Под прикрытием Александр Афанасьев
        Адепты стужи #1
        Канун XXI века. Российская Империя раскинулась от Варшавы до Багдада, ее население достигает миллиарда человек, она - самое могущественное государство мира… Кто сказал, что все этим довольны? Разумеется, у великой державы есть хитроумные и опасные враги. Кровавый мятеж в русском городе Бейруте подавлен, его руководитель Бен Ладен уничтожен, но за спиной исламских фанатиков маячат джентльмены из Лондона. И Россия принимает вызов. Полем битвы тайной войны становится весь мир, а одним из ее солдат - герой Бейрута князь Воронцов, действующий под маской британского офицера в логове коварного врага…
        Александр Афанасьев
        Под прикрытием
        Пришли к Конфуцию его ученики и спросили: «Учитель! Чем следует платить за зло? Может быть, за зло следует платить добром, как подобает всякому хорошему человеку?»
        Иответил им Конфуций: «Нет, ни в коем случае! Нельзя платить за зло добром! Ибо если вы заплатите за зло добром - то чемже тогда вы расплатитесь за добро?»
        Пролог

18 августа 1992года.
        Военный госпиталь под Санкт-Петербургом
        Закрытый военный госпиталь для командного состава Министерства обороны представлял собой старинную виллу-дворец, выкупленную казной и превращенную в нечто среднее между госпиталем и санаторием. Здесь не столько лечили, сколько долечивались на природе, набирались сил, чтобы снова встать в строй. Ксожалению, не так давно к старому, причудливой итальянской архитектуры зданию пристроили новое - обычную, пусть и закрытую со всех сторон стеклянными панелями примитивную семиэтажку - здоровенный и уродливый корпус, ставший архитектурной доминантой на местности и портящий весь ландшафт. Хорошо, что остался огромный смешанный, в основном сосновый бор с посыпанными песком дорожками и удобными скамейками на каждом шагу. Сидеть в таком вот бору, вдыхать свежий лесной воздух было даже не столько удовольствием, сколько одним из лечебных мероприятий, довольно эффективным, кстати…
        Сейчас, по одной из дорожек, в глубь леса довольно быстро шагал среднего роста, крепкий на вид человек лет пятидесяти, с проседью в волосах и аккуратно подстриженной бородой, в форме Его Императорского Величества полка казачьей конвойной стражи без знаков различия. Вруках он нес большой серый пакет из плотной крафт-бумаги. Видимой охраны у него не наблюдалось - возможно, она скрывалась где-то неподалеку, а возможно, и вовсе - осталась у ворот, ибо в государстве, которым правил этот человек, после недавних бурь вновь воцарилось спокойствие, и бояться ему было нечего. Тем более среди офицеров его собственной армии, в которой когда-то служил и он сам. Встречные врачи и долечивающиеся офицеры уже привыкли к его визитам сюда и при встрече отдавали честь, как это было предписано придворным этикетом и армейскими уставами. Человек кивал в ответ и шел дальше.
        Тот, к кому он пришел, сидел в беседке, на самом краю соснового бора, в одиночестве. Его желание побыть в одиночестве уважали - и вовсе не за то, кем он был, а исключительно за то, что он сделал. Цесаревич на удивление быстро поправлялся с тех пор, как пришел в себя, и светила медицины, совсем недавно не решавшиеся давать прогнозы, теперь стыдливо опускали глаза…
        - Как ты?- коротко спросил Государь, присаживаясь рядом на невысокую деревянную скамейку и неуклюже подбирая под себя ноги.- Тебе, кстати, Ксения пакет собрала. Просила передать. Ну и я кое-что добавил от себя, не знаю, можноли…
        - Пока нет,- ответил цесаревич,- но скоро будет можно… Как Ксения?
        - Как всегда. Источник проблем. Занимается тем, чем не присталобы заниматься благовоспитанной девице из хорошей семьи. Она думает, что может скупить всю Россию… Не сразу, конечно, годам к сорока…
        - Возможно, она и сумеет это сделать… - задумчиво произнес цесаревич Николай,- и тогда мне придется царствовать, но не править. Как это сейчас модно говорить: «бабло побеждает зло», правильно?
        - Нет, неправильно,- сухо проронил Государь,- государство, живущее по такому принципу, обречено на гибель. Там, где «бабло», как изволит выражаться твое поколение, «побеждает зло» - оно побеждает не только зло, оно побеждает и честь, и достоинство, и верное служение. Не все измеримо «баблом», и не все можно купить за «бабло». Впрочем, довольно об этом. Яхочу спросить, какие у тебя планы на будущее?
        - Планы?- цесаревич пожал плечами.- Думаю, они несовместимы с твоими. Вернуться в часть, верней, в то, что от нее осталось. Служить дальше. Наше знамя осталось с нами - значит, и дивизию мы возродим. Пусть даже из пепла.
        - Ошибаешься,- сказал Государь,- это как раз в моих планах. Сегодня я подписал высочайшее повеление на этот счет. Шестьдесят шестая десантно-штурмовая дивизия приобретает статус придворной и перебазируется под Санкт-Петербург, где включается в состав частей лейб-гвардии. Тебе, после выздоровления, конечно, надлежит подобрать место для ее дислокации - не дальше пятидесяти километров от Царского села.
        - Для чего?- цесаревич скривился, как будто от боли.- Яже просил… Яобычный офицер армии, и не стоит…
        - Стоит!- возвысил голос Государь.- Как раз стоит! Ты не просто офицер, ты будущий государственный деятель и Император Всея Руси! Это - твой крест, твое служение, и ты не смеешь забывать о нем!
        Цесаревич угрюмо молчал.
        - Как ты считаешь,- спокойнее спросил Император,- все закончилось?
        Цесаревич поднял голову, посмотрел на отца, с удивлением отметив, как тот сдал за последнее время. Отнестарого еще, подтянутого мужчины, умевшего нравиться женщинам, не осталось и следа - теперь перед ним был пожилой, отягощенный проблемами, требующими немедленного решения, человек.
        - Что им еще надо?
        - Что надо? Им надо уничтожить нас,- ответил Государь,- и не за то, что мы что-то совершили или что-то умышляем против них, нет. Просто у нас есть богатая земля, трудолюбивый народ, мы слишком большие и сильные. Мы существуем, мы сильнее их - и это достаточный повод для того, чтобы желать нам гибели.
        - Почемубы тогда не уничтожить их?
        - Потому что в таком случае мы станем такимиже, как эти люди. Если ты победил, но стал при этом негодяем - в чем смысл такой победы? Втом, чтобы стать негодяем? Втом, чтобы одним негодяем на Земле стало больше? Яне хочу становиться негодяем, уподобившись им. Аты должен готовиться принять власть - потому что в любой момент это может потребоваться.
        Цесаревич невольно вздрогнул, взглянул на отца - тот был спокоен и тверд, как всегда.
        - Они попробовали нас на прочность. Всех нас. Они напали на нас - и получили такой урок, который запомнят надолго. Возможно, до того, как враги осмелятся напасть снова, пройдет лет семьдесят, а скорее всего, меньше. Но кое-что они попытаются сделать и раньше. Ты читал «Конец эпохи ядерного сдерживания» фельдмаршала Лотиана?
        - Нет.
        - Адолжен был. Куда интереснее, чем полевой устав, и этим ты и займешься, когда выйдешь отсюда. Фельдмаршал Лотиан умный и прозорливый полководец, он нашел слабые места в концепции гарантированного ядерного взаимоуничтожения, которая уже несколько десятилетий не дает свершиться новой большой войне. Он написал, что если в стране вооруженный мятеж и гражданская война, если ее самодержец убит - то никто не сможет нажать на ядерную кнопку, и эту страну можно брать голыми руками. Индивидуальный террор в сочетании с молниеносными ударами по жизненно важным точкам обреченной страны - вот новая концепция ведения войны Британии. САСШ пока ничего не хотят слышать, идут даже разговоры о коалиции между нами и САСШ по совместной разработке астероидного пояса[1 - Разработка астероидного пояса- в этом мире космические технологии развивались быстрее. В90-е годы уже стоял вопрос о том, чтобы исследовать астероиды на предмет наличия в них цветного металла и, если исследование показывало, что металла там много и разработка рентабельна, буксировать его, переводить на околоземную орбиту и там добывать этот металл.
Проект этот был вполне реален и окупаем, в отличие от бессмысленных полетов на Луну.] - но это пока только слова. Коалиция былабы чрезвычайно выгодна, прежде всего для самих САСШ - но ей не дадут свершиться. Помимо публичной власти в САСШ, которую они считают демократической, есть и тайная власть - власть старых европейских денег. Прежде всего это деньги британцев и бежавших из страны французов - и они разрушат все коалиционные планы, с Россией им нужна война, а не мир.
        Цесаревич что-то хотел сказать, но Государь предостерегающе поднял руку.
        - Дослушай до конца. Вмире неспокойно, и с каждым днем становится все неспокойнее. Африку так и не удалось окончательно замирить, а у Германии не хватит сил, если та взорвется. Британцы этому взрыву, конечноже, помогут. Персия, хотя и является нашим протекторатом и партнером по нефтегазовому картелю - одновременно закрывает глаза на радикальный ислам, направленный против нас. Шахиншах готов за деньги приютить кого угодно, лишьбы это не было направлено против него самого. Италия и Австро-Венгрия слабеют, за их колониальное наследство развернется нешуточная борьба. Япония посматривает на нашу Сибирь, им мало половины Сахалина и островов, они хотят захватить как можно больше, хотят выбить нас из Порт-Артура, аннексировать Желтороссию[2 - Желтороссия- так называлась территория, находящаяся под русским протекторатом в Китае- современная Маньчжурия и еще кое-что.]. Наступает эпоха войн - и мы должны быть к этому готовы. Шестьдесят шестая десантная передислоцируется в Санкт-Петербург, в течение года-двух нужно ее подтянуть до уровня дивизии особого назначения. Случись что со мной - ты должен будешь
принять власть. Иво власти - ты окажешься менее уязвим, чем я. Армия заслуженно считает тебя героем, в шестьдесят шестой дивизии ты легенда. Какойбы мятеж или переворот ни был инспирирован из-за рубежа - армия не пойдет против тебя, потому что ты - ее часть, один из тех офицеров, на которых нужно равняться. Поэтому в случае с тобой концепция фельдмаршала Лотиана не сработает.
        Цесаревич молчал.
        - Подумай над тем, что я тебе сказал. Как мы говорим - с нами Бог, за нами Россия? Так вот, за тобой и в самом деле - вся Россия, и ты в ответе за нее, теперь уже не меньше, чем я. Афрукты съешь все. Тебе надо быстрее поправляться…
        Картинки из прошлого

06 сентября 1992года.
        Палермо, Сицилия
        Маленький турбореактивный самолет «Лир», высвистывая моторами нудную тягучую мелодию, заходил на посадку в аэропорту Палермо «Фальконе и Борселлино», и два его пассажира прильнули к иллюминаторам, во все глаза рассматривая окрестности. Аэропорт был расположен у подножия огромной горы, самолет на фоне горы казался карликовым - этакая белая точка на широком полотне коричнево-серого базальта. Точка быстро снижалась, стремясь коснуться колесами пыльной бетонной полосы, пассажиры восторженно наблюдали проносящиеся совсем недалеко от иллюминаторов горные склоны, понимая, что видят саму вечность…
        Самолет зарулил к единственному современному и ухоженному зданию в этом аэропорту - поблескивающему стеклом бизнес-терминалу. Обычноприлетевших сюда на своем личном самолете бизнесменов-итальянцев встречала кавалькада машин, пропущенная прямо на летное поле - патриотичные и состоятельные итальянцы из машин предпочитали представительские «Ланчия» и «Альфа-Ромео». Цвет предпочитали обычно не черный, как русские и североамериканцы, не серый, как германцы, а темно-синий. Но этот самолет никто не встречал, его даже в полетный план внесли за день - хотя обычно вечно спешащие бизнесмены и купцы так и делают. Как только самолет замер на положенном ему месте, дверь, ведущая в пассажирский салон самолета, откинулась, превращаясь в удобный трап. Изсамолета вышел один из пассажиров, осмотрелся по сторонам и неспешно отправился в здание бизнес-терминала. Пешком…
        Человеку этому было на вид лет сорок. Крепкий, коренастый, среднего роста, с тонкими седыми усами, короткой стрижкой и постоянно шныряющими по сторонам глазами, тепла в которых было не больше, чем в выброшенных прибоем на пляж окатанных волнами голышах. Черные, поблескивающие, никогда не остающиеся без движения глаза, по которым прочесть мысли этого человека было совершенно невозможно. Одет он был в неприметный, недорогой серого цвета костюм, в руках держал кейс.
        Таможенный контроль в бизнес-терминале - совсем простой и примитивный. Для итальянцев понятие «уважаемый человек» - не пустой звук, а для сицилийцев - тем более. На контроле вошедший предъявил новенький, в темно-синей обложке с золотистым гербом британский дипломатический паспорт на имя Найджела Мартина, и его, как это и полагается по Венской конвенции, пропустили без досмотра. На плохом, с сильным акцентом итальянском человек попросил подвезти его до основного здания аэропорта, что и было незамедлительно выполнено - ради таких случав в бизнес-терминале всегда держат несколько легких тележек на электротяге, похожих на те, которые используют в гольф-клубах, только с полностью закрытой кабиной.
        Ваэропорту Палермо человек никогда не был - но, войдя в него, сориентировался мгновенно и подошел к стойке «Hertz rent a car», оформленной в фирменные серый и черно-желтый тона. Расплатившись корпоративной карточкой Visa (здесь лучше было платить так, наличными всегда платила мафия) от банка Бэринг Бразерс, взял напрокат пожилую серую «Альфа-Ромео» - пожилую, это относительно, в прокатных фирмах совсем старых машин не держат. Шесть лет - довольно большой срок для прокатной машины с ее громадным пробегом и сменяющимися за рулем водителями - поэтому прокат ее обошелся совсем недорого. Но для понимающего человека прихотливый герб «Альфа-Ромео» на капоте значил многое - эти машины, седаны и купе, отличались отменной управляемостью и мощными, полугоночными двигателями, при этом стоили дешевле германских. Такая машина, если не раскрашена в яркие, столь любимые итальянцами цвета, весьма незаметна и при этом позволяет как догнать любую машину, так и самому уйти от погони…
        Расплатившись за три дня аренды (если решите продлить, сэр, не извольте беспокоиться - мы принимаем оплату через любой банк, кредитными картами и через Интернет…), британец лихо проскочил паркинг, заодно опробовав ходовые качества машины, и, оставшись ими доволен, подкатил к ведущим на летное поле воротам. Несколько минут переговоров с важным, толстым, усатым карабинером закончились тем, что из рук в руки перекочевала бумажка в пять британских фунтов, а ворота для прокатной серой «Альфы» открылись. «Уважаемых людей» здесь уважали, особенно тех, кто готов был платить за то, чтобы его уважали…
        Выехав на летное поле, британец дал полный газ и уже через минуту лихо, с заносом подрулил к «Лиру» с откинутым трапом. Только после этого из самолета выбрался второй человек - похожий на старого боцмана. Вруках он держал глиняную курительную трубку…
        - Э… Найджел, ты уверен, что этот Боливар выдержит нас двоих?- спросил второй британец, подозрительно осматривая поданное к трапу транспортное средство.
        - Она и четверых выдержит, сэр, это вторая фирма в мире, выпускающая полугоночные машины в больших количествах, после MG, естественно, сэр… Она не подведет.
        - Ну, раз так…
        Вообще, машина была четырехместной и четырехдверной, но перенести длительную поездку на заднем сиденье взрослому, средней комплекции мужчине, не получив при этом острого приступа радикулита, врядли было под силу. Поэтому сэр Колин, покряхтывая, влез на переднее пассажирское сиденье - как и в любой полугоночной машине, в этой роли выступало спортивное сиденье с минимумом удобств и максимумом боковой поддержки, пристегнулся четырехточечным ремнем безопасности, бросил на колени старый потертый «дипломат» и в следующую секунду едва не проглотил язык - так лихо водитель взял с места…
        - Найджел… Ты вроде должен охранять меня, а не убить… Не забывай об этом…
        - Нужно поспешать, сэр… - отозвался водитель.
        Почти не снижая скорости, машина вылетела на шоссе - таможенник, прикарманивший до этого пять фунтов, с радостью поднял перед приближающимся на скорости серым болидом шлагбаум…
        Сам аэропорт «Фальконе и Борселлино» располагается в десятке километров западнее Палермо, на самом берегу моря, а до Палермо и дальше, туда, куда было необходимо добраться двум прилетевшим на «Лире» британцам, вела одна из красивейших автострад мира - Е90. Она шла по всему сицилийскому побережью и пресекалась только в самом Палермо - часть скоростной автострады, проходящая в городской черте Палермо, считалась городской улицей и носила название «Норд-Квест»…
        Первое, что бросалось в глаза в Сицилии,- это дороги. Дороги здесь идеальные - широкие, скоростные, бетонные, постоянно ремонтируемые - лучше, чем в любой столице мира. Бьющим в глаза контрастом с ними была беспросветная нищета поселков и маленьких городков - грязь на улицах, вольготно лежащие в лужах свиньи, бродящие в поисках съестного козы, чумазая, играющая тутже ребятня. Даже в городах особого богатства не наблюдалось - любому, кто приезжает на Сицилию,в любом небольшом городке в старых кварталах бросаются в глаза обвивающие дома трубы, с которых капает вонючая вода - таким образом отводятся нечистоты. Хорошо, что не по открытым канавам, как было раньше…
        Изэтой нищеты не было выхода. Сицилия вообще не так уж богата от природы - бедная, каменистая, сложно обрабатываемая почва не дает щедрого урожая, хорошо растут только виноградники, поставляющие особое, красное, терпкое и насыщенное вино. Приличный улов можно взять в территориальных водах, поэтому все прибрежные городки и деревеньки - сплошь рыбацкие (заодно и контрабандистские). Но на Сицилии людей было намного больше, чем могла прокормить земля этого острова, итальянки вообще рожали много, и путь у многих был один - в мафию. Мафия здесь не просто пустила корни - здесь было ее родовое гнездо. Власти в Риме давно уже отчаялись с нею бороться, ибо во многих населенных пунктах в мафии состояли все взрослые мужчины, от первого и до последнего человека. Мафия занималась контрабандой, рэкетом, наркоторговлей, убийствами. Благодаря мафии на острове и появились такие великолепные дороги - все дело заключалось в том, что на строительство коррумпированные римские чиновники выделяли деньги, и все они шли в руки мафии. Нет, они не разворовывались - считалось грехом обкрадывать родной остров. Просто мафия
держала эти деньги в обороте год, другой, покупала и продавала наркотики, увеличивала эти деньги пятикратно, а то и десятикратно - а потом пускала их на предназначенные цели, на строительство и прочее. Все это знали, но копаться в этом никто не хотел. Ате, кто хотел, кто не соблюдал закон молчания, давно лежали в земле, изрешеченные пулями - и здесь, в Палермо, и в Риме.
        - Сэр, пригнитесь, пожалуйста… - В голосе Найджела зазвучал металл, придерживая руль одной рукой, второй он вытащил из-за пояса американский автоматический «кольт» и положил его рядом с рычагом переключения передач.- Ине поднимайтесь, пока я не скажу…
        - Что?- сэр Колин поспешил выполнить указание, он знал, что на острове опасно, но не думал, что проблемы начнутся вот так, сразу…
        - Мне не нравятся вон те мотоциклисты, сэр, они идут прямо за нами. Иони нарушают местный закон, рассекая таким образом. Сейчас мы свернем и посмотрим, что к чему.
        Ивпрямь - в соседнем ряду, двумя корпусами дальше держался восьмисоткубовый «БМВ», переделанный для езды по городу - самая мощная европейская машина в данном классе, если не считать нового, тысячестокубового стритфайтера этойже фирмы. Ина нем восседали два затянутых в кожу седока, причем на голове у каждого были черные шлемы с наглухо закрытым забралом. Все в черном, на черном мотоцикле, эти люди казались посланцами смерти, а вполне возможно - так оно и было на самом деле. Несколько лет назад власти острова издали местный закон, запрещающий двум мужчинам одновременно ехать на одном мотоцикле - острословы прозвали его «законом о мотоциклистах-гомосексуалистах», хотя на самом деле проблема заключалась в том, что самым популярным способом демонстративной расправы с неугодным здесь был расстрел его из автомата пассажиром мотоцикла. Мощный, приспособленный для городской езды мотоцикл, водитель и киллер, оба в шлемах, так, чтобы потом не опознали, заполненные транспортом улицы Палермо, которые такой вот мотоцикл прошивает, как раскаленный нож масло, дешевый пистолет-пулемет, который выбрасывается в
мусорный контейнер или в море после террористической акции… Так погибли судья Стампанато, капитан карабинеров Крези и многие другие - это только последние жертвы, а вообще их - сотни. Бывали случаи, когда полицейские либо охрана мафиозных донов, подозревая киллеров в каждой паре мотоциклистов, просто открывали по ним огонь без предупреждения - так погибли несколько европейцев, путешествующих на мотоцикле. Поэтому принять закон приняли, ну а кто его нарушал - тот мог потом пенять исключительно на самого себя. На Сицилии много народа, у которого «легкая гашетка».
        Найджел ждал до последнегои только после того, как проскочили Виллаграция де Канини, резко, через полосу, слетел с главной Е90 на второстепенную дорогу СС113, ведущую в Капачи, под визг тормозов и разъяренные гудки других водителей. Непонятно - толи эти мотоциклисты охотились за ними, толи за кем-то другим, но какбы то ни было, свернуть на этуже дорогу они не смогли, и дорожный поток унес их дальше, к Палермо…
        ВКапачи - после этого населенного пункта можно было снова выскочить на Е90 - Найджел Мартин и сэр Колин остановились перекусить в придорожной траттории. Траттория эта представляла собой покосившуюся одноэтажную лачугу с несколькими деревянными столиками под обвисшими, выцветшими, спасающими от беспощадного солнца зонтами - но боже, какже здесь кормили! Ничего подобного местной pasti не ел ни один из британцев. Pasti, antipasti в виде выловленных только утром даров моря, местный лимонад со льдом из только что выжатого лимона, который еще утром висел на ветке в нескольких десятках метров отсюда. Ився обильная трапеза на двоих обошлась британцам ненамного дороже, чем ленч в каком-нибудь лондонском недорогом ресторане, после которого глотаешь маалокс и другие подобные лекарства для снижения кислотности в желудке. Вкачестве бонуса - пока хозяин траттории готовил, прислуживала дочь хозяина, на вид ей было лет шестнадцать. Ни один модный журнал мира не отказалсябы поместить ее фото на обложке. Итаких девушек в этом бедном, но гордом краю много, эта была не самой красивой среди подруг. Сэр Колин начал
понимать, почему человек, навестить которого он приехал сюда, выбрал в качестве своего убежища именно этот край…
        Перекусив и оставив на столе вдвое больше, чем стоил обед, британцы снова сели в машину и уже через километр вновь выскочили на Е90. Мотоциклистов не было видно, а автомобильный поток уплотнялся - впереди был «Норд Квест», а дорога эта была платной…
        - Сэр, может, проедем побережьем? Виа Сапмоло, Сент-Эразмо?- осведомился Найджел, пока машина, двигаясь в час по чайной ложке, подъезжала к пункту сбора оплаты.
        - Ты тут бывал?
        - Нелегально, сэр… Сами знаете, здесь бывают и русские, и германцы - а вот нас не жалуют…
        Сэр Колин подумал.
        - Нет, не стоит… Еще не хватало вляпаться во что-нибудь… Говорят, перестрелки происходят прямо в городе?
        - Бывает и такое, сэр, но редко. Удонов заключено соглашение: в городе не воевать, все разборки - за городом. Многие там живут, у многих - семьи, дети, для итальянцев это священно. Они не такие уж злодеи, сэр, просто они не такие, как мы. Уних есть понятие l’onore, честь - и это священно для каждого сицилийца. Любой сицилиец скорее умрет, чем потеряет свою честь…
        - Тем не менее убивают они друг друга частенько, мой мальчик… - философски, как старый, пожилой и умудренный опытом человек, заметил сэр Колин.
        Найджел промолчал.
        Расплатившись на пропускном пункте, британцы поехали по «Норд Квест» - здесь были городские ограничения скорости, но их никто не соблюдал, а дорога была ничуть не хуже федеральной Е90, позволяла держать скорость далеко за сотню. Полевую руку мелькали жилые кварталы Палермо вперемешку с промышленными - это был единственный город на Сицилии, где имелась хоть какая-то промышленность. Здесь даже автомобильный завод был, от компании «ФИАТ»…
        Машины попадались самые разные, в основном двух крайностей - либо небольшие, итальянцы вообще обожают небольшие автомобили с их-то городской теснотой, либо, наоборот, шикарные. Прямо перед ними катила чисто мафиозная машина - серая «Ланчия Тема» с шестицилиндровым мотором от «Феррари». Часто такие машины бронировались, но бронированали эта - понять не удалосьбы. Эскорта у машины не было, здесь это не принято. Только самые авторитетные доны, члены Копполо[3 - Копполо- купол, высший совещательный орган мафиозных группировок.], позволяли себе эскорт из машин. Аесли какой-нибудь выскочка из менее авторитетных решится на подобное,- это уже повод для убийства. Каждыйдолжен знать свое место.
        Быстро проскочив по «Норд Квесту», у Чиавелли вновь вышли на Е90, тут уже плату не собирали. Теперь дорога вновь пошла по самому берегу, через Кастельдаччия, туристическую Термини Имереса и дальше, на Катанию - второй по величине город Сицилии, край рыбаков и контрабандистов. Но до Катании им ехать было не нужно…
        Картинки из прошлого

20 мая 1993года.
        Зона племен, провинция Нангархар.
        Афгано-британская граница
        Ихотя здесь не было суровой зимы, с морозами и ледяными ветрами - горы все равно чувствовали весну. Горы просыпались. Пели птицы, на склонах гор весело зеленели поля конопли - конопля являлась едвали не единственным источником дохода местных крестьян, все сильнее пригревало солнышко. Неизменным оставалось только одно - дорога. Великий путь, по значению не уступавший Шелковому, проходил через эти места, кормя всех, кто желал от него кормиться. Движение на дороге не замирало ни днем, ни ночью, и даже прошлогодние ракетные налеты не озлобили людей. Русские били только по военным объектам и по лагерям подготовки боевиков,- а они здесь пользовались такой славой, что если где-то организовывался подобный лагерь, то в соседних кишлаках начинали готовиться к уходу на другую землю. Те, кто обучался в лагерях, были дикими и жестокими людьми. Коран они признавали только на словах, а единственным правосудием для них был автомат. Автомат да местный амир - не менее жестокий, чем они сами. Торговать с лагерями было выгодно - всем требовалась еда и одежда, заодно и наркотики, а вот жить рядом с ними было
невыносимо. Когда русские одним махом избавили местных от большинства таких лагерей - при этом на мирные кишлаки не упала ни одна ракета,- местные племенные вожди поняли это и оценили. Но лагеря восстанавливались. Снова и снова в эти края приходили люди со злобой в сердце и фанатичным желанием убивать - но до того, что здесь творилось в предыдущие годы, было очень далеко…
        Темно-зеленый внедорожник с закрытым кузовом остановился у мадафы, пристроенной к местной мечети, в самом центре небольшого селения, расположенного в двадцати километрах западнее Джелалабада. Водитель какое-то время медлил, осматривался, но потом открыл хлипкую, сделанную из дерева (в Индии часто весь кузов машины делали из дерева) дверь и одним ловким прыжком выскочил наружу.
        Выглядел этот человек, как типичный местный житель, зажиточный - во всяком случае, не так, как русский, на русского он был не похож совершенно. Среднего роста, довольно молодой, чернявый, загорелый, с длинной бородой. Одет он был скорее не как пуштун, а как хазареец: в холщовые, из хорошей ткани брюки - тамбон, широкую хлопчатобумажную рубаху - пиран и теплую безрукавку поверх нее - воскат. Все-таки здесь было довольно холодно, особенно по ночам. Чалму он накручивал так, как и подобает истинному мусульманину. Вруках человек держал пухлый портфель черной кожи, такие обычно носят британские доктора, которые в этой глубинке совсем и не бывали…
        Оставаясь у машины, человек огляделся. Отего внимательных глаз не укрылось ничего - ни старый, потрепанный грузовик, почему-то незагруженный и стоящий так, чтобы при необходимости перекрыть выезд с площади. Итрое в тяжелой, плотной одежде, какую носят местные горцы, с винтовками «Ли-Энфильд», которые здесь еще в ходу. Но самого главного не было - знака опасности, знака отмены операции. Местные обязательно оставилибы его, еслибы здесь появились британцы, еслибы встреча провалилась. Аэто значит - можно идти.
        Войдя в мадафу, человек резко остановился - два ствола были направлены на него, пистолет «маузер» и пистолет-пулемет «BSA». Люди, которые их держали, без сомнения пустят оружие в ход, если появится необходимость в этом.
        - Мир вам, именем Аллаха,- спокойно произнес гость.- Разве так в вашем народе принято встречать вошедшего в дом путника?
        - Итебе мир, путник,- сказал автоматчик, не опуская, однако, своего оружия.- Что привело тебя в наши края?
        - Дороги, ведущие к Аллаху, трудны и опасны,- ответил «доктор»,- но я не из тех, кто сидит с сидящими.
        - Проверь его,- кивнул автоматчик.
        Второй, с «маузером», засунул оружие за пояс, наскоро и довольно непрофессионально обыскал пришельца, заглянул в портфель. Али отметил про себя, что хотя оружия у него не было - выхватить торчащий за поясом у того, кто его обыскивал, «маузер» и отправить их обоих к Аллаху - дело пары секунд, не больше. Но он приехал сюда не за этим.
        - Унего ничего нет,- закончив обыск, провозгласил второй.
        Автоматчик отступил в сторону, давая гостю дорогу…
        Помимо зала, а он в этот час был полон вооруженными людьми, было еще небольшое помещение, имеющее два выхода - в мечеть и в мадафу. Именно там гостя ждал полновластный хозяин сих мест, один из наиболее авторитетных пуштунских племенных вождей, шейх Дархан - высокий, наголо бритый человек лет шестидесяти. Несмотря на свой возраст, человек этот мог согнуть руками стальной лом и удовлетворить за ночь не одну женщину из своих наложниц. Помимо этого, шейх любил и умел воевать - его опасались даже британцы. Такие люди, как шейх, были основной причиной того, что британцы так и не осмеливались снова сунуться в Афганистан и захватить его силой, выйдя таким образом на границу с Российской империей. Иэто несмотря на то, что Афганистан находился в британской зоне влияния…
        Поправилам пуштунского гостеприимства гостю предложили чай и постную лепешку - гость здесь священен.
        - Мир тебе, путник!- прогудел шейх, голос его был гулким и громким, как рев быка.- Что заставило тебя искать встречи со мной?
        - Ивам мир, именем Аллаха, уважаемый шейх,- пришелец поклонился, прижав руку к груди, как это здесь принято,- я пришел сюда, чтобы предложить помощь вам и вашему многострадальному, разделенному границей народу. Любой пуштун, беден он или богат, прежде всего свободен, так гласит «Пуштун-Валлай»[4 - Кодекс чести пуштунов.]. Но как вы можете говорить о свободе, когда несвободны ваши братья по крови и по родству, что находятся по ту строну границы?
        - Кто ты, путник?- спросил шейх.- Ты осмеливаешься говорить дерзкие речи!
        - Яиз тех, кто приходит с севера, шейх,- просто ответил Али.
        Такого ответа шейх не ожидал - он задумался, поглаживая длинную, смоляную бороду.
        - Ты не похож на тех, кто приходит с севера. Больше ты похож на одного из нас. Да и те, кто приходит сюда с севера, обычно приходят с оружием в руках.
        - Ятурок по рождению,- гордо ответил человек,- но я подданный Белого Царя и воин его великой армии. Уменя нет оружия, мое оружие - слово.
        - Мой отец побывал на севере… - задумчиво проговорил шейх.- Он говорил, что там расположена огромная страна, что она столь велика, что ее не проехать ни за день, ни за два, ни даже за неделю. Иво главе ее стоит Белый Царь, справедливый и мудрый, пекущийся о благе своего народа…
        - Сейчас, когда есть самолеты, путешествовать по моей стране можно намного быстрее,- с усмешкой ответил Али,- но она и впрямь велика и могуча, хвала Аллаху. Ипро Белого Царя ваш отец сказал совершенно верно.
        - Ты правоверный?- сразу отреагировал на славицу Аллаху шейх.
        - Да, я правоверный, и скоро настает время намаза. Вы позволите совершить намаз вместе с вами, шейх?
        - Отказать правоверному в его желании обратиться с мольбой к Аллаху - страшный грех, тот, кто это сделает, вымостит себе дорогу в ад камнями величиной с гору. Но разве Белый Царь позволяет правоверным открыто совершать намаз?
        - Белый Царь, хоть и не является правоверным, но уважает истинную веру. Ни один подданный Белого Царя не испытывает неудобств из-за того, что он правоверный.
        - Англизы говорят другое…
        - Англизы лгут,- безапелляционно заявил Али Халеми. Разумеется, у него здесь и сейчас было другое имя, но это был именно Али Халеми, капитан русского военно-морского спецназа, направленный сюда для выполнения специального задания.- Англизы лгали вам всегда, они стравливали и стравливают наши народы годами и десятилетиями. Втой стране, откуда я родом, никто не преследует за веру. Господь един, и каждый вправе обратиться к Богу по вере своей.
        - Ты красиво говоришь, незнакомец,- было видно, что шейх не уверен в собственной правоте,- но какже быть с тем, что подданные Белого Царя убивали наших братьев по крови и вере? Это происходило совсем недавно, незнакомец…
        - Ябыл там, эфенди!- спокойно и твердо произнес Али.- Ясражался за свою землю с оружием в руках, я защитил ее и горжусь этим! Возможно, при этом я убивал и правоверных, и даже пуштунов, если они там были! Но разве кодекс «Пуштун-Валлай» не говорит о том, что каждый взрослый мужчина должен с оружием в руках встать на защиту родной земли, если на нее пришли захватчики?
        - Ты убивал наших!- Тот, кто его обыскивал, схватился за рукоять «маузера» и замер, остановленный взглядом шейха Дархана…
        - Твои дела опережают твои мысли, Абдалла,- веско проговорил шейх,- и это плохо. Смири коня гнева своего уздечкой благоразумия. Изволь уважать своего врага, ведь настоящий воин уважает даже своего врага, если тот достоин уважения. «Пуштун-Валлай» - это кодекс чести, и любой мужчина имеет право жить по нему, даже если он и не брат нам по крови. Ты прав, незнакомец, ты правильно поступил, взяв в руки оружие, когда на твою землю пришли враги. Но и мы правы, когда хотим получить кровь за кровь, пролитую нашими братьями на твоей земле.
        - Но разве ваши братья сражались за свою землю, шейх? Разве ваша земля свободна и за нее не нужно сражаться? Разве ваш народ не разделен границей? Если вы боитесь сразиться с англизами, чтобы освободить всю свою землю, почемуже вы обвиняете меня в том, что я не боюсь воевать за свою землю, эфенди?
        Тяжелое молчание повисло в душной, темной комнатке…
        - Чего ты хочешь, незнакомец?- спросил, наконец, шейх Дархан.
        - Япришел, чтобы сказать вам: хотя ваши мужчины взяли в руки оружие и пришли с ним на нашу землю, Белый Царь не держит на вас за это зла, он знает тех, кто злоумышлял против него. Даже когда он приказал отомстить за свой народ и свою землю, то приказал бомбить только военные базы и лагеря душманов, ни одна бомба, ни одна ракета не упала на мирные кишлаки. Белый Царь готов помочь вам освободиться от власти англизов и воссоединиться всему пуштунскому народу в единых границах, он готов дать вам деньги и оружие. Хорошее оружие, и его будет очень много.
        - Ачто понадобится Белому Царю взамен?- недоверчиво спросил шейх Дархан.
        - Белому Царю ничего не нужно от пуштунского народа, у него и так достаточно подданных. Он хочет, чтобы вы наказали лживых и подлых англизов, клявшихся ему в мирных намерениях, а потом вероломно посягнувших на его землю и его народ.
        Шейх задумался. Здесь и сейчас решалось очень многое. Англизы действительно лживы и подлы, в тоже время его отец рассказывал, что те, кто живет на севере, не такие, что они - честные люди и достойные уважения воины. Кодекс «Пуштун-Валлай» позволял брать деньги за кровь в качестве выкупа, а тут предлагают даже не деньги - оружие, которое пойдет на правое дело. Возможно, что и рассказы англизов про то, как правоверных угнетают в империи Белого Царя - тоже ложь, ведь лжец не может не лгать. Ишейх принял решение…
        - Ты говорил, что ты правоверный, незнакомец…
        - Ля илляхи илля Лляху Мухаммед расуль Аллах[5 - Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его.],- произнес гость шахаду, подтверждая свою веру…
        - Тогда мы вместе с тобой совершим намаз. Ипосле этого я сообщу тебе свое решение. Скажи, как обращаться к тебе?
        - Меня зовут Карим.
        Картинки из прошлого

06 сентября 1992года.
        Монтемаджоре Белсито, Сицилия
        Впункт их назначения вела дорога чуть похуже, но тоже приличная. Монтемаджоре Белсито - одна из тех захолустных деревень, в которых проживает несколько сотен жителей и которые составляют саму суть этого сурового края. Старинные, сложенные из камня дома. Небольшая деревенская площадь с обязательным католическим приходом и тратторией, перед которой целыми днями сидят старики, режущиеся в трик-трак. Жители, у которых omerta, закон молчания, впитывается с молоком матери. Женщина здесь не покажет полицейскому, кто убил ее мужа, отец не покажет на убийцу сына. Сними разберутся потом. Сами. Если смогут. Аесли не смогут - значит, так тому и быть…
        Старенькая «Альфа» пробиралась по узкой, ведущей к площади улице, и по мере ее приближения к центру жизнь в поселке замирала - захлопывались ставни, с улиц исчезали играющие дети, замолкали даже собаки. Все дышало какой-то неосознанной опасностью…
        - Стоп! Давай немного назад!
        «Альфа» сдавала назад, чтобы не светиться на площади, где сейчас разыгрывалось представление…
        На площадь вели две дороги - одна от Алиминоса, по которой в селение и въехала «Альфа», вторая - от Понте Агостинелло, с противоположной стороны, двумя километрами дальше. Ивот как раз с той стороны и появился величественно въезжающий сейчас на площадь массивный черный «Даймлер», выпуска годов пятидесятых. На аукционе автомобильных раритетов такая машина былабы, без сомнения, по достоинству оценена знатоками - какже, лимузин заводского изготовления, такие вообще делали штучно. Здесь, в бедной и заброшенной сицилийской деревушке, такая машина смотрелась дико - не менее дико, чем, допустим, летающая тарелка.
        - Еще назад сдай…
        Величественно, со скоростью километров десять в час, «Даймлер» обогнул всю площадь, почти не покачиваясь на неровностях, подкатил к выбеленному зданию обычного для такой глубинки церковного прихода. Найджел взял в руки пистолет, хотя понимал, что случись что - и пистолет не поможет. Местные жители в разборке местных с неместными всегда помогут местным - просто потому, что они сицилийцы. Возможно, когда-нибудь их обгоревшую, изрешеченную пулями «Альфу» найдут недалеко отсюда в ущелье - с двумя сгоревшими до костей трупами на переднем сиденье. Авозможно, и никогда не найдут. Такова суровая правда жизни - они были посланцами величайшей в мире империи, над которой не заходит солнце, но здесь и сейчас это ровным счетом ничего не значило. Здесь они были просто людьми, убить которых также несложно, как и любых других людей.
        Первым из «Даймлера» выскочил водитель - он был одет в комбинезон на голое тело - так здесь одеваются бедные крестьяне. При взгляде на него почему-то приходила ассоциация с бычком - такойже крепкий, упрямого вида, взгляд исподлобья. Вруках у парня страшный на ближней дистанции, двуствольный обрез lupara, любимое оружие сельской мафии, которая не признает автоматы. Заряжены такие обрезы бывают крупной дробью, пересыпанной солью, чтобы доставить жертве как можно больше мучений перед смертью. Стреляли здесь обычно в живот и бросали умирать под палящим солнцем…
        Вторым с переднего пассажирского кресла выбрался такойже добрый молодец, только без лупары - он открыл заднюю дверь справа и помог выбраться из машины полному, даже толстому, тяжело дышащему старцу с седыми волосами, при ходьбе хромающему и опирающемуся на палку. При появлении старца затихли даже старики у траттории. Одет был этот старец в совершенно неуместный на жаре черный шерстяной костюм. Поддерживаемый молодым спутником, он проковылял к двери церковного прихода и зашел внутрь, водитель с обрезом остался у машины, бросая недобрые взгляды на перекресток с замершей на нем «Альфой». Найджел мог снять его меньше чем за секунду из пистолета, но что тогда делать дальше?
        - Наши действия?
        - Ждем… - сказал сэр Колин.
        Старик пробыл в приходе около часа, за это время никто туда не входил и не выходил - видимо, толи уважали старика, толи боялись нарушить его уединение. Наконец, поддерживаемый темже молодцем, старик появился на пороге прихода, огляделся по сторонам, махнул кому-то рукой, сел в машину. Снова на малой скорости описав круг по деревенской площади, машина исчезла в томже направлении, откуда приехала.
        - Вот теперь наша очередь,- довольно заключил сэр Колин,- только помни, чтобы ни происходило, не делайглупостей и не торопись со стрельбой. Здесь это не пройдет…
        Вздании parroccia было на удивление прохладно для такого жаркого дня, яркое солнце лилось через стеклянные витражи, разбиваясь цветными пятнами на деревянном полу. Здесь все было деревянным - грубо сколоченные скамьи для прихожан, деревянный крест с распятым на нем Иисусом, в окружении завядших живых цветов Дева Мария с младенцем - итальянцы почитают ее больше всего. Было тихо, воздух казался прозрачным, в лучах света лениво кружились пылинки…
        Сэр Колин, кряхтя, прошел к исповедальне - судя по метке, там был священник, а больше в приходе никого и не было. Откинул тяжелую тканую портьеру, забрался в узкую и тесную, душную деревянную кабинку, присел на небольшую, низко расположенную скамейку, неловко подогнул под себя сразу начавшие болеть ноги. Пригнувшись, приник губами к деревянной решетке…
        - Падре, исповедайте меня, ибо грешен я и грешен тяжко…
        - Ты действительно грешен, Колин,- раздалось в ответ,- и врядли даже я смогу отпустить грехи такому вероотступнику и грешнику, как ты. Для этого тебе нужно ехать в Ватикан и исповедоваться перед самим папой. Но врядли папа примет исповедь у вероотступника. Так зачемже ты ищешь отпущения грехов у меня, а не у протестантского пастора?
        - Кроме моей воли, есть воля тех, кто выше меня - и вам, падре, это должно быть известно, как никому другому.
        - Так ты, значит, пришел в храм Божий не по своей воле, а по воле тех, что выше тебя? Какже ты можешь надеяться на отпущение грехов, если сам не веруешь?
        - Неисповедимы пути Господни, и у каждого своя дорога в храм…
        - Идорога из храма тоже у каждого своя. Какую предпочитаешь ты?
        - Вы не остановитесь перед тем, чтобы осквернить дом Божий пролитой здесь кровью, падре?
        - Ну, тебя подобная ситуация никогда не останавливала, Колин. Да и меня, признаюсь, тоже. Раз ты не веруешь, не принадлежишь к Римской католической церкви - значит, и в исповеди моей не нуждаешься. Так что давай не будем оскорблять притворством Господа нашего и поговорим как разведчик с разведчиком, пусть и бывшим…
        Первым выбрался из исповедальни сэр Колин, вторым - святой отец, служащий здесь. Невысокий, одетый в скромную сутану, но живой, подвижный, со смеющимися, обманчивыми серыми глазами и загорелым лицом. Священнику было не меньше шестидесяти лет…
        Тем временем Найджел привел в боевую готовность свое основное оружие. Обе половинки чемодана лежали на полу, а Найджел, укрывшись за одной из скамеек, целился из североамериканского автомата «Colt Commando» в стоящих у самого входа в церковь троих итальянцев. Изоружия у них были две лупары и североамериканский шестизарядный револьвер. Уавтомата, там, где обычно на ствольной коробке крепится прицел, имелось какое-то странное приспособление, заканчивающееся ручкой от «дипломата». Такие «дипломаты» использовали спецслужбы и телохранители: с виду обычный атташе-кейс, но стоит только нажать на неприметную кнопку на ручке - обе половинки «дипломата» отлетают в стороны и у тебя в руках оказывается готовый к бою автомат…
        - Томаззино!- повысил голос святой отец.- Все нормально! Не глупи!
        Один из итальянцев, здоровяк под два метра, опустил лупару. То, что на него нацелен автомат, его никак не пугало…
        - Найджел, все нормально. Отбой,- сказал и сэр Колин.
        Спецназовец опустил автомат, но по-прежнему остался за укрытием…
        - Все нормально, падре?- спросил по-итальянски Томаззино, его голос был глухим, как будто он говорил в бочку.
        - Нормально. Пусть Винченцо и Оноффрио уйдут, у них есть дела и без этого. Ты можешь остаться.
        Двое других итальянцев, статью не слишком уступающие великану Томаззино, пятясь, выбрались из прихода.
        - Окормляете мафию, падре?- с убийственным британским сарказмом в голосе поинтересовался сэр Колин.
        - Это не мафия,- спокойно возразил священник,- лучше называть их onorato societe, Общество Чести. Какбы то ни было, Колин, у каждой паствы должен быть свой пастор, и у каждого верующего свой путь к Богу. Аони верят. Искренне. Изнаешь что, Колин… Уних действительно имеется честь. Вотличие от нас - чести у нас давно уже нет, хоть мы и считаемся аристократами по крови. Что тебе понадобилось на сей раз?
        - Меня прислали… передать привет. Отсэра Энтони. Совет мудрецов хочет, чтобы вы вернулись и возглавили службу… - опустив голову, произнес сэр Колин.
        Священник внезапно… расхохотался. Искренне и заразительно, он даже присел на скамью.
        - Очаровательно… - проговорил он, давясь смехом,- просто очаровательно. Наши мудрецы, на которых, как всегда, довольно простоты, в своем репертуаре. Послать тебя, нынешнего директора, предложить мне, бывшему директору, вновь возглавить службу. Интересно, они понимают, что униженный человек, имеющий доступ к широкому кругу секретной информации, с легкостью найдет себе моральное оправдание своих поступков, когда будет продавать ее русским или германцам? Вчемже ты так провинился, Колин?
        - Ты читаешь газеты, Джеффри?
        - Очевидно, речь идет о недавних событиях в Бейруте,- прищурился священник.- Читаем, какже, читаем…
        - Операция полностью провалилась. Последствия тяжелейшие. Разгромлена вся разведсеть. Русские за время военного положения повесили и расстреляли больше пяти тысяч человек за участие в террористических действиях и вооруженном мятеже. Это не считая тех, кто погиб в боях с десантниками и моряками русских. Потеряно то, что было достигнуто годами подготовки, Аль-Каиду придется создавать заново - с нуля. Погибли военнослужащие ВМФ САСШ, уничтожена их подводная лодка, североамериканцы теперь ведут сепаратные переговоры с бывшим противником. Тяжело поврежден наш авианосец. Ему предстоит как минимум шесть месяцев дорогостоящего ремонта. Потерян бейрутский резерват, русские нас туда больше не пустят. Ипоследнее - военная инфраструктура в Британской Индии разгромлена недавними ракетными ударами, боеспособность группировки снижена на пятьдесят процентов. Втоже время в России вместо разброда и шатания - невиданный подъем патриотизма, люди записываются в армию, проходят патриотические демонстрации. Либеральный митинг разогнала не полиция, как раньше, а разъяренная молодежь с палками и камнями. Объявить себя
другом Британии или САСШ сейчас в России чревато - могут тутже проломить голову. Кое-кто из ультранационалистов призывает объявить Британии войну и воевать до победы, до русского флага над Биг-Беном. За это кто-то должен отвечать…
        - Ирешили, что отвечать будешь ты… Великолепно. Самиже они остаются, как всегда, чистенькими и непогрешимыми, парящими в этаком эфире высших сфер. Великолепно, просто превосходно…
        - Твой ответ, Джеффри?
        - Мой ответ? Конечноже, нет. Яне собираюсь возвращаться в метрополию, чтобы сменить тебя на посту мальчика для битья. Нет уж…
        - Аты не опасаешься? Ведь старики не привыкли к тому, что им отказывают…
        - Опасаюсь? Что за ерунда. Если уж на то пошло, то смертны и наши старики… Впрочем…
        Священник задумался.
        - Как я понимаю, вам не терпится отомстить русским?
        Сэр Колин молча кивнул.
        - Достойная задача… Слишком достойная, чтобы я отказался ее решать. Нона государство я больше работать не буду, с меня достаточно и прошлого раза. Единственная возможность для вас привлечь меня к работе - частный подряд. Истоить он будет дорого, Колин…
        Сэр Колин едва сдержал улыбку - именно о таком повороте событий его предупреждал сэр Кристиан Монтгомери - старый, опытный и мудрый постоянный заместитель премьера, казавшийся еще более мудрым на фоне возмутительно молодого и неопытного сэра Энтони с его нездоровыми пристрастиями. Сэр Колин вспомнил, что именно сэр Кристиан при разработке плана операции против России высказывал сомнения в ней - но решили действовать, прежде всего, под давлением нефтегазовиков, у которых истощались месторождения, и реваншистского лобби, с его идеями о мировом господстве Британии и одержимого желанием расплатиться за перенесенные унижения двадцатого года и прочее. Расплатились, называется…
        - Думаю, заинтересованные лица найдут средства, Джеффри, чтобы оплатить твои услуги…
        - Вот и хорошо… - Старый священник достал откуда-то из сутаны простой карандаш и небольшой листок бумаги, написал на нем несколько слов и цифр.- Именно во столько я оцениваю свое участие в разработке и реализации плана новой операции - операции возмездия. Тамже - реквизиты счета, куда нужно перевести средства. Половина - вперед, после этого я начну работать. Возможно, мне потребуется несколько чистых паспортов разных стран мира и некоторое количество наличных на текущие расходы. Ни с кем, кроме тебя, я общаться не стану. Ипроверьте запасы терпения, господа, такие операции длятся годами. Быстро можно лишь облажать все, что вы и сделали…
        - Половину вперед… Не многоли, Джеффри?- с сомнением в голосе спросил сэр Колин.- Ты ведь уже старый человек. Иживешь в таком месте, где умереть своей смертью - роскошь, недоступная многим…
        - Нормально. Меня здесь никто не тронет, я - служитель Господа. Тому, кто осмелится хотябы ударить меня, местные разрежут живот, насыплют туда соли и бросят умирать под солнцем. Кроме того - это дополнительный стимул для вас позаботиться о моей долгой и счастливой жизни, не такли, Колин?
        - Хорошо…
        - Ты привез материалы?- прищурился священник.
        - Привез,- сэр Колин протянул портфель,- о секретности…
        - Можно и не напоминать,- закончил сэр Джеффри.
        - Сколько времени тебе потребуется?
        - Несколько дней… - священник с сомнением потер подбородок,- для анализа вашего провала и выработки хотябы минимальных контуров нового плана.
        - Хорошо!- сэр Колин сделал знак Найджелу. Вместе с Найджелом опасно насторожился и Томаззино у двери.- Ты не порекомендуешь хорошую гостиницу в Палермо?
        - Зачемже Палермо?- сэр Джеффри улыбнулся, хотя глаза его при этом стали неподвижными и пустыми, словно у куклы.- ВПалермо вас, скорее всего, убьют, и я потеряю работу. Томаззино, насколько я помню, твоя матушка сдает комнату приезжим?
        - Да, падре… - Томаззино опустил голову.
        - Втаком случае, вот этим людям нужен приют на несколько дней. Они хорошо заплатят. Ипусть с ними обращаются, как с моими гостями, скажи всем, Томаззино!
        - Понял, падре…
        - Идите с ним,- сэр Джеффри сощурился,- там вы найдете кров и пищу, думаю, она вам понравится. Ине делайте глупостей, о которых потом придется пожалеть. Всем…
        Покинув прохладную тень прихода, итальянец с лупарой в руках и двое британцев вышли на исхлестанную солнечными лучами улицу, на палящий зной. Старики, игравшие в трик-трак, молча смотрели на них…
        - Пойдемте, синьоры,- проговорил Томаззино по-английски, причем довольно чисто,- здесь недалеко, а на улице слишком жарко.
        - Ты знаешь английский?- удивленно спросил сэр Колин.
        - Да, синьор. Падре научил меня, и сейчас я разговариваю на нем немногим хуже, чем на родном.
        - Ачему еще научил тебя падре?
        - Еще он научил меня разговаривать на русском, синьор, но этот язык я знаю хуже. Падре говорит, что русский язык знать еще полезнее, чем английский…
        Жилище Томаззино было такимже, как остальные, может, чуть побольше. Одна его стена представляла собой каменную скалу, дом лепился прямо к ней. Внизу столовая, кухня, еще одна комната - и комнаты наверху, видимо, для гостей. Навстречу им вышла пожилая, полноватая женщина, типичная итальянка, с перемазанными мукой руками. Увидев сына, она затараторила на итальянском со скоростью станкового пулемета, но Томаззино веско бросил несколько слов, и она затихла, ушла обратно в дом. Здесь одно слово мужчины стоило десятка слов женщины…
        - На сколько вам нужна комната?
        - Дней пять, может, семь,- пожал плечами сэр Колин,- не знаю.
        - Тогда с вас пятьсот лир[6 - Внашем мире итальянская лира девальвирована намного сильнее, на порядок, если не больше. Просто в этом мире не было Второй мировой войны- девальвация итальянской лиры произошла именно тогда, а потом итальянцы, в отличие от других государств, не стали «убирать нули» с купюр.] за комнату с пансионом в день. Еда, извините, местная…
        - Это ничего, Томаззино.- улыбнулся сэр Колин.- Если она такаяже вкусная, как то, что я ел в придорожной траттории, я с радостью ее отведаю…

12 июня 1996года.
        Белфаст, Северная Ирландия.
        Touts will be shot…[7 - Предатели будут убиты.]
        Touts will be shot…
        Широкие, размашистые, неровные буквы на иссеченной осколками кирпичной стене на уровне человеческого роста. Противоположная стена, несколько десятков метров от меня. Писали явно баллончиком, сейчас такие продаются - краска и аэрозоль. Очень удобно, небольшой баллончик помещается в карман, его легко носить, а при полицейском обыске - быстро сбросить…
        Touts will be shot…
        Это написано поверх одного из бесчисленных плакатов, развешанных британской оккупационной администрацией. Смех и грех, но такие плакаты обычно вешают там, где произошел взрыв, чтобы прикрыть ими от людских взоров изрешеченную стену. Вот и здесь - мелкие выбоины вверху, внизу они крупнее. На кирпиче большой, бросающийся в глаза плакат, на котором черным по белому написано: «Ifyou have information about murders, explosions or any other serious crimes, please call… In complete confidence»[8 - Если вы знаете что-либо о террористах, убийцах и прочем серьезном криминале, просим позвонить… Все звонки конфиденциальны.]. Аповерх этого плаката, как символ сопротивления, продолжающегося годами и десятилетиями на этой оккупированной земле - touts will be shot…
        Этот город давно уже мертв, это видно любому, кто приезжает сюда. Да, по улицам ездят машины и ходят люди, да, торгуют магазины, если на улице нет очередных беспорядков - но этот город мертв. Мертв - потому что его убили, и сейчас это - просто разлагающийся труп. Только вместо мертвечины здесь остро пахнет взрывчаткой…
        Вэтом городе идет война. Самая настоящая война, улицы - как линия фронта, пули не щадят никого. Этот город - Белфаст - словно провалился в какое-то чудовищное вневременное существование, где жизнь сверяют не по праздникам, а по взрывам и беспорядкам, где наизусть помнят всех павших в кровавой братоубийственной бойне и где каждый пятилетний пацан, неважно, из католического или протестантского квартала, знает, чем он будет заниматься, когда вырастет.
        Он будет убивать…
        Вэтом городе я нахожусь уже не первый год и все равно не могу привыкнуть к нему. Этот город живет совсем не так, как другие, тот, кто здесь побывал, может опознать его с завязанными глазами. Здесь тумбы с цветами сделаны массивными и стоят на сваях, чтобы остановить заминированную машину, направляющуюся к зданию, здесь на главной улице выбито больше половины стекол в домах, а несколько зданий разрушены взрывами. Здесь процветают стекольщики и гробовщики, здесь на каждой лавке решетки, как в тюрьме, здесь у каждого оружие, законное или незаконное. Здесь не редкость автоматная очередь на оживленной улице - и тогда прохожие все как один профессионально падают на землю и отползают в укрытия, поэтому здесь специально сделан такой высокий бордюр, он защитит от пуль и не позволит водителю разогнаться и направить машину на идущих по тротуару прохожих. Здесь полицейских участков нет, есть крепости, из которых на патрулирование выезжают бронированные уродливые «Лендроверы», всегда не меньше чем по две штуки. Армия здесь настолько боится засад на дорогах, что основные перевозки личного состава происходят по
воздуху. На военной базе Бессбрук в Южном Армаге находится самый большой вертодром в мире. Здесь нет ни лета, ни зимы - какое-то безвременье, осень, плавно переходящая в весну. Здесь пахнет взрывчаткой. Запах острый и едкий, похожий на чесночный. Здесь поразительное количество совсем молодых хромых людей - старая забава религиозных экстремистов, как протестантов, так и католиков - «починка колена». Сделать можно только две ошибки - на первый раз прострелят левое колено, на второй правое. На третий раз выстрелят в голову.
        Touts will be shot…
        Ялежу, замаскировавшись на чердаке старого четырехэтажного дома, и жду свою цель. Вруках моих - бесшумная полуавтоматическая винтовка двадцать второго калибра, ее я брошу после акции. Три варианта отхода, два - по люкам, ведущим из подъезда на чердак, еще один - по пожарной лестнице. Еще у меня в кармане веревка, длины и крепости достаточной, чтобы привязать ее и спуститься по ней во двор - получается четвертый вариант отхода. Есть навыки городского альпинизма - можно спуститься вниз и по балконам. Это пятый вариант. Пять вариантов отхода - вполне достаточно в такой ситуации, тем более что преследования стоит ожидать, только если все пойдет не так, как надо…
        Меня зовут Александр Воронцов, и это мое настоящее имя, данное при рождении. Сейчас я действую под другим именем, но это издержки профессии. Здесь я уже почти три года, и с каждым днем я задаю себе все больше и больше вопросов. Вопросов, ответы на которые найти невозможно - по крайней мере, не здесь, в этом проклятом городе…
        Touts will be shot…
        Яжду патруль. Британцы настолько глупы,- а может, просто броневиков не хватает, здесь их в последнее время то и дело взрывают,- что отправляют на улицы пешие патрули. Патрулируют так только в кварталах лоялистов[9 - Лоялисты- протестанты, лояльные властям.], потому что сами британцы тоже протестанты и вродебы свои. Вкатолическом квартале патрулировать без броневика смерти подобно, там даже пятилетний пацан может кинуть под ноги бутылку с зажигательной смесью или выстрелить в спину из пистолета. Последнее, что учудили люди из белфастской бригады ИРА[10 - ИРА- Ирландская республиканская армия, опасная террористическая организация.] - выстрелили по одному из полицейских участков из реактивного огнемета «Шмель». Вэтом участке потом побывал и я - до сих пор помню шибающий в нос запах бензина, опаленные адским пламенем стены, черный жирный пепел, покрывающий пол, и золу, оставшуюся от мебели. При взрыве снаряда «Шмеля» в закрытом помещении температура там повышается до двух тысяч градусов, горит даже воздух, что уж говорить о человеческом теле. Жирный пепел - все, что осталось от полицейских, погибших в
этом аду. Еще остался вопрос - откуда боевики ИРА взяли русский реактивный огнемет, и естьли у них возможность достать еще несколько. Смешно, но точно также могу погибнуть и я - запросто. Если погибну - это будет идиотская гримаса судьбы, потому что именно я за несколько дней до теракта выложил на одном из североамериканских форумов, посвященных кладам, взятые по GPS и зашифрованные координаты ямы, где закопан реактивный огнемет. Так русская разведка снабжает боевиков ИРА самым современным оружием - некая агентура доставляет снаряжение, прячет его, координаты тайников передаются мне, а я ужераспределяю снаряжение по разным группировкам. Ни один из боевиков не только не видел меня, но и не слышал моего голоса, все общение происходит посредством Интернета. Кое-какие акции провожу я сам, лично - с террористами плотно связываться не хочется, среди них есть немало осведомителей британской службы безопасности. Кому, как не мне, это знать…
        Touts will be shot…
        Наконец в конце улицы появляется патруль - стандартный пеший патруль для белфастских улиц, десять человек. Они медленно идут по улице, по середине проезжей части, ощетинившись винтовками. Двое замыкающих и вовсе всю дорогу пятятся, прикрывают тыл - здесь любят стрелять в спину. Движение мелкими шагами, ствол винтовки отслеживает безмолвные окна, дети скрываются, едва завидев патруль, взрослые останавливаются. Каждый готов в любой момент открыть огонь - на движение на крыше, по подозрительному человеку, да просто так, чтобы заглушить рвущийся наружу ужас. Хотя здесь их единоверцы, они не чувствуют себя в безопасности, здесь вообще нигде нельзя чувствовать себя в безопасности…
        Сейчас посмотрим. Краем уха я слышал, что на вооружении патрулей появились компактные устройства, подавляющие радиосигналы. Если это так и у этого патруля есть одно - я его просто пропущу. Ну а если нет…
        Палец нажимает на кнопку дозвона сотового телефона - SIM-карта куплена уже давно, больше года назад, на подставное лицо, и по ней меня никак нельзя опознать. Еще один телефон стоит в устройстве, установленном под днищем старого «Ровера», припаркованного внизу на улице, тоже купленного на подставное лицо. Три мины «МОН-50» мне передали одновременно с огнеметом «Шмель»…
        Есть!
        Выворачивающий душу визг стальных осколков повисает над улицей, «Ровер», кажется, аж подпрыгивает, когда под днищем взрываются все три мины, поставленные так, чтобы зацепить осколками как можно большую площадь. Они и цепляют - почти нет дыма, не видно вспышки, зато миг - и семь солдат британского пешего патруля из десяти истекают кровью на проезжей части, мгновенно лишившись ног.
        Touts will be shot…
        Оставшиеся трое, конечно, должны поступать так, как предписано инструкцией - найти укрытия, занять круговую оборону и дождаться подкрепления. Но, во-первых, один из корчащихся в луже крови на асфальте - радист группы и рация у него. Аво-вторых, бросить тех, с кем ты завтракал утром в столовке, истекать кровью на дороге - выше сил любого. Ябы не бросил. Трое оставшихся в живых уже не отслеживают то, что происходит вокруг, они бросаются к распростертым на асфальте фигурам в зеленом камуфляже. Яспокойно поднимаю винтовку, цели плохо видно из-за дыма, но всеже видно.
        Шлеп. Шлеп. Шлеп.
        На винтовке глушитель, поэтому звук выстрела в этом калибре не слышен вообще. На каждом из солдат патруля бронежилет, но винтовка настолько точна, что позволяет укладывать пули ровно в ту точку на человеческом теле, какую ты хочешь. Винтовка - американская, развлекательная, производства Ruger, самая распространенная модель десять-двадцать два. Пуля этого калибра, несмотря на малый вес и малую энергию, на близкой дистанции очень опасна - она свинцовая, безоболочная и причиняет тяжелейшие ранения. Двое убиты чисто, в голову, третий дернулся, и пуля попала в шею - тоже не жилец. Мгновение - и трое оставшихся в живых падают на асфальт, окропляя его кровью, которой тут и так более чем достаточно.
        Еще семь выстрелов, один за другим - негоже оставлять раненых мучиться на дороге. Все равно не выживет никто, так зачем добавлять им лишние минуты страдания. Семь выстрелов - семь трупов. Еще десять жертв на алтарь бессмысленной и беспощадной гражданской войны…
        Touts will be shot…
        Винтовку я кладу в кучу хлама, осторожно выдергиваю чеку гранаты. Если сюда поднимется неопытный человек, его ждет сюрприз. Аесли и опытный - без разницы, на винтовке отпечатков пальцев нет, даже заряжал я ее в перчатках.
        Спускаюсь - очень хорошо, что в старых домах есть черный ход для прислуги. Потому-то я и выбрал это место и этот дом. Дверь я заблокировал внизу, поскольку, если мне повстречается гражданский, его придется убить, а я не убийца и не террорист. Все мои цели являются либо полицейскими, либо военнослужащими, которые взяли в руки оружие, встали под британский флаг - и поэтому, по правилам войны, являются моей законной добычей. Яс полным правом могу назвать себя диверсантом, солдатом на войне. Войне тайной, необъявленной, но тем не менее. Нам тогда тоже ничего не объявляли - просто пришли и начали убивать.
        Двор - темный, сырой, из окон почти ничего не видно, особенно если знаешь, как нужно идти. Если и увидит кто, потом не сможет дать описание, обычный человек, роставыше среднего, усы и густая борода, очки, ничем не примечательная одежда. Да и не любят здесь откровенничать перед полицейскими - как с той, так и с другой стороны…
        Двор, за ним еще двор, дальше скрытая стоянка с автоматической системой пропуска - скормил автомату купюру и все. Телекамеры я вывел из строя - подцепил маломощную хлопушку.
        Вот и моя машина - темно-серый «Форд-седан», неприметная, но с очень мощным двигателем, куплена подержанной. Двигатель отзывается мурлыканьем, но при необходимости это мурлыканье перейдет в грозный рев. Отцепляю грим, привожу себя в порядок - все элементы грима я выброшу в мусорный бачок по дороге. Костюм и так сойдет, а плащ придется сжечь. Уличных камер видеонаблюдения опасаться не стоит - их разбивают и протестанты, и католики, в городе не осталось ни одной. Даже дешевые камеры наблюдения на магазинах, которые устанавливают по требованию страховых компаний, и те разбивают.
        Выруливаю на улицу, скармливаю автомату пару фунтовых купюр, чтобы меня пропустили. Сопровождаемый недобрыми взглядами - такие, как моя, машины обычно использует полиция - качусь на небольшой скорости по протестантскому кварталу. Заполошно надрывается рация - общий сбор, ЧП. Мимо пролетают одна за другой три кареты «Скорой помощи» - хотя там им делать уже нечего - только констатировать смерть.
        Touts will be shot…
        Покатавшись по улицам - надо выждать для правдоподобности минут десять,- достаю из бардачка сирену, ставлю на крышу. Истерический вой сирен давит на мозги, резкий удар о металл - кто-то бросил в «полицейскую» машину камень. Машин на улицах мало, перед завывающим сиреной «Фордом» уступают дорогу все - без исключения…
        Авот и оно - место происшествия. Залитый кровью асфальт, распростертые на нем тела… Глаза слепнут от синих всполохов десятка мигалок, раздраженный бобби[11 - Бобби- полицейский.] натягивает яркую, сине-желтую ленту, ограждая место происшествия, еще двое прогоняют зевак - нечего тут делать. Репортеры уже тут - затворы фотоаппаратов работают непрерывно, пленки никто не жалеет - хотя их и оттеснили метров на тридцать. Сегодня в новостях будет аншлаг…
        Оглядываюсь в поисках своих - ага, вон и носатый белый фургон ВМС без каких-либо опознавательных знаков полиции, около него - группа людей в штатском, суперинтендант Риджвей расстелил какие-то бумаги на коротком удобном капоте, дает указания. Спокойно пробираюсь через толпу, сую под нос полицейскому, стоящему у ленты, свое служебное удостоверение…
        - Проходите, сэр…
        Корочка - маленькая, а какое преимущество дает. Констебль услужливо приподнимает передо мной ленту, и я ныряю под нее, а констебль останавливает вознамерившегося прошмыгнуть следом за мной борзописца из желтой прессы. Начинается ругань, но мне до нее нет никакого дела, я иду к фургону. Ксвоим…
        - Сэр…
        Суперинтендант Малькольм Риджвей отрывается от бумаг, раздраженно смотрит на меня - аж кончики усов поднялись, будто у кота. Сейчас получу нагоняй - за себя и за того парня…
        - Кросс? Ты какого черта опаздываешь? Ты вообще где был, почему тебя в отделе не было?
        - Встреча с осведомителем, сэр. Явчера зарегистрировал, как положено, сэр!
        Суперинтендант Малькольм Риджвей пришел к нам из армии, причем недавно, поэтому четкие уставные ответы льют бальзам на душу старого вояки. Вот и сейчас сердце его немного смягчается, грозовые облака, повисшие над моей головой и вот-вот готовые разразиться молнией, потихоньку рассеиваются…
        - Осведомители. Осведомители… Ни хрена от них толка нет, только деньги переводим. Авы в рабочее время шляетесь по пабам. Признавайся - в пабе был?
        - Заехал с утра, сэр…
        Лучше признаться в малом…
        - Вот видишь…
        - Что здесь, сэр?
        - Целый патруль положили, десять человек.
        - Как так?
        - Вот и ябы хотел знать - как так!- снова повышает голос Риджвей.- Как так, что наши доблестные томми[12 - Томми- солдат.] позволяют себя расстреливать, как в тире! Вмои времена в армии всякого дерьма хватало - но такого не было!
        - Полное дерьмо…
        - Вот именно. Снайпер, похоже, сработал. Сейчас ищут снайперскую позицию…
        Как раз под эти слова - сильный, раскатистый хлопок наверху, что-то падает, колотится об асфальт. Миг - и я уже на земле, заодно сбиваю с ног Риджвея и стоявшего ближе ко мне Питерса. Совсех сторон раздаются крики, топот, взвывает заполошно сирена - поздно! Поднимаю голову - на крыше того дома, с которого я стрелял - зияет выбитая взрывом дыра, граната взорвалась и снесла в этом месте всю черепицу. Она и падала сейчас на асфальт, подобно граду…
        - Быстро реагируешь, Кросс,- усмехается поднимающийся Риджвей,- почти как в армии. Молодец…
        - Спасибо, сэр…
        Итут рвет планку у Питерса. Тимоти Питерс, совсем молодой пацан, меньше года назад пришедший к нам, в особый отдел, из армии - служил он тоже здесь, в Белфасте. Тридцати еще нет, здоровенный, с простым деревенским лицом, со светлыми волосами, внезапно он с каким-то толи всхлипом, толи с воем, бросается на капот фургона, бьет по нему обоими кулаками так, что бумаги летят во все стороны, а на металле остаются едва заметные вмятины…
        - Суки!!! Су-у-у-ки!!! А-а-а-ы-ы-ы-ы!!! За чтоже они так!!! Зубами рвать буду!!! Зубами!!!!
        Ты даже не представляешь, Тим,- за что… Но поверь - есть за что, еслибы ты тогда побывал в Бейруте, вопросовбы не задавал. Правильно говорил Цакая - если не хочешь мстить за себя, отомсти за тех, кто не сможет отомстить за себя сам, отомсти за тех, кто погиб. Вот я и мщу. Не знаю, сколько Господь отвел мне еще жизни, но отомстил я уже за многое. Воистину - touts will be shot…
        Картинки из прошлого

03 августа 1992года.
        Бейрут, проспект генерала Корнилова
        - Занимайте позицию в глубине комнаты, не суйтесь к окнам. Итихо, затихаритесь так, чтобы наступили - не заметили. Позицию подберите, чтобы через проломы стрелять. Куклой посветите, только осторожно, башку не подставьте. Яцелеуказание дам трассерами - и работайте, не стесняйтесь…
        - Есть.
        - Двигаемся. Пошли!
        Город, которого нет…
        Бои в городе идут уже третьи сутки, и только сейчас я понял - переламываем. Переламываем хребет всем скопившимся в городе уродам, потому что нас с каждой минутой все больше, а их - все меньше. Переламываем…
        Третьи сутки воюем, но никто не уходит, даже раненые стараются остаться в строю, в тыл приходится отправлять силой. Устадиона, у разгромленного здания МВД, основной опорный пункт, там все зачищено наглухо, и стоит бронетехника - даже самоходные гаубицы. Остальная часть города, особенно мусульманские кварталы, представляет собой слоеный пирог - где наши, где не наши - непонятно. Террористы лучше знают город, у них проводники из местных, они знают все подземные и тайные ходы-выходы, они готовы убивать, не задумываясь, их не волнуют потери мирняка, но их все меньше, а нас - все больше. Да и подготовка у нас - армейская.
        Город уже погиб, его бессмысленно спасать, он сейчас - просто груда руин, почти безжизненная. Выбитые окна, проломленные, опаленные пламенем стены, чадный дым, кое-где еще дотлевают угли. Вонь - к сегодняшнему дню запах такой, что выворачивает наизнанку. Трупов столько, что не счесть, они везде - на улицах, в домах, в машинах, просто куски гниющего мяса, во многих местах заваленного кусками бетона и обломками кирпича. Открыто, не обращая внимания на людей, шныряют обнаглевшие, отожравшиеся крысы…
        Безопасные коридоры от порта и аэропорта к центру пробиты, по ним несколько раз в день под солидным прикрытием брони гоняют колонны. Сам порт и оба аэропорта давно захвачены нами, их уже не обстреливают. Потери при проводке колонн по городу есть, но приемлемые, вся техника, в том числе транспортная - бронированная, только из гранатомета и пробьешь. На стадионе я был последний раз вчера - пополнили боезапас, перекусили немного, подлечились, сдали раненых - видел, в каком виде эти машины. Пулями - исхлестаны, просто живого места нет. Но это в первый день такие обстрелы колонн были, сейчас уже не суются. Сейчас многие пытаются выйти, прорваться из кольца, в котором они обложены, как стая озверевших от человеческой крови волков. Но уходить некуда, морем и по воздуху прибывают все новые и новые части, сжимают кольцо…
        Командует штурмом и зачисткой города генерал Волгарь, бывший десантник, прибывший на место позавчера, штаб - в старом аэропорту. Установка дана - боевиков живыми из города не выпускать, спасать мирняк, где еще можно спасти, направлять его к центру - оттуда, когда в обратный путь идут колонны, вывозят беженцев в порт или аэропорт. Боевиков не так уж много, живыми они не сдаются, да и не берет их никто, живыми. Вцентре, на бывшем стадионе - фильтр, онже - госпиталь первой помощи. Врачи работают рука об руку с контрразведчиками. Так и действует эта дорога - дорога жизни, самая настоящая…
        Авиация по городу мало работает, артиллерия тоже очень ограниченно. Вгороде до сих пор остались ПЗРК - вчера вертолеты еще подбивали, два или три кажется, даже сбили. Еще проблема - не зацепить своих. Брони тоже немного, в основном она держит какие-то районы. Поскольку город наш, наносить ковровые ракетно-бомбовые удары никто и не думает. Вгороде действует спецназ, у них артиллерийские разведчики - корректировщики огня в составе групп - наводят на цели тяжелые минометы и артиллерийские системы с управляемыми боеприпасами, работающие из центра города и из аэропорта. Остальные - такие, как мы, действуют мелкими группами по восемь-десять человек. Бьемся днем и ночью, просачиваемся внутрь занятых боевиками районов. Командования практически никакого нет, взаимодействие тоже хреновое, только по рации опознаться - и все. Группы в основном смешанные - из тех, кто остался в живых, без бронетехники. Волгарь, полевик, а не генштабист, хорошо понимает, что командовать тут все равно невозможно, поэтому отдал приказ - не мешать, снабжать боеприпасами из центра, опрашивать на предмет развединформации. Даже
самооборонщики, опять-таки из тех, кто в живых остался, воюют - мстят. Вчера Козлова видел - выжил-таки, семью с колонной в порт отправил, сам остался на стадионе, помогает, чем может. Много мусульман воюет, что творили боевики с теми из мирняка, кого захватывали в плен и потом выясняли, что это мусульманин, лояльный властям, страшно даже представить. Для этих лояльный мусульманский мирняк, отказавшийся взять в руки оружие и убить русского соседа, с которым прожил бок о бок десять лет - муртады и мунафики, подлежащие смерти после пыток. Для тех, кто остался после этого в живых, боевики - кровники навеки. Пощады ждать не стоит - ни от тех, ни от других.
        Вгороде действует уже полная десантная дивизия, части военно-морского спецназа, не меньше полка из командования специальных операций, еще какие-то части перекрывают пути отхода, есть и жандармерия - тоже не меньше дивизии. Террористов планомерно оттесняют к горам, где все склоны простреливаются, где все перевалы уже оседлали десантники и где им не будет выхода, кроме как на тот свет. Но террористы сопротивляются - и, черт возьми, сопротивляются успешно.
        Нас осталось пятеро - всего пятеро, экипаж и плюс еще один человек. Подранены все, но никто и не думает уходить. Потери, кстати, на удивление низкие для городских боев, кто был, тот подтвердит. Но дело в том, что у нас нет штурмовых задач, типа: к восемнадцати ноль-ноль занять такое-то здание. Мы просто воюем, как можем - одного за другим выбиваем снайперов, гранатометчиков, пулеметчиков, расчеты ПЗРК - убиваем, пока не убили нас, обескровливаем противника. Нас все равно больше, это наша земля, за нами - великая Россия, и значит, мы победим.
        Тела Чижика и еще одного десантника отправили сразуже, остальных за эти дни потеряли трехсотыми - тоже уже отправили. Изразбитого бронетранспортера достали «оружие выживания» - здоровенную однозарядную винтовку калибра 14,5, стреляющую патронами, подходящими к пулемету от БТР. Так вот сейчас и работаем: я - командир и разведчик, два человека - расчет и два человека - прикрытие. Схема простая - я иду вперед, глушу, где могу, из бесшумной снайперской винтовки, если не справляюсь - тут начинает работать уже ОВ. Пуля калибра 14,5 пробивает все укрытия, за какими могут скрываться боевики - стена дома, остов сгоревшей машины. Пооба фланга от нас работают десантники, впереди - кажется, свои, моряки, но не уверен. Пофлангам мы опознались, договорились друг по другу не стрелять, по фронту - на связь выйти не удалось, почему-то молчат. Может, радиомолчание соблюдают…
        Сейчас мы занимаемся снайпером - уже полчаса. Хитрый гаденыш, один раз уже вывернулся. Самое плохое - что теперь он знает о нашем присутствии, и нам предстоит снайперская дуэль. Но деваться некуда…
        Интересно, где он, падла такая, засел? Последний раз работал десять минут назад, но так и не засекли точно, откуда. Небольшой проулок, ведущий от проспекта к группе высотных домов. На самом проспекте десантники, а здесь пока - только мы. Передовая группа, разведка, эта территория еще считается незачищенной. Позицию он, разумеется, уже сменил. Может, и вообще ушел. Тихо-то здесь как. Стреляют и справа, и слева, а здесь, в этом проклятом закоулке, куда мы и свернули, в общем-то, случайно - тишина, мертвая тишина. Может, потому, что здесь и вправду притаилась смерть…
        Жуткие бои в городе выявили, помимо сильных сторон, и множество слабостей нашей армии. Например: много самых разных разведывательных беспилотников - и ни одного ударного. Витоге - завалили ракетами два «Громовержца», оба удалось посадить с большими или меньшими потерями, два транспортника, несколько вертолетов. Даже сегодня пуск «Стингера» видел, хоть и единичный. Вобщем, ПВО района мятежникам удалось организовать. До сих пор воюем без поддержки.
        То, что произошло с бомбой, вообще ни в какие рамки не укладывается. Всем раздали дозиметры, но, убедившись, что радиации нет, все их сразу повыбрасывали - не дай бог выдаст писком или чем-нибудь еще, треском каким-нибудь. Но все равно, когда взрыв одного устройства вывел из строя военную машину целого региона - это самое настоящее ЧП, за это не погоны - за это головы снимать надо…
        Думаю думки, а дело тоже делать надо. Поднимаюсь первым по лестнице, тут основным - лифт, поэтому лестничная клетка узкая и неудобная. Естественно, не пешком поднимаюсь, а ползком, на брюхе, избегая оконных проемов. Последние дни только так и передвигаемся - большена брюхе, чем ногами. Пистолет в руках, винтовка за спиной…
        Кстати, винтовку я себе раздобыл знатную, «Эрму» сдал на стадионе как трофей. Авзамен теперь у меня - финская винтовка «Лев», таже самая СВД, только с тяжелым спортивным стволом, регулируемым прикладом и германской оптической системой, прицелом, совмещающим в себе дневной и ночной каналы. Ну и тактический глушитель, кудаже без него. Финны не только лучшие в России, а то и в мире, патроны делают,но и винтовки тоже собирают ограниченными сериями…
        Третий этаж. Четвертый…
        Вотличие от соседних, дом, в котором я сейчас нахожусь, пострадал от обстрелов и пожаров на порядок сильнее. Может, потому что с него можно бить напрямую с проспекта, может,еще почему. Не знаю…
        На пятом этаже дверь выбита взрывом - не выломана, а именно выбита взрывом. Значит, мне сюда…
        - Мы на позиции!
        - Затихаритесь до команды!
        - Принял!
        Вквартире темно, пожара тут не было, но видно, что сначала отсюда в спешке уходили хозяева, а потом ее еще и пограбили всласть. Не знаю, почему именно эту, может, по наводке. Несмотря на то что со всех сторон меня прикрывают стены, передвигаюсь все равно ползком - так уже привычнее. Аквартира-то большая…
        Кухня? Балкон? Просто окно?
        Открытые шкафы, перевернутая мебель, разбросанные в беспорядке на полу вещи. Жирный черный след ботинка, раздавленный пластмассовый детский пупс в цветастом, скорее всего, сшитом своими руками сарафанчике. Мертво щерящийся острыми зубами осколков кинескопа большой телевизор в углу…
        Окно… Ине просто окно, а окно в большой комнате, где целых два окна, такая она большая. Пристроился, достал небольшое зеркальце на ручке, осмотрелся. Потом прополз на другую сторону, чтобы не стрелять оттуда, откуда смотрел…
        - Готов. Давайте!
        Раскатисто бухает ОВ - как щелчок пастушьего кнута, только на два порядка громче, и тут здание напротив разражается настоящим свинцовым градом - прямо по засеченной позиции свинцовой плетью хлещет пулемет…
        На то, чтобы прицелиться, уходит меньше секунды - три выстрела через окно, один за другим, прямо в плюющийся смертью пулемет, в тех, кто рядом с ним,- и я падаю на пол, уходя от ответного огня…
        Теперь ноги…
        Едва успеваю выползти в коридор, как там, где я только что был, хлопает разрыв - подствольник! Осколки врезаются в стены, злобно визжат, негодуя, что все напрасно и я уже ушел оттуда. Кто-то остался в живых - пулеметчика с помощником я снял, это я точно знаю, но остался жив снайпер и кто-то еще с подствольником. Это получается как минимум четыре человека - снайпер, автоматчик и пулеметный расчет - ценный, видать, снайпер, что его так прикрывают.
        Хлопает внизу, два раза точно также…
        - Доклад!- всполошился я.
        - Имеем тяжелого трехсотого!
        Твою мать… Этого-то я и опасался - недооценили. Считали, снайпер, максимум, один человек на прикрытии, а про пулемет и не подумали…
        - Отступайте! Выносите раненого, на проспекте уже наши! Главный калибр оставьте здесь, я за ним приду!
        - А…
        - Выполнять!
        На проспекте действительно уже наши - даже отсюда слышно, как размеренно ухают автоматические минометы и заходятся в ярости скорострельные пушки зенитных установок. Поуму следовалобы просто засесть и подождать, пока сюда подойдут и раздолбают в хлам всю эту шестнадцатиэтажку вместе со снайпером и кто там у него остался на прикрытии. Но теперь это уже личное. Пока сюда подойдут, я уже успею разобраться…
        Кстати… Неужели они пропустят такой момент, как эвакуация раненого…
        Одного из автоматчиков - их оказалось как минимум двое - я снял с лестничной клетки, засек по выстрелам, даже успел его разглядеть. Обычно все происходит так быстро, что видишь не человека, а движение - выстрелили убрался от ответного выстрела. Атут заметил. Не похож на араба - судя по виду, европеец. Сволочи…
        Аснайпера все не было. Он не выстрелил ни в первом, ни во втором случае - хотя потерял от моих выстрелов трех человек из прикрытия. Неужели убрался, оставив прикрытие на верную смерть?
        Спасаясь от карающей гранаты, не сполз, а буквально ссыпался на этаж ниже. Хлопнуло, когда меня уже там не было, пробежал - уже бегом - еще этаж, хлопнуло и на третьем, в конце концовввалился как раз в тот самый коридор, откуда я и начинал этот маленький заход, где и подстрелили кого-то из моих. Черт, даже не знаю, кого… Тут яв безопасности. Хлопает еще один разрыв чуть дальше - это уже от бессилия, меня защищают две стены. Могут, конечно, попытаться подобраться снизу, пользуясь тем, что я один, без прикрытия, но внизу пройти сложно - там мы еще две растяжки оставили. Какбы то ни было - наши, наверное, минут через двадцать появятся, с бронетехникой. Итогда конец игры…
        Конецли?
        Что я могу сейчас предпринять? Предположим, снайпер наблюдает. Какой он может сделать вывод, сообразив, что я вернулся туда, где только что подстрелили мою группу? Интересно, он видит позицию, видит винтовку? Кто сделал тот выстрел, он или пулеметчик? Скорее всего - он, ведь мы не первый день воюем и кое-чему научились. Пулемет отвлек внимание, а он выстрелил. Ивыстрелил удачно.
        Придет бронетехника, и он просто свалит. Бросит оружие, выйдет из города с мирняком. Скорее всего, это европеец, русские документы у него наверняка есть. Сними он и выйдет, прикинувшись русским. Все, что держит его здесь - это я, он такой, как я, он хочет завершить начавшуюся между нами дуэль. Только поэтомуон все еще здесь. Любой снайпер ведет счет, любой снайпер чуточку тщеславен. Он такойже, как я…
        Что ж, поиграем…
        Дверь я на всякий случай прикрыл, прополз по коридору к той разваленной снарядом и обожженной комнате, где подстрелили моих. Винтовка должна быть все еще там - и он за ней следит…
        Достал из кармана веревку со стальным сердечником, завязал на конце узелок, продел - получилось своего рода лассо с петлей на конце. Свою винтовку поставил у стены, ползком пополз вперед, в одной руке это самое лассо, в другой - пистолет. На всякий случай…
        Вот и место - то самое. ОВ так и стоит, полузаваленная мусором. Рядом - сумка с патронами, большими, с разноцветными полосками на пулях, в основном - бронебойно-зажигательные. Следы крови на полу. Зарядитьбы - винтовка однозарядная, там сейчас в патроннике только стреляная гильза, но никакого желания подползти ближе у меня нет - снайпер или автоматчик, один из них обязательно держит это место на прицеле.
        Совторого раза удалось накинуть петлю, затянуть. Пока больше ничего не сделаешь…
        Стравливая с рук веревку, я вернулся назад, забрал винтовку - теперь она мне понадобится. Ощупал снаряжение - две гранаты осталось, пока хватит. Было больше, да все на растяжки израсходовали. Растяжек сейчас в этом городеполно…
        Пополз дальше, в самую крайнюю комнату - на удивление, она не пострадала от обстрела, даже стекла целы. Это плюс - через них меня сложнее засечь, но это и минус - через стекла сложнее целиться…
        Проверил винтовку - готов. Сейчас моя задача - вынудить их действовать, обмануть, сделать нечто такое, что им будет непонятно, надавить на нервы - и заставить раскрыться. Неважно, снайпер выстрелит или автоматчик прикрытия,- мне нужно поймать хотябы одного из них. Старое правило войны: делай то, чего враг от тебя не ожидает, делай то, что заставит его занервничать и допустить ошибку…
        Выдернул чекуи изо всей силы забросил гранату в коридор. Единственное - толькобы осколок шальной не перерезал трос, тогда сложнее будет. Хотя и далеко забросил, а всякое бывает…
        Глухо грохнуло, пахнуло жаром из коридора - я отсчитал до пяти и потянул на себя тросик, с ужасом ожидая, что на том конце не будет натяжения и он просто вытянется. Но нет - тросик натянулся, винтовка была тяжелой, тащилась очень тяжело, там еще сверху на нее набросано. И - стрелок купился, заметив движение на третьем этаже противоположного дома, почти напротив меня, я выстрелил дважды через окно, выстрелил одновременно с ним. Только его пули в худшем случае повредили винтовку, мои - сильно повредили его самого. Не жилец, короче…
        Опять-таки - простая миниатюра. Взрыв гранатыпривлекает внимание. Дальше начинает шевелиться, уходить из поля зрения винтовка - какже, сработала растяжка, которой стрелок обезопасил свой тыл, и он решил сваливать, пока не поздно. Сам бог велел положить очередь, заодно и пару гранат подкинуть. Вот и подкинул…
        Все. Теперь - сваливать. Хватит этих шуток - снайпера так не выманишь. Да и уйти он должен, потеряв все прикрытие. Ябы ушел, только самоубийца останется. Найду на той стороне дома лази уйду, к черту все…
        Излюбопытства вытащил до конца в коридор ОВ, осмотрел. Удивительно, но не пострадала ни винтовка, ни ее прицел - простейший четырехкратник в прочном стальном корпусе. Во, делали! Вармии эти прицелы в семидесятых окончательно со снайперских винтовок сняли, поставили более современные, есть и как на моей - «день-ночь», есть тепловизоры, много чего еще есть, но вот близкого взрыва ни один не выдержит. Аэтот выдержал…
        Сваливать…
        Сэтой мыслью я пошел к двери, ведущей на лестничную клетку - там залягу, ползком до низа и искать выход,- как вдруг недалеко впереди, на улице раздалось нечто среднее между громом и ревом разъяренного льва - я от неожиданности даже бросился на пол. Глянул в окно - как раз, чтобы увидеть, как рассеивается облако цементной пыли, открывая поразительную картину - огромную дыру, как будто великан прогрыз насквозь здание на уровне третьего этажа…
        Авот и наши…
        Машина огневой поддержки - на базе БТР смонтирована башня с АГС ив качестве главного калибра - спаренной тридцатимиллиметровой вертолетной пушкой с принудительным охлаждением стволов. Это оружие не стреляло, не поддерживало огнем - оно жрало, прогрызало дыры в домах, превращало в ничто все, на что будет направлен поток снарядов из двух стволов. За несколько секунд пробить насквозь зданиепри такой скорострельности - как нечего делать.
        Получается, что десантники с трехсотым добрались-таки до наших и сообщили о неуловимом снайпере. Теперь его не поймать - эту машину боевики боялись как огня. Есть только проблемка в связи с этим. Маленькая такая. Какбы не приняли меня за этого самого неуловимого снайпера. Нервы сейчас у всех на взводе, палец на спуске, и делов-то - повернуть башню да на кнопку электроспуска нажать.
        Вобщем - лучше по первоначальному плану…
        Ползком спустился на этаж, залег у выхода во двор. Там, похоже, начиналась зачистка - отрывистые команды на русском, шорох ног по мусору - такой бывает, когда стараешься двигаться как можно осторожнее.
        Уходить? Или объявиться? Ну?
        Если не знаешь, что делать - делай шаг вперед!
        - Десантура!- заорал со всей дури я. Такого нельзя делать ни при каких обстоятельствах - и именно поэтому я это сделал. Должныже мои были сообщить, что здесь остался один из них, сейчас они меня и обязаны искать. Да и «десантура» - слово специфичное, не каждый гражданский знает.
        Команда, топот во дворе - и тишина. Все заняли позиции.
        - Выбрасывай оружие и выходи! Руки на затылок, выходишь, становишься на колени! Дернешься - открываем огонь!
        - Ашнурки у тебя не развяжутся, сапог, мышара летучая, чтобы флотский офицер да перед тобой на колени?!- проорал в ответ я, вспоминая давно забытые обороты речи, полагающиеся к такому случаю. Везде, где в одном городе стояли флотские и армейские части, особенно учебные - везде происходило выяснение отношений. Но просто так - с ходу и в рожу, так совсем не комильфо. Сначала полагалось перекинуться парой слов - таких, как эти.
        - Авот я сейчас пару гранат тебе за шиворот закину, тогда и посмотрим, у кого мотня крепче!- проорали в ответ.
        Пароль-отзыв получен…
        - Явыхожу! Винтовка за спиной, оружие в кобуре! Выхожу медленно. Там еще снайпер может быть в соседнем здании.
        Надеюсь, глупость они не сделают…
        Выхожу, как и обещал. Несколько стволов смотрят на меня, солдаты укрываются за полуразрушенными стенами, за остовами машин. Весь проулок затянут густым, белым, щиплющим глаза дымом - набросали дымовых шашек, чтобы не подставляться снайперу. Всамом начале переулка, за поставленным чутьли не на попа остовом машины, черно-ржавым от огня и изрешеченным пулями, скрывается БМПП - боевая машина поддержки пехоты. Уродливая башня хмуро уставилась в проулок длинными, ребристыми стволами, линзы прицела смотрят прямо на меня…
        - Представьтесь, сударь!
        - Старший лейтенант флота Александр Воронцов.
        Секунда сменяет секунду, долгое, тянущееся, будто карамель на жаре, время. Наконец кто-то поднимается из-за укрытия - поверили…
        - Мои до вас дошли?
        - Дошли…
        - Что с трехсотым?
        - Когда отправляли, был жив…
        Сколько душ погубило.
        Напротив окно…
        Развалины молчали - окутанные белым дымом дымовых шашек и вонью дизельного выхлопа, исхлестанные пулями, они больше не стреляли, не забирали жизни. Время развалин уходило. Безмолвно щерилась на окружающий мир дыра, прогрызенная ливнем снарядов на уровне третьего этажа, бессильно курились серым дымком мертвые провалы окон - там уже все отгорело, отстреляло, отумирало…
        Человек в сером, с темными и кирпичного цвета пятнами комбинезоне, закрытый накидкой, представляющей собой самое настоящее произведение искусства - металлизированный слой для того, чтобы невозможно было обнаружить через тепловизор, объемная «бахрома» в виде осколков кирпичей, бетона и арматуры, внимательно наблюдал за происходящим во дворе, пытаясь уловить суть событий через космы белого дыма от шашек. Он располагался на первом этаже здания, которое обстреляли - в нарушение всех норм и канонов, предписывающих снайперу забираться как можно выше, занимать господствующую над местностью высоту. Унего был и бинокль с ночным каналом, и винтовка с оптическим прицелом, но сейчас он наблюдал за ситуацией, не прибегая к помощи ни того, ни другого, просто глазами - потому что у русских могла быть лазерная система, сканирующая окрестности и обнаруживающая любой оптический прибор с линзами. Он был хитер и осторожен, он нарушал все каноны снайперской войны, он не доверял никому - и только поэтому он до сих пор оставался в живых. Инамеревался оставаться в живых и дальше, он не был фанатиком, мечтающим умереть от
пули кяфира и попасть в рай, где его ожидают семьдесят с лишним гурий. Он считал, что далеко не все сделал в этой жизни…
        Совсем недалеко у него были припрятаны подлинные русские документы и комплект одежды. Было там даже полицейское удостоверение - рядового полицейского исправника. Сэтими документами, да в царящем бардаке, он твердо рассчитывал выскочить из кольца. Его охота на сегодняшний день завершилась…
        Да, скверно вышло, скверно… Хорошо, что деньги вперед заплачены.
        До сих пор не ушел он только потому, что хотел рассмотреть и запомнить того, по которому у него так и не представился шанс выстрелить и который ликвидировал сразу трех человек из его прикрытия. Насчет двоих он не беспокоился - обычные исламские экстремисты, фанатики, расходный материал. Авот третьего - своего постоянного корректировщика огня - ему было жаль, довольно долго вместе работали. Хотя после смерти Джеффри… Ипоэтому он хотел увидеть того, кто… нет, не переиграл его. Доставил ему проблемы.
        Русский оказался совсем не таким, каким он его представлял. Намного моложе. Идеальный снайпер - это не только физические и психологические характеристики, это еще и опыт, который нарабатывается только практикой, с годами и годами боевой работы. Арусский оказался совсем молодым - возможно, и тридцати лет нету…
        Старший лейтенант флота Александр Воронцов… Своим врядли станут представляться вымышленным именем, это настоящее. Снайпер запомнил это. Нет, он не собирался потом искать его, мстить - во-первых, это глупо, во-вторых, за это никто не заплатит. Но… жизнь долгая, может пригодиться…
        Сэтой жизнеутверждающей мыслью снайпер начал медленно отползать назад - ход, помогающий незаметно выйти из здания, он присмотрел для себя заранее…
        Отходили уже вместе - пятясь, прикрывая друг друга, перебежками от укрытия до укрытия. Наконец и она - спасительная, ощетинившаяся противокумулятивными решетками броня. Сверху еще накидали какой-то рваной, грязной дерюги - не знаю, зачем, машина становится похожа на мусоровоз. Вдвух местах противокумулятивные решетки разорваны, броня опалена - кумулятивная струя, стреляли из гранатомета. Но броню не пробили, машина осталась цела…
        - Двигаемся!- командовавший зачисткой капитан привычно несколько раз стукнул прикладом по броне. Взревел двигатель, машина зачихала сизым, солярным дымом, поползла назад, пятясь к выходу из переулка.
        Совершенно секретно
        Военное министерство.
        Главное управление тыла
        Начальнику ГУТ
        Генерал-майору
        ВеремеевуМ.?В.
        Лично в руки
        Всоответствии с Высочайшим распоряжением от 28 ноября 1992г., ходатайствую о выделении в срок до 01.06.1993г. следующих материальных ресурсов:
        - автоматы «АК» - 1000 штук.
        - гранатометы подствольные «ГП-34» с переходником - 500 штук.
        - пулеметы ручные «РПК» - 200 штук.
        - пулеметы ротные «ПКМ» - 200 штук.
        - штурмкарабины Драгунова или Токарева - 200штук.
        - снайперские винтовки «СК» «Взломщик» - 30штук.
        - пулеметы крупнокалиберные «ДШК» - 30 штук.
        - гранатометы РПГ - 200 штук.
        - ПЗРК «Игла 2?м» - 50 штук.
        - гранаты «Ф-1» - 5000 штук.
        - гранаты РГД - 5000 штук.
        - боекомплекты к вышеуказанному оружию - не менее 20 на единицу оружия.
        Сцелью экономии материальных ресурсов, полагалбы необходимым выделить оружие, находящееся на консервации, на складах мобилизационного резерва. Действительный тайный советник гражданской службы К.?Н.Цакая

14 июня 1996года.
        Белфаст, Северная Ирландия
        - Давай, Мэрион! Расскажи нам про поросят![13 - Поросята- презрительное прозвище британских солдат.]
        Привлекательная девушка, на вид лет двадцати пяти, рыжеволосая, даже не замечала настойчивой руки на своем колене. Революция была важнее. Иинтереснее…
        - Вот выхожу я из булочной, сумка у меня большая. Ивдруг слышу: «Стойте!» Оборачиваюсь - а там трое поросят! Патруль! Ау меня в сумке, если покопаться - «Инграм»[14 - «Инграм»- пистолет-пулемет производства САСШ, очень компактный и с высокой скорострельностью. ВБритании делалась его копия- так называемая Five Section, с жестким, не складным прикладом.] с двумя обоймами. Ивот я думаю, что все, кранты мне, не смыться. Аодин из поросят подходит ко мне, опирается так об стену и говорит: «Девушка, а можно ваш номер телефона»…
        - А-ха-ха…
        - Гы-ы-ы-ы…
        - Ичто…
        - Ну что мне делать оставалось… Дала.
        - Прямо там? Ах, Мэрион, осчастливила бедного поросеночка!
        - Да пошел ты!
        - Нет, Мэрион, ты скажи… Если этот поросенок придет к тебе, ты нас предупреди! Может, он не против групповухи!
        - Черт, хорошая идея! Уменя как раз в гараже завалялся паяльник…
        - Ха-ха-ха…
        - Вот и вставь себе его в задницу, придурок!- обиделась девушка, оскорбленная в лучших чувствах.
        - Нет, Мэрион, ты нам скажи - ты и в самом деле ему телефон дала? Аесли он позвонит, то на кого попадет?
        - На Особый отдел!
        - Ха-ха-ха… Вот это шутка…
        Высокий, темноволосый мужчина в гражданской, сильно похожей на охотничью одежде отхлебнул пива…
        - Теперь ты нам расскажи, Томми.
        - Про что?
        - Да про десять мертвых поросят!
        - А-ха-ха…
        - Гы-ы-ы-ы…
        Томми, репортер криминальной хроники в местной газете, давно связанный с ИРА, отхлебнул из кружки темного, забористого эля - в напитках он патриотом не был…
        - Так вот, сижу я в редакции, че-то печатаю на компе, какую-то муть - звонок! Патруль на улице постреляли! Ну, я как дежурный репортер подорвался и туда. Атам - машин полицейских, наверное, штук десять только с одной стороны, да еще армейские, всю улицу перегородили, короче. Ну, поросенок, который стоял в оцеплении, меня и спрашивает - а вы куда? Ая емукарточку прессы под нос.
        - Аон?
        - Аон мне и говорит - вали отсюда, козел!
        - Аты?
        - Ну, я все улицы-закоулки знаю. Завалился я, короче, в квартиру, даме, которая там живет, пять фунтов дал…
        - Лучшебы трахнул. Денегбы тратить не пришлось.
        - Ага, сам ее и трахай. Ей лет пятьдесят.
        - Ну и что дальше…
        - Ивот подхожу я к окну… занавесочку так осторожно отодвигаю… Атам…
        - Что там?
        - Десять мертвых поросят!
        - Гы-ы-ы-ы…
        - Развалились так на всю улицу, не пройти, не проехать… Имашина догорает. Ну, я только приладился, пару раз щелкнул, вдруг сверху - бабах! Ядаже на пол упал…
        - Ичто?
        - Одиннадцатый мертвый поросенок, вот что!
        - А-ха-ха…
        - Вот это дали!
        - Давненько такого славного денька не было!
        - Да, давно так поросят не резали…
        - Интересно, кто это их так?
        Этот бар среди своих так и назывался - «Бар без имени», «Безымянный». Все дело было в том, что несколько лет назад неподалеку от него грохнул взрыв, и ударной волной снесло часть вывески, осталось только слово «бар». Сначала у хозяина не было денег, чтобы поправить вывеску, а потом он и вовсе махнул на это рукой. Безымянный бар знали и так, и редко когда он не был полон.
        Этот бар на окраине Белфаста был одним из тех мест, где собирались боевики ИРА, чтобы отдохнуть от «праведных» трудов. Здесь вербовали молодежь в боевые бригады, здесь передавали информацию о том, где можно раздобыть оружие - его обычно закапывали на кладбищах, здесьже договаривались о совершении новых террористических актов. На хозяина - у него было странное имя Джок, словно у собаки, внимания никто не обращал, он был всего лишь частью интерьера, добрым гномом, снабжающим страждущих пивом, элем и виски. Анапрасно…
        Вот и сейчас хозяин заведения - сегодня он работал сам - нарисовался с новой порцией выпивки, как раз в тот самый момент, когда на столе она закончилась.
        - Аклассно приголубили поросят, ребята… - какбы вскользь, мимоходом заметил он, ловко меняя пустые кружки на полные.
        - Да, классно…
        - Передайте тому парню, который так метко стреляет, что здесь он в любой день вправе рассчитывать на стаканчик за счет заведения.
        - Если узнаем, кто, передадим,- ляпнул Томми, как самый пьяный, и тутже замолк от жесткого толчка локтем в бок.
        - Ладно… - самый старший порылся в кармане, достал оттуда купюру, протянул ее хозяину, осторожно встал со своего места, проверяя, можетли стоять на ногах,- с меня, пожалуй, достаточно. На сегодня. Нормально, Джок?
        - Вполне,- кивнул хозяин, принимая купюру.
        - Япошел. Не скучайте здесь. Аты, Мэрион, не теряй связи со своим поросеночком. Может, пригодится.
        - Вас проводить, полковник?
        - Не надо. Дойду. За машиной моей приглядите.
        - Хорошо, полковник…
        Проводив взглядом покидающего бар «полковника», Джок вышел в подсобное помещение, достал сотовый телефон, по памяти набрал номер.
        - Он пошел…
        Улица была темной и страшной - фонари давно разбили. Но полковнику не привыкать - на ногах он держался уверенно и шел по вымершей улице, даже не спотыкаясь. Единственной опасностью для него было нарваться на оранжистов[15 - Оранжисты- католики, эта группировка названа в честь святого герцога Вильгельма Оранского. Вооружены, как все хулиганы в северных графствах, но среди них есть и террористы.], но католические кварталы неблизко, и так далеко в набеги они не забирались - понимали, что окружат и перебьют всех до единого.
        Полковник жил в угрюмом четырехэтажном здании старой постройки, на втором этаже - большим достоинством квартиры являлось то, что рядом пожарная лестница. Лампочку в подъезде тоже кто-то разбил, лестница, ведущая в квартиру, была узкой, едва разойдутся два человека, но это и хорошо. Если поднимаешься пьяным - не упадешь.
        На первом этаже Кевин О’Коннел, «полковник», на кого-то неуклюже натолкнулся. Будь он трезвым - этогобы, конечно, не произошло…
        - Простите… - автоматически произнес он.
        - Да благословит тебя Господь, Кевин,- раздалось в ответ,- да наставит он тебя на путь истинный.
        Услышав этот голос, Кевин вздрогнул - сердце на какой-то момент замерло, а потом пустилось отплясывать сумасшедшую джигу. Тело мгновенно покрылось холодным потом. Этот голос часто приходил к нему по ночам - в кошмарных снах…
        - Что встал, Кевин? Пошли…
        - Что вы здесь делаете? Выже…
        - Вотставке, в отставке… Изаметь, Кевин, тебя я никому не передал, законсервировал. Выполнил свое обещание. Еслибы тебя начал вести кто-то другой, скорее всего, тебябы уже закопали с простреленной башкой и коленями. Так что свои обязательства по отношению к тебе я честно выполнил.
        - Что вам нужно?
        - Нужно… - священник, чье лицо почти полностью скрывал капюшон сутаны, кивнул на кровать, на которой лежал толстый, большой конверт из манильской бумаги,- открой и прочитай…
        Трясущимися руками «полковник», ставший сейчас одним из батальонных командиров белфастской бригады ИРА, вскрыл конверт. Внем обнаружились два листа убористого машинописного текста, остальное пространство занимали деньги - пачки крупных купюр в банковской упаковке, североамериканские доллары. Их было много. Полковник отложил пакет с долларами, вчитался в убористый, напечатанный мелким шрифтом текст - и почувствовал себя плохо…
        - На кого вы работаете?
        - Я… На себя самого, какая разница! То, что я тебе предлагаю, сделает тебя героем среди своих.
        - Это провокация,- полковник не мог поверить в написанное,- это…
        - Это шанс для тебя. Если ты это сделаешь, никто потом не поверит, что ты наш агент. Вернее, мой агент. Ни одна разведслужба не позволит своему агенту сделать подобное.
        - Меня потом убьют. Найдет и убьет САС безо всякого суда.
        - Там, помимо налички, две банковские карточки. На них - сто тысяч фунтов, как видишь, с деньгами я тебя не обижаю. На операцию ты потратишь максимум пятьдесят - остальные все твои. Оружие за мой счет, я его уже оплатил и перевозку до Британии - тоже. Если почувствуешь, что пахнет жареным, смывайся. Денег тебе хватит, учитывая и твои старые накопления.
        - Я…
        - Решайся! Разве у тебя есть выбор?!
        Полковник смотрел на расплывающиеся перед глазами строчки.
        - Хорошо…
        - Не слышу!
        - Хорошо. Сделаю.
        - Ну, вот и договорились… - священник встал с кровати, пошел к двери.- Да, кстати, Кевин… Тебе ничего не известно о том парне, что расстрелял патруль на улице?
        - Нет. Он не из наших.
        - Русский? Ядавно не был в этих краях.
        - Возможно. Мы ничего про него не знаем.
        - Какже тогда общаетесь?
        - Через Интернет. Он оставляет нам сообщения. Каждый раз из разных мест.
        Священник кивнул - так он и думал. Схема действий русского выдавала в нем серьезного противника.
        - Если узнаешь что-то реальное про этого русского - две тысячи фунтов. Он нам нужен.
        - Понял…
        - Как будешь готов, сообщишь мне. Канал старый.
        - Хорошо…
        - Ну, тогда спи, Кевин. Приятных снов.
        Священник ушел - испарился, словно злой дух. АКевин О’Коннел, «полковник», командир батальона белфастской бригады ИРА, остался сидеть в своей тесной комнатушке, бессмысленно уставившись в стену, словно пытаясь отыскать какую-то непостижимую человеческим умом истину на грязных, сальных разводах обоев…
        Картинки из прошлого

16 июня 1993года.
        Пограничная зона, переход через Амударью.
        Афгано-русская граница
        Если брать границу Российской империи на всей ее немыслимой протяженности, то отрезок с Афганистаном считался наиболее опасным. Более того - пограничная зона Туркестанского особого военного округа была одним из наиболее опасных мест на земле. Но одновременноздесь можно было заработать за год целое состояние.
        Возьмем автомобили. Обычный русский внедорожник типа «Егерь» в простой, армейской комплектации. ВРоссии такая машина стоит ровно пять тысяч золотых. Но если перегнать ее через границу и доехать на ней хотябы до Джелалабада - и с ней при этом в дороге ничего не случится,- то там ее можно продать и за восемь тысяч золотых, а в Пешаваре, по другую сторону афгано-британской границы, она будет стоить не меньше десятки. При ввозе русского автомобиля на территорию Британской Индии полагается заплатить пошлину, эквивалентную примерно двум тысячам золотых, но если ты не новичок и знаешь ходы-выходы в таможне, то тебе это обойдется всего в пятьсот золотых. На российской границе коррумпирован примерно каждый второй таможенник, а на британской - все поголовно. Аесли еще и груз прихватить - машина большая, просторная, можно взять до тонны самого разного груза и продать его в дороге,- то за один рейс ты свои деньги удвоишь. Аесли еще и на обратный путь прикупить «золотой сон», или «семь слонов», или «три девятки»…
        Рисковых людей было много, причем и с той стороны границы, и с другой. Русские, узбеки, таджики, пуштуны, индусы, даже британцы. Те, кто готов был, как и в старые времена, переносить лишения, идя с караванами, защищать груз с оружием в руках, рисковать своей жизнью. На всем протяжении пути подстерегала опасность - после четвертой и пятой афгано-британских войн нормальной, распространяющейся на всю страну власти в Афганистане не было. Англичане из захваченной страны ушли, чтобы не было потерь, чтобы не разжигать еще больше партизанскую войну. Короля Гази-Шаха справедливо считали британским ставленником - он и в самом деле им был, потому что, кроме как на британцев, опереться ни на кого не мог. Все дело в том, что король не являлся чистокровным пуштуном племени Дуррани, которое двести лет подряд держало афганский престол, он был пуштуном только наполовину, а на другую половину, по матери - хазарейцем. Витоге ни пуштуны, ни хазарейцы, никто, кроме королевской армии, не считал его своим, а сил у него хватало ровно настолько, чтобы полностью контролировать Кабул и окрестности столицы, а также создавать
видимость власти в стране - именно видимость. На самом деле здесь правили племенные вожди и губернаторы провинций, назначаемые слабым королем за бакшиш, «подношение». Как ни странно, пуштунов такая ситуация тоже устраивала. Король был объектом всеобщей ненависти, ставленником захватчиков - англизов, но, если его убить, все пуштунские племена тутже перегрызутся между собой. Ненависть к королю объединяла пуштунов, но без него борьба за трон ввергнет Афганистан в пучину гражданской войны. Мудрые старейшины племен это понимали - и оставляли все как есть. Оставляли - до поры до времени…
        Ипока это продолжалось, афганский народ нищенствовал. Основным сельскохозяйственным товаром были конопля и опийный мак, а между населенными пунктами шли и шли по плохим, давно не ремонтировавшимся дорогам ощетинившиеся стволами караваны. Стреляли редко, потому что машина с пулевыми пробоинами в кузове, например, потеряет в цене - предпочитали платить дань. Как въехал на территорию какого-либо племени - плати дань. Но и стволы были - во-первых, чтобы племена не забывали, что проехать можно и без дани, и не наглели, во-вторых, находились и отморозки - их называли «душманами». Эти душманы не хотели довольствоваться малым, снимая дань, они нападали на караваны, чтобы забрать весь груз целиком, чаще всего нападали на ночных стоянках или на горных дорогах. Вот против них и нужно было оружие. Но оружие не всегда помогало, и оставались у разбитых афганских дорог обгоревшие, иссеченные пулями остовы машин и страшно белеющие кости лихих караванщиков…
        Поскольку афгано-русская граница - опасное место, то и прикрыта она соответствующим образом. Несколько погранотрядов находились в ключевых ее точках, сама граница представляла собой - где это было возможно - сплошную многометровую полосу колючей проволоки, мин, датчиков движения. Кроме того, над нею постоянно курсировали небольшие дирижабли со средствами наблюдения, как в обычном, так и в термодиапазоне. Каждая застава выставляла скрытые, кочующие посты и секреты, облетала зону ответственности на вертолетах, пограничники вели агентурную работу в прилегающих к границе районах.
        Помимо прочего, напряженный участок границы использовался и для боевой учебы. ВЧирчике стоял полк, относящийся к командованию специальных операций, под Ферганой была оборудована огромная военная база. Она служила центром для обучения ведению боевых действий как в горной, так и в пустынной местности. Завершающий этап обучения проводился в реальных условиях - курсанты выставляли посты на границе, учились бесшумно ходить по горам, обнаруживать противника и уничтожать его. Условный противник в любой момент мог превратиться в настоящего, поэтому наряду с учебными боеприпасами курсанты носили и боевые. Также границу прикрывала десантно-штурмовая дивизия, пока это была Шестьдесят шестая, но ее уже переводили под Санкт-Петербург, а на ее месте формировали новую - Сто восьмую.
        Но даже с такими экстраординарными мерами границу нельзя было считать полностью перекрытой. Дело заключалось в товаре: если купить партию героина в Джелалабаде - там был крупнейший в мире оптовый рынок дури и торговали в открытую - а потом продать в розницу в Санкт-Петербурге, то один золотой на выходе превращался в пятьдесят. Ради такого куша находились желающие рискнуть и переправиться через границу или попробовать подкупить таможенных офицеров. Переправкой занимались опытные профессионалы, сплоченные в банды, они имели агентуру даже в погранотрядах, знали графики дежурств, местоположение скрытых секретов, схемы минирования, графики облетов и пролетов дирижаблей. На вооружении у них было бесшумное оружие, акваланги, специальные накидки, делающие бессильными тепловые датчики. На границе работали даже бывшие сасовцы, в основном в качестве инструкторов - соблазняясь после отставки жалованьем, на порядок превосходящим армейское. Вобщем, покоя на этом клочке земли не было никогда.
        Сегодняшний день особо не отличался от других такихже. Недавно рассвело, по лазурно-синему небу медленно карабкался вверх, в зенит, сияющий диск солнца, рвано-острые пики гор закрывали горизонт. Длинная колонна машин, скопившаяся у капитального бетонного моста через Амударью, довольно споро продвигалась, а с обратной, афганской стороны пропускали в час по чайной ложке, и то после тщательного обыска. Оно и понятно - ну что, скажите, такого можно незаконного ввезти в Афганистан? Разве только оружие, но это уже не наша головная боль. Атак - на больших, трехосных и четырехосных полноприводных «АМО» и «КУНах», тяжелых, грозно выглядящих, с массивными кенгурятниками, дополнительными фарами, навесной броней, везли все, что только нужно для жизни - еду, одежду, стройматериалы, технику. Афганистан был страной совершенно без промышленности, британцы не считали нужным ее развивать, просто продавали свои товары в Афганистан, как и в другие колонии и зависимые страны, втридорога и на этом делали деньги, а от товаров других стран отгораживались протекционистскими таможенными пошлинами. Но здесь это не проходило
- как только офицер русской таможни отпускал очередной загруженный товаром «АМО», тот, плюясь черным дизельным выхлопом, проходил мост, а на афганской стороне даже не останавливался - опускалось окно, из кабины свешивалась рука водителя с зажатой в ней купюрой, прямо на ходу эта купюра перекочевывала в руку таможенного офицера, а потом в его карман. Таксу знали все, и всех это устраивало.
        Но именно здесь должен был начаться второй этап строго засекреченной стратегической операции «Чингисхан». Название операции выбрал компьютер, совершенно случайно из более миллиона терминов и понятий, но удивительно, что оно подошло в самый раз.
        Контролировать прохождение границы моглибы с обычной погранзаставы, с дирижабля - серо-стального цвета гигант висел всего в двух километрах от таможенного поста, возможностей оптики вполне хватало, чтобы вести наблюдение. Но в этом случае создавалась возможность утечки информации, которая, даже самая малейшая, была недопустима. Поэтому в Чирчик несколько дней назад прибыла особая разведывательная группа из центра - двое техников-операторов и несколько спецназовцев для охраны. Пройдя наскоро, за несколько дней, «курс молодого бойца» для горных условий, они влились в состав особой разведгруппы - командование чирчикского полка выделило шестнадцать человек - задачу которой знали только «варяги», пришлые. Да и то - следовало выдвинуться в квадрат такой-то, проконтролировать прохождение через границу колонны машин, госномера такие-то, проконтролировать переход их до точки, где они попадают в афганскую зону ответственности. Акто находится в машинах, что за груз они везут - было неведомо…
        Вертолет высадил их группу вечером предыдущего дня, почти за двадцать километров до точки, которую выбрали по карте как основной наблюдательный пункт. Скальная терраса, заросшая кустарником - на ней удалосьбы уместить человек пятьдесят, то есть с запасом. Поэтой террасе проходила тропа. Правда, по ней могли пробираться контрабандисты. Если они нарвутся на группу, будет бой, это демаскирует засаду и сорвет выполнение задания. Но другого такого места для наблюдения в окрестностях не было - пришлось располагаться здесь, отправив по обе стороны тропы сторожевые посты и прикрывшись минами направленного действия.
        Кудивлению местных, чирчикских спецназовцев, излазивших в ходе подготовки и боевых операций местные горы на пузе вдоль и поперек, «варяги» - а они так и отказались сказать, кто они и где служат,- прекрасно проявили себя в ночном переходе. Ночной переход - это вообще опасно, а ночной переход в горах, да еще в том районе, где в любой момент можно нарваться на вооруженных до зубов контрабандистов с дурью,- чрезвычайно опасен. Тем не менее «варяги» - они держались отдельной группой и несли какое-то оборудование в мешках, на вид килограммов тридцать - шли бесшумно и споро, ничуть не отставая от обстрелянных, опытных чирчикцев. Ни один из них - для новичков вообще нонсенс - не произнес ни звука при переходе, никого не пришлось подстраховывать. Обычно новички переговариваются между собой, не знают, как страховаться на склонах и осыпях, чем-нибудь выдают себя. Но эти оказались выше всяких похвал.
        Позицию заняли утром, в шесть ноль-ноль по местному времени. Переход открывался ровно в восемь ноль-ноль, поэтому за ночь к нему скопилась едвали не десятикилометровая очередь. На стоянках стояли рядами машины - на русском берегу по-серьезному не грабили, могли только сломать замок и унести вещи и магнитолу, поэтому в каждую машину, ходящую по этому маршруту, ставили небольшой сейф. Атак, водители, договорившись с охранниками из местных, которые подрабатывали тем, что охраняли машины ночью с громадными собаками, туркменскими алабаями, направлялись в один из трех караван-сараев, работавших по русскую сторону границы. Здесь, как и пятьсот лет назад, можно было найти все, что душе угодно - вкусно покушать, покурить кальян, подобрав наргиле по вкусу, найти интересного собеседника для неторопливой беседы, поспать не на узкой полке в машине, а в нормальных условиях, хорошо провести время с одной из местных дам, договориться об обмене или продаже товара и заключить сделку. Все было в этих караван-сараях - даже огромные белые тарелки спутниковых антенн стояли над древними каменными стенами, как символ
победы в этих краях двадцать первого века над веком девятнадцатым…
        Имелась еще у самой границы и заправка - большая, настоящее нефтехранилище. Ее хозяин считался одним из самых богатых людей в Туркестане - потому что каждый дальнобойщик, переправляясь через границу, заезжал на заправку и заливал топливо во все основные и дополнительные баки. ВАфганистане это обошлосьбы намного дороже, и черт его знает, когда удастся заправиться по ту сторону границы и удастсяли вообще.
        Как только дошел, командовавший группой «чирчикских» майор Волобуев посмотрел на часы, по-быстрому отдал команды:
        - Кот, с группой вниз. Удаление сто пятьдесят метров, развернись, перекройся минами, замаскируйся. Бык, тоже самое - сто пятьдесят метров вверх. Остальным - рассредоточиться, замаскироваться, обеспечить периметр!
        Словно дери - так местные называли горных духов, кое-кто даже утверждал, что видел их, хотя, скорее всего, это были банальные контрабандисты с дурью - один за другим спецназовцы исчезали во мраке. Каждый из них уже присмотрел во время перехода - опытный боец делает это всегда «на автомате» - подходящее укрытиеи теперь спешил к нему. Опять-таки опытный боец никогда не займет укрытие, не проверив его на наличие мин или змей - так что отряду понадобилось немного времени…
        Спецназовцы быстро заняли позиции, замаскировавшись и укрывшись накидками. «Варяги» развернули свое имущество - оказалось, что несли они в своих рюкзаках станцию спутниковой связи, похожую на астрономическую трубу со стократным увеличением, и какой-то аппарат с небольшой антенной, смахивающий на пульт управления чем-то. Еще один мешок остался нераспакованным.
        - Господин майор, технику установили. Собирать?
        Командовавший «варягами» майор - бритый наголо, с короткой бородой, выделявшийся шикарным горским кинжалом вместо обычного штык-ножа, посмотрел на часы.
        - Пока не собирайте, еще сломаете. Занять позиции для наблюдения!
        - Есть!
        Сам майор Мадаев, чеченец по национальности, как и многие его бойцы, входил в состав одного из чеченских спецбатальонов - легко и бесшумно, что выдавало в нем горца, подполз к развернутому и накрытому маскировочной сетью телескопу на краю обрыва. Коснулся плеча лежащего за телескопом солдата, тот бесшумно отодвинулся, уступая место. Майор прильнул к объективу…
        Необходимости в ночной оптике не было, на дороге уже стало достаточно светло. Длинная стальная змея - машины стояли вплотную одна к другой - в несколько рядов извивалась по дороге, растекалась на обочины, исчезала за поворотом в ущелье. Через равные промежутки по обе стороны змеи еще горели костры. Иногда с гиканьем, с топотом копыт по иссохшейся, каменистой земле проскакивали верховые - охрана. Остальные охранники сидели у костров. Бывшие пастухи, нашедшие себе занятие более простое и денежное - они бросили свои стада и охраняли теперь стальное стадо, точно также, как до этого охраняли овечьи. Вернее, охраняли не они, охраняли здоровенные - по пояс человеку - мохнатые молчаливые собаки. Пока они мирно лежали у костров рядом с хозяевами, но время от времени то одна, то другая настороженно поднимала голову и всматривалась в горные склоны. Эти собаки почти никогда не лаяли - не считали нужным. Они убивали…
        Сетка прицела замирала то на одном месте, то на другом. Один алабай - белая, длинношерстная зверюга, когда перекрестье зрительной трубы замерло на нем, до этого мирно лежащий и смотревший на пламя, вдруг настороженно поднял голову и посмотрел прямо на майора. Хотя разделяла их пара километров, собака все равно что-то почуяла. Майор вдруг ощутил родство с этим восьмидесятикилограммовым собачьим исполином - в его доме, далеко отсюда, тоже жил такойже зверь, только кавказская овчарка.
        - Господин майор, в зоне видимости противника не наблюдаю!- Лежащий неподалеку снайпер успел обшарить возможные точки, где мог обнаружиться противник, через прицел, установленный на крупнокалиберной снайперской винтовке.
        - Продолжать наблюдение. Время?
        - Шесть тридцать одна, господин майор.
        Майор снова прильнул к телескопу, обшаривая взглядом длинную стальную змею,хотя и понимал, что нужные ему несколько машин ночью, да среди такого количества точно такихже, он не различит…
        Вгорах начинался рассвет. Непроглядный мрак ночи сменился серой хмарью, внизу водители уже выходили из караван-сараев, сытые и довольные, весело переговариваясь - на разных языках, но при этом отлично понимая друг друга,шли заводить стальных коней. Миновала последняя спокойная ночь перед долгими переходами по местам, где стрелять могут даже горы, не дай бог, для кого-то и просто последняя…
        Майор оторвался от объектива…
        - Приступайте…
        Изпоследнего мешка двое извлекли что-то наподобие крыльев, а потом и корпус, фюзеляж небольшого, странной формы летательного аппарата. На вид весил он килограммов шесть-семь, а размах крыльев у него был метра полтора…
        Техники сноровисто собирали аппарат - вставили в пазы несущие плоскости, потом управляющие, проверили двигатель, прикрутили к приводному валу винт. Один из техников поднял летательный аппарат, напоминавший собранную авиамоделистом модель самолета, на вытянутой руке, второй склонился над пультом управления, экран которого осветился мягким зеленым светом…
        - Контроль. Двигатель!
        Седва слышным подвыванием винт стал вращаться.
        - Норма.
        - Плоскости?
        Самолетик покачал сначала рулями высоты, потом направления.
        - Норма.
        - Аппаратура?
        Матово-зеленое свечение сменилось другим, экран почернел, на нем отчетливо проявились светящиеся желтые точки фар, отблески костров на дороге…
        - Норма. Все системы в порядке.
        Один из техников повернулся к майору в ожидании команды.
        - Запускайте,- решился майор, хотя солнечный диск еще не показался над долиной, он только высвечивал черные пики гор за спиной…
        Техник изо всех сил метнул самолет вперед. Самолет пролетел пару метров, прянул вниз, но тут второй техник у пульта управления включил двигатель, отклонил управляющие поверхности, и падение перешло в уверенный горизонтальный полет…
        - Пуск произведен штатно! Есть управление!
        - Врежим ожидания!- приказал майор.- Пусть просто барражирует над дорогой…
        Ровно в восемь часов и ноль минут дорога ожила. Сонный усатый таможенник в нештатном камуфляже без знаков различия вместо положенной формы проверил поданную ему из кабины стоящего у самого шлагбаума четырехосного «АМО» декларацию, дружелюбно перекинулся парой слов с водителем - здесь все ездили не первый год и служили не первый год, и друг друга знали по именам. Черканув на декларации свою закорючку, таможенник махнул рукой - и шлагбаум взлетел перед таранным бампером грузовика, открывая тому въезд на мост. Рявкнув дизелем, перегруженная, похожая из-за нештатного навесного бронирования на доисторического ящера машина бодро въехала на мост, покатив в афганскую сторону…
        - Внимание! Наблюдаю объекты с первого по шестой. Все штатно!
        Выделить нужные машины в море такихже оказалось просто - на каждой из них был поставлен инфракрасный маяк для опознания, такой, какие используют в армии. Поэтому беспилотный разведчик их моментально засек, как только они появились из-за поворота, ведущего в ущелье.
        - Машины двигаются, все штатно!
        - Принял, продолжать наблюдение!
        Колонна продвигалась достаточно быстро, на стоянку для досмотра препроводили только одну машину, остальные - несколько слов, декларация и - welcome to Afghanistan. Если у тебя нет ума,то государство тебя останавливать не будет.
        Пройдя очередь, примерно в девять ноль-ноль подошли к таможенному посту и эти шесть машин - все шесть марки «АМО», трехосные, бронированные, с длинными рамами, с кабинами от машин, списанных из армии. Эти кабины изначально делаются со съемным бронированием, такая кабина снимается со списанного армейского грузовика, ставится на длинное, вездеходное гражданское шасси, благо места крепления унифицированы - и готова идеальная машина для афганских караванных путей.
        Перекрестье - не прицела, а пока только трубы - замерло на усатом, недовольном лице таможенника. Он принял бумаги, посмотрел на них, потом на водителя, потом опять на бумаги. Майор напрягся - обыск машины было последним, что нужно в такой ситуации. Но тут из окна машины таможеннику протянули еще лист бумаги, наскоро свернутый в виде конверта, и усатый моментально подобрел, расплылся в улыбке. Следующие пять машин он и проверять не стал - как двигались в колонне, так и въехали на мост. На лениво описывающий круги в небе беспилотник никто не обращал ни малейшего внимания, да и для того, чтобы увидеть его,понадобилосьбы поистине орлиное зрение.
        - Интересно, сколько там… - поинтересовался лежащий неподалеку снайпер, когда конверт перекочевал из рук в руки.
        - Достаточно… - процедил майор,- завсегдатаи раз в месяц сразу за весь месяц платят, а тут незнакомые едут.
        - Вот и познакомились…
        Отом, что таможенник берет взятки, знали, поэтому и назначили переход именно на его смену.
        - Внимание, колонна на чужом берегу! Внимание всем!
        Колонна приближалась к афганскому посту. Если при задержании русской таможней предписывалось просто сдаваться - там дальше разберутся - то при задержании на афганском таможенном посту предписывалось открывать огонь. Совсем неподалеку, в нескольких километрах за спинами спецназовцев, выполняло учебное задание звено штурмовых вертолетов «М-40» - у Мадаева была связь и с ними.
        Но на афганском посту все прошло даже проще. Открытое окно, рука с зажатыми в руках купюрами - сразу за шесть грузовиков - и проезжайте. Знакомые, незнакомые, какая разница, в сущности - деньги-то у всех одинаковые. Кстати, русские золотые рубли ценились здесь больше, чем британские фунты стерлингов,- требуются в приграничных торговых расчетах.
        - Господин майор, колонна прошла! Наблюдаю колонну на трассе!
        Майор вытер пот со лба.
        - Аллах с нами. Связь!
        Связь установили быстро - спутник как-никак, не то что раньше мучились.
        - Гнездо, я - Орел! Колонна прошла нитку, повторяю, колонна прошла нитку! Как поняли, прием?
        - Орел, я - Гнездо! Вас понял, продолжайте наблюдение до точки три, прием!
        - Принято, продолжать наблюдение до точки три, прием!
        - Верно, конец связи…
        Оказавшись на афганской земле, колонна сгрудилась на придорожной площадке, сбивалась в караван, водители вешали на окна бронежилеты, караванщики - на легких джипах с АГС и «ДШК» распределяли места в конвое и взимали плату. Вот только шесть грузовиков, не останавливаясь, пошли вперед, поднимая столбы пыли и не дожидаясь места в колоне. Такие тоже бывали - не хотели платить караванщикам за охрану от душманов, экономили деньги, считали, что сами справятся. Никто их останавливать не стал - каждый сам решает, когда и как ему умереть,если за него это не решат другие. Иопять никто не обратил внимания на нечто, похожее на небольшую птицу в вышине, неотрывно сопровождающее странную колонну…
        - Когда?
        - Имей терпение, Абдалла. Достойный и разумный муж не торопит события. Все в руках Аллаха!
        Абдалла, шестнадцатый из восемнадцати сыновей шейха Дархана, перевернулся на живот, начал от скуки, чтобы занять руки и унять раздражение, играть со своим «маузером».
        - Давно у тебя это?- Карим кивнул на пистолет.
        - Давно. Отец подарил на совершеннолетие.
        - Хороший пистолет,- задумчиво проговорил Карим,- у меня был друг, который очень любил именно «маузер». Истрелял из него - мастерски.
        - Агде он?
        - Не знаю,- ответил бесхитростно Карим и не лгал,- кое-кто даже говорил, что он погиб, хотя я в это не верю. Не мог он погибнуть.
        - Там, да?
        - Там…
        Где «там», не уточняли, собеседники знали, о чем идет речь. Ихотя оба они были из разных стран, из разных культур, можно даже сказать, из разных миров, а к томуже их соплеменники воевали по разные стороны в той кровавой бойне - они уже не испытывали зла друг на друга. Потому что оба уже знали истинных виновников пролитой крови.
        Атеперь они возьмут кровь за кровь, если так будет угодно Аллаху…
        На боку у Карима завибрировал переговорник:
        - Эдельвейс на приеме!
        - Эдельвейс, это - Гнездо! Родственники едут, встречайте.
        - Гнездо, вас понял, конец связи!
        - Карим,- Карим при этих словах Абдаллы улыбнулся, он все-таки отучил его обращаться к нему «эфенди», как к старшему и гостю, и заслужил доверие этого по возрасту подростка, а по сути мужчины,- расскажи мне что нибудь о том, что было там…
        - Там было страшно,- просто ответил Карим,- и не потому, что градом летели пули и рекой лилась кровь. Там было страшно потому, что люди, которые считали себя правоверными, воинами Аллаха, убивали других правоверных и делали это именем Аллаха. Аделали они это потому, что англизы лгали им - и они пошли воевать за чужие им интересы, пошли проливать кровь людей, которые им не сделали ничего плохого, а просто хотели мирно жить. Они каждую пятницу ходили в мечеть, они жили так, как предписывал им Коран, но пришли их единоверцы и начали их убивать. Вот что было самое страшное, Абдалла…
        - Отец говорит, англизы подлы и лживы,- степенно проговорил Абдалла,- и твои слова это подтверждают. Ябуду храбро сражаться твоим оружием с англизами, Карим, пока последний из них не побежит, поджав хвост.
        - Хорошие слова, Абдалла,- Карим взглянул на часы,- слова, достойные мужчины и воина. Скоро надо будет встречать гостей.
        - Понял… - Карим сноровисто сменил позу, достал из кармана жестяную коробочку, в которой обычно носят насвай, перевернул ее отполированной до блеска стороной вверх и начал сигналить, посылая солнечные зайчики другим бойцам группы.
        Когда выезжаешь с берега русского на афганский, это чувствуется - практически во всем…
        Русский Туркестан, пусть он был и не так развит, как остальные части империи, пусть в нем сохранились какие-то феодальные пережитки - все равно по сравнению с Афганистаном и тем, что творилось там - небо и земля. На русской земле - нормальные дороги, придорожные гостиницы, кафе, заправки. То тут, то там рядом с дорогой - промышленные корпуса:то цементный завод, то плавка алюминия, то еще что-нибудь подобное. Гидроэлектростанции - энергия горных рек не пропадала зря. Техника на полях, аккуратные крестьянские домики в кишлаках, стада скота с пастухами, сады с фруктами, виноградная лоза…
        Афганистан - в хлам разбитые дороги, нищая серость гор, красные лоскуты маковых полей, зелень зарослей конопли, следы от пуль на редких дорожных указателях. Техника - если на русской земле ездили обычные машины - легковые и грузовые, то здесь - большей частью бронированные, ощетинившиеся стволами внедорожники и пикапы с крупнокалиберными пулеметами на самодельных турелях. Легковые машины были разве что в Кабуле, остальное - дикая земля, там только внедорожник, а еще лучше бронированный внедорожник. Базары - торгуют рабами, заложниками, женщинами, детьми для плотских утех, оружием, наркотиками - в открытую, никого не стесняясь взвешивают пакеты, запакованные в несколько слоев прочной полиэтиленовой пленки, торгуются, ругаются. Даже днем на улицах городов нередки выстрелы - а уж на «дикой земле», на дорогах,- черт знает что творится. Каждое племя, каждая народность содержит вооруженные дружины, так называемых малишей, для видимости они подчиняются правительству в Кабуле, но это толькодля видимости. Кроме торговли и выращивания наркотиков основной заработок племен - проводка караванов, за это берут
деньги и передают караван на границах племенных территорий из одних рук в другие. Неудобно,но что делать. Иэто ни от чего не гарантирует - на дорогах полно душманов[16 - Душман- в оригинале это слово значит «бандит с большой дороги», тот, кто грабит купеческие караваны.]. Все как в восемнадцатом-девятнадцатом веках, только у душманов вместо сабель - РПГ и крупнокалиберные пулеметы…
        Выехав на афганскую землю, люди, сидящие в кабинах тяжелых грузовиков, ощутимо подобрались, передернули затворы автоматов. Все они пришли из силовых структур Российской империи - кто-то из десанта, кто-то из спецназа, кто-то из жандармерии. Все они уволились, и уже на следующий день их приняли в некое «общество на паях», недавно организованное и имеющее основной целью «оптовую торговлю и организацию перевозок в Восточных землях». Возглавил это общество некий Арут Ашотович Егиазарян, уволившийся недавно с дипломатической работы и подыскивающий себе занятие по душе - откуда-то он хорошо знал специфику грузоперевозок. Происхождение капитала этой фирмы было темным и сомнительным, персонал фирмы как на подбор - крепкие неразговорчивые мужики от двадцати пяти до пятидесяти, предпочитающие ходить в камуфляже. Это был первый рейс,за ним пойдут другие.
        Вкабине каждой машины сидели двое - водитель и охранник. Уводителя был укороченный, удобный в тесноте кабины автомат, у охранника - полноразмерный «калашников» с подствольным гранатометом. Икабины, и кузов защищены съемной броней, что давало некую уверенность в том, что первая, короткая часть пути пройдет нормально. Душманы опасались нападать на караваны у самой границы,потому что там ждут клиентов проводники, а увидев душманов, не преминут с ними разобраться. Тридцать километров - все, что им следовало пройти на первом этапе, потом они пойдут со своей охраной, да и сами они чего-то да стоят.
        - Налево!- Сидевший в головной машине охранник, придерживая автомат коленями, неотрывно смотрел на небольшой прибор - спутниковый приемник системы навигации. Понему прокладывался путь - потому что надежных ориентиров в Афганистане почти не было…
        Свернув с накатанной дороги, машины пошли по целине, переваливаясь на камнях и ухабах, раскачиваясь, как лодки в шторм. Было лето, была сушь - и столб пыли выдавал продвижение небольшой колонны, но с этим ничего нельзя было поделать…
        Картинки из прошлого

