Восхождение короля Ярослав Анатольевич Бабкин
        
        Ярослав Анатольевич Бабкин
        Восхождение короля
        Древний город Волрим простирался за окном сияющей диадемой, уложенной в чёрный бархат южной ночи. Магистр Эрисфен отошёл от проёма и поудобнее расположился в кресле. Его жёсткие парчовые одеяния недовольно зашуршали, когда он попытался угнездится поуютнее.
        - Волрим неспокоен, - заметил он, берясь за кубок, - всё погружено в смятение и неуверенность… решение будет принять нелегко.
        - Его величество очень надеется на ваше содействие, магистр, - сидевшая перед ним темноволосая женщина обворожительно улыбнулась.
        - Его величество… - Эрисфен словно пробовал слова на вкус, - король Уберто… Уберто первый, кажется?
        Собеседница кивнула.
        - Как непривычно звучит… Ваш друг весьма преуспел, госпожа Мелиранда, но, увы, не факт, что на горожан это произведёт достаточное впечатление.
        - Мы можем рассчитывать на ваше содействие, магистр?
        - Хотите ещё вина? - Эрисфен опустил на стол пустой кубок и подозвал стоявшую у дверей женщину, - Каллисфира, милая, подай амфору.
        - О, я ещё не закончила с первой, - Мелиранда снова улыбнулась, чуть прикоснувшись концами пальцев к нетронутой чаше.
        - Вы многое теряете, моя племянница специально достала из погреба лучшее из моих вин.
        - О, магистр, мне так не терпится узнать ваше мнение…
        - Город полагает, что новая власть может принести большие перемены…
        - Вы преувеличиваете. Волрим издавна входил в Империю. Речь лишь о простой формальности…
        - Не так уж издавна, госпожа Мелиранда, не так уж… Да и не столь уж проста эта формальность. Да, город был частью вашей Империи. Но ведь император так далеко от этих мест.
        - Вы думаете, теперь он окажется ближе?
        - Несомненно. Ибо рядом будет его рука - король Уберто.
        - Я более чем уверена, что его величество проявит необходимое благоразумие… и должную благодарность.
        - Вы же сама волшебница, госпожа Мелиранда. И, насколько я знаю, не имеющая официального статуса? Неужели вы не понимаете, что ждёт наших коллег под рукой Империи?
        - Понимаю. В этом могут быть некоторые сложности. Но я абсолютно уверена, что мы способны прийти к компромиссу. В конце концов, это ведь и в моих интересах тоже. Так что у вас нет ни малейших оснований сомневаться в моей искренности.
        - Как вы только могли такое подумать, милейшая коллега, я и на мгновение не усомнился… в вашей искренности. Тем более лично меня, как подданного Теревина, эти изменения вообще никак не коснутся. У нас светлейшая экклесия сотрудничает с магами, а не пытается их разобщить и ослабить, как у вас. Так что моё беспокойство исключительно о вашей судьбе.
        - Увы, но Волрим уже давно не под властью Теревина.
        - Это так. И это действительно печально. Пока мы владели северным берегом, он был процветающей и многолюдной страной. А что ему принесли ваши варварские князья, по какому-то недоразумению провозглашённые экклесией императорами? Города лежат в развалинах либо вынуждены искать покровительства у кочевых вождей, древние твердыни стали логовищами диких зверей, а некогда плодородные нивы и виноградники - безлюдными пустошами… Волрим - последний оплот культуры в этих краях, и то он лишь тень своего былого великолепия. Ба…
        Скривившись, магистр отпил большой глоток из своего кубка.
        - Так помогите Уберто вернуть этим землям былое великолепие, - с мягкой настойчивостью сказала женщина.
        - Вы молоды и наивны, дорогая… Уж извините за прямоту, но варвары - всегда варвары. Древняя кровь ушла и нам лишь остаётся предаваться грусти, наблюдая за тем, как вслед за ней и уходит былая слава мира. Впрочем, не будем о печальном. Как волшебнику мне действительно не угрожают новые веяния. Но я не просто волшебник. Я не принадлежу к столь любимому вашей экклесией племени фанатиков, увлечённых магией ради неё самой. Я теревинец и придерживаюсь взгляда, что волшебство лишь инструмент. Как у нас говорят «волшебным хлебом сыт не будешь». И чтобы быть сытым я продаю, покупаю и даю в долг…
        Мелиранда лишь понимающе кивала, неспешно проворачивая наполненный кубок меж узких ладоней.
        - И вот этой части моей жизни, - вздохнул магистр, - новые веяния могут сильно помешать…
        - Уверяю вас, - заметила Мелиранда, - его величество с исключительным пониманием относится к коммерции…
        - О да. Я в курсе его прошлого, - рассмеялся Эрисфен, - тем не менее, чем бы он не занимался в молодости, сейчас ему придётся соблюдать законы империи. И это соблюдение может весьма негативно сказаться на моих доходах в Волриме.
        - Вы преувеличиваете, магистр.
        - Если бы. Имперская экклесия крайне болезненно относится к торговле магическим товаром и людьми…
        Мелиранда вздохнула.
        - Уверена, его величество в знак благодарности сможет предоставить вам преференции в каких-то иных видах бизнеса.
        Магистр снисходительно усмехнулся.
        - Вы же видели здешние места. Чем ещё здесь можно торговать? Дровами? Строительным камнем? Кислым вином или солёной рыбой?
        - Неужели вы заставите меня сообщать его величеству о вашем отказе! У вас нет жалости, магистр. Уберто будет в страшном гневе…
        - Поймите меня правильно, госпожа Мелиранда, даже моё милосердие имеет пределы. Я весьма уважаю его величество и крайне впечатлён его достижениями, но не могу же я собственными руками уничтожить свои доходы? Я буду хранить нейтралитет и смиренно приму любое развитие событий, но прошу вас, не заставляйте меня затягивать петлю на собственной шее…
        - Я надеялась на ваше понимание, магистр.
        - Понимание вы нашли, но в содействии, боюсь, мне придётся отказать.
        Женщина со вздохом отодвинула так и не тронутую чашу.
        - Единственное, чем я могу вам помочь, - магистр тоже отставил кубок, - не отпускать с пустыми руками.
        Он хлопнул в ладоши, и в комнату вплыла стройная девушка, закутанная в алое шёлковое покрывало.
        - Мой подарок его величеству. Уверен, он по достоинству оценит эту рабыню и его гнев, готовый обрушиться на вас, смягчится.
        Остановившись в нескольких шагах перед ними, девушка сбросила покрывало, оказавшееся её единственным одеянием, и плавно развернулась вокруг своей оси, показывая себя со всех сторон. Показать было что.
        У девушки была обсидианово-чёрная, уходящая в синеву кожа, длинные, прямые, абсолютно белоснежные волосы и огромные, ярко-голубые глаза.
        - Это лишнее… - пробормотала Мелиранда.
        - Не могу же отпустить вас с пустыми руками. А золота и прочих безделушек у его величества и так много, - хитро улыбнулся Эрисфен, - посмотрите на её волосы, чистокровная афиррийка. Покажи ладошки, милочка.
        Девушка подняла руки, повернув их ладонями к Мелиранде. Ладони были чёрными, как и вся остальная кожа.
        - Видите, - с гордостью заявил магистр, - истинная древняя кровь Афирри. Можешь одеться.
        Девушка снова завернулась в покрывало.
        - Её зовут Ликна, но отзывается и просто на Ли. Грамотная, обучена языкам, умеет играть на арфе и вообще обладает множеством талантов. Уверяю, его величество не будет гневаться на вас долго.
        Проводив гостью, магистр вернулся в кресло и допил вино.
        - Можешь выходить, Ольфила.
        Не без труда выпутавшись из бархатной портьеры, в комнату выбрался невысокий щуплый мужчина в длиннополой мантии. У него было узкое лицо с большим крючковатым носом и высокий лоб с большими, уходящими на темя залысинами.
        - Садись, - магистр указал на место, где совсем недавно располагалась Мелиранда.
        - Премного благодарен, - пропыхтел мужчина, плюхнувшись в кресло, - так долго стоять неподвижно в моём возрасте уже само по себе подвиг…
        - Ты всё слышал?
        - Да. Спасибо, что не согласился…
        - Это исключительно вопрос бизнеса. В первую очередь я делец. Тем не менее, есть во мне и некоторое благородство.
        - Я бы даже сказал значительное…
        - Ты мне льстишь, Ольфила.
        - Ничуть, Эрисфен, ничуть…
        - Дело в том, что моё согласие или несогласие ровным счётом ничего не решает.
        - А что тогда решает? Ты влиятельнейший человек в городе, и за тобой мощь Теревина.
        Магистр пожал плечами.
        - Уберто это не слишком волнует. Моя помощь ему полезна, но он может обойтись и без неё. Ключевая фигура в Волриме отнюдь не я.
        - Ты говоришь об архонте?
        - Именно. И насколько я понимаю, всё зависит только от него.
        - Но не может же он пойти против всего города!
        - Всё, что от него потребуется - присягнуть Уберто и открыть ворота. У этого новоявленного короля достаточно своих солдат. Его скромность и уважение к традициям объясняется исключительно крепостью городских стен Волрима…
        - Я в курсе, что в городе достаточно как сторонников, так и противников Уберто, но мне не кажется, что архонт сможет вот так просто сдать Волрим…
        - Зря. Насколько мне известно, подобное намерение у него вполне созрело. И тебе стоит поторопиться, если ты хочешь что-то изменить.
        - Но что я могу?! Я уже пытался с ним говорить. Увы, он предпочитает слушать экклесию и орден.
        Магистр развёл руками.
        - Подумай. Ты же умный человек, Ольфила. Всегда есть выход.
        - Ну не могу же я его убить!
        - В конце концов, почему бы и нет?
        - Это немыслимо, Эрисфен. Я не пойду на такое…
        - Ну ты сам это предложил… С другой стороны ты говоришь, что в городе достаточно противников идеи присягнуть Уберто. Попробуй опереться на них, чтобы надавить на архонта.
        - Он не поддастся…
        - Ну придумай что-то. В конце концов, это ведь тебе будет несладко, когда наша глубокоуважаемая госпожа-палатин дорвётся до власти. Её отношение к магам и волшебству прекрасно известно…
        - Нет. Это невозможно. Это будет катастрофой…
        - Вот и придумай, как её предотвратить. Ты же архимаг, в конце концов…
        Ольфила в отчаянии обхватил голову руками.
        - Если не убивать архонта, то как помешать ему?
        Магистр не ответил.
        Ольфила резко встрепенулся.
        - Мне пришла в голову одна мысль. В любом случае я страшно благодарен тебе за то, что предупредил.
        - Это был мой долг, Ольфила. В конце концов, мы когда-то вместе учились… Я попрошу моих телохранителей проводить тебя. В городе довольно неспокойно последнее время.
        Вода в порту была зеленоватой и маслянистой на вид. На её поверхности плавал мусор, сбивавшийся в бурые сгустки возле уходивших в море истёртых каменных ступеней. Желтовато-белый, с лёгкими рыжеватыми пятнами, известняк казался ослепительным на фоне тёмной воды. Воздух был жарким, тяжёлым и душным. Ветра не было и ничто не разгоняло густые запахи порта.
        Множество людей сгрудилось на каменных пристанях и лестницах. Они сидели и лежали на рваных шкурах, протёртых одеялах, гнилых тростниковых циновках или просто на обрывках старых парусов. Самые удачливые смогли обзавестись импровизированными укрытиями из портового мусора и обломков. Вся эта масса шевелилась, галдела и вполне отчётливо пахла…
        Спускавшийся по длинной лестнице молодой человек в мантии мага-ассистента поморщился.
        - О священные предки, какая вонь… А ведь совсем недавно это было вполне романтичное место. Особенно летними ночами.
        - Война. Беженцы, - пожал плечами его спутник в кожаной куртке и с кинжалом на боку, - ты слишком щепетилен Аленн. В конце концов у меня с ними тоже есть что-то общее.
        - Ты другое дело, Ранальд. Ты воевал и проиграл. Они же просто бежали. Когда Уберто осадил Серениссу, корабли с беженцами приставали по два в неделю. Все надеялись укрыться от войны. И что? Теперь Уберто осаждает Волрим а дальше бежать уже некуда…
        Маг брезгливо отбросил носком ботинка валявшийся на ступеньке рыбный скелет. В воздух поднялся рой жирных блестящих мух.
        - Ты уверен, что она придёт?
        - Да.
        - То же самое ты говорил вчера вечером, между прочим.
