Арбитр Евгений Астахов
        Арбитр #1
        Против своей воли я провёл в ином мире десять долгих лет, тренируясь, обучаясь магии и сражаясь в чужой войне. А когда, наконец, вернулся домой на Землю, узнал, что моих родителей не стало, а сестра похищена.
        Преступники орудуют безнаказанно и при свете дня. Однако они никогда не сталкивались с кем-то подобным мне.
        Когда я закончу с виновными, от их империи не останется даже памяти.
        Потому что Арбитра невозможно купить, запугать или убить.
        Арбитр
        Глава 1
        Всё было кончено.
        Драэгам?т, владыка демонов, лежал на спине, смотря пустым взглядом в потолок. Лужа ониксовой быстро сохнущей крови натекла из практически перерубленной шеи, залив узорный каменный пол. Длинные развесистые рога придавали мертвецу вид забитого на охоте оленя. Напрягшись, я вырвал клинок, застрявший в толстом хребте. Ублюдок бился до самого конца, как безумный.
        В нескольких шагах от меня Сед?ния хрипела, облокотившись о стену, куда отшвырнул её Владыка. Острейшие когти распороли эльфийку от грудины до пояса, и жить принцессе оставалось несколько секунд. Тело, поражённое демоническим некрозом, гнило прямо на глазах. Не помогли ни врождённая регенерация воительницы, ни моя магия, резерв которой уже исчерпался.
        Я опустился возле неё и взял в руки быстро холодеющую кисть, такую нежную и светлую. Седония скосила глаза на меня и попыталась что-то произнести.
        - Мы справились, - я угадал незаданный вопрос.
        Она слабо улыбнулась, и голова с копной золотистых волос опустилась на грудь. Все слезы, которые я мог бы пролить по той, с кем связал здесь свою жизнь, давно выкипели во мне. Я чувствовал лишь опустошение и звенящую пустоту в груди.
        Мы действительно справились. Но какой ценой? На входе в тронный зал лежал запёкшийся человек. Хотя в покрытой чёрной коркой теле вряд ли бы кто-то смог узнать живое существо. Рейнджер Ал?рик. Тот, кого я называл своим лучшим другом здесь - в Ревущих Землях Ниаттиса.
        Драэгамат достал его, когда мы только ворвались в тронный зал. Одно из заклинаний демона проскочило под кромкой моего щита, обращая скаута в вопящий от боли клубок огня. Ещё один из тех, кого я не сумел спасти за время моих странствий. Счёт из моих ошибок и промахов, который мне однажды придётся сполна оплатить, рос с каждым днём.
        Из ниоткуда повеяло ароматом луговых цветов. Абсолютно чуждый здесь аромат. Искусственная волна умиротворения возникла в моём теле и немного притупила эмоции, сигнализируя о её появлении.
        - У тебя получилось, Матвей, - как всегда мелодичный голос богини Циг?рис прозвучал у меня в голове, а через секунду она возникла в трёх шагах от меня.
        Изящная фигура с волосами цвета первой весенней травы. Они падали до пола сплошным ковром, придавая ей сходство с дриадой. Пунцовые губы и словно подсвеченные изнутри глаза. Несмотря на вид очаровательной куклы в них проглядывала недюжинная решимость.
        - Спасибо тебе, - мягко продолжила она. - Твой путь был долог и полон боли, - глаза Цигарис излучали сострадание, - но всё не напрасно. Теперь Ниаттис в безопасности.
        Я ответил что-то резкое. Она попыталась воззвать к моей совести. Всё смазалось в моей голове. Моё обвинение. Её оправдание. В какой-то момент дикое переутомление накрыло меня. Не столько физическое, сколько эмоциональное.
        - Хватит! Исполни свою клятву, - ничего больше не имело значения, но, по крайней мере, я снова увижу своих родных.
        - Ты уверен? Любой король почтёт за честь одарить своим гостеприимством того, кто одержал победу над Владыкой демонов. Тебе больше никогда не придётся браться за оружие, Матвей! - её голос дрогнул, выдавая затаившуюся внутреннюю боль и стыд.
        Потому что именно Цигарис взвалила спасение мира на случайного неподготовленного человека. Меня. Она стала тем самым камешком, который вызвал горный обвал, что в результате привёл к сотням тысяч смертей - и победе.
        Я покачал головой и ничего не сказал.
        - Да будет так. Я отправлю тебя домой, но я не могу вернуть тебя в тот же миг, из которого забрала.
        - Ты поклялась, Цигарис! - из моего горла вырвался рык, прежде обращавший вспять врагов.
        Богиня не повела и бровью.
        - Я потратила большую часть сил, чтобы призвать тебя, а потом спасти жизнь Седонии. Вспомни! Я предупреждала тебя, но ты был непреклонен!
        Действительно, когда принцессу поразило древнее проклятье в Мавзолее Спящих, я взывал к Цигарис и молил её исцелить мою любовь. Как показало время, это лишь отсрочило неизбежное.
        - Сколько времени прошло на Земле?
        - Десять лет.
        Десять. Лет.
        Столько же я провёл в чужом мире, вначале обучаясь, а потом участвуя в войне с демонами. Ниаттис приложил колоссальные усилия, чтобы отбить нападение, а потом повернуть врага вспять. Мы платили жизнями за каждую пядь земли. Целые королевства перестали существовать. Я потерял всех друзей. Всё, потому что верил, что моя миссия имеет смысл, потому что в конце я смогу вернуться обратно домой.
        Десять. Лет.
        Что стало с моей семьёй? С теми, кого я оставил там? Я вздохнул, собираясь с силами.
        - Хватит медлить, Цигарис!
        - Спасибо тебе, Странник. И… прости меня, если сможешь. Благодаря вашим жертвам Ниаттис будет жить.
        - Цигарис! - рявкнул я.
        Мерцающее марево поглотило меня.

* * *
        Ника шла знакомой дорогой меж мрачных пятиэтажек, обхватив себя руками. Пятиминутное опоздание, и автобус ушёл без неё. Деньги на такси имелись, но вот тратить их не хотелось, если этого можно было избежать.
        Привычный путь по провинциальному городу от ночного клуба, где под утро закончилась её смена, до дома, сейчас казался полным затаённых угроз. Окружающие тени вызывали у неё страх и желание поскорее добраться до знакомой входной двери.
        Плюнув, она достала мобильник и открыла приложение по вызову такси. Дисплей подсветил её лицо, ещё больше сгущая окружающий мрак.
        Резко прозвучавшая впереди речь вначале вызвала у неё радость. Она не одна! Однако вскоре прилив эйфории так же быстро схлынул. Мужские голоса отдавались злостью.
        - Сука этот Владос! Барыга надёжный, ага… Знакомый! - передразнил неизвестного Владоса мужчина. - Где эта сраная закладка?! Ломает уже, бля буду!
        - И не говори. Увижу его ещё, руки нахер поломаю. Тварь! - второй рокотал глухо, как медведь-шатун, вылезший из спячки раньше положенного.
        - Давно пора, Бита! Стоп, парни, вы тоже это видите? - третий неразборчиво гнусавил и поминутно сплёвывал. - Ты чё, снимаешь нас?!
        - Писец тебе, котёнок! - голос последнего казался сальным, как шмат бекона.
        В предрассветной мгле показалась четвёрка, копающаяся вокруг какой-то скамейки. И Ника ощутила, как сердце проваливается вниз. Встреченные вызвали бы тревогу у любого человека, даже не раскрой они рта. Выглядели мужчины паршиво. Не очень чистая одежда - в основном заляпанные спортивные костюмы, джинсы и куртки прямиком с ближайшего рынка. Лица, замаранные злобой и подозрительностью. Шрам на щеке и синяк у страдающего от ломки. Перебитый нос у здоровяка с сумкой на плече. Неполный комплект зубов у гнусавого малого. Щербатая рожа, будто после оспы, у последнего.
        - Опа, опа, куда спешим, мадам? А как же заплатить актёрам? - расплылся в кривой и не очень доброй ухмылке коротышка.
        - Нет, вы неправильно поняли… - Ника сжалась и ускорилась, пытаясь проскочить сбоку возле стены.
        Прямо перед её лицом в кирпичную кладку упёрлась рука Шрама.
        - Чё не поняли, крошка?! С тобой говорим! Удаляй видео.
        - Какое видео? Господи, о чём вы?! - попыталась пролезть под рукой девушка.
        - Она реально нас за баранов держит! - возмутился первый.
        - И меня это бесит, - криво улыбнулся Бита, - вот прямо бесит. И поэтому мне положена эта, как её, моральная компенсация, во! - добавил он, обнимая Нику и притягивая к себе.
        - Пустите! Я буду кричать! - её голос сорвался, а сердце стучало в груди, словно собиралось разбить клетку из рёбер и выскочить наружу.
        - Кричи, - хмыкнул Щербатый, - Мне так даже больше нравится.
        - Ты тупой? - цыкнул на него Бита, оглядев тёмные окна жилого дома, а после повернул голову к Нике. - Если откроешь пасть, я выколю тебе глаза. Вначале левый. Потом правый. Уловила?
        Он придвинулся всем телом к девушке, а та лишь прижалась щекой к кирпичной стене, кося испуганным глазом на незнакомца, как загнанная гончими косуля. Шумно вдохнув её запах, громила внезапно провёл горячим липким языком по её коже - от подбородка через скулу к виску.
        Ника перестала дышать.
        - Сла-а-аденькая, - мечтательно протянул он.
        В этом время рука бугая всё теснее обхватывала девушку, опускаясь к пояснице, и она среагировала инстинктивно. Не думая.
        Звук от звонкой пощёчины ещё только разносился по тёмному проулку, а четвёрка уже оскалилась, как почуявшие свежую кровь волки. Вряд ли им нужен был повод, но они его получили.
        Гнусавый ударил Нику резко и без замаха. Мозолистый кулак влетел девушке в живот, заставляя согнуться и захрипеть. Бита намотал русые волосы на кулак, разворачивая её к себе. Второй рукой он начал расстёгивать ширинку, не спуская с Ники глаз. Ему нравилось, как она дрожала и пыталась вдохнуть.
        - Укусишь, я выбью тебе все зубы, ссссука, - удивительно дружелюбно предупредил он её.
        Тон, которым он это произнёс, никак не вязался со смыслом самих слов. Так учитель младших классов мог бы говорить родителям, что их Васечка нарисовал самое красивое солнышко во всём классе.
        Шрам захватил руки Ники и свёл за спиной, толкая её на колени. Она почувствовала неприятный запах, фокусируясь на зрелище, открывшемся её глазам, и тут же замычала, пытаясь отодвинуться. Здоровяк пренебрегал банными процедурами, и даже его дружки поморщились. Щербатый с силой зажал её горло.
        Здоровая лопатообразная кисть Биты схватила волосы Ники, доставив ей боль, и собиралась с силой притянуть к себе, когда в десяти метрах от них раздался звон. Словно треснуло старое родительское зеркало. Короткая вспышка света последовала за расширяющейся волной звука, на секунду ослепляя всех пятерых случайных свидетелей произошедшего.
        - Чё, бля… - выдал малоосмысленную фразу Шрам, протирая руками лицо.
        Нику колотил озноб, но она всё же смогла повернуть голову, благодаря вселенную за отсрочку. Вряд ли то, что вызвало шум и вспышку, могло оказаться хуже грозившего ей прямо сейчас. Она в который раз прокляла упущенный автобус.
        На пустыре на полусогнутых стоял какой-то мужчина. Если бы не одинокий фонарь, который какой-то безумный планировщик воткнул на незаасфальтированную площадку, она вряд ли смогла бы рассмотреть появившегося человека. Фонарь на миг потух, а потом как-то неуверенно разгорелся обратно. Что чужак отсутствовал там ещё минуту назад, она могла бы подтвердить перед кем угодно.
        Около тридцати. Высокий. Пожалуй, даже повыше ужасного громилы, что собирался её изнасиловать секундой ранее. Широкий в плечах. Не человек - медведь. Он совсем не выглядел точёным завсегдатаем фитнес-клубов, скорее Нике он напоминал… да, её отца. Военного. Все её детство проводивший в странах, с которыми её родина предположительно не воевала, и занимавшийся вещами, о которых семье знать не полагалось.
        В каждом движении её отца всегда чувствовалась сила и скорость. Как ленивый тигр, лежащий на солнышке в зоопарке, который в одно мгновение мог из большой кошки превратиться в машину смерти, стоило ему почуять угрозу. Аналогично держался и этот чужак. Ника ошиблась, на медлительного и неповоротливого медведя он совсем не походил.
        Щетина на лице этого человека не имела ничего общего с ухоженной бородкой городских модников. Незнакомец явно просто обкорнал её подручным предметом, не имея ни нужных инструментов, ни времени.
        Одетый в странные свободные тканевые штаны и такую же рубаху со шнуровкой на груди, он выглядел неуместно и нелепо. Почему-то на ум приходило слово «холщовый». Ролевик что ли? Завершали картину потёртые кожаные сапоги до середины голени.
        Из мелочей она разве что успела ухватить два украшения, блестящих на теле мужчины. Металлический плотный браслет - по сути, просто полоска стали - на запястье левой руки и цепочка на шее, уходящая под рубаху. Что именно висело на ней, ей видно не было.
        Незнакомец замер там же, где и появился. Словно хищник он изучал окружающее пространство, принюхиваясь и прислушиваясь. Повернул голову и посмотрел прямо на неё. Перевёл взгляд на четвёрку, обступившую девушку. На мгновение склонил голову на бок и не спеша направился в их сторону.
        - Эй, мудила, п-шёл прочь, пока в тебе дырок не наделали, - первым слово взял Гнусавый.
        - Да он похоже глухой или тупой, - усмехнулся Бита, застегнув штаны.
        Сумка, до этой поры висевшая у него на плече упала на землю. А из неё показалось орудие, давшее ему прозвище. И вряд ли он носил её с собой, чтобы играть в бейсбол.
        Всё так же улыбаясь, амбал направился навстречу незнакомцу.
        - Давай уделай его, Борь, - прошипел Щербатый.
        Когда их разделяло всего два шага, здоровяк с резким криком обрушил дубинку из вертикального замаха на странно одетого чужака. Попади бита в цель, пострадавшему расплескало бы мозги. Ника и хотела бы отвернуться, чтобы не видеть, как случайного человека убивают на её глазах, но дрожь, сотрясавшая её, не давала пошевелиться. Если того мужчину убьют, она будет следующая. В её груди поселилась железная уверенность: свидетелей они не оставят.
        «Тигр» медленно, как показалось ей, сделал шаг наискосок, пропуская оружие мимо себя, чтобы тут же завершить второй шаг и оказаться за спиной Биты. Его рука схватила громилу пониже подбородка и с силой дёрнула на себя, запрокидывая голову назад под углом в 90 градусов. Одновременно с рывком незнакомец чуть присел, и шея бугая хрустнула тонкой веткой, ломаясь о подставленное плечо.
        Мертвец сполз на землю, а его подельники выпучили глаза на произошедшее. Щербатый переглянулся с Гнусавым, и они одновременно бросились в атаку. Пока первый замахивался кастетом, чтобы пробить чужаку по лицу, Гнусавый завопил, заходя сбоку. В его руках, будто из ниоткуда возник выкидной нож. Резкое нажатие на кнопку, и тонкое длинное остриё устремилось в покрытый тканью бок Тигра.
        Ника не представляла, как тот вывернется из этой ситуации, но мужчина снова удивил. Перехватив запястье с кастетом, он заломил руку Щербатого в болевом приёме. Выкидуха Гнусавого находилась в секунде от того, чтобы вонзиться в почку чужака, когда тот отвёл в сторону свободную руку с браслетом и подставил её под нож.
        Меньше чем за биение сердца на его предплечье возник массивный треугольный щит, который в последний раз Ника видела в каком-то голливудском фильме про рыцарей. Остриё бессильно шваркнуло о металл и отскочило в сторону. Тигр же воспользовался замешательством Гнусавого и с силой впечатал сапог ему в колено, напрочь ломая сустав. Одновременно с этим толкнул Щербатого назад.
        Тот взвыл, чтобы через мгновение с удивлением уставиться на широкий меч, который из ниоткуда возник в руке чужака. Лезвие широкого клинка пульсировало бирюзовым светом[1]. Длинная рукоятка на две ладони вилась спиралью, упираясь во вмурованный в навершие самоцвет.
        Ника прищурилась и проследила за полоской крови, пятнавшей оружие. Одна алая капля сорвалась на землю, приковывая её взгляд.
        Но когда?..
        Щербатый хотел что-то сказать, но вместо этого разъехался на две косые части, вываливая внутренности на грязную осеннюю землю.
        Гнусавый как-то очень по девичьи заверещал и собрался смыться, но незнакомец подсечкой опрокинул его на землю. Острая кромка щита поднялась в воздух и влетела беглецу под подбородок, почти обезглавив. К этому моменту рубаха Тигра выглядела, как произведение абстрактного искусства. Пятна крови заляпали ткань в произвольном порядке.
        Шрам внезапно остался в одиночестве. Он уставился на Нику, как на спасательный круг, и одним движением поднял её и притянул к себе. Узловатые пальцы сжали горло девушки, перекрывая кислород.
        - Т-ты тварь! Я убью её! Слышишь! Я нахер убью её прямо сейчас.
        Чужак, напрочь игнорируя слова последнего бандита, склонился к земле и поднял выкидной нож покойного Щербатого. Покачал в руке, словно что-то оценивал или прикидывал, и плавно, без особого замаха метнул в Нику.
        По крайней мере ей так показалось. Девушке всё же удалось зажмуриться, когда давление на шее внезапно исчезло. Ника инстинктивно рванулась вперёд, но её нога заскользила в грязи. Девушку занесло, разворачивая, и она закричала.
        Шрам как-то рассеянно тянулся к ножу, который по рукоятку ушёл в его правую глазницу. Кисть, так и не достигнув пластиковой накладки, опала, а вслед за ней рухнул и сам долговязый.
        Ника от ужаса перешла на икание и частые вдохи. Тигр внезапно оказался прямо перед девушкой, протягивая руку в её сторону. В этот момент девушке он показался фигурой почти демонической, никак не спасительной. Она уже забыла, что чуть не оказалась изнасилована. Какой-то психопат только что убил четверых человек меньше, чем за минуту!
        Ника истошно завопила, переходя на ультразвук и потеряла сознание. На третьем этаже ближайшего дома включился свет. Где-то залаяла собака. Холодные ветры гнали облака, безразлично взирая с небес на жизнь спящего города.
        На Землю вернулся Арбитр.
        [1]Художник - icecoldart.
        Глава 2
        Вернувшись на Землю, я почувствовал себя чужаком. Всё вокруг - дома, люди, климат, даже воздух усиливали ощущение моей инородности. И в то же время, я оказался на своём месте. С первых минут столкнулся с человеческой жестокостью, моральной деградацией и беззаконием.
        Моя планета отчаянно нуждалась в Арбитрах.
        Нас выковали, чтобы вершить правосудие, восстанавливать справедливость и наказывать виновных. Возможно, этим я займусь позже, но прежде следовало отыскать мою семью.
        Когда на настойчивый стук в дверь нашей квартиры открыл незнакомый человек, мне с трудом удалось сдержаться. Вцепившись пальцами в косяк, чувствуя, как крошилось трухлявое ДСП, я прокручивал в голове слова моего ментора. У Идак?лиса имелось назидание на каждый случай.
        «Зайцем управляют ноги. Они несут его, спасая жизнь. Они же заставляют его взвиться и пуститься наутёк, выдавая себя. Он труслив и импульсивен.
        Лиса сидит в засаде. Её упорство обеспечивает ей пищу. Лиса контролирует свои эмоции. Поэтому именно лиса охотится на зайца, а никак не наоборот.
        Будь, как лиса, и никогда, как заяц».
        Новый собственник не смог вспомнить прошлых жильцов. Он купил квартиру через агентство и не задавал вопросов. Помогла Зинаида Львовна. Соседка. Я помнил её ещё бойкой старушкой. Сейчас же она с трудом передвигалась, но по-прежнему лучилась любопытством. Она сама открыла дверь, подслушивая мой диалог с владельцем родительской квартиры.
        Возможно, соседка узнала меня. Её взгляд слишком резко сменился с подозрительного до жалостливого. Она не задала мне ни одного вопроса. Уж не знаю, чего ей это стоило. Лишь рассказала всё, что смогла вспомнить.
        Отца не стало через полгода после моего исчезновения. Подвело сердце. Мама ненамного пережила его. Их похоронили вместе. Зинаида Львовна не знала, куда переехала Леся. Моя сестра.

* * *
        Я не мог не посетить их могилы.
        Во рту ворочалась масса густого и горького пепла. По крайней мере, так мне казалось. Кладбище выглядело заброшенным и забытым. Оно не имело ничего общего с захоронением дворфов - Подземного Престола.
        Там аккуратные ряды гранитных плит были украшены гравировкой с изображением инструментов, которыми при жизни владел покойный. Будь это кирка, кузнечный молот или секира. Каждого помнили прежде всего, как мастера. Как ремесленника, который упорным трудом добывал пропитание себе и своей семье. В рядах каменных плит виделась заслуженная благодарная память.
        Это кладбище мало походило и на Заповедную Чащу, где лежали эльфы - предки Седонии. Однажды она водила меня туда, показывая раскидистый мэллорн, который вырос на могиле её матери. Там царила грусть, но грусть светлая, словно покойные смотрели сквозь кроны на своих далёких потомков и шелестели что-то успокаивающее и обнадёживающее. В деревьях чувствовалась преемственность поколений.
        На могиле моих родителей не росло ничего. Погнутые чёрные ограды, как клетки тюремных камер, чертили землю на небольшие участки. Буквы на простой деревянной табличке давно стёрлись и мне с трудом удалось отыскать могилу. Пришлось ориентироваться больше по памяти. Сюда отец водил меня, когда наступала годовщина смерти бабушки и дедушки. Они лежали поблизости.
