Дорога за горизонт Борис Борисович Батыршин
        Коптский крест
        Компания наших современников осваивается вРоссийской Империи конца 19-го века. Предотвратив покушение наИмператора Александра 3-го, онисоздают Департамент Особых Проектов - засекреченную могущественную организацию, призванную внедрять вжизнь научно-технические достижения последующих ста лет. Бывший журналист иисторик Олег Иванович Семёнов отправляется вЧёрную Африку заразгадкой тайны меж-временного портала; егосын Иван, вместе сосвоим ровесником, московским гимназистом Николкой учатся вМорском Императорском Училище, попутно помогая офицерам русского флота осваивать компьютеры исовременные средства связи. Мальчишек ждут приключения - морская практика наБалтике обернётся ночной погоней иморским боем вфинских шхерах; атем временем отец Ивана вступит всхватку сбельгийским авантюристом вдебрях Конго… Книга является продолжением трилогии «Коптский крест», вышедшей ранее виздательстве «Альфа-книга».
        Борис Батыршин
        Дорога за горизонт
        Часть первая
        Шагзапорог
        I
        Вогромном камине горит огонь. Библиотека - классическая библиотека британского аристократического клуба, срезными дубовыми панелями, высоченными стеллажами, елизаветинскими доспехами ивеерами шпаг ипалашей настенах, тонет вполумраке. Изобщего стиля выбиваются разве что эзотерические символы - масонские «глаза втреугольниках», розенкрейцерские геральдические цветы, египетские картуши, каббалистические изодиакальные символы. Неудивительно - библиотека располагается вштаб-квартире Лондонского «Колледжа Каббалы», икниги, заполнявшие полки, относились восновном ккатегории оккультных. Иуж вневсяких сомнений - разговор четырёх мужчин устроившихся вкреслах укамина, тоже имеет отношение коккультизму.
        - Чтож, дорогой Уильям, ваши планы, какя понимаю, осуществляются вполне успешно. Ещегод, максимум, два - иможно будет объявлять осоздании общества. Накаком названии вы решили остановиться?
        - «Золотая Заря». - негромко отозвался тот ккому был адресован вопрос.
        - «Герметическое братство Золотой Зари?» - произнёс первый. - Ачто, весьма недурно…
        Вголосе его мелькнула тень насмешки - ровно такая, чтобы собеседник смог уловить иоценить лёгкое издевательство. Тотиуловил, поморщился, нопромолчал - сегодня правила игры диктовал неон, аэтот напыщенный аристократ.
        - Скорее - «Орден». «Орден Золотой Зари». Мысбратьями полагаем, чтоэто подчеркнёт так сказать, преемственность…
        Двое склонили головы взнак согласия.
        - Орден значит… - первый слегка улыбнулся. - Всёнеможете простить мадам Блаватской увлечения буддизмом?
        - Да,немогу! - неожиданно страстно ответил второй. Онподался вперед, ина лицо его теперь падали отсветы пламени изкамина. Породистое, благородное, украшенное начинающей седеть бородкой; ценители голливудского кино сказалибы, чтооно напоминает лицо Шона Коннери. Увы, оценить сходство оказалось некому - ине только взале, нои навсех Британских островах.
        - Янемогу смириться стем, чтоэта безумная толи русская, толи американка принесла возвышенную традицию европейского герметизма вжертву индийским ребусам! Наши единомышленники, Эдвард Мейтленд имадам Анна Кингсфорд были членами её «Теософского общества», но, когда стало ясно, чтомадам Блаватская[1 - Елена БЛАВАТСКАЯ - русская дворянка, гражданка США, религиозный философ. Возможно - экстрасенс. Основала Теософское Общество - сцелью «образовать ядро Всемирного Братства безразличия расы, цвета кожи, пола, касты ивероисповедания».Часто обвинялась вмистификации ижульничестве.] склоняется квосточной традиции, онибезколебаний подали вотставку, узрев вэтом предательство европейского герметизма. Ине толькоего; посути, этоозначало предательство идеалов нашей цивилизации, которой нечему учиться утемнокожих варваров - сколькобы лет ненасчитывали они своим храмам исвиткам!
        - Oh, East isEast, andWest isWest, andnever thetwain shall meet…[2 - Первая строка знаменитой «Баллады оВостоке иЗападе» Р.Киплинга, опубликованной только всередине 90-х годов 19-го века.] - задумчиво произнёс первый мужчина.
        Собеседник ответил недоумённым взглядом.
        - Незнал, лорд Рэндольф, чтовы балуетесь стихосложением…
        Тот, кого назвали лордом Рэндольфом неопределённо помахал перед собой двумя пальцами.
        - Нучтовы, Уильям! Уотпрысков моего отца, седьмого герцога Мальборо, встречаются какие угодно таланты, кроме поэтических. Этотак, случайно вголову пришло…
        - Апо моему, весьма образно. - подал голос один издвоих молчавших досих пор мужчин. - «Запад есть Запад, Восток есть Восток, иим несойтись никогда…». Хотя - странно слышать такое отвчерашнего министра поделам Индии.
        - Сделайте одолжение, мистер МакГрегор, - неожиданно резко оборвал говорившего лорд Рэндольф. - ненадо обсуждать достоинства этой строки влондонских гостиных, иуж тем более - набдениях вашего братства… тоесть, простите, Ордена. Ато доказывай потом, чтоРэндольф Генри Спенсер Черчилль[3 - Рэндольф Генри Спенсер, лорд Черчилль - английский политический деятель, отец Уинстона Черчилля.] неударился ксорока годам ввиршеплётство!
        - Свашего позволения, господа, оставим стихи ипрочие изящные искусства. - поморщился Уильям. - Вконце концов, мысобрались здесь длятого, чтобы…
        - Да-да, помню, дражайший мистер Уэскотт - мягко перебил несдержанного герметиста лорд. - Чтобы поговорить озадачах вашего общества… Золотой Зари[4 - Герметический Орден Золотой Зари - магический Орден, герметическая оккультная организация, действовавший вВеликобритании вконце XIX - начале XXвека. Оказал сильнейшее влияние навесь западный оккультизм. Ритуалы иЛекции золотой Зари основаны нанекоем загадочном «Шифрованном манускрипте». Основатели Ордена - Уильям Уинни Уэсткотт иСэмюэль Лиддел МакГрегор.], верно?
        - Ордена! Иего пока еще нет, этодело ближайшего будущего, когда мы сумеем, наконец, заполучить шифрованные манускрипты изАлександрии. - поправил МакГрегор. Было видно что он оценил «оговорку» лорда Рэндольфа верно - кактонко рассчитанное оскорбление инасмешку. - Апока лучше ограничиться нестоль амбициозным названием, именуясь Вторым Храмом Германубиса. Ноэто - лишь дляпосвященных, число которых…
        - «Вторым»? - удивился лорд Рэндольф. - Значит, есть ипервый?
        - Первый храм - этодуховный символ, который суть квинтэссенция… - пустился, было вобъяснения МакГрегор, ноУэскотт бесцеремонно прервал коллегу:
        - Видители, лорд Рэндольф, нашобщий друг МакГрегор крайне пунктуален ввопросах ритуалов. Сэмюэль, яполагаю, нестоит утомлять его светлость излишними подробностями.
        - Ноони вовсе неизлишние!.. - возмутился, было, МакГрегор, ноУэскотт уже ео неслушал.
        - Мысобрались, чтобы обсудить тревожные сведения, полученные изРоссии иЕгипта. Есть основания полагать, чтодревние зашифрованные письмена, окоторых сообщил брат ван дер Стрейкер, вызвали интерес упоследователей мадам Блаватской. Иодин изних, некий Вильгельм…. Евсеин, янепутаю? - внастоящий момент работает надрасшифровкой манускрипта вАлександрии. Апомогает ему сам Бурхардт - хороший знакомый, ивозможно, единомышленник Гвидо фон Листа!
        Воткак? - удивился лорд Рэндольф. - значит инемцы вигре?
        - Мыпока неможем утверждать это совсей определённостью. - покачал головой четвертый мужчина. - Намлишь известно, чтовтечение двух месяцев Бурхардт ифон Лист обменялись семью - семью! - письмами, тогда какза предыдущие десять лет таковых было всего три. Приизвестном всем нам интересе герра Гвидо кгерманскому оккультизму - яполагаю, можно считать это тревожным сигналом.
        - Чемтак важны эти шифрованные манускрипты, чтозаними кинулись ипосланники мадам Блаватской иГуго фон Лист? - недоумённо спросил лорд. - Ипочему это так вас встревожило? Помоему, привсех своих разногласиях европейские оккультисты, масоны ипрочие розенкрейцеры всегда умели договариваться…
        Услышав это пренебрежительное «прочие» Уэскотт дёрнулся, будто его кольнули шилом - нотутже взял себя вруки; ответ прозвучал почти любезно:
        - Какмы уже говориливам, лорд Рэндольф, есть все основания полагать, чтослухи осодержании манускриптов - отнюдь непустая болтовня.
        - Ключ кбудущему… - задумчиво произнёс аристократ. - Ивы верите, чтотот несчастный итальянец, иправда, сумел совершить перемещение вовремени - прежде чем его казнили вЕгипте?
        - Скорее всего нет. - покачал головой Уэскотт. - Авот русский, который добрался доего записок, совершил его наверняка. Вандер Стрейкер потратил наэтого Евсеина три года иуйму денег - ваших, лорд Рэндольф, денег! - исумел выяснить, чтоэто чистая правда. Мало того - есть основания полагать, чтобельгиец исам побывал вбудущем. Ивернулся оттуда отнюдь нес пустыми руками!
        - Вынамекаете нато, чтоон вдруг пустился искать вверхнем Конго золото иалмазы? - спросил лорд Рэндольф. - Чтож, убедительно; никто раньше невёл втех краях изысканий - ивдруг, истратить такие деньги, какбудто ему точно известно, что…
        - Нестоит торопиться свыводами - опять подал голос четвёртый. - Вконце концов, пока бельгийцы ничего ненашли.
        - Адоктор Вудман прав. - заметил лорд. - Выводы делать рано. И,должен отметить, Уильям - деньги, которые вы тратили, принадлежат немне, аЕё Величеству - иповерьте, кое-кто скоро поинтересуется, начто вы их пустили.
        - Мыготовы предоставить полный отчёт… - вспыхнул Уэскотт, нолорд Рэндольф небрежно отмахнулся:
        - Итем неменее, господа - правительство Её Величества разделяет ваше беспокойство. Сведения, полученные изРоссии заставили нас отнестись кданной версии совсем вниманием. Такчто, выполучите средства дляпродолжения вашей деятельности. Взамен требуется одно - эти манускрипты, атакже вся информация поданному вопросу, которую вы сумеете собрать, должна быть известна инам. Мыпредпринимаем определённые усилия вданном направлении - ив ближайшее время следует ждать добрых известий. Влюбом случае, мынеоставим герра Бурхардта иего русских друзей безвнимания.
        Апока, господа, поговорим отом, чтонедавно произошло вПетербурге. Поверьте, этовпрямую касается нашего свами предприятия. Итак, недавно русские революционеры устроили покушение нацаря Александра III-го. Оностреском провалилось - нонекоторые его обстоятельства чрезвычайно интересны…
        II
        - Итак, господа, каквсемвам, должно быть известно, втечение последних полутора лет - аименно, смая прошлого, 1886-го года отРождества Христова, - натерритории Российской Империи произошли некоторые события. Ихграндиозность пока что неоценена нашими европейскими коллегами, как, впрочем, иком-либо внутри страны. И,тем неменее, важность их такова, чтодаже покушение наГосударя Императора, случившееся несколько месяцев назад - неболее, чемэпизод, побочное следствие. Икаждый извас, разумеется, этоосознаёт.
        Сидящие ваудитории запереглядывались. Докладчик, статный ротмистр-кавалергард, представленный собравшимся какбарон Корф, покривил душой. Всеони - тридюжины офицеров армии, флота, жандармского управления, атакже несколько чиновников разных департаментов - узнали опредмете беседы всего несколько часов назад. Иэтого времени, конечно, немогло хватить длятого, чтобы привыкнуть кпоразительной мысли - оказывается, измышления британского литератора Герберта Уэллса это вовсе непустая игра воображения. Иззагадочного далека, отделённого отдня сегодняшнего более, чемвеком, явились гости, ипринесли ссобой ЗНАНИЯ. Божьим соизволением - илидьявольским наущением, ктоже разберёт? - приоткрылось окно вгрядущее. Ито, чтоуспело проникнуть через него, пока порыв ветра судьбы незахлопнул раму, грозит теперь изменить всю жизнь обитателей Российской Империи - даивсего мира, если подумать…
        - Ксожалению, гости нестали вести жизнь мирных обывателей, ине ограничились чисто научным интересом. - продолжал барон. - Некоторые изних попробовали вмешаться внашу жизнь, причём весьма радикально. Ксожалению, политические бури, сотрясающие Россию неутихли ив будущем - апотому молодые люди, проникших кнам через пресловутое «окно», ненашли ничего лучшего, какпредпринять попытку цареубийства.
        Какмы теперь знаем, вИХ прошлом, вИХ марте 1887-го года, злоумышленники изтак называемой «Террористической фракции», не сумели убить венценосца. Таквот, незваные гости решили исправить эту оплошность спомощью невиданных длянас технических средств. Вынужден сгоречью признать - еслибы негодяям непомешали, этипланы могли осуществиться. Нашему доблестному Жандармскому управлению оказалось нечего им противопоставить. Нетакли, господа? Жандармы, устроившиеся тесной кучкой возле колонны, угрюма молчали. Ещёбы - кому приятно расписываться всобственном провале?
        - Вкратце изложу всю цепочку событий длятех, ктоещё незнаком сэтой поразительной историей вовсех подробностях. - кивок всторону чиновников, устроившихся накрайних стульях. - Японимаю, вам, каклюдям гражданским, непросто…
        - Бросьте голубчик - густым басом произнёс господин спетлицами железнодорожного ведомства. - Всемы водном положении; недумаю что угоспод военных имеется опыт подобного рода.
        Кавалергард нестал спорить. Порядам прошло шевеление, однако возражений непоследовало - чего нет, того нет, прав путеец…
        - Меня только озадачило отсутствие здесь представителей Академии Наук. - продолжал железнодорожный чин. - Помоему, этокакраз их забота - разгадывать загадки грядущего.
        - Мырассматривали такую возможность, когда собираливас. - согласился Корф. - Но - увы, нельзя полагаться наспособность этих господ… хм… воздерживаться отпубличных дискуссий, когда этого требуют соображения безопасности. Мыконечно, привлечём учёных мужей, нокогда икого - решать, господа, вамитольковам. Тоесть тем, вчьем благоразумии иверности Империи ицарствующему дому нет нималейших сомнений.
        Железнодорожный чин развёл руками - мол, дело ваше, посмотрим, послушаем. Ротмистр потёр переносицу иснова заговорил:
        - Итак, стараниями некоего учёного, нашсвами мир соединился своего рода тоннелем сдругим миром, который впервом, таксказать, приближении, можно считать нашим будущим. Но - именно вприближении; то, чтопроисходит унас, никак невлияет нато будущее, вкотором обитали докакого-то момента наши гости. Ихпрошлое неотличимо похоже нанаше, ноэто разные мироздания, разные «мировые линии истории» - япользуюсь сейчас терминологией «гостей».
        Учёный, открывший этот «тоннель», неуспел задуматься отом, какраспорядиться своим открытием - неудивительно длятого, кемруководит страсть кчистому познанию. Этот человек (кстати, доцент истории Московского Университета), предпринял несколько вылазок в«будущее», но, насвою беду, несмог сохранить это втайне. Вэту тайну оказался посвящён человек расчётливый иначисто лишённый моральных устоев. Этот подданный бельгийской короны, личность, пользующаяся заслуженной репутацией авантюриста, - руководствовался уже ненаучным любопытством. Онсобирался извлечь избудущего выгоды лично длясебя. Наш-то доцент даже ине подумал, какое могучее средство обогащения вего руках, авот бельгиец… ну, давы исами понимаете! Расчётливому европейцу довольно получить несколько подшивок газет, которым предстоит выйти втечение ближайших лет, чтобы сколотить громадное состояние!
        Слушатели зашумели - представить себе подобную авантюру мог любой изних.
        - Ксчастью, нашдоцент вовремя что-то заподозрил. - продолжил барон. - Онотказался помогать бельгийцу испрятал свой секрет. Зачто ипоплатился - негодяй чуть его неубил. Историк, посчастью, остался жив, новременно потерял память. Мошенник был жестоко разочарован - поразительные возможности уплывали унего изрук.
        Итак, секрет прохода, соединяющего прошлое ибудущее, былскрыт впомрачённом мозгу историка. И,надо такому произойти - некий московский гимназист случайно наткнулся натайник, устроенный доцентом ещё доэтих печальных событий!
        Втайнике оказался предмет, открывающий проход вовремени. Этобыли старинные чётки скоптским крестиком. Адальше - парнишка сумел воспользоваться находкой иоткрыть проход, ведущий прямиком вдвадцать первый век, насто слишним лет вперёд!
        Такая вот случайность, господа. Полагаю, любой извас способен представить, каких дров может наломать мальчишка, надолю которого выпало подобное приключение!
        Поаудитории прокатились смешки. Видимо, слушатели живо представили себя, подростками, оказавшимися наместе неведомого счастливца.
        - Ониналомал, будьте благонадёжны. Вот, прошу: Николка Овчинников, сынморского офицера, капитана первого ранга Овчинникова, донедавнего времени - учащийся московской казённой гимназии.
        Ротмистр сделал что-то ссеребристой коробкой, стоящей нанизком столике. Настене вспыхнул яркий квадрат, сменившийся изображением двух подростков. Зрители удивлённо загомонили.
        - Всевопросы потом, господа; скажу лишь, чтосейчас вы видите крошечную часть технических чудес будущего, предоставленных внаше распоряжение гостями. Всвоё время вы детально совсем ознакомитесь.
        Итак, мальчик справа - тот, чтопониже, вгимназической форме, иесть наш первый герой. Именно он обнаружил тоннель между временами; именно он жал толчок всем тем событиям, из-за которых мы здесь исобрались.
        Авторой - это, видимо, один изгостей? - подал голос офицер-артиллерист, сидевший вовтором ряду. - То-то гляжу, вырядился как-то по-попугайски…
        Присутствующие незнали слов «ветровка», «бейсболка» и«джинсы», апотому немогли описать наряд второго мальчика впривычных нам свами терминах.
        - Выправы, Григорий Андреевич, - кивнул Корф. - Этовторой герой событий - Иван Семёнов, простое русское имя. Только вот появился этот юноша прямиком издве тысячи пятнадцатого года. Ине один, ав компании сосвоим отцом, историком ижурналистом. Этидвое, познакомившись сНиколкой Овчинниковым, отправились вместе сним впрошлое. Тоесть, этодляних прошлое, адля нас свами - самое что нина есть настоящее.[5 - Этисобытия описаны вкниге «Коптский крест».]
        Втечение примерно полугода эта троица путешествовала туда-сюда, никого, побольшому счёту, небеспокоя. Но,будучи чужаками внашем мире, гости довольно скоро привлекли ксебе внимание. Такуж получилось, чтоваш покорный слуга оказался вкурсе происходящего, - тут барон слегка усмехнулся, - ипринял участие вдальнейших событиях. Нестану вдаваться вподробности; скажу лишь, чтокроме двоих Николкиных друзей, отоннеле впрошлое вскоре узнали илюди, нестоль бескорыстные. Яуже упоминал оних вначале нашей беседы: политические авантюристы, мошенники, похуже наших народовольцев. Да,господа, увы, вбудущем эту заразу неудастся изжить вовсе. Скажу вам больше - подобные типы вскором времени взорвут всё Российское Государство иобагрят руки кровью венценосца иего семьи. Точнее, онимогут сделать это - если им непомешать.
        Наэтот раз гомон оказался нев пример громче. офицеры вскакивали смест, порываясь задавать вопросы; кто-то сбивчиво говорил, кто-то порывался выйти вперёд. Корф повысил голос:
        - Господа, господа, кпорядку! Дослушайте меня, это, наконец, невыносимо! Мынена вечеринке студентов икурсисток, ведите себя достойно!
        Познаку Корфа, избоковой двери появились два офицера вжандармских мундирах. Ониспоро обошли слушателей, вручая каждому пачку скреплённых бумажных листов, покрытых типографским текстом. Залнаполнился шуршанием бумаги.
        - Господа, каждому извас вручено краткое описание событий, имевших место после появления «гостей избудущего». Кстати, документы эти совершенно секретны - после окончания нашей встречи, вампридётся дать расписку втом, чтовы обязуетесь хранить их в тайне. Нарушение чревато длялюбого извас военным судом, невзирая назаслуги, чины инаграды, учтите!
        Слушатели расселись поместам; шуршание, однако, нестихло, разве что - сделалось послабее.
        - Итак, незваные гости попытались совершить ужасное злодейство. Мало того, чтоони подняли руку наГосударя, наих совести ещё ибандитская вылазка вМоскве, окоторой вот уже несколько недель пишут все газеты. Ксчастью, намудалось предотвратить ипокушение наИмператора, иболее кровавые события в Первопрестольной, хотя безжертв, ксожалению, необошлось[6 - Этисобытия описаны вкниге «Мартовские колокола».] Куда более важно другое - врезультате действий вот этого юноши - иротмистр снова кивнул насветящееся изображение - проход, соединяющий прошлое ибудущее оказался закрыт, инаши гости остались поэту его сторону. Всего их набралось около десятка - люди самые разные, начиная отпервых визитёров, отца исына Семёновых, заканчивая захваченными вплен боевиками. Онивсе здесь, унас - вместе сбагажом знаний иневероятными техническими приспособлениями. Атом числе иоружие - кое-кто извас, господа, ужевидел, начто способна техника пришельцев. Остальныеже - прошу…
        Корф что-то сделал ссеребристой коробкой. Всветящемся квадрате настене возникло движущееся изображение - мужчина впятнистой буро-зелёной военной форме отбедра стрелял изчего-то напоминающего ручную митральезу. Потом изображение сменилось - пополю, пересечённому глубокими канавами нёсся массивный, плюющийся дымом бицикл; иехал он минимум, втрое быстрее наилучшей скаковой лошади. Зрители, особенно чиновники, затаили дыхание.
        Барон снова щёлкнул странным аппаратом. Изображение погасло.
        - Новедь это замечательно, дорогой барон! - подал голос инженер-путеец. - Разуж так всё получилось - этиваши пришельцы могут принести огромную пользу России. Ядаже неговорю обовсех этих технических чудесах - ион потряс своей пачкой листов. - Вытолько представьте - этилюди знают обовсём, чтодолжно произойти вближайшую сотню лет! Теперь я понял, чтовы имели ввиду, когда говорили отом, чтобы помешать этим смутьянам…
        - Выправы, господин, Вениамин Акинфиевич. - кивнул ротмистр. - Этизнания, разумеется, представляют длянас огромную ценность. - Ноне менее важно ещё ивот что: гости неограничились прогулками поМоскве ипростым знакомством сжизнью, таксказать, своих предков. Любопытство завело их намного дальше - вСирию, вБагдадский вилайет Османской империи, досамой Александрии, гдеони ипознакомились снеким немецким учёным-археологом. Кажется, егозовут Бургхард, илиБорхард… впрочем, этосейчас неважно.
        Отец исын Семёновы намеревались разгадать загадку происхождения тоннеля между временами - идобились вэтом деле некоторых успехов. Немогу сказать, чтоони выясниливсё, определённые успехи имеются. Ктомуже, - Корф усмехнулся, - намудалось найти ивызволить издома скорби первооткрывателя «порталов», доцента Московского университета Вильгельма Евграфовича Евсеина.[7 - Этисобытия описаны вкниге «Египетский манускрипт».] Сейчас он пребывает вдобром здравии ижаждет окончательно разгадать тайну «портала» - такнаши гости называют проход между временами. Порой они пользуются термином «червоточина» - оего смысле вы всвоё время узнаете.
        Квеликому сожалению, мыупустили того, ктопохитил всвоё время несчастного доцента - того самого прохвоста-бельгийца. Зовут его ван дер Стрейкер; и, полагаю, этот господин ещё доставит нам немало хлопот.
        Наши гости, волею событий оказавшиеся запертыми нанашей стороне «портала», выразили горячее желание послужить России - нашей свами России. Ивполне убедительно доказали искренность своих намерений: вконце концов, еслибы неони, Государь наверняка погиббы. Мысобрали здесь вас - кстати, поличному указанию Его Величества, - чтобы предложить вам небывалую работу. Мывсе - военные, моряки, топографы, артиллеристы, государственные мужи - должны создать своего рода тайную службу, которой предстоит заниматься изучением дара потомков - всего того, чтопопало кнам избудущего. Даже нестолько изучением - дляэтого, вконце концов, есть учёные, которыхмы, разумеется, привлечём. Анаша свами задача - поставить эти сведения наслужбу Отечеству. Задача это ответственная инебывалая - никому напротяжении всей истории ниразу невыпадало что-то подобное.
        Слушатели молчали. Действительно, чтотут скажешь? Отперспектив, открывающихся перед каждым изних, захватывало дух. Внаступившей тишине ружейным выстрелом прозвучал стук - моложавый капитан первого ранга, сидевший впереднем ряду, обронил карандаш. Этот звук разрядил обстановку - присутствующие стали перешёптываться, неотрывая, впрочем, взглядов отбарона.
        Тотвкоторый уже раз поднял руку, призывая ктишине:
        Государю угодно было распорядиться обучреждении нового секретного департамента. Онбудет носить название «Департамент Особых Проектов, сокращённо - Д.О.П. Кстати, этоназвание, каки сам факт существования нового департамента - государственная тайна, неподлежащая разглашению; яуж неговорю отом, чемнам свами предстоит заниматься. Возглавить его поручено вашему покорному слуге…
        Ибарон церемонно поклонился. Присутствующие зашуршали мундирами, забрякали шпорами; кое-кто зааплодировал.
        - Внаших руках господа - продолжил Корф, - будущее Российской империи ивсего мира, причём это вовсе неметафора. Инам свами предстоит решить, каклучше распорядиться этим будущим!
        III
        ДоВасильевского острова мы добирались напароходике - онподошёл прямо кпристани уМорского училища.
        Огромное здание выходит нанабережную, между одиннадцатой идвенадцатой линиями Васильевского острова идалеко тянется поним. Поцентру - десятиколонный портик, поставленный навыступ первого этажа. Справа ислева, вкрыльях здания - двебашни. Роскошный центральный портик увенчан уродливой цилиндрической будкой изрядного размера; позже я узнал, чтоэто учебная астрономическая обсерватория. Еёнеказистый бочонок, обшитый поверх железа досками, изрядно портит нарядный фасад. Оборудована обсерватория недурно - есть даже раздвижная стенка длянаблюдения втелескопы, зрительные трубы исекстанты.
        Всеэто я узнал уже потом; апока, войдя вобширную прихожую, мыпрошли подлиннейшему коридору иоказались вогромном лишённом колонн помещении. Этобыл знаменитый «столовый зал» корпуса; войдя внего, яввосхищении замер.
        Высоченные окна, зеркально начищенный паркет; массивные бронзовые люстры сбесчисленными хрустальными висюльками. Надпарадным входом - галерея; стены украшены фрагментами гербов Морского корпуса ибарельефами военных трофеев.
        Выобратили внимание что я называю это учебное заведение то училищем, токорпусом? Сейчас, тоесть в1887-м году оно именуется «Морским училищем», араньше (как, впрочем, ив двадцать первом веке) носило название «Морской кадетский корпус» - такчто, многие, включая ивоспитанников, предпочитают именовать его настарый манер.
        Удальней стены зала возвышается огромная, размером смноговёсельную шлюпку, модель двухмачтового корабля. Потом мы узнали, чтомодель эта, бриг «Наварин», стоит здесь недля украшения: рангоут итакелаж модели вмельчайших деталях соответствуют настоящему паруснику, ина модели проводились занятия поморской практике. Вторжественные дни наней поднимают паруса ифлаги расцвечивания.
        Сэтого зала длякадетов иначиналась училищная жизнь. Сюда приводят вдень вступительных экзаменов - «испытаний», каких тут называют, - ауж потом отправляют водну из«ротных комнат», гдеипроходят экзамены.
        МысНиколкой наивно полагали, чтоизбавлены отиспытаний, поскольку приняты вкорпус попрямому указанию Его Императорского Величества Императора Всероссийского, ипрочая, ипрочая… короче - царь велел! Нуладно, я - вконце концов, мневсё равно некуда было податься, родное «общеобразовательное учреждение 1287 Ломоносовского района города Москвы» отделено отменя ста тридцатью годами, инет нималейшего шанса вернуться туда зааттестатом зрелости. АНиколку-то зачто? Однажды он уже отклонил предложение отца отправиться поего стопам ипоступить вМорское Училище, предпочтя гимназию ив перспективе, университет. Аведьему, каксыну морского офицера, полагались припоступлении льготы! Темнеменее, мойдруг выбрал гражданскую стезю - ноу императора оказалось иное мнение насей счёт.
        Кому суждено быть повешенным, тотнеутонет. Сволей самодержца непоспоришь - разуж тот решил поместить нас всреду, гдеподрастают наивернейшие слуги династии. Нукакже, Морской Корпус - золотые погоны, кортики, белые, чистые доскрипа перчатки иманжеты… Каста. Хорошо Николке - он-то дворянин, сынвоенного моряка, аего покойная матушка - ивовсе голубых кровей. Нет, правда, мать моего товарища состояла вдалёком родстве ссербской королевской династией Обреновичей. Нуя-то что тут делаю?
        Таквот, обэкзаменах - всмысле, испытаниях. МысНиколкой рассчитывали, чтонас сия чаша минует - щазз! Размечтались!
        Правила есть правила иизменить их неможет даже… нет, ОН, конечно, может, ноэто ещё неозначает, чтонаглые мальцы, которым повезло заручиться протекцией, будут избавлены отполагающейся «абитуриенту» нервотрёпки - хоть ив облегчённом варианте.
        Очищать ради нас двоих ротную комнату нестали; ачтобы нагнать нанас страху божьего, решили провести испытания в«обеденном зале», подстрогими взорами флотоводцев иимператоров спортретов настенах. Чтобы, значит, понимали, какая честь нам оказана…
        Подстава вчистом виде - обэкзаменах нас никто непредупреждал. Я,поначалу, даже хотел возмутиться - «какже так, аподготовиться?» - но, поймав, ободряющие взгляды барона иНиконова (оба они сопровождали нас кместу будущей учёбы), успокоился. Похоже, господа офицеры уверены, чтоиспытания мы пройдём влюбом случае - даже если ненапишем нистрочки.
        Ужлучшебы я иправда ничего ненаписал! Потому что… нообо всём попорядку.
        Задание поматематике оказалось несложным, ия решил неударить вгрязь лицом - асо словесностью разобраться потом, если останется время. Испытаний полатыни игреческому неподразумевалось вовсе - этих предметов неоказалось в«общем» курсе Морского училища, близком вэтом плане нек гимназиям, ак реальным училищам, гдеупор делался наестественные науки. Этообнадёживало: представить немогу себя зазубрёжкой этих иссушающих мозги мёртвых языков - чтобы неговорил там дядя Макар опользе латыни.
        Низа что недогадаетесь, чтооказалось вэтом испытании самым трудным!..
        Такого позора я неиспытывал ниразу вжизни. Когда через четверть часа Николка положил перед экзаменаторами аккуратно исписанные листки, я…. ну немог я отдать им те исчёрканные, заляпанные чернильными пятнами клочья, вкоторые я превратил девственно-чистые страницы?!
        Загод, минувший смомента нашей первой экскурсии вдевятнадцатый век я научился худо-бедно расставлять все эти «яти» и«еры», привык изъясняться оборотами, которые вмоё время невсякий понялбы… номне ив голову непришло осваиваться создешними письменными принадлежностями! Отцу-то хорошо, онуспел застать всвои школьные годы уроки чистописания ипопользоваться если нечернильницами-«непроливашками» иперьями-«лягушками», тохоть автоматическими перьевыми ручками. Яже… ну, скажите намилость - кому пришлобы вголову марать пальцы вфиолетовой гадости, покакому-то недоразумению называемой чернилами, если вкармане - безотказная гелевая ручка?
        Уверен, ниодин изпретендентов несумел поразить экзаменаторов дотакой степени. Чтобы вчетырнадцать лет неуметь ПИСАТЬ? Аточнее - неуметь пользоваться общераспространённым приспособлением дляписьма? Изгваздать экзаменационные листы так, чтоэто сделалобы честь обезьяне сапажу иликакому-нибудь гамадрилу?
        Обычные наиспытания отводилось три дня - письменные иустные поматематике, диктовка, геометрия, география иестественная история - устно. Мыуложились вполтора часа; задание погеометрии я делал уже карандашом, который подсунул мне сердобольный экзаменатор, решивший что спером мне непозволили справиться нервы. Чтокасается устных вопросов - топосле такого позорища меня уже ничего немогло напугать. Из«обеденного зала» я вышел перемазанный чернилами, подобно двоечнику изстарых советских мультиков, уверенный вуспехе. Каки втом, чтобудущие одноклассники - иликак это здесь называется? - непременно узнают омоём фиаско.
        Теперь, значит, ещеиписать заново учиться? Ну,спасибо, Ваше Императорское Величество, удружили…
        Незабыть выпросить уотца пару перьевых автоматических ручек - вроде, есть унего такие, изнашего времени… Надо думать, неоткажет сынку? Хотя, может изаявить, чтопора учиться пользоваться местными ресурсами; рано илипоздно любые ручки сломаются, итогда что, карандашами карябать прикажете?
        - Новых воспитанников вучилище сразуже делят поранжиру - рассказывал Воленька Игнациус, фельдфебель второго специального класса, изчисла назначенных дляприсмотра замладшими кадетами гардемаринов. - Ставят поросту, апотом распределяют пономерам шкафчиков, коек, конторок ипрочего. Новы, господа, приняты подконец года - такчто получите то, чтоесть. Вот, прошу: Иуказал новичкам надва свободных шкафчика.
        - Это - кадета Толстых; скончался вноябре оттифа, бедняга. Авторой, Анненский, сломал ногу, досих пор вгоспитале. Говорят, навсю жизнь хромым останется.
        Николка слегка побледнел.
        - Оттифа? Ичасто увас так?
        - Дапочитай, каждый год. Ичаще болеют вновь поступившие. - гадемарин одарил новичков люциферовски-зловещей ухмылкой. - Отчего случаются эпидемии, начальство доискаться неможет, нокаждый год одного-двух отпевают. Говорят, всёиз-за того, чтоунас свой водопровод, атрубы берут воду изНевы, когда она уже успевает пройти через весь город. Самая главная зараза обычно приходит весной, когда тает снег. Такчто сырую воду пить строго запрещено, повсюду стоят баки скипячёной.
        Воленька прошёл вдоль ряда узких, похожих напеналы, шкафов.
        - Вотэти шкапчики будут ваши. Вних положено держать казённые вещи. Штатское запрещено, смотрите - трираза внеделю сам буду проверять, даидежурный пороте нет-нет, даизаглянет. Койки ваши рядом - когда освободились, ихвместе поставили, дауж теперь передвигать нестанем, пусть так стоят. Форму получили?
        Мальчики кивнули: Николка опасливо, аВаня - делано-независимо. Воленька, заметив это, усмехнулся.
        - Ладно, переодевайтесь, через полчаса зайду, проверю. - Ион направился покоридору - неспешной, нарочитой походкой, будтобы вразвалку. Отдал честь прошедшему навстречу офицеру - слегка небрежно, будто рисуясь.
        Мальчики удивлённо переглянулись - импредстояло еще узнать, чтоэтот обычай Морского училища постоянно приводят кпридиркам наулицах, когда армейские, ав особенности, гвардейские офицеры останавливают морских кадетов, выговаривая им за«ненадлежащую» выправку. Бесполезно: воспитанники считают длясебя унизительным отчётливое отдание чести и«хождение вофронте», «какв пехоте». Считается, чтовздешней альма-матер ничто недолжно напоминать овнешней безупречной подтянутости армейских училищ. Отношение это вошло втрадицию, иучилищное начальство давно примирилось стаким положением дел.
        Целый час ушёл напригонку шинелей, брюк, фуражек, рубах-голландок ипрочего, каквыразился Иван, «вещевого довольствия». Мальчика раздражали неудобные, архаичные предметы туалета; особенно бесили мальчика кальсоны сзавязками ущиколоток. Этот аксессуар следовало носить вместо привычных трусов.
        - Смотри, Вань! - Николка разглядывал листок ваккуратной рамке, висящий слева отдвери спальни. Иван припомнил, чтоточно такие рамочки красовались ив других помещениях.
        Пробудка 6ч. 30м. утра
        Утренняя гимнастика 7ч. 15м. - 7ч. 30м.
        Утренний чай 7.15 - 7.45
        Первый урок 8.00 - 9.25
        Второй урок 9.30 - 11.00
        Завтрак исвободное время 11.00 - 11.30
        Строевые учения 11.30 - 1.00
        Третий урок 1.00 - 2.30
        Свободное время 2.30 - 3.30
        Обед 3.30 - 4.00
        Свободное время 4.00 - 7.00
        Приготовление уроков 7.00 - 9.00
        Вечерний чай 9.00 - 9.15
        Желающие ложиться спать 9.15
        Всем ложиться спать 11.00
        - Всего три урока? - обрадовался Николка. - Здорово, неожидал!
        - Рано нерадуйся. - буркнул Иван. - Онитут сдвоенные, какпары винститутах - двапосорок пять минут. Такчто, считай, шесть уроков каждый день.
        - Воткак? - мальчик заметно приуныл. - Новсё равно, свободного времени много - вон, раз, два, три…
        - Ага, пополчаса. Вотсчастье - то! Ещебы понять, чтотут подэтим подразумевают. Ато папа говорил - вих армии, советской, былтакой пункт враспорядке: «самостоятельная подготовка». Этокогда все сидят вКрасном Уголке изубрят «Устав гарнизонной службы». Илиещё что-нибудь, стольже увлекательное, скажем, передовицу впоследней «Красной звезде».
        - А«Красная звезда» - эточто? - немедленно поинтересовался Николка.
        - Газета такая, специальная, длявоенных. Ясам невидел, нопапа говорил - еёвсе солдаты иофицеры читали. Вотинам найдут что-нибудь вэтом роде!
        - Ладно, чего там гадать… - вздохнул Николка. Зловещие прогнозы товарища породили внём неуверенность. - Скоро сами всё иузнаем.
        - Да,кстати, - спохватился Иван. - медальки-то! - Помнишь, офицер говорил - «носить неснимая?»
        - Ну,незнаю, - замялся Николка. - Неудобно как-то. Получится, чтомы хвастаемся?
        История медалями получилась непростая. Апогеем её стала яростная перестрелка намосковских улицах, причём вход пошли нетолько местные берданки, винчестеры ивинтовки Крнка, нои вполне продвинутые стволы, доставленные издвадцать первого века.
        Виной всему стала компания отчаянных леваков-анархистов, сумевших просочиться через порталы. Впрочем, какое там - «просочиться»! Еслибы новоявленные путешественники вовремени хоть немного задумались элементарных мерах предосторожности… но - каксказал один государственный муж: «хотели каклучше, аполучилось каквсегда».
        Врезультате девятнадцатый век, кроме Ивана сотцом идоктора Каретникова, приобрёл ещё сполдюжины незваных гостей. Иэти визитёры отнюдь несобирались забивать себе голову невмешательством вчужую историю, выдуманной этикой путешественников вовремени, «эффектами бабочки итому подобной ерундой. Радикалы чётко знали чего добиваются; наскоро освоившись впрошлом, онизатеяли сразу две громкие акции. Первая - убийство Александра 3-го; вторая - шумная, сострельбой, взрывами ибольшой кровью, экспроприация всамом центре Москвы. Удача сулила невиданный авторитет среди сторонников почти разгромленных Охранным отделением народовольческих организаций, и, какследствие - возможность создать революционную боевую организацию, недожидаясь Гершуни, Чернова ипрочих Савинковых сАзефами. Ауж имея вкармане фигу ввиде знаний, оружия итехники далёкого будущего…
        Днём покушения было избрано первое марта 1988-го года - годовщина убийства предыдущего императора, Александра Второго Освободителя. Лидер радикалов, студент-философ МГУ Геннадий Войтюк, недаром выбрал именно эту дату. Ему, разумеется, прекрасно было известно, чтоименно первого марта состоится - ипровалится! - покушение, устроенное Террористической фракцией Народной Воли, подруководством Александра Ульянова. Ночужаки несобирались помогать народовольцам «братца Саши», иуж тем более - спасать их отжандармов. Анастоящий, смертельный удар наносили две боевые группы, вооружённые пулемётами ипротивотанковыми ракетами.
        Вторая акция была намечена вПервопрестольной. Ударный отряд намотоциклах проникает впрошлое через портал наулице Гороховской - тот, которым давно пользовались иНиколка, Иван иих друзья, и… дальше, какговорится, дело техники. Автоматическое оружие, гранаты, навыки, приобретённые впаре горячих точек… нет, умосковских городовых небыло ниединого шанса.
        Адальше - террор, террор, террор! Пронестись поулицам, рассыпая вокруг очереди, залить улицы Москвы кровью. Отвлекающий удар, дымовая завеса - вто время какглавную задачу решали совсем другие люди. Этим - группе изпяти человек сукороченными калашами иручным пулемётом - предстояло, пройдя через портал вмосковских подземельях, захватить кассу Купеческого общества взаимного кредита. Охрана? Несмешите мои тапочки… эсеры-максималисты двадцатью годами позже взяли туже кассу, вооружившись парой маузеров ибомбами вжестянках из-под монпансье, прицепленных наверёвочках кпуговицам пальто.
        Тогда, в1906-м эсеры взяли около девятисот тысяч ассигнациями, золотом ивалютой. Вэтот раз улов мог оказаться нехуже; вместе сполитическим капиталом, заработанным наубийстве императора, онвполне мог стать базой длясоздания новой, могучей ибезжалостной террористической организации. Гена Войтюк, затеявший обе акции несобирался ждать той волны, чтовынесет наверх Гершуни, Азефа, Чернова, Савинкова. Онсам хотел занять место нового гения террора ивершителя судеб. Средств дляэтого должно было хватить: оружие итехника издвадцать первого века, золото избанковских подвалов; знания, принесённые избудущего - тайны политики, экономики, стратегии, спрятанные здесь засемью печатями нодоступные кому угодно вИнтернете. И,главное - ужас, наведённый наобывателя невиданными возможностями террористов. Ужас, который наверняка отобьёт всякую мысль осопротивлении.
        Но - несложилось Подвели собственные соратники; Жандармское управление, получившее сведения отКорфа игостей избудущего, тоже неударило вгрязь лицом. ВПетербурге радикалы попали подколпак ещё дотого, какпрозвучал первый выстрел. Безжертв, впрочем, необошлось: вперестрелке наТроицкой площади погибло несколько обывателей, асам Государь был легко ранен острой щепкой отвозка, разбитого противотанковой ракетой.
        Отбить московскую вылазку оказалось нетак просто. Еслибы нерешимость мальчишек изскаутского отряда «волчат», злоумышленники вполне могли добиться своего. Бандиты, нацелившиеся наСудный банк, попали вловушку прямо вподземных галереях, гдеибыли частично перебиты, ачастично захвачены. Главную роль вэтой отчаянной вылазке сыграли Иван иего спутник, московский репортёр, знаменитый вбудущем писатель Владимир Гиляровский.
        Намосковских улицах завязалось настоящее сражение. Погибли несколько «волчат»; палкомандир отряда, кадет одного измосковских училищ, Серёжа Выбегов. Шальные пули косили мирных московских обывателей, ноэто было только начало - где-то вста слишним годах впереди, готовилась кброску впрошлое вторая ударная группа.
        Оставался последняя, отчаянная мера: разрушить меж-временной тоннель, пока нехлынули изнего новые убийцы. Какэто сделать - дляизвестно, спасибо доценту Евсеину иего александрийским изысканиям. Оставалось принять решение, ионо было тем более трудным, чтотоннели, скорее всего, придётся закрыть навсегда.
        Кчести Ивана сНиколкой надо сказать - ребята неколебались нисекунды. Банда мотоциклистов, недождавшаяся подкрепления, была зажата впереулках ирассеяна винтовочными залпами. Уцелевших переловили подоспевшие изФанагорийских казарм солдаты резервного батальона подполковника Фефелова; стрелкам пришлось нетолько воевать сбандитами, нои отбивать их утолп разъярённых московских обывателей.
        Дело было сделано; порталы схлопнулись и, похоже, навсегда. Одороге домой оставалось забыть; Иван, егоотец, доктор Каретников - всеони, сами того нежелая ине ожидая, изгостей превратились вжителей того самого прошлого, куда раньше ходили наэкскурсии.
        Кроме Николки, огостях избудущего знали ещё несколько человек - лейтенант Никонов, моряк испециалист поминному оружию, барон Евгений Корф, бывший кавалергард, аныне, владелец фехтовального клуба вМоскве. Аещё - шестнадцатилетний Яша, племянник еврея-часовщика. Юноша мечтал окарьере сыщика - иначалеё, схватившись сначала смеждународным авантюристом, бельгийцем ван дер Стрейкером, апотом ис куда более серьёзным противником.
        Вразгар событий, появилось ещё одно действующее лицо: писатель, репортёр, знаток криминального мира старой столицы Гиляровский. Дядя Гиляй оказался неоценимым союзником - безего помощи врядли удалосьбы справиться созлоумышленниками, проникшими впрошлое через подземный портал, скрытый вподземных лабиринтах старой Москвы.
        Нотеперь, после кровавой неразберихи вМоскве, после пулемётных очередей наТроицкой площади Санкт-Петербурга иучебного ПТУРСа, чуть было неугробившего царя вегоже собственном возке, скрывать что-либо стало решительно невозможно. Пришельцы были взяты воборот Жандармским отделением, и… победителей, какизвестно, несудят; здесь, вдевятнадцатом веке, этот принцип, каквыяснилось, пока работает. Александр Третий оценил помощь, оказанную гостями избудущего иих «местными» друзьями и, какводится, неостался вдолгу. Награды, чины, ответственные посты, адля Вани сНиколкой - направление научёбу вМорское училище. «Забогом молитва, аза царём служба непропадает», нетакли?
        Гимназисты-«волчата», герои московских боёв, были отмечены медалями иличной благодарностью Государя. Такиеже награды достались Ивану сНиколкой - Александр знал, чемпришлось пожертвовать ребятам ради победы. [8 - Этисобытия подробно описаны вкниге «Мартовские колокола»]
        Медаль «Захрабрость», учреждённая в1807-м году, предназначалась для«награждения воинов иррегулярных формирований» - например, казаков иополченцев - «заотличия вбоевых действиях, атакже заподвиги, проявленные всхватках снарушителями общественного порядка ихищными зверями, какв военное, такив мирное время». Носить эту медаль полагается нагеоргиевской ленточке - Ваня, примеривеё, довольно хмыкнул, увидав столь популярную вего времени чёрно-оранжевую полоску.
        Медали эти оказались обязательны кношению ис повседневной формой. Ване сНиколкой пока неполагалось никаких кадетских знаков отличия: шинели иголландки безпогон, фуражки безкокард иленточек придавали их владельцам вид арестантов. Николка сВаней понимали, чтоэто наверняка станет предметом насмешек иподколок состороны однокашников. Медали вэтой ситуации придутся очень кстати - такими неможет похвастаться ниодин воспитанник Училища. Незря дежурный офицер поглядывает нанаграды сзаметным уважением.
        - Кадет Овчинников! Кадет Семенов!
        - Я,господин лейтенант! - Николка вытянулся вофрунт. Иван, чуть замешкавшись, последовал его примеру.
        - Вижу - выполучили обмундирование?
        Мальчики кивнули.
        - Заканчивайте, ичерез четверть часа явиться ввестибюль, одетые поформе длявыхода вгород. Сшинелями. Сегодня вам разрешено переночевать дома - попрощаетесь сродными, возьмёте ссобой, что понадобится изличного имущества. Азавтра, кпервому уроку извольте вучилище!
        Мальчики радостно переглянулись. Прыжок головой вомут откладывался - покрайней мере, дозавтрашнего утра.

* * *
        - Иза что нам такое счастье? - пробурчал Иван. - Именно Морской корпус… тоесть Училище? Ичто, царь самолично велел нас туда определить? Забот унего других нет, чтоли?
        - Ачто мы могли сделать? - развёл руками Олег Иванович. Сынуже нев первый раз заводил этот разговор, ивсякий раз заканчивал жалобами иневнятными обещаниями вылететь изМорского Корпуса напервыхже экзаменах.
        - Вашу судьбу решила устроить лично императрица Мария Фёдоровна. Ивелела устроить своих подопечных в«лучшее вИмперии учебное заведение». Ясразу испугался, чтоимеется ввиду Пажеский корпус, ноБог миловал - нечего вам делать вэтой «кузнице придворных кадров». Речь заходила ио Павловском училище, ноМорское, яполагаю, всёже получше. Флот, техника, математика, точные науки…
        - Видел я эту технику! - хмыкнул Иван. - Хайтек эпохи стимпанка!
        - Предпочитаешь шагать поплацу свинтовкой? - поинтересовался отец. - ВПавловском настроевые занятия времени отводится вдвое больше, чемувас, адисциплина нев пример жёстче. Один цук чего стоит! ДаиНиконов завас попросил…
        - Ему-то зачем? - удивился Николка. - Барон, вроде, говорил, чтолейтенант сголовой ушёл всвои мины?
        Уйти-то он ушёл, - согласился отец. - нонам сейчас нельзя замыкаться начём-то одном. Барон требует перенести набумагу всю информацию пофлоту икораблестроению. Азаодно иматериалы покартографии сгеографией, которая только найдутся внаших базах данных. Работы - непочатый край; мыведь тащили впрошлое все подряд базы данных, неимея выяснить что точно там имеется - «потом, мол, разберемся». Вотэто «потом» инастало. Свободных людей, умеющих обращаться скомпьютером почти нет: тыда Виктор, аему доверия - сам понимаешь… МысМакаром - люди иной эпохи, аОльга… ей недо того.
        Ваня согласно кивнул. Сразу после покушения, когда история путешествий вовремени получила огласку, лейтенант Никонов испросил соизволения жениться нагостье избудущего. Откладывать свадьбу нестали, темболее, чтоОльга была, какздесь говорят, «винтересном положении». Такчто, рассчитывать наеё помощь неприходилось - молодая женщина супоением вживалась вновый длянеё мир. Итеперь Никонов, произведённый вкапитаны второго ранга, разрывался между беременной женой, минным комитетом иведомством Корфа.
        - Вотвас сНиколкой иоткомандируют впомощь Сергею Алексеевичу. - продолжал отец. - Компьютеров унас сейчас больше, чемлюдей, способных наних работать. Такчто учёба - учёбой, аглавная ваша задача - помочь Сергею Алексеевичу разобраться вбазах данных.
        Вздании Морского училища расположены «офицерские классы» - нечто вроде курсов повышения квалификации длявоенных моряков; тамвам сНиколкой иобустроят уголок. Список оборудования составишь сам; помещение, охрана ипрочее - этозабота нашего новоиспечённого «кап-два»[9 - КАП-ДВА - сленговое наименование капитана второго ранга вСоветском флоте.]. Такчто готовься, часа два-три вдень утебя наэто уходить будет.
        - Тричаса? - возмутился Ваня. - Аты наше расписание видел? Тамсвободные окошки пополчаса, небольше! Ажить когда?
        - Срасписанием - этоты кНиконову. - Олег Иванович заметил, чтосын приободрился, услышав, чтоив училище, оннебудет отлучён отсвоих любимых компьютеров.
        - Ипривыкай, теперь подругому небудет. Тыунас незаменимый специалист, такчто испрос будет соответствующий. Ахочешь облегчить себе жизнь - натаскай Николку, будет тебе помощник…
        - Помощник! - фыркнул Иван. - Датут десятка мало!
        Было видно, чтопрепирается он скорее дляочистки совести; такое положение дел вполне устраивало мальчика.
        - Только чтобы училищное начальство внаши дела нелезло! Пусть Сергей Алексеич объяснит, чтонам придётся ипо ночам работать, ивообще…
        - Тоесть режим побоку? - ехидно поинтересовался отец. - Объяснить-то он объяснит, новы тоже незарывайтесь. Учти, Корпус - это нетвой гуманитарный лицей, тамвыскочек, которым начальство делает особые послабления, могут иневзлюбить.
        - Ничего. - ответил повеселевший Иван. - Как-нибудь разберусь. Тывот что лучше скажи - непередумал уезжать? Нечестно всё-таки: вСирию вместе ездили, атут такое интересное дело, амне сиди изубри?..
        - Аты что, решил что теперь иучиться ненадо? - осведомился отец. - Между прочим, императрица собирается следить завашими успехами, такчто особо нерасслабляйся. Ивообще, чтоты забыл вэтой Александрии? Яведь туда больше дляочистки совести еду, нуичтобы Евсеина поторопить - что-то застрял наш доцент вбурхардтовых подвалах. Ав Конго нам врядли придётся ехать, других дел полно. Скатаюсь вЕгипет напару месяцев, клету вернусь. Иустроимвам каникулы - съездите сНиколкой вСевастополь… вподготовительных классах практических плаваний ведь неположено?
        - Акто его знает? - пожал плечами мальчик. - Ещёневыяснял. Даикогда оно, этолето… Такты скоро едешь?
        - Послезавтра. Яотписался Антипу, - помнишь нашего сирийского «Мушкетона»? - онбудет ждать экспедицию вОдессе. Оттуда напароходе, вАлександрию, нуадальше видно будет. Сборы закончены, чего откладывать?
        - Видал я твои сборы… - проворчал Иван. - надва месяца, говоришь, доцента поторопить? Абарахла набрал нанормальную экспедицию: снаряга, оружие, аптечка…
        - Малоли что вдороге случится? - усмехнулся Олег Иванович. - Ктомуже я неодин, ас командой - поручик, военный топограф, иурядник притрёх казаках. Онисоставят мне компанию доАлександрии, аесли понадобится, тоидальше: вЗанзибар, аоттуда - попути Юнкера, отвосточного побережья всторону озера Виктория. СамЮнкер недавно вернулся вРоссию ипару дней назад он выступил сдокладом освоем путешествии насобрании Русского географического общества. Ятам был, ипознакомился сВасильем Васильичем. Мелькнула, признаться, мысль, зазвать его снами, но - увы, здоровье непозволяет. Семь лет вЦентральной Африке - этонешутка. Ажаль, интереснейший, доложу я тебе, человек, иместа те знает отменно.
        - Аговоришь - «туда-сюда». - хмыкнул мальчик. - Мне-то зачем лапшу науши вешать, ячто, непонимаю, чтоты наКонго нацелился?
        - Нефакт, нефакт… - покачал головой отец. - Может иобойдётся. Ноты прав, этого варианта я неисключаю. Путешествие вЧёрную Африку - этогод-полтора, неменьше. Аты пока поучишься, даиНиконову поможешь. Будешь подприсмотром, хоть дров безменя неналомаешь. Ато вам сНиколкой дай волю - ещекакой-нибудь портал отыщете, лови вас потом унеандертальцев!
        IV
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        Вотивзялся я заочередную тетрадь путевых записок. Впредыдущую я писал крайне неаккуратно, даисобытия, вней затронутые, несвязаны спутешествиями - несчитатьже затаковое переезд изМосквы вПетербург?
        Итак, впереди снова Одесса, волны Чёрного, Мраморного иСредиземного морей, берега Африки. Начальный этап путешествия необещает новых впечатлений, такчто есть время подробно изложить мотивы, подтолкнувшие меня пуститься встранствия.
        Итак, почти два года назад мы сИваном покинули Одессу напароходе, везущем паломников вСвятую Землю. Мытогда толком не понимали, чтонас ждёт; непонимаю я этого исейчас. Остаётся лишь ощущение тайны инеких грандиозных возможностей, скрывающихся загоризонтом. Инадо решиться, сделать шаг, ауж там - только успевай ноги переставлять…
        Тогда, летом 1886-го года, мыссыном отправились вСирию, вМаалюлю, известную пещерными христианскими святынями имонастырями. Обрывок древнего манускрипта, припрятанный открывателем портала, доцентом Евсеиным, инайденный моим сыном иего приятелем, недвусмысленно указывал именно наэтот городок; унас были основания предполагать, чтовкрипте древнего православного монастыря скрывается документ, способный пролить свет натайну меж-временн?го портала. Такчто ожидать мы нестали; пароход зафрахтованный Палестинским православным обществом доставил нас вСирию, аоттуда мы двинулись вМаалюлю - верхом, через пустыню.
        Поначалу дела шли довольно гладко; заветный манускрипт удалось скопировать безособого труда. Авот возвращаться пришлось непроторенной дорогой, аогромным крюком - через Ирак, ныне багдадский вилайет Османской Империи, Аден иАлександрию. Случались напути истычки сразбойниками, иплавание поЕфрату, икрасоты древних развалин Пальмиры…
        Наулицах Басры - древней Бассоры - мыоказались втянуты вкровавые события вогабитского мятежа. Изгорода мы вырывались напаровом тягаче, наскоро заблиндированном бронёй, мешками спеском ишпалами. Германский инженер-механик Курт Вентцель, помогавший нам вэтом непростом предприятии, оказался археологом любителем; он-то ипознакомил нас схранителем собрания египетского хедива, профессором археологии Бургхартом. Итут случилось то, чтоценители «попаданческого» жанра вфантастике, неназвалибы иначе, как«роялем вкустах»: профессор много лет назад отыскал вбездонных хранилищах александрийского Лабиринта некий артефакт, стопку странных металлических листов, напрямую связанных снашей загадкой. Мывынуждены были открыться старому археологу - ине пожалели, таккакприобрели неожиданного союзника иединомышленника. Находки Бургхардта стали недостающим паззлом вкартине, которую мы тщились собрать; ивот теперь я снова отправляюсь вАлександрию, рассчитывая добавить вмозаику очередной кусочек[10 - Этисобытия подробно описаны вкниге «Египетский манускрипт»].
        Спасибо Евгению Петровичу Корфу - нашдорогой барон сумел добиться дляменя разрешения отправиться вЕгипет для«научных изысканий». Положение всех причастных ктайне, таково, чтоина менее масштабные действия требуется Высочайшее соизволение. Чтоуж говорить оботъезде заграницу? Ябыл наполовину уверен, чтополучу отказ; другаяже половина «меня» ворчливо предсказывала, чтоодним отказом, дело неограничиться. Однакоже - натевам! Похоже, свежеиспечённый начальник Департамента Особых Проектов убедил Александра, чтоданный вояж имеет наиважнейшее значение дляинтересов Российской Империи - такчто разрешение было получено всамые короткие сроки. Мало того - мненепридётся оплачивать экспедицию изсобственных, нетаких уж иобильных средств - расходы отнесены набюджет Д.О.П. Выделена даже охрана; хотя, формально поручик Садыков, офицер корпуса военных топографов, послан сцелью «уточнить некоторые картографические сведения, доставленные экспедицией Василия Васильевича Юнкера». Похвальна, конечно, столь трогательная забота военно-картографического ведомства отрудах этого замечательно географа; новсёже рискну усомниться
втом, чтоинтересы русского Генерального Штаба простираются доберегов Конго. Даикакие там уточнения - Юнкер вернулся буквально вчера, идо обработки материалов экспедиции дело дойдёт нескоро. Хотя - ктознает? Вовремена моей молодости соответствующее ведомство СССР полагало областью своей деятельности всю планету. Может, илюбопытство их предшественников простирается стольже далеко?
        Припоручике состоит казачий урядник стремя станичниками; этивызвались впутешествие «своей охотой» и, ктомуже, имеют опыт среднеазиатских экспедиций. Конечно, Средняя Азия - этонеЭкваториальная Африка, новсёже, спутники мои люди бывалые, ия рад им. Что-то подсказываетмне, чтоАлександрия станет лишь начальным этапом нашего предприятия.
        ВОдессе кнам присоединился Антип - отставной лейб-улан, которого мы буквально подобрали вМалой Азии. Антип попал туда вчисле паломников, нозаскучал - ипредложение наняться кнам вкачестве эдакого «Планше» или«проводника джентльмена» изроманов Буссенара пришлось какнельзя кстати. Показал он себя превосходно - что вперестрелках наулицах Бассоры, чтовалександрийских похождениях, что - немаловажное обстоятельство! - внепростом экспедиционном быту. Антип оказался мастером навсе руки, недурным поваром, хорошим стрелком. И,ковсему прочему, прекрасным знатоком лошадей ипрочих кавалерийских премудростях. ОниВаньку моего натаскал - датак что тот удивлял верховыми ухватками конников-реконструкторов внашем двадцать первом веке.
        Вернувшись сБлижнего Востока Антип решил осесть вРязани, нозаработанные деньги непошли ему впрок. Попытка заняться торговлишкой неувенчалась успехом - толи небыло вбывшем улане коммерческой жилки, толи оказался он слишком честен дляэтого занятия. Вмарте я получил отбывшего спутника слёзное письмо спросьбой пристроить ккакому нито делу, такчто предложение отправиться вновое путешествие пришлось весьма кстати. ВД.О.П.е его кандидатура невызвала возражений; Незачем говорить, чтоподготовка экспедиции, ив особенности, подбор участников, проистекали поднеусыпным наблюдением ведомства Корфа.
        Ивотя, каквстарь, кейфую напалубе парохода. Погоды стоят отличные, разве что прохладно; Антип аккуратно снабжает меня то пивом, токофе, тогрогом изкорабельного буфета - чегоещё, скажите намилость, желать путешественнику? Имущество упаковано вдесяток сундуков икофров;в кармане - рекомендательное письмо кроссийскому консулу вАлександрии. Всезаботы ждут нас наберегах Египта - апока есть возможность подробно описать соображения, побудившие меня кэтому вояжу.
        Итак. Напомню, чтоеще вянваре прошлого года мы отослали Вильгельма Евграфовича Евсеина, доцента Московского университета и«первооткрывателя» портала, вАлександрию, вгости кархеологу Бурхардту. После того, какмы сдоцентом нащупали подход висследовании загадочных «александрийских» пластин - научились совмещатьих, какпаззлы, вбольшие квадраты, врезультате чего наобразовавшихся листах проступал скрытый текст, - встал вопрос орасшифровке остальной части «картотеки». Ногрозные события последних месяцев непозволили уделить изысканиям должного внимания. Апотому - доцент отправился вАлександрию водиночку итам, втиши бурхардтовых подземных «лабораторий» занялся исследованиями. Результатом - пока, увы, единственным - оказался способ «закрытия» порталов; этисведения сразу пришлось употребить вдело, ив результате мы застряли впрошлом. Нет, яневиню сына зато, чтоон принял это решение; более того - ясам посоветовал ему прибегнуть вкритический момент кэтому средству. Такчто теперь «тоннель вбудущее» закрыт, и, похоже, надолго. Евсеин полагает, чтонавсегда, ноздесь я сним несоглашусь: впластинах наверняка отыщется
подходящее средство, намёки наэто есть.
        Иного пути вдвадцать первый век унас всёравно нет, такчто нельзя упускать даже столь мимолетный шанс. Даипокровители наши влице Государя Александра Третьего иДепартамента Особых Проектов, крайне вэтом заинтересованы.
        Даже поверхностного знакомства синформацией избудущего, оборудованием, трофейной техникой - средствами связи, мотоциклами, оружием - хватило, чтобы посвящённые впали вэйфорию. Какни настаивал Корф, какни пытался убедить государя усилить режим секретности - всёзря. ВРоссии девятнадцатого века представление огос. тайне пребывает взачаточном состоянии. Изахоти царь иего верные жандармы обеспечить должную конфиденциальность - всёравнобы ничего невышло. Слишком многие вкурсе; ислишком сильна вроссийской верхушке привычка решать дела кулуарно. Слишком крепки традиции «неформального обмена информацией», попросту говоря - сплетен.
        Сведения избудущего носят отнюдь нетолько военно-технический характер. Рискну утверждать, чтонапервом месте поважности - вовсе неинформация окалибрах, броненосцах илошадиных силах моторов. Куда важнее, например, товсё, чтокасается ключевых персоналий - политиков, венценосных особ, учёных, военных. Прибавьте сюда «послезнания» обобщих тенденциях вмеждународных отношениях, вовнутреннем положении государств, вэкономике, международной торговле, идеологии. Акак насчёт секретов европейских разведок иконтрразведок - роковые тайны рухнувших империй давно уже муссируются наисторических форумах вИнтернете? Аведь здесь эти секреты берегут какзеницу ока… Аподноготная революционных итеррористических организаций, вроде техже эсеров - какв России, такипо всей Европе?
        Номало получить эти сведения; бездолжного переосмысления они так иостанутся мёртвым грузом. Азначит, надо передать их компетентным ивесьма высокопоставленным особам - чиновникам министерства внутренних дел, дипломатам, лицам, радеющим оразвитии промышленности иэкономики. Инемедленно расстаться силлюзиями касательно скрытности: господа эти неотносятся кчислу тех, кому можно передать папку с«совсекретными» материалами, несообщая, откуда они взялись. Такмог поступить разве что Иосиф Виссарионович - даито, лишь вплохом попаданческом романе. Вреальнойже ситуации сведения обпроисхождении информации неменее важны её содержания. Министру иностранных дел мало знать онастроениях вправящих кругах той илииной державы, важно еще ипредставлять, откуда взялись эти сведения - хотябы длятого, чтобы оценить их достоверность.
        Такчто круг посвящённых уже впервые дни превысил три десятка человек. Кним прибавились разного рода адъютанты, личные помощники, заместители - иэто несчитая письмоводителей, мелких чиновников. И,разумеется, домашние, друзья, карточные партнёры иродственники - здесь непринято скрывать интересную новость отсупруги или, скажем, партнёров поеженедельному висту.
        Прикидывая темпы утечки сведений зарубеж, мысКорфом давали оценку вдва месяца - сучётом времени, которое понадобится наосмысление полученной информации. После чего перемещение любого лица, причастного этой истории будут отслеживать, несчитаясь созатратами, такчто дорога запределы России будет нам закрыта. Отсюда испешка ворганизации «африканской» экспедиции - промешкай я ещё месяца полтора, иот поездки пришлосьбы отказаться вовсе, либо отправляться впуть сбатальоном охраны, чтосамо посебе лишает предприятие всякого смысла.
        Такчто мы немогли медлить иодного лишнего дня. Пришлось отказаться отмасштабной экспедиции - если уж придётся отправиться вЭкваториальное Конго, тонадо какпод землю нырнуть - попросту исчезнув длятех, ктоскоро примется выслеживать нас повсему миру.
        Этовсё резоны практические; мотивыже, чтодвигают мною, носят иной характер. Янеумаляю важности экспедиции; ноне это играет сейчас дляменя наиглавнейшую роль. Дело втом, чтополучив известие озакрытии порталов, яиспытал несказанное облегчение. Ситуация, сложившаяся втечение последнего года, причиняла мне почти физические страдания: содной стороны, яосознавал: то, чтоначиналось какэкзотическая экскурсия, постепенно превращается вманипуляции судьбами миллионов людей, целого мира - причём чужогонам! Ас другой - куда деться отответственности зато, чтомы здесь наворотили? Касайся история спорталами лишь меня, сына да Андрея Каретникова - ядавно предложилбы прекратить затянувшиеся прогулки вбудущее, или, хотябы, постараться свести кминимуму эффект отнашего вмешательства. Пока мы таскали изпрошлого века сувениры итешили собственное любопытство - всёбыло ничего. Янаслаждался ролью учёного, дорвавшегося доживой, невыдуманной истории. Засына тоже оставалось лишь радоваться - парень взрослел непо дням, апо часам, получая закалку, какая ине снилась его сверстникам. Одна поездка вСирию сделала его старше
исерьёзнее одноклассников года надва; Ванька менялся наглазах - ивнешне, ив манере говорить, ив поведении. Думаю, родная мать, случись ей сейчас увидеть сына, струдом его узнает.
        Ивсёже происходящее допоры оставалось длянего аттракционом, приключением - порой страшноватым, нозахватывающим, наманер бессмертного «Назад вбудущее». Ирассуждения его опомощи жителям этой России, ошансе подхлестнуть их прогресс - каки прочие идеи, позаимствованные изпсевдоисторической фантастики - оставались науровне фантастических прожектов.
        Но - этим дело, увы, неограничилось - ивиной тому моя собственная неосмотрительность. Поначалу, лейтенант Никонов попал всферу нашей деятельности совершенно случайно, иблагодарить заэто следует Ивана сНиколкой. Мальчишки пустились вафёру сцветными открытками, отпечатанными сневиданным здесь качеством налазерном принтере; лейтенант обратил внимание нанекоторые несообразности, содержащиеся вэтой «продукции», и, врезультате раскрыл наше инкогнито.
        Мнебы оценить деликатность моряка, который нестал обращаться вполицию илик жандармам, попробовать найти сним общий язык - так ведь нет! Толи отнеожиданности, толи отизлишней самоуверенности, ярешил действовать спозиции силы, длячего изаманил Никонова нанашу сторону временного тоннеля, вдвадцать первый век. Зналбыя, кчему приведёт эта глупость…
        Никонов неподдался настоль откровенное давление. Он - разумеется, непонимая, вочто ввязывается! - попросту сбежал отменя, растворившись вмуравейнике московского мегаполиса. Напрасно я метался поулицам; напрасно подключал знакомых измилиции иобзванивал больницы иморги; напрасно искал поновостным сайтам. Лейтенант довольно скоро обзавёлся помощниками; случай свёл его состуденткой медицинского института Ольгой Смольской её братом Романом, бывшим десантником.[11 - Эти события подробно описаны вкниге «Коптский крест»]
        Ксожалению, бойфрендом Ольги состоял натот момент неко Геннадий Войтюк - личность, доставившая нам позже немало неприятностей. Недоучившийся студент-философ возглавлял одну избесчисленных группок леваков-радикалов. Насерьёзные дела этих юнцов нехватало; российское ФСБ ясно продемонстрировало, чтонесобирается церемониться слюбителями устраивать теракты, майданы ипрочее безобразия. Ностоило Геннадию иего соратникам получить доступ ктоннелю впрошлое… впрочем, события эти я уже нераз описывал. Скажу лишь, чтоумолодых людей, ибез того неотягощённых ниморалью нигуманизмом, окончательно сорвало крышу. Начали они сторговли наркотиками, благо, героин, морфий икокаин вконце девятнадцатого века продавались влюбой аптеке; следующим шагом стал банальный грабёж. Обзаведясь кой-какими средствами иприбрав крукам второй портал, разысканный непоседами Ваней иНиколкой вподземельях Москвы, радикалы решили перейти ксерьёзным делам. Самолюбие - исамомнение! - ихпредводителя оказалось непомерным. Даже отступничество троих сподвижников - Ольги сбратом иещё одной девушки, Вероники, которая увлеклась бельгийским
авантюристом Стрейкером исбежала сним изРоссии, - непоколебала его решимости. Найти единомышленников изчисла студентов-народовольцев оказалось делом плёвым, спасибо интернету ибиблиотечным архивам; врезультате составленный Геной Войтюком заговор сцелью убийства императора Александра Третьего едва не увенчался успехом.[12 - Этисобытия подробно описаны вкнигах «Египетский манускрипт» и«Мартовские колокола» увенчался успехом.]
        Акто виноват? Остаётся кусать локти, стуча себя вгрудь и восклицая «mea maxima culpa»[13 - (лат) - «моя величайшая вина». Формула покаяния иисповеди врелигиозном обряде католиков сXI века.], подобно истовому католику, ноизменить что-то уже нев моих силах. Апотому, яснесказанным облегчением принял известие озакрытии порталов. Необходимость наблюдать, какчерез них каждодневно, потоком идёт то, чтонеизбежно изменит этот мир, лишит его собственной истории, сделает дурной «читерской» копией нашего, угнетала меня - темболее, чтоя исам приложил руку кэтому безобразию.
        Удавалось отгородиться отпроисходящего иллюзией: «это немой мир, немоя история». Ипредоставить людям ЭТОГО времени самим, вмеру своего разумения (вернее сказать - неразумия) черпать изотравленного источника. Но,повторю - куда деться отответственности?
        Первого марта этого, тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года, ситуация кардинально изменилась. Изтуристов, нетак уж изаинтересованных (признаемся честно!) всудьбах этого мира, мыпревратились вего обитателей. Идругой реальности унас отныне нет, всё, чтоздесь происходит, напрямую касается инас.
        Иладнобы тольконас, взрослых! Авот мой сын… Поймите правильно - ядалёк оттого, чтобы заявить - «он достаточно взрослый, чтобы принимать решения», исознаю, какнелегко было Ваньке решиться нато, чтоон сделал. Ведь сам он потерял куда больше нас сАндреем; вконце концов, мыуже прожили изрядную часть жизни итеперь получили шанс начать всё заново. АИван оказался вырван изпривычной среды, отказавшись отболее-менее обеспеченное будущего, хорошего образования, перспектив. Но - ведь решился закрыть дорогу вдвадцать первый век, который, повернись дело иначе, вполне могбы и«досмотреть доконца».
        Инисколько обэтом нежалеет. Скорее всего, онеще неосознал доконца, чтослучилось. Темболее, чтоон уже научился ценить эту жизнь - настоящую, безпризнака виртуальной реальности! - настоящее дело, друзей, обретённое первое чувство… может оно ик лучшему? Да,Россию ждут потрясения - ине только череда войн иреволюций, которая продолжится безмалого полсотни лет. Меня кидает вдрожь, когда я думаю отом, кчему может привести неумелое, опрометчивое использование информации избудущего…
        Янисколько несомневаюсь, чтобарон Корф иНиконов - прекрасные люди, умницы, патриоты; доктор Каретников, вообще чужд любого рода показухи, иготов расшибиться влепешку ради светлого будущего России. Ноименно это меня ипугает! Обретя такие возможности, они, конечно, отчас примутся задело, и… уж очень это похоже наприснопамятное «дорвались - теперь ПОРУЛИМ!» Нехорошо, когда люди начинают считать себя избранными, допущенными кединственной истине…
        История - слишком могучая стихия. Даже нестихия, а«мировая сила» - ис ней нестоит играть вочко, припрятав врукав десятку итуза. Даже если ты выиграть пару раз - витоге всёравно получишь канделябром поголове; вконце концов, тебе известно лишь то, какие карты придут твоему партнёру напервой-второй сдачах, отсилы. Адальше - полная неопределённость игорькое осознание простой истины - извлечь туза изрукава способен неты один.
        Говоря беззатей - ядосмерти боюсь, чтонашими благими намерениями окажется вымощена дорога вад, куда худший, чтотот, чтосложился в«неправленой» версии истории.
        Горько пришлось белым офицерам, которые, замерзая встепях подЕкатеринославом, допоследнего момента проклинать себя: «кудаже мы смотрели»? Итем, ктодвадцать второго июня сорок первого сжимал кулаки вбессильной ярости - да, могли, ноне увидели, непредотвратили, неуспели…
        Нонам будет тысячекратно горше! Потому что мы-то решили что и«сможем», и«увидим», и«предотвратим» - авместо этого…
        Нунесмогу я потрошить вместе сКорфом иКаретниковым эту шкатулку Пандоры - ине терзаться всомнениях: «Чтозадемонов мы напускаем наэту Россию, наэтот мир, наэто человечество?»
        Впрочем, возможно, невсё так плохо иправ забытый мною фантаст - время обладает огромной «упругостью», способной поглотить любые посторонние воздействия. Чтож, тогда мои терзания - лишь бред, плод мании величия пополам сманией преследования.
        Ивсёже - немогу. Такие мысли способны свести сума вернее любого наркотика; такчто поездка вАфрику является, посути, эскапизмом, жалкой попыткой бегства отдействительности, отнепрошеной ответственности.
        Вотведь ирония - всюжизнья, такилииначе, занимался именно эскапизмом. Акак ещё назвать увлечение фантастикой, ролевыми играми, исторической реконструкцией ив итоге - псевдо-исторической публицистикой и«попаданством»? Такчто, можно считать, чтоя пришёл кзакономерному итогу - загримированная удобным словом «хобби», тяга кбегству отреальной жизни, приобрела рельефные иосязаемые формы. Остаётся оправдание длясебя самого - ачто, если вконце этого пути ив самом деле найдётся способ восстановить портал? Ахочули я этого? Снова таскать предкам невыстраданныеими, невыдавленные покапле изприроды знания? Подкидывать чужие решения, давать непрошенные советы - зная, чтоони будут приняты срадостью ибез оттенка сомнения? Или - хлопнуть дверью, уйти, предоставив этот мир самому себе - иотравленным всходам, которые вот-вот даст наш посев? Пароход неторопливо карабкается сволны наволну. Мраморное море встретило нас крутой зыбью; Антип уже третий раз приходит звать «барина» вкаюту, подальше отстылых мартовских ветров, ая всё стою, вцепившись влеер исмотрю вдаль, втуманную мглу…
        V
        Водин изпоследних мартовских дней 1887-го года отРождества Христова, вчетверг, поздно вечером (скорее, даже ночью), вумывальной комнате Морского Училища, - той, чтонавтором этаже, рядом сротными комнатами пятой ишестой рот, - состоялось тайное собрание пятой роты. Присутствовали невсе - вумывальню явилось, дайБог, половина кадетов; остальные, каки положено, сладко спали. Стрелки часов давно переползли заполночь, атак что собравшимся, застань их здесь один изофицеров-воспитателей, грозили теперь дисциплинарные взыскания - неочень, впрочем, серьезные. Воспитанники старших рот, именовавшиеся некадетами, агардемаринами, проводили ночные собрания вфехтовальном зале; тамже изредка случались идуэли. Проходили они научебных эспадронах со снятыми пуантаре[14 - Пуантаре - защитный наконечник тренировочного фехтовального оружия.] изаканчивались, какправило, ссадинами илегкими рубцами; выяснять отношения накулачках угардемаринов непринято.
        Нравы вУчилище негрубые, несмотря нацарившую внём некоторую распущенность; ниследа «цука»[15 - «Цук» - система внутренних карательных мер, распространенная вкавалерийских школах. Любая промашка новичка каралась наказанием состороны старшего: приседаниями, отжиманиями, верчениями, прыжками ипр.], которым славилось Николаевское кавалерийское. Случались, конечно, иединичные драки, иобщие побоища - когда роты шли одна надругую; встречались среди кадет излополучные персоны, сами напрашивавшиеся нанеприятности состороны сверстников. Порой подобные приставания переходили всистематическую травлю идаже избиения - нослучаи такие были крайне редки, аобъектами нападок становились личности малосимпатичные и, какправило, испорченные.
        Младшие роты славились духом товарищества, особенно если дело касалось разного рода проделок ишкод. Этопроявлялось вустройстве ротных «бенефисов» - своего рода бунтов воспитанников, объектами которых становились наименее уважаемые офицеры, преподаватели ииные служители корпуса. Формы эти «бенефисы приобретали подчас весьма затейливые», и, хотя икарались строго начальством, ноискоренить их неудавалось никогда. Неповиновение могло заключаться, например, вхоровом мычании науроке нелюбимого педагога; вовсеобщем стуке ножами ивилками встоловой зале, и - самый героический иопасный проступок! - вбомбардировании училищного эконома кашей. Роли приэтом распределялись заранее. Одни изготавливали иснаряжали «бомбы» - израскатанного чёрного хлебного мякиша, сжидкой кашей вроли пороховой начинки. Нароль «метальщиков» избирались самые искусные «стрелки», которые тренировались заранее - подобный «бунт» готовился исподволь, занесколько дней.
        Отказ отучастия в«бенефисе» инеготовность разделить сротой неизбежное наказание почитались захудший изпроступков. Более страшным было разве что доносительство, фискальство - нооно было столь немыслимо, что, порой, напамяти целых поколений воспитанников неслучалось ниодного примера.
        Сегодняшнее тайное ночное собрание пятой роты какраз ипризвано было разобрать случай нарушения духа товарищества. Неслыханное дело - двое новичков, появившихся вУчилище вобход традиций иправил, всередине марта, подконец учебного года, начали стого, чтоотказались участвовать в«бенефисе»! Проказа была намечена давно; мишенью должен был стать искренне нелюбимый всей ротой офицер-воспитатель, носивший прозвище «Вошь». Кличка прилепилась кнему, во-первых, из-за чрезвычайно малого роста, аво-вторых - из-за привычки вмоменты затруднений почёсывать правой рукой вредкой бородёнке. Нрав уофицера-воспитателя был прескверный; заменив переведённого недавно накорабельную службу прежнего воспитателя, онсумел задва месяца снискать полнейшее неуважение подопечных. Чтоидолжно было выразиться взапланированном «бенефисе» - последнем предупреждении, после которого обыкновенно следовала открытая война, неизменно кончавшаяся увольнением несчастного из Училища илипереводом надругую должность; каквоспитатель, неудачник отныне небудет принят нив одной изрот.
        Новички появились вроте, когда все было уже готово - такчто им было предложено участие навспомогательных ролях. Но - новоприбывшие категорически отказались, заявив, чтонеимеют ничего против жертвы, и, прежде чем подвергать её издевательствам, намерены самолично убедиться, чтокара эта заслужена. Такой ответ вызвал укадетов столь сильное недоумение, чтоони даже воздержались отнемедленной расправы сотступниками. Возможно, тепросто непоняли? Наэтот случай, предложение было повторено вечером тогоже дня вротной спальной комнате - ипривело ккороткой, ноэнергичной потасовке, изкоторой новички вышли победителями - несмотря нато, чтопротивник превосходил их числом самое малое, втрое.
        «Беседу» спровинившимися проводил ротный заводила, Павлуша Дурново[16 - В реальной истории П.П.Дурново стал капитаном 2-го ранга, участвовал вЦусимском сражении, гдекомандовал миноносцем «Бравый» - одним изтрёх кораблей эскадры, прорвавшихся воВладивосток).], сынок московского генерал-губернатора, заслуженно носивший титул «чугунного» - тоесть воспитанника, хваставшего искусством озлоблять начальников ибесчувственностью кнаказаниям. Осознав что новые кадеты откровенно высмеивают его доводы, кадет Дурново иперешёл крукоприкладству. Реакция последовала мгновенно: старший изновичков, Иван, уклонившись отразмашистого, совсего плеча, удара, схватил обидчика загрудки идвинул его лбом впереносицу. После чего, неотпуская отвороты голландки, повалился спиной напол, уперев ступню правой ноги вживот неприятеля. Павлуша перелетел через новичка, кулём грохнулся напол итутже взвыл отболи - победитель уже сидел нанём верхом, заломив поверженному «чугунному» руку кзатылку.
        Остальные кадеты опомнились, икинулись напомощь, новторой новичок, Николка, подсечкой сбив первого сног, швырнул влицо второму подушку, подхваченную скровати. Акогда тот инстинктивно обеими руками поймал её - тотутже полетел кубарем, сбитый сильнейшим ударом ногой вгрудь.
        Наэтом потасовка изакончилась. Ошарашенные жестким иумелым отпором, кадеты отступили. Следующий день начался дляновичков вугрюмом молчании: хотя небыло никаких предварительных договоренностей, пятая рота сторонились новоприбывших. Теже вовсе нис кем незаговаривали.
        Ноуже утро принесло новые сюрпризы, ипервый состоялся напервом уроке, поанглийскому. Выяснилось, чтоИван прибыл вРоссию менее года назад, доэтогоже путешествовал сотцом помиру. Родился ивырос он вообще вСеверной Америке, чутьли нена Аляске. Егоанглийский, хотя ипоставил втупик преподавателя незнакомыми оборотами, всёже далеко превосходил самый высокий уровень, показанный когда-либо кадетами младших рот. Урок прошёл воживлённой беседе Ивана иГаврилы Анастасевича (так звали «англичанина»), изкоторой остальные поняли разве что отдельные слова. Ивполне осознали, чтоприсутствие науроках поданной дисциплине отныне станет длякадета Семёнова пустой формальностью.
        Рота притихла - новички оказались нетак просты. Ктомуже, кадеты разглядели, чтоформенные голландки обоих украшают георгиевские ленточки снезнакомыми медальками; выдерживая, марку, никто непоинтересовался происхождением наград. Ноуже после завтрака, состоявшегося, каки следует порасписанию, в11часов утра, ротный фельдфебель, Воленька Игнациус был буквально засыпан вопросами. Тут-то ивыяснилось, чтоновички приняты вУчилище внеустановленного порядка, личным - ЛИЧНЫМ! - распоряжением Государя, взнак признательности заотражение недавней вылазки бомбистов-мятежников вМоскве. Обаучаствовали вуличных боях, зачто иудостоены медалей «Захрабрость». Особо потряс кадетов рассказ отом, какИван, вооружённый захваченной уврага ручной митральезой, чутьли нев одиночку отбивал атаку злодеев набициклах, перестреляв их приэтом около двух десятков.
        Всеэто полезные и, несомненно, достоверные сведения Воленька почерпнул удежурного офицера; слухи разлетались поУчилищу соскоростью лесного пожара, ив пятую роту потянулись любопытные - поглазеть нанебывалых новичков.
        Двенедели назад история огимназистах-«волчатах» взбудоражила весь Петербург. Несколько дней только ибыло разговоров, чтоотеррористах намоторных бициклах сбомбами иручными митральезами, которые залили улицы Первопрестольной кровью; опылающих кварталах, изрешеченных пулями городовых иразносчиках; омолодецкой штыковой атаке стрелков гарнизона ио подростках рискнувших противостоять налётчикам соружием вруках, ичуть непоголовно приэтом погибших.
        Воспитанники всех безисключения военных училищ столицы отчаянно завидовали; газеты наперебой превозносили кадета Сергея Выбегова, сложившего голову, поднимая «волчат» ватаку наплюющиеся свинцом митральезы. Офицеры корпуса собирали поподписке деньги начасовню впамять малолетних героев - еёсобирались строить вМоскве личным попечением государыни-императрицы. Ивот вам - двое изэтой легендарной компании, оказывается, иесть строптивые новички!
        Всёэто исообщил подопечным Воленька Игнациус, посоветовав незадирать Овчинникова иСемёнова, ибокончиться это может скверно - как длязадир, такидля всей роты. Аещё - туманно намекнул, чтоновички приняты вМорское Училище снекими «особыми обязанностями», окоторых доподлинно известно лишь начальнику, свиты его величества контр-адмиралу Дмитрию Сергеевичу Арсеньеву.
        Наследующем уроке, географии, новички отсутствовали; кое-кто изкадетов уверял, чтовидел, каких обоих перед самым уроком увёл куда-то дежурный офицер. Кадет Доливо-Добровольский[17 - В реальной истории Борис Иосифович Доливо-Добровольский стал военным моряком, разведчиком, лингвистом, учёным. В1918году участвовал вмирных переговорах вБрест-Литовске. Расстрелян в1938-м.], посланный вбиблиотеку закартами, натолкнулся вкоридоре нанеобычную процессию: впереди шествовал дежурный офицер, заним - обапропащих кадета, Иван иНиколка, аследом заними - несколько человек вжандармских мундирах, нагруженные многочисленными коробками исвёртками. Зажандармами шагали двое солдат - привинтовках спримкнутыми штыками. Доливо-Добровольскому велели посторониться; когда тот отудивления замешкался, один изжандармов бесцеремонно отстранил его кстенке. Когда процессия следовала мимо потрясённого кадета, тотясно слышал, какодин изновичков, - Иван, - выговаривал жандарму насчёт неосторожного обращения сношей.
        Непрошло ичаса, какэта история стала известна пятой роте. Настроевых учениях новички тоже отсутствовали ипоявились только кобеду - причём ина этот раз их сопровождал дежурный офицер. Присутствовавший приэтом кадет слышал, какперед тем какотправиться кстолу, Иван что-то втолковывал офицеру - атот кивал головой, повторяя «будет сделано».
        Ввоздухе запахло тайной - дакакой! Нио какой расправе сновичками речи больше нешло - вовсяком случае, дополного разъяснения. Заодно отложили и«бенефис», назначенный какраз насегодняшний обед. Остаток дня рота провела втягостном недоумении, апосле отбоя самые непоседливые собрались вумывальной комнате. Случай был, чтоиговорить нерядовой - врядли завсю историю Морского Корпуса вего стенах объявлялись столь необычные новобранцы.
        Страсти впятой роте улеглись только ктрём часам пополуночи. Спорили дохрипоты. Эпизод сотказом отучастия в«бенефисе» решено было навсякий случай предать забвению, темболее, чтоисамом мероприятие несостоялось; втрусости новичков обвинить было невозможно - очень уж решительный отпор оказали они кадетам, даимедали - это, знаетели, момент… Ротное братство - традиция, конечно, почтенная, нокадеты пятой роты небыли вовсе уж чужды справедливости. Иона требовала признать: новички пробыли вроте меньше суток, аза это время трудно проникнуться духом товарищества. Авот умение отбиваться плечом кплечу они показать успели весьма убедительно - вон, Дурново досих пор хлюпает распухшим носом. Справиться сСемёновым иОвчинниковым, похоже, можно только скопом - ався пятая рота прекрасно понимала, какбудет выглядеть такая расправа вглазах остальных… да ив их собственных тоже.
        Апотому, новичков было решено незадевать иповнимательнее кним присмотреться. Ущерб, нанесённый Павлуше Дурново было сочтён незадевающим их достоинства - ибодрака была честной. Ачто новички прибегли кне вполне конвенционным приёмам - нутак онже ибыли вменьшинстве.
        Кроме того, следовало разобраться сих странными занятиями. Иподойти этому решено было сосновательностью людей образованных, каковыми наполном основании считали себя кадеты. Морское училище - это вам непавлоны ине Николаевское кавалерийское[18 - Павлоны - жаргонное название воспитанников 1-го военного Павловского училища, одного изсамых престижных военно-учебных заведений России.Николаевское кавалерийское училище - привилегированное военное училище Российской империи. Еговыпускниками были многие видные представители военной икультурной элиты.] сего муштрой, лошадьми и«цуком». Напрямой вопрос Овчинников сСемёновым, скорее всего, неответят, илисошлются нанекие «секреты», раскрывать которые они невправе. Апотому, предстояло постепенно, вразговорах идружеских беседах, выяснить уновичков, чемони, собственно, заняты. Ив тоже время деликатно приглядеть заподозрительными кадетами и, дляначала, прояснить насчёт таинственных отлучек суроков.
        Кое-кто изкадетов, ив их числе - пострадавший Дурново заявили, чтожандармские методы сыска противоречат традициям корпуса идуху товарищества - негоже делать вид, чтопринимают новичков, а самим исподтишка следить закаждым их шагом. Заявление вызвало бурную дискуссию, стоившую роте ещё часа безсна. Витоге, было постановлено, что, поскольку собранные сведения никто нестанет оглашать иликак-то использовать всвоих интересах - тоиущерба чести вэтом деянии нет. Стем иразошлись, нокое-кто изкадетов ещё долго ворочался вкойке, гадая остранных происшествиях этого дня.
        Фельдфебель пятой роты Воленька Игнациус усмехнулся иотправился ксебе. Гардемарины, носившие фельдфебельские нашивки, и, всилу того, наделённые особыми полномочиями, помещались отдельно отсвоих товарищей, вкомнатках почетыре человека, иимели право выходить вовсякое время - если этого требовал надзор забуйными младшими воспитанниками. Такчто кадет Игнациус, конечно, знал ио ночном «совещании» вумывальной комнате, иоб утренней стычке вспальне, ио сомнениях, охвативших пятую роту. Но - встревать несобирался, ограничившись наблюдением; кадетам предстояло разобраться самим. Воленьку тоже терзало любопытство, нолг несомневался, чторано илипоздно дело прояснится. Такое уж это место, Морское училище - всёнавиду, ничего неукроешь.