12 сентября 1992года.
        Монтемаджоре Белсито, Сицилия
        День сменялся ночью, а ночь - днем, «падре» все не приходил,а сэр Колин с удивлением открыл для себя много новых, незнакомых прежде вещей. Жизнь в Лондоне - в политике, в высшем свете, тем более в разведке, похожа на жизнь рыб в глубине океана, под чудовищным давлением. Такие рыбы слепы, глухи, уродливы - такими становились и люди, пожившие «жизнью под давлением». Ослепшие, оглохшие, не слышащие никого и даже себя, морально уродливые… Сэр Колин знал чудовищную статистику - к сорока годам у его коллег в «послужном списке» числится как минимум один развод, как минимум одно хроническое заболевание - чаще всего язва желудка,а после отставки редко кто проживает больше пяти лет. Поэтому и боятся отставки многие, в том числе и он сам,потому что без работы жизнь просто теряет смысл. Не остается ровным счетом ничего - кроме работы…
        Атеперь… Атеперь сэр Колин уже седьмой день жил простой деревенской жизнью. Он просыпался рано утром от петушиного крика, он питался здоровой крестьянской пищей без консервантов и красителей. Он неуклюже выполнял простые крестьянские работы, помогал донье Стефании возиться с курами и свиньями, он не отвечал на телефонные звонки - телефон здесь просто не принимал, в этом благословенном месте не было сотового покрытия. Удивительно - но он не боялся местных, и местные, хотя и сплошь мафиози, стали понемногу признавать его. Покрайней мере, когда он шел по улице,дети не прятались, как раньше, а подбегали к нему, пытались заговорить, втянуть в свои игры. Удивительно - но он понимал их, а они - его. Он даже бросил курить,чтобы табачный дым не мешал ему наслаждаться чистейшим воздухом…
        Сэр Колин перестал бояться отставки. Прежде он боялся отставки, боялся быть ненужным - это чувство съедало его изнутри, словно кислота, особенно в последнее время. Атеперь… Ну, отправят в отставку. Конечноже, в почетную, на таком уровне поганой метлой не выгоняли - его примет премьер, произнесет прочувствованную речь, коллеги пустят скупую слезу, в уме прикидывая, как половчее забраться в опустевшее кресло. Что-нибудь подарят - часы золотые или заказное ружье «Джеймс Перде» или «Холланд и Холланд»…
        Ичто? Жизнь кончилась? Да вот вам, выкусите! Он уедет куда-нибудь, купит домик - денег более чем хватало. Он не будет дышать мерзким лондонским смогом и глотать отравленную консервантами пищу. Он не будет больше приказывать своим подчиненным лгать, воровать, убивать, подрывать. Возможно, он заведет несколько кур и большого красивого петуха. Ипроведет остаток жизни как человек,а не под постоянным прессом.
        Найджел тоже расслабился - он уже не хватался при каждом случае за оружие, а его бычья сила очень даже пригодилась. Томаззино был плотником, он брал подряды на ремонт и восстановление домов,и Найджел теперь ходил с ним и помогал в его нехитрой работе.
        Сейчас сэр Колин сидел на большом, неизвестно как тут оказавшемся камне и смотрел на закат. Вруках у него была лепешка, иногда он откусывал от нее кусочек и тщательно жевал, иногда отрывал и бросал суетившимся неподалеку курам…
        - Теперь ты понял, почему я послал все к чертовой матери?- раздался тихий голос за его спиной.
        Сэр Колин вздрогнул - он не слышал, не почувствовал, как падре приблизился к нему. Впрочем, сэр Джеффри был полевым агентом, работал даже в петербургской резидентуре - удивительного в том, что он сохранил навык бесшумной ходьбы, не было…
        - Понял… Вот только не всем это дано.
        - Не всем. Но каждый сам выбирает себе судьбу,- падре внезапно перешел на русский - язык вероятного противника, которым он владел в совершенстве,- у русских есть такое понятие «судьба» - очень емкое и точное, в английском языке прямого аналога нет. Это одновременно и сумма всех поступков, совершенных человеком, и путь, по которому он идет в будущее, и то, что он должен сделать для этого мира, с какой целью он пришел в него. Как думаешь, какая у нас судьба, Колин, для чего мы родились?
        - Наша судьба - нести в этот мир беду… - внезапно ответил сэр Колин, тоже по-русски.
        - Вот именно. Так что пойдем и займемся именно тем, о чем ты сказал. Уменя возникла пара свежих идей.
        Жилище сэра Джеффри - не имеет значения, как он здесь назывался - немного отличалось от домов местных жителей - хотябы тем, что было одноэтажным и не пристроенным к скале, а стоящим отдельно. Сложенная из камня лачуга с земляным полом, с простым деревенским очагом для приготовления пищи. Узкие, подслеповатые, похожие на бойницы окна - удивительно, но в поселке имелось электричество, поэтому и лампочки горели. Загон для скота, пустующий - сэр Джеффри скота не держал. Примитивная, похоже, работы местных столяров мебель.
        И - контрастом среди всей этой убогости, вещью из двадцать первого века в веке девятнадцатом - современный ноутбук с титановым корпусом и модемом для спутниковой связи. Сэр Колин непроизвольно вздрогнул, когда увидел это в комнате. Такой ноутбук уместно смотрелсябы в кабинете директора какой-нибудь крупной фирмы в Вестчестере, но не здесь, в хижине с земляным полом в сицилийском захолустье…
        Ноутбук работал - хотя на экране было только звездное небо, и звезды неумолимо неслись навстречу, сменяя одна другую.
        - Присаживайся, Колин,- падре подтолкнул гостю грубо сколоченный деревянный табурет, себе пододвинул другой такойже,- извини, тут у меня не прибрано. Живу один, сам понимаешь…
        Прикрыв клавиатуру спиной, падре быстро отстучал пароль, отключающий заставку. Ихотя сэр Колин не видел пароля, он понял, что хватки падре не потерял - хотябы по длине пароля - четырнадцать знаков. Причем это явно не кличка собаки или перевернутые наоборот цифры года и дня рождения. Это длинная и внешне бессмысленная комбинация букв и цифр, пароль явно не дилетанта, знающего, что такое добывание и перехват информации. Раньше сэр Джеффри был разведчиком, сейчас стал слугой Господа, но хватки своей он не утратил…
        - Подсаживайся ближе!- сэр Джеффри повернул ноутбук так, чтобы было видно и гостю.- Узнаешь, что это?
        На экране красовалась большая схема - с подписанными квадратиками, разноцветными стрелками между ними, условными значками…
        - Конечно… - фыркнул сэр Колин.- Такое дерьмо я вижу каждый божий день на службе. Это древо событий, стандартная схема разведывательной операции.
        - Ябылбы тебе очень благодарен, Колин, еслибы ты не употреблял более Его имя и слово «дерьмо» в одном предложении. Не богохульствуй. Да, это именно древо событий, нарисованное мною в первыйже день, когда я разбирал бумаги, привезенные тобой. Изнаешь что?
        Сэр Колин молча смотрел на своего предшественника и учителя.
        - Вся эта схема - полное дерьмо!- самже ответил на свой вопрос Джеффри, воспользовавшись определением собеседника.
        - Почему?- не понял сэр Колин.- Это серьезно и долго готовилось.
        - Ятебе скажу, почему. Яради интереса посчитал, сколько здесь ветвлений, когда события могут пойти по тому или другому варианту. Изнаешь, сколько я их насчитал?
        - ???
        - Шестьдесят пять! Вшестидесяти пяти точках разветвления эта история может пойти так или иначе. Это допустимо для тактической операции - перевербовка агента, подключение к кабелю, через который идет информация. Знаешь, сколько таких точек должно быть в нормально разработанной операции стратегического уровня?
        - ???
        - Ни одной! Это желательно, но главное - точки выхода. Их я насчитал у тебя на схеме двенадцать,а должна быть только одна. Иначе операцию следует отменять как плохо проработанную. Как река всегда, на сколькобы русел она ни ветвилась по дороге, всегда впадает в море или в океан, так и операция стратегического уровня должна быть проработана так, что какбы ни шло развитие событий - оно должно в любом случае приводить к одному финалу - тому, который придумал автор замысла. Выже ринулись в пекло, имея двенадцать самых разных вариантов выхода. Двенадцать вариантов - это значит, что вероятность успеха операции менее десяти процентов! И, тем не менее, вы приступили к ее осуществлению!
        - Не мне тебе рассказывать, как принимаются решения, Джеффри,- философски пожал плечами сэр Колин,- мы подчиняемся политикам, пусть не самым умным, и вынуждены делать то, что они говорят.
        - Яушел со службы,- сказал, как припечатал, пожилой священник,- тыже остался. Ивсе это произошло именно в твою вахту! Так что не ищи себе оправданий, Колин, ибо их нет!
        - Сдаюсь, сдаюсь… - сэр Колин шутливо поднял руки,- признаю, ты полностью разгромил меня. Утебя есть что-то еще, помимо этого разгромного монолога?
        Сэр Джеффри внимательно посмотрел на коллегудолгим, пронзительным взглядом,и сэр Колин внезапно ощутил страх. Впервые за долгое время он почувствовал, как страх возвращается. Такой взгляд не мог принадлежать священнику, он не мог принадлежать даже человеку. Страх, уже забытый и похороненный в потаенных уголках души, возвращался…
        - План операции есть, но его вы получите только после того, как деньги поступят на мой счет. Но кое-что я все равно расскажу тебе, Колин. Прежде всего - ответь на один простой вопрос:вы в одиночку сможете справиться с Российской империей?
        - Нет,- сэр Колин особо не задумывался,- нет, не сможем, они слишком сильны и слишком велики. Даже если Священная Римская Империя займет позицию нейтралитета, мы все равно с ними не справимся, это вопрос материально-технических и людских ресурсов. Расклад показала мировая война, а ведь сейчас они на порядок сильнее. Российская империя - прежде всего сухопутная империя, они совершенно не зависят от морской торговли, и это обесценивает все наше господство на море. Даже если предположить, что они каким-то чудом потеряют весь свой океанский флот,то и без него они смогут воевать годами. Втоже время мы - держава морская, мы как раз от морской торговли, от связи с колониями зависим критически. Если во время мировой войны у русских не было сопоставимого с нами океанского флота, то теперь он есть. Они могут обезопасить авианосными группами огромные районы Мирового океана и сделать там пункты сбора «волчьих стай» - подводных лодок-охотников. Идущие в метрополию караваны подвергнутся комбинированным атакам из-под воды и с воздуха и будут потоплены. Абез снабжения мы долго не протянем - мыже остров, у нас нет
на нем многих критически важных для войны вещей. Они выстоят и в открытом бою с Гранд-флитом. Яуже не говорю про их военно-воздушные силы. Их нынешний Император служил в дальней авиации, поэтому развитию авиации у них уделяется первостепенное значение, особенно - тяжелой авиации. Использовав европейские аэродромы, они смогут первымже массированным налетом проломить нашу противовоздушную оборону и нанести удар даже по столице. Нет, с ними мы не справимся…
        - Аесли на вашей стороне будут североамериканцы?- прищурился сэр Джеффри.
        - Североамериканцы… Североамериканцы слишком непостоянны в своей политике, у них выборная власть, и они слишком сильно зависят от выборов. Признаюсь, мы допустили грубейшую ошибку в планировании, назначив начало операции на самый канун выборов в САСШ. Витоге, когда погибла атомная подводная лодка САСШ, все пошло наперекосяк. Сначала североамериканцы не могли решиться сообщить об этом, у них уже не было президента, фактически их страной правил кандидат на президентских выборах от республиканской партии. Когда началось все это, его предвыборный штаб попытался замять происходящее, потратив впустую несколько дней, хотя счет шел на часы. Витоге, когда стало понятно, что шила в мешке не утаишь, они сообщили, что подводная лодка там была и погибла от удара русских. Признаюсь, мы немного… поспособствовали утечке информации, потому что надо было принимать окончательное решение, а североамериканцы уже открыто нарушали свои обязательства перед нами. Так или иначе, возмущение североамериканцев, вполне оправданное, надо сказать, нашло совсем не ту цель, которая ожидалась. Вместо того чтобы возненавидеть
русских и потребовать их уничтожения, они обрушили свой гнев на лживую и непостоянную республиканскую президентскую администрацию, а рейтинг демократического кандидата, который до этого не имел никаких шансов, стремительно пошел в гору. Витоге президент Меллон был вынужден уйти после единственного срока, а президентом САСШ стал некий господин Платтен, убежденный сторонник мира и международной торговли. Первымже делом он предал нас и начал переговоры с русскими.
        - Иправильно сделал, надо сказать… - равнодушно заметил сэр Джеффри,- у победы тысяча отцов, а поражение всегда сирота. Русские показали себя сильнее вас, вот он и принял сторону сильного. Ябы на его месте поступил точно также. Ипопыталсябы выторговать для своей страны максимум привилегий.
        - Но этоже предательство!
        - Это жизнь,- разозлился сэр Джеффри,- это жизнь, такая, какая она есть. Это реальная политика, а не идеализм чистой воды! Если вы не понимаете разницу между этими двумя вещами, значит, я разговариваю сейчас с вами зря, можете не тратить свои деньги и продолжать дальше творить мелкие пакости, рискуя получить затрещину, такую, что искры из глаз посыплются! Так как?!
        Сэр Колин ничего не ответил. Он понимал, что старый разведчик прав…
        - Для чего я это тебе говорю?- спросил сэр Джеффри и самже ответил на свой вопрос: - Для того чтобы сейчас мы правильно поставили задачу перед твоей службой на несколько лет. Именно - на несколько лет,это задача не дня, не месяца и даже не года. Скажи, сколько граждан Великобритании поддержали действия правительства во время Бейрутского кризиса?
        - Общество раскололось примерно пятьдесят на пятьдесят. Часть подданных Ее Величества показали себя патриотами, требуя раз и навсегда покончить с зарвавшимися русскими, но частьпотребовала привлечь правительство к ответственности за разжигание агрессивной войны. Были даже слушания в палате Общин, на которых премьер-министру пришлось несладко. Министр обороны и министр военно-морского флота были вынуждены подать в отставку.
        - Вот в этом наша проблема номер два. Мы не можем воевать и побеждать, пока в обществе нет единодушия по этому вопросу. До тех пор пока в обществе не будет единодушного стремления уничтожить русских, до тех пор пока даже младенец в коляске не будет требовать раз и навсегда с ними покончить - ничего начинать нельзя. Победно воевать может только все общество,и оно не будет воевать за интересы нефтегазовых магнатов из Роял-Датч-Шелл или БритишОйл. Обе эти проблемы нужно решить. Первая проблема, раз и навсегда привязать к себе Северо-Американские Соединенные Штаты, сделать так, чтобы они присоединились к нам не по трезвому расчету, не за обещания допустить к добыче нефти в регионе, а по велению сердца. Сделать так, чтобы каждый североамериканец, услышавший даже робкое предложение замириться с этими чертовыми русскими, воспылал ненавистью к такому миротворцу, сделать так, чтобы требование уничтожить Россию стало первым и единственным на североамериканской внешнеполитической повестке дня! Второе, нужно консолидировать собственное общество, сделать так, чтобы каждый британец просыпался и мечтал о
Юнион-Джеке над разрушенной русской столицей, о кораблях Гранд-Флита в устье Невы. Итретье. Помимо этого, необходимо вести подрывную работу в среде самих русских. Потому что, если даже САСШ и Великобритания объединятся в неудержимом стремлении уничтожить русских - это мало что даст. Если даже весь остальной мир ополчится против России - это все равно мало что даст. Время упущено, Колин, то, что можно было сделать в тридцатых и сороковых, не сделаешь сейчас. Русские не просто сильны - русские чудовищно сильны. Уних больше миллиарда человек населения, огромные запасы всех мыслимых природных ресурсов. Они в основном успели ассимилировать население Восточных территорий. Даже во время частичной мобилизации, если брать только казаков и Императорское стрелковое общество, они сразу выставят сухопутную армию численностью в сорок, а то и в пятьдесят миллионов человек. Им не привыкать отступать, они могут отступать очень долго, чтобы потом все равно перейти в контрнаступление. Вих лесах и болотах может исчезнуть любая по численности армия, их суровый климат убивает верней, чем пуля. Наполеон это узнал, не дай
Господь узнать это и нам. Наконец, в худшем случае, погибая, они могут нажать кнопку и забрать с собой в ад все цивилизованное человечество. Даже десятой части их ядерного арсенала хватит, чтобы уничтожить все живое на планете. Поэтому существует единственная возможность победить русских в войне - заставить одних русских воевать с другими русскими. Только так. Россию никто не сможет победить, кроме самих русских!
        - Икак мы это сделаем?- скептически спросил сэр Колин.- По-моему, уже был один человек, который попытался. Его звали Ульянов-Ленин, и его убили. Российская империя - это не Британия и тем более не САСШ. Там азиатская деспотия, и деспот, ни секунды не колеблясь, отдаст войскам приказ стрелять в свой народ. Там даже парламента нет!
        - Если что-то болтают по телевизору, еще не значит, что это правда,- брезгливо проговорил сэр Джеффри.- Что-то я не заметил, чтобы деспот отдал приказ открыть огонь по взбунтовавшейся Казани. Насколько мне известно, бунт был подавлен относительно бескровно, а байки про тысячи погибших и обстрел артиллерией города скармливают плебсу наши кудесники из Тэвистока. Даже не понимая при этом, что среднему британцу или североамериканцу все равно - стреляли по Казани или нет,он посмотрит это, повозмущается и пойдет спать. Арусским классический парламент просто не нужен, у них такая традиция. Не забывай, что до сих пор существует вторая ветвь Императорской фамилии Романовых, которую несколько десятилетий назад несправедливо отстранили от власти. Вотличие от нынешних староверских фанатиков, те Романовы - вполне приемлемые партнеры по политическому торгу, они отдадут нам Восток сами, своими руками. Аможет, даже и не стоит его брать - пусть русская казна продолжает вкладывать деньги в этот край, пусть русская армия его охраняет,а мы будем качать нефть, добывать газ, другие полезные ископаемые - и не только
там, по всей России через коммерческие концессии. Мы будем эксплуатировать русских, воровать их научные достижения, переманивать к себе лучших из них. Для того чтобы захватить страну,необязательно ее завоевывать.
        - Нереально. Ицарствующий монарх, и его наследник служили в армии. Наследник престола - у них он называется «цесаревич», награжден Георгиевским крестом за бои на Восточных территориях. Это не офицерский орден, а солдатский, офицер может его получить только в том случае, если за это проголосуют те солдаты, которых он вел на смерть. Пусть даже мы подкупим одного или нескольких русских военачальников и они попробуют вывести войска на Дворцовую площадь, как это было полтора столетия назад - ихже собственные подчиненные при первой такой попытке схватят их и повесят на ближайшем дереве за измену.
        - Реально все, что не противоречит законам физики,- философски ответил сэр Джеффри,- это просто вопрос времени, денег и профессионализма привлеченного персонала. Знаешь, что я понял, пока жил здесь - у меня ведь было много времени, чтобы подумать…
        - Чтоже?
        - Есть местная пословица. Она звучит так: «Если история чему-то и учит, так это тому, что убить можно кого угодно». Но есть и вторая пословица - ее придумал я, живя здесь и размышляя долгими вечерами. Игласит она: «Если история чему-то и учит, так это тому, что обмануть можно кого угодно». Вот на этих двух философских максимах мы и построим нашу новую стратегию действий…
        - Э… боюсь под философские максимы старики не выделят деньги, Джеффри, тыже их знаешь. Дай мнечто-нибудь конкретное, помимо твоих философских максим.
        - Хорошо. Ядам тебе часть картины. Русские планируют мстить?
        - Вообще-то…
        - Они планируют мстить,- с убеждением произнес сэр Джеффри,- не может быть, чтобы они не начали мстить. Можешь мне не говорить про свои источники развединформации, я и так это понимаю. Если этого не произойдет, они потеряют уважение сами к себе. Так вот: как только они начнут мстить, мы станем выполнять нашу первую задачу: сплотить британских подданных и североамериканских граждан в едином порыве уничтожить русских. Но для этого мне нужен русский мститель, настоящий, а не придуманный твоей службой, русский мститель, за которым будут реальные дела. Апотом… потом мы обернем оружие русских против них же самих. Ты знаешь конкретно - где, что и когда?
        - Пока нет…
        Картинки из прошлого

16 июня 1993года.
        Афганистан
        - Колонна стоп! Предел внимания!
        Машины остановились, они удалились от накатанной колеи больше, чем на три километра, и теперь от дороги их отделяла невысокая гряда холмов. Через бронестекло видно было не очень хорошо, но вродебы здесь никого не наблюдалось.
        Старший колонны, сидевший в первой машине,- пожилой, хмурый здоровяк с проседью в окладистой бороде перехватил автомат, дернул за ручку двери, с усилием толкнул. Почти центнер стали - а именно столько весила бронированная дверь «АМО»,- поддался усилию, и здоровяк соскочил на землю, приземляясь легко и бесшумно. Судя по тому, как он это сделал, наблюдательный человек могбы предположить, что здоровяк - выходец из десанта, потому что именно такое приземление отрабатывают на парашютной вышке.
        Здоровяк огляделся - никого,достал из кармана небольшое стальное зеркальце, входящее в армейский набор выживания, поймал солнечный свет, отсигналил: три-два-три. Еще раз - три-два-три. Стоп.
        Из-за валуна, метрах в ста от головной машины, поднялись двое. Одетый по местной моде среднего роста бородач лет тридцати, и второй - помоложе, на полторы головы выше своего спутника. Умолодого в руках пистолет «маузер», у бородача оружия не было. Неспешно они направились к колонне…
        - Именем Аллаха, милостивого и милосердного, Господа всех миров, приветствую вас на многострадальной земле Афганистана… - начал здоровяк-десантник.
        - Сименем Аллаха мы родились, с именем Аллаха умрем, и с именем Аллаха на устах мы одержим победу!- подхватил и закончил бородач.
        Пароль-отзыв. Принято. Оба, и молодой, и постарше, протянули десантнику руки, поздоровались…
        - Что привезли?- на чистейшем русском спросил бородач.
        - Много чего. Полторы сотни «АК». Тридцать «РПК» и столькоже «ПКМ». Подвадцать штурмкарабинов Токарева и Драгунова гражданской модификации. Пять «ДШК». Тридцать «РПГ» с гранатами, осколочными, противотанковыми и термобарическими. Половина автоматов - с подствольниками. Десять «ПББС» и спецпатроны к ним. Гранаты. Еще несколько «Взломщиков», не знаю, пригодятсяли тут, найдетсяли, кто на них сможет работать. Вобщем, несколько групп скомплектовать - в самый раз.
        - Боекомплекты?
        - Не поскупились. На каждый автомат по восемь рожков и по двадцать БК. Ну и на остальное примерно столькоже.
        - Откуда дровишки?
        - Сконсервации… - пожал плечами здоровяк,- откудаже еще. Карабины и «Взломщики» новые, с завода, как говорится, муха… ничего делала. Да нормально выбирали, не колотись. Даже калибром перемерили.
        - Глянем?
        Снова пожав плечами, здоровяк, а за ним и двое встречающих направились к кузову. Здоровяк снял один замок, потом второй, общими усилиями откинули борт. Зеленые деревянные ящики занимали весь кузов, от верха и до низа.
        - Патроны где?
        - Да тутже. Равномерно распределили, чтобы если что…
        - Понятно…
        Бородач, цепко ухватившись за борт, легко взобрался наверх, открыл один ящик, второй, третий. Закрыл. Наконец нашел то, что нужно, и спрыгнул вниз, держа в руках отливающий благородным воронением, с прикладом из дагестанского ореха, штурмкарабин Драгунова с кирзовым подсумком, в котором были принадлежность, прицел и четыре магазина.
        - Абдалла…
        Молодой, поняв, что происходит, как-то даже оробел.
        - Это тебе. Подарок от Белого Царя. Держи, будь всегда мужчиной, храни свою честь, живи по законам предков…
        Молодой аккуратно принял винтовку, ощутил ее стальную тяжесть, погладил вороненый металл, робко прикоснулся к теплому, ореховому прикладу, благоговейно провел рукой по длинному стволу. Унего уже была винтовка дома, старый, помнящий еще деда БУР - «Ли-Энфильд 303» производства британского Ишрапурского арсенала. Но он не шел ни в какое сравнение с тем, что парень держал сейчас в руках.
        - Яникогда не забуду этого, эфенди,- сдерживаясь, как подобает взрослому мужчине, сказал Абдалла.
        Двое мужчин внимательно наблюдали за молодым. Каждый в этот момент его хорошо понимал - помнили то, как и они сами когда-то получили свое первое настоящее боевое оружие. Помнили, что чувствовали при этом…
        - Не забывай, Абдалла. Надо торопиться. Не дай Аллах, набегут душманы, и тогда твой отец не получит оружие.
        - Не родился еще душман, который сможет лишить моего отца оружия,- недобро сверкнул глазами Абдалла.
        Отвернувшись, Абдалла сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. Итут одновременно взревели три мотора. Совсем рядом. Один за другим, нещадно пыля, из-за холмов выкатились три старых, разномастных внедорожника, на каждом из них был установлен пулемет - все разные. Один - британский, танковый крупнокалиберный «Виккерс», на втором - спарка старинных «Виккерсов» еще с водяным охлаждением. На третьем - относительно современный «браунинг М2» производства САСШ. Вмашинах - в кабинах и в кузовах сидели люди с самым разным оружием - при виде этих отмороженных анархистов[17 - Одной из проблем первой половины двадцатого века были анархисты, их считали даже более опасными, чем коммунистов. Идеологическим лидером анархистов был Бакунин, покойный, а лидером коммунистов- Лейба Давидович Бронштейн (Троцкий), который жил долго и наделал немало бед.(Прим. автора.)] здоровяку захотелось взяться за автомат.
        - Это что за парад?
        - Это племенное ополчение шейха Дархана, оно будет сопровождать нас до места. Яеду в голове колонны, вы - за мной. Рации на второй канал держите, всегда на прием. Как поняли?
        - Вас понял,- машинально ответил здоровяк и тут же спохватился, сомнения у него все-таки были: - А эти гаврики нас самих не перестреляют?
        - Это оружие для них, для их племенного вождя. Но перестрелять тут могут, поэтому - предел внимания. Двигаемся, теряем время!
        - Господин майор, колонна прошла точку три, встреча состоялась по плану. Колонна продолжает движение, мы на пределе дальности, в любой момент беспилотник может потерять управляемость.
        Майор, уже не сидящий около трубы - ее свернули, смотреть больше было нечего - поднял голову:
        - Возвращайте. Связь.
        Отвечавший за связь офицер протянул трубку.
        - Гнездо, я - Орел! Колонна прошла точку три, повторяю - колонна прошла точку три! Встреча состоялась, колонна продолжает движение. Как поняли?
        - Орел, я - Гнездо! Вас понял, наблюдение прекратить. Выдвигайтесь на точку вывода, прием!
        - Гнездо, вас понял, наблюдение снимаю, выдвигаюсь на точку вывода!
        - Верно, конец связи…
        Майор повернулся, жестом подозвал засевшего неподалеку командира «чирчикских».
        - Сворачиваемся, уходим. Зачистить все.
        - Ачто это было?- командир «чирчикских» не должен был интересоваться, но он все-таки поинтересовался.
        - Это? Учения. Обычные учения в обстановке, максимально приближенной к боевой. Забудь.

22 июня 1996года.
        Портсмут, Великобритания
        - Проезжай! Да проезжайже, мать твою!
        Идлинный, раздраженный гудок клаксона…
        Портсмут считается одним из крупнейших британских портов, наряду с Ливерпулем, Кардиффом, Бристолем. Через него идет основной поток грузов с враждебного европейского континента, тамже находится огромный нефтеналивной терминал, обрабатывающий поступающие с Восточных территорий России нефтепродукты. Нефтью Российская Империя не торговала совсем, только нефтепродуктами - тамже имеется паромный терминал, каждые тридцать минут большие паромы отправляются в Германию - верней, в Священную римскую империю германской нации, так правильно называется эта страна. Грузопоток в последние годы все рос,и поэтому подъехать к контейнерному терминалу становилось все сложнее…
        Дэвид Монаган, здоровенный рыжий детина, высунулся из кабины своего магистрального «Бедфорда», посмотрел вдаль, в сторону терминала. Не меньше часа еще стоять, чтоб их. Затейливо выругавшись, Монаган взял рацию, ткнул в кнопку…
        - Что стоим?
        - Два парома одновременно подошли. Немцев выпускают…
        - Мать их, колбасников…
        Правила были такими - сперва терминал обслуживал входящие грузы, только потом исходящие - иначе там возникнет сущее столпотворение. Аздесь - аж два парома подошли. Грузы перевозили двумя путями: медленным и подешевле - это значит морской контейнер, контейнеровоз, перевалочная площадка на терминале, ибыстрым, подороже - в Германии этотже контейнер грузится на магистральный тягач, тягач и контейнер переплывают Английский канал[18 - Английский канал, так британцы называют Ла-Манш.] на пароме, и дальше без всяких перевалок на томже тягаче идет до адресата. Дороже это выходило, потому что через море приходилось переправлять не только контейнер, но и сам тягач - однако иногда время дороже денег. Жратву, цветы и прочий скоропорт возили только так.
        «Бедфорд» Монагана с пустым прицепом-контейне-ровозом стоял в крайнем ряду дороги, ведущей в порт, и он, пока колонна стояла, смотрел на проскакивающие мимо германские «МАНы», «ДЕМАГи» и «Мерседесы». Больше всего было «МАНов» - умеютже немцы делать машины. Да, дизайн примитивный, кабина не сказать, что верх удобства, зато движок - полмиллиона без капремонта только так отходит, это даже не достижение. Бывает, доходит и до миллиона. Мощный, надежный, неубиваемый, даже русские на него лицензию покупают. Аэтот его «Бедфорд» - ну и пускай кабина шикарная, зато движок дохлый, аж на сто сил меньше мощность. То и дело - ремонта требует, масло жрет - в общем, хорошего мало. Купитьбы «МАН» - да нельзя, на него заградительные пошлины. Промышленность свою поддерживаем - вот и мучаемся с такими колымагами…
        Колонна двинулась - немцев пропустили быстро, почти не досматривая, немцы - народ законопослушный, и все это знают. Длинная стальная змея, дергаясь и исходя сизым солярным дымом, двинулась в порт на загрузку.
        - А, Дейв… - сидящий в высокой будке - так, чтобы можно было общаться с водителями грузовиков на равных, менеджер высунулся из окошка, пожал руку Дэвиду.- Что там у тебя?
        - Третий терминал… Слушай, Пит, побыстрее нельзя, а… Итак простоял,а время деньги, мне еще за эту машину год почти платить…
        Дэвида Монагана знали здесь все - в порт он ездил -часто.
        - Сейчас… - менеджер просканировал ручным сканером договор, на котором была специальная широкая полоса QUERTY-кода с указанием терминала и характера груза, постучал по компьютерным клавишам.- Значит, так, груз твой уже дожидается. Заедешь через четвертый терминал, там тебя без очереди загрузят.
        - Спасибо.
        - Да брось…
        Водителем Монаган был опытным,поэтому до третьего терминала добрался быстро. На терминале, как и всегда, царила суета - одни краны работали на разгрузке стоявшего у пирса контейнеровоза, другие - выдергивали из огромного штабеля один контейнер за другим и грузили на сменявшиеся на погрузочной площадке контейнеровозы. Все работало, как часы.
        Монаган встал в очередь, подождал. Когда пришла его очередь, протянул тотже самый договор работяге в желтой спецовке, который просканировал его такимже самым сканером, кивнул. Через десять минут на грузовую площадку прицепа-контейнеровоза огромный кран тяжело плюхнул красную тушу сорокафутового морского контейнера. Работяги сноровисто прикрепили контейнер к прицепу, старший бригады махнул рукой - и «Бедфорд», попыхивая сизым дизельным дымком, направился к выезду из порта. Таможни опасаться не стоило - слишком велик был грузопоток этого порта, и работала таможня только по конкретным сигналам - иначебы порт сразу встал. Первый этап операции был успешно завершен.
        Пассажира он подхватил на самом выезде из города, как и договаривались. Красный фургончик «BMC» впереди на обочине - вроде как сломанный - и голосующий человек. Дэвид Монаган аккуратно нажал на тормоз, человек побежал следом за теряющим скорость тягачом. Перегнувшись, Дэвид отпер дверь со стороны пассажирского сиденья.
        - ВЛондон?
        - Ну, не в Лондондерриже…
        Пароль - отзыв… Человек, голосовавший на дороге, ловко, словно обезьяна, забрался в кабину, плюхнулся на сиденье…
        - Впереди, примерно пятьдесят километров, около Гилфорда, будет стоянка для дальнобойщиков. Там свернешь. Надо проверить груз.
        Человек не говорил - он приказывал. Вздохнув, Дэвид Монаган начал разгонять свою тяжелую машину. Чертбы побрал тот день, когда его угораздило связаться с ИРА…
        Картинки из прошлого

22 ноября 1992года.
        Санкт-Петербург, Зимний дворец
        Молодой человек в зимней армейской униформе - грязной, испачканной каким-то мазутом или чем-то в этом роде, сбросил с сапог налипший снег и по-хозяйски прошел в роскошные двери центрального входа Зимнего дворца. Вчера зима наконец-то расщедрилась. Снега не было очень долго, все мерзкая, серая, осенняя хмарь,а вчера снег даже не пошел - буквально повалил. Вошедший приветливо кивнул кому-то из придворных, оказавшихся на лестнице, те, как и полагается, ответили ему поклоном, но молодому человеку до этого поклона не было никакого дела. Сначала он собрался идти в свою комнату - валандались всю ночь, как всегда, материалы пришли совсем не те, какие нужно, а подрядчики юлили и намекали на повышение цены в связи с проведением работ в зимний период. Но - вспомнил - достал из переброшенного набок армейского ранца большую, толстую книгу в переплете из черной свиной кожи, посмотрел на часы и резко сменил направление движения - книгу надо было отдать.
        Государь в этот день, как всегда в это время, находился в библиотеке - большом, недавно перестроенном помещении с высокими потолками и стеллажами из дорогих пород дерева, на которых длинными аккуратными рядами стояли книги. Впомещении было тепло, сухо - работала специальная климатическая система, выдерживающая оптимальную температуру для длительного хранения книг. Свет был выключен - того света, что лился с улицы в высокие витражные окна, вполне хватало.
        Государь в своей обычной форме казачьей конвойной стражи, сидя у окна на обычном канцелярском стуле, что-то читал. Роскошных кресел Александр Пятый не любил, говорил, что они мешают сосредоточиться. Заслышав сына, Император поднял голову.
        - Как?- оба они понимали друг друга с полуслова.
        - Не спрашивай… - цесаревич протянул прочитанную книгу отцу. Она была написана бывшим государственным секретарем САСШ Подгурским и раскрывала планы по международной изоляции и дестабилизации Российской империи, короче говоря - была антироссийской, даже зверино антироссийской. Государь всегда требовал покупать такие книги и внимательно их читал.
        - Воруют?
        - Да есть…
        - Аеще кто-то говорит, что у нас нет свободы… - протянул Государь,- какже нет, если любой подданный чувствует себя настолько свободным, что готов обобрать свою армию и более того - обжулить наследника престола. Воистину в России только такая свобода и бывает. Всроки уложитесь?
        - Отстаем на неделю. Люди работают как могут.
        - Значит, плохо могут. Объекты должны быть сданы к сроку, это - прежде всего твоя обязанность.
        - Есть… - по-уставному ответил цесаревич.
        - Вот так… - Государь встал, подержал книгу на весу на вытянутой руке, будто взвешивая ее, пошел к стеллажам выбирать очередную.
        Речь шла о расквартировании Шестьдесят шестой десантно-штурмовой дивизии, именным указом ставшей лейб-гвардейской. Перетащить на несколько тысяч километров целую дивизию - это всегда сложно, тем более что большая часть офицерского состава пришла недавно, спаянного коллектива не было. Технику новую получили вовремя, что есть, то есть - а вот со стройкой дело затянулось. На стройке подрядчики всегда наваривались.
        - Как тебе книга?- Государь в раздумье остановился перед стеллажом.
        - Ерунда,- коротко ответил цесаревич.
        - Напрасно так думаешь. Нельзя недооценивать врага.
        - Ерунда то, что мы делаем. Ерунда то, что сейчас делаю я.
        Рука Императора застыла над книжным стеллажом.
        - Поясни.
        - Мы ошибаемся, готовясь к войне, нанося удар за ударом и получая удары в ответ. Будущее - за миром.
        - Интересно…
        - Какбы то ни было, есть несколько держав. Британцы и североамериканцы - наши главные противники. Но британцам есть что нам предъявить, а отношение к нам североамериканцев не обусловлено ничем. Ими манипулируют. ВСеверо-Американских Соединенных Штатах большое значение имеет общественное мнение. Если мы перетянем его на свою сторону, ни один президент не осмелится идти против России. Ни один! Абританцы в одиночку, в отрыве от САСШ,- ничто, всего лишь маленький остров.
        - Это наивно. Мы столько раз уже пытались. Североамериканцы сделают то, о чем им скажут по телевизору. Их пропаганда безусловно превосходит всех, и нас в том числе, в умении манипулировать людьми. Североамериканцы покупают через телевизор - от нового кошачьего корма до нового президента и международной политики.
        - Значит, мы должны сделать то, что будет сильнее их пропаганды.
        Государь раздраженно сунул книгу Подгурски на стеллаж - не на ее место.
        - Ты опять за свое…
        - Ты знаешь, что это может сработать.
        - Это приведет к тому, что ты опозоришься! Иопозоришь не только себя, но и всю Россию! Когда ты взойдешь на престол, люди будут вспоминать только это - как ты покрыл себя позором! Вот и все!
        - Яне опозорюсь.
        - Господи… Счего ты вбил себе это в голову?! Что ты в ней нашел?! Ты ведь даже не видел ее вживую!
        - Видел. Вспомни, как ты познакомился с мамой.
        - Покрайней мере она танцевала в Императорском балете. Подошел и познакомился. Ивсе было пристойно. Неужели нельзя найти кого-то здесь?
        - Нельзя.
        - Господи… Ксения с этим проклятым «купипродайством». Теперь еще ты. За что мне все это?..
        - Это может сработать. Учти политические последствия.
        - Последствия станут такими, что над нами просто посмеются.
        - Не посмеются. Мама и Ксения полностью за, они находят мою идею гениальной.
        - Нашел, у кого спрашивать… - Государь потер лоб.- Впрочем, воля твоя. Закончи свои дела и делай, что сочтешь нужным.

22 июня 1996года.
        Гилфорд, Великобритания
        Площадка для дальнобойщиков была большой - тут раньше находился складской терминал, но владелец обанкротился во время депрессии, и имущество, буквально за копейки, перешло к кредиторам. Заниматься логистикой они не имели ни малейшего желания, поэтому действующий логистический терминал просто превратили в отстойник. Складское оборудование продали отдельно, из складов сделали крытые стоянки, а из площадок перед ними, где шла погрузка,- открытые стоянки. Посадил на въезде человека продавать билеты - вот и деньги.
        Уплатив за двенадцать часов - меньше было нельзя,- Монаган загнал свой «Бедфорд» на крытую стоянку, в самый дальний угол. Особо народа там не было - все или обедали, или просто отдыхали.
        - Тебя как звать-то?- обратился он к своему пассажиру.
        - Питером зови, не ошибешься…
        - Ичто дальше, Питер?
        - Авот что. Помоги-ка.
        Понакладным, в коробках был упакованный текстиль - некоторые его виды Британия давно импортировала из Италии. Правда, этот груз шел из Калабрии, где особо хорошего текстиля не было - да кто там будет в этом разбираться.
        Коробки с тканью оказались тяжелыми, Питер их подавал, а Дэвид аккуратно складывал. До другого, подлинного груза этого контейнера, коробки были наложены в шесть рядов. Справиться с этими рядами удалось минут за двадцать. Наконец тот самый, сплошной ряд картона. Прорезав его складным ножом, Питер вошел в «боевой отсек». Любовно погладил странный агрегат,чем-то напоминавший большую печку с толстой трубой…
        - Черт, а что это за хреновина?..- изумленно вымолвил Дэвид, залезший в кузов. Он сразу понял, что это боевое оружие.
        - «Ромашка-М». Новейший русский автоматический миномет калибра сто шестьдесят миллиметров. Унего карусельная загрузка боеприпаса, если конвейер полный, он выстреливает десять мин за тридцать секунд. Великолепная вещь!
        - Ина какого хрена она нам понадобилась?
        Питер обернулся, полоснул взглядом любопытного напарника:
        - Атебе какое дело?
        - Да ладно… Ятак спросил…
        Питер улыбнулся.
        - Хорошо… Мы с тобой уже не первый год работаем. Тебе - скажу. Знаешь, что такое Армаг?
        - Тюрьма строгого режима.
        - Не только. Вэтом графстве - еще и крупнейший вертодром в мире. Там поросят - до черта. Итам эти вертолеты заправляют - поэтому там огромное хранилище горючки. Атеперь прикинь, что будет, если несколько здоровенных мин попадут в такое хранилище…
        - Пуф-ф-ф…
        - Вот именно!- Питер по-свойски похлопал водителя по плечу.- Яскажу так: после этого в Ирландии самым популярным блюдом надолго станет жареная поросятина! Вот так вот!
        - Имы…
        - Да нет… Ты оставишь машину здесь, в Лондоне,- это не закрытая территория, промзона, туда можно въехать. Ятебе дам по башке. Потом скажешь, что машину угнали - и получишь страховку. Вот и все.
        - Сильно?
        - Что?
        - Ну… по башке…
        - Придется сильно. Сам понимаешь, брат, тебя потом допрашивать будут.
        - Делать нечего…
        - Вот именно! Потом, когда Ирландия станет свободной, твое имя будут знать все школьники!
        Дэвиду Монагану это уже не было нужно. Ему совсем ничего не было нужно, он проклял тот день и час, когда связался с ИРА - и теперь оказался втравленным в серьезнейшую террористическую операцию. Машина его судьбы уже летела под откос,и ни руль, ни тормоз в ней не предусмотрели…

22 июня 1996года.
        Учебный полигон.
        Герефорд, Великобритания
        - До цели одна минута! Всем приготовиться!
        Большой, черного цвета, с выпирающей вперед складной штангой топливоприемника вертолет для специальных операций «Boeing HH-70»[19 - Внашем мире существовал под названием «Boeing-179», проиграл на конкурсе UTTAS вертолету «Sikorsky UH-60». Вэтом мире Сикорский работал в России, а контракт достался фирме «Боинг».] несся на высоте всего двадцать метров над землей, неотвратимо приближаясь к захваченному террористами объекту - трехэтажному кирпичному зданию на самом краю леса, щерящемуся на мир голыми провалами окон. Всамом вертолете восьмерка спецназовцев - два стандартных разведывательных патруля САС - в последний раз проверяла свое снаряжение. Черный костюм из кевлара и негорючего номекса, маска, совмещенная с легким респиратором и очками из прочного пластика для защиты глаз от осколков. Основное оружие - пистолет-пулемет «кольт» калибра 0,45 в комплектации для войск специального назначения - с глушителем, тактическим фонарем, прицелом «Рефлекс» на цевье, дополнительной передней рукояткой и увеличенным магазином на тридцать шесть патронов. Второе оружие - помповый дробовик «ремингтон», пятизарядный,
с обрезанным стволом и пистолетной рукояткой - он носится в специальном колчане за плечом или на боку, на продетом через рукоятку толстом шнуре, кому как нравится. Пистолет - старый добрый «кольт-1911», сделанный фрезерованием из стальной заготовки, а не из легких материалов, как это сейчас модно. Два ножа - обоюдоострый кинжал «Коммандо» и мультиинструмент из зачерненной стали. Три светошумовые гранаты - при взрыве они дают вспышку и звук, сопоставимые со звуком разрыва гаубичного снаряда, еще три - газовые, с газом CN. Раскладная пружинная дубинка, небольшие клинышки для подкладывания под дверь и еще много разных мелочей, которые могут понадобиться бойцу специального подразделения при проведении операции по освобождению заложников, захваченных в здании группой террористов…
        Лейтенант Дориан Грей, всего два с небольшим года назад пришедший в САС из полка королевских саперов, волновался больше всех: сегодня ему в первый раз вести в бой патруль - его патруль, в котором он неделю назад стал командиром, опередив более старших и опытных бойцов. Назначение командиром патруля было для него большой неожиданностью,но это назначение он принял и теперь старался во всем показать, что решение командования полка не было ошибочным. На занятиях он гонял своих людей сильнее всех, но никто на него не обижался, потому что он всегда был с ними, и если патруль выполнял какое-то учебное задание,он был рядом с ним, самое тяжелое по праву командира беря на себя.
        Лейтенанту Грею было всего двадцать девять лет - по меркам полка САС совсем еще пацан. Выше среднего роста - метр восемьдесят один,со светлыми вьющимися волосами и пронзительно голубыми глазами, лейтенант был из тех молодых офицеров, чье появление на дискотеке в соседних с Герефордом городках производило фурор. Вдобавок он был из хорошей семьи - многие Греи входили в разное время в состав британского правительства, а сам лейтенант был баронетом, хотя предпочитал об этом не вспоминать. Ему и так неплохо жилось, без бессмысленного времяпрепровождения в лондонском высшем свете. Лейтенант увлекался бегом и пробегал милю, затрачивая всего на двадцать секунд больше нынешнего мирового рекорда в беге на такую дистанцию. Вобщем,лейтенант Дориан Грей был во всех смыслах достойным офицером и джентльменом.
        Сейчас он сидел на самом краю десантного отсека, свесив ноги в люк - как это принято у североамериканских десантников, и с тревогой размышлял, глядя на приближающееся здание из красного кирпича. Внутри - восемь террористов, да каких там террористов - люди из первой, десантной роты. Занятие это скорее не на освобождение заложников, а на отработку боя в помещении, просто не во всех можно стрелять. Внем важна была не скорость, важна была чистота и эффективность действий, скоростью можно было пренебречь, хотя секундомер тоже работал. Возглавлять «террористов» должен капитан Марк Салливан - с этим офицером у лейтенанта всегда были напряженные отношения. Инет сомнения - ребята Салливана не упустят возможность подгадить. Тем более такую шикарную…
        - Десять секунд до цели! Готовность!
        Лейтенант показал выпускающему большой палец, обозначая, что готов к десантированию. Выпускающий сбросил вниз бухту толстого черного каната…
        - Мы над целью! Вперед!
        Не дожидаясь хлопка выпускающего по плечу, лейтенант сиганул вниз, обхватив трос руками и ногами. Привычно обожгло кожу, даже через перчатки,но Дориан не думал об этом, все его мысли занимал предстоящий штурм. Вытоптанная, с редкими зелеными волосинками травы земля летела навстречу…
        Очередь!
        Неприятности начались сразу, как только первый десантник из антитеррористической команды коснулся земли. Кэп был старым, опытным волком, он просек, что Грей выберет десантирование - и отправил одного или двоих своих ребят с автоматами на первый этаж,чтобы попытаться снять штурмующих, когда они будут десантироваться с вертолета. Вполку проводили эксперименты, снять таким образом удавалось максимум троих, потом в помещение на первом этаже летела граната. Соответственно, Салливан отправил на первый этаж смертника или смертников - но ему, по-видимому, было на это наплевать. Старая сволочь…
        Очередь прошла совсем рядом, но лейтенант успел вовремя отпустить трос, в кувырке уйти от пуль и подкатиться под самое окно. Рука привычно нащупала толстый цилиндр световой гранаты и кистевым броском, как в бейсболе, отправила гранату в дохнувшее смертью окно. Чека выдернулась автоматически - сасовцы подвешивали гранаты на специальные петельки, срываешь гранату со снаряжения, чека выдергивается, и можно бросать. Вбою все решают секунды, сэкономленная на выдергивании чеки секунда может спасти кому-нибудь жизнь. Сдругой стороны, если ты выхватил гранату, то обратного хода нет, надо бросать, чеку уже не вставишь…
        Дождавшись, пока громыхнет - эти гранаты были самыми настоящими и действовали в полной мере - лейтенант вскочил на ноги, приводя в боевое положение свой автомат. Глаз привычно нашарил в глубине комнаты скорчившегося на полу оглушенного взрывом человека, в такойже, как у него, черной униформе САС. Руки привычно вскинули автомат, палец дожал спусковой крючок - и человек на полу задергался от попаданий. Лейтенант не отказал в себе в удовольствии - целых пять пуль вместо двух, как обычно в САС.
        Вот так вот, кэп Салливан… Хотел проредить наши ряды до штурма, пожертвовать одним, чтобы выбить троих - а теперь у тебя семеро против восьми. Посмотрим, что ты будешь делать дальше…
        Его группа уже десантировалась - трое, не считая его. Еще четверо высадятся на крышу, чтобы штурмовать здание одновременно и сверху, и снизу.
        Командовать смысла не было - каждый знал свой маневр. Капрал Бродерик - огромный, похожий на медведя - у него у единственного в группе из оружия вместо пистолета-пулемета калибра 0,45 была короткая штурмовая винтовка «Bushmaster BAR-10» калибра 7,62x51 - подскочил к окну, в которое только что ушла граната лейтенанта, бухнулся на четвереньки, образовав своего рода подставку для ног. Самый здоровый среди всех, рыжий уроженец Йорка, он всегда выполнял эту роль по необходимости и никогда не обижался, если его называли «подставка для ног». Он вообще не умел обижаться и во всем, даже в этом, находил нечто смешное - таков был его характер. Первым в зачищенное помещение вскочил сам лейтенант, за ним последовали старший сержант Хьюго Миддс и старший капрал Дик О’Мара. Старший капрал, перескочив через подоконник, остановился, подал руку капралу Бродерику, помог их «хэвиганнеру» быстро забраться в комнату.
        Смысла проверять труп не было - после попадания пяти пуль калибра 0,45 не живут. Тем не менее капрал Бродерик поднял лежащий у трупа автомат, достал из кобуры пистолет и, размахнувшись, выбросил все это в оконный проем, тот самый, через который они проникли в помещение. Тем самым он заработал для команды пять очков - врага по возможности следует лишать оружия, выбрасывая или приводя в негодность. Даже если враг мертв - малоли кто тут потом пройдет. Световые гранаты они забрали и распределили между собой как трофеи - их много никогда не бывает. Еще лейтенант забрал один полный магазин, а початый старый отсоединил и тоже выкинул в окно.
        - Минус один!- сообщил лейтенант в тактический переговорник.
        Теперь можно двигаться…
        Все этажи этого довольно большого дома строили по единому проекту - никаких капитальных перегородок. Были легкие деревянные быстросъемные перегородки, которые можно комбинировать немыслимым количеством способов - причем «накрывала обстановку», то есть создавала коридоры, комнаты, устанавливала двери - всегда команда, игравшая за террористов, и делала она это по своему усмотрению. Как будет удобно для обороны,так и делалось, а для усложнения задания команде антитеррористов никакие карты помещений не предоставлялись и обстановка не сообщалась. Идаже наблюдать за объектом перед штурмом, чтобы хоть что-то выяснить - тоже запрещалось. Внутри следовало быть готовым ко всему - и даже больше.
        Это и был знаменитый «Дом убийств» - изобретение британской САС для подготовки по ближнему бою, триумфально разошедшееся ныне по всему миру. Впервые он появился здесь, в Герефорде…
        Комната оказалось довольно большой, за ней был коридор. Ачерез коридор, едва заметная, висела тонкая рыболовная леска…
        Вот сволочи…
        Лейтенант остановил двинувшегося вперед Миддса. Что-то было не так в этой леске, не мог Салливан оставить ее на высоте едвали не полметра. Вот еслибы она висела в паре сантиметров над землей, да еще сразу за поворотом - вот тогдабы Грей точно поверил. Асейчас…
        Асейчас Грей устроил маленькую хитрость. Гдебы он спрятался сам - слева или справа? Если человек правша - то ему проще стрелять из автомата в левую сторону. Значит, справа. Иеще одно - перегородки, обозначающие комнаты и коридоры, не доходили до потолка сантиметров на двадцать. Поэтому лейтенант достал гранату, опять световую - и перекатил через верх деревянного щита в комнату, в которой и прятался противник. На всякий случай!
        Иопять не ошибся! Ему удалось вывести из строя самого опасного игрока террористов - единственного среди них пулеметчика. Он засел с пулеметом «Мarк 40»[20 - Внашем мире это чешский пулемет «Vz59». Купили и производили по лицензии, как в свое время «BREN».] в комнате, леска была подключена к устройству, сигнализирующему о ее перерезании. Как только онобы сработало - пулеметчик просто собирался выпустить всю пулеметную ленту через стену, перерезав атакующих пополам. Пулемет был единственным оружием, пробивающим стены, у террористов он был один, у антитеррористов - ни одного. Поглощенный ожиданием, он промедлил, когда на пол плюхнулся черный цилиндр светошоковой гранаты. Промедлил немного, всего секунду - но этого оказалось достаточно. Атакующимже достаточно было и секунды - ворвавшись в помещение, они двумя очередями из автоматов прикончили скорчившегося на полу, лихорадочно протирающего глаза горе-пулеметчика…
        - Минус два!
        Сверху застучал автомат, потом еще один.
        - Блокированы на третьем! Нас прижали!
        Значит, у группы, которая шла сверху, дела не очень. Пока - счет два-ноль…
        Пулемет - добыча, более чем достойная, его не стоит выбрасывать, его нужно забрать с собой и использовать. Кпулемету были три короба, на сто патронов каждый. Закинув на спину пистолет-пулемет, старший лейтенант Грей вооружился пулеметом, по одной коробке с лентами разобрали бойцы его группы. Вот теперь из простых карт они превратились в самые настоящие козыри - с пулеметом-то.
        Первого бойца они потеряли на лестнице - ублюдок из команды Салливана засел наверху, в одной из стен был вырезан кусок, почти незаметный - до того момента, как он вылетел прямо на лестницу, и из открывшегося в деревянной стене пролома ударила автоматная очередь, моментально перерезав пополам старшего сержанта Миддса. Через секунду в открывшийся пролом полетела граната, Грей двумя прыжками взлетел выше по лестнице и добавил короткую, злую очередь из пулемета - но было уже поздно. Скорее всего, ублюдок успел уйти - он не дурак, знает, с кем имеет дело. Очередь - и ноги…
        Лейтенант Грей отметил для себя, что с лестницей они справились плохо, надо было проходить ее быстрее. Лестница, дверь, коридор - вообще самые опасные места здания, и оптимальный темп их прохождения нащупать очень сложно, все зависит от ситуации, от подготовки сторон, от имеющегося у них оружия, наконец, от типа препятствия. Одних дверей, например, бывает аж тридцать типов, и к каждой нужен свой подход.
        Вторая растяжка ждала их прямо у входа на второй этаж - ее не стали обезвреживать, опасаясь, что она с хитростями. Просто обозначили, перешагнули и отправились дальше.
        Наверху продолжалась перестрелка - «команда два» засела крепко. Либо они смогут выйти и ударить обороняющимся в спину - либо их побьют по дороге.
        Стоп!- лейтенант поднял руку, сжатую в кулак, и все остановились, заняли позиции для стрельбы. Что-то ему не понравилось слева - только потом, уже в спокойной обстановке, он понял, что не понравилась тончайшая полоска света между дверью и косяком. Один из обороняющихся прикрыл дверь, чтобы обмануть наступающих, рассчитывающих только на запертые двери, и открыть огонь. До двери оставалось еще несколько метров - возможно, у стрелка была какая-то система сигнализации, позволяющая определить момент, когда открыть огонь.
        Лейтенант условным жестом показал О’Маре и Бродерику на дверь и условный сигнал «штурм». Итолько когда они заняли позиции по обе стороны от двери, когда Бродерик, сжимая в руке толстый черный цилиндр световой гранаты, саданул по двери - он понял, в чем здесь заключается ловушка. Понял - и упал на колени, закрыв глаза руками…
        Первыми рванули две светошумовые гранаты, установленные в комнате с приоткрытой дверью на растяжках,- ребята Салливана не поскупились, установили сразу две. Эти две - плюс та, которую забросил Бродерик, рванули почти одновременно - Грею показалось, что полоток падает ему на голову, а от боли в ушах он едва не потерял сознание. Но онединственный из всей штурмовой группы остался на ногах и в здравом рассудке - О’Мара и Бродерик валялись на полу, обхватив головы руками - хорошо, если просто контузия, а то, не дай бог, и что похуже, например, разрыв барабанной перепонки. Взрыв был такой силы, что - Салливан это не рассчитал - им оглушило, хотя и не так сильно, двоих его стрелков в комнате по другую сторону коридора. Он рассчитывал на две гранаты - и не подумал о том, что атакующая группа забросит в комнату третью. Поэтому стрелки Салливана на секунду промедлили, выходя из комнаты, всего на секунду, но этого времени лейтенанту Грею хватило, чтобы открыть огонь из пулемета. Стоя на коленях, он нажал на спуск, и пулеметная очередь срезала обоих стрелков противника, уже целящихся из автоматов в
распластанные черные фигуры…
        Не дожидаясь, пока все придут в себя, лейтенант Грей рванул вперед, перескакивая через лежащих на полу своих и чужих. Салливан - а он явно прячется на третьем - скорее всего, подумал, что всех людей Грея сняли в этой иезуитски хитрой ловушке - и он ослабил внимание. Иеще - он не знает, что у Грея пулемет,- за это и поплатится…
        Проскочив по коридору, Грей в мгновение ока - будто в руках и не было тяжелого пулемета, а на плечи не давила тяжесть бронежилета, пролетел по лестнице, поднялся на третий этаж. Дверь была закрыта и заперта - лейтенант выбил ее и забросил сразу две гранаты - светошумовую и «слезогонку». Не ожидавший этого стрелок Салливана, укрывающийся за небольшой баррикадой и державший под прицелом вход на этаж, не успел выстрелить - Грей срезал его из пулемета, прямо на ходу, пробежал еще несколько шагов - и оказался как раз за спинами оборонявшихся. Они находились за хорошо построенной тактической баррикадой - а около люка, через который обороняющиеся должны были проникнуть в помещение, не было вообще никаких укрытий - и около окон, через которые могли проникнуть нападающие - тоже укрытий не было. Салливан предусмотрел все - кроме того, что кому-то удастся прорваться снизу и расстрелять их в спину из пулемета…
        - Финал! Учения закончены!
        Лейтенант Грей опустил оттягивающий руки пулемет, с облегчением снял каску. Отостатков «слезогонки» слезились глаза, все еще болели уши. Как-то разом навалилась усталость…
        - Молодец. Чуть ребра мне не переломал…
        Капитан Салливан тоже снял шлем, по привычке перезарядил автомат. Снизу подтягивались люди - первым появился Миддс, тоже со снятым шлемом. Постепенно появились и остальные.
        - Черт, чистки на целый вечер,- выругался кто-то…
        Это и были учения, максимально приближенные к боевым. Все оружие - автоматы, пулеметы, пистолеты - было настоящим, но стреляло оно специальными учебными патронами. Водной из небольших оружейных фирм создали пули из специального состава - твердые, но при резком повышении температуры плавящиеся и оставляющие при попадании яркие, хорошо видимые красные кляксы. Что-то типа модифицированного воска, но с намного большей температурой плавления. Если такая вот пуля попадала на незащищенный участок тела - она вызывала ожог, само попадание тоже было болезненным, даже если место попадания было защищено одеждой. Результативность таких учений трудно переоценить - люди стреляли не по мишеням в тире, которые не могут ни уклониться от пуль, ни ответить,а по такимже, как сами они, спецназовцам, своим сослуживцам, у которых точно такиеже навыки. Это был ближний бой в самом чистом, предельно жестоком виде. Иправило в нем было одно - делай все, чтобы победить…
        Снизу поднялся наблюдавший за учениями офицер-посредник, неторопливо огляделся. Командиры противостоящих групп подошли к нему.
        - Победили сегодня,- посредник, как в боксе, вздернул вверх руку Грея,- антитеррористы. Команда Грея!
        Команда Грея окружила своего командира, вместе они проделали старый ритуал - восемь кулаков столкнулись, подтверждая победу. Это была их победа. Итех, кто «погиб», и тех, кто «остался в живых».
        - Разбор полетов через полчаса,- строго произнес посредник,- пока собирайте реквизит и приводите себя в порядок. Затем всем явиться в полевой штаб.
        Антитеррористы в полевой штаб должны были поехать на машинах, а проигравшим террористам предстоял марш-бросок, почти пять километров. Это было еще одно наказание, чтобы каждый понял - хоть это и игра,проигрывать в ней нельзя. Рано или поздно игра станет реальностью, и ставкой в той игре будет не штрафной марш-бросок и незапланированные расходы - проигравшая команда ставит победившей выпивку в течение всего ближайшего субботнего вечера в пабе - ставкой в игре будет жизнь, которая у каждого одна. Нет, проигрывать нельзя.
        - За мной должок,- недобро сощурил глаза кэп Салливан перед тем, как исчезнуть в дверном проеме,- имей в виду, еще встретимся здесь.
        - Да хоть каждый день, босс,- уверенно заявил Грей.
        Слово «босс» прозвучало насмешливо,но Салливан больше ничего говорить не стал, потому что сказать было нечего. Да и силы надо поберечь - для марш-броска.
        - Нормально мы их… - начал Миддс, но осекся под взглядом командира.
        - Ненормально,- заключил Грей.- Вот еслибы ни одного из нас не завалили, вот тогдабы я сказал - нормально. Асейчас - плохо. Лестницу прошли плохо, надо что-то с этим делать. Яповелся на ловушку, как последний баран, хотя должен был догадаться, в чем там дело. О’Мара, Бродерик - как вы?
        - До вечера доживу, босс, только в голове до сих пор словно молотком стучат,- ответил Бродерик за обоих.
        - Покажешься врачу. Бери своего приятеля, как раз успеете до разбора. Япотом проверю, куда вы поехали - к доку или за пивом.
        - Так точно, босс,- вытянулись оба.
        Разогнав своих, лейтенант вышел к машинам - подышать воздухом, прочистить легкие от смеси «слезогонки» и сгоревшего пороха. И - нос к носу столкнулся с озабоченным посредником…
        - Лейтенант Грей?
        - Сэр!- вытянулся он.
        - Вас ждут в штабе. Вам предписано явиться в кабинет бригадира Долнана, немедленно.
        - Есть. Но…
        - Разбор полетов переносится на два часа…
        Картинки из прошлого

15 июня 1993года.
        Пенсильвания-авеню 1600.
        Белый дом
        - Они что, это серьезно?
        - Судя по всему - да, сэр…
        - Чертова русская душа… Загадочная, как и всегда, не правдали, Дэниэл?
        - Совершенно верно, сэр.
        Нужно было подумать. Президент САСШ - моложаво выглядящий, с проседью в волосах, в отлично пошитом костюме, поднялся с не слишком удобного, обшитого кевларом кресла в Овальном кабинете, обернулся к окну. Овальный кабинет вовсе не выглядел как пристанище одного из самых могущественных людей мира, он был мал размером и неудобен, вмещал только нескольких самых доверенных людей Президента, нормально провести совещание здесь уже было нельзя. Совсем не похоже на угрюмую монументальность берлинских апартаментов германского кайзера, пышную роскошь Царского села или имперскую надменность Букингемского дворца. Иногда Президент думал, что лучшебы выстроить резиденцию где-нибудь за городом, в Мэриленде, где из окна его кабинета будет открываться вид на зеленые холмы, а не на забитую машинами Пенсильвания-авеню. Но он знал, что это невозможно - для народа его страны это - такойже символ, как для британцев - Букингемский дворец, а для русских - Зимний дворец и Царское село…
        Пенсильвания-авеню, как всегда в это время суток, была запружена машинами, на зеленой лужайке, напротив Белого дома, стояли палатки протестующих. Здесь они были всегда - постоянно находились придурки, которым во чтобы то ни стало надо реализовать свое конституционное право протестовать, причем не где-нибудь,а именно здесь. Восновном это были люди совершенно безобидные, городские сумасшедшие, охрана их проверяла пару раз - и оставляла в покое. Некоторые из протестующих ходили сюда, как на работу.
        Сутра светило солнце,но сейчас с востока на город надвигались тучи, серо-свинцовые эскадроны шли в атаку, отвоевывая у солнца все больше и больше пространства. Почему-то Президенту это показалось дурным знаком.
        - Против чего сегодня?- не оборачиваясь, спросил он.
        - Те, что слева,- против разрешения абортов. Справа - против реформы системы образования. Или здравоохранения, не помню точно, сэр… - ответил Габриэль Колон, финансовый кудесник из «Морган-Чейз», назначенный Президентом министром финансов САСШ и, помимо прочего, отвечающий за Секретную службу[21 - Секретная служба САСШ, занимающаяся борьбой с фальшивомонетчиками и охраной высших государственных деятелей, действительно является подразделением Министерства финансов САСШ. Специальная разведывательная служба- внешняя разведка, ранее входившая в ФБР, потом отделившаяся. ЦРУ в этом мире не было.]. Вторым из находящихся в этом кабинете был адмирал Дэниэл Торн, один из немногих сторонников Президента среди военных, назначенный директором Специальной разведывательной службы, третьим - Джастин Луис, министр юстиции САСШ, четвертым - Александр Мортимер, директор Федерального бюро расследований.
        Президент пытался понять, что задумали русские. Какая-то провокация? Тогда зачем в ней участвует наследник престола, единственный, кстати, по мужской линии наследник престола? Если с ним что-то произойдет… останется только дочь, принцесса… Ксения, кажется. Хотя… Президент был большим знатоком и любителем женщин, находился под каблуком у волевой и властной жены и совершенно не разделял взгляды некоторых аналитиков, которые считали, что если к власти в Российской империи придет женщина, будет лучше. Президент знал, что такое матриархат в семье, и опасался, какбы не стало еще хуже. Да и в истории России было немало примеров, когда к власти приходили женщины… и что в итоге?
        Так ничего и не придумав, Президент вернулся в свое кресло.
        - Хорошо. Давайте с самого начала. Какая служба на вас вышла?
        - Министерство внутренних дел. Понеофициальным каналам, через заграничный отдел. Снастоятельной просьбой сохранять все в тайне.
        - То есть это неофициальный визит.
        - Русские настаивают на том, что это даже не визит.
        - Он что, собирается прибыть в страну нелегально?
        - По-видимому, сэр…
        - Господи, наследник престола крупнейшей страны мира собирается воспользоваться поддельным паспортом… - вздохнул министр юстиции, с выражением лица «до чегоже мы докатились…».
        - Перестаньте, Джастин,- с легкой тенью презрения в голосе ответил Торн,- у русских все проще, чем у нас. Ему могут выдать десяток паспортов - и каждый из них будет подлинным, поскольку его выдаст государственный орган с соответствующей процедурой.
        - Хорошо!- поднял руку Президент, прерывая ненужный разговор, грозящий перерасти в перепалку.- Известно, куда он собирается направиться, где жить, чем заниматься?
        - Он собирается жить в Лос-Анджелесе, сколько времени и чем он там будет заниматься, русские не сообщили.
        - Может, он собирается, как Петр Первый, заняться промышленным шпионажем?- предположил Мортимер.
        - Только если ваши люди будут считать ворон,- снова раздраженно заметил Торн, сегодня он почему-то был не в духе.
        Президент махнул рукой.
        - Ичто нам теперь с этим делать? Вы понимаете, что может произойти, если он, к примеру, натолкнется на улице на ниггера, которому не хватило на дозу?
        Здесь были только свои - поэтому и в выражениях не стеснялись, отринув дурацкую политкорректность, называли вещи своими именами.
        - Он офицер-десантник, сэр, служил в разведке воздушного десанта. Участник боевых действий. Унего подготовка не хуже, чем у нашего разведчика морской пехоты, а может быть, и лучше. Еслибы мне довелось ставить деньги, ябы поставил на него, а не на ниггера.
        - Аесли это будет репортер в поисках жареного?
        - Тогда средства массовой информации получат тему для обсуждений как минимум на неделю и на это время отстанут от нас. Вкаждом негативном событии есть и позитивные стороны, сэр…
        - Тем не менее - за безопасность отвечаем мы. Русские пришлют свою охрану?
        - Неофициально.
        - Дэниэл?- Президент повернулся к директору СРС.
        - Отказать,- сразу ответил тот,- только русских в Лос-Анджелесе нам не хватало.
        - Согласен,- отрубил Президент,- мистер Мортимер, какова у нас криминальная обстановка в Лос-Анджелесе?
        Директора ФБР Президент всегда называл официально, словно подчеркивая этим, что тот - не из его команды. Директор ФБР Александр Мортимер, которого многие называли достойным наследником великого Джона Эдгара Гувера, находился на своем посту уже одиннадцать лет, и Президент-демократ, придя к власти, не решался его менять, несмотря на то что Мортимер был назначен республиканцами, и сам был республиканцем, и этого не скрывал. Просто на работе он не был ни республиканцем, ни демократом - он был опытным полицейским профессионалом, бывшим начальником полиции Нью-Йорка - и лучшего кандидата, чем Мортимер, на эту должность сыскать было нельзя. Поэтому Президент, формируя свою команду, оставил ФБР в покое и дал указание своему министру юстиции ФБР не тревожить. Пусть работают.
        - Обстановка тяжелая, сэр… - Мортимер всегда говорил правду в лицо, ничего не приукрашивая и не умалчивая.- Совсем рядом мексиканская граница. ВМексике за последние десять лет было несколько государственных переворотов, неспокойно там и сейчас, несмотря на наличие контингента стабилизации[22 - Контингент стабилизации- крупная группировка армии САСШ, численностью до 200?000 человек, введенная в страну для обеспечения общественного порядка и поддержки проамериканского режима. ВМексике было очень и очень неспокойно.]. Через границу едвали не еженедельно пытаются прорваться вооруженные банды, не помогает даже стена[23 - Стена- возведенная на границе с Мексикой пятиметровой высоты ограда с системами контроля периметра.]. Пока в Монтеррее пакет с героином стоит в десять раз дешевле, чем доза в Лос-Анджелесе с поправкой на вес, с проблемами мы не сладим. Аармия не справляется с выявлением и ликвидацией наркомафиозных групп, я уже об этом докладывал.
        - Обэтом позже. Получается, он лезет в самое пекло.
        - Да, господин Президент. Лос-Анджелес - центр наркоторговли, там сейчас относительно низкая уличная преступность, но это потому, что в городе живут главари наркогангстеров, орудующих по ту сторону границы. Мы не можем привлечь их к ответственности, поскольку все преступления они совершают чужими руками и с той стороны границы, а здесь стараются жить благопристойно, даже платят налоги. Восновном деньги отмывают через строительную индустрию, кино и прочий легальный бизнес. Так что… ябы не выбирал этот город для проживания.
        - Русским эти рекомендации уже переданы?
        - Ответили, что решают не они… - проронил Торн.
        - Хорошо. Втаком случае я хочу услышать - кто отвечает за охрану наследника российского престола во время пребывания его в Лос-Анджелесе,- решительно задал вопрос Президент.
        Министры переглянулись. Сейчас им предстояло нарушить самое важное правило политической жизни в Вашингтоне - правило ПСЗ, что в переводе означало «прикрой свою задницу». Ответственность никто на себя брать не хотел, а Президент ждал ответа.
        - Наверное, придется мне, сэр… - проговорил Колон, когда молчание стало уже неприличным, и все вздохнули с облегчением,- придется задействовать лос-анджелесский офис Секретной службы.
        Президент кивнул.
        - Перебросьте туда самых лучших людей. Возьмитеотсюда, из Вашингтона, еще - откуда хотите. Но охрана должна быть не хуже, чем у меня. Подключите лос-анджелесский полевой офис ФБР, они лучше знаюткриминальную обстановку и окажут вам помощь. Но - если с ним что-то случится… тогда - помоги нам всем Бог.
        Картинки из прошлого

16 июня 1993года.
        Афганистан
        Дорога…
        Она вилась прихотливой змеей, то ныряя за скалу непросматриваемым поворотом, то опасно сужаясь, то, наоборот, вырываясь в долину. Разбитая, опасная, ухабистая афганская дорога.
        Относительно быстро проскочили Саланг - тоннель построили британцы, явно с далеко идущими планами - как раз, чтобы из Британской Индии протащить через него технику к самой границе с Российской империей. Возможно, у них и были планы в ходе пятой кампании, но все они разбились об упорство, коварство и жестокость пуштунских племенных ополчений. Британцы победили афганскую армию, но не смогли победить афганский народ, поэтому вынуждены были уйти. Уйти, чтобы не плодить дальше жертвы, чтобы не окроплять британской кровью эти негостеприимные ущелья.
        На племенных пропускных пунктах разногласия урегулировали быстро, деньгами. Просто объясняли, что везут груз, наняли клан Дархан для охраны, но деньги за проезд по племенным землям заплатят, а охранять их не надо, справятся сами. Караванщики из других кланов и племен пожимали плечами - какой в этом смысл, платить и им, и клану Дархан. Но, в конце концов, каждый, как может, так и торгует, а деньги - они в любом случаеденьги. Не надо сопровождать - ну и не надо, платии поезжай. Никто против не будет…
        Караван шел ходко, несмотря на поганую дорогу, где можно, набирали скорость шестьдесят-семьдесят километров в час. Подвеска у машин была армейская, сами машины только что с консервации - выдерживали и не такое. Только на горных серпантинах скорость падала до десяти-пятнадцати километров в час, а в некоторых местах - и до скорости пешехода. Вести было тяжело - бронестекла и навесная броня загораживали обзор водителю, где-то даже впереди шел проводник и по рации подсказывал, как ехать. Одна ошибка, даже небольшая - и жаждущие крови камни на дне ущелья ждут тебя с распростертыми объятьями.
        Опасений за этот отрезок пути особых не было. На Саланге и на горных серпантинах душманы, вопреки распространенному заблуждению, не нападали. Да, там можно было расстрелять и сжечь колонну за несколько минут - но какой в этом смысл, груз-то им не достанется. Нападали обычно на равнинах или холмах, особенно опасными считались зеленки и места, где на поверхность выходили кяризы[24 - Кяризы- подземные ходы, по которым идет вода для орошения земледельческих угодий. Местность, где есть кяризы,- смертельно опасна.]. Вкяризах можно спрятаться не то что душманам, хоть целой армии, тамже можно временно спрятать награбленное. Но до зеленки и кяризов еще далеко, в колонне расслабились и напрасно…
        Гранатометы ударили по колонне, как только они, преодолев серпантин, выехали на широкий отрезок дороги. Два гранатомета - по головной и замыкающей машине конвоя, по внедорожникам охраны. Одновременно два или три снайпера заколотили частыми, одиночными выстрелами, пытаясь подбить колеса у грузовиков. Помашинам, перевозящим груз, из РПГ не стреляли никогда - потому что душманов интересовал груз, при удачном раскладе, и сама машина, а не горящие обломки.
        Две черные точки сорвались со склонов гор - и, оставляя за собой дымные раздвоенные следы, со свистом рванулись к колонне. Душманы были опытными, били наверняка, учитывая упреждение - явно разграбили не один караван. Но и охрана конвоя - малишитоже жили в этих местах уже давно и знали, что к чему.
        Пуск гранат заметили сразу - у каждого малиша в движении был свой сектор наблюдения и обстрела, поняли, и куда они направлены. Ракетами РПГ выбивается охрана, потом голыми руками берутся машины с товаром. Головная машина резко ускорилась - водитель что есть дури дал по газам, а замыкающая, наоборот,замедлилась. Прямо на ходу пуштуны начали выпрыгивать из машин, занимая оборону.
        Головная машина свернула на обочину, остановилась - и спаренный «Виккерс» разразился огнем, поливая свинцом стреляющие камни…
        - Колонна, ходу!
        Небольшой зеленый внедорожник ускорился - и огромные, увешанные решетками машины, поднимая облака пыли, последовали за ним. Благо,дорога в этом месте позволяла совершить такой маневр, а в изорванных огнем покрышках машин были специальные вставки, позволяющие ехать и на спущенных колесах…
        Две запущенные гранаты прошли мимо целей - два пыльных облака разрыва поднялись справа от колонны. «Виккерс» стучал непрерывно, пытаясь заткнуть огнем стрелков на горных склонах. Чуть дальше размеренно басил крупнокалиберный.
        Итут выстрелил третий гранатометчик. Он располагался там, где ни один душман в здравом уме не сталбы располагаться - ниже колонны и слева - если весь огонь шел с горного склона справа, то тут били слева. Он поднялся из какого-то окопчика, целясь по находящейся примерно в ста метрах от его машине из странного оружия с барабаном. Два выстрела один за другим - и «Виккерс» умолк, осколки изрешетили пулеметчика, а машина осела набок, медленно разгораясь. Гранатометчик, у которого в барабане его сорокамиллиметрового гранатомета остались еще четыре гранаты, развернулся в сторону еще одной машины охраны, прицеливаясь из своего многозарядного сорокамиллиметрового гранатомета, но выстрелить не успел. Потому что умер.
        - Колонна, стоп!
        Одна за другой груженные по самый верх машины затормозили, захлопали бронированные дверцы. До места боя было метров шестьсот, в их сторону почти не стреляли. Карим опасался того, что впереди ждет еще одна засада и душманы действуют по хорошо отработанному плану. Такое тоже бывало - в случае нападения охрана оставалась на месте, а «купцы» по возможности уходили из-под огня. Но если впереди еще одна засада,то «купцов» брали голыми руками, в последнее время бывало и такое. Да и не хотелось Кариму бросать своих новых друзей…
        - «Взломщики» где?
        - Вторая машина, по-моему… - выпрыгнувший из первой машины здоровяк, матерясь, ставил на боковое крепление своего автомата оптический прицел. Отгрузовиков кто-то уже стрелял одиночными.
        - По-твоему или точно???- Карим, не стесняясь, добавил несколько крепких выражений из русского языка.
        - Да точно, точно…
        - Прикрой!
        Обескураженные поведением «купцов» душманы стреляли уже и в их сторону, пули противно вскрикивали, отражаясь от брони. Никогда «купцы» не останавливались, чтобы помочь охране отразить нападение. Никогда огонь от машин «купцов» не был опасен - «купцы» имели оружие только для самозащиты…
        Добежав до второй машины, Карим в одиночку откинул тяжеленный задний борт…
        - Где?!!!
        - Наверху! Наверху посмотри!
        Десантник уже добежал до третьей машины, свалился за колесо, начал стрелять одиночными из положения «лежа» - как гвозди заколачивая - «тук», «тук», «тук»…
        Обдирая ногти, Карим вскрыл ящик - не то. Всоломе лежали обычные автоматы. Потом вспомнил - на ящики наносится маркировка, позволяющая определить, что там, не вскрывая их. Зашарил пальцем, читая написанные белым по трафарету аббревиатуры. Не то, не то… ага, вот они!
        «Взломщики» были упакованы по три в ящике и каждый, кроме этого,- в индивидуальную упаковку, большой пластиковый кофр с поролоном внутри. Точный инструмент как-никак. Аналог североамериканской «Барретт-107», крупнокалиберная снайперская полуавтоматическая винтовка. Можно было, конечно, взять штурмкарабин с оптикой, он вполне дотягивался до душманов на таких вот дистанциях - но сбить валун и убить лежащего за ним душмана могла только пуля калибра 12,7.
        Карим сознавал, что творит безумие, что его запросто могут сейчас убить. Винтовка с завода, не пристреляна под себя, прицел лежит отдельно - на охоту с такой выходить нельзя. Но доставать и разворачивать крупнокалиберный пулемет было еще дольше и опаснее…
        Патроны лежали рядом, упакованы они были в коробках по двадцать - золотистого цвета, тяжелые, напоминающие маленькие стальные ракеты. Схватив одну коробку и сунув ее в карман, Карим с винтовкой соскочил с борта…
        - Винтовка пристреляна?
        - На заводе, как полагается…
        Все русское нарезное оружие: и военное, и гражданское, для обеспечения качества отстреливалось десятью выстрелами на государственной испытательной станции, мишень прилагалась. Без отстрела нельзя было получить государственное приемочное клеймо, а без клейма нельзя было продавать.
        Десять выстрелов. Хоть что-то…
        Прицел был в отдельной упаковке, Карим вскрыл ее - и только тогда вспомнил, что все оружие идет в консервационной смазке. Перед тем как пускать оружие в ход, не мешалобы ее удалить, иначе стрелять не будет.
        Автомат Калашникова он разбирал за восемнадцать секунд, мог разобрать и с завязанными глазами. На винтовку у него ушло чуть больше минуты - хорошо, что все русское оружие, поставляемое в армию, делается так, чтобы его можно было разобрать и собрать быстро и без инструментов, даже снайперское. Консервационную смазку - на заводе не поскупились - он убрал руками где и как смог, перемазавшись весь и искренне надеясь, что этого будет достаточно. Собирая винтовку, Карим обратился с короткой молитвой к Аллаху, призывая помощь - вспомнил заодно, что время намаза. Но сейчас было не до молитвы…
        Прицел установился тоже легко - все русское оружие шло с боковым креплением, установить или поменять прицел можно было легко и быстро, не то что на североамериканских планках. Затолкав один за другим пять патронов в стальной, с ребрами жесткости магазин, Карим присоединил его к винтовке, передернул затвор, досылая первый патрон в патронник. Затвор дошел вперед до конца - уже хорошо…
        - Есть!- десантник, лежащий рядом, злобно выматерился.- Вот вам, суки!!!
        - Что?
        - Да один гаврик умный самый - с другой стороны из граника врезал. Взасаде сидел, падаль. Ну и - мозги наружу…
        Метрах в тридцати от колонны громыхнул разрыв - душманы выстрелили из РПГ, расстояние было запредельным - выстрелили, только чтобы напугать. Шайтаны…
        - Корректировать умеешь?- Карим уже устраивался на «лежку» между ребристых колес грузовика.
        - Чего хитрого… - десантник как раз добил магазин до конца, пошарив по разгрузке, достал еще один,- давай, трассерами укажу…
        - Давай!
        Автомат плюнул трижды - раз за разом - указывая на линию валунов - это было хорошо замаскированное укрытие на склоне, за которым злобно бились язычки пламени сразу двух пулеметов. Трассеры врезались в серые камни, отрикошетили фейерверком в небо - но достать пулеметчиков не смогли…
        - Понял, работаю.
        Карим выжал спуск - и винтовка дернулась в руках, посылая в цель тяжелую пулю. Грохот выстрела больно ударил по ушам - стрелок с непривычки поморщился.
        - Левее попал…
        Карим всмотрелся в прицел - здесь он был двенадцатикратным, большим, с широким углом зрения. Пуля действительно ударила почти на метр левее - за счет собственной энергии она не расколола валун, но выбила его из ряда, опрокинула назад. Кстати, вертикальная поправка получилась верной с первого раза,а вот с горизонтальной следовало еще подумать. Хорошо, что винтовка работает как надо, даже не обслуженная толком - консервационную смазку снял, а обычную не нанес, да и ствол новый совсем. Не запоротьбы…
        Учтя отклонение по горизонтали, Карим выстрелил вновь - и на сей раз удачно. Пуля угодила прямо в бойницу - неизвестно, убила она пулеметчика или нет, но пулемет заткнулся, было видно, что пуля попала в сам пулемет. Значит, с одним разобрались…
        Еще выстрел - на сей раз пуля ушла даже правее, выбив из укрепления валун, справа от пулеметчика. Тут - точно не попал, но и пулеметчик судьбу испытывать не стал - заткнулся и убрался прочь.
        - Выше двадцать и правее…
        Еще одна пуля нашла гранатометчика - попала тому в живот, швырнув на землю. Вагонии тот нажал спуск уже заряженного гранатомета, и реактивная граната, чиркнув по земле и мазнув реактивным выхлопом по своимже, унеслась вдаль…
        Душманы, сообразив, что дело плохо, начали отходить. Карим выстрелил еще дважды, один раз промахнулся, но, почувствовав, что по нему работает снайпер, душман вскочил, побежал в панике - и упал, срезанный автоматной очередью кого-то из малишей снизу. Во второго пуля попала - его чуть не перевернуло через голову от этого попадания…
        Последствия нападения оказались плачевными - хотя удалось отбиться и сохранить груз, потери были. Малиши потеряли убитыми семь человек и десять ранеными, все три машины были изрешечены пулями и осколками, одна загорелась. Ее удалось потушить,но идти своим ходом она уже не сможет. Вторая машина осталась на ходу, но основная их огневая мощь - крупнокалиберный пулемет «браунинг» был выведен из строя. Третья машина тоже была на ходу - относительном: двигатель работал, но шины прострелены.
        Грузовики остались на месте, автоматчики залегли на крышах - это были шесть опытных стрелков, с хорошим оружием, а к грузовикам незаметно могли подобраться метров на триста, не более. Груз можно было считать в безопасности - развернув единственный целый внедорожник, Карим погнал назад.
        Сын шейха Дархана, Абдалла, был ранен осколком - оторвало чутьли не половину уха, немногобы левее и… Но, как и подобает воину и сыну шейха, главы племени, он мало обращал на это внимания…
        - Э, э, э… - Карим поймал Абдаллу, наскоро осмотрел.- Перевяжись. Сейчасже.
        - Да…
        - Ядоктор и знаю, что говорю…
        Абдалла хотел ответить что-то дерзкое - хотябы из-за извечной страсти подростков противоречить взрослым, но потом уважение к старшему и другу отца взяло верх. Достав из кармана перевязочный пакет - Карим уже снабдил всех такими и научил пользоваться,- парень неумело попытался замотать свое ухо.
        - Дай-ка… - Карим взял пакет из рук подростка и за пару минут сделал все правильно - вот теперь нормально…
        Осмотрел он и других раненых - двое были совсем тяжелыми. Один лежал на собственных кишках, надрывно воя, второму осколок гранаты почти оторвал ногу выше колена.
        - Отойди-ка, эфенди… - Абдалла поднял пистолет.- Аллах акбар!
        Карим едва успел отскочить - грохнул выстрел, кровь и мозги брызнули в сторону. Прицелившись во второй раз, Абдалла, не сходя с места, добил и второго раненого. Пуштуны, стоявшие рядом, забормотали похоронную молитву…
        - Так нужно, эфенди… - сказал Абдалла, и в голосе его прозвучало несвойственная подросткам взрослость.- Когда англизы воевали с нами, мы разбились на небольшие отряды, у нас было мало оружия, и нашим единственным преимуществом была мобильность и знание местности. Унас не было ни медикаментов, ни возможности лечить своих раненых. Поскольку Аллах запрещает самоубийства - это было единственным выходом. Возможно, когда-нибудь будет и по-другому, но пока - только так.
        - Ятебя понимаю, Абдалла,- спокойно произнес Карим,- давай уходить. Машины подцепим буксиром.
        - Куда уходить?- удивился подросток.- Мы воевали, и у нас есть добыча. Она лежит там, в камнях. Неужели мы пролили кровь и не возьмем добычу?
        Оно, конечно, так…
        - Там заминировано!- крикнул Карим.
        Абдалла, уже направившийся вверх по склону, обернулся:
        - Конечно, заминировано, эфенди. Ступай за мной след в след…
        Нашли пятерых…
        Конечно, душманы могли унести часть своих раненых. Кровь, грязные тряпки, используемые в качестве бинтов, следы волочения - все не то. Дело было в том, что стрелять снизу вверх всегда тяжелее - даже поправки рассчитать сложнее, чем стрелять сверху вниз. Ктомуже у душманов были укрепленные позиции, заранее пристрелянные ориентиры. Вобщем - душманы отступили только потому, что у них и не было желания вести бой до победы. Удалось быстро взять груз - хорошо, нет - будет и другой груз, в другой день. Так что пять человек - если подумать, не такой уж и плохой результат…
        Первый, кого они нашли, был пулеметчик. Карим не промахнулся - пуля из «Взломщика» не только повредила пулемет, она почти оторвала ему плечо. Ктому времени, когда Карим и Абдалла подошли к душману, тот был уже мертв…
        - Собака!- Абдалла, не стесняясь, плюнул на убитого.
        - Твой отец говорил, что следует уважать своего врага,- напомнил Карим.
        - Следует уважать достойного врага! Вот ты, эфенди, и твои спутники - достойные люди, даже если и враги. Вы не уклонились от боя, не убежали. Аэтот… собака, у него нет ни земли, ни скота, ничего. Британцы дали ему оружие, чтобы воевать против своего народа, ты посмотри…
        Абдалла поднял поврежденный пулемет - марки «BSA», переделка из танкового. Не самый лучший, конечно, но… пулемет есть пулемет.
        - Британцы их снабжают?
        - Конечно!- Абдалла удивился глупому вопросу.- Это ясно даже детям, эфенди. Хочешь, расскажу про душманов?
        - Хочу…
        - Когда англизы напали на нас в четвертый раз, начало происходить кое-что, чего не было, когда они нападали на нас предыдущие три раза. Собаки-англизы захватывали в плен детей, всегда мальчиков, хотя иногда и девочек, и увозили. Мы не знали, куда, нам было не до того. Мой отец воевал, убивал англизов, воевали и другие племена. Удивительно, но они пропускали себе в тыл беженцев, заявляли, что это гуманно. Мы уговаривали не ехать в Индию, подозревали, что дело нечисто, но многие уехали. Там действительно были лагеря беженцев, но в этих лагерях учили еще кое-чему…
        - Чемуже?
        - Учили ненависти. Ксвоей земле, к своему народу. Учили убивать. Апотом англизы ушли. Мы сами не знали, почему они ушли - но с тех пор стали появляться душманы…
        - Душманы были всегда. Здесь веками проходил караванный путь, и всегда грабили караваны,- не согласился Али.
        - Да, это так, русский. Но столько душманов не было никогда. Идушманы всегда нападали на «купцов»,а теперь они грабят и убивают всех, кто попадется им на дороге, не щадят женщин, стариков. Абывает и похуже…
        - Что именно?
        - Когда англизы вернулись на нашу землю в пятый раз, это началось. Вкишлак приходил человек, чаще всего под видом нищего или дервиша. Унас гость - первый после Аллаха, эфенди. Но стоило только пустить такого человека в дом, дать переночевать - и утром в доме никого не будет в живых. Кнам тоже приходили такие, но отец их распознал. Одного удалось схватить живьем, но он свернул себе шею…
        - То есть как?- не понял Карим.- Как понять, «свернул себе шею»?
        - Яне знаю, эфенди… Спроси моего отца, я был совсем маленький, когда это случилось. Но это видел отец, и видели старики, он сам сломал себе шею…
        Карим задумался. Вспецвойсках Российской империи готовили на славу и изучали самые разнообразные дисциплины. Втом числе - основы гипноза и НЛП, это нужно было при действиях за линией фронта. Конечно, давали только самые простейшие вещи, как стирать личность и записывать новую - этого всего Карим не знал и не умел. Но сейчас он вспомнил пожилого, одышливого психиатра, доктора Губермана, который вел у них эти занятия, его рассказы. Старый еврей давал больше, чем требовалось - поэтому, например, у молодых курсантов никогда не было проблемы в том, как познакомиться с дамой и завязать с ней отношения. То, что описал Абдалла, очень походило на срабатывание самоликвидатора - особой программы в психике человека, программирующей его на самоубийство любой ценой при угрозе захвата противником…
        - Зачем это тебе, Абдалла?- спросил Карим, увидев, как молодой пуштун закидывает за спину неисправный пулемет и рачительно осматривается в поисках коробок с патронами.
        - Возьму с собой. Трофей,- коротко ответил Абдалла.
        - Там у тебя шесть машин с такимже добром. Этотже неисправный, брось.
        - Оружие никогда не бывает лишним. Ну и что, что неисправный, нужные детали привезут из Пешавара с караваном. Помоги мне, эфенди, тут много всего - тащить тяжело. Сейчас я позову еще людей…
        Абдалла пронзительно свистнул, и несколько человек стали подниматься к ним с дороги…
        Нарвались они на третьем, но Карим был к этому готов. Бейрут научил его,что даже выглядящий мертвым человек может быть не совсем мертвым…
        Этот душман так и выглядел мертвым - одежда его представляла собой настоящее решето и вся пропиталась кровью, сменив свой цвет с грязно-серого на бурый. Абдалла перешагнул через труп, подобрал лежащий рядом «Стерлинг-Армалайт», передал его одному из малишей. Огляделся, нельзяли разжиться еще чем-то. Труп лежал на животе - и уже это насторожило Карима. Абдалла наклонился, перевернул труп в поисках магазинов и прочего добра, которое могло быть в разгрузке. Инарвался - в руке у «трупа» был зажат крупнокалиберный «Уэбли», дуло смотрело прямо на Абдаллу. Умирающий душман из последних сил пошевелил пальцем, дожимая спуск. Грохнул выстрел…
        Абдалла отскочил от трупа, машинально вытер рукавом забрызганное кровью лицо. Карим стоял в нескольких метрах, держа в руках небольшой пистолет, которого раньше Абдалла никогда не видел. Издула вился едва заметный дымок…
        - Осторожнее… - спокойно сказал Карим.- Лучше привязать к трупу веревку и перевернуть, чем наклоняться вот так.
        - Яобязан тебе жизнью, эфенди… Настанет время, и я отдам этот долг.
        - Хорошо. Бери все, и давай уходить.
        Изтрофеев они нашли один пулемет, три автоматические винтовки «Стерлинг-Армалайт», восемьдесят пятого, восемьдесят шестого и девяностого годов выпуска, и один пистолет-пулемет «BSA». Все это Абдалла хозяйственно сложил в свои внедорожники. Сами внедорожники подцепили на тросах к грузовикам, раненых разместили как смогли. Иколонна продолжила путь - до ближайшего караван-сарая оставалось чуть больше тридцати километров…
        Лик катастрофы.

22 июня 1996года.
        Лондон, Великобритания
        Впоследний раз тяжело фыркнув мотором, «Бедфорд» остановился за складами. Здесь собирались строить новые склады,и поэтому до забора было метров тридцать свободного пространства. Левее шумело метро, в ослепительно-синем, нетипичном для британской столицы небе тянул белую пушистую строчку самолет…
        - Посмотри.
        Дэвид высунулся из кабины, огляделся.
        - Никого…
        - Хорошо… - Питер достал из кармана какой-то предмет, напоминающий короткую толстую черную колбасу.
        - Это что?- подозрительно покосился Дэвид.
        - Это мешок с песком. Да ты не переживай, все будет нормально. Могу огреть монтировкой…
        - Нет уж, давай этим… Апотом что?
        - Потом? Очухаешься минут через двадцать, пойдешь туда, откуда заехали. Выйдешь на улицу, там тебе «Скорую» вызовут. Денька два молчи, имитируй амнезию. Потом скажешь - подобрал попутчика, тот огрел по голове и угнал машину. Вот и все. Такое часто случается.
        Это уж точно.
        - Ладно, давай… - Дэвид закрыл глаза.- Все равно…
        Договорить он не успел, несмотря на тесноту, удар получился мощным - мешок с песком обрушился на затылок, мгновенно погасив сознание. Монаган был не пристегнут - и поэтому тяжело навалился на руль.
        Попутчик, которого он называл Питером, выглянул из машины, убедился, что вокруг - никого. Посмотрел на Дэвида Монагана - что за придурок? На таких земля держится. Достал из кармана нож, тот самый, которым он резал картон, примерился - и аккуратно полоснул по сонной артерии. Получилось хорошо - даже не забрызгался хлынувшей кровью…
        Убив водителя, Питер опустил шторки в кабине, щелкнул центральным замком, ставя двери на запор,и выскочил из кабины. Неаккуратно вышвырнул мешающие ему коробки с текстилем - они их положили обратно на случай маловероятного полицейского досмотра. Протиснулся к миномету, открыл лежащую рядом коробку. Вкоробке был «браунинг» с глушителем и мощная рация. Пистолет он засунул за пояс, рацию взял в руки. Тамже была и эксплуатационная документация по миномету на английском языке, но в ней он смысла не видел - миномет был простым в эксплуатации, как все русское оружие. Еще был ноутбук - его он вытащил и включил, поставил загружаться операционную систему.
        Сам по себе автоматический миномет «Ромашка-М» являлся настоящим произведением искусства. Его предшественником был восьмидесятидвухмиллиметровый «Василек», но армии потребовался скорострельный миномет большой мощности для уничтожения сильно укрепленных районов противника - она его и получила. Миномет с карусельным заряжанием, с системой наведения по GPS или ГЛОНАСС, с автоматическим расчетом поправок на стрельбу - ввел точку попадания и все. Монтировался этот миномет на колесном шасси «АМО» или гусеничном - десантного транспортера.
        Для этого террористического акта миномет модернизировали. Прежде всего - его переделали для ввода поправок на стрельбу с ноутбука - предусмотрели соответствующий разъем. Поскольку миномет должен был транспортироваться и стрелять из морского контейнера, его прочно приварили к полу. Самоходный колесный миномет перед стрельбой опирается на лапы-упоры, но тут сделать это было невозможно. Отдача прицеп с контейнером не перевернулабы,но и ювелирной точности, достигаемой с таким оружием, ждать не приходилось. Она и не требовалась - как раз некоторое рассеивание по условиям задачи былобы нелишним.
        Взяв лежащий тамже ломик-монтировку, Питер с силой ударил ею в часть крыши контейнера, прямо там, где стоял миномет. Крыша загудела, но выдержала, в глаза террориста посыпалась ржавчина. Выругавшись, он ударил еще раз сильнее - и кусок крыши провалился внутрь, ударил по миномету. Террорист стащил его в сторону, аккуратно поставил около борта контейнера, взглянул в голубое небо. Хвала GPS и компьютерам - установки для стрельбы миномета, возвышение и все прочее - просчитали заранее. Но корректировщик все-таки был - на случай, если произойдет какой-то сбой. Правильно навести миномет на цель террорист умел, в случае, если сбой - справится. Для него сейчас наступала пора тяжелой работы - помимо десяти мин в карусельной системе перезарядки, в кузов положили еще двадцать - рассчитали, что будет вполне нормально, поросята не успеют очухаться и понять, откуда ведется огонь. Да и вообще - нигде, никто и никогда не применял мощную, боевую артиллерийскую систему в условиях города. Ни у полиции, ни у службы безопасности просто нет вариантов реагирования в такой чрезвычайной ситуации, среди них нет армейских
профессионалов, знающих, что нужно делать при артиллерийском обстреле, у них нет средств контрбатарейной борьбы, способной по звуку выстрела примерно определить квадрат, откуда ведется огонь, и накрыть его ответным артиллерийским ударом. Да и потом - какой, к черту, артиллерийский удар в городе…
        Единственная проблема - ему придется сейчас поработать, как он еще никогда не работал в жизни. Сначала снабдить все мины взрывателями. Потом поставить в одиночку тяжеленную мину в карусельный механизм перезарядки, да при этом правильно, чтобы не заклинило… непростая задача. Впрочем, если и заклинит - десяти мин с лихвой хватит…
        Террорист настроил нужную частоту на рации…
        - Беглец вызывает Стрекозу, Беглец вызывает Стрекозу, прием!
        - Беглец, это Стрекоза!- Голос координатора был едва слышен из-за шума вертолетных винтов.- Я в указанной точке.
        - Принял, Стрекоза, готов к работе!
        - Беглец, даю зеленый свет, повторяю - зеленый свет.
        - Принял, зеленый свет! Начинаю работать!
        Ноутбук уже загрузился, поработав трекболом, террорист вывел на экран карту Большого Лондона. Щелкнув несколько раз на знак «+», увеличил ее, каждый раз курсором корректируя движение карты. Затем выбрал точку попадания, застучал по клавишам, вводя параметры обстрела и координаты точек попадания. Миномет ожил, повинуясь командам с компьютера, толстый, похожий на трубу ствол шевельнулся, отрабатывая поправку. На пульте управления артиллерийской системой весело перемигивались зеленые огоньки.
        Террорист огляделся, выругался про себя - как всегда, что-нибудь да забудут. Забыли положить наушники - обычные наушники, которые стоят-то пару фунтов,а без них нахождение рядом с изрыгающим огонь драконом становится сущей пыткой. Вголову Питеру внезапно пришла мысль - странные люди эти русские, как называют свою артиллерию - «Василек», «Ромашка»… Странные.
        Террорист аккуратно поставил ноутбук на пол, отодвинулся как можно дальше от миномета, открыл рот, чтобы уменьшить действие взрывной волны на уши. Как минимум сегодня он заработает контузию, точно…
        - Открываю огонь… - сказал он. Инажал на клавишу «Enter»…
        Миномет ожил - система перезарядки подала в ствол первый заряд,и контейнер вместе с прицепом содрогнулся от удара. Дракон изрыгнул пламя…
        Мэри Баннистер была счастлива. Причем счастлива - это еще мягко сказано, она витала на седьмом небе от счастья. Ее, выпускницу Кембриджа, студентку, имеющую самый высокий балл на всем потоке, пригласили на стажировку в правительство! Нет, не так. ВПравительство!!! Такой чести удостаивался далеко не каждый! Причем проходить эту стажировку она будет рядом со средоточием власти Великобритании - на Даунинг-стрит. Исможет каждый день наблюдать, как на работу приезжает премьер-министр, как съезжаются члены кабинета. Возможно, она даже увидит Ее Величество - не может не увидеть, потому что Ее Величество до сих пор, несмотря на возраст, принимает активное участие в политической жизни. Более того, мистер Маршалл, с кем она проходила интервью, угрюмый сухой старик, пообещал ей, что если она хорошо себя зарекомендует, то постоянная работа в аппарате правительства ей обеспечена.
        Своей радостью она, конечноже, решила поделиться с Ником - и обломалась. Вкоторый раз! Ника, который был на десять лет старше ее, интересовало только пиво и футбол. Иеще его придурочные приятели, раскрашивающие лица и хулиганящие на трибуне. Когда она ворвалась в любимый паб Ника, подобно ветру, чтобы сообщить эту радостную новость - он просто сказал: «Молодец, детка»,- и снова вернулся к пиву, приятелям и обсуждению достоинств какого-то… Арнальдо, чтоли… Чтоб его…
        Но ничего. Она знает правила. Там, где она собирается работать, есть много разведенных мужчин, уже занимающих весьма солидные посты. Иесли сыграть свою игру правильно и не допускать сплетен… Аэтот придурок пусть спит со своим… Ранальдо…
        Сэтой жизнеутверждающей мыслью Мэри Баннистер, умудрившаяся сделать сексуальным строгий деловой наряд, хлопнула дверцей своего новенького «Мини», нажала на кнопку сигнализации - ее маленький друг приветливо мигнул фарами. Повернулась, чтобы идти на работу… и в этот момент земля будто расступилась у нее под ногами. Когда она пришла в себя - она не знала, сколько прошло времени - то с удивлением осознала, что ее голова раскалывается от боли, а сама она лежит на дороге, рядом со своим автомобилем. Сверху что-то падало… подобно граду, падало на дорогу, на машину… почему-то она не слышала, как все это падало, не слышала никаких звуков. Вужасе повернув голову, она увидела, что там, где только что была резиденция премьер-министра Великобритании, на Даунинг-стрит, 10… в общем, там были только руины… едва видные за плотной стеной пыли и дыма… и еще там было пламя… много пламени, горели автомобили… Все горело. Люди лежали на дороге, на тротуаре, подобно изломанным куклам… ее тошнило, закрывались глаза.
        Она попыталась встать… надо встать… и не смогла, тело не слушалось. Она не понимала, что происходит, хотелось кричать, но из горла вырывалось какое-то сипение. Апотом… очередная мина ударила чуть ближе… адский столб разрыва… прямо на дороге - и острый, как бритва, осколок попал ей в голову. Вспышка, до боли выжигающая глаза,- и все, блаженная чернота…
        - Извините, мэм… Может быть, эта модель будем вам впору… Давайте примерим…
        Мэм - здоровенная бабища лет сорока, вышедшая на шопинг, весьма довольная этим обстоятельством и твердо вознамерившаяся «задать всем жару», недовольно фыркнула, взяла платье двумя пальцами, как будто эта тонюсенькая переливчатая ткань заражена чумой, и скрылась за дверью примерочной…
        Кристина Мойнахен подавила в себе приступ раздражения. Вконце концов - она старший продавец самого модного в Лондоне бутика, расположенного в престижнейшей Бельгравии, совсем неподалеку от знаменитого Гайд-парка - и она должна вести себя профессионально в любой ситуации. Даже в такой…
        Но унять раздражение до конца и проникнуться искренней любовью к покупательнице - как ее учили - не удавалось. Интересно, откуда берутся такие вот бабы - другого слова и не подберешь, именно бабы - подобно этой леди Астор. Жирная, сварливая, прущая напролом, поучающая всех и вся, считающая, что ей чем-то обязан весь мир, гордо несущая, как знамя, свой дворянский титул, не замечая грязных пятен на нем…
        Кристина довольно хихикнула… Для лондонского высшего света, куда и она была… ну, почти вхожа, ни для кого не были секретом похождения лорда Астора. Лорд Астор - пожилой, рано облысевший развратник, всегда готовый к сексу на любых условиях, не пропускал мимо себя ни одной юбки, словно вознамерившись перетрахать весь Лондон. УКристины была подруга - известная сейчас фотомодель - она рассказывала, что лорд Астор постоянно носит в нагрудном кармане своего роскошного блейзера с вышитым на нем золотыми нитями фамильным гербом целую большую упаковку презервативов. Двенадцать штук!
        Впрочем, осуждать его за это… не хотелось. Как можно жить с такой выедающей мозг мегерой, как леди Астор, и не ходить налево? Ведь, наверное, когда-то и леди Астор была молодой, привлекательной девушкой. Кристина знала, что благородством происхождения она похвастаться не может. Удачно выскочила замуж - интересно, и как у таких вот… это удается. Естественно, сразу залетела, чтобы покрепче привязать мужа к семье, а потом бедный лорд Астор не успел оглянуться - здравствуйте! Вместо нимфетки-конфетки лежит рядом с тобой в постели ожиревшая, подурневшая свиноматка, вечно раздраженная, срывающая свои неудачи в семейной жизни на прислуге и на всех, кто попадется ей под руку - включая, например, Кристину.
        Мда-а-а…
        Где-то вдалеке громыхнуло - глухо, раскатисто, словно перед грозой. Кристина прислушалась - насколько она помнила, дождь сегодня не обещали…
        - Что там, милочка,- раздалось из-за занавеси из роскошного китайского шелка,- собирается дождь?
        Дождь?
        - На сегодня обещали хорошую погоду, мэм… - отозвалась Кристина.
        - Если пойдет дождь, вам, милочка, придется одолжить мне зонтик. Язабыла свой дома…
        Громыхнулоближе. Кристина начала беспокоиться - это уже не походило на гром.
        - Милочка, это платье стоилобы перешить… - леди Астор появилась из-за занавеси в прозрачном пеньюаре, похожая на слона и нисколько не смущающаяся этим обстоятельством…
        Итут громыхнуло в третий раз - Кристина даже не поняла, что происходит. Просто на улице ослепительно сверкнуло что-то,и ударная волна - стена раскаленного воздуха, движущаяся быстрее скорости звука и несущая с собой град выбитых из мостовой камней, стальных, рваных, раскаленных осколков и пламени. Иэта стена, не знающая преград, смела стоящий рядом со входом «Роллс-Ройс», на котором приехала на шопинг леди Астор, кузнечным молотом ударила в шикарную витрину их бутика. Витрина лопнула одновременно по всей своей площади, превратилась в мельчайшие стеклянные, режущие до кости осколки - и весь этот девятый вал смел и Кристину, и леди Астор, отбросив их к дальней стене…
        Удивительно, но Кристина не потеряла сознание до самого конца. Возможно, ее частично спасло то, что она стояла за неким модерновым подобием прилавка - и его металл принял на себя большую часть осколков. Лежа на полу, она успела увидеть леди Астор - нашпигованная осколками, та медленно сползала по стене на пол, оставляя ярко-алую полосу и глядя на Кристину невидящими мертвыми глазами. АпотомКристина подняла глаза к потолкуи увидела змеящиеся черные трещины, расширяющиеся с каждой секундой…
        - Ивсе таки, Дами… так дешево на этот раз ты не отделаешься… Ведь материальчик просто убойный, стоит ему выйти в печать - и можно сказать, выборы проиграны… Соображаешь, сколько это стоит?
        Дамиан Грейс, старший инспектор Скотленд-Ярда в отставке, среднего роста, пожилой, но хватки своей не потерявший, отпил из бокала сидр, чтобы немного помолчать и не высказать этому гниде-шантажисту все, что он о нем думает. Вкоторый раз его посетила мысль, что данайцев, приносящих дары, все-таки стоит опасаться…
        Еще несколько лет назад он был старшим инспектором Скотленд-Ярда, причем работал он в Особом отделе - занимался разработкой террористических группировок, борьбой со шпионажем. Фактически он координировал работу по противодействию русской разведке, активно действующей в Лондоне. Он даже знал русский язык - говорил, конечно, с акцентом, но… Имногие, кто честно смотрел на ситуацию, признавали - что у его людей бороться с этими русскими получалось намного лучше, чем у Службы безопасности, которая должна была заниматься контрразведкой.
        Ведь в чем тут было дело? Люди, работающие на Службу безопасности - MI5, как раньше она называлась, в основном были «голубой крови» - выпускники Оксфорда и Кембриджа, носящие клубные пиджаки и предпочитающие тонкие черные сигареты с гвоздикой. Они сидели в кабинетах, участвовали в совещаниях, перекладывали бумаги с места на место, если появлялась возможность, играли с разведчиками противника в интеллектуальные игры,а выйти на улицу и покопаться в дерьме… нет, что вы, сэр, как можно, сэр… Улица вызывала у них отвращение пополам со страхом. Авот люди Грейса никогда не носили белые перчатки - все они были «бобби», причем не обычными, а отобранными, одними из лучших. Они знали, что такое полицейская работа - и просто делали ее, не ожидая ни фанфар, ни одобрительного похлопывания по плечу на каждом шагу. Интеллектуалам из MI5 такая конкуренция, естественно, в радость не была.
        Убрали его «под шумок». После войны, проигранной русскими, когда по всем министерствам и ведомствам прокатились кадровые чистки, какая-то хитрая мразь включила в списки на увольнение и его - в те дни особо не разбирались, кто и в чем виноват. Но не успел он собрать вещи и закатить прощальную вечеринку для сослуживцев, как к нему пришли…
        Теперь Дамиан Грейс, старший инспектор Особого отдела в отставке, был частным детективом Дамианом Грейсом и даже имел офис на Бейкер-стрит, не 221Б, конечно - но всеже Бейкер-стрит. За последний год - он специально подсчитал - его доход в пять раз превысил жалованье старшего инспектора Скотленд-Ярда. Но удовольствия от работы он не испытывал - какое, к чертям, может быть удовольствие, когда копаешься в дерьме, подобном этому…
        Началась эта история - от которой дерьмом несло за километр - почти год назад. Сэр Питер Вулсон, депутат Палаты Общин от консерваторов, возвращаясь домой после тяжелой трудовой недели, заметил на улице тринадцатилетнего мальчишку. Каким-то образом ему удалость войти к ребенку в доверие, и тот сел к доброму дяде в машину - покататься. Катались они недолго - остановились в Риджент Парке, в каком-то укромном местечке. Но сэр Питер, видимо, думал в этот момент… не большой головой, а маленькой головкой, а может, он просто не знал, что лондонская полиция держит этот парк под особым контролем - потому что там часто останавливаются машины, в которых находятся джентльмены и… дамы легкого поведения. Ну и в этот раз… полисмен, заметив стоящий в тени черный «Роллс-Ройс Камарг»[25 - Купе марки «Роллс-Ройс» выпускалось и в нашем мире, хотя о нем мало кто помнит.] с затемненными стеклами, решил, что имеет место очередной акт непристойного поведения, подошел к машине, постучал в стекло, потребовал открыть дверь… и сэр Питер попал в весьма неприятное положение…
        Вообще-то… личная жизнь сэра Питера особой тайной не была - хоть он и состоял в браке, все знали, что среди его помощников всегда были один-два молодых мальчика, что он охотно брал студентов на стажировку - не студенток, а именно студентов,что в его поместье некоторые служащие, жившие с семьями, получали в пять раз больше остальных - и в их семьях тоже росли мальчики. Все это знали. Но… до сего момента сэр Питер не попадался.
        Сродителями мальчика договориться удалось - двести тысяч фунтов стерлингов, положенные в специальный трастовый фонд на образование подростка, стали хорошей гарантией молчания. Еще пятьдесят тысяч пришлось заплатить за полицейский протокол. Но какая-то мразь успела снять с полицейского протокола копию - и надоже было такому случиться, что эта копия оказалась в руках у проныры Виктора Крисевича, одного из самых грязных журналистов Лондона, пройдохи и шантажиста. За оригинал протокола выложили двести тысяч, за копию сразу предложили триста - сначала Крисевич согласился,но потом позвонил и сказал, что нужно срочно встретиться. На языке шантажистов - а Крисевич был именно шантажистом, несмотря на то, что всем представлялся независимым журналистом - это могло означать только одно: цена повышается. Только после этого сэр Питер запаниковал и обратился в детективное агентство Грейса. Вэтом и состояла основная работа Грейса сейчас - за огромные деньги быть доверенным лицом консерваторов, улаживать грязные дела. Подобные вот таким.
        Ознакомившись с делом, Грейс грязно выругался. Отказаться невозможно - сэр Питер был одним из виднейших членов партии. Обратиться к нему нужно было сразуже,но сэр Питер допустил ошибку - поручил разбираться с этим делом своим людям, которые не имели никакого опыта общения с шантажистами. Шантажист назвал цену, они сразу согласились - и тот решил, что цена была названа изначально слишком низкая. Теперь с этим приходилось разбираться старшему инспектору в отставке Грейсу. Вот он и разбирался - пил сидр и смотрел на мерзкое лицо Крисевича - остренький нос, напомаженные усики, бегающий взгляд. Гнида, она и есть гнида.
        - Сколько вы хотите, Виктор?
        - Один миллион фунтов!- выдохнул тот.
        Аппетит…
        - Вы это серьезно, Виктор?- добавив в голос максимум иронии, спросил Грейс, откинувшись на спинку стула.
        - Вполне.- Крисевич заказал отбивную из телятины с гарниром и сейчас ел, ел торопливо и жадно, чавкая и разбрызгивая соус на белоснежную скатерть. Грейсу хотелось схватить его за голову и со всех сил ударить об стол - чтобы кровью захлебнулся, паскуда…
        - Откуда такие аппетиты? Вы ведь понимаете, что это нереальная сумма…
        - Почему?- Виктор оторвался от жратвы и нагло глянул в глаза бывшего старшего инспектора Скотленд-Ярда.- Япрекрасно знаю, как делаются дела в этом городе, Грейс… На носу выборы, сейчас собираются предвыборные фонды - и не только явные, но и тайные, смею заметить. Пусть сэр Питер потрясет своих старых дружков из «Виккерс», «Роял Армстронг», «Бритиш Аэроспейс» - для них один миллион фунтов - пустяки. Если он, конечно, не хочет в канун выборов оказаться со спущенными штанами - я-то понимаю, что для него это привычно и даже приятно, но вот поймутли его избиратели…
        Громыхнуло - совсем рядом, раскатисто, на улице истошно взвыла одна сигнализация, другая. Противно тренькнули окна…
        Вотличие от остальных посетителей ресторана, которые недоуменно переглянулись, опытный контрразведчик из Особого отдела Дамиан Грейс сразу все понял. Верней,почти понял - он подумал, что на улице, совсем недалеко взорвалась заминированная машина.
        Бросив на стол салфетку, Грейс вскочил и побежал к выходу. Виктор последовал за ним - он всегда чувствовал, где пахнет жареным,а теперь он мигом вспомнил, что он журналист. Если оказаться на месте происшествия первым и сделать пару десятков сочных снимков… конечно, не пара миллионов фунтов, но тоже какой-никакой, а заработок.
        Только выскочив на улицу, Дамиан Грейс увидел, насколько плохо дело. Машина (на самом деле это была минометная мина) взорвалась дальше по улице, причем взорвалась так, что там до сих пор что-то горело. Выли сигнализации, сталкивались машины - те, кому повезло, кто не попал под ударную волну, пытались любой ценой уехать отсюда, торопились, сталкивались - и лишали себя и других возможности смыться.
        - Черт, черт, черт!- Виктор сунулся в свою машину, новенький «Мини-Купер», и вытащил фотоаппарат с большим профессиональным объективом, нацелился на клубы дыма и мечущихся людей.- Этоже просто круто!
        Грейс бросился вперед - туда, где вся улица была скрыта клубами дыма и поднятой взрывом кирпичной пылью, туда, где из черного, прорезаемого изредка ярко-желтыми языками пламени ползли прочь от эпицентра взрыва люди - им еще можно было помочь. Вторая мина разорвалась за его спиной - как раз напротив ресторана. Словно какой-то великан поднял Дамиана Грейса и с размаху швырнул о стену. Теряя сознание, старший инспектор сумел оглянуться назад - там, где только что шла мирная жизнь, там, где стоял репортер-шантажист Крисевич со своим фотоаппаратом, сейчас было только серое облако. На тротуар падали осколки, стуча подобно граду. Потом на Дамиана Грейса рухнул балкон…
        Миномет отработал как надо - без запинок. За это и ценили русское оружие - за безотказность в любых условиях, даже самых экстремальных. Перед уходом террорист подключил провода к мине-ловушке. Пятьдесят килограммов пластида и инициация по лазерному лучу, плюс датчики на объем и на движение, выпаянные из самой обычной автомобильной сигнализации. Того, кто попробует забраться в кузов или стронуть машину с места, ожидает очень большой сюрприз…
        Картинки из прошлого

03 августа 1992года.
        Бейрут, стадион
        Стадион кипел своей новой, непривычной, непредставимой еще несколько дней назад жизнью. Даже сохранилась здоровенная витрина перед входом, на ней вывешивались анонсы спортивных мероприятий, которые должны были происходить на стадионе в ближайшие несколько дней. Ямельком глянул - футбольный матч. Вот только витрина эта сейчас кренилась к земле, пробитая во многих местах пулями. Футбольного матча сегодня не будет…
        Занявшие здание местного МВД и весь стадион войска уже обжились. Внужных точках были собраны баррикады, устанавливались капониры для техники. Саперы собрали со всех окрестностей обгоревшие остовы автомобилей и создали из них довольно неплохую линию укреплений - никаким оружием из числа имевшегося у террористов ее не прошибешь. Прямо у въезда на стадион, уставившись стволами на окрестные развалины, стояли две БМПП, наполовину заваленные все темже автомобильным хламом, чтоб из гранатометов не подбили. На бывших автомобильных стоянках вперемешку теснилась самая разная бронетехника и бронированные автомобили, чтобы вывозить в порт эвакуируемых.
        Вразвалинах рядом со стадионом мерно ухала артиллерия, каждый выстрел отдавался неприятным толчком под ложечку и звоном в ушах. Артиллерия - самоходки-шестидюймовки с управляемыми снарядами, а ещеэтим утром доставили крупнокалиберные самоходные минометы. Одна мина калибра 240 миллиметров разрушала целый подъезд, с первого этажа до последнего. Тамже, на верхнем этаже остова двадцатипятиэтажной высотки, развернули свою аппаратуру связисты - «заказы» они получали от групп спецназа в городе, с каждой группой имелась нормальная связь, кроме того, оттуда наблюдали и давали оценку эффективности огня. Стреляли только управляемыми минами и снарядами.
        Сам стадион был переоборудован под вертодром, поэтому было сложно дышать - поднимаемая вертолетными винтами пыль и гарь висела в воздухе мутной пеленой, лезла в нос, заставляла кашлять и отхаркиваться. Вертолетный мост был уже налажен - каждые пятнадцать минут садилась «корова», «Сикорский-89», так этот тяжелый, неуклюжий с виду вертолет прозвали в армии. Доставляли боеприпасы, снаряжение, медикаменты, пополнения. Вывозили раненых и мирняк - эвакуацией почему-то занимался в основном флот, как-то получилось, что эту обязанность возложили на него. Всамом министерстве и на стадионе не протолкнуться от народа - беженцы, офицеры, казаки, жандармы, штабных почти нет - все усталые, в пыли, в грязи, с оружием. Едко пахнет смесью пота, гуталина, пороховых газов, сгоревшей взрывчатки, оружейной смазки, разлагающихся трупов, горящего мяса - от этого запаха некуда деваться, да и привыкли все уже к нему. Вздании министерства - ни одного целого кабинета, ни одного невыбитого окна - запустили несколько «дырчиков»[26 - Дырчик- дизель-генератор на соляре.], заложили оконные проемы мешками с песком, завесили
противогранатной сеткой и работают.
        Состороны обширного двора министерства с периодичностью раз в полчаса гремели залпы, оттудаже поднимался к небу чадный столб дыма - там расстреливали и вешали. Поскольку на территории было введено военное положение, с выявленными боевиками не церемонились - военный трибунал, десять-пятнадцать минут на слушанье дела и немедленное приведение приговора в исполнение. Тела расстрелянных жгли тамже, обливая бензином. Если просто участвовал в мятеже с оружием в руках, входя в состав террористической группировки - расстрел, если выявляли палачей, в отношении которых доказывались зверства в отношении мирняка - тех вешали и не сжигали - отвозили за город, чтобы закопать тела на скотомогильнике, вместе со свиньями. Прощать такое было нельзя, если простишь - повторится.
        Наша маленькая колонна, состоявшая из одного БМПП и трех БТП[27 - БТП- боевой транспортер пехоты, аналог нашего БМП, хотя и отдаленный. Отличается повышенной стойкостью к подрывам на минах и фугасах. БМПП- боевая машина поддержки пехоты.], пыхая сизым дымом, пробравшись через развалины, подкатила вплотную к охраняемой территории. Ехать было весело - тесный, освещенный лишь тусклым плафоном десантный отсек, лежим чутьли не вповалку на ребристом полу, ствол чьего-то автомата чувствительно толкает под ребра, сама машина идет на скорости, и раскачивает ее, как лодку в шторм,- того и гляди приложишься обо что-то. Ивдруг механик-водитель тормознул - да так, что мы чуть лицами по броне не проехались.
        - Что за… - уставший капитан в выражениях не стеснялся…
        Машины не двигались с места, судя по всему, мы там с кем-то столкнулись.
        - Пойду гляну… - капитан дернул за ручку, толкнул от себя тяжелый люк, ведущий в десантный отсек. Следом за ним, сам не знаю почему, полез и я…
        Первое, что я услышал,- это мат. Причем необычный мат - всякие такие «клюзы» и «ворвань» с «медузами е…ными» - так может материться не каждый. Так может материться только свой, родной в доску, моряк. Аеще я начал припоминать голос…
        Усамого КП наша головная машина «поцеловала» выезжающий МДТ[28 - МДТ- морской десантный транспортер амфибийного типа.] - первый в колонне из четырех машин. Решили разъехаться - ну и зацепились. Атеперь выясняли отношения…
        - Господин штабс-капитан!- крикнул я, расплываясь в улыбке, наконец-то я встретил в этой мясорубке, причем совершенно случайно встретил, своих, да таких своих, с которыми и в огонь, и в воду.
        Только что упражнявшийся в красноречии офицер в черном обмундировании морской пехоты без погон и знаков различия, с небрежно закинутым за плечо автоматом с глушителем и странного вида прицелом, поднял голову, всмотрелся в меня - и тоже узнал…
        - Никак лейтенант Воронцов, собственной персоной. Что изволите делать среди сапогов, господин лейтенант по адмиралтейству?
        Слова «лейтенант по адмиралтейству» штабс-капитан Изварин выделил особой, ехидной и язвительной интонацией…
        Картинки из прошлого