        Недалеко от ограды нашлась старая выцветшая скамейка. На неё я и сел, думая о тех, кого больше никогда не увижу.
        При мысли об отце я всегда вспоминал две вещи.
        Первое, его неиссякаемую любовь к рыбалке. До того, как родилась Леська мы частенько вставали в предрассветную рань и ехали на электричке куда-нибудь за город. Шли по ещё мокрой траве, нагруженные всевозможным скарбом, и вдыхали прохладный воздух. А потом сидели часами на берегу озёр и рек. Обычно молчали. Изредка говорили о моей учёбе или планах на жизнь.
        И второе, его безграничное уважение к моему выбору, каким бы он ни был. На одной из таких рыбалок я сказал, что хочу перевестись в Школу изобразительных искусств. Другой бы отец на его месте вспылил или начал меня отговаривать. Сказал, что я совершаю ошибку и вообще, почему бы не заняться боксом или футболом? Вместо этого он подробно расспросил меня, чем продиктовано такое решение? Как я пришёл к нему? Что планирую делать дальше? В какой ВУЗ поступать и на кого учиться? Кем однажды работать?
        Да, он всегда вёл себя со мной, как со свободным дееспособным человеком, а не безмозглым ребёнком.
        Отец был немногословным человеком. Крепким, как скала. Внимательным. Порядочным.
        И мне будет его не хватать.
        В противовес ему, мама приносила с собой шум и лёгкий хаос. Была говорливой и очень смешливой. Двух более разных людей было не сыскать во всём мире. Однако она источала неподдельную любовь и дарила её всем щедрой рукой. Членам семьи. Друзьям. Соседям. Дворовым животным.
        Она проявляла заботу о каждом, не прося ничего взамен. Каждый, приходящий в наш дом, чувствовал себя желанным гостем. Я запомнил её улыбку, морщинки в уголках глаз и грудной смех.
        Мне будет не хватать её, покуда я жив.
        Леся пошла в неё. Росла озорной и очень громкой, и в то же время, такой же отзывчивой и добросердечной. Очень долго она не выговаривала букву «Р», и я хохотал до слёз, слушая её торопливую скомканную речь. Простой пересказ школьных будней веселил меня, как не могла никакая комедия.
        Мысли о трёх самых близких мне людях поддерживали меня в Ниаттисе, когда становилось особенно тяжело. Когда мы теряли друзей и союзников. В самом начале моего пути, там, я верил, что однажды вернусь домой. Ближе к середине военной компании я обрёл новой дом, почувствовал себя на своём месте. Поверил, что смогу построить в Ниаттисе новую жизнь с Седонией. Её смерть лишила все эти планы смысла. Тогда-то и проснулось в душе уже погасшее желание вернуться на Землю и вновь увидеть свою семью.
        А сейчас…
        Сейчас, разглядывая заметённую осенней листвой могилу, я осознал, что кроме сестры у меня теперь никого не осталось. Как я и боялся, моё долгое отсутствие, словно камень, пустило круги по воде. И для кого-то они оказались девятым валом.

* * *
        - Ну что тут у нас? - Никитин затянулся сигаретой и подошёл к телам, лежащим возле пустыря.
        Серая рассветная хмарь не желала уступать. Темнота медленно уползала в своё логово, оставляя подарки дневным жителям. Один из таких и обнаружил участковый, приехавший по вызову жителя ближайшего дома.
        - Слышь, Жулебинский Макконахи, - криминалист Гнедков устало растёр бледное лицо, на котором выделялись только красные глаза с полопавшимися сосудами, - сворачивай свои замашки! Хочешь, сам участкового расспрашивай.
        Он не отвлекался от фотографирования уже подмёрзших тел и отпечатков обуви. Кровавая наледь сковала землю, и любое касание заставляло её трескаться.
        - Пил? - принюхался Никитин, рассматривая сизый нос коллеги.
        - Ну чё ты начинаешь… - отвёл взгляд Гнедков. - Четыре жмура. Наркоши. Похоже, разборки какие-то. Раны колото-резаные и рубленые. Топор? Мачете? Пока не могу установить. Один, похоже с переломом основания черепа. Скажу позже. Повреждений на коже нет, так что не огрели его по башке. Скорее всего сломали о какой-то упор. Плечо? Локоть? В любом случае, подозреваемый такой же здоровый, как этот хер.
        - Свидетели есть?
        Криминалист скривился и махнул рукой.
        - Сидит там одна курица. Херню какую-то несёт про рыцарей и маньяков.
        Никитин приблизился к молодой женщине, притулившейся на скамейке у подъезда. В дочки годится. Она впилась пальцами в бумажный стаканчик с чаем и цедила его по чуть-чуть, мелко вздрагивая от любого движения. Похоже, участковый постарался и притащил ей для согрева.
        Он мимоходом отметил старательность и нехарактерное участие, что проявил молодой парень, на котором униформа сидела, как на спинке стула.
        - Добрый день, следователь Никитин Фёдор Иванович, - представился он, дежурным движением раскрывая удостоверение.
        Девушка будто и не услышала его. Коренастый мужчина несколько раз щёлкнул пальцами перед её лицом, и только тогда свидетельница дёрнулась, как от выстрела. Перевела затравленный взгляд на него и съёжилась.
        - Вас как зовут? - не очень успешно попытался наладить контакт следователь.
        - Ника. Ника Доронина, - поправилась она.
        - Что случилось, Ника? Рассказывайте. Как можно подробнее. А я буду записывать с ваших слов.
        - Я поздно возвращалась домой, когда на меня напали эти… эти, - она сделала неопределённый жест в сторону тел, с которых прямо сейчас криминалист готовился снимать отпечатки.
        Гнедков с огромным усилием сгибал и разгибал окоченевшие мышцы трупа самого здорового из четвёрки. Очистил тряпочкой обе кисти и обезжирил из бутылки с растворителем.
        Ника резко отвернулась и снова сфокусировалась на чае.
        - Внезапно появился он.
        - Он? - слегка снисходительно поднял бровь следователь.
        - Да. Он возник из ниоткуда. И почти сразу атаковал этих… ублюдков! Убил одного голыми руками. Потом двоих почти одновременно. Каким-то мечом и… щит, у него ещё щит был!
        Понятно. Угу, рыцарь.
        - А коня он где припарковал, вы не видели? - ухмыльнулся Никитин.
        Девушка на подначивание не отреагировала.
        - И как выглядел ваш спаситель?
        Ника подняла взгляд на мужчину и нахмурилась.
        - Брюнет. Гладко выбритый. Невысокий, - Ника отвела взгляд.
        Врёт. Знает его? Покрывает?
        - Понятно. Вы когда-нибудь видели его до этого?
        Свидетельница лишь яростно помотала головой.
        - А длинная у него борода была? - внезапно ввернул Никитин.
        - Нет, не очень… - девушка подобралась, обрывая себя, - Я же сказала, что он был без бороды.
        - А в цвете волос не могли ошибиться? Темно все же было. Может блондин?
        Ника молчала.
        Нет.
        - Рыжий?
        Мимо.
        - Шатен?
        Девушка еле заметно дёрнулась.
        Понятно.
        - И куда делся этот рыцарь?
        - Он подошёл ко мне, - сжалась свидетельница. - Я думала, стану следующей. Потеряла сознание.
        - Что ж, - захлопнул блокнот Никитин, куда записывал слова пострадавшей, - Будем искать вашего спасителя.
        Гнедков тем временем пронзительно свистнул, привлекая его внимание и махнул рукой.
        - Ну что там? - следователь подошёл обратно к телам.
        - Чертовщина какая-то, - растерянно отозвался обладатель сливового носа. - Видишь края раны? - он указал на рассечённое от живота к ключице тело.
        Две половинки лежали рядышком, словно уложенные заботливым маньяком.
        - Что с ними? Ровные?
        - Идеально, - хмуро буркнул криминалист и почесал щеку. - Его будто…слушай, я хер знаю, чем такого можно добиться. Лазер? Нет ожога, да мощностей у нас таких нет. Там батарея должна быть с ТЭЦ размером. Станок? Края раны не жёванные. Его бы всего перемолотило. Бензопила? То же самое. Видишь, как капли разлетелись? - он указал на траекторию, выраженную в земле кровавым льдом. - Один удар, и жмур, разъехался на две части.
        - Так, - плюнул под ноги следователь, - Только второго чудо-самурая нам тут не хватало.
        В прошлом году какой-то придурок самодельным мечом зарубил своего одноклассника и его девушку. Это дело до сих пор припоминали Никитину.
        - Вряд ли жмур по такой погодке в футболке гонял, - заметил криминалист.
        - На моё место метишь? - хмыкнул следователь. - Ежу понятно, что раздел его наш рыцарь. Или следует переквалифицировать его в Робин Гуда? Обирает бедных и раздаёт себе?
        - Слушай, а я его знаю, - внезапно протянул Гнедков и похлопал рукой в перчатке бугая с битой. - Васьков Борис, - под Крестом ходит.
        - Твою мать, - это Ахмедовский?
        - Его, - кивнул криминалист и шёпотом добавил, - Сам знаешь, Полковник Игнатьев будет спрашивать, потому что потом будут спрашивать его…
        Никитин раздражённо потёр переносицу. Великолепно! Просто, блять, великолепно.

* * *
        Найти сестру.
        Такую задачу я поставил себе там, стоя у могилы родителей. Слишком долго я жил чужой миссией - уничтожить Драэгамата. Спасти Ниаттис. Теперь пришло время мне самому определять свой курс. Самому прокладывать себе дорогу в порядком изменившемся мире Земли.
        И начать я решил с первостепенной задачи. Обеспечить себе финансовые возможности, требуемые для того, чтобы разыскать Лесю.
        Вряд ли я покривлю душой, если скажу, что самым моим полезным приобретением в Ниаттисе оказался пространственный карман. Идакалис подарил мне его, когда завершился первый этап моего обучения и настало время выбирать дальнейшую стезю. У безделушки имелось много имён, в некоторых из которых количество согласных, стоящих подряд, переходило все разумные пределы. Как можно догадаться, я называл этот кулон на цепочке пространственным карманом, потому что, это наиболее точно отражало его суть.
        Убедившись, что в глухой переулок за мной никто не последовал, я засунул руку за воротник рубахи, оттянув в сторону ворот дешёвой синтетической куртки. Первая моя добыча по возвращении домой. Мертвецу с битой она все равно уже была ни к чему.
        Карман вмещал около пятисот килограммов чистого веса. Впрочем, этот параметр можно было постепенно увеличить, если ежедневно накачивать кулон своей маной. Он впитывал её, как губка.
        А уж маны на Земле, как оказалось, имелось больше, чем я смог бы израсходовать за всю свою жизнь. Я, словно умирающий от жажды путешественник, что выбрался из пустыни и внезапно обнаружил себя на берегу Байкала. Кто знал? Вот, что происходит, когда на планете некому расходовать её естественный магический фон.
        Сосредоточившись на том, что ищу, я потянул предмет на себя и вытащил крупный слиток отдающего лёгкой краснотой металла. Я таскал с собой золото не только потому, что оно позволяло в пути решать многие проблемы. Как позже выяснилось, многие законспирированные агенты Драэгамата начинали чихать, если золото попадало внутрь демонического организма. Какая-то врождённая уязвимость, а, может, они просто прилежно следовали совету старика Буковски: «Найдите то, что любите, и пусть оно вас прикончит».
        Убедившись, что за мной никто не следит, я призвал свой меч - Лазарь, Луч Рассвета - и аккуратно отрезал тонкий ломтик. Получилась чушка весом грамм в тридцать. Остаток отправил обратно в Карман. Вряд ли стоит вываливать три килограмма золота в ломбарде. Мало того, что у них всё равно не хватит денег выкупить, так ещё и в соблазн впасть могут. Отнять, конечно, не отнимут, силёнок маловато, но шум поднимется, а я и так уже наследил. Кто ж знал, что по возвращении меня сразу встретит отборная человеческая шваль.
        В Ниаттисе масштабы добра и зла казались совсем иными… огромными. Если уж мерзавец, так король-тиран, который крестьян перерабатывает в гомункулов, пытаясь воссоздать философский камень. Если уж добрый малый, так почти святой. Выйдет на поле брани, да как божьим словом насилие остановит. За сиротами присматривает, больных лечит. Брат Годфри, да… А какую брагу он варил!
        Колокольчик за моей спиной звякнул, и приземистый хозяин помещения в летах отвлёкся от журнала. Чего не скажешь об охраннике, тот даже взгляда не поднял. «Спокойная жизнь притупляет инстинкт самосохранения и чувство опасности». Так говорил Ульфрик, а он разбирался в своём деле.
        - Вы покупаете драгоценные металлы? - я силой удержал шаблонное приветствие: «ну здравствуй, купец».
        Всё же к некоторым вещам привыкаешь быстро.
        - Да, что именно хотите продать? Монеты? Серебро? Золото?
        Вместо ответа я аккуратно поместил на прилавок отрезок. Я давно уже привык к изменившейся силе, но нет-нет, да и забывался, срывая с петель хлипкие двери. Или случайно ломал стулья, если садился слишком резко.
        Владелец ломбарда приоткрыл рот от удивления, но, к его чести, быстро оправился. Достал весы. Тридцать два грамма. Угадал. Вытащил из ящика набор юного химика. Нанёс на слиток йод. Попытался поцарапать золотом стекло. Покрутил вокруг магнита, проверяя на примеси. В конце налил в стакан уксус и поместил туда чушку.
        - Неплохое золото, откуда говорите взяли? - он цепко уставился на меня.
        - Я не говорил.
        Повисла долгая пауза.
        - Пробы на нём нет, но думаю не меньше пятисотой точно, - уверенно бросил мужчина.
        В голове появился лёгкий, но неприятный зуд. Сработало чутьё Арбитра.
        Собеседник лгал.
        Глава 3
        - Уважаемый, не нужно держать меня за дурака, - я слегка навалился на прилавок, стараясь его не раздавить. - Мы оба знаем, что по чистоте слиток тянет на девятисотую. Посмотрите на красноватый оттенок.
        При этом я сдерживал эмоции, не позволяя враждебности просочиться в речь. Мне и раньше с трудом удавалось себя контролировать, а после смерти Седонии… Глухая ярость поселилась в груди горящим углём, и от возможности прорваться наружу её отделяла поистине тонкая черта.
        - Итак, брать будете? - повторил я вопрос.
        Старик скривился, но всё же кивнул. Охранник за моей спиной, незаметно положивший руку на табельный газовый пистолет, расслабился. Это хорошо. Не хотелось бы причинять боль непричастному человеку, который просто выполняет свою работу. Чужой взгляд, направленный на меня, особенно с недобрыми намерениями, я научился ощущать ещё на первом году обучения.
        Отсчитав чуть меньше девяноста тысяч, владелец лавки шлёпнул их передо мной. Не спеша, я проверил купюры, попросив заменить две, что чутьё Арбитра подсветило оранжевым. Фальшивки, но качественные.
        Следует понимать, как работает эта способность. Во многом она улавливает мысли собеседника. Если тот искренне верит, что говорит правду, если не знает о подлоге или липовости предмета, его вряд ли удастся подловить на лжи. Разве что я сам засеку какие-то факторы - чутьё усиливает все органы чувств. Например, смазанную краску или нечётко пропечатавшуюся цифру, в случае денежных купюр.
        Так вот, коммерсант напротив чётко знал, что вручил мне две фальшивые купюры. При других обстоятельствах, у нас вышел бы весьма неприятный разговор, но сейчас имелись задачи поважнее.
        «Насколько бы силён не был Арбитр, насколько бы неустанно он не действовал, ему никогда не удастся искоренить всё зло и несправедливость. А потому следует ранжировать задачи и трезво оценивать свои силы».
        Ульфрик являлся настоящей кладезем ценных советов. Не знаю, как бы я смог выполнить свою миссию без его наставлений.
        - Если найдёте ещё какое-то золото, обязательно приносите, - внезапно выдал старик.
        - Я подумаю, - кивнул, не показывая никаких эмоций.
        С тех пор, как выбрал своё призвание, приходилось быть аккуратным в формулировках, но ничего не поделаешь. Попрощавшись, направился дальше.
        Пришло время обустроить временную базу.

* * *
        Первое время в Ниаттисе всё казалось мне чуждым. То, как говорили его обитатели. Как ладили свой быт. Какими тихими казались их деревни и города. Тихими и тёмными. Даже находясь в центре Краан’Дорея, каждую ночь я мог любоваться близкими звёздами. В противовес обычному мегаполису, где световое загрязнение из-за уличного освещения, рекламных щитов, прожекторов и газовых горелок заводов скрывало ночную красоту.
        Я долго привыкал к Ревущим Землям, а теперь, оказавшись дома, точно также испытывал дискомфорт, словно попал во враждебную среду. Меня раздражали машины, толпы людей, воздух, полный выхлопов и смога, бесконечный шум и гудение. Особо действовало на нервы то, что все ходили, уткнувшись в мобильные телефоны.
        Когда Цигарис забрала меня с Земли, они казались забавным новшеством. Игрушкой, которая не могла помочь в решении ежедневных проблем. А теперь выяснилось, что почти всё стало завязано на их использование.
        Поспрашивав людей на улице о съёме квартиры, я раз за разом получал совет поставить то или иное приложение на телефон и не донимать их. Пришлось искать бумажные объявления, которыми обклеили остановки и подъезды. Так я оказался на пороге квартиры Маргариты Викторовны.
        Комната, которую она сдавала за скромные 18 тысяч плюс коммуналка, естественно, знавала лучшие времена, но по крайней мере оказалась чистой. Моя ситуация осложнялась отсутствием документов. Не каждый согласился бы сдавать квартиру человеку без заключения договора, а это означало необходимость предъявить паспорт.
        Пенсионерка же долго и дотошно беседовала со мной, но в итоге выдала ключ. Её интересовало чем я занимаюсь? Посредничеством в юридических спорах - это было недалеко от сути Арбитров. Не буду ли я шуметь, пить и водить сюда девушек лёгкого поведения? Таких планов у меня не имелось. На какой срок планирую остановиться? Несколько месяцев.
        Я действительно не знал, сколько времени понадобится, чтобы найти сестру, поэтому занялся созданием тыла. Ульфрик всегда говорил, что «победа любит подготовку» и лучше иметь ресурсы и не использовать их, чем оказаться с голым задом на другом конце меча от шардакая. Столкнувшись с этими товарищами в Мавзолее Спящих, вынужден с ним согласиться.
        По итогу нашего разговора Маргарита Викторовна взяла плату за месяц и ещё один в качестве депозита, благосклонно посмотрела на меня и ушла пить чай с кошкой Марусей. Так я обзавёлся своим углом.
        Насчёт поиска Леси имелось у меня несколько идей. Осталось лишь проверить, как будут вести себя заклинания на Земле. Для этого я нашёл ближайшую заброшку - это оказалось не так сложно. В семи минутах от дома пенсионерки обнаружилась когда-то начатая стройка, что так и осталась незаконченной. Три этажа возвести смогли, а потом, наверное, кончились деньги.
        В грязном и заваленном мусором бетонном здании явно собирались подростки, бомжи и прочие асоциальные элементы. Однако в этот вечерний час постройка пустовала. В этом я убедился, активировав Взять след. Слова заклинания далась на удивление легко - обычно приходилось поломать язык с эльфийским. Это они в своё время научили людей Ниаттиса магии.
        Невидимая волна энергии разошлась от меня широкой сферой, показывая многочисленные отпечатки ног и рук. А вот подсвеченных изумрудным светом живых существ в зоне действия не нашлось. Если не считать нескольких бездомных кошек.
        Следом я врубил Вспышку на малой мощности, наполняя этаж мягким светом. Надеюсь, эту иллюминацию в соседних домах не заметили или приняли за фонарик тинейджеров.
        Барьер к этому моменту уже дважды мной обновлялся, поэтому с ним вопросов не возникло. Что-то протестировать мне не удалось в силу отсутствия цели - все три моих Прикосновения, а также Исцеление. Такая возможность ещё представится, в этом я не сомневался.
        В течение часа я прогнал все эти заклинания по несколько раз, убеждая раз за разом, что даже в другом мире всё работало, как часы.
        На этом список известных мне заклинаний не заканчивался, просто для остальных прежде мне не хватало ни силы магического дара, ни запаса маны. Со временем, наверняка смогу их использовать, если не буду пренебрегать тренировками каналов.
        Пора было переходить к делу.

* * *
        Поиски сестры я начал с обхода её детских друзей. Когда я исчез, ей было всего 11, и я до сих пор помню всех этих хихикающих и стреляющих глазами в мою сторону подруг и нарочито серьёзных пацанов, что ошивались у нас дома.
        Больше двух дней я обходил различные адреса. Кого-то удалось вспомнить самостоятельно. Кого-то назвали опрошенные. Меня принимали за сотрудника соцзащиты, что с нашим прошлым не вызывало удивления.
        Почти никто не поддерживал с Лесей связь, кроме одной её подружки. С той сестра иногда созванивалась. Она же подсказала, куда сестра пошла учиться. После смерти родителей опеку над ней до совершеннолетия взял друг семьи - Константин. Дядя Костя, как я называл весёлого усатого приятеля отца. Его приход всегда означал семейные застолья, забавные истории и мелкие подарки. Он помог ей не пропасть и поступить в институт на финансовое направление.
        Попасть в общежитие оказалось несложно, даже по стене лезть не пришлось. Мягкое внушение и, назвавшись, родственником одного из студентов, которому я собирался сделать сюрприз, я прошёл на нужный этаж.