* * *
        Тихо гудят системные блоки. Вполумраке перемигиваются светодиоды; тускло светятся мониторы. Комната носила следы свежего разгрома - наполу мотки проводов, кабели, пустые коробки, пенопластовое крошево упаковочной засыпки. Отдельно, вуглу сложены прозрачные листы с«пузырьками» - вближайшие лет семьдесят такого «медитативного» средства непредвидится, такчто этот ресурс следует тратить сумом.
        «Давсё здесь надо беречь. - вкоторый уже раз подумал Иван. - Любой обрезок провода, любую мышку, которую раньше ив голову не пришлобы чинить - вмусорную корзину ився недолга! Асколько добра извели впустую, пока удалось кое-как наладить сетку - страшное дело…»
        Акак иначе? Нетбольше ни«Техносилы» насоседней улице, ни интернет-магазинов компьютерного железа - всё, бобик сдох. Ине получится починить что-либо, всерьёз вышедшее изстроя.
        Единственный доступный спец - этоупрятанный вПетропавловку Виктор, аобращаться кглавному техническому специалисту разгромленных недавно радикалов Войтюка почему-то нетянет. Ну,дал он согласие сотрудничать свластями - ачто, былдругой выход?
        Разумеется, Иван знал, чтобезэтого сотрудничества предотвратить покушение неудалосьбы, даио московской вылазке мы узнали отнего, но… какая может быть вера предателю, пусть ипредал он того, скем ты только что воевал?
        Повесить, Виктора, может ине повесилибы, больно ценный человек - авот каземат вПетропавловке илитам вШлиссельбурге на ближайшие лет десять, вслучае отказа сотрудничать сД.О.П. ом идальше, былбы ему гарантирован. Ас чегоему, собственно, отказываться? Бывшие подельники кто перебит, ктозарешёткой; никаких идейных соображений держаться, наманер пленного партизана, непросматривается. Живи себе вдоме дляофицеров крепости, столуйся накомендантской кухне изарабатывай доверие. Всё лучше, чемсырая камера вравелине[19 - Этисобытия подробно описаны вкниге «Мартовские колокола»].
        Новсе равно, Ивану нехотелось лишний раз прибегать куслугам вчерашнего врага. Асобственного опыта нет, хоть плачь - такчто предстоит теперь перелопачивать груды мануалов, накоторые раньше только косился, радуясь просебя, чтоибез него есть кому возиться стакой тягомотиной.
        Отправляя мальчиков вУчилище, Корф позаботился, чтораз уж им придётся помогать Никонову сархивом данных избудущего, тоиусловия дляэтого следует создать тамже, наместе. Руководство влице контр-адмирала Арсеньева восприняло эту идею безэнтузиазма - начальник, хоть ипринадлежал кузкому кругу посвященных, носовершенно непонимал, чемсобираются заниматься новые кадеты встенах вверенного ему учебного заведения. Нос личным распоряжением Государя непоспоришь: Иван сНиколкой получили всвоё распоряжение две комнатки натретьем, верхнем этаже, рядом соштурманскими классами, подуродливой бочкой учебной обсерватории. Вменьшей изкомнат гудел бензиновый генератор «Ямаха»: вучилище, конечно, было электричество, новот приспособить параметры местной сети ккапризной электронике было Ивану непод силу. Хотя, Виктор уже сделал нечто подобное - когда «вешал» следящие камеры напетербургскую осветительную сеть. Ноэту проблему, каки многие другие, пришлось пока отложить напотом; апока энергией «компьютерный зал» снабжал японский генератор. Бензин доставляли раз внеделю - оноказывается, весьма редок идорог, ипродаётся
попреимуществу, ваптеках.
        Востальном «генераторная» мало отличается оттакихже помещений будущего - запах бензиновой гари, вытяжка-времянка, бухты проводов, верстак синструментами, лампы-переноски, коробки странсформаторами иблоками бесперебойного питания - всему этому предстоит еще устаканиться, запылиться, «врасти» вобстановку.
        С«компьютерным залом» возни оказалось неменьше. Поначалу Иван размахнулся ирешил обустроить локальную сеть ссервером: необходимое оборудование было доставлено вучилище подконвоем жандармских чинов исолдат свинтовками. Увы, задача оказалась мальчику непо силам, иИван даже задумался отом, чтобы наступить насамолюбие изатребовать вУчилище наденёк-другой злодея-Виктора. Апока - распаковали два стационарных компьютера, ноутбук; кое-как удалось наладить локалку, азаодно приспособить мощный роутер сбеспроводным каналом. Никаких помех инаводок отвнешних сетей здесь, слава богу, небыло ив помине, такчто вай-фай раздавался повсему зданию, разве что вдальних помещениях левого крыла сигнал был так себе. Зато ив ротной комнате, ив учебных классах мобильные устройства исправно показывали полную «лесенку» - такчто Иван сНиколкой тихо радовались открывавшимся возможностям. Ониуже проводили пробные «сеансы связи», даже ввидеорежиме - один вобсерватории, адругой встоловой зале - иостались вполне довольны. Теперь, какбы дело неповернулось, наруках имелся крепкий козырь - да такой, окотором никто недогадывался.
        Наобустройство «аппаратной» была запрошена неделя - сусловием работать там дочасу-двух ночи. Администрация влице ротного офицера-воспитателя возмутилось; пришлось прибегать ктяжёлой артиллерии - обращаться кначальнику Училища. Разрешение было получено, хотя спросьбой поставить коечки прямо вгенераторной, мальчики решили повременить. Успеется.
        Удверей комнат стояли теперь часовые свинтовками. Поначалу хотели привлечь гардемаринов, ноначальство, здраво рассудив, отказалось отэтой идеи, икараул несли специально присланные матросы гвардейского экипажа. Этодобавило таинственности - поучилищу поползли слухи. Говорили, чтоОвчинников сСемёновым обустраивают натретьем этаже «лабораторию капитана Немо», рассказывали даже что новички состоят насекретной службе, призванной бороться стеррористами, подготавливающими некий «эфирный» заговор против Государя. Апомещение Морского училища выбрано вцелях конспирации - чтобы никто недогадался.
        Нослухи - слухами, аотношение кНиколке сИваном сложилось весьма неопределённое. После стычки вротной спальне, прямых конфликтов неслучалось - номальчики немогли неощущать окружавшего их настороженного отчуждения. Проявлялось это ив нарочитой вежливости, ив задаваемых время отвремени «каверзных» вопросах, ив отстранённости отобычных кадетских забав. Иван, ас ним иНиколка, проводили свободное время вкомпьютерной, возвращаясь вротную спальню заполночь. Ктомуже, Николка испросил удежурного офицера разрешения заниматься внеобычного расписания вгимнастическом зале. Возражений ненашлось, итех пор мальчики проводили взале неменее часа вдень. Иван захватил изМосквы два комплекта защитного снаряжения дляединоборств, такчто теперь они увлечённо лупили друг друга кулаками иногами, швыряли наматы, отрабатывая усвоенные в«волчатах» приёмчики. Чего-чего, апособий порукопашному бою вэлектронных архивах хватало; даиРомка, навещая Петербург, неоставлял ребят безвнимания. Самон занимался созданием общероссийской организации «юных разведчиков» подличным патронажем цесаревича Николая, - азаодно помогал Корфу
вподготовке «оперативников» дляД.О.П. Вовремя первого визита Ромки вучилище (Романа Дмитриевича, какего теперь называли) ребята смогли оценить новенький мундир армейского поручика, который вчерашний десантник носил снескрываемым удовольствием. Некоторое неудобство доставляли шпоры исабля - Роман ворчал насчёт никчёмных цацок, нопризнался, чтоберёт уроки верховой езды вманеже, монументальном здании встиле классицизма, выстроенном восемьдесят лет назад длязимнего обучения ипарадных выездок Лейб-гвардии Конного полка. Пристроил его туда Корф, идаже порекомендовал наставника, полкового берейтора. Тотучил Ромку нена страх, ана совесть, пообещав клету сделать изновичка приличного наездника, которому никто несможет бросить обидного «собака назаборе».
        Вобщем, жизнь намечалась интересная. Идаже весенние «переводные испытания» неслишком пугали новоявленных кадетов. Программы общих «классов», представлявших собой посути, завершение общего образования, необещали особых сложностей, хотя Николке предстояло подтянуться вточных науках, аВане - всловесности, Закону Божьему и, разумеется, чистописании. Латыни игреческого, такпугавшего жителя двадцать первого века, небыло вовсе. Оставался французский - врамках гимназической программы. Кроме того, кадетам, какбудущим морякам, предстояло освоить ианглийский язык, нос этим проблем непредвиделось - мальчики даже условились поодному дню внеделю говорить в«компьютерном зале» исключительно по-английски, дабы Николке проще было освоить язык Шекспира. Окончательно страхи, связанные спереводными испытаниями, рассеялись, когда дежурный офицер сообщил, чтокадетам Семёнову иОвчинникову разрешено пройти их осенью, внеобщего порядка. Впереди было целое лето, имальчики слегким сердцем погрузились втекущие заботы: корпусная жизнь, отладка «аппаратной», работа сНикольским. Развнеделю воспитанникам полагался выход вгород -
Ване сНиколкой предстояло привыкнуть кновому дляних ритму жизни столицы Российской Империи.
        VI
        - …Нестану ничего утверждать наверняка - всемы принуждены довольствоваться слухами, просочившимися извластных эмпиреев, и гадать накофейной гуще. Ноесли - повторяю, ЕСЛИ! - вэтих слухах имеется хоть малая доля истины, ив руках царского правительства находятся достоверные, неопровержимые сведения избудущего, тоя первым скажу: горенам!
        Сами подумайте - окаком развитии свободной мысли может идти речь, если власть предержащие вответ навопль общества сусмешкой ответят: «мы точно ЗНАЕМ, кчему приведёт то-то ито-то, авам остаётся только покорно принять наше решение!»
        Икто, скажите, будет сдерживать эту тиранию мысли, которая тем истрашна, чтонебудет сопровождаться никакими явными запретами? Увласти небудет более необходимости встоль грубых инструментах - довольно объявить отягостных последствиях, приключившихся вбудущем врезультате реализации некоего новшества - иобщество склонит голову, ибокому достанет смелости спорить стем, чтоизвестно наперед?
        «Время - лучший судия» - повторялимы, уповая набеспристрастный суд истории. Нокакже быть теперь стем, чтовсе приговоры времени, мало того, чтоизвестны загодя, надесятки, если несотни лет вперед - номогут быть еще иошельмованы, подменены, датак, чтомы, внашей наивной доверчивости, будем долго ещё полагать их единственно справедливыми?
        Вам, уповающим нато, чтоРоссию ждёт невиданный взлёт ипроцветание, вамя говорю - трепещите! Трепещите самой страшной изтираний, скакими только сталкивалось человечество - тирании духовной! Иосенённой ктомуже фальшивым светом всезнания ивсепредвидения!
        Вконце зала, гдезаспинками последнего ряда стульев стояли студенты ислушатели курсов, раздались аплодисменты. Оратор-репортёр, писавший наобщественные темы втолстые столичные альманахи, - поклонился испустился поступеням дубовой кафедры. Ноне сел насвоё место впереднем ряду, анаправился квыходу, демонстративно заложив руки заспину ивсем видом показывая, чтосказалвсё, чтосчёл нужным.
        Накафедру карабкался молодой человек сизмождённым, нервическим лицом, всклокоченными сальными волосами, вмятом сюртуке. Устроившись запюпитром, онгромко откашлялся изаговорил, сопровождая слова картинными, нонесколько судорожными жестами:
        - Янемогу взять втолк, почему выступавшие ранее господа говорили лишь отех последствиях дляРоссии ирусской общественной мысли? Развемы, духовные наследники Чаадаева, Герцена, мы, взращённые идеями Чернышевского, забыли, чтокроме России есть еще иЕвропа, ицелый мир, которого мы полоть отплоти - хотябы вдуховном смысле? Ивот теперь, когда узурпируют знания, приобретённые - ив этом неможет быть сомнений! - трудом мыслителей иучёных, неРоссии, ноЕвропы - почему мы беспокоимся освоих, местечковых дрязгах ивыгодах, вместе того, чтобы закричать вовесь голос: опомнитесь! Наваших глазах свершается самая грандиозная кража вистории - плоды вековой работы мысли, усилий просвещенной цивилизации присваиваются наглым, непризнающим доводов разума колосом! Игде гарантия, чтознания эти небудут употреблены наискоренение свободной мысли - ине только внашей стране, нои вовсей Европе?
        Мыживем вбыстро меняющемся мире - иувы, перемены касаются нетолько свершений вобласти искусств ииных прекрасных творений человеческого гения! Самый значительный прогресс достигнут вделе создания средств убийства иразрушения. Всякому, чтосомневается вэтом, достаточно сравнить, например, Полтавское сражения иБородинское - различие между ними заключается, посути, вцвете мундиров да вдеталях военной тактики. Ив противоположность тому - сопоставить ход Крымской кампании споследней войной между Пруссией иФранцией! Такой громадный прогресс, полностью изменивший военное дело - иза такое ничтожное время! Апредставьте, какусовершенствованны средства уничтожения засто лет? Аесли вам отказывает воображение - обратитесь, хотябы, ккнигам мсье Жюля Верна - апотом десятикратно, стократно умножьте то, чтопочерпнете изних. Нои тогда вы врядли получите представление омогуществе потомков!
        Ивот, теперь - ключ кэтому могуществу попал вруки худшего вистории тирана, который - о, яуверен! - оннепреминет воспользоваться им, чтобы, подобно его деду, чьируки обагрены кровью декабристов, польских повстанцев ивенгерских борцов засвободу, насадить самую отвратительную реакцию. Ноэто случится уже вмасштабах всего мира, ибоотныне никто нев силах противостоятьему!
        Араз так - те, кому дорога свобода мысли, свобода образа жизни, свобода отлюбого рода духовного принуждения, обязаны потребовать отправительства придать полученные избудущего сведения широчайшей огласке. Дабы ими распорядилась просвещённая Европа, колыбель цивилизации, ане только властитель, наложивший тяжкую свою длань нато, чтопринадлежит всем людям, аотнюдь нетолько одной «немытой России, стране рабов, стране господ»! Иуж точно невластителям, кичащимся своими голубыми кровями… иголубыми мундирами!
        Впередних рядах послышался недовольный гул; задниеже разразились рукоплесканиями, нестихавшими, пока оратор непокинул кафедру. Егосразу окружили молодые люди студенческой наружности; мелькнуло среди них инесколько известных газетных репортёров, известных своим вольнодумством. Накафедру тем временем рвались сразу двое господ - ностоило одному изних всёже добраться довожделенной цели, взадних рядах раздался свист вперемешку свыкриками «долой» ипронзительным мяуканьем. Возмущенные голоса впередних рядах, тонули вэтой какофонии; ораторже, закончивший говорить стоял вокружении своих сторонников свидом победителя.
        - Аведь прав оказался Олегыч. - совздохом заметил Каретников, пробираясь квыходу иззалы. - Вточности поего словам всё ивыходит!
        - Да, - согласился Корф. - хотя уважаемый Олег Иванович ичрезмерно, намой взгляд мягок и, порой, грешит нерешительностью - не могу отказать ему вспособности канализу. Соберетесь ему писать - не откажите черкнуть пару срок отмоего имени: «МолКорф признаёт вашу правоту инесостоятельность собственных прогнозов…»
        - Надеюсь, только вэтом, барон? - осведомился доктор. - Настроения всреде петербургской «мыслящей публики» - дело, кончено, наиважнейшее, новедь этим ваше поле деятельности неограничивается? Вконце концов, мыникогда неиспытывали никаких иллюзий насчёт возможности сохранить наши обстоятельства всекрете. Аесли ирасходились - толишь всроках. Прав оказался мой друг Семёнов, ане вы - двух недель непрошло, ав Петербурге уже навсе лады обсуждают «послание потомков», азаодно итеррористический акт, этимиже потомками иустроенный. Неужели вас это удивляет?
        - Нет, конечно. Нохлопот нам эти господа прибавят, ипреизряднейше. Поди, пойми - этот «оратель» сам дотакого додумался, иликто поумнее подсказал?
        - Вы,главное, неперестарайтесь, барон. - посоветовал Каретников. - Надеюсь, выиваши коллеги усвоили главный урок, который преподаёт нам будущее?
        - Да,Андрей Макарыч. Бороться сброжением вумах образованной публики запретами ицензурой - дело пустое. Однакоже - поди, объясни это подобным болтунам! Каки тем, ктоготов истолковать мягкость властей, какпризнак слабости - иобвинить насже впопустительстве?
        - Акак быть, Евгения Петрович? - пожал плечами Каретников. - Мысвами, азаодно ився Россия сейчас между Сциллой иХарибдой; иникто неможет предсказать, чемзакончится это увлекательное приключение. Если хотите знать - мыуже необратимо изменили историю, икак раз втом ключе, окотором говорил Семёнов. Всамом деле - само то, чтовопрос ознаниях избудущего столь горячо обсуждается, означает перелом всознании общества. Теперь любое действие властей будут рассматривать через призму этого обстоятельства. Анам свами остаётся только гадать, каквести себя - поскольку никаких указаний отакой вот ситуации избудущего непоступало. Аесли ибыло что…
        - …то сугубо литературного свойства. - согласился Корф. - Какже, читал. И,признаться, удивлён, какэти «литераторы» всвоей бескомпромиссности иреакционности ухитряются превзойти даже господина Победоносцева? Открой любую книжонку опришельцах избудущего - яэтот жанр изрядно изучил - таксразу встретишь совет: перво-наперво создать карательный орган, вроде вашего КГБ. Атам - бунтовщиков иинтеллигентов кстенке, ак тем, кого нельзя ущучить законно послать тайных душегубцев. Идолжно наступить полнейшее благорастворение ввоздусех ивсеобщее счастливое согласие. Одному только ипоражаюсь - какможно вообразить, чтовРоссии найдётся достаточно исполнителей столь злодейских предписаний? Нет, яненижних чинов имею ввиду - офицеров да чиновников. Неужели ваши авторы вовсе непредставляют, чтоздесь унас вумах творится?
        - Может ипредставляют. - ответил доктор. - Датолько задумываться нежелают. Бумага - она, известное дело, всёстерпит; даисюжеты эти вомногом определяются личными пристрастиями. Признаться, барон, янесталбы винить их заэто - после того свинства, чтотворилось унас напротяжении последних двадцати лет, слова «либерал», «свобода» и«гуманизм» вРоссии перешли вразряд ругательных.
        - Кстати, барон, - добавил доктор, помолчав сминуту. - Выбы распорядились, чтобы заэтим молодым человеком - ну, который выступал последним, - слегка присмотрели? Полезно понять, вкаких кругах он вращается игде нахватался столь экстравагантных идей?
        - Этопусть ротмистра Вершинина заботит. - ухмыльнулся Корф. - Амы свами давайте обсудим, какреагировать натакие умонастроения? Согласитесь - промолчав, мылишь породим новую волну сплетен, ещёболее нелепых.
        - Пожалуй, ясмогу кое-что подсказать. - подумав, ответил Каретников. - Былвнашей истории прецедент. Впятидесятых годах двадцатого века западные газеты наполнились сообщениями олетающих тарелочках ипришельцах изкосмоса. Публиковали фотографии, интервью очевидцев, писали осбитых космических кораблях иприпрятанных всекретных лабораториях трупах пришельцев.
        Власти пытались всё отрицать, ночем активнее они это делали - тем более общество убеждалось, чтоим есть что скрывать, иза болтовнёй опришельцах насамом деле прячется что-то зловещее.
        - Ну-ка, ну-ка? - заинтересовался Корф. - Икакже они поступили?
        - Да,собственно, никак. Официальные органы просто перестали комментировать эти сообщения, зато газеты ирадиопередачи наполнились самыми дикими слухами. Тоолюдях, похищенных пришельцами длянаучных экспериментов, тоовизитёрах сМарса, играющих набирже, тоокаких-то древних гостях изкосмоса, откоторых произошло всё человечество. Изаметьте - чембольше появлялось таких «откровений», темреже публика вспоминала отом, счего, собственно начался весь сыр-бор. Ав итоге - сообщения опришельце изагадочном ангаре, гдеправительство США якобы прячет сбитую инопланетную летающую посуду, стали проходить поразряду приведений идухов. Летчерез пять кним вообще перестали прислушиваться - неговоря уж отом, чтобы обсуждать всерьёз.
        - Интересно, интересно! - оживился барон - Такопасные сообщения попросту утопили впотоке лжи?
        - Причём тщательно подобранной ипродуманной лжи! Такой, чтосодной стороны, походит направду, ас другой - вызывает сомнения именно своим разнообразием иправдоподобием. Ипри том, чередуется соткровенно бредовыми выдумками, невыдерживающими никакой разумной критики.
        - Ивы полагаете - этот приём может сработать иунас? Достаточно дать вгазеты несколько статей…
        - Ну,незнаю, незнаю… - скептически покачал головой Каретников. - Этоведь только напервый взгляд кажется, чтовсё просто. Насамом деле, заподобной кампанией стоит точный расчёт - аошибка может обернуться тем, чтовы укрепите общество вмысли, откоторой стремитесь его отвратить. Здесь нужна работа серьёзного специалиста. Попробуйте обратиться кгосподину Гиляровскому. Ачто? Онвкурсе событий, историю эту принимает близко ксердцу - ауж профессионал, каких поискать. Может, исумеет что присоветовать?
        - Непременно, Андрей Макарыч. Дамы исами подумывали, какбы привлечь господина Гиляровского кработе. Человек он италантливый иавторитетный; одна беда - власти его недолюбливают, ион платит им полнейшей взаимностью. Нуда ничего, надеюсь, перспектива приобщиться ктакому делу пересилит унего иные соображения.
        Собеседники неспешно шли вдоль бесконечного фасада здания Двенадцати коллегий, гдесначала века располагался Санкт-Петербургский университет. Публичные философские чтения, накоторых состоялась давешняя дискуссия, протекали наисторико-филологическом факультете - инеизменно собирали полные аудитории.
        - Кстати, опослезнании. - продолжал Корф. - Вы,Андрей Макарыч, слыхали там, вбудущем, отаком обществе «Золотая Заря»?
        - Какие-то масоны иоккультисты? - поморщился Каретников. - Признаться, всегда сторонился подобных тем.
        - Весьма жаль. Мыпытаемся отыскать что-то оних вваших базах данных - нопока, увы, только самые общие сведения. Общество это, как вы верно подметили, оккультное, причём оно даже еще ине создано - ему предстоит появиться лишь через год. Номы получили изАнглии сведения, чтогоспода, именующие себя «основателями имагами» «Золотой Зари» проявляют оч-чень сильный интерес кэкспедиции господина Семёнова.
        Каретников обеспокоенно взглянул набарона.
        - Выполагаете, этокак-то связано спредметом его поисков? Этигоспода ведь оккультисты, ав их среде модно интересоваться египетскими древностями - иероглифы, знаетели, мумии, жреческая магия… Может, узнали, чторусский учёный работает схранителем собрания хедива, профессором Бурхардтом - вотилюбопытствуют?
        - Поначалу я тоже так подумал. - ответил Корф. - Но,кроме упомянутых господ, кгосподину Семёнову проявляет интерес лорд Рэндольф Черчилль - аэтот господин вромантических играх смагией иэзотерикой незамечен.
        - Лорд Рэндольф? - удивился доктор. - Отец Уинстона Черчилля? Серьёзный господин… Да,барон, этотревожная новость. Онведь, кажется, недавно ушёл споста министра Индии?
        - Апосле этого успел побывать вПетербурге. - подтвердил Корф. - Инаверняка обзавёлся новыми знакомыми - вдополнение куже имевшимся. Что, всовокупности сиными его оговорками даёт основание подозревать, чтолорд Рэндольф вкурсе наших обстоятельств - иникак неменьше, чемболтуны сфилософских чтений.
        - Да. - вздохнул Каретников. - Ужкого-кого, аанглофилов впетербургском обществе хватает. Таквы полагаете, Олегычу грозит опасность?
        - Пока неясно - пожал плечами Корф. - Мынавсякий случай, послали александрийскому консулу телеграмму - пусть присмотрит занашими учёными. Водном я уверен: назревают события, иважно вовремя угадать - какие именно.

* * *
        - Ну,что скажете, друзья? - спросил высокий студент всветлосерой шинели.
        - Незнаю, незнаю…. звучит слишком невероятно. Если хотябы половина изэтого правда, иправительство всамом деле получило «посылку сознаниями» избудущего…
        - Посылка - этополдела! - отозвался худощавый молодой человек вфуражке училища правоведения. - Самое главное - люди, прибывшие оттуда! Те,кто принёс ипередал эту посылку - и помогает теперь разобраться сеё содержимым!
        - Аоткуда ты это знаешь, Матвей? - подозрительно спросил третий, смолоточками технического училища впетлицах. - Остальные, понимаешь, слухами питаются, аты - сообщаешь такие подробности?
        - Ну… замялся Матвей, - мойдядя, укоторого я сейчас живу, вхож ввесьма высокие круги - ониподелился. Собственно, этосекрет, - спохватился студент, - дядя, когда выиграет, всегда пропускает пару рюмок домашней наливки. Вотив тот раз неудержался. Только учите - явам ничего неговорил!
        - Конечно-конечно. - усмехнулся правовед. - Этотак, птичка прочирикала. Тыдавай, рассказывай, чтотам загости избудущего?
        - Датолком ничего неизвестно. - покачал головой Матвей. - Дядя говорил окаком-то удивительном докторе: онпосле стрельбы наТроицкой раненым помогал и, представьте, спас троих, окоторых врачи уверили, чтоте нежильцы. Один - такивообще чудом; глубокое ранение вживот, двепули вкишках. Повсем правилам должен был скончаться вмучениях, аон - ничего, оправился иуже ходит своими ногами. Государь этого врача приблизил, итеперь тот вкаком-то тайном департаменте готовит переворот вмедицине.
        - Только-то? - пренебрежительно хмыкнул первый, судя пошинели, студент университета. - ТакиПирогов нечто подобное сделал, ибез всякой, заметьте, посылки избудущего.
        - То-то, чтонетолько. Дядя говорил, этот доктор сейчас пользует Георгия, второго сына царя отчахотки - иобещает полное излечение!
        - Воткак? - скривился университетский. - Лечит значит… царского выродка? Амоя Катя тем временем…
        Остальные промолчали - похоже, были осведомлены оличных обстоятельствах товарища.
        - Вобщем, всёэто лишь подтверждает то, чтомы услышали. - подвёл итог студент созначками Технического. - Заодним исключением: если, иправда, есть люди, способные разобраться вэтом послании - тоопасения насчёт неправильного истолкования сведений, беспочвенны.
        - Иты хочешь сказать, чтоиз-за этого мы теперь можем верить царской власти? - возмутился правовед. - Откуда утебя уверенность, чтовсё узнанное будет использовано воблаго? Ведь мало истолковать - надо еще иправильно употребить!
        - Ая вообще непонимаю, откуда эта уверенность вблагонамеренности предполагаемых пришельцев? - отозвался университетский. - Да,я помню - «четвёртый сон Веры Павловны»[20 - Эпизод изромана Чернышевского «Чтоделать?», вкотором героиня видит восне сцены коммунистического будущего.], прекрасные картинки грядущей жизни… нокто поручится, чтоборьба, которую мы только начинаем, непродолжится еще целый век? Аесли это так - топришельцы могут оказаться нашими идейными врагами!
        - Чтоты такое говоришь, Аристарх! - ужаснулся технолог. - Тысчитаешь, чтонаше дело столь безнадёжно, чтопобеды небудет ичерез сто лет?
        - Отнюдь, идаже наоборот. Сампосуди: еслибы ОНИ итам былибы увласти - зачем отправляться кнам ивмешиваться внашу жизнь? Онаведь дляних уже состоялась - ипривела их квласти имогуществу. Такзачем что-то менять? Явот очем думаю - там, вбудущем, давно уже победила справедливость; мечты людей обобществе безугнетения стали явью. Ноесть ите, кому недают покоя воспоминания…
        - Иты хочешь сказать, пришельцы - этозаговорщики, мечтающие вернуть времена тирании? - ошарашенно спросил студент-правовед. - Знаешьли, Аристарх, этослишком смело!
        - Аиначе нельзя! - отрубил университетский. - Сдержанно рассуждать можно онюансах давно известной теории, друг мой. Атут - нечто новое, небывалое… - отволнения он запнулся, пытаясь помочь себе неопределёнными движениями пальцев, - … такое, чтонеукладывается внаши представления омироздании! Тутуж либо мыслить смело - либо ждать, пока наэто отважится кто-то другой!
        - Вот, значит, как… - протянул технолог. - реакционеры, термидорианцы[21 - Термидорианцы - участники контрреволюционного Термидорианского переворота 27июля 1794года воФранции.] изгрядущего…
        - Да! - чуть невыкрикнул Аристарх. - Потерпев неудачу всвоей эпохе, этинегодяи решили нанести удар делу свободы, равенства ибратства дотого, каконо победит - здесь, унас! Взародыше убить революцию! Иявились сюда, всобственное прошлое, чтобы помочь тиранам недопустить победы справедливости!
        - Аристарх прав! - взволнованно отозвался правовед. - Тот-то дядя темнил - какие-то «другие пришельцы», которые якобы ипытались убить царя, илипомочь тем, ктонанего покушался. Ате пришельцы, чтосейчас содействуют властям, - они-то покушение исорвали! Такты считаешь, этоибыл удар побудущему революции?
        - Незнаю. - покачал головой Аристарх. - Уверен только, чтосвоего они добились - пока. Тиран жив, внаших рядах нашёлся предатель - то-то негодяй Ульянов, единственный извсех, сумел бежать изПетербурга! Аведь остальных товарищей схватили инаверняка теперь повесят!
        - Значит, нам - всем, кому дорого дело революции - противостоят нетолько царские жандармы… - медленно произнёс правовед. - Против нас ещё ивраги избудущего. Начтоже тогда надеяться?
        - Надежда есть всегда. - твёрдо ответил Аристарх. - Вспомните, ив Библии сказано: уныние - смертный грех. Ипотом, - студент понизил голос. - нашлись ведь идругие, тоже избудущего, те, ктостремился убить тирана? Да,невышло - ноониже были? Азначит, мынеодиноки внашей борьбе! Надо только отыскать героев, которые решились преодолеть бездну времен иприйти кнам напомощь!
        VII
        Изпереписки поручика Садыкова сего школьным товарищем, мещанином города Кунгура Картольевым Елистратом Бонифатьевичем.
        «…Изанесло меня, друг мой Картошкин, накрай света - всамую Африку. «Хотя, позвольте - скажет ревнитель науки истории, - какойже это край света? Отсюда пошла древняя фараонская иеллинская цивилизации; здесь люди придумали сфинкса ибабу срысьей головой вто самое время, когда наши предки придумывали, влучшем случае, обожжённые накостре дубины, чтобы глушить ими этих самых рысей - или кто тогда влесах Европы обитал?» Да иревнитель Закона Божия (который один только инесёт свет истинной благодати), сэтим согласится. Ведь отземли Египетской рукой подать доЗемли Святой. Ихоть пророку Моисею ипонадобилось сорок лет, чтобы пересечь эту каменистую полосу песков, любой географ безколебаний объявит такое соседство близким. АСвятая земля иГрад Иерусалимский является, какизвестно всякому, центром коловращения Вселенной - чтобы ненасочиняли разные Коперники иГалилеи. Такчто извини, беру свои слова назад - нашпароход, мерно попыхивая машиною, приближается ксредоточию истории, географии ивообще, всего нашего бытия.
        Полевую руку сутра открылись заснеженные вершины Ливана; мотает нас изрядно, имне остаётся благодарить крепкий желудок - иликакой там орган вчеловеческом теле отвечает застойкость кнапасти, именуемой морской болезнью? Ещенемного - ивстанет наше корыто нарейд славного города Александрии; насём моё морское бытиё прервётся.
        Впрочем, ненадолго; согласно полученному вСанкт-Петербурге предписанию, мнескомандою изчетырёх казачков-забайкальцев надлежит следовать через Красное море, Аденским проливом, идалее - встрану, именуемую Занзибарией.
        Оную страну мы стобой нераз искали внаши юные годы наглобусе; говорят, водится там зверь, именуемый абезьяном, откоторого произошли занзибарские негритянцы ипрочие чудища. Вгости кэтим почтенным господам иведет меня приказ высокого начальства изКорпуса военных топографов.
        Какподумаю - господи-святы, куда занесло раба твоего? Всамую Африку, кзверю абезьяну изанзибарскому султану![22 - Занзибар - государство, существовавшее сXIXвека до1964года. Сейчас - часть республики Танзания.] Ну, мне-то грех жаловаться, авот команда моя, упомянутые уже казачки-забайкальцы, иправда кручинятся - который день сидят вкаюте, пьют горькую да травят заборт. «Травят» - этопонашему, посухопутному, блюют; сиеопределение входу уморячов. Таккаки я уже неделю, какпередвигаюсь поводной стихии - вотирешил приобщаться потихоньку кприродному морскому языку, вкотором всё называется нетак, какна суше, ана особый, морской лад.
        Остаётся только удивляться превратностям судьбы - больше года я готовился принять участие вкачестве топографа впятой экспедиции господина Пржевальского. Иво теперь, вместо того, чтобы отправиться сказачками навстречуему, вУссурийский край, Фортуна вытянула длямня иной билет; ауж счастливый он илинаоборот - пока неясно. Иотправился я теперь навстречу совсем другому путешественнику, ив совсем иные края - вместо Уссурийского края иЦентральной Азии твоего гимназического товарища ждут саванны Чёрной Африки. Нампредстоит следовать маршрутом Василия Васильевича Юнкера, восемь лет проскитавшегося внегостеприимных краях, населённых упомянутым уже зверем абезьяном. Атого абезьяна, какговорил садовник Еропка, немцы выдумали - оттого, наверное, исам Василий Васильевич, наполовину немец, наполовину русский, получивший образование всамом Геттингене, идвинулся вжаркие края. Задачу себе сей учёный муж поставил замысловатую: изучить область реки Уэлле ипройти вниз поеё течению, дабы окончательно прояснить спорный вопрос, недающий спать географам всего подлунного мира: принадлежитли Уэлле ксистеме Конго, илиже
какой иной реки? Этим Василий Васильевич изанимался четыре года кряду, нотут случился конфуз - вСудане потомки зверя абезьяна подняли мятеж, иуже семь клет какс упоением предаются этому занятию. Набеду, земли, охваченные восстанием Махди (так вСудане именуют главного тамошнего Абезьяна), отрезали экспедицию отродных берез. Вписьме, доставленным аглицким миссионером (я наверное знаю, чтоэтот скромный герой подороге назад был съеден местными жителями, именующими себя «Ньям-ньям»), Юнкер сообщал, чтовернётся вРоссию через немецкие колонии ивладения занзибарского султана. Чтотот исделал спустя год снебольшим - атвоему покорному слуге предстоит теперь пройти этим путём, составляя попутно топографические карты. Задачка, доложу тебе, изразряда «пойди туда, незнаю куда»; дая ссамого начала подозревал, чтопоставлена она лишь длятого, чтобы послужить прикрытием совсем иной миссии.
        Авот какой - отом знает начальник экспедиции, глубокоуважаемый господин Семёнов. Яже сзабайкальцами, покамест, должен сопровождать его доАлександрии.
        «Нок чемуже тут Александрия?» - спросишь ты меня, друг мой Картошкин? - «Она-то ксему вояжу имеет весьма далёкое отношение, ибо Бур-Саид[23 - (устар) - Порт-Саид город насеверо-востоке Египта. Порт наСредиземном море усеверного окончания Суэцкого канала.] находится хоть инедалеко отэтого города, новсёже встороне?»
        Чтож, тысовершенно прав ине забыл, повсей видимости, начатков географии, старательно вдолбленной внаши пустые головы гимназическими наставниками. Визит вАлександрию предписан упомянутым уже господином Семёновым. Личность эта, насквозь загадочная - руководитель нашей экспедиции; автор сих строк состоит принём длянепосредственного управления забайкальским воинством, нуи, пожалуй, напосылках. Хотя, жаловаться грех: господин Семёнов оказался интереснейшим собеседником; мыпроводим вразговорах весь досуг, которого наборту парохода достаточно. Оказывается, мойспутник год назад вернулся изпутешествия поСирии иБагадскому вилайету Османской империи. Онполучил там массу впечатлений, которыми теперь охотно делится сомной. Область интересов сего господина - археология, занятие почтенное итребующее навыков какв географии, такив топографии. Только вот строгость, которой сопровождалось моё назначение, трудно соотнести сосбором керамических черепков истаринных бусин, чем, какизвестно, изанимаются археологи - когда незаняты выкапыванием изглины Приамовых сокровищ[24 - Клад Приама (золото Трои) - сенсационный клад,
обнаруженный Генрихом Шлиманом вовремя его раскопок вТрое. Клад получил своё название поимени античного царя.].
        Приама. Одна изсамых знаменитых археологических находок вистории.
        Сперва я решил, чтопридётся переучиваться вгробокопатели, исовсем было собрался обрадовать этим своих забайкальцев; ноОлег Иванович, спасибоему, намекнул: наша миссия куда заковыристее поисков Трои, ипотребует нестолько способностей кладоискателя, сколько талантов лазутчика. Такчто смотрю я наснежные ливанские горы игадаю - чем-то ещё обернётся дляменя это приключение? Апока, остаюсь верен тебе погроб - твой гимназический товарищ, поручик Корпуса военных топографов Садыков.
        Писано 2мая, сего, 1887-го года, наборту парохода «Одесса», в Твердиземном море».

* * *
        Соспутником Семёнову повезло. Ироничный, склонный более слушать, чемговорить, поручик Садыков оказался идеальным спутником вдолгой поездке. Против ожиданий, оннепытался расспрашивать Олега Ивановича; тотсразу понял, чтомолодой топограф неимеет представления обистинной цели путешествия. Конечно, перед отправлением Садыков имел беседу сКорфом, нота свелась кобщим словам насчёт «особой важности» миссии инеобходимости точно выполнять указания начальника. Олег Иванович поначалу удивился, апотом хорошенько обдумал ипонял - Д.О.П., новое секретное ведомство, только-только начал создаваться; проверенных людей взять пока неоткуда. Такчто поручика выбрали, скорее всего, «поанкетным данным» - ауж потом, вличной беседе Корф составил онём впечатление. Честный, безусловно верный присяге, энтузиаст своего дела, поручик ничего незнал огостях избудущего - ирешать, вкакой форме посвятитьего, Корф предоставил самому Олегу Ивановичу. Резон вэтом был: сколь неизучай бумаги, аполуторачасовой беседы недостаточно, чтобы составить впечатление очеловеке. Тогда какморское путешествие позволяет присмотреться кбудущему
спутнику, прояснить всю его подноготную и, вконце концов, принять решение - открывать ему подробности намеченного предприятия, илиоставить вроли слепого исполнителя.
        Олег Иванович склонялся кпервому варианту. Поручик ему понравился - кроме талантов собеседника, ондемонстрировал острый ум ик томуже, определённо имел экспедиционный опыт. Садыков два года провёл вТуркестане, ведя топографическую съёмку дляжелезнодорожного ведомства, адо этого - занимался делом ивовсе деликатным: вместе сжандармскими чинами выслеживал вприграничных сАфганистаном районах «пандитов» изКоролевского Управления Большой тригонометрической съемки Индии. Насчету Садыкова числилось несколько изловленных туземных разведчиков-картографов; отзывы жандармского отделения омолодом военном топографе были самые восторженные, что, видимо, исыграло решающую роль приотборе иОснащение казачков достойно особого внимания. Никто нескрывал, что экспедиция послана русским картографическим ведомством - даив бумагах это было ясно указано. Такчто ипоручик изабайкальцы сохранили военную форму, удалив лишь знаки различия. Оружие тоже было непривычным - понастоянию Олега Ивановича были закуплены новейшие бельгийские револьверы системы Нагана[25 - Револьвер, разработанный бельгийскими оружейниками братьями Эмилем
иЛеоном Наганами. Знаменитый «наган», стоявший с1896года навооружении русской армии, апозже - РККА имилиции - более поздний вариант тойже конструкции.] образца 1886-го года подпатрон калибра семь споловиной миллиметров сбездымным порохом. Винтовки «Бердан №2» заменили накарабины Генри-Винчестера струбчатыми магазинами навосемь патронов; самОлег Иванович взял «лебель» стелескопом - тотсамый, чтосопровождал его вСирии. Казачки, получив незнакомое оружие, поначалу ворчали, ноза время плавания вполне освоились сновинками. Вспомнив прошлую поездку, Олег Иванович испросил разрешения капитана - итеперь ежедневно полуют «Одессы» превращается встрелковый тир: забайкальцы, Садыков да исам Семёнов увлечённо палят почайкам ивыброшенным заборт ящикам.
        Револьвер Олега Ивановича тоже непрост - наего стволе красуется резьба подглушитель. Дватаких приспособления было захвачено вовремя мартовского вторжения вМоскве, иещё одно было взято наТроицком мосту, встолице. Корф сразу оценил достоинства трофея - иуже через две недели были изготовлены первые образцы подполицейские револьверы системы «Смит-и-Вессон», атакже карманные «бульдоги»; через подставную швейцарскую фирму стали готовить заявку напатент[26 - Патенты напервый прибор бесшумной стрельбы (ПБС) были зарегистрированы в1894году швейцарцем Эппли идатскими оружейниками Бёрренсеном иСигбьёрсеном. Первые работающие глушители стал производить Хайрем Максим в1902году.]. Новинку предполагалось наименовать всоответствии страдициями - ПБС.
        Подглушитель приспособили инаган - один изпервых образцов какраз идостался Семёнову. Кроме того, револьвер снабдили планкой длякрепления лазерного целеуказателя - Олег Иванович недоверял своему умению стрельбы изкороткоствола, апотому предпочёл пользоваться высокими технологиями. Ктомуже, наэто крепление можно было, прижелании, установить мощный тактический фонарик.
        Вмассивных кофрах ибаулах хранилось снаряжение - наманер того, чтобыло подобрано когда-то дляпоездки вСирию. Аптечка, составленная Каретниковым, врасчёте натропические болезни; палатка-купол, коврики изпенополиуретана, рюкзаки сгидраторами, фонари, химические источники тепла исвета, примус, иеще множество полезнейших мелочей. Небыли забыты исредства связи, ночленов экспедиции ещё только предстояло научить пользоваться этими хитрыми приспособлениями.
        Казаки, каки поручик Садыков, везли привычный поТуркестану экспедиционный багаж - кошмы, парусиновые армейские палатки, керосиновые лампы, котелки, конская упряжь - казачьи ивьючные сёдла. Лошадей рассчитывали приобрести наместе, чтооставалось главной темой бесед между казаками иАнтипом. Бывший лейб-улан безустали нахваливал арабских лошадок; нона вопрос, можноли раздобыть точно такихже взаморской стране Занзибаре, ив какую сумму всеребряных рублях встанет приобретение, ответить затруднялся.
        Помощник» (проще говоря, слуга) Олега Ивановича легко нашёл общий язык сзабайкальцами. Тепоначалу смотрели нанего свысока, ноузнав, чтоАнтип свой брат - служивый, кавалерист, хоть ине казак, - ужеквечеру второго дня глушили сним водку. Садыков сСемёновым непрепятствовали - чемеще заниматься личному составу вовремя вынужденного безделья? Забайкальцы казались мужиками серьёзными, бывалыми, безобразия напароходе неучиняли, ограничиваясь стенами каюты. Правда, наутро Антип идвое казачков, Фрол иПархомий, щеголяли свежими синяками нафизиономиях - ноэто уж впорядке вещей.
        ДляАнтипа Семёнов припас наган ивинчестер; кроме того, онотставной улан вооружился кривой арабской саблей, подаренной Семёновым ещё вовремя сирийского похода. Такчто маленькая экспедиция была вполне оснащена, вооружена иготова клюбым перипетиям африканского путешествия.
        Вмассивных кофрах ибаулах хранилось снаряжение - наманер того, чтобыло подобрано когда-то дляпоездки вСирию. Аптечка, составленная Каретниковым, врасчёте натропические болезни; палатка-купол, коврики изпенополиуретана, рюкзаки сгидраторами, фонари, химические источники тепла исвета, примус, иеще множество полезнейших мелочей. Небыли забыты исредства связи, ночленов экспедиции ещё только предстояло научить пользоваться этими хитрыми приспособлениями.
        Казаки, каки поручик Садыков, везли привычный поТуркестану экспедиционный багаж - кошмы, парусиновые армейские палатки, керосиновые лампы, котелки, конская упряжь - казачьи ивьючные сёдла. Лошадей рассчитывали приобрести наместе, чтооставалось главной темой бесед между казаками иАнтипом. Бывший лейб-улан безустали нахваливал арабских лошадок; нона вопрос, можноли раздобыть точно такихже взаморской стране Занзибаре, ив какую сумму всеребряных рублях встанет приобретение, ответить затруднялся.
        Помощник» (проще говоря, слуга) Олега Ивановича легко нашёл общий язык сзабайкальцами. Тепоначалу смотрели нанего свысока, ноузнав, чтоАнтип свой брат - служивый, кавалерист, хоть ине казак, - уже квечеру второго дня глушили сним водку. Садыков сСемёновым непрепятствовали - чемеще заниматься личному составу вовремя вынужденного безделья? Забайкальцы казались мужиками серьёзными, бывалыми, безобразия напароходе неучиняли, ограничиваясь стенами каюты. Правда, наутро Антип идвое казачков, Фрол иПархомий, щеголяли свежими синяками нафизиономиях - ноэто уж впорядке вещей.
        ДляАнтипа Семёнов припас наган ивинчестер; кроме того, онотставной улан вооружился кривой арабской саблей, подаренной Семёновым ещё вовремя сирийского похода. Такчто маленькая экспедиция была вполне оснащена, вооружена иготова клюбым перипетиям африканского путешествия.

* * *
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        «Четвёртое мая 1887-го года. Сутра «Одесса» встала нарейде Александрии. Антип носится какошпаренный; казачки сматерками вытаскивают изтрюмов багаж. Аменя вдруг стукнуло - сегодня ровно год стого дня, какмы встретили наСадовом кольце мальчишку вгимназической форме времён царствования Александра Третьего! Сэтого иначалась эпопея спутешествиями вовремени, которая ипривела нас сначала впески Сирии, потом наулицы Бассоры, апод занавес - назасыпанный снегом настил Троицкого моста. Ивот колесо соскрипом завершило полный оборот - яснова любуюсь спалубы надворец хедива, слушаю свистки паровоза, который супорством муравья, волокущего дохлую гусеницу, тянет засобой состав лёгких вагончиков изКаира вАлександрию; озираю панораму гавани, украшенную сизо-белой глыбой британского броненосца «Бенбоу». Впрошлый раз это был, помнится, однотипный сним «Энсон» - Королевский флот неусыпно держит руку напульсе… аэто что закрасавица?
        Поправому борту от«Одессы» обнаружилась яхта - изящные, классические очертания, напоминающие знаменитую «Америку»[27 - Шхуна «АМЕРИКА», построенная в1851году специально дляучастия врегате «Кубок 100 гиней». Одна изсамых знаменитых яхт вистории парусного спорта. Вчесть неё назван современный «Кубок Америки».]: высокие, слегка откинутые назад мачты, белая полоса вдоль чёрного борта - намёк нафрегаты времён Нельсона иРоднея. Воистину, атрибуты Империи - корабли, скаковые лошади изолотые соверены; пари держу, пассажиры яхты знают толк ив том ив другом, ив третьем.
        Всреде российских любителей военной иальтернативной истории, принято быть англофобом. Сакраментальное «англичанка гадит», приписываемое еще Александру Васильевичу Суворову, давным-давно стало наиглавнейшим признаком великодержавца ипатриота; онодаже ненуждается вдоказательствах, настолько очевидно иобщепризнано.
        Состыдом признаюсь, чтоневполне разделяю эту точки зрения. Да,Англия спокон веку недружественна России; но явсегда восхищался жизненной силой, мощью и, главное - упорным патриотизмом этой нации, еёизобретательностью иумением полагаться только насебя. Конечно, мнезнакомы доводы англо-ненавистников: писатель князь Одоевский считал, чтоистория Англии дает урок народам, «продающим свою душу заденьги», ичто ее настоящее - печально, агибель - неизбежна. Историк ижурналист Погодин назвал Английский банк золотым сердцем Англии, добавив: «адругое врядли есть унее». Профессор Шевырёв, критик иисторик литературы ивовсе заявил: «Она (Англия) воздвигла недуховный кумир, какдругие, азлатого тельца перед всеми народами иза то когда-нибудь даст ответ правосудию небесному». Отечественные почвенники и, вслед заними, всяческие патриоты разлива первых десятилетий двадцать первого века, вполне сошлись втом, что«британские ученые иписатели «действуют напользу плоти, ане души».
        Незнаю. Может итак. Но - сравните изнеженную, погрязшую винтригах иразврате русскую аристократию предреволюционной поры санглийскими лордами, негнушавшимися возглавлять судостроительные компании, командовать верфями, лично разбирать чертежи новых лайнеров идредноутов!
        Ноздесь, вАлександрии, мояанглофобия, пребывавшая дотого вспячке, расцвела пышным цветом. Идело даже нев курящейся угольным дымком броненосце, всем своим видом демонстрирующем, ктовдоме хозяин. Мало какой изгородов мира столь откровенно заявляет обританском владычестве ио великолепном пренебрежении чужими интересами. Оежеминутной готовности посреди шахматной партии, свежливейшей улыбкой джентльмена смахнуть сдоски фигуры ивыложить вместо них толстое портмоне сассигнациями, либо револьвер системы «Веблей» - навыбор, кактого потребует ситуация. Ничего личного, господа - этоИмперия, аона, какизвестно, превыше всего. ИбоБритания правит морями, аморе есть главный источник имощи, ибогатства, ивсего, ради чего стоит проливать пот, кровь ислёзы. Прав был Киплинг - тоесть ещё будет прав, разумеется. Охуж мне эта путаница спрошлым-грядущим…
        Таквот, ояхте иеё хозяевах. Аточнее - охозяйке. Поскольку владела этим чудесным судёнышком какраз дама. «Одесса» встала недалеко, ия, пока казачки сАнтипом перегружали багаж вместную шаланду, успел вволю понаблюдать зароскошным суденышком. Палуба парохода заметно выше борта яхты, апосему обзор мне представился отличный. Накорме, подлёгким полосатым тентом сидела дама редкой красоты; и, судя потому, какпочтительно беседовали сней члены команды, именно ей-то ипринадлежала двухмачтовая красавица. Содержания беседы я неслышал, нокрасноречивые жесты иторопливые поклоны говорили сами засебя. Ядаже подумал, чтотакое угодничество непристало морякам самой морской нации насвете - нопотом разглядел свисающий тряпкой бельгийский флаг иуспокоился.
        Янаписал, чтодама обладала редкой красотой? Да,именно так. Мывдвадцать первом веке избалованы публичной икуда более откровенной демонстрацией женских прелестей, нотут дажея, спокойно, вобщем-то относящийся кданному предмету, оказался задет заживое. Отсидящей накорме «Леопольдины» (такое название носила яхта) дамы веяло такой прелестью исвежестью, чтоаура эта проникала через стёкла цейссовского бинокля - иразила наповал. Этобыла неангличанка, нет - жительницам туманного Альбиона несвойственны нисмуглая кожа, нижгуче-брюнетистая причёска, нитакая порывистость вдвижениях. Внашем космополитическом, мульти-культурном двадцать первом веке вАнглии можно встретить образцы какой угодно внешности - хоть латиноамериканской, хоть папуасской. Ноздесь, унас… я снова ловлю себя натом, чтопишу - а, следовательно, думаю - совсем какжитель девятнадцатого столетия!
        Возможно, дама эта - француженка, илиитальянка? Илидочь Латинской Америки, гдесмешение испанской, индейской иафриканской кровей порождает редкие покрасоте образчики женской природы? Незнаю, незнаю. скорее, вней есть всёже что-то итальянское. Может быть, для«тетушки Чарли изБразилии» ей нехватает яркости туалета?
        Увлёкшись этой занимательной проблемой, янезаметил, какподошёл Садыков. Иедва успел перевести бинокль наберег ипринять независимый вид - нехваталоещё, чтобы подчинённый, застал меня заразглядыванием смазливой иностранки! Офицер подчёркнуто-официально козырнул (чего между нами заведено небыло) иотрапортовал, чтовещи погружены, иможно съезжать наберег. Столь официальное обращение означало, чтосэтого момента поручик полагает свои полномочия поохране моей драгоценной особы вступившими всилу.
        Нафелуке, заваленной нашим багажом доверху, ужеразместились забайкальцы - все, какодин, снепроницаемо-серьёзными физиономиями. Урядник, вооружившийся послучаю прибытия взаграничный порт, наганом шашкой (кудаж безнее!) грозно нависал надлодочником. Несчастный араб тоскливо озирался наказака и, кажется, нерад был, чтовзялся обслуживать таких страшных господ. Одно ухо унего распухло иказалось заметно больше другого - похоже, станичники успели наладить взаимопонимание привычными методами.
        Бросив прощальный взгляд всторону «Леопольдины» иеё прекрасной хозяйки, яспустился вфелуку. Длинное весло вединственной уключине накорме заскрипело, между лодкой ибортом «Одессы» возникла полоска грязной воды. Яневольно вздрогнул - покидая пароход, мырасставались споследним клочком русской территории. Чтож, вопреки известной песне, вкоторой утверждается, что«ненужен нам берег турецкий иАфрика нам ненужна», мыприближались какраз ктурецкому берегу - ив самой что нина есть Африке. Ая зачем-то ощупал наган вкобуре. Нервы, нервы… если меня так трясёт спервыхже минут экспедиции - что-то будет дальше?»
        VIII
        Евсеин встретил гостей напристани. Он,конечно, ждал прибытия парохода - Олег Иванович сам отсылал телеграмму; авот присутствие консульского чиновника идвух матросов сленточками Гвардейского флотского экипажа набескозырках оказалось сюрпризом. Впрочем, всёбыстро прояснилось - оставив моряков изабайкальцев разбираться сбагажом подприсмотром верного Антипа, новоприбывшие вобществе чиновника иЕвсеина отправились врезиденцию русского консула. Тотпринял их весьма любезно - исразу вручил Олегу Ивановичу телеграмму Корфа спредупреждением - вАлександрии путешественников могут ожидать неприятные сюрпризы. Барон писал намёками - хотя депеша ибыла зашифрована, нохозяйничали нателеграфе отнюдь нетурки, аистинные правители Египта - англичане.
        Известие оказалось, мягко говоря, тревожным. Как, скажите намилость, уберечься отбританцев всамом сердце их владений? Предусмотрительный консул снял дляпутешественников особняк в«посольском квартале» Александрии, всего вминуте ходьбы отсвоей резиденции - новсё равно поглядывал наСемёнова ссомнением изасыпал его советами почасти осмотрительного поведения. Вэтой заботе угадывалось нежелание вешать себе нашею обузу ввиде гостей, способных поссориться сангличанами; официальная депеша обязывала чиновника содействовать гостям, новот расхлёбывать неприятности Петербург ему ничем непоможет. Олег Иванович, тоже всё понимавший, слюбезной миной выдержал вежливый натиск - изаверил, чтобудет соблюдать осторожность исверх необходимости вгороде незадержится. Натом ираспрощались; после лёгкого обеда (ланча, какназывают его здесь наанглийский манер) Олег Иванович, Садыков иЕвсеин отправились всвою новую резиденцию, гдеуже хозяйничал Антип. Матросики, прибывшие вАлександрию год назад наборту клипера «Крейсер» иоставленные дляохраны консульства, были откомандированы враспоряжение Семёнова. Олег Иванович хотел было
отказаться, но, посовету Садыкова изменил решение - матросы, успевшие освоиться вАлександрии, могли оказаться полезны. Один изних, сорокалетний кондуктор сгеоргиевской медалью наформенке, немедленно отправился списьмом водворец хедива - послание надлежало вручить лично Бурхардту. Авторой вместе сАнтипом иодним иззабайкальцев двинул запокупками. Евсеин иСемёнов тем временем уединились водной изкомнат, чтобы зачаем (расторопный Антип сразу извлёк избагажа самовар) обсудить последние новости - как петербуржские, такиместные, александрийские.

* * *
        Изпутевых записок О.И.Семёнова. «…Итак, вечером нас ждёт Бурхардт. Записку суведомлением обэтом принёс посланный унтер. Глаза унего бегали, ивесь он был какой-то запыхавшийся. Яприсмотрелся - такиесть: правая скула слегка припухла, акостяшки направом кулаке содраны. Конечно, эканевидаль - следы свежего мордобоя уморяка; япозволил себе поинтересоваться, вчём дело? Выяснилась интересная деталь - возле самого дворца хедива Кондрат Филимоныч - такзвали бравого кондуктора, - почуял засобой соглядатая. Туда он добрался безпомех, вызвал знакомого служителя, дождался немца-архивариуса и, каки было велено, передал депешу. Авот обратно… поначалу следом заним увязался тащился скрюченный араб вгрязной полосатой абе. Кондуктор сперва необратил нанего внимания; публика наулицах Александрии - сплошь арабы, абыкоторых незнали немыла, нистиральной доски стого момента, когда впервые были надеты. Ипри том - половина этих одеяний имели полосатую расцветку. Подозрительный араб шёл зарусским моряком нескрываясь, иКондрат Филимоныч решил принять меры: дождаться шпика зауглом иначистить ему наглую арабскую рожу. Чтоибыло
немедленно проделано; навопли единоверца сбежалось ещё пяток соплеменников. Численный перевес непомог: - разогнав магометан кстати подвернувшейся оглобелькой отарбы, унтер отправился посвоим делам - кснятому дляэкспедиции особняку. Куда иприбыл через полчаса, ноуж нев одиночку - попятам заним следовала толпа арабов. Сопровождающие орали непо-русски, угрожали ишвырялись всякой дрянью, нерискуя, впрочем, приближаться.
        Кондрат Филимоныч готов был голову дать наотсечение, чтосреди них есть тот самый, первый соглядатай - он-де узнал его поразорванной надвое абе иперекошенному битому рылу. Стаким авторитетным заявлением спорить было трудно - память налица укондукторов парусного флота крепкая, поди иначе запомни втолпе матросиков провинившегося! Такчто выводы получались неутешительные - едва мы успели ступить наулицы Александрии, какнас уже вычислили ивыпасли - инаверняка нес добрыми намерениями. Но,делать нечего; оставив Антипа сказачками стеречь дом, мывтроём - вашпокорный слуга, доцент Евсеин ибдительный кондуктор[28 - КОНДУКТОР - воинское звание врусском флоте, присваиваемое унтер-офицерам, прослужившим установленный срок исдавшим экзамен.] - зашагали понаправлению кдворцу хедива. Садыков отсутствовал, онотправился поделам службы кконсулу, гдеинамеревался задержаться напару часов. Навсякий случай мы оставили записку: кактолько освободиться - пусть берёт вооружённых казаков иждёт нас возле дворца хедива. Самне знаю, зачем я отдал это распоряжение; после истории сослежкой закондуктором меня стали грызть смутные
предчувствия.
        Хранитель собрания хедива встретил нас сраспростёртыми объятиями. Онявлял собой столь разительную картину снедоверчивым, язвительным учёным, которому нас представили почти год назад, чтоя даже усомнился - ане подменилли кто-нибудь злонамеренный уважаемого герра Бурхардта? Руки унего крупно дрожали; глаза бегали, голос то срывался навизжащие нотки, топереходил всвистящий шёпот. Археолог был досмерти перепуган - ини чуточки этого нескрывал.
        Попетляв сполчаса покоридорам подземного лабиринта, немец привёл нас неприметной лестнице, скрывающейся внише стены. Ниша оказалась заперта массивной железной решёткой свисячим замком. Открывего, Бурхардт шустро - чтоговорило одолгой практике - заковылял вниз поступеням.
        Лестница уводила ниже уровня подземного хранилища изаканчивалась внебольшой круглой зале бездверей. Зала была оказалась завалена разнообразным хламом - кирки сосломанными ручками, деревянные, окованные бронзой рычаги, напоминающие корабельные гандшпуги, мотки вконец сгнивших верёвок, доски, рассыпавшиеся корзины, высоченные, вполовину человеческого роста кувшины, все, какодин, разбитые. Любой их этих предметов сам посебе являлся предметом старины - если судить попокрывавшему их слою пыли.
        Бурхардт подошёл кстене, повозился. Что-то металлически щёлкнуло - ия увидел то, чего так ине дождался впрошлый раз. Кусок стены спронзительным скрипом отъехал всторону, открывая узкий проход.
        Мывошли; тоннель тянулся нескончаемо, тосуклоном вниз, тоспочти незаметным подъёмом. Тени отламп метались постенам; янестал включать электрический фонарик - каждый изнас нёс маленькую масляную лампу, асам Бурхардт обзавёлся большой, керосиновой. Вее ровном, сильном свете бледнели наши жалкие огоньки. Резких поворотов втоннеле неимелось, каки прямых участков - любой кусок этого коридора имел плавный изгиб. Ответвления непопадались вовсе, абесконечные дуги иизогнутые участки непозволяли судить, вкаком направлении мы следуем. Ясно было одно - мыдавно уже вышли нетолько запределы дворца хедива, но, скорее всего, иза пределы соседних кварталов. Пожалуй, мыпрошагали около двух миль, ия струдом понимал, чтонаходится наднашими головами.
        Коридор закончился такойже круглой комнатой бездверей. Скрипнул скрытый встене рычагов, иза отодвинувшимся блоком открылся еще один, наэтот раз совсем короткий тоннель.
        Воттеперь мы оказались внастоящем логове старого археолога - нето, чтобутафория, предъявленная нам вовремя прошлого визита. Тобыло предназначено морочить головы нев меру любопытным дворцовым слугам. Аздесь…
        Мышли вдоль стеллажей уставленных книгами, свитками, связками папирусов, стопками глиняных табличек, покрытых клинописью - иснова книгами. Яневеликий знаток палеографии[29 - Палеография - историческая дисциплина, изучающая историю письма ипамятники древней письменности.], нодаже беглого взгляда хватило, чтобы понять: самый «свежий» экземпляр изхранившихся вэтом подземелье написан ипереплетён вкожу задолго допадения Константинополя. Чтокасается старых… тут фантазия мне отказывала. Влюбом случае - неменее трёх тысяч лет; более ранним сроком образцы клинописи, помоему, недатируются. Чемдольше мы вышагивали вдоль бесконечных полок, тембольше крепло уменя подозрение - ане тали эта библиотека, соперничающая своей таинственностью сбиблиотекой Иоанна Грозного, абогатством фондов слюбой изныне существующих коллекций древних текстов… да ивообще, считающаяся сгоревшей уже более тысячи ста лет назад? Если та - тогда ясно, почему Бурхардт безвылазно просидел наэтой должности столько лет, даже навремя невыбираясь вЕвропу: немог оторваться отсвоих сокровищ. Инаверняка хедив понятия неимеет, чтоскрыто подего
дворцом! Бурхард остаётся единственным хранителем - ивладельцем, если уж нато пошло! - этого удивительного собрания.
        Будто уловив мои мысли, немец остановился, ия чуть неналетел нанего. Учёный смотрел вызывающе, воинственно задрав редкую бородёнку. Только руки попрежнему дрожали, истрах смешанный сбезумием мутной водицей плескался встарческих глазах.
        - Да-да, герр Семёнофф, вынеошиблись! Перед вами Александрийская библиотека, величайшее книжное собрание античного мира! Трижды её объявляли погибшей; сначала общедоступная часть хранилища пострадала приЦезаре, в48-м году донашей эры, потом, тремястами годами позже якобы сгорели главные фонды - когда легионеры Аврелиана зажгли квартал Брухейлн. Инаконец, ужев седьмом веке отРождества Христова, когда ибыла придумана одна древняя но, увы, неубедительная байка Рассказывают, чтоарабский полководец Амра ибн аль-Аса, взяв Александрию, послал спросить халифа Омара, чтоему делать согромной библиотекой. Суровый Омар дал ответ: «Если вэтих книгах написано тоже, чтоесть вКоране, тоони ненужны, аесли вних заключается то, чего нет вКоране, тоони вредны, - следовательно, ихнадо сжечь».
        Итолпа поверила что бесценное собрание погибло вогне - иверит досих пор, прошу отметить! Нонашлись, герр Семёнофф, мудрецы, которые скрыли бесценные сокровища отчерни, и, главное, отбесчисленных гностиков, толкователей, оккультистов, которых столько развелось запоследнее тысячелетие! Дайволю этим стервятникам - иони запустят свои высохшие оталчности, скрюченные пальцы вбесценные тома - чтобы выдрать вмясом, опошлить, подогнать подсвои заблуждения, исказить донеузнаваемости. Лишённые знаний, скрытых наэтих полках - немец величаво обвёл рукой вокруг себя, - онинеболее чем подражатели, собиратели крох, обреченные всю жизнь составлять головоломку, незная, чтобольшая часть её кусочков попросту отсутствует вкоробке. Ноесли однажды они дорвутся…
        Лицо Бурхардта перекосилось; даже руки перестали дрожать, стакой ненавистью он произнёс эти слова.
        - Такчто, вы, герр Семёнофф, ивы, герр Евсеин, теперь единственные вмире люди, посвященные вэту тайну!
        Ябыл так поражён, чтонаминуту забыл отом, зачем мы явились вАлександрию. Полподногами качался, вокруг всё плыло… пот заливал лицо, аперед глазами тянулись полки, полки, полки, уставленные бесценными томами.
        - Нокакже… - голос мой доносился будто изколодца; яслышал себя состороны ине вполне понимал, чтоэто говорю я сам, наяву, нево сне, - …нокакже вы решились открыть нам такую тайну, герр Бурхардт?
        - Ясделал это потому что знания, заключённые вэтих рукописях яйца выеденного нестоят посравнению стайной, которую поведали мневы.
        Голос учёного был трескуч ирассыпчат, будто накаменный пол уронили горсть глиняных черепков.
        - Этиманускрипты рассказывают одавно ушедшем, мёртвом мире - ато, чтооткрыли мы сгерром Евсеиным, всостоянии перевернуть мир нынешний, подарить людям такое могущество… иБурхардт мелко закашлялся.
        Япоймал взгляд Евсеина - тотслегка пожал плечами - «мол, ая-то что мог сделать?» Я его понимал - этатайна неотносится кчислу тех, чтодоверяют почте. Если Бурхардт решился посвятить Евсеина всвой секрет - тоуж наверняка взял снего все возможные клятвы молчания. рассказывать обэтом мне иначе, какв личной беседе. Вообще-то доцент мог поделиться информацией - данные, хранящиеся нафлешке, будет недоступны местным шпионам иперлюстраторам ещё лет сто. Нобережёного бог бережёт; ктомуже, впамяти уЕвсеина наверняка свежо похищение, подстроенное бельгийским авантюристом. Каки опасения насчёт Геннадия иего подельников - игде гарантия, чтоцифровое послание непопадёт кним? Да,я наего месте тоже нерискнул бы; одно дело невнятные намёки насчёт содержимого «картотеки», адругое - такая тайна! Просочись сведения оБиблиотеке наружу, иангличане сроют дворец покирпичику, наплевав ина хедива, ина формальную независимость Египта ивообще навсё насвете. Ужнезнаю, правли Бурхардт насчёт оккультистов ипрочих масонов - ностоимостьеё, выраженная вденежном эквиваленте, наверняка колоссальна. Подобными призами неразбрасываются.
        Нои оккультистов нестоит сбрасывать сосчетов. Масонские ирозенкрейцерские ложи обладают вЕвропе немалым весом. Прижелании они могут оказаться серьёзными противниками; если масоны узнают обиблиотеке - могу представить, какая поднимется буча!
        Кактам сказал старик-археолог? «Всесокровища библиотеки яйца выеденного нестоят посравнению снашей тайной?» Авот сэтого места, герр Бурхардт, если можно, подробнее…
        Олег Иванович откашлялся ипривычно потёр переносицу.
        - Позвольте заверить, профессор, мыпонимаем, какая нанас теперь лежит ответственность. Иприложим все усилия, чтобы сохранить вашу… нашу тайну внеприкосновенности.
        И,помедлив, добавил:
        - Апока, может быть, вернёмся кделам, ради которых мы сюда прибыли? Такчтоже такое архиважное оказалось впластинах?
        IX
        - Авы полагаете, чтоя сталбы открывать вам всё это попустяковому поводу? - иБурхардт вкоторый уже раз картинно обвёл вокруг рукой.
        - Если уж я решился натакой шаг - токэтому имеются серьёзные основания. Дело втом, чтомы сгерром Евсеиным знаем теперь, чтождет нас - всех, человечество! - после расшифровки картотеки!
        Олег Иванович покосился надоцента - тотвиновато развёл руками. Так-так… аМакар-то, оказался пророком. Стораз следовало подумать, прежде чем отсылать Евсеина кнемцу одного. Можно было догадаться, чтодвое учёных быстро споются, но… ладно, остаётся надеяться, чтопока мы остаёмся единомышленниками.
        - Ясразу понял, чтовсе эти истории, чтовы поведали мне вовремя вашего прошлого визита вАлександрию - отаинственных учёных, огороде Разума иЗнания, омудрых хранителях, выбирающих момент, чтобы излить начеловечество благоуханный дождь достижений - неболее чем байка встиле мсье Жюля Верна, сочинённая длякабинетного червя. Но - решил сделать вид, чтоверю; зачем, всамом деле, разочаровывать столь интересных господ?
        «Чертов старикашка! - выругался просебя Олег Иванович. - Илиэто мы такие идиоты, чтовкоторый раз наступаем натеже грабли? Помоему, настолько ленивый неразоблачал! Интересно, адворник овчинниковского дома тоже догадался, чтомы явились избудущего?»
        - Ярассматривал разные версии овашем происхождении. Признаюсь, теория опришельцах изгрядущего была вчисле главных, акогда вы прислали комне герра Евсеина - сомнения окончательно отпали. Выуж простите, коллега, - инемец слегка поклонился доценту. - новы совершенно неумеете хранить секреты. Удивляюсь, какгерр Семёнофф решился отпуститьвас!
        «Положительно, проклятый дед умеет читать мысли! - окончательно растерялся Семенов. - Да,Вильгельму Евграфычу остаётся лишь беспомощно улыбаться ивиновато пожимать плечами. Хотя, его-то зачто винить? Сами виноваты - пустили ягнёнка вволчье логово! НоБурхард-то, Бурхардт! Ктобы мог подумать, чтозавнешностью кабинетного гномика скрывается острый ум разведчика? Кстати, оразведке…»
        Нет, положительно, въедливый старикан видел его насквозь! Неуспела эта мысль мелькнуть уОлега Ивановича вголове, анемец уже среагировал:
        - И,кстати, герр Семёнофф, если вы полагаете, чтоваш покорный слуга оказывает некие… м-м-м… услуги правительству кайзера, тоспешу поздравить - вывесьма проницательны. Да,я состою впереписке свысокопоставленной особой впрусском Генеральном Штабе. Их,видители, крайне интересует то, чемзанимаются наши - иваши, если уж нато пошло! - заклятые друзья-британцы наБлижнем Востоке. Но,могу вас заверить, янислова несообщил моему корреспонденту онаших обстоятельствах.
        - Ао библиотеке? - поинтересовался Олег Иванович. - Оней-товы, разумеется, дали знать вБерлин?
        Бурхардт ответил оскорблённым взглядом монахини, обвинённой втайном посещении абортмахера.
        - Разумеется, нет, герр Семёнофф! Этоих совершенно некасается! Нашего кайзера иего канцлера занимают вопросы оброненосцах, железных дорогах, концессиях, иперемещениях капиталов. Археология, слава богу, лежит внесферы их интересов.
        Олег Иванович усмехнулся:
        - Могу вас заверить, герр Бурхардт что внук кайзера скоро проявит интерес кантичной культуре ивсякого рода историческим исследованиям. Непройдёт идесятка лет, какархеология получит воВтором Рейхе поддержку насамом высоком уровне.
        - Выопринце Вильгельме? - археолог высокомерно задрал бородку.
        - Пока, насколько мне известно, отпроявляет интерес лишь кохоте икороткошёрстным таксам. Нодаже если вы иправы - власть всёравно наследует его отец, кронпринц Фридрих!
        Семёнов хмыкнул - просебя конечно. Сыннынешнего императора Германии Фридрих процарствует всего 99дней искончается отрака гортани. Авот поклонник охоты ибудущий археолог-любитель принц Вильгельм[30 - Будущий германский император икороль Пруссии Вильгельм II-й.]… ноБурхардту обэтом знать необязательно.
        Старикан, ксчастью нестал развивать опасную тему:
        - Ладно, богсним, снаследником. Если невозражаете, герр Семёнофф, вернёмся кнашим делам. Когда я убедился, чтоимею дело спришельцами изгрядущих веков, то, признаться, заподозрил, чтовы явились комне какраз из-за библиотеки. Возможно - рассудиля, - там, ввашем будущем, этобесценное собрание было утрачено, ивы намереваетесь вернутьего, позаимствовав впрошлом? Нокогда мы сгерром Евсеиным сделали первые переводы металлических листов, японял - нет, дело отнюдь нев александрийском хранилище.
        - Выправы. - подтвердил Олег Иванович. - Онём мы вообще неподозревали, библиотека оказалась дляменя сюрпризом.
        Археолог недовольно дёрнулся.
        - Ябылбы признателен, еслибы вы неперебивали. - недовольно заметилон. - поверьте, мнеитак непросто собраться смыслями!
        Семёнов сделал примирительном жест - молвсё, молчу-молчу! - истарик продолжил:
        - Привсём уважении квам, герр Евсеин, - онседва заметной иронией поклонился доценту, - вы, хоть исумели открыть секрет составления пластин, нововсе неразобрались вих содержании. Мнебыло даже неловко дурачить вас - выпринимали наверу всё подряд, идаже непытались проверять!
        НаЕвсеина было жалко смотреть. Онбеспомощно переводил взгляд сменя настарика-археолога, всевидом демонстрируя толи возмущение, толи покорность судьбе.
        - Когда герр Евсеин продемонстрировал мне первые ваши «сборки»
        - каквы называете сросшиеся краями металлические листы, - продолжал меж тем Бурхардт, - явспомнил, чтоуже видел нечто подобное. Икак раз здесь, вбиблиотеке - наодном изсвитков, датированных эллинистическим периодом Египетской истории. Тарукопись была сделана напергаменте, ане напапирусе - потому я иобратил нанеё внимание. Дело втом, чтоиспользование пергамента нехарактерно дляЕгипта. Только когда вовтором веке дорождества Христова, цари Египта запретили вывоз папирусов изЕгипта…
        - Этовесьма интересно, герр профессор, - мягко перебил немца Семёнов. - ноесли можно, ближе кделу. Унас крайне мало времени.
        Какни странно, Бурхардт нестал возмущаться:
        - Чтож… я примерно помнил, вкакой иззалов находился пергамент. Ноувы, поиски водиночку продлилисьбы неодин месяц, ктомуже, герр Евсеин наверняка обратилбы внимание намоё отсутствие. Апотому, ярешился посвятить коллегу всвою тайну - и, каквыяснилось, правильно поступил.
        - Да,уж. - подал наконец голос доцент. - Поначалу я оторопел - какже, величайшее изкнигохранилищ античного мира, считавшееся давно утраченным! - нопотом сумел преодолеть растерянность ивзялся запоиски. Вдвоём спрофессором мы перелопатили огромное количество пергаментов - инашли-таки то, чтоискали!
        - Вотон. - иБурхардт извлёк сполки рулон тёмно-коричневого пергамента, намотанный напотрескавшиёся отвремени деревянный валик. - Этоперерисовано стакогоже металлического листа, каки тот, накотором мы обнаружили указания кпоиску загадочного артефакта вЧёрной Африке.
        - И,что интересно, - подхватил Евсеин, - пояснения крисунку составлены нагреческом. Выпонимаете? Нагреческом! Аэто значит, чтокакминимум один изобитателей Европы ещё тогда видел загадочные металлические пластины!
        - Ине только видел - нои сумел составить полную сборку. - медленно произнёс Семёнов. Хотя, конечно, этомог быть ине европеец, египетские учёные, случалось, писали ина греческом. Новот чего я непонимаю - ведьмы, какни старались, такине сумели разъединить листы, после того, какони срослись краями?
        - Ятоже обэтом подумал. - мелко закивал профессор. - И,знаете что пришло мне вголову? Таких наборов могло быть больше чем один! Сами подумайте: больше половины пластин внашем комплекте дублированы, анекоторые даже имеются втрёх экземплярах! Ачто, если внашем распоряжении неполная «картотека», асмесь изнескольких комплектов?
        - Любопытная версия, профессор… - кивнул Семёнов. - авы непробовали…
        - Именно это ипришло мне вголову! - Бурхардт недал собеседнику договорить. Япроверил, нетли вмоей «картотеке» дубликатов пластин, вошедших вготовые листы! Ипредставьте - таковых нашлось лишь два. Всеостальные, если иприсутствуют, товединственном экземпляре. Вернее присутствовали - поскольку теперьони, вероятно, необратимо трансформировались.
        Двакомплекта пластин… - задумчиво произнёс Семёнов. - Авозможно, итри. Ноэто значит…
        - …это значит, чтонет никаких гарантий, чтонаш комплект содержит все возможные листы! - закончил Евсеин.
        - Авот тут - несогласен. - покачал головой Олег Иванович. - Вспомните, когда мы свами только-только обнаружили эффект «сращивания» карточек, товпервую очередь учинили инвентаризацию их копиям, которые нам любезно предоставил герр Бурхардт. Оказалось, чтообщее их число, заисключением повторов, кратно шестнадцати - именно изстольких пластин составляется сборка. Врядли это совпадение; яполагаю, чтокакраз мы ирасполагаем полным комплектом «картотеки» - сдобавлением остатков двух других.
        Учёный вытащил блокнот ипринялся быстро черкать карандашом.
        - Неберусь утверждать наверняка, ноесли вы правы, товыходит, чтогипотетическим владельцам второго комплекта неудастся составить… так, секундочку… восемнадцать «сборок» извсех возможных. Авладельцу третьего - какминимум четыре, поскольку именно втакое количество готовых листов входят карточки, повторенные унас потри раза!
        - Этоещё каксказать, - покачал головой Семёнов. Если исходить изтого, чтоостальные пластины строго разделены покомплектам - тода, Авот если они перемешаны… возможно ухозяев других «картотек» вообще сложится неболее двух-трёх головоломок.
        - Господа, опять мы уходим всторону! - подал голос Евсеин. - Давайте, наконец, онасущном!
        - Да,простите, - поправился Олег Иванович. Бурхардже возмущённо хмыкнул инедовольно мотнул головой всторону Евсеина. Тотиспуганно вжал голову плечи иотступил назад, будто попытался спрятаться втени.
        «Аздорово он запугал нашего доцента - мельком подумал Семёнов. - Впрочем, неудивительно - университетские традиции, мировая величина… да ихаризма устарика, убойная, каку парового танка!»
        - Чтож господа, - продолжил археолог прежним, надтреснутым голосом, - развы считаете всё сказанное выше несущественным - извольте! Изучив манускрипты напергаменте мы сгерром Евсеиным выяснили, чтостоит засочетанием символьных записей напластинах итеми надписями, чтопоявляются присоставлении листов вэти, каквы называете, «сборки». Оказывается, пластины хранят историю загадочных существ, создавших порталы виные миры. После того, какнам удалось разобрать несколько фрагментов, перевод стал делом рутинным - имы прочли большую часть текстов. Иочень нам пригодилась ваша чудесная криптографическая машина, - тутнемец ехидно ухмыльнулся, - имастерство, проявленное герром Евсеиным приобращении соной.
        Изтени послышался страдальческий вздох. Олег Иванович неуспел сообщить, чтоинформация сбезнадёжно зависшего ноутбука непропала, аможет быть восстановлена, идоцент мучительно переживал свою несостоятельность вобращении стехникой потомков.
        - Итак, мыознакомились ссодержимым большинства пластин, хотябы ив общих чертах. Часть изних, каквы знаете, трансформировались вбольшие листы, итекст приэтом был утерян окончательно. Но,ксчастью, мыобладаем точными копиями всех символьных записей. Ивот что удалось выяснить…

* * *
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        «…Да, Бурхадту есть чем похвастаться. История народа-странника, таинственной древней расы, открывшей способ путешествия между мирами ивременами, исделавшей это образом своего существования… да ирасыли? Возможно, речь шла освоего рода секте илифилософском течении, аможет быть, игруппе учёных, - иличто там понималось удревних скитальцев подэтим словом? - когда-то внезапамятные времена пустившихся впуть по«червоточинам». Датак изабывшими, аможет быть, инамеренно выкинувшими изпамяти, мир, скоторого начались их странствия?
        Хотя - почему у«древних»? Нетникакой гарантии, чтородной мир Скитальцев - такназвал Бурхардт создателей загадочных пластин, - нележал наоборот вбудущем, причём столь отдалённом, чтотерялся смысл всякого упоминания овременн?х периодах? Перемещение между близкими, всущности, временами, между «завтра» и«вчера» бесконечных линеек исторических последовательностей, было лишь малой долей подвластных Скитальцам возможностей. Похоже, дляних несуществовало границ между мирами, онимогли пробить «порталы» влюбое «где» и«когда» известной Вселенной… Вселенных?
        Бурхардт полагает, чтоименно это бездонное богатство возможностей ипривело купадку расу, которая моглабы прииных обстоятельствах стать властителями миров. Пожалуй, ясним соглашусь - когда доступным становится буквальновсё, немудрено потерять интерес ковсему. Скитальцы споткнулись насобственной вездесущности. Стоило им осознать, чтоони могут попасть влюбой извообразимых миров иливремен, этонемедленно породило солипсическую - вмасштабах своей расы, разумеется - мысль: асуществуютли эти цепочки миров ивремён вреальности, илиявляются плодами воображения, фантомами, порождёнными могуществом порталов?
        Мысль эта ипогубила культуру Скитальцев: заодно-два поколения (если, конечно, имеет смысл говорить опоколениях, описывая подобный народ) они совершенно потеряли интерес креальности. Часть их сгинула влабиринте червоточин, часть, какмы сумели понять, избрали своеобразный способ покончить ссобой, нырнув впорталы «безадреса», чтовели вникуда, ине могли открыть обратного пути. Акое-кто превратился всвоеобразных отшельников, обосновавшись водном изнайденных миров изакуклившись вгрёзах овоображаемой Вселенной… Такой оказалась игруппа, осевшая наэтой Земле. Такчто мы зря старалисьбы отыскать внашем двадцать первом веке дубликаты артефактов - икоптских чёток имаалюльского манускрипта и, главное - «металлической картотеки». Этипредметы существовали только здесь, наэтой мировой линии. Онипринесены Скитальцами - иостались здесь, когда память обэтой расе стёрлась отовсюду, кроме древнего египетского свитка.
        Оставался вопрос - зачем Скитальцы, избравшие путь отчуждения, оставили жителям рядового мирка, одного избесчисленного их множества, такую подсказку? Может быть, кому-то издобровольных затворников напоследок стало тесно вкелье? Илиэто своего рода чёрная ирония - отравленный дар, наживка, которую должна заглотнуть молодая, полная сил инеуёмного любопытства раса, чтобы направиться вслед заСкитальцами, ипотом, вневообразимой толще веков имирозданий, тоже осесть всвоеобразной «пещере отшельника», незабыв передать эстафету дальше?
        Отэтих мыслей голова шла кругом, темболее, чтоБурхардт честно предупредил, чтобольшая часть изложенного - неболее чем их сЕвсеиным попытки истолковать туманные фразы переводов. Недля всего нашлись адекватные понятия наизвестных нам языках; невсё удалось осознать - нето, чтобы правильно ахоть как-то. Более двух третей текстов досих пор непереведены; изрядная часть переведённого остаётся тёмными изагадочными. Икто знает, какизменится представление осоздателях порталов после того, какмы сумеем разобратьвсё?
        Но,вернёмся кнасущным проблемам, какпредложил давеча господин доцент. Поездка вКонго становится теперь неизбежной. «Сборки» металлических пластин недвусмысленно указывают нанекий артефакт, сущность которого пока неясна. Очевидно лишь, чтохранится этот загадочный предмет втруднодоступном - итщательно оберегаемом отпосторонних - месте, всреднем течении реки Уэлле.
        Которая, согласно трудам Владимира Владимировича Юнкера, впадает вреку Убанги идалее, вКонго, каки Арувими, протекающая южнее ивосточнее. Очертания рек, проступившие наметаллическом листе, явственно указывают какраз наэти забытые богом илюдьми края - инам надо было отправляться туда, вчёртову глушь, вмеждуречье Уэлле иАрувими, кюго-западу отозера Альберт. Одно хорошо - перед отъездом я получил отЮнкера кое-какие материалы, акроме того, внашем распоряжении палочка выручалочка - спутниковые карты. Конечно, втропиках за130лет многое могло измениться донеузнаваемости, иуж тем более - русла рек; нохотябы общая структура водной системы Конго должна была сохраниться впрежнем виде? Если это нетак - насждут немалые трудности.
        Увы, самЮнкер немог нам помочь - винтересующем нас месте он небыл, хотя инемало слышал отех краях. Явочередной раз пожалел, чтонесмог толком пообщаться спутешественником - несомненно, егоопыт чрезвычайно пригодилсябы вэкспедиции. Ведь, судя погрозным изагадочным событиям вАлександрии, мыотправились впуть буквально впоследний момент - ихорошо, если неопоздали.
        Ниу кого изнас - ниу Бурхардта, ниу Евсеина, нидаже уменя, - не мелькнуло втот момент итени сомнения: астоитли открывать эту шкатулку Пандоры? Может, разумнее прямо сейчас уничтожить материалы изабыть ио Скитальцах ио подвластной им Паутине Миров? Это, кстати, ещеодно понятие, введенное Бурхардтом - вотудивился ивозмутилсябы старик, узнайон, чтоего поэтический эвфемизм (каки пафосное «Скитальцы») повторяет банальнейшие литературные штампы двадцать первого века! Нотут уж ничего неподелать - самые скептические представители девятнадцатого века склонны кнапыщенности инескоро еще выработают всебе иммунитет ккрасивостям. Аможет, этоя вочередной раз пытаюсь спрятаться враковину напускного цинизма, который уже давно превратился всвоего рода правило хорошего тона?
        Назад, побесконечному тоннелю мы шагали, навьюченные коробками итубусами сосвитками. Свитки, имевшие отношение кистории Скитальцев (их, кроме того, первого, отыскалось шесть штук) ипачки листов спереводами мы нагрузили накондуктора. Тотдожидался нас увхода - тащить его собой, в«александрийские» фонды мы сочли рискованным. Кондрат Филимоныч возглавлял нашу маленькую процессию сохапкой тубусов водной руке икеросиновой лампой вдругой. Археолог семенил вслед заморяком; колонну замыкали мы сЕвсеиным. Предстояло, добравшись доособняка, упаковать драгоценный груз исдать его подохрану консулу. Тащить эти сокровища ссобой через пол-Африки былобы безумием - нои оставлять их вподземельях тоже нестоило. Пока что тайна хранила Александрийскую библиотеку надёжнее любых запоров, но - надолголи? Бурхардт, поддавшись нашим уговорам, собирался испросить ухедива отпуск наполгода дляпоездки вБерлин, вКоролевский музей; оттуда путь его лежал вРоссию. Картотека сосвитками должны будут отправиться прямиком вПетербург, наборту русского военного клипера, которого ждали через две недели. Кценному грузу можно дляверности
приставить нашего кондуктора - снаказом неотходить отдокументов нина шаг, пока несдаст срук наруки самому Корфу.
        Вариант этот предложиля; немец нестал возражать. Похоже, старик был захвачен открывающимися перспективами, и, главное, немыслил их реализации безнас. Чтож, оноик лучшему - специалист он превосходный, авозни срасшифровкой «картотеки» ещё непочатый край. Даигде гарантия, чтонелёгкая судьба исследователя неподкинет нам ещё что-нибудь потойже части?
        «Одно хорошо, - подумаля, карабкаясь вверх потайной лестнице. - коеукого наконец-то утихнет неуёмный прогрессорский зуд. Всамом деле - какие там преобразования истории одного, хоть ипочти родного мира, когда впереди маячит бесконечная цепочка миров, эпох - и, возможно, всеони станут доступны? Аэтот, поманивший своей привычностью, привязавший новыми друзьями - неболее, чемпервая ступенька бесконечной лестницы?
        ДаиКорф… я достаточно успел узнать барона, чтобы оценить неутолённый авантюрный огонёк, пылающий вдуше бывшего кавалергарда. Неверюя, чтобы он сам, посвоей воле отказался оттакого приключения!
        Стакими мыслями я вступил взнакомые коридоры «верхнего подземелья». Оставалось выйти наверх иприсоединиться кСадыкову сказачками, которые - никаких сомнений! - ужетретий час дожидаются наплощади.
        Иза первымже изгибом коридора навстречунам, изтемноты захлопали револьверы.
        X
        Втемно-бурой воде канала почти ничего неотражается. Лишь кое-где, там, гдедеревья растут поближе кпарапету набережной, ихнежно-зелёная майская листва отсвечивает вглади воды. ЭтоНикольский сквер, окружающий церковь Николы Морского.
        Мыидем молча - совсем нетак, какходили недавно поМоскве. Тогда мы неумолкали нина минуту - тоя расспрашивал отом, чтовидел вокруг, сравнивал городовых, лоточников, извозчиков, булыжные мостовые среалиями московской жизни двадцать первого века; томой спутник просил рассказать, какие перемены что ожидают Россию и Москву; томы обсуждали насущные дела, оттеснявшие мысли огрядущем назадний план…
        Здесь - нето. Здесь - Санкт-Петербург. Столица Империи Российской.
        Имне иНиколу уже случалось бывать здесь. Яещё «втой жизни» ездил вПитер напраздник включения петергофских фонтанов; Никол побывал здесь сотцом, когда тот ездил встолицу изСевастополя поделам службы. Новсё равно - этот город был длянас чужим, незнакомым. Закраткое время, допереселения вМорское Училище, мыпочти ничего неуспели увидеть. Ивот теперь шагали поПитеру инаслаждались его чужой - итакой знакомой! - красотой: великолепием строгих проспектов, удивительной архитектурой, пронзительной прозрачностью весеннего неба.
        Пересекаем Екатерингофский; заходим напокачивающийся подногами Египетский мост. Вход нанего - подвысокими прямоугольными железными арками, через которые протянуты поддерживающие мост цепи[31 - Египетский мост - мост через Фонтанку изначально был построен какцепной. После обрушения в1905году был заменён временным, деревянным; Внынешнем своём виде построен лишь в50-х годах 20-го века.]. Справа ислева отарок мост караулят привставшие напередних лапах темно-красные египетские сфинксы вшестиугольными фонарями наголовах.
        Апо обеим сторонам волнуется широкая Фонтанка. Гладь реки покрыта барками ибаржами; кое-где дымят мелкие пароходики ипаровые катера - навигация началась всередине апреля.
        Навстречу грохочут подводы. Бородатые ломовики перекрикиваются столпящимся уоткрытых дверей лабазов людом. Науглу - рыбные лотки: корюшка соснетками; усатый городовой провожает масленым взором фигуристых кухарок.
        Утро воскресного дня. Кадетов, кому повезло несхлопотать запрошедшую неделю взыскания, отпустили «сночёвкой кродне» - если таковая имеется, конечно, Петербурге. МысНиколкой тоже вчисле этих везунчиков - навремя учёбы вМорском Училище нашим опекуном назначен Никонов. Вего огромной квартире науглу Литейного мы обычно иночевали.
        Супруга Никольского, Ольга - тасамая, чтооставила когда-то ради него вожака леваков-анархистов Геннадия Войтюка, ивместе сосвоим братом переметнулась нанашу сторону, - всегда радовалась нам сНиколом. Мыина свадьбе побывали - молодые венчались здесьже, всоборе Николы Морского, какэто иподобает офицеру флота.
        Перебравшись вПетербург, молодая пара сразу задумалась особственном гнёздышке - новоиспечённому капитану второго ранга непристало жить наслучайной квартире. Ктомуже, семейство ждало прибавления, иСергей Алексеевич, вперерывах между заседаниями Минного комитета иработой вмастерских, гдеспешно заканчивали первую партию новых «рельсовых» мин, вдоволь побегал впоисках достойного жилья.
        Длянас Никонов всегда находил время; вотивчера мы допоздна засиделись унего вкабинете. Ольга, ставшая послучаю своего нового положения, нев пример мягче испокойнее, нераз попрекала мужа:
        «Серж, mon ami[32 - Друг мой (фр).], мальчикам надо соблюдать режим иложиться спать вовремя!»
        Разговор вертелся вокруг флотских дел; говорили оминах, потом перескочили научёбу вкорпусе, затем принимались обсуждать программу Особых офицерских классов. Благодаря занятиям которые Никонов вёл вМорском Училище, мывстречались сним подва-три раза внеделю, несчитая визитов повыходным.
        Особые офицерские классы - этонечто типа «совсекретных» лекций длячинов флота, рангом нениже кап-два. Смысл их втом, чтобы познакомить морских офицеров, чиновников Кораблестроительного комитета атакже инженеров сказенных Николаевского иБалтийского заводов сперспективами развития флота исудостроения наближайшие полсотни лет.
        Занятия Особых классов проводятся вшоковой манере. Курс длится две недели, всего пять занятий. Сначала «курсантам» подподписку рассказывают о«посылке избудущего», демонстрируя образцы технологий, ноутбуки ипроекционные аппараты; потом все занятия проводятся наэтой технике. Онизаключаются вдемонстрации видеоматериалов скомментариями Никонова, апосле лекции проводится еще идвухчасовой семинар. Нанём мы сНиколом иНиконов отвечаем навопросы иищем для«курсантов» интересующие их сведения. Этоограничивает численность слушателей - привсём желании, неполучается «обслужить» более дюжины сразу.
        Забавно смотреть, каксолидные капитаны первого ранга исорокалетние инженеры-кораблестроители теснятся уэкрана ноутбука изасыпаютнас, мальчишек вопросами. Мы,конечно, мало что знаем, наша задача сводится, побольшей части, кпоиску информации вбазах данных; нослушатели нередко расспрашивают нетолько овоенно-морских делах, сколько оповседневной жизни вбудущем, особытиях предстоящих ста тридцати лет.
        Такие расспросы обычно неприветствуются, идело нев том, чтомы стремимся сохранить что-то втайне. Начальство хочет полнее использовать ограниченное время занятий, нетратя его насторонние темы. Темнеменее, полностью обойтись безпосторонних разговоров неполучается; ядаже стал замечать, чтонаши «курсанты» договаривались кто ив какой день будет заниматься сомной ис Николом - наспроще «разговорить».
        Этим наблюдением мы поделились сСергеем Алексеевичем. Тотусмехнулся, покачал головой - ивсё осталось по-прежнему.
        Заполтора месяца через курсы прошли уже два полных набора. Дляних иоборудован «компьютерный зал», протянута локальная сетка; впланах стоят «усиленные курсы», накоторых особо отобранной группе офицеров предстоит обучаться работе накомпьютерах. Ноэто дело будущего; мыделаем лишь первые шаги, аКорфу идяде Макару только предстоит осмыслить результаты.
        После знакомства сочередной группой мы сНиконовым допоздна сидим, подбирая сведения отом, каксложилась судьба наших курсантов втой, оставленной нами реальности. Занятие это увлекательнейшее: каждый второй слушатель - статья «Военно-морской энциклопедии»; всевместе - эпоха вистории флота.
        И - никаких имён налекциях! Незачем этим молодым ине очень людям заглядывать всвоё будущее, каки вбудущее тех, чтосидит сними рядом назанятиях!
        Порой становилось грустно - вотэтот погибнет приЦусиме вместе сосвоим броненосцем; аэтот, впочтенном возрасте, вКронштадте будет поднят наштыки озверевшей откокаина ивседозволенности матроснёй. Этот умрёт отголода вхолодной петербургской квартире вфеврале восемнадцатого, когда гордость непозволит обменять набазаре нахлеб адмиральский мундир.
        Порой попадаются замечательные личности - тоесть те, кому ещё предстоит стать такими. Так, всписках последней группы оказался мичман Алексей Николаевич Крылов. Поначалу мы сНиколом удивились - даже лейтенанты считались наОсобых курсах исключением. Но,прочтя биографическую справку, мыкое-что поняли. Закончив сотличием 3года назад Морское училище, Крылов успел сделать себе имя работами поуничтожению девиации магнитных компасов[33 - Девиация - ошибка показаний магнитного компаса из-за магнитных полей, создаваемых материалом корпуса судна.] подруководством де Колонга, итеперь выслуживал годичный ценз наФранко-русском судостроительном заводе, гдедостраивается броненосец «НиколайI». Ценз нужен ему дляпоступления вМорскую Академию, - мичман Крылов оказался весьма способным кнаукам.
        Онвнесён всписок группы «сверх отбора», лично Никоновым. Сергей Алексеевич выговорил себе право включать всостав слушателей тех, чья«грядущая» биография делала их особо ценными для российского флота. Заинтересовавшись, мысНиколом принялись искать вбазах данных - икаковоже было наше удивление, когда выяснилось, чтомичман Крылов - будущее светило русской кораблестроительной науки, академик иРоссийской императорской, исоветской Академии наук, лауреат Сталинской ииных премий, Герой Социалистического труда ипрочая ипрочая ипрочая.
        Против записи «А.Н.Крылов» всписке стоял значок, обозначающий «особое внимание». Чтож - ещёвучилище гардемарин Крылов слыл непревзойдённым знатоком математики, такчто ипостараемся извлечь изэтого обстоятельства пользу. Ато Николке «царица наук» что-то неслишком даётся.
        Мызасиделись заразговорами дотрёх пополуночи. Встали поздно, вдевять, чувствуя себя сибаритами - вУчилище нас поднимали порынде, вшесть тридцать утра. Завтракать дома нестали, итеперь, надев тёмно-синие фланельки поверх голландок, красуясь кадетскими нашивками, бескозырками имедалями нагеоргиевских ленточках, фланируем поулицам впоисках приличной кофейни. Вотуже иНовоПетергофский проспект; вконце его здание Николаевского кавалерийского училища. Попадающиеся навстречу кадеты-кавалеристы неодобрительно косятся на«моряков», нозадираться нерискуют - правила хорошего тона неодобряют конфликты наулицах присвете дня. Вотвечером, после посещения увеселительного заведения, атакже вовремя оного…
        Носейчас - чудесное майское утро; петербуржское небо по-весеннему бездонно исолнечные зайчики играют намеди фонарей проезжающих пролёток, скачут побледным листочкам, только-только проклюнувшимся наветвях лип Никольского сквера.
        Кончается Ново-Петергофский проспект. ЗаОбводным каналом Уже виден Балтийский вокзал. Туда-то нам инадо - свокзала ходит поезд вКрасное село. Ужеполстолетия это - грандиозный Военный лагерь, летняя воинская столица Российской Империи. разделённый речкой Лиговкой наавангардный (западный) иглавный (восточный) берега, фронтом он развёрнут наВоенное поле. Самые известные его места - Лабораторная роща, обнесённая рвом изнаменитый Царский валик. Начиная спервых чисел мая туда перебираются полки столичного гарнизона, иВоенный лагерь оживает: солдаты селятся впалатках, аофицеры квартируют вдеревянных благоустроенных домах, выкрашенных вцвета полков. Влетних учениях участвуют десятки тысяч военных; вредкиеже годы Больших Манёвров, - например, в 1853-м, какраз перед Крымской Войной - ивовсе доста двадцати тысяч. Сейчас середина мая; полки размещаются вВоенном лагере, апотом, досередины июня, пройдёт первый - строевой истрелковый - этап сборов. После начинается то, чтовнаши времена назвалибы тактической подготовкой. Завершатся сборы только вавгусте, большими манёврами.
        Нодо августа ещё далеко. Несколько домиков вАвангардном лагере, тамгде традиционно стоят военные училища, отведены проживание московским «волчатам». Им,героям мартовских событий, предстоит провести месяц вкрасносельском Военном Лагере ипродемонстрировать свои «особые навыки». Руководит «скаутской» программой наш знакомец, штабс-капитан Нессельроде - тотсамый, благодаря которому состоялись весной прошлого года «пейнтбольные» пострелушки наплацу Фанагорийских казарм. Вместе сполковником Фефёловым (получившим замосковские события Владимира смечами иновое производство) он проводит влагерях «краскострельные» манёвры, длячего ссередины апреля готовит команду кадетов Павловского училища.
        Вотличие оттех, чтосостоялись здесь несколько лет назад по распоряжению генерала отинфантерии Драгомирова[34 - Михаил Иванович Драгомиров генерал отинфантерии, крупный военный теоретик. Ярый сторонник передовых методов подготовки солдат, втом числе - разнообразных военных игр.], вновых манёврах должны принять участие более ста человек, причём - оснащённые краскострельными ружьями (проще говоря - пейнтбольными маркерами) российского производства. Первую их партию, скопированных наТульском оружейном заводе спневматических штуцеров системы Куакенбуша сдобавлением кое-каких узлов изконструкции пейнтбольных механических маркеров, Фефёлов суспехом опробовал вначале весны. Итех пор «спортивный» взвод его батальона и«волчата» усиленно тренируются. Вобщем, столичную «команду ожидает сюрприз - ипроизойдёт это вприсутствии государя. Вглазах «волчат» ифефёловских стрелков, разумеется. Ихпротивникам предстоит большое разочарование - если я что-нибудь понимаю вколбасных обрезках, тоРомка натаскивает свою «сборную» стольже немилосердно, какего самого учили вспецназовской «учебке». Ишансов упавлонов негусто;
правда, наэтот раз небудет нифирменных пейнтбольных стволов, ниминомёта, ниручных гранат, как вовремя московских манёвров.[35 - Этисобытия описаны вкниге «Мартовские колокола»] Команды оснащены одинаковым оружием иимеют равную численность. Такчто - «будем посмотреть», какговорят вОдессе.
        Кстати, забавная деталь - неутомимый пан Кшетульский развил бурную деятельность, направленную накоммерческое использование краскострелов - всередине лета вМоскве должен открыться первая «площадка дляпейнтбола». Такчто длянего участие вэтих манёврах - еще иловкий рекламный ход.
        Другая новинка, которую предстоит презентовать в Красносельских лагерях - «военные бициклы» фабрики «Дукс». Партия издесяти двухколёсных машин, предназначенных длясвязистов ителефонистов будут представлена военным совсей возможной помпой. Иесли новинка получит одобрение - предприятие ждут серьёзные заказы. Наконец-то усилия последних лет, начали приносить плоды - завод «Дукс», внедривший разработки итехнологии избудущего, завоёвывает сердца велосипедистов России, продвигается вЕвропу, иуже планирует проникнуть нановые - ипрежде всего военные - рынки[36 - Этисобытия описаны вкнигах «Коптский крест» И«Египетский манускрипт».]. Жаль только мой горный велик вМоскве - попросить, чтоли, Николку отписать дяде, чтобы он выслал его сюда багажом пожелезной дороге?
        «Волчата» воглаве сРомкой ипаном Кшетульским приехали изМосквы еще позавчера; мысНиколкой могли дождаться воскресенья - так хотелось повидать боевых товарищей, поделиться новостями, азаодно - поговорить опредстоящих манёврах. Вполученном неделю назад письме они писали онашем участии вманёврах како деле решённом. Ноувы - открылись кое-какие обстоятельства, способные нарушить эти планы.
        Обстоятельства эти весьма просты. Вто время какнаши однокашники», кадеты пятой роты Морского Училища разъехались доосени подомам, нас, подобно гардемаринам «специальных» курсов ждет мореходная практика.
        ВОтряде Морского училища состоят деревянные корветы: паровые «Аскольд», «Варяг» ичисто парусные «Боярин» и«Гиляк». Увсех, кроме «Гиляка», полное фрегатское вооружение, тоесть три мачты прямыми парусами. Гиляк несёт корветское: набизань-мачте только косые паруса, бизань итопсель. Кроме корветов, вотряд входит яхта «Забияка» - еёмодель стоит водном изклассов училища, - инесколько парусных тендеров, накоторые назначается дляпрактики пополовине отделения.
        Всеэто кадетам положено знать как«Отче наш» - слюбого места, наизусть, хотябы испросоня. Анам сНиколом предстоит особая миссия - ивовсе нена кораблях Учебного отряда.
        Дело втом, чтовкруг задач, стоящих перед Минным Комитетом, возглавляемым лейтенантом - теперь уже капитаном второго ранга! - Никоновым входит иразработка предложений поустройству минных заграждений вФинском иВыборгском заливах ина подступах к крепости Свеаборг[37 - Крепость Свеаборг Суоменлинна ( - бастионная система укреплений наостровах близ Хельсинки (в1887г - Гельсингфорс). СXVIII поXXвек эти укрепления защищали Гельсингфорс сморя.]. Япока неособо вник вдетали; знаю лишь, чтозаоснову было решено взять Центральную минно-артиллерийскую позицию, развёрнутую наБалтике перед Первой Мировой. Причём речь нео копировании; дляэтого пришлосьбы нетолько создавать новые классы кораблей - минные заградители иэскадренные миноносцы, - нои создавать целую систему береговых батарей, фарватеров ипостов наблюдения. Аведь всё это надо ещё надо приспособить поддоступный уровень техники, заметно уступающий тому, чтобыло впервом десятилетии двадцатого века.
        Наша задача навремя летней практики поскромнее: провести промеры глубин инаметить места дляпробных - «опытовых», какздесь говорят, - постановок мин. Производить работы решено наоснове позаимствованной избудущего схемы минных постановок, итут-то итребовалась наша сНиколкой помощь. Данные, накоторые предстояло опираться, разбросаны поразным источникам - нато, чтобы свести их воедино, требуется немало времени. Ктомуже Никонов задумал вести гидрографические работы сприменением «новых технологий» - сразу составляя цифровые карты промеров. Отдельной графой стоит вопрос скартографией - враспоряжении Минного комитета есть подробнейшие цифровые морские карты, датированные разными годами двадцатого идвадцать первого веков - новот можноли их использовать? Профиль дна набалтийском мелководье ив финских шхерах меняется стремительно, такчто напрямую позаимствовать лоции избудущего, конечно, нельзя. Предстоит выбрать несколько участков ипровести наних серии контрольных промеров, тщательно сверяя полученные результатами сданными избудущего.
        Безнас сНиколом, какумеющих работать накомпьютерах, обойтись вэтом деле неполучится; атак какслужить предстоит навоенных, ане учебных судах - намвременно, натри месяца, присвоили звания гардемаринов. Заодно - дали понять, чтораспространяться обэтом вроте нестоит. Мыитак наособом положении - иприняты чутьли нев конце года, ичасть переводных испытаний нам перенесли наосень, ис расписанием обходимся весьма вольно. Икого интересует, чтопашем мы вдвое больше любого кадета? «Особое отношение» неспрячешь - преподаватели знают, чтокадеты Семёнов иОвчинников, сидящие уних науроке математики илисловесности, через два часа примутся ссолидным видом поучать капитанов первого ивторого ранга. Ате будут слушать, осторожно задавать вопросы, даеще игадать - асоизволятли «особые» кадеты дать ответ илис загадочным видом промолчат?
        Обычные длякадетов развлечения, ивообще, само понятие «свободное время» отсутствовало унас каккласс. Любую незанятую учёбой или«Особыми курсами» минуту мы проводили вкомпьютерной, струдом урывая часок вдень наупражнения вгимнастическом зале илиутренние пробежки наплацу. Начальство, каки сотоварищи пороте уже смирились что длякадетов Овчинникова иСемёнова правила неписаны; ситуация еще усугубилась, когда ведущие преподаватели Училища тоже прошли через «Особые курсы».
        Всёэто обрекло нас Николом науважительную изоляцию. Номы неслишком-то поэтому поводу переживали - учёба вобщем, давалась безособых сложностей; днилетели стремительно. Мыизаметить неуспели, какпромелькнул остаток марта вместе сапрелем, иначались переводные испытания. Мыитут выкрутились - начальство позволило нам самим выбирать, проходитьли испытания вместе сротой, илиперенести их насентябрь. Ябеззазрения совести воспользовался предложением иотсрочил сдачу чистописания, литературы иЗакона Божьего. Никол, наоборот, запросил отсрочки поматематике игеометрии - сгуманитарными предметами унего после гимназии проблем невозникало, авот математику вУчилище преподавали куда глубже. Английский, историю иестествознание мы сдали оба, хотя ине безухищрений - хорошая всёже вещь вай-фай гарнитура исмартфон, налокальной сетке!
        Испытания проходили вдве смены - имы уж постарались устроить так, чтобы сдавать их вразное время. Витоге, письменное задание поистории я писал поддиктовку Никола, аон осмелел настолько, чтотакже разделался санглийским. Интересно, заметилли преподаватель, чтокадет Овчинников время отвремени погружается всебя изачем-то трогает собственное ухо? Думаю, чтонет; вконце концов, ничего похожего нашпаргалки ииные незаконные приспособления унего ненашлось, акрошечную чёрную штучку вухе надо ещё иразглядеть.
        Наконец испытания остались позади; однокашники разъехались налето подомам, амы, несчастные, остались вУчилище, попрежнему вскакивая скоек порынде. Хорошо хоть сосвободным временем полегче - теперь можно посвящать «Особым классам» изаданиям Минного Комитета повосемь-девять часов всутки, успевая ещё ивыспаться. Нодисциплина никуда неделась, темболее, чтостаршие, гардемаринские классы пока остаются вучилище, ожидая отправки накорабли Учебного отряда. Увольнительныеже полагаются по-прежнему, только повыходным.
        Чтож, порядок есть порядок - остаётся успеть заоставшийся майский денёк сгонять вКрасное село, пообщаться сдрузьями-«волчатами». Объяснить, чтоманёвры с«краскострелами» - дело, конечно, стоящее, нокак раз вэто времямы, скорее всего, будем болтаться наканонерке вфинских шхерах, иподдержать друзей их сможем разве что морально. Ивернуться вучилище додесяти пополудни! Хорошо хоть мы нев мундирах гардемаринов, ав обычных кадетских фланельках, ато припараде ипалашах даже вконку сесть нельзя - какже, урон офицерской чести, извольте брать извозчика! Сейчасбы нам самый обычный китайский скутер… иведь есть скутеры, каки мотоциклы - десятка полтора трофеев хранятся приособых мастерских Д.О.П., иещё четыре переданы напредмет изучения Меллеру, намосковскую фабрику «Дукс». Иувы, намих невидать каксвоих ушей. Нетвжизни справедливости!
        XII
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        «…когда типы, возникшие вкоридоре, открыли пальбу, мы, несговариваясь, метнулись назад ивлево - внизкий, пахнущий сухой пылью отнорок. Ядрожащими руками (Герой боевика, да? Крутой попаданец?) вытащил из-за пояса наган снавинченным наствол глушителем. Надухом загрохотало - Кондрат Филимоныч пулю запулей опорожнил всторону неведомых супостатов барабан «Смит-и-Вессона». Евсеин старательно пытался слиться состеной; лицо его побелело, какмел, руки дрожат, наносу выступили крупные капли пота. Кургузый «колониальный» пиджачишко избелой ткани задрался, сбился всторону, открывая взору широкие парусиновые помочи. Доцент кособоко присел, стараясь неотлепиться отизвестняковой кладки. Ногой он принялся подгребать ксебе россыпь свёртков ифутляров.
        «Авроде, нёсвсего два?», - машинально подумаля, ивдруг понял:
        - ГдеБурхардт, мать вашу?
        Евсеин молчал, продолжая своё копошение. Наменя он неглядел. Япопытался высунуться заизгиб коридора - изтемноты бахнуло, надухом свизгом пронеслось что-то горячее, плотное, отвратительно-опасное.
        - Куды, вашбродь, подстрелють! - «Арука укондуктора тяжёлая - отметиля. - Вон, чуть рукав неоторвал, когда дёрнул шпака насебя, прочь слинии огня. Ногде Бурхардт? Коробка состатками металлической картотеки, завёрнутая вполосатую арабскую бумазею, - вонона наполу; Евсеин какраз зацепил её носком туфли иупорно двигает ксебе. Куда немца дели, храпоидолы?!»
        Этуфразуя, кажется, выкрикнул вслух, потому что кондуктор ответил - незабывая между репликами постреливать заугол. Речь его обильно уснащалась специфическими флотскими выражениями:
        - Когда эти… (бах!) якорь им в…., начали внас…., (бах! бах!) - такихнее благородие господин учёный, закаким-то… (бах!) вэнту дыру, изкоторой мы вылезли и….. (бах! бах!) Апотом - все, ни… (бах!) невидал! (клац!)
        Вместе сословами уКондрат Филимоныча закончились патроны вбарабане, такчто подзанавес монолога он звучно переломил револьвер пополам ипринялся торопливо набивать каморы барабана жёлтыми бочонками патронов. Я,вспомнив онагане, присел накорточки и, слегка высунулся из-за угла нашаривая врага красной точкой целеуказателя. Надголовой дважды взвизгнуло, нострелок рассчитывал намишень, стоящую вполный рост. Револьвер дважды глухо кашлянул, итот, чтостоял впереди, повалился, переламываясь впояснице. Янецелясь, наугад, один задругим, выпустил оставшиеся патроны инырнул обратно заугол. Подземное сражение переходило впозиционную фазу.
        «Аесли уних найдётся граната… хотя, откуда здесь гранаты, разве что динамитная шашка, - тогда нам крышка. Ачто? Обрежут шнур покороче, запалят ишвырнут покоридору… иплевать, чтоосколков небудет, взрывной волной оприходует, каккарасей впруду. Надо предупредить кондуктора, чтобы неподпускал ближе, чемна…
        Грохнуло, ухнуло, тряхануло, яполетел сног. Спотолка посыпалась пыль, мелкие камешки; из-за угла выхлестнуло облако пыли. Слышались невнятные возгласы. Кондрат Филимоныч, отплёвываясь отпыли матерился, ожесточённо тёр кулаком глаза, водя перед собой стволом. Евсеин повалился наколени ипринялся судорожно сгребать разбросанные футляры икоробки. Ухватив сколько смог, он, невставая, начетвереньках, пополз покоридору.
        Я,наконец, пришёл всебя итоже стал собирать оставшиеся наполу свёртки. Кондуктор, прочистивший зенки, выпустил вклубящуюся муть оставшиеся четыре пули иснова клацнул металлом - перезаряжался. Я,неглядя, сунул ему наган ис криком «прикрывай!» кинулся покоридору вслед заулепётывающим накарачках доценту. Свёртки норовили вывалиться изрук; сзади доносились стрельба, топот иматерная брань - кондуктор исправно играл роль авангарда. Судя по тому, чтоответных выстрелов неслышно, противник проводит перегруппировку - аможет, ивовсе уничтожен взрывом?
        Евсеин ждал улестницы, ведущей наверх, вовнутренний дворик. Лицо его напоминало теперь толи глиняную маску, толи барельеф изпористого известняка - напотную кожу налип толстый слой серовато-жёлтой пыли. Еёслой трескался морщинами икое-где даже отваливался втакт судорожным вздохам.
        - Бурхардт… - прокашлялон. - Онзаранее, ужедавно, заложил внижней камере, вначале тоннеля кБиблиотеке заряд динамита. Онмне как-то показывал - пудов тридцать, неменьше.
        Я,несдержавшись, выругался. Тридцать пудов динамита? Этоже… позвольте, этопочти полтонны взрывчатки! Остаётся удивляться, какне рухнули стены верхнего лабиринта! Даинаверху, водворце, надо полагать, немало чашек побило… Нопозвольте, зачем…?»
        - Онвсегда боялся, чтокто-то случайно, узнает проБиблиотеку. - ответил нанезаданный вопрос доцент. - Иособенно опасался англичан. Апотому, кроме обычного фитиля, приспособил кислотный взрыватель, наслучай, если кто попробует вытаскивать динамитные шашки. Наверное, нерассчитал, илирука дрогнула…
        «Полтонны динамита… - билось вголове. - Нижняя зала обрушилась наверняка, даилестница, пожалуй, тоже. Порода, вкоторой пробит тоннель - мягкий грунт, иначе зачем выкладывать стены камнем? Влюбом случае, чтобы добраться добиблиотеки, теперь придётся сносить дворец. Да,Бурхардт всё точно рассчитал! Управитель дворца наверняка знал, чтовхозяйстве профессора была взрывчатка - такчто взрыв спишут нанеосторожность, несчастный случай. Икопать нестанут - зачем? Ведь главные ценности, числящиеся вколлекции - наверху, водворце, ине пострадали; атревожить могилу, вкоторую превратился теперь лабиринт, мусульмане нестанут - неодобряется уних подобное святотатство. Библиотека надёжно скрыта отчужаков и, вместе стем, непогибла - донеё можно добраться, приложив должные усилия. Скажем - взять штурмом Александрию, предварительно утопив нарейде «Бенбоу» ипрочие стационеры[38 - Стационер - военный корабль, постоянно находящийся настоянке вкаком-либо иностранном порту илина службе вопределенном районе.].»
        Этумысль я додумывал, карабкаясь вверх. Ксчастью, лестница оказалась пологой идостаточно широкой, иначе я врядли преодолел ее срассыпающейся, хотя ине тяжёлой ношей. Повнутреннему дворику вспугнутыми курицами носились слуги, имы вовремя разглядели среди них тёмные сюртуки - точно втакие были одеты те, чьитела теперь, скорее всего, похоронены подмногометровой толщей…»

* * *
        Мостовая подногами поручика дрогнула. Садыков озадаченно взглянул наурядника. Тотпожал плечами, почесал взатылке ипринялся озираться.
        Площадь тонула втемноте. Ночи здесь - нечета петербургским илимосковским: темнота наваливается сразу, вдруг, накрывая город угольно-чёрным пологом - илишь лунный свет да жемчужная россыпь звезд освещают крыши. Сегодня, какназло, новолуние - тьма, хоть глаз выколи. Александрия - этовам неевропейский город; спервыми признаками темноты арабское население тараканами заползает всвои щели - дорассвета, доутреннего призыва муэдзина. Итолько поблёскивают наконечники пик удворцовой стражи.
        «Вотинтересно, - лениво прикинул поручик, - онитут всё время караулят содними дрючками да сабелюками? Напервый взгляд, устражей нет даже любимых арабами длинных капсюльных пистолей, которые здесь принято таскать закушаками. Лишь один может похвастать ружьём толи персидской, толи индийской работы - спричудливо выгнутым прикладом, выложенным перламутром так, чтоиз-под него невидно дерева. Ружьё, несомненно, кремнёвое - проходя мимо стража, Садыков покосился наэто грозное оружие итеперь испытывал большие сомнения - аможноли изнего вообще выстрелить?
        Сейчас этот карамультук стоит рядом спиками стражников, прислонённый кстене, аего владелец азартно вскрикивая, швыряет костяшки напристроенную тутже, накамнях дощечку.
        Гости изРоссии наблюдали затаким вопиющим нарушением караульного устава уже полчаса - заэто время лишь раз один изстражей спохватился, взгромоздил наплечо пику илениво побрёл вдоль ограды. Начужаков он внимания необратил - примелькались. Остальные стражники были заняты - один изигроков попытался смухлевать, итеперь двое других, включая владельца ружья, азартно мутузили шулера. Остальные стояли вокруг и, похоже, давали советы. Происходило всё это как-то вяло, безприличествующего энтузиазма - видимо ипост, иигра, ипостоянные склоки успели всем смертельно надоесть. Идаже когда землю тряхнуло, датак, чтомостовая чувствительно ощутимо поддала Садыкову впятки, арабы неоставили своего увлекательного занятия. Оникакраз прекратили драться итеперь ползали впыли, собирая раскатившиеся костяшки иподбирая монетки. Ружьевладелец, пострадавший более других, сидел встороне иразматывал кушак, стараясь оценить ущерб, нанесенный его ибез того жалкому наряду.
        Такчто, когда изнебольшой калитки, шагах впятидесяти отглавных ворот кубарем выскочили Семёнов, заним ошалелый Евсеин, нагруженный какими-то свёртками, апоследним, вооружённый сразу двумя револьверами кондуктор, - этособытие поначалу прошло дляохраны незамеченным. Илишь когда унтер повернулся ипринялся палить сдвух рук пофигурам, возникшим нафоне тойже калитки, бдительные служаки всполошились ипринялись расхватывать амуницию. Состороны тёмных фигур, засверкали вспышки ответных выстрелов, кперестрелке присоединились казаки споручиком. Садыков, торопливо расстреливая барабан всторону неведомых супостатов, краем глаза заметил, чтовоинские приготовления стражников потерпели фиаско: всепятеро стояли устены, понуро опустив головы; пики иприметное ружьё валялись впыли, аперед хедивовыми вояками горой высился урядник, выразительно покачивающий револьвером.
        Стрельба стихла; тёмные незнакомцы, оценив численное преимущество иогневое превосходство противника рассыпались встороны, итеперь неимелось препятствий дляорганизованного отступления. Чтоибыло проделано вполнейшем порядке ибез излишней суеты; Урядник напоследок беззлобно, больше дляпорядку, заехал вухо владельцу инкрустированного самопала. Бедняга полетел кубарем впыль, окончательно приведя своё платье вплачевный вид. Казак пнул сваленное вкучу холодное оружие ипотрусил прочь, настороженно оглядываясь - изтемноты вспины отступающим вполне могли прилететь ещё пули.