16 июня 1993года.
        Афганистан
        Колонна втягивалась в караван-сарай…
        Что такое караван-сарай? Для Афганистана - это все, если вы видите караван-сарай, то это наверняка единственный оазис, единственная точка людского притяжения километров на пятьдесят, а то и на сто вокруг. Укрепленный форт циклопических размеров. Место, где все продается и все покупается, где можно расслабиться хоть ненадолго и не опасаться, что горы плюнут тебе пулей в лицо. Если у тебя есть деньги - в караван-сарае тебе всегда рады. Ну, а если денег нет…
        Этот караван-сарай был не самым большим в стране, но все равно его размеры поражали воображение. Сделан он был на основе оазиса - тут находился один из немногих известных родников в этом районе Афганистана. Почти три квадратных километра; базу эту вынуждены были построить британцы, укрепить, чтобы отсиживаться за ней в безопасности от пуль кочевников, а когда британцы ушли, афганской королевской армии эта база оказалась не нужна. Вот и переоборудовали ее предприимчивые люди под караван-сарай.
        Первое, что видел приближающийся к караван-сараю путник - это стены. Стены были солидные, массивные, высотой примерно в три с половиной метра, через каждые сто метров сплошная стена бетонных плит прерывалась сложенным из бетонных блоков закрытым двухэтажным фортом с бойницами. При британцах в бойницах стояли автоматические гранатометы и пулеметы, уходя, они их забрали с собой. Часть пулеметов купили и установили владельцы караван-сарая, часть бойниц просто переделали для стрельбы из легкого стрелкового оружия. Перед стенами - несколько рядов колючей проволоки, еще один двухметровый забор из сетки-рабицы и минное поле. Мины британцы, уходя, не сняли, карт минных полей не было, и на «мертвую полосу», как тут ее называли, просто никто и никогда не ходил. Вообще, со времен британцев изменилось это место мало, единственное изменение, которое нельзя было не заметить,- это мечеть с минаретом. Содержавшие караван-сарай люди были правоверными и первым делом заложили здесь мечеть,а теперь минарет был виден за несколько километров и протяжные крики муэдзина каждое утро разносились по безлюдным пустынным
окрестностям.
        Удивительно, но весь караван-сарай накрыли крышей - пару квадратных километров. Одной из самых больших проблем таких вот гарнизонов была их уязвимость от мин и неуправляемых ракет. Минометы делали из подходящего диаметра стальной трубы, неуправляемые ракеты и вовсе запускали огневым или электрическим способом, положив на приподнятый в сторону противника лист шифера. ВРИ и САСШ разрабатывали специальные зенитные системы быстрого действия, совмещенные с мощными РЛС, чтобы обнаруживать и уничтожать в автоматическом режиме летящие боеприпасы; британцы поступили проще. Они просто накрыли всю территорию своего гарнизона прочной стальной сеткой с крупными ячейками и на стальных столбах. Мина или ракета, попадая на такую сетку, просто не взрывалась, или взрывалась, но далеко не с теми последствиями, с какими моглабы,- большая часть осколков разлеталась поверху, а починить такую сетку было легко - сварочный аппарат, заплатка и немного времени.
        Уворот - стальных, закрывающихся на стальную балку толщиной с две человеческих ноги, путников поджидал… танк! Да-да, самый настоящий британский экспортный «Чифтен», тяжелый, квадратный, выкрашенный в пятнистый пустынный камуфляж танк. Видимо, где-то его подбили, и британцы бросили его,а потом караванщики его привели в относительный порядок, привезли сюда и продали. Былли он исправен - неизвестно, но проверять это желающих не находилось уже давно. Да и вообще, наверное, только старики смогут припомнить, когда последний раз душманы нападали на караван-сарай. Здесь имелась вооруженная стража, здесь были укрепления, здесь были вооруженные водители и «купцы», и интерес был у всех один - сохранить груз. Нападения происходили, когда караван-сараи представляли собой просто группу строений - без ограждений, без укреплений, без всего. Сейчас, благодаря британцам, здесь появились действительно неприступные места.
        Под дулами нескольких крупнокалиберных пулеметов колонна приблизилась к воротам…
        - Сигналь!- по знаку Карима приказал Абдалла.
        Водитель послушно нажал на клаксон,и нечто, напоминающее рев буксирного гудка, разорвало тишину…
        Вкабине головной машины находились четверо - водитель, Карим, Абдалла и здоровяк-десантник, его звали просто и без затей - Иваном. Было тесно,но в тесноте, как говорится,- не в обиде.
        Шлагбаум пока остался на месте, но из бетонного строения, напоминающего дот, вышел человек. Среднего роста, заросший бородой, в чалме и обычной пуштунской одежде, с автоматом в руках. Перемахнув шлагбаум, пуштун направился к правой стороне машины, словно разглядев, кто находится в кабине за бронированным стеклом.
        - Салам алейкум. Хуш омадед.
        - Ва алейкум ас салам,- ответил Абдалла,- чан пайса?
        - Шэль. Руси пайса.
        - Зияд гирифти!- возмутился Абдалла.- Пандж, руси пайса.
        - На меша. Би пайса - сафар бахайр[29 - Весь разговор на пушту.- Здравствуйте, добро пожаловать.- Здравствуйте. Сколько стоит?- Двадцать в русских деньгах (имеется в виду двадцать золотых за одну машину).- Слишком дорого! Пять в русских деньгах!- Не пойдет. Нет денег- счастливого пути.],- невозмутимо произнес пуштун.
        Абдалла повернулся к своим попутчикам:
        - Они хотят двадцать золотых. Без торга.
        Выругавшись матом по-русски, цена была непомерной, Карим обернулся к Ивану, объяснил ситуацию. Тот полез за деньгами в сейф…
        На территории караван-сарая застроили меньше трети пространства. Бывшие вертолетные площадки, плац - все отдали под стоянки грузовиков, которых сейчас былокак минимум сотня. Изних выделялись две большие группы. Индийские грузовики - старые, семидесятых, шестидесятых, а то и пятидесятых годов выпуска, разукрашенные в самые разные цвета, отделанные так, что некоторые превращались в самые настоящие передвижные храмы. Водителей этих тарантасов можно было отличить по яркой одежде с эмблемами кланов.
        Вторая группа машин - русские, современные. Чаще всего - «АМО» или «КУН»[30 - Кун- по-татарски лошадь, скакун.]. Три или четыре оси, редко две, обязательно все оси ведущие. Серая, темно-зеленая или камуфляжная окраска, простые строгие линии кабины, чаще тусклые бронированные стекла, съемные бронеплиты, иногда - бокового стекла нет, а вместо него висит бронежилет. Одна машина и вовсе оказалась списанным армейским танковым тягачом, тащила она какой-то громадный прицеп, на больших колесах и с развитыми грунтозацепами. Водителей этих машин - а среди них встречались люди самых разных национальностей - можно было отличить по одежде. Обычно они носили старый камуфляж. Про этих людей, про то, что они делали на опасных афганских дорогах, ходили легенды. Они больше полагались не на силу кланов, а на автомат, иногда осмеливаясь ходить в рейсы даже без охраны. Были в этой группе и британские, и даже североамериканские армейские автомобили, но больше всего - русских. Объяснялось это просто: русские автомобили показали себя простыми в эксплуатации, прочными, неприхотливыми к качеству солярки, а тут большая
часть перевозок шла с территории Российской империи, и там русскую армейскую машину могли задешево отремонтировать.
        На территории караван-сарая было многолюдно и шумно. Веселая компания стояла у машин с бутылками пива в руках и о чем-то ожесточенно спорила, перемежая убийственные аргументы глотками из бутылок: по виду тут дело шло к мордобою. Несколько человек, желая сэкономить и не заезжать на ремонт - а здесь была целая станция технического обслуживания, правда, очень дорогая,- подняв капоты, торчали кверху задницами, устраняя возникшие в дороге неисправности. Еще чуть подальше, у самого забора, трое стояли с калькуляторами и о чем-то торговались.
        Но центром притяжения была, конечно, «гостиница» - бетонное приземистое трехэтажное здание, на первом этаже которого находился бар с выпивкой и готовыми на все дамами, а на двух других - нумера для проезжающих.
        Повинуясь указаниям бачи, группа поставила машины на свободные места - стояли они здесь так плотно, что даже открыть на полную дверь, чтобы выбраться из кабины, было затруднительно. Бача - лет двенадцати, но с калькулятором, подвешенным на шею на тонкой металлической цепочке, и с пистолетом за поясом сноровисто пересчитал деньги, сделал несколько пометок в засаленном блокноте, который он вытащил из кармана, и выдал на каждую машину своего рода пропуск. Пропуск этот выглядел необычно - на тонкой стальной цепочке, точно такойже, на какую вешают армейские жетоны с именем и группой крови, небольшой кружок из меди со странными знаками, по размерам примерно в два раза больше золотого рубля. Поврежденные внедорожники начали оттаскивать куда-то к ангарам, прицепляя к пронырливому погрузчику. Ремонт тут стоил дорого,но не бросатьже, а больше на несколько десятков километров отремонтироваться было негде…
        Иван, ни слова не говоря, сунул полученный жетон в карман, полез в кабину, открыл замок капота.
        - Это не нужно… - через Карима сказал Абдалла,- не нужно снимать аккумулятор и бояться, что машину угонят. Здесь этого не делают, здесь - не дорога. Можешь даже не запирать машину. Повесь то, что тебе дали, на шею, без этого знака машину отсюда не выпустят. Ну, а если потеряешь…
        Бар на первом этаже чем-то походил на те бары Дикого Запада, какие снимают в синематографе, в вестернах. Только вместо опилок на полу - мелкая, дробленная почти до состояния песка каменная крошка, коновязь сочетается со стоянкой для машин, вместо играющего незатейливую музыку на пианино тапера - современнейшая германская стереосистема, дорогая и высококлассная даже по меркам нормального мира. Уступкой исламу выглядело то, что за спиной бармена не было ни одной бутылки - все они находились в закрытом ящике и публике не показывались. Если человек хотел выпить, он подходил к бармену, говорил, что ему нужно, тот и наливал, не особо это афишируя. Больше всего пили пиво, крепкое спиртное успехом не пользовалось - дорога, как-никак, тут и трезвому опасно, что уж говорить про пьяного. Пиво наливали открыто из нескольких хромированных кранов в большие пол-литровые кружки из толстого стекла. Оружия ни у кого не было - и пистолеты, и автоматическое сдавали при входе в заведение. На входе стоял здоровенный, похожий на турецкого янычара детина - килограммов сто по виду, никак не меньше, кожаная безрукавка,
выбритая до блеска голова, длинные черные усы, на одном боку кобура с большим пистолетом, на другом - короткое помповое ружье с пистолетной рукоятью. Детина принимал оружие, складывал его в ящики, выдавал номерки с ключами. Если у кого не было знака, что они оставили машину на стоянке, брал плату за вход, у кого он был - проходили бесплатно…
        - Ну и как нам раздобыть здесь по кружечке пива?- Иван по-хозяйски огляделся по сторонам, свободные столики были. Поправив пустую кобуру - с пустой кобурой он чувствовал себя непривычно, будто голым идешь,- десантник неспешно направился к ближайшему…
        Сидевший в распивочной люд, самый разный, окинул взглядом новоприбывших,но ничего не сказал. Драться здесь строжайше запрещалось, да и не было пока повода для драки. Присутствующие определили их как русских караванщиков - таких в трактире едвали не треть, и никакого интереса они не вызывали.
        Половой[31 - Половой- официант, так их раньше называли на Руси.] появился, словно из-под земли, вот только что его тут не было, раз - и возник. Это был молодой афганец - чернявый, в национальной одежде, с хитрыми и наглыми, как и у всех половых в мире, глазами. Судя по монголоидному разрезу глаз - хазареец.
        - Что угодно господам?- русский его был хорош, почти без акцента…
        - Тю… Как в лучших домах Лондона и Парижа,- удивился Иван.- Ты где так, братец, на нашем лопотать научился?
        - Так тут половина ваших, хочешь не хочешь, а научишься. Чего изволят уважаемые господа?
        - Пожрать на нас всех, солидно так. Смясом. Только никаких изысков. Иесли собачатину предложишь…
        - Как можно-с… - половой весьма натурально изобразил возмущение, даже это «-с» было, словно у самого настоящего русского трактирного полового,- у нас все свежее. Барашек еще утром своими ногами бегал.
        - Ну, вот и тащи. Ипива - на всех.
        - Ачего покрепче?
        - Воздержимся! Что сказал, то и принеси… - Иван отказался за всех, окончательно убедив окружающих в том, что он русский караванщик. Если былбы «купец» - от «покрепче» не отказалсябы, а тут ему машину вести, пьяным никак нельзя быть.
        - Сей секунд-с… - половой исчез.
        Абдалла сделал знак Кариму, тот наклонился, чтобы не разговаривать громко.
        - Яотойду на время… Надо проверить…
        - Помочь?
        - Нет…
        Абдалла тоже исчез - пуштуны вообще обладали удивительным свойствомнезаметно и быстро исчезать и появляться. Как будто из воздуха…
        Жратву притащили - на двух громадных блюдах, которым по виду было несколько сотен лет, сделанных… кажется, из меди. Все как заказывали - большие стеклянные кружки с пивом, конечно, консервированным, пиво в этих местах не варили. Здоровенная гора риса (он в этих краях был вместо картошки), аппетитно дымящиеся ломти мяса с корочкой, зелень…
        - Э, а ложки-вилки?
        - Это едят руками, господин…
        Русские переглянулись…
        - Эх, и учить вас всему надо… - проворчал Иван, доставая из нагрудного кармана пластиковую армейскую ложку, какие шли в сухих пайках. Ни один уважающий себя солдат Империи не ходил без такой вот ложки в кармане. Как говорится, если есть возможность пожрать, не упускай ее, неизвестно, когда такая возможность представится еще. Амясо руками придется, вилок в наборе нет.
        Половой не отставал…
        - Может, уважаемым господам нужно что-то еще?
        Иван оторвался от еды.
        - Что именно?
        - Патронов можно продать, оружия…
        - Этого хватает…
        - Может, тогда господам нужны женщины? Или кому - бача[32 - Бача- мальчик, паренек. Яуже говорил, что в Афганистане гомосексуальная связь мужчины с несовершеннолетним мальчиком является вполне обычным делом и не осуждается.].
        Десантник положил ложку.
        - Иди-ка ты, милый друг, отсюда… Руссо туристо - облико морале[33 - Изодной известной кинокомедии.] - слыхал? Вот и давай. Двигай!
        Карим в разговор не вмешивался, но про себя отметил, что инструктаж мужикам давал кто-то, неслабо разбирающийся в местных тонкостях. Снять местную даму означало, во-первых, чем-нибудь заразиться, во-вторых, с большой долей вероятности лишиться груза, а то и машины в придачу. Что такое клофелин, здесь тоже знали. Конечно, это «вродебы нормальное» заведение, но рисковать все равно не стоило.
        - Интересно здесь…
        - Ещебы… - Карим, в отличие от всех остальных, брал рис не ложкой, а руками, как местный житель,- здесь, если головой думать, состояние заработать можно. Это у нас, в принципе, все есть, а здесь все - дефицит, за что ни возьмись. Видишь, народа в камуфляже сколько? Наши, русские караванщики, еслибы не они, здесьбы уже с голоду повымирали. Абританцы гадят, как могут…
        - Зачем?- один из водителей поднял глаза от блюда с едой.- Этоже их земля. Зачем так поступать на своей земле?
        - Зачем… Каждый живет по-своему. Если русские, приходя на какую-то землю, относятся к ней как рачительные хозяева, считают ее такойже родиной, как всю остальную землю, то британцы приходят на чужие земли как грабители. Для британца есть только одна родина - их маленький остров, ради которого они готовы умирать, а здесь для них - всего лишь данная им Господом земля, на которой живут дикие, жестокие племена. Здесь они добывают полезные ископаемые, здесь они размещают военные базы, чтобы угрожать нам оружием, сюда они продают втридорога товары своей промышленности, кстати, хреновые. Но людей, которые здесь живут, они грабят и убивают. Иесли дать им волю - британцы ограбят весь мир…
        Разборка началась на выходе и началась внезапно. Инициаторами ее были «бенгальские тигры» - один из сильнейших кланов индийских водителей. Повода для разборки по сути не было - хотя глобальный повод имелся. Дело в том, что испокон веку по этой трассе, по этому караванному пути, водили свои караваны индийцы, и конкурентов у них не имелось. Атеперь пришли русские. Ну и как, скажите, с ними конкурировать? Уиндийцев - купленные втридорога машины производства «Бритиш Моторс Корпорейшн» - чаще всего марок «Лейланд» или «Бедфорд». Новую машину мало кто мог себе позволить - покупали подержанную, лет по двадцать отходившую, минимум. Урусского караванщика - списанный из армии, пяти-семилетний «АМО» или «КУН», который он приобрел на распродаже списанного казенного имущества за копейки - мощная, прочная, тяжелая полноприводная машина с кабиной, подготовленной под бронирование. Заправляется русский у себя дома, чаще всего на армейской заправке задешево, ремонтируется - тамже, в армейском рембате, по знакомству. Решил забронировать кабину - армейские рембатовские умельцы тебе за два часа бронеплиты навесят.
Оружие - да сколько угодно, как правило, и вовсе бесплатное, выданное при увольнении из армии, потому что русскими караванщиками чаще всего были отставные военные, служившие в Туркестане. Ну и разборок - никаких, в однойже армии служили, это тебе не Индия, где несколько десятков водительских кланов. Икак прикажете с ними конкурировать?
        Вот и началось…
        Толкнули Ивана как раз, когда он и остальные караванщики, откушав риса с мясом и подзаправившись пивом, решили выйти подышать свежим воздухом и покурить. Карим остался в трактире, ждать Абдаллу. Решили получить оружие - на всякий случай, хотя планировали еще вернуться в трактир - просто стремно без оружия. Просекли момент и индийцы - когда русские стали выходить, поднялось человек двадцать. Всекрепкие, молодые, черноглазые, с витыми кожаными поясами - мало кто знал, что в поясах скрывался свинец, и это тоже было оружие…
        Десантник повернулся - индийцы стояли за спиной, стояли плотной кучей.
        - Вийдем, да-а-а… - протянул один из них на плохом русском.
        - Выйдем так выйдем… - недобро ухмыльнулся десантник, русский солдатский ремень с латунной пряжкой, еще и свинцом утяжеленной, мало чем уступал индийскому оружию. Да и офицеры русского десанта в отставке, занимавшиеся в армии кто самбо, кто боксом, кто саватом, даже внешним обликом превосходили более худощавых индийцев.
        Индийцев было больше,но результат поединка обещал быть явно не в их пользу,что водители, что охранники настраивались на победу и только на победу. Большая часть «поединщиков» уже вышла на посыпанную каменной крошкой стоянку,как вдруг шедший первым индиец, который и был зачинщиком всей этой бузы, остановился как вкопанный.
        Умашин стоял Абдалла - и подростком в тот момент он никому не показался, это был взрослый мужчина без всяких скидок.
        Индиец приблизился к Абдалле, о чем-то спросил его на гортанном, незнакомом языке, Абдалла ответил - раздраженно, на повышенных тонах. Тот снова что-то сказал, но Абдалла его перебил, снова произнес несколько слов, показывая на себя и на русских. Индиец, опустив голову, повернулся к толпе - русским и индийцам…
        - Пра..прасти… - для выражения искренности своих эмоций он даже приложил руку к груди…
        Индийцы пятились от русских - не уходили, а именно пятились, хотя их было намного больше. Русские мрачно смотрели им вслед…
        - Зачем мы остаемся на ночь?- спросил Карим.
        - Завтра утром мне скажут, свободнали дорога впереди, эфенди,- ответил Абдалла.- На то, чтобы это узнать, требуется время.
        - Аесли несвободна?
        - Будем искать обходной маршрут. Либо придется примыкать к какому-то большому каравану. На этих путях опасность подстерегает на каждом шагу, эфенди.
        - Никому из нас не привыкать к опасностям.
        - Но глупо сложить голову просто так, из-за своей неосторожности…
        Карим поднял голову, посмотрел на небо. Как везде в горах, звезды - большие, яркие, кажется, стоит только руку протянуть - и вот она, кусочек солнца у тебя на ладони. Карим был в горах у себя на родине, даже там звезды не такие. Но у них в горах - лечебницы, курорты, а здесь…
        - Почему ты не общаешься с женщинами, эфенди?- Абдалла смотрел с любопытством на Карима.
        - Пока не хочу.
        - Может, тебе нужен бача? Только скажи…
        - Бача мне тем более не нужен. Унас это не принято.
        - Ты странный человек, эфенди… - протянул Абдалла.- Япервый раз вижу человека с севера и удивляюсь, какой ты странный.
        - Понимаешь, Абдалла… Уменя есть женщина, она меня любит и ждет. Ия ее тоже люблю…
        - Но разве у тебя нет денег на еще одну женщину? Ведь в Коране сказано…
        - Вспомни, Абдалла, у пророка Мохаммеда, да будут благословенны дела его, была только одна любимая жена. Хоть я и правоверный, но у нас в стране правоверные имеют только одну жену. Абача мне не нужен, у нас это считается страшным грехом.
        - Да? Аанглизы, хотя у них и белая кожа, они не прочь провести время с бачой, я слышал разговоры об этом. Имулла говорил, что в походе, когда нет женщин, правоверный может совокупиться с другим правоверным, и в этом не будет греха…
        - Внашей стране за эти слова правоверные побилибы такого муллу камнями. Англизы творят грех сами и хотят, чтобы грех творили вы. Нигде в Коране не сказано, что правоверный может совокупиться с правоверным и в том не будет греха. Это харам[34 - Харам- нельзя, запрещено, соответствует понятию «грех» в христианстве.], тот, кто это сделает, перестает быть угодным Аллаху.
        - Понятно… - Абдалла переваривал услышанное, он был воспитан на уважении к словам муллы, но и слова своего спасителя, показавшего, что он достойный воин, тоже нельзя было игнорировать.- А расскажи мне про то, как ты попал в армию? Ты больше похож на одного из нас, чем на человека с севера…
        - Как я попал в армию? Мы, наш род, уже давно служим Белому Царю. Это было давно, Абдалла, больше семидесяти лет назад. Тогда моя родина называлась Османской империей, и ее правители примкнули к англизам, когда те пошли войной на Россию. Они сделали это потому, что англизы обещали в случае победы отдать во владение Османской империи Крым и Кавказ. Но русские разбили армию англизов, а потом пришли и на нашу землю. Огромная армия, которой командовал генерал Корнилов, осадила нашу столицу Стамбул, а корабли под командованием адмирала Колчака подошли вплотную к берегу и начали стрелять из орудий, а потом высадили десант. Бой продолжался пять дней и пять ночей, город был залит кровью, а из-за дыма не было видно солнца. Мой прадед сражался с этими русскими и погиб в уличных боях,а моего деда и его брата, тогда они были еще детьми, нашли русские солдаты. Но они не убили их, а взяли с собой, а потом отдали в военное училище, потому что у этих детей никого из родных не было в живых. Хотя они были детьми врагов,русские все равно хорошо относились к ним и учили военным наукам. Потом и дед, и его брат,
закончив военное училище, поступили на службу Белому Царю, в его армию. Тогда как раз шла война, бандиты и душманы нападали на русских…
        - Но разве русские не захватили вашу землю? Почемуже твой дед стал им служить?
        - Да, русские захватили нашу землю. Но Белый Царь запретил разрушать наши мечети, запретил мстить нашему народу за своих погибших - хотя русских на нашей земле погибло много. Скажи, Абдалла, если англиз убьет пуштуна, что ему за это будет?
        - Да ничего… - уверенно ответил Абдалла,- ничего не будет.
        - Авот если русский убьет турка, его за это жестоко накажут такиеже русские, как и он сам. Понимаешь, в чем разница?
        - Разве русские дураки?
        - Нет, они не дураки. Просто для них мы - такиеже люди. Они не считают нас рабами, они обращаются с нами, как с равными. Русские солдаты должны были убить моего деда и его брата для того, чтобы они не выросли и не стали мстить. Но они не убили, а спасли их, накормили и отдали учиться. Апотом дед приехал в город, где он вырос, тогда он уже назывался Константинополь, и увидел, что люди живут лучше, чем жили при султане. Поэтому он и стал служить Белому Царю, понимая, что его правление несет туркам добро. Он воевал долго, очень долго, и вышел в отставку уже старым и уважаемым человеком, перед отставкой он командовал полком.
        - Асколько там солдат?
        - Много. Очень много солдат в полку. Мой отец был гражданским человеком, он даже женился на русской женщине, но я внешностью пошел в отца. Ярешил продолжить путь деда, только служить не в армии, а на флоте.
        - Акогда приходят англизы, они убивают. Яслышал, что в одном месте они задумали отомстить за то, что неподалеку сожгли их колонну. Они пришли в кишлак, но там оставались только женщины и дети, мужчин не было, потому что те ушли в горы с оружием в руках. Итогда англизы, струсив лезть в горы и сражаться с мужчинами, стали бросать детей в ущелье и наблюдать, как матери прыгают за ними. Аоставшихся они сожгли заживо.
        - Русскиебы так никогда не сделали. Русские воины не воюют с женщинами и детьми, они воюют только с мужчинами.
        - Мой дед, отец моего отца, бывал в вашей стране. Он говорил, что в вашей стране живут достойные воины…
        - Это так…
        - Аваша армия велика?
        - Да, воинству Белого Царя нет счета.
        - Почемуже тогда они не идут на нашу землю войной?
        Карим задумался…
        - Ну, согласись, эфенди… - настаивал Абдалла,- ведь воин не может не воевать. Если у вас столько мужественных воинов, почему вы не захватите земли соседей?
        - Почему… Видишьли… Наша земля велика и обширна, нам вполне хватает того, что у нас есть. Белый Царь хочет мира, он не хочет ни чужих земель, ни чужих подданных. Ему достаточно своих. Поэтому, Абдалла, Белый Царь не стремится завоевать пуштунские земли, он просто помогает вам. Еслиже пуштуны соберут Лойя Джирга[35 - Лойя Джирга- сход старейшин племен, высший орган власти Афганистана. Корни этого уходят в глубокую древность.], придут к Белому Царю и попросят принять их в свое подданство, тогда он скажет свое слово.
        - Знаешь, эфенди… - нарушил наконец воцарившееся молчание Абдалла.- Я не столь мудр, как мой отец, шейх Дархан. Ия не столь мудр, как ты. Но я скажу тебе - это не моя мудрость, это мудрость моего народа. Если не нападаешь ты, нападут на тебя. Запомни, никогда не происходило по-иному…
        Карим вздрогнул. Слова пуштунского бачи, подростка, прозвучали, как страшное пророчество…
        Картинки из прошлого

14 мая 1993года.
        Южный учебный центр подготовки войск
        специального назначения.
        Где-то в Туркестане
        - Равняйсь!
        Строй пацанов - никому из них нет и двадцати - длинношеих, голенастых, с совсем еще детскими лицами, невпопад выполняет команду. Тяжелые рюкзаки - их теперь придется носить с собой даже в сортир, давят на плечи невыносимой тяжестью, выгибая вперед грудь, автомат неудобно висит на груди. Пот сразу высыхает, превращаясь в белые, соленые разводы на странной желто-серой форме, ботинки тяжелые, сложно представить, что в них придется бегать потом марафон - а ведь придется. Солнце печет неимоверно, оно словно хочет сплавить воедино эту желтую, истрескавшуюся от жары землю и стоящих на ней в строю пацанов, отобранных неизвестно как и неизвестно за что. Им уже пришлось преодолеть пятикилометровый марш от железнодорожного полустанка до центра - бегом по сорокаградусной жаре. Инструкторы забыли прислать машины для молодого пополнения. Ивот теперь, после пяти километров бегом под палящим азиатским солнцем, они едва стоят на ногах, купаясь в этом призрачном мареве. Фигура инструктора - среднего роста, бородатого, крепкого, в пустынной униформе, кажется сделанной изколеблющегося воздуха, она плывет в
раскаленном тумане. Вгорле так сухо, будто при каждом вздохе глотаешь песок…
        - Смирно!
        Иснова строй, как может, выполняет команду и застывает в изнеможении. Мечта только одна - спастись от этого палящего, истекающего огнем солнца, забиться в любой прохладный уголок, в жилой модуль, в тень палатки, глотнуть вкуснейшей прохладной воды, да можно и не прохладной, можно и из лужи, но воды…
        - Вольно!
        Инструктор прохаживается перед строем, и он вродебы совсем не чувствует жару. На плече у него стволом вниз - новейший автомат Коробова с подствольным гранатометом, под обе руки - кобуры с пистолетами. Инструктор внимательно всматривается в мясо - так зовут здесь тех, кто через два года превратится в волков.
        - Прежде всего… Яприношу вам искренние извинения… Язабыл, что вы сегодня прибываете, и не распорядился насчет транспорта. Но вы ведь на меня не обижаетесь за эту маленькую оплошность, не правдали, сынки…
        Вголосе инструктора слышится какая-то сухая ирония.
        - Да пошел ты, папаша… - из последних сил выдыхает кто-то.
        - Значит, не обиделись… - заключает инструктор.- Позвольте представиться. Зовут меня майор Тихонов Иван Степанович, и на ближайшие два года - я для вас Царь и Бог. Нет больше у вас ни семьи, ни родины, ничего - только это!
        Майор обводит руками длинные ряды палаток, огороженные колючей проволокой.
        - Как вы уже знаете, служить вам предстоит в Командовании специальных операций. Вспецназе!- майорвдруг переходит на крик: - Если кто этого еще не понял, подохнуть здесь легче, чем гдебы то ни было! Кто считает, что ему еще есть ради чего жить на свете - шаг вперед!!!
        Строй остается на месте…
        - Отлично! Втаком случае - у вас час свободного времени! Впалатках размещаетесь по четверо, к вечеру каждый должен мне назвать имя командира вашей четверки! Иеще! Если кто-то решит, что под маминой юбкой ему будет лучше, вон там - палец майора указывает на вышку с обычной корабельной рындой у самого въезда - есть колокол. Стоит только позвонить - и я лично угощу вас перед отъездом мороженым или холодным пивом, кто чем пожелает. Советую сделать это прямо сейчас, потому что вы мне не нравитесь. Вы самые настоящие мамины сынки! Давненько не видал таких засранцев, как вы! Пощады не ждите! Ну?
        Иснова строй стоит - из последних сил, но стоит.
        - Напрасно… Построение через час, на этомже месте. Разошлись!!!
        Сашка Тимофеев к колючке успел одним из первых - поэтому ему досталась вторая палатка с краю. Прохладная тень была уже совсем рядом, но вдруг его толкнули, да так, что он едва не полетел с ног.
        - Э, ты чо?!
        Обидчиком оказался среднего роста крепкий пацан, с почти сросшимися бровями. Вид у негобыл весьма нахальный.
        - Глохни… - пацан попытался протиснуться в палатку, но упал от ловко подставленной подножки.
        - Ах ты!- похожий на татарчонка пацан вскочил, но тутже был остановлен чьей то крепкой рукой:
        - Погодь, паря, драться… - Этот, третий, был больше обоих других, явно деревенский - бесхитростные глаза, мозолистые руки, за ним стоял еще один такойже, едвали не больше первого.- Подерешься потом. Давай, заваливаемся…
        Первыми вошли двое здоровяков, потом протиснулись одновременно Сашка и тот наглец. Вот и все. Четверо.
        Палатка как палатка. Брезентовая, четыре койки, какие-то металлические тумбочки. Ив углу - накрытое крышкой ведро с кружкой. Сашка оказался рядом с ним - потому что ведро стояло у входа, а все ломанулись в палатку.
        - На, держи… - Сашка зачерпнул полную кружку воды, протянул своему обидчику.- Бери, чегоже ты…
        Пацан поколебался, ища подвох, но кружку взял - пить реально очень хотелось.
        Сашка утолил жажду последним - и хотя в ведре оставалась еще половина, закрыл крышку…
        - Подлянка будет с водой, чувствую. Да и на вечер оставим - все равно, сколько сейчас ни выпей, солнце вытопит - и все.
        - Ты откуда, с юга?- спросил второй из братьев, самый здоровый из всех.
        - Оттуда. ИзКаффрии, долина Бекаа…
        - Амы с братом с Рязани,- прогудел первый из братьев,- одногодки мы. Яв январе родился, а Петро - в декабре. Меня Иваном зовут…
        - Ая с Казани…
        - Зовут как?- спросил Сашка.
        - Рамилем. Рамиль меня зовут, это имя такое татарское.
        - Ая Александр. Тимофеев Александр Саввич, из казаков.
        Четверо пацанов расселись по койкам. Никто из них тогда еще не знал, что в русском спецназе существует своя система подготовки и отсева. Отсев был намного меньше, чем в тойже британской САС, потому что изначально готовили такие вот четверки. Если кто-то решил уходить, решил, что здесь невыносимо - остальные из четверки старались его поддержать, убедить, что нет ничего непреодолимого. После курса подготовки людей из тех четверок, что распались, направляли в десант, во вновь создаваемые особые группы[36 - Особые группы- результат осмысления итогов Бейрута. Тогда выяснилось, что старая структура армии плохо приспособлена к современной войне. ИГенеральный штаб начал разрабатывать новую оргштатную структуру для частей постоянной готовности- так называемые особые группы. Минимальной боевой единицей было не отделение, а экипаж- всего четыре человека. Это либо стрелковый экипаж- пулемет, снайперская винтовка или гранатомет, два автомата, каждому экипажу обычно придается внедорожник с тяжелым вооружением на турели, либо двум экипажам- БТР. Либо расчет тяжелого оружия- крупнокалиберного пулемета,
автоматического гранатомета. Либо снайперский- одна тяжелая снайперская винтовка, две обычных, пулемет. Либо это расчет гаубицы, экипаж боевой машины, экипаж вертолета с бортстрелками, экипаж двух боевых вертолетов- ведущего и ведомого. Вобщем, минимальная боевая единица. Дальше идет отряд- десять экипажей, сорок человек, плюс командир. Отряд является уже самостоятельной боевой единицей и готовится действовать самостоятельно. Десять отрядов- особая войсковая группа, четыреста человек плюс небольшой штаб.] - то есть на ступень ниже, несмотря на курс спецназовской подготовки. Авот четверкам, которые образовались сразу и не распались, была прямая дорога в призрачный мир специальных операций. Армия готовила именно так - флот немного по-другому, там все-таки было чуть больше индивидуализма, в воде каждый выгребает сам,а армия именно так. Не только пройди испытания сам, но и помоги своим товарищам.
        - Кого выбирать будем?- первым спросил татарчонок, удобно усевшись на своей кровати, первой от полога палатки.
        Все молчали. Каждый хотел быть командиром, но и понимал, какая это ответственность. Оттого, как выбрали командира, во многом зависело - останется четверка здесь через год в полном составеили распадется.
        - Явот что думаю, паря… - нарушил молчание Иван, он был вообще по-крестьянски рассудительным, а слово «паря» у него было одним из любимых, он даже почти не матерился, заменяя ругательства такими вот словечками,- все равно, кто чем живет, мы не знаем и за полчаса не узнаем. Авыбирать надо, а то накажут еще. Вот ты, откуда?- обратился он к татарину.
        - СКазани, говорюже…
        - Вот-вот. Ая с Рязани. Ибрательник мой тоже. Видишь. Ни ты, ни я, как жить на такой жаре, не знаем, у меня скоро мозги расплавятся от всего этого. АСаня вон - он с Восточных территорий, там ведь у вас такаяже жара, скажи?
        - Нет, не такая. Унас море поближе, да и горы. Атут пустыня, сушь, мать ее в дыхало…
        - Ну, все равно ведь жара… Вот ты и будешь нашим командиром. Аесли что - так мы соберемся, да и порешаем чего. Правильно я говорю, Петро?
        - Правильно…
        Второе построение прошло уже лучше - по крайней мере, парням удалось немного попить. Ихотя палящее солнце моментально превратило выпитую воду в соляные разводы на форме, все равно было чуть полегче…
        Да и командир выглядел не таким злым.
        - Ну, что, сынки… Никто не надумал отсюда тикать, пока не поздно? Нет? Напрасно…
        Майор, словно в раздумье, прошелся перед строем…
        - Покомандам - построиться!
        Секундное замешательство, шорох перебегающих ног - и снова монолитный строй.
        - Командиры - два шага вперед! Представиться! Громко, чтобы все слышали!
        - Курсант Вановский!
        - Курсант Хабибуллин!
        - Курсант Бадаев!
        - Курсант Иванов!
        Дошла очередь и до Сашки. Когда инструктор остановился напротив него, тот громко, едвали не срывая голос, выкрикнул:
        - Курсант Тимофеев!
        Кто-то кричал дальше, но инструктор дальше не пошел. Он остался напротив Сашки, рассматривая его так… до дрожи в коленках. Александр лихорадочно пытался понять - чтоже он успел натворить за такое-то короткое время.
        - Тимофеев, значит… - словно в раздумье, пробормотал инструктор.
        - Так точно!
        Инструктор провел ладонью по лбу…
        - После отбоя - ко мне. Модуль номер два.
        - Так точно!
        - Теперь - у каждого из вас должна быть аптечка. Там солевые таблетки. Противно, но привыкнете. Принять по две штуки!
        Солевые таблетки и впрямь были у каждого - вкус такой, что едва не выворачивало наизнанку. Потом привыкли.
        - Полоса препятствий номер один находится на расстоянии три километра от лагеря! Там - помимо прочего есть родник - совсем рядом! Налево! За мной, бегом марш!
        - Господин майор!- Сашка чуть трусил, все-таки офицер вызывает да в первыйже день.
        - Не заперто!- раздалось из-за двери.- Заходи, курсант!
        Инструкторы, в отличие от курсантов, жили не в палатках - в находящихся на огороженной территории жилых модулях, каждый из которых по размерам был равен стандартному сорокафутовому морскому контейнеру. Постарой привычке, модули не просто выставили на землю - они были окопаны, окружены рядом колючей проволоки и сверху завешены маскировочной сетью.
        Майор переоделся «в домашнее» - просто сбросил куртку, оставшись в хлопчатобумажной футболке, цвета «пустыня». Кондиционер был выключен, в вагончике жарко, как на улице, но следов пота на футболке не было. Вообще…
        - Руку дай…
        - Какую?
        - Любую…
        Сашка протянул руку, майор неожиданно сильно схватил ее, провел огрубевшими пальцами по следам от гвоздей. Они все еще оставались - такие кружки…
        - Как, говоришь, звать?
        - Тимофеев. Курсант Тимофеев Александр Саввич. Авы…
        Майор отвернулся, тяжело задышал - словно уставшая, загнанная лошадь. Потом взял себя в руки.
        - Ая майор Тихонов Иван Степанович, старший инструктор южного центра подготовки войск специального назначения. Тогда - капитаном был. ИзКаффрии?
        - Да… - Сашка уже все понял.
        Майор тяжело протопал в глубь вагончика, взял две большие, едвали не литровые кружки из пластика, щедро налил туда воды из двадцатилитрового пластикового баллона - нормальной воды тут было мало, привозили в этих самых баллонах.
        - Держи. Давай - за встречу, крестник. Ведь это я тогда…
        Вода колыхалась в прозрачных стенках стакана - живительная прохлада, ее пьешь - и как бальзам по иссушенному пустыней горлу. Протянуть руку - и вот она, целый литр. Аж в глазах мутит. Чудовищным усилием воли Сашка спрятал руку за спину.
        - Чего?
        - Там пацаны у меня. Я - их командир.
        Майор потер лоб, поставил полный стакан на подвернувшуюся тумбочку.
        - Серьезно решил - в спецназ?
        - Да.
        - Зачем?
        - Отомстить.
        - За что?
        - За все.
        Майор отпил глоток из своего стакана, поставил его рядом с первым. Снова прошел в глубь вагончика и вытащил целое богатство - двадцатилитровый баллон с водой, целый, с еще не сорванной пробкой.
        - Держи! Дотащишь? Устрой у себя там праздник. Учти, поблажек больше не будет - никаких. Если решишь уйти, уходи, в этом нет ничего стыдного. Мало кто выдерживает, это даже не десант. Если останешься, спецназовца из тебя сделаю, обещаю. Держи!
        - Господин майор…
        - Не благодари. Иди.

22 июня 1996года.
        Казармы 22-го полка САС.
        Герефорд, Великобритания
        Двадцать второй полк САС, первый среди равных (были и двадцать третий и двадцать первый, территориальные) располагался в старых казармах в Герефорде - когда-то тут был аэродром, а теперь квартировали спецназовцы, за долгое время переделавшие все, как им понадобилось. Старые казармы привели в божеский вид и построили несколько новых, возвели несколько эллингов для техники, которой у двадцать второго с каждым годом становилось все больше. Причем если раньше в полку пользовались стандартной армейской техникой, то теперь на вооружении появилось немало специальных образцов. Взять хотябы недавно пригнанные тяжелые МН47, «Летающие вагоны», вертолеты фирмы «Боинг» для специальных операций. Их пригнали две штуки, и для каждого потребовался отдельный эллинг, так они были велики. Или знаменитые «Лендроверы» в вариантах для дальнего патрулирования, ощетинившиеся пулеметами, трапами для преодоления топей, лебедками, дугами - их тоже следовало хранить на своей базе, чтобы в случае чего они были под рукой.
        Командиром двадцать второго полка САС на данный момент был бригадир Стенли Долнан. Командовал полком он менее трех лет, но проявил себя за это время как грамотный и достойный офицер, в полку уже почти забыли, что он пришел к ним из «Красных дьяволов», воздушно-десантных войск. Почти - потому что в САС окончательно не забывали ничего и никогда.
        Командир двадцать второго полка располагался не в новом четырехэтажном здании штаба, как можно было предположить,а в старом, одноэтажном, переделанном из казармы. Вновом здании сидели аналитики, обслуживающий персонал базы и прочие штабные крысы,а бригадир Долнан демонстративно не перебирался из своего старого, тесного и обшарпанного кабинета, равно как и другие боевые офицеры базы. Старый штаб полка был частью истории, частью легенды…
        Лейтенанта Грея подвезли на штабном джипе прямо к зданию старого штаба, к самым ступенькам. Лейтенант выскочил из машины, прислушался к доносящейся с севера интенсивной стрельбе, приглушенной лесополосой - бойцы занимались на открытом стрельбище, а лесополосу высадили для того, чтобы не дай бог какая случайная пуля не полетела туда, куда не надо. Поидее, для похода к начальству, тем более к самому бригадиру, следовало переодеться, являться туда в испачканной штурмовой униформе было как-то… не комильфо. Но в приказе четко сказано «срочно»… а униформа - ну, в конце концов, в такой части служим, не в игры тут играют.
        Мельком оглядев себя и приведя в порядок то, что удалось привести в порядок прямо сейчас, лейтенант решительно взялся за ручку двери…
        Ккабинету бригадира вел длинный, темный коридор - с обшарпанными стенами и чутьли не валящейся с потолка отделкой. Вдвадцать втором полку на эти мелочи жизни внимания не обращали и ремонтировали штабные и жилые здания только тогда, когда не ремонтировать было уже нельзя, когда появлялся риск, что неотремонтированное рано или поздно свалится тебе на голову. Пообе стороны коридора - ряд простых, выкрашенных зеленой краской дверей без указания имен и званий хозяев кабинетов. Но лейтенанту здесь находиться не впервой - начальство любило давать разносы по поводу и без и никогда не упускало возможности сделать это…
        Удивительно,но адъютант Долнана куда-то смылся, клетушка, где он сидел и откуда можно было попасть в кабинет самого бригадира, оказалась пустой. Лейтенант огляделся, постучал в дверь начальства, услышав: «Войдите», повернул ручку и вошел…
        Самого бригадира в кабинете тоже не было. Вместо него в его кресле, за его столом расположился пожилой, среднего роста человек с испещренным морщинами лицом, с проседью в бороде и с курящейся дымком трубкой в руке. Асправа от него, за приставным столиком, сидел еще один человек - постарше первого, чисто выбритый, загорелый, седой, с живыми добрыми глазами. Вруках, выложенных перед собой на столик, он держал нечто, напоминающее монашеские четки, и неспешно перебирал их - да и вообще, еслибы лейтенант Грей встретил его на улице и попытался отгадать его профессию, подобно Шерлоку Холмсу, то первым, что пришлобы ему в голову, сталобы определение «священник». Непонятно почему, но это так.
        - Присаживайтесь, лейтенант!- первый, тот, который сидел в кресле бригадира, показал на стул напротив «священника», голос его был гулким и прокуренным, «боцманским».
        Лейтенант осторожно присел, огляделся - взглядом сразу выделил папку, лежащую на столе под рукой «боцмана». Его личное дело!
        - Сэр, я явился по приказу своего командира, бригадира Долнана… - начал лейтенант.
        - Бригадир Долнан вышел, чтобы проверить, как ведется боевая учеба во вверенном ему подразделении,- сказал «священник», голос его был спокойным и располагающим к себе, каким-то «добрым»,- но вы можете связаться с ним, и он подтвердит, что мы не взяли его кабинет штурмом, хе-хе…
        - Да и сделать это былобы весьма непросто,- подхватил «боцман».
        Все пока выглядело нормально, но лейтенанту это уже не нравилось. Особенно «священник»… Что он делает здесь?
        - Итак, вы лейтенант Дориан Грей, младший баронет Грей, первая рота, командир тактической команды три. Яничего не путаю?- спросил «боцман».
        - Верно, сэр, но…
        - Меня зовут Джеффри Ровен, лейтенант, а тот человек, что сидит сейчас в кресле и рассматривает вас, словно ученый в микроскоп неизученную бактерию, его можно звать сэр Колин,- заговорил «священник».- Брось, Колин, давай прямо к делу. Не стоит испытывать нервы лейтенанта на прочность.
        Сэр Колин недовольно посмотрел на перебирающего четки «священника», но схему разговора перестроил в голове мгновенно, как это и подобает настоящему разведчику.
        - Действительно, перейдем прямо к делу, тем более что и времени у нас немного. Вам известно, что такое подразделение «Пагода», лейтенант?
        Вопрос был не таким простым, как могло показаться. Да, лейтенант Дориан Грей знал о том, что такое подразделение «Пагода», но знал он это неофициально. Каждые выходные в расположенном поблизости пабе собирался весь офицерский и сержантский состав части, чтобы влить в себя несколько пинт пива и эля, потрепаться и выслушать последние новости. За пределы полка не уходило ничего - бар закрывался, это была частная вечеринка, но вот внутри полка никакие секреты удержаться не могли, в том числе и такой, как существование подразделения «Пагода».
        Вот и вопрос - незнакомцы действительно хотят выяснить, что известно лейтенанту,или решили проверить, не в курсели он того, что ему знать совсем не полагается?
        - Можете говорить, лейтенант,- подсказал ему «священник»,- режим секретности в вашей части и его возможное нарушение не волнуют нас ни в малейшей степени.
        - Подразделение «Пагода» - специальная группа внутри САС, неофициальная. Эти люди привлекаются как MI5, так и MI6 тогда, когда нужна действительно эффективная помощь. Основная задача - борьба с германским и русским проникновением, если нужно,то ликвидация и захват людей, интересующих разведку или контрразведку. Ивсе это секретно.
        - Не так уж и секретно, судя по всему… - недовольно проговорил «боцман», но «священник» его перебил:
        - Вы все правильно сказали, молодой человек. Действительно, подразделение «Пагода» оказывает контрразведке кое-какие услуги. Исейчас нам нужна помощь кого-то из САС. Потому что у нас - проблемы. Ивесьма серьезные. Поту сторону залива[37 - Поту сторону залива- весьма распространенное в британских спецслужбах выражение, означающее «в Северной Ирландии».].
        - Яне вхожу в «Пагоду», сэр,- вежливо ответил лейтенант,- возможно, вы ошиблись…
        - Нет, мы не ошиблись. Исейчас вы поймете, почему. Что вы думаете о конфликте с нашими русскими «друзьями», произошедшем несколько лет назад?
        - То, что мы взяли русских за шкирку, но постеснялись как следует пнуть им под задницу. Итогда пнули они - и чувствительно. Так всегда в бою - если не пинаешь под задницу ты - значит, пинают тебя.
        - Весьма краткая и точная характеристика того, что произошло, лейтенант,- прищурился «священник», и по выражению его лица нельзя было понять, одобряет он сказанное лейтенантом или осуждает.- Атеперь скажите, что, по-вашему, будут делать русские после того, как мы «взяли их за шкирку»? Что вы сами сталибы делать на месте русских, лейтенант?
        - Ну… попыталсябы не допустить повторения этого… Наверное, так.
        Священник кивнул, соглашаясь, наклонился вперед…
        - Атеперь послушайте сюда, лейтенант, потому что я расскажу вами нечто весьма интересное. Исекретное, не подлежащее разглашению даже среди своих, за субботней кружкой пива. Мы не будем требовать от вас подписать какие-то документы, давать расписку о неразглашении секретной информации. Просто вы должны понять, что эта информация совершенно секретна и за ее разглашение будут применяться санкции. Неофициальные, не те, которые предписаны законом, понимаете?
        - Да,- кивнул лейтенант.
        - Ивы готовы нам помочь?
        - Вам нужен доброволец?- удивился Грей.
        - Да, именно доброволец. Вы должны сами, осознанно принять решение - готовы вы нам помочь или нет. Если вы согласитесь, вам придется работать под прикрытием на другой стороне залива, возможно, в течение длительного времени. Не думаю, что есть смысл объяснять вам то, что работа по ту сторону залива всегда связана с огромным риском для жизни. Сдругой стороны - и мы вам поможем. После завершения операции вас ждет пособие в размере пяти годовых жалований и внеочередное звание. На время проведения операции вы считаетесь участником боевых действий и получаете боевые. Это не говоря уж о том, что вам представляется редкая возможность хотябы частично расплатиться с этими варварами за то, что они сделали. Итак, лейтенант? Решение нужно принять сейчас.
        Лейтенант Грей задумался. Содной стороны, все дела, которые ведет разведка - мутные, в них непонятно, кто друг, а кто враг, и от них лучше держаться подальше. Ас другой стороны,а для чего он, собственно, служит? Не для тоголи, чтобы защищать свою страну? Если ее нельзя защитить в открытом бою, но ему предлагают бороться с ее врагами тайно - вправели он отказаться?
        - Ясогласен, сэр,- коротко проронил он.
        - Вот и хорошо,- «священник» уже полностью вел разговор, «боцман» сидел и молчал,- тогда, с вашего позволения, я кое-что расскажу вам. Об«адептах стужи».
        - Оком, сэр?- не понял лейтенант.
        - Сейчас поймете. Вы заметили, что примерно года три назад сопротивление в Северной Ирландии, с которым до этого нам удавалось успешно бороться, вышло на качественно новый уровень?
        - Приходилось замечать, сэр,- процедил Грей. Тема была болезненная. Сасовцы принимали удар одними из первых.
        - На вооружении католиков-террористов из ИРА появилось оружие, которого у них никогда до этого не было. Вэтом году уже дважды применялся реактивный огнемет «Шмель» - в последний раз две недели назад против полицейского участка, где сгорели заживо больше двадцати полисменов. Уже трижды в этом году вертолеты обстреливались из ПЗРК - раньше такого вообще не было. Про остальное я не говорю. Раньше ИРА была вооружена тем, что могла добыть в Штатах, через ирландскую общину - это помповые гладкоствольные ружья, гражданские пистолеты и револьверы, немного пистолетов-пулеметов, промышленная взрывчатка, такая, как динамит в шашках. Сейчас у них все больше и больше русского оружия, причем оружия не гражданского, а армейского. Автоматы Калашникова и даже новейшие Коробова, которые и в России только начали поступать на вооружение. Снайперские винтовки всех видов, в том числе бесшумные. Гранатометы, реактивные огнеметы, ПЗРК. Это армейское оружие, обладающее чудовищной разрушительной силой - и они применяют его в густонаселенных городских районах, против наших частей, которые, по сути, являются хорошо
вооруженными полицейскими. Врезультате - огромное количество жертв - наши солдаты просто не готовы к отражению нападения с использованием такого оружия.
        - Русские начали поставлять оружие в Ирландию?- догадался Грей.
        - Судя по всему, да, но это один аспект проблемы. Второй аспект проблемы - это те самые «адепты стужи».
        - Адепты, сэр?
        - Мы их так называем,- «священник» внезапно улыбнулся, так улыбаются люди, когда вспоминают что-то для себя приятное, что-то из прошлого,- адепты стужи. Попробую объяснить, почему…
        Священник порылся во внутреннем кармане пиджака, достал старенькую потрепанную фотографию, выложил на стол перед лейтенантом. Фотография была хоть и цветной, но старой, снятой на старой пленке. Группа тепло одетых мужчин на фоне какого-то здания, большого, серого, величественного. И… снег.
        - Это вы, сэр?- лейтенант ткнул пальцем в одного из мужчин.
        - Угадали… - «священник» одобрительно кивнул головой,- это действительно я, только много лет назад. Как думаете, где это снято?
        - ???
        - Это Москва, Николаевский вокзал - на него приходят поезда из Санкт-Петербурга, их столицы. Снято едвали не тридцать лет назад. Когда-то давно мне пришлось прожить в России несколько лет. Яне любил самолеты и приплыл в Санкт-Петербург на корабле, а потом поехал на поезде в Москву, где сосредоточен их основной капитал и где я прожил пять лет. Дело было зимой - у русских очень суровые зимы, идет снег, а мороз такой, что можно замерзнуть насмерть. Как и многие туристы, я не был готов к такому морозу и, сойдя с поезда, основательно задубел, уже когда шел по холодному перрону. Меня встречали несколько человек из консульства, они потащили меня в ближайший магазин - он очень удобно расположен рядом с вокзалом - и я купил там себе русскую шубу - тяжелое, но очень теплое одеяние из выделанного меха, его носят зимой в морозы все русские, такая у них традиция. Итакуюже, из меха, большую теплую шапку. Янадел эти шубу и шапку прямо в магазине, выпил две чашки горячего черного чая, которым меня угостил владелец магазина - и мне сразу стало лучше. Потом мы пошли и на память сфотографировались около вокзала. Но
тут кое-что не попало в кадр. Около вокзала есть такие уличные торговцы, они продают разную еду - в том числе и мороженое. Икогда мы вновь подошли к вокзалу, я заметил несколько местных мальчишек. Они были одеты намного легче, чем я, у них не было не то что меховой шапки - у них вообще не было шапок, они так и ходили по морозу с непокрытыми головами. Они подошли к этому уличному торговцу, купили у него несколько порций мороженого и побежали дальше. Иони ели это мороженое прямо в двадцатиградусный мороз и смеялись при этом. Они смеялись, лейтенант, они ели мороженое, в то время как я отчаянно пытался согреться в своей новой одежде. Как вы думаете, что я тогда понял?
        - Что русские не такие, как мы?- осторожно спросил Грей.
        - Вточку! Они похожи на нас, но они совсем не такие, как мы! Когда мы умираем от холода, они едят мороженое. Они живут при абсолютной монархии, у них нет даже парламента, в котором былибы представлены интересы общества, но почти никто не испытывает неудобства при этом. Их монарх воспринимается ими не как тиран и диктатор - скорее как отец, и такое положение вещей, когда он передаст трон по наследству сыну, и никто не может повлиять на принимаемые им решения, воспринимается ими как нормальный порядок вещей. Они захватили нашу землю, предназначенные нам по праву колонии на Востоке[38 - Вэтом мире Ближний Восток никогда не был британским. Простокогда на Россию и Германию собрался напасть весь цивилизованный мир, все понимали, что Османская империя- расходная монета, что она, в конечном итоге, будет не среди победителей, а среди побежденных. Согласно секретному Гибралтарскому протоколу, весь Ближний Восток должен был отойти Британии, за исключением нескольких незначительных территорий для Франции. Турция урезалась на востоке, но получала новые земли на севере- за счет России. Фельдмаршал Корнилов
превратил эти прожекты в пыль, но британцы по-прежнему считали, что эти земли должны принадлежать им.] много десятилетий назад, но они искренне считают ее своей. Но самое опасное - у них очень высокий уровень национализма и патриотизма. Они готовы умереть за свою страну - и не только умереть, но и убить. Иубив, они будут воспринимать это как должное, их не будут мучить кошмары по ночам. Судя по всему, лейтенант, они сейчас этим и занимаются. Убивают.
        - Очем вы, сэр?
        - Как вы думаете, почему мы не привлекли «Пагоду», людей, которых мы знаем и которые знают нас?- вопросом на вопрос ответил «священник».
        Ив самом деле - а почему?
        Лейтенант думал, перебирал варианты,а двое стариков, сидевшие в чужом кабинете, за чужим столом, пристально смотрели на него. Ион нашел ответ…
        - Вы хотите сказать… что русские могут знать кого-то из «Пагоды» в лицо?
        - Хуже,- бесстрастно ответил «священник»,- они могут знать в лицо всех. Именно поэтому нам нужен человек, который только недавно пришел в САС, не успел «засветиться» на зарубежных операциях и даже не успел побывать в колониях. Мы считаем, лейтенант, что примерно три года назад в Британии и в САСШ появилась группа людей. Предателей. Агентов русских. Мы не знаем, сколько их, мы не знаем, кто они,но мы знаем, что они существуют, вычислили по косвенным признакам. Поскольку их как-то надо называть, мы их назвали «адепты стужи». Очень подходящее для этого случая слово - адепты. Фанатики. Ревностные последователи какого-то учения. Они не знают и не хотят знать, что в тепле жить проще, они убивают за свою стужу, за право жить в стуже. Им ничего не нужно, кроме этой стужи. Инадо сказать, что этим мстителям удалось немало…
        «Священник» достал - он держал ее до этого на коленях, и ее не было видно - старомодную картонную папку с веревочными завязками и перебросил ее лейтенанту…
        - Можете ознакомиться. Здесь собраны материалы по событиям, которые при пристальном рассмотрении кажутся нам звеньями одной цепи. Начнем с самого начала. Пятого сентября девяносто третьего года по непонятным причинам в Северной Ирландии разбился вертолет, в котором находился генерал Лоуни с его штабом. Причина катастрофы не установлена до сих пор. Примерно год назад, двадцать пятого июля девяносто пятого, на охоте от случайного выстрела в Шотландии погиб адмирал Роулинг, имевший самое прямое отношение к Бейрутскому кризису. Оба они - из высшего эшелона, эти люди имели самое непосредственное отношение к тем событиям, и они погибли. Это одна сторона медали. Вторая сторона - то, что происходит в Северной Ирландии. Изпоследнего - два дня назад неизвестный снайпер обстрелял патруль на улице, десять выстрелов - и десять трупов. Зимой прошлого года - выстрелом из ПЗРК сбит вертолет во время патрулирования, зенитчик скрылся, восемь погибших. Девяносто четвертый, апрель - в проливе, недалеко от берега, подорван крейсер «Тасмания», подорван магнитной миной и поврежден настолько тяжело, что его пришлось
списать. Девятнадцать погибших. Человек, который это сделал, должен был пройти подготовку диверсанта-подводника, подобную той, которую у нас получают в СБС[39 - Special Boat Service- специальная лодочная служба, подводные диверсанты Британии.].
        - Вы хотите сказать, что это все сделал один и тотже человек?
        - Нет. Яэтого сказать не хочу. Но мы считаем, что в Северной Ирландии уже не первый год действует русский агент. Именно он наладил контакты между русской разведкой и североирландскими террористами, именно он совершил одно или несколько злодеяний из числа тех, о которых я вам рассказал. Вопросы?
        - Для чего нужен я?- непонимающе сказал Грей.- Вам нужен сыщик, а не оперативник сил спецназначения. Или вы знаете, кто он? Но если так, то почему такие сложности с его задержанием?
        - Не все так просто,- «священник» старчески пожевал губами,- как вы думаете, чем обуславливается его неуязвимость? Ведь он один,а в Северной Ирландии очень плотное контрразведывательное прикрытие, мы тоже работаем по этой территории не покладая рук. И, тем не менее - за три года ни одного, даже малейшего намека на провал. Как думаете, как такое может быть - если исключить предположение, что он читает наши мысли?
        - ???
        - Такое может быть только в одном случае. Вслучае, если он проник в наши ряды. Вслучае, если он - полицейский или армейский офицер, возможно даже сотрудник Особого отдела полиции. Вэтом случае - мы гоняемся за собственным хвостом, а он - прекрасно знает заранее все наши ходы, направленные на его поимку, и может без труда вырабатывать меры противодействия. Поэтому-то нам и нужны вы. Нам нужен человек, который смогбы поработать в Северной Ирландии под прикрытием сотрудника Особого отдела и присмотреться к тому, что там происходит и кто чем дышит. Вот что нам нужно от вас, лейтенант.
        - Аесли предположим, что я его обнаружу, я должен…
        - Сообщить нам. Ивсе. Возможно, мы попросим вас проследить за ним. Нам не нужна его смерть, лейтенант, нам нужен честный и открытый суд над ним, нам нужен живой русский агент, который могбы поведать всему миру о злодеяниях романовского режима. Вот что нам нужно - и вот что мы просим вас сделать.
        Во всем этом было что-то неправильное… Почему нельзя направить в Особый отдел под прикрытием своего человека, чтобы провести проверку? Разведка просто так ничего не делает, для чего им нужен человек именно из САС? Но времени раздумывать не было - да и вопросы задавать тоже было неуместно. Лейтенант понял, что больше того, что ему сказали сейчас, ему уже не скажут - разведка…
        - Ясогласен, сэр…
        - Вот и хорошо,- тепло улыбнулся «священник»,- тогда через несколько дней на вашего бригадира придет бумага из Лондона с вызовом вас в Генштаб. Апока - можете заниматься, чем занимались до этого. Только приведите дела в порядок и отдайте распоряжения на время вашего отсутствия…
        Когда за лейтенантом Греем закрылась дверь, сэр Джеффри с силой провел ладонями по лицу, будто снимая маску, остро глянул на сидящего в кресле мрачного, как туча, сэра Колина…
        - Ну?
        - Мы работаем на основании твоих догадок, и больше у нас ничего нет,- недовольно произнес сэр Колин,- это ненормально…
        - Мы закидываем сеть и смотрим, кто в нее попадется,- улыбнулся сэр Джеффри.- Брось, тебя ведь не это беспокоит. Скажи, что ты на самом деле хотел мне сказать?
        Вкабинете повисло молчание - подобно затишью перед бурей. Тяжелое молчание, недоброе - будто каждый собеседник прикидывает, как половчее ударить другого словом.
        - Его обязательно потом убирать?- наконец спросил сэр Колин.- Вконце концов, он не гражданский, военный. Даст расписку, в конце концов…
        Сэр Джеффри недобро улыбнулся. Вот теперь он совсем не был похож на священника - ни капли не похож…
        - Ясмотрю, Сицилия дурно на тебя повлияла. Аможет, годы сказываются. Ты раскис. Ябы тоже рад был не убирать его,но без этого не обойтись. Синхронизировать полностью мы не сможем, тебе это известно не хуже меня. Итогда у нас получится, что лейтенант Грей владеет крайне взрывоопасной информацией, более того, эта информация такова, что он может, обладая ею, усомниться в праведности того, что мы делаем. Аотсюда - один шаг до предательства. Предательство распиской не профилактируется, ты это знаешь не хуже меня. Илучше пусть мы посмертно вручим лейтенанту Грею крест Виктории - или что-то в этом роде, пусть лучше ты произнесешь прочувствованную речь на его могиле, чем мы получим еще одного предателя. Пошли, у нас еще много дел…
        Их машина - черный «Ровер 800», неприметный, хотя и довольно приличный, стояла у самого штаба. Сэр Колин вышел из здания первым и остановился, глядя в мертвенно-бледное лицо водителя.
        - Что?- только и смог спросить он.
        - Сэр… - на водителя было страшно смотреть,- только что передали по связи. Бомбили Лондон.
        Лик катастрофы.

22 июня 1996года.
        Лондон, Великобритания
        Капрал Джордж Стеннис был недоволен. Более того - он был просто взбешен! Неудивительно, что в этом бардаке они потерялись - при таком-то взаимодействии. Верней сказать, при никаком взаимодействии. Карт, обычных карт для ориентирования на местности - и то им не выдали.
        Капрал Джордж Стеннис служил в полку Валлийских королевских стрелков. Да, Уэльс находился довольно далеко от Лондона, но тут им просто повезло. Как утопленникам.
        Начиналось все довольно нормально. Вчера их батальон в полном составе был переброшен на стрельбище, находящееся всего в сорока километрах от Лондона - для прохождения усиленного курса стрелковой переподготовки с модернизированными винтовками фирмы «BSA». Переподготовка обещала занять не меньше недели - он-то еще, дурак, подумал, что в выходные можно будет запросто получить увольнительную и смотаться в Лондон, дабы узнать, каковы там женщины легкого поведения, да и просто поразвлечься - выпить пива, размяться на боулинге, на игровых автоматах - короче, простые, доступные солдату развлечения. Смотался, называется…
        Весь первый день у них ушел на изучение материальной части винтовки. Преподавали двое - инструктор, старший лейтенант по чину, и представитель фирмы-изготовителя - невысокий живчик с длинным носом, поющий соловьем про достоинства уникального оружия. Вчем-то он, конечно, был прав - после первой модели любая модернизация уже будет казаться огромным прыжком вперед.
        Давайте посчитаем проблемы в первой модели. Тяжелая - чутьли не наполовину тяжелее русского «АК» - раз, с североамериканской винтовкой вообще лучше не сравнивать. Несмотря на тяжесть, крышка ствольной коробки сделана из алюминия - два. Механизм - мало того, что сложный, трудный для обслуживания, требующий постоянной чистки и смазки, так еще и крайне чувствительный к любому загрязнению - три. Это тебе не русский автомат, в который можно насыпать полную коробку песка - и стрелять. Иногда винтовка и вовсе чудила - просто в любом положении переводчика-предохранителя (в том числе и «безопасно») стреляла одиночными и все. Винтовка стреляет, поставленная на предохранитель, как вам такое нравится? Магазин сложно вставить, а защелка расположена так, что при неосторожном обращении с оружием может произойти случайное нажатие, и он вывалится - четыре. Цевье - толстое, неудобное, из скользящей в руках пластмассы - пять. Вообще, любой сержант-строевик мог говорить про недостатки этой винтовки часами. Кдостоинствам относили только высокую точность огня и прочный четырехкратный оптический прицел на ней.
        Сейчасже - если верить заявлениям фирмы-изготовителя, они привлекли помощь конструкторской группы из САСШ, тойже самой, что разработала винтовку MASADA, принятую на вооружение как «Ar-20» - и решили большую часть проблем. Надежность в сложных условиях выросла на порядок за счет того, что увеличили массу затвора и оптимизировали взаимодействие подвижных частей винтовки. На цевье каждой винтовки посадили толстую круглую рукоятку производства САСШ с компактными мини-сошками внутри. Кнопку защелки магазина переносить в другое, более защищенное от случайных воздействий место не стали, но сделали вокруг нее ограждение, чтобы вероятность случайно ее нажать снизилась. Для исключения случайной стрельбы полностью переконструировали ударно-спусковой механизм. С«лишним весом» сделать уже было ничего нельзя - и так ствольную коробку, где могли, облегчили, иногда даже в ущерб прочности.
        Что касается капрала, то он вообще выбросилбы все эти винтовки к чертовой матери и принял на вооружение туже «Ar-20», по слухам, показывающую себя совсем неплохо. Про «АК» даже мечтать не стоило - его не скопируют просто из принципиальных соображений, гордость не даст перевооружиться на русское оружие. Но хотябы «Ar-20» можно дать солдату, ведь САСШ - союзники!? Нет - национальная штурмовая винтовка - это национальная гордость. Крайнимже, как всегда, оказывается солдат, которому приходится ежедневно иметь дело с такой вот… национальной гордостью.
        Проделав пару раз неполную сборку-разборку - она оказалась тойже самой, что и в первой модели,- валлийцы получили новое оружие, обслужили его - сняли консервационную смазку, смазали - и отправились на стрельбище. Получая оружие, капрал с ужасом увидел в оружейке знакомых уродцев - так называемые «ручные пулеметы отделения» - теже самые штурмовые винтовки, только с более длинными стволами, сошками и рукояткой внизу, за магазином, которую надо удерживать при стрельбе. Итотже самый стандартный патрон 5,56, считавшийся откровенно слабым, и даже тотже самый стандартный магазин на тридцать патронов. Считалось, что с этим оружием можно победить русских, у которых в качестве пулемета отделения - один, а в штурмовых отрядах и два пулемета «ПКМ» калибра 7,62 на отделение. Убританцевже количество ротных пулеметов, наоборот, после принятия на вооружение этих уродцев сократилось.
        Немного отлегло на стрельбище. Североамериканская рукоятка с сошками оказалась как нельзя кстати, количество задержек и впрямь значительно уменьшилось, а магазин случайно выпал только у одного солдата за весь день. Точностьже не сократилась ни на йоту, чего опасался капрал. Значит, воевать еще можно. Но при этомосновные проблемы сохранились. Ужасающая развесовка - из-за немного утяжеленного ствола и передней рукоятки с сошками она стала еще хуже - как палка, с двумя грузами на концах, причем грузами неравного веса. Навскидку стрелять сложно, от бедра - почти невозможно. Вес винтовки сосредоточен сзади, а это - очень плохо. Ичтобы избавиться от этого, следовало взять прицел и приделать к нему новую винтовку.
        Пропустив вечерком в ближайшем клубе сержантского состава пару кружек терпкого черного эля - здесь он оказался просто чудо как хорош, капрал завалился спать. Аутром,не успели они проделать комплекс физических упражнений и принять пищу, как прозвучал сигнал тревоги. Через часони уже были в вертолетах…
        Ужас всего произошедшего капрал осознал только тогда, когда на горизонте показался Лондон - огромный город-миллионник, которому не видно ни конца ни края. Над центром города поднимался дым - этих, подпирающих на удивление голубое, до прозрачности голубое небо толстых дымных столбов было не один, не два - их была пара десятков. Это не мог быть пожар - капрал уже достаточно прослужил в армии, чтобы сообразить - это могло быть только результатом либо чудовищного теракта, либо и того хуже - бомбового, артиллерийского или ракетного удара по городу.
        - Кэп… Это что за дрянь такая? Не иначе кто-то побаловался спичками,- рядовой Гарри Оуэнс, как всегда, проявил остроумие, протиснувшись ближе к десантному люку Вестланда, где обзор был получше. Остальные, не отрываясь, смотрели в иллюминаторы.
        - Гарри… Сядь на место и заткнись!- капралу было совершенно не до шуток, он понимал, что вляпались они здесь надолго, и сейчас пытался сообразить, гдеже они будут садиться, куда их ведут…
        Сажать их собирались не где-нибудь, а в Хитроу, основном аэропорту Лондона. Беда уже пришла и туда - не садился и не взлетал ни один самолет, некоторые стояли прямо на рулежке, а один даже - в самом начале взлетно-посадочной полосы. Кнекоторым подогнали передвижные трапы - и унылые цепочки пассажиров тянулись к модерновым, сверкающим хромом и зеркалами зданиям международного терминала. Ввоздухе витало ощущение начинающейся катастрофы.
        Вертолет начал тормозить, задирая нос, а потом пошел на посадку. Капрал с удивлением увидел, что сажают их не на бетонку - места на ней почти не осталось, самолеты стояли очень плотно, потому что аэропорт работал с нагрузкой едвали не в полтора раза больше плановой - а на зеленку, разделительные зеленые газоны между полосами. Как и все газоны в Великобритании, они были идеальны…
        - На выход! Строиться!
        - Командиры отделений, ко мне!
        Старший по званию офицер, бригадир Роберт Дюваль, был как всегда жесток и немногословен. Дождавшись, пока у вертолетов образуется некое подобие строя, а командиры отделений - в том числе и капрал Джордж Стеннис - соберутся кругом около него, он начал говорить:
        - Итак, джентльмены, довожу обстановку. Вопросов не задавайте, больше того, что скажу,- не знаю. Погороду нанесен артиллерийский удар. Откуда, какими средствами - неизвестно. Ядаже не знаю, естьли у нас до сих пор правительство, потому что удар был нанесен по правительственным зданиям. Наша задача - выдвинуться в город и…
        - Сэр, там…
        Все повернулись - и замерли. Пополю шла толпа - человек пятьсот, не меньше, она бушевала у самолетов, сметая летный персонал и немногочисленных полицейских. Да какое пятьсот - там тысяча человек, больше…
        - Слушай мою команду! Отделениям построиться в цепь! Примкнуть штыки, но не обнажать! Выполнять!
        Командиры отделений бросились к своим подчиненным - выполнять команду. Ситуация все больше и больше начинала выходить из-под контроля.
        - Надеть каски и противогазы!
        Есть подразделения, где в сумки для противогаза кладут паек, патроны, в общем, что угодно,но не противогаз. Однако у них с этим строго - если сумка для противогаза, то и лежать в ней должен противогаз. Бойцы выполняют редко подаваемую команду, противогаз пахнет сырой резиной, давит на лицо. Сквозь стекла почти ничего не видно.
        - Батальон!!!- бригадир Дюваль махнул рукой, словно полководец из прошлого, призывая в атаку.- За мной, шагом марш!
        Строй держать было трудно - они шли через уставленное огромными, пузатыми пассажирскими лайнерами поле, четко печатая шаг по бетонке аэродрома. Толпа приближалась - армия против гражданских, хаос против порядка, власть против беспредела. Было видно, что это обычные люди - верней, они были обычными еще несколько часов назад. Вот бизнесмен в дорогом, светло-сером в темную полоску костюме, размахивающий дорогим, обшитым кожей, с посверкивающими на солнце металлическими уголками атташе-кейсом - рубашка порвана, галстук сбит, рот распялен в крике. Размахивай кейсом, как секирой, он пытается взять штурмом какой-то трап. Высокопоставленный служащий какой-нибудь компании, возможно, даже вице-президент. Очаровательная жена, двое или даже трое детей, которых он обожает, две дорогие машины, шикарный особняк с почти выплаченной закладной, небольшая яхта, возможно - дом или пентхаус на побережье. Еще утром он вел переговоры в каком-нибудь дорогом отеле, может, «Бофорт Хаус» или «Дорсет», скорее всего, добился успеха. Еще пару часов назад он сидел в VIP-зале аэропорта Хитроу и просматривал на ноутбуке
электронную почту, выбирая среди бесчисленных commercials, посланий от подчиненных, приглашений на деловые встречи, посланий от любовницы действительно нужную для него информацию. Асейчас он прорывается к трапу «Боинга 747», расталкивая людей локтями и щедро отвешивая удары своим кейсом, в бессмысленной надежде прорваться в салон и улететь. Улететь куда угодно, прочь от этого ставшего в один миг смертельно опасным города, по которому залпами стреляет артиллерия, улететь в милый сердцу дом, прижать к себе детей - и все забыть, очнуться от дурного сна. Он еще не понял, не осознал,что безопасного места нет уже нигде…
        Вот девушка - высокая, светленькая, в джинсовой куртке и брюках - измазанное в крови лицо, ужас в глазах - ее сбили с ног, она отползает от пихающейся, исходящей воем толпы, стараясь оказаться как можно дальше от этого страшного места. Отвосемнадцати до двадцати лет, скорее всего, приехала по программе студенческого обмена, Англия представлялась ей совершенно очаровательным милым островом, с породистыми лошадьми, изумрудно-зелеными газонами и потрясающе приятными в общении джентльменами, с которыми можно без страха позволить себе легкий, ни к чему не обязывающий флирт. За то время, что она провела в Англии, девушка успела завести себе множество друзей и даже парня из местных, с которым и провела эту ночь - прощальную. Сегодня она приехала в аэропорт, чтобы лететь на родину - она даже представить себе не могла, что здесь и сейчас начнется самая настоящая война. Икогда объявили, что рейсы отменяются - все и на неопределенное время, а разъяренная толпа ринулась на штурм самолетов, ее просто увлекла за собой мутная, яростная волна безумия. Итолько когда кто-то ударил ее по голове, да так сильно, что
она получила сотрясение мозга, только тогда она вдруг прозрела и поняла, что творится. Исейчас она, закрываясь руками от бушующего в нескольких метрах кошмара, ползет по грязному бетону, искренне желая оказаться как можно дальше отсюда и не замечая надвигающейся на нее цепи британских солдат. Она еще жила в том, разумном и безопасном мире и сейчас искренне не понимала, почему он разрушился, подобно хрупкой фарфоровой вазе под ударом кузнечного молота.
        Вот парень - довольно молодой, в белой рубашке, скорее всего, сотрудник авиакомпании, героически пытающийся сдержать обезумевшую толпу и искренне понимающий, что это ему не под силу - это никому не под силу. Избедной семьи,но родители постарались дать сыну хорошее образование. Летная школа с отличием - и вот одна из крупнейших авиакомпаний мира, знаменитая «Pan-American», берет его на работу - пока вторым пилотом, на испытательный срок, но руководство ясно дает понять - работай, старайся, и лет через восемь-десять золотые крылышки капитана и командира воздушного судна тебе гарантированы. Аможет, и раньше - в зависимости от того, как ты себя покажешь. Этот полет в Лондон всего лишь второй в его карьере, но он полон решимости отличиться. Пока капитан пил кофе, он читал какой-нибудь учебник по летному делу. Именно он услышал по связи срочное сообщение с диспетчерской вышки о том, что все полеты отменяются на неопределенное время. Он удивленно попросил повторить, и ему это подтвердили. Потом пришла и другая информация - слухи разносятся со скоростью молнии,- что город Лондон находится под
артиллерийским огнем. Возможно, они с капитаном и другими членами экипажа посмеялись и решили, что это очередная газетная утка - и смеялись до тех пор, пока кто-то не выглянул в иллюминатор и не увидел, как обезумевшая толпа, прорвавшись на летное поле, несется к самолету - к их самолету, потому что он стоял ближе всего к аэровокзалу. Рабочий трап - обычно пассажиры попадали в самолет через «гармошки», прямо из терминала - убрать, конечноже, не успели. Капитана, пытавшегося сдержать обезумевшую от страха толпу, просто смяли, ударили по голове - и сейчас этот молодой парень, последнее препятствие на пути толпы, отбивался от летящих в него тычков и подручных предметов и пытался тащить окровавленного капитана вверх по трапу, в салон самолета - отчетливо понимая, что захлопнуть люк не успеет…
        - Раз-два! Раз-два!
        Стандартный шаг, как на плацу. Ты просто переставляешь ноги в такт бесхитростному ритму и ни о чем не думаешь. Раз-два, раз-два. Словно толпа роботов - с зелеными лицами, со странными утолщениями там, где у нормального человека должен быть нос,- мерно шагает, идет вперед, надвигается, держа строй. Вруках у роботов - толи оружие, толи нет…
        Когда строй и человеческая толпа столкнулись - словно разряд прошел по ним. Капрал Стеннис сквозь мутные стеклышки противогаза все, что было впереди, воспринимал как месиво. Этакая огромная масса из протоплазмы, единая, не имеющая ни рук, ни ног, ни головы. Бушующее человеческое море - и тонкая зеленая плотина, сдерживающая его. Толпа нахлынула, капралу что-то увесисто прилетело по голове, но каска самортизировала удар. Мелькнуло искаженное в крике мужское лицо. Икогда уже стало казаться, что плотина вот-вот прорвется, толпа дрогнула. Побежала, оставляя на поле бесславно проигранного сражения раненых, брошенные и раздавленные десятками ног вещи, обувь…
        - Батальон, стой!
        Бригадир был где-то впереди, капрал его не видел, но команды слышал отчетливо:
        - Снять противогазы! Медики, оказать помощь раненым!
        Капрал снял противогаз и почувствовал, что его не держат ноги…
        Картинки из прошлого

20 августа 1993года.
        Голливуд
        Его звали Хорхе Альварадо, и весь город был у его ног. Покрайней мере он искренне так считал. Мало кто в этом городе мог сравниться по могуществу с молодым Альварадо, да никто и не хотел сравниваться. Все понимали, что хотя он и вынужден рядиться в овечью шкуру - волчью натуру никуда не денешь. Да и смысла сравниваться не было - от денег Альварадо в этом городе кормились очень многие.
        Его отец, Мануэль Альварадо, был главой самого могущественного в мире наркомафиозного объединения - Северного синдиката. Он не скрывался, наоборот, был депутатом мексиканского парламента, уважаемым гражданином, и никто ничего не мог с ним сделать. Мануэль Альварадо умел находить язык со всеми - и с боливийцами, и с колумбийцами, и с местными отморозками. Кого-то он покупал, кого-то приказывал убить - в последнее время все реже и реже. Он, будучи закадычным другом североамериканского посла, одновременно принимал у себя в роскошном поместье «Монтесито» командование корпуса стабилизации - и выделял огромные деньги «Освободительной армии» команданте Маркоса, с которой воевал этот корпус. Гибли мексиканцы и североамериканцы, на улицах мексиканских городов происходили настоящие уличные бои, а на севере Мексики - сражения, с применением бронетехники, артиллерии и авиации,но Альварадо было все равно. Он ставил на всех лошадей сразу - и не мог проиграть. Его последним детищем, которое он пестовал втайне, было «Движение 23-го мая»[40 - 23мая 1846года Мексика объявила войну САСШ, закончившуюся поражением и
потерей огромных территорий.] - опаснейшая террористическая организация, ставящая целью отторжение южных штатов САСШ от САСШ, а северных штатов - от Мексики. Если этот план увенчается успехом, то у Альварадо появится новое государство. Адальше - чем черт не шутит - речь могла пойти и о создании ЦаСШ - центрально-американских соединенных штатов - новой империи, не уступающей по влиянию никакой другой. Альварадо был уже не специалистом по отмыванию денег и транспортировке наркотиков через границу. Он уже стал государственным и политическим деятелем.
        Глупо предполагать, что разведслужбы САСШ не знали об этом - знали, конечно. Но - ничего не предпринимали. Во-первых, потому что все понимали - в безумной политической жизни Мексики Альварадо - единственный ее стержень, единственный человек, с которым можно хоть о чем-то договориться - и эта договоренность не погибнет от пуль киллеров и не сгорит в пламени очередного государственного переворота. Люди приходили и уходили, а Мануэль Альварадо был вечен. Он был и правым, и левым, и центристом - он был всем.
        Во-вторых, потому что Альварадо обеспечивал относительно разумное развитие наркорынка - хотя это само по себе казалось безумием. Северный синдикат и DEA[41 - Drugs enforcement agency- агентство по борьбе с наркотиками, существует и в нашем мире.], основная североамериканская спецслужба, существовали в некоем трогательном симбиозе, где каждый получал то, что хотел. Альварадо хотел, чтобы, когда он занимается незаконными махинациями, правительственные органы смотрели в другую сторону - они смотрели. Альварадо хотел отмывать деньги в САСШ, вкладывая их в легальный бизнес - вкладывай ради бога. Альварадо хотел доставлять наркотики в САСШ большими транспортными самолетами, чтобы получалось дешевле - доставляй. Альварадо иногда хотел вытащить из тюрьмы оступившегося человека - вытаскивали. Но и сам Альварадо оказывал ценные услуги. Он регулировал спрос и предложение на рынке наркотиков так, чтобы они никогда не стоили дешево. Цена на них сохранялась в несколько раз выше, чем былабы при свободном рынке - и это ограничивало потребление, не все могли позволить себе дозу. Он обеспечивал DEA работой - сам
сообщал, где и когда пойдет очередная партия - чаще всего так он подставлял своих конкурентов или работающих в одиночку «дикарей»,чтобы можно было ее перехватить и красиво отчитаться перед журналистами. Он до разумных пределов сокращал потери «контингента стабилизации» - хотябы тем, что не давал начаться гражданской войне. Его люди уничтожали анархистов и коммунистов, освобождая тем самым от грязной работы спецслужбы САСШ.
        В-третьих, Мануэль Альварадо был нескончаемым источником денег. Он сам очень многим платил в Вашингтоне, подконтрольные ему фирмы - через десятые руки, конечно - вносили щедрые пожертвования на предвыборные нужды. Если кто-то из детей сильных мира сего приобщался к наркотикам, достаточно было сказать Мануэлю Альварадо - и все! Больше ни один уличный пушер[42 - Толкач, розничный наркодилер.] не осмеливался продавать такому человеку дозу. Альварадо был нужен Вашингтону, поэтому его и не трогали.
        Вот так и работал семейный тандем отца и сына. Отец действовал в Мексике, руководя страной (по факту это было именно так) из своего поместья,а сын жил в Лос-Анджелесе. Он, несмотря на относительную молодость, возглавлял местную мексиканскую общину, руководил конгломератом фирм, чьи связи простирались по всем САСШ. Он вкладывал деньги в кино и телевидение - и настолько этим увлекался, что на его визитной карточке было написано: независимый продюсер. Он старался жить по закону - в САСШ мексиканскую вольницу не понимали, ФБР работало очень эффективно. Асейчас он просто стоял с бокалом любимого мохито и смотрел на расстилающийся у его ног город. Который принадлежал ему.
        - Мистер Альварадо…
        Хорхе раздраженно повернулся на голос, посмевший отвлечь его от собственных мыслей. Так и есть - Берт Васко, отвратительный карлик, обычная голливудская прилипала. Работал он сценаристом на одной из студий…
        - Мистер Альварадо… На вашем месте ябы присмотрел за мисс Моникой…
        Младший Альварадо зыркнул так, что Васко понял - ему ничего не светит, и счел за лучшее для себя свалить. АХорхе раздраженно швырнул недопитый бокал в город, в зарево огней, и пошел вниз…
        Вечеринка была в самом разгаре. Это значит, что многие уже успели нажраться на шару, двое актрис плавали в бассейне в чем мать родила, сопровождая это занятие истошными визгами, а в углу тощий, одетый во все черное знаменитый режиссер трясущимися руками сворачивал в трубочку стодолларовую банкноту, жадно глядя на лежащее перед ним зеркальце. На этом зеркальце дожидались своего часа две дорожки белого порошка…
        Но Альварадо не было дела ни до двух голых дур в бассейне, ни до наркомана-режиссера, ни до прочей пьющей, жрущей и орущей братии. Он неспешно, по-хозяйски оглядел зал, и его взгляд остановился на потрясающе красивой брюнетке в нарочито скромном платье. Вотличие от всех, она не веселилась, а разговаривала у бара с каким-то парнем, одетым во все черное. Хорхе напряг память, вспоминая, не виделли он где этого парня до этого. Кажется, лично не знакомы, но слухи о нем ходили. Тоже, кажется, продюсер из начинающих. Вот сука, на что нацелился…
        Пройдя сквозь толпу, как ледокол, Альварадо подошел к беседующей парочке, бесцеремонно схватил девушку за руку.
        - Пойдем-ка… надо поговорить. Аты сиди, козел, я еще с тобой потолкую…
        Расталкивая народ, он потащил свою протеже в туалет и не заметил, что незнакомец в черном, поставив на стойку бокал - он так и не допил его за весь вечер - отправился следом…
        - Это чтоже такое?.. Что ты вытворяешь, сучка?..- Хорхе Альварадо швырнул девушку, которую тащил, на пол, да так, что она пролетела чутьли не до противоположной стены.- Чтоже ты возомнила о себе? Ятебя нашел, я в тебя вкладывал деньги… Ты думаешь, что если ты найдешь кого другого, тебе светит Оскар? Да тебя даже в порно снимать не будут, если я прикажу! Вэтом городе один хозяин - я!
        - Брось, Хорхе… Что ты так завелся? Господи, это обычный парень, я с ним просто поболтала. Ничего такого… - кривясь от боли, девушка пыталась как-то урегулировать скандал.
        - Сэтим козлом я еще разберусь!
        - Так разберись!- прозвучало от двери…
        Младший Альварадо резко повернулся - и не поверил своим глазам. Этот наглый подонок посмел пойти за ними!
        Он внимательно вгляделся в парня. Ростом с него, темные волосы, дорогой костюм, странная золотая заколка на галстуке с каким-то вензелем. Запоминались глаза - спокойные и холодные, цвета кобальта.
        - Может, и разберусь… - Хорхе Альварадо зловеще прищурился, подходя ближе,- между прочим, я убил своими руками одиннадцать человек. Аты?
        На самом деле, это было ложью. Хорхе Альварадо своими руками убил только одного человека, когда его посвящали в мужчины, так, как это делали в мексиканской мафии. Когда ему исполнилось шестнадцать лет, его отец привел его на конюшню. Там были боевики, самые приближенные к отцу, командиры отрядов, и там был стоящий на коленях человек. Отец сказал, что этот человек предал его, а потом дал Хорхе нож и приказал перерезать стоящему на коленях человеку горло. Хорхе не осмелился ослушаться приказа отца, но при этом весь забрызгался кровью, и еще его вырвало - прямо там, под дружный гогот боевиков. Видя это, отец только покачал головой. После этого Хорхе Альварадо больше своими руками не убивал.
        - Не знаю… - покачал головой незнакомец, он говорил по-прежнему ровно и спокойно,- думаю, человек двадцать. Может, и тридцать.
        Несмотря на всю свою выдержку, Альварадо сделал шаг назад. Он почувствовал, что неизвестный не шутит.
        - Изнаешь, что,- продолжал незнакомец,- у каждого из тех, кого я убил, было оружие. Автоматы, пулеметы, гранатометы - и все они стреляли в меня, потому что хотели меня убить. Аты, если кого-то и убил, то убивал из засады бедолаг, которые не могли тебе ответить. Не правдали, чичо…
        Этого Хорхе Альварадо перенести не мог. Опыт кричал ему: «Не связывайся!» - но он ударил. Ударил размашистым боксерским хуком, целя незнакомцу в лицо, но тот плавным движением ушел в сторону, сделал короткое движение - и звезды вспыхнули перед глазами у младшего Альварадо…
        Монике Джелли исполнилось всего двадцать четыре года, но кинокритиками она считалась самой вероятной претенденткой на Оскар в следующем году. Она была на восьмую часть француженкой - ее прадед и прабабушка были вынуждены бежать в Штаты после мировой войны, а в остальном чистой американкой, в чьем роду можно было найти людей, ведущих отсчет пребывания на этой земле еще от первых переселенцев, прибывших на «Мейфлауэре». Еслиже судить по внешности, то французская кровь явно брала верх, тем более что прадед Моники был французским аристократом, и она имела право на аристократическую приставку «де» к своей фамилии. Правда, в Голливуде козырять этим былобы глупо - вот еслибы у нее в родословной был знаменитый маньяк - этобы здесь точно оценили по достоинству.
        Вмодельный бизнес она пришла в пятнадцать лет, выделяясь уже тогда гордым и независимым нравом. Этот бизнес поначалу ей не нравился - просто надо было чем-то платить за учебу, а мечтала она стать, как ни странно, хирургом. Потом - втянулась, и хирургия отошла на задний план. Тем не менее - четыре курса престижного медицинского университета Хопкинса за плечами у нее было.
        Ав двадцать два года ее приметили продюсеры, предложив ей небольшую роль в молодежном сериале. Сериал прошел по телевизионным экранам с блеском - дорога в столицу мечты, в Голливуд, была открыта.
        САльварадо она связалась, потому что в этом городе и вправду без него ничего не происходило. Верней, связалась не она сама, а ушлый и наглый еврей, ее агент, которого она имела глупость нанять. Иподписала контракт - на совершенно невыгодных для себя условиях, на целых пять лет - можно сказать, попала в кабалу. Когда это поняла - попыталась освободиться, но было уже поздно. Ее просто предупредили, что бывает с теми, кто не выполняет договорных обязательств - темнокожий подросток с ножом в поисках десяти баксов на дозу - и конец. Моника была умной девочкой и все хорошо поняла.
        На незнакомца она обратила внимание сразу - запомнила его еще с предыдущей вечеринки. Ходили слухи, что у него много денег, по виду это действительно было так, но для Голливуда он был чрезмерно скромен. Он не нажирался дармовым шампанским, не нюхал наркотики, никого не лапал, не распускал сплетни, не показывал своей крутости. Он просто сидел, общался с людьми и иногда смотрел на нее. Итогда Моника решила, если гора не идет к Магомету… Что-то было в этом незнакомце - она пока не могла понять - что.
        Говорил он тоже странно. ВГолливуде давно был свой язык - дико исковерканный AmEnglish с вкраплениями из испанского, с ниггерским и тюремным сленгом, плюс еще режиссерский жаргон. Нормальный человек мог это понять, только хорошо вдумавшись в смысл сказанного. Анезнакомец говорил на академически правильном английском с акцентом, который она определила как немецкий. Представился он как Ник - тоже странно для Голливуда, где считали, что чем необычнее имя - тем круче.
        За то недолгое время, пока они общались, Моника успела понять, что незнакомец много путешествовал - точно был в России, в Германии и на востоке. России она боялась и не понимала, как и многие североамериканцы, про Германию мало что знала. Возможно, служил - проглядывала в нем какая-то… жесткость, свойственная военным. Но больше она ничего выведать не успела - какая-то сволочь донесла Хорхе.
        Того, что произошло в туалете, она до сих пор не смогла осознать и понять. Она была готова к тому, что Хорхе ударит и унизит его - все равно он ей понравился, и потом онабы его нашла. Но вместо этого кулак Хорхе улетел в пустоту,а затем и сам Хорхе осел на пол с болезненным стоном. Все это произошло быстро - убийственно быстро.
        Незнакомец, не обращая внимания на скорчившегося на полу мексиканца, переступил через него, подал руку лежащей на полу Монике. Та, уцепившись за нее, как утопающий за спасательный круг, поднялась, подумав, что выглядит сейчас наверняка ужасно. Сопаской взглянула на своего лежащего навзничь на полу продюсера.
        - Ты его убил?
        - Врядли… Думаю, еще поживет…
        Внезапно Моника почувствовала, что он не боится. Просто не боится - и все. Альварадо боялись все, он был акулой среди пираний, а этот человек, в котором ее так привлекали глаза,- совершенно не боится. Внем не было страха.
        - Знаешь… По-моему, нам надо сматываться… Утебя есть машина?
        - Да, конечно… - держа ее за руку, незнакомец повел Монику на выход из туалета,- осторожнее, не наступи на это дерьмо…
        Все, кто был в этот момент на вечеринке, когда они вышли из туалета, смотрели на них, как на инопланетян.
        - Синьор… Синьор Альварадо…
        Синьор Хорхе Альварадо открыл глаза, попытался сфокусировать зрение. Что-то черное нависало над ним подобно глыбе…
        - Что…
        - Синьор… Синьор, что с вами?
        Придя в себя, младший Альварадо обнаружил рядом Джоша - своего водителя-телохранителя. Здоровенная негритянская туша, килограммов под полтораста. Хорхе выбрал его потому, что Джош был не просто глуп - он был клинически глуп, и поэтому просто не мог предать. Он был настолько глуп что служил мексиканцу, злейшему врагу негров. Достаточно сказать, что называть своего работодателя синьором он учился полгода. Ну и… выглядел он внушительно - полтораста килограммов мышц, покрытых толстым слоем плотного, непробиваемого жира. Ссобой он носил позолоченную раскладную дубинку и два пистолета «кольт», тоже позолоченных - когда это требовалось. Сейчас пистолетов у него не было,а дубинка была всегда при нем.
        - Помоги мне встать, придурок… - просипел Хорхе.
        Радостно улыбнувшись, Джош исполнил приказание - сам поставить хозяина на ноги он не догадался. На «придурка» он тоже давно не обижался - понимал, что это так и есть.
        Хорхе встал на ноги, прислушался к своим ощущениям - и тут его вывернуло наизнанку, прямо себе под ноги. Сутробным ревом он изрыгнул все съеденное раньше, заблевав при этом дорогие, эксклюзивной работы джинсы. Совсем как тогда, когда липкая кровь стекала с ножа, падала увесистыми багровыми каплями на ботинки, у ног извивался и страшно хрипел зарезанный им, как свинья, человек, а он извергал наружу весь свой завтрак под дружное ржание стоящих кругом около места казни мафиози. Как ни странно, после такого вот облегчения желудка полегчало и в голове…
        - Что с вами, сеньор?
        - Где Моника?
        - Мисс Моника недавно ушла…
        - Куда?
        - Кстоянке, наверное.
        - За ними! Бегом!!!
        - Прошу…
        Моника присмотрелась к машине незнакомца - сама она приехала на вечеринку с Хорхе, в его дорогом и выпендрежном лимузине, переделанном из «Роллс-Ройса». Вмашинах она немного разбиралась - и понимала, что машина необычная. Германский, гоночный «Хорьх-Купе», двенадцать цилиндров под капотом, матово-черный цвет кузова. Нестандартная - с поджатой, гоночной подвеской. Тоже - совершенно не голливудская машина. Здесь предпочитали либо крикливые, ярких цветов «Мазерати» или «Феррари», либо - огромные, в полквартала длиной лимузины. Немецкие машины здесь не жаловали - кроме разве что марки «Порш». Аэто…
        - Откуда у тебя такая игрушка?
        Ответить незнакомец не успел - сверху окликнули…
        - Стоять! Стоять, я сказал…
        Моника обернулась, посмотрела вверх. Попали…
        Отвиллы, расположенной на сваях над самым обрывом, спуск к стоянке представлял собой извилистую тропинку, красиво выложенную камнем. Исейчас по ней, спотыкаясь и чуть не падая, бежал младший Альварадо, а за ним поспешал здоровенный, одетый в кожаную безрукавку на голое тело и драные джинсы двухметровый громила-негр.
        - Вот что… Яих задержу, а ты сматывайся… Ятебя потом найду…
        - Зачем?
        Моника вздрогнула - она ожидала любых слов - только не этих…
        - Джош тебя покалечит. Унего нет мозгов.
        Незнакомец ничего не ответил - он осторожно отстранил Монику, сбросил пиджак и аккуратно положил его на капот машины. Потом спокойно пошел навстречу колоритной парочке - запыхавшемуся молодому мексиканцу и громиле-негру…
        - Ты чтоже… Самым крутым себя считаешь, пидор?
        - Мало?- спокойно осведомился незнакомец.
        Альварадо задохнулся от злости, но сказать ничего не успел - Джош решил в кои-то веки раз проявить самостоятельность…
        - Это он, хефе?- негр отстранил Альварадо с дороги и вышел вперед.- Ну, иди сюда дорогой…
        Впритаившемся у самого въезда на стоянку черном, длиннообразном фургоне с высокой крышей и эмблемами службы доставки UPS заметно оживились. Один из сидевших в нем мужчин отложил ночной бинокль, рука легла на цевье бесшумной снайперской винтовки.
        - Мистер Малруни… Кажется, у «принца» серьезные проблемы.
        Малруни, старший смены - высокий, сухопарый, с проседью в волосах, агент с огромным опытом работы, командированный сюда из Вашингтона - сейчас он отдыхал на кушетке, моментально пришел в себя, поднял бинокль…
        - Внимание, вижу угрозу «принцу». Всем готовность один. Машина два, Джек, возьми этих двоих на прицел. Появится огнестрельное оружие, вали вглухую.
        Вообще-то, по правилам «валить» следовало уже сейчас. Или - по крайней мере вмешаться и задержать. Но охраняемый был русским, по слухам - бывшим офицером Русской армии,- и агентам хотелось посмотреть на него в деле.
        Особыми талантами к рукопашному бою Джош никогда не обладал - просто пер вперед, как бульдозер, и все. Вдраке он исповедовал принцип, сильно похожий на бразильскую футбольную стратегию - вы мне наваляете, сколько сможете, а я - сколько захочу. Навалять Джошу было непросто - выросший в нищем квартале, почти нечувствительный к боли, он дрался с детства, получил не менее восьми сотрясений мозга - от этого и был таким глупым. Тому, кто хотелбы попасть по его болевым точкам, сначала пришлосьбы пробить броню из мышц и плотного жира, который по своим амортизирующим свойствам мало уступал мышцам. Да и вообще - свалить стопятидесятикилограммового супертяжа мог такойже супертяж,но не этот задохлик.
        Схрустом разложилась в руке позолоченная пружинная дубинка,и Джош размахнулся от души, дубинка полетела по круговой траектории, целясь наглецу в голову. Отпервого удара незнакомец ушел - поразительно легко, надо сказать, ушел, Джош, не медля, ударил обратным ходом, целясь на сей раз ниже, по корпусу,- и тут незнакомец принял странную, дикую позу, чутьли не перегнулся пополам, упираясь руками в асфальт и выставив вверх ногу. Что произошло, Джош не понял - просто рука как-то враз потеряла чувствительность, а дубинка вылетела из ослабевших пальцев и влетела в салон ближайшего лимузина «Линкольн», с треском пробив стекло.
        Негр остановился, с изумлением поднял руку к лицу и убедился, что она по-прежнему у него есть, но от локтя он ее совершенно не чувствует…
        - Второй позицию занял! Есть цели! Первая ведет себя враждебно, «принц» держится. Вторая не проявляет себя. Запрашиваю разрешение уничтожить цель один.
        - Красный свет! Продолжать наблюдение. При появлении огнестрельного оружия - огонь на поражение!
        - Вас понял…
        Сплюнув, снайпер Секретной службы, который уже успел откинуть широкий люк в крыше черного «Шевроле Субурбана», второй машины охраны, и занять позицию для ведения огня, пошевелил цевьем винтовки, красная точка в прицеле легла точно по центру затылка чернокожего громилы. Вруках у снайпера была сделанная по индивидуальному заказу, неавтоматическая снайперская винтовка с глушителем, и с такого расстояния он мог попасть в любую клетку человеческого тела на выбор. Это так просто - палец ложится на спусковой крючок, легкое движение - и мозги черномазого придурка на асфальте. Несмотря на повсюду насаждаемую политкорректность, в правоохранительных органах САСШ она приживалась плохо - вот и сейчас снайпер совершенно не хотел поинтересоваться у бандита, достаточноли ему мама уделяла внимания в детстве и не раноли его высадили на горшок. Вместо этого он держал его под прицелом и искренне, до колик в животе, хотел, чтобы тот достал какую-нибудь игрушку из кармана, типа столь популярного среди бандитов «Сэтеди найт спешиал»[43 - Сэтеди найт спешиал- специальный, для субботнего вечера, дешевый револьвер двадцать
второго калибра, чаще всего марки «Смит-Вессон», очень популярный среди бандитов.] - тогда он дожмет спуск, и мозги этого урода разлетятся по всей стоянке. Во всем плохом есть что-то хорошее - по крайней мере, он узнает - естьли у этого ублюдка мозги.
        - Ты… Сукин сын…
        Вообще, Джош говорил мало, процесс говорения ему большого удовольствия не доставлял, но сейчас он высказал все, что думает о противнике. Иснова ринулся в атаку.
        Атака кончилась худо. Наглец опять ушел от удара куда-то вниз - он был подвижным, как вода,и в следующую секунду Джошу показалось, что его в причинное место боднул бык. Он согнулся, зашипев от боли, а потом словно небо обрушилось ему на голову.
        Хорхе Альварадо стоял в стороне, лишившись дара речи и наблюдая за поединком. Итолько когда тело чернокожего гиганта бессильно распласталось на грязном бетоне, ярость охватила его, захлестнула, подобно приливу.
        - Ты… Я… ЯХорхе Альварадо! Тебе не жить! Сука, тебе не жить!!!
        Незнакомец просто смотрел на Хорхе Альварадо, стоящего в нескольких метрах от него и изрыгающего ругань вперемешку с угрозами. Апотом он сплюнул себе под ноги, повернулся и, ничего не говоря, направился к своей машине…
        Ярость… Ярость заставляет людей совершать самые безумные поступки. Даже слабый духом человек может броситься на изрыгающий свинец пулемет, если в его душе горит пламя ярости…
        Точно такаяже ярость поднялась в душе молодого Альварадо - он впервые в жизни встретил противника, который его не просто публично унизил - ОН ЕГО НИ ВО ЧТО НЕ СТАВИЛ. Его, хозяина города…
        Альварадо огляделся, увидел лежащий на земле камень… И,подхватив его, ринулся вдогонку за уходящим к своей машине чужаком.
        - Внимание, у объекта два камень! Объект два пытается ударить «принца» камнем…
        Не договорив, снайпер положил палец на спусковой крючок винтовки, прицелился. Для себя он наметил - как только объект приблизится к «принцу» на расстояние удара камнем, он выстрелит. Иплевать, что потом придется отписываться…
        Но когда снайпер уже потянул спусковой крючок винтовки, когда до выстрела осталось еще микронное усилие - обстановка резко изменилась. «Принц», человек, которого все охраняющие его агенты уже успели зауважать, вдруг сместился в сторону, пропуская мимо себя удар, развернулся, хлестким пинком придал второму бандиту дополнительное ускорение - и тот с истошным криком врезался в борт лимузина. Гулкий удар кости об металл был слышен даже здесь, в машине охраны…
        - Жестко… - агент Малруни не удержался и прокомментировал свои впечатления в эфире, хотя это было непрофессионально,- машина два, отправляетесь за «принцем», как только он отсюда уберется. Амы тут задержимся - и кое с кем потолкуем…
        Черный «Хорьх-Купе» шел по серпантину жестко, гоночная подвеска передавала пассажирам все нюансы не совсем ровной дороги - зато скорость, с какой немаленькая машина преодолевала крутые виражи дороги, была просто поразительной…
        - О’кей… Давай остановимся и поговорим.- Моника пыталась прийти в себя от увиденного.- Вон там будет смотровая стоянка. Давай остановимся и поговорим,- повторила она.
        Пожав плечами, незнакомец плавно сбросил скорость. Большое, с резкими, но обтекаемыми формами кузова купе послушно зарулило на небольшую площадку со смотровыми подзорными трубами - с нее был прекрасно виден город. Приглушенный рокот мотора сменился едва слышным шуршанием.
        - О’кей… - Моника давно уже не сталкивалась с ситуацией, в которой она не знала, что говорить.- Это было круто. Как ты их так?
        Она и в самом деле ничего подобного не видела. ВГолливуде снимали много боевиков, в двух из них снималась и она. Один из них был про мастеров ниндзя - там герои прыгали выше дома, бегали по стенам и с истошными криками колотили друг друга почем зря. Но она была актрисой и знала, как ставятся подобные трюки. Для этого фильма, к примеру, выстроили комнату, в виде куба двадцать на двадцать на десять, все грани которого изнутри были покрыты однотонной зеленой краской с разметкой для компьютерной программы обработки изображений. Каскадеры летали на тросах такогоже цвета, каждый удар репетировали чутьли не по нескольку часов, а потом кудесники из фирмы компьютерной обработки киносцен накладывали нужный антураж в виде отдельно снятых пейзажей и совмещали обе эти картинки.
        Атут никаких криков «Банзай!» и эффектных жестов - одно, максимум два движения - и человек, причем вдвое больший по размерам, лежит без сознания.
        - Это сават.
        - Что?
        - Сават. Французское искусство рукопашного боя, его у вас здесь еще называют французским боксом, но это неправильно. Оно рождалось на парижских улицах, в реальных схватках и поэтому очень эффективно.
        - Яникогда не видела, чтобы кто-то так врезал Джошу… Агде ты научился этому?
        - Вармии.
        - Где ты служил? Ты из… этих, ну, как снимают про них… морская пехота.
        - Нет… - незнакомец улыбнулся,- я служил в разведке воздушного десанта. Очень далеко отсюда, в Туркестане…
        - Так ты…
        - Да. Ярусский. Ник - это сокращенное, здесь так принято. Атак меня зовут Николай. Тебя это смущает?
        - Да нет… Акак ты здесь оказался?
        - Просто приехал…
        - Аты знаешь… ну, Хорхе…
        - Слышал про него. Но чести быть представленным не имел.
        Господи… Что за выражения…
        - Послушай… Яснимаю пентхаус в центре. Ты можешь отвезти меня домой, а по дороге что-нибудь рассказать про Россию. Идет?
        - Идет…
        Хорхе Альварадо, младший из Альварадо, уже второй раз за этот час пришел в себя - и не понял, что происходит. Он находился в… толи очень тесном помещении, толи фургоне, лежал на полу - и руки его стягивали наручники. Вмашине было тепло, тихо, приглушенно бормотала рация. Пахло кофе и булочками…
        - Поднимайся, поднимайся, мачо… Разлегся на полу, как свинья.
        Кто-то вцепился в воротник и поднял Хорхе, посадил его у стенки. Три человека, у каждого из них на лице было написано «коп», смотрели на него с таким выражением лица, с каким уборщик смотрит на дерьмо посреди комнаты.
        Как ни странно, поняв, что это копы, Хорхе обрадовался. Он уже успел подумать, что стал жертвой похищения - в Мексике людей похищали на каждом шагу, выкуп иногда составлял всего тысячу долларов,а похищенных часто убивали, чтобы те не могли опознать похитителей. Копы, значит, убивать не будут…
        - Какого черта? ЯХорхе Альварадо, если вы меня сейчасже не выпустите - завтра будете патрулировать улицы в самом дерьмовом районе. Яс мэром…
        - Хамит… - равнодушно констатировал кто-то.
        Плюха, прилетевшая из темноты и влетевшая точно по уху, была не слишком сильной,но для Хорхе, который дважды терял сознание за последний час, достаточно было и этого - вспышка перед глазами и тьма…
        Пришел он в себя довольно скоро - кто-то, стоя на корточках перед ним, весьма невежливо хлопал его по щекам, а еще кто-то бубнил, оправдываясь: «Да не слишком сильно я его ударил, ктоже знать-то мог».
        - Очнулся. Вот, молодец… Он очнулся, сэр…
        - Свет.
        Под потолком вспыхнула светодиодная люстра, осветила кузов. Несколько мониторов делали его похожим на передвижную лабораторию. Хорхе зажмурился - от света стало больно глазам.
        - Значит, ты Хорхе Альварадо… - пожилой, седовласый мужчина в хорошем костюме присел рядом с ним,- а я агент Гас Малруни. Глянь-ка…
        Мужчина достал из кармана нечто, похожее на кожаный бумажник, отработанным движением руки раскрыл его, показывая бляху.
        - Секретная служба САСШ. Ты понимаешь, о чем идет речь - или твои мозги нуждаются в еще одной встряске?
        - Какого хрена… Это не ваша юрисдикция…
        Пожилой засмеялся…
        - Какие мы слова знаем. Юрисдикция… Так вот, парень. Вопрос «Какого хрена?» надо было задавать до того, как ты в это дерьмо вляпался. Атеперь сиди тихо и вникай в ситуацию…
        - ЯХорхе Альварадо…
        - Ичто с того, мистер Мокрая спина?[44 - Мокрая спина- презрительное прозвище мексиканцев. Связано, во-первых, с тяжелой работой, а во-вторых, с тем, что нелегально они переправляются в САСШ по реке, соответственно вымачивая при этом одежду.] Марк, что мы записали на видео?
        - Покушение на убийство первой степени, сэр, плюс сговор с целью убийства, хотя это могут и не доказать. Отдесяти до пожизненного по законам штата Калифорния.
        - Так вот, мистер. Это все останется между нами. Но если мы увидим тебя на расстоянии меньше ста метров от того парня, который только что отвесил тебе такую добрую плюху - считай, что ты влип. Это дело имеет отношение к национальной безопасности. На следующий день ты уже будешь стоять перед федеральным судьей, а я позабочусь о том, чтобы тебе попался такой судья, который не выпустит твою задницу под залог,а засунет ее в одну камеру с ниггерами. Знаешь, что с тобой сделают ниггеры, когда узнают, что ты - сын Мануэля Альварадо?
        Хорхе Альварадо это хорошо знал. Между мексиканскими и негритянскими бандами всегда шло жестокое соперничество, то и дело переходившее в кровавые бои. Негритянские банды в САСШ были более сплоченными и многочисленными - только в бандформировании «Семнадцатый район», охватившем всю территорию САСШ и имеющем отделения во всех пятидесяти штатах, состояло сто двадцать тысяч человек. Негры держали весь север и центральные районы САСШ, жестко контролировали всю преступность и пресекали любые попытки мексиканских эмиссаров выйти на розничный рынок наркотиков самостоятельно. Вюжныхже штатах, где имелись сильные латиноамериканские общины и где негров и мексиканцев было почти поровну, города делились по районам, за исключением Лос-Анджелеса и некоторых других городов приграничья, которые контролировались мексиканскими бандформированиями полностью. Негры испытывали к мексиканцам звериную ненависть, могли убить просто так, за то, что идешь по улице. Ао том, что Альварадо является некоронованным королем Мексики, главари негритянских банд знали хорошо. Трудно даже вообразить, что могут сделать с его сыном, если
он попадет в одну камеру с неграми.
        - Кто этот парень?
        - Этот вопрос тебе тоже стоило задать до того, как ты кинулся на него с камнем. Твоей глупой ослиной заднице не должно быть никакого дела до этого парня. Просто забудь про него, и все, о’кей? Мы никому не расскажем о том, что он с тобой сделал - и ты забудь. Ипро девушку - тоже забудь. Раз и навсегда, ты понял?
        - Да, сэр… - выдавил из себя некоронованный король города.
        - Не слышу!
        - Да, сэр.
        - Вот и хорошо. Марк, проводи его. Исними наручники.
        Проводы заключались в том, что некий Марк просто открыл дверь и придал Хорхе Альварадо ускорение солидным пинком под зад. Пробежав несколько метров по инерции, младший Альварадо приземлился на землю, сильно ободрав себе лицо. Сзади взревел мотор фургона, он даже не обернулся, чтоб посмотреть…
        Когда шум мотора затих вдали, Альварадо с трудом встал, огляделся по сторонам. Внизу было шоссе, по которому ползла бесконечная огненная змея,а вверху светились огни и раздавались сумасшедшие визги. Вечеринка продолжалась своим чередом - увезли его совсем недалеко. Альварадо осторожно прикоснулся к своей пульсирующей болью голове - и чуть не взвыл. Это было уже слишком…
        Пошатываясь, некоронованный король Лос-Анджелеса пошел вверх, к стоянке, к свету и огням, искренне надеясь, что по дороге не встретится никто, кто смогбы увидеть его в таком состоянии.

22 июня 1996года.
        Лондон, Великобритания.
        Несколько часов спустя…
        - Ну и какого хрена?!- рядовой Гарри Оуэнс огляделся по сторонам.
        - Что - какого хрена?
        - Какого хрена мы сюда идем? Нам ведь даже карт ни хрена не выдали…
        Командир отделения, капрал Стеннис, в упор посмотрел на разговорчивого рядового. Если начиналась какая-то буза - можно было ставить деньги на то, что здесь не обошлось без рядового Оуэнса.
        - Мы не идем. Мы патрулируем. Потому что это приказ. Понял рядовой?!
        - Так точно, сэр!- рядовой Оуэн понял, что для шуток сейчас - совсем не время.
        Капрал Стеннис огляделся по сторонам. Вчем-то рядовой Оуэнс прав. Они достигли границы района, который им обозначили как зону патрулирования. Содной стороны и вовсе тянется забор - когда-то здесь располагались склады, к ним подходила железная дорога, и тут был портовый причал. Втрех сотнях метров по левую руку лениво несла свои воды Темза, над головами пролетали вертолеты. Время шло к вечеру,и капрал с ужасом ждал наступления ночи, когда бандиты и мародеры выберутся на улицу. Может получиться так, что даже стрелкового отделения будет мало.
        За то время, пока он пробыл в городе,- а его отделение вместе с остальными перебросили на улицы Лондона сразу после того, как навели относительный порядок в аэропорту,- капрал повидал всякое. Он видел, как люди лихорадочно запихивали в багажники самое ценное, как суматошно паковали вещи и влезали в машины сами, чтобы сбежать из города. Он видел, как на улицах буквально на ровном месте, ни с того ни с сего начинались драки. Он видел запруженные автомобилями улицы. Один раз его отделению удалось предотвратить попытку вооруженного ограбления - хулиганистого вида негр наставил на пожилую леди нож. Негра задержали, довольно сильно помяли, и капрал вызвал полицию, чтобы забрать этого недоноска. Вответ ему сообщили, что у полиции хватает проблем и без этого, раз они его поймали, то и разбираться следует тоже им. Делать нечего - отобрав нож, негра отпустили, напоследок еще раз намяв ему бока - для профилактики.
        Их не меняли, им не присылали полевую кухню - он связывался по рации с бригадиром, но в ответ получал только один приказ - продолжать патрулирование. Вот и все. Складывалось ощущение, что о них забыли.
        Капрал огляделся по сторонам и заметил на углу улицы круглый, желтого цвета киоск - разноцветье обложек бросалось в глаза.
        - Рингер, за старшего!- бросил капрал.- Ясейчас.
        На улице почти никого не было - только в одном месте он наткнулся на средних лет мужчину в пальто. Посмотрев на солдата с опаской, мужчина ускорил шаг…
        Капрал в нерешительности обошел киоск. Журналы ему не были нужны, не были нужны и сегодняшние газеты. Ему нужна была карта - любая карта. Хоть для туристов, к которой можно былобы хоть как-то привязаться и понять, где находится он и его отделение. Карты в армии были и очень хорошие - а вот карты Лондона не было. Ну, не предусмотрели армейские картографы, что солдатам Ее Величества придется патрулировать Лондон. Наверное, карты имелись у полицейских. Вообще, по идее, былобы правильным, еслибы их разбили на мелкие группы и к каждой придали по знающему город полицейскому, имеющему право производить аресты. Но все сегодня было через… одно место. Пятую точку.
        Карта лежала под стеклом…
        Боже… Что я делаю?..
        Для капрала, с детства, как все британцы, воспитанного на уважении частной собственности, была невыносима даже мысль о том, что он собирается сделать. Но и не сделать это - тоже было нельзя…
        Отцепив нож в ножнах, капрал со всей силы ударил по стеклу,и оно с противным треском провалилось внутрь - удар был сильным, поставленным. Убрав нож и воровато оглядевшись по сторонам, капрал осторожно сунул руку в зловеще поблескивающее острыми осколками отверстие, вытащил карту, стряхнул с нее осколки стекла. Теперь можно жить…
        Вконце концов, есть такое понятие, как реквизиция…
        Сразвернутой картой он вернулся к своему отделению.
        - Ну и где мы, ко всем чертям, сейчас находимся? Кеннисфилд, посмотри на ближайшую табличку, где написано, что это за улица.
        Рядовой Стен Кеннисфилд, толковый, кстати, малый - передал свою винтовку кому-то, чтобы не таскать лишнюю тяжесть, побежал по улице, глядя на стены домов, потом вернулся.
        - Оуэн-стрит, сэр. Дома с двадцать четвертого по тридцать восьмой.
        Карта была довольно крупного масштаба, и капралу пришлось попотеть, прежде чем он сумел определить, где они находятся. Отмаршрута патрулирования если и отклонились,то не слишком сильно…
        - Капрал, сэр!
        - Да?- повернулся Стеннис.
        - Там дальше по улице есть небольшой китайский ресторан. Все открыто, похоже, его просто бросили. Все равно мародеры его…
        Капрал беспомощно огляделся по сторонам, посмотрел на рядового Кеннисфилда. Чертбы побрал этот бардак… Карту-то он, получается, украл, да еще со взломом ларька.
        - Чертбы все побрал… Отделение, за мной!
        Ресторанчик и в самом деле оказался китайским - китайскую пищу почему-то любили и в Британии, и в САСШ. Может быть, потому, что везде действовали общины китайских мигрантов, а самым простым и неприхотливым бизнесом был бизнес готовой еды. Эти люди, бежавшие от японцев, судя по всему, уже приподнялись, выделились из массы - собственный ресторанчик в арендованном, а может, уже и выкупленном помещении на первом этаже. Пусть не самая престижная улица, пусть всего десять столиков внутри и еще примерно столькоже можно выставить на улицу, но уже что-то.
        - Кенни, раз ты нас сюда привел, ты и командуй…
        Рядовой Кеннисфилд оставил винтовку на столе, ловко перепрыгнул через низкую перегородку, отделяющую зал от кухни.
        - Эй, Кенни, мне двойной гамбургер с сыром!- сострил кто-то.
        - Ас дерьмом не надо?- не остался в долгу рядовой.- Так, что тут у нас на обед? Жареная утка и рисовый гарнир по рецепту генерала Цо. Кто желает?
        - Аразогреть?
        - Никакие приборы не включать,- скомандовал капрал, он уже опасался всего, в данном случае - утечки газа с кухни или чего-то в этом роде,- мясо оно и есть мясо. Поедим и так.
        Солдаты выстроились перед раздаточным столиком. Получив порцию утки, народ становился намного веселее. Отведал утки и капрал - обычная утка, вкус несколько непривычный - из-за специй, излишне острый, как большинство китайской еды, но есть можно. Только сейчас, пережевывая буквально горящие из-за перца на языке куски холодного мяса, капрал понял, насколько он голоден.
        - Чертбы все побрал… Они, что, ее кислотой поливали?
        - Надо ее соевым соусом, лучше будет.
        - По-моему, эта утка пришлепала сюда своим ходом из Китая.
        - Они специально столько перца кладут. Укитайцев национальная кухня формировалась с учетом того, что им приходилось голодать - поэтому в пищу шло и испортившееся мясо. Для того чтобы заглушить вкус гнилья, они и клали так много перца.
        - Да пошел ты со своими умствованиями, философ чертов!
        - Интересно, это утка или кошка?
        - Ау китайцев и кошек едят. Есть такое блюдо - битва тигра с драконом. Оно готовится из кошачьего и змеиного мяса.
        - Слушай, заткнись, а… Знаток китайской кухни.
        - Сэр,- рядовой первого класса Муни пробился к столу, за которым трапезничал капрал,- вас вызывают…
        Дожевав утиное мясо, капрал направился к выходу - там на первом столике стояла рация. Про себя он подметил, что Муни заслуживает замечания - рацию всегда и везде следует располагать в наиболее безопасном месте, а не рядом со входом.
        - Зулус три-шесть, это - Отель-Дельта, как принимаете? Прием!
        Отель-Дельта - таковы были позывные вертолета, на котором находился бригадир Дюваль. Сейчас он барражировал над Лондоном.
        - Отель Дельта, это - Зулус три-шесть, принимаю громко и отчетливо, прием!
        - Зулус три-шесть, сообщите свое местонахождение, прием!
        Капрал оторвался от рации.
        - Карту мне! Карту…
        Карту сразуже подали, ругаясь про себя последними словами, он развернул ее.
        - Э… сэр. Это гражданская карта, здесь нет кодировки квадратов, прием!
        - Чертбы тебя побрал, Зулус. Докладывай, как есть, прием!
        - Понял, Отель-Дельта. Мы на Оуэн-стрит, дом… тридцать два, прием.
        Теперь пауза возникла с той стороны - бригадир Дюваль пытался соотнести информацию с той картой, которая была у него.
        - Тебя понял, Зулус три-шесть. Оставайтесь на месте. Квам направляется автомобиль с инспектором из Четырнадцатого разведуправления[45 - Четырнадцатое разведуправление- управление по борьбе с терроризмом, занимается Северной Ирландией. Его привлекли только потому, что больше специалистов по борьбе с терроризмом в городе не было.]. Задачу поставит он. Смомента его прибытия переходите под его начало. Как поняли, Зулус три-шесть, прием!
        - Вас понял, Отель-дельта, прием!
        - Конец связи!
        Капрал стащил с головы наушники, пытаясь понять, чтобы это все значило…
        - Внимание, отделение! Пять минут на то, чтобы проглотить все, что у вас во рту и на тарелках, привести себя в порядок и построиться на противоположной стороне улицы! Если кто-то что-то здесь забудет, будет драить потом толчки целый месяц! Время пошло!
        Автомобиль, черный «Ровер-600», появился на улице минут через десять. Как ему удалось пробиться через пробки - неизвестно. Хотя, возможно, пробок к этому моменту было уже меньше - те, кто хотел немедленно уехать из города, это сделали. Через час после обстрела проехать по городу было невозможно даже с сиреной, сейчас немного схлынуло.
        - Строиться!
        Команда была подана излишне - никто из армейских офицеров не прибыл, видимо, все чем-то заняты. «Ровер» уехал, высадив одного человека - молодого на вид, среднего роста, в черном костюме и белой рубашке - стандартном чиновничьем наряде.
        - Колин Уиддоуз… - он безошибочно определил старшего, протянул руку,- MI5.
        - Капрал Джордж Стеннис, полк Валлийских королевских стрелков. Переходим в ваше распоряжение, сэр…
        - Как в сериале…[46 - «Уиддоуз», вдовы,- довольно известный криминальный сериал для телевидения.] - прошептал кто-то, причем довольно громко. Услышал это Уиддоуз или нет - неизвестно, но никак не отреагировал.
        - Какие будут распоряжения, сэр?- спросил Стеннис.
        - Чуть меньше официальности. Порасчетам, именно из вашего района велся огонь. Откуда-то отсюда.
        - Что мы ищем, сэр?
        - Не знаю. Вы военный, вам лучше знать. Пушку, миномет, ракетную установку. Паписты уже давно смылись, но она где-то здесь, они ее бросили, потому что она им больше не нужна. Впоследнее время паписты вообще часто бросают свое оружие, не то что раньше.
        - Паписты, сэр?
        - Католики. Боевики ИРА. Не бывали по ту сторону залива?
        - Не приходилось, сэр.
        - Все еще впереди. Сейчас там такая буча начнется… Хорошо. Как я понимаю, по левую руку от нас промзона, а по правую - жилые дома. Кто-нибудь видел что-нибудь подозрительное в этом районе во время патрулирования?
        - Нет, сэр…
        - Допустим. Врядли они сталибы прятаться в жилых районах - там много лишних глаз. Авот промзона - идеальный вариант. Ваши солдаты смогут перебраться через забор?
        Капрал покровительственно усмехнулся.
        - Думаю, что смогут, сэр. Отделение! Слушай мою команду…
        Темнело - уже реально темнело, остаток светового дня пошел на минуты, а потом истерзанный разрывами город должна была накрыть ночь, скрыв его раны до следующего дня. Промзона оказалась большой, длинной и безмолвной - работать здесь уже не работали, а к сносу и постройке жилья еще не приступали. Экономическая ситуация в стране была не слишком хорошей, и много строений коммерческого назначения пустовало. Капрал беспокоился, как сохранить управляемость отделения в ночное время. Контрразведчик держался рядом, брюки своего костюма он уже безнадежно испортил, но держался бодро.
        - Сэр… Сэр, кажется, что-то есть.
        Капрал узнал в рации голос Оуэна.
        - Где ты?
        - Левее от вас. Усамой реки, рядом с ангарами. Тут грузовик, сэр…
        - Оставайся на месте, мы идем к тебе.
        - Скажите ему, чтобы не приближался к грузовику!
        - Оуэн! Оуэн, слышишь меня! Оуэн, не приближайся к грузовику, не трогай его!
        Конечноже, Оуэн поступил по-своему. Треклятый Оуэн, он так и не смог понять, что армия - это прежде всего дисциплина. Капрал уже выбегал из-за ангаров, света почти не было, здания и забор отбрасывали на вытоптанную землю черные тени - и он увидел, как рядовой лезет в грузовик. Разумеется, ему захотелось узнать, что там внутри.
        - Назад!
        - Ложись!- контрразведчик подножкой сбил капрала на землю и упал сам. Сделал он это правильно, но поздно - на таком расстоянии ударная волна не щадит никого…
        Лондон, Даунинг-стрит.
        Тотже день
        Возвращались под вечер…
        Покакому-то недосмотру, в багажнике машины, относившейся к службе безопасности, не оказалось обычной полицейской мигалки - может, эта машина использовалась для слежки, может, еще чего. Какбы то ни было - пришлось поначалу тащиться в общем потоке. Только через тридцать километров они увидели полицейский «Лендровер», сэр Колин предъявил свое служебное удостоверение, коротко переговорил по рации с начальством констеблей - и оставшийся путь они проделали следом за завывающим сиреной внедорожником в яркой раскраске. Но и то - в дороге пришлось трудно.
        Уже на подъезде к Лондону стали ясны масштабы катастрофы. Изгорода началось повальное бегство. Был всего лишь понедельник, начало трудовой недели, но никто не думал оставаться в разгромленном городе. Все выезды из столицы были забиты транспортом, машины шли в час по чайной ложке, многие были нагружены чем попало - вещи торчали с багажников, из открытых окон. Усталые, измотанные констебли уже и не пытались навести порядок, они просто старались как можно быстрее пропустить эту массу машин, пропустить людей, бегущих из объятого ужасом Лондона. На горизонте, над центральной частью города, в небо, на удивление чистое и ясное сегодня, поднимались столбы черного дыма - горело сразу в нескольких местах.
        Сэр Колин не выпускал из рук телефон - звонили то и дело. Должна была собираться КОБРА[47 - КОБРА- комитет безотлагательных решений, специальный консультативный орган при Правительстве Ее Величества, собирающийся в чрезвычайных ситуациях. Такой орган существует и в нашем мире.], но где ее собирать, никто не знал - укрепленный бункер под зданием правительства на Даунинг-стрит, десять, был завален обломками, потому что первый удар пришелся как раз по резиденции премьер-министра. Все были в панике, в город перебрасывались вертолетами войска. На данный момент ясно одно - обстрелян правительственный квартал, там серьезнейшие разрушения. Никто не мог понять - из чего стреляли и откуда. Премьер-министра, кажется, эвакуировали, про королевскую семью было известно, что в городе ее не было, они отдыхали в одном из шотландских замков.
        Сэр Колин пытался руководить своим ведомством по телефону, отдавая глупые и бессмысленные указания, только вносящие сумятицу, а сэр Джеффри - ему никто не звонил, он был в отставке - просто сидел и наслаждался зрелищем. Делом рук своих…
        На Даунинг-стрит, десять, они пробились, когда солнце уже склонилось к закату. Сделать это было непросто, водители как будто взбесились, а армейские патрули и блокпосты, наспех расставляемые по городу, ситуацию не исправляли, а только усугубляли. Особенно худо было на окраинах - центр уже опустел, небоскребы Сити стояли мертвыми, патрули на перекрестках улиц - пешие, технику перебросить не успели, с автоматическими винтовками на изготовку - парни смотрелись по-настоящему жутко. Казалось, наэлектризован сам воздух, зараженный страхом, который излучали все вокруг - и те, кто уходил, и те, кто вынужден был оставаться. Город замер в ужасе…
        Они видели все - руины, пожарные машины и машины «Скорой помощи», спасательную технику. Водном месте пришлось объезжать - дорогу перегородила воронка. Еще в одном пред ними предстал раненый дом - рухнули этажи с первого по четвертый, целый подъезд. Сэра Колина уже трясло.
        Припарковаться удалось в самом начале Даунинг-стрит - дальше проезда не было, пропускали только пожарные машины и машины «Скорой помощи». Усамого края полицейского ограждения стояли два солдата с автоматами и один с пулеметом, левее, на тротуаре было припарковано несколько черных, правительственных машин - сверкающие черным лаком «Даймлеры», явно прибывшие сюда недавно. Те машины, которые здесь были, когда это случилось, покрывал тонкий слой пепла и кирпичной пыли…
        - Колин…
        Сэр Колин обернулся и увидел сэра Кристиана Монтгомери. Тот вышел из какого-то проулка. Исейчас, в сопровождении двух телохранителей,- оба они в руках открыто держали автоматы на изготовку - спешил к ним.
        - Вы-то откуда?
        - Мы были в Герефорде. Авы?
        - Амы… - сэр Кристиан остановился, перевел дух,- а мы чудом там не легли. Вканцелярии перепутали время, вот мы и…
        Сэр Кристиан что-то говорил, но сэр Колин его уже не слышал - как будто у телевизора враз вырубило звук. Просто перед ним стоял человек и странно раскрывал рот, энергично размахивая руками. Асэр Колин просто смотрел на него. Потом он повернулся, взглянул на стоящего рядом сэра Джеффри, поймал его взгляд - и сразу все понял.
        Иоцепенел от ужаса. Который сменила безумная, выжигающая все ярость…
        - Ах ты…
        Сэр Колин шагнул вперед, но больше ничего сделать не успел. Где-то вдалеке громыхнуло - глухо и отчетливо, как будто прогремел далекий летний гром…
        - Ложи-и-и-сь…
        Один из охранников, выпустив из рук винтовку, прыгнул на сэра Кристиана, подминая его под себя, сбивая с ног и закрывая всем телом. Второй бросился вперед - все происходило, как в замедленной съемке,- сбивая с ног сэра Колина и сэра Джеффри.
        - Всем залечь за машины!!! Ложись!!!
        Над самым ухом разрывалась от крика рация, винтовка больно давила на спину, а сэр Колин лежал у тротуара и не мог понять, что такое находится прямо у него перед глазами. Что-то странное, похожее на свернутую тряпку или что-то в этом роде. Итолько спустя несколько секунд понял, что это…
        ЭТО БЫЛ ОКРОВАВЛЕННЫЙ, ПРИСЫПАННЫЙ ПЫЛЬЮ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПАЛЕЦ…
        - Пошли! Быстрее, надо уходить отсюда!!!
        Охранники сориентировались в ситуации - взревел мотором «Даймлер», водитель ухитрился развернуться почти на месте и подрулил к лежащим на проезжей части королевским министрам. Первым в машину запихнули - по старшинству - сэра Кристиана, следом втолкнули сэра Джеффри. Сэр Колин почувствовал, как кто-то схватил его за шиворот и буквально зашвырнул в машину. Перед глазами крутился какой-то безумный калейдоскоп, сердце частило, как сумасшедшее. Он лежал на чем-то или на ком-то - и уже не мог адекватно воспринимать происходящее…
        Кто-то тяжко ввалился на переднее пассажирское сиденье. Хлопнула дверь.
        - Пошли, пошли, пошли! Уходим! Давай, в аэропорт!!! Свяжись со штабом, у нас срочная эвакуация! Пусть готовят вертолет!
        Глухо взревел двенадцатицилиндровый двигатель…
        Картинки из прошлого