        Одногруппники не видели Лесю уже больше недели, но истории, которые о ней рассказали, вызвали у меня нешуточную тревогу. Сестра с тех самых пор замкнулась в себе. Сторонилась людей. Не искала дружбы или новых знакомств. Не ходила на вечеринки и квартирники. «Вписки», как сказал какой-то синеволосый студент. А в последнее время выглядела усталой, дёрганной и нездоровой. На тех, кто проявлял обеспокоенность, она лишь срывалась и требовала оставить её в покое.
        Один из ребят, явно имевший романтический интерес к сестре, вспомнил, как несколько раз её забирал на машине какой-то тип «со скользким взглядом». Так и сказал. Номер «помидорно-красная бэха» имела запоминающийся - Х999ХХ.
        Дальше - дело техники. Десять лет назад мне пришлось бы искать диск с базами данных на Горбушке у подозрительных лиц. Сейчас - в одном из мессенджеров за несколько тысяч я получил адрес регистрации Болеславского Павла Валентиновича 94-го года рождения.
        Вот в жилой комплекс, где прописался этот товарищ, проникнуть оказалось сложнее, чем в общагу. Вход на территорию осуществлялся через КПП - дом явно не простой. А забор в высоту составлял больше трёх метров без возможности на что-либо опереться или зацепиться.
        Обойдя ЖК по кругу, нашёл не сильно освещённую точку, и с разбегу перепрыгнул через кирпичную стену. Спасибо алхимии, которую в своё время на меня спустили с годовой бюджет Миальфана. В победе над Драэгаматом был кровно заинтересован весь Ниаттис.
        Пристроившись за одним из жильцов, попал в подъезд. Так я оказался на двадцать первом этаже перед внушительной входной дверью. Убедившись, что на лестничной площадке пусто, залепил жвачкой ближайшие дверные глазки и вонзил Лазарь в замочную скважину. Лезвие пробило сталь, не почувствовав преграды. Щель получилась не очень толстой, сразу и не заметишь. Убрав меч, толкнул дверь, открывая проход в квартиру Павла. Именно так звали молодого человека, с кем неоднократно видели Лесю.
        Жил владелец на широкую ногу и даже не скрывался. Остатки белого порошка я нашёл прямо на прикроватной тумбочке, рассыпанными на мелком зеркальце. В самой же тумбочке что-то вроде табакерки, блестящей, сука, набитой всё той же химией.
        На полу пустые бутылки с яркими этикетками. На кухне - грязные тарелки и ещё больше бутылок. Если бы не богатая обстановка, решил бы, что тару он собирает со всего района, чтобы сдать за мелочь.
        Я искал какие-то записи, когда в дверном замке провернулся ключ. Створку я просто прикрыл за собой. С перерезанными ригелями закрыть её не получилось бы при всём желании.
        - Какого хера?.. - голос с лестничной площадки растягивал гласные и не скрывал крайнее опьянение юнца.
        Широкими вальяжными шагами он ввалился в гостиную и заворочал во все стороны телом, будто у него отказала шея. Ступив из тёмной спальни, я подсёк его ногу и заломил руку, с силой ставя на колени.
        - Мразь, ты кто такой?! Ты хоть знаешь, кто мой отец?! Тебе конец!
        Поток словесной грязи лился из его рта неостановимо, как прорвавшаяся канализационная труба.
        Прикосновение покаяния.
        «Павел привык к хорошей жизни. Отец-депутат с детства внушил ему, что в мире есть лишь две категории людей: те, кто доит и те, кого доят. Если он хотел чего-то добиться, следовало следить, чтобы не оказаться во второй группе. Для этого полагалось заводить связи. Оказывать услуги. Узнавать ценную, часто грязную информацию. И самые полезные знакомства заводились именно в институте. Отец обещал пристроить Пашеньку в бизнес, а потом и на своё место. Нужно было лишь подождать.
        Леся ему даже не нравилась. Слишком худенькая, слишком замороченная. Он любил пофигуристее и поглупее. Просто Славик-дружок поспорил, что ему не удастся замутить с этой недотрогой. Только олух не учёл, что у Пашеньки имелся болт с резьбой на каждую хитрую гайку. Предложение подвезти, настойчивые уговоры и бутылка воды со снотворным. Это всё, что потребовалось, чтобы разложить тупую сучку на заднем сиденье. Не нужно было выкаблучиваться и отказываться по-хорошему!
        Несколько постыдных фотографий, с точки зрения девицы, конечно, и Паша смог вертеть ею по щелчку пальцев. Он же подсунул Лесе первую дозу, просто чтоб меньше возникала и морозилась. Сука подсела быстро и начала бесить, а тут ещё и люди Гюрзы наседать стали. Долг требовали. Почему бы не решить обе проблемы одним махом? Паша слыхал как-то краем уха, что они с девицами делали, но ему было плевать. Всегда будут те, кто доит и те, кого доят. Главное оказаться в нужной категории».
        Новообретённое знание пронеслось в голове вихрем, и я почувствовал, как глаза застилает алая пелена. Вкус крови во рту. Слишком сильно сжал зубы.
        - …Ноги оторву нахер, слышишь, утырок! Бу-шь выбитые зубы собирать сломанные руками!
        Павел оклемался слишком быстро для пережившего Прикосновение покаяния, может, из-за алкоголя или наркоты в организме.
        Я ощутил, как пальцы, до сих пор лежащие на его шее, судорожно напрягаются.
        Моя! Сестра! Девочка, которая приносила с улицы бездомных кошек. Нарисовала во втором классе нашу семью на ИЗО. В пятом испекла мне яблочный пирог, гадкий, как подошва сапога. Я съел его целиком и даже не поморщился. Боялась грозы. Любила танцевать под Рианну.
        Лиса контролирует эмоции… Но я не лиса!
        Напрягаются и, словно в масло, входят в плоть. Я зарычал, выплёскивая ненависть. Сжатое тело юнца закричало. Захрипело. Замолчало.
        С мокрым чавканьем, ощущая, как отрываются жилы, я вырвал кусок гортани вместе с трахеей этого ублюдка. Изучая залитые кровью руки, пожалел лишь о том, что не могу убить его второй раз.
        Гюрза, значит? Теперь я иду за тобой.
        Глава 4
        Вдох. Выпад. Выдох. Блок. Вдох. Подшаг. Выдох. Пируэт.
        Я перетекал из одного положения в другое, замирая в них на долю секунды. Защищался от невидимого противника и сам старался достать его мечом. В восточных единоборствах это называлось бы ката, но Ульфрик - мой наставник среди Арбитров именовал эти движения стойками.
        Принять вражеский укол на Бастион - мой щит. Отвести его в сторону. Крутануться на месте, вбивая Лазарь обратным хватом в призрачную спину. Подскочить, пропуская под собой широкий взмах. Коленом сломать челюсть и перебросить тело через себя. Добить быстрым выпадом в горло.
        Из-за скромных размеров комнаты приходилось двигаться на небольшом пятачке, который я освободил, сдвинув всю мебель к стенам. И тщательно следить за руками. По началу чуть не развалил книжный шкаф ударом меча.
        В мыслях царили равновесие и покой. Внутренний монолог отключён. Тренировка успокаивала, не давая переживать из-за сестры или горевать по родителям. «Если хочешь решить огромную задачу, кажущуюся невыполнимой, раздели её на блоки. А их на ещё меньшие блоки». Так учил меня Идакалис, и это работало. «Шаг за шагом двигайся вперёд, и ты не заметишь, как грозная вершина будет покорена».
        В Ниаттисе у меня было два наставника. Идакалис и Ульфрик. Человек и драконид.
        Первый научил меня в первую очередь мыслить, рассуждать и принимать решения, а потом уже магии. Слишком опасно было доверять её непроверенному человеку. Странники навещали Ниаттис и раньше, и никто не хотел повторения бойни, учинённой Гаспаром.
        Этот француз попал в Ревущие Земли за два века до меня и поначалу всё шло хорошо. Ему удалось остановить тогдашний катаклизм. А потом что-то сломалось в его голове, и бледнокожий жилистый мужчина, с усеянными веснушками лицом, как его изображали на сохранившихся полотнах, утопил половину Велонского королевства в крови.
        Странниками в Ниаттисе окрестили героев, призванных из других миров. Этот невероятно опасный и сложный ритуал там проводили всего несколько раз. Когда страшнейшие катастрофы рвали планету на части, когда слишком близко подступало непобедимое зло.
        Призыв не только перемещал тела и души, но и наделял их невероятными силами. Идакалис пытался объяснить мне, как это работает, но его речь пестрела такими фразами, как: «эфирные флуктуации», «прорыв межмировой мембраны» и «облучение ядра первородным светом». Не хватало только флогистона для полного комплекта викторианских домыслов.
        Поэтому я мало что понял из его речи, кроме одного, богиня Цигарис призвала меня и каким-то образом поделилась частичкой своей силы.
        Потенциал Странников оставалось лишь раскрыть в процессе обучения. Огранить алмаз, превращая его в бриллиант. Каждый из призванных у себя на родине был обычным человеком, простым смертным. Каждый из них оставил свой отпечаток в Ниаттисе, навсегда вписав своё имя в историю.
        Что касается второго моего ментора - Ульфрика, перед ним стояла более трудная задача. Превратить студента второго курса художественного ВУЗа в того, кто может сражаться и договариваться. Вести за собой людей и отдавать приказы. Планировать и выполнять. Разбирать споры, выносить приговор и приводить его в исполнение. Всё, что относилось к справедливому суду. Всё, что составляло саму суть Арбитров.
        Этот громила драконид, изгнанный своим народом и взявший нехарактерное чужое имя, казался тупым и неповоротливым только на первый взгляд. За немигающим глазами цвета шафрана скрывался острый и порой безжалостный интеллект. Задачки, которые он ставил мне во время обучения, могли бы завести в тупик и Соломона с его делом о похищенном ребёнке.
        Прошлому место в прошлом. Я больше не в Ниаттисе. Отскок. Присед. Выдох. Косой удар, разваливающий на части подставившегося врага. В дверь заколотили. Достаточно.
        Накинув футболку, я открыл дверь. За ней обнаружилась недовольная хозяйка.
        - Матвей, что за ужасный грохот? Вы пытаетесь пол проломить?! - старуха хмурилась и пыталась заглянуть мне через плечо.
        Из-за разницы в росте и комплекции ей это не удавалось, и Маргарита Викторовна наклонилась, чтобы бросить взгляд у меня под мышкой. Видимо, хотела убедиться, что в комнате отсутствуют девушки пониженной социальной ответственности и алкоголь - самое страшное, в чём она подозревала мужчин.
        - Не беспокойтесь, я зарядкой занимался. Я аккуратно.
        Вид моего вспотевшего лица и неиспорченной мебели её успокоили.
        - Это хорошо, что вы спортом увлекаетесь. Мой покойный муж бегал каждое утром. И на лыжах ходил, - зачем-то добавила она. - Пойдёмте лучше чай пить. У меня есть вафли.
        Скучает бедняга. Одиноко ей здесь. Сын совсем не навещал её, как я уже успел узнать из подробных рассказов о жизни.
        - В другой раз как-нибудь. Я уходить собрался уже.
        Информация, добытая в голове Павла, требовала действовать оперативно, но сперва мне нужно было подготовиться.
        Подумав, хозяйка доброжелательно кивнула, словно занесла договорённость в ежедневник, и уплыла дальше по коридору.
        После тренировки одно за другим я активировал заклинания. Те, что стали моим ежедневным ритуалом, не раз спасавшим мне жизнь.
        Следом перешёл к заключительной части ежедневного распорядка - ускорил течение маны внутри организма, ожидая пока высохнет постиранная одежда.
        Как повысить собственный магический потенциал? Здесь действовал принцип аналогичный обычным тренировкам. Физическая нагрузка создавала в мышцах микро-разрывы и микро-травмы, а в период восстановления начинался процесс их роста.
        Так и с магическим даром. Я нагружал энерго-каналы, а после ждал, пока они восстановятся и станут ещё крепче и шире. Это позволяло создавать заклинания быстрее, а их эффективности расти.
        Разжившись деньгами несколько дней назад, я решил первые бытовые вопросы. Поход в ближайший магазин связи принёс мне самый простой мобильник, а бойкий торговец у метро - симку, не требующую паспорта. С телефоном пришлось изрядно повозиться. Отвык я от электроники. Однако в итоге закачал карту города и несколько полезных приложений.
        Тогда же заказал себе одежду, поставив оплату наличными, и кое-что по бытовой мелочи, раскошелившись на срочную доставку. Курьер терпеливо ждал, пока я примерял вещи. Часть не сходилась на груди - не угадал с размером. Часть не села по росту.
        В итоге я приобрёл несколько сменных комплектов неброской одежды - джинсы, футболки, куртка, ботинки, которые выдержат пару ударов. Чутье подсказывало, что последнее качество мне точно пригодится. А главное, вещи пролезали под доспехи, благодаря их особым свойствам. Это я проверял отдельно, предварительно закрыв дверь на ключ.
        От ощущения льющейся отовсюду маны меня просто распирало. Это, как начать пить из стакана и внезапно осознать, что это огромная цистерна, из которой хлещет целый поток, грозя сбить с ног. Проходя сквозь каналы, энергия прогревала всё тело, и скоро от меня повалил лёгкий пар.
        Вчерашний суд на крысёнышем Павлом наглядно продемонстрировал, насколько сильнее стал мой дар на Земле. В Ниаттисе Прикосновение покаяния открывало мне отдельные воспоминания цели, обычно, вызывающие у неё наибольший стыд. Однако этого ублюдка совесть не мучила, да и увидел я гораздо больше, чем должен был. Почти всю его жизнь в перемотке.
        Знание, даруемое Покаянием, можно сравнить с просмотром фильма с высокой частотой кадров. Если сосредоточиться, можно акцентировать внимание на тех или иных сценах, но всё за раз охватить невозможно. Оно лишь оседает масляной плёнкой где-то на глубине души, постепенно усваиваясь.
        Через несколько минут я активировал Взять след, чтобы убедиться, что вокруг нет подбирающихся врагов. Ульфрик учил меня всегда держаться настороже.
        Невидимая волна энергии разошлась от меня широкой сферой, охватывая весь дом и метров пятьдесят вокруг него. Я даже зубы сцепил от хлынувшей в голову информации.
        Маргарита Викторовна. Кошка. Соседи по бокам. Снизу и сверху. Через одну квартиру наискосок подросток курит травку в окно, пока его мать готовит на кухне. Пара такс на лежанке. На последнем этаже парочка жадно занимается сексом. В соседнем подъезде, несмотря на ранний вечер, входит в финальную фазу попойка - на ногах остались лишь двое. Три этажа вправо и один вверх… муж бьёт жену, пока их дочь прячется под кроватью.
        Я почувствовал её страх. Это уже не результат Следа. Это силы Арбитра. Страх, ставший обыденностью. Это происходило далеко не в первый раз. Я не мог пройти мимо. И не хотел.
        Как был в футболке и трениках, выбежал из квартиры, крикнув, что куплю хлеба. Удерживая в голове картинку, нашёл нужный подъезд. Замок был давно сломан. Даже не пришлось использовать силу.
        Взлетев по лестнице, с силой забарабанил в дверь. Я видел сквозь стену, как он хлёсткой пощёчиной отправил жену на пол и замер с занесённой рукой. Надеялся, что я уйду. Я стукнул ещё два раза, убавляя лимиты. Створка дёрнулась, словно собиралась слететь с петель.
        Заволновался. Думает, полицию вызвали? Дешёвая китайская дверь распахнулась и мне предстал сам домашний тиран. Пивное пузо. Редкие волосы. Пожелтевшие зубы. И заискивающий взгляд.
        Это было самое поганое. Свою силу он проявлял только с теми, кто не мог дать ему сдачи. Увидев же меня, его изначально наглый и агрессивный взор очень резко поменялся. Так какой-нибудь клоун на детском празднике веселит детей тем, что на мгновение проводит ладошкой перед лицом, превращая улыбку в надутые щеки, а их - в грустную мину.
        Толкнув мужика, я вошёл внутрь, закрывая за собой дверь.
        - Что вы себе позволяете?! - его голос сорвался, пустив петуха.
        Не отвечая, я взял его за холку, как котёнка и поволок на кухню.
        - Гоша, кто там? - голос жены звучал взволнованно.
        Переживает за эту мразь.
        Я не собирался бить его. Насилие - ключ к решению далеко не каждой проблемы. К некоторым, но не всем. Ульфрик как-то поставил передо мной одну из первых задач:
        - Крестьянин убил охранника барона. Пытался достать самого хозяина, но не смог прорваться. Что с ним делать? В темницу? На рудники? Казнить?
        - На рудники, - ответил я. - Так он хотя бы искупит часть вины своим трудом.
        - Барон забрал у крестьян этой деревни большую часть зерна. Повысил налоги. Они голодали. Убийца потерял двоих детей, хотя работал усердно весь год. Отпустить? Помиловать? Дать снисхождение?
        - Ну тогда помиловать. Он действовал в состоянии аффекта. Вряд ли получил бы справедливость по закону.
        - С барона зерно требовал король. Армия нуждалась в фураже на грядущую войну. Соседний граф совершал набеги на земли барона. Убивал крестьян, угонял скот. Барон пытался откупиться и спасти своих подданных. Он уже заложил ростовщикам всё своё богатство.
        - На рудники на меньший срок, чем положено? - предположил я.
        - Барон был глуп и неумел. Он плохо руководил своим хозяйством. Проигрывал в карты большие суммы. Не следил за своим управляющим, который воровал из казны. Распустил большую часть стражи, которая должна была защищать его земли.
        - Да ты издеваешься что ли?! - тогда не выдержал я. - Ты постоянно приводишь новые и новые факты! Как здесь вообще можно вынести какое-то решение? Тем более справедливое?! - заорал я.
        - Именно. Это первый и главный урок, адепт. У каждого есть причины, чтобы совершать то, что он считает наиболее правильным. У каждого свои мотивы и разумное объяснение. Каждый - герой своей собственной истории. Однако, зло всё равно творится. Из благих побуждений или нет. Оно творится. Твоя задача уменьшить зло. Наказать, воспитать, не допустить повторения - это благие цели, достойные Арбитра, но прежде всего - уменьшить количество зла в этом мире.
        Полутораметровый тиран вяло отбивался, пока я не посадил его на раздолбанный стул. Прикосновение покаяния. Моя рука, лежащая на загривке мужчины, засветилась мягким белоснежным пламенем, и я узнал всё.
        «Григорий работает в офисе. Отчёты. Планы. Поставки. Закупки. Склады. В браке 12 лет. Очень хотел ребёнка. Денег на жизнь не хватает. Иногда пьёт. Жена работать не хочет. Его унижает - на тему денег, мужского здоровья, отсутствия перспектив, тесной квартиры. Он срывается и колотит её. Она знает, где уязвимое место в душе мужа и втыкает слова именно туда. Знает, что причиняет душевную боль и всё равно не может сдержать себя. Он любит её, но бьёт. Она любит его, но ранит словесно. Для хлопка нужны две ладони…»
        Оправдывает ли это его? Нет. Оправдывает ли это её? Нет. Разлаженная неблагополучная семья, каких много. Оба, что характерно, до сих пор вместе из-за дочери. Два попавших в капкан зверя, которые вместо того, чтобы помочь, грызут друг друга. Если не изменить ситуацию, так и умрут вместе в ловушке. Как там?
        «Если не достигну, главное, чтобы никто не достиг
        В итоге свои сокровища заполучив,
        Сидя на сундуке, умрём, проглотив ключи».
        - Ангелина, можете пройти на кухню? - я постарался сказать это мягко и дружелюбно.
        - А вы, собственно, кто? - с прищуром спросила женщина с крысиной мордочкой, закутанная в халат.
        Она выступила из комнаты несмело. Бочком. Левый глаз уже начал заплывать синим.
        - Семейный психолог. Меня Григорий попросил помочь вам разобраться в конфликте. Положите руку на мужа.
        - Гоша, это что какая-то секта?! - взвизгнула она. - Ты кого привёл?! Чем тебя накачали?!
        Ошалевший муж, после Покаяния с трудом понимал, где находится.
        Я просто протянул ей ладонь и мягко улыбнулся.
        - Вы хотите помочь мужу? Хотите помочь себе? Хотите, чтобы Ира больше не пряталась под кроватью?
        Не знаю, что из этого подействовало, но дама всхлипнула и кивнула, сделала шаг навстречу. Положила руку на лицо мужа медленно и нежно. Я коснулся её, и мы образовали треугольник. Снова Прикосновение покаяния, но теперь вовне. Пусть они увидят то, что увидел я.
        «Григорий терпит лицемерных коллег и злобного начальника. Хочет на новый год купить сапоги жене, о которых она так мечтает. Он видел картинку, сохранённую у неё на рабочем столе. Хочет накопить и записать дочь на курсы английского. В школе-то какой уровень? Пусть у неё жизнь будет лучше, чем у него. Ненавидит себя, когда не может сдержаться и поднимает руку на жену. Пьёт, чтобы заглушить вину и забыть звук, с которым его ладонь касается её лица. Чтобы забыть тот испуганный взгляд дочери.
        Ангелина хочет помочь мужу. Найти хоть какую-то работу, но поясница хронически болит. Почти каждый день ломит, словно прут вкручивают. Денег лишних на лекарства и врачей нет. Она это знает. Зачем волновать его лишний раз? На работе и так задёргали совсем. Хочет приготовить мужу на день рождения любимое блюдо - рыбу. Слишком редко они могут себе его позволить. И дочке бы пальто новое. Пытается накопить, иногда сидя с детьми соседки. Ненавидит себя, когда злые слова рвутся изо рта. Ничего не может с собой поделать. Когда боль накрывает, себя не осознает».
        Ненавидит. Ненавидит. Ненавидит.