* * *
        - Скорее, вашбродь, скорее! Щасизентого осиного гнезда, дворец который, османы полезут - тут-то нам иамба! Ато ихуже того, англичашка набежит! Онихоть ихрестьянскому богу молятся, навсё одно, хрен редьки неслаще - наивреднейшая насвете нация!
        Олег Иванович остановился, иприслонился кстене, переводя дух. Силбольше небыло. Сумасшедшая гонка покварталам Александрии привела беглецов назадворках порта. Ник консулу, нив посольский особняк идти нерешились - кактолько стало ясно, чтошум, поднятый удворца стихать несобирается, апожаром, захлёстывает квартал закварталом, было решено спрятаться допоры вместечке поукромнее. Кондуктор Кондрат Филимоныч прав - англичане, конечно, непреминут обвинить Семёнова иего спутников внарушении общественного порядка - ато ив чём похуже. Египетские чиновники ходили убританской администрации накоротком поводке, такчто тут можно было ожидать любой пакости - вплоть дообвинения воскорблении святынь илиубийстве. Долголи найти труп какого-нибудь бродяги и, понаделав внём дырок подходящего калибра, предъявить вкачестве доказательства бесчинств русских гостей?
        Хорошо хоть, удалось отправить вособняк одного изказачков сострогим наказом Антипу - бросиввсё, перетаскивать имущество экспедиции кконсулу.
        Ине крусскому консулу, возле резиденции которогоих, вневсяких сомнений уже поджидают, ак германскому. Спасибо покойнику Бурхардту - онеще вподземелье успел черкнуть нанесколько слов, какраз наподобный случай. Отношения между подданными королевы Виктории икайзера Вильгельма Второго колебались отнатянутых доостро неприязненных, такчто русские вполне могли рассчитывать насодействие. Темболее, чтодело касалось лишь багажа; испытывать судьбу иискать убежища самим нестоит. Английская администрация вэтом египетском захолустье врядли станет церемониться исоблюдать все закорючки дипломатического этикета.
        Оставался вопрос - каквыбираться изАлександрии? Немецкий пакетбот доАдена отправляется только послезавтра; протянуть сутки слишним, скрываясь валександрийских трущобах - нечего идумать. Правда, заэто время нашлось отходили ещё четыре парохода, идва, ктомуже, вСуэц иАден, новсе - поданглийскими флагами. Нет, проще уж прямо сейчас сдаться англичанам!
        Можно, впрочем, найти какую-нибудь местную посудину: рыбацкий иликаботажный парусник, фелюку сарабской командой. Иневажно, куда оно направляется, лишьбы вырваться из-под тяжкой лапы британского льва. Атам уж найти пароход, идущий внужном направлении. Задержка, конечно; нолучше потерять неделю-другую, чемнадолго застрять вегипетской тюрьме. Насчёт способности российского консула оказать помощь соотечественникам после такого скандала, путешественники иллюзий неиспытывали.
        Стрелки показывали третий час пополуночи; крики ипальба вСтаром Городе стихли, нопатрулей наулицах меньше нестало. Ине только египетских стражников, ашотландцкв вклетчатых килтах, красных куртках исмешных пилотках-гленгарри нарыжих головах. Вотсэтими шутить нестоит; нашдаже кондуктор отозвался о«юбочниках» суважением иплохо скрываемой злобой - ужчего-чего, адрак сшотландскими стрелками покабакам он засвою морскую службу повидал немало.
        Доутра решили пересидеть встаром, полуразвалившемся пакгаузе. Ак утру, глядишь, вернётся казак, посланный заАнтипом; что-нибудь да образуется.
        Нораньше появился сам Антип - ивовсе нев компании забайкальца.
        - Ваше благородие, господин Семёнов! Вастут дамочка спрашивает, с«Леопольдины». Ну,сяхты, возле которой наша «Одесса» встала? Онинас соСтепаном наулице повстречали, когда мы к немецкому послу багаж волокли - исразуже завернули ксебе, впорт. Мыпоначалу думали её послать куды подале, такдамочка заявила, чтоежели мы сейчас её непослушаем - тоона сдаст нас энтим, вюбках, алистражникам османским! Вотипришлось, ужнеобессудьте, вашбродь! Степан напирсе, сбарахлишком остался, ая квам побёг!
        Степаном звали забайкальца, посланного впомощь Антипу.
        - …чтобы, значить, дамочку сопроводить, ато неприведи Господь чего приключится. Онаж малахольная - ану, каки правда османов покличет?
        Дослушав доклад отставного улана, Олег Иванович тяжко задумался. Повсему выходило, чтоони попались - имущество экспедиции, вместо того, чтобы лежать вбезопасных кладовых консульства, валяется нагде то впорту; ихединственное убежище раскрыто. И - кем? Семёнов всердцах сплюнул подноги. Поручик сочувственно посмотрел наначальника - ипринесла нелёгкая эту бельгийско-подданную!

* * *
        Изпереписки поручика Садыкова сего школьным товарищем, мещанином города Кунгура Картольевым Елистратом Бонифатьевичем.
        «Привет тебе друг Картошкин! Современи последнего письма прошло каких-то несколько дней, асобытий вэтот краткий промежуток времени поместилось столько, чтомне порой неверится, чтовсё, происходящее - реальность. Дляначала - изсолидной, хотя ималочисленной экспедиции военно-топографического ведомства Российской Империи мы превратились вшишей, разбойников, которых ищут повсему Египту ипрочим британским владениям ссобаками иполицейскими. Ну,насчёт собакя, положим, преувеличил, непридумано ещё породы, способной отыскать след дичи наморе; нонасчёт остального - чистейшая правда: изАлександрии мы бежали, какпишут вавантюрных романах, «затылками ощущая горячее дыхание погони». Сначала прячась, подобно воришкам, полабазам да сараям славного города Александрии, апотом - впорту, гденанаше счастье, нашлась христианская душа, подавшая нам руку помощи.
        Яипо сей день прибываю внедоумении - конечно, неприятности ожидались, ночтобы убивать, воттак, впервыйже день, безпредупреждения? Хотя, если задуматься - чего ещё мы могли ожидать, коли связались сроковыми тайнами? Прости, дружище, чтонепосвящаю вподробности, номатерия эта чересчур деликатна, чтобы доверять её бумаге. Ктомуже, яисам неслишком осведомлён - вокруг начальника экспедиции, господина Семёнова постоянно обнаруживаются удивительные обстоятельства, датакие, чтовпору заголову хвататься.
        Мыпокинули город Птолемеев иЮлия Цезаря наборту яхты «Леопольдина». Вырвались изкапкана, оставив взубах преследователей клоки шерсти - вовремя перестрелки удворца хедива ранен навылет вмякоть руки один иззабайкальцев. Ктомуже, тяжким грузом повисли нанас найденные древние манускрипты; отправлять их вгерманское консульство мы нерискнули, вотиприходится тащить теперь неизвестно куда. Сейчас они заколочены вкрепкий ящик; возле ящика день иночь дежурит вооружённый часовой - обыкновенно, кто-то изказачков илиже кондуктор. Ночами напост заступает раненый забайкалец - рука наперевязи немешает станичнику ловко обходиться сревольвером. Аноющая боль впростреленной руке гарантирует, какон сам божится, бессонницу.
        Таквот, ояхте. Парусно-паровое судёнышко принадлежит некоей Берте Шамплотрейн, подданной бельгийской короны ифранцузской гражданке, жительнице Североамериканских соединённых Штатов иБог знает ещё каких стран. Надкормой «Леопольдины» полощется бельгийский штандарт; признаться, уменя душа уходила впятки, когда яхта проходила мимо высокого борта британского броненосца «Бенбоу». Мывовсякий момент ожидали оклика, гудка, ато ипредупредительного выстрела подфорштевень. Но - обошлось; яхта белой тенью скользнула навнешний рейд ирастворилась впросторах Твердиземного Окияна. Если англичане идогадались отом, куда мы делись, тоони неприняли никаких мер крозыску: вовсяком случае, английский крейсер «Акилез», несущий стационерную службу вБур-Саиде, куда мы ивскорости иприбыли, непроявил кнам нималейшего интереса. Яхта благополучно миновала Суэцкий канал, итеперь вокруг нас раскинулись воды моря Красного, отделяющего, кактебе, надеюсь, известно, африканский континент отАравийского полуострова, славного Чёрным камнем Каабы, арабскими шейхами, ипрочими верблюдами. Более никаких достопримечательностей вэтом унылом
краю нет, разве что неимоверное количество песка да горячий ветер, который сзавидным постоянством дует состороны Аравийских пустынь, окутывая морской простор желтовато-серым пыльным маревом.
        Жара ужасная; майкатится клету, инаходиться напалубе внеспасительной тени полосатого тента решительно невозможно. Даже морские зефиры неспасают отпалящего солнца идухоты; напитанные пылью, онипокрывают серым налётом любую подходящую поверхность, скрипят песком назубах ивообще, заставляют вспомнить отуркестанских солончаковых пустошах, покоторому твой покорный слуга немало побродил вовремена оны.
        Белых проплешин соли здесь, правда, невидно; вместо них пообе стороны отнашей хрупкой палубы сияет жидкой ртутью морская гладь. Тотам, тоздесь она испятнана лоскутками парусов - даже наВолге, вблизи Нижнего вдни ярмарки, яневидел такого количества лодок, лодчонок, фелюк ибог знает ещё каких посудин. Некоторые их них, какмне думается, снуют вэтих водах совремён Синдбада.
        «Леопольдина» прорезает это морское многолюдье подобно великосветской даме, случайно оказавшейся назапруженной нищими паперти. Тоидело заяхтой пристраивается лодчонка; снеё кричат, машут руками итряпками. Мынеостанавливаемся - поуверениям капитана, этосодинаковым успехом могут оказаться иместные торговцы жемчугом (предлагающие свой товар посовершено бросовым ценам) ипираты, которые непереводятся наберегах Красного моря, несмотря наприсутствие вэтих водах британского флага.
        Ноя отвлёкся; пора внести ясность инасчёт яхты, наборту которой мы совершаем это плавание - каки насчёт её очаровательной хозяйки. Я,кактебе известно, несклонен, очертя голову, бросаться завсяким симпатичным личиком игазовым шарфом, чтомелькнут нагоризонте. ВКинешме меня ожидает невеста, ия, какдобропорядочный христианин ичеловек благовоспитанный, намерен хранить ей верность - втом числе ив помыслах, какучит нас Святое писание. Но,признаться, иу меня дрогнуло сердце, когда я впервые увидел мадемуазель Берту - каксидит она накорме «Леопольдины» вплетёном кресле избирманской лозы, скнигой вруке, прикрываясь отпалящего солнца легкомысленной шляпкой сбелыми лентами.
        Красота этой женщины почти совершенна; вотличие отчопорных англичанок, путешествующих насобственных яхтах, мадемуазель Берта наредкость проста вобщении. Родом она толи изМарселя, толи вовсе изНеаполя; вовсяком случае, итальянская кровь ощущается если нево внешности, тововсяком случае, втемпераменте. Поначалу мы сгосподином Семёновым приняли её зауроженку Южной Америки, ноона, какоказалось, даже небывала втех краях. Мадемуазель Берта - дочь банкира; папашаеё, когда незанят хлопотами побесконечному бракоразводному процессу, сголовой погружён вмалопонятные простому смертному биржевые игры. Дочка тем временем, нескучает - полтора года назад она закончила факультет древней истории Берлинского Университета итеперь путешествует, впоисках подходящего предмета исследований. Узнав онашем интересе кегипетским ипрочим древностям, девица пришла ввосторг ипожелала непременно присоединиться кэкспедиции. Мамзель Берта (какназывают её меж собой забайкальцы) узнала онас отнемецкого консула, укоторого ей какраз случилось отобедать. Услышав орусских, прибывших вАлександрию ради неких загадочных «раскопок» она
немедленно решила разыскатьих. Поиски завершились напыльных задворках Александрийского порта, гдевместо общества солидных петербургских учёных перед ней предстала шайка мрачных, вооружённых револьверами разбойников, только что поставивших сног наголову всю Александрию.
        Кчести девицы Шамплотрейн надо признать - этиколлизии никак непоколебали её решимости. Подробно расспросив нас одальнейших планах, онапринялась действовать решительно. Мадемуазель Берта, сообразив, чтодеться нам некуда, припёрла руководство экспедиции внашем лице кстенке. Датак ловко, чтоя стал задумываться озлодейском предложении урядника - «тюкнуть вертихвостку побашке, даиспустить спирса подсваи, пока неприключилось чего худого».
        Разумеется, яшучу; незаподозришьже ты своего друга, внамерениях нанести вред слабой женщине? Такилииначе, ещёдорассвета имущество экспедиции ивсе её члены оказались наборту яхты Мадемуазель Берта пришла ввосторг, услыхав что наш дальнейший путь лежит вЗанзибар; её, оказывается, давно привлекают древние христианские святыни Абиссинии. Араз уж попути туда всёравно придётся пройти Суэцким каналом иминовать Красное Море - такпочемубы заодно неоказать услугу русским учёным, попавшим внепростую ситуацию? Матушка мадемуазель Берты (та самая, скоторой разводится сейчас папаша-банкир), оказывается, состоит вотдалённом родстве сбельгийской королевской фамилией. Нынешний король-маклер Леопольд Второй приходится нашей очаровательной хозяйке толи внучатым племянником, толи троюродным дядей поматеринской линии - вобщем, «шурином собаки его дворника», какговорят вПервопрестольной. Такилииначе, хозяйка яхты неиспытывает особого пиетета кбританской короне, полагая англичан слишком бесцеремонными поотношению кеё стране - и, всилу этого, весьма довольна возможностью натянуть нос гордым бриттам. Такчто «Леопольдина»
доставит нас вЗанзибар, адалее отправится посвоим делам; хотя, судя порасспросам, которыми одолевает нас очаровательная судвладелица, явсё больше проникаюсь уверенностью, чтоэтим наше знакомство незавершится.
        Писано 16-го мая, сего, 1887-го года, наборту яхты «Леопольдина» в Красном море».
        X
        После переводных испытаний кадеты разъехались подомам; этолето, каки следующее, ещечислилось домашним, адальше, досамого выпуска воспитанникам предстоит проводить летние месяцы наотряде судов Морского Училища.
        Майпрошёл вхлопотах сочередным выпуском «Особых офицерских курсов. Ярко мелькнули нафоне общей рутины поездка вКрасное село ивстреча смосковскими «волчатами». Посетовав, чтоневыйдет поучаствовать вназначенных наиюнь манёврах, Иван сНиколкой выговорили уучилищного начальства разрешение провести влагерях остаток мая. Ана последние три дня весны, когда Петербург накрыла непривычная дляэтих краёв удушливая жара, собрались иуехали вМоскву.
        Первопрестольная встретила новопроизведённых гардемаринов (пришлось надеть мундиры идаже нацепить палаши) купеческим гамом ипёстрой сутолокой площадей ибульваров. Делбыло море, авремени - всего ничего; заглянув наГороховскую, гдепопечительством императрицы возводилась впамять погибших вмартовских боях «волчатах», часовенка, мальчики поехали наСпасоглинищевский переулок.
        Николкин дядя уже перевёз всё семейство Овчинниковых вПерловку необычайно рано, авот постоянные их дачные соседи, Выбеговы, ещётолько собирались. Николку сВаней приняли радушно. Старший сын инженера Выбегова, воспитанник кадетского корпуса, ипогиб вовремя ужасных мартовских событий, командуя отрядом «волчат», ис тех пор - после ужасных весенних событий игибели Серёжи, мальчики стали вдоме почти родными. Ваня давно неровно дышал кплемяннице инженера, тринадцатилетней Вареньке Русаковой. Началось это они давно, когда путешественники вовремени только-только делали первые шаги, осваиваясь вновом дляних мире. Варю иИвана познакомила их Николкина кузина - девочки учились одной гимназии. Стех пор между Варей иИваном установилось нечто вроде нежной, осторожной дружбы. Всякий раз, когда гости избудущего оказывались вотлучке, девочка ужасно переживала. Онизнала, конечно, скем свела её судьба, норазлука нестановилась короче из-за того, чтообъект девичьих воздыханий - необычный московский гимназист, апришелец издвадцать первого века!
        Вотина этот раз - АПетербург, Морское училище… Ваня сНиколкой исчезли изМосквы почти натри целых два месяца! Узнав, чтовернулись они лишь напару дней, Варя даже всплакнула отобиды, особенно, когда выяснилось, чтопредстоит ещё более долгая разлука. Ноуж очень ярким было майское солнышко надМосквой… втроём ребята допоздна гуляли побульварам, анапоследок зашли вкофейню «Жоржа». Ваня вспомнил ту, самую первую встречу - когда они сотцом вовремя одного изпервых своих визитов впрошлое зашли сюда перекусить, изастали безобразную сцену: латинист женской гимназии попрозвищу «Вика-глист» читал нотацию даме сдочкой занарушение правил - воспитанницам категорически запрещалось посещать подобные заведения. Закончилась эта сцена скорее забавно - Иван сотцом, прикинувшись гостями издикой Америки, выставили латиниста в глазах посетителей полнейшим ослом[39 - Этисобытия описаны вкниге «Коптский крест»]. Вотбылобы здорово, еслибы Вика-глист исейчас зашёл вкофейню - девочке очень уж хотелось посмотреть, посмеетли он выговаривать ей вприсутствии двух блестящих гардемаринов припалашах имедалях! Ноувы, занятия вженской
гимназии уже месяц, какзакончилась, воспитанницы разъехались породственникам - такчто сезон охоты ревнителей гимназических порядков временно прервался.
        Изкофейни Николка поехал наКаланчёвку, навокзал, идо самого вечера Вареньке иИвану больше никто немешал. Очём они говорили - умолчим; назавтра день девочка была необычайно весела, мурлыкала поднос легкомысленные мелодии иодолевала дядю, путейского инженера Выбегова расспросами - несобираютсяли его переводить вПетербург?
        Но - всёхорошее когда-нибудь да заканчивается; закончился имайский отдых. Воспитанники специальных классов отбыли вКронштадт, накорабли Учебного отряда - тудаже надлежало прибыть временно произведённым гардемаринам Овчинникову иСемёнову. Парадные мундиры ипалаши были укупорены вособые «морские сундучки», иновенький, выкрашенный взеленый сбелым колёсный пароходик «Ижора» бодро попыхивал машиной, увозя ребят вновому месту службы.
        «Ижора» сильно рыскала накурсе - пароход время отвремени бросало изстороны всторону, исердце уИвана замирало. Оннесчитал себя вовсе уж сухопутным человеком. Вконце концов, заспиной три вполне солидных плавания - сначала изОдессы вТриполи, потом поПерсидскому заливу, изБасры, вокруг Аравийского полуострова, вКрасное море идальше, Суэцким каналом, вАлександрию. Иобратно изЕгипта втуже Одессу. Темнеменее, судорожные метания «Ижоры тревожили, вынуждая гадать, непроизойдётли несчастья; случившийся кстати матрос пояснил, чтоправая илевая машины вследствие ошибки припостройке, случается, работают вразнобой. Нопусть господа гардем?рины непереживают - рулевые приноровились вовремя остановить эти шалости.
        Неву прошли; открылась серо-свинцовая даже влетние деньки блёклая гладь Маркизовой лужи. Нагоризонте проявился византийский купол Кронштадтского собора, буханки фортов изубчатый контур города. Захотелось есть; мальчики извлекли насвет пятикопеечную булку сварёной колбасой. Иван, поозиравшись дляпорядка, вытащил китайский термос счаем. Врюкзаке исундучках имелось много всякого, неположенного нетолько гардемаринам Морского Училища, нои вообще кому-либо изобитателей этого века. Ещёбольше технических диковин отправилось вКронштадт накануне, вплотно забитых гвоздями иобтянутых просмолённой парусиной ящиках, подохраной двух неразговорчивых жандармов. Ребята провозились целую ночь, собираявсё, чтоможет понадобиться в«гидрографическом» походе.
        Вближайшие две недели их ожидала обычная практика наодном изучебных судов Практического отряда. Начальство сочло, что«особым» воспитанникам, прежде чем заняться своими малопонятными делами, следует приобрести какую-никакую морскую выправку, дабы неударить вгрязь лицом, оказавшись наборту военного корабля.
        «Ижора» неотличалась ходкостью даже всравнении с«паломничьим ковчегом», который год назад доставил Ваню сотцом вТриполи. Пароходик полз удручающе медленно, имальчики уже стали тяготиться путешествием. Наконец, «Ижора» обогнула стенки, прошла вСреднюю гавань - путь окончен.
        Равнодушие иутомление мигом слетели сИвана - впервые он близко увидел военные корабли. Тоесть, военные корабли приходилось встречать ираньше - вКрасном море напути пакетбота нераз попадались британские крейсера; впорту Басры дымила угольной гарью герменская канонерка, ана рейде Александрии утверждал могущество викторианской Империи броненосец «Энсон». Ноте корабли пришлось наблюдать издалека, ик томуже они были ЧУЖИЕ - аэти, стоящие вдоль стенки Военной Гавани ибыли той самой военной морской мощью России, окоторой столько говорили вУчилище.
        «Ижора» прошлёпала своими смешными колёсами мимо башенных броненосных фрегатов «Адмирада Грейга» и«Адмирала Лазарева». Замыкал панцирную шеренгу «Пётр Великий»; первенец русского океанского броненосного флота нёс вдвух башнях четыре двенадцатидюймовых орудия - икогда-то заслуженно считался сильнейшим кораблём вмире. Конечно, теперь его мощь, откованная врусской броне, уступала гордым новичкам вроде британских «адмиралов» - новсё равно, броненосец смотрелся грозно ивеличественно, пробуждая смятение вгардемаринских сердцах. Ваня смотрел наброненосный ряд сосмешанным чувством - онпомнил, чтопрямые наследники этих красавцев уйдут подволны вЦусимском проливе, аих внуки сгниют накорабельном кладбище вБизерте, илибудут затоплены командами вНовороссийске. Атем немногим, кому удастся пережить мировую бойню иреволюционные штормы предстоит ад Таллинского перехода, стылые стоянки блокадного Ленинграда, смертельная карусель пикировщиков всвинцовом балтийском небе…
        Этому, первому броненосцу предстоит самая долгая служба: заложенный в1869-м году наГалерном острове, онвстретит Мировую войну вновом облике учебно-артиллерийского судна; послужит плавбазой субмарин, иуже в1959-м году, закончит почти вековую службу минным блокшивом[40 - Блокшив - старое, несамоходное судно илибаржа, оставленное вгавани дляпомещения нанём таможенного пакгауза, тюрьмы, склада идругих служб. Втаком качестве могут использоваться корабли самых разных классов.] Кронштадтского военного порта.
        Ваня смотрел наброненосец ивспоминал другой, начинённый ядерной мощью корабль - флагман Российского флота, несходивший вего время состраниц журналов иэкранов. Тот«Пётр Великий» был вомного раз сильнее всех нынешние флотов, взятых вместе - ивсёже он был потомком этого неуклюжего ив тоже время грозного корабля.

* * *
        Зачёрными броненосными тушами высится лес мачт Практического отряда. Язаметил, какусмехнулся мой спутник - нуещебы, парусная архаика нафоне клёпаной брони, дымовых труб ишироких воронок вентиляторов. Авот мне нравятся парусники - прекрасные атрибуты ушедших эпох, элегантные нафоне этого варварского великолепия встиле «стимпанк».
        «Ижора» числилась разъездным судном Кронштадтского военного порта ишвартовалась неподалёку отбоевых кораблей. Вместе снами наберег сошли лощёные флотские офицеры, священник, назначенный наброненосец береговой обороны «Адмирал Свиридов», дадесятка два матросов снеизменными сундучками иузелками.
        Первым вряду Практического отряда стоял «Аскольд»; нанём проходили плавательную практику гардемарины выпускного курса. Заним «Варяг», ккоторому, смористого борта приткнулась баржа; снеё накорвет передавали тюки иящики. Поначалу я решил, чтоэто портовое судно снабжения, нооказалось, чтобаржа приписана к«Варягу» напостоянной основе. Накорвете проходили практику средние специальные классы, абаржа служила плавучей «выносной аудиторией». Наней подкомандой училищного астронома иглавного навигатора, хозяина обсерваторской «бочки», капитана 2-го ранга Пиленко, гардемарины проходили астрономический икартографический практикум: учились пользоваться секстантом, делать промеры глубин, атакже изучали ивовсе загадочные дисциплины, вроде «мензульной съёмки берега» или«ведения хронометрического журнала».
        Зачем я уделяю «астрономической» лоханке столько внимания? Азатем, чтокакраз наней нам ипредстояло провести следующие две недели. Начальство сочло что вбудущих «гидрографических работах» кадетам Семёнову иОвчинникову более всего пригодятся какраз такие навыки - вотиупекло нас наэту несамоходную посудину.
        Назавтра баржу прицепили набуксир ивместе снами (я, Николка идюжина гардемаринов среднего специального класса) поволокли кострову Германшер нарейде Твермине.
        Надо признать - немы оказались наборту главной диковинкой. Кроме нас первую смену береговых астрономических наблюдений, попал никто иной, каквеликий князь Георгий - средний сын царствующего императора имладший брат Ники, будущего Николая Второго. Яуже знал, разумеется, чтовнашей истории Георгий страдал лёгкими ив итоге умер оттуберкулёза. Маяться ему предстоит ещё 11лет - вернее, предстоялобы, еслибы Каретников, нашчудо-доктор, вооружённый достижениями медицины двадцать первого века, непредпринял надлежащих мер. Георгия он лечил современными антибиотиками, вывезенными из21-го века, асейчас занят разработкой общедоступного лекарства отуберкулёза изместных ингредиентов. Перед современными препаратами местные микробы, незакалённые десятилетиями борьбы слекарственной химией неустояли, ик концу апреля врачи нетолько констатировали полное выздоровление, нои разрешили Георгию принять участие вморской практике.
        Великий князь - малый он непромах: сдетства увлекается стрельбой ирыбалкой, и, еслибы нечахотка, вполне могбы сделать карьеру вофлоте. Ине «номинальную», парадную, какую мог сделать любой изцарских отпрысков. Второй сын Государя понастоящему любит море имечтает связать сним жизнь.
        Ив этом тоже, какоказалось, былвыстроен хитроумный расчёт. Дело втом, чтовреальной истории венценосные родители отправили Георгия в1887-м году вдлительное морское путешествие, конечной точкой которого должна была стать Япония. Мария Фёдоровна надеялась, чтосолнце иморской воздух пойдут сыну напользу. Увы, наполпути, вБомбее, сГеоргием случился приступ, ион был вынужден вернуться. Николай продолжил путешествие безбрата, получив витоге саблей поголове отспятившего японского городового[41 - Инцидент вОцу - покушение нажизнь цесаревича Николая Александровича в1891года. Полицейский Цуда Сандзо кинулся кколяске, вкоторой рикша вёз Николая, иуспел нанести цесаревичу несколько ран мечом.].
        Ав здешней истории, которая постепенно сворачивает спроторённой нашей реальностью колеи, Александр решился избавить второго сына отпрелестей домашнего обучения иотдать вМорское училище. Георгий сдетства был исильнее издоровее старшего Ники; избавившись отчахоточных позывов, онбыстро набирал физическую форму. Ине только физическую - молодой человек супоением погрузился вучёбу, вобщество сверстников сих повседневными делами изаботами. Ихотя от«особого отношения» гардемарину Георгию Романову никуда недеться - егонесравнить сострогой гатчинской чопорностью, вкоторой он рос досих пор.
        Спорить готов, дело необошлось безКорфа ихитроумного доктора Каретникова. Ачто? Шутки шутками - ане задумалли наш эскулап сыграть свою «попаданческую» игру, сделав ставку нена Николая, ана Георгия, какна будущего наследника престола? Вотуж неудивлюсь… Хотя, думать обэтом рано; император нестар инаходится впрекрасной физической форме - такчто ему ещё царствовать ицарствовать. Чемэто обернётся дляновой истории Российской Империи - гадать невозьмусь, ноуж дотаких глупостей, какв нашей истории, дело, хочется верить, недойдёт. Недаром Д.О.П. работает день иночь, иГосударь проводит введомстве Корфа неменьше времени, чемвсвоей любимой Гатчине.
        Новернёмся кГеоргию. Задень доотбытия вКронштадт нас пригласил ксебе дядя Макар - тоесть, доктор Каретников, - ипод большим секретом, поведал, чтонам предстоит проходить морскую практику вместе сГеоргием. Сынгосударя старше нас иучится впервом специальном классе; ивот, пользуясь тем, чтоимы оказались втойже практической группе, чтоион (Трираза «ха»! Оказались! Такя иповерил вэдакое совпадение!), Каретников, передаёт нам личную просьбу Государя - ознакомить его сына снашей версией истории последующих ста тридцати лет. Ипри этом - нескрывать отнего никаких, даже самых шокирующих подробностей. Дляэтого Андрей Макарыч подготовил жёсткий диск сподборкой художественных идокументальных фильмов; наша роль сводилась ктому, чтобы демонстрировать их Георгию, и, когда потребуется - давать объяснения. Янаскоро его проглядел - мама дорогая, одних полнометражных фильмов десятка три, несчитая сериалов вроде «Семнадцати мгновений весны» и«Адъютанта его превосходительства». Эточтож, нам - бросать сон, чтоли? Потому какни учёбу, ни, темболее, работу сНиконовым нам никто бросить непозволит.
        Оказывается, начальство учло иэто. Георгий непросто проведёт снами две недели училищной практики, абудет сопровождать нас идальше, наборту канонерской лодки «Дождь». Вступив встрой семь лет назад, этабоевая единица уже успела «отличиться» - припереходе из Выборга вГельсингфорс (так дореволюции именовали Хельсинки), канонерка запоролась накамни прямо наТранзундском рейде, гдепредстоит встать налетнюю стоянку «обсервационной» лоханке. Канлодка тогда получила пробоину вднище изатонула; через три дня ее подняли, подлатали ивернули встрой. Небольшой этот кораблик более всего напоминает толи баржу, толи землечерпалку, накоторую понедосмотру строителей воткнули пушку калибром водиннадцать дюймов. Получилось нечто вроде плавучей самоходки, типа немецкого «штуга», накотором я немало покатался в «Мире танков». Сходство оказалось ещё сильнее, когда выяснилось, чтоиназначение уканонерки похожее - борьба санглийскими инемецкими броненосцами, если те рискнут сунуться намелководья Финского залива. Эдакое ПБ-САУ, где «ПБ» - это «противо-броненосное».
        Впервые увидев это творение пытливого российского ума, яусомнился - ане развалитсяли оно после пары выстрелов? Остаётся только надеяться, чтопредстоящие нам гидрографические исследования иэксперименты сминными постановками неподразумевают очень уж частой пальбы.
        Да,забыл сказать: накорме канлодки смонтирован продвинутый девайс - минные рельсы. Теперь можно брать наборт дюжину шаровых мин новой конструкции; дляхранения иперевозки мин ипрочего оборудования, «Дождю» придан финский пароход «Вайткуле» - ясразуже вспомнил латвийскую певицу, которую порой ностальгически слушает отец.
        Нодовольно оминах иканонерках; этого нам - мне, Николу иГеоргию Александровичу, Великому князю - предстоит ещё дождаться. Апока - досвидания, город Кронштадт, здравствуй, берег финский! Хоть ине нужен ты нам особо, аповстречаться придётся - сначальством непоспоришь.
        Квечеру второго дня мы пришли вназначенное длястоянки место. Набаке вывесили расписание, покоторому предстоит жить две недели: споловины девятого утра додесяти тридцати, апотом сдвух пополудни идо пяти тридцати - занятия попрактике морского дела. Самое важное здесь - гребля ихождение подпарусами наялах-шестёрках. Шлюпочной науке уделяют понескольку часов ежедневно; сразу после подъёма флаганас, вместо гимнастики, гоняют потак называемой «капитанской петле» - вокруг баржи идо бакена, обозначавшего границу каменистой отмели, накоторую напоролся всвоё время бедолага «Дождь». Отмель тянется ссеверо-востока - тоесть, простите, норд-оста, защищая вход вбухту. Обычно утренняя разминка превращается вимпровизированные гонки, поскольку каждая изшестёрок стремится первой обогнуть буй ивернуться кбарже.
        Гардемаринам, пребывающим накорветах, выпали ещё изанятия порангоуту; оникарабкаются повантам, спускают иподнимают брам-стеньги, брам-реи, атакже упражняются впостановке иуборке парусов. Наша баржа рангоута ненесёт, апотому время это отводится шлюпочной практике, вязанию узлов ипрочим необходимым вморском деле наукам. Всеостальное занимают астрономические инавигационные занятия; кроме того, каждый день, вовремя выходов нашлюпках мы практикуемся впромерах глубин инанесении результатов накарту.
        Чтож, время, проведённое научебной барже будет потрачено небез пользы. Морская практика - вещь полезная, даигребля прекраснейшим образом подтягивает мускулатуру идыхалку. Янеполенился иотыскал внаших информационных завалах электронные версии лоций инавигационных карт Транзунского рейда, намереваясь заранее освоить методику сравнения - посовременным нам данным ипромерам, сделанным в1887-м году. Всёравно мы что нидень, тобросаем лот уберега илина фарватере; такчего добру - тоесть собранным результатам - пропадать зря?
        Материалов из21-го века унас полно, нопребывают они вполнейшем беспорядке: «Изменение гидрографии Невской губы», «База данных понавигации длявладельца маломерного судна. Раздел третий «Финский залив» - прорва дисков, баз, папок. Авот запастись обычным рыбацким эхолотом конечно, никому вголову непришло. Зато Никонов приобрёл пару мощных иочень дорогих яхтенных радаров фирмы «Фуруна». Эдакое вращающееся белое коромысло, которое надо ставить повыше, намачте. Икомплект электроники, монтируемый всудовой рубке. Этот локатор - если верить мануалу, - позволяет видеть все что находится вокруг, причем нетолько другие суда, береговую линию, нодаже стаи птиц ипогодные фронты.
        Один издвух имеющихся комплектов оборудования выделен длянаших картографических изысканий. Мысль обэтом вгоняет меня вступор - японятия неимею отакой аппаратуре. Аразбираться придётся - кроме меня некому; ктомуже, хитрое устройство оснащено картплоттером, иэто сильно облегчит нам жизнь.
        Информация занимает несколько терабайт нажёстких дисках; мыхваталивсё, дочего могли дотянуться. Мол, потом пригодится - , разберёмся, рассортируем, извлечёмвсё, чтопредставляет хоть какую-то пользу. Вотя теперь иразбираюсь. Отлично понимаю Сизифа…
        Увы, проку отэтой затеи немного, вовсяком случае, здесь, наТранзундском рейде. Японял это, едва открыв описание района, составленное в21-м веке. Спросите, почему? Дапожалуйста:
        «…Ссередины 90-х годов 20-го века порт «Высоцк» (до1917года Тронгзунд, до1948 - финский Ууртас) получил активное развитие, связанное среализацией ряда инвестиционных проектов строительства новых терминальных комплексов… с2004году введены вэксплуатацию две очереди комплекса «Лукойл» мощностью два споловиной миллиона тонн вгод. Специализация терминала - перевалка светлых итемных нефтепродуктов… ВВысоцке дислоцировалась 2-я Отдельная бригада сторожевых кораблей ПВ КГБ СССР… внастоящее время здесь расположена Военно-морская база пограничных сторожевых кораблей ФСБ ВМФ России.»
        Каквы полагаете - много наэтом рейде сохранилось прежних глубин ифарватеров - сучётом того, чтосамый скромный изтанкеров, швартующихся возле лукойловских терминалов водоизмещением превосходит все броненосцы Балтийского флота 1887-го года разлива, причём взятые вместе? То-то. Стотридцать лет - срок серьёзный, изабывать обэтом нерекомендуется. Ато дело закончится потраченным впустую временем иголовной болью оточередного недосыпа.
        Ну,это всё лирика. Ещёдве недели наобсервационной барже - инас ждёт настоящее военное судно исерьёзная, самостоятельная работа. Такчто - подбираем данные, тестируем аппаратуру, апо вечерам, вспециально отведённой каютке вкормовой надстройке, доодури крутим дляГеоргия игровые фильмы идокументальные ролики. Тотнеотлипает отэкрана - смотрит завороженно, апотом засыпает расспросами. Николка тоже неотстаёт - всущности, онмало что знает обудущем, нахватался поверхам, ивсё. Такчтомы, всетрое, ходим побарже скрасными отнедосыпа глазами - выручает утреннее купание встудёной водичке Транзундской губы.
        Одиннадцать вечера. Обсервационная посудина содрогается отмолодецкого храпа полутора десятков гардемаринов. Изкают компании доносятся звуки кабинетного рояля инегромкие голоса - господа офицеры устроились набарже скомфортом ипривычно засиживаются заполночь. Накорме бдит вахтенный; ещёсветло, напалубе свободно можно читать, хотя край горизонта затягивает лилово-чернильнаямгла. Ау нас в«особой каюте» перемигиваются огоньки светодиодов да ровно сияют экраны. Впалубной клетушке тарахтит переносная «Ямаха» - электричества наше хозяйство потребляет немало. Нучто, поехали? Щелчок мышкой - ивот, любимые сдетства кадры:
        «Если увидишь Джавдета - неубивай. Онмой…»
        «Нет, ребята, пулемёта я вам недам…»
        Красота!
        XIII
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        Итак, путь наш лежит через Красное море, вокруг Африканского рога, мимо абиссинских берегов, вЗанзибар.
        Планируя экспедиции мы рассматривали итакой вариант: начать сухопутную часть маршрута неиз владений занзибарского султана, а севернее, иззалива Таджура. Связано это одной савантюрой, совершенно вдухе Джека Лондона, каковую я иприведу здесь целиком:
        Некий Николай Иванович Аршинов, выдавая себя заатамана «вольных казаков» вознамерился основать наАфриканском Роге, взаливе Таджуру (вдвадцать первом веке там находится Джибути) колонию «Новая Москва». Господин этот, уроженец волжского Царицына, ксвоим тридцати годам успел снискать известность рядом авантюр: захватом острова наВолге, попыткой создания станицы Черноморского казачьего войска наКавказе, женитьбой намиллионерше ипутешествием вАбиссинию. Скандальная репутация непомешала Аршинову заручиться поддержкой сильных мира сего, атакже парочки петербургских изданий славянофильского толка, ивскоре онём заговорили, како новом Ермаке. Столичная публика зачитывалась статьями опоселениях «православных казаков» вАфрике; «Современные известия» наполном серьёзе писали, что-де, «Ермак иКольцо триста лет тому назад поклонились царю Сибирью, ныне вольные казаки, теже итакиеже, кланяются Русскому Царю Абиссиниею. (…) Продолжают они славить русское имя, являть русское мужество ина верховьях Нила, ив пустынях Судана, ив пажитях Месопотамии».
        Аизвестный путешественник, доктор Елисеев, припоминал, что «еще в1882г., вбытность мою вЕгипте, яслышал онаших казаках, пробирающихся вАбиссинию икое-где живущих среди бедуинов Суакимской пустыни. С1883г. начинается более постоянное движение вольного казачества наВосток через Анатолию, Палестину иСуэцкий перешеек…».
        СамАршинов вовремя подготовки нашей экспедиции был вМоскве, представляя публике свою персону какполномочного представителя казаков, осевших наберегах далекой Африки. Старания его непропали даром - вчисле покровителей абиссинского атамана скоро оказались советник обер-прокурор Синода Победоносцев, известные литераторы Катков иАксаков. Адмиралтейство также проявило интерес. Ещёбы, станция напути наДальний Восток - этоивозможность угольных погрузок иремонта, ибаза длякрейсерских операций наслучай войны сАнглией, ккоторой флот готовится ссамой Балканской кампании.
        Витоге, Аршинову выдали сармейских складов некоторое количество старого оружия, адля перевозить вАфрику все это добро вместе сполусотней добровольцев предполагалось пароходами Добрфлота.
        Мнестоило немалых трудов отвертеться отучастия в«абиссинском» проекте, благо, финал этой затеи был мне хорошо известен. Внашей истории Аршинов иего сотоварищи сумели закрепиться вокрестностях брошенной египетской крепости Сагалло иосновали там станицу «Новая Москва». Объявив земли насто верст вдоль моря ина полсотни вглубь континента российскими владениями, казачки принялись строить дома иразбивать плантации. Увы, «Новая Москва» просуществовала недолго. Экономическим базисом предприятия стал банальный грабёж местного населения - когда запахло голодухой, переселенцы принялись изымать уаборигенов коров, коз, баранов, изрядно возбудив абиссинцев против себя.
        Ктомуже русское поселение непришлось повкусу властям соседних французских колоний. В1889-м году эскадра, скоторую входили крейсер «Примоге», канонерка «Метеор» иавизо «Пингвин», бомбардировали Новую Москву». Зачетверть часа минут погибло шесть русских колонистов иеще два десятка были ранены. Неимея возможности сопротивляться, казаки капитулировали, ина следующей день были вывезены впорт Обок.
        Казус белли? Какбы нетак: только-только был заключён союзный договор сФранции сРоссией, искандал вокруг «Новой Москвы» благополучно замяли. Раздраженный Александр Третий выразил недовольство Аршиновым несколькими нецензурными словами, ина том эпопея «абиссинских казаков» завершилась.
        Всёэтоя, конечно, поведал барону Корфу, такчто теперь есть хоть небольшая, анадежда, чтовэтом мире история русского поселения вАфрике сложится более счастливо. Вконце концов, «Манчжур» опоздал кпакостной выходке галлов накакие-то две недели; командовавший канлодкой Чухнин узнал оразгроме Новой Москвы вАдене, откуда доТаджуру рукой подать. И,окажись тогда нарейде казачьей колонии новейшая русская канонерка… идело тут даже нев превосходных восьмидюймовых орудиях - ниодин изфранцузских капитанов несошёл сума настолько, чтобы открывать боевые действия, рискуя поплатиться карьерой занарушение международных норм.
        Темнеменее, какбаза дляэкспедиции, залив Таджуру нас решительно неустраивал. Оставался, какэто ипланировалось ссамого начала, Занзибар.
        Вдвадцать первом веке Занзибар - ничем непримечательный архипелаг увосточных берегов Африки, владение материковой Танзании. Здесьже, ввеке девятнадцатом - этовлиятельное государство, скоторым приходится считаться соседям. Вэтих краях причудливо переплелись интересы иоманского султаната, иГермании, активно включившейся в«драку заАфрику»[42 - «Драка заАфрику» - период острой конкуренции европейских держав запроведение исследовательских работ ивоенных операций, направленных назахват новых территорий вАфрике. Обострилась после акта Берлинской конференции в1885году ипродолжалась доПервой Мировой Войны.], и, конечноже, вездесущих британцев. Пожалуй, вместо того, чтобы пересказывать азбучные истины, воспользуюсь опытом сына - иобращусь кживотворному источнику, именуемому «Энциклопедическим словарём Брокгауза иЕфрона», аточнее - кего электронной версии напланшете:
        «Занзибар - государство, заключающее береговую полосу ввосточной Африке. (…) Досередины 1880-х гг. Занзибар был вполне подвлиянием Англии, хотя формального протектората небыло. Когда Германия приобрела владения навосточном берегу Африки, тоиона вмешалась вдела Занзибара, стараясь подчинить его своему влиянию, изавладела частью материковых владений султана. (…)
        Столица - город Занзибар назападном берегу одноимённого острова. 30000 жителей. Государственная религия - магометанская; много язычников. Внешняя торговля почти вся вруках англичан. Торговля между островами иматериком вруках арабов иангл. подданных - индусов. Торговля значительна: главные статьи вывоза - слоновая кость, каучук, копал, копра, белая масса кокосовых орехов, гвоздика. Гражданские дела иностранцев решаются вконсульском суде, аподданных султана - разными «кази», помусульманскому закону. Занзибар - важный опорный пункт длявсех экспедиций вВост. Африку. Климат теплый иочень влажный, нездоровый дляевропейцев. Занзибар - один изглавных центров католических ипротестантских миссий. Население смешанное; подданные султана, главным образом, негры, затем сомали свост. берега Африки иарабы, атакже помеси между ними…»
        Длянас важнее всего то, что«Занзибар - важный опорный пункт длявсех экспедиций вВосточную Африку.» Именно туда нам сейчас инужно; указания, найденные вархивах Скитальцев указывают наверховья реки Уэлле, гденесколько лет работал Юнкер. Если иесть сейчас вЕвропе настоящий знаток тех краёв - тоэто, несомненно, он; остаётся жалеть, чтонеудалось уговорить Василия Васильевича присоединиться кнашей экспедиции.
        Кстати, оманускриптах. Мынерискнули оставлять бесценные документы намилость немецкого консула. Добратьсяже досоотечественников небыло никакой возможности - надо было покинуть растревоженный город какможно скорее, ау посольского особняка нас поджидали иегипетские полицейские иколониальные стрелки вклетчатых юбках шотландских горцев. Даине будь их там - всё равно мы нерискнулибы оставить нашу добычу всердце английских владений. Такчто манускрипты, копии переводов икоробка с«металлической картотекой» покинули Александрию вместе снами, наборту «Леопольдины».
        Яхточка, чтоиговорить, хороша. Первое впечатление необмануло - онаиправда точь-в-точь скопирована сошхуны «Америка». Вотличие отзнаменитого прототипа, «Леопольдина» оснащена маломощной паровой машиной - какраз такой, чтобы свободно маневрировать впортах, даиметь возможность проходить Суэцким каналом, куда чисто парусным судам ход закрыт. Авот совершать подпарами долгие переходы невозможно: слабенькая машина позволяет развить всего пять-шесть узлов, даугля наборту - кот наплакал. Такчто идём подпарусами, благо ветер благоприятствует.
        Досих пор мне приходилось бороздить моря лишь наборту разномастных пароходов, такчто плаванье подпарусами стало дляменя новым ивесьма приятным опытом. Оказалось, например, чтоприпоставленных парусах исвежем ветре парусное судно незнает бортовой качки. Ветер, упираясь в«стену» парусов, удерживает его - ипо этойже причине дляизменения курса нужно прикладывать усилия двух-трех человек, иначе «ветер непускает». Темнеменее, какпросветил меня кондуктор, Кондрат Филимоныч, работа рулевого напаруснике куда легче чем напароходе - судно нерыскает покурсу. Рулевому остаётся следить закомпасом и, когда отклонение отдостигнет величины, установленной капитаном (штурмана на«Леопольдине нет) - вызывать помощников дляперекладки руля. После этого штурвал крепится шкертами зарукоятки кособым кольцам, вделанным впалубу - рымам, - ирулевой по-прежнему следит запоказаниями компаса.
        Солнце неистово сияет навыцветшем отжары небосводе, отражаясь вртутном зеркале моря. Аден остался позади; «Леопольдина» резво бежит вбакштаг, острый, «клиперный» форштевень сшуршанием режет воду. Жизнь вкои-то веки прекрасна - темболее, чтонакорме, подполосатым сине-жёлтым тентом виднеется восхитительная фигурка хозяйки этого парусного чуда.
        - Джонни, якорь тебе в… чего ворон считаем? Справа поносу две мачты! Докладай кептену, вахтенный ты али кало пёсье?
        - Йес, сэр! - итопот босых ног рассыпался попалубе.
        ЭтоКондрат Филимоныч. Воткто поистине счастлив! Унтер-офицер дважды обежал вокруг шарика нарусских клиперах - сначала начисто парусном «Боярине», апотом ина парусно-паровом «Крейсере». Оказавшись снова среди любимых парусов, концов ипрочих бом-брам-рей, унтер ожил - ипринялся командовать. Капитан «Леопольдины», пожилой бельгиец сфизиономией усталой лошади, поначалу снеодобрением косился нанезваного помощника, но, оценив таланты Кондрата Филимоныча, временно вписал его в судовую роль[43 - Судовая роль - основной судовой документ, содержащий сведения околичестве исоставе экипажа приприходе и отходе судна.]. Экипаж наяхте небольшой исовершенно интернациональный: полтора десятка матросов иплотник, - голландцы, датчане, португалец, сардинец, грек ипара англичан. Объясняются наборту наневообразимой портовой смеси английского иголландского, но, кмоему удивлению, Кондрата Филимоныча понимают сполуслова, хотя тот нислова незнает нина одном изязыков кроме русского и… хм… русского.
        Вотисейчас…
        - Ядрить вас вдушу, морячки….! Стаксель полощет, аон вытаращился, какмышь накрупу!
        Исмачный звук оплеухи. Мимо меня кубарем пролетел низкорослый, чернявый грек, икинулся кодному изтросов, уложенных аккуратными бухтами вдоль борта, подкофель-нагелем - длинной доской, утыканной точёными дубовыми ибакаутовыми стержнями. Нанагели заведены «концы», спомощью которых управляются паруса «Леопольдины». Грек судорожно, втри рывка размотал желтый сизалевый стаксель-шкот ипринялся тянуть. Блок заскрипел, ибелоснежное треугольное, сильно вытянутое кверхнему углу полотнище упруго выгнулось, ловя ветер.
        Бравому кондуктору пришлось отправиться снами - в Александрии, после учинённого там безобразия, емуоставаться не стоило. Садыков, временно принявший Кондрата Филимоныча под своё начало, хотел сдать его вАдене, русскому консулу, ноунтер чуть ли нев ногах валялся то уменя, тоупоручика - иуговорил-таки оставить его приэкспедиции! Витоге, мыотправили консулу требование оформить надлежащим образом перевод унтер-офицера Гвардейского флотского экипажа Кондрата Туркина, сына Филимонова, пятнадцатого года службы, враспоряжение экспедиции Департамента Особых Проектов - всвязи свыбытием изстроя казака Загогулина поранению.
        Забайкальцу Ермею Загогулину неповезло - вовремя ночной перестрелки он словил вмякоть руки револьверную пулю. Еёбыстро извлекли, кость оказалась незадета, нов жарком климате заживала плохо. Казак мужественно терпел идаже помогал, какмог, сослуживцам караулить нашу александрийскую добычу. Норука болела всё сильнее, ибыло решено отослать пострадавшего наРодину, через Аден. Вместе сним поехала вПетербург икартотека сманускриптами; консул получил строжайшее указание хранить посылку всвоей резиденции илично - ЛИЧНО! - передать напервыйже русский военный корабль. Пригрузе будет неотлучно находиться иЕвсеин - он, вместе сраненым Загогулиным оставлен вАлене напопечение консула. Доценту надлежит сдать всё это добро Корфу и, вожидании нашего прибытия заниматься разбором материалов…

* * *
        Изпереписки поручика Садыкова сего школьным товарищем, мещанином города Кунгура Картольевым Елистратом Бонифатьевичем
        «Здравствуй намного лет вперёд, братец Картошкин! Вотиосталось позади море Красное иславный город Аден, гдеангличан ииностранцев всяких языков, кажется, больше чем местных арабов. Мынаправляемся наостров Занзибар. Какназло, «Леопольдина» попала вполосу штилевой погоды, иуже вторую неделю мы болтаемся, какцветок впроруби посреди моря-окияна. Солнце печёт все свирепее, судёнышко наше неподвижно стоит посреди круга ослепительно сверкающей, акирасплавленное серебро илижидкий металл меркурий, воды. Новый боцман Кондрат Филимоныч время отвремени косится надоски палубного настила иротанговый шезлонг мадемуазель Берты - потому какугля унас наборту кот наплакал. Пресной воды, посчастью, хватает, даина провиант пока нежалуемся. Визбытке инапитки иного рода - такчто унас тут форменный морской курорт и, еслибы нежара итеснота - такине хуже Крыма.
        Отнечего делать, устраиваем морские купания. Дляэтого сборта надлиннющей оглобле, по-морскому именуемой «выстрел», наводу спускают запасный парус, подвязанный коному выстрелу ибортам уголками. Наполняясь водой, парус образует нечто вроде небольшой, уютной купальни, гдемы иплещемся всвоё удовольствие. Японачалу решил, чтоэто делается вопасении акул, каковых вКрасном море иИндийском окияне водится великое множество; номне объяснили, чтопредосторожность эта предпринимается, чтобы никто неутонул; оказывается, многие моряки неумеют плавать! Этосчитается уморских служителей дурной приметой:» тому, ктоумеет плавать - неизбежать купания, когда корабль пойдёт кодну». Ноежели есть охота - непрепятствуется выбираться запределы купальни. Такчто я понескольку раз огибаю вплавь яхту, благо вштиль, тастоит неподвижно, собвисшими парусами.
        Ежедневных купаний наборту «Леопольдины» ожидают снетерпением, отнюдь неиз-за желания освежиться. Нато имеется парусиновое ведро, даиво всякое время никто немешает искупаться - стоит предупредить вахтенного, дапопросить кого-нибудь изсотоварищей покараулить улеера свинтовкой, напредмет акул. Гвоздь икоронный номер нашего ежедневного омовения - это, конечно, мадемуазель Берта.
        Тебе вероятно, случалось видеть нелепые приспособления, именуемые «купальными кабинами», которыми пользуются представительницы прекрасного пола дляводных процедур? Правила приличия требуют, чтобы даму доставляли прямо вводу, кместу купания, вчетырёхколёсной тележке-домике, движимой лошадьми. Кабинка эта, снабжённая высокими, каку азиатской арбы, колёсами, заезжает подощатому настилу вводу, гдедама, открыв обращённую кморю дверку, может погрузить своё естество вводу, неопасаясь нескромных взглядов. После чего погонщику остаётся только наблюдать, когда купальщица просигналит флажком, чтовернулась вкабинку - ивытаскивать деликатный груз обратно напесок.
        Незнаю, вчей скованный цепями хорошего тона идурно понимаемой скромности мозг пришла подобная идея - ведь купальные костюмы наших дам итак неслишком сильно отличаются оттого, чтоони носят наберегу. Туттебе июбка сзашитыми вполы грузиками - чтобы лёгкая ткань невсплывала вводе, - иособая шапочка, иблуза сшироченными рукавами, идаже парусиновые туфельки назавязках. Конечно, юбка купального костюма заметно короче обыкновенной, сухопутной - носкромность дам отэтого нисколько нестрадает, ведь костюм дополнен широкими бумажными илишёлковыми шароварами, наманер тех, чтоносят подданные османского султана.
        Удивляешься, зачем я столь подробно разбираю эти деликатные общеизвестные материи? Азатем, чтовсё это неотносится кнашей прелестной хозяйке. Онапошла куда дальше крестьянских девок, которые впростоте своей купаются водних полотняных рубашках и, выйдя наберег, смущают мужиков своими прелестями, просвечивающими сквозь мокрую ткань. Нет, мадемуазель Берта неопускается дотаких пейзанских уловок!
        Еёкупальный костюм произвёл наобитателей яхты эффект разорвавшейся гранаты большого калибра. Представь - коротенькие узкие панталончики, недостающие доколен; лишённая рукавов сильно декольтированная блуза, плотно облегающая формы и - о, ужас, разврат! - оставляющая открытым солнцу соблазнительную полосу кожи наживотике мадемуазели. И,конечно - никаких шляпок, купальных чулок ипрочих излишеств. Впечатление, поверь, сногсшибательное; добавь кэтому ещё ито, чтохозяйка «Леопольдины» появляется изкаюты, завёрнутая вдлинное татарское полотенце и, перед тем какспуститься вкупальню, сбрасывает его напалубный настил идолго озирает горизонт. Ауж когда она выходит извод морских… тут я умолкаю, хотябы изсоображений скромности - но надеюсь, чтотвоё воображение безтруда дорисует опущенные мною (ивесьма примечательные!) подробности.
        Этот купальный костюм - последний изыск парижской моды; открывшийся несколько месяцев назад «Модельный дом «Вероника» успел заявить осебе несколькими подобными новинками. Успех они имеют чрезвычайный; ихотя вся эта продукция многократно охаяна, обругана ипредана анафеме многочисленными ревнителями нравственности - особенно поту сторону Пролива, - новые купальные костюмы, атакже иные пикантные детали женского туалета стремительно завоёвывают популярность вЕвропе. Глядишь - вскором времени идо России доберутся!
        Своё «шоу» - понепонятному выражению начальника экспедиции господина Семёнова - мадемуазель Берта устраивает длянас пятый день подряд, стех пор, какяхта застряла всплошной полосе штилей. Немогу неотметить вот какой момент: япрекрасно помню потрясение всех безисключения мужчина наборту яхты, когда хозяйка судна впервые продемонстрировала нам эту парижскую новинку - илишь господин Семёнов остался… нето, чтобы равнодушен, носравнительно невозмутим. Нет, он, каки мывсе, судовольствием рассматривал (несказатьбы - «пялился») божественную фигурку владелицы яхты, ноособого удивления непроявил. Уменя даже сложилось впечатление, чтоон нераз ине два видел точно такие, если неболее откровенные наряды.
        Вообще, начальник неустаёт меня удивлять; поверь, яповедалбы тебе немало поразительных вещей, ноувы, лишён таковой возможности - материи это всё больше секретные - ималоли кому вруки попадёт моё письмо, прежде чем доберётся дотебя, разлюбезный мой друг Картошкин?
        Писано Бог знает какого мая, сего, 1887-го года, наборту яхты «Леопольдина» где-то посреди Индийскаго Окияну, аможет иещё где…»
        Олег Иванович Семёнов стоял, облокотившись нафальшборт. «Леопольдина» шла назюйд; справа, втуманной дымке вырисовывался зубчатый контур абиссинского берега. Штилевое стояние закончилось, разошёлся ровный, устойчивый зюйд-ост, ияхта, слегка кренясь вбейдевинде, развила приличный ход.
        ВАдене простояли трое суток. Незадолго доотплытия, впорт вошёл пакетбот, доставивший почту - ио чудо, тамоказалось пересланное изАлександрии письмо отсына! Изнего Семёнов узнал ио том, чтомальчишкам предстоит морская практика, и, разумеется, обих знакомстве ссыном Государя. Чтож оба они вморские просторы; только плавание отца закончится недели через три, вгородишке Дар-Эс-Салам, навосточном берегу Африки, вЗанзибаре, асыну предстоит доконца августа бороздить неласковые воды Балтики.
        Лучшей гаванью назанзибарском побережье считается Момбас - эта бывшая португальская колония ссемнадцатого века входит вовладения занзибарского султана. Снедавних пор там хозяйничают англичане; телеграфный кабель вМомбас протянут ещё нескоро, новот какое-нибудь шустрое судёнышко вполне могло добежать туда, пока «Леопольдина ждала ветра, болтаясь вполосе штилей. Такотзахода вМомбасу, пожалуй, лучше воздержаться - ктознает, какой приказ получил командир тамошнего британского стационера?
        Итак, впереди - Дар-Эс-Салам. Егоначал строить Маджид ибн Саид, предыдущий султан Занзибара - в1862-м году, наместе жалкой рыбацкой деревушки Мзизима, знаменитой лишь тем, чтомимо неё, вморе, пролегала вековая торная дорога. Дляначала султан заложил дворец длясебя - недостроенная коробка досих пор украшает берег. Одновременно принялись возводить исам город, названный Дар-эс-Салам илипо персидски «гавань мира». Ночерез несколько лет султан умер истроительство было заброшено.
        Ноуж очень удобным оказалось место - ив 1876-м году англичанин Уильям МакКинннон взялся заамбициозный проект. Онзадумал провести отДар-эс-Салама доозера Виктория железную дорогу, чтосделалобы этот город морскими воротами всей Восточной иЦентральной Африки. Увы, этой затее несуждено было осуществиться; илишь несколько месяцев назад вэти края явился Карл Петерс - создатель Германской Восточно-Африканской компании. Открыв вгороде факторию иконтору компании, немец принялся работать, какодержимый - чтобы через несколько лет превратить город вадминистративный центр колонии германская Восточная Африка. Адальше будет истроительство Центральной железной дороги, исухой док, который сделает Дар-Эс-Салам важнейшим военным портом, ивторжение англичан в1916-м, города вовремя Первой Мировой. Апока - этот населённый пункт представляет изсебя скопище лачуг ипакгаузов, сгрудившихся вокруг недостроенного дворца султана Маджида ибн-Саида. Нои вэтом качестве Дар-Эс-Салам вполне справляется сролью базы, откуда начинает путь любая европейская экспедиция вВосточную Африку. Тампутешественникам предстояло расставание
слюбезной хозяйкой яхты; дальше путь экспедиции лежал внеизвестность, через равнины Масаи, плато Серенгети, кберегам залива Спик озера Виктория. Ив конечном счёте - навстречу тайне, которую скрывали всебе загадочные металлические листы Скитальцев, оставившей где-то дебрях Восточного Конго посмертный подарок жителям Земли.
        - Мсье Семёнофф?
        Олег Иванович обернулся. Берта. Подошла неслышно, аон, погружённый всвои мысли, ничего незаметил. Невежливо - хозяйка роскошной яхты, посвоему капризу решившая подбросить подозрительных иностранцев буквально «затри моря» могла рассчитывать набольшее внимание ксвоей персоне.
        - Кхм… простите, мадемуазель, задумался. Мывсе так устали отэтого недельного штиля…
        - Японимаю. - мягко ответила женщина иоблокотилась офальшборт рядом сОлегом Ивановичем. - Нет-нет, мсье Семёнофф, небеспокойтесь. Ясудовольствием разделю свами ваше уединение - есливы, конечно, непротив.
        «Уединение - наборту судна, гдекроме них двоих, ещёполтора десятка душ? - всмятении подумал Олег Иванович. - Хотя, ктоих разберёт, этих природных аристократок?»
        Порой ему казалось, чтоБерта создаёт вокруг себя некий «хрустальный купол тишины», затонкой плёнкой которого гаснут посторонние звуки - разумеется, изчисла издаваемых человеческими существами. Теже, чтопорождаются природой, илинеживой материей - шумволн, крики чаек, хлопанье парусов, скрип тросов бегучего такелажа проникают черех эту волшебную завесу свободно. Иэто лишь подчёркивает прелесть уединения сцарственно-прекрасной собеседницей, хотя вполудюжине шагов беседует очём-то сурядником Садыков, матерно отчитывает провинившегося грека Кондрат Филимоныч, илитянет бесконечные гортанные рулады рулевой-тиролец.
        Азапах… лаванда? Жимолость? Ктоего знает… наветру все запахи должны мгновенно улетучиваться, но, похоже, хрустальный купол удерживал иих, окутывая собеседником облаком легчайшего аромата.
        «Я,кажется, теряю голову, - взамешательстве подумал Семёнов. - Чтозаерунда! Мужик подпятьдесят, атут… нет, этисантименты надо решительно гнать отсебя!»
        Мысль эта оказалась такой неуместной ираздражающей, чтоон даже помотал вдосаде головой. Берта понимающе улыбнулась.
        «Оначто, мысли читает? - опешил начальник экспедиции. - Нет, отставить панику, япросто раскис из-за вынужденного безделья. Вотпридём вЗанзибар, итам закрутится - надо будет искать лошадей, собирать караван дляэкспедиции, закупать припасы…»
        - Ядавно хотела спроситьвас, мсье Олег, - голос женщины был глубоким, низким, проникновенным… - выведь собираетесь далее путешествовать посуше? Понимаете, ядавно мечтала увидеть большие африканские озёра. Но - слабой женщине опасно пускаться втакое странствие безнадёжных и, главное, отважных попутчиков… попутчика. Нетакли?
        «Берта превосходно говорит по-русски. Аещё - наполудюжине европейских языков и, кажется, нафарси, илихинди… так, кажется она рассказывала? Хинди… Индия… Мата Хари тоже танцевала индийские танцы? Футы чёрт, чтозамысли лезут вголову, всамом-то деле…»
        Олег Иванович обнаружил, чтомямлит вответ - что-то проопасности пути, промалярию, племена Ньям-ньям, замеченных, какему точно известно, влюдоедстве, оневыносимых дляевропейской дамы условиях африканской экспедиции. Вответ Берта поведала, чтововремя путешествия поАвстралии (Господи! Дагде она только непобывала?) она пересекла пол-материка вфургоне, сплавлялась наплоту погорным речкам Новой Зеландии идаже провела три месяца наполинезийском острове вобществе аборигенов. Приэтих словах налице Берты мелькнула мечтательная улыбка - иОлег Иваныч поперхнулся вопросом. Всамом деле, непо своейже воле она… может, кораблекрушение?
        - Яотлично стреляю, мсье Семёнов, - продолжала меж хозяйка яхты, - ипять лет назад пришла второй наМалом Дерби. Поверьте, янебуду вам обузой!
        Семёнов молчал, беспомощно озираясь посторонам. Садыков, Садыков… куда, чёрт возьми, делся поручик? Шляется непойми где, когда начальника экспедиции бессовестно охмуряют! Нонет, хрустальный купол надёжно скрывает их двоих…
        «Помощи небудет, вотчаянии подумал Семёнов. - Сейчас он откашляется, и…»
        - Кхм… простите, мадемуазель Берта. Если вы настаиваете, то, конечно… должен заметить, этовесьма опрометчиво свашей…
        Прохладная рука легла поверх ладони мужчины. Олег Иванович досудорог всуставах вцепился вполированное дерево фальшборта - нет, нельзя, нельзя!
        - Правоже, мсье Олег - Берта неожиданно заговорила капризно-шаловливым тоном, более подходящим гимназистке, нежели европейской аристократке. - Это, наконец, нелюбезно - вымоглибы, согласиться хотябы изчувства благодарности. И,ктомуже - какможно расстраивать слабую женщину?
        Онаоторвала ладонь отего руки изябко повела плечами, кутаясь влёгкую кремового цвета шаль.
        «Откуда оно взялась? - мелькнула мысль. - Соткалась извечерних сумерек? Аведь иправда, посвежело…»
        - Мнечто-то зябко. - заявила Берта. - если вы непротив, может продолжим беседу уменя вкаюте? Стюарт подаст нам лёгкий ужин - за ним иобсудим все детали подготовки кНАШЕЙ экспедиции.
        «Пропал. - понял Семёнов. - Какесть пропал, иникуда теперь неденусь.
        Ноги сами несли его кступенькам, вниз, откуда чарующе пахнуло - толи лавандой, толи жимолостью. Хрустальный купол, намгновение дрогнул, пропуская гортанный возглас рулевого - иснова сомкнулся, отрезая всё ився. Только вода шуршала забортом, даслегка подрагивали, втакт мягким ударам волн, доски обшивки.
        Тишина…
        Конец первой части
        Часть вторая
        «Вашкурс ведёт копасности!»
        I
        Туман надТемзой… штамп, нетакли? Сколько повестей, романов, рассказов, даисамых обычных путеводителей поЛондону содержат эту фразу? Несть им числа.
        Ачто ещё можно написать, если надТемзой иправда туман? Сквозь него то идело пробиваются гудки - токороткие, требовательные, тодлинные, заунывные. Буксиры, катера, пароходики, баржи… вдоль берегов тянутся вереницы тусклых огоньков. Ихдве - одна неподвижная, равномерная: выныривает изтумана итает внём, подсвечивая белёсую хмарь тускло-жёлтым. Этоцепочка фонарей нанабережной. Электрических, конечно - никакого газа, мысвами вЛондоне, джентльмены, аздесь, какизвестно, средоточие мировой цивилизации. Кактолько появляется насвете нечто новое, прогрессивное - еговпервую очередь внедрят здесь. Правда, из-за океана уже скалит зубы молодой хищник, возомнивший осебе Нью-Йорк, вчерашняя колония, выкупленная когда-то украснокожих аборигенов за60 гульденов. Апотом разросшаяся навиргинском табаке, хлопке снизовий Миссисипи, накалифорнийском золоте, напоте икрови ирландских, польских, шотландских ибог ещё знает каких эмигрантов. Еёвремя ещё придёт, нопотом, потом… Апока - надТемзой туман.
        Считается, чтоджентльменам полагается обсуждать щекотливые дела вреспектабельном клубе. Ноу стен, какизвестно есть уши - даже если стены эти пропитаны духом самого что нина есть британского аристократизма; даже если вних отродясь небыло ниодной женщины; даже если покой посетителей оберегают строгие, важные какминистры Её Величества ливрейные лакеи, движущиеся столь бесшумно, чтоневсякий услышитих, сидя возле громадного камина вудобнейшем кресле. Этистены тоже могут проявить нескромность, итогда прозвучавшие здесь слова долетают дотех, кому они вовсе непредназначены.
        Апотому - двое беседовали начистом воздухе. Если можно, конечно назвать так смесь тумана, угольного дыма, ароматов креозота, навоза ивсепроникающего запаха гниющей литорали - того самого, который романтически настроенные литераторы именуют «запахом моря». Подарками моста несет мутные струи Темза; ниже потечению, забашней Тауэра, высятся быки недавно заложенного Тауэрского моста; огни бакенов, обозначающих опасный участок, еле-еле пробиваются сквозь молочную пелену.
        Но - джентльменам недо строительства, коль скоро дела заставили их покинуть уютные стены лондонских особняков. Домостали тут - Королевства?
        - Воля ваша, сэрРэндольф, ноегипетским фиаско мы обязаны вашему ведомству! - говорил один избеседующих, тот, чтоповыше. - Мыимели глупость положиться навас - ивот, пожалуйста, этаглупейшая история! Русские сбежали, причём нес пустыми руками, этомы знаем точно. Хорошо хоть…
        - «…хорошо хоть мы теперь избавлены отэтого надоедливого пруссака», - хотите вы сказать? - заметил второй, коренастый господин вцилиндре (первый носил котелок - этот головной убор всё больше входил вмоду).
        - Небуду отрицать, Бурхардт создавал нам немало проблем. Ине тольконам: насколько мне известно, оннедопускал ксобранию хедива даже посланцев «Теософского общества мадам Блаватской. Новыже небудете отрицать, чтоотисчезновения Бурхардта выиграли нетолько учёные-оккультисты, нои английские строительные подрядчики?
        Мужчина, которого назвали лордом Рэндольфом согласно наклонил голову.
        - Немогу несогласиться, мистер Уэсткотт: хранитель собрания создал немало помех своей смехотворной заботой отак называемых «древностях Египта». Из-за введенных его стараниями ограничений добропорядочные подданные Её Величества потеряли неменее четырёхсот пятидесяти тысяч полновесных английских фунтов - иэто, заметьте, только прямые потери! И,тем неменее - даже такие убытки незаставилибы нас пойти настоль радикальные шаги. Такчто, небудем выяснять, ктовыиграл больше; возблагодарим судьбу зато, чтогерр Бурхардт больше небудет вмешиваться нив наши, нив ваши дела.
        - Поблагодарить, кончено, можно - недовольно буркнул Уэскотт. Но,если вспомнить, вочто обошлась нам эта «удача»…
        Ну-ну, нестоит жаловаться, друг мой! - сэрРэндольф добродушно потрепал собеседника поплечу. - Вконце концов, услуги отборных людей иоплачиваются отборно - недумалижевы, чтостаким делом справятся проходимцы изпортового кабака? Возможно, ононапервый взгляд икажется проваленным - новедь это только гамбит, розыгрыш партии. Аумелый шахматист, какизвестно, просчитывает игру намного ходов вперед.
        Таквы хотите сказать, чтопредвидели бегство русских? - встрепенулся мужчина вкотелке. - Тоесть, александрийская эскапада…
        - …помогла подвести кним нашего человека. - закончил заУэскотта собеседник. - Только, давайте договоримся, чтоваши…хм… коллеги так ибудут считать, чтомы потерпели неудачу ивынуждены довольствоваться утешительным призом ввиде головы этого надоедливого немца. Такбудет лучше идля наших планов идля вашего дела. Кстати, выведь ожидаете известий изРоссии?
        - Ожидаем. - кивнул Уэскотт. - Вих столице, слава Творцу, немало тех, ктосочувствует Ордену… ивообще нашему Делу.
        - Вотихорошо. Прикрытие состороны посольства по-прежнему требуется?
        - Былобы очень хорошо, сэрРэндольф, еслибы вы его обеспечили. Мы,конечно, итак справимся - вчера брат Сэмюэль отправился вСтокгольм, чтобы подготовить кое-какие нюансы предстоящей операции. Если всё сложится удачно, через месяц можно ждать добрых новостей.
        - «Брат Сэмюэль…» - слегка нахмурился лорд Рэндольф. - Вы,вероятно, имеете ввиду мистера МакГрегора? Честно говоря, мнеон показался несколько… увлекающимся длясерьёзного дела.
        - Уверяювас, брат Сэмюэль отлично справится свозложенной нанего миссией. Ана заключительном этапе руководство примет другой наш эмиссар, кстати - отставной офицер Королевского флота. Онуже вШвеции, ас ним - трое его бывших сослуживцев, мыих тоже наняли. Скоро я исам отправлюсь вПетербург, такчто небеспокойтесь - Орден завсем приглядит.
        - Ввас я нисколько несомневаюсь, дорогой мой Уэскотт. Надеюсь, имистер МакГрегор незабудет, насколько важна вэтом деле секретность? Учтите, мырискуем нетолько репутацией дипломатического чиновника Её Величества; ставки слишком высоки, чтобы допустить даже малейший срыв. ТОТ господин изПетербурга… - и лорд Рэндольф сделал многозначительную паузу, - ужеприбыл вЛондон иуспел многое порассказать. Небуду утомлять вас излишними подробностями, Уэскотт, ноесли то, чтоон говорит, правда хотябы наполовину, тонадБританией, - больше того, надвсем англосаксонским миром - нависла самая серьёзная угроза совремён Великой Армады. Исейчас отвас зависит, скатитсяли наша родина вничтожество, или Юнион Джек попрежнему будет править морями[44 - «Правь, Британия, морями!» - строка изпатриотической песни настихи Джеймса Томсона, воспринимаемой нередко какнеофициальный гимн Британии.]?
        II
        Гардемарин Овчинников нарушал. Причём нарушал злостно - прятался ото всех глаз взачехлённой шлюпке, вывешенной нашлюпбалках полевому борту, между кургузой, скошенной назад трубой иединственной, тоже слегка наклонённой всторону кормы мачтой. Убежище казалось надёжным - шлюпка висела выше уровня палубы, идаже скрыла мостика заглянуть внутрь неё было невозможно. Правда, присмотревшись внимательнее, можно обнаружить, чточехол, затягивающий шлюпку сверху, ненатянут, какположено - идеально, безединой морщинки, нарадость боцману - авмят внутрь. Новахтенному начальнику лейтенанту Шамову[45 - В реальной истории Александр Сергеевич Шамов взвании капитана 2 ранга участвовал вЦусимском сражении. Погиб, командуя миноносцем «Блестящий».], стоявшему налевом крыле мостика, возле револьверной пушки «Гочкис», сейчас недо мелких упущений в корабельном хозяйстве. Величественно заложив руки заспину, он озирает панораму Транзунского рейда, куда канонерка пришла три дня назад - изастряла из-за пустяковой поломки вхолодильниках. Командир «Дождя», капитан второго ранга Константинов, решил произвести ремонт своими силами,
здесьже, нарейде. Врезультате канлодка уже который день торчит всеми счетвертью кабельтовых от «обсервационной» баржи, игардемарины ежеутренне наблюдают наеё палубе знакомую суету.
        Николка точно знал расстояние добаржи - вчера днём, закончив перетаскивать на«Дождь» оборудование, онопробовал наней лазерный дальномер. Прибор доставил на«Дождь» Никонов - капитан второго ранга вчера утром явился нарейд наприданной Отряду миноноске №141; вместе сним пришёл пароход «Вайткуле», наскоро переоборудованный вминный транспорт. Пароход тянул набуксире барказ дляпостановки мин, итеперь наТранзунском рейде собрался весь «Особый отряд минного комитета»
        Часа втри пополудни принялись задело: брали засечки постворовым знакам ирыбацким лачугам. Штурман «Дождя», молоденький, похожий надевицу мичман Посьет пересчитывал показания, сверяясь стаблицами, удивляясь точности измерений.
        Поупражнявшись набереговых объектах, приступили ковторому этапу. Дали сигнал наминоноску; Никонов называл ориентиры, миноноска шла отодного буя кдругому, аПосьет старательно фиксировал команды, отмечая её курс. Георгий работал сдальномером, Николка репетовал команды порации. Наминоноске срацией работал Иван; кораблик выполнял повороты именял курс занесколько секунд дотого, каксигнальщик успевал отмахать команду флажками. Никонов довольно улыбался, аПосьет недоумённо хмурился, черкая вблокноте.
        Описав три широкие циркуляции, миноноска подошла к«Дождю». Этобыло забавное судёнышко - узкое, длинное, похожее нагоночную гребную восьмёрку. Построенная десять лет назад наБалтийском заводе, онапоначалу носила имя «Коноплянка» ибыла вооружена шестовыми ибуксируемыми минами. Нопрогресс нестоит наместе - двагода назад «Коноплянку» переименовали, заменив имя безликим номером иперевооружили, воткнув насудёнышко два метательных минных аппарата. Иван немало подивился, разглядывая эти творения военно-технической мысли.
        Сигарообразные, двух споловиной метров вдлину, метательные мины, несмотря наназвание, походили скорее наартиллерийские снаряды, нежели на«мины Уайтхеда» - такздесь называли торпеды. Своего двигателя уметательной мины неимелось; еевыстреливали зарядом пороха изтрубы пусковой установки, после чего снаряд шёл кцели по инерции.
        Чтобы ударить такой миной повражескому кораблю, требовалось подойти кнему насто двадцать футов, илисорок метров; начинку мины составляли полтора пуда динамита илипироксилина. Осмотрев это грозное оружие, Иван поведал товарищам, какв начале двадцатого века, приосаде далёкой китайской крепости Порт-Артур изтаких вот «миномётов» русские солдаты обстреливать минами японские окопы. Николка тутже припомнил недавний рассказ Корфа: первый миномёт уже доводят доума наТульском оружейном заводе.
        Наэтом гидрографические изыскания первого дня закончились. Сутра машинная команда «Дождя» возилась сразборкой холодильников, матерно понося халтурщиков Балтийского завода исвою нелёгкую долю. С«Вайткуле» наминный барказ передавали конические мины Герца итщательно укутанные мешковиной новые шаровые «якорные мины стележкой» системы капитана Никонова. Ихпредстояло опробовать наследующий день, причём никоновские изделия будут ставить ис миноноски, накорме которой наскоро приспособили рельсовый слип, вмещавший три минные тележки, ис барказа, оснащённого грузовой стрелой. Промеров ипрочих гидрографических работ насегодня непредвиделось, такчто мальчики, устроившись, ктогде, занялись зубрёжкой - через две недели предстояли испытания поморской практике. Принимать их должен старший офицер «Дождя», тотсамый мичман, чтоторчит сейчас намостике, возле прикрытой парусиновым чехлом револьверной пушки.
        Николка вздохнул иоткрыл учебник:
        «Вооруженiе военныхъ судовъ», капитанъ 1 ранга К. Посьетъ. Санкт-Петербургъ, вътипографiи Морскаго кадетскаго корпуса. 1859год.
        «Интересно, акем приходится автор нашему штурману? - лениво подумал мальчик. - Судя погоду выпуска - отцом, или, может, дядей? Нокакже зубрить неохота…
        Ис тяжким вздохом открыл раздел «Такелажныя работы»:
        «… Пробу смоленаго новаго такелажа, припрiем? съ заводовъ иотъ поставщиковъ, производить посредствомъ нав?шенной тяжести нанитяхъ 6-и футовой длины ирвать ихъ порознь, д?лая длякаждаго троса немен?е 10-ти пробъ, иесли таковой длины нити, иликаболки №20-го (*) выдержатъ в?съ въ сложности накаждую каболку въ тросовой работ? въ 3 пуда 30 фунтовъ, въкабельной въ 3 пуда 20 фунтовъ, ав ликъ-тросовой №37-го въ 2 пуда 30 фунтовъ, тотаковые тросы, кабельтовы иликъ-тросы признавать купотребленiю благонадежными…»
        Свихнуться можно… ачто делать?

* * *
        - Такотец твой сейчас вЕгипте? Древности ищет?
        Иван покосился наисточник голоса. Справа, напеске возлегает гардемарин второго специального класса Воленька Игнациус. Голландка, вместо того, чтобы украшать торс гардемарина, снята иподсунута кулём подголову. Воленька сутра отряжён вкоманду дляпроизводства «работ поособому Минному комитету», аименно - фотографической съёмку минной постановки. Снимали ина видеокамеру нагромоздкий, заряжаемый стеклянными пластинками фотоаппарат, скоторым Воленька отлично умел обращаться. Ктомуже, вМорском училище он числился фельдфебелем роты, вкоторой состояли мальчики - такчто издесь, напрактике, емупришлось присматривать занеобычными кадетами.
        Чтобы нерисковать опытными «никоновскими» минами, которых имелось всего шесть штук, место выбрали недалеко отберега - там, гдемелководье сменяет подходящая дляминной постановки глубина. Длинная каменистая коса, тасамая, накоторую выскочил злосчастный «Дождь», прикрывало акваторию отволны иззалива - иначе дорогущие мины могло унести воткрытое море.
        Никонов, смирившись стем, чтоиз-за «Дождя» отряду предстоит еще долго торчать наТранзунском рейде, договорился сучилищным начальством, итеперь привлекал кработам гардемаринов собсервационной лоханки. Такчто училищные ялы-шестёрки свымпелами Морского училища сутра нащупывали промерами кромку песчаной мели, закоторой дно шло наглубину иобозначали её красными пробковыми буйками.
        Промеры полагалось делать особым шестом, «намёткой» - крашеной футовыми отрезками вбело-красный цвет пятиметровой сосновой жердью, нижний конец которой снабжён двухдюймовой латунной трубкой длявзятия проб грунта. Ногардемарины отлично обходились даже безэтого нехитрого приспособления. Сотмели доносились бодрые юношеские голоса:
        - Капрочка, моншер ами, извольте скинуть портки, сигать вводу имаячить!
        Гардемарин Алёша Капнист[46 - В нашей истории граф Алексей Павлович Капнист стал камергером иконтр-адмиралом. Убит в1918 вовремя Красного Террора.], полуголый, водних бязевых кальсонах, прыгал вводу и«маячил» - измерял глубину собственным телом, подавая результаты промера примерно так:
        - Эй,наяле! Здесь поколено!
        - Идиправее!
        Через некоторое время:
        - Наяле! Здесь попол-ляжки!
        - Идиеще!
        Наконец, раздается желательное:
        - Эй,накатере! Здесь побрюхо!
        Сяла доносится насмешливое:
        - Каквы полагаете, моншер, брюхо нашего графочки соответствует трёхфутовой отметке?
        - Нет - слышалось вответ. - Мелковат. Пишем - «два фута итри четверти понамётке». Капочка, чтовстал, шагай дальше!
        - Такчто, Семёнов? ВЕгипте, илигде? - продолжал настаивать Воленька. - Рассказалбы, ато такая скука…
        Иван перевернулся наживот.
        - Отец сейчас вАлександрии. Тамунего знакомый, немецкий археолог - смотритель собрания тамошнего правителя.
        - Хедива? - лениво осведомился Игнациус. - Этокоторому англичашки взапрошлый год помогли раздолбить мятежников? Вроде, «Сьюперб» с«Инвисиблем» поберегу главным калибром садили? Представляю, чтоосталось отэтого «собрания» - после таких-то бомб…
        - Давсё там цело. - отозвался Иван. - Видел я Александрию - ниодного разрушенного дома. Асобрание вообще вподземелье дворца, ясам там был.
        Вподземелье? Настоящем? - завистливо ахнул Воленька. - Амумии видел? Высушенные, прокоторые вучебнике?
        - Ая слышал забавную историю омумиях. - встрял вразговор Георгий. Второй сын Государя Императора Всероссийского валялся напеске полуголый, подстелив подсебя голландку, инаслаждался жарким июньским деньком.
        - Один генерал-адъютант рара, князь… вобщем, один генерал, какраз тогда побывал вЕгипте - состоял, вовремя кампании приштабе адмирала Сеймура. Икогда всё закончилось, поднялся сгруппой англичан поНилу, досамого Асуана - икупил там голову самой настоящей мумии. Емунаплели, чтоэто голова немыслимой красавицы принцессы, фараоновой дочери, которая, будтобы, жила четыре споловиной тысячи лет назад. Генерал поверил ивыложил зассохшуюся дрянь триста пятьдесят рублей серебром.
        - Такмного? - поразился Воленька. - Завяленую голову? Этоже…
        - Ачто вы хотели? Всеже четыре споловиной десятка веков, этовам нежук чихнул. - рассудительно заметил Георгий. Молодой человек был неизменно вежлив соднокашниками, обращаясь ковсем, исключительно на«вы». Ваня подозревал, чтоделает он это длятого, чтобы избавить товарищей отнеловкости; немоглиже те «тыкать» царскому сыну?
        - Таквот, - слегка кашлянув продолжал Георгий. - Генерал вернулся вРоссию накоммерческом пароходе, какобычный пассажир. Ипредставьте, имел поповоду своего приобретения немалые хлопоты содесской таможней. Тамникак немогли взять втолк, подкакую статью тарифа «сию часть мертвого тела» подвести. Дальше - больше; вмешалась одесская полиция, иу генерала потребовали разъяснений, откуда он «сию мертвую голову» получил ине кроетсяли тут убийства? Такбы итерзалиего, еслибы рара… пока изПетербурга непришёл приказ оставить генерала впокое. Ичтобы вы думали? Пока тянулось всё это крючкотворство, голову, хранившуюся втаможенной конторе, сожрали крысы!
        Мальчишки засмеялись, датак заливисто, чтоих немедленно окликнули сошлюпки:
        - Эй,наберегу! Игнациус, Семёнов! Хватит ржать, давайте сюда, иизвольте поторопиться! Ато наш графочка уже посинел отхолода!
        Иван тяжко вздохнул, поднялся спеска ипринялся стаскивать штаны.