03 августа 1992года.
        Бейрут, госпиталь Святого Петра
        Начало конца… Или конец начала. Место, откуда начинался мой путь по разоренному войной Бейруту - и куда волею судьбы я теперь вернулся…
        Здание - страшное, слепое, обгоревшее. Баррикады, заваленный мебелью вход. Обгоревшая карета «Скорой помощи» на пандусе у самого входа. Изкаждого окна свисают, полощутся на ветру какие-то длинные белые тряпки - не то простыни, не то полотенца. Изаложники - выставленные к каждому окну, как живой щит. Истрах - буквально волнами расползающийся от здания…
        - Внимание, контроль по секторам! Докладывать по порядку номеров!
        Докладываем - одна группа за другой. Вэтом месте собрали всех снайперов высокого класса, какие только есть, каких только можно здесь найти - нас около шестидесяти человек. Каждый держит свой сектор - пять или шесть окон. Это нормально для снайперской поддержки атакующих в случае штурма, но совершенно недостаточно, если поставят задачу попытаться решить проблему одним снайперским залпом. Тут на каждое окно, в котором есть заложники, нужно по три снайпера и корректировщик огня. Один из приемов ведения снайперского огня в ситуации с захватом заложников, когда террорист, выставив заложников живым щитом, ведет из-за них огонь: по команде корректировщика два снайпера стреляют над головами заложников, заложники от страха приседают или даже падают - третий снайпер снимает открывшегося террориста. Но для исполнения этого приема нужна именно команда - группа снайперов, привыкшая работать вместе, и с надежным корректировщиком - синхронизация огня должна быть до долей секунды, а самая сложная задача - у третьего снайпера, он должен вообще быть виртуозом. Поразить открывшуюся на мгновение цель, не отвлекаясь
на синхронный выстрел двух других снайперов и на движения заложников - задача предельно сложная. Ау нас тут - сборная команда, люди и с флота, и с армии, и с жандармерии, до этого многие друг друга и в лицо не видели, не то, чтобы вместе стрелять. Изахват заложников - массовый, там их от семисот до полутора тысяч в здании, плюс не меньше двухсот террористов - озверевших от крови, понимающих, что они проиграли, и готовых на все. Никаких западников здесь нет - только экстремисты, ваххабиты, хезбаллаховцы, прочая мразь. Стакой ситуацией вообще еще не сталкивался никто, нигде и никогда…
        - Три-пять, у меня пулеметчик и два автоматчика, прикрытые заложниками. Держу пулеметчика, ситуация под контролем,- когда настала моя очередь, доложился и я.
        Держу - конечно, громко сказано. Пулеметчик поставил заложников - верней, заложниц на стулья перед подоконником, так что линия огня полностью перекрыта. Точнее, почти полностью - ствол-то пулеметный торчит, и можно предполагать, где сейчас находится башка самого пулеметчика. Но именно предполагать,а это для снайпера хуже рыбьего жира в большой дозе наутро. Нехорошо, в общем.
        Остальные два подонка поступили проще - подогнали заложниц к окнам и держат. Один высокий, голова так и мелькает, цель сложная, но уверен, что сниму - процентов на девяносто пять. Совторым сложнее - не лучше, чем с пулеметчиком…
        Интересно, что думает штаб про все это дерьмо? Впрочем, наше дело маленькое, наше дело - стрелять. Если прикажут…
        Тесная кабина большого десантного транспортера - здоровенная машина, высотой больше двух метров, амфибийная, может выходить прямо с десантного корабля и плыть до берега. Тусклый свет плафонов освещения, бубнящие наперебой рации, разложенные на коленях офицерские планшеты. Несколько офицеров - да какие там офицеры, насмерть уставшие мужики в грязном камуфляже, с серыми лицами и воспаленными красными глазами. Четвертый день замирения…
        - Количество террористов установили?- генерал Волгарь поднял голову, уставился на одного из офицеров, сидящих далеко от него, у самого десантного люка. Этот офицер, по званию майор, довольно молодой, моложе всех остальных, единственный, у кого на носу очки в золотой оправе, командовал технической разведкой.
        - Здание просветили как могли, господин генерал. На этажах находятся двести шестьдесят террористов, плюс-минус пять человек. Заложников… к сожалению, тысяча двести человек, полная больница. Есть и лежачие больные. Что в подвале - одному богу известно, технических средств, чтобы просветить подвал, у нас нет.
        - Понятно… - генерал странно передернул плечами, будто пытаясь их размять.- Как и где они сконцентрированы?
        - Равномерно по этажам, прикрывшись заложниками. Только одна лестница между этажами используется, остальные, скорее всего, заминированы.
        - Профессионалы…
        - Так точно. Мы предполагаем, что там собрались наиболее опасные экстремисты - это их экстренный путь отхода.
        - Требования?
        - Коридор для выхода в порт. Судно с командой из добровольцев. Часть заложников они возьмут с собой. Запас хода судна - не менее восьми тысяч морских миль.
        - Британская Индия?
        - Она самая. Оттуда их уже не выдадут, даже без объяснения причин. Посути, идет необъявленная война, это скорее диверсанты, а не террористы.
        - Диверсанты не воюют с мирняком.
        - Оно так…
        - Блокирование?
        - Уже можно считать надежным, господин генерал. Вот здесь и здесь - десантники, по численности - две роты. Сэтой стороны - морская пехота и спецподразделения. До шестидесяти снайперов держат здание под прицелом. Выделили двенадцать единиц брони, больше нету. Вгороде оперативная обстановка очень сложная, даже то, что есть - с мясом отрывали.
        - Если они ночью пойдут всей толпой на прорыв - прорвутся.
        - Асмысл?- недоуменно пожал плечами офицер.
        - Смысл!- генерал внезапно взорвался, все-таки усталость дала о себе знать.- А какой вообще смысл во всем том дерьме, что здесь и сейчас происходит?! Они просто пришли и перебили полгорода, они просто входили в дома и убивали людей! Какой вообще, к свиньям собачьим, во всем этом смысл?!!
        Офицеры сидели молча…
        - Извините. Продолжаем, господа… - справился с собой Волгарь.- Слушаю предложения. Любые, даже самые дикие…
        - Дождемся ночи, используя приборы ночного видения, штурмуем…
        - Отпадает,- твердо проронил штабной офицер, полковник Хмельков, единственный, кто держал на коленях не офицерский планшет, а раскрытый армейский ноутбук, неказистый, но прочный,- слишком велики потери. Мы проанализировали этот вариант штурма. Все здание, по нашим предположениям, напичкано минами и растяжками - снять их бесшумно все и ночью мы не сможем. Заложники и террористы рассредоточены по зданию, накрыть их разом, одновременно не удастся. При ночном штурме, по нашим предположениям, погибнут до пятидесяти процентов штурмующих и до семидесяти процентов заложников. Такие потери для нас неприемлемы.
        - Газом? Может, их газом заглушить?
        - Иснова не получится. Как мы доставим туда газовые баллоны? Сколько газа потребуется, как его распространить одновременно по всему зданию? Там разбиты все окна, газ будет постоянно улетучиваться. Нет, неприемлемо.
        - Выпускаем… - сказал кто-то.
        - Что? Громче!
        - Выпускаем. На судно они возьмут с собой триста, ну, максимум, четыреста человек. Дальше по обстановке - либо штурм колонны на подходе к порту, либо штурм судна военно-морским спецназом уже в море.
        - Бред… - сказал кто-то,- их нельзя выпускать из здания.
        - Кто может предложить что-то лучше?- насупился Волгарь.- Ну? Слушаю?
        Молчание. Гробовое. Другие варианты не работают…
        - Они разбегутся…
        - Аоцепление на что?
        - Оцепление они могут пробить. Это их город, они все здесь знают.
        - Почему до сих пор не пробили?
        - Хорошо!- подвел итог Волгарь.- Вопрос: может или нет кто-то предложить что-то лучшее? Может?
        - …
        - Значит, работаем по предложенному плану. Хмельков, Шадрин, Балуев - через четыре, нет, через три часа доложить план действий.
        - Есть!
        - На этом все.
        Когда находишься в здании, осажденном спецназом, время течет по-особому. Медленно, словно кисель. Кажется, что воздух приобретает особенную плотность, идешь по нему - будто в прозрачной воде. Физически чувствуешь, как десятки глаз смотрят на тебя через прицелы. Вэтих взглядах нет ни злобы, ни жалости - люди по ту сторону прицела просто ждут команду. Идумают, как лучше выполнить поставленную задачу.
        - Муса…
        - Ну?
        - Ты уверен, что кяфиры не решатся на штурм? Ты точно уверен?
        - Уверен. Вконце концов, я сам учился у кяфиров и знаю порядок действий в такой ситуации. Для них жизнь их соплеменников важнее всего, они не могут согласиться на большие жертвы. Мы заминировали все, что можно, заложники рассредоточены по зданию. Нет, они не решатся. Они попробуют нас выманить из здания и перехватить контроль над ситуацией. Возможно, они даже позволят нам сесть на судно и только потом начнут штурм. Мы все равно не сможем взять с собой много заложников - на этом они и сыграют.
        - Ате, кто пойдет с заложниками?
        - Ты сам понимаешь. Мы должны сберечь себя. Погибнуть по-глупому, подставиться под пулю русских - это не доблесть, это глупость. Сделаем так, как я сказал.
        - Анас не завалит тут?
        - Не завалит. Стены крепкие. Ты помнишь, когда взрывать?
        - Помню.
        - Вот и все. Успокойся, Джабраил, Аллах с нами…
        - Аллах с нами, брат. Ты мне за отца был. Ясделаю, как ты прикажешь.
        - Вот и хорошо…
        Тот, кого звали Муса, был одним из немногих террористов, которые не снимали маску даже в самом начале, поправил ремень автомата, вышел из закутка на первом этаже - тут хранили уборщицы свой инвентарь. Впоследний раз надо было пройтись, поддержать своих бойцов - одно его присутствие вселит в их сердца доблесть, а в сердца кяфиров - страх. Многим уже через несколько часов придется беседовать с Аллахом, ох, многим… Муса предполагал, что русские согласятся на его условия часа через три, а через четыре часа все кончится. Для всех, но не для него…
        Он неспешно шел по коридору, разглядывая все так, будто впервые все это видел. Застрявшие в рамах осколки стекла, изможденные, испуганные заложники, жмущиеся к стенам, его боевики с автоматами и пулеметами. Разгромленные палаты, выщербленные пулями стены. Икровь… Крови было столько, что в некоторых местах ботинки противно липли к полу. Кровь была везде - на полу, на стенах, на том, что осталось из мебели. Пол был неровным, его не меняли уже давно - и НА ПОЛУ В КАЖДОЙ ВЫЕМКЕ БЫЛА КРОВЬ.
        - Аллах акбар!- один из его бойцов, совсем молодой пацан, из местных, но руки у него по локоть в крови, собственноручно вырезал семьи соседей, решился поприветствовать своего командира.- Мы победим!
        - Мы уже победили… - сказал Муса,- видишь кяфиров? Они там, но они боятся принять бой с воинами Аллаха! Мы уже победили…
        - Аллах акбар!- громыхнуло на этаже.
        Муса вдруг почувствовал, что снайпер взял его на прицел. Именно почувствовал, он всегда чувствовал такие вещи, обладал какой то дьявольской интуицией. Он мог вычислить вооруженного человека в толпе, ощущал заминированную машину, понимал, как человек относится к нему - враждебно, безразлично, дружелюбно. Он никогда не ошибался в таких вещах.
        Муса оттолкнул одну из заложниц, нагло встал у окна, подставляя себя снайперам, окружившим здание. Пусть понервничают - приказа стрелять-то нет…
        Насколько мне помнится, правила проведения такого рода операций предусматривают, что снайперы должны находиться у винтовки по двое, и каждый час должна происходить смена - стрелок становится корректировщиком, корректировщик - стрелком. Ха! Даже чувство времени потерял, сколько уже сидим. Хорошо, что сижу в относительном комфорте - в том помещении, где я расположился, нашлась старомодная «двухэтажная» кровать, хромированная, правда, без матраца, без всего - все сгорело. Вот я на ней и устроился, на «первом этаже». Подстелить нечего - так прямо на панцирной сетке и устроился,чем плохо? Немного хитрим - разбились по тройкам, пока один из снайперов наблюдает за всеми тремя секторами - двое отдыхают. Меняемся каждый час, мое дежурство - следующее, до него еще двадцать две минуты. Ато и в самом деле - крыша поедет, в прицел пялиться…
        Хорошо, хоть жратва пока есть. Правда, только специальные армейские плитки, смахивающие на лакомства, которыми торгуют на улицах Востока. Белая масса, вкусом похожая на шоколад с перетертой начинкой - изюм, курага, орехи. По-хорошему, одной большой плитки, если нет особых нагрузок, хватает на целый день, а весит она - всего ничего. Да и в сортир, простите, после нее не бегаешь. Сводой тоже проблем нет - когда выдвигался на позицию, прихватил с собой баллон, чтобы надолго хватило.
        Интересно, что они будут делать? На что они рассчитывают? На прощение им рассчитывать никак нельзя, слишком много крови на них. Может быть, на кого-то будет и амнистия,но точно не для этих. Прорываться из кольца? Ночью, все силы в кулак - и внезапным ударом,а зачем тогда они здесь скопились, в этой самой больнице? Должны понимать - даже если они прорвут оцепление,далеко все равно не уйдут, путь отхода идет по городу, а в городе - и жандармы, и десант, и спецназ, и морпехи, и ополченцы, и техника боевая. Даже если разобьются на мелкие группы по три-пять человек - повезет, если пара групп сумеет выскочить.
        Так на чтоже они рассчитывают? Сколько раз в училище твердили - если ты не понимаешь замыслов противника - это очень плохо. Остановись и подумай. Как следует подумай, иначе впереди тебя будет поджидать беда.
        Есть какой-то козырь. Точно! Есть что-то такое, о чем знают они, на что они рассчитывают - и о чем не знаем мы. Этот козырь они готовятся использовать.
        Но что это? Что???
        - Мне командир нужен! Ни с кем, кроме старшего, разговаривать не буду!!! Назад, убью!!!
        Офицер остановился - затем медленно попятился, не сводя взгляда с зияющего чернотой дверного проема.
        - Якомандир!
        - Какой ты командир!? Если не приведешь командира, я тебе голову под ноги выкину! Хочешь?!
        - Будет командир. Будет, не нервничай!
        - Ая и не нервничаю, начальник! Но все, что сказал, сделаю, иншалла!!!
        - Внимание всем «Стрелам». Первый направляется к зданию для переговоров! Первый направляется к зданию для переговоров! Огонь только по команде!
        - Господин генерал, наденьте бронежилет.
        Генерал Волгарь устало махнул рукой, машинально поправил берет.
        - Если захотят грохнуть, все равно грохнут, хоть ты что делай. Рацию брать?
        - Возьмите лучше это,- один из офицеров протянул нечто, напоминающее обычный портсигар, серебряный,- положите в карман. Через этот передатчик мы сможем слышать все переговоры.
        - Добро. Объявите всем повышенную готовность, возможно, переговоры - отвлекающий момент для прорыва.
        - Господин генерал, мы не рекомендуем входить в здание, оставайтесь на улице.
        Генерал обернулся, поискал глазами того, кто рекомендует. Так и есть - жандармерия.
        - Рекомендовать ты дома будешь. Супруге.
        - Всем «Стрелам» - началось движение! Особое внимание!
        Они сходились на маленьком пятачке бетонной площадки - как дуэлянты. Среднего роста, в засаленном камуфляже без знаков различия, с залихватски посаженным на голову беретом генерал русской армии и более высокий, крепкий, одетый в нечто, напоминающее униформу групп специального назначения полиции, террорист. Лицо его скрывала маска, сделанная из черной вязаной шапочки. Это была дуэль - но это была дуэль двадцать первого века, автоматы и у того, и у другого дуэлянта были закинуты на спину, число секундантов каждого исчислялось сотнями, а вокруг был не хвойный лес - вокруг был выгоревший город и сожженные дотла остовы машин на стоянке. Иставкой в этой страшной дуэли была не только честь - на весах находились и жизни, десятки и даже сотни жизней заложников.
        Не сговариваясь, они остановились в двенадцати шагах один от другого - вполне подходящая дистанция, позволяет не кричать при разговоре - и в тоже время не позволяет достать противника одним прыжком.
        - Генерал Волгарь,- коротко представился первый.
        - Можете называть меня Муса.
        - Вы русский?- генерал уловил отсутствие акцента.
        - Нет. Вообще-то - совершенно неважно, кто я. Важны лишь мои требования.
        - Каковыже они?
        - Нам нужен свободный выход из города.
        - Куда?
        - Всторону порта. Там вы должны приготовить судно - достаточное для того, чтобы поместилось пятьсот человек, запас хода не менее восьми тысяч морских миль. Иникакого преследования - ни по воздуху, ни по воде, ни под водой. Предупреждаю сразу - у нас большое количество взрывчатки. Мы возьмем с собой заложников - примерно в соотношении один к одному. Если будет предпринята попытка штурма, мы взорвем заряды, которые установим на корабле, и все отправимся к Аллаху. Таковы наши требования, и они не предмет для торга.
        Генерал уловил маленькую, едва заметную заминку, когда человек говорил об Аллахе. Да, так говорить он не привык, скорее всего, русский или воспитанный среди русских. Ктоже он?
        - Увас есть три часа для выполнения наших требований. Подходящее судно на акватории порта имеется, его осталось лишь снарядить для похода и заправить. Если они не будут выполнены в срок, мы начнем расстрел заложников. Иншалла!
        - Постойте. Может, вы выпустите часть заложников? Хотябы тех, кому из-за отсутствия медицинского ухода грозит смерть?
        - Нам всем грозит смерть. Вам, нам, всем. Умрет человек раньшеили позже - значит, такова воля Аллаха!
        - Не вам решать, в чем она заключается!
        - Ине вам, генерал! Все, что здесь происходит, происходит только по воле Аллаха! Пусть мы уходим, но мы все равно вернемся, когда настанет срок. Эта земля никогда не станет частью России!
        - Вы понимаете, что мы все равно найдем вас?
        - Пусть так!- уже собирающийся уходить террорист повернулся.- Но тогда мы встретимся с вами на равных условиях, генерал!
        - На равных?- усмехнулся генерал.- Ты этого не заслуживаешь. Ты не воин, ты бандит. Ты победитель женщин и лежащих в кроватях больных! Такой негодяй заслуживает веревки, а не смерти в бою.
        Генерал рисковал - прежде всего собой. Но ему надо было проверить свои предположения.
        - Лает тот, кто не может укусить,- вяло отреагировал на оскорбления террорист, потом повернулсяи ушел.
        Где-то я его видел. Разрази меня гром - где-то я его видел! Без маски - точно! Где?!
        Или почудилось?
        Размеченное рисками, обозначающими угловые минуты, перекрестье прицела легло точно на затылок террориста. Одно усилие пальца - чуть заметное - и мозги брызнут по всей стоянке, а сам он повалится на землю, как марионетка, которой перерезали разом все нитки. Интересно, он понимает то, что он всего лишь марионетка в этой игре?
        Мы все - марионетки. Куклы в театре, где играют этот дьявольский спектакль, густо замешенный на боли и крови. Когдаже конец?
        - Нужно обеспечить коридор! Штурмовые группы вывести в эти точки, сюда и сюда! Вот здесь - дорога делает резкий поворот - можно действовать, колонна окажется разрезанной надвое. Они не смогут постоянно держать палец на кнопке инициирования взрывного устройства. Подать обычные тентованные грузовики. Штурм по команде - взрыву отвлекающих зарядов здесь и здесь. Штурмовые группы - в развалинах не то что они,в развалинах полк спрячется. Дальше - массированное использование светошумовых гранат и немедленный штурм по всей нитке колонны. Безусловно, мы потеряем одну из машин, скорее всего, даже две, а возможно, три. Но потери будут приемлемыми. Самое главное - нам удастся разбить террористов на группы и решать каждую задачу с заложниками индивидуально.
        - Если подать машины без тентов?
        - Догадаются. Потребуют повесить.
        - Какие светошумовые гранаты будут использоваться?
        - Лучше всего - отстреливаемые из подствольных гранатометов. Унас и так немного бойцов, выводить кого-то из строя и давать ему отдельную задачу считаю нецелесообразным. Вштурме должны принимать участие все.
        - Эвакуация заложников?
        - Сюда. Лежачих они явно оставят в больнице. Здесь рукой подать до армейского полевого госпиталя. Там нас уже ждут, они предупреждены.
        - Снайперы?
        - Слишком мала дистанция. Тут камнем докинешь. Лучше оставить на своих местах.
        - Ты готов, Джабраил?
        - Да, брат…
        - Исправность цепи проверил?
        - Исправность механизма инициации. Цепь сделана так, что если какой-то провод и порвется, на все остальные участки цепи это не повлияет. Ктомуже три провода ведут к каждой закладке из трех - соответственно получается. Сработает.
        - Аллах с нами, брат.
        - Да, Аллах с нами…
        - Всем «Стрелам» - приготовиться! Началась эвакуация заложников! Огонь только по команде! Без команды не стрелять!
        Свернув пластиковую обертку от шоколадной плитки, я швырнул ее в угол. Вочередной раз проделал упражнения статической гимнастики - поочередно напрягая и расслабляя мышцы. Если ее не делать, эту гимнастику, от лежания на позиции появятся пролежни…
        Совсем недавно подогнали грузовики - целую колонну. До этого несколько групп безоружных солдат, как смогли, очистили стоянку перед больницей от остовов сожженных и расстрелянных машин - просто цепляли за тросы и оттаскивали подальше десантными транспортерами. Потом пригнали эти «АМО» - машин тридцать, не меньше, самые разные, трех- и четырехосных. Все выкрашены в пятнисто-зеленый камуфляж и, как я успел заметить - кузова небронированные. Унас иногда ставят бронелисты под тент, почти незаметно,но тут этого не было. Машины становились рядами перед больницей, из них выскакивали водители и бежали на наши позиции.
        Потом вышли несколько террористови почти полчаса осматривали машины - одну заведут, в другой в кузове что-то шарятся, ищут. Стрелять по ним никто и не думал. Безликие они - черная маска отнимает лицо, все становятся одинаковыми, уравненными пролитой кровью.
        Апотом пошли они…
        Террористы выходили по одному - террорист, заложник, снова террорист и снова заложник. Они не торопились, не пытались закончить это все как можно быстрее. Некоторые террористы садились в кузова с заложниками, некоторые - занимали позиции для отражения нападения около машин, некоторые садились за руль.
        Путь на Голгофу…
        Вот женщина - лет пятидесяти в длинном, грязном больничном халате, спотыкаясь, идет к машине. Вспину ее подталкивает террорист - невысокий, в маске. Кажется, что он улыбается - хотя через маску это и не увидишь, а все равно так кажется.
        Вот еще одна женщина - совсем молодая, лет двадцати, держит на руках крошечный сверток, оберегая его от всего мира - господи, даже из родильного не постеснялись брать. Иснова за спиной - черная тень, человек в маске и с оружием…
        - Всем внимание…
        Ятак и не понял - когда, с чего это началось. Посадка террористов в машины уже почти закончилась, координатор операции вышел на связь - не знаю, что он хотел сказать. Может, просто предупредить о начале движения. Может, все-таки кто-то что-то понял и спешил предупредить. Но какбы то ни было - все. Было уже поздно. Яна мгновение отвлекся от происходящего на стоянке, прислушался к рации - и в этот миг словно кулак великана со всех сил шибанул по зданию. Громыхнуло - так, что аж потемнело в глазах, раздался странный, нечеловеческий стон, потом снова грохот. Здание рушилось, словно карточный домик, все падало. Ясхватился за спинку кровати, отпустив винтовку - и тут что-то рухнуло сверху, придавив всепоглощающим весом.
        Потом была тьма…
        Террористам удалось нас провести. Судя по всему, сам план захвата госпиталя - именно этого госпиталя - был заранее хорошо продуман и отработан - это не было скороспелой импровизацией. Сначала они просчитали, где будут находиться штурмовые группы и силы оцепления, и, используя подземные коммуникации, заложили туда взрывчатку - несколько зарядов. Проверять как следует развалины саперами было некогда. Апотом, когда большая часть террористов, вперемешку с заложниками, уже сидела в машинах, кто-то нажал на кнопку детонатора…
        Спасла меня та самая кровать, двухъярусная, старинная, металлическая - еще то, что я находился на верхнем этаже. Когда подорвался заряд,дом, как и все окружающие, начал рушиться,и основной удар потолочной плиты приняла на себя эта самая кровать. Говорилже я - надо мной горит Полярная звезда.
        При взрыве кто-то из террористов погиб, оставшиеся - они явно не знали о том, что произойдет - расстреляв заложников, пошли на прорыв. Шли они, по сути, в никуда - чтобы вырваться из кольца, им нужно было пройти весь город. Надеюсь, что никто не прошел. Хотя быть уверенным в этом - нельзя.
        Генерала Волгаря, стоявшего в момент взрыва на открытом месте, похоронили с почестями. Как и многих других.
        Так что не спрашивай, Тим,- за что… Вам никогда не искупить то, что вы сделали. Каждый выгребает - по делам своим, и все в этом мире - справедливо. Втом числе - и это.
        «ГАРДИАН»
        БЕЗУМИЕ… ТОЛЬКО ТАК МОЖНО НАЗВАТЬ ТО, ЧТО ПРОИЗОШЛО В ЛОНДОНЕ. ПОМИРНОМУ ГОРОДУ БЫЛ ОТКРЫТ ОГОНЬ, ЦЕНТР СТОЛИЦЫ ЛЕЖИТ В РУИНАХ, КОЛИЧЕСТВО ЖЕРТВ ИСЧИСЛЯЕТСЯ ТЫСЯЧАМИ. ЭТО НЕ ПРОСТО ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЙ АКТ. ЭТО ВАРВАРСКОЕ ПОКУШЕНИЕ НА НАШУ СТРАНУ, НА НАШ ОБРАЗ ЖИЗНИ, НА КАЖДОГО ИЗ НАС. ТАКОЕ НЕ ДОЛЖНО ОСТАВАТЬСЯ БЕЗНАКАЗАННЫМ.
        «ДЕЙЛИ ТЕЛЕГРАФ»
        НЕ ВЫЗЫВАЕТ СОМНЕНИЯ, ЧТО ПРОИЗОШЕДШЕЕ - ДЕЛО РУК ИРА, ИРЛАНДСКОЙ РЕСПУБЛИКАНСКОЙ АРМИИ. ДОЛЖНЫЛИ МЫ ЗАДАТЬ ВОПРОС ПРАВИТЕЛЬСТВУ, КАК ТАКОЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ, ПОЧЕМУ ТЕРРОРИСТЫ, СПОСОБНЫЕ НА ТАКОЙ ВАРВАРСКИЙ АКТ, РАЗГУЛИВАЮТ НА СВОБОДЕ? ДА, ДОЛЖНЫ! НО МЫ ДОЛЖНЫ ЗАДАТЬ ЕЩЕ ОДИН ВОПРОС, А КТО ПОМОГАЕТ ЭТИМ ТЕРРОРИСТАМ? ПОМНЕНИЮ НАШИХ ЭКСПЕРТОВ, В НАПАДЕНИИ НА ЛОНДОН БЫЛА ИСПОЛЬЗОВАНА МОЩНАЯ АРТИЛЛЕРИЙСКАЯ СИСТЕМА. КТО ДАЛ ЕЕ В РУКИ УБИЙЦ? ИЧТО В ИХ РУКАХ ОКАЖЕТСЯ В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ? АТОМНАЯ БОМБА?
        «ФОРИН ЭФФЕАРС», СТАТЬЯ ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА ВЕЛИКОБРИТАНИИ
        ОСОЗНАВАЯ ПРОИЗОШЕДШЕЕ, МЫ ДОЛЖНЫ ЗАДАТЬ СЕБЕ ДВА ВОПРОСА И ДАТЬ НА НИХ ЯСНЫЕ И ПРАВДИВЫЕ ОТВЕТЫ. ПЕРВЫЙ ВОПРОС - МОЖЕМЛИ МЫ И ДАЛЬШЕ БОРОТЬСЯ С ТЕРРОРИЗМОМ ПООДИНОЧКЕ? ЯВЛЯЕТСЯЛИ ПРОБЛЕМА ТЕРРОРИЗМА В ОДНОЙ СТРАНЕ ПРОБЛЕМОЙ ТОЛЬКО ЭТОЙ СТРАНЫ - ИЛИ ЭТО ПРОБЛЕМА ВСЕГО МИРОВОГО СООБЩЕСТВА? ИВТОРОЙ ВОПРОС - КАК НАКАЗЫВАТЬ ТЕ СТРАНЫ, КОТОРЫЕ ТАЙНО ПОДДЕРЖИВАЮТ ТЕРРОРИСТИЧЕСКИЕ ГРУППЫ, ДАЮТ ИМ ОРУЖИЕ, СПОНСИРУЮТ ИХ, ВДОХНОВЛЯЮТ НА ВАРВАРСКИЕ АКЦИИ, ПОДОБНЫЕ ТОЙ, ЧТО ИМЕЛА МЕСТО В ЛОНДОНЕ?

23 июня 1996года.
        Балтийское море.
        Яхта Его Императорского Величества «Ливадия»
        Небольшой катерок - это по местным меркам небольшой, восемнадцать метров - ходко шел по волнам, разрезая своим острым форштевнем густую пелену тумана. Слева тускло, с промежутком в пару секунд мигали огни - ракетный фрегат «Нева» охранял покой императорской яхты. Сигналами они уже обменялись - иначе сюда катер просто не допустилибы. Условный сигнал подтвердил, что к императорской яхте приближается не что-нибудь, а спущенный ночью на воду катер с тойже яхты - его послали в Санкт-Петербург за одним-единственным пассажиром.
        Государь ждал в кают-компании, одетый на сей раз в форму ВМФ, точнее - ЕИВ гвардейского экипажа. Лицо у него было серым от усталости. Квошедшему в кают-компанию человеку он даже не обернулся.
        - Явесьма недоволен вами, господин Цакая,- раздраженно произнес Государь, комкая в руке какую-то бумагу.- Как изволите объяснить то, что произошло в Лондоне?
        - Никак, Ваше Величество…
        - То есть?- повысил голос Государь.- Извольте объясниться.
        - Уменя нет никаких объяснений произошедшему. Потому что ни я, ни мои люди к произошедшему непричастны, а источников развединформации, которые моглибы сообщить о том, почему это произошло, у меня нет.
        Государь еще какое-то время смотрел на сплошную пелену тумана, окутывающую огромную яхту. Многие считали, что он в чем-то наивен, не стеснялись говорить об этом, но это было не так. Государь был прост, честен и прям, этим он отличался и от своего хитрого, надо сказать, отца, который воспитывался еще в той, другой России, в которой надо было хитрить. Этим он отличался и от своего сына, наследника престола, достойного представителя нового поколения, где ценится «крутость». Он задал простой и прямой вопрос и получил на него ответ. Человек, с которого он спросил, был человеком одного с ним народа и одной веры, он работал с ним долгие годы, Цакая занимал ответственные должности еще тогда, когда был жив отец Государя. Ипоэтому он не стал ничего переспрашивать, уточнять или подвергать сомнению. Нет - значит, нет. Ивсе.
        Апотому Император, тяжко ступая по роскошному бухарскому ковру, которым была застелена каюта, прошел к бару, достал два пузатых бокала и темную бутылку без этикетки. Выдернул пробку, понюхал, щедро плеснул в бокалы маслянистую, тягучую, изысканно пахнущую жидкость. Сдвумя бокалами, не говоря ни слова, вернулся к столу, протянул один из них выдернутому из постели посреди ночи придворному…
        - Не чокаясь,- не сказал, а приказал он.
        Выпили - коньяк был и вправду хорошим, не бил по голове дурманом, а мягко обволакивал… Выпили на помин невинно убиенных…
        - Что произошло? Это могла быть самодеятельность?
        - Нет,- твердо заявил Цакая,- такая операция не могла быть самодеятельностью. Это результат скоординированных усилий многих людей. Даже если предположить, что кто-то из наших обезумел, все равно он не смогбы это сделать так, чтобы я об этом не знал.
        - Тогда что? Кто это мог сотворить? Увас есть предположения?
        Цакая отставил допитый бокал.
        - Вы задаете вопрос, на который я не смогу ответить, Ваше Величество… Тем более сейчас, когда я не занимаю никаких официальных должностей и не имею доступа к разведаппарату…
        Государь слушал молча.
        - Но кое-какие предположения у меня есть. Прежде всего они основаны на открытых источниках информации - сейчас, по горячим следам, много чего вышло наружу… Да и с Интернетом жить намного проще, почти никаких секретов не стало, открыл - и ищи, что тебе нужно. Вобщем, соображения мои таковы: незадолго до трагедии в Интернете появились спутниковые снимки Лондона, в частности того самого места, по которому пришелся удар. Сделаны они были при помощи коммерческих спутниковых картографических систем. Сейчас этот район уже закрыт для коммерческих спутников, но проделали это поздно, и информация успела разойтись. Удару подверглась, прежде всего, резиденция премьер-министра на Даунинг-стрит, десять, дальше обстрел велся по всему центру на первый взгляд без особой цели. Яне военный специалист, не офицер от артиллерии… но уже спросил у сведущих людей. Такого рода разрушения можно причинить пятью способами. Первый - закладка взрывных устройств или парковка заминированных автомобилей. Этот способ в данном случае отпадает почти со стопроцентной вероятностью. Картина разрушений такова, что воздействие
производилось непосредственно на здания, а заложить десятки взрывных устройств так, чтобы это не привлекло к себе внимание, чтобы сработали они одновременно - и это в центре столицы, в государстве, где уже были взрывы заминированных автомобилей и где спецслужбы умеют с этим бороться… Исключено. ВСети есть снимок поврежденной резиденции премьер-министра, по словам того человека, с которым я проконсультировался, там взорвалось несколько килограммов мощнейшей взрывчатки. Причем рвануло непосредственно в самом здании. Еслибы взорвался припаркованный рядом автомобиль - былабы воронка на проезжей части, и здание былобы повреждено по-другому - ударной волной с одной стороны, а тут оно будто взорвалось изнутри. Пронести на особо охраняемый объект несколько килограммов взрывчатки, минуя все посты контроля, невозможно…
        Вторая версия - это сброс бомб с самолета. Тоже маловероятно. Прежде всего потому, что для сброса такой бомбовой нагрузки нужен довольно большой самолет - армейский бомбардировщик или гражданский транспортник, способный нести не менее трех тонн. Этот самолет - а ему пришлосьбы сбрасывать бомбы с малой высоты - навернякабы увидели, былибы свидетели. Аих нет. Ни одного. Ипотом, сами примененные боеприпасы крайне необычны. Ссамолета сбросилибы на порядок меньше бомб, но на порядок более мощных. Ив тоже время примененные боеприпасы мощнее кассетных, да и кассетные ложатся сплошной полосой, а тут этого не видно.
        Третья версия - использование ракет. Неуправляемых или управляемых. Но тут опять возникает вопрос - для запуска тридцати ракет нужна армейская установка залпового огня. Это автомобиль с пакетом направляющих, незаметно он оказаться в городе не мог.
        Четвертая версия - использование ствольной артиллерии. Опятьже - нужна пушка. Довольно громоздкое сооружение, его сложно спрятать, кроме того, к пушке понадобилсябы целый расчет.
        Пятая - самая вероятная - использование мощного миномета. Если вдуматься, миномет - идеальное партизанское оружие. Это всего лишь - труба, плита и тренога. Имины. Все это можно перевезти раздельно, причем тайно, затем смонтировать и применить. Миномет может обслуживаться даже одним человеком, бьет навесом, а не прямой наводкой, его просто навести на цель - всего лишь наклоном трубы. Такой прецедент уже был - помните, в середине семидесятых раскрыли группу боевиков ИРА? Они достали легкий, шестидесятимиллиметровый миномет, запас мин и собирались стрелять по Даунинг-стрит, 10 из кузова грузовика со снятым верхом. Боюсь, тут произошло тоже самое, но с увеличенными на порядок масштабами.
        Государь сел в кресло-качалку…
        - Знаете… Конечно, можно былобы сказать - их наказал Господь за все творимое ими зло. Но такое не должно происходить ни с кем. Инигде. Более пятисот погибших…
        - Устаревшие данные, Ваше Величество. Попоследним - приближается к тысяче…
        - Тысяча… - Государь допил свой бокал,- да простит им Господь…
        - Мне это не нравится, Ваше Величество…
        - Что именно?
        Цакая долго молчал перед тем, как начать говорить.
        - Япытался понять, кому и зачем это нужно. Да, это, может быть, нужно ИРА. Но вы прекрасно знаете те рамки, которые мы им поставили. Если они хотят получать помощь оружием, они должны соблюдать определенные правила. Законные цели - это военнослужащие британской армии и британские правительственные служащие, никак не мирные жители. Да, помимо ИРА существует еще несколько группировок, сами боевики ИРА тоже допускают эксцессы, но произошедшее - никак не эксцесс. Это - тщательно спланированная и подготовленная группой людей террористическая акция, ее проведение былобы невозможно без санкции Высшего совета ИРА. АВысший совет ИРА врядли одобрилбы такое, рискуя потерять нашу поддержку.
        - Аесли все-таки одобрили…
        - Если одобрили, тогда я сильно удивлюсь. Вторые, кому это нужно - мы. Но мы этого не делали. Итретья версия, самая страшная. Вы не обратили внимания на то, что тяжесть последствий мала для столь продуманной и технически подготовленной акции?
        - Уж куда больше…
        - Есть куда! Понедельник, одиннадцать часов дня! Перваяже мина попадает в особняк, где в это время должен быть премьер и члены кабинета. Ичто мы видим? Премьер сейчас выступает по национальному телевидению с гневной речью. Королевская семья за сотни километров от Лондона. Все погибшие - либо гражданские, либо государственные служащие среднего или низшего ранга. Слишком легко отделалось правительство - при том, что удар был направлен именно на него.
        Государь недоверчиво посмотрел на своего подданного.
        - Вы хотите сказать, что это варварство совершили сами британцы? Зачем им это надо? Кто мог решиться на такое?
        - Зачем?.. Знаете, чего я больше всего боюсь? Думаю, то, из чего стреляли, тем или иным образом найдут. Или найдут тех, кто стрелял. Ибоюсь - либо то, из чего стреляли, будет русским, либо те, кто стрелял, окажутся как-то связаны с нами. Сейчас идет первый этап спектакля, его цель - возбудить в людях ненависть. Аскоро начнется второй - и его целью будет дать людям направление для этой ненависти. Яопасаюсь, что роль злодеев в этом спектакле отведена нам, Ваше Величество.
        Император встал, снова прошел к бару. Еще несколько лет назад, до Бейрута, он не поверилбы в подобное. Просто не поверилбы - и все. Сейчас - поверил. После Бейрута, после захвата атомной станции, после гибели целого города, который отстраивался до сих пор, все знали - нет такого кошмара, который не могбы произойти.
        - Что вы предлагаете?
        - Свернуть операцию «Тайфун». Немедленно. Если кто-то попадется британцам - последствия будут страшные…
        Государь вернулся от бара с бокалами. Обычно он не позволял себе такое количество спиртного, тем более утром. Но сейчас был особый случай.
        - Странно, но я думал о томже самом. Это вообще было ошибкой, что мы послали людей туда. Месть не приносит облегчения, не искореняет зло, она его приумножает. Да, отзывайте всех. Инемедленно.
        - Немедленно не получится. Если они просто скроются - это будет тоже самое, что и разоблачение. На грамотный вывод каждого потребуется как минимум месяц - нужно все хорошо подготовить.
        - Тогда готовьте. Но не тяните. Сегодня вечером я намерен вернуться в столицу, завтра будет расширенное заседание Чрезвычайного антитеррористического комитета. Яраспоряжусь, чтобы стенограмму и материалы доставили вам.
        - Не стоит, Ваше Величество… - улыбнулся Цакая.
        - Почему?- недоуменно поднял брови Государь.
        - Ясам найду способ с ними ознакомиться. Пусть не так быстро, но найду. Аесли так распорядитесь вы… это, скажем… нарушит мое инкогнито. Пусть все продолжают думать, что Каха Несторович Цакая ловит рыбу и собирает грибы. Так будет лучше. Для всех.
        Картинки из прошлого
        Каффрия, долина Бекаа.
        Ночь на 02 июля 1992года
        - Внимание, минута до сброса!
        - Всем приготовиться! Минута до сброса!
        Два «Ястреба» шли, покачиваясь в воздушных потоках, с потушенными огнями, ориентируясь только по системам спутниковой навигации, прижимаясь к земле. Водном месте их обстреляли,но для ПЗРК высота была слишком маленькой, а от пулеметного огня они ушли, свернули в сторону, огненные трассы почти все прошли мимо. Только несколько шальных пуль взвизгнули по броне. Ответного огня они открывать не стали. Так и шли - как при прорыве линии фронта, как над вражеской территорией. Только вот территория на этот раз была своя.
        Вертолет приподнял нос, гася скорость…
        - Точка сброса!
        - Точка сброса!- продублировал командир разведывательно-диверсионной группы специального назначения капитан Тихонов.- Группа на сброс! Пошли!
        До земли метров семь, не больше - вертолетчики, конечно, подобрали более-менее подходящую площадку для штурмового десантирования, используя приборы ночноговидения, но все равно опасно. Вертолеты замерли над землей…
        Прыжок - словно в темную пропасть, внутри что-то обрывается, секунда свободного полета - и ноги привычно ударяются о землю, тело, пружиня, гасит энергию удара.
        - Башкир - позицию занял! Всекторе чисто!
        - Толстяк…
        Спецназовцы сыплются из машин, как горох, каждая секунда зависания вертолета вот так, неподвижно, в нескольких метрах над землей - подарок гранатометчику - плюс демаскирует место высадки и сообщает противнику о самом факте высадки. Посадить себе на хвост преследователей сразу после десантирования группы - последнее дело…
        - Десантирование завершено!
        - Мы уходим. Удачи!
        - Ивам не кашлять. Снами Бог!
        - За нами Россия!
        Вертолеты уходят, надрывный свист и вой турбин растворяется в ночи, гуляет по горным склонам. Два часа до рассвета. Шестнадцать человек остаются на земле - разбились на пары, залегли, стволы смотрят на все стороны света. Если кто-то был рядом, видел высадку - емуже хуже. Минута сменяется минутой, тишина постепенно возвращает утраченные ею владения.
        Чисто…
        - Построились!
        Командир говорит приглушенно - на всякий случай. Укаждого тактический переговорник, голос не услышишь и с нескольких шагов…
        - Идем стандартным порядком, с головным и замыкающим дозором. Дистанция - пять метров. Предел внимания, работаем только бесшумным оружием. При обнаружении противника - действовать по второму плану. Начать движение!
        Действия группы отработаны до мелочей, каждый знает свое место, как в походном, так и в боевом порядке. Второй план - сначала доложить, только потом уничтожать. За исключением, конечно, случаев, когда встреча произошла внезапно и докладывать возможности нет. Это лучше, чем первый план - огонь на поражение без команды. Все-таки своя земля, хоть и временно захваченная врагом…
        - Ну что? Надумал, шакаленок?
        Ихлесткий удар сапогом по почкам. Гад, развязалбы - тогдаб и посмотрели, что к чему.
        Его не убили сразу - потому что простой смерти от пули за то, что он сделал, было мало. Изтех, кто вошел в станицу в тот страшный день, в живых остался один из троих. Такое жестокое и эффективное сопротивление настолько обескуражило исламистов,что в станицу, посмотреть на захваченных казаков, прибыл сам амир Дадаи, региональный командир боевиков. Сним человек тридцать - его личная гвардия. Все вооружены до зубов, даже два автомобиля с крупнокалиберными пулеметами. Сейчас в станице осталось человек десять - остальные прочесывали территорию на предмет поимки скрывающихся казаков. И, конечно, сам амир Дадаи.
        Амир Дадаи был человеком уже пожилым и мудрым. Он был одним из немногих, кто помнил еще предыдущую войну - тогда его взяли живым, и много лет он провел на русской каторге. Освободили его «царской милостью» - по восшествии на трон Императора Александра Пятого, во время амнистии. Уже через несколько дней он оказался в Британской Индии - каторга не сломила и не согнула его. Теперь он был амиром - на первые роли он никогда не лез,в отличие от тогоже, страдающего нарциссизмом Бен Ладена, постоянно стремившегося покрасоваться в телеэкране с очередным грозным заявлением,но и на последних никогда не был. Если можешь что-то сделать - делай, а не тявкай, подобно шакалу. Твои дела сами все скажут за тебя. Такого принципа в жизни придерживался амир Дадаи - и жизнь он прожил, по меркам моджахеда, долгую и славную…
        За то время, пока амир воевал с неверными, он успел их хорошо узнать. Русские - словно две разных нации. Кто-то - они жили в городах - представлял собой людей слабых, растленных комфортом, изнеженных - они могли и сдаться в плен, и перейти на другую сторону. Таких он не раз похищал ради выкупа. Но были и другие - в основном в армии, среди казаков, выходцы из деревни. Они были жесткими и непреклонными, они готовы были остаться на верную смерть прикрывать отход своих товарищей, они не сдавались даже раненые, предпочитая смерть позору плена, и даже подрываясь, они старались забрать с собой на тот свет как можно больше воинов Аллаха. Амир был образованным человеком, знал три языка, много читал - таких людей он мог сравнить только с японскими самураями.
        Когда ему показали пацана - того самого, который изрешетил из пулемета британского инструктора и нескольких муджахеддинов, воинов Аллаха - сначала он не понял, с кем имеет дело. Даже не поверил, что это - тот самый, что убил его людей. Судя по виду - это был городской пацан, он сразу не понял, что тот из казаков. Амир любил ломать своих пленников - психологически, он считал, что просто убить врага недостаточно,если есть время и возможность - надо его унизить, растоптать, психологически сломать - и только потом убить. Сейчас - пока - у него были и время, и возможность, но пацан не ломался.
        Амир перепробовал все, что знал. Сам он играл роль «доброго», его люди - «злых». Они и били парня, и имитировали повешение, и зверски изнасиловали женщину из станицы у него на глазах, а он не ломался.
        Последнее средство они испробовали под вечер. Вместе с пацаном удалось взять - еще живым - тяжелораненого казака. Вчера люди амира сказали пацану,что если он не снимет крестик и не скажет слова, которые символизировали принятие ислама,они убьют этого казака. Пацан отказался. Казака убили…
        Асегодня - пришло время уходить. Ничего еще не было понятно,но амир своим звериным, отточенным каторгой и долгими годами подполья чутьем понял - дело проиграно. Что-то пошло не так - и пора уходить. Иначе русские замкнут кольцо,и им уже не вырваться. Уходить он собрался только с несколькими, особо приближенными к нему людьми, обрекая остальных на смерть…
        Но прежде чем уйти, надо было что-то сделать с пацаном…
        - Хватит! Хватит! Пошел вон, сын шакала!
        Зайдя в сарай, в котором содержался юный пленник, амир бранными словами прогнал своего подручного. Поднял стул, опрокинутый у дверцы, отряхнул его от пыли, неспешно сел. Несколько пуль проломили стены сарая, и утреннее солнце пронизывало его своими лучами. Ввоздухе неспешно плавали пылинки…
        Амир какое-то время смотрел на прикованного бычьей цепью к стене пленника - потом встал со стула, подошел, посадил его у стены. Вытер белоснежным платком испачканные руки. Подвинул поближе стул.
        - Для чего ты упираешься?..- амир прекрасно говорил по-русски.- Если ты хотел доказать мне, что являешься воином, ты мне это доказал. Мне нужны такие, как ты, воины, но на моей стороне. Прими ислам, стань муджахеддином - и ты станешь хозяином этой земли. Ваше время прошло, это наша земля, и мы не уйдем с нее, но нам нужны воины. Клянусь Аллахом, я даже не обижаюсь на тебя за тех шакалов, которых ты перестрелял. Ты можешь заменить их всех, эти тупые бараны сами полезли под пулемет. Но если ты не примешь ислам, я не смогу оставить тебя в живых, ведь тот, кто отвергает дават[48 - Дават- предложение принять ислам.], оскорбляет Аллаха…
        Пацан с трудом поднял голову…
        - Ты можешь убить меня, но ты сам уже мертв. Просто еще не знаешь об этом…
        Ион расхохотался, выхаркивая кровь из переломанного рта. Ичто-то подсказало амиру, что пацан прав. Словно кто-то - не иблисли - подкравшись сзади, зашептал на ухо: ты уже мертв, ты уже мертв…
        ТЫ УЖЕ МЕРТВ…
        Отшвырнув стул, амир в гневе вышел…
        - Сколотите крест. Если он хочет остаться христианином, пусть и подохнет, как христианин!
        Командир головного дозора внезапно остановился - по фронту явно работал крупнокалиберный пулемет. Иработал на нем профессионал - не порол длинными очередями, расходуя боеприпасы и уродуя ствол, а стрелял короткими, экономными «тройками»: три-стоп, три-стоп. Точно также стрелялбы и он, доведись ему добраться до крупнокалиберного пулемета.
        Поганое дело… Группа поднималась на террасный, заросший виноградниками холм. Уже рассвело. Пока они не были обнаружены,но если все-таки их обнаружат и начнут стрелять - сверху вниз - перестреляют, как в тире, несмотря на всю подготовку. Скверное дело, однозначно…
        Лейтенант показал знак «на землю» - и спецназовцы исчезли, растворились в пышной зелени виноградников…
        - Шакал - Немому!
        - На приеме!
        - Опасность по фронту. Крупняк, визуально пока не наблюдаю!
        - Принял!
        - Скрытно выдвигаюсь вперед для доразведки!
        - Добро!
        Лейтенант огляделся - своих он различил - с нескольких метров!- только потому, что примерно знал, где лежат. Молодцы…
        - Вперед! Итихо!
        - Внимание, наблюдаю цель! Внедорожник, на нем крупнокалиберный пулемет. До пяти объектов. Вполе зрения двенадцать объектов! Ведут бой!
        - Оставаться на месте, ждать основную группу!
        - Принял!
        Вголовном дозоре - два автоматчика и пулеметчик,на случай, если дело пойдет совсем уж хреново. Вотличие от обычных мотострелковых частей и даже от десанта, спецназ не пользуется стандартными автоматами. Уобоих автоматчиков - бесшумные автоматы «Волк» калибра 9,6x45 - тяжелая пуля от снайперского патрона садится в стандартную автоматную гильзу с развальцованным дульцем. Каждый такой автомат представляет собой гибрид автомата и снайперской винтовки ближнего боя - до трехсот метров баллистика прекрасная, шум от выстрела не громче хлопка в ладоши. Результат попадания тяжелой пули просто ужасающий - смерть или инвалидность, даже если и не задеты жизненно важные органы. Сейчас оба этих автоматчика ползли по террасам, скрытые пышной зеленой растительностью, чтобы накрыть противника одновременно с двух точек. Пулеметчик залег там, где они и вышли на гребень холма, чуть сдвинулся влево, осторожно, чтобы не нашуметь и не демаскироваться, начал выставлять перед собой валик из камней. Камни на террасах были разложены во множестве - ими укрывали землю, чтобы меньше испарялась драгоценная влага,да и просто
виноградная лоза любила расти на каменистых почвах. Асзади уже подходила основная группа - предупрежденные головным дозором об опасности, они разбились на двойки и расходились широким клином, чтобы занять как можно более широко позиции по фронту и накрыть противника сосредоточенным огнем.
        Террористы расположились ниже по холму, от спецназовцев их отделяло метров двести. Ив самом деле - внедорожник «Егерь», явно угнанный. На нем наскоро приварен станок для «ДШК» - пулеметчик ведет огонь, высунувшись в люк на крыше. Еще чуть дальше - трещат выстрелы в винограднике, на противоположном склоне - там тоже суетятся террористы - по кому или по чему стреляют, непонятно. Иеще один внедорожник - тот подальше, до него - целый километр. Ииз него тоже ведется огонь в томже направлении…
        Капитан Тихонов, позывной «Немой», занял позицию у самой дороги, прикрывшись небольшим холмиком - сюда сгребали лишнюю землю с террас. Примерился - в принципе, всех, кто у первого внедорожника, может снять любой, до террористов, если постараться - тоже любой дотянется, а вот до второго внедорожника…
        Немой щелкнул пальцем по микрофону тактического переговорника, привлекая внимание…
        - Немой - всем! Доложить о готовности!
        Привычно зазвучали доклады - один за другим спецназовцы занимали позиции для ведения огня, располагаясь широким фронтом по самому верхнему этажу скальной террасы.
        - Ближний к нам автомобиль обозначаю как «Большой-один», дальний - «Большой-два». Пешие стрелки - «Агрессоры». Кот, твой «Большой-два».
        - Вас понял!
        - Сделаешь?
        - Без проблем. Они у меня на прицеле.
        Кот, лейтенант Котенков, происходил из семьи охотников-сибиряков. Возможно, в его роду были китайцы - при вполне русском телосложении он отличался монголоидным разрезом глаз и странными зрачками - как будто кошачьими, вертикальными. За то и получил прозвище. Кот был уникумом - в учебном центре, где готовили снайперов, не столько инструкторы учили его - сколько он инструкторов…
        - Принял! Немой - всем! Делаем по выстрелу Кота! Крот, Дух, Аист, Зверь, Башкир - выстрел плюс один[49 - Схема ведения огня. «Выстрел плюс один»- означает, что ты открываешь огонь через одну секунду после первого прозвучавшего выстрела по цели, указанной командиром.], огонь по «Большому-один». Стерх - страхуешь их! Остальные - выстрел плюс пять. Кот, работай!
        Снайпер открывает огонь не по команде - снайпер открывает огонь, как только будет готов и как только сложатся благоприятные условия для выстрела. Уснайпера нет и не может быть командира, снайпер всегда сам себе командир. Любая попытка покомандовать снайпером до добра не доводит.
        Кот выстрелил на третьей секунде - эти три секунды ему понадобились для того, чтобы учесть все поправки - на расстояние, на ветер, на разницу высот, на атмосферное давление - Кот их учитывал по какому-то наитию. Вот и сейчас, прицелившись в воображаемую точку над головой пулеметчика второй машины, он плавно дожал спуск. Винтовка гулко грохнула - для стрельбы на такие расстояния глушитель неприменим - изображение в прицеле на какой-то момент размылось под воздействием отдачи. Акогда картинка снова стала четкой,Кот увидел, как пулеметчик недвижно лежит на крыше машины, обнимая свое грозное оружие.
        Вотличие от тех террористов, что находились вдали, те, что были около первой машины, сразу поняли, что это был выстрел, и даже сообразили, откуда примерно он произведен. Пулеметчик начал разворачивать свое оружие, чтобы вести огонь по снайперу. Ему нужно было развернуть свой пулемет не меньше, чем на сто восемьдесят градусов. Развернуть он успел только на тридцать - пуля Башкира попала точно в цель, голова террориста взорвалась кровавым облаком. Часто захлопали еще четыре автомата, трое упали сразу, как подкошенные, орошая своей кровью придорожную пыль. Еще секунды три пожил четвертый - успел спрятаться от бесшумной смерти за машиной, но сглупил, на мгновение высунулся из-за борта, чтобы оценить обстановку. Две пули нашли и его…
        Кот передернул затвор, прицелился. Вновь. Помощь Стерха с его мощным пулеметом не потребовалась…
        - Кот - Немому! «Большой-два» умер.
        - «Большой-один» нейтрализован!
        - Немой - всем! Свободная охота!
        Винтовки и автоматы нацелились на человеческие фигурки вдалеке, на нижних террасах. Бухнула винтовка Кота…
        Вотличие от всех, Зверь не стал стрелять из своего штатного «Волка» - он придумал кое-что получше. Закинув неудобный, длинный автомат за спину, он, вооружившись пистолетом, бросился к внедорожнику с пулеметом. Те пятеро, что были рядом с машиной, уже мертвы - но один Зверю не понравился, поэтому он его «проконтролировал» - выстрелил в голову. Уцепился за релинги на крыше, подскочил на багажник - и через две секунды был уже у пулемета…
        Пулемет был измазан какой-то серой с бурым жижей, воняло просто отвратительно, но он был исправен, и патронов в ленте оставалось больше половины. Спихнув в салон внедорожника труп пулеметчика, Зверь вытер липкие от крови рукоятки руками, руки наспех обтер о форму. Прицел был уже выставлен правильно, ему оставалось только развернуть пулемет. Там, вдалеке, уже поняли, откуда примерно ведется огонь, больше половины лежали ничком на земле, окропляя ее кровью, кто-то стрелял, продолжая сопротивляться, кто-то - пытался убежать. Зверь прицелился по пляшущему в зелени огоньку - ему показалось, что это пулемет,- нажал на гашетку, отсек короткую очередь. Пулемет гулко рокотнул, заглушая все звуки боя, пули угодили точно в цель, огонек погас. Зверь перевел прицел своего «аппарата» на другую цель…
        Последний террорист не выдержал, вскочил, побежал - и сразу на нем скрестился огонь нескольких стволов. Непонятно даже, кто его убил - толи Кот, желающий попрактиковаться в стрельбе по бегущей цели, толи Зверь, пули которого едва не разорвали террориста пополам, толи еще кто. Какбы то ни было - последний террорист упал на террасе - без руки, головы и нашпигованный свинцом. Разом стало тихо…
        - Немой - всем! Доложить!
        - Кот, норма, целей не вижу!
        - Стерх, норма, никого не вижу…
        Вот так. Минута боя - и все, с одной стороны ни одного даже легко раненного, с другой - полное уничтожение. Это и есть - работа спецназа.
        - Немой - всем! Зверь, оставайся у пулемета, страхуй! Стерх и Кот - тоже. Остальные - рассредоточиться, начать прочесывание!
        Больше всего при таком прочесывании спецназовцы опасались змей - в прохладе виноградников их много, сползаются на прохладу, на воду. Обнаружить ее в зарослях сложно, некоторые ползучие твари даже взбираются на виноградную лозу, хватают прилетевших полакомиться виноградом птиц. Исреди них попадаются такие поганые виды - типа гюрзы,которая не предупреждает приближающегося человека шипением о своем присутствии, не дает возможности разойтись, а нападает, чаще всего бесшумно. Пропустил змею, не умрешь - противозмеиная сыворотка у каждого в аптечке, и что делать при укусе, каждый знает, но подставишь себя и группу. Глупо выйти из строя из-за какого то озверевшего шланга. Поэтому длинную хворостину в руки и предел внимания.
        Один из террористов решил, что он очень хитрый - прикинулся мертвым и вознамерился врезать из автомата, подпустив спецназовцев поближе. Но реакцию противника он недооценил. Дух и Толстяк выстрелили одновременно, почти не целясь - и все их пули попали в цель. Толстяку пуля угодила в бронежилет…
        - Выходи, кто там есть!- заорал Немой.- Выходи, гранатами забросаю!
        Молчание. Спецназовцы уже заняли позиции, готовые к открытию огня. Ихотя цель находилась выше них и на первый взгляд была довольно «крепкой», пригодной для обороны - все равно, долго она не продержится…
        - Аты кто?!- крикнули оттуда. Вроде русский кричит…
        - Атебе не одинли хрен?!- разозлился Немой.
        - Не один!
        - Ярусский офицер! Сдавайся, сейчасже!
        Ситуация была довольно глупой, Тихонов это понимал. Посути, его группа сейчас находилась на захваченной террористами территории, имела четкую задачу на разведку мест сосредоточения боевиков, определение подходящих мест высадки десанта, уничтожение мелких групп террористов, координацию огня ВВС. Одним из условий выполнения данной задачи было скрытное передвижение, они даже военную форму сняли, чтобы не демаскироваться. Атут он стоит и орет на все окрестности, что он русский офицер…
        - Явыхожу!
        - Один выходи! Оружие брось!
        Из-за укрепления - старого, но грамотно сделанного, на господствующей высоте, только минами и подавишь, вышел голый по пояс казак. Было видно, что он ранен и не раз,но двигался он довольно твердо и на раны внимания не обращал. Вопущенной руке у него была штурмовая винтовка, толи британская, толи североамериканская. Не наша.
        - Какойже ты русский офицер?- недоверчиво вопросил он, глядя на «прикид» Немого - единственного, который стоял открыто. Агрессивности, впрочем, он не проявлял.
        - Тебе что, офицерскую книжку предъявить?!
        - Не надо… - Казак скривился, словно от боли.- Чтоже вы, суки, так поздно пришли?
        - Как смогли, так и пришли!- огрызнулся Немой.- Давай, сюда подваливай. Бандиты еще есть поблизости?
        Из-за густых зарослей лозы, всего метрах в тридцати, поднялся еще один казак, в руках такаяже винтовка. Все это время он держал Немого на прицеле…
        - Видишь?- тот террорист, который особенно зверствовал, с запекшейся кровью раной через весь лоб, звали его Мустафа, с садистским удовольствием показал Сашке крепкий, хотя и криво сколоченный крест.- Это для тебя. Подохнешь, как ваш Бог подох, на кресте…
        Ни Мустафа, ни любой другой террорист не знали и не хотели знать, что Иисус Христос - пророк Иса - четвертый пророк в исламе, предшествующий пятому - Мохаммеду. Не знал он и того, что пророка Ису и мать его Мариам (святую Деву Марию) обязан почитать каждый правоверный. Он просто пришел на чужую землю, пришел, чтобы грабить и убивать. Аислам… да что там ислам!.. Удобное оправдание.
        За те дни, что Мустафа провел на этой земле, он пролил немало крови и принес немало горя. ИГосподь, видя все это, уже нахмурился. Зря говорят, что гнева Божьего приходится ждать очень долго. Иногда он быстр, как молния…
        - Толстяк, Дух, Крест, Змей, Ворон, Док, Рысь - головная машина. Крест - за пулемет! Крот, Башкир, Кот, Зверь, Стерх, Турок, Шакал, Старый - замыкающая машина. Дистанция между машинами тридцать метров, скорость - по головной машине. Точка начала десантирования - первый дом станицы. Огонь по команде!
        Машины прибрали как только смогли, отчистили - благо только одна пуля попала в кузов, остальные ушли в цель. Обе машины были просторными, большими, девятиместными - такими, как предпочитают в армии, да и вообще на Руси с ее просторами. Для пулеметчиков собрали с трупов неиспачканную одежду - переодеться. Они будут за пулеметами, открыто - нельзя допустить, чтобы их опознали и открыли огонь на подходе. Для остальных это не было столь актуально - поди, рассмотри с дальнего расстояния, кто едет в салоне.
        Казаков осталось трое - всего трое из тех двенадцати, что были вначале. За ними охотились, гнали, как зверей - но они сумели занять старое полевое укрепление и держали там оборону почти сутки.
        Отпомощи они отказались наотрез, сказали, что останутся здесь и похоронят своих. Квластям они имели претензии - и Тихонов их понимал. Власть оставила их одних на несколько дней, без поддержки, против озверевшей толпы исламских фанатиков. Их просто бросили здесь, на линии огня, по сути - за линией фронта.
        Зачем Тихонов решил брать Каффрию? Он и сам не знал… Да, там были террористы, этот пункт довольно удачно расположен,но стратегическим он не был. Может, Немой почувствовал, что он, лично он сам, виноват перед этими казаками,и самое малое, что он мог сделать - это отбить их родной дом и уничтожить засевших там боевиков. Строго говоря, это и нарушением приказа не было - в приказе предусматривалось уничтожение своими силами мелких групп террористов. Встанице террористов должно быть много, но ведь у ребят теперь два трофейных крупнокалиберных пулемета…
        Машины шли довольно ходко, пофыркивая дизелями - почти новые, явно угнанные. Дорога была узкой, пыльной, большая часть этой пыли доставалась пулеметчикам, лица которых замотаны длинными полотнами материи так, что открытыми оставались только глаза - да и те были прикрыты похожими на мотоциклетные очками. Сидевший за рулем Толстяк гнал так, как позволяла дорога, замыкающая машина не отставала…
        - …Это наша земля! Ите, кто поганит ее, те кто самим своим дыханием оскорбляет Аллаха - те подохнут как собаки! Аллах акбар!
        - Аллах акбар!!!- в слитном порыве выдыхает пара десятков глоток.
        - Аллах акбар!
        - Аллах акбар!!!
        - Аллах акбар!
        - Аллах акбар!!!
        Развлечения еще не были закончены - амир Дадаи, найдя для себя импровизированную трибуну, выступал перед своим воинством. Чуть в стороне двое устанавливали крест с прибитым к нему русским щенком, тудаже были согнаны русские - бабы и детишки, кто еще уцелел в этой кровавой резне. Были там и арабы - но немного, их кончали почти всегда сразу, обвиняя в том, что они муртады и мунафики. Помнению террористов, если ты жил рядом с неверным русским соседом и не зарезал его - ты мунафик, ты не идешь по пути Аллаха. Путь Аллаха они представляли себе именно так. Перед тем как покинуть Каффрию, амир Дадаи выберет из этих отступников самых достойных и разрешит им зарезать уцелевших русских.
        Апока амир Дадаи многочисленными цитатами из Корана внушал мужество своему воинству. Зажигательная речь прерывалась в нужных местах воплями «Аллах акбар!». Пыльные столбы приближались к деревне,но на них особо не обращали внимания. Это возвращались те, кто охотился на оставшихся в живых казаков…
        - Ас-салам… - слова террориста, находившегося на посту, на въезде в станицу, застряли в горле, он вышел встречать своих, возвращающихся с охоты на казаков, а вместо этого… Авместо этого на него смотрели незнакомые, но явно русские люди, одетые в странную, не похожую ни на военную, ни на казачью форму одежду. Боевик попятился, срывая с плеча автомат, но успеть он не мог в любом случае. Сидевший за рулем Толстяк поднял пистолет с глушителем и дважды выстрелил, пули бросили террориста на землю. Хлопнули еще несколько приглушенных выстрелов - путь в станицу был открыт…
        - Ихотя мы сейчас уходим - все равно мы еще вернемся сюда. Эта земля, земля, по которой ступала нога Пророка, никогда не будет принадлежать русским свиньям! Аллах…
        Амир прервался на полуслове. За спинами его моджахедов, собравшихся на площади, чтобы казнить русских, был проулок, ведущий к выезду. Вот из него и вывалились на скорости, один за другим, два внедорожника. Тех самых, на которых часть братьев уехала охотиться за скрывающимися где-то в виноградниках казаками. Ипулеметчики тоже похожи на его муджахеддинов, но именно похожи. Звериное чутье подсказало амиру Дадаи, что это не моджахеды, что это - русские. Ствол пулемета на головной машине смотрел прямо на него, второй пулеметчик целился в еще ничего не понявших муджахеддинов, и сделать уже ничего нельзя…
        - Сименем Аллаха!- истошно выкрикнул амир.
        Прошло двадцать секунд - всего двадцать секунд. Много это или мало - двадцать секунд? Наверное, мало, это всего лишь досчитать до двадцати. Но для скопившихся на площади террористов, внимающих словам своего амира, это было много. Для них в эти секунды закончилась их жизнь - быстро и страшно.
        Амира сбросило с трибуны первым - несколько пуль из крупнокалиберного пулемета прошли сквозь него, оставив в теле дыры величиной с кулак. Тот, кто только что говорил про русских свиней, лежал сейчас на иссушенной солнцем земле, и земля жадно впитывала его кровь…
        Остальные умерли почти сразу - спецназовцы ударили из нескольких стволов, террористы стояли кучно и удара в спину не ожидали. Несколько секунд пулеметного грохота, заглушающего частые хлопки крупнокалиберных автоматов, и на том месте, где стояли террористы, осталось лишь кровавое месиво. Выстрелить в ответ не успел ни один.
        Командовать не пришлось - отстрелявшись, спецназовцы выскочили из машин, разбежались по углам площади, занимая примеченные укрытия. Еще пара десятков секунд,и у машин остался лишь командир, его телохранитель - в спецгруппе эта обязанность была сменной, сейчас ее исполнял Ворон - и двое пулеметчиков за пулеметами, над раскаленными стволами которых поднимался едва видимый дымок…
        Сбившийся около трибуны мирняк - они еще толком не поняли, что произошло. Едкий запах сгоревшего пороха в сочетании с медным ароматом крови - запах бойни. Икрест с распятым на нем человеком - простым человеком, не сыном Божьим. Крест под этим раскаленным, безжалостным небом, как и почти две тысячи лет тому назад…
        Не говоря ни слова, командир спецгруппы пошел к кресту, Ворон последовал за ним, держа наготове автомат, оглядываясь по сторонам. Оттеррористов подлянки ожидать не приходилось - два обычных пулемета и крупнокалиберный славно пропололи всю эту заразу с поля. Но вокруг них была целая станица - малоли кто прячется в домах. Поэтому Ворон прикрывал своего командира от наиболее вероятного направления огнясвоим телом.
        Укреста Немой остановился на мгновение, посмотрел снизу вверх, на распятого на кресте пацана - словно желая запечатлеть в памяти это страшное зрелище…
        - Помоги… - бросил он.
        Немой взялся за крест руками, Ворон ударом ноги сломал перекладину внизу. Вместе они осторожно опустили крест на землю.
        - Твари…
        Попривычке Немой осторожно прикоснулся к шее, там, где у человека проходит артерия,- и с изумлением почувствовал едва уловимую пульсацию.
        - Ворон! Дока сюда - мухой! Кажется, еще жив!
        Картинки из прошлого

11 августа 1995года.
        Стрельбище Императорского стрелкового общества.
        Колпино, близ Санкт-Петербурга
        Небольшой - по меркам представительского класса машин - темно-серый «Даймлер» довольно лихо заехал на огражденную подстриженным кустарником стоянку, затормозил, выбросив из-под колес порцию щебня. Какое-то время он так и стоял - будто водитель приехал сюдаи не знает, что делать дальше. Потомсо стороны водителя открылась дверь, и на стоянку выбрался человек - высокий, лет сорока на вид, идеальная прическа, аккуратно подстриженные небольшие усики, дорогой костюм. Отэтого человека буквально веяло довольством и уверенностью верхушки среднего класса. Еслибы кто встретил его на улице, то предположилбы, что это директор молодого, но подающего надежды и быстро идущего в гору общества на паях, выпускающего какие-нибудь совершенно очаровательные зубные щетки или дорогую мебель. Но это была всего лишь маска - одна из многих. Раньше, когда этот человек занимался оперативной работой, его звали «Хамелеон».
        Несмотря на моложавый вид, в прошлом году этот человек отметил свое пятидесятилетие. Работал он под прикрытием в англоязычных странах - Британия, САСШ, восемь лет прожил в Лондоне, где приобрел светский лоск и отточил до блеска знание английского. Английский он не просто знал - он умел имитировать с десяток акцентов, мог прикинуться и «кокни», и уроженцем Уэльса, и шотландцем, и выходцем из Индии, родившимся там, но остающимся англичанином до мозга костей. Настоящее имя этого человека было Владимир Ковач, и по национальности он был на три четверти русским, а на оставшуюся - сербом. Его дед бежал из Сербии от резни, да так и остался в России. Сейчас Хамелеон возглавлял подвизавшийся под крышей ГРУ ГШ «Комитет Ковача», занимающийся разведкой против Великобритании, используя агентуру, которую удалось завербовать во время Бейрутского кризиса, а также и новую. Комитет был небольшой, но весьма эффективной структурой. Во многом его успехи в разведработе базировались на отсутствии бюрократии и том, что сам Ковач долго жил в Великобритании и знал ее, как свои пять пальцев.
        Сейчас Ковач достал с заднего сиденья зонт - не складной, автоматический, как ныне модно, а солидный, едвали не метровый зонт ручного раскрывания, с изящной ручкой из дорогих пород дерева - настоящий зонт для настоящего джентльмена. Озабоченно посмотрел на небо - погода была совсем британская,все небо затянуто тучами, с утра поморосил дождь и перестал, но вот-вот снова пойдет, зонт нужен. Аесли не пойдет дождь, так сойдет как трость. Ковач запер машину и направился к выходу со стоянки - гаревая дорожка вела к зданию администрации, к трибунам и стрелковым полям, откуда не прекращался раскатистый треск выстрелов…
        Слушая все это, Ковач поморщился. Как истый англоман, он обожал охоту на птицу с классическим двуствольным ружьем - горизонталкой и показывал неплохие результаты в спортинге. Он даже пристрастился к такой, истинно британской забаве, как охота на кабана с револьвером крупного калибра. Ковач несколько раз устраивал такие охоты в России, приводя в ужас егерей в угодьях - русский кабан покрепче британского будет, его не всякая винтовочная пуля возьмет, а клыки - хуже ножа, пропорет до смерти. Нынешнее повальное увлечение русских пулевой стрельбой, всецело поддерживаемое армией и Императорским стрелковым обществом, приводило его в уныние…
        Ну что, скажите, в этом привлекательного? Ведь охота - это прежде всего общение, круг друзей - неспешно вышагиваешь с ними по лесу или полю и в промежутках между выстрелами ведешь светскую беседу. Апотом егеря красиво выкладывают твою добычу, и ты подсчитываешь ее, а самых красивых птиц отдаешь таксидермисту. Потом через неделю приходишь к нему в контору,и твой трофей ждет тебя на подставке из дорогих пород дерева с медной табличкой, указывающей, кто и как добыл эту птицу. Не стыдно и в гостиной поместить. Атут? Лежишь на земле, целишься, ждешь подходящего ветра, тыкаешь клавишами в баллистический калькулятор или высчитываешь поправки в уме. Ивсе - один, наедине сам с собой, в полной сосредоточенности. Разве это отдых - это тяжелая работа…
        Так, поглощенный собственными мыслями Ковач и не заметил, как дошел до сторожки смотрителя. Пожилой, с шикарными усами смотритель пересчитал высыпанные наприлавок серебряные монеты, звякнул кассовым аппаратом…
        - Господин Котовский уже здесь?
        - Приехали-с… Двадцать минут назад. Трубу изволите?
        - Давайте.
        Смотритель порылся под прилавком и выложил довольно длинную раскладную трубу, подобную тем, какими пользуются астрономы-любители.
        - Господин Котовский на тысячеметровом стрельбище, это налево и до конца, ваше благородие. Если желаете,ценные вещи можно положить в сейф, всего двадцать копеек.
        - Нет, благодарю…
        Стрельбище было одним из элитных - хорошо оборудованных, с трибунами для зрителей, с VIP-ложами, с рестораном. На стрельбище имелось сто стрелковых мест, в том числе восемь - на самой сложной, тысячеметровой отметке. Тысяча метров - для этого и выдавали подзорные трубы, другим способом результаты стрельбы не разглядеть.
        Вообще, стрелковый спорт в России активно развивался, и покровительствовал ему сам Государь, хотя большим любителем пострелять он не был. Земли для устройство стрельбищ предоставлялись государством бесплатно, стрелять учили с гимназии. Бытовала поговорка - «Стыдно быть русским и плохо стрелять». Помогало и министерство обороны - его стрельбища в определенные дни были открыты для всех желающих. Особое внимание уделялось «неолимпийским» видам - стрельбе из нарезного оружия на триста, семьсот и тысячу метров, а также «практической стрельбе».
        Удивительного в этом ничего не было. Российская империя имела сравнительно небольшую армию - два миллиона семьсот тысяч человек при общей численности населения, перевалившей за миллиард. Обязательной воинской повинности для большей части граждан не было, поэтому немалое значение приобретала подготовка мобилизационного ресурса на случай большой войны. Каждый год Императорское стрелковое общество готовило тысячи и десятки тысяч снайперов, и пусть они не служили в армии, но защитить свой дом в случае чего вполне могли.
        Тот, кто пригласил Ковача на это стрельбище, находился в VIP-ложе, совсем рядом с тысячеметровой директрисой. Несмотря на мерзкую погоду, плаща на нем не было, не было у него и зонта - светлый летний костюм, в котором он ходил круглый год, и зимой и летом, аккуратная бородка клинышком, с проседью, очки-пенсне. Типичный чеховский герой - интеллигент, учитель или земский врач.
        Сейчас этот самый «врач» сидел в удобном кресле - несколько необычном, потому что справа к нему была приделана специальная подставка для подзорной трубы. Не отрываясь, этот человек смотрел куда-то на стрельбище - это зрелище поглощало его полностью, Ковача он даже не заметил.
        Статский советник Владимир Дмитриевич Ковач подошел ближе, подтащил такоеже кресло, сел, установил в держатель подзорную трубу. Выстрелы здесь гремели не так часто - на тысячеметровом стрельбище каждый выстрел тщательно обдумывался, иногда стрелок лежал несколько минут, выжидая удобный момент…
        - Который?
        - Номер шесть,- ответил постоянный товарищ министра внутренних дел Мечислав Генрихович Котовский,- доброго здоровья, Владимир Дмитриевич, и, ради Христа, не мешайте. Сейчас очень важный момент…
        Не желая отвлекать Котовского, видимо, он и в самом деле смотрел на что-то важное, Ковач разложил трубу и, держа ее в руках, принялся рассматривать лежащее перед ним поле.
        Под флагом с номером шесть, на стрелковом мате, с сосредоточенным видом лежал подросток - совершенно не похожий ни на Котовского, ни вообще на поляка - белобрысый, крепкий, небрежно одетый. Перед ним находился большой мешок с песком,и на него он примостил свое оружие - тяжелую, с ложем из карбона винтовку ручного перезаряжания, с длинным, толстым стволом и большим оптическим прицелом. Подросток лежал совершенно неподвижно, как статуя, и целился куда-то, но собирается он стрелять или нет,было непонятно. Ковач разглядывал подростка примерно минуту, тот так и не выстрелил, и Ковач перевел свою трубу дальше.
        Стрелковая директриса была длинной, мишени невооруженным глазом почти не видны. Поле, похожее на поле для гольфа, только подстрижено очень неаккуратно. То тут, то там, через равные промежутки, стояли белые флаги на шестах, колыхающиеся на ветру, их назначение было совершенно непонятно…
        - Мечислав Генрихович, а зачем эти флаги?
        - Это для того, чтобы видеть, какой дует ветер,- немного отвлекся старый разведчик,- видите, флаги чуть колышутся? Опытный стрелок по ним поймет, какой ветер дует и с какой силой, и, исходя из этого, внесет поправку. Если стрелять на триста метров - это навык, на семьсот - опыт, то на тысячу метров - чистая математика, если ты не умеешь считать, не поможет никакой опыт. Видите, по всей длине поля флаги колышутся неодинаково.
        Ковач посмотрел - действительно, неодинаково.
        - Вижу.
        - Это потому, что здесь очень сложный ветер. Деревья на краю поля специально высажены неравномерно, чтобы стрелять было сложнее, чтобы ветер играл в них. Это очень непросто - рассчитать поправку так, чтобы учесть несколько разных векторов на разных дистанциях.
        - Сколько ему?- сменил тему Ковач.
        - Шестнадцать без трех месяцев. Ждем - не дождемся…
        - Почему?
        Старый разведчик оторвался от трубы, недоуменно посмотрел на своего коллегу.
        - Сшестнадцати лет можно участвовать во взрослых соревнованиях. Сподростками ему уже скучно.
        - Достижения есть?
        - Чемпионат среди юниоров, второе место. Немного уступил, он - единственный в десятке, кто из Питера.
        - Аостальные?
        - Остальные - с Кавказа, с Восточных территорий, они там с детства неразлучны с оружием. Много из Сибири - там промысловики учат детей с трех-четырех лет белку в глаз бить. Но и нашне подкачал. Математик он, для него важен не столько сам выстрел, сколько - расчет. Вот и…
        Разговор прервал выстрел - почему-то оба собеседника поняли, что это - тот самый. Они, не сговариваясь, посмотрели на мишень, настроив свои трубы на самое большое увеличение из возможных.
        - Есть! Есть!!!- старый разведчик радовался, похоже, не меньше внука.- Нет, вы можете себе это представить, Владимир. Шестерка с единственного выстрела на тысячу метров! Молодец! Ай да Вольдемар, ай да…
        Визбытке чувств Котовский хлопнул рукой по колену…
        - Молодец!
        На стрельбище подросток, почти не меняя позы, передернул затвор винтовки, подобрал покатившуюся с мата гильзу, аккуратно положил ее рядом со своими принадлежностями. Оставил пока затвор открытым - чтобы ствол охладить после выстрела, и начал что-то писать в лежащем рядом блокноте…
        - Поразительно… - Ковач действительно был поражен.
        - Ая что говорил… Впрочем, будет нам… Для чего я вас сюда позвал, догадываетесь?- Котовский оторвался от трубы, в упор взглянул на собеседника.
        Ковач пожал плечами.
        - Не знаю,- честно ответил он.
        - Есть вопрос, который нужно обсудить. Незамедлительно. Апозвал я вас сюда потому, что здесь невозможно прослушивание. Ни один высокочувствительный микрофон не выдержит звуков стрельбы, причем интенсивной. Аесли выдержит микрофон - не выдержат уши оператора. Есть информация, которую вы должны знать. Комне попали сведения об операциях «Чингисхан» и «Тайфун». Вам что-нибудь говорят эти названия?
        Ковач только чудом не выдал своего изумления.
        - Прежде всего мне интересно, откуда эти названия известны вам? Министерство внутренних дел не подключено к этим операциям никоим образом.
        Котовский улыбнулся - совсем как старый добрый дедушка успехам своих внуков. Поправил пенсне.
        - На вашем месте ябы задал вопрос не о том, как эти названия стали известны мне, а о том, как стали они известны MI6. Вот чембы я озаботился…
        - MI6?- недоуменно спросил Ковач, пытаясь выиграть хоть немного времени, чтобы понять, что все это значит, и продумать план разговора.
        - Вот именно. Британская внешняя разведка. Сенчури-Хаус. Уних тоже есть эта информация - и это не может не тревожить.
        Посути, постоянный товарищ министра внутренних дел сейчас признался в должностном преступлении - такая информация могла поступить лишь от агента, агента, внедренного в MI6, а это уже грубое вторжение в прерогативы служб, занимающихся внешней разведкой.
        - Не нервничайте так, Владимир,- снова опередил его товарищ министра,- мы взяли кое-кого из британского посольства… «на горяченьком». Ина этом «горяченьком» успешно его раскололи. Он в курсе, какие задания получает резидентура из Лондона. Хотя знает он мало, но кое-что по этим операциям он назвал - в частности, круг лиц, который очень интересует британскую разведку на предмет компрометации. Среди них вы и находящийся в данный момент в отставке господин Цакая. Скоторым вы видитесь с завидной регулярностью.
        - Это провокация. Они просто подставили его вам, чтобы понять, как вы среагируете…
        - На что, Владимир? Среагируем на что? На термины «Чингисхан» и «Тайфун»? Вам не кажется, что для того, чтобы играть в эту игру, нужно, по крайней мере, знать эти два слова, «Чингисхан» и «Тайфун», и хотябы в общем представлять,что именно они означают?
        Старик был прав - для того чтобы затевать такую игру, чтобы выяснить правду, нужно знать, по крайней мере, ее часть. Такая игра ведется, когда нужно раздобыть недостающие фрагменты мозаики. Но ведь, чтобы найти эти фрагменты, ты должен хотябы примерно представлять, что именно ты разыскиваешь, не такли?
        - Где этот британец?
        - Отпустили. Выже понимаете, что чем дольше он находилсябы у нас, тем больше к нему былобы вопросов по его возвращении.
        - Вы его завербовали?
        - Не совсем. Работать дальше на нас он категорически отказался, но компрометирующие материалы в любом случае остались у нас.
        - Что он еще сказал?
        - Ничего. Это рядовой исполнитель, он знает только то, в курс чего его ввели.
        Ковачу хотелось завыть. Все складывалось просто плохо - безумно плохо. Так плохо, как бывает только в разведке, когда ты годами качаешь информацию, собираешь агентурную сеть - и вдруг из-за какого-то подонка оказывается, что все эти годы тебе скармливали не информацию, а дезинформацию. Вразведке годы труда целого управления может пустить под откос один болтливый или нечистоплотный мерзавец.
        - Вы думаете о томже, о чем и я?
        - Вот именно… - Котовский снова приник к трубе, посмотрел на готовящегося к стрельбе внука, но долго смотреть не стал, опять положил трубу.- У нас «крот». Причемэтот «крот» окопался где-то на самом верху…
        - Вы начали проверку?
        - Вы с ума сошли? Какая проверка? Вы хотите его спугнуть? Пока он считает, что находится в безопасности, но как только почувствует, что начались какие-то проверки, что запрашивают дела - неважно, кто это будет, он уйдет под землю и затаится. Возможно, на годы…
        - Но что-тоже надо делать…
        Старый разведчик отвернулся, снова посмотрел в трубу. Разница - всего десять с небольшим лет,и на? тебе. «Что-то надо делать». Конечно, всегда и во все времена старики ворчали, что молодежь нынче пошла не та - но ведь она и в самом деле пошла не та. «Что-то надо делать» - это виданоли? Сначала надо подумать, и только когда ты просчитал все возможные последствия своих действий - вот тогда-то и надо делать. Атот, кто вот так вот - «что-то надо делать» и делает, в разведке может только наломать дров.
        Ахотя… Аимеютли они право сами кого-то осуждать, если они - старое поколение, пока еще находящееся на командных высотах, допустили подобное? А? Есть такое право - или все-таки нету?
        - Прежде всего, не стоит спешить. Уменя создалось впечатление, что мы имеем дело с очень опытным и изощренным противником. Ион находится среди нас уже давно.
        - Очем вы?- не понял Ковач.
        - Вы помните последние дни бейрутского кризиса? Помните, что произошло с Гирманом?
        - Да.
        - Вы верите в официальную версию его смерти? Только честно…
        - Вообще-то нет, но я полагал…
        - Что его убрали мы сами. Казнили за измену, так?
        - Ну…
        - Пся крев![50 - Собачья кровь, излюбленное польское бранное выражение.] Большую глупость и придумать сложно!- отрезал Котовский.- Не мне вас учить, любой выявленный источник утечки информации превращается в источник утечки дезинформации, а не уничтожается. Это азбука работы любой уважающей себя разведслужбы, имеющей хотябы немного профессионалов. Если Гирман является британским агентом и за счет переданной информации зарекомендовал себя как источник высшей степени надежности - сам Иезус[51 - Поляки обычно так и говорят- не Бог, а Иисус, Иезус.] велел превратить его в канал дезинформации и за счет этого хотябы частично попытаться загладить причиненный им вред. Аказнить никогда не поздно, это молодежь увлекается радикальными решениями. Втомже Бейруте - сколько ценного материала, который военные пустили под пулю, можно былобы использовать. Мы Гирмана не убивали, но это не значит, что его не мог убить кто-то другой. Вы помните, каким образом он ушел из жизни?
        - Принял яд, если я не ошибаюсь…
        - Вот именно! Принял яд! Если задуматься - очень удобный способ убийства. Не самоубийства, убийства. Если ты, к примеру, выстрелил в человека - то есть пуля, есть гильза, есть само оружие, на оружии могут остаться отпечатки пальцев, оружие имеет номер, оружие кому-то принадлежит. Аяд… Яды есть самые разные - от мгновенного действия до очень медленного, движение яда никак не отследишь, яд можно замаскировать подо что угодно, на яде не остается отпечатков пальцев. Кроме того - яд можно принять вместе с жертвой, чтобы усыпить ее бдительность, и при этом остаться в живых, да, да, именно так, не удивляйтесь. Я,кстати, поднял материалы по смерти Гирмана, там есть очень интересное заключение токсикологической экспертизы. Как думаете, каким ядом он был отравлен?
        - ???
        - Это очень интересный яд. Очень! Похож на яд гюрзы, но эксперты дали заключение, что он синтетический, не животного происхождения. При принятии вызывает резкое свертывание крови. Тромбоз и… смерть от инфаркта. Более того, эксперты дали заключение, что еще час-два - и в организме Гирмана вообще не осталосьбы следов яда. Медицинское заключение былобы - смерть от обширного инфаркта, и все шито-крыто. Старый, опасался разоблачения - вот сердце и не выдержало. Но самое главное не это, я вчера специально проконсультировался с несколькими профессорами. Этот яд может принять и сам убийца - если перед этим принять большую дозу препаратов, вызывающих несвертываемость крови. Обычные медицинские препараты, их продают, конечно, по рецепту, но достать можно, ничего сложного в этом нет. Гирман был человеком старым и очень осторожным, он не сталбы пить что-то, что налил ему даже очень хорошо знакомый человек. Возможно, убийца, чтобы обмануть его бдительность, выпил вместе с Гирманом, принял яд вместе с ним, но за счет того, что до этого он принял противоядие, остался жив, отделался недомоганием. Ивы теперь
понимаете, что в таком случае сейчас мы все под подозрением - вы, я - в общем, все. Асамый главный подозреваемый в этом случае - ваш нынешний начальник.
        - Какой начальник?
        - О, Иезус-Мария… Действительный тайный советник гражданской службы Каха Несторович Цакая! Вам не кажется, что слишком много нитей сходится к нему? Начальником покойного Бергена был он, первым прибыл на место смерти Гирмана тоже он. Слишком много самых разных совпадений.
        - Тогда почему он не подождал пару часов и не приехал потом?- скептически ответил Ковач.- Ведь тогда это былобы признано смертью от инфаркта, что для него намного удобнее. Ведь если убил он - он должен был знать, когда это произошло и за какое время яд нейтрализуется в организме. Нет, не сходится.
        - Может, нет, а может, да. Возможно, он опасался, что кто-то приедет на место раньше него и возьмет дело в свои руки. Возможно, он так и приехал, чтобы все сделали, в случае дальнейшего расследования, такойже вывод, какой сделали вы. Не знаю. Какбы то ни было, на Цакае зацикливаться нельзя, могут быть самые разные варианты.
        - Может быть. Но он мне не начальник.
        - Да бросьте… Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сделать заключение о том, что наш милейший Каха Несторович никогда не уходил со службы, просто он сменил официальную должность на должность тайную. Государь наказал его для вида за провал,потому что никого не наказывать за такое тоже нельзя,но на самом деле он продолжает работать. Яже работал с ним не один год. Цакая не может не работать, это все равно что глубоководную рыбу вытащить с глубины в несколько километров, где она живет, на свет божий. Сразу разорвет от разницы давления вверху и на глубине. Более того, зная его грузинское происхождение и черты характера, можно сделать вывод и о том, чем он занимается - он мстит. Лучшую кандидатуру на роль координатора операции возмездия сложно и придумать.
        - Хорошо, что вы не работаете на британцев, Мечислав Генрихович… - криво усмехнулся Ковач.
        - Это уж точно…
        - Еще вопрос. Почему с этим вы обратились ко мне?
        - Поодной простой причине,- вздохнул старый разведчик,- в одиночку это дело не сделаешь, мне нужны источники в Великобритании, внедренные в их разведку, чтобы проверить прохождение информации. Они у вас есть. Авторое - я не могу доверять никому из числа тех, кто остался на своих постах после Бейрутского кризиса. ИЦакае, своему прежнему начальнику, тоже доверять не могу по известным причинам. Если мои предположения верны и тот, кто предавал во время Бейрута, предает и сейчас, значит, он сидит где-то в самом руководстве спецслужб. Обратившись за помощью к кому-либо, помимо вас, я могу обратиться именно к тому, кого и ищу. Авы были назначены на свою должность, и, более того - ваша группа была организована после Бейрутского кризиса. Поэтому быть этим самым «кротом» вы никак не можете.
        - Хорошо. Ичто вы предлагаете?
        - Впрямую этого «крота» никак не вытащить, если мы начнем стандартную контрразведывательную проверку, все завершится тем, что он уйдет еще глубже под землю. Допустима только ловля на живца[52 - Ловля на живца- один из приемов контрразведывательной работы, заключающийся в том, что выделяется круг подозреваемых, кроме того, для исполнения этого приема нужно точно знать, на какую разведку работает подозреваемый, и иметь там своего человека, чтобы проследить поступление информации на ту сторону. Далее каждому подозреваемому подсовывают «живца»- какую-то информацию, добиваясь при этом, чтобы знал ее он один,и отслеживают- какая именно информация дойдет до той стороны. Иногда также дают каждому подозреваемому документы- в целом одинаковые,но каждый должен иметь мельчайшее отличие- например, не там поставленную запятую. Ина той стороне прослеживают- какая именно копия ушла «налево». Можно также банально попытаться выследить, кто из подозреваемых после получения информации пойдет на контакт с куратором, чтобы ее передать- это если у вас нет своего человека в разведке противника. Но это сложнее, потому что
сейчас передача информации- раньше на этом этапе было до 50?% провалов- не требует непосредственного контакта резидента и агента. Зашел в интернет-кафе, да и скинул внешне безобидное письмо на какой-нибудь сервер, а то и по частям на разные. И- ищи-свищи.] и то - очень осторожная. Мое дело - живец, может быть, с вашей небольшой помощью, и - наблюдение. Ваша задача - через свою агентуру в Лондоне проследить поступление информации. Рано или поздно - мы его накроем.
        - Это…
        - Бросьте. Яже не требую от вас сдать мне какую-то информацию. Просто проверите прохождение…
        - Дед! Язакончил!
        Оба разведчика повернулись, посмотрели на паренька - винтовку он принес с собой, и длиной она была - две трети от его роста. Совершенно русское лицо, нагловатые серые глаза, белозубая улыбка.
        - Молодец… - Котовский потрепал внука по шевелюре.- Иди к машине, я сейчас закончу…
        - Связь?- Ковач уже согласился, и Котовскому стоило больших трудов сдержать улыбку.
        - Ясам вас найду. Только личные встречи, никаких телефонных звонков, никаких записей.
        - Договорились.
        - Ну вот и хорошо… - старый разведчик кряхтя поднялся, сложил трубу.- Я уж, извините, пойду… Внук…
        Выждав несколько минут, со стрельбища уехал и Ковач. На въезде в город он остановился у придорожного трактира, прошел к телефонной будке, по памяти набрал номер…
        - Это я. Кое-кто проявил интерес. Нам нужно встретиться…
        - Когда?
        - Как можно быстрее. Немедленно.
        - Через час. Императорский яхт-клуб.
        Картинки из прошлого

12 июня 1994года.
        Пограничная зона.
        Афгано-русская граница
        Поднятая вверх рука со сжатым кулаком - сигнал опасности. Смертельной, здесь других видов опасности не бывает. Увидел - замри, займи ближайшее укрытие, приготовься к бою. Тогда выживешь… может быть.
        Первым шел Рамиль - Бес, как его кликали. Рамиль-беспредел, или коротко - Бес. Все было по-взрослому - специальная маскировочная накидка, запас воды и еды на пару дней. Автомат Калашникова - новейшие Коробова им пока не давали - с подствольным гранатометом, смотанные изолентой магазины с красной полосой - боевые патроны. Пистолет, несколько гранат. Бес в их группе всегда шел первым - чутье у него какое-то было. Выросший в пацанской группировке, неоднократно поротый во дворе мечети после пятничного намаза - именно так в Казани наказывали за хулиганство - Бес обладал каким-то сверхъестественным чутьем на разного рода неприятности. Поэтомуи шел всегда первым.
        Бесу нравилось в армии - без шуток нравилось. Он уже был благодарен и погибшему во время беспорядков офицеру жандармерии, который впервые поселил в его голове мысль о том, чтобы идти в армию. Он был благодарен и невысокому, крепкому, поразительно бесшумно двигающемуся майору-покупателю в выцветшем серо-желтом камуфляже и с шевроном на рукаве - серебристый кинжал разрезает черную грозовую тучу. Майор сам был родом из Казани, ему было уже за сорок, и он ездил по городам и весям, отбирал пополнение. Вродном городе майор обратил внимание на задиристого паренька, умудрившегося подраться даже на вербовочном пункте и при этом - как следовало из его личного дела - бывшего пятиборцем-разрядником. Он был благодарен и старшему инструктору их курса майору Тихонову, который впервые в жизни научил его делать что-то, чем можно по-настоящему гордиться. Ведь засада на караванной тропе в ожидании «мулов» - афганцев и местных, тащащих на себе рюкзаки с наркотиками - отличалась от засады в темном дворе в ожидании лидера противоборствующей группировки только тем, что там в руках был арматурный прут, а здесь - автомат
с подствольным гранатометом. Рамиль отчетливо понимал, что не будь армии - сейчасбы он сидел в тюрьме.
        Вторым шел Иван, рязанский деревенский здоровяк, научившийся при его габаритах ходить совершенно бесшумно. Кличка у него была на двоих с братом,их так и звали - Иван с братом. Убрата клички своей не было - просто «Брат». Все так сложилось потому, что за них двоих говорил всегда Иван, потом спрашивал у брата: «Правильно я говорю, Петро?» Ибрат отвечал:«Правильно». Самже брат иногда за целый день и слова не вымолвит. Но службу тоже тащил деловито, по-деревенски.
        ИИван, и брат его - в армию попали не случайно. Просто Иван с детства был непоседливым, ему было мало родного села на Рязанщине, он мечтал о чем-то большем. Он до дыр зачитывал в библиотеке при гимназии подшивки журнала «Вокруг света», не вылезал из спортзала, с четырнадцати лет поставил себе цель попасть в морскую пехоту или спецназ - и добился своего. Ну а брат… младший брат всегда делал тоже, что и старший.
        Оружие у Ивана было «под руку», мало кто выбирал такоеже, но с учетом того, что им предстояло идти в зеленку, выбор был оправданным. Иван тащил штурмовой дробовик «Сайгак» десятого калибра, с большим барабанным магазином на двадцать патронов и специальной насадкой на стволе, которая рассеивает дробь по горизонтали. Вкаждом патроне десятого калибра пятьдесят четыре грамма свинцовой дроби, а стрелял этот дробовик со скоростью два выстрела в секунду. Теперь представляете, что это такое? Что-то типа мины направленного действия «МОН-50», только носимой в руках и перезаряжаемой. Такой «аппарат» буквально выкашивал зеленку,а отдача была такая, что тяжкобы пришлось даже слону. Но Иван с отдачей научился справляться, она ему даже нравилась. Еслиже предстояло задание, в котором зеленки на пути не намечалось, то Иван обычно вооружался пулеметом «Барсук», как и его брат. Вспецназе вообще не было такого, что за каждым бойцом закреплен только один ствол, оружие подбирали в зависимости от сути предстоящей задачи.
        Третьим крался Александр, командир учебной группы - при движении четверки командир всегда шел третьим, поскольку это самое безопасное место в колонне. Командир должен выжить при любом раскладе, только он полностью знает задачу группы - это даже не обсуждалось. Курсант Александр Тимофеев получил кличку не «Казак», как можно былобы ожидать, а «Араб» - потому что в совершенстве знал арабский. Араб был любимцем старшего инструктора Тихонова, Немого, правда, выражалось это всего лишь в том, что пока у остальных курсантов было личное время, у Араба были дополнительные занятия. Араб был снайпером, умел хорошо работать на «Взломщике», на «Стреле», пользоваться снайперской винтовкой Мосина, штурмкарабинами Драгунова и Токарева, бесшумными винтовками калибра 5,6 - в общем, Немой делал из него универсального снайпера, способного выполнять любые задачи - как тихо подобраться и глушить из «бесшумки», так и бороться со снайперами на предельных дистанциях, используя «Взломщик». Сейчас, учитывая характер предстоящей задачи, Араб вооружился бесшумным автоматом «Волк» с оптическим прицелом - снайперам в зеленке
делать нечего.
        Четвертым шел Брат - как самый здоровый и сильный, он нес основное огневое средство группы - единый пулемет «Барсук», усовершенствованный «ПКМ» со специальной дульной насадкой - пламегасителем. Пулемет и восемьсот патронов к нему в большом рюкзаке десантника были ему совершенно не в тягость. Помимо огневой поддержки группы - если ее голова, паче чаяния, нарвется на засаду,- в задачу Брата входило «убрать за собой». Брат шел последними должен был по возможности убирать следы, которые оставляла группа. Хотя сейчас их почти не было - они уже отучились год и сейчас могли ходить, не оставляя за собой никаких видимых человеческому глазу следов. Это новобранцы прошли - как стадо носорогов пробежало.
        Увидев сигнал опасности, а это было прямо перед входом в зеленку, до нее оставалось меньше пятидесяти метров, Иван моментально продублировал команду и нырнул за дувал - тут был маленький, сейчас заброшенный поселок - несколько полуразрушенных домов. Александр, увидев сигнал, тоже повторил и упал на землю, смещаясь влево, чтобы занять лучшую снайперскую позицию. Брат, увидев сигнал, так и остался на горном склоне, прикрывшись небольшим валуном и выставив ствол пулемета, увенчанный толстой короткой сосиской пламегасителя. Секунда, две - и спецназовцы уже готовы к бою.
        Тишина. Только чуть слышно шелестит ветер, играя в руинах заброшенного кишлака.
        Араб пополз вперед - так, как учил его Немой - не торопясь, убирая со своего пути все, что может «подшуметь», осматриваясь по сторонам. Торопиться не следовало - зеленка ошибок не прощала. Радиосвязью тоже пользоваться нельзя - с той стороны слушали, можно спугнуть.
        - Что?- прошептал он в самое ухо Беса, когда подполз к нему.
        - Не знаю… - Бес едва шевелил губами,- погано как-то. Взеленке кто-то есть.
        - Видел?
        - Не…
        Араб медленно отполз в сторону, приложился к автомату, осматривая в оптический прицел кривые, колченогие кусты, стену зарослей совсем рядом с собой, ища малейшие следы человеческого присутствия.
        Зеленка…
        Зеленка - самое страшное место пограничной зоны, ее невозможно нормально заминировать и невозможно поставить датчики. Аможет, и можно,- но не хотели. Если не будет зеленки - где тогда учить пацанов воевать в обстановке, максимально приближенной к боевой?
        Зеленка - сплошная стена зарослей, какой-то кустарник, вязкая, наполненная водой почва у самого берега, неизвестно кем и для чего проложенные тропы. Переправился ночью на наш берег на черной надувной лодке - вот тебе и зеленка. Здесь можно отсидеться до темноты или уйти в горы. Через зеленку ходили практически все наркокурьеры, все банды похитителей, шедшие на нашу территорию из Афганистана. Часто это были опытные душманы, решившие подзаработать наркокурьерами. Взеленке часто ставили растяжки, мины «Клеймор» и «МОН», устраивали засады - и та, и другая сторона. Жесткая мужская игра, ставка в которой - жизнь.
        За все время, пока они находились здесь, в лагере,- зеленка забрала троих. Даже больше, чем горы - в горах погиб, сорвавшись, только один курсант. Гибель курсантов в центре подготовки хоть и была неприятностью - но за нее никого не наказывали, считалось, что это нормально. Каждый сам выбирал, где ему служить,а подготовить настоящего спецназовца в тепличных условиях невозможно. Вот и готовили - на износ, ломались, падали в обморок от обезвоживания, лежали в госпитале, но многие все равно возвращались. Возвращались, чтобы познать свой предел и стать настоящим мужчиной.
        Первого, кто погиб в зеленке, Араб помнил плохо. Тогда они шли цепью, большой группой - и тот проявил неосторожность. Секунда - и его ноги оттяпало стальной стеной осколков разорвавшегося «Клеймора», не заметил тонкую леску в камыше. Когда вытаскивали к вертолету - еще был жив, умер по дороге.
        Лучше он запомнил двух других, их звали Илья и Ахмед, и погибли они относительно недавно. Они не нарвались на мину или на пулеметную очередь - их зарезали ножом. Всего один колющий удар на каждого - при том, что у них было оружие, и оба они были хорошо подготовленными, не раз ходили в зеленку. Офицеры-инструкторы после этого происшествия были мрачнее тучи и сами неоднократно выходили в зеленку на поисковые операции. Но - безрезультатно.
        Зеленые заросли плыли в оптическом прицеле, зияли прогалами тропинок. Тишина…
        Араб поднял руку, очертил ею круг в воздухе - сигнал общего сбора. Судовольствием понаблюдал, как ловко, бесшумно спускается со склона Брат. Его команда - другой такой нет.
        - Бесяра! Что?
        - Сам не знаю… - ответил Бес, когда все собрались, укрывшись за дувалом,- хреновое ощущение какое-то. Будто смотрит кто из зарослей. Взгляд недобрый…
        - Ты видел кого?- спросил Иван.
        - Да нетже! Говорю - чувствую!
        - Черт… - Араб лихорадочно думал. Это только дураки смеются над предчувствиями, предчувствие - это продолжение твоего опыта. Какие-то мельчайшие сигналы опасности, ты их можешь не осознать,но они есть, поэтому-то ты и мучаешься, чувствуешь, что-то здесь не так…
        - Командир… - Иван подполз поближе,- давай я с Бесом рядом пойду? Вдвоем справимся, с аппаратом-то…
        Саппаратом-то и в самом деле…
        - Идем двумя парами. Первая пара - Иван, Бес! Удаление в паре - визуальный контакт. Вторая пара - я и Брат. Удаление между парами - двадцать метров.
        То, что произошло - ему не понравилось. Очень…
        Первое, что ему не понравилось - это то, как повели себя курсанты. Они шли - осторожно, но шли, в зеленку, в самую ловушку - и вдруг один из них подал сигнал опасности, и все они залегли, готовые к бою. Подал сигнал тот, который шел первым - среднего роста, крепкий на вид парень с автоматом. Он не мог его увидеть - это смоглибы сделать всего пять-семь человек на земле, такиеже профессионалы, как он сам, но, тем не менее, парень подал сигнал опасности. Это плохо. Он не понаслышке знал о том, что существуют люди, которые не столько видят, сколько чувствуют происходящее вокруг, четко улавливая сигнал опасности. Таких людей немного, это уникумы, и многие даже не подозревают о своем даре - но они есть. Илучше с ними не связываться - тем более, когда он один, а их четверо.
        Он приходил сюда уже не раз - у него не было какой-то определенной цели, просто не хотелось терять квалификацию. Иногда он практиковался в постановке минных полей, иногда - просто в скрытном передвижении прямо под носом у русских. Как-то раз ему удалось убить двоих курсантов, проявивших неосторожность - потом он чутьли не целый месяц выходил «играть в прятки» уже не с курсантами - с самыми настоящими волками, сидящими в засадах и прочесывающими заросли. Тут уже не стоило надеяться, что кто-то проявит неосторожность. Более того, первый раз за много лет он испытал настоящий ужас, когда крадущийся по зарослям офицер-инструктор вдруг остановился и пару десятков секунд просто стоял, стоял в паре метров от него, недвижимый, как статуя, оценивая обстановку. Так не боялся он даже в Бейруте. Офицерабы он снял, без вопросов, но остальные отрезалибы его от реки и уничтожили. Из-за этих прочесываний целый месяц не ходили караваны на тот берег - русские были настороже, и контрабандисты опасались потерь. Потом все пошло как раньше…
        Второе, что ему не понравилось,- оружие, которое нес второй стрелок в колонне - высокий здоровяк. «Сайгак-10», страшное оружие, в зарослях оно эффективнее пулемета, оно буквально выкашивает дробью все, что впереди. Ау четвертого вдобавок - пулемет. Пулемет и «Сайгак-10» - не лучшая для него комбинация. Аеще - у третьего была бесшумная снайперская винтовка, и сейчас он внимательно осматривал заросли. Вполне может быть, что он поднимется повыше по склону и прикроет своих, которые пойдут втроем в зеленку. Аможет - пойдет вместе со всеми.
        Ему почему-то вспомнился его старый напарник еще по САС, капрал Джеффри Роуч. Старше него на целых девять лет, он всегда носил с собой русский «АК», ухитряясь раздобывать к нему патроны и навлекая на себя гнев начальства. Еслибы Роуч был рядом - онбы встретил русских курсантов спецназа безо всякого страха, лицом к лицу, вместе с Джеффри они сумелибы раздолбать и большую группу. Но Джеффри не было рядом, он больше не прикрывал его спину - Джеффри погиб. Погиб нелепо и глупо - какой-то грабитель с дешевым револьвером психанул, испугался и выстрелил ему в живот прямо на лондонской улице. Грабителя поджарили по приговору суда на электрическом стуле, но легче от этого не стало. Джеффри нет,и он сам ушел из САС. Больше ему там делать нечего. Ис тех пор постоянного напарника у него не было, он работал один.
        Влюбом случае - расклад опасный. Надо уходить. Он уже выставил минное поле, вообще-то, чтобы обезопасить себе тыл, но сейчас оно послужит ловушкой для русских курсантов. Если смогут обезвредить, будут жить, нет - умрут. Его учили также - зеленого юнца, только что получившего берет и «крылышки», бросили в Индию на усмирение восставших индусов. Тоже учили - кровью. Вэтом нет ничего такого - так и закаляется сталь. Толькотак.
        Да, надо уходить. Надо сваливать…
        Придурки есть везде. Они есть и в России - в России вообще две известные беды, и одна постоянно борется с другой - до бесконечности. Они есть и в Русской армии. Например, тот, кто придумал временной норматив по скрытому передвижению на местности, безусловно, является придурком. Этогобы деятеля - да в центр подготовки. Там было такое упражнение - нужно пройти заросший кустарником и покрытый самыми разными камнями и даже валунами участок местности. Ширина - метров сто, длина - метров пятьсот. Но помимо кустарника и валунов, там по обе стороны были трибуны - два метра от земли. На трибунах - солдаты с винтовками, такиеже курсанты, как ты сам. Если тебя заметят во время передвижения - обстреляют. Конечно, не боевыми пулями,а специальными, сделанными из какого-то упрочненного воска, от которого потом ствол автомата надо драить до посинения. Если попадут, синяк пару недель точно сходить не будет, бьет больно, до кровоподтеков. Не попадайся! Если нужно метр проходить час - иди час. Но - не попадайся!
        Учили и передвижению в зеленке - на местности…
        Длинную хворостину в руки, оружие - так, чтобы было под рукой, в готовности к немедленному открытию огня. Автомат вешаешь на плечо и зажимаешь разложенный приклад локтем.
        Хворостина - для того, чтобы разбираться со змеями. Змей в зеленке полно, они за редким исключением не любят солнце и днем собираются в тени, в прохладе зеленки, если близко источник воды - еще лучше. Иногда змея - опаснее мины. Живое оружие.
        Перед тем как куда-то встать,посмотри, куда ты вступаешь и как выглядит место, по которому ты идешь. Сломанная ветка, перевернутый камень - уже сигнал опасности. Тонкую леску растяжки в переплетении ветвей почти не видно, но ты должен, просто обязан ее увидеть, если хочешь остаться в живых. Иногда гранаты цепляют к пригнутой ветке, к стронутому камню. Единственный плюс - классическую мину тут не поставишь никогда - просто не сможешь закопать.
        Сделал шаг - остановись, прислушайся! Осмотрись! Смерть может поджидать тебя на каждом метре…
        - Замри!!!
        Бес, который шел первым, сразу замер - как вкопанный, даже не поставив ногу на землю. Тоже - вырабатываемый долгими тренировками условный рефлекс на команду. Если тебе говорят «замри» - не думай, просто замри и все. Не исключено, что ты стоишь на мине, только сделаешь движение - и взлетишь на воздух.
        - Что?- одними губами прошептал он.
        Иван двинулся вперед - осторожно, перед каждым шагом осматривая место, куда он собирался вступить - и тут замер сам.
        - Бес…
        - Ну?
        - Не шевелись. Ты в паутине…
        Паутина…
        Паутиной называли сложную взрывную сеть из растяжек, «МОНок», «ОЗМок» и прочего взрывающегося добра. Были такие асы… добивались того, что на минное поле вступало целое отделение,а потом подрывался первый и за ним - все остальные. Иван остановился вовремя - заметил едва приметную леску на уровне сантиметров сорок над землей. Онбы ее и не заметил - просто обратил внимание на то, как неестественно лежит одна из веток.
        - Араб!
        - На приеме!
        - Бес в паутине! Яна краю!
        - Не двигайся, охраняй! Иду!
        - Принял!
        Одним из основных предметов курса спецназа было обращение с МВС - минно-взрывными средствами. Их учили на ощупь опознавать, ставить, обезвреживать любые типы мин, изготавливать самодельные мины - потому что за линией фронта снабжения может и не быть. Учили разным саперным хитростям - например, тому, что под закопанной миной может быть граната с выдернутой чекой. Привет от одного сапера - другому. Аеще мины можно метать подрывом гранаты - и при соблюдении определенных условий они не взорвутся сразуже. Имного чего другого…
        Слева зашуршало - Иван, как и Бес, не мог сойти с места. Он не был уверен в том, что сам не вступил в паутину, нужен был кто-то, кто проверилбы - перваяли это леска из тех, которые он заметил - или за спиной есть еще одна.
        Повесив автомат за спину, Араб двигался очень медленно и осторожно - нож в одной руке и длинная палка в другой. Ему приходилось быть осторожным втройне - в паутине были уже двое…
        - Давай назад шаг. Осторожно, вот так…
        Иван сделал шаг назад, снова замер.
        - Еще давай…
        Еще шаг. Все летучие, кусачие твари уже собираются сюда, но лучше не шевелить даже рукой. Пусть жрут.
        - Все. Осторожно назад, там ничего нет.
        Глубоко вздохнув, Иван сдвинулся назад, Араб на коленях прополз мимо него.
        - Ага, вот одна…
        Он даже не решился прикоснуться к леске, чтобы определить, насколько сильно она натянута - может, детонатор держится на честном слове.
        - Сука… Иван, Брат, где стояли, там и стойте.
        Разумная предосторожность. Леска может быть зацеплена за ветки, которые ты обязательно сдвинешь с места, когда будешь идти. Черт только знает, что может опытный сапер натворить с этой леской, если у него будет время.
        - Ага…
        Не новичок минировал. Две гранаты - одна прицеплена так, что является ловушкой для неопытного сапера. Что сделает неопытный сапер, увидев в траве леску? Возьмет и перережет, не посмотрев, что на ее конце. Атам - две гранаты, причем одна зацеплена так, что при ослаблении лески у нее ослабляется рычаг, щелчок и…
        Ошибка. Та самая, которая у сапера всегда последняя. Ине только у него - но и у тех, кто в этот момент будет рядом, разлет осколков у эфки - двести метров.
        На такой случай Араб,как и каждый из спецназовцев, закалывал в воротник формы по нескольку булавок, кто сколько - до десятка. Сэтим был связан ритуал - булавки накалывались после первого выхода в зеленку, до этого носишь в кармане.
        Араб достал булавку, зажал в зубах. Затем осторожно, по миллиметру, освободил вторую гранату от объятий лески, второй рукой изо всех сил прижимая к ее прохладному ребристому телу спусковой рычаг. Проскользнет рука - кранты. Затем осторожно поднял руку с зажатой в ней гранатой на уровень глаз и также осторожно - с первого раза попал!- вставил вместо чеки булавку. Одна есть…
        Совторой не так просто, кажется - если перерезать леску, все равно можно подорваться, а ну вдруг на той стороне еще одна, «контрольная» граната? Не вставая с колен, Араб двинулся влево, прослеживая пальцами путь лески…
        Ш-ш-шу-х!
        Он даже не понял, что произошло - будто что-то скользнуло в воздухе, почти бесшумно и неотвратимо. Чтобы это ни было - хвататься за оружие уже поздно…
        Сашка поднял голову - и оцепенел. Прямо перед ним, метрах в полутора впереди, на одном из кустов - не под кустом, а именно на кусте, извивалась в агонии змея. Да какая змея! Здоровенный, без малого в метр длиной старый гюрзак! Смертельно опасная змея! Одна из немногих, кто не шипит перед нападением, не принимает никаких стоек, она просто нападает. Ине просто нападает,недаром у опытных змееловов большинство укусов - от гюрзы. Гюрза всегда старается зайти сбоку. Ее коронный прием - сделать вид, будто она испугалась и уползает,а потом внезапно, с разворота броситься в атаку. Только очень опытный человек может просчитать такой бросок.
        Аеще гюрза охотится на птиц. Да, да, именно на птиц. Она вползает на деревья - например, на виноградную лозу, которая привлекает птиц - и молниеносным броском атакует неосторожно севших на ветку. Миг - и птица уже в пасти змеи. Гюрза даже не сползает на землю - так прямо на ветке и глотает. Ну и человека ужалит неосторожного, какже без этого. Гюрза - да не ужалит…
        Сейчас голова гюрзы была почти отсечена толстой, из закаленной стали, острой метательной пластиной ромбовидного типа. Вих группе такие пластины таскал - где-то начитался про ниндзя,и крыша съехала - только один человек.
        - Один-один… - выталкивая слова из враз пересохшего рта, проговорил Араб.
        - Да брось…
        - Слушайте, может, потом любезностями обменяетесь… Яуже заколебался тут статуей стоять…
        - Стой. Имолчи.
        Леска, конечноже, не заканчивалась простым колышком - она заканчивалась настороженной на тропу миной направленного взрыва - не нашей, на вид вообще японской, а оттуда шла еще одна леска. Тут действительно была целая паутина.
        Не зная, что на том конце новой лески, Араб не стал обезвреживать мину - просто оценил, в какую сторону она направлена, и понял, что в случае подрыва осколки уйдут в никуда, просто срежут кусты - и все. Обернулся - Брат стоял рядом…
        - Был приказ охранять.
        - Водиночку разминировать нельзя, командир. Тем более - это. Брат прикроет.
        Арабу не нравилось, когда кто-то стоял над душой, просто не нравилось - и все. Но и правоту Ивана он тоже понимал - в подстраховке на такой случай кто-то должен быть.
        - Может, связаться с лагерем, доложить?
        - Отставить. Сами вляпались - сами разберемся.
        Попался Араб на третьей точке. Уж больно хитро этот сапер закрутил здесь паутину - здесь в качестве ловушки была пригнутая к земле, довольно толстая ветка. Одно неосторожное движение - ветка распрямляется и рывком дергает леску, подрывая всю цепь - вернее то, что от нее осталось.
        Он и сам не понял, как это произошло. Просто он, как обычно, прослеживал тонкую, змеящуюся меж веток нить - и тут она дернулась в руках, он едва успел схватить распрямившуюся ветку, метнувшись вперед.
        - С-с-с…
        Он не закричал - он зашипел от боли, вызванной резанувшей по пальцам тонкой леской. Но продолжал держать, не смея даже пошевелиться…
        - Держись…
        - Назад!!!
        Иван остановился, как вкопанный…
        - Назад. Давай осторожненько пройдись и посмотри, что на том конце. Ядержу…
        - Щас… Щас, Араб. Держись только. Щас…
        Иван ушел вперед, ушел неаккуратно,но его можно было понять. Горячая жидкость капала с изрезанных пальцев, перед глазами прыгали какие-то разноцветные мушки, но Араб продолжал держать рвущуюся из рук ветку, представляющую собой этакий природный детонатор взрывного устройства.
        - Араб… Араб, там «МОНка». На неизвлекаемости…
        Сука…
        - Направлена… На меня?
        - Нет! На тропу!
        - Бес! Сваливай аккуратно через коридор, который я пробил. Аккуратно! Ивсем - двадцать метров отсюда!
        - Спятил, командир!?
        - Выполнять! Выполнять, мать вашу так! Выполнять!
        Перед глазами уже все плыло, ветка вырывалась, скользила в руках. Иона вырвалась. Араб прижался к земле, закрыв голову руками…
        Взрыв прогремел, когда он уже вышел к берегу. Там его ждала лодка - необычная, такими пользуются британские SBS - специальные лодочные силы - ее не отличишь от плывущей по реке коряги.
        Лодка, конечноже, была на месте. Услышав взрыв, он улыбнулся - сходил не зря… Все-таки Афганистан - интересная страна, одна из немногих оставшихся в мире, где можно не сдерживать себя ни в чем. Словно осколок начала девятнадцатого века, каким-то волшебным образом перенесшийся в мир конца двадцатого века. Ему нравилось здесь - здесь все просто и понятно. Есть ты, есть твоя винтовка - и твоя жизнь зависит только от тебя самого. Он еще не знал, что в большой мир ему придется вернуться…
        - Араб! Араб, что ты, сучара, наделал! Араб!
        Сашка открыл глаза - резь невыносимая, словно песком насыпали. Вголове бил колокол, в ушах шумело. Он попытался пошевелить руками, ногами - вроде целы…
        - Ваня… Ваня, живой он! Живой!
        Судивлением Араб отметил, что его так трясет и кричит Брат. Это Брат-то - он сегодня недельную норму слов выговорил…
        - Живой… Араб, сука, ты живой…
        - Щас подохну, если трясти не перестанешь… - прокаркал Араб.
        - Да поставь ты его…
        Закружилась голова…
        - Командир. Целый… Рвануло - думали, порвет тебя…
        - Целый… Заряд-то тропу вымел,а ближние гранаты я снял. На это и рассчитывал.
        - Дурак ты… Псих отмороженный… Таких отморозков я и по Казани не припомню…
        - Да брось, Бесяра…
        Иван отошел к рации, вернулся…
        - Командир, погранцы вызывают нас. Запрашивают, нужнали помощь. Что передавать?
        - Передавай… Все в норме… Группа продолжает движение…
        Картинки из прошлого

