Красная машина.Юниор. - 3 Павел Барчук
        Хоккей #3
        Статистика
        Я не планировал умирать. Тем более, не планировал оказаться в прошлом. Черт знает, как это вышло! Теперь я снова пацан и играю в советский хоккей.
        Что ж... Раз судьба дала второй шанс - использую его по полной. Для начала - нужно стать лучшим нападающим. Назад дороги нет. У меня была детская мечта, и я ее исполню.
        Красная машина.Юниор. - 3
        Глава 1
        От автора: спасибо всем, кто ждал третью книгу, за терпение. Решил не выдерживать паузу до ночи, все равно не первый том. Честно говоря, я бы не стал ее писать. Уже говорил. Было желание закончить на второй все. Причину тоже объяснял. Но комменты, которые вы пишите, повлияли. Так, наверное. Да и опять же, как говорил, здесь описана реальная история реального человека. И речь именно об этом. Кому интересен хоккей ради хоккея, победы в каждой главе и так далее, тем точно не сюда. «Машина» - это книга о людях. И о жизни. И о том, насколько важно не отступать и не сдаваться, что бы не происходило. Еще раз. Большое спасибо вам за то, что вы есть. Но комменты закрою до финала). Уж простите. Так лучше для всех). Потом открою. Сегодня первая глава. Потом по две буду выкладывать. Половина уже написана, так что перебоев быть не должно.

* * *
        - Это что за поперечные передачи? Жестче встречайте в средней зоне, не давайте им раскатываться. Больше бросайте. Нет бросков, нет голов! Звено Спиридонова, сделайте мне 3:2. Вы чего такие вялые? Не понимаю. И бросать, бросать, бросать! Услышали? Защита. Вы. Внимательно в обороне! Вам забили две шайбы! Две! Вы совсем, что ли? Оттягиваем и контратакуем. Играем на быстрых контратаках.
        - Да, тренер. - Ответил Толик Спиридонов за всех. Он - капитан. Ему положено нести ответственность.
        Остальные молча кивали в такт словам Степана Аркадьевича. Счет игры выглядел немного удручающе, поэтому нарожон никто не лез, своим ценым мнением не делился.
        - Отлично. Еще лучше было бы, если не только услышали, но и поняли. Симонов!
        Степан Аркадьевич повернулся к Лехе. Тот поднял голову и уставился на тренера. Хотя до этого, слушал его наставления, опустив башку вниз.
        На меня он вообще старался не смотреть. Очень сомневаюсь, будто дело в совести. Нет. Леха просто охренел и пока еще не пришел в себя. Надо было видеть лицо моего бывшего товарища, когда он заметил меня. У пацана случился шок. Не ожидал, сученыш.
        Зато я впервые наблюдал охреневшего Симонова. Того самого, у которого все по полочкам, все по инструкции. Вообще впервые наблюдал столь сильные эмоции с его стороны. Пожалуй, зрелище интересное. А учитывая все обстоятельства, даже волнительное. Приятное.
        - Симонов, у тебя со зрением все в порядке? Ты Белова вообще видишь? Чё ты возишь, когда партнер свободен? - Степан Аркадьевич не дожидаясь ответа, переключил свое внимание на других игроков.
        Симонов кивнул, но тренер этого уже не видел. А потом, не удержавшись, Леха бросил в мою сторону злой взгляд. Молодец. Делает все мне на руку. В первом периоде как минимум три раза складывались ситуации, когда он реально игнорил. Вытащил личное на лед. А делать это, ой, как неправильно. Особенно, когда я, в отличие от бывшего товарища, наоборот играл за команду, для команды и с командой. Все, как учил Степан Аркадьевич. Он, кстати, лично мне пока не сказал еще ничего. Но я пока еще ничего и не сделал. Первые две шайбы, которые забили мы, не были лично моей заслугой. Хотя, вторая - с передачи, прилетевшей от меня Толику.
        Поэтому, психи Симонова оказались чем-то навроде подарка судьбы. Не ожидал от него настолько непрофессионального поведения. Это же, блин, Симонов! Он всегда был непробиваемым. Типа, холодный ум, все дела. Хотя, по идее, если честно рассудить, это я должен срывать зло. Но никак не тот, кто подставил меня по полной программе.
        Психология, чтоб ее. Пацан настолько охренел от моего появления, что перестал контролировать свои эмоции. А я, наконец, увидел его настоящее отношение. Было ли это больно? Неприятно? Обидно? Да похер. Уже нет. Тем более, я принял Симонова, как наследство, от настоящего Славика. И воспоминания об их дружбе принадлежали брату. Не мне. Просто я сильно на них повёлся. Опять же, скорее всего, дело в том, что некоторые выкрутасы подсознания все равно связаны с братом, а точнее, с его возрастом. Так-то пятнадцать лет почти. Самый разгул гормонов, тестостерона и остальной херни пубертатного периода. Многое воспринимается гораздо острее.
        Впрочем, положа руку на сердце, сначала имелись определённые эмоции. Просто не ожидал, что предателем окажется именно Симонов. Самый правильный, самый умный, самый порядочный. Поэтому осадочек был. Это факт. Но сейчас…
        Сейчас даже злости не осталось. Просто легкое недоумение и желание разобраться. Это он все годы притворялся, когда со Славкой дружил? Или всё-таки сыграли свою роль обстоятельства? Тем более, у обстоятельств есть вполне реальные лица и имена. Аглая Никитична и Ленка.
        Если первую я искренне понимаю. Судьба внука, его будущее на кону. Тем более, старушка то у нас совсем непростая. Учитывая, какой на дворе год, уверен, Аглая вполне может знать о том будущем, до которого осталось каких-то четыре года. Может, не в деталях, не наверняка, но веяния, имеющие место быть в верхах, она вполне способна оценить. Не удивлюсь, если бабуля вообще уже все просчитала и рассматривает вариант карьеры Симонова в НХЛ. Для того им и нужно попасть в ЦСКА любой ценой. Могу ошибаться, однако, по-моему, некоторые, особо высоко стоящие граждане, догадываются, к чему в итоге приведет путь длиной в семьдесят четыре года. Для особо хитрожопых будущее и правда станет светлым. Но это не точно. А для остальных - почти двадцать лет полной задницы, из которой придётся долго выбираться.
        Но вот Ленка… Тут, конечно, вопросов до хренища. И я обязательно их задам. Позже. Чисто ради любопытства.
        - Второе звено. Никита, страхуешь Егора, правый борт - его. Внимательнее в защите, отрабатывать нужно по полной. - Тренер продолжал раздавать указания. Он переключился на других пацанов и на Леху больше не смотрел.
        Степан Аркадьевич никогда не уделял до хрена времени обсуждению проблемы. Наверное, это правильно. Зачем мусолить? Сказал и все. Услышали - молодцы. Нет - до свидания. Удивительно, что он со мной и моей тупостью так долго боролся.
        Поэтому Симонову было озвучено четко, конкретно. Кстати, на месте Лехи я бы сейчас амбиции с эмоциями в жопу себе засунул. Если тренер выказал свое недовольство лишь парой предложений, значит недовольство это сильное. Очень сильное. Сегодня - товарищеский матч и Симонов в первом звене. А завтра - матч в рамках турнира. И Симонов может не выйти на лед вообще.
        - Так… Все остается без изменений. Первая пятерка - Спиридонов, Белов, Симонов, Лозинский, Лапин. Спиридонов - справа, Белов - слева.
        - Тренер, почему Белов слева? - Толик явно вынашивал этот вопрос с самого начала игры. Но в ответ он получил выразительный взгляд. Больше вопросов у Толика не возникло.
        Ни для кого не секрет, я - центральный нападающий. А сейчас мое место отдано Симонову. Кстати, заметил, что балагур и шутник Спиридонов на Леху косился немного раздражённо. Иногда, почти вскользь. Однако, я Толика успел узнать хорошо. Он, конечно, на лед ничего не вынесет из своих эмоций, в отличие от Симонова, но явно моего бывшего дружка Спиридонов недолюбливает.
        Хотя, я например, решение тренера вполне понимаю. Явился такой хрен с бугра, а если более точно, из Воронежа. Про Семилуки Степан Аркадьевич и не слышал, наверное. Причем хрен этот сначала выгребывался, потом оказался замешан в какой-то мутной истории, потом вообще развернулся и уехал. А теперь - здравствуйте, я передумал. Спасибо, что вообще не послали меня к чертовой матери.
        - Еще раз. Главная ошибка - полностью отдали среднюю зону. Отдали среднюю зону, отдали инициативу. Давайте, взбодритесь. Хватит бегать трусцой!
        Степан Аркадьевич высказал последнюю фразу, рубанул рукой и вышел из раздевалки.
        Игра, которая должна была получиться, если не легкой, то уж точно ровненькой, неожиданно давалась с трудом. И в принципе, в этом есть часть моей вины. Пусть условной, но все-таки.
        Мое появление в раздевалке произвело настоящий фурор. В большей мере, конечно, приятный. Хотя, Спиридонов пообещал оторвать башку. Мне, естественно, оторвать. За то, что я бросил команду. Серьезно. Это была его первая фраза.
        - Белов! Ну, ты…Козел! - Толик подскочил, ухватил меня за шею, а потом костяшками пальцев второй руки постучал по моей же башке. - Скотина ты, Славик. Уехал. Молча. Ни слова не сказал никому из парней. Это что вообще такое?
        - Да хорош тебе! - Я «боднул» его головой. - Сам знаешь, как все было. При вас произошла ситуация.
        - Ситуация - фигация! Понял? Ну, мы потом еще поговорим. Чертяка… - Толик отпустил меня и вернулся к своему шкафчику, чтоб переодеться.
        Остальные парни тоже всячески выражали свою радость. Кто-то больше, кто-то меньше. Но я смотрел в первую очередь на Симонова. А посмотреть было на что.
        Сначала, когда зашел в раздевалку, Лёха несколько раз моргнул, будто не верил своим глазам. Потом перевел взгляд мне за спину. Наверное, ждал, когда ему кто-нибудь объяснит, в чем дело. По мнению Симонова, я сейчас должен быть далеко. Километров за пятьсот от Москвы. Спустя еще пять минут, Симонов, криво усмехнувшись, отвернулся. Я начал переодеваться и он понял, объяснений не будет. А еще, понял, что все - реально. Я тут. Я вернулся. Поэтому, в первом периоде был некоторый раздрай в игре. В нашей, конечно. Соперник наоборот, показывал хорошую, качественную подготовку. Чего никто не ожидал.
        Да, это не был матч в рамках турнирной таблицы. Товарищеская встреча. Так можно сказать. Но и на льду ни хрена не дворовая команда, а так-то детская школа ЦСКА. В данном случае, дело касается чести. И для тренера счет 2:2 - это звоночек. Если тут просрем, то что дальше ждать.
        Первый период закончился, а я до сих пор не верил, что снова в игре. Просто не верил и все. Присутствовало ощущение нереальности происходящего. Будто во сне. Просто наша авантюра с этой поездкой изначально казалась мне…да авантюрой и казалась. Сорвались, рванули в Москву, явились во Дворец спорта.
        И вдруг - я опять на льду со своей командой. Со своей… Ну, да. Команда - моя и место это - мое. Пошли все на хрен.
        Хотя, было совсем непросто сюда попасть. Изначально, мне кажется, Степан Аркадьевич принял нас за идиотов. Даже Сергея Николаевича. И точно не хотел выглядеть идиотом сам.
        Когда он увидел нашу компанию, у него стал такой взгляд, будто ему очень сильно хочется развернуться и уйти. Но, видимо, уважение к Сергею Николаевичу оказалось выше неуважения ко мне.
        Поэтому тренер остался стоять на месте, ожидая, когда подойдем ближе. Сергей Николаевич не стал тратить время на раскланивания. Пожал руку, поздоровался и сразу утянул Степана Аркадьевича в сторону тренерской. Мы с батей только успели доброго вечера пожелать.
        - Ну? Чего стоишь? - Отец зыркнул на меня, потом посмотрел вслед ушедшим тренерам. - Не интересно? Я вот сейчас от любопытства всю жопу себе расчешу. Давай, за мной.
        Батя в несколько шагов оказался рядом с комнатой, где решалась моя судьба. Я сначала хотел его образумить, но потом… Махнул рукой на все приличия и рванул за ним. Действительно, очень интересно. В итоге, мы замерли под дверью, как два эхолота, улавливающие любой звук.
        Сначала из-за двери раздавался тихий бубнеж и не было возможности разобрать, что говорят. Но потом, и один тренер, и второй, перешли на повышенный тон. Это не было проявлением злости или раздражения. Скорее - эмоциональная получилась беседа. Но зато мы услышали самое важное.
        - Серёга, ты давишь. Серьезно давишь.
        - Стёп, я разве когда-то тебя о чем-то просил? Вот так. Настойчиво. Разве пользовался нашей дружбой? А? Я и сейчас не прошу тебя взять Белова обратно. Ничего подобного ведь не сказал. Прошу дать ему шанс. Выпустить на лёд. Сегодня - товарищеский матч. Ты ничем не рискуешь.
        - Разве? Я рискую выглядеть глупо. Непрофессионально.
        - Ну, хорошо. Прав, Стёп. Прав! Но последний шанс и все.
        - Опять? Опять шанс Белову? Слушай… Твой Белов… он не понимает самого главного. Хоккей - это не просто мужская игра. Это не просто показательные выступления, где он может демонстрировать все свои таланты…
        - Ну, видишь, значит наличие талантов ты признаешь.
        - Признаю. Парень рожден для хоккея. Согласен. Но башка у него… не туда работает. Хоккей - это командная игра. А он все на себя. Все для себя любимого. Ты ведь сам знаешь, хоккеист, играющий коллективно, лучше и быстрее ориентируется, выбирает позицию и вернее оценивает игровую обстановку. Даже чисто с точки зрения практики.
        - Стёпа, он талантлив. Согласись.
        - Не верю в талант, верю в труд. Помнишь? Слова Тарасова, помнишь?
        - Слушай, я все его изречения храню вот тут, в башке. И да, они верные. Но… Хорошо. Смотри. Ты считаешь, что Белов не способен быть частью команды. Думать, прежде всего об общем результате. А не о себе. Так? Проверь. Сейчас, если он выйдет на лед, среди твоих парней будет человек, который стал причиной многих событий. И у Белова есть тысяча причин этого человека ненавидеть. Подробности расскажу тебе позже. После игры. Ну, вот и возможность проверить твои слова.
        - Черт… Серега, не пойму… Почему ты так бьешься за этого пацана? Не, талант, согласен. Хорошо. Но ты именно бьешься за него.
        Голос Степана Аркадьевича приблизился к двери. Видимо, он подошел, чтоб прикрыть створку плотнее.
        Мы с батей, будто два малолетних пацана, одним прыжком отскочили в сторону. Как еще не посбивали друг друга. Но из тренерской никто не вышел. Дверь действительно закрылась плотнее. Там, за этой дверью, решалась моя судьба.
        Либо Степан Аркадьевич сейчас согласиться выпустить меня на лед, и тогда появится шанс все исправить, либо я поструячу обратно домой.
        А домой сильно не хочется. Мы так-то прибыли в Москву буквально час назад.
        Игра должна была состояться в семь вечера и Сергей Николаевич гнал без остановки. При этом батя, например, успел даже выспаться. Я вообще ему в этом плане завидую. Удивительная способность подстраиваться под обстоятельства.
        Он периодически заваливался на сиденье, закидывал голову назад и похрапывал, вызывая у меня огромное желание сделать так же. Потому что я тоже поспал бы с большим удовольствием. Но вместо этого таращился всю дорогу в окно и постоянно думал. Даже не думал. Наверное, больше подойдет выражение «фантазировал».
        В башке постоянно крутились варианты того, что будет вечером, когда мы окажемся на месте. С одной стороны - волновало поведение тренера. Степана Аркадьевича понять тоже могу. Один раз он уже пошел навстречу. Опять же по просьбе Сергея Николаевича. И опять явимся мы. Честно сказать, я может, даже на его месте, не задумываясь послал бы всю нашу компанию куда подальше.
        С другой стороны - Симонов. Я прекрасно понимал, что мы встретимся. Глаза в глаза, так сказать. И вот что мне делать? Сразу дать в морду или сначала поговорить? И вроде поступок со стороны Лехи гнилой. Он, может, не решал все сам. Может, там бабка его эта стоумова подсуетилась. Но твою мать…Если мы - друзья. Мог хотя бы сказать в открытую. Мол, так и так, извиняйте товарищи, кина не будет.
        Хотя, в то же время, если посмотреть на всю ситуацию взрослым взглядом… Своя рубаха ближе к телу. Так ведь говорят. Вполне логично, свое будущее Леху интересует гораздо больше, чем мое. Он же не псих.
        Это я понимаю. Но принять не могу. Главное, спроси меня кто прежде, до того, как случилась эта фантастическая история с попаданием в тело брата, я бы поддержал Симонова. Реально. Выгода - прежде всего. Какая на хрен дружба? Друзья сегодня есть а завтра их нет.
        Но в данный момент, не знаю почему, поступок Лехи упорно в моей голове ассоциировался с предательством.
        Ну, и конечно, Ленка. Это - отдельная история. Если Симонов сам, лично, своими руками ничего не делал, то эта девочка приняла непосредственное участие. И честно говоря, хотелось лишь одного. Задать ей единственный вопрос. Почему?
        В общем, пока мы ехали, я прокручивал в голове сотню вариантов того, что и как будет дальше.
        Когда въехали в Москву, Сергей Николаевич сразу отправился по нужному адресу. Ко дворцу спорта, где должна была проходить игра.
        - Бать… - Я похлопал отца по плечу. Он снова задремал.
        - А! - отец резко поднял голову и уставился в окно сонным взглядом. Потом повернулся ко мне.
        - Приехали. - Пояснил Сергей Николаевич. - Думаю, идемте сразу. Пока не могу представить реакцию Степана… Степана Аркадьевича. Сколько времени займет разговор, тоже непонятно. Так что, не будем тянуть кота за хвост.
        - Ага. - Отец хохотнул. - Тут больше подходит не за хвост, а за яйц…
        Не договорив, он осекся, покосился на тренера, а потом молча выбрался из машины.
        Конечно, слыхали мы в его исполнении и покрепче выражения, но при Сергее Николаевиче батя будто немного стеснялся.
        Я последовал примеру отца. Вышел из машины и встал рядом с ним. Буквально через несколько минут мы уже топали за тренером в сторону Дворца спорта. В любом случае, Степан Аркадьевич на месте. Как и команда. У них еще раскатка, подготовка, все дела.
        Но я, честно говоря, до последнего ожидал, что нас просто пошлют. Откровенно, русским языком, не подбирая слов. А поди ж ты… Уже второй период и я снова иду на лед. Разговор был коротким, результат - фантастическим. Потом обязательно расспрошу Сергея Николаевича про его дружбу с тренером ЦСКА.
        От воспоминаний меня отвлек удар в плечо. Он был несильный, но ощутимый.
        Я вынырнул из собственных мыслей. Прямо передо мной стоял Симонов. Он перегородил дорогу, собираясь проскочить вперед.
        - Думаешь, несправедливая штука жизнь? - Спросил вдруг Леха. Просто, ни с чего. Но с откровенным вызовом в голосе.
        - А ты? - Я прекрасно понял, что дружок мой успел собрать волю в кулак и сейчас провоцирует. Конечно, первый шок прошёл. Теперь он постарается исправить ситуацию.
        - А я не думаю. Подвинься. - Симонов оттеснил меня плечом и двинулся вперед.
        - Посмотрим, пацан… Посмотрим… - Пробормотал я себе под нос.
        Второй период. Единение с командой я продемонстрировал. Можно переходить к более активным действиям.
        Глава 2
        Я вижу, как на скорости приближается защитник соперника. Летит, сука, словно долбанная ракета. Он правым плечом с разбегу бьет в мое плечо. Резко тормозит коньком и уходит в сторону. Меня со всей силы швыряет на борт. Тут же будто пружиной откидывает обратно. Падаю на лед с такой силой, что шлем отлетает в сторону. В голове шумит и в разные стороны сыпятся звезды. Честное слово. Самые настоящие крохотные звездочки. Как в мультиках. Я трясу башкой и пытаюсь встать. Судя по ощущениям, все цело. Хотя столкновение вышло - мама не горюй. Пацан очень старался приложить меня посильнее.
        - Сука… - Чувствую во рту привкус крови. Осторожно трогаю языком зубы с внутренней стороны. Вроде бы все на месте.
        К счастью, этот малолетний мудак быстро смылся, справедливо опасаясь ответных действий с моей стороны. К счастью для самого малолетнего мудака, естественно. Я, конечно, старался делать все грамотно и не нарваться на штрафную, этого только не хватало, но не всякое терпение безгранично. А во мне, между прочим, сейчас очень до хрена от Славика. Логично вполне. Мы же с ним теперь - одно целое. Поэтому «завожусь» я теперь гораздо быстрее. Вполне ожидаемо, шайба теперь у соперника. В этом и был смысл его действий.
        Но я все равно успел заметить удивлённый и слегка настороженный взгляд пацана. Наверное, в одном моем слове «сука», которое он услышал, было слишком много ненависти. А я сейчас реально их всех ненавижу. Соперников, имею в виду. Они мешают мне. Но в этом и есть суть игры. Да и ненависть эта хорошая. Спортивная. Без истерики и лишних эмоций.
        Тем более, их тренер, походу, велел под любым предлогом избавиться от неудобного противника, который постоянно мешается по ногами. То есть от меня. Цепляют при каждой возможности. Или вообще в наглую. Правда, и я ни хрена не упускаю шансов. Скажем так, товарищеская встреча при моем участии заиграла новыми красками.
        Второй период, вообще, начался слишком активно. И дело не только в словах Степана Аркадьевича. Хотя, отчитал он нас знатно. Просто после перерыва, благодаря наставлениям тренера, мы все вышли обратно на лёд с определенным настроем. Если парни чисто за победой ради амбиций и, соответственно, ради репутации школы, я - за победой ради победы. Как и Симонов. У нас с ним это не просто игра. Это - типа, бой. Маленькая, локальная война, в которой мы сводим личные счеты.
        Судья немного прихерел, мне кажется, от темпа игры, на который мы вдруг резко перешли. Товарищеский матч неожиданно превратился в самое настоящее противостояние. Накал рос гигантскими скачками, все сильнее и сильнее набирая обороты. Будто на кону гораздо больше, чем принцип или честь команды. В первую очередь, эта волна шла от нас с Симоновым. А хоккей, как ни крути, игра командная. Парочка человек вполне способны зарядить всех остальных.
        Впрочем, для меня так и есть. Для меня все это слишком много значит. Видимо, противник мой настрой понял и оценил, а потому начал уделять много внимания мне персоне, стараясь вывести меня из действующего состава.
        Я во втором периоде ухитрялся быть везде. Просто чертов супермен. При этом, на передачи больше не жадничал. Не было того, что раньше, когда тренер гонял меня за самовлюбленное отношение к игре. За то, что я постоянно тянул одеяло на себя.
        А еще, вспомнил, что пацаны из команды соперника, которые сейчас пытаются изменить счёт в свою пользу, приучены к другому хоккею. Не к тому, который знаю лично я. И речь в данном случае не о Славике. Именно я. Они не играют жестко. Для них все более правильно, по-честному. Школа не та. Нет, силовые приемы никто не отменял. Это понятно. Хоккей - это хоккей. Тут неизбежны столкновения и самые настоящий схватки за возможность владеть шайбой. Но они не пользуются этим в полном объёме, потому что их учили иначе. А я могу. Я то знаю, как можно добавить жёсткости в игру. Правда, без фанатизма и без перекосов, а то огребу опять от тренера. Сначала - от судьи, который выпишет мне штрафной, а потом уже от Степана Аркадьевича. Причем, не знаю, что хуже. Соответственно, за каждую малейшую возможность я реально бился. Поэтому, к середине второго периода, большая часть стычек случалась именно там, где находился я. Тем более, тренер противник тоже сообразил, кто особо неудобный элемент на льду.
        - Нормально? Как ты? Сильно приложил? - Ко мне подкатился Спиридонов. - Врач нужен?
        - Не. Нормально. Цел. - Я уже встал на ноги. Шум в башке пропал. И нос цел, слава богу. Не то, чтоб я сильно переживаю за свой профиль, но впоавлять не хотелось бы. А кровь - видимо, чисто прикусил щеку в момент удара. Или какая-то такая хрень. Ерунда. Уж это точно мелочи.
        - Глянь, «матрас» тоже заметил грубость. - Спиридонов посмотрел в сторону судьи. - Отправил на штрафную седьмого. Аккуратнее давай, ты чего-то сегодня в ударе. В прямом смысле. И это… Гляди там, пятый оборзел совсем. Всегда клюшкой цепляет. Имей в виду. Они, как с цепи сорвались. Да и ты тоже. Давай. Погнали. У них смена.
        Толик выпалил все на одном дыхании, залпом и без остановки, а затем рванул к средней зоне. Я - следом за ним. У меня есть цель и точно сейчас не время тормозить. Даже если мне выбьют все зубы, сломают нос, челюсть, руку или ногу, один хрен буду играть. Хватит упущенных шансов. Тем более, когда они упущены по моей же глупости.
        Матч настолько захватил всех, что даже Сергей Николаевич, обычно спокойный и уравновешенный, не остался в стороне. Выбрал момент и успел дать мне пару наставлений. Лично мне. Кстати, достаточно дельных. Хотя, уж тут точно удивляться нечему. Когда тренер говорил со Степаном Аркадьевичем, я заметил в их разговоре интонации взаимного уважения. А это не просто случай, когда беседуют два товарища. Это был диалог двух профессионалов, не смотря на то, что они реально, судя по всему, друзья.
        - Сразу открываешься под третьего. Семерка будет отжимать правого защитника. Левого сам обойдешь. Если пойдёт в центр, ты щелчок свой делай из-под него, чтоб вратарь не видел. И не забывай. Показал влево, ушел вправо, положил корпус, забил. Понял? Давай, Славик. Давай!
        Он хлопнул меня по плечу и отошел обратно к Степану Аркадьевичу. Оба тренера стояли рядышком, наблюдая за игрой. Изредка они тихо переговаривались, наклоняясь головами друг к другу. Не знаю, что именно обсуждали. Может, игру. Может, меня. Я в их сторону лишний раз не смотрел. Некогда.
        Симонов, кстати, похоже, одумался. Его поведение сильно изменилось по сравнению с тем, что было прежде. Вернее, не одумался, конечно. Зря я уж так-то товарищу своему бывшему польстил. Не самое подходящее слово в данной ситуации. Я Леху знаю хорошо. Весь его вид говорил о том, что с гораздо большим удовольствием он бы снял перчатки, взял клюшку и лупил бы меня ею по башке, пока вся злость не выйдет. Но на льду больше своих настоящих эмоций Леха не показывал. Все-таки Симонов далеко не дурак. Это факт известный. Гнида, как выяснилось, но не дурак.
        Мое звено работало слаженно, будто четкий, проверенный механизм. И это было не тяжело, на самом деле. С Симоновым мы чертову кучу времени провели рядом. С детства, можно сказать, в команде были бок о бок. В одном звене. Ну, ладно, не совсем мы. Славик был. Он дружил с Лехой достаточно долго. Прислушивался к нему. Но это уже не важно - я или Славик. Чем больше проходит времени, тем увереннее мое сознание чувствует себя в теле брата, вростает в него. Остальные парнр из команды ЦСКА для меня тоже знакомы. Два месяца, как-никак, на лёд вместе выходили. Тем более сейчас я больше не вел себя, как самовлюбленный, эгоистичный мудак. Пригодилась, наконец, вся наука, тщательно вбиваемая Степаном Аркадьевичем. Я ее осознал и принял полностью.
        Но, вообще, если честно, охренеть, можно со всей ситуации, относительно поведения моего бывшего товарища. У Симонова реально не имелось чувства вины. Вообще ни капельки. Я видел это прекрасно. Его даже не грызла совесть. Не мучали сомнения, а правильно ли он поступил. А стоило ли оно того. Зато у Лехи была злость. Настоящая такая, бешенная ярость. Злость на то, что я снова сломал ему все планы. Совершенно непонятно, по какой логике он пришёл к такому выводу, но тем не менее, пришел же. Нормально? Выходит, Славик даже близко не знал своего друга. Столько лет общался, но ни черта не видел настоящей сути Симонова. Более того, искренне считал его надежным человеком.
        Я-то ладно. Я его реально вижу без году неделю. Несколько месяцев. Даже в своем настоящем детстве не пересекался. Товарищи по команде к брату в гости никогда не приходили. Я так понимаю, он не очень хотел афишировать наше своеобразное семейство.
        Но вот Славка точно был в Лехе уверен. Прислушивался к нему, уважал, ценил. Как так-то. Ведь не сказать, что брат - лошара, которого легко вокруг пальца обвести. Тем более, учитывая его круг общения в Семилуках.
        Правда, думать об этом сейчас тоже некогда. Все потом, после игры. И выяснение отношений с бывшем другом - тоже потом. Кстати, странно, но я не увидел среди зрителей Ленку. Хотя, по идее, они встречаются. Могла бы и прийти, поболеть за своего ненаглядного. Мне-то все равно. Я наоборот рад, что девчонка решила не являться на игру. Ну ее к черту. Только смуту вносила бы своим присутствием.
        В общем, так как в этой игре я был максимально нацелен на результат, итог вышел, что надо.
        На момент окончания третьего периода счет радовал цифрами. Мы выиграли, забив на четыре шайбы больше, чем соперники. Из этих четырех шайб, две были лично моими. Второй и третий периоды не прошли даром. Особенно, когда Симонов перестал страдать херней и наше звено разошлось в полную силу. Не могу этого не признать, но на льду нам сложно было противостоять. Да и то, что Леха отличный нападающий, тоже не могу игнорировать. Он талантливый хоккеист, несомненно. Башка у него варит, что надо. Скорость, техника - тоже на высоте.
        - Молодец! Ай, сынок! Ай, Красава! Видели? Видели, что творит? Ух, Белов! Славка Белов! Запомните! Скоро это имя будет знать весь Советский Союз!
        Отец орал так громко, что я не просто смог различить его голос среди остальных болельщиков, но и нашел взглядом. Батя прыгал по трибуне, словно обезумевшее кенгуру. Он подбегал к каким-то людям, обнимал одной рукой, потом что-то воодушевленно говорил и поворачивался к игрокам, которые уходили со льда. Причём, не только сам поворачивался, но этих случайных бедолаг тоже разворачивал. Даже, когда они этого не очень хотели.
        Так понимаю, отец рассказывал, что один из победителей - его сын. Не просто один из победителей, а практически главный нападающий Советского Союза. Ясен пень такого титула нет. Но надо было видеть батино счастливое лицо. Судя по восторженому выражению этого лица, отец точно возвел меня в какой-то очень высокий чин.
        - Молодцы! - Коротко бросил Степан Аркадьевич, когда мы проходили мимо. - Белов…
        Я остановился. Спокойно посмотрел на тренера. По крайней мере, постарался, чтоб это выглядело именно так. Хотя на самом деле, аж сердце заходилось. Трясло внутри все. Может, конечно, еще запал игры не отпустил, не знаю. Но думаю, это был просто самый обычный нервяк.
        - Переоденешься, зайди в тренерскую. Поговорить нужно. - Степан Аркадьевич тоже выглядел бесстрастным. Типа, вообще ничего не произошло особенного. Словно даже не было несколько дней назад ситуации, когда меня обвинили в воровстве, а я сбежал.
        Из-за спины тренера выглянул Сергей Николаевич. Он весело улыбнулся и подмигнул мне. Как малолетний пацан, честное слово. Я от этого охренел еще больше, чем от слов Степана Аркадьевича. Просто никогда не видел тренера «Бурана» в столь игривом настроении. Он только что, не пританцовывал на месте. Забегать вперед, конечно, рано, но внутренний мандраж сразу отпустил. Вряд ли Сергей Николаевич стал бы радоваться моему возвращению в Воронеж. Он же не идиот так-то. Если его распирает от радости, значит, глядишь, можно рассчитывать на положительное решение со стороны Степана Аркадьевича. Если сейчас я вижу отличное настроение у своего тренера, есть шанс, что наша безумная авантюра удалась.
        - Белов! Погоди, чертяка!
        Я уже почти дошел до раздевалки, когда меня догнали Толик и Серега.
        - Что? Как? Рассказывай! Ну, это вообще, конечно. Ни с хрена - раз! И ты с нами на льду! Офигенски! - Спиридонов был реально рад меня видеть. Он буквально фонтанировал восторгом.
        Это я понял еще когда только появился, но перед матчем не имелось возможности поговорить с парнями. Зато теперь по лицу Толика было заметно, расспросов не избежать. Естественно, его таращит от любопытства. Буквально пару дней назад я стал чуть ли не изгоем в глазах взрослых. Тренер, учителя, да и остальные - все были в курсе случившегося. И тут вдруг столь неожиданное возвращение. К тому же, сразу на игру. Это - очень большой показатель доверия со стороны Степана Аркадьевича.
        - Ну, ты свинья, конечно! Все по-тихому. - Серега подтолкнул меня локтем. - Мы, чтоб ты понимал, тут такую бурную деятельность развили по спасению твоей репутации, а ты сбежал. Молча. Взял и свалил. Неужели сомневался, что мы позволим вот так запросто обосрать нашего товарища? Слышал бы, как Леонида крыло от бешенства. Он-то думал, парни ополчатся на тебя, начнут тоже обвинять. А вот ни черта подобного. И кстати… Ленка эта ваша…
        - Какая «ваша»? Какая «ваша»? - Спиридонов стукнул обратным концом клюшки о пол. - Не надо мне ее приписывать. Ясно?
        - Чего это не надо? - Назло Толику продолжал глумиться Серега. - Ты де за ней, как умалишенный бегал. Ах, Леночка… Ах, звезда моя… Русалка. Ужас… Прозвище даже ей придумал. Ты представь, Славик.
        - Все. Была да сплыла бровь. Ясно? Она - стерва. Подлая к тому же. Нет, нам такого добра не надо. - Спиридонов, нахмурившись, затряс головой. - У них вон, с Симоновым любовь. Была Ленка, нет больше Ленки. Нам такого и даром не надо.
        Толик кивнул в сторону Лехи, который шел перед нами. Он, кстати, скорее всего, свою фамилию услышал. Я заметил, как плечи напряглись у моего дружка. Но оборачиваться Симонов не стал. Я так понимаю, он прекрасно понимает, какое слодилось отношение у парней к его персоне. Они, конечно, подробностей об его непосредственном участии во всей истории не знают, но сам факт того, что Леха теперь трется рядом с Ленкой, которая стерва и предательница, говорит о многом.
        - Давайте лучше по насущным вопросам. Черт с ними со всеми. - Спиридонов перевел тему, - Ты домой ездил, что ли? Или как? Мы уж подумали, грешным делом, насовсем сбежал. Решил сдаться. А ты… Молодец!
        - Было дело… - Честно говоря, я бы с огромным удовольствием вот эту часть истории опустил. Не именно про дом. Там все нормально. Про Ленку, Леху и кражу. Просто до задницы не охота ковыряться в этом дерьмище. Не очень хочется говорить о неприятном.
        Но вполне понятно, что это неизбежно. Игра, да. Она сложилась неплохо. И судя по всему, Сергей Николаевич сумел-таки убедить своего товарища, что я достоин вернуться. Однако, это лишь первый, маленький шаг. Еще надо будет как-то разруливать ситуацию с кражей. И отмолчаться точно не получится. Пацаны и без деталей могут обойтись, а вот тренер, учителя… Тут никак не скажешь, извините, не хочу об этом вспоминать.
        - Короче, сейчас мы переоденемся и ты все распишешь в подробностях. Понял? Никакие отговорки не принимаются! - Спиридонов обогнал меня и, ускорившись, направился к раздевалке. Серега двинулся следом за ним.
        Я топал в ту же сторону, но не торопясь. Причина была в Симонове. Он остановился возле входа и явно кого-то или чего-то ждал. Есть четкое ощущение, что меня.
        - Поговорим? - Спросил Леха, как только я оказался рядом.
        - Конечно. Только не сейчас. - Хотел пройти в раздевалку, но он перегородил дорогу.
        - Думаю, лучше сделать это сразу.
        Я с усмешкой посмотрел на Симонова. Думает он…
        - Слушай, мне вообще по хрену, что ты там думаешь. Я сейчас зайду, переоденусь и отправлюсь к тренеру. Или тебе не в моготу обсудить нашу просранную дружбу?
        - У каждой дружбы есть цена. Ты должен понять. Разве тебя беспокоили друзья, когда решил уехать в Москву? Ни о ком ведь не думал, кроме себя. - Ответил мне Симонов, чем выбесил очень сильно. Философ хренов. Ты посмотри, как рассуждает. Я даже посмотрел на него с легким удивлением. Это было сказано на полном серьезе?
        - Мммм… Ты меня сейчас прямо в борт впечатал…
        Я с силой ударил носком по коньку Лехи. По тому, который мешал мне пройти, загораживая путь. Пусть скажет спасибо, что только по коньку, а не прямо по ноге.
        - Я никому, ничего не должен. Понял? Лапу убери, а то сломаю.
        Глава 3
        Переоделся я быстро, не стал раскорячиваться посреди раздевалки, хотя пацаны из команды были не прочь поговорить о матче. В основном, конечно, разделить восторг. Некоторые конкретно подходили ко мне и с улыбкой дали руку.
        Все это очень круто, приятно и так далее, но я хотел быстрее оказаться в тренерской. Торопился, можно сказать, изо всех сил. Еще бы! Один из самых важных моментов в жизни брата, так-то. Или моей жизни… Уже хрен разберешь. Волновало в первую очередь, конечно, что именно в итоге озвучит Степан Аркадьевич. Каким будет его решение? Интуитивно я чувствовал, скорее всего, положительным. Иначе он, наверное, вел бы себя по-другому. Да и Сергей Николаевич вряд ли веселился бы. Он то вообще второй раз со мной из Воронежа припёрся. И вернуться, не солоно хлебавши, это, своего рода, для него тоже было бы небольшое, может, но поражение.
        Однако я старался сильно губы не раскатывать. Как там говорят? Чтоб не разочаровываться, не нужно очаровываться. А то сейчас понадумаю для себя самого приятного, а потом, как обухом по башке - до свидания, Славик. Шуруй домой. Это, будет, конечно, крах всему. Я даже не представляю, как отреагирую. Нет, можно, конечно, и в Воронеже играть. Потом - рассмотреть другие города. Но, блин… ЦСКА - это самый прямой и самый надёжный путь в сборную. Это - мечта брата. Настоящая, искренняя.
        - Славик, ну, ты сегодня просто огнище! - Ко мне в очередной раз подошел один из моих товарищей.
        Я поблагодарил, улыбнулся. Приятно, конечно, но поболтать и потом можно. Заставлять тренера ждать, точно сейчас не стоит. Поэтому стянул форму едва ли не в один заход. Тем более, когда над душой не стоит Симонов, сделать это гораздо проще. Напрягает, если затылком чувствую его взгляд. Он лупится слишком пристально, будто пытается что-то рассмотреть на мне. Нашел, блин, картину.
        Леха, кстати, зашёл вслед за мной в раздевалку, но всем своим видом теперь демонстрировал игнор и абсолютное равнодушие. Типа, мы вообще незнакомы. Даже специально старался в мою сторону не поворачиваться. Цирк, честное слово.
        Не знаю, чего он ожидал. Что я заплачу от расстройства? Да мне наоборот так лучше. Чем меньше мы пересекаемся, тем выше шанс, что у одного из нас останется целым лицо. Я, конечно, не имею желания, с ним лоб в лоб столкнуться, в буквальном смысле этого слова, но хамская злость Симонова раздражает своим… Своим хамством! Вот так.