* * *
        Житья нет отугольной пыли! Онавездесуща: палубы инадстройки покрыты отвратной смесью сырости ичёрного налёта; онаоблипала лицо, набивалась вволосы, хрустела назубах. Пыль сводила Воленьку сума - апогрузка только началась!
        Машинная команда «Дождя» закончила перебирать холодильники квечеру, когда мальчики уже вернулись сберега. Никонов объявил, чтоназавтра отряд покидает рейд, илейтенант Константинов велел дополнительно принять с«Вайткуле» уголь. Ина следующий день, сутра, между судами засновали шлюпки: полуголые матросы, выстроившись вцепочку, подавали мешки суглём, опорожняя их вкоффердамы. Канонерка стремительно теряла нарядный вид; Воленька подозревал, чторазгром напалубе продлится, самое меньшее, довечера. Аза погрузкой неизбежно последует приборка. Юноша тоскливо озирался, прикидывая, кудабы спрятаться - иначе боцман идля него отыщет занятие повкусу. Посвоему, боцманскому вкусу, разумеется.
        Гардемарины, выполнявшие задачи связистов, обычно бывали избавлены отпрелестей угольной погрузки. Никонов, оценивший преимущества радиосвязи, разогнал мальчиков посудам отряда, итеперь сигнальщики махали флажками лишь длявиду - переговоры шли вэфире. Георгий обеспечивал связью «Дождь»; Воленька, неуспевший освоить премудрости каналов ичастот, валял дурака, аНиколка отправился наминоноску. Ивану достался «Вайткуле» - гардемарин Семёнов только что передал, чтонатранспорте готовы принять наборт очередную партию мин.
        Никонов нехотел перевозить мины напалубе канонерки. Ещёменьше кэтому приспособлена бывшая «Коноплянка»; конечно, мины ненесли положенных десятипудовых пироксилиновых зарядов, замененных послучаю испытаний песком повесу, норазмах качки вполне мог сорвать деликатный груз состопоров. Такчто мины было велено сдать обратно натранспорт. Миноноске оказалось проще - онашустро подбежала к«Вайткуле», отшвартовалась уборта, игрузовая стрела быстро перекидала железные конусы напалубу транспорта. На«Дожде» всё ещё возились схолодильниками; канонерка немогла дать ход, ипришлось, проклиная всё насвете, перегружать мины сначала набарказ, ауже снего передавать напароход.
        Какраз этим сейчас изанимались; Никонов созабоченным видом ходил вдоль ряда мин Герца надеревянных поддонах; те, какпасхальные яйца наподставке, сидели навыпуклом чугунном основании - якоре. Чтобы передать мину набарказ, нужно зацепитьеё талью[47 - Таль - подъемно-спусковое приспособление, состоящее изпары блоков сгаками, соединенных между собой тросом (лопарём).], поднять, аккуратно перенести ипоставить нанастил.
        Барказ, вставший улевой раковины[48 - РАКОВИНА - боковой свес вкормовой части судна (по обоим бортам).] канонерки, являл собой довольно нелепое сооружение: большая гребная шлюпка ипаровой катер, сцепленные наманер катамарана. Изтонкой, закопченной трубы катера вьется лёгкий дымок; возле масляно отсвечивающего кожуха машины возятся двое полуголых, всаже ижирной смазке, механиков. Поперёк барказа поперечные брусья - бимсы, скрепляющие всю конструкцию; набрусья уложен дощатый настил. Накорме высится грузовая стрела вформе буквы «Л» сталью иручной лебёдкой. Сэтой стрелы иставят подводные снаряды - онавыдерживает мину Герца вместе счугунным якорем. Этосудёнышко было построено специально дляпостановки мин; иногда оно использовалось дляводолазных работ.
        Увидав Никонова, прохаживающегося подощатому кормовому слипу, Воленька приблизился. Онбыл взят вОсобый отряд зазнание фотографии, ноздесь увлёкся минным делом - итеперь пользовался случаем, чтобы набраться практического опыта. Гардемарин надеялся остаться на«Дожде» навсю практику - живое, интересное дело, ане нудное сидение наобсервационной барже!
        Старший брат Воленьки, лейтенант Василий Васильевич Игнациус[49 - В нашей истории В.В.Игнациус - капитан 1-го ранга, известный художник-маринист. Погиб приЦусиме.], служивший наТихом Океане, наклипере «Вестник», тоже был минёром, идаже успел покомандовать миноносками «Курица» и Ястреб». Воленька, обожавший старшего брата, собирался идти поего стопам.
        Дело неладилось. Уминного барказа обнаружились неполадки смашиной, ион уже добрых полтора часа болтался рядом сканонеркой. Помочь им ничем немогли - инженер-механик «Дождя» уже сутки невылезал изкочегарки, акомандовавший передачей мин лейтенант Шамов, какназло, сильно поранил руку. Мины надо было перегружать, уголь - принимать; рабочих рук отчаянно нехватало, ноНиконов нестал пристраивать бездельничающего гардемарина Игнациуса кполезному делу, апринялся рассказывать освоих драгоценных минах.
        Накорме «Дождя», навременном дощатом слипе, выстроились три мины; остальные уже были набарказе илина «Вайткуле». Никонов провёл пальцем потросовому плетению стопора, подёргал сосновый брусок-подпорку, ивыжидающе глянул наВоленьку. Тотпонял намёк - подошёл, проверил узлы, убедился, чтомина крепко держится поверх якорного «блина». Дело было важное - якорь мины должен быть надёжно принайтовлен; стоит ему слететь приподъёме, имногопудовый чугунный блин, рухнув вводу, сорвёт спетель вьюшку, закреплённую внижней части мины.
        - Вмине системы Герца, каки всистеме Нобеля, длину минрепа устанавливают вручную. Ав новой конструкции… - Никонов говорил тихо, будто необъяснял, аотвечал урок:
        - … вновой конструкции применён штерто-грузовой метод. Вы,надеюсь, ужезнаете, чтоэто такое?
        Конструкции гальваноударных мин вучилище еще непроходили; нипринятых нафлоте системах Герца иНобеля, ниболее ранней, времён турецкой войны, мины Якоби. Ноза время пребывания на«Особом отряде», Воленька успел поинтересоваться истарыми системами, иновинками - итеперь спешил блеснуть знаниями.
        - Такточно, господин капитан второго ранга! Прииспользовании этого ме… простите, метода лейтенанта Азарова[50 - Этот метод установки мин был предложен в1882году командиром миноносца «Сухум» лейтенантом Н.Н.Азаровым идолго был основным врусском флоте.], вьюшка сминрепом крепится нена корпусе мины, ана якоре, иоснащается стопором, состоящим изщеколды иштерта сгрузом. Когда мину сбрасывают заборт, онаостаётся наплаву. Штерт поддействием груза оттягивает щеколду, позволяя минрепу сматываться свьюшки. Якорь тонет, разматывая минреп; груз наштерте касается дна раньшеего, - тогда натяжение ослабевает, ищеколда стопорит вьюшку. Якорь тем временем продолжает тонуть, увлекая мину наглубину, которая соответствует длине штерта сгрузом. Аеё можно установить заранее, напалубе - иникакие промеры ненужны!
        Никонов внимательно выслушал иудовлетворённо кивнул.
        - Прикажете закрыть? - вытянулся Воленька, указывая нажёсткий брезентовый чехол, аккуратно уложенный наугол деревянного поддона.
        - Будьте так любезны. Апотом - проверьте изачехлите оставшиеся две.
        Прошло полчаса; машина набарказе наконец затарахтела, ион неспешно, напятиузловом ходу, пополз к«Вайткуле». Воленька вслед заНиконовым спустился вкают-компанию «Дождя». Помещение было тесным - едва-едва устроиться офицерам канонерки да немногим гостям. Заузким, покрытым деревянной решёткой столом, пристроился командир лодки. Спалубы доносился зычный голос мичмана Посьета, командовавшего кприборке - угольная погрузка закончилась.
        Константинов поздоровался сминёром, удостоил кивка Воленьку ивернулся кбумагам. Онпредпочитал работать здесь, благо, намалых кораблях традиции кают-компании были нестоль строги, какна броненосных фрегатах - сказывалась всеобщая теснота. Никонов пододвинул стул исел, указав Воленьке наместо рядом ссобой.
        - Значит, хотите пойти поминной части, гардемарин? Похвально; дело это новое, развиваться - сделаете карьеру, если хорошо его изучите. Скучать непридётся - наминоносцах служба самая лихая, заэтими корабликами будущее. Ктоувас преподаёт гальваническую часть?
        - Старший инженер-механик[51 - СТАРШИЙ ИНЖЕНЕР-МЕХАНИК - должностное звание VII класса Табеля орангах нарусском императорском флоте. Введено в1886г. взамен звания подполковника Корпуса инженер-механиков флота.] Лессер.
        - Знаменитый Лёнчик? Хотя какая разница - всёравно нигвоздя незнаете, сужу посвоим гардемаринским годам. Но - небеда, научитесь. Главное, нестесняйтесь спрашивать, итогда я извас сделаю минёра!
        - Есть! - ответил Воленька, возликовав вдуше. - Разрешите закурить?
        - Запомните, юноша - заговорил вдруг изсвоего угла командир. - Вкают-компании дляэтого ничьего разрешения вам нетребуется.
        - Держите спички. - Никонов усмехнулся смущенному гардемарину.
        - Благодарю, господин капитан второго ранга!
        Никонов поднял голову кподволоку игусто выпустил дым.
        - Опять неверно: Сергей Алексеевич. Традиции кают-компании незыблемы, юноша, даже насамых скромных кораблях. Внеслужбы - только безчинов, поимени-отчеству.
        - Ясно, госп… Сергей Алексеевич! - радостно отчеканил Воленька.
        Потрапу простучали башмаки ив дверь влетел встрёпанный гардемарин Романов. Никонов удивлённо поднял брови - видуцарского отпрыска был далеко непарадный. Раскраснелся, щека поцарапана, голландка вугольной пыли. Вруке - чёрный пластиковый чехол срацией. Увидев офицеров, юноша подобрался:
        - Дозвольте обратиться… господин лейтенант?
        Константинов отложил бумаги.
        - Вчём дело, гардемарин?
        Георгий повертел вруках рацию ивыпалил:
        - Господин штурман передаёт, чтосвободных людей нет, некому мыть шлюпки после угольной погрузки.
        - Нехорошо, - согласился Константинов ипоглядел наВоленьку. - Оминном деле вы потом побеседуете, апока…
        Тотобречённо кивнул. Обычно зашлюпками занимаются приписанные кним матросы, носегодня угольный аврал, даещё иполомка холодильника, имины… похоже, сегодня ему несудьба отвертеться отприборки.
        - Даивы, гардемарин, - обратился кГеоргию командир. - оставьте пока ваше… устройство, помогите товарищу. Сергей Алексеевич, выобойдётесь некоторое время безэтого беспроволочного телефона?
        - Угольную погрузку мы закончили, мины сбарказа напароход приняты. Пока обойдёмся флажками, негорит. Ступайте, господа. - кивнул он мальчикам.
        Георгий сВоленькой переглянулись, чётко, поуставному повернулись через левое плечо иполезли напалубу. Служба продолжалась.
        III
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        Песок скрипнул подкилем. «Элеонора», подталкиваемая руками пятерки дюжих негров, скользнула насвободную воду. Гребцы ловко вскарабкались наборт ипринялись разбирать тонкие вёсла. Старший надгребцами негр что-то гортанно заорал, и«команда», побросав вёсла, кинулась ставить невысокую мачту сдлинным, косо висящим реем. Явздохнул, повернулся козеру спиной ипошёл кгруде барахла, сваленного натраве, шагах вста отуреза воды.
        Озеро Виктория, илиВиктория-Ньянза - какименовал его вдневниках Юнкер - надоело нам хуже горькой редьки. Аведь недавно ещё мы замирали отвосхищения привиде невозможных закатов надводной гладью, любовался ибисами ичёрными цаплями, высматривал вкамышах парочки робких болотных антилоп сиатаунга! Ностада экзотических животных приелись ещё попути, ик озеру мы добрались сизрядно притупленными ощущениями. Меня, помнится, поразило великое множество крокодилов - ив воде, ина берегах. Оникосяками тянулись залодкой; казачки сперва стреляли чешуйчатых гадов, нооценив масштаб задачи, оставили эту затею - разве что особо нахальная тварь, подобравшись слишком близко, получала багром поплоской башке и, обидевшись, отваливала.
        На«Элеоноре», принадлежащей английскому миссионерскому обществу, перебирался когда-то через Викторию иВасилий Юнкер; эталодка регулярно делает неспешные каботажные заплывы между заливом Спик наюго-восточной оконечности Виктории иселением Рубаги насеверо-западе. Дляобрусевшего немца этот участок пути финальным этапом его семилетних странствий. Авот длянас, второй русской экспедиции вэти края, всётолько начинается.
        Хотя, экспедиция нечисто русская. Мадемуазель Берта внесла внаши ряды толику европейского колорита; подданная бельгийской короны, онапоходила накого угодно, только нена уроженку Фландрии илиВаллони. Южная кровь даёт осебе знать - пылкая ипорывистая, молодая женщина очаровала всех. Лишь кондуктор Кондрат Филимоныч косился наиностранку сподозрением, ноион, после того какта пристрелила молодого льва, подобравшегося ночью кконовязи, сменил гнев намилость.
        Остались позади заросшие высокой травой плато Серенгети иравнины Масаи сгромадными стадами антилоп ислонов. Животных этих хватает ина берегах Виктории - ноне втаких немыслимых количествах. Янемало пересмотрел всвоё время документалок БиБиСи, посвящённых дикой природе, нодаже близко непредставлял, СКОЛЬКО всякой живой твари обитало вэтих краях какие-то сто тридцать лет назад. Да,сафари, внедорожники, штуцеры «нитроэкспресс» иглобальный товарооборот, охотно потребляющий экзотические шкуры зебр, импал, жирафов, драгоценнуюслоновую кость икожу гиппопотамов, жестоко обошлись сафриканским зверьём. Отбылого великолепия остались жалкие крохи; ихотя я всегда относился кпризывам всякого рода экологов - от«Гринпис» доВсемирного Фонда дикой природы - сизрядной долей предубеждения, теперь, пожалуй, готов пересмотреть эту позицию.
        Сойдя наберег вДар-эс-Саламе, экспедиция попала вжелезные объятия Второго Рейха. Сразу припомнились идушевный друг Курт Вентцель инемецкая строительная «фактория» Басры сеё локомобилями иколючей проволокой. Здесь, посчастью, вогабитов нет; султан Занзибара, (оставаясь правоверным магометанином ипять раз надню преклоняя колени намолитвенный коврик), воинствующего ислама наодобряет. Ипорядки вширокой прибрежной полосе отокеана идо озера Танганьика устанавливают подданные кайзера Фридриха Третьего.
        Материковые владения султана - территория будущей Танзании - представляют сейчас одно сплошное белое пятно. Прибрежные районы формально пренадлежат султану Занзибара; вовнутреннихже белый человек почти непоявлялся. Ещёнедавно Занзибар был крупным центром работорговли; несмотря наее запрет в1873-м году, ежемесячно отсюда впортугальские колонии вывозили допяти тысяч чернокожих невольников.
        Нов октябре 1884-го наЗанзибар прибыло трое немцев: Карл Юлке, Карл Петерс иИоахим Граф фон Пфейль. Путешественники, приехавшие подчужими именами, сразу представились германскому консулу. Помощи отнего добиться неудалось, какни ссылалась лихая троица насамого Бисмарка; межтем, терять время было нельзя - важно было опередить бельгийцев, тоже готовивших экспедицию сцелью изучения и, разумеется, захвата этого лакомого кусочка Восточной Африки.
        Денег уКарла Петерса небыло. Новпереди усына протестантского пастора, бывшего студента Гёттингенского университета иавантюриста маячила амбициозная цель - основать вАфрике «новую Германию». Петерс охотно подписалсябы подне сочинёнными ещё строками английского поэта, незря именуемого певцом британского империализма - техсамых, насчёт Бремени Белых[52 - «Бремя Белых», стихотворение английского поэта Редьярда Киплинга, впервые опубликованное в1899году].
        Петерс свято верил, чтоон, какевропеец, несёт свет цивилизации вдебри африканских джунглей, обитатели которых тоже, кончено, люди - но, какбы это сказать, «несовсем».
        Ктомуже этот господин, каксказалибы виные времена, «страдал пангерманизмом вострой форме». Мнедовелось полистать его дневники, опубликованные всередине двадцатого века:
        «Яполагаю, чтонаша раса является единственной наЗемле, которая может возглавить все человечество. (…) Еслимы, немцы, упустим свой шанс, тоанглосаксы распространятся навесь мир ине оставят нам внем места».
        Каково? Аведь впророческом даре Петерсу неоткажешь - витоге, таконо всё ивышло…
        Но - вернёмся вдевятнадцатый век. Энергии ирешимости немцу было незанимать. Вмарте 1884-го он основал вРейхе Германское колониальное общество, идело пошло!
        Прибыв вноябре тогоже года вАфрику, Петерс принялся действовать быстро ивсегда поодной итойже схеме: встречался свождями племён, одаривал их бросовыми бумажными тканями, мелким жемчугом, добытым вПерсидском заливе икупленным забесценок вАдене, старыми кремнёвыми ружьями, помнившими Наполеоновские войны, - авзамен требовал поставить подписать пустяковую свиду бумажку. Негритянские вожди неотказывали щедрому гостю - темболее, чтобумажка была нанемецком. Ценить пустующие земли аборигены непривыкли, вих обиходе попросту неимелось такого понятия как«недвижимость».
        Нодля европейцев это роли неиграло. Вбумажке содержалось соглашение опередаче суверенных прав натерриторию племени впользу лично Карла Петерса. Всилу чего эти земли попадали подюрисдикцию Второго Рейха, подданным которого ибыл этот проходимец.
        Всего затри недели Петерс сделался обладателем ста сорока тысяч квадратных километров земли - очём довольно скоро было сообщено Бисмарку. Железный канцлер отреагировал своодушевлением:
        «Получается, чтозахват территорий вВосточной Африке легок добезобразия: достаточно парочки проходимцев инемного бумаги, украшенной оттисками пальцев вождей дикарей».
        Через год Петерса спомпой принимали вБерлине; тамкакраз началась международная европейская конференция поКонго, ина которой был окончательно узаконен раздел Африки. Уехал он оттуда нес пустыми руками - Бисмарк убедил кайзера подписать манифест овзятии приобретенных Петерсом территорий подзащиту.
        Такушлый баварец стал правителем целой страны - причём снеограниченными полномочиями. Попечительством кайзера было основано Германское общество Восточной Африки, комиссары которого получили право создавать торговые фактории, собирать стуземцев налоги ивообще, нести им свет европейской культуры.
        Правда, усултана Занзибара Саида Баргаша оказалось своё мнение наэтот счёт - всёже речь шла оего владениях. Проблема была решена встиле входившей тогда вмоду «дипломатии канонерок». Вавгусте 1886-го нарейде перед султанским дворцом появился отряд германских крейсеров. Занзибарскому владыке хватило пары холостых залпов, чтобы осознать нелепость своих притязаний инавсегда забыть оправах наспорные территории.
        Воттак ивышло, чтонапобережье, отокеана идо озера Танганьика хозяйничают теперь немцы. Онижелезной рукой наводят свои порядки там, куда могут дотянуться, устраивая островки европейской цивилизации вбезбрежном море трав, антилоп инегров сассагаями. Ноу немцев всё впереди - ониещё построят здесь железную дорогу, выставят изВосточной Африки бельгийцев идаже сцепятся сангличанами. Ипотеряют всё это через каких-то неполных три десятка лет, когда грянет Первая Мировая.
        Апока присутствие немцев идёт этим краям напользу - доозера Виктория мы добрались безособых помех. ВДар-Эс-Саламе удалось купить лошадей; цену заних заломили безбожную, зато через масайские равнины Масаи иплато Серенгети мы оставили позади меньше, чемзадве недели. Недаром Юнкер, которому любой переход вЦентральной Африке давался потом икровью, уделил отрезку пути отВиктории доокеана лишь полторы строчки всвоих дневниках.
        Василь Васильевичн путешествовал один, анас смеро вооружённых белых (девять, если считать мадемуазель Берту иеё слугу). Поместным меркам - почти карательный отряд, откоторого здешним племенам полагается вужасе разбегаться. Онибы иразбегались, номы старались вести себя корректно ипредупредительно, расплачиваясь серебряными арабскими монетами иза свежее мясо, иза услуги проводника. Такчто слава о«добрых белых» достигла озера Виктория раньшенас.
        Наберегу залива Спик пришлось застрять надве недели, пока дожидались «Элеонору». Других судов здесь днём согнём несыскать; лодчонки местных рыбаков годятся лишь длянедолгих плаваний укромки камышей ине могут нести сколько-нибудь серьёзный груз. Днивынужденного отдыха заполняли, ктовочто горазд: казачки гонялись посаванне заантилопами идаже подстрелили молодого слона; Берта составляла им компанию. Я,отдав должное прелестям африканского сафари, принялся приводить впорядок дневники. Садыков вел жизнь созерцательную: любезничал снашей спутницей исовершал долгие моционы поберегам залива вобществе кондуктора.
        Кстати, оБерте. После неожиданного сближения наяхте, унас с ней установились тёплые, ябы даже сказал - дружеские («три раза «ха!», каксказалбы Иван) отношения. Ночи она проводила всвоей палатке, налюдях вела себя сомной ровно иприветливо. Наедине нам завсё это время остаться неудалось ниразу - Берта мягко, норешительно отклоняла все попытки ксближению. Поначалу меня это огорчало; но позже я оценил мудрость этого решения. Всамом деле - если дама, путешествующая вмужской компании, станет демонстративно оказывать предпочтение одному… тут непоможет истатус начальника.
        Через тринадцать дней ожидания нагоризонте возник коричневый парус «Элеоноры». Ивот мы стоим назападном берегу озера Виктория рядом сгорой багажа; из-за прибрежных холмиков поднимаются дымки. Рубага[53 - Сейчас наэтом месте находится столица Уганды, город Кампала.]. Этонедеревня ине город, ахолмистая местность смногочисленными поселениями. Здесьже располагается резиденция короля Буганды Мванги. Личность эта весьма неоднозначная; довольно сказать, чтоон несколько месяцев продержал впочётном плену Юнкера, решая, отпустить загадочного иностранца - неангличанина, небельгийца, некупца идаже немиссионера, - или всё-таки зарезать? Милосердие победило; сочтя, чторусский - этовам некакой-нибудь британский проходимец, король Василия Василевича отпустил. Темболее, чтопришёл он сзапада, ас той стороны Мванга не ожидал длясвоего королевства опасности.
        Номы-то явились наоборот, свостока, состороны океана - ав Рубаге недолюбливают гостей из-за озера. Мванга справедливо полагает, чтооттуда добрые люди неприходят - только миссионеры да прочие проходимцы, жаждущие захватить его владения. Такчто, какнас встретят - этоещё вопрос…»

* * *
        - …иизбы тут чудные - круглые, акрыши острые, торчком! Зайдёшь - ниугла, нилавки, одни подстилки плетёные, изтравы, ав их кишат засекомые. Икак тут живут?
        Молодой казак, дивившийся облику африканских хижин, сидел укостра. Напротив, навойлочной кошме, брошенной наохапку тростника, устроился забайкалец постарше, поимени Степан; рядом сним сидел насвёрнутой попоне кондуктор. Между коленями унего стояла винтовка Генри; Кондрат Филимоныч опирался наствол щекой, отчего его мужественная физиономия моряка слегка перекосилась.
        - Аувас, втятькиной избе тараканы некишат? - ответил пожилой. Вчёрной его бороде заметно пробивалась седина. - Малоли, какие где крыши? Укитайцев, вон, ивовсе уголками вверх загнуты. Ана Полтавщине - чтонекрыша, токопна соломенная. Главное, чтобы подентими крышами добрые люди обитали.
        - Дакакиеж они добрые, коли вбога неверуют? - удивился молодой забайкалец.
        - Веруют, акакже? Людям безверы никак невозможно, ато нелюди быдто, азвери, вроде абезьянов хвостатых. Энти, которые здесь жительствуют - онимагомедане, наманер наших татар али чеченов. Только нетакие лютые ивовсе чёрные наморды. Есть среди них иворьё, акакже - вон, уменя вДар-Саладове кисет спёрли, - аесть идобрые люди. Свиду правда, лютые, особливо которые масаи. Какони наменя зубами своими треугольными, спиленными, оскалились - нувсё, решил, смерть настала, схарчат чичас! Аничего, живпокудова; народ какнарод, нехуже иных прочих.
        - Нуда, нехуже… - прогудел через костёр Кондрат Филимоныч. Кондуктор неспал - очень уж хорошо сиделось иговорилось подугольно-чёрным небом, усеянным чужими звёздами. - Таких лютых ещё поискать! Вон, ихний король, Маванов его прозывают, тоже магометанской веры. Он,злыдень, всех, которые вХриста веруют, какесть режет! Господин поручик давеча рассказывали: тригода назад папаша Мванова помер - таксынок велел своим нукерам похватать воспитанников аглицкой миссии иголовы им отрезать. Апосле тоже злодейство учинил - велел убить аглицкого епископа, Харингтона.
        - Что, такиубил? - опасливо ахнул молодой казак. Онносил имя Прохор; забайкальцы замолодостью лет величали его Пронькой. - Исхарчил, небось, нехристь?
        - Не… - лениво отозвался Кондрат Филимоныч. - Господин поручик сказывали, чтолюдоеды дальше, вболотах да чащобах. Воттам самые злодейские люди обитают, имяим подходящее - нямнямы.
        - Эточтож, вроде наших самоедов, чтоли, которые вПермской губернии, уЛедовитого моря?
        - Дярёвня! - хмыкнул седобородый Степан. - Откуда здесь тебе самоеды? Те,хоть иязыческой веры, нотихие да смирные, изакон уважают. Украсть, конешное дело, способные, ночтоб смертоубийство - ни-ни. Аедят всё больше рыбу мороженую да строганину изоленьего мяса.
        - Здешним тоже закон людей есть недозволяет. - добавил Кондрат Филимоныч. - Магометане - онихоша бывают люты ина мучительства всякие горазды, ночтобы человечину жрать - такого нет. Вон, уменя кум в77-м году вБолгарии воевал - нио чём таком нерассказывал. Хотя - животы, да, резали, было…
        - Ну,животы неодни они горазды резать. - хмыкнул Пронька. - Взапрошлый год, подЧитой ловили мы спиртонош - дыкпотом…
        - Аты брось мести, помело. - недовольно зыркнул намолодого Степан. - Было - ибыло, быльём поросло. Нашёл чем хвастаться, живорезством… забыл, чтовсе подбогом ходим?
        Пронька смущённо умолк.
        Кондратий Филимоныч выждал приличное время; потом, поняв, чтопродолжения занимательной истории небудет, принялся рассказывать дальше:
        - Таквот. Опосля, каккороль Маванов, аглицкого попа зарезал, егоповсем соседним странам ославили злодеем. Потому какдело это унегрских народов невиданное. Съестьони, может имогут, илитам ограбить; авот чтобы заБожье слово жизни решать - туттак незаведено. Авсё потому, чтоаглицкие попы мало того, чтонергитянцев всвою веру обращают - такещё ипод присягу своей королеве подводят. Апотом купчины ихние приезжают иобдирают всех донитки.
        - Ну,тогда он толково всё делает, Маванов-то! - рассудительно заметил пожилой казак. - Комуж такое беззаконие понравится? Хошь пробога рассказывать - говори, люди послушают. Плохо станешь говорить - могут ив морду дать, аежели нет, такина здоровьичко. Апод присягу заморскую загонять - этоозорство. Правильно Маванов-король того попа порешил!
        - Авотвы, дядя Кондрат, говорили давеча, чтоМаванов всем, ктохристианской веры, запрещает всвои границы вступать? - встрял Пронька. - Акакже нас пустят? Мыведь тоже Христу-богу молимся!
        Казаки помолчали - ответа наостро поставленный вопрос бывалый Кондрат Филимоныч дать немог.
        - Нето плохо, чтоте нехристи людей жрут, - прервал затянувшуюся паузу пожилой казак. - ато плохо, чтововсей стране Буганд?е самого завалящего конька днём согнём несыскать. Прежних лощадёнок, чтоунемцев куплены, пришлось продать, прежде чем через озеро плыть - агде новых возьмёшь? Вчера мы сурядником весь базар обошли, таклошадей ниединой несыскали, одни ишаки да волы. Придётся нам дальше конными по-пешему.
        - Аин ладно. - махнул рукой кондуктор. - Далее покарте сплошные болота, энти, каких…. папирусные. Этокамыш такой здешний. Поболотам ипешком-то неочень пройдёшь, адля скота местные людишки навострились гати бить - извязанок камыша, который папирус. Застилают им топь, апотом пускают коз. Хоть они имелкие, новсё равно кажинный раз новую гать приходится настилать. Человек пройдёт, осёл - тоже, авот конь - уженикак, провалится. Адале сплошные леса, джунглями прозываются. Леса те непростые - неба надними невидать, ана земле кусты стравой нерастут, всёпадает да гниёт, потому какдеревья солнечные лучи вниз непропускают. Авсяких ядовитых гадов там столько, чтолошадь идня непроживёт!
        - Алюдей енти гады жалят? - опасливо осведомился Пронька.
        - Такого дурака какты, непременно ужалят всамые твои причиндалы! - строго ответил кондуктор. - Абудешь сидеть, разинув хлебало, дадурь всякую спрашивать - такивовсе сожрут. Помнишь, небось, какие наозере змеюки водятся - антилопу целиком сглатывают? Втех лесах ипоболе страшилы есть, такие иказака заглотнут!
        - Нуда, вместе сконём. - хихикнул Пронька. - Бросьте пугать, дядя Кондрат, непужливые…
        Кондуктор прислушался ивдруг вскочил, клацнув скобой винчестера. Подругую сторону огня нарисовался неясный силуэт.
        - Ты,Кондрат Филимоныч, свинтом-то небалуй, неровён час стрельнет. - раздался добродушный бас. Кондуктор сразу обмяк - ккостру шёл урядник. Ему, видно, тоже неспалось - выбрался изпалатки висподней рубахе, безсапог, одни шаровары натянул. Но - наган запоясом, бдит…
        - Кты Пронька, ступай, обозную скотинку посмотри, коли такой непужливый. Они, хоть иослы, анам ишшо пригодятся. Ато малоли кто тут втемноте шастает? Может зверь леопард, аможет илихой человек. Конокрады - они, знаешь, ив Африке конокрады…

* * *
        Изпереписки поручика Садыкова сего школьным товарищем, мещанином города Кунгура Картольевым Елистратом Бонифатьевичем.
        «Здравствуй надолгие годы, друг мой Картошкин! Вотисменили мы морские дороги насухопутье; ужемесяц, какпод ногами унас земля Чёрной Африки. Арабов иберберцев здесь нет впомине; сплошные негры, данепростые. ЗаОзером Виктория, наравнинах, именуемых саваннами, гдевместо сусликов да диких лошадей стадами бегают слоны ижирафы, живут масаи. Все, какодин воины, при железных копьях снаконечниками листом, вдве ладони шириной. Теми копьями ловко запарывают антилоп, аесли придётся, тоильва. Народ это храбрый, можно сказать - гордый; насприняли радушно идаже выделили проводника, который идовёл экспедицию досамого озера Виктория-Ньяза. Здесьон, получив обещанную плату, неоставилнас ожидать миссионерскую лодку, аднями скакал постепи сказачками, приучая тех охотиться нажирафу изебру. Тоесть скакали казаки; негритянецже исхитрялся неотставать отконных насвоих двоих. Да так ловко, чтоповечерам, укостра, урядник говорил онём с нескрываемым уважением.
        Проводника этого зовут Кабанга; самон немасай, авыходец изнарода суахели, чтообитает навосточном побережье. Кабанга подрядился проводить экспедицию только доозера, но, видно, мы пришлись ему подуше. Вчера он подошёл кначальнику экспедиции господину Семёнову ина ломаном немецком - только так мы сним иобъясняемся, ибонаречия местного нив зуб ногой, - попросился сопровождать нас идальше. Семёнов согласился; обрадовались иказачки, успевшие сдружиться спроводником. Кабанга оказался человеком бесценным; акогда Кондрат Филимоныч, заведующий оружейным хозяйством экспедиции, выдал ему бельгийский карабин центрального боя - долго бормотал благодарности насвоём наречии ихватал кондуктора заруки. Глаза суахельца приэтом излучали такую преданность, чтоказалось, скажи - исейчас кинется наслона безо всякого ассагая.
        Вернёмся немного назад, тоесть вДар-эс-Салам, яоткуда отправил предыдущую депешу. Городишко сей гнусен дочрезвычайности; нопо счастью внём имеется представитель немецкого Ллойда, которому мы исдали корреспонденцию. Немцы - нард аккуратный, особенно вказённых делах, такчто смею надеяться, письмо попадёт ктебе всрок.
        Иэто будет последнее послание, отосланное сдороги, дорогой Картошкин; теперь, подобно юношам, творящим свои бессмертные шедевры поночам, притусклой свече, яобречён писать «встол». Точнее - взаплечный мешок, ибоистола здесь несыскать досамого восточного побережья. Стех пор, какмы сошли с«Леопольдины» наберег, ятолько иделаю, чтоотвыкаю отдурных привычек, навязанных цивилизацией: сплю наохапке камыша, емизкотелка изабыл уже, каквыглядит зеркало. Оно, правда, вотряде имеется, инадо думать, неодно - врядли мадмуазель Берта производит утренний туалет, глядя влужи. Номне неловко просить удамы впользование столь деликатный предмет, вотиобхожусь какмогу, подстригая бородёнку наощупь. Обритье мы давно позабыли, итолько кондукт?р Кондрат Филимоныч хранит верность флотскому обычаю иносит одни усы. Бреет его урядник, аКабанга всякий раз устраивается всторонке, чтобы посмотреть наэтот ритуал. Судя тому, скаким благоговением наш суахелец взирает, какказак сначала разводит вплошке мыльную пену, апотом, какзаправский цирюльник, скребёт щетину клиента, деликатно взяв того двумя пальцами закончик носа - Кабанга
считает бритьё чем-то вроде религиозного обряда, сродни жертвоприношению. Унего самого борода сусами нерастут вовсе; дляздешних обитателей это дело обычное.
        Прости великодушно, опять я отвлекся; наша нынешняя жизнь способствует неспешному течению мысли, такчто та нередко уходит всторону. Глядь - ауже изабыл, счего начал рассказ, перейдя накакой-нибудь подвернувшийся кслову предмет.
        Сяхтой мы расстались вДар-эс-Саламе; мадемуазель Берта велела капитану (никак немогу запомнить фамилию этого господина слошадиной физиономией; нуда бог сним совсем) идти вокруг африканского континента сВостока наЗапад, изИндийского Оияну вАтлантический. Сначала «Леопольдина» должна встать наремонт вгородишке Кейптаун, намысе Доброй Надежды; потом, пройдя насевер, ждать нас узападного берега Конго. Потому какпуть наш лежит теперь заозера Виктория-Ньяза иАльберт-Нианца, вверховья реки Уэлле, идалее, вниз, дореки Убанги, вбельгийские владения. Оцели путешествия господин Семёнов если иговорит, тонедомолвками. Снекоторых пор я уже ничему неудивляюсь; объявит, чтопредстоит раздобыть сокровища негритянской царицы илисвитки Пресвитера Иоанна - поверю слёгкостью иотправлюсь напоиски. Хотя, кажется, оный древний муж обитал нев этих краях амного севернее, вАбиссинии…
        ВДар-эс-Саламе мы сменили гардероб. Представь, брат Картошкин, яодет теперь какформенный прощелыга: вкороткие, чуть ниже колена, портки, кургузый пиджачишко безрукавов, зато сбольшим количеством карманов длячасов, патронов, компаса, записной книжки ипрочего мелкого имущества. Такое платье продают внемецкой фактории специально длябелых, работающих вдикой местности; нанего идёт крепкая серая ткань. Кдорожному снаряжению относятся также красные исиние карандаши. Яношу их каккомпас иличасы - нашнурках, свисающих спуговичных петель. Шнурки нарочно делаю разной длины, такчто вруки безошибки попадает нужный предмет. Вместо привычных кепи мы обзавелись колониальными французскими шлемами; обувь - высокие, досередины икры, английские башмаки рыжей кожи натолстенной подошве. Надобно видеть физиономии наших казачков, когда им предложили эдакое непотребство: станичники только что неплевались. Темнеменее, климат вскорости взял своё, изабайкальцы, вслед занами, сменили фуражки напробковые каски, ашаровары - накороткие портки европейских охотников набегемотов. Только урядник остался верен шароварам изказённого
сукна, иупорно сносит насмешки сослуживцев поповоду преющих…хм, ну, тыпонимаешь чего.
        Господин Семёнов издесь меня удивил - егособственная одежда иамуниция, привезенная ссобой хоть инапоминает купленную, авсёже сильно отнеё отличается. Исделана дотого добротно инеобычно, чтомне остаётся лишь удивляться посебя, аказачкам - восхищённо цокать языками да завидовать.
        Когда Олег Иваныч распаковал большие кофры, каждому изнас достались всякого рода полезные мелочи, которые теперь сильно облегчают нам жизнь. Например, удивительная гальваническая лампа; ночью она светит ярче самого мощного калильного фонаря, аднём господин Семёнов подпитывает её электричеством, добывая его изсолнечного света. Дляэтого он расстилает наземле блестящую, какзеркало, переливающуюся радужными разводами ткан, иподключает кней лампу особым проводком. Полежав несколько часов насолнцепёке, лампа светит потом всю ночь. Ичего только непридумают люди!
        Намсурядником достались маленькие плоские чёрные коробочки; господин начальник экспедиции навал их «рации». Поверь, брат Картошкин, вотгде настоящее чудодейство! Через эьт коробочки можно переговариваться друг сдругом нарасстоянии нескольких вёрст, аесли наоткрытой равнине - такитого дальше. Голос слышен хорошо, хотя порой иперебивается хрипами, какв новомодном телефоне господина Белла; только нет нижестяных раструбов, нивертячих ручек. Коробочек всего три - уменя, уурядника иу самого господина Семёнова; ихвелено беречь пуще глазу ибез нужды непоказывать даже другим членам экспедиции. Работают коробочки тоже отгальванизма, оттехже радужных полотнищ; полного заряда, если говорить неслишком часто, хватает дня надва, ато ипоболе.
        Перед тем, какотправиться впуть, господин Семёнов напичкал всех нас пилюлями. Вроде - впредупреждение опасных лихорадок, которых вэтих краях превеликое множество. Аещё больше всякой заразы будет там, куда мы направляемся - вдождевых джунглях бассейнов рек Арувими, Уэлле, Конго. Такчто, если неведомые пилюли стольже хороши, каки эти «рации» - остаётся поблагодарить Бога иНиколая-угодника заэдакую удачу.
        Пожалуй, скажу пару слов натему, относящуюся кмоей профессии, аименно - картографии. Какраз длянеё инужны разноцветные карандаши: синий употребляется дляобозначения рек иводы, красный - длявозделанных полей иселений. Дорогаже, земельные угодья, горы ивсе остальное удостаивается простого карандаша. Длясъемки дороги здесь, вАфрики лишь вособых случаях применяются углы пеленгования, таккакместные тропы ипешеходные дороги никогда неследуют попрямой, нонепрерывно извиваются. Ввысокой траве видно недальше пяти шагов; чтоже доориентиров дляпеленгования, тоих всаванне сыскать мудрено. Апотому, дорогу приходится наносить поориентировочным углам, выводя их всреднем, каксумму наблюдённых углов, какитог непрерывного слежения замагнитной стрелкой.
        Чтож, друг мой Картошкин - пора заканчивать сию эпистолу. Иляжет она вовнутренний карман заплечного мешка ибудет храниться там, пока недоберёмся мы доцивилизованных мест - аслучится это, боюсь, ойкакне скоро…»
        Писано виюле сего, 1887-го года, наберегу залива Спик озера Виктория.
        IV
        Нучто заспешка, дорогой барон? - спросил Каретников, входя вкабинет начальника Департамента Особых Проектов. - Нет-нет, нестоит, ясам…
        Предупредительный порученец влазоревом мундире - уДепартамента пока небыло своей высочайше утверждённой формы, - щёлкнул каблуками ивернулся застолик удвери. Поположению овнутреннем распорядке Д.О.П. шефа департамента наслужбе нина минуту несдедует оставлять одного.
        - Да,Григорий Константинович, спасибо. Ипусть нам подадут чаю, если вас незатруднит…
        Жандарм снова щёлкнул каблуками иудалился. Устав ненарушен - Андрей Макарович Каретников числится одним иззаместителей Корфа, лицо, безусловно, доверенное.
        - Присаживайтесь, Андрей Макарыч - Корф указал накресло напротив монументального стола. Серебристый «МакЭйр» смотрелся нанём чужеродно, даже дико. - Вногах правды нет, разговор предстоит длинный.
        Каретников уселся, отметив просебя, чтобарон заметно сдал: глаза запали, подними обозначились тёмные мешки, влице - нездоровая одутловатость. «Невысыпается. Даипо вечерам, наприёмах ив клубе, надо понимать, позволяет себе. Тревожно: полгода такой жизни - иво что превратится подтянутый, сухой икрепкий кактетива фехтовальщик, незамечавший досих пор своих сорока слишком годов?»
        Но - виду неподал; состроил любезную мину ипотянул из-за отворота кожаный футляр ссигарами. Барон придвинул гостю зажигательницу, смахивающую накеросиновую лампу: стеклянный пузырь поверх медной банки сметаллическим краником.
        Каретников покосился наэто приспособление снекоторой опаской - внутри «огнива Дёберейнера» пряталась цинковая пластина, порождающая вреакции ссерной кислотой водород. Горючий газ, попадая нагубку катализатора воспламенялся, иот зажигательницы можно было прикуривать даже сигары. Каретникову уже был знаком этот прибор, производящийся аж с1823года; отчаянно хотелось вытащить привычную пьезо-зажигалку, ане прибегать калхимическим опытам. Останавливало уважение кхозяину кабинета. Каретников совздохом потянулся к«огниву», прикурил ипоспешно прикрутил бронзовый краник. Огонь погас; давление встеклянном пузыре выросло, отжав кислоту отцинка, ивыделение газа прекратилось. «Интересно, если уронить - рванёт илинет?» - прикинул доктор, бережно отодвигая опасное приспособление подальше открая стола.
        Корф слёгкой насмешкой следил заманипуляциями гостя.
        - Авы, Андрей Макарыч, по-прежнему недоверяете нашей технике? Ну,может оно иверно…
        Барон всвою очередь, раскурил сигару. Примерно сполминуты мужчины попыхивали гаванами, наслаждаясь изысканным вкусом. Этобыл своего рода ритуал - минуты через две вернётся порученец ипоставит намаленький столик пузатый фарфоровый чайник сзаваренным дочерноты китайским чаем, блюдца стонко нарезанным лимоном, баранками, иудалится. Барон крякнет, вылезет из-за стола идостанет избюро початую бутылку коньяка. Серьёзный разговор начнётся только после половины кружки «адмиральского» чая - смеси густой чёрной заварки икрепкого янтарного напитка, причём пропорция прямо зависела отважности предполагаемой беседы. Если говорить предстояло наобщие темы - коньяка будет много; еслиже тема предполагается экстренная - еговкус будет едва угадываться.
        Наэтот раз ритуал оказался нарушен ссамого начала.
        Барон перегнулся через стол иповернул кпосетителю ноутбук. Каретников вгляделся - наэкране красовалась скверная, явно местного происхождения фотография мужчины лет тридцати пяти, уженачинающего лысеть. Бородка изчисла тех, чтопринято называть козлиными, пенсне… поверх фотокарточки красовалась лиловая печать сбуквами Д.О.П., готическим шрифтом.
        «Изличного дела сотрудника Департамента. - подумал Каретников. - Атема-то иправда, серьёзная…»
        - Рыгайло Вениамин Елистратович. - сзаметным отвращением выговорил барон. - Ссередины марта месяца - сотрудник нашей конторы. Можно сказать, стоял уистоков. Вчера вечером выловлен изМалой Невки, врайоне Аптекарской набережной сножом впечени. Авот донесение жандармского филёра. Помоей просьбе они выборочно проверяют наших сотрудников - впрофилактических, таксказать, целях. Ивот, нате вам поверили.
        - Выходит, покойного вели отдома госпожи Майгель? - поинтересовался Каретников, просмотрев донесение. - Что-то такое припоминаю…
        - Известная дамочка. - усмехнулся Корф. - Душевная подруга жены английского посланника; еёдом - настоящее гнездо столичных англофилов. Даже Великие князья бывают, акакже… хотя, поклонникам туманного Альбиона унас снекоторых пор неуютно.
        - Потому этим Рыгайло изаинтересовались? Да,всамом деле, длясотрудника вашего департамента - знакомство предосудительное.
        - Нет, Андрей Макарыч. - покачал головой Корф. - Плановая проверка, всего лишь. Каквы исоветовали.
        Каретников кивнул. Ещёвапреле, обсуждая сбароном структуру будущего Департамента Особых Проектов, онособо напирал нарежим секретности. Дела свопросом государственной тайны вРоссии, иособенно, вПетербурге, обстояли изрук вон плохо - встолице ниодин секрет неудаётся сохранить дольше чем дня натри. Ноначинать счего-то надо, иэтим «чем-то» какрази стал аппарат Д.О.П. Одной изпредложенных Каретниковым мер стали внеплановые, бессистемные проверки сотрудников департамента жандармской «наружкой».
        - Значит, попалась птичка… - задумчиво протянул Каретников. - Издома госпожи Майгель этот Рыгайло вышел один?
        - Лдин. И,пройдя два квартала встретился сДжеймсом Крейсоном, вторым секретарём английского посольства. Британец вышел отМайгелей получасом раньше ивидимо, поджидал нашего покойничка.
        - Идогнатьего, филёр, конечно, несмог. Ачерез пару часов Рыгайло вылавливают изМалой Невки…
        - Да,совспоротой печенью. - подтвердил барон. - Нофилёра я невиню; наФонтанке вэто время непросто поймать извозчика, даилошади умистера Крейсона наудивление хороши. Негонкиже им устраивать поПетербургу?
        - Так, может это совпадение? - осторожно предположил Каретников. - Ну,поговорил сангличанином, потом решил пройтись - инарвался налихого человека?
        - Бумажник наместе. - развеял иллюзии Корф. - Часы - тоже, золотой брегет. Аво внутреннем кармане сюртука… он порылся вящике ивыложил настол мокрую пачку беловатых купюр. - Дветысячи фунтов, бумажка кбумажке. Каково?
        Каретников, несдержавшись, присвистнул. Дветысячи фунтов - сумма более чем солидная.
        - Атеперь самое скверное. - выдержав паузу, произнёс барон. - Получив сообщение осмерти Рыгайло, дежурный офицер, каки положено, осмотрел его кабинет. Ничего подозрительного там ненашлось; вдежурной части нашлась запись, чтозасутки доэтого печального происшествия покойный Вениамин Елистратович посещал спецхранилище. Мы,конечно, тутже поинтересовались - ичто вы думаете? Наместе неоказалось ноутбука, двух зарядных устройств и… - онблизоруко наклонился клистку… - «…дисков оптических, номера хранения с2001-го по2014-й, всего - тринадцать штук». Сборники трудов поистории ипопулярные энциклопедии военной техники.
        Каретников опешил:
        - Ончто, вышел издепартамента сноутбуком иохапкой дисков? Барон, чтотам увас творится?
        - Дежурный офицер, жандармский поручик Мамертинов признался, чтопримерно вэто время играл вштосс скорнетом Еремеевым, имог незаметить, какРыгайло покинул департамент. Обаарестованы, но…
        - Понимаю. Поздно пить боржоми… значит, компьютер идиски впосольстве? Да,оттуда их теперь никаким манером неизвлечь…
        - Очень сомневаюсь. - ответил Корф. - Посольскими сутра занимается Вершинин. Оказывается, вчера Крейтон впосольстве непоявлялся, дома неночевал; ночью похожий господин нанял уНиколаевского моста паровой катер иотправился вниз поНеве.
        - Удрал? - ахнул Каретников. - Накатере, вФинляндию?
        - Нет. Катер мы уже нашли. Егохозяин, мещанин Тугодумов, показывает, что«господина снерусским говором» забрала скатера шведская шхуна. Безфлагов ивымпелов, название замазано извёсткой - неопознать. Ноупомянутый Тугодумов уверяет, чтовстречал эту шхуну, икаждый раз - подразными именами. Этоточно шведы, контрабандисты, ониуже третий год ходят кнам. Икак только ещё непопались?
        - Непростые это контрабандисты. - покачал головой Каретников. - Что-то мне подсказывает, чтомы больше эту посудину вПетербурге неувидим. Каки вообще вФинском заливе.
        - Мыдали знать пограничникам. - Корф потянулся забутылкой идолил себе рома. - Ивоенным вКронштадте - тоже. Но,какназло, надморем туман, иштиль. Моряки уверяют - такая погода продержится неменьше двух дней. Нашхуну Крейтон пересел сегодня утром; часов десять хода - иона уже минует Выборг. Атам, ещёсутки - ивсё, здравствуй, Швеция!
        Значит, шхуна паровая? - уточнил доктор.
        - То-то ионо! Былабы парусная - какмиленькие, дрейфовалибы где-нибудь втумане, посреди Маркизовой лужи. Атак…
        - Зато паровую проще отыскать. Описание, яполагаю, имеется?
        - Исамое подробное. - заверил собеседника барон. - Этот Тугодумов навсякий случай сидит уменя вкараулке; пока сидел - мысняли снего все подробности касательно этой посудины. Теперь, если увидим - неошибёмся; только какеё сыскать втаком тумане? Моряки - теруками разводят: говорят, разве что нарочно повезёт ипрямо нанеё выскочишь. Авообще-то они нервутся напоиски. Боятся втумане, ночью, всемели пересчитать. Шведы, небось, недурни - наглавный судовой ход несунутся, пойдут подфинским берегом. Адальше - мимо полуострова Ханко, кАландам, идомой…
        Доктор поглядел накарту.
        - Аесли попробуют южнее? Решат, томы там их неждём. Недумали?
        - Хорошобы… - усмехнулся барон. - Уэстляндского берега тумана почти нет, даибереговых постов поболе; враз попадутся, голубчики. Нет, доктор, ониидут подфинским берегом, кгадалке неходи!
        Барон позвонил вколокольчик. Назов явился давешний жандармский поручик - подтянутый, внимательный, вежливый.
        - Вотчто, Григорий Константинович. Чтотам моряки - ну, явас просил?..
        - Всёготово, ваша светлость. Катер ждёт уАдмиралтейской пристани. Пролётка готова.
        - Поехали, Андрей Макарыч. - барон принялся выбираться изстола. Япопросил подготовить длянас кораблик пошустрее - пойдём прямиком Морским каналом, апотом фарватером, через весь залив. Встанем напротив Выборга ипосмотрим. Ещеневечер, какговорит наш дорогой Олег Иваныч, верно? Да,кстати, явелед оставить накорабль рацию - высэтой техникой хорошо знакомы? Роман Дмитриевич, какназло, вМоскве, аВиктору уменя доверия нет. Поработаете радиотелеграфистом?

* * *
        - Воля ваша, Евгений Петрович, новы зря так нервничаете. Никак они раньше нас вВыборгском заливе неокажутся, невозможно-с… Ушведской шхуны много, если десять узлов парадный ход; обычно такие посудины дают пять-шесть, наэкономическом. Даина море что делается… - икомандир крейсера обвёл рукой вокруг себя.
        - Сами полюбуйтесь: сплошь молоко, нивидать низги. Втуман, подберегом, среди мелей иостровов идти надо узлах натрёх, алучше - еще исо шлюпкой, спромерами. Нет, батенька, если ваши злодеи непрут пофарватеру, нежалея угля имашины - уБиоркских островов они раньше чем через двое суток неокажутся, тутидумать нечего.
        - Анельзя их как-нибудь попути перехватить? - озабоченно спросил Корф. - Пусть канонерки обшарят финский берег…
        - Э-э-э, Евгений Петрович, сразу видно, чтовы неморяк! Втакой туман кберегу соваться - этоилина мель сесть, илиднище пропороть окамни. Мыведь, признаться честно, далеко невсё там знаем. Впозапрошлую навигацию, пришлось мне подойти настаричке «Ерше» ксамому берегу: такшли надвух узлах, всёвремя дно щупали - иэто безвсякого тумана! Накарте половины мелей нет, нуих кчёрту… Нет, Евгений Петрович, ниодин их командиров кберегу сейчас неполезет, иразжалованием вы никого ненапугаете. Кому охота смели стаскиваться ирапорта писать?
        - Спозвольте, вашсокородие? - влез вразговор Тугодумов, невысокий, крепкий, поперёк себя шире. Его, вместе сКорфом иКаретниковым, доставили на«Лейтенанта Ильина». Тугодумов отслужил 15лет наБалтике ивышел вотставку боцманом сброненосного фрегата «Адмирал Сенявин». Поднакопил деньжонок, купил вскладчину ссослуживцем большой паровой катер, иуже три года возил публику по Маркизовой луже, забираясь досамого Выборга, Двинска иЛибавы[54 - Двинск - старое название порта Даугавпилс; Либава - сейчас Лиепая, вто время военный порт.]
        - Шведов ентих я хорошо знаю. Ихтута всё знают - таких ушлых ещё поискать! Мутные людишки, держатся наособицу, идела уих мутные. Ноот своих - поди, укройся… все знают - онивлюбой туман вдоль берега пролезут идно незаденут. Шкипер ихний уже лет тридцать шхерами ходит, ав команде унего братья, кумовья да сынки. Онимели нюхом чуют! Вот, как-то было дело - втакойже туман шли отАбо…
        - Аты, небось, сними-то иходил? - снасмешкой поинтересовался капитан. - Знаю явас, храпоидолов! Вы,ваша светлость, можете быть уверены - этапублика подкруговой порукой, ивсе, какодин, балуются контрабандой. КтоизФинляндии, акто изсамой Швеции. Что, скажешь нетак? - снова обратился он кТугодумову. Тотвжал голову вплечи, буркнул что-то испрятался заспину сигнальщика.
        - Авообще-то сей прохвост прав. - продолжал офицер. - Ловить ваших беглецов надо навозле Биоркских островов[55 - сейчас - Берёзовые острова, архипелаг всеверной части акватории Финского залива.]. Ятак думаю, пойдут они проливом Биорк-зунд, атам, вузостях, можно расставить береговые посты ссолдатами ишлюпками. Если непроспят - машину втумане далеко слышно…
        - Мыпослали миноноску вВыборг, сдепешей начальнику гарнизона. - ответил Корф. - Только наних уменя надежды нет - пока получат, пока поймут, чтоделать, пока догребут доместа насвоих шаландах… хорошо, если сами втумане незаблудятся! Пограничники уверяют - небыло ещё такого, чтобы контрабандистов наводе, втуман ловили! Такчто расчёт уменя только нафлот.
        - Флот… чтож, флот постарается неподвести. - ответил капитан. - Мористее, вдоль берега дежурят два миноносца иканонерка. Амы встанем увхода вВыборгский залив. Ав всёже ябы навашем месте особо нерассчитывал. УБиоркских островов их караулить надо, илиуж всамом заливе. Говорите, туда они непременно сунутся?
        «Лейтенант Ильин», новенький минный крейсер[56 - В конце XIXвек - начале XXвека так назывались большие миноносцы водоизмещением 400 - 700т сусиленным артиллерийским иминным вооружением дляуничтожения миноносцев противника.], только вэтом году принятый вказну после ходовых испытаний, лихо резал волну.
        Далеко выступающий вперед таран нёс огромный пенный бурун. Когда Корф сКаретниковым подходили ккораблю накатере, доктор, увидев столь выдающееся истольже архаичное украшение, пошутил: если они догонят шведскую шхуну, тоистрелять непридётся - надо будет просто расколоть неприятеля надвое. Мичман, командовавший паровым катером, тутже объяснил - хотя таран ипригоден длясвоей главной задачи, нопользоваться им стоит лишь вкрайнем случае. Итутже, словно вподтверждение этих слов, передняя часть таранного выступа откинулась вверх, наподобие колпака кабины истребителя, ипод ней обнаружились трубы минных аппаратов.
        Капитан второго ранга Бирилёв принял новенький корабль дляиспытаний сБалтийского завода. Название «Лейтенант Ильин» получил впамять героя Чесменского боя 1770-го года. Первый вРоссийском флоте представитель класса минных крейсеров, обводами напоминал французский «Кордор» - нопри половинном, всравнении сфранцузом, водоизмещении нёс броневую палубу вдвое большей толщины. Характерная деталь, сильно откинутые назад трубы, пощволяли узнать силуэт «Ильина» слюбой дистанции.
        Очертаниями корпус минного крейсера напоминал опарусниках прежних времён: изящный прогиб - «седловатость», какговорят моряки; ютибак, соединённые сплошным фальшбортом, мачты, несущие парусное вооружение. Главным украшением служил огромный таран, вкотором прятались аппараты длястрельбы минами Уайтхеда. Всего таких аппаратов было семь; кроме них, крейсер нёс семь сорокасеми - идвенадцать тридцатисемимиллиметровых револьверных пушек.
        Бирилёв намучился смодной новинкой - всюнавигацию прошлого, 1886-го года он пытался выжать изкораблика его паспортные двадцать два узла. Нодаже после замены винтов нановые, трёхлопастные, «Лейтенант Ильин» смог показать только девятнадцать споловиной. Витоге минный крейсер приняли вказну, нос унизительной оговоркой - «неудовлетворяет вполной мере ниодному извозможных назначений». Бирилёв был сэтим категорически несогласен - онуспел полюбить свой корабль иполагал, что«Лейтенант Ильин» сочетает качества отличного разведывательного судна и«преследователя миноносок». Аесли придётся - может принять участие ив эскадренном бою.
        Какраз закачества разведчика ипреследователя кораблик выбрали длясегодняшнего, особо ответственного задания. Бирилёв, принявший подкоманду наскоро собранных отряд изнескольких миноносок иканонерок, получил ссамого верха приказ: «помогать барону Корфу, начальнику загадочного «Департамента Особых Проектов», сколь это представится возможным».
        Нельзя сказать, чтокапитан второго ранга обрадовался. Конечно, приятно, когда начальство верит втебя итвой корабль, ноловить впрескверную погоду крошечную шхуну вфинских шхерах… вобщем, задание более всего напоминало сакраментальное «поди туда - незнаю куда». Иоправданий вслучае провала никто, разумеется, слушать нестанет.

* * *
        Пройдя Толбухин маяк[57 - Маяк наискусственном каменистом островке втрёх милях отзападной оконечности острова Котлин; один изстарейших российских маяков.], «Лейтенант Ильин» развил ход в10 узлов. Опасаясь тумана, Бирилёв нерешился поднимать обороты; крейсер бежал пофарватеру, тоидело завывая туманным горном. Сердце было нена месте; онждал, чтовот-вот хрустнет подскулой скорлупка рыбацкого барказа илитаран сразмаху ударит подкорму финского пароходика, которые вомножестве бегают поэтой оживлённой морской дороге. Риск чрезвычайный - такчто командир остался намостике, присоветовав пассажирам укрыться вкают-компании. Корф сКаретниковым совету вняли; наверху, несмотря наиюль месяц, докостей пробирал студёный балтийский ветер, отсырости одежда сразу становилась волглой, тяжёлой, неудобной.
        Вкают-компании пусто; неизвестно каквтиснутый вэту тесноту маленький кабинетный рояль прикрыт полотняным чехлом. Стулья, вожидании качки, задвинуты подобщий стол. Вестовой принёс жестяной чайник скрепким чаем исклянку сромом: осведомившись, «нежелаютли господа ещё чего», потоптался возле буфета, перебрал безнадобности салфетки иудалился.
        Глухо шумят винты; из-за переборок доносился стук машины. Стаканы вбуфете дребезжат втакт ударам корпуса оволны; дребезжание сливается сшумом воды затонким бортом.
        - Аможет мы зря переживаем, Евгений Петрович? Сорвались невесть куда, флот переполошили… - заметил Каретников, щедро сдабривая чай ромом. - Ну,получат англичане ноутбук, ичто стого? Этутехнику сразу неосвоишь, аучитьих, слава богу, некому. ДаиВанька с Николкой навсе компьютеры собирались поставить пароли. Незнаю, успели илинет…
        - Может иуспели. - проворчал барон. - Только зрявы, доктор, обольщаетесь насчёт «некому научить». Помоим сведениям - очень даже есть кому.
        - Этовы оВеронике? - спросил Каретников. - Нутак она вПариже. Даивообще, дамочка самостоятельная, натакую где сядешь, тамислезешь. Хотя, конечно, джентльмены умеют делать предложения откоторых нельзя отказаться…
        - ОВеронике небеспокойтесь, заней присмотрят. - покачал головой Корф. - Яшанезря вПариж собрался. Ядумаю, насчёт этой девицы мы скоро услышим что-нибудь обнадёживающее. Нет, Андрей Макарыч, уменя сведения потревожнее. Получается, чтонаш общий друг Геннадий тогда, вмарте, изСанкт-Петербурга невыезжал!
        - Этокак? - удивился Каретников. - Яхорошо помню, Яша докладывал, чтовсю столицу обшарил - нетуего! Даиротмистр Вершинин…
        - Совершенно верно. - подтвердил Корф. - Но - вот, смотрите сами, чтопишет тотже Вершинин… - барон порылся вовнутреннем кармане иизвлёк насвет сложенный вчетверо листок.
        - «Двухмесячные поиски вкняжестве Финляндском, каки позже, вШвеции, ничего недали - Геннадий Войтюк там непоявлялся, этоустановлено наверняка».
        - Значит, сбежал через Польшу илиРигу. Разнет вПетербурге - кудаж ещё ему деться? Нев Москвуже, тамон какна ладони…
        - Мог, например, вАрхангельск податься. Ноу нас сЯковом возникли другие подозрения. Якакраз собирался свами поделиться, атут эта история…. вобщем, нельзя исключать, чтоГеннадий укрылся вбританском посольстве.
        Где? - удивился Каретников. - Впосольстве? Ачто, вполне возможно, знаетели! Ходвдухе нашего времени - помнится, некий тип вЛондоне два года прятался отполиции иамериканской контрразведки вэквадорском посольстве. Иничего непопишешь - экстерриториальность! Увас, конечно, нравы попроще, ноанглийское посольство - этонеэквадорское, никто ради Геннадия врываться туда нестанет.
        - Вот-вот. - кивнул Корф. - Похоже, такон ирассудил. Аротмистр сколлегами благополучно прошляпили, ужочень это нетипично длянашего времени. Нунепринято унас так…
        - Ивы полагаете, чтоВойтюк досих пор сидит уангличан?
        - Сомневаюсь. Есть все основания полагать, чтоГеннадия вывезли изРоссии где-то всередине мая - предварительно загримировав, ис чужими бумагами, конечно. Дождались, когда шумиха уляжется, иотправили морем, вАнглию. Ауж что он им успел порассказать…
        - Ипокойник Рыгайло точно знал, чтобрать. - задумчиво произнёс Каретников. - Чтож, похоже. Особенно если вспомнить, какцеленаправленно ибезжалостно действует наш противник - чувствуется знакомство сиными реалиями. Значит, Геннадий работает набританцев… вы правы барон - этушхуну выпускать вШвецию никак нельзя. Конечно, один ноут погоды несделает, новсёже - зачем облегчать противнику задачу?
        Вдверь постучали, ив кают-компании сразу сделалось тесно - боцман сматросом внесли большой, зашитый впросмолённую парусину ящик, поставили настол и, ниговоря нислова, удалились.
        - Нувот, Андрей Макарыч, ваша аппаратура. - весело сказал барон. - Судя потому, чторассказал мне этот проходимец Виктор, мощности этой радиостанции довольно, чтобы установить связь нарасстоянии внесколько сотен вёрст. Явот что подумал: отряд Никонова досих пор где-то поблизости отВыборга, верно? Ана «Дожде» этот, какего называют… радар. Радиостанция тоже есть, хоть ипослабее этой. Пусть Иван налаживает аппаратуру, а«Дождь» тем временем выйдет кБиоркским островам иподождёт там «Ильина». Сего радаром мы злодеев непременно поймаем! Такчто - допивайте чаёк, дорогой доктор, иза дело. Кромевас, наборту никто вэтой хитрой машинерии нипса непонимает, такчто уж, неподведите, душевно прошу!
        V
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        «Второй месяц вокруг нас бесконечное море трав - африканская саванна. Нагоризонте горы; западный берег Виктории, откоторого мы уже порядочно отдалились, снепрерывной, высоко вздымающейся горной цепью, ясно виден: вполдень он различается согромного расстояния ивсе время кажется окутанным, какгазовым флером, синей дымкой.
        Области Буганда иБуниоро - обширное плато между двумя озёрами. Местность здесь холмистая ипересекается многочисленными гористыми цепями. Лошадей вРубаге ненашлось; поначалу мне казалось, чтоэто козни короля Буганды, Мванги. Узнав оприбытии экспедиции, онсначала задумал нас задержать, длячего прислал чиновника, одетого варабское платье. Но,выслушав доклад посланника осоставе экспедиции, задумался. Королю очень нехотелось пропускать подозрительных европейцев назапад; какраз началась очередная война между Бугандой иБуниоро, из-за солеварен исоляных источников наберегу озера Альберта - иМванга опасался, какбы белые нестали помогать его врагам.
        Лошадей вБуганде днём согнём несыщешь, ате, чтоесть - нена продажу. Пришлось довольствоваться ослами; всего их унас десять голов: семь подвьюками, ана трёх других мы поочереди едем верхом. Одного осла, повыше других, было решено отдать Берте, нота решительно отказалась, итеперь шагает впереди каравана соштуцером наплече. Ружьё унеё примечательное; приклад издрагоценного палисандра, дванарезных ствола крупного калибра, апод ними - третий, подобычный винтовочный патрон. Штуцер сделан дляафриканской охоты накрупного зверя, иобладает исключительно сильным боем. Конечно не«нитроэкспресс», легендарный слонобой двадцатого века, но, похоже, егонедалёкий предок.
        Итак, Мванга нерешился нас задержать; возможно, сыграло роль иписьмо, переданное снами Владимиром Владимировичем Юнкером. Русский путешественник оставил посебе добрую память - нуимы постарались неподкачать. После нашего отъезда Мванга разбогател наотличный цейссовский бинокль идва капсюльных пистолета тонкой работы всандаловом ящичке; якупил их нарынке, вАдене какраз наподобный случай. Идобавил кним новенькую пьезо-зажигалку (невосполнимый ресурс, однако…). Надо было видеть, физиономию Мванги, когда он увидал её острый ярко-голубой огонёк.
        Небуду утомлять читателей описанием церемониалов прибугандийском королевском дворе. Ибез того ясно, чтозрелище это крайне экзотическое; любой желающий может ознакомиться совсеми подробностями, полистав книгу Юнкера «Путешествие поАфрике».
        Дорога отВиктории доАльберт-Нианца оказалась недолгой, нополной неслишком приятных приключений. Вздешних краях бушует война - если можно назвать так череду случайных стычек чернокожих воинов, изкоторых много если каждый десятый вооружён кремнёвым самопалом. Мыпрошли через эти беспокойные земли какраскалённый нож сквозь кусок масла. Ксожалению, вовсе безстрельбы необошлось: внечаянной стычке получил лёгкое ранение поручик Садыков.
        Добравшись доберега Альберт-Нианца мы приготовились кдолгому ожиданию, какэто уже было навосточном берегу Виктория-Ньяза; собирались даже обустроить временный блокгауз, длязащиты отвооружённых шаек, которыми кишит восточное побережье. Ивдруг созера раздался ангельский звук - судовой гудок! Мынеповерили своим ушам, новсего через полчаса из-за длинной, поросшей кустарником косы, показался маленький колёсный пароходик. Выстрелами ввоздух мы привлекли ксебе внимание; этооказалась «Нианца», судёнышко, доставленное наозеро экспедицией Стэнли.
        Длянас появление «Нианцы» стало большой удачей: путь через озеро Альберта сократился, даиобошёлся безнеизбежных виной ситуации трудностей.
        Отчалив, «Нианца» около часа держалась близ восточного берега; потом приняла западнее. Низкий берег тонул вдымке, зато назападе, вневообразимом далеке ясно проступили горные массивы. Легкий голубой туман искажает расстояния - вдействительности ширина озера едва достигает тридцати километров.
        Примерно наполпути кустью Соммерсет-Нила лежит несколько плоских песчаных островов; из-за обширных отмелей их приходится обходить поширокой дуге. Наодном изостровов стоит крупное, поместным меркам, рыбацкое поселение. Наподходе кнему мы увидали две большие, наполсотни человек каждая, военные лодки племени баганда - вроде тех, чтомы уже встречали наВиктории. Остается гадать, какчернокожие сумели переправить их сюда?
        Лодки подходили кострову; вскоре напесчаном берегу глухо застучал барабан, забегали вооружённые негры. Надо полагать, этобыл набег, ицелью его выбрана несчастная рыбацкая деревушка. Нона это раз разбойником неповезло: «Нианца» слегка отклонилась откурса, ив сторону лодок сноса парохода выпалила маленькая медная пушечка. Ядро чёрным мячиком запрыгало поглади озера; хотя оно непричинило лодкам немалейшего вреда, тенемедленно кинулись вразные стороны. Спарохода их проводили ружейными выстрелами.
        Так, безостановок, похорошей погоде, мыдошли доБоки, прелдолев запять часов полсотни километров. Опасаясь противного ветра, «Нианца» встала наякорь далеко отприбрежного мелководья, анас вместе снашим грузом, несколькими рейсами больших плоских лодок перевезли назападный берег».

* * *
        Берта хлопотала вокруг поручика, перематывая ему руку бинтом. Садыков изовсех сил пытался сохранить равнодушие. Получалось плохо: тоон кривился, когда бельгийка делала неловкое движение, тревожа простреленное вмякоти плечо, товздрагивал, когда она невзначай наклонялась слишком низко.
        Послучаю жары самозваная участница экспедиции обходилась минимумом деталей туалета, положенного особам её пола - такчто зрелище поручику открывалось преувлекательное. Вотитеперь - Берта наклонилась круке раненого героя, чтобы зубами затянуть узел, и…
        - Нувот ивсё, моншер. - Молодая женщина слегка потрепала офицера пошевелюре. - Спасибо господину Семёнову, надеюсь, еговолшебный порошок спасёт вас отзаражения. Сама посебе рана неопасна, даикрови вы потеряли совсем немного…
        Запас стрептоцида ваптечке таял спугающей скоростью - им, воизбежание заражений инагноений, присыпали любую царапину. «Что-то будет дальше? - беспокоился Олег Иванович. - Запасы противомалярийных препаратов конечно, имеются, ностоит кому-то изнас слечь всерьёз…»
        Ужездесь, наподходах кзаболоченному восточному берегу Альберт-Нианца ввоздухе ощущалась нездоровая, тяжёлая сырость; чтоже будет, когда придётся идти подождевым джунглям? Нет, всёже кэкспедиции готовились наспех, нельзя так…. ас другой стороны - Юнкер странствовал вэтих краях чутьли нев одиночку, сединственным осликом. Иничего - вернулся живой ина первый взгляд, даже почти здоровый.
        Руку Садыкову царапнула случайная пуля; когда экспедиция вочередной раз отказалась платить бакшиш банде изтрёх десятков чернокожих воителей-мангабатту, теобиделись ипопытались навести социальную справедливость споощью ассагаев ипары мушкетов. Семёнов категорически запретил казакам учинять смертоубийство - ите сугрюмым видом палили поверх голов завывающих дикарей. Пока пуля, выпущенная шагов сполутораста - предельная длядревних самопалов дистанция - ударила Садыкова вмякоть плеча.
        Рана оказалась пустяковой; вдругих обстоятельствах поручик необратилбы нанеё внимания. Нов тропиках любая царапина чревата серьёзными неприятностями; ктомуже, урядник, которому другая пуля пробила пробковый французский шлем искользнула поволосам, чувствительно обжёгши кожу головы, всерьёз рассвирепел.
        Казак сидел навьючном седле, поставленном напопа имрачно косился туда, гдескрылись пару часов назад мангбатту. Из-за рощицы корявых дынных деревьев, чтоостровками торчат посреди высоченной травы, доносились заунывные вопли игрохот барабана сдиковинным названием «там-там».
        - Какбы снова несунулись. - озабоченно сказал забайкальцу Семёнов. - Тыбы, Ерофеич, проверил своих - неспятли напостах?
        Урядник недовольно глянул наначальство.
        - Умный ты мужик, Олег Иваныч, нопорой удивляюсь я тебе - чисто дитя малое! Взялся, понимаш, казака учить стражу нести вчужой степи? Небось незаснут, коли жизнь дорога; знают, каксонные караулы ножиками резать, сами нераз баловались таким душегубством. Небоись, казаки всё какнадо сладят…
        Семёнов вздохнул иотошёл. Отношения сурядником унего сложились самые уважительные - этот мужик, напоминавший Олегу Иванычу незабвенного Сухова, казалось, ничему неудивлялся иготов был справиться слюбой передрягой. Урядник Семёнова тоже уважал - во-первых начальство, аво-вторых зато, чтотот мог ответить налюбой вопрос - инасчёт земель, через которые пришлось проходить, инасчёт обычаев их обитателей. Ио божественном порассуждать может - забайкалец, происходивший изстарообрядцев, оказался падок добесед оБоге, ик томуже, оценил то, чтоСемёнов непытался попрекать его старым чином идвоеперстием.
        Казак проводил взглядом начальство инедовольно покачал головой. Уважение кончено, уважением, нов воинских делах начальник - сущее дитя. Нет, недело это - коли уж поставилиего, урядника, беречь учёных людей, такуж извольте немешать делать своё дело. Ато командиров развелось - плюнуть некуда. Вон, ихнее благородие, поручик Садыков - тоже вовсякий момент готов верещать - «Неубивайтеих, данеубивайте!» Акак неубивать, коли озоруют? Вотидоверещался - пуля вруку, ихорошоещё, чтовскользь. Ато уэнтих самопалов такой зверообразный калибр - моглобы ивовсе руку оторвать.
        Ачто завтра будет? Нет, пора сэтим заканчивать. Нехваталоеще, чтобы петербургский профессор учил казаков службу справлять!
        Скрипнуло подногами.
        - Пронька? - необорачиваясь спросил урядник.
        Подошедший кивнул.
        - Тывот что… - тихо произнёс урядник. - Когда стемнеет - чтоб оба были готовы, какя велел. Инаденьте чекмени, шаровары да фураньки - хоть ижарко, ав темноте небелеется, какэта, прости господи, одёжа…
        Казак сотвращением повертел вруках простреленный тропический шлем, отшвырнул всторону.
        - Иштоб прибебутах оба, ипатронов поболе - смотрите уменя! Шашки неберём, незачем; авпрочем, ктокакпожелает, чего вас учить, жеребцы стоялые! Каклуна надтой горушкой поднимется - ждузапалатками. Исмотрите уменя - ни-ни, молчок!
        Пронька понятливо кивнул инырнул закусты. Урядник уселся поудобнее. Стало легче надуше - решение принято, гадать более ненадо. «Ну,господа негритянские душегубцы, сегодня ночью посмотрите, каковы влихом деле забайкальские казачки! Идолов своих будете напомощь звать, датолько непомогутони, идолы. Потому какказацкая едрёна мать супротив ваших божков завсегда брать будет…»

* * *
        Посреди поляны пылал огромный костёр. Всамом жару трещат поленья; порой звук был особенно сильным - итогда внебо взлетают снопы золотых ибагряных искр. Нафоне костра извиваются чёрные, какэбеновое дерево, тела; воины мангбатту втанце изображают смертельную схватку сневидимым врагом. Воттрое повернулись спинами ккостру, высоко подпрыгнули, издали гортанный вопль - икрутанувшись наместе, швырнули ассагаи сквозь огонь, втемноту, вчернеющие накраю лагеря кустарники.
        Остальные мангбатту хором взвыли ивскинули руки; вправой укаждого ассагай, ав левой - узкий миндалевидный щит, зажатый вкулаке вместе спучком запасных копий, какносят их иазанде, иваниоро, иплемена ваганда, иочень, очень многие наЧёрном континенте.
        Воины, метнувшие ассагаи, принялись отступать отвоображаемого противника, делая вид, чтоприкрываются щитами. Приэтом они извивались, принимая разные позы, какбы наблюдая заброшенными вответ копьями иуклоняясь извивами тела ипрыжками отлетящих смертоносных снарядов. Когда все трое скрылись втемноте, ихместо заняла новая тройка: двое такиеже, сощитами ипучками ассагаев, атретий - сдлинным, украшенным цветными ленточками кремнёвым ружьём. Сцена повторилась, только владелец ружья, нестал стрелять, алишь вскинул его кплечу.
        - Даубери ты дурную голову, продырявят! - прошипел урядник, дёргая Проньку зарукав. Ассагаи - ужетретий иличетвёртый «залп»! - пронзали плотную завесу листвы надголовами затаившихся забайкальцев. Тот, чтопролетел пониже, сбил сголовы урядника фуражку.
        Казаки долго, стараясь нешелохнуть ниветочки, нибылинки, подползали кстановищу. Влюбой момент можно было напороться надозорного; Пронька, ползший впереди, нарочно вымазал физиономию золой изкостра, чтобы небелела вугольной черноте африканской ночи.
        Дозорного неоказалось; казачки, добравшись достановища схоронились вкустах. Мангбатту несобирались униматься; наоборот, только-только разошлись, изаунывно пели, хлебали что-то изфляг - выдолбленных сушёных тыкв, называемых калебасами, - ивремя отвремени принимались отплясывать. Казаки решили обождать когда нехристи умаются изалягут спать - ивот натебе, попали чутьли непод обстрел!
        Очередная троица мангбатту вышла ккостру, взмахнула ассагаями, и…
        - Всё, станичники. - сплюнул урядник. - Нету более моего терпения. Бейнехристей, ктовбога верует!

* * *
        Олег Иванович, каквстрёпанный, вскочил скошмы, брошенной наохапку тростника - из-за недалёкой рощицы, откуда целый вечер раздавались гортанные вопли итамтамы давешних налётчиков, доносилась частая стрельба. Мимо костра кубарем пролетел Кондрат Филимоныч; кондуктор выскочил изпалатки водних подштанниках, зато свинчестером ипатронташем, висящим нашее, наманер банного полотенца. Вглубине, убелой шёлковой палатки мелькнул светлый силуэт - мадемуазель Берта. Даже втакой тревожный момент одета сидеальным вкусом иизяществом…
        Негромкие французские реплики имасляное клацанье стволов штуцера - владелица «Леопольдны» изготовилась кбою. Истюард Жиль рядом - каквсегда безупречен, ажскулы сводит… и, какполагается верному слуге наафриканской охоте, страхует «белую госпожу» скарабином вруках. Воттолько дичь сегодня особая, отстреливается, понимаешьли…
        - Барин, отошлибы вы откостра! Ато, неровён час, изтемноты пальнут!
        ЭтоАнтип. Отставной лейб-улан босиком, вподвёрнутых доколен портках ираспахнутой тропической рубахе-безрукавке. Онисейчас незабывает заботиться охозяине. Вон - водной руке «ремингтон», адругой протягивает хозяйский «лебель». Оптика, каки положено, замотана платком-куфией, приобретённой ещё вЕгипте. Заспиной Антипа - Кабанга вобнимку сосвоим драгоценным карабином. Суахеле перепуганно озирался икрупно дрожал.
        - Будто ждали… - мелькнуло вголове. - Будто ине спал никто. Один кондукт?р вподштанниках, даитот…
        Хотя, отчегоже «будто»? После дневной стычки иранения Садыкова, после того, какмангбатту нарочито устроились вполутора километрах отлагеря, путешественники нина минуту нерасставались соружием.
        Стрельба участилась. Всёгромче неслись вопли - странные, вибрирующие, будто кричала вкустах стая невиданных птиц. Бухнуло, перекрывая другие звуки, ружьё - кто-то изчернокожих воинов успел подсыпать затравку наполку мушкета. Россыпь винтовочных выстрелов нанесколько секунд затихла - иснова отозвалась перестуком. «Птичьи» вопли заглохли, утонули вгортанных проклятиях начужом языке, вкриках ужаса иболи.
        - Господин Семёнов, замной! - кОлегу Ивановичу подскочил Садыков. Рука наперевязи, наган вздоровой руке, вглазах - решимость инедоумение. - Надо занять оборону запалатками, вкустах. Игде, чёрт возьми, урядник сказачками?
        - Похоже, воюет. - ответил Семёнов, вышагивая заофицером. - Аон вам что, недоложился? Вотуж неожидал отстаничников таких вольностей!
        Даже втемноте, соспины, Олег Иванович увидел - илиугадал? - какпокраснел Садыков. Ещёбы - начальник ставил посомнения его качества офицера икомандира.
        «То-то, голубчик, терпи, - злорадно подумал Семёнов. - Распустил подчинённых, вотони ирешили проявить инициативу. Нуипограбить заодно, акакже? Вонкакжадно смотрел Пронька нагрубые золотые браслеты иожерелья мангбатту. Даиурядник косился, чего уж там… казачки есть казачки - дапростят меня иные-прочие, нострасть кразбою уэтой публики нагенетическом уровне. Но - храбры, этого неотнять, даже жаль несчастных мангбатту. Унегритянских воинов нет ниединого шанса - идело тут нев современных винтовках иревольверах.
        Пальба затихла. Треснули снеравными интервалами ещё несколько выстрелов - онизвучали по-другому, короче икак-то суше. «Револьверные. - подумал сотвращением Семёнов. - Раненых добивают. Чтоэто казачки разлютовались? Недай Бог, кого изних подстрелили… ну, урядник, нущучий сын, вернись только - ятебе устрою степную волю ивоинскую дисциплину! Тыуменя узнаешь, какродину любить, Ермак недоделанный…»

* * *
        Изпереписки поручика Садыкова сего школьным товарищем, мещанином города Кунгура Картольевым Елистратом Бонифатьевичем.
        «Нувот, дружище Картошкин, ине обошла меня горькая планида. Пишу тебе левой рукой, ибоправая висит неперевязи иотчаянно болит - вчера пуля разбойника-мангбатту наизлёте стукнула меня чуть повыше локтя ивырвала изрядный кусок мяса. Спасибо, чтонениже; попади этот жакан всустав иликость - бытьбы твоему гимназическому товарищу безруки, ато ивовсе лежать всухой африканской землице нарадость гиенам ипрочим трупоядцам.
        Но - попорядку. Местность, через которую мы пробираемся отсамого озера Виктория, охвачена войной. Ваганда режут ваниоро, теотвечают им такойже любезностью. Причиной ссоры, каки заведено вэтих краях, стали соляные варницы всеверной части другого большого озера, квостоку исеверу отВиктории - Альберт Нианца илиНьяса, какназывают его разные здешние племена. Соль добывают вущельях, образованных многолетним сносом верхних слоев земли инапоминающих высохшее глубокое речное русло. Вкрутых откосах здесь бьют горячие источники; вода изних отведена вособые каналы, ровно прорезающие ущелье. Каналы эти устроены невесть сколько лет назад ис тех пор поддерживаются туземцами впорядке. Почва здесь повсюду пропитана солью; туземцы взрыхляют ее тонкий верхний слой исмачивают рыхлую землю водой изканалов. Анаутро, когда земля просыхает, соскребают выделившуюся, новсёже смешанную спочвой соль. Повсюду вкрутых склонах устроены маленькие, полукруглые, открытые всторону ущелья шахты. Вкаждой, один наддругим, стоят два горшка. Верхний содержит соляную земляную корку, смешанную с водой, иэта вода, спомощью особого
приспособления, стекает внижний горшок. Такизкрутого рассола выпаривают ценный минерал.
        Негры остро нуждаются всоли; загорсть её дают неменьше двух мешков зерна пшеницы иликукурузы. Почва вущельях непригодна дляпосевов; ощущается сильный недостаток даже вдровах. Ихдоставляют издалека сплато Буниоро. Кроме того, засоль туземцы покупают бананы, бататы, зерно дурры ителебуна[58 - ДУРРА илихлебное сорго. Культивируется вАфрике иАзии. Зерно перерабатывают накрупу, муку, зелёные растения идут накорм скорту, сухие стебли - натопливо. БАТАТ, сладкий картофель - видклубнеплодных растений. Ценная пищевая икормовая культура. ТЕЛЕБУН - трава столстыми колосьями; внекоторых районах Африки - основной продукт питания. Также изнеё готовят крепкий горький напиток.].
        Торговля солью нераз становилась причиной войн между Бугандой иплеменами, населяющими плато Буниоро. Мыстали свидетелями очередного обострения: вовремя нашего визита ккоролю Буганды, Мванге, прибыли гонцы, вернувшиеся изБуниоро, которые (может быть, ихнарочно подучили говорить именно так) громко повторяли, чтоКабрега, вождь ваниоро, якобы поносил народ ваганда. Рассказывали оразных насилиях, чинящихся награнице. Пока гонцы вопили, заглушая друг друга, окружающие Мвангу ваганда всячески выказывали возбуждение, перерастающее вовсеобщую экзальтацию - иэто, повидимому, нравилось деспоту.
        Вскоре гонцы выдохлись - нев человеческих силах долго надрывать вот так лёгкие иголосовые связки; проуши слушателей умолчу. Мванга дождался, когда смолкнут гневные вопли, исказал своё королевское слово: военному походу наБуниоро быть! Решение было принято сбурным восторгом, будто король оказал подданным неслыханную милость; почтенное голозадое собрание многократно проскандировало «Нианзи! Ни-анзи! Нианзи!»
        Позже нам посекрету шепнули, чтоочередная война разгорелась единственно из-за самодурства верховного вождя ваниоро, Кабреги. Он,сочтя себя чем-то обиженным (чем именно - мытак ине поняли, неимея охоты вдаваться втонкости туземного этикета) запретил торговцам возить вБуганду соль изБуниоро. Начальник экспедиции усмехнулся, услыхав протакой оборот ипрокомментировал: «санкции, значит…» - сославшись ненеизвестный мне случай, когда Североамериканские Соединённые Штаты ввели торговые санкции против Российской Империи. Я,правоже, непонял, чемтаким важным торгует Америка - разве что хлопком итабаком виргинских сортов? Увы, вответ намои расспросы господин Семёнов лишь загадочно ухмылялся.
        Такивышло, чтонаша экспедиция отправилась впуть, нанесколько дней опережая королевскую рать. Приближающаяся война наводнила земли между озёрами Альберт иВиктория разбойничьими шайками. Одна изних, относящаяся, поуверениям нашего проводника, кплемени мангбатту, попыталась нас ограбить. Дело закончилось перестрелкой; казачки, выполняя приказ, поначалу палили поверх голов, нои этого хватило, чтобы лиходеи впанике отступили. Увы, далеко они неушли; встали лагерем засоседней рощей ипринялись оглашать окрестности дикими завываниями игрохотом тамтамов.
        Мненеповезло; врядах противника (всего их было три-четыре десятка) нашлось неболее четырёх, вооружённых ружьями. Стреляют туземцы чрезвычайно скверно; подобно солдатам наполеоновских войн они зажмуриваются иотворачиваются вмомент вспышки пороха наполке, апотому вцель попадают лишь случайно. Вотэта случайность ивыпала намою долю - должно быть, стрелок изрядно удивился своей удаче. Нашпроводник, Кабанга поведал, чтомногие негры полагают, будто цель поражает непуля, вылетающая изствола ружья, аособая магия, порождаемая грохотом выстрела - аоттого бегут отодного только грома ружейной пальбы.
        Итак, мангбатту встали лагерем неподалёку; Олег Иванович велел быть особо бдительными, дамы итак неоставляли ружей вожидании нападения. Иверно, среди ночи мы - текто сумел хотябы глаз сомкнуть поддалёкие барабаны иуханье дикарей, - были разбужены отчаянной канонадой. Лагерь тутже ощетинился стволами; кмоему удивлению, врядах защитников неоказалось казаков.
        Загадка разрешилась быстро - оказывается, урядник, разозлённый дневным нападением, решил снаступлением темноты нанести супостатам ответный визит. И,заодно, упредить возможную ночную вылазку. Забайкальцы зря беспокоились - Кабанга позже объяснил, чтовэтих краях непринято вести военные действия поночам. Туземцы считают ночь временем злых духов, вселившихся вхищников саванны; негры отчаянно боятся темноты, никогда невоюют поночам идаже невыставляют постов. Ниодин, самый смелый африканский воин нерискнет оказаться один вовраждебном мраке, даже идо зубов вооружённый. Разбойничьи отряды, подобные тому, чтонапал нанас, оказавшись ночью внепределов поселения, разводят костры иподнимают неимоверный шум, сопровождаемый воинственными плясками, призванными отогнать злых созданий. Этот шум мы иприняли заприготовления катаке.
        Нонаши варнаки этих тонкостей неведали; подобравшись втемноте кстановищу несчастных мангбатту, онивупор расстреляли чернокожих воинов; тех, ктовпанике побросал оружие - перерезали бебутами, дострелили изнаганов. Спаслись немногие; пословам урядника, подранкам, нарочно дали уйти, чтобы те поведали прочим любителям лёгкой наживы, каково связываться срусской экспедицией.
        Таконо ивышло. Жуткая слава обелых воинах, превращающихся поночам влеопардов, ноне расстающихся приэтом сосвоими страшными ружьями, далеко опередила нашу скромную компанию. Досамого Альберта-Нианца нам непопалась ниединая разбойничья шайка. Яже посей день щеголяю срукой наперевязи - несмотря начудодейственный порошок господина Семёнова, спасший руку отзаражения, рана заживает плохо. Начальник экспедиции неожиданно проявил крутой нрав: сначала устроил мне распеканку зато, чтоя несумел удержать забайкальцев, апотом потребовал объяснений уих урядника. Получивже - учинил нечто такое, чего отнего неожидал ния сам, никто другой вэкспедиции: отвозил дюжего казака поморде вкровь. Да,нетак-то он прост наш господин Семёнов; хотя, мнеираньше это было очевидно, правда - снесколько иной точки зрения.
        Изобиженный урядник обиды недержать нестал исразу после расправы («Олег Иваныч».. ваше выскобродие… ну зашо сразу взубы-то?!»), хлюпая разбитым носом, подошёл комне идолго извинялся занепотребство идушегубство, учинённое излучших побуждений. Приэтом казак упирал нато, чтоя был ранен, и, какони полагали, недотяну доутра. Врал, конечно; темнеменее, происшествие было решено предать забвению - приусловии, чтониодин иззабайкальцев более непозволит себе ничего противоуставного.
        Я,несмотря нанекоторый боевой опыт, рриобретённый вТуркестане, скорее учёный-географ, нежели военный. Иприказ, такогорчивший наших казачков - стрелять поверх голов, щадя злосчастных негритянцев, - былрешением учёного, думавшего нео военной целесообразности ичести мундира, ао том, чтомы, посути ничего незнаем обтрадициях этого племени. Юнкер, человек сугубо мирный, наблюдал воинские обычаи местных племён издали ив своих дневниках неоставил пояснений наих счёт. Авдруг умангбатту вобычае кровная месть, каку кавказских горцев илидиких испанских басконцев? Начальник экспедиции разделял мои сомнения - потому я истарался, пока это возможно, избегать пролития крови. Ито, чтосвоевольная выходка действия станичников неожиданно послужила напользу экспедиции пути - никак немоей заслуга, аследствие несостоятельности, каквоинского начальника…»
        Писано виюле сего, 1887-го года, наплато Буниоро, квостоку отозера Альберт-Нтанца, будь оно трижды неладно».
        VI
        Подъём флага! Какнаписано водной излюбимых книжек отца - «коли ввосемь часов неподнимут флага игоспода офицеры неотрапортуют - то, значит, ввосемь часов одну минуту случится светопреставление…»[59 - Леонид Соболев, «Капитальный ремонт»]
        Анашем «Дожде» оконце света никто незадумывается. Подъем флага, каки прочие корабельные церемонии происходит точно вположенный срок, ини минутой позже. После этого команду разводят посудовым работам: разного рода починки, покраски, атакже возня сминным хозяйством, гдепостоянно что-нибудь требует матросских рук.
        Работы продолжаются доодиннадцати тридцати, тоесть доседьмой склянки. Инаступает один изсамых приятных моментов корабельной жизни - «пробы». Офицеры, собиравшиеся нев тесной кают-компании, апозади мостика - ис нетерпением ожидающие, когда кок принесет наподносе особую - «опытовую», какеё именовали на«Дожде» - кастрюльку скрышечкой. Сначала щи, сваренные длякоманды пробует командир. Проба тоже является ритуалом - сначала полагается ополовинить рюмку водки, после чего следуют две-три ложки щей иломтик черного хлеба сгрубой солью - иоставшаяся водка следует занавесом спектакля. Ивкусно - ипригляд запитанием команды: любое упущение кока сразу очевидно, виновный немедленно получает нахлобучку. Отом, чтопровизия может быть испорченной, речи быть неможет; узнав, чторитуал этот происходит навсех судах русского флота, яусомнился вправдивости истории счервями, представленной всвоё время Эйзенштейном[60 - Согласно официальной советской версии, поводом квосстанию наброненосце «Князь Потёмкин-Таврический» послужила червивая солонина длякоманды. Эпизод этот широко известен пофильму Сергея Эйзенштейна.].
        Обедать садятся вполдень. Щикоманде дают безограничений - ешь доотвала. Хлебают деревянными ложками изобщих медных лужёных баков; варёное мясо, порезанное кусками выкладывают отдельно, накрытый оцинкованным листом стол. Каждому полагается своя пайка. Хлеба тоже вдоволь - «бери - нехочу».
        Водка матросам отпускается ввиде винной порции, онаже - «чарка». Этот пережиток времён парусного флота: надеревянных судах, нельзя разводить огня дляспасения отсырости, иежедневная порция «белого хлебного вина» служила профилактике отпростудных хворей. Сейчас чарка считается действеннейшей мерой поощрения нижних чинов, общепринятой наградой залихость имелкие отличия послужбе.
        Зачем я так подробно это описываю? Азатем, чтокакраз между подъёмом флага итрелями боцманских дудок «кпробе», иначалась вся эта чехарда.
        Рация ожила неожиданно. Большая рация, ане карманный переговорник, который я постоянно таскаю напоясе. Тотподавал голос постоянно - Никонов, икомандиры судов Особого минного отряда так привыкли кудобной новинке, чтосовсем перестали обращать внимание насигналы флажками илифонарём Ратьера. Особенно втакую вот погоду, когда наморе непроницаемый туман, штиль - ивсе это прихотливо сочетается скрупной зыбью, идущей состороны Финского залива.
        Достационарного передатчика, способного добить отсюда идо Питера руки дошли только сегодня; яналадил его после того, какоткалибровал локатор. Белое коромысло «Фурумы» теперь безостановочно крутится наединственной кургузой мачте «Дождя», авозле специально сооружённой намостике тумбы смонитором безотлучно дежурит часовой свинтовкой. Когда локатор выключен, тумбу накрывают отсырости чехлом изпросмолённой парусины.
        Такочем этоя? Ахда, рация… намачту протянули антенну, япощёлкал кнопками, вызывая миноноску. Потом поболтал сЖорой (так мы промеж себя называем Георгия), попытался поймать Питер - пусто. Ноя ине ожидал ничего: изнаших вгороде сейчас только дядя Макар сбароном, даарестант Виктор - иврядли именно сейчас кто-то изних надумает выйти вэфир. И - перебросил тумблер на«ждущий» режим; наТранзунском рейде, корабли Отряда стоят впрямой видимости, такчто обходимся переговорниками.
        Когда вдинамике раздался голос доктора Каретникова, апотом иглавного начальника Д.О.П. а, барона Корфа, янесказанно удивился. Причём, сигнал был наредкость отчётливый, будто передатчик находился милях вдвадцати, недальше. Япогнал вестового заНиконовым - связисту позволены вещи, немыслимые дляобычных гардемаринов, - асам принялся карябать карандашом, записывая срочное сообщение.

* * *
        Миноноска №141 бежит назюйд, оставив «Дождь» позади. Туман - хоть глаз выколи; оноседает скользкой водяной плёнкой нажелезе палубного настила, крупными каплями покрывает поручни истеклянные части приборов. Будто ине лето - люди кутаются вклеёнчатые штормовые накидки; брызги из-под форштевня барабанят попарусиновым обвесам. Этахилая защита отбуйства стихий тянется открошечного мостика, размерами скафедру университетской аудитории, доединственной малокалиберной пушечки накорме.
        Болтало всё сильнее. Командир миноноски, Евгений Янович Криницкий[61 - В реальной истории капитан 2 ранга Евгений Янович КРИНИЦКИЙ командовал отрядом миноносцев вПорт-Артуре вовремя Русско-Японской войны. Вовремя Первой мировой, вчине контр-адмирала командовал крейсером «Богатырь». Дожил до1930года.], самвстал кштурвалу. Этот высокий, худой какжердь мичман служил раньше наТихом Океане, наброненосном фрегате «Дмитрий Донской». Когда фрегат вернулся наБалтику, Криницкий получил подкоманду свой первый корабль - миноноску №141. Оттого ине уступает рулевому место уштурвала - окостенел отответственности…
        «Право три» - затрещало вдинамике. Георгий отрепетовал, полученную с«Дождя» команду. Там, намостике канонерки Никонов видит илинию берега, иидущие пофарватеру корабли Особого отряда так ясно, будто дождя ивовсе нет - наэкранчике прибора счудным названием «радар». Всех офицеров отряда возили наканонерку идемонстрировали его действие…
        Несмотря наэто, мичман Криницкий нервничает. Очень уж страшно инепривычно - воттак, всплошном молоке, вести хрупкое судёнышко на10-ти узлах, там, гдеползтибы натрёх, даещё стузиком впереди, непрерывно сигналя гудками.
        Но - нельзя! Где-то подсплошным пологом тумана прячется цель - шведская шхуна, команда которой уж конечно, нестала затыкать себе уши воском. Туман съедает звуки, нопротяжный вой туманного горна пробивается сквозь ватную пелену, разносясь куда дальше, чемстук машины контрабандистов. Такчто, шуметь нестоит - всянадежда теперь наволшебный прибор, который ив тумане позволяет различать контуры берега икорабли. Жаль, опыта в«слепом хождении» - котнаплакал; покрутились вчера пару часов подберегом - ивсё.
        Днём с«Дождя» неожиданно скомандовали сниматься сякоря. Приказ спередал гардемарин Игнациус; Георгий сНиколкой, дежурившие наминоноске, безуспешно требовали отнего хоть каких-то объяснений. Воленька неотвечал; тогда Николка, гордившийся умением обращаться стехникой пришельцев, настроился начастоту мощной стационарной рации канонерки.
        Через четверть часа всё стало ясно. Суда Отряда срочно требовались увхода вВыборгский залив - дляловли шхуны контрабандистов, накоторой уплывало заграницу украденное изД.О.П. абесценное оборудование.
        Пришлось забыть оправилах судовождения втумане ипереть наугад. Благо, фарватер хорошо известен; пользуясь показаниями радара «Дождь» ипристроившаяся мателотом миноноска покинули Транзундский рейд ирезвым семиузловым ходом пошли назюйд. Через два часа вдинамике снова раздался голос Корфа - крейсер «Лейтенант Ильин», скоторого барон собирался руководить ловлей злоумышленников, болтался где-то впределах десятка морских миль, дальше компактные рации небрали. С«Дождя» тутже дали знать - «Лейтенант Ильин» впяти счетвертью милях, наВест-Зюйд-Вест, идёт осторожным трёхузловым ходом. Вкильватер заминным крейсером следует ещё одна миноноска истарая канонерка «Ёрш», ставшая всвоё время прототипом дляпостройки «Дождя». Ещёдве миноноски иномерное посыльное судно скрывались где-то втумане, иближе, заотсутствием связи, подходить нерешались.
        Торопиться было некуда; шхуна контрабандистов ещё только шлёпала вдоль берега, едва преодолев две трети расстояния доБиоркских островов, небольшого архипелага, лежащего увосточной кромки Выбргского залива. Ловить её втумане - нечего было идумать. Корф, посовещавшись сНиконовым решил остаться на«Лейтенанте Ильине». Минный крейсер иминоноски должны были встать дугой мористее Биоркских островов, переговариваясь втумане пронзительными гудками исигнальными выстрелами. Расчёт был сделан нато, чтоконтрабандисты нерискнут прорываться чистой водой, южнее островов. Скорее всего, онипрокрадутся проливом Биорк-зунд; глубины там подходящие идля плаванья идля якорной стоянки. Возле южной оконечности острова Койвусаари, увхода впролив, должен стоять пост таможенной стражи. Команда отом дана вовремя, ноуверенности уКорфа небыло никакой. Барон немог даже послать миноноску наусиление погранцам - невыделятьже дляеё проводки «Дождь» слокатором? Атак, почти что вслепую, миноноска доберётся доместа кморковкиному заговенью.
        Потому - приняли соломоново решение: кБиорк-ё[62 - Ныне о. Большой Берёзовый.] послали мичмана нагребном вельботе спятью матросами; доберётся - хорошо, нет - небеда. Выборгский залив всеравно перекрыт так, чтовыбравшиеся излабиринта проток шведы непременно угодят вобъятия русских моряков.
        Всянадежда теперь налокатор «Дождя»; безнего нечего идумать поймать злоумышленников. Николка сГеоргием представили, какпотеет отответственности Иван втесной «радиорубке» - оттого, какон справится схитрой аппаратурой, зависит успех всей операции.
        Кполуночи «Дождь» встал посреди пролива, натраверзе островка Писаари[63 - Ныне о. Западный Берёзовый]. Миноноска принялась вычерчивать стрелы курсов поперёк залива; особой спешки пока небыло, иКриницкий экономил уголь, осваиваясь потихоньку вхождении поуказаниям срадара. Туман густел; несмотря наотсутствие ветра, зыбь сФинского залива нещадно валяла узкое судёнышко. Миноноска попеременно ложилась то наодин, тонадругой борт и, перед тем каквыпрямиться, задерживалась, точно раздумывая - выпрямляться, иливалиться вкрен дальше. Напалубе приходилось хвататься зачто попало - размахом качки человека вполне могло вышвырнуть заборт.
        Качка усиливалась. Зыбь становилась круче, волны накрывали миноноску, разбиваясь окафедру-мостик, судёнышко двигалось чутьли непод водой. Николка, вцепившись вполу шинели мичмана, неотрывал взляд отжестяного сектора креномера. Скоро размах качки достиг тридцати шести градусов насторону; мальчик насчитал по14 колебаний вминуту. Порой кренило так, чтоНиколке казалось - утлая скорлупка вот-вот перевернётся.
        - Господин мичман - этоГеоргий, сзади, оторудия. - С«Дождя» передают - поворот натри румба навест, ходразвить дополного! Неизвестное судно впроливе!