        - Скорее всего она не успела пройти до отлива, а ночью, с тех пор как погасили маяк, даже контрабандисты входить в порт не рискуют…
        - Не понимаю, отчего Гиерон считает нужным иметь дело с этой публикой…
        - С тех пор как твой двоюродный дядюшка ухитрился непостижимым для меня образом пустить на ветер остатки семейного достояния ему особо не до разборчивости. Тебе то проще. Вы маги - на казённом обеспечении живёте.
        - Если бы он не связывался со всякими сомнительными личностями, он бы не стал так беден…
        - Что сейчас говорить. Всё его достояние - семейный герб и компания нахлебников в нашем с сестрой и матерью лице. Так что кончай ныть, и давай разыщем Баллиту.
        - Это, кстати, не она?
        Маг показал на небольшой парусный баркас, швартовавшийся у мола. Невысокая русоволосая женщина с хозяйским видом отдавала указания двум матросам.
        - Она самая.
        Они подошли ближе.
        - Эй, Баллита.
        - Да, меня так зовут, - довольно раздражённо сообщила женщина, выбираясь на мол, - а ты, значится, Гиерону племянник будешь?
        - Мы оба племянники. Только он, - Ранальд указал на мага, - двоюродный, а я - простой. Гиерон очень интересовался судьбой товара.
        Баллита смерила молодых людей оценивающим взглядом больших орехово-карих с зелёным ободком глаз и молча ткнула большим пальцем назад, в сторону баркаса.
        - Всё там? - спросил Ранальд.
        - В полном порядке. Если хотите тащить, забирайте сейчас сами. Если нет, ждите пока мои парни разгрузят, и заберёте вечером на складе. Ну как?
        - Мы подождём, - встрепенулся маг, - правда ведь?
        - Пожалуй, да…
        - Я так и подумала, - ехидно усмехнулась Баллита, - разгрузить помочь не хотите?
        Ранальд отрицательно покачал головой.
        - Тогда прощайте. Тюки Гиерона будут помечены. Спросите у ключника, он знает.
        - Мы бы хотели лично убедиться…
        - Вы можете лично разгрузить и убедиться, либо поверить мне на слово. Вытаскивать для вас тюки с самого низу я не намерена.
        Ранальд немного помялся.
        - Хорошо. Я поверю на слово. Но рекомендую с этим словом не ошибиться…
        - Да-да. «А иначе ты пожалеешь о том дне, когда родилась…» - только вот я этого дня не помню и жалеть не могу. Так что идите и не мешайте работать, господа хорошие. Ладно. Я серьёзная женщина и держу своё слово, угрожают мне или нет…
        Молодые люди насупились, но развернулись и пошли прочь.
        - Если Гиерон прогорит окончательно, я не удивлюсь, - проворчал маг Аленн, - с такими-то партнёрами…
        - Будем надеяться, что он знает их достаточно хорошо. Кстати - данный партнёр довольно-таки симпатичная.
        - Скажешь тоже, - фыркнул маг, - ну у тебя и вкусы, Ранальд. Ладно, надо торопиться на Арену Правосудия. Там очередные бои и на них соберутся все городские шишки. Метр Ольфила хотел мне что-то сказать.
        - Надеюсь, что Гиерон тоже там будет. Не думаю, что он упустит возможность проиграть ещё несколько монет на ставках…
        Баллита проводила ушедших взглядом, попутно отирая руки тряпкой.
        - Всё в порядке, шеф? - спросил один из матросов.
        - Они такие смешные… конечно в порядке, Евнакий. Разгружайте, а мне нужно к большому боссу.
        Она отбросила тряпку и зашагала вдоль мола.
        Нижняя часть Волрима была построена на выходах известняковых пластов. Одним из преимуществ такого положения дел была возможность раздобыть камень непосредственно на месте строительства, заодно вырубив себе погреб. Чем все застройщики безнаказанно и пользовались. Складские кварталы не были исключением. Громоздившиеся рядами бараки, сложенные из крупных глыб цвета не очень хорошо вычищенных зубов, были лишь вершиной айсберга. Под и за ними в толщу изъеденной пещерами и трещинами скалы тянулись бесчисленные штреки и штольни, уходившие в неизвестность. По крайней мере официально в неизвестность…
        Баллита спустилась по вырубленным прямо в скале ступеням, и оказалась в просторном штреке, освещавшемся через прорубленную в нависавшей над заливом скале нишу. Было ещё утро и солнечные лучи попадали прямо в амбразуру, наполняя штрек довольно приятным золотистым светом.
        - Привет, Баллита…
        - Привет, Фиррен, что ты здесь делаешь?
        Щуплый и очень невысокий человечек в серой одежде улыбнулся и пожал плечами.
        - Так… ничего… а ты?
        - Тоже. Предлагаю делать ничего вместе.
        Человечек кивнул и соскочил с деревянной лавки.
        Они пересекли штрек и остановились перед коренастым охранником, скучавшим возле двери в противоположном конце.
        - Нас пригласили…
        Охранник молча кивнул на вырубленную в стене нишу с полками. На неструганных досках рядами лежали ножи, кинжалы, кистени и прочий рабочий инвентарь тружеников большой дороги.
        - Это так необходимо?
        - Приказ…
        Баллита со вздохом добавила к коллекции свой кинжал. Фиррен - пару ножей.
        - И остальное, - уточнил охранник.
        Фиррен добавил ещё один нож. Баллита - стилет.
        Охранник приоткрыл дверь.
        За дверью тянулся длинный, чуть наклонный и абсолютно прямой коридор. Через равные промежутки в стенах были закреплены факела, над которым расплывались по потолку жирные пятна копоти.
        Коридор был почти две сотни саженей длиной и заканчивался закрытой дверью с ещё одним охранником. За дверью находился достаточно большой зал с установленными вдоль стен скамьями. В торце стояло кресло, занятое благообразным лысеющим человеком с седой бородкой клинышком и закрученными усами. Человека звали Харт Сростень.
        Баллита и Фиррен пристроились на скамью и стали ждать. Кроме них на скамьях сидело ещё несколько десятков человек самой разнообразной внешности. Роднило их в основном то, что с подавляющим большинством присутствующих очень не хотелось встречаться в тёмное время суток в безлюдном переулке…
        Харт держал в руках дощечку и что-то записывал на положенном поверх листке бумаги. Время от времени к нему подходил кто-то из сидевших, и что-то тихо говорил на ухо, а потом возвращался на место. Остальные молча ждали.
        В зале было несколько дверей и через них периодически входили новые люди, занимавшие места у стен. Выходить никто не выходил.
        Очередной посетитель привлёк внимание Баллиты. Он резко выделялся среди прочих. Не столько тем, что с ним хотелось встречаться в тёмном переулке, сколько общим несоответствием обстановке. Это был рослый и широкоплечий мужчина, одетый как аристократ. Его чёрную бархатную куртку на груди и плечах украшали небольшие, окаймлённые алым кантом разрезы, через которые выступал янтарно-жёлтый шёлк подкладки. На поясе висели меч и кинжал в тиснёных кожаных ножнах с позолотой. Волосы перехватывала серебряная диадема в виде переплетённых змей, удерживавших надо лбом большой овальный камень.
        Баллита буквально ощутила, как практически все присутствующие судорожно просчитывают в уме за какую сумму всё это великолепие можно загнать скупщику… Она не была исключением. Тем не менее, ни один не пошевелился и даже не изменил выражения лица. Практически любой из них, не задумываясь, убил бы и ограбил незнакомца при возможности, но не здесь и не сейчас. Здесь и сейчас присутствовали только те, кого Харт Сростень посчитал нужным пригласить лично. А это означало, что данный гость нужен был ему живым и здоровым. По крайней мере сейчас.
        Молчание продолжалось. Баллита искоса разглядывала странного гостя. У него было смуглое лицо, казавшееся довольно молодым, никак не больше тридцати, но длинные, аккуратно расчёсанные волосы были густо побиты сединой и наряду с ярко-серыми глазами резко контрастировали с довольно тёмной кожей.
        Харт неожиданно оторвался от своей бумаги, словно только сейчас заметив вошедшего. Затем довольно неуклюже привстал и поклонился.
        - О. Прошу прощения, глубокоуважаемый кир Тарма. Совсем в делах утонул, не заметил. Прошу извинить старика…
        Аристократ молча кивнул в ответ.
        - Садитесь, кир. Негоже вам стоять, - предложил гостеприимный хозяин.
        Тарма с выражением глубокого омерзения на лице посмотрел на скамью, смахнул с неё грязь ладонью, посадил занозу, тихо выругался и сел рядом с Баллитой. Она ощутила распространившийся аромат духов.
        - Тяжёлые времена настали для нашего города… - Харт сделал паузу и пожевал губами, - после благодатных. Как говориться урожайные годы сменились голодными.
        Он не ошибался. Всё зависело от точки зрения. Хлынувшие от войны толпы беженцев порядком разорили город, но озолотили бандитов, контрабандистов, ростовщиков и скупщиков краденого. Но всё когда-нибудь заканчивается. Флот Уберто блокировал гавань, и доходы заправил нижнего города сразу же испарились.
        - И нам следует решить, - продолжал Сростень, - что надобно делать.
        Он обвёл зал бесстрастным стеклянным взглядом. Зал молча внимал.
        - Нам нужен мир. Но какой? Нужен ли нам мир нового короля?
        Некоторые из слушателей расхрабрились на неопределённое мычание.
        - Уберто сам был пиратом. С ним можно иметь дело, - осмелел кто-то и контрабандистов, опередив Баллиту, которой просились на язык те же слова.
        Харт неодобрительно зацокал языком.
        - Неправильно говоришь. Он теперь король. А что можно пирату, нельзя королю. Думаешь, он позволит нам, как и прежде, торговать магическим добром и выкупленными у кочевников пленниками?
        Баллита разумно воздержалась от комментария о том, что перекупку этих категорий товаров почти целиком держал в руках сам Харт, в силу чего преобладающую часть присутствовавших это решительно не трогало.
        - А значит, - продолжал тот, - нам не нужен мир короля. Так?
        По залу прокатился неровный гул, но прямых возражений не последовало. Желающих демонстрировать принципиальность под немигающим взглядом глаз Харта как-то не нашлось.
        - Вот и ладно, - он откинулся на спинку кресла, и Баллита поняла, что официальная часть аудиенции окончена, и ей здесь больше делать нечего.
        Вместе с Фирреном они вышли обратно в коридор и двинулись по уклону вверх. Битый час был потерян зря. Всё, чего хотел Сростень - пояснить своим людям на какую сторону требуется встать и показать, что городские верхи с ним заодно. Ну, или, по крайней мере, не особо против. На её взгляд это можно было бы сделать и без такого спектакля, куда менее напыщенно и явно быстрее. Кроме того её решительно не устраивала сама выбранная большим боссом сторона…
        Выбравшись в штрек, они забрали своё оружие. Солнце сдвинулось, и его лучи уже почти не попадали внутрь.
        - Интересно, - спросила она Фиррена, поднимаясь по лестнице, - а почему этому аристократу, как его там, Тарме, разрешили войти с оружием?
        - Понятия не имею, - усмехнулся тот, - но только вышел он без него…
        Человечек с гордостью вытащил из-под полы дорогой кинжал в тиснёных кожаных ножнах с позолотой.
        - До сих пор розами пахнет, - сообщил он.
        - Ты что, совсем рехнулся? - Баллита остолбенела, - Сростень тебя убьёт.
        - Если узнает, - Фиррен подмигнул, - в конце концов, это же ты сидела рядом с этим павлином, а не я…
        - Ах ты скотина, недомерок паршивый…
        - Но-но-но, дамочка, без рук… я может и недомерок, но твою четверть выручки честно отдам. Видишь, какой я щедрый.
        - Половину!
        - Давай так, выручка от ножен тебе, а от кинжала - мне?
        - Половину и от всего.
        - Ты несносна…
        - Ты хочешь, чтобы я рисковала своей шкурой даром?
        - Ну не то, чтобы совсем даром…
        - Помолчи уж… Сначала приходится терять время и смотреть этот цирк с конями, а потом ещё ты…
        - Между прочим, я знаю, зачем Сростень всё это устроил, но тебе не скажу…
        - Не скажешь? Ни в жисть не поверю. Ты то ещё трепло, Фиррен.
        - Ты же сама просила молчать…
        - Не зуди, Фиррен. Что ты там разнюхал?
        - А волшебное слово?
        - Ах ты… ладно, скажи, что ты там разнюхал… пожалуйста.
        - Я такой мягкотелый… не могу отказать прекрасной даме ни в одной просьбе… вежливой просьбе, конечно.
        - Не тяни, слышь.