        Зато когда он на максимальном расстоянии - идеальный вариант. Тем более, к примеру, мне на него в данный момент вообще плевать.
        Я с волнением ждал разговора с тренером. Вот, что мне сейчас важнее всего. Даже не так. Я ждал вердикта, который он вынесет. Приговора за свою же глупость.
        Единственное, снова заметил косые взгляды, которые Спиридонов бросал на Симонова. Толик абсолютно не считал нужным скрывать свою неприязнь. Наоборот, он ее всячески выпячивал, чтоб Симонов наверняка заметил. Правда, теперь я, наверное, понимаю природу негативных эмоций Толика. Дело в Ленке. Черт… И тут девчонка отметилась… Она просто какая-то своеобразная черная метка. Куда не сунется - везде хрень выходит.
        Тем не менее, Толику она, мягко говоря, очень сильно нравилась. Спиридонов по девчонке прямо убивался. «Запал» по серьёзному. В итоге оказалось, что прекрасная принцесса - совсем даже не принцесса, а злая ведьма. Да еще и Симонов явился, с которым Ленка кружится теперь под носом у Толика. В общем, неприязнь Спиридонова имела исключительно личные мотивы. Правда, думаю, узнай Толик всю правду о Лехе, он этому только обрадуется, ибо подтвердится его негативное мнение.
        - Белов, мы тебя ждём. Понял? Без тебя никуда не уходим. Мало ли… - Спиридонов, будто прочитал мои мысли. Каким-то удивительным образом почувствовал, что думаю я о нем. Он нарисовался рядом и подсел ко мне на скамейку.
        - Да я не знаю, что будет дальше. Еще надо тренера послушать. Его мнение самое решающее. Правда. В любом случае, очень сомневаюсь, будто меня прямо сейчас отправят обратно в интернат. Может, возьмет паузу подумать. Я так-то команду подвёл в некотором роде. Молча уехал, вместо того, чтоб доказать свою невиновность. Тоже, знаешь, не лучший показатель.
        - Что там не знаешь. Скажешь тоже. - Толик отмахнулся. - Побеседуешь с Аркадьевичем и все. Он же не просто так тебя позвал. Слышь, Серег? Белов говорит, что не знает. А Леонид… Да выкусит он. Ясно? Мы уже думали, как доказать, что ты не виноват, а Ленка ерунды наговорила Есть пара идей. Мы нормально все прикинули. Просто когда ты уехал, пришлось тормазнуть… Ну, глупо это было бы без тебя. Понимаешь? Бороться надо за что-то. А не с воздухом.
        - Да выделывается Белов. Не знаешь Славика? - Лапин тоже подтянулся к нам. Остановился рядом, положив руку мне на плечо.
        - В общем, давай, шуруй. Мы ждем. - Повторил Спиридонов, а потом зачем-то показал кулак.
        Я схватил сумку с вещами, клюшку и вышел из раздевалки. Отец отирался тут же, в коридоре. Мерял шагами расстояние от лестницы до двери, туда и обратно.
        - Славик! Наконец-то! - Увидев меня, он сразу кинулся навстречу. - Ну, ты дал…Красава! Я такого сто лет не испытывал. Чуть не разорвало на части. Аж голос охрип, гадом буду. Наорался до одури. Игра просто - ух! Хорошо, что мы не мать с тобой отправили. Ей-то что? Баба и есть баба. Стояла бы сейчас, сопли наматывала на этот… На кулак. Она и в игре не поняла бы нихрена. А мне - прямо восторг.
        - Спасибо, бать. - Я от души, крепко, обнял отца.
        Что уж скрывать, его похвала звучала очень приятно. Просто бальзам на сердце. Тем более, на игре он был впервые. Вообще никогда раньше не ходил. Поначалу, Славик его звал каждый раз, а потом забил. Перестал вообще про свои успехи что-то рассказывать. Батя никогда особого интереса не проявлял. Смысл делиться тем, что человеку по фигу.
        - Как там Николаич? Какие дела? Что говорят? Как тренер ЦСКА? Видел, он тебя тормознул, когда ты со льда уходил. Надумал что-то или так, просто? - Отец сыпал вопросами, как рваный мешок с горохом. Его, видимо, тоже сильно волновал итог этой поездки. Хотя, почему «видимо»? На самом деле волновал. Я все-таки отца хорошо знаю. Он к проявлению эмоций не склонен. А тут - нервничает, переживает.
        - Тренер ЦСКА велел явится в тренерскую. Вот…иду. Наверное, сейчас что-то скажет. Не знаю, бать. Посмотрим. Надеюсь, все хорошо. Сергей Николаевич вместе с ним там ждет. Будем, наверное, говорить.
        - Ой, да что говорить? - Отец демонстративно прищелкнул языком. Потом хотел сплюнуть, но оглянувшись по сторонам, понял, место вообще для этого неподходящее, и порыв свой сдержал. - Ты же лучший. Это очевидно. Вообще говорить не о чем. Вернуть все взад и делов никаких!
        - Ага. Конечно. Как у тебя все просто. Перестань, бать. Не лучший. Парни играют отлично. Просто сегодня выбора не было. У меня. Сам знаешь. Вот и рвал зубами, как мог. - Я пожал плечами.
        - Знаю, что не было выбора…Ну, хорошо. Идём. Подожду тебя неподалёку от этой тренерской. Эх… А меня, как думаешь, пустят? - Отец вопросительно поднял брови.
        - Давай для начала я один. А то как-то слишком навязчиво будет. Сергей Николаевич там, а еще мы с тобой под ручку явимся.
        - Ну… Тоже верно. Хорошо… Потопали. На месте разберёмся.
        Отец развернулся и направился в сторону тренерской.
        - Эй, подожди! Ты куда? - Я в два шага его догнал. Батин энтузиазм меня начинал пугать. Нет, это, конечно, хорошо. Я рад, что он столь внезапно расставил приоритеты в своей жизни. Однако, волшебное превращение в отца года продолжалось и конца этому пока не видно.
        - Как куда? Разговоры разговаривать. Сам же сказал, ждут. - Он невозмутимо пожал плечами, продолжая двигаться к намеченной цели.
        - Бать, ну, говорю же, это слишком как-то. Тебе не кажется? Степан Аркадьевич велел мне подойти, а я заявлюсь с папой за ручку, как сопливый пацан. Стремно…
        - Стремно, Славик, под мусорами ходить. Вот это - совсем стремно. И перед людьми неудобно. А тут - совсем другой вопрос. Тут - жизнь. Ты зайдёшь, а потом я такой нарисуюсь. Мол, ой, здравствуйте.
        Отец говорил со мной на ходу, не останавливаясь. Он пёр вперед, как бизон, наметивший себе жертву.
        - Бать, да погоди ты! - Я ухватил его за плечо и развернул к себе. - Дело не в этом. Просто…Ну, ты пойми, за свои поступки надо отвечать. Мне отвечать. Я же накосячил. Я, а не кто-то другой. Хочешь, жди прямо рядом с дверью. Если скажет Степан Аркадьевич тебя пригласить, так позову сразу. Но зайти в тренерскую должен я сам. Сам.
        Отец внимательно посмотрел мне в глаза, положил руку на плечо и вроде собрался что-то сказать. Но потом передумал. Вздохнул, руку убрал и взгляд сразу у него стал попроще. Тот, к которому у меня уже иммунитет имеется.
        - Ладно. Уговорил. Иди.
        Я облегченно выдохнул. Во-первых, нельзя так резко менять привычные вещи. А со стороны бати привычным было как раз абсолютное равнодушие к делам сыновей. Теперь же его внезапная забота напоминала мне духоту после летнего дождя. Давит немного. Во-вторых, реально стрёмно явится с папой. Как дитё, честное слово.
        Мы дошли до тренерской и отец замер рядом с дверью, будто часовой.
        - Ну…давай… - Он поднял руку, сжал кулак, а потом показал мне жест испанских революционеров. - И смотри…если что, батя тут, рядом. Понял? Зови, не сомневайся. Я им тут всем… Понял?
        - Да понял, понял… - Я открыл дверь, шагнул через порог. - Можно?
        Вопрос уже, естественно, предназначался не отцу. Оба тренера были на месте. Только Степан Аркадьевич сидел на столе. Не за столом, как положено. А с противоположной стороны, задницей прямо на столешнице. Рядом, на стуле, устроился Сергей Николаевич.
        На мое появление они отреагировали одновременно.
        - Белов, заходи. - тренер ЦСКА махнул рукой, приглашая меня.
        - Да не скромничай. - Сергей Николаевич усмехнулся. - Чего это ты такой стеснительный стал. Только что на льду удержу не знал. Прямо по краешку ходил. Столько раз мог нарваться на штрафную. Думал, вот-вот прилетит вам.
        Я прошёл ближе и замер, не зная, как себя вести. Сесть мне не предлагают. Стоять истуканом - тоже не ахтец. Как дурак, ей богу.
        Однако оба тренера продолжали смотреть на меня молча. Может, психологическая фишка, не знаю. Сергей Николаевич вообще улыбался, чем волновал еще сильнее. Просто я его в таком состоянии точно никогда не видел. И Славик не видел. Это однозначно. Тренер «Бурана» всегда выглядел серьёзным. Суровым даже. А тут - какой-то загадочный весельчак. Может, у него тоже нервное. Например, он, как дурак в Москву приперся из-за меня, а его послали со всеми этими последними шансами.
        - Ну, что… - Заговорил, наконец, Степан Аркадьевич. - Честно сказать, был настроен решительно на твой счет. Даже слышать фамилию не хотел. Знаешь, почему?
        Я молча покачал головой. Сейчас умничать точно не время. Пусть выскажется он. Мне лучше придержать свое ценное мнение.
        - Потому что, Белов, ты бросил команду. Молча. Просто развернулся и уехал домой. Сбежал, никого не предупредив, никому не сообщив. Разве это дело?
        Степан Аркадьевич уставился на меня, ожидая ответа. Ну, тут уже не отмолчишься.
        - Нет, тренер. Не дело. Вы же знаете, там ситуация…Решил, смысла нет доказывать что-то, все равно меня уже в преступники записали.
        - И что? - Он вопросительно поднял брови. - Разве я выгнал тебя из состава? Разве я сказал тебе, все, можешь быть свободен? Ты слышал от меня что-то такое?
        - Нет. - Я снова покачал отрицательно головой.
        - Так какие могут быть тогда оправдания? Никаких! Запомни, наконец, Белов. Ты - член команды. И ответственность несёшь не столько передо мной. Перед ними.
        Я внимательно слушал тренера. Не перебивал. Пока, правда, ни черта не мог понять, к чему идет разговор. Ну, хоть не ругает, и на том спасибо. Все, что говорит, исключительно по делу.
        - Значит, так… - Степан Аркадьевич слез со стола, обошел его и устроился там, где положено. В своём кресле. - В команде остаешься. Много хвалить не буду за сегодняшнюю игру. Пока не ясно ничего. Была это одноразовая акция или действительно в твоей башке что-то наконец щёлкнуло. Посмотрим. Теперь о той ситуации… Рассказывай.
        Я растерянно посмотрел на Сергея Николаевича. Данный момент мы подробно не обсуждали. Просто мне казалось, что выносить всю грязь - это вроде как ныть и жаловаться на плохих друзей. Вернее, на одного друга. И, что еще хуже, на девчонку, которая меня, как лоха, кинула.
        - Славик… - Сергей Николаевич мой взгляд понял правильно. - Сейчас не до ваших пацанячьих правил. Ты, наверное, сомневаешься, как будешь выглядеть, если расскажешь тренеру правду. Это очевидно. Сами были молодыми. Знаем. Но…ситуация не та. И в данном случае ты не поступаешь по отношению к Симонову плохо. Расскажи Степану Аркадьевичу все, что знаешь. И все, как было. Не забывай, у нас еще директор школы имеется. Девочка, которой принадлежат эти часы. Ее родители. Да и не только ее…
        - Это точно… - Степан Аркадьевич поморщился. - Тут Леонид Владимирович немного перегнул палку. Растрезвонил на всю Ивановскую. Многие родители уже в курсе. Надо было сначала все-таки разобраться, а он побежал докладывать.
        В общем, у меня выбора особо не было. Пришлось реально рассказывать Степану Аркадьевичу все с самого начала. И про Симонова, и про Ленку, и даже про отца. Правда, темы с батей коснулся вскользь. Мол, прилетала уже просто ситуация, когда мне пытались помешать. Но все равно у них не вышло. Тренер хотел полностью разобраться в ситуации, а соответственно пришлось говорить обо всем.
        - Ясно… - Он нахмурился и потер лоб. - Собственного говоря, задача простая, на самом деле. Я поговорю с директором школы. Решим, как лучше вырулить все обстоятельства. Разобраться, опять же, нужно. То есть, ты однозначно утверждаешь, что часы не брал. Верно?
        - Да. - Я поднял взгляд и без малейших сомнений посмотрел Степану Аркадьевичу прямо в глаза.
        - Ну, хорошо… - Он удовлетворённо кивнул. - Давай, значит поступим следующим образом. Сегодня переночуете…
        Тренер перевел взгляд на Сергея Николаевича. Информация, видимо, в большей мере предназначалась ему.
        - У Леонида переночуете. Мы ему сейчас позвоним. А завтра…Завтра утром буду ждать вас в интернате. Там и решим все на месте. Договорились?
        - Конечно. - Сергей Николаевич поднялся со стула, а потом протянул руку тренеру ЦСКА. - Спасибо, Степан. От души. Честно сказать, не был ни в чем уверен. И понять тебя, конечно, можно. Рад, что все сложилось хорошо.
        - Да не за что. Поглядим, как оно дальше будет. Сейчас, Лёню наберу. Белов, иди пока в коридор. Подожди там. Степан Аркадьевич потянулся к пузатому телефонному аппарату, стоявшему на столе. Когда я вышел из тренерской, он как раз начал набирать номер. При каждом повороте диска, раздавался неприятный скрпичуй звук.
        - Бать, - Я сразу кинулся к отцу. - Все хорошо. Наверное. Сегодня переночуем у друга Сергея Николаевича. Завтра поедем в интернат… Будем решать. Но тренер, вроде, на нашей стороне.
        Я осекся, потому что заметил, отец меня не слушает. Он вообще смотрел куда-то поверх моей головы. Выражение лица у бати было - натуральный айсберг. Тот самый, о который разбился «Титаник».
        Обернувшись, проследил за его взглядом. И сам завис. Буквально в нескольких метрах от нас стояла Ленка. Стояла и смотрела на меня своими зелёными глазищами.
        Глава 4
        - Вот черт… Как не вовремя…Сговорились они, что ли… - Фраза вырвалась у меня чисто машинально, на автомате. От неожиданности, наверное.
        Хотя, почему, наверное, если так и есть. Просто действительно слегка офигел, увидев девчонку именно сейчас. Даже волнение появилось. Это, кстати, было не менее неожиданно. Тем более, до этой секунды не думал о Ленке вообще. Как-то все начало забываться. Видимо, правда говорят, человеческая натура такая, приятное помним долго, а если плохое - то сразу стараемся забыть.
        Честно говоря, я никак не был готов к нашей встрече именно сейчас. Впрочем, при хорошем раскладе, лучше бы вообще никогда. К тому же, внутри все кипело после игры. Азарт, который испытываешь на льду - мощная штука. Даже физическая усталость воспринимается иначе. Она приятная. Если в итоге, конечно, дело закончилось победой. Проигрыш - совсем другая песня.
        Да и разговор с Симоновым оставил свой след. Я от Лехи с его закидонами еще не отошел, сказать по совести. Взбесило меня его поведение. Охреневший тип.
        А вообще, если честно, имелось желание набить кому-нибудь морду, выместить раздражение, остатки которого один черт пробивались через удовлетворение от игры. Ну, как кому-нибудь… В идеале - Лехе и набить. Особенно, после беседы с тренером, которая закончилась пару минут назад. Точнее, после моего рассказа о всех событиях, которые произошли. Я будто заново пережил тот момент. А тут - Ленка сразу. Как специально, ей-богу. Вот тоже не угомониться девка. Даже не собака на сене. Вообще хрен пойми кто. Мечется от одного к другому. Иначе за каким лядом она сейчас тут оттирается. Зачем остановилась? Ну, и шла бы по своим долбанным делам.
        Дворец спорта не такой огромный, чтоб мы вообще не сталкивалась. Это понятно. Я клиническим идиотизмом не страдаю, вполне осознаю, так-то еще уроки, школа, общага. Если не здесь, так там мы непременно столкнёмся лбами. Очевидно, наша встреча в любом случае состоялась бы. Это - вопрос времени.
        Тем более, момент для меня самого неприятный, но Ленку я машинально высматривал с самого начала, как только мы оказались во Дворце спорта. Особенно в первые минуты. Правда, не с надеждой, а очень даже наоборот. Искренне веря в то, что она поимеет совесть и если даже увидит меня, просто сделает вид, будто не заметила.
        Когда понял, что девчонка нигде не светится, сразу успокоился. Легче сразу стало. Решил, не пришла и слава богу. Молодец. Хоть в этом головой начала соображать. Санта-Барбары нам этой еще не хватает. Я, Симонов и Ленка. А рядышком еще оскорбленный в лучших чувствах Спиридонов. Ну, смешно же, честное слово. Одна девка, а вокруг нее куча придурков. Нет… Не куча. Один. Мы со Спиридоновым вполне себе нормальные. Вовремя одумались.
        С другой стороны, мало ли, какие у нее дела. Почему она должна быть на игре? Тем более, матч дружеский и ничего не решает. Мне бы, конечно, чисто для своего самолюбия, хотелось думать, что Ленке просто плевать на Симонова, что ей не очень интересно, как он играет. Но зачем себя обманывать? Будь это так, она бы не устроила подставу с часами. Тем более, когда смысл данного мероприятия сводился к помощи Симонову. Просто, скорее всего, у нее реально нашлись свои дела. Не угадал. Вот она, Ленка.
        Я вообще планировал поговорить с ней в спокойной обстановке. Огромного желания, конечно, не испытывал. По мне так и говорить не о чем. Но в любом случае, если сложится так, что беседа будет неизбежна, то хотя бы свести ее к максимально короткому формату. Не ради того, чтоб разбираться или, не дай бог, выяснять отношения. Нечего ковыряться в обидах. Это бессмысленно и не случившееся не сотрет.
        Единственное - было все равно интересно, как девчонка пришла к тому, что Симонов и его будущее оказались гораздо важнее, чем моя жизнь. Она ведь не просто, к примеру, кинула меня. Чисто переметнулась к Симонову. Это - на здоровье. Я, конечно, понимаю, Славик мне за такое мнение «спасибо» не сказал бы. Уверен б?льшая часть моего отношения к Ленке - это наследство брата. Но с другой стороны, да и черт с ней. Впереди еще до хренища будет и женщин, и отношений. Я сейчас вообще в начале пути, можно сказать. Уж за всякой девчонкой убиваться - нервов не хватит.
        Но дело даже не в этом. Ленка меня конкретно подставила. Серьезно подставила. Да еще семью приплела. Батю, его прошлое. Это точно не про обычные перипетии подростков. Это - по-настоящему гнилое предательство. Была бы она пацаном, сто процентов физиономию начистил бы за такие крысиные поступки.
        Тем более, ничего не предвещало подставы с ее стороны. И вдруг - нате!
        В общем, единственное, о чем бы я возможно хотел поговорить, только об этом. Просто понять, в чем прикол.
        К тому же, в одной школе мы неизбежно будем пересекаться. Да, Степан Аркадьевич готов уладить мою ситуацию, однако, речи о том, чтоб выкинуть из команды Симонова или, тем более, из интерната Ленку, точно не шло. И рассчитывать на такое развитие событий не приходится. А жаль… Было бы очень даже неплохо. Другой вопрос, с моей стороны никаких ответных действий не будет. Не потому что я хочу выглядеть героем. Просто для самого себя не хочу возиться в этом дерьме.
        В принципе, даже сейчас, я мог развернуться и уйти. Или в наглую проигнорировать девчонку. Мол, не вижу ее. Пустое место. Тем более, Ленка стояла на приличном расстоянии. Явно с определенной целью, конечно. Без цели люди друг на друга не пялятся. Но и подходить она вроде не торопилась. Просто рассматривала меня с очень непонятным выражением лица.
        Я решил подойти к ней сам.
        - Славик…Погоди… - Отец поймал меня за руку в момент, когда я уже собрался двинуться к девчонке. - Это она? Да? Я правильно понимаю? Ты напрягся сильно. Это Ленка? Та самая су…
        Батя, видимо, хотел назвать девчонку самым подходящим, по его мнению, словом, но не договорив, поморщился и замолчал. Возможно, передумал из-за юного возраста. Ей так-то пятнадцать всего. Правда, батю раньше такие мелочи не останавливали. Но раньше он бы и в Москву со мной не поехал.
        Я молча кивнул в ответ. А заодно вдруг подумал, что не хотел бы со стороны отца нравоучений или попыток меня остановить.
        - Так и понял… Сообразил потому как она уставилась на нас, что тот контролёр на рынке. Прям шла мимо, а потом будто на стену лбом наткнулась. Ни с того, ни с сего. Ага… Погляди, сколько наглости… Вылупилась своими… зеньками бессовестными. Ты уверен, что хочешь поговорить с ней? - Отец рассматривал Ленку, даже не скрывая своего к ней отношения. Выражение лица у него было, будто ему на брючину плюнули. А батя такого точно никому не простил бы.
        - Уверен. Не переживай, все нормально. Скажу пару слов.
        Батя молча кивнул. Типа, дал благословение. Я осторожно высвободил руку из отцовской хватки и пошел к девчонке. Мыслей пока не было никаких. В том плане, что не до конца представлял, как пройдёт этот разговор.
        Ленка продолжала смотреть. Прямо, не отводя взгляд. Точно отец сказал. Нормально у нее все с совестью. Она, эта совесть, просто спит. Крепким, глубоким сном. Никаких переживаний у человека. Все нормально.
        - Симонова потеряла? - Я не стал здороваться или соблюдать другие приличия. Начал сразу в лоб. Уверен, ей на мою вежливость глубоко наплевать. Впрочем, как и мне на ее.
        - Почему сразу потеряла? И почему сразу Симонова? Увидела тебя, вот и остановилась. Разве это странно?
        Ленка была совершенно спокойная и это бесило меня просто ужасно. Вообще никаких эмоций. Леха тот хоть злился, психовал, ненавидел. Правда, непонятно, за что, но все-таки. А тут - тишина. Только стоит и смотрит.
        - Прикинь, да. Это - странно.
        - А мне кажется, нет. Разве мы чужие люди? У тебя вон, на кофте что-то прилипло. Нитка, наверное… - Девчонка протянула руку, собираясь убрать с моей одежды посторонний предмет.
        Вернее, попыталась протянуть. Но дотронуться не успела. Я отстранился. При этом еще посмотрел так, чтоб точно было понятно, не нужно меня трогать.
        - Прикольно… Смотрю, не удивлена. - Заострять внимание на ситуации не стал. Просто перевел тему.
        Хотя, очень хотелось послать ее к черту вместе с этой прилипшей ниткой. И дебильной, совершенно непонятной заботой. Симонова пусть идёт обхаживает. Я и так обойдусь. А то пока будет нитку снимать, еще что-нибудь подкинет.
        - Не удивлена чему? - Ленка искренне удивилась.
        Это, кстати, тоже зацепило. По идее, она должна хотя бы задаться вопросом, как я тут оказался. Нет, ни хрена. Ведет себя, будто так и надо. У меня вообще ощущение возникает, будто мы с ней в разных реальностях существуем. В моей реальности Ленка - предательница. А в Ленкиной - я дурак.
        - Тому, что не сижу в Воронеже. Вот чему.
        - Нет. Не удивлена. - Она пожала плечами, типа, я какую-то глупость спросил. - Ты очень талантливый. Уехать - это было плохое решение.
        Я уставился на нее, абсолютно не понимая, какого черта происходит. Может, у меня на самом деле крыша поехала. И главное, говорит еще так…По-бесячьему. Скажет фразу и все. Замолкает. Без объяснений, без подробностей. Вот почему, не удивлена? Нельзя сразу выразиться до конца? Или она считает, что после слов про талант я должен расплакаться от счастья? Вообще-то смысл был в другом. Меня реально не должно быть здесь. Ну, ок. Я уточню вопрос.
        - Почему не удивлена? Конкретно. Никто не знал, что я вернусь.
        Девчонка вместо ответа посмотрела мне за спину. Я оглянулся. Батя по-прежнему стоял на месте. Там же, где я его оставил. При этом, он сунул свою руку в карман брюк и перекатывался с пятки на носок, потом обратно, с носка на пятку. Хорошо знаю эту позу. Обычно он так ведет себя перед дракой. Ну, девчонку то бить, конечно, не будет. Это понятно. Просто злится сильно.
        Взгляд у него был тяжёлый. Отец наклонил голову и рассматривал Ленку из-под насупленных бровей. Казалось, он сейчас сделает жест, который в этом времени еще не сильно распространен. Двумя пальцами покажет сначала на свои глаза, а потом на Ленку. Типа, я за тобой слежу, малолетняя ты дрянь. Вот что-что, а умеет батя одним только видом сказать до хрена.
        - Отец? - Девчонка кивнула в его сторону.
        - Представляешь, да. Тот самый. С уголовным прошлым. Хотя, уж ты об этом наверняка осведомлена. - Естественно, я не мог этого не сказать. Тем более, сама обратила внимание на батю.
        От нее ведь узнал директор школы. От Ленки. Про то, что у меня неблагополучная семейка. Главное, даже я не догадывался, что она в курсе. Так понимаю, от Симонова получила мои биографические сведения. Больше вариантов нет. А там, в свою очередь, постаралась Аглая Никитишна. Ее, кстати, в сегодняшнем дне не хватает. Для полной коллекции. Леха был, Ленка здесь. Что уж там… Самое время появиться главной злодейке.
        - Зачем ты так? - Ленка отвлеклась от бати и снова посмотрела мне в глаза. Я охренел, если честно. Сделал шаг к девчонке, а потом наклонился близко и тихим, сочувствующим голосом спросил.
        - Ты адекватная?
        Ну, потому что вопрос она задала, тупее не придумаешь. В смысле, зачем я так? У нее что, провалы в памяти? Или раздвоение личности? У нее внутри живет Халк? Который непроизвольно вырвался наружу в самый неподходящий момент.
        - Ясно…ненавидишь меня. - Девчонка грустно вздохнула и отвела взгляд. Уставилась куда-то себе под ноги. Слезу только осталось пустить.
        - Лена…Совершенно не понимаю твоего поведения. И не хочу его понимать. Выяснять тоже ничего не хочу. Просто…совет. Держись от меня подальше. Поняла?
        Развернулся и пошёл к отцу. Прям совсем тяжко на душе было, если честно. Лучше б она вела себя, как Симонов. А то вообще, хрен пойми что. Стоит, глазами хлопает и разговаривает так, будто ничего не случилось. Нормально? Типа, это я еще плохой. Обижаю ее.
        - Все нормально? - Батя продолжал гипнотизировать девчонку. Она, кстати, тоже не уходила. Стояла на месте. Я чувствовал ее взгляд спиной.
        - Да. Все хорошо. Говорил же, скажу пару слов и все. Мне с ней делить нечего. Это - первое. А второе - завтра еще разговор с директором будет. Уверен, он Ленку подтянет. Как свидетеля.
        - Карманы проверь. - Усмехнулся батя. - Вдруг у тебя там еще что-то завалялось. Ну, знаешь…золотишко, к примеру.
        Я кивнул ему. Мыслим одинаково потому что. Я ровно то же самое думал несколько минут назад.
        В этот момент, наконец, появился Сергей Николаевич. К счастью. Хотелось уже смыться отсюда. Да и поспать тоже хотелось. Сначала поесть, потом поспать. В такой очередности. Усталость навалилась сильная. Думаю, в основном из-за психологического напряжения в котором я пребывал последние дни. А сегодня - особенно.
        Он махнул нам с отцом рукой, приглашая следовать за ним. Естественно, дважды уговаривать непришлось. Мы шустро двинулись за тренером.
        Я заскочил в раздевалку, взял куртку и сумку, которые там оставил, дабы не тащиться с вещами на серьезный разговор. Буквально через десять минут мы уже ехали в сторону дома Леонида.
        - Может, это… Закусить что-нибудь возьмем? - Выдал батя, повернувшись к тренеру. А потом заметил мою реакцию. - Да что? Славик вон, взглядом чуть не сжёг к хренам собачьим.
        Отец засмеялся. Его последние слова были адресованы Сергею Николаевичу. Я толкнул кулаком спинку батиного сиденья. Вслух же не скажешь, ты чего исполняешь? А так вроде намекнул.
        - Закусить есть. Леня там уже ужин готовит. А Славик… - Тренер тоже весело хмыкнул. - Думаю, поймет Славик.
        Я снова уставился на Сергея Николаевича в легком офигевании. Сегодня, что? День - кто меня больше удивит своим поведением? Я и без того с тренера в шоке. Веселиться, смеётся, подмигивает, выпить собирается с отцом.
        - Это, да… - Отец снова повернулся к Сергею Николаевичу и положил ему руку на плечо. - Спасибо. До конца жизни не расплатимся.
        - Расплатитесь. - Тренер отвлёкся на секунду от дороги и посмотрел на отца. - Как Славик золото возьмёт в составе юниоров, так и расплатитесь. Это будет самая лучшая награда. За все.
        Глава 5
        - Ну, что? - Отец остановился напротив входа в здание школы, глядя на дверь так, будто его там ждет реальная драка.
        Вид у него был соответствующий. Я батю знаю хорошо. Судя по выражению лица, по тому, как он разглядывал эту дверь, исподлобья, с гораздо б?льшим удовольствием отец перешел бы сразу к делу, не тратя время на слова и объяснения. Например, реально навешал бы люлей директору. Причем, это действительно могло бы получиться именно так. Здесь отца сдерживало то, что у него нет цели наказать Пузана. Но зато есть цель добиться моего восстановления в школе. А вряд ли разбитая директорская рожа позволит эту цель достичь. Поэтому отец явно набирался сейчас терпения. И зная его вспыльчивую натуру, то, как он привык решать любые проблемы, это охренеть какая значительная жертва ради сына.
        - Что? - Я тоже стоял рядом с батей. Тоже смотрел. По мне, дверь, как дверь. Высокая, деревянная, с длинной ручкой, украшенной внизу и вверху набалдашниками.
        Сергей Николаевич только отсутствовал. Его рядом с нами не было. Он ждал в машине. Тренер сказал, что его активное участие окончено. По крайней мере, на данном этапе. Все дальнейшее зависит от Степана Аркадьевича.
        Тут не поспоришь. Странно будет, если Сергей Николаевич отправится выяснять, почему Леонид Владимирович такой козел. Он к этой истории вообще вроде отношения не имеет. Нет, если там, к примеру, потребуется характеристика или что-то подобное, не вопрос. Поэтому и ждал нас в своем автомобиле, припаркованном возле школьного забора. Мы договорились, что в случае, если нужно будет внести свою лепту Сергею Николаевичу, он сразу подключится.
        А вот батя, это, да. Это - логично. Его присутствие необходимо. Тем более, раз уж одним из решающих факторов, сыгравших роль во всей ситуации стала моя семья. Да и вообще… Так-то подросток не может сам за себя разбираться со взрослыми. Это будет выглядеть странно.
        - Да ничего. - Отец вздохнул, а потом пошел к ступеням крыльца. Перед дверью остановился и отряхнул ноги.
        Я двинулся следом. Мне кажется, батя волнуется гораздо сильнее, чем должен. Это заметно по некоторым мелким деталям в его поведении. Даже, наверное, сильнее, чем я волнуется.
        - Ты чего такой смурной? - Отец толкнул меня плечом. - Все хорошо будет, Славик, не ссы. Прорвемся. Где наша не пропадала. Вот помню, перед последней отсидкой… Судья была, конченая тварь. И прокурорские всю жопу порвали. Думал, лет пятнадцать неумерших светят. Но…
        Батя вдруг замолчал, потом потер лоб, сдвинув шапку наверх.
        - Ладно. Неважно. Чет я не в ту степь. Просто имей в виду, отец у тебя не совсем уж тупой. Разрулит все равно.
        Я молча кивнул ему, мол, даже не сомневаюсь, и мы вошли внутрь. На первом этаже было тихо. Даже уборщица и вахтерша отсутствовали. Хотя уж они - те еще любительницы посидеть, потрепаться о жизни.
        - Куда? - Отец обернулся и посмотрел на меня вопросительно.
        - Идем. - Я обошел батю, а затем направился к лестнице.
        По идее, Степан Аркадьевич должен быть уже здесь. Мы договаривались встретиться в десять часов утра. Он сказал, что будет ждать нас в кабинете директора. Время, как раз, секунда в секунду.
        Мы поднялись на третий этаж. Нужная нам дверь находилась прямо сразу рядом с лестницей, в начале коридора.
        Батя на секунду задержался перед тем, как войти, а потом толкнул створку, решительно переступив порог. Я, естественно, последовал за ним.
        Секретарь, женщина средних лет, посмотрела на нас равнодушным взглядом. Наталья Михайловна, так вроде ее зовут. Я видел секретаря только один раз, когда мы с матерью оформлялись в школу. Как-то не приходилось часто бывать в директорском кабинете.
        - Мы к Леониду Владимировичу… - Начал отец.
        - Проходите. - Секретарь, не дослушав батину речь, махнула рукой. Мол, валите уже. Она с умным видом при нашем появлении кинулась изучать какие-то листы, но я успел заметить, из-под бумажек торчит уголок журнала. Надо же. Секретари, походу, во все времена одинаковые. Делает видимость работы, а сама какой-нибудь «Огонек» читает в тишине.
        Отец вытер ладонь о брюки, будто она у него мокрая, а потом постучал и сразу открыл следующую дверь, которая вела непосредственно к директору.
        Я выглянул из-за отцовского плеча. Пузан в кабинете находился не один. Вместе с ним был Степан Аркадьевич. Все, как и договаривались. Тренер выглядел спокойным, даже каким-то умиротворенным. Он будто ждал чего-то.
        А вот лицо Леонида Владимировича заслуживало отдельного внимания. Сначала, когда заглянул отец, директор просто уставился на него, словно не мог понять, что этот незнакомый, посторонний человек делает на пороге его кабинета. Но когда Пузан заметил меня… Его будто подменили. Он быстро посмотрел на тренера. Причем взгляд такой был…из разряда, что за подстава? Потом Леонид Владимирович начал краснеть. Реально. Просто как-будто его снизу вверх наполняли краской. Сначала подбородок, затем щеки, и в конце - все лицо.
        Судя по реакции, Степан Аркадьевич не сообщил заранее директору о том, с кем конкретно предстоит встреча. Хотя, мне кажется, он и о встрече не сообщил. Так понимаю, тренер решил сделать сюрприз. Или это тонкий психологический ход. Застать Пузана врасплох. Если у Степана Аркадьевича была такая задумка, то она в полной мере удалась. Пузан при виде моей рожи, выглядывающей из-за отца, просто охренел.
        - Белов? - Выдал, наконец, Леонид Владимирович. Причем это звучало настолько удивлённо, словно в дверях нарисовался не я, а английская королева. Особенно, учитывая, что она, как бы, уже почившая, можно представить степень шока директора.
        Он снова повернулся к тренеру, который сидел чуть в стороне, на одном из стульев, выстроившихся вряд возле стены, а затем опять уставился на меня. Пузан, похоже, ждал объяснений, но Степан Аркадьевич всем своим видом демонстрировал, что если объяснения и будут, то позже. А сейчас в приоритете - беседа с главным действующим лицом. То есть со мной.
        - Беловы. - Весомо заметил отец и уже без сомнений зашёл в кабинет.
        Я скромненько держался за его спиной. Честно говоря, если бы не возраст Славика, с большим удовольствием сейчас сам бы побеседовал с Пузаном. В тот день, когда он тряс перед моим лицом часами, в присутствии всего класса, я, честно говоря, повел себя как дурак. Пошел на принцип, испытал шок от предательства Ленки, позволил гордости взять верх над адекватным пониманием ситуации. Даже, наверное, это была не гордость, а спесь. Мол, ни хрена себе! Меня и мордой в грязь! Решил, зачем что-то кому-то доказывать, если виноватого уже назначили. Поэтому развернулся и молча уехал. Возможно, сказались еще чертовы гормоны. Все-таки умом я понимаю одно, а в поступках показываю совсем другое. И такая ситуация происходит достаточно часто. Уверен, сто процентов гормоны подростка дают о себе знать.
        Но вот сейчас имелось огромное желание раскатать Пузана в тонкий блин. Морально, естественно. Жаль, что не могу развернуться по полной программе. Странно это будет выглядеть.
        - Не припомню, чтоб я вас вызывал… - Леонид Владимирович взял себя в руки и начал говорить сво м обычным тоном.
        Первая реакция директора была, конечно, бесценна, но она прошла. Теперь он смотрел на нас с отцом, в большей мере, кстати на отца, с высокомерием.
        - А мы не ждем приглашения. Мы сами приходим. - Заявил батя.
        Потом промаршировал к стульям, где сидел тренер, взял один, с отвратительным скрипом протащил его по полу до самого стола, и уселся напротив директора. Смотрел отец исключительно на Леонида Владимировича.
        - Славик, ты вон, рядом со Степаном Аркадьевичем присядь. - Бросил батя в мою сторону, при этом, даже не повернувшись. Все его внимание было сосредоточено на директоре.
        - Так…я не понял… - Леонид Владимирович оперся руками о столешницу, собираясь встать.
        - Вот и я не понял! - Отец ни с того, ни с сего шлепнул ладонью по столу. Так громко это вышло, что входная дверь тут же распахнулась и в кабинет заглянула секретарь.
        - Наталья Михайловна, я Вас не звал. Что за день-то сегодня такой… - Директор снова начал нервничать.
        - Действительно, Наталья Михайловна. - Отец оглянулся назад. - Отвлекаете нас от серьезного, можно сказать, жизненно важного разговора. Ну, не хорошо. Честное слово. А такая приличная женщина на первый взгляд…
        Секретарь открыла рот, закрыла, посмотрела на батю так, будто он ее матерными словами обозвал, а потом исчезла, прикрыв осторожно дверь.
        - Так вот… - Батя опять переключился на директора. - По поводу, кто кого приглашал. Вы…ммм…как зовут, извините?
        От такой наглости у Пузана чуть пена изо рта не пошла. По крайней мере, глаза точно округлились и стали гораздо больше.
        - Меня зовут Леонид Владимирович. А Вы…
        - Ага! - Отец совершенно нагло игнорировал директора. Перебил его на середине фразы и даже бровью не повел. - Так вот, Леонид Владимирович, мы сами приехали со Славиком. Имеем сильное желание разобраться в одном вопросе. Понимаете, о чем я?
        - Разобраться? - Леонид Владимирович подпрыгнул на месте. Реально просто подскочил на своём стуле. Он вообще мне в этот момент сильно напоминал героя мультфильма про девочку Алису Селезневу. Весельчак, по-моему. Только в директоре, конечно, ничего весёлого не было. Впрочем, как и в том жирном космическом пирате из мультика.
        - Простите, но с чего Вы взяли, что я буду вообще разбираться с какими-то… - Директор окинул отца выразительным взглядом, сверху вниз и обратно. - Уголовником.
        Я так понимаю, Пузан плохо контролировал свои эмоции и поэтому позволил себе быть невежливым. Мягко говоря. А так, если откровенно, он просто хамил. Может, хотел еще батю вывести на какое-то хреновое поведение. Не знаю. Но отец, в отличие от Пузана, оставался совершенно спокоен. Более того, он смотрел на директора вежливо, слегка наклонив голову к одному плечу, но с легкой, еле заметной брезгливостью.