        Они увидели друг друга, словно впервые. Такими, какие они есть на самом деле. Со всеми изъянами и достоинствами. Со всеми мотивами, страхами и желаниями. Говорят, генаси, такие как крошка Риши - одна из моих покойных спутников в Ниаттиисе - всю жизнь именно так чувствуют своих сородичей. Знают их, как самих себя.
        Я соединил на миг разум двух человек и, надеюсь, этого хватит. Ах да, осталось ещё кое-что. Пока Ангелина, пошатываясь, пыталась осознать, всё, что узнала, я коснулся её поясницы, проговаривая слова Исцеления.
        Мои возможности на Земле увеличились многократно. Быть может, даже Седонию смог бы откачать, но я прогнал эту мысль прочь. Не время. Золотистая вспышка, и заклинание зарылось вглубь её тела. У женщины даже поза изменилась. Перестала крениться на один бок.
        Пока одуревшие супруги смотрели друг на друга, я ретировался из их квартиры.
        Надеюсь, я уменьшил количество зла.
        Глава 5
        Я спал и видел своих мёртвых друзей.
        Воспоминания, подобно нестерпимой мигрени, пульсировали болью в моей голове.
        Седония, смотрящая на меня сквозь опущенные ресницы. Её журчащий голос, нежность и тепло. Её голова, лежащая на моём плече. Жар её податливых губ. Её тело, гниющее у меня на глазах.
        Аларик хлопает себя по ляжкам, глядя, как я впервые держу в руках лук и безуспешно пытаюсь поразить мишень. Мой первый соперник и первый друг. Он же, лежащий на каменном полу почерневшим спёкшимся костяком.
        Кадм?р, этот русоволосый дворф, смеющийся и хлопающий меня по спине, стуча о стол большой кружкой эля. Он исчезает за поворотом извилистой тропы, чтобы прикрыть наш отход, когда отряд попал в засаду в хребтах возле Алмазной Кручи. Больше я его не видел.
        Идакалис, седой маг, ставший моим первым учителем, раскуривает трубку. Морщины вокруг его улыбающихся глаз образовывают сетку. Он телепортировал наш отряд прочь, когда Владыка напал на Парящий город Миальф?н. Его обломки усеяли равнину на много километров вокруг. Победа над стариком далась Драэгамату большой ценой.
        Р?ши, невысокая ген?си, переливающаяся бирюзовым цветом, как морской прибой. Она всегда упрямо верила в человеческую доброту. Её оптимизм и упорство придавали мне сил, когда тяготы бесконечных странствий и сражений становились невыносимыми.
        За три дня до атаки на твердыню Владыки демонов её похитили прямо из лагеря нашей армии. Драэгамат знал, что грядёт час решающей битвы и хотел выведать наши планы. Вот только крошка Риши так ничего ему и не рассказала. Владыка распял её на наших глазах на стенах своей крепости. Посчитал, что это сломит наш боевой дух.
        Он ошибался.
        Почему они мертвы, а я всё ещё жив? Почему я, кто должен был защищать их и вести за собой, уцелел, а лучшие представители Ниаттиса давно лежат в земле?!
        Я задал этот вопрос Цигарис во время нашей последней беседы, и она отделалась утешительной банальностью. «Они обрели покой». Меня тогда накрыла алая пелена и я почувствовал, как дрожит в моей руке Лазарь, сжатый до хруста. Он реагировал на мои эмоции и подпитывался ими. Мечу было плевать кого убивать - Владыку демонов или богиню.
        Рывком пробудившись ото сна, я материализовал в руке клинок. Оглядевшись, отпустил его.
        Да, ему было плевать, кого убивать. Мне - нет. И сегодня меня ждала работа.

* * *
        Когда-то…
        Когда-то здесь собирали машины, а, может быть, станки или сельхозтехнику. Когда-то тут кипела жизнь, и сотни людей добывали себе пропитание, созидая что-то полезное. Сейчас завод выглядел скелетом огромного кита, что выбросился на берег. Его мясо давно сошло с массивных рёбер, обнажая внутренности бетонных коридоров. Выбитые окна слепо щурились на редких прохожих.
        От метро мне пришлось идти больше двадцати минут, прежде чем впереди показалось шестиэтажное длинное здание. Во время поездки мне всё время казалось, что полицейские в метро с подозрением смотрят на меня. Словно уже каким-то образом связали со смертью гадёныша Павла.
        Одна проверка документов, и я мог встрять по-крупному. А ещё я осознал, что сильно сглупил. Я, конечно, постарался прибрать за собой и свести к минимуму возможное количество улик. Однако не сомневался, что умелый криминалист многое сможет узнать в этой квартире. Если даже отпечатки не снимут с поверхностей, камеры в подъезде меня точно засекли. Отвык я от технического прогресса, ничего не скажешь. Mea culpa.
        И всё же я не жалел о своём выборе.
        В Ниаттисе приходилось остерегаться ловушек и дозорных. Ну ещё иногда магии. До инфракрасных камер они как-то не доросли. Да и никогда не имел я ничего общего со скрытными проникновениями, маскировкой и профессией работника плаща и кинжала. Это всегда было сильной стороной Аларика. Он умел пробираться в укреплённую крепость невидимой и неслышимой тенью, чтобы наутро принести сведения о маршрутах и численности патрулей, осадных орудиях и наличии магов.
        И всё же, будь у меня возможность отмотать всё назад, я поступил бы точно так же. Я много чего увидел в голове этого ублюдка. И, объективно говоря, там имелись вещи и похуже того, как он поступил с Лесей.
        На этот объект мертвец приезжал восемь дней назад. Не хотел светить квартиру перед людьми Гюрзы. Передал им мою сестру и, не оглядываясь, укатил на вечеринку в клубе. Дальше первых двух помещений он не входил, поэтому его воспоминания мало что могли мне дать в части планировки. Будь у меня больше времени, я наметил бы иную стратегию. Постарался найти чертежи здания. Хотя бы старые. Но каждая потерянная минута повышала вероятность того, что Лесю перевезут в другую точку.
        Оставалось действовать быстро и шумно. Как я и привык. Взять след высветил двоих человек на проходной. Мне нужно было переодеться для того, что ожидало меня на заводе, но делать это на улице не хотелось. Нет-нет да и в стороне проезжали машины. Осенью темнело рано, и это играло мне на руку.
        Толкнув дверь, я ввалился на КПП. Здесь навели минимальный порядок, полноценным ремонтом и не пахло. Добавили турникет и немного мебели. Похоже, ребята сидели на заводе на птичьих правах и готовы были рвать когти, как только запахнет жареным. Один из двух охранников - русский - рубился на ноутбуке в какую-то игру. Второй - щуплый, смуглый и чернобровый - не отлипал от телефона. Оба прятали пистолеты под топорщащейся тканью ветровок.
        На шум среагировал кавказец и вяло поднялся.
        - Частная территория, уважаемый. Проваливай по-хорошему, да? - с лёгким акцентом сказал он.
        - Что вы знаете о пропавших девушках?
        Меня мало интересовал ответ, хотелось лишь понять, насколько они замазались общим делом.
        Первый даже подскочил со стула. Рука нырнула рыбкой за штанину, да только пистолет зацепился за резинку трусов и не желал доставаться. Смуглый ощерился и вполне профессионально, а главное резко, встал на позицию для стрельбы - расставил ноги и обеими руками сжал рукоять Макарова.
        Только я начал смещаться, ещё когда их глаза ответили всё, что мне нужно было знать. Рывок. Перескочил палку турникета, отклонив руку с вытянутым пистолетом в сторону, и через бедро швырнул мелкого в игромана.
        Того аж смело. Шестидесятикилограммовое тело с грохотом вбило светлого в стол, сбрасывая компьютер и ломая столешницу. Подскок, удар. Чёрт, всё-таки не рассчитал. Слишком кипела во мне злость. Эмоции многократно усиливали мощь. Кулак вместо того, чтобы лишь вырубить, в кашу смял черепную коробку второго. Первый же, ещё оглушённый, шокировано озирался, силясь понять, почему его напарник светит розоватой массой из виска и лобной кости.
        Прикосновение покаяния.
        «Петру двадцать семь. Детдом. Трудное детство и ещё более трудная юность. Органы опеки обманули с квартирой. Переписали на какого-то чинушу. Воровство. Разбой. Первое тяжкое телесное - порезал ножом в драке незнакомого парня. Первое убийство - нужно было показать себя главарю. По знакомству попал в банду Гюрзы. Тот обычно не брал русских, но порекомендовал Рашид, с которым вместе росли.
        Девушек через КПП проводят часто: один-два раза в неделю. Обещают съёмки в кино, работу танцовщицей в Дубае, хостес в ресторане. Большинство из них приехали покорять Москву. У них нет родственников в столице, никто их здесь не хватится. Есть и исключения. Петру, например, нравится Карина, которая поссорилась с родителями и пошла бродить по городу. Её схватили на обратном пути. Обещание защитить её от дальнейших побоев помогло получить желаемое. Он собирается зайти к ней попозже ещё раз. Главное духи захватить, самые дешёвые, а то в комнатушке так воняет, что в прошлый раз еле встал».
        Я вынырнул из чужих воспоминаний. И вот эта человеческая накипь совершает подобное, потому что… привыкла? Нужны деньги? Не различает границ зла?
        Я видел в Ревущих Землях, как сельский староста закрывал собой детей во время орочьего набега. Видел лекаря во время Дессонской резни, который отказался отступать и до последнего проводил операцию, пока саранча из демонов не смяла правый фланг. Золотаря, который вывел пять семей через Краан’Дорейскую канализацию, когда рушились прекрасные Кристальные Башни столицы.
        Это были простые люди. Не солдаты. Не бойцы. Не герои в привычном понимании, однако каждый из них понимал одну простую истину - мы это всё, что у нас есть. Если человек не будет помогать человеку, нам не выстоять.
        Неужели без внешнего врага мы обречены?
        Нога опустилась на шею бандита, вбивая кадык и ломая позвоночник. Теперь я знаю план здания. Пора браться за дело.

* * *
        Этот комплект доспехов для меня выковал отец Кадмира в благодарность за спасение сына. В логове Шоггота мы нашли адамантовую жилу и больше недели тот не отходил от кузни. Справедливость Титанов. Так он назвал эти доспехи и вложил в них всю свою душу. Все секреты предков, все хитрости и ремесленные тайны.
        Говорят, такого не происходило с тех пор, как дворфы создали Лазаря для его прежнего владельца. Подземный народ не творил для людей и точка. У этого правила нашлось аж два исключения.
        Поножи, как всегда, легко сели поверх штанов. В классических доспехах они состояли аж из трёх секций - набедренники, наколенники, наголенники. Однако адамант отличался куда большей гибкостью, лёгкостью и удобством. Сабатоны на секунду поплыли, подстраиваясь под ботинки и охватывая их, а потом стали одним целым с поножами.
        Латная юбка прикрыла пах. Кираса влезла прямо поверх куртки. Ребра жёсткости выступали далеко вперёд, придавая ей выпуклый контур, и вверх, защищая шею и подбородок. Броня для рук, по одному элементу вместо четырёх - наплечников, налокотников, наручей и перчаток.
        Все части брони занимали положенное им место, при контакте с соседними элементами превращаясь в монолит. Если бы этот доспех ковали люди, он имел бы дюжины кожаных ремней, которые требовалось затянуть, а значит без помощи - в одиночку, нацепить броню не вышло бы.
        И, наконец, как финальный аккорд, глухой шлем, лишённый забрала и прорезей[1]. Воздух поступал в доспех сквозь почти незаметные отверстия в местах сгибов суставов - на локтях и под коленями.
        Я не знаю, как отец Кадмира этого добился, но изнутри у шлема, будто отсутствовала передняя стенка. Стучишь ладонью по лицу, а пальцы натыкаются на невидимую, но вполне осязаемую преграду.
        И вся эта непробиваемая броня, если у врага нет в руках клинка из адаманта, весила чуть больше пяти килограммов.
        Закинув меч на плечо, я направился к главному зданию. Шесть этажей. Где-то сто двадцать на семьдесят метров. Из них банда Гюрзы занимала только два с половиной. Остальные полностью заброшены. Удивительно, но они не хотели соваться на самые верхние ярусы. Боялись, что не выдержат перекрытия и рушащийся пол.
        На первом этаже расположилось около дюжины человек. Убитый не знал точнее. Новички периодически появлялись и исчезали. Здесь дежурили, убивали время и развлекались, но в основном просто следили, что никто не вошёл и не вышел. Для этого они наглухо замуровали остальные два входа и завалили грудой мусора, что стащили со всего здания. Это пойдёт мне только на пользу - у них не получится сбежать, когда начнётся драка. Как же они собирались эвакуироваться, если нагрянет полиция?
        На втором - в небольших комнатках, наскоро возведённых и запираемых снаружи, жили девушки. Жили временно. Завод служил перевалочной базой для отправки жертв дальше по назначению. Куда конкретно, мертвец не ведал. Здесь их подсаживали на наркотики, били, запугивали, насиловали и промывали мозги. За полторы-две недели эти твари умудрялись низвести в прошлом разумного человека до животного состояния, послушного и готового на всё ради очередного кайфа.
        И, наконец, на небольшом куске третьего этажа, иногда появлялся Гюрза с охраной - он приезжал нечасто, но сегодня почтил их своим присутствием. По воспоминаниям парня, он действительно боялся главаря. Тот хвалился, что воевал в 99-ом. Любил рассказывать байки о схваченных и запытанных солдатах. С удовольствием перечислял, как резал и сжигал. Мне будет, о чем с ним поговорить. Жалкой фантазии садиста далеко до истинного зла, что я встретил в Ревущих Землях.
        Последний шаг. Я позволил эмоциям взять верх в квартире Павла. Сейчас всё будет иначе. Мои деяния послужат закону. Справедливости, а не мести. Я приносил порядок в Ниаттис. Я принесу его и на свою родину. Зло будет остановлено.
        Я, Арбитр планеты Земля, по праву, данному мне моим рангом, приговариваю вас всех к смерти с запретом на перерождение за многочисленные акты убийств, похищений, изнасилований, пыток и работорговли. Приговор привести в исполнение незамедлительно.
        Привычные до боли слова сложились легко.
        Пора.
        [1] Художник - Fad Liu.
        Глава 6
        Время замедляет свой ход.
        За четыре шага до двери разбегаюсь и коленом вперёд влетаю в двойные створки, посылая обломки внутрь коридора. Трухлявая пыль облаком зависает в проходе. Лезвие Лазаря срезает голову, с удивлённо распахнутым ртом. Труп сползает по стене, заливая стену яркой артериальной кровью. Напарник убитого перехватывает АКСУ[1], но клинок восьмёркой чертит магазин, ствольную коробку, руку через локоть и висок твари. По полу гремят высыпавшиеся из магазина патроны. Стены и потолок окрашивает алым.
        Голоса дальше по коридору звучат хлёстко и возбуждённо.
        Просторное помещение набито смуглокожими людьми. Несколько играют в бильярд. Другие едят что-то с одноразовой посуды. Сигаретный дым и ругань заполняет воздух. Вооружены в основном пистолетами, но есть и обрез, и два АКСа.
        Рывок. Широкий взмах, и ближайший из них валится назад, разрезанный пополам на уровне лёгких. Отделённые руки, как батоны докторской колбасы, с влажным звуком плюхаются на грязный пол.
        Этаж взрывается криками и матом. В мою сторону летят пули. Бессильно стучат дождём искр, освещая полутёмное помещение. Какой-то бородач от бедра стреляет длинной очередью, не жалея патронов. Прыжок и Лазарь вертикальным ударом разваливает его на две части. Уворот от удара длинным ножом. Просто рефлексы.
        «Относись к каждому вражескому удару, как к смертельному и проживёшь достаточно долго, чтобы он не стал таковым». Ульфрик, естественно.
        Вытянутая рука ломается в запястье, а сам горе-воин с силой вбивается в пол. Позвонки трескаются, но я добавляю росчерк клинка сверху. Бить нужно наверняка. Смещаюсь вправо. Меч влетает в массивную бетонную колонну и выходит из чьей-то груди. Прячущийся бандит напрасно пытается скрыться от Взятого следа. Я вижу их всех.
        Выпад. Принимаю стальную биту на призванный Бастион, и тут же острая кромка щита вгрызается в лицо, кроша зубы и нос. Одновременно с этим идёт короткий укол в живот, подшаг вправо и Лазарь находит его шею. Голова футбольным мячом стучит по полу.
        Оставшиеся кричат что-то неразборчивое.
        Одна из тварей оказывается слишком близко, и я подставляю его под очередь автомата. Беднягу пробивает больше десятка пуль. Пинком отбрасываю его и рвусь к стрелку. Латная рукавица находит сердце автоматчика, пронзая тело насквозь. Погорячился.
        Пока я вытаскиваю кисть, последние два несутся к двери, позабыв обо всём на свете. Мысленной командой придаю щиту форму диска и с криком метаю его в спину ближайшего беглецу.
        Адамант вонзается в тело, ломая позвоночник, и сшибает его с ног. Несусь, втаптывая кафельную плитку в землю. Дёргаю последнего на себя за шкирку, опрокидывая на спину. Он бестолково валится и охает от удара о пол. Латный сапог сминает его рёбра и через секунду внутренние органы в кашу.
        Всё.
        Время выравнивается.
        Прислушался к себе. Пульс 85. Почти норма. Если бы не пропустил тех двух к выходу, сработал бы идеально. Однако особой гордости за собой я не ощущал. Я не развлекаться сюда пришёл.
        Второй этаж я пробежал не останавливаясь. Лишь походя воткнул Лазарь прямо сквозь дверь в единственную фигуру, замершую с оружием в руках. Заклинание доживало свои последние секунды, и я ощущал вокруг себя дюжины запертых женщин, девушек, девочек. Они живо отреагировали на шум и выстрелы. Кто-то вскочил и звал на помощь. Кто-то спрятался за мебелью.
        За тридцать секунд проскочив второй этаж, я взлетел на третий. Большая комната, отгороженная от лестницы запирающейся дверью. Её я выбил плечом, не замедляясь. Обстановка с претензией на роскошь, если под этим словом понимать дикий китч. Какие-то восточные ковры, натурально медвежья шкура, кресла из разных комплектов мебели и стилей, стол, заваленный бутылками и бумагами вперемешку, «бохатые» торшеры и достойная хана кровать.
        Меня встретили кинжальным огнём с двух сторон. Я только охватил антураж взглядом, когда бойцы, спрятавшиеся за столами по бокам от меня, в упор выпустили весь магазин из калашей. К их чести, стреляли не в сторону друг друга, а под небольшим углом. Броня выдержала. Запреградные травмы от этого калибра мне тоже не грозили. Лишь слегка сбился с шага. Одному из них повезло меньше. Рикошет, и покрытый густой щетиной товарищ удивлённо схватился за пробитое горло.
        Я собирался допросить второго, когда он снова удивил меня. Дёрнув чеку из неожиданно появившейся в руке гранаты, прыгнул ко мне, обнимая, словно давно не виданного родственника. Глухо рвануло. Волной меня отбросил в стену, с силой впечатав в бетон. Импульс от гранаты дай боже.
        Застонало всё тело, пусть и прикрытое адамантовой бронёй. На губах выступила кровь. Кости затрещали, но выдержали. Телу, укреплённому эликсирами и зельями, доводилось терпеть и не такое. Вот, когда меня похоронило под толстыми каменными плитами в ловушке, устроенной архимагом Драэгамата, было действительно страшно, и висел я на волоске.
        Время утекало, а я лишился «языка». Не ожидал от него самопожертвования, никак не ожидал. Это демоны Ниаттиса имели фанатичную преданность своему предводителю. Откуда она у рядового бандита?
        Минута ушла, чтобы сконцентрироваться и повторно произнести слова заклинания. Взять след подсветил дюжины отпечатков ног. Один из следов вёл прямо к массивному сейфу, проходя сквозь него.
        Отшвырнув в сторону стальной гроб, пробил замаскированную дверь. Все же у Гюрзы имелся запасной план на случай штурма. Он не собирался запирать себя на заводе. Коридор вёл к лестнице, но время не ждало. Взрезав крест-накрест бетонный пол, пробил перекрытие, падая ниже. Метра три-четыре между этажами. Ещё раз. Ноги пружинили, гася удар.
        Троица, шумно несущаяся прочь от меня по коридору, сразу привлекла моё внимание. Один из них на ходу начал стрелять, не попадая даже близко. Максимальное ускорение. В пять секунд догнав первого, я рассёк его бок, выпуская требуху наружу. Тот заголосил, заваливаясь в сторону. Последний охранник швырнул ещё одну гранату себе за спину, толкая босса в ближайший проход.
        Теперь я был готов. Упёршись ногами, пригнулся к земле, призывая щит. Бастион встал на пути взрывной волны, как волнорез, разделяя её на две части. Меня тряхнуло, но не опрокинуло.
        Двойка снова попыталась оторваться. Сфокусировавшись на целях, метрах в сорока от себя, я нёсся в соседнем коридоре, наблюдая, как распрямляются их плечи. Посчитали, что я потерял их.
        Лазарь пробил широкий проход, а бронированное плечо довершило дело. Я вылетел на пути беглецов, забивая воздух серой пылью. Колено в грудь, вызывающее коллапс лёгкого у охранника. Его рука прижалась к испачканной куртке, а рот попытался ухватить глоток воздуха.
        Гюрза, используя мгновение по максимуму, прыгнул ко мне, метя узким изгибающимся ножом в сочленение шлема и брони. Вот только горло моё прикрывал всё тот же шлем, сросшийся с бронёй. Обознался, бывает. Клинок лишь проскользил по адаманту, вызывая неприятный пронзительный звук.