* * *
        - Гардемарин, связь скрейсером!
        Ялихорадочно защелкал кнопками.
        - Скорее! - зарычал Никонов. - Чтовы там копаетесь, Семёнов?
        Внаушнике зашипело, затрещало, через треск помех (откудаони здесь втаком количестве?) - пробился монотонный голос Каретникова:
        - Я - «Ильин», я«Ильин», вызываю «Дождь», Я «Ильин», вызываю…
        - Есть, Сергей Алекс… простите, есть, господин капитан второго ранга! Связь скрейсером!
        Офицер чуть невырвал уменя гарнитуру. Мама дорогая… икуда девался интеллигентный, мягкий Сергей Алексеич?
        - Вызывает «Дождь»… Евгений Петрович, ты?
        - Серж? - Этоуже барон. - Серж, чтотам увас? Кудавы, мать вашу через коромысло, пропадаете?
        - Обнаружили цель, легли накурс преследования, какпоняли? Цель - навест-зюйд-вест отнас, дистанция порадару… гардемарин?
        - Дистанция восемь счетвертью. Скорость… - янавёл курсор наотметку, обозначающую шхуну контрабандистов, ирядом сяркой точкой тутже появилось окошко срядом цифр ибукв.
        - Скорость пять, курс зюйд двадцать… отставить, цель меняет курс, повернула навест, скорость шесть ирастёт! Ужесемь споловиной!
        Никонов нехорошо выругался.
        - Гардемарин, дистанция отцели докрейсера?
        Дачто я вам робот, чтоли? Илипрофи-диспетчер?
        - Сейчас, ятолько…
        - Дистанцию, гардемарин! - зарычал Никонов. - Живо!
        - Двадцать четыре мили именьше! - выпалиля. - Цель сближается с«Ильиным»!
        - Евгений Петрович, шхуна идёт навас. - сказал Никонов вмикрофон почти спокойно. - Курс вест-зюйд-вест, скорость… о, чёрт, восемь узлов! Чтозамашина наэтом шведском корыте?
        «Дождь» трясётся всем корпусом. Канонерку бьёт крупная дрожь; вмашинное отделение отряжены матросы впомощь кочегарам. Младший инженер-механик[64 - Первичное обер-офицерское звание вКорпусе инженер-механиков флота. Соответствует 10-му классу Табели орангах (мичман, поручик).] Федосеев, хозяин машинного отделения «Дождя», невылезает изнизов, чередуя молитвы Николе Угоднику сматерными руладами, овсё равно стрелка счётчика механического лага никак нежелает переползти засемь споловиной. Где-то там, втумане, ползёт через пролив шведская шхуна; наперехватеё, надрывая машины, летит «Лейтенант Ильин». Ноуже ясно, чтонепоспеть - ходкая посудина шмыгнёт влабиринт шхер задолго дотого, какс «Ильина» ее увидят. Ещебы - втаком-то тумане…
        - Чтотам уКриницкого? Гардемарин Игнациус!
        Воленька коротко проорал впереговорник ипротянул Никольскому коробочку рации. Тотскривился, будто отзубной боли, взял, нажал тангенту:
        - Гардемарин Романов? Докладывайте.
        Врации снова затрещало. Жора, лопух, канал уходит!
        - Эй,наминоноске! Неслышу нипса! Гардемарин, мать вашу…м-м-м… гардемарин Семёнов, вчём дело!
        Нуконечно, яещё ивиноват! Нашли крайнего! Нуда, нецарскогоже сынка матюкать?..
        - Один-четыре, какслышишь? Жора, третий канал, проверь….
        Воттеперь - ясно ичётко!
        - Говорите, господин капитан второго ранга, один-четыре насвязи.
        - Гардемарин Романов? Передайте мичману - идти прежним курсом, обороты дополного. Сейчас только вы сможете перехватить шхуну. Мынедогоняем, «Ильин» далеко. Отожмите её свеста назюйд, пусть повернёт нанас - тогда точно поймаем. Какпоняли, наминоноске?
        - Поняливас, «Дождь», исполняем. Отбой.
        Явыдохнул. Хоть связь нормальная, ито хлеб…
        Когда наэкране появилась засветка отнеопознанного судна, намостике «Дождя» приободрились - вотона, цель! Чужак ре зво бежит поперёк залива; судя повсему, выскочил из-за острова Писаари, милях впяти поднашей кормой. Почему мы неувидели его раньше - богвесть; злодеи ушли квесту, итаким ходом непременно оторвалисьбы оттихоходной канонерки. Пробили боевую тревогу; вмашине подняли обороты дополных. Вконце концов, нашхуне онас незнают - втаком тумане вообще-то логично былобы ползти неспешно, намягких лапках. Но - толи шведский шкипер непоколебимо уверен всебе, толи груз его иправда такой «горячий», чтоон нехочет ждать лишней минуты - а только шхуна летит поперёк Выборгского залива так, будто видимость «миллион намиллион». Чёрт, аможет уних тоже радар? Нет, бред - внаша аппаратура «увидела» б сигнатуру постороннего радара; разуж «Фурума» досих пор неотозвалась курлыкающей трелью - значит ничего такого нет вприроде. Даиоткуда ушведов лакатор? Футы, нуичертовщина лезет вголову…
        Никонов отодвинулся отстойки монитора.
        - Гардемарин, если цель сменит курс - немедленно докладывать. Авы, лейтенант, проследите, чтобы обороты довели дополного.
        Константинов кивнул и, хватаясь запоручни, полез смостика. Канонерку мотало всё сильнее - сзюйда шла крупная зыбь.
        - Сергей Алексеевич, мнемерещится, илитуман становится реже? И,вроде, ветерок? - обратился кначальнику отряда Посьет. - Нет, определённо - ещёчас-полтора иразвиднеется!
        Отметка шхуны наэкране мигнула, пунктир предполагаемого курса резко вильнул вправо: цель поворачивала.
        - Господин капитан второго ранга, шхуна повернула на…. натри споловиной румба квесту! Идёт прямо вберег, дистанция - четырнадцать миль!
        Никонов потёр ладони.
        - Отлично! Следуем темже курсом, тогда они окажутся между нами иминоноской. Ещёполчаса - иложимся накурс сближения, зажмём голубчиков вклещи.
        - Ане уйдут? - озабоченно спросил Константинов. - Что-то уж слишком резвые.
        - Непереживайте, Ермей Листратыч, - успокоил командира канонерки Никонов. - Шхуна - невоенное судно. Этомы, грешные, хоть пару раз завыход ходим наполных; унас икочегары привычны подолгу уголёк шустро втопки кидать. Даиматросов - вот, каксейчас, - в помощь им даём. Команда своё дело знает; если машина неподведёт, можно подолгу держать высокие обороты. Аторгаш - чтоснего взять? Машина унего может, ихорошая, датолько обычно ходят экономическим ходом. Кдолгим авралам кочегары непривыкли, пусть надрывают силы - надолго их нехватит. Ато имашина сдаст, врядли они часто бегают натаких оборотах, всёбольше пошхерам, тишком да ползком, насамом малом…
        - Этоукого ещё раньше сдаст. - проворчал Константинов. - Сами знаете, Сергей Алексеич, унас поломка заполомкой. Двух недель непрошло какхолодильники перебирали…
        - Некаркайте, Ермей Листратыч, глядишь - ипронесёт. Пока, вродебы, стучит, спасибо вашему меху!..
        Замостиком, позади ходовой рубки (на«Дожде» её называют непочтительно - курятником; сейчас половина курятника, отгороженная парусиновой ширмой отведена подрадио - хозяйство игордо именуется радиорубка) гудит тонкая, высокая дымовая труба. Временами изнее вырываются огромные клубы черного дыма. Константинов поморщился: туман - туманом, авсеже, малоли? Того гляди, шлейф угольного дыма увидят нашхуне, итогда погоня, влучшем случае, затянется.
        - Еремеев! Спроси вкочегарке, зачем дымят?
        Еремеев, сигнальный кондуктор, которому послучаю тумана илокатора делать совершено нечего, бодро отвечает «Есть!» имячиком скатывается смостика.
        Направом крыле мостика возвышается коническая железная тумба сревольверной пушкой системы Гочкис. Рядом уложены брезенты, наних - аккуратно прикрытые отсырости кранцы первых выстрелов: двадесятка тридцатисемимиллиметровых патронов смедными гильзами. Огонь, вслучае чего, можно открыть секунд через тридцать. Боевая тревога пробита, расчёт бдит умитральезы, и, вздумай шведы шутки шутить - имнепоздоровится. Анечего тырить!
        Погоня продолжается уже полтора часа. Шхуна упрямо шпарит прежним курсом - каждый оборот винтов приближает её кболотистому, испещрённому мелкими заливчиками, пестрящему островками, мелями икаменистыми косами, финскому берегу. Онопасно близко; нонимы, ниостальные участники туманной гонки несбавляют ход. Намостике царит напряжённая тишина, изредка прерываемая короткими репликами, даписком плоттера. Никонов срегулярностью метронома - раз впять минут, - вызывает миноноску №141 и«Лейтенанта Ильина». Крейсер непоспевает; стого момента, какшхуна повернула квесту, емуостаётся лишь следовать параллельным курсом, наслучай, если контрабандистам придёт вголову снова повернуть воткрытое море. Дистанция между кораблями сокращается, но, увы, слишком медленно. Криницкий уже нераз рапортовал, чтовкорпусе миноноски отвибрации наволне открылась течь; сильно качает, иесть опасность что машину сорвёт сфундамента. Пока помпа справляется, но…. Никонов скривился, велел неразводить паники идобавить оборотов. Янеотрываюсь отмонитора - доцели всего ничего, спасибо туману, чтоони нас неслышат. Хотя, небудь этой молочной
пелены - мыбы уже видели наш вожделенный приз!
        Атуман иправда поредел, прав мичман Посьет! Гладь залива просматривается уже метров начетыреста. Хотя, какая там ещё гладь? Сзюйд-веста катят короткие, злые валы, канонерка сшумом врезается вних подострым углом. Откаждого удара корпус судна дрожит всеми заклёпками… о, чёрт, этоещё что?
        Экран радара мигнул, накартинка мгновение исчезла, потом возникла снова. Очередной удар овстречную волну - экран снова мигнул. Иещё. Иснова. И…
        - Господин капитан второго… Сергей Лексеич! - вотчаянии оруя. - Сантенной что-то, спроводом! Наверное, разъём, оттряски отошёл! Надо…
        Волна - нечета прежним, - сразмаху бьёт «Дождь» влевую скулу. Канонерская лодка чуть неложится наборт, ия сужасом вижу, чтоприкрученный наживую нитку кабель, втакт качке, мотается вокруг мачты. Экран гаснет инём появляется: «Источник сигнала ненайден».
        Чтозахрень?! У«Фуруны» разъемы такие, чтонаэтом кабеле вешаться можно; ане вставить его доконца я просто немог - без полной фиксации радар незаработалбы. Здоровый такой разъём, счетырьмя винтами изащелкой - выдрать его неполучится, даже если окабель споткнуться… неужто перетёрся?! Ну,тогда кирдык, быстро кабель непоменять, даинет уменя запасного нужной длины… вот ведь засада! Нуда, точно: антенна рации тоже порвана, ониуменя скручены водин жгут, вот, наверное, размахами мачты иперетёрло… да чтож это задень такой?!
        - «Ильин»! «Ильин»! «Ильин»! Я«Дождь», слышите меня?!
        Ничего. Только треск, завывание помех. Антеннумне!!
        Выскакиваю из«курятника» - ине верю своим глазам! Пелену тумана будто отдёрнули всторону движением гигантской руки. Впереди покурсу всероватой дымке тонет финский берег, ана правой раковине, милях вполутора, отчаянно дымит трубой изящное судёнышко - шхуна извсех сил улепётывает, внезапно обнаружив закормой сразу двух преследователей. Да,точно, нанашем траверзе поволнам стелется жиденький дымок - миноноска.
        - Расчёты корудиям! Артиллерийская тревога!
        Тревожно забила рында, подоскам палубного настила заухали матросские башмаки. Наводчик, недожидаясь, когда номерок втиснет вприёмный короб обойму, разворачивает митральезу, ловя цель.
        - Семёнов, шляпа! Дистанцию доцели!
        Дачто сомной сегодня такое? В«курятнике», вкрепко привинченном кпалубе железном, обитом изнутри войлоком ипластиком ящике, среди прочего хрупкого хозяйства хранится отличный японский лазерный дальномер. Мыуже практиковались сним, делая съёмки наТранзунском рейде - иНиконов иартиллерист «Дождя» вполне доверяют этому прибору.
        - Есть, господин капитан второго ранга… доцели две тысячи… простите, сейчас…. одиннадцать кабельтовых, семь саженей… споловиной!
        Авы попробуйте сходу, безкалькулятора, перевести вморские меры длины 2050метров[65 - морская сажень вто время принималась равной 1,852м. В кабельтове - 100 саженей.]! Аиначе никак, таблицы артиллерийской стрельбы составлены именно вкабельтовых, милях исаженях. Ягорд собой - насобачился замесяц гидрографической практики.
        Погодите, оничто, изГочкиса стрелять собрались, потаблицам? Дляэтой трещотки - дистанция запредельная. Нет, прислуга возится вбарбетной установке, возле нашей «Большой Берты» - короткого, будто обрубленного, толстенного вказённой части одиннадцатидюймового орудия, главного калибра канлодки. Точно - подают холщовые, похожие набелые диванные валики, пороховые картузы, полузаряды. Ну,держись…
        - Бам-м! Бам-м! Бам-м!
        Хоть Гочкис итрещотка - ауши заложило качественно. Наводчик навалился наприклад, второй номер резко крутанул ручку, иревольверная пушка захлопала предупредительной очередью. Куда уж там улетят снаряды - незнаю, нодымок выстрелов нашхуне заметят точно. Акогда грохнет Большая Дура? Чтотам полагается - ротразевать, ушизатыкать? Чёрт, вовремя неспросил, какбы теперь неоглохнуть…
        Нашхуне стрельбу иправда, заметили - судно изменило курс, подставляя преследователям корму. Дымповалил гуще. Уходят?
        - Сергей Алексеевич, дальше нельзя таким ходом. Опасно, мели!
        Посьет, штурман. Пока работал локатор, онстоял замоим плечом, черкал карандашом покарте ищёлкал клавишами подаренного «Ситизена».
        - Иван, голубчик, недадите дистанцию во-о-он дотого мысочка? Тутгде-то мель должна быть, крайне неприятная. Недай бог… пока полокатору шли, япрокладку постоянно делал, атеперь вот - какослеп…
        Торопливо «барабаню» дистанцию, даже непереводя вкабельтовы исажени - Посьет быстрее прикинет, накалькуляторе. Вотон перестал черкать, замер, словно неверя вто, чтонаписал. Ибез того бледное лицо его белеет ещё сильнее, и…
        Хрр-ясь! Спронзительным скрежетом «Дождь» врезается вочто-то подводное. Канонерка ещё несколько мгновений ползёт вперёд, сильно задирая нос; все, ктобыл намостике, валятся сног. Ясразмаху впечатываюсь вПосьета икраем глаза вижу, какнаводчик револьверной пушки, нелепо размахивая руками, улетает через леер вмутную отвзбудораженного ила водицу Выборгского залива.

* * *
        Миноноска №141 стала сдавать: помпа несправляется, вщели разболтанного таранными ударами волн корпуса хлещет вода. Растяжка передней трубы лопнула, итеперь жестяной цилиндр, отчаянно извергающий клубы чёрного дыма болтается прикаждом размахе качки.
        «Дождь» остался позади - прочно сидит напесчаной банке. Запоздало громыхнул главный калибр, крупная латунная картечь свизгом пролетела вопасной близости отминоноски. Отгрот-мачты шхуны полетели клочья, снесло заборт гафель. Ноход она несбросила и, вильнув накурсе, выкатилась влево запределы сектора обстрела страшной одиннацатидюймовки. Сканлодки захлопала револьверная пушка, нолегкие снарядики лишь вспенили воду вбезопасном отдалении отцели.
        Усталость отчаянная; удерживаться намотающемся туда-сюда низком, почти вровень сводой, судёнышке - этопочти цирковой трюк. Недо того - ведь впереди, прямо перед форштевнем, вкабельтове снебольшим, маячит корма беглянки. Ноне приближается; навысоких оборотах вода хлещет через щели вобшивке судвоенной силой, «стосорокчетвёртая» садится носом. Скрепя сердце, Криницкий скомандовал убавить обороты икрутанул штурвал. Носпокатился влево, наводчик кормовой тридцатисемимиллиметровки поймал шхуну вприцел, и… Удар, тряска, снаряд уходит «вмолоко» - миноноска сразгону проскребла днищем попесчаной отмели ичудом проскочила начистую воду. Ктолчкам волн добавилась неприятная вибрация вкорме.
        - Валпогнуло! - орёт машинный кондукт?р. Свесившись вниз, онпытается разглядеть что-то вбуруне подкормой. Крайницкий выругался, возвращая судно накурс. Форштевень снова смотрит точно вкорму беглецов - онитеперь вмёртвой зоне, снарядом недостать. Новариантов нет: кругом мели, ашведский шкипер знает здешние фарватеры как«отче наш». Дистанция дошхуны то сокращается, тонаоборот растёт; ивдруг свысокой, слегка приподнятой кормы застучали ружейные выстрелы.
        Мичман мешком повалился напалубу; шинель наего груди топорщилась, пробитая вдвух местах. Николка, поволосам которого ширкнуло раскалённым металлом, кинулся было кмичману, нов этот момент миноноска покатила вправо, имальчик вцепился вштурвал, возвращая судёнышко накурс. Выстрелы гремели непереставая; пули сжестяным звуком пробивали тонкий металл корпуса. Позади жалобно подстреленный минёр. Николку схватили заплечо. Онобернулся - Георгий. Царский сын смотрит бешеными глазами, вруке - какие-то чёрные ошмётки. Николка пригляделся - рация, бесценный переговорник, вдребезги разбитый пулей. Поушам ударил свист пара изпростреленного котла, перекрывая вопли обваренного кочегара, полные мучительной боли. Крайницкий лежит ничком - невидящие глаза уставились внизкое небо, нагубах опадают кровавые пузыри. «Убит!» - понял Николка, итут отнового залпа брызнул щепками щепки палубный настил.
        Миноноску затрясло сильнее. «Чтоделать, вашбродие? - заорал скормы кондукт?р. - Дейдвуд[66 - Устройство, служащее опорой гребного вала иобеспечивающее его водонепроницаемый выход изкорпуса судна.] разбило вибрацией, вода так ихлещет! Потопнем!»
        «Стосорокпервая» садилась кормой, быстро теряя ход. Корма шхуны быстро отдаляется, донеё было уже шагов тридцать. Николка втянул плечи вголову. Отчаянно захотелось назад, наберег, нагорячий песок дюн…
        - Принимаю командование! - фальцетом заорал Георгий. - Ник?л, держи курс подкорму!
        И,запнувшись отело мичмана, кинулся нанос.
        «Хочет ударить миной - догадался Николка. - Дистанция подходящая, нокакже…»
        Георгий уже возился возле ребристой трубы метательного аппарата, подкручивая винт вертикальной наводки. Ладони Николки вдруг вспотели; мальчик вцепился врукоятки штурвала, ихлаковая гладкость стала вдруг раздражающе-скользкой. Корма шхуны, накоторой то идело взвиваются ружейные дымки, снова покатилась влево. Георгий выпрямился, отскочил; Николка увидел вруке унего обшитый кожей шнур спускового механизма.
        «Вотсейчас!..» - Георгий пригнулся, резко подавшись назад, дёрнул. Хлопок, облако дымного пороха окутало нос кораблика; мелькнуло иплюхнулось впереди остроконечное тело метательной мины. Нашхуне испуганно закричали, иНиколка, заледенев, принялся считать вслух - «Раз, два, три…»
        Насчет «двенадцать» мальчик шумно выдохнул. Взрыва небыло. Корма шхуны еще отдалилась, дымотсгоревшего вышибного заряда унесло всторону.
        «Промазали!» - горестно вскрикнул Георгий икинулся ковторому аппарату, приткнувшемуся между дымовыми трубами. Николка, недожидаясь команды, принял вправо; миноноска вильнула, открывая Георгию линию стрельбы.
        Николку толкнули - мимо, зажимая простреленную руку, проковылял минный квартирмейстер[67 - КВАРТИРМЕЙСТЕР - нижний чин, соответствующий армейскому младшему унтер-офицеру.].
        - Выше бери, вашбродь! - оралон. - Мина вполутора саженях подводой идёт иболтается вверх-вниз напол-сажени - вотинырнула подкиль! Выше бери, пущай поверху поскачет, поволне, ив самое ихнее подлое брюхо!
        Георгий присел уаппарата; набежавший минёр принялся подсоблять. Снова хлопнуло, палубу заволок серый пороховой дым, смешиваясь счёрным, угольным изближней трубы. Николка снова затаил дыхание - «… три… четыре… пять…» Грохнуло, подкормой шхуны вырос водяной столб, осел каскадом пенной воды напалубу. Мальчик навалился наручки штурвала, торопливо закрутил; быстро теряя ход, миноноска медленно покатилась всторону, мимо оседающей вводу шхуны. Корма оторвана, вводе плавают вперемешку бочонки, обломки, вопящие непо-русски люди.
        - Кберегу, Никол! - скомандовал Георгий. - Выкидывайтесь, пока имы ненахлебались!
        И,сорвав слеера плоский пробковый круг сбольшими цифрами «141», швырнул барахтающимся вволнах шведам.
        VII
        Изпутевых записок О.И.Семёнова
        «… Двенадцатый день, каквесь личный состав экспедиции не выпускает изрук лопаты игрубо кованые изжелеза мотыги, служащие нам вместо кирок. Носильщики, которых я собирался использовать, как землекопов, остались втрёх дневных переходах ксеверу, наберегу жалкой речонки Кенго.
        Если мне неизменяет память - вдневниках икроках Юнкера эта река обозначена какМомбу; именно так иназывают её хозяева этих земель, племена азанде.
        Европейцам, каки пришельцам ссевера, арабам, азанде известны подпрозвищем «ньям-ньям», полученным зараспространённый когда-то вэтих краях каннибализм. Казачки, узнав, чтомы вошли вземли самых взаправдашних людоедов, сразу подобрались, итеперь сподозрением глядят налюбого туземца. Понужде - ито отлучаются скарабинами.
        Соседи Азанде, племена идио ибомбе, гордо носят прозвания «макарака», чтоозначает «пожиратели людей». Каквидим, окружение унас весёлое; спасибо, репутация места, куда нас занесло, хранит оттуземцев получше иного форта смортирами.
        Кабанга валялся уменя вногах ивыл, когда узнал, куда собираются бестолковые белые господа. Положение его - хуже губернаторского; среди азанде Кабангу, какприродного суахеле, неожидает ничего, кроме неприятностей. Съестьего, может ине съедят - хотя, ктознает? Вдеревнях азанде полно коз, джунгли кишат дичью - но нестоит забывать, чтоканнибализм уэтих народов носит, впервую очередь, ритуальный характер.
        Впрочем, грех жаловаться нагостеприимство аборигенов: мыостановились вселении вождя Ма-Дибдо, брата Нбассани, укоторого когда-то гостил иЮнкер. Ма-Дибро - вождь маленького племени апакелле, тоже причисляющих себя казанде (те являются, скорее неплеменем, аплеменным союзом, наподобие ирокезов Великих озёр Канады). Туземцы приняли нас дружелюбно; толи Юнкер оставил посебе добрую память, толи слух о«людях-леопардах» успел долететь ив эти края.
        Ма-Дибдо достались отменя подарки: охотничий нож, головной арабский платок-куфия, шарф, украинская рубаха-вышиванка, невесть какоказавшаяся уодного иззабайкальцев иновые бязевые кальсоны. Возжь пришёл ввосторг ине замедлил показаться народу вэтом костюме. Мыизовсех сил пытались сдержать смех, когда увидели Ма-Дибдо вобновках.
        Подданные Ма-Дибдо вились вокругнас, подобно стае мух. Спасаясь отих назойливости, мыперебрались вотдельно стоящую хижину, ноэто мало помогло. Ястревогой ждал, чтолибо туземцы сопрут что-нибудь изимущества экспедиции, либо истосковавшиеся поженскому телу забайкальцы нарвутся нанеприятности, добиваясь благосклонности чернокожих Венер. Но - обошлось; всепроисходило ковзаимному удовлетворению. Жители деревни хвастали друг перед другом стреляными гильзами, бисером, платками ипрочей европейской мелочёвкой, апредставительницы прекрасной половины племени еженощно ублажали станишников приполном согласии мужей ибратьев. Здесь кэтому относятся весьма прагматично - племя кичится перед соседями детьми, прижитыми отмогучих чужеземцев. Местные красотки весьма фигуристы темпераментны исовершенно неведают стыдливости. И,еслибы необщество Берты… впрочем, умолкаю, хотябы изсоображений приличия. Садыков тоже держится - какя понимаю, ради поддержания авторитета. Емуособенно тяжело; невеста, конечно, дело святое, нодолгое воздержание вдвадцать пять лет снебольшим - испытание нешуточное, особенно, когда юные тела цвета
эбенового дерева так доступны, таквызывающе притягательны…
        Раздать, чтоли, казачкам известные резинотехнические изделия? Язахватил несколько упаковок, памятуя отом, какбританские спецназовцы сохраняли спомощью кондомов стволы своих автоматических винтовок отпеска ипыли. Всёже Чёрная Африка, малоли какой СПИД таится здесь допоры-до времени? Нет, нестоит. Непоймут меня станишники…
        Вгостях уапакелле мы прожили больше недели; заэто время я выяснил, куда нам предстоит отправиться дальше.
        Углубляясь встрану азанде, янастраивался намногомесячные поиски; недаром ведь Юнкер провёл вэтих краях больше пяти лет, нони словом неупоминал оместе, которое нам предстоит найти. Теперь-то я понимаю, чтоон поступил так, нежелая поднимать ненужный ажиотаж; область Нгеттуа-Бели-Бели известна всем азанде, любой ребенок охотно объяснитвам, почему ходить туда нестоит.
        Табу илииной формы запрета напосещение Нгеттуа-Бели-Бели нет - иди, если жизнь недорога. Туземцы непосещали «нехорошей земли» (так содного изплеменных наречий переводится «Нгеттуа-Бели-Бели») напротяжении жизни десятков поколений. Несомневаюсь, чтоВасилий Васильевич, человек пытливый илюбопытный, пытался пробраться итуда, но, скорее всего, несумел найти проводника. Стойже проблемой столкнулись имы; однако припереходе через земли азанде, иещё раньше, странствуя поплато Буниоро ивладениям короля ваниоро, Кабреги, мысумели сохранить вьючный транспорт - осликов. Мсестные носильщики проводят нас примерно дополовины пути, нуатам инашему длинноухому обозу инам самим придётся поднапрячься.
        Ас лопатами, какя полагал, как-нибудь исами справимся. Теперь, после двух недель земляных работ, яуже неиспытываю прежнего оптимизма; справились, конечно, кудабы мы делись - нопосмотрелибы вы намои руки!
        Неделю мы шли вглубь Нгеттуа-Бели-Бели; этостоило экспедиции двух ослов изпяти инемалой убыли огнеприпасов. Живность вэтих краях чрезвычайно обильна исовершено непугана; особенно много ядовитых змей ипауков. Всечлены экспедиции, включая мадемуазель Берту, облачились вбрюки изплотной парусины, чем-то напоминающие джинсы, высокие шнурованные ботинки итвёрдые, будто издерева, кожаные краги доколен. Этоспасает отзмей; новот насекомые-кровососы висят наднашим маленьким караваном зудящим, жалящим облаком.
        Холм, описанный валександрийской «картотеке», отыскался неожиданно легко; квечеру девятого дня мы разбили уего подножия лагерь.
        Посреди лагеря постоянно горит большой костёр, иещё три, поменьше, попериметру. Поверх углей дежурный наваливает сырые ветви - длядыма. Иного спасения отлетающего гнуса здесь нет, аскудный запас репеллентов я берегу. Впереди неизбежное странствие назапад, вниз пореке Конго - ана плоту костёр неочень-то разведешь…
        Вчера Кабанга сПронькой подстрелили бородавочника. Несмотря надиковинный вид, навкус он оказался нехуже кабана изевропейских лесов. Сего сырокопчёного окорока иначалось длянас сидение в Нгеттуа-Бели-Бели. Следующий день ушёл наобустройство лагеря и недолгий отдых, ана утро второго дня экспедиция вполном составе приступила кземляным работам. Лишь дежурный, сменяемый раз втри часа, нёскараул влёгкой будочке навершине заветного холма - с морским биноклем ивинтовкой. Мадемуазель Берта иеё стюард от копания вземле были, разумеется, избавлены - наних легло обустройство лагерного быта. Разумеется, госпожа немедленно взвалила хозяйственные заботы наслугу, ицелыми днями пропадала нараскопе.
        Итак, наконец наши лопаты имотыги ударили всухую - даже здесь, в джунглях, сухую! - красноватую, африканскую землю. Знатьбыещё, сколько кубов грунта предстоит перекидать, прежде чеммы доберёмся доцели? Азаодно - чтоэто, собственно, зацель?»

* * *
        Изпереписки поручика Садыкова сего школьным товарищем, мещанином города Кунгура
        «Привет тебе, дружище Картошкин! Вотидобрались мы досамого сердца Чёрной Африки, доверховий реки Уэлле, вземли диких племён самой людоедской сущности. Хотя - есть надежда, чтоместные обитатели давно уже бросили эти скверные привычки; даигосподин Юнкер, чьитруды я вспоминаю вкаждом письме, собычаем каннибализма самолично несталкивался, атолько пересказывает с чужих слов.
        Местные жители вообще мало едят мяса, несмотря наобилие живности. Питаютсяони, восновном, зёрнами, дурры ибататами. Пойманная полевая крыса вызывает унаших носильщиков шумную радость: негры охотно употребляют впищу всякую ползучую илетающую тварь. Стоит им обнаружить, чтовтравяной подстилке длясна притаилась мелкая зверушка - скажем змея илиящерица-варан - как нанеё открывается всеобщая бешеная охота. Действо это сопровождается громким хохотом идикими криками; преследуемое существо чаще всего спасается отпогони. Анегры ирады - повеселились!
        Анас самих вдостатке отличного свежего мяса. Только вчера, припереправе через безымянную речушку, Пронька подстрелил молодого жирафа. Животное пришло, вероятно, наводопой; мяса теперь вдоволь, иу огня, посреди наскоро разбитого потакому случаю лагеря, закипела работа.
        Надо отдать должное Мсье Жилю, стюарду Берты: сейтип, избегавший обыкновенно сближения стоварищами поэкспедиции, оказался знатным кулинаром. Язык икотлеты измяса жирафа, приготовленные им, превосходны; одну ногумсье Жиль разрезал накуски изакоптил надогнем. Такпоступают кочевники-арабы изпустынь Северной Африки - ониназывают вяленное мясо «шармут», чтоозначает «лоскут». Шармут подолгу сохраняется вдороге исовершено непортится даже насильнейшей жаре.
        Ятоже принял встряпне посильное участие - доглубокой ночи поддерживал огонь подимпровизированной коптильней, которую Кондрат Филимоныч соорудил изветок икоры какого-то местного дерева.
        Всемы, включая носильщиков, (их теперь унас немало; путь отВиктории изрядно уменьшил наш обоз - издюжины слишним вьючных осликов осталась дай бог, треть) получили вдоволь мяса; негры лакомились им доглубокой ночи. Этапублика даже вовремя голодовок вполне сохраняет жизнерадостность - ауж когда горшки полны ина углях шкворчат куски свежей жирафятины, оптимизм их перерастает вбезудержное ликование.
        Стоило экспедиции пересечь границы племен азанде - начались обычные дляэтих широт дожди. Вздешних краях времена года разделяются надва дождливых периода - большой ималый. Малый, нерегулярный, длится смарта доапреля; большой начинается, какправило, всередине мая итянется дооктября. Посчастью, пока дело ограничивается незначительными осадками, земля сухая, ине доставляет нам впути дополнительных неудобств.
        Вэтом году, какзаявил Кабанга, дождливый сезон сильно припоздал; вотисегодня сухо, хоть горизонт изатянут грозовыми тучами. Такая задержка оборачивается порой дляазанде бедой: наносу новый период засухи продолжительностью внесколько месяцев, азначит, посевы дурры ихлебные деревья сорго, долго ещё неполучат живительной влаги.
        Финальный переход перед деревней апакелле завершился горестным происшествием: запах свежего мяса привлёк кнашему становищу льва. Пол-ночи нам недавало спать его рыканье, пока внезапно лагерь неогласился испуганными воплями носильщиков и сопровождавших их женщин - оказывается, царь зверей добыл себе вжертву одну изэтих несчастных. Поутру негры были молчаливы инапуганы; все, какодин, аособенно чернокожие дамы, боязливо жались кказакам, сопаской косясь всторону деревьев тьму - непритаилсяли там царственный разбойник? Предвижу, чтонаочередной ночёвке забайкальцев ждёт повышенное внимание состороны местных красоток; впрочем, ониитак неотказывают белокожим господам нив чём.
        Уапакелле мы прожили неменее дюжины дней, набираясь сил. Господин Семёнов полон энтузиазма ицелыми днями расспрашивает (через Кабангу, разумеется) местных обитателей о«нехороших землях». Всякий вечер вселении праздник; дляменя пребывание здесь ознаменовалось курьёзным происшествием.
        Рассказы онас далеко опередили экспедицию: местные жители теперь знают, чтомы путешествуем, необижая туземцев ине требуя невольников длявыполнения тяжелых работ. Такчто многие, втом числе ивожди, безопасения приходят капаккеле, чтобы подивитьсянас. Наше гостевание превратилось дляобитателей деревни всплошной праздник; прибытие очередной группки «паломников» шумно отмечается - скушаньями, возлияниями инеизменными плясками.
        Один изтаких гостей, вождь крохотного племени, название коего я занедосугом теперь ине вспомню, (их селение втрёх днях пути кюго-западу от«нашей» деревушки) положил глаз намою винтовку. Сначала негр долго объяснял - знаками, конечно, - какмечтает владеть таким оружием, высказывал комне расположение, идаже подарил свой трумбаш - особый, красиво отделанный серповидный метательный нож сомножеством ответвлений наклинке.
        Икаковоже было моё удивление ивозмущение, когда наследующий день этот чернокожий совершенно изменился! Явившись внашу хижину всопровождение трёх соплеменников (вчьи обязанности, похоже, входило поддакивать после каждой фразы вождя), ондержал себя отталкивающе алчно идерзко, полагая запугать меня. Ноя встретил его спокойно. Войдя вхижину, гость несел напокрытый мешковиной чурбак, каквчера, аопустился прямо наустилающие пол циновки изстеблей дурры. Это, несомненно, должно было что-то обозначать - ия предложил ему устроиться поудобнее, указав начурбак. Предложение было отвергнуть - визитёр жестами дал понять, чтосердит наменя, поскольку досих пор неполучил хорошего подарка - тоесть винтовки. Спутники вождя одобрительно закивали головами, что-то ему нашептывая.
        Столь откровенное вымогательство возмутило меня; якликнул Кабангу. Икогда тот явился всопровождении Кондрат Филимоныча, велел произнести следующую речь: «Яне„бахара“ (так здесь называют хитрых бродячих торговцев), ине принадлежу кего родне, которая постоянно лжет; яуже объяснял, чтоимею всего одну винтовку. Неужели вождь верит, чтоя отдам ему это оружие, необходимое мне длязащиты своей жизни иохоты?»
        Ядобавил, чтоскорее дам убить себя, чемотдам винтовку; еслиже вождь считает, чтоподарив мне трумбаш, онполучил право требовать, чтозахочет - топусть забирает нож обратно. Сэтими словами я положил трумбаш перед ним. Изаявил, чтоимел намерение дать ему еще некоторые вещи - но теперь, видя, чего стоит его дружба, нежелаю более водить сним знакомство.
        Резкость эта вполне подействовала нанаглеца. Онприсмирел, пообещал больше неговорить оружье ипросил непрогонятьего, атакже оставить подарок усебя. Нежелая вовсе портить отношения, япредложил вождю коробочку пистонов (унего было старенькое английское дульнозарядное ружьецо). Тотобрадовался - неожидал такой удачи. И - больше ниразу незаикался овожделенной винтовке.
        Востальном - неделя прошла беззаботно. Правда, намдосаждала назойливость любопытных негров; даже когда хижина была закрыта, плотные группки аборигенов скапливались перед дырой встене, которая заменяет здесь окно, загораживая мне ибез того скудный свет.
        Новсё когда-нибудь заканчивается; закончился инаш отдых уапакелле. Узнав, чтобелые пришельцы собрались вНгеттуа-Бели-Бели, местные жители подняли горестный вой. Ониискренне сожалели онаших напрасно погубленных жизнях - аболее того - омножестве полезных идорогих предметах, которым сгинуть безвсякой пользы вджунглях - ибоникто изтуземцев нерискнёт приблизиться кНгеттуа-Бели-Бели, хоть подстрахом расправы, хоть корысти ради. Чемвызван такой страх, мытак ине дознались; врезультате, экспедиция осталась безносильщиков, ипришлось нам подставлять спины подтяжёлые тюки соснаряжением иприпасами.
        Накануне выхода господин Семёнов открыл мне истинную цель нашей экспедиции. Тыуж прости, друг Картошкин, чтоя нестану доверять её бумаге. Ужбольно велика инеобычна эта тайна; если бог даст вернуться, якогда-нибудь поведаю тебе эту занимательную историю.
        Неделю мы шли наюг, переправляясь через бесчисленные речки, пока неоткрылся перед нами холм Бели-Бели вовсей красе. Онбыл совершенно таков, какописывал старик-негр издеревни Ма-Дибдо; этотем более удивительно, что, если верить рассказам апакелле, никто изныне живущих туземцев вглаза его невидел. Очень правильной конической формы, онвысится наобразованном аллювиальными отложениями наберегу крошечной речки, - что, несомненно, свидетельствует оего естественном происхождении. Лес, сплошным ковром укрывающий берега, отступает отнего шагов наполтораста, образуя почти правильный круг, прорезанный речкой. Внутри круга растут лишь травы да редкие кустарники.
        Начальник экспедиции внесебя отрадости; сутра он бросился размечать место подраскоп. Сним повсюду ходит мадемуазель Берта; интерес этой дамочки кнашим делам удивителен. Несмотря намои опасения, господин Семёнов открыл ей тоже, чтоимне - удивительно, чтонеуместное втакой ситуации влечение способно сделать сумным, ноувы, немолодым мужчиной!
        Казачкам холмик непонравился; кондуктор Кондрат Филимоныч иКабанга полностью сэтим согласны. Даиу меня он вызывает неприятные чувства; вчем дело понять немогу, атолько ненравится, ивсё! Кабанга вовсе решил ночеватьбы влесу, откуда невидно подозрительного возвышения. Забайкальцы сразу прозвали поляну схолмом «чёртовым урочищем» истараются лишний раз неприближаться кнехорошему месту.
        Но - придётся; нампредстоит провести в«чёртовом урочише» неодну неделю. Вполдень распаковали шанцевый инструмент, ас утра заготавливаем влесу нетолстые брёвнышки подкрепи. Итак, мнесуждено превратиться вкопателя иархеолога, надеюсь, ненадолго - нехочется терзать ладони рукоятью заступа илимотыги. Ноя человек военный; прикажут - иложками раскопаем…
        Писано какого-то (бог весть-какого) ноября, встране Азанде, вЧёртовом Урочище, будь оно трижды неладно.»

* * *
        Вконец умаявшийся Семёнов, сидел подполотняным навесом. Смена закончилась час назад; сейчас враскопе маялись кондукт?р сАнтипом. Работали они подчутким руководством Садыкова; самому поручику, послучаю недавнего ранения, залопату браться невелено, чтоизрядно его смущает.
        Руки нестерпимо ныли; неделя упражнений слопатой, вего 45 сбо-ольшим гаком - этонешутки. Хотя, нестоит прибедняться, онуже давно небыл втакой хорошей форме, каксейчас. Путешествие выгнало лишний жир изтела, струнами натянуло мускулы, выдубило кожу. Сейчас он смогбы дать фору многим своим тридцатилетним знакомым - из той, прежней жизни, вкоторой мобильные телефоны, пластиковые карты иавтомобильные пробки. Стоитли жалеть опотерянном рае? Пожалуй, нет - вовсяком случае, пока неиссякнет запас антибиотиков иобеззараживающих средств впоходной аптечке.
        «Кажется, становлюсь романтиком…» - лениво подумал Олег Иванович, отгоняя назойливого москита. Кровососы досаждали умеренно - Кабанга отыскал кору какого-то местного дерева, иона, тлея наманер зелёных противо-комариных спиралей, неплохо отгоняла летучую мерзость.
        Хотя, почему - «становлюсь»? Давно уже стал; откуда иначе эти жюльверновские путешествия? Два - загод, ивпереди ещё полАфрики?
        Аесли вот сейчас, споследним ударом мотыги появятся из-под земли какие-нибудь «Звёздные Врата», портал виное измерение? Стоп-стоп, тормозим воображение, ато, пожалуй, накличешь - малоли какие что оттуда повылезает? Нет, невсё так просто сэтими «Скитальцами» - ни стого нис сего начужих планетах непрячутся, темболее, из-за абстрактной «потери интереса кжизни»…
        Романтика, значит… ачем плохо? Плюнуть навесь мир, перекинуть через плечо карабин - идвинуть, куда глаза глядят, точно зная, чтонакарте много ещё белых пятен. Ив глухом городишке, куда завтра придёт караван, нетни«Макдоналдса», нитиповой, какобёртка отодноразового шприца, бензоколонки, ниофиса ЮПиЭс. Можно, дышать полной грудью, радоваться полной радостью - иничегошеньки теперь нестрашно, лишьбы взатвор «лебеля» непопал невовремя песок.
        «Гумилёвщина» - усмехнулся просебя начальник экспедиции. - «Такприпечатывали литературные критики вмоё время - «гумилёвщина». Иэто был приговор - нетакой страшный, как«диссидентщина», новсёже, некое постыдное клеймо. Ивсё равно пропускали то здесь то там - строчку, строфу, абзац…
        Двадцать дней, какплыли каравеллы,
        Встречных волн проламывая грудь.
        Двадцать дней, каккомпасные стрелы
        Вместо карт указывали путь.
        Так, кажется, поёт девушка вЦентральном посту звездолёта издалёкого коммунистического послезавтра? Впрочем, «Часбыка» тоже неотносился кчислу книг, обласканных официозом. После знаменитого издания 70-го года в«Молодой Гварди» ороман убрали наполку предпочли надолгих девятнадцать лет. Атам - девяностые сих маниакальным стремлением перекрашивать чёрное вбелое инаоборот… «читающая» публика стыдливо забыла Ефремова, этого вдохновенного певца коммунистического будущего, которому совсем недавно безоглядно поверило их собственное поколение.
        Позвольте, когдаже сам Семёнов прочёл «Часбыка?» Вседьмом, чтоли, классе - когда взял манеру просиживать вечера вНекрасовской библиотеке, проглатывая всю фантастику, которая нашлась? Узкий, длинный зал навтором этаже невысокого дома, выходящего торцом наПушкинскую площадь…
        Онпросиживал вчитальном зале дозакрытия. Апотом неспеша шёл вдоль улицы Горького всторону Маяковки, ина углу (примерно там где через десять лет открыли первый встране «МакДональдс») выстаивалась длинная очередь ктележке, скоторой вразлив продавали заморскую диковину, «Фанту», появившуюся всамом преддверии Олимпиады. Помнится, школьники изЧерёмушек, илис его родного Речного Вокзала ездили заапельсиновой шипучкой сюда, нанедавно открывшуюся «Горьковскую», ныне «Тверскую». Интересно, отучится он когда-нибудь отстарых, советских названий улиц истанций метро?
        «Вотвам и«гумилёвшина»! - усмехнулся Семёнов. - Чем, вконце концов, Чёрная Африка отличается отАбиссинии? Амир впереди - такойже непознанный… пожалуй, даже вбольшей степени, поскольку втом мире, поэт незнал, чтобудет дальше. Аон знает - ипостарается сделатьвсё, чтобы так небыло. Или - этослишком тяжкая ноша длячеловека?»
        - Олег Иваныч! - Заспиной забухали башмаки. Семёнов обернулся - от раскопа бежал Пронька.
        - Олег Иваныч! - набегу надрывался казак. - Олег Иваныч, тамАнтип сКондрат Филимонычем стенку продолбили, аза ей пещера сстеклянной истуканой! Скорей, Олег Иваныч, ато господин поручик уже всех наружу повыгоняли иникого пускать невелят! Нельзя, грит, армеуты вы эдакие, соваться, пока господин начальник искпидиции непожалуют самолично!
        VIII
        Вкоридорах Морского Училища непривычно тихо ипусто. Наулице - последние летние деньки; после окончания практического плавания воспитанники разъехались подомам внедолгий отпуск. Коридоры иротные комнаты пустуют; ввысоченных залах неслышно топота ног имальчишеских голосов. Вовсём здании училища ненашлосьбы идвух десятков кадетов - воспитанники спешили насладиться последними денёчками отдыха.
        Кдвум комнаткам подобсерваторской бочкой, это, похоже, неотносилось. Ониуже сполгода какразительно выбились изобщего строгого облика Училища, напоминая толи берлогу начинающего хакера, толи клетушку системного администратора. Столы заставлены системными блоками иноутбуками; рядом красуется мятый жестяной чайник илатунная спиртовка нагнутых ножках игрязные стаканы. НАбумажке - засохший бутерброд сколбасой. Вуглу, настойке, вкоторой угадывалась вчерашняя конторка, гудит сервер. Настеллажах, наскоро сколоченных издосок громоздятся картонные коробки ибухты проводов. Нанебольшом, обитом жестью верстачке вуглу, дымит паяльник; вкомнате резко пахнет канифолью. Постенам накрючках подвешены электрические провода, наних болтаются пластиковые пеналы удлинителей; кабели отних тянутся кисточникам бесперебойного питания. Застенкой, всоседней комнате гудит бензиновый генератор, ав углу приткнулся топчан, кое-как прикрытый казённым шерстяным одеялом.
        Судя попыли имелкому мусору наполу, вход вэту комнату заказан нетолько воспитанникам ислужителям, нодаже иучилищным офицерам - очём предупреждает строгая табличка надвери. Анапрасно - ужте-то непотерпелибы столь вопиющего безобразия! Конечно, Морское Училище неотличается строгой муштрой, какНиколаевское кавалерийское илиПавловское; ноуж сверкающая чистота «палубы» (так именуют здесь паркетные полы), иотсутствие даже малейшего намёка напыль воспринимается какнечто само собой разумеющееся. Атут - просто слов нет! Ужас, безобразие, форменная распущенность!
        Ничуть нелучше выглядели иобитатели комнаты. Всетрое казённых форменках, - утого, чтопостарше, даже унтер-офицерские нашивки! - но… закатанные рукава, перемазанные руки, мятые штаны - решительно, здесь попираются вековые устои дисциплины!
        Впрочем, один изприсутствующих - гардемарин, тоесть воспитанник, состоящий водном из«специальных» классов, - выглядел вполне по-уставному.
        В1887-м году, который значился ввисящем настене календаре, искусство фотографии ещё неполучило повсеместно распространения. Темнеменее, лицо этого юноши нет-нет, даимелькало втех разделах газет, чтопосвящались жизни императорской семьи. Впрочем, надо признать - средний сын императора Александра III-го нетак хорошо известен публике, какцесаревич Николай.
        Ноувы, титулованный воспитанник неспешил призвать обитателей неопрятной комнаты кпорядку. Склонившись надраскрытым ноутбуком, онелозил мышкой покуску кожи, заменявшему «мышиный» коврик.
        Один изкадетов, одетый самым возмутительным образом - вполосатую нательную рубаху свысоко, долоктей, закатанными рукавами, - стоя заспиной августейшего посетителя идавал пояснения.
        - Вот, смотрите! Ивсё изложено простым языком. Япоказывал минному офицеру с«Ильина». Онсказал: кое-что невполне понятно, конечно - термины непривычные, единицы измерения, - норазобраться можно.
        Георгий пощелкал мышкой, пролистывая странички PDF-файла.
        Описанie
        радиостанцiи
        системы «Телефункенъ» образца 1907г.
        Дополненiе къ руководству «Безпроволочный телеграфъ»
        Лейтенанта И. Энгельманъ.
        Составилъ Лейтенантъ И. Ренгартенъ.
        С-ПЕТЕРБУРГЪ
        Типографiя Морского Министерства въ Главном Адмиралтейств?.
        1908г.
        И - прихотливая завитушка, внизу титульного листа.
        - Малоли что тебе наговорили… - пробурчал Воленька Игнациус, третий обитатель подозрительной комнаты. - Может, онине понял ничего, просто признаваться нехотел - честь мундира, то-сё… Всёже двадцать лет - срок немалый. Ты,Иван, говорил, чтотехника будет развиваться очень быстро. Может, наши инженеры невладеют такими сложными понятиями?
        Иван повернул ксебе ноутбук.
        - Невладеют, говоришь? Авот, сампослушай:
        - «Настоящее руководство составлено прим?нительно къ существующеё программ? обученiя вкласс? радiотелеграфистовъ приМинной школ? Балтiйскаго флота, объявленной циркуляром? …»
        - Ну,дальше оглавление, этоневажно… - Иван промотал ещё страничку. - Вот, нашёл!
        - «Недостатки простой схемы, взятой въ основанiе дляколебательныхъ ц?пей отправительных станцiй миноноснаго типа образца 1905года, побудили къ переходу къ сложным схемамъ подобно тому, какъ это было, ещераньше сд?лано длясудовыхъ станцiй.»
        - Написано недля офицеров истудентов Технического Института, адля унтер-офицерских курсов! Понял?! Тоесть считается, что«сложные» схемы» вполне понятны вчерашнему матросу - ведь потаким книжкам учили радиотелеграфистов приминной школе Балтийского флота. Конструкция радиостанции, принцип работы - всёразжёвано, разложено пополочкам. Думаешь, через двадцать лет флотские унтера будут сильно умнее нынешних инженеров? Технический язык начала двадцатого века, дляних близок ипонятен. Такчто - никуда неденутся, разберутся, - темболее, чтомы постараемся отобрать самых лучших.
        - Дактож нам их даст, лучших-то? Они, небось… - встрял Николка, ноГеоргий недал ему договорить:
        - Дадут. Пусть попробуют недать! Кто, выговорили, увас там радио придумал? Надо срочно разыскать этого господина.
        - Попов. - ответил Иван. - Толькоон, наверное, ещёэтим незанимается. Онего изобрёл… тоесть изобретёт… нет, неприпомню. Надо посмотреть. Нопервые опыты состоятся, по-моему, только через несколько лет.
        - Незанимался - такзаймётся. Всёравно человек талантливый, разснуля придумать изобрести сумел - атут задачка-то попроще, всего лишь разобраться понаписанному. Ярара неоставлю впокое: сколько понадобится буду повторять, какмы втумане этих мерзавцев ловили. Меня чуть неподстрелили, трое раненых… мичман Криницкий, отличный офицер, погиб! Абудь навсех наших кораблях такие устройства… э, дачто там говорить!
        - Дагдеж их его было взять… - попытался, было возражать Иван, ошарашенный таким напором государева сына, нотот неслушал возражений:
        - Простите, Иван Олегыч, ноя вот давно заметил - нина одной изваших замечательных штучек нет русских надписей! Аесли иесть, тонакаких-то несерьёзных ярлычках: налепили, перед тем какна прилавок выставить!
        Иткнул внеприметную полоску снадписью «Техносила» накрышке ноутбука.
        - Помоему, разуж нам выпала такая удача - толет через двадцать повсему миру натаких приборах должны быть только русские ярлыки! Ато придумали какой-то «Телефункен!» Нет, пусть уж внемецком флоте изучают новейшие радиопередающие установки, скажем…
        - «Русский эфир» - нашёлся Иван. - Ачто? Сокращённо - то«Русэфир», тквсякий запомнит. Говорящий такой бренд… всмысле название звонкое, исразу будет понятно - эторусский аппарат эфирной связи. Радиотехническая фабрика «Русэфир» - чемплохо? Явам ваше высоч… Георгий Александрыч, распечатал кое-что поразвитию радиодела, посмотрите, когда время будет. Чтобы получить, таксказать, общее представление - особых знаний нетребует, разберётесь.
        - Непременно изучу, сегодняже вечером. - кивнул Георгий, принимая пачку листков. - Изавтра, господа, ждувас обоих вГатчине; будем говорить срара… тоесть, сГосударем. Япришлю экипаж часам кдесяти утра - успеете собраться?
        Мальчики переглянулись.
        - АСергей Алекс… капитан второго ранга Никонов возражать небудет? - осторожно осведомился Николка. - Нововведения поморской части - егоепархия. …
        - Сгосподином Никоновым я договорюсь. - уверено заявил Георгий. - Всеже, яВеликий князь, ане какой-нибудь письмоводитель! Пусть только попробуют отмахнуться от«августейшего пожелания»!
        Иуже удвери, прощаясь соднокашниками, Георгий ещё раз обвёл взглядом высокотехнологичную помойку изаметил слёгким укором:
        - Иван Олегыч, друг мой, японимаю, может увас, вбудущем так принято… опятьже - секретный режим, швейцара сошваброй сюда не запустишь, даидел увас невпроворот. Таквыбы хоть гардемарина Игнациуса припрягли квлажной приборочке? Ато неудобно, право слово. Даимашинкам вашим эдакая густопсовая пылища врядли напользу пойдёт…

* * *
        Зналибы безвременно погибшие шведы, - илиангличане, кемони там оказались? - какого джинна они выпускают избутылки! Иведь - как изменился Георгий; стоило паре пуль свистнуть надголовой - ивсё, неузнать! Раненые матросы, Криницкий… ктомуже царский отпрыск князь сам, своими руками отправил натот свет чуть неполдюжины народу - это ведь чего-нибудь, дастоит?
        Интересно, какдавно русские императоры самолично стреляли внеприятеля? Чего незнаю, того незнаю; нолишь одному изних пришлось сойтись напистолетный выстрел счужим кораблём. Интересно, тогда, уминного аппарата, Жора невспомнил Петра Алексеевича? Ачто, можно сказать - история повторяется: снова Финский залив, шведы, пули надголовой, взрывчатые снаряды…[68 - Имеется ввиду бой вустье Невы 7 (18) мая 1703года вмежду тремя десятками лодок подкомандованием Петра ишведскими кораблями «Гедан» и«Астрильд».] Войны, правда, нет, ноэто - дело наживное…
        Ночто этоя? Георгий наш свет-Алексаныч неимператор и, скорее всего, императором никогда небудет; аВеликие Князья заэти почти что три сотни лет, чтоцарствует нынешняя Династия, наверняка нераз бывали вбоях - иморских ииных прочих. Хотя - непоручусь, может ине бывали.
        В общем, Жора нас удивил. Ябы еще понял, если после той баталиион, скажем, заинтересовалсябы минами, какнаш душка Игнациус. Ипотребовалбы отнас чертежи лучших миноносцев илиторпедных катеров - чтобы клепать их силами Балтийского завода. Ноцарский отпрыск выбрал радиодело, или, какназывали раньше, беспроволочный телеграф. Иведь начто какзамахнулся - честное слово, аплодирую стоя! Российскую электронику ему подавай! Приоритет России вэтой насто лет вперед! Ачто, вполне реально, если вспомнить, сколько ещё несовершённых открытий ине сделанных изобретений хранятся жёстких дисках идивидишках! Только распечатывай, даподсовывай нужным людям дляизучения, освоения ивнедрения.
        Ямало интересовался историей русской науки. Знаю только, чтоталантливые учёные вРоссии есть, авот чтобы внедрить их открытия, илитам, изобретения - извините, этонекнам. Промышленники везут станки сзапада; адмиралы, кому подолжности чином положено строить флот, пилят бабло имеряются авторитетами. Алучшие корабли заказывают заграницей, какперед войной сяпонцами.
        Короче - всё, какунас, вдвадцать первом веке. Традиция, однако - причём безрадостная. Впоследнее время, правда, наметились кой-какие сдвиги: вон, илодки атомные строят, и«Армата», ифранцузы вовремя с«Мистралями кинули» - новсё равно….
        Вотя идумаю - аможет сбить Жору спроторенного пути? Нуеё, ксвиньям, военную карьеру; военных среди Великих князей ибез него полно. Ну,закончит Училище; нудадут ему крейсер, потом эскадру… Станет ещё одним адмиралом, - и нефакт что самым лучшим. Макаров, который сейчас вокруг света плавает, несразу ведь стал талантливым флотоводцем: онис турками повоевал, инаукой занимался, асейчас вон, вокруг света плывёт… врядли уцарского сынка так получится, емукарьеру наблюдечке поднесут. Атолку?
        Ачто, вотесли Великий князь самолично займётся внедрением новинок избудущего - «прогрессорством», какэто называют отец сдоктором Каретниковым. Ачто? Совсем недавно царь-реформатор дал народу гражданские свободы, изменив весь уклад российской жизни. Этосделал дед Георгия, Александр Второй Освободитель. Почемубы теперь Георгию нестать реформатором науки ипромышленности? Может, этонестоль эффектно, каквзять Константинополь илиотменить крепостное право - нопользы, ужточно, принесет неменьше. Правда, императором нашему другу небыть, наследник трона сейчас Николай. Досадно, чтоиговорить…
        Нафакультативе пофизике нам рассказывали проМанхэттенский проект. Этобыл первый случай, когда государство бросило огромные силы наважную научную ипроизводственную задачу - идобилось того, очём остальные могли только мечтать. Лаврентий Палыч Берия, охаянный нашими горе-историками, действовал примерно также, когда речь зашла оатомном иракетном проектах СССР.
        Ракетами ипрочими смертоносными штучками займутся ибез нас - тотже Никонов сосвоими минами. Авот электроника ирадиотехника - этодело полезное, этобудущее. Ине только дляприменения ввоенном деле. Если посоветовать Георгию мысль сделать темы первый российский научно-производственный проект подего личным патронажем… приобрести организационный опыт, кадры подготовить, атам иещё зачто-нибудь взяться. Скажем, зателевидение…
        «Остапа понесло», какговорит втаких случаях отец. Похоже, яперечитал фантастики… хотя - почемубы инет?
        Обсудить, чтоли, сбароном? Нетуж, этомы сами как-нибудь провернём. Главное - чтобы Жора непередумал. НИодин извенценосцев самолично вопросами науки ипроизводства незанимался, начиная сПетра Великого. Что, впрочем, непомешало ему ина войне покомандовать. Ачто, отличный пример - такинамекнём нашему Великому князю…
        Есть уменя вкомпе отличная книжка - «Ярче тысячи солнц», американца Юнга. Какраз проМанхэттенский проект. Пусть Георгий читает идумает, какпоставить науку наслужбу Державе - ибез всякой кустарщины исамодеятельности. «Департамент Особых Проектов», говорите? Будет вам «особый проект», дакакой!..
        Решено. Переводить невосполнимый тонер небудем - закачаю книжку напланшет ида отдам завтра царскому сынку. Пусть почитает, апотом обсудим; вопросов уЖоры наверняка будет море.
        Апока - надо посоветоваться сНиколкой. Взрослых посвящать внаши планы пока небудем, рано. Вотесли начнёт что-нибудь вырисовываться…
        Ивообще - счего я решил, чтоГеоргий небудет царём? Вконце концов, егобатя тоже был вторым сыном[69 - Будущий император Александр Третий был вимператорской семье вторым сыном ипредназначался квоенной службе. Наследовать престол готовился его старший брат Николай, скончавшийся позднее отвоспаления спинного мозга.]…
        Всё, чурменя, чур - такие мыслишки тянут нагосударственную измену. Николай, слава богу, жив, иумирать, подобно своему тёзке, несобирается, этокакраз Жора должен был скончаться отчахотки. Но,спасибо противотуберкулёзным пилюлям Каретникова - окашле он идумать забыл: завсё лето даже ниразу непростудился набалтийских сквозняках. Классный всёже парень Жорка Романов! Ужон небудет рубить дрова, когда Империя погибает[70 - Император Николай Второй любил колоть дрова. Даже подстражей випатьевском особняке, онсетовал назапрет заниматься любимым делом.]…
        Вот, кстати, ещезадачка. Унас огромное количество информации избудущего - десятки, если несотни терабайт, ина жёстких ина оптических дисках, помногим областям деятельности - отполитической истории идо ядерной физики доалмазных россыпей вЯкутии. Чего там только нет! Но,вот беда - своя аппаратура, способная извлечь все эти сокровища мысли изцифровых кладовых, появится здесь еще очень нескоро, какбы мы нистарались приблизить этот момент. Такчто рассчитывать можно лишь нато, чтомы прихватили ссобой. Это, конечно, немало - одних ноутов унас десятка два. Новедь вся эта китайская шняга наамериканских процессорах рано илипоздно выходит изстроя. Где-то я читал, чтопроцессор мобильного телефона начинает вырождаться лет через пять-семь. Незнаю, относитсяли это кначинке компов ипринтеров - но, такилииначе, наша электроника рано илипоздно посыплется. Причём скорее рано - если учесть, какнапряжёно она унас работает.
        Казалосьбы, всёпросто - надо поскорее распечататьвсё, чтоесть надисках. Аннет - принтеры унас несамые крутые, рассчитаны навесьма ограниченное количество копий. Аещё раньше закончатся запасы картриджей. Нуладно, краску наверное, можно издесь изготовить - носами-то принтеры накроются раньше, чеммы распечатаем итысячную долю информации…
        Ичто остаётся? Отбирать наиболее ценную информацию, рискуя тем, чтооценки твои окажутся неправильными? Специалисты мы ещё те - отец историк, дядя Макар - врач, Виктор - недоучившийся-то важное.
        Можно вручную снимать данные сэкрана - здесь ведь уже есть печатные машинки? Можно даже пересъёмку попробовать - фотоаппараты есть, хоть ижутко примитивные, состеклянными пластинками вместо плёнки.
        В-общем, проблемой этой надо заняться - илучше поскорее. И,пари держу - нидядя Макар, ниуж тем более, Корф сНиконовым обэтом досих пор незадумывались.
        Конец второй части.
        Часть третья
        Право первого выстрела
        I
        Надскаковым полем висит неумолчный гул. Публики полно: праздные зеваки, завсегдатаи тотализатора, жучки-букмекеры, знатоки разнообразных «трио», «квартетов» и«квинтетов плюс»[71 - Виды ставок наскачках]. Дамы вшляпках, цилиндры, военные кепи, котелки. Крики, крики - горестные, разочарованные, восторженные… ивсе, какодин - полные неподдельного азарта высшей, девяносто девятой пробы. Поверх этого гомона - дробная россыпь галопирующих копыт; тому, ктостоит впервом ряду, возле самого ограждения дорожек, слышны звяканья подков друг одруга - когда группа всадников, стоя настременах, нднелепыми, размером сошкольную тетрадку, жокейскими сёдлами, проносится мимо.
        Вотони, вытянулись влинейку, все, какодин - вбелых бриджах изплотного шёлка, вдвухцветных кургузых камзольчиках. Первый, влимонном исинем, посылает лошадь напрепятствие изберёзовых жердей. Рыжая легко, безнатуги берёт барьер, зависнув надним визящном прыжке. Трибуны взревели, авпереди уже виден финишный столб ипподрома Лоудерри - заезд окончен!
        Скаковые лошади - такойже символ Империи, какзолотые кругляши соверенов, какпривычка исчислять стоимость некоторых «особых» товаров - фамильных драгоценностей, скакунов, яхт, - нев фунтах стерлингов, ав гинеях; такойже, каксилуэты лайнеров имахины броненосцев наСпитхедском рейде. Корабли, золото и… скачки. Вотоно, зримое великолепие ДЕРЖАВЫ, простирающей свою мощь надполовиной мира.
        Паддок, каки скаковое поле, тонул всентябрьском тумане - старая добрая английская погода! Вэто молоке всхрапывают лошади, скрипит кожа, брякает железо - служители рассёдлывают скакунов, участвовавших втолько что завершившемся заезде.
        Двое джентльменов прогуливались вдоль паддока - гдеещё наслаждаться прелестями скакового уикенда, какне здесь, гдеэто великолепие особенно близко - только руку протяни?
        - «Принцесса Индии» могла прийти первой, еслибы её непридержали перед последним препятствием - горячился высокий господин сблагородным лицом саккуратной седоватой бородкой. - Куда смотрят распорядители скачек? Этоочевидное мошенничество - таквот иубивают спортивный дух! Кому захочется делать ставки, если игра сыграна заранее ирезультаты известны?
        Егособеседник - спростоватым круглым лицом, украшенным пышными усами, кончики которых, вытянутые «внитку» были слегка подкручены вверх, - тонко улыбнулся.
        - Вотуж недумал, дорогой Уэскотт что вы столь азартны… наипподроме. Хотя, вжизни игра идёт точно также - ходы иставки предугаданы заранее, нов последний момент вмешивается некий фактор ивсе расчёты летят кчерту. Икуш срывает тот, укого хватит хладнокровия дождаться финала ине бросить игру, нетакли?
        Уэскотт скривился, какот зубной боли:
        - Японимаю вашу иронию, лорд Рэндольф. Выхотите сказать, чтоигра навостоке невполне проиграна иБратство слишком рано поддалось панике?
        - Игра навостоке вовсе непроиграна, Уильям. Скажу больше - мынепотерпели даже временной неудачи. Пожертвована фигура, ипротивник охотно принял жертву, недогадываясь, чтопартия просчитана намного ходов вперед.
        - Ваша страсть кшахматам хорошо известна, лорд Рэндольф. - отозвался высокий. - Хотя, немогу незаметить - вэтой благородной игре нет места случайностям, аведь именно они порой всё иопределяют, когда речь идёт очеловеческих страстях.
        - Выошибаетесь, Уильям. - покачал головой аристократ. - Случайностям есть место везде. Даже великие шахматисты - всего лишь люди. Онимогут быть нездоровы, подвержены житейским треволнениям… да малоли? Истинное мастерство нев том, чтобы исключить случайности, ав том, чтобы ставить их себе наслужбу.
        - Ичемже нам послужит этот нелепый казус наБалтике? - осведомился Уильям. - Ведь тут речь идёт именно ослучайности - чемещё можно объяснить то, каклегко русские отыскали наших агентов втумане, вэтом жутком лабиринте прибрежных шхер? Меня уверяли, чтоэто невозможно, однако - натевам!
        - Если ислучайность - то, несомненно, счастливая. - отозвался лорд Рандольф. - Теперь русская охранка несомневается, чтопресекла враждебную вылазку. Они, конечно, усилят меры безопасности, ноэто будет уже, какговорят охотники, «впустой след»: мысвоей цели добились, нетакли? Предметы, которые переправлялись напогибшей шхуне, конечно, уникальны - нопривычка некласть яйца водну корзину, вкоторый уже раз сослужила нам добрую службу. Главный приз попрежнему внаших руках, итеперь, когда русские уверены, чтосорвали наши планы, вывезти его несоставит труда. Ачеловек, умеющий обращаться сним, унас есть. Аэто главное, нетакли?
        Высокий пожал плечами, потом неохотно кивнул.
        - Ивот что, Уильям. - продолжил круглолицый. - ярешительно не понимаю, почему вы отменили визит вПетербург? Какие усилия непредпринималибы наши…хм… сотрудники - безваших связей полинии русских масонов ине обойтись. Яхотелбы получить твёрдые гарантии что вы отправитесь врусскую Пальмиру всамое ближайшее время.
        Уэскотт вздохнул.
        - Наверное, придётся, лорд Рэндольф. Хотя - ярассчитывал дождаться здесь, вЛондоне, каких-либо результатов повторому, африканскому этапу нашего плана. Или, накрайний случай, съездить вБрюссель.
        - Сейчас сентябрь. - отозвался собеседник. - Вэтом году сезон дождей несколько запаздывает - такчто покрайней мере дооктября нечего инадеяться получить вести изКонго. Поверьте, Уильям, вызря потеряете время.
        - Ивсёже - вынедавно упоминали описьме, которое сумел передать ваш человек. Почемубы ему невоспользоваться прежним каналом связи, чтобы держать нас вкурсе?
        - Невозможно, дорогой Уильям. - покачал головой лорд Рэндольф. - Письмо было переслано через евангелистскую миссию вБуганде, наозере Виктория. Стех пор русская экспедиция углубилась всовершеннейшую глушь. Туда нето что миссионеры - туда даже арабские купцы ссевера, изСудана нерискуют забираться. Даив Судане неспокойно, такчто этот способ связи нам недоступен. Ноне отчаивайтесь - понашим подсчётам примерно кдекабрю русские доберутся доверховий Конго, - атам уже можно встретить бельгийцев, и… вобщем, нестоит терять времени. Кдекабрю вы успеете уладить наши дела вСанкт-Петербурге ивернуться.
        Западдоками звякнул сигнальный колокол.
        - Новый заезд. - оживился лорд Рэндольф. - Пойдёмте, Уильям, посмотрим, чемнаэтот раз порадует нас «Принцесса Индии»?
        II
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        «Оправданием лишениям, которые выпадают надолю человека, обыкновенно служит целесообразность поставленной задачи - той, воимя которой ипретерпевались эти лишения». Уженеприпомню. Кому принадлежит эта цитата. Нов своё время она заняла место вмоём блокноте - а, значит, произнесла эти слова некая заметная личность. Была уменя всвой время страсть ксобиранию цитат иафоризмов.
        Немогу сказать, чтонашей экспедиции выпали какие-то уж особые трудности. Приключения - да, втом числе иопасные; но, какговорится, «они знали, начто шли» - жалоб мне досих пор слышать неприходилось.
        Ацелесообразность - вотона. Неровная дыра вземляном тупике тоннеля, пробитого внедрах странного конусообразного холма наберегу безвестной речонки, всамом сердце Африки. То,кчему я стремился последние полгода; то, чтоуглядели вхитросплетениях ино-мирных символов Евсеин ипокойный ныне Бурхардт. Земляные комья ссухим шорохом осыпаются снеровных краёв дыры; изчерноты, вместо сырости иплесени, которые вполне подошлибы таинственному подземелью, тянет сухой, пергаментной пылью. Невольно лезут вголову байки о«проклятии фараонов»; вбытность мою редактором закадровой озвучки вОстанкино, язаписал немало фильмов длятелеканала «ТВ-3» - того самого, «настоящего мистического», - иуж очем другом, ао «проклятиях гробниц», законсервированных натысячелетия смертоносных токсинах ипрочих чупакабрах, наслушался лет надвадцать вперёд. Стех пор уменя выработался иронический взгляд наразного рода таинственную шелуху - ноирония эта выставляется напоказ, длявнешнего, таксказать употребления. Ав глубине души по-прежнему живёт детская мечта отом, чторухнет однажды подударом кирки тонкая земляная преграда, ив луче походного
фонаря откроется зал, набитый сокровищами неведомой расы. Ноне поздноватоли напороге полувекового юбилея предаваться мальчишеским мечтам отом, чтобы вырывать тайны удревности спомощью кнута иревольвера?
        « - Тынетот, кого я знала десять лет назад.
        - Дело нево времени, детка. Дело впробеге»[72 - Из ф. «Индиана Джонс: впоисках утраченного ковчега»].
        Чтож, будем надеяться, чтоуменя пробег еще неуспел накопиться настолько, чтобы подумывать осдаче вутиль…
        Видимо, смятение ясно отразилось уменя налице - Садыков, охранявший лаз сревольвером водной руке ис фонарём вдругой, осторожно осведомился:
        - Выздоровы, Олег Иванович? Ато, может отложим осмотр назавтра? Сейчас прикажу Кондрат Филимонычу сколотить деревянный щит; закупорим эту нору, приставим караул, асами отдохнём исоберёмся смыслями. Ауж завтра, свежими силами…
        Яусмехнулся.
        - Бросьте, поручик! Я,конечно, благодарен вам зазаботу, нонеужели вы думаете, чтоя смогу расслабиться иотдохнуть, когда тут… нет уж, чему быть, тому неминовать. Готовы? Тогда пойдёмте!
        Яизвлёк изнабедренной кобуры револьвер - спасибо Ваньке, который ещё всирийской поездке приучил меня кудобному тактическому снаряжению! - иобернулся. Довхода втоннель - шагов двадцать; столб солнечного света падает внашу импровизированную штольню. Вэтом столбе танцуют пылинки, мельтешит разная крылатая мелочь; лучи мощных светодиодных фонарей бледнеют ипочти что исчезают. Всё, ждать нельзя - ато сбегу отсюда ине остановлюсь досамого океана!
        Яповернулся клазу, широко перекрестился - наверное, впервый раз после того, какза моей спиной обрушились стены Александрийской библиотеки - ишагнул впролом».

* * *
        - Ивот заэтим мы топали сюда запол-Африки? - недоу мё нно спросил Садыков. - Нет, яничего неимею против, Олег Иваныч, наверное, этовещи нужные, возможно, даже незаменимые. Нопозвольте осведомиться - чтоэто?
        - Ещёкакие незаменимые, дюша мой! - усмехнулся начальник. - Могу поклясться, ничего подобного вцелом мире больше несыщется. Авот касательно того, чтоэто такое… тут, боюсь, полезен быть несмогу. Ибо - самнезнаю. Точнее, знаю, нодалеко невсё.
        Онистояли посреди невысокой залы - внеё привёл лаз, пробитый вконусообразном кургане. Зала расположилась примерно науровне грунта, восновании холма, всамом его центре - изанимала, поприкидкам, оттрети дополовины его диаметра. Тоннель мы начали прорыли точно ссевера, сообразуясь срасшифрованными листами Скитальцев. Покойный археолог неошибся, иостается лишь удивляться, скакой точностью нам удалось вывести тоннель кединственному отверстию встене подземного помещения.
        Полусферическое, идеальной формы; сены, словно избетона, отлиты измутно-фиолетовой полупрозрачной массы. Точно насевер - полукруглый, вровень сполом проход, примерно вчеловеческий рост. Здесь можно воочию убедиться, чтотолщина стенок загадочной полусферы составляет неменьше двух футов. Семёнов, поковыряв ножом стекловидный материал усмехнулся: «Ну,точно, Скитальцы… вернее Странники. Будто нарочно, по«Полдню», только сцветом промашка вышла[73 - Загадочная цивилизация Странников, нераз упомянутая А. иБ.Стругацкими вэпопее «Полдень 22-й век» использовали вкачестве основного материала мутно-зелёную стекловидную массу.]… нопояснять своё замечание нестал. Недо того было - посреди зала, наневысоком шестигранном постаменте, отлитом изтойже самой зеленоватой массы стояла ОНА. Невысокая, неболее четырёх футов ввысоту, фигура - точнее, скульптура, выполненная напервый взгляд изхрусталя. Напервый взгляд - человеческая, закутанная внекое подобие тоги: складки одеяния ниспадают досамого пола икажутся такими острыми, чтооних можно даже порезаться. Лица уфигуры нет - лишь глубокий, сливающийся стогой капюшон,
подкоторым притаилась прозрачная мгла. Руки разведены встороны ислегка согнуты влоктях. Ав ладонях…
        Влевой - чаша изтогоже материала, чтоисама скульптура. Казалось, онасоставляет одно целое срукой; нохрустальная, безединой царапинки ивыщербинки, полусфера просто лежала вней; прозрачные пальцы охватывают сосуд, составляя сним единое целое.
        Чаша наполнена тёмными, неровными зёрнышками - Семёнов тотчас узналих. Онисам носил точно такоеже нашее, накрепком шёлковом шнурке. Шарик откоптских чёток, ключик, открывающий проход между мирами, волшебный «сим-сим», скоторого иначались их удивительные приключения…
        Семёнов пригляделся: нагорке зёрнышек будтобы сохранились следы пальцев. Какбудто чья-то рука аккуратно, щепотью, ухватила несколько десятков бусин, непотревожив остальные. Данет, этотолько кажется… Олег Иванович провёл пальцем, выравнивая зёрнышки. Вотони, значит, откуда…
        Потом аккуратно, самыми кончиками пальцев, обхватил чашу - ипотянул вверх. Оналегко отделилась отладони статуи. Значит, кажущаяся монолитность фигуры - иллюзия?
        - Господин… гхм… господин поручик! - голос Семёнова был глух, вгорле отчаянно першило - обанаглотались втоннеле пыли. - Будьте любезны, попросите Антипа, - вонон, увхода, нерешается войти, - пусть принесёт принести мою сумку. Ато меня что-то ноги недержат.
        Садыков кивнул инаправился поторопился квыходу, косясь нахрустальную статую, будто та могла соскочить спостамента иброситься вдогонку. АОлег Иванович, подняв повыше фонарь, принялся рассматривать находку совсех сторон.
        Вправой руке фигуры помещался металлический прямоугольник, обрезанный поверхнему краю дугой. Каки чаша, онточно подходил кизгибам хрустальных пальцев - итакже легко отних отделялся. Авот сама рука… что-то неправильное было вэтой узкой, прозрачной кисти… Богты мой, дауневедомых Скитальцев - если, конечно, статуя изображает представителя этой сгинувшей внезапамятные времена расы, - почетыре пальца, вместо пяти, каку людей!
        Семёнов усилием воли подавил внезапную дрожь. Вотоно, первое доказательство нечеловеческой сущности хозяев порталов. Да,всё верно - четыре пальца, каки надругой руке… наместе мизинца торчит вбок остроконечный треугольный отросток - непалец, скорее, шпора. Даизапястья непохожи начеловеческие - узловатые, жилистые, ивместе стем слишком тонкие. Иличто существо, послужившее моделью древнему скульптору, было старым идряхлым? Ладно, невремя гадать, даисмысла пока тоже негусто - всёравно ничего неясно.
        Материал пластины он узнал сразу - тотсамый неведомый металл - титан, нетитан? - изкоторого сделаны пластины «картотеки Скитальцев». Кстати, иразмеров находка оказалась вполне подходящих - точно какпластины. Поверхность «планшета» - такОлег Иванович решил пока именовать артефакт - наощупь оказалась шершавой. Поднеся артефакт поближе ксвету, онразглядел, чтотот покрыт узорами изкрошечных отверстий - меньше миллиметра вглубину, ноне сквозные. Семёнов ощупал края; щелкнуло, верхняя кромка подалась ивыехала вверх, вытягивая засобой металлическую пластину - такуюже, каки те, изалександрийской «картотеки». Только надписей наней что-то невидно…
        Зато нашлось нечто другое - приизвлечении пластины из«планшета», сквозь отверстия, которыми испещрена его поверхность, стал виден свет. Дырочки оказались сквозными, авставленная наместо пластина перекрывалаих. Олег Иванович поставил лампу напостамент, рядом сногами статуи, раздвинул «планшет» и, посмотрев насвет сквозь бесчисленные дырочки, начал осторожно вдвигать «вкладыш» наместо. Что-то это ему напоминало… что-то доболи знакомое исовершенно здесь неуместное…
        Вернувшийся Садыков передал Семёнову экспедиционную сумку. Покосившись надырчатую пластину, онзаложил руки заспину ипринялся осматривать статую. Было видно, чтомолодой офицер ожидал что вкургане окажется что-то чего-то более понятное - скажем, стопки рукописей, свитки папируса, илидревние украшения иззолота исамоцветов.
        Поручик уже видел загадочную «картотеку», идаже помогал вытаскивать её изподземелья. Онпомнил рассказы Бурхардта озагадочной расе Скитальцев изнал, чтоцель экспедиции - поиск оставленного ими артефакта. Ноуж очень неромантичными оказались находки - горсть зёрнышек истранная дырчатая железяка!
        Залозарила ослепительная мертвенно-белая вспышка. Поручик поморщился отнеожиданности, прикрыл глаза ладонью - авспышки следовали одна задругой ссекундным интервалом. Олег Иванович направил настатую маленькую, отливающую серебром коробочку. Садыков знал что это такое - фотографическая камера будущего, сразу показывающая цветное изображение назадней, стеклянной стенке. Семёнов уже запечатлел накоробочку ичленов экспедиции, имного изтого, чтопопадалось им напути. Поначалу исам Садыков, иказачки, ипопутчики - Берта сее стюардом, - надивиться немогли наэто техническое чудо. Нопотом привыкли - ужочень много диковин нашлось взакромах экспедиции.
        Жёсткие импульсы пронизывали хрусталь - фигура будто преображалась взвенящий контур, одетый вслепящий ореол магниевого света. Этопродолжалось, наверное, минуту - Семёнов снимал фигуру сразных сторон, тоотходя кстенке, чтобы захватить общий план, топоднося камеру ближе круке илиголове, скрытой прозрачными складками капюшона. Потом вспышки прекратились; вглазах упоручика ещё долго плавали фиолетовые изелёные пятна, алучи фонарей казались тускло-ничтожными всравнении сослепляющей точкой фотовспышки. Семёнов убрал фотокамеру ипринялся делать пометки вблокноте, время отвремени сверяясь сплоской коробочкой компаса.
        - Смотрите, какинтересно, поручик! - обратился он кофицеру. - Компас-то здесь - того-с… врёт.
        Садыков подошёл. Верно - возле загадочной фигуры стрелка принималась крутиться каксумасшедшая, показывая куда угодно, только нена север. Поручик обошёл фигуру - ничего похожего намассы железа илина гальванические устройства. массе Может, восновании статуи скрывается сильный магнит? Вот, впостаменте подходящая щель…
        - Олег Иванович! Увас ненайдётся ножа? Тутщель узкая, никак подцепить намогу…
        - Да,разумеется, сейчас… - Семёнов торопливо завозился вэкспедиционной сумке. Извлёк блестящий мультитул, щёлкнул:
        - Вот, прошувас…
        Садыков засунул лезвие вщель, осторожно - несломатьбы нож! - нажал. Брусок мутно-фиолетовой стекловидной массы подался, отскочил; заним обнаружилась узкая ниша. Поручик засунул внеё руку, пошарил иторжествующе вскрикнул: «Есть!»
        Изтайника появился длинный ящичек, битком набитый знакомыми металлическими пластинами.
        - Нувот, дюша мой! - Олег Иванович широко улыбнулся. - Авы сомневались! Ради такого можно забраться иподальше!
        - Дауж куда дальше-то! - проворчал Садыков. Онскрючился, полокоть засунул руку втайник. - Итак уж ксамым людоедам и… кактам уТредиаковского? «Элефанты илеонты илесные сраки» - мама дорогая, зачто нам такая жисть?..
        Семёнов усмехнулся - насамом деле, поручик донельзя доволен выпавшими наих долю приключениями, илишь неистребимая ирония непозволяет ему проявлять эмоции. Нуда ничего, господин военный топограф, толи ещё будет…
        - Пусто. - Садыков поднялся наноги, отряхнул измазанные пылью колени. - Больше ничего. Кстати, любопытно, ачто внизу, подэтой залой? Врядли этот купол этот просто так стоит нагрунте.
        - Вотия так думаю. - кивнул Олег Иванович. - Вотвытащим статую - иприкинем, какбы поднего подкопаться - авдруг там ещё залы, наподземных уровнях?
        - Сомнительно. - отозвался Садыков. - Если даже они там иесть - то запечатанные, такпросто туда непопасть. Сами посудите, Олег Иванович - холмик стоит наберегу ручья, водоносные слои здесь усамой поверхности. Мыитрёх футов непрокопаем, какнаткнёмся наводу. Нет, если подземлёй иесть помещения - онидавным-давно затоплены. Такчто, думаетсямне, ничего мы ненайдём. Хотя, покопать, конечно надо - очень уж интересно, чтотам внизу? Кстати, выуверены, чтостоит сего идола отсюда вытаскивать? - поручик кивнул нахрустальную фигуру. - Увесистая статуэтка, пудов навосемь потянет, неменьше…
        Уверен. - кивнул Олег Иванович. - Что-то мне подсказывает, поручик, чтоиных диковин нам ненайти; такуж постараемся вывезти то, чтоесть. Хотя, статуя может оказаться простой подставкой дляэтих артефактов. Аможет самая суть какраз вней! Нетащитьсяже нам заней снова вАфрику, если это выяснится?
        - Кстати, акак мы будем выбираться отсюда стаким грузом - выподумали? - поинтересовался Садыков. - Этот прозрачный идол так путает магнитный компас, чтонам придётся искать дорогу позвёздам, дамолиться Николе Угоднику, чтобы незаплутать. Карты наши - сами знаете…
        Семёнов озадаченно нахмурился.
        - Аведь вы правы, поручик! Аесли сумеем дотащить эту штуковину докорабля - онатам все магнитные компаса попутает, надо будет незабыть предупредить капитана. Одна надежда, - чтодело всёже нев самой статуе, ав том, чтоскрыто подполом, илив основании.
        - Мсье Семенофф, какая красота, мондьё!
        Мужчины обернулись. Впроходе, подсвеченная соспины фонарями урядника иКондрат Филимоныча, - стояла Берта.
        «Наверное, этоунеё науровне инстинкта - подумал начальник экспедиции. - Выбрать самый выигрышный ракурс, сильнее всего подчеркивающий ее красоту. Даже здесь, вподземном тайнике… хотя - почему «даже»? Обстановка тайны, светящийся ореол вокруг силуэта женщины создавали ощущение неизъяснимой прелести, аотблески света отхрустальной статуи лишь усиливалиего. Двепрекрасные фигуры: одна - изглубины веков, изваянная изхрусталя, другая - живая, изкрови иплоти… изтаой прекрасной идоступной плоти, стоит только руку протянуть…»
        «Дачто это сомной? - тряхнул головой Олегу Иванович. - Нашёл время и, главное, место, чтобы восхищаться женскими прелестями!»
        Берта шагнула всторону, волшебный ореол исчез. Вместо него излаза били лучи светодиодных фонарей, даторчали любопытные физиономии забайкальцев. Отблески метались постенам втакт их движениям ламп.
        - Изумительно! - Берта обошла статую. Поручик предусмотрительно отшагнул всторону, освобождая дорогу. - Этоиесть ваши пришельцы издругого мира, мсье Олег?
        Ещедотого, какэкспедиция покинули плато Серенгети иземли Буганды, Семёнов решился открыть Садыкову иБерте правду осебе.
        Известие отом, чтоначальник насамом деле - пришелец избудущего, поручик принял сдержанно. Слишком много накопилось странностей, иобъяснение это расставляло всё посвоим местам. загадочных неурядиц, аэта новость расставляла всё посвоим местам. Бертаже пришла ввосторг исмотрела теперь наСемёнова невежливо-свысока, - каки подобало аристократке ивладелице роскошной яхты, замка ибог его знает чегоеще, - авосторженно, наивно - каксмотрелабы гимназистка нарыцаря всверкающих латах, сошедшего кней состраниц романа сэраВальтера Скотта. Отношение Берты кэкспедиции сэтого дня резко поменялось. Если раньше она незабывала лишний раз напомнить, чтоеё участие впутешествии - каприз, причуда, возможно, воисполнение некоего пари, заключённого влондонской гостиной, подобие восьмидесятидневного странствия Филеаса Фогта - тотеперь она стала подлинной энтузиасткой экспедиции. Берта ираньше нежаловалась натяготы пути; теперьже, отбросив всторону аристократическое показное высокомерие, оназапросто общалась ис казаками ис кондуктором. Единственный, скем она оставалась холодной леди извысшего общества - еёстюард икамердинер
Жиль; видимо отношения, сложившиеся между хозяйкой ислугой немогли изменить никакие посторонние сторонние обстоятельства.
        - Какинтересно! - щебетала Берта, вкоторый раз обходя статую. - Икак жаль, чтолицо этого таинственного монаха скрыто капюшоном! Каквы думаете, мсье Олег, можно будет разглядеть его черты - илихоть потрогать? - иона вспрыгнула накраешек постамента. - Ой,аэто что?
        Ипотянулась кчаше сзёрнышками.
        - Это…. нетрогайте, Берта, дорогая, япотом вам всё подробно объясню. - Олег Иванович поспешно отвёл её руку иизвлёк чашу изпрозрачной ладони. Завозился, шаря всумке, потом извлёк полиэтиленовый пакет иссыпал туда содержимое. Освобождённый оттёмных шариков, сосуд ярко блеснул.
        - Ивообще - давайте подумаем, какизвлечь это сокровище отсюда. Господин поручик, какполагаете - мывчетвером сумеем приподнять статую? Хотябы одну, безпостамента?
        - Боюсь, - хрупкая она очень. - покачал головой Садыков. - Хотя, если обвязать верёвками исколотить хороший ящик…
        - Такить нидосточки нет, вашсокородите! - подал голос излаза хорунжий. Нион, ниостальные забайкальцы, нерешались войти вподозрительный зал. - Конешное дело, можно напилить деревцев потоньше, даисколотить клеть. Тяжелее, чемиздосок, зато - крепко. Ачтобы непобилось - мыпальмовых листьев напихаем, которые впалатках пододеяла кладём - чтобы, значит, нена голой земле спать. Опятьже, уручья тростник сухой - егонарубим. Ипоедет ентот ваш стат?й каку Христа запазухой досамого Санкт-Петербурга…
        - Вот, братец, изаймись. - кивнул Семёнов. - Амы свами, господин поручик, давайте прикинем - какбы подкупол подкопаться? Может вы иправы насчёт водоносных слоёв - нопопробовать всё-таки надо. Высомной согласны?
        Садыков лишь вздохнул вответ.
        III
        Вкабинете вовсю пылал камин. Зная любовь Каретникова кживому огню, Департамента Особых Проектов велел принести канделябры сосвечами, прикрутив, предварительно газовые рожки. Итеперь барон сдоктором предавались полюбившемуся снекоторых пор занятию - рассуждали овысоких материях забутылочкой коньяка.
        - Знаете, Евгений Петрович, внаше время вопределённых кругах считалось хорошим тоном презирать интеллигенцию илиберализм. Принятодумать, чтоони иесть первопричина развала Российской Империи, как, впрочем, ипришедшего ей насмену Советского Союза. Дошло дотого, чтослово «интеллигент» стало нето чтобы ругательным - унизительным. Тоесть - либо пустобрёх, бездельник, живущий ввыдуманном мире, либо - рассчётливый циник, придающий Родину заиностранные гранты.
        - Гранты? - озадаченно переспросил удивился Корф. - Простите, боюсь я несовсем…
        - Средства, выделяемые зарубежными спонсорами… простите, меценатами натворческую, научную деятельность. Илина общественную; скажем - правозащитную. Вобщем, разиинтеллигент или, паче того, либерал - тонепременно предаёт Россию зазарубежные деньги.
        - Ноэтоже, Андрей Макарыч, нонсенс, простите зарезкость суждения! - искренне возмутился Корф. - Подобное извинительно дляохотнорядского сидельца, ночеловек культурный, образованный должен понимать, чтодержаве необойтись безинтеллигенции - врачей, инженеров, учёных?
        - Этовваши благословенные времена, барон любой человек собразованием уже причисляется кинтеллигенции. Унасже обэтом судить непо уровню образования, апо… недовольству властями, чтоли. Поэдакому брюзгливому фрондерству. Откройте «Британику», статью орусской интеллигенции - ипожалуйста: «неспособность ккомпромиссам, признание только своей точки зрения». Икасается это впервую очередь творческой интеллигенции, «гуманитариев», таксказать. Нуи«офисных работников» - этонаш аналог приказчиков, служащих богатых купцов. Чтодо«технической» интеллигенции - этоинженеры, геологи, физики иим подобные - считается, чтоони меньше подвержены подобным умонастроения.
        - Пожалуй, этоможно понять. - кивнул Корф, покачивая владони рюмку сконьяком; барон, каки полагалось, ждал, когда благородный напиток нагреется оттепла руки, чтобы насладиться тонким ароматом.
        - Вконце концов, унас отнюдь невсе ввосторге отгоспод Добролюбова, Чернышевского сНекрасовым, даиграфа Толстого, если уж нато пошло. Ночто делать, если таже самая, каквы изволили выразиться, «техническая интеллигенция» неможет существовать втойже среде, чтоискажем, мастеровые илиизвозчики? Имнужны другие книги, спектакли, газетные статьи. Асоздают, формируют это всё какраз «гуманитарии» каквы изназвали…
        - Увы, дорогой барон… - вздохнул Каретников. - Многие унас воспринимают творческую публику - бомонд, богему, «креативов», каких там ещё называют - какпаразитов. Книг, которые они пишут, «технари» нечитают, «концептуальных» фильмов несмотрят, навыставки испектакли ипрочие биеннале неходят. Изнаете что? Правильно делают - виделибы вы «инсталляции» и«перформансы» иных «актуальных художничков»… - Каретникова невольно передёрнуло.
        - Именно потребление внеумеренных количествах различных интеллектуальных итворческих вывертов иесть отличительная черта нашего либерала. Аинженеры, учёные - те, ктореально работает всвоей профессии, ане занимается словоблудием - блюдо это непереваривают. Ив глазах наших «творцов» они никакая неинтеллигенция, абыдло, вроде мастеровых иизвозчиков. Витоге - этидве ветви образованных россиян друг друга неслишком-то любят, апорой ипрезирают. Бывают, конечно, исключения, но…
        - Ну,это какраз неново. - заметил Корф. Иу нас «Анну Каренину» поначалу объявили чуть непризывом кразврату. Меня другое занимает. «Гуманитарная интеллигенция» - тьфуты, прямо масло масленое! - этоведь нетолько люди искусства, верно? Этоиадвокаты, июристы, теже экономисты, вконце концов! Их-то вы куда денете?
        - Сэтими всё вообще плохо, Евгений Петрович. Этоувас пока встречаются энтузиасты, которые видят винституте присяжных поверенных - по-нашему говоря, адвокатов, - шанс наравенство всех перед законом. Ау нас считается, чтоадвокат - этосамая циничная ипродажная изпрофессий.
        - Но,какже так? - удивился барон. - Если уваших адвокатов такая скверная репутация - тоначто они живут? Ктодоверит свои дела проходимцам?
        - Времена меняются. - развёл руками доктор. - Главная задача ваших адвокатов - убеждать присяжных. Помнится, господин Кони, известнейший юрист, говорил, чтоадвокатское ремесло вРоссии стало сродни лицедейству. Главное - выдавить слезу изколлегии присяжных исорвать аплодисменты. Ау нас всё давным-давно нетак, эмоции зала никого неинтересуют. Ценятся связи, умение договариваться соследствием, знание лазеек взаконодательстве - чтобы, кпримеру, развалить очевидное всем дело, придравшись кпустяковому поводу. Аэкономистам после реформ девяностых унас встране вообще веры нет. Барон скептически покачал головой.
        - Вечновы, доктор, самые очевидные вещи наизнанку выворачиваете…
        - Такведь нея их вывернул! - сокрушённо вздохнул Каретников. - Выипредставить себе неможете, Евгений Петрович, дочего сильно расколото наше общество. Посравнению снами, увас царит трогательное единомыслие - несмотря нагоспод народовольцев. Хотя - основа всех этих безобразий закладывалась какраз вваши благословенные времена. Есть такой писатель - Чехов, Антон Павлович. Весьма известен какбеллетрист, рассказы унего замечательные…. Таквот, онкак-то сказал:
        ИКаретников процитировал попамяти:
        - «Я неверю внашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, ленивую, неверю даже. когда она страдает ижалуется, ибоее притеснители выходят изееже недр. Яверю вотдельных людей, явижу спасение вотдельных личностях, разбросанных повсей России там исям - интеллигенты они илимужики, - вних сила, хотя их имало.»
        - Такчто, дорогой барон, почти полтора века прошло - абудто, ничего неизменилось!
        Некоторое время собеседники молчали. Корф снова посмотрел сквозь недопитый коньяк наогонь иодним глотком прикончил рюмку, будто ине благородный напиток был там, атак - белое хлебное вино, впросторечии именуемое водкой.
        - Ладно, Андрей Макарыч. Какбы то нибыло, надо думать онаших умниках. Этигоспода - наша свами головная боль, нина кого эту заботу неспихнёшь. Отсюда сугубо российский, интелигентский вопрос: чтоделать? Сами знаете, какие разговоры ходят постолице.
        Каретников задумался. Онзнал, конечно, чтововсех клубах исобраниях Петербурга, закаждым ломберным столом только иговорят, чтоо«Наследии потомков». Нисам Катерников, ниКорф, ненадеялись надолго сохранить историю сгостями избудущего втайне - ночтобы такая стремительная иширокая огласка? Разговоры, слухи, газетные статьи… предметом сплетен стала даже история скражей изспецхрана Д.О.П.
        Какраз вчера доктору попалась наглаза подобная статейка. Еёавтор, весьма известный встоличных кругах, уверждал, чтоглавная задача новоявленного «Департамента Особых проектов» - неизучение информации избудущего, апопытка скрыть её отвсего мира. Скрыть - и употребить возло, тоесть, «поставить наслужбу самодержавию»
        Взаключение, автор требовал отвластей передать эти сокровища знаний всему человечеству - разумеется, влице правительств иобщественности «просвещённых стран». Каких именно - нетрудно догадаться: Англия, САСШ, Франция… Вещё списке значились Голландия, Италия, Швеция ис полдесятка иных стран, помельче. Чтохарактерно - ниГерманию, ниАвстро-Венгрию автор несчёл достойными «Наследия потомков».
        «Тоже несправедливость - подумал Каретников. - Ужкто-кто, анемецкие учёные сделали дляразвития научной мысли 20-го века побольше иных прочих». Такчто - выбор этот ясно указывает наполитические пристрастия автора, ибез того очевидные…»
        Итак, Петербург бурлил; ведущие издания наперегонки печатали статейки натему «Наследия потомков». Провинция, какводится, отмалчивалась, даже Москва пока неотозвалась настоличные веяния. Тему подхватили несколько варшавских газет иеженедельник, выходящий вГельсингфорсе - иэто лишь отголоски надвигающейся грозы. Корф недаром беспокоится, срочно надо что-то предпринимать…
        - Ачто тут посоветуешь, Евгений Петрович? - вздохнул доктор. - Нузапретите вы это издание - что, болтать меньше станут? Наоборот, ещебольше разорутся. Ауж какой шабаш виностранной прессе начнётся - и думать нехочется…
        - Пока молчат. Какводы врот набрали, даже удивительно. Так, пара незаметных статеек вовтороразрядных журнальчиках. Но,полагаю, скоро прорвёт.
        - Дауж будьте уверены. - усмехнулся Каретников. Несомневаюсь, этот спектакль кем-то умело срежиссирова, и…
        - Ирежиссёр - заграницей? - подхватил барон. - Всё-товы, батенька, обиностранных заговорах…
        - Уж,простите, Евгений Петрович, чтоотбиваю хлеб унаших жандармов, но - сами посудите…
        ИКатерников извлёк избювара тонкую пачку газетных вырезок.
        - Вотэто - статьи понашей тематике. «Петербургские ведомости»…» Слово»…. «Русская мысль»… «Петербургский телеграф». Аэто - сообщение оприбытии встолицу разных интересных фигур иноземного подданства. Вотэто - особо интересно, смотрите…
        Настол легла газетная вырезка, исчёрканная зелёным маркером.
        - Так…. «21-го августа сего, 1887-го года, внаш город прибыл проездом изЛондона, некий Уильям Уинни Уэсткотт. Доктор юриспруденции, служивший ранее коронером, известен сейчас какмасон, облачённый степенью мастера Ложи, атакже Секретарь-генерал Общества Розенкрейцеров Англии иоснователь «Ордена Золотой Зари» - оккультной организации, призванной поддерживать ивозрождать традиции европейского гностицизма. Вчесть прибытия доктора Уэскотта был дан обед вкупеческом собрании Санкт-Петербурга. Наобеде присутствовали…»
        - Опять масоны, дорогой доктор? - усмехнулся Корф. - Нусколько можно, правоже? Вотигосударь, куда невзгляни, всюду видит козни масонов - прямо какего покойный дедушка, Николай Первый.
        - Такможет государь прав? Вынезабывайте, дорогой барон, удинастии Романовых смасонством давние счёты. Государь может ипристрастен вэтом отношении, но, поверьте - оносведомлён поучше нас вами. Семейная традиция, знаетели… масонство - своего рода «пунктик» династии Романовых, начиная ещё сЕкатерины Великой. Атут такое совпадение: является Уэскотт встолицу, итутже начинается газетная шумиха!. Ктомуже, история сошведской шхуной… вы ведь старались скрыть отгазетчиков английский след вэтом деле?
        Корф поморщился.
        - Ачто нам оставалось? Заявимы, чтоэто происки вечно гадящей англичанки - тутже обвинят вовсех смертных грехах. Мы-де пытаемся ошельмовать публикации опришельцах избудущего, вводим общественность взаблуждение, ивообще - валим сбольной головы наздоровую. Сами знаете, сколько вПетербурге англофилов да англоманов, ине всамых мелких чинах. Ацензура унас, всущности, беззубая, чтобы ниговорили господа либералы. Нетпрямого призыва «долой царя» - такисойдёт….
        - Выправы, конечно. - вздохнул Каретников. - Но,согласитесь - многовато совпадений. Выведь сами мне нетак давно рассказывали обинтересе господ из«Золотой Зари», азаодно илорда Рэндольфа Черчилля, кнашим делам. Доктор Уэскотт мутит воду вПетербурге, амы - такбудем смотреть иблагосклонно кивать? Этоназывается - «информационная война», барон. Внаши дни дело обычное; номне интересно - ктоэто унаших контрагентов такой умный, чтопозаимствовал избудущего эти методы?
        - Ачтож непозаимствовать, если вещь полезная? - хмыкнул барон. - Вот, нашдруг Яша - освоилже подслушиваюшие приборчики! Жаль, кстати, чтоон вотъезде - присмотрелбы сейчас заэтим мистером Уэскоттом.
        - Такувас есть Виктор. Японимаю, Евгений Петрович, доверия ему нет, но, сами рассудите - куда он денется? Вспомните, онидля Яши налаживал аппаратуру, ив «Д.О.П. е» стехникой работает, ипользу приносит! Доказал, можно сказать, лояльность…
        - Стехникой какраз сложностей нет. - вздохнул Корф. - Подумаешь - пара жучков! Авот чтобы правильно их установить, да ещё итам, гдеэто нужно - тутнужны особые навыки. УВиктора их нет, онтехник, ане оперативный работник.
        «Оперативный работник? - усмехнулся просебя Каретников. - Абарон быстро осваивает новую терминологию. Того игляди - пойдут «крыши», «пианисты» ипрочие «ошибки резидентов»…
        - Явот очём подумал, - продолжал барон. - Может, привлечь тех ребят, полицейских извашего времени? Помните - онипопали кнам случайно, вовремя той ужасной перестрелки вМоскве? Один изних, кажется, занимался «техническими средствами обеспечения безопасности». Этонеблизко ктому, чтонам надо?
        - Непросто близко, аможно сказать - попадание вдесятку! - обрадовался Каретников. - Теже камеры имикрофоны. Если парень имел сними дело - тоив нашем хозяйстве разберётся. Араз служил вполиции, тоинавыки оперативной работы есть. Гдеон увас сейчас?
        - Пока приписали их обоих кГвардейскому флотскому экипажу. - Подальше отпосторонних глаз, вКронштадт. Онитам обучают наших агентов своим приёмам рукопашного боя. Небог весть что, конечно, - но унас раньше итого небыло. Япобывал напаре занятий - ничего, польза есть.
        Ивот ещё что. Один изэтих ребят дослужбы вполиции был снайпером - контрактником вморской пехоте, Думаю использовать его «поспециальности». Япочитал кое-что отерроре ипокушениях на«первых лиц» ввашем двадцатом веке - неповерите, такая жуть взяла.
        - Очень даже поверю, барон. Ятут выяснил, какпоставлена охрана Государя, такдиву дался - какего досих пор негрохнули? Малоли что англичане задумают, илинаши, доморощенные террористы…
        Барон плеснул себе ещё немного коньяку.
        - Наши - врядли. После мартовских событий террористы вРоссии крайне непопулярны. Ужначто я был против вашего, доктор, предложения, аи то признаю: после статей господина Гиляровского обпогибших вМоскве гимназистах - сфотографиями ипрочими подробностями, - дело чуть незакончилось погромами. Теперь вМоскве, Киеве, Нижнем нарынках ив трактирах попроще, встуденческой шинели ине появляйся - побьют.
        - Оноик лучшему - отозвался доктор. - Всех проблем это, конечно, нерешит - тутдругой подход нужен, причём навсех уровнях сразу, - нохоть шушеру эту сбомбами перестанут считать героями. Невсе, конечно - нохоть кто-то! Мёртвые мальчишки ирасстрелянные изпулемёта барышни наТроицкой площади Петербурга - это, знаетели, убедительно длясамого упёртого либерала.
        - Кстати, отеррористах - припомнил барон. - Помнится, выосведомлялись осудьбе Александра Ульянова? Того, чтоодин, извсей шайки народовольцев, сумел улизнуть изПетербурга? Таквот, представьте - этого злодея егоже «товарищи» прикончили вЖеневе! Агент сообщили: былсуд, накотором Александра Ульянова объявили провокатором - ипостановили казнить. Наследующий день беднягу нашли повесившимся вномере. Он,вроде, оставил записку, что-де невыдержал угрызений нечистой совести. Ночто-то мне подсказывает, чтоему помогли.
        - Воткак? Значит, братец Саша закончил-таки жизнь впетле? - удивился Каретников. - Вотуж, воистину, отсудьбы неуйдешь! Незабыть рассказать Олегычу, когда вернётся - онсию иронию оценит. Да,кстати, Евгений Петрович, ачто там известно поего младшему брату? Егозовут Володя, япросил подполковника Вершинина озаботится судьбой этого вьюноша.
        - Вершинин - служака отчётливый. Вчера изучил его отчёт поВладимиру Ильичу Ульянову. Молодой человек впал вглубокую депрессию, нестал потупать вуниверситет - авсё из-за позора, который навлёк насемью брат-предатель. Сами понимаете, слухи впровинции быстро расходятся… - иКорф зловеще ухмыльнулся.
        - Подполковник Вершинин - молодчина. - улыбнулся вответ Каретников. - Надеюсь он идальше….з-з-з…. непозволит забыть Володеньке иего близким осудьбе брата Саши? Кажется, ещёчингизхановы монголы полагали, чтосклонность квероломству передаётся понаследству. Может, познакомить симбирскую публику сэтим тезисом?
        - Охииезуитвы, Андрей Макарыч! Думаете, язабыл, кемввашей истории стал Володя Ульянов? Нетуж, мыэтого молодого человека изполя зрения невыпустим.
        Мужчины немного помолчали, продолжая дегустировать коньяк.
        - Всеэто, конечно, замечательно, барон. - продолжил Каретников, перекатывая врюмке остатки янтарной жидкости. - Можно «позаботиться» опаре-тройке потенциально опасных личностей, обудущих революционерах илибомбистах - нореволюцию вы такоим образом непредотвратите. Этих уберёте - другие найдутся, ещёипохлеще. Непременно полыхнёт, рано илипоздно - икакбы ещё несильнее чем внашей истории. Геннадий Войтюк - отнюдь недурак. Ив теории революции разбирается получше нас сОлегычем - всеже профильное образование, историк-философ…
        Да,убить Александра несумели. Аесли он бросит эти шалости сбомбами ивсерьёз займётся пропагандой? Наанглийские-то деньги - отчего непопробовать? Прецеденты есть, методики тоже…
        Каретников помолчал, плеснул изполупустой уже бутылки себе - азаодно ибарону. Итутже опорожнил рюмку, несмакуя, какобычную водку.
        - Кое-какое оборудование иматериалы избудущего унего наверняка есть. Подобрать фотографии, лозунги накидать - чтоб коротко, ясно, дозодчиво. Внаше время этому специально учили. «Рабочие, хотите так жить? Хотите нормальной доли длясвоих детей? Крестьяне хотите, чтобы половина ваших детей неумирала вмладенчестве? Ненадоело жрать лебеду отголодухи через каждые три года?»
        Ивсе, барон - больше ничего ему делать непридётся. Иаже самая российская интеллигенция занего всё доделает! Изаметьте - безвсяких братьев Ульяновых, Азефа, Савинкова, Плеханова, Троцкого, Сталина. Чего-чего, абунтарей вРоссии насто лет запасено. Каки дураков, готовых заними идти.
        Корф кивнул, неотводя взгляда отзатухающих вкамине углей.
        - Воточем надо думать, барон - ажандармские исыскные дела оставьте Вершинину инашему дорогому Яше - уних это, правоже, неплохо получается…
        Онпомолчал, поворошил вугольях кочергой - взлетел сноп искр, огонь запылал ярче.
        - Кстати, Андрей Макарыч, онаших мальчишках. Слышали проих новые подвиги? Они, вместе сцаревичем Георгием, составили целую программу порадиоделу - датакую, чтоГосударь самолично повелеть соизволил: «оказывать всяческое содействие».
        - Ичто, оказываете? - осведомился Каретников.
        - Акуда деться? - хмыкнул Корф. - Дело полезное, пускай стараются! Самого Попова привлекли, того самого, который увас радио изобрёл. Вручили ему пачку бумаг, итеперь он целыми днями просиживает вМорском Училище. Ана днях потребовал устроить новую лабораторию стремя сотрудниками изачем-то ещё смастером-стеклодувом. Ятак думаю, будет унас скоро радио…
        IV
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        «Почему я несразу обратил внимание нато, пальцы рук статуи сложены как-то странно? Скорее всего, дело вчетырёхпалости. Хотя, ктоих, тетрадигитусов, знает? Дело ведь нетолько вколичестве пальцев - ещеив расположении мышц икостей ипрочих мелких, ине только анатомических нюансах: кпримеру, привычные положения пальцев скрипача всегда будут заметно отличаться оттаковых укакого-нибудь шпалоукладчика.
        Ктотакие террадигитусы? Этоиесть «четырёхпалые» - только полатыни. Мненадоело всякий раз кривиться отнеуместного пафоса, пользуя запущенный бедолагой Бурхардтом термин «Скитальцы» - так что сия особенность неведомых хозяев портала пришлась очень даже кстати. Учёный я илигде, вконце концов? Тетрадигитусы так тетрадигитусы - почти что трицератопсы. Ите идругие давно вымерли, такчто - пойдёт.
        Зачем я так подробно рассказываю опальцах статуи? Попробуйте взять вруку скажем, полную пиалу. Заметили? Пальцы получается сложить только одним, строго определённым образом. Онисами оказываются внужной позиции - если, конечно, незадумываться обэтом специально. Нет, конечно, можно ипо другому - например, свести вместе, поддерживая пиалу подсамое донце, илискрючить наманер когтей - ноэто всё будут неестественно.
        Таквот, прозрачный тетрадигитус держал чашу нанеестественно вытянутых вверх дигитусах, тоесть пальцах. «Счегобы это?» - задумался я ипринялся вертеть чашу, прилаживая её итак, иэдак. И - почти сразу отыскалась разгадка.
        Чаша казалась выполненной изединого куска срукой, ноя легко вынул её изпрозрачной кисти. Акогда попытался пристроить обратно, тообнаружил, чтоона устойчиво держится только водном положении, кроме изначального - донцем, всторону второй руки.
        Тогда я попробовал повторить теже манипуляции с«планшетом» - и сразу добился успеха. Онсидел вчетырёхпалой кисти, каквлитой - плоскостью кчаше-линзе, причём ось её проходила через центр прямоугольника.
        Этонемогло быть случайностью. Яподцепил двумя пальцами вложенную впланшет пластину иосторожно вытянул её издырчатой «обложки».
        Ничего непроизошло. Янесколько раз щёлкнул пластиной, вдвигая-выдвигая её - итут меня будто током ударило. Нуконечно! Ая-то гадал, чтомне напоминает это приспособление?!
        «Друг! Скажите номер вашей планеты втентуре? Илихотябы номер галактики вСпирали… Ато я перепутал контакты итеперь немогу вернуться домой…»
        Вспомнили? Правда, напланшете небыло спиралевидного рисунка, какв бессмертном творении режиссёра Данелии - новсё равно сходство было поразительно велико. Хотя - дело, конечно, нев том, чтоартефакт так похож на«машинку перемещений» галактического бомжа изфильма «Кин-дза-дза», авот вэтом самом двояком его положении вруке статуи.
        - Поручик! - явысунулся из-под тента. Мыпотратили два дня, нато чтобы сколотить клеть, упаковать прозрачного тетрадигитуса исо всеми предосторожностями вытащить его наружу. После чего - водрузили вертикально посреди большого экспедиционного шатра, служившего раньше столовой. Принимать пищу приходится теперь где попало, зато прозрачный стат?й придаёт лагерю что-то индиана-джонсовское.
        - Поручик! Неподойдёте напару минут? Ятут обнаружил нечто интересное.
        Садыков выбрался израскопа. Онсильно загорел, оброс икак будто даже раздался вплечах. Ещёбы - сколько пришлось помахать лопатами да мотыгами! Но,увы - всёвпустую: наглубине полутора метров, мынаткнулись наводносный слой, ираскоп затопило. Пробовали отчёрпывать воду вёдрами - куда там, лнапоступала так быстро, чтопожалуй, несправиласьбы имотопомпа.
        Мыоставили эту затею. Требовалось срыть заветный холмик целиком иподкапываться подоснование купола сразу, совсех сторон. Нодля этого нужно, самое малое, полусотни землекопов - агде их взять, скажите намилость, если жители близлежащих деревень услышав «Нгеттуа-Бели-Бели» затыкают уши, крупно дрожат, ато ипросто убегают?
        Мыпотратили больше недели нато, скрыть результаты нашего труда - завалили штольню ведущую взал статуи, и, какмогли, позамаскировали место раскопа. Неделя-другая, пара хороших дождей - и местная растительность надёжно скроет все следы.
        Садыков сразу оценил моё открытие итутже согласился, чтоизвсех возможных комбинаций положений артефактов - чаши ипланшета, - имеет смысл только одна: чаша стоит вкисти статуи вертикально иось её смотрит точно вцентр «тентуры» (так я теперь стал называть дырчатый планшет). Дальнейшие наши действия предугадать несложно: мыопустили полы шатра, привалив их снаружи дляверности, землёй, плотно задраили полог ипринялись дожидаться темноты. Намповезло - оставалось всего два дня доноволуния, такчто мрак наулице стоял - хоть глаз выколи.
        Казачки, притихнув, наблюдали занашими манипуляциями; Берта, разумеется, немедленно присоединилась. Никто ине подумал возражать; вконце концов, наша прелестная спутница уже стала полноправным членом экспедиции.
        Садыков подкрутил регулятор аккумуляторной лампы (мы берегли батарейки, расстилая днём радужные полотнища фотоэлементной плёнки). Явстал рядом состатуей; посигналу поручик выключил освещение. Воцарилась тьма кромешная; яслышал только взволнованное дыхание Берты инегромкие разговоры казачков снаружи. Явыждал несколько секунд, щёлкнул выключателем мощного тактического фонаря инашарил его узким лучом чашу.
        Яожидал чего-то подобного - новсе равно уменя екнуло вгруди, когда яркий, узкий луч фонаря, преломившись вчаше, упал на«тентуру» иразвернулся заней дрожащим фиолетовым полотнищем голограммы.
        Берта ахнула, тонкие пальцы вцепились мне владонь. Садыков шёпотом выругался. Рука, держащая фонарь, дрогнула - иизображение мгновенно рассыпалось, смазавшись втуманную полосу. Япоспешно зашарил лучом: голограмма восстановилась, ив её глубине отчётливо проступила величественная галактическая спираль…»