17 июля 1977года.
        Окрестности Хайдарабада, Северная Индия
        Не счесть уже могил моих друзей,
        Храбрей которых не было на свете…
        База…
        Временная, непостоянная - просто собрали все, что могли, и устроили что-то вроде баррикад, прикрыв стоящую неправильным квадратом технику - большие трехосные «Бедфорды» и легкие броневики «Феррет» с пулеметной спаркой. Тутже стоят минометы - средство немедленной огневой поддержки. Уартиллеристов, танкистов - на кой черт они здесь - стащили всю маскировочную сеть, какую только можно, завесились ею. Среди восставших - очень неплохие снайперы, даже с тем оружием, что у них есть, глушаттолько так. Прошедшие недели научили опасаться двух вещей - разъяренной толпы, которую не остановишь и пулеметом, и одиночек-снайперов. Ито, и другое - смертельно опасно.
        Бригадир устал. Он не спал двое суток,а впрочем, кто может похвастаться тем, что за последние недели нормально спал? Отнего разит ядреной смесью пороха, крови, грязи и пота - горячий душ представляется таким… благом небесным, чем-то далеким и недостижимым здесь, в этой помойной яме. Он зол - и немудрено,только вчера в пригороде в боях потеряли троих. Иеще - лейтенант Гленни видел, что бригадир боится. Реально, по-настоящему, без шуток боится…
        - Внимание, джентльмены… - бригадир додумал какую-то думку, встал, подошел к карте, освещаемой висящим под брезентовым потолком палатки фонарем «Летучая мышь»,- для нас есть работенка. Прямо в духе САС - один против всех. Замысел операции такой: шотландские королевские стрелки в пять ноль-ноль начинают операцию по зачистке Хайдарабада. Операция будет основана на комбинированном применении как наземных частей с прикрытием - тяжелой бронетехникой - так и вертолетным десантом. Мятежники, судя по тому, что мы видели в предыдущих случаях, не станут принимать бой с превосходящими силами. Вместо этого они разобьются на мелкие группы и будут прорываться через кольцо. Учитывая сложность местности, прорвется их немало. Вобщем - классическая операция «Молот и наковальня». Уходить они будут в горы, до них двадцать километров, и там мы не сможем применять бронетехнику - она просто не пройдет. Перед тем как пойти на прорыв, они вышлют головные дозоры. Именно поэтому командование приняло решение не использовать в качестве «молота» кавалерийские части. Честь принять на себя удар выпала нам. Мы должны
десантироваться у самых предгорий и прикрыть длинной цепью вот этот вот район…
        Карандаш бригадира прочертил на карте довольно длинную, почти прямую карандашную линию, параллельно линии невысокого горного хребта.
        - Перекрывать будем стандартно, разведывательными патрулями. Вкаждом патруле один-единый пулемет, один ручной, один снайпер и один командир - емуже на этот раз придется брать на себя рацию. Патронов берем столько, сколько сможем унести. Мобильный резерв будет,но, учитывая сложный характер местности, подойти он сможет далеко не сразу. Также в операции будут задействованы птички,но они тоже не станут маячить до поры до времени. Вобщем и целом - каждый патруль должен рассчитывать только на себя.
        Птички - это хорошо… Птички - единственно, чего по-настоящему боятся мятежники. Птичками называли средний транспортный вертолет «Уэстланд Вессекс», на котором в десантном люке устанавливали спарку тяжелых, снятых с танка пулеметов BESA, а в десантный отсек, кроме того, клали несколько ящиков осколочных гранат. Несмотря на то что вертолет был совершенно не защищен броней, уязвим даже для обычного пулемета - солдаты на него просто молились. Часто, как только пара таких вот «пташек» показывалась над полем боя - мятежники попросту бежали, зарывались в норы, как крысы, а те, кто не успел… Короче, от фанатичных приверженцев ислама, готовых сложить жизнь на пути джихада, мало что оставалось…
        - Сэр, как насчет артиллерийской поддержки?- задал вопрос капрал Горович, большой сторонник артиллерийского огня - неудивительно, кстати, папаша артиллерией в одном из полков командует. Чтоже касается его, Гленни,- то лучшебы эти артиллеристы с их громыхалками держались подальше от его позиций. Всегда бывает так - один снаряд по противнику, один по своим. Уж лучше от пули погибнуть, чем от своегоже снаряда.
        - Артиллерийская поддержка будет. Батарея двадцатипятифунтовых станет работать отсюда, позывной «Дробовик-три». Гостинцы они смогут добросить до любого поста в линии.
        Ина любой пост в линии тоже…
        - Эвакуация?
        - Тоже вертолетами. После окончания боя…
        Изкомандирской палатки лейтенант Гленни вышел одним из последних. Как всегда, их бросали в самую топку. Это надоже придумать - выставить всего лишь цепь из нескольких постов САС для того, чтобы остановить отходящих в горы мятежников. Мясорубка…
        - Роуч…
        Лейтенант обернулся:
        - Да, сэр?
        Бригадир вышел последним, чиркнул спичкой, закурил свою толстую, вонючую сигару.
        - Утебя, кажется, новый снайпер в патруле…
        - Да, младший капрал Стэтэм. Прислан на замену лейтенанта МакДональда.
        - Может, не брать его? Дело-то серьезное намечается. Если надо - такого, как МакДональд, конечно, не найдем, но кого-то поопытнее сможем тебе прислать.
        - Не нужно, сэр. Сами знаете, если такое допускать в патруле…
        - Знаю. Но сейчас речь идет о жизни и смерти, подведет хоть один - там и останетесь, без вопросов. Подумай, лейтенант.
        - Уже подумал…
        Сасовцы разместились в самом углу укрепленного района. Вотличие от других родов войск, в которых есть квартирьеры и которые приходят на место и ждут, когда их обустроят, в САС никогда этого не ждали и обустраивали свой быт сами. Вбыту сасовцы были неприхотливыми - они привыкли целыми днями лежать в продуваемых ветром перелесках Северной Ирландии, в ожидании пока кто-нибудь из ИРА не придет к тайнику с оружием, они бегали зимой, в снег и метель, по холмам Брекон-Хиллс с бревнами на плече - от переохлаждения и истощения на марш-бросках там умирали люди. Поэтому землянка для них была отелем, а такая вот палатка, стены которой сложили из пустых снарядных ящиков, наполненных землей, а крыша представляла собой сложенный вдвое брезент - это уже пятизвездочный отель, со спутниковым телевидением и джакузи. Ни больше ни меньше…
        Лейтенант остановился у палатки, разглядывая своих подчиненных - они сидели у костра на перевернутых ящиках. Роуч, заправляясь из консервной банки, с набитым ртом говорил что-то Каллагену. Уног Роуча лежал его «АК», из-за которого он прославился на весь отряд, Каллаген тоже держал пулемет рядом. Эта земля учила осторожности - налет мог начаться в любой момент.
        - Джеффри!- позвал лейтенант.- На пару слов.
        Капрал неспешно встал, закинул на плечо ремень автомата, подошел к лейтенанту.
        - Начинается?
        - Точно. Завтра нас высаживают на холмы. «Молот и наковальня». Молот - шотландцы. Чутьли не весь полк. Наковальня - мы.
        Капрал покачал головой.
        - Скаждым днем жить все интереснее…
        - Так. Ты младшего как оцениваешь?
        - Предложили замену?
        - Да.
        - Вы?
        - Послал подальше. Сам понимаешь.
        - Понимаю, сэр…
        - Так что?
        Капрал задумался…
        - Знаете, сэр… Он хоть из Лондона, а мне нравится. Есть в нем что-то такое. Он не задира, спокойный. Но в нем чувствуется стержень, когда начнется, он не побежит, будет стоять до конца. Его просто так не сломать.
        - Наверное, снайперы и должны быть такими.
        - Наверное… Завтра я встану с ним в пару, сэр. Прикрою.
        - Хорошо. Бери все, что у тебя есть, получай в оружейке дополнительный пулемет. Завтра жратву не берем - только воду. Ипатроны - столько, сколько сможем утащить, верней, даже сколько сможет утащить вертолет. Денек предстоит жаркий.
        - Кто рискует - побеждает[53 - Девиз 22-го полка САС.], сэр!
        - Да, кто рискует - без победы не останется. Готовься.
        - Есть, сэр!
        Постояв на улице, посмотрев на догорающий закат, лейтенант вошел в палатку. Стэтэм был там - и, конечно, не спал, не ел и не листал порнографический журнал, которые солдаты ухитрялись добывать даже в такой дыре, как Хайдарабад. Он, расстелив покрывало и разложив на нем инструмент, чистил свою винтовку «Паркер-Хейл», на которую недавно перевооружились британские снайперы, делал это вдумчиво и правильно. Он вообще всю службу нес вдумчиво и правильно, чем напоминал лейтенанту большого, серьезного ребенка, невесть как попавшего в армию и чудом прошедшего отборочные курсы САС. Отостальных сасовцев он отличался кардинально, но лейтенант уже успел связаться с главным сержантом Бигли, который сейчас гонял молодежь на вступительных курсах. Отзывы Бигли о новичке были самые благоприятные.
        - Сэр!- увидев командира, Стэтэм вскочил, чуть не врезаясь головой в брезент.
        - Сиди, сиди… Как винтовка?
        - Сегодня я, наконец, получил то, что от нее хотел, сэр. Хорошая девочка.
        - Не подведет?
        - Никак нет, сэр!
        - Завтра мы выступаем. Будет большая драка на холмах.
        - Яготов, сэр!- В голосе новичка не было ни тени сомнений.
        - Да подожди ты… - с досадой проронил лейтенант,- готов он… Готов-то готов, это понятно. Только… ты хоть понимаешь, что там будет, на холмах?
        - Ачто? Будет всего лишь несколько больше, чем обычно, целей для моей винтовки, вот и все, сэр…
        Он дурак или как?
        - Дурашка, тамже нас мочить будут,- совершенно не по-уставному, просто и устало произнес лейтенант.- Там пойдут те, кто решил прорываться из Хайдарабада. Чтобы не завязнуть в уличных боях,их погонят в нашу сторону, а на земле там будем только мы. Потому что, если там будет бронетехника, они туда не пойдут. Они будут прорываться в горы - и там этих мусликов будет тысяча, две тысячи - черт его знает, сколько. Да, нас там поддержит артиллерия и авиация, но на земле, кроме нас, никого не будет. Ты к этому готов?
        - Адля чего я ехал сюда, сэр, как не для этого?
        Сизумлением лейтенант понял, что новичок не шутит.
        Британцы не умеют делать вертолеты. Не дано это им…
        Нет, конечно, у них, как и у любой уважающей себя державы, была собственная вертолетная фирма - «Вестланд», выпускающая вертолеты всех типоразмеров - и разведывательные, и транспортные, и боевые - но… Вообще, опытный человек мог только посмотреть на вертолет и сказать - какой державой он выпущен. Врусских машинах концерна Сикорского каждый их элемент был обусловлен функциональностью, при разработке вертолетов русские в первую очередь смотрели на живучесть под обстрелом, во вторую - на простоту конструкции и простоту обслуживания, не забывая и про остальные технические характеристики. Дизайном занимались мало, дизайн был почти полностью обусловлен функциональным назначением. Если нужно тут поставить радар - его и ставили, и неважно, как при этом все будет выглядеть, лишьбы работало. Русские тяготели к средним и тяжелым вертолетам, но лучше всего у них получались вертолеты-штурмовики. Брони не жалели, равно как и вооружения - получались этакие летающие монстры, дорогие, но прекрасно вооруженные и защищенные.
        Североамериканцы - «Боинг» и «МакДонелл-Дуглас», наоборот, тщательно прорабатывали дизайн, большая часть армейских вертолетов у них шла не только для армии,но и на гражданку, в гражданских модификациях. Ана гражданке, чтобы товар покупался, он должен «выглядеть». Аразрабатывать два вертолета - для военного и гражданского рынка - расточительство. Североамериканцы были королями в создании легких вертолетов, хорошо получались у них средние, но с тяжелыми и штурмовыми были проблемы. Вотличие от русских, у них не было огромного опыта наземных боев, с обстрелами летательных аппаратов, с борьбой с мятежниками - и поэтому они не знали, как правильно бронировать вертолет. Североамериканцы увлекались легкой, композитной броней, оставляли при бронировании уязвимые места.
        Германцы - у них, как и у русских, был опыт наземных боев, опыт замирения огромного африканского континента, но их фирмы тоже делали вертолеты и на гражданку, и для военных целей. Держались германцы на среднем уровне, однако у них было то, чего не было ни у кого другого - легкие штурмовые вертолеты, несущие пулемет калибра 12,7 и пару блоков НУРС. Для Африки вертолетов, подобных русскому «М40», не нужно, он не должен был выдерживать обстрел из мелкокалиберной пушки и уклоняться от зенитных ракет. Там были простые партизаны, бандиты - и на них следовало охотиться самым простым и дешевым способом.
        Уяпонцев с вертолетами имелись проблемы - мощное, едвали не мощнее русского, вооружение и слабое бронирование. Штурмовой вертолет не выдерживал обстрела даже из пулемета калибра 12,7 - что говорить о русских тридцатимиллиметровых пушках, которыми был вооружен «М40» - первыйже снаряд пробивал «японца» чутьли не насквозь. Что касается транспортников - Япония делала их вполне на уровне.
        АБритания…
        Нет, технические характеристики были приличными. Но вот дизайн…
        Легкий «Вестланд Уосп» - уродливая, скошенная кабина, сзади двигатель - ничем не прикрытый, решетчатая балка с винтом позади. Перевозимая пехота летела, по сути, открытая всем ветрам и пулям,пристегиваясь к внешним сиденьям по обе стороны вертолета. Средний «Вестланд Уэссекс» - «двухэтажный», кабина пилота над десантным отсеком, двигатель - за десантным отсеком. Сам двигатель - не лучший по надежности,и из этогоже делают вертолет огневой поддержки, просто ставя в десантный отсек крупнокалиберный пулемет или даже автоматическую пушку. Только тяжелые не подкачали - «Вестланд Пингвин», хотя и некрасив, и грузоподъемностью не отличается, зато единственный в мире вертолет, который даже в пехотном варианте идет с герметичным днищем и может держаться на воде при посадке. Островное государство, чегоже вы хотите? Еще «Вестланд Бельведер» - похожий на изуродованный «Боинг-47», несуразно длинный, как такса, узкий. И«Вестланд Вестминстер» - который в грузовом варианте делается только с силовым каркасом, без панелей, летишь - как в клетке.
        Сасовцы предпочитали «Уосп» - он как раз вмещал один патруль, четыре человека. Ипускай в полете ты открыт всем ветрам и пулям - зато и ты можешь стрелять по проносящимся внизу фигуркам солдат противника, такая стрельба даже входит в стандартную программу подготовки. Кстати, стрельба получалась достаточно результативная - четыре стрелка как минимум, у одного - пулемет. Если напрактиковаться…
        Вертолеты посадили рядом с базовым лагерем - уродливые черные стрекозы. Сейчас солдаты САС весело бегали от базового лагеря к вертолетам и обратно, выясняли отношения с летчиками. Командиры погнали своих людей в туалет,чтобы солдаты весили меньше, и за счет этого можно было взять больше патронов. Ивсе - за шумом, за смехом, за дружеской подколкой скрывали одну простую, непреложную и жестокую истину войны - многие из тех, кто сейчас грузится в вертолеты, не увидят следующий восход солнца. Многие - если не все. Смерть уже была здесь, она была невидимым и самым главным участником суеты, эта дама в черном плаще неспешно переходила от одной группки солдат к другой, прислушиваясь к разговорам, вдыхала табачный дым, стоящий сизой пеленой. Смерть решала, чье время уже пришло, а кого еще можно оставить пожить. Вот так.
        - Кто не готов?
        Три фигуры в сером, пятнистом камуфляже стояли молча перед лейтенантом. Каллаген, Роуч, Стэтэм. Его патруль, его команда, с которой он сидит в этой дыре уже… Черт знает сколько времени. Четверо,которые в бою должны быть единым целым. Сними ему предстоит победить - или умереть.
        - Пристегнуться! Вперед!
        Вертолеты взлетали с площадки, расположенной восточнее Хайдарабада, а их цель - цепь холмов, располагалась десятью километрами западнее. Поэтому им предстояло пройти почти над самым городом - вертолетчики обычно брали южнее, потому что с той стороны меньше стреляли - и увидеть всю картину сражения.
        Сражения, как такового, еще не было - стороны только готовились к нему. Шотландские королевские стрелки выдвигались к городу - пятнистые коробки танков с длинными хоботками танковых пушек, уродливые, в основном кустарно забронированные автомобили для перевозки личного состава, броневики с пулеметными спарками и малокалиберными автоматическими пушками - все это медленно надвигалось колоннами на город с востока. Часть колонн шла прямо на Хайдарабад, часть - явно шла на обхват, чтобы поддержать оцепление. «Дамочки» - а шотландских королевских стрелков звали почему-то именно так,- сидели в основном не в машинах, а на броне. Увидев идущие строем низко над землей вертолеты с десантом, они кричали, размахивали руками, салютовали своим оружием. Солдат всегда поймет солдата,а они видели в небе парней, которым сегодня придется тяжелее, гораздо тяжелее, чем им самим.
        Иони салютовали им, отдавая честь.
        Вертолеты свернули южнее, огибая город по дуге - из города уже стреляли, но расстояние для стрелкового оружия было слишком большим. Да и для того, чтобы попасть по несущемуся в воздухе вертолету, понадобиласьбы изрядная доля удачи. Тем не менее бунтовщики стреляли, моля Аллаха, чтобы он направил их пули прямо в грудь ненавистным англизам. Город горел - на улицах спешно латали баррикады, строили новые, поджигали промасленную ветошь, машины, покрышки. Вгородских боях, в незнакомом городе, нет ничего хуже стелющегося по улице дыма. Вэтом дыму командиры теряют управление своими подразделениями, наводчики с вертолетов тоже не могут отдавать команды, не видно, кто и откуда стреляет - часто в суматохе начинают стрелять по своим. Амятежники… здесь их земля, их город. Здесь они выросли, знают каждый дом, каждую канаву, каждый закоулок. Дым им совсем не помеха…
        Сасовцы в ответ не стреляли. Слишком большое расстояние, если в кого-то и попадешь - так случайно. Аскорее всего - просто истратишь драгоценные патроны.
        - Десять минут до точки сброса!- проорал лейтенант, хотя его особо никто и не слушал. Все были уже там, в точке сброса, мысленно принимали бой, прокручивали в голове все его возможные перипетии…
        Сопротивление на точке сброса было ожидаемо слабым. Хотя холмы и представляли для мятежников интерес, хотя они и держали на них посты - посты эти были откровенно слабыми. Тридцать человек по всей линии. Свалили их с воздуха довольно быстро, огнем пулеметов и двадцатимиллиметровых пушек с боевых вертолетов поддержки…
        - Высаживаемся!- лейтенант расстегнул подвесную систему, сбросил вниз тяжеленный вещмешок и первый спрыгнул вниз, попав ногами прямо на искромсанный пулями труп мятежника. Эти легкие птички «Уосп» были хороши тем, что могли зависнуть над чем угодно, и высадиться можно без проблем. Британские спецназовцы освоили транспортировку десантных групп и их высадку первыми, чтобы там ни думали немцы и североамериканцы. Иногда такие птички пролетали даже по городским улицам, держась ниже крыш домов - за счет коротких лопастей несущего винта…
        - Быстрее… Быстрее, сукины дети! Вы что, вечно жить захотели?!- лейтенант слышал это в каком то фильме, и фраза ему понравилась.- Давайте! Копаем дополнительные укрытия - пока нам не подпалили задницу! Быстрее!
        - Сэр!- капрал Роуч поднял трофейный пулемет.- Кажется, этот целый.
        Уже что-то. Получается, у них на группу теперь три пулемета. Третий - старый, известный как БРЭН, «Брно-Энфильд», ручной пулемет с питанием не лентой, а магазином, причем вставляемым не снизу, а сверху. Лицензия на этот пулемет была и впрямь куплена в Богемии, но мастера Энфильда его переконструировали под старый британский патрон 303 от винтовок «Ли-Энфильд». Ктобы там что ни говорил,но пулемет был хорошим и в умелых руках мог наделать немало бед.
        - Умеешь работать?
        - Справимся, сэр… Такой был у нас в учебном полку.
        - Патроны?
        - Есть сколько-то…
        - Тогда опробуй стрельбой. Копаем, копаем…
        Взгляд лейтенанта упал на Стэтэма - тот не копал, отложив в сторону саперную складную лопатку, он смотрел по сторонам, пристально задерживая взгляд на чем-то, и быстро писал карандашом в блокноте…
        - Стэтэм… Что, черт возьми, ты делаешь? Ты хочешь, чтобы твоя задница была видна каждому муслику, когда дойдет до дела, да?
        - Сэр, я должен составить карточку огня, пока не началось.
        - Когда начнется, ты будешь копать, вместо того чтобы стрелять. Иони подойдут прямо вплотную и затрахают твою белую задницу до смерти - я слышал, муслики любят это дело.
        Стэтэм оторвался от записей, посмотрел на лейтенанта.
        - Сэр, если вы не будете мне мешать, никто не сможет подойти к нашему укреплению ближе, чем на пятьсот метров.
        - Дробовик-три, я - Паук-восемь! Как принимаешь?
        Артиллеристов было едва слышно из-за грохота орудий. Вполе перед холмами то тут, то там вставали разрывы, но неровная местность, изрезанная небольшими оврагами - с холмов стекала вода, пробивая себе путь,- делала артиллерийскую поддержку малоэффективной, у мятежников просто было где укрыться от осколков.
        - Принимаю отчетливо!
        - Двести левее…
        - Пятнадцать минут продержись! Мы соседей отрабатываем!
        - Да меня через пятнадцать минут тут с землей смешают!
        - Держись! Как возможность будет, я одно орудие на тебя перенаправлю. Подкорректируешь, как начнем…
        - Давай, сукин сын! Давай!
        Лейтенант знал, что будет тяжело. Но что будет так тяжело, он даже не представлял.
        Прежде всего облажалась разведка. Сознательно или случайно, никто не понял. Да и понимать было некогда. Все говорили про холмы, но никто не говорил, что перед холмами - зеленка, да еще и оврагами изрезанная. Поэтим долбаным оврагам можно напрямую подобраться к позиции. Ни минометная, ни артиллерийская поддержка в такой ситуации особого эффекта не дает. При артиллерийском огне осколки идут выше, немного лучше миномет, но для него тоже нужно исключительно точное попадание, которое может получиться только случайно. Поэтому муслики, хоть и неся потери, подобрались к их позициям почти вплотную. Две атаки уже сорвались, вторая перерастала в рукопашную, но отбились. Сейчас все ждали третьей и последней атаки - шотландцы заканчивали зачистку Хайдарабада, оставленный в городе арьергард был уже почти перебит, и мусульманам было просто некуда деваться. Только идти вперед,иначе их просто намотают на гусеницы, перебьют с вертолетов - и все.
        Асейчас - шотландцы бились в городе, арьергард задерживал их, и в планах командования былосначала занять город и закрепиться в нем, чтобы вся эта толпа не ломанулась обратно, где их придется выковыривать из городских кварталов с чудовищными потерями - уже поняли на предыдущих примерах, что такое штурм города. Сейчас сражались и умирали на холмах только сасовцы, прикомандированные - и это вполне устраивало пехотное командование. За потери прикомандированных не так спрашивают, как за потери своих.
        Их просто бросили в мясорубку, оставили умирать здесь, на каменистых холмах. Они это понимали - и все равно стояли насмерть.
        Левее от их позиции, в полукилометре, догорал остов вертолета, чуть дальше - еще два. Тот, что ближний, сбили сосредоточенным огнем нескольких пулеметов у них на глазах, перебили хвостовую балку. Стэтэм ряды этих пулеметчиков чуть проредил, да толку-то. Вертолет в этом смысле вообще уязвимая штука - длинная хвостовая балка, внутри нее идет привод хвостового винта, дальше - требующий смазки редуктор. Попади в этот привод или разбей пулями редуктор - все. Вертолет начинает бешено вертеться, выбрасывая всех, кто не пристегнут, из десантного отсека, и неконтролируемо снижаться при этом. Так получилось и на этот раз - вертолет закрутился в воздухе, выделывая такие фигуры, что… Апотом упал - и почти сразу вспыхнул чадным костром. Выбираться к нему для спасательной операции было бессмысленно - положилибы всех. Остается надеяться, что при падении все погибли - что муслики сделали с пилотами или оператором пушечной установки, если хоть один живым попал в их руки - страшно даже было думать…
        Второй и третий вертолет сбили почти одновременно - один залпом РПГ, а вот другой - чем-то более серьезным. Возможно, даже ПЗРК - хотя разведка не сообщала о наличии в этом районе ПЗРК и умеющих работать с ними операторов. Да и взрыв самоликвидатора гранаты РПГ сильно похож на взрыв боеголовки ракеты зенитного комплекса. Ксчастью британцев, у мятежников было мало ПЗРК, буквально единицы - иначе эта маленькая, грязная война уносилабы еще больше жизней «алых мундиров»[54 - Алые мундиры- раньше у британской пехоты были именно такие.]. Впрочем, война и так уносила более чем достаточно…
        Тело Каллагена лежало на краю оборудованной стрелковой позиции, накрытое брезентом - его убили во время второго, самого жестокого штурма, когда их разделяло с мятежниками всего двадцать метров, иногда и меньше. На позицию влетела граната, он сумел схватить ее, отправить обратно,но при этом высунулся на мгновение - и получил пулю в сердце. Остальные трое - и сам лейтенант, и капрал Роуч, и новичок в их патруле Стэтэм, были ранены,но пока держались…
        - Роуч…
        Капрал лежал около двух пулеметов - своего BSA «Mark-40» и старого БРЭН - патроны к «Виккерсу», легкому пулемету, сделанному в Британии по валлонской лицензии, кончились во время второго штурма. Тогда этот пулемет просто не умолкал - близкое расстояние, двести патронов в ленте, и сам пулемет удобный, с коротким стволом и складным прикладом, разворотистый, с рук можно стрелять. Без Роуча и без этого пулемета ихбы просто смяли - пройдя по собственным трупам, ворвалисьбы на позицию и разорвали их на части. Сейчас капрал, раненный в руку и ногу, уже перевязался и, пока была передышка, набивал ленты к пулемету. Вид у него был такой, как будто он побывал в аду - большую часть лица покрывала настоящая корка из грязи, запекшейся крови, осевших пороховых газов. Обмундирование во многих местах порвано и испачкано темже - грязью вперемешку с кровью.
        - Да, сэр…
        - Сколько у нас еще осталось?
        - Пять лент к BSA, сэр, считая ту, что в нем сейчас, и примерно столькоже обойм к БРЭНу. И - все.
        Хреново… На полчаса скоротечного боя, не больше…
        - Сэр…
        Лейтенант оторвался от мрачных мыслей.
        - Да?
        - Явот тут слазать решил… Вниз. Младший прикроет.
        - Сдурел?
        - Никак нет, сэр. Сами подумайте, какой у нас выход? Атам - у каждого по стволу и патроны. Если удастся притащить пять-шесть автоматов с боекомплектом - это уже дело.
        - Там снайперы.
        - Младший говорит - там только один. Он наблюдает за ним. Как только тот допустит ошибку,младший его снимет. Итогдаможно будет идти.
        Младший… Лейтенант никак не предполагал, что кто-то после МакДональда сумеет его удивить. Но этот сумел - без вопросов.
        Теперь лейтенант уже сомневался в том, что младший капрал Стэтэм вообще человек. Раньше он представлялся этаким тюфяком, тяжелым на подъем. Но только в бою лейтенант Гленни понял, что представляет собой младший капрал Джейсон Стэтэм. Унего не было нервов - вообще. Он все делал так, как делалбы это робот - менял позиции, засовывал в винтовку все новые и новые патроны, прицеливался, стрелял. Он не спешил, не тратил зря патронов. Но когда он стрелял - с той стороны обязательно умирал человек. Выстрел - труп, выстрел - труп. Идаже когда мятежники подобрались к нему вплотную, буквально на расстояние броска, он продолжал стрелять также - непоколебимо и точно. Когда к нему на позицию влетела граната - он ее выбросил - взорвалась в воздухе, осыпав осколками тех, кто ее кинул - и продолжил стрелять. Он просто стрелял и стрелял - бездушное механическое приложение к своей винтовке. Идаже получив ранение, он продолжал стрелять…
        - Добро… - лейтенант решился, патронов для такого дела действительно мало,- но пока не высовывайся. Сходим вместе: одного подстрелят, второй вытащит. Только жди команды.
        - Понял, сэр…
        Выстрел винтовки и разрыв снаряда на поле идеально совпали по времени,но и в далеком гуле артиллерийского разрыва лейтенант уловил четкий щелчок выстрела снайперской винтовки. Прижимаясь к земле, загребая подобно пловцу, лейтенант пополз вправо - там сейчас выбрал свою позицию младший. Снайпер их патруля.
        - Стэтэм… - тихо позвал лейтенант.
        Младший капрал не отозвался - он лежал подобно камню, целясь куда-то вдаль из своей винтовки. Он не сдвинулся ни на миллиметр, только прошипел:
        - Слышу…
        - Что там?
        - Снайпера снял. Больше не наблюдаю. Можно идти.
        Лейтенант задумался.
        - Патроны остались?
        - Восемь полных обойм. Хватит…
        Отморозок. Вобойме по пять - сорок в итоге. Хватит…
        - На обратном пути мы тебе автомат с БК подкинем. На случай…
        Стэтэм не ответил, он уже выцеливал кого-то, и ему было не до того. Лейтенант пополз обратно, к капралу, уже по-хозяйски рассматривающему заваленный телами склон.
        - Как, идем?
        Капрал поморщился…
        - Эти - вон там засели… Левее тех камней, там человек десять, не меньше. Остальные - равномерно рассредоточились вон по той линии, там что-то типа канавы. Поверхам - восемь стволов, я подсчитал. Возьмите нож, сэр - у них дешевые разгрузочные жилеты, сэр, самодельные, шьют из рюкзачной ткани. Вкаждом - по шесть обойм, если повезет. Подрезать в двух местах надо, на поясе и на плечах.
        Лейтенант посмотрел на капрала, между разговором подрезающего траншейным ножом уголок ногтя…
        - Ты… это… короче, слово дай… если плен, то… лучше сам меня добей. Ты знаешь, что муслики с пленным делают. Лучше так…
        - Обещаю, сэр… - капрал очень серьезно посмотрел в глаза своего командира, командир был младше его, но это реально был командир, без всяких скидок.- Надеюсь, и вы мне окажете такуюже честь.
        - Без вопросов, Джефф… без вопросов.- Капрал отложил нож, протянул лейтенанту руку, тот крепко пожал ее и протянул вторую, не выпуская первой. Рукопожатие на самом краю. На краю могилы…
        - АМладший наш?
        - Он не сдастся… - твердо проговорил Роуч.
        - Почему так думаешь?
        - Явидел… Он себе к пузу чутьли не полкило тротила примотал со взрывателем натяжного действия. Утром, перед вылетом, я видел. Не хотелбы я быть тем, кто будет его брать…
        Лейтенант вздрогнул. Некоторые из ветеранов так делали - с шутками, с прибаутками, с понтами. Он совсем не был уверен, что дойди до дела - и те, кто так лихо треплет языком, подорвутся. Аэтот… Не сказал ведь никому. Но лейтенант был почему-то уверен, твердо уверен, мог все жалованье поставить на то, что дойдет до дела - подорвется. Этот - подорвется. Откажется от своей жизни, как от проигранной карты…
        Низко громыхнуло, поднялся черный султан разрыва - артиллерия начала работать…
        - Черт… - Роуч досадливо глянул на куст разрыва,- не вовремя начали. Давай, босс, за мной. Сейчас ведь ломанутся…
        Прежде чем лейтенант сумел сообразить, капрал, пригнувшись, уже сиганул за каменный вал укрытия, бросился к лежащим в беспорядке телам. Делать было нечего - лейтенант бросился следом. Первый мятежник, который попался ему на пути, на вид, казалось, спал, даже не видно было ранений - только открытые глаза и мертвенная бледность лица. Рядом с ним лежала «SLR», стандартная винтовка британских пехотных полков, почти метровой длины. Лейтенант ударил лежащего ножом - для верности,скривился, подхватил винтовку - такой у них в патруле не было, САС давно перешел на малокалиберные, неуклюжим движением, торопливо срезал разгрузку. Сколько в ней осталось магазинов, непонятно - да и проверять некогда. Мятежники уже заметили двух британских солдат, исполняющих безумные трюки прямо перед своим укреплением, и открыли огонь. Конечно, полноценно стрелять и атаковать не давало то самое артиллерийское орудие, да и минометчики постреливали, вылезать из своих нор опасно, и команды на это не было, но вот выпустить пару-другую очередей - это запросто. Иневажно - попадут они во что-то или нет,в отличие от британцев, на
среднюю и дальнюю дистанцию мятежники стрелять не умели - просто расходовали патроны. Пули щелкали по камням с противным стуком, но лейтенант радовался тому, что это слышал, ведь известно - свою пулю никогда не услышишь…
        Второй, в отличие от первого, был изорван так, что живого места не осталось. Внего попала целая пулеметная очередь, с близкого расстояния, перечеркнув грудь строчкой опаленных дыр. Сним было проще - рядом лежала винтовка, такаяже, как была у первого, только с разбитым вдребезги пулей ложем. Лейтенант срезал испачканный кровью жилет, отметив про себя, что он тяжелее предыдущего. И - отдернул руку, пуля врезалась в тело убитого мятежника совсем рядом…
        Зараза…
        - Босс, хватит!!!
        Но лейтенант вошел в азарт - рядом был еще один труп, а приятная тяжесть двух разгрузок внушала надежду, что повоевать еще удастся. Поэтому лейтенант упал на колени, обдираясь о камни, переполз к третьему и…
        Рука третьего, лежащего ничком, в окровавленной одежде, взметнулась и схватила лейтенанта за форму. Нашпигованный осколками гранаты труп внезапно ожил, и охваченный ужасом лейтенант забыл все, чему их учили на уроках рукопашного боя, забыл, что у него в руках нож. «Мертвец» рванул лейтенанта на себя - и они покатились по склону. Остановил их падение камень, маленький, чтобы за ним укрыться, но достаточно большой, чтобы задержать падение. Камень ударил лейтенанта в бок, он напряг все силы, но смог только на двух вытянутых руках поднять над собой разъяренного мятежника, тот уже заносил для удара лезвие - странное, двузубое - типичное индийское оружие. Впервые лейтенант так близко видел мятежника - до этого он стрелял в них, иногда из засады, иногда в бою. Сегодня они едва не схватились в рукопашной,но всегда между ним и мятежником была его винтовка. Сейчас винтовка осталась в тридцати метрах от него - в сложившихся обстоятельствах это тоже самое, что на другой планете. Мятежник хрипел, его лицо было измазано кровью, а взгляд был такой, что становилось по-настоящему жутко. Внем не было ничего - кроме
дикой, неизбывной ненависти…
        Четко стукнул выстрел - и то, что было головой бандита, внезапно превратилось в летящее во все стороны кровавое месиво, большая часть которого попала лейтенанту прямо в лицо - мерзкая, склизкая, горячая жижа. Рука с занесенным для удара кинжалом опала, и кинжал бессильно ткнулся в плечо офицера…
        Лейтенанту показалось, что он тонет - враз отяжелевшее тело мятежника давило на него сверху, все лицо было заляпано - ни вздохнуть, ни открыть глаз, ни закричать. Ему показалось, что он сходит с ума, что этои есть ад…
        - Давай, босс… Давай, разлегся… Черт, вставайже…
        Капрал, уже забросивший свои трофеи на позицию, бросился назад за своим командиром - не обращая внимания на пули, которые летели все гуще. Особо расшаркиваться было некогда - подскочив, он пинком отправил тело террориста с разбитой головой дальше по склону, с одного взгляда оценил - шок. Тогда он просто схватил лейтенанта за униформу одной рукой и словно тяжелораненого потащил наверх - второй рукой он подхватил лежащие рядом трофеи. Двадцать метров до укрытия - здесь они были равны двадцати километрам. Метр за метром. Младший не пришел на помощь - как и подобает снайперу, он пользовался моментом, отстреливая неосторожно высунувшихся из-за укрытий бандитов. Словно гвозди вбивают один за другим, с одного удара, размеренно и неторопливо - тук, тук, тук…
        Капралу удалось перевалить лейтенанта за каменный навал и тяжело перевалиться самому как раз в тот момент, когда рядом в каменистую осыпь врезалась реактивная граната, стеганула осколками по камням. Гранат к реактивным гранатометам у мятежников было немного, равно как и самих гранатометов, они их берегли, но, видя, что наглецы уходят, «ради такого случая» - не пожалели. Поминая всех чертей, Роуч тяжело приземлился, прикрытый каменной стенкой, рядом с лейтенантом, хрипло дыша, как загнанная, идущая из последних сил к финишу лошадь. Вголове ничего не было - странная пустота…
        - Эй, капрал…
        Роуч устало повернул голову - лейтенант сидел рядом с ним, и лицо его было раскрашено кровью, как во время какого-то жутковатого людоедского обряда. Впротянутой руке у него блестело что-то серебристое…
        - Выпить хочешь?
        Итут они засмеялись. Оба засмеялись, в унисон, одновременно каким-то истерическим, каркающим, не останавливающимся смехом, таким смехом, который не придает силы, а отнимает их. Они оба были едины в этой дикой, безумной истерике, они заглянули в бездну - и бездна не захотела их принять.
        - Выпить… хочешь… - давясь смехом, повторил Роуч,- босс, тыбы лицо вытер, к чертям… даже мне страшно… хотя я навидался…
        - Да брось… меня так… в аду… за своего примут…
        - Нас с тобой, босс… ха-ха… не примут ни в одном аду…
        - Значит… Значит, останемся здесь.
        Третий, решающий вал накатился на них почти сразу, как только они заново укрепились на позиции - мятежники понимали, что времени у них нет, и если они в самое ближайшее время не уйдут в холмы - их просто раздавят здесь, на этом пространстве. Раскатают в кровавую лепешку гусеницами бронемашин, расстреляют с вертолетов, как на охоте. Их было много - несмотря на потери, их еще оставалось очень и очень много. Арьергард, оставленный ими в городе, с честью выполнил поставленную задачу - погиб, но задержал шотландцев. Впереди были холмы, не проходимые для техники, если они прорвутся - то дальше будет проще. Впереди был САС, патрули держали линию обороны - но бойцов в бордовых беретах было мало, на три, если не на четыре, порядка меньше, чем их. Их просто нужно было смять, прорвать линию - и уйти в холмы. Имятежники, накачавшись наркотой по самые брови, ринулись на штурм…
        Аллах акбар!!!
        Ствол пулемета раскалился уже до того, что от него шел дым, пулемет плевался,но стрелял, выкашивая лезущую вперед саранчу. Капрал не отходил от пулемета, он ворочал его так, будто тот весил, как пушинка. Высунул ствол в бойницу, отстрелял длинную очередь - тутже в сторону, пока не засекли, к новой бойнице. Пусть они думают, что их намного больше…
        Аллах акбар!!!
        Лейтенант стрелял сразу из двух винтовок попеременно - иначебы винтовка отказала. Отстрелял, бросил, взял следующую. ИзSLR можно было нормально стрелять только одиночными, при стрельбе очередями ее немилосердно задирало вверх. Пули выбивали то одного, то другого мятежника в черной чалме, но остальные упорно лезли вперед…
        Аллах акбар!!!
        Пулемет лязгнул затвором - кончились патроны. Впереди, перед укреплениями артиллерия била уже не на шутку - черные столбы разрывов вставали то тут, то там. Чуя близкую свободу, мятежники рвались вперед…
        Аллах акбар!!!
        Лейтенант сменил магазин винтовки, высунулся - и упал, окропляя своей кровью нищую серую каменистую землю холмов. Капрал схватил БРЭН и высадил в наседающих мятежников сразу чутьли не полмагазина. Почувствовал кого-то рядом,но повернуться не успел. Последнее, что он слышал - сильный взрыв прямо перед укреплениями…
        Очнувшись, капрал сначала не понял, что с ним, почудилось - плен. Он лежал где-то, где даже днем было сумрачно, ветви кустарника разламывали лучи солнца на несколько частей, их причудливая игра завораживала. Никто не снимал с него кожу, не резал на куски… Но гдеже он? Буквально в нескольких метрах от капрала по кустарнику колонной шли люди, их гортанная речь была хорошо слышна. Капрал оцепенел от ужаса, рука шевельнулась - и тутже чья-то ладонь зажала ему рот.
        - Это я, Стэтэм… - Голос говорившего был плохо слышен, несмотря на то что говорил он на ухо, едва шевеля губами,- скоро они пройдут, и можно будет уходить. Лежи, капрал, лежи…
        Далеко мятежникам уйти не удалось - никто из них не знал, что помимо первой линии обороны - патрулей САС, есть еще и вторая. Всю ночь вертолеты летали в паре километров за спинами передней линии обороны холмов, высевая из систем автоматической постановки тысячи и тысячи мин. Тех, кто уцелел при прорыве британской линии обороны, все равно ждала смерть - просто двумя километрами дальше…

28 июня 1996года.
        Лондон, Великобритания.
        Клуб офицеров армии и флота
        Люди возвращались в покинутый город…
        Да, люди возвращались - и уже по расписанию ходило метро, и вагоны его не были полупустыми, и в Сити царила суматоха, и в Кенсингтоне к роскошным виллам все также причаливали черные, чем-то смахивающие на роскошные яхты «Роллс-Ройсы»,но ничего уже не могло быть таким, как прежде. Это сложно описать словами… Наверное, эти изменения мог уловить только коренной лондонец, знающий и любящий этот город. Доброжелательные прежде люди становились раздражительными, агрессивными, в знаменитом лондонском красном даблдеккере[55 - Даблдеккер- так называются знаменитые двухэтажные лондонские автобусы.] кондукторша не говорила больше «Yes, please…», когда продавала билеты, а просто молча таращилась на тебя и быстро отрывала билет. Вцентральной части Лондона движение во многих местах перекрыли - разбирали завалы, ремонтировали поврежденные дороги - и теперь не проходило и дня, когда в пробке не случалось потасовки между водителями. Власти залечивали раны, затягивали зияющие провалы плотной зеленой сеткой, тяжелые самосвалы, которым дана была зеленая улица, сновали туда-сюда, вывозя строительный мусор…
        Но страх не уходил, страху понравилось жить в этом прежде веселом, космополитичном городе, страху понравилось питаться душами людей. Страх маскировался, прятался в темные норы подсознания - но он не уходил. Что-то сломалось,причем навсегда…
        Одним из первых вновь открылся «Старый ковер», клуб офицеров армии и флота. Как-то нехорошо армейским офицерам бояться артиллерийского обстрела - тем более что офицеров в городе сейчас заметно прибавилось. Сулиц так и не снимали патрули, коммутатор Скотленд-Ярда разрывался от звонков разных психов. Кто-то спешил сообщить, что заминировано здание парламента, кто-то - что на станции метро оставлен подозрительный пакет. ИзБелфаста спецрейсом перебросили несколько бригад опытных взрывотехников - местные не справлялись с обрушившейся на них за последние дни сумасшедшей нагрузкой.
        Пожилой, похожий на боцмана, седовласый человек вышел из черного, неприметного «Ровера» на углу улицы, кивнув водителю, направился в клуб. Подороге сунул руку во внутренний кармашек - и выругался про себя. Старая вересковая трубка, с которой он не расставался больше тридцати лет, сломалась, когда все подумали, что начался новый обстрел - и телохранитель, сбив его с ног, пригвоздил к земле, закрывая собой. Новую трубку сэр Колин пока не купил - было не до того.
        Сэра Джеффри Ровена он обнаружил в отдельном кабинете - тот был в штатском, но нацепил на костюм аж знак креста Королевского Викторианского ордена - маленькую прямоугольную синюю подушечку с бело-красными полосками по бокам. Ихотя сэр Колин знал, что его предшественник на посту британской разведки действительно был награжден крестом Королевского Викторианского ордена,от вида этого знака на черной ткани костюма его чуть не вывернуло наизнанку.
        Все последние дни сэр Колин был безумно занят. Все шло кувырком, власти в день обстрела фактически не было, многие государственные служащие думали только о том, как смотаться из города. Связи не было никакой, военные подняли в воздух два «Нимрода»[56 - «Нимрод»- патрульный самолет дальнего действия, есть и в нашем мире.], чтобы обеспечить хоть какую-то координацию действий. Либеральный премьер-министр - о чем думала Ее Величество, когда назначала его - вместо того, чтобы руководить страной, пытался найти для своей задницы как можно более укромное место, перелетал с базы на базу, срывая голос до хрипоты, требовал себе эскорт из шестнадцати истребителей. Лихорадочно строились лагеря для беженцев - все отели и мотели и сдаваемые внаем комнаты были переполнены. Пытаясь вместе с несколькими другими людьми, в основном военными, собрать расползающуюся под пальцами государственность, сэр Колин с ужасом думал - что будет, если русские всерьез займутся ими. Слишком долго остров жил без войны, ужас прорыва русской эскадры, обстрел города артиллерией был уже позабыт.
        Чтобы разобраться с сэром Джеффри,времени совсем не было. Но как только оно появилось,сэр Колин не преминул воспользоваться им и назначил сэру Джеффри встречу. Сэр Джеффри согласился - на удивление легко.
        Итеперь сэр Колин сидел напротив своего старого друга, наставника и учителя, великого Монаха, и просто смотрел на него. Атот смотрел в меню, придирчиво выбирая блюда на обед, и не обращал на сэра Колина ни малейшего внимания. Рядом с правой рукой сэра Джеффри лежала свернутая газета…
        - Интересно, для тебя есть что-то святое?
        Монах оторвался от изучения меню, поднял голову…
        - Это вместо пожелания доброго здоровья?
        - Скорее ты заслуживаешь пожелания гореть в аду…
        Сэр Джеффри внезапно отбросил меню, протянул руку через весь стол и буквально притянул сэра Колина к себе, схватив его за галстук. Сэра Колина поразило пламя, горящее в глазах старого разведчика - таким он его никогда не видел.
        - Аты думал - как?!! Хочешь остаться чистеньким?! Не получится! Мы все барахтаемся в этой яме с дерьмом, и это наша работа! Кто-то должен пахнуть дерьмом - иначе пахнуть им будут все! Ине думай, сукин ты сын, что можно вырубить лес - и не будет щепок.
        Сэр Джеффри не говорил - он шипел, подобно змее - и сэру Колину стало страшно. Он внезапно понял, что за человек сидит перед ним. Его сложно даже было назвать человеком. Нет, он не был сумасшедшим в общепринятом понимании этого слова, нет. Вэтом смысле он был очень даже нормальным. Но шкала его ценностей была искажена настолько, что абсолютно не соотносилась с человеческой. Проработавший в британской секретной службе, наверное, дольше, чем любой другой человек из живущих, сэр Джеффри не просто стал моральным уродом - он переродился, его шкала ценностей перевернулась с ног на голову. Ради того, чтобы начать операцию, он недрогнувшей рукой организовал кровавую бойню прямо в центре столицы собственной страны, он сделал это для того, чтобы вселить в сердца людей страх,который поразительно быстро перерастает в лютую ненависть, если указать на врага. Иесли это потребуется для того, чтобы создать нужный настрой, он это повторит, и рука его не дрогнет. Асамое страшное - что он не одинок, что люди, которые фактически определяют политику страны, поддерживают его. Иостановить этих людей - некому.
        - Ладно, забудь,- более примирительным тоном произнес сэр Колин.- Почему ты не сказал мне? Яведь из-за того в основном и психанул, что ты не поставил меня в известность.
        - Почему?- сэр Джеффри отпустил его галстук, сел в кресло и сам.- А что ты сталбы делать, еслибы узнал? Не выдержалбы - спорим?
        - Не знаю…
        - Не выдержалбы - клянусь Господом! Вот в том-то и дело! Втом числе и поэтому вы проиграли Бейрут. Надо было взорвать еще один ядерный заряд - и заявить о том, что у вас есть еще несколько. Атак - вы просто подняли руки и сдались. Вы не умеете принимать жесткие решения, стали какими-то… смазанными. Читаете тысячестраничные меморандумы, а когда страницы подходят к концу - заказываете еще один, стараясь всеми силами оттянуть время, когда нужно будет просто принять решение. Вы боитесь решений, боитесь ответственности, как боится ладана постаревший черт!
        - Нельзя было по-другому?
        - Предложи!
        Он маньяк… Онбы действительно взорвал еще один атомный заряд - толькобы не стать проигравшим…
        - Вот, то-то! Пойми, мы живем в новом мире, мире спектакля - причем зрительный зал и сцена поменялись местами. Один акт спектакля сменяется другим - а спектакль должен быть интересным, берущим за душу, затрагивающим самое сокровенное, что есть у каждого - иначе зрители не досмотрят его до конца и не будут платить за билет. Этим спектаклем мы добились того, что ни один человек больше не чувствует себя в безопасности. Даже в собственном доме ему грозит опасность - в виде падающей минометной мины, пробивающей стены насквозь. Если человек не чувствует себя в безопасности - у него развиваются фобии. Ана втором этапе мы это все разовьем, люди будут просто сходить с ума от страха. Икогда мы дадим им врага - у них в голове не останется ничего, кроме ненависти! Ивот тогда-то они и будут требовать Гранд-Флита в устье Невы и британского флага над русской землей - просто для того, чтобы вернуть ощущение безопасности, которое у них было когда-то.
        Он маньяк…
        - Кстати, о спектаклях,- сэр Джеффри внезапно сменил тон с проповеднического на скучный,- ты читал свежие газеты?
        - Как-то не было времени… Яже не в отставке.
        - Вот-вот. Адолжен былбы. Возьми, прочитай.
        Это была какая-то желтая газетенка, помойная яма со сплетнями и скандалами - сэр Колин не взялбы ее, даже еслибы ему предложили ее бесплатно. Надев очки, он брезгливо развернул газету, пытаясь понять, чтоже заинтересовало в этой помойке старого разведчика. Наконец нашел - сэр Джеффри ненавидел новомодные маркеры и помечал заинтересовавший его текст тонко очиненным карандашом.
        БУКВАЛЬНО В БЛИЖАЙШЕЕ ВРЕМЯ СУМАСШЕДШИЙ РОМАН ОДНОЙ ИЗ САМЫХ ПОПУЛЯРНЫХ АКТРИС ГОЛЛИВУДА - МОНИКИ ДЖЕЛЛИ И НАСЛЕДНИКА ПРЕСТОЛА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ НИКОЛАЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА РОМАНОВА МОЖЕТ ПОЛУЧИТЬ НОВОЕ РАЗВИТИЕ. ИЗДОСТОВЕРНЫХ ИСТОЧНИКОВ НАМ СТАЛО ИЗВЕСТНО, ЧТО АГЕНТ МИСС ДЖЕЛЛИ ТВЕРДО ОТКАЗАЛСЯ ОТ КРАЙНЕ ВЫГОДНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ КОМПАНИИ «ПАРАМАУНТ ПИКЧЕРС» НА СЛЕДУЮЩИЙ ГОД - МОНИКЕ ДЖЕЛЛИ ПРЕДЛАГАЛАСЬ РОЛЬ КЛЕОПАТРЫ В НОВОМ ВЫСОКОБЮДЖЕТНОМ ИСТОРИЧЕСКОМ ФИЛЬМЕ. ПОНАШИМ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯМ, ЭТО МОЖЕТ ОЗНАЧАТЬ ТОЛЬКО ОДНО - ЧТО МОНИКА ДЖЕЛЛИ ЗАВЕРШАЕТ СВОЮ КАРЬЕРУ В КИНО И УЕЗЖАЕТ В РОССИЮ.
        - Ичто?- недоуменно просил сэр Колин.- Нам-то какое до этого дело?
        - Какое дело? Аты не понимаешь? Долгие десятилетия наша политика строилась на неразрывности связки Британия - САСШ. Эта связка уравнивает германо-российское влияние. Теперь эта связка под угрозой.
        - Из-за какой-то голливудской шлюхи? Утебя паранойя…
        - Да ничуть не паранойя. Ядавно наблюдаю за этой ситуацией, и она мне нравится все меньше и меньше. Это политический брак, тот, кто это придумал,- гений. Североамериканцы боятся и не понимают русских. Атут… Парень, который приезжает к ним в страну и завоевывает одну из самых красивых женщин в мире. Парень, который воевал и был ранен, который знает их язык, который очень неплохо смотрится на экране, который мало чем отличается от их молодежи - по крайней мере, внешне. Он вежлив, учтив, с прекрасным образованием и аристократическим воспитанием. Ион - наследник престола огромного государства. Вполне возможно, мисс Джелли уже дала согласие на переход в православие и на брак с наследником престола. Вполне возможно, скоро появится ребенок, возможно, даже мальчик. Это будет наследник престола Российской империи, который примет престол в двадцать первом веке - и в тоже время он будет наполовину североамериканцем. Он будет своим и для русских, и для североамериканцев. Если у русских хватит ума, а его, скорее всего, у них хватит,то ребенок будет какое-то время проводить в САСШ, воспитываться не только в
русской, но и в североамериканской культуре. Возможно, даже получится так, что он займет престол сразу после деда, отцаже сделают регентом - наследник недаром сторонится политики. Такое может быть. Итогда вся наша работа, которую мы вели на протяжении поколений, работа, нацеленная на то, чтобы не допустить сближения двух в чем-то очень похожих стран, России и САСШ, не допустить сближения двух этих народов - всю эту работу разрушит в одно мгновение один маленький ребенок. Тогда мы просто останемся в одиночестве - и даже я не могу предположить, что произойдет тогда с нами. Но, как и всегда, во всем плохом есть что-то хорошее.
        - Ичтоже?
        - Теперь я знаю, что делать. Яувидел всю суть операции - до конца…
        Когда сэр Колин ушел, сэр Джеффри подождал десять минут, потом неспешно поднялся из-за стола, вышел в соседний кабинет. Внем - он был намного меньше по размерам, за столом сидел сэр Кристофер Монтгомери, постоянный заместитель премьер-министра страны. Перед ним на столе лежали наушники. Когда вошел сэр Джеффри, сэр Кристиан поднял на него глаза.
        - Ты прав. Он ненадежен. Сорвется с крючка в любой момент.
        - Это так.
        - Что делаем?
        - Пока ничего. Он нам еще пригодится. Покрайней мере нужно подыскивать замену - не спеша. Если служба не очень изменилась с тех пор, как я оттуда ушел - честолюбивых людей там немало…
        - Согласен…
        Произнося это свое «согласен», сэр Кристиан тяжело вздохнул, будто этим своим вздохом говорил: «Да, решение тяжелое, но необходимое». Как врач перед ампутацией. Но смысла в этом тяжком вздохе не было - в него не поверили ни сэр Джеффри, ни сам сэр Кристиан. Слишком долго они работали вместе, слишком хорошо знали друг друга. Просто сэр Кристиан так сжился со своей маской, что она стала его лицом - жить без лицедейства и лжи он уже не мог.
        - Иеще… Джеффри,- остановил сэр Кристиан повернувшегося, чтобы уходить, сэра Джеффри,- я насчет тех денег… Ты понимаешь, о чем нас просишь?
        - Понимаю…
        - Нет, ты не понимаешь… - сэр Кристиан снова вздохнул.- Ты просишь такую огромную сумму выделить тебе и даже не говоришь, на что именно они тебе нужны. Ты знаешь, как тяжело отстаивать такие вот траты перед бюджетной комиссией? Бюджет у нас не резиновый…
        Сэр Джеффри Ровен, Монах, вернулся к столу. Влицедейство сэра Кристиана он снова не поверил.
        - Послушай, Кристиан,- сэр Джеффри говорил тихо, но предельно убедительно,- ты можешь кормить этим дерьмом аудиторов, налоговую службу, Палату Общин, но только не меня… «Трудно будет отстаивать такие траты перед бюджетной комиссией…» Так не отстаивай! Тебе назвать, в каких банках вы храните подношения от торговцев оружием? Отбизнесменов за всякие щепетильные услуги? Назвать или сам припомнишь?
        - Но ты, по крайней мере, можешь хоть намекнуть, зачем тебе такая сумма?
        - Ясказал: на запасной вариант! Если я расскажу про него тебе - это будет тоже самое, что и написать о нем в передовице «Таймс». Запасной план должен знать только я один. Иначе это будет просто еще один план, вот и все…
        - Покрайней мере он сработает?
        - Сработает. Хотя очень не скоро, на него могут потребоваться годы. Вистории не было еще случая, чтобы этот план не сработал…

22 июня 1996года.
        Побережье у Ларна, Северная Ирландия
        Сегодня у меня выходной.
        Нет, вы не поняли важности этого сообщения - того, что у меня выходной. Это вам так просто кажется - пять дней отработаешь, два отдыхаешь, снова пять отработаешь - два отдыхаешь. Просто и понятно - после того, как отработал пять дней, ты имеешь право два дня отдохнуть. Да только вот суперинтендант положил на мои права с высокой шотландской башни! Азаодно и террористы - они вообще любят устраивать теракты в выходные. Потому что в выходные на улицах много народа, магазины переполнены, а полиции как раз - меньше. Больше потенциальных жертв и меньше полиции - рай для террориста! Как-то раз я подсчитал, сколько дней за месяц я отдохнул. Получилось - два дня. Честное слово, когда я сюда приехал - ожидал любой подлянки, но не того, что меня, не говоря при этом ни слова, загрузят, как ишака, и будут гонять в хвост и в гриву.
        Но если наконец-то мне выдался выходной - первый после череды тех безумных дней, когда мы пытались отыскать расстрелявшего патруль снайпера, плюс разбирались с другими делами, столь щедро наваливаемыми на Особый отдел - грех им не воспользоваться. Ивоспользоваться надо с умом - выехать как можно дальше из города, чтобы снова не дернули на работу.
        Апосему мы взяли мою машину, я одолжил кое у кого палатку, и мы выехали аж за Ларн, прямо на берег Северного канала…
        - Мэрион!- позвал я.- Мясо скоро будет готово!
        Мэрион успела ускакать уже далеко - поднялась на утес, возвышающийся почти на пятьдесят метров над волнами. Шум прибоя там был страшный, море сегодня неспокойное. Услышав меня, она обернулась и помахала мне рукой - скорее всего, ничего не поняла из того, что я сказал. Просто помахала мне рукойи улыбнулась. Ее рыжие волосы нещадно трепал ветер, и сама она была похожа на готовую улететь птицу…
        Мэрион…
        Мэрион Донахью, двадцать пять лет. Студентка последнего курса Королевского университета Белфаста, известного рассадника экстремизма и вредных теорий. Учится в школе социологии, социальной политики и социальных работ - это здесь так называются факультеты. Естественно, с самого первого курса связалась с коммунистами, начиталась Троцкого с его теориями перманентной революции, Бакунина, других авторов, призывающих к массовым беспорядкам. Аотсюда - прямая дорога в ИРА, куда она успела завербоваться. Верней, не в саму ИРА, в одну из ее молодежных организаций - «Движение в будущее». Вот я и… провожу воспитательную работу, пытаюсь всеми способами столкнуть эту чертовски привлекательную и безусловно умную девушку с ведущей в пропасть дороги. Пока в основном безуспешно. Педагог из меня, признаюсь - так себе…
        Когда я приехал сюда и поближе познакомился с местной действительностью, с молодежью, меня поразило то, насколько они восприимчивы к тому бреду, который несли Троцкий, Бакунин и иже с ними. Мы, в России, едва не свалились в пропасть,но переболели. «Веселого» шестнадцатого года с расстрелами на месте и трупами, которые собирали в поленницы на тротуарах, чтобы потом забрать и вывезти, нам хватило. Теперь у нас Ленина, Троцкого и иже с ними не запрещают, нет. Их работы проходят в гимназиях, на уроках истории, разбирая их вредоносную и антигосударственную сущность.
        Ладно, пока мясо жарится, ударюсь немного в теорию. Кчему призывают анархисты? Канархии, которая вродебы - мать порядка. Какая-такая мать-перемать порядка? Ведь что такое государство? Государство - это когда большая группа людей - настолько большая, что управлять ею без государства уже не получится, объединяется для того, чтобы жить на какой-то земле, защищать ее и делать что-то, что под силу только им всем вместе, а не каждому в отдельности. Анархистыже предлагают все разрушить,а потом якобы само по себе все образуется. Ну, не глупостьли это - каждому более-менее умному человеку понятно, что само по себе ничего не образуется - кроме неприятностей, вот они и впрямь образовываются сами по себе.
        Теперь либералы - с их прекрасными теориями. Чего они хотят? Власти выборной, чтобы не монарх, а президент? Прав и свобод граждан? Ну, давайте поговорим и об этом…
        Втеории-то оно, конечно, хорошо - ответственность перед народом, все такое. Но это в теории. Ана практике получается - наша Академия наук провела исследование - подсчитала количество чиновников на душу населения и сравнила это с политическими режимами в разных странах. Иполучилось,что чем либеральнее режим - тем больше на душу населения чиновников. Например, в САСШ, которые многие выставляют как образец для подражания, чиновников втрое больше, чем в «кровавой романовской диктатуре» - это я уже местные штампы выучил наизусть.
        Почему так? Все очень просто. Кто в САСШ главный? Президент, он находится у власти четыре или восемь лет, по сути над чиновниками властвует такойже чиновник. Если во главе страны чиновник - то он и будет себя вести, как чиновник - дорвавшись до власти, станет думать только в пределах того срока, на который его избрали. И,конечноже, попытается набить карман, пока это возможно. Авот у нас, в России, абсолютная монархия - хотя не совсем абсолютная, монархом дарованы всем своим подданным определенные права и свободы - и поэтому государь содержит чиновников из собственного кармана. Значит, он заинтересован в том, чтобы их было как можно меньше, а работы при этом они выполняли как можно больше. Ате функции государства, которые можно передать разным народным объединениям - например, купеческим гильдиям - они и передаются, потому что купеческие гильдии исполняют их сами и за свой счет.
        Поэтому-то в России в три раза меньше чиновников. Кроме того - есть большое количество казенных предприятий, они тоже дают доход в казну государства. И, кроме того, все, что называется именем Его Императорского Величества, содержится за егоже счет, за счет министерства уделов.
        Именно поэтому,сам тому свидетель,те бизнесмены - так у них называются купцы - которые приезжают к нам из САСШ, удивляются, насколько у нас низкие налоги. Более того - могу добавить, что и собрать их очень просто, потому что за правильным сбором податей следят купеческие гильдии, а проверять купцов почти не проверяют. Это не то что в САСШ,- чтобы заплатить подати, надо заполнить листов под сто, а потом еще проверять придут. Восновном у нас облагаются податями разные товары - например, спиртное, сигареты, все импортные товары, автомобили,а налоги с оборота, с дела, так малы, что проще их честно заплатить, чем рисковать тем, что вылетишь из купеческой гильдии за нечестность.
        Точно также у нас намного меньше судов - мало кто с кем судится. Здесь это тоже подается как пример царящего беззакония. На самом деле, если ты занимаешься каким-то купеческим промыслом, торговлей, состоишь в гильдии и тебя поймали на нечестности - гильдия без всякого суда занесет тебя в черный список, и больше никто и никогда не будет иметь с тобой дела, потому что ты нечист на руку. Гильдияже в основном разбирает третейским судом споры между ее участниками, не доводя дело до государственных судов. Поэтому государственных судов так мало - они не востребованы. Это не то что в САСШ, где судятся по поводу и без - там, например, существуют юристы, которые придумывают дела на ровном месте, просто для того, чтобы не желающий судиться купец заплатил отступное. Еслибы у нас такое было - государь быстро это прекратилбы своим именным указом.
        Теперь коммунисты. Кто там должен управлять государством - рабочие и крестьяне? Аэто как? Все вместе? Поочереди? Выборные - а как выбирать будем? Акакая гарантия, что тот, кого выбрали на какое-то время, по истечении срока не захочет на своем месте остаться? Акак быть с тем, что для управления государством нужны знания - а откуда им взяться у рабочих и крестьян?
        Что еще я забыл? Свобода, равенство и братство - бессмертные лозунги Французской революции? Кстати, к чему привела Французская революция? Авот к чему - Франция на тот момент, когда все это началось, была одной из двух сильнейших держав мира, по богатству колониальных владений не уступала Великобритании. АГермания в тот момент… Какая там Священная Римская империя германской нации?Кучка раздробленных, враждующих между собой княжеств. Франция имела серьезные заделы на североамериканском континенте - и вполне могло случиться так, что сейчас в САСШ говорилибы на французском, а не на английском.
        Ичто дала Франции революция? Страна утонула в крови. Сначала перебили аристократию, казнили направо и налево людей, вся вина которых была в их фамилии с приставкой «де», а заодно и вообще казнили всех, кто под руку попадет. Воевали гильотиной. Разве самодержавный монарх допустилбы такое?
        Потом устали, перебив друг друга,- революция всегда пожирает своих детей. Выбрали сначала Директорию, продажную и гнилую, потом и вовсе ударились в диктатуру - к власти пришел Наполеон Бонапарт. Этот самый Наполеон Бонапарт не придумал ничего лучше, как напасть на Россию. Кстати, государь как-то упоминал, что дела те темны, и лучше былобы вместе с Наполеоном напасть на Британию, на ее колонии - тогдабы сейчас не было этого гнилого, распространяющего политическую заразу острова. Потом - после проигранной войны - нормальную власть так восстановить и не удалось. Акак ее восстановишь, когда достойных людей под нож гильотины положили? Иснова проигранные войны, мятежи и революции. И, как закономерный итог - страна в считаные недели пала под ударами русских и германских войск, и на данный момент не существует - это всего лишь набор германских протекторатов и германскихже земель. Даже тогда, в начале двадцатого века,как могли они сделать такой самоубийственный ход и примкнуть к Великобритании? Неужели не видели, что у русско-германского союза подавляющее преимущество?
        Свобода, равенство, братство… Свобода - а государь разве не дарует всем подданным свободы? Аразве само по себе жить в огромной и сильной стране, где можно смело ходить по улицам, не опасаясь, что тебя убьют - это не свобода? Равенство - а как можно приравнять, к примеру, токаря с завода и доктора наук? Или крестьянина и потомственного аристократа? Красная революция, которая у нас, слава Господу, не взяла верх, одним из требований выставляла так называемую «четыреххвостку» - свободные, прямые, равные и тайные выборы. Тайные выборы - сейчас есть, в Думу, прямые - тоже есть, свободные - в каком-то смысле тоже, за исключением имущественного ценза для голосующих и более высокого - для избирающихся. Равные - а как может быть равенство в голосах,если люди не равны ни по образованию, ни по имущественному положению, ни по чему?
        Про равенство я уже сказал. Братство - не смешите. Многоли было братства во Французской революции, когда победившие революционеры принялись истреблять друг друга, после того как истребили аристократов и убили короля? Почти всех ведь, до единого казнили - какое тут братство! Под ножом гильотины все друг другу братья - это, чтоли, братство?
        И, наконец, самое главное - Господь жестоко наказывает всех революционеров, дерзнувших покуситься на помазанника божьего. Французы осмелились отправить монарха под нож гильотины - и теперь Франции больше не существует. Мы, русские, избежали дьявольского соблазна, вернулись к истинной, не искаженной никонианством вере - и Господь наш обратил свой благосклонный взор на нас, щедро вознаградил рабов своих, подарив нам Константинополь - второй Рим, колыбель православия, и Иерусалим - город, где умер на кресте сын его Иисус. Вся святая земля теперь наша, русская. Да и Мекка с Мединой, земля, где никогда не было ни мира, ни порядка, ни достатка должного, тоже теперь состоит в составе единой и неделимой Российской империи. Разве не стоило отказаться от «свободы, равенства, братства», чтобы обрести такое?
        Вот и получается, что в лучшем случае все эти заявления и прозрения отдельных деятелей - всего лишь политическая трескотня, пополам с бредом сумасшедшего. Вхудшем - государственная измена. Но у нас этому хоть в гимназии учат, чтобы, повзрослев, люди критически относились к разного рода теориям. Атут… Этого не может здесь быть, потому что не может быть никогда, давайте споем «Боже, храни королеву…» и все такое. Ну-ну…
        Оп-па… Амясо уже начало подгорать. Это нехорошо. Вообще - не привыкну я к местному мясу на решетке, никак не могу понять, в какой момент оно подгорать начинает. Ашашлык здесь не сделаешь. Единственное, что роднит приготовленное мною с кавказским шашлыком - я отмачиваю мясо в уксусе со специями, чтобы размягчить его. Секретом ни с кем не делюсь, это - для себя.
        Пока я перекладывал мясо на пластиковые тарелки, появилась Мэрион. Ни слова не говоря, шумно плюхнулась рядом, и пока я раскладывал новую порцию на решетке и ворошил угли - умудрилась половину слопать. Завидую белой завистью - столько ест, ни в чем себе не отказывает - и чтобы хоть один лишний килограмм…
        - Вкусно… - среди дурных привычек Мэрион было говорить с набитым ртом.- Научишь, как готовить?
        - Это мужское дело. Мясо должен готовить мужчина, так повелось еще с древности.
        Мэрион оторвалась от еды, посмотрела на меня каким-то странным взглядом…
        - Знаешь… Иногда я думаю, что ты не от этого мира. Что ты прилетел с какой-то далекой звезды…
        Опасный момент…
        - Пойду-ка я к машине,- я поворошил угли, чтобы скрыть замешательство,- принесу еще соуса. Где он?
        - Вбагажнике…
        Рацию я с собой не взял, а вот сотовый - прихватил, но положил в машину. Машинально взглянул - лучшебы этого не делал. Прием неуверенный, всего одна палочка из трех,а вот звонков неотвеченных…
        Ивсе от начальства…
        Вдуше моей шевельнулась совесть. Странно - вспомнились слова Императора Николая Первого, сказанные им офицерам, которых он отправлял… ну, сейчас это называется «военный советник». Он сказал им перед отправкой: «Азартовать не велю и не советую, а брать деньги и не служить - стыдно». Вот и у меня такаяже ситуация - толи служу, толи…
        Суперинтендант ответил не сразу - пришлось перезванивать трижды. Уже тогда начал понимать - неладно дело. Наконец в трубке раздался знакомый хрипловатый голос…
        - Сэр…
        - Кросс? Какого черта?! Где ты?
        - На отдыхе, сэр… Яже подавал рапорт, вы его подписали…
        - Чертбы тебя побрал. Возвращайся немедленно! Общий сбор!
        - Что-то произошло, сэр?
        - Лондон взорвали!
        - Всмысле, сэр?- не понял я.
        - Яи сам ни хрена не знаю! Похоже, взорвана канцелярия премьера и еще несколько зданий в центре. Всем трубят общий сбор! Бросай там… с кем ты - и немедленно в отдел. Немедленно!
        - Есть, сэр…
        Кто-то, а это - точно не я…
        - Мэрион! Собирайся, срочно! Собирай все, доешь в машине! Нужно возвращаться!
        Именно тогда, когда я гнал машину по узкой извилистой тропе, пытаясь как можно быстрее выбраться на трассу и дать полный газ, меня посетило чувство - то самое. То самое, какое у меня было в Бейруте - этакая сосущая боль под ложечкой и четкое видение пропасти впереди. Пропасти, из которой нет возврата…
        Картинки из прошлого

02 октября 1992года.
        Окрестности Москвы
        - Имя?
        - Александр Реджинальд Кросс.
        - Возраст?
        - Двадцать восемь лет.
        - Дата рождения?
        - Пятнадцатое января одна тысяча девятьсот шестьдесят четвертого.
        - Место рождения?
        - Белфаст, Северная Ирландия.
        - Вероисповедание?
        - Протестант.
        - Имя родителей?
        Молодой человек, сидящий на стуле, пошевелился.
        - Отец - Реджинальд Кросс, мать - Стелла Денбридж.
        - Они живы?
        - Нет.
        - Когда они умерли?
        - Вдень святого Патрика, семнадцатого марта шестьдесят седьмого, во время массовых беспорядков. Их убили паписты.
        - Кто, простите?
        - Паписты. Провос. Католики. Террористы из ИРА.
        - Понятно, спасибо. Где вы воспитывались?
        - Военная школа-интернат Рили близ Сассекса.
        - Вы ее закончили?
        - Да, с отличием.
        - Дальнейшее образование?
        - Королевский военно-морской колледж в Гринвиче.
        - Звание?
        - Старший лейтенант.
        - Специализация?
        Молодой человек помялся.
        - Разведывательно-диверсионные операции.
        - Направление?
        - Российская империя.
        - Куголовной ответственности привлекались?
        - Нет.
        - Знаете русский язык?
        - Всовершенстве.
        - Место службы?
        - Внастоящее время - первая объединенная группа комбинированных операций, командующий - бригадир ДжонТ.Харродс.
        - До этого?
        - Специальная лодочная служба, четвертый отряд.
        - Какие задачи ставились перед четвертым отрядом?
        - Вслучае начала боевых действий - за счет активных разведывательно-диверсионных операций не допустить прорыва основных сил Черноморского флота Российской империи в Индийский и Атлантический океаны. Вслучае, если русским удастся сформировать авианосные ордера - не допускать их снабжения, наводить на них высокоточные боеприпасы.
        Смех и грех,но нас учили томуже. Правда, нас, диверсантов с Балтики, ориентировали на действия против Британии - при наступлении особого периода запереть Флот Открытого моря в бухтах, не дать сформировать авианосные ордера и прорваться в Атлантику, обеспечивать выход собственных подводных лодок-охотников в Атлантику, уничтожать средства снабжения и управления британского флота. Вобщем - один в один почти.
        - Что это у него на руке?- шепотом спросил я, показывая на нечто, напоминающее длинную перчатку с проводами.
        - Нечто вроде детектора лжи, но не только. Он действует и как детектор лжи, и как прибор контроля физического состояния. Британцы черт знает какие блокировки могли поставить, профессор Евсевич считает, что у него не сознание,а настоящее минное поле. Если мы на что-то нарвемся,то прибор зарегистрирует опасное изменение пульса и давления и вырубит его ударом электрического тока. Потом врачи будут разбираться.
        Допрос тем временем продолжался.
        - Участвовали в боевых операциях?
        - Пока только две операции. Кайман и Копье в прошлом году на Гибралтаре.
        - Когда, каким путем вы проникли в Бейрут и с какими целями?
        …
        - Неслабо поет,- мрачно усмехнулся средних лет джентльмен в отлично сшитом британском костюме и с едва уловимым английским акцентом в речи, я потом сильно удивился, узнав, что он вообще обрусевший серб,- как канарейка, просто. Как вам это удалось, Каха Несторович? Повиду даже не били…
        - Сейчас медицина продвинулась далеко вперед. Время для героизма ушло. Любой герой после одного укола хочет не хочет, а запоет. Уэтого, правда, блокировка стояла, сейчас британцы такой своих накачивают, только скополамин введешь - обширный инфаркт. Правда, мы об этом знали и ввели другой препарат.
        Молодой человек продолжал отвечать на вопросы. Говорил он по-русски достаточно чисто, почти без акцента. Держался прямо, на вид и впрямь выглядел не избитым. Одет он был в свободную белую рубаху и белые брюки с эластичным поясом. Вцелом это даже не слишком походило на допрос…
        - Какая у вас группа крови, князь?- вернул меня в реальный мир вопрос незнакомого джентльмена.
        - Третья, резус положительный.
        - Уэтого - вторая, резус тоже положительный. Вэтом - расхождение номер один. Никаких особых примет у нашего гостя нет, даже родинок нет - в этом у них такиеже требования, как и у нас. Рост, вес, во многом даже внешность - совпадают. Близких родственных связей нет. Значимые расхождения - группа крови и отпечатки пальцев. Но это мы сможем заменить в архивах, образцы ткани на ДНК британцы пока не собирают, в отличие от САСШ, и в этом нам повезло - будет проще. Огромный плюс в том, что у васпрактически схожее образование - закончили военно-морские школы, теже военно-учетные специальности, только он готовился работать против нас, а вы, старший лейтенант,- против них. Все совпадает.
        - Это авантюра,- покачал головой Цакая,- послать неподготовленного человека в Британию, работать на холоде. Увольте, милостивый государь, но на это я санкции не дам.
        Вас уже уволили, насколько я помню… - хотел сказать я, но смолчал.
        - Вчем проблема?- улыбнулся незнакомец.- Давайте пройдемся по пунктам. Что конкретно вас не устраивает, господин действительный тайный советник?
        - Да многое… - Цакая раздраженно повел рукой.- Вы хоть представляете себе, что такое армия? Это десятки, сотни, даже тысячи разных мелочей, над которыми гражданский человек либо просто посмеется, либо тупо не поймет. Для того чтобы их все знать,надо с детства расти в этой атмосфере. Сначала военная школа-интернат. Потом Королевский военно-морской колледж. Потом служба в спецподразделении. Ивсе этооставляет какой-то след. Авы предлагаете запустить в эту среду, одну из самых тяжелых и закрытых для внедрения, новичка, у которого за плечами никакого опыта оперативной работы вообще, я уж не говорю об опыте работы на холоде. Вы что, считаете, что знания английского и подмененного личного дела достаточно для успешного внедрения? Япросто удивляюсь вашей наивности, Владимир Дмитриевич, сами не первый день работаете и на холоде опыт работы имеете. Арассуждаете, будто пацан, право слово. Да он там будет выделяться, как петух, ощипанный в курятнике! Детский сад!
        - Ну, не горячитесь, Каха Несторович… не стоит. Вы опасаетесь того, что он будет выделяться среди других военно-морских офицеров? Не будет - он сразу уйдет в отставку. После плена он имеет на это право, да и возражать не станет никто - зачем британскому военно-морскому флоту разведчик, уже засвеченный перед противником?
        - Хорошо. Допустим… Допустим. Ну, прибыл он в Британию - и что дальше? Явот, например, работал в контрразведке. Знаете, что я сделалбы в такой ситуации? Подключилбы вернувшегося из плена разведчика к детектору лжи, накачалбы его препаратами - и расколол, как гнилой орех! Так что - не продержится ваша на скорую руку сляпанная легенда больше одного допроса с пристрастием, ясно?
        - Никак нет. Продержится. Во-первых, он ведь сразу подаст рапорт об отставке. Какой смысл его проверять?
        - Вы на это всерьез рассчитываете?
        - Не только на это. Второе, вопрос в том, как мы вбросим эту карту в игру. Передача пленных уже началась, много времени у нас нет. Ачто, если его найдет в больнице журналист?
        - Вкакой больнице?
        - Вобычной. Предположим, человека контузило, он потерял память и находится в больнице. Он даже не знает, кто он и откуда - вполне разумная ситуация, сейчас все военные госпитали переполнены. Можетже он быть в русской военной форме? Может! Апотом совершенно случайно в больницу приходит британский журналист - и обнаруживает в ней британского офицера. Скандал, британцы обвиняют нас, что мы скрываем их раненых и пленных, статья в газетах, парламентские слушания, нота МИДа. После чегомы нехотя соглашаемся выдать британца - хотя, конечноже, имели на него свои планы…
        - Ав этом что-то есть… - вклинился в разговор я.
        - Это не книги, это жизнь!- повернулся ко мне Цакая.- Одну авантюру уже устроили, не хватило?! Самиже лезете в пекло…
        Долго мне будут вспоминать написанные мной книги?!
        - Согласитесь, Каха Несторович, план хорош уже сейчас,- встал в оппозицию я.
        - План рискованный. Настоящая авантюра,- отрезал Цакая.
        - И, тем не менее, проблему допроса первой степени мы уже решили,- снова начал незнакомец.- Япрожил в Англии не один год и знаю, как там все устроено. Если поднялась шумиха в прессе - спецслужбы действуют крайне осторожно. Парламентское расследование не нужно никому. Если станет известно, что человек вернулся из русского плена, а к нему применили психотропные препараты - как минимум главе службы, который все это санкционировал, а то и всему кабинету придется подать в отставку. Мы ведь можем и пару статеек в желтой прессе организовать, на опережение - как обращаются с вернувшимися из плена героями. Пусть опровергают.
        - Хорошо, дальше. Допустим, он ушел в отставку из флота. Допустим, его не вывернула наизнанку контрразведка. И?
        - Есть хорошее место. Иэто опять подходит под нашу легенду. Северная Ирландия, Особый отдел полиции. Контр-разведывательный режим там ослаблен, вся деятельность контрразведчиков направлена на то, чтобы не допустить проникновения в полицию осведомителей ИРА. Ив тоже время Особый отдел полиции постоянно испытывает потребность в кадрах, там служат настоящие фанатики. Они реально рискуют жизнью - при этом никакой гостайны там и в помине нет, там грязь и кровь.
        - Авантюра…
        - Прогоняем еще раз. Есть лейтенант флота Ее Величества Алекс Реджинальд Кросс, захваченный силами специального назначения ВМФ во время атаки на порт Бейрута. Сам он происходит из Белфаста, родителей убили католики из ИРА,поэтому он ненавидит их. Причем это не легенда - это правда, так оно и было. Захватили в плен его в бессознательном состоянии, кто он такой, он не помнит. Понашим законам его ждет расстрел. Британский журналист находит его в больнице и поднимает вонь, что русские не соблюдают правила обмена и скрывают подданных Ее Величества у себя, намереваясь их, конечноже, расстрелять. Британское правительство направляет ноту протеста, доказательства несомненны. Нам остается только признать, что потерявший память флотский лейтенант и впрямь может быть подданным Ее Величества, и передать его представителям британского правительства.
        Лейтенант Кросс после произошедшего увольняется с флота - он стал национальным героем, его история засвечена на телевидении,а таких в спецназе держать нельзя. Контрразведка трясти его тоже не будет - как-никак уходит на гражданку, с государственной тайной соприкосновений у него больше не будет. Вместо этого он поступает на работу в полицию, в родных местах, в Белфасте. Вопросы к нему. Подготовка - так он служил в спецназе, забыли? Группу крови, отпечатки пальцев - беру на себя. Родственники - так их нет. Что-то не помнит, в чем-то ошибается - так был в плену, амнезия. Нужно имитировать следы пыток электротоком, это прибавит достоверности.
        - Как будете менять лицо?- перебил Цакая.- Один врачебный осмотр - и все. Какбы то ни было - лицо надо менять, по росту и комплекции они совпадают, но без пластики не обойтись. Следы от пластики найдет любой врач.
        - Вы забываете про лазеры,- сказал незнакомец,- такие операции уже делают. Лазеры не оставляют следов, совсем никаких.
        Каха Несторович провел руками по лысеющей голове.
        - Технический прогресс… Может быть, кто-нибудь придумает, как вернуть волосы на голову… Но допустим - он прошел проверки, легализовался. И?
        - Нам нужен специалист именно по диверсионным операциям. Кроме того, нам нужен координатор наших отношений с ИРА - если у него будет доступ к полицейским файлам, вообще прекрасно.
        - Не мне вам говорить, что в ИРА есть стукачи. Ладно, полицейских стукачей он будет знать по долгу службы. АСлужба безопасности? Четырнадцатое управление разведки?
        - Вопрос в построении отношений с ИРА. Унас есть там агентура. Работать с ней можно, используя компьютер в любом интернет-баре. Каждый раз иной бар, иногда по ту сторону границы, иногда по эту. Внешне ничем не примечательные письма с кодовыми фразами. Связь, работающая только в одном направлении. Какаябы ни была агентура - тут она бессильна.
        Цакая махнул рукой, повернулся ко мне:
        - Ваше слово?
        Яподумал. Был вопрос, который мне хотелось прояснить. Может, это покажется смешным, но вопрос этот меня беспокоил.
        - Что будет с настоящим Кроссом? Его придется…
        Каха Несторович улыбнулся.
        - Правила таковы - есть только одна гарантия того, что человек будет молчать. Но я предвидел такой вопрос с вашей стороны, поэтому скажу: в данном случае - нет. Может получиться так, что нам срочно понадобится узнать и передать вам какую-то информацию, касающуюся его реальной жизни. Ау мертвого не спросишь, верно ведь? ВСибири есть места, до которых не дотянется и британская разведка. Апотом смысла не будет уже никакого. Так что?
        Явдохнул. Глубоко, задержал дыхание до радужных кругов перед глазами. Выдохнул.
        - Счего начинаем?
        Итолько сейчас мне пришло в голову,что передо мной был разыгран спектакль. Мастерски! Цакая никогда не был против этого плана, они всегда были заодно с этим неизвестным. Он просто задурил меня, своими придирками заставил меня защищать этот план. Вот и все…
        Передавали меня отдельно, вместе с еще тремя такимиже бедолагами. Странно,но я не воспринимал их как врагов - именно как бедолаг, попавших в плен. Сначала нас доставили на одну из германских баз, на балтийское побережье. Там нам пришлось отсиживаться два дня - по условиям передачи нас должны переправить на британский легкий крейсер HMS «Artemida», который подойдет к берегу и встанет на якорь. Потом нас доставят на борт на германском адмиральском катере - Священная Римская империя вызвалась быть посредником при передаче пленных.
        Германская база поражала чистотой, ухоженностью, порядком. Унас, в России, ведь как - на стрельбище придешь - гильзы валяются, несмотря на то что их предписано собирать и сдавать на металлолом. Вмехпарк придешь - тут масло разлито, там какая-то деталь валяется. Вобщем,в России это называлось рабочей обстановкой. На германскойже базе… создавалось ощущение, что даже деревья там не просто росли - а росли строем, они были даже одинаковой высоты. Чисто подметенные дорожки, первозданно белый снег…
        Относились к нам не как к пленникам - единственное, что нам запретили делать - так это выходить за пределы базы. Никакого караула к нам не приставили - смысл? Если нас и так передают на родину? Просто сказали - не выходить за пределы части и никому не мешать - все. Жили мы в отдельной комнате в общежитии для младших офицеров, питались вместе со всеми - в столовой. Свопросами к нам никто не приставал.
        За то время, пока мы вынужденно находились вместе, я успел не подружиться,но, во всяком случае, хорошо познакомиться с одним из «товарищей по несчастью». Джек Арно, из «Красных дьяволов»[57 - Красные дьяволы- парашютисты, называются так по цвету беретов.], двадцать шесть лет, веселый уроженец Шотландии, совершивший двести прыжков с парашютом, из них около сотни сложных. Вплен попал раненым и оглушенным - в Бейруте. Орусских отзывался нормально, удивлялся, что не убили сразу и не расстреляли потом.
        Хотя и не стоило спрашивать, все-таки спросил - на хрена? Ведь не только по приказу. Ответить он мне ничего не смог…
        Заточение подошло к концу быстро - в восемь утра по местному нас разбудил германский морской офицер, приказал следовать за ним. Упирса нас ждал катер. Было обычное балтийское утро - хмарное, морозное, с едва заметной дымкой над водой. Катер терся о причал, пыхал мотором, обламывая наросший за холодную ночь ледок. Нас завели в каюту, дверь не закрыли. Свистнул гудок - и катер отчалил от причала, бодро побежал по волнам…
        Через двадцать минут к нам спустился тотже самый офицер, знаками приказал следовать за ним, мы, конечноже, подчинились. Вышли на палубу - и увидели вдали серо-стальной силуэт «Артемиды», замерший на безмолвной, неподвижной водной глади Балтики…
        Картинки из прошлого

17 июня 1993года.
        Королевство Афганистан
        Машины, конечноже, отремонтировали - быстро и аккуратно, всего за одну ночь. Здесь, в караван-сарае, вообще все делали на удивление хорошо, не только по афганским, но даже по российским меркам. Все дело было в том, что хозяева караван-сараев нанимали квалифицированный персонал - техже ремонтников - в России или Британской Индии, платя за неудобства и риск огромные деньги. Вот и сейчасв этом караван-сарае работала «интернациональная» бригада ремонтников из троих русских и четырех индусов, которые в месяц зарабатывали примерно втрое больше, чем еслибы работали у себя на родине. Бригады работали вахтовым методом, по три месяца, приезжали и уезжали с караванами. Три месяца поработал - денег тебе, как за год, заплатили. Поэтому, хоть услуги ремонтников здесь стоили очень дорого - они того стоили.
        Абдалла нашел Карима, когда тот вместе с малишами принимал работу - осматривал отремонтированные машины, и если находил недочеты в ремонте, требовал их устранения, возмущенно матерясь при этом по-русски. Вкои-то веки русский язык пригодился и здесь, кстати, почему-то все малоцивилизованные народы начинали учить русский язык с нецензурной брани. Абдалла постоянно исчезал из поля зрения - отбежал, поговорил с кем-то, снова подбежал - и опять кого-то увидел. Чувствовал он себя здесь, как рыба в воде - не первый караван гнал и вполне даже уверенно, как и подобает сыну пуштунского племенного вождя, командовал своим ополчением.
        Вот и сейчас он появился, кивнул Кариму - есть информация, надо поговорить. Карим в последний раз выругался - он просто хотел сбить цену на ремонт, так активно торговался - и отошел…
        - Плохие новости, эфенди… Очень плохие…
        - Говори.
        - Сегодня утром прибыл человек от моего отца. Новости очень плохие. Король Гази-шах, да покарает Всевидящий эту собаку, лижущую пятки англизам, собрал свою армию и пошел войной на моего отца. Сейчас воины моего отца и воины дружественных нам племен отступают к горным укреплениям на границе…
        Карим задумался - новость и в самом деле была чертовски плохая.
        - Кто-то сообщил этому шайтану, что твой отец должен получить оружие, вот все и началось,- решительно произнес он.
        - Какбы то ни было - в Джелалабад идти нельзя, нельзя даже приближаться к Кабулу. Человек сообщил, что на всех дорогах, ведущих в Кабул и из Кабула, стоят сильные посты с танками, всех обыскивают. Но есть и хорошие новости.
        - Скажиже их.
        - Отец посылает двух моих старших братьев с небольшим отрядом к нам. Мы должны встретиться с ними и разгрузить машины. Все, что можно унести на себе, они унесут, а остальное мы должны спрятать в пещерах, чтобы вернуться за грузом тогда, когда королю Гази-шаху надоест проливать кровь своих людей на нашей земле. Тогда мы по частям вывезем груз.
        Карим лихорадочно соображал. Что-то ему не нравилось во всей этой головоломке…
        - Скажи мне, Абдалла… Ты хорошо знаешь человека, который пришел с сообщением от твоего отца?
        - Сауда? Он рос вместе с нашими братьями, потом учился… Он хороший человек.
        - Где учился?- подозрения Карима усилились.
        - ВКабуле. Он учился в университете, стал ученым человеком, муаллимом.
        ВКабуле, значит…
        - Он еще здесь?
        - Здесь, эфенди…
        - Тогда вот что… - Карим почесал бороду, к ней он до сих пор не привык.- Эй, Иван! Подгребай сюда…
        Иван, по-хозяйски осматривавший отремонтированные машины, оторвался от своего занятия, подошел…
        - Что нового?
        - Много чего. План меняется на ходу. Надо остаться здесь еще на день, максимум, два. Тут возникают два вопроса. Первый - есть чем заплатить?
        Здоровяк прикинул в уме…
        - Вобрез. На пару-тройку дней хватит - дальше нет. Тут постой, чтоб его…
        - Зато безопасно.
        - Может, оружием расплатиться?- вслух подумал Иван.- Здесь ведь его принимают в оплату?
        - Ты в своем уме, русский?- изумился Карим.- Если здесь узнают, какой груз в этих машинах, одному Аллаху ведомо, что будет. Хотя тут и мирная территория, соблазн слишком велик.
        Ивпрямь… ВАфганистане оружие ценилось дороже золота, а патроны ходовых калибров принимались на базарах в оплату за что угодно. Если кто узнает, что на территории караван-сарая стоят шесть большегрузных машин, доверху груженных оружием и боеприпасами - сложно представить, что может произойти. Даже авторитет шейха Дархана не спасет. Тем более что после удара частей королевской армии по пуштунским племенам многие, очень многие захотят отхватить себе шакалью долю.
        - Яне про то оружие,- сказал Иван,- тамже есть трофейное.
        Теперь насупился Абдалла - он взял это оружие в бою и, какимбы оно ни было,отдавать его не хотел.
        - Сделаем вот как,- рассудил Карим,- сколько дней пути до точки, где будут ждать тебя твои братья с людьми?
        - Четыре дня.
        - Это если с караваном. Аналегке?
        - Три дня. Может, даже два с чем-то…
        - Сделаем вот как. Сейчас возьмем одну машину. Самую большую. Поедем… Ты, я, этот человек, Сауд и… выбери еще двоих. Таких, кому тыбы мог доверить свою жизнь. Еще возьмем рацию. Поедем туда на разведку маршрута. Иван, тебе - организовать дежурство у машин. Круглосуточное! Потерять их мы не имеем права. После разведки маршрута мы вызовем тебя по рации - ты с конвоем и оставшиеся с тобой малиши выдвигаются нам навстречу. Пройдете. Радиосвязь каждые три часа, если назову тебя не по имени - мы попали в беду. Если мы не выйдем на связь два раза подряд или подадим сигнал тревоги - оставайся здесь, подавай сигнал экстренной ситуации. Увас ведь он отработан?
        - Отработан,- кивнул здоровяк,- помощь точно никакая другая не нужна?
        - Если мы пятеро не справимся, не справится никто…
        На выезд собрались быстро. Взяли самую лучшую и меньше всего пострадавшую машину - с танковым крупнокалиберным «Виккерсом» на турели. Машина была японской, марки «Тойота» - под боком Китай, выпускавший тоже самое, что и в Японии, но за цену в полтора раза меньшую и с вызывающим сожаление качеством. Машина эта - как и почти все здесь, за исключением машин правительственных чиновников, нарко- и работорговцев - была старой и потрепанной, прошла как минимум триста тысяч километров по нелегким афганским дорогам. Подвеска была раздолбана вдрызг и заменена в местной придорожной мастерской на здешнее изобретение - легковые рессоры менялись на самодельные, вырезанные из старых грузовых рессор, рассчитанных на куда больший вес, и передающие все толчки пассажирам. Кузов покрыт разными мелкими заплатками, приваренными в такихже ремонтных мастерских - так, не особо заботясь о красоте, здесь заделывали дырки от пуль. Самое интересное - кабина была двойная, с двумя рядами сидений - так вот, крышу над задними сиденьями и заднюю стенку кабины срезали автогеном, чтобы те, кто сидит в кабине, могли быстро перелезть
в кузов, к пулемету. Вкузов на пол положили несколько мешков с песком - так здесь защищались от подрывов - глупо, потому что если будет подрыв, он произойдет под передними колесами. Ина задних, и на передних дверцах оконные рамки срезали темже автогеном,чтобы можно было стрелять на ходу. Отом, что при движении в кабину забивается столько пыли, что нормально дышать можно лишь в противогазе, тут не думали…
        Грузились… Поскольку их было всего четверо,оружие брали с запасом. Карим позаимствовал у охраны колонны привычный «АК» с подствольным гранатометом, двое малишей - Рахим и Асадулла, помимо привычного пистолета-пулемета «BSA» и снайперской винтовки взяли два трофейных автомата «Стерлинг-Армалайт», наскоро опробовав их стрельбой тутже, на выезде из караван-сарая. Абдалла по совету Карима - он ничего не понял, но счел нужным подчиниться - отдал Сауду свой «маузер» под предлогом того, что Сауд сядет за руль, как человек, только что проехавший по этой дороге и хорошо ее помнящий, и взял себе еще один «Стерлинг-Армалайт», последний из трофейных. Сзапасом взяли гранат и даже некоторое количество тротила - на всякий случай. Проверили «Виккерс» - их основное оружие.
        Тронулись…
        Афганские дороги бывают самыми разными. Но кое-что объединяет их все - безопасных среди них нет…
        Эта дорога уходила в сторону от наезженных караванами путей, от какого-то подобия цивилизации, и вела в горы, к немногочисленным кишлакам. Если смотреть по карте, там не было ни одного крупного города - к востоку от Кабула, если сразу брать на восток, на дорогу до Джелалабада. Если верить полученной Абдаллой информации - на Джелалабад идти нельзя, и на той дороге их уже ждали.
        Дорога представляла собой старый и крайне опасный путь - настолько опасный, что кому-то приходилось выходить и идти перед машиной, отмечая наиболее тревожащие места и предупреждая о них водителя. Скорость движения упала до пешеходной - пять километров в час, и Карим с тревогой прикидывал, как по этой дороге пройдут тяжело груженные грузовые машины. Как и большинство дорог в Афганистане, этабыла рассчитана в основном на ишаков. Ичем дальше от основной трассы, тем обещала быть хуже.
        Своими опасениями Абдалла поделился с Каримом, но тот только пожал плечами и ответил фаталистическим «Куллюна фи йад-Алла»[58 - Все в руках Аллаха. Это арабский, не пушту, но арабские поговорки обычно знают все, кто живет на Востоке, даже не зная арабский.]. Полицу его было видно, что он думает какую-то думку, но говорить об этом не хочет.
        Провал на дороге появился внезапно,и что самое плохое - он был за поворотом. Дорога перед ним чуть расширялась - достаточно было проявить минимум неосторожности, немного, совсем немного придавить газ - и вот машина уже летит в двадцатиметровую пропасть, разбиваясь о жаждущие крови камни. Здесьже малиш, идущий перед машиной, вовремя подал знак. Сауд остановил машину, заглушил двигатель…
        - Ну и что мы здесь делаем?- раздраженно спросил Карим.
        - Мы приехали, эфенди… - загадочно улыбнулся Абдалла.
        - Куда? Втупик?
        - Тупик да не совсем. Дальше пешком.
        - Далеко?
        - Совсем нет…
        Карим огляделся по сторонам.
        - Водиночку туда идти нельзя. Слишком опасное место, там нас вполне может ждать засада. Перестреляют в минуту.
        - Хорошо, эфенди… - Абдалла знаком подозвал малишей.- Проверьте там все. Идите первыми. Сауд…
        - АСауд пусть будет у машины, на всякий случай. Если потеряем машину - случится беда, обратно мы выйдем не скоро, если выйдем вообще. Пусть Сауд останется у машины, а мы с тобой пойдем по другому пути. Если вверху кто-то есть, то он не сможет обстреливать две группы одновременно с одинаковой эффективностью. Иди впереди, показывай дорогу,- и Карим почему-то подмигнул Абдалле.
        Абдалла ничего не понял, но послушно пошел в гору…
        Выстрел раздался, когда они поднялись метров на пятьдесят от тропы. Был он настолько неожиданным, что Абдалла едва не сорвался с обрыва - он как раз проходил довольно сложный участок, там был камень, рядом с которым можно было пройти только ползя по каменной осыпи, подобно змее.
        - Шайтан…
        Карим лежал на спине - только так на этой узкой, осыпающейся в пропасть тропе можно было занять позицию и точно выстрелить. Он рисковал - незнакомая гористая местность, даже выстрел может вызвать в такой местности камнепад. Перед собой он держал пистолет, дуло курилось дымком. Абдалла перевел взгляд ниже - там, в машине, в поворотном круге, на котором был установлен «Виккерс», оплывал кровью Саид. Он обнимал стальное тело пулемета, стараясь не выпустить его из рук, цепляясь за него так, как будто от этого зависела его жизнь. Ребристый ствол пулемета смотрел куда-то вверх, в голубое, без единого облачка небо.
        - Пошли вниз,- Карим был краток.
        Спускаться вниз ничуть не проще, одно неверное движение - и в лучшем случае ты пролетишь несколько метров, разбившись о камни дороги. Вхудшем - ты промахивался мимо узкой каменной полосы,и стометровой глубины ущелье, на дне которого весело плескалась вода ручья, ждало тебя…
        Когда они спустились, Саид уже умер, и спрашивать было не с кого.
        - Зови своих.
        Абдалла крикнул особым, гортанным криком - это был сигнал держащим кяфира и все окрестности на прицеле малишам, что можно спускаться, внизу - безопасно.
        - Что произошло, эфенди?
        - Еще секунда,и он расстрелялбы нас из пулемета. Он понял, что мы его подозреваем. Еслибы он вернулся один и сказал, что на нас напали душманы или правительственные войска - караванбы встал, и это позволилобы правительственным войскам успеть окружить караван-сарай и захватить оружие. Ты видишь, куда направлен ствол?
        Абдалла посмотрел на своего соплеменника так, как будто он первый раз в жизни его видел.
        - Как ты это понял?
        - Очень просто. Он учился в Кабуле - скорее всего, его там и завербовала охранка короля. Он единственный такой. Второе - я хорошо знаю местность. Эта дорога ведет в никуда, а со стороны Пакистана сюда нет надежного прохода - твой отец никогда не назначилбы встречу именно здесь. Итретье - я ни в чем не был уверен, хотя и подозревал, что дело тут нечисто, долженже был узнать король о грузе от кого-то? Вот и я придумал для всех испытание - Сауд его не прошел.
        - Собака…
        - Нет времени для мести. Не мсти мертвым - мсти живым. Похороним его - и надо возвращаться. Скорее всего, где-то здесь нас уже ждут, и чем быстрее мы уйдем отсюда, тем лучше. Акоролевские войска будут ждать сигнала от Саида, они ведь не знают, что он мертв, и до получения сигнала врядли тронутся с места. Так мы выиграем время. Садись за руль.
        Ночь на 23 июня 1996года.
        Белфаст, Северная Ирландия
        Несмотря на то что на улицах уже воцарилась непроглядная темень, Особый отдел не спал. Почти во всех окнах горит свет, мест на стоянке нет, у солдат на чек-пойнте перед зданием автоматы в руках и нацелены тебе в лицо. Скверное дело, значит, и точно что-то дерьмовое случилось. Очень дерьмовое.
        Мэрион я завез по пути домой - она снимала крохотную квартирку вместе с подружкой. После чего - сорвался сюда, отметив, что на улицах выставляются усиленные патрули, такиеже, как на двенадцатое июля[59 - Двенадцатого июля 1690года войска Вильгельма III Оранского (протестанта) разбили армию последнего католического короля Англии Якова II в битве при реке Бойн. Вознаменование этого протестанты создали орден оранжистов. Каждый год 12июля они проходят маршем по Белфасту с развернутыми оранжевыми знаменами и под музыку, причем марш обязательно проходит через католические кварталы, как символ победы над католиками. Каждый такой марш заканчивается массовыми побоищами, иногда и терактами.]. Меня многие знали, особо и не проверяли. Около одного знакомого сержанта я остановился, высунул в окно руку.
        - Пит, что за хрень творится? Меня с выходного дернули…
        - Не знаю, сэр… - сержант огладил пшеничные усы.- Ябы сам рад сейчас дрыхнуть в койке, вместо того чтобы светить своей задницей по улицам. Ядумал, вы знаете…
        Вот и вся информация…
        На парковке мест не было, припарковался на выезде, а что было делать. Перед тем как идти в здание, проверил «браунинг» - на месте. Предчувствие было совсем хреновое…
        Основную толпу сотрудников отдела я встретил, когда они шли вниз. Получается, брифинг уже закончился.
        - Эй, Алекс, ты какого хрена на брифинге не был?
        - Такого, что у меня сегодня законный выходной!- огрызнулся я.
        - Тогда тебе повезло. Мы, по крайней мере, занимались сейчас групповым сексом,а тебя поимеют индивидуально. Готовься.
        - Вазелин дать?
        - Для своей задницы прибереги. Что случилось?
        - Лондон взорвали.
        - Сильно?
        - Уже сейчас более пятисот погибших. Завалы только начали разбирать.
        Пресвятой Господь…
        - Какие вводные?
        - Как обычно - когда ничего не понятно. Трясем агентуру, шарим по всем местам, где собираются эти придурки из «Свободной молодежи», «Прямого действия против наркотиков»[60 - Все это- названия организаций, в которые ИРА вербует молодежь. Существуют в реальности.] и прочие.
        - Ты думаешь, что у пацанов лет двадцати хватило ума взорвать Лондон?
        - Нет, я думаю, что так моя задница подвергается меньшему риску словить пулю. Вот и все…
        Помещение, где обычно проводили брифинги - большой зал с обшарпанными стенами, с кафедрой, похожей на университетскую, диапроектором и экраном, пропитано смесью запахов дурного курева и кофе. Курили здесь все, несмотря на строжайший запрет курить в здании, а кофейный автомат, в который раз в пару дней загружали здоровенные брикеты «Ирландского ликера», вполне мог плюнуть тебе кипятком на руку. Стулья - как это всегда бывает после большого совещания,- в полном беспорядке, недопитый кофе в стаканчиках стоял на полу.
        - Суперинтендант, сэр… - я обозначил строевую стойку, чтобы не огрести с ходу…
        Суперинтендант Малькольм Риджвей поднял взгляд - до этого он сидел за столом, охватив голову руками. Перед ним выстроились в ряд три полупрозрачных стаканчика. Один полный, один почти пустой и один пустой.
        - Кросс… Ну, как выходной?
        - Сами понимаете, сэр…
        - Понимаю… - суперинтендант, видимо, пар уже выпустил, и сил на ругань у него не оставалось,- теперь выходных долго не будет. Ни у кого.
        - Что произошло?
        - Что произошло… - суперинтендант взялся за трубку и начал набивать ее табаком, уминая золотистое крошево в черное, прокуренное жерло трубки большим пальцем.- Произошло то, что центр Лондона взорван или обстрелян. Скорее даже второе.
        - Обстрелян, сэр?
        - Вот именно, Кросс. Обстрелян. Или того хуже - разбомблен.
        Яподхватил стул - недавно раздолбанные деревянные заменили новыми легкими офисными из металла и пластика,уселся в первом ряду. Услышанное не укладывалось в голове.
        - Вы хотите сказать, что это дело рук ИРА?
        - Ачьих еще? Слушаю предложения, если они появятся - я буду очень рад. Но пока - кроме ИРА, больше некому. Значит, отвечать за все это дерьмо будем мы.
        - Говорят, что пятьсот погибших…
        - Больше. Уже сейчас понятно - больше, причем не все завалы разобраны. Первый удар по Даунинг-стрит, десять, потом просто били по центру. Непонятно даже, сколько взрывов произошло, говорят о нескольких десятках.
        - Ивсе валят на нас?
        - Ана кого? Четырнадцатое управление, как всегда, отмажется, у MI5 есть покровители на самом верху, да и функции у них особо не определены, они действуют в режиме секретности. Скотленд-Ярд, Центральное управление - а они-то тут при чем? Лондонская полиция тоже отмажется. Иполучается, что прохлопали подготовку террористического акта - мы. Особый отдел.
        - Сэр, MI5 впрямую занимается борьбой с терроризмом, а Четырнадцатое управление как раз и создано специально под Северную Ирландию. Ис момента создания его штат увеличился на порядок. Если на плахе нужна чья-то голова,то их голова подходит в самый раз.
        Суперинтендант ничего не ответил - просто махнул рукой, безмолвно говоря - «сохранитьбы свою»…
        Внезапно мне стало жаль этого человека, открытого, земного и сурового. Он тянул лямку и служил этой стране всю сознательную жизнь, сначала в полку Шотландских стрелков, потом в полиции. Он добровольно пошел на самый опасный участок работы, он знал, что Белфастская бригада приговорила его к смерти, он уже пару лет не видел свою семью, потому что привозить их в Ирландию было смертельно опасно. Он жил в Армаге, в казарме, его семья жила в другой такойже казарме, где-то по ту сторону залива. Он никогда не умышлял против России, ему наплевать на все политические интриги. Но свое место он не сохранит, потому что рано или поздно меня раскроют. Успею я уйти или нет - это другой вопрос, но ему головы точно не сносить. Начальник человека, несколько лет действовавшего против Британии, совершившего ряд особо опасных государственных преступлений. За такое нигде, никого и никогда не прощали.
        Жизнь несправедлива. Смерть, кстати, тоже.
        - Мой приказ, сэр?
        - Приказ… Уменя для тебя есть отдельное задание. Кнам направляются какие-то ублюдки из Лондона, из Четырнадцатого управления. Мне позвонил один давний приятель и сообщил по секрету, что один из них - из контр-разведки, второй - как ни странно, только что из САС. Вродебы направляют на усиление, но мне это не нравится. Еще не хватало, чтобы лондонские выскочки совали свои длинные носы во все местные щели. Кончится это, чую,тем, что они либо развалят нам работу, либо их просто пристрелят на улице, и отвечать за это будем опять-таки мы. Поэтому Блэдсо возьмет на себя первого,а тебе я поручаю опекать второго, который из САС. Ты ведь тоже из спецвойск - поладите.
        Мне это тоже не понравилось. Совсем.
        - Яс флота, он из армии. Скорее набьем друг другу морду.
        - Авот это отставить. Никакого массажа морд, чтобы и близко…
        - Какой у них уровень допуска?
        - Не знаю… - суперинтендант отпил глоток остывшего кофе из полного стакана - но, судя по всему, наивысший, в Лондоне только такой и дают. Там у какой-нибудь уборщицы в Темз-Хаус[61 - Темз-Хаус- новая штаб-квартира Службы безопасности, на самом берегу Темзы, онаже- «Дом из песка», «Песочный дом».] допуск выше, чем у меня. Влюбом случае - завтра разберемся. Они прилетают в Бессбрук ночью, с ними, скорее всего, будет целая группа. Ссамого утра они заявятся сюда,поэтому ты мне понадобишься здесь.
        - Японял, сэр…
        - Иди, вздремни. День предстоит тяжелый, и одному Господу известно, сколько впереди таких дней.
        Спать я, конечноже, не стал - хотя в кабинете, как и полагается бывшему спецназовцу ВМФ, а теперь - копу из Особого отдела, я держал армейский спальник, купленный на распродаже списанного армейского имущества за копейки. Перед тем как спать, следовало кое-что сделать.
        Сеть после атаки не рухнула,хотя много британских серверов было физически установлено в Лондоне. Но начал я не с британских, а с североамериканских сайтов - там «свобода слова», и поэтому их блоги можно считать самыми информативными. Если знать, как искать, не верить всему, что говорят, уметь отсеивать горы ненужной информации в поисках нужной - тогда найдешь все, что тебе надо…
        Сервер Госдепартамента САСШ уже обновили - там, на первой странице висело предупреждение для североамериканских граждан. Госдепартамент САСШ, до прояснения обстановки, просит граждан страны воздержаться от посещения Британии - как метрополии, так и колоний. Несмотря на деловой тон сообщения - само его наличие казалось ужасным. Даже Российская империя не была в списке «стран, не рекомендуемых к посещению» - североамериканцы хоть неохотно, но признавали, что уровень преступности в России ниже, чем у них, а правовая система - работает. Не рекомендовались к посещениям страны Африки и Латинской Америки, в основном по двум причинам - боевые действия или эпидемии. Великобритания попала в «черный список» впервые за все время его существования.
        Чуть подальше висело заявление Президента САСШ с соболезнованиями и стандартным набором проклятий в адрес террористов. Судя по тону заявления - в САСШ ничего не поняли и ограничились привычным набором фраз.
        Чтоже касается частных ресурсов, то они, несмотря на вродебы рабочее время, когда полагается именно работать, были перегружены. Число взрывов колебалось от двух до «более сотни»,но мне казалось, что наиболее вероятная цифра - десять, максимум - пятнадцать. Говорили про массовый исход беженцев - в это я поверил. Еще некоторые пользователи посылали панические сообщения из аэропортов, что там массовые беспорядки и на подавление бросили армию - в это я поверил тоже, могло такое быть. Когда все на нервах, когда люди, которые не привыкли опасаться за свою жизнь, опасаются, да не просто опасаются - смертельно боятся,может быть и не такое…
        Мнения о том, чтоже на самом деле произошло, расходились. Восновном предполагали взорванные машины, но я отметил одну вещь - те, кто писал из самого Лондона, часто говорили об «артиллерийском обстреле». Удалось выделить двоих - оба они были отставными офицерами армии Ее Величества, проживавшими в Лондоне - так вот они оба категорично заявили, что это был артиллерийский обстрел.
        Кратко пробежался по другим местам, где можно узнать новости - в Германии это было просто новостью, в России большой контингент пользователей заявил - так им и надо. Надо еще добавить. Кое-кто говорил, что государство и лично император поступили правильно, что отомстили. Ничего, кроме силы, британцы не признают.
        Глянул на часы - хватит. Поспать всеже надо - иначе завтра буду как вареный, а день и впрямь предстоит тяжелый. Выключил компьютер, достал спальный мешок, привычно разложил его в промежутке между столами прямо на грязном полу. Задумался…
        Чтоже все-таки произошло?
        Вто, что это организовала Россия - тотже Цакая - я не верил. Не верил - и все тут. Это можно было устроить намного раньше - даже я мог сотворить нечто подобное. Если это устроила Россия - то для чего, посылая меня сюда, специально оговаривали:законные цели - это военные и представители госструктур, никак не мирняк. Для чего тоже самое условие жестко ставили ИРА, как непременное условие получения помощи? Не прощели было сказать: ребята, валите всех, кто на прицел попадет? Намного проще. Но такого сказано не было.
        ИРА? Знаете, если есть подобная террористическая организация - очень просто все сваливать на нее. Во всем виновата ИРА - и точка, даже не надо ничего доказывать. Без объяснений - ИРА и все тут!
        Но я в это не верил…
        Объясню, почему. ИРАпо сути не является даже террористической организацией в том смысле, в каком все ее представляют. Унее есть много черт самой настоящей армии. Есть четкое деление на боевые единицы - бригады, ячейки, деление в основном территориальное. Есть воинские звания, даже порядок их присвоения какой-никакой, а есть. Есть разведка, и есть контрразведка. Есть четкое разделение обязанностей - кто-то воюет, кто-то укрывает, кто-то достает оружие и прячет его, кто-то помогает деньгами. Есть молодежная организация - «Тартан бойс», ходят с бейсбольными битами. Растет смена…
        Более того. Есть, например, так называемые «карательные отряды» - они не воюют с британцами, а как настоящая полиция разъезжают по городу и борются с преступностью. Своими методами. Например, в каждой машине есть дрель на аккумуляторах - с помощью ее просверливают коленные чашечки пойманным на преступлениях. Ипопробуй что предъяви им при обыске - дрель, молоток - все это слесарные инструменты, их ношение не запрещено законом.
        И, как и в любой большой и многочисленной организации, в ИРА есть проблема утечки информации. Поней работает и Четырнадцатое управление, и мы, и разведотделы армейских частей. Есть много осведомителей. Адля того, чтобы подготовить акцию, подобную той, что имела место в Лондоне - понадобилисьбы материальные ресурсы и скоординированные усилия многих людей. Неужели среди них не было ни одного осведомителя, который сообщилбы курирующему офицеру, что готовится по-настоящему крупное дело?
        Бросив на пол мешок, я сел на соседний, стоящий не первый месяц пустым стол и начал вспоминать. Амне самому ничего не подсказывало в последнее время, что намечается что-то крупное? Нет? Может, кто-то из моих осведомителей - а я работал честно, и осведомители у меня были реальные, я не ходил подслушивать треп в барах, рискуя своей задницей, чтобы потом выдавать пьяные бредни за агентурные данные,- так вот, может, кто-то из моих осведомителей о чем-то заикнулся? Ая не придал этому значения? Могло такое быть?
        Ктоже?
        Кто?
        Итут в голове моей всплыл один факт. О’Доннел…
        Дейв О’Доннел, электрик, компьютерщик, программист и пьяница в одном лице, по мелочам помогавший ИРА. Его семья бежала из Северной Ирландии, и мы ей незаметно помогли встать на ноги. Вблагодарность Дейв начал сливать нам информацию - немного и не слишком ценную, в основном то, что подслушал в барах за кружкой Гиннеса. Там каждый, как примет на грудь,- так бахвалится, что он целый полк британских солдат перебил, ирландцы - известные хвастуны. Дейв это все примечал - если сам был не слишком пьян - и передавал нам. Платили мы ему по принципу - каков товар, такова и плата.
        Так вот - этот самый Дейв сказал мне, что какое-то время назад ему принесли ноутбук и какой-то шнур. Обычный шнур для передачи информации, на концах разъемы типа «папа-мама», не знаю, в электротехнике я не силен. Ипринесли еще какой-то разъем, совершенно необычный, и попросили - заменить на одном конце этого шнура штатный разъем на вот этот вот. Дейв сказал, что подобное иногда делают. Сейчас выпускают станки с числовым программным управлением, программируют их с таких вот ноутбуков, с помощью специального программного обеспечения - скидывают программу изготовления тех или иных деталей прямо в память станка. Ивот к подобным станкам и делают разъемы наподобие этого. Причем каждая фирма-производитель станков делает разъем своего формата, чтобы вынуждать потребителя постоянно покупать только станки этой фирмы.
        Вот так. Но для чего это понадобилось ИРА? Они что, решили на какой-нибудь ферме по ту сторону границы открыть производство? Кстати,может быть,продается деактивированное оружие, без каких-либо разрешений, а одного такого станка хватит, чтобы изготовить детали, нужные для восстановления деактивированного оружия до боевого состояния. Поганое дело…
        Что еще? Кто пропал с горизонта в последнее время? Кто искал что-то необычное, кто собирал деньги?
        Перед глазами уже плыл туман, я понял, что больше сегодня я ни до чего не додумаюсь - надо просто поспать. Сэтой мыслью я выключил свет, забрался в спальный мешок и разом заснул - как в черную яму провалился…

23 июня 1996года.
        Белфаст, Северная Ирландия.
        Полицейское управление, Особый отдел
        Гости, как и предполагал Риджвей, появились с самого утра. Вот только с их числом суперинтендант промахнулся - их было всего двое. Невысокий, рано начавший лысеть толстячок, прямо излучающий довольство собой во все стороны, в полицейском мундире с отличительными погонами суперинтенданта - как только не обстреляли по дороге - и второй. Вот ко второму я присмотрелся подробнее. Молодой, на вид не старше тридцати, выше среднего роста, светлые, почти соломенные волосы, голубые глаза. Идет - как танцует,плавно и совершенно бесшумно. Иеще я посмотрел, как он обходит углы и проходит коридор. Это уже вошло у него в привычку - после десятков тренировок в «Доме убийств».
        САС…
        Интересное сочетание - один сильно похож на аналитика, второй - на ликвидатора. Такая пара может к нам прибыть в одном случае - когда в Лондоне точно знают, кто это сделал, и теперь посылают сюда людей, чтобы аналитик определил местонахождение интересующего Лондон объекта и как к нему подступиться,а ликвидатор его ликвидировал.
        Интересно, интересно…
        Явернулся в кабинет - только для того, чтобы поднять трубку и выслушать вызов административного помощника (суперинтендант упорно называл его адъютантом) Риджвея к нему в кабинет. Глянул на себя в зеркало - нормально, можно идти.
        Гости уже расположились в кабинете суперинтенданта - надо сказать, с весьма хозяйским видом. Верней, это «аналитик» расположился с хозяйским видом, «ликвидатор»же просто сидел на стуле с видом «да пошло оно все туда-то…» - типичным для спецназовца.
        - Суперинтендант Такер, констебль Грей,- представил мне новоприбывших босс…
        Лейтенант просто посмотрел на меня - причем два раза, первый раз просто мазнул взглядом, второй раз - с интересом. Что-то просек…
        Суперинтендант Такер на меня не посмотрел и руки не подал, вместо этого он раздраженно постукивал ногой по полу - есть такая отвратительная привычка, нервирует…
        - И, тем не менее, суперинтендант, я настаиваю на передаче всех материалов нам…
        Не говоря ни слова, не спрашивая разрешения, я уселся напротив гостей. Итем самым обратил на себя внимание Такера.
        - Для чего сюда приглашен этот констебль? Унего есть допуск?
        Усы Риджвея топорщились - значит, нервы на взводе. Не рисковалбы я нервировать суперинтенданта, не рисковалбы - слыхал я, что в армии он пару раз начистил кое-кому физиономию.
        - Да, у констебля Кросса есть допуск. Атакже имеется опыт работы в этом городе.
        - Свашим опытом вы умудрились проморгать террористический акт!
        Ах ты мразь! Этоже вы умудрились проморгать террористический акт, такие умные! Это вы, суки, сидите в Лондоне, в этом гребаном Скотленд-Ярде с умным видом и задницу от стула оторвать не можете до тех пор, пока вам наголову снаряды не посыплются! Нет, ну что за мразь такая! Приехал сюда и уже руководить начал. Рукой водитель чертов!
        - Сэр, не вам судить о нашем опыте,- Риджвей говорил тихо, даже очень тихо,- но я могу сказать вам одно: вы ни черта не знаете о том, что происходит в городе. Вы ни черта не знаете о том, что происходит на этом острове. Вы ни черта не знаете, что нужно делать в той или иной ситуации. Если вам не терпится устроить здесь «чрезвычайное следствие», я не буду вас останавливать. Но я готов поставить десять фунтов против пенса, что вас убьют - и вас, и Грея - не позднее, чем через неделю после того, как вы выйдете на улицу и начнете задавать вопросы. Вы можете делать все, что угодно, но вы приехали и уедете, а мне еще здесь работать. Поэтому никакого доступа к агентуре вы не получите. Можете обратиться к Четырнадцатому управлению за агентурой - я сильно удивлюсь, если они вам не скажут тоже самое, что говорю вам сейчас я. Можете жаловаться хоть Королеве - мое решение остается неизменным. Если хотите - занимайте мой пост и работайте, принимайте на себя ответственность за все то дерьмо, что здесь ежедневно творится.
        Сволочь… Агентуру захотел. Или - просто идиот? Ни один опытный агентурист никогда не согласится добровольно передать своих агентов комубы то ни было - не говоря уж о том, чтобы передать ее человеку, столь явно обнаруживающему признаки воинствующей некомпетентности. Для агентуриста агент - ближе, чем члены семьи. Азнаете, что ожидает стукачей в ИРА, если их разоблачат? Поту сторону границы есть немало заброшенных ферм, некоторые используются для пыток и казней. «Последний писк моды» - пытки и казни с помощью строительного пистолета для забивания гвоздей. Сначала вбивают по дюймовому гвоздю в коленные чашечки, потом в локтевые. Могут вбить пару гвоздей в позвоночник. Казнят обычно, вбивая гвозди в глаза или просто в голову. Иногда человека, с помощью строительного пистолета, распинают на стене - этакое высокотехнологичное распятие. Иногда привязывают к доске и расстреливают гвоздями. Видали когда-нибудь такое? Нет? Ая видел. Вот и попробуйте теперь заставить передать агентурные дела этому придурку. Даже если Риджвей прикажет,я все равно откажусь. Скорее сожгу агентурные дела, подожгу к чертям архив
- и с концами.
        - Сэр, мы ожидаем от вас сотрудничества… - сменил тон Такер.
        - Ая и не отказываю вам в сотрудничестве. Просто мы должны одинаково понимать смысл этого слова. Сотрудничество - это не то, когда один человек снимает штаны и встает раком, а второй пристраивается сзади, это нечто другое. Итак, сэр, мы одинаково понимаем смысл слова «сотрудничество»?
        - Что вы предлагаете?- не стал развивать тему Такер.
        - Вот констебль Кросс. Человек опытный, отслуживший. Знает город, имеет агентуру. Знает все злачные места, где собирается ИРА, многих знает в лицо и знает, чего от них ждать. Констебль Грейс может стать его напарником, пусть временно. Авас, сэр, мы можем включить в состав оперативного штаба.
        - Грей, сэр… - впервые за все время подал голос блондин.
        - Что?
        - Констебль Грей, сэр.
        Ссовещания я повел своего нового напарника в свой кабинет - так получилось, что я в нем сидел один, хотя он и был рассчитан на двоих. Кабинет как кабинет - обшарпанный, мебель чутьли не со свалки, стены обклеены «памятными записками», словно обоями. Хорошо, что не прокуренный - терпеть не могу курить, в морском училище с нашего факультета за курение сразу исключали.
        - Присаживайся. Этот стол мой,а тот твой будет. Компьютер сегодня принесут, подключат…
        Грей сел за стол, а я, подвинув бумаги,на край своего стола. Мы молча смотрели друг на друга…
        - Знаешь что… - Грей прервал молчание первым,- я пришел работать в полиции, не у тебя лично. Поможешь - спасибо, нет - и не надо.
        Гордый… Ничего - тут такие обламывались, не чета… Впервые я поймал себя на мысли, что думаю, как типичный коп из Белфаста.
        - Ты знаешь, что здесь вокруг?
        - Город. Белфаст называется.
        - Нет. То, что здесь вокруг, называется ОБЗ - «одна большая задница». Иесли я тебе не помогу, проблемы будут у твоей задницы, не у моей, потому что здесь не живут, здесь выживают. Это первое. Второе - пистолет свой засвети.
        Грей довольно ловко извлек из-под куртки, из поясной, зацепленной за ремень кобуры новенький полноразмерный германский «вальтер», полупластиковый. Оружие для тех, кто не желает знать с ним проблем. Соружием, я имею в виду. Беспроблемное, в общем.
        - Значит, так. Первым делом смени кобуру. Купи подмышечную. Тренируйся с ней постоянно, не просто в стрельбе, а в выхватывании и стрельбе. Тренируйся в стрельбе из положения «сидя»,потому что чаще всего приходится стрелять из машины. Аеще лучше - подумай насчет «браунинга». Но если так привык к «вальтеру» - то и оставь его, не меняй. Икупи еще один-два пистолета. Лучше два, на всякий случай. Калибр бери триста двадцатый или триста восьмидесятый[62 - Триста двадцатый на континенте называется 7,65, триста восьмидесятый- 9 миллиметров. ВБритании калибр принято измерять в тысячных долях дюйма, в САСШ- в сотых долях дюйма, в Германии и России- в миллиметрах. Если этого не знать- в разговоре можно проколоться.], пистолеты должны быть максимально легкие и компактные. Лучше закажи из САСШ - «Kel-Tec», «Kahr» или «North American Arms», у меня именно такой.
        - Унас обычно использовались «вальтеры ППК» как скрытое оружие.
        - Забудь. Это не скрытое оружие, купи то, что я тебе сказал. Потом покажу, как прятать и где. Ты ведь из САС?
        - Было дело, босс…
        Вот это - уже хорошо. Босс - так сасовцы обращаются к старшему по званию.
        - Звание?
        - Лейтенантом уходил…
        - Аушел почему?
        - Не нашел понимания у командования…
        Яулыбнулся. Сейчас устрою…
        - Ну, значит, ты верно поступил, назвав меня боссом. Старший лейтенант в отставке Алекс Реджинальд Кросс, Специальная лодочная служба. Смекаешь?
        Виделибы вы, как вытянулась рожа у этого сасовца… Сфотографироватьбы. Обнаружить, что твой начальник выходец из флота и старше тебя по званию. Такое дано пережить не каждому.
        - Изземноводных[63 - Земноводные- презрительное прозвище специальных сил флота.],- с саркастической улыбкой протянул Грей.
        - Сейчас я ничего не слышал. Еще раз услышу что-то подобное о моряках Ее Величества - наваляю. Серьезно наваляю. Вконце концов, суша занимает четверть территории земли, а три четверти - океан, так что поуважительнее, сапог. Теперь. Оситуации местной знаешь - что здесь творится?
        - Изгазет.
        - Ана черта сюда-то приехал?- изумился я.
        - Да сам не знаю… - ухмыльнулся мой новый напарник.- Я с детства люблю неприятности.
        Так я тебе и поверил, мистер «я из Лондона».
        - Аналогично. Тогда пошли. Посмотрим, как там дела на улице…
        - Не пристегивайся.
        - Что?
        - Не пристегивайся, сказал. Если начнется обстрел, ты должен быстро выскочить, здесь никто не пристегивается.
        - Так вот почему у вас такая смертность на дорогах… - невесело ухмыльнулся Грей.
        - Вот именно. Трудно не совершить ДТП, особенно когда какой-нибудь хрен хлещет по тебе очередями из автомата или в паре десятков метров от тебя поднялся на воздух автомобиль. Вбардачке - автомат «Инграм», поэтому, если что… Умеешь пользоваться?
        - Умею… Где взял - обычно «Стерлинги»… ах да, забыл, тыже с флота…
        - Вот именно. Унас они есть, закуплены.
        - Унас - тоже.
        - Тем лучше, стрелять умеешь.
        Грей не поленился - открыл бардачок, проверил…
        - Куда мы едем?
        - Повидать одного парня. Не поверишь - этой ночью мне пришла в голову гениальная идея. Ее надо проверить - переговорить с этим парнем и понять, что он знает. Ты меня прикроешь.
        - Есть, босс…
        - Апо дороге - слушай. Кое-что расскажу тебе про ИРА.
        - Весь внимание, босс…
        Как оказалось, за констеблем Греем был закреплен «Лендровер», причем новой модели, не «глазастый», а с квадратными фарами, только что пошедший в серию. МИ-5 к гадалке не ходи. Машину эту мы оставили на стоянке - слишком заметная. Пока - сойдет и моя «Мондео»…
        - Так вот, слушай… ИРА - это целая армия. Унее есть отделения по ту сторону границы, у нее есть отделения в САСШ, где после определенных событий оказалось несколько миллионов ирландских эмигрантов[64 - Определенные события- это голод 1847года, когда люди ели траву, и попытка мятежа во время мировой войны, поддержанная немецкой агентурой- тогда по ирландским городам был открыт огонь из корабельных пушек.(Прим. автора.)]. Чтобы они ни говорили - все они люто ненавидят британцев. Влюбом ирландском пабе в САСШ идет сбор пожертвований на нужды ИРА, остановить это просто невозможно. Невозможно и выиграть эту войну, можно просто установить и поддерживать определенный порядок. Операции сдерживания - тебе знакомо, что это такое?
        - Знакомо…
        - Вот именно этим мы и занимаемся. Строим плотину и искренне надеемся, что она окажется выше надвигающейся на нас волны. Далее. Поту сторону границы, во всех приграничных графствах у них логова. Какую ферму ни возьми - там либо убивают, либо содержат разыскиваемых, либо хранят оружие, либо еще что. Там работают твои бывшие сослуживцы,но неофициально и без какой-либо поддержки. Разведсети там практически никакой. Все дело в том, что у ирландского языка - чертова тьма диалектов, может быть так, что в деревнях, в каждой из которых по двадцать-тридцать домов и отстоящих одна от другой всего на пару километров, говорят на разных диалектах, а некоторые диалекты имеют хождение всего в одной деревне. Если ты пойдешь туда под прикрытием - тебя разоблачит любой местный, просто поговорив с тобой пару минут. Аместные неохотно идут на контакт - понимают, что с ними будет в случае провала и что мы ничем не сможем им там помочь. ИРА с той стороны существует почти легально и пользуется безоговорочной поддержкой населения.
        Иеще, по эту сторону границы ИРА разбита на бригады. Самая мощная бригада - это Белфастская, существуют также «Бригады Ольстера», «Бригады графства Армаг», «Бригады Лондондерри» и еще немало. Бывают и отдельные группы, но их мало.
        Основными органами управления ИРА являются Совет Армии - туда входят только командиры боевых групп, и Исполнительный совет - это политические деятели и умеренные. Исполнительный совет скрывает свою деятельность под крышей политической партии Шин-Фейн[65 - Шин-Фейн- в переводе с ирландского «мы сами». Политическое крыло ИРА.], на словах выступающей за примирение. На самом деле - это не более чем удобная ширма.
        ВИРА существует разведка и контрразведка. Ито, и другое работает. Случаи, когда раскрывали людей в полиции, работающих на ИРА, уже были. Асколько провалено и зверски убито агентов - не сосчитать. Впоследнее время уровень и разведки, и контрразведки, и боевых бригад ИРА значительно вырос. Ты знаешь, что такое «Шмель»?
        - Кажется, русский гранатомет?
        - Огнемет. Противотанковый. Совсем недавно кто-то сильно рассерженный на полицию выстрелил из такого огнемета по полицейскому участку. Осталсятолько пепел, хоронить было нечего…
        Грей присвистнул.
        - Иэто здесь есть?
        - Есть. Здесь есть все - автоматы, гранатометы, огнеметы, снайперские винтовки. Все - русское, если раньше все оружие отбивалось у нас либо доставлялось из САСШ - то теперь оружие в основном русское. Иесли раньше любое оружие тщательно береглось, по проведении акции уносилось - ИРА рисковала даже тем, что ее люди попадутся при переноске оружия - то теперь оно все чаще бросается на месте акции. Унас уже целый контейнер с трофейными русскими автоматами накопился. Аэто означает…
        - Что оружия у них столько, что они могут позволить себе его бросить,- закончил за меня Грей.
        - Вот именно…
        Впереди что-то произошло - автомобильный поток заметно уплотнился, машины продвигались рывками, то и дело вспыхивали рубиновые стоп-сигналы…
        - Что это?
        - Черт его знает…
        Впробке пришлось ждать минут двадцать, сирену я не включал, не желая привлекать к себе внимание. Дождался, пока мы подъедем к наспех установленным переносным заграждениям, высунулся из окна. Увидев меня, ко мне подошел полицейский, поздоровался за руку. Меня он знал.
        - Что тут?
        - Bomb Scare[66 - Бомбовая тревога.], сэр…
        - Лаборатория?- спросил я, глядя на фургончик взрывотехников и на то, как торопливо устанавливают переносные антивзрывные заграждения около одной из лавок.
        - Она самая, сэр… - осклабился полицейский, принимая сигарету из протянутой мной пачки, хороший способ установить отношения, курильщик никогда не откажется от халявной сигаретки,- засранцы в одной из булочных пекли кое-что еще помимо булочек.
        - Скрылись?
        - Ато… Яуже не припоминаю, когда удавалось застать их на месте, «со спущенными штанами». Сейчас взрывотехники разбираются, там, кажется, этого дерьма столько, что всю улицу на воздух поднять можно. Чтоже вы не объявились, сэр, ябы вас пропустил.
        - Не хотел поднимать шум.
        - Понятно, сэр. Удачи…
        - Ивам.
        Вернулся в машину…
        - Что там?
        - Булочная. Сшироким ассортиментом.
        - Понятно…
        Для того чтобы найти выпивоху, нужно идти куда? Правильно,в бар. Или в паб - если клиент любит отращивать свое брюхо пивом. Вобщем - в место, где наливают…
        «Безымянный» был третьим баром, куда я направил свои стопы - просто ехал по маршруту, проверяя все поблизости. Онже был и самым опасным - настоящее гнездо ИРА, где можно и пулю в брюхо получить. Или - по морде…
        - Идем…
        - Сиди… - проговорил я, наблюдая за выходом.- Это не просто бар. Это большая куча дерьма. Подождем, пока клиент выйдет и…
        - Аоткуда ты знаешь, что он здесь?
        - Кое-кто мне шепнул, что больше ему в кредит не наливают. Это место - единственное, где нальют. Готовься ждать - и ждать долго. До вечера он не выйдет - выползет, только когда нажрется…
        - Почемубы просто не взять его?
        - Иди, возьми. Ая посмотрю. Вбардачкеесть несколько шоколадок, кофе, к сожалению, предложить не могу. Угощайся…
        Грохнуло - совершенно неожиданно, глухой звук, удар по кузову, я выругался, а Грей вздрогнул и потянулся за пистолетом.
        - Что за хрень?
        - Камень. Это такой местный обычай. Если ты коп и тебя засекли, и не хотят тебя видеть - посылают пацана, который кидает камень в машину. Это знак того, что тебе здесь не место. Здесь еще нормально поступили - могли по стеклу засандалить.
        - Ичто?
        - Что-что… Сматываемся. Иначе могут и не камнем засадить, если не уедем. Язнаю, где этот придурок снимает жилье - если его еще не выгнали. Там надо будет осторожнее…
        Второй раз мы были намного осторожнее…
        Второй раз мы перекрыли улицу с двух сторон. При этом Грей спрятался в самой машине - я накрыл его одеялом и заглушил двигатель, будто машина просто припаркована и в ней никого нет. На улицу ему выходить и дежурить было нельзя - того и гляди, сунут заточку в спину. Ая занял позицию с другой стороны улицы - той самой, которая вела к безымянному бару. Достал небольшую бутылочку дешевого виски - у любого опытного бобби, тем более из Особого отдела, в машине всегда лежит все, что нужно - и облился из нее, чтобы воняло от меня дешевым односолодовым виски. Принюхался - то, что надо. Вруку, на всякий случай, взял «NAA» триста двадцатого калибра - великолепное, надо сказать, оружие, размером чутьли не в полтора раза меньше «вальтера ППК» с тойже огневой мощью. И - залег у тротуара, в укромном местечке между домами, якобы пьяный в доску. Патрули сюда в это время не суются, а найдут - пьяный он и есть пьяный.
        Потекло ожидание - как проклятье, когда ждешь, время течет очень медленно, почти незаметно.
        Дейв О’Доннел появился уже затемно - часы только что пробили одиннадцать - и, как всегда, навеселе. Горланя что-то типа «Красотка Мэри, до чегоже ты хороша… Красивое тело и красива душа…», он шел по улице, спотыкаясь, запинаясь и мало что замечая перед собой. Тем лучше…
        Запнувшись за меня - я успел переместиться, чтобы ногами перекрыть тротуар, он выставил вперед руки, врезался в стену, но удержался на ногах. Держась за стену, он задиристо выругался по-ирландски - основные ругательства я знал, но что они точно означают - понятия не имел.
        - Эй, парень… Какого хрена ты разлегся на тротуаре рядом с моим домом?!
        Одним из отрицательных качеств О’Доннела, за которое его и выгнали первый раз с работы, была драчливость и задиристость. Набил морду кому-то из начальства - выгнали - устроиться не смог - начал пить. Типичный путь в пропасть. Ума он так и не набрался - за что не раз серьезно получал по морде в барах…
        Язамычал, показывая, что пьян в стельку - и получил пинок по спине. Пинок слабый,потому что Дейв и сам едва стоял на ногах.
        - Убирайся отсюда, скотина…
        Второй раз я ему пнуть не дал - развернулся, перехватил ногу, вывел из равновесия. О’Доннел с шумом грохнулся на тротуар…
        - Какого…
        - Здорово, Дейв… - я прижимал его к земле, тот слабо трепыхался.- Давненько не виделись, а…
        - Кросс… Какого хрена?
        - Ты еще громче ори. Спалочкой хочешь ходить?
        - Какого хрена?
        - Скоро узнаешь. Сейчас мы встаем и, горланя известную песню про красотку Мэри, идем к тебе домой. Якобы мы помирились и решили распить ради такого случая бутылочку. Давай, давай, поднимайся, свинья. Пока по-хорошему…
        Матерясь на всю улицу - весь набор местных проклятий я давно освоил - я поднялся сам, изо всех сил прикидываясь, что мне сложно устоять на ногах, поднял Дейва - заодно огрев его незаметно по почкам. Вот так вот, обнимаясь и шатаясь, будто пара подгулявших забулдыг, горланя что-то нецензурное, мы пошли к его дому…
        - Сворачиваем, Дейв,- пробормотал я,- причал -рядом.
        Итут - вот сукин сын - краем глаза я заметил, что в «Мондео», стоящем с потушенными фарами на противоположной стороне улицы, открывается дверь. Засранец! Черт!
        Грею соваться сюда никак нельзя. Все дело в том, что за О’Доннелом могла следить контрразведка ИРА. Происходило это регулярно - за каждым членом организации иногда следили, просто для того, чтобы убедиться, что все в порядке. Сделать это было проще, чем кажется - привлек к делу пару подростков из «Тартан Бойс» или постарше из «Прямого действия против наркотиков» - и все. За домом могли следить. Одно дело, когда идут двое забулдыг, и совсем другое - когда в мирно стоящей до этого машине, в салоне которой на первый взгляд никого нет, открывается дверь, и кто-то заходит в дом вместе с этими двумя забулдыгами. Очень хреново, когда у напарника нет опыта оперативной работы, очень хреново.
        - Давай-ка, Дейв, открывай. Только не говори, что ты потерял ключ, засранец, иначе я вышибу эту дверь твоей тощей задницей…
        Дейв О’Доннел обитал в доме, которому было лет двести и который за это время нормально не ремонтировался. На первом этаже помещалась какая-то лавка, сто лет назад закрытая, а на втором были две жилые комнаты, которые и сдавались. Одна так и пустовала, во второй жил Дейв. Ключ от первой комнаты я раздобыл…
        - Стоп, стоп, стоп… - я нашарил в кармане ключ, открыл дверь и легким толчком отправил вперед Дейва. Состойчивостью на волне после вылаканного пива и эля у него было хреново, в голове штормило, поэтому остановила его стремительный бег только противоположная стена.
        - Ну, Дейв, рассказывай!- жизнерадостно начал я, как только ему удалось отлипнуть от пола и придать себе более-менее устойчивое положение.- Как живешь, чем на жизнь зарабатываешь?..
        - Чертбы тебя побрал, Кросс,- электрика явно мутило, но никакой жалости к нему я не испытывал,- ты знаешь, чем я живу…
        - Да уж знаю…
        Вдверь тихо проскользнул Грей, но я на него внимания не обратил - потом с ним разберемся.
        - Расскажи мне про свои последние заказы.
        - Какие заказы?
        - Те самые, которые ты выполняешь для ребят с другой стороны границы. Например, радиовзрыватели мастеришь. Патруль подорвали - твоя работа?
        - Не моя.
        - Чего… - я заулыбался.- Брось врать! Кого угодно убедишь - только не меня…
        - Ядолжен на что-то жить!- окрысился ирландец.- Вконце концов, я не убиваю!
        - Конечноже, нет. Ты просто делаешь взрыватели к бомбам. Аони уже и убивают. Так? Где сейчас О’Коннел?
        - Не знаю!
        Ябез разбега, но чувствительно поддел его ботинком по ребрам, отчего он застонал.
        - Где сейчас полковник О’Коннел?! Яне настроен шутить, Дейв!
        - Говорюже - не знаю! Он пропал с горизонта! Не ходит в бары.
        - Может, его убили, а, Дейв? Может такое быть?
        - Не знаю… Еслибы убили - об этомбы много трепались по барам.
        - Всякое бывает. Может, просто всадили пулю в башку и закопали на окраине? Ты знаешь, в чем он был замешан?
        - Откуда мне знать. Сэр, я ничего не знаю…
        - Врешь! Что он приносил тебе переделывать?!
        - Не знаю… Не помню…
        Новый пинок по ребрам.
        - Слова «не знаю», меня расстраивают, слова «не помню» меня просто бесят. Ты ведь не хочешь, чтобы я по-настоящему разозлился, не правдали?
        - Яправда не знаю!
        - Хорошо. Ты сделал для него работу?
        - Да… Сделал…
        - Неплохо. Сколько он тебе дал…
        - Не…
        Еще один пинок - чтобы напомнить, как меня раздражают слова, начинающиеся с «не».
        - Если ты еще раз начнешь фразу с частицы «не» - я тебя просто запинаю тут. Понял?
        - Да, сэр…
        - Так что?
        - Пятьдесят фунтов, мистер Кросс. Он дал мне пятьдесят фунтов.
        - Не так уж много за такую работу. Иты поинтересовался, для чего ему это все было нужно?
        Молчит - значит, не интересовался. Но правило про «не» он уже усвоил, и это хорошо.
        - Когда это было?
        - Что?
        - Когда он принес и унес этот провод, придурок?
        - Принес… пару недель назад.
        - Какого числа?
        - Не помню…
        - Идиот. Забрал когда?
        - Через три дня… Работа была простая.
        Повремени совпадает…
        - Что было в компьютере?
        - Яне посмотрел…
        Снова сунул ногой,но уже не слишком сильно.
        - Где сейчас О’Коннел?! Когда он пропал?
        - Недавно… Снеделю назад.
        - Где он? Не может быть, чтобы не трепались!
        - Э… говорят, он подался на ту сторону границы…
        - Куда?
        - Кое-кто говорил, что его видели в Дублине.
        - ВДублине? Какого хрена ему там делать?
        - Не знаю.. Правда, не знаю, сэр, не бейте…
        Этого он и впрямь мог не знать.
        - Ты ему веришь?- решил я подключить к игре и Грея, коли уж тот вздумал подключиться сам, не спрашивая меня.
        - Ни хрена не верю этому старому прохвосту, сэр!- бодро отрапортовал Грей.
        Откровенно говоря, я думал, что этот алкоголик расколется, как гнилой орех. Но лишний раз надавить никогда не бывает лишним.
        - Мда… Вот видишь - мой напарник тебе не верит. Он думает, что ты лжешь. Скажи, Дейв,- ты и вправду меня не обманываешь? Я-то тебе, понимаешь, верю - а вот мой напарник - он тут недавно и не знает - кому верить, кому нет. Он думает, что ты лжешь, и очень хочет пару раз тебе как следует врезать, чтобы ты перестал лгать, правда?
        - Так точно, сэр!- отрапортовал Грей, игру он понял и максимально старался мне подыграть. Игра старая как мир: добрый полицейский - злой полицейский.
        - Сэр, я правду говорю… На самом деле правду, чем хотите, поклянусь.
        - Бутылкой виски поклянись, Дейв… - мрачно изрек я.- Богом не клянись. Ты хоть и католик, но запросто сменяешь мессу на бутылку чего-нибудь покрепче. Может, ты мне и не соврал относительно того, что я тебя спрашивал - но ты от меня что-то скрываешь. Что скрываешь, начал рассказывать, так продолжай…
        Старый алкаш замялся - и я убедился, что догадка моя верна - он и вправду знал что-то еще…
        - Ну?
        - Сэр, я не думаю, что это важно, но…
        - Думать из нас двоих предоставь мне. Уменя это лучше получится, тем более на трезвую голову. Так что ты еще не рассказал?
        Дави, дави! Не снижай темп, не давай передыха. Все, как на спецкурсе «потрошение языка в экстремальных условиях», только с кое-какими ограничениями.
        - Ну… Явидел полковника с одним человеком…
        - Скаким человеком? Не заставляй меня нервничать!
        - Его все «Пересмешником» называют… Яне знаю, как его на самом деле зовут, он у нас «пересмешник», честно…
        - Что за хрень? Какой такой «пересмешник»? Как его зовут?
        - Не знаю, сэр! Честно не знаю! Он в Мейсе[67 - Мейс или Мэйз, возможно, так будет правильнее- знаменитая тюрьма строгого режима, где содержались заключенные члены ИРА.] сидел!
        Уже что-то.
        - ВМейсе? За что? Политический?
        - Нет. Он псих! Псих конченый, я и не думал, что полковник станет с ним общаться!
        - За что, Дейв? За что он сидел?
        - Кажется… человека топором порубал… говорили так… его все боятся, даже свои… он пьет в одиночестве…
        Водиночестве ни один ирландец пить не будет. Не привыкли они пить в одиночестве. Если человек пьет в одиночестве - значит, люди не хотят пить рядом с ним. Потому что боятся его пьяного, боятся того, что он может натворить…
        Ане Донли это? Дональд Шеридан? Дело вообще известное - двадцатилетний пацан, на счету которого уже были теракты, изрубил топором на спор свою сестру, застав ее с протестантом. Иухажера ее - протестанта он тоже изрубил.
        Авсе началось с невинной шутки в узком кругу. Закончилось - вот так. Неужели вышел?
        Вполне ведь мог, сколько ему там дали. Он и в самом деле - не как политический проходил. Втюрьме стал исполнителем смертных приговоров, убивал людей, но ни разу на этом не попался. Конченый псих. Такой - дай ему атомную бомбу - он ее сбросит.
        - Ичто полковнику было нужно от «пересмешника»?
        - Не знаю! Честно - не знаю!
        Вот теперь кажется - все!
        - Хорошо, Дейв… - я внезапно сменил гнев на милость, бросил рядом с ним на пол десятифунтовый банкнот с профилем Ее Величества.- Ты на меня не серчай. Из-за этих взрывовя уже который день на ногах, даже не сплю нормально. Ты вот что, Дейв. Если узнаешь, где полковник,- скажи мне, ладно? Получишь в десять раз больше. Очень уж я хочу с полковником потолковать. Понял?..
        Вышли мы молча, сели в машину. Отъехав на пару кварталов, я припарковал машину в более-менее освещенном месте, повернулся к Грею:
        - Какого хрена?
        Не въехал еще… Сопляк, блин. Вот так и можно потерять своего агента - на глупости…
        - Ты о чем, босс?
        - Какого хрена ты потащился за мной?- начал заводиться я.
        - Работать ведь нужно в паре. Тебе могла понадобиться поддержка.
        - Против кого? Ты думаешь, я не справлюсь с алкашом?
        - ВСАС так работают.
        Чтоб тебя!!!
        - Теперь слушай сюда. Здесь не САС, здесь оперативная работа. Это раньше ты прилетал со своей группой на вертолете, вышибал башкой двери и делал все, что тебе взбредет в голову. Аздесь, повторяю - оперативная работа! Чувствуешь разницу?! Если я пошел один - значит, так надо! Яне первый день на улице и хорошо замаскировался, входя в дом. Аты? Ты просто вышел из машины, в которой только что никого не было, и поперся за нами следом! Аесли за домом следила контрразведка ИРА? Тебе только на лбу «бобби» написать - а так вылитый бобби. Итогда агенту придется отвечать на вопросы - какого хрена к нему в дом ходят полицейские? Может, еще на куртку «Полиция» напишешь светоотражающими буквами? Имишень чуть пониже! Чтобы стрелять удобнее было!
        Когда-то также учили и меня - за что я до сих пор благодарен…
        - Понял, босс… - Грей выглядел смущенным.- Аесли…
        - Если - мы уже ничего не сделаем. Надеюсь, что нет. О’Доннел под подозрением не был, по крайней мере, я об этом зналбы. Надо ехать…