        Я перехватил оружие латной рукавицей, ломая пальцы, как грифель карандаша. Невысокий поджарый мужчина глухо застонал, но попытки убить меня не прекратил. Стечкин, спрятанный за пазухой, он выхватил действительно быстро. Чёртов ковбой. Два выстрела слились в один. Ствол, вплотную приставленный к шее, выплюнул огонь со свинцом. Будет синяк.
        - Хватит! - рявкнул я
        Одно запястье. Второе. Лишь, когда смялись кости второй руки, его похоже проняло.
        - Кто ты такой, сын шакала и шлюхи?! - голос Гюрзы звучал надсадно.
        В его возрасте такие стрессы совсем не полезны.
        Прикосновение покаяния.
        «Семья Ибрагима Рашидова никогда не знала ничего кроме войны. Воевал его дед. Воевал его отец. Когда пришёл черёд мальчика, он продолжил семейное ремесло. В какой-то момент осознал, что его товарищи умирают не за свободу, как говорили старейшины, а за интересы чужих стран и чужих элит. Он ушёл в свободное плавание. Многие готовы были платить за тренированного бойца с талантом к управлению.
        С Ахмедом - Ахмедулиным Русланом Ринатовичем в мирной жизни - он познакомился почти случайно. Продавал кое-какой ценный груз не самого легального характера. И вскоре его захедхантили, или, как выразился сам Ахмед, - внесли в список высококвалифицированных кадров.
        Бизнес Ахмеда напоминал айсберг - малая часть, открытая взору всех и каждого, прятала под собой гигантский кусок кровавого льда, скрытый в пучине. Бизнесмен, меценат и любитель искусства, ошивающийся в околополитических кругах. А ещё вор в законе, главарь второй крупнейшей ОПГ Москвы, поставщик синтетических наркотиков и посредник в секс-торговле. Его клиентами являлись многие влиятельные люди, но Ибрагим не знал конкретных имён. Лишь тот факт, что контейнеры с измождёнными девушками, а иногда и детьми, уходили в соседние страны, не испытывая проблем на таможне».
        Из воспоминаний Гюрзы я вынырнул, почерпнув верхнеуровневую структуру этой организации. Под Ахмедом находилось три «лейтенанта», три «старших менеджера» - сам Гюрза-Ибрагим, отвечающий за секс-траффик, Владимир Крестовский - Крест, контролирующий поставки наркотиков и Александр Горевой - Горелый, курирующий рэкет и рейдерский захват.
        С завода за последнюю неделю ушло две поставки: четыре дня назад - в бордель на другом конце Москвы и вчера - на склад близ одного частного аэропорта. Следующий живой груз отправлялся через два дня в Узбекистан. Там нашёлся ценитель податливой женской красоты, сделавший заказ сразу на десяток «голов».
        Последняя мысль словно плеснула желчи в рот. Горький вкус поднял волну ненависти и ярости. Для Гюрзы жертвы не являлись людьми. Просто крупный рогатый скот, который нужно приучать к послушанию. Который считают головами. Который иногда нужно наказывать, чтобы другие не зарывались.
        Ладонь толкнула Ибрагима назад, минуя мозговые сигналы. Он попятился, не понимая, что происходит. Послеэффект Прикосновения до сих пор заставлял его ошарашенно трясти головой.
        - Отпустить решил, мразь? Поздно назад сдавать. Тебе конец так и так. Из-под земли найдём и всю семью вырежем, - одурманено протянул Гюрза.
        Кисть, сжимавшая Лазаря, метнулась атакующей коброй. Чувствуя, как дрожат мускулы от гиперусилий, я наносил удары снова и снова. За две секунды успел сделать тринадцать режущих взмахов. Ибрагим, обратившийся каменной статуей, застыл с раскрытом ртом. С рычанием я пнул эту тварь, что хуже любого демона, сабатоном в грудь, заставляя его тело взорваться кровавой взвесью и ошмётками мяса. Гюрзу разметало на куски столько мелкие, что понадобился бы чемпион по пазлам, чтобы собрать его обратно в подобие человека.
        Коридор позади бандита окрасило широкой волной алого. Запах бойни витал в здании, въевшись в стены, которые уже не забудут эту резню.
        Даже после этой разрядки меня всё равно потряхивало от злобы и ощущения, что мне нужны дополнительные руки, если я хочу остановить эту раковую опухоль на корню.
        «Если хочешь решить огромную задачу, кажущуюся невыполнимой, раздели её на блоки. А их на ещё меньшие блоки».
        Да, учитель. Я помню.
        Первым делом сестра! Леси в воспоминаниях Ибрагима не нашлось. Он давно перестал запоминать женские лица, поэтому мне предстояло обыскать комнаты, и, возможно, две другие локации. Учитывая скорый дедлайн - улетающий самолёт, фитиль под бомбой уже дымился вовсю.
        [1] АКСУ (АКС-74У) - Автомат Калашникова Складной Укороченный.
        Глава 7
        Прежде, чем выпустить девушек, я прошёлся по этажам, стаскивая в кучу оружие и боеприпасы. На третьем этаже отыскал два цинка с патронами: один калибра 5.45мм, второй - 9мм. Срезав дверь сейфа, обнаружил толстые пачки денег. Считать было некогда, поэтому просто отправил в Карман к боеприпасам. Туда же - кипу документов и какую-то визитку с номером. В последнюю очередь - лакированный деревянный кейс с каким-то навороченным пистолетом. В оббитом бархатом углублении лежал сам пистолет, глушитель и две какие-то приблуды. Позже разберусь.
        Из оружия людей Ибрагима подобрал себе две вещицы вместе с запасными магазинами - Стечкина и АКСУ, который выглядел чуть более ухоженным, чем остальные экземпляры.
        Ульфрик надёжно вдолбил мне в голову необходимость подготовки, присмотра за мелочами и накапливании ресурсов для непредвиденных ситуаций. Притча про «Гвоздь и подкову» в исполнении его мерного глухого голоса крепко въелась мне в память.
        «Не было гвоздя -
        Подкова
        Пропала.
        Не было подковы -
        Лошадь
        Захромала.
        Лошадь захромала -
        Командир
        Убит.
        Конница разбита -
        Армия
        Бежит.
        Враг вступает в город,
        Пленных не щадя,
        Оттого, что в кузнице
        Не было гвоздя».
        Хоть внутренне мне хотелось бежать и судорожно метаться, я усилием сдерживал себя. «Поспешай медленно», - очередной завет Идакалиса. Не было совпадением, что оба ментора постоянно пытались обуздать мою эмоциональную и порывистую натуру. Именно благодаря их усилиям, я действительно сильно изменился.
        За прошедшие дни я трижды накачивал кулон маной, увеличивая его возможности. Каждый цикл, занимавший больше часа, добавлял где-то 5 % к его характеристикам. Поэтому сейчас Карман позволял переносить приблизительно 579 кг.
        Закончив со сбором трофеев, я начал по одной выпускать девушек. Большинство из них выглядели откровенно паршиво. С точки зрения самочувствия, а не эстетики. Запавшие глаза, желтушная немытая кожа, тики и спазмы. Их мучила ломка, видимо, я нарушил график, и дамы недополучили положенную дозу.
        Каждую касался Покаянием, и пока они отключались от реальности, проходился Исцелением, снимая трещины, гематомы и зависимость. К сожалению, только физиологическую. С психической им придётся бороться самостоятельно. Хотелось верить, что все несчастные справятся с ней, но червь сомнений подтачивал мою уверенность.
        К концу, после двенадцатого раза, меня шатало. Я более, чем втрое, перевыполнил свой прежний рекорд, поставленный в Ниаттисе. И если бы не фон Земли, вряд ли бы добился такого результата.
        Исцеление сильно ударяло по организму, творящему волшбу. После сражения я даже не запыхался, а вот сейчас пот лил градом с меня, а конечности тряслись. Хорошо, за шлемом не видно было, как осунулось моё лицо. И вдвойне хорошо, что врагов поблизости больше не осталось. Сейчас я мало что смог бы им противопоставить.
        Однако высокая стоимость Исцеления компенсировалась потрясающей эффективностью. Заклинание не просто повышало регенерацию цели в десятки или сотни раз. Оно содержало в себе поисковый компонент, который находил причину болезни или ранения и устранял её. Я видел, как лучшие лекари, а обычно это были эльфы, с помощью Исцеления побеждали даже онкологию или «внутреннюю гниль», как они её называли.
        Этими размышлениями я пытался отвлечься от видений, охвативших мою голову.
        Покаяние наполнило мой разум картинами страданий и бесчинств, через которые прошли эти девушки. Все ужасы разные, и одновременно похожие, как две капли воды. Лишь одна из пленниц мельком видела Лесю, когда ту привезли на завод. Куда она делась после этого, никто не знал.
        Диалоги с освобождёнными вышли тягостные. Хотелось выплеснуть жгучую ярость, но мертвецы в этом уже никак не могли помочь. Меня просили о защите, отчаянно заваливали вопросами, в открытую предлагали себя, если соглашусь их отпустить. Мало кто из них поверил, что в этом и заключалось моё изначальное намерение.
        Некоторые порывались бежать прочь - босяком и чуть ли не голышом. Их всех едва прикрывали какие-то рваные лохмотья. С трудом я убедил их никуда не уходить и, что помощь уже едет.
        Я позвонил не в полицию. Не знал, можно ли им доверять. Не знал, кто из них покрывал этих тварей. А кто-то непременно должен был этим заниматься. О нет. Я позвонил журналистам сразу нескольких каналов и газет. Многие из них посчитали мои слова идиотской шуткой, но, когда я выслал фотографии, отснятые на месте, сомнения пропали.
        Журналисты поднимут шум, который не удастся заглушить. Пусть даже сделают это из корыстных побуждений и желания горячей сенсации, а не человеколюбия.
        Удалившись прочь, я отправил мысленной командой доспехи, забрызганные кровью в Карман. Жаль, нельзя их также материализовать сразу на себя. Стоя в тени, наблюдал, как подъезжают фургоны с логотипами телевизионных каналов. Разломал в руках симку, обрывая возможный след.
        Лишь после этого отправился «домой». Как не хотелось мне сразу поехать по первому адресу, но я нуждался в отдыхе и горячей пище. «Голодный солдат - плохой солдат». А силы мне непременно понадобятся.

* * *
        Ахмеда разбудила вибрация телефона. Только три номера он внёс в список исключений, которые пробивали режим «Не беспокоить». И звонил как раз один из них - Полковник.
        - Видел новости? - спросил собеседник без приветствий.
        - Что? - полусонно смог выдать владелец заводов, газет и пароходов.
        - Включи первый канал, я подожду.
        Полковник получал от него слишком большие деньги, чтобы устраивать какой-то нелепый розыгрыш, поэтому Ахмед нашарил пульт и врубил телевизор.
        - …По нашей информации здоровью девушек ничего не угрожает, - диктор звучала сочувствующе, но в тоже время отстранённо, словно не позволяла ужасам реального мира проникать под свой панцирь.
        Оператор ухватил дюжину сбившихся в кучу женщин, которых осматривали работники скорой. За их спиной высилось разваливающееся шестиэтажное здание. Ахмед сразу узнал его и почувствовал, как подскочило давление.
        - Сейчас с ними работают штатные психологи. Все освобождённые девушки говорят о каком-то человеке в металлическом костюме, освободившем их из заключения. С родными похищенных уже связались. Многие из них не надеялись когда-либо увидеть своих детей, жён и матерей. По информации МВД на месте преступления нашли больше десяти зверски убитых человек.
        Ахмед походя отметил, что о национальности убитых умолчали. Видимо, следовали указанию не разжигать скандал.
        - Точное количество жертв до сих пор уточняют криминалисты.
        Девушка в белоснежной блузке поднесла руку к наушнику, прислушиваясь к тому, что говорит редактор.
        - Только что поступила горячая информация. Убийства совершены неизвестным режущим оружием. Характер травм не оставляет в этом сомнений. Одно из тел, по словам следователя, не подлежит опознанию обычными средствами. Его расчленили с особой жестокостью. Следующие кадры носят деликатный характер. Убедительная просьба убрать от экранов стариков, детей и впечатлительных женщин.
        Оператор водил камерой по коридору, залитому кровью, как на скотобойне. При этом тела, накрытые тряпками, закрывала мозаика, маскируя жестокие детали. Обычное рекламное сгущение красок со стороны журналистов, чтобы подтянуть к экрану тех самых стариков, детей и женщин.
        - Кем именно является загадочный человек, взявший правосудие в собственные руки? Жестокий убийца или спаситель невинных? - телеведущая пристально посмотрела в кадр, состроив подходящую моменту мордочку.
        Выдержала театральную паузу.
        - Возможно, родственник одной из жертв этой преступной группы? И как могла она орудовать под носом Московской полиции всё это время? На эти нелёгкие вопросы следствию придётся найти ответы в самое ближайшее время. С вами была Елизавета Андреева. Первый канал.
        - Досмотрел? - устало поинтересовался голос на том конце линии.
        - Улики? - вопросом на вопрос ответил Ахмед.
        - Нет, этот «спасатель», - зло усмехнулся Полковник, - подчистую вымел там всё до приезда полиции. Нас ничто не сможет связать. Опять конкуренты шалят?
        - Вряд ли, - отозвался Руслан, стремительно скидывая остатки сна. - Борец уже больше двух лет мир не нарушает. Разве что кто-то залётный. Что там было про металлический костюм?
        - Да как сказать… Все девицы упоминают, что этот тип носил какой-то… доспех, - попытался подобрать слова полковник.
        - Доспех? Что за бред?! - этот ответ никак не укладывался в картину мира бизнесмена.
        Он мог поверить в происки конкурентов, в работу спецслужб, оснащённых новейшим оборудованием, но никак не в какого-то шизика в доспехах. Внезапно его мысли прыгнули к событиям трёхдневной давности.
        - Тебе не кажется, что это продолжение той истории? - рассуждая вслух, произнёс он, - Я все больше склоняюсь к тому, что убийство людей Креста тоже не случайность. Кто-то целенаправленно меня ослабляет. Убирает фигуры с доски и уже перешёл на ферзей. Вот что, назначь встречу с Распоповым. Пусть отрабатывает.
        Не дожидаясь ответной реплики, он положил трубку. Очень эта шумиха была некстати сейчас. Как бы новый клиент не передумал. Полгода с ним контакт налаживал. Если всё сорвётся…

* * *
        Никитин ходил по месту преступления, изучая следы ног, отпечатавшиеся в крови. Большинство из них принадлежали убитым - ребристые подошвы берцев с характерным следом, мягкие отпечатки кроссовок.
        Выделялись лишь крупные, полностью гладкие овалы убийцы. На взгляд следователя, человек в такой обуви должен был прилично скользить, но картина боя показывала, что бойня, схваткой это язык назвать не поворачивался, заняла меньше минуты. Слишком скученно лежали тела. Словно скошенная пшеница вокруг косаря - полукругом прочь от центра.
        Неизвестный залетел в помещение, а потом?.. Воображение Фёдора не могло дорисовать картину произошедшего. Хотя бы потому, что, как и раньше, все срезы оказались гладкими без малейших зазубрин и микро-разрывов. А уж, когда он увидел прошитую насквозь бетонную колонну, следователь завис на несколько минут, прикидывая из чего должно было состоять оружие, чтобы обладать такой проникающей способностью.
        Все криминалисты, как один, разводили руками. Разве что по следам и дистанции шагов определили примерный рост и вес подозреваемого - больше метр девяносто и около ста килограммов.
        Отпечатков рук они не нашли, хотя засыпали порошком-красителем все вокруг. Казалось, его привозили в промышленных масштабах на завод. Дело вышло слишком резонансное. Результатов требовало и прямое руководство, и высокое начальство. Быть может, попади органы на место преступления первыми, им удалось бы сдержать огласку, но первыми приехали журналисты.
        Это тоже многое говорило о подозреваемом по мнению следователя - он хотел огласки. Славы. Внимания. Иначе зачем ещё устраивать медиа-цирк? Возможно, мнил себя народным мстителем - вигилантом. Безусловно, органы не доработали. Пропустить такой малинник прямо в черте Москвы…
        То, что это преступление было связано с убийством той четвёрки, он не сомневался. Осталось убедить в этом руководство. И посмотреть на происшествия за последнюю неделю. Возможно, «мститель» успел засветиться где-то ещё.
        Глава 8
        Я проснулся задолго до рассвета. Мне снилась моя возлюбленная. Седония. Златовласая эльфийка ходила в какому-то саду среди высоких деревьев и цветов, изредка бросая на меня полные грусти взгляды. Я звал её, но не слышал даже собственного голоса. Как это и бывает во сне бежал к ней, не сдвигаясь ни на метр. Это видение произвело на меня тягостное впечатление. Не обрадовала даже возможность увидеть её ещё раз.
        Вчера ввалившись поздно ночью в квартиру, наткнулся на недовольный взгляд хозяйки. Старушка спала чутко. И подсознательно ассоциировала позднее возвращение с алкогольным загулом. Похоже, имелся у неё какой-то пунктик на эту тему. Может, покойный муж не только лыжами увлекался.
        Однако, убедившись, что меня не качает, а амбре не сшибает случайного прохожего, ретировалась к себе уже более спокойно. Это дало мне возможность спокойно отмыться. В первую очередь - доспехи. Багровая корка засохшей крови покрывала их целиком, так что серебристый металл выглядел подкрашенным. Отдраивая элементы брони губкой для посуды с помощью чистящего средства, размышлял о прошлой миссии. Устраивал разбор полётов, как меня учили.
        В целом поставил себе твёрдую четвёрку, обнаружив лишь две ошибки. Я недооценил готовность бандитов умирать за своего лидера. И я недооценил интеллект самого Гюрзы. Следовало учесть это при планировании дальнейших операций. Вряд ли Ахмед окажется глупее своего подчинённого.
        Закинувшись едой, поставил будильник на четыре утра и лёг спать. Ещё одно преимущество поглощения алхимических снадобий - я восстанавливался гораздо быстрее, чем обычный человек. Всего несколько часов сна и, как новенький.
        На свежую голову осмотрел всё, что упёр с завода. На визитке стоял телефон и небольшая надпись - «Полковник Игнатьев. Только, если вопрос жизни и смерти!». Видимо, угадал с тем, что кто-то из полицейских все-таки крышевал этих тварей. Нужно будет побеседовать с господином Игнатьевым на досуге.
        Среди бумаг нашлись отгрузочные документы на юридическое лицо - ООО «Восточный Экспресс». Организация предположительно занималась поставками одежды, сумок и прочей дребедени в страны бывших советских республик. Вот только, использовали они для этих целей тот самый частный аэродром вблизи Москвы. А я уже знал, какой именно груз сидел в двадцатифутовых контейнерах.
        С пистолетом в кейсе пришлось повозиться. Я искал в интернете информацию, раз за разом сравнивая изображение с лежащим передо мной предметом. Я никогда не был фанатом огнестрельного оружия и кроме совсем уж простых вещей вроде ТТ, Стечкина и Калаша, вряд ли узнал бы что-то чуть более продвинутое.
        В подарочной коробке, а это явно был дорогой подарок, лежал пистолетный комплекс “Удав”. Вместе с ним прибор для бесшумной стрельбы из карбона и две приблуды. Комбинированные лазерно-осветительные комплексы или, простыми словами, лазерный целеуказатель и фонарь. Просто один КЛЦУ инфракрасный для использования с прибором ночного видения, а второй - обычный. За эти двадцать минут я набрался кучи военных терминов и узнал больше о лёгком огнестрельном оружии, чем за всю прошлую жизнь.
        Ещё одна проблема - стрелять из него я не умел от слова совсем. Просто не довелось. При этом я прилично управлялся с целым арсеналом ручного средневекового оружия - топорами, молотами, алебардами, копьями и ножами. Не говоря уж о разных типах мечей. Ульфрик считал, что жизнь воина не должна зависеть от конкретного типа оружия. Особо он костерил бойцов, которые привязываются к своему любимому клинку, а без него превращаются в беспомощных детей.
        «Если в схватке доведётся потерять меч, Арбитр должен подхватить первый попавшийся заострённый кусок металла и так же умело вогнать его в глотку ближайшему демону».
        Умел я и вполне сносно стрелять из лука и арбалета. Далеко не на уровне Аларика или Седонии, мне вообще кажется, эльфы рождаются прямо с маленькими игрушечными луками в руках, но в нужную цель попадал.
        Воткнув в телефон новую симку, их я приобрёл целую россыпь, заказал такси в Люберцы. Именно там располагался один из объектов, куда отвезли партию девушек. Вышел я сильно раньше и 20 минут шёл пешком. Не хотелось оставлять явный след, чтобы потом водитель рассказывал, что высадил меня прямо рядом с местом преступления.
        Первую сложность я видел в том, что здание стояло в черте города, а не на отшибе, как завод. Если начнётся стрельба, найдутся свидетели, а, значит, полиция приедет оперативно. Второе, идти туда придётся днем. Я не могу ждать следующей ночи. Время и так утекает сквозь пальцы. Не хочу, чтобы Леся хотя бы лишнюю минуту провела в руках у этих мразей. Если идти днём, придётся обойтись без полной брони - слишком заметная и нужно время, чтоб надеть её. Воспользуюсь лишь шлемом, его нацепить дело секундное, зато лицо скроет.
        Накрутил глушитель на Удава, проверил патроны в магазине и убрал в Карман. Пусть будет, если потребуется.
        Пора.

* * *
        Снаружи двухэтажное здание казалось каким-то реликтом времён Союза. Быть может, оно служило спортивным залом или мелким производством, что-то вроде сборочной линии, завязанной на точный ручной труд, где не требуются станки. Об изначальном назначении объекта оставалось только догадываться. Сейчас его покрывал потемневший от времени и грязи сайдинг - похоже весь ремонт, которому подверглось здание снаружи. Даже деревянные окна сохранились - разве что закрывали их изнутри глухие непроницаемые шторы. Шторы и стальные решётки. И я сильно сомневался, что владельца волновали грабители, скорее - побег обитателей дома.