        - Уголовник… Оно ведь знаете, как бывает…Сегодня уголовник я, а завтра - Вы. Как народ в старину говорил… От сумы да от тюрьмы не зарекайся. А народ, он умный. Он всегда знает, о чем речь. Так что я бы на Вашем месте сильно на данный факт моей биографии не напирал. Да и потом…Я перед государством, страной и советским правосудием уже чист. Вы со своими словами запоздали немного, Леонид Владимирович. Тут вопрос в другом. Вы моего сына в краже обвинили. Хотелось бы знать, на каких основаниях?
        Глава 6
        - Степан Аркадьевич, я не не понимаю… - Директор повернулся к тренеру. Наверное, решил, что ему нужна поддержка и для этого подходит именно «свой» человек. - А Вы почему молчите? А? Вас это безобразие не возмущает? Может, скажете что-то. Все-таки Вас это тоже касается.
        - Нет. Меня не возмущает. Потому что я не считаю желание отца выяснить, по какой причине его сына оговорили, безобразием. - Тренер сидел, откинувшись на спинку стула и сложив руки в замок на коленях. - Наоборот. Я ради этого, как Вы называете, безобразия, сюда и приехал. У меня тоже есть несколько вопросов. Например, почему мне никто не сообщил о настоящей причине отъезда Белова?
        - Да ну перестаньте! - Пузан всплеснул своими пухлыми ручками. Точно. Вылитый Весельчак. - Как не сообщили? Хотите сказать, ребята ничего не донесли? Они Вам, поди, в первую же тренировку поведали все в деталях и красках. Спиридон и Лапин особо сильно возмущались. Можно сказать, бились за своего дружка.
        - Ребята - это не директор школы. И не воспитатель. Да, они рассказали в двух словах. Но я должен был узнать о всем случившемся от Вас. Вы же, не согласовав со мной данный факт, приняли решение об исключении Белова. И как по-Вашему я должен на это реагировать? Может, Вы забыли, но прежде всего мы готовим спортсменов. Я не преуменьшаю значение школы. Однако, и Вы не забывайте, о главном направлении нашего интерната.
        Степан Аркадьевич продолжал оставаться спокойным. Говорил размеренным, ровным тоном. Но я пришел к выводу, что Леонида Владимировича он не любит. Даже, быстрее, относится к нему, как к чему-то неприятному.
        Батя в отличие от тренера, своего негатива не скрывал уже. У него на лице все было написано. Хотя, при этом, продолжал смотреть так же вежливо. Мне кажется, чисто назло Пузану. Типа, мы, уголовники, тоже умеем быть культурными людьми.
        - Подождите… - Пузан снова залился краской. - Сейчас не самое удачное место и время для нашего разговора. Непрофессионально обсуждать подобные вещи в присутствии посторонних. Мы с Вами позже поговорим. Это - вопрос рабочий, не будем выносить сор из избы.
        Директор понял, что от Степана Аркадьевича поддержки точно можно не ждать. И этот момент его заметно расстроил. А я, к примеру, был немного удивлён. Получается, после моего отъезда тренеру только пацаны рассказали о случившемся?
        - Я дико извиняюсь… - Отец немного подался вперед. - Не хотелось бы мешать решению ваших профессиональных вопросов, но…помешаю. Уж переживите как-то. Меня не волнует ваш сор и ваша изба. Меня волнует, почему Славика сразу признали виновным. Если я не ошибаюсь, нет людей, которые конкретно видели, как он взял эти часы.
        - Предмет был найдёт у него в тумбочке…
        - Слушайте, - Отец перебил Леонида Владимировича. - На заборе знаете, что написано? Знаете. По глазам вижу. А когда подойдешь близко, да проверишь, нет там этого ни черта. Мало ли, как оказались эти чертовы часы в его вещах. Так, может, Славку хотели специально подставить. А? Что? Такой вариант не учитывали?
        - Хорошо…Я отвечу на Ваш вопрос. Хотя! - Пузан поднял указательный палец вверх, - Не должен отвечать. Да, сложилась крайне неприятная для нашей школы ситуация. Вячеслав украл часы у девочки, которая живет в интернате. Хорошая девочка, между прочим. Часы купила в подарок брату. А тут такое… Вы намекаете, что Вячеславу часы подкинули? Но кто? У нас все ребята из очень приличных семей. Зачем им это?
        - А менты? - Снова перебил батя директора.
        Тот замолчал и несколько секунд молча таращился на отца.
        - Извините…не понял… - Наконец выдал Пузан.
        - Что непонятного? - Отец пожал плечами и закинул ногу на ногу. Но тут же опустил взгляд, оценил свою позу и вернул ноги обратно. Просто поставил их на пол. Видимо решил, что совсем уж наглеть не надо. - Менты приезжали? Чтотони говорят?
        - Простите…Вы имеете в виду, подавали ли мы заявление в милицию? - Пузан как-то резко, практически на глазах, поглупел. Иначе как объяснить, что он элементарные вещи спрашивает уже второй раз. И никак не сообразит, о чем речь.
        - Конечно! - Отец замотал башкой, утвердительно кивая своим же словам. - Вы должны были первым делом сообщить в милицию. Еще раз спрашиваю, что они сказали? Знаете, я не сильно дружен с этими товарищами, но хотелось бы услышать их мнение.
        - Зачем сообщать? - Пузан тоже затряс головой, но, в отличие от бати, у директора это было похоже на нервный тик. - Мы ведь все решили, можно сказать, полюбовно.
        - Нет! - Батя опять хлопнул ладонью по столу, но уже не так громко. Чисто на эмоциях. - Я, например, ничего не решал. Вы обвинили Славика. Вынудили его уехать. При этом, мне точно известно, Славка не брал эти часы. Некрасиво получается, гражданин директор. Совсем некрасиво. Тем более, что в итоге, Вы даже в милицию не сообщили.
        - Степан Аркадьевич, я не понимаю… - Пузан снова переключился на тренера. - Вы почему молчите? Это же все возмутительно!
        - Леонид Владимирович, я считаю, что Вы не имели права единолично, не поставив меня в известность, решать возникшую проблему. Для команды Белов нужен. Более того, я могу сказать, что Белов нужен для советского хоккея. Правда, если он продолжит заниматься в таком же настрое, как вчера играл. - Тренер выразительно посмотрел на меня.
        - Играл вчера? - Леонид Владимирович эхом повторил слова тренера.
        - Да. Я его пригласил обратно в команду. И заодно, чтоб разобраться в этом недоразумении, которое вышло недавно, просил приехать кого-то из родителей. И кстати, думаю, пригласит нам надо на только Белова…
        Степан Аркадьевич посмотрел на часы.
        - Сейчас через пару минут будет звонок с урока. Я так понял, что основной Ваш свидетель, это девочка-фигуристка. Лена. Правильно? Думаю, нам нужно выслушать все, что она скажет, но совместно, коллегиально. И совместно разобраться, так ли это.
        - Ну, не то, чтоб свидетель… - Леонид Владимирович резко «сдулся».
        Потому что Ленка и не была свидетелем, если уж на то пошло. Она не утверждала, будто видела, как я брал эти часы, или что заходил в комнату к девчонкам. Просто вылила цистерну помоев на меня и мою семью. Подраскачала директора в его желании выгнать меня.
        - Так подождите, - тренер изобразил на лице удивление. - Тогда не понимаю, почему, как верно говорит отец Белова, Вы не обратились в милицию. Если девочка не свидетель. Надо же разобраться. Насколько я понял, Слава не признал вины?
        - Конечно! - Пузан так громко фыркнул, что у него изо рта вылетела слюна.
        Хорошо, приземлилась она на пол, а не попала на батю. Боюсь, тогда бы его терпение закончилось и наша беседа приобрела бы совершенно иной тон.
        В этот момент в дверь постучали. Леонид Владимирович нервно вздорогнул. Наверное, после нас с отцом он уже не ждал ничего приятного.
        - А это - Лена. Та самая фигуристка. - Невозмутимо заявил Степан Аркадьевич. - Прежде, чем подняться к Вам в кабинет, заглянул в их класс. Попросил, чтоб она на перемене пришла.
        Глава 6.2
        Ленка вошла в кабинет директора, словно вообще ни черта не случилось. Спина прямая, подбородком можно, как ледоколом, бороздить Антарктиду. Настолько он у нее был задран вверх. Скулы даже заострились сильнее обычного.
        Впрочем, надо признать очевидный факт. Может, она и стерва, но уж точно не дура. Уверен, когда Степан Аркадьевич заглянул в класс, а потом еще попросил ее на перемене зайти к директору, Ленка сразу поняла, о чем пойдет речь. Несложно догадаться, если вчера мы с ней встретились во Дворце спорта, где я вместе с командой выходил на лед. Вряд ли Степану Аркадьевичу от нечего делать захотелось пытать Ленку о буднях фигуристов. Очевидно, он собирается ее расспросить о случае с кражей. Скорее всего, девчонка просто морально настроилась и подготовилась. Все-таки, как ни крути, именно ее словами апеллировал директор, упирая на неблагополучную семью и тяжёлое детство.
        Леонид Владимирович, кстати, уже не выглядел так уверенно, как несколько дней назад, когда брызгал слюной, доказывая мою вину. Он не рассчитывал, что история получит столь неожиданное продолжение. Думал, отправил меня домой и все. Можно расслабиться.
        На девчонку Пузан посмотрел вскользь, при этом поморщившись, как от зубной боли.
        - Здравствуйте. Вы просили, чтоб я пришла. - Ленка переступила порог и замерла на месте.
        Ох, ты ж ни хрена себе. Просили…Даже в этой ситуации она выразилась так, будто сделала одолжение. Могла, конечно, не делать. Но раз уж просят…. Вот чего-чего, а самоуверенности ей не занимать. И фразу произнесла не со знаком вопроса, а как констатацию факта.
        Вот что поразило меня в той красивой женщине, которая совершенно в другом времени привезла вещи брата. Помню, как только взрослая Ленка вышла из машины и направилась в мою сторону, цокая высоким каблуком своих дорогих туфель, я сразу подумал, наверное, она чувствует себя королевой по жизни. Наверное, живет за спиной какого-нибудь охренительно высоко сидящего мужика. Либо сама - этакая баба с яйцами. Бизнес, созданный с нуля. Переговоры с партнерами. Много денег. Своих денег. Которое не как любят определять в народе «насосала», а реально свое, заработанное п?том и кровью. Ошибся я. Выходит, у нее с детства эти замашки.
        - Проходи. - Тренер указал девчонке на один из свободных стульев. Как назло, прям рядом со мной.
        Ленка прошла, села. Посмотрела на меня и поздоровалась. Потрясающая выдержка, однако. Я молча кивнул. Хотя на самом деле, имелось огромное желание взять ее за плечо, тряхнуть со всей силы, а потом спросить:«Что с тобой не так? Откуда вообще все это в тебе?»
        - Так теперь, может, объясните? - Степан Аркадьевич снова заговорил с директором школы, который взял ручку со стола и принялся нервно крутить ее в руке. - Вот девочка, которую Вы обозначили свидетелем. Правда, несколько минут назад мы выяснили, что она таковым не является. И вроде как ничего не видела.
        - Мы нашли часы в вещах Белова, - снова повторил Пузан. Похоже, кроме данного факта он тупо не знал, что еще ответить.
        - Ну, хорошо… - Степан Аркадьевич повернулся к Ленке. - Скажи, пожалуйста, при каких обстоятельствах ты дала оценку Вячеславу, его поведению, его склонности к воровству.
        - Я этого не говорила. - Ленка пожала плечами, словно недоумевая от заявления тренера. - Леонид Владимирович спрашивал, что мне известно о Белове. Я ответила.
        - То есть не было такого, чтоб ты в красках рассказала, какой негодяй этот Белов? - Отец, не выдержав, вмешался в разговор. - И про его семью ты тоже не говорила? Про то, что батя у него - уголовник. Что сам Славка чуть ли не малолетняя шпана.
        - Говорила. Разве это не так? - Ленка перевела взгляд с тренера на моего отца, у которого от ее спокойного тона злость росла в геометрической прогрессии. И главное - ведь даже не поспоришь.
        - Подождите. Давайте все-таки разберёмся для начала с самой кражей. - Степан Аркадьевич кинул в сторону бати быстрый, предупреждающий взгляд. Видимо, они с самого начала имелась договоренность, как, что и кому говорить.
        - Да что разбираться-то? - Вскинулся Пузан, но как-то уже неуверенно.
        - Вот и хорошо. - Тренер удовлетворенно кивнул. - Полностью согласен с Вами.
        Директор удивленно поднял брови, но в то же время заметно ободрился. Решил, что Степан Аркадьевич все-таки его поддерживает. Однако торжество Пузана было очень недолгим.
        - Пусть разбираются профессионалы. - Продолжил тренер, - Поэтому, давайте прямо сейчас отправимся в милицию. Либо вызовем их сюда. Что, наверное, будет более правильным. Пусть они ищут вора. Каждый должен заниматься своим делом. А до момента, пока этот вопрос остается открытым, Вячеслав продолжит учиться вместе с другими ребятами. И, соответственно, посещать тренировки в том числе.
        - Не надо милицию… - Леонид Владимирович окончательно сдался. - Это - репутация школы и команды. Вас не волнует разве данный вопрос?
        - Волнует, конечно. Потому и настаиваю на участии сотрудников органов. Верю, знаете ли, в нашу правоохранительную систему. - Тренер оставался непоколебим. - А еще верю, что все должно быть по справедливости.
        - Хорошо… - Пузан провел ладонью по лицу. Сверху вниз. - Но у нас теперь нет свободного места. Как Вы знаете, после самовольного отъезда Белова в школу был принят другой мальчик. Алеша Симонов. Кстати, весьма одаренный, по Вашим же словам, парень.
        - По моим, да. - Степан Аркадьевич не стал спорить. - Я действительно сказал именно так. Алексея смотрели. Он отличный игрок. Однако, хочу Вам напомнить, что Симонова пригласили по Вашей просьбе. Вернее, по Вашей рекомендации. Соответственно, я не озадачивался вопросом, планируете ли Вы его брать на место Белова. Потому что речи об этом не шло. Более того, Алексея смотрели исключительно на перспективу. А потом вдруг Белов молча уехал. И Вы же в тот день предложили отдать освободившееся место Симонову. Не объяснив при этом ситуацию с Вячеславом. Хочу напомнить, когда я поинтересовался, что случилось, то получил очень обтекаемый ответ с Вашей стороны. А Вам, в свою очередь, прекрасно известна моя позиция по данному вопросу. Если человек хочет воплотить мечту, он берет и делает. Если у него есть цель, тоже берет и делает. А когда он плюёт на все, бросает команду, товарищей, то мне такой человек не нужен. Команде такой человек не нужен. Но!
        Пузан открыл рот, собираясь, наверное, сказать, мол, ну, вот же! Белов как раз тот, кто не нужен. Однако, Степан Аркадьевич поднял указательный палец вверх, привлекая внимание директора. Чтоб тот понял, мысль еще не окончена.
        - Но… - Повторил тренер. - Я не знал многих нюансов этой истории. Теперь знаю. Поэтому, что делать с Симоновым - Ваша забота. В действующем составе будет Белов. Симонов может остаться в запасе. Б?льшего предложить не могу. И то, исключительно из-за того, что парень в данном случае сыграть роль некой марионетки. Взрослые все решили, научили, подсказали. Правда, Леонид Владимирович? С Алексеем сами побеседуйте. Вы же были заинтересованы в его судьбе. Настолько, что не глядя, хотели сломать судьбу другого человека. Так…
        Тренер поднял руку и посмотрел на часы.
        - Время…мне пора. Лена, спасибо, что зашла. - Степан Аркадьевич окинул девчонку взглядом, буквально секунду помолчал, а потом добавил. - На твоем месте я бы хорошо подумал обо всем случившемся. Поверь, тебе точно есть, о чем подумать.
        Ленка ничего в ответ не сказала. Вообще никак не отреагировала.
        - С Вами мы все решили? - Степан Аркадьевич повернулся к директору.
        - Решили. - Ответил Пузан с таким видом, будто у него одновременно случился приступ язвы, изжога и нервный приступ.
        - Вот и хорошо. Слава, жду тебя сегодня на тренировку. Все, как обычно. Думаю, до конца уроков ты успеешь разобраться с бытовыми вопросами. Виталий… - Степан Аркадьевич подошёл к отцу, который сразу вскочил на ноги, и протянул ему руку. - Был очень рад познакомиться. Приезжай почаще. Думаю, Вячеславу будет приятно видеть тебя на игре.
        Я мысленно поаплодировал тренеру. Он специально обратился к бате по имени, на «ты». И руку ему пожал тоже специально. Демонстративно. Дабы Леонид Владимирович видел. Мол, неважно, какое прошлое, главное, чтоб человек был хороший. Приблизительно такой посыл. И еще присутствовал акцент, мои родители теперь имеют возможность прямого контакта с тренером.
        - Мы тоже пойдем. Да, Славик? - Батя буквально светился от счастья.
        Ему до ужаса было приятно, что такой серьезный человек проявил в его сторону уважение. Не побрезговал.
        - Да. - Ответил я отцу.
        Затем поднялся со стула и, наконец, спросил директора. Сам. Еле вытерпел до финала этой встречи, если честно. Сидел, как на иголках. Сильно хотелось вставить пару слов. Сдерживало лишь то, что в данной ситуации лучше отдать инициативу тренеру.
        - Я ведь могу не опасаться очередной подставы?
        Степан Аркадьевич, который уже подошел к двери и собирался покинуть кабинет, с интересом оглянулся на Пузана.
        - Господи… Что за выражения… Подстава… - Леонид Владимирович скривился, а потом все-таки ответил. - Не понимаю, о чем речь, Вячеслав. Даже если случилось недоразумение, это - всего лишь недоразумение. Уж простите за тавтологию.
        - Прощаем. - С серьезным видом ответил вместо меня батя. Пузана аж перекосило.
        Степан Аркадьевич тихо хохотнул себе под нос и вышел из кабинета. Директор проводил его злым взглядом. Это лишний раз подтвердило мою версию о сложных взаимоотношениях между тренером и Пузаном.
        - Так… Вячеслав, иди в общежитие. Твое прежнее место свободно. Найдёшь воспитателя, скажешь, что снова возвращаешься к учебе.
        - Да уж найдём… И скажем… - Многозначительно протянул отец.
        Он махнул мне рукой, а потом, сказав ехидным голосом:«До свидания», направился к выходу. Я, естественно, двинулся следом за ним.
        Как только оказались в коридоре, батя резко обернулся и обнял меня.
        - Получилось! Славик, получилось! Эх… Все-таки, какие отличные мужики, твои тренеры. Если бы не они…
        - Да, бать. Если бы не они, ни черта бы мы не смогли.
        - А ну-к! Что за настрой! - Отец отстранился и потрепал меня по голове.
        - Да все нормально. Просто это - факт. И все. Ладно, идём. Дел еще, до черта и больше. А вечером - тренировка.
        - Идем. - Согласился батя. - Соскучился? По всей этой…
        Он сделал рукой жест, словно круг нарисовал.
        Я пожал плечами, а потом направился к лестнице. Зачем говорить о том, что и так очевидно?
        Глава 7
        - Катим по кругу. Ускорение от свистка до свистка. Три раза лицом, два раза спиной. И так четыре подхода. Дальше…Закончили, делаете упражнение. Два в два. В углах. Нападающие против защитников. Задача нападающих вылезти на ворота, задача защитников не дать им это сделать. Все ясно? Погнали!
        Степан Аркадьевич приложил свисток к губам и резкий звук подтолкнул всех нас в спину. Это похоже на хороший пинок. Или на условный рефлекс. Как у собаки Павлова, но в хорошем смысле. Если так можно выразиться. Тренерский сигнал - действие. Мы сорвались с места, устремляясь вперед.
        Тренировка была в полном разгаре. «Земля» в этот раз пролетела так быстро, что я даже не успел глазом моргнуть или устать. Хотя, перерыв в несколько дней, бессонные ночи и банально нервы должны были о себе напомнить. Ни хрена. Наоборот. Я чувствовал внутри огромное количество сил и желания что-то делать. Пока катился по кругу вместе с остальными, вдруг вспомнил отцовский отъезд. Не специально. Во время тренировки лучше не отвлекаться на посторонние мысли. Нужна сосредоточенность. Но оно само просто почему-то упорно лезло в башку.
        После того, как мы с батей пришли в общежитие, первым делом разыскали Алексея Алексеевича. Он бы нам и даром не нужен, я прекрасно знаю, куда идти и что делать. Но директор при расставании сделал акцент на этот момент. Учитывая все обстоятельства, лучше не выгребываться. Дословная фраза отца, кстати.
        У воспитателя, когда он заметил меня, идущего по коридору в его сторону, был такой вид, будто смерть с косой явилась по его душу. Даже побледнел как-то. И мне кажется, сделал несколько шагов назад. Попятился. Потом, наверное, подумал, это уж совсем из ряда вон, бежать от пацана, и замер на месте. Кстати, интересная хрень выходит. Именно с тем, как ведут себя Пузан и Алексей Алексеевич. Будто история с часами вообще изначально была задумана ими. Поэтому столь сильная реакция на мое возвращение. Типа, они старались, в дерьмо по уши влезли, а ни черта не получилось. Зря только испачкались.
        Воспитатель был в таком ступоре, что раз пять произнес мою фамилию вслух. Словно от этого я мог испариться в воздухе. Его, наверное, не было вчера на месте, раз он настолько обалдел, увидев нас с отцом.
        - Алексей Алексеевич ваш совсем пристукнутый, что ли? - Спросил батя.
        Он проводил воспитателя подозрительным взглядом, пока тот, пятясь из комнаты обратно в коридор, не скрылся за дверью. Мне кажется, мужик с трудом принял мысль, что я не плод его воображения а вполне реальный человек.
        - Почему? - Я осмотрелся по сторонам.
        Мы пришли в спальню, где я жил до всех произошедших событий. Ничего не изменилось. Все на своих местах. Даже кровать заправлена так, как я ее оставил. Это, кстати, заслуга пацанов. Алексей Алексеевич, пока топали в комнату под его чутким контролем, обмолвился, мол, именно они не дали убрать постельное белье. Заявили в ультимативной форме, не надо, скоро Белов вернётся.
        Думаю, вряд ли воспитатель стал бы придумывать что-то такое. Хотя, не знаю, откуда у парней была эта убежденность. Но, если верить рассказу Алексея Алексеевича, Серега звездой развалился на кровати, когда в эту комнату собрались заселить Симонова, и заявил, мол, место закреплено за Славиком, то есть за мной.
        - Да потому что он или глуп?й или глухой. Несколько раз сказал:" Белов, ты?" Обратил внимание? Как попугай, ей-богу.
        - Кто? - Я обернулся к отцу. Задумался настолько, что забыл, о чем шла речь. Выпал из реальности.
        - Да этот ваш Алексей Алексеевич. Зеньки вылупил, чуть не вывалились они у него. И одно по одному - Белов, ты? Приличная, кстати, комната. Жить можно.
        Батя, резко переключился с темы про воспитателя на обсуждение бытовых моментов. Он прошелся до окна, осмотрел все, а потом со знанием дела кивнул. Видимо, это означало одобрение.
        Отец сразу помог мне разобрать вещи, которых было очень мало. Мы же ехали налегке. Было не понятно изначально, к чему приведет этот вояж. На хрена тащить чемодан, если нас могли вообще послать к черту.
        - Так…ну, наверное, придется мне возвращаться в столицу нашей Родины. Что ж ты, совсем без одежды, получается. Ничего нет. Ни футболок. Ни штанов. Даже трусы и те хрен взяли. Эх… Надо было мать слушать. Она ведь говорила. - Отец с досадой прищелкнул языком. - Ладно. Ничего страшного. Сегодня - обратно домой. Мать там соберет все, что нужно, и я тогда поструячу опять к тебе.
        - Бать…да может не надо. - Мне стало даже неудобно. Все-таки совсем не близко. Хотя, он прав. Реально все вещи, которые я прихватил с собой, уместились в спортивной сумке вместе с формой.
        - Че эт не надо? А? Чтоб каждое чмо тут тыкало тебе в глаза? Помелом своим метелило, какие Беловы поганые? Что ты весь из себя неблагополучный? Не-е-е-т… - Отец погрозил пальцем куда-то в сторону двери. - Загребутся пыль глотать. Понял? Ни одна гнида больше не скажет ничего такого. Поэтому, Славик, мы там с Валентиной покумекаем. Может, что-то прикупить придётся. И вернусь тогда. Лешку с собой заодно возьму. Пусть прокатится. Посмотрит. Билеты только надо будет сразу взять. На машине, с ветерком, нас уже никто не доставит. На поезде будем трястись. Ну, ничего. Зато Алексей наш Москву посмотрит. Мы утром сразу к тебе, а потом погуляем. Красную площадь ему покажу. Мавзолей. Это же…черт…как их…достопримечательности.
        Отец тщательно, по слогам выговорил последнее слово. Я же тупо на него пялился, вообще не зная, как реагировать. Вообще на все это. Будто не батя мой сейчас разговаривает, а кто-то посторонний.
        - Славик, не будем задерживать Сергея Николаевича. Нам еще обратно домой пилить. А у человека тренировки. Команда. Все дела. Пойду. И так до конца жизни нам с ним не рассчитаться. Я уж и не знаю, как его благодарить. Денег, может дать? Так не возьмет, мне кажется. Еще обидится. Но и не материны же огурцы ему притаракинить? Да? Ладно. Это я разберусь. Все…
        Батя ухватил меня за плечо, притянул к себе и крепко обнял.
        - Давай тут… - Туманно выдохнул он мне в затылок, не уточняя, что именно нужно «давать».
        Потом практически сразу отстранился. Наверное, решил, хорошего понемножку. Да и я, если честно, чувствовал себя немного неуютно. Перемены, которые происходили с отцом, были настолько радикальными и резкими, что хотелось протереть глаза, а лучше даже умыться. Холодной водой. Или ущипнуть себя побольнее.
        Мы распрощались и батя шустро рванул на улицу. Сергей Николаевич, наверное, на самом деле, устал ждать. А им реально еще ехать обратно.
        До того, как пришли пацаны с уроков, я успел сбегать в столовую и даже дремануть почти час.
        Потом началась суета. Мы быстро собрались на тренировку, попутно обсуждая новости. Больше всего Толика, который прискакал к нам из соседней комнаты, и Серегу интересовал разговор с Пузаном. Остальные пацаны из нашей спальни тоже хотели подробностей. Они категорически требовали, чтоб я рассказал все в красках. А еще лучше, в лицах и с выражением. Спиридонов вообще после каждого моего слова хлопал себя восторженно по бокам, напоминая здорового петуха или пингвина. Его чрезвычайно веселило то, что Леонид Владимирович во всей этой ситуации был вынужден пойти на попятную.
        - Слушай…а почему ты раньше не рассказывал, что знаком с Ленкой? - Спросил вдруг Толик.
        Это было неожиданно.Я сначала даже не сразу понял о чем речь. Только потом сообразил. Мы ведь с девчонкой на самом деле данный факт не афишировали. Она психовала, не общалась со мной, а я, как бы, остальным вообще ничего не говорил.
        - Да хрен его знает. Так вышло. Вроде как поругались. - Я пожал плечами.
        - Подожди-ка…ты так говоришь, будто вы…ооооо… - Спиридонов, который стоял уже в верхней одежде, с сумкой в руках, плюхнулся на мою кровать. - Вы что, встречались с ней? Ну…любовь у вас была?
        - Какая любовь, клоун? И встань с постели. - Серега отвесил Толику легкий подзатыльник, сбив шапку Спиридонова на бок. - Разве она бы так сделала, если любовь. И этот еще…Симонов… Куда не повернешься, везде эта парочка. То за руки держатся, то по углам прячутся. Аж тошно.
        В этот момент он замолчал, уставившись на меня. Видимо, выражение моего лица было достаточно красноречивым.
        - Да ладно! - Серега плюхнулся рядом со Спиридоновым. - На самом деле? Вот же стерва… А…подожди. Ничего не понимаю. А Леха? Он тоже из твоего города ведь. И они сейчас с Ленкой крутят амуры-тужуры.
        Тема разговора начала уходит в сторону, куда бы я точно углубляться не хотел. Одно дело по необходимости обсудить это с тренером. Или с парнями из «Бурана». С Порядьевым, Постниковым. И совсем другое здесь. Еще не хватало сидеть сопли жевать. Какая Ленка сука и какой Симонов гад. Эта тема немного замудозала уже.
        - Короче. Что было, то прошло. Договорились? Нет никакого желания вспоминать. И давайте, проехали. Ладно? - Я схватил сумку, а затем направился к выходу из комнаты.
        - Ну, вот… - Спиридонов насупился. - Самое интересное, а ты козлишься.
        - Не хочет человек. На кой черт пристал? - Серега толкнул товарища в бок и вскочил на ноги. - Ладно, че расселись? Пора двигать.
        Но при этом он посмотрел в мою сторону с таким выражением…Мол, все равно потом допытается, как это вышло.
        Уже перед самым выходом, на пороге, Толик ухватил меня за рукав, придерживая на месте.
        - Славик, е-мое… Ты извини. За Ленку. Я же не знал. Если б знал… Никогда бы.
        - Ты о чем? - Я с удивлением посмотрел на Спиридонова.
        - Да ведь бегал, как дурак. Рассказывал вам про нее. Тебе, наверное, неприятно было?
        - Слушай… - Я решил, тема Ленки длится слишком долго и мы отвели ей слишком важное место. Надо завязывать. - Мне вообще по хрену. И было, и тем более, есть. Все, проехали.
        Наконец, пацаны успокоились. По крайней мере, хотя бы на время. И мы благополучно добрались до дворца спорта. Всю дорогу обсуждали только хоккей, ситуацию с турнирной таблицей и будущую игру в рамках соревнований. Я, наконец, отвлёкся. Даже присутствие Симонова, который, естественно, оказался вместе с нами, вообще меня не парило. Я на него внимания просто не обращал и все.
        Зато сейчас, когда вышли на лед, почему-то в голову очень не вовремя полезли всякие мысли и воспоминания. А потом вообще, случилось нечто странное. Я вдруг почувствовал, как подломилось колено. Вернее не так. Само оно, конечно, подломиться не могло. Какая-то тварь ударила меня сзади.
        Глава 8
        Естественно, держать удар я могу. Когда это - удар, а не плевок в спину. Когда противник бьёт меня открыто, не утаивая по-крысиному своих намерений. И уж тем более, Славик вообще привычный к таким вещам с детства. А я сейчас Славик и есть.
        Имею в виду, привычный к стычкам. Даже не считая хоккея, на улице столько всего было, что перечислить подобные случаи, пальцев не хватит на всех конечностях разом. Как говорил обычно батя, Беловы твердолобые не только в плане упрямства. Могут стены ломать без подручных средств. Ну… Что-то в этом высказывании имеется.
        Кстати, неожиданно, но оказывается и во мне оно присутствует. Твердлодобое упрямство. Именно во мне. А я уж грешным делом последние годы думал, сбылась моя детская мечта. Помнится лет в семь искренне убедил себя, будто отец - мне вообще не отец. Причем, в силу собственного скудоумия, представлял, что однажды появится мужик, высокий, красивый, как кинозвезда. Не понятно, правда с хрена ли красивый, сам я не сказать, чтоб эталон мужской привлекательность. Он будет одет «с иголочки», а в руках у него по-любому - железная дорога. Этот товарищ придет в мою жизнь и расскажет, будто он - мой родной отец. Дальше моя фантазия не заходила. Обоснований, какого черта так вышло, я не придумал. В семь лет все и так казалось очень логичным. Говорю же, удивительным придурком был.
        Но в любом случае, хорошей дракой Беловых не напугаешь. Здесь же ситуация была другая. Во-первых, я задумался и отвлёкся. Не вопрос, мой косяк. Тренировка не самое лучшее место для философских размышлений о жизни. Да и воспоминаниям предаваться тоже не самое подходящее время. Во-вторых, это реально было неожиданно. Ну, вот не думаешь, что в момент, когда ты находишься среди «своих», кто-то решит сводить с тобой счеты. А данная ситуация была ничем иным, как попыткой уколоть исподтишка. Короче, я просто, как последний придурок, полетел носом вперед. Заодно чуть не сбил двоих пацанов, катившихся рядом. Хорошо успел увернуться и просто тупо вывалился из общего потока. Иначе была бы куча-мала. Двигались то на приличной скорости.
        - Белов! Что такое? - Окрик тренера прозвучал практически одновременно со свистком. - Куда тебя понесло?
        - Ничего, тренер. Все отлично. - Я оглянулся, оценивая ситуацию. Стою, главное, идиот идиотом, на четырёх конечностях, а сам башкой верчу. В принципе, и так все понятно, но хотелось убедиться в верности своего подозрения.
        - У него земля кружится. Просто слишком быстро, походу, катается. - Заржал кто-то из пацанов. По голосу не понял, кто именно. Вроде, пошутили, прикололись. Но цепануло немного.
        Зато, пока славливался, успел заметить довольный взгляд Симонова, проскочившего мимо. Он объехал меня на скорости, хотя я ему двигаться вперед совсем не мешал. При этом, на губах моего «дружка» присутствовала ухмылка. Вот прям сложно догадаться, от кого именно прилетел удар.
        - Ну, ок… - Пробормотал я себе под нос.
        Очевидно, Симонов решил гадить мелко. Честно говоря, хотелось догнать его, схватить за шиворот и долбануть о борт. Но в этой ситуации опять всех собак повесят на меня. Тем более, я вполне имею повод для мести. Ну, уж нет, Леха, друг мой закадычный. Хрен тебе в нос, не поведусь.
        Поэтому молча поднялся на ноги и пристроился в скользящую по льду толпу пацанов. Ровно через круг ситуация повторилась. Только с другим коленом. И опять, когда за моей спиной оказался Симонов. Сученыш выбирал такой момент, когда пацаны собирались менять положение, разворачиваясь спиной, и никто не обращал внимание на то, что происходит рядом. Не потому что похер. А потому что тупо некогда торговать лицом по сторонам.
        В этот раз я был готов. Когда меня «случайно» задели, я ухитрился удержаться на ногах. Чисто интуитивно был уверен, он снова это сделает. Симонов. Но если эта гнида повторит свой фокус еще, я реально могу повредить ногу. Он цепляет клюшкой прямо под коленом, сухожилие. И так быстро, грамотно, если не обращать целенаправленно внимание, не заметит никто. А мне сейчас даже намек на травму очень ни к месту. Да и выглядеть придурком, который вдруг разучился бегать на коньках, совсем не хочется.
        Скорее всего, на следующем круге мы с Симоновым снова «невзначай» столкнулись бы, но звук свистка избавил меня от такой «чудесной» возможности. Леха проехал мимо, кинув в мою сторону насмешливый взгляд. Знает, что я промолчу. Вариантов других нет. Не орать же на весь Дворец, что меня Симонов обижает. Тут либо предъявлять ему прямо в рожу, но он, естественно, скажет, что я дебил, придираюсь. Либо без предъяв в эту же рожу бить. И есть ощущение, что именно на это меня и провоцируют. Симонов знает Славку херову тучу лет. И его характер тоже знает. Вернее, взрывную натуру брата. Его даже сильно доставать не нужно было. Он, как батя, всегда готов к драке. Может, потому и хоккей выбрал. Спорт, в котором нужно биться за победу не только в переносном смысле, но и в буквальном.
        - Разошлись! Нападающие атакуем. Защита - знаете, что делать. Напомню, в прошлой игре у вас хромала именно оборона. Слишком глубоко сели. - Степан Аркадьевич отдаввл распоряжения, наблюдая за нами внимательным взглядом.
        И честно говоря, мне показалось, он все прекрасно понял. Заметил. Хотя, может я чрезмерно зациклился на случившемся.
        Однако, не прошло и пары минут, как стало очевидно, Симонов сто процентов решил спровоцировать меня на определенную реакцию. Мы снова «случайно» столкнулись. В этот раз, едва я оказался рядом, ожидая передачи от Толика, Леха вдруг подвернулся прямо под мое плечо. Реально. То есть, я ведь не псих. Точно понимаю, хотел ударить его или нет. Даже не так. Я точно понимаю, что траектория моего движения никак не должна была пересечься с траекторией движения Симонова. Но тем не менее, со стороны все выглядело так, будто я просто ни с хера засадил его плечом, сбивая с ног. И самое поганое, это реально так выглядело.
        Никто из присутствующих не знал нашей фишки. Естественно. Когда мы готовились к Москве…Вернее, я готовился ехать на просмотр, мы с парнями много тренировались. И в том числе, прикола ради, разыгрывали ситуации, в которых соперник может задеть меня, провоцируя удаление. Это упражнение, если можно так назвать, собственно говоря, сам Симонов и придумал. То есть, по ходу движения, он имитировал столкновение, а я должен был его избежать любыми правдами и неправдами. Но там, в Воронеже, это было нашим ноу-хау. Этакой дополнительной тренировкой для лучшей реакции. Потому что одна из серьезных проблем Славика - несдержанность. Он взрывался всегда в секунду. Поэтому раньше, в «Буране» на его долю приходилось б?льшая часть удалений за жесткую игру. Сергей Николаевич, особенно первые годы, гонял брата за каждое удаление достаточно сильно. Это я знаю, кстати, по своим, детским воспоминаниям. Славик приходил после игры домой раздражённый, а если мать или отец задавали вопросы, всегда отвечал, что он, мол, не терпила. И хоккей - это игра не для терпил. Неужели тренер не понимает, сопернику всегда надо ответить,
если он нарывается. Потом, видимо, Сергей Николаевич смог его всё-таки переломить. Удалений стало меньше, Славка больше не возмущался, ну и отец перестал спрашивать. Про терпил ему тогда было интересно, про игру по правилам - нет.
        Так вот Симонов, как никто из присутствующих, знал брата идеально. И, естественно, его вспыльчивость тоже. Решил сыграть на этом, походу.
        - Ты чего, Белов? - Леха картинно вытаращился на меня. На лице - удивление и даже лёгкая обида. Мол, что за ерунда происходит. Сука, даже упал красиво. Прямо оттолкнулся от моего плеча и растянулся на льду, проехав на пузе.
        - Прости, случайно вышло. - Я пожал плечами и улыбнулся. - В запале. Думал, Толик мне передачу сделает. Ты нормально?
        Наклонился и протянул руку, чтоб помочь этой тварине подняться.
        Сказать, что Симонов прихерел, это ничего не сказать. Он рассчитывал совсем на другую реакцию. А она и была бы другой, окажись на моем месте настоящий Славик. Впрочем, уверен, тогда, скорее всего, ситуации вообще бы не было. Думаю, брат просто голову оторвал бы своему товарищу, да и все.
        В этот момент меня буквально прострелило. Это ведь реально так. Будь на моем месте Славка… Вернее, на своём месте. Он сто процентов отнесся бы к случившемуся иначе. Вот что-то, а предательство не простил бы никогда. Вот эта история, ударили по одной щеке - подставь вторую, точно не про него. В данном случае, больше подойдёт, ударили по одной щеке - оторвал нахрен руку. Тому, кто ударил. Или сломал ее в пяти местах.
        И та история с золотом… Я точно помню, что принес краденные цацки Петька Филимонов. Отдал мне, я сунул их брату в постель. Симонов тогда никак не фигурировал. Но… Черт… Я ведь не знаю деталей. Подробностей. Однако Славке всегда прочили хорошее будущее. Вполне возможно, тогда тренер уже имел мысли показать его в Москве. А ситуация с золотом все изменила. Я не знаю, после того, как брата выгнали из команды, уехал ли в Москву кто-то другой. Симонов, например… Мы ведь тогда со Славкой вообще не общались. Я ни черта не знал о нем. Да и не хотел знать. Носился со своей идеей мести, не понятно за что.
