Свадьбы - не будет! Светлана Анатольевна Багдерина
        Лукоморские рассказы
        « - …Что за пир? - деловито уточнила царевна Серафима, к новостям относившаяся не менее трепетно, чем маг-хранитель - к еде.
        - Сегодня мальчишник и девичник, а завтра - свадьба. Ханна-молочница замуж выходит, - охотно сообщила толстушка. - Да не за кого попало, а за столичного лекаря, что при дворе короля служил и даже, я слышала, ей-Богу не вру! - с самой принцессой Эссельтой обручен был! А ради Ханны он и помолвку разорвал, и службу бросил, и из Гвентстона уехал!.. Или так любит ее сильно, или совсем дурак, - прервав цепь восклицаний, крестьянка сокрушенно покачала головой, точно это ее родственник натворил дел, не объяснимых никакой логикой. - Но говорят, эрл Бриан его на службу берет.
        - Что?!.. - потрясенный выдох девяти голосов заглушил ее последние слова.
        - Не, а я чего, я ничего! - женщина испугалась и на всякий случай попятилась. - За что купила, за то продаю! И не так уж у эрла и плохо, наверное! Хоть и не король, конечно, но на чай с конфектами для милки заработать даст, поди?
        - Что?.. - тонким, словно чужим голосом пискнула принцесса, отказываясь понимать и верить в услышанное. - Этого не может быть!.. Не может!.. Я…
        Друзья оглянулись сочувственно, и белое, словно присыпанное мукой лицо принцессы застыло маской.
        - Его воля. Как хочет. Пусть живет, с кем хочет. И где хочет. И подавится своими… конфектами, - бесстрастным голосом отпрыска королевской фамилии в тридцатом колене проговорила Эссельте».
        Светлана Анатольевна Багдерина
        Свадьбы - не будет!
        Или все-таки будет?..

* * *
        Томные сумерки исподволь накрывали землю, пряча в полумраке дороги, луга и леса, а ковер-самолет несся вперед так, словно за ним гнался сам Гаурдак. Его пассажиры - восемь человек - распластались по колючей цветастой спине ковра, прижимая к себе багаж и, наученные горьким опытом[1 - С привкусом мух и комаров.], молчали.
        Все - кроме одного.
        Точнее, одной.
        - Ну, Масдаюшка, ну миленький, ну быстрее, ну еще быстрей! - то и дело восклицала светловолосая девушка, вцепившаяся одной рукой в край, а другой - в огромный мешок, чтобы не унесло встречным ветром[2 - Только кого - непонятно.]. - Мы обязательно успеем!
        - Если я полечу еще быстрей, принцесса, вас посдувает, как перышки, - терпеливо повторил ковер единственный, но неубиваемый аргумент давнишнего спора. - И до Гвентстона мы не успеваем засветло все равно, потому что если верить вашей карте…
        - Не надо ей верить! - пылко заверила принцесса.
        - Точно, не надо! - глухо поддержал ее менестрель, притулившийся с другой стороны мешка точно в такой же позе, только держась не за подарки родным, а за небольшой ассортимент музыкального магазина. - Там все расстояния меньше раза в два!
        - Это почему? - удивленно повернул голову Иван-царевич.
        - Специальное издание, - пояснил бард. - Купеческое оптимистическое. Для развития торговли. Чтобы купцы, которые у нас еще не были, думали, что у нас от всего до всего совсем близко, а не тащиться по неделе от деревни до деревни.
        Иван задумался, а не стоит ли взять на вооружение подобный прием и Лукоморью, печально известному своими расстояниями, но определиться не успел.
        Адалет приподнялся, чтобы что-то сказать - и тут же встречный поток воздуха сорвал с него шляпу и бросил вниз.
        - Стой!!! - возмущенно рявкнул маг-хранитель. - Назад!!!
        - То стой, то лети, то назад, то вперед - сами не знают, чего хотят, - пробурчал Масдай, но остановился и завис, не снижаясь.
        - Не знаю, кто тут не знает, - сердито пропыхтел Адалет, тщетно пытаясь отыскать взглядом пропажу на залитом полумраком лугу. - А я совершенно точно знаю, что хочу! Размять ноги и поужинать как человек, а не на лету и всухомятку! Поэтому Эссельте, девочка, угомонись уже на сегодня. Давайте первый раз за два дня поспим как нормальные люди - в кровати, а не на летящем ковре. Отдохнем, а завтра к обеду будем в столице. Твой Друстан, если уж ждал тебя больше месяца, еще полдня подождет точно.
        - Обед и кровать - это хорошо, - признал Олаф, растирая занемевшими руками затекшую поясницу. - А деревня-то тут поблизости есть? Или город? Эссельте, Кириан, чего скажете?
        - Н-ну… мы же напрямик летели, не вдоль дорог, и я запуталась… немного, - озадаченно заоглядывалась гвентянка.
        Бард задумчиво пожевал губами:
        - Если ничего не путаю… или путаю, но не много… не слишком… не больше… Где-то в этих краях должны быть Хайфорд и Лоуфорд. И Блэкмайн.
        - Блэкмайн - вообще в другой стороне! - возмутилась принцесса. - Ты сейчас нас всех с толку собьешь!
        - Если мы ближе к Блэкмайну, то в другой стороне как раз Лоуфорд и Хайфорд! - обиженно возразил Кириан.
        - А Хайфорд от Лоуфорда вообще в половине дня пути!
        - А Лоуфорд от Блэкмайна…
        - Опрос местного населения ничего не дал, - не дожидаясь окончания географической дискуссии, постановила Серафима - жена Ивана, вытащила из мешка карту и принялась водить пальцем по незнакомым названиям.
        - Хайфорд… Лоуфорд… Блэкмайн… Если кто-нибудь мне скажет, где мы находимся…
        - Она! Она скажет! - воскликнул Ахмет, калиф Шатт-аль-Шейха, и ткнул унизанным перстнями пальцем куда-то в землю. - Ответствуй нам, о волобокая красавица!
        - Это вы мне? - донесся снизу нервный женский голос.
        - Тебе, милочка, - ласково заверил калиф, вытягивая шею и опасно склоняясь за край в попытке заглянуть под брюхо ковра.
        - Масдай, ну-ка присядь, - скомандовал Агафон - ученик Адалета, но, не дожидаясь указаний, тот уже начал опускаться.
        Несколько секунд - и его экипаж оказался лицом к лицу с полнотелой женщиной средних лет в крестьянском платье и чепце.
        - А что, дорогуша, есть у вас тут поблизости, где поесть и переночевать усталым путникам? - непроизвольно облизываясь в предвкушении первого пункта, вопросил Адалет.
        - Как не быть! - преодолев первое изумление, энергично закивала женщина. - Блэкмайн. Деревня. Вон там, за леском, - она махнула рукой на закат. - И постоялый двор имеется!
        - А кормят-то там сносно? - не унимался маг-хранитель.
        - Сама не ела, но никто не жаловался, вроде, - пожала плечами крестьянка и спохватилась: - Да если даже и не ахти, то сегодня и завтра там пир горой, и путникам, поди, тоже кусочек сладкий перепадет.
        - Что за пир? - деловито уточнила царевна Серафима, к новостям относившаяся не менее трепетно, чем маг-хранитель - к еде.
        - Сегодня мальчишник и девичник, а завтра - свадьба. Ханна-молочница замуж выходит, - охотно сообщила толстушка. - Да не за кого попало, а за столичного лекаря, что при дворе короля служил и даже, я слышала, ей-Богу не вру! - с самой принцессой Эссельтой обручен был! А ради Ханны он и помолвку разорвал, и службу бросил, и из Гвентстона уехал!.. Или так любит ее сильно, или совсем дурак, - прервав цепь восклицаний, крестьянка сокрушенно покачала головой, точно это ее родственник натворил дел, не объяснимых никакой логикой. - Но говорят, эрл Бриан его на службу берет.
        - Что?!.. - потрясенный выдох девяти голосов заглушил ее последние слова.