* * *
        Изпереписки поручика Садыкова сего школьным товарищем, мещанином города Кунгура Картольевым Елистратом Бонифатьевичем.
        «Здравствуй доскончания земных лет, братец Картошкин! События наши пречудесны ипреудивительны; оттого только ипишу, чтознаю: письмо сие надёжно упокоится вмоём дорожном мешке доконца нашего путешествия. Даикуда его отправлять - вокруг одни только звери абзьяны ипрочие жирафы, атакже людоеды нямнямовы, какназывают здешних обитателей наши казачки. Людоеды они илинет - сказать немогу, Бог миловал оттого, чтобы выяснить это наверняка; ноближайшая почта втысяче слишком вёрст, такчто скоро тебе моего послания непрочесть. Надо полагать, придётся самому рассказывать историю нашего удивительного странствия - если, конечно, намсуждено выбраться изздешних гнилых чащоб, именуемых джунглями.
        Закончив раскопки - то, чтоотыскали мы вместечке, именуемом унямнямов «Нгеттуа-Бели-Бели» столь удивительно, чтоя нерешаюсь доверить описание бумаге, - мыдвинулись наюг, всторону самой большой вэтих краях реки Уэлле; добрались безприключений и, соорудив плоты, пустились вниз потечению. Вторую неделю идут дожди; река вздулась инесёт нас совсей возможной быстротой - знай уворачивайся откоряг да гиппопотамов, коих здесь великое множество. Судоходства наУэлле отродясь небыло, разве что аборигены плавают отдеревни кдеревне наутлых челноках. Всякий поворот течения илиречной перекат забиты топляками. Наэти заломы нанесло землю, мусор, плавник - ина получившихся островках бурно поднялись кустарники идале небольшие деревья. Мыто идело мы слезаем вводу, ипока один иззабайкальцев стоит настраже свинтовкою наготове (крокодилы, брат, тутзевать неприходится!), руками выталкиваем плоты начистую воду. Апотом отдираем самых неподходящих мест здоровенных жирных пиявок, неподхватить которых здесь решительно невозможно.
        Гнуса надрекой неимоверное количество. Внебольших костерках, разведённых прямо наплотах, тлдеют куски особой местной коры, чейдым должен отгонять летучих кровососов. Помогает так себе - ветер, дующий надводной гладью, сносит спасительный дымок всторону, нопочему-то неоказывает такогоже действия натучи жужжащей и жалящей мерзости. Приходится усиленно обкуривать друг друга трубками да остервенело отмахиваться пальмовыми листьями.
        Мадемуазель Берта стойко переносит невыносимые длямолодой женщины её воспитания тяготы путешествия. Она (каки твой покорный слуга) захвачена нашей удивительной находкой. Итеперь мы днями напролёт говорим обудивительных возможностях, чтоГосподь, иливоля случая, дали нам вруки.
        Пословам господина Семёнова выходит, чтотеперь людям - всем людям! - будут доступны самые дальние горизонты Мироздания. Отправляйся куда хочешь - ине просто заокоём моря-окияна, какуплыл когда-то португалец Васко-да-Гама илигенуэзец Колумб, анеизмеримо дальше, кчужим звёздам, вкрая невиданные инеслыханные. Олег Иванович уверен, чтонайденные диковины позволят нам установить сообщение сдалёкими мирами. Можешьли представить себе это, друг мой Картошкин: наша Земля, связанная спланетами чужих звёзд - датак, чтопопасть туда сможет кто угодно, сделав всего два шага - иточно также легко вернуться назад!
        Как-то вечером укостра, Олег Иванович размечтался, какмы вручим поодному «порталу», ведущему водин изневедомых миров, каждой извеликих наций Европы - иэтим навсегда устраним соперничество затерритории, плодородные земли, залежи руд, заморские владения, ради которых наша планета обагряется кровью иозаряется пламенем военных пожаров. Нивойн, ниссор между народами больше небудет. Зачем? - ведь любая нация, даже самая непоседливая ижадная, вроде нынешних подданных королевы Виктории получит простор длярасселения иразвития вширь, неущемляя приэтом соседей ине истощая силы наброненосцы, пушки ипрочие орудия войны.
        Наступитли тогда Золотой век человечества, расселившегося подалёким звездам - илиэто всего лишь прекрасный сон, видение, пригрезившееся вомраке африканской ночи? Семёнов истово верит, чтоэто сбудется, надо лишь разобраться снаходками, чтовезём мы настылые берега Невы. Ночто, если окажется, чтовсё это - лишь недостижимая утопия, достойная мечтателей ифантазёров вроде Жюля Верна илиДжонатана Свифта? Какжить дальше тому, кого утопия намгновение поманила изсвоего звездного далека? Каквернуться кпривычным будням - свечно недовольным начальством, ежемесячным жалованием, городовым наперекрёстке игиппопотамами посреди гнилой реки Уэлле? Какая неизбывная тоска настанет тогда, братец Картошкин…
        Наверное, прочтя эти строки, тыобвинишь меня вчрезмерном романтизме, друг мой. Чтож, нестану спорить - нокак нестать неисправимым романтиком имечтателем, когда творятся такие удивительные вещи? Время нас рассудит; если господин Семёнов прав хотябы наполовину, точерез несколько лет мы стобой неузнаем нашего маленького мира.
        Писано 5-го января сего, 1887-го года, наплоту посреди речки Уэлле, вЭкваториальной Африке.

* * *
        - Досередины этого века Конго было какбы сердцем независимой Африки - рассказывал Олег Иванович. Казаки, кондуктор Кондрат Филимоныч, ординарец начальника Антип - всесобрались укостра и, затаив дыхание слушали. Даже Кабанга, проводник-суахеле, забравшийся вместе сэкспедицией далеко отродных краёв - завороженно слушал «Белого Мгангу». Порусски Кабанга понимал всего два-три слова, новсё равно сидел, нешевелясь ивпитывал каждый звук. Втёмных, навыкате, глазах суахеле отплясывали языки пламени; ониже играли наотростках лезвия трумбаша, метательного ножа, скоторым Кабанга нерасстаётся нина мгновение.
        Садыков устроился встороне откостерка, свинчестером наколенях. Оннарочно отпустил Проньку скараула, чтобы малый набрался ума, слушая лекции начальника, ставшие снекоторых пор ежевечерними.
        - Европейцы вджунгли лезть неторопились - сами видите, почему. Идело нетолько вжестоком сопротивлении, чтооказывают белым - как, впрочем, иарабам - ужезнакомые нам азанде. Вбассейне Конго много племен: банту, базунды, убанги, дикие людоеды бакуто, бассонго ибакуба; имеется даже раса карликов-пигмеев. Самая большая помеха - малярийные болота исонная болезнь. Хорошо, есть хинин илииезуитская кора, какраньше называли это средство. Только он ипозволяет европейцам продвигаться вглубь экваториальной Африки иустраивать тут свои фактории.
        - Ачто им надо? - задалл вопрос Кондрат Филимоныч. - Глушь ведь! Аликакую руду вэтой земле копают?
        - Дярёвня! - усмехнулся урядник. - Азуб слоновий? Изего вЕвропах бильярдные шары делают, данабалдашники ктростям - каких, небось, деньжищ стоит! Анямнямы готовы отдать цельный бивень загорсть пороха, ато иза яркий лоскут!
        - Верно - кивнул Семёнов. - Сторговли слоновьей костью всё иначалось. Акогда вКонго стали выращивать привезённое изЮжной Америки каучуковое дерево - изего сока делают гуттаперчу, тоесть резину - возник куда более серьёзный интерес. Из-за Конго начались споры между европейскими державами, пока в1876-м году, бельгийский король Леопольд Второй неосновал Международную ассоциацию дляисследования ицивилизации Центральной Африки - иназначил себя её председателем.
        - Циви… чой-та? - удивился малограмотный Пронька.
        - Цихфилизация - этопонашему обустройство жизни ипорядок. - пояснил образованный урядник - Чтоб города были илисёла, чтобы люди некорешки ичервяков жрали, авыращивали хлебушко. Намгосподин поручик ишо наяхте растолковал. Аты, неуч, меньшебы начаек тогда пялился да заБертой подгладывал, какта всрамном виде греется насолнышке!
        Сконфуженный Пронька умолк, иОлег Иванович, улыбнувшись такому объяснению, продолжил:
        - Таквот, оЛеопольде Втором. Кстати, папашаего, первый король Бельгии, былгенерал-лейтенантом нарусской службе, командовал лейб-гвардии Кирасирским полком ив наполеоновских войнах, получил захрабрость золотую шпагу. Сынок этого лейб-кирасира засылал кместным племенам агентов, подвидом миссионеров иучёных, чтобы те навязывали вождям кабальные договоры. Агентами этими нередко были иззвестные учёные ипутешественники, например, Генри Мортона Стэнли. Какраз он ипривлёк внимание короля кбассейну реки Конго - раньше европейцы онем изнать незнали.
        Хитрый король пользуясь тем, чтобританцы никак немогли договориться нис французами нис пруссаками, подгрёб подсебя огромные территории. Двагода назад вБерлине европейские державы признали Леопольда Второго «сувереном» - вроде как, единоличным правителем - захваченной территории, получившей отныне название «Свободное государство Конго». Носвободой втех краях ипоныне непахнет: бельгийцы принялись покорять местных негров, датак жестоко, чтокровь полилась рекой.
        Казаки притихли - всем было интересно послушать прозверства подозрительного нерусского короля.
        - Народу вбассейне рек Конго, Уэлле, Убанги иАрувими - каклистьев влесу. - рассказывал начальник экспедиции. - Миллионы имиллионы! Чтобы держать их впокорности, Леопольд создал изразного местного сброда «Общественные силы», акомандовать ими поставил европейцев-наёмников. Свою частную армию король вооружил бельгийскими винтовками иревольверами, ипринялся грабить местное население.
        - Откровопийца! - охнул Антип, живо сочувствовавший несчастным конголезцам. - Креста на ём нет, наэнтом Леопольде!
        - Насчёт креста нескажу, авот совести точно никогда небыло. - подтвердил Семёнов. - Чиновники Леопольда посылают вглубь страны вооружённые отряды, берут сплемён дань бивнями, аесли те воспротивятся - жгут деревни. Дальше - больше; когда колонизаторам понадобились работники накаучуковые плантации, онистали силой сгонять туда местных обитателей. Дело привычное - изэтих местещё триста лет назад вывозили вбольшом количестве невольников. Чернокожие жители нынешних Североамериканских Штатов какраз иесть потомки привезённых отсюда рабов. Правда, тогда европейцы несами их ловили, апокупали уприбрежных племён, которые несколько веков жили одной работорговлей.
        - Эточтож, своихже вневолю сдавали? - удивился урядник. - Вотуж истинно, нехристи!
        - Ачто, унас такого небыло? - буркнул вответ кондуктор. - Вона, родитель мой рассказывал, какпри запрошлом анператоре людей каксобак продавали…
        - Такэто увас, вРасее - высокомерно хмыкнул казак. - Аунас, вСибири, такого небыло заведено!
        - Таквот - продолжал Олег Иванович - Отряды «Общественной армии» опустошают огромные территории, иникто неможет им сопротивляться. Условия работы накаучуковых плантациях ужасающие, негры тысячами тысяч гибнут отголода иболезней. Ачтоб небунтовали, власти берут доконца сезона работ заложников - женщин, детей, стариков. И,чуть что - рубят головы. Зато каучук хлынул вЕвропу - Леопольд Второй богатеет наглазах. Только вэтом году изКонго вывезли две тысячи пудов. Абельгийские плантаторы дотого люты, чтозапрещают работникам-африканцам молиться нетолько своим богам, нодаже иХристу.
        - Дакакже это? - поразился уже урядник. - Какже их после такого земля носит?
        - Давот так иносит. - невесело усмехнулся Олег Иванович. - Народу перевели - несчесть! Тригода назад вКонго обитало миллионов тридцать; теперь уже начетверть меньше. Адальше… - ион безнадёжно махнул рукой.
        - Вобщем, наплантациях снеграми обращаются хуже чем соскотом. Замалейшую провинность работников калечат иубивают асолдат этих самых «Общественных сил», дляподтверждения того, чтоте незря переводят патроны, требуют предъявлять отрубленные руки убитых.
        - Вотизверги…. - пробормотал урядник. - Аденьжищи-то куда идут? Небось, бельгийский король вказну складывает?
        - Еслибы! - невесело усмехнулся Олег Иванович. - Тутвот ведь какая штука: казна Бельгии - этоказна Бельгии, аКонго, каки доходы снего - личное владение короля Леопольда. Такчто казне недостаётся ровным счётом ничего; наденьги, полученные кровью местных негров корольсодержит любовницу, Бланш Делакруа, прозванную европейскими газетчиками «королевой Конго». Авсякий раз, когда короля обвиняют втом, чтоего люди творят вАфрике безобразные жестокости - егокомиссары заявляют, чтоэто необходимо дляусмирения племен людоедов!
        - Каквам нестыдно, мсье Олег - раздался из-за костра недовольный голосок Берты. - Сколько можно повторять эти отвратительные сплетни? Ялично знаю короля Леопольда - этомилейший ипрекрасно воспитанный человек! Яуверена, чтоон неспособен делать все те ужасные вещи, окоторых вы рассказываете стаким пылом!
        Семёнов смутился изапнулся; казаки недовольно загудели - рассказ начальника экспедиции произвел наних сильное впечатление. Ободрённый поддержкой, Олег Иванович ответил:
        - Вашкультурный Леопольд, мадемуазель Берта, ведёт себя вКонго каккровавый деспот. НиКалигула, ниНерон, нииные тираны древности, вместе взятые, несделали того, чтосовершил вАфрике скромный конституционный монарх маленькой Бельгии. Он,посути, ввёл здесь самое лютое крепостничество - такого ипри Хмельницком наУкраине небыло, нето что вРоссии! Унего наплантации работника замалую повинность могут невыпороть, апросто съесть - авы мне рассказываете овоспитании! Ктомуже увашего «короля-суверена» мания величия - онтого игляди, заставит негров молиться насвои статуи. Дажестолицу назвал своим именем - «Леопольдвилль».
        - Вашзнаменитый царь Пётр, насколько я помню, тоже назвал столицу своим именем - отпарировала, нимало несмутясь, Берта. - Ивообще, господа - незабывайте, чтоя подданная этого короля. Хотябы изуважения комне неотзывайтесь онём дурно вмоём присутствии!

* * *
        Наугольно-чёрном небе полно звёзд - чужих, ноуспевших стать такими привычными звёзд Южного полушария. Вонон, Южный Крест, сокровище экваториального неба…
        - Беркус, Аркус, Гаркус, Деркус - поручик перехватил, взгляд Семёнова, направленный наглавный ориентир звёздного свода. - Забавные названия, непривычные дляевропейского уха.
        - Ну,имена звёздам Южного креста дали какраз европейцы. Безвсякой романтической шелухи, встрогом античном стиле: греческая буква - альфа, бета, гамма, дельта - плюс слово «крест» полатыни. Просто ипрактично.
        - Экий вы циник, Олег Иванович! - посетовал топограф. - Воттак, запросто, взяли иразбили хрустальную мечту! Ая-то вообразил, чтоназвания эти необыкновенные происходят… ну, скажем, отязыка наших Скитальцев, которых вы упорно именуете тетрадигитусами. Ужизвините, помоему нет насвете ничего гнуснее латыни игреческого!
        - Этоувас гимназическая отрыжка, поручик. - сусмешкой ответил Семёнов. - но, вообще-то я вас понимаю. Мне, слава богу, латынь с греческим учить непришлось - ноо том, какгимназисты эти предметы обожают - наслушался, благодарю покорно.
        - Аувас, вбудущем латынь неучат? - немного помолчав, спросил Садыков. Олег Иванович удивлённо покосился насобеседника. После того памятного дня, когда он поведал поручику освоём происхождении, тотвпервый раз заговорил обудущем.
        - Почемуже неучат? Учат - те, кому это может пригодиться впрофессии. Медики, лингвисты, историки, биологи. Священники, разумеется - ониунас тоже есть, да-да, неудивляйтесь, поручик! Ав школах преподают английский илиещё какой-нибудь изевропейских языков. Французский или, скажем, немецкий.
        - Главное - чтобы нелатынь. - вздохнул Садыков. - Каквспомню нашего латиниста…
        Некоторое время оба задумчиво созерцали небосклон. Посмотреть было начто: Семёнов, хотя ипребывал вэкваториальных широтах уже несколько месяцев, всёнемог привыкнуть кзвёздному костру, вкоторый превращалось безлунными ночами африканское небо. «Да,удивительно… - думалон. - ужескоро полгода какмы споручиком живём бок обок, делим кусок хлеба - ачтоя, всущности, онём знаю? Военный топограф, отличный учёный, несмотря намолодость. Умница, любит своё дело. Тонок, ироничен, созерцателен - немного похож на«простофилю Вильсона» изповести Марка Твена. Отаком собеседнике можно только мечтать.
        Ксожалению, сближению мешала субординация - Садыков корректно держал сначальством дистанцию, редко пускаясь вприватные, неслужебные беседы. Нопосле того, какперед ними обоими вспыхнула звёздная спираль, возникшая изглубины загадочной «тентуры» - поручика словно подменили. Интересно, насчёт названий наязыке Скитальцев - этовсерьёз? Данет, быть неможет - онже картограф, азначит наверняка знаком ссистемой обозначений Байера[74 - Обозначения звёзд буквами греческого алфавита, предложенные Иоганном Байером взвёздном атласе 1603-го года. Широко используются досих пор.], покоторой, собственно, иполучили имена главные звёзды Южного креста…
        - Выпозволите задать вопрос, господин Семёнов? - нарушил тишину поручик. Вопрос, небыл риторическим: неполучив ответа, Садыков нестанет продолжать, тактично промолчит иотойдёт всторону, неделая попыток продолжить разговор. Субординация, ятиеё… Олег Иванович кивнул ивыжидающе глянул насобеседника.
        - Зачем вы столь подробно рассказываете нашим казачкам озверствах бельгийцев? Будто мы собираемся непроехать эти края насквозь, аразвернуть тут освободительную войну - ивы заранее настраиваете наших казачков против неприятеля.
        - Нетконечно, поручик. - улыбнулся начальник экспедиции - Просто нехочу, чтобы они столкнулись сэтими мерзостями внезапно - нос кносу, таксказать. Конечно, забайкальцы - отнюдь немонахини, крови небоятся, нои уних могут сдать нервы. Непришлосьбы нам свами тогда ивправду войну устраивать!
        Садыков кивнул.
        - Ктомуже - продолжил Семёнов, - тутещё один момент. Понимаете, опасаюсь я что-то… вот, наша мадемуазель Берта - нет, вынеподумайте, янеподозреваю её вшпионаже, упаси господь. Просто…
        - Авот я какраз подозреваю - сухо отозвался Садыков. - Выпростите, Олег Иванович, нобрать ссобой иностранную подданную, притом, чтопредмет наших поисков столь деликатен… непонимаю явас! Темболее, нампредстоит пробираться через владения их короля - аэто, всочетании стем, чтовы нам давеча изложили…
        - Содной стороны вы правы - покачал головой Семенов. Поручик слегка поднял брови - начальство изволило говорить неуверенным тоном. - Ас другой - нусами посудите, какя мог отказать? Мадемуазель Берта выручила нас вАлександрии, доставила экспедицию вЗанзибар совсеми удобствами! Смоей стороны былобы неучтиво…
        Поручик поморщился - речь начальника его неубедила.
        - Ик томуже, - нашёлся Олег Иванович. - есть ещё одно соображение. Представим, кпримеру, чтоона - иправда чей то агент иследит занами. Невозьми мы её ссобой - чтоей стоит нанять несколько белых авантюристов, найти проводников изчисла суахеле илиарабов, благо, вДар-эс-Саламе хватает итех идругих - ипуститьсябы занами вдогонку? Аздесь она одна, - если несчитать стюарда - ивсё время поднашим присмотром. Может, таконо испокойнее?
        - Ну,если только подприсмотром… неопределённо протянул Садыков. - Тогда, конечно… тогда да, спокойнее.
        Поручик старался, чтобы вголосе немелькнуло нитени иронии. Видимо, получилось неслишком хорошо: Семёнов отвернулся инарочито закашлялся.
        «Спасибо хоть темно, каку негра в… тьфу, привязались это гнусное сравненьице! Ктоего пустил? Казачки? Антип? Данет, кажется, самгосподин начальник как-то обмолвился - Пронька, помнится, довольно заржал, аурядник погрозил ему кулачищем, напредмет нарушения чинопочитания. Вобщем - хорошо что темно, ато дражайший Олег Иванович, похоже, покраснел, какгимназистка. Ончто, вообразил, чтоя намекаю наего роман сБертой? Аведь иправда - намекаю…»
        Смутившись, поручик поспешил сменить тему:
        - Олег Иваныч, какполагаете, долго нам ещё добираться дореки Конго? Ато сказать немогу, какмне надоело подесять раз надню перетаскивать плоты через завалы! Апо Конго, яслышал, бельгийцы даже пароход пустили - стало быть, русло свободно отпрепятствий.
        - Может ипустили - ответил начальник, несказанно обрадованный тем, чтопоручик ушёл отнеудобной материи. - Только сейчас вверховьях Конго сезон дождей. Уверен, ина большой реке нас ждет масса неудобств - хотя, конечно, поменьше, чемнаэтой Уэлле, будь она трижды неладна. Полагаю, кконцу марта доберемся. Хотелосьбы клету уже быть напобережье, вгороде Боме - этопорт вустье Конго. Влюбом случае, дослияния Конго иУбанги - вэту реку впадает Уэлле, накоторой мы сейчас находимся - добираться посамым осторожным подсчётам, никак неменьше полутора-двух месяцев.
        V
        - Вот, господа, прошу любить ижаловать - товарищи моего сына поучилищу, Вольф Игнациус. Вы,вероятно, знакомы сего старшим братом, Васильем Васильичем Игнациусом - он сейчас на«Вестнике», вСибирской флотилии. Аэто Иван… э-э-э… Семёнов. Несмотря намолодость, ониуже успели изрядно отличиться.
        Приэтих словах Воленька покраснел. Онвсегда краснел, когда дифирамбы, предназначенныенам, доставались иему - остро ощущал ничтожность собственных «отличий» нафоне наших медалек «зазаслуги» иНиколкиного креста забой сошведами-контрабандистами. Кресты получил весь экипаж миноноски №141 - ив то числе, гардемарин Морского Училища Георгий Романов, который икомандовал судёнышком вовремя «молодецкой минной атаки» (это нея, такнаписано впредставлении!), заменив убитого мичмана Криницкого. Мыже сВоленькой, какотсидевшиеся вбезопасности на «Дожде», довольствовались личной благодарностью Государя.
        Этот приём стал нас троих совершенной неожиданностью: днём вкорпус примчался вестовой сзапиской отНиколкиного батюшки - скатегорическим требованием вечером, приполном гардемаринском параде, явиться поуказанному адресу. Зачем - неуточнялось; Дмитрий Петрович лишь упомянул, чтовизит устраивается понастоятельной просьбе барона Корфа.
        Чтож, надо так надо - отмыв руки отследов праведных трудов, мывтиснулись впарадное гардемаринское обмундирование (ккоторому, между прочим, прилагается палаш) и, взяв извозчика, покатили наФонтанку.
        Сотцом Николки я познакомился перед корабельной практикой, вмае. Дмитрий Петрович, старший брат Николкиного дяди, владельца дома наГороховской улице вМоскве, служил вСевастополе. Онзанимал должность старшего офицера наодном изсамых необычных кораблей русского флота - круглой броненосной плавучей батарее «Вице-адмирал Попов» - истрастно мечтал обокеанах. Капитану второго (теперь уже первого!) ранга Овчинникову было тесно взапертой назамки турецких батарей акватории Черного моря, темболее, чтоибоевую единицу, накоторой он тянул несамую лёгкую вофлотском реестре должностей лямку (место старшего офицера всегда считалась собачьей), трудно было назвать «мореходной» вполном смысле этого слова. Да,«поповки» несли черепаший панцирь толстой брони идва орудия солидного калибра, но… достаточно поставить эти творении кораблестроительного гения рядом ссамой захудалой гафельной шхуной - ивопросы отпадали сами собой. Удел «поповок» - артиллерийский бой вприкрытиях береговых фортов икрепостных минных заграждений; дальние походы нених.
        Такчто, можно сказать, Дмитрию Петровичу повезло. Нет, ночестно «выплавал» свой ценз вдолжности старшего офицера итеперь мог получить подкомандование корабль второго ранга, но… двадцатилетняя кораблестроительная программа стартовала лишь в1881-м году, ина верфях вНиколаеве ещё только строились барбетные броненосцы «ЕкатеринаII», «Чесма», «Синоп» и«Георгий Победоносец».
        Кораблей второго ранга тоже немного - ужвовсяком случае, куда меньше, чемтех, кому требовалось отплавать положенный ценз. Капитан Овчинников нераз подавал рапорта опереводе наБалтику, ноони неизменно отправлялись вдолгий ящик. Итут - о, удача! Громкая история смосковскими уличными боями инаше сНиколкой представление Государю сыграли немалую роль ив судьбе Дмитрия Петровича. Вапреле прошлого, 1887-го года новопроизведённый, капитан первого ранга получил предписание сдать дела на«Вице-адмирале Попове» иприбыть вПетербург зановым назначением. Процесс, правда, несколько затянулся - Дмитрий Петрович оказался встолице только ксередине лета, исразу принял подкоманду клипер «Разбойник».
        Тогда Никол ипредставил меня своему отцу. Ониоказались очень похожи: обаневысокого роста, содинаково острыми чертами лица. Вотличие отбрата Василия, преподававшего словесность вженской гимназии, Дмитрий Петрович неносил пенсне, спину держал прямо ивсем своим существом буквально источал уверенность ивластность. Притом - оноказался человеком приятным имягким вобщении; впервыйже вечер мы разговорились его вгостиничном номере (капитан собирался снять вСанкт-Петербурге хорошую квартиру, каки подобает, морскому офицеру его ранга, ноне успел) - ипроговорили доутра.
        Подобно нашему знакомцу Никонову, Николкин отец оказался настоящим энтузиастом: обовсём, чтотак илииначе касалось моря, кораблей, морской истории он готов был слушать, затаив дыхание - итолько порой сетовал, чтосын так долго скрывал это отнего. Николка извертелся настуле - онто краснел, тобледнел; емубыло ужасно неловко перед отцом. Атого явно задело, чтосын всё это время скрывал отнего такие удивительные вещи.
        Впрчем, Дмитрий Петрович нестал держать обиды наНикола. Мыполучили приглашение посетить его корабль. Клипер стоял наремонте устенки Балтийского завода, после пяти лет службы наДальнем Востоке - как здесь говорят, «наСибирской флотилии».
        Приглашение запоздало - наследующее утро нам сНиколом предстояло отбыть вКронштадт; началась наша двухмесячная эпопея, закончившаяся стрельбой вфинских шхерах. На«Разбойник» мы попали только всередине сентября - иуже невдвоём. Виделибывы, каким гневным взглядом прожёг Дмитрий Петрович сынка, недогадавшегося предупредить, чтовместе сним ипрочими его приятелями, наклипер прибудет ещё иВИП-персона. Ине кто-нибудь, авторой сын царя, Великий князь Георгий Александрович! Ичто стого, чтовизит носил частный характер - особ Императорской фамилии, влюбом случае следует встречать согласно строго проприсанному вуставе церемониалу. Всёэто Дмитрий Петрович объяснил нам уже потом, струдом удерживаясь отэкспрессивной лексики. Николкина физиономия пошла красными пятнами - оносознал, чтопоставил отца внеловкое положение. Яже предпочёл отмолчаться: лезть вконфликт отца ссыном - последнее дело.
        Впрочем, корабль оказался вобразцовом порядке - никапитану, никоманде непришлось краснеть перед высоким гостем. Ремонт был завершён; зиму предстояло провести вКронштадте, ас открытием навигации 1888-го года, снова отправиться наДальний Восток. «Разбойник» - парусно-винтовой клипер, отнесённый ккрейсерам 2-го ранга, былпостроен наНевском судостроительном заводе. Спущенный наводу в1879-м ивключённый всостав флота годом спустя, ондважды успел сбегать наДальний Восток. Поменяв в1881-м году котлы, онвовторой свой визит наТихоокеанскую станцию, возил дипломатическую миссию вГонолулу, нёскрейсерскую службу вкитайских водах иловил американских контрабандистов вЧукотском море. Мнесразу припомнились «Котиколовы» Киплинга - прочитанные вкают-компании, стихи эти имели огромный успех. Старший офицер клипера, лейтенант Небогатов дотого расчувствовался, чтовзял сменя обещание списать слова. Яобещал, нона душе было неспокойно - ведь поэт ещё ненаписал «Балладу отрёх котиколовах», арусский перевод вообще появится только лет через пятьдесят.
        Услыхав фамилию старшего офицера, явздрогнул. Николка, сразу сообразивший что кчему, чувствительно саданул меня локтем вбок. Вконце концов, этот лейтенант ещё несделал ничего плохого - дотого горестного дня, когда он приказал спустить флаг науцелевших кораблях Второй Тихоокеанской эскадры, будущий адмирал Небогатов служил безупречно. Ктознает, каксложится его жизнь вэтой реальности? Может это он будет принимать капитуляцию остатков флота адмирала Того, ато исамого Джеллико[75 - ТОГО Хэйхатиро - командующий Объединённым флотом Японии врусско-японской войне 1904 - 1905годов; адмирал Джон Рашуорт ДЖЕЛЛИКО командовал британским флотом вЮтландском морском сражении в1916г.]? Ктознает, какие пути выберет капризная муза альтернативной истории?
        Завоспоминаниями последовал импровизированный концерт, данный вчесть высокого гостя песенниками клипера - должен признать, этиздоровенные, косая сажень вплечах, парни поют наредкость задушевно! Концерт продолжился вкают-компании. Старший артиллерист «Разбойника» оказался классным пианистом - длянего вэто неслишком просторное помещение втиснули стейнвеевский кабинетный инструмент.
        После очередного пассажа, я, неподумав, отпустил шуточку насчёт «русской пианистки» - Георгий сВоленькой Игнациусом какраз недавно посмотрели «Семнадцать мгновений весны», смоими комментариями, разумеется. Присутствующие заинтересовались; пришлось наскоро объяснять, чтотакое радио ипри чём тут, собственно, «пианистка». Слово заслово - и, витоге, мыпокинули клипер, увозя ссобой предварительный прожект попереоборудованию «Разбойника» подиспытания первой вРоссии - даиво всём мире! - корабельной станции беспроволочного телеграфа. Которую, между прочим, ещётолько предстоит создать…
        Впрочем, сомнений это невызывает - создадим, куда денемся! Стартовав сучебного пособия дляклассов радиотелеграфистов Балтийского флота, 1907года издания, «радиопроект» развивается невиданными темпами.
        Кконцу октября вего штате числятся, кроме самого Попова, ещёдвенадцать человек. Напроект работают три мастерские, иГеоргий проводит влаборатории Попова дни иночи. МысНиколкой неотстаём, хотя намм ипришлось снова впрячься взанятия Особых офицерских классов. Иочень много времени отнимает работа попереводу грандиозных залежей информации изэлектронного вида вбумажный. Задача оказалась нетривиальной, надолгие годы - взапасниках Д.О.П. хранятся десятки терабайт важной, неочень важной инаоборот, архиважной информации. Распечатать всё содержимое бесчисленных дивидишек ижёстких дисков - нечего идумать; тонера вкартриджах, ресурса принтеров нехватит ина тысячную его долю. Переснимать информацию прямо сэкранов - делать спомощью фотоаппарата примитивные скриншоты? Ноэто оказалось легко только насловах. Ана деле - зналибывы, какую прорву неразрешимых напервый взгляд проблем, пришлось решать, чтобы получить картинку приемлемого качества!
        Напомощь снова пришли российские самородки. Неустаю удивляться, сколько всего было изобретено ивпервые воплощено вРоссии - датак иосталось диковинкой, мудрёной иувы, никому неинтересной выдумкой одиночки. Апотом - либо украдено, либо заново придумано вдругих странах, оттуда иразошлось повсему миру. Вотитеперь: откуда мне было знать, чтоизобретатель фотографической плёнки, суспехом заменяющей неудобные, архаичные стеклянные фотопластинки работает вдвух шагах отнас, наЛитейном проспекте, вфотографическом ателье Деньера?
        Знакомьтесь: Болдырев Иван Васильевич - фотограф, художник, изобретатель. Донской казак, увлёкшийся модной новинкой - «светописью». Сирота, пасший скотину, своим трудом имозгами вышел влюди - иизобрел нетолько гибкую «смоловидную плёнку-пластинку сброможелатиновой эмульсией ивысокой чувствительностью» (1878-й год, между прочим!) нои массу других полезных приспособлений. Например, короткофокусный объектив имоментальный фотозатвор. Проку изэтого, какводится, невышло; русское фотографическое общество отказалось утвердить авторство Болдырева ине соизволило послать новинки напромышленные выставки вПариж иНижний Новгород. Зрясмеетесь, между прочи, никакого глумления вроде «смешенья языков французского снижегородским», вэтой фразе нет. Нижегородская промышленная выставка - грандиозное мероприятие, поразмаху ипопулярности мало уступающее парижской.
        Виделибывы, какими глазами смотрел Иван Васильевич наяпонскую мыльницу совстроенным же-ка экранчиком! Ноничего, погрустил-погрустил ивзялая задело - берегитесь теперь американские иевропейские фотографы! Судьба вам теперь выстраиваться вочередь залучшими вмире фотоматериалами икамерами фирмы «Болдырев ипартнёры». «Партнёры» - этоД.О.П., если кто непонял; вовсех патентах, позаимствованных избудущего, изначально оговаривается финансовое участие казны.
        Вобщем, стоит найти денег ипару-тройку ушлых присяжных поверенных (проще говоря - адвокатов), которые иоформят Болдыреву патенты повсему миру - инастанет фирме Кодак полный трындец. Тем более, чтотема фотографии выделена вотдельную «папку» ищедро финансируется - этовторой, после радиосвязи, «национальный проект», каксказалибы вдвадцать первом веке. Только здесь люди занимаются делом, ане парят публике, азаодно ивластям мозги мифическими нанотехнологиями. Ибабло непилят - заэтим Корф присматривает особенно строго.
        Даразве один только Болдырев? Уженаранней стадии кфотопроекту подключился созданный десять лет назад Пятый, фотографический отдел русского технического общества. Основанный, между прочим, набазе кружка фотографов-любителей, вкоторый входит сам Дмитрий Иванович Менделеев! Кроме него, вПятом отделе РТО (целиком переподчинённом теперь Д.О.П.) состоят такие, профессионалы-фотографы какЛевицкий, Деньер, пионеры русской научной фотографии ифототехники Срезневский иСабанеев - иещё полсотни светлых голов.
        Вобщем, дело пошло. Корф нарадоваться неможет напервые результаты, выданные участниками фотопроекта - особенно после того, какони ознакомились сматериалами «Наследия потомков». Барон только успевает шлёпать этих гениев порукам. Правило дляних установлено жесточайшее: «сначала патенты, публикации потом». Знаеммы, чемэто можеткончиться - оглянуться неуспеешь, какразработки появятся подименем каких-нибудь братьев Люмьер, защищённые, какполагается, европейскими патентами. Ипридётся России снова платить золотом зароссийскиеже идеи.
        Такчто, все - невсё, асамую важную информацию мы сохранить сумеем. Надеюсь. Десяток фотографов день иночь щелкают новёхонькими моментальными затворами системы Болдырева (мы нестали ждать 1889-го года, когда этому изобретению суждено было появиться своим чередом, изаранее подкинули Ивану Васильевичу чертёжик), втрёх лабораториях едвауспевают обрабатывать негативы. МысНиколкой ходим, провонявшие реактивами, сруками впятнах откислот ищелочей. Неотстаёт иВоленька Игнациус, который ещё накорабельной практике был отряжён внашу тёплую компанию какраз запознания вфотоделе.
        Атеперь угадайте, гдерасполагается всё это громоздкое хозяйство? Правильно. Снекоторых пор среди воспитанников Морского училища распространился небывалый интерес кфотографическому делу, аначальству наоборот, забот прибавилось - изыскивать помещения, обеспечивать охрану, апотом ещё итерпеть встрогих, овеянных священными военно-морскими традициями коридорах толпы неорганизованной «стюцкой» публики. Еслибы неличное распоряжение государя - черта сдва начальник Училища, контр-адмирал свиты его величества Д.С.Арсеньев, смирилсябы стакими безобразиями. Зато стены учебных классов украсились роскошными цветными фотографиями боевых кораблей - втом числе итех, чтосейчас только впостройке (я непожалел драгоценных картриджей дляширокоформатного принтера испециальной фотобумаги). Ав учебной программе старшего специального класса Училища появился новый предмет - курс «Общие перспективы развития военно-морского дела». Заэтим названием стоит история грядущих десятилетий - вприложении вморским наукам, разумеется; этопервый результат работы выпускников «Особых офицерских классов». Кпрохождению курса допускаются
только лучшие воспитанники; сэтих избранных берут невиданную доселе подписку онеразглашении истрого предупреждают обответственности запраздную болтовню. ВАдмиралтействе, подшпицем, послухам кипят страсти: приостановлена доработка судостроительной программы, иседовласые адмиралы дохрипоты спорят снапористыми выпускниками «Особых классов» обудущем флота. Адмиралам нелегко - аргументы уоппонентов убойнейшие, ине далее каквчера господин барон объявил, чточерез месяц в«классах» личным распоряжением Государя будет проведён особый набор - дляслушателей нениже капитана первого ранга. Будто ибез того мало забот нанаши сНик?лом гардемаринские головы…
        Недели имесяцы улетали незаметно. Ярегулярно получал изМосквы письма отВареньки - вних всё явственнее ощущалось разочарование послучаю долгой разлуки. Учебные дни нанизывались один надругой, какшарики памятных нам коптских чёток. Мыстали своим вдоме Никонова, играли сего сыном, которому недавно исполнился год. Ольга раздобрела, округлилась исовершенно перестала напоминать прежнюю порывистую московскую студентку. Чтонемешает ей делить домашние заботы спреподаванием наженских медицинских курсах - Каретников заявил, чтоненамерен разбрасываться такими кадрами, какхирургическая сестра сполным курсом Первого московского меда. Витоге, вмедицинской среде столицы Ольга Дмитриевна приобрела неменьшую известность, чемнаш доктор. Возглавляемая ею программа повнедрению антисептических средств имер гигиены вродильных домах даёт отличные результаты: кое-где младенческая смертность уже снизилась больше чем вполовину. Одна беда - Никонов всё чаще жалуется, чтопочти невидит супругу дома…
        Каретникову тоже есть чем похвастаться: вмарте нового, 1888-го года получена первая партия изониазида. Внашей истории этот противотуберкулёзный препарат был синтезирован впервой половине двадцатого века ивошёл вширокое употребление только вначале пятидесятых. Простое визготовлении, этосредство против формактивного туберкулёза, появилось здесь почти насемьдесят лет раньше!
        Припоминаю, какдядя Макар (простите, экстраординарный профессор Петербургского Императорского университета Каретников) примне излагал слушателям - признаным светилам российской медицины! - способ «домашнего» получения этого чудодейственного лекарства:
        «Засыпаем льдом тазик, потом берем стеклянную бутылку - лучше, конечно, трехгорлую колбу, нои бутылка сойдёт, только надо быть аккуратнее. Наливаем никотиновой кислоты - надеюсь, вамэто вещество известно? Вотиотлично. Добавляем спирт, чемчище тем лучше - нои самогон голится. Добавляем серную кислоту, высыпаем лед, наливаем втазик горячую воду, ждем. Потом - водный раствор аммиака, дихлорэтан. Как - неслышали? Увас он известен подназванием «голландская жидкость».
        Ставим бутыль втазик сольдом, доливаем гидразин-гидрат - егопридётся пока закупать вЕвропах. И - вуаля, получаем продукт; спиртомже промываем жидкость отлишних продуктов которые образуются отнеточного соблюдения пропорции, иливследствие недостаточной чистоты ингредиентов.
        Как, господа, вынеслышали огидразине? Надо уточнить, может его увас ещё ине синтезировали? Небеда - берем мочевину иокисляем гипохлоритом, он, слава богу, известен свосемнадцатого века - иготово!»
        Скоро сказка сказывается, данескоро дело делается. Наэксперименты спромышленным синтезом изониазида удоктора Каретникова ушел почти год - зато теперь есть шанс избавить человечество оттакого бича, кактуберкулёз. Ато - ниодин чувствительный роман конца девятнадцатого века необходится без чахоточной героини. Этомы, выходит, что - Ремарку сюжет обломаем[76 - Имеется ввиду роман «Тритоварища», героиня которого умирает оттуберкулёза.]?
        Нуиладно, напишет ещё что-нибудь.
        Помоему скромному мнению, один этот препарат важнее всех остальных наших новинок. Наочереди антибиотики, итут быстрых побед ожидать неприходится. Но - дядя Макар уверяет, чтолет через пять пенициллин будут продавать влюбой аптеке.
        Вобщем, годпромелькнул втрудах изаботах - итак быстро, чтомы иохнуть неуспели. Выпускные испытания прошли какбы между делом, кадеты нашей роты снова - впоследний раз! - разъезжаются налето подомам. Анас сНиколом опять ждёт корабельная практика, только наэтот раз посерьёзнее, чемхождение поТранзунскому рейду. Ик началу следующего учебного года мы вПетребург невернёмся.
        ВМоскву отпроситься, чтоли, ненедельку-другую? Нестоит подвергать терпение юной барышни такому испытанию…

* * *
        - Итак, молодые люди, вы, явижу, ужеуспели познакомиться смоими гостями?
        Мальчики обернулись. Кнебольшому кружку морских офицеров подошли двое. Одного, барона Корфа, начальника всесильного Д.О.П. аони знали; второгоже видели впервые.
        - Направах хозяина дома я представлюсь сам. - слёгким поклоном начал мужчина лет сорока пяти врасшитом золотом придворном мундире. - Модест Модестович Корф, квашим услугам. Гофмейстер двора его императорского величества икузен этого секретного - кивок наКорфа - господина.
        Офицеры поклонились чётко, повоенному; мальчишки беспомощно посмотрели друг надруга, апотом набарона - каквести себя состоль высокопоставленной особой? Корф, поймав растерянные взгляды, добродушно рассмеялся:
        - Ну-ну, Модест, тысовсем смутил моих юных друзей. Скапитаном первого ранга Овчинниковым вы уже знакомы?
        - Да,имели удовольствие. - кивнул Модест Модестович.
        - Тогда, позволь представить тебе его сына, Николая Овчинникова. Весьма многообещающий молодой человек: всвои 14лет имеет медаль «Зазаслуги», крест иличную благодарность венценосца. Аэто его друзья, Вольф Игнациус и… - барон сделал несколько театральную паузу. - Иван Семёнов. Тотсамый.
        Пришла очередь Вани смутиться подпристальным взглядом гофмейстера. Тотрассматривал их внимательно, пожалуй - несколько иронично, но, безусловно доброжелательно. Выждав несколько секунд, Модест Модестович протянул ладонь всем поочереди, начиная сНиколкиного отца.
        «Начал состаршего позванию? - принялся гадать Иван. - Хотел ведь почитать оздешнем этикете, но - некода, некогда! Учёба, компьютеры, фотографический проект - сонвремени нехватает. Недо светских правил, простите уж…»
        - Очень… кхм… очень рад знакомству господин… ваше превосхо… Иван запутался, смещался иумолк, покраснев, какрак. Больше всего хотелось сейчас провалиться сквозь землю. Николка, тоже смущённый явлением баронова родственника, сбеспокойством косился натоварища. Воленька, стоя позади Ивана, лихорадочно вспоминал, какполагается обращаться кгофмейстеру двора:
        «Гофмейстер - этотретий классный чин вТабели оРангах, азначит - «превосходительство». Тьфу, онже кузен барона - тоесть, если исам барон, то - «сиятельство…» иливсеже «превосходительство»? Нообстановка-то неофициальная, азначит… НЕПОМНЮ!!!»
        Модест Модестович обвёл взглядом немую сцену, ирассмеялся. Натянутость, неловкость разом исчезли, будто инебыло их вовсе.
        «Аон очень похож набарона! - отметил Иван. - Только барон носит мушкетёрскую бородку, аМодест Модестович обходится усами. Атак - одно лицо… ну, нето, чтобы одно, носходство несомненное!»
        - Знаете что, господа, - отсмеявшись, гофмейстер обратился кофицерам. - небудете возражать, если я похищу этих молодых людей? Оних столько говорят, чтоя хотелбы воспользоваться случаем исвести знакомство поближе.
        И,нисколько несомневаясь вответе, сделал приглашающий жест.

* * *
        Вкабинете Модест Модестович предложил гостям устраиваться вкреслах, полукругом расставленных перед огромным, вполстены камином. Уютно потрескивали закованой решёткой дрова; из-за двери доносились приглушённые голоса гостей - приём шёл своим чередом. Ваня повозился, устраиваясь; емувдруг стало легко ипросто. Воленька наоборот, сидел насамом краешке - напряжённый, прямой, будто аршин проглотил. Оннесводил глаз схозяина кабинета - гофмейстер двора его Императорского Величества отошёл кбуфету ипринялся там чем-то стеклянно позвякивать.
        - Дасядьте вы поудобнее, юноша! - посоветовал гардемарину Корф.
        - Ирасслабьтесь - мыздесь, таксказать, приватно, безчинов.
        - Авы, Евгений Петрович, ниразу неговорили освоих родственниках. - заговорил Николка. - Значит, высих превосходительством…
        - Безчинов, юноша, безчинов. - прогудел брат Корфа отбуфета. - Свашего позволения - Модест Модестович.
        Николка смешался, буркнул что-то поднос изамолк.
        - Мойбатюшка иотец Модеста Модестовича - родные братья. - начал барон, откинувшись наспинку кресла.
        - Дядя мой, Модест Андреевич Корф - тоже, кстати, барон - былизвестным историком игосударственным мужем. Досемьдесят второго года он даже возглавлял департамент законов Государственного совета Империи. Кстати, закончил Царскосельский лицей вместе сПушкиным иканцлером Горчаковым.
        - Нашёл что помянуть! - отозвался Модест Модестович. - Александр Сергеич батюшку терпеть немог, итот отвечал ему полнейшей взаимностью. Один раз уних даже чуть додуэли недошло. Светило русской поэзии прислал отцу составленный врезких выражениях вызов, накоторый тот ответил примерно так:
        «Непринимаю Вашего вызова из-за такой безделицы непотому, чтовы Пушкин, апотому, чтоя неКюхельбекер…»
        Абезделица была такова: слуга пиита, будучи вподпитии, подрался впередней барона скамердинером; батюшка, невникая вперипетии скандала, побил того палкой. Обиженнвый слуга пожаловался хозяину, ипоэт, углядев вэтом покушение насобственную честь, немедленно загорелся.
        - Да,было дело. - усмехнулся барон. - Дядя доконца жизни так ине смирился сгромкой славой Александра Сергеевича. И,спустя много лет, писал онем втаких примерно выражениях… - ибарон, подняв глаза кпотолку, принялся цитировать наизусть:
        «ВЛицее он решительно ничему неучился, нокак итогда уже блистал своим дивным талантом, аначальство боялось его едких эпиграмм, тонаего эпикурейскую жизнь смотрели сквозь пальцы, иона отозвалась ему только приконце лицейского поприща выпуском его одним изпоследних. Между товарищами, кроме тех, которые, пописывая сами стихи, искали его одобрения, и, таксказать, покровительства, оннепользовался особой приязнью. Какв школе всякий имеет свой собрикет[77 - Прозвище (сфранц.)]то мы прозвали его «французом», ихотя это было, конечно, более вследствие особенного знания им французского языка, однако, если вспомнить тогдашнюю, всамую эпоху нашествия французов, ненависть ковсему, носившему их имя, тоясно, чтоэто прозвание незаключало всебе ничего лестного….
        Беседы ровной, систематической, связной унего совсем небыло; были только вспышки: резкая острота, злая насмешка, какая-нибудь внезапная поэтическая мысль, новсе это только изредка иурывками, большеюже частью илитривиальные общие места, илирассеянное молчание, прерываемое иногда, приумном слове другого, диким смехом, чем-то вроде лошадиного ржания…»
        Иван слушал барона, затаив дыхание. Дляего товарищей-гардемаринов Пушкин был просто известный поэт, современник их дедов ибабок. Адля него, школьника двадцать первого века - «нашевсе», националььная святыня, величайший извеликих, очём неустанно твердили книги, школьные педагоги идикторы стелеэкранов. Атут - такое скандальное неуважение… иведь непоспоришь!
        - Господа, мыотвлеклись. - Модест Модестович отошёл отсекретера, неся нанебольшом серебряном подносике два графина и несколько небольших хрустальных рюмок. - Беседа нам предстоит приватная, такчто обойдёмся безлакеев. Надеюсь, молодые люди, глоток марсалы вам неповредит? Как-никак, морские волки, даипо врагам пострелять пришлось?
        Мальчики неуверенно переглянулись; Николка, незная, чтоответить хозяину кабинета, взглянул набарона. Тотмахнул рукой - ладно, чего там… Модест Модестович кивнул ипринялся разливать вино.
        - Апригласили мывас, молодые люди, вотзачем, - начал барон. - Моему кузену предстоит заниматься вопросами образования Великого князя Георгия. Этоличное распоряжение Государя. Вотмы ирешили поинтересоваться увас - изпервых рук, таксказать, - чемсейчас увлечён великий князь? Оего увлечении беспроволочным телеграфом Евгений Петрович мне рассказал, правда, всамых общих чертах. Признаюсь, меня это удивило: член царствующей фамилии, проявляющий склонность кточным наукам - такого, пожалуй, небыло современ Петра Великого. Вот, разве, Николай Павлович, дедушка нынешнего венценосца, проявлял некоторый интерес кархитектуре иинженерному делу…
        Корф многозначительно улыбнулся икивнул.
        VI
        - Встать! Руки заспину! Выходи поодному!
        Лающая, отрывистая фраза нанемецком - ужевторую неделю каждое утро дляузников начиналось одним итемже. Круглая туземная хижина, обнесённая оградой изшипастой лианы накриво вбитых кольях - нуда, разуж такого достижения цивилизации, какколючая проволока, подрукой нету…
        Интересно, апочему стюард говорит по-немецки? Хотя, чтотут удивительного - если вспомнить, сколько столетий Германия - точнее, пёстрый калейдоскоп княжеств, герцогств, микроскопических королевств, который был наместе нынешнего Второго Рейха - поставлял всей Европе офицеров, наёмников ипрочих авантюристов? Судя повыговору Жиль, вчерашний слуга мадемуазель Берты, ненемец - может, природный фламандец, ато ивовсе выходец изГолландии. Он,каквыяснилось ирусский знает отлично: именно Жиль одним недобрым утром разбудил экспедицию криком начистом русском: - «Ану всем встать!» - ивыстрелом ввоздух. Авторой выстрел - вгрудь Проньке, который спросонья непонял, какнехорошо оборачиваются дела, схватился занаган - датак иповалился наспину, пуская кровавые пузыри. Олег Иванович еле успел удержать Антипа, метнувшегося к карабину, иначе лежатьбы отставному лейб-улану простреленным наберегу проклятой реки Убанги.
        Хоронить Проньку нестали - тело сбросили вреку, предоставив все заботы крокодилам. Олег Иванович отвернулся, нев силах заставить себя смотреть, какгребнястые спины обманчиво-медленно заскользили потёмной утренней воде кместу падения - икак вскипела там илистая муть, подкрашенная багровым.
        Авот урядник глядел, неотрываясь, ас ним - второй забайкалец, икондуктор Кондрат Филимоныч. Итакой тёмной злобой наливались их глаза, чтоСемёнов невольно поёжился - вних была смерть, лютая, неотвратимая, толькоб добраться доревольвера, шашки или, нахудой конец, засапожного ножика. Ночерномазые вертухаи знали своё дело - пленникам непозволили прикоснуться кверхней одежде, прежде чем её неперетряс самолично мсье Жиль. Липовый стюард подошёл кделу средкой старательностью - даже швы прощупал. Всёизъятое упутешественников, начиная сбесценной статуи «тетрадигитуса», заканчивая последним карандашом, было аккуратно увязано втюки. Олег Иванович сСадыковым видели, какЖиль собственноручно пристрелил своих чернокожего подчинённого, прикарманившего складной ножик поручика.
        Лагерь атаковали нарассвете; проклятый Жиль тюкнул поголове караульного-забайкальца поленом, датак ловко, чтотот свалился, неиздав низвука. Выскочив изпалаток, русские увидели два десятка негров, полудюжины европейцев, стволы карабинов вих руках - ихолодную, презрительную усмешку предателя-стюарда. Слава богу, все, кроме Проньки сумели сохранить хладнокровие, иначе трупов моглобы оказаться куда больше. Атак - кроме Проньки убили одного Кабангу Напроводника даже пули тратить нестали - отвели запалатки, поставили наколени иснесли голову широким, ржавым лезвием, вроде мачете - бельгийским сапёрным тесаком, чтоболтались напоясе учернокожих стрелков «Общественных сил». Офицеры были вооружены более изысканно - утого, чтокомандовал разбойничьим отрядом, имелась даже сабля. Правда, онниразу её доставал, ловко обходясь стэком изчёрного дерева ссеребряными накладками. Повинуясь знакам стэка, негры вязали путешественникам руки; одна мадемуазель Берта была избавлена отэтой унизительной процедуры. её отвели всторону - таммолодая женщина истояла, неудостаивая своего стюарда вниманием. Наеё лице было написано
холодное презрение - илишь раз, когда глаза её встретились совзглядом Семёнова, вних промелькнули страх отчаяние. Берта словно пыталась просить прощения завсё, чтотворилось…
        Семёнов невыдержал, иотвернулся. Планы летели втартарары; экспедиция вполном составе угодила вплен, двое её членов распростились сжизнью. Аон думает лишь отом, причастнали дамочка кподстроенной им ловушке - илисама оказалась жертвой предательства? Предупредительное отношение кпленнице состороны налётчиков только запутало ситуацию - Олег Иванович какни присматривался, несумел найти вих поведении указания еёи истинный статус.
        - Эй,русские, выходите! - снова заорал Жиль. Олег Иванович встал, потянулся - заночь втесноте хижины все члены тела изрядно затекли, - и, согнувшись втри погибели, выбрался насвет.
        - Эвон какпо нашему чешет, нехристь, Навуходоносор! - злобно покосился нанадсмотрщика Кондрат Филимоныч. - Ас нами, небось делал вид, чтонибельмеса непонимает!
        - Ничаво, отольются ему наши слёзы. - посулил урядник. - Проньку я этому кату нипочём непрощу. Попомнит, какзабайкальцы заобиды спрашивают. Иобразин энтих незабуду, самолично кровянку сцежу…

* * *
        Путь дослияния Конго иУбанги занял уотряда, отягощённого пленниками, занял более трёх недель. После полумесяца ожидания вгрязной деревушке, гдерусские совсем было пали духом - отскверной пищи, безжалостных москитов, непрерывных окриков ипобоев, - снизовий реки пришли три длинные туземные лодки сгребцами. Каждая моглабы вместить дотрёх десятков человек; пленников, разделённых надве группы, загнали наэти скорлупки. Натретью посудину, воспользоваться которой решил самолично Жиль, погрузили трофейное имущество. Вместе слодками прибыл отвратительный груз - цепи сножными иручными кандалами; отэтого бремени были избавлены только мадемуазель Берта (её Жиль тоже взял насвою лодку), дабедняка Садыков, свалившийся втропической лихорадке. Поручик бредил, метался вжару ито идело терял сознание, ноЖиль оставался непреклонен - Семёнову было отказано вдоступе кэкспедиционной аптечке. Настроение упленников было подавленное - казаки шёпотом молились, амрачный Кондрат Филимонович бросал начернокожих конвоиров взгляды, необещающие тем ничего хорошего. Всем было ясно, чтопоручик - нежилец; квечеру второго дня он
затих, перестал бредить. Кожа сделалась восковой, прозрачной, черты лица заострились, тело источало сухой жар. Ночью случился кризис - иутром Садыков, слабый какмладенец, внасквозь промокшем отпота платье, самел жалкую похлёбку, которой кормили узников. Олег Иванович вытребовал уЖиля два одеяла - бельгиец, немудрствуя, отнял их усвоих негритянских вояк. Теперь рядом споручиком всё время сидел кто-то изтоварищей поэкспедиции, отгоняя вездесущих москитов. Садыков пытался держаться бодро, шутил идаже пару раз запевал слабым голосом забавные, времён своей кадетской юности, песенки.
        Когда пришло время грузиться напироги, Садыков сумел даже сам доковылять доводы. Кондрат Филимоныч устроил офицера накорме, снаибольшими удобствами - иначался нескончаемый путь вниз поУэлле, идалее, поУбанге, идо самой Большой реки.
        Конго открылась взарослях камыша, когда лодки миновали обширную заводь, окружённую кустарником. Несколькими милями ниже слияния Конго иУбанги, наюжном берегу притулилаись полутора десятков хижин. Рядом - дощатые бараки; надодним внебо уставилась кирпичная труба вполне индустриального вида. Забараками громоздилась решётчатая конструкция, увенчанная громоздким деревянным колесом, поставленным вертикально; трос сколеса уходил вприземистую постройку и, судя повсему - дальше, подземлю. Колесо непрерывно вращалось, аиз барака струбой доносилось уханье илязг, какие обыкновенно издаёт работающий паровик. Бараки окружала колючая проволока, протянутая нааккуратно обструганных столбах. Высились пирамиды избурого угля; вдоль изгороди прохаживались чернокожие часовые ввысоких, наманер фесок, головных уборах, кургузых мундирчиках, ивсе какодин, босые. Вооружены они были старыми бельгийскими винтовками, ана ремнях таскали сапёрные тесаки, вроде того, откоторого принял смерть несчастный Кабанга.
        Этоибыла «Центральная станция», окоторой пленники так много слышали отсвоих сторожей. Хижины, разбросанные возле бараков, стрёх сторон были обнесены изгородью изтростника; между постройками ирекой тянулась полоса вонючей грязи. Ничего, напоминающего ворота неимелось - вместо них визгороди зиял проход. Довольно было одного взгляда наэто жалкое поселение, чтобы понять - втуземной части Центральной Станции всем распоряжается чахлый демон лени. Между строениями бродили чернокожие, одетые вневообразимое рваньё. Иногда появлялись иевропейцы - один изних, здоровенный малый сдлиннейшими, закрученными вверх усами идлинной палкой вруке, увидев лодки, громко завопил, скликая ксебе негров. Тевяло поплелись навстречу лодкам, зашли попояс вводу, взялись заборта, потянули… Плеск воды привлёк крокодилов - ихгребенчатые спины замелькали вводе, вопасной близости отлюдей. Негры переполдолшились; гребцы принялись плашмя колотить вёслами поводе, отпугивая хищных рептилий.
        Ниже пореке, втростниках, приткнулся кберегу покосившийся налевый борт пароходик. Жиль, увидев, его, смачно сплюнул ивыругался - оказывается, онсобирался незамедлительно отбыть наэтой посудине книзовьям реки. Но - судьба обошлась спланами бельгийского пройдохи безжалостно. Издиалога сусачом (беседа велась по-французски; Семёнову, непонимавшему наэтом языке нислова, шёпотом переводил Садыков), выяснилось, чтонезадолго доприбытия нашего каравана, начальник торговой станции решил предпринять вылазку вверх пореке. Шкипера напароходе небыло, судном командовал доброволец - вотэтот самый усач поимени Эмиль. Тронулсь; но, непрошло идвух часов, какпароход наскочил натопляки, сорвал сднища десятлк досок ичуть незатонул подюжным берегом. Общими усилиями, отчёрпывая воду, заливающую трюм, удалось довести судёнышко доцентральной станции - гдеон иприткнулся уберега, вкамышах. Приэтом новоявленный судоводитель ухитрился покалечить гребное колесо - итеперь инженер с«прииска» возится спочинкой злосчастной посудины.
        Обменявшись этой ценной информацией (пару беседа чуть непереросла врукоприкладство - такэнергично Жиль размахивал кулаками вблизи воинственно загнутых усов собеседника), спорщики вспомнили орусских. Чернокожие охранники поленились тащить поклажу насухое место исвалили её вилистую грязь, сплошь покрывавшую берег. Русским было велено ждать возле тонущих вгрязи тюков; конвоиры лениво наблюдали ссухого пригорка, время отвремени обмениваясь гортанными возгласами.

* * *
        - Сколькож кпримеру, наишо тута гнить, Олег Иваныч? Силболе нет, давайте уж удумаем что-нить! Ато сидим какмышь подвеником - и двинуться немоги! Непо нашему это, какхотите…
        Забайкальцы совсем приуныли. Посадив пленников подстражу наЦентральной станции, Жиль, будто идумать онас забыл. Скорее всего, дело было впароходе - ремонт затягивался, аотправлять нас напирогах Жиль нежелал категорически. Днитянулись невыносимо; повечерам из-за хижин, занятых неграми, доносился барабан изаунывное пение. Днём - никакого веселья, только жалобные вопли избиваемых палками чернокожих работников да окрики надсмотрщиков. Овчарок только нехватает - ато былбы концлагерь вчистом виде. Ежедневно происходили жестокие расправы, порой выливавшиеся вказни; провинившимся неграм обыкновенно перерезали горло тесаками, аиных вешали столбах, специально вкопанных между хижинами ибараками. Пару раз путешественники стали свидетелями возвращения карательных - акак их ещё назвать? - отрядов; теприплывали налодках, конвоируя наЦентральную станцию партии невольников. Несчастные были вкандалах, все, какодин, избиты икрайне истощены. Гибли рабы вомножестве; трупы никто незакапывал, предпочитая упрощённую процедуру похорон. Могильщиками служили крокодилы, собирающиеся кгнилому берегу налюбой всплеск. Дешево,
сердито, ибесплатная охрана: иначе какна лодке, поводе неускользнёшь - авсе лодки подстрогим присмотром.
        - Зачем бельгийцы устраивают такое мучительство? - допытывался уСемёнова урядник. - Положим, душегубов иу нас хватает, ночтобы так-то надлюдьми изгаляться - гдеж это видано? Насмотрелись мы вТуркестане да вКитае, кактамошние чиновники простой люд тиранят - но чтобы эдак…
        - Аевропейцы негров никогда залюдей несчитали. - лениво отозвался Садыков. Онлежал рядом сСемёновым натравке, втени хижины. Делать больше было решительно нечего. Окнигах илигазетах никто ине вспоинал, понимая нелепость подобных претензий. Один лишь Садыков ухитрился припрятать клочок бумаги иогрызок синего карандаша - икарябал, что-то, таясь откараульных.
        Поручик постепенно оправлялся отболезни, иСемёнов начинал уже прикидывать - ане последоватьли совету неугомонного урядника? Ихшестеро сильных мужчин; охрана, привсей кажущейся строгости, мышей неловит. Оружия, правда, нет, ноурядник составшимся забайкальцем божатся, чтовтемноте, потихому, придавят часового, ауж там… Семёнов верил - оннасмотрелся навоинские ухватки казачков ипонимал, чточернокожие горе-стражники даже пикнуть неуспеют.
        Останавливали два соображения. Вопервых - Берта. Спервого дня Жиль поселил свою недавнюю хозяйку отдельно. Путешественники лишь раз-два вдень видели, какона выходит напрогулку - всегда подохраной двух здоровенных негров спалками, которые защищали белую госпожу отназойливости чернокожих обитателей станци. Но,решись Семёнов иего товарищи напобег - Берту пришлосьбы отбивать.
        Вторым соображением была судьба находок - того, ради чего экспедиция иотправилась вэти забытые Богом края. Статуя тетрадигитуса, металлическая картотека, планшет-тинтура, мешочек с«зернышками» - даже подстрахом смерти Олег Иванович несталбы бросать эти сокровища.
        Вотиприходится гнить восточертевшей хижине, кормить москитов, присматриваться, прислушиваться - авдруг кто-нибудь изконвоиров проблтается отом, гдепредатель Жиль держит свои трофеи? Призрачная надежда - негры почти невладеют европейскими языками, изотдельных выкриков, вроде «Пошёл»! «Стой!» «Назад!» иобширного набора грязных ругательств, особой пользы неизвлечь. Разве что, время убить; кроме этого, единственное доступное развлечение - беседа. Очём? Даочём угодно.
        - Случилось мне как-то пролистать книжонку англичанина Джона Ханта «Место негра вприроде». - продолжал рассказывать Садыков, - Так сей учёный муж нестесняясь, утверждает: «Кроме примитивных представлений ометаллургии уафриканцев нет искусства. Ониментально пассивны инравственно неразвиты, атакже наглы, неосторожны, чувственны, тираничны, имеют хищную натуру, угрюмы, шумливы иобщительны».
        Казаки непоняли мудрёного слова «ментально» - новнимательно слушали начальство. Урядник, силясь вникнуть вучёную речь, даже приоткрыл рот.
        - Адругой британец, сэрЧарльз Дилке - между прочим, депутат парламента - такивовсе заявил: «Постепенное уничтожение низших рас - этонетолько закон природы, нои благословение длячеловечества».
        - Низшие расы? - Кондрат Филимоныч ожесточённо поскрёб взатылке. - Ачто, видаля, каканглийские моряки набанановых да иных кокосовых островах спапуасами обращаются: будто те нелюди вовсе. Чтохотят - отымают, бабсильничают, жизни решают почём зря. Аофицеры аглицкие енти безобразия вовсе незамечают, быдто так инадоть.
        - Аим только этого инадо! - отозвался поручик. - Даже вгазетах пишут безвсякого стеснения: «…Ненависть книггерам, которая возникла напротяжении жизни всего одного поколения, теперь странно характерна почти длявсех англосаксов, заисключением профессиональных исектантских филантропов»[78 - Газета «Вестминстер ревью», 1865г.]. Филантропы - этоте, ктодругим помогает, просто так, даром - поспешил пояснить Садыков, заметив тяжкое недоумение налице кондуктора.
        - Христа ради, значить. - глубокомысленно кивнул тот. - Одуше радеют. Какже, доводилось повидать…
        - Поручик прав - вступил вбеседу Семёнов. - Насилие надчернокожими вих родных странах уангличан, даиу бельгийцев - их, можно сказать, дрессированных болонок - преступлением несчитается. Некий Карлайл, юрист, такиутверждал: «Только жёсткая диктатура способна дисциплинировать ленивого чёрного «джентльмена» сбутылкой рома вруке, бесштанного, глупого исамодовольного». Иливот слова английского посла вТурции - «…Восточные люди физически иумственно определённо отличаются отнас. Уних более низкая организация нервной системы, каку грибов илирыб».
        - Такить мы дляних тоже, «восточные люди»? - поинтересовался Антип. Онредко участвовал вбеседах, предпочитая отмалчиваться ислушать. - Чтож, православный человек дляаглицкого илибельгийского жителя - вроде какпоганка иликакая иная растения?
        - Аты что, самнезаметил? - хмыкнул урядник. - сидим тут вдерьме икиснем - чемнегрибы? Вот, однажды Иркутске один мещанин начитался питербурхских журналов ирешил усебя вподполе развести энти, каких… шипиньёны. Арастить их надоть насвином дерьме пополам сопилками. Такунего дом дотого этими шипиньёнами провонял - пройти мимо поулице срамно, хотя вИркутске ибез того улицы господским одеколоном нешибко поливают, всёбольше помои выплёскивают. Илизолотари - какедут сосвоей поганой бочкой, такнепременно намостовую энто самое вытрусят. Агрибы получились вовсе даже мусорные - мелкие, бледные, напоганки похожи. Ивкусу вих никакого - толи дело грузди солёные! Закуска, доложу явам, лучше ине придумаешь. Ито сказать, экая глупость - грибы вподвале растить! Развеж их втайге нехватает?
        Разговор перетёк напонятные иблизкие темы. Собеседники, какобычно, сошлись натом, чторусская пища заведомо лучше любого аглицкого и, паче того, африканского блюда. Жирафий язык, конечно, хорош, нопусть им подавится поганец Жиль; англичане - известное дело ненавистники православного народа, веры им нет ибыть неможет. Темболее - каким-то там бельгийцам, окоторых добрые люди ислыхом неслыхали. Даизачем это ещё народ такой - бельгийцы? Разве мало насвете иных проходимцев - цыган али полячишек?
        Олег Иванович перевернулся наспину и, подложив руки подголову, уставился вбелёсо-голубое небо. «Нувот, ещёодин день плена, ичто делать дальше - совершенно неясно. Нет, хватит гнить, подобно иркутским шампиньонам - надо только дождаться, когда очередной отряд «Общественных сил» отправится наохоту заневольниками. Тогда настанции будет поменьше вооружённого народа, можно ирискнуть…»
        - Герр Семёнофф! Майн готт, выли это? Необманываютли меня глаза?
        Олег Иванович вскочил - изамер, какгромом поражённый. Зашипастой изгородью, отгораживавшей «тюремную» хижину, стоял Курт Вентцель - дочерна загорелый, осунувшийся, сног доголовы покрытый машинным маслом иугольной сажей.

* * *
        Изпереписки поручика Садыкова сего школьным товарищем, мещанином города Кунгура Картольевым Елистратом Бонифатьевичем.
        «Привет тебе дружище Картошкин. Пишу после долгого перерыва, иписьмо это моё может оказаться последним. Дела наши невесёлые; невдаваясь вподробности, скажу только, чтослуга нашей распрекрасной спутницы оказался сущим иудой. Итеперь томимся мы вневоле, гадая, когдаже «свобода нас встретит радостно увхода». Нодело идёт ктому, чтоместо дамы вантичном хитоне займёт размалёванный туземец сассагаем; только вот радости узникам это, боюсь, непринесёт.
        Но - попорядку. Вторую неделю мы сидим пленниками наЦентральной станции реки Конго; более отвратительную дыру ещё поискать. Нестану расстраивать тебя здешними грустными обстоятельствами - скажу лишь, чтонеожидал отевропейцев, граждан такой просвещённой страны, каккоролевство Бельгия, столь чудовищной жестокости ибесчеловечности. Недаром говорят, чтовласть иденьги портят любого; вэтой стране, гдесилой оружия можно добыть несметные богатства, власть развращает особенно. Вглазах наших тюремщиков жизнь чернокожего аборигена нестоит ровным счётом ничего, имне остаётся только радоваться своему цвету кожи; внас эти звери видят хоть ибесправных, новсеже человеческих существ, иобращаются снами снекоторым пиететом. Что, темнеменее, немешает нам испытывать тяжкие сомнения насчёт своей участи.
        Впервые дни нас раза три выводили напрогулку запределы огороженного колючками клочка земли; потом эту манеру оставили, нодо той поры я много чего успел увидать. Вовремя второй прогулки я наткнулся намеленькую вагонетку, наманер железнодорожной, валявшейся вбурьяне вверх колесами. Одного колеса небыло; вагонетка напоминала останки странного животного. Далее громоздились ржавые части какой-то машины исваленные вкучу заржавленные рельсы. Яприсмотрелся - непривычно встретить фабричный хлам вафриканской глуши, - итут пронзительно затрубил рожок. Мыживо обернулись: состороны бараков бежали чернокожие. Раздался глухой гул, удар сотряс землю, облако дыма поднялось из-за решётчатой фермы сколесом. Кажется, тампробивают новую шахту - но более взрывы неповторялись, даипоследствия этого единственного остались нам непонятны.
        Пока я гадал опричинах взрыва, послышалось тихое позвякивание, заставившее меня оглянуться. Потропинке гуськом шли шестеро чернокожих - икаждый нес наголове небольшую корзинку сземлей; тихий звон раздавался втакт шагам. Вокруг бёдер уних были обмотаны грязные тряпки; короткие их концы свисали сзади, словно хвостики. Можно было разглядеть все ребра, всесуставы этих невольников - онивыпирали, подобно узлам каната. Нашее укаждого имелся железный ошейник, ивсех шестерых соединяла цепь; еёзвенья, висящие между несчастными, ритмично брякали. Тяжело вздымались худые чёрные груди, трепетали раздутые ноздри, глаза тупо смотрели подноги. Онитак ипрошли нарасстоянии вытянутой руки - непосмотрев нанас, сравнодушием, свойственным этим дикарям.
        Заэтими первобытными созданиями уныло шествовал один из«обращенных» - зримый продукт, созданный силами нового порядка европейской цивилизации. Онволок ружье, держа его засередину - какбабы вдеревнях носят коромысла безвёдер. Одет он был вгрязнейший форменный китель, накотором нехватало половины пуговиц; штаны суспехом заменяла набедренная повязка, обуви неимелось вовсе. Заметив впереди белых, онторопливо вскинул ружье наплечо и постарался принять бравый вид. Тобыла мера предосторожности: издали все белые похожи друг надруга, истражник, видимо, несразу узнал внас пленников. Подойдя ближе, онуспокоился, ухмыльнулся, показывая большие белые зубы, бросил взгляд навверенное ему стадо инахмурился, словно обращая наше внимание насвою высокую миссию.
        Мыобошли огромную яму иприблизились кдеревьям, желая немного минутку отдохнуть подсенью их крон. Ноне успели мы войти втень - какувидели нечто такое, чтонапомнило осамом мрачном круге Дантова ада. Черные скорченные тела лежали исидели между деревьями, прислоненные кстволам, распластавшись ввысохшей траве, полустертые втусклом свете. Позы этих несчастных свидетельствовали оболи, безнадежности иотчаянии. Этилюди умирали медленной смертью, этобыло ясно. Они, посути, уженебыли человеческие существа - лишь черные тени болезни иголода взеленоватом сумраке. Втени деревьев я постепенно различал различать блеск глаз. Потом, бросив взгляд вниз, яувидел около своей руки лицо. Черное тело вытянулось, опираясь плечом оствол; дрогнули, приподымаясь веки, ина меня уставились тусклые ввалившиеся глаза; огонек, слепой, бесцветный, вспыхнул вних - имедленно угас. Янемогу сказать овозрасте этого страдальца - порой непросто определить его уобитателя Чёрной Африки. Япротянул ему кусок морского сухаря - чёрные пальцы медленно его сжали. Человек несделал больше ниодного движения, даже невзглянул наменя. Яобратил
внимание - нашее несчастного была повязана какая-то белая шерстинка. Зачем? Гдеон ее взял? Былэто отличительный знак, украшение, амулет? Язнал, чтобельгийцы запрещают неграм нетолько отправлять свои языческие культы - нодаже ивыполнять обеты Христовой веры; ивсёже мне казалось, чтобелая жилка нашее этого бедняги имеет некоторое отношение кего религиозным чувствам.
        Неподалеку отдерева сидели, поджав ноги, ещедва существа - дотого угловатые икостлявые, чтонапоминали бесов скартин больных разумом художников. Один их этих чернокожих, состановившимся, невыносимо жутким взглядом, уткнулся подбородком вколено; сосед его опустил голову наруки, какбы измождённый невыносимой усталостью. Вокруг лежали, скорчившись, другие; всёвместе это напоминало изображение чумного города илиизбиения пленников. Мызастыли поражённые ужасом, ивдруг один изэтих несчастных пополз мимонас, извиваясь, какчервяк, нев силах приподняться наруках. Ондобрался нареки, напился - иуселся, скрестив ноги, прямо насолнцепеке. Некоторое время спустя курчавая его голова поникла, ичеловек заснул прямо ууреза воды, нисколько неопасаясь дожидающихся своего часа крокодилов. Наверное, онвовсе неценил жизнь, данную ему отбога и превращённую другими людьми - называющими себя цивилизованными - вадские муки.
        Незнаю, поймёшьли ты брат Картошкин - такой безнадёжностью повеяло наменя отвсего этого - каки отвстреченной ранее процессии, гдепроцессии, гдераб иоборванец, поставленный чуть выше соплеменников, помыкаетими, итак униженными допоследней крайности! Господи, просвети нас - неужели это тоже люди? Инеужелимы, подобно им, способны поддействием невзгод опуститься достольже ничтожного состояния?
        Но - вовсяком мраке рано илипоздно забрезжит лучик света. Тынеповеришь, братец Картошкин, ноздесь, всамом центре Африки, назабытой богом ицивилизацией Центральной станции реки Конго, нашему начальнику посчастливилось встретить доброго знакомца! Имоказался немецкий инженер-путеец, работавший когда-то вРоссии. Зовут его Курт Вентцель; Олег Иванович познакомился сэтим господином впозапрошлом году втурецкой Бассоре привесьма драматических обстоятельствах.
        Таквот, этот Вентцель уверяетнас, чтонаЦентральной станции назревает кровавый бунт. Этонеудивительно - если вспомнить ожестокостях, которые тут творятся. Герру Вентцелю доподлинно известно, чтовокрестностях вожидании мятежа скапливаются мятежные племена - негры мечтают предать оплот своих мучителей огню. Бельгийцы встревожены - повстанцев возглавляет какой-то местный Емелька Пугачёв, прославившийся кровавыми беспорядками вдругих областях Свободного государства Конго.
        «Вамбы радоваться, - скажешьты, - ведь повстанцы намерены сокрушить вашу темницу!» Ан нет - заняв станцию, негры перво-наперво предадут смерти всех белых иподвергнутпыткам тех, кому непосчастливится угодить кним вруки живыми. Иврядли мы доживём дотого светлого мемента, когда эти несчастные поймут, чтоперед ними - такиеже пленниики, жертвы техже тиранов.
        Даине поймутони, скорее всего ничего; дляних любой белокожий - лютый враг; правоже, насмотревшись нато, чтотворят здесь слуги Леопольда, яэтому нисколько неудивляюсь. Помяни моё слово, братец Картошкин - ещёнеодин десяток лет наберегах реки Конго будут взрастать ядовитые всходы изэтих проклятых семян.
        Нападения племён ожидают содня надень; герр Вентцель (который исам возмущается рабскими порядками, заведёнными настанции) какможет, торопится сремонтом пароходика. Этоединственный транспорт, накотором можно покинуть обречённую станцию - и, сампонимаешь, дружище Картошкин, всенадежды связаны сейчас сэтой трухлявой посудиной. Небуду утомлять тебя прощаниями - ноесли господь недаст нам более свидеться, помяни, прислучае, добрым словом своего старинного приятеля.
        Писано нацентральной станции Конго, взаключении, богзнает какого числа месяца апреля сего, 1888-го года.
        VII
        «Государь император после осмотра кораблей Особого Тихоокеанского отряда, винтового клипера «Разбойник» иканонерской лодки «Кореец», нашёл их готовыми повсем частям».
        Слова эти взяты изприказа поморскому ведомству, объявленному занеделю дотого, какнаш «Особый отряд» покинул Балтику. Ясным майским днём, обменявшись салютом сбатареями форта «Милютин», идущий подшестью котлами «Кореец», накотором мне предстоит служить младшим радиотелеграфистом, пристроился за«Разбойником» - иотправился кберегам Дании, кБорнхольму, гдевсеми милях отмаяка Хаммерн назначено рандеву симператорской яхтой «Держава».
        Погода свежеет; ветер разошёлся дошести баллов, икомандир канонерки, капитан первого ранга Остолецкий созабоченным видом продиктовал мне первую эфирную мессагу - «при80-ти оборотах вмашине стали заметны перебои винтов». Склипера, выдержав паузу, отбили вответ приказ снизить ход; намачтах, какположено, взвилась гирлянда сигнальных флажков, нопрежде чем они доползли доверха, яуже передавал капитану распоряжение флагмана. Хорошая всё-таки штука - радио!
        Пока мы работаем голосом, через обычные карманные передатчики - благо дистанция позволяет. Скоро предстоит провести пробный сеанс радиосвязи спомощью корабельных искровых радиотелеграфных станций. Почти вточности скопированные с«Телефункенов» 1906-го года выпуска, агрегаты эти изготовлены всчитанных экземплярах - поодному стоит на«Корейце» и«Разбойнике», иещё один смонтирован наимператорской яхте, скоторой предстоит установить связь. Аещё четыре станции ждут своего часа вящиках наборту клипера - ихвезут наДальний Восток, чтобы там, наместе поставить накорабли Сибирской флотилии.
        Мнеуже восне снится «Перечень составныхъ изапасныхъ часей иустановачного матерiала, входяшихъ въ снвбженiе малыхъ радiостанцiй корабельнаго типа образца 1888г.»:
        1.Одноякорный умфомеръ, наиб. Разм. - дл. 40см, шир. 30см. выс. 35см.
        2.Двухполюсный выключатель - дл. 20см. шир. 15.са.
        3.Индукторъ.
        4.Ключъ типа A, E, G.
        5.Регулирующий реостатъ.
        6.Пусковой реостатъ.
        7.Катушка сдобавочнымъ сопротивлениiем.
        8.Выключатель.
        9.Искровой разрядникъ.
        10.Трубчатый приборъ ждя изм?ренiя самоиндукцiи.
        11.Батарея изъ 16-ти лейденскихъ банокъ.»
        Иещё пара сотен пунктов - втомже духе. Даикак забудешь, когда своими руками раскладывал три комплекта этого добра поузким, дубовым ящикам, обитым изнутри отсырости исотрясений листовым свинцом, кожей ивойлоком?
        Вместе сгрузом, снами воВладивосток направляется компания молодых специалистов - вчерашние студенты, энтузиасты изпоповской «эфирной лаборатории». Этим ребятам, меньше чем загод создавшим дляРосиии пятнадцатилетний отрыв отвсего мира вобласти радиосвязи, было сделано предложение, откоторого нельзя отказаться. Итеперь, надев погоны младших инженеров-механиков (кэтому десятому классному чину полагается еще иличное дворянство), онистали первыми морскими радиотелеграфистами. Вовремя плавания подолгому маршруту - через Атлантику, Магеллановым проливом, идалее, через Тихий Океан, - будущим «богам эфира» предстоит набить руку наключе, даивообще, попрактиковаться вновой специальности.
        Кроме стажёра-радиста, вчерашнего студента московского Императорского Технического училища Серёжи Затворова, на«Корейце» пребывает еще четверо его коллег, такихже недавних студиозусов. Онибудут работать поочереди, чтобы кприбытию наДальний Восток вполне освоиться скапризной аппаратурой.
        Яже, каки впрошлом году, приставлен к«хайтеку»: рации ирадиолокатору. Радар пришлось поставить нена флагманском «Разбойнике», ана «Корейце» - унас ненашлось кабеля достаточной длины, чтобы дотянуть его дофор-марс клипера, гдесобирались смонтировать вертячее коромысло антенны.
        Ещёвмоём хозяёстве - пара ноутбуков, видеокамера ицифровой фотик. Припроходе Магеллановым проливом, предстоит тщательно фиксировать вцифровом виде результаты промеров глубин иочертания берегов. Русский флот готовится ккрейсерской войне сБританией и, если она всё-таки начнётся, тохорошее знание этого неторного пути сАтлантики наТихий океан станет критически важным.
        Вместе сомной приэлектронике состоит Воленька Игнациус - тоесть простите, Вольф Васильевич Игнациус, гардемарин выпускного специального класса Морского Училища. Просилсяон, правда, на«Разбойник», гдедесять лет назад служил минным офицером его старший брат - кают-компании клипера досих пор украшена морским пейзажем его кисти. Внастоящее время Василий Васильевич на«Вестнике», натойже Сибирской флотилии. Такчто унашего друга есть все шансы скоро повидать старшего брата.
        Итак, Воленька пошёл вкругосветку наборту «Корейца», чтобудет зачтеноему, каклетняя корабельная практика. И,неожиданная радость - выпускные экзамены ему предстоит сдавать неучилищным церберам, аофицерам канонерки.
        Весь этот год Воленька невылезал изфотолаборатории Болдырева имастерских, гдеНиконов доводил доума мины иготовил киспытаниям щитовой трал. Когорчению гардемарина Игнациуса, испытания эти состоятся безнего; хотя назначение старшим фотографической части Особого отряда вполне искупает это достадное обстоятельство. Внашем багаже - несколько пудов вонючих реактивов, хрупкие фотокамеры, атакже запас новой гибкой фотоплёнки. Еёвыпуск налажен ещё зимой, вполном соответствии спатентной привилегией господина Болдырева. Летом первые образцы, заменяющие хрупкие стеклянные фотопластинки должны поступить вкоммерческую продажу.
        Николка сГеоргием заведуют элект роникой на«Разбойнике». Радара уних нет, нокомпьютеры тоже требуют забот, даис искровой станцией хватает возни. Мыпоочереди несём вахту заключом - зналибывы, чего мне стоило освоить морзянку инаучится работать сэтим архаичным приспособлением!
        Ноя отвлёкся. Расстояние впятьсот семьдесят семь миль отряд пробежал меньше, чемзатрое суток. Связь симператорской яхтой установили спервой попытки, такчто вточку рандеву корабли прибыли практически одновременно. Морзянку с«Державы» мы стали принимать почти надвухстах милях - неплохой результат, если учесть, чтогод назад никто нафлоте неслышал орадио. Внашей истории один изпервых практических радиосеансов был проведен нарасстояние вчетырнадцать кэмэ отберега - вовремя манёвров в1899году близ Севастополя удалось поддерживать радиосвязь сброненосцами «Георгий Победоносец», «ТриСвятителя» иминным крейсером «Капитан Сакен». Наши достижения выглядят посолиднее - аведь мы идём сопережением водиннадцать лет!
        Впять часов пополудни сигнальщики заметили яхту, идущую девятиузловым ходом подбрейд-вымпелом государя. Отряд вступил вкильватер, держась вчетырёх кабельтовых замателотом. Через два часа кнам присоединилась «Царевна»; посигналу с«Державы» «Кореец» встал вкильватер гостье, итеперь мы следовали двумя параллельными колоннами. Корабли оживлённо обменивались морзянкой - вэфире стоял треск иписк, итолько «Царевна», обделённая плодами прогресса, молчала, угрюмо отмахиваясь флажками.
        Назавтра пришли вбухту Киогэ, гдеивстали наякорь. Вполдень вбухту вошла третья яхта - наэто раз датская «Даннеборг» подбрейд-вымпелом короля этой страны. Кроме него, наяхте находилась ещё одна венценосная особа - король Сербии Милан Первый Обренович.
        Услышав запару дней онамечающейся встрече ссербским владыкой, Никол растерялся. Ядавно знал, чтомой друг находится вотдалённом родстве сдинастией Обреновечей - егомать, умершая несколько лет назад отчахотки, приходилась племянницей основателю династии, князю Милошу Обреновичу. Нынешний сербский король доводился князю внучатым племянником, азначит, Никол - сколько-то там юродный брат коронованной особы. Ещёнасамой заре нашего знакомства он показывал мне фотографию матери: тапокинула Сербию вместе ссемьёй, спасаясь отпреследования турок. Сперва жила вИталии апотом, когда Греция получила свободу - перебралась сродственниками вАфины. Исовсем, было, собралась народину - нотут нарейде появился русский военный корабль.
        Отец Николки, нынешний командир «Разбойника», Дмитрий Петрович Овчинников, познакомился сбудущей супругой вгреческих Афинах, куда двадцатилетний мичман только-только начинавший службу, попал наборту клипера «Крейсер». Ихроман был стремителен; несмотря нато, чтофлотским офицерам запрещалось вступать вбрак додвадцати трёх лет (да ипотом, додвадцати девяти, наэто требовалось разрешение командира, подкреплённое справкой оналичии ужениха вбанке пяти тысяч рублей - морской офицер обязан достойно содержать супругу!) история эта завершилась вполне счастливо. Мичман получил личное разрешение Александра Второго набрак: егосупруга стех пор ниразу непокидала Россию ине встречалась сосвоей сербской роднёй.
        Можно несомневаться, чтовстреча Николки иего отца свенценосным родственником входит впланы царя. Насколько я понимаю, Россия вобозримом будущем, неоткажется отпланов наБалканах, такчто родственные отношения офицера русского флота ссербской королевской династией наверняка станут скромным, нокрепким кирпичиком вграндиозном здании Имперской политики. Авторы жанра альтернативной истории уверяют, чтоувенчать эту постройку должен крест накуполе Святой Софии - чтож, неимею ничего против…

* * *
        Если натолько что построенном «Корейце» радиоустановка запитывалась откорабельной динамо, тона «Разбойнике», гальваническое хозяйство которого оказалось чрезвычайно сложно приспособить дляновых целей, пришлось смонтировать отдельную динамо-машину. Еёприводил вдействие новенький газовый двигатель системы изобретателя Огнеслава Костовича, серба понациональности. Георгий знал, чтоработы этого инженера, каки многих других - тогоже Меллера илиЯковлева, - щедро финансировались соответствующим отделом Д.О.П. Этот отдел «раскручивал» - каквыразился Иван, - тепроекты отечественных изобретателей, чтовпредыдущей версии истории были востребованы сзапозданием, ато ивовсе легли подсукно. Кроме того, этим Кулибиным иЛевшам подкидывалась кое-какая техническая информация «наопережение» - вгомеопатических дозах, чтобы неубить вних энтузиазм первопроходцев. Врезультате, двигатель Костовича был запатентован сразуже поизготовлении первого действующего образца, ауже через пару месяцев появился первый серийный мотор.
        Безсерьёзных доработок необошлось - двигатель Костовича впервоначальном варианте имел подогреваемый, наманер котла паровой машины, бензиновый бак (Костович называл его «газовым аппаратом»). Топливо, испаряясь внём, поступало в«запально-клапанные коробки» между парами горизонтальных оппозитных цилиндров, работавшие одновременно икарбюраторами икамерами сгорания. Система вышла пожароопасной ичрезмерно громоздкой, чтоипомешало ей получить признание впредыдущей версии истории. Но,изучив схемы бензиновых двигателей потомков, сербский инженер серьезно переработал своё детище. Наиспытаниях движок уверенно выдал 50 лошадиных сил; изобретатель клялся ибожился, чтоподнимет мощность доста, уменьшив приэтом вес раза вполтора против нынешних пятнадцати пудов.
        Серб оказался дляД.О.П. настоящей находкой; сейчас он доводил доума второй серийный образец двигателя внутреннего сгорания, непрекращая работ наддирижаблем «Россия», длякоторого этот мотор исоздавался. Воздухоплавательный проект (незаконченный внашем варианте из-за чиновничьей волокиты инехватки средств) развивался полным ходом; перед отплытием Особого Тихоокеанского отряда, наОхтинской верфи достраивали жёсткий каркас воздушного корабля. Костович рассчитывал поднять его ввоздух уже осенью, иГеоргий надеялся повозвращении иззаграничного плавания пролететь надПетербургом напервом русском дирижабле.
        Покаже двигатель Костовича приводил вдвижение динамо-машину на«Разбойнике». Пуск радиопередатчика, иликак его называли, «отправительной эфирной станции», всякий раз становится целым событием. Сначала старший радиотелеграфист (инженер-механик Федя Оладушкин, розовощёкий, сдевичьим пушком нащеках, досих пор неловко чувствующий себя вмундире) даёт сигнал мотористу-кондуктору в«генераторную». Тамначинался аврал - кондуктор-моторист вместе сприставленным кнему матросом раскручивают большой, похожий навелосипедное колесо маховик. Вбронзовых цилиндрах вспыхивает смесь керосина соспиртом идвигатель принимается тарахтеть, плюясь заборт вонючим дымом. Дождавшись, пока мотор прогреется изаработает ровно, кондуктор включает возбуждение генератора, ина щитке загоралается угольная лампа Эдисона.
        Наступал черёд Феди - тотвключает пусковой реостат изапускал двух споловиной киловаттный умформер. Прибор гудит - сначала басовито какслон, потом всё выше ивыше - ителеграфист помалу выводит реостат. Чуть поспешишь - охнуть неуспеешь, каксгорят тонкие проволоки обмоток. Придавленный ответственностью Федя покрывается потом, стараясь сдержать невольную дрожь вруках, наизусть, какмолитву, шепчет инструкцию:
        «…зат?мъ медленно выводятъ пусковой реостатъ, пока якорь умфомера непридетъ вовращенiе; останавливаются иждутъ, пока якорь неразовьетъ полнаго числа оборотовъ, посл? чего выводят реостатъ быстр?е.
        Если, выводя сопротивленiе нареостат?, скользящiй рычагъ поставили напятый контакт?якорь все еще неначинаетъ вращаться, тосл?дует немедленно быстрым движенiем? ввести реостатъ ивыключитьего, переведя напервый холостой контакт?; после чего уб?ждаются висправности отд?льных частей иправильности соединенiй…»
        Застеной тарахтит «газовый мотор», сотрясая тонкие перегородки противной мелкой дрожью. Матросы напалубе озираются нахозяйство Оладушкина спочтением, стараясь навсякий случай, поскорее миновать радиорубку, откоторой вверх, через белые грибки фарфоровых изоляторов тянется кмачте металлический тросик. Егожилы, крашеные вчёрный цвет, кое-где вытерты - из-под подкраски тускло желтеет бронза. Тросик успел намозолить глаза ибоцману истаршему офицеру; матросы безустали проклинали непонятное приспособление. Какизвестно, любой металл навоенном корабле может находиться вдвух состояниях - либо надраенным, либо покрашенным. Драить длиннющий тросик, прихотливо развешанный наголовокружительной высоте оказалось делом немыслимым; приводить же впорядок лишь ту часть, чтовисит надсамой палубой, непозволяла флотская пунктуальность. Оставалась краска. Ноона никак нежелала держаться наскрученных жгутом бронзовых жилках; там, куда можно было дотянуться кистью, тросик беспрерывно подкрашивали, нокраска быстро облуплялась, бесстыдно обнажая металл. На«Корейце» была таже проблема; Иван как-то заметил, чтовопрос сзащитой
антенны, наверное, как-то решался, давот беда - втехнических документах, скоторыми работали создатели радиостанции, обэтом нет нислова. Видимо, когда лейтенант Рейнгартен составлял своё «Описанiе радиостанцiи системы «Телефункенъ» образца 1907г», этовопрос давно уже был решён, перейдя вкатегорию очевидных. Ивот подижты… асколько таких «мелких проблем» предстоит ещё решать впроцессе освоения «наследия потомков»? И,наверное, поважнее, чемспособ окраски корабельной антенны…
        Ноэто всё потом. Апока - визжит умформер; «излучающая сеть» сгромом итреском посылает вэфир радиоволны. Оладушкин, убедившись, чтоделикатное хозяйство исправно работает, берётся занастройку - крутит массивные ручки намассивной деревянной, лакированной панели. Ручки эти таковы, чтопровернуть их может только взрослый, вполном соку мужчина - вчерашнему студенту приходится нелегко. Время отвремени Федя оставляет этот тяжкий труд ипринимается трясти тонкими пальцами пианиста.
        Присамом большом везении, пуск радиотелеграфной станции занимает неменьше четверти часа; врезультате всей этой кутерьмы корабли отряда обеспечивалась связью нарасстоянии неболее полутора сотен морских миль. ИОладушкин иГеоргий, всякий раз наблюдавший заритуалом пуска установки, иостальные «радисты», ожидающие своей очереди поработать, знали, чтотеоретически длярадио нет границ. Нопока вих распоряжении лишь такие примитивные устройства, этотак иостанется теорией. Эфир ещё только предстоит покорять.
        Вовремя стоянки вКопенгагене клипер посетили датский исербский короли всопровождении Российского императора. Всем троим показали станцию «эфирного «беспроволочного телеграфа», каковыми будут оснащаться все корабли исуда Императорского флота - и надо было видетб изумление налицах гостей! Впрочем, налице императора Александра было, скорее, выражение торжества - ведь это он сумел преподнести сюрприз своим венценосным собратьям.