        - Босс завёл какие-то дела с ашикари. Я видел парочку, когда они шли в его каморку на нижних уровнях. А всех остальных он позвал, чтобы в суматохе никто особо не заподозрил…
        - И это всё?
        - Тебе мало, свет очей моих?
        - Не то слово. Это не мало. Это вообще ничего. Зачем они к нему приходили ты не знаешь, а в то, что он устроил этот балаган только затем, чтобы скрыть их визит… Не верю.
        - Твоё право. Я сказал всё, что узнал.
        - Не густо… Ты должен мне одно «пожалуйста», твоя информация его не стоила.
        - О, женщины… какая же ты меркантильная.
        Они вышли на свет, и Баллита прикрыла глаза ладонью. Довольно паршиво в итоге всё складывается. Половина стоимости кинжала это здорово, но вот только к ней прилагается в нагрузку и половина обиды Сростня. А ещё его странные дела с этими фанатиками. Что бы это ни было, это не к добру. Самое время удрать из города, но мимо флота Уберто не проскользнёт незамеченным даже её баркас. Проклятые маги, они учуют даже шлюпку самой тёмной ночью. Остаётся залечь на дно, либо… Нет, это чистое самоубийство. Слишком большой риск. Хотя, кто не рискует… Она задумчиво посмотрела на возвышавшуюся на скале у входа в гавань гранёную башню маяка.
        - Фиррен, ты сегодня вечером, что делаешь?
        - Ничего вроде… а что?
        - Приходи ко мне в порт…
        - О-о-о…
        - Инструменты не забудь…
        - А штоб. Я-то уж было подумал…
        Матросов она застала за разгрузкой.
        - Скоро заканчиваем, шеф…
        - Плевать. Поднимайте парус. Выходим.
        - Но…
        - К чертям «но», нам нужно успеть вернуться до заката…
        Ранальд взбежал по мраморным ступеням Арены Правосудия. Маг Аленн, пыхтя, прыгал по ступеням несколькими шагами позади. Судя по возбуждённым голосам, и людям, шуровавшим граблями на песке арены, бои уже начались.
        - Дядюшка Гиерон! Приветствую. И тебя, мама. И тебя, Марли… Вся семья в сборе.
        - Если бы ещё не война…
        - Сестра, помолчи, пожалуйста. Ранальд, ты выяснил, что я тебя просил?
        - Да, дядюшка. Товары будут на складе к вечеру.
        - Ты их проверил?
        - Нет. Они была на самом дне…
        - То есть ты ничего не сделал?
        - Ну, дядя. Я нашел эту Баллиту и всё выяснил…
        - Я тебя просил не просто «выяснить». Я тебя просил лично убедиться.
        - Тюки были в самом низу. Мне нужно было лично разгружать баркас?
        - Ты мог попросить тех людей…
        - Они отказались.
        - Ты просил?
        - Нет. Но они бы отказались. Поверь мне, дядюшка…
        - Но ты не просил?
        - Они бы отказались…
        - Но ты не просил?
        - Да, я не просил! Ты счастлив?
        - Нет, я просто в восторге… никому нельзя ничего поручить. Даже родному племяннику. И куда только катится мир.
        - Гиерон, прошу тебя, не ворчи…
        - Да, да, дорогая. Я в курсе, что этот оболтус твой сын. Но ему следует быть настойчивее и аккуратнее. В конце концов, мне придётся оставить ему всё моё имущество. Я должен быть уверен, что передаю его в хорошие руки…
        - Было бы что передавать…
        - Ты что-то сказал, Ранальд?
        - Нет-нет, дядюшка, тебе послышалось. Кстати - как проходят бои?
        - Отвратительно. На сегодня назначено пять схваток. Две уже прошли, и я проиграл целых двадцать пять монет. Но ничего, уверен, что отыграюсь на последних… Ты слышал, говорят, что Улаф Толсторук вставил своим бойцом женщину! Ха. Какое падение нравов… С другой стороны - верная ставка. Какой идиот поверит, что женщина сможет выиграть бой?
        - Нижайше прошу прощения, господа…
        - О, метр Ольфила, как неожиданно. Какая честь…
        - О нет, госпожа Вифания, кир Гиерон, это для меня честь…
        - Ну что вы такое говорите, в самом деле…
        - Извините, метр Ольфила, я должен был сразу к вам подойти, вы же просили.
        - Ничего страшного, Аленн. Поговорим чуть позже.
        - Чем мы обязаны честью говорить со столь уважаемым магом, метр Ольфила?
        - Собственно я всего лишь хотел похитить ваших племянников, кир Гиерон. Мне бы хотелось немного переговорить с Аленном и Ранальдом.
        - Пожалуйста, сколько угодно.
        - Премного благодарен. Думаю, нам не стоит отвлекать ваших почтенных родителей, поэтому давайте немного отойдём и побеседуем в стороне.
        Маг уважительно поклонился и вместе с молодыми людьми ушёл в сторону по трибунам. Стоявшая рядом темноволосая девушка проводила их настороженным взглядом.
        - Думаешь, это касается меня, мама?
        - Не знаю, Марли. Мой брат полагает, что лучше подождать с твоим делом пока всё не решится. Хватит нам одного твоего побега из конгрегации магов…
        - Одного? Ты же не хочешь сказать, что нам опять…
        - Хотелось бы надеяться, но если город присягнёт этому Уберто…
        - Но разве мы не сможем остаться? Да и куда нам бежать?
        - Не спорь с матерью, Марли. Вам придётся бежать…
        - А вам не придётся содержать бедных родственников и переживать за наследство?
        - Что ты такое говоришь, Марли, немедленно извинись перед дядей.
        - Ты же видишь, мама, он спит и видит, как бы нас сплавить отсюда!
        - Немедленно прекрати. Мы у него в гостях, в конце концов! И у нас действительно нет выхода. Твой брат выбрал не ту сторону в этой войне. Думаешь, ему это простят?
        Ольфила и молодые люди шли по одной из мраморных ступеней, составлявших охватывавший амфитеатр Арены Правосудия. Внизу разгребали песок и выносили очередного проигравшего.
        - Уверен, дядюшка Гиерон опять поставил не на того, - усмехнулся Ранальд, - у него талант…
        - Он называет это системой, - рассмеялся Аленн.
        - Будьте почтительнее, юноши, кир Гиерон хоть и беден как экклетерская мышь, всё же городской патриций, - не то в шутку, не то всерьёз заметил Ольфила.
        С трибуны доносился могучий баритон глашатая:
        - Досточтимый негоциант Улаф, из клана сыновей Кернери, прозванный Толсторуком, усомнился в достоинстве товаров досточтимого негоцианта Аконолая из Серениссы. Этот спор может быть решён только поединком перед лицом людей и священных предков. Бойцом от Улафа, прозванного Толсторуком выступает Барсина, поединщиком от Аконолая из Серениссы - Тарл Чёрный…
        Ольфила жестом предложил молодым людям сесть.
        - О чём вы хотели поговорить, метр? - спросил Аленн.
        - Посмотрите туда, - маг указал в дальний конец овальной арены.
        Ранальд посмотрел. В парадной ложе, украшенной гербовыми флагами, расположился архонт Волрима - астеничный пожилой человек в чёрном бархате, увенчанный железной короной и с массивной золотой цепью на груди.
        - И что? - пожал плечами Аленн, - архонт лично посетил бои. Что в этом такого?
        - В этом ничего. Вы посмотрите кто рядом с ним…
        По левую руку от архонта стояла госпожа-палатин и капитан-приор ордена Восходящей Звезды, кавалерственная дама Мереллина. За её спиной изваяниями высились двое её рыцарей в сине-белых орденских накидках поверх доспехов.
        - Странно, - пробормотал Ранальд, - меньше всего ожидал её здесь увидеть… Экклесия и орден не жалуют бои. А Мереллина - дама весьма строгих правил.
        - Вот именно, - поднял указательный палец Ольфила, - и это не случайно. Готовится нечто ужасное.
        - Что вы имеете в виду? - встрепенулся Аленн.
        - Можете поверить мне, юноша, а я ведь уже немолод и достаточно опытен. Мереллина уговаривает архонта присягнуть этому самозваному королю.
        - Но зачем?!
        - Хоть Волрим формально и имперский город, но мы живём по своим законам. Уберто - креатура нового императора Дидерика и, как и всякая новая метла, будет чисто мести. Ему нужно убедить монарха в своей лояльности, и он будет неукоснительно выполнять законы. В том числе - законы против магов…
        - Это так страшно?
        - Это конец нашей свободы, Аленн. И свободы твоей сестры, Ранальд… Она отступница и беглец. Не забывай об этом.
        - Я помню… Как и о том, против кого я сражался прошлой зимой и чьим указом лишён прав и земель. Только вот зачем вы всё это мне рассказываете?
        - Тс-с! Они что-то заметили. Сделайте вид, что увлечены происходящим на арене. Я расскажу подробности чуть позже…
        Ранальд старательно уставился вниз. Бойцы только что вошли и теперь кланялись зрителям и архонту. Барсина действительно оказалась женщиной. Впрочем, посмотрев на неё, Ранальд пришёл к выводу, что и в этот раз система дядюшки Гиерона дала сбой. Девица была почти под сажень ростом, с широкими плечами и весьма внушительными мускулами. На её фоне жилистый и кучерявый Тарл Чёрный выглядел не слишком внушительно. Он был почти на голову ниже и похоже заметно легче противницы. В отличие от Барсины, длинные чёрные волосы которой были заплетены в спадавшую на спину косу, его голова была гладко выбрита.
        Глашатай тем временем продолжал:
        - Бойцы станут защищать честь своих патронов в бою на парных кинжалах. Бой продолжится до тех пор, пока бойцы смогут держаться на ногах. Первый, кто не сможет подняться, будет признан проигравшим! Проверьте оружие и выдайте его бойцам!
        Оба участника схватки были защищены специальными аренными доспехами из переплетённых кожаных ремешков, усиленных металлическими бляшками. Каждому полагались поножи, закрывавшие ногу от колена до плюсны, но оставлявшими открытыми ступню и пальцы, наручи на предплечья, широкий, в две ладони, кожаный пояс с железным круглым щитком впереди и короткий жилет, едва доходивший до солнечного сплетения и лишь чуть прикрывавший плечи. Голова, бёдра, живот и части рук от локтя до плеча оставались совершенно открытыми.
        Распорядители осмотрели оружие и раздали его бойцам. Это были широкие прямые обоюдоострые клинки около локтя длинной.
        - В чём-то экклесия права, - негромко пробурчал Аленн, - эти бои явная профанация идеи судебного поединка…
        - Пусть сойдутся! - провозгласил глашатай.
        Бойцы начали сближаться, сопровождаемые ободряющими криками зрителей.
        - Я думаю, они уже перестали нас в чём-то подозревать, - Ранальд обернулся к Ольфиле.
        - Возможно, но не стоит вести себя слишком уже вызывающе. Продолжайте смотреть на арену, а я пока кое-что расскажу. Главное - ведите себя естественно.
        Аленн и Ранальд кивнули. Внизу зазвучала сталь. Бойцы обменялись пробными ударами.
        - Итак?
        - До меня дошли сведения, - забубнил Ольфила, не слишком умело делая вид человека до крайности увлечённого боем, - что архонт, подзуживаемый Мереллиной и иерархами экклесии готов открыть ворота и дать присягу. Его даже поддержат некоторые из патрициев города, недовольные толпами беженцев и бесконечными проблемами в нижних кварталах и порту…
        На арене Тарл удачным выпадом зацепил руку Барсины. На песок брызнула первая кровь, что вызвало бурную реакцию трибун, ненадолго заглушивших слова архимага. В ответ женщина резко взмахнула головой, использовав свою длинную косу как плеть. В противника она не попала, но тому пришлось отскочить.
        - … но, - продолжил Ольфила, когда крики зрителей немного стихли, - это будет означать катастрофу для магов города, а также тех, у кого есть личные счёты с новым «королём».
        - То есть для нас? - уточнил Ранальд.
        - И для вас тоже. Я пытался урезонить его сиятельство, но, увы, боюсь, что он не готов прислушаться к моим словам. Его можно понять - городу не выдержать осаду, а постоянные драки и убийства в нижнем городе не способствуют репутации Волрима и процветанию торговли… Однако куда деваться нам?
        Новая волна криков заглушила его слова. Тарл снова зацепил острием кинжала свою противницу, оставив длинный тонкий порез на её боку. Судя по всему, он был несколько проворнее Барсины, но более длинные руки долговязой женщины не давали ему возможности подойти достаточно близко, чтобы всерьёз воспользоваться своим преимуществом.
        - Всё таки. Для чего вы всё это нам рассказываете? - снова спросил Ранальд.