        - Не, а я чего, я ничего! - женщина испугалась и на всякий случай попятилась. - За что купила, за то продаю! И не так уж у эрла и плохо, наверное! Хоть и не король, конечно, но на чай с конфектами для милки заработать даст, поди?
        - Что?.. - тонким, словно чужим голосом пискнула принцесса, отказываясь понимать и верить в услышанное. - Этого не может быть!.. Не может!.. Я…
        Друзья оглянулись сочувственно, и белое, словно присыпанное мукой лицо принцессы застыло маской.
        - Его воля. Как хочет. Пусть живет, с кем хочет. И где хочет. И подавится своими… конфектами, - бесстрастным голосом отпрыска королевской фамилии в тридцатом колене проговорила Эссельте.

* * *
        - Не произносите при мне даже имени его!!! Я не хочу ничего слышать об этом мерзавце, этом негодяе, этом подлеце, этом… трусе!!! Не мог даже подождать моего возвращения, чтобы сказать всё в лицо! Сбежал, как… как… как… - не найдя подходящего среди сонма образов, ринувшихся на ум - один другого гаже - принцесса стиснула кулаки и застонала. - А ведь какие слова говорил! Какие стихи складывал!.. Лицемер! Врун! Предатель! А я слушала! И верила! Ду-у-у-ура-а-а-а!!!..
        Последнее «а» сорвалось всхлипом, и Эссельте, не в силах больше сдерживаться и не видя причины, уткнулась в плечо Серафимы, обхватила ее руками и зарыдала - глухо, безысходно, словно десять минут назад на том лугу умерла ее душа, оставив растерянное тело бродить по Белому Свету в вечной муке и недоумении: «Как же так?..»
        Позади шумел лес, впереди темнели терриконы и вышки клетей заброшенной шахты, давшей когда-то название деревне, а прямо над Масдаем словно зависла дождевая туча.
        - Селечка, Селя, милая, хорошая, ну же, ну… - Сенька обняла ее, прижала к себе, словно пытаясь забрать хоть капельку горя, выплескивающегося из разбитого сердца, чтобы облегчить страдания подруги, но то был не ручей, а поток сродни горному после ливня. И похоже было, что сезон дождей только начинался.
        Мужчины, неловко потупившись, молчали, инстинктивно понимая: кто бы и что сейчас ни сказал - всё будет или банально, или не к месту, или то и другое в квадрате.
        Все - кроме Олафа.
        - Эссельте… слушай… а хочешь я его убью? - сжимая рукоять топора, пробасил юный конунг. - Или сюда притащу и ты его сама убьешь? Я подержу, ты не волнуйся!
        Принцесса отчаянно замотала головой:
        - Видеть… не хочу… никогда… ненавижу… презираю… - прорвалось между всхлипами, и царевна Серафима прижала к груди судорожно вздрагивающую подругу.
        - Интересно… отчего он так… внезапно?.. - задумчиво проговорил Иванушка. - Ведь такая любовь была… сколько из-за нее претерпели…
        - Может, его заставили? - предположил Кириан.
        - То есть?.. - забыв на секунду рыдать, замерла принцесса.
        - Ну… иногда у мужчины не бывает другого выхода… кроме как… э-э-э… покрыть позор… девушки… свадьбой… - бард, только сейчас сообразив, что он, собственно, сказал, был готов провалиться сквозь Масдая.
        - Болван и сын болвана! - яростно прошипел калиф.
        Принцесса, медленно осознав сказанное, тихо взвыла и уткнулась в сенькино плечо еще сильнее. Серафима бережно погладила ее по макушке и нахмурилась.
        - Она его любит, - царевна встретилась взглядом с друзьями и прошептала почти беззвучно. - Надо что-то делать.
        - Убить его? - конунг не хотел так просто отбросить хорошую идею.
        - Очернить, опорочить его в ее глазах? - попытался загладить вину менестрель, и пальцы его машинально погладили струны любимой арфы.
        - Еще больше? - уточнила царевна.
        - Украсть невесту? - предложил Масдай.
        - И что мы с ней будем делать? - резонно вопросил Адалет. - И это не вправит мозги молодому паразиту.
        - У молодого паразита в этом случае было бы время подумать, - буркнул ковер.
        - У него было время подумать. Больше месяца, - угрюмо напомнил Агафон. - Уже надумал.
        - А мне кажется, что если бы они встретились и поговорили… - косясь на тихо плачущую Эссельте, прошептал Иван.
        - …она бы его убила! - жизнерадостно закончил Олаф. - А потом и невесту.
        - Невесту, наверное, не стоит убивать, - согласный с первой половиной высказывания, усомнился маг-хранитель.
        - А что с ней делать? - практично спросил бард. - Девушку, чей жених не дожил до свадьбы, замуж в Гвенте никто не возьмет.
        - Никто? - брови калифа взлетели под край куфьи, а щегольские усики встопорщились как у возмущенного кота. - Совсем никто?! Ай, какая черная несправедливость!..
        - Да чтоб она… чтоб ее… - прорыдала принцесса, почти заглушая последние слова Ахмета:
        - …неужели придется мне?
        - Что?!.. - хор восьми голосов прозвучал едва ли не с большим изумлением, чем полчаса назад.
        - Если не будет невесты - не будет и свадьбы, - невинно моргая, развел пухлыми ладошками Ахмет. - А поскольку я считаю убийство невест совмещением порчи полезного и приятного, то мое предложение - единственно приемлемое.
        - Но… - озадаченный Агафон задумался в поисках слабого места плана. - Но что, если невеста Друстана не захочет за тебя пойти?
        - Ты когда-нибудь встречал девушку, готовую променять несметное богатство, толпы слуг, готовых выполнить каждое ее желание, роскошь, какая ей и не снилась - ну и неотразимого, заботливого, щедрого мужа, конечно - на деревню, грязь, навоз и конфету по праздникам? - приподнял брови Ахмет.
        - А… если это любовь? - засомневался и Иванушка.
        - На месте разберемся, - сурово насупилась его супруга. - Ну что, летим?
        - Я никуда не полечу! - очнулась от ступора Эссельте. - Чтобы я! Оказалась! В одной деревне! Под одной крышей! С этой змеей!..
        - Тогда ты остаешься здесь. А мы привезем тебе…
        - Видеть его не желаю!!!
        - …поесть, - не моргнув глазом, договорила Сенька. - Вань, останешься с Селей? Враль из тебя все равно никудышный. Вон там домик конторы шахты виднеется. Хоть и заброшенный, но крыша на месте. Ждите нас там. Масдай, вперед! Детали обговорим по дороге. Киря, рассказывай пока про ваши свадебные обычаи - может, чего сгодится!..

* * *
        Двери трактира при постоялом дворе распахнулись, и новых гостей накрыла волна звуков и запахов деревенского пира. Столы, сдвинутые замысловатой буквой неизвестного науке алфавита, ломились от жареного мяса, рыбы, тушеных овощей, хлеба и алкоголя, расставленных среди перевязанных лентами из мешковины пучков крапивы, пырея и осота - символов мужской свободы и независимости от семейной жизни. Перед женихом и по краям каждого стола стояли ушаты, полные манной каши - никто не помнил, зачем, но традиция требовала. За столами в расслабленных позах успевших неплохо выпить расположились мужчины всех возрастов и степеней трезвости. Стучали кружки, выплескивался сидр, выходила из берегов пивная пена, раскатывалось по углам молодецкое ржание, энергичностью своей указывавшее на то, что шутки отпускались в адрес жениха…
        Мальчишник был в самом разгаре, приближался момент похода в деревенский зал собраний, где в это время веселились женщины, и поэтому вновь прибывших заметили не сразу, а только когда на плечо виновника торжества опустилась ладонь размером со среднюю тарелку.
        - Ну… это… Поздравить тебя надо, да? - изо всех сил изображая веселье[3 - Эффект получился пугающий. Несколько человек даже протрезвели и тут же попытались компенсировать потерю ударной дозой алкоголя.], пробасил конунг под ухо жениху.