        Вход в него осуществлялся через мелкую пристройку. След показывал наличие в ней всего одно бойца. По воспоминаниям Гюрзы за охрану отвечало семь человек. Их хватало, чтобы держать в узде запуганных и предварительно психологически обработанных женщин. И заклинание, пробивающее всю область насквозь, эту информацию подтверждало.
        Войдя внутрь, я попытался изобразить клиента заведения. Одинокий бандит, зевающий и растирающий глаза, воззрился на меня с ехидной ухмылкой.
        - Совсем припёрло, брат? Первым клиентом будешь. Правила знаешь?
        - Догадываюсь, - как и всегда, я ушёл от прямой лжи.
        - Девушку не бить, да? Или много платить и тогда чуть-чуть бить!
        В груди начала разгораться до этого тихо тлеющая ярость.
        Не отвечая, шагнул к нему навстречу и вогнал в грудь мгновенно возникший в руках меч.
        Грузный мужчина в несвежей рубашке ойкнул и сполз, под собственным весом разваливаясь от середины живота и выше на две части.
        В углу комнаты мерно жужжала камера, бесстрастно наблюдая за проходной.
        Твою мать! Все-таки не создан я для скрытных проникновений! Аларик бы лопнул от смеха, глядя на мои попытки.
        Ускоряясь, я побежал вглубь здания, на ходу набрасывая шлем и призывая каплевидный Бастион. Из перпендикулярного моему коридора вышел ещё один бандит с залысинами и недоуменно уставился на меня. Я ударил, не останавливаясь, перерубив уроду горло. За его спиной послышались крики.
        Среагировал я мгновенно. Оттолкнулся от боковой стены, влетая в коридор щитом вперёд, и опрокинул третьего на спину. От удара о землю его зубы громко клацнули, а пистолет, который он успел вытащить, улетел прочь. Сидя на нём верхом, запрокинул щит, сменивший форму на круглую, и вонзил острую кромку в распахнутый от боли рот. Бастион сопротивления не почувствовал, пробивая плоть и кости, и глубоко ушёл в грязный линолеум. Верхнюю половину черепа отсекло и отбросило прочь. Пол щедро забрызгало кровью и ликвором[1].
        Часто дыша, поднял глаза и увидел худенькую девушку, закутанную в грязный халат, едва прикрывающий бёдра. Она стояла на другом конце коридора, едва выйдя из комнаты. Под моим взглядом бедняга замерла, как олень в свете приближающихся автомобильных фар. Словно если не шевелиться, опасность тебя минует.
        Стараясь говорить как можно спокойнее, произнёс:
        - Если закричишь, ты следующая.
        Девушка задрожала и вцепилась обеими руками в раскрывающийся от ужаса рот. Из её глаз потекли слезы, но руки не давали ни звуку вырваться из глотки.
        Я почувствовал себя последней тварью, но знал наверняка, только ещё худшая альтернатива в виде угрозы неминуемой смерти могла пересилить включившийся у неё инстинкт «драться или бежать».
        - Иди к себе в комнату и сиди тихо. Полиция скоро приедет.
        Она кивнула и быстро, пока я не передумал, шмыгнула обратно в свою обитель.
        На этаже оставался последний охранник - через один поворот от меня. Он сидел в кресле подле лестницы на второй этаж. Проход к нему шёл неудачно - длинное просматриваемое пространство, поэтому призвав Удав, я спрятал его за спину и быстрым шагом двинулся в сторону бандита. Зря переживал, тот так увлёкся раскрытым на коленях порно-журналом, что поднял взор, только когда я приблизился на расстояние пяти шагов.
        Громко, гораздо громче, чем я видел в детстве в фильмах, трижды грохнул пистолет, выплёвывая язык пламени. Пороховые газы ударили в нос. Даже с такого расстояния первый выстрел ушёл в молоко. Второй пробил ямку над ключицей, третий - горло возле подбородка. С непривычки я держал рукоятку слишком мягко, а отдача у Удава - дай боже.
        Мертвец завалился на спинку кресла, разбросав руки. При этом мне открылся вид на частично спущенные штаны. Рукоблудие на работе до добра не доведёт.
        Быстрыми шагами взлетая по лестнице, я спрятал оружие обратно в Карман. Надо бы кобурой озаботиться. Только вовремя подставленный щит спас меня от быстрой расправы. В него градом застучали частые выстрелы. Не автомат, но пара пистолетов точно. Присев, я целиком скрылся за щитом, ожидая пока он снова изменит форму.
        Бастион, как и шлем, позволял мне смотреть сквозь его металл. Но даже без этого свойства я мог бы наблюдать за окружением с помощью активированного Взятого следа. Сквозь преграду я видел, как две ошибки природы, стоя бок о бок, поливают меня свинцом. Оружие они держали боком, будто какие-то американские гангстеры.
        Дебилы.
        Бастион задрожал и превратился в ростовой щит в духе римских скутумов. Под его прикрытием я побежал вперёд, с каждой секундой ускоряясь, пока адамант не встретился с хрупкой плотью. Тела на той стороне преграды отбросило, как из пушки. Развоплощая щит, я подпрыгнул и широкой косой прошёлся по лежащим телам, рассекая их на части. Лазарь не почувствовал сопротивления.
        Приземление вышло не слишком удачным, как брошенный со второго этажа мешок картошки. Один из трупов после смерти опорожнил кишечник, и глаза заслезились от вони.
        Последний боец в этот момент судорожно набирал что-то на мобильнике, поминутно оглядываясь на дверь. Он засел в комнате охраны, где стояли мониторы и компьютеры.
        Не пытаясь уже скрываться, я пронёсся десять метров и щитом вперёд влетел в дверь, вбивая её вовнутрь. В падении одним хлёстким взмахом перерубил ублюдка в коленях. Тот завизжал, заваливаясь на пол.
        Бедняге не повезло, и при падении он рухнул затылком на ножку офисного кресла. Расплывающаяся под ним лужа крови сказала мне всё, что нужно знать о его здоровье.
        Следует избавиться от улик.
        Лазарь задрожал в руке, чтобы через миг взорваться шквалом ударов. Мониторы, столы, системные блоки - всё в комнате превратило в металлическую труху и россыпь искр.
        Исходим из того, что полицию уже вызвали.
        Следующие пятнадцать минут слились в одно сплошное пятно. Я врывался в комнаты несчастных пленниц, проходил по ним Покаянием и Исцелением. Здесь их оказалось больше, чем на заводе - целых восемнадцать штук. Поэтому уже после седьмого Исцеления, мне пришлось силой остановить себя. Иначе ещё несколько заклинаний, и я просто вырубился бы прямо на полу, попав в руки полиции.
        Леси здесь не было. Никто её не видел, даже мельком. Считывая память последней женщины лет тридцати пяти, почувствовал, как крошится эмаль, от сведённых усилием челюстей.
        «Гузель исполняла здесь роль «мамочки». В бордель она попала такой же жертвой, но очень быстро поняла, что, если хочет выжить, ей нужно наладить контакт с охраной, с владельцем. Она охотно принимала мужское внимание. Сдавала бандитам с потрохами своих товарок. Девушек, которые пытались строить планы побега или бунта. Аккуратно советовала хозяевам, как можно лучше построить работу заведения. Например, именно она подсказала, что вместо того, чтобы бороться с побоями товара со стороны клиентов, можно возглавить этот процесс и установить фиксированную цену.
        Её пыл заметили быстро. Ибрагим назначил её своей помощницей, а потом и главной по борделю. Она охотно взяла власть в свои руки. Начала творить с девушками ровно то, чему подвергалась сама. Отрывалась на них за всё пережитое. Ведь добраться до тех, с кем она действительно хотела поквитаться, ей бы никогда не дали».
        В памяти отчётливо всплыла когда-то услышанная от Идакалиса фраза: «Раб мечтает не о свободе, а о собственных рабах». Старый мудрец пытался мне объяснить, почему люди и другие смертные Ниаттиса охотно сотрудничают с демонами.
        Смотря в одурманенные глаза Гузели, я не увидел разницы между нею и теми подонками, что сделали из человеческих страданий бизнес.
        [1] Ликвор - Спинномозговая жидкость.
        Глава 9
        Один сильный рывок, и позвонки её шеи хрустнули, разрываясь.
        Чуткий слух уловил в отдалении звук сирен. Залитая кровью одежда отправилась в Карман прямо с меня. Под ней скрывался второй, уже чистый, комплект. Ходить в двух парах штанов было немного неудобно, но терпимо.
        Выбрав окно, выходящее на сторону, прочь от дороги, в два удара вскрыл решётки Лазарем. Земля ударила по ногам. Погасив инерцию кувырком, я быстрым шагом двинулся прочь. Уйдя на порядочное расстояние, сделал несколько звонков журналистам. В этот раз мне поверили сразу. Похоже завоевал кредит доверия. Я кисло улыбнулся своим мыслям, ломая сим-карту.
        Следующая цель - аэродром. Нужно только захватить ещё пару комплектов чистой одежды.

* * *
        Взлётно-посадочная полоса сверкала сигнальными огнями и яркими конусами стационарных прожекторов. Возле двухэтажного каркасного здания бегали хорошо вооружённые люди. Большой самолёт с четырьмя двигателями плавно выкатился на асфальтовое полотно и ждал пока его заправят и окончательно загрузят.
        Аэродром находился в укромном местечке, окружённый лесом с трёх сторон. Мне пришлось ехать на электричке и идти пешком больше часа, чтобы добраться. Ну как идти, от платформы я бежал в хорошем темпе, и закончил свой путь с ровным дыханием.
        Притаившись в кустах, осматривал свою цель, убрав эмоции, как можно глубже. Как бы мне ни хотелось ринуться с ходу в бой, следовало продумать план атаки. Хотя бы для того, чтобы избежать ненужных жертв со стороны заложников.
        Взять след охватил больше половины площади аэродрома и позволил мне уловить большое скопление людей в каркасном здании. С высокой вероятностью, именно там держали несчастных женщин.
        Территорию ограждала обычная металлическая сетка забора, вроде бы под напряжением. Поверху шла колючая проволока - препятствием она не являлась. Зато сразу на нескольких столбах имелись камеры, которые, как я подозревал отлично работали в темноте.
        Охрана не позаботилась распахать землю вокруг своей территории, поэтому кусты и деревья подступали довольно близко к ограде. Большой им минус в личное дело. И вскоре за него придётся ответить.
        Несмотря на камеры сложностей с проникновением внутрь не возникло - нашлось полно слепых мест. Однако мне требовался язык, и взять его проще всего было здесь - на КПП. Порядочное расстояние до взлётной полосы и здания должно было скрыть мою активность.
        Опасность представляла только регулярная перекличка. Охранники уже несколько раз хватались за рации. Да и в целом выглядели они какими-то дёрганными и взвинченными. Похоже, мои успехи на заводе и в борделе не остались незамеченными.
        Вряд ли в обычном состоянии этот аэродром охраняли десятки бойцов, несколько джипов, патрулирующих территорию, и чёрт ещё знает что.
        Плевать.
        Я уже вынес им всем приговор. Здесь не было случайных людей. Нельзя было работать в этом месте и закрывать глаза на рабов, наркотики и оружие. Нельзя было делать вид, что ничего не происходит. Лишь заглушить голос совести солидным куском зелени. О да! Многие охотно продавали свои души за деньги. Вот только в посмертие их не утащишь, а именно туда я и отправлю всю эту шваль.
        Дверь КПП с шумом распахнулась, и наружу вышел парень в камуфляже. На груди бронежилет и разгрузка с запасными магазинами. Через плечо перекинут ремень, прицепленный к старому доброму калашникову. Лицо небритое, серьёзное. Крутость так и прёт. Аж сам от себя тащится.
        Его внимательный взгляд прошёлся по окрестностям, мазнув по кустам, где скрывался я. Впечатление знающего своё дело профессионала портили только непропорционально огромные оттопыренные уши. К тому же, явно сломанные в драке. Уверен, в детстве беднягу изрядно дразнили.
        Поправив оружие, он обернулся и отрывисто бросил:
        - Отолью.
        - Снова? Старик, сходи уже к врачу! - донёсся изнутри насмешливый баритон.
        Хотел бы сказать, что я крался за ним, как пантера, но это было бы ложью. В который раз пожалел, что со мной не было Аларика. Пришлось приложить все свои скромные умения разведчика, чтобы остаться незамеченным.
        Зажурчала струя, а вместе с ней тишину нарушило негромкое пение:
        - d Дестинейшн анноун, ноун, ноун d, - мурлыкал охранник, безмятежно поливая траву.
        Я плавно приближался к нему, выставив вперёд правую руку. Три метра. Два.
        Под ногой хрустнула стеклянная бутылка, дробясь на множество осколков.
        Твою м-м-мать!
        - А?! - крутанулся певец, едва не окатив меня жёлтой струёй.
        Отчаянный рывок, и, сбив охранника наземь, я с силой приложил его по лицу. Дробью прыснули выбитые зубы, кровь окрасила кулак, и я добавил по солнечному сплетению, прерывая только зарождающийся крик боли. Придушенное сипение вырвалось из распахнутого рта. Моя ладонь тисками сдавила его горло, перекрывая ток кислорода. В глазах хрипящего плескался ужас, а боль жадно запустила свои когти в искалеченное тело.
        - Не… убивай, - выдохнул он, теряя весь свой лоск и угрожающий вид. - Всё… расскажу, - всё так же с трудом выдавил противник.
        - Ты не нужен мне живым, Чебурашка, - наклонившись, еле слышно произнёс я и коснулся его виска. - Мне хватит и того, что у тебя в голове.
        Зрачки прижатого расплылись. Мою руку окутало мягкое сияние.
        «Василий “Лопоух” Аксёнов всю свою жизнь доказывал окружающим, что с ним шутки плохи. Что он может за себя постоять. Что злить его не стоит. С этой целью записался на бокс. Потом пошёл в армию.
        Все последующие годы он убеждал себя, что другого пути не было. Что их бы всех там перестреляли, а так хоть кто-то выбрался. Но в глубине души он знал, что это ложь. Он бросил своих товарищей, попавших в засаду. Позорно сбежал, спасая собственный зад. Третий взвод перестал существовать.
        Василий выжил.
        С этого дня он ещё сильнее старался показать миру собственную храбрость и крутость. Жёстче остальных бойцов Горелого обращался с несговорчивыми коммерсантами, чей бизнес потребовался шефу. Люто кошмарил сук, пойманных Гюрзой - ведь им надо было чётко показать, кто здесь главный. Не спускал подколов от товарищей, прирезав по тихому одного зарвавшегося ушлёпка.
        Участь слабых страдать, а он слабым не был.
        И никогда не станет».
        Я встряхнул головой, прогоняя видения, и впечатал кулак в гортань ублюдка, вбивая кадык в позвоночник. Василий засучил ногами, царапая горло. Беззвучно раскрыл пасть, пытаясь вдохнуть. Я же прокручивал в голове полученную информацию.
        Почти четыре десятка бойцов. Тридцать восемь, если быть точным.
        Два станковых крупнокалиберных пулемёта. Один ручной противотанковый гранатомёт.
        Ахмед почувствовал угрозу своему детищу и подтянул солидную часть боеспособных ребят, чтобы обеспечить безопасность текущего груза. За него щедро заплатили - убитый услышал краем уха разговор своего босса с Ахмедом. Задаток уже перевели, поэтому клиента нельзя было подвести. Оплаченное поголовье надо было доставить по назначению.
        В моей голове опухолью пульсировало свежее воспоминаний убитого.
        - На кой ему эти грязные замарашки? - спросил Василий, презрительно осматривая сбившихся в кучу женщин.
        Впервые за 36 часов им позволили выйти из контейнера, чтобы облегчиться и поесть.
        Обычно за охрану и перевозку рабынь отвечали люди Гюрзы, но их всех выбили за последние два дня. Поэтому Ахмеду пришлось привлекать людей Креста и Горелого.
        Тот хмыкнул и негромко произнёс:
        - А он их не для траха берёт, сечёшь?
        - В смысле? А для чего тогда?
        - Любит слушать, как они визжат, - расплылся в улыбке Горелый, и длинный нож затанцевал в его руке.
        - Хозяин - барин, - пожал плечами Василий. - Лишь бы платил.
        Встряхнув головой, я отбросил лишние мысли и задвинул мертвеца глубже в кусты. Сзади вновь грохнула открываемая дверь КПП.
        - Вась, ты чё там фонарём светишь? Хер в штанах потерял?! - говоривший зашёлся гоготом.
        Увидели вспышку Покаяния?
        Обернувшись, я припал к земле, наблюдая, как из постройки выходит второй охранник. Со свету его глаза никак не могли адаптироваться к темноте, поэтому мне удалось подползти ещё на пару метров поближе.
        - Лопоух?! - крикнул мужик и перетащил со спины автомат, наставив его на темноту.
        - Чё там, Лёх? Потерялся наш Чебуратор? - хохотнули изнутри КПП.
        Стрелять? Промажу. Атаковать? Затаиться?
        Дуло автомата внезапно разгорелось ярким белым светом. Вспышка ударила по глазам, на секунду дезориентируя.
        - Какого?.. - говоривший явно увидел меня, прижавшегося к земле.
        Не давая ему больше шанса, я с силой метнул щит, принявший форму выпуклого диска. Кидал на свет и не промахнулся. Влажно хрустнуло, и охранника буквально снесло. Его тело сложилось пополам, а выпавший фонарь покатился по земле, суматошно освещая произвольные клочки пространства.
        Я распластался в рывке, стремительно сокращая расстояние до дёргающегося на земле ублюдка. Похоже, щит раздробил ему грудную клетку и засел глубоко в теле. Руки подранка слепо шарили в грязи, а изо рта рвался хрипящий крик.
        Мои глаза уже отслеживали открытый зев КПП. Пришлось отвлечься. Подрагивающая изумрудная фигура в магическом зрении Взятого следа шустро двигалась. На шум выскочил третий, судорожно водя перед собой калашом. Нашёл меня и…
        Я почти видел, как наливается усилием его палец на спусковом крючке, но Лазарь был быстрее. Гораздо быстрее. Совершив один оборот, длинный меч вошёл ему чуть выше пупка и пригвоздил к стене. Боец захрипел, и густая струя крови выплеснулась изо рта, стекая по губам, шее, груди. Разгрузка быстро потемнела, становясь алой.
        Он сучил ногами, пытаясь вытащить из себя лезвие, но напрасно. Лишь разрезал до сухожилий пальцы. Всё же меч - это не метательное оружие. Хоть Лазарь и великолепно сбалансирован, а я знаю его, как продолжение своей руки. В следующий раз может не повезти. Надо бы подготовить несколько ножей как раз на такой случай.
        Приблизившись к ещё живому мертвецу, я дёрнул на себя меч и сразу же перечеркнул его лицо, оставляя глубочайший разрез в металлической стене. Лезвие рассекло череп, не встретив преграды.
        Внутри имелась скудная обстановка. Стулья, стол, чайник и быстрорастворимый кофе в банке. Столешницу покрывали игральные карты. Очень неудобно получилось, отвлёк их. Не дал завершить партию.
        Снаружи ещё шипел подранок, поэтому, выскочив, я добил его. И вовремя. Он как раз тянулся к рации на поясе. Подхватив аппарат, за ногу швырнул тело внутрь КПП.
        Очень хотелось облачиться в доспехи, почувствовав себя защищённым. Неуязвимым. Однако адамант при всех его чудесных качествах нельзя назвать самым скрытным материалом. Серебристая поверхность охотно отражает свет и белым пятном выдаст меня в темноте. До последнего придётся обходиться без брони.
        Теперь надо попасть в ангар. Тем более, что заправка шла полным ходом и могла закончиться в любой момент.
        Стелясь к земле, я быстро сокращал расстояние до цели, когда где-то на периферии услышал приглушённый стрёкот. И сразу же замер. Нелепый летательный аппарат с четвёркой винтов
        Это что за хрень ещё?
        Он шустро промчал в высоте. Кажется, не заметил.
        Я уже начал движение вперёд, когда в стороне раздался шум двигателя и скрип колёс. Вновь упав в траву, постарался слиться с ней, искоса наблюдая за приближением внедорожника. Напрямую смотреть нельзя - так учил Аларик, могут почувствовать мой взгляд.
        На расстоянии шести-восьми метров промчался чёрный пикап. Кажется, Тойота. След чётко показывал водителя, бойца-пассажира, а главное третьего - стрелка в кузове. Он не сидел, странно, а стоял. Из-за края борта торчал длинный ствол, практически сливающийся с темнотой ночи.
        Благодаря эликсирам я видел чуть лучше при недостатке света, но даже так едва не пропустил его.
        С небольшой задержкой сработала мысль. Станковый пулемёт, о котором меня любезно предупредил Василий. Вот только из его мыслей, я решил, что оружие закреплено где-то в здании или на крыше. А тут, получается, мобильная огневая точка. Точнее, две. На противоположном краю взлётной полосы разъезжал второй пикап.
        С ними нужно быть аккуратнее. Особенно пока я без доспехов.
        Машина укатила, а я вновь ускорился. Ангар уже призывно сверкал огнями, когда внезапно ожила рация.
        - КПП, приём. Почему не выходим на связь?! Всё чисто? Психа того не видно?
        ______________________
        Если понравился "Арбитр", рекомендую другую мою законченную серию из 9-и книг "Виашерон" (ЛитРПГ, Тёмное фэнтези):
        #62450 - эл. книга
        
        Глава 10
        Игнорировать? Попытаться ответить и выиграть время?