25 июня 1996года.
        Белфаст, Северная Ирландия
        Все чаще я ловлю себя на мысли, что становлюсь философом. Смешно, но это так… как завзятый материалист, я всегда относился к философам с этаким пренебрежением. Авот сейчас…
        Хоть здесь не время и не место для философствований… но я всегда ношу с собой маленький желтый блокнот и огрызок карандаша. Может, когда-нибудь мои записи опубликуют. Аможет,и нет…
        Одной из первых я записал такую мысль: радость всегда связана с ожиданием. Ты ждешь радостное событие, отсчитываешь часы и минуты до него, смакуешь, представляешь, что ты будешь делать, говорить, чувствовать… Так было. Так есть. Так будет.
        Авот беда всегда приходит неожиданно…
        Паб, скорее даже не паб, а что-то типа дешевого ресторана, где из закуски можно отведать великолепное жаркое с картофельным или рисовым гарниром, назывался «Ворон». Этимология этого названия терялась в веках, знали только, что этому пабу без малого двести лет. Удивительно,но сюда заходили и томми, и бобби, и католики, и протестанты - и никто даже не думал о том, чтобы затеять здесь разборку. Или подорвать машину у входа, обкидать заведение камнями, бросить бутылку с бензином. Все дело было в том, что хозяин сего притона, старый Кайл Данкан, до сих пор мог согнуть руками лом, а еще он отличался честностью и абсолютной аполитичностью. Вдобавок он все еще оставался одним из лучших боксеров Белфаста, несмотря на возраст. Вот сюда мы и свернули с моим новым напарником, чтобы дать отдохновение ногам, а заодно и наполнить свои желудки. Кэтому времени мы проголодались, как волки, и устали, как черти,но за какуюбы ниточку мы ни тянули - все они оказывались пустышками. Еще мы по разу получили камнями в католических кварталах, я по спине, а Грей по голове. Еще Грея подстрелили из рогатки. Неприятно, надо
сказать…
        Хотя мы были на работе - от маленькой кружечки пива ни он, ни я не отказались. Заодно заказали по хорошей, сочной отбивной - желудок уже танцевал джигу, не знаю, как там у Грея, а у меня точно…
        - Дерьмово…
        Яоторвался от хрустящего корочкой мяса.
        - Что дерьмово?
        - Куда ни сунемся - везде ноль.
        - Аты как думал. Есть такая поговорка невеселая: не ходи в копы - сотрешь ноги до жопы. Слыхал?
        - Нет.
        - Так учись. Пригодится…
        Грей допил остававшееся на дне маленькой, всего на 0,33 кружки, пиво…
        - Слушай, босс…
        - Ну?
        - Аты что в копах забыл?
        - Вкопах… - я выдержал паузу.- А что?
        - Почему в армии не остался?
        - Яв плену был у русских. Сам понимаешь - оперативником после этого мне никак не быть. Аинструктором… да на хрен надо. Не говоря уж о том, чтобы гимнастерки на складе считать. Да и затрахало все.
        - Бейрут?
        - Он самый. Был?
        - Нет.
        - Поверь - не много потерял. Нас просто тупо подставили. Аэти говнюки… иногда я думал, почему я воюю против русских, а не с ними против этих уродов.
        - Ты имеешь в виду лиц, исповедующих ислам?
        - Яимею в виду мусликов. Которых и у нас слишком много стало в последнее время. Рано или поздно и мы хлебнем… того, чем угостили русских…
        - Ачто в плену?
        - Ачто… - я тоже допил свое пиво,- как ни странно, нормально. Вылечили, не расстреляли, обменяли. Чегоже еще надо?..
        - Оно так…
        На поясе забился в истерике пейджер. Пейджеры у нас все еще использовались - и вот почему. Переговоры по мобильникам, по гражданским сетям перехватывались на раз. Ас рацией, обеспечивающей кодирование информации по армейскому стандарту, не везде и не всегда походишь, зато она есть в машине. Да и дешево пейджер стоит, а бюджет на полицию не безразмерный. Вот и сейчас - сигнал пейджера говорил всего лишь о том, что надо подойти к рации.
        - Пошли. Труба зовет… - я бросил на стол мелкую купюру, Грей последовал моему примеру.
        Вышли, огляделись - улица как улица, мирная… Машину никто не разукрасил. Открыл дверь, достал кирпич рации…
        - Один-семь-один на связи…
        - Алекс,- по голосу я сразу узнал, довольно миленькая девочка по имени Грейс, давно питающая ко мне нежные чувства и поэтому нарушающая стандартный порядок радиопереговоров,- есть информация… я подумала, тебе будет интересно…
        - Говори, солнце мое… - чувствами девушки я давно и беззастенчиво пользовался, но… в общем, еслиб вы ее видели, оценили ее немаленькие габариты, понялибы…
        - Недавно, на трассе А1 в районе Хиллсборо засекли машину. Черный «Форд» хэтчбек. Там четыре парня были, при них ничего не было. Удвоих - УБ[68 - УБ, угроза безопасности, штамп, который ставили в документы лицам, в отношении которых были уголовные дела по беспорядкам или терактам.].
        - Ичто?
        - Сержант дорожной полиции опознал одного из них и сообщил на всякий случай нам. Дейв О’Доннел, член ИРА. Покартотеке в его деле твой номер телефона.
        Словно ледяная игла пронзила мне позвоночник.
        - Где они? Их задержали?
        - Нет. Не за что было. Ачто?
        Твою мать!
        - Объявляй тревогу! Это похищение. Пусть перекрывают все дороги, идущие в сторону границы! Похитители вооружены и особо опасны, ты поняла?!
        - Поняла, но что…
        - Нет времени. Делай, как я говорю…
        Швырнул трубку в машину…
        - Что творится, босс?
        - О’Доннел разоблачен и похищен. Его похитила контр-разведка ИРА. Машину заметили на пути в пограничную зону!
        - Черт… - Дориан сразу побледнел,- черт, черт, черт!!! Надо перекрывать границу.
        - Нет времени. Вэтот момент они как раз ее проходят. Там тьма проселочных дорог, мы не знаем и половины, граница, как дырявое решето. Ас той стороны - официально ничего не сделать. «Лендровер» за тобой?
        - Да.
        - Тогда можно попробовать… Садись, поехали!
        Моих полицейских заработков, даже с учетом всех доплат, хватало только, чтобы снимать второй этаж небольшого коттеджа, в районе Олд-Парк. На первом этаже жила владелица, миссис Малруни, добрая, хотя и любопытная старушка семидесяти пяти лет от роду. Вэто время она как раз пила чай на свежем воздухе, в старой беседке, которую я недавно подправил и заменил совсем сгнившие доски. Появление черного «Лендровера» со включенной полицейской сиреной и мигающими фарами ее просто шокировало…
        - Алекс,- поднялась она навстречу,- вы что-то рано…
        - Нет времени!- я потащил Грея в дом мимо миссис Малруни.- Кстати, познакомьтесь, это Грей, мой напарник по службе…
        - Очень приятно, но… Обувь вытирайте, коврикже…
        Бегом взбежали на второй этаж, где были три мои комнаты. Было еще что-то типа мансарды,и лестница вела туда прямо из гостиной.
        - Оставайся здесь, будешь принимать… - заявил я, дергая за старый шнур - он одновременно открывал люк, ведущий на мансарду, и опускал вниз старую, хлипкую на вид лестницу. Ито, и другое я регулярно проверял, а также, втайне от миссис Малруни, сделал еще один выход из дома - с крыши. На крыше лежали и мои запасы, упакованные в несколько длинных, объемистых спортивных, защитного цвета сумок…
        - Держи!- я подтащил одну сумку, другую к люку и подал их Грею. Он принял, едва не выронил. Сумки глухо позвякивали металлом.
        - Черт… Тяжелые…
        - Эту тоже…
        Поразмыслив, подтащил еще одну сумку:
        - Осторожнее с этой!
        Подтянул вверх лестницу, спрыгнул вниз сам.
        - Это что?
        - Это - спасательная операция. Въезжаешь? Или у САС кишка тонка?
        - Откого такое слышать - только не от земноводных.
        - Вот и докажи, что ты круче,- я вжикнул «молнией» одной из сумок, достал длинную «М16А4» производства САСШ с установленным на ней коротким подствольным гранатометом «М203PI» и фонарем.- Имел дело с такой игрушкой?
        - Унас «кольт» как штатное…
        - Вот и хорошо. Тогда бери эту сумку и двигай за мной…
        На трассе неспокойно. Меры по перекрытию участков, ведущих в границе, были уже отработаны. То тут, то там автомобильный поток замедлялся, а потом и вовсе превращался в длинный, перемигивающийся стоп-сигналами стальной хвост. Водители ругались последними словами, не понимая, что происходит и какого хрена полиция опять затеяла все эти игры с проверками. Кто-то опаздывал на работу, кто-то, наоборот, домой. Но недовольны были все - в некоторых местах наш завывающий сиреной, обходящий пробки по встречке «Лендровер» сопровождали длинными, раздраженными гудками клаксонов, а то и рукой с вытянутым средним пальцем, высунутой из окна. Водном месте низко над трассой прошел «Пингвин», грохоча роторами и поднимая пыль. Опоздают…
        - Сворачивай. Вон там съезд, сворачивай…
        Грей послушно повернул и только после того, как наш «Лендровер» зашумел покрышками по гравию, задал вопрос:
        - Зачем?
        - Так проще.
        - Потрассеже быстрее дойдем.
        - На границе нас тормознут. Те офицеры из Гарды[69 - Гарда- так называется полиция Ирландии.], которые нас увидят, обязательно сообщат, кому следует. Стой стороны каждый второй - помощник ИРА, либо явный, либо тайный, таже половина помогает ИРА и в Гарде. Светиться нельзя. Тормози.
        «Лендровер» затормозил, выбросив из-под колес кучу гравия…
        - Отсюда поведу я. Надо пройти границу так, чтобы никто ничего не увидел. Стой стороны границы фермы, которые ближе всего к ней, а заодно и окрестные холмы никогда не пустуют. Можно не только засветиться - но и вляпаться. Вляпаться крайне серьезно, тем более что нас всего двое. Давай переодеваться… - с этими словами я шумно поставил сумку на капот, начал вытаскивать оттуда то, что нам должно было помочь в этом смертельно опасном рейде на ирландскую территорию, вотчину ИРА. Стой стороны мы - не полиция, не служба безопасности, мы - чужаки. Всего двое - без поддержки и какой-либо защиты. Если ИРА устроит охоту за нами - нам, скорее всего, не выжить. Спасти нас может только специальная подготовка, хорошее оружие и наглость. Ни один террорист ИРА не подумает, что двое британских бобби из Особого отдела сунутся в самое пекло по ту сторону границы. Это - их земля…
        - Ни хрена себе… - прокомментировал Грей в полном обалдении от увиденного.- Это что, полиции такое выдают?
        Обалдеть и впрямь было от чего - в старой доброй матушке Британии за такой арсенал менябы упекли лет на десять. Там даже полицейские в своих смешных касках вроде как ходят без оружия - по крайней мере, раньше точно ходили. Уних есть жезл, и если они им дотронутся до человека - тот обязан безмолвно следовать за ними, поскольку этот жезл считается воплощением закона. Сейчас с благонравием стало совсем кисло и в Британии, поэтому часть бобби скрытно носила с собой небольшие револьверы «Бульдог», некоторые вооружались по полной, включая пистолеты-пулеметы «BSA» и даже винтовки «Стерлинг-Армалайт». Прошли те времена, когда жезла и грозного слова было достаточно…
        Но такого арсенала, как мой, наверное, не было ни у кого по ту сторону залива - по эту был. Поэту копы сами были вынуждены заботиться о себе, и далеко не все оружие, изъятое в ходе рейдов у членов ИРА, регистрировалось и передавалось на уничтожение. Лучшее пробивали по базе. Иесли за ним ничего не числилось, разбирали по рукам. Я,например, умудрился скопить арсенал на чердаке и имел еще три заначки в разных местах - на всякий случай.
        Итак, вооружение. Уже упоминавшаяся «М16А4» с подствольником, которую в прошлом году выкопали на одном из кладбищ из могилы[70 - ИРА часто так делает- хранит и передает оружие, закапывая его на кладбищах. Естественно, все это делается ночью- и закапывается, и выкапывается.]. Обдирать[71 - Ободрать- на жаргоне служб безопасности, занимающихся североирландской проблемой, это означает незаметно привести оружие в такое состояние, что с виду оно будет нормальным, но либо совсем не сможет стрелять, либо откажет после первыхже выстрелов. Обычно обдирают, меняя ударник на сделанный из мягкого сплава- когда будешь проверять оружие, пару выстрелов оно еще сделает, а потом откажет.] такое оружие не стали, все равно засветились,поэтому я взял его себе вместе с патронами и гранатами. Еще я взял «на дело» изъятый недавно автомат Калашникова, русского производства, какие сейчас изымали в большом количестве. Тогда меня привлекло то, что к найденным нами шести автоматам - целый ящик - придавались глушители и стояли планки для оптических прицелов. Оптический прицел я прикупил легально - германский «Leupold»,
дорогой, не поскупился. Зато теперь это был и автомат, и снайперская винтовка для ближней и средней дистанции, причем бесшумная, как говорится - «в одном флаконе»…
        Ну, и снайперская винтовка в нашем походе совсем не помешалабы. Снайперская винтовка у меня была знатная, ее в числе прочего оружия изъяли на борту одной дорогой яхты, которая пришла в Белфаст из Бостона - таким образом оружие в страну тоже попадало, и до открытия поставок русского оружия этот путь был основным. Помимо пистолетов и пистолетов-пулеметов тогда изъяли эту снайперскую винтовку - кто-то не поскупился, она очень дорогая. «Robar-50» - фирма «Robar» выпускает дорогое оружие, а эта винтовка была еще и пятидесятого калибра. Так называемая «пятилинейка» - снайперы русской армии до сих пор предпочитали старое обозначение калибров. Вотличие от тогоже «Barrett», делавшего винтовки «высокотехнологично выглядящими» для армии, мастера из «Robar» сделали это чудо для стрельбы на дальние дистанции похожим на обычную винтовку. Только ствол непривычно длинный и толстый да магазин большой. Ложе пластиковое, камуфлированное, без пистолетной рукоятки - оно еще и складывается для транспортировки, как и у большинства снайперских винтовок этой фирмы. Но эта винтовка - что в ней было ценного - сделана
полностью вручную, а ствол был просто ювелирным изделием. Робби Баркман, глава этой фирмы, сам профессиональный стрелок и владелец названной в честь себя фирмы, знал, что делает - из его винтовок не раз выигрывались открытые чемпионаты САСШ по стрельбе на одну тысячу ярдов. Ну и патроны к ней - тоже произведение искусства, этакие маленькие ракеты, собранные вручную, взвешенные на электронных весах и способные поразить одиночную цель с тысячи двухсот ярдов.
        - Полиции такое не выдают,- сказал я, набивая магазины патронами,- полиция такое добывает себе сама. Каждый, кто хочет еще немного пожить, имеет дома такой вот арсенал, и к чертям закон! Если хочешь,можешь написать на меня рапорт. Когда вернемся…
        - Ты шутишь, босс?- Грей присоединился ко мне в нелегком, муторном деле наполнения магазинов.- Да я тебя в задницу готов поцеловать. Еслибы еще гранатомет был…
        - Вот чего нет, того нет. Но есть гранаты. Десять штук. Попять на каждого, думаю, хватит. Анасчет задницы… ловлю тебя на слове…
        Самое хреновое - то, что между Северной Ирландией и обычной и впрямь нет границы. Более того - соорудить ее проблематично. Вся пограничная зона - а по длине она огромна - это либо невысокие холмы, либо реки, либо проселочные дороги. Ис той стороны, и в ту сторону - ходили постоянно…
        Язатормозил, когда, по моим прикидкам, до границы было ярдов под пятьсот, не больше.
        - Выходи, поассистируешь… - я вручил Грею бинокль, совмещенный с дальномером.
        - Всмысле?
        - Нам нужно подняться вон туда,- я указал рукой направление,- причем скрытно. Не забыл, что такое скрытность, САС?
        - Нет.
        - Отлично. На час от машины. На холме там, дальше по ходу. Что ты видишь?- я раскладывал приклад у винтовки, собираясь опереть ее сошками об землю.
        - На час… вижу! Унего автомат. И… кажется, радиостанция.
        - Это дозорный ИРА. Мы можем проехать мимо - возможно, он даже не станет в нас стрелять. Но,безусловно, сообщит по рации о нашем появлении. Илимы его завалим и выиграем часов шесть - раньше его не сменят, а холмы здорово глушат и искажают звук выстрела. Влюбом случае, придя сюда, его сменщик обнаружит только труп. Труп не сможет сказать, сколько нас, на какой мы машине и куда поехали. Итак?
        - Мне это не нравится, босс.
        - Мне тоже. Но решение надо принимать. Яхочу, чтобы принял его ты. Итак?
        - Валим,- подумав, сказал Грей.
        - Уверен?
        - Уверен.
        - Тогда наводи!
        Грей устроился рядом с биноклем.
        - До цели… девятьсот три ярда… Извини, ветер на глаз… северный, узла три.
        Поганое дело. Встрельбе я, конечно, практиковался, по мере сил и возможностей - но с таким калибром… да в Британии стрельбищ, где можно использовать снайперские винтовки такого калибра, одно-два и обчелся, и все они военные или полицейские. Мало таких винтовок, здесь вообще пулевую стрельбу не особо уважают, не то что в САСШ или России. Апятидесятый калибр и девятьсот ярдов - без единого пристрелочного выстрела и с холодного ствола, да еще с последней практикой четыре года назад…
        Но и ударить в грязь лицом перед сапогом[72 - Сапоги- пехота. Наверное, это интернациональное…] нельзя…
        Винтовка толкнула в плечо, подобно боксеру,но в тоже время плавно и несколько растянуто, пороховые газы рванулись из щелей дульного тормоза, сбив росу с травы. Отчетливо запахло сгоревшим порохом…
        - Слушай… - Грей смотрел в бинокль,- есть ведь… Есть!
        Стой стороны было несколько ферм, которые могли использовать для пыток и ликвидаций. Боевики ИРА чувствовали себя на той стороне в безопасности - поэтому внутри организации наличие таких вот ферм особо не скрывалось, а в экзекуциях обычно участвовало большее количество членов ИРА, чем необходимо. Все это делалось с умыслом - чтобы ни говорили в газетах, Четырнадцатое разведуправление сопли не жевало, да и мы, Особый отдел, без дела не сидели. Кто стучал за деньги, кто скрывал свои прегрешения, кто стучал за то, что британцы вывозили семьи и селили их в относительно комфортных лагерях беженцев, помогали подыскать хорошую работу. Короче, стучали. Предателей в ИРА было много, еще больше - потенциальных. Ивот для того, чтобы устрашить и реальных предателей, и потенциальных, как раз и производились такие экзекуции. Людей не просто убивали - людей убивали максимально зверскими способами, с пытками. Иногда захватывали и пытали членов семьи на глазах у предателя. Ате, кто при этом присутствовал, потом распускали слухи. Если ты смотришь, видишь своими глазами, как человека распинают, или распиливают
пополам, или забивают гвозди ему в голову, или перерезают горло проволочной пилой… в общем, хоррор обеспечен, и неделя бурного обсуждения в пабах и распивочных - тоже.
        Вобычном случае на это и можно было рассчитывать, но сейчас, пробираясь на машине по узкой овечьей тропе - мы уже прошли границу, наскоро спрятав труп террориста - я размышлял, что они знают про О’Доннела? Как он провалился - с этим будем разбираться потом, самое главное, что они знают? Знаютли, что он просто предатель, или знают и то, что конкретно он был на связи у меня. Если первый вариант - это проще. Тогда они будут собирать народ на «фильм ужасов», на это уйдет время. Потом они будут долго и изощренно пытать. Как раз мы к этому времени и нагрянем. Вживых я никого оставлять не собирался - ни палачей, ни зрителей. Все они одним миром мазаны, да и свидетелей оставлять нельзя - одно преступление мы уже совершили. Что касается Грея - я был уверен, что он будет молчать. Во-первых, потому что соучастник, во-вторых - сасовцы и сами людей теряли под пулями боевиков ИРА и никакой жалости к ним не испытывали.
        Авот если знают… Знают, что О’Доннел конкретно на связи у меня… Тогда дело плохо. Тогда они попытаются причинить ему максимум боли за минимум времени, а потом кончат. Исвалят. Потому что в кругах ИРА я уже приобрел недобрую репутацию «гробовщика», человека, который стреляет, не задумываясь - пользуясь русской военной терминологией, одиннадцать «двухсотых» за три с небольшим года службы. Все знали - шутки со мной плохи…
        Ферма, которую я намеревался проверить в первую очередь, располагалась чуть севернее деревушки Скайхилл, которая, в свою очередь, находилась западнее Дандалка. Маленькая, числившаяся заброшенной ферма, но кровью там воняло изрядно. Ярассудил, что они не будут излишне разборчивыми и займут ближайшее, пригодное для таких целей место. Если его не окажется здесь - значит, поедем дальше на запад и будем проверять другие…
        - Приехали…
        Машину придется оставить - к ферме просто так не подберешься.
        - Ты это собираешься здесь оставить?- кивнул Грей на винтовку.
        Аведь точно… Какой-нибудь прохожий провос увидит такую большую и красивую черную машину, вскроет ее - а там винтовка пятидесятого калибра. Тоже большая, красивая и заряженная. Иполучится, что спереди у нас будут как минимум три вооруженных ублюдка, а сзади - этот гаврик с винтовкой, которая машину насквозь пробивает. Вот так и погибают безвременно…
        Винтовка, если винтовка, то и патроны, хотябы штук двадцать. Это пятнадцать килограммов. Плюс автомат, боеприпасы. Черт…
        - Придется тебе два рюкзака тащить. Дотащишь?
        - Выживу, босс…
        Машину закрыли, на сигнализацию ставить не стали, еще взвоет. Просто я достал провод из-под капота и положил в карман. Случись чего, быстро уехать уже не получится,но и с колесами останемся гарантированно.
        Шли обычной цепочкой, дистанция десять метров. Местность - зеленые холмы, кустарник, речки. Раньше тут скот пасли, теперь не до скота было - где-то частные пансионы для отдыхающих построили, где-то просто все заброшено. На вид - ничего опасного. Впрочем, это только на вид. Вотчина ИРА самая настоящая…
        - Слушать!- Грей замер на месте, присев.- Слышал?
        - Слышал…
        Ветер донес до нас отголосок крика - в горах вообще ветер творит удивительные вещи. Иногда за десять метров человека не слышишь,иногда за километр хорошо слышно. Ветер принес едва слышный крик. Нечеловеческий. Душераздирающий…
        - Он?
        - Возможно. Поторапливаемся…
        Первого мы обнаружили примерно в километре от фермы - сидел на валуне и курил. Мы как раз снизу на него выходили, он нас не заметил. Хорошо, что тут они такие беспечные. Видимо, из местных.
        - Вижу оружие. Автомат.
        - Проконтролируй.
        Стрелять из простой винтовки нельзя, тут уже можно пользоваться только бесшумным оружием. Встал на колено, прицелился - перекрестье прицела поставил выше, с поправкой. Аккуратно дожал спуск. Винтовка толкнула в плечо - оно еще помнило отдачу пятидесятого калибра, и эта показалась почти незаметной. Лязг затвора, дославшего новый патрон в патронник, был громче звука выстрела…
        - Цель упала влево и лежит без движения. Цель не двигается. Цель поражена!- вынес, наконец, вердикт мой напарник.
        - Помалу вперед.
        Боевик и впрямь оказался молодым - совсем пацан в грубой брезентовой зеленой ветровке, с каким-то полудетским лицом. Норядом с его изогнувшейся в мгновенной агонии рукой лежал старый американский «Томпсон» с большим барабанным магазином, еще, наверное, времен «сухого закона». Вте годы Ирландия была одним из основных поставщиков виски в САСШ, и оружия гангстеры в обмен на виски немало завезли. И - громоздкая старая рация у камня, работающая на прием. Маленький солдат безумной войны, идущей сквозь годы и десятилетия.
        - Теперь тихо,- глушитель я снимать не стал,- идем максимально осторожно, ферма рядом. Если что - ты меня прикрываешь.
        - Понял, босс.
        Ферма - раньше это и в самом деле была овечья ферма, заброшена уже лет двадцать - с тех пор, как местных фермеров-овцеводов окончательно подкосили поставки огромных партий тонкорунной шерсти из Австралии, где ее производство обходилось куда дешевле. Таких ферм множество - и многие облюбовала ИРА. Сейчас в крыше уже зияли прорехи, а хозяйский домик и вовсе был без крыши. «Форд» и впрямь стоял у распахнутых ворот, и он был черным, и надо было идти, но я почему-то медлил. Смотрел в оптический прицел и медлил.
        Ине зря медлил! Изхозяйского домика, верней, из развалин хозяйского домика, потягиваясь, вышел здоровенный рыжий детина, одетый в синий рабочий комбинезон. На плече у него висела дулом вниз короткая «Стерлинг-Армалайт» с дополнительной передней рукояткой и длинным, на сорок патронов, магазином. Помимо этого на поясе в самодельных ножнах был большой нож, каким режут овец. Не глядя по сторонам, детина потянулся, как будто только что спал, и полез в карман.
        Щас покурим…Что там про третьего говорилось? Сейчас и первому прикуривать опасно.
        Пока детина щелкал зажигалкой и раскуривал сигарету-самокрутку, я оценил, что из окошек-бойниц фермы его не видно. Да и мимо него нам все равно не пройти. Поднимут тревогу они только в том случае, если кто-то выйдет из ворот фермы и направится к машине. Но тогда мы с Дорианом снимем его из двух стволов, и внутри останется один. Он наверняка подумает, что ферму окружили бойцы САС, и попытается использовать заложника, чтобы прорваться. Там - по обстановке…
        Когда детина сделал первую могучую затяжку, я выстрелил. Два раза, для верности. Детина сломался, упал набок, где стоял. Даже с расстояния я заметил, как синий комбинезон стремительно буреет от крови.
        - Цель упала назад и не движется…
        Язадержал прицел на рыжих волосах, снова нажал на спуск. Плеснуло красным…
        - Цель поражена.
        - Перебежками, вперед! Смотри за бойницами!
        Короткими перебежками, прикрывая друг друга, добежали до фермы, прижались к сырой, ноздреватой стене. Язнаками показал Грею - обойди с той стороны и «три минуты». Согласно кивнув, держа перед собой винтовку и согнувшись в три погибели, он пошел обходить ферму - мойже путь был гораздо короче. Кдверям. Пользуясь моментом, быстро открутил глушитель - с ним тяжелее стрелять с близкой дистанции, перевел переводчик-предохранитель вверх, на автоматический огонь.
        Когда Грей появился с той стороны, я отсчитал на пальцах до трех - и мы рванулись внутрь…
        - Пресвятая матерь божья… - Грей едва не выронил из рук винтовку.
        Все оборудование, которое раньше имелось на ферме, загоны для скота, кормушки - все давно выломано и разорено, а вот то, что было сделано из камня или из бетона, сохранилось. Сохранилось и сено - не так уж много, охапки то здесь, то там разбросаны. Под ногами - перепревшая, утоптанная смесь сена и овечьего навоза, этакая подстилка, за годы слежавшаяся в однородную массу.
        Запах - медный, бьющий в нос. Слишком знакомый для меня…
        Крыша у этого заведения поддерживалась толстыми деревянными, потемневшими от времени балками, установленными через равные промежутки. Ивот к третьей от двери балке кто-то рукастый приделал поперечную перекладину, получив таким образом крест.
        На кресте был распят человек - вернее, то, что от него осталось.
        - Лейтенант Грей!- рявкнул я со всей силой, с какой был способен.
        - Да, сэр!- пришел в себя он, все-таки Сандхерст[73 - Сандхерст- там находится училище, выпускающее отличных младших пехотных командиров.] давал о себе знать.
        - Прикрывайте дверь! Стрелять на поражение по любым вооруженным людям, если это не спасатели из САС!
        - Есть, сэр!
        Вот и пришел в себя… Уже хорошо. После такого зрелища кого угодно замутит.
        Над О’Доннелом крепко поработали. Настолько крепко, что даже я еще такого не видал.
        Прежде всего - перекладину прибили слишком низко, примерно метр двадцать от пола - и О’Доннел просто не помещался на кресте. Проблему решили просто - взяли валяющуюся рядом ржавую ножовку и отпилили ноги. Перехватили обе ноги жгутами, чтобы раньше времени от кровопотери не умер, прижгли раны паяльной лампой. Ираспяли - используя не пневматический молоток, а обычный молоток и дюймовые плотницкие гвозди.
        На стене, еще сохранившей побелку, бурым было написано…
        Touts will be shot…
        Вот так вот. Ни больше ни меньше. Touts will be shot…
        Ив этот момент я забыл о том, что я русский, что я должен помогать - этим. Эти - из союзников стали террористами, ничуть не лучшими, чем те, что в Бейруте. Здесь и сейчас я для себя решил - что пойду до конца.
        КАКОЕ ОБЩЕНИЕ МОЖЕТ БЫТЬ У ПРАВЕДНОСТИ С БЕЗЗАКОНИЕМ? ИЧТО МОЖЕТ БЫТЬ ОБЩЕГО У СВЕТА С ТЬМОЙ?
        Внезапно я осознал, что здесь кое-что неправильно. Нету третьего! Один на стреме - мертв, второй во дворе - мертв, третий! Где третий?
        Ответом на этот вопрос стал щелчок пули об стену - похоже это было на то, будто об стену ударяется камешек - и ответная короткая, на два патрона, очередь из «М16» от двери…
        - Босс, нас окружают!
        - Укройся!- проорал я.- Дай мне минуту!
        Мельком глянул - с той стороны ворота надежные, на громадном засове, только гранатой вышибать. Только одно место прорыва. И - только один выход для нас.
        Встал на колени перед распятым, поднял голову. Сизумлением увидел, как открылись глаза. Слезы проделали мутные дорожки в скопившейся на щеках распятого пыли. Кровь под крестом уже запеклась коричневой коркой.
        - Кросс…
        - Дейв, слышишь меня?- помочь этому бедняге уже ничем нельзя, но узнать, кто, было необходимо, я подозревал, что тогда, в нашу последнюю встречу, он сказал не все и поэтому поплатился.- Кто тебя так?
        - Я… ждал… - каждое слово давалось с трудом.
        - Кто тебя так? Кто к тебе пришел?
        - О’Коннел…
        - Сам? Он был здесь сам?
        - Да… Он… ушел…
        - Работа - тоже его? Дейв, скажи!
        - Да… карты…
        - Где? Где, мать твою? Какие карты?
        - Карты… города… не знаю…
        Голова бессильно упала на грудь. Вот и все. Очередное жертвоприношениесвершилось.
        МРАЗЬ…
        Дориан бил от ворот одиночными, ему отвечали - короткие, нащупывающие цель очереди, стволов пять, не меньше. Если у них есть снайпер - а он у них есть,еще хуже…
        Кевин О’Коннел… Командир Белфастской бригады ИРА, официально - один из региональных руководителей Шин-Фейн. Он знал, на кого стучит О’Доннел, он просчитал наше появление и вовремя ушел - за подкреплением. Ему было все равно, расскажет что-либо мне Дейв или нет - он твердо рассчитывал не выпустить меня отсюда живым. Вего расчетах и я, и Грей - отыгранные фигуры.
        Авот хрен тебе!
        Яподполз к воротам…
        - Что?
        - Окружили. Они на холмах. Не высовываются, сжимают кольцо. Возможно, со стороны развалин подошли, я там простреливать не могу.
        - Надо прорываться! Держи их пока!
        - Как?! Ворота под прицелом!
        - Держи их!
        Яотложил в сторону автомат, снял со спины - будто камень свалил - тяжеленный футляр с винтовкой. Расстегнул «молнию» футляра - он был полужестким,начал приводить в боевое положение - сошки, приклад… Вот сейчас и узнаем,у кого крепче очко…
        Добавил патрон, чтобы был полный магазин, подполз ближе, туда, где уже шлепались пули, выбивая из пола куски навоза. Сдвинулся левее, чтобы хоть частично быть прикрытым стеной. Пришла в голову мысль, что сейчас эти твари подойдут спокойно к стенам и забросают гранатами. Но сейчас… всему свое время…
        Прицел нашарил стрелка - тот лежал, особо даже и не скрываясь в зелени, и ствол его автомата, изредка вспыхивающий огнем, был хорошо различим. На глаз оценил расстояние - ярдов четыреста, прицелился чуть выше, нажал на спуск. Винтовка дернула - и незадачливого стрелка за четыреста ярдов от меня пуля ударила с такой силой, что его аж приподняло над землей. Резко заткнулись и остальные…
        - Босс, фланги!
        Вскочив с позиции, я подхватил автомат и бросился к правой стене, она была от меня ближе. Вовремя! Двое, одетые в камуфляж, тоже особо не скрывались, трусцой приближались к стене, держа автоматы наперевес.
        Мне стрелять было проще - они бегут, я стою, у них цель - узкая бойница, у меня ростовая фигура. Скрыться им было некуда. Первого я подстрелил на бегу - пуля попала в голову, плеснуло красным, и он упал, как мешок, вперед, не сделав больше ни шага. Второй выстрелил,но его пуля отрикошетила от стены, моя - ударила в переносицу…
        Отпротивоположной стены короткими очередями стрелял Грей…
        Если у них есть хоть один гранатомет - хана, не вырвемся. Только и надеяться - что здесь не может быть гранатомета, здесь захолустье.
        - Минус три! Утебя?
        - Минус один сейчас!- отозвался Грей.- Двое от двери, толи да, толи нет.
        - Нормально!
        - Дальше?
        - Дальше - сваливаем! Их человек десять осталось, они этого не ожидали. Сейчас кто-то из них побежал собирать всю местную шоблу по окрестностям. Унас час,не больше - иначе ляжем тут! Дверь держи, не давай им подойти на бросок гранаты! Иначе хана!
        - Понял!
        Добежал до винтовки, оставленной мною у самой двери, поднял ее, бросился обратно. Остановился там, где у стены, по моим прикидкам, стоял «Форд» - от него до стены метров пять. Чуть сдвинулся вперед - не хватало еще в бак попасть или в движок. На мгновение выглянул - встал точно!
        Вот теперь повеселимся.
        Прижал приклад винтовки к плечу и выстрелил - целясь по стене, в трех метрах от меня. Звук выстрела тяжелой снайперской винтовки в закрытом помещении больно дал по ушам, стена аж содрогнулась - по крайней мере, так мне показалось. Пуля не просто пробила стену - она выломала кусок стены, прошла стену насквозь и унеслась куда-то в холмы…
        Пока провос, осаждавшие нас, не прочухали картину, я передернул затвор и выстрелил еще разок. Иснова таже картина - удар по ушам, пролом в стене…
        Кто сказал, что из этого помещения только один выход и еще один заваленный. Если у вас в руках винтовка, калибра 12,7 - выходов может быть сколько угодно.
        Повесил винтовку за спину - как есть с разложенным прикладом и сошками,она еще пригодится, достал две гранаты. Аккуратно пристроил их в образовавшихся проломах, зацепив за вырванные пулей остатки арматуры, молясь всем богам, которые есть, чтобы ни одна из них не вздумала скатиться в помещение фермы - тогда сами себя грохнем. Осторожно выдернул чеки - и услышал два синхронных щелчка…
        - Вниз!!!
        Громыхнуло - страшно, гулко, сдвоенный взрыв долбанул по ушам так, что по голове, словно киянкой врезали, взвизгнули осколки, пахнуло раскаленным воздухом. Большую часть осколков и энергии взрыва приняла на себя стена,но и нам мало не показалось…
        Яподскочил к полуразваленной стене, саданул изо всех сил ногой - и почувствовал, что она проваливается. Двух пуль калибра 12,7 и двух гранат хватило…
        - Уходим! Пошли!
        Яобернулся - Грей лежал у самых дверей, лежал без движения…
        Проклятье…
        Подскочил, он уже пытался подняться…
        - Куда?
        - Взадницу… черт…
        Да уж… кстати - смешного мало, смех смехом, а песец опять-таки кверху мехом. Когда стреляешь лежа и по тебе стреляют - довольно распространенное ранение.
        Винтовка лежала рядом, я буквально вырвал ее из рук, прицелился. Толчок в плечо - и разрыв гранаты подствольника на холмах. Напоследок высадил в туже сторону все оставшиеся в магазине патроны, особо не целясь и не высовываясь - штук двадцать их было, чтобы не совались. Бросил винтовку обратно.
        - Надо сваливать…
        Ярывком поднял напарника на ноги, потащил к пролому в стене. Мельком заметил, что оружие Грей тащит за собой, зацепившись рукой за ремень. Наш человек. Спецназовец только мертвый оружие из рук выпускает, оружие - это жизнь.
        - Сильно?
        - На излете… Там застряла, черт…
        - Стой стороны перевяжемся. Терпи пока…
        Первым вылез, изогнувшись в три погибели, через пролом я. Тутже ушел за машину, как и рассчитывал. Помашине редко били пули - как молотком по листу жести.
        Гдеже этот стрелок…
        Ага, есть! Вот он, родимый - на холме, за кустами спрятался. Думаешь, не видно тебя…
        Подвел прицельную марку, выстрелил несколько раз подряд. Попал или нет - не знаю, но стрелок заткнулся. Да и срезанные пулями ветки с листвой солидно так с куста полетели. Снова рванул к пролому - дорога была каждая секунда.
        - Давай руку, помогу!
        Вместо руки Грей высунул в пролом дуло винтовки. Вэтом дерьме и забыть про нее недолго, а если у техже боевиков ИРА останется такая винтовка - поганое дело будет…
        - Принял! Давай!
        Состороны входа - на слух определил - боевики уже не стреляли - поняли, что мы смываемся, и спешно меняли позиции. Не глядя, достал из подсумка гранату, выдернул чеку - руками, не зубами, зубами только в фильмах показывают, а в жизни все зубы на этой чеке оставишь. Швырнул в сторону дома, метясь через крышу и стараясь зашвырнуть как можно дальше, чтобы не досталось осколками. Получилось - на дворе, где уже лежал рыжий детина, пристреленный мною, низко громыхнуло, визгнули по стенам осколки…
        - Руку давай!
        Грея я буквально выдернул из пролома, не вытащил - вспомнил занятия по экстренному покиданию отсека подлодки. Потащил за руку к машине…
        - Десять секунд!- я не говорил, орал.- Если задержимся, ляжем…
        Хорошо, что эта была старая модель «Форд Эскорт», с довольно солидным мотором - на Британских островах вообще уважают небольшие хэтчбеки с форсированными моторами, сказывается то, что дороги в основном узкие и извилистые. Ее вскрыть проще, там заводская противоугонка не стоит вообще.
        Машину я вскрыл самым простым и незатейливым образом - тупо саданул прикладом по стеклу, и оно осыпалось в салон стеклянной крошкой. Сунул руку внутрь, открыл дверь. Скорее всего, эти гаврики машину в Британии угнали, сюда на пароме переправили. Тут, в холмах, на угнанных - многие ездят. Ая, получается, второй раз ее угоню.
        Повернулся - и все словно в одно мгновение. Боевик - мелкий, с длинными волосами, в камуфляже. Автомат, направленный на меня. Почувствовал - не успею, начал падать. Грохнулся об землю - и тут раздались выстрелы. Два сразу…
        Грей успел первым - хоть и сидел с больной задницей, привалившись к борту машины - а все-таки успел, достал свой «вальтер» и выстрелил. Два раза,и точно, оба в голову…
        - Сменя причитается… Давай помогу…
        Подхватил винтовку и выстрелил в сторону холмов - так выстрелил, что мне чуть плечо эта дура не вывернула. Какбы то ни было - выстрел получился солидный, и на несколько секунд все попрятались, соображая, что я собираюсь делать дальше и из чего это такого я стреляю. Редкий град, бьющий по стене, утих - этого мне было и нужно. Несколько секунд, но за это время я успел засунуть в салон машины все наше вооружение, запихнуть на заднее сиденье Грея и устроить его задницей кверху,- а кровило уже изрядно, полштанины пропиталось. Залез в салон и сам, пригнулся, рванул пучок проводов из-под рулевой колонки, соединил нужные…
        Град снова пошел,но машина уже рванулась вперед, словно подстегнутый кнутом бык, ревя и завывая форсированным мотором. Слева кузов был пробит во многих местах, шины спущены,но и на ободах покатили довольно ходко…
        Уже на двигающейся машине я перебрался на водительское сиденье - до этого был на пассажирском, оттуда дотягивался и до руля, и до педали газа - так и тронулись. Придерживая руль локтями, достал пистолет - с автоматом одновременно стрелять и вести машину не получится. Двигатель надсадно ревел, перекрывая свист ветра, машину постоянно вело вправо - сказывались пробитые покрышки. Но пули больше не стучали по кузову, они со злобным посвистом пролетали мимо, но по машине не попадали - и от этого мне хотелось орать во всю глотку что-то веселое и злое…
        Трактор я заметил поздно,но его и невозможно было заметить раньше. Провос поставили его очень хитро - на проселочной дороге, сразу после того, как дорога, огибая холм, делала резкий поворот. Даже мотор выключили, чтобы не выдать себя заранее. Увидев стальную, уродливую, выкрашенную в зеленый цвет тушу поперек дороги - мелькнуло «попали…» - и на чистом инстинкте отпустил руль, не отпуская газ. Просто мне нужны были обе руки…
        Только потом я понял, что инстинкт - а это, между прочим, очень мощное оружие, без него не былобы эволюции и естественного отбора - подсказал мне самое верное решение, единственно верное в этой ситуации. Террористов было трое, и у каждого был пистолет-пулемет. Не мудрствуя лукаво, они все трое тупо залезли в длинный прицеп со стальными стенками - чтобы разом, всем троим открыть огонь по остановившейся машине, оставаясь в относительной безопасности за стальными стенками прицепа. Уменяже были пробиты оба колеса слева, и переднее и заднее,а сам трактор тоже, перекрывая дорогу, стоял справа налево. Икогда я отпустил руль, освобождая руки, машину сразу и резко повело в сторону пробитых колес - влево! Витоге цель внезапно ушла из-под прицела, стрелять смог только один из троих, да и то высунувшись из прицепа. Это нас и спасло.
        Машина вошла в препятствие как нельзя более удачно - скорость была невысокой из-за поганой проселочной дороги и двух пробитых колес,а тут еще в препятствие она ткнулась боком - энергия удара в таком случае снижается на две трети, да еще и между колес. Утрактора «Джон Дир» две пары колес, передние, поменьше, и задние - побольше,вот между ними и пришелся удар, причем часть удара приняло на себя широкое переднее колесо - резиновое. Витоге меня, непристегнутого, не расплющило грудью о рулевую колонку и даже не поломало,а просто швырнуло вперед, навстречу мнущемуся с противным звуком металлу и осыпающемуся в салон лобовому стеклу. Сзади точно также слетел на пол, в промежуток между сиденьями, Дориан…
        Если попал в автокатастрофу, если тебя столкнули с дороги, первым делом - выбраться из машины. Сэтой мыслью я изо всех сил толкнулся плечом в дверь машины и почувствовал, как та поддается. Упершись ногами в искореженный металл, понимая, что судьба подарила нам лишние пять секунд, не больше, я толкнулся сильнее. Получилось! Дверца поддалась окончательно, и я наполовину вывалился из салона…
        Еще успел вывернуться, повернуться лицом к опасности. Террорист в кузове тракторного прицепа отчетливо выделялся на фоне неба - как поясная мишень. Он держал пистолет-пулемет с пристегнутым сбоку магазином, целился в меня - а я целился в него из пистолета, который так и не выпустил из рук, когда машина врезалась в трактор. Выстрелили мы одновременно…
        Иоба попали - и он, и я. Меня словно лошадь в грудь лягнула, аж искры перед глазами заплясали,но попал и я. Попал точно - на фоне неба это выглядело так, будто от сосуда откололся черепок, и плеснуло чем-то. Террорист вывалился из прицепа, я остался лежать…
        Как говорится - кто был, тот поймет. Вбою происходят самые невероятные вещи. Ивсе по одной простой причине - во время боя в крови бушует адреналин. «На адреналине» можно вести бой, катаясь в собственных кишках, можно стрелять, когда в сердце застряла пуля. Много можно чего делать. Ипоэтому, когда пуля попала мне в грудь, я не только не потерял сознание, не только смог выстрелить в ответ - но смог сделать еще кое-что. Ясумел рукой дотянуться до подсумка, достать из него гранату, выдернуть чеку - и закинуть красивым таким, почти баскетбольным броском в прицеп, где пытались понять, что происходит, двое оставшихся в живых террористов. Когда громыхнул взрыв, подумалось - дикие мысли в голову приходят - ну вот, теперь и сознание терять можно…
        Но сознание не терялось…
        Вместо этого сильно болела грудь, в ней что-то хрипело, першило. Не вставая, я закашлялся, заперхал - боль усилилась, но дышать было можно.
        Бросив пистолет, помогая себе руками, я выполз из машины, встал на колени. Начал ощупывать себя и только сейчас понял, что произошло. Вменя попали две пули - только две. Одна из них в хлам разнесла спаренный магазин в подсумке. Авторая - еслибы у меня было снаряжение старого образца - онабы сидела у меня в груди. Еслибы у боевика ИРА был не старый пистолет-пулемет, а автоматическая винтовка - я былбы уже мертв. Но у боевика был старый «BSA», а у меня разгрузка с подкладкой из кевлара, тяжелая, но одновременно служащая легким бронежилетом - девятимиллиметровая пуля ударила меня в грудь и застряла в кевларовой ткани. При этом динамическим ударом, может быть, сломав одно или даже два ребра. Аможет - просто синяк, сейчас не разберешь.
        Приплыли…
        Сменил магазин, огляделся. Времени все равно нет - сейчас все местные провос, разъяренные нашим бегством с фермы, шпарят сюда. Отфермы мы на километр отъехали - не больше…
        Трактор!
        Обернулся - как раз, чтобы увидеть, как кто-то, чертыхаясь, открывает заднюю дверь машины…
        - Цел?
        Грей посмотрел на меня - и я ужаснулся, пол-лица кровью залито. Сначала мысль мелькнула, что его либо осколком достало, либо тот провос успел все-таки выстрелить. Только через пару секунд до меня дошло, что еслибы это, в самом деле, было серьезное ранение в голову - Дориан сейчасбы со мной не разговаривал и из автомобиля вылезти не пыталсябы.
        - Как это так… Черт, осторожнее… Давай!
        - Нехрен мне лежать, босс, задница болит, сил нету… Когда мы в это въехали - я упал и рожей прямо о прицел. Аон в стальном корпусе…
        Везет сегодня нам. Как утопленникам.
        - Чем сначала займемся? Рожей или жопой?
        - На твой выбор, босс. Льда нету?
        - Чего нет - того нет. Прими-ка для анестезии…
        Сзадницей вопрос решили просто - пуля была на самом излете, она так и застряла под кожей, в мышечных тканях, вынимать ее не было ни времени, ни возможностей, следовало просто сделать так, чтобы рана не кровила и в нее не попадала зараза. Поэтому я - медик из меня хреновый, признаю - достал фляжку с коньяком, плеснул на рану для обеззараживания и налепил сверху большой кусок пластыря из аптечки. Остаток коньяка Грей тутже принял внутрь - тоже для обеззараживания, мне ничего не оставил. Лечение хреновое, признаю, но больше ничего в таких условиях и при дефиците времени не сделаешь.
        Слицом было еще проще - просто неудачно упал и прочертил через весь лоб сильно кровоточащую борозду. Чем обеззараживать, уже не осталось - поэтому просто наклеили пластырь. Индивидуальный пакет использовать не стали - малоли что дальше будет…
        - Слышишь?- Грей показал дальше по дороге.
        Слышать-то слышу. Машина. Сейчас подойдут с двух сторон и возьмут в клещи.
        - Трактор. Как?
        - Нормально…
        - Давай помогу. Заведешь?
        - Не вопрос.
        Трактор - это и в самом деле выход. Здоровенные, больше метра колеса и подвеска как раз для таких холмов - с ним мы можем не привязываться к дорогам, а переть напрямик. Вдвоем в кабине поместимся…
        На тракторах никогда не ставили ни противоугонок, ни даже нормальных ключей - их никто никогда не угонял, и в этом тоже был плюс. Смоей помощью Грей забрался в кабину, тудаже я передал ему автомат и винтовку - удивительно, но лицо моего напарника близкого знакомства с корпусом прицела не выдержало, а прицел знакомство с лицом - вполне даже. Впрочем - удивительного нет, тутже прицел, рассчитанный на отдачу пятидесятого калибра, их очень прочными делают…
        Машина…
        Машина - старенький пятидверный «Остин» - показалась на дороге как раз в тот момент, когда утробно взревел тракторный двигатель. Яждал ее - притаившись за прицепом и держа винтовку на изготовку. Могло быть, конечно, и так, что это просто фермер ищет свой угнанный трактор. Но когда машина развернулась поперек дороги и из нее выскочил человек в камуфляже со «Стерлинг-Армалайтом» в руках - стало понятно, что никакие это не фермеры.
        Его я срезал сразу, когда он еще не успел занять позицию для стрельбы - выстрелил дважды, и он споткнулся на бегу, ткнулся лицом в дорогу, выронив автомат. Состороны машины не последовало ни выстрелов, ни телодвижений - там явно кто-то был, но связываться он не захотел. Видимо, решил дождаться остальных…
        Трактор пошевелился - тяжело, солидно, как шевелится медведь в берлоге. Двигатель взревел громче, сдвоенные трубы синхронно выпустили в воздух клубы сизого дыма - но почему-то трактор с места не двигался. Заскрипел металл…
        Черт… Машина, верней, то, что от нее осталось, мешает выехать. Иведь не сдвинешь с места эту машину проклятую…
        Делать было нечего - я перебежал от прицепа к самому трактору, перелез через машину, поднялся по лесенке в кабину…
        - Что?
        - Хреново… - Грей пожевал губами,- щас назад сдам. Руль до упора влево и на пониженной - прорвемся, на хрен!
        Где была пониженная, я не знал, Греюже, который, судя по виду, в тракторах разбирался, было хреново - он и на сиденье-то сидеть нормально не мог. Но движение назад, а не вперед результат дало - трактор своими колесами отпихнул искалеченную машину и остановился. Язаметил движение на ближайшем холме, выстрелил, попал или нет - не знаю…
        - Все, теперь сваливаем.
        - Кмашине?
        - Кней самой. Давай напрямую, через холмы - только не опрокинь…

25 июня 1996года.
        Северная Ирландия, графство Южный Армаг.
        Бессбрук, база ВВС Великобритании
        Самая загруженная база ВВС Соединенного королевства располагалась рядом с небольшой деревушкой Бессбрук, что находится пятью километрами западнее городка Ньюри в графстве Южный Армаг и совсем рядом с одной из наиболее оживленных автомобильных трасс Ирландии, А1, на границе с Ирландией переходящей в М1 - дорогу из Дублина в Белфаст. Граница от этого населенного пункта находится примерно в двадцати километрах - и это тоже удобно, потому что на базе в Бессбруке можно держать специальные силы, занятые контролем границы. ВБессбруке обитало примерно три тысячи человек - и все они так или иначе были связаны с базой ВВС. Кто-то работал там, кто-то занимался обслуживанием британских солдат и своих соотечественников - в общем, деревушка эта жила за счет базы. Место это считалось опасным - кто знает, что придет в голову ИРА - попытки обстрела базы из минометов уже были, обстрел садящихся вертолетов из автоматов и пулеметов - тоже, а в последнее время были и попытки сбить вертолет из ПЗРК. Да и грохот вертолетных двигателей, не смолкающих ни днем ни ночью, тоже мало способствовал повышению цен на жилую
недвижимость в этом месте.
        База ВВС Бессбрук представляла собой огромное поле, окруженное холмами. Поблескивающие краской-серебрянкой ангары, серый ноздреватый бетон дорожек и стоянок в промежутках между аккуратно скошенной зеленой травой, высокие, метра в три щиты из сайдинга, окружающие места посадки вертолетов и защищающие их от обстрелов. Это трех- и четырехэтажные серые и коричневые здания с острыми скатами крыш. Это окружающие базу плоские холмы, ровные квадраты полей с зеленой травой в окружении живых изгородей и деревьев, посаженных аккуратно в ряд. Места были неспокойными - с холмов часто обстреливали, и сасовцы, которые постоянно квартировали на этой базе в количестве нескольких патрулей, нередко выходили на холмы - чтобы не терять форму. Вобщем - кто был, тот не забудет…
        Сейчас в одной из казарм, стоящих на краю летного поля - неприметном трехэтажном сером здании, все окна которого отличались тем, что были зеркальными, пропускали свет только в одну сторону, два патруля САС готовились выйти в пешее патрулирование. Один - под командованием лейтенанта Дивера, второй - под командованием старшего лейтенанта Леонарда. Собственно говоря, идея выйти в холмы и поискать там приключений на свою задницу принадлежала Диверу. Все дело было в том, что четыре месяца назад Дивер с его патрулем попал в засаду - несколько боевиков ИРА каким-то образом узнали, где и как будет проводиться операция САС,и врезали по машине из русского противотанкового гранатомета, когда патрульные только выдвигались на позиции. Тогда от патруля боеспособными остались двое - капрал Хэммонд сгорел в бронированном «Лендровере», не успели вытащить, а рядовой Уилфорд был ранен настолько тяжело, что ему пришлось оставить службу. Ипосле этого - будто отрезало. Впатруль Дивера влились двое новичков, он сам обучил их тому, чему не обучат в Герефорде, вместе с ними бывал и на патрулированиях, и на прочесываниях,
но за четыре месяца - не только ни одной потери, их даже ни разу не обстреляли. Словно смерть решила - хватит, с этих достаточно. Сначала Диверу это нравилось - в конце концов, только придурку в радость, когда кто-то хлещет очередями по нему из кустов, но потом стало надоедать. Да и ребята молодые - рядовой Дон Кронхайд и капрал-сверхсрочник Лютер Гардинг - уже вполне освоились здесь, знали, что к чему - и проверить их в деле было просто необходимо.
        Поскольку его группе предстояла работа не в городской застройке, а в лесу - Дивер приказал надеть армейский камуфляж. Втаком камуфляже бойцы САС ничем не отличались от обычных парашютистов, патрулирующих окрестности. Отличалось только оружие - британский САС, как и многие другие спецподразделения мира, был свободен в его выборе. Поэтому на их вооружении в качестве основного стоял мощный и точный пистолет-пулемет «кольт» калибра 11,43 миллиметра, идеально подходящий для операций по освобождению заложников, для борьбы с терроризмом. Винтовки на сей раз Дивер решил не брать - какого черта, дальше, чем на пять километров от базы, они не пойдут, Руни захватит пулемет, а у старшего сержанта Фендвика из патруля Леонарда будет снайперская винтовка. Если даже они и попадут в заварушку и их прижмут огнем с дальней или средней дистанции - как это сделать на покрытых живыми изгородями холмах, лейтенант просто не представлял - пулемета и снайперской винтовки вполне достаточно, чтобы удерживать боевиков на расстоянии до тех пор, пока не подойдет помощь.
        Ипоэтому лейтенант в последний раз осмотрел свой пистолет-пулемет, оттянул назад затвор - здесь он был, как и у старой американской винтовки «М16», в задней части ствольной коробки, и отпустил его, досылая первый патрон в ствол. Дальше он отсоединил длинный, тридцатиместный магазин, достал из распотрошенной на столе коробки еще один серебристый бочкообразный патрон и засунул его в магазин - теперь у него будет не тридцать патронов, а тридцать один. Дивер не уставал повторять новичкам,что в их деле мелочей не бывает, и даже такая мелочь, как один лишний патрон, в перестрелке может спасти жизнь. Затем он снова вставил магазин в приемник до щелчка, перехватил оружие другой рукой и навьючил его на себя так, чтобы оно висело на груди и всегда было под рукой, но не мешало при этом стрелять из пистолета, если такая надобность случится.
        Покончив с пистолетом-пулеметом, лейтенант точно такуюже процедуру проделал и с пистолетом. Пистолет у лейтенанта Дивера, как и у многих других офицеров САС, был не штатный, а подарочный, собственный. Сейчас лейтенант носил с собой сделанный вручную в какой то частной мастерской в Северо-Американских Соединенных Штатах «кольт-1911». Это был увесистый пистолет, полностью из нержавеющей стали и с резиновыми щечками рукоятки. Отделан он был каким-то черным, безбликовым покрытием - так что его можно было держать в воде несколько дней, и с ним ничегобы не случилось. Короче - это был пистолет для настоящего мужчины, с которым не страшно идти и в ад. Уж во всяком случае - получше идиотского, с ужасной развесовкой «Веблея 398», штатного личного оружия британских офицеров, которое до сих пор так и не сняли с вооружения полностью. Подарили «кольт» лейтенанту в специальном десантно-диверсионном отряде армии Северо-Американских Соединенных Штатов, где он побывал в прошлом году с визитом - шесть месяцев отработал в качестве инструктора в Форт Брэгге - учил североамериканцев приемам борьбы с терроризмом.
Усевероамериканцев имелся богатый опыт борьбы с партизанским движением - Латинская Америка под боком, там никогда спокойно не было. Авот опыта борьбы с настоящим, городским терроризмом, с ударами из-за угла, с заминированными машинами, с бутылками с бензином - такого опыта у североамериканцев не было совсем. Поэтому и армия, и спецподразделения Британии часто обменивались с САСШ инструкторами на несколько месяцев, чтобы перенять друг от друга самое лучшее.
        Засунув пистолет в кобуру на бедре, лейтенант встал, машинально похлопал себя по груди и бокам, проверяя, не забылли чего из снаряжения. Выдвигаться они собирались наземным транспортом - мусоровоз тихонько подберет их и выбросит на пустынной дороге. Не забыл ничего - все на месте. Лейтенант подошел к двери своей крошечной комнаты на третьем этаже базы, открыл ее - и нос к носу столкнулся с Бирном - посыльным их командира, майора Спарроухоука, старого, двадцать лет отдавшего службе в САС лиса.
        - Тревога?- сразу просек лейтенант.
        - Скажем так… - произнес Бирн,- вы снарядились как нельзя кстати…
        - Честно говоря, джентльмены, я сам не понимаю, в какое дерьмо мы собираемся вляпаться… - Спарроухоук вышагивал вокруг стола с разложенной картой, как лев в клетке.- Чертовы шпионы опять облажались по полной программе, а нам придется это разгребать, вот так вот. Причем - по ту сторону границы, без нормальной подготовки операции и без нормальной развединформации, мать их за ногу!
        Майор Спарроухоук стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнула карандашница, сделанная, как и подобает на столе у боевого офицера,из гильзы от снаряда от двадцатипятифунтовой гаубицы. Выразив свой гнев, майор неожиданно успокоился.
        - Короче. Раз вы готовы, вы и выдвигаетесь в район. Вводные такие:пять часов назад бобби объявили тревогу - у них украли осведомителя. Причем важного - судя по тому, какой переполох поднялся. Перекрыли границу, но вы сами понимаете, провос не дураки, чтобы ехать по нормальным дорогам, они проехали по какой-нибудь тропинке, каких там тысячи и какие нам не разрешают минировать. Апримерно три часа назад пришла новая вводная - туда отправили беспилотный летательный аппарат, и он засек странную активность севернее Дандалка. Когда просмотрели пленку - Четырнадцатый спецотдел опознал в одной из машин, стоящих неподалеку, свою служебную машину, которая черт знает, как там оказалась. Но самое главное - за кем была закреплена эта машина…
        Майор выдержал эффектную паузу - как на сцене.
        - Кто нибудь из вас работал с лейтенантом Греем?
        - Греем?- недоуменно переспросил Леонард.- Вы имеете в виду Дориана Грея? Онже сменился, насколько помнится.
        - Его самого, Дюк. Его самого. Какого-то хрена лейтенанта Грея понесло на машине на ту сторону границы. Иболее того - там еще раз пролетал беспилотник, и, судя по последним данным оттуда,- в этом районе идет бой. Беспилотник тоже обстреляли, и он вынужден был убраться прочь.
        - Грей не из тех людей, что позволит трахать себя в задницу… - непечатно высказался Дивер.- Если он там, то не хотелбы я быть на месте бедных ублюдков из ИРА.
        - Какбы то ни было,- подвел итог Спарроухоук, приглаживая пальцем длинные седые усы,- возможно, что одному из наших сослуживцев сейчас не помешалабы помощь. Впринципе, знай я это - ябы отправил туда пару групп и без санкции сверху,но санкция на ограниченную операцию есть, и тем лучше для нас. Поскольку вы уже экипировались - вы и пойдете. Двумя патрулями, больше, думаю, не стоит - справитесь.
        - Кто нас повезет?
        - Два «Пингвина», с этим все нормально. Позывные «Новембер-Альфа» и «Новембер-Браво»[74 - «Новембер-Браво»- кто в теме, тот поймет. Легендарный экипаж вертолета «Чинук», обслуживающего САС. Попадал практически во все переделки, в какие попадали и бойцы САС в последнее время. Летом 2010года прошла информация, что «Новембер-Браво» был сбит в Афганистане, надеюсь, что это не так.]. Сними пойдут две группы прикрытия[75 - Группа прикрытия- специальная, очень хорошо обученная группа, задачей которой является прикрытие вертолета после его посадки. Данные группы есть у каждого экипажа вертолета, летающего за линию фронта.], так что вам не придется оставлять людей для охраны вертолетов.
        - Задача?
        - Найти Грея, если он там есть, и вытащить оттуда его задницу. Особо долго там не задерживаться, и вообще - задницами своими не светить, проблемы никому не нужны. Пришли, сделали дело - свалили. Так вот.
        - Лимит времени?
        - Пара часов. Лучше даже за час.
        - Ведение огня?
        - Только в ответ, сами понимаете. Это чужая страна, нельзя разносить там все, что видите.
        - Грей там один?
        - Согласно данным бобби, там еще может быть человек. Констебль Алекс Кросс из спецотдела. Фотографии пока нет.
        Леонард выругался - ситуацию это осложняло сильно. Наличие еще одного «своего» - и его надо опознать мгновенно. Немудрено пристрелить в суматохе.
        - Акак быть с тем агентом, которого похитили?- вспомнил Дивер.
        - Сэтим - по обстановке…
        One, two, three o’clock, four o’clock, rock,
        Five, six, seven o’clock, eight o’clock, rock,
        Nine, ten, eleven o’clock, twelve o’clock, rock,
        We’re gonna rock around the clock tonight!
        Рок вокруг часов. Прилипчивая, незатейливая мелодия Билла Хейли бьется в наушниках, заставляя думать только о ней, выстукивать ногой ритм по мелко дрожащему полу вертолета, не думать ни о чем, кроме этого счета. Один-два-три-четыре - рок! Пять-шесть-семь-восемь - рок! Девять-десять-одиннадцать-двенадцать - рок! Мы будем танцевать гребаный рок вокруг часов этой ночью!
        Рок-н-ролл!!!
        Два «Пингвина-Командо», тяжелых транспортных вертолета фирмы «Уэссекс», неслись над землей, ныряя в лощины, стараясь идти, где это только возможно, ниже линии холмов, чтобы звук винтов оставался в этих самых лощинах, гасился ими и не сообщал всем в округе, что идет смерть. Петлять вот так вот между холмами,в то время как иногда расстояние между горными склонами всего на пару метров меньше, чем диаметр несущих лопастей вертолета - занятие смертельно опасное. Но эта тропа протоптана - и «Новембер-Альфа» и «Новембер-Браво» не раз по ней летали, забрасывая группы на ту сторону и эвакуируя их оттуда, бывало, что и под огнем. Поэтому летчики пилотируют вертолеты, как медитируют - в основном на ощущениях и внутреннем таймере, который подсказывает - в какой конкретно момент и куда отклонить ручку управления.
        Уоткинутого в сторону люка в боку вертолета на пластиковом сиденье примостился пулеметчик. Унего под руками - мощнейшее оружие, тоже закупленное в САСШ - бортовой пулемет «М134 Миниган», шестиствольное чудовище, которое не стреляет - которое плюется пулями со скоростью четыре тысячи выстрелов в минуту. Когда стреляет «Миниган» - словно перст бога протягивается с небес до грешной земли, сметая ливнем свинца все, что попадет на пути. Когда тебя прикрывают с неба с «Миниганом» - можно считать, что у тебя вдвое больше людей, чем есть на самом деле. «Миниган» разорвет в клочья самого черта.
        Под ногами пулеметчика, наполовину высунувшегося в люк, стремительно несется до неправдоподобия яркая, каменистая зелень холмов, вросшие в склоны столетние валуны, уродливо сплетенные заросли кустарника, быстрые и чистые нитки ручьев. Внекоторых местах явно видна натоптанная колея - что она означает, никому из сидящих в вертолете объяснять не надо.
        - Проходим границу!
        Границане обозначена никак. Она - просто линия на карте, линия, которую одна из частей страны не признает, а вторая - защищает. На самом деле граница ничего не значит, она ненастоящая, нарисованная - потому что в этой стране много настоящих границ. Вкаждом, даже самом маленьком населенном пункте, которого, может быть, и на карте-то нету - есть граница. Там, где люди по-разному молятся одному и томуже богу - есть эта граница. Эта граница самая настоящая, если ты ее нарушишь - можешь умереть страшной смертью.
        Вертолеты один за другим ныряют на ту сторону. Там только внешне все тоже самое. Формально независимая Ирландия, даже не британский протекторат, не хочет ссориться с могущественной державой по ту сторону пролива. Но это правительство не хочет. Алюдиздесь ненавидят британцев. Полицейские SDU (Special Detective Unit), не задумываясь, стреляют в бойцов САС, проводящих операции на этой стороне, а потом говорят, что не знали, в кого стреляли. Если передать арестованного боевика ИРА ирландским властям - уже завтра он будет сидеть в лучшем пабе Дублина, пить пиво и посмеиваться над придурками, отпустившими его. Эта земля стреляет.
        - Три минуты!
        Три минуты до точки, где в последний раз беспилотник засек активность. Там может быть все, что угодно - в том числе и ПЗРК, которые по эту сторону границы хранятся на тайных складах. Собьют - никто не успеет спастись. Может, и всю эту заваруху устроили в расчете на то, что прилетит британская спасательная команда.
        - Левее на два часа! Соружием!
        Ирландец совершает ошибку - еслибы он просто пропустил вертолеты, британцы не имелибы права в него стрелять - пусть у него в руках автомат Калашникова, и это хорошо видно. Но он совершает ошибку - падает, перекатывается и начинает садить в вертолет длинной очередью. Едва заметный язычок пламени пульсирует на косом срезе ствола.
        - Открываю огонь!
        Зарычал «Миниган» с правого борта - сплошная струя огня хлестанула по холму, по букашке, что дерзнула стрелять в небесных птиц. Длинная очередь «Минигана» рвет автоматчика в клочья, вбивает в землю. Остаток очереди пришелся в стену фермы, срезал несколько кирпичей, фейерверком отрикошетил от стен - зрелище фантастическое.
        - Браво, высаживай досмотровую группу! Мы прикроем!
        - Понял, захожу на посадку!
        - Приготовились!
        Горохом сыпанули по бортам пули, снова зарычал «Миниган».
        - Провос здесь бегают!
        - Левее! Левее заходи!
        - Они в здании! Вздании!
        Вертолет внезапно бросило вверх и вправо, истошно взвыла турбина. Лейтенанту Диверу показалось, что их подбилии сейчас вертолет тяжко рухнет вниз. Нечто маленькое, темное, оставляющее за собой серый дымный след, наподобие толстой веревки разминулось с вертолетом, пройдя на расстоянии вытянутой руки по левому борту.
        - РПГ! Изразвалин работает РПГ!
        - Уходи оттуда! Набирай высоту!
        Вертолет выровнялся, пошел широким кругом, заходя на цель левым бортом,чтобы дать возможность работать пулеметчику с левого борта, у которого еще не израсходован ни один патрон…
        - Вышка Би, по нам работают! Высадить десант не можем!
        - Зачистить район! Увас не больше шесть-ноль майк!
        - Принял!
        На самом деле ирландцы просчитались. Уних был шанс - дождаться, пока «Новембер-Браво» начнет высаживать десант - тогда он будет вынужден замереть в нескольких метрах над землей и сбросить тросы. Ну а РПГ - против него не устоит никакой вертолет, какбы он ни был бронирован. Раз - и квас! Да и пулемет - саданул длинной очередью по хвостовому редуктору - все. Если сразу не упадет - в воздухе не больше десяти минут продержится, достаточно даже не сам редуктор повредить, а его систему смазки или приводной вал хвостового винта. Аупавший вертолет - это уже другое дело, тогда британцы никуда не денутся. Но сейчасу кого-то сдали нервы, и он открыл огонь по приближающемуся, но еще не зависшему над землей вертолету, имеющему запас мощности и высоты для маневра. Теперь ирландцы были обречены - четыре «Минигана» для наземных сил - это смерть без вариантов…
        - Захожу на атаку!
        - Понял, прикрываю!
        Снова рычит пулемет, снося потоком огня остатки некогда жилого дома, поливая землю стальным ливнем. Четыре тысячи пуль в минуту - и каждая хочет добраться до тех, кто сейчас вжимается в кирпич, молясь всем богам, чтобы стать бесплотным и невидимым…
        - Здесь садиться нельзя! Площадка опасна!
        - Зайду на холм, это господствующая высота!
        - Понял, прикрываю!
        Вертолет снова замедляется…
        - Наблюдаю трактор! На северо-восток, полклика - провос!
        - Понял, я этим займусь! Высаживай группу!
        - Принял! Иду в зону посадки!
        - На посадочной площадке не оставаться! Прикроешь с воздуха!
        Сосвоего места поднимается командир группы прикрытия - здоровенный седовласый шотландец, в звании аж главного сержанта. Наверное, если брать всю британскую армию - людей с таким боевым опытом, как у него, наберется десяток, максимум два. На таких вот сержантах держится армия, скольбы мало их ни было. Он, как и любой член экипажа, подключен к внутренней радиостанции, поэтому, в отличие от десантной группы, вполне понимает, что происходит. Это десантники - от внешнего мира их прикрывают бронированные борта, их война начинается только тогда, когда выпускающий откинет люк - и они шагнут в него. Навстречу неизвестности, навстречу пулям, возможно, и смерти.
        - Тридцать секунд, ребята… - прокуренные до желтизны зубы жуют толстую незажженную сигару, главный сержант умудряется каким-то чудесным образом говорить четко и внятно, не выпуская ее изо рта. Долгая практика, не иначе…
        - Обстановка?- Дивер встает первым, руки машинально касаются висящего поперек груди североамериканского пистолета-пулемета - словно десантник хочет лишний раз убедиться, что тот здесь, на месте.
        - Хреновая обстановка!- главный сержант неизвестно чему лыбится на все тридцать два зуба, и от этой улыбки почему-то становится легче.- Там гранатометчик и несколько стрелков. Может, бортстрелки их достали - а может, и нет, там ферма каменная, на вид крепкая. Но таких жеребцов, как вы, это ведь не смутит, не правдали?
        - Прикрытие?
        - Да будет вам прикрытие. До цели спускаться придется, примерно один клик. Наши чертовы коробочки будут точно над вами, если соскучитесь - гляньте вверх…
        Люк отходит вниз - почему-то не вбок, как на всех вертолетах, а вниз. Ревущий ветер бьет в лицо…
        - Пошли! Быстрее!
        Выскочили - экипаж удерживает ревущую машину всего в метре от зеленой травы, по траве будто пробегают волны - пригнувшись, сразу в сторону, схема прикрытия места посадки отработана на тренировках до автоматизма. Каждый знает свое место, свой сектор обстрела. Разрываемый вертолетными лопастями воздух - а сами лопасти всего метрах в трех над твоей головой - едва не сшибает с ног.
        Четверкой дело не ограничивается - за спецназовцами Дивера прыгают еще двое стрелков, у одного «Стерлинг-Армалайт» с подствольным гранатометом, у второго - ручной пулемет. Последним десантируется сам главный сержант - у него в руках игрушкой кажется единый пулемет, длинная лента уходит куда-то вниз…
        Это уже можно считать любезностью со стороны вертолетчиков и главного сержанта лично. Если вертушка уходит в режим ожидания, не остается на земле - то и он не обязан высаживаться и оставаться на земле. Однакоже - решил высадиться. Пока Дивер с его группой будет обыскивать ферму,главный сержант со своими людьми займет господствующую высоту и не допустит захвата ее противником. Если будет потеряна удобная посадочная площадка - скверное дело, хотя подняться в зависший вертолет можно и по тросу…
        Вобщем,оказали вертолетчики услугу, такую, которая в ближайшую субботу обойдется не в одну пинту эля в ближайшем баре…
        - Группу высадил! Ухожу в зону ожидания!
        - Японял, готов прикрывать!
        Ферма. Один клик до нее - длинное серое строение, кажется, полуразрушенное - а может, это только так кажется. Еще какие-то развалины - там до сих пор стоит облако пыли, выбитое из старых стен градом пуль. Вертолет медленно уходит вертикально вверх, ветер с каждой секундой треплет все слабее и слабее.
        Не стреляют.
        Общий сбор - левая рука вверх, указательный палец описывает круг. Секунда, вторая - и вот четверо спецназовцев и трое десантников из группы прикрытия уже на расстоянии вытянутой руки друг от друга, спиной к спине, стволы направлены на все стороны света.
        - Двигаемся «гусеницей»[76 - Гусеница- используемый спецназом способ передвижения. Выглядит так: первый номер пробегает пятьдесят метров, занимает позицию. Второй пробегает сто метров- пятьдесят и еще пятьдесят. Итак- пока не достигнут цели. Суть здесь в том, что всегда один бежит,а другой его прикрывает.]. Дистанция сто ярдов, не больше. Уобъекта разбиваемся на пары. Как выглядит Дориан Грей, все помнят?
        - Да, сэр.
        - Да, сэр.
        - Так точно, сэр.
        - Руни, идешь последним! Прикрывай нас!
        - Понял, сэр…
        - Сэр, удержите для нас эту площадку, пока мы прогуляемся вниз?
        - Не вопрос! Сломай ногу[77 - Сломай ногу- примерно тоже самое, что и у нас «Ни пуха ни пера».], сынок…
        - Спасибо, сэр. Пошли!
        Холм покрыт травой, словно зеленым ковром, в некоторых местах ковер этот разрывается кривыми ветвями кустарника, и кажется, что спуститься вниз - плевое дело. Но это впечатление,как и многое на этой земле, обманчиво - можно неосторожно наступить на камень - и действительно сломать ногу. Укрыться на склоне негде,поэтому просто встаешь на колено и прикрываешь того, кто бежит за тобой. Длинное серое строение все ближе - становятся видны детали. Иссеченные градом пуль стены, пролом в стене - как будто засадили из гранатомета. Колея у самой стены - кто-то проехал по направлению к дороге и совсем недавно. На холме начинает бухтеть пулемет, к нему присоединяется ручник - звук его стрельбы похож на истерический собачий лай. Это заставляет прибавить ходу. Напоминает - что тут не твоя земля…
        - Сэр, здесь была неслабая заваруха…
        - Вижу…
        - Новембер-Браво - десантной группе! Доложите обстановку!
        - Достиг фермы, сопротивления не встречаю! На ферме - признаки серьезного боя!
        - Вас понял. Долго еще там?
        - Постараемся не задерживаться, сэр… Руни, прикрывай нас здесь. Кронхайд, оставайся с ним!
        - Есть, сэр!
        Двое спецназовцев выстраиваются короткой колонной у входа. Дивер, на всякий случай,- осторожность еще никому никогда не мешала, срывает со снаряжения толстый черный цилиндр светошоковой гранаты, выдергивает чеку.
        - Fire in the hole!
        Мертвящим светом вспыхивает магний, грохот такой, что закладывает уши. Вспышка в закрытом помещении на несколько секунд дезориентирует любого противника - а больше времени и не нужно.
        - Слева чисто!
        - Справа чисто!
        - Пресвятой боже, сэр…
        Лейтенант останавливается. Красная точка прицела замирает на подвешенном к балке распятом и истерзанном человеческом теле. Накатывает тошнота.
        - Какого…
        - Сэр, они его…
        Надо держаться. Это не учения, одна ошибка - и сам будешь висеть рядом, на такомже столбе. Держи себя в руках.
        - Прикрывай дверь! Прикрывай, тебе говорю!
        - Есть, сэр…
        Похоже, похищенный осведомитель - больше некому. Не Грей точно - не его лицо, не его фигура. Какого хрена они с ним такое сделали?
        Гильза под ногами - большая, отсвечивающая матово-желтым… Чуть подальше еще одна…
        - Сэр, что за хрень здесь происходила?
        - Не хочу даже думать… - Дивер задумчиво рассматривал только что подобранную гильзу - заметил под ногами. Гильза была просто огромной, пятидесятого калибра.- Но если ты хочешь знать мое мнение, самое время делать отсюда ноги. Снимай этого, я прикрою…
        Лейтенант сунул найденную гильзу в карман, занял позицию у двери, пока его подчиненный, стараясь сдержать тошноту, пытался отделить тело от балки. Это - тоже урок, теперь он раз и навсегда поймет, что представляет собой ИРА, и сделает все, чтобы не попасть к ним в руки. Такое зрелище раз и навсегда освобождает от иллюзий. Удвери полно гильз - автоматных, значит, здесь шел серьезный бой, и кто-то отстреливался у двери…
        - Новембер-Альфа - всем! Один клик[78 - Клик- километр, майк- минута, это лексикон НАТО в нашем мире, но и там он есть.] южнее - выведенный из строя автомобиль со следами пуль! Тел внутри нет!
        - Вышка - Новембер-Альфа! Не задерживайтесь там!
        - Есть, сэр!
        Возвращаться к вертолету пришлось уже под свист пуль. Нет, ирландцы не были такими дураками, чтобы где-то высунуться и обстрелять группу - они стреляли откуда-то из-за холмов, навесом. Нервирует - когда пуля свистит на излете, а потом со щелчком ударяется обо что-то рядом с собой…
        Главный сержант тоже стрелял навесом, ухитряясь отсекать по одному выстрелу из пулемета стоя на колене. Лейтенанта Грея они не нашли - оставалось надеяться только на то, что из кольца он смог-таки выскользнуть…

27 июня 1996года.
        Белфаст, Северная Ирландия.
        Госпиталь святой Марии
        Это только в фильмах так бывает - главный герой удаляется на закат, а рядом с ним - спасенная им от главного злодея сисястая блондинка. Имузыка… обязательно музыка. Вреальностиже главному герою после всех его подвигов первым делом приходится объясняться с начальством.
        Чем я и занимаюсь. Помере сил и возможностей.
        - Значит, у нас один констебль, раненный в грудь. Иеще один - раненный в задницу. Иеще мы лишились машины. Инапоследок - вляпались в дерьмо по ту сторону границы. Устроили маленькую, никем не разрешенную войнушку.
        Один из двух суперинтендантов ходил по палате, доводя себя до белого каления, второй молча сидел и смотрел на меня, как будто я ему задолжал крупную сумму денег. Ямолчал - когда говорит начальство, лучше помолчать.
        - Итак, констебль Кросс, послушаем теперь вас. Объясните нам, где и при каких обстоятельствах вы сумели получить ранение?
        Явдохнул. Задержал дыхание. Выдохнул.
        - Сэр, рапорт о происшествии я положу вам на стол не позднее завтрашнего утра. Кратко могу сказать - нам удалось перехватить автомобиль с предполагаемыми похитителями моего осведомителя на самой границе. Мы открыли по нему огонь, но похитителям удалось уйти и пересечь границу. Готов нести ответственность за свои действия.
        - Где это было?- подал голос второй суперинтендант, впервые за все время, пока он сидел и смотрел на меня.
        - Сэр, это было в районе рядом с Кидди.
        - Понашу сторону границы.
        - Да, сэр, по нашу.
        - Кросс, какого хрена!- не выдержал, наконец, Риджвей.- Вы меня за кого здесь держите! Вы и констебль Грей, которого вы потащили за собой, с оружием перешли границу и устроили там бойню. Как вообще у вас хватило ума на такое?!
        - Сэр, я не понимаю, о чем вы. Перестрелка с боевиками ИРА имела место по нашу сторону границы, это я могу подтвердить совершенно точно.
        - Констебль Грей утверждает обратное… - спокойно произнес Такер, вытирая лицо белым носовым платком. Впалате не работал кондиционер и было и вправду жарковато.
        - Сэр, я не знаю, что там утверждает констебль Грей, но прошу заметить, что он здесь работает первые дни и может не знать местность. Возможно, он и впрямь предположил, что мы перешли границу,но я знаю, что это не так.
        - Хорошо,- Такер спрятал платок,- сколько выстрелов вы сделали?
        - Около пятнадцати, сэр.
        - Аконстебль Грей стрелял?
        - Да, сэр.
        - Сколько выстрелов сделал он?
        - Не меньше десяти.
        - Изчего вы стреляли?
        - Изштатного оружия.
        - То есть из пистолетов.
        - Именно, сэр.
        - Иникакого штурмового оружия у вас не было?
        - Никак нет, сэр.
        - Играницу вы не переходили?
        - Никак нет, сэр…
        - Ав вас стреляли?
        - Изавтоматического оружия. Две или три винтовки, сэр…
        - Вы на удивление легко отделались…
        - Ия, и констебль Грей прошли специальную подготовку и умеем действовать в таких ситуациях.
        - Ахда, САС… Какже, какже…
        Суперинтендант Риджвей раздраженно шарахнул кулаком по стене - аж стойка с аппаратурой покачнулась.
        - Ты меня за идиота принимаешь, Кросс? Не отвоевался еще? Здесь полиция, а не морская пехота, чертбы вас всех побрал!
        Суперинтендант Такер поднял руку.
        - Констебль Кросс, с этой минуты вы считаетесь отстраненным от исполнения своих обязанностей до окончания служебного расследования произошедшего инцидента. Оружие ваше и так у нас, поэтому сдать не предлагаю. Вы находитесь в оплачиваемом отпуске, но покидать территорию северных графств не вправе до окончания служебного расследования. После окончания расследования вашу судьбу решит дисциплинарная комиссия в установленном инструкцией порядке. Вам все понятно, сэр?
        - Так точно, сэр,- по-уставному отозвался я.
        - ИзИрландии ни ногой, Кросс,- понизил голос суперинтендант Такер.
        - Японял, сэр.
        - Тогда все.
        Первым вышел Такер, вторым - Риджвей, на пороге он чуть остановился и подмигнул мне, сделав на лице мину «Сам понимаешь». Понимаю…
        Понимаю, что мы здесь все - заложники этой ситуации. Понимаю, что нам часто приходится лгать. Понимаю, что каждый полисмен мечтает сделать то, что сделал сегодня я. Просто они мечтают, а я - сделал. Понимаю, что и Риджвею придется сейчас играть в свою игру - чтобы вывести из-под удара себя и отдел, возможно, придется кого-то сдать. Проверяющие из Лондона - это не шутки, сыграть «под дурака» не получится. Кандидат единственный - я.
        Ивсе-такимерзко. Мерзко…
        Через границу мы всеже перебрались, с той стороны на эту существует тысяча тропок. Оружие спрятали - точно также, как это делают боевики ИРА, закопали, запомнили место. После чегодоехали до ближайшего полицейского участка, сообщили о произошедшем. Помоему совету остановились на дороге и выпустили по близлежащим кустам несколько пуль из своего штатного оружия. Это на случай, если потребуют показать, где именно была перестрелка.
        Уменя обнаружилось сотрясение мозга, легкое,это помимо легкого ранения в грудь и двух треснувших, но выдержавших удар ребер. Грей лечил свою пятую точку, и ему зашили лицо. Повоевали, в общем. Если сейчас не выкинут из полиции, сильно удивлюсь…
        Интересно… Если так вот вспомнить - я, это затевая, на что рассчитывал? На то, что меня медалью наградят? Крест Виктории дадут? Впример поставят? Премию в размере годового жалованья выпишут? Да ни хрена - правила игры хорошо всем известны. Вполиции одиноких волков не ценят. Неудобные они, эти волки одинокие - все куда-то не туда лезут. Риджвей сам из армии - поэтому терпел, понимал, что я, если даю результат - то он реальный, а не словоблудие и не донесения агентов, в пабе за кружкой пива выдуманные. Но сейчас Риджвею самому задницу надо спасать - в отделе этот деятель сидит из Лондона, проверяет… Не покидайте Ирландию, мать его… Авот возьму и покину, так покину, что искать - ноги до колен сотрете…
        Интересно, что сейчас дома?
        Дома…
        Давно, несколько лет назад, тот человек, который отправлял меня сюда, долго говорил со мной перед отправлением. Долго, больше часа. Он сам несколько лет работал на холоде, причем не где-нибудь, а в Великобритании, в стране, куда отправлялся и я. Он многое мне тогда рассказал,но не о самой стране, не о том, как правильно держать столовые приборы в руках, чтобы в тебе не заподозрили североамериканца или хуже того - человека с континента. Он рассказывал о том, что чувствует разведчик в чужой стране, вынужденный там жить годами, день за днем. Ведь мой случай - это не самый сложный, бывают так называемые «спящие агенты»,их готовят на случай наступления «часа Ч» - особого периода. До этого времени они должны акклиматизироваться, стать своими среди чужих и - затаиться, осесть в тихих уютных пригородах, найти себе нудную и неприметную работу, раствориться в людской массе, замереть, лечь на дно. Так и жить - день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Некоторые заводят семью, детей - дети даже не догадываются, кем является их отец.
        На самом деле это страшно. Страшно даже задумываться об этом. Что касается меня,то за все время, пока я здесь,- времени задумываться не было. Работа полицейского - это работа на износ, про рабочее время надо забыть, пашешь и днем, и ночью. Ав таких местах, как Белфаст, ты не только пашешь, как вол, каждую минуту тебя могут убить - расстрелять, зарезать, взорвать,и времени думать просто нет, ты просто стараешься сделать свою работу и не подставиться. Ковач говорил: если разведчик начинает думать о смысле жизни - дело дрянь. Укаждого человека есть предел, каждый рано или поздно почувствует, что он надломился. Нельзя двадцать четыре часа в сутки жить под напряжением и не надломиться, человек просто не рассчитан на то, чтобы так жить. Иесли, сказал Ковач, ты почувствуешь, что не справляешься сам с собой, честно дай знать в Центр. Вывезут. Помогут. Если можешь справиться - справляйся. Но самое главное в этом случае - не врать самому себе…
        Проще простого - дал сигнал, что подозреваешь - тебя раскрыли, и максимум через семь дней будешь дома. Это проще, чем кажется. Вконце концов Ирландия всего лишь небольшой остров, вышел на берег в условленном месте, в условленное время - и тебя подобрала яхта. Атам - возможно, под свинцовой толщей воды в открытом океане, в десятках миль от берега, скрывается, ждет тебя подводная лодка. Иты уже дома, в Санкт-Петербурге, ты сполна вкусишь положенные тебе почести, получишь жалованье за все годы работы - оно переводится на номерной счет в Офицерском обществе взаимного кредита. Дадут орден - конечно, просто покажут и заберут обратно - какже, «без права ношения до дня отставки», за славные дела на ниве шпионажа по-иному и не награждают, профессиональный разведчик даже удивится, случись иначе. Идальше - обычная жизнь флотского офицера:скорее всего, на первое время засунут куда-нибудь на Тихоокеанский флот, на хорошую должность в контрразведку, пока все не уляжется…
        Свобода… Отвсего… Отпостоянного напряжения,когда ты, как сжатая до упора пружина. Отожидания ночного стука в дверь, шороха крадущейся к окнам группы захвата. Отпостоянных проверок - не упалли тебе на хвост кто-нибудь. Отсмертельной опасности белфастских улиц, от запаха взрывчатки и паленого мяса, от происшествий. Отзверств и безумия межконфессиональной резни, от глаз двенадцатилетнего пацана, который подстерег своего сверстника, вся вина которого была в том, что он по-другому молится богу,и перерезал ему горло, а теперь смотрит на тебя и говорит, что его нельзя судить, поскольку ему всего двенадцать лет. Оттого, что никогда не забыть и не понять, от того, что будет тебе являться по ночам в кошмарных снах, даже тогда, когда дом твой наполнится веселой возней внукови они станут спрашивать, почему дед так неспокойно спит по ночам.
        Свобода…
        Честно спросил себя - хочули я туда, назад. Подумал. Ичестно ответил.
        Не хочу.
        Не все еще сделано. Далеко не все…
        Вспоминая первые месяцы моей жизни в этом городе, я могу вспомнить только одно - как мне было тогда тяжело. Нет, надо мной не тяготел страх разоблачения, было просто не до этого. Сам город - с запредельной концентрацией ненависти, с бьющим в нос запахом беды - крови, взрывчатки, пороховых газов - сам город буквально убивал меня. Наверное, отыщись в полиции кто-нибудь повнимательнее, менябы на этом и раскрыли сразу - понялибы, что я не местный, не тот, за кого себя выдаю. Но здесь мало кто смотрел друг другу в глаза - это не принято…
        Атеперь…
        Атеперь этот истерзанный вековой ненавистью город постепенно становился мне близким и родным, он был, как толстая заноза в пальце,которую невозможно терпеть, но если попытаться выдернуть - становится еще больнее, намного больнее. Постепенно я начал понимать этот город - что, где и почему в нем происходит. Янаучился оценивать прохожих - не топорщитсяли одежда, скрывая оружие, не являетсяли эта шапочка скатанной до поры маской. Янаучился жить в этом городе - и город принял меня. Теперь я уже чувствовал свою общность с ним и даже боялся покинуть его…
        Ипрежде, чем я его покину, я должен найти ответ на вопрос - чтоже все-таки произошло. Что происходит и что произойдет в будущем. Что все это значит?
        Как раскрыли О’Доннела? На чем он провалился? Зная его, я мог сказать - несмотря на пьяный, растрепанный и забулдыжный вид, он был себе на уме - даже пьяный он четко понимал, что происходит, и четко чувствовал, когда пахнет жареным. Он не проболталсябы по пьянке в пабе, онбы не проявил неосторожность, добывая информацию - особенно если учесть то, что конкретной задачи по добыванию информации я перед ним не ставил. Аеслибы и поставил - он ни за чтобы не начал ее выполнять, еслибы почувствовал, что дело пахнет жареным. Он держался в ИРА достаточно долго, видел, что происходит с теми, кто стучит в Особый отдел,и не имел ни малейшего желания, чтобы тоже самое произошло и с ним. При малейшей опасности онбы ушел на дно, нашел меня - в конце концов, и полиция, и Четырнадцатое управление всегда честно, без обмана, выполняли взятые на себя обязательства перед осведомителями. Им меняли внешность, выписывали новые подлинные документы, давали деньги, отправляли в Индию, в Австралию, в любую глушь - даже на континент. За этим особо следили - стоит только пройти слуху, что бобби или контрразведчики подставили
своего осведомителя,и на следующий день мы разом лишимся всех своих источников информации. Разом! Аразведслужбу без источников информации можно закрывать за ненадобностью.
        Так на чемже все-таки прокололся О’Доннел? Начал задавать вопросы и на это обратили внимание? Наврядли. Во-первых,вопросы и задавать не стоит - нужно просто быть своим человеком во всех барах, где пьют интересующие нас люди, внимательно слушать и ничего не пропускать мимо ушей. Ирландец под градусом хранить секреты не умеет. Во-вторых,в ИРА существовала контрразведка, и поэтому вопросы поимки британских стукачей ложились на нее, остальные этим не сильно морочили свои хмельные головы. Нужно было отчудить что-то совсем из ряда вон выходящее, чтобы на тебя обратили пристальное внимание.
        Кто-то сдал? Кто?
        Грей…
        Не было Грея - не было проблем. Появился напарник - появились и проблемы.
        Иснова не сходится. Зачем ему это? Неужели перекупили даже человека из САС? Будь я британским сержантом,ябы знал, кому и как задать вопрос - британский сержант может узнать любую информацию относительно того, что происходит в частях Ее Величества, даже секретную. Убританского сержанта от другого британского сержанта секретов нет. Но этот канал информации для меня закрыт наглухо. Во-первых, о британской армии я знаю намного меньше, чем должен, во-вторых, я даже хуже гражданского. Яморяк, земноводное, морда для того, чтобы почесать кулаки при встрече - здесь сухопутные также ненавидели морских, как в России.
        Сболтнул? Может быть. Но кому - онже только что приехал, в городе никого не знает. Где, как, кому он мог проболтаться об агенте? Не пацан ведь - понимает, в какие игры здесь играют и что стоит на кону.
        Потом - если он сознательно работает на них,почему он не пристрелил меня тогда, не взял в плен? Зачем убивал своих? Зачем сунулся со мной через границу - могбы отказаться? Мог! Под любым предлогом. Ине просто отказаться, но сообщить, куда я поехал, чтобы меня задержали - сталбы стукачом, но начальствобы слова не сказало, похвалилобы даже. Но ведь поехал, сунулся в самое пекло.
        Остается только одно. Та самая промашка Грея, когда он вышел из машины и тронулся в дом, следом за мной. Вот тут он просто промахнулся, сделал то, что делать ни в коем случае нельзя. Если за домом О’Доннела следили,у контрразведки ИРА сразубы появились к нему неприятные вопросы. Неужели все-таки это? Как глупо… Одна промашка и…
        Но ведь тогда получается, что за домом О’Доннела уже следили - значит, уже подозревали, уже он сделал что-то такое, что привлекло внимание. Иопять приходим к томуже - что он где-то засветился, непонятно, где.
        Какую роль во всем этом играет Кевин О’Коннел? Серьезный человек - командир батальона, один из основных командиров террористического католического подполья в Белфасте. Впоследнее время говорит всем, что надо завязывать, вступил в Шин-Фейн, стал их региональным координатором, но… свежо предание. Те, кто со слезами на глазах и крестным знамением клянется тебе, что завязали - на самом деле еще опаснее. Если террорист из ИРА говорит, что завязал,скорее всего, он просто ждет, когда ты повернешься к нему спиной.
        Неужели то, что произошло в Лондоне, дело рук людей из Белфастской бригады? Сильно сомневаюсь, скажем так - не их размах. Их максимальный размах - несколько заминированных автомашин одновременно, или подстеречь патрульи покрошить из автоматов, или врезать по полицейскому участку из тогоже «Шмеля». Чисто террористические акции. Тоже, что произошло в Лондоне, сильно смахивает на серьезную боевую операцию.
        Что он дал О’Доннелу на переделку? Что за провод, что за разъем? Кчему? Кпульту управления минометной системой? Получается, что если стандартного провода не было, пришлось переделывать - значит, система эта изначально, в своем заводском варианте не была совместима с компьютером. Обычно все боевые системы последнего поколения и САСШ, и Великобритании совместимы с компьютерами - для диагностики состояния и программирования. Еслиже эта была несовместима - значит, она произведена не в Британии и не в САСШ. Вдругом месте.
        Германия? Богемия? Или…
        Отлеживаться здесь просто преступно. Надо выходить. Ипопытаться понять, чтоже, черт возьми, происходит?
        Выйти оказалось не так-то сложно - врачи уже привыкли к тому, что полицейские долго в больнице отлеживаться не желают. Врачебный осмотр, тугая повязка на грудь, напоминание о том, что я выхожу из больницы по собственной воле, и если со мной что-то случится, то страховой полис уже не действует, пара подписанных формуляров и… здравствуй свобода…
        Без пистолета я чувствовал себя голым. Ощущение предельно паршивое. Как и у любого активно действующего полисмена, у меня были свои «крестники», каждый из которых не упустит возможности поквитаться. То, что вокруг меня - протестантский квартал, а не католический, успокаивало мало - у протестантов тоже имеются претензии к копам. Восновном такие, что не даем прогуляться с битами по католическому кварталу. Убить не убьют,но дубинками и бейсбольными битами отходитьзапросто могут.
        Пистолет у меня был, и не один, и автоматы - тоже, но до них еще надо добраться… Апока что я, осматриваясь по сторонам в поисках признаков опасности, шел по тротуару одной из оживленных улиц.
        Ага, кстати…
        Слева кафе. Интернет-кафе, по самой последней моде, современные средства связи тоже проникали сюда. Напряг память - вспомнил, что последний раз я в этом кафе был полгода назад - значит, можно зайти. Работа вынуждала знать все публичные места, где можно выйти в Интернет в этом городе, и помнить, когда последний раз я посещал каждое из них. Стех пор, когда я был здесь последний раз, почти ничего не изменилось,только на стеклах теперь были грубоватого вида решетки, а перед входом - три в ряд, массивные бетонные клумбы с цветами. Значит, и тут жареный петух в известное место клюнул.
        Администратором зала здесь работал невысокий, наголо бритый паренек в кожаной одежде - Тартан Бойс, к гадалке не ходи. Взале - всего восемь мест - звучала напряженная новомодная музыка, из числа тех, что превращает мозги в месиво, пахло дешевым освежителем воздуха, даже излишне настойчиво пахло. Перед входом висело большое зеркало, как и во многих таких заведениях…
        - Полфунта за час… - безапелляционно заявил паренек,- час минимум.
        Нормально…
        Выложил на стол требуемую сумму, пацан стряхнул деньги в черный бронированный ящик с прорезью - такие места часто грабят, а тут замок с таймером, открыть его можно только в строго определенные часы, даже если знаешь комбинацию. Повел меня к компьютеру - я успел заметить, что рядом со стулом, на котором этот молодой человек качался, к стене прислонена увесистая, обтянутая проволокой бита…
        - Без пароля. Удачных странствий…
        - Спасибо… - пробурчал я.
        Просмотрел свой обычный ящик - первый, затем второй. Ничего - море спама и ноль полезного. Служебный ящик открывать с компьютера, находящегося за пределами полицейского управления, категорически запрещено, но я-то был отстранен, не такли? Поэтому набрал пароль, зашел - тоже ничего интересного, текущая, надоевшая рутина.
        Напоследок я решил зайти на один сайт. Малоизвестный - фирма торговала обувью, цены были дорогими, а качество - не сказать, что хорошим, и дела у фирмы шли не особо хорошо. Для того чтобы скрыть свой интерес именно к этому сайту, перед ним я посетил шесть аналогичных - будто подыскиваю себе обувь через Интернет.
        Зашел - и замер…
        Распродажа. Все модели.
        Система связи с агентами была построена на томже самом Интернете - просто и безопасно. Несколько безобидных сайтов, ничего не значащие объявления, заказ товаров через Интернет и связанная с этим переписка. Расшифровывать нечего - использовались не шифры, а условные слова. Чтобы понимать их истинное значение, нужно быть одним из двух-трех посвященных. Ктомуже у каждого агента - свой сайт.
        Аэтот сайт был общий, и его знали все. Знали и должны были заглядывать - раз в месяц. Каждому из нас было присвоено кодовое обозначение, соответствующее одной из моделей обуви, которой торговали на сайте. Все модели - сообщение адресовано всем. Аслово «распродажа» имело свой, особый смысл.
        Код возвращения…
        Код возвращения - условный сигнал, означающий, что здесь мне больше нечего делать. Россия ждет меня обратно. Все, что я должен был здесь сделать, я сделал.
        Или не все?!
        Акакже быть с тем, что тут произошло? Как быть с О’Доннелом, моим агентом, которого выпотрошили, как свинью, из-за того, что он работал на меня? Как быть с полковником, который все это устроил - он что, останется безнаказанным? Выйдет чистеньким из всего этого дерьма? Как быть с Риджвеем - сначала его обвинили в том, что он прохлопал подготовку теракта, а теперь окажется, что один из его подчиненных, за которого он не раз вступался - русский агент? Это как - нормально? Могули я говорить о том, что я человек чести, если так поступлю? Да,я немало сделал, чтобы наказать тех, кто был причастен,но какже быть с непричастными?
        АЗАРТОВАТЬ НЕ ВЕЛЮ И НЕ СОВЕТУЮ, НО БРАТЬ ДЕНЬГИ И НЕ СЛУЖИТЬ - СТЫДНО…
        Ия принял решение. Моим кодовым номером было Н81 - так назывались кожаные туфли типа «монк» коричневого цвета. Ияоткрыл ящик для заявок прямо на этом сайте и оставил запись о том, что нуждаюсь в дополнительной информации по модели Н81. Указал и номер ящика - его я открыл больше года назад и с тех пор им не пользовался. На условном языке это значило - вернуться не могу, нуждаюсь в личной встрече с куратором…
        Пацану дал немного «на чай» - как это принято. Теперь надо появиться дома - и обзавестись наконец-то пистолетом, а то и в самом деле,как голый хожу.

27 июня 1996года.
        Вест-Дрейтон, Великобритания
        Они встретились в районе Вест-Дрейтон, что на западе столицы Великобритании, Лондона, в небольшой придорожной забегаловке, где гость столицы может посидеть, съесть знаменитый британский пудинг и выпить чашку кофе или кружку эля. Название у этого заведения было странное, как и у многих других британских общественных заведений - «Gates», «Врата». Хозяин встречи углядел в этом некий символизм.
        Причин, почему среди множества вариантов избрано было именно это место встречи, множество. Первая и самая главная - совсем рядом была кольцевая дорога, опоясывающая Лондон,- М25, с очень интенсивным движением, перекрыть ее полицейскими силами, если возникнет такая необходимость, практически невозможно, а вот затеряться в транспортном потоке - запросто. Вторая - совсем рядом главные воздушные ворота Великобритании и Лондона - международный аэропорт Хитроу. Этот аэропорт, пропускающий в год до сотни миллионов пассажиров, настолько оживлен и бестолков, что на его гигантской территории можно спрятаться не только одному человеку - там мог спрятаться целый полк. Третья причина - гость должен был прилететь сюда с Востока, и по территории Великобритании перемещаться он хотел как можно меньше, окрестности аэропорта в качестве места встречи его вполне устраивали. Ну и последнее - гость родился всего в нескольких километрах отсюда и знал эти места как свои пять пальцев, более того - скучал по ним. Поэтому встречу назначили ровно на полдень, во «Вратах».
        Хозяин встречи прибыл первым. На сей раз он избрал личину водителя разъездного фургона - недовольное лицо, измазанные в машинном масле руки, джинсы, свитер и рабочий халат, тоже заляпанный пятнами поверх. Какая-то свернутая толстая газета под мышкой. Старый, носатый фургончик «BMC» с эмблемой дешевой службы доставки, который на ходу откашливался дымом и завывал изношенной коробкой передач. Монах вошел в заведение, недовольно огляделся, заказал «ленч работяги» и отправился его поглощать на угловой, самый дальний от входа стол.
        Несмотря на весь оперативный опыт Монаха, он так и не заметил, когда появился Бухгалтер. Тот словно вырос из пола, только что его не было - и вот он стоит перед тобой. Загорелый, чуть постаревший - но это, безусловно, был он, Бухгалтер. Дешевый серый плащ, очки в роговой оправе. Бухгалтер…
        - Извините… Здесь не занято?
        - Присаживайтесь… - нарочито раздраженно, делая вид, что тут, конечно, лишнему человеку не рады, но и отказать нельзя, сказал Монах.
        - Спасибо… Погодка сегодня не очень… Сутра обещали дождь, потом солнце - а вот дождя нет, зато тучи…
        Посидели. Помолчали, поглощая свой ленч. Потом Монах тихо, едва шевеля губами, заметил:
        - Ты переигрываешь…
        - Вчем?- также тихо спросил Бухгалтер.
        - Загар. Не вяжется в картину…
        - Его быстро не уберешь. Кроме того - я ведь могу ходить в солярий?
        - Не вяжется,- настойчиво повторил Монах,- в солярий ходят те, кто следит за собой, а не простые пожилые счетоводы. Впрочем, ладно… Где ты сейчас?
        Бухгалтер не ответил - он дожевывал сосиску, и Монах понял, что задал лишний вопрос, на который не получит ответ…
        - Как ты?
        - Лучше, чем когдабы то ни было. Вы вернулись, сэр?
        - Нет. Яв отставке.
        - Жаль… - Бухгалтер пожевал губами.- Еслибы вы были на своем посту тогда, когда все это дерьмо заварилось в Бейруте, возможно, всебы сейчас шло по-другому…
        - Возможно. Ты сейчас не в Британии?
        - Нет… Унас со службой заключено небольшое соглашение. Они раз и навсегда отказываются от мысли ликвидировать меня, а я отказываюсь от мысли купить себе небольшую лавочку в тихом пригороде Лондона и прожить там остаток своих дней. Монстрам, подобным мне, не место в тихих пригородах, сэр…
        - Ты по-прежнему в деле?
        - Смотря в каком, сэр… Если меня собираются подставить, как это получилось в Бейруте или в Африке, то я пас. Аостальное… зависит от дела…
        - Дело хорошее… - заверил Монах, незаметно толкая локтем газету в сторону гостя.- И самое главное, работать придется недалеко отсюда. Прочтите, интересно…
        Бухгалтер неспешно развернул газету, погрузился в чтение. На его лице, как всегда, не отражалось ничего.
        - Интересно… - пробормотал он.- Если хочешь спрятать сухой лист, лучше всего сделать это в лесу, осенью. Аесли хочешь спрятать убийство - лучше всего спрятать его в череде других убийств.
        - Вот именно,- спокойно подтвердил Монах,- так проще всего.
        - Но его-то зачем?- недоуменно спросил Бухгалтер.- Они ведь наши союзники. Или…
        - Времена изменились,- подтвердил Монах,- а впрочем, они такими были всегда, просто мы начали в последнее время забывать кое-какие прописные истины. УБритании нет и не может быть союзников, у нее могут быть только временные тактические альянсы. Илучшее средство профилактики против предательства - предать первыми.
        - Там не указана сумма,- напомнил Бухгалтер,- я уже давно, если и работаю, то в качестве привлекаемого специалиста.
        - Япомню. Назови.
        Бухгалтер немного подумал. Затем карандашом написал цифру с несколькими нулями, повернул газету так, чтобы Монах мог ее видеть.
        - Не много?
        - Нормально. Ктомуженакладные расходы я включил в сумму. За это - в самый раз. Слишком серьезные меры безопасности. Иденьги сразу, иначе наш разговор на этом и закончится.
        - Где?
        - На Чаринг-Кросс. Старый вариант.
        Монах, для вида, подумал. Собственно говоря, на такую сумму он и рассчитывал, но сразу соглашаться тоже нельзя - никакая победа не должна доставаться слишком легко, иначе такой победе не будет цены.
        - Хорошо. Но за такую сумму ты сделаешь одну работу для меня.
        - Какую?
        - Нужно навестить одного человека. Террориста. Он скрывается. Скорее всего, в Дублине. Опасается возмездия после того, что сделал. Иеще…
        - Имена?
        - На первой странице. Подчеркнуто карандашом.
        Бухгалтер перевернул страницы газеты, прочитал…
        - Интересно… Тут пишут, что он отошел от террористической деятельности…
        - Такие, как он, никогда не отходят. Тебе это известно не хуже меня. Он такойже, как мы, только играет на другой стороне поля, за другую команду. Поэтому он опасен.
        Теперь некоторое время помолчал, обдумывая ситуацию, Бухгалтер.
        - Хорошо. Когда?
        - Как можно быстрее. Времени нет.
        - Способ?
        - На твое усмотрение. Неважно. Главное, чтобы наверняка.
        Бухгалтер свернул газету…
        - Если вы ее прочитали, сэр, можно…
        - Не возражаю,- кивнул Монах.
        Первым ушел Бухгалтер - просто вышел в двери, или врата, и растворился в серой хмари обычного британского дня. Монах, доев свой «ленч работяги», через десять минут последовал за ним. Основную фазу операции можно было считать начатой - наполовину, потому что нужен был еще один исполнитель. Но с тем будет проще - тому достаточно только правильно приказать.
        Снова оказавшись в аэропорту, Бухгалтер взял чистый листок бумаги, выписал подчеркнутые тонко очиненным карандашом буквы. Буквы сложились в имена…

27 июня 1996года.
        Белфаст, Северная Ирландия
        Кдому я вышел не сразу - покрутился вокруг, на всякий случай - уже привычка. Без проверки появляются только дураки - вот он я, стреляйте. Дело в том, что у католиков в полиции тоже есть осведомители, вполне возможно, информация о том, что констебль Кросс отстранен, разошлась по городу. Араз отстранен - значит, оружие отобрали. Конечно, в то, что у меня совсем нет оружия, никакого, кроме служебного,никто не поверит - не дети, в конце концов,- но вот подъехать к дому и попытать счастья вполне могут. Малоли…
        Ноникаких признаков того, что у дома на меня кто-то устроил засаду,не видно. Район заселенный, пустующих домов, в которых можно спрятаться,нет. Машин подозрительных - в этом случае предпочитают небольшие фургончики коммунальных служб, там людей из ИРА тоже до черта - нету…
        Больше всего меня убедила фигура миссис Малруни на крыльце - старушка очень зорко высматривала все, что происходит на улице, поскольку иных «развлечений» в ее одинокой старости нет. Даже если чужая кошка на улице появится, она и то заметит…
        - Доброго дня, миссис Малруни!- вежливо поприветствовал ее я, подойдя поближе.- Что нового произошло?
        - О, много новостей, мистер Кросс,- откликнулась миссис Малруни, которая была рада вообще возможности с кем-нибудь пообщаться и выложить последние сплетни.- Яуж думала, что вы попали в беду. Хотите чаю?
        - Нет, спасибо. Апочему вы так подумали?
        - Вчера сюда приезжал человек… Верней, их было трое, один оставался в машине, а двое говорили со мной. Машина такая большая черная - ну, по новой моде. Полноприводная…
        - Понятно,- вздохнул я,- и что они говорили?
        - Один из них молчал, а второй мне нахамил. Ужасный грубиян, хуже молодых.
        - Они поднимались ко мне?
        - Они хотели, но я запретила. Таким хамам нечего делать в моем доме! Они мне даже осмелились угрожать, но я сказала, что если у них нет ордера от судьи, то они могут убираться ко всем чертям! Такие грубияны!
        - Ио чемже они спрашивали?
        - Они спрашивали про вас - когда вы были в доме последний раз и что делали? Скем уехали? Но я сказала, что спала и ничего не видела! Представляете - они осмелились сказать, что я не люблю Британию!
        - Негодяи…
        Вот это они и вправду зря сказали. Миссис Малруни была вдовой бригадира полка герцога Йоркского, погибшего много лет назад в Индии во время очередного мятежа. Так что - и в самом деле, попридержалибы язык…
        - Вот-вот. Правильно вы сказали - негодяи, самые настоящие.
        - Абольше они не появлялись?
        - Нет! Иначебы я заметила. Ивызвалабы полицию - пусть их проверят. До чего докатилась наша власть, совсем никого не уважают. Явот помню, когда мы с Дэном жили в Равалпинди…
        Ястоически, раз в шестой, выслушал эту историю, чтобы не обижать старушку.
        - Хорошо, миссис Малруни… Тогда я, пожалуй, поднимусь наверх…
        - Да, мистер Кросс… Приходил еще один человек. Сегодня…
        - Кто, миссис Малруни?
        - Тот самый молодой констебль, которого вы представили мне как своего нового напарника. Вотличие от этих, он был очень любезен.
        - Давно?
        - Да час назад… Он пьет чай на моем этаже, я не могла отказать ему в любезности…
        Один маленький плюсик в пользу Грея. Хороший констебль получается лишь из тех, кто может ладить с людьми, а не идет напролом, запугивая и оскорбляя. Видимо, Такер про это забыл - а может, и не знал никогда. Конечно, от общения с разным криминальным контингентом рискуешь перенять некоторые их привычки, но именно этого допускать и нельзя.
        - Спасибо, миссис Малруни… Вы мне очень помогли.
        - О, всегда пожалуйста, мистер Кросс…
        Грей сидел в маленькой уютной гостевой и даже не смотрел в окно. Повязка на лице делала его похожим на сумасшедшего пирата…
        - Пошли. Напарник…
        Первым делом, оказавшись у себя наверху, я полез на чердак и вооружился. Взял точно такой пистолет, как тот, что у меня изъяли - восемнадцатизарядный девятимиллиметровый «браунинг», полностью из стали, не оригинал, а канадского производства, с пятидюймовым стволом и доработанной рукояткой. Пистолет лежал на самом верху, уже в кобуре, хорошей кобуре из желтой толстой кожи и с креплениями для ношения под мышкой и на поясе. Надел - и сразу почувствовал себя в своей тарелке.
        Достал и еще два пистолета - оба от NAA, девять миллиметров. Смертельно опасное оружие, сочетающее в себе поразительно малые габариты и мощный для такого маленького пистолета короткий девятимиллиметровый германский патрон. Креплений у меня для них не было,поэтому просто положил их в карманы, под обе руки и спустился по лестнице вниз. Грей мрачно наблюдал за моими приготовлениями.
        - Как я понимаю, ты им ничего не сказал?
        - Верно. Иты тоже…
        - Ия не сказал.
        Старый и дешевый трюк - заявить, что твой сообщник раскололся.
        - Ты отстранен?
        - Нет… - пожал плечами Грей.
        Авот это - уже интересно…
        - Икаковыже теперь твои задачи?
        - Продолжать расследование,- снова пожал плечами Грей,- этого приказа никто не отменял.
        - Асюда зачем пришел? Ты понимаешь, что я теперь - хуже чумы, пачкаю все, что рядом. Атебе карьеру делать.
        - Амне насрать, босс!- Глаза Грея внезапно посветлели, из голубых превратились в какие-то блеклые, бесцветные.- Если Такер думает, что его дерьмо не пахнет, так это его проблемы. Не знаю, как там у земноводных, но в САС не принято бросать члена патруля под огнем, вот так вот! Ана карьеру насрать, если королевскую полицию не устраивает, как я работаю, то тем хуже для королевской полиции.
        - Увас все в полку такие отмороженные?- спросил я, чтобы что-то спросить.
        - Есть и похуже…
        Дела… Верить - не верить? Толи он меня ведет, толи он просто дурак и отморозок. Толи не понимает, что затевается.
        - Слушай, констебль,- примиряющим тоном произнес я,- в конце концов, убили моего информатора, не твоего. Это моя проблема.
        - Это и моя проблема,- не согласился Дориан,- в конце концов, его подставил я.
        - Да хорош уже! Подставил. Он спалился на чем-то другом! Еслибы он спалился на тебе - емубы, по крайней мере, задали хоть какие-то вопросы! Тебя не знают, ты - неизвестная величина! Уних тоже контрразведка поставлена - дай боже! Онибы стали выяснять, кто ты такой, откуда, чем занимаешься? Как ты его завербовал, на чем? Какую информацию он тебе успел передать? Все это они должны были выяснить - и только потом казнить. Атут они его зверски убили и устроили ловушку - конкретно для меня! Они хотели убить именно меня, и приди я один,скорее всего, убилибы! Понимаешь, в чем дело?!
        - Ты мне не доверяешь?- прищурился Грей.
        - Очем ты?
        - Отом. Ты сам еще не понял? Двадцать третьего вечером, считай, двадцать четвертого, мы допросили О’Доннела. Явсе это видел, участвовал в допросе. Двадцать пятого с утра его похитили и убили, устроили тебе засаду. За это время - сорок восемь часов, наверное, даже меньше - ему следовало проспаться, куда-то пойти, задать лишний вопрос или сказануть что-то лишнее, его должны были заподозрить, выйти на руководство, поделиться своими подозрениями, принять решение о его похищении, подобрать людей, коридор на границе, затем выследить его и похитить. Ивсе это должно было произойти меньше, чем за сорок восемь часов, что нереально. Тогда получается, что кто-то из троих, присутствовавших в тот день при допросе, должен был сразу после этого пойти и стукнуть в контр-разведку ИРА. О’Доннел не сталбы стучать сам на себя. Ты давно работаешь с этим осведомителем и мог сдать его раньше. Однакоже он работал - до того самого момента, пока его не увидел я. Верно?
        Пять баллов!
        - Есть два «но»,- нехотя произнес я,- и эти самые «но» я не могу объяснить. Первое - если это ты, то почему ты так глупо поступил. Увидел осведомителя первый рази сразу его сдал. Апочему так глупо поступила контр-разведка ИРА? Ведь они должны былибы как раз опекать нашего агента - потому что для нас этот канал информации теперь превращался в канал дезинформации, и ИРА, как никто другой, былабы заинтересована в долгой жизни О’Доннела. Однакоже они его убили. Это первое. Второе - если ты знал, что там впереди засада - так почемуже пошел со мной? Ведь ты без шуток мог там лечь.
        - Покрайней мере на один вопрос у меня есть ответ. На первый.- Грей смотрел мне прямо в глаза.- Все укладывается в схему, если один из нас двоих является чистильщиком. Этот кто-то выслушал О’Доннела и понял, что он знает слишком много. Поэтому и решил его ликвидировать, но чужими руками. Чтобы раз и навсегда зачистить все ниточки, ведущие к организаторам лондонской бойни. Иэтот кто-то спокойно пошел на ту сторону границы - потому что боевики ИРА были с ним заодно. Стрелять можно, и промахиваясь. Причем обоюдно.
        Нормально…
        - Что предлагаешь? Постреляемся?- весело предложил я.
        - Ничего я не предлагаю!- огрызнулся Грей.- Яхочу сказать тебе, босс, что не доверяю тебе. Ине требую доверия в ответ. Не время и не место, чтобы доверять друг другу. Но у нас с тобой одинаковые интересы - раскрыть это дело и выяснить, кто нас так славно поимел. Вот и все, что я хотел сказать.
        - Какже мы будем действовать вместе, если не доверяем друг другу?
        - Соглядкой… - невесело усмехнулся Грей.- Разве есть выбор?
        - Выбор есть всегда,- философски заметил я,- давай, по крайней мере, договоримся не стрелять друг другу в спину.
        Грей молча протянул руку, я пожал ее. До чего доедем таким образом?
        - Ты знаешь, что я собираюсь делать?
        - Догадываюсь…
        - Тогда скажу прямо. Может, хоть это тебя образумит. Ясобираюсь взять с собой несколько стволов и немного денег и прогуляться на ту сторону границы. Там я собираюсь найти одного человека и задать ему несколько вопросов насчет того, какого черта вообще происходит. Вживых я его оставлять не собираюсь - слишком долго он коптил небо и слишком много людей на его совести. Настало время подохнуть и ему. Апосле того, как я получу ответы на свои вопросы, а я их получу,- я буду действовать дальше. Возможно, придется искать еще одного человека - и тоже задавать ему вопросы. Ипосле этого - тихо ликвидировать. Это, как в автономном разведпоиске. Все это - сам понимаешь, тянет от двадцати лет и до пожизненного. Что скажешь?
        - Скажу, что давно не ходил в поиск. Ине терпится сходить…
        - Тогда напросился сам… Утебя удостоверение есть?
        - Всегда при мне…
        - Бери мою машину и дуй туда, где мы спрятали сам знаешь что. Помнишь где?
        - Помню.
        - Вот так. Как достанешь, ставь мигалку и шпарь обратно в город. Проверь, чтобы за тобой не следили. Подъезжай на Шанкилл-роад[79 - Шанкилл-роад- главная улица лоялистского квартала Шанкилл, в центре города. Крайне опасная, там часты теракты…] и жди. Ятебя найду…
        КОГДА ДОРИАН ГРЕЙ ГОВОРИЛ СВОЕМУ НАПАРНИКУ, КОНСТЕБЛЮ АЛЕКСУ КРОССУ, О ТОМ, ЧТО НЕ ДОВЕРЯЕТ ЕМУ - ОН НЕ ЛУКАВИЛ, ОН НА САМОМ ДЕЛЕ ПОДОЗРЕВАЛ ЕГО В РАБОТЕ НА ИРА ЛИБО НА ТАЙНЫЕ СТРУКТУРЫ, ЖЕЛАЮЩИЕ ЗАМЯТЬ ПРАВДУ О ТЕРАКТЕ В ЛОНДОНЕ. МЛАДШИЙ БАРОНЕТ ДОРИАН ГРЕЙ ДО НЕДАВНЕГО ВРЕМЕНИ СТАЛКИВАЛСЯ С ДЕЯТЕЛЬНОСТЬЮ РАЗВЕДКИ ТОЛЬКО ПО КНИГАМ В МЯГКОЙ ОБЛОЖКЕ, ЧТО ХОДИЛИ ПО КАЗАРМЕ САС В ГЕРЕФОРДЕ КАК ПРИЯТНОЕ И НЕОБРЕМЕНИТЕЛЬНОЕ ЧТИВО. ОН И ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ НЕ МОГ, ЧТО ТОТ РАПОРТ, КОТОРЫЙ ОН НАПИСАЛ И ПОСЛАЛ ПО ЭЛЕКТРОННОЙ ПОЧТЕ НОЧЬЮ ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЕГО НА ИМЯ ДИРЕКТОРА MI6, И СТАЛ ПРИЧИНОЙ ГИБЕЛИ БЕДНЯГИ O’ДОННЕЛА…
        ОБЪЕДИНЕННЫЙ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
        СЕКРЕТНАЯ РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНАЯ СЛУЖБА
        ДИРЕКТОРАТ СПЕЦИАЛЬНЫХ ПРОГРАММ
        ДЕЛО ОПЕРАТИВНОЙ РАЗРАБОТКИ № С/?93-1715
        «АДЕПТЫ СТУЖИ»
        СТРАНИЦА 144
        АГЕНТУРНОЕ СООБЩЕНИЕ №?11?/?001
        «ПРЕТОРИАНЕЦ»
        КАТЕГОРИЯ: А/?3
        ПРИНЯТО: 24.06.1996 00:23, ИНСПЕКТОР ТИММОНС
        УСТАНОВЛЕННЫМ КАНАЛОМ СВЯЗИ АГЕНТ ПРЕТОРИАНЕЦ СООБЩАЕТ О ПРИБЫТИИ В Г. БЕЛФАСТ. 23.06.1996Г. ПРИМЕРНО В 10:00 ПО МЕСТНОМУ ВРЕМЕНИ СОСТОЯЛАСЬ ВСТРЕЧА С ОТВЕТСТВЕННЫМИ СОТРУДНИКАМ ОСОБОГО ОТДЕЛА ПОЛИЦИИ ПОЛИЦЕЙСКОГО УПРАВЛЕНИЯ БЕЛФАСТА - НАЧАЛЬНИКОМ ОСОБОГО ОТДЕЛА, СУПЕРИНТЕНДАНТОМ МАЛЬКОЛЬМОМ РИДЖВЕЕМ И КОНСТЕБЛЕМ, СПЕЦИАЛИСТОМ ОСОБОГО ОТДЕЛА, АЛЕКСАНДРОМ КРОССОМ.
        АГЕНТ ПРЕТОРИАНЕЦ СООБЩАЕТ, ЧТО РИДЖВЕЙ ОТНЕССЯ К ИХ ПРИБЫТИЮ КРАЙНЕ НЕГАТИВНО, УКАЗАЛ НА ТО, ЧТО ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ОСОБОЙ ГРУППЫ В Г. БЕЛФАСТЕ НЕ БУДЕТ ИМЕТЬ УСПЕХА ПО ПРИЧИНЕ СЛАБОГО ЗНАНИЯ МЕСТНОЙ ОБСТАНОВКИ. КОНСТЕБЛЬ КРОСС, ВЫЗВАННЫЙ РИДЖВЕЕМ В КАБИНЕТ, К ПРИБЫТИЮ ОСОБОЙ ГРУППЫ ОТНЕССЯ РАВНОДУШНО.
        ВНАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ СУПЕРИНТЕНДАНТ ТАКЕР ПРИКРЕПЛЕН К ПОЛИЦЕЙСКОМУ ШТАБУ, АГЕНТ ПРЕТОРИАНЕЦ ДЕЙСТВУЕТ В ПАРЕ С КРОССОМ.
        АГЕНТ ПРЕТОРИАНЕЦ СООБЩАЕТ ПЕРВИЧНЫЕ ДАННЫЕ НА ИНСПЕКТОРА ОСОБОГО ОТДЕЛА ПОЛИЦИИ АЛЕКСАНДРА КРОССА: НА ВИД ЛЕТ ТРИДЦАТЬ, РОСТ ВЫШЕ СРЕДНЕГО, РУСЫЕ ВОЛОСЫ, ГОЛУБЫЕ ГЛАЗА, ОСОБЫХ ПРИМЕТ НЕТ. НОСИТ ЧЕРНУЮ КОЖАНУЮ КУРТКУ, СЕРЫЕ ДЖИНСЫ, КРОССОВКИ. АВТОМОБИЛЬ - «ФОРД МОНДЕО». ВРЕДНЫХ ПРИВЫЧЕК НЕТ. ПРОХОДИЛ СЛУЖБУ В КОРОЛЕВСКОМ ВОЕННО-МОРСКОМ ФЛОТЕ, ПО ПРЕДПОЛОЖЕНИЯМ АГЕНТА ПРЕТОРИАНЦА - В ЧАСТЯХ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ. ХОРОШО ЗНАЕТ МЕСТНУЮ ОБСТАНОВКУ. ЦИНИЧЕН, С ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕМ ОТНОСИТСЯ К ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫМ НОРМАМ И ПРАВИЛАМ РАБОТЫ ПОЛИЦИИ.
        ВТЕЧЕНИЕ ДНЯ 23.06.1996Г. АГЕНТ ПРЕТОРИАНЕЦ ПОСЕТИЛ ВМЕСТЕ С КРОССОМ НЕСКОЛЬКО МЕСТ, ИЗВЕСТНЫХ КАК МЕСТА СБОРА ЛИЦ, СОЧУВСТВУЮЩИХ ИРА. ПРИ ПОЛУЧЕНИИ ИНФОРМАЦИИ КРОСС ДВАЖДЫ ИСПОЛЬЗОВАЛ ФИЗИЧЕСКУЮ СИЛУ, ИЗБИВАЛ ПОДОЗРЕВАЕМЫХ. ОПЕРАТИВНО ЗНАЧИМОЙ ИНФОРМАЦИИ КРОССОМ ПОЛУЧЕНО НЕ БЫЛО.
        ПРИМЕРНО В 22:00 23.06.1996Г. АГЕНТ ПРЕТОРИАНЕЦ, ПО УКАЗАНИЮ КРОССА, ЗАНЯЛ НАБЛЮДАТЕЛЬНУЮ ПОЗИЦИЮ НА ОДНОЙ ИЗ УЛИЦ КВАРТАЛА ФОЛЛС. ТОЧНЕЕ АГЕНТ ПРЕТОРИАНЕЦ УКАЗАТЬ НЕ МОЖЕТ В СВЯЗИ СО СЛАБЫМ ЗНАНИЕМ ГОРОДА. САМЖЕ КОНСТЕБЛЬ КРОСС ЛЕГ НА ТРОТУАР ПРИМЕРНО В ПЯТИДЕСЯТИ МЕТРАХ ОТ МАШИНЫ, ГДЕ НАХОДИЛСЯ АГЕНТ ПРЕТОРИАНЕЦ, ИЗОБРАЖАЯ ПЬЯНОГО.
        ПРИМЕРНО В 23:00 КОНСТЕБЛЬ КРОСС НАПАЛ НА НЕИЗВЕСТНОГО ЧЕЛОВЕКА, ШЕДШЕГО ПО УЛИЦЕ И НАХОДИВШЕГОСЯ В СОСТОЯНИИ АЛКОГОЛЬНОГО ОПЬЯНЕНИЯ, ПОВАЛИЛ ЕГО НА ЗЕМЛЮ И НАНЕС НЕСКОЛЬКО УДАРОВ. ПОСЛЕ ЧЕГО КОНСТЕБЛЬ КРОСС ВМЕСТЕ С НЕИЗВЕСТНЫМ, РАСПЕВАЯ ПЕСНИ, ВОШЛИ В ОДИН ИЗ ДОМОВ, РАСПОЛОЖЕННЫХ ПО ЭТОЙ УЛИЦЕ. АГЕНТ ПРЕТОРИАНЕЦ ПОСЛЕДОВАЛ ЗА НИМИ.
        ВДОМЕ КОНСТЕБЛЬ КРОСС НАНЕС НЕИЗВЕСТНОМУ НЕСКОЛЬКО УДАРОВ НОГОЙ И ПОТРЕБОВАЛ ИНФОРМАЦИЮ О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИРА ЗА ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ. ВЧАСТНОСТИ, КОНСТЕБЛЯ КРОССА ИНТЕРЕСОВАЛО, КАКИЕ ЗАКАЗЫ ВЫПОЛНЯЛ НЕИЗВЕСТНЫЙ ДЛЯ ЛИЦ, ПРИНАДЛЕЖАЩИХ К ИРА, А ТАКЖЕ НЕКИЙ «ПОЛКОВНИК», МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ КОТОРОГО ХОТЕЛ УЗНАТЬ КРОСС. УПОМИНАЛИСЬ «О’КОННЕЛ», «ПЕРЕСМЕШНИК», ВОЗМОЖНО, ОТСИДЕВШИЙ В МЕЙСЕ ЗА ЖЕСТОКОЕ УБИЙСТВО ТОПОРОМ ПО ПОЛИТИЧЕСКИМ МОТИВАМ. НЕИЗВЕСТНЫЙ ПРИЗНАЛСЯ В ТОМ, ЧТО ВЫПОЛНЯЛ НЕКОТОРЫЕ ЗАКАЗЫ ДЛЯ «ПОЛКОВНИКА», В ЧАСТНОСТИ, РЕЧЬ ШЛА О КАКОМ-ТО «ПРОВОДЕ» И «КОМПЬЮТЕРЕ», А ТАКЖЕ ДЕЛАЛ РАДИОВЗРЫВАТЕЛИ-ДЕТОНАТОРЫ ВЗРЫВНЫХ УСТРОЙСТВ ПО ЗАКАЗУ ИРА. МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ «ПОЛКОВНИКА» НЕИЗВЕСТНЫЙ НЕ СООБЩИЛ ПО ПРИЧИНЕ НЕЗНАНИЯ. ВКОНЦЕ РАЗГОВОРА КРОСС ДАЛ НЕИЗВЕСТНОМУ ДЕСЯТЬ ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ, РАСПИСКИ НЕ ПОТРЕБОВАЛ. НА УЛИЦЕ КОНСТЕБЛЬ КРОСС УКАЗАЛ АГЕНТУ ПРЕТОРИАНЦУ, ЧТО ХОДИТЬ ЗА НИМ В ДОМ НЕ СЛЕДОВАЛО ПОД ПРЕДЛОГОМ ТОГО, ЧТО ЗА ДОМОМ МОЖЕТ СЛЕДИТЬ КОНТРРАЗВЕДКА ИРА.

«ВЕРНО» ИНСПЕКТОР ТИММОНС 24.06.1996Г.
        РЕЗОЛЮЦИЯ НАЧАЛЬНИКА ДИРЕКТОРАТА СПЕЦИАЛЬНЫХ ПРОГРАММ:
        «КМАТЕРИАЛАМ РАЗРАБОТКИ ПО ДОР «АГЕНТЫ СТУЖИ». ДАТЬ ЗАДАНИЕ АГЕНТУ ПРЕТОРИАНЦУ ВОЙТИ В ДОВЕРИЕ К КРОССУ. ДЕЛО КОНСТЕБЛЯ КРОССА ВЫДЕЛИТЬ В ОТДЕЛЬНОЕ ПРОИЗВОДСТВО, ПО РЕАЛИЗАЦИИ ДОР - ПЕРЕДАТЬ В ОСОБЫЙ ОТДЕЛ ПОЛИЦИИ».
        РЕЗОЛЮЦИЯ ДИРЕКТОРА SIS:
        «ВЫДЕЛЕНИЕ В ОТДЕЛЬНОЕ ПРОИЗВОДСТВО ДЕЛА ПО КОНСТЕБЛЮ КРОССУ КАТЕГОРИЧЕСКИ ЗАПРЕЩАЮ. ПОЛУЧИТЬ В МИНИСТЕРСТВЕ ВОЕННО-МОРСКОГО ФЛОТА ЛИЧНОЕ ДЕЛО КРОССА, ССЫЛАЯСЬ НА СООБРАЖЕНИЯ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ, И МНЕ НА СТОЛ. ДО ОСОБОГО РАСПОРЯЖЕНИЯ ПРЕДПРИНИМАТЬ КАКИЕ-ЛИБО ДЕЙСТВИЯ ПО РЕАЛИЗАЦИИ МАТЕРИАЛОВ ОТНОСИТЕЛЬНО ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИЯ КРОССОМ СВОИМ СЛУЖЕБНЫМ ПОЛОЖЕНИЕМ ЗАПРЕЩАЮ».