        - Нам необходимо что-то предпринять…
        - Что же?
        - Не будь ребёнком Ранальд, метр предлагает нам заговор…
        - Я догадываюсь. Вы хотите убить архонта?
        - Нет! Что вы! Как вы могли такое подумать!
        - Тогда что?
        - Совершенно необязательно его убивать. Достаточно отстранить от власти, и созвать собрание патрициев для выборов регента.
        - Вы полагаете, мы втроём сможем это сделать, а патриции дружно решат отказаться от его планов?
        - У меня есть влиятельные друзья. В городе хватает достойных людей. Главное не упустить время. Пока патриции будут собираться, мы сможем их… хм… убедить в своей правоте.
        - Что требуется от нас? - спросил Аленн.
        - Вам нужно будет сблизиться с архонтом и в назначенное время впустить к нему наших друзей, чтобы совместными усилиями арестовать его.
        - Кто именно эти друзья? - подозрительно поинтересовался Ранальд.
        - Кир Тарма, бан Сулицкий, ещё несколько уважаемых людей. Основная проблема в том, что архонт что-то подозревает и не подпустит их к себе достаточно близко в отсутствие надёжной охраны.
        - А нас подпустит?
        - Вас, Ранальд, надеюсь. Вы новый человек в городе. У вас нет сложившейся репутации. Я смог договориться через верных людей, чтобы архонт сегодня принял вас и дал важное поручение. Постарайтесь выполнить его примерно, и войти в доверие.
        - Вот прямо так - незнакомому человеку и важное поручение? Не верю.
        - За вас поручились серьёзные люди. Кроме того для этого поручения самому архонту нужен человек не слишком хорошо известный в городе. К тому же идёт война - некогда быть особо разборчивым. Это наш единственный шанс, Ранальд. Подумайте о своей сестре…
        - Я согласен. Второе бегство это уже слишком.
        - Я был уверен, что не ошибусь в вас…
        Рёв толпы снова заглушил разговор. Тарл замешкался и Барсина резко взмахнув головой ударила своей косой ему в лицо. Он попятился и зашатался. Его противница немедленно толкнула его плечом и, перехватив кинжал в обратную, несколько раз полоснула по незащищённому животу противника. Тот тяжело повалился на песок, обильно залив его кровью.
        - Бой окончен, - загрохотал глашатай, - Барсина победила, доказав правоту Улафа Толсторука перед лицом людей и священных предков…
        Ольфила брезгливо поморщился, глядя на арену.
        - Теперь я вас покину, друзья мои. Ранальд, ждите приглашения от архонта, и что бы ни случилось, будьте вежливы и послушны…
        Он поднялся и быстро зашагал к выходу.
        Победительница обходила арену, пожиная славу. Служащие выносили побеждённого, и рыхлили песок. Краем глаза Ранальд заметил дядюшку Гиерона, в бешенстве колотившего ладонью по мраморному парапету.
        Люди архонта перехватили его на выходе. Разыграв лёгкое удивление, Ранальд проследовал за ними.
        Правитель города всё ещё сидел в ложе, над ареной, где шёл последний на сегодняшний день бой. Архонт был стар и выглядел больным. Пергаментная кожа, запавшие глаза и редкие седые волосы придавали ему вид живого трупа. Железная корона с острыми, похожими на когти, зубцами и впаянной золотой цепочкой только усиливала впечатление.
        Ранальд обратил внимание, что кавалерственной дамы Мереллины и её рыцарей в ложе больше не было.
        - Присаживайтесь, - негромко сказал архонт, указывая на соседнее кресло с вырезанным на спинке городским гербом - перекрещенными золотыми цепями на чёрном фоне.
        Ранальд сел.
        - Я знал вашу семью… Но вы сами ведь родились уже в Староземье?
        - Да, ваше сиятельство. Моя мать вышла замуж за барона Хабихта и уехала из Волрима за два года до моего рождения.
        - Я помню эту историю. Так вы старший сын?
        Ранальд кивнул.
        - Ваш отец?
        - Он погиб во время перехода через горы прошлой зимой. Было холодно, а старая рана открылась…
        - Да, я слышал, что вы сражались на стороне покойного принца Лизандия. Удача не сопутствовала ему.
        - Он был моим сюзереном. Это был мой долг.
        - Я понимаю… Вы были с ним до конца?
        - Да. До самого сражения у замка Бычий Лоб и предательства князя Сигибера, когда всё закончилось… Честно говоря мне не очень бы хотелось лишний раз об этом вспоминать, ваше сиятельство.
        - Я вас понимаю, молодой человек. Тем не менее, ваша верность сюзерену похвальна. Весьма похвальна. Но почему вы лишились земель? Вы ведь лишь исполняли свои обязательства?
        - У родственников моего отца были особые взгляды на судьбу его наследства и то, что именно является исполнением обязательств…
        - Что ж. Бывает и так.
        Архонт немного помолчал, наблюдая за происходящим на арене. Потом заговорил снова.
        - У меня будет к вам небольшое, но ответственное поручение. Надеюсь на вашу честность и вашу верность городу предков…
        - Я всегда рад оказать услугу моему городу.
        - Что вы знаете про ашикари?
        - А? М-м-м… ну в общем-то немного… иноверцы, фанатики… с которыми мы воюем последние семьсот лет с небольшими перерывами. Ещё, говорят, у них очень… м-м-м… экзотичные танцовщицы…
        Архонт чуть усмехнулся.
        - Действительно немного… Вы в курсе, что у нас в порту есть их небольшой анклав?
        - Конечно. Но я как-то не слишком обращал на него внимание.
        - Это именно то, что мне и надо…
        - Прошу прощения, ваше сиятельство, но я не очень хорошо вас понимаю.
        - Это неудивительно… Дело в том, что, несмотря на скромный размер, эта община играет достаточную роль в городской политике. И мне крайне необходимо переслать её лидеру - Ашхак’бару - некое послание. При этом чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше. Поэтому я не могу доставить его лично, или направить официального гонца. Мне нужен человек, которого мало кому придёт в голову сопоставить со мной.
        - И вы рассчитываете на меня?
        - Вы поразительно догадливы, юноша.
        - Я полагаю, что вполне в состоянии оказать городу подобную услугу, ваше сиятельство.
        - Ничуть в этом не сомневался.
        - Вы передадите мне это послание прямо сейчас?
        Архонт скрипуче рассмеялся.
        - Прямо на виду у всей арены? Нет. Вам придётся спуститься вниз, и там вас будут ждать мои люди. Они же дадут вам спутника…
        - Спутника?
        - Ну не думаете же вы, что я доверю столь важное послание одному человеку и без охраны?
        - Вы очень предусмотрительны, ваше сиятельство…
        По пути из ложи архонта Ранальд заметил кира Тарму - смуглолицего молодого аристократа с серыми глазами и серебряным обручем на рано поседевших волосах. Если верить Ольфиле, он был один из участников заговора. Видимо в подтверждение этого Тарма чуть заметно подмигнул Ранальду и сразу же отвернулся.
        Затем Ранальда провели в подвальные помещения Арены Правосудия, частично вырубленные в скалах, на которых стоял город. Человек в кольчуге и гербовой накидке с вышитыми на чёрном сукне жёлтыми цепями встретил его на входе.
        - Вот послание, - лаконично сообщил он, вручая запечатанный свиток, - спрячьте его понадёжнее. А вот ваша спутница…
        - Спутница? - Ранальд ошарашенно обернулся.
        На табурете у каменной стены сидела гвардейского роста девица в полотняной рубахе и зелёной шерстяной юбке. Правый рукав был закатан и обнажил внушительный бицепс, порез на котором его будущая спутница протирала смоченной в уксусе тряпицей. Ранальд узнал поединщицу Барсину.
        - Т-ты… Вы?
        - Я.
        Барсина отложила тряпицу и раскатала рукав обратно.
        Ранальд теперь смог приглядеться к ней поближе. У неё было крупное скуластое лицо с довольно тяжёлой для женщины челюстью и небольшими, близко посаженными светло-карими глазами. На смуглой коже виднелись многочисленные шрамы, а и от природы некрупный нос был ещё и явно когда-то сломан.
        - Так… э-э-э…
        - Я пойду с тобой. Тебе ведь сказали?
        - Д-да…
        - Тогда чего ты уже битый час стоишь здесь с отвисшей челюстью?
        - Честно говоря, я не ожидал… э-э-э… что это будешь… будете…
        - Буду я? Ну вот так это я. Теперь ожидаешь?
        Она встала, сгребла рукой распущенные теперь жёсткие чёрные волосы и отбросила их за спину.
        - Так мы идём или ты и дальше планируешь стоять и на меня пялиться? Я рассчитываю вернуться до того, как ужин остынет.
        - Мне казалось вы… ты… ранены.
        - Ерунда. Тарлу досталось больше.
        - Это тот несчастный, которого ты выпотрошила на арене?
        - Эй, полегче, - донеслось с койки в тёмном углу, - сглазишь ещё. Все мои потроха пока ещё на месте…
        Ранальд не без удивления опознал в лежавшем кучерявого противника Барсины. Его живот был перевязан окровавленными льняными бинтами, но в остальном он выглядел вполне бодро.
        - Там было столько крови…
        - Необходимость красиво падать, и исходить кровищей, как резаная свинья, входит в мою работу, - жизнерадостно сообщил Тарл.
        - Так это был договорной бой? - Ранальду отчего-то вспомнился раздосадованный вид дядюшки Гиерона.
        - Ну не то чтобы совсем, - ревниво уточнила Барсина, надевая поверх рубахи кожаную безрукавку, - дрался он достаточно серьёзно, но на меня были поставлены слишком большие деньги.
        - Угу… - только и ответил Ранальд.
        Квартал ашикари располагался в порту, и идти пришлось далеко. Было чуть за полдень и солнце жгло без малейшего сострадания, заставив всех, кто имел такую возможность, забиться в тень. Ранальд и Барсина возможности не имели.
        - Ты когда-нибудь имела дела с ашикари? - спросил Ранальд, вытирая лоб уже насквозь вымокшим платком.
        - Да…
        - Ты ведь шагарка?
        - Для вас все кочевники шагары. Если смотреть так, то да.
        - Я слышал ашикари ваши враги тоже.
        - С тех пор как был создан мир, мы с ними воюем…
        - Возможно, со стороны архонта было не слишком разумно посылать именно тебя?
        - Это не важно. Все иноверцы для них на одно лицо…
        - Понятно…
        - Погоди.
        Они остановились в полусотне саженей от массивных ворот, закрывавших огороженный похожей на крепостную стеной, анклав.
        - На всякий случай, - уточнила Барсина, - они считают огонь священным. Не вздумай в него что-то бросить или хуже того - плюнуть. Убьют на месте и не посмотрят, что ты вроде как посол… Вообще не делай ничего лишнего. Они любят убивать по пустякам.
        Ранальд кивнул, и они подошли к воротам.
        Часовой был на несколько пальцев выше Барсины и, судя по ширине плеч, раза в два её тяжелее. У него была тускло-оливковая, казавшаяся даже сероватой, кожа и длинные чёрные волосы. Гладко выбритое лицо украшал нанесённый хной геометрический орнамент, переходивший на шею, а над переносицей виднелось несколько шрамов также образовывавших узор.
        - Он смотрит на нас, как на кучу навоза, - не удержался и прошептал на ухо спутнице Ранальд.
        - Примерно также он к нам и относится…
        Они подошли ближе. Часовой молчал.
        - Нам нужен Ашхак’бар, - сообщил Ранальд.
        - Я предупреждён, - мрачно произнёс часовой, - проходите.
        - Они всегда так дружелюбны? - поинтересовался Ранальд, пока они шли через длинный и полутёмный коридор за воротами, - мне помнится власти жаловались, что у ашикари появляется всё больше последователей в городе. Довольно странно, если они так относятся к тем, кто в принципе мог бы перейти в их веру…
        - Ашикари считают, что люди должны приходить к ним сами. Никого не следует принуждать к обращению…
        - Что ж, не лишено разумности, но не очень-то способствует большой популярности.
        Они вышли в на редкость пыльный внутренний двор. По сторонам толпилось довольно много людей беззастенчиво глазевших на вошедших. Большинство казались Ранальду на одно лицо с часовым. Такие же рослые, смуглые и раскрашенные хной. У многих шрамы на лбу. Разве что волосы у некоторых были не совсем чёрные, а скорее каштановые. И все до единого при оружии. В дальних рядах, ближе к стенам, попадались более привычные Ранальду типажи, но создавалось впечатление, что они не слишком-то рвутся попадаться на глаза и при первой же возможности пытаются укрыться от взгляда.