        - Что?.. - вздрогнул Друстан и медленно оглянулся, силясь сфокусировать полупьяный взгляд на лице двухметровой горы металла и мышц. Наконец, ему это удалось, и остатки хмеля вылетели из головы - не исключено, что через вытаращенные глаза. - Олаф?!
        - И Олаф тоже! - воскликнула царевна Серафима, сияя, точно более радостного события в ее жизни не было и вряд ли теперь когда-нибудь будет.
        - Как мы рады тебя видеть! - Агафон, улыбаясь во весь рот, замолотил лекаря по спине.
        Если бы не улыбка, можно было бы решить, что ученик Адалета вознамерился сломать старому приятелю хотя бы пару костей.
        - Вы?.. Откуда? Вы вернулись? И где?..
        - Друстан, кто это? - обернулся, нетрезво хмурясь, сидевший справа молодой человек в неброской, но дорогой одежде.
        - Это… его светлость эрл Бриан, - представил сконфуженный жених.
        - Сиххё и подземелья! Я знаю, как зовут меня! - побагровел вельможа. - Я тебя спрашиваю, кто эти…
        - Мы - старые друзья Друстана! - Сенька развела руками, указывая на конунга и мага. - Услышали, что у него тут такое дело, и не смогли пройти мимо!
        - Дуся, лапа, выпьем! - ухмыляясь, Агафон поднял со стола тяжелый запотевший кувшин, плеснул на дно пустой кружки сидра и протянул кувшин ошалевшему лекарю, оставив кружку себе. - Пей! За любовь!
        - До дна! - бережно взял за шкирку несопротивляющегося юношу Олаф.
        - Он больше не пьет! - эрл решительно отвел рукой кувшин от лица Друстана.
        - И даже за собственное счастье? - изумленно расширила очи Сенька.
        - Чем больше пьешь за счастье, тем меньше его остается, - назидательно проговорил вельможа и хотел добавить еще что-то, не менее поучительное, судя по кислому выражению лица, но тут слева захихикал лысый старичок и попытался встать:
        - Эгегей! Пора к девчонкам!
        - Пора, пора! - радостно загудели гости и начали подниматься с грохотом падающих стульев и скамеек, а в отдельных случаях - не рассчитавших силы товарищей.
        Олаф и Агафон растерянно переглянулись: рано! Надо было срочно их задержать! Но как?..[4 - Конечно, для Олафа такого вопроса не существовало. Трудность для него представлял другой: если он встанет с топорами у парадного входа, а мага поставит на задний, то укараулит ли Серафима с одним мечом все окна, или придется дать ей запасной топор?]
        - Погодите-погодите, а как же гадания?! - вскричала царевна - и гости замерли.
        - Гадания?..
        - Да, гадания! - истово закивала Сенька. - По нашим лукоморским обычаям на мальчишнике обязательно должны быть гадания! Сколько детей родят, каких, какая жизнь ждет, много ли добра наживут, будут ли изменять друг другу, сколько раз, с кем, узнает ли дражайшая половина - и всё такое прочее!
        Заинтересованность моментально выкристаллизовалась в сивушных парах и ароматах деревенской кухни.
        - А что делать-то надо? - нетерпеливо потянул ее за рукав старичок слева.
        - Ложки у всех есть? Быстро взяли их в руки! - и, подавая пример, Сенька выудила из-под связок сорняков ложку Друстана и щедро зачерпнула кашу. - Делайте как я!
        Похмыкивая и похохатывая в ожидании если не чуда прорицания, то внеплановой забавы, гости потянулись ложками в манку.
        - Готовы? - хитро зыркнула по сторонам царевна. - А теперь подбрасываем, чтобы прилипла к потолку! Получившиеся фигуры разглядываем и ищем ответ на первый вопрос: красивая ли будет у Друстана… полюбовница!
        Под дружный гогот собравшихся заряды тактической баллистической каши взмыли в воздух.
        Некоторые даже достигли потолка.
        Те, на кого приземлилось остальное, взревели в радостном возмущении и попытались нанести удар возмездия. Который, как это часто бывает с такими ударами, ударил по лицам, не причастным к порче выходного платья никоим образом.
        Началась цепная реакция. Самые энергичные - или с самыми большими ложками - уже требовали у трактирщика новых боеприпасов. Самые ответственные - или самые пьяные - медитировали на манные барельефы на потолке, признавая в них то морду кобылы, то бочку водовоза, то старый сапог, то чью-то жену. И в последнем случае каша шла в бой уже не ложками, а горстями - родственники опознанной женщины, только что веселившиеся над односельчанками, в личном вопросе спуску не давали. Даже эрл Бриан втянулся в манное побоище и азартно, ложка за ложкой, метал кашу в толстого бородача поодаль, посмевшего узнать в облике на потолке физиономию самого эрла.
        Друстан сидел красный, как перезрелый помидор, растерянно крутя головой и вздрагивая от каждого раската смеха или предположения о его новой любви - и не заметил, как из черного хода за стойкой вынырнул ненадолго пропавший Агафон и шепнул друзьям: «Масдай освободился, пора!»
        Олаф, коротавший время в манной дуэли с пьяным здоровяком за дальним столом, отложил ложку, подмигнул противнику, нежно ухватил Друстана за талию, вытащил из-за стола и положил себе на плечо.
        - Пус… - только и успел проговорить жених, прежде чем конунг не менее нежно приложил ему ребром ладони по шее.
        Возражения виновника торжества на этом закончились, но на финальный всхрип обернулся Бриан.
        - Э-эй! - ошарашенный эрл воздел руки к конунгу - и заряд каши угодил ему в ухо.
        - Вы куда? К девчонкам пошли? - с любопытством вытянул шею лысый старичок слева.
        - К девчонкам! Пошли к девчонкам! - позабыв про забаву и свой вид после нее, ликующе подхватили гости.
        - Обязательно - но только когда мы покажем вам еще один древний лукоморский обычай - похищение и выкуп жениха! - радостно объявила Сенька.
        - Это как?
        - Это куда?
        - Это почем?
        - Это зачем? - подозрительно нахмурился эрл и приподнялся.
        По аккуратно подстриженной бородке на кружевной воротник медленно сползало полпорции каши, но он, казалось, не замечал.
        - Это - всего лишь восстановление жизненной справедливости, хоть и на очень короткий срок, - обезоруживающе улыбнулась Серафима. - Всю жизнь после свадьбы супруг обречен беспокоиться о жене, заботиться о ней, бегать и искать… если того потребуется… и снова беспокоиться… Поэтому его единственный шанс почувствовать, что заботятся о нем - перед свадьбой!
        - А насчет выкупа что там было?
        - Бегать и искать его, чтобы потом свои же кровные за него отдать? - насупился коренастый бородач.
        - Я за него много не дам, хоть он и на моей соседке женится! - выкрикнул рыжеволосый мужик.
        - Может, лучше к девчонкам? - не унимался заводной старичок.
        - Бегать и искать, чтобы мы отдали за него свои кровные! - широко улыбнулся Агафон, выудил из кармана кошелек размером с яблоко и подбросил на ладони.
        Внимание гостей было обеспечено ему в одно мгновенье.
        - Итак, мы выходим на улицу, вы считаете до ста и идете нас искать! Выкуп достается тем, кто найдет нас первыми! - объявила царевна и повернулась к Олафу. - Раз-два-три… Бежим!
        Заговорщики выскочили в темноту.
        - …восемь-десять-двадцать-тридцать-пятьдесят-сто! - досчитали гости и шумной толпой ломанулись на улицу в поисках не столько жениха, сколько его стоимости в денежном эквиваленте. Но таинственных друзей столичного лекаря - равно как и его выкупа - и след простыл.

* * *
        Масдай снизился перед конторой заброшенной шахты, и Олаф, не дожидаясь приземления, соскочил с зажатым подмышкой трофеем и зашагал к двери. Через несколько секунд маг и Серафима скатали ковер, взвалили на плечи и вприпрыжку побежали за конунгом, еще надеясь предотвратить кровопролитие.[5 - Или успеть к самому интересному.]