03 августа 1996года
        База ВВС САСШ Эндрюс
        САСШ, Мэриленд
        История базы ВВС САСШ Эндрюснасчитывала уже полтора столетия - это была старейшая из военных баз САСШ. Ее удобное расположение - восемью милями восточнее столицы страны Вашингтона, и великолепная инфраструктура обусловили то, что этот аэродром служил въездными воротами для всех глав государств и правительств, желающих посетить Северо-Американские Соединенные Штаты. Это было удобно во всех отношениях - дико перегруженный Вашингтонский аэропорт не вынесбы, еслибы его перекрывали хоть на десять минут, чтобы принять иностранного гостя, а Секретной службе САСШ было проще позаботиться о безопасности гостей и лиц, их встречающих, на базе ВВС, а не в гражданском аэропорту. Для встреч там был построен огромный специальный терминал - случайно или нет, но его выстроили в виде бетонного пятиугольника, сильно напоминающего Пентагон, средоточие военной мощи САСШ. Тамже, на базе Эндрюс, базировалось восемьдесят девятое авиакрыло специального назначения, призванное обеспечивать президента САСШ и всех высокопоставленных должностных лиц авиационным транспортом. Вего состав входили самые разные самолеты - реактивные
«Лирджеты», перекрещенные военными в «С-21», транспортные вертолеты «Белл» и «Боинг» с салонами повышенной комфортности, несколько «Боингов-737», «Боинг-707» - старый президентский самолет, на котором сейчас летал вице-президент. Нельзя не упомянуть и о личном воздушном транспорте президента - громадном, двухпалубном, выкрашенном в бело-синий колер «МакДонелл Дуглас -ДС-12», позывной «ВВС-1», и тяжелый транспортный вертолет «Боинг», выкрашенный в насыщенный зеленый цвет с белыми полосами - личный вертолет Президента, позывной «Морская пехота-1». Хотя САСШ не могли похвастаться такимиже уходящими во тьму веков традициями, как Великобритания или, скажем, Российская империя,- традиции здесь все-таки имелись, и одной из них была такая: самолет Президенту предоставляют ВВС, а вертолет - Морская пехота, потому что у нее тоже есть вертолеты. Ипрезидентский самолет, и президентский вертолет были клонированы в нескольких экземплярах, а «первые» позывные присваивались тому борту, на котором в данный момент находился Президент Северо-Американских Соединенных Штатов.
        Особый сектор базы Эндрюс живет по своему расписанию - оно называется графиком визитов и составляется протокольным отделом Белого Дома. На сегодня никаких визитов не намечалось, ближайший - через пять дней: прилетал министр иностранных дел Австро-Венгрии. Тем большим было изумление работников базы при виде того, что начало происходить с утра.
        Первым делом прилетел президентский вертолет - борт «Морская пехота - 1», который вообще должен был в этот день находиться совсем в другом месте. Его загнали на свое обычное место, в ангар, там, на всякий случай, провели профилактический осмотр, а первый пилот вертолета, полковник морской пехоты САСШ Дин Спайсер, отправился пить кофе в столовую базы, предупредив, что вертолет может потребоваться в любой момент. Начали готовить второй - на случай, если при профилактическом осмотре первого выявятся какие-то неисправности.
        Следом, всего на одном автомобиле,как обычно, это был черный «Субурбан», прибыла группа охраны из Вашингтона - это тоже было удивительно, всего пять агентов охраны и ни одного встречающего. Попротоколу важных гостей должен был встречать как минимум заместитель госсекретаря САСШ. Одновременно начали освобождать одну из длинных, «президентских» полос.
        Сегодня старшим дежурной смены был диспетчер по имени Эндрю Джексон. Шутки на тему сходства его фамилии с одним из великих политических деятелей САСШ ему давно надоели - но он вынужден был терпеть, пока не получил подполковника и не стал старшим смены на самой главной базе ВВС САСШ. Теперь, если кто и шутил,- то шутил вполголоса. Диспетчером подполковник Джексон был и вправду гениальным, за все время своей работы - а это без малого двадцать пять лет - он не допустил ни одного летного происшествия, пока дежурил у приборов. ВВВС он, безусловно, был лучшим, потому что самые лучшие диспетчеры, становясь таковыми - то есть поднабравшись опыта и мастерства за счет дядюшки Сэма - уходили на гражданку, где хороший диспетчер зарабатывал раза в три больше. Это, если не учитывать налоги. Аподполковник Джексон из года в год оставался на своем месте, и когда его спрашивали, почему он не переберется на гражданку - он неизменно вежливо улыбался и отвечал, что не хочет вступать в профсоюз и иметь с этим проблемы. На самом деле причина была в другом, в чем он не признавался даже себе самому - просто он не хотел
этих шуточек на тему фамилии и знал, что на гражданке они будут, и приказать никому не прикажешь.
        Сейчас старший диспетчерской смены Джексон сидел на своем рабочем месте - хотя он непосредственно не вел самолеты, но его рабочее место ничем не отличалось от рабочих мест других операторов, и он мог в любое время вмешаться в ситуацию. Пока что он сидел, развалившись в кресле, и пил обжигающе горячий кофейный напиток - декаф[80 - Декаф- кофе без кофеина.]. Декаф он ненавидел, но пить настоящий кофе, сваренный по-турецки, ему запретил врач - язва, профессиональная болезнь диспетчеров. Среди своих ходила невеселая шутка - как опознать диспетчера? Если он каждый день ходит в аптеку покупать маалокс - точно, диспетчер. Постоянные стрессы и питание всухомятку свое черное дело делали…
        Сегодня утром ему позвонили и велели принять самолет - ему передаст его в самый последний момент Вашингтонский диспетчерский центр. Начальника сегодняшней смены аэропорта Даллес он знал хорошо - Тим Пуласки, невысокий тощий засранец с поганым чувством юмора и мерзким характером. Свой рост он компенсировал задиристостью и постоянным желанием подкинуть кому-нибудь подлянку. Отношения с Пуласки у подполковника были плохие, и он уже внутренне приготовился к этой самой подлянке, только не знал - какой именно. Что касается работы - тут этому мерзавцу надо отдать должное - Пуласки никогда не сделалбы что-то такое, что поставилобы под угрозу жизни пассажиров. Он был профессионалом до мозга костей…
        Внаушниках зазвучал сигнал вызова - он шел не старшему смены, а диспетчеру, но диспетчер, полагая, что тема сообщения важная, подключил к линии и старшего смены, не дожидаясь, пока тот подключится сам. Правильно, молодец…
        - База Эндрюс, вас вызывает башня Даллеса. Прием!
        - Башня, база Эндрюс на приеме!- ответил армейский диспетчер.
        Итут в разговор вклинился новый человек. Джексон с ходу узнал Пуласки - тот даже по рации умудрялся говорить так, что казалось, будто он задирается.
        - База Эндрюс, прошу старшего смены.
        - Какого хрена тебе понадобилось от старшего смены, маленький засранец?- вклинился в разговор и подполковник Джексон.
        - Как живешь? Погоны плечи не натерли?
        - Не дождешься. Что там у тебя?
        - Да вот… Хочу тебе передать одну пташку, какую ты ждешь все утро.
        - Премного благодарен…
        - Кушай, не обляпайся. Идет на эшелоне два - два нуля, специально под нее освободили. Снижается. Направление сто шестьдесят, скорость девятьсот, обозначена как «Зулус-пять».
        - Отметку вижу!- подтвердил диспетчер Эндрюс.
        - Ну и разбирайтесь теперь с этим сами. Башня Даллес точку «Зулус-пять» сдала.
        - База Эндрюс «Зулус-пять» приняла. Спасибо.
        Внаушниках раздался язвительный смешок, и связь отключилась. Подполковник Джексон пытался понять, в чем здесь подвох, и не понимал.
        - Диспетчер, свяжитесь с бортом «Зулус-пять», обозначьте схему посадки. Определите самолет…
        Последнее было совсем необязательно, многие диспетчеры этого не делали - не войнаже - но подполковник Джексон потому и был лучшим, что не отступал от инструкций, даже когда казалось, что отступить можно и в этом не будет ничего плохого. Война - не война, а если в инструкции написано включить - значит, надо включить. Профессия диспетчера ошибок не прощает.
        Сукин сын Пуласки это, конечноже, знал…
        Подполковник Джексон снял наушники, допил остывший декаф, поморщился - погано. Настоящий кофе он варил раз в неделю по субботам и пил его - всего одну турку, больше нельзя. Врач и это запретил - но, в конце концов, живем все равно один раз…
        - Сэр!
        Эндрю Джексон оторвался от своих мыслей.
        - Да?
        - Унас ЧП! Система опознала отметку «Зулус-пять» как красную!
        Как и на всех авиабазах САСШ, на базе Эндрюс была установлена система опознания целей, и эту цель она опознала как «красную» - самолет, представляющий серьезную опасность.
        - Быть не может… - подполковник Джексон переключил монитор на нужный канал, всмотрелся - так и есть. Отметка в самом углу экрана, приближающаяся к базе, мигала зловещими красным сполохами.
        - Определить тип цели!- крикнул Джексон.
        Вего голове мелькала мысль - ошибка, не может быть. Сейчас система протестирует себя - так это всегда бывало при опознании, и красный свет отметки сменится на зеленый. Но он не только не сменился - когда над отметкой появилось условное обозначение типа цели, Джексон аж подскочил в кресле.
        - Сэр, отметка опознана как средний сверхзвуковой бомбардировщик. Русский «М240» или один из германских «Арадо». Идет прямо на нас, сэр…
        - Твою мать, Майк! Связывайся с зональным центром ПВО, как вообще они его не засекли?! Быстрее!
        - Прошел на низкой высоте, сэр?
        - Егобы увидел спутник! Быстрее давай!
        Подполковник заполошно оглянулся - что еще он должен сделать? Ситуация чрезвычайная, без всяких натяжек. До того места, где отдыхает Президент, реактивному бомбардировщику меньше пары минут лета, сбросит пару термобарических бомб или даже ядерных - не выживет никто.
        Что еще? А…
        - Майк, я на минуту! Связывайся с зональным центром ПВО, доложи ситуацию. Пусть поднимают дежурную пару на перехват! Национальную гвардию, кого угодно!
        Выскочив из диспетчерской башни, подполковник сбежал вниз по узкой, крутой лестнице, едва не свернув себе шею. Шарахнул дверью, выскочил в холл - и с разбега натолкнулся на агентов Секретной службы, пьющих кофе из пластиковых стаканчиков в ожидании клиента…
        - Гас,- Джексон узнал старшего смены,- где Президент?
        - ВШангри-Ла, а что?
        - «Краснокожий»![81 - Краснокожий- условный сигнал ВВС, означающий наличие атакующего противника. ВСекретной службе используют аналогичный сигнал «действие»- он означает, что кто-то стреляет или уже выстрелил в Президента.] Уних минута, может, даже меньше, чтобы спрятать в бункер свои задницы. Сюда идет реактивный бомбер!
        Агенты переглянулись, рассмеялся сначала один, потом и все остальные…
        - Парни, это ни хрена ни смешно!- разозлился Джексон.- Такая птичка может нести с десяток тонн бомбового груза, и если мы что-нибудь не сделаем прямо сейчас - она запросто поджарит нам задницы!
        - Успокойся, Эндрю,- старший агент Малруни потрепал его по плечу,- все нормально, русские нас предупредили. Это их реактивный бизнесджет, переделанный из среднего бомбардировщика. Его-то мы и ждем с самого утра. Тебя ведь должны были предупредить из Вашингтонского центра, что, не предупредили?
        - Вот ублюдок… - подполковник, изрыгая брань, рванулся назад, к себе на рабочее место. Если дежурный диспетчер успел передать координаты самолета в центр ПВО, если те, не разобравшись, шарахнут… Пуласки, поганец…
        Подполковник, всегда сдержанный и невозмутимый, появился в центре, подобно урагану…
        - Сэр, мы вышли на связь!- диспетчер говорил сбивчиво, совсем не так, как должен говорить диспетчер, но это было простительно в такой ситуации.- Это русские. Они сажают самолет, это их гражданский самолет…
        - Господи… Господи, твою мать!- Джексон уже сыпал руганью вместе с упоминанием Господа, чего он, как потомственный мормон, делать был не должен.- Господи… Майк, сажай самолет сам. Ядолжен на него посмотреть.
        - Есть, сэр.
        Самолет показался на горизонте, как только Джексон выскочил на небольшой балкончик, этажом ниже диспетчерского центра - там имели обыкновение курить те диспетчеры, кто не избавился от этой вредной привычки. Стремительный, обтекаемый, молочно-белого цвета самолет - он и впрямь сильно походил на средний реактивный бомбардировщик русских - заходил на посадку, оставляя за собой шлейф отработанных газов из двигателей. На той стороне фюзеляжа, которая была видна Джексону, красовался черный на белом фоне русский герб - двуглавый орел…
        - Черт… - подполковник только сейчас осознал, кого они могли сбить,- чертбы все побрал…
        Усамого края взлетно-посадочной полосы приземления самолета ждал большой, выкрашенный в бело-желтый цвет пикап с транспарантом «Follow me» над кабиной. Повинуясь указаниям машины, самолет зарулил влево, почему-то не на самолетную, а на вертолетную площадку. Может быть, потому, что она была ближе к ВПП. На длинных стойках шасси, белый, без иллюминаторов в пассажирском салоне, самолет выглядел необычно. Аналогов ему не было - в САСШ проекты сверхзвуковых административных самолетов появлялись с завидной регулярностью, но все эти проекты разрушились о нормативы по шумности. Арусские молодцы, сделали…
        Самолет затормозил около группы агентов, выглядящих так, как и должны выглядеть агенты Секретной службы - черные костюмы-двойки, черные очки, безликие, похожие на манекены. Увсех свободные руки - по правилам агент не должен брать в руки ничего, они должны постоянно оставаться свободными на случай нападения. Ксамолету приблизился «Субурбан», хотя надобности в этом никакой не было. Чуть дальше, метрах в двухстах, раскручивал лопасти президентский вертолет «Боинг».
        Подогнали трап - несмотря на то, что сам самолет был намного меньше президентского «ДС-12», за счет длинных стоек шасси люк, ведущий в пассажирский отсек самолета, был на такойже высоте, как и у «ДС-12». Люк отошел в сторону,и на трапе появилась одинокая фигура. Довольно молодой человек в строгом черном костюме-тройке, на лацканах которого были вышиты золотой нитью российский герб и вензель с тремя буквами Р, Н и А.Вруках у молодого человека была черная, свиной кожи папка, и вообще похож он был больше на удачливого наследника крупного состояния либо вообще - на голливудского актера, превосходно играющего роль, но никак не на наследника престола самой крупной державы мира.
        Кудивлению агентов, молодой человек, едва сойдя с трапа, подошел к ним, протянул руку старшему смены - ни один глава государства такого до этого не делал.
        - Здравствуйте, сэр… - агент Малруни был явно к этому не готов и не знал, как себя вести, но на рукопожатие ответил,- рады приветствовать вас на североамериканской земле…
        - Ия рад видеть знакомое лицо… - наследник улыбнулся.
        - Мы знакомы, сэр?
        - Лос-Анджелес. Голливуд. Яжил там какое-то время. Авы меня охраняли, не такли?
        Агент Малруни, несмотря на огромный опыт работы «прикрепленным»[82 - Прикрепленный- на сленге секретных служб так называют телохранителей. Закрепленный- соответственно, охраняемая персона.], не смог не показать на лице своих эмоций.
        - Вы нас видели, сэр?
        - Естественно. Былобы сложно вас не заметить. Но это останется между нами, не такли? Куда идти?
        - Э… к вертолету, сэр. Быть может, вы предпочитаете?
        - Нет. Пройдем пешком.
        До раскручивающего лопасти вертолета было двести с небольшим метров, агенты образовали «кортеж» - трое спереди, двое сзади и быстро довели почетного гостя Северо-Американских Соединенных Штатов до вертолета. Как только они расположились в салоне - вертолет взлетел. Старший агент Малруни заметил, что наследник российского престола выбрал для себя место, на котором любил сидеть Президент - ему тоже нравилось смотреть в полете на зеленые холмы Мэриленда…

29 июня 1996года.
        Шотландия, близ Абердина
        Одной из самых больших проблем в его теперешней работе являлось оружие. Требования к оружию, предъявляемые его профессией, были настолько жесткими, а порой и противоречивыми, что ни одно серийное изделие - ни британское, ни североамериканское, ни русское, ни германо-римское - им не отвечало. Производители гражданского оружия скованы требованиями дизайна, законодательными ограничениями, пожеланиями и запросами клиентов (в основном охотников) - в итоге получалось совсем не то, что ему нужно. Армейское оружие было лучше, намного лучше, но оно было жестко привязано к принятым на вооружение армейским патронам и практически никогда не соответствовало его требованиям по массогабаритным характеристикам. Служащие в армии солдаты никогда не сталкиваются с необходимостью тайно переправлять оружие через границу, прятать его в машине, перевозить и даже пересылать в разобранном виде так, чтобы никто не понял, что именно находится в той или иной посылке. Емуже приходилось заниматься этим постоянно. Кроме того - армейское оружие должно быть максимально дешевым, потому что им надо вооружать десятки и сотни тысяч
солдат, да и гражданское оружие тоже должно как-то конкурировать на рынке, укладываясь в ценовые рамки, выставленные потребителями. Бухгалтерже зарабатывал столько, что его возможности по оплате нужного ему образца оружия были почти безграничными.
        Последняя задача, которую задал ему Монах, была более чем достойной - ликвидировать одного из самых охраняемых людей на планете и уйти. Помимо этого, накладывалось обязательное требование на способ ликвидации, снайперский выстрел в условиях города - ну, собственно, для этого и привлекли к делу его, а не кого-то другого - и перед этим выстрелом нужно было сделать еще кое-что. Ограничения и условия, озвученные Монахом, показались Бухгалтеру странными,но вопросов он не задавал. Раз клиент за это платит - значит, ему и в самом деле все это необходимо.
        Обычно для подобного рода акций он использовал специальные винтовки, переделанные из легких британских охотничьих «оленьих» винтовок, калибра 257. Такие винтовки с каркасным разборным прикладом, лишенные деревянного цевья, подготовленные под глушитель, были легкими и точными. На дальностях примерно пятьсот-шестьсот футов лучше их ничего не было. Последний раз он воспользовался такой винтовкой в Латинской Америке - насквозь проамериканский диктатор распрощался с жизнью, упав с лошади во время прогулки по своему огромному ранчо. Пока подбежали, пока разобрались, что с ним на самом деле случилось - Бухгалтер успел уйти. Вина диктатора состояла в том, что он взял с British Gas огромную взятку,а потом передал право на разработку шельфовых газовых месторождений североамериканской фирме. Но сумму взятки не вернул - решил, что подобный вопрос урегулируется в верхах давними союзниками - Великобританией и САСШ. Вопрос, конечноже, урегулировали - только вот диктатору легче от этого не стало.
        Впринципе, для первой части задуманного именно такая винтовка и была нужна. Но - для второй части она не годилась категорически. Человек, которого Бухгалтеру предстояло убрать, имел мощную и хорошо подготовленную службу безопасности. Не просто нескольких вооруженных телохранителей и кортеж бронированных машин, а именно службу безопасности, включающую в себя не одну сотню специалистов и обладающую собственным аналитическим центром. Всоставе службы безопасности имелась контрснайперская группа, а все места, которые он посещал, проверялись и готовились задолго до дня посещения. Зона сплошного контроля составляла восемьсот восемьдесят ярдов - в этом радиусе нельзя было открывать ни одно окно, в этом радиусе было полно агентов службы безопасности и полицейских в штатском, в этом радиусе люди с биноклями просматривали все крыши, чердаки и вообще все места, с которых мог выстрелить снайпер. Бухгалтер не исключал, что стрелять придется с расстояния в милю.
        Специалистов, способных выстрелить с расстояния в милю и попасть в ростовую фигуру, можно было пересчитать по пальцам обеих рук. Бухгалтер входил в их число. Проблема заключалась еще и в том, что подобная стрельба - это не армейская стрельба. Армейский снайпер может сделать пару выстрелов для прогрева ствола, для пристрелки, он может попасть в руку или в ногу, и это все равно будет считаться попаданием, поскольку цель выведена из строя. Наконец, армейский снайпер может и промахнуться,и ничего страшного в этом не будет, промахнулся в одного - попадешь в другого. Бухгалтерже не имел ни одного пристрелочного выстрела, ни одного выстрела на прогрев ствола (вопрос, на деле решаемый электроодеялом), а попасть он должен в лучшем случае в область грудной клетки, а идеально - в горло или в голову, потому что на цели может быть бронежилет. Только снайпер сумеет понять, насколько это тяжелые, почти невыполнимые условия. Ни один снайпер не сталбы без необходимости стрелять в голову, потому что голова у человека очень подвижна, человек двигает головой едвали не чаще, чем руками и ногами. Ни один снайпер не
возьмется стрелять в густонаселенном городском районе на большую дистанцию - слишком много непредсказуемых воздушных потоков, и слишком много может быть помех на пути пули - провода, стекла, рекламные щиты, ветви деревьев. Емуже все это предстояло сделать.
        Целый день Бухгалтер потратил на изучение литературы - он пытался понять, какой патрон подойдет под его задачу. Это дилетанты начинают выбор с винтовки, профессионалы всегда для начала подбирают патрон. Ведь винтовка - это всего лишь то, что позволяет выпустить пулю из патрона в цель, утилизировать энергию находящегося в гильзе пороха и превратить ее в полет пули в заданную точку. Пуля - вот что поражает цель, не винтовка.
        Вкачестве основного источника информации Бухгалтер использовал бюллетень, выпускаемый в Северной Америке. Его он выписывал каждый год, на разные имена, всегда указывал различные почтовые абонентские ящики. Он соблюдал осторожность - слишком легко вычислить профессию того, кто выписывает подобный бюллетень.
        Бюллетень назывался бесхитростно - «Accuracy Shooting». «Точная стрельба». Он представлял собой довольно толстую кипу страниц в дешевой мягкой обложке. Сполиграфической точки зрения бюллетень на целую эпоху отстоял от таких красочных глянцевых изданий, как «Guns and ammo», «Special weapons for military and police» или «Guns and weapons for law enforcement». Печатался он на плохой, почти газетной бумаге, и в нем не было ни одной цветной страницы. И, тем не менее,для профессионала этот бюллетень был подобен Библии. Его издатели кропотливо и скрупулезно собирали, сводили в таблицы данные о результатах стрельб на всех мало-мальски значимых соревнованиях по стрельбе из винтовок на дистанции от трехсот метров и до двух миль, в том числе и с армейских чемпионатов. Там были новости по кастомизированным винтовкам[83 - Кастомизированная винтовка- то есть винтовка, часть деталей в которой заменена для получения лучших результатов стрельбы. Лучшие винтовки и вовсе собираются по заказу в единственном экземпляре.], по уайлдкэт-патронам[84 - Уайлдкэт-патроны- целая индустрия в Северо-Американских Соединенных
Штатах. Все дело в том, что в САСШ разрешено самостоятельное изготовление оружия и патронов к нему. Поэтому в САСШ существуют тысячи энтузиастов, изобретающих различные патроны и «проверяющих теорию практикой». Делается новый патрон так: сначала берется ствол, патронник которого изготавливается на точном станке по твоим чертежам. Дальше берется гильза какого-либо уже существующего калибра, набивается порохом, вставляется капсюль, пуля- и производится выстрел. При выстреле гильза в изготовленном по твоему заказу патроннике формуется под новые размеры (формование выстрелом). Полученной таким образом гильзы хватает на десять-двенадцать выстрелов. Права на наиболее удачные уайлдкэт-патроны покупают крупные оружейные фирмы и производят отлично показавшие себя разработки уже крупными сериями. Большая часть ныне известных патронов в САСШ начинали как уайлдкэт-патроны.] и показываемым ими результатам с адресами, с кем связаться, чтобы приобрести нужное снаряжение. Там были подробные описания того, что каждый год происходило на кубке Уимблдона - нет, не том, на котором разыгрывается британский теннисный кубок,
а на армейском соревновании по стрельбе из винтовок на одну тысячу ярдов, куда допускались как военные, так и гражданские стрелки. Там было все - участники, винтовки, патроны, их набивка (почти все участники пользовались не заводскими патронами, а набитыми вручную из лучших компонентов и с микронными допусками), ветер во все дни соревнований, порядок и результаты стрельб. Все это печаталось убористым шрифтом и сводилось в длинные таблицы цифр, похожие на бухгалтерские таблицы и понятные только посвященным. Для девяноста девяти обычных стрелков (правильнее, наверно, не стрелков, а людей, имеющих оружие) эта информация значила не больше, чем письмена египтян внутри очередной пирамиды. Для последнего, сотого, эта информация была поистине бесценна…
        Поскольку рассчитывать на стрельбу на дистанции ближе пятисот ярдов было смешно,из рассмотрения выпадали все патроны калибра 30. Британские 7,71, германо-римские 7,92, итальянские 8,0, русские 7,62, североамериканские 308 и 30-06 - все они отметались. Все дело заключалось в чем? Нужен был патрон, в которомбы на всей дистанции от среза ствола и до цели пуля сохраняласверхзвуковую скорость. Что происходит с пулей при переходе ее со сверхзвука на дозвуковую скорость, лучше всего может рассказать летчик, летающий на реактивных самолетах. При переходе звукового барьера самолет начинает трясти, он слабо слушается управления - вот именно это происходит в момент перехода и с пулей. Для пехотного оружия это особого значения не имеет, поскольку убойность пуля сохраняет и на дозвуковой скорости, а сверхметкости на такой дистанции от солдата никто не требует. Недаром по итогам мировой войны подсчитали, что на поражение одного солдата противника расходовалось две тысячи патронов[85 - На самом деле, по итогам Вьетнама- 50?000 пуль на одного убитого. ВПервую мировую войну этот показатель был намного ниже, потому
что не было автоматического оружия и почти не было такого понятия, как заградительный и беспокоящий огонь, стреляли в основном по цели.]. Идаже армейскому снайперу, вооруженному винтовкой под унифицированный с пулеметным боеприпас, это не помеха - промах на такой большой дистанции не страшен, часто выстрел можно будет повторить. Но для того, чем занимался Бухгалтер, промах недопустим.
        Подумав и полистав журнал, он отказался также и от мысли использовать патроны калибра 50. Вообще, использование патронов пятидесятого калибра было новой модой в мире стрелкового оружия и пришло оно из армии. Всемидесятые годы армия САСШ приняла на вооружение винтовку «RAI-500» - обычное однозарядное ружье, у которого затвор вынимался, чтобы на нем можно было закрепить патрон. Скорострельность была так себе, но этого и не требовалось - по изначальным техническим условиям это было оружие для… саперов морской пехоты! Расстреливать морские мины с безопасного расстояния! Почти сразу эту винтовку облюбовали для себя снайперы корпуса морской пехоты. Ану-ка - консольно вывешенный тяжелый ствол, несамозарядный механизм, оптика в стандарте. Патрон, в отличие от обычной морпеховской «М40», позволяет прицельно бить на километр и дальше, расстреливать грузовики, бронебойными патронами останавливать легкие бронетранспортеры, уничтожать РЛС. Патрон 50 стоит меньше доллара, но им можно уничтожить вражеский самолет на стоянке, сто?ящий больше десяти миллионов, причем для этого не надо рисковать собой, преодолевая
рубежи охраны аэродрома. Но настоящий бум винтовок пятидесятого калибра случился, когда Ронни Барретт разработал свою знаменитую «Барретт М-82», десятизарядную полуавтоматическую снайперскую винтовку. Она мало чем уступала крупнокалиберному пулемету - но, в отличие от пулемета, ее мог носить один боец. Не прошло и десяти лет, как такие винтовки появились во всех армиях мира - «М82» в британской и североамериканской армиях, «Эрма» калибра 13,2 в германо-римской, «Взломщик» и «Кобра» калибров 12,7 и 14,5 - в русской армии.
        Бухгалтер отказался от использования винтовки калибра пятьдесят по двум причинам. Изначально предназначенный для борьбы с танками, с самыми первыми их экземплярами, изобретенный еще в мировую войну, этот патрон так и остался патроном, наилучшим образом подходящим для борьбы с техникой. Бухгалтер сравнил результаты, полученные на последнем Уимблдоне и на чемпионате по стрельбе из винтовок калибра 50 на одну тысячу ярдов, проводимых «Ассоциацией стрелков пятидесятого калибра» - результаты говорили сами за себя. Помнению Бухгалтера, у патрона калибра 50 для такой навески пороха была слишком тяжелая пуля, быстро теряющая скорость на предельных дистанциях.
        Второй причиной стало то, что технически просто невозможно сделать компактную винтовку калибра 50, а тем более сделать ее разборной. Слишком велики нагрузки на конструкцию при стрельбе.
        Оставалось одно. Так называемые «промежуточные» патроны - то есть патроны калибром крупнее 0,30 и меньше 0,50. Самое последнее, еще не до конца разработанное - и самое многообещающее направление в деле высокоточной стрельбы.
        Таких патронов, которые моглибы для него подойти, Бухгалтер насчитал восемь. Североамериканский 338, принятый для их «LRSR»[86 - LRSR- «long range sniper rifle»- снайперская винтовка дальнего действия.] от «Винчестера» - на самом деле это бесстыдно украденная в Российской империи разработка финляндской фирмы «Лев»[87 - Внашем мире это знаменитая «Lapua». Кто в теме, тот поймет, о чем я.]. Североамериканцы мотивировали это тем, что финны разработали патрон на базе гильзы их 458 «Винчестер Магнум», и отказались покупать лицензию, а просто скопировали и запустили в производство русскую винтовку и русский патрон[88 - Мало кто знает, что, например, знаменитая фирма «Смит-Вессон», мировой лидер в производстве револьверов, выжила в XIXвеке в конкуренции с не менее знаменитой «Кольт» только за счет огромного русского заказа на четырехлинейные револьверы. Не будь этого заказа- не былобы «Смит-Вессонов», эту фирму зналибы лишь историки. Для развития современного оружейного производства на «Винчестер» тоже очень многое сделали русские инженеры.] к ней.
        Русский 9,6x86, по сути, усиленная версия патрона338. Под него выпускается малыми партиями тойже фирмой «Лев» снайперская винтовка «Стрела», которая не экспортируется и выдается только самым лучшим русским снайперам, прошедшим специальную подготовку. Такая винтовка, согласно наставлению, предназначена для поражения одиночных, особо важных целей на расстоянии от одной до двух верст. То есть - в самый раз. Проблема могла возникнуть только в том, что ни винтовка, ни патроны к ней не экспортировались и раздобыть их очень сложно.
        Североамериканский мощнейший уайлдкэт-патрон378 «Уитерби-магнум» в снайперском варианте. Или его младший брат 338 «Уитерби-магнум». Небольшая фирма «Уитерби», основанная энтузиастом-уайллдкэттером, коммивояжером Роем Уиттерби, производила винтовки с запиранием затвора на девять (!!! другие на три, а то и на два) боевых упоров, под линейку сверхмощных патронов собственного калибра «Уитерби-магнум». Первоначально эти патроны использовались для охоты на крупного гризли и всех видов африканских сафари,но сейчас фирма все больше и больше переходила на производство снайперского оружия по частным заказам и для правоохранительных органов САСШ. Шуткали - последний Уимблдон выигран патроном 338 «Уитерби», а последний чемпионат САСШ по стрельбе на 1500 ярдов - патроном 378 «Уитерби».
        Британская парочка 300 «Голланд и Голланд Магнум» и 375 «Голланд и Голланд Магнум». Эти патроны, разработанные в начале века для африканских охот на крупного зверя - Великобритания в те времена вообще лидировала по патронам крупных калибров,- были извлечены из запасников и переделаны в патроны для снайперских винтовок совсем недавно. Можно былобы не изобретать велосипед и принять на вооружение разработку САСШ,но тут у британцев взыграла национальная гордость. Гордость эта до добра не довела - достаточно посмотреть результаты последних соревнований по стрельбе на тысячу ярдов в Бизли. Винтовками под патрон H&H вынужденно пользуются только армейские снайперы, потому что им такие выданы. Все гражданские стрелки предпочитают североамериканские разработки. На пьедестале почета - только стрелки с североамериканскими винтовками, все - гражданские. Причем если винтовки под патрон 300 H&H еще встречаются в руках гражданских,то триста семьдесят пятый, основной патрон дальнего действия британской армии, ими напрочь игнорируется.
        Германцы попытались приспособить свой африканский штуцерный патрон 9x73 в качестве снайперского, но потом плюнули и приняли патрон русского стандарта, под который фирма «Эрма» изготовила одну из лучших снайперских винтовок в мире. Австро-венгры и итальянцы приняли на вооружение североамериканскую LRSR, ничего своего разрабатывать не стали. Выпускалась она по лицензии соответственно на заводах Штайр-Манлихер и Мануфактура Бреда[89 - Смех смехом, но так и называется.].
        Последними были две новейшие североамериканские разработки. Патроны, собственно, сорокового калибра, предназначенные для стрельбы на расстояние до двух миль при использовании соответствующего снаряжения - 408«Шайенн» и 416 «Барретт». Первый разработала небольшая фирма, специально созданная для производства оружия для сверхдальней стрельбы, второй - знаменитая Барретт, не желающая упускать новый рынок. Винтовки этого калибра существовали только в двух странах - в самих САСШ и в Российской империи, где их производством занималось знаменитое в узких кругах «Товарищество на паяхъ Лобаев и компаньоны»[90 - Автор сознательно допускает неточность. Внашем мире эти патроны появились после 2005года.].
        Былобы соблазнительно использовать винтовку под подобные патроны - если уж она рассчитана на стрельбу до двух миль. Но Бухгалтер отверг и ее,потому что никакого опыта работы с винтовками под эти патроны не имел, а сама такая винтовка в габаритах могла превзойти пятидесятый калибр.
        Все это Бухгалтер читал, пока находился в дороге. Запутывая следы, он вылетел из Лондона в германский Гамбург, там нанял машину и через некоторое время приехал в Амстердам, где у него было основное жилье на континенте. Там он набрал литературы, сел на паром, идущий в Эдинбург, один из самых северных городов Великобритании. На пароме он спросил в одноместную каюту горячего чая, закрыл дверь на замок и весь рейс сидел на кровати, сосредоточенно изучая стрелковые справочники и журналы. Акогда паром мягко ошвартовался у эдинбургского пирса,Бухгалтер уже в общих чертах знал, что ему нужно - и по винтовке, и по патрону.
        ВЭдинбурге он арендовал машину. Довольно новый внедорожник «Дефендер», полуармейский автомобиль, как нельзя лучше подходящий для езды по бездорожью. Такие автомобили он помнил еще по армии, их комфорта для британских солдат было вполне достаточно - не нуждался в лишнем комфорте и он. Залил бак под пробку на ближайшей заправке, вырулил на трассу М90 и покатил по ней на север.
        Уроженец пригородов Лондона, Бухгалтер, тем не менее, любил Шотландию - и сам не мог понять, почему. Ему нравилось здесь все - и заросшие вереском пустоши, и холодные туманы, и быстрые, с кристально чистой водой реки, и приткнувшиеся у рек винокурни, и старинные, мрачно-серые, словно вырастающие из скал стены замков. Его притягивала эта мрачная, неуютная, малолюдная земля. Как будто здесь была его настоящая родина.
        ВАбердин, старинный щотландский город, он прибыл уже во второй половине дня. Нашел небольшой паб, перекусил овечьим сыром и сочным, хорошо поджаренным бифштексом. Знаменитый шотландский виски, скотч, он заказывать не стал - за рулем, да и рука должна быть крепкой. Обедая, он вслушивался в неспешный говор шотландцев, довольно сильно отличающийся от британского. Про себя он повторял услышанные слова, мгновенно придумывал ответы на задаваемые вопросы - и с удовлетворением понял, что шотландский он еще не забыл.
        ИзАбердина он покатил за запад, по дороге А96 в сторону городка Порт Эльфинстоун. Именно там, в предгорьях, жил тот человек, который ему был нужен и ради которого он совершил столь долгое и запутанное путешествие.
        Хотя от этого человека ждать проблем не приходилось,Бухгалтер был верен себе. Он не поехал напрямую к дому - большому, угрюмому, переделанному из деревенского амбара, на вид выглядящего так, будто ему нашлось место еще в «Domesday Book»[91 - «Domesday Book»- книга одиннадцатого века, где перечисляются все построенные на тот момент здания на Британских островах.]. Машину он оставил за две мили от дома, в небольшой, но глубокой, заросшей чахлым кустарником лощине. Огляделся по сторонам - вокруг ни души. Только мрачное, серое, тяжело нависающее над головой небо, подпирающие его плоские вершины холмов, поросли вереска и камни. Почти пустыня. Посмотрев на часы со встроенным в них компасом, Бухгалтер пустился в путь.
        На путь до известного ему наблюдательного пункта он потратил меньше часа. Хотя это и было глупостью,но именно сейчас, пробираясь по вересковым пустошам, вдыхая знакомый запах торфа, оглядываясь по сторонам в поисках противника, он вспомнил, как когда-то давно тоже самое он делал, будучи кандидатом на вступление в знаменитый полк САС. Тогда ему не было еще двадцати, он был совсем пацаном, но…
        Тогда он был живым.
        Исейчас он почувствовал себя живым. Давно он себя так не чувствовал.
        Ипонял, как это чертовски приятно - когда ты чувствуешь себя живым.
        Живые… Имертвые…
        Место для наблюдения, а при необходимости и для стрельбы, он приметил еще в свой прошлый визит сюда. Примерно в семистах ярдах от дома, почти на самом гребне холма - там лежал серый, источенный холодными дождями и пронизывающим шотландским ветром огромный валун, высотой в два человеческих роста. На подходе к валуну он залег и дальше передвигался по-пластунски, а за валун заползал так, чтобы между ним и домом был этот самый валун, чтобы его невозможно было увидеть. Хозяин расположенного внизу, в лощине, строения был не из тех людей, с кем можно было шутить.
        Дополз. Замер.
        Охота…
        Почему-то именно сейчас Бухгалтеру вспомнилась последняя настоящая охота, в которой он принимал участие,- охота не на людей. Это было здесь, в Шотландии, на продуваемых всеми ветрами вересковых пустошах. Тогда он шел один по этой мрачной пустыне, а где-то левее, примерно в миле, бухали залпы выстрелов из двустволок и скакали лошади. Последнее развлечение знати - раз запретили охоту на лис с гончими, гончих заменили ружья. Он не любил и не уважал такие охоты - большой компанией, шумные, с виски, с похвальбой перед присутствовавшими тамже дамами. Это было что-то типа шумного карнавала, приятного времяпрепровождения с убийством животного какбы между делом, для веселья. Для него это было неприемлемо. Он всегда охотился в одиночку, даже без проводника, он уходил от человеческого жилья на несколько дней, стараясь слиться с природой, стать ее частью. Он использовал нетипичное для Великобритании комбинированное ружье с одним нарезным и одним гладким стволом. Только один шанс - он всегда стрелял один раз, и если пуля не находила цель,значит, зверь выиграл, а он проиграл. Такова была игра. Честная игра.
        Тогда на него выскочил тот лис. Старый, побитый жизнью лисовин с обтрепавшейся рыжей шерстью. Он выбежал прямо на него, загнанно дыша и подволакивая заднюю ногу. Внего попало несколько дробин, но этого было недостаточно для того, чтобы убить его. Увидев его, лис остановилсяи посмотрел ему в глаза,а он посмотрел в глаза зверя. Они стояли так несколько долгих секунд - и, казалось, на многие мили вокруг не было больше живых существ, кроме него и этого самого лиса. Но слева опять раздалось гиканье, и лис рванул дальше, тяжело пробежав в нескольких метрах от него. Апотом на поляну, где он стоял, выскочили несколько верховых - молодые, наглые, на разгоряченных скачкой лошадях, в теплых костюмах для верховой езды. Сними были и дамы - две или три - заливисто смеющиеся, с легкими дробовиками-переломками. Увидев спокойно стоящего посреди пустоши человека, они удивились, потом подскакали к нему поближе и спросили, не виделли он подстреленного ими несколько минут назад лиса. Бухгалтер сказал, что видел, и указал им направление, куда тот пробежал - совсем не то, куда лис побежал на самом деле. Одному из
верховых что-то не понравилось, и он хотел еще что-то сказать или сделать, но находившаяся на пританцовывающем рядом кауром жеребце молодая рыжеволосая красотка удержала своего спутника от этого. Он знал, что женщины гораздо лучше чувствуют опасность. Видимо, это шло еще с первобытных времен, когда им приходилось оберегать свое потомство от хищников. Вот и сейчасэта красотка почувствовала, что ее кавалер вплотную подошел к смертельно опасной черте, к самому краю обрыва.
        Апотом, когда они ускакали в том направлении, которое он им показал,Бухгалтер долго смотрел им вслед. Ипожелал зверю удачи.
        Мертвые… Иживые…
        Размышления Бухгалтера прервал хлесткий щелчок - словно пастушьим кнутом. Еще через долю секунды до него донесся раскатистый грохот выстрела.
        Его обнаружили.
        Бухгалтер медленно вышел из-за валуна, держа руки за головой, и начал спускаться вниз, к старому деревенскому амбару…
        Человек, который его ждал там, у амбара, был сед, кряжист, невысок, он зарос бородой по самые глаза и чем-то напоминал гнома. Выделялись руки - большие, красные, руки работяги, все в мозолях и каких-то пятнах. Вруках он держал странного вида длинноствольное нарезное ружье, из которого сейчас и выстрелил.
        - Аеслибы ты в меня попал?- вместо приветствия сказал Бухгалтер, не опуская сцепленные за головой руки.
        - Одним клиентом сталобы меньше,- ответил «гном», опуская ружье.- Давно тебя не видел.
        - Было много дел. Руки можно опустить?
        Вместо ответа «гном» протянул ему свою.
        Гнома звали Николас Моргейт, и когда-то давно он работал на королевской оружейной фабрике в Бирмингеме, которая была основным производителем оружия в Британской Империи. Тогда клеймо BSA означало наивысшее качество, оружие с таким клеймом ценилось дороже любого другого. Две тысячи солдат, вооруженные винтовками и пулеметами BSA, могли поставить на колени целую африканскую страну. Потом… потом много чего произошло, и славное британское оружие потерпело два подряд сокрушительных поражения. Сначала сумрачный германский гений, бесчисленные ряды вымуштрованных пруссаков с «маузерами», в пух и прах разбили основного континентального союзника Британии - Францию, а заодно разгромили и британский экспедиционный корпус. Апотом, не успев оправиться от поражения на континенте, британцы потерпели новое, еще более сокрушительное. Бесчисленная русская армия вторглась на Восток, конные казачьи лавы, подобно метле, вымели с Востока остатки турецкого владычества и обрушились на британские войска. Скорее всего, они смоглибы выстоять, но тут германцы по сговору с Россией и с вероломными предателями-бурами выступили в
Африке. Врезультате допущенных грубейших ошибок - Британии надо было отдать что-то одно, а за второе держаться изо всех сил - потеряли и то, и другое. Воевать на несколько фронтов против двух сильнейших континентальных держав у острова, снабжение которого оказалось под угрозой из-за действий германских рейдеров и подводных лодок, просто не хватило сил, даже при поддержке со стороны всего цивилизованного мира. Блестящие операции британского флота против русского и германского ничего не могли изменить - в конце концов, война-то велась на суше, сухопутными группировками войск. Абезумный прорыв русских и германцев к Скапа-Флоу и к устью Темзы довершил картину национального унижения и заката величайшей в истории колониальной империи, над владениями которой никогда не заходило солнце.
        Но фабрика BSA продолжала снабжать оружием британскую армию, надеявшуюся на реванш - в Лондоне создали даже такой клуб - клуб «Реванш», но политического лидера, способного очертя голову броситься в атаку, не было. Были лидеры, которые понимали - война с одним континентальным противником означает войну и с другим, а такая война превратится в атаку легкой бригады[92 - Атака легкой бригады- в Крымскую кампанию легкая кавалерийская бригада пошла в атаку на русские позиции без подготовки, надеясь только на свое мужество и несгибаемую волю. Витоге- погибли четверо из пяти. Потери были тем более тяжелыми, что в легкой кавалерии изначально служили представители самых знатных и родовитых семей Великобритании. Стех пор выражение «Атака легкой бригады» стало нарицательным, как символ мужества и одновременно- самонадеянности и глупости.]. Русские становились все сильнее, и флот их становился все сильнее. Что уж говорить про германцев, нацию солдат. Рассорить Россию и Германию, вызвав войну между ними, не удалось - Россия завязла на Востоке, Германия - в Африке. Апотом появилось ядерное оружие, отдалив идею
реванша куда-то в неведомые дали. Все поняли, что надо как-то приспосабливаться жить и с нанесенным, неотомщенным оскорблением.
        Николас Моргейт начинал на бирмингемской фабрике в качестве обыкновенного рабочего,но скоро мастера подметили за ним своеобразный талант. Он всегда и во всем находил, что улучшить. Кроме того,он в голове мог представить, как будут взаимодействовать между собой детали, которые пока что находятся только в чертежах, он «чувствовал чертеж». Это сейчас есть специализированныепрограммы, на которых любой чертеж можно переложить в 3D и увидеть, как детали себя ведут в механизме. Атогда подобные навыки молодого рабочего были сверхценными.
        Его перевели в конструкторский отдел, и там он успел поработать над тем, что потом стало основной британской винтовкой пехотинца. Верней, он входил в число тех, кто был категорически против новомодного бул-папа и предлагал за основу взять наработки североамериканского конструктора Стоунера и русского Коробова, тогда еще малоизвестного. Их группа не смогла отстоять свою точку зрения, а сам Моргейт очутился… в тюрьме. Там он оказался в результате дикого инцидента с полицией, в котором виноваты были именно полицейские. Отмотав на торфяных приисках три года, он переселился в Шотландию и начал заниматься тем, чем он занимался по сей день.
        Коньком Моргейта были винтовки. Снайперские винтовки. Он не был так знаменит, как Малькольм Купер[93 - Малькольм Купер, реально существующий персонаж. Олимпийский чемпион по стрельбе, основатель фирмы «Accuracy international», выпускающей лучшие из крупносерийных снайперские винтовки мира.], у него не было завода. Был только он сам и небольшой цех - на первом этаже собственноручно перестроенного старинного амбара, на втором он жил и принимал клиентов. Ихотя оснащение этого цеха уступало заводу Купера,винтовки, выходившие из рук Моргейта, винтовки Купера однозначно переигрывали. Вотличие от Купера, у Моргейта было еще одно ценное качество - он никогда не задавал вопросов, для чего нужно то или иное оружие. Надо - и покупай.
        Сейчас Моргейт отступил в сторону, приглашающе показал Бухгалтеру на лестницу, пристроенную к амбару сбоку - некрасиво, зато удобно. Бухгалтер пошел вперед - дорогу он знал, ибо бывал здесь не раз. Перехватив поудобнее винтовку, хозяин направился следом.
        На втором этаже все было также, как несколько лет назад, когда Бухгалтер последний раз побывал здесь. Жарко горящий в камине торф. Грубо сколоченная руками самого хозяина мебель. Лежбище с овчинным пологом. Голые, грубо обработанные стены. И, как что-то нереальное,компьютер и большой кульман с прикрепленными к нему листами чертежей в углу.
        - Мне нужно срочно,- заявил Бухгалтер, устраиваясь поудобнее у камина, все-таки он замерз, гуляя на пронизывающем ветру.
        - Срочно нужно всем,- спокойно ответил хозяин дома, устраиваясь рядом.
        - Две цены.
        - Настолько срочно?- поднял бровь Моргейт.
        - Да.
        Хозяин дома кивнул. Надо - значит, надо.
        - Что именно?
        - Не то, что обычно. Нужна винтовка для уверенной стрельбы на дистанцию от тысячи до полутора тысяч -ярдов.
        - Остальные требования?
        - Быстро разбирающаяся и собирающаяся без потери кучности. Возможность использования глушителя.
        - Глушителя?
        Глушитель и в самом деле был здесь лишним. Ни на одной действительно высокоточной винтовке нет места глушителю - он отягощает ствол и кардинально снижает точность. При стрельбе из мощной снайперской винтовки на дистанцию от тысячи ярдов звук выстрела на самом деле не имеет значения. Во-первых, потому что пуля летитна сверхзвуковой скорости и долетает до цели бесшумно. Во-вторых, с такой дистанции позицию снайпера по звуку выстрела никак не определить, звук скорее дезориентирует.
        - Мне придется сделать несколько выстрелов на ближней дистанции. Там не промахнешься. Потом стрелять и на дальнюю. Поэтому нужен глушитель,но съемный. При дальнем выстреле вместо глушителя нужно будет поставить компенсатор - ствол должен рассчитываться исходя из него, с глушителем я и так попаду.
        Моргейт снова кивнул.
        - Калибр?
        Бухгалтер задумался.
        - Якое-что прочитал по дороге сюда… Отстал от жизни, признаться. Нужно что-то крупнее обычного пехотного, но меньше пятидесятого. Исходя из того, что есть сейчас, времени на изготовление минимум.
        - Уменя есть затворная группа под 338 Уитерби. Не заводская, а бенчрестовская[94 - Бенчрест- еще одно североамериканское изобретение, делающее эту нацию сильнейшей в области стрелкового спорта. Бенчрест- это стрельба со стрелкового стола, с упором по мишеням из произвольной винтовки. Оборот этой индустрии измеряется миллиардами долларов, а кучность групп, выпущенных из бенчрест-винтовок, доходит до 0,15-0,20 МОА, угловых минут. Для сравнения: кучность «СВД» в лучшем случае равна 1,5 МОА, а при использовании валовых пулеметных патронов, как это часто делалось в Чечне, доходит и до 5 МОА.], от Панда. Новая. Устроит?
        Бухгалтер кивнул, отметив про себя, что с этим калибром он никогда не работал - надо будет попрактиковаться и выучить наизусть баллистические таблицы.
        - Ствол… Шиллен, заготовка есть. Только обработать как следует.
        - Сотпуском?[95 - При механической обработке ствола в стали скапливаются внутренние напряжения, это плохо влияет на кучность. Отпуск- это предфинальная стадия обработки, когда ствол в течение трех дней сначала медленно нагревают до +18°, потом охлаждают до-18°. Врезультате внутренние напряжения снимаются, и кучность вырастает на 20-25?%.]
        - Обязательно.
        - Спусковой механизм?
        - Джевелл. Тоже бенчрестовский, с регулировкой. Можно былобы Тимни, но у меня сейчас таких нет. Вцелом, я это вижу… Такой вопрос - сколько выстрелов потребуется сделать?
        - Один,- Бухгалтер ни секунды не колебался,- только один, не больше.
        - Тогда винтовка будет выглядеть, как таже «RAI-500», только под другой калибр. Затвор для перезарядки вынимается из ствольной коробки, патрон крепится вручную на зеркале затвора, после чего затвор с патроном вставляется обратно в ствольную коробку. Ствол консольно вывешенный, ничего не касается. Под ним - упор под руку, тамже можно будет при необходимости поставить сошки. Приклад точь-в-точь как на «RAI-500», разборный, на кучность он не повлияет. Прицел сажаем на саму ствольную коробку. Устроит?
        Бухгалтер кивнул. Получилось примерно тоже, о чем он думал, пока паром шел по неспокойным холодным водам Северного моря.
        - Тогда… Тридцать тысяч фунтов стерлингов устроит?
        Цена была безбожной, за эту цену можно было купить очень хороший автомобиль,но Бухгалтер, не задумываясь, согласился.
        - Деньги, как в прошлый раз?
        Моргейт утвердительно кивнул.
        - Тогда мне нужно съездить в город. Уменя тут в окрестностях машина.
        - Хорошо. Иеще…
        - Да?
        - Если хотите, чтобы ваш заказ был выполнен как можно быстрее,можете вернуться и помочь мне. Надеюсь, сэр, вы не против простой пастушьей пищи и моего общества?
        Бухгалтер улыбнулся.
        - Ничуть…
        Картинки из прошлого

11 августа 1995года.
        Санкт-Петербург.
        Императорский яхт-клуб
        Влюбом городе, особенно в столичном, и тем более в столице огромной империи, есть нечто такое, что является душой этого города. Это и нечто неосязаемое - праздники, традиции, возможно, даже погода, и осязаемое - здания, памятники. Берлин всегда ассоциировался с Рейхстагом и Унтер-ден-Линден, Лондон - с Биг-Бэном и Таймс-Сквер. ВСАСШ и Российской империи, еслибы кто-то задался целью отыскать их архитектурный символ,оказалосьбы, что он находится не в столице. ВСеверо-Американских Соединенных Штатах это стоящая на страже нью-йоркской гавани статуя Свободы, а в Российской империи - безусловно, величественный Московский Кремль и рядом с ним изумительный собор Василия Блаженного. Санкт-Петербургже, несмотря на то что был столицей,выделяющейся среди остальных архитектурной доминанты не имел. Санкт-Петербург - это и Стрелка Васильевского острова, и Зимний дворец, и Смольный институт благородных девиц, и Медный Всадник, и мосты, и, конечноже, здание Императорского яхт-клуба на Большой Морской. Императорский яхт-клуб был местом средоточия элиты Российского государства. Туда очень сложно было вступить,
потому что членов принимали путем всеобщего голосования членов клуба, и один черный шар уничтожал двадцать белых. Сдетства записывали в этот клуб только членов венценосной семьи. Там были и изумительные винные погреба, и каминная, и отдельные кабинеты для тех членов клуба, кто желал уединиться. ВИмператорском яхт-клубе практически не было ни одного члена - не аристократа, нувориши предпочитали развлекаться в других местах, сюда они вступить и не мечтали. Даже право баллотироваться в Императорский яхт-клуб было важной семейной ценностью, передаваемой в аристократических родах по наследству.
        Темно-синий «Даймлер» подрулил к клубу уже под вечер. Припарковался он, естественно, не на закрытой стоянке членов клуба, а на улице, среди других машин. Моложаво выглядящий господин в черном блестящем плаще - дождь все-таки пошел, помахивая длинным зонтом-тростью, прошел прямо к дверям, стукнул медным, позеленевшим от времени молотком. Открывшему дверь швейцару показал визитную карточку члена клуба, с которым у него была назначена здесь встреча. Еслибы он показал не карточку, а, допустим, свое служебное удостоверение - егобы, пожалуй, тоже пропустилибы и даже обслужили в ресторане - зато потомбы на него показывали пальцем, как на пример самых дурных манер, какие только можно себе представить.
        - На втором этаже. Пятый кабинет слева… - шепнул швейцар на ухо гостю, принимая у него плащ. Он уже привык к тому, что к одному из членов клуба, Кахе Несторовичу Цакае, постоянно ходят люди, и эти люди нуждаются во встрече «тет-а-тет», поэтому Цакая принимает их в закрытом кабинете, без окон и с журчащим, заглушающим тихий разговор фонтаном. Хоть Цакая и был теперь в отставке, но люди к нему ходили, и он их принимал - их даже стало больше, потому что раньше некоторые встречи, надо полагать, проходили в здании Министерства внутренних дел. Уставом клуба возможность развертывать разведывательную работу на базе клуба не предусматривалась,но и претензий Кахе Несторовичу никто не предъявлял. Во-первых, потому что опасались, во-вторых, потому что эти встречи другим членам клуба не мешали. Те, кто приходил к Цакае, вели себя тихо, пристойно и вообще старались не привлекать внимания…
        Когда Ковач, конечноже, постучавшись, заглянул в кабинет,Каха Несторович Цакая, стоя у противоположной стены, внимательно рассматривал модель парусника, заключенную в большую, старинного вида бутылку. Услышав вошедшего, он, не оборачиваясь, показал рукой на кресло…
        - Всегда удивлялся,- произнес он, разговаривая будтобы сам с собой,- как мастера умудряются запихнуть такую красоту в бутылку?
        - Мне показывали. Всамых сложных случаях корабль собирается прямо там с помощью пинцетов. Если работа попроще - то отдельно в бутылочное горлышко засовывают корпус корабля, отдельно - мачты и снасти, и потом одно с другим скрепляют.
        - Жаль…
        - Очем вы?- не понял Ковач.
        - Жаль, что вы мне это рассказали, Владимир Дмитриевич. Так вы разрушили тайну. Амир слишком скучен, если в нем нет никаких тайн.
        Действительный тайный советник гражданской службы Каха Несторович Цакая с сожалением поставил бутылку с парусником на подставку, вернулся в свое кресло - оно всегда стояло в тени.
        - Кто?
        - Котовский.- просто ответил Ковач.- Мечислав Генрихович Котовский.
        Ковач сидел на свету, пусть и рассеянном, а Цакая - в тени,поэтому Ковач и не заметил, как побледнел действительный тайный советник при произнесенном имени…
        - Подробно,- старый разведчик быстро пришел в себя,- что он говорил и как?
        - Он сказал, что его служба прихватила на чем-то какого-то чина из британского посольства, имеющего отношение к их резидентуре. Поего словам - завербовать не удалось, но компрматериал остался, и кое-что этот чин выложил. Вчастности - обозначил вектор интересов британской разведки, направленный на компрометацию меня и вас, также назвал операции «Чингисхан» и «Тайфун»,но в чем конкретно они заключаются - умолчал. Также…
        Ковач замялся.
        - Что - также?
        - Он поднял дело по убийству Гирмана. Так и сказал - убийству. Инедвусмысленно дал понять, что подозревает в нем вас.
        - Так и сказал?
        - Недвусмысленно намекнул, так будет точнее…
        Цакая задумался.
        - Что от вас понадобилось Котовскому?
        - Он хочет провести проверку. Инайти британского крота. Котовский убежден, что у нас на самом верху - крот.
        - Крот, значит… Вы оговорили какие-то дальнейшие действия конкретно?
        - Мы договорились проверить прохождение информации через Лондон. Он запускает пакет информации здесь,а я должен буду проверить, в каком виде она дойдет до Лондона.
        - Конкретно?
        - Пока ничего нет. Он со мной свяжется. Что мне делать?
        Цакая задумчиво посмотрел на замерший в бутылке парусник. Какже правильно поступить, чтобы рыба не заподозрила неладное и не сорвалась с крючка?
        - Сделай так. Подставь кого-нибудь из объявленных[96 - Объявленные- разведчики, работающие полулегально, о которых контрразведка противника заведомо знает. Причины, почему их не высылают? Смысла нет, этих вышлешь- пришлют других. Может быть, более умных. Объявленный разведчик- по сути полуразведчик, человек, просто занимающий место в штатном расписании. Но есть и нужные объявленные,те, к кому может обратиться инициативник- тот, кто желает продать информацию или сменить сторону в игре. Один-два объявленных изначально нужны по-любому.]. Ятебе с этим помогу и дам, кого подставить. Пусть он попытается топорно кого-нибудь вербануть, чтобы получить нужную информацию,а мы посмотрим на то, как поведет себя британская контрразведка. Позволит она это сделать, сдаст информацию - или нет. Ив зависимости от этого будем выстраивать игру дальше.
        - Он может нажать на газ[97 - Нажать на газ- то есть сознательно ускорить игру, сказать, что информация нужна срочно- в расчете на то, что кто-то поспешит и допустит ошибку. Немалая доля ошибок и провалов связана именно со спешкой.].
        - Пусть нажимает. Он должен понимать, что проверить прохождение не так-то просто. Аесли не понимает - скажи в лоб. Что не хочешь подставлять агентуру, вот и все. Крыть ему будет нечем.
        Ковач на сегодня был последним из отдающих визит действительному тайному советнику - собственно говоря, из-за него Каха Несторович задержался в яхт-клубе на час с лишним. Итолько когда он ушел - Ковач был одним из немногих, к кому у Цакаи остались хотябы нотки доверия - Каха Несторович встал… хотел позвать полового и попросить чего-то крепкого, но передумал. Просто снова сел в кресло, обхватив голову руками.
        Мечислав Генрихович Котовский… Его заместитель на протяжении всего того времени, когда он был постоянным товарищем министра внутренних дел. Выходец из обедневшей польской шляхты, вопреки общественному мнению пошедший работать в полицию и там достигший почти всего, чего только можно достигнуть в полиции. Цакая приметил его еще в Варшаве, когда в ранге специального помощника министра внутренних дел работал по очередному антироссийскому заговору, имевшему целью поднять мятеж в Полонянском крае и отторгнуть его от России. Мятеж этот намечался на лето, на один из праздничных дней, когда большая часть офицерского состава Варшавского гарнизона,да и других гарнизонов, будет не на месте. Сигналом к выступлению должно было стать убийство генерал-губернатора во время гуляний. Заговор они раскрыли, восьмерых повесили на площади, еще около ста заговорщиков отправили в Сибирь на бессрочную каторгу. Тогда-то Цакае и приглянулся способный и умный молодой человек из аппарата варшавской жандармской службы. При первой возможности он перетащил его в столицу, в Санкт-Петербург - и не прогадал.
        Верней, думал, что не прогадал. До сегодняшнего дня…
        Вто, что Борис Моисеевич Гирман покончил с собой, постоянный товарищ министра внутренних дел не поверил с самого начала. Гирман был не тот человек, который могбы решиться на подобное. Он интриговал, в последнее время интриговал сильно - настолько сильно, что Цакая приказал установить за ним наблюдение. Но покончить с собой он не смогбы. Старый еврей, еслибы обстановка стала для него невыносимой, попыталсябы бежать.
        Смерть Гирмана, поначалу казавшаяся довольно простой для расследования и установления истины, по мере того, как Цакая стал докапываться до этой самой истины, обрастала все более и более странными подробностями. Аеще более странными подробностями начала обрастать его жизнь в последние месяцы. Чем дальше копал Цакая - тем больше обнаруживалось кусков мозаики, которые не только не подходили один к другому,но и казались вообще взятыми из какой-то иной картины. Но хуже всего было то, что при взгляде на эти куски разум рисовал такие страшные картины,что Кахе Несторовичу ничего не оставалось, как просить аудиенции у Императора. Именно на этой встрече, в одном из небольших залов Зимнего дворца, и было принято решение о том, что действительный тайный советник Каха Несторович Цакая уходит в отставку - чтобы враги вычеркнули его из планов, списали со счетов как никому не опасного и не имеющего реальной власти отставника. Только в таком качестве он мог вести расследование и пытаться установить - чтоже в действительности замышлялось теми летними днями девяносто второго года.
        Мало кто знал, даже среди высших чиновников империи, что за день до того, как в Бейруте вспыхнул мятеж, по необъяснимой причине были приведены в полную боевую готовность части Варшавского гарнизона. Причем далеко не все,а только те, которые преимущественно комплектовались из числа поляков и возглавлялись польскими офицерами. Найденный потом приказ об объявлении учений по некоторым частям выглядел наскоро сварганенной липой - хотя доказать его липовость было почти невозможно. Части эти - в общей сложности удалось установить пять полных полков - в основном были аэромобильными, то есть готовыми к быстрой переброске самолетами военно-транспортной авиации. Именно тогда полиция отметила странную активность в среде агрессивно настроенной польской молодежи, в основном из полулегальной организации «Ожел Бялы»[98 - «Ожел Бялы»- Белый Орел, один из символов Польши.].
        Но была еще одна часть мозаики, которая ну никак не хотела ложиться в картину. Согласно донесениям полиции и разведки, ни одна из террористических и подпольных организаций, выступавших за неподлеглость[99 - Независимость.] Польши - ни «Делегатура Варшавска», ни «Народны Силы Збройны», не проявляла в те дни никакой более-менее отличающейся от обычной активности. Не раскапывались схроны с оружием, не собирались в условленных местах боевые группы, не закладывались бомбы, не начинались демонстрации, мирные, но в любой момент могущие перестать быть таковыми. Ив Лондоне тоже никакой активности ядра польской эмиграции отмечено не было. Выходило, что польская эмиграция ничего не знала о том, что готовилось что-то серьезное.
        Государь Александр Пятый, хоть и был прямым, бесхитростным человеком, но в тоже время уже опытным и мудрым политиком. Вопросов возникало много - и по «Ожелу Бялыму», и по странным смертям, и по странным приказам, и вообще - по деятельности Великого князя Константина Николаевича Романова на должности Царя Польского. Бомба, заложенная под здание российской государственности несколько десятилетий назад, встала на боевой взвод, не замечать этого было уже нельзя. Выводы из того, что случилось, Государь сделал и поручил разобраться во всем произошедшем одному из наиболее доверенных лиц - Кахе Несторовичу Цакае…
        Чтобы понять теперешнее состояние Польши и происходящее там, следовалобы вернуться на несколько десятилетий назад. Водна тысяча девятьсот тридцатом году умер Император Николай Второй. Мало кто из царей сделал для России больше, чем он. Интеллигентный, не проявляющий жесткость и твердость тогда, когда это требовалось, самозабвенно любящий жену, сына и четверых дочерей, он правил Россией долго, и бед на его долю выпало немало. Мировая война, революционная зараза, попытка красного, бандитско-эсеровско-марксистского мятежа, утопленного в крови. Чудом предотвращенное дичайшее сближение с Великобританией и Францией, извечными врагами России, которое могло привести страну к катастрофе. Скорее всего,при нем страна пересталабы существовать, еслибы не два человека - Григорий Ефимович Распутин и Петр Аркадьевич Столыпин. До самозабвения ненавидевшие друг друга, они, тем не менее, спасали Россию, как могли - и чудесным образом их усилий хватило, чтобы удержать тонущий корабль на плаву и если и не откачать воду из отсеков,то хотябы заткнуть щели и дыры, чтобы она туда больше не поступала.
        Григорий Ефимович Распутин, простой российский мужик из народа, был сильнейшим гипнотизером, возможно, самым сильным из современников. Именно он лечил больного цесаревича, от которого отступились врачи, и именно благодаря ему тот не только дожил до смерти своего отца, но и сумел взойти на российский престол. Онже, простой мужик Распутин, бросившись в ноги к царю, толкнул его на принятие двух судьбоносных для страны решений - коалиции с Германией и Австро-Венгрией, в противовес Англии и Франции, и к началу Восточного похода против британских и турецких войск. Именно благодаря ему Николай Второй не ограничился, как это планировалось вначале, взятием под контроль Босфора и Дарданелл, а приказал генералу (тогда еще генералу) Корнилову вести свои войска дальше, стяжая русскому оружию славу непобедимого.
        Петр Аркадьевич Столыпин, монархист и государственный деятель, министр дел внутренних и премьер-министр, человек, выживший после нескольких покушений на него, обладал всеми теми качествами, которыми должен обладать русский Император и которых не было у Николая Второго. Этот человек без колебаний приказал открыть огонь из пушек по зданию Государственной думы, утверждая незыблемость монархии в Российской империи и тщетность демократической, а тем более красной, мечты. Поего приказу расстреливались демонстрации под красными флагами в «веселом» шестнадцатом году. Поего приказу дела красных агитаторов рассматривались судами военного трибунала с десятью минутами на слушанье дела и немедленным приведением приговора в исполнение. Реками пролитой крови этот человек удержал Россию от катастрофы, потому что в катастрофу крови былибы океаны. Ставший фактически несменяемым премьер-министром, он дожил, дотащил Россию до тех дней, когда к власти пришли совсем другие люди.
        Без этих двух людей Российской империи не былобы - скорее всего, не былобы вообще.
        Втридцатом году, после смерти Николая Второго, на престол взошел - а комуже было еще - его сын, Алексей Второй. Бездетный и больной гемофилией, он не имел своей политики и во всем подражал отцу. Иуже тогда, в тридцатом, начали собираться придворные группировки, чтобы в будущем сразиться за остающийся вакантным престол.
        Если рассматривать тогдашнюю придворную диспозицию,то основных группировок, борющихся за трон, было три - по количеству претендентов на трон. Первой и самой сильной была группировка князя Михаила. Всоответствии с актом о престолонаследии, подписанным еще Павлом Первым, после смерти Николая Второго и - бездетным - Алексея Второго,следующим должен был занимать трон родной брат Николая Второго - Великий князь Михаил. Проблемой было то, что еще два десятилетия назад он женился неравнородным, морганатическим браком на некоей Наталье Шереметьевской-Мамонтовой-Вульферт, красивой, умной и хитрой особе, быстро окрутившей и влюбившей в себя недалекого «Мишеньку». Вее родственниках - по бракам или кровных - были и Шереметьевские - отец был видным московским адвокатом, обладавшим немалым влиянием, иЮсуповы, одна из богатейших фамилий России, икупцы Мамонтовы, разоренные кознями еврейского премьера Витте и испытывающие лютую ненависть к евреям. Много было самых разных связей, много было договоренностей - некоторые тянулись еще с начала века. Ноиз-за морганатического брака Император Николай Второй своим указом
лишил брата прав на престолонаследие. Ив тоже время - брат с этим лишением никогда не соглашался, а после начала войны был допущен в Россию, отправился на фронт, командовал «Дикой дивизией», сражался и с французами, и с британцами, участвовал в заключительном этапе Восточного похода. Во многом его претензии на престол поддерживала армия.
        Второй группировкой были следующие по закону о престолонаследии - Владимировичи. Их право шло еще от Императора Александра Третьего - великий князь Владимир Александрович был родным братом Императора Александра Третьего. Претендентов в этом роду было трое, а мотором всего заговора была жена великого князя Владимира,княгиня Мария Павловна, безмерно хитрая и честолюбивая особа. Претендентом на престол они выставляли Бориса, человека распутного и безалаберного, поддающегося влиянию. Выставить старшего - Кирилла - они не могли, так как он тоже был лишен Императором Николаем Вторым права на престолонаследие за то, что разбил брак великого герцога Эрнста, родного брата императрицы Александры Федоровны, и женился кровосмесительным браком.
        Третьей и последней группировкой были Николаевичи - «сборная» из всех тех, кто не попал в другие группировки. Они поддерживали престарелого Николая Николаевича-младшего, еще одного дядю Николая Второго, человека грубого и злобного, к томуже и пьющего. Просто удивительно, как он не скончался от цирроза печени к означенному времени,но факт оставался фактом - он был еще жив и весьма активно интриговал, опираясь на преданных лично ему людей в армии и кое-какие купеческие круги. Николай Николаевич представлялся им временным и управляемым кандидатом - долго при его образе жизни он все равнобы не протянул. Ну а потом… можно будет найти и другого претендента, так сказать, устроить второй раунд.
        Дочерей Николая - а их было четверо - не поддерживал почти никто. «Гессенская муха», императрица Александра Федоровна, занесла в Россию, в романовскую кровь страшную болезнь, гемофилию - болезнь, передающуюся только по женской линии, но проявляющуюся только у мужчин. Повторения того, что произошло с Алексеем Вторым - чехарды на троне, никто не хотел.
        Развязка пришла неожиданно. Все дело было в том, что Наталья Шереметьевская и великая княгиня Мария Павловна были не только единомышленницами и подругами. Их сплотили интриги еще против двора Николая Второго, ненависть к его жене, императрице Александре Федоровне, насмешки по поводу здоровья Алексея, будущего Алексея Второго. Ис той, и с другой стороны понимали,что страна не в такой ситуации, чтобы затевать драку за престол. Британия жаждала реванша, на Ближнем Востоке вовсю полыхала террористическая война, на усмирение посылались все новые и новые подразделения, в Мексике орудовал Бронштейн-Троцкий, рассылая оттуда исполненные ядом книги и прокламации, в Северо-Американских Соединенных Штатах обвально рухнул фондовый рынок… Да и престарелый, но не потерявший своей силы премьер предупредил, что решение должно быть принято исключительно мирным путем.
        Такое решение и приняли.
        Вообще, если правильно называть титул Самодержца Всероссийского,то звучит он следующим образом: «Божьей поспешествующей милостью, Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский; Царь Казанский, Царь Астраханский, Царь Польский, Царь Сибирский, Царь Херсонеса Таврического, Царь Грузинский; Государь Псковский и Великий Князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; Князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Карельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; Государь и Великий Князь Новагорода низовския земл’и, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Удорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея северныя стран’ы Повелитель; иГосударь Иверския, Карталинския и Кабардинския земл’и и области Арменския; Черкасских и Горских Князей и иных Наследный Государь и Обладатель, Государь Туркестанский; Наследник Норвежский, Герцог Шлезвиг-Голштейнский, Стормарнский, Дитмарсенский и Ольденбургский и прочая, и прочая, и прочая». То есть тот, кто
занимал российский престол, занимал не только его - он занимал множество других престолов, которые в те или иные годы покорились Российской Короне. Извсего этого множества титулов какие-то не значили уже почти ничего, какие-то - значили довольно много. Вот на этом основании и достигли соглашения две самые сильные противоборствующие группировки. Партия царя Михаила, как самая сильная, получала главный приз - российский престол. Авторая по значению партия получала для Бориса титул Царя Польского. Скорее всего - Мария Павловна полагала, что это лишь передышка в борьбе за главный приз - Михаил в войне был дважды ранен и особым здоровьем не отличался. Так и получилось - Михаил правил всего три года. Но сама Мария Павловна умерла еще раньше, и при весьма странных обстоятельствах. Михаил умер, но после его смерти Владимировичи уже не стали по неизвестным причинам претендовать на российский престол. На него взошел тогда еще несовершеннолетний Александр, который впоследствии станет Александром IV Великим, с регентшей - его матерью Натальей.
        Тронже Царя Польского так и оставался - по неофициальной и нигде не писанной традиции - за потомками Бориса - сейчас это был Константин Николаевич, уже четвертый по счету его потомок. Царство Польское, хотя и входило в состав России, хотя Варшава и была признана одним из столичных городов - все равно Польша от России отличалась. Что было - то было…
        Чтоже касается организации «Ожел Бялы»,то она была создана примерно двадцать лет назад, в противовес утрачивающим силу «Народным силам збройным» и только зарождающейся в Лондоне «Делегатуре Варшавской». Врусском министерстве внутренних дел работали умные люди, не менее умные, чем в Тэвистоке, и они прекрасно понимали одну простую вещь: если заткнуть на кипящем чайнике все щели - он рано или поздно взорвется. Просто потому, что таковы законы физики, не взорваться он не может. Аесли приделать к нему носик и стравливать пар - никакого взрыва не будет, пар уйдет в свисток.
        Хоть царство Польское и входило в состав Российской империи не первую сотню лет,по-настоящему территорией России оно так и не стало. ВПольше никогда не переводился истинно польский, бунтарский дух, без этого самого духа поляки просто не былибы поляками. Право на рокош[100 - Мятеж.] для любого поляка было священно. Это самое право было у поляков во времена независимости, когда одного-единственного голоса хватало, чтобы распустить Сейм, это право жило при Наполеоне Бонапарте, который так и не придумал, чтоже ему делать с такими бунтарски настроенными подданными. Это право сохранилось и сейчас - ни полиция, ни кровавое подавление восстаний ничего не могли с ним поделать.
        Вот для того, чтобы эти бунтарские настроения и выходили в виде свистка, а не взрыва, и придумали «Ожел Бялы». Тайное общество, ставящее своей задачей добиться отделения царства Польского от Российской империи и восстановления независимости, неподлеглости Польши. Члены этого общества были разделены на роты и бригады, они собирались вместе, играли в военизированные игры, выезжали на природу и стреляли по пивным банкам, произносили бунтарские и вольнодумные речи, хулиганили, порой даже сильно - и при этом данная организация находилась полностью под контролем полиции, потому что ее агентами и была создана. Рядовых членов кормили байками о том, что для восстания еще не время, направляли их энергию на борьбу с другими такимиже обществами - тойже «Делегатурой Варшавской». Тех, кто становился действительно опасным и готов был перейти от слов к делу… просто незаметно «изымали из обращения». Вот и все. Но чем больше Цакая занимался Польшей, тем больше он приходил к убеждению, что не все там так гладко и контролируемо, как это показывалось в официальных отчетах на Высочайшее имя…
        Многие ниточки, тянувшиеся от гибели - верней, убийства, теперь Цакая был в этом абсолютно убежден - Гирмана, обрывались на территории Польши. Польского края. ВПольше начинал его старый друг Мечислав Генрихович Котовский. Рядом с Польшей родился и сам Гирман - он происходил из одного местечка оседлости, в районе Гродно, причем его отец был из Польши, просто они перебрались в Гродно незадолго до рождения Бориса. Но Польшей заниматься пока было не время - верней, заниматься ею было самое время, но основная битва - незримая, тайная - должна была произойти здесь, на сумрачных берегах Невы. Одним из качеств Цакаи, позволившим ему добиться такого положения и приобрести такой уровень профессионализма, была терпеливость. Он ждал не месяцы - годы - и наконец дождался. Дождался, что тот, кто имел самое непосредственное отношение - не мог не иметь!- к смерти Гирмана, онже, скорее всего, британский крот, проникший на самые вершины власти, проявит себя. Расставив сети, Цакая ждал, ничем не выдавая своего нетерпения, не позволяя себе ни единого лишнего движения, ни единого слова - и дождался. Не мог не
дождаться - потому что хозяевам крота нужна информация и, рано или поздно, они решат снова задействовать его. Котовский попытался на основании имеющихся у него обрывочных сведений получить новые, сложить мозаику в картину - и попался на крючок. Попался…
        Теперь многое становилось ясным. Кто, как не Котовский, мог завербовать Бергена, если тот являлся его непосредственным начальником? Кто, как не Котовский, знал - через тогоже Бергена - все подробности проводимой в Бейруте специальной операции и мог сообщить об этом британцам? Кто, как не Котовский, мог организовать и провокации в Казани? Авот удар по Британской Индии стал для британцев полной неожиданностью,потому что МВД информацией не владело. Государь на общем совещании, где присутствовал и Котовский, план вторжения как раз и не одобрил и даже думать о нем запретил!
        Онже, Котовский - если предположить, что тот как-то связан с польскими националистами-экстремистами - мог сообщить, кому следует, о намечающихся грандиозных провокациях в Казани и Бейруте. Обэтом он узнал, сложив информацию, которой он владел по должности, с информацией, которую получил как британский агент. Скорее всего, он решил сыграть на этом и собственную игру - известить англичан, чтобы были готовы. Поляки еще не забыли, как врывались они в охваченную бунтом Москву и сажали на русский престол Лжедмитрия.
        Икто, как не Котовский, может интересоваться британской агентурой комитета Ковача - потому что на Британских островах появилась неподконтрольная МВД и потому чрезвычайно для британцев опасная агентурная сеть. Нет, не из тех, кто был завербован во время пребывания в русском плену - они и сами не догадывались о своей вербовке, эту дезинформацию запустил Цакая, рассчитывая на то, что она дойдет до ушей британской разведки и та будет вынуждена следить за собственными, вернувшимися из плена офицерами и не поверит ни единому слову из того, что они расскажут о произошедшем в Бейруте. Видит бог - это была прекрасная месть. Они взяли с британцев деньги за выкуп и взамен подсунули им пленных офицеров, которым британцы никогда не смогут доверять и за которыми теперь британская контрразведка будет следить, отвлекая и распыляя свои силы и пропуская настоящих русских агентов. Судя по всему, они только через три года поняли, как жестоко их подставили - и теперь любой ценой пытаются узнать,чемже на самом деле занимается Комитет Ковача.
        Азнаете, сколько на самом деле было агентов в Британии у Комитета Ковача? Ни одного! Ни одного своего агента у Комитета Ковача в Британии не было. Была агентура ГРУ, русской военной разведки,а Комитет Ковача был командой аналитиков, обобщающей и анализирующей данные из открытых источников - в них, если знать, где и что брать, и правильно анализировать, содержится до 90?% нужной информации - и из агентурных источников, принадлежащих ГРУ, без раскрытия таковых. Комитет Ковача на деле занимался аналитической, а не агентурной разведкой.
        Аеще Комитет Ковача был ловушкой. Ловушкой, созданной Кахой Несторовичем Цакаей для того, чтобы создать видимость, будто русские создают в Британии параллельную агентурную сеть, чтобы дестабилизировать работу британской контрразведки, заставляя ее гоняться за собственными, ни в чем не виноватыми армейскими офицерами, за призраками. Исамое главное,чтобы сидящий в самых верхах спецслужб Российской империи британский крот клюнул на эту наживку, проявил свой интерес и на этом попался. Если агент британский и параллельная агентурная сеть находится тоже в Британии,он не мог не проявить интерес, не мог не клюнуть на такую соблазнительную наживку.
        Британцы купились - сделали так, как предвидел Цакая,- в попытке получить информацию, а не дезинформацию, они проявили себя, обозначили вектор интереса и засветили своего ценнейшего агента-крота. Эта партия игры осталась за русскими, причем с сухим счетом.
        Наконец-то они стали выигрывать, причем раз за разом.
        Но это еще не все. Не следовало забывать о Польше. Ио том, что там происходит. Кто-то из тех, кто был замазан в этой истории, уже мертв, кто-то - как Котовский - уже раскрыт, но многие еще оставались в тени. Поэтому Котовского сейчас брать не следовало…

03 августа 1996года.
        Шотландия, близ Абердина
        Все эти несколько дней Бухгалтер наблюдал таинство. Таинство, наблюдать которое доступно очень немногим. Он наблюдал, как рождается смерть.
        Конечно, в этой забытой всеми дыре в центре Шотландии не разверзлись адские врата. Но он ловил себя на мысли, что если и есть какое-то оружие, так полно символизирующее смерть,то это будет винтовка, которая делалась для него.
        Вэтой винтовке не было ничего лишнего, ни одной детали, присутствие которой оправдывалосьбы эстетическими или каким-либо другими соображениями, кроме технических. Эта винтовка изготавливалась не для того, чтобы ею гордиться, показывать друзьям или лежать на стенде на выставке…
        Унее было только одно предназначение - доставить пулю, этот крохотный кусочек металла, к цели. Смаксимальной точностью и эффективностью.
        Работы у Бухгалтера было не так много. Он не был профессионалом, и самую сложную работу - изготовление ствола - поручить ему, конечноже, было нельзя. Он изготовил приклад из заготовок, а потом, пока Моргейт священнодействовал над длинным прутком стали высочайшего качества, выводя внутри него нарезы, Бухгалтер взялся за патроны.
        Изготовить снайперский патрон - это тоже целая наука. Примерно прикинув, Бухгалтер понял, что следует изготовить не меньше трехсот патронов,чтобы хватило и на тренировки, и на дело. Матрицы под этот патрон у Моргейта имелись, компоненты необходимые - тоже, поэтому Бухгалтер сразу принялся за работу.
        Первым делом он отобрал гильзы, проверил каждую матрицей и взвесил на электронных весах. Новыми гильзы, конечно, не были, но новые и не были нужны. Он безжалостно отбраковал все те, которые использовались больше шести-семи раз, он отбраковал все те, вес которых отличался от нужного более чем на пять сотых грамма, он отбраковал все те, на которых были хоть малейшие вмятины, либо те, капсюльное гнездо которых было хоть в самой минимальной степени повреждено. На гильзы он потратил полдня, но отобрал именно те, которые надо.
        Вскрыв несколько новых коробок пуль «Barnes», он также взвесил каждую на весах и отложил в сторону все те, вес которых отличался от указанного на коробке более чем на пять сотых долей грамма. Пули были весьма распространенной марки, обычно такие использовались снайперами правоохранительных органов.
        Порох он использовал дефицитный, марки Hodgdon T, производимый здесьже, в Шотландии - стрелки всего мира считали этот порох лучшим. Изготовлялся он в небольших количествах и был в большом дефиците,но у Моргейта его было достаточно, видимо, старик имел связи на заводе.
        Капсюли - Federal benchrest, тут и думать нечего. Капсюли Бухгалтер тоже внимательно осмотрел, отложив в сторону все, на которых имелись царапины или хотябы пятнышко. Многие не уделяют достаточного внимания подбору капсюлей - в итоге их винтовка вдруг не стреляет, когда должна выстрелить.
        Покончив с подбором компонентов, он подобрал мерку для пороха, настроил станок для снаряжения винтовочных гильз Рок Чакер и принялся за работу.
        Изготовление патронов - дело муторное, а изготовление патронов высшего класса - муторное вдвойне. Более того - он не знал, какой заряд пороха следует подобрать для наилучших характеристик выстрела. Почитав справочную литературу, Бухгалтер решил заправить по пятьдесят патронов тремя разными пороховыми навесками, чтобы потом экспериментальным путем установить, какаяже окажется лучшей.
        Когда Бухгалтер начал снаряжать патроны,Моргейт закончил с нарезкой ствола. Нарезал он его старомодным способом, как в девятнадцатом веке, а не повсеместной сейчас холодной ротационной ковкой, и поместил его в современный, дико выглядящий в старом амбаре агрегат - особую печь для закаливания и отпуска, контролируемую компьютером. Тут процесс не ускорить никак - только сидеть и ждать.
        Винтовка была готова на четвертый день напряженной работы: уродливая на вид, с непропорционально длинным и толстым стволом. Приклад был каркасным, разделялся на три части. Прицел - «Сваровски» с увеличением 4-16 и широким полем зрения, нетипичный для винтовок подобного класса, ставился на ствольную коробку в пазы, типа бобровый хвост. Ксожалению, сделать прицел несъемным не удалось - иначе винтовку невозможно былобы скрытно транспортировать. Бухгалтер прикинул, что на средней дистанции он попадет и так,а вот перед тем, как стрелять по основной цели, винтовку необходимо будет вновь пристрелять и больше прицел уже не трогать.
        Испытывали здесьже - благо шотландские холмы отлично глушили шум, народа в этих краях почти не было, а перепад высот давал возможность отработать стрельбу в затрудненных условиях. Бухгалтер предполагал, что стрелять придется сверху вниз, и поэтому тренироваться нужно было в такихже условиях.
        Они вышли из дома рано утром на пятый день, вдвоем. Бухгалтер нес в рюкзаке основные компоненты винтовки - хотел потренироваться в сборке, патроны и подзорную трубу со стократным увеличением. Моргейт шел налегке, с комплектом мишеней, рациями, баллистическим калькулятором и прибором, совмещающим в себе анемометр[101 - Анемометр- прибор для определения влажности воздуха. Такие приборы, как вышеописанный,- неотъемлемая часть снаряжения любого снайпера, стреляющего на дистанцию тысяча ярдов и больше.], барометр и определитель силы и направления ветра. Еще к его рюкзаку был приторочен стрелковый мат - стрелять из положения лежа в Шотландии удовольствие на любителя…
        Подходящее место для тренировок находилось примерно в четырех километрах от хижины. Холм с пологим склоном, а в низине - огромный валун, на который очень удобно крепить мишени и за которым удобно прятаться помощнику стрелка во время стрельбы. Ни автомобиля, ни мотоцикла, ни квадроцикла у них не было, а после каждой серии выстрелов бегать на расстояние от тысячи ярдов менять мишень - дело тоже на любителя. Поэтому поступали просто - помощник вешал мишень на валун и прятался за него,а после серии выстрелов выходил из-за валуна и сообщал результат стрелку.
        Пока Бухгалтер раскатывал стрелковый мат, готовил упор для винтовки и готовился к стрельбе сам, Моргейт ушел вниз по склону вешать мишени. Расстояние было такое, что его фигурка казалась размером с ноготь мизинца, даже меньше.
        Вдурном голливудском боевике помощника сразу после того, как винтовка будет пристреляна, следовалобы из нее и уложить - как лишнего свидетеля. Но это в фильмах, а в жизни никогда не знаешь, какие меры предосторожности принял человек. Да и какой смысл его убивать - на винтовкеже не написано имя мастера, ее сделавшего…
        Сборка этой винтовки была относительно простым занятием. Основным получился ствол, он составлял большую часть длины и веса этого оружия. Баланс винтовки был ужасным,но навскидку из нее стрелять не предполагалось. Стрелять она будет только с упора, при такой стрельбе баланс не имеет значения. Самой большой проблемой было крепление прицела - хоть и быстросъемный кронштейн, а все-таки установка прицела заняла больше минуты. Хуже того - сегодняшняя пристрелка мало что будет значить, поскольку после нее прицел придется снимать. Тем не менее Бухгалтер острым ножом сделал заметки, в каком положении стоял кронштейн прицела.
        Установить приклад - проще некуда. Два толстых прутка из легированной стали и подушка под плечо - никаких амортизаторов и прочей чепухи. Собирается мгновенно, а износ, с соответствующей потерей кучности, начнется, только когда эта операция по сборке-разборке приклада проделается раз сто. Бухгалтеру такой ресурс был вполне приемлем.
        Глушитель, равно как и компенсатор, наворачивался на самый конец ствола на нарезанную там резьбу, а потом еще крепился быстросъемным замком - такой используют североамериканцы на пистолетных глушителях к их «Кольту Нью Милитари». Вцелом прекрасное решение, глушители на такой калибр иногда приваривают.
        Навернув на ствол дульный тормоз-компенсатор, закрепив его замком, Бухгалтер залег. Винтовку он положил на рюкзак перед собой - сошек не было, да и рюкзак - куда более стабильная опора, чем сошки. Когда он будет стрелять по основной цели, опорой послужит мешок с песком.
        Достал затвор, поднес его близко к глазам, чтобы оценить точность обработки - идеально, как зеркало. Осторожно прикрепил к зеркалу затвора первый патрон, дослал его в ствол, наслаждаясь тем, как затвор ходит по направляющим. Обработка просто идеальная, все работает как часы.
        Свинтовкой закончили, теперь наведение.
        Ветер - северный, конечноже, в любой точке Шотландии на розе ветров основным был северный ветер. Ветер сегодня спокойный, примерно десять футов в секунду, ровный, без порывов. Давление семьсот восемьдесят миллиметров ртутного столба, влажность высокая - девяносто два процента. Забив все это в баллистический калькулятор, Бухгалтер получил скорректированную точку прицеливания. Разница в перепаде высот между огневой позицией и точкой, где установлены мишени, была небольшой, метров тридцать - поэтому эту поправку он решил брать на глаз.
        Пододвинул к себе небольшую рацию - она действовала всего на пять километров, но ее хватало с лихвой, потому что до цели было около тысячи ярдов.
        - Опасность. Ясделаю пять выстрелов. Потом меняй мишень.
        - Понял.
        Моргейт спрятался за камнем. Бухгалтер резко выдохнул, изгоняя излишний кислород из легких. Он знал, что его палец сам подскажет, когда будет самое время нажать на спуск.
        Выстрел!
        Громыхнуло, запахло пороховыми газами, винтовка чувствительно ударила в плечо. Уитерби - патрон жесткий, отдача от него Бухгалтеру показалась даже сильнее, чем отдача винтовки пятидесятого калибра. Хотя чего тут удивительного - такая легкая винтовка и предельно мощный патрон. Еслибы не дульный тормоз-компенсатор - вообщебы в обратную сторону плечо вывернуло…
        - По-моему, левее,- прокомментировал Моргейт, точнее он не мог сказать, потому что прятался за валуном, не высовываясь. По-хорошему, для такой пристрелки нужен был третий человек - тот, что будет лежать рядом со стрелком с подзорной трубой и говорить, куда приходятся попадания - стрелок этого может и не видеть. Но третьего не было.
        Бухгалтер достал затвор, выбросил на расстеленную рядом газету дымящуюся гильзу, зарядил винтовку снова, прицелился, как в прошлый раз, выстрелил.
        - Снова левее. Футов на семь.
        Ага. Два выстрела подряд - значит, дело в винтовке и в прицеле. Внеся горизонтальную поправку - с вертикальной он пока не стал разбираться, он снова зарядил винтовку и выстрелил.
        - Как?
        - Покамню.
        Бухгалтер отложил винтовку, взял трубу, установил ее на максимальное увеличение, стал осматривать камень. Скол он нашел почти сразу - свежий рубец на гладком, отполированном ветром и веками боку валуна. Для такой дистанции - шрам весьма существенный.
        Сгоризонтальной поправкой немного переборщил - поэтому он немного сдал маховик прицела в обратную сторону. Выстрелил еще два раза. На сей раз угадал - обе пули легли в мишень. Шестерка и девятка. Для такого расстояния - совсем неплохо.
        - Попал… - сказал он больше для себя.
        Для того чтобы окончательно «найти стрельбу», он сделал еще пять выстрелов, не меняя поправки. Убедился в том, что поправки найдены правильно,и записал их в блокнот, одновременно с данными температуры, влажности и атмосферного давления. Затем начал неспешно собираться, чтобы переместиться на сто метров дальше от мишени и продолжить стрельбу. Стрельба на дальние и сверхдальние дистанции сильно напоминает не войну. Бухгалтерию…

03 августа 1996года.
        Шангри-Ла[102 - Шангри-Ла- в нашем мире это место больше известно как Кэмп-Дэвид. Раньше этот лагерь действительно назывался Шангри-Ла, но Президент САСШ Д.Эйзенхауэр переименовал его в Кэмп-Дэвид в честь своего внука Дуайта Дэвида Эйзенхауэра II. Вэтом мире Дуайт Эйзенхауэр на президентском посту не был и переименовать лагерь не мог, поэтому и осталось старое название Шангри-Ла.].
        САСШ, штат Мэриленд
        Военно-морской лагерь Термонт, расположенный в горах Мэриленда, первоначально создавался рабочими Федерального агентства по реконструкции для отдыха правительственных служащих и их семей. Тогда в САСШ бушевал тяжелейший финансовый кризис, в наши времена больше известный как «Великая депрессия», толпы голодных и нищих людей становились легкой добычей коммунистических агитаторов Бронштейна-Троцкого, за которым стояли рвущиеся к власти еврейские[103 - Вэтом мире после попытки государственного переворота в России, его провала и убийства Ленина в Швейцарии Лейба Давидович Троцкий-Бронштейн, который, как известно, имел теснейшие связи с Америкой (его близким родственником был миллиардер Абрам Животовский), решил вместе со своими сподвижниками устроить государственный переворот в самой Америке. Обосновался он в Мексике (мало кто знает,но нынешняя конституция Мексики в нашем мире написана фактически троцкистами и под диктовку Троцкого) и вел активную подрывную деятельность.] капиталисты. Строительство было начато при одном Президенте - демократе Франклине Рузвельте, а закончилось уже при другом -
республиканце Хьюго Лонге. Тем не менее Президенту понравилось новое место - уединенное, в горной местности, тихое - и в тоже время расположенное поблизости от Вашингтона. Витоге лагерь для отдыха государственных служащих стал загородной резиденцией всего одного государственного служащего - Президента Северо-Американских Соединенных Штатов.
        Изначально лагерь этот представлял собой несколько крупных домов из бревен, каждый носил название какого-нибудь дерева или растения. Дома эти построили прямо посреди леса на горном склоне. Сейчас часть горного склона расчистили под автомобильные стоянки и вертолетные площадки, ниже по склону поставили несколько домов для охраны и президентской обслуги, а сам лагерь окружили двойным кольцом безопасности. Но те дома, где отдыхал Президент и его ближайшее окружение, за время, прошедшее с момента их постройки, почти не изменились. Больше всего они походили на русские дома, выполненные в модернистском стиле - сейчас среди богатых людей России появилась мода строить огромные коттеджи из дерева, площадью по триста-четыреста метров и с минимальными внешними украшениями.
        Самое крупное строение в этом комплексе, названное Aspen - Осина, построили уже позже всего остального комплекса, по указанию Президента-демократа Джона Джекобса, которого нынешний Президент, тоже, кстати, демократ, за это люто ненавидел. Дело в том, что именно Президент Джекобс ввел моду на посещение иностранными лидерами Шангри-Ла. Это стало своеобразной частью протокола - если встреча очень важна или если Северо-Американские Соединенные Штаты желают принять гостя наилучшим образом,протокольной встречей в Белом доме дело не ограничивается - добро пожаловать в Шангри-Ла! Витоге уединенное место для отдыха Президента, где можно хоть ненадолго побыть наедине с собой, превратилось в этакий филиал Белого дома на природе, где отдохновения нет никогда…
        Наследник престола должен был прилететь несколькими часами позднее, но Президент был на ногах уже с шести утра - готовился к встрече. Готовился-то готовился, но совсем не с теми людьми, с кем следовалобы. Предыдущим вечером и ночью в Шангри-Ла на вертолетах прилетели несколько человек, которые официально не занимали никаких должностей в правительственных органах САСШ. Один из них был президентом благотворительного фонда имени себя, другой вообще не работал и даже, по версии журнала Forbes, не входил в список миллиардеров, хотя его реальное состояние превышало объявленное больше чем в сто раз. Третий - мутный и непонятный человек, чьим неоспоримым достоинством - за это с ним последние двадцать лет сотрудничали все президентские администрации: и демократические, и республиканские - были отличные связи с лидерами диктаторских режимов, с повстанческими и террористическими организациями по всему миру. Акак им не быть, если этот человек продавал американское оружие тем, кому правительство САСШ официально продать его не могло? Никаких согласований в Госдепартаменте - плати двойную цену и получай, что
тебе надо. Еще один почитался всеми как гений Уолл-стрит, человек, который сделал себя сам. Его биография была иллюстрацией американской мечты: отец - чистильщик обуви, а у сынав управлении больше ста миллиардов долларов. Иникто - ни восторженные биографы, ни поклонники, тщательно изучающие все биржевые кульбиты маэстро, никогда не узнают,чьи деньги он крутил и кто подбрасывал нужную для успешной биржевой игры информацию.
        Президент прилетел в Шангри-Ла позавчера, официально дать себе немного отдыха от предвыборного марафона, который уже шел полным ходом. Нормально отдохнуть не успел, а сегодня поднялся в пять часов утра. Поэтому такого Президента, каким он был сейчас, наверное, никто и никогда не увидит - небритый, хмурый и раздраженный, в дешевом свитере, он с трудом сдерживался от того, чтобы не наорать и на своих гостей, и на разносящих кофе «янки уайт»[104 - Янки уайт- так называют лиц, допущенных к обслуживанию Президента САСШ и в нашем мире, это кодовое обозначение формы допуска Секретной службы, выдаваемой этим людям.]. Вчера, вдобавок, он сильно поругался с женой. Тема была такаяже, как последние двадцать лет, такая, что лучше ее не озвучивать.
        Разговор начал Биржевик - как самый молодой среди собравшихся здесь сильных мира сего, за исключением, конечно, Президента. Да и в разговоре он был заинтересован больше остальных.
        - Господин Президент… Мы подготовили для вас небольшой меморандум, который и представляем вашему вниманию. Деловое сообщество Америки крайне заинтересовано в том, чтобы на вашей предстоящей встрече с наследником российского престола были подняты определенные вопросы. Как вы знаете, текущая экономическая ситуация не очень радует - по итогам года по индексу Доу-Джонса мы, скорее всего, выйдем в ноль - а возможно, не будет и этого. Поймите, господин Президент, избиратели также заинтересованы в хорошей игре, и если мы вместе не сделаем ее для них,они могут расстроиться. Еслибы вопросы, освещенные в меморандуме, нашли свое разрешение,наша благодарность имелабы вполне конкретное материальное выражение.
        Таким тонким намеком в САСШ говорили о пополнении предвыборного фонда. Это вообще было болезнью Северной Америки - регулярные выборы. Изинститута демократии они постепенно превратились в маховик коррупции и злоупотреблений. Ведь как было раньше? «Честный Эйб» Линкольн на проведение предвыборной кампании занял двести долларов и большую их часть вернул - на потраченные деньги он купил большую бочку сидра и выставил ее избирателям. Вот так вот просто. Атеперь? Скаждым годом предвыборная кампания стоит все дороже и дороже - последняя обошлась более чем в сто миллионов долларов. Время на телевидении, ролики, плакаты, волонтеры. Подкуп журналистов, поиск компромата на конкурентов. Работа профессиональных психологов - кандидата в Президенты и его программу они разрабатывают, как товар, который надо продать. Возникла целая отрасль экономики, работающая на выборы.
        Кто дает деньги? Да многие. Укаждого богатого, занимающегося бизнесом человека есть интерес в системе власти - они и дают, неофициально и официально. Конечно, есть искренние сторонники партии и кандидата, они посылают деньги в конвертах, но большая часть, конечно, идет от богатых и влиятельных людей. Какие у них интересы? Да разные. Кто-то хочет доступа к государственному оборонному заказу - лакомый кусок для любой фирмы, занимающейся производством вооружений. Атам, где гособоронзаказ,- там цены вздуваются в два-три раза, по сравнению с гражданскими секторами рынка, там сверхприбыли, там разводной гаечный ключ можно продать министерству обороны за несколько сотен и даже тысяч долларов, если знать, как это делается. Строительные фирмы хотят получить заказ на строительство за счет бюджета - дороги, мосты, гидроэлектростанции. Есть самые разные фонды и неправительственные организации. Например, NRA, влиятельнейшая Национальная Ружейная Ассоциация, заинтересована в том, чтобы граница с Мексикой оставалась почти открытой. Потому что с той стороны приходят бандиты и наркомафиози и покупают себе оружие,
из которого они потом стреляют друг в друга, в гражданское население и в североамериканских солдат из контингента стабилизации. Есть люди, которые хотят получить какое-то назначение - например, был прецедент, когда послом в Лондон отправили не профессионального дипломата, а главу крупнейшей издательской фирмы[105 - Пример из нашего мира. Издатель Анненберг стал послом в Лондоне при Никсоне.]. Есть люди, которые - как сейчас - заинтересованы в том, чтобы Президент пролоббировал их интересы на международном рынке. Схема простая и гениальная. Вся Южная и Латинская Америка представляет собой конгломерат нищих и неспокойных государств - но это зона влияния САСШ. Вот, например, какая-то страна хочет построить ГЭС. Она обращается к североамериканской строительной фирме, та через лоббистов выбивает североамериканский кредит этой стране,но кредит сразу перегоняют на счета этой фирмы, а она строит гидроэлектростанцию - втридорога. Врезультате страна остается с построенной втридорога гидроэлектростанцией, фирма с громадной прибылью, Президент САСШ - с деньгами в предвыборном фонде, а государственный бюджет САСШ
- с сомнительным должником, который в этом веке врядли погасит долг и в следующем - тоже. Вокруг таких махинаций возникло море лоббистских фирм, заполонивших Вашингтон - лоббизм превратился в систему узаконенной и всеобъемлющей коррупции, которая, как ржавчина, разъедала страну.
        Узнав - по своим каналам,что на секретные переговоры с Президентом приезжает сам Николай Александрович Романов, наследник российского престола, североамериканская бизнес-элита засуетилась. Тем более вскоре выборы - все идеально подгадано. Дело в том, что Российская империя крайне устойчива к внешней коррупции (внутренняя, к сожалению, была) и лоббизму, протолкнуть там свои интересы на порядок сложнее, чем в САСШ. Да, там тоже есть чиновники, и, как все люди, они хотят кушать. Причем - хорошо кушать, не просто кусок хлеба, а еще и икорку на него намазывать. Но дело осложнялось тем, что и Александр Четвертый, и Александр Пятый во многие дела вникали лично и стратегические решения принимали всегда сами. Иесли Государь, к примеру, именным указом запрещал экспорт сырой нефти,то сделать уже никто ничего не мог. Иди, покупай нефтепродукты, а они шли дороже сырой нефти, и прибыль, которая должна идти в карман переработчиков, оставалась в России. Если Государь установил, что все сделки должны заключаться через биржи в Нижнем Новгороде, Москве и Казани,то хоть встань на уши, а будет именно так. Да, можно
подкупить чиновника и протолкнуть какое-то выгодное тактическое решение - к примеру, приобрести подешевле. Но стратегия оставалась незыблемой, а если вскрывалось, что чиновник берет взятки - следовало суровое наказание, иногда даже гражданская казнь[106 - Гражданская казнь- символическая процедура, после которой считается, что у человека нет чести. Применялась только к аристократам и чиновникам.].
        Государяже подкупить было невозможно, и договориться с ним - тоже. Какой смысл ему брать взятку, если он и так - хозяин страны и всего бюджета? Сколькобы ты ни предложил - он посмеется и прикажет убираться прочь, вот и все. ВРоссии было мало политики, в России была власть…
        Президент протянул руку, раскрыл меморандум, бегло пробежал. Впринципе,ничего на вид страшного, не отвечающего интересам России - открытие границ, устранение торговых барьеров, свобода конкуренции. Обещание привлечь в страну североамериканские инвестиции и высокие технологии, благодаря чему валовой внутренний продукт России резко увеличит темпы роста. Примерно такойже меморандум, только «для внутреннего пользования», ему подсунули, когда он, бывший губернатор Арканзаса, волею судьбы, а может быть,и рока,вознесся на президентское кресло. Если честно - он не рассчитывал быть избранным, не рассчитывала протолкнуть своего кандидата и Демократическая партия САСШ. Президент-республиканец проправил всего лишь свой первый срок, а североамериканцы любят своего Президента, и нужны очень веские причины для того, чтобы после первого срока был избран конкурирующий кандидат. Такой причиной стал жуткий скандал с участием ВМФ САСШ в бейрутской авантюре - не столько участие, сколько метания республиканской администрации. Сначала они послали в зону конфликта североамериканскую подводную лодку со спецназом и с
ракетами на борту, причем спецназ активно участвовал в операциях на территории Российской империи. То есть Президент САСШ, без согласия Конгресса, как это предписано Конституцией, фактически объявил войну крупнейшей мировой державе и поставил САСШ на грань ядерного столкновения с Российской империей. Когда все это дерьмо начало выплывать наружу, републиканцы поступили еще хуже - вместо того, чтобы признаться, переключив тем самым большую часть ярости североамериканцев на Россию,они сначала юлили и отказывались от всего. Апотом, когда отрицать было уже невозможно,они признали - да, была и лодка, и североамериканские спецназовцы ВМФ, да, они активно участвовали в операции, не санкционированной Конгрессом, в результате этого спецназовцы погибли, лодка - тоже. Конгрессмены решили, что смысла объявлять импичмент в самый канун выборов нет, а народ САСШ свой выбор сделал. На выборах. Новый Президент САСШ, еще до своей официальной инаугурации, нашел способ передать русскому Императору свои заверения в том, что САСШ больше никогда не предпримут ничего подобного. Он ждал худшего, но худшего не произошло - бомбы
и ракеты обрушились на Британскую Индию,а САСШ оставили в покое и даже никаких санкций не ввели. Просто на этот раз «забыли» о случившемся.
        Придя к власти, новоизбранный Президент понял, что у него нет надежной команды и что делать - он, в сущности, не знает. Если предыдущий Президент до этого был и директором СРС, и вице-президентом - он просто принял штурвал из президентских рук, когда предыдущий Президент честно отработал два положенных срока, то у нового Президента опыт государственного управления исчерпывался губернаторством в одном из центральных штатов. Президентскую команду ему подобрала его партия, он ее принял - всю и без разбора, принял и программу - в основном экономическую, он считал, что главное сейчас - сосредоточиться на экономике. Вэкономике он также большим специалистом не был, но считал результаты, которых добились его люди за короткий срок, хорошими. Встране начался новый цикл экономического подъема, и избиратели были довольны. Акогда избиратели довольны - это самое главное. Поопросам всех трех ведущих социологических агентств,его должны были гарантированно переизбрать на второй срок, в отличие от незадачливого предшественника.
        - Для чего это русским?- задал вопрос Президент.
        Биржевик и оружейник переглянулись.
        - Понимаете… - начал Биржевик.- Это работа на будущее, которую бизнес всегда должен вести. Мы должны заглядывать на десятилетия вперед. Мы пытались иметь дело с нынешним Императором России, но ничего не получилось. Он догматик - упорно держится за устаревшие методы работы и не желает ничего менять. Сейчас мы делаем ставку на наследника престола. Он человек нового времени, открытый для конструктивного диалога - в конце концов, он даже будущую жену свою выбрал здесь, у нас. Собственно говоря, нам не столь важно, что скажет наследник престола сейчас - мы хотим, чтобы он прочитал этот меморандум и задумался. Настанет время, когда наследник станет новым Императором,и тогда он должен будет решать накопившиеся в империи проблемы. Тогда он и вспомнит о нас. Амы помним про вашу кампанию уже сейчас…
        - Сэтим, джентльмены, к руководителю администрации. Он сейчас со мной, отдыхает в «Тополе». Думаю,если вы разбудили меня,то в том, что Питер встанет чуть раньше обычного,ничего страшного не будет. Сним и обсудите все детали. Асейчас - не смею вас задерживать, мне еще надо подготовиться к встрече…
        Протокол есть протокол - хотя эти люди и были тайной и безоговорочной властью - Президент был властью явной. Иесли Президент говорит, что желает остаться один - его желание надо уважать. Поэтому все четверо магнатов встали и вышли из кабинета.
        Президент пододвинул к себе папку с меморандумом, прочитал еще раз. Вызвал своего стюарда - так называлась эта должность - и заказал две чашки самого крепкого кофе, какой только возможно сделать. Ипока готовили кофе,он встал, подошел к панорамному окну, взглянул на подсвеченные солнцем ели на горных вершинах. Подумалось - хорошо, что рядом нет супруги. Супруга должна быть в этот момент в Лос-Анджелесе, открывать какую-то клинику, толи раковую, толи терапевтическую. Его супруга была женщиной чересчур властной и активной - недаром в республиканских изданиях его называли не иначе как «мистер Хиллари Платтен»…
        Меморандум…
        Унего было мало экономического опыта - он был одним из немногих президентов последнего времени, не обладавших миллионом долларов к тому моменту, когда он занял столь высокий пост. Не имея собственного опыта в зарабатывании денег, он был вынужден всецело полагаться на здравый смысл и на действия экономического блока его правительства. Сейчас здравый смысл подсказывал ему, что все - и то, что он делает в собственной экономике, и то, что предлагают для экономики Российской империи, помимо привлекательной оболочки имеет еще какой-то скрытый смысл. Но усилием воли он подавил в себе голос здравого смысла. Последние сто лет все президенты САСШ в своем правлении исходили из одной простой истины: «После меня - хоть потоп».
        Заслышав шум приближающегося вертолета, Президент вышел встречать гостя к самой вертолетной площадке. Он был по-прежнему одет в свитер и джинсы - простую и удобную одежду, он запретил стилистам превращать себя в куклу перед этой встречей, как это делалось перед теледебатами. Охрана не особо надоедала - в конце концов, здесь был особо охраняемый объект, поэтому Президент стоял один на краю вертолетной площадки, и его уже сильно поседевшие волосы трепал ветер, создаваемый лопастями огромного вертолета…
        Наследника российского престола вживую он не видел никогда,и когда откинули люк - он открывался не вбок, как на обычном десантном вертолете, а вниз, превращаясь в удобный трап - Президент внимательно всмотрелся в выходящего из вертолета человека. Президент в молодости закончил юридический факультет, работал адвокатом - и как и любой адвокат, сохранил развитое чувство интуиции, в большинстве случаев он мог только посмотреть на человека и сказать - чего тот стоит. Здесьже он был вынужден признать, что у его русского коллеги достойный преемник. Внаследнике чувствовалась сила и жесткость.
        Президент ответил на рукопожатие, улыбнулся - его улыбка завораживала миллионы североамериканских граждан и сотни женщин,так почемубы ей не заворожить одного русского?
        - Как к вам обращаться? Яне знаю вашего этикета.
        - Этикет не требуется… - спокойно ответил наследник.- Правила придворного этикета применимы только при официальных визитах. Этотже визит неофициальный, и поэтому вы можете называть меня Николай или даже Ник. Так называют меня друзья, оставшиеся здесь…
        - Яслышал… - усмехнулся Президент точно также, как усмехается один мужчина, узнав о победах на любовном фронте другого мужчины.- И, кажется, вы недаром провели время в Америке, не такли…
        - Это так,- выражением лица наследник дал понять, что эту тему разговора поддерживать не намерен. Президент настаивать не стал.
        - Пойдемте,- Президент рукой показал направление,- там нас ждет горячий кофе, сваренный по-турецки. Здесь на кухне командует флотский кок, он совершенно потрясающе готовит кофе. Глотнешь - и как заново родился. Во время предвыборных поездок только это способно привести меня в чувство…
        Обмениваясь ни к чему не обязывающими любезностями, Президент и наследник престола дошли до небольшого коттеджа, называемого «Дуб», где уже все было готово к нехитрой кофейной церемонии. Два кресла, стол - и то и другое сделано из дуба, дымящиеся парком чашки на нем…
        Наследник престола подвинул к себе чашку, но пить не стал. Вместо этого он раскрыл папку, достал какой-то документ на плотной, с российским гербом бумаге, протянул его Президенту…
        - Сэр, извольте прочесть…
        Президент аккуратно взял бумагу, поднес к глазам - он гордился тем, что до сих пор читает без очков…
        ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВУ,
        ПРЕЗИДЕНТУ СЕВЕРО-АМЕРИКАНСКИХ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ
        ДЖОНУ ДЖЕЙКОБУ ПЛАТТЕНУ, ЭСКВАЙРУ
        НАСТОЯЩИМ СВИДЕТЕЛЬСТВУЮ ВАМ СВОЕ УВАЖЕНИЕ И ПОДТВЕРЖДАЮ, ЧТО СЫН МОЙ, НИКОЛАЙ АЛЕКСАНДРОВИЧ РОМАНОВ, ПОЛНОМОЧЕН ВЕСТИ ПЕРЕГОВОРЫ ПО ВСЕМ ВОПРОСАМ ВНЕШНЕЙ И ВНУТРЕННЕЙ ПОЛИТИКИ ГОСУДАРСТВА РОССИЙСКОГО.
        АЛЕКСАНДР
01.08.1996ГОДА
        Президент прочитал бумагу дважды, аккуратно положил ее рядом собой. Чего-чего, а такого он не ожидал. Получается, что неофициальный визит де-факто из-за этой гербовой бумаги превращается в официальный. Согласно дипломатическому протоколу, любой официальный визит начинает готовиться за несколько месяцев. Заседают комиссии, согласовываются вопросы повестки дня и решения по ним, идет невидимый, но чрезвычайно важный политический торг. Готовятся обе стороны - и наносящая визит, и принимающая. Асейчас перед ним нет ничего, кроме дурацкого неофициального меморандума, подготовленного неофициальной группой лиц, а в голове нет никаких мыслей, кроме тех, что имеют касательство к предстоящему первому туру телевизионных дебатов с республиканским кандидатом. Кандидата этого он особо серьезно не воспринимал - так, проходная фигура,но помнил и то, что совсем недавно, всего четыре года назад, точно такойже проходной фигурой был и он сам.
        - Получается, что визит все-таки официальный?- стараясь скрыть за шутливым тоном серьезность вопроса, спросил Президент.
        - Ида и нет… - наследник шутливого тона не принял.- Япредлагаю вам, после того как мы допьем этот великолепный кофе, совершить небольшую прогулку по лесу. Прогулки по лесным тропинкам, знаетели… способствуют аппетиту…
        - Внимание, Ковбой выходит! Сним гость! Внимание всем!
        - Они идут в сторону леса!
        - Пятый, продвигаюсь к лесу!
        - Вас понял! Группа два, выдвигайтесь в лес! Предупредите охрану периметра!
        Вслужебных переговорах сотрудников Секретной службы Ковбоем именовали Президента САСШ. Вэто слово не вкладывали особого смысла - просто его можно было легко и быстро произнести и распознать по радиосвязи. Предыдущего Президента называли Моряком - потому что он отслужил положенный срок в морской авиации, таким образом, ему отдавали некую дань уважения. Нынешний Президент вместо службы смылся в Великобританию, и пока молодые люди его возраста отдавали долг своей стране - он покуривал травку (о чем публично признался в телеэфире на всю страну), трахал сокурсниц и вообще - весело и беззаботно проводил время…
        Порядок встречи не предусматривал прогулку по лесу, но Президент в лес пошел. ВСекретной службе самые желанные работники - это параноики, везде видящие угрозу охраняемому лицу. Аесли Президент поскользнется на тропинке? Аесли в периметр каким-то образом просочится медведь? Аесли какое-нибудь дерево рухнет? Плохо было еще и то, что это загородная резиденция, и здесь, согласно неофициальным правилам, Президента не могли сопровождать явно - сотрудникам охраны приходилось действовать украдкой. Аеще хуже было то, что старший агент Малруни, который в свое время возглавлял группу охраны гостя, предупредил старшего смены о том, что гость - специалист по рукопашному бою и способен убить человека голыми руками в считаные секунды. Еслибы старшим смены был мужчина, он, возможно, выругалсябы последними словами. Но сегодняшнего старшего смены звали Марианна Эрнандес. Унее были два недостатка - только два. Первый - она была женщиной. Второй - она была мексиканкой. Вгруппу охраны Президента ее перевели из отделения в Атлантик-Сити, где она занималась фальшивомонетчиками[107 - Помимо охраны высших должностных лиц
САСШ, Секретная служба, как подразделение министерства финансов САСШ, занимается борьбой с фальшивомонетчиками.]. Все остальное - от фигуры до навыков стрельбы из пистолета было неоспоримыми достоинствами. Но два недостатка перевешивали все остальные достоинства, вынуждая ее постоянно доказывать своим коллегам-мужчинам, что она лучше них. Поэтому она встала сегодня раньше Президента - в четыре утра - и тщательно спланировала день. Сегодня, на первую половину дня, у Президента намечались две встречи. Досье на тех, кто должен был встретиться с первым лицом государства, подобрали еще вчера. Первые четверо особого интереса не представляли. Обычные денежные мешки, один, правда, заработал свое состояние нелегальной и полулегальной торговлей оружием,но Секретной службы это никак не касалось. Зато следующий визитер… Пожалуй, Секретная служба впервые столкнулась с такой ситуацией, когда визитер одновременно является государственным и политическим деятелем не слишком дружественной САСШ державы - и в тоже время, безусловно, заслуживает занесения в списки чрезвычайной опасности. Мисс Эрнандес с изумлением и
страхом - а что еще чувствовать телохранителю в таком случае - читала послужной список наследника российского престола… Зачислен при рождении в армию, в гвардейские части, как это принято среди русских аристократов высшего ранга. Сдетства получил военное образование. Служил в десантно-штурмовой дивизии - разведчик, командир отделения, затем комвзвода, затем комроты разведки. Десантник, альпийский стрелок, прошел полный курс горнострелковой подготовки, участник боевых действий, кавалер боевых наград. Здесьже лежала памятная записка старшего группы охраны - наследник какое-то время провел в САСШ - охраняемый на практике продемонстрировал, что является серьезным специалистом по рукопашному бою. Ион прилетает в ее смену, и его придется оставить с Президентом наедине…
        Марианна проинструктировала всех агентов, которые будут дежурить в это время в наряде,а сам наряд удвоила. Вконце концов, они все время будут в соседней комнате, да и русские не психиже, да и не война сейчас, в конце-то концов. Но все ее планы по обеспечению личной безопасности Президента растаяли, как дым, когда она увидела, что Президент и его гость выходят из домика, где должна была состояться встреча, и направляются к тропинке, ведущей на самый верх холма. Увидев это, ей осталось только послать следом агентов и помолиться Деве Марии, чтобы русские не вздумали совершить какую-нибудь глупость.
        - Стоп, стоп, стоп… Черт, это просто невозможно,- Президент тяжело дышал.- Давайте сделаем привал. Вон там есть удобное место для отдыха - поваленное дерево. Явсегда его использую, чтобы пару минут посидеть, когда поднимаюсь на вершину. Оттуда через прогал открывается хороший вид на ручей. Как вам это удается?
        Наследник престола присел на поваленную сосну, огляделся по сторонам.
        - Что именно?
        - Хоть я и занимаюсь джоггингом[108 - Бег трусцой.] каждый день - а все равно не могу забраться на эту проклятую гору, не сбив дыхание. Откровенно говоря, я специально покоряю ее снова и снова, когда приезжаю сюда. Это помогает мне контролировать вес. Аглядя на вас - и не скажешь…
        - Несколько лет назад я участвовал в одной забаве… Ятогда служил, и там, где стояла наша дивизия, прямо рядом с расположением, начинался склон горы - довольно пологий, каменистый и неровный. Так вот - каждое утро все бежали по этой тропинке вверх. Там был валун - огромный, размером с несколько грузовиков - ему, наверное, было несколько сотен лет. Ивот мы бежали до него, чтобы прикоснуться к нему, это происходило каждый день и зимой и летом. Забава эта так и называлась - добежать до валуна.
        - Исколькоже приходилось бежать до этого валуна?- полюбопытствовал Президент, глубоко и медленно дыша, чтобы провентилировать легкие.
        - Никто не считал. Повесьма грубым прикидкам - километров восемь.
        - Ого!
        - Это еще не все. Потом надо было бежать обратно, а любой альпинист скажет вам, что спускаться едвали не тяжелее, чем подниматься.
        - Ивы это делали каждый день?!
        - Каждый. Не исключая ни одного.
        Президент понял, что надо менять тему - непринужденная светская беседа, полагающаяся перед началом важных переговоров, как-то не клеилась.
        - Итак, я уже пришел в себя, и теперь мы можем повторить. Для чегоже мы поднялись сюда?
        - Для того, чтобы наш разговор остался в тайне, хотябы какое-то время.
        - Он и так осталсябы в тайне. Протоколже не велся,- недоуменно ответил Президент.
        - Даже у стен есть уши…
        - Очем вы? Меня никто не посмеет подслушивать, тем более здесь!- Президента все это начало раздражать.
        - Вы вправе судить о своих людях, не я. Но прежде чем делать суждения, извольте… Просмотрите, пожалуйста.
        Президент взял пачку фотографий - больших, качественно отпечатанных, начал медленно перебирать, всматриваясь в каждую деталь.
        - Что это?
        - Это будущая война,- просто и страшно произнес наследник,- война, в которой погибнут десятки и сотни миллионов. Кому, как не нам, ее остановить?
        Президент снова начал перебирать фотографии,внимательно всматриваясь на сей раз в даты, когда были сделаны снимки - они всегда указывались в нижнем левом углу фотографии. Одна его потрясла - его советник по вопросам национальной безопасности входил в какое-то похожее на отель здание. Сделан снимок был совсем недавно, и Президент не забыл - тогда серьезнейший вопрос стоял на Совете национальной безопасности, и его пришлось откладывать из-за срочной госпитализации именно этого человека. Снимок был сделан в тотже день, когда официально советник находился в больнице с острым приступом… кажется, болезнь почек. Здесь он больным не выглядел.
        - Где это было снято?- Президент показал интересующую его фотографию.
        - ВЛондоне.
        - Вашей разведкой?
        - Да,- просто ответил наследник.
        - Вы понимаете, что я не могу в это верить?
        - Да, вы можете в это не верить,- перевернул фразу цесаревич,- но тогда погибнут люди. Погибнет много людей - и все из-за недоверия. Задайте себе вопрос - зачем нам врать?
        Президент перебрал в голове варианты.
        - Например, чтобы скомпрометировать меня и мою команду.
        - Зачем нам это?
        Аи вправду - зачем?
        Президент поймал себя на мысли, что он оправдывается.
        - Какбы то ни было, я не могу основывать какие-то свои решения на данных, которые мне поставляет чужая разведка отнюдь не дружественного государства. Вы это должны понимать.
        - Если вы попытаетесь это проверить, события могут пойти по двум разным путям. Первый - информацию от вас просто отсекут. Второй путь - они поймут, что вам известно слишком много. Какбы то ни было - у вас достаточно полномочий, чтобы причинить им серьезные неприятности. Итогда… вы станете помехой у них на пути.
        - Ядолжен проверить эту информацию!- раздраженно повторил Президент.- Да если даже и так, что это все вообще значит? Ну, входит человек в здание - и что дальше?
        - Вы обратили внимание на дату? Двадцать четвертое июня сего года, Лондон. За два дня до этого по городу был нанесен удар. Вгороде чрезвычайное положение, ни один человек в здравом уме не станет ехать в такое время в столицу Британии. Итем не менее - он туда приехал. Позвольте представить вам остальных участников встречи,- цесаревич стал перебирать фотографии, называя имена: - Вот эту даму вы должны знать, постоянный представитель САСШ при ООН. Весьма приметная дама. Вот это человек, торгующий оружием - весьма заинтересованное лицо. Вот это… человек, который всеми силами пытается скрыть, сколькоже в действительности у него денег. Вот это… человек, которого считают тайным проводником германской внешней политики. Человек очень близкий к канцлеру, член тайного кабинета. Он-то в этой честной компании уж никак не должен был оказаться. Вот это - не кто иной, как второй секретарь посольства Японской империи. Вот это - постоянный заместитель премьер-министра Великобритании, его вы должны знать. Авот это… здесь его сложно узнать… бывший глава британской секретной службы. Человек, которого проводили много
лет назад в почетную отставку и который, судя по всему, играет весьма заметную роль во всем этом. Весьма странная компания, остается только задаться вопросом - что у всех этих людей общего?
        - Вы знаете тему их встречи?
        - Нет. Такое невозможно подслушать. Но сам факт того, что она состоялась в Лондоне в это время, в то самое время, когда город был разбомблен - наводит на размышления. Скажите, ведь один из участников встречи позднее подошел к вам и кое-что сказал?
        Президент вспомнил - сразу. Его помощник по вопросам национальной безопасности Грант Лейк, тот самый, который был в Лондоне в то самое время, когда должен был находиться в больнице, подошел и сказал, что в теракте обнаруживается русский след, установлено, что при совершении террористического акта использовалось оружие русского производства. Онже сказал, что подобного рода террористический акт может произойти и в САСШ. Когда Президент спросил, откуда ему это известно, Грант ответил уклончиво - информация получена неофициальным путем из источников в британских разведывательных структурах. Значит, вот из каких источников и как он получил эту информацию.
        Но то, что Президент вспомнил, он решил оставить при себе. Не стоит раскрывать перед русскими все карты.
        - Не припоминаю такого. Какбы то ни было - то, что там обсуждалось, остается для нас тайной, не такли? Не слишкомли поспешно вы делаете выводы?
        - Отнюдь не поспешно. Если перед вами паутина - значит, где-то поблизости есть паук. То, что произошло в Лондоне,- часть большого плана по коренному переустройству мира. Там, в Лондоне, собирались те, кому это переустройство необходимо. Германия, Япония, но главное - Великобритания. Все эти страны явно или тайно недовольны нынешним положением вещей. Германия недовольна тем, что в свое время она собственными руками отдала нам богатейший природными ископаемыми Ближний Восток. Она хотела отдать нам всего лишь голый, никому не нужный песок, но забыла посмотреть, что находится под ним, и вручила нам ключи от кладовой. Японии нужны новые владения, ее население слишком велико для земли, которую она занимает,- ей нужна Сибирь, Центральная и Латинская Америка. Нужныли новые территориальные приобретения Северо-Американским Соединенным Штатам, господин Президент?
        Президент лихорадочно просчитывал в голове ситуацию - также, как он это делал в молодости, в суде, когда прокурор штата совершенно неожиданно вынимал из рукава какой-нибудь козырь, и надо было мгновенно реагировать. Да, конечно, согласно процессуальным правилам прокуратура должна была предоставить в распоряжение защиты все имеющиеся у нее доказательства, в то время как защита свои доказательства имела право скрывать,но существовало множество процедурных лазеек, которыми опытный прокурор всегда мог воспользоваться. Кто, например, может запретить свидетелю обвинения внезапно поменять показания? Да никто. Поэтому у адвоката реакция на такие вот неожиданности должна быть отточенной, словно у фехтовальщика. Здесь тоже самое, только судьи нет, и «Япротестую» никому не скажешь.
        Чего хотят русские? Для чего этот визит, для чего эта информация? Они хотят рассорить нас с Британией? Так они и до этого хотели это сделать и совершенно этого не скрывали. Они опасаются своего старого союзника - Германии, волею судьбы и мощью тевтонского оружия возродившейся в виде Священной Римской империи? Такое может быть, Германия и Япония - единственные державы, у которых с Российской империей протяженные сухопутные границы. Иесли границу с Японией прикрывает либо море, либо непролазная тайга, в случае внезапного нападения русские вполне могут сконцентрировать свои силы и нанести ответный удар, то Германия… Германские войска нависают над предельно развитой Европейской частью России, над средоточием ее мощи. Аведь там не так уж много военных частей, эта граница прикрывается куда хуже, чем граница с враждебной Японией…
        Допустим. Русские опасаются Германии и ищут себе новых союзников…
        Ане порали поискать новых союзников и самим Северо-Американским Соединенным Штатам? Что дают сейчас североамериканцам союзные отношения с Британией? Если так, в сухом остатке, отбросив весь бред про кузенов[109 - Кузены- так в САСШ называют британцев.] и про историческую предопределенность.
        Ничего не дают! Ровным счетом - ничего!
        УБритании нет природных ископаемых. УБритании нет свободных рынков для североамериканских товаров! Британия нагло и беззастенчиво проводит совершенно протекционистскую политику, не допуская на рынки своих колоний никого. Совместная оборона? Ачем совместная оборона САСШ и Британии будет лучше совместной обороны САСШ и Российской империи?
        Ничем.
        Авот втравить Штаты в совершенно ненужную войну Британия может. Может - еслибы она не попыталась это уже один раз сделать, онбы не сидел в своем кресле, он такбы и оставался губернатором штата.
        Ачто - если предположить подобное - даст союз Российской империи и Северо-Американских Соединенных Штатов?
        Российская империя - это обширные земли, это природные ископаемые, это огромные запасы нефти. Причем нефти, которую легко и просто добывать. Да, у САСШ тоже есть прекрасные месторождения на Аляске, да, североамериканские нефтяные компании много лет ведут изыскания и добычу в Венесуэле, в Бразилии, во многих других местах Латинской Америки. Но запасы русских куда больше. И,кстати, британцы настойчиво намекают, что нужнобы допустить «Бритиш Ойл» и «Шелл» к разделу южноамериканского нефтяного пирога. Сами они, кстати, североамериканские компании к месторождениям Северного моря не допускают ни под каким видом.
        Российская империя - это больше миллиарда населения. Каждый русский - это потенциальный потребитель североамериканских товаров. Потому что сделать хороший самолет русские вполне могли,а вот сделать хорошую зубную щетку - ну никак не получалось. Если североамериканские компании на нормальных условиях допустят к этому рынку…
        Российская империя - это стабильность, это власть, которая не меняется, это власть, которая ни перед кем не должна отчитываться. Если такой союз появится,то это надолго.
        Нужныли территориальные приобретения Северо-Американским Соединенным Штатам? Азачем? Прав был госсекретарь Монро, когда провозгласил доктрину, названную впоследствии его именем - зона североамериканских интересов - это земля, ограниченная с одной стороны Тихим, с другой - Атлантическим океаном. Нечего лезть в Европу, нечего делать в Африке, ничего не нужно и в Азии! Нечего там делать!
        - Северо-Американские Соединенные Штаты не нуждаются ни в каких новых землях,- медленно и отчетливо произнес Президент,- наша зона влияния, очерченная доктриной Монро и подтвержденная решениями Берлинского мирного конгресса, вполне нас устраивает.
        Цесаревич кивнул - такого ответа он и ждал.
        - Российская империя также вполне довольна ее нынешним статусом. Таким образом, господин Президент, из пяти крупных держав две полностью устраивает нынешнее состояние дел, одну немного не устраивает, одну сильно не устраивает, а одну не устраивает настолько, что она готова на любую авантюру, в том числе такую, которая запросто приведет к очередной мировой войне, к невиданным потрясениям. Понимаете, к чему я клоню, господин Президент?
        Разумеется, Президент все понимал, но не хотел озвучивать выводы.
        - Российская империя и Северо-Американские Соединенные Штаты должны в самое ближайшее время заключить договор об охранительном союзе и юридически подтвердить свою непреклонную решимость не допустить коренного передела сфер влияния в мире военным либо невоенным способом. При этом Российская империя берет на себя обязательство в течение года добиться присоединения к данному охранительному союзу Священной Римской империи германской нации. Чтоже касается других государств - в их воле будет либо присоединиться к данному союзу, либо отвергнуть его. Но в любом случае, любая военная провокация в отношении любого из членов охранительного союза будет означать враждебные действия против всего союза, и все члены союза будут обязаны выступить на защиту существующего миропорядка, если таковой окажется под угрозой.
        Президент встал на ноги, потянулся, разминая затекшие мышцы. Уодной (из очень многих) дамы, с которой он был близко знаком, была такая поговорка: «Мы думали, что за нами ухаживают, а нас уже потащили в постель». Весьма знакомый метод действий для Джона Джейкоба Платтена, эсквайра - он, как никто, знал, что женщины обожают напор, обожают, когда мужчина принимает решения за них - хотя и не хотят это признавать, прячутся за маской феминизма, независимости, самостоятельности.
        Асейчас именно так и чувствовал себя Президент Северо-Американских Соединенных Штатов - как будто его с ходу, особо и не ухаживая, потащили в постель. Он-то рассчитывал, что русские попытаются осторожно прощупать почву этим неофициальным визитом,а вместо этого он получил предложение, которое может коренным образом изменить расстановку сил на планете. Приняв его, он может остаться в истории как предатель, а может - как величайший государственный и политический деятель, определивший вектор развития своей страны на десятилетия…
        Президент, без сомнения, предпочитал второе…
        - Вы понимаете, что в Северо-Американских Соединенных Штатах не абсолютная монархия? Яне могу вершить историю. Ваше предложение должно пройти все процедуры, предписанные законом нашей страны. Ив ходе обсуждения оно может быть и отвергнуто.
        - Вы ошибаетесь. Всегда и везде историю вершили либо одиночки, либо очень маленькие группы людей. Не всем дано понять, в чем заключается благо для народа - это дано только тем, кто достаточно разумен, чтобы, отринув старые предрассудки, сделать выбор и принять решение, руководствуясь исключительно своей честью, совестью и здравым смыслом.
        Честью, совестью и здравым смыслом…
        Слова «честь» и «совесть» в САСШ почти не употреблялись. Увы.
        - Как я могу быть уверенным в ваших намерениях?- спросил Президент, хотя понимал, что вопрос звучит глуповато.
        Наследник престола улыбнулся.
        - Есть один способ проверить - чего стоим мы и чего стоят ваши люди. Проведем небольшой эксперимент. Вближайшие дни вы можете объявить на пресс-конференции о том, что Российская империя и Северо-Американские Соединенные Штаты начинают строить стратегическую железную дорогу, которая пройдет по русскому Северу и по огромному мосту перекинется на Аляску. Потом, через Канаду, она пойдет в САСШ. Строительство такой дороги - проект на десятилетия, и можете себе представить, какой экономический эффект она даст - если грузы из САСШ и грузы в САСШ можно будет возить на евразийский континент дешевым железнодорожным транспортом. Себестоимость перевозок по такой дороге будет ненамного выше, чем морским транспортом, а скорость доставки увеличится в несколько раз. После чеговы увидите, кто из ваших советников и что вам скажет, и как к этому отнесется Британия - ведь дорога частично будет проходить и по ее территории. Внимательно слушайте всех - и анализируйте, что они говорят. Потом можно будет подумать и о других совместных проектах.
        Президент задумался. Но ненадолго. Понатуре он был игроком и умел быстро принимать решения…
        - Давайте сыграем в эту игру. Но…
        Цесаревич молча ждал.
        - Унас есть и встречные предложения. Касающиеся сотрудничества в экономической сфере.
        Президент с улыбкой, жестом фокусника достал пакет. За улыбкой он пытался скрыть свое раздражение - все эти дела были явно не к месту. Но государственные интересы - государственными интересами, а о собственном переизбрании тоже надо думать. ВСАСШ бытовала поговорка, что Президента надо избирать сразу на второй срок - только тогда он сможет нормально работать и не думать каждую минуту о переизбрании.
        Цесаревич вскрыл пакет, начал перебирать бумаги. Президент молча ждал, пытаясь по лицу молодого человека понять реакцию, но понять ее было решительно невозможно. Наконец цесаревич отложил бумаги в сторону, на бревно.
        - Меры, предлагаемые в этом меморандуме, дали просто потрясающий эффект у нас,- решил играть до конца роль рекламного агента Президент.
        - Люди, которые предложили вам этот манифест, отвечают у вас за экономическую политику?
        - Да,- Президент не понял сути вопроса.
        - Втаком случае я не завидую вашей стране.
        Президент снова почувствовал, что начинает выходить из себя. Какого черта?! Северо-Американские Соединенные Штаты из всех стран, имеющих право называться империями, добились наибольшего экономического успеха! ВРоссии и близко нет подобного, вся их экономика держится на переработке полезных ископаемых, машиностроении и строительстве. Уних даже зубную щетку местного производстваи то нормальную не купишь!
        - Втаком случае, может быть, просветите меня в области политэкономии?- вкладывая в свой вопрос максимум сарказма, спросил Президент.
        - Охотно… - цесаревич ничуть не смутился.- Просто вы руководствуетесь иными критериями экономического успеха, нежели мы. Все ваши успехи последнего времени целиком связаны с финансовым сектором экономики. Да, у вас есть изобретатели, и неплохие - но их изобретения не вносят в экономику того вклада, какой моглибы. Люди, которые управляют вашей экономикой, искренне полагают, что если взять что-то, какое-то благо и перепродать это десять раз - благо это станет больше и ценнее.
        Мы не пускаем чужие банки в нашу страну, как предлагается в этой записке,потому что иностранные банки означают закабаление экономики. Кто владеет кредитом - тот владеет страной, мы уже это проходили, влезли в долговую петлю в начале века и окончательно вылезли из нее только в конце шестидесятых. Мы не развиваем фондовый рынок,потому что в нашей стране принято, когда делом владеет одна купеческая семья на протяжении десятилетий и даже столетий,а отец готовит сына к тому, что, когда сам состарится - сын смогбы занять его место. Мы не развиваем фондовый рынок еще и потому, что уверены - у каждого дела должен быть хозяин - и только один, а не тысяча. Тогда оно будет развиваться гораздо лучше. Мы не развиваем и финансовый рынок - просто мы, из поколения в поколение, обустраиваем собственную страну - потому что земля наша велика и слишком много еще мест, которые надо обустраивать для жизни.
        Наконец, в нашей стране никто и никогда не подумалбы отдавать право печатать деньги частным лицам - ибо это исключительная и неотъемлемая прерогатива государственной власти, в отсутствие которой ее отправление не представляется возможным.
        Джон Джейкоб Платтен, Президент Северо-Американских Соединенных Штатов, внезапно почувствовал, что дальнейший разговор не имеет смысла. Ни один рычаг, из доступных ему, не действует на его собеседника - пусть молодого и, как предполагается, неопытного. Его визави не нужно переизбираться, не нужно перед кем-то отвечать - в конечном итоге ему не так уж и нужен этот союзнический договор. Он аристократ по крови с огромным, воспитанным с детства чувством собственного достоинства, с непоколебимой уверенностью в том, что его страна живет и развивается именно так, как надо, и так, как лучше всего для нее. Нет, пользуясь боксерской терминологией - его не пробить.
        Авот ему следует подумать. Серьезно подумать. Такие решения сразу не принимаются.
        - Ни да, ни нет я не говорю,- сказал Президент,- нужно изучить все возможные последствия, прежде чем принимать решения, подобные этому.
        Цесаревич кивнул, он выглядел совсем не расстроенным. УПрезидента даже мелькнула на мгновение мысль, что цель этого разговора заключалась в чем-то другом, но в чем именно - он не мог понять.
        - Воля ваша, сэр. Могу я просить о том, чтобы разговор наш оставался исключительно конфиденциальным?
        - Можете… Атеперь давайте спускаться вниз. Утку, наверное, уже приготовили…
        Картинки из прошлого