        И что интересно, в новом варианте Славкиной жизни я повлиял своими поступками на обстоятельства. Типа, жизнь пошла другим путем. Золота не было. Но ведь это и Петькина судьба. Та кража должна была произойти, а она не произошла. Почему? И главное, подробностей теперь не узнаешь. Все изменилось. Но может, в том и есть смысл. Дело не только в хоккее?
        - Осторожнее. - Буркнул Симонов, поднимаясь на ноги. Хотя, руку мою не принял. Демонстративно.
        - Что происходит? - Спиридонов подкатил ко мне совсем близко.
        Спрашивал тихо, наверное, решил не привлекать внимание. Толик вообще удивлял меня все больше. Раньше он казался абсолютным раздолбаем. Весёлым, прикольным, но точно не тем, с кем можно пойти в разведку.
        - Не обращай внимания. - Я кивнул Толику, мол, оценил его жест, но волноваться не стоит.
        - Ну…смотри. - Спиридонов отъехал в сторону.
        - Меняемся! - Распоряжение тренера было, в принципе, ожидаемо. Будь ты хоть трижды распрекрасным форвардом, хоть Коннором Макдэвидом, хоть Овечкиным, хоть Гретцки, но в том и смысл командной игры. Нападающий должен уметь уйти в оборону. А оборона - перейти в атаку.
        Однако, Степан Аркадьевич вел себя так, будто ждал чего-то. Специально затягивал эту часть тренировки. Я понял суть его плана гораздо позже. После того, как случилось неизбежное. Я все-таки сломал Симонову нос.
        Глава 8.2
        Я честно старался сдерживать эмоции. Не ради кого-то, а ради себя самого. Несмотря на рьяное желание Симонова наоборот, эти эмоции спровоцировать. Но под конец тренировки мое терпение все-таки закончилось.
        Хотел бы сказать, что ничего не предвещало беды, но это не так. Как раз с первой секунды, как мы вышли на лед, атмосфера накалялась все больше и больше. Как сказал Серега, проезжая мимо меня, если вынуть спичку и поднести, рванет к чертям собачьим.
        Тем не менее, с горем пополам, практически до самого конца тренировки, я смог продержаться относительно спокойным. А потом что-то пошло не так. В очередной раз я улетел в борт. Вышло это вопреки моему желанию. Естественно. Мне как-то не сильно по душ? отбивать борта своим телом. Еще одно «случайное» столкновение, которое «случайно» организовал мой друг Лёха. И конечно, оно было таким же «случайным», как и все остальные провокации.
        В принципе, я не собирался ему отвечать. Хотя, имелось огромное желание. Но в большей мере сдерживал себя из-за Степана Аркадьевича, чтоб не подвести его доверие.
        Тем более, в конце концов, это - тренировка. Не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Не помню, кто это сказал, но автор афоризма был чертовски сообразительным гражданином. Поэтому для себя я решил, вообще, если подумать, Симонов усирается не зря. Он считает, будто делает мне плохо. Но если посмотреть с другой стороны, Леха, сам того не понимая, помогает мне быть готовым к любым ситуациям. Такое себе, конечно, оправдание и утешение, но зато хотя бы меньше бесит его наглость. А вот если думать, что Симонов, как лошара, на самом деле оказывает мне услугу, становится значительно легче.
        - Что-то у тебя сегодня плоховато с реакцией. - Пока я встал на ноги, Симонов подкатился совсем близко. Оперся на клюшку и смотрел на меня с ухмылкой. - Не перед кем выпендриваться? Да? Зрителей не хватает?
        Остальные парни в этот момент отвлеклись и на нас особо не обращали внимания. Тем более, наши столкновения в этот раз не прекращались в течение всей тренировки и никто уже на них не реагировал.
        - Да пошел ты…
        Я решил, вступать с ним в разговоры точно не ст?ит. Ни в данный момент, ни в будущем. Есть свои сложности, конечно. Как мы будем играть в одной команде при таком раскладе? Правда, Симонов сейчас числиться в запасных, но он все равно ведь есть. И в любой момент мы окажемся на льду вместе. По закону подлости, скорее всего, когда это будет важным. Но по большому счету, пусть реально идет на хрен. У меня лично все хорошо. На остальное - вообще насрать.
        - Что еще ждать от тебя? - Симонов не успокаивался. - Вот и вся твоя натура. Послать, куда подальше. Весь в отца. Да? В папашу твоего. Один Алеша у вас нормальный. И то, потому что неродной.
        Я практически объехал Симонова. Уже был к нему спиной. Но последнюю фразу услышал очень хорошо.
        - Че ты сказал? - Сдал назад и остановился впритык к Лехе.
        - Ого…Ты не знал, что ли? Вот ведь какая фигня…Я мог бы сказать, прости…но не скажу.
        Симонов скалился мне в лицо. Ну…я и сорвался. Причем, сорвался не как Славик. Сорвался, как тот самый Алеша, о котором сейчас шла речь. Одна секунда ушла на то, чтоб скинуть перчатки. Во вторую секунду мой кулак уже прилетел Симонову в его довольную рожу. Произошло это настолько быстро, что остальные не сразу поняли всю ситуацию.
        Пока меня оттащили от Симонова, я успел сломать ему нос и по-моему, вывернуть челюсть. Честно говоря, сам не понял. В башке что-то переклинило. Перемкнуло будто. Перед глазами было какое-то красное марево и довольная физиономия Симонова. Ясное дело, в тот момент она, эта физиономия, уже не выглядела довольной. Леха даже пытался сопротивляться. Но передо мной застыла намертво картинка. Довольная ухмылка Симонова, когда он говорит чушь про Алешу. Вот в это застывшее лицо я и бил. Не особо переживая, куда попадут удары в реальности.
        Нас растащили. Причем, как сказал потом Спиридонов, я вообще был не в себе. Даже тренера не слышал. Да и тем, кто полез под руку тоже немного перепало.
        Когда я начал нормально соображать, Симонова на льду уже не было. Его забрал врач команды.
        - Ты чего? Совсем башню сорвало? - Толик сидел рядом со мной на скамейке.
        Я покрутил головой, глядя по сторонам. Никак не мог понять, какого хрена оказался на трибуне, если только что был на льду.
        - Белов! - В нашу сторону широким шагом двигался Степан Аркадьевич.
        - Так…я, наверное, подожду тебя в раздевалке. Да и парни уже там. Давай, как освободишься подтягивайся. - Толик покосился на тренера, который уже практически оказался рядом. - Если выживешь, конечно…
        Спиридонов поднялся со скамейки и быстро ретировался в сторону выхода.
        Честно говоря, я думал, сейчас мне прилетит от тренера по самые не бал?йся. Он точно не похвалит за драку в команде.
        Но Степан Аркадьевич меня удивил.
        - Полегчало? - Он сел рядом. Смотрел вперед, на пустой лед.
        Я молча пожал плечами. Просто сам не знал, что ответить. Не думал о случившемся с такой точки зрения. Я вообще о случившемся пока не думал. Состояние бешенства спало, но времени прошло слишком мало. В крови еще гулял адреналин.
        - Вот и хорошо. Значит, можно больше не дергаться из-за вас двоих.
        Я повернул голову к тренеру и посмотрел на него с удивлением. Вместо того, чтоб злиться он наоборот был вполне себе доволен.
        - Вы не будете ругать?
        Он развернулся ко мне лицом и усмехнулся.
        - Ругать? Буду, конечно, - Степан Аркадьевич выглядел непривычно. В нем не было сейчас той жесткой строгости, которую мы наблюдали каждый день. - Драка в команде это, можно сказать, чрезвычайное происшествие. Но в вашей ситуации с Симоновым так было нужно. Даже, наверное, необходимо. Нельзя держать сильную злость, сильную ненависть в себе. Все это будет поедать изнутри и один черт выплеснется. Только в максимально неподходящий момент. Понимаешь? Во время важной игры, например. А этого я точно никак допустить не могу. Пострадает в первую очередь команда. А так…ну, набили вы друг другу рожу. Выплеснули обиду. Все. Больше это не повторится. Вот посмотришь. И Симонов, и ты…считай, точку поставили. Лучше сделать это сейчас, чем я буду беспокоиться каждый раз о вашей ситуации. Так что, сказать, конечно, скажу. Команда - это единый кулак. Одним пальцем ты врага не сломаешь. А вот кулаком… Но я рад, что эта ситуация не затянулась на гораздо больший промежуток времени. Было бы хуже. Иди в раздевалку, Белов.
        Я послушно поднялся со скамейки и направился к выходу.
        Глава 9
        - Ну, что? Рассказывай. В подробностях. Только смотри! Ничего не упусти! Давай, прямо с самого начала. Как ты с этой девкой спутался? Вы же разные вообще. Ты - нормальный пацан. А Ленка… Вот я тоже, конечно, осел. Запал на ее симпатичную физиономию. Думал, как у Пушкина. Ну… Помните? В человеке все должно быть прекрасно… Решил, раз у нее внешность красивая, то внутренний мир тоже вполне ничего. А вышло вон оно что… Потому что в жизни всё идеально не бывает. Обязательно где-то червоточинка какая-нибудь быть должна. Либо очень красивая, либо шибко умная. Вот у меня однажды… Ладно! Не обо мне речь! Рассказывай! Откуда нарыл себе такую подружку? Которая тебя так красиво слила?
        Спиридонов уселся на мою кровать и уставился на меня с выражением ожидания. Он в этот момент был похож на великовозрастного ребенка, который изнемогает в ожидании чуда. Чудо - это драматичный рассказ о сучности женской натуры. Если более конкретно, то определённой натуры с зелеными глазами.
        - Слушай, что ты к нему прилепился?
        Серега закинул зубную пасту и щетку в тумбочку, повесил полотенце на батарею и развернулся к нашему соседу по общаге, который вёл себя вовсе не как сосед. Такое чувство, будто это Толик у себя в комнате. А мы просто забежали в гости.
        - Тебе же сказали, нет желания говорить об этой теме. А ты одно по одному. Расскажи да расскажи. Заладил, е-мое… Вот знаешь, Толян, никакой в тебе чувствительности, никакого понимания и душевной тонкости. Сухарь, честное слово. Толстокожее бегемотино. Даже не бегемот. Понял? И такта никакого нет, кстати, тоже. Может, Славику банально неприятно вспоминать сейчас про Ленку. А тебе так и хочется ногтем в ранке поковыряться. Так что, давай! Собирай мосл? и вал? к себе. Никаких душещипательных рассказов тебе не будет. Будулай вернулся. Будулаб надо отдохнуть.
        - Как это не будет, а? Как не будет? И что мне делать? Я, например, очень хочу знать, как всё получилось. Имею право, между прочим. Я в некотором роде тоже пострадавшая сторона! У меня, может, сон пропал. И аппетит. И этот, как его… Короче всё пропало! Ясно?
        Толик сложил руки на груди и всем своим видом демонстрировал крайнюю степень упрямства. Это значит, что выпроводить его добром не получится. Впрочем, подозреваю, злом тоже вряд ли удастся. Будет сидеть, пока не возьмет меня измором. Сам он тем более не уйдет. Можно не пытаться взывать к его разуму.
        - Я тут весь извёлся в ожидании подробностей. Ждал, места себе не находил в нетерпении. Славка еще смылся. Молча. Ни ответа, ни привета. А вы говорите, не будет. Да щас!
        Блин, ну ведь точно не отстанет. Как говорится, проще дать, чем объяснить, почему ничего не будет. Тем более, я бы с огромным удовольствием уже выдохнул бы и закрыл эту чёртову дверь, из-за которой весь а дурно воняет.
        - Что конкретно ты хочешь? Хорошо. Давай, расскажу. Но! В общих чертах. Договорились? И потом ты свалишь. - Я сел на другой конец своей кровати.
        Лечь, к сожалению, пока не выйдет. Хотя, очень, между прочим, хотелось. Устал, как собака. Все эти дни были слишком насыщенными. А после ситуации с Симоновым вообще такое ощущение, будто меня прокрутили через мясорубку. Всё ноет, что-то болит, хочется просто вытянуться в струнку и забыться минут на шестьсот. Ну или хотя бы на пятнадцать. Но нет же. Кому-то подробности чужого интима интересны. Вот ори, прелести подросткового эгоизма.
        - Давай, в деталях. Что там произошло между тобой, Ленкой и этим Симоновым? Каким боком он вообще появился? И зачем ты скрывал про Ленку? Я себя теперь чувствую предателем… Запал на твою девчонку. Вроде того. Кстати… - Спиридонов немного наклонился вперёд, будто собирался сказать великую тайну, и понизив голос, доверительно сообщил. - Мне этот козел сразу не понравился. С первого взгляда. Честное слово! Гадом буду! Ходит, весь из себя такой умный. Нос задрал, щёки надул, грудь выпятил… Павлин павлином. Ну, ты его нормально сегодня сделал. Прямо от души! Уважуха!
        Переход от меня и Ленки к Симонову был таким резким, что я не сразу сообразил, о чем речь. Да и башка гудела, напрочь отказываясь следить за происходящим. На всякий случай, чтоб Толика не понесло ещё дальше с его откровениями, я кивнул. Мол, понял, принял, оценил.
        - А тренер? Тренер что? Сильно ругал? По всей ситуации он как? На таркы стороне? Степан Аркадьевич - нормальный мужик. Он должен поступить правильно, по совести. - Уверенно заявил Спиридонов.
        Толик поёрзал на кровати, устраиваясь удобнее. Сука, как кот возле крынки со сметаной, прям предвкушает удовольствие от сплетен.
        Наверное, избавиться от Спиридонова не получилось бы вовсе, но тут взбунтовались остальные пацаны, которые, вообще-то, тоже хотели спать. Серёга просто натурально схватил Толика за шиворот и принялся выталкивать его из комнаты. При этом Толик, который выталкиваться не хотел, раскорячился звездой в дверях нашей спальни, упёрся руками и ногами в дверной косяк, а потом во весь голос начал орать, что его хулиганы зрения лишают. Орал он громко, с воодушевлением. Я бы даже сказал, с огоньком. Серега при этом громко ржал и упорно толкал голосяшего на всю общагу товарища вперед.
        Со стороны можно было подумать, и правда пацана, как минимум, убивают. Естественно, никто его ничего не лишал. Серега даже не в полную силу толкал Толика. Больше дурачился. Просто любимый фильм Спиридонова - «Джентельмены удачи», и коронные фразы главного героя он вставлял практически везде. Даже там, где эти фразы вообще ни к месту. Как сейчас, например.
        На крик и шум прибежал Алексей Алексеевич. Естественно. Куда же без него.
        - Вот я сразу понял, у кого этот бардак творится! Что ж вы вечно, как… Как шпана! Можно было даже не сомневаться. На арене все те же клоуны! - Воспитатель вынырнул из-за угла очень неожиданно и сходу принялся наводить порядок.
        Застал он как раз самый разгар представления. Серёга пытался отодрать то одну руку Толика, то другую, но не успевал справляться со всеми конечностями Спиридонова одновременно. Тот, в свою очередь, голосил и брыкался, попутно цепляясь за все, что подходило для этой цели.
        - Опять ваша комната! Все люди, как люди. Спать уже улеглись. А вы тут устроили вольную борьбу. Быстро по местам и лечь! А то Степану Аркадьевичу расскажу, как его подопечные режим срывают. Вам от тренера достанется по пооой программе тогда!
        Алексей Алексеевич с суровым видом подошёл к Толику, который при появлении воспитателя перестал сопротивляться и просто резко выскочил вперед, в коридор. Серёга такой подставы не ожидал. Он в этот момент рванул в бой с новыми силами, собираясь Спиридонова, наконец, выпихнуть. В итоге, так как преграды в виде брыкающегося Толикова тела больше не было, а исчезла эта преграда слишком внезапно, то Серёгу просто пронесло вперёд и он с разгону впечатался в стену коридора. От души причем. Ойкнул и начал потирать плечо, которым ударился об стену, не забывая при этом зло поглядывать на нагло скалящегося Толика. Тот давил лыбу с видом Орлеанской девственницы, как будто вообще никаким боком не относился к происходящему.
        - Это - будущие звезды советского хоккея… Надежда страны… Гордость отечественного спорта… Да уж… - Алексей Алексеевич покачал головой, а потом взялся за наведение порядка. Спиридонова отправил в его спальню, Серёге отвесил лёгкий подзатыльник, велев немедленно ложиться спать. Остальных уговаривать не пришлось.
        В итоге, буквально через полчаса, мы уже лежали в темноте. Только в коридоре общежития горел свет. Дверь комнаты была прикрыта, хоть и неплотно. Алексей Алексеевич, уходя, сделать это специально. Чтоб слышать, если вдруг мы опять начнём страдать ерундой. Поэтому сквозь щель свет пробивался еле-еле.
        Я сам не заметил, как вырубился. Просто будто в яму провалился. И до самого утра дрых без задних ног.
        Следующие несколько дней выдались на удивление тихими. Симонов вообще меня просто игнорировал. В упор не замечал и делал вид, что мы совершенно не знакомы. Или я, к примеру, невидимка. Ленка, кстати, тоже.
        Мы с ней встретились на следующий день, во время уроков. Она вошла в класс вместе с другими девчонками, поздоровалась со всеми, никого не выделяя. Правда, на мне её взгляд ненадолго задержался. Это была лишь секунда, но я заметил, в Ленкиных глазах мелькнуло какое-то странное выражение. Я даже не смог дать этому выражению определения.
        Что-то среднее между сожалением, ненавистью и порывом сказать гадость. Именно так. И девчонка сожалела вовсе не о своём поступке. Я даже особо раскаяния в ней не заметил. А вот о чем именно, сказать не могу. Может, что их план с Симоновым сорвался. Может, что теперь ей придётся постоянно видеть мою физиономию. Не знаю. Но сказать что-то особо цепляющее сказать ей точно хотелось.
        Эти эмоции мелькнули лишь на мгновение. Появились и тут же исчезли. Потом Ленка прошла к своей парте, села на стул, красиво выпрямив плечи. Хотя от б?льшей части класса отчётливо ощущался негатив в её сторону. В первую очередь, конечно, от пацанов.
        - Вид?л? - Серега толкнул меня локтем. - Королева, блин, нашлась… Посмотрела, как рублём одарила. Вообще совести нет у человека.
        Я в ответ просто промолчал. Говорить ничего не хотелось, да и собственно незачем. Приятель и так достаточно ёмко описал сложившуюся ситуацию. Тем более, что следом в класс вошёл учитель и начался урок.
        Симонов, как и девчонка, тоже демонстрировал показное равнодушие. Правда, я прекрасно понимал, что это не более, чем игра на публику. Рыцарь печального образа в маске страдальца.
        Сидел он на задней парте, в том же ряду, где и мы с Серегой. Поэтому поначалу, особенно в первый день после возвращения, я постоянно чувствовал его взгляд между лопаток. Периодически даже хотелось почесать там. Понимал, что это просто Леха так таращится, и отчаянно боролся с сильным желанием оглянуться. Понимал, что это бессмысленно. А потом как-то привык. Просто перестал обращать внимание.
        На тренировках мы тоже больше не пересекались на льду. Степан Аркадьевич нас лбами уже не сталкивал. Но должен признать, в его провокации, которую он нам устроил, толк на самом деле был. Злости не осталось больше ни у меня, ни у Симонова. Отпустило. Я просто на самом деле перестал обращать на Леху внимание. Ходит и ходит. Смотрит и смотрит. По хрену. С его стороны тоже пропала та агрессия, которую я чувствовал до нашей драки.
        Каждый просто занимался своим делом. Занятий у нас и так хватало. Учеба, тренировки. Я, чтобы отвлечься от дурных мыслей, даже читать начал. Не знаю откуда нашлась книга про Дон Кихота, но приключения рыцаря и его верного оруженосца неожиданно затянули. Я даже задумываться начал и неосознанно проводить параллели со своей жизнью. Может быть я тоже бегу не туда и воюю с ветряными мельницами?
        В мире достаточно много дел, которым можно посвятить свободное время. И Симонов с Ленкой к ним явно не относятся. По крайней мере, уговаривал я себя именно так. Не знаю, насколько мой аутотренинг (слово то какое умное в голове всплыло) помог, но я действительно начал ощущать себя гораздо более выдержанным.
        В общем, если посмотреть на ситуацию со стороны спокойным взглядом, то всё было хорошо. Можно даже сказать, отлично. Единственное, что меня в данный момент беспокоило, сказанные Симоновым перед дракой слова. Про младшего брата. Про Алешу. И про меня.
        Честно говоря, я сам для себя решил, что это - брехня. Ну, какой, на хрен, неродной. Неродной кому? Матери? Вот уж точно бред? Отцу? Нет, быть этого не может. Я, конечно, в бытность своего настоящего детства частенько мечтал, будто батя мне вовсе не батя. Но всерьез такую мысль допустить не могу. Детство прошло. И я больше не тот Алеша, который обижается на родителей из-за пустяков. В конце концов, какой бред только не скажет человек от злости.
        Решил, ни черта подобного. Не буду вестись на брехню Симонова. Это он специально сказал. Мне на зло. Чтоб вывести на эмоции. Надеялся, наверное, что я психану и сломя голову на него бросаться стану. Хотя, конечно, поганая мысль все равно не уходила окончательно. Осталось сомнение, а вдруг…Но я упорно гнал дурные подозрения из головы.
        После возвращения и драки с Лехой все было настолько тихо, что самым значимым событием за эти дни стал приезд отца с младшим братом. Батя, как и обещал, явился через день, с огромным чемоданом вещей. Я вообще не понял, как он ухитрился это провернуть. За один день где-то нашёл столько новых шмоток. Не иначе, как клад нашёл или вход в пещеру Алладина. Никакого другого логичного объяснения в голову не приходило. Потому что шмотки были только недавно купленными. Таких я у себя в шкафу точно не видел.
        - Зачем мне столько? - Я в тихом офигивании смотрел, как отец с выражением счастья на лице, одной рукой вытаскивает футболки, спортивный костюм, олимпийку и самый главный предмет - джинсы. Он явно получал неприкрытое удовольствие от процесса и ощущал себя чуть ли не фокусником, который достаёт из волшебного мешка всё новые и новые чудеса.
        - Славик, так надо! Запас карман не тянет! - поднял палец вверх указательный палец отец.
        - Так то запас, а тут универмаг открывать можно, - на автомате говорил я, не зная как выразить благодарность за такое количество счастья. - Я же не девушка на выданье, мне каждый день новое платье не требуется!
        - Ничего, ничего, - погладил ладонью джинсы отец. - Пусть будут. Повод надеть всегда найдется!
        - Спасибо тебе, - как можно более нежно сказал я, чтобы отцу было приятно. - Правда, большое спасибо!
        Славик, я просто хочу, чтобы у тебя всё это было. И чтоб ни одна шваль… - Батя оглянулся на пацанов, которые усиленно делали вид, будто занимаются домашним заданием. - Чтоб каждый урод…
        Тут, видимо, словарный запас у него закончился. Он на секунду завис, соображая, как лучше выразиться.
        - Чтоб никто больше не говорил про Беловых всякую ерунду. - Закончил, наконец, батя свою мысль и расплылся довольной улыбкой.
        Они с Алёшей явились прямо в общежитие. И теперь отец сидел рядом со мной, а младшего брата забрал Спиридонов. Повёл его по общаге, показывать местные достопримечательности. Где он их собрался взять, понятия не имею. Все-таки общага - это не Лувр. Но Алёша был очень рад предложению Толика и помчался едва ли не вперёд него.
        Я смотрел на отца и понимал, что мне надо поговорить с ним и всё выяснить. Гордиев узел рубить следует сразу, иначе дурные мысли просто съедят меня изнутри по кусочку. В конце концов, я просто уверен, что мне не о чем переживать.
        - Слушай… - Я обернулся на своих товарищей, и они немедленно нырнули носами в учебники. - Давай пройдёмся. Вопрос есть один. Хочу выяснить кое-что.
        Глава 10
        Пока мы шли к выходу, отец постоянно что-то говорил. Без остановки. Рассказывал новости, которых оказалось на удивление много. Хотя я по сути уехал из дома всего пару дней назад.
        - Так…что еще…ну, Ржавый приходил. Да. Расспрашивал, как у тебя дела. Видать, переживает. Мне, если честно, показалось, он вроде виноватым себя чувствует. Мялся, как дурак, возле калитки. Даже заходить не стал. Вы с ним в конец разосрались, что ли? Вроде с детства такие кореша были…Я ему, главное, говорю, Петя, что ж ты будто неродной. Идем, чаю влупим. С этими… С козинаками. Мать притащила целых пять плиток. Побеседуем о том, о сем. А он ни в какую. Тут мамка наша вышла на порог, и давай Петьку в гости зазывать. Так зазывала, что соседи во двор выскочили. Думали, либо кто-то помер, либо кто-то вот-вот помрет.
        Батя помолчал немного, а потом добавил.
        - Не своей смертью… Мать-то твоя - женщина горячая. Я чего в нее и влюбился по молодости. Оторва была… Но комсомолка. Отличница. Помнится, за ней в то время командировочный один ухаживал. С нашего, огнеупорного… Я как узнал, прямо знаешь, внутри все загорелось… Думаю, ну, сейчас он Вальку-то увезет. И все. Пошли, значит, мы на танцы… А после танцев этот тип?чек ее домой провожать потащился. Я следом, значит, за ними пристроился. Ну, там еще дружок мой был. Васька Сиплый. Сейчас уже и в живых то его нет… Так Валентина чуть впереди шла, а этот командировочный следом. Идёт, довольный такой, понял? Руки в брюки, кепка набекрень.
        Отец сунул свою руку в карман и пошел по первому этажу общежития, куда мы успели спуститься, вразвалочку. Наверно, чтоб я точно понял, как все выглядело.
        - И тут - свист из кустов. Васька, значит, его приманивает. Притормозил этот хмырь. Нам того и надо было. Дружок мой - хвать его за шиворот и в следующие кусты закинул. Мать твоя оглянулась, а командировочного уже нет. Вместо него - я сзади топаю. Сам думаю, ну, сейчас будет вой. Бабы они ж такие. А Валентина посмотрела, даже бровью не повела. И говорит:«Ну, наконец-то… Думала, до старости будешь кругами ходить». И представь себе, спокойно так продолжила идти. Понял? Я вот тогда точно понял. Женюсь! Погоди… А я про что говорил-то? А! Про Петьку. Так вот. Вышла наша мать на крыльцо и давай Ржавого в гости звать. Если ты, говорит, скотина такая, прямо сейчас не зайдёшь… А Петька чегой-то убежал…
        Я с усмешкой посмотрел на отца, который шел рядом со мной. Заливает, конечно. Думаю, в реальности было совсем наоборот. Скорее всего мать на порог действительно выскочила, заметив Филимонова в окно. А потом прошлась по нему самом? и всем его родственникам, б?льшая часть которых сейчас отбывает срок в местах не столь отдаленных. У Ржавого и отец сидит, и брат, и даже, по-моему, дед. Был бы прадед жив и тот бы сидел. Поэтому, если соседи и выскочили, то лишь по тому, что мать слишком громко и настоятельно советовала Петьке не появляться рядом с нашим домом. Она всегда считала, что Славика друзья с нормального пути сбивают.
        - Слушай, бать, а у Петьки, у самого, все хорошо?
        Я спросил чисто из-за того, что в этот момент вспомнились мои же размышления о прошлом. Не вообще, а конкретные моменты. То золото, которое в предыдущей версии своей жизни я по его просьбе прятал Славику под матрас. Вот о нем сейчас вспомнилось. И о том, какая версия на фоне всех событий сложилась в моей голове. Что в тот раз тоже не все так просто было. И скорее всего, уж не знаю, конечно, каким образом, но тоже был замешан Симонов вместе с своей бабулей. Нет, я помню, кража была. Реально была. Потом с этой ситуацией много шума вышло. Но…по идее…почему тогда Ржавый принес золото именно к нам в дом. Почему отдал его именно мне? Так-то рискованно краденое малолетнему пацану в руки отдавать. Мало ли что он исполнит. Гораздо разумнее было бы дождаться Славика и вручить лично. Даже если золото нужно было спрятать. К сожалению, теперь я правды не узнаю. События изменились. Причем изменились так сильно, что вопрос этот однозначно останется без ответа.
        - Ой, да хорошо все с ним! - Отец небрежно отмахнулся. - Петька же как пес бездомный. Он и где пожрать найдёт всегда, и где погреться. Пес имею в виду. Не Петька. У Ржавого твоего хотя бы мать есть. Какая-никакая.
        Мы почти дошли к выходу из общежития, когда меня окликнул Алексей Алексеевич.
        Я задержался, а батя сказал, будет ждать на улице. Сам бы он, конечно, не оставил меня наедине с воспитателем. Но Алексей Алексеевич с ходу уточнил, мол, есть важный вопрос. Надо обсудить.
        - Так и при мне обсуждайте. Что за секреты могут быть. - Начал было отец.
        - Вы простите, но нам нужно со Славиком побеседовать вдвоем. - Алексей Алексеевич сурово посмотрел на батю. Наивный человек. Воспитатель ведь не знает, моему родителю вообще глубоко по хрену на подобные взгляды. Если он участкового не боится за дверь выставить, что ему какой-то там Алексей Алексеевич.
        - Не прощу. - Отец по-деловому кивнул и остался рядом.
        - Чего не простите? - Слегка завис воспитатель от столь неожиданного поворота в разговоре.
        - Вот интересный товарищ… Вы сказали, простите. Я отвечаю, не прощу. Откуда мне знаю, за что просите прощения. Может, Вы там опять Славке в тумбочку говна всякого накидали…
        - Слушайте… при чем тут тумбочка…это выражение такое. Образное.
        - Аааа…ну, так мы люди простые. Не надо нам ваших образных выражений. Нам, будьте любезны, говорить как есть. Но на всякий случай, если вдруг такая мысль придёт в голову Вам или Вашему этому…вот черт, забыл его имя…директору, короче. Вот если Вам такая мысль придёт в голову, Вы ж имейте в виду, Славик не один. За него заступиться есть кому. Я Вам тогда…
        Батя придвинулся совсем близко к воспитателю, наклонился, а потом с радостной улыбкой сообщил.
        - Я Вам ноги из жопы выдерну и скажу, так и было. Усёк? И заметь, исключительно с уважением, на «Вы»…
        - Вячеслав… - Алексей Алексеевич перевел растерянный взгляд на меня. Видимо, понял, с отцом лучше вообще ни о чем не говорить.
        - Бать. - Я тронул родителя за плечо, - Подожди на улице. Сейчас узнаю в чем дело и тебя догоню.
        - Уверен? - Отец спросил меня, но смотрел при этом на Алексея Алексеевича. Нехорошо так смотрел, исподлобья.
        - Да. Все отлично. - Я подтолкнул батю к выходу, пока он еще чего-нибудь не ляпнул.
        Отец кивнул, развернулся и направился к двери, которая вела на улицу. При этом по дороге что-то продолжал бормотать себе под нос.
        - Слава… - Алексей Алексеевич тяжело вздохнул. Очевидно, разговор этот давался ему тяжело. - В общем… хотел извиниться. За то, что произошло. Я повел себя в той ситуации непедагогично. Нужно было прежде всего разобраться, конечно. Но, ты пойми… ситуация такая сложилась…Понимаешь, мне нужна эта работа. У меня внуки. А младший, он хоккеем тоже занимается… и пока не совсем понятно…
        - Алексей Алексеевич, - Я перебил воспитателя. - Теряюсь в догадках, зачем этот разговор. Было понятно с самого начала, Вы сделали то, о чем Вас попросили. Еще больше теряюсь в догадках, зачем извиняетесь. Вы же взрослый человек и оправдываетесь перед пятнадцатилетним пацаном. Ну, было и было. Что ж теперь…
        - То есть ты зла не держишь? - Алексей Алексеевич заметно расслабился.
        А вот я наоборот, напрягся. Что за номера, блин? На кой черт ему реально со мной такие разговоры вести? На внезапные приступы угрызений совести рассчитывать не приходится. Тут дело в чем-то другом.
        - Нет. Не держу… - Я настороженно изучал лицо воспитателя, надеясь понять, откуда столько странное желание каяться.
        - Вот и хорошо! Вот и славно! - Алексей Алексеевич потрепал меня рукой по голове. - Иди, Славик. Отец, наверное, уже заждался. Да и лучше не оставлять его надолго… одного. Видно, человек он…
        Воспитатель замялся, перебирая губами. Я так понимаю, выразиться ему хотелось не самыми приличными словами.
        - Неординарный человек. - Выдал он, наконец. Затем кивнул мне и отправился в противоположную сторону.
        - Чудн? дела твои, Господи… - Сказал я сам себе, глядя Алексею Алексеевичу вслед.
        Постоял еще несколько минут, пытаясь сообразить, как объяснить столь странные перемены в поведении воспитателя. Мужик он, в принципе, неплохой. Обычный мужик. Ясное дело, когда Пузан нашел возможность меня выкинуть из команды и из школы, Алексей Алексеевич сделал лишь то, что в его ситуации было выгоднее. Это очевидно. Но вот такие внезапные беседы меня тоже не радуют. Потому что для них должна быть причина.
        Однако, никакого мало-мальски приличного объяснения в голову мне не пришло. Поэтому я махнул рукой на заскоки воспитателя и вышел на улицу.
        Батю увидел сразу. Он стоял чуть в стороне от крыльца, затягиваясь папиросой, которую держал по привычке указательным и большим пальцем. Но самое интересное, отец был не один. Рядом с ним замер парень, лет шестнадцати. И я этого парня знал. Не лично, конечно. Знал его лицо. Оно мне всегда почему-то напоминало героя фильма «Один дома». Сам не знаю, почему. Просто, наверное, типаж в чем-то схож.
        - Твою ж мать… - Пробормотал я вслух, а потом на всех пар?х рванул к отцу. Этого только не хватало! Тем более батя что-то активно пареню рассказывал. Очень эмоционально.
        - О! Славик! - Отец заметил меня сразу. - А тут вот человек про тебя спрашивал. Представляешь? Я только вышел и он навстречу. Принял меня за этих вон…
        Батя махнул головой в сторону общежития. Выражение лица у него при этом стало такое, будто его сейчас стошнит. Или будто он сразу целый лимон в рот себе засунул и пережевал.
        - За таких, как ваш Алексей Алексеевич принял меня. Спросил, не знаю ли я, как найти Славика Белова. Конечно, знаю! - Отец громко засмеялся а потом со всей дури хлопнул стоящего рядом парня по плечу. Мне в этот момент поплохело. Честное слово. Потому что я парня знал, а батя - нет. И он вообще не понимал, с кем сейчас разговаривает. - Так вот, Пашок…Кстати, Сын, познакомься, это - Пашок.
        Я в тихом офигивании протянул руку парню. Он в ответ сделал то же самое. А потом вообще крепко сжал мою ладонь и потряс ее несколько раз.
        - Ну, и что, значит, было дальше… Сейчас самое важное расскажу… - Батя щелчком отправил окурок в ближайшую урну, проводив его взглядом. Убедился, что «снаряд» попал точно в цель, удовлетворённо кивнул и снова повернулся к парню, которого вся эта ситуация даже не раздражала. Наоборот, он отца слушал внимательно, с интересом. Да и со мной поздоровался очень доброжелательно.
        - Бать, давай не будем человека разговорами напрягать. Хорошо? - Я бочком чуть оттеснил отца в сторону.
        - А-а-а-а-а… Да ничего. Все нормально. - Павел улыбнулся. - Я вообще тебя искал. Ты же Славик Белов? Меня тренер отправил. А тут такое совпадение. Вам пообщаться надо, да? В какой комнате живёшь? Там тебя подожду.
        - В тридцать второй. - Ответил я, пребывая в состоянии ступора. Нет, сейчас, конечно, это и правда всего лишь обычный парень. Хотя… Как обычный? О нем уже говорят со значением. Но мне ведь известно, кем он станет через некоторое количество лет…
        - Вот и хорошо…Там буду тебя ждать. Рад был познакомится, Виталий Семенович. - Павел попрощался с моим отцом и пошел к общаге.
        - Нормальный будет человек. Сразу видно. - Батя посмотрел ему вслед, а потом повернулся ко мне.
        - Слушай… Ты знаешь хоть с кем сейчас говорил? - Я таращился на дверь общежития, за которой исчез Павел.
        - С кем-с кем… Ну, один из ваших, так понимаю. - Отец, недоумевая, пожал плечами. Он явно не мог сообразить, почему я так бурно реагирую.
        - Бать… Это - Павел Буре…
        - Аааа…Сын, он не виноват, что у него такая фамилия. Не повезло человеку. - Отец хохотнул.
        - Да блин! Я не об этом. Это - Павел Буре!
        - А я - Виталий Белов! Заметь, звучит гораздо приличнее.
        - Да ну тебя! Это один из самых известных форвардов мира. Русская ракета.
        - Ты хотел сказать, советская? - Уточнил отец. - Почему русская-то. И на известного форварда всего мира он точно не похож, сын. Ты чего? Ему и годов-то чуть больше твоего. Если не так же. Ладно… Ты беги. Видишь, пацана Семен Аркадьевич прислал. Наверное, важное что-то. Я пока Алешу найду. Где он лазит с этим… С Толиком твоим. А ты поговори с этим Буре твоим… Русская ракета… Ну, ты дал!
        Отец снова хохотнул и направился к общежитию. О том, что хотели поговорить, вернее я хотел, мы забыли оба.
        Глава 11
        Думал ли я когда-нибудь, что буду стоять лицом к лицу с сам Павлом Буре? Да еще не просто стоять, а разговаривать. Да еще не просто разговаривать, а вести вполне дружеский диалог.
        Самое интересно, раньше, в прошлой жизни он не был моим кумиром. Естественно. Взрослые дяди редко имеют кумиров. Да, вызывал уважение. Как любой человек, достигший в своем направлении мощных результатов. Но никакого фанатизма в плане этого парня я не испытывал. Сейчас же меня распирало от восторга. На языке вертелись фразы, типа:«Ух, ты!», «Охренеть» и «Чтоб я сдох!». Думаю, скорее всего, сказалось знание, которое имею конкретно я, и любовь Славика к хоккею.
        Правда, появление Буре восторг вызвало не только у меня. Это радовало. Не хотелось бы чувствовать себя ребенком, которому показали Дедушку Мороза. Когда вошёл в комнату, пацаны, побросав учебники, оживлённо разговаривали с гостем. Они усадили его на стул, а сами собрались вокруг. Какие там уроки! Про учебу все моментально забыли.
        Чтоб спокойно поговорить, нам пришлось выйти из спальни в коридор. Особенно, когда количество людей в комнате стало расти в геометрической прогрессии. Видимо, слух о появлении пацана, чье имя уже было среди обсуждаемых, моментально разлетелся по общаге. Всем срочно что-то понадобилось. Кому-то соль, кому-то сахар, кому-то узнать, как у нас дела. Фантазии, видимо, не хватило, ни на соль, ни на сахар. Причем новоприбывшие так фальшиво изображали удивление на лице, что это даже выглядело смешно.
        - Идем, прогуляемся? - Я вопросительно посмотрел на гостя.
        Он кивнул, извинился перед остальными и направился к выходу из комнаты. Я, под завистливые вздохи своих товарищей, рванул следом на ним.
        Буре остановился возле окна, а потом, недолго думая, запрыгнул на широкий подоконник.
        - Ну, привет поближе, Славик Белов. - Он улыбнулся, просто и открыто. - Собственно говоря, заскочил поболтать.
        - Ничего себе… Неожиданно, честно скажу. - Я оперся плечом о стену. - Ты на улице обмолвился, это по просьбе тренера?