        Торопились они напрасно. Первым, что бросилось им в глаза, было расположение бывших влюбленных - по разным углам заваленной старой мебелью комнаты. Эссельте стояла с неприступным видом, скрестив руки на груди и презрительно оттопырив нижнюю губу - искусанную до крови, заметила Сенька. Холодный взгляд принцессы остановился в загадочной точке в полуметре слева от головы Друстана.
        Лекарь, пришедший в себя по дороге, переминался с ноги на ногу под хищным взором Олафа и укоризненным - Ивана, опустив голову и нервно сжимая и разжимая кулаки.
        Слов не было.
        Царевна, вздохнув, пришла к выводу, что инициативу придется взять в свои руки.
        - Итак, подсудимый Друстан, сын Аккобрана, бывший придворный лекарь Конначты, короля Гвента, что ты имеешь сказать в свое оправдание? - проговорила она усталым скучным голосом. - Запомни, что бы ты ни сказал, мы обратим это против тебя… или как там правильно?
        Друстан, словно очнувшись ото сна, поднял голову, и глаза его лихорадочно сверкнули.
        - Я люблю Ханну! Я не могу без нее жить - и это не просто слова! Когда ее нет рядом, я чувствую, что умираю, что жизнь покидает меня, как вода - дырявый кувшин, по капле, но неотвратимо. Когда она не со мной, я и чувствую себя дырявым кувшином - никому не нужным, заброшенным и бесполезным! Ханна - смысл моего существования! Если бы мне еще две недели назад сказали, что я полюблю кого-то больше, чем Эссельте… простите… то есть, ее высочество… я рассмеялся бы этому болвану в лицо! Но это случилось. И я не понимаю… Я не думал, что такое возможно, что я… я… - впервые за всю свою пламенную речь Друстан смешался, взгляд его метнулся на принцессу, точно в поиске оправдания или прощения - но не нашел ни того, ни другого, и голова его снова опустилась, роняя прямые черные волосы на глаза. - Ваше высочество… я виноват… Я думаю о том, какие страдания причинил вам своим поступком… и у меня разрывается сердце… и душа рыдает… и извинить меня невозможно, я знаю… в такие мгновения я сам себе омерзителен… но… Я не могу растоптать свои чувства. Не больше, чем яблоко, падающее на землю, способно взлететь в небеса…
        - Мои чувства ты смог растоптать без труда, - голосом, хриплым от скрываемых эмоций - или невыплаканных слез, отрывисто прошептала Эссельте. - Я не хотела тебя видеть. Им не надо было тебя привозить. Ты мне безразличен. Мерзок. Гадок. Отвратителен. Я тебя ненавижу. Ненавижу!!!..
        И, не находя больше слов - или контроля над собой - принцесса закрыла лицо руками и выбежала в ночь.
        - Селя, постой! - Серафима кинулась за ней.
        - Похоже, это можно убрать на место, - Агафон брезгливо ткнул пальцем во вновь впавшего в ступор лекаря. - Зря тащили.
        - Пешком дойдет. Если сможет, - конунг ожег Друстана тяжелым взглядом и демонстративно сжал кулак.
        - То есть как - если сможет? - забеспокоился Иван, до сих пор молча стоявший у окна. - То есть, я бы и сам не против… пару раз, не больше!.. но сильно… Но… мы, наверное, должны уважать выбор личности…
        - Даже если по этой личности очень хочется ударить сапогом? - недобро щурясь, договорил за него маг.
        Царевич прикусил губу.
        Ударить сапогом по личности неверного лекаря ему тоже очень хотелось, и удерживать не то, что друзей - а самого себя - от руко- или ногоприкладства он мог лишь с большим трудом. Но что-то неясное, растерянное и недоумевающее, ворочалось в его душе, не давая стрелке морального компаса остановиться на Друстане в однозначном положении «гад».
        - Слушай… Я не пойму, как это могло случиться, - стиснув зубы и изо всех сил давя жажду съездить бывшему товарищу в ухо, Иванушка подошел к понуро застывшему лекарю. - Где вы с этой… девушкой… познакомились? Когда? Чем она тебя так… пленила?
        И снова, едва речь зашла о его невесте, Друстан точно ожил, худое бледное лицо озарилось внутренним светом, а щеки залились румянцем:
        - Эрл Бриан познакомил нас в своем доме в столице. Он позвал меня посмотреть его бабушку - у нее ревматизм обострился, но когда я пришел, оказалось, что она уехала с визитом, а в холле сидела Ханна и ее тетушка. Я поначалу не обратил на них внимания и хотел уходить, но эрл настоял, чтобы я остался на обед - и Ханна с тетей тоже. И… я не знаю, как и когда это произошло… но к вечеру я понял, что люблю Ханну без памяти. И когда ее тетя на следующее утро пришла ко мне и спросила, не хочу ли я жениться на ее племяннице… потому что она тоже влюбилась в меня и даже порвала со своим парнем в тот же вечер… Я не смог даже помыслить, чтобы сказать «нет». Эта любовь… как снег на голову!..
        - Кирпич, скорее, - уточнил Агафон.
        - …словно волшебство какое-то! - восторженно продолжил гвентянин, не замечая поправки. - Или чудо!
        - Дурь, - быстро нашел подходящее определение Олаф. - И не знал, что в Гвенте эрлы обедают за одним столом с молочницами.
        Друстан раскрыл рот, желая что-то сказать - но не успел.
        - Ты там ел… пил… брал… давал… потом?.. - резко прервал его маг, подался вперед и впился взглядом в лицо Друстана.
        - Что? - опешив, заморгал лекарь.
        - Кабуча! - раздраженный собственным косноязычием, рявкнул Агафон. - Я хочу сказать… Кабуча… конечно ты с ними ел… и кто еду готовил - не видел… и сколько сидели они там до тебя и что делали - тоже… Ты от них что-нибудь получал? И кто такой вообще этот Бриан? Святой - покровитель доярок и старух?
        - Эрл Бриан взял меня на службу, когда его величество Конначта прогнал меня, - полный холодного достоинства, гордо выпрямился Друстан. - Эрл Бриан не держит на меня зла, хотя я едва не женился на ее высочестве, чьей руки добивался он сам. Эрл Бриан покинул свой замок, чтобы стать почетным гостем на нашей с Ханной…
        - Не женился?.. сам?.. едва?.. - долетел изумленный выдох со стороны двери. Друзья обернулись - и увидели в проеме Серафиму, крепко державшую за локоть принцессу.[6 - Порванный рукав, грязная юбка и поцарапанная щека показывали, что погоня очень скоро превратилась в спасательную операцию: погруженная во тьму территория заброшенной шахты к долгим преследованиям не располагала.] - Ну ядрена ж кочерыжка, а?! С этого и надо было начинать!
        - Извините, ваше высочество, я не поним… - обиженно начал было лекарь, но Сенька его не слушала.
        - Агафон, - горящий взор царевны был устремлен на чародея. - Что ты знаешь про…
        - Привороты? - закончил он хмуро. - Ничего. Я - боевой маг, а это - бытовые чары. Узкоспециализированная отрасль магии.
        - Вы хотите сказать, что Друстана приворожила эта молочная жаба?! - расширились и тут же опасно сощурились глаза Эссельте. - По заказу мерзавца Бриана?!
        - Приворожила?.. - потерянно огляделся гвентянин. - Но… я люблю ее по-настоящему!
        - Дуся, чья бы корова мычала, - снисходительно похлопал его по спине Агафон. - Вспомни свою отраву, которой ты опоил Ивана с Эссельте!
        - Это не я! Они сами по ошибке…
        - Я не про детали, а про принцип! И что это у тебя на пальце блестит?
        Лекарь испуганно спрятал руки за спину.
        - Это мое обручальное кольцо!
        - От нее получил? - хищно прищурилась Эссельте.
        - Да, - опустил глаза он. - То есть кольца купил эрл Бриан и подарил нам на обручение неделю назад.
        - Дай сюда! - вцепился ему в рукав маг.
        - Не трогай! - рванулся гвентянин - но только для того, чтобы очутиться в стальной хватке конунга.