        Я поднёс рацию к лицу и на миг задумался. Мой голос больше всего походил на того парня, что словил щит грудиной. Его звали Петром, как я узнал в чужих воспоминаниях. Однако чаще всего на перекличку отвечал не он, а убитый лопоухий Василий. Придётся импровизировать.
        - Приём, шеф, - отозвался я. - Всё чисто.
        - Петро? А где наш ходячий Локатор?
        - Опять ссать ходил, - излучая насмешку, ответил я. - Шестой раз. Затрахал уже!
        Точность формулировок - наше всё. Он действительно «ходил», а не «пошёл». Я не солгал, поскольку больше не мог этого делать.
        - Вот, что бывает, когда любимое руководство не слушаешь, - проворчала рация голосом Горелого. - Говорил ему не трогать ту брюнеточку. Ну пусть теперь радуется! Как бы хер не отсох! - гоготнул собеседник.
        - Не засоряйте эфир! - рявкнул третий голос, в котором из воспоминаний Гюрзы и Василия я узнал Креста.
        - Ну пардоньте, батюшка! - фыркнул Горелый. - Отбой.
        Я выиграл себе ещё минимум четверть часа. Нужно уложиться.
        Изумрудные силуэты людей отчётливо мерцали внутри ангара. При этом часть из них уже двигалась куда-то одной массой. Видимо, пришло время грузить их всех на борт. Надо ускоряться!
        Мне удалось подобраться к зданию с торца. Здесь находилась лестница, ведущая на второй этаж. Вход на первый располагался с другой стороны.
        Из препятствий единственный охранник средних лет, с наслаждением смолящий куцую сигарету. Похоже, суматоха слегка улеглась и прежде мечущиеся фигуры бандитов разбрелись по своим постам.
        От травы, где я полз, до него больше десяти метров открытого асфальтированного пространства. Пока добегу, точно успеет всадить в меня очередь. Пусть даже в щит - это всё равно тревога.
        Придётся стрелять из удава. А с этим у меня швах. Ну твою же мать!
        Поднеся руку к кулону с Карманом, я вытащил пистолет и тщательно прицелился. Для профессионала десять метров - это не расстояние. Вот только в обращении с огнестрельный оружием я полный профан. А он к тому же в бронежилете.
        Чёрт, был бы у меня лук или арбалет!..
        Первая пуля ушла в молоко.
        Не помог и лазерный целеуказатель. Ствол взбрыкнул, и над плечом бойца просвистело шесть грамм свинца. Дело даже не в отдаче, сама рука дёрнулась. Звонкий рикошет от металлической стены заставил куряку вздрогнуть и схватиться за автомат. Однако я уже продолжил давить на спусковой крючок и высадил больше половины магазина за две секунды.
        Несколько пуль впилось ему в грудь, прикрытую бронежилетом. Одна размочалила пальцы правой руки, придерживающие ствол калаша. Следующая сбрила кусок уха. Лишь предпоследняя вошла куда-то пониже носа, создавая багровый бутон, выскочивший у него из затылка.
        Бандит нескладно осел наземь, а я уже бежал к нему, оглядываясь и сканируя пространство магическим зрением. Убрать труп в Карман? Кажется, никто не услышал, поскольку…
        Накаркал.
        На втором этаже в глубине здания двигалась изумрудная фигура, целеустремлённо приближаясь к двери, ведущей на улицу. Я взлетел по лестнице, почти не касаясь ступенек. Дверная ручка пошла вниз, а я призвал меч за один удар сердца и вогнал его прямо сквозь створку.
        Протестующее застонал металл, но клинок уверенно прошил его, уйдя почти на полную длину вглубь помещения. Вглубь чужого тела.
        Рванув Лазарь на себя, я толкнул дверь, отбрасывая тело и оказался внутри.
        Глаза убитого уже стекленели. Остриё отыскало его сердце, прорубив себе дорогу сквозь все преграды и клетку из костей.
        Граната на поясе почти призывно дзинькнула мне. Пригодится в хозяйстве. Сколько там до взрыва? Три секунды? Пять? Горе-сапёр.
        Обстановка, как и на КПП, была почти спартанская. Недоофис с компьютером и, внезапно, холодильником. На противоположной стороне очередная закрытая дверь. Ближайшие люди сидят на расстоянии дюжины метров от меня. Не просто сидят, развалились явно на диване. Вижу, как одна из изумрудных фигур дёргается, нет, танцует перед зрителями. Вздрагивает. От крика? Приближается к одному из людей и медленно, через силу, садится перед ним на колени.
        Скрипнув зубами, я пронёсся сквозь комнату и распахнул дверь. Что-то вроде архива. Шкафы и канцелярские ящики с выдвижными лотками. Сейф в углу. Светильник с тусклой лампочкой.
        Изумрудные контуры людей стали ближе. Они через стену. Тощая фигурка танцовщицы дёрнулась от пощёчины. Здоровый мужик схватил её за затылок и силой прижал к своему паху.
        Приглушённое рычание вырвалась у меня изо рта. Непроизвольно. Автоматически. Ненавижу насильников и работорговцев. Я карал их в Ниаттисе везде, где встречал. Быть может, потому что подобные ублюдочные акты ассоциировались у меня с поведением не людей, а демонов. Те были слишком охочи до чужой свободы, боли и унижения.
        Хотел повернуть дверную ручку, но буквально смял её, как горячий воск. Не рассчитал силу. Металл хрупнул и выскочил из створки. Толкнул её плечом, залетая в комнату.
        За секунду ухватил картину. Пятеро бандитов облюбовали диваны. Шестой человек - одна из девушек-рабынь. Чуть почище других, шатенка с кровоподтёком на лице. На миг мне показалось, что это Леся, но нет, это не моя сестра.
        Её голова ритмично двигалась, несмотря на слёзы, а поистине жирный мужик с татуировкой в форме креста на горле блаженно закатил глаза. Вокруг него четвёрка подпевал. Облизываются, перешучиваются. Ждут своей очереди.
        Твари.
        Они только начали разворачиваться в мою сторону, слишком медленно, будто застыли в смоле, а Лазарь уже затянул свою смертельную песню.
        Взмах. Чужая голова улетает прочь. Взмах. Вскинутая рука с куском грудины падает на грязный линолеум. Взмах. Меч пластает особо шустрого ублюдка в поясе. Взмах. Кончик клинка вскрывает горло, запрокидывая назад башку на лоскутах кожи и рвущихся вен.
        Им нечего противопоставить разогнанному эликсирами опытному бойцу, которого тренировали лучшие инструкторы Ниаттиса.
        Девушка начинает кричать, отшатываясь.
        Крест, а это он собственный персоной, удивлённо распахивает глаза. Перед его лицом проносится Лазарь, за секунду кастрируя эту мразь. Меч вонзается в пол, погружаясь на треть. Края лезвия глубоко распарывают чуть разведённые ноги лейтенанта.
        Нос забивает тяжёлый смрад крови и мочи.
        Вопит несчастная девушка. Верещит оскоплённый говнюк.
        Прикосновение покаяния.
        «Владимир Крестовский считал своё ремесло в чём-то похожей на работу анестезиолога. Как для того, чтобы выдержать болезненную операцию, требуется наркоз, так и для того, чтобы выдержать жестокую и мрачную реальность, требуется болеутоляющее. Для разума. Для души.
        Он с радостью поставлял это «обезболивающее» всем, кто имел достаточно средств. А то, что пациенты порой неправильно рассчитывали дозу или слишком увлекались лекарством, это было не его дело. Если больной не слушает врача, никто же не станет обвинять того в халатности?
        У всех людей есть своя функция. Его заключалась в том, чтобы скрашивать самые тяжёлые минуты, привнося в чужую жизнь капельку радости.
        Разве это не благородное ремесло? Разве он не делает чужие страдания легче? Разве он не заслуживает всего, что ему хочется? Денег? Девушек? Почёта тупых обезьян с оружием?
        Безусловно заслуживает».
        За миг я вобрал в себя воспоминания Креста. Всю нужную мне информацию. Рывком выдернул клинок и крутанул его в стремительном горизонтальном взмахе.
        - Это слишком милосердная участь для тебя, - слова выходят из моего рта скомканными, хриплыми.
        Меня распирает от ненависти и омерзения.
        Лазарь оставил после себя тончайшую алую полосу на животе бандита, а всего через удар сердца его кишки посыпались на пол сизыми змеями. Грузная туша опрокинулась на спину. Закатившиеся зрачки уставились в потолок.
        Умер от болевого шока. Жаль.
        Девушка, вжавшаяся в угол, потеряла сознание.
        Мои руки подрагивали. Что-то сломалось во мне после победы над Драэгаматом. Что-то очень важное. Критичное. Я жил и делал всё ради этого мига, но он не принёс мне радости. Я потерял всех, кем дорожил, на том пути.
        Вернувшись домой, снова кинулся в бой. Снова нашёл себе миссию. Спасти сестру. Наказать виновных. Всё, чтобы не думать. Не чувствовать. Не проживать те эмоции, что сжигали меня изнутри с того дня, как умерли Седония и Аларик.
        Каждое чудовище в человеческом обличии здесь, на Земле, каждый акт насилия над невинными вызывали у меня особенно острую реакцию. Потому что это был мой дом. Мои сородичи. Моя земля!
        В Ниаттисе мне удалось возвести невидимую стену между собой и ужасами, с которыми довелось столкнуться. Потому что там я был чужим. Странником. Я не пропускал эти кошмары сквозь себя. Ограничивал их. Тщательно запаковывал в неосязаемые коробки, убирая их куда-то на дно души и памяти.
        Здесь эта тактика не работала.
        Увы.
        Подавив рефлексию, сосредоточился на текущей миссии. Время скрываться прошло. Я нашумел. С высокой вероятностью вот-вот поднимется тревога. Словно вторя моим мыслям, ожила рация.
        - Крест, приём? Что за шум?
        Игнорируя вопросы, я вытащил из Кармана части доспехов и спешно начал облачаться. Кираса. Сабатоны. Присоединяя поножи на правую ногу, не забывал контролировать обстановку. Поэтому прибытие врагов не стало сюрпризом.
        Как был - лишь наполовину экипирован, я прыгнул с места, вытягиваясь в струну. Распахнувшаяся дверь явила удивлённую физиономию бандита. Лазарь прошил его грудь, а следом я снёс и смял его, отбрасывая назад. На руки спешащих товарищей убитого.
        С матами и криками они повалились на грязный пол. Чей-то автомат пустил оглушающую очередь в потолок. Предохранитель на оружии имеется не просто так. Отвлечённая мысль быстро растаяла, сменившись холодной яростью.
        Наверное такой эффект мог иметь волк, ворвавшийся в курятник. Бойцы кричали и отчаянно пытались подняться на ноги. Навести на меня оружие. Ударить прикладом. Зацепить шальным взмахом руки.
        Бессмысленно.
        Я был быстрее. Опытнее. Злее.
        Кровавая вьюга закружила среди них, нанося страшные смертельные раны. Отрезанные конечности. Распоротые лица. Скупые точные движения ускоренного тела не оставляли им шансов.
        Ещё минус пять.
        Комната трансформировалась в скотобойню, а я прыгнул сквозь стену, с лёгкостью выбив своим весом металлический лист из креплений. Грязный офис сменился открытым пространством ангара. Стеллажи. Контейнеры. Коробки.
        И бойцы. Много бойцов.
        Приземлившись на деревянный поддон, хрустнувший подо мной, я на миг замер, вбирая в себя обстановку. Левая нога и обе руки остались неприкрытыми доспехами. Плохо.
        Вокруг стягивалось кольцо людей Ахмеда. Больше дюжины вооружённых мразей, среди которых особо выделялся мощно сложенный, но уже оплывший мужик со следами старых ожогов на лице. В каждой руке он держал по пистолету.
        Ковбой херов.
        - У него реально меч, - приглушённо произнёс кто-то.
        - Чудила на букву «М», - ухмыльнулся другой.
        - Откуда же ты такой хороший нарисовался? - вальяжно протянул Горелый. - Кто послал? Рассказываешь и умрёшь легко, - он подмигнул мне, будто старому знакомому.
        Игнорируя его слова, я сфокусировался на изумрудных фигурах, перемещаемых прочь от ангара. Их везли и довольно быстро к самолёту. Время утекало сквозь пальцы.
        Не дождавшись ответа, лейтенант рявкнул:
        - Ты окружён, ушлёпок! Говори, пока я тебя на ленты не порезал!
        Пистолет в его руке сменился длинным ножом Боуи. Хороший клинок. Дорогой на вид. Явно предмет гордости.
        Автоматы подрагивали во вспотевших руках бандитов. Кто-то с шумом сглотнул. Шуршала одежда. Под берцами скрипел асфальт. Они переминались, не зная, как реагировать на единственного противника, который по слухам перемолол уже больше двадцати их товарищей.
        Поймав его взгляд, я улыбнулся и произнёс:
        - Я окружён лишь страхом. И мертвецами.
        Молниеносно вскинул руку к потолку и активировал Вспышку.
        Глава 11
        Строго говоря, это не было боевым заклинанием. Вспышка всего лишь выдавала белоснежный импульс, призванный разогнать темноту. Контролируя мощность вложенного заряда, создатель мог как воплотить мягкий огонёк не ярче лампочки, так и… создать ослепительно-яркий взрыв света.
        Эффект вышел на загляденье. Благодаря моим возросшим силам, в ангаре на долю секунды взошло миниатюрное солнце. Потоки слепящего сияния разогнали все тени до единой. Высветили каждый укромный уголок.
        Пространство наполнилось криками, стонами и проклятиями. У кого-то сдали нервы, и грохот автомата ударил по ушам.
        А я уже швырнул гранату себе за спину и прыгнул в толпу. Выпад, меч пробил беззащитную тушу. Перекатившись через неё, подрезал чью-то ногу в колене и сразу припал к земле, закрываясь щитом.
        Взрыв.
        Вокруг засвистели осколки, привнося ещё больше хаоса и смерти. Нашпигованный осколками бандит рухнул, булькая пробитым горлом. Другой выл, зажимая оторванную взрывом ступню. У всех без исключения красные слезящиеся глаза, но кто-то уже выпустил по мне полдюжины пуль.
        Они пролетают слишком близко к моей голове, поэтому приходится потратить секунду, чтобы вытащить и нацепить шлем.
        Так-то лучше.
        Горелому повезло выжить, и сейчас он палил в мою сторону с двух рук, сопровождая каждый выстрел отборным матом.
        Уйдя в сторону, я скользнул к ближайшему ублюдку, взрезал его от паха до горла и тут же был вынужден прикрыться Бастионом. Злые пули выбили из него металлический звон, бессильно падая на пол. Слишком малый калибр, чтобы заставить меня покачнуться.
        Прыжок. Лазарь рассёк запрокинутую к потолку голову. Коренастый блондин отчаянно тёр глаза, но для него тьма временная стала постоянной.
        Пригнувшись от хаотичной очереди из автомата, я дёрнул на себя чью-то ногу, опрокидывая кричащего врага.
        И с силой метнул его в распределительный щит.
        Живой снаряд проделал свой путь за секунду и спиной вперёд влетел в металлическую коробку. Ту перекосило, а негуманное обращение сразу принесло свои плоды. Что-то грохнуло, закоротило. Водопад искр обдал истошно кричащее тело. Оно вспыхнуло, как свечка, и ангар погрузился во тьму.
        Я заметался среди дезориентированных ослепших бойцов, оставляя после себя только груды рассечённой плоти. Удар. Влажный шлепок. Удар. Смолкший вопль. Удар. Хруст. Удар. Удар. Удар! Удар!!
        Внезапно тьму с подсвеченными магической каймой фигурами разогнал яркий свет фонаря, и я среагировал инстинктивно, закрываясь щитом. Грохот выстрелов практически в упор. Звонкий рикошет от щита. Знакомый голос.
        - Я тебя, сука, всё равно достану! - с каким-то фанатичным упорством выдохнул Горелый.
        Сквозь щит я увидел, как его фигура на миг вскинула оружие, перезаряжаясь. Выщелкнутые магазины полетели на пол, а я уже прыгнул в его сторону. Клинок по дуге отхватил стволы обоих пистолетов. Идеально ровные срезы. Ни малейшего заусенца.
        К его чести, лейтенант не растерялся. Тут же разорвал дистанцию, отбрасывая в сторону бесполезный металлолом. В его руке материализовался знакомый нож, и с хищным оскалом противник бросился ко мне.
        Обманный манёвр и сразу же выпад. Он вроде бы целил мне в горло, но в последний миг изменил траекторию, пытаясь зацепить подмышечную артерию. Сейчас одно из немногих уязвимых мест на моём теле, лишь частично прикрытом бронёй.
        Где-то в стороне раздался рёв мотора.
        Уклонившись, я отозвал щит и свободной рукой перехватил его запястье. Треснули сминаемые, как ветки, кости, но Горелый расцепил хватку и уронил нож, чтобы тут же в воздухе перехватить его левой рукой. Он ударил со знанием дела. Бывший военный? Резко и точно. Однако здесь, на ближней дистанции, он был целиком в моей власти.
        Скользнув в сторону, я молниеносно дёрнул клинком, перерубая подставленное запястье. Фонтан крови. Лязг боуи на полу. Хрипящий рык Горелого. Взмах. Сломанная рука тоже отсечена в локте. Жёсткий удар в колено. Оно сломалось, выгибаясь внутрь, и противник задохнулся от боли. Припав к земле на ещё целую ногу, он подставился.
        Прикосновение покаяния.
        А через секунду Лазарь вонзился между его плечом и головой. Легко и точно. Будто спрятался в родные ножны. Клинок ушёл на всю длину, выскочив у него из поясницы. Тягучая струя крови сорвалась с губ врага, и я дёрнул рукой на себя, попутно разрезая его вдоль туловища на две части. Забрало шлема щедро окатило кровью.
        Оглушительный грохот и визг тормозов.
        Из темноты ночи в открытые врата ангара влетел пикап, врезавшись на полном ходу в доверху нагруженный поддон с коробками. Три фигуры сияли в моём внутреннем взоре. Следящее заклинание доживало последнюю минуту.
        Водителя бросило на руль, а его непристёгнутый пассажир приложился со всей дури о стекло. По нему тут же побежала сеточка трещин.
        Лязгнул затвор пулемёта, а его дуло безошибочно навелось на меня, подсвеченного выпавшим фонарём Горелого.
        Где-то вдалеке гулко завелись двигатели самолёта. Протяжно и басовито. А меня накрыло сплошным потоком свинца.
        Выставив перед собой Бастион, я зарычал, ощущая, как утекают ценные секунды. Сплошной звон бьющих в щит пуль слился в единую громогласную ноту. Невероятная кинетическая мощь станкового пулемёта мало-помалу сдвигала меня назад. Скрипели сабатоны, оставляя след в асфальте.
        Во всю глотку орал противник, разряжая в меня весь цинк с патронами. Единственная удача, вокруг ствола отсутствовал противопулевой щиток. Поэтому стрелка ничто не оберегало.
        Мой рык перешёл в оглушающий крик. Краем глаза ухватив лежащий неподалёку предмет, я медленно выдохнул и молниеносно нырнул в сторону, не опуская щита.
        Рывок. Дуло не успевает за мной. Пули дробят пол в том месте, где я находился секундой ранее. Лазарь исчезает, и я подхватываю упавший нож Горелого. До сих пор лежащий в разжавшейся хватке отрубленной кисти. Ещё один рывок. Я продолжаю смещаться быстрее, чем может отреагировать пулемётчик. Перехватить нож за лезвие.
        И метнуть со всей силы.
        Клинок рыбкой свистнул во тьме.
        И нашёл глазницу врага.
        Грохот смолк резко, будто отрезали.
        Убитый боком завалился через край кузова, падая на чьё-то разрезанное тело.
        Скрипнула водительская дверь. Со стоном оттуда вывалился окровавленный водитель, но я уже летел к нему, отставив назад меч. Косой взмах, и его туловище распалось на две ровные части. Реагируя на угрозу, я дёрнул головой, и выстрел из стечкина мазнул мимо. Пассажир ворочался в глубине кабины, держа в дрожащей руке пистолет. Из разбитой головы струилась кровь. Осколок лобового стекла вошёл ублюдку глубоко в щёку.
        Выстрелы слились в очередь, отскакивая от шлема и нагрудника. Беззвучно выругавшись, я нырнул в кабину и схватил его за подставленное запястье. С силой дёрнул, ломая кости и мятой куклой вышвырнул из машины. Тело с треском врезалось в острую грань контейнера и сползло вдоль неё, оставляя на металле тёмные пятна.
        Одним движением выдернув нож из черепа пулемётчика, я забросил его в Карман и двумя взмахами меча отрезал крышу. Иначе просто не поместился бы. Я вцепился в кромку и просто вырвал её, несмотря на протестующий скрежет стали.
        Прыгнув на водительское сиденье, ударом кулака выломал остатки лобового стекла наружу. Однако дальше мозг просто завис.
        Долгие десять лет я не управлял ничем сложнее коня. Эта «комната» с нужным навыком в голове давно покрылась пылью и обросла паутиной. С трудом я отыскал отмычку от неё и сейчас судорожно вспоминал, казалось бы, базовые вещи.
        Крутанул ключ в зажигании. Двигатель недовольно чихнул, сработал вхолостую и…
        Давай, сука, давай!
        Завёлся.
        Не с первого раза я разобрался с коробкой передач, но вот пикап прыгнул назад, вылетая из ангара. Колёса дымились и отчаянно скрипели, заполняя уши неприятным визгом. Крутанув руль, резко развернул машину на 180 градусов, и дал по газам. Тойота рванула по взлётной полосе, с каждой секундой набирая скорость. Вокруг всё быстрее проносились немногочисленные постройки. Всё шустрее мелькали сигнальные огни.