        - Ага. - Буре кивнул. - Степан Аркадьевич попросил. Но я пришел не против своего желания. Поверь. Просто он в двух словах обрисовал ситуацию. Сам был не против встретиться.
        - Круто… - Я с трудом сдерживал желание похлопать Буре по плечу. Что, блин, за детские порывы?
        - В принципе, ничего такого уж важного. Просто… Степан Аркадьевич рассказал твою историю. Без особых подробностей, в общих чертах… - Павел помолчал немного, будто думал, с чего лучше начать. - Знаешь, отец отдал меня в хоккейную школу ЦСКА в шесть лет. Он сам занимался плаваньем. Странно вроде, да? Как правило, большинство родителей хотят видеть детей в своем же спорте.
        - Ну, почему… - Я пожал плечами. Не понимал пока, если честно, смысла этого разговора. Хотя, уж не мне выделываться. Пусть вообще говорит, о чем хочет. - Всякое бывает. Может, например, твой отец мечтал играть в хоккей, а его отдали в плавание. И это - его нереализованное желание.
        - Не мечтал. - Буре усмехнулся. Причем эта усмешка была какой-то грустной. - Он привел меня в хоккейную школу и сказал: «Даю тебе два месяца, чтобы стать лучшим. Если не будешь, мы тебя оттуда заберем". Я с шести лет занимался параллельно плаванием и хоккеем. Даже знаешь, как… плаванием - чаще. Сам понимаешь, хоккеисты в таком возрасте тренируются два-три раза в неделю. А пловцы - каждый день. И на сборы я именно с ними ездил, потому что у пловцов в ЦСКА сборы начинаются с шести лет, а у хоккеистов - только с десяти. Наш спорт считается вроде как более 'поздним». Если сравнивать с другими. Даже в общеобразовательную цеэсковскую школу я пошел как пловец, а не как хоккеист. По крайней мере, на первых порах числился именно так.
        - Слушай, так ты и в школе нашей учишься? А почему я тебя не видел? По идее ведь ты - на год старше.
        - Да это так вышло. - Павел махнул рукой. - Теперь часто будем видеться. Мне пришлось отвлечься от учёбы на пару месяцев. Травма небольшая. Сейчас все нормально.
        - Извини, перебил… - Я все-таки не удержался и, сжав кулак, легонько ударил Буре в плечо. Типа, ненавязчивый дружеский жест.
        - А-а-а-а-а… Ну, да. Так вот… Хоккей мне всегда нравился больше. Пловцом я стать никогда не мечтал. Просто время заниматься было. На сборы ездил, много друзей появилось среди пловцов. И вообще, если честно, плавание - самое полезное, что только может быть. Чисто с точки зрения нагрузки, развития… Ну, ты понял. И, наверное, отец бы хотел именно этого. Но…Если человек чем-то занимается и хочет добиться результатов, он должен полностью этому отдаваться. Поэтому однажды наступил момент, когда нужно выбирать. Главное правило, оно ведь простое - много трудись, а дальше уже все будет зависеть от того, дано ли тебе это. Никак не наоборот. И так во всем. Будь ты спортсмен, музыкант, актер или журналист. Я с детства всегда слышал, что надо много работать, что дед с отцом пришли к успехам именно так. Нет, конечно, у меня хорошие тренеры, лучшая школа в Советском Союзе, самая знаменитая и престижная. Нам тут постоянно говорят, если мы хотим быть в ЦСКА, то должны делать больше, чем сверхлюди. Поэтому, если сказали десять раз присесть - всегда делай одиннадцать, и будешь сильнее. Так во всем. Но знаешь, что
еще важно? Надо больше самому от себя чего-то ждать. Я к примеру, знаю, что на меня приходил посмотреть Виктор Васильевич Тихонов недавно. Мы же тут, в ЦСКА заочно все друг друга знаем. Один каток ведь. И это нормально. Если кто-то неплохо играет, то старшие всегда следят. Кто-то из них заканчивает и скоро станет тренером. Значит, скоро будет с такими, как мы, работать. Но от того факта, что Виктор Васильевич обратил внимание, во мне самом ведь ничего не изменилось. Я не стал другим. Не стал лучше остальных. Наоборот. Мне теперь нужно делать еще больше. Приседать не одиннадцать раз, а уже двенадцать. Понимаешь, о чем я. Но Павел Буре - это все тот же Павел Буре. ЦСКА - это вообще одна большая хоккейная семья. Возможно, тебе сейчас мои слова покажутся странными. В свете всех обстоятельств, который с тобой произошли…
        - Да уж… - Я усмехнулся. - Пузан не похож на доброго отца. Даже на злого не очень тянет.
        - Пузан - это не ЦСКА. Он - директор общеобразовательной школы. Он не решает, играешь ли ты в хоккей. Не решает, выходишь ли ты на лед. Вот о чем и речь. Ты позволил человеку, который, по сути, в данном случае имеет косвенное отношение к твоей жизни, эту жизнь менять. Зачем? Да и потом… Вообще никто не решает, играешь ты или нет. Кроме тебя. Только ты сам можешь повлиять на это. Степан Аркадьевич - он тренер. Он смотрит, что лучше для команды. Не только детской, но и для юниоров, для старших игроков. А попадёшь ли ты в его поле зрения… Только от тебя все зависит. Я понимаю, у тебя непростая ситуация. В том плане… Провинциальный город. Условия, прямо скажем, далеки от здешних. Но ты же смог. Смог не стать таким, как те товарищи, которыми тебе потыкал директор школы. Я знаю, Степан Аркадьевич немного тоже просветил. И знаешь, это был серьёзный шаг. Даже не так… Серьезная победа. Преодолеть то влияние, которое на тебя оказывает твое окружение. Но знаешь, что… Быть лучшим, среди худших - это сильно. Извини уж за такое выражение. Не хочу никого обидеть. Но стать лучшим среди лучших - еще сложнее. И вот
на этом этапе ни в коем случае нельзя позволять кому-то влиять на твои поступки. Сдаваться нельзя. А ты сдался. Обиделся и уехал. Кому хуже сделал? Себе только. Хорошо, что одумался, вернулся. Но могло так получиться, что возвращаться было бы некуда. И никто не был бы виноват в этом кроме тебя… Понимаешь?
        - Понимаю. - Я потер лоб.
        В этот момент испытывал чувство, похожее на стыд. И не только потому что какой-то пацан, а несмотря на все, что ему предстоит, он пока еще пацан, учит меня жизни. Просто… Вселенная дала шанс исправить то, что натворил много лет назад. И что? Я снова вперед паровоза пустил свои амбиции.
        - Если есть мечта, иди к ней. Не можешь идти, ползи. Не можешь ползти, ляг и лежи в направлении этой мечты. Типа того.
        Буре посмотрел на меня, нахмурившись.
        - Ну, да… Типа того. Интересная формулировка… - Павел усмехнулся. - Ты не обижайся, если что. Я не пытаюсь тут умным выглядеть.
        - Да нет… Все верно…
        В этот момент в конце коридора показались отец и Алеша. Младший брат бежал рядом с батей в припрыжку. Выглядел он до одурения счастливым.
        - Оооо… Сын. - Отец ускорил шаг и через секунду уже стоял рядом с нами. - Еле нашёл пацана нашего. Он с твоим Толиком на женской половине оказался. Ну, и жук… Зашел а комнату, а они там сидят с Толяном, лясы точат… Павел…
        Батя положил руку Буре на плечо.
        - Ты тут за Славиком приглядывай.
        - Ну, здрасьте… - Я зыркнул в сторону родителя недовольным взглядом. Что за бред? Теперь будет мне няньку искать.
        - Да я, собственно говоря, наверное, по этому вопросу и пришёл. - Буре повернулся ко мне. - Тренер непротив, если ты с нами на льду погоняешь.
        - С кем, с вами? - Я бестолково уставился на Павла.
        - С теми, кто постарше. - Он усмехнулся.
        - Ого! - Отец подскочил ко мне. - Слышал? Это ты сможешь с этими… Как их… С юниорами. Да? Правильно я понял? Ну, Славка! Ну, красава!
        Батя едва не приплясывал на месте от восторга. Правда сразу же сообразил, что по сути, заслуга-то не моя. Это тренер принял такое решение. И явно, не по итогу мней охренительный игры. Просто, так понимаю, Степан Аркадьевич, не смотря не на что, по-прежнему видит потенциал во мне. Наверное, тренер решил, при всех сложившихся обстоятельствах нужен еще один волшебный пендель. На этот раз, в лице тех, кто уже играет в молодежке. Чтоб я почувствовал этот вкус. Ощутил, что такое, когда мечта еще на один маленький шажок становится ближе.
        - Ну… Ты, Пашок, тоже красава… - Отец подмигнул Буре. - Да все вы тут молодцы! Поди, батя твой тоже гордиться? А, Павел? Гордиться?
        - Не знаю. Не могу сказать. - Буре пожал плечами. - Мы не общаемся. У него другая семья.
        - Ох ты, черт… - Отец немного смутился. - Ну, ты извини.
        - Да ничего страшного. Вы же не знали. - Буре выглядел равнодушным, будто эта тема на самом деле его не сильно волновала. - Ладно… Пойду я. Заскочил на пару минут со Славиком поговорить, а вышло, почти час уже тут. Дел тоже много. В общем, Слав… Через несколько дней уже можно будет. После своей тренировки с нами останешься. Имей в виду.
        Павел протянул руку отцу, кивнул мне, Алеше и, развернувшись, направился к лестнице, которая вела на первый этаж.
        - Не… Ну, нормальный такой пацан… - Батя задумчиво смотрел ему вслед. - Точно тебе говорю, нормальный. Ты дружи с ним, Славик. Сразу видно, когда человек дерьмом вырастет, а когда вроде по пут? все идет.
        Я ничего не стал отвечать. Пребывал в состоянии легкого шока, если честно. Проводил отца с братом, вернулся в комнату и еще часа два отбивался от расспросов своих товарищей, которые хотели знать в подробностях, зачем ко мне приходил Буре. Рассказывать детали не стал. Подумал, рано еще. Не то, чтоб сомневался в словах Павла. Просто, чего говорить о том, чего пока нет. Но все последующие дни, конечно, ждал. Может, поэтому и не обращал внимания ни на Симонова, ни на Ленку.
        Глава 12
        - Белов! Задержись. - Тренер окликнул меня, когда команда уже покинула лед. - Я сказал, Белов. Кто-то слышал фамилию Спиридонов? Или Лапин?
        Толик вместе с Серегой притормозили рядом со мной, но после слов тренера, переглянувшись, двинулись дальше. Хотя явно оба пацана уходить не хотели. Они вообще после моего возвращения практически всегда были где-то неподалеку. Впрочем, не только они. Со стороны парней, игравших в команде, я теперь постоянно чувствовал молчаливую поддержку и даже одобрение. Кроме Симонова, конечно.
        Особенно выросшее в разы уважение проявилось после того, как в общагу приходил Буре. Меня битый час пытали, выспрашивая, что это за дружба такая, о которой никому не было известно.
        - Ну, ты, блин, Славик, даешь… С такими людьми якшаешься, а все из себя скромника строишь. - Толик в тот день сильно близко к сердцу принял факт появления Павла. - Того и гляди, скоро знаменитостью станешь. Забудешь своих друзей.
        Смешно, конечно. История с этими дурацкими часами, вроде, вышла такое себе, а в глазах товарищей мой авторитет вырос значительно.
        - Остальные свободны! - Повторил Степан Аркадьевич. Наверное из-за Толика, который слишком активно оглядывался назад и чуть не полетел носом, споткнувшись на ровном месте.Спиридонов, правда, перед тем как отойти, успел шепнуть, что они подождут меня в раздевалке.
        - Степан Аркадьевич, что-то не так?
        Я сдал назад и замер рядом с тренером.
        - Все так. Молодец. Выкладываешься, вижу. Сейчас юниоры выйдут. С ними останешься. Буре же к тебе забегал, насколько я знаю?
        У меня аж сердце остановилось, честное слово. Прошло достаточно времени с того разговора и я думал, все, можно не ждать. Не то, чтоб сомневался в словах Павла, но всё-таки с каждым днем крепло ощущение, что это было сказано с подачи тренера, в качестве поддержки или что-то подобное.
        - Мне остаться? - Не знаю, зачем я переспросил. Как дебильный, честное слово.
        - Не хочешь? - Степан Аркадьевич удивленно поднял обе брови. Типа, Белов, ты совсем, что ли?
        - Конечно хочу! Даже и разговора быть не может. Степан Аркадьевич…скажите…почему Вы мне помогаете?
        - Да что ты будешь делать… - Тренер покачал головой. - Ты сегодня просто кладезь сообразительности.
        - Смотри… Вот я - тренер. Да? Воспитываю будущих заезд ЦСКА, которые, надеюсь, попадут в сборную. Это - моя работа. То, что могу дать спорту. В хоккей пришел не особо удивительным путем. С детства хорошо катался, с пяти лет, на катке рядом с домом. Потом мы уехали в ГДР на три года, отец военным был, а по приезду домой я играл на первенстве школы. Тренер спросил - что ты не идёшь в большой хоккей? Я пошёл на стадион Юных пионеров. Два года прозанимался, прибавил за это время, потом отправился в ЦСКА. Говорю - посмотрите меня. Они посмотрели и взяли. Обычный путь многих мальчишек. Правда? Большинство могут рассказать то же самое. Играл во дворе. Гонял шайбу. Влюбился в хоккей. Увлекся. Сейчас я - тренер. А есть другие истории. Например, на некоторое время меня достаточно тесно свела судьба с Харламовым. Я с ним три года играл в одной команде, два года - в одном звене. Тогда многие помимо хоккея и в футбол играли. Из нашей команды четверо играли, я капитаном был, а Харламова не взяли. Он, Валера, вообще, тогда маленький был, поздно вырос. Заиграл, когда окреп и подрос. Как гадкий утёнок, который
потом превратился в прекрасного лебедя. А знаешь, что интересно… Да, он отличался хитростью, искал нестандартные решения, но никто не мог подумать, что Валера будет играть на таком уровне, о котором мы знаем сейчас. У нас в команде был Смолин, который считался на голову сильнее всех. И это действительно так. Ему деньги платили с пятнадцати лет. Большие надежды подавал. И что? Вот у него не получилось в итоге, у Смолина. Характера не хватило. Харламов же подрос, начал крепнуть. И ты знаешь, кем он стал. Валера… А знаешь, почему так? Люди, Славик, бывают всего трех сортов. Те, кто побеждает; те, кто проигрывает; и те, кто на них смотрит. Я не проиграл. И Смолин не проиграл. Но смотрят на Валеру…Смотрели… Вот в чем принципиальная разница. Я чувствую в тебе победителя. И мне, как тренеру, не дает покоя мысль, что это может не воплотиться в жизнь. Поэтому, если ты решил, будто я расчувствовался слезливой историей обмана и предательства… Нет, не расчувствовался. Ты еще молодой совсем. Опыта маловато… Да и неоткуда ему взяться, опыту. И обмана, и предательства в твоей жизни будет много. Ты не потому в
команду вернулся, что мне стало жаль пацана, которого оговорили… Дальше сам башкой своей соображай. Давай, дуй на лёд…
        - Понял… - Я кивнул. Честно говоря, даже как-то полегчало. Не знаю, сам тренер догадался или по мне заметил, но реально где-то глубоко возилась эта мыслишка. Мол, пожалели бедолагу, дали второй шанс. Да еще с такой поддержкой припёрся обратно. Сергей Николаевич, батя…
        - И, Белов… - Степан Аркадьевич, нахмурившись, посмотрел мне в глаза, - Наплюй ты уже не свои сомнения. Играй.
        В этот момент появились ребята из молодёжки, поэтому наша беседа с тренером сама собой свернулась. Да и потом, он, что хотел, - сказал, я его услышал. Буре шел первым. Увидев меня, он махнул рукой.
        - Славик, здорова! Вот и встретились! - Павел засмеялся. - Давай, присоединяйся. С парнями знакомься.
        Ну, вот тут я тупить не стал. Рванул к Павлу. Юниоров прежде мельком уже видел. Периодически пересекались. Они уходили, мы приходили. Или наоборот. Но как-то было стороной, в общем. А тут - непосредственно все своими глазами, изнутри.
        С ходу подключился к парням, которые начали выполнять поставленные тренером задачи. Попутно, так сказать, в рабочем процессе, знакомился с ними. Что интересно, отношение ко мне с самого начала сложилось доброжелательно. Честно говоря, заподозрил, как бы это не заслуга Буре. А потом подумал, да и хрен с ним. Славик от радости и счастья вообще бы на эту тему не заморачивался. Это у меня, у взрослого придурка, вечно вопросы лезут. «Кто виноват?» и «Что делать?». Ни хрена не делать. Играть. Правильно Степан Аркадьевич сказал.
        Краем глаза заметил, он тоже остался. Подошел к тренеру молодежки и о чем-то с ним переговаривался, пока мы гоняли на льду. Программа была стандартная. Чуть интенсивнее, может. Парни то покрепче, постарше. Но в принципе, ничего неожиданного. Пожалуй, кроме самого факта, что я нахожусь сейчас среди юниоров и очень четко при этом понимаю, жопу порву, но буду играть в молодежной сборной.
        Ясное дело, после того, как пришло время уходить со льда, внутри присутствовало ощущение крепкой веры, все будет хорошо. Вот теперь точно все будет хорошо. Сам не знаю, почему меня так торкнуло. Но торкнуло знатно.
        Вместе с толпой парней я вышел в холл и буквально нос к носу столкнулся с Ленкой. Вернее, не совсем уж нос к носу, просто она вместе с двумя подружками-фигуристками стояла почти в метре от дверей. То есть, ни обойти, ни сделать вид, что я ее не вижу, точно не получится. Мне показалось, они либо следили за тренировкой, либо пришли поглазеть на хоккеистов. Ладно… Чего греха таить, парни с клюшкой и шайбой - мечта многих девчонок. По крайней мере, при нашем появлении, фигуристки оживились,
        Ленкиных подружек я не знал. Они точно не из нашей школы. А вот Ленка, заметив меня, слегка напряглась. Не знаю, почему. Скорее всего, тупо не ожидала увидеть. А может, думала, я задержусь. Или поздороваюсь. Или заговорю. Да хрен там. Тем более, учитывая, что тренировка у меня получилась практически сдвоенная, вообще не было ни сил, ни желания тратить время на всяких стервозных девиц.
        - Лен…вот я думаю… ну, карьера, ладно. Олимпийское золото всем снится. А дальше? Семья, муж, дети…ты бы хотела? - Громко поинтересовалась одна из девчонок, с интересом, многозначительно разглядывая хоккеистов, которые топали мимо.
        - Может быть. В старости. - Ленка особого восторга, в отличие от подруг не демонстрировала. Отвечала н?хотя.
        - В старости - это во сколько? - Поддержала вторая подружка. А потом захихикала. Ей как раз подмигнул проходящий мимо Буре.
        - Ну, лет в тридцать…
        Не сдержавшись, покачал головой и усмехнулся. Хера себе у них понятие старости. А я тогда кто? Древний старик? Не сейчас, конечно. Не в теле Славика. А я сам. Ну, блин, класс, конечно…
        Ленка мою ухмылку заметила, но, естественно, не поняла, на что я среагировал. Подумала, наверное, смеюсь конкретно над ней. Поэтому стала выглядеть еще более хмуро.
        - Ты кого хочешь - мальчиков или девочек? - Первая подружка, та, которую вдруг внезапно начало интересовать что-то кроме фигурного катания, прямо никак не хотела угомониться.
        - Мальчиков. - Отрезала Ленка.
        - Почему?
        - Потому что мир кидает им подлости иногда. А нам - почти всегда.
        Последняя фраза была сказана практически мне в лицо. Я как раз подходил мимо. Даже, пожалуй, в том и смысл. Ленка специально ответила именно так. Со значением.
        - Щас заплачу… - Прокомментировал я себе под нос, но наверное не в достаточной мере «под нос». Хотя… Ладно. Целенаправленно сказал громче, чем нужно. Хотел, чтоб девчонка услышала мои слова и увидела мою реакцию.
        Не успел отойти на несколько шагов, оставив позади Ленку, и её подружек, как меня резко схватили за рукав. Причём настолько резко, что еще немного и кое-кто просто выдрал бы целый кусок ткани.
        Я обернулся, не особо удивленный тем, что девчонка меня догнала. Естественно! Это же Ленка. Знаю ее характер, не хуже своего. У девчонки там сейчас буря и цунами внутри.
        - Что ты имел в виду? - Ленка так и замерла, сжимая в руке рукав моей тренеровочной формы. У нее даже пальцы побелели от напряжения.
        - Вообще ничего. Я разве с тобой разговаривал?
        - Да неужели? А с кем? С воздухом? - Ленка прищурила свои глазища, испепеляя меня взглядом.
        - Конечно. - Я пожал плечами, всем своим видом демонстрируя равнодушие и даже некоторое удивление. Мол, что надо, гражданочка? - Люблю поговорить в воздухом, знаешь ли. С собой люблю поговорить. Скажу умную вещь себе и радуюсь, какой я молодец. Вот сейчас… Прямо только что… Навеяло…
        Я закатил глаза вверх, будто в моей башке шел крайне сложный мыслительный процесс. Потом снова посмотрел девочке в глаза.
        - Люди всегда предпочтут простую ложь сложной правде. Потому что у лжи есть одно сокрушительное преимущество: правда должна объяснять все, что случилось, а лжи достаточно выглядеть убедительно…Умн??
        Девчонка молча хлопала ресницами, пытаясь что-то придумать в ответ, желательно максимально саркастическое или обидное.
        - Вот и я говорю… Умн?… - Осторожно убрал Ленкины пальцы со своей руки и пошел в сторону раздевалки, имея огромное желание завершить этот разговор. Пока Ленка мне в рожу не вцепилась. Или пока я не сказал ей все, что думаю.
        Хрена там. Меня снова резко дернули за форму.
        Ленка стояла рядом. Вид у нее был - будто она собралась в бой. Не меньше. Прямо сейчас грудью на амбразуру попрет. Очевидно, девчонка настроена решительно. Причем, даже ее подружки это сообразили. Они тихо ретировались в сторону. Совсем в сторону. Не успел моргнуть, а фигуристок и след простыл. Либо сами догадались, что тут у нас драма с элементами трагедии разворачивается, либо Ленка дала им понять, не мешало бы свалить девочки, разборки планируются. Если бы не тот факт, что задержка на еще одну тренировку для меня самого была неожиданностью, я бы вообще подумал, Ленка специально ждала возле дверей. У неё просто был такой вид, словно она готовилась к этой встрече. Не знаю… Речь, может, писала. Репетировала.
        - Поговорим? - Девчонка была похожа сейчас на маленького Наполеона, который собирается «брать» очередную страну. Или на спортсмена, который готовится к новому рекорду. У нее даже раскраснелись щеки и одна прядь волос постоянно падала на лицо. Ленка явно нервничала. Она эту прядь поправляла каждую секунду. Прядь снова падала. Ленка снова поправляла.
        - О чем? - Я пожал плечами. - Мне кажется, время разговоров было значительно раньше. Почему-то тогда ты говорить не хотела. Сейчас зачем? Ничего уже не исправишь. Не изменишь. Глупо.
        - Ну, уж, нет! В этот раз ты не сбежишь, Белов, и внимательно все выслушаешь.
        Ленка толкнула меня в плечо, пытаясь сдвинуть с дороги куда-нибудь в угол. Чтоб мы не маячили на самом виду, как два дурака.
        - Я хочу объяснить. - Девчонка задолбалась, видимо, поднимать и опускать руку, чтоб убрать эту дурацкую прядь. Поэтому просто резко дунула верх. Локон, наконец, упал так, как хотела его хозяйка.
        - Круто. Просто… мне не интересно. - Я снова пожал плечами.
        - Жаль. А придется выслушать. Ты же не хочешь, чтоб за нами наблюдали твои товарищи?
        Девчонка кивнула в сторону парней, некоторые из которых действительно с интересом оглядывались назад. Туда, где мы стояли с Ленкой. Буре даже задержался на входе в раздевалку, вопросительно подняв брови. Мол, парень, не то, чтоб предлагаю помощь, но все нормально? Вот такое у него было выражение лица. Просто Ленка, конечно, со стороны выглядела очень по-боевому. И стояли мы с ней реально на самом виду.
        - Хорошо.
        Я сдвинулся в сторону. Ближе к лестнице, ведущей на второй этаж. Почти что, можно сказать, под нее. Очевидно, выбора у меня особо нет. Не скандалить же на самом деле? Бред вообще. Но Ленку я знаю хорошо. Если она что-то решила, переубедить ее невозможно. А она, похоже, точно решила. Прямо сейчас выяснить какие-то уже давно не существующие отношения.
        - Только давай быстрее. Мне так-то еще надо вернуться в общагу. - Я кивнул Буре, который по-прежнему стоял в дверях раздевалки, глядя в нашу сторону. Он все понял правильно. Показал мне большой палец, улыбнулся и скрылся в помещении.
        - Я уложусь в пять минут. - Ленка покрутила головой по сторонам, проверяя, не оказался ли кто-то слишком близко, чтоб слышать наш разговор. А потом сделала шаг ко мне, встала совсем рядом и, глядя в мои глаза, четко сказала.
        - Я тебя люблю.
        Несколько секунду я молчал. Просто немного прихерел, если честно. Как-то резко мы перешли к теме, которую вообще не собирался когда-нибудь с ней обсуждать. Мне казалось, время подобных признаний для нас закончилось.
        - Что молчишь, Белов? - Ленка начала злиться.
        А я реально понятия не имел, что сказать ей в ответ. Бред какой-то, честное слово. Не знаю…Видимо, в Ленкином понимании после этих слов я должен быть заплакать от счастья, упасть на колени и начать целовать ей руки. Или какую там еще ерунду воображают четырнадцатилетние девчонки.
        - Слушай…у мне, в принципе, один вопрос…и мне кажется, я тебе его уже задавал…
        - Какой? - Девчонка еще больше подалась вперед. Мне кажется, осталось каких-то пару сантиметров и мы просто прижмемся друг к другу. Почему-то в данную минуту факт этой близости начал немного нервировать.
        - Лен…ты дура?
        Девчонка отпрянула. Видимо, не на такую реакцию она рассчитывала.
        - Зачем ты так? - Ее взгляд стал обиженным. Странно… Я бы, честно говоря, не удивился, например, если бы она мне зарядила сейчас пощёчину. Это было бы в Ленкином репертуаре.
        - А как? Я вообще не пойму, что ты хочешь и что тебе надо. Слушай, не хочется говорить всех этих шаблонных фраз, но…блин…Ты же меня вроде как предала. И даже не сам факт с этими часами. Черт бы с ними. Тут я, может, даже способен понять. С трудом, но реально способен. Ревность там, я хрен его знает…бабская дурь. Но ты же с Симоновым спуталась до моего отъезда. Я так понимаю. Или сразу после него. Это ведь не в секунду случилось. Зачем? Ну, вот честно. Зачем? Зачем со мной что-то там крутилась. Про чувства пела. Ну, странно, правда. Потом все дальнейшее…я, может, и сам дурак. Не спорю. Но понять не могу. Вообще. Что тебе надо было?
        - Славик… Я тебя любила. И люблю. Просто, родители… Твоя семья.
        - Ой, все. - Я поднял одну руку, останавливая поток Ленкиных слов. - Давай только без вот этого шекспировского бреда. Твоя семья, моя семья… Ну, мы точно не Монтекки с Капулетти.
        - Нет. Подожди! Не все просто. Честное слово. Хорошо! Ты ведь о моем отце ничего не знаешь. Правда? Ты его не видел. Но он…в общем, до того, как мы переехали…он бывал в вашем городе несколько раз. Часто, вернее. В командировках. И еще до того, как женился на маме… Он вроде любил одну женщину… Мама, говорит, там и любить то нечего. Мол, особа во много раз уступает ей. Матери. Ну, ты понял… А потом, так вышло, спустя много лет, они встретились.
        - Кто? - Я бестолково уставился на Ленку, вообще не успевая за логикой ее повествования. - Твои родители?
        - Да при чем тут мои родители! Нет. Отец. И та женщина. Ее муж…он как бы не очень хороший человек. Он сидел…
        Вот тут меня что-то начало сверлить внутри. После фразы - «он сидел». Наверное, мой мозг уже складывал одно к другому, но пока отказывался верить, будто домыслы эти могут оказаться верными.
        - В общем… Лет десять назад они снова спутались… - Ленка вдруг резко осеклась и замолчала. Она, наверное, решила, это слово может меня обидеть. Потом исправилась. - Он снова встретился с этой женщиной. Ее муж, как раз, опять был…ну…в местах не столь отдалённых. И у них закрутился роман.
        Ленка посмотрела на меня исподлобья, затем уточнила.
        - Роман у моего отца и этой женщины.
        - Я понял!
        Честно говоря, ощущение было странное. Я уже понимал, наверное, что Ленка хочет мне сказать. Реально понимаю. И в принципе, даже понимал, что это - правда. На кой черт Ленке так извращенно врать? Да и потом…Симонов…он ведь сказал мне, по сути, то же самое. А откуда Леха мог знать? Только от девчонки.
        - Ну, и вот…В общем, я не в курсе была, само собой. И мама тоже. До некоторого времени. Но потом она выяснила, что город для переезда был выбран неспроста. Работа тут, это да. Хорошее предложение отцу сделали. И климат гораздо мягче, чем у нас. Почти, как на юге. Но…У отца есть еще один ребенок. Сын.
        - Все. Стоп.
        Я затряс головой. Не кивнул, не покачал. Именно затряс. Что-то меня вся эта история начала сильно расстраивать. Просто…мать. Ну, черт подери…Про отца мы всё всегда знали. Он - тот еще тип. Был, опять же. Сейчас это совсем другой человек. Почти…По крайней мере в отношении семьи, жизни, меня…
        - Твой младший брат, он тебе не полностью…ох…не знаю, как назвать… - Ленкин боевой настрой пошел на убыль. Она, видимо, тоже не испытывала восторга от всей этой ситуации.
        - Я. Не хочу. Это. Знать.
        - Но… - Ленка опять потянулась ко мне.
        - Все! - Я отодвинул ее в сторону. Аккуратно отодвинул. Взял за талию обеими руками и убрал с дороги. Просто переставил Ленку в другое место, будто она не человек, а манекен.
        - Белов! Давай шустрее. Я тебя отвезу.
        Степан Аркадьевич появился как-то неожиданно. Либо я настолько обалдел от всего происходящего, что просто-напросто его не заметил. Тренер стоял неподалеку от нас и смотрел на меня с укором. Мол, нашел, Славик, когда девок клеить.
        - Забудь. - Я посмотрео на Ленку, а потом зачем-то ещё ткнул ей пальцем в грудь. - Забудь. Не хочу этого знать. Ясно?
        Потом развернулся и быстрым шагом пошел в раздевалку.
        Глава 13
        - Чертов Союз…Ни мобильников, ни интернета… Позвонить захочешь, хрен выйдет. А если я при смерти, интересно? Письма писать? Одной рукой завещание, а второй письма? Су-у-ука-а-а…
        Я прыгал возле общаги, перескакивая с ноги на ногу. Ожидал, когда появится Алексей Алексеевич. Прыгал, не потому что придурок, хотя со стороны сейчас точно можно именно это и подумать, а потому что холодно. Время почти март, но дубак нереальный.
        Воспитатель был мне нужен по очень важному делу. Я собирался попросить у него возможность позвонить домой. Сделать это больше неоткуда. Струячить на переговорный пункт совсем не улыбалось. А в общежитии, я знаю точно, стоит телефон у воспитателя в кабинете.
        Вообще, мысль о звонке пришла не сразу. Вынашивал ее почти неделю.
        После разговора с Ленкой, пока Степан Аркадьевич вез меня в интернат, я просто сидел и улыбался, как дурачок. Причём у меня это получалось против воли. Причин для радости никаких не имеется. Вообще. Но, хоть убей, на лице намертво приклеилась эта дурацкая улыбка.
        - У вас опять любовь, что ли? - Тренер покосился в мою сторону с подозрением. - Ты мне это брось, Белов. Не сейчас, ясно? Я планирую тебя в игру молодежки поставить. На следующей неделе. Буре выйдет с ЦСКА, со взрослой командой. У них с «Динамо» из Риги будет встреча. А ты в составе юниоров на лед пойдешь. Тренер их заинтересовался. Сказал, будем пробовать, есть потенциал. Тем более, возможность сыграться с парнями сейчас имеется. А ты мне тут опять с этой фигуристкой. Я ее вижу, у меня глаз дёргается. Это не девка, а чума какая-то. Говори, как есть. Опять она тебе голову морочит?
        - Нет у нас никакой любви. - Я покачал отрицательно головой, продолжая улыбаться, как дурачок.
        И ведь не объяснишь тренеру, что это у меня нервное.
        Сам не знаю, чего скалюсь. Наверное, просто хочу думать, что Ленка сказала какую-то очень смешную шутку.
        А вообще, если честно, имелось большое желание очень громко, вслух, сказать - какой же, сука, бред!
        Алеша, то есть, по сути, я, никак не может быть чьим-то там сыном. В смысле не батиным. Вот я, наверное, и улыбаюсь. Потому что теперь конкретно понимаю смысл поговорки - бойтесь своих желаний.
        Я же когда-то очень хотел, чтоб внезапно моя жизнь превратилась в мексиканский сериал. Чтоб прибежал какой-то приличный мужик, непременно в костюме и галстуке, обнял меня заплакал и сказал, сынок, как долго я тебя искал.
        А тут даже бежать никому никуда не надо. Оказывается, есть в наличие и человек приличный, и костюм, и галстук. Даже знаю, где искать этого человека. У Ленки дома. Но это - бред. Ладно батя…Мать бы не связалась никогда ни с кем. Нахрена она бы тогда с отцом столько лет валдохалась?
        Хотя, стоп. С хрена ли «ладно батя»? Я родился, отец сидел в то время. Мать говорила, что на свиданку к нему ездила. Вот точно наш со Славиком родитель совсем не тот тип, который позволил бы себе по ушам в этом плане ездить.
        - Да, ну…бред… - Сказал я вслух.
        - Что бред? - Тренер, с недоумением посмотрел на меня. - Ты чего, Белов? Совсем умом поехал. Говорю, с молодежкой выйдешь, в составе команды, а ты мне - бред?
        - Степан Аркадьевич, я вообще не об этом! Конечно новость просто фантастическая. Я очень рад! Очень! Счастлив!
        - Смотри мне… - Тренер показал кулак.
        Видимо, это был намек, что надо постараться и не подвести его.
        В итоге, всю неделю меня плющило от двух вещей. Первая - это предстоящая игра. Естественно, я ждал матча с огромным нетерпением. Ни хрена б себе. Выйти на лед в составе молодежки. Это мандец, какой рывок вперед. Приходилось теперь больше времени тратить на подготовку. После тренировки со своей командой, я оставался с юниорами. Но с другой стороны, зато меньше гадости лезло в голову.
        Вторая - та самая гадость. Ленкины слова упорно не шли у меня из мыслей. Я даже заметил за собой странную потребность теперь постоянно рассматривать девчонку во время уроков. Пытался понять, не похожи ли они с Алешей. По мне - вообще ни черта общего. Ленка - зеленоглазая, красивая. А братец мой младший - осел ослом на ее фоне. Вот так думал каждый раз, когда пялился на Ленку. Потом психовал и отворачивался. А на следующий день опять пялился.
        Настолько меня эта тема достала, что я решил, надо позвонить домой и поговорить с батей. Вернее, сначала позвать его на игру. А затем попробовать расспросить каким-нибудь окольным путём.
        Поэтому сразу после уроков, когда вернулись в общагу, кинулся к Алексею Алексеевичу. Его на месте не было, а пацаны сказали, будто воспитателя видели во дворе. Я поперся во двор. Во дворе оказалось пусто. Обошёл общагу. Ни черта не нашел. Ни Алексея Алексеевича, ни кого другого. Зайти в общагу не решался, вдруг воспитатель еще куда-нибудь убежит и я его пропущу. Вот и приходилось прыгать на месте, чтоб не замерзнуть.
        Наконец, на дорожке показался предмет моих ожиданий.
        - Алексей Алексеевич! - Я бросился к нему навстречу. Не иначе, как от долгого ожидания, вышло слишком радостно и громко. Мне показалось, он даже немного с шага сбился. И взгляд у воспитателя стал какой-то испуганный.
        - Чего тебе, Белов? - Воспитатель постарался бочком обойти меня.
        - Алексей Алексеевич, мне бы поговорить по телефону. Домой позвонить. Это очень важно. И срочно.
        - Срочно… Важно… А ничего, что это межгород? - Алексей Алексеевич рванул в сторону ступенек и, чуть ли не бегом поднявшись на крыльцо, проскользнул внутрь.
        Я, естественно, не отставал.
        - Алексей Алексеевич, отдам, сколько там накапает.
        Он резко остановился, посмотрел на меня.
        - Чего ты там отдашь, Белов… Не плети. Идём.
        Через пять минут я уже стоял в кабинете воспитателя, набирая по памяти номер. Вот интересно… Сколько лет прошло, а до сих пор помню эти цифры. Соседи добились себе домой телефон по великому блату. И первым делом мать заставила меня, имею в виду, Алешу, выучить номер. Чтоб если вдруг потеряюсь, если что-то произойдёт, мог сразу позвонить тете Нюре. Они жили прямо через забор от нас.
        - Алле… - Голос дядь Гены, супруга соседки, звучал очень далеко и перебивался легким треском.
        - Дядь Ген, привет! А можете отца позвать? Он, по идее, должен дома быть.
        - О-о-о-о-о… Славик! - Сосед заметно оживился. - А я думаю, кто нам звонит. Время такое вроде, рабочее. Ты как? Что там? Какие дела? Ты давай там, прославь наш город. Понял? Мы тут за тебя болеем всеми.
        - Гена! Кто звонит? Ну-к дай! - Послышался шум, возня, мат, а потом в трубке я услышал голос тети Нюры. - Алло! Хто это?
        Учитывая, что оба они работали вахтами, я попал, видимо, в промежуток времени, когда соседи отдыхали.
        - Теть Нюрь… Это Славик Белов. Батю бы мне надо…
        - О-о-о-о-о… Славик! Как дела? Ты чего стоишь? Беги за Виталиком. Стоит он, глаза вылупил. - Я так понял, последние несколько фраз предназначались точно не мне. - Все, Славик, побежал мой Генка. Ага. Ну, ты как сам-то?
        Минут пять рассказывал подробно соседке, что сам я хорошо. Можно даже сказать, отлично. Кормят замечательно. Ребята все молодцы. Короче дежурную хрень, которую говорят обычно подростки взрослым. Хорошо, Алексей Алексеевич оставил меня в кабинете и вышел. А то бы с такими «срочными разговорами» он меня взашей прогнал.
        Наконец, после очередной возни и громких криков дяди Гены на заднем фоне, я услышал отца.
        - Сын! А что случилось-то? - Батя молодец. Сразу перешёл к делу. Я бы взвыл от очередного вопроса, как у меня дела.
        Я рассказал отцу про игру юниоров, в которой пойму участие. Он, не дожидаясь моего приглашения, сразу заявил, они приедут, конечно. Всеми.
        А потом я вдруг рубанул в лоб. Из головы почему-то вылетели все заготовленные фразы, которые должны были стать наводящими вопросами.
        - Бать, Алеша твой сын?
        Буквально секунду висела пауза. А потом отец ласковым голосом спросил.
        - Славик, тебе там что, башку отбили? Может, падал? Или шайбу поймал?
        - Нет, не падал. - Я от его реакции немного растерялся.