        - Сейчас дам, - пообещал волшебнику Олаф, разжимая стиснутые пальцы лекаря, как лепестки. - Снимай сам, Агафон, а то я ненароком оторву еще чего-нибудь…
        - Нет!!! - яростно дернулся Друстан, но с таким же успехом хомячок мог пытаться вывернуться из медвежьего капкана.
        Агафон ухватился за кольцо с россыпью фиолетовых камушков, потянул… потянул еще… и еще… и снова…
        Кольцо свободно крутилось на пальце во все стороны - но не более.
        - К-кабуча… - сквозь зубы промычал маг.
        - Застряло? Оторвать? - деловито поинтересовался конунг.
        - Да в том-то и дело, что не застряло! Оно на размер больше, чем палец - и все равно не снимается!
        - И что это значит? - принцесса взволнованно прижала руки к груди.
        - Ничего хорошего? - мрачно предположил волшебник и ткнул пальцем на стол: - Олаф, положи туда, пожалуйста. Да не всего его полностью! Кисть! И не отрывая!!!
        - Так бы сразу и сказал… - разочарованно протянул воин и, не выпуская возмущенного лекаря, прижал его руку к пыльной столешнице. - Так сойдет?
        - Угу…
        Агафон накрыл кольцо сложенными лодочкой ладонями и сосредоточился. Остальные - включая лекаря - замерли в ожидании.
        Ждать пришлось недолго: через полминуты маг поджал губы, зыркнул по сторонам - «Только скажите чего-нибудь!», вытянул из рукава исписанный кусочек пергамента, буркнул что-то, дождался, пока буквы выстроятся в новые слова, и углубился в чтение.
        Через пять минут процесс торжественного наложения рук повторился, но на этот раз - сопровождаемый заклинанием, аккуратно считываемым со шпаргалки. Когда последнее слово слетело с губ чародея, сквозь пальцы пробился тусклый грязно-зеленый свет.
        - Ну, что? - с замиранием сердца прошептала принцесса.
        - Как я и предполагал. Кольцо подверглось магической обработке, - важно сообщил чародей.
        - И что? - не унималась она.
        - Ну… - важности слегка поубавилось. - Ничего… А чего?
        - Чего?! - возмущенно взвилась Эссельте. - Делать что будем?!
        Остатки гордости незаметно испарились.
        - А чего тут поделаешь… Узкоспец…
        - Ну и что!!! Ты маг!!! Ты обязан что-то сделать!!!
        - Почитай в шпаргалке! - сердито поддержал ее Масдай.
        Его премудрие с видом «я вас всех предупреждал» пробурчал над кусочком пергамента запрос и минут пять под благоговейное молчание друзей и негодующее - Друстана изучал рецепты.
        - Ну?.. - первой не выдержала Эссельте.
        - Ну… - нерешительно проговорил волшебник. - Теоретически, я бы мог его отворожить… но не уверен, как получится… Хорошо бы для проверки кого-нибудь приворожить, чтобы сначала полюбили друг друга…
        - Давай нас с Симой! - жертвенно предложил Иван.
        - Непродуктивно, - мотнул головой маг. - Вы и так. Эффекта не почувствуем.
        - Эссельте и Друстана?
        - Эссельте нельзя - состояние психики нестабильное.
        - А кого тогда к кому? - Серафима задумчиво оглядела Друстана и Олафа.
        Те непроизвольно попятились.
        Агафон с видом оскопленной невинности[7 - Как сказал бы Шарлемань Семнадцатый.] пожал плечами:
        - Ну тогда я пас.
        - А кольцо? Оно ведь заговоренное? Может, если его снять… - неуверенно проговорил царевич.
        - Попробуй, - буркнул маг.
        - А можно заклинание… э-э-э… ну… сломать? Или рассеять? Или как это у вас называется? - осенило царевну. - Если вы втроем объединитесь - ты, Адалет и его посох…
        - Можно, - кивнул чародей. - Но Друстана это убьет. Симбиоз, понимаешь ли, и реакция…
        Серафима не понимала, но страдальчески скривившись, снова задумалась, перебирая в уме один вариант за другим - и отбрасывая. Вот если бы проблему можно было решить мечом, или хитростью, или украв у кого-нибудь что-нибудь, или уговорив, но магия…
        - А если палец с кольцом отрубить? - сочувственно предложил свежую идею конунг.
        - А поможет? - встрепенулась и практично поинтересовалась Сенька.
        - Плотно сидит, зараза, - покачал головой волшебник. - Как бы не вместе с кистью пришлось…
        Лекарь рванулся и замер, переводя потерянный взгляд с Эссельте на друзей.
        - Но… это не чары! Я уверен! Я правда люблю… люблю…
        - Кого? - напряженно подалась вперед принцесса.
        Он опустил голову, и черные спутанные волосы закрыли осунувшееся лицо.
        - Ханну, - еле слышно прошептал гвентянин. - И хочу на ней жениться больше всего на свете. Я не понимаю, что со мной происходит… и правда ли то, что она меня околдовала… или опоила зельем… но… Я не могу думать ни о чем другом. Я должен на ней жениться - завтра, самое позднее. Если свадьбы не будет - я умру. Я чувствую это… Хотя нет, не чувствую… Знаю. Как знаю, что умру, если перестану дышать…
        - Что с ним? - страдальчески расширились глаза принцессы. - Бредит?
        Агафон угрюмо поджал губы.
        - Да нет… Похоже, заклинание с заданной точкой разрушения объекта в случае невыполнения какого-то условия. Гадкая штука…
        Руки Эссельте метнулись к губам, приглушая вскрик.
        - То есть, - качая головой, точно не веря услышанному, медленно проговорил Олаф, - он действительно умрет, если не женится на этой молочнице?
        Волшебник молча кивнул.
        - А может, Адалет придумает, что делать? - первым нарушил болезненную тишину и высказал носившуюся в воздухе идею Масдай.

* * *
        - Я - боевой маг, а это - бытовые чары. Узкоспециализированная отрасль магии, - хмуро буркнул старик.
        Агафон победно усмехнулся, но под взглядами друзей стушевался и пожал плечами: «Я же вам говорил…»
        Группа захвата и группа обольщения, как они назвали себя в начале операции, а также Эссельте и Иванушка собрались на военный совет на втором этаже деревенского дома собраний в комнате, отведенной почетным гостям - калифу Шатт-аль-Шейха, его придворному магу и менестрелю[8 - На вопрос, куда подевался чудесный ковер, на котором они прилетели, Адалет прикрыл глаза и загадочно пошевелил пальцами - и сельчане благоговейно примолкли: без магии тут не обошлось.]. Друстан, контрабандой протащенный через окно с Масдая, присутствовал тоже - то ли пленником, то ли приглашенной звездой. Ахмет, взъерошенный и возмущенный, как мартовский кот, облитый водой за свои песни, расхаживал из угла в угол и пылко жестикулировал:
        - Это не девушка! Это окаменевшая сосулька! Дочь уснувшей медузы! Племянница пересушенной фиги без масла! После наших с Кирианом усилий я получил тридцать предложений руки и сердца в течение тридцати минут - а она даже не посмотрела в мою сторону как следует! Не улыбнулась ни разу! Сидела как кукла - только глазами хлопала да головой кивала!
        - Словно пыльным мешком из-за угла пристукнутая, - подтвердил бард.
        - Вы не смеете о ней так говорить, вы, не стоящие и мизинца ее! Ханна - скромная, задумчивая девушка, непревзойденный образец кротости и благонравия, и равной ей на Белом Свете не найти и за сто лет! - взвился Друстан, сжимая кулаки - и конунг едва успел перехватить разбушевавшегося лекаря.
        Кириан в ответ презрительно скривился, Эссельте побагровела, а калиф, сердито топорща усы, провещал:
        - Если этот ветреный постулат… эскалоп… эскулап… получит ее в жены - так ему и надо!
        Расположившаяся на кровати с Масдаем Сенька подалась вперед, задумчиво подперла подбородок ладонью и нахмурилась.
