Барабан сансары в стиральной машине Леонид Александрович Ашкинази
        Леонид Ашкинази
        БАРАБАН САНСАРЫ В СТИРАЛЬНОЙ МАШИНЕ
        - Вас всегда интересовало, голубчик, есть ли что-то после смерти.
        - Скорее, есть ли что-то вообще.
        - Ну и как? На этот вопрос вы ответ получили?
        - В определенном смысле - да. Хотя непонятно - то, что я наблюдаю, это реальность? То есть это, конечно же, реальность, но в каком смысле? Может, это сжатое до секунды изображение, проецируемое в мозг в последнюю минуту?
        - Ну-у… подумайте сами, на фига мне вас так дурачить?
        - А на фига вам, Конструктору Вселенной вообще все это?
        - Что «это»? Вселенная или предложение вам второго воплощения?
        - О, как интересно! Значит, это было первым?
        - У-умный какой… да. Первым.
        - Ага. То есть первовоплощенные, так сказать, вновь сгенерированные, а есть и это, повторники, и, может, еще более?
        - Есть. Я решил, что предлагаю всем. Многие пугаются и отказываются.
        - Услышав конкретное предложение?
        - Ага. Поэтому приходится генерировать много новых душ.
        - Могу себе представить, от чего отказываются…
        - Не надо зондажа общественного мнения! Отказываются зачастую от вполне симпатичных вариантов. Просто потому, что не верят.
        - И все-таки, зачем?
        - Частично отвечу. Вселенная не зачем, а почему. Потому что она и я - таковы. Как вы бы сказали, закон Ньютона. Зачем предлагаю - ну, есть у меня одна мысль-чувство. Не могу точнее описать. Представляется мне, что люди достойны выбора. А дальше - их право.
        - Право на лево…
        - Ну, можно и так сказать…
        - Хорошо. Что мне предлагается?
        - Я вас огорчу. Вам предлагается неодушевленное.
        - Торг уместен?
        - Нет. Только то, что вы называете неодушевленное. Но в этих пределах - любое.
        - Свобода воли у него будет?
        - Весьма ограниченная. Примерно в тех пределах, в которых варьируется это неодушевленное. Стол должен стоять. Может сломаться. Превратиться в стул не может. Гора может быть покрыта снегом. Или льдом. Морем стать не может. Платье может быть глаженым. Или мятым. Чистым и грязным. Космическим кораблем стать не может.
        - Это идея… Предусмотрено ли дальнейшее перевоплощение и зависит ли оно от действий в данном обличье?
        - Скорее да, чем нет, но ни гарантий, ни комментариев не будет.
        - Так. Тогда я выбираю ее …
        - Понял. Какие именно вы выбираете? У нее… как вы знаете, друг мой… их несколько.
        - Знаю. Я выбираю черные, с небольшими кружевами и там сзади такая маленькая металлическая полосочка с фирменным словечком есть, да?
        - Я в курсе. Я в курсе всего. Ваш выбор окончателен, сделан в трезвом уме и здравой памяти, доброволен и сделан в рамках так называемого «информированного согласия»?
        - Как бы не так по последней позиции. А остальное - да.
        - Неплохо свистнуто… Хорохоритесь, как всегда, друг мой? Но сказано разумно. Исполняю.

* * *
        Я стараюсь быть чистыми, выглаженными, ласковым и нежным. И мне это неплохо удается. Мы, то есть я, теперь часто с ней, и всегда доставляю ей радость. Одно меня огорчает - в стиральной машине я иногда встречаюсь с ним, моим бывшим… соперником, что ли? Да вроде и не соперником, хотя мы с ним ее и делили… как-то странно видеть его в таком обличье. Интересно, он узнает меня? Но его выбор оказался менее удачен. Правда, его часто видят другие люди. Зато я гораздо чаще вижу ее. И, прошу прощения, в некотором смысле вижу… как бы это сказать… чтобы не оскорбить ваш вкус… вижу лучше. Или больше?

* * *
        Барабан сансары останавливается. Сейчас меня достанут, прижмут к щеке (неужели догадывается?!), слегка погладят - как же я это люблю, о Конструктор Вселенной! - и за работу.