* * *
        Должен признать - если вистории флота итехники я худо-бедно ориентируюсь, товобласти политической истории конца девятнадцатого века уменя зияет чёрная дыра. Илибелое пятно - как кому нравится. Иэто, конечно, непростительно - ведь я вэтом самом конце девятнадцатого века иживу. Могбы, кажется, открыть инет ипочитать…
        Шизофрения, чувствуете? «Тихо шифером шурша, едет крыша неспеша….»
        Янаполном серьёзе полагал, чтораз Сербия - тозначит братушки-славяне, першие кореша. Адатский король вроде какдовесок - предоставит площадку дляпереговоров иотползёт себе вуголок, неотсвечивая.
        И - надо было видеть, скаким ехидством поучали меня Волька иНикол! Хорошо хоть, хватило ума несоваться сразу срасспросами кЖоре…. тоесть, прощения прошу, кВеликому князю Георгию Александровичу. Вотстыдоба-то былабы…
        Вобщем, главным действующим лицом оказался какраз датский король. Этонаше время Дания - этотак, скульптура Русалочки иГанс Христиан Андерсен. Ав здесь эта страна - довольно весомый субъект мировой политики и, ктомуже, онакрайне дружественна России. Родственные связи - великое дело: нынешняя императрица, Мария Фёдоровна вдевичестве Дангмара Датская, принцесса этого маленького, ногордого государства. Сней я знаком лично - наспредставляли императрице вмарте прошлого года, после покушения имосковских событий. Помнится, онапроизвела наотца двойственное впечатление, амне вот показалась симпатичной. Этоей мы сНиколом обязаны таким спешным зачислением вМорское училище.
        Супруга императора неслабо влияет наполитику империи. Дания - давний союзник России, ещёсовремён Петра Великого, аохлаждением отношений между сГерманией, изкоторого иполучилась визрядной степени Первая Мировая, мывомногом обязаны именно Дангмаре. Она, видители, никак немогла простить злобным тевтонам череды прусско-датских войн из-за герцогств Шлезвиг иГольштейн, вкоторые ухитрилась встрять ещё иАвстро-Венгрия - гдеимение, агде вода! Чтозабес европейской политики понёс австрияков вокруг всей Европы, вчужие, северные воды, ятолком неразобрал, атолько вложили им датчане классно - чтонепомешало подданным Франца-Иосифа объявить морской бой уГельголанда своей победой.
        В-общем, царствующая императрица занимает вСанкт-Петербурге неофициальный пост главы антигерманской партии. Иэто грустно - учитывая «тёплые» отношения сБританией ивсё то, чтоможет принести двадцатый век сего мировыми войнами. Янадеялся, чтоотец сдядей Макаром смогут повлиять наимператора… объяснитьему, чтоли…
        Немогу сказать, чтововсе потерял эту надежду. Конечно, отец уехал вАфрику, адядя Макар сголовой ушёл всвои медицинские проекты - но, насколько мне известно, государь внимательно изучает сведения омировой политике, полученные избудущего. Вотисейчас - зуб даю, оннепросто так устроил эту встречу сдатским королём иэтим уродом Обреновичем!
        Дапростит меня друг Николка зато, чтоя дурно отзываюсь оего родственниках - нотакого упыря ещё поискать! Карточный шулер, убийца, развратник, душитель патриотизма ив довершене списка - мелкий шантажист. Этимилые грешки можно былобы, наверное, простить, ато иобернуть кпользе дела - удобно, когда наглаву государства есть столько компромата! - еслибы Николкин дальний родич непродалсябы спотрохами австриякам. Если история пойдёт своим чередом - вследующем году Милана Обреновича должны избавить откороны ивыдворить изстраны, такчто его присутствие насегдняшней встрече - нечто вроде сигнала австрийскому императору. Мол, знай, чтоунас завундервафля врукаве - изаранее трепещи!
        ВКопенгагене нас сНиколкой иГеоргием переправили надатскую яхту. Веё роскошном салоне мыустроили длякоронованных особ лекцию натему «что такое послание избудущего ис чем его едят». Наеё фоне особено пикантно прозвучало сообщение Александра отом, что«мой дорогой венценосный брат, вотэтот юный гардемарин - насамом деле ваш родственник». Незнаю, чтоподумал Милан - ау меня вдуше шевельнулось эдакое предчувствие. Какговорил один мультяшный персонаж - это«ж-ж-ж» неспроста…
        Наэтом тема родственных связей Николки Овчиникова идинастии Обреновичей сошла нанет, анас засыпали вопросами. Спрашивали восновном, короли, иногда вставлял свои пять копеек Александр. Государь ссамого начала заявил, чтознания, которыми располагает гардемарин Семёнов во-первых неполны, авторых - представляют собой важнейшую государственную тайну Российской Империи. Ипотому мне было дозволено отвечать только нате вопросы, которые сам царь сочтёт уместными. Через полтора часа я был выжат, каклимон. Надатского короля жалко было смотреть - онто бледнел, топокрывался красными пятнами, топринимался нервно комкать снятые перчатки, чтобы скрыть дрожь впальцах. Авот поганцу Обреновичу хотьбы хны - он, помоему, даже заскучал. Можетон, иправда такой дурак, како нём пишут? Навопросы оличной судьбе любого изевропейских монархов батюшка-государь отвечать запретил - ивиделбы вы кактревожно забегали глаза укороля Христиана! Мол - знает, знает медведь русский, провсё, чтослучится намного лет вперёд; знает - имолчит…
        Что, страшно, салака датская? Погоди, толи ещё будет!
        Апотом я запустил ролик ополётах вкосмос. Егомы сНиконовым подготовили ещё давно, вПитере, дляслушателей особых классов, итеперь Государь решил попотчевать им своих августейших гостей.
        Эточто, тоже было спланировано заранее? Ктобы сомневался…
        Нет, нуточно - «Бриан-голова! Ябы ему палец врот неположил!»[79 - Фраза из«Золотого телёнка» Ильфа иПетрова.]
        Нашоу, кроме венценосцев присутствовало еще десятка два лразнообразных личностей изсвиты монархов. Ия нея буду, если завтраже пересказ этой беседы непоявится вполовине европейских газет, акое-кто изэтих лощеных адъютантиков незаработает навиллу вШвейцарии! Нуилихотябы набриллиантовое колье дляочередной содержанки. Ине может быть, чтобы наш государь обэтом неподумал заранее… значит - расчёт? Нетгоспода мои, политику оставьте себе. Ая лучше срадио возиться буду. Илиякорь точить. Илимакароны продувать. Длянервов, знаетели, спокойн?е.
        Ужена«Корейце», нассВоленькой порадовали: вовремя стоянок виностранных портах нам запрещено сходить наберег, иначе какв сопровождении офицера идвух вооружённых револьверами унтеров.
        Не,ну добрыеже дяденьки! Могли ив бронированной камере запереть…
        VIII
        Пароходик отполз мили надве вниз потечению. Наберегу угрюмо колыхалось багровое зарево - тамумирала Центральная Станция реки Конго. Плотная завеса тумана немогла скрыть пламя, бушевавшее наберегу; нафоне огня мелькали люди, икарабин вруках бельгийца-надсмотрщика дёргался, посылая смерть фигурам цвета эбенового дерева, сминдалевидными щитами исвязками копий.
        Всамый последний момент Вентцель всёже заставил пароход сдвинуться сместа. Машина запыхтела, проворачивая единственное решётчатое колёсо накорме исудёнышко отошло отберега, подняв содна клубы илистой мути. Крокодилы, отдыхющие уберега, расползлись подальше отпыхтящего, шлёпающего плицами чудища.
        Пока немец заканчивал ремонт, носильщики подприсмотром вооружённых бельгийцев (Жиль, отстранивший начальника станции отдел, недоверял чёрным воякам), грузили насудно всё ценное. Ив первую очередь - захваченное имущество русской экспедиции. Пленников переправили наборт заранее, ина счастье, нестали запирать втрюме. Ночь предстояло коротать наполубаке, возле кургузой медной мортирки склиновым затвором, подохраной двух негров сружьями. Пароход должен был отойти сутра, чтобы присвете дня преодолеть коварные песчаные косы, полусотней миль ниже потечению.
        Аночью племена пошли наштурм.
        Всех надёжных солдат и, разумеется, всех белых предусмотрительно переправили напароход, такчто мятежникам противостояли вооружённые чем попало работники плантации да пара десятков негров-стрелков состарыми пистонными ружьями. Ихсмели сразу - итутже вспыхнули хижины «концлагеря», авскоре ревущее пламя взметнулось надшахтными бараками. Огонь всчитанные минуты охватил вышку подъёмника; сберега неслись адские вопли, завывания, крики боли иужаса. НоЖиль, каки перепуганный комендант станции, только наблюдали какпогибают вогне люди иброшенное имущество. Спароходика вразнобой застучали винтовки - толпа, бросившаяся, было, кберегу, отхлынула. Хотя, можно было ине стрелять: днища пирог предусмотрительно пробиты, ав воды Конго никто нерискнёт сунуться - крокодильи спины невидны втумане, ноони здесь, мерзкие чешуйчатые твари ждут своего часа.
        Центральная станция погибала вогне икрови, апароходик, деловито попыхивая машиной, направился вниз потечению - будто пассажиров его некасалось то, чтотворилось наберегу.
        Судно успело отойти совсем недалеко. Туман взападной стороне поднимался надводой, открывая вид нареку. Устроившиеся наполубаке пленники увидели насередине течения крошечный островок, поросший ярко-зеленой травой икамышами. Посредине торчало низенькое корявое дерево; когда пароход приблизился, стало заметно, чтоотхолмика вниз потечению, тянется длинная песчаная коса, скорее цепь островков, едва-едва поднимающихся надводой - онивиднелись отчётливо, какпод кожей спины выделяется позвоночный столб. Пароходик принял правее; протока между отмелью исеверным берегом реки сузилась, берега вплотную подступили ксудну. Охранники тревожно переглядывались, клацая затворами; возле мортирки завозился матрос.
        Слева тянулась длинная мель, асправа высился крутой откос, сплошь поросший кустарником. Надним башнями возвышались деревья; ихветки низко нависали надводой, будто лесные гиганты протягивали сберега сучья - изломанные болезнью руки. Довечера было еще далеко, нолес казался пасмурным; широкая полоса тени лежала наречной ряби.
        Нанос, перепрыгивая через ноги пленников, пробедал полуголый негр сполосатым красно-белым шестом. Пароходик замедлил ход итеперь еле полз. Излюка доносились голоса игул пламени втопках - этокотлы питали паром машину, установленную ближе ккорме. Надпалубой высилась надстройка - двадомика изтикового дерева, сдверями иокнами. Между ними висела настолбах лёгкая крыша. Высокая, тонкая, крашеная вчёрный цвет труба, протыкалаеё, аперед трубой приткнулась дощатая будка, служившая рулевой рубкой. Заеё стёклами мелькал профиль Вентцеля.
        Садыков, сидя управого фальшборта, хорошо видел внутренность рубки. Кроме Вентцеля, тамнаходился рулевой - атлетически сложенный негр, судя посерьгам иукрашениям, изкакого-то приморского, берегового племени. Онвёл пароход ссамоуверенным, даже надменным видом; ностоило немцу отлучиться хоть наминутку, какчернокожий немедленно пугался, принимался вертеть головой, икалека-пароход тутже начинал рыскать накурсе. Поручик всякий раз подбирался, ожидая удара, толчка отпосадки намель - ноничего, обходилось.
        Стоящий наносу негр то идело опускал вводу шест; река становилась мельче, помере того, какберега подступали ксудовому ходу. Вдруг чернокожий матрос беззвука растянулся напалубе; шеста он небросил, итот, шлёпая, волочился поводе. Рулевой испуганно вскрикнул иприсел, втянув голову вплечи, итеперь поручик видел вокне рубки только его макушку. Садыков обернулся кберегу - ив глазах его зарябило. Воздух наполнился мелькающими чёрными палочками - они летели изкустов и, почтивсе, бессильно падали вводу. Лишь немногие долетали допарохода - свистели надголовами пленников, падали кногам, тыкались внадстройки. Направом берегу, откуда лился этот дождь, стояла угрожающая тишина. Слышались только тяжёлые шлепки колеса оводу да стук долетевших палочек.
        - Стрелы! - завопил поручик. - Прячьтесь занадстройку, стреляют только справого берега! Клевому борту, скорее!
        Вентцель сревольвером вруке выскочил измашинного отделения; заним свинтовкой следовали Жиль иещё трое белых. Дурак рулевой приплясывал возле штурвала, жуягубами, словно взнузданная лошадь. Пароходик полз футах вдесяти отберега - стоит рыскнуть вправо, и…
        Вентцель метнулся вправому борту иотшатнулся, увидав влистве, науровне сосвоим лицом чужую харю: ослепительные начёрном белки, зрачки вупор. Ивдруг кто-то сорвал пелену, застилавшую зрение: инженер увидал вполумраке, посреди переплетённых ветвей обнажённые чёрные торсы, руки, курчавые головы, налитые лютой злобой глаза - вкустах кишели люди. Ветки раскачивались, трещали, из-под их укрытия то идело брызгали стрелы. Вентцель отскочил врубку, едва неупал, споткнувшись овысокий порог, икинулся закрывать ставень направом окне.
        - Прямо держать! - заорал он нарулевого. Тотещё больше втянул голову вплечи. Казалось - сейчас бросит штурвал икинется наутёк.
        - Давайте мы поможем, герр Вентцель!
        Немец недоумённо обернулся; напороге рубки стоял Семёнов, ис ним ещё один русский - кряжистый, средних лет, здоровяк.
        - Мывсе водной лодке, нетакли? Поверьте, намтоже нехочется попадать кэтим скотам.
        - Назад! - резкий окрик. ЭтоЖиль; щека расцарапана, «Веблей» пляшет вруке. - Ану, втрюм, ане то…
        - Ш-ш-ших - бац!
        Жиль едва успел отпрянуть - вфальшборт вонзилось копьё, метко брошенное изкустов. Исразу, молчавший доэтой минуты правый берег огласился адской какофонией. Пароход дёрнулся котмели - негр-рулевой бросил штурвал и, тоскливо завывая, пополз прочь изрубки, Жиль безумными глазами смотрел нанего, медленно поднимая револьвер - итут второй русский бросился набельгийца. Жиль отпрянул, увернулся отвыставленных рук инадавил наспуск. Голова Кондрат Филимоныча мотнулась назад, выбросив облачко кровавых брызг, норевольверная пуля немогла остановить инерцию могучего тела - сбитый сног, бывший стюард, вобнимку сосвоей жертвой полетел через ограждение, вводу. Садыков ахнул икинулся кборту - ничего, только полоса мути между пароходом иопасно близкими отмелями. Лишённое управления, судёнышко катилось влево, рулевой скулил, скребясь ногтями опланширь - тоже хотел прыгнутьза борт. Семёнов, решительно отодвинув впавшего вступор немца, шагнул вштурвалу.
        - Герр Вентцель, командуйте, нестойте столбом! Иприкажите раздать моим людям оружие, пока эти павианы неполезли напалубу!
        Вентцель вужасе заорал: «Вычто, умеете править рулем?» ноОлег Иванович схватил его заотворот рубашки ихорошенько встряхнул. Инженер опомнился:
        - Держите прямо, герр Семёнофф, и, ради бога, подальше отправого берега!
        Ивыскочил изрубки. Стрела клюнула его вплечо, Вентцель смахнул её рукой, какнадоедливую муху, трираза выстрелил из «бульдога» вгущу кустов. Вответ раздался свирепый вой, гуще полетели стрелы - инемец нырнул занадстройку.
        Что-то мелькнуло, грохнулось вставень - тотпокосился иповис наодной петле. Белый матрос сружьём, стоявший заставнем, неуверенно шагнул кфальшборту. Винтовка полетела заборт; еёвладелец, охнув, повалился поперёк порожка рубки. Олег Иванович, боясь отвести взгляд отреки, крутил штурвал, ночерез пару секунд босые ноги (обувь упленников отобрали, опасаясь побега) ощутили тёплое имокрое. Семёнов глянул вниз - лежащий перевернулся наспину исмотрел прямо нанего; обеими руками он сжимал древко копья. Острие вонзилось подребра, набоку зияла страшная рана. Ступни Семёнова были все вкрови, апод колонкой штурвала растекалась блестящая лаковая темно-красная лужа. Умирающий попытался что-то сказать, итут потелу прошла судорога, голова дёрнулась, дважды ударившись остену.
        Семёнов торопливо отвёл глаза, борясь сподступающей тошнотой - кончено…
        Снизу доносился грохот тяжёлых башмаков пожелезному настилу - на палубувыскочил европеец сохапкой разномастного оружия. Надголовой унегосвистнула стрела; пригнувшись, боком, покрабьи, европеец пробрался зарулевую будку ис грохотом свалил ношу напалубу. Кнему тутже кинулись забайкальцы сАнтипом.
        - Господа русские, извольте пропустить даму!
        Поручик обернулся. Нуконечно - мадемуазель Берта свеликолепным презрением, необращая внимания настрелы, шествует вдоль левого фальшборта.
        - Ану-ка, позвольте…
        Урядник послушно отодвинулся; онуспел извлечь изгруды шашку иревольвер, итеперь, зажав клинок подмышкой, торопливо насыщал барабан латунными цилиндриками патронов. Берта наклонилась, вытащила из-под других винтовок семёновский «лебель» стелескопом.
        - Мсье Олег, надеюсь, вынепротив?..
        Олег Иванович хотел ответить - ив этот момент наносу парохода грохнуло. Бакзатянуло белым, остро воняющим серой, дымом; наберегу завыло, заулюлюкало. «Мортира - подумал Семёнов». - Интересно, попали куда-нибудь? Врядли - доберега шагов пятнадцать небольше, непрямойже наводкой стрелять - бухнули наудачу…»
        Пароход неожиданно рыскнул вправо. Раздался пронзительный скрежет - посудина сходу проскребла скулой позатопленной коряге. Семёнов мотнулся, едва удержавшись наногах, закрутил колесо штурвала… поздно! Снависающих ветвей напалубу уже сыпались полуголые, цвета эбенового дерева, тела.
        - Асарынь накичку![80 - Древний боевой клич казаков; принято считать его остатком «воровского» языка волжских разбойников.] - взревел урядник. - Пусти-кося, вашбродь, щамыих, нехристей обезьянских!
        Чернокожие воины, улюлюкая, непо-людски завывая, кинулись вбой. Навстречу захлопали револьверы; трое иличетверо упали, остальные внерешительности замерли, аза их спинами светвей напалубу сигали новые фигуры.
        - Рубай их впёси, станишники! - поддержал казака Антип. - Круши вхузары![81 - Боевой клич врусской регулярной кавалерии. Есть весьма спорное мнение, чтовыражение «КРУШИТЬ ВХУЗАРЫ» (уничтожать полностью) осталось врусском языке какпамять опоходах Святослава нахазар.]
        «Взбесившийся вентилятор… - ошарашенно подумал Семёнов. - Механическая косилка, самолётный пропеллер - воттолько диск его почему-то брызгает вовсе стороны красным…»
        Олег Иванович незабыл фехтовальных тренировок сКорфом; вэкспедиции он пару раз видел, какказачки, отнечего делать, упражнялись сшашками, даив той, прошлой жизни немало насмотрелся намастеров исторического фехтования. Нотут фехтованием ине пахло - посути, боявообще небыло. Русские будто незаметили чернокожих воинов, пытавшихся сщитами икопьями заступить им дорогу. Веера алых капель, стальная карусель - тришашки вмиг очистили палубу отнападающих. Последние четверо сомкнулись накорме, вотчаянной попытке задержать отставного лейб-улана. Какое там - тотине заметил сопротивления. Напароходе вдруг сделалось пусто, только нёсся сберега разочарованный, горестный вой, ипродолжали густо лететь стрелы. Ими, какстранной, мутировавшей растительностью, оброс весь правый борт: десятки чёрных тростинок торчали изстен надстроек, валялись попалубе, трещали подногами. Тоидело стрела клевала вплечо, скользила поволосам илищеке, оставляя кровавую царапину - большинство этих «снарядов» немогли даже пробить плотную ткань.
        «Зачем они стреляют? - мелькнула мысль уСадыкова, такистоящий зарубкой снезаряженным винчестером. - Такой былинкой икошку неубьёшь… аможет, стрелы отравлены? Недай Бог… хотя, этоже неАмазония, ниразу неслышал, чтобы африканские аборигены мазали стрелы ядом…»
        - Нучто вы встали какстолб, поручик? - раздался недовольный голосок Берты. - Ужевсё, давайте, собирайте оружие!
        Садыков оглянулся. Коварная отмель осталась позади, пароходик медленно выползал из-под опасного берега наширокий судовой ход.
        Садыков посмотрел наначальника экспедиции. Тотнеотрывал взгляда отреки; сберега свистнула ещё стрела, попала вокошко рубки и, пролетев её насквозь, канула вреку. Мортира наносу снова бахнула; когда пороховой дым рассеялся, Садыков увидел, чтопароход быстро удаляется отвраждебного берега - между откосом ибортом было уже неменьше ста ярдов чистой воды. Стрелы попрежнему сыпались изкустов, нони одна недолетала доборта, бессильно плюхаясь вводу.
        Семёнов нащупал надштурвалом шнур, дважды потянул - ипросторы реки огласили два длинных свистка. Крики смолкли; иззарослей донесся протяжный вибрирующий стон, исполненный ужаса, тоски, отчаяния. Вкустах поднялась суматоха, град стрел внезапно оборвался. Садыков опустился напалубу; ноги недержали, навалилась ватная тишина. Допоручика доносились лишь мерные шлепки колеса оводу.
        Заспиной Садыкова раздался прерывистый вздох. Поручик обернулся - Берта.
        - Какэто всё нелепо…. Жиль, конечно, негодяй, ночтобы вот так… голос её сорвался. - Послушайте, молодой человек… да ответьтежевы, наконец! Ивот что - найдите мне папиросу…

* * *
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        «Ночь мы простояли наякоре, возле судового хода. Впрочем, «судовой ход» - этослишком громко: бакенов нафарватере Конго отродясь небыло, иза всё плавание донизовий реки мы видели, разве что, шесты - вехи, воткнутые кое-где длятого, чтобы отмечать особо коварные отмели. Нио каких дноуглубительных работах неслышали даже вустье, куда заходят порой иморские суда.
        Путешествуя поУэлле иУбанге, мычасто передвигались поночам - оно ипонятно, большиинство отмелей были нашим плотам нипочём. Иное дело пароход; груз ценного оборудования ислоновой кости заставил грузовую марку[82 - Грузовая марка - этоспециально наносимая наборту судна отметка, покоторой определяет уровень, докоторого судно может быть безопасно нагружено.] уйти подводу. Иесли наша посудина сядет намель илиполучит пробоину - дальше нам придётся идти пешком.
        Принападении, кроме Жиля икондуктора, погибли ещё трое европейцев - комендант Центральной станции (тот самый, пронзённый копьём напороге рубки), судовой механик имастер сшахты. Тоже самое ожидало инас, еслибы немясорубка, устроенная Антипом изабайкальцами. Девятнадцать искромсанных трупов - мыдотемноты смывали спалубы кровь исьрасывали вводу мёртвые тела. мрак накрыл реку, явелел отдать якоря ивыставить убортов ночные вахты сфакелами изпропитанных машинным маслом «обтирочных концов».
        Такуж вышло, чтомне пришлось взять насебя командование. Комендант иЖиль погибли; вначале боя попрыгали заборт их помощники изчисла негров. Правда, полная уверенность имелась только насчёт коменданта - мысами предавали его бездыханное тело волнам. Чтокасается предателя Жиля - мылишь видели какон, вместе снезабвенным Кондрат Филимонычем, перевалился зафальшборт искрылся вводе. Увы, славный кондуктор заведомо мёртв - револьверная пуля разнесла ему голову. Этоуже третий наш спутник, погибший завремя экспедиции - иостаётся лишь желать, чтобы крокодилы свели счёты снегодяем стюардом.
        Пленение наше, таким образом, закончилось - и, должен отметить, чтоКурт Вентцель явно этому рад. Онотказался отдолжности, заверив, что судовая машина нуждается впостоянном присмотре, иначе скоро нам придётся вооружиться шестами иположиться наволю течения. Яисам убедился - старенькая машина изношена дотакой степени, чтоэто очевидно дажемне, дремучему гуманитарию. Какназло, погиб механик-француз, ипри машине оставался один кочегар. Зато - какой! Вентцелю приходится всё время следить задикарем, исполняющим эти обязанности. Этоусовершенствованный образец: онобучен растапливать котел. Янеустаю им любоваться - смотреть нанего поучительно, какна разгуливающую назадних лапах собаку вштанах ишляпе спером. Онвсё время косит глазом наманометр иводомерное стекло, стараясь продемонстрировать бесстрашие - какже, оннебоится страшных механизмов белых! Кочегар носит ожерелье иззубов; егокурчавая шевелюра выбрита так, чтообразует своего рода узоры, ана щеках красуется потри шрама. Назапястье намотан амулет изтряпок, нижнюю губу украшает плоский кусок отполированной кости. Этоособый, привилегированный дикарь - белые
господа нераспространили нанего общий запрет отправлять языческие культы. Аможет быть он сам придумал эти атрибуты своей новой веры вбожество Паровой Машины?
        Емубы бить вбубен иплясать укостра, накотором поджаривается белый миссионер - аон вместо этого трудится впоте лица; раб, покорившийся странному волшебству инабиравшийся запретных знаний. Азнаетон вот что: если вода впрозрачной трубке исчезнет, злой дух, обитающий вкотле, почувствует великую жажду, разгневается, истрашно отомстит. Апотому, наш«машинист» старательно кидает втопку дрова ис трепетом следит заводомерным стеклом.
        Да,пароход наш ходит надровах, иодной загрузки хватает примерно насотню миль пути. Сейчас дров унас сизбытком - всякормовая палуба ипространство пообеим сторонам кормовой надстройки забиты поленницами. Мыобеспечены топливом миль натриста; прямого хода здесь, пословам Вентцеля, небывает, особенно - сучётом нашего полнейшего незнания реки. Какбы непришлось высаживаться иорудовать пилами! Правда, Вентцель уверяет, чтопореке вомногих местах заготовлены «дровяные станции» - попросту поленницы подоткрытым небом. Станции эти отмечены накарте.
        Первая попалась нам через два дня пути. Там, гдеибыло отмечено накарте, наберегу нашёлся шалаш изкамыша. Возле него торчал покосившийся трёхметровый шест; наверхушке - выцветшая тряпка, выполнявшая, по-видимому, роль флага. Радом сэтим гордым штандартом красовалась аккуратная поленница, укрытая - янеповерил собственными глазам! - навесом изпальмовых листьев. Пристав кберегу, мынашли надровах доску седва различимой надписью карандашом, по-французски. Онагласила: «Дрова заготовлены длявас. Подходите осторожно».
        Находка вселила внас некоторый оптимизм: хоть стопливом трудностей небудет. Всёже, грузить дрова нев пример проще ибыстрее, чемустраивать вэтих диких чащобах лесоповал. Пополнив поленницы напалубе, мыпродолжили путь.
        Следует сказать пару слов онашем новом спутнике, моём добром приятеле, инженере Курте Вентцеле. Судьба свела меня сним почти два года назад, вБасоре. Тогда мы вместе выбирались изохваченного кровавым безумием города насамодельном безрельсовом бронепоезде. Позже, вАлександрии, Курт - спасибоему! - познакомил нас сБурхардтом, ис этого начался новый виток приключений, приведший меня сюда, наберега Конго.
        Я,разумеется, незабыл признания археолога всотрудничестве сгерманской разведкой - иу меня немало причин полагать, чтогерр Вентцель так илииначе, причастен ктомуже занятию. Счего, иначе, емутак резко менять планы, отказываясь отсолидного поста вРоссии впользу гнилой африканской дыры? Темнеменее, Вентцель здесь - и, насколько я разбираюсь влюдях, егововсе нерадует то, чтовытворяют наберегах Конго агенты короля Леопольда. Видимо, германский Генеральный штаб считает необъодимым присматривать залеятельностью бельгийцев вэтой части Африки… аможет, ихосведомлённость куда глубже, чемпредставляется напервый взгляд? Иобъектом их внимания являемся именномы, ане колониальная коммерция короля-маклера Леопольда Второго? Впрочем, интересы кайзеровского генштаба многогранны, иАфрика всегда занимала вних отнюдь непоследнее место. Иесли Вентцель действительно разведчик - он, конечно, немог обойти вниманием столь любопытные события.
        Ястарательно избегаю говорить сКуртом осчастливых совпадениях ивнезапных переменах планов. Онпрекрасно всё понимает - чтож, молчаливый нейтралитет устраивает нас обоих. Ктомуже я чувствую себя перед ним вдолгу - безпомощи Вентцеля мы несумелибы вырваться сЦентральной станции. История Бассоры ипарового шушпанцера повторилась, правда внеожиданном ракурсе.
        Остаётся, правда, вопрос - асталбы Курт помогатьнам, неслучись столь вовремя нападени едикарей? Ноэто, какговорится, «скрыто туманом неизвестности»; гадатьже напустом месте - занятие неблагодарное ипустое.
        Такилииначе, судьба нам улыбнулась; теперь неупуститьбы этой счастливой гримасы. Накалендаре - начало мая 1888-го; разбитый, искалеченный дырявый горшок, именуемый понедоразумению пароходом, ковыляет вниз пореке Конго, ая сижу вчулане, заменяющем капитанский салон идумаю непростую думу - как подгадать наше прибытие вустье кконцу месяца? Ядосих пор скрываю отспутников одно важное обстоятельство: вконце мая - начале июня сего года нас будет ожидать вэтих водах русский военный клипер. Ссамого начала мы сКорфом несомневались, чтопуть экспедиции будет лежать именно так - порекам, кзападному побережью континента, вБому - ипусть лучше народину нас доставит судно подАндреевским флагом. Мыожидали отэтого вояжа необыкновенных находок - икак угадать, ктопопробует оспорить нашу добычу?
        Наши ожидания оправдались слихвой - вящиках, тщательно упакованных ссухими пальмовыми листьями, плывёт величайная великая тайна всех времён - ижелающие присвоить её уже сыскались. Можно, кончено, надеяться, чтомы избавились отпреследователей, ибольше нам ничто неугрожает - но, сдаётсямне, впадать втакое прекраснодушие неразумно…»

* * *
        Иззаписок поручика Садыкова, адресованных его школьному товарищу, мещанину города Кунгура Картольеву Елистрату Бонифатьевичу.
        «Привет, дружище Картошкин! Вотивзялся я снова записьмо. Пожалуй, вернее называть нашу одностороннюю переписку дневником - столько неотправленных посланий скопилось взаветном кармашке моего заплечного мешка. Апотому, иписать я буду наманер дневника, начиная текст когда вздумается иобрывая наполуслове.
        Признаться, внекий момент я потерял надежду нато, чтокогда либо продолжу сей труд - настолько ужасны оказались обстоятельства нашего пленения. Новот удача вернула нам свою благосклонность - тыуж извини, дружище, мненепросто выдерживать милый нам обоим шутливый тон, принятый внашей переписке. Сколько она уже продолжается? Три, года, четыре? Этой осенью будет пять - стех пор какя, выпустившись извоенно-топографического училища предпочёл штабным зефирам ветры дальних странствий. Ини разу осём непожалел; переписка составила стех пор неменее полутысячи страниц убористого текста.
        Всеэти годымы, продолжая традиции нашего славного университетского кружка, избегали вэтих эпистолах серьёзного тона, почитая патетику запервый признак дурновкусия. Прошу, будь снисходителен комне, братец - события последних недель отвратили меня отшутливости, апотому - надеюсь, тыизвинишь избыточную серьёзность моих посланий.
        Итак, плавание кзападу поКонго продолжается; покинув пепелище Центральной станции, мыбудто вернулись кпервым дням мироздания, когда наземле буйствовала растительность, авластелинами мира были огромные деревья. Такобстояло дело здесь века, десятки, сотни веков назад - пустынная гладь реки, великое молчание, непроницаемый полог леса… Густой, тёплый воздух, навевающий сонную одурь; полосы воду, уходящие взатенённые протоки; серебристая рябь упесчаных отмелей, накоторых бок обок греются крокодилы игиппопотамы. Расширяясь кзападу, река покрывается множеством островов; порой целый деньмы, какслепые щенята, тычемся вмели, тщась найти проход. Ополном ходе, который можно выжать издревнего паровика ине вспоминаем - идём спромерами шестом, часто останавливаясь, ато ивозвращаясь назад.
        И - тишина; великое безмолвие леса вкотором - какпорой чудится - таятся силы, озлобленные нанас, бледных червей, зато что мы рискнули заползти вих извечные владения.
        День заднём наш пароходик следует петлям иизвивам реки, между непроницаемыми стенами зелени - отнеё эхом отражаются удары плит большого колеса накорме. Деревья, деревья - несчётное множество огромных, неохватных стволов, устремлённых вбездонные, месяцами невидящие облаков небеса. Ау подножия этих исполинов, омываемых рекой, пробирается, плюясь копотью, крошечное паровое суденышко - словно беззаботный жук, странствующий между столбами величественной колоннады. Даже вбескрайних просторах Туркестана я неощущал себя таким маленьким ипокинутым - но, какни странно, эточувство невызывает вомне душевного угнетения. Вконце концов, какни мала наша скорлупка - жук-коптильщик упрямо ползёт вперёд, аведь это нам сейчас только инадо.
        Поночам, из-за стены лесных великанов доносится далёкий бой тамтамов - онприходит неизвестно откуда идолго висит надрекой. Чтоэто - призыв квойне, миру, молитве? Мыможем только гадать, судорожно сжимая карабины. Как-то раз, когда тамтамы звучали особенно отчётливо, нашславный урядник вознамерился выпалить вответ холостым зарядом измортиры, ноначальник экспедиции запретил. Ия склонен сним согласиться: тамтамы - древний язык этой земли, стольже привычный, каккрокодилы наотмелях, какдушная вечерняя хмарь, какзелёные стены пообе стороны ущелья реки. Амы… мы принесли ссобой инородные звуки, инородные предметы; даисами мы здесь чужды, инородны - такстоитли усугублять содеянное?
        Несколько раз заочередным поворотом, напологом берегу возникали тростниковые стены иостроверхие, тростниковыеже крыши. Раздавались крики, топот, метались туда-сюда чёрные тела, сверкали белки глаз, хлопали розовые ладони чёрных рук. Доисторические жители проклиналинас, илимолилисьнам, аможет иприветствовали; пароход медленно крался мимо них, ощетинясь винтовками, имы смотрели наэто буйство, втайне опасаясь его - какнормальный человек опасается взрыва веселья всумасшедшем доме. Намнедано понятьих, мылишь незваные гости вомраке первых веков тех эпох, чтопрошли, неоставив ниследов, нивоспоминаний…»
        Писано нареке Конго, вначале лета года 1888 отрождества Христова; акакого точно числа - Богвесть.
        IX
        Кполудню разошёлся «брамсельный» ветерок - слабенький, позволяющий нести третий снизу ряд парусов - брамселя. Ноувы, дует он прямо влоб, влевентик, апотому «Кореец», неслишком резвый парусный ходок, идёт подпарами.
        Нуая бездельничаю, наслаждаясь безоблачным днём наформарсе. Память услужливо подкидывает картинку - впозапрошлом году, вовремя перехода изОдессы вТриполи, ятоже часами торчал намарсе парохода - инаслаждался бессмертным «Моби Диком», приправленным смесью изморских пейзажей исредиземноморского ветра. Правда, тамя был неодин - намарсе парохода обычно торчал вперёдсмотрящий икто-то изматросов-греков, скрывающихся отбдительного боцманского ока. На«Корейце» сигнальщики стоят намостике; ктомуже мы сКронштадта приучили вахтенных офицеров икомандира канонерки, капитана первого ранга Остолецкого, кудобству плавания порадару. Службу намостике по-прежнему несут вполном соответствии суставом, носкороговорки «сигнальцов» непоспевают задокладами «радиометриста» - такнасоветский военно-морской манер, называются наши сВоленькой должности. Слово это выловил изнаших бездонных архивов Никонов; теперь радиометристы, тоесть парочка наглых гардемаринов - весьма уважаемые наканлодке персоны.
        Навахте Воленька Игнациус; коромысло локатора вращается парой метров ниже марса, накронштейне впереди мачтового дерева. Ая прохлаждаюсь здесь. Начальство, слава богу, недогадывается, чтоэвфемизм «проводить тонкую калибровку антенны радара» означает пару часов безделья наполпути между палубой инебом - ине тревожит встоль ответственный момент ценного специалиста, тоесть меня. Какже - «калибровка», даеще и«тонкая»! Авдруг непрошеный гость заденет что-нибудь ножищами? Итогда вахтенному офицеру ночью, втуман, придется, каки встарь, полагаться назоркость сигнальщиков да на«авось» - вместо того, чтобы позёвывая, коситься насветящийся экранчик?
        Качки почти нет. Небо бездонно-синее; хочется засунуть подальше планшет исмотреть бездумно взенит, развалившись нарешетке марса. Мысли вголову лезут самые праздные: например онедавнем, перед самым отплытием, визитом вМоскву. Ноэтот раз я отправился один, безНикола, ипровёл сВаренькой два восхитительных дня. Напрощаниеона, очаровательно зардевшись, сообщила, чтоуговорила матушку перевести её впетербургскую женскую гимназию. Яобрадовался: жить девушка будет уНиконовых, подбдительным (три раза «ха!») присмотром его супруги. Азначит - конец разлукам длиной вполгода; имеюя, наконец, право наличное счастье, илигде? Впрочем, неподумайте лишнего; Варенька - существо воздушное, ия неспешу познакомить её сосвободными нравами нашего века. Хотя, этоещё кто кого ис чем познакомит - целоваться учила меняона, ия посей день краснею, вспоминая свои неловкость исмущение вэтот сладостный момент.
        Горько ошибаются те, ктополагает нынешних девиц наивными простушками, уверенными что коровы испражняются бабочками, амужчины созданы единственно длятого, чтобы читать девушкам стихи. Эмансипация в1888-м году идёт полным ходом, иесли судить потому, чтоболтали вМорском училище остоличных курсистках… впрочем, умолкаю. Варенька, слава создателю, далека отновомодных веяний, даинравы вмосковской женской гимназии весьма строгие, этовам неженские медицинские курсы…
        «Разбойник» идёт вторым мателотом. Это, безусловно, задевает отца Николки: онфлагман, даиклипер - этовам некакая-то там канонерка, пусть инедавней постройки. Авот обломитесь - Никонов особо настоял, чтобы радар установили на«Корейце» сего новейшей артиллерией. Проку, намой взгляд, отэтого пока ноль - артиллерийских стрельб сиспользованием радара вкачестве дальномера мы ещё непроводили. Чтож, всёещё впереди, апока - артиллерийское хозяйство «Корейца» далеко отидеала.
        Есть вещи вечные, незыблемые: египетские пирамиды, Баальбекская платформа - ироссийское чиновничье тугодумие. Заполтора месяца довыхода отряда вморе, исполняющий обязанности командира Санкт-Петербургского порта обратился вМТК (Морской Технический Комитет) стаким посланием:
        «Командир лодки «Кореец» донёс, чтодосего времени неимеется вналичии складов Петербургского иКронштадтского портов снаряды… длястрельбы из8-дм. м6-дм. орудий длиной в35 калибров. Вследствие чего прощу уведомить меня, какими именно снарядами ив каком количестве должна быть снабжена означенная лодка назаграничное плавание? Занеимением вналичии положенных котпуску, какие будут вновь назначены снаряды, разрывной заряд, иоткуда их следует взять?»
        Пушки унас, иправда, отличные - длясвоего времени, конечно. Новейшие восьмидюймовые тридцатипятикалиберные орудия заставят задуматься командира любого аглицкого крейсера, встреться он нам внемирной обстановке. Но - кому придёт вголову озаботиться тем, чтобы ковремени отправки канонерской лодки наДальний Восток длянеё нашлисьбы ещё иновые снаряды? Экий вздор, правоже… «бассейн построили - радуйтесь, аколи будете хорошо себя вести, тоиводы нальём… потом когда-нибудь».
        Нашстарший артиллерист ирадуется - затри недели довыхода вморе, когда пришло время получать изКронштадтского порта боезапас, выяснилось, чтоновейшие «длинные» стальные снаряды, заказанные наОбуховском заводе, ещёненачинали изготовлять. Точнее, сделали пять штук дляопытовых стрельб - ивсё! Чугунные снаряды калибра восемь дюймов идлиной четыре идве десятые калибра имелись визобилии - целых четыреста штук. Новот беда - снаряды эти, случалось, давали преждевременные разрывы встволе орудия и, всилу этого, требовали дополнительных испытаний.
        Вобщем, после унылых склок между портом, МТК изаводами-подрядчиками, на«Кореец» приняли старые, «короткие» стальные ичугунные снаряды длиной три споловиной калибра. Причём первые отпустили разряженными, авторые - схилой начинкой изчёрного пороха истарыми дистанционными трубками французского образца. Таже морока вышла ис боекомплектом дляютовой шестидюймовки; только картечи вмедном корпусе были поставлены Санкт-Петербургским заводом ксроку. Больно нужны они наморе - разве что снова контрабандистов ловить…
        Такчто, всюпервую неделю плавания старший артиллерист ходил мрачнее тучи. ИзМТК утешительно сообщили, что «…если использовать заряды применительно кдлинным снарядам, токороткие снаряды из-за значительной начальной скорости полёта накоротких дистанциях покажут туже кучность, чтоиновые, длинные, поскольку таблицы всех стрельбы составлены длявсех типов снарядов, коротких идлинных».
        Ностарший артиллерист канлодки, крепкий профессионал, души нечающий всвоём стреляющем ивзрывчатом хозяйстве, понимал, чтоотнего попросту отписались - исобирался завремя перехода наДальний Восток вручную пересчитать таблицы артиллерийской стрельбы. МысВоленькой облегчили ему работу припомощи мощного инженерного калькулятора - яприхватил ссобой навсякий пожжарный две штуки. Вотипригодилось. Офицер два дня осваивал новинку, мысНиколом поочереди невылезали изкают-компании, нопотом дело пошло. Ктому моменту, когда таранный форштевень «Корейца» вспорол воды Биская, расчёты были готовы, иартиллерист смотрел нанас сВоленькой, какна благодетелей.
        Кстати, обангличанах. Помнится, янераз ине два упоминал олитературе жанра «альтернативная история»? Ещёдопечальных Московских событий, навсегда (вовсяком случае - надолго) отрезавших нас от«родных» времен, яперечиталвсе, дочего смог дотянуться изнаписанного вэтом ключе. Изтого, чтопосвежее, разумеется - янаивно полагал, чтододевяностых годов внашей литературе «альтеративки» отсутствовали какявление. Ну,азападные образчики жанра - побольшей части, переигранные варианты войны Севера иЮга илиВатерлоо, неслитое Буонапартием - меня неособо интересовали.
        Каковоже было моё удивление, когда я открыл книжицу, позаимствованную отскуки у«корейского» минёра! Сней я ипрохлаждаюсь сейчас нафор-марсе: роман «Крейсер «Русская Надежда», написанный неким Конкевичем, изданный в1887-м году вСанкт-Петербурге, виздательстве Любавина, оказался типичнейшей альтернативкой - внаше время подобную книгу назвалибы «боевой фантастикой ближнего прицела». Таких книжонок море - состраницы настраницу бравые русские спецназовцы илётчики отвоёвывают то Арктику, тоКалининград, тоДонбасс, режут американских «морских котиков», сотнями, каккартонные коробки, жгут «Абрамсы», топят авианосцы. Приэтом исами несут потери - тоухо углавного героя отстрелят изтяжёлой гаубицы, топокрышку БТР-а пробьют крылатой ркетой. Хотя, этоя, пожалуй, зря; вчём-чём, ав описании технических деталей - «заклёпках», какговорят насоответствущих форумах - этиавторы незнают себе равных.
        Таквот. «Крейсер Русская надежда» оказался типичным - и, похоже, самым первым! - представителем этого жанра. Оно, кстати, ипонятно - внаши времена, каки 1885-м, когда был написан этот роман, отчётливо запахло большой войной. Амалая уже шла вовсю - ина Украине, ив Сирии, ив Ираке, иещё бог знает ещё где. Инеудивительно, чтосхожие ожидания породили схожую литературу - точнее, одноразовый книжный продукт, вполне отвечающий стилю патриотического «милитари».
        Открыв творение господина Конкевича примерно стаким настроем, янеожиданно увлёкся сравнением образчиков жанра «боевой фантастики», разделённых ста тридцатью годами. Разумеется, корабль, имякоторого носит роман, геройствовал впросторах мирового океана, всячески истребляя главную гадину - Британскую империю. Точнее - еёморскую торговлю; каки вомногих альтернативках, воснове сюжета лежала актуальная натекущий момент военно-морская доктрина.
        Сходства добавляло ито, чтоздесь, в1888-м, российский Императорский флот только-только выкарабкался изничтожного состояния, игромко заявил осебе. Символом «Русской надежды» стали клиперы икорветы - белокрылые гончие морей, призванные держать встрахе английские биржи ипароходные компании. Точно также после первой чеченской войны российская армия принялась - потихоньку, нонеотвратимо - выбираться изгнилого болота девяностых. Только тогда символом этого стали танки ипятнистые банданы спецназа.
        Конечно, укнижных «водителей фрегатов» всё получалось какпо писанному - снаряды поражали цели, вражеские броненосцы тонули, уцелевшие спускали флаги, астарая базарная торговка Британия колотилась вприступе паники. Вобщем, шапкозакидательство - хорошим, старым литературным слогом.
        Ачто? Нунеймется России повоевать сангличанами из-за Средней Азии! Нашответ Чемберлену - иликто уних там, маркиз Солсбери? - давно готов: заблаговременно вывести изСевастополя иКронштадта корабли, укоторых рангоут ипарусность достаточны, аиндикаторных сил аж шесть споловиной тыщ (эх, воВладивостокебы базу!); заслать надежных офицеров агентами кнейтралам. Адальше - внужный момент вскрыть запечатанный пакет и - БИТЬ. Побританской торговле, новейшими коническими снарядами, согласно артиллерийским наставлениям. Ага, какже, «новейшими»! Поговорите обэтом снашим старшим артиллеристом, ион вам много чего расскажет - ивсё поматери. Всюполитику объяснит.
        Вкниге снаряды накрейсер были отпущены инужного типа иточно всрок. Ипонеслось - вИндийском океане, вАтлантике: «Пенька, сигары, сахар, чай, кофе, гуттаперча, тик, камфора ипрочие ценные материалы вместо лондонских доков шли кодну илигорели среди океана… Попались два драгоценных груза - пароходы «Жардина», оптового торговца опиумом».
        Уголь - ерунда, непроблема; углём снабдят дружественные германцы. Раненыхже можно оставить напопечение нейтральной Голландии. Блокада Мельбурна, разгром Ванкувера, Бомбей горит «благодаря двойной порции коньяку ничего непонимавшим арабам иусердию своих матросов». Всеобщим восстанием охвачены Ирландия иИндия, русская армия перешла Инд, аэскадра адмирала Кузнецова идет вставший, отныне инавсегда, русским Гонконг. Ничего ненапоминает?
        Исамое забавное - всудовой библиотеке эта книга имеется ванглийском, лондонском, этого, 1888-го года издании. Вотони, ростки грядущей политической евро-толерантности!
        Фантастика? Пожалуй, чтоифантастика. Нувот скажете - кому придёт вголову, чтоможно вреальности поставить наколени Британскую империю припомощи четырнадцати пушек ишести торпедных аппаратов? Дакому только непридёт! Официально, высочайше утверждённой, выношенной подшпицем военно-морской доктриной какраз ирекомендовалось, крейсерское «бей ибеги» - всеобщая идея фикс девятнадцатого го века, завладевшая умами моряков после подвигов «Алабамы»[83 - Винтовой шлюп, построенный вВеликобритании дляюжан вовремя Гражданской войны вСША. Действовал против торгового флота «северян». Задва года крейсерства перехватил 68 североамериканских судов и1 военный корабль.]. Аведь всего пару месяцев назад, ясам - САМ! - предлагал маститым капитанам первого ранга бесспорные, ОБЯЗАТЕЛЬНЫЕ КПРИНЯТИЮ ВОВНИМАНИЕ статьи отом, кактрижды завесь двадцатый век этот эффектный сценарий давал сбой. И уже входе русско-японской войну создатель «Jane fighting ships»[84 - JANE’S FIGHTING SHIPS - ежегодный справочник побоевым кораблям мира. Основан Джоном Фредериком Томасом Джейном ивпервые издан в1898году.] обозвал воплощение этой
концепции пародией, годной лишь длятого, чтобы загружать работой призовые трибуналы.
        Можно, конечно, хихикать, упиваясь послезнанием; нокуда, скажите намилость, деться оттого, чтоя - здесь исейчас! - идувокруг света длятого, чтобы, если придётся, воплощать вжизнь именно эту бредятину? Ачто? Отец, перед тем, какотправиться вАфрику, нераз говорил: если информация о«Наследии потомков» дойдёт доевропейских кабинетов итам ей поверят - дело вполне может закончиться мировой войной. Асведения эти давно уже несоставляют секрета - мнели незнать этого после лихой погони вВыборгском заливе?
        Такчто, вполнеив озможно - вовремя очередного захода вкакой-нибудь Вальпараисо капитан первого ранга Остолецкий получит отрусского морского агента запечатанный пакет, ато ипросто развернёт газету - и, собрав офицеров вкают-компании объявит: «Господа, война Великобритании объявлена; Россия иГосударь ждут, чтомы честно исполним долг». Матросы дружно гаркнут «ура» - ирано утром мы выйдем навнешний рейд, навстречу застилающим горизонт дымам английской эскадры.
        Ипочему это меня нетянет сейчас насмешничать надвоенно-морскими альтернативками?
        Русские клиперы, корветы ивинтовые фрегаты ходят наТихий океан двумя маршрутами - либо коротким, через Средиземное море, Суэцкий канал иКрасное море, либо далёким - вокруг Африки, сзаходом наострова Зелёного мыса, идалее, Зондским проливом вИндийский океан. Канонерки ипароходы Доброфлота пользуются исключительно Суэцким каналом.
        Особому отряду назначен иной маршрут - отостровов Зелёного мыса «Разбойник» с«Корейцем» должны пересечь Атлантику и, зайдя вРио-де-Жанейро, отправиться насамый юг южноамериканского континента - чтобы узостями Магелланова пролива протиснуться вТихий океан. Нопрежде нам предстоит ещё кое-что - отрайского острова Мадейра повернуть нек западу, кберегам Бразилии ана юго-восток, через Гвинейский залив, кустью Конго.
        Я,разумеется, ссамого начала был вкурсе. Ещёбы - отряду предстояло забрать вустье африканской реки экспедицию отца! Тримесяца, смая поиюль, «Корейцу» и«Разбойнику» предстояло, сменяя один другого, крейсировать вэтих водах, подходя время отвремени ксамому устью Конго. Понашим расчётам, дальности имеющегося уотца радиомаяка хватит километров наполста. Мощная современная рация, которую, принеобходимости можно переместить содного корабля надругой, легко перехватит этот сигнал - итогда мы войдем вустье Конго иподберём отцовскую экспедицию.
        Мысним невиделись больше года - стех самых пор, какон сел напоезд доОдессы, чтобы, каки впредыдущий раз, отправиться к берегам Леванта[85 - ЛЕВАНТ - общее название стран восточной части Средиземного, вболее узком смысле - Сирии, Палестины иЛивана.]. Только наэтот раз путь его лежал ещё дальше, вчёрную Африку, вдебри Конго, гдедосих пор бродит англичанин Стэнли[86 - Генри Мортон СТЭНЛИ настоящее имя - журналист, знаменитый путешественник, исследователь Африки.] и, где, если верить фантастам, обитают последние наЗемле динозавры.
        Ноотец собирадся искать вэтих дремучих краях отнбдь недревних чещуйчатых гадов. НЕЧТО, способное пролить свет нанашу главную тайну - разумеется, речь идёт отаинственных порталах между мирами. Отец исам толком незнал, чтопредстоит искать - хочется верить, чтотеперь, попрошествии стольких месяцев ясности вэтом вопросе прибавилось. Унас события тоже нестояли наместе: Вильгельм Евграфович Евсеин, доцент-историк, нечаянный первооткрыватель порталов, вернувшись изАлександрии, рассказал обовсём - ио гибели старика-археолога, ио библиотеке вподземельях хедива, иоь открытиях наших Индиан Джонсов. Втом числе - ио загадочной расе Скитальцев, последам которой отправился отец. Небыло дляменя секретом ито, чтовСвободном государстве Конго - посути, личной колонии бельгийского короля Леопольда Второго, - хозяйничает наш давний недруг Стрейкер. Авантюрист знал опорталах - можно несомневаться, чтоон постарается перехватить экспедицию. Потому отец ирешил идти нес запада, через атлантическое побережье Африки ипорт Бому, ас востока - через Занзибар, Уганду, мимо озера Виктория. Чтобы исчезнуть длясоглядатаев, какпод
землю нырнуть.
        Вернувшись вРоссию, Вильгельм Евграфович нестал терять времени даром идобился удивительных результатов. Ну,обэтом речь впереди; апока корабли Особого отряда наматывают навинты милю замилей, скаждым оборотом валов приближаясь кустью Конго.
        Внизу мелодично звякнуло - отбили четыре склянки. Япотянулся, засунул планшет всумку ивстал. Пора было ичесть знать: через полчаса надо менять Воленьку навахте улокатора, адо тех пор следует привести себя впорядок. Уважающему себя гардемарину надлежит появляться намостике опрятным, подтянутым иодетым исключительно поформе…
        Квесту, нагоризонте белеет крошечная запятая - парусник. Увы - картина, призванная будить уромантических юношей иприливы поэтического вдохновения, вызывает уменя лишь раздражение. Когда я займу место умонитора, этанадоедливая отметка все четыре часа вахты будет маячить натраверзе отряда - тоуходя вперёд, тоотставая, нони наминуту неуходя запределы прямой видимости. Капитан Остолецкий, поднявшись намостик, первым делом спросит - «акак там наш друг?» Вахтенный офицер отрапортует, что«завремя его вахты английский корвет «Комюс» всё время наблюдается направом траверзе отряда, нарасстоянии… сейчас пеленг нанего…» итак далее, итому подобное. Капитан вздохнёт, посмотрит нанебо, которое, увы, необещает нидождя, нидаже пасмурной погоды - ведь тогдамы, пользуясь нашим преимуществом всредствах навигации исвящи, легко оторвалисьбы отальбионца. Аможет инет - «Комюс» почти наузел резвее старины «Разбойника», ау сигнальщиковего, наверное, инфракрасные импланты вместо глаз: которую ночь подряд они ухитряются нетерять нас извиду. Конечно, едва начинает темнеть, англичанин приближается - ивновь уходит кгоризонту
спервыми лучами солнца. Этаигра вкошки-мышки набесконечной океанской глади продолжается уже неделю; «Комюс» сел нам нахвост нашироте Гибралтара, ис тех пор неослабляет хватки.
        Нето чтобы мы опасались англичанина - хотя посудина это отнюдь непроста. Серия стальных корветов, начатая закладкой «Комюса», первой вэтом классе кораблей получила броневые палубы. Такчто это, посути, бронепалубный крейсер второго класса, истаричку «Разбойнику» тягаться сним непо силам - нив ходкости, нив калибрах, нив числе орудий. Толи дело «Кореец» - напол-узла больше ход, имашины сиголочки. Анаши восьмидюймовки, случись что, неоставят англичанину ниединого шанса. Орудия «Комюса», мало того, чтозаряжаются сдула, из-за чего проигрывают нам поскорострельности, - так ещё иуступают вдальнобойности икучности стрельбы.
        Считается, чтоанглийский флот только-только начал обзаводиться современной артиллерией, ипроигрывает вэтом плане ирусским иуж конечно, немцам. И,еслибы ненаши короткие снаряды… хотя, воевать мы пока несобираемся. Ачто дослишком навязчивого внимания - нучтож, пусть таскается занами повсей Атлантике, если угля нежаль. Конечно, наМадейре к«Комюсу» может присоединиться посудина посерьёзнее - но, какговорится, «будем решать проблемы помере их возникновения», Одно хорошо - уангличан заведомо нет радио, такчто онашем курсе приятели английского бронепалубника узнают нескоро.
        Х
        - Вобщем, Евгений Петрович, съездил я незря. Такое змеиное гнездо разворошили - божеж тымне, какговаривала тётя Циля изЖитомира…
        Яшадавным-давно освоил правильную московскую речь. Нопорой - особенно внастроении раздумчивом, созерцательном, - вего говоре прорывались местечковые нотки. Онсам шутил, чтоподражает покойному дяде, часовщику Ройзману - правда тот переходил наарго привоза иМолдаванки вминуты раздражения. Корф знал, чтопринужде Яша может изобразить хоть сибирский, хоть вологодский, хоть кишинёвский выговор - умолодого человека открылся недюжинный талант клингвистике.
        Вмае 1887-го года барон отправил Якова вПариж. Учёбу врусском пансионе, апотом ив Сорбонне, оплачивал Департамент Особых Проектов. Ноне стоит полагать, чтоучёба инекоторые извинительные радости жизни были единственным занятием этого весьма необычного студента.
        Необычного? Агде это видано, чтобы молодой человек, явившийся изРоссии неговорил по-французски? Темболее, чтопрехал он нев Ниццу, ав Сорбонну? Кконцу года Яков уже довольно сносно болтал наязыке Дидро иВольтера, но, увы - егопроисхождение невозможно было скрыть никакими лингвистическими ухищрениями. ВЕвропе каждая собака знала, чтомолодые люди еврейской национальности предпочитают учёбу вгерманских, нахудой конец - австрийских университетах. Ну,может ещё итальянских, если речь идёт обизящных искусствах. НоСорбонна, Париж? Положительно, вэтом крылась загадка. Хотя - молодой человек исправно посещал несинагогу вквартале Марэ, алютеранский собор Сен-Жан…
        Разгадывать эти загадки ниу кого охоты ненашлось. Ну,приехал иприехал - егодело. Какговорят забавные русские купцы, выдающие себя забастардов княжеских кровей - «хозяин-барин, хочет - живёт, ахочет - удавится». Пока молодой человек, которого консьержка иприятели их ближайшей кофейни называли Жакобом, исправно платит замансарду, вино, кофе скруассанами иместо науниверситетской скамье - онволен делать встолице прекрасной Франциивсё, чтозаблагорассудится. Невыходя зарамки, разумеется.
        Благо, здесь, всамом галантном городе мира эти рамки весьма широки - апри некотором старании их всегда можно раздвинуть ещё шире. Хваталобы авантюризма иналичных средств. Деньги, какизвестно, всегда помогали угождать самым изощрённым - иизвращённым - вкусам.
        Всредствах Жакоб недостатка неиспытывал. Нет, мотом, вотличие отиных соотечественников, оннебыл. Неназовёшь ведь мотовством то, чтоновоиспечённый студент зачастил напоказы «Модельного дома «Вероники», возникшего буквально ниоткуда меньше двух лет года назад, иуже успевшего потрясти европейских дам невиданными образчиками белья икупальных костюмов? Правоже, извинительное пристрастие длямолодого человека - если учесть, каких красавиц отбирает хозяйка длядемонстрации своих изделий.
        Вобщем, ничем особенным студент Жакоб невыделялся. Проучившись около года наюридическом факультете Сорбонны исдав положенные экзамены, онотправился народину - отдохнуть отнапряжённой учёбы инавестить родительский дом, каксказал он владельцу пансиона вЛатинском квартале. Правда, вздумай тот проследить маршрут мсье Жакоба - тонемало удивилсябы, узнав, чтогород скрасивым названием Jitomir (вкотором, согласно паспорту, увидал свет мсье Жакоб) стоит наберегах Невы, где, какизвестно любому парижанину, находится русская столица Санкт-Петербург. Нопочтенному мэтру Дюкло, уженепервое столетие дававшему кров студентам, конечно, немогла прийти вголову столь нелепая мысль. Зачем? Сказал - домой, значит домой, инечего совать нос вчужие дела. Натоесть тайная полиция имсье Альфонс Бертильон[87 - Альфонс Бертильон французский юрист, изобретатель системы бертильонажа - системы идентификации преступников поантропометрическим данным.], сего методом - вот пусть иработают!
        Сейчас молодой обитатель пансиона мсье Дюкло, счастливо избежав постороннего внимания, сидел укамина, дома убарона Корфа, начальника загадочного Департамента Особых Проектов, инаслаждался заслуженным покоем. Яшатонул вглубоком кресле, щурясь накамин - словно вте незабвенные дни, когда два русских офицера итрое пришельцев избудущего принялиего, еврейского юношу, самбициями начинающего Пинкертона, всвой круг, какравного. Также стреляли угольками поленья закованой решёткой, полукругом громоздились кресла - акомната заих спинками тонула вомраке. Юожеж мой, какдавно это было!
        - Нучтож, Яков, - нарушил молчание Корф. - Департамент вашей работой доволен. Гадючник вы расшевелили знатный, итеперь наша задача - непозволить этим милым змейкам копошиться внашем гнёздышке. Такчто - явас слушаю.
        Яшассожалением отогнал приятные воспоминания.
        - Согласно полученному отвас заданию, яустановил наблюдение заокружением госпожи Вероники… э-э-э… Клегельс - такона именуется поновым документам. Уроженка города Либавы, изсемьи разорившегося лифляндского помещика. Приехала вПариж более года назад, вобществе известного авантюриста мсье ван дер Стрейкера - кстати, наэтого господина упарижской криминальной полиции имеется весьма пухлое досье. Некоторое время считалась содержанкой означенного мсье, после чего выкинула номер - открыла вПариже заведение подназванием «Модный дом «Вероника», быстро сделавшее себе громкое имя. Ну,мы ведь свами понимаем, чтостало причиной такого успеха…
        Барон кивнул. Строптивая сообщница Геннадия Войтюка, незваного гостя избудущего, организовавшего весной прошлого года покушение наимператора Александра - азаодно ибезобразия сострельбой вМоскве - не стала дожидаться, когда её приятели обагрят руки кровью. Толи разочаровавшись вих идеях, толи ужаснувшись методам, авозможно - просто вкусив духа приключений, девушка предпочла сбежать. Сбежать далеко, прочь изРоссии - вБельгию, азатем, вПариж.
        ЕщёвМоскве бывшая подруга Геннадия, Ольга (ныне - законная супруга капитана 2-го ранга Никонова), изобрела неожиданный способ заработать деньги длябоевой группы Геннадия». Другие её приятели занялись банальной уголовщиной - грабили аптечные склады, переправляя героин икокаин (здесь, вдевятнадцатом веке, продающиеся свободно, каксредства откашля ибессонницы), чтобы обменять их ввеке двадцать первом наоружие; авот Ольга предпочла действовать законными методами. Онапредложила лучшим московским модисткам особенный това - дешёвые, китайского производства, чулки иженское бельё издвадцать первого века. Этиновинки имели колоссальный успех - воттолько Ольга, увлёкшаяся романом сНиконовым, быстро охладела ксобственной затее. Вероникаже, подхвативэстафету, решила творчески развить идею подруги: непросто возить через портал изящный товар, ноздесь, вдевятнадцатом веке сделаться новой Коко Шанель. Увы, товарищи поБригаде неподдержали Веронику - иона предпочла тихо улизнуть заграницу [88 - Этисобытия описаны вкнигах «Египетский манускрипт» и «Мартовские колокола».].
        Вандер Стрейкер ктому моменту крепко сидел накрючке уГеннадия иего подельников. Бельгиец знал осуществовании порталов, мало того - онуспел побывать будущем, итеперь жаждал завладеть тайной путешествий вовремени. Длятого иразыграл вМоскве хитрую комбинацию, отправив первооткрывателя «червоточин» впсихиатрическую клинику.
        Нотут фортуна изменила авантюристу. Проиграв схватку сгостями избудущего иих друзьями, Стрейкер едва унёс ноги. Правда, удалось пришлось нес пустыми руками; вместе сним границу России пересекла очаровательная Вероника. Вголове её роились наполеоновские планы покорения столицы мировой моды, ав багаже прятался ноутбук, наполненный бесценной информацией. Ине только сканами модных журналов игигабайтами выкроек встиле «ретро»; понимая, чтосбельгийцем придётся расплачиваться зауслуги - абез его помощи начать деле нечего идумать! - Вероника предусмотрительно запаслась кое-какой информацией коммерческого характера. Этобыли труды поэкономике, биржевые сводки наближайшие 10лет, исамое главное - карты. Карты африканских стран - Конго, Родезии, Намибии, ЮАР - сподробнейше отмеченными наних медными ивольфрамовыми рудниками, золотыми приисками, кимберлитовыми трубками. Всёчто нужнодля того, чтобы сделать миллионное состояние наЧёрном Континенте. Дачто там - состояние! Всвоём компьютере Вероника увозила бомбу, способную взорвать всю европейскую политику. Стрейкер прекрасно знал обагаже спутницы - ипомогал ей
помере своих сил ивозможностей. Аих уагента «короля-маклера» хватало.
        Итак, господин ван дер Стрейкер покинул увлёкшуюся модным бизнесом любовницу иотправился вАфрику. Вскоре вгазетах появились сообщения огеологических изысканиях вбассейне Конго - причём ван дер Стрейкер фигурировал вчисле директоров новой компании, соучредителем которой числился исам Леопольд Второй.
        Непонадобилось особых усилий, чтобы выяснить - изыскания ведутся врайоне расположения кимберлитовых трубок, разведанных только вовторой половине двадцатого века. Момнения уКорфа отпали - Вероника расплатилась сл своим покровителем информацией, итеперь раскручивает свою модную лавочку наденьги короля Леопольда. Стрейкер пропадает вАфрике, а, темвременем…
        Вотздесь иначиналось самое интересное. Свято место, какизвестно пусто небывает - владелица популярного модного дома недолго оставалась наположении соломенной вдовы. Вокруг неё вились разного рода кавалеры - представители парижской богемы, офицеры французской армии, дипломаты, банкиры, золотая молодёжь. Поговаривали освязи шикарной модистки скем-то изрусских Великих князей, привычно прожигавших жизнь вПариже.
        Заэтим «клубом ценителей высокой моды» иприсматривал Яша - издали, разумеется. Он,каки сам Корф, несомневался - рано илипоздно надевушку, заигравшуюся в«гостьб избудущего» выйдут очень серьёзные люди. Иони будут искать наберегах Сены ниточку, позволяющую распутать клубок событий, скрутившийся наберегах Невы иМосквы-реки.
        Времени небыло совершенно - если допокушения нацаря Веронику воспринимали вПариже какэксцентричную ивесьма сомнительную (хотя ине обделённую талантами) особу, тотеперь, после «первого марта» картина должна была измениться. Рано илипоздно слухи опришельцах избудущего доберутся идо Берлина идо Вены идо самого Парижа. Иуж конечно, доЛондона - итогда вокружении мадемуазель Вероники появятся господа, заинтересованные нетолько веё женских прелестях. Те,кому положено делать выводы, быстро сложат два идва - ипоймут, чтоключик кпетербургским загадкам спрятан вбудуаре владелицы парижского «модного дома». Итогда - события понесутся соскоростью курьерского поезда.
        Собственно, ониуже понеслись - иЯше, увы, оставалось лишь глядеть нафонари последнего вагона. Некая газета, выходящая вСтокгольме, надеясь поднять тиражи, затеяла невиданную вЕвропе (заокеаном это давно стало привычным) акцию: конкурс красоты. Заблаговременно - загод слишним! - издания разных стран запестрели объявлениями; участниц отбирали поприсланным вжюри фотографиям. И,конечно, этоникак немогло пройти мимо Вероники.
        Яшин информатор, молоденький лионский художник, ужемесяц, каксостоявший очередным пажом мадемуазель, подробно описал Яшевсё, чтопроисходило вто утро веё будуаре. Прочитав статью, Вероника нахмурилась, прикусила губку - итутже, каки была, вкоротенькой прозрачной рубашечке, кинулась ктелефону. Первых посыльных изгазет она принимала, небрежно накинув наочаровательные плечи халат, смилой забывчивостью незавязав пояска. Квизиту солидных господ из«Гавас», Телеграфного агентского бюро Вольфа, Русского Телеграфного Агентства, атакже сотрудников Питера Юлиуса Ройтера[89 - Первое европейские телеграфные агентства, изкоторых выросли потом «Франс Пресс», «Рейтер» идругие гиганты информационного поля.]
        - третьего сына кассельского раввина, наречённого прирождении Исраэлем Бер-Йошафатом - онасоизволила сменить наряд напоследнюю, весьма соблазнительную «домашнюю» модель своего ателье.
        Наследующий день газеты вышли скричащими заголовками: «Русская француженка систинно американским размахом бросает вызов шведским понятиям оприличии!» Тиражи улетали слотка - редакторы решились сопроводить статью фотографиями споследних показов купальных костюмов «модного дома Вероники». Впику чопорным скандинавам, русская предпринимательница сразу огласила программу своего конкурса: дефиле ввечерних платьях, внациональных костюмах, групповой показ - инаконец, гвоздь программы, дефиле вкупальниках! Конечно, никакого «чисто мужского жюри, оценивающего претенденток зазакрытыми дверями», какобъявили шведы - ссамого начала подразумевался аналог каннской «ковровой дорожки». Участниц ждали индивидуальные фотосессии, длячего изРоссии выписали волшебников «фотографического бюро Болдырева»; газеты сулили «специальные приложения» ввиде фотографических альбомов. Иглавное - контракты с«Модным домом Вероники» наевропейские иамериканские турне новоявленных подиумных див!
        Затея шведов немедленно стушевалась нафоне кипучей деятельности гостьи издикой России. Побарахтавшись недели две, ониявились кВеронике напоклон. Таоказалась милостива кпобеждённым - непропадатьже фотографиям претенденток, скопившимся встокгольмском почтовом ящике?
        Конкурс был сдвинут, нолишь наполгода - Вероника считала, чтонадо ковать железо, пока оно горячо, исамолично отправилась вНиццу, дабы наместе заняться приготовлениями кшоу.
        Здесь икрылся подвох - Яшаникак немог, ненарушая свою легенду, отправиться вслед завзбалмошной гостьей избудущего! Нунепо чину скромному (хоть ине нищему) студенту баловать себя поездками вНиццу! Ине вденьгах только дело - процесс превращения вчерашнего житомирского приказчика впарижского студиозуса был ещё далёк отзавершения. И,если впансионах Латинского квартала Яша терялся, какжёлтый лист наосенней аллее, товНице студент изРоссии, даещё ис ярко выраженной местечковой внешностью, окажется белой вороной. Такчто, здраво оценив ситуацию, Яков Моисеевич поощрил некоторой суммой «пажа», собиравшемуся ктёплому морю вслед загоспожой, обновил знакомства изчисла богемных служителей - асам отправился вРоссию, наканикулы.
        Он,разумеется, регулярно посылал Корфу отчёты опроделанной работе, ноза год слишним накопилось много такого, чтожелательнобы передать изрук вруки. Ктомуже, затея беглянки открывала некоторые перспективы, иихтоже следовало обсудить - причём исключительно вличной беседе. Вотради этого Яша ипоявился наберегах Невы. Сдав тонкую (только самое главное!) папку сдокументами, он, незадержавшись встолице лишнего часа, оправился вМоскву. Надо было проверить, какидут дела в«Розыскной конторе Гершензона», обосновавшейся наВарварке, впомещении бывшей часовой лавки Ройзмана. Вотсутствие Яши делами там заправляла невзрачная мышка Наталья Георгиевна; компанию ей составлял бывший охотнорядский шпанёнок Сёмка, которого теперь даже городовые неназывали, иначе какСемёном Порфирьевичем. Дела уконторы шли великолепно; очередь изсолидных клиентов выстраивалась намесяцы вперёд. Кадров отчаянно нехватало, иНаталья Георгиевна уже стала поговаривать осоздании приагентстве «школы частного сыска». Сёмка (простите, Семён Порфирьевич) готовился экстерном сдать запервые три класса гимназии, аРоман, опекавший детище Яши отлица
Д.О.П., подал Корфу записку опривлечении напрактику вконтору студентов сюридического факультета Московского Императорского университета.
        ВМоскве Яша пробыл недолго - через три дня он сидел взнаменитом кресле перед камином Корфа. Пока Яков Моисеевич наводил шорох вПервопрестольной, барон успел изучить Яшину папочку. Такчто разговор шёл обстоятельный, безизлишней вподобных делах спешки. Порфирьич - барон нестал изменять своим привычкам, других слуг вдоме небыло, - подал кофе, ликёр исигары. Яшасудовольствием раскурил зеленоватую «гавану» - завремя проживания встолице Третьей Республики он пристрастился кэтой привычке.
        - Чтож, Яков Моисеевич, какя иговорил, Департамент вполне вами доволен. - повторил Корф. - Документы мы изучили, непонятные моменты нам свами удалось прояснить. Чтокасается мадемуазель Вероники…
        Барон сделал паузу длятого, чтобы крошечкой серебряной гильотинкой отрезать кончик сигары. Яшамолча ждал.
        - Таквот, чтокасается мадемуазель Вероники - еёзатея сконкурсом красоты пришлась очень кстати. Дело втом, чтоунас тут открылись некоторые… хм… обстоятельства.
        Яшапонимающе усмехнулся. Оннезря ездил вМоскву ибыл вкурсе «обстоятельств».
        - Вот-вот, именно это я имел ввиду. - кивнул Корф. - Такчто мадемуазель Вероникой займусь теперь я сам - разумеется, спривлечением новог сотрудника. Тоесть - сотрудницы. Адлявас, Яков Моисеевич, унас есть дело иного свойства. Вынепротив, каквстарь, поработать, таксказать, навнутреннем фронте?
        Яшапожал плечами. Ему, конечно, нравилась парижская жизнь, новизит вгалантную столицу мира он рассматривал лишь какпрелюдию ксерьезным делам дома.
        - Впоследнее время вПетербурге активизировались некие круги… скажем так - хорошо забытые. Вамведь известно, чтогосударь Александр Первый некогда высочайшим рескриптом официально закрыл все масонские ложи России?
        - Атакже иные тайные общества. - кивнул Яша. - Что, увы, непредотвратило беспорядков наСенатской площади. Да,конечно, настолько-то я систорией знаком.
        - Вотиотлично. Тогдавам, разумеется, известно ито, чтовЕвропе - вАнглии иФранции - подобных запретов небыло. Тамрусские масоны активнчали напротяжении всего этого времени.
        - Да,разумеется. Французская ложа «Великий Восток» непрекращала своей деятельностии досих пор интересуется русскими делами.
        Барон наклонил голову взнак согласия.
        - Впоследние годы наэзотерических горизонтах появились новые фигуры. Это, прежде всего, мадам Блаватская сеё Теософским обществом, атакже некоторые новые лица: мэтр Папюс[90 - ПАПЮС - французский оккультист, масон, розенкрейцер, врач. Основатель Ордена Мартинистов ичлен «Каббалистического Ордена Розы иКреста» (т.н. розенкрейцеры)] и…
        - … и, вероятно, Уэскотт сего новорождённой «Золотой Зарёй». - подхватил Яша. - Яещё вПариже наслушался обэтом господине. Онведь, кажется, ив России успел побывать?
        - Причём - дважды. - подтвердил Корф. - Дома ему несидится! Что, кстати, особенно подозрительно, ведь детище мистера Уэскотта ориентировано восновном, наевропейскую оккультную традицию. Ав наших теософических кругах правят бал птенцы гнезда мадам Блаватской.
        - Такихже запретили? - удивился Яша. - Тоесть неих, конечно, амасонов - нояблоко отяблони…
        - Запретили. Но,несмотря наэто, деятельность мелких лож впровинции никогда окончательно непрерывалась. Масштабы, разумеется, нете - этигоспода либо занимались благотворительностью, либо сголовой уходилив спиритуализм. Вот, прошу… - ибарон бросил настол журнальчик вскверной желтоватой обложке.
        - «Ребус». Загадочные картинки, вопросы спиритизма, медиумы, «психизм». Издаётся вСанкт-Петербурге с1881-го года неким господином Прибытковым, Виктором Ивановичем. Сейгосподин окончил Морской Корпус, отслужил вофлоте, нокарьеры несделал - стал журналистом. Ивот, увлёкся, каквидите, оккультными науками. Активно интересуется спиритуализмом, даже проводит домашние сеансы, гвоздём которых выступает его супруга. Но,самое интересное - именно он стал устроителем лекций мистера Уэскотта вПетербурге.
        - Ну,вэтом-то какраз нет ничего удивительного. - заметил Яша. - Комуже, какнеему? Яблочко отяблони…
        - Оно, конечно, так - усмехнулся барон. - Темболее, чтоон занимался этим нев одиночку. Тутиего сестрица, Варвара Ивановна - тоже кстати, известный медиум - икиевлянин Самбор идаже варшавский медиум Янек Гузик. Каквидите - весьма разношёрстная публика. Нов последнее время насеансы Прибыткова зачастил вот этот господин…
        Барон извлёк изпапки стол несколько фотографий. Сверхней наЯшу смотрел человек вморской форме.
        - Да-да, Яков Моисеевич, снова моряк. - подтвердил Корф. - Капитан второго ранга Дробязгин, Леонид Аркадьевич[91 - В реальной истории Дробязгин оставил флот взвании капитана первого ранга ипосвятил себя церкви, став витоге архимандритом Николаем. Ноувлечение спиритуализмом сохранил.]. Закончил Николаевский Морской корпус, атакже минный офицерский класс вКронщтадте. Этой зимой он оказался вчисле слушателей Особых офицерских классов, которые ведёт наш свами друг Никонов. Он,кстати, ивключил господина Дробязгина вчисло слушателей, поскольку успел поработать сним посвоей минной программе. Согласно характеристике, данной нашим другом, Дробязгин - толковый офицер играмотный минёр. Вчисле увлечений - медиумизм иоккультные науки. Ивот - замечен вокружении господина Прибыткова. Собственно, ондавно там состоит - нотеперь, после окончания Особых классов, Дробязгин попал подпристальное внимание ведомства подполковника Вершинина. Надеюсь, незабыли такого?
        - Полковника? - вздёрнул бровь Яша. - Помнится, вмарте восемьдесят седьмого он был ротмистром. Быстро, ничего нескажешь…
        - Такведь идела унего серьёзные - согласился Корф. - Ивсеже - Дробязгина полковник проглядел. Конечно, всякий имеет право наневинные увлечения - хобби, какговорят наши заклятые друзья англичане, - ноне всякого следует допускать ксекретам Империи.
        - Англичане, значит? - протянул Яша. - Нуда, конечно, «Золотая Заря» мистера Уэскотта - сугубо английская ложа…
        - Мало того, еёоснователи - ине один только Уэскотт! - тесно связаны слордом Рэндольфом Черчиллем. Надеюсьвам, Яков, ненадо объяснять кто это такой?
        - Какже, наслышан. - кивнул молодой человек. - Бывший министр поделам Индии, ярый консерватор, радикал - но, если верить газетам, человек порядочный.
        - Может ипорядочный. - скептически хмыкнул барон. - Знаем мы аглицкую порядочность… Ктомуже, понашим сведениям лорд Рэндольф активно работает санглийской службой «Интеллендженс Сервис». Иесть основания полагать, чтоон опекает Уэскотта сего «Золотой Зарёй» именно полинии разведки.
        - АУэскотт недавно побывал вРоссии…
        - …исобирается кнам снова. Ав числе устроителей его лекций - нетолько господин Прибытков сего ребусами, нои капитан второго ранга Дребязгин. Теперь понимаете, откуда унас интерес кэтой спиритуалистической компании?
        - Ещебы непонимать, Евгений Петрович. - вздохнул Яша. - значит, выхотите чтобы я занялся петербургскими оккультистами?
        - Приятно иметь свами дело, Яков Моисеевич. - улыбнулся барон. - Налету схватываете. Ноучтите, дело это крайне деликатное. Кроме означенных господ, вспиритический кружок Прибыткова входят несколько весьма высокопоставленных особ. Послухам, даже одна изфрейлин её императорского величества проявляет интерес. ДаиДребязгин нетак прост - состоит впереписке сотцом Иоанном Кронштадтским итоже имеет высокопоставленны покровителей. Такчто вы уж, пожалуйста, поосторожнее. Быстрых результатов нежду - нои время терять нестоит. Есть, знаетели, основания ожидать больших событий - такчто следует быть готовым ковсему.
        Яшакивнул, неотрывая взгляда отогня. Оранжевые отблески плясали вего черных глазах. Барон внимательно смотрел намолодого собеседника - тому снова предстояла весьма заковыристая работёнка. Нуакогда было иначе?
        XI
        Нафоне бледно-голубого неба распластался вполёте необычный аппарат - треугольный воздушный змей, распяленный тросиками расчалок. Подего полотнищем, влёгком кресле, укреплённом на трехколёсной тележке, пристроился человек. Заспиной уседока - компактный механизм свыступающими ребристыми цилиндрами. Двигатель? Наверное, судя потому, чтоего венчает прозрачный диск пропеллера.
        Аппарат накартинке выглядел… самоделкой. Именно так - рядовой самоделкой любителя, авовсе неопытным образцом новой техники, первым шагом внеизвестность, подобно планёрам немецкого изобретателя Лилиенталя[92 - Карл-Вильгельм Отто Лилиенталь - немецкий инженер, один изпионеров авиации, объяснивший причины парения птиц. Разработал, построил ииспытал одиннадцать летательных аппаратов.] - фотографи его «летучих мышей» избамбука ишёлка публиковали иногда берлинские журналы. Казалось, чтоэтот треугольный летательный аппарат построили забавы ради, надосуге, длянеобычного спорта, которому ещё только предстоит появиться - летэдак через восемьдесят.
        Подкартинкой надпись - «Свыше сорока самодельных летательных аппаратов было представлено на2-м Всесоюзном смотре-конкурсе СЛА-84».
        «Нуда, разумеется - прикинул Георгий. - Ведь ижурнал так называется - «Моделист-конструктор». ЕщёвПетербурге Иван закачал напланшет подшивку номеров этого журнала - с1966-го по1996-й годы. Итеперь, вперерывах между вахтами исудовыми работами, обязательными длялюбого гардемарина, Георгий изучал плоды технической мысли самодельщиков-энтузиастов будущего. Иван оказался прав - журнальны давали неплохое представление омире потомков. Омире, который уже век идёт подороге прогресса - потой самой, накоторую нынешняя цивилизация только-только вступила иделает первые шаги.
        Журнал оказался настоящим кладезем технических идей. Георгий уже две тетрадки исчеркал пометками - «срочно», «обратить внимание», «передать нарассмотрение»… Проекты энтузиастов, сотни готовых решений, остроумные изобретения. Асколько ещё таится вэлектронных архивах? Вжурналах оказалась масса сведений поистории техники, втом числе ивоенной - этиматериалы Георгий изучал особенно внимательно. Онуже пережил первый всплеск энтузиазма привиде изображений огромных, стремительных летающих машин, грозных сухопутных броненосцев смощными пушками, подводных кораблей, несущих оружие невообразимой мощи. Тогда думалось лишь ободном - «вот сейчас, через год, изучим, сделаем - иуж тогда ПОКАЖЕМ всем!»
        Нопришло понимание: длятого, чтобы простейший их этих механизмов смог появиться насвет, предстоит сделать невообразимо много. Вот, кпримеру… Георгий перелистнул наэкране несколько страничек. «Самодельный сварочный аппарат». Крайне полезная вещь - даже втаком кустарном исполнении аппарат пригодится влюбой мастерской. Илина военном корабле, чтобы сего помощью выполнять мелкий ремонт, заделывать полученные вбою пробоины! Казалосьбы, проще простого: стопка плоских металлических рамок, моток проволоки, ручка - держатель электрода, рубильник… Но - проволока должна быть покрыта особым лаком; электрод - непросто стальной прут, аизделие изособого сплава, покрытое хитрой обмазкой. Безэтих, простейших свиду, мелочей нечего имечтать орабочем сварочном аппарате. Надо создавать целые отрасли индустрии - большую химию, новую металлургию…
        Итак - вовсём: запростейшими решениями стоит работа тысяч, тысяч людей, годы исследований, огромный труд. Куда нисунься - везде всплывают эти мелочи. Отих громадности опускаются руки ибезнадёжнойпредставляется любая попытка обогнать время…
        - Гардемарин Романов! Ккомандиру! - Голос вахтенного офицера вывел Георгия израздумий. Онвыключил планшет, перелетел через планширь вельбота, вкотором прятался отчужих глаз, исломя голову, кинулся кмостику. Напалубу высыпали матросы; вверх поползла гирлянда сигнальных флажков. Дымгусто валил изтрубы клипера: «Разбойник» набирал ход, егокорпус содрогался отударов оволны. Георгий, взлетая потрапу, обернулся - в пяти-шести кабельтовых поправой раковине[93 - Нараковине - направление «сзади - поборту» корабля.] маячил «Кореец». Нагрот-мачте канонерки трепался флажный сигнал, бурун утаранного форштевня наглазах вырос пенным гребнем, захлёстывая клюзы[94 - Клюз отверстие вфальшборте илив борту, служащее для пропускания якорной цепи ишвартовных концов.]. «Отряду иметь ход двенадцать узлов». Немало, ведь тринадцать - этопредел дляизношенных машин клипера.
        Новёхонькая, годназад сошедшая состапеля вШвеции канонерская лодка могла выдать ибольше, нопереход через Бискайский залив непрошёл длянеё даром. Погнутый вовремя шторма винт давал навысоких оборотах неприятное биение, датакое, чтокомандир «Корейца», капитан первого ранга Остолецкий слёзно умолял неразвивать безособой необходимости полного хода - вибрация могла раздолбать дейдвуд[95 - Дейдвудное устройство служит опорой гребного вала и обеспечивает его водонепроницаемый выход изкорпуса. Состоит изжесткой дейдвудной трубы сподшипниками(втулками) иуплотнениями.] иповредить опорные подшипники гребного вала. Рассчитывали настоянку вРио-де Жанейро - тамможно выправить погнутую лопасть - новместо этого отряд вторую неделю болтается вГвинейском заливе. Уголь изапасы котельной пресной воды подходят кконцу; команда считает дни, когла «Разбойник» уйдёт набункеровку наострова Зелёного Мыса. «Корейцу» нетак повезло - канонерка, оснащённая мощной рацией илокатором, немогла покинуть своего поста.
        Интересно, счего это понадобилось давать полный ход, напрягая ибез того уставшие машины?
        - Гардемарин, связь с«Корейцем»! - голос Овчинников звучал, каквсегда, сухо, отрывисто. Командир клипера ничем невыделял гардемарина Георгия Романова, второго сына Императора Всероссийского Александра 3-го. Разве что, какценного специалиста - радиотелеграфистов вРоссийском Императорском Флоте наданный момент четверо, причём двое сейчас какраз наборту «Разбойника». Этоесли несчитать едва нюхнувших моря студентов изгруппы профессора Попова. Радиоделоони, может, ипревзошли, авот допонимания службы им как… хм… ещё далеко. Да,форма ипогоны корпуса корабельных инженеров даже изштафирки способны сделать человека, нолишь современем. Аслужить, между прочим, надо уже сейчас.
        - Гардемарин Романов? - Овчинников обозначил вголосе лёгкое неудовольствие. Оноипонятно - командир корабля вправе ожидать, чтогардемарин явится назов раньше, чемстихнет зычный рык кондутора, репетовавшего команду.
        - Голосовую связь, если можно. Сообщение радиотелеграфным кодом получено, надо кое-что уточнить.
        Капитан первого ранга помолчал, наблюдая, какГеоргий возится сзапорами непромокаемого ящика, гденём вовремя вахт хранился резервный переговорник, идобавил:
        - Наканлодке поймали сигнал радиомаяка. Похоже, вашего друга Семёнова можно поздравить - скоро его отец будет наборту. Выведь сним знакомы, нетакли?
        - Никак нет, господин капитан первого ранга! Неимел удовольствия! - лихо отрапортовал гардемарин, расшнуровывая клапан мешка изпросмолённой парусины. Хранившаяся внём рация была укутана ещё ив плотный полиэтилен - кней относились сособым пиететом, особенно после того, какв одну ненастную ночь вСеверном море радио спасло клипер отгарантированной посадки накамни. Тогда невидно было низги; плотный туман преотвратным образом сочетался скороткой, злой зыбью, идущей сНорд-Веста, ис мечущимся повсем румбам пятибалльным ветром. Штурман клипера имел обокружающем самое приблизительное представление пространстве - знал только, чтогде-то поправому борту, втуманной, промозглой мгле притаилась скальная отмель. Свет обозначенного влоции маяка непробивался через сплошную туманную завесу. Локатор канонерки выхватил силуэт гряды, надальнем конце которой возвышалась маячная башня, буквально впоследний момент - иклипер, надрывая машины нареверсе, чудом уклонился отвстречи скамнями.
        Когда «Кореец» с«Разбойником» шли впрямой видимости, намалом расстоянии друг отдруга, связь поддерживали флажными сигналами. Набольшей дистанции вход шли искровые аппараты, переговоры велись азбукой Морзе. Илишь вособых случаях командир отряда требовал наладить голосовую связь.
        «Нельзя сказать, чтособытие неожиданное. - подумал Георгий. - Отряд вторую неделю болтается вГвинейском заливе, впаре десятков миль кзападу отэстуария Конго, сбританским крейсером нахвосте. Двенедели Иван сВоленькой Игнациусом неснимают наушники, пытаясь услышать накоротких волнах писк маячка…»
        Вот, значит, идождались?
        - «Кореец», «Кореец», я«Разбойник»! Какслышите?
        - «Разбойник», «Кореец» вканале! Слышу ясно, приём!
        - «Кореец», капитан Остолецкий намостике? - и, вответ нашипение вдинамике: - «Разбойник» вызывает капитана Остолецкого, приём!
        Георгий протянул рацию Овчинникову:
        - Капитан «Корейца» насвязи, Дмитрий Петрович, говорите!
        Овчинников кивнул ипринял рацию. Георгий отошёл к парусиновому обвесу мостика; израдиорубки высунулся Николка, наего физиономии было написано живейшее любопытство.
        Вахтенный офицер клипера независимо озирает горизонт; пальцы напряжённо подрагивают налеере - тоже ждёт.
        - Да,Павел Полуэктович… сорок миль, говорите? Да,слушаю, тоесть, приём… ещё час натомже курсе? Пеленг хотите взять? Ясно… да, благодарювас, конец связи.
        Капитан щёлкнул, какучили, тангентой, поискал глазами Георгия. Тотпринял аппаратик, изамер встороне, возле компасной тумбы. Овчинников откашлялся:
        - Так, господа! На«Корейце» принят сигнал радиомаяка экспедиции. Расстояние доисточника оценивается всорок миль, может, немного больше. Чтобы его уточнить, радиотелеграфист «Корейца», гардемарин Семёнов, просит идти пока темже курсом, чтобы взять несколько пеленгов наработающий маяк. Насколько известно, онможет проработать работать ещё около суток. Такчто следуем прежним курсом ещё час, после чего - поворот косту. Вениамин Карлыч, ждупредварительную прокладку.
        Овчинников называл штурману «Разбойника» череду цифр - пеленги намаяк экспедиции - ноГеоргий уже неслушал. Онвсматривался вгоризонт навостоке: тамзатуманной дымкой лежал громадный, опасный Чёрный континент. Оттуда нёсся сейчас призыв радиомаяка; ав противоположной стороне горизонта, нафоне багровеющего закатным пожаром неба, чернели три чёрточки споперечинками реев - старый знакомец, «Комус» бдил, невыпуская изполя зрения русские корабли.
        Овчинников вынул затычку изамбушюра, сказал что-то всияющий полированной латунью раструб. Труба неотозвалась. Командир клипера дунул вворонку, бросил еще несколько слов, недовольно обернулся квахтенному офицеру.
        - Гардемарин Романов, оглохли? - рявкнул тот. - Бегом вмашинное, пусть мех наполных оборотах винтит намостик, ккэптену!
        На«Разбойнике» свосемьдесят четвертого года, когда клипер стоял сдипломатической миссией вГонолулу, вошла вобычай некоторая «англезированность». Соседом клипера нарейде оказался тогда британский винтовой фрегат «Клеопатра» - систершип старины «Комюса».
        Георгий бросил: «Есть!», козырнул икубарем скатился потрапу. Служба продолжалась.