        - Сосулька уснувшая? Мать сушеной медузы, говорите?.. А может, ее тоже… того? В смысле, этого? Приворожили?
        - А ее-то зачем? - яростно фыркнула Эссельте, искренне не понимая, как можно абсолютно добровольно не хотеть выйти замуж за Друстана.
        - Она бросила своего парня в тот вечер, когда познакомилась с Друстаном, - мягко напомнил Иванушка.
        - Это естественно, - выдавила гвентянка, и взор ее, в который раз за десять минут, невольно устремился на лекаря.
        Он переминался с ноги на ногу ссутулившись, с отсутствующим видом, глядя расфокусированным взглядом куда-то в бесконечность - жалкая тень полного скрытого огня и дерзания поэта, которого она полюбила - и сердце принцессы сжалось в мучительном спазме. Стоять рядом - и не уметь помочь, быть готовой отдать жизнь или идти пешком на край Белого Света чтобы добыть то, не знаю что, где и у кого - и знать, что это бесполезно… Большей пытки она не могла себе представить, даже когда думала, что он действительно ей изменил. Горячие злые слезы ярости, бессилия и нежности навернулись ей на глаза, и Эссельте метнулась за спину отряга, пряча лицо в ладонях.
        Друстан проводил ее взглядом, тронутым слабой тревогой, но когда она скрылась из виду, отвернулся и уставился в пол.
        - Это не более естественно, чем его внезапная влюбленность! - не унималась тем временем царевна. - Не верю я в такие совпадения - хоть тресни!
        Треснуть Серафиму никто не осмелился, если даже и рассматривал такую возможность хоть сколько-нибудь серьезно, но возразить желающие нашлись.
        - А если даже она и привороженная, что с того, Сим? - повел плечом отряг. - Как это может нам помочь? Или помешать? Или может?
        Он перевел взгляд на волшебников.
        Те переглянулись.
        - Эвентуальное развитие событийного ряда в парадигме пространственно-временного континуума инвариантно продемонстрирует сравнительную ценность каждой из сингулярных гипотетических тенденций, - Адалет важно облек в слова то, что его ученик не успел высказать как «А пень его знает».
        - Ну так это… значит… кхм… что с Друстаном, в смысле, делать будем? Что наука скажет, то есть? - первым оправившись от сверхдозы научной лексики, Олаф обвел чародеев почтительным взором.
        - Вот если бы кольцо как-то снять… - не дожидаясь решения консилиума, почти безнадежно прошуршал с кровати ковер.
        Ахмет экспрессивно развел руками:
        - Увы, только в сказках злые чары рассеиваются, если снять заколдованный перстень или разбить проклятую вазу!
        - Нет, не только, - вспомнил Иванушка окончание осады Лукоморска.
        - Всё зависит от того, как маг запитал своё заклинание, - рассеянно буркнул Адалет.
        - Запитал? - калиф недоуменно приподнял брови домиком. - В смысле, закормил? Его надо много кормить?
        - Обязательно, - ухмыльнулся маг-хранитель.
        - Жертвоприношениями? - испуганно расширил очи Ахмет.
        Адалет невольно хохотнул:
        - К счастью, нет. Заклинание - особенно долгосрочного действия - можно запитывать от магического поля Белого Света, и тогда оно будет работать, пока существует магия. Можно запитать от артефакта, и оно будет работать, пока тот не потеряет силу, то есть, не будет истощен. А еще накладывающий может запитать заклинание от себя, что зависит от личной силы мага и желания постоянно расставаться с ее частью, иногда немалой.
        - А эта запитала его от поля или от артефакта? - спросил Агафон.
        - Только не от поля, - покачал головой старый волшебник. - Для ведьм, не имеющих классического образования, как и для студентов с незаконченным классическим, не буду ни в кого тыкать посохом, это слишком сложно, чтобы не сказать, невозможно. Долгосрочное заклинание с запоротым энергетическим модулем не проживет и нескольких часов. Максимум - день-два, если с очень низким энергопотреблением. Обычно дилетанты завязывают заклинания на артефакты или на себя.
        - Но они получили кольца только через неделю после того, как решили пожениться, - с сомнением проговорил Олаф.
        - Значит, до этого она запитывала его от себя, а потом перевела подпитку на кольца, - пояснил старик.
        - То есть, всё это время она должна была быть где-то рядом… - еле слышно пробормотала Сенька.
        - Послушайте, я придумал, придумал! - лицо лукоморца озарила идея. - Всё очень просто! Надо найти ведьму и поговорить с ней! Рассказать ей всё и убедить! Она поймёт, обязательно, я уверен!..
        Адалет покачал головой.
        - Если и найдешь. Если и поймет. Заклинание уже не снять даже ей, потому что подпитка переведена на артефакт.
        - А если артефакт вдруг откажет?.. - не скрывая разочарования, но всё еще надеясь отыскать хоть какую-нибудь лазейку в неприступной стене магии, не отступался Иванушка.
        - Тогда, чтобы заклинание не рассыпалось, ей придется снова запитать его от себя, пока не заменит на новый. Но это всё из разряда вопросов академических: энергетические артефакты не отказывают. Практически нико…
        Договорить Адалет не успел, потому что в этот момент Агафон расширил глаза и выдохнул:
        - Энергетический модуль! Его можно разбить?
        - Я уже думал об этом, - отмахнулся маг-хранитель. - Разбить его можно, но это убьет парнишку, как если бы мы аннигилировали само заклинание. Теоретически, конечно, модуль можно заблокировать. Временно. Накачать энергией, переполнить емкость, что приведет к свободному протеканию - перед тем, как он взорвется. Если не прекратить атаку, естественно. Но пара минут до критической точки у нас было бы.
        - И за это время можно снять кольцо! - загорелись глаза Иванушки.
        - Да, - кивнул старый волшебник.
        - Ну так чего же мы… то есть, вы?!..
        - А того, вьюноша, - маг сурово зыркнул на лукоморца из-под кустистых бровей, - что для этого на модуль нужно воздействовать одновременно тремя отдельными потоками энергии! Тремя!
        - Но вы… раз… и Агафон… два… - начал лихорадочно загибать пальцы царевич, точно от этого источников могло стать три - но не становилось. - Агафон… и вы…
        - И посох! - радостно воскликнула царевна. - Три!
        Друзья просияли, и даже Агафон облегченно хмыкнул - но Адалет поглядел на нее с сожалением и покачал головой:
        - Посох может поддерживать наложенное магом заклинание, Сима, но не служить автономным активным источником силы.
        - То есть… в смысле… никак?.. - еще надеясь на скрытые между строк «кроме» и «если только», умоляюще заглянула ему в глаза Серафима. - Совсем?
        - Совсем, - хмуро подтвердил чародей.
        Разочарованный выдох друзей бризом пролетел по комнате.
        - Можно отрубить это… палец… или руку… немного… кусочек… - несмело пробормотал Олаф, кося на безвольно застывшего в углу лекаря.
        - А это уж как Эссельте решит, - пожал плечами Кириан. - Ее жених. Был. Если решит, что жених без руки лучше, чем никакого…
        Из-за спины отряга раздался всхлип.
        - Язык тебе отрубить надо, вот что, - сердито насупился калиф.
        - Послушайте! Можно ведь пока украсть Друстана, а потом найти еще одного мага! - озарило Масдая.
        - Нельзя. Заданная точка разрушения, помнишь? - одной короткой фразой зарубил воспрянувшую было надежду Агафон. - И судя по всему, эта точка завтра. То есть, если завтра утром не будет его свадьбы, то в обед будут похороны.
        - Мы будем лететь всю ночь, и… и… и может… - шерстяной голос сошел на нет.
        - Не надо, - бледная, как полотно, выступила из-за спины отряга Эссельте, и Кириан проворно устремился к ней, подставляя руку, чтобы принцесса могла опереться - то ли из искренней заботы, то ли желая загладить ляп.
        - Ваше высочество, счастье стоит риска, - проговорил он. - Особенно ваше.