02 июня 1994года.
        Афганистан, пограничная зона
        Караван…
        Избазового лагеря, представляющего собой целую сеть пещер, которые невозможно вскрыть и прямым попаданием авиабомбы, они вышли с рассветом. Погорам ночью ходить опасно, для этого требовался огромный опыт и приборы ночного видения. Приборы-то были - не много и не самые современные, но были. Авот опыта не было никакого. Даже те, кто испокон веку жил в афганских горах, пуштуны, не имели почти никакого опыта передвижения по горам ночью. Почему? Аллах велел ночью спать - вот и все объяснение.
        Вышли тремя отрядами и одной особой группой. Каждый отряд - двенадцать человек, подготовлен настолько, насколько возможно быть подготовленным в таких условиях. Вообще, афганцы прирожденные снайперы, из своих древних винтовок отдельные, особо одаренные, попадают в человека за километр. Это познали еще британцы в своих попытках захватить Афганистан, присоединить его к Индии и выйти напрямую на границы Российской империи. Даже британская излюбленная тактика,сокрушительный залповый огонь со средней дистанции из мощных винтовок, не помогала - афганские снайперы прятались за каменными осыпями, за валунами, в пещерах и выбивали британцев одного за другим с больших дистанций стрельбы. Это в ущельях,а в населенных пунктах у афганцев была другая излюбленная тактика - огонь из-за дувалов, не пробиваемых даже винтовочной пулей. Отстрелялся - и ушел в кяриз[110 - Кяриз- подземный канал, по которому течет вода для орошения полей. Кишлаки обычно ставились там, где на поверхность выходил кяризный колодец. Большинство кяризных колодцев- замаскированные.], попробуй достань…
        Сейчасже афганцы, получив вместо древних «Энфильдов» и «SLR» русские штурмкарабины и снайперские винтовки «Взломщик», показывали просто поразительные результаты - семьсот-восемьсот метров - запросто, даже по бегущему человеку. Правда, это сейчас - когда привезли новые винтовки, шейху Дархану пришлось лично отнимать у своих ополченцев старые и учить стрелять из новых. АКарим замучился, заставляя пуштунов ухаживать за своим оружием. Ведь это для военного человека чистка оружия - что для священника ежедневная молитва. Адля пуштуна - чем проще, тем лучше, а если чистить не надо - так вообще хорошо. Древний «Энфильд», с поворотным, продольно скользящим затвором, был прост, как бревно, и также неприхотлив. Аштурмкарабин Токарева требует бережного обращения, в своей армии намучились, когда нижние чины вместо «мосинки» получали это полуавтоматическое чудо. Тоже до скандалов доходило - винтовка на стрельбище заклинивает. Акак ей не заклинивать, если нагар скапливается, а ты его не убираешь? Тогда несколько лет потратили, но научили. Карим потратил несколько месяцев, попутно обучив всех пуштунов русскому и
турецкому мату - нормальных слов не хватало, но тоже своего добился. Попутно переругал и всех снабженцев. Не могли гражданские штурмкарабины Калашникова под винтовочный патрон прислать? На вооружении не состоит, так закажи на заводе партию или в магазине купи, казна не оскудеет. Нет, прислали это старье, пусть отобранное и переделанное, но все равно старье.
        Чтоже касается автоматов Калашникова,то тут особых проблем не было. Пусть не та точность, как у новейших Коробова,- зато можно день не чистить, два, три - и ничего не будет. Правда, потом надо почистить… Но раз в несколько дней афганцы оружие всеже чистили.
        Двенадцать человек - такой оптимальный состав разведывательно-диверсионной группы был принят в русской армии,и Карим не стал изобретать велосипед. Двенадцать - если вдуматься, число очень удобное, делится на два, три, четыре и шесть, что позволяет командиру делить группу на разные по численности отряды для выполнения тех или иных задач. Боевое слаживание пуштуны кое-как провели, но тут выяснилось, что лучше всего воины гор действуют в одиночку.
        Вооружение группы тоже стандартное, правда, с поправкой на специфику предстоящей операции. На двенадцать человек - аж три гранатомета РПГ, по три гранаты у стрелка и по пять у второго номера. Даже если по две гранаты на цель - все равно здорово получается. Гранаты самые разные - и противотанковые, и осколочные. Плюс у каждого - по одноразовому реактивному гранатомету, первый залп должен быть только гранатометным, слишком мало бойцов и слишком много техники.
        Оставшаяся половина - расчеты тяжелых снайперских винтовок, тоже по два человека - итого три снайперских расчета. Половина группы в составе гранатометных расчетов, половина снайперы-дальнобойщики,но это оправдано той целью, на которую они идут, тем зверем, на которого собираются охотиться.
        Стальная, вытянувшаяся по узкой горной дороге змея, мерзко воняющая дизельным выхлопом, ощетинившаяся стволами мелкокалиберных пушек во все стороны.
        Караван…
        Надо сказать, что помимо «частных» караванов, развозивших товары по всему Афганистану - железных дорог в Афганистане было толи семь, толи восемь километров проложено, от центра Кабула и до королевского дворца - существовали и другие. Военные - слишком большая пока добыча для людей шейха Дархана. Втаком караване всегда идут несколько колесных БМП, разведывательные бронемашины, обычные машины, набитые солдатами, а в воздухе обычно крутится легкий беспилотник, осматривающий местность перед караваном. Идело не в том, что не хватит огневой мощи - как раз теперь, с пулеметами «ДШК», старыми, но очень даже неплохо работающими по любой легкой технике, с противотанковыми гранатометами, пробивающими танковую броню, огневой мощи хватит. Просто среди пуштунов совершенно не было опыта нападения на крупную и хорошо охраняемую армией (не боевиками соседнего племени и не тем, что называлось афганской армией, а именно настоящей армией) колонну. Для того чтобы такой опыт появился, начинать надо с более легких целей. Вот Карим и выбрал такую цель - транспортную колонну компании «Англо-Американ».
        Компания «Англо-Американ» занимала в этом мире настолько уникальное положение, что и про нее надо сказать подробнее. Основана она была сэром Эрнстом Оппенгеймером в семнадцатом году, совсем незадолго до начала мировой войны. Целью этой компании было освоение золотодобывающего потенциала Восточного Ранда в ЮАР. После войны, когда колония Южно-Африканская Республика стала Бурской Республикой - причем стала она сама, Берлинский конгресс только подтвердил правомерность ее существования - компания сэра Эрнста превратилась в один из столпов экономики региона. Тогдаже состоялись несколько секретных соглашений с властями Священной Римской империи германской нации, которая должна была интегрировать Европу - и одновременно что-то делать со своими африканскими колониями - новыми и благоприобретенными. Вот тогда и договорились - сэр Эрнст становится этаким неофициальным представителем Римской империи на юге Африки и от ее имени ведет дела,пользуясь при необходимости поддержкой германской армии и флота. Дел предстояло много - в основном колонии на юге Африки были британскими, британское влияние там оставалось
очень сильным, и никакими документами от него быстро не избавиться. Не все пришли в восторг и в Бурской Республике - там тоже большая часть элиты ориентировалась на Британию. Сэр Эрнст решал проблемы британского капитала на новых германских территориях - и не без личной выгоды, конечно.
        Всвоем посредничестве сэр Эрнст превзошел сам себя. Взятками, уговорами, политическими убийствами он обеспечил нейтральный статус Бурской Республики, склоняющейся в сторону Германии как военного гегемона, но поддерживающей отношения и со старой доброй Великобританией. Кроме того, компания сэра Эрнста, благодаря нескольким эксклюзивным контрактам, разрослась неимоверно и превратилась в одну из крупнейших компаний мира и, безусловно, крупнейшую из частных компаний, ведущих горные разработки. «Англо-Американ» стала основным акционером алмазной монополии «Де Бирс», скупила прииски у Ханса Меренски и вышла на первое в мире место производителей платины. Сэр Эрнст также впервые в мире создал частную армию для защиты своих завоеваний и приобретения новых. Вней мирно уживались и британцы, и немцы, и североамериканцы, и кого там только не было - даже русские.
        Всемидесятые годы «Англо-Американ» неожиданно выиграла у признанного фаворита гонки - компании «Бритиш Майнинг» концессию на разработку всех видов полезных ископаемых в Афганистане. Решение это казалось удивительным только для тех, кто не знал политической подоплеки всего это грязного и отвратительно воняющего дела. Верней, не столько политической, сколько коррупционной - еще со времен основателя компании, сэра Эрнста Оппенгеймера, что «Англо-Американ», что «Де Бирс» никогда не упускали возможности подкупить нужных им людей. Кроме того,«Англо-Американ» имела собственную армию и могла защищать свои разработки самостоятельно. Ну, или - почти самостоятельно.
        Чтоже касается разработок… Природный газ (116,5 млрдм3), каменный уголь (124 млн т), железо (2,5 млрд т), медь (10 млн т), хромовая руда (500 тыс. т), свинцово-цинковые руды (142 тыс. т), магнезит (66,3 млн т), бокситы (40 млн т), барит, слюда, лазурит, изумруды… Все эти богатства никогда за всю историю человечества не разрабатывались промышленным способом. Имелись и запасы нефти и газа, но они вообще не разрабатывались, потому что короткий путь экспортав Россию был политически неприемлемым, а длинныйсталбы идеальной мишенью для бандитов и террористов - племена, по землям которых пройдет трубопровод, просто взыскивалибы громадные суммы за то, что они не будут его взрывать.
        Но самое главное,что интересовало «Англо-Американ» в первую очередь,Афганистан был единственной страной в мире, где имелись залежи обогащенного урана. Содержание изотопа уран-239 было в несколько раз больше, чем в руде с других приисков. Окись-закись урана, исходное вещество для получения реакторного топлива, изготовленная из такой руды, обходилась на порядок дешевле, а ядерного топлива Великобритании, не слишком богатой нефтью, требовалось все больше и больше. Сама по себе окись-закись урана стоила настолько дорого[111 - Внашем мире цена на окись-закись урана U3O8 доходила до ста двадцати долларов САСШ за фунт, сейчас немного понизилась в связи с кризисом.], что была рентабельной и его перевозка под надежной охраной, и строительство сильно охраняемых комбинатов по обогащению.
        ВРоссии деятельность «Англо-Американ» и «Де Бирс» была запрещена законом. Дело заключалось в том, что именным указом Император запретил иметь в собственности или концессии любые месторождения полезных ископаемых иностранным компаниям, гражданам и подданным. А«большая четверка» драгметаллов - золото, платина, серебро и палладий, добытые в Российской империи, вообще не вывозились за ее пределы иначе как в виде готовых ювелирных изделий и продавались на трех уполномоченных биржах - Нижегородской, Московской и Петербургской. Основным покупателем в торгах выступала казна.
        Порядок прохода транспортных колонн «Англо-Американ» Карим и боевые командиры малишей изучили по снимкам русской спутниковой разведки при планировании операции. Несмотря на то что служба безопасности «Англо-Американ» была частной, у нее имелись даже броневики. Сделанные на шасси больших североамериканских пикапов, с полностью переделанными бронированными кузовами - эти внедорожники защищали от пулеметных пуль и могли нести на себе целый арсенал оружия. Частное военное агентство не ограничивалось какими-либо рамками в закупке военной техники, кроме платежеспособности - поэтому на бронированных внедорожниках нашли место и германские двадцатимиллиметровые пушки, и автоматические гранатометы производства САСШ, и даже новейшие «Мк44-Миниганы», только в наземной версии, используемые в североамериканской армии. Словом,колонна могла огрызнуться - и очень существенно.
        Одолеть такую колонну непросто, а одолеть без потерь или с минимальными потерями - еще сложнее. Карим думал и перебирал варианты несколько дней, разговаривал со старейшинами, ходившими по этим горам, когда и Карим, и его вечный спутник Абдалла, и даже сам шейх Дархан еще не родились. Он разговаривал и с проводниками караванов, разговаривал осторожно, ничем не выдавая причины своего интереса. Ирешение было найдено.
        Основная проблема заключалась в том, чтобы остановить колонну, надежно запереть ее на дороге, по афганским меркам, кстати, дороге неплохой, и ошеломить обороняющихся так, чтобы они не смогли вести эффективный ответный огонь. Карим знал, что такое «М134-Миниган», стрелял из закупленных за границей образцов. Это была самая настоящая метла, выметающая все на своем пути. Судя по снимкам такойже колонны, в ее составе имелись две машины, оснащенные подобными пулеметами. Если хоть одна уцелеет в первые секунды боя - им крышка, от лавины огня не спасают даже камни.
        Да и остальные машины охраны - не подарок. Накроет гранатомет - поминай как звали, стрелок может даже не видеть нападающих,просто тупо положить в их сторону короб сорокамиллиметровых гранат - и рой стальных осколков найдет свои жертвы. Ну, а двадцатимиллиметровка заработает - тут, как говорится, «ноу коммент». На атомы разберет.
        Всего машин в колонне было шестнадцать. Восемь на восемь - восемь машин охраны и восемь бронированных грузовиков, на которых вывозят товар - обогащенный уран. Сами грузовики - бронированные монстры с угловатыми кабинами, сделаны на базе североамериканского транспортного «Ошкоша» - тоже могут существенно огрызнуться - на каждой кабине установлен пулемет. И,что самое хреновое,наученные горьким опытом, британцы в составе каждой колонны теперь пускают машину со специальной аппаратурой, подавляющей все виды радио-сигналов, чтобы нарушить связь и не допустить подрыва радиоуправляемых фугасов. ВИндии наелись этого - а охранники «Англо-Американ» поступали точно также.
        Задачка… Но самое главное - Карим задачу себе усложнил, решив убить двух зайцев одним выстрелом. Для чего и была сформирована четвертая, особая группа…
        Решение, наконец, найдено - точнее, выстрадано в муках. На одном из участков дороги, идущей в горной расщелине,по словам стариков, были крайне неустойчивые горные породы. Опытные караванщики всегда шли по этому участку очень осторожно, а душманы вообще его избегали, потому что один выстрел или взрыв - и все, на чем ты стоишь, может ухнуть в пропасть. Минировать тоже нельзя - могут заметить как само минирование, так и минирующих. Тогда - провал и гибель людей.
        Поэтому в качестве «тормоза», способного остановить колонну, Карим избрал… обвал горных пород. Все просто - массированный залп из нескольких гранатометов по наиболее уязвимым точкам горного склона - и дело в шляпе.
        Сами они - для того чтобы не попасть под обвал,- располагались на противоположной каменной стене, при этом гранатометчики должны были стрелять с предельной для не слишком опытного человека дальности - больше двухсот метров. Тутже проявилась еще одна проблема - низкая эффективная дальность стрельбы из гранатомета. Пусть и самые современные боеприпасы к нему, тандемные, а все равно низкая. Тутбы противотанковый ракетный комплекс… да проблема в том, что к нему нужен обученный расчет или хотябы обученный оператор. Гранатометже… труба со спусковым механизмом и гранаты - обезьяну научить можно.
        Пошли под видом торгового каравана - на ослах. Такие торговые караваны часто ходили через границу в Пакистан, где в Пешаваре был крупнейший оптовый рынок региона. Караваны снаряжали всем племенем, чтобы не платить дикие ценовые накрутки розничным торговцам-караванщикам. Но такое удовольствие доступно было не каждому - только тем племенам, которые живут рядом с границей.
        Дорог в Пакистан вело множество, это для машин была одна, максимум две дороги. Оселже пройдет там, где пройдет человек, то есть - по любой, едва заметной горной тропе…
        Сейчас «группа управления» - Карим, Абдалла, шейх, еще два его старших сына, Нур и Аслан, ехали в самом центре ослиного каравана в наиболее безопасном месте. Шейх, несмотря на возраст, настоял на том, чтобы идти с караваном и потом вступить в бой, командуя одной из групп. Впереметных хурджинах, которыми была нагружена часть ослов, ожидало своего часа оружие. Часть афганцев шла, часть - ехала на ослах, по скорости это было примерно одно и тоже. Иногда менялись местами - ехать на осле… не слишком-то комфортно…
        - Карим…
        Карим дернулся, он на какое-то время выпал из времени и пространства - сильно устал.
        - Да, эфенди…
        Шейх, оказывается, слез с осла и шел теперь рядом с ослом, на котором ехал Карим.
        - Скажи мне… - шейх замялся.
        - Говорите, эфенди…
        - Яживу на этой земле уже много лет. Мой отец немало путешествовал, был и в вашей стране, был в Индии, в материковой Японии[112 - То есть в Китае.]. Он говорил мне, что русские сильно отличаются от других народов. Они хорошие воины, но им в тоже время свойственно милосердие к поверженному врагу. Отец говорил, что русские никогда не уничтожали побежденные ими народы, и рано или поздно люди этих народов сами становились русскими. Скажи, почему так?
        Карим задумался.
        - Ясам не русский по происхождению, эфенди. Может быть, русский смогбы ответить на этот вопрос гораздо лучше, чем я. Но что знаю - скажу. Урусских всегда было много земли и мало народа, чтобы на ней жить. Если Европа была перенаселена уже в Средние века,то на Руси и сейчас достаточно места для жизни. Поэтому русские воевали иначе. Если в Европе и во всех странах, основанных выходцами из Европы, принято воевать за землю, то русские всегда воевали не только за землю, но и за народ, на ней живущий. Европейцы на захваченных землях уничтожали или порабощали людей,русскимже люди на захваченной земле были нужны. Поэтому они относились к ним, как к равным себе, и старались создать условия, при которых все смогут жить вместе. Ачасто получалось так, что, ища спасения от неминуемого порабощения и смерти, народы, живущие на окраинах империи, посылали гонцов к русскому царю и просили принять их в свое подданство. Поэтому Российская империя стала настолько большой страной, а русский солдат воюет именно так.
        - Но потом выже начали воевать за территорию. Твоя земля, Карим, была оккупирована русскими.
        - Тогда была мировая война, эфенди. Все больше и больше она становилась войной моторов. Амоторам нужен бензин, значит - нужна нефть. Лиши противника нефти,и ты лишишь его возможности наступать. Турецкое правительство подло и вероломно предало германцев, хотя до этого принимало от них помощь. Когда началась война,они приказали убить германских инструкторов, которые обучали их армию, оскорбив тем самым Германию, и пропустили в Черное море британские корабли, чтобы нападать на Россию. Они атаковали Баку, потому что Баку был единственным крупным источником русской нефти. Они атаковали города на побережье Черного моря. Но эти атаки ничего не могли изменить - у тех, кто воевал с Россией и Германией, не было достаточно наземных сил, а на море войну не выиграть. Потому-то русские и предприняли Восточный поход, чтобы обезопасить свои южные земли. Апотом пришли и победы. Но когда последний британец эвакуировался из Восточных колоний и весь Восток стал русским - победители не стали мстить. Они позволили моему народу и дальше жить на своей земле и молиться Аллаху. Султана уже не было, его свергли еще до
прихода русских,а то правительство, которое пришло на смену, было слабым и поэтому жестким. Кто-то решил, что будет лучше, если они примут власть белого царя, кто-то решил сражаться из подполья. Сейчас уже мало кто помнит те времена, мы - подданные одного царя и живем в одной стране…
        Шейх помедлил…
        - Скажи мне, Карим. Скажи честно…
        - Спрашивайте, эфенди.
        - Можноли победить англизов? Мы воюем уже много лет,но их силы кажутся неисчерпаемыми. Раньше они обрушивали на нас град пуль из винтовок. Потом появились пулеметы. Потом очередь дошла до танков. Сейчас у них вертолеты, они продают их безбожнику Гази-шаху и летают на них сами, они обрушивают нам на голову огонь и смерть. Как их можно победить?
        - Победить… сталью и огнем не сломить волю. Русские это доказали, пристало доказать и вам, шейх… Чтоже касается вертолетов… завтра они уже не будут летать так беззаботно…
        Колонна появилась не сразу…
        Разделив свои силы на три части, шейх заставил всех залечь и укрыться одеялами, сделанными из овечьей шерсти и выкрашенными под цвет камней - такие одеяла были непременной принадлежностью одежды пуштунов, а теперь, благодаря совету Карима, они обеспечили отличную маскировку. Карим сказал, что нельзя просто так торчать за камнями - первым, скорее всего, англизы пустят маленький беспилотный самолет-разведчик. Дешевая поделка - и в тоже время самый страшный враг душманов. Немало людей заплатили жизнями только за то, что проявили неосторожность и позволили англизам увидеть себя раньше, чем они увидели англизов.
        Самолетик появился точно так, как предсказал Карим. Прерывистое жужжание его двигателя было почти неслышным, сам он выглядел несерьезно - небольшая коробка с простенькими крыльями, две хвостовые балки с бешено крутящимися между ними лопастями хвостового винта, объектив системы видеоконтроля. Такой аппарат по размаху крыльев не превышал трех метров, двигатель на нем стоял от авиамодели, а стоил он сущие копейки - за цену одного боевого истребителя можно было купить пару сотен таких вот аппаратов - и еще оставались деньги, чтобы отметить покупку. Всего лишь простая видеосистема и антенна для передачи изображения километров на пять, в горах и того меньше - километра на два-три. Но опасность таких аппаратов невозможно переоценить. Оператор такого беспилотника мог просматривать все горные склоны по маршруту движения колонны, и если среди камней прячутся душманы - защитники колонны узнают об этом заранее. Адальше… Убританских колонн всегда была связь с британскими базами как по ту сторону границы, так и по эту. Либо - ракетно-артиллерийский удар по месту скопления бандитов, либо… прилетит кто-нибудь на
вертолете, да не на одном… Дальше объяснять?
        Сейчас, вслушиваясь в едва слышное жужжание над головой, сильно приглушенное одеялом, шейх буквально кипел от ярости. Его, племенного вождя, заставляют прятаться под покрывалом, как женщину! Аллах да покарает тех, кто придумал столь бесчестные методы ведения войны! Ведь как было раньше:кто стреляет метко, у кого больше воли и решимости - тот и победил. Асейчас?
        Ивсе-таки воевать нужно. Тот, кто пришел к ним с севера, справедливо упрекнул их в том, что они не воюют за свободу. Сегодня, здесь и сейчас это изменится.
        Внизу нарастал рев моторов - шла колонна. Один за другим пуштуны откидывали свою маскировку, готовили к бою гранатометы. Каждый оглядывался - слева, справа. Колонна уже находилась в пределах прямой видимости, даже если их сейчас и заметит каким-то чудом беспилотник, улетевший далеко вперед - это ничего ровным счетом не изменит.
        Шейх, как и полагается вождю племени,выстрелил первым. Встав на колени, он вскинул на плечо толстую трубу одноразового гранатомета, совместил прицел с каменной осыпью над головной машиной колонны - куда попадет, неважно, главное, чтобы по осыпи - и нажал клавишу спуска.
        - Аллах акбар!- выкрикнул он, подбадривая свое воинство.
        - Аллах акбар!!!- многоголосо взревели малиши.
        Впервыеже несколько секунд боя больше тридцати гранатометных зарядов легло по целям. Понимая, что большинство малишей не обучены стрелять из гранатометов - даже специально тренируемые расчеты показывали не лучшие результаты,- Карим сделал ставку именно на массированность первого залпа. Тридцать шесть бойцов - это тридцать шесть выстрелов. Даже если всего шестая часть попадет по машинам - это шесть вышедших из строя машин, на горном серпантине колонна гарантированно встанет. Остальное - что попадет по осыпи - тоже хорошо, осыпь на честном слове держится, начнутся обвалы, каменной лавиной накроет англизов, сгрудившихся как раз за машинами для отражения нападения. Ну, если низом что-то пройдет, тут уж… ничего не поделаешь.
        Расчеты Карима оправдались на все сто. Вколонне было два типа машин - либо уродливые, ощетинившиеся стволами броневики охраны, либо машины-сейфы. Приземистые трехосные полноприводные «Бедфорды», с бронированными армейскими кабинами и кузовами-сейфами для перевозки переработанного в окись-закись обогащенного урана, исходного и основного компонента для производства ядерного топлива. Объединяло эти машины одно - их броня могла противостоять выпущенной в упор пулеметной пуле, у «Бедфордов» - даже пуле крупнокалиберного пулемета, но против тандемного кумулятивного заряда противотанкового гранатомета ни та, ни другая машина противостоять не могли.
        Полыхнули кострами сразу семь машин - на одну больше, чем предполагал Карим. Подпрыгнул на месте и зачадил каким-то странным, белесым дымом «Бедфорд», шедший вторым в колонне - заблокировав тем самым все остальные машины. Костром вспыхнул бронированный джип, шедший в середине колонны,- попадание было настолько удачным, что у него почти сразу взорвался топливный бак, «вродебы взрывобезопасный». Вспыхнули еще несколько машин в разных частях колонны…
        Но самое главное было не в этом. Большая часть гранат попала не в машины,а прошла выше и угодила в каменные навесы над ними. Исразу в двух местах камни не выдержали - начался обвал…
        Обвал…
        Каждый, кто был в горах и видел обвал своими собственными глазами, знает, как это страшно. Сначала с места сдвигается один камень, потом второй. Минута - и вот уже вниз идет не камень, вниз идет уже целая лавина камней и горной породы, весом в тысячи и десятки тысяч тонн. Остановить ее невозможно, убежать - тем более. Если на тебя пошла лавина - все…
        - Аллах акбар!!!
        Серые языки обвала лизнули дорогу сразу в двух местах, в одном из них под радостные вопли малишей угловатый, ощетинившийся пулеметными стволами внедорожник не выдержал напора - медленно сдвинулся с места, начал заваливаться набок, переворачиваясь, и… полетел в бездну, где тридцатью метрами ниже его ждала каменная могила.
        Однако ликование было преждевременным. Оправившаяся от шока колонна начала подавать признаки жизни. Сначала один из броневиков, счастливо избежавший гранатометного попадания и не угодивший под обвал, ожил - экипаж сумел развернуть башню с шестидесятимиллиметровым автоматическим гранатометом и открыть огонь. Угловатый, заряжаемый сверху обоймами по пять, как старый пулемет, аппарат закашлялся, выплевывая гранаты - и пять черных столбов разрывов один за другим встали на плюющемся смертью противоположном склоне. Апотом экипажи еще двух машин тоже пришли в себя - один открыл огонь из спаренного пулемета, а второй… у второго был «Миниган». Воплощенная в металле смерть, механическая мясорубка. Сплошная стена огня, трассирующие пули, рикошетирующие от скал, с визгом летящие в разные стороны - больше всего это походило на фейерверк, но на земле.
        Гранатометчики врезали еще раз - уже только из «РПГ-7», одноразовых гранатометов больше не осталось. Застучали пулеметы - один, другой… Но шейх видел, что пора уходить - уцелевшие машины включили дымогенераторы, застилая распятую на тропе колонну плотным серым саваном. Огонь со стороны колонны все усиливался - работали уже четыре или пять пулеметов, еще одну обойму расстрелял гранатомет. Появятся вертолеты - и те, кто дерзнул напасть на англизов, останутся здесь навсегда.
        Шейх поднес к губами костяной свисток - его он снял с одного сержанта британского корпуса вторжения во время четвертой кампании и с тех пор никогда с ним не расставался. Один за другим три резких, пронзительных свистка перекрыли даже грохот стрельбы. Чтобы всем было понятно, шейх выхватил ракетницу и выстрелил - одна зеленая ракета. Одновременно - сигнал отхода для всех малишей и сигнал Кариму, что теперь его очередь. Шейх Дархан чувствовал - хотя пока не мог увидеть и подсчитать,что сегодня они понесли потери, и искренне надеялся, что это не напрасно…
        Карим со своей группой заняли позиции полутора километрами восточнее - то есть ближе к Индии, откуда и должна была прийти помощь. Их было девять человек - сам командир группы и четыре расчета стрелков. Иу каждого из стрелков было оружие, которое никогда еще не использовалось в афганском противостоянии…
        Картинки из прошлого

02 июня 1994года.
        Британская Индия, военный аэродром севернее Пешавара
        Поскольку прошлый опыт оккупации Афганистана пошел впрок, британцы кардинально сменили тактику. Никаких наземных частей,любая наземная часть - это мишень для постоянных обстрелов, а снабженческие колонны - еще лучшая мишень. Любой гарнизон - это головная боль у командования, причем постоянная. Эту землю - афганскую землю - невозможно замирить до конца, ее можно лишь условно контролировать, господствуя в воздухе и регулируя численность ее обитателей артиллерийскими и авиационными ударами. Иногда допустимы десантные операции - что-то типа загонных охот на зверей, только звери тут сами вооружены и могут отстреливаться. Можно также разрабатывать и добывать богатства этой земли, чтобы хоть как-то компенсировать затраты на военные операции. Еще можно сталкивать афганцев лбами - поддерживая какую-то видимость центральной власти, не позволяя ей усиливаться до такой степени, чтобы она могла реально контролировать ситуацию в стране.
        Такая стратегия в корне противоречила той стратегии, какую приняла для себя Императорская Россия во время освоения покоренных восточных территорий. Стратегия России была основана на жестком принуждении к исполнению российских законов, на расселении казачества и на ликвидации бандформирований - при одновременной непрекращающейся интеграции новых жителей империи в русское языковое и культурное пространство. На Ближнем Востоке даже раньше, чем в самой России, было введено обязательное и бесплатное восьмилетнее образование с выдачей аттестата. Аттестат автоматически давал право на получение подданства Империи. Право на получение подданства давала и беспорочная служба в армии или обучение в русском университете. Одновременно с этим русские войска, хоть и уничтожали различных федаинов и махдистов, но в тоже время никогда безнаказанно не мародерствовали, не насиловали и не убивали, не совершали зверств по отношению к мирному населению. Расстрел перед строем за мародерство или изнасилование - такое тоже бывало. На исполнение приговора обязательно приглашали муллу и нескольких местных жителей,чтобы
собственными глазами видели и донесли до всех: новая власть сурова, но справедлива, она одинаково карает за преступления любого: что солдата, что местного феллаха. Одновременно это было уроком и всем солдатам, уроком, предотвращавшим подобные случаи в будущем. Так, несмотря на более чем многолетнюю, всемерно поддерживаемую Великобританией и САСШ вялотекущую партизанскую войну, весь Восток удалось замирить и полностью интегрировать в состав России. Сейчас араб отличался от русского не более, чем татарин: все поголовно знали русский язык, включая и крепкие выражения, никто не считал зазорным устроиться на работу к русскому или взять русского на работу, нередки были и смешанные браки. Вобщем и целом - в отличие от Афганистана, весь русский Восток стал действительно частью Российской империи.
        Британцыже предпочитали воевать, они выкачивали все соки из покоренных земель ради процветания «цивилизованных мест»[113 - ВРоссии, в отличие от Британии, понятия «цивилизованное место» не было. Были столицы, были окраины, в каждом городе имелись плохие и хорошие кварталы, но так, чтобы часть страны считали нецивилизованной, такого не было.] - таких, как метрополия и Канада. Они не допускали наличия на заморских территориях технически сложных производств, как будто боялись в любую минуту потерять эти земли (предпосылки, надо сказать, были). Они вели безжалостную торговлю со своими колониями - простейшие изделия, а то и просто сырье за бесценок отправлялось в метрополию, а из метрополии приходили уже более сложные товары - втридорога. Британцы поощряли нарко- и работорговлю[114 - Тоже самое было и в нашей действительности. Все банки, имеющие корни в Гонконге,- перечислять их я не буду, кому надо, тот найдет- начинали с финансирования торговли опиумом. Амногие и до сих пор финансируют наркоторговлю и являются важной частью международных наркомафиозных группировок. Британская аристократическая элита
всегда была связана с наркоторговлей, связана она с ней и сейчас. Как думаете, то, что 90?% афганского героина родом из провинции Гильменд, находящейся в британской зоне оккупации,- это случайность? Там производство героина исчисляется уже тысячами тонн, а торгуют им в открытую.], делали все, чтобы подсадить население в колониях на наркотики, чем объяснялась его повышенная работоспособность и ужасающая смертность. На свете были только две страны, так тесно связанные с наркоторговлей - Британская империя и Японская империя, занимающиеся производством и распространением синтетических наркотиков в Китае. Авы думаете, дешевая китайская рабочая сила - она откуда берется? Да все оттудаже. Икачество отвратительное - с тогоже самого места.
        Для обеспечения безопасности выкачивания - а заодно и для усмирения непокорной Северной Индии, где сопротивление не прекращало тлеть никогда, иногда разгораясь в костер, иногда прогорая и превращаясь в подернутые серым пеплом угли - британцы построили по всей Северной Индии несколько огромных военных баз. Каждая из таких баз была сильно укрепленным районом, вмещала как минимум пехотный полк со средствами усиления и авиационный компонент - собственные самолеты и вертолеты поддержки. Базы имели два периметра безопасности: внешний, на котором могли находиться и туземные солдаты, и внутренний, где позволено было находиться только солдатам, присланным из метрополии. Аэродром базы всегда располагался в центре, внутри второго периметра - так сделали на случай экстренной эвакуации британских подданных, как гражданских, так и военного персонала. Боялись…
        Эти базы, система обороны которых за долгие десятилетия была доведена почти до абсолюта, до недавнего времени имели один очень серьезный недостаток. Поскольку они были призваны защищать британский персонал от повстанческих атак, а у повстанцев не было ни самолетов, ни вертолетов - системы ПВО на базах отсутствовали вообще. Все, что можно было противопоставить воздушному противнику при налете на базу - это истребители-бомбардировщики, проигрывающие и русским, и японским истребителям, самолеты и вертолеты огневой поддержки, которые - случись что - истребители просто растерзалибы, да огонь скорострельных зенитных пушек «Виккерс-Бофорс», переделанных для стрельбы по наземным целям. Русский генеральный штаб знал это - и несколько лет назад карающая длань обрушилась на британцев в виде десятков ракет, запущенных с подводных ракетоносцев в Индийском океане и с самолетов стратегического авиационного командования, находящихся над Россией. Потеряв тогда немало людей и техники, британцы сделали выводы - теперь каждую базу прикрывал, по меньшей мере, смешанный дивизион ПВО. Впрочем, в случае массированного
русского вторжения он мог, как и все остальные на базе, лишь геройски погибнуть. Потому что одно дело - воевать с летучими отрядами повстанцев при полном господстве в воздухе, и совсем другое - воевать, к примеру, с полком десантно-штурмовой дивизии, усиленным тяжелыми гаубицами и прикрытым с воздуха. Разные это вещи.
        Долгий опыт малых войн, к нынешнему времени ставший даже более богатым, чем у Русской и Священной Римской империй, породил к жизни целую гамму специализированных систем вооружения, которые производила британская оружейная промышленность. Так, для поддержки пехоты, нанесения бомбовых ударов по мятежникам и длительному воздушному патрулированию была разработана целая гамма «противоповстанческих» летательных аппаратов, которые закупали и латиноамериканские страны, и даже Священная Римская империя - для Африки.
        Самым тяжелым был «Виккерс Виндикейтор». Громадная, с размахом крыльев около тридцати метров махина приводилась в движение двумя двигателями «Роллс-Ройс», расположенными - ни на одном другом самолете этого класса такого не было - над крыльями, на специальных кронштейнах, как на летающих лодках. Причина того, что избрали именно такое конструкторское решение, была проста - противопартизанский самолет обстреливается всегда с земли, а в данном случае двигатели прикрываются не только бронированными капотами, но и бронированными крыльями. Получается,если вести огонь с земли по этому самолету, то для того, чтобы повредить двигатель, не хватилобы, наверное, и сорокамиллиметровой зенитки.
        Весь фюзеляж самолета был бронирован - уродливо, и плохая обтекаемость, зато запросто держит пулю пятидесятого калибра. На крыльях, на двенадцати узлах подвески могло подвешиваться любое вооружение: от обычных неуправляемых бомб (у которых выходит срок хранения, и с ними надо что-то делать - так почемубы не сбросить?) и до самых современных ракет и управляемых бомб с лазерным наведением, от пусковых установок противотанковых управляемых ракет и до гондол со скорострельными пулеметами. Кроме того - был и внутренний бомбовый отсек, в который могло вмещаться до трех тонн бомб. На некоторых самолетах бомбового отсека не было - было что-то типа астрокуполов[115 - Астрокупол- можно видеть на самолетах сороковых годов. Этакая прозрачная башенка с турелью для пулемета в верхней части фюзеляжа. Сидящий там пулеметчик должен был вести огонь по истребителям.], со спаренными крупнокалиберными пулеметами, из которых можно вести огонь по земле. Ну и самые современные средства наведения, наблюдения и связи - какже без них…
        Был и более легкий самолет - «Виккерс Либерти», словно в насмешку названный «Свобода»[116 - Либерти- это и есть свобода.]. Однодвигательный цельнометаллический моноплан с нижним расположением крыла, фюзеляж которого был не усилен броней,а полностью сделан из брони. Почти точная копия последних моделей поршневых истребителей конца сороковых годов - если не считать бронированного корпуса и современного мотора, взятого с гражданских самолетов. Вооружение - две тридцатимиллиметровые пушки в крыльях, два скорострельных пулемета и восемьсот килограммов бомб. Самолет - для условий его применения - просто отличный: дешевый. Неприхотливый, не сбиваемый почти ничем из партизанского арсенала. Такие самолеты обычно летали парами и успешно заменяли все эти реактивные «Хоккеры» и «Инглиш Электрики»[117 - Была в нашем мире и такая самолетостроительная фирма. Накрылась- почти со всей британской авиапромышленностью, когда британцы поддались давлению и начали закупать североамериканские самолеты.]. Ведь что такое современный реактивный самолет? Это скорость,которая почти никогда не бывает нужна. Это огромный расход
топлива. Это катастрофически низкий ресурс реактивного двигателя по сравнению со старым добрым поршневиком. Поэтому и было реактивных самолетов: по два-четыре на базу, а все остальные - как раз противопартизанские.
        Поправилам, на базе всегда должна быть в «готовности номер один» как минимум пара «Либерти». На базе «Чаффи» под Пешаваром сегодня было дежурство майора британских ВВС Стивена Пелтора и его нового напарника, лейтенанта Гримшоу. Всамолетах дежурному экипажу сидеть не обязательно - поэтому самолеты стояли в полной боевой - вооруженные и заправленные - на своих местах, ближайших к ВПП, а Гримшоу и Пелтор неспешно пили чай в расположенной недалеко отсюда комнате отдыха дежурной смены летного состава.
        Если посмотреть на этих двоих,то сложно будет найти двух более несхожих внешне людей. Высокий рыжий усатый здоровяк Пелтор - и субтильный блондин Гримшоу, который на фоне Медведя просто терялся. Медведь - такое прозвище было у Пелтора на авиабазе, а надо сказать, прозвища здесь удостаивался не каждый.
        Сейчас Пелтор, вкусно прихлебывая горячий чай из своей фирменной синей кружки, пересказывал Гримшоу одну из историй его богатой летной практики. Рассказывать истории Пелтор был большой мастак, хоть книгу пиши…
        - Так вот и смотрели. Летали мы тогда в паре с Шоу - ну, знаешь, был такой шутник. Сейчас он на гражданке шутки шутит, потому как в армии с чувством юмора хреновато. Ивот вызвали нас, срочное задание… ну, мы взлетели, с полной нагрузкой, летим, едва горы переваливаем. Авызвали нас стрелки бригадира Кирби - их сильно прижали в ущелье. Ты при Кирби служил?
        - Нет, не припоминаю…
        - Много потерял. Унего проблема была. Психологического скорее плана. Он облысел лет в тридцать и этим очень мучился, даже пересадку волос пытался сделать. Другим по барабану, многие специально наголо голову бреют, чтобы волосы не мешали и парикмахерской не заморачиваться. АКирби, наоборот, это задевало. Ивот мы выходим на цель, а он в рацию орет: у меня сигнальных ракет нет, я дам несколько выстрелов трассерами, чтобы передний край свой обозначить. Уменя ракет нет, не врежьте по нам!
        - Ну и?
        - Ну и дал этот Кирби несколько выстрелов трассерами, как и обещал. Аместа там поганые - некоторые ущелья такие, что едва самолет вмещают. Мы снижаемся, я и думаю:если сейчас с самого верха врежут - хана нам сразу. Вообще жутко, когда в ущелье летишь - это, как коричневая пелена по обе стороны фонаря кабины, и неба не видно. Врезали мы изрядно - у нас кассетные бомбы были, их в первый заход сбросили, чтобы самолет полегче и поманевреннее стал. Вторым заходом - из пушек прошлись по выявленным точкам. Вобщем - всем, чем смогли, тем и помогли. Вернулись без проблем - а Кирби там остался, ему с «Виндикейторов» контейнеры сбросили с боеприпасами, и он решил остаться. На базу он вернулся через неделю. Апо правилам полагалось нам выпивку поставить - в благодарность за помощь. Вот он приходит сюда, в эту самую комнату, и начинает распинаться - мол, парни, вы молодцы и все такое. Не будь вас - и всебы мы там полегли. Только, говорит, скажите - как вы так ювелирно отработали, что буквально перед передним краем положили. Ну а Шоу - такая манера его была дурацкая, возьми да ляпни: мол, все знают, сэр,- там,
где лысина на солнце сверкает, там и передний край…
        Последние слова Пелтор выговаривал, давясь смехом, а Гримшоу смеялся в открытую, так что едва не падал со стула.
        - Ичто?
        - Да скверно. Говорюже - в армии плоховато с чувством юмора. Кирби злобу затаил, а вообще этот засранец зря так шутил. На ровном месте человека обидел. Сам не перенимай.
        - Учту, сэр…
        - Ну а пока…
        Майор встал, прошелся по тесной комнатке.
        - Что-то давно ничего не было.
        - Всмысле, сэр?
        - Впрямом. Давно не происходило никакого дерьма. Знаешь, у меня есть теория.
        - Какаяже, сэр?
        - Вжизни есть постоянная величина - это количество дерьма, которое льется на твою голову. Совсем не литься оно не может. Если оно льется постоянно, но тонкой струйкой - это еще терпимо. Жить можно. Но вот если дерьмо литься перестало - где-то засор. Азасор не может существовать вечно. Рано или поздно его прорвет - и тогда так хлынет…
        Философские витийствования майора прервал стук подошв у самого домика.
        - Ну вот, похоже, и дерьмо… - находясь мыслями еще где-то далеко, выдал майор.
        - Что?!- На пороге комнаты отдыха летного состава стоял Виттер, зам командующего базы в чине подполковника Королевских ВВС.
        - Ничего, сэр. Мы о своем, сэр,- быстро проговорил Гримшоу.
        Подполковник мрачно обвел взглядом комнату, ища, за чтобы зацепиться - может, спиртное,но ничего не нашел. Да и времени не было - цепляться.
        - Есть работа. Срочная. На той стороне… Транспортная колонна, свыше тридцати единиц техники, попала в засаду вот в этом районе. Уних работает приводной радиомаяк, так что выйдете прямо на нее. Судя по всему, колонна еще держится.
        - Что за колонна в этом районе?- недоверчиво спросил Пелтор, изучая маршрут.
        - Транспортная.
        - Дабл-эй?[118 - Дабл-эй, «АА», «Anglo-American».]
        - Она самая.
        Офицеры британских королевских ВВС мрачно переглянулись.
        - Аза это нам кто-нибудь заплатит?
        Надо сказать, что взаимоотношения между «АА» и ей подобными компаниями с армейскими подразделениями были далеки от нормальных. Причин несколько. Первая - частные компании переманивали из армии лучших, переманивали в основном огромными, в два-три раза больше денежного довольствия, гонорарами. Но гонорары приходилось отрабатывать - то и дело проходила информация о серьезных нарушениях закона «частниками»,иногда даже государство было вынуждено реагировать. Второе - сотрудники частных компаний часто беззастенчиво пользовались армейской помощью, самиже помощь никогда не оказывали, даже когда такая возможность имелась. Ну и третье - вся деятельность частных компаний, подобных «Anglo-American», была связана с коррупцией. Коррупционные разоблачения попадали в газеты, а военнослужащие эти газеты читали и от того, что происходило, были отнюдь не в восторге.
        - Очень смешно,- мрачно проговорил подполковник Виттер.
        - Нам тоже, сэр. Каков маршрут выхода на цель?
        - Пойдете вот здесь. Прямой и самый короткий путь. Изтого, что там может быть, вас все равно не собьют. Если не справитесь, как отбомбитесь, выходите на связь, я прямо сейчас начинаю готовить к вылету «Виндикейтор». Ив дерьмо не лезьте.
        - Постараемся, сэр.
        Майора Пелтора - старого и опытного летчика - что-то беспокоило. Мучило дурное предчувствие, а пилоты всегда доверяют своим предчувствиям. Но отказаться выполнять приказ он не мог…
        Поскольку оба самолета были на дежурстве, снаряжать и заправлять их не пришлось - они уже были снаряжены боеприпасами и заправлены. На каждый самолет - две РБК, разовые бомбовые кассеты по тысяче фунтов каждая. Вкаждой кассете - две сотни небольших, всего по полтора килограмма, осколочно-фугасных суббоеприпасов. Это было даже страшнее, чем обычные фугасные бомбы - в конце концов, обычная фугаска взрывается только один раз, а эта бомба накрывает целую территорию в два-три футбольных поля сплошной стеной разрывов. Полтора килограмма ВВ и готовых осколков - это не шутка, это связка оборонительных осколочных гранат. Падает сверху, не укрыться. Аведь еще есть пушки и пулеметы…
        Один за другим, два тяжелогруженых «Либерти» вырулили на исходные - полоса для этих самолетов требовалась небольшая, и они взлетали с отдельных полос, не реактивных.
        - Вышка, я - Эфа-один! Предполетный контроль в норме, прошу разрешения на взлет!
        - Вышка, я - Эфа-два! Предполетный контроль прошел, прошу разрешения на взлет!
        Позывной «Эфа» выбрал уже давно Пелтор, ему нравилась эта маленькая, но очень ядовитая и опасная змея. Аведомому выбирать не пришлось, у него позывной присваивается по позывному ведущего.
        - Эфа один и два, взлет разрешаю. После взлета занимайте эшелон один-тридцать, курс двести семьдесят.
        - Вас понял.
        Моторы, только что лениво рокотавшие, зашлись в надсадном вопле, лопасти винта слились в один сверкающий круг. Один за другим, два тяжелых, до предела загруженных, тихоходных самолета оторвались от бетонки и неспешно пошли в сторону Афганистана. Лететь им было - чуть больше пятнадцати минут.
        …Две группы, в каждой из которых по две пусковые установки ракет «Игла-4», Карим расположил по обе стороны ущелья так, чтобы их невозможно было накрыть одним залпом. «Игла» сама по себе не являлась сложным устройством, она была рассчитана на подготовку обычного солдата. Но требовалось немалое мужество, чтобы наводить ракетную установку на самолет до зуммера системы наведения. Выдерживали это далеко не все.
        Сам Карим с третьей ракетной установкой разместился чуть выше, рассчитав, что в случае необходимости сможет прыгнуть за валун. Даже пушечный снаряд валунбы выдержал. Ракету или бомбу - нет.
        Предвидя, что британцы сразу зайдут на атаку, и желая сберечь людей - зенитчиков было немного, а обучение их было длительным,- Карим решился на отвлекающий маневр. Чуть дальше огневых позиций он оборудовал ложную позицию стрелков, разжег там костер и набросал имитаторов. Тамже он, с помощью местных, разместил три манекена «стрелков», одетых в местную пуштунскую одежду. Привлечь британцев должен был взрыв - а потом взрывались имитаторы. Слетящего на скорости самолета разглядеть, что там происходит, будет сложно - британцы либо сразу пойдут в атаку, либо сделают разворот и нормально зайдут на цель. Влюбом случае, они сконцентрируются на том, что происходит там, в этой точке, а большего Кариму и не требовалось. Несколько секунд, не более.
        Первыми гул британских самолетов услышали пуштуны-малиши. Для них звук самолета был звуком смерти.
        - Эфенди!- крикнул самый молодой из них, Малик, но Карим уже и сам все слышал.
        - На позиции!- заорал он так, что было слышно и на другом склоне ущелья.- Быстрее! Всем готовность!
        Смысла скрыватьсяникакого,с самолетов все равно не услышат. Где-то дальше по ущелью затихал, но все еще шел бой.
        Пуштуны бросились на позиции - у каждого из них было по две ракетные установки на двоих, Карим взял себе три,потому что умел стрелять лучше. Странный, квохчущий, резонирующий от стен ущелья звук приближался…
        - Сэр, это опасная высота. На такой высоте летать запрещено!
        - Не дрейфь… - Пелтору нравилось все: и рев мотора, и стремительно меняющийся пейзаж в фонаре пилотской кабины, и странное сочетание решимости и сосущего под ложечкой страха, и послушность тяжелой машины легкому движению рукоятки управления. Он решил проверить Гримшоу - только тот ведомый может считаться хорошим, который и в ад за своим ведущим полетит. Пусть и на малой высоте.
        - Сэр…
        Пелтор хотел что-то раздраженно ответить, и тут… вспышка, прямо по курсу. Какая-то странная, дымная… И… какие-то люди, за то время, пока он летал, майор научился распознавать людей даже на скорости, благо у поршневика она не такая большая.
        - Дым на час! Атакую!
        Немного сбросив скорость, майор направил нашлемный индикатор - несмотря на архаичность самолета, начинка у него была вполне современная - на цель. Палец лег на красную кнопку пушечной стрельбы…
        Цель вырастала в черном кольце прицела, Карим считал про себя, как его учили на полигоне стрелки-зенитчики и как он сам учил афганцев. Стрелял он, стоя на коленях,и внезапно ему пришла в голову мысль, что если что-то пойдет не так, то он и умретна коленях. Аэто неправильно, солдат не должен так умирать. Но уже ничего нельзя было поделать…
        - Двести один… Двести два… Двести три…
        Зазвенел звонок зуммера - головка самонаведения захватила цель. Ипусть это была не пышущая жаром двигательная установка реактивного истребителя, пусть это были всего лишь горячие газы выхлопа поршневика, но русская техника не подвела и здесь. Ракета нашла свою цель и готова была устремиться за ней в погоню.
        Аллах с нами…
        Карим вдавил спусковой рычаг «Иглы» в среднее положение. Облаков, тем более подсвеченных солнечными лучами, в стороне целей не было, а расчеты он расположил так, чтобы солнце находилось у них за спинами и никак не в стороне целей.
        Идущий первым самолет начал отваливать вверх и вправо - и в этот самый момент истошно взвыли гироскопы,а потом глухо бухнула катапульта, выбрасывая тонкий карандаш ракеты. Отдача была такая, что Карима чуть не опрокинуло назад. Взлетев на несколько метров, ракета замерла в воздухе, принюхиваясь, присматриваясь к цели - и рванула, словно гончая-бладхаунд по кровавому следу. Уйти от нее невозможно - даже реактивный истребитель зачастую не обладал достаточным запасом скорости и маневра, чтобы обмануть летящую к нему огнехвостую смерть. Куда уж тут поршневому самолету…
        - Вспышка! На левом склоне! Вспышка!!!
        Пелтор успел ее увидеть,он подумал, что по нему стреляют из РПГ - единственное оружие из партизанского арсенала, способное в теории сбить бронированный штурмовик. Но тут нужно как минимум десять гранатометов залпом, чтобы создать необходимую плотность огня. Идаже в этом случае шанс поразить летящую цель ничтожно мал. Аздесь… один…
        - Сэр!- истерически крикнул Гримшоу, но Пелтор уже и сам понял, что дело неладно. Он принял ручку управления резко на себя, стремясь уйти в высоту, выйти из зоны обстрела. Ив этот момент серебристая стрелка догнала тихоходный, маломаневренный самолет, лопнула направленным конусом осколков прямо в области двигателя. Двигатель, даже капотированный, такого, конечно, выдержать не смог. Пелтор уже видел над собой небо - и вдруг все закрутилось кувырком. Состановившимся двигателем самолет резко клюнул носом, перевернулся и стал падать. Впоследние секунды жизни майор ВВС Пелтор удивительно отчетливо увидел несущиеся навстречу ему с чудовищной скоростью острые на сколах бурые камни…
        - Дым на час! Атакую!
        Мерный рокот…
        - Вспышка! На левом склоне! Вспышка!!!
        Нарастающее крещендо вдруг обрывается, и в эфире - только шум помех.
        Подполковник британских королевских ВВС Виттер нажал на кнопку магнитофона, запись остановилась. Он проиграл ее три раза, чтобы прослушали и поняли все.
        - Вводные: тридцать пять минут назад майор Пелтор и лейтенант Гримшоу вылетели на двух «Либерти», позывные «Эфа-один» и «Эфа-два», в район, отмеченный на карте как квадрат одиннадцать-девятнадцать. Миссия - оказать помощь попавшей в засаду моджахедов колонне «Англо-Американ». После прохождения ими нитки их радиолокационный контроль прервался из-за гор, сами знаете эту ситуацию. После этого в эфире было то, что вы услышали, и все… Соображения?
        - Вспышка… РПГ?
        - И? Сразу двоих?
        - Да быть не может.
        - Может. Если один из них сделал при уходе от реактивной гранаты резкий маневр и два самолета столкнулись.
        - Сколько был налет у Пелтора? Этоже ас.
        - АГримшоу? Пацан желторотый. Все, что угодно, мог сделать. Там ущелья, чуть в сторону - и пишите письма. Сам ведь летал.
        - Летал…
        - Какбы то ни было, надо посылать ПСС[119 - ПСС- поисково-спасательная служба.].
        - ПСС. Вот ее-то как раз там РПГ ко всем чертям разделают.
        - Прикрыть. Все равно вытаскивать надо…
        Темно-зеленый, носатый аэродромный тягач, сильно похожий на пикап, только без грузового отсека, натужно ворча, выкатил из большого просторного ангара уродливую тушу «Виндикейтора». Унего даже окраска была не такая, как принято у других самолетов королевских ВВС - темно-серая, а какая-то грязно-бурая со светло-серым брюхом - маскировочная, потому что ему частенько приходилось летать на низкой высоте под огнем. Глядя на этот самолет, можно было сказать только одно - опять британцы пошли своим путем, как и во многих вещах. На кранах у них не было смесителя, руль на их машинах располагался не справа, а слева… Пистолет-пулемет был с магазином, вставляемым сбоку, причем держаться за него при стрельбе нельзя во избежание перекоса. Старый ручной пулемет у них вообще был - с магазином вверху, заслоняющим пулеметчику весь обзор. Этоже надо было купить это богемское чудо конструкторской мысли, которое в Священной Римской империи даже на конкурс по замене ручного пулемета не выставлялось. Британия была единственной страной в мире, у которой годов до семидесятых на вооружении состояли летающие лодки,
используемые в качестве носителей боевых ядерных зарядов - интересно, как эти пузатые, тихоходные, шумные летающие монстры сталибы прорывать, скажем, русскую противовоздушную оборону?
        Вот и «Виккерс Виндикейтор» своей уродливой пузатостью, плохой обтекаемостью из-за тяжелого и дешевого бронирования и двумя большими двигателями, прилаженными над крыльями, сильно отличался от всех самолетов подобного типа. Кардинально отличалась сама концепция применения этих самолетов - британская от русской и североамериканской. Если русский «Громовержец» и североамериканский «Спектр» были созданы для того, чтобы наносить мощные удары с большой высоты, то британский самолет работал с предельно малых высот, находясь в зоне поражения всех видов стрелкового оружия. Поэтому сильно различалось вооружение - скорострельные пушки и даже гаубицы у русского и североамериканского самолетов, спаренные крупнокалиберные пулеметы и бомбы у британского.
        Аразумность тех или иных конструкторских решений проверяется только в бою…
        Вотличие от одноместного «Либерти», экипаж «Виндикейтора» составлял аж девять человек. Первый пилот, второй пилот, штурман, специалист по наблюдению и электронному противодействию, бомбардир, отвечающий за использование бомбовой нагрузки самолета, и четыре стрелка. Укаждого самолета такого класса - на базе их было два, и каждый хранился в отдельном, специально построенном для него ангаре - была собственная кличка. Тот, что сейчас готовился к вылету, назывался почему-то Козел. Непонятно, почему - но Козел. Второй звали Мисс Люси.
        Сейчас командир корабля, мудрый и опытный майор Чейни, в последний раз выверял маршрут. Маршрут, надо сказать, поганый. Как раз проходит над горным перевалом, там, едва переваливаешь вершины, двигатель даже на закиси[120 - Закись азота- при впрыскивании вместе с топливом позволяет кратковременно увеличить мощность двигателя на 20-30?%. Сейчас этот метод широко используют стритрейсеры- и мало кто помнит, что пришел он именно из авиации.] дохнет и едва тянет. Запаса по высоте никакого, сманеврировать тоже не сманеврируешь, одна ошибка, даже самая незначительная - и навсегда останешься там. Да, Пелтор, Пелтор, какже тебя угораздило так? Покороткому маршруту решил зайти - и вот итог. Ведь правду говорят: бывают летчики смелые, а бывают старые. Старых и смелых - не бывает.
        Повернувшись, майор подозвал техника, специалиста по вооружению.
        - Полный боезапас не берем.
        - Но…
        - Никаких но. Машина не потянет, я не хочу брюхом горы обдирать. Убери все лишнее. Оставь только бомбы, обычные и кассетные.
        - Агондолы с пушками?
        Майор просчитал в уме вес.
        - Оставь.
        Итак, у него получается самый простой комплект вооружения, какой только может быть. Пулеметы, пушки и бомбы. Почти тоже самое, что и у «Либерти», только больше. Может, стоит хотябы пару управляемых ракет оставить? Ведь с Пелтором случилось что-то, несмотря на то что у него имелся полный комплект вооружения. Нет, наверняка это было столкновение в воздухе…
        Майор сам лично обошел самолет, осматривая его хозяйским взглядом - давняя привычка, еще с того дня, когда один педик не законтрил гайку, и в итоге он три дня был вынужден скрываться от душманов, ожидая, когда к нему пробьются спасатели. Стех пор он всегда делал обход самолета - просто для того, чтобы успокоить самого себя.
        Изздания штаба, расположенного неподалеку, один за другим вышли несколько человек в летных костюмах - его экипаж. Неспешно разговаривая, подкалывая друг друга, они шли по бетонке. Майор знал каждого из них немногим хуже, чем самого себя. Герцог, Маллиган, Кронье, Питерс, Де Витт… Его команда, которую он подбирал долго и тщательно, которая облетывалась не один год и в которой от каждого зависела жизнь всех остальных. Полеты на таких машинах, на предельно малых высотах - это жесткая и опасная игра, но прежде всего - это игра командная. Всвоей команде он был уверен - а с чужой никогдабы не полетел.
        Подойдя к майору, члены экипажа сгрудились вокруг него, никто не сделал попытку отдать честь или встать в какое-то подобие строя - здесь было не до этого.
        - Пелтора знаете?- просто спросил майор.- Нашего Пелтора?
        - Да, сэр.
        - Он попал в беду со своим ведомым. Там… - майор неопределенно махнул рукой, но все поняли, о чем идет речь, там это там,- толком ничего не известно. Мы должны произвести первичную разведку и зачистку района, выяснить, что случилось, живыли пилоты, попытаться запеленговать их маячки. За нами пойдут три вертолета ПСС, наша задача - расчистить им дорогу и сделать район поисков настолько безопасным, насколько это возможно…
        - Сэр, едва мы вломимся туда, если даже там и не было малишей, они сразу сбегутся на шум со всех окрестностей,- резонно заметил Маллиган, второй пилот.
        Маллиган был прав - малиши так и делали. Сбитый пилот для них - лакомый кусок, у него должно быть пять тысяч фунтов стерлингов в золотых монетах, огромные деньги по здешним меркам. Аесли потребовать с британцев выкуп - возможно, дело не ограничится этими пятью тысячами.
        Но делать нечего. Убританцев не было надежного, хорошо бронированного и вместительного вертолета, способного работать на таких высотах. Поэтому при проведении спасательных операций им приходилось изощряться: сначала самолеты огневой поддержки зачищали район, а потом вылетали три «Вестланд Уосп», легкие вертушки, для того, чтобы провести собственно спасательную операцию. Учитывая, что запас топлива на «Вестландах» ограничен - они взлетали не одновременно с самолетами огневой поддержки, а только когда получали подтверждение того, что район чист. Это неоправданно растягивало спасательную операцию и делало рискованной для всех ее участников. Но иного выхода при такой технике просто не было.
        - Значит, мистер Маллиган, мы должны сделать так, чтобы у малишей даже мысли в голову не пришло сунуться туда, где летаем мы.
        - Правила ведения огня?
        - Поусмотрению. Даже если тебе просто не понравилось что-то - ты можешь сделать так, чтобы этого «что-то» не стало… Еще вопросы?
        - Тогда давайте попытаемся помочь старому сукину сыну Пелтору…
        Без суеты и спешки каждый занял свое место, техники из наземной команды захлопнули за последним из них тяжеленный, бронированный люк, отсекая их от мира. Пальцы забегали по переключателям, оживляя для полета стальную птицу.
        - Слева чисто.
        Щелчок тумблера - и наверху, над головами, что-то зачихало, надсадно, как чихает больной старик, потом ровно забухтело. Покорпусу прошла едва уловимая дрожь.
        - Левый двигатель работает.
        На самом деле, для того, чтобы попасть под винты этого самолета, нужно иметь рост по меньшей мере семь с лишним футов, поскольку именно на таком расстоянии находились от земли винты. Но проверка наличия помех перед винтами перед запуском двигателя - обязательное требование предпилотной подготовки, выполняемое всегда и везде. Может ведь получиться так, что ты пересядешь на другой тип самолета, будешь готовить к полету и забудешь это обязательное требование. Вавиации предпочитают перестраховаться.
        - Справа чисто.
        - Правый двигатель работает.
        Маллиган показал техникам, что можно убирать колодки шасси и стопоры с вооружения. Самолет дрогнул и медленно покатился по бетонной полосе, приближаясь к ВПП - это больше походило на движение тяжелого локомотива, нежели самолета.
        - Рок-н-ролл, ребята!- жизнерадостно заявил Маллиган в систему внутренней связи самолета, когда тот замер на исходной.
        Рок-н-роллом был сам процесс взлета. Этот самолет, при проектировании которого за основу взяли летающую лодку, был плохо приспособлен для бронирования и с полной нагрузкой еле держался в воздухе. Взлетать нормально он мог только с длинных, гражданских полос - а взлететь с коротких ему помогали так называемые «бустеры» - небольшие ракеты, крепящиеся к самолету, работающие примерно минуту и дающие дополнительную тягу при взлете.
        Взлетающий «Виндикейтор» - зрелище не для слабонервных. Большой, пузатый, словно раскормленный гусь, самолет, разгоняющийся по взлетной полосе, вдруг окутался дымом и пламенем, громыхнул гром - включились бустеры. Состороны это выглядело, как будто самолет загорелся при взлете и вот-вот взорвется, пламя лизало закопченную броню. Вкабине первый пилот изо всех сил тянул на себя штурвал, селекторы тяги двигателей сдвинуты вперед до упора, второй пилот монотонно комментировал скорость машины.
        Последнее усилие, толчок - и «Виндикейтор» оторвался от земли, пошел по кругу над базой, набирая высоту…
        Правила проведения спасательных операций Карим тоже знал - они описывались в боевых уставах британских ВВС и особой тайной не являлись. При исчезновении одного или нескольких самолетов на поиски отправляется «Виндикейтор», он должен обнаружить и зачистить район падения. Потом туда направляются три легких вертолета, которые должны отыскать и спасти летчика в районе, зачищенном «Виндикейтором», при этом один из вертолетов предназначается для экипажа и идет в медицинской комплектации, два других - несут поисковую группу.
        Поскольку место катастрофы обнаружить довольно легко - по обломкам самолета и следам горения, Карим передвинул обе засады вперед настолько, насколько смог, для того чтобы максимально сократить время между обнаружением обломков и нанесением удара. Он ждал «Виндикейтор» - единственный самолет из принятых на вооружение, который британские ВВС никогда не теряли…
        «Виндикейтора» Карим боялся - и в тоже время понимал, как важно сбить именно его: неуязвимую стальную птицу, безнаказанно кружащую над горами, обрушивая сталь и свинец на головы малишей. Вкаком-то смысле «Виндикейтор» был символом британского владычества над этой истерзанной землей, карающей рукой Британской империи. Его считали неуязвимым - и если его сбить, это будет не просто потеря мощного боевого самолета. Это будет унижение Британии на глазах всех афганцев, живым доказательством того, что против англизов можно и нужно воевать. Сбей его - и никто не задаст тебе вопрос, можноли вообще победить этого врага?
        Но сбить его и в самом деле очень непросто. Это ведь не реактивный самолет. Среактивным самолетом проще - попало что-то в турбину, работающую на предельном режиме, сломалась хоть одна лопатка - все! Двигатель сам себя разнесет в считаные секунды. Для того чтобы произошла авиакатастрофа, достаточно предмета размером с гильзу - такое не раз бывало. Взрыв боеголовки самонаводящейся ракеты рядом с воздухозаборником реактивного двигателя - смерть без вариантов. Авот поршневой двигатель, пусть он и устаревший,но его разрушить намного сложнее, он работает далеко не в критическом режиме. Аесли он еще и прикрыт бронированным капотом…
        Но другого оружия не было. Ивыхода - тоже.
        Единственным выходом был залп - сразу три ракеты по двум самолетным двигателям. Ахиллесовой пятой «Виндикейтора» была его слабая тяговооруженность, если на уровне моря мощности двигателей вполне хватало, то в горах, при разреженном воздухе, полный отказ даже одного из двигателей вел к катастрофе. Поэтому все должны были стрелять по одной и тойже цели - по двигателю, находящемуся слева, это оговорили заранее. Имолиться, чтобы хотябы две ракеты, но успели попасть по цели и пробить ее защиту.
        Надсадный гул двух моторов британского тяжелого штурмовика они услышали раньше, чем увидели саму птицу. Большая, пузатая, уродливая птица, надсадно завывая моторами, шла со стороны долины.
        Итут у Ахмада не выдержали нервы. Конечноже, Ахмад… Мальчишка, которому не исполнилось и двадцати - здесьже он был мужчиной и воином, потому что больше воевать было некому. Его семья погибла под британскими бомбами,поэтому он требовал, чтобы его обучили стрелять именно из ПЗРК, угрожая в противном случае даже броситься в пропасть. Технику, сложную для пуштуна, он изучал истово, компенсируя свою неграмотность диким, безумным желанием научиться. Он делал все, что говорил Карим, если Карим приказывал повторить упражнение десять раз - он повторял не меньше тридцати. С«Либерти» он проявил себя как нельзя лучше,а вот сейчас сплоховал.
        Он поспешил. Увидев птицу, ту самую, что убила его родственников и соплеменников, он не стал ждать остальных, он хотел убить ее первым и в одиночку. Вместо того чтобы ждать, он вскочил на ноги, в полный рост,и, направив жерло ракетной системы на ненавистный самолет, нажал на спуск. Почти одновременно с тем, как вышибной заряд вытолкнул ракету, на «Виндикейторе» застучал носовой пулемет.
        - Вспышка! Слева на склоне!
        Чейни моментально отреагировал - он начал косо смещать самолет влево, не подставляя брюхо и давая возможность работать пулеметчику на носовом пулемете. Так и есть - РПГ…
        Забухтел пулемет - носовой пулеметчик был вооружен спаренным авиационным «М3 Браунинг», производимым фирмой «Виккерс» по лицензии. Когда этот пулемет стрелял - грохот долбил по ушам и в кабине,но дело свое он делал. Отструи пуль, каждая из которых размером с большой палец, далеко не уйти…
        - Сэр!- предостерегающе выкрикнул Маллиган, и тут что-то грохнуло прямо над кабиной, грохнуло сильно и неожиданно. Один из двигателей зашелся на высокой ноте, самолет начал едва уловимо крениться вправо, требуя работы штурвалом.
        - Сэр, нас зацепило!
        Что за хрен? Он ведь ушел от удара.
        - Вик, что там у нас?
        Виктор Кронье, бортмеханик, лихорадочно что-то -делал.
        - Сэр, проблемы с правым двигателем. Кажется, задело винт. Яне могу вывести его на рабочую мощность!
        - Яего достал! Достал!!!- выкрикнул носовой пулеметчик.
        Не обращая внимания, Чейни передвинул селектор тяги правого двигателя на чрезвычайную мощность, начал отваливать влево и вверх, чтобы иметь запас по высоте. Чрезвычайная мощность - тоже ничего хорошего, долго двигатель в таком режиме не выдержит.
        - Утечка масла! Шунтирую! Сэр, двигатель долго не выдержит!
        - Вышка, я - Козел! Мэйдэй, мэйдэй. Атакован РПГ в квадрате одиннадцать-девятнадцать, один из двигателей поврежден. Сземли ведется огонь. Мэйдэй, мэйдэй…
        Чейни решился на отчаянный трюк - на поврежденном самолете он был еще более безумным. Набрав запас по высоте,он развернул самолет и начал заходить на атаку со снижением, чтобы нанести бомбовый удар и стереть афганцев с лица земли. Самолет разворачивался медленно, на пределе - и тут небо сменилось в остеклении кабины пиками гор, земля понеслась навстречу…
        - Кап, глуши их!
        Снова заработал пулемет - малиши успели еще раз выстрелить. Майор снова начал сдвигаться влево,и тут он заметил, что мчащаяся навстречу ему ракета… дымный след - отклоняется.
        Она управляемая…
        - Держитесь!
        Итут стартовала третья ракета - майор даже увидел человека, который ее выпустил…
        - Ракета!!!- выкрикнул он в эфир. Сам он спастись уже не рассчитывал, хотябы предупредить тех, кто пойдет следом.
        Карим не видел, что стало с Ахмадом - все равно ему не помочь. Только подставишь себя и ляжешь, останешься навсегда в этих горах. Что со вторым расчетом, выстрелил он или нет, Карим не знал. Если выстрелил - расстреляют из пулеметов, если нет… Надежда была только на себя да на третью ракету. Не можетже эта тварь остаться в воздухе после трех ракет…
        «Виндикейтор» пронесся мимо, Карим отсчитал до десятии тоже встал в полный рост. Самолет разворачивался для нового захода на цель, его сложно было удержать в черном кружке прицела,но Карим стоял, как на строевом смотре, ведя прицелом за самолетом…
        - Двести один… Двести два… Двести три…
        Пронзительный визг зуммера - и Карим нажал на спуск, выпуская ракету по уже налетающему, идущему в лобовую атаку самолету… Апотом упал за валун, спасаясь от надвигающегося на него грозного рева…
        - Аллах акбар!
        - Да, милостью Аллаха мы это сделали, Назралла…
        Двое - Карим и Назралла, единственный оставшийся в живых зенитчик, стояли на склоне, жадно впитывая картину, развернувшуюся прямо перед их глазами. Метрах в пятистах от них в долине валялась изломанная, с оторванными крыльями, чадящая черным дымом туша британского тяжелого самолета огневой поддержки. Самолет чудом перевалил через хребет - еще немного, и он упалбы прямо на них, похоронив их под собой. Он перевалил через хребет, едва не напоровшись бронированным брюхом на каменные пики гор,но далеко не улетел - рухнул, не продержавшись в воздухе и мили. Исейчас грудой металла лежал на склоне.
        - Надо пойти туда…
        - Зачем?- остановил боевика Карим.
        - Посмотреть, не выжилли кто. Если выжил - добить.
        - Не стоит. Аллах судья им - и всем нам. Если Аллах решит даровать жизнь кому-то из этих свиней, не нам идти против воли Аллаха. Пошли, надо уходить…
        Менее чем через час двадцать четыре реактивных бомбардировщика «Инглиш Электрик» Р-78, пройдя над злополучным квадратом одиннадцать-девятнадцать, сбросили каждый по восемь бомб весом в одну тысячу фунтов каждая. На обратном заходе они сбросили на этотже квадрат по две планирующие кассетные боеголовки.
        Ничего живого в этом квадрате после такого бомбового удара остаться не могло.
        Но ничего живого там уже и не было…

29 июня 1996года.
        Даблин-бэй Ирландия
        Море…
        За все время, пока я работаю здесь, больше всего мне недостает моря. Не знаю сам почему, но это так. Хотя нет - знаю. Наверное, лет с трех я уютнее и спокойнее всего чувствую себя на корабле. Любом, желательно боевом, конечно,но сгодится любой корабль. Наверное, это детские воспоминания - йодистый, острый запах моря, серо-стальные силуэты кораблей на лазурной глади, здоровенный усатый боцман, подкидывающий меня ввысь, к слепящему своим светом желтому диску. Шторм - качающаяся под ногами палуба, летящая в лицо соленая морось, вырывающийся из рук трос. Кают-компания - большой черный рояль Бехштейн, на котором по вечерам обязательно кто-то музицировал, сигаретный или сигарный дым, завесой плавающий под потолком. Офицеры, которые, пока дед на мостике, учат меня разным соленым морским словечкам - и в тоже время пихающие друг друга в бок, если кому-то доведется выразиться матом. Первая моя форма - ее сшили для меня вручную, и я ее берег, как ничто другое. Капитан по адмиралтейству Полянский - в пять лет он впервые разрешил мне пострелять в тире из своего «браунинга» - пистолет тогда неловко и больно
дернулся в руке, я выронил его и заплакал. Но удивительно - хоть в четверку, а попал!
        Вобщем - все детские воспоминания у меня связаны с морем. Ивпервые за три года я оказался на море - пусть простым шкотовым[121 - Шкотовый- матрос, работающий со снастью, такое выражение понятно на парусном флоте.] на обычной яхте, длиной всего восемнадцать метров,но все равно я был счастлив. Впервые за долгое время я задышал полной грудью, вдохнул запах моря, увидел бурлящую серо-зеленую стальную гладь на расстоянии вытянутой руки от меня. Ипонял - как мне этого всего не хватало.
        Какже мне и в самом деле всего этого не хватало!
        Яхту я арендовал достаточно быстро - на всякий случай в первыйже год я без труда получил удостоверение яхтенного капитана. Обошлось мне это недорого - триста фунтов стерлингов за десять дней обучения плюс пятьдесят за каждый последующий. Можнобы и дешевле - да только снасть этой яхты мне была хорошо знакома. Другого моремана, кроме меня,- у нас нет. Не Греяже ставить шкотовым, в конце концов.
        Грей стоял на штурвале - ветер был простой, попутный, знай, держи штурвал да сверяйся с компасом. Лицо его было… цвета свежего салата, скажем так. Протравился за борт он уже пару раз, больше и нечем было,сейчас он просто стоял за штурвалом - одновременно держался за штурвал, чтобы не упасть.
        Того, что было у нас спрятано в мастер-каюте, хватилобы, чтобы нам долго и мрачно задавали разные вопросы относительно истинных целей нашего прибытия в зеленую страну Ирландию. Помимо того, что привез Грей, я взял несколько пистолетов на самые разные случаи жизни. Взял фальшивое удостоверение инспектора SDU (Special Detective Unit) - проверки на компьютере по базе данных они не пройдут,но на улице перед чьим-нибудь лицом махнуть - сойдет вполне. Его изъяли при обыске в одном из региональных отделений Шин-Фейн.
        Пулеметбы… Пулемет…
        Если честно, что я буду делать в Дублине, когда мы причалим, представлял слабо. Единственная точка отсчета для поисков - таже Шин-Фейн, там ее легальный, головной офис. Баллифермот-Роад, триста сорок семь. Вероятность того, что полковник наберется наглости и заявится туда - близка к нулю. Есть и нелегальные, сразу три - это те, которые мне известны, на самом деле их намного больше. Как их перекрывать вдвоем - ума не приложу. Ни я, ни Грейгорода не знаем. Яздесь был только один раз и пробыл меньше дня. Авести, например, машину на полной скорости и одновременно смотреть на карту - удовольствие ниже среднего.
        Придется действовать наудачу. Хотя почему наудачу? На месте полковника ябы избегал мест, которые близко к порту - там и британские корабли стоят, малоли что. Тогда надо обратить внимание на два места. Первое - на пересечении Дольфин и Сюр, у Голденбридж. Там рядом Феникс-парк, место тихое и спокойное, поэтому, если что… Второе - пересечение Баллимун и Коллинс, рядом с первой дорогой. Там - менее вероятно, кого как,а менябы наличие рядом скоростного шоссе пугало - слишком легко выскочить на него и промчаться до самой границы, прежде чем кто-то успеет что-то предпринять.
        Вобщем,ввяжемся в бой, а там - «будем посмотреть»…

30 июня 1996года.
        Дублин, Ирландия
        Знаете, какая самая распространенная болезнь у бобби? Язва. Иесть от чего - если так питаться и при этом так нервничать…
        Акак не нервничать, если уже не первый деньтянем пустышку.
        Ошвартовались в порту мы без особых проблем, яхтсменов везде любят и привечают. Место в марине[122 - Марина- яхтенная стоянка.] я попросил подальше, на самом ее краю - оно к открытой воде поближе, если что, и саму яхту не так видно. Обычно яхтсмены как раз стараются сделать наоборот - потому просьбе моей удивились, но выполнили. Наплел я что-то про рыбалку…
        Арендовали две машины. ВДублине сделать это просто, не то что в Северной Ирландии - там надо заказывать заранее и ждать, пока проверят документы,а то вдруг ты машину арендуешь для того, чтобы подложить в нее взрывное устройство и взорвать. Здесьже мы без проблем арендовали «Форд Эскорт» и еще «Вандерер» - обе небольшие городские машины и с самыми мощными моторами, какие только возможны на этих моделях. «Вандерер» - это Грей придумал взять такую, аристократ потомственный, чтоб его…
        Распределили места для слежки. Целыми днями торчать на одном месте нельзя, сразу приметят. Икаждый день на одно и тоже место наблюдения приезжать тоже нельзя - заметят, сопоставят. Вызовут Гарду - пиши пропало. Как минимум скандал и увольнение со службы с волчьим билетом. Как максимум…
        Сегодня моя очередь дежурить у Голденбридж. Местечко… не слишком привлекательное. Севернее - достаточно известный футбольный стадион Ричмонд-парк, южнее - Бриксфилд-парк. Параллельно улице проходит канал - он тут и поворачивает вместе с улицей. Или это улица поворачивает вместе с ним? Неважно, в общем. Пообе стороны - смешанная, жилая и индустриальная застройка - универсальные промышленные строения, в которых можно быстро хоть станки поставить, хоть склад сделать. Чуть дальше по улице - ирландский паб, где можно пожрать - но осторожно. Британца здесь за версту чуют. Ихоть я и русский,все равно пропитался британским духом…
        Бухгалтер въехал в страну совершенно легально - на пароме, который ходит ежедневно из Ливерпуля. Машину он взял напрокат - солидный черный новенький «Рейнджровер», заплатив за него не британскими фунтами,а германскими марками. Документы у него были на имя профессора Георга Йодля, уроженца и жителя Гамбурга, специалиста по кельтской культуре. Как ни странно - он и в самом деле был специалистом по кельтской культуре - такое у него было увлечение, когда-то давно. Поэтому легенду можно было считать надежной. Когда в порт приходит пассажирский паром - а каждый такой паром несет на своих грузовых палубах по двести легковых и грузовых машин,ни один таможенник не станет устраивать им серьезный досмотр, рискуя вызвать гнев и протесты туристов. Не стали досматривать и «Рейнджровер» - таможенник шлепнул визу-марку, купленную тутже за десять ирландских фунтов, махнул рукой - счастливого пути. Солидный черный внедорожник неспешно вырулил из порта и влился в густой поток машин, идущий по Йорк-Роуд.
        Еслибы кто-то устроил серьезный таможенный досмотр машины, то весьма удивилсябы содержимому контейнера, прикрепленного под днищем машины. Там лежала снайперская винтовка, два пистолета, взрывчатка, два дополнительных комплекта документов и деньги.
        Бухгалтер, прибывший в Дублин, знал, где и как искать цель. Сам он неоднократно бывал в Дублине, еще когда работал на государство, и знал все логова, в которых может спрятаться беглый террорист ИРА. Он знал все лежки, все тайные явочные квартиры, все склады оружия, все больницы, где окажут помощь, не задавая лишних вопросов. Кое-что, конечно, изменилось со временем, но в основном все осталось по-прежнему. Здесь была своя земля, здесь можно не опасаться, что в твою дверь постучатся ищейки из Четырнадцатого управления - значит, и явки можно не менять и не маскировать, не то что в Белфасте и Дерри. Мест, где мог скрываться полковник, было девять - и он намеревался посетить их все…
        Все произошло, когда он подъехал к четвертому из известных ему мест. Сейчас он ничего не собирался делать, просто проводил рекогносцировку местности - он вообще не собирался ни с чем спешить, считая, что у него в запасе как минимум две недели. Четвертым местом было небольшое, совмещенное со складом офисное здание на Голденбридж - там находилась одна из явочных квартир. Он неспешно свернул с Нейс-роад на Давитт, неспешно поехал вперед - здесь машин не так много - и тут…
        Только усилием воли он заставил себя не давануть на газ или, наоборот,- не прижать тормоз. Не выделяться! Ехать, как все! Ты один из многих, ты такойже, как все. Ничего интересного…
        Он не знал, чем его так испугал человек, садящийся в бордовый «Форд Эскорт»,но инстинкт и тренированная память подсказали ему,что этого человека он где-то видел и этот человек опасен. Даже очень опасен. Втаких случаях действуешь на инстинктах - и на той информации, которая хранится в подкорке памяти. Достаточно простого сигнала - опасность. Вспоминать, кто это такой, знаетли он тебя и откуда знаешь его ты - будешь потом. Сейчас достаточно просто сигнала опасности…
        «Рейнджровер» прокатился мимо…
        На перекрестке Бухгалтер свернул на Сьют и сразуже - на Балфин. Остановился. Мотор глушить не стал.
        Кто он? Где я его видел?
        Как и у любого другого человека, живущего двойной жизнью, у Бухгалтера были знакомые, знавшие его под разными именами и легендами. Всех их он помнил, помнил их лица и имена, при выполнении заданий старался не встречаться. Любая такая встреча могла закончиться худо. Он опасался не того, что его попытаются убить - сделать это непросто,он боялся звонка в полицию. Полиция - последнее место, куда он стремился попасть.
        Ирландия?..
        После того как он ушел из САС, Бухгалтер долгое время работал в разведке. Там он был просто уникальным специалистом. Он соединял в себе изощренный ум аналитика и навыки бойца спецподразделения. Бухгалтер работал «укротителем львов» - так называли людей, в чьи задачи входил принудительный возврат на родину либо ликвидация своихже агентов - проворовавшихся, предавших, совершивших еще что-нибудь такое, что не позволяло им вернуться на родину. Вбританской разведке Бухгалтер был единственным в своем роде - если в СРС САСШ такими делами занимался целый отдел,то он справлялся со всеми проблемами один. Именно тогда он и познакомился с Монахом, знал он и нынешнего Директора службы - тогда тот занимал должность начальника отдела специальной аналитики. Когда с должности ушел Монах - Бухгалтер продержался на своей не больше года - наступила эра политкорректности…
        За свою карьеру Бухгалтер частенько работал в Дублине, а один раз даже жил здесь под прикрытием почти два месяца. Здесь могли остаться помнящие его люди - прошло время, он постарел,но здесь никогда и ничего не забывали.
        Нет…
        Афганистан?..
        Афганистан был еще менее вероятен. Бухгалтер там работал в качестве своего рода вольного подрядчика-консультанта, вернувшись к тому, с чего и начинал - к активной разведке, как силовой, так и агентурной. Он сам не раз ходил в зеленку,но больше полезен был в другом качестве. Он создавал и контролировал сеть агентов наркомафии на другом, на русском берегу. Без этой сети через пограничную зону проходилбы в лучшем случае один килограмм из десяти - сейчас проходило три.
        Нет.
        Бейрут?..
        ВБейрут он попал почти случайно. Последняя гастроль, так сказать,- он уже вышел в отставку - и тут ему предложили работу как раз по специальности. Снайпером-инструктором. Неофициально. Вштате службы он уже не числился - следовательно, под критерии набора подходил. Ну и сам он - пошел вместе со своими учениками. Не мог не пойти…
        - Представьтесь!
        - Старший лейтенант флота Александр Воронцов!
        Воспоминание поразило его настолько, что он дернулся, вздрогнул…
        - Старший лейтенант флота Александр Воронцов!
        РУССКИЙ!
        Сначала он не поверил. Не поверил сам себе. Начал вспоминать, кропотливо выуживая из темных глубин памяти те драгоценные минуты и секунды… Те самые…
        Выбитые окна, проломленные, опаленные пламенем стены, чадный дым, кое-где еще дотлевают угли. Едва слышный хруст кирпича - когда ты ползешь по руинам, кирпич под тобой хрустит, и хотя на фоне вспыхивающей то тут, то там стрельбы звук этот теряется - все равно тебе он кажется ужасно громким. Винтовка - количество оставшихся патронов к ней ты помнишь наизусть, оружие и патроны - это твоя жизнь. Размеренно ухающие гаубицы, истошный визг скорострелок…
        Бейрут?..
        Да, это был он. Русский. Среди многих талантов Бухгалтера был и такой - от него невозможно замаскироваться. Человек мог надеть парик, приклеить усы, полностью сменить одежду, потолстеть, похудеть - но если Бухгалтер его запомнил,он его узнает. Узнает из тысячи.
        Что он здесь делает?
        Осовпадении тут не могло быть и речи. ВДублине в основном находятся легальные структуры Шин-Фейн, здесь нет особо опасных личностей, по которым плачет тюрьма Мейс. Если русский оказался около одной из точек, где может быть полковник,с большой вероятностью он выслеживает его и никого другого.
        Зачем ему это? Под каким он прикрытием? Он здесь легально? Нелегально?
        Какбы то ни было - следить напрямую Бухгалтер не хотел. Он почти был уверен в том, что русский никогда не видел его в лицо,но он не считал русского дураком. Если торчать у него на виду - он, конечноже, заподозрит неладное…
        Оставалось одно…
        Избардачка машины Бухгалтер достал небольшой кожаный футляр - в таких обычно носят косметические наборы дамы. Раскрыл его, перебрал содержимое. Достал небольшой, напоминающий плоскую батарейку, черного цвета цилиндрик.
        Это был один из наиболее современных автомобильных маячков, дающий сигнал в координатах стандарта GPS в течение двухсот сорока часов после его установки. Он намертво прилипал к металлу и сразуже начинал работу. Вданном случае,если нельзя проследить за самим русским - можно проследить за его машиной. Акак установить эту игрушку на машину - это уже дело техники.
        Сэтой мыслью Бухгалтер вышел из своей машины, запер ее, включил сигнализацию - и неспешно направился к цели по Кикхэм-роад, полупустынной в это время. Может ведь у человека развязаться шнурок, в конце концов? Ипрямо рядом с чужой машиной.
        Тамже.

31 июня 1996года
        Телефон забился в истерике как раз, как только я глотнул дурной североамериканский кофе, который мне продали в саморазогревающейся банке. Ядернулся и пролил горячее варево на джинсы. Выругался…
        - Слушаю.
        - Яего вижу!
        - Уверен?
        - Сто!
        Черт… Инадоже было - в тот самый день, когда на Голденбридж - Грей, а не я. Закон подлости, не иначе.
        - Он тебя заметил?
        - Нет. Но он дерганый.
        - На машине?
        - Да.
        - Опиши.
        - «Скорпио». Темно-зеленый. Седан.
        - Сним есть кто?
        - Нет. Один.
        - Не дергайся,- я перевел дух,- спокойно.Не выходи из машины, не пытайся его задержать. Вообще ничего не делай сам. Просто сиди на месте и жди меня. Если он поедет куда-то, отзвони мне. Иаккуратно преследуй. Все, я еду…
        Еду - это громко, кстати, сказано. Вэтот час движение на улицах - словно густой кисель…
        Проще всего было не толкаться в запруженном машинами центре, а выскочить на Норден Кросс - окружную дорогу вокруг Дублина, проехать по ней, благо она скоростная и многополосная,и съехать у Вудфарм Корт - будет намного быстрее. Так я и сделал…
        Как я и предполагал, не успел. Телефон завибрировал снова, когда я выехал на Норден Кросс и был примерно в том самом месте, где она переходит в Вестерн Парвей. Ехать до Вудфарм Корт оставалось километра три…
        - Он сел в машину, поехал. Иду за ним.
        - Осторожнее! Куда он направляется?
        Справа протестующе загудели - я попытался открыть карту, одновременно говоря по телефону и ведя на приличной скорости машину. Так и шею свернуть недолго.
        - Кажется, выезжает из города. Свернули налево. Поправую руку - какой-то парк и мемориал…
        Выезжает из города…
        Черт! Этоже Ирландский национальный парк! Значит, они сейчас на Кон Кольбер и идут прямо навстречу мне на тотже Вудфарм Корт.
        - Что у тебя на улице? Скорость?
        - Миль сорок едем!
        Явсе равно быстрее - и ехать мне ближе. Значит, с запасом!
        - Слушай сюда! Вы идете к объездной. Он либо свернет, либо поедет прямо. Как поймешь - скажи мне сразуже!
        Сам я съехал на стоянку для неисправных машин у Лоуэр-Роад, стараясь не думать, как мне выйти на другую полосу движения, если он пойдет мне навстречу. Придется шпарить до Вудфарм Корт, там по круговому - и на противоположную полосу, а потом догонять.
        - Прошли большую дорогу! Идем, не сворачивая!
        Есть! Значит, он едет из города в глубь страны!
        - Держись недалеко, но не наседай! Яеду.
        Выскочил на проезжую часть, нарушая правила, встроился в ряд под аккомпанемент возмущенных гудков. Если здесь рядом пост Гарды - тогда…
        - Где вы?
        - Проехали реку. Мост.
        Четвертая дорога!
        - Сворачивать не собирается?
        - Пока нет.
        Куда он может свернуть? Четвертая дорога идет рядом со множеством мелких городков и селений…
        Яприбавил скорость - на грани допустимого плюс еще восемь миль в час,так здесь все ездят в крайнем ряду, десять миль - предел на погрешность измерительной аппаратуры. Аппаратуры здесь полно - фотографирует машины, присылает домой квитанции со штрафами, пополняет государственный бюджет. Приходится идти в ряду - движение плотное, маневрировать никто не даст.
        УВудфарм Корт соскочил на проезд Лукана - к нему вела большая петля многоуровневой транспортной развязки. На выходе с петли отыграл несколько десятков метров. Все равно - мало. Очень мало…
        Снова забился поставленный на виброзвонок телефон.
        - Что?
        - Прошли Курттаун! Сворачивает на развилку.
        - Заметил?!
        - Нет. Не похоже.
        - Осторожнее…
        Стальной поток нес меня дальше - подобно реке. Курттаун - километров восемь до него. Может, и десять.
        Сворачивая на Вудфарм Корт, Бухгалтер похвалил себя за предусмотрительность. Еслибы не маячок, он или потерялбы искомую машину, или засветился. Сегодня утром он немало понервничал, поняв, что русский едет в другое место, он даже подумал, что зря тратит время. Илишь когда русский после звонка сорвался с места, он понял - русский приведет его прямо к тому, кто ему нужен. Тем более что и сегодняшнее место дежурства русского Бухгалтер знал как одну из явочных квартир ИРА.
        Машину русского он не видел - из соображений безопасности держал дистанцию примерно полкилометра. Светляк маячка довольно быстро двигался по экрану обычного GPS-приемника со встроенной картой местности,и все действия русского были видны как на ладони.
        - Язасветился. Он увеличивает скорость!
        Черт!
        - Где ты?
        - ВОлдтауне. Проскочили реку.
        Проселочная дорога…
        - Япопытаюсь его остановить.
        Яглянул на карту - дальше была деревня Баллинтоги, а после нее - километр свободной, пустынной местности.
        - Давай! Только осторожнее.
        Вместо ответа я услышал в трубке характерный треск сминаемого металла…
        Русский задергался, увеличил скорость. Бухгалтер нахмурился - не можетже быть, чтобы заметил. Прямого визуального контакта нет, как он мог заметить? Потом понял - преследует! Русский кого-то преследует! Причем направляется от города, а там - куча проселочных дорог, на которых он, со своим полноприводным, с высокой посадкой внедорожником будет иметь явное преимущество.
        Дорога была скверной - типичная британская дорога. Знаете, почему у британцев столь специфичные спортивные машины - маленькие, очень легкие, похожие на гоночные карты? Из-за таких вот дорог. Дороги здесь делали исходя из того, какая земля кому принадлежит, ну и из-за рельефа местности тоже. Аза то время, пока на острове живут люди, почти все дороги успели покрыть либо щебнем, либо камнем, либо даже асфальтом - островок-то маленький, народа много. Таких раскисших, с водой в колеях дорог, как в России, здесь почти не найдешь. Но британская дорога очень коварна - особенно каменная, по какой я ехал сейчас. Малейшая ошибка - костей не соберешь. Вот почему среди британцев столько отличных гонщиков.
        Машину Грея я обнаружил сразу за Баллинтоги - он попытался сбросить полковника в кювет и сбросил,но слетел в кювет и сам. «Скорпио», как ни крути - тяжелее «Вандерера» килограммов на триста…
        При мне были только пистолеты,но хватит и их. Не останавливаясь, я проехал дальше, метров через тридцать остановился. Заглушил мотор.
        Пора…
        Достал пистолет, держа его в руке, добежал до машин, коротко осмотрел их обе. Ни на одной нет ни следов от пуль, ни следов крови. У«Вандерера» даже подушка безопасности не сработала. Вмашине полковника - темно-зеленом четырехместном «Инглиш Форд Скорпио» - помято левое заднее крыло, у «Вандерера» - правое переднее. Картина, как на ладони - полковник почему-то свернул с большой дороги, где у его тяжелого и скоростного «Скорпио» появилось хоть и небольшое, но преимущество перед «Вандерером» (Находится здесь нелегально? Чего-то опасается?). Авот на проселке преимущество было уже у «Вандерера» - он меньше по размерам, легче и разворотистей. Догнав противника, Грей попытался проделать трюк, используемый в САС - точно рассчитанным ударом развернуть машину противника и отправить ее в кювет. Отправить-то он отправил,но и сам на более легкой, незнакомой машине потерял управление и вылетел в противоположный кювет сам.
        После чего…
        После чего он должен был начать преследование.
        Следы я нашел почти сразуже - кто-то так рьяно стартовал с места, что содрал своими каблуками зеленый мшистый покров с земли. Осмотрелся - ни гильз, ни крови, просто сбитая каблуками земля. Уже радует…
        Точка остановилась. Эта проклятая точка на экране остановилась, и Бухгалтер сбросил скорость, размышляя - что, черт возьми, это может означать?
        Это могло ничего не означать, а могло означать очень многое. Либо русский просто остановился, либо он остановился и покинул машину, либо он понял, что за ним слежка, и заманил противника туда, где с ним можно разобраться без свидетелей.
        Какбы то ни было - ехать дальше без оружия нельзя.
        Повернув руль, он съехал с дороги, переключил на режим 4Х4, полный привод - благо в новом «Рейнджровере» для этого не надо было выходить из машины, повернул тумблер - и все. Взревев мотором, внедорожник бойко перевалился через низкое ограждение, проломил линию кустов и тронулся в сторону Олдтауна - здесь местность шла немного под уклон от дороги.
        Стоп…
        Отъехав на расстояние, достаточное для того, чтобы с дороги не было видно то, что он делает, Бухгалтер вышел из машины, огляделся. Избардачка он достал пачку легких полиэтиленовых перчаток, которые купил прямо на пароме. Мрачно оглядел свое одеяние - хочешь не хочешь, а придется извозиться. Вздохнув, натянул перчатки и полез под машину…
        Вот чем хороши джипы марки «Лендровер» - так это одной и тойже конструкторской школой. Иармейский «Дефендер», и более куртуазный «Дискавери», и совсем аристократический «Рейнджровер» были разработаны одними и темиже конструкторами и имели в конструкции очень много общего. Например - внизу, к кузову - если знать, как - можно запросто прикрепить кофр с оружием, в том числе крупным. Таким приемом сасовцы иногда пользовались, если предстояло задание на континенте, в Европе. Вся Европа, верней, западная ее часть, прямо или косвенно контролировалась Священной Римской империей, поэтому заданий у сасовцев там было много. Апоскольку «криминаль полицай» и Третий отдел генштаба даром хлеб не ели - приходилось идти на самые разные ухищрения, чтобы провезти оружие и снаряжение. Втом числе и такое - в специальном кофре под днищем внедорожника. Бухгалтер не выдумывал ничего нового - он просто использовал знания, полученные им во время службы в САС.
        Кофр был намертво прикручен к машине тонкой сталистой проволокой и до невозможности грязен - Бухгалтер весь испачкался, пока доставал, заодно и порезал проволокой палец. Хорошо, что не указательный - ему как-то раз пришлось стрелять, нажимая на спуск поврежденным пальцем, но повторять этот опыт он не хотел. Наскоро обтерев большую, сделанную из усиленного сталью пластика коробку, он перерезал проволоку, крепящую на всякий случай сам замок, отпер замок - ключ он носил на цепочке, на шее - и откинул в сторону крышку. Неказистый с виду, внутри кофр для хранения оружия выглядел просто шикарно - зеленый бархат, наполнитель из мягкой губчатой резины, каждая деталь винтовки находится в специально отведенном для нее месте и приторочена желтыми кожаными ремешками. Отдельно, в два ряда, лежат двадцать патронов, поблескивающих серебристыми гильзами - на этом фоне они скорее напоминают украшения. Маленький сюрприз, о котором знал только Бухгалтер - если просунуть руки под наполнитель в правом верхнем углу кофра,то найдешь там небольшой револьвер. Он любил такие сюрпризы.
        Обтерев руки, Бухгалтер собрал винтовку - это у него получилось быстро и без единой заминки, все детали были подогнаны с такой точностью, что становились на место, как влитые, без малейшего зазора. Присоединил первый патрон к затвору, еще четыре сунул в карман вместе с револьвером, остальные оставил на месте. Кофр закинул в багажник машины, винтовку аккуратно примостил рядом, на пассажирское сиденье. Теперь - пан или пропал, и если полиция привяжется - тоже ничего хорошего не жди… Такое оружие за охотничье не выдашь.
        Еще пять минут потратил на общение с навигатором - просматривал и запоминал карты окрестностей. Хотя навигатор не сообщал, кому принадлежит земля вокруг, куда и как можно проехать - карта местности тут была, причем в хорошем разрешении, составленная на основе спутниковой,а большего и не нужно…
        Запирать машину он не стал - врядли угонят здесь, в ирландской глуши. Избагажника он достал длинный зеленый плащ с капюшоном, накинул его на себя - везти снайперскую накидку «гилли» он не рискнул. Винтовку спрятал под плащ, но так, чтобы можно было легко достать. Прикинул по компасу, где остановился русский,- и осторожно пошел на северо-запад…
        Судя по следам, оба они бежали - и полковник, и Грей. Выстрелов не было - ябы услышал, да и гильз на протоптанной двумя парами ног тропинке нет. Земля здесь покрыта мхом, зеленым таким и быстрорастущим - след хорошо виден, но через несколько часов не будет видно уже ничего.
        Накаркал!
        До гребня оставалось еще шагов двадцать, когда стукнули выстрелы - два и следом за ними сразу - один. Не раздумывая, я бросился на землю…
        Стрельбы больше не было…
        Пополз - глупо показываться над гребнем холма в полный рост, как жестяной заяц в тире, когда с той стороны стреляют. Как говорил один умный, много чего прошедший человек - лучше испачкаться в дерьме, чем в собственной крови. Да и медлить нельзя…
        Ас той стороны, за гребнем раскинулась совершенно ирландская, милая, заросшая невысоким кустарником зеленая долина. Склон холма,а на склоне, в самом низу, у протоптанной тропы - небольшая, сложенная из камня хижина, пастушья, наверное. Когда-то давно, когда еще не было австралийцев с их дешевой и качественной шерстью, здесь царила сплошная зелень, а в хижине жили пасшие овец пастухи. Сейчасже австралийская шерсть оказывалась дешевле, даже с учетом затрат на перевозку - и поэтому хижина пустовала, а поля заросли мхом и кустарником.
        Или не пустовала?
        Грея я заметил, приглядевшись - он залег в кустарнике, выбрав место примерно в пятидесяти метрах от входа в хижину. Сначала почему-то подумалось, что он погиб - уж слишком мертво он лежал,но тут он пошевелился, повернулся на бок.
        Жив…
        Аполковник, следует предполагать, в хижине. Инадо нам его оттуда выковыривать. Нет у нас для этого ничего, кроме пистолетов - все серьезное оружие осталось на яхте. Икроме мозгов - тот, кто начинает думать не головой, а пистолетом, проиграет обязательно.
        Вчерном провале маленького окна хижины, сильно похожего на бойницу своими размерами, сверкнула желтая искра, громыхнул выстрел. Вот и полковник объявился. Интересно, что у него там - винтовка? Он что - по Ирландии с винтовкой разгуливает? Чертовы ирландцы…
        Подать сигнал Грею так, чтобы он его увидел, а полковник - нет, невозможно. Поэтому и подавать мы его не будем. Вместо этого - время пока есть - подумаем, какие преимущества у нас и какие у полковника?
        Полковник сидит в хижине, прочностью и устойчивостью к обстрелу чем-то напоминающей долговременную огневую точку. Иу него винтовка, скорее всего, не только она, но и пистолет. Так он может сидеть довольно долго, а нас всего двое. Это его плюсы. Минусы - полковник не знает про меня, он меня не видел и считает, что преследователь один. Значит, я - козырь в этой ситуации, пока меня не заметят. Второй минус - обзор из таких вот хижин не во все стороны, они вообще строились с таким расчетом, чтобы максимально сохранять тепло. Значит,стоит только обойти хижину, осторожно сблизиться с ней с той стороны, где нет окон, взобраться на крышу, если та позволит, и…
        Вот тебе и план захвата готов. Выманить из хижины и реализовать численное преимущество. Надо попасть в поле зрения Грея и объяснить…
        Черт…
        Вот почему больше ценится спаянная команда, пусть и не слишком высокого уровня подготовки, нежели сборная профессионалов экстра-класса, но не сыгранная. Еслибы рядом был свой - объяснилбы без вопросов, что мне от него нужно. Как принято в любом уважающем себя училище, готовящем офицеров-разведчиков, я учил жестово-символьную систему связи. Вкрайнем случае, можно воспользоваться обычной семафорной азбукой Макарова[123 - Русскую семафорную азбуку составил в 1895году адмирал Степан Осипович Макаров.], отработать руками без флажков и бескозырок[124 - Если нет флажков- можно семафорить бескозырками.] - ее поймет любой салага с мореходки. Ас сухопутной крысой что прикажете делать? Жестово-символьная система одинаковая? Аесли нет? Аесли Грей поймет, что это - русская система?
        Ладно, разберусь…
        Опасаясь не успеть,заработал руками-ногами, обдирая ногти, выкладываясь, как в учебке, когда ползли по-пластунски на время - а последние пятеро стирают форму всего взвода. Здесь не так грязно, не то что на полосе препятствий, там старшие курсы специально перед занятиями поливают землю, чтобы раскисла,и все равно - не сахар…
        Толькобы не заметил… Заметит - засядет намертво - хрен выманишь…
        На то, чтобы обойти противника и занять позицию, у меня ушло полчаса. Полчаса - каждую минуту я ждал, что вот-вот вспыхнет заполошная стрельба, извещающая о том, что полковник сбежал или пытается сбежать. Тогда все напрасно - либо он уйдет, либо мы доберемся до него - в виде хладного трупа, который, ну хоть убей его еще раз, не сможет отвечать на вопросы.
        Когда подобрался вплотную к хижине, понял - собирается сидеть до темноты или, по крайней мере, до того, как солнце начнет закатываться. Умный, гад…
        На крышу я, конечноже, не полез - хоть и крепкая на вид, а все равно можно провалиться вниз или привлечь внимание шумом. Вместо этого я встал на колени и начал бешено жестикулировать, скорчив при этом зверскую рожу. Сам уже не помню, что я там изображал - думал только об одном: сейчас напарник меня не опознает, подумает, что к О’Коннелу привалило подкрепление, да и откроет огонь. Снего станется…
        О’Коннел все-таки не выдержал. День уже шел на убыль, солнце садилось в холмы, освещая все вокруг каким-то оранжевым, почти искусственным светом. Кэтому моменту я пролежал на земле без движения больше двух часов, истово молясь, чтобы полковник не услышал мошкару, вьющуюся надо мной и не дающую жить, и не понял, что дело - неладно…
        Не знаю - толи он подумал, что Грей ушел, толи еще что - какбы то ни было, крыса решила выбраться из своей норы. Сначала появился ствол - это было помповое ружье, довольно распространенная, в отличие от метрополии, вещь, здесь много оружия переправляется из Америки. Пусть и один выстрел с перезарядкой вручную,а все равно на части порвет, если с такого расстояния. Перед тем как выйти, он замешкался, задержался на пару секунд - и это решило все…
        Схватив ружье за ствол, я резким рывком потянул его на себя. Как я и ожидал - полковник держал палец на спусковом крючке, и от неожиданного рывка ружье бабахнуло. Сноп свинца ушел дальше, хлестанул по холму, а у полковника оказались занятыми обе руки и разряженное ружье в них.
        Он мог еще что-то сделать, бросив ружье и попытавшись достать пистолет, или встретить меня голыми руками. Но ничего этого он не сделал, секунда - и он отскочил обратно в хижину, уже без ружья, а я стоял в метре от него, нацелив в голову «браунинг».
        На лице полковника, искаженном яростью, мелькнуло осознание. Узнал, негодяй, узнал…
        - Кросс…
        Левая рука метнулась куда-то назад…
        Авот это он зря. Не выпуская пистолета из правой руки, я пробил левой - пользительный прием, тоже почерпнутый в учебке. Обычно у человека больше развита правая рука, он и сам бьет правой, и защищается лучше тоже от удара правой. Анам в учебке ставили именно левую руку - как фактор неожиданности, и для таких случаев тоже, когда правая рука занята находящимся в ней оружием. Ударил я не слишком сильно - просто, чтобы сбить спесь и удержать от других нежелательных поступков. Не приводитьже мне его потом в сознание…
        - Не надо, полковник. Не дергайтесь, дольше проживете. Нож брось или еще что там у тебя - пистолет… Брось, брось… Не то в ногу выстрелю. Языком ты можешь ведь и без ноги чесать. Осторожненько, левой рукой, вот так…
        Полковник помотал головой, как боксер, оправляющийся от удара. Левой рукой он достал из-за пояса и бросил между нами какую-то железяку, сильно похожую на заточку - с такими обычно ходит молодежь.
        - Дурные привычки, так ведь, полковник?
        - Зря мы тебя не замочили, Кросс. Помнишь тогда, на Шанкилл… Ты один был, а нас - шестеро. Надо было задержаться тогда, надо…
        - Брось, полковник… Тогда у тебя шансов не было, ты сам от самооборонщиков[125 - Силы самообороны Ольстера- одна из боевых группировок ирландских протестантов, жестоко воюющих с ИРА.] улепетывал. Останься ты хоть на минуту - и твой скальп самооборонщики пронеслибы на параде в честь герцога Вильгельма Оранского, а твою задницу потом долгобы пытались опознать в числе прочих. Скажешь, не так?
        На самом деле - меня тогда действительно сильно прижали. Шестеро с автоматами против одного меня с пистолетом. Еслибы у них было время и свобода маневра - пиши пропало. Спасло только то, что они были в протестантском квартале и к месту перестрелки уже сбегались боевики-протестанты со всей округи.
        - Скажу, что ты трус. Если ты мужчина - бросай пистолет и попробуй взять меня…
        Краем уха я услышал приближающиеся шаги - Грей…
        - Ятебя уже взял. Утебя было ружье, у меня только пистолет. Не передергивай.
        Может, полковник и рассчитывал на что-то, но когда за моей спиной появился Грей и он понял, что нас двое, сразу стух.
        - Как ты?- не оборачиваясь, спросил я.
        - Живой… Стрелять можно и получше…
        Полковник вскинулся, хотел что-то сказать, но промолчал.
        - Что надо? Ты ведь здесь нелегально?
        - Нелегально. Поэтому проблем тебя грохнуть, как ты понимаешь, не будет. Открою тебе маленькую тайну… меня отстранили, и против меня ведется служебное расследование. Вот этот пистолет,- я пошевелил рукой с зажатым в ней пистолетом,- я нашел в одном из ваших тайников и забыл сдать, как это полагается. Если я его здесь брошу, ко мне этот след не приведет.
        - Ошибаешься… - полковник облизал губы.- Грохнешь меня, остальные все равно тебя найдут…
        Язасмеялся. Искренне…
        - Пусть ищут. Тебе от этого будет легче в могиле? Да и потом, по-моему, ты сам не горишь желанием пообщаться со своими бывшими друзьями… я прав?
        Потому, как метнулись глаза, понял - прав! Какая-то часть ИРА, скорее всего, большая, желает ему смерти. Акто-то укрывает. ИРА ведь - это не единый конгломерат, там немало лидеров, и каждый не всегда хочет договариваться с остальными. Есть группы, выступающие за какой-то диалог с британцами, есть - выступающие против получения помощи от русских. Словом, всякой твари - по паре…
        - Вот что мы сделаем… полковник… Ятебя брошу в центре Дублина… в багажнике и позвоню в полицейский участок. Устраивает?
        Иснова метнулись глаза. Похоже, понимает, попади он в камеру - и ночи не проживет.
        - Какого хрена тебе надо, констебль?
        - Уже ближе к истине. Поиграем в вопросы-ответы. Ты грохнул О’Доннела?
        - Какого, к чертям, О’Доннела?- пробурчал полковник, но глаза снова выдали ложь.
        - Ты его грохнул,- подытожил я,- это был вопрос на сто фунтов. Теперь вопрос потруднее. Какого черта тебе это понадобилось? Впрочем, ответ на этот вопрос я уже знаю. Ты принес лэптоп в квартиру О’Доннела, там была программа управления к реактивной системе залпового огня или к миномету… вот видишь, он сунул нос, куда не полагалось. Проблема заключалась в том, что разъем на системе управления огнем был армейского образца… Русского, так ведь?
        Это пришло мне в голову только что. Но по тому, как едва заметно дрогнули губы полковника, понял - снова в яблочко.
        - Русского. Иты его замочил, но передать информацию он успел. Апотом ты отпилил ему ноги. Как думаешь - кровь за кровь, зуб за зуб, еще действующая заповедь? А, полко…
        Договорить я не успел. Так бывает - когда ведешь разговор,не успеваешь переключиться. Кроме того,я расслабился - Грей ведь за спиной, страхует. Полковник вдруг резко дернул рукой - в глазах, как вспышка, мучительная боль, слезы. Прежде чем я успел сориентироваться,грохнул выстрел, оглушительный в тесноте пастушьей хижины,- и по ушам резанул истошный крик…
        Проморгался - на это потребовалась пара секунд, но полковник уже не представлял опасности. Он катался по полу, утробно, подобно дикому зверю, выл, схватившись за колено,а между пальцами сочилась почти черная, вязкая кровь…
        Ирония судьбы… Кажется, полковник получил то самое, чем угощал других. Выстрел в колено - стандартная практика в Ирландии, колено простреливают и протестанты, и католики. Иногда колено простреливают обычным пацанам - мелким воришкам,в назидание другим. Колено простреливают стукачам и людям, провалившим задание или не желающим сотрудничать - это, если не принято решение их убить. ВИрландии много хромых, очень много. Ивот теперь командир Белфастской бригады ИРА сам попробовал то лекарство, каким он с охотой угощал других.
        Итут…
        Ясам не понял, как это произошло - невозможно было тогда это понять, находясь там. Мы оба - я и Грей - стояли спиной ко входу и лицом к полковнику. Более того - то я, то Грей стояли так, что спиной перегораживали этот вход в хижину. Ив какой-то момент после выстрела Грея получилось так, что толи полковник, катаясь по земле с простреленным коленом, оказался на линии огня, толи кто-то из нас сместился - какбы то ни было, полковник в какой-то момент оказался прямо напротив входа в хижину. Адальше…
        Адальше голова полковника взорвалась - в абсолютной тишине, что было еще страшнее. Вот только что выл и катался по земле, у него была голова, были рот, нос, глаза, волосы - и вдруг ничего этого не стало, вдруг все превратилось в какое-то кровавое облако, и красная взвесь брызнула на нас и на стены, и…
        Ичерез какую-то долю секунды до нас донесся раскатистый, четкий щелчок далекого винтовочного выстрела.
        Командовать смысла не было - мы оба бросились на землю, уходя с линии огня под защиту каменных стен и темноты. Полицу текла какая-то вязкая гадость, но мне было на это наплевать. Главное - уйти с линии огня, не стать следующей целью.
        Итишина…
        - Грей?- тихо позвал я через несколько минут.
        - Дориан. Твою мать!
        - Итвою, босс… - придушенно донеслось от другой стены.
        - Цел?
        - Не знаю. Если не считать моральной травмы - наверное, цел…
        Козел, еще и шутит.
        - Видел?
        - Кого?
        - Стреляли откуда?
        - Ни хрена, босс… Яеле успел отпрыгнуть.
        Явзглянул в дверной проем - солнце уже почти село, но еще светило, и все вокруг было… кроваво-красным…
        - Думаешь, засекут, босс?
        Черт, у нас ведь на дороге остались разбитые машины. Ушли мы от них далеко, очень далеко - но если звук винтовочного выстрела всеже услышат?
        - Если до сих пор не засекли - не засекут. Лежим до темноты - и сваливаем.
        Соседство у нас, конечно, не самое лучшее,но для того, чтобы уйти из этой чертовой хижины, ставшей усыпальницей одному из самых опасных людей в Ирландии - можно было и потерпеть…
        notes
        Примечания
        1
        Разработка астероидного пояса- в этом мире космические технологии развивались быстрее. В90-е годы уже стоял вопрос о том, чтобы исследовать астероиды на предмет наличия в них цветного металла и, если исследование показывало, что металла там много и разработка рентабельна, буксировать его, переводить на околоземную орбиту и там добывать этот металл. Проект этот был вполне реален и окупаем, в отличие от бессмысленных полетов на Луну.
        2
        Желтороссия- так называлась территория, находящаяся под русским протекторатом в Китае- современная Маньчжурия и еще кое-что.
        3
        Копполо- купол, высший совещательный орган мафиозных группировок.
        4
        Кодекс чести пуштунов.
        5
        Нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед пророк его.
        6
        Внашем мире итальянская лира девальвирована намного сильнее, на порядок, если не больше. Просто в этом мире не было Второй мировой войны- девальвация итальянской лиры произошла именно тогда, а потом итальянцы, в отличие от других государств, не стали «убирать нули» с купюр.
        7
        Предатели будут убиты.
        8
        Если вы знаете что-либо о террористах, убийцах и прочем серьезном криминале, просим позвонить… Все звонки конфиденциальны.
        9
        Лоялисты- протестанты, лояльные властям.
        10
        ИРА- Ирландская республиканская армия, опасная террористическая организация.
        11
        Бобби- полицейский.
        12
        Томми- солдат.
        13
        Поросята- презрительное прозвище британских солдат.
        14
        «Инграм»- пистолет-пулемет производства САСШ, очень компактный и с высокой скорострельностью. ВБритании делалась его копия- так называемая Five Section, с жестким, не складным прикладом.
        15
        Оранжисты- католики, эта группировка названа в честь святого герцога Вильгельма Оранского. Вооружены, как все хулиганы в северных графствах, но среди них есть и террористы.
        16
        Душман- в оригинале это слово значит «бандит с большой дороги», тот, кто грабит купеческие караваны.
        17
        Одной из проблем первой половины двадцатого века были анархисты, их считали даже более опасными, чем коммунистов. Идеологическим лидером анархистов был Бакунин, покойный, а лидером коммунистов- Лейба Давидович Бронштейн (Троцкий), который жил долго и наделал немало бед.(Прим. автора.)
        18
        Английский канал, так британцы называют Ла-Манш.
        19
        Внашем мире существовал под названием «Boeing-179», проиграл на конкурсе UTTAS вертолету «Sikorsky UH-60». Вэтом мире Сикорский работал в России, а контракт достался фирме «Боинг».
        20
        Внашем мире это чешский пулемет «Vz59». Купили и производили по лицензии, как в свое время «BREN».
        21
        Секретная служба САСШ, занимающаяся борьбой с фальшивомонетчиками и охраной высших государственных деятелей, действительно является подразделением Министерства финансов САСШ. Специальная разведывательная служба- внешняя разведка, ранее входившая в ФБР, потом отделившаяся. ЦРУ в этом мире не было.
        22
        Контингент стабилизации- крупная группировка армии САСШ, численностью до 200?000 человек, введенная в страну для обеспечения общественного порядка и поддержки проамериканского режима. ВМексике было очень и очень неспокойно.
        23
        Стена- возведенная на границе с Мексикой пятиметровой высоты ограда с системами контроля периметра.
        24
        Кяризы- подземные ходы, по которым идет вода для орошения земледельческих угодий. Местность, где есть кяризы,- смертельно опасна.
        25
        Купе марки «Роллс-Ройс» выпускалось и в нашем мире, хотя о нем мало кто помнит.
        26
        Дырчик- дизель-генератор на соляре.
        27
        БТП- боевой транспортер пехоты, аналог нашего БМП, хотя и отдаленный. Отличается повышенной стойкостью к подрывам на минах и фугасах. БМПП- боевая машина поддержки пехоты.
        28
        МДТ- морской десантный транспортер амфибийного типа.
        29
        Весь разговор на пушту.- Здравствуйте, добро пожаловать.- Здравствуйте. Сколько стоит?- Двадцать в русских деньгах (имеется в виду двадцать золотых за одну машину).- Слишком дорого! Пять в русских деньгах!- Не пойдет. Нет денег- счастливого пути.
        30
        Кун- по-татарски лошадь, скакун.
        31
        Половой- официант, так их раньше называли на Руси.
        32
        Бача- мальчик, паренек. Яуже говорил, что в Афганистане гомосексуальная связь мужчины с несовершеннолетним мальчиком является вполне обычным делом и не осуждается.
        33
        Изодной известной кинокомедии.
        34
        Харам- нельзя, запрещено, соответствует понятию «грех» в христианстве.
        35
        Лойя Джирга- сход старейшин племен, высший орган власти Афганистана. Корни этого уходят в глубокую древность.
        36
        Особые группы- результат осмысления итогов Бейрута. Тогда выяснилось, что старая структура армии плохо приспособлена к современной войне. ИГенеральный штаб начал разрабатывать новую оргштатную структуру для частей постоянной готовности- так называемые особые группы. Минимальной боевой единицей было не отделение, а экипаж- всего четыре человека. Это либо стрелковый экипаж- пулемет, снайперская винтовка или гранатомет, два автомата, каждому экипажу обычно придается внедорожник с тяжелым вооружением на турели, либо двум экипажам- БТР. Либо расчет тяжелого оружия- крупнокалиберного пулемета, автоматического гранатомета. Либо снайперский- одна тяжелая снайперская винтовка, две обычных, пулемет. Либо это расчет гаубицы, экипаж боевой машины, экипаж вертолета с бортстрелками, экипаж двух боевых вертолетов- ведущего и ведомого. Вобщем, минимальная боевая единица. Дальше идет отряд- десять экипажей, сорок человек, плюс командир. Отряд является уже самостоятельной боевой единицей и готовится действовать самостоятельно. Десять отрядов- особая войсковая группа, четыреста человек плюс небольшой штаб.
        37
        Поту сторону залива- весьма распространенное в британских спецслужбах выражение, означающее «в Северной Ирландии».
        38
        Вэтом мире Ближний Восток никогда не был британским. Простокогда на Россию и Германию собрался напасть весь цивилизованный мир, все понимали, что Османская империя- расходная монета, что она, в конечном итоге, будет не среди победителей, а среди побежденных. Согласно секретному Гибралтарскому протоколу, весь Ближний Восток должен был отойти Британии, за исключением нескольких незначительных территорий для Франции. Турция урезалась на востоке, но получала новые земли на севере- за счет России. Фельдмаршал Корнилов превратил эти прожекты в пыль, но британцы по-прежнему считали, что эти земли должны принадлежать им.
        39
        Special Boat Service- специальная лодочная служба, подводные диверсанты Британии.
        40
        23мая 1846года Мексика объявила войну САСШ, закончившуюся поражением и потерей огромных территорий.
        41
        Drugs enforcement agency- агентство по борьбе с наркотиками, существует и в нашем мире.
        42
        Толкач, розничный наркодилер.
        43
        Сэтеди найт спешиал- специальный, для субботнего вечера, дешевый револьвер двадцать второго калибра, чаще всего марки «Смит-Вессон», очень популярный среди бандитов.
        44
        Мокрая спина- презрительное прозвище мексиканцев. Связано, во-первых, с тяжелой работой, а во-вторых, с тем, что нелегально они переправляются в САСШ по реке, соответственно вымачивая при этом одежду.
        45
        Четырнадцатое разведуправление- управление по борьбе с терроризмом, занимается Северной Ирландией. Его привлекли только потому, что больше специалистов по борьбе с терроризмом в городе не было.
        46
        «Уиддоуз», вдовы,- довольно известный криминальный сериал для телевидения.
        47
        КОБРА- комитет безотлагательных решений, специальный консультативный орган при Правительстве Ее Величества, собирающийся в чрезвычайных ситуациях. Такой орган существует и в нашем мире.
        48
        Дават- предложение принять ислам.
        49
        Схема ведения огня. «Выстрел плюс один»- означает, что ты открываешь огонь через одну секунду после первого прозвучавшего выстрела по цели, указанной командиром.
        50
        Собачья кровь, излюбленное польское бранное выражение.
        51
        Поляки обычно так и говорят- не Бог, а Иисус, Иезус.
        52
        Ловля на живца- один из приемов контрразведывательной работы, заключающийся в том, что выделяется круг подозреваемых, кроме того, для исполнения этого приема нужно точно знать, на какую разведку работает подозреваемый, и иметь там своего человека, чтобы проследить поступление информации на ту сторону. Далее каждому подозреваемому подсовывают «живца»- какую-то информацию, добиваясь при этом, чтобы знал ее он один,и отслеживают- какая именно информация дойдет до той стороны. Иногда также дают каждому подозреваемому документы- в целом одинаковые,но каждый должен иметь мельчайшее отличие- например, не там поставленную запятую. Ина той стороне прослеживают- какая именно копия ушла «налево». Можно также банально попытаться выследить, кто из подозреваемых после получения информации пойдет на контакт с куратором, чтобы ее передать- это если у вас нет своего человека в разведке противника. Но это сложнее, потому что сейчас передача информации- раньше на этом этапе было до 50?% провалов- не требует непосредственного контакта резидента и агента. Зашел в интернет-кафе, да и скинул внешне безобидное письмо на
какой-нибудь сервер, а то и по частям на разные. И- ищи-свищи.
        53
        Девиз 22-го полка САС.
        54
        Алые мундиры- раньше у британской пехоты были именно такие.
        55
        Даблдеккер- так называются знаменитые двухэтажные лондонские автобусы.
        56
        «Нимрод»- патрульный самолет дальнего действия, есть и в нашем мире.
        57
        Красные дьяволы- парашютисты, называются так по цвету беретов.
        58
        Все в руках Аллаха. Это арабский, не пушту, но арабские поговорки обычно знают все, кто живет на Востоке, даже не зная арабский.
        59
        Двенадцатого июля 1690года войска Вильгельма III Оранского (протестанта) разбили армию последнего католического короля Англии Якова II в битве при реке Бойн. Вознаменование этого протестанты создали орден оранжистов. Каждый год 12июля они проходят маршем по Белфасту с развернутыми оранжевыми знаменами и под музыку, причем марш обязательно проходит через католические кварталы, как символ победы над католиками. Каждый такой марш заканчивается массовыми побоищами, иногда и терактами.
        60
        Все это- названия организаций, в которые ИРА вербует молодежь. Существуют в реальности.
        61
        Темз-Хаус- новая штаб-квартира Службы безопасности, на самом берегу Темзы, онаже- «Дом из песка», «Песочный дом».
        62
        Триста двадцатый на континенте называется 7,65, триста восьмидесятый- 9 миллиметров. ВБритании калибр принято измерять в тысячных долях дюйма, в САСШ- в сотых долях дюйма, в Германии и России- в миллиметрах. Если этого не знать- в разговоре можно проколоться.
        63
        Земноводные- презрительное прозвище специальных сил флота.
        64
        Определенные события- это голод 1847года, когда люди ели траву, и попытка мятежа во время мировой войны, поддержанная немецкой агентурой- тогда по ирландским городам был открыт огонь из корабельных пушек.(Прим. автора.)
        65
        Шин-Фейн- в переводе с ирландского «мы сами». Политическое крыло ИРА.
        66
        Бомбовая тревога.
        67
        Мейс или Мэйз, возможно, так будет правильнее- знаменитая тюрьма строгого режима, где содержались заключенные члены ИРА.
        68
        УБ, угроза безопасности, штамп, который ставили в документы лицам, в отношении которых были уголовные дела по беспорядкам или терактам.
        69
        Гарда- так называется полиция Ирландии.
        70
        ИРА часто так делает- хранит и передает оружие, закапывая его на кладбищах. Естественно, все это делается ночью- и закапывается, и выкапывается.
        71
        Ободрать- на жаргоне служб безопасности, занимающихся североирландской проблемой, это означает незаметно привести оружие в такое состояние, что с виду оно будет нормальным, но либо совсем не сможет стрелять, либо откажет после первыхже выстрелов. Обычно обдирают, меняя ударник на сделанный из мягкого сплава- когда будешь проверять оружие, пару выстрелов оно еще сделает, а потом откажет.
        72
        Сапоги- пехота. Наверное, это интернациональное…
        73
        Сандхерст- там находится училище, выпускающее отличных младших пехотных командиров.
        74
        «Новембер-Браво»- кто в теме, тот поймет. Легендарный экипаж вертолета «Чинук», обслуживающего САС. Попадал практически во все переделки, в какие попадали и бойцы САС в последнее время. Летом 2010года прошла информация, что «Новембер-Браво» был сбит в Афганистане, надеюсь, что это не так.
        75
        Группа прикрытия- специальная, очень хорошо обученная группа, задачей которой является прикрытие вертолета после его посадки. Данные группы есть у каждого экипажа вертолета, летающего за линию фронта.
        76
        Гусеница- используемый спецназом способ передвижения. Выглядит так: первый номер пробегает пятьдесят метров, занимает позицию. Второй пробегает сто метров- пятьдесят и еще пятьдесят. Итак- пока не достигнут цели. Суть здесь в том, что всегда один бежит,а другой его прикрывает.
        77
        Сломай ногу- примерно тоже самое, что и у нас «Ни пуха ни пера».
        78
        Клик- километр, майк- минута, это лексикон НАТО в нашем мире, но и там он есть.
        79
        Шанкилл-роад- главная улица лоялистского квартала Шанкилл, в центре города. Крайне опасная, там часты теракты…
        80
        Декаф- кофе без кофеина.
        81
        Краснокожий- условный сигнал ВВС, означающий наличие атакующего противника. ВСекретной службе используют аналогичный сигнал «действие»- он означает, что кто-то стреляет или уже выстрелил в Президента.
        82
        Прикрепленный- на сленге секретных служб так называют телохранителей. Закрепленный- соответственно, охраняемая персона.
        83
        Кастомизированная винтовка- то есть винтовка, часть деталей в которой заменена для получения лучших результатов стрельбы. Лучшие винтовки и вовсе собираются по заказу в единственном экземпляре.
        84
        Уайлдкэт-патроны- целая индустрия в Северо-Американских Соединенных Штатах. Все дело в том, что в САСШ разрешено самостоятельное изготовление оружия и патронов к нему. Поэтому в САСШ существуют тысячи энтузиастов, изобретающих различные патроны и «проверяющих теорию практикой». Делается новый патрон так: сначала берется ствол, патронник которого изготавливается на точном станке по твоим чертежам. Дальше берется гильза какого-либо уже существующего калибра, набивается порохом, вставляется капсюль, пуля- и производится выстрел. При выстреле гильза в изготовленном по твоему заказу патроннике формуется под новые размеры (формование выстрелом). Полученной таким образом гильзы хватает на десять-двенадцать выстрелов. Права на наиболее удачные уайлдкэт-патроны покупают крупные оружейные фирмы и производят отлично показавшие себя разработки уже крупными сериями. Большая часть ныне известных патронов в САСШ начинали как уайлдкэт-патроны.
        85
        На самом деле, по итогам Вьетнама- 50?000 пуль на одного убитого. ВПервую мировую войну этот показатель был намного ниже, потому что не было автоматического оружия и почти не было такого понятия, как заградительный и беспокоящий огонь, стреляли в основном по цели.
        86
        LRSR- «long range sniper rifle»- снайперская винтовка дальнего действия.
        87
        Внашем мире это знаменитая «Lapua». Кто в теме, тот поймет, о чем я.
        88
        Мало кто знает, что, например, знаменитая фирма «Смит-Вессон», мировой лидер в производстве револьверов, выжила в XIXвеке в конкуренции с не менее знаменитой «Кольт» только за счет огромного русского заказа на четырехлинейные револьверы. Не будь этого заказа- не былобы «Смит-Вессонов», эту фирму зналибы лишь историки. Для развития современного оружейного производства на «Винчестер» тоже очень многое сделали русские инженеры.
        89
        Смех смехом, но так и называется.
        90
        Автор сознательно допускает неточность. Внашем мире эти патроны появились после 2005года.
        91
        «Domesday Book»- книга одиннадцатого века, где перечисляются все построенные на тот момент здания на Британских островах.
        92
        Атака легкой бригады- в Крымскую кампанию легкая кавалерийская бригада пошла в атаку на русские позиции без подготовки, надеясь только на свое мужество и несгибаемую волю. Витоге- погибли четверо из пяти. Потери были тем более тяжелыми, что в легкой кавалерии изначально служили представители самых знатных и родовитых семей Великобритании. Стех пор выражение «Атака легкой бригады» стало нарицательным, как символ мужества и одновременно- самонадеянности и глупости.
        93
        Малькольм Купер, реально существующий персонаж. Олимпийский чемпион по стрельбе, основатель фирмы «Accuracy international», выпускающей лучшие из крупносерийных снайперские винтовки мира.
        94
        Бенчрест- еще одно североамериканское изобретение, делающее эту нацию сильнейшей в области стрелкового спорта. Бенчрест- это стрельба со стрелкового стола, с упором по мишеням из произвольной винтовки. Оборот этой индустрии измеряется миллиардами долларов, а кучность групп, выпущенных из бенчрест-винтовок, доходит до 0,15-0,20 МОА, угловых минут. Для сравнения: кучность «СВД» в лучшем случае равна 1,5 МОА, а при использовании валовых пулеметных патронов, как это часто делалось в Чечне, доходит и до 5 МОА.
        95
        При механической обработке ствола в стали скапливаются внутренние напряжения, это плохо влияет на кучность. Отпуск- это предфинальная стадия обработки, когда ствол в течение трех дней сначала медленно нагревают до +18°, потом охлаждают до-18°. Врезультате внутренние напряжения снимаются, и кучность вырастает на 20-25?%.
        96
        Объявленные- разведчики, работающие полулегально, о которых контрразведка противника заведомо знает. Причины, почему их не высылают? Смысла нет, этих вышлешь- пришлют других. Может быть, более умных. Объявленный разведчик- по сути полуразведчик, человек, просто занимающий место в штатном расписании. Но есть и нужные объявленные,те, к кому может обратиться инициативник- тот, кто желает продать информацию или сменить сторону в игре. Один-два объявленных изначально нужны по-любому.
        97
        Нажать на газ- то есть сознательно ускорить игру, сказать, что информация нужна срочно- в расчете на то, что кто-то поспешит и допустит ошибку. Немалая доля ошибок и провалов связана именно со спешкой.
        98
        «Ожел Бялы»- Белый Орел, один из символов Польши.
        99
        Независимость.
        100
        Мятеж.
        101
        Анемометр- прибор для определения влажности воздуха. Такие приборы, как вышеописанный,- неотъемлемая часть снаряжения любого снайпера, стреляющего на дистанцию тысяча ярдов и больше.
        102
        Шангри-Ла- в нашем мире это место больше известно как Кэмп-Дэвид. Раньше этот лагерь действительно назывался Шангри-Ла, но Президент САСШ Д.Эйзенхауэр переименовал его в Кэмп-Дэвид в честь своего внука Дуайта Дэвида Эйзенхауэра II. Вэтом мире Дуайт Эйзенхауэр на президентском посту не был и переименовать лагерь не мог, поэтому и осталось старое название Шангри-Ла.
        103
        Вэтом мире после попытки государственного переворота в России, его провала и убийства Ленина в Швейцарии Лейба Давидович Троцкий-Бронштейн, который, как известно, имел теснейшие связи с Америкой (его близким родственником был миллиардер Абрам Животовский), решил вместе со своими сподвижниками устроить государственный переворот в самой Америке. Обосновался он в Мексике (мало кто знает,но нынешняя конституция Мексики в нашем мире написана фактически троцкистами и под диктовку Троцкого) и вел активную подрывную деятельность.
        104
        Янки уайт- так называют лиц, допущенных к обслуживанию Президента САСШ и в нашем мире, это кодовое обозначение формы допуска Секретной службы, выдаваемой этим людям.
        105
        Пример из нашего мира. Издатель Анненберг стал послом в Лондоне при Никсоне.
        106
        Гражданская казнь- символическая процедура, после которой считается, что у человека нет чести. Применялась только к аристократам и чиновникам.
        107
        Помимо охраны высших должностных лиц САСШ, Секретная служба, как подразделение министерства финансов САСШ, занимается борьбой с фальшивомонетчиками.
        108
        Бег трусцой.
        109
        Кузены- так в САСШ называют британцев.
        110
        Кяриз- подземный канал, по которому течет вода для орошения полей. Кишлаки обычно ставились там, где на поверхность выходил кяризный колодец. Большинство кяризных колодцев- замаскированные.
        111
        Внашем мире цена на окись-закись урана U3O8 доходила до ста двадцати долларов САСШ за фунт, сейчас немного понизилась в связи с кризисом.
        112
        То есть в Китае.
        113
        ВРоссии, в отличие от Британии, понятия «цивилизованное место» не было. Были столицы, были окраины, в каждом городе имелись плохие и хорошие кварталы, но так, чтобы часть страны считали нецивилизованной, такого не было.
        114
        Тоже самое было и в нашей действительности. Все банки, имеющие корни в Гонконге,- перечислять их я не буду, кому надо, тот найдет- начинали с финансирования торговли опиумом. Амногие и до сих пор финансируют наркоторговлю и являются важной частью международных наркомафиозных группировок. Британская аристократическая элита всегда была связана с наркоторговлей, связана она с ней и сейчас. Как думаете, то, что 90?% афганского героина родом из провинции Гильменд, находящейся в британской зоне оккупации,- это случайность? Там производство героина исчисляется уже тысячами тонн, а торгуют им в открытую.
        115
        Астрокупол- можно видеть на самолетах сороковых годов. Этакая прозрачная башенка с турелью для пулемета в верхней части фюзеляжа. Сидящий там пулеметчик должен был вести огонь по истребителям.
        116
        Либерти- это и есть свобода.
        117
        Была в нашем мире и такая самолетостроительная фирма. Накрылась- почти со всей британской авиапромышленностью, когда британцы поддались давлению и начали закупать североамериканские самолеты.
        118
        Дабл-эй, «АА», «Anglo-American».
        119
        ПСС- поисково-спасательная служба.
        120
        Закись азота- при впрыскивании вместе с топливом позволяет кратковременно увеличить мощность двигателя на 20-30?%. Сейчас этот метод широко используют стритрейсеры- и мало кто помнит, что пришел он именно из авиации.
        121
        Шкотовый- матрос, работающий со снастью, такое выражение понятно на парусном флоте.
        122
        Марина- яхтенная стоянка.
        123
        Русскую семафорную азбуку составил в 1895году адмирал Степан Осипович Макаров.
        124
        Если нет флажков- можно семафорить бескозырками.
        125
        Силы самообороны Ольстера- одна из боевых группировок ирландских протестантов, жестоко воюющих с ИРА.