        - Странно… А похоже, будто несколько раз. Я давай сейчас сделаю вид, что ты меня ни о чем таком не спрашивал. Хорошо? А как на игру приедем, так и поговорим. Откуда в твоей башке, мне интересно, такая херь появилась.
        Я почувствовал, как внутри, будто тяжёлая бетонная плита упала и разбилась.
        - Конечно, бать! Буду ждать вас. Давай тогда, а то я из кабинета воспитателя звоню.
        В этот момент как раз вошел сам Алексей Алексеевич. Он с порога сразу зыркнул на меня недовольным взглядом и ткнул пальцем в настенные часы. Но мне, в принципе, в данный момент было плевать на его недовольство. Я чувствовал себя подозрительно счастливым.
        Глава 14
        - Жестче встречайте! Где нападающий? Чего так глубоко сели! Бегаете трусцой! Взбодрить вас?
        Тренер команды юниоров от Степана Аркадьевича отличался весьма заметно. Он был более резкий. По-взрослому резкий. Даже, наверное, грубый.
        Оно, конечно, и Степан Аркадьевич далеко не мать родная. От него звездюлей больше прилетает, чем похвалы. Но, видимо, сказывается все равно тот факт, что в его команде пацаны помладше. Поэтому даже ругал он сдержано. Зато каждое слово имело вес. Так припечатать может, сразу детская травма образовывается. Правда, тут же рассасывается сама собой. Это в моем будущем все нежные, ранимые. Слова какие-то дурацкие. Абьюз… Родители-абьюзеры… Гиперопека. Херь полная. Здесь подобной чуши еще не существует.
        Здесь если и есть какие травмы, так только на льду, когда ты удар соперника словишь. Если и есть абьюз, то только когда тебя о борт с размаху долбанут. А уж представить, будто я, к примеру, бате завернул бы про гиперопеку или детские психологические травмы… Он бы из меня эту дурь на раз выбил. Причём, вовсе не в переносном смысле. Чтоб я на задницу дня три сесть не мог. Сразу бы всякая ерунда из головы выветрилась. Сложно думать об абьюзе, когда жрать и даже спать гораздо удобнее стоя, по причине конкретных следов от армейского ремня на мягкой части тела. И что интересно, подростки сейчас, в 1987 все нормальные. С башкой дружат. Никакой дичи не творят. Соответственно, поведение тренера принимается, как само собой разумеющийся факт. Орет - значит за дело. Никому в голову не придет явится домой и жаловаться маме с папой.
        Поэтому тренер не стеснялся практически совсем. Ну, только что без матерных выражений. Хотя, они где-то все равно ощущались. Такое чувство, будто вот-вот выскочат на свободу.
        Я был, кстати, подозрительно спокоен. Даже при том, что впервые играл с юниорами в серьезном матче. Волнение имелось только в предыдущую ночь. Ворочался в постели, думал, как все пройдёт? А еще думал, что дальше? Впервые за все это время я вдруг реально осознал данную мысль - а что дальше? Не в плане хоккея или чего-то еще. Вообще.
        Я всю жизнь проживу Славиком? Впереди то еще по идее до хренища лет. Если я изменил ситуацию, которая стала причиной ухода брата из спорта, значит, бухать он не должен. Вернее, я не должен. Е-мое…В общем, мы оба не должны. Это, конечно, хорошо. Соответственно, судьба Славика сложится иначе. Он не умрет с обществе непонятных, асоциальных элементов, в один из дней, когда выпьет больше, чем способен выдержать его организм. Я рад. Очень даже рад. Но со мной-то как дальше?
        Если честно, в той гонке, которая продолжалась несколько месяцев, я вообще не думал о будущем. А вот в ночь перед важной игрой прямо растаращило меня к подобным размышлениям. Я отчетливо понял, что не хочу провести Славиком еще несколько десятков лет. Точно не хочу. Вот только варианты какие? Это же не на отдых съездить. Обратный билет в свою жизнь не закажешь. Я, может, вообще там, в будущем, кони двинул. А что? Вполне может быть. Потому и оказался в теле брата. Как там говорят? Типа, отдать долг, исправить содеянное, а потом благополучно отчалить в мир иной. И вот эти мысли об «ином мире» загнали меня в крайне озадаченное состояние. Начал на полном серьёзе думать, не появится ли скоро передо мной белый коридор с поющими голосами и светом в самом конце.
        Потом вообще начал представлять, а вдруг это произойдёт в крайне неподходящий момент. Например, во время игры за чемпионский титул. Вот это, конечно, будет номер!
        Короче,вместо того, чтоб спокойно выспаться, промаялся я всю ночь, как дурак. Честное слово. По итогу в голову полезла наилютейшая дичь, из-за которой пришлось даже выбраться из постели, чтоб совсем крыша не поехала.
        - Ты чего, Белов? - Лапин оторвал голову от подушки и уставился на меня сонным взглядом. - Решил сбежать? Зассал завтрашней игры? Ты там хоть конфеты в тумбочке забери. Вовану мать привезла, а нам сейчас этого нельзя. Степан Аркадьевич потом голову оторвет.
        Серега хохотнул над своей шуткой. Естественно, все пацаны знали о предстоящей игре и о моем в ней участии. Соперником выступало «Динамо»-Москва и это далеко не самый простой вариант. Правда, надо отметить, несмотря на подначки, которые закономерно начались со стороны товарищей, но иначе и быть не могло, они искренне за меня радовались.
        - Спи…Я…Я в толчок…
        - А-а-а-а-а…Медвежья болезнь от нервов началась? - Снова засмеялся Серега. - Ну, это ничего. Это бывает. Лучше сейчас обосраться, чем во время игры. Ты ток смотри, если надумаешь все-таки сбежать, предупреди, я вместо тебя попрошусь тогда выйти.
        Он зевнул, перевернулся на другой бок, а потом, накрывшись одеялом с головой, снова засопел.
        Я осторожно вышел из комнаты в коридор, остановился возле двери. Подумал, на хрена вообще сюда поперся? Потом от нечего делать реально дошёл до сортира, умылся. Несколько минут рассматривал свое отражение в зеркале.
        - Манданулся совсем… Спи, придурок! Иди ложись и спи. А не размышляй о загробной жизни. - Это я сказал своему отражению. Вернее отражению брата.
        Одна из дверей кабинок тихо скрипнула и оттуда осторожно выбрался пацан лет двенадцати. Он посмотрел на меня, как на маньяка, а потом бочком, по стеночке двинулся к выходу.
        - Бессонница. - Буркнул я ему вслед.
        Пацан кивнул и пулей выскочил из толчка. Я снова посмотрел на свое отражение. Волосы стоят дыбом. Глаза красные, бешеные. Еще и сам с собой разговариваю. Я бы на месте этого бедолаги тоже сбежал бы.
        Такое себе удовольствие - пошел облегчиться в ночи, а в сортире псих с зеркалом беседы ведёт.
        В общем, придя к выводу, что если человек идиот, то это навсегда, я вернулся в спальню и попробовал снова заснуть. Не успел закрыть глаза, как уже прозвенел будильник и пацаны начали копошиться в кроватях. В итоге, первую половину дня я чувствовал себя разбитым и сильно нервничал. Как можно быть таким придурком, чтоб перед игрой вместо крепкого сна заниматься теологическими изысканиями и размышлениями о чёрт знает чём.
        Зато, когда отправился на игру, пришло абсолютное, уверенное спокойствие. Будто ничего выдающегося не происходит. Единственное, как назло сильно хотелось есть. Даже не есть, а прямо жрать. Думаю, таким образом выливалось нервное напряжение, которое все равно имеет место быть. Я же не псих, чтоб не понимать, насколько сегодня серьёзная игра. Выйти в составе молодежки ЦСКА, когда я еще пацан - это большая ответственность. Прямо под ложечкой сосало от чувства голода. Терпел. И вообще старался об этом не думать.
        За час-полтора до тренировки нельзя принимать еду. Поэтому нормальные люди делают это заранее, а я заранее от бессонной ночи отходил, упорно прогоняя из башки мысли про долбаный белый коридор. Прости Господи…
        Перед игрой мы привычно разогрелись на сухой тренировке около часа, затем надели форму, и провели разминку на льду. Все, как обычно. По привычной схеме.
        Надо отметить, разминка была отлажена чётко: катание, ведение шайб - у каждого игрока по шайбе, броски, отработка движений вратаря. Шайбы с грохотом ударялись о барьер и молнией летели обратно. Этот методичный звук стал для меня мотиватором, я несомненно взбодрился. Даже перестал загоняться о всякой ерунде. В тот момент мою перегруженную мыслями голову совсем отпустило. Выдохнул и сосредоточился на предстоящей игре.
        Все мысли были только о матче. Спокойные, размеренные, адекватные. Вообще, если смотреть со стороны, может показаться, что хоккеисты беспорядочно двигаются по ледовому полю. Но это не так. Каждый ставил себе цель, которая многократно решалась на тренировках. Парни выглядели сосредоточенными, но тоже вполне себе спокойными. Добили подготовку к игре тренировочные буллиты.
        Не успел я оглянуться, как раздался сигнал и загорелось табло. Хозяева-Гости. В роли хозяев выступали в данном случае мы. Арена наша, нам и встречать.
        Обе команды подкатили к барьеру, к своим тренерам. Я стоял в толпе игроков, внимательно слушая последние указания. И вдруг поймал себя на странном ощущении. Вроде бы сам, я сам, именно я, нахожусь здесь, но с другой стороны, и Славик тоже. Я настороженно прислушался к тому, что происходило внутри. Что, блин, за новшества? Нет, ну бывали случаи, когда я понимал, что во мне в первую очередь играют эмоции брата, его восприятие, например, как с Ленкой или с парнями из воронежской команды, однако сейчас было совсем по другому. Я словно ощущал его внутри себя. И ещё - странное, непонятное чувство гордости.
        А потом меня вообще «выкинуло». Или наоборот, «закинуло». Не знаю, какое слово более правильно подходит. Я вдруг увидел двор одной из пятиэтажек, которые находились в моих родных Семилуках. Серые, унылые, из грязного кирпича. Между тремя домами, в центре - старая коробка с изрезанным коньками льдом. Здесь не только играют местные пацаны, здесь еще катаются по выходным все, кому не лень.
        В коробке с клюшкой - пацан. Лет десять, может, на вид. Это - Славик. Я его сразу узнал. Он почему-то один. Гоняет с шайбой сначала к воротам, потом откатывается назад. Потом снова летит к воротам. У деревянного ограждения стою я. Алеша. В каким-то нелепом пальто и шапке, натянутой на самый нос. Я помню и шапку, и пальто. Таскал их лет до семи. Сейчас мне - пять. Поверх пальто повязан крест накрест, уходя под мышки, широкий мохеровый шарф отвратительно серого цвета с синими и зелеными полосками. Я повис на бортике, с интересом наблюдая за братом. Он забрал меня из садика. Мать на работе, отец недавно вышел с очередной отсидки. Но его практически никогда не бывает дома.
        - Славик, я замерз…Идем уже домой. Есть хочется. Чего ты бегаешь туда-сюда?
        Очень странно слышать свой голос со стороны в воспоминаниях брата. Я точно знаю, что это его воспоминание. Просто ощущаю все эмоции, которые сейчас бушуют в Славике. Он сильно злится. Ему тренер сказал, физуха слабовата.
        - Лех, будь человеком, потерпи. - Брат останавливается, опирается на клюшку и смотрит на меня. - Я должен доказать, что могу. Понимаешь? Что лучше могу.
        - Славик, холодно. - Продолжаю канючить я. Главное, свои эмоции тоже чувствую. Мне на самом деле не так уж холодно, просто я хочу домой. Дома тепло, там новые карандаши, их вчера принесла мать, и вкусные котлеты.
        - Что ж ты такой… - Брат подкатывается ко мне и хмуро смотрит на мое недовольное лицо - Нюня…
        - Сам ты нюня! Я маме все расскажу. Понял? Тебе какой-то хоккей дороже, чем я.
        - Ты дурак? - Славик достаёт из кармана грязный платок и вытирает мне сопли под носом. - Как может быть что-то дороже тебя. Ты - мой брат. Совсем тю-тю? Запомни, Леха, что бы не случилось, я всегда буду на твоей стороне. Понял? И всегда выберу тебя. Надо же такое ляпнуть…Ну, точно дурак…
        Я ною, кручу головой, пытаясь увернуться от руки брата с этим долбанным платком, жмурюсь, открываю глаза и снова моргаю. Мы больше не на улице. Нет больше коробки, ворот, снега. Зато есть комната брата. В углу плачет мать, прижимая ладонь ко рту. Рядом с кроватью Славика замерли отец и наш участковый. Постель перевернута. Матрас поднят. На тонкой подстилке, которую мать всегда клала на панцирную сетку, лежит сверток. Это - то самое золото, которое мне принес Ржавый. Ворованное золото.
        - Ну, Славик…Ну, Беловская порода… - Мент качает головой и с укоризной смотрит на брата, который замер чуть дальше, буквально в двух шагах от бати. Потом поворачивается к отцу. - Ты бы, Виталик, за ум уже брался. Посмотри, что с детями творится. А все с тебя, дурака, пример берут. Блатная ваша эта романтика… Ведь пацан то, вроде, спортом занимается. Глядишь, уехал бы отсюда. Жизнь наладил бы. Хоть кто-то…
        - Сынок, скажи, это не твое, да? - Мать всхлипывает с тихими подвываниями. - Скажи, что произошла ошибка.
        Славик поднимает взгляд и смотрит на меня. Я стою в дверях его комнаты. Я. Алеша. И снова это странное ощущение. Слышу мысли Славика, испытываю те эмоции, которые испытывает он. Но при этом, свои мысли и свои чувства я тоже вполне осознаю. Меня распирает от какой-то неуёмной радостной злобы. Такиему и надо. А то все вокруг одно по одному - посмотри на Славика. Славик молодец. Вот вам - Славик молодец.
        - Это - мое. - Отвечает Славка после минутной паузы и отводит взгляд.
        Он знает, если скажет, что не его, начнут выяснять, откуда появилось. Мать и отец - исключено. Значит, остаюсь я. Батя знает, как вести откровенные разговоры. Алеша - совсем не герой-партизан. Отец тряхнет меня пару раз и все, расколюсь сразу же. Но ни Ржавый, ни его дружки каяться не кинутся. Потом, наверное, один черт все выяснится. И проблем для меня, наверное, один черт не будет. Но для отца я стану мелким, пакостным крысенышем, который нагадил в своем же доме. И все вокруг узнают, какой сынок у Виталика Белова уродился. Батя мне такой славы точно не простит. Не по правильному это. Мать, конечно, переживет. Но тоже по головке не погладит.
        - Как твое? - Отец горячится и размахивает своей единственной рукой. - Ты дурак? Да и когда успел? Сергеич! Херня какая-то! Зуб даю, херня! Да он со своим хоккеем света белого не видит. С утра до ночи только носится с клюшкой. Да еще в Воронеж ездит. Ты представь. Куда ему грабить то? Когда? Кого? И с дружками своими он сто лет не виделся. Херня какая-то, Сергеич.
        - Меня попросили сохранить. - Спокойно продолжает Славик. Он уже решил для себя, что не будет сливать младшего брата. Алеша и без того, как не родной в последние годы. Замкнулся. Ходит сычом.
        Я ощущаю, как внутри, у меня, именно у меня, где-то в районе груди, разливается жгучее чувство стыда. Разворачиваюсь и выскакиваю из комнаты. Мне кажется, что глаза щиплет. Хотя, не кажется. Реально щиплет. Моргаю, чтоб это прекратилось, тру их руками…
        - Все поняли? - Голос тренера взорвался в башке фейерверком, выдергивая меня в реальность. Снова ледовая арена, пацаны из молодежки.
        - Твою мать… - Прошептал я себе под нос, стянул крагу и провёл ладонью по лицу.
        - Да!
        Парни ответили хором, а потом застучали клюшками по льду.
        - Белов! Ты чего застыл? - Левый нападающий, Вадик, ударил меня локтем в бок. Несильно, чисто для того, чтоб привлечь внимание. - Тебе сегодня никак спать нельзя! Нам всем нельзя. А тебе и подавно. Команда, помнишь? А ты какой-то заторможенный.
        - Ага. Нельзя… - Я несколько раз тряхнул головой, пытаясь прийти в себя. - В курсе. Не ссы. Не засну. Все отлично.
        - Белов! Давай! Славка!
        Даже сквозь шум, который стоял на трибунах я услышал этот знакомый голос. Поискал глазами его источник. Так и есть. Не показалось. Батя подпрыгивал на месте, размахивая рукой. Рядом смущенно топталась мать, которая безуспешно пыталась угомонить родителя. Она виновато оглядывалась по сторонам и периодически тянула отца за куртку, чтоб тот уже, наконец, уселся. Куда там! Он даже не замечал ее известных попыток.
        Матери, наверное, казалось, батя ведёт себя слишком буйно. Тот факт, что остальные болельщики отжигают не меньше, она, конечно, не учитывала. С другой стороны рядом с отцом суетился счастливый Алёша. Он держал в руках свёрнутый ватман.
        - Славик!!! - Отец, поняв, что я их заметил, принялся подпрыгивать еще выше, а рукой размахивать еще сильнее. Потом он повернулся к младшему брату, что-то сказал ему. Алеша с довольной физиономией замотылял башкой и развернул свой самопальный плакат. На ватмане гуашью было написано:«Славик Белов - Чемпион!' Причем, слово "чемпион» с большой буквы. Судя по всему, братец готовился. Его лицо светилось так сильно, будто это он сейчас помчится забивать шайбы «динамовцам».
        - Красно-синие - непобедимые! - Заорал отец так громко, что теперь его услышал не только я. Мне кажется даже под Воронежем люди испуганно вздрогнули.
        Вообще болельщиков на трибунах было до хрена. Но даже в этом шуме и суете отец несомненно выделялся. Он обернулся к мужикам, которые стояли сзади и начал им что-то восторженно говорить, тыча пальцем в мою сторону.
        - Твои? - Вадик, который как раз проезжал мимо, кивнул головой в сторону трибуны. - Зд?рово. Молодцы. Дружная у вас семья.
        Я промолчал. Махнул родителям рукой, чтоб они наверняка поняли, я их вижу, и занял свое место, приготовившись. Состояние спокойствия, как ни странно, никуда не ушло. Наоборот. Окрепло еще сильнее. Хотя, надо признать, воспоминания, которые вдруг нахлынули именно сейчас, могли вызвать совсем другие эмоции. Так-то, по факту, получается, Славик и правда всегда был на моей стороне. Вот почему он в тот раз не стал отпираться. Ему, правда, было неизвестно, что я один черт спалюсь. Все равно мое участие и договоренность с Ржавым вскроются. Потом еще будет это дебильное письмо в «Пионерскую правду». Нет… Даже если в своей обычной жизни я умер, да и хрен с ним. Оно того стоило. Зато здесь все сложилось иначе.
        Судья обозначил начало игры. Свисток. Вбрасывание шайбы. Я и нападающий «Динамо» встали с клюшками наготове. Сейчас судья бросит шайбу на лёд и все. Погнали. Кто первый перехватит!
        На какую-то долю секунды я снова бросил очень быстрый взгляд в сторону трибун. Сам не знаю, почему. Точно не время глазеть, когда вот-вот случится вбрасывание. За бортом стояли или сидели на скамейках болельщики. Народу - куча. Но отчего-то, по совершенно непонятной мне причине, я взглядом выцепил двоих. Парня и девчонку. Такое чувство, будто в них и была причина, по которой я отвлёкся. Прямо словно магнитом потянуло.
        Симонов и Ленка.
        - Млять… - Вырвалось у меня против воли. - Сговорились что ли.
        Нападающий «Динамо», который, как и я, приготовился биться за шайбу, посмотрел на меня удивленным взглядом. Видимо, не понял, с хрена я матерюсь, если мы даже еще не начали. Я широко улыбнулся, но с намеком. Типа, чего пялишься, придурок.
        Нет, своих я приглашал сам. Это понятно. И хорошо, что они не пытались встретиться со мной перед игрой. Думаю, именно батя сообразил, не надо трогать меня до начала матча. Но эти двое какого черта здесь?
        Да еще, помимо прочего, могу ошибаться, но мне показалось, рядом с Ленкой сидела женщина в пальто с меховым воротником и симпатичной шляпке, слегка сдвинутой набок. Если я не сошёл с ума, то это - Ленкина мать. Очень бы хотелось, чтоб мне все-таки померещилось, чтоб я я обознался.
        И девчонка, и Симонов, оба с напряжёнными лицами наблюдали за игроками. Не могу точно сказать, за кем именно. Не успел оценить направление их взглядов. Игра началась.
        Замелькали клюшки и я сорвался с места, завладев шайбой. Видимо, соперника все-таки немножко вывело из равновесия мое странное поведение. Даже если не вывело, то хотя бы отвлекло. Он буквально на одну десятку доли секунды оказался медленнее, чем я. В этом и есть главная фишка хоккея - скорость. Все происходит быстро. Иногда настолько быстро, что со стороны непривычному взгляду сложно уловить все действия разом.
        - У каждого игрока своя задача. Нападающие должны успеть перехватить шайбу, передать, забить. Защитники наоборот - отбить, подать. Упал, кувыркнулся, поднялся. Потерял инициативу - снова забрал. И ничего лишнего не должно быть за спиной когда ты выходишь на лед. Оставил все проблемы за бортом. Ясно?
        - Да иди ты… - Буркнул я под нос, на скорости обходя защитника «Динамо». Только в этот раз я говорил не сам с собой. В этот раз у меня имелся собеседник. Славкин голос, который все эти умные вещи бубнил в моей башке. В нашей с ним башке, если уж быть предельно точным.
        Глава 15
        Я максимально сосредоточился на игре. На трибуну старался не смотреть, дабы не отвлекаться. Вообще выкинул все мысли из головы. Ни к чему они сейчас. Ленка, Симонов и все остальные, если не померещилось, черт с ними. О видении, которое подкинуло мне подсознание, уж не знаю чье, мое или Славкино, тоже старался не думать. Сейчас это неважно. Тем более игра набирала обороты. Через каждую минуту менялись пятёрки - первая, вторая, третья. Да уж… Это не в детский хоккей играть. Здесь все по-взрослому. Азарт, кстати, тоже взрослый, осознанный. Вот как закончится матч, тогда и буду анализировать, что за внезапный экскурс в прошлое приключился и в чем его суть. Вернее, в чем суть, как раз, понятно. Меня, дурака, мордой в мое же дерьмо ткнули. Вот, мол, смотри, брат с тобой искренне, а ты… Но я это давно понял. Вот с причинами внезапно проснувшихся воспоминаний буду разбираться потом.
        Тем более, первый период окащался весьма активным с самого начала и был в самом разгаре. Всё внимание игроков и болельщиков приковала борьба у ворот. У наших, к сожалению. Игроки сбились в кучу, но я каким-то удивительным чудом быстро выхватил шайбу и полетел в нужном направлении. А оно, направление, одно. Ворота соперника.
        И ладно, не таким уж чудом, скажем честно. Я рвал жилы за каждую возможность перехватить инициативу, сделать результативный бросок или передачу. Причём, что удивительно, у меня это выходило крайне удачно каждый раз. Во мне будто проснулось что-то очень злое, но злое в хорошем смысле слова.
        Я чувствовал необыкновенный прилив сил. Более того, вся игровая площадка виделась мне в деталях. Я мгновенно понимал, куда и кто из соперников планирует перемещаться или передать шайбу. Наверное, об этом мне долбил Сергей Николаевич, когда говорил, что хороший нападающий должен не только быстро бегать и уметь красиво забивать шайбу. Он должен просчитывать каждый ход соперника, при этом успевая чувствовать своих товарищей. Хоккей - командная игра. Будь ты хоть трижды гениальным и одарённым, в одно лицо ни одной игры не вытянешь. И на скорости без умения видеть всю ситуацию целиком, далеко не уедешь.
        - Давай, Славик! А-а-а-а-а! Мой! Мой, смотри, что творит! - В ушах стоял глухой шум, но голос отца я почему-то слышал отчётливо, хотя по всем законам логики и физики такого быть не может. Расстояние между нами совсем немаленькое. Прямо выделялся батин голос среди гула, раздававшегося с трибун. Будто рядом стоит и в ухо мне надрывается. - Валя! Валя, ты гляди!
        На болельщиков я не смотрел по-прежнему, но и без того, могу представить, как батя сейчас трясет мать за плечо, а она смущенно оглядывается по сторонам, убеждаясь, что на них никто не обращает внимание.
        Я оказался у ворот соперника, на лету оценивая ситуацию. Взглядом нашел Вадика и приготовился к передаче. В башке тикало. Реально тикало. Будто туда засунули здоровенный будильник. По крайней мере я буквально мозгом ощущал, как отсчитываются секунды. Чертовски странное состояние.
        Я вообще в этой игре чувствовал себя…черт…я чувствовал себя очень крутым игроком. Вот кем. Отличным нападающим. Лучший на вбрасывании шайб, лучший на голевых передачах и один гол на моем счету уже есть. На моем! Лично мой! Почти лично мой. На пятнадцатой минуте я с подачи Ярика, нашего защитника, забил гол! Да и следом был неплохой голевой момент, но Вадик неправильно отдал шайбу. Ерунда! Исправим!
        В общем, первый период мы отыграли неплохо, вели 1:0. Но в раздевалке тренер ожидаемо устроил нам разнос. Мне кажется, в этом и есть большая часть их работы. Бодрить игроков по максимуму. По его мнению, мы слишком мало выкладывались.
        - Белов… - Тренер окликнул меня когда мы уже собирались выходить обратно на лёд.
        Я, само собой, остановился.
        - Все знают, что скорость у тебя превосходная, но бросок еще надо оттачивать. Бросок всегда надо оттачивать. Хоккей - жто с одной стороны, очень просто, а с другой - неимоверно сложно. Научиться играть в хоккей можно за пять минут. Для остального понадобиться вся жизнь. Понял? Жди, когда вратарь переместится в сторону и бей по свободной траектории. И еще…Наблюдая за коньками защитника в команде противника, когда вы казываетесь один на один. Как только коньки меняют угол и центр тяжести смещается, бросаешь по воротам. Понял? Все. Пошёл!
        Он даже не ждал от меня какого-то ответа. Я развернулся и рванул вслед за остальными игроками.
        Естественно, все замечания тренера были выслушены с виноватыми лицами и заверениями, сейчас все станет в разы лучше.
        Не стало. Второй период привёл к двум шайбам в наши ворота. Хотя, наша команда была один черт на высоте. В моем, опять же, понимании. Парни выкладывались по полной. Все без исключения.
        Несомненно играть с «Динамо» было не так просто. Они давили, давили и давили. Мы тоже не отставали. Вторая пятерка сразу после смены ухитрилась быстро сориентироваться по ситуации и на четвертой минуте третьего периода мы сравняли счет.
        - Молодцы!!! Эх, твою ж налево! Молодцы!
        Я не знаю…Либо отец реально способен перекричать всех болельщиков разом, либо мой мозг по непонятной причине выцепляет только его голос. Хотя…Есть еще один вариант. У меня просто поехала крыша. К этому неминуемо все шло, наверное. Видимо, никому не бывает на пользу перемещение из будущего времени в прошлое, из своего тела - в чужое.
        Хотя, то странное состояние, которое возникло во время видения, вполне может быть причиной моего обострившегося слуха. Потому что у меня, похоже, все обострилось.
        В любом случае, думать об этом было некогда, потому что возле наших ворот то и дело возникала опасная ситуация. Правда тут же вратарь ловко ловил шайбу и она сразу неслась к воротам «Динамо». Не успевали опомниться их защитники, а там, у ворот, уже свалка.
        Снова свисток, снова - вбрасывание. В углу барьера завязалась борьба за шайбу. Адреналин в крови долбил со страшной силой. Не знаю, каким удивительным чудом я ни разу ее нарвался на штрафной.
        Только перехватили инициативу, «динамовцы» вернули ее обратно. Снова опасная ситуация у наших ворот. Вратарь приготовился к обороне, но шайба опять возвратилась к зоне соперника. Защита сыграла на «ура». По итогу мы просто носились из зоны в зону. Бой за шайбу перемещался от одного угла к другому.
        Не зря хоккей часто называют спортом космических скоростей. Верное определение.
        Шайба летит над площадкой, словно маленький черный метеорит. Мчатся хоккеисты на огромной скорости, атака сменяет атаку. То один, то другой вратарь парируют сильнейшие броски. Крайним нападающим вообще приходится пробегать за матч по несколько километров. Я - центральный. На мне - охренительная ответственность. И не только за свою зону. Когда команда обороняется - я вместе с защитниками должен сдерживать натиск соперника. Если центральный нападающий слабо играет в атаке или в обороне, это сразу же сказывается на игре всей пятерки. Эх, Сергей Николаевич… Все твои уроки сейчас отщёлкивается в моей голове.
        В итоге все оказалось не так уж плохо. Игру мы закончили со счетом 5?4. Одна шайба в нашу пользу, но сколько много она значила. И какой восторг я испытывал, когда прозвучал сигнал окончания матча. Парни из команды прыгали друг на друга, устроив кучу-малу. Меня лупили по спине, по голове, еще черт знает по каким местам, но это все - выражение коллективной радости, охватившей команду. Поэтому я тоже лупил. Кого придётся и куда придётся.
        - Отлично отыграли! - Вадик, сняв крагу, пожал мне руку. - Молодец. Много сегодня на себе вывез.
        - Ты сомневался? - Я усмехнулся, но без сарказма. Ясен хрен, сомневался. И Вадик, и остальные. Меня так-то на замену Буре поставили. Сто процентов парни не были уверены до конца. Да, на тренировках виделись неоднократно в последнее время, но игра - это немного другое.
        - Да не…Если тренер решил, что ты справишься, иначе и быть не могло. На самом деле, молодец. Давай, в следующем году уже подтягивайся на постоянной основе. Мы будем только рады.
        Я кивнул Вадику, чувствуя, как тепло стало на душе. Размяк, словно девчонка, ей-богу. Даже немного стыдно перед самим собой. Мужик, блин. Хоть бы никто внимания не обратил, что я, как дурак, стою и скалюсь в пустоту счастливой улыбкой. Слюну осталось пустить, точно буду выглядеть идиотом. Или одинокую слезу восторга.
        Я оглянулся по сторонам. Парни из молодёжки уже двигались в сторону выхода с арены. Тренера тоже нигде не было видно. Думаю, он выскажется либо в раздевалке, либо вообще на следующей тренировке. Если бы продули, тогда, конечно, сразу огребли бы мандюлей. А за победу и позже можно похвалить.
        Перед тем, как уйти в раздевалку, я посмотрел на трибуну. В любом случае мне надо встретиться со своими. Ни хрена себе, за пятьсот километров ехали, чтоб побывать на этом матче. Да и вообще…
        Отец как всегда был в своем репертуаре. Он охаляпил мать одной рукой и пытался на месте изобразить какой-то победный танец. Почему-то парный. Рядом подпрыгивал Алеша. Он мой взгляд словно почувствовал. Оторвался от родителей и махнул мне рукой. Я в ответ сделал то же самое, в потом указал братцу на выход, намекая, что сейчас пойду в раздевалку, а потом буду ждать их в холле. Меня из интерната Степан Аркадьевич сюда привёз, но мы договорились, что обратно я доберусь сам. Не маленький уже.
        Тренер, конечно, долго и нудно объяснял, как мне пройти к метро, на какой автобус сесть. Я терпеливо слушал, кивая головой в такт его словам. Не говорить же Степану Аркадьевичу, что Москва мне знакома ничуть не меньше, чем ему. Она, конечно, сильно изменилась в обратную сторону от привычного мне состояния, но не настолько, чтоб я в этом городе заблудился.
        - Родители точно приедут? - Переспросил тренер меня раз двадцать, пока мы двигались с ним от интерната до ледовой арены.
        - Точно. - Ответил я уверенно. - Батя не пропустит. Руку на отсечение даю.
        - Да… - Степан Аркадьевич усмехнулся. - Он у тебя очень…интересный человек. Ладно, сам проверю. До конца игры не могу остаться вообще никак. Хотя желание есть огромное. Но…
        Судя по тому, что Степана Аркадьевича нигде не было видно, наверное, он убедился, обратно я буду возвращаться не один и с чистой совестью уехал по своим срочным делам.
        В раздевалке было весело и громко. Парни обсуждали прошедшую игру. Некоторые уже переоделись и ждали остальных. Я тоже не стал затягивать. Быстренько стянуть форму, одел повседневный шмотки, схватил вещи и выскочил в холл.
        Долго искать родителей не пришлось. Они стояли совсем недалеко от центрального входа, решив, что по логике вещей все приличные люди в трескаются именно там.
        Вернее, не совсем так. Стоял отец, рядом с ним крутился Алеша. Он пялился по сторонам, открыв рот. Много людей, все переговариваются, обсуждают игру. Естественно, братцу было это до ужаса интересно.
        - Славик! - Батя бросился ко мне навстречу. - Ну, ты, конечно, дал! Слушай, я зря с футболом так носился. Тольуо сейчас понимаю. Что такое этот футбол? Ползают как черепахи, по сравнению с хоккеем. А ты молодец! Молодец, что тогда включил свое ослиное упрямство и не послушался. Я бы тебя так и оставил мяч гонять. Представляешь, совепшил бы огромную ошибку. Не соображал ни черта.
        - А мать где? - Поинтересовался я, оглядываясь по сторонам. Ее правда нигде не было видно.
        - Ой, как обычно. Что ты её не знаешь? - Отец небрежно махнул рукой. - Приспичило ей по-маленькому. Главное, и пить-то не пила. Но вот вынь-положь, дай в сортире отметиться. А то, знаешь, может просто решила вместо экскурсии прогуляться. Нам на поезд сейчас бежать уже скоро обратно. Нигде и не были в этот раз. А утром, когда приехали, так она нас в этот…в ЦУМ потащила. И чего он ей дался? Так сказать бы, купила что. Ни черта подобного. Ходили, смотрели, как в Эрмитаже на картины.
        - Бать, Эрмитаж в Ленинграде. - Поправил я отца. - В Москве - Третьяковка.
        - Да и хрен с ним! Главное, чтоб у нас мать, как в кино, по ошибке в Ленинград не уструячила.
        Отец подмигнул, засмеявшись.
        - Ага. Вот про воду точно. - Поддакнул Алеша. Он стоял рядом с отцом, и смотрел на меня снизу вверх счастливым взглядом. - Сама не пила и нам тоже не давала. Чтоб дотерпели до конца. А еще я мороженое просил, так она сказала, н?чего. Что, говорит, ты мороженого не видел?
        - Это, Алексей, потому что мы с тобой в тот раз когда вернулись, ты хрипел еще два дня. Додумался матери признаться, сколько эскимо стрескал. Батю под монастырь подвёл. Она меня чуть не прибила. Славик, точно говорю, чуть не прибила. Полотенцем по спине охаживала, как пацана. Хорошо, только горло у мал?го болело, ничего больше серьёзного не приключилось. Иначе неминуемо быть мокрухе… - Отец вытянул шею и тоже покрутил головой. - Как бы не заблудилась, мать ваша… Вроде такая она у нас баба, с характером, хваткая, а в Москве этой теряется и все тут… Только успевай за руку ловить. В метро хотела нп на той станции выйти.
        - Добрый вечер…
        Когда раздался этот голос за моей спиной, я даже сначала не поверил своим ушам. А что? Во время игры меня же крыло. Я, вон, почти каждое батино слово прекрасно слышал, находясь на льду. Может, теперь, в обратную сторону работать начало. Мерещится мне всякое дерьмо.
        - Ну, не такой уж он добрый…Минут пять назад был значительно добрее… - Протянул отец, прищурив глаза, и я точно понял, нет, не мерещится.
        Медленно обернулся. Прямо возле нас стояли Ленка и ее мать. Поздоровалась, как раз именно она, а не девчонка. Ситуация - крайне тупая и неловкая. Вообще не понимаю, зачем надо было подходить? Я посмотрел на Алешу, якобы мое внимание привлёк младший брат. Хотя, на самом деле, попытался мельком рассмотреть, не трется ли рядом еще и Симонов. Вообще будет цирк. Со своей бабкой-стервой, к примеру. Чего уж там. Давайте все сюда.
        - Почему же? Отличная игра. Вы можете гордиться сыном. Он был на высоте. - Дамочка протянула отцу ладошку, сложив пальчики один к одному. - Кстати, думаю, можно и познакомиться. Вячеслава я видела прежде, а вот с Вами как-то не приходилось.
        - И не говорите. Всегда считал себя фартовым. Знаете ли, обычно жизнь мимо всякого дерьм…
        Отец прокашлялся, делая вид, будто случайно оговорился и очень об этом сожалеет. Хотя, только дураку было бы непонятно, что сделал он это нарочно. Специально едва не произнёс вслух неприятное слово. Скажем прямо, батя и дипломатия максимально далеки друг от друга. А батя и культурное поведение вообще никогда не встречались в этой жизни. Но именно сейчас я даже был рад тому факту, что отец у меня вот такой наглый тип. Может, это сподвигнет девчонку забрать свою мамашу и свалить отсюда.
        Ленкина мать дурой явно не была. Она прекрасно все поняла. Ее щеки мгновенно покраснели.
        - Мам…идём, надо папу разыскать. - Ленка потянула родительницу за руку. - Говорила тебе, это - плохая идея. Беловы…они все слишком прямолинейные.
        - Нет, а почему Вы мне хамите…В конце концов, это Вячеслав ранил Леночку… Леночка, между прочим, сильно переживала. - Дамочка явно пошла в дочку. Ну, или дочка в нее, что будет более правильным. Упрямство, в любом случае, - это у них семейное. Как и стервозный характер.
        - Хто-о-о-о? Я? Хамлю? - Отец ткнул себе пальцем в грудь. - Да ни в коем разе. А Вы о чем подумали, я извиняюсь? Разве ж можно вот так, сразу люлей огульно обвинять?
        Батя покачал головой и поцокал языком. А я озадачился вопросом, откуда вообще он знает слово «огульно»?
        - Да? А ведете себя так, будто хотите нас обидеть. Оскорбить даже. - Дамочка решительно задрала подбородок. - Вы бы лучше Вячеславу объяснили, что нельзя вот так относится к девочкам.
        Я чуть не засмеялся вслух от нелепости ее слов. Ранил Ленку. Переживала она. Так переживала, что с Симоновым спуталась. Да еще какую-то бредовую историю про Алёшу и папашу своего рассказала…
        Папаша… Я уставился в одну точку. Черт… Ленка звала мать, чтоб они оставили нас в покое и разыскали отца. То есть, все их семейство в сборе. Уж не знаю, по какой причине. Но по факту, в данную секунду отсутствуют два человека… И мне это вдруг сильно показалось подозрительным.
        - Бать, пойду тоже наведаюсь… Ну, ты понял. Заодно найду нашу женщину с характером. - Я тронул отца за руку, полностью проигнорировав и Ленку, и ее мамашу.
        Потом, не дожидаясь отцовского ответа, рванул в сторону, где находились туалеты. Во мне вдруг резко проснулось предчувствие. И оно не предвещало ничего хорошего.
        Глава 16
        Народ уже почти полностью рассосался, хотя еще отдельные кучки болельщиков ошивались в холле и возле раздевалки. Эмоции кипели, игра вышла отличная. А уж обсудить все это - святое дело.
        Я прошел вперед, в нужном направлении, покрутил головой. Матери возле того места, где она теоретически должна находится, не было видно. Там вообще особо никого не оказалось. Странная история. Столько времени уже ее нет. Можно сто раз сходит не только по нужде, но и в магазин сбегать на соседнюю улицу.