        - Нет, - еле слышно выдавила гвентянка. - Пусть лучше он будет женат на другой, чем мертв. Если ничего невозможно сделать…
        - Нет, ну почему ничего… - обиженно пробормотал отряг, поглаживая рукоять топора.
        Не замечая никого, кроме подавленно умолкших волшебников, Эссельте зашагала к ним, пытаясь заглянуть в глаза, будто, несмотря ни на что, надеялась прочитать там, что все-таки есть один, последний, невероятный способ исправить чудовищную несправедливость…
        Но его не было.
        - Извини, Селя, - неотрывно изучая неровные половицы, ставшие вдруг безумно интересными, выдавил Агафон. - Если бы можно было сделать хоть что-то, я бы… мы бы…
        - Если бы у нас был третий маг… - виновато развел руками Адалет.
        - Или хотя бы ведьма… без высшего образования… - машинально бросил камушек в огород учителя Агафон.
        - Ведьма? - вопросительно хмыкнула Сенька и поднялась с кровати. - Ведьма у нас где-то есть.
        - Осталось только найти ее и уговорить помочь нам, о Серафима Неизменно Премудрая, - бросил через плечо саркастическую усмешку менестрель.
        - Найти-то, мне кажется, не проблема. Шиву в мешке не утаишь, как говорят бхайпурцы, - сосредоточенно закусив губу, проговорила царевна. - А вот насчет помочь…
        - Ага, наконец-то ты увидела небольшой изъян своего плана!
        - От изъяна слышу, - сообщила музыканту Сенька и продолжила: - Если пораскинуть мозгами… у кого они есть… то, в принципе, можно попробовать…
        - Что? - голубые глаза принцессы, полные слез, отчаянно распахнулись, она метнулась к подруге и схватила ее за плечи. - Сима, что, что, что?!..
        - Погоди, Сель, сейчас мысли рассортирую, и всё скажу, - царевна ободряюще сжала холодную руку Эссельте и глянула на мага-хранителя: - А послушай, уважаемый Адалет… А сможешь ли ты… потому что нашего не менее уважаемого Агафона я боюсь такие вещи даже спрашивать… памятуя, что он нам рассказывал про свои приключения с Гретой во дворце…
        - Что смогу? - цепко прищурился маг-хранитель.
        - А вот что…

* * *
        Вечер плавно подходил к утру, а девичник - к концу, когда лестница, ведущая со второго этажа, заскрипела под тяжелыми шагами, и на ней показался Ахмет Гийядин Амн-аль Хасс, калиф Шатт-аль-Шейха, и его свита, изрядно выросшая за время уединения именитого гостя.
        Важно оглядывая оживившихся женщин, за калифом шествовали его музыкант с арфой, телохранитель с набором топоров, огромный и рыжий, юноша ученого вида - не иначе, секретарь, поддерживающий под локоть старого мудреца с посохом, юноша другой, неопределенных добродетелей и рода занятия, юноша третий, невысокого роста и с невинными, как у младенца, глазами, светловолосая хмурая девушка - и жених Ханны.
        При виде последнего радостный шум за столами упал до легкого озабоченного гомона.
        - А ты, птица столичная, как туда залетела? - громче всех удивилась одноглазая старуха в белом клетчатом платье. - Жениху невесту на девичнике видеть - примета плохая! А ну-ка, вываливайся отсюда, друг сердешный, пока кочергой не отходили! А ты глаза закрой, ворона! - она обернулась на рыжую девушку слева, не сводившую влюбленного взора с Друстана, едва тот вошел. - А то счастье свое проглазеешь! Всё тебе говорить надо!
        - Но тетушка…
        - В приметы верить - в лес не ходить, как любил говаривать Шарлемань Семнадцатый! - озорно подмигнул старухе высокий разбитной парень. - Налей-ка нам, мать, лучше чего-нибудь эдакого - так есть хочется, что аж в горле пересохло!
        Калиф со свитой остановились между столами и потерянно заоглядывались, словно отыскивая, куда бы примоститься всей компанией.
        - Кто поздно пришел - тот корки нашел! - расхохоталась в ответ разбитному румяная женщина в синем.
        - Но для тебя, красавчик, поди, сыщем кость недообглоданную! - задорно поддержала ее другая молодушка.
        Не найдя достаточно свободных мест подряд, придворные стали расходиться кто куда. Мудрец, секретарь калифа, девушка и разбитной парень остались стоять перед столом невесты - и с ними жених. Глаза Друстана нашли Ханну, и по лицу его расплылась блаженная улыбка. Девушка из свиты закусила губу.
        - Мужики не собаки, на кости не бросаются! - лукаво подмигнул молодухе разбитной.
        - А это ведь как попросишь! - шаловливо и нетрезво улыбаясь, вступила бабенка из-за другого стола. - Если по-хорошему, то, глядишь, отыщем тебе и чего помягче подержать!
        Но не успел его премудрие ответить[9 - А может, учитывая направление, в котором разговор сворачивал, оно было и к лучшему.], как двери зала распахнулись, и с улицы, дыша сивухой и туманами, ввалилась толпа деревенских мужиков во главе с эрлом Брианом.
        - Вот вы где!!! - возмущенно выкрикнул тощий усатый парень. - А мы вас по всей деревне обыскались!
        - И жених тут!
        - А-а-а, попался, который убегался!
        - Денежку гоните, друзья-приятели!
        - Должок?..
        - Заём?..
        - Залог?..
        - Выкуп!
        - Точно!!!
        - Я ж сразу говорил - пошли к девчонкам! Да кто меня слушал! - радостно напомнил лысый старичок, потирая ручки.
        - Молодец! Прав оказался! - загомонил мальчишник.
        Улыбаясь и похохатывая, мужская половина предсвадебного торжества втянулась с промозглой улицы в свет, тепло и симфонию головокружительных ароматов.
        - Присаживайтесь, присаживайтесь! - защебетал девишник, обретя второе дыхание.
        - Женчины, подвигайтесь!
        - Тарелки несите еще!
        - Кружки!
        - Мяса!
        - Эля!
        - Скамейки!
        - Кончились!
        - Доски тогда!..
        - Да не пихайтесь, мужуки, все уйдемся!
        Видя, что дефицитом на глазах становятся не только посуда и угощение, но и посадочные места, Агафон выругался шепотом, оглянулся и, не видя вариантов[10 - И свободной мебели.], ловко выдернул ногой табуретку из-под опускавшегося зада белобрысого парня. Посадив Адалета, он встал рядом сам, навалился боком на стол и закрыл глаза, словно уснул.
        - Эй ты! - возмущенный блондин воззвал с пола к справедливости.
        - Чего? - не замедлила она явиться, но отчего-то не в виде дамы в простыне с мечом и весами, а в виде двухметрового громилы в безрукавке из шкур и с набором топоров. Он склонился над пострадавшим и проникновенно заглянул ему в глаза: - Тебе что-то не нравится?
        - А-а-а… э-э-э… в-всё? Н-нравится? М-м-мне? - прозаикался светловолосый, быстро поднялся и нырнул в толпу.
        Его светлость эрл Бриан, заготовив холодное выражение лица и несколько горячих слов для незваных друзей лекаря, заставивших его несколько часов носиться по Блэкмайну и его окрестностям как борзую, остановился рядом с женихом.
        - Ну что, нагулялся? - негодование и брезгливость были написаны на его правильных чертах красными чернилами большими буквами.
        Друстан виновато обернулся. Бриан, демонстративно его игнорируя, скользнул презрительным взором по лицам окружавших его людей… и охнул. Лекарь, озадаченный реакцией своего покровителя, растерянно глянул назад…
        - Ты ведь хочешь сказать, как ее любишь? Что она - единственная? Самая красивая? Самая желанная? - не давая гвентянину опомниться, склонился к его уху Иванушка. - И как ты виноват, что встречался с другой? И подойди поближе!
        - Да, конечно! - просиял лекарь. - Конечно!