        В противолежащем конце двора располагалось большое цилиндрическое здание с куполовидной металлической крышей. По периметру возвышались каменные столбы с оборудованными на вершинах подобиями фонарей, где даже в этот солнечный день ярко горело пламя. Ранальд насчитал девять столбов, расставленных через равные промежутки. Перед зданием был разбит небольшой и неожиданно живописный цветник. Между цветником и занимавшей остальной двор площадью стояли деревянное кресло без спинки и массивная, ярко горевшая бронзовая жаровня. В кресле сидел мужчина, крупный даже по ашкарийским меркам. В отличие от прочих у него была внушительная, тщательно ухоженная борода, расчёсанная и заплетённая в добрую дюжину напоминавших щупальца косичек. Борода, как и волосы, была густого медно-рыжего цвета, резко выделяясь на фоне лица, казавшегося от этого почти серым. Ранальд так и не смог решить был ли это его естественный цвет волос или краска.
        - Ашхак’бар - прошептала Барсина.
        Впрочем, Ранальд и так уже догадался. Вид у бородача был уж слишком начальственный. По сторонам от него стояли двое стражников в доспехах и длинных лиловых одеяниях. Один из них, к удивлению Ранальда, оказался женщиной, лишь немногим уступавшей ростом Барсине. В руках стражники держали причудливого вида бронзовые палицы, обильно покрытые орнаментом.
        - А это аргаши, - снова зашептала ему на ухо спутница, - жрецы-воины. Очень неприятные типы…
        Барсина осталась позади, а Ранальд набрался смелости и подошёл вплотную к возвышению, на котором стоялое кресло Ашхак’бара. Вблизи он заметил, что под шёлковыми одеяниями вождя блестит набранный из металлических пластинок доспех.
        - «Скверный признак» - подумалось Ранальду.
        У предводителя ашикари были небольшие, глубоко посаженные светло-карие, чайного оттенка внимательные глаза. Сложный узор из тонких линий, покрывавший большую часть лица, окончательно превращал это лицо в непроницаемую маску с непривычными, ускользавшими от восприятия, чертами.
        - Что тебе нужно? - глухо спросил Ашхак’бар почти без акцента.
        - Я принёс уважаемому… э… господину письмо от его светлости архонта, которое…
        - Не трать время попусту, - перебил его Ашхак’бар и протянул руку за свитком.
        Взяв письмо он, не распечатывая, молча передал его стоявшей рядом жрице-воину. Та сломала печать и быстро пробежала текст взглядом.
        Ашхак’бар что-то спросил её на своём языке. Та кивнула и односложно ответила, протянув свиток обратно. Ашхак’бар взял его, и, по-прежнему не глядя, бросил в жаровню.
        - Э-э… м-м-м… мне вообще-то казалось, что его светлость ожидал, что письмо хотя бы прочтут, - не сдержался Ранальд.
        Краем уха он расслышал, как стоявшая в нескольких шагах позади Барсина шумно втянула воздух сквозь зубы.
        - Мы посмотрели, - всё так же без выражения ответил Ашхак’бар, - мы ожидали, что он напишет именно это. Зачем тратить время на то, что мы и так знаем?
        - М-м-м… резонно… но мне же нужно что-то сообщить его светлости… возможно вы захотите что-нибудь передать на словах… или это тоже пустая трата времени?
        Сопение Барсины за спиной стало совершенно отчётливым.
        Ашхак’бар чуть заметно приподнял массивные брови под изрезанным рубцами лбом.
        - Ты или очень глуп, или очень храбр. Или одновременно. Но раз ты спросил, я отвечу. Тот, кого раньше звали Шиамшар Зар-Кшастра, и кого вы теперь зовёте Уберто, предал нас… Он предал Асшхик. Он предал Кшаст-Кшастару, оказавшего ему доверие. Он сошёл с пути. Подобным ему нет искупления даже в смерти. Каждый, кто прикоснётся к нему, сам станет отступником, фхаршадаш. А теперь иди.
        Ранальд немного помялся, но, похоже, Ашхак’бар действительно не считал нужным ему больше ничего сообщать.
        Пожав плечами, молодой человек обернулся и подошёл к Барсине. По лицу женщины градом катился пот, обильный даже в такой жаркий полдень.
        - Пойдём? - спросил Ранальд.
        Та молча кивнула. Только у самых ворот он вдруг догадался, что Барсина вся мелко дрожит.
        - Что с тобой?
        - Что?!! - она чуть не подскочила, - он ещё имеет наглость спрашивать? Самоубийца фигов! Ну ладно тебе жить надоело, но я-то чем виноватая? Меня-то зачем было тащить?!
        Часовой ашикари удостоил её истерику лишь мимолётным презрительным взглядом.
        - Извини, - пролепетал несколько озадаченный Ранальд, - я и понятия не имел…
        - Не имел? Не имел он… понятия он, видите ли, не имел. Тогда чего вызвался, коли не имел?
        - Ну это… в конце концов могла бы и предупредить.
        - Я бы и предупредила, коли знала, что ты такой дубина… а потом догнала бы и ещё раз предупредила!
        - Слушай, перестань орать, а? Люди оборачиваются.
        - Пущай оборачиваются…
        - Ты уверена?
        - Ладно… проехали. Но мне срочно надо напиться.
        - Только сначала доложимся архонту.
        Барсина посмотрела на Ранальда с плохо скрываемым раздражением.
        - Правильный какой нашёлся…
        - Только знаешь что.
        - Что? - Барсина насторожилась.
        - Я ничегошеньки не понял из того, что этот разрисованный истукан мне наговорил в конце. Может ты лучше поняла?
        - Ну это… в общем он был крайне раздражён. Судя по всему этот Уберто им как кость в горле.
        - И это всё?
        - В общем, да…
        Они зашагали вверх по улице.
        - Ты ведь знаешь, что архонт склонен сдать город? - поинтересовался Ранальд.
        - Похоже на то…
        - Но ведь тогда бои на арене могут прикрыть?
        - Наверняка прикроют. В Империи поединки допускаются только по серьёзным уголовным делам и в них запрещено давать проигравшему пощаду. А кто будет устраивать договорные бои, зная, что его почти наверняка убьют или покалечат? Терять обученного бойца в каждом бою - никаких денег не хватит…
        - Тогда почему ты ему помогаешь? Ты же лишишься работы?
        - Я рабыня… кто меня спрашивает.
        - Понятно… И что ты будешь делать?
        - Поедем с хозяином искать место, где бои дозволены. Дальше на север или восток. А может даже в Теревин.
        - В Империи ты можешь выбраться из рабства.
        - Думаешь, у меня есть столько денег?
        - Выкупной платёж постоянен. Скоро осень. Если ты в урочное время и при свидетелях заплатишь владельцу требуемое, он не сможет тебя больше удерживать. Таков закон.
        - Я слышала… Но что я буду делать?
        - Не знаю, - Ранальд пожал плечами, - а что ты умеешь?
        - Драться в основном…
        - Это скверно… может ещё что-то - шить, готовить, убирать?
        - Нет, - Барсина помотала головой - не умею и не хочу. Лучше я буду драться.
        В полутьме своего кабинета архонт выглядел ещё более дряхлым. Казалось, что золотая цепь и железная корона буквально давят его собственным весом.
        - Я ожидал подобной реакции ашикари, но от этого она не стала менее неприятной… я очень благодарен вам, Ранальд, за вашу услугу.
        - Вы слишком добры… я ведь всё провалил.
        - Нет. Всё прошло совершенно нормально. Поверьте.
        - Эти… Они показались мне странными.
        - Так и есть.
        - Вы думаете, ашикари могут быть опасны?
        - Безо всяких сомнений.
        - Мне показалось, что их не так уж и много. Не думаю, что горстка фанатиков может представлять серьёзную опасность для такого большого города, как наш.
        - Размер не имеет значения. Важно количество бойцов. Мы давно ни с кем серьёзно не воевали. Горожане обленились и разучились пользоваться оружием. А ашикари - нет.
        - Империя воевала с ними семьсот лет и побеждала…
        - Не совсем с ними. Ашикари - лишь учение и ему следуют разные люди. Вы видели дарнайцев - обитателей Джарфа и Пепельных равнин. Империя же воевала в основном с выходцами из Тамрии и южных пустынь…
        - Это такая большая разница?
        - Трудно сказать, - пожал плечами архонт, - но дарнайцы очень хорошие воины. Их не стоит недооценивать. Впрочем, не буду вас задерживать. Уже вечереет, и у вас был тяжёлый день. Возможно, завтра мне тоже понадобится ваша помощь.
        - Это честь для меня, помочь городу - чуть наклонил голову Ранальд.
        - Тогда приходите утром.
        Дядюшка Гиерон встретил его придирчивым взглядом.
        - Нас можно поздравить?
        - С чем?
        Ранальд вытряхнул пыль из куртки и повесил её на гвоздь.
        - Говорят, ты попал в доверие к самому архонту.
        - Мало ли что говорят…
        - Я видел, как он давал тебе поручение.
        - Возможно… Но сейчас я бы хотел поужинать.
        - Обжорство вредно. Лучше скажи, на что мы можем рассчитывать. Мне сейчас остро нужны деньги.
        - Тебе не удалось выиграть на боях? Какая неожиданность.
        - Прекрати ехидничать, Ранальд. Между прочим, эта Баллита тебя надула…
        - Что ты имеешь в виду?
        - Уже вечер, а мой товар так и не появился на складе, а её баркас ещё днём ушёл из порта, и с тех пор эту девицу никто не видел…
        - А я здесь причём? Ты сам её нанял.
        - Ты должен был проконтролировать!
        - Я тебе не наёмный костолом. Если ты имеешь дела с ненадёжными людьми, нечего валить последствия на других.
        - Я твой родной дядя, и ты, между прочим, живёшь в моём доме. Мог быть и повежливее.
        - Хорошо, дядюшка, извини. Я жутко устал и хочу есть. Давай обсудим это после ужина? И где моя сестра?
        - Опять любезничает в саду с этим магом. Аленном. Тебе стоит крепко подумать о её будущем… Удачное замужество могло бы решить наши финансовые проблемы. Хотя бы частично. А у твоего дружка-волшебника за душой ни гроша, между прочим…
        Дом Гиерона Кестрела застрял на полпути между Нижним и Верхним городом, пристроившись к подножию горы. С одной стороны он уже поднялся над трущобами припортовых кварталов, а с другой так и не пробился на склон, где в окружении зелени располагались жилища горожан среднего достатка. Сам Гиерон никогда не забывал упомянуть, что на самом деле его место вообще на верхнем плато, рядом с усадьбами первых людей города, и если бы только не неудачное стечение обстоятельств… Впрочем, в подробности этого стечения обстоятельств он предпочитал не вдаваться.
        Так или иначе, но последние десять лет он проживал в более чем скромном обиталище, возведённом, как и все прочие в этой части города, всё из того же изжелта-белого известняка, вырубленного в каменоломнях за портом. Камни были почти не отёсаны, и щели бугристых стен густо заплёл дикий виноград, а кое-где и шиповник, тонувшие в густых предзакатных тенях.
        Солнце уже опускалось за тянувшиеся вдоль берега горы, и над черепичными крышами плыли вечерние запахи дыма, разогретого масла и горячей похлёбки.
        - Я боюсь, - вздохнула Марли.
        - Не надо, - Аленн сжал её руки ладонями, - всё будет хорошо…
        - А если нам опять придётся бежать?
        - Не придётся.
        - Ты так уверен…
        - Мы не допустим, чтобы это случилось.
        - Вы с Ранальдом?
        - Не только. Многие не хотят нового короля.
        - Но что может сделать даже целый город против Империи?
        - Ты не понимаешь. Уберто - не настоящий король. Он бывший пират и, как говорят, сын кузнеца. Император Дидерик дал ему этот титул, чтобы выиграть гражданскую войну, но он и пальцем не шевельнёт ради того, чтобы Уберто действительно завоевал какую-то реальную власть. Мы отобьёмся. Поверь мне.
        - Ты серьёзно так думаешь?
        - Конечно. Этот самозванец может рассчитывать только на себя. А с бывшим пиратом мы уж как-нибудь совладаем.
        - И ты поговоришь с метром Ольфилой?
        - А ты этого и правда хочешь?
        - Не знаю… Мне нравилось учиться на мага. Это интересно. И уж точно лучше, чем вышивать и готовить.
        - С другой стороны ты пока свободна и сама себе хозяйка. А став магом конгрегации, ты окажешься связана кучей обязательств и клятв… Здесь, в Волриме, никто не будет требовать от тебя, чтобы ты обязательно была официальным волшебником. Ординатура не будет гоняться за тобой, и никто не сочтёт тебя беглой преступницей.