        - Капец… - Я посмотрел на дверь со значком в виде девочки. В довесок еще имелась буква 'Ж". Будто без буквы непонятно. - И что? Не идти же мне внутрь? Совсем будет хрен пойми что…
        - Молодой человек, Вы не ошиблись? - Проходящая мимо женщина весьма преклонных лет, иронично изогнула одну бровь и окинула меня насмешливым взглядом. - Для малыша, который ходит в подобные места с мамой, Вы слишком великоваты. Для взрослого человека, страдающего потерей памяти, слишком молоды. А третьего варианта в голову не приходит.
        - При чем тут потеря памяти? - Не то, чтоб я очень хотел разговаривать со всякими старухами, считающими себя Кларой Новиковой, на которую, кстати, женщина была сильно похожа. Просто реально не понял тонкого юмора. Если это, конечно, вообще юмор.
        - Ну, как же, только в беспамятстве можно перепутать свою половую принадлежность и явится в женский ватерклозет. - Старуха мило улыбнулась, открыла дверь, но в последнюю секунду снова посмотрела на меня. - Интересное совпадение, у мужского потерялась женщина, у женского несёт караул молодой мужчина…О, времена… О, нравы…
        С этими словами старуха просочилась внутрь, осторожно прикрыв за собой створку.
        - Обхохочешься…Вот черт… - Я сначала затупил, но почти сразу развернулся и шустро двинул к мужскому сортиру.
        Может, конечно, это случайность, но высказывание язвительной тетки натолкнуло меня на мысль. Уж не та ли женщина ею упоминалась которую я ищу.
        Пройти надо было несколько метров и за углом должно находиться нужное мне место - мужской сортир.
        Только я выскочил из-за поворота, как сразу, чуть ли не нос к носу столкнулся с матерью. Вернее, не так. Носы тут не при чем. Родительница стояла спиной. Вот в ее спину я с разбегу чуть не уткнулся.
        Возле матери отпирался мужик. Средних лет, в пальто нараспашку и шляпе. Шляпе…Ну уже только этого факта достаточно, чтоб сразу понять, кто такой этот тип. Просто любой другой шляпу не напялил бы. Понты - их семейная тема. У Ленки тоже имеется тяга выделиться среди остальных. Да и ни с кем другим мать не могла вот так запросто стоять и разговаривать. Она никого в Москве не знает. Вообще никого. Поэтому никаких случайных встреч быть не может.
        Первое, что сразу бросилось мне в глаза, то, с какими радостными лицами они вели беседу. Мужик просто готов был растечься масляным маслом. Разговаривал мурлыкающим басом. Тира флиртовал. Его улыбку можно было мазать на хлеб, настолько он, бедолага, старательно пытался быть очаровательно милым. Воо козлина…
        И мать…моя, блин, мать, буквально цвела майской розой. Я никогда не видел ее в подобном состоянии. Как девочка, честное слово. Что за хрень?
        В общем, не знаю…Наверное, если бы за несколько минут до этого я не встретил Ленку с ее мамашей, скорее всего, меня бы эта сцена вообще не тронула. Мало ли, с кем и кто беседует. Даже улыбочки эти - ерунда. Может, просто люди хотят быть вежливыми. Короче, спокойно отнесся бы. Но только не сейчас.
        Хотя, честно говоря, о том бреде, который рассказала девчонка, я вообще уже практически забыл. Имею в виду, про Алешу и сомнительное родство между нами. Но, к сожалению…или к счастью…тут уж не знаю…В общем, как и бывало уже до этого, Ленка своим появлением накрутила меня в один момент. Еще эта чертова вспыльчивость, характерная брату… Дурацкая беловская натура. Сначала делаем, потом думаем. Впрочем, сам то я гораздо спокойнее. Обычно… А вот именно в данную минуту взбесила меня эта идеалистическая картина романтической встречи. Вот что скажу.
        Сходу, задержавшись лишь на мгновение, пока оценивал ситуацию, я прямой наводкой направился к матери и Ленкиному отцу. А то, что это он перед родительницей стелится, сомневаться не приходилось. Ольгу Александровну, так, по-моему, зовут мать девчонки, я сразу узнал, когда они только подошли. Мы с ней уже встречались в Воронеже. А вот с отцом не приходилось. Но никем другим этот мужик быть просто не может.
        - Дико извиняюсь, что отвлекаю, однако хотелось бы знать, какого черта этот гражданин трется рядом с тобой. - Я подошел к матери и остановился рядом с ней, ровно напротив престарелого ловеласа, который решил склеить чужую жену.
        Причём, боюсь, как бы уже не повторно склеить. И главное, ты посмотри…не боятся ни хрена. А если батя? Он же голову ему оторвет и все. В итоге отцу - снова срок. Мать ведь знает это прекрасно. Что за поведение, е-мое? Ей совсем плевать на батю? Не ожидал. Честное слово, не ожидал. Мне она всегда казалось образцом женской верности. А тут вдруг такой поворот.
        - Ой, Славик. - Мать растерянно уставился на меня, явно не понимая, откуда я вдруг нарисовался. Не могу сказать, будто она испугалась. Нет. Этого не было. Но вот удивилась, точно. - А мы представляешь, со знакомым тут неожиданно встретились. Бывает же в жизни такое? Ладно хоть бы в Воронеже, а то аж в Москве.
        - Здравствуй Вячеслав… - Мужик подался вперед и протянул мне руку, ожидая ответного действия. - Много слышал о тебе…
        - Какая удивительная хрень…Интересно, от кого? Не могу сказать того же. Лично я о Вас ничего не слышал. А если уж говорить откровенно, то предпочел бы еще и не видеть. Особенно рядом с моей матерью. - Вид у меня, видимо, был не особо располагающий к общению, как и тон. Но я злился. Прямо очень сильно злился. За батю было ужасно обидно. Он, может, не самый лучший муж был, но блин… Исправился ведь. Совсем иначе начал себя вести. Пить вообще бросил. На работу ходил. Батя и на работу! Это вообще когда-то могло бы показаться фантастикой. В общем, по мне было очень сильно заметно, что к разговорам и знакомствам я не расположен.
        Поэтому Ленкин отец смущенно «хмыкнул» и как-то неуверенно убрал свою конечность. Наверное, ему не очень было приятно, что какой-то сопляк проигнорировал предложенное рукопожатие от взрослого человека.
        - Славик! - Мать возмущённо вскинулась и даже, мне кажется, разозлилась. - Ты чего? Разве можно?Только что говорили о тебе. Вот буквально минуту назад. Я хвалилась своим старшим сыном, какой он у меня молодец. А тут - такое хамство. Ну-ка быстро извинись! Немедленно! Мы с отцом тебя такому поведению не учили.
        - Оооо… Вот и про отца вспомнили… Неожиданно. Извиниться? Да с чего бы? Мне не за что. - Я немного выступил вперед, оттесняя мать плечом себе за спину, чтоб она не мешьтешила под ногами. - Ты иди, ма. Там батя тебя потерял. А я с твоим «знакомым» поболтаю немного. Нам точно есть, что обсудить.
        Слово «знакомый» вышло у меня особенно мерзко. Я постарался его прямо выделить интонацией. Чтоб точно было понятно, мол, в курсе мы, какое тут «знакомство».
        Вообще, честно говоря, мысль поговорить с Ленкиным отцом по-мужски пришла мне в голову только что. Прямо в эту секунду и пришла. Я изначально ничего подобного не планировал.
        А что? Вполне нормальный вариант. Отец, может, много просто не знает. Вот и все. Соответственно искренне верит и в мать, и в Алешу. Врать батя не стал бы. Да и жить спокойно с такой информацией тоже. Он бы уже зарыл этого товарища.
        А вот Ленкин отец сейчас все расскажет. Это - точно. Главное - мать спровадить, чтоб она не влезла со своими попытками уладить ситуацию. Не хочу при ней грязным бельем трясти. Тем более, ее же грязным бельём.
        Бить, конечно, я этого товарища не буду. Все-таки не стоит он таких поступков. И дело даже не возрасте. Чисто теоретически, мы с ним не так уж далеко друг от друга находимся. В данном случае, настоящий я, взрослый, плюс-минус ровесник престарелого Ромео. Соответственно, по этой причине, как взрослого человека, который старше меня, которого надо уважать, я его не воспринимаю. Дело совсем в другом.
        Ввязываться в драку, снова вляпаться в историю и заполучить проблемы, совсем не хочется. Ровно как не хочется опять рисковать будущей карьерой в спорте из-за всяких уродов. Сломаю ему нос - все, пиши-пропало. Там уже Степана Аркадьевича никто не убедит в моей невиновности. Да и Сергей Николаевич тоже спасибо ни черта не скажет. Думаю, он вообще вычеркнет меня из своей памяти, как особо дебильного воспитанника, который дважды упорно просирал свой шанс, а на третий все-таки добился успеха и просрал окончательно. То, что этот Ленкин отец в случае мордобоя мгновенно помчится писать заяву - сомневаться не приходится. Вон какое лицо неприятное… По крайней мере, у меня это лицо вызывает абсолютный негатив.
        - Славик, ты что творишь! - Мать попытался вылез и из-за моего плеча, но я упорно закрывал ей дорогу. - Прекрати сейчас же!
        Она ударила меня по плечу, но я не двигался с места.
        - Валентина, не переживай… - Ленкин отец как-то виновато улыбнулся. - Наверное, после игры еще не отошел твой герой. Да и бывает такое…Подростки. С нимр всегда сложно. Ничего страшного. На самом деле бывает.
        - Бывает? - Я засмеялся. - Очень интересно, как часто у Вас такое бывает? Чтоб по городу детишки бегали.
        Сам не знаю, с хрна я это ляпнул. Идиотство какое-то. Вообще не собирался при матери говорить что-то подобное. Все же она - моя мать. Осуждать ее могу, но только молча и без обидных слов.
        - Какие детишки? - Вылупился на меня мужик. Он весьма натурально удивился, кстати. Мать - просто возмущенно «охнула» и всплеснула руками.
        - Да что ж ты будешь делать? Славик, ты что, головой ударился? - Родительница начала злиться. Это было слышно по голосу.
        Ответить я не успел. По закону подлости из-за угла выскочил отец. Он, как и я совсем недавно, летел на всех парах. Взгляд у него был…Бешеный, что ли…
        - Блин… - Я развернулся к бате, соображая, кого теперь лучше закрывать своим телом, мать или Ленкиного отца. Ситуация несколько изменилась не в лучшую сторону и вполне возможно, драки теперь точно не избежать.
        На жену у бати рука не поднимется, слава богу. Он трезвый да и сто лет такого не было. А вот на предполагаемого любовника…Нельзя допустить, чтоб отец впрягся в эту ситуацию. Сто процентов загремит на свою обожаемую зону. Тем более, судя по его поведению, не такая уж она обожаемая теперь.
        - Что происходит? Я у женского тебя искал, Валь. Сюда за Славиком пошел. А вас тут чего-то до хрена…
        Батя остановился, заметив нашу компанию, и просто замер напротив, переводя взгляд с матери на меня, а с меня на Ленкиного отца. Он явно не ожидал найти нас в столь большом составе.
        - Бать, ты, главное, не нервничай… - Я сделал маленький шажок в его сторону, теперь закрывая грудью, как долбаный герой, (вот, блин, накаркал этот урод), великовозрастных Ромео и Джульетту. Больше даже Ромео. Сто лет он бы мне был не нужен.
        - Не понял… - Протянул отец, нахмурившись. - Почему я должен нервничать. Валентина?
        Та интонация, с которой он обратился к матери, была мне хорошо знакома. Когда отец протяжно произносит материно имя, значит, у него назрело несколько крайне важных вопросов. Обычно после этого следует громкий и бурный скандал.
        - Валентина? - Тут же, теряя терпение, взвилась родительница. - А ты не хочешь начать по-другому? Например, Вячеслав? У твоего сына, Виталик, нет никакого воспитания, выходит. Ты в курсе, вообще? Твой сын, Виталик, позорит меня своими поступками. Хамит, ведет себя, словно ненормальный.
        - При чем тут Славик? - Обалдел отец. - И что это за хлыщ к тебе прижимается, я не понял?
        Ну…справедливости ради надо сказать, конечно, никто ни к кому не прижимался. Это батя сильно преувеличил. Фантазия у него тоде дай бог.
        Между Ленкиным отцом и моей матерью, на самом деле мог спокойно встать еще один человек. Однако, в этом весь отец. Он ревнивый до ужаса. Всегда таким был. Ему постоянно кажется, что все мужики спят и видят, как бы мать утащить из семьи.
        А если сейчас выяснится, кем именно является этот хлыщ… Божсл представить его реакцию. Кстати, странно, что батя не узнал товарища в шляпе. Я ведь помню, он рассказывал историю, как увел свою ненаглядную Валентину у командировочного, который по ней убивался со страшной силой. Я так понимаю, речь как раз шла о Ленкином отце. Вряд ли мать в то время со всеми командировочными любовь крутила. Насчёт этого она у меня не особо демократичная. Хотя…Спуталась же с ним второй раз.
        - Виталик, и ты туда же! - Мать снова всплеснула руками, но теперь этот жест предназначался отцу. - Да вы сговорились, что ли? Издеваетесь? А я на Славика ругаюсь. Зачем ругаться, если он весь в тебя! Яблоко от яблоньки вообще недалеко укатилось.
        - Простите…можно я пойду? - Робко поинтересовался Ленкин отец из-за моего плеча. Он явно чувствовал себя лишним на этом празднике жизни. Ну, или предчувствовал проблемы.
        - Стоять! - Гаркнули мы с батей одновременно. Я - исключительно с той точки зрения, что за моей спиной Ромео пока надежнее побыть.
        В общем, честно говоря, не знаю, как разрулилась бы эта ситуация. Думаю, как-нибудь точно разрулилась бы. Но закон подлости продолжал действовать, неуклонно ухудшая обстоятельства еще больше.
        Из-за поворота выскочили Ленка, Ольга Александровна и Алеша. Видимо, отправившись на поиски меня с матерью, батя оставил братца в холле. Скорее всего, велел дождаться всю семью и не сходить с места. Однако, Алёша не зря носит фамилию Белов, чьим бы сыном он не оказался в реальности. Поэтому младшенький решил не быть идиотом и отправился вслед за отцом. Правда, выбрал себе сильно неподходящюю компанию. А то вдруг где-то происходит что-то интересное, а он не в теме. Знаю я Алешину логику.
        - Ааа…ну, все ясно! - Громко засмеялась Ленка, заметив мою мать и своего папашу.
        Девчонка, кстати, как и Ольга Александровна, выглядела разъяренной. Буквально пыхтела, как паровоз. Того и гляди дым рванет из ушей.
        - Какая прелесть…Я очень за вас рад. Очень! - Прокомментировал Ленкин отец. - Всем все ясно, а я ни черта не понимаю. Лена! Ольга! В чем дело? Вы зачем прибежали к мужскому туалету? Договорились же встретиться в холле. Мало того блажь пришла Лене идти га этот матч. Так теперь вы еще, я извиняюсь, по мужским сортирам бегаете?
        - А мы, Геночка, не по сортирам бегаем. Мы хотели разыскать тебя, чтоб ты, наконец, повел себя как мужчина и заступился за честь своих женщин! - С надрывом выкрикнула Ленкина мать.
        Алеша благоразумно остался в стороне, но за всем происходящим наблюдал с живым интересом и восторгом. Он такого отродясь не видел. Мать с отцом тоже громко ругаются, конечно. Но без театральных эффектов.
        - Господи…Оля, что с вашей честью? Кто тот сумасшедший, который додумался на нее посягнуть? Где этот самоубийца? Покажи мне его. Не удивлюсь, если ты его уже пронзила пятьдесят раз своим гневным взором и еще раз сто своим острым словом. - Сказал Ромео усталым тоном.
        Он вообще, конечно, по сравнению с батей выглядит каким-то мямлей и тряпкой. Не понимаю мать, что она в нем нашла. А как же расхожая история про «плохих» мальчиков?
        - Этот человек обозвал меня… - Ольга Александровна ткнула пальцем в сторону бати, но молча. Потом снова ткнула. Два раза. И наконец, уже после этого смогла произнести «ужасное» слово вслух. - Он обозвал меня сукой!
        - Почему обозвал? - Отец невозмутимо посмотрел на Ольгу Александровну. - Обозвал, это если присочинил. А я сказал правду. Сука и есть, иначе откуда бы у вашей дочери такие же замашки появились?
        - Не смейте! - Ленка, которая до этого момента стояла молча, только испепеляя мою мать гневным взглядом, неверное, решила, теперь - ее выход. Все высказались, а она молчит.
        А вообще, слава богу, что матч закончился относительно давно и людей вокруг уже не было. Такого цирка, думаю, они бы не пропустили. Я лично, уже ничему был не рад и даже успокоился, честно говоря. Злость испарилась. Единственное, что меня волновало, как утащить отсюда отца.
        - Вооо! - Отец кивнул головой в сторону девчонки. - Говорю же, наследство, оно сразу на лицо. Девчонка вся в мать, выходит.
        - А вы…вы… - Ленка, похоже, взбесилась окончательно. Видимо ее, как и меня, возмутил факт тайной встречи влюбленной парочки возле мужского толчка. - А вы - дурак! Не видите ничего у себя под носом.
        - Лена! Ты как…Ты…Сейчас же извинись? - Ленкин отец от возмущения потерял дар речи. Ну, точно мямля. Даже мандюлей своей дочери не может нормально выписать.
        - Извиниться? - Взбеленилась девчонка еще сильнее. - А может, ты, папа, извинишься? Перед мамой? Передо мной? Перед ним вон?
        Ленка развернулась в сторону Алеши, который пребывал в огромном восторге от всего происходящего. Естественно. И на хоккей сходил, и целую мыльную драму увидел. Когда еще такой шанс выпадет? Развлечений - на год вперед. Однако, когда все внимание переключилось на братца, он немного опешил. Не ожидал стать новой звездой представления.
        - А при чем тут Алексей? - Тут даже моя мать прониклась. У нее стал такой удивлённый вид, что я почти поверил, если честно. Ну, или она нереально талантливая актриса и ей надо было в МХАТ, а никак не на базу стройматериалов. Загубила свой талант.
        - Ой, вот не надо только. Если вы из-за нас со Славиком сейчас тут устроили цирк, считая, что мы маленькие, так знайте, мы в курсе. Ясно? Мы все знаем!
        - Млять… - Высказался я с чувством, наплевав на то, что ругаться матом при родителях не очень правильно, и шагнул к Ленке, собираясь схватить ее за руку а потом утащить подальше. Она сейчас своими истериками закапывает родного отца в могилку. И не факт, что это будет образное выражение. Вообще не факт.
        - Тихо!!! - Гаркнул вдруг батя так, что, мне кажется, замолчали, на всякий случай, не только мы, но и все люди, находящиеся во дворце спорта. - Если сейчас же кто-нибудь не объяснит мне, что здесь происходит, я за себя не ручаюсь! Ясно? Это что за выездная гастроль циркачей? Вы что, пьяные все?
        - Вполне ясно! - Ленка отодвинула в сторону Ольгу Александровну, а затем, игнорируя меня, решительно шагнула к моему отцу.
        Я тоже шагнул и тоже решительно. К Ленке. Хотел уже просто заткнуть ей рот. Буквально. Рукой. Но не успел.
        - Алексей не ваш сын. Он сын много отца. Значит мой брат. Мы все знаем. И я, и Славик. А ваша жена…совести нет. Прямо здесь побежала к папе…
        Ленка всхлипнула, но слез не было. Наоборот, она явно злилась. Наверное, у девчонки и правда истерика.
        В воздухе повисла тяжёлая, очень тяжёлая пауза. Если бы сейчас летали мухи, мы бы услышали, как шуршат их крылья.
        А потом…А потом моя мать начала смеяться. Сначала тихо, хихикая, как девчонка, затем просто в голос. Следом за матерью заржал Ленкин отец. Но что еще удивительнее, вместе с ними гоготал мой батя.
        - А я…я не пойму…ой…мляха муха…думаю, чего это Славик…а он… - Отец буквально зашелся от смеха. Он согнулся пополам, прижимая руку к животу и при этом еще пытался что-то говорить.
        - Лена… - Ольга Александровна, которой было совсем несмешно, в изумлении уставилась на красную и злую девчонку. - Ты откуда эту глупость взяла?
        - Ой, извините… - Мать вытерла слезы, которые у нее выступили от смеха. - Давно так не хохотала…
        - Я слышала ваши разговоры с папой. - Ленка высокомерно вздёрнула подбородок. Хотя, надо признать, уверенности в ее голосе поубавилось. Да и я как-то растерялся. Особенно из-за смеющегося отца.
        - Лена, - Ольга Александровна устало вытерла ладонью лоб, хотя на нем ничего не было, - Мы говорили совсем о другом человеке…Не имей больше привычки подслушивать разговоры взрослых. Речь шла совсем о другой женщине. И, знаешь… Это наше с папой дело. И ради бога, идемте уже домой. Хватит позориться…
        - Ну как же… - Ленка растерялась. - Вы ругались. Я слышала. Ты называла Семилуки. Говорила, муж сидел.
        - Тоже мне доказательство… - усмехнулась моя родительница. - У нас в городе каждый третий сидел. Так что ж теперь… У всех дети от твоего отца?
        - Но я…я поделилась с одним человеком. Он обещал узнать. И подтвердил. Сказал, выяснил по своим каналам…То есть не по своим, а…у него бабушка… - Девчонка окончательно «поплыла». Она смотрела на меня в этот момент, кстати. И лицо у нее было сильно виноватое. Походе, кое-кто начал понимать, что связаться с Симоновым было плохой идеей.
        - Бабушка…Херябушка! - Рявкнул батя. - Посмеялись и хватит. А ты чего рот открыл
        Он развернулся к Алеше. Братец тоже смотрел на отца. Очкно растерянно смотрел.
        - Хер там плавал! Все нормально. Мой ты. У этих интеллигентов все через задницу. Понял? Они бы такого пацана не забабахали.
        Я чувствовал себя в этот момент идиот-идиотом, честное слово. Вся эта нелепая история, выходит, по сути, стечение обстоятельств и результат вмешательства моего лучшего друга Лехи Симонова? Вот гандон! Получается, Ленка с ним, наверное, поделилась. После моего отъезда, как говорили пацаны, он как раз возле нее крутился. И Леха решил воспользоваться ситуацией. Просто тупо накрутил Ленку. Мол, точно речь шла обо мне и моей семье. Ну, млять, гнида…
        Я вдруг понял, что очень, очень сильно хочу увидеть Симонова прямо сейчас. Зачем? Да в рожу ему плюнуть. Руками - хренушки. Руками трогать не буду. Или если трону, то так, что ни единого синяка не останется. Ни царапинки.
        - Господи…какая чушь… - Ленкин отец обошел меня, правда, с опаской. - На самом деле…едем в гостиницу. У меня еще встреча завтра. А Валентину…
        Он приблизился к бате. Тоже с опаской. Но явно был настроен решительно. Ладно, не совсем мямля, могу пересмотреть свое мнение о нем.
        - С Валентиной мы по работе имеем общие интересы. Не более. Увидел её здесь, удивился. И… Вы извините, я понятия не имел, что моя дочь такие глупости творит. Честное слово. Мы стараемся не вмешиваться в ее жизнь. Видимо, зря.
        - Да я не сомневаюсь. - Отец усмехнулся. - Тоже надо идти нам. Скоро поезд. Точно такими темпами в Москве сегодня останемся.
        Я хотел было сказать отцу, что время еще есть и все успеется, но в этот момент с противоположной стороны от угла, за которым был холл, вдруг обозначилась группа парней. Человек шесть, может. Не знаю, откуда они взялись. Задержались, наверное, после матча. Среди этих парней неожиданно мелькнул знакомый силуэт. По крайней мере, мне показалось. Очень, очень похоже на Симонова.
        - Сейчас, бать… - Я медленно двинулся навстречу компании, которая так же медленно шла в нашу сторону. Пытался рассмотреть попутно, точно ли там Леха или мне показалось?
        - Славик, ты куда? - Мать тут же взволнованно начала вытягивать шею, дабы понять, что именно привлекло мое внимание.
        - Сейчас…секунду… - Повторил я и пошел вперед чуть быстрее. Мне жизненно необходимо было понять, Симонов это или нет? Потому что, если по стечению обстоятельств мой «друг» оказался здесь, самое время нам поговорить.
        Именно в этот момент, очень неожиданно и резко открылась одна из дверей технических помещений. Причём, открылась, когда я оказался прямо перед ней. Соответственно, остановится я уже не смог, слишком разогнался, и створка двери со всей силы прилетела прямо мне в лоб. И вроде удар был не сказать, чтоб мощный. Похлеще бывало. Но у меня вдруг моментально ухнуло в башке, а потом в одну секунду потемнело в глазах.
        - Да ну на хер! - Вот единственная мысль, которая успела мелькнуть в голове. Буквально сразу же я отключился.
        Глава 17
        Я словно в темноту провалился. Вот такое было ощущение. Весьма неприятное, между прочим. Реально. Просто ухнулся вниз с огромной высоты. Летел с такой скоростью, что дух захватывало. Это было очень, очень страшно, честное слово. Будто сейчас со всей дури шмякнусь обо что-нибудь твердое и разобьюсь к чертовой матери в лепёшку. Финал, конечно, глупее не придумаешь, получится.
        - Твою мать! - Вырвалось у меня, что было вполне логично. Это еще не самые матерные слова, которые хотелось сказать. На языке вертелось до хрена различных выражений.
        Умом я понимал, быть такого не может. Какая-то очередная хрень происходит. Только что все было абсолютно нормально. Я хотел догнать Симонова. Для чего? До конца неуверен. Наверное, все-таки голову ему отбить к чертовой матери. А теперь что?
        Сто процентов хрень. Только эта хрень не похожа на привычные порвалы в память Славика. Так-то в случае флешбеков меня никуда не швыряло прежде, не кидало. Просто появлялась картинка, которую я видел либо глазами брата, либо, как в последний раз, сразу за двоих участников сюжета.
        Одновременно с падением, в моей голове созрела разумная, по моему же мнению, мысль. Очень странно, конечно. Если я умираю, то где же тот самый, блин, светлый коридор? Навязчивая идея, не вопрос. Меня прямо клинит с этим коридором. Но тем не менее. Точно неспроста он мне всю ночь в башку лез. Как чувствовал…Ну, и потом…В смысле умираю? Я же, типа, итак умер. По крайней мере, в своей обычной жизни. Наверное, умер. Иначе не оказался бы в 1986 году в теле брата. Но по большому счету, тут затрудняюсь что-то сказать. Не знаток подобных мероприятий. Не приходилось раньше такое испытывать. Опыта, можно сказать, особо не имею.
        А потом вдруг падение прекратилось. Так же резко, как и началось. Темнота подо мной сгустилась, стала плотной. Настолько плотной, что я теперь ощущал ее как твердый пол под ногами. Где-то впереди слышался смех и громкие голоса. Я сделал шаг, пробуя, могу ли идти. Потом - второй. Оказалось, могу. Ни хрена б себе…
        - Ну… Ок. Попробуем по новым правилам. - Высказался я вслух и заодно покрутил головой, пытаясь понять, откуда идет звук. В любом случае, надо топать туда. Там - люди. Ржать аки кони жители загробного мира точно не способны. У них ничего настолько веселого не происходит.
        Я снова прислушался. Очевидно, двигаться нужно вперед. По моим меркам, я прошёл где-то метров десять, когда голоса стали чётче, а впереди появился тусклый свет.
        - О-о-о-о-о… Вот и оно… - Я нервно хохотнул. - Хотел, чтоб светилось? Получите, распишитесь…
        Вроде негромко вышло, но эхом мой голос разлетелся в темном пространстве, отчего получилось немного жутко. Прямо сцена из триллера или ужастика.
        Вот только непонятно, почему вместо коридора - просто темнота, а вместо яркого света, который должен меня манить, и всякой атрибутики, типа приятного пения, я слышу басовитый ржач каких-то мужиков.
        Ни одно, ни второе, ни третье никак не соответствовало правильному представлению о загробной жизни. Хотя, я ее раньше вообще, если честно, никак не представлял. У меня прежде никаких представлений не было. Ни правильных, ни неправильных. Не волновало меня это.
        Еще через несколько шагов впереди вдруг показалась…улица. Серьёзно. Я вышел на добаную улицу! Это было похоже на театральную декорацию, но только очень натуральную. Просто я будто стоял в зрительном зале и смотрел на то, что происходит на сцене. Знакомые дома, однако… Опять серые, облезлые пятиэтажки. «Коробка», которую я уже видел во время игры. Грязный снег… Короче, все та же унылая картина.
        Отличие заключалось лишь в том, что сейчас одна из лавочек, стоявших рядом с «коробкой», была занята местной шпаной. Вернее, не совсем, шпана, конечно… Взрослые мужики, лет по тридцать пять, но с характерными лица и и такими же характерными разговорами. Большая часть этих товарищей либо недавно «откинулась», либо планировала «заехать» обратно.
        И не все сидели. Трое устроились на скамейке, двое стояли напротив. Несложно догадаться, чем они занимались. Это - единственное массово популярное занятие в моем родном городе. Ну, после усердных попыток попасть на Зону, конечно. Зона - на первом месте.
        Здесь же на лавочке, имелась бутылка водки, открытая банка с килькой и хлеб, от которого мужики отрывали куски руками. Все по классике, короче.
        В коробке кто-то снова катался с клюшкой. Бегал от ворот до противоположной стороны и обратно. Отчего-то силуэт был смазанный. Я пытался рассмотреть, но не мог. Просто размытое пятно.
        - Да чтоб тебя… - Несколько раз моргнул. Протер глаза. - Славик…
        Ну, в принципе, ожидаемо. Действительно, кого ещё можно было бы увидеть? Ясен хрен, все это снова касается брата.
        - А каких-то пояснений можно? - Я поднял голову, уставившись вверх. - Что за новый сценарий? Конкретно интересует момент насчёт смерти? Помер я или нет? Или что вообще?
        В ответ мне выписали… Тишина, в общем, была в ответ. Но что интересно, люди, которые находились во дворе, меня не видели. Славик тоже не видел. Никто из них даже не дёрнулся, когда я, как ненормальный, разговаривал с темнотой. И ещё - нигде не было видно Алеши. Видимо, в этот раз Славка не брал меня с собой.
        Брату на вид было столько же, сколько и в моем прошлом сне. Лет десять, скорее всего. Даже куртка та же самая. Только он смотрелся каким-то… Круглым, что ли… Двигался даже немного неуклюже. Судя по всему, я вижу очередное событие, которое относится к одному и тому же периоду.
        - Эй, пацан, ты долго еще будешь тут мельтешить? Тебя взрослые парни играть не берут? Что ты тут один долбишь шайбу? - Один из мужиков, тех, которые стояли, обернулся к коробке. Он, кстати, выглядел старше остальных. - Бух, бух! Бух, бух! Спокойно пообщаться людям невозможно. Давай, вали уже. Устроил Ледовую арену…
        - Ты чего? - Второй приблатненный, стоявший рядом, толкнул его в бок. - Это Виталика сын. Виталика, Белого. Не трожь лихо. Не дай бог пацан нажалуется. Тебе то по херу, ты опять укоптишь к своим клиентам, а мы тут останемся.
        - Белого…Да мне хоть Черного. Панкратова-Черного. - Заржал громко первый. Он явно был изрядно навеселе. Похоже, это не первая бутылка, которую они лакают. - Это вы со своими старыми законами тут носитесь. Понятия давно не в чести. Ясно? Воры, блатные, фраера… Живете тут в своей Зоне. Она у вас везде. Даже в башке.
        Наглый мужик наклонился к товарищу и звонко щелкнул ему по лбу.
        - Ой, кто бы говорил… - Тот в ответ крутанут головой. - Сам то на кладбище теперь работаешь. Учитель нашелся. Мы тут хоть по понятиям. А вы в своей Москве вообще все совесть давно потеряли. Сказать бы, трындел хоть по делу. Сторож кладбищенский.
        - По делу? - Наглый буквально взвился. - Да я сам в хоккей играл. Понял? Сам! Вон, как этот пацан. Я был одним из лучших!
        - Да ну конечно! - Тут все засмеялись одновременно. Все, кроме наглого мужика. - Хорош заливать то, Санёк! Какой, на хер, хоккей.
        - А-а-а-а-а…не верите…Ну, сейчас. Сейчас я вам покажу. А то Белый тут у них… - Санёк развернулся и широким шагом направился к коробке. На удивление, его походка была даже почти твёрдой, хотя нет-нет, кидало белолагу слегка в сторону.
        - Слышишь, пацан…Как там тебя… - Он оперся рукой, а потом легко перепрыгнул через деревянный борт. Знакомо перепрыгнул, как-то привычно что ли. Будто делал это сотню раз. - Чего ты тут делаешь?
        - Физуху нагоняю… - Славка остановился и теперь наблюдал настороженно за подошедшим мужиком.
        Страха в глазах брата не было, это понятно. В то время никому из местных не пришло бы в голову причинить вред сыну Виталика Белова. Правда, судя по уверенности и наглости, Санёк как раз был не из Семилук. У него еще говор проскакивал, слегка «шокающий». Еле-еле, почти совсем незаметно, но тем не менее. Я его расслышал, это говор, только потому что сам, переехав в Москву, очень старался избавиться от такой же ерунды.
        - А-а-а-а-а…Физуху, значит…То-то ты на себя тряпья напялил. Смотрю, под курткой еще одна, что ли? Мелковат, да?
        - А Вам какое дело? - Славик насупился и перчаткой вытер нос.
        - Да так. Сам хоккеем занимался? - Санёк подал плечами.
        - Кто? Вы? - Славик удивлённо вытаращился на мужика. В его голове полученная информация явно не сочеталась с картинкой.
        - Я, я… Было дело. Ты не смотри, что так плохо выгляжу. Я ещё не совсем старый. Закончил, правда, свою спортивную карьеру в двадцать семь. Сложилось так. А потом как-то…В общем, завертелось. - Санёк махнул рукой. - Ну, так что? Проблемы?
        - Да так…немного. - Славка отвел взгляд. Ему, судя по всему, не очень хотелось признавать свою слабость. Ну, да. Есть такое дело за братом. Было, вернее. Пытался выглядеть всегда на должном уровне. - Сейчас уже лучше. Раньше я даже борт перепрыгнуть не мог…Мне постоянно говорили, что не справлюсь. Не дотяну. Ну, типа, еще годик и все. Еще полгодика и откажусь.
        - А ты? - Санёк с усмешкой, свысока своего роста, разглядывал брата.
        - А я не отказался. - Славик уверенно задрал подбородок и посмотрел мужику прямо в глаза.
        - Вот и молодец. - Санёк хлопнул его по плечу. - Ты запомни, пацан, хоккей - это игра настоящих мужчин. Сдаваться нельзя. Никогда. Понял? Упал, встал, покатился вперед. Ударили, свалили, встал, покатился вперед. Смотрю, ты клюшку на оба хвата? Повезло тебе, значит. Ток ты запомни. Если характера нет, стержня нет, то и три хвата не помогут. Понял? И пять не помогут. Ну, образно, конечно, выражаясь. На меня глянь. Один из лучших был. В сборной СССР выходил на чемпионатах мира и Олимпийских играх пятьдесят раз. Однажды в матче с «Динамо» я забил сразу шесть шайб. Страху нагнал на них…а потом как-то завертелось. Точка! Всё закончилось. Теперь, как видишь, ни хоккея. Ни черта. Работаю на кладбище. Сюда к товарищу приехал. А знаешь почему так? Потому что я сдался. Поэтому пацан, запомни. Сдаваться никогда нельзя. Что ещё делаешь для физухи?
        - Ну, бегаю много. Сюда хожу. Тренируюсь. - Славик с интересом смотрела на мужика, стоящего перед ним.
        - Этого мало. Это все не то. Отжимайся больше, турник. Набирай массу. Тебе надо стать крепче и больше. В хорошем смысле. А то, что ты шайбу в одно лицо тут гоняешь, это всё ерунда. Технику оттачиваешь и всё. У тебя с этим итак лад?. Сразу заметно…
        Мужик еще что-то говорил брату, но звук резко вдруг пропал. А потом и с остальным начались проблемы. Картинка изменилась. Просто - хлоп! И все. Будто слайд поменяли. Или канал перещелкнули.
        Я больше не видел двор и старые пятиэтажки Семилук. Коробка тоже пропала. Зато передо мной был чёткий, ровный лёд арены родного «Бурана». Я узнал его сразу. На льду стояли пацаны. Пятеро, если говорить более точно. Порядьев, Симонов, Постников, Лопатин и, конечно, Славка. Все они были моложе того возраста, который застал я. Года на два, наверное. Сложно сказать.
        - Да е-мое… - Я вдохнул. - То есть, это еще не все…Ну, ок…
        Ситуация не изменилась в том плане, что арена была передо мной, а сам я стоял у зрительских скамеек, и меня явно опять никто не видел, не слышал. Хоть темнота пропала, и то дело.
        - Да с чего ты взял, что ты лучше нападающее в команде? С чего взял то, не пойму. Ты сюда пришёл без году неделя. Какая тренировка? Пятая? Седьмая? А ты посмотри, сколько гонору. Блатных петушков насосался? - Спросил Симонов.
        Причём голос у Лехи был злой. Я никогда не слышала от него таких интонаций. Нет, в последнее время слышал, конечно, и похуже. Имею в виду, в тот период, который мне сейчас показывали. Когда Славка и Леха еще вроде как были товарищами. Это, похоже, самое начало дружбы. И если Симонов говорит, что брат только пришёл в «Буран», значит, и правда, ему лет двенадцать, не больше. И парням, соответственно, тоже.
        - Потому что я и есть лучший. - Ответил брат с нагловатой усмешкой. Ну, тоже, прямо скажем, он достаточно откровенно хотел обозначить Симонову, кто тут босс. - Так почему я должен скромно оставаться на вторых ролях? С чего бы? Потому что тебе это не нравится? Так твоя проблема, значит, не моя. Почему я должен забивать себе из-за этого голову?
        - Бабка надвое сказала. - Горячился Симонов. - Припёрся из своих Семилук. Что ты из себя здесь строишь? Ты сначала докажи, что достоин? А потом фразочки свои эти кидай. А то ты посмотри, как не тренировка, так все время меня подначиваешь.
        - Пацаны, да вы что? - Вмешался Порядев. - Нормально же общались. Чего вы сцепились? Из-за такой ерунды.
        Судя по лицам остальных ребят, они тоже не совсем хотели каких-то конфликтов. Как же! Спортивный дух единства. Команда, все дела. А здесь, я так понимаю, встал жестко вопрос лидерства. Видимо, до прихода в «Буран» брата, Леха был талантливой звездочкой, которая подает надежды. Потом явился упертый Славик, и блеск Лехиной короны значительно потускнел. Неожиданно…
        Честно говоря, эта картинка и ее сюжет удивили меня значительно сильнее, чем предыдущая. Просто, очнувшись Славиком я ведь этого всего не знал. Помню, как увидел впервые свое звено на тренировке. В тот момент почувствовал тепло внутри. Так бывает при встрече настоящий друзей. Соответственно, я никогда и подумать не мог, что у Славки с Лехой изначально были тёрки. Решил, они сразу стали друзьями. А здесь, похоже, целая драма приключилась.
        - Это не ерунда! - Окрасился на Порядьева Симонов. - Я просто не пойму, почему этот придурок утверждает, что он лучший. Откуда такая уверенность.
        - Лех, ну, наверное, потому что так считает тренер. - Постников подкатился ближе и осторожно тронул Симонова за плечо.
        Все пацаны были в форме, с клюшками. Похоже, тренировка не так давно закончилась, а кое-кто решил сразу выяснить отношения. Кое-кто - это точно не Славик.