        Не раздумывая больше ни секунды, он схватил Эссельте за плечи, лихорадочно притянул ее к себе, и несвязные дрожащие слова любви, радости, отчаяния и прощения полетели с его губ. Пальцы принцессы нежно обхватили пальцы Друстана и прижали к щеке, мокрой от слез.
        Эрл смотрел на происходящее, вытаращив глаза и открыв рот - но недолго.
        - Это… это… ты… Ты! - пальцы его, скрюченные, точно ощутили горло соперника, сжались в кулак, а пылающий яростью взгляд, лесным пожаром оббежав весь зал, впился во что-то - или в кого-то - метрах в двух от него. - Ты!!!..
        Гости удивленно оглядывались, но уловив, куда тыкал светлейший перст, скорее отводили глаза или отворачивались. Меньше знаешь…
        Со старухи в белом клетчатом платье можно было лепить скульптуру «Офигения в Блэкмайне»[11 - Так звали девушку, героиню известной гвентянской пьесы, лишенную при рождении способности удивляться, преодолевшую немыслимые испытания и препятствия в поисках чародея-отшельника, который смог вернуть ей этот дар путем невероятных свершений в области магии, и умеревшую от передозировки этого чувства через десять минут после получения, когда он показал ей, какая тыква выросла у него в огороде.].
        Она ахнула, расширила глаза, побледнела, попыталась встать, запуталась в подоле, налетела на кого-то, некстати оказавшегося рядом, хлопнулась на место, впилась сверлящим взором во влюбленную парочку, и пальцы ее вдруг ожили, зашевелились, как лапки паука вокруг неудачливой мухи. Опомнившись, старуха спрятала руки под стол, подалась вперед всем телом и, затаив дыхание, напряглась и замерла, будто силясь пройти сквозь невидимую стену.
        Показалось гостям, или и впрямь в сияющем воздухе поплыли эфемерные серебристые искры?..
        Но не успели они присмотреться или спросить у соседей, видят ли они то же, что все остальные, не говоря уже о том, чтобы испугаться или удивиться, как всё закончилось. Искры пропали, свет потускнел, а старуха, задыхаясь и хрипя, навалилась грудью на стол, усыпанный ритуальными плодами и овощами, и замерла, точно лишившись сил.
        В тот же миг Эссельте вырвалась из объятий Друстана и повернулась к взбешенному эрлу со сладкой улыбкой.
        - Милейший Бриан! Как я счастлива тебя видеть - ты просто не можешь представить! Как хорошо найти тебя рядом именно тогда, когда ты нужен мне больше все людей на Белом Свете!
        - Я?.. - опешил вельможа от внезапной, как цветочный горшок на голову, сбычи мечт, отступил на шаг, но от влюбленной девушки так просто было не сбежать.
        - Ты, кажется, очень хотел получить от меня обручальное кольцо?
        - Я…
        - Так получи же! - прорычала принцесса, схватила его за руку и с силой, точно забивала гвоздь в крышку гроба врага, надвинула на палец золотое кольцо с россыпью фиолетовых камушков.
        Ошарашенный Бриан несколько секунд переводил взгляд с кольца на Эссельте и обратно - и вдруг всё понял.
        Издав отчаянный вопль, он вцепился в кольцо, силясь стянуть - но с таким же успехом он мог попытаться оторвать себе палец.
        - Ты!.. Вы!.. Ты!.. - разрываясь между страхом, яростью и пиететом, эрл искал и не находил подходящих слов - и вдруг обмяк. Лицо его приняло мечтательное выражение, а взор забегал по лицам гостей в поисках одного-единственного человека, уготованного ему магией. - Где же ты, любовь моя?..
        - Я здесь, мой милый! - донеслось из толпы, и навстречу ему, раздвигая локтями огорошенных сельчан, выбежала и бросилась ему на шею старуха в белом клетчатом платье.
        В свете масляных ламп на безымянном пальце ее левой руки тускло светилось золотое кольцо с россыпью фиолетовых камней.

* * *
        - …ну а дальше? Что было дальше? - бледное лицо Друстана под встречным ветром горело румянцем, затмевающим краски рассвета, а рука обхватила Эссельте, бережно, но крепко, словно из опасения, что девушка внезапно может вырваться и пропасть. Но ни вырываться, ни тем более, пропадать принцесса не собиралась, и голова ее с растрепавшимися белокурыми волосами мирно покоилась у него на плече, точно ничего другого для счастья в жизни ей было не нужно.
        Внизу на деревенской площади остались провожающие: рыжая молочница - снова невеста, но уже счастливого пастуха, и несколько сельчан. Эрла и ведьму они после девичника больше не видели - то ли те увлеклись подготовкой к созданию благополучной семьи, то ли попытками снять заклинание. Как бы то ни было, Эссельте на них зла не держала и желала им успехов в любом из начинаний - хоть и подозревала, что вероятность и того, и другого равна нулю.
        - А дальше все было просто. Почти. Потому что я всё-таки боевой маг, а не какой-нибудь придворный чароплёт, который только этим и занимается, - гордо поигрывая пальцами на посохе, продолжил Адалет. - Я настроил посох на тебя и подготовил заклинание иллюзии. Как только настал нужный момент - активировал, и вместо Эссельте ты увидел перед собой Ханну. Но только ты, и никто другой - и не думай, что это было раз плюнуть!
        - Но я действительно видел… думал… хоть и не понял, как она вдруг очутилась… - смущенно забормотал гвентянин, и Агафон покровительственно похлопал его по спине:
        - Есть много такое, брат Друстан…
        Лекарь улыбнулся.
        - А после этого ведьма увидела, что я обнимаю Эссельте, решила, будто что-то случилось с артефактом, и в панике принялась делать то, что… ну, это… с этим… как вы, маги, его называете?..
        - Не буду утруждать спецификой, - хмыкнул маг-хранитель, - но в результате мы получили одновременное воздействие на энергетический модуль артефакта тремя потоками - что и было нужно, чтобы снять твое кольцо.
        - А второе кольцо? Как оно оказалось на пальце старухи? - спохватился лекарь.
        - В самом деле, как? - вопросительно запереглядывались друзья.
        Царевна Серафима скромно потупила очи:
        - Мне стало жалко ведьму. Столько усилий на создание семей для других - а о себе позаботиться некогда. И когда я увидела, как Селя надевает кольцо на палец Бриана, то подумала, что молодой красавчик-муж и собственный замок - достойная награда за труды на поприще бытовой магии длиною в жизнь. А остальное - быстрота и ловкость рук, и никакого мошенничества.

* * *
        Примечание автора: упоминаемые героями события происходили чуть более месяца назад в «Невесте Морхольта».
        notes
        Примечания
        1
        С привкусом мух и комаров.
        2
        Только кого - непонятно.
        3
        Эффект получился пугающий. Несколько человек даже протрезвели и тут же попытались компенсировать потерю ударной дозой алкоголя.
        4
        Конечно, для Олафа такого вопроса не существовало. Трудность для него представлял другой: если он встанет с топорами у парадного входа, а мага поставит на задний, то укараулит ли Серафима с одним мечом все окна, или придется дать ей запасной топор?
        5
        Или успеть к самому интересному.
        6
        Порванный рукав, грязная юбка и поцарапанная щека показывали, что погоня очень скоро превратилась в спасательную операцию: погруженная во тьму территория заброшенной шахты к долгим преследованиям не располагала.
        7
        Как сказал бы Шарлемань Семнадцатый.
        8
        На вопрос, куда подевался чудесный ковер, на котором они прилетели, Адалет прикрыл глаза и загадочно пошевелил пальцами - и сельчане благоговейно примолкли: без магии тут не обошлось.
        9
        А может, учитывая направление, в котором разговор сворачивал, оно было и к лучшему.
        10
        И свободной мебели.
        11
        Так звали девушку, героиню известной гвентянской пьесы, лишенную при рождении способности удивляться, преодолевшую немыслимые испытания и препятствия в поисках чародея-отшельника, который смог вернуть ей этот дар путем невероятных свершений в области магии, и умеревшую от передозировки этого чувства через десять минут после получения, когда он показал ей, какая тыква выросла у него в огороде.