        - Для этого необходимо, чтобы вы победили.
        - Мы победим…
        - Марли!
        - Да, дядя…
        - Ты собираешься ужинать? Твой брат уже пришёл.
        - Хорошо, дядя… я уже иду.
        - Погоди.
        Аленн взял девушку за плечо.
        - У меня к тебе будет просьба.
        - Да, Аленн.
        - Как ты не решила поступить, побудь завтра в коллегии вместе с метром Ольфилой.
        - Почему?
        - Потом объясню. Так надо. Пообещай мне, ладно?
        - Хорошо. Пообещаю. Я всё равно собиралась как-нибудь зайти к ним в библиотеку…
        Мелиранда оторвала взгляд от книги и посмотрела на вошедшего. Вошедший снял запылённый плащ и бросил его в угол.
        - Ваше величество изволили путешествовать?
        - Моё величество изволили зверски устать… У тебя есть что-нибудь выпить?
        Уберто потянулся, пошевелил богатырскими плечами и тяжело рухнул в кресло.
        - Государственные дела? - не то участливо, не то ехидно поинтересовалась Мелиранда.
        - Они самые… Мне пришлось встречаться с двумя очаровательными женщинами - дочерью, чьего отца я когда-то знал, и дамой на редкость строгих правил. Это жутко утомляет.
        - Когда ты был моложе, это называлось не «заниматься государственными делами», а «ездить по бабам».
        - Когда я был моложе, у меня не было короны…
        - Ах, да. Я совсем забыла. Прошу простить мою непочтительность… Тем не менее замечу, что ваше величество изволят быть ещё тем бабником.
        - Положение обязывает, а возможности позволяют… - Уберто подмигнул, - между прочим, кто притащил ко мне эту очаровательную чернушку? «Подарок от магистра Эрисфена»… ха, знаем мы эти теревинские подарки.
        - А куда мне было её девать? Выбросить за борт?
        - Фи. Разве можно вот так просто бросать красивых женщин за борт?
        Уберто с ухмылкой схватил ладонью пустоту возле гладко выбритого подбородка и чертыхнулся.
        - Проклятье, никак не привыкну, что сбрил бороду… Неужели это было так необходимо?
        - Не всё, что уместно для пирата и адмирала ашкарийского флота, подобает королю цивилизованной страны.
        - Но хоть бакенбарды-то можно было оставить?
        - С ними ты был слишком похож на хитрющего кота, обожравшегося хозяйской сметаны…
        Уберто вздохнул и с сожалением осмотрел пустую кружку.
        - Ладно. Уже поздно, а завтра будет великий день. Мне стоит немного отдохнуть… Где эта чёрная девица?
        - Ты неисправим, Уберто, - Мелиранда с раздражением захлопнула книгу, - она наверху. Только постарайтесь не очень шуметь. Я хотела поработать.
        - Обещаю, мы будем тихи, как мыши…
        - Когда обзаведёшься дворцом, я попрошу у тебя покои как можно дальше от твоих, - мрачно пообещала волшебница.
        - Как скажешь, дорогая, как скажешь…
        Деревянная лестница жалобно заскрипела под королевским весом. До Мелиранды донёсся глухой стук и приглушённые ругательства…
        - Ваше величество изволили стукнуться о притолоку?
        - Какому идиоту пришло в голову делать такие низкие двери?
        - Думаю, они просто не рассчитывали эту лачугу на рост вашего величества…
        Мелиранда раскрыла книгу, и некоторое время изучала её. Потом швырнула её на стол и несколько раз прошлась по комнате, бросая мрачные взгляды на потолок.
        - Проклятый бабник…
        - А ты ничего, симпатичная, - заключил Уберто, закончив осмотр.
        - Господин льстит мне, - девушка чуть прикрыла глаза длинными пушистыми ресницами.
        - Ничуть. Этот белый хитон поразительно идёт к твоей коже. В нём ты просто очаровательна…
        - Смею заверить господина, что я могу быть очаровательной и без него…
        - Ничуть не сомневаюсь, милая…Как тебя зовут, ты сказала?
        - Ликна, если господин не будет против.
        - Почему бы мне быть против?
        Девушка улыбнулась, блеснув жемчужно-белыми идеально ровными зубами.
        - Господин, хочет выпить? Я позволила себе налить в чашу немного вина, подогрев его с пряностями. Господин любит вино с пряностями?
        - Господин не против вина с пряностями, но чуть позже…
        - Если господин устал, я могу помочь ему раздеться и сделать массаж.
        - Я старомоден и банален. Поэтому хочу начать с того, чтобы услышать твою историю…
        - Господин хочет узнать историю моей жизни? - она удивлённо раскрыла свои большие глаза.
        - Господин хочет послушать какую-нибудь драматическую историю. Уверен, у тебя наготове не менее дюжины, одна другой драматичнее…
        - Господин меня обижает, - девушка надула губки, - Ликна честная.
        - Я слушаю, - ухмыльнулся король, облокачиваясь на подлокотник кресла.
        - Мне довелось родиться в благодатной стране Афирри, где царит вечное лето, на деревьях распускаются прекрасные цветы и поют райские птицы…
        - А ещё там живут чертовски злобные осы, величиной с мой большой палец, полчища муравьёв, способных обглодать человека до костей меньше, чем за час и выпитая из ручья вода может разъесть внутренности не хуже мышьяка…
        - Господину посчастливилось бывать в стране Афирри?
        - Да, я пару раз бывал в тропиках… Извини, что перебил. Я так понимаю, дальше будет следовать рассказ о нападении охотников за рабами?
        - Проницательность господина воистину необычайна…
        - Продолжай.
        - Нас с братом захватили в рабство.
        - У тебя был брат?
        - У меня было много братьев, но о судьбе большинства из них я ничего не знаю.
        - А о судьбе этого? Кстати у него есть имя?
        - Да. Его звали Ликидевс. Говорят, его обучили на воина. Особого воина…
        - Понимаю. Кстати, Ликидевс не афиррийское имя. Как и Ликна. Как тебя звали на родине?
        - Тойотшоцкетцуиутль, господин.
        - Эм-м-м… красивое имя. Но я, пожалуй, буду звать тебя Ликной.
        - Как господину будет угодно.
        - И что потом?
        - Нас привезли в большой город Арсаб. Там меня… учили. Разным… вещам.
        - Надеюсь, учили хорошо.
        - Если господин хочет, он может проверить.
        - Чуть позже. Пока господин приходит в нужное настроение… Арсаб - город ашикари, насколько я помню.
        - Это так, господин.
        - Ты могла принять асшхик и стать свободной. Почему не сделала?
        - Пути женщин узки. Легче всего их пройти вместе с мужчиной. Но не каждый ашикари захочет взять в жены рабыню…
        - Вижу, ты действительно кое-что знаешь о них. Как давно ты служишь Эрисфену?
        - Магистр изволил купить меня полгода назад…
        - Всего-то?
        - Да, господин. Так вы не желаете выпить? Вино с пряностями уже почти совсем остыло.
        Уберто встал с кресла, взял со столика кубок и вдохнул аромат.
        - Пахнет приятно. Это какие-то особые пряности?
        - Да господин. Я изучала кулинарию и виночерпие в Арсабе…
        - Думаю, будет несправедливо, если я стану пить один. Отпей тоже.
        - Что вы, господин, как можно, чтобы рабыня пила из одной чаши с королём.
        - Королевское слово - закон… К тому же, - Уберто подмигнул, - никто кроме нас не узнает. А ты ведь никому не расскажешь?
        - Ну, если господин так настаивает… - девушка неуверенно покосилась на чашу, - но я не думаю, что достойна подобной щедрости.
        - Красивая женщина всегда достойна щедрости, а ты красива. Пей.
        Ликна робко улыбнулась и приняла чашу чуть дрожавшими пальцами.
        - Какая тяжёлая… ой…
        Кубок выскользнул из узких чёрных ладоней и с грохотом покатился по дощатому полу. Тёмно-красные струйки разбежались в разные стороны.
        - Какой ужас!!! Господин простите меня. Я немедленно сделаю новое. Умоляю, простите…
        - Не надо. Я не слишком хочу пить.
        - Я виновата, господин. Прошу вашей милости.
        Девушка упала на колени к его ногам и, дрожа, склонила голову к полу.
        - Поднимись…
        Уберто отошёл назад и сел в кресло, внимательно разглядывая застывшую фигурку.
        - Я виновата… - продолжала лепетать съёжившаяся в комок девушка.
        - Встань! - рыкнул Уберто, - и брось кинжал… не в меня.
        - Ты умный, - Ликна выпрямилась, - обычно они пытаются поднять меня и успокоить…
        - Я похож на самоубийцу?
        - Пока не очень…
        - Кинжальчик-то положи.
        Девушка оценивающе посмотрела на сидевшего перед ней короля. Потом разжала пальцы. Небольшой воронёный стилет упал на пол.
        - И толкни его… ножкой. Чтобы откатился, - уточнил король.
        Ликна резко дёрнула ступнёй. Захваченный пальцами ноги клинок пролетел через комнату и с глухим стуком воткнулся в спинку кресла, где только что находилась шея Уберто. Пригнувшийся король выпрямился.
        - Вообще-то я люблю настырных. Но не сейчас.
        Он поднялся с кресла.
        Девушка попятилась.
        - Думаю самое время продолжить рассказ в той части, где говорится о магистре Эрисфене…
        Девушка оскалилась и резко выбросила руки с растопыренными пальцами в сторону короля. Тот пошатнулся, словно от удара, отступил на несколько шагов, но устоял на ногах, замотав головой будто оглушённый. На лице афиррийки появилось озадаченное выражение.
        Уберто перестал мотать головой, выхватил из кармана длинную блестящую цепочку и прыгнул. Ликна попробовала увернуться, но король ухватил её за волосы, задрал голову и захлестнул цепочку вокруг шеи.
        Вокруг кончиков чёрных пальцев девушки вспыхнуло едва заметное свечение, но тут же погасло. Она схватилась за цепочку и постаралась освободиться. Уберто закручивал цепочку всё плотнее, но отчего-то багровыми пятнами пошло его собственное лицо, на висках набухли вены, а на лбу выступили крупные капли.
        На несколько мгновений оба застыли в неподвижности, потом тело девушки расслабилось и обмякло. Король выпустил цепочку, выпрямился, и, тяжело дыша, прислонился к стене, часто моргая налившимися кровью глазами.
        Дверь с грохотом распахнулась.
        - Я же просила не шуметь! Неужели нельзя проявить хоть каплю уважения и приличий. Я уже не говорю, что прибегать в этом деле к магии это просто… просто… Что здесь происходит?! Берт? Берт! Ты в порядке?
        - В полном, - едва слышно просипел Уберто, - чтобы какая-то паршивая ведьма смогла меня завалить…
        - Паршивая ведьма?
        - Я не тебя имел в виду, Мели…
        - Какая же я дура! Я же подозревала! Подозревала! И ничего не сделала. Она же могла тебя убить!
        - Кишка у неё тонка…
        - Ты самоуверенный болван, Берт. На тебе же лица нет. Тебе немедленно нужен лекарь. Срочно! А эта гадина? Ты её убил?
        В ответ лежавшая на полу чёрная девушка едва слышно застонала.
        - Она ещё жива…
        Мелиранда завертела головой, пытаясь что-нибудь найти. Потом, заметив массивный табурет, схватила его за ножку и попыталась замахнуться.
        - Сейчас я её…
        - Погоди, Мели. Мне нужно с ней поговорить…
        - Ты в своём уме, Берт? Она тебя чуть не убила! Она чародейка!
        - Ты тоже. Вот и займись.
        - Сначала мне нужно заняться тобой…
        - Я в порядке…
        - Ты в зеркало посмотри… в порядке он.
        Мелиранда снова замахнулась табуретом.
        - Погоди. Всё таки она полезнее нам живой. Мне очень хочется поговорить с ней про магистра…
        - Ладно, - женщина опустила табурет, - ты уверен, что визит к лекарю может подождать?
        - Я уверен, что смогу без него вообще обойтись…
        - Ну уж нет. Как только скрутим эту тварь - к врачу и никаких возражений.
        Уберто испустил несколько странных хлюпающих звуков.
        - И что здесь смешного, позволь тебя спросить?
        - Из тебя выйдет шикарная королева, Мели…
        - Прости, что?
        - Нет, ничего. Не бери в голову. Я пошутил.
        Баллита подошла к дереву. Среди городских трущоб оно выглядело чужеродным. Огромное, узловатое, начинавшее уже понемногу засыхать. На стволе ещё виднелись узоры, нанесённые известковой краской. Среди орнаментов с трудом, но проглядывались древние символы - оленья и волчья голова, сова и ворона.