* * *
        Отец исын устроились наполуюте, справа откормовой шестидюймовки, накипе брезентов. Бурная деятельность напалубе канонерки непрекращалась нина минуту, но, согласно распоряжению капитана первого ранга Остолецкого, гардемарин Семёнову мог считать себя свободным отсудовых работ довосьми склянок. Радиохозяйство «Корейца» прелывало впорядке, врадиорубке несли вахту Воленька Игнациус истажёр-радиотелеграфист, младший инженер-механик Серёжа Затворов. Коромысло локатора замерло внеподвижности - экономя ресурс, «привозную» электронику старались лишний раз невключать. Вдвадцати милях отбереговой черты, гдеглубины уверенно уходили заотметку всотню морских саженей[96 - Морская сажень илифатом - единица длины, равная 6 футам или1,8288м.], сюрпризов непредвиделось.
        - Ну,сын, рассказывай, какты тут служишь?
        - Датак ислужу, папочка…
        Олег Иванович поймал себя натом, чтоуже несколько раз произносил эту фразу - «Ну,сын, рассказывай, какты тут служишь?» Он повторял её раз заразом, недумая, аИван также, недумая отвечал - «Такислужу, папочка». Но - какое значение имели эти слова? Онинеслушали - смотрели друг надруга, ине могли насмотреться.
        Имнераз уже случалось расставаться надолго. Стретьего класса Ваня каждый год, летом отправлялся кматери, вШтаты иликолесил снейже поЕвропе - норазве сравнить ту разлуку снынешней? Влюбом уголке, куда может занести туристов, есть исвязь ибеспроводной интернет, или, ужнасамый крайний случай - обычный телефон. Инельзя сказать, чтоотец ссыном немогли долго обходиться, несозвонившись или, накрайний случай, необменявшись коротенькими текстовыми посланиями. Ещекакмогли - и, порой, обходились неделями, ненаходя засуетой времени дляпростого «привет, уменя всё впорядке». Но,каквыяснилось, сама возможность такой мгновенной связи влюбой точке мира, сама посебе даёт стойкое ощущение - другой человек насамом-то деле никуда неуехал, атак - занят делами где-то неподалёку. Меньше сделался мир, вотчто. Нестало внём горизонтов, закоторыми можно пропасть намесяцы илигоды. Любые горизонты можно преодолеть засчитанные часы - нареактивных самолётах. Итаможенные формальности занимют ничуть неменьше времени, чемперелёт через море.
        Олег Иванович снаслаждением притрагивался ксыну. Онерошил его короткие волосы, всевкристалликах соли; притягивал мальчика ксебе, обняв заплечо; проводил пальцем поотвороту голландки. Подумать только: этот военный моряк, крепкий молодой человек, который - сразу видно! - лего взлетает повантам иворочает тяжеленным, налитым свинцом вальком весла, кидает вказённик восьмидюймовки цилиндры полузарядов - этоего сын, егоВанька, егомаленький мальчик!
        - Ну,сынок, рассказывай, такты тут плаваешь?
        - Такиплаваю, папочка…
        Олег Иванович видел, каклихо управлялся Иван наместе заряжающего. Какон изменился - вырос, возмужал! Куда делся тот по-щенячьи нескладный подросток, которого он оставил напитерском вокзале полтора года назад? Иван раздался вплечах, окреп, нарастил мускулы. Воего взгляде появились цепкость, острота. Движения стали уверенными, голос, ломавшийся тогда, вмае прошлого года, превратился вюношеский басок. Перед Олегом Ивановичем сидел немосковский школьник изгуманитарного лицея, аюноша-гардемарин Российского Императорского флота, ачём совсей явственностью свидетельствовала ленточка набескозырке: «Кореецъ». Уженемальчик - мужчина, скоторым надо уже держаться наравных. Нестрашно - следы детского сюсюканья исчезли изих обихода уже давно, иуж точно - после путешествия поБлижнему Востоку иИраку. Но,несмотря навсе эти перемены, теперь, после почти полутора лет разлуки Олег Иванович исподволь желал видеть всыне того, прежнего второклашку.
        - …акогда мы подплывали кустью Конго - пореке мы плыли больше месяца, этоотдельная история, куда там Буссенару - Садыков подкинул мне дельную мысль. Мытогда общими усилиями наладили машину так, чтобы она ломалась нечаше чем раз вдвое суток - вотуи появилось время длябесед. Вобщем, мывспомнили призрачную картинку, чтовозникала припросвечивании тентуры лучом, преломлённым вчаше-линзе - ирешили повторить опыт. Сказано - сделано; завесили корму брезентами идождались ночи. Ипредставь - спервогоже раза получилось! Видимо, тогда, возле холма, мыустановили один изартефактов недостаточно точно, воткартинка ивышла расплывчатой. Наэтот раз она была чётче - мыдаже различали отдельные звёзды.
        Ну,хорошо, «планетарий» древней расы мы получили - адальше что? Звездные карты - вещь, наверняка, бесценная, нотолько длятого, ктоможет перемещаться между звёздами. Аиначе они - неболее чем красивая абстракция, неспособная обогатить владельца ничем, кроме отвлечённых знаний.
        - Икакже вы догадались? - спросил Иван. - Кому пришло вголову использовать вместо фонаря лазер?
        - Ну,идея-то напрашивалась сама собой. Вспомни, вскольких фильмах герой просвечивает лазером какую-нибудь полупрозрачную финтифлющку - ина выходе получает цельную голограмму, даещё и говорящую? Но,увы - этопришло вголову немне. Спасибо Садыкову - он-то никаких фильмов несмотрел, зато логикой его бог необидел. Как расскждал поручик? Похоже, неведомые владельцы думали, что щемляне ещё долго несмогут проникнуть всекрет звездных карт - а потому ине стали особо маскировать свой тайник. Ведь оживить голограмму земляне смогут, лишь достигнув определённого уровня развития - недаром любые попытки добиться результата спомощью факела, керосинки, даже калильной лампы, успеха непринесли. Авот светодиодный прожектор - дело другое; еголуч дал уже почти чёткую картинку. ВотСадыков ивспомнил олазерном прицеле намоём нагане.
        Насколько было известно поручику, факел, керосиновая или калильная лампы - этолишь ступени попути развития источников света. Авот лазер - вершина этого пути; такпочемубы непопробовать иего? Мнеэто показалось разумным - яоткрутил отревольвера ЛЦУ и направил его налинзу.
        - Илуч тутже распался натысячу отдельных лучиков? Иони образовали конус, так? - подхватил Иван. Онуже втретий раз выслушивал эту историю - стех пор, каквчера «Кореец» впятнадцати милях кзападу отустья Конго встретил утлую рыбацкую посудину сэкспедицией. - Иты сразу все понял?
        - Тоже нет. Заэту догадку надо сказать спасибо мадемуазель Берте. Онаперекрыла один излучиков пальцем - иконус превратился вкарту, дакакую! Четкость её была неимоверной; ктомуже, оказалось, чтоприкасаясь кдругим лучам, картой можно управлять наманер компьютерной картинки, причём изменения сохраняются, если убрать палец из-под луча. Мыпотратили несколько вечеров нато, чтобы хоть немного освоиться сэтим удивительным «планетарием». Например, длятого, чтобы вернуть карту визначальное состояние, достаточно провести рукой поперёк пучка лучей усамой линзы, какбы стирая картинку. Работали уже нетолько мы сСадыковым - кроме Берты, кнашему занятию присоединился иВентцель. Немоглиже мы прятаться отнего, после того, каквместе вырвались, можно сказать, стого света? Еслибы неинженер - гнитьбы пароходу всреднем течении Конго, анашим головам - торчать нашестах вокруг негритянской деревни. Даипопробуй, спрячь что-то натесном пароходике…
        Таквот. Оперируя отдельными лучиками иих комбинациями, мывыяснили, чтозвездная карта - этосвоего рода обложка, ненесущая никакой ценной информации. Авот следующий её уровень содержал описание планеты водной иззвёздных систем. Витоге мы наловчились вызывать кжизни нетолько карту планеты, нои её пейзажи. Нашли даже нечто вроде планетологических справочникрв - цветные объёмные графики итаблицы, составленные изнепонятных символов. Они-то иподсказали нам следующий ход - визвлечённом изхолма ящичке имелись металлические листы, часть изкоторых, несомненно, относились кпланете сголограммы.
        Всего впамяти голографического компьютера - акак его ещё называть? - оказалось ровным счётом девять планет. Мыуспели наскоро ознакомиться лишь стремя, итут наши исследования были прерваны самым бесцеремонным образом…

* * *
        Изписьма поручика Садыкова, адресованных его школьному товарищу, мещанину города Кунгура Картольеву Елистрату Бонифатьевичу.
        «Снова день иснова пища, славный дружище мой Картошкин! Позади остались приключения наЧерном континенте, амы, ив числе оном итвой покорный слуга, досих пор живы идаже, кажется, здоровы. Что«невредимы» - сказать нерискну, поскольку многие изнас обзавелись шрамами ипотеряли неодин стакан крови. Ивсеже, злоключения позади; письмо это я пишу, удобно устроившись набухте троса, напалубе канонерской лодки «Кореец», которая подобрала нас вводах Гвинейского залива.
        Наподходах кгороду Боме - это, чтобы было тебе известно, главный морской порт инаикрупнейший город вКонго - нанаш пароход напали. Нуневерилосьмне, чтозлодей Жиль, один раз уже чуть неугробивший экспедицию, погиб: заборт он свалился целёхонек, доберега было всего ничего, футов двадцать, акрокодилов мы распугали мортирной пальбой. Правильно я сомневался - негодяй сумел непросто выплыть измутных вод, нои раздобыть где-то пироги снеграми-гребцами. Икак только он исхитрился обогнать нашу паровую лоханку, неспешно шлёпающую единственным колесом пофарватеру? Хотя - если вспомнить, сколько времени мы блуждали влабиринтах поток, сколько раз возвращались назад, заблудившись вбесчисленных островах, островках, плёсах, сколько времени потеряли, заставляя работать капризную машину…. Навсё это ушла уйма времени; супостат получил вдоволь времени длятого чтобы составить кованые планы иподготовить нам очередную ловушку.
        Жиль оказался малым непромах - нерискнув устраивать засаду нареке икидаться наабордаж сосвоим голозадым воинством, онпостарался усыпить нашу бдительность - ине тревожил экспедиции досамого устья. Амы ихороши - проводили дни втенёчке, подпалубным навесом, наманер каких-нибудь аглицких путешественников, любующихся красотами реки Нил, даеще ипридумали себе учёное занятие: принялись разгадывать тайны прозрачного статуя, выкопанного изхолма Бели-Бели. Незряже мы тащили хрустального идола через пол-Африки? И,должен тебе сказать - занятие это оказалось наредкость благодарным, равно каки увлекательным; тутя замолкаю, ибоневсякий секрет можно доверить бумаге.
        Изыскания эти поглотили нас настолько, чтоЖиль иего команда головорезов захватила экспедицию «соспущенными штанами» - какговорят бесцеремонные североамериканцы-янки. Мывочередной раз, забыв обовсём, сидели всооружённом накорме парохода «планетарии», когда изпротоки выскочили три пироги, ина пароходик посыпались пули истрелы. Мыкинулись кружьм; нои сдругой стороны кпароходу подошла лодка, полная головорезов впробковых шлемах. Жиль нерискнул доверяться чернокожим воителям инабрал вБоме европейцев - отбившихся откораблей моряков, отставных солдат ипрочий сброд, какого хватает влюбом порту.
        Невсе напароходе предавались созерцанию светил; неуспели супостаты зацепить нас баграми, какпо пироге - той, чтоприближалась справой стороны - бухнул наш главный калибр. Погроб жизни мы сгосподином Семёновым - даивсе, ктобыл наборту, - должны теперь благодарить нашего забайкальца-урядника. Этот славный муж, ожидая всяческих пакостных сюрпризов, дополовины набил ствол нашей мортирки мелкими камнями, гнутыми гвоздями игайками - итеперь вупор, шагов сдесяти выпалил поидущим наабордаж злыдням. Техкакметлой вымело заборт - страшное зрелище, ужповерь мне дружище! Услыхав грохот орудийного выстрела, гребцы надругих пирогах замешкались; этодало нам несколько драгоценных минут. Герр Вентцель, занявший место заштурвалом, твердой рукой направил наш ковчег вберег, туда, гдеможно было приткнуться ксухой земле, ане завязнуть вилистой отмели. Такивышло - пока урядник составшимся забайкальцем отстреливались, пристроившись заполенницами дров, отнападающих, мыперекидали насушу то, попалось подруку: боеприпасы, немного продовольствия и, главное, находки, вывезенные изНгетуа-Бели-Бели.
        Увы, истукан-тетрадигитус достался неприятелю - только мы начали спускать его наберег, каквороги решились ипошли наабордаж. Пришлось удирать, несолоно хлебавши; всёостальное мы сумели забрать ссобой. Ипрозрачную чашу-линзу, превращающую красный лучик света вневероятные картины чужих миров, ипланшет-тентуру (вот дурацкое слово!), ичёрные зёрнышки, досих пор нам непригодившиеся. Самым тяжёлым вэтом научном багаже оказался ящик сметаллическими пластинами - мысумели вытащить его наберег буквально подносом упроходимца-Жиля. Мыбы вытащили истатую; но, когда запылал пароход, подожженный напоследок мстительным немцем, пришлось вспешном порядке уносить ноги, уповая нато, чтоогненная завеса хоть ненадолго задержит преследователей.
        Нестану утомлять тебя рассказом онаших мытарствах вБоме; обэтом, каки омногом другом, надеюсь поведать тебе лично, укамина, застаканчиком пунша - какв старые добрые времена. Скажу лишь, чточерез две снебольшим недели некий чернокожий торговец рыбой лишился своей шаланды. Бедняга безвинно пострадал, ибомы неимели ниединой серебряной монетки, чтобы возместить ему убытки. Весь состав экспедиции набился вэто провонявшее смолой игнилой треской корыто; помолясь, мывышли вморе. Удалившись версты натри отберега, начальник экспедиции привёл вдействие некое устройство, именуемое маяком; поего словам, невидимые лучи, испускаемые этим приспособлением, должны были уловить ожидающие загоризонтом русские военные суда. Такивышло; всего через сутки (рыбная вонь, качка, нехватка воды, теснота, морская болезнь) чёрный ящичек рации отозвался человеческой речью. Ичерез каких-нибудь два часа нагоризонте возник силуэт русской канонерской лодки. Ивот - ясижу набухте троса, чисто отмытый, побрившийся нормально впервый раз замного месяцев, ктомуже, облачённый - невиданная роскошь! - всвежее исподнее, исочиняю тебе
послание.
        Чтож, хотяглавные приключения ипозади - уберегов Конго нас держит некое незавершённое дело. Иего надо недовести доконца, иначе все мытарства, всепринесённые жертвы - анаходки экспедиции увы, обильно политы кровью! - окажутся напрасны.
        Писано наборту канонерской лодки «Кореец», сидя набухте манильского троса 18июля 1888года отРождества Христова, в20 морских милях отустья реки Конго.»
        XII
        - Машинное? Ходдержать тринадцать узлов. Да,именно. Акак хотите - хоть заклепайте предохранительные клапана, хоть масло охлаждённое лейте наподшипники, нопарадные тринадцать будьте любезны обеспечить! Нет. Нет. Акак угодно. Нежелаю слышать. Всё.
        Остолецкий поймал ладонью затычку, раскачивающуюся налатунной цепочке, вогнал вамбушюр. Командир был недоволен - пока ветер дул сзюйд-веста, бельгийская яхта, отчаянно кренясь вкрутом бейдевинде, выжимала неболее одиннадцати узлов - ктомуже, еёсносило кафриканскому берегу, напесчаные отмели, увенчанные гребнями острых рифов. Слабенькая машина «Леопольдины» невытягивала, и«Кореец» медленно, новерно нагонял её насвоих двенадцати узлах - стой минуты, когда отметка возникла наэкране радара, расстояние между яхтой иканонеркой сократилось сдвенадцати дотрёх миль ипродолжало таять. Но,видимо, морской бог Нептун сегодня благосклоннее кбеглецам - ветер отошёл квесту, ияхта, поймав впаруса бакштаг, прибавила ход дочетырнадцати слишним узлов.
        «А«Кореец» ив лучшие дни, снеповреждённым винтом, хорошо если выдавал тринадцать споловиной - прикинул Ивану. - То-то бесится Остолецкий - нехваталоещё, чтобы отего новенькой, сиголочки, канонерки воткрытом море удрало прогулочное корыто подпарусами! Сраму необерешься!»
        «Хотя - нетак всё плохо - утешил себя юноша, косясь нарасхаживающего помостику капитана. - Эта«Леопольдина», конечно, отменно ходит подпарусами; стоит ветру ещё немного отойти кбакштагу, иеё будет уже ненагнать, какни колдуй мех вмашинном. Но - где-то назакатной стороне горизонта, ввечерней дымке притаился «Разбойник». Клипер идёт беглянке напересечку, ина яхте обэтом незнают. Радиосвязь накораблях - дело невиданное, аведь на«Корейце» есть ещё ирадиолокатор! Дистанция длятехники двадцать первого века плёвая - каких-то тридцать пять миль. Вот, назеленоватом ЖК-экранчике ясно видны две отметки. Возле каждой - группа избукв ицифр, атакже пунктирная линия сострелкой - курс. Та,что мористее - это «Разбойник». Идёт напересечку, подострым углом ккурсу яхты и, если ветер неизменится, мачты клипера появятся надгоризонтом часа через полтора. Интересно, скомандовалли Николкин батя ставить паруса? Вполне мог: «Разбойник» неплохой парусный бегун, аего угольные ямы вот-вот покажут дно: какраз перед самым появлением экспедиции, капитан Овчинников собирался уводить клипер вСанта-Крус-де-Тенерифе[97 - Порт,
столица одноимённой провинции Испании, острова Тенерифе, самого крупного изКанарских островов.], набункеровку.
        Между канонеркой иклипером, маячит ещё одна отметка. «Комюс». Корыто Её величества, королевы Виктории. Недурной ходок, броневая, невиданная раньше сих пор накораблях такого типа, палуба; посути, перед нами первенец нового класса бронепалубных крейсеров. Дваорудия калибром сто семьдесят восемь мэмэ, дюжина шестидюймовок, десяток малокалиберок имитральез - внушительно всравнении стремя шестидюймовками ичетырьмя стасемимимиллиметровками «Разбойника». Даито сказать - чтоэто запушки? Старые дульнозарядные орудия семидесятых годов выделки. Английские, правда, нелучше - трухлявые «клыки» Королевского флота вызывают урусских моряков презрительные усмешки. Новсёже, двенадцать шестидюймовок - многовато длястарика «Разбойника», напрочь лишённого броневой защиты.
        Авот «Кореец» выглядит нафоне «Комюса» более чем солидо - даже если забыть орадиолокаторе, безотказно выдающим точнейшие данные окурсе, скорости идистанции доцели. Новейшие трилцатипятикалиберные восьмидюймовки превосходят английские «канноны» какпо дальнобойности, такипо остальным параметрам, неговоря уж оскорострельности: орудия канонерки заряжаются сказённой части. Несущий вкачестве защиты лишь лёгкую десятимиллиметровую броневую палубу, «Кореец» имеет все шансы пустить посудину Её Величества кодну, неподставляясь подответные залпы. Беда втом, чтос«Комюсом», дойди дело дострельбы, придётся иметь дело сначала «Разбойнику», астаренькому клипера этот явно непо зубам.
        Дымизтрубы повалил гуще - механик «Корейца» надрывал машины, выполняя приказ. Остолецкий удовлетворённо кивнул ичто-то бросил стоящему рядом сигнальщику. Матрос лихо вытянулся, козырнул, скатился смостика икинулся наполубак - туда, гдеуправого борта, рядом сотцом Ивана, виднелась изящная фигурка законной владелицы «Леопольдины».
        После встречи экспедиции срусскими кораблями, положение бельгийской аристократки, ибез того двусмысленное, стало совсем уж сомнительным. Берта постоянно ощущала насебе косые взгляды - иникакие легкомысленные купальные костюмы тут помочь немогли. На«Корейце» молодую женщину сразу ибезоговорочно отнесли кразряду подозрительных чужаков. История её появления, предательство слуги Жиля, плен, побег, нападение нареке, приключения втрущобах Бомы - Семёнов нестал скрывать ничего. Командир особого отряда сгоряча распорядился посадить Берту подарест водной изофицерских кают, илишь горячее заступничество Олега Ивановича спасло её отстоль незавидной участи. Теперь она нина шаг неотходила отначальника экспедиции; вего отсутствие роль добровольного надзирателя брал насебя Садыков. Поручик держался сдамой неизменно вежливо, даже приветливо - ноего спокойная ирония немогла обмануть бедняжку. На«Корейце» Берта была вплену, илишь деликатность русских моряков делала это состояние сколько-нибудь терпимым.
        Оказавшись вБоме, Олег Иванович иСадыков невесть какими ухищрениями сумели навести справки оЖиле. Бывший стюард, донельзя раздосадованный тем, чтодобыча вочередной раз ускользнула, готовился покинуть Конго. Водном изколониальных особняков, гдепроживали богатые европейцы ичиновники Свободной Республики Конго, онимел встречу снеким лицом - иСемёнову хватило одного взгляда, чтобы опознать всобеседнике самого ван дер Стрейкера! Круг замкнулся - теперь неосталось сомнений, чтозаневзгодами экспедиции, начиная отзасады вподземном лабиринте изаканчивая финальным нападением нареке, стоит бельгийский авантюрист. Удалось даже проследить, какиз порта вособняк Стрейкера была доставлена тщательно укутанная мещковиной статуя «тетрадигитуса» - длятого, чтобы днём спустя отправиться на«Леопольдину».
        Медлить было нельзя: стоит статуе покинуть Бому - иищиеё, свищи. Оставалась последняя надежда - прежде, чемслед яхты затеряется вАтлантике, надо связаться срусскими кораблями иперехватить «Леопольдину» сразу после выхода вокеан. Ивот ещё вопрос - откуда проклятый бельгиец иего подручный прознали опланах экспедиции? Олег Иванович рассказал своим спутникам орусских кораблях напароходике, ужепосле предательства Жиля, такчто злодеи никак немогли обэтом узнать…
        Опятьже - Берта. Чувства, чтоиспытывал Семёнов поотношению кней, немогли отогнать горьких мыслей: да, хозяйка «Леопольдины» вполне может быть связана сосвоим бывшим слугой - итогда именно отнеё сведения утекают кпротивнику.
        ВБоме Берта безотлучно сидела подохраной - хорунжий несводил снеё глаз, порой преступая все мыслимые нормы приличия. Иного выхода небыло: стоило сведениям просочится наружу, иБома превратилсьбы длярусских вмышеловку. Но - обошлось; наборту «Корейца», Семёнов избавил свою пассию отнеусыпного надзора, взяв его насебя.
        Олегу Ивановичу нелегко было видеть недоумение вглазах сына. Ктомуже он просто-напросто стеснялся своего чувства кБерте. Ине мог внятно ответить сыну напростейший вопрос - накой бес сдалась ему эта явственная шпионка? Витоге, обапришли кмолчаливому соглашению: отец нисловом неупоминает оБерте, аИван делает вид, чтовупор её невидит. Берте хватило ума итакта, чтобы незамечать такого положеняи вещей. Днинапролёт она молчала, ограничиваясь короткими репликами повсяким пустяковым надобностям.

* * *
        - Петр Полуэктович, астоитли так насиловать машины? Неровён час, подшипники разобьём, заклиним вал. Вон, улевого винта лопасть погнута, набольших оборотах вибрация ощущается весьма солидно. Может пострелять вдогонку, хоть картечами, пока дистанция позволяет? Глядишь, ипаруса порвём, атам уж…
        Илейтенант, вподтверждение своих слов положил руку напоручень. Иван, стоя затумбой терминала локатора, машинально повторил этот жест - да, корпус канлодки пронизывала дрожь.
        - Думаете, ясам непонимаю, Богдан Владимирович? - пожал плечами Остолецкий. - Ачто делать? Таким ходом яхта ктемноте оторвётся, имы несможем навести нанеё клипер. Ничего, если приключитсяполомка - доползём как-нибудь доМадейры подпарусами, атам починимся. Понимаю, нехочется - нутак думаете, мневеликая охота калечить новенький корабль? Ачто делать, батенька? Ещёчас такого хода, имы этих злодеев потеряем. Астрелять - нет, нельзя; натакой дистанции положим картечь покорпусу, поубиваем кого ненадо. Нетуж, воздержимся пока отрадикальных мер. Негоже нам первыми кровь проливать, пусть уж лучше мех постарается, авось, машина исдюжит.
        Иван, стоявший затумбой «Фуруны» чуть невыругался. Нучто там плетут эти «господа офицеры»!? Опять три кита русского бытия - «авось, небось инакоси выкуси?» Непо чину гардемарину встревать вбеседу старших почину, даещё ина мостике - ночто делать, если эти самые «старшие» нихрена непонимают вделе, которое, импоручено? Ивот-вот всё испортят? Привыкли, понимаешь, мыслить впределах видимого горизонта, нет, чтобы зайти врадиорубку да расспросить понимающего человека… Иведь объяснял, язык, можно сказать, стёр - ичто?! Яхта уних оторвётся… марсофлоты[98 - Прозвище сторонников парусного флота назаре эпохи паровых машин иэлектричества. Считалось, что«марсофлоты» непонимают важности техники ине умеют её использовать. Другое значение - «опытный моряк, знающий илюбящий море иморское дело».] хреновы…
        - Гхм… - откашлялся Ваня. - Позвольте заметить, яхту мы непотеряем, даже если отстанем надесяток миль!
        Остолецкий обернулся кдерзкому юнцу.
        - Имеете что-то сообщить, гардемарин? - командир пронизывал юношу взглядом. - Ачто, вКорпусе вам необъяснили, какследует обращаться кстаршим почину вслужебной обстановке? Напомните-ка, ктобудет принимать увас испытания порезультатам практического плавания?
        Иван поперхнулся ипожалел, чтонеможет просочиться сквозь палубный настил. Нрав укомандира «Корейца» был крутой: даже сейчас, вразга погони, оннина секунду незабывал острогих порядках корабельной службы.
        - Виноват, господин капитан первого ранга! Разрешите обратиться, господин капитан первого ранга!
        - То-то… - смягчился Остолецкий. - Говорите, Иван Олегович, чтотам увас?
        - Давот, господин капитан первого ранга, - зачастил Иван. - Даже если яхта нас далеко обгонит - локатор возьмёт её иза горизонтом. Онже высоко, намарсе… да что там, яхту - наэкране сейчас и«Разбойник» и«Комюс» ясно видны! Притакой погоде воткрытом море «Фуруна»… тоесть, простите, локатор бьёт миль натридцать минимально! Пусть катятся, мынаних клипер наведём, даже если вляжем дрейф! Инезачем машины гробить!
        Остолецкий озадаченно переглянулся свахтенным начальником. Офицеры подошли кИвану, вгляделись всветящийся экран. Наглый гардемарин прав: отметки всех трёх судов - и«Разбойника», ибеглой «Леопольдины» и«Комюса» - исправно светились, причём черточка, отмечающая местоположение бельгийской яхты, помещалась чутьли нев центре экрана.
        - Чтож, юноша, похоже, таконо иесть. - покачал головой Остолецкий. - Поверим вашей технике. Благодарю заслужбу! - ине слушая молодецкого Ваниного «Радстараться, господин капитан первого ранга!», обратился клейтенанту:
        - Богдан Владимирович, скажите вмашинное - пусть сбавят доодиннадцати. Аесли вибрация неупадёт - тоидо девяти. Ипроследите, чтобы отбили на«Разбойник» - «снижаем ход, имеем повреждения». Пусть поторопятся. Сейчас только им подсилу ущучить эту роскошную дамочку - ион кивнул всторону маячащей угоризонта «Леопольдины». - Вы уж, Иван… - командир иронически взглянул нагардемарина. - …постарайтесь неподвести нас свашей радио-премудростью…
        Сзади застучали башмаки. Иван обернулся - потрапу поднимался отец. Берта осталась внизу, рядом сней ненавязчиво ошивался Антип.
        Остолецкий держался намостике подчёркнуто-официально; вотитеперь лишь кивнул гостю натерминал локатора.
        - Вот, прошу, Олег Иванович… такова обстановка наданный момент. Это - «Разбойник», этоангличанин, доних сейчас…
        Семёнов близоруко щурясь, склонился ктерминалу. Вотличие отсына, оннебыл силён вкомпьютерных технологиях, ис трудом разбирал влиниях иточках экране реальную обстановку.
        - Позвольте, новедь крейсер может помешать «Разбойнику» перехватить яхту! Достаточно взять немного левее… - палец Олега Ивановича скользил постеклу. - Итоогда «Леопольдина сможет уйти!
        - Дляэтого англичанам придётся стрелять. - ответил капитан. - Недумаю чтобы доэтого дошло: врядли англичанин решится на«казус белли»[99 - Казус белли (лат. casus belli) - юридический термин времён римского права: формальный повод дляобъявления войны.]. Хотя, ктознает, какой унего приказ - может ирешиться… В-общем, выправы, достаточно яхте подойти ккрейсеру иподнять британский флаг - все, длянас они недосягаемы. Тогда стрелять придётся уже нам - апри всём уважении кцелям вашей экспедиции, капитан Овчинников врядли наэто пойдёт.
        И,немного помедлив, капитан канонерки добавил - уженеофициально:
        - Положа руку насердце, Олег Иванович - неужели эта статуя так важна? Японимаю, древность - нооткрыватьже ради неё стрельбу?
        - Боюсь, Пётр Порфирьевич, выневполне ясно оцнениваете ситуацию. Поверьте, ябы первый оставил королеве Виктории статую, еслибы речь шла всего лишь обархеологической находке. Нотут, ксожалению, дело совсем вином. Какбы вам это объяснить… да вот, кпримеру, этоустройство. - ион положил руку натерминал. - Экран, накотором мы видим картинку - лишь средство отображения информации. Сигнал внего поступает оттуда - ион показал пальцем намачту, гдекрутилась антенна.
        - Прежде чем превратиться визображение, сигнал сантенны обрабатывается, «обсчитывается», таксказать вособом учтройстве, называемом «процессор». Егоневидно, онскрыт вэтой тумбе - но, небудь этого устройства - выбы увидели бестолковое мельтешение точек илиний - иникакой полезной информации. Таквот, уменя есть основания полагать, чтостатуя - этосвоего рода процессор, вкотором происходит обработка информации, закодированной вметаллических листах. Вовремя наших экспериментов я обратил внимание, чтовнутри хрустальной фигуры возникал своего рода узор - светящаяся, постоянно меняющая форму световая паутина. Сперва я решил, чтоэто отражение ипреломление лучей впрозрачном материале; ноприсмотревшись, уловил, чтотрансформация отблесков подчиняется некоей закономерности. Вобщем, яуверен, чтостатуя - этоустройство дляобработки информации, превращающая содержимое тентуры вобъемное изображение, ипозволяющее ктомуже, имуправлять. Безнеё все наши находки - всего лишь забавные диковины.
        - Каки сама статуя - безваших находок. - уточнил капитан.
        - Выправы. - кивнул Олег Иванович. - Англичане могут поставить её вмузей, хоть вличную галерею королевы - иной пользы изэтого артефакта им неизвлечь. Чаша, тентура истатуя должны быть объединены - итолько так можно получить доступ ктайнам Скитальцев. Ких базе данных, знаниям…. И,знаете что, Пётр Порфирьевич… - Семёнов сделал паузу, откашлялся, прочищая внезапно возникший комок вгорле:
        - Яполагаю, чтоунас свами никогда небыло дела важнее, чемэто. Рискну даже предположить, чтосудьбы России зависят отрезультата этой погони. Дачто там России - всей нашей цивилизации, если уж нато пошло…
        Остолецкий серьёзно взглянул наСемёнова. Офицеры намостике притихли - начальника экспедиции слышаливсе.
        - Господин капитан первого ранга!
        Израдиорубки выглянул Воленька Игнациус. Налице угардемарина отчётливо читалась тревога:
        - Радио с«Разбойника»! «Комюс» дал поклиперу предупредительный выстрел!
        XIV
        Дождевые тучи низко нависли надСпитхедским рейдом. Угоризонта серое небо сливалось сосвинцовыми водами; между ними, вытянувшись длинными кильватерными колоннами - плоские туши броненосцев. Летняя погода нерадует, ноджентльменам, устроивщимся наполуюте изящной яхты, этонев новинку. Старая добрая Англия - туман, дождь, клетчатый твид… иброненосцы. Изолото, конечно - жёлтым металлом тускло блеснул брегет вруках одного измужчин - того, чтоповыше, вцилиндре иплаще-макинтоше. Второй, коренастый, спростоватым круглым лицом, стоял, заложив руки заспину - пальцы нервно тискали шафт дорогой, чёрного дерева, трости. Элегантность ивкус вовсём - ив простом круглом набалдашнике изслоновой кости, отделанной скромным серебром, ив изящных линиях винтовых корветов, нарисовавшихся заброненосной шеренгой флота Её Величества.
        - Чтож, сэрРэндольф, - произнёс тот, чтовцилиндре, защёлкнув крышку часов; вещица отозвалась мелодичным звоном. - Какбы вы непротестовали против роста ассигнований нафлот - теперьони, яполагаю, будут всёже увеличены. Скептики собственными глазами убедились, чтовданный момент Королевский флот нев состоянии нетолько надёжно блокировать чужое побережье, нои противостоять вражескому флоту возле собственных берегов!
        - Несогласен свами, сэрАртур. - отозвался тот, кого назвали лордом Рэндольфом. - Этиманёвры, если что идоказали - тактолькото, чтонаши корабли устарели, иуже несоответствуют задачам, которые предстоит решать. Французы из«молодой школы» оказались правы - вусловиях применения парового броненосного флота блокада побережья противника невозможна. «Родней» идва крейсера, игравшие зафранцузов, сумели прорваться вморе иперерезать океанские коммуникации. Будь это неманёвры, анастоящая война - онибы уже сеяли панику среди прибрежных жителей иналагалибы контрибуции напорты западной Шотландии. Такчто Адмиралтейству стоит подумать нео строительстве новых бронированных коробок, ао том, чтовы, собственно, собираетесь строить? Ваши броненосцы, дорогой мой, потребляют слишком много угля, аоперативно пополнять его запас воткрытом море моряки, оказывается, ещёнеумеют. Яуж неговорю отом, какие мытарства выпали командам миноносцев иторпедных канонерок - онисовершенно измотаны постоянной болтанкой воткрытом море, минимум треть кораблей нуждается вдолгом ремонте. Втоже время команды миноносцев условного противника
прекрасно проводили время вбазе имогли атаковать неприятеля, когда им вздумается. Вспомните доклады командиров кораблей блокирующего флота - онииздёргались, неспали ночей, ожидая вовсякую минуту торпедной атаки. Витоге, ужечерез несколько дней команды броненосцев из-за бессонницы выглядели какнатуральные живые мертвецы. Аофицеры дотого истрепали себе нервы, чтосовершали непростительные ошибки приманеврировании. Остаётся только удивляться, чтонаши «большие мальчики» неперетопили друг друга таранами!
        - Укоролевы много![100 - Традиция британского флота - моряки провожают тонущий английский корабль фразой «У короля (королевы) много».] - улыбнулся сэрАртур. И,повернувшись спиной кветру, принялся раскуривать большую чёрную сигару. - Новы правы, кое-какие изнаших скелетов повылезали изшкафов ивдоволь погремели костями. Да,наши проекты броненосцев небезупречны: низкобортные башенные «Адмиралы», наша надежда, какоказалось, сильно страдают отволнения. Причём боковая икилевая качка столь сильны, чтоэти корабли немогли эффективно использовать орудия. Признаться, янеудивлён - набашенных кораблях орудия главного калибра расположены так близко кватерлинии, чтоэто создаёт ненормальные условия удульных срезов носовых орудий - онизарываются впену волн, захлёстывающих полубак. Такчто, признаюсь честно - Адмиралтейство невозлагает особых надежд надостраивающиеся «Нил» и«Санс Праейль». Выправы, лорд Рэндольф, намнужны корабли совсем другого типа.
        - Аэто - снова деньги. - вздохнул усатый. - Радует хотябы то, что первый морской лорд[101 - Первый морской лорд - глава Королевского ВМФ Великобритании ивсех Военно-морских сил Великобритании. Также занимает пост Начальника военно-морского штаба.] осознаёт, сколь иллюзорна теперь наша военно-морская мощь. Яуж неговорю обкорабельной артиллерии - взять хотябы позорный эпизод вустье Конго…
        Артур Худ поморщился.
        - Ну,небудьте так строги, лорд Рэндольф. Вконце концов, командир «Комюса» сделалвсё, чтомог - русскому клиперу тоже изрядно досталось, ине вина нашего офицера, чтопревосходство вартиллерии было нена стороне «Юнион Джека». Вконце концов, двавымпела против одного - ипри том наш крейсер выполнил задачу!
        - Этоявно нефлот хедива?[102 - Фраза, приписываемая контр-адмиралу Элджернону де Хорси. Сказана им, когда 1877году два английских корабля, состоящие подего командой - винтовой корвет «Аметист» ижелезный фрегат «Шах» - несмогли справиться смятежным перуанским монитором «Уаскар».] - язвительно усмехнулся лорд Рэндольф. Морской лорд укоризненно посмотрел насобеседника, носмолчал. - Чтож, ина том спасибо, нехваталоещё, чтобы чёртовы русские захватили судно, находящееся поднашим покровительством - иэто подносом крейсера Её Величества! Достаточно итого, чтонесчастная яхта превращена вгруду обломков.
        - Зато груз цел. - ответил Худ. - Этоведь, вконце концов, главное, нетакли? Яготов даже представить командира «Комюса» кнаграде: точно сориентироваться внепредвиденной ситуации - это, знаетели, дорогого стоит. Ачто его крейсер так сильно пострадал - такирусский клипер, насколько мне известно, струдом дополз доКанаров?
        - Большое утешение! - раздражённо фыркнул лорд Рэндольф. - Дюжина шестидюймовок против трёх, иброневая палуба! Русскому корыту полагалось лежать надне Гвинейского залива, ане утруждать бразильских докеров!
        - Вызабываете оканонерке, лорд Рэндольф. Этовам неколониальная скорлупка спарой картечниц. Шведы построили длярусских отличный корабль, который несёт броню иновейшую артиллерию - нечета старым клистирам Армстронга. Яуж неговорю отом, какметко они стреляли. Да,крупповские пушки безусловно, хороши - но, изучив рапорт командира «Комюса» я заподозрил, чтовПетербурге добились прорыва втехнике управления огнём корабельной артиллерии. Чемещё объяснить столь высокий процент накрытий? Проклятая канонерка буквально растерзала нащ крейсер - и, будь эти русские хоть немного кровожаднее, «Комюс» служилбы сейчас прибежищем длякрабов ипрочих морских гадов.
        - Да,я читал рапорт. - Рэндольф Черчилль перестал терзать трость, упёр её перед собой втиковые доски палубного настила истоял, навалившись накруглый набалдашник.
        - Ноя, увы, неморяк, такчто - несочтите затруд рассказать ещё раз, какразворачивались события? Ипопроще, если можно, ато я путаюсь вморской терминологии.
        - Да,вобщем, ничего особо запутанного там небыло. Русский отряд издвух кораблей - клипера иканонерской лодки - поджидал бельгийскую яхту увыхода изустья Конго. Капитан надеялся незаметно проскользнуть мимо - ибыл так уверен всебе, чторискнул выйти вокеан среди бела дня, приясной погоде. Вообще-то я его понимаю: длятого, чтобы надёжно перекрыть подходы кустью, двух кораблей недостаточно. Бельгийцу просто неповезло - оннаткнулся прямиком нарусских иедва успел броситься наутёк. Ксчастью, ветер был подходящий - наяхте поставили паруса, иона стала отрываться отканонерки. Клипер вэто время находился мористее, примерно всорока милях - иубей меня Бог, если я понимаю, какрусские узнали, чтонадо идти наперехват яхты?
        - Зато я понимаю - усмехнулся лорд Рэндольф. - Неужели вы неознакомились ссообщением нашего военно-морского атташе вДании? Несколько месяцев назад русские продемонстрировали датскому королю беспроволочный телеграф иещё массу интереснейших штучек. Ипроисходило это наборту того самого клипера, «Разбойника». Такчто, какни грустно это признавать, русские обладают сейчас немыслимыми длянас возможностями. Икасается это, увы, нетолько устройств беспроволочной телеграфной связи.
        - Тогда вам икарты вруки, друг мой! - отпарировал Худ. - выведь, насколько я понимаю, возглавляете соответствующую службу…так сказать, неофициально?
        - Вы,каквсегда, правы, милорд. Более того - именно благодаря расторопности моего департамента «Комюс» оказался наместе внужное время - мынастояли, чтобы он преследовал русских отсамого Гибралтара.
        - Несомневаюсь ввашей предусмотрительности. - морской лорд слегка поклонился собеседнику, невынимая, впрочем, изорта монументальной сигары. - Таксвашего позволения продолжу:
        Итак, русская канонерка вцепилась вхвост удирающей «Леопольдине» - этоназвание бельгийской яхты - нодогнать несумела. Ветер, какя уже упоминал, былблагоприятный, апод парусами эта скорлупка даст фору даже миноносцу. Жаль только, еёобломки догнивают сейчас наберегу Гвинейского залива….
        Русский клипер пошёл наперехват, ибез труда изловилбы яхту, еслибы заним неследовал, какприклеенный, нашкрейсер. Увидав «Комюс», яхта изменила курс, пытаясь приблизиться, даже подняла британский флаг, ноклипер упорно шел напересечку курса. Учите - нанашем крейсере незнали нио грузе яхты, ниоб её пассажирах; известно было только, чторусские корабли направлены вконголезские воды ссекретной миссией.
        Капитан «Комюса» оказался вкрайне затруднительном положении - он, вотличие отрусских, непонимал, чтопроисходит, ивынужден был полагаться наудачу исобственную интуицию. Иони его неподвели, хотя, ядосих пор непонимаю, какон решился открыть огонь. Но,так илииначе - «Разбойник» сразу получил серьёзные повреждения - потерял грот-мачту иполовину артиллерии. Наклипере начался пожар, ион был вынужден отвернуть кюгу, прочь отнашего крейсера. Яхта ктому моменту уже шла наост, вк побережью - стоило прозвучать первым выстрелам, какзадор укоманды «Леопольдины» улетучился, иони решили спасаться отрусских снарядов посуху. Нопока снаряды яхте негрозили - клипер, пылая сноса докормы, уходил, икапитан «Комюса» скомандовал прибавить обороты, чтобы догнать идобить подранка. Самкрейсер получил лишь лёгкие повреждения - пара пробоин выше ватерлинии иразбитый вельбот всчёт неидут.
        - Помнится, выругали нашу корабельную артиллерию? - перебил собеседника сэрРэндольф. - Значит, нетак уж всё искверно?
        - Увы, именно так. - вздохнул морской лорд. - «Разбойник» - этоклипер старой постройки, орудия нанём тоже устарели. И,когда вигру вступили крупповские стволы русской канонерки…
        - Она-то откуда там взялась? вы, кажется, говорили, чтояхта оторвалась отпогони?
        - Этотоже входит вчисло загадок, друг мой. - пожал плечами Худ. - Идело, поверьте, нев беспроволочном телеграфе - откуда русским было знать, куда повернёт яхта? Судя повсему, ктому моменту русские должны были уже потерять свою добычу извиду.
        - Значит, непотеряли. - буркнул сэрРэндольф. - Хорошо, запишем вразряд загадок. Чтоже было дальше?
        - Адальше с«Комюса» заметили, чтояхта взяла кзюйту иприбавила парусов. Идогадались, что«Кореец» наконец, появился ипытается перехватить яхту. Чтооставалось командиру крейсера? Онскомандовал поворот - надо было выручать бельгийцев.
        - Русская канонерка оказалась, какя понимаю, крепким орешком?
        - Увы - развёл руками Худ. - «Комюсу» пришлось жарко спервыхже залпов, будто надальномерном посту «Корейца» вместо штатных микрометров Люжоля[103 - Допоявления вначале 20-го века оптических дальномеров, дистанция доцели измеряли микрометрами Люжоля. Дляопределения дальности надо было знать какой-нибудь вертикальный размер цели (высоту мачт, труб). Набольших дистанциях бесполезны.] стоял спиритический хрустальный шар, безошибочно подсказывающий дистанцию доцели иеё скорость. Капитан маневрировал, пытаясь вырваться изнакрытий, ноничего непомогало - русские канониры угадывали манёвры нашего корабля скакой-то мистической точностью. Через полчаса «Комюс» примерил насебя шкуру избитого снарядами клипера - лишившись двух мачт идымовой трубы, онотстреливался издвух уцелевших орудий, нобез всякого проку - снаряды ложились сбольшим недолётом. Ана «Разбойнике», между прочим, зевать несобирались - пожар был потушен, иклипер лёг наобратный курс. Видимо, русский беспроволочный телеграф работал, ина клипере прекрасно представляли себе ситуацию. «Разбойник» непошёл нагром выстрелов, аповернул наперехват
«Леопольдины». Нобыло уже поздно - перепуганный бельгийский капитан, вместо того, чтобы прорываться подберегом навсех парусах, предпочёл выкинуться накамни. И,когда «Разбойник», наконец, подошёл кяхте, еёкоманда ипассажиры были уже наберегу.
        - И - отнюдь нес пустыми руками. - добавил лорд Рэндольф. - Поверьте, дорогой друг, то, чтоони сумели вывезти насвоих шлюпках, оправдалобы внаших глазах потерю неодного только «Комюса».
        - Вобщем, избитый донеузнаваемости крейсер едва-едва доковылял доМадейры. - закончил рассказ морской лорд. - «Разбойнику», какя уже говорил, тоже досталось, норусские корабли повели себя более чем странно. Вместо того, чтобы следовать вРио-де-Жанейро, гдеможно было быстро отремонтировать клипер, отряд разделился: «Разбойник» пополз вБразилию, аканонерка навсех парах побежала обратно - кострову Тенерифе идальше, вЕвропу. Наостровах Зелёного мыса русские оказались натри дня раньше «Комюса». «Кореец» забункеровался ине стал задерживаться впорту лишнего дня - и слава Создателю, поскольку непрошло исуток, какна рейд вполз «Комюс». Видукрейсера был жалкий; кроме ужасающих разрушений, треть команды была выбита русскими снарядами. Ноприз - то, чтопытались перехватить русские вместе с«Леопольдиной» - надёжно покоился втрюме. Вместе спассажирами - наяхте оказался известный бельгийский авантюрист иделец ван дер Стрейкер. Этоон настоял натом, чтобы груз яхты был передан нанаш крейсер.
        - Весьма неосторожное решение. - покачал головой лорд Рэндольф.
        - Чтостоило русской канонерке перехватить «Комюс» напути кКанарам? Поводов, чтобы начать охоту, уних хватало: насколько мне известно, наклипере вовремя боя находился Великий князь, второй сын императора Александра, Георгий. Молодой человек был довольно серьёзно ранен - иябы неудивился, еслибы русские возжелали крови виновников этого печального происшествия. Аведь «Комюс», какя понял, былнатот момент совершенно небоеспособен? Нето, чтоклипер - раз уж русский решились безпортового ремонта идти через Атлантику, значит, разрушения были нетак уж исильны?
        - Ксожалению - да. - вздохнул Худ. - Мы,каки русские, стреляли снарядами счёрным порохом, аих разрушительная сила, понынешним меркам, невелика. Что, кстати, удивительно: на«Комюсе» собрали после боя осколки русских бомб, ивыяснилось, покрейсеру стреляли чугунными снарядами старого образца. Выходит, уних нехватает современных боеприпасов кновым крупповским пушкам?
        - Ладно, пусть этим занимаются увас, вАдмиралтействе - прервал собеседника лорд Рэндольф. - Вымне вот что скажите - когда груз «Комюса» будет доставлен вАнглию?
        - Я,разумеется, распорядился принять меры. - ответли Худ. - вСанта-Крус-де-Тенерифе через день зашёл «Айрон Дюк»[104 - Казематный броненосец типа «Одейшес», построенный специально дляколониальной службы. Встрою с1871года.] - оннаправляется из«Порт-Стэнли вметрополию, длязамены котлов. Нанего ипередали груз с«Леопольдины».
        - «Айрон Дюк»? - переспросил лорд Рэндольф. - Простите, этонеон лет десять назад отправил надно своего близнеца, «Вэнгард»?
        - Тринадцать. Упобережья Ирландии, втумане.
        - Да,таран лишний раз доказал свою эффективность. - усмехнулся лорд Рэндольф. - Ладно, сгрузом всё понятно. Ачто пассажиры?
        - Вандер Стрейкер вежливо отклонил предложение отправиться вАнглию - ответил Артур Худ - Мыненастаивали - насколько мне известно, ваше ведомство поддерживает сним связь?
        Лорд Рэндольф улыбнулся самыми краешками губ. Худпонял - вопрос неуместен. Впрочем, ответ был ибез того очевиден.
        - Кстати, дорогой Рэндольф, - морской лорд перешёл надружеские, несколько даже фамильярные интонации. - Помнится, договариваясь обкое-каких услугах состороны флота её Величества, выобещали вответ поделиться некими секретами? Хотелосьбы прояснить кое-какие моменты, связанные сэтой русской экспедицией. Атакже, снедавними событиями вАлександрии. Надеюсь, выпонимаете, очёмя?
        - А,заодно - обпрошлогодней погоне сострельбой вФинском заливе? - понимающе кивнул Рэндольф Черчилль. - Рад, чтофлотская разведка ещё неразучилась работать. Должен разочароватьвас, дорогой Артур, вызря погасили этот чек - яитак собирался изложить вам все подробности. Такуж получилось, чтовэтой истории нам друг бездруга необойтись.
        Приятно это слышать. Втаком случае - может быть, продолжим нашу беседу вболее подходящей обстановке - наберегу, укамина, закружкой глинтвейна? День сегодня сырой, амой лакей превосходно умеет варить глинтвейн, знаетели.
        Судовольствием, Артур! - слегка поклонился Рэндольф Черчилль, иоба джентльмена направились ктрапу впассажирский салон. Худпропустил лорда Рэндольфа вперёд. Ноне успел тот поставить ногу наступеньку трапа - излучшего, самой дорогой древесины махагона! - какпрозвучал заключительный - ивидимо, самый важный насегодня - вопрос:
        - Кстати, Рэндольф, ачто там свашим агентом врусской экспедиции? Емуведь удалось избежать разоблачения?
        Лорд Рэндольф споткнулся - такой парфянской стрелы вспину он неждал. Обернулся, ухватившись залатунный, доблеска отполированный поручень; щека дрожала, трость лорд Рэндольф держал наперевес, какабордажный тесак.
        - Вывсвоём уме, СэрАртур? - прошипел бывший министр поделам Индии. - Отаких делах можно говорить только вчистом поле, если поле это посреди островка где-нибудь вИндийском океане! Даито - прежде чем начать разговор, сперва откусите себе язык! Мало нам Уильяма Уэскотта?
        - Каквы сам изволили отметить - военно-морская разведка недремлет. - вголосе Худа сквозил сарказм. - Унашего ведомства накопилась впоследнее время масса вопросов, иответы наних придется так илииначе искать вПетербурге. Такчто - рассчитываю напонимание, лорд Рэндольф. Напонимание… ина содействие. Всемы, такилииначе, радеем заблаго Британской Империи, нетакли?
        Рэндольф Черчилль долго, вупор смотрел насобеседника. Иморской лорд - Морской! Лорд! - невыдержал, отвёл глаза.
        - Вы,конечно, правы, сэрАртур. - медленно произнёс потомок герцогов Мальборо. - Только вот, благо это каждый изнас понимает по-своему.
        XV
        Изпутевых записок О.И.Семёнова.
        Писать освоих провалах всегда тяжело. Но,порой необходимо - как вот мне сейчас. Потому что я везу изэкспедиции провал. Полный. Окончательный. Мнедоверили, ая - неоправдал.
        Те,кто меня послали ине догадывались, чтоименно они мне доверяют; ия сам неподозревал, какой груз ответственности ляжет намои плечи. Ноэто ничуть неуменьшает моей вины.
        Представьте, чтосвершаете некое изощрённое действо только длятого, чтобы убедиться всобственном фиаско. Иуспех вашего опыта призван неутвердить некий позитивный результат, асовсем наоборот - доказать, чтовы попросту жалкий неудачник. Представили? Если да - то ответьте, каково вам будет получать положительный результат вподобном эксперименте?
        Стакими примерно настроениями я решился поставить опыт счашей итентурой. Случилось это примерно наполпути сОстровов Зелёного мыса (куда «Кореец» заходил набункеровку) наБалтику. Аесли точнее - товБискайском заливе. Вопреки дурной славе этого региона погоды стояли отменные, качки - итой почти небыло. Ия, собравшись сдухом, решился проверить очевидную мне истину: утерянная статуя прозрачного тетрадигитуса - этоглавный элемент «планетария Скитальцев», ибез него нето что ожившей звёздной карты - даже размытой голограммы неполучишь.
        Таконо ивышло. Всмысле - невышло. Неполучилось. Чаша-линза старательно преломила лазерный луч, разбросала постенам каюты алые зайчики и… ничего. Нисветового жгута, пронизывающего дырчатую поверхность артефакта, никонуса лазерных бликов, нифиолетового облака голограммы.
        Изачем, яспрашивается, время тратил?
        Темвечеромя, впервые запоследние лет десять, напился. Спасибо хоть, нев одиночестве - умница Садыков, помогавший ставить этот безнадёжный опыт, разделил горькую участь начальства. Язапер дверь тесной конуры, именуемой каютой - имы два дня непоказывались напалубе, прикончив заэто время несколько бутылок чёрного ямайского рома, запасённого ещё наТенерифе. Тоесть, этоя непоказывался - меньше всего мне хотелось, чтобы Берта или, паче того, Иван, увидали меня втаком непрезентабельном состоянии.
        Итак, экспедиция потерпела фиаско. Можно сдавать тентуру, чашу-линзу ипрочее вкунсткамеру. Потому что единственного элемента, связывающего всё это воедино - иоткрывающего, какя истово верилось мне последние полгода, путь кзвездам - намнезаполучить. Разве что, уговорить Государя Императора высадиться наБританских островах, взять штурмом Лондон ивыпотрошить штыками преображенцев Британский музей - иликуда ещё поместят нашего тетрадигитуса проклятые англосаксы? Может, вкакую-нибудь особо охраняемую сокровищницу Вестминстерского аббатства? Врядли, ведь дляних этот артефакт тоже бесполезен. Ноэти счастливцы хотябы незнают, какого шанса они лишились…
        Аможет, рассказать - пусть помучаются отгруза утраченных возможностей? Написать статейку, даразослать введущие европейские издания - сприлагающимися цветными фотографиями статуи, тентуры, чаши, звездной карты. Ачто? Поверят, какмиленькие - здесь нет фотошопа, иникто ещё ненаучился подделывать фотографии. Хотя, нет, нестоит; можно несомневаться что Корф зарежет эту инициативу накорню.
        Начавшийся Бискайском заливе запой - всмысле, депрессия - неотпускали меня несколько дней. И,вместе спохмельем, этадепрессия стекли куда-то вльяла[105 - Льяло - водосток внижней части трюма. Туда стекает вода, образующаяся приотпотевании внутренней поверхности бортов, просачивающаяся через швы наружной обшивки ит.п.] - стоило появиться нагоризонте нагоризонте французскому Бресту.
        «Кореец» должен был пополнить здесь запасы топлива перед переходом наБалтику, вКронштадт. Новместо рядовой угольной погрузки, нарейде нас встретила русская эскадра: «Владимир Мономах», «Дмитрий Донской», «Минин» - троица броненосных фрегатов воглаве симператорской яхтой «Держава». Оказывается, Иван, как, ивсе остальные наканонерке, ужетри дня, какзнали опредстоящей встрече - спасибо искровым станциям русских кораблей, исправно посылавшим вэфир пунктиры морзянок. И,пока мы сСадыковым, предавались осознанию собственного ничтожества - готовились кэтому торжественному событию.
        Впрочем, небудем обэтом. Рейд заволок пороховой дым; приветственным залпам русской эскадры вторили французске утюги-броненосцы «Кольбер» и«Редутабль». Нехотя, блюдя морской этикет, отозвалась пушка британского «Колоссуса».
        Корабли салютовали брейд-вымпелу Великого князя, полоскавшемуся нагафеле «Корейца». СамГеоргий, бледный отторжественности - приполном параде, палаше, срукой наперевязи - стоял намостике канонерки, изовсех сил стараясь неопираться налеер; онтолько-только начал поправляться после ранения. Острая щепка отразбитой снарядом стеньги пронзила бедро; кроме неё, извеликокняжеской плоти извлекли полторы дюжины мелких кусочков стали. КакГеоргий ухитрился тогда удержаться ине полететь напалубу - богвесть. Ноперебитый жгутик антенны он срастил, съехал пофалам вниз - и, залитый кровью, потерял сознание наруках набежавших матросов.
        Георгий вместе сНиколкой возвращаются вРоссию вместе снами, на«Корейце». Искромсанный английской сталью ичугуном «Разбойник» посей день отстаивается наремонте, вРио. Мальчишки нехотели покидать клипер, накотором приняли бой, носоображения дела перевесили: «Кореец, спешно возвращавшийся наБалтику, имел наборту материалы экспедиции, абрейд-вымпел Великого князя давал хоть какую-то гарантию, чтобританцы нерешатся нановые провокации.
        Вовремя стоянки вЛиссабоне, ревизор канонерки обегал лучших портных португальской столицы, заказывая дляГеоргия парадный мундир. Егозолочёное великолепие несколько портила чёрная перевязь дляраненой руки - нозато любой намостике, отматроса-сигнальщика докомандира, Павла Полуэктовича Остелецкого, ясно видел: броненосные махины великих держав салютуют несимволу великокняжеской крови идинастических связей, абрейд-вымпелу боевого моряка.
        Ютовая шестидюймовка «Корейца» ответила наэтот гром положенным количеством выстрелов. И,когда канонерка встала убочки - наборт, вместе срусским консулом иначальником эскадры, контрадмиралом Копытовым, поднялся барон Корф.
        Этобыл сюрприз: янемедленно застеснялся идвухдневной щетины иследов…хм… депрессии наодежде ифизиономии. Барон был блестящ, приветлив иполон энтузиазма; после официальной церемонии мы заперлись вкаюте ипроговорили довечера. Остальные, включая Ивана, Георгия иребят, съехали наберег, гдевгородской ратуше был устроен приём вчесть русского Великого князя.
        Отправились туда имы - правда, припозднившись часа натри. Дляменя осталось загадкой, когда Берта успела навестить модные магазины - она блистала великолепием, ничуть, впрочем, незатмевая спутницу Корфа. Этаособа… впрочем, рассказ омадемуазель Алисе - дело будущего, апока я наслаждался твёрдой землёй подногами, открытыми плечами идекольте дам, атакже французской речью, которую совершенно непонимал. Кстати, одамах. Янеособо разбираюсь вистории женской моды - нооткуда вконце девятнадцатого века такие немыслимые шпильки иплатья, нескромно открывающие нетолько туфельку, нои, внемалой степени, ножку своей владелицы? Похоже, Вероника нетеряла времени даром…
        Только здесь, вратуше французского Бреста я наконец осознал, чтопутешествие закончилось - Африка сеё жарой, кровью, крокодилами, москитами осталась позади. МысКорфом устроились вкурительной комнате; барон велел подать коньяк, сигары, инеспешно изложил мне события последних полутора лет - ив России иво Франции ибог знает гдеещё. О,эта традиция клубных курительных комнат - сколько важных итайных дел решается вих табачном, слегка пахнущем дорогими сортами виски иконьяков полумраке! Вышколенная прислуга деликатно притворяет двери; завсё время приёма никто нас непобеспокоил, ия даже начал подозревать, чтоперсонал, обслуживающий приём вбрестской ратуше получает жалование вД.О.П.е. Кстати, апочемубы инет? Ужгде-где, аво Франции возможности уКорфа - даиу других российских тайных служб - широчайшие.
        Небуду утомлять читателя подробным издожением нашей беседы всего - темболее, чтоиные темы заслуживают отдельного повествования. Упомяну лишь обучинённом Яшей разгроме спиритического кружка, заширмой которого скрывались агенты английской разведки; онеудачливом создателе ордена оккультного ордена «Золотая Заря» Уильяме Уэскотте, которому предстоит в ближайшие лет 10 осваивать минеральные богатства Сахалина. Ио подвиге - безвсякого преувеличения! - нашего скромного друга, Вильгельма Евграфовича Евсеина; если мы когда-нибудь иобретём надежду вернуться домой, в21-й век - толишь благодаряему. Сейчас он скрыт отнас завесой времени, приподнять которую пока неудаётся несмотря навсе ухищрения Каретникова. Но - время всё расставит насвои места; возможно мы когда-нибудь ещё увидим непоседливого доцента живым издоровым.
        Авот другие результаты его поразительного эксперимента вполне весомы изримы. Это, прежде всего, очаровательная спутница барона, Алиса и, конечно - подъём, который испытали научные итехнические отделы Д.О.П. Запоследние полгода они добились поразительных успехов: несколько недель назад совершил полёт первый русский дирижабль; нагатчинском полигоне испытаны первые образцы миномёта иранцевого огнемёта. «Особая рота» лейб-егерей ижандармские команды осваивают тренировки с«краскострелами», акорабли русского флота скоро получат искровые радиостанции. Никонов успешно провёл минные постановки сидущего полным ходом корабля; фотокамеры иособая гибкая плёнка сторговой маркой «Болдырев ипартнёры» завоевали сердца европейских фотографов. Анедавно русское медицинское общество объявило навесь мир опобеде надтуберкулёзом. Есть ииные достижения - длятого, чтобы рассказать оних боюсь, нехватит тех немногих чистых страниц моей дорожной тетради.
        И,кстати - можно быть совершено уверенным, чтоникакой катастрофы царского поезда 29октября сего, 1888года, близ станции Борки небудет. Собственно, еёитак моглобы неслучиться - слишком уж тонка ткань Истории ислишком сильно она пошла морщинами после наших вмешательств. Нотут - причина куда более очевидная; оказывается, Александр 3-й, прочтя любезно подготовленный длянего Корфом доклад, долго кряхтел, качал головой, апотом взял да ираспорядился учинить ревизию всего путейского хозяйства: сверху донизу, начиная сцарских составов иНиколаевского вокзала столицы, заканчивая полустанком близ города Собачинска. Такчто, учитывая особое внимание, которое уделяет Каретников августейшему здоровью - царствовать теперь Александру неодно десятилетие. Ислава богу - лучшего правителя уРоссии ещё небыло.
        Судя порассказам Корфа, вИмперии исподволь начинаются процессы, неимеющие, напервый взгляд, отношения кинформации избудущего ик подхлёстнутому ею техническому прогрессу. История спредотвращённой катастрофой царского поезда вэтом плане весьма показательна: похоже, вверхах - вСАМЫХ верхах - задумались: «почему система (илюди вней) работает именно так, иможетли оно работать иначе? Исколько ещё можно избегать структурных изменений? Аони давно назрели - ине парламентская говорильня о «правах исвободах», аглубокая перекройка общества иэкономики. Иесли идальше благодушествовать, пряча голову впесок, упиваясь триединством «Самодержавия, православия инародности» - товедь доупиваешься дотого, чтооднажды это систему снесут, вместе совсеми, ктовнеё вовлечён. Ихочется верить, чтоте, кому положено решать, нестанут ждать прихода спасителей, вроде Столыпина иЗубатова[106 - Сергей Васильевич Зубатов - создатель системы политического сыска дореволюционной России. Приобрёл широкую известность благодаря созданной им системе легальных рабочих организаций, направленных наустановление союза рабочего класса имонархии.],
ауже сейчас начнут принимать меры. Между прочим, Серёжа Зубатов, отчисленный четыре года назад изгимназии засвязь снигилистическим кружком, ужепристроен кделу введомстве Корфа - вместе смолодым, только пожалованным вкамер-юнкеры столоначальником Департамента земледелия исельской промышленности, Петром Аркадьевичем Столыпиным.
        Таквот, опеременах. Атакже олюдях - ио местах, которые они занимают. Взять хоть историю сцарским поездом, который, исходя изформальной логики, должен быть образцово-показушным, тютелька втютельку, поинструкции. Ана деле - оказался составлен снарушением всех норм! Вопрос: почему? Простейший, онже неправильный ответ: «привычка озираться наруководство, подавление любой разумной инициативы снизу».
        Какбы нетак: привыкший озираться наруководство, отученный отинициативы служащий предпочтёт увильнуть отответственности. Простейшим способом: сделает все СТРОГО побумажке. Написано «чугуний» - грузим чугуний, иплевать, чтоневзлетит…
        Ате, ктоотвечал засоставление царского поезда, инициативу, какраз проявили, даещё какую! Спрямым нарушением всех мыслимых инструкций, прекрасно понимая, чемэто грозит. Взяли насебя ответственность завозможную аварию - причём, навсех уровнях, включая сюда ивысокое руководство, которому подставляться подвозможное ЧП, даещё стаким поездом итакими пассажирами нерезон. Дураку ведь ясно, чемэто могло обернуться…
        Ажелезнодорожному начальству иисполнителям, выходит, неясно; правда, ониине дураки. Идвигали ими нете соображения, чтоподсказывает формальная логика. Воглаве угла стояла небезопасность поезда, акомфорт августейших пассажиров. Ведь авария - онаможет произойти, аможет ине произойти; раньше-то обходилось, причём нераз!. Зато монарший гнев соргвыводами случится непременно - если заставить государя скучать иждать, какпростолюдина, илискажем, государыню укачает вдороге…
        Итак - навсех уровнях государственной машины. Небуду повторять то, чтодавно сказано Гоголем иСалтыковым-Щедриным - кто только неизощрялся востроумии натему русского чиновничества!
        Выходит, теперь руки дошли? Чтож, этобудет поважнее любых радио - ифотопроектов… если, конечно, неуйдёт водой впесок, какпривычная расейская кампанейщина. Акакое сопротивление придётся преодолеть новым реформаторам: откухонного болботания допрямого саботажа; отпарламентских - будут итакие! - протестов дотого самого, «бессмысленного ибеспощадного». Иубеждать придётся, идоказывать, иагитировать, испорить спеной урта. И,конечно, стрелять - никуда отэтого недеться, подругому подобные дела нерешаются. «Ваще» - как сказалбы Ванька.
        Одно утешение - делать это придётся немне. Ине подумайте, чтоя уклоняюсь отответственности - хотя иэто есть, чего скрывать. Помоему, лезть спреобразованиями искороспелыми реформами туда, гдесам ты ориентируешься лишь умозрительно - этоверх безнравственности. Советы, рекомендации - да; норешать будут те, ктооблечён наэто исконым правом. Ктонаэто «миропомазан» - лучше, пожалуй, ине скажешь…
        Но - вернёмся кнашим баранам. Какни удивительно, Корф отнёсся ксообщению офиаско экспедиции скептически. Даисам я ктому моменту уже успокоился: жизнь есть жизнь иона, вотличие отиных книжиц, состоит неих одних триумфов. Сделано, чтониговори, немало - ито, чтостатуя тетрадигитуса оказалась уангличан, ещёнеозначает, чтодлянас она потеряна. «Будем посмотреть» какговорит наш дорогой Яша; вконце концов, гордые бритты - нация торгашей, анам, видит бог, есть чем поторговаться.
        «Корец» покинул Брест после недельной стоянки, наполненной празднествами иторжественными приёмами. Грудь Георгия украсила розетка «Почётного легиона»; необошла сия планида икапитана канонерки идаже - вовсе уж неясно, зачто! - автора сих строк. Впредставлении, подписанном президентом Третьей Республики Карно (технократа иплемянника знаменитого физика) значится - «завыдающиеся достижения висследованиях Центральной Африки». Чтож, кактам говоривал Сэмюэль Клеменс? «Мало кому внаши дни удается избежать этой высокой награды»[107 - СЭМЮЭЛЬ КЛЕМЕНС, онже Марк Твен. «Пешком поЕвропе», гл. VIII].
        Вразгар торжеств незаметно исчез Курт Вентцель. Онпроделал снами весь путь вЕвропу - отсамой Центральной Станции, через Бому, Санта-Крус-де-Тенерифе, Лиссабон - итолько вБресте избавил нас отсвоего общества. Немецкий инженер вызывает уменя двойственные чувства: содной стороны, янесомневаюсь, чтогерр Вентцель оказывает услуги кайзеровским секретным службам, ас другой - мымногим обязаны этому человеку. И,если чутьё меня неподводит, этонепоследняя наша встреча - недаром прежде чем уйти по-английски, непрощаясь, Курт подсунул поддверь моей каюты кремовую картонку сосвоим берлинским адресом.

* * *
        Изписьма поручика Садыкова, адресованных его школьному товарищу, мещанину города Кунгура Картольеву Елистрату Бонифатьевичу.
        Нувот, братец Картошкин, яишлю тебе письмо - первый раз, стого момента, какмы покинули границы цивилизованного мира. Собирался отправить депешу ещё сиспанского острова Тенерифе - норассудил, что«Кореец» прибудет вЕвропу непозже рейсового пакетбота, ирешил отложить послание доевропейских портов.
        Стоим мы вофранцузском Бресте, вокружении французских, британских ибог знает ещё чьих военных кораблей; скромная канонерская лодка неожиданно приобрела статус флагмана, инам теперь салютуют ииностранные броневые калоши, ирусские фрегаты идаже элегантная красотка, царская яхта «Держава». Онадолжна была приютить всвоих роскошных каютах Великого князя Георгия - ногосударев сын категорически отказался покидать канонерку исвоих друзей. Такчто великокняжеский брейд-вымпел попрежнему настеньге «Корейца», иплавучие стальные махины приветствуют его совсем положенным пиететом.
        Почтовая служба вЕвропе работает сточностью швейцарского часового механизма; темнеменее, следуя совету консульского чиновника, яотправил пакет списьмами - аи немало накопилось заэто время! - срусской дипломатической почтой. Посылку мою любезно приняли иобещали доставить какможно скорее - двух недель непройдёт, какты будешь надолго обеспечен увлекательным чтением. Ато наберись терпения - иуслышишь обовсём изпервых уст.
        Хотя, сомнительно, чтобы я оказался дома вскором времени. Поприбытии вПетербург нас ожидает бездна писанины - иотчёты поэкспедиции, иобработка собранных твоим покорным слугой картографических материалов. Впути я незабывал освоей специальности - ивсе эти кипы заметок, набросок, кроков мне удалось сберечь вовсех перипетиях путешествия иплена. Занятие это надолгие месяцы, ивсё это будет согласовывать срезультатами ранних исследований - такчто работать мне придётся встолице.
        Каквыяснилось, имне нечужд бес тщеславия - яуже предвкушаю дождь почестей, чтопрольётся наменя встенах Русского Географического общества. Первая большая русская экспедиция вЦентральной Африке - эточего-то да стоит; нони насекунду незабываю, чемобязаны мы трудам нашего предшественника, Василия Васильевича Юнкера. Ктомуже, есть подозрения, чтоя незадержусь вкартографическом корпусе Генерального штаба: мнесделано крайне заманчивое, даичего скрывать, лестное предложение, изразряда тех, откоторых непринято отказываться. Яполагаю, чтоив вашей патриархальной глуши известно уже оновом Департаменте Особых Проектов, нетак давно пополнившем список имперских учреждений. Тамипродолжится моя карьера - ао том, чемпредстоит заниматься нановом месте службы, мнеостаётся пока только догадываться.
        Ктомуже, меня одолевают сомнения - ане попробоватьли свои силы наниве беллетристики? Собирая длятебя корреспонденцию, яневольно перечитал свои письма - правоже, таких приключений непостыдилисьбы иперсонажи романов мсье Буссенара сЖюлем Верном! Может иправда взяться заперо, какты полагаешь, дружище? Вгимназии я неимел приличных баллов пословесности - такможет примешь насебя обязанности моего жизнеописателя? Незряже кунгурские властители дум прочат тебя всветила литературной публицистики? Вотисыскался благодатный материал, закоторый, ужповерь, срадостью ухватятся столичные журналы. Авпрочем поступай, какзнаешь; если откажешься - вобиде неостанусь исамолично испытаю свою хромую писательскую музу.
        Надеюсь всёже выкроить время инавестить родные пенаты. Такчто встреча наша, если иоткладывается - тоненадолго.
        Писано наборту канонерской лодки «Кореец» вавгусте сего, 1888-го года, нарейде французского порта Брест.
        Конец третьей части
        Эпилог
        «Ижора» шлёпала колёсами посвинцовой водице Финского залива. Этот маршрут - Морским каналом, отгранитных набережных Невы, допристаней Военной Гавани Кронштадта, - давно стал длянас. Позади остались махины фортов, одетые вгранит, клубы пушечного дыма надМеньшиковой батареей, флаги расцвечивания намачтах балтийских броненосцев. Эскадру встречали спомпой; Георгий ещё днём отбыл в Питер наизящном, красного дерева катере, прихватив ссобой Воленьку Игнациуса. Амне захотелось спрятаться подальше ото всей этой парадной суеты, поздравлений, пафоса речей иблеска сановных аксельбантов. Николка меня понял, даиотец нестал возражать. Распрощавшись сребятами, мыдождались «Ижоры» - итеперь пароходик, каквстарь, везёт нас домой, вПитер.
        Отец неотрывал взгляда оттяжёлого, напитанного дождевой влагой неба. Внизкие тучи уткнулся увенчанный ангелом шпиль Петропавловского собора; чуть дальше серую хмарь пронзал «шпиц» - золочёная адмиралтейская игла. Явдруг - будто ине замечал этого раньше! - увидел, какизменился отец завремя экспедиции. Глубокий, густой африканский загар, прорезанный резкими морщинами - нетеми, чтонеизбежно возникают унемолодого, подполтинник уже мужчины, асовсем другими. Этирождаются вуголках глаз, сощуренных вприцел, возле губ, искажённых горькой усмешкой. Вих складках, вперемешку сафриканской пылью, притаились бессонные ночи, тяготы пути, всевыпавшие наего долю тревоги иразочарования.
        Берта стоит рядом сотцом - рукиих, будто невзначай встретились наполированном медном поручне. Признаюсь честно - вовремя стоянки вБресте я надеялся, чтобельгийская аристократка распрощается иотправится, наконец всвой замок, илипоместье… вобщем, посвоим, аристократическим делам. Нонет, онаосталась сотцом, хотя прекрасно знает какими глазами смотрят нанеё все вокруг - начиная сблестящего, колючего какклинок морского палаша Остелецкого, заканчивая вежливейшим Садыковым. Поручик, кстати, тоже здесь, тактично держится всторонке, среди пассажиров «Ижоры».
        Николка рядом - такчто мы теперь, каквстарь, втроём. Берта - несмотря наладони, встретившиеся насверкающей меди поручня - нев счёт. Подумать только: два… нет, почти два споловиной года назад мы вот также, втроём, стояли науглу Земляного вала иулицы Казакова, возле ресторанчика «Хижина». Отец свесёлым изумлением рассматривал лопоухого, зарёванного пацана внелепой для2014года дореволюционной гимназической форме. Ая… вот убей - неприпомню, очём я тогда думал; помню только, чтопапа отправил меня отвести потерявшегося сопляка домой, пока он сам навестит редакцию «Вестника живой истории»…
        Япокосился влево. Берта шестым чувством уловив моё настроение иотодвинулась, делая вид что очень заинтересована стаей чаек закормой «Ижоры». Николка наоборот, подошёл поближе истоял теперь, задевая меня полой бушлата. Гардемаринам вгороде положены шинели - номы наКорейце привыкли ксуконным матросским курткам, итеперь бессовестно нарушали форму одежды. Нуда ладно - гдесейчас училищные церберы, способны долго инудно выговаривать закриво застёгнутый воротник…. Господи, чтозачушь лезет мне вголову? «Ижора» миновала центральный пролёт Николаевского моста - дляэтого кургузую мачту пароходика пришлось завалить ккорме. Поправому борту, закуполом Исаакия инавечно вставшим надыбы императорским жеребцом, открылось Адмиралтейство; дальше ажурной тенью повис втумане Зимний. «Ижора» прошлёпала мимо, приняла левее - кБиржевой пристани настрелке Васильевского острова. Тёмнокрасные ростральные колонны… мачты, мачты… толкотня встречающих. Насждут? Полезная всё-таки штука - телеграф…
        Аэто что? Лёгкая сиреневая пелеринка, изящная шляпка среди офицерских фуражек идамских головных уборов… взмах рукой, тонкая, девичья кисть, улыбка… «Ижора» деловито подваливает кпристани изамирает; между привальным брусом иисточенными брёвнами пирса - полоса мутной невской водицы шириной футов впять. А,чего там!..
        - Куды, барин! - резанул поверх гомона встречающих испуганный крик матроса - тотсобирался перекинуть наберег сходни, датак изастыл, когдая, бесцеремонно отпихнувего, одним прыжком преодолел эти пять футов. Варенькины руки заключили мою шею вкольцо; губы, которые я неуспел, замешкавшись, поцеловать, спрятались вжестяных складках бушлата уменя нагруди. Ястоял, гладил её волосы, лепеча смешные, сентиментальные нелепости, ипонимал, чтобольше никуда - НИКУДА! - нехочу уезжать.
        Я - дома!
        Ноябрь 2014 - февраль 2015
        Фотоальбом
        ШЛЮПОЧНЫЕ УЧЕНИЯ
        ШЛЮПОЧНЫЕ УЧЕНИЯ
        ЗДАНИЕ МОРСКОГО КОРПУСА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
        ВИДЫ АЛЕКСАНДРИИ
        МИЧМАН Е.Я.КРИНИЦКИЙ
        РАСЧЁТ У ОРУДИЯ
        МОРСКАЯ ЯХТА
        МИННЫЙ КРЕЙСЕР «ЛЕЙТЕНАНТ ИЛЬИН»
        МИНОНОСКА
        БРОНЕПАЛУБНЫЙ КРЕЙСЕР «КОМЮС» (ВЕЛИКОБРИТАНИЯ)
        КАНОНЕРСКАЯ ЛОДКА ТИП «ВИХРЬ»
        МИННЫЕ УЧЕНИЯ
        БРОНЕНОСНЫЙ ФРЕГАТ «АДМИРАЛ ГРЕЙГ»
        КАНОНЕРСКАЯ ЛОДКА ТИП «ВИХРЬ»
        БРОНЕПАЛУБНЫЙ КРЕЙСЕР «КОМЮС» (ВЕЛИКОБРИТАНИЯ)
        МИНОНОСКА
        НА БАТАРЕЙНОЙ ПАЛУБЕ
        БРОНЕНОСЦЫ В ВОЕННОЙ ГАВАНИ КРОНШТАДТА
        БРОНЕНОСЕЦ «ПЁТР ВЕЛИКИЙ»
        МИННЫЕ КЛАССЫ В КРОНШТАДТЕ
        МИННАЯ ПОСТАНОВКА СО ШЛЮПКИ
        МИНЫ НА ПАЛУБЕ СУДНА
        МОРСКИЕ МИНЫ СИСТЕМЫ ГЕРЦА
        БАРКАС ДЛЯ ПОСТАНОВКИ МИН
        ДВОР КОРОЛЯ МВАНГИ, БУГАНДА
        ДВОР КОРОЛЯ МВАНГИ, БУГАНДА
        ФОТОГРАФ И.В. БОЛДЫРЕВ
        ПОРТ-САИД
        ПОРТ-САИД
        ПОРТ-САИД
        СУДА В СУЭЦКОМ КАНАЛЕ
        ВИД АЛЕКСАНДРИИ
        АЛЕКСАНДРИЯ, ДВОРЕЦ ХЕДИВА (ВИД С МОРЯ)
        КУПАЛЬНЫЕ ЖЕНСКИЕ КОСТЮМЫ, КОНЕЦ 19 ВЕКА
        КУПАЛЬНЫЕ ЖЕНСКИЕ КОСТЮМЫ, КОНЕЦ 19 ВЕКА
        КУПАЛЬНЫЕ ЖЕНСКИЕ КОСТЮМЫ, КОНЕЦ 19 ВЕКА
        notes
        Сноски
        1
        Елена БЛАВАТСКАЯ - русская дворянка, гражданка США, религиозный философ. Возможно - экстрасенс. Основала Теософское Общество - сцелью «образовать ядро Всемирного Братства безразличия расы, цвета кожи, пола, касты ивероисповедания».
        Часто обвинялась вмистификации ижульничестве.
        2
        Первая строка знаменитой «Баллады оВостоке иЗападе» Р.Киплинга, опубликованной только всередине 90-х годов 19-го века.
        3
        Рэндольф Генри Спенсер, лорд Черчилль - английский политический деятель, отец Уинстона Черчилля.
        4
        Герметический Орден Золотой Зари - магический Орден, герметическая оккультная организация, действовавший вВеликобритании вконце XIX - начале XXвека. Оказал сильнейшее влияние навесь западный оккультизм. Ритуалы иЛекции золотой Зари основаны нанекоем загадочном «Шифрованном манускрипте». Основатели Ордена - Уильям Уинни Уэсткотт иСэмюэль Лиддел МакГрегор.
        5
        Этисобытия описаны вкниге «Коптский крест».
        6
        Этисобытия описаны вкниге «Мартовские колокола».
        7
        Этисобытия описаны вкниге «Египетский манускрипт».
        8
        Этисобытия подробно описаны вкниге «Мартовские колокола»
        9
        КАП-ДВА - сленговое наименование капитана второго ранга вСоветском флоте.
        10
        Этисобытия подробно описаны вкниге «Египетский манускрипт»
        11
        Эти события подробно описаны вкниге «Коптский крест»
        12
        Этисобытия подробно описаны вкнигах «Египетский манускрипт» и«Мартовские колокола» увенчался успехом.
        13
        (лат) - «моя величайшая вина». Формула покаяния иисповеди врелигиозном обряде католиков сXI века.
        14
        Пуантаре - защитный наконечник тренировочного фехтовального оружия.
        15
        «Цук» - система внутренних карательных мер, распространенная вкавалерийских школах. Любая промашка новичка каралась наказанием состороны старшего: приседаниями, отжиманиями, верчениями, прыжками ипр.
        16
        В реальной истории П.П.Дурново стал капитаном 2-го ранга, участвовал вЦусимском сражении, гдекомандовал миноносцем «Бравый» - одним изтрёх кораблей эскадры, прорвавшихся воВладивосток).
        17
        В реальной истории Борис Иосифович Доливо-Добровольский стал военным моряком, разведчиком, лингвистом, учёным. В1918году участвовал вмирных переговорах вБрест-Литовске. Расстрелян в1938-м.
        18
        Павлоны - жаргонное название воспитанников 1-го военного Павловского училища, одного изсамых престижных военно-учебных заведений России.
        Николаевское кавалерийское училище - привилегированное военное училище Российской империи. Еговыпускниками были многие видные представители военной икультурной элиты.
        19
        Этисобытия подробно описаны вкниге «Мартовские колокола»
        20
        Эпизод изромана Чернышевского «Чтоделать?», вкотором героиня видит восне сцены коммунистического будущего.
        21
        Термидорианцы - участники контрреволюционного Термидорианского переворота 27июля 1794года воФранции.
        22
        Занзибар - государство, существовавшее сXIXвека до1964года. Сейчас - часть республики Танзания.
        23
        (устар) - Порт-Саид город насеверо-востоке Египта. Порт наСредиземном море усеверного окончания Суэцкого канала.
        24
        Клад Приама (золото Трои) - сенсационный клад, обнаруженный Генрихом Шлиманом вовремя его раскопок вТрое. Клад получил своё название поимени античного царя.
        25
        Револьвер, разработанный бельгийскими оружейниками братьями Эмилем иЛеоном Наганами. Знаменитый «наган», стоявший с1896года навооружении русской армии, апозже - РККА имилиции - более поздний вариант тойже конструкции.
        26
        Патенты напервый прибор бесшумной стрельбы (ПБС) были зарегистрированы в1894году швейцарцем Эппли идатскими оружейниками Бёрренсеном иСигбьёрсеном. Первые работающие глушители стал производить Хайрем Максим в1902году.
        27
        Шхуна «АМЕРИКА», построенная в1851году специально дляучастия врегате «Кубок 100 гиней». Одна изсамых знаменитых яхт вистории парусного спорта. Вчесть неё назван современный «Кубок Америки».
        28
        КОНДУКТОР - воинское звание врусском флоте, присваиваемое унтер-офицерам, прослужившим установленный срок исдавшим экзамен.
        29
        Палеография - историческая дисциплина, изучающая историю письма ипамятники древней письменности.
        30
        Будущий германский император икороль Пруссии Вильгельм II-й.
        31
        Египетский мост - мост через Фонтанку изначально был построен какцепной. После обрушения в1905году был заменён временным, деревянным; Внынешнем своём виде построен лишь в50-х годах 20-го века.
        32
        Друг мой (фр).
        33
        Девиация - ошибка показаний магнитного компаса из-за магнитных полей, создаваемых материалом корпуса судна.
        34
        Михаил Иванович Драгомиров генерал отинфантерии, крупный военный теоретик. Ярый сторонник передовых методов подготовки солдат, втом числе - разнообразных военных игр.
        35
        Этисобытия описаны вкниге «Мартовские колокола»
        36
        Этисобытия описаны вкнигах «Коптский крест» И«Египетский манускрипт».
        37
        Крепость Свеаборг Суоменлинна ( - бастионная система укреплений наостровах близ Хельсинки (в1887г - Гельсингфорс). СXVIII поXXвек эти укрепления защищали Гельсингфорс сморя.
        38
        Стационер - военный корабль, постоянно находящийся настоянке вкаком-либо иностранном порту илина службе вопределенном районе.
        39
        Этисобытия описаны вкниге «Коптский крест»
        40
        Блокшив - старое, несамоходное судно илибаржа, оставленное вгавани дляпомещения нанём таможенного пакгауза, тюрьмы, склада идругих служб. Втаком качестве могут использоваться корабли самых разных классов.
        41
        Инцидент вОцу - покушение нажизнь цесаревича Николая Александровича в1891года. Полицейский Цуда Сандзо кинулся кколяске, вкоторой рикша вёз Николая, иуспел нанести цесаревичу несколько ран мечом.
        42
        «Драка заАфрику» - период острой конкуренции европейских держав запроведение исследовательских работ ивоенных операций, направленных назахват новых территорий вАфрике. Обострилась после акта Берлинской конференции в1885году ипродолжалась доПервой Мировой Войны.
        43
        Судовая роль - основной судовой документ, содержащий сведения околичестве исоставе экипажа приприходе и отходе судна.
        44
        «Правь, Британия, морями!» - строка изпатриотической песни настихи Джеймса Томсона, воспринимаемой нередко какнеофициальный гимн Британии.
        45
        В реальной истории Александр Сергеевич Шамов взвании капитана 2 ранга участвовал вЦусимском сражении. Погиб, командуя миноносцем «Блестящий».
        46
        В нашей истории граф Алексей Павлович Капнист стал камергером иконтр-адмиралом. Убит в1918 вовремя Красного Террора.
        47
        Таль - подъемно-спусковое приспособление, состоящее изпары блоков сгаками, соединенных между собой тросом (лопарём).
        48
        РАКОВИНА - боковой свес вкормовой части судна (по обоим бортам).
        49
        В нашей истории В.В.Игнациус - капитан 1-го ранга, известный художник-маринист. Погиб приЦусиме.
        50
        Этот метод установки мин был предложен в1882году командиром миноносца «Сухум» лейтенантом Н.Н.Азаровым идолго был основным врусском флоте.
        51
        СТАРШИЙ ИНЖЕНЕР-МЕХАНИК - должностное звание VII класса Табеля орангах нарусском императорском флоте. Введено в1886г. взамен звания подполковника Корпуса инженер-механиков флота.
        52
        «Бремя Белых», стихотворение английского поэта Редьярда Киплинга, впервые опубликованное в1899году
        53
        Сейчас наэтом месте находится столица Уганды, город Кампала.
        54
        Двинск - старое название порта Даугавпилс; Либава - сейчас Лиепая, вто время военный порт.
        55
        сейчас - Берёзовые острова, архипелаг всеверной части акватории Финского залива.
        56
        В конце XIXвек - начале XXвека так назывались большие миноносцы водоизмещением 400 - 700т сусиленным артиллерийским иминным вооружением дляуничтожения миноносцев противника.
        57
        Маяк наискусственном каменистом островке втрёх милях отзападной оконечности острова Котлин; один изстарейших российских маяков.
        58
        ДУРРА илихлебное сорго. Культивируется вАфрике иАзии. Зерно перерабатывают накрупу, муку, зелёные растения идут накорм скорту, сухие стебли - натопливо. БАТАТ, сладкий картофель - видклубнеплодных растений. Ценная пищевая икормовая культура. ТЕЛЕБУН - трава столстыми колосьями; внекоторых районах Африки - основной продукт питания. Также изнеё готовят крепкий горький напиток.
        59
        Леонид Соболев, «Капитальный ремонт»
        60
        Согласно официальной советской версии, поводом квосстанию наброненосце «Князь Потёмкин-Таврический» послужила червивая солонина длякоманды. Эпизод этот широко известен пофильму Сергея Эйзенштейна.
        61
        В реальной истории капитан 2 ранга Евгений Янович КРИНИЦКИЙ командовал отрядом миноносцев вПорт-Артуре вовремя Русско-Японской войны. Вовремя Первой мировой, вчине контр-адмирала командовал крейсером «Богатырь». Дожил до1930года.
        62
        Ныне о. Большой Берёзовый.
        63
        Ныне о. Западный Берёзовый
        64
        Первичное обер-офицерское звание вКорпусе инженер-механиков флота. Соответствует 10-му классу Табели орангах (мичман, поручик).
        65
        морская сажень вто время принималась равной 1,852м. В кабельтове - 100 саженей.
        66
        Устройство, служащее опорой гребного вала иобеспечивающее его водонепроницаемый выход изкорпуса судна.
        67
        КВАРТИРМЕЙСТЕР - нижний чин, соответствующий армейскому младшему унтер-офицеру.
        68
        Имеется ввиду бой вустье Невы 7 (18) мая 1703года вмежду тремя десятками лодок подкомандованием Петра ишведскими кораблями «Гедан» и«Астрильд».
        69
        Будущий император Александр Третий был вимператорской семье вторым сыном ипредназначался квоенной службе. Наследовать престол готовился его старший брат Николай, скончавшийся позднее отвоспаления спинного мозга.
        70
        Император Николай Второй любил колоть дрова. Даже подстражей випатьевском особняке, онсетовал назапрет заниматься любимым делом.
        71
        Виды ставок наскачках
        72
        Из ф. «Индиана Джонс: впоисках утраченного ковчега»
        73
        Загадочная цивилизация Странников, нераз упомянутая А. иБ.Стругацкими вэпопее «Полдень 22-й век» использовали вкачестве основного материала мутно-зелёную стекловидную массу.
        74
        Обозначения звёзд буквами греческого алфавита, предложенные Иоганном Байером взвёздном атласе 1603-го года. Широко используются досих пор.
        75
        ТОГО Хэйхатиро - командующий Объединённым флотом Японии врусско-японской войне 1904 - 1905годов; адмирал Джон Рашуорт ДЖЕЛЛИКО командовал британским флотом вЮтландском морском сражении в1916г.
        76
        Имеется ввиду роман «Тритоварища», героиня которого умирает оттуберкулёза.
        77
        Прозвище (сфранц.)
        78
        Газета «Вестминстер ревью», 1865г.
        79
        Фраза из«Золотого телёнка» Ильфа иПетрова.
        80
        Древний боевой клич казаков; принято считать его остатком «воровского» языка волжских разбойников.
        81
        Боевой клич врусской регулярной кавалерии. Есть весьма спорное мнение, чтовыражение «КРУШИТЬ ВХУЗАРЫ» (уничтожать полностью) осталось врусском языке какпамять опоходах Святослава нахазар.
        82
        Грузовая марка - этоспециально наносимая наборту судна отметка, покоторой определяет уровень, докоторого судно может быть безопасно нагружено.
        83
        Винтовой шлюп, построенный вВеликобритании дляюжан вовремя Гражданской войны вСША. Действовал против торгового флота «северян». Задва года крейсерства перехватил 68 североамериканских судов и1 военный корабль.
        84
        JANE’S FIGHTING SHIPS - ежегодный справочник побоевым кораблям мира. Основан Джоном Фредериком Томасом Джейном ивпервые издан в1898году.
        85
        ЛЕВАНТ - общее название стран восточной части Средиземного, вболее узком смысле - Сирии, Палестины иЛивана.
        86
        Генри Мортон СТЭНЛИ настоящее имя - журналист, знаменитый путешественник, исследователь Африки.
        87
        Альфонс Бертильон французский юрист, изобретатель системы бертильонажа - системы идентификации преступников поантропометрическим данным.
        88
        Этисобытия описаны вкнигах «Египетский манускрипт» и «Мартовские колокола».
        89
        Первое европейские телеграфные агентства, изкоторых выросли потом «Франс Пресс», «Рейтер» идругие гиганты информационного поля.
        90
        ПАПЮС - французский оккультист, масон, розенкрейцер, врач. Основатель Ордена Мартинистов ичлен «Каббалистического Ордена Розы иКреста» (т.н. розенкрейцеры)
        91
        В реальной истории Дробязгин оставил флот взвании капитана первого ранга ипосвятил себя церкви, став витоге архимандритом Николаем. Ноувлечение спиритуализмом сохранил.
        92
        Карл-Вильгельм Отто Лилиенталь - немецкий инженер, один изпионеров авиации, объяснивший причины парения птиц. Разработал, построил ииспытал одиннадцать летательных аппаратов.
        93
        Нараковине - направление «сзади - поборту» корабля.
        94
        Клюз отверстие вфальшборте илив борту, служащее для пропускания якорной цепи ишвартовных концов.
        95
        Дейдвудное устройство служит опорой гребного вала и обеспечивает его водонепроницаемый выход изкорпуса. Состоит изжесткой дейдвудной трубы сподшипниками(втулками) иуплотнениями.
        96
        Морская сажень илифатом - единица длины, равная 6 футам или1,8288м.
        97
        Порт, столица одноимённой провинции Испании, острова Тенерифе, самого крупного изКанарских островов.
        98
        Прозвище сторонников парусного флота назаре эпохи паровых машин иэлектричества. Считалось, что«марсофлоты» непонимают важности техники ине умеют её использовать. Другое значение - «опытный моряк, знающий илюбящий море иморское дело».
        99
        Казус белли (лат. casus belli) - юридический термин времён римского права: формальный повод дляобъявления войны.
        100
        Традиция британского флота - моряки провожают тонущий английский корабль фразой «У короля (королевы) много».
        101
        Первый морской лорд - глава Королевского ВМФ Великобритании ивсех Военно-морских сил Великобритании. Также занимает пост Начальника военно-морского штаба.
        102
        Фраза, приписываемая контр-адмиралу Элджернону де Хорси. Сказана им, когда 1877году два английских корабля, состоящие подего командой - винтовой корвет «Аметист» ижелезный фрегат «Шах» - несмогли справиться смятежным перуанским монитором «Уаскар».
        103
        Допоявления вначале 20-го века оптических дальномеров, дистанция доцели измеряли микрометрами Люжоля. Дляопределения дальности надо было знать какой-нибудь вертикальный размер цели (высоту мачт, труб). Набольших дистанциях бесполезны.
        104
        Казематный броненосец типа «Одейшес», построенный специально дляколониальной службы. Встрою с1871года.
        105
        Льяло - водосток внижней части трюма. Туда стекает вода, образующаяся приотпотевании внутренней поверхности бортов, просачивающаяся через швы наружной обшивки ит.п.
        106
        Сергей Васильевич Зубатов - создатель системы политического сыска дореволюционной России. Приобрёл широкую известность благодаря созданной им системе легальных рабочих организаций, направленных наустановление союза рабочего класса имонархии.
        107
        СЭМЮЭЛЬ КЛЕМЕНС, онже Марк Твен. «Пешком поЕвропе», гл. VIII