        Насколько я знаю брата, а теперь то я его очень хорошо знаю, он сам бы не стал выделываться. Значит, Симонов зацепил его первым. Причем, зацепил так, что Славик в ответ тоже закусился. Пошел, так сказать, на принцип. В любом другом случае он не стал бы со столь наглой улыбкой называть себя едва ли не лучшим нападающим всех времен и народов. Тем более, в этот период времени Славик еще активно общался с друзьями из Семилук. С тем же Ржавым. И там он привык отвечать на любой выпад в свою сторону конкретно.
        - А ты, наверное, считаешь лучшим себя? - засмеялся брат, подтверждая мои мысли. - Сегодня при каждой возможности пытался меня мордой в лед ткнуть.
        - Хорошо, давай проверим. - Симонов с довольной рожей покрутил головой, соображая, каким способом можно выяснить, кто из них круче. Честно говоря, у меня, к примеру, сразу появилось подозрение, что он разыгрывает спектакль. Подозреваю, Леха изначально имел какой-то план. - О! Вот что! Предлагаю соревнования. Сделаем олео омобенное упражнение один на один. Не зассышь?
        - Как скажешь. - Славик равнодушно подал плечами. - Меня так больше устраивает. Сразу все выясним. Сам знаешь, команда важнее чем я или ты. На лед нельзя с личным выходить. Сейчас все решим и хватит уже.
        - Вот! Отлично, ребят! Отлично! - Порядьев снова влез в разговор. - А то мы замучались ваши стычки наблюдать. Это еще Сергей Николаевич молчит. Ждет, наверное, пока притретесь. Но скоро он вам обоим выпишет по первое число. А так… Соревнование - вообще нормальная идея. А то затеяли глупость. Лучше, хуже…
        - Значит так… - Симонов на слова Порядьева никак не отреагировал. Даже бровью не повел. Смотрел он только на Славев. - Заключается упражнение в следующем. Вдоль борта площадки друг за другом мы поставим конусы. Так чтоб получился коридор. Я буду защитником, ты нападающим. Понял? Защитник и нападающий едут навстречу друг другу по этому корридору. Нападающий должен успеть проскочить и провести шайбу, добраться до ворот и забить. Если шайба выскочит за пределы коридора выиграл защитник, то есть я. Ну, и если нападающий вылетит за пределы… Ты понял.
        Симонов тихо засмеялся и я с удивлением вдруг понял, какой он неприятным тип. Даже мелким пацаном неприятный. Почему этого не было видно с самого начала? Мне, имею в виду. Объяснение одно, наверное. Только если я при первой встрече оценил Леху по эмоциям Славика. Он ведь считал его другом. Доверял ему максимально. Похоже, эта хрень и сработала. Я тоже не заметил настоящей натуры Симонова. И она то… Она, эта натура, говнецом попахивает.
        Симонов, не тратя времени зря, притащил конусы, которые стояли в сборке неподалеку, поставил их расстоянии семи - восьми метров от борта. Потом подумал и сузил коридор. Потом еще подумал и снова сузил.
        - Лех, чет ты слишком разошёлся. - Тур и Лопатин не выдержал. - Куда такое расстояние? Вам вообще не разойтись.
        - Так он же лучший нападающий. - С усмешкой возразил Симонов. - Ему все должно быть по плечу. Значит, так. Если ты проиграешь, Белов, сваливаешь из команды. Сам. Причину придумаешь для тренера. Понял? Если выиграешь, я больше не буду тебя цеплять и мы, возможно, даже подружимся.
        На этом он не успокоился и ещё немного сдвинул конусы. В конце концов коридор стал не шире метра. У Славика нет шансов, даже используя свою скорость, которая у него всегда была на высшем уровне, проскочить мимо Симонова. Вообще никак. Они неминуемо столкнуться лоб в лоб.
        Вообще, конечно, это не совсем честно, на мой взгляд. Славик заметно окреп по сравнению с тем, что было раньше, но один черт он пока мельче остальных. А вот Симонов выглядит в разы мощнее. Кстати, да… Симонов, получается, выглядел реально мощнее, причем не только мощнее Славки, но и себя самого. В том плане, когда я узнал Леху, оказавшись в теле брата, он уже стал значительно скромнее чисто внешне. Вытянулся как-то. Жрал, что ли, Симонов тогда до хрена… Или у них пубертат этот чертов по-разному складывался.
        - Ну? - Леха встал в коридор и постучал клюшкой по льду. - Начнем?
        Глава 18
        - Да вы блин совсем что ли? - я крутил головой пытаясь понять, где оказался на этот раз. Просто буквально в одну секунду все исчезло. И лёд, и парни, и Симонов, и брат.
        - Что за хрень? На самом интересном месте? - Крикнул я в неизвестность.
        Нет, ну так-то, конечно, понятно, раз Славка остался в команде, значит, выиграл он. Да и с Лехой они, выходит, стали друзьями после этого. Вернее, Славик думал, что они стали друзьями. А Симонов на самом деле затаил обиду. Был уверен, что «сделает» брата в этом соревновании, но обосрался сам. Сто процентов. Это понятно. Но… Я бы хотел увидеть своими глазами, как оно было. Чисто для удовольствия. Тем более, мне показывают второе воспоминание из Славкиной жизни. Из настоящей. И я этого вообще не знал. Он никогда не упоминал дома, что в «Буране» его приняли не очень радостно. Пацаны, имею в виду. Но Славик никогда ни на что не жаловался.
        - И где же я нахожусь… - Вообще, конечно, глупо разговаривать вслух, когда вот такое происходит. Когда ты то ли умер, то ли сошёл с ума.
        Судя по всему, теперь меня «выкинуло» возле «Юбилейного». Еще начало осени, судя по всему. Снега нет, грязи нет Листья не деревьях пожелтели, но пока не осыпались. Да и так, погода стоит приятная. Сентябрь, наверное. Может, начало октября.
        - Ого… А это неожиданно… - Я уставился на нового участника своих видений, которого точно не ожидал обнаружить.
        На одной из лавочек, стоявших вдоль аллеи, которая вела ко дворцу спорта, сидел Ржавый. Двумя пальцами он держал сигарету у самого кончика фильтра, пытаясь подражать той манере, которая свойственна моему отцу. Ну или любому сидельцу. Выходило у Петьки это не очень. Сильно уж было наигранно.
        Я же стоял возле одного из деревьев, снова наблюдая все происходящее со стороны. Вот только непонятно, при чем тут Ржавый и как он оказался возле «Юбилейного». Жаль, спросить не могу. Уверен на сто процентов, даже если подойду к Петьке впритык, он меня не увидит.
        Неожиданно, (это слово вообще описывает идеально все происходящее), в конце аллеи появился Симонов. Он топал со стороны дворца спорта, глядя себе под ноги. На плече у него висела спортивная сумка. Похоже, у парней была тренировка безо льда. Однозначно Леха возвращался домой. Вид у него был уставший и задумчивый. Странно, что один. Насколько я понял, Славик и его звено всегда, везде были вместе. Впрочем, опыт показывает, брат просто много не знал.
        - Эй, пацан! Слышь! - Ржавый, заметив Леху, по широкой дуге отправил бычок в кусты и, вскочив с лавочки, пошел ему навстречу. - Ты не с хоккейной команды? Дюже рожа довольная у тебя. И это… Сумка еще…
        - А если и так? - Симонов остановился, с легкой брезгливостью на лице уставившись на Петьку. Бояться он его, само собой, не боялся. Леха знает, как дать отпор таким, как Ржавый. Мы все в команде знаем. Тем более, Петька на голову ниже Симонова. При желании Леха его в бараний рог скрутит.
        - Славик Белов…Знаешь, наверное, такого? Чего он там? Задерживается? А то я его тут жду, удолбался уже.
        - Белов? - Лёха более пристально уставился на Ржавого. - А тебе он зачем? Задерживается, да. Их тренер оставил еще, а мне идти надо. Семейные дела…хотя…ты наверное, не знаешь, что это такое - семья. Я про семью.
        - А в рожу? - Спокойно поинтересовался Ржавый. Потом добавил. - Мне Славик нужен. Он у вас, вроде, один из главных игроков. Кореш мой, понял? С детства с ним знаемся…
        - Ааааа… - Лёха посмотрел на Петьку сначала снизу вверх, а потом сверху вниз. - Интересные у Славки друзья. Как это вы с ним скорешились?
        - Да его батя с мои дядькой вторую ходку на зоне оттрубил. Так что мы, можно сказать, крепко связаны. - Махнул рукой Ржавый. Он по наивности думал, что здесь, перед Лехой, можно козырнуть блатной романтикой близкого, и она произведёт впечатление.
        - Ого… - Лицо Симонова слегка изменилось. Немного совсем. И если бы я уже не знал Леху хорошо, даже не заметил бы. Он явно что-то задумал. - Не слышал таких подробностей…Ой, подожди…а ты…
        - Петька. Петька я. Ржавый. Слыхал? Славик небось говорил обо мне. - Лучший друг Славки сквозь зубы сплюнул в сторону, а потом с вызовом уставился на Симонова.
        Петька явно не понимал две вещи. Первое - вряд ли Славка стал бы хвалиться в команде своим окружением, которое считает большое количество «ходок» огромным достижением. Второе - Симонов сейчас Петьку откровенно «разводил».
        - Да! Точно! Ржавый. Только не пойму…почему ты говоришь, будто вы кореша? Белов о тебе все время рассуждает, как о каком-то придурке. Говорит, мол, есть у него один знакомый, так утомил, сил нет. Все время бегает, навязывается в друзья. Как девчонка, ноет постоянно.
        - Кто? Я? Я бегаю? - У Ржавого от возмущение даже вылетела слюна изо рта, так он эмоционально выкрикивал слова. - Да быть того не может! Не мог Славик так сказать!
        - Слушай, мне какой резон тебе врать? Ваше дело. Просто смешно. Славка тебя в хер не ставит, а ты себя его корешем считаешь. Смеется он над тобой. Понял? За спиной смеется. А недавно вообще говорил, надоело ему с такими как ты знаться. Надо мусорам слить все, что есть на вас.
        - На кого на нас? - Обалдел Ржавый.
        - Откуда я знаю. - Симонов пожал плечами. - Ты, конечно, можешь ему эти вопросы задать. Но зная Белова…Скажет, не было ничего подобного. А потом еще мне предъявит. Так что имей в виду. Если Славка меня о тебе спросит, я скажу, не видел никогда и не знаю такого. А он потом на самом деле пойдёт и сдаст вас мусорам. Хочешь считать себя его корешем - на здоровье. Твоё дело. Говорят, по малолетке не так страшно пойти. Вроде бы даже для блатной вашей карьеры полезно. Ладно. Пойду. Дела у меня. А ты просто голову включи. Сам подумай. Мне нет смысла врать. Просто не люблю, когда с людьми вот так. Ты к Славке всей душой, а он…
        - Ну, вообще, есть такое… Изменился кореш в последнее время…
        Ржавый задумчиво смотрел на дворца спорта. Он с одной стороны, не хотел верить Симонову. Но с другой, в его голове, наверное, вертелись недавние ситуации. А брат тогда ведь и правда отошел от старой компании. Ему тренер, как раз, условие поставил. И Петька сильно обижался. Он не мог понять, как можно променять друзей на какой-то хоккей. Друзей, с которыми столько было пережито. В голове у Ржавого вопреки здравому смыслу, начала складываться картинка предательства брата.
        - Ладно… Бывай, Петька…
        Симонов усмехнулся, поправил сумку на плече и, насвистывая что то себе под нос, направился в строну остановки.
        Ржавый остался стоять прямо посреди аллеи, глядя Лехе вслед.
        - Ну, Белый… - Протянул он вслух. - Посмотрим, кто кого сольёт…
        Только я хотел двинуться вслед за Симоновым, чтоб посмотреть, куда эта гнида отправится, как внезапно небо затянуло тучами, холодными, грозовыми, почти чёрными, и совершенно в противовес какой-либо логике пошел снег.
        - Интересно… - Я задрал голову вверх, рассматривая странные закидоны природы. Впрочем, чего удивляться это же все по-настоящему.
        Самое интересное, снег валил все сильнее и сильнее, а мне вообще не было холодно. Я высунул язык, пытаясь поймать снежинки. Получилось. Их вкус, как ни странно, вполне себе даже чувствовал. Хотя, какой там вкус у снега. Холодная, замерзшая вода.
        - Лен, ты зря его ждёшь.
        Голос прозвучал так неожиданно, что я вздрогнул. Посмотрел вперед. Так и есть. Симонов. Мой замечательный друг, товарищ и практически брат сидел на лавочке. На той самой, где только что был Ржавый. Рядом с ним скромно пристроилась Ленка.
        Окружающая действительность тоже изменилась, кстати. Нет, дворец спорта был на месте. Я видел его вдалеке. И аллея была. И скамейки. Только теперь снова я очутился в зиме.
        Рядом с Лехой стояла спортивная сумка и лежала клюшка. Ленка тоже была либо с тренировки, либо собиралась туда. Выглядела девчонка грустной. Очень грустной. Мне даже показалось, что она плакала. Не сейчас, а до этого. Глаза у нее были красные, веки слегка опухшие.
        - Почему зря? - Спросила она Симонова. Голос у Ленки звучал подозрительно равнодушно.
        - Да что я, Славика не знаю? Попал в Москву. В команду ЦСКА. Играет. Глядишь, скоро в молодежку попадёт. Ну, не скоро, конечно…однако попадает же. Думаешь ему там до тебя есть дело? Белов всегда был эгоистом. Любит только себя.
        Оооо… А вот это уже сцена из новой жизни Славика. Из нашей с ним общей жизни. Наверное, как раз после того, как я уехал.
        - Не похож он на эгоиста. - Упрямо возразила девчонка. - Он не такой. Я же видела, ему было важно наше общение. Он тянулся ко мне. Искренне.
        - Хорошо… - Симонов вскочил с лавочки и замер напротив Ленки. - Не хотел тебе говорить, но скажу…В общем…Он сделал это назло.
        Леха высказался и уставился на Ленку с ожиданием.
        - Чего назло, придурок? - Крикнул я Симонову. Но, естественно, меня никто не услышал.
        - Чего назло? - Девчонка точь в точь повторила мой вопрос.
        - Ну…ты. Все, что у вас было. Это он сделал назло. Просто знал… - Симонов замолчал, а потом с каким-то преувеличенным отчаянием заявил. - Он знал, что ты мне очень нравишься. Но всегда мне завидовал. С самого начала, как пришел в команду. Мы не сразу с ним друг друга приняли. Он все время меня цеплял. Задирал. Потом я предложил соревнование. И он его проиграл. То есть, оказался вторым номером. Понимаешь? Для Белова это был удар.
        - Мандец, ты брехло! - Снова крикнул я Симонову.
        И снова безрезультатно. Хреновое кино. Надо, чтоб обратная связь была. А то как-то нечестно. Я их вижу, слышу. Они меня нет. Вот сейчас Леха врет. Нагло причём. Это он про то соревнование вспомнил, которое мне недавно показывали. Но там условием было присутствие брата в команде. Если Славик остался в «Буране», значит выиграл он. И закусился на самом деле Симонов.
        - Он всегда мне завидовал. А тут - ты. Самая красивая девочка. Я хотел сразу подойти к тебе. Но испугался. Ты же - настоящая королева. Вот он и воспользовался моей слабостью. Сделал это первым. А потом у вас вроде закрутилось там что-то…
        Ленка слушала Симонова молча. Лицо у нее было совершенно бесстрастное. Будто ей не в любви сейчас признаются, а читают сводку новостей.
        - Я со стороны наблюдал все это время. Не знал, как вмешаться. Да ты бы и не поверила. Но теперь сама видишь, что Белов из себя представляет. Уехал в Москву и сразу о тебе забыл. Конечно, вырвался в нормальную жизнь. Здесь у него что? Семейка не дай бог? Папаша урка…
        - Подожди. - Ленка вдруг перебила Леху. - В смысле урка? Ты имеешь в виду, сидел в тюрьме?
        - Ну, да…Сам обалдел, когда узнал. И не так давно там снова непонятная история была. Когда Славик собирался только в Москву. Наркотики хранились у них дома. Представляешь? У Белова, между прочим, прямо под матрасом. Отец Славки сказал, что это его личная дрянь. Отца. Поняла? Но знаешь…Очень неуверен.
        - Значит…Славка живет в Семилуках. Отец у него сидел. И есть младший брат. Алеша… - Ленка будто не слышала ни слова про наркоту. Она уставилась в одну точку невидящим взглядом. - Алеша… И лет ему…Да…Как раз по времени все сходится…И Алеша совсем на Славку не похож. Я его видела однажды. На дне рождения были у Мордвинцевых. Там еще Влад его доводить начал из-за Славки…Неужели так бывает?
        Ленка вдруг откинула голову и громко засмеялась. Тут даже ее рьяный поклонник прихерел, если честно. Вид у него стал очень удивленный. Он явно ожидал что угодно, но только не хохота.
        - Лен…ты меня вообще слышала? Говорю, наркотики твой Белов хранил. - Повторил Леха настойчиво.
        - А… Да? - Девчонка перестала смеяться так же резко, как и начала. Посмотрела внимательно на Симонова.
        - Да. Потом папаша его влез. Сказал, якобы он сам связался с таким дерьмом. И его даже забрали. Папашу. Так Белов подключил Сергея Николаевича. Нашего тренера. Представляешь? А тот, уж не знаю как, решил, будто Славика оговорили. Явился к моей бабке…Связи у Сергея Николаевича оказались весьма даже. Так и не подумаешь.
        - Почему к твоей бабушке? - Удивилась Ленка. Хотя, насколько я ее знаю, она по-прежнему думала о чем-то своем. До конца не понимала, что именно ей говорит Симонов.
        - К бабушке? А…да…Бабушка. - Леха почесал висок.
        Верный признак, что запереживал. Он сейчас чуть не спалился, придурок. По сути, открыто почти сказал, что тему с наркотой Аглая Никитична замутила. «Конторщица» бывшая. Ну, все правильно. Я ведь так и думал. Просто, если бы девчонка сейчас не была погружена в свои личные переживания, тоже заметила бы. Но ей не до чего. Она, похоже, как раз в своей голове слепила своего отца и его историю с моей матерью. Капец, конечно, логика у нее. Чисто женская. Батя сидел, Алеша на меня не похож. Все. Готова драма.
        Ну, блин, дура… Могла ведь просто задать все вопросы в лоб. Разобрались бы. Нет, возомнила себя великим детективом. Расследовала запутанную историю. Хотя, может, если бы я тогда не пропал и звонил ей. Или писал…Хрен с ним. Что уж теперь.
        - Алексей… - Ленка подняла взгляд на Симонова. Он все так же стоял перед ней, а она сидела на лавочке. - Говоришь, я тебе нравлюсь? А Белов со мной просто назло тебе начал…ну…дружить.
        - Да, Лен. Да! - Симонов плюхнулся обратно на скамейку, а потом вообще схватил девчонку за руку и прижал к сердцу. Руку, само собой.
        - Мне нужно посоветоваться с кем-то. Но не знаю, с кем. Вскрылась кое-какая правда…О моем отце. Я случайно узнала. У тебя же бабушка вроде раньше где-то служила? В органах, да? Я помню кто-то говорил об этом…
        Мандец…Я шлепнул себя ладонью по лбу. Хотя, скорее это надо было сделать Ленке. Дабы у нее мозги на место встали.
        - Милая, он тебе только что про бабку свою говорил! Ты чем слушала? - Крикнул я в сторону этой парочки.
        - Так… - Симонов сделал серьезное лицо. Руку Ленкину не отпускал. Просто Дон Жуан, блин.
        - Я сейчас расскажу тебе кое-что. Это касается моей семьи и семьи Славика. Наверное…не уверена. Совпадений много, но…Мог бы ты как-нибудь узнать…Где находился Славкин отец в определенный промежуток времени. Ну, и может, еще что-то.
        - Конечно, Лена. Для тебя - все что угодно. - Симонов вздохнул.
        - Хорошо… - Девчонка кивнула. - Только это секрет. Ладно?
        - О чем говоришь? Само собой. И за Белова не переживай. Я ему за тебя отомщу…Клянусь! - Симонов хотел торжественно ударить себя кулаком в грудь, но вовремя вспомнил, что грудь занята. Там - Ленкина рука.
        Ну, вот тут я не выдержал. Сорвался с места и направился к скамейке, где сидела эта парочка. Не слышат? Ок. Не видят? Тоже хрен с ним. Попробуем более конкретно. К примеру, двинуть Лехе по башке. Даже интересно, что получится.
        Однако, чем ближе я подходил, тем дальше оказывалась лавочка. А потом вообще вокруг резко стемнело. Будто свет выключили.
        Глава 20
        - Алексей Витальевич…Алексей Витальевич… - Мужской голос пробивался в мое сознание сквозь плотную пелену.
        Такое чувство, будто ваты в уши напихали. Честное слово.
        - Алексей Витальевич, Вы меня слышите?
        Я открыл глаза и тут же резко зажмурился. Слишком яркий свет. Аж в башку прострелило.
        - Михаил Сергеевич, он только что посмотрел! - Теперь голос был женский и очень приятный. А еще - радостный. Но однозначно, я его слышал впервые. Впрочем, мужской бас с насмешливыми интонациями - тоже.
        - Алексей Витальевич, что ж Вы так резко то? Осторожнее надо. Спокойно, без суеты открывайте глаза.
        Я послушно начал приподнимать веки. Медленно. В этот раз получилось гораздо лучше. Свет все равно раздражал, но было терпимо.
        Прямо передо мной сидел на стуле мужик в синей форме врача или медбрата. Хотя, судя по возрасту, все-таки, думаю, врач. Рядом с ним с ноги на ногу переминалась девушка лет двадцати пяти. Хорошенькая, словно куколка. Из-под симпатичной шапочки выбивались светлые кудряшки, которые неимоверно соответствовали ее выразительным голубым глазам. Кроме того, картину дополняли пухлые губы «бантиком». Предположительно, даже свои. Это я научился отличать давно. Да и в Советском Союзе никто пока никакую дрянь в себя не закачивает.
        Сам я сидел на диване, откинувшись на спинку. Даже, наверное, не сидел, а почти лежал.
        Подумал про Союз и вдруг завис. До меня дошло. Алексей Витальевич? Не Славик? Не Белов? Алексей Витальевич?
        - Простите… - Я медленно перевел взгляд на мужика. Он был раза в два старше девчонки и вызывал больше доверия в качестве врача. - А какой сейчас год?
        Куколка испуганно ахнула и прижала ладошки ко рту.
        - Ничего, Маша. Ничего… - Спокойным размеренным голосом начал успокаивать блондиночку мужик. Ее, а не меня. Умрешь, конечно. - Человек ударился головой. Такое бывает. Алексей Витальевич, сейчас 2023 год. Вы помните, кем являетесь, где находитесь? О себе помните хоть что-то?
        Мужик, не оборачиваясь, протянул руку в сторону блондиночки. Молча. Куколка стояла как раз за его спиной. Она изумлённо посмотрела на мужскую ладонь, а потом осторожно пожала ее пальчиками.
        - Черт… - Врач закрыл глаза буквально на секунду, выдохнул, потом обернулся к блондинке. - Маша, фонарик дай мне, пожалуйста. У тебя в кармане.
        - А-а-а-а-а! Простите. - Девица очень мило смутилась, затем сунула руку в карман куртки, которая была накинута поверх медицинской формы, и протянула мужику упомянутый предмет.
        - Алексей Витальевич, посмотрите на меня. Прямо вот сюда. - Он ткнул пальцем себе в переносицу. А потом включил фонарик, больше похожий на тонкий маркер, и направил луч света мне прям в глаз. Как ни странно, я отреагировал нормально. В голове ничего не взорвалось, как в первый раз.
        - Хм…Думаю, надо проехать в больницу. Все-таки Вам не мешало бы провериться. Еще раз спрошу. Как Вас зовут? Помните?
        - Алексей Витальевич Белов. - Ответил я уверенно.
        Хорошо, сначала про год уточнил. А то бы как выдал сейчас Славкиной имя, вот был бы номер. Поструячил бы точно в больничку.
        Так это что выходит…Я вернулся? А брат? Что с братом. Родители? Получается, меня ударом двери вырубило, что ли? Ничего себе…Так-то по башке сто раз получал и ничего. Ну, не я, конечно. Славка. Разница не особо большая. Тело же его было.
        - Правильно. - Улыбнулся мне доктор. - Ваши друзья так и сказали. В документах то же самое значится.
        Друзья? Я осторожно наклонился в сторону, пытаясь рассмотреть за мужиком, где нахожусь. Внешне комната была похожа на тренерскую. Стол, шкаф, ковер на полу. У стены - полки, на них стоят кубки. Тут же висят медали. Но все это выглядело не так как в 1986 году. Впрочем, врач ведь уже назвал дату.
        Входная дверь была приоткрыта и за ней маячило щекастое лицо капитана нашей команды. Команды взрослых мужиков, которые играют в ночной лиге.
        - Михалыч. - Кивнул я в сторону двери. - Ребята вызвали, да?
        - Михалыч? - Мужик обернулся, заметил моего товарища, удовлетворенно кивнул и снова посмотрел на меня. - Ну, видите. Узнаете своих друзей, это хорошо.
        - Да со мной вообще все отлично. Голова только… - Я осторожно потрогал затылок.
        Он болел почему-то. К тому же явно под пальцами ощущалась приличная шишака. Потом рукой потрогал горло. Вот оно как раз не болело. А должно. Я точно помню, шайба ударила меня в кадык. Не понятно…
        - Значит, от госпитализации отказываетесь? - Мужик тяжело вздохнул. - Ну, хорошо. Только подпишите отказ. И завтра обязательно идите в свою районную поликлинику. Покажитесь врачу, сделайте МРТ. Пройдите обследование. Вы упали на льду и сильно ударились головой. Если бы не ваш этот шлем…Думаю, итог был бы в разы печальнее. Так что…Не зря у хоккеистов такая экипировка. Правильно. Спорт очень травмоопасный. А Вы уже, извините, не мальчик тоже. Осторожнее надо…Вот.
        Врач взял планшет с прикрепленными к нему бумагами, ручку и протянул мне.
        - Здесь и здесь ставите подпись, что отказываетесь от госпитализации. Всю ответственность понимаете. Ага…Отлично.
        Едва я поставил размашисто свою резолюцию, он сразу забрал у меня документы.
        - Ну, что ж…Езжайте домой. Но за руль лучше не садитесь. Пусть вас товарищи отвезут. Договорились?
        - Договорились, доктор. - Я осторожно кивнул.
        - Я не доктор. - Мужик поднялся со стула, на котором сидел, накинул куртку. А потом взглядом указал на блондинку. - Машенька - доктор. Я всего лишь фельдшер.
        Мужик грустно усмехнулся, развел руками, словно извиняясь за то, что он в разы умнее этой тупенькой блондиночки, а затем вышел из тренерской. Девица пулей выскочила вслед за ним.
        - Леха! Ну, ты блин! - Михалыч тут же переместился в тренерскую. А я теперь уверен, что это тренерская. Все верно. Мы находимся в том самом ледовом дворце, где играли, когда произошло недоразумение…Кстати…Про недоразумение…
        - Слушай… - Я снова потрогал горло. Ни черта нет. Кадык, как кадык. - А как так вышло? Шайба летела вот сюда…Вот прям в шею…Но болит башка.
        - Ты чего? - Михалыч нервно хохотнул. - Не пугай меня, Леха. Какая шея? Ты с Борисом за шайбу схлестнулся. Азарт у вас был. Ну он тебя и оттолкнул. Вроде, главное, несильно…А ты взял да и долбанулся башкой. Лежишь, не поднимаешься. Мы сначала даже думали, прикол такой. Решил, типа, поглумиться. Потом смотрим, ни хрена подобного. Лицо - бледное. Дыхание слабое. Давай скорую вызывать. Эти два часа ехали. Сам знаешь, как бывает. Мы тебя сюда притащили. На диван уложили. Хорошо, ключи от тренерской у меня при себе. Сын же тут тренирует. Ну, и что? Приехала «скорая». И эта кукла вывалилась из машины. Барби, блин…Ну, все, думаю…Добьёт тебя эта дура своей помощью. Хорошо, мужик фельдшер нормальный оказался. Опытный. Ну, видишь. Обошлось…Слава богу.
        - Черт… - Я покрутил головой, разыскивая свою сумку, в которое лежали документы и телефон.
        Сумка оказалась рядом со мной на диванчике. Схватил ее, открыл, вынул мобильник. Странно…ни одного пропущенного. Обычно в это время меня бы уже задалбливали и жена и любовница. Первая - проверить не трахаюсь ли я вместо хоккея. Вторая - потому что я как раз уже должен делать с ней то, в чем меня подозревают дома.
        - Слушай, супруге моей не звонили? - Я посмотрел вопросительно на Михалыча.
        - На хрена? - Удивился он. - Вы уже лет пять в разводе. Она второй раз замуж вышла. Ты ж про нее и слышать не хочешь. Зачем ей звонить?
        Вот тут я просто охренел, если честно. В разводе? Это как вообще? Когда мы ехали играть, я точно был женат. Причем женат крепко и надежно. Снова сунул руку в сумку. Сумка, кстати, реально моя. Купил ее в Турции, она мне очень нравится. Качественная кожа. Нащупал паспорт. Да, всегда таскаю его с собой. Мало ли. Так-то за сорокет перевалило. Права тоже есть. Но я в этом плане - тот еще душнила. Паспорт, права, медицинский полис. Все с собой.
        Открыл документ сразу на странице с детьми. Пусто. Ок. Потом брак. Два штампа. О заключении брака и о расторжении брака.
        Я моргнул несколько раз, пытаясь, собрать мысли в кучу. Ни хрена не мог понять, как такое может быть. Развёлся и забыл об этом? Нет. Утром жена делала мне завтрак. Я ведь не сошёл с ума. А я еще смотрел на нее, сидя за столом, и думал, как же скучно и бездарно просрана моя жизнь. Пришла такая дурь в голову…
        - Ну, что? Поехали? Отвезу тебя домой. Парни то уже разъехались. Как только скорая появилась. А я ждал, что скажут. Ну…раз все нормально, пора уже. Время почти утро. Поспать бы еще.
        Я снова открыл паспорт и посмотрел страницу с пропиской. Улица, квартира - все то же самое. Все, как и должно быть. Купил жилье себе давно. Ну, хоть это радует. А то был бы номер, окажись я разведенным бомжом…
        В общем, по факту получалась очень странная история. Ну, во-первых, я вернулся. Я - это я. Вот только не совсем. Вернее, все, вроде, мое. Даже машина, которая осталась на парковке возле ледовой арены, тоже моя. Паспорт мой, жилплощадь. Работа тоже моя. Это я выяснил наводящими вопросами, пока Михалыч вез меня домой. Правда, вопросы были не особо наводящие, потому что в конце дороги, уже возле подъезда, Михалыч посмотрел внимательно и выдал.
        - Ты, Лех, к врачу-то непременно сходи. Поспишь и Вали сразу в поликлинику. Чего с башкой у тебя все равно не до конца хорошо.
        Я заверил его, что непременно последую дельному совету, вылез из машины, вошел в подъезд, поднялся на нужный этаж. Дверь квартиры открывал с легким волнением.
        Нет, все в порядке. Обстановка тоже моя. С одним лишь отличием. В квартире явно нет постоянной женщины. Не живет тут никто, кроме меня. Все вещи - мужские. Впрочем, раз в паспорте стоит штамп о разводе, наверное он - настоящий.
        В общем, башка раскалывалась и я завалился спать. Решил, проснусь, сходу к врачу и проведу мини-расследование. Куда, блин, делась супруга. Вернее, куда она делась - понятно. Михалыч же сказал, второй раз замуж вышла. Но хотелось бы понять, как такое может быть. И насчёт Славки…Тут тоже теперь вопрос. С ним что и как было? Просто расспрашивать Михалыча и об этом я уже не стал. Он и без того начал коситься на меня с подозрением.
        Вырубился я в одну секунду. Едва успел добраться до кровати.
        Проснулся от того, что в дверь кто-то настойчиво звонил.
        Я проморгался, слез с кровати и поплёлся открывать. Потому что неведомый посетитель точно не собирался уходить.
        Один черт поспать не дали нормально.
        Дверь открыл, даже не глянув в глазок. Чисто на автомате. Толком не проснулся. Открыл и чуть не закрыл ее обратно.
        На пороге стояла Ленка. Реально. Ленка, но взрослая. Охренительно красивая. Такая, какой я уже видел ее однажды.
        - Ну, ты чего дрыхнешь то? - Она решительно отодвинула меня в сторону и пошла в квартиру. А я не сопротивлялся. Я просто тупо пялился на нее, пытаясь понять, может, еще не проснулся? Может, это сон?
        - Капец, конечно…Трезвонила в домофон - ноль реакции. Хорошо, соседка заходила.
        Девчонка…хотя, какая она девчонка? Женщина. Очень красивая женщина. Шикарная женщина. Королева. Короче, эпитетов много. Понимания - никакого.
        Ленка красиво, сложив коленочку к коленочке, уселась на стул, который я специально определил в холл для удобства, если гостям нужно обуться.
        - Вот, Славкины вещи привезла. - Она кивнула на небольшую сумку, которую притащила с собой.
        - Славкины? - Как дурачок переспросил я.
        Странно. По идее, она должна была привезти мне их раньше. Гораздо раньше.
        - Ну, конечно. У тебя еще есть брат? - Ленка усмехнулась.
        - Подожди…А когда он умер?
        - Кто?
        - Славка.
        Ленка замолчала, уставившись на меня суровым взглядом. Прямо прожигала меня им.
        - Слушай, Белов-младший…Ты вчера бухал, что ли? С хрена ли Славке умирать? Живет себе прекрасно. Детей воспитывает. Уже даже внуков. Только ты все бездетный ходишь. Что за бред?
        - Где живёт? - Я, наверное, выглядел полным идиотом. Но на самом деле точно так же себя и чувствовал.
        - М-да… - Ленка покачала головой. - В Канаде, Алеша. В Канаде он живет. Ты забыл? Хорошо, напомню. Еще в 90-х уехал играть в НХЛ. Спрос на него был большой после Олимпиады. Лучший форвард, все дела. Так и остался. Потом мать с отцом забрал. Подсуетился, чтоб их перевезти. Жили с рюним до конца. Хорошо жили. Ну? Соображать начал? Вот знаешь, я тебя лет тридцать не видела и ты, конечно, всегда был странным, но это уж совсем…
        Ленка развела руками и покачала головой. Я смотрел на нее, испытывая очень странные ощущения. Такое чувство, будто я это не я вовсе, а тот самый пацан, который буквально недавно злился и хотел прибить невыносимую девочку с мерзким характером. Характер, кстати, похоже, не изменился.
        - С тобой живет? - Спросил я вдруг. Хотя точно не собирался.
        - Кто? - Ленка даже как-то растерялась от моего вопроса.
        - Славик с тобой живёт?
        Она снова замолчала, уставившись на меня своими зелёными глазищами. Потом осторожно поинтересовалась.
        - Леша, скажи, пожалуйста, как он может жить со мной, если женат счастливо и я тебе сказала пять минут назад, что у него уже внуки имеются? Его супруга, Лорен, думаю, вряд ли обрадовалась бы такому повороту. Славка просто в Канаде. И я там работала последние лет десять. Он передал тебе подарки. Вот, когда стало известно, что возвращаюсь в Россию, попросил передать. Сказал, по старой советской привычке не доверяет никаким доставкам, почтам и тому подобное. Алексей…Я и правда давно тебя не видела. В последнюю нашу встречу ты был совсем юный. Но…скажи мне. У тебя все нормально?
        - Ага. - Кивнул я и вдруг понял, что улыбаюсь.
        Охренеть же можно! Выходит, все реально было? Выходит, я на самом деле исправил ситуацию, раз Славка оказался в составе олимпийской команды. Раз он уехал играть в НХЛ. Раз мать с отцом доживали потом с ним. Раз он сам до сих пор чувствует себя отлично! Я исправил свои ошибки и подчистил все своё дерьмо.
        - Ну, что ты скалишься? - Ленка вопросительно подняла красиво очерченную бровь. Выглядит она, конечно, шикарно. В жизни не догадаешься, что старше меня на самом деле. Лет тридцать пять на вид. Больше не дал бы никогда.
        - Лен…А вы же со Славкой…ну…Почему какая-то Лорен? Почему не ты?
        - Вот черт… - Она покачала головой, а потом засмеялась. - Прямо пятиминутка памяти какая-то…Потому что, Алеша, когда та, старая ситуация выяснилась…Насчет тебя. Это хоть помнишь?
        - Ага. Помню. - Я продолжал радостно улыбаться. - Будто я сын твоего бати.
        - Блин… - Ленка поморщилась. - Какая же я дура была…Да. Именно про это речь. В общем, когда все выяснилось, когда Симонов признался. Мой отец же тогда его хорошо припер. Я рассказала ему, кто поддержал мою безумную мысль…Ну…Славка был немного странный. Его дверью ударили по голове. Легкое сотрясение и…он будто не помнил некоторые моменты. Не признавался, но…я уверена, что не помнил. Не стал говорить, чтоб его из команды не попёрли по состоянию здоровья из-за проблем с головой. Я так считаю…Но…Что-то в нем изменилось. Он не был там парнем, которым я увлеклась. Будто не с ним гуляла по Воронежу. Будто это не он приходил ко мне домой перед тем, как в Москву уехать…Короче, не срослось у нас. Я по началу думала, дело в том, что простить меня не смог. Потому и ведет себя странно. Ну…может, обижать не хотел. А потом решила, все к лучшему. Уехала тоже за бугор. Сначала в Лондоне работала, потом в Канаду пригласили. В Монреаль. Так что…Не могу ответить однозначно. Наверное, не судьба.
        Ленка пожала плечами и снова засмеялась.
        - Круто. - Сказал я в ответ. Хотя, совершенно непонятно, что именно показалось мне настолько крутым. - А ты? Замужем? Дети?
        - Дочь уже взрослая. - Ленкин взгляд потеплел. - Замужем была. Англичанин. Капец, насколько скучный тип оказался…Ужас. Развелись мы с ним. И знаешь…
        Она отвела глаза, уставившись в стену.
        - Думала недавно. Почему так сложилось. Почему больше никого не встретила близкого сердцу. Мне кажется, я все время искала того, своего Славку. Который остался в осени 1986 года. Но…не нашла. Ладно.
        Ленка поднялась со стула, одернула юбку.
        - Пойду. Еще надо с жильём определиться. Я вроде бы сняла номер в гостинице, пока квартиру буду оформлять. Но не знаю точно, сколько уйдет времени. Да еще устала, если честно. Перелет был тяжёлый.
        - Стой! - Я перегородил ей дорогу. - Подожди. Переоденусь, провожу тебя.
        - Куда? - Ленка засмеялась. - Я только приехала, а ты собрался провожать.
        - В гостиницу отвезу. Ох, черт…Машина осталась на парковке. Ну, и хрен с ней. В такси, значит, отвезу. Только не уходи. Ладно? Сейчас я быстро переоденусь.
        - Да ты итак хорошо выглядишь. - Засмеялась Ленка, опустив выразительный взгляд на мою нижнюю половину тела.
        Я тоже посмотрел вниз и офигел. На мне были только боксеры. И все. Больше ничего. Как спал в трусах, так и поперся дверь открывать.
        - Ладно. Иди, одевайся. - Ленка махнула рукой, а потом села обратно на стул. - Подожду тебя. Пообедаем. Поговорим. Прошлое вспомним.
        - Ага. - Я развернулся и рванул в спальню.
        Впервые за очень долгое время мне было необыкновенно легко на душе. Я смог, я все исправил. Ну, а дальше… Дальше поглядим. Сейчас мне хотелось расспросить подробно о Славке.