        Она положила ладонь на кору. Тёплая. Наверное, солнце. Старики бы сказали - «жизненная сила». Или ещё что-нибудь на своём языке. Баллита когда-то немного знала его, но забыла. Зачем древний язык в городе? С кем на нём говорить? С деревом? Оно поймёт и так. Если, конечно, умеет понимать. Старики говорили, что умеет. Что дерево это не просто дерево. Это символ единства мира, корни которого змеятся в подземелье, ствол опирается на землю, а ветви уходят в небо. Красивый символ. Ничем не хуже прочих. Они вообще много что говорили. Старики. Но их больше не осталось. Город переваривает чужих, а экклесия косо смотрит на тех, кто поклоняется дереву… Но сейчас ей нужно было сюда прийти и вспомнить стариков.
        - Маш айлай.
        Баллита обернулась. Перед ней стояла щуплая девушка с длинными, огненно-рыжими волосами и большими зелёными глазами. Походная одежда была непривычного покроя с узором из листьев.
        - Простите, что?
        - Приятно видеть, что кто-то помнит… - рыжая дружелюбно улыбнулась.
        - Ты не здешняя, - уточнила Баллита.
        - Да. Вы догадались по моему акценту?
        - Не только.
        Незнакомка осмотрелась.
        - Как всё запущено. Неужели деревом никто не занимается?
        - А кто им будет заниматься? - пожала плечами Баллита.
        - Разве всё так плохо? Мне показалось, что я видела многих соплеменников среди горожан.
        - Вот поэтому я и догадалась, что ты не здешняя… Ты ведь с запада, верно?
        Рыжая кивнула.
        - Я так и поняла. Возможно там старые традиции и остались, но здесь… Здесь их больше нет.
        Собеседница решительно замотала головой.
        - Они есть везде, где есть мы. А у вас даже дерево сохранилось. Это редкость.
        - Ты зря сюда пришла. Здешние влаты уже забыли свои традиции, а дерево сохнет и рано или поздно экклесия его срубит.
        - И вы это допустите?!
        Баллита рассмеялась.
        - Ты зря сюда пришла. Здесь больше ничего нет, кроме воспоминаний.
        - Но…
        - Извини. Мне надо идти. У меня срочное дело, с которым надо покончить до наступления темноты.
        Она решительно зашагала в порт. Рыжая девица вывела её из равновесия. Срубят дерево… Ну и срубят. Что она, в конце концов, может сделать? Самое противное было то, что она так и не смогла для себя решить, как она поступит, если кто-то захочет его срубить…
        Фиррена она застала на пристани. Он сидел на краю, свесив ноги к воде, и насвистывал какой-то мотивчик. Увидев её, он поднялся.
        - Опаздываешь, дорогая. Я уже начал думать, что ты меня обманула. Подвела наивного паренька…
        - Помолчи. Я не в духе…
        - И что же так огорчило нашу красавицу?
        - Инструменты с тобой?
        - Обижаешь…
        Баллита спрыгнула в баркас.
        - Ставракий, поднимай якорь. Отплываем.
        - Но, шеф…
        - Пошевеливайтесь, нам нужно спешить.
        Матрос покачал головой.
        - Уже поздно. Мы не успеем пройти внешним фарватером до темноты. Без маяка там легко наскочить на рифы…
        - Мы туда не пойдём. Нам только до самого маяка дойти нужно…
        Фиррен насторожился.
        - А зачем нам маяк? Никогда не слышал, чтобы там было что-то ценное.
        - А кто говорил про ценное, - усмехнулась Баллита.
        - Ну, ты говорила про инструменты, и я решил… - он замолчал.
        - Правильно решил… но ценностей не будет.
        - Только не вздумай мне сказать, что ты собираешься зажечь маяк, чтобы дать сигнал Уберто.
        - Ты поразительно догадлив, мой низкорослый друг…
        - А ты поразительно безрассудна, моя большеглазая лань. Ты хоть представляешь, что с нами сделают, если твой план не выгорит?
        - Выгорит. Всё учтено. Мы подойдём туда как раз на закате. После этого туда вряд ли кто сможет добраться до утра. У нас будет целая ночь…
        - Хм…
        - Не хмыкай. В первую голову работа.
        - Послушай. Этот Уберто тебе не сват, не брат и даже не родственник. Чего ты так о нём печёшься?
        - Он был другом моего отца. Я даже встречала его, когда ещё была маленькой девочкой…
        - О, как. Это кардинально меняет дело. Надеюсь, он достаточно щедр к друзьям дочерей его друзей?
        - Помолчи…
        Маяк стоял на небольшой скале почти точно в середине пролива. Лежавшие дальше несколько более крупных островков хорошо укрывали бухту Волрима от зимних штормов, но таили массу опасностей для неосторожного морехода. Ночью, в непогоду или туман, войти в бухту можно было только ориентируясь на свет маяка.
        Башню для него построили ещё в эпоху, когда город был частью Теревинской державы, и с тех пор лишь подновляли. Обычный портовый известняк здесь не годился, и возводили маяк из хорошего, прочного белого камня.
        - Посмотрим, нет ли часовых…
        Оставив баркас в укрытии, Баллита и Фиррен подкрались к входным дверям, темневшим в нише между мощными контрфорсами.
        - Похоже никого. Охраны не оставили. Только заперли, - доложил Фиррен, осмотревшись.
        - Тогда давай…
        - Э-эх, - вздохнул тот, доставая из кожаного планшета отмычки.
        Основательно проржавевший засов открылся с душераздирающим скрежетом.
        - Если в башне кто-то есть, он нас услышал… - проворчал Фиррен, - таким скрипом можно покойников разбудить.
        - Типун тебе на язык… пошли.
        Казалось, что лестница никогда не кончится.
        - Почему они сделали его таким высоким, Бал?
        - Чтобы его было лучше видно, Фиррен, и перестань ныть…
        - Они совсем не думали про мои ноги…
        - Ничего с твоими ногами не случится.
        - Тебе легко говорить. Ты меня почти на голову выше и ноги у тебя куда длиннее… Кстати о твоих ногах. А чем мы будем заниматься, когда зажжём огонь?
        - Плясать голыми на крыше…
        - Заманчивая идея…
        - Я пошутила. Когда мы закончим с маяком, нам первым делом надо будет как можно быстрее отсюда смыться. Улавливаешь мысль.
        - Ещё как. Смываться - моё любимое занятие. Но всё-таки, у нас впереди целая ночь и вторым делом мы бы могли…
        - Ты бы мог, например, заткнуться, не?
        - Могу, конечно, но ты точно уверена, что не хочешь больше наслаждаться фонтаном моего искромётного красноречия?
        - Если этот фонтан немедленно не иссякнет, то мне придётся самой помочь ему это сделать. И не жалуйся потом, что фингал на лице мешает тебе нормально работать…
        - Умолкаю, умолкаю, умолкаю… но ты многое теряешь…
        - Эту потерю я уж как-нибудь переживу…
        Фиррен лишь обиженно фыркнул.
        - Так. Вот мы и наверху. Открывай люк, Фиррен.
        - Он не заперт…
        - Отлично. Судя по всему дрова и масло на месте. Оставайся тут, а я заберусь в фонарь и зажгу огонь.
        - Прекрасная идея. Береги себя. Там, должно быть, сильный ветер…
        - Хочешь помочь?
        - Нет. Я настолько лёгкий, что меня-то уж точно сдует с башни.
        - Я так и подумала…
        Баллита ухватилась за края проёма и подтянулась наверх. В ушах засвистел ветер. Фонарь маяка представлял собой не слишком большую площадку, обнесённую редкими железными балками, удерживавшими остроконечную крышу. В центре была сложена внушительная поленница дров, рядом виднелась лебёдка для подъёма новых партий топлива и несколько амфор для масла.
        Ориентироваться в темноте было довольно сложно, а слететь с башни ей совершенно не хотелось. Двигаясь на четвереньках, Баллита подползла к дровам и пощупала. Влажноваты. Нужно масло. Она переползла к амфорам. Проклятье, все как назло пустые. Нужно поднимать снизу или попытаться разжечь дрова так. С амфорами возиться долго, попробуем обойтись без них.
        Пальцы застыли на ночном ветру, и огниво так и норовило вылететь из рук. И почему она не маг. Волшебнику зажечь такую кучу дров - раз плюнуть…
        Ей показалось, что снизу донёсся какой-то шум. Проклятый ветер, так свистит в ушах, что ничего не разберёшь. Ладно, потом надо будет спросить у Фиррена. Он большой мальчик, сам разберётся.
        Крошечный огонёк вспыхнул на сложенных в защищённом от ветра месте лучинах. Отлично. Ну разгорайся же, разгорайся… Нет! Нет!! Только не это. Проклятый ветер! Неужели нельзя стихнуть на несколько минут. Теперь всё придётся начинать сначала. Может стоило поднять масло?
        Огниво всё ж таки выскочило из окоченевших пальцев и улетело в темноту под дрова. Чтоб его. Спокойно. Спокойно. Впереди ещё масса времени. Целая ночь…
        Баллита некоторое время ползала на четвереньках, пытаясь нащупать выпавшее огниво. Бесполезно. Слишком темно. Так можно и до самого утра проползать.
        - Эй, Фиррен?
        Никакого ответа.
        - Фиррен? Ты что, оглох? Мне нужно твоё огниво.
        Проклятый ветер. Может он что-то и ответил, но в ушах свистит как в осенний праздник на состязании волынщиков. А может он вообще куда ушёл, поискать, чем бы поживиться… Придётся спускаться.
        Чертыхаясь про себя, Баллита свесила ноги в проём люка, перевалилась через край и спрыгнула вниз, в тёплую и безветренную темноту башни. От длительного ползания на четвереньках ноги уже начало сводить, и приземляясь, она не устояла, сделала шаг в сторону, потеряла равновесие и завалилась на бок, уперевшись рукой в пол. Пальцы угодили точно в жёсткий носок чьего-то кованого сапога.
        - Чтоб тебя, Фиррен, я об твои сапоги все пальцы ободрала…
        Фиррен не носил кованых сапог. Никогда. В принципе.
        Одновременно с осознанием этого факта она поняла, что её крепко держат сзади за локти. Баллита рванулась, попробовав лягнуть неизвестного. Судя по произведённому эффекту, на том были доспехи, а её сапог лишился каблука.
        Из полумрака боковой каморки выплыл факел. Он был довольно тусклым, но с непривычки ей пришлось сощуриться. В жёлтых отблесках она разглядела металл кольчуг и доспехов, шлемы и суконные накидки.
        - Вы убили Фиррена, - пробормотала она осипшим голосом.
        - Пока нет…
        Баллита посмотрела на звук и увидела рыцаря, чьё лицо показалось ей смутно знакомым. Дальше у стены стоял Фиррен, которого держали за шкирку, как нашкодившего котёнка.
        - Ты мог хотя бы крикнуть, скотина…
        - Прости, Бал…
        Показавшийся ей знакомым рыцарь шагнул вперёд, заслонив собой перепуганного Фиррена. Теперь она его узнала. Смуглое лицо, седые волосы и обруч с камнем сложно было не запомнить.
        - Кир Тарма…
        - Я вижу, ты меня узнала, влатское отродье…
        - Но как вы…
        - И почему только они всегда думают, что одни они такие умные, и никто больше не догадается, что какому-нибудь предателю рано или поздно придёт в голову зажечь маяк и дать сигнал узурпатору…
        - Ясно. Но попробовать стоило…
        - Ты так думаешь, девочка? Если бы ты не была женщиной, я бы вырезал тебе сердце тем самым кинжалом.
        - Каким кинжалом? - не поняла Баллита.
        Кир Тарма сокрушённо покачал головой, медленно стянул с руки латную перчатку и несколько раз стиснул и расслабил пальцы. Потом сжал кулак и резко ударил ей по лицу. В глазах Баллиты сверкнули искры и окружавший её мир погас.
        Ранальд быстро шагал по предрассветному городу. Солнце ещё не взошло, но над морем уже протянулась тонкая светлая полоса, а мир вокруг из чёрного стал серым.
        - Мне всё ж таки не по себе, Аленн.
        - Почему?
        - Архонт мне, похоже, доверяет…
        - Это же здорово!
        - Да. Но противно.
        - Не глупи, Ранальд. Мы делаем правое дело.
        - Это конечно так, но в нём всё ж таки есть что-то и от предательства.
        - Если ты не предашь первым, предадут тебя…
        - Скверная идея.
        - Зато жизненная. Бей первым, Ранальд.
        - Если дело обстоит таким образом, это означает лишь то, что ты плохо выбирал себе друзей.
        - Может ты и прав… Ладно, не будем терять времени. Мы уже почти на месте. Ты помнишь, что делать?
        - Конечно.
        - Тогда не мешкай.
        - Жаль, что с нами нет кира Тармы. Он один из лучших мечей королевства, и этот меч был бы нам сейчас весьма кстати.
        - Увы, метр Ольфила сказал, что возникли какие-то осложнения, которые нужно было срочно решить. Кир Тарма должен присоединиться к нам чуть позже.
        - Ладно. Если что - не поминайте лихом.
        - Не будь таким пессимистом, Ранальд, всё кончится хорошо…
        Он взбежал по лестнице и прошёл ко входу во внутренние покои.
        - Это вы, кир Хабихт? - часовой салютовал ему алебардой, - его сиятельство вас ждёт.
        - Там внизу какой-то шум, нужно бы спуститься посмотреть…
        - Но я на посту, кир Хабихт, - растерялся тот.
        - Ничего страшного, - Ранальд улыбнулся дружелюбно как мог, - пару минут я покараулю за тебя. Наверно бродячие коты. Но всё равно нужно проверить. Вдруг это что-то серьёзное. Всё ж таки город в осаде.
        - Вы точно покараулите?
        - Конечно…
        - Я мигом…
        Часовой перехватил алебарду и сбежал вниз по лестнице.
        Ранальд подошёл к двери небольшого алькова и чуть слышно присвистнул. Заговорщики один за другим проскользнули за дверь. Едва последний из них скрылся во внутренних покоях, вернулся запыхавшийся часовой.
        - Ничего, кир Хабихт. Наверное, и в самом деле коты. Спасибо, что покараулили…
        - Не за что. Это мой долг перед городом.
        Он ещё раз улыбнулся и прошёл во внутренние покои. Заговорщики ждали его, сгрудившись у стен. Вход в кабинет архонта находился в дальнем конце анфилады комнат.
        Они быстро прошли внутрь, стараясь не звенеть оружием. Перед дверью в кабинет Ранальд остановился и замешкался.
        - Ну же… - прошипел кто-то сзади.
        Ранальд постучал.
        - Да?
        - Это я, Ранальд.
        - О, вы сегодня рано…
        Загремела щеколда.
        - Входите.
        Толпа заговорщиков ворвалась внутрь, оттеснив архонта в дальний угол. Тот с трудом устоял на ногах и потерял корону, которая с тонким звоном откатилась к столу.
        - Вы арестованы именем совета патрициев! - пронзительно крикнул кто-то, но голос сорвался, дал петуха, и вышло довольно смешно.
        - Вот оно как, - грустно произнёс архонт, отряхивая подол длинного одеяния, засыпанный какой-то трухой, рассыпавшейся, когда заговорщики всей массой вломились в кабинет, сшибая на ходу мебель и едва не высадив дверную раму.
        - Не скажу, что мне это очень приятно, - заметил Ранальд, - но таков мой долг перед городом…
        - Таков ли? Впрочем, не мне вас судить. Или, по крайней мере, не сейчас.
        Он поднял корону, протёр её рукавом и положил на стол.
        - Итак?
        Заговорщики переминались в некоторой растерянности. Слишком уж всё прошло гладко.
        - Надо вывести его из дворца и взять под стражу…
        - Точно…
        Архонт грустно покачал головой, рассматривая заговорщиков. Потом подошёл к столу, взял деревянный молоточек и ударил в небольшой гонг. Боковые двери распахнулись и в кабинет со всех сторон одновременно ввалились стражники.
        Архонт надел корону и поучительно воздел палец.
        - Даже заговоры и перевороты следует делать умеючи, и хорошо спланировав… В тюрьму их.
        - Ну уж нет! Лучше сдохнуть с оружием в руках, чем с петлёй на шее, - крикнул кто-то.
        Заговорщики схватились за оружие, и началась свалка. Архонт лишь снова грустно покачал головой.
        - По крайней мере, теперь у меня есть ясность, - пробормотал Ранальд и попытался пробиться через заслон стражников к архонту.
        Одного телохранителя ему удалось свалить, второго оттолкнуть, так что тот запутался в мебели и упал. Ранальд перескочил через стол, но архонт, с неожиданной для такого дряхлого старца прытью, укрылся за массивным креслом. Пока Ранальд перебирался через этот трон, архонт успел отбежать в дальний угол, так что между ними снова оказалось несколько стражников.
        Окинув взглядом поле боя, Ранальд осознал, что схватка уже окончена. Более других рвавшиеся погибнуть в бою своего добились. Остальные предпочли сдаться. Он оставался один.
        - Вы так хотите умереть, молодой человек? - поинтересовался архонт из-за спин стражников.
        - А у меня есть выбор?
        - Мало ли… вдруг новый король вас помилует.
        - Я на это не рассчитываю…
        - Может быть я вас помилую.
        - Вы столь милосердны?
        - У вас есть шанс проверить.
        - Я предпочту гарантированный вариант здесь и сейчас…
        - Ранальд не надо, - донёсся сдавленный голос Аленна, - ради Марли, не делай этого…
        Он остановился.
        Стоявший перед ним грустный пожилой стражник тихо сказал.
        - Маг дело говорит…
        Момент был упущен. Отчаяние и усталость разом навалились на плечи. Ранальд выругался и бросил меч на пол.
        Городская тюрьма, вполне ожидаемо была вырублена в известковой скале. Точнее в качестве тюрьмы приспособили одну из старых выработок, расположенную не слишком далеко от дворца и Арены Правосудия.
        Ранальд сидел на засыпанном щебнем полу и смотрел как Аленн ходит по камере от решётки к стене и обратно.
        - Я уверен, он сдержит своё обещание, Ранальд. Ты оказал ему большую услугу, он должен…
        - Не будь ребёнком. Ему всего лишь нужна публичная казнь. Заговорщик на виселице куда более поучительное зрелище, чем он же, но зарубленный стражей в кабинете архонта.
        - Нет! Он не может так поступить! Не может!
        - Ты знал, каковы ставки Аленн…
        - Конечно знал. Но я не думал, что всё так обернётся…
        - И я не думал. А как оказалось - стоило. Впрочем, если бы мы отказались от предложения Ольфилы, не факт, что всё обернулось бы существенно лучше…
        - Надо было тщательнее готовить заговор. И с нами должен был быть кир Тарма. Он выдающийся боец. И даже если бы не перебил стражу, то уж точно бы достал бы эту хитрую крысу - архонта.
        - Да. Он бы мог… Но чего не случилось, того не случилось…
        Через боковой штрек в тюрьму ворвалось несколько человек в чёрных с золотыми цепями накидках городской стражи. Почти у всех сукно было заляпано кровью, а у нескольких ещё и обгорело. Ранальд узнал капитана стражи и его лейтенанта.
        - Что случи…
        - Это твоих рук дело!! - заорал капитан, пнув сапогом по решётке так, что Аленн от неожиданности отскочил к дальней стене, - твоих, гад, признавайся!!!
        - Что-то случилось, я так понимаю, - сказал Ранальд, даже не привстав.
        - Твоих, твоих… я в этом уверен, - капитан нагнулся к решётке, - мне бы следовало убить тебя прямо сейчас, но я слишком хочу увидеть, как тебя повесят!
        Он развернулся и чуть ли не бегом выскочил из коридора наверх.
        - Что с ним такое? - пробормотал Аленн.
        Задержавшийся лейтенант оглядел заключённых с нескрываемым подозрением.
        - Так что случилось? - повторил Ранальд.
        - Ашикари. Как только архонт присягнул Уберто, они взбунтовались. Они подожгли нижний город, и когда стража побежала туда разбираться, ворвались во дворец. Их вожак лично зарубил архонта прямо на троне. Потом они разошлись по городу и стали избивать магов и аристократов.
        - Но почему магов! Они же… - начал Аленн и замер с открытым ртом.
        - Все знают, что ашикари не любят магов, - пожал плечами лейтенант, - так или иначе, но в городе творится форменное светопреставление. Трущобы горят, во дворце идёт бой, бандиты вышли из катакомб и бросились в верхний город, убивают и грабят всех подряд, ашикари громят магическую коллегию и режут волшебников прямо на улицах…
        - Марли, - простонал Аленн, оседая на пол…
        - … кто-то пустил слух, что вы двое - заговорщики, которые всё это устроили. Толпа хотела вас линчевать, но капитан забаррикадировал вход в тюрьму и отбился, пообещав, что предаст вас обоих казни как только всё успокоится, и это можно будет сделать по закону.
        - Я здесь не при чём, - покачал головой Ранальд.
        - Может оно и так, но если всё-таки ты замешан, - лейтенант сощурился, - я буду молиться, чтобы одной виселицей ты не отделался.
        Мелиранда настороженно смотрела на стоявших в воротах рыцарей.
        - А если это ловушка?
        - Тогда я войду в историю как самый большой идиот среди коронованных особ…
        - Это не смешно, Уберто.
        Король ничего не ответив, пришпорил коня и подъехал к выстроенным клином всадникам. На острие клина стоял не рыцарь. Это была уже немолодая женщина с резкими чертами лица и в глухом синем одеянии с вышитой серебряной звездой.
        - Дама-командор…
        - Ваше величество…
        - Рад видеть вас снова.
        - Я тоже, но сейчас не время для обмена любезностями. В городе хаос, пожар и разбой. Любого, кто всё это прекратит, горожане сочтут своим героем. Воспользуйтесь моментом. Ворота открыты. Ваш приз ждёт вас, ваше величество.
        - Премного благодарен вам, кира Мереллин.
        - Спасибо на добром слове. Наш орден должен быть бескорыстен и я, помогая вам, не ищу выгод. Но это не значит, что я не буду благодарна, если вы не позабудете того, кто вам помог.
        - У меня всегда была отменная память, ваша пресветлость.
        - Я очень надеюсь, что корона её не ослабит, ваше величество…
        - Что будут делать ваши люди, командор? Не люблю, когда союзники мешаются у меня под ногами, или по ошибке стреляют мне в спину…
        - С вашего позволения я собираюсь отбить башню магов. Не люблю этих напыщенных психов, но их полное уничтожение нарушит баланс. Они уже достаточно ослаблены. Спасение выживших именно моими людьми сделает коллегию волшебников несколько более… сговорчивой.
        Стоявшая позади Мелиранда мрачно надулась.
        - Не буду вам мешать, - кивнул Уберто, - мои люди будут наводить порядок в жилых кварталах и зачищать гавань, а мне самому пора, наконец, отыскать себе подходящий головной убор.
        Кровь на камнях перед троном уже свернулась и потемнела. На её фоне железная шипастая корона выглядела светлой.
        - Вот и она… - Мелисандра указала на тусклый серый обруч концом посоха.
        Уберто вложил меч в ножны и сделал несколько шагов.
        В тронный зал ввалился белокурый верзила с заплетёнными в косы светлыми волосами и бородой.
        - Вроде всех ашикари перебили. В плен никто не сдавался…
        - Что ж, - подытожил Уберто, - дарнайцы всегда были достойными противниками, умевшими проигрывать, не доставляя победителю лишних проблем на тему «а что нам теперь делать с пленными»… За что я их и ценю.
        - Хотя вот ещё одна, - верзила показал на распростёртую возле стены воина-жрицу, - это аргаша из охраны их ашхак’бара…
        Он пригляделся.
        - И вроде как дышит, - он вопросительно посмотрел на короля, - прикажете добить?
        Уберто бросил взгляд на лежавшую.
        - Проклятье, она всё-таки дама, Агиульф…
        - В смысле, перед тем как добить её надо…
        - Заткнись, Агиульф.
        - Я просто подумал…
        - Я тебя держу, чтобы ты дрался, а не чтобы думал. Для этого у меня другие люди есть. Отнеси её в городскую тюрьму к остальным пленным, потом разберёмся.
        - Как прикажете, командир…
        - Называй меня, ваше величество, пожалуйста.
        - Конечно, командир, как прикажете…
        Мелиранда чуть заметно усмехнулась.
        Уберто махнул рукой, потом нагнулся и поднял окровавленную корону. Железный обруч венчали похожие на когти шипы, а вдоль тульи была впаяна золотая цепочка.
        - Тебя стоит поздравить, твоя мечта, наконец исполнилась, ты завоевал себе корону…
        - Корону? - Уберто стёр с обода кровавое пятно краем плаща, - это корона архонта Волрима. Всего-лишь архонта заштатного городка. Ты знаешь, это не мой масштаб. Моя мечта включает настоящую, королевскую, корону… А эта. Эта штука - только начало, Мели. Только начало.