        Мой взор застилали изумрудные фигуры заложников. Я видел их скопление в хвостовой части самолёта. Мне наконец удалось нормально рассмотреть воздушное судно. Гораздо больше, чем казалось издали. Там я принял его за небольшой чартер, из тех, которыми пользуются миллионеры. Реальность была ближе к настоящему грузовому самолёту. Четыре двигателя. Размах крыльев больше тридцати метров. Возможно АН-10 или АН-12. Немудрено, грузовой контейнер не влез бы в бизнес-джет.
        Он набирал скорость, вначале медленно, но всё увереннее.
        Если он взлетит, я больше никогда не найду Лесю!
        Моя нога с такой силой давила на педаль газа, что казалось, вот-вот проломит днище машины. Однако пикап сокращал расстояние до цели всё быстрее и быстрее.
        Я не понял, в какой момент вокруг засвистели пули. Грохот самолёта и пикапа успешно заглушал стрельбу, а мой взгляд не отрывался от цели. С небольшой задержкой периферийное зрение уловило свет фар и расцветающие жёлтые бутоны на конце пулемёта в зеркале заднего вида.
        Второй пикап.
        Он мчался за мной, постепенно настигая. Стрелок в кузове, давил на гашетку, заливая пространство свинцом. Пассажир высунулся наполовину из окна, пытаясь достать меня из калаша. Лишь водитель занимался своим делом.
        Плевать. Главное, самолёт.
        Однако преследователям было не плевать на меня.
        С треском порвалась подстреленная шина, и пикап дёрнул носом, едва не заскользив юзом. Несколько пуль прошили моё сиденье, отскочив от кирасы. Пробарабанили по затылку. Правое зеркало заднего вида разлетелось вдребезги. Левое отразило хлещущее из пробитого бензобака топливо.
        Плевать.
        Шальная пуля, и маслянистая дорожка вспыхнула, настигая мой автомобиль.
        Словно вся вселенная сговорилась, чтобы не дать мне добраться до сестры.
        Правая рука, действуя независимо, подхватила с пассажирского сиденья забытый автомат, и вбила его в педаль газа, фиксируя между сиденьем и рулём.
        Тело же вспорхнуло на сиденье, закрываясь сформированным щитом. Пулемётчик всаживал в меня сплошной поток, не давая сдвинуться. Огонь, почти достиг бензобака.
        Чувствуя, как сминается под ногами металл и хрустит подвеска, запредельным усилием я оттолкнулся от кузова, и бросил себя в воздух.
        Глава 12
        Под ногами, словно беговая дорожка, мелькнула взлётная полоса. Дюжины сигнальных огней, сливающихся в один жёлтый ряд. В ушах засвистел ветер. Стук сердца отдавался громом внутри.
        Стрелок просто не успевал за моими движениями. Он продолжал всаживать пули туда, где меня больше не было. Поток свинца раскрошил пикап. Огонь добрался до цели и…
        Позади оглушающе грохнуло. Огненная вспышка озарила аэродром. Взрывная волна подхватила меня и ускорила. Второй внедорожник приближался всё быстрее и быстрее.
        Не допрыгну. Твою мать! Не допрыгну!
        Пулемёт наконец догнал меня, и пули с грохотом застучали в подставленный щит. Я максимально съёжился, поджимая под себя ноги, превращаясь в бронированный шар.
        Когда казалось, что мои сабатоны вот-вот встретятся с асфальтом, внизу появился вражеский автомобиль. Подошвы со звоном разбитого стекла впечатались в грудь пассажира. Хрустнули ломающиеся кости. Всмятку раздавило внутренние органы бандита. Крышу частично смяло и щедро покрасило алым изнутри.
        Лазарь же… меч свистнул в ночи по широкой дуге, рассекая дуло, цинк с патронами и грудь пулемётчика. Верхняя часть корпуса улетела во тьму. Нижняя часть завалилась назад и через миг со шлепком вывалилась из кузова.
        Одним скачком я перепрыгнул на место стрелка и вогнал клинок в крышу. Вертикально вниз в сантиметре от плеча водителя, создавая импровизированное крепление. Следом, разбил боковое стекло и вцепился левой рукой в его горло. Плоть под моей рукой была готова лопнуть от малейшего движения. Стараясь перекричать шум мотора и скрип колёс, я приблизил лицо к отверстию между кабиной и кузовом, после чего рявкнул во всё горло:
        - ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ, ГОНИ!!
        Водитель хотел жить. Очень сильно.
        Он газанул изо всех сил. Пикап нырнул, разгоняясь до максимума и сверх него.
        Слишком большой вес.
        Оглянувшись, я пнул со всей силы станок пулемёта, буквально сметая его. Болты и сварные швы, удерживающие агрегат, разлетелись, как высохшая древесина. Часть кузова вывернуло наружу, открывая мне вид на работающую трансмиссию.
        Самолёт гудел всё громче, но и мы почти приблизились к нему. Впереди уже мелькал конец взлётной полосы. Нос воздушного судна медленно и грузно начал отрываться от асфальта.
        Нет! Я не потеряю и её тоже!
        Дёрнув рукой, я заорал:
        - К ШАССИ!!
        Водитель судорожно крутанул рулём, и мы почти врезались в массивное колесо. Больше не думая, я бросил себя в воздух, вытягиваясь и…
        С криком рубанул правую опору. Лазарь влёгкую прошёл сквозь крепчайший металл стойки. Огромные колёса с искрами и грохотом унесло назад. Махина самолёта завалилась на бок, как раненая птица. Застонал металл.
        Я успел материализовать под собой огромный ростовой щит, а через секунду асфальт ударил по телу, посылая вибрацию и вспышки боли в каждый его уголок. Позвоночник затрещал, но выдержал.
        Бастион зацепился за неровность, и меня резко закувыркало. Земля и небо поменялись местами. Белоснежная вспышка заклинания сработала и тут же пропала. Незащищённые руки, несмотря на все укрепления тела, посекло до самых костей. Мучительно хрустнул локоть. Левую голень стесало, обнажая мышцы.
        Рыча от боли, я летел по асфальту, оставляя за собой лужи крови и куски плоти. Однако всё это было не важно, потому что глаза неотрывно следили за многотонной тушей самолёта. Он до сих пор скользил по взлётной полосе, разбрызгивая за собой целый веер искр.
        Из-за потери одного шасси, стальная птица грузно рухнула на правый бок. Не выдержало и переднее шасси, распоров кусок днища. Всю эту махину тащило по камням, а я молился лишь об одном.
        Чтобы не пробило бензобаки в крыльях.
        Изначально мой план предполагал уничтожение именно переднего шасси. Это минимизировало шансы, что пострадают топливные ёмкости. Однако самолёт оторвал нос раньше. Выхода не оставалось. Надо было рискнуть.
        Попытавшись подняться, я осел наземь. Даже моё усиленное тело имело предел. После всех полученных повреждений оно начало отказывать. Пришлось замереть и, прижав руки к груди, торопливо прошептать слова Исцеления.
        Вспышка тепла заставила с шумом выдохнуть и часто заморгать. Раны шустро зарастали, оставляя после себя новую гладкую кожу. Гораздо быстрее, чем это происходило в Ниаттисе.
        Встряхнувшись, я огляделся в поисках последнего пикапа. Тот обнаружился вдалеке, несущимся прочь на всех парах. Мудрое решение.
        Я вскочил на ноги и побежал к замершему самолёту. На ходу пытался уловить ранние признаки горящего топлива, однако кроме скрежета металла мои уши ничего не фиксировали. Повторно активировал Взять след и с облегчением заметил, что фигуры в глубине воздушного судна шевелились. При такой аварии немудрено было переломать себе все кости.
        Грузовой пандус оставался закрытым у меня над головой, поэтому, не найдя иного выхода, я несколькими взмахами меча прорезал для себя отверстие. Подтянулся на руках и забрался внутрь.
        Темно, лишь несколько аварийных лампочек перемигиваются, освещая синий торец двадцатифутового контейнера. Нелепая дикость. Ещё считав воспоминания Гюрзы и просмотрев полученные из его сейфа документы, я никак не мог понять, зачем перевозить женщин в контейнере. Бессмысленное усложнение логистики. Не из желания же расчеловечить рабынь. Это вышло бы слишком дорого. Овчинка не стоила выделки.
        Гораздо проще было нацепить на них наручники и приковать к сидячим местам. Однако люди Ахмеда… Люди ли? Они сделали иначе. Почему?
        Я напрягся, выцеживая в памяти перебитых лейтенантов интересующие меня отрывки. Акты бесчеловечной жестокости. Насилие. Ещё больше насилия. Вот.
        Вот оно.
        Система безопасности, придуманная ещё Гюрзой, призванная защитить груз от несанкционированного доступа. Изнутри контейнера на его закрытых створках находится взрывное устройство в специальном отсеке. Оно отгорожено от рабынь, поэтому при всём желании, они не смогут его выключить или наоборот заставить сработать. Оно же убережёт груз, если его попробует освободить нагрянувшая полиция. Мёртвые не говорят и не дают свидетельских показаний.
        Взрывчатку дистанционно взводят перед взлётом и выключают после приземления. Доступ имеется у обоих пилотов. Чудо, что при аварии, не рвануло. Однако я на чудеса не полагаюсь.
        Метнувшись вдоль отсека, я взлетел по лестнице и вбил клинок в дверь кабины пилотов. Лезвие рассекло заблокированную створку, а через секунду я уже вырвал её из специальных укреплённых петель.
        Мне открылся вид на парочку до сих пор пристёгнутых мужчин. Слегка оглушённых, у одного разбит нос, но уже шевелящихся. Два взмаха меча поставили точку. Забрав устройство, я вернулся к контейнеру. Выглядело оно достаточно просто: пульт управления с парой цветных индикаторов. Зелёный «ВКЛ» и красный «ВЫКЛ». Разобрался бы любой.
        Деактивировав заряд, я аккуратно срезал замок и открыл контейнер. Скрип железа вызвал судорожное шевеление в его глубине. Десяток побитых жизнью фигур отшатнулись, съёживаясь, излучая почти животный страх.
        На меня смотрели осунувшиеся лица, отслеживая каждое моё движение и ища в них малейшую угрозу. Кем они видели меня? Забрызганным кровью с головы до ног психом в странном металлическом костюме? Непонятной тревожной переменной в их и так нелёгкой жизни?
        Вздохнув, я медленно поднял раскрытые ладони и произнёс ровным голосом:
        - Я здесь, чтобы освободить вас.
        Они не поверили мне. Я видел это по глазам. Ещё бы. После всех испытаний мои слова, должно быть, казались им злой шуткой. Ещё одной насмешкой нелюдей, державших их в рабстве. Подарить надежду, чтобы тут же отобрать её. Вполне в их духе.
        - Раненые есть? - спросил я, хотя отчаянно желал задать совсем иной вопрос.
        - Да, - хрипло ответила темноволосая смуглокожая девушка. - Вера ударилась головой и никак не придёт в себя.
        Она качнула рукой назад, где лежала миниатюрная блондинка. Её голова покоилась на коленях третьей девушки. Та бережно гладила Веру по лицу.
        Шагнув вперёд, я ощутил их желание не пустить меня. Защитить подругу. Вероятно, они подсознательно ожидали, что я захочу навредить ей. Убить, раз она пострадала, а значит потеряла ценность.
        - Я помогу, - успокаивающе произнёс я и аккуратно отодвинул смугленькую.
        - Каким образом? - с недоверием уточнила та.
        Присев рядом с Верой, я активировал Исцеление и ответил:
        - Вот так.
        Мягкий свет пробрал лицо блондинки, уходя куда-то вглубь. Исправляя последствия сотрясения мозга, снимая отёк.
        При виде иллюминации окружающие меня женщины отпрянули. Зашептались. Одна сжала в руке крестик. Другая вскрикнула.
        - Что ты сделал?! - взволнованно бросила всё та же девушка, взявшая на себя роль лидера.
        Ответом ей послужил тихий стон, с которым Вера заворочалась и открыла глаза.
        Всё это заняло не больше минуты, и следовало спешить. Потому что мой усиленный эликсирами слух уловил мягкий треск огня и резкий запах керосина.
        - Все на выход! - скомандовал я. - Живее! Живее!
        - Что случилось?
        - Здесь всё сейчас взорвётся!
        Это подействовало. Не хотел их напугать, но нужно было задать нужную мотивацию.
        Опередив девушек, я рубанул Лазарем по механизмам, удерживающим грузовой трап в заблокированном положении. С грохотом он рухнул, открывая путь на волю.
        Девушки шарахнулись было назад при виде меча, возникшего из ниоткуда, но после моей демонстрации все, как одна, резво побежали на улицу. Убедившись, что внутри никого не осталось, я окинул последним взглядом дальнюю секцию контейнера, отделённую от пленниц решётчатой дверью. За ней лежало четыре крупных деревянных ящика.
        Финальная причина, почему рабынь транспортировали именно так.
        Потому что самолёт должен был отвезти в далёкую страну не только их, но и груз иного рода.
        Синтетические «клубные» наркотики.
        Слетев по трапу, я быстро догнал убегающих женщин. Они и не могли быстро бегать в их текущем состоянии. Плохая и редкая кормёжка, побои и сексуальное насилие не способствовали пиковой физической форме.
        Подхватив на плечи двух самых слабых, я ускорился, игнорируя вскрики и протесты. Десять секунд и я отнёс их достаточно далеко. Тут же вернулся за следующей парой.
        Взрыв настиг нас, когда мы почти добрались до разрушенного ангара.
        Впечатляющая вспышка и звуковая волна докатились до каркасного здания. Беглянки закричали, сжимаясь. Разбросав металлические внутренности, самолёт, который должен был увезти их на встречу участи, что хуже смерти, перестал существовать.
        Я оглядел собравшиеся вокруг меня худенькие фигуры. Теперь они жались ко мне, всё-таки поверив моим словам. «Я здесь, чтобы освободить вас».
        Оглядел и наконец задал вопрос, который пульсировал во мне с самого начала.
        - Здесь есть Стальнова Олеся?
        Глава 13
        Женщины переглянулись, и как-то бессознательно расступились, открывая мне шатенку в рваной футболке. Причёска каре. Затравленный взгляд. Она смотрела на меня, вжимая голову в плечи.
        Что-то оборвалось во мне, и дрогнувшей рукой я стащил с головы шлем. Он зазвенел по земле, наполняя пространство противным резким грохотом.
        В её глазах зародилось смутное узнавание. Она вскинула перед собой узкую ладонь, словно пытаясь закрыться от морока. Но я уже приблизился к ней в один стремительный шаг.
        Подхватил, прижал к себе и вместе с влагой на щеках ощутил, как тиски, до этого момента сжимавшие сердце, начинают исчезать.
        - Ты пришёл…

* * *
        Аэродром мы с Лесей покинули, только когда стало понятно, что по моему звонку приехали журналисты, а не бандиты. Стоило мне сообщить о новом инциденте, как меня начали забрасывать вопросами. «Кто я? Какую цель преследую? Отношусь ли к какой-либо организации?» Однако я вновь повторил адрес и «здесь освобождённые рабыни», после чего сломал симку. Предпоследнюю. Надо бы ещё докупить.
        В моём Кармане нашлось немного одежды, которая была сильно велика для сестры, но всё же позволила снять с себя грязные тряпки. Обратно мы ехали так же на электричке, правда до станции мне пришлось нести Леську на руках. Обессилела бедная.
        Под мерный стук колёс она положила голову мне на плечо и через некоторое время начала беззвучно плакать, сотрясаясь в спазмах.
        Сестра вцепилась в мою руку. Сжала её так крепко, словно это была последняя вещь, держащая её на плаву. Отпустит и сразу уйдёт на дно.
        Мне было безумно тяжело видеть её такой… Сломленной. Ментально искалеченной. Шрамы, которые оставили эти нелюди никогда полностью не заживут. Будут болеть и напоминать о себе. И я ничего не… Хотя нет. Мог.
        Вести Лесю в таком состоянии в съёмную комнату было невозможно. Маргарита Викторовна при всём моём хорошем к ней отношении могла быть слишком назойливой. Пойдут вопросы и попытки исподволь выяснить, кого я привёл. А моей сестре сейчас требовался покой.
        Поэтому с помощью телефона я нашёл гостиницу, из тех, что гораздо ближе к хостелу. Там не будут задавать вопросы и просить паспорта.
        За стойкой сидел мужик с сальным взглядом, который удивился моему запросу на номер с двумя кроватями. Пытался намёками узнать не нужны ли мне презервативы, водка и кое-что для мужского здоровья. Однако, увидев, как заиграли желваки на моём лице, резко потерял интерес к беседе и уткнулся в планшет.
        Уже в номере мы смогли немного выдохнуть. Леся почти час просидела в душе, явно пытаясь смыть грязь, которая засела гораздо глубже кожи.
        - Ты изменился… - негромко произнесла она, бросая на меня отрывистые взгляды. - Куда делся мой долговязый и нескладный брат? Куда он делся? - её голос дёрнулся. - Куда ты пропал? Почему бросил нас? Почему бросил меня?!
        В её взгляде сидело столько горечи и боли, что смотреть ей в глаза было настолько же невозможно, как в открытую взирать на Солнце.
        Я заговорил и больше часа рассказывал ей про Ниаттис. Про свою жизнь. Про Седонию и друзей, которых я потерял. Про магию и войну, победы и поражения, отступления и засады, разрушенные города и страшные жертвы среди мирного населения.
        Мне давно хотелось с кем-то поделиться этим, а в её лице я обрёл внимательного слушателя. Поначалу она, конечно, не поверила мне. Но чем дольше я говорил, тем сильнее менялось её лицо. Возникший в руке Лазарь, материализовавшийся Бастион - всё это окончательно убедило её в правдивости моих слов.
        А потом говорила она. Долго. Нескладно. С трудом подбирая слова, чтобы описать перенесённые ужасы. Говорила о страхе и безнадёге. О жестокости и равнодушии. Об ощущении тотального и беспросветного мрака, который поглотил её, надолго высушив эмоции.
        Много раз Леся срывалась в слёзы, начинала задыхаться, обхватывала себя руками, и мне приходилось прижимать её к себе.
        Слушать её рассказ было одной из самых тяжёлых вещей, которых мне пришлось перенести в своей жизни. Потому что она была моей сестрой. Последним близким человеком, оставшимся у меня в этом мире. И я подвёл её. Не защитил. Не был рядом, когда она нуждалась во мне.
        Говоря о своём прошлом, Леся бросала взгляды на окно и на то, что лежало за его пределами. И это мне не понравилось ещё больше. Потому что так дайвер с разряженным баллоном смотрит на далёкую поверхность, зная, что за ней лежит спасение.
        В самую тяжёлую минуту не у каждого из нас могут найтись силы, чтобы жить дальше. А я не хотел, чтобы люди Ахмеда достали её, отняли её жизнь, даже из своего наверняка проклятого посмертия.
        - Я хочу забыть. Забыть… - охрипшим голосом прошептала Леська. - Не видеть их лица. Не слышать криков других девчонок.
        - Я могу помочь, если ты позволишь, - ответил я.
        - Как? - встрепенулась она.
        Я зажёг на руке мягкий огонёк Вспышки.
        - Есть заклинание, которое Арбитры используют, чтобы помочь жертвам ужасного насилия. Тем, чья психика иначе не сможет восстановиться. Оно накроет твои воспоминания, - я сбился, пытаясь подобрать слова, - завесой. Ты не забудешь всё пережитое окончательно, но сотрутся детали. События будут казаться настолько далёкими, словно прошли десятки лет. Тогда…
        - ДА! - резко вскрикнула она, даже не дослушав. - Пожалуйста!
        Прикосновение забвения было опасным заклинанием, потому что человеческий разум - штука тонкая. Хрупкая. Однако я видел, что ей действительно нужно избавление от страшных картин прошлого. Иначе я потеряю её вновь. Через день или через неделю, но слишком велик шанс, что она не сможет вынести это неподъёмное давление.
        Прижав ладони к её вискам, я завёл мерный речитатив заклинания, ощущая, как проносятся в её голове цепочки пережитых событий. Одно тянуло за собой другое, приводя к картинам, от которых хотелось закрыться щитом.
        Это была вторая причина, почему Арбитры не спешат использовать это заклинание. Чтобы избавить жертву от груза перенесённых кошмаров, вначале следует найти их всех, очертить границы и пропустить их через себя.
        Я дёргал головой, сцепив зубы до хруста, а перед глазами вставали даже не злые, а безразличные… безучастные лица. Их не трогало ни то, что они видели, ни то, что они совершали. То, что делает нас людьми - эмпатия, способность примерить на себя чужую боль и чужие эмоции - сломалось в них. Исчезло навсегда.
        Я ощутил кровь на языке. Мотнул головой. Усилил поток маны.
        Леся вдохнула, глубоко и сонно, после чего опрокинулась на спину - на кровать. Я же отшатнулся, падая на заляпанный ковролин, упёрся одной рукой в пол и провёл ладонью по лицу, пытаясь соскрести всю эту ментальную грязь.
        В груди зарождалась холодная, сфокусированная ярость. За то, что они сделали с моей сестрой, я уничтожу всё, к чему приложил руку Ахмед. Всё, что ему дорого. Всё, что для него имеет смысл. Когда я закончу, от него не останется ни доброго имени, ни памяти.
        Лишь обугленные руины.
        Медленно выдохнув, я поднялся и устроил сестру поудобнее. Накрыл одеялом и приглушил свет. Сам же пошёл в душ, стремясь убрать все следы сегодняшней ночи.
        Кипящая вода стекала по раскрасневшейся коже тёмными ручейками. Грязь наносная уходила. Грязь, въевшуюся в душу, одноразовая мочалка не брала.
        Одевшись в чистое, я лёг на соседнюю кровать, с тревогой смотря на сестру. Давно у меня так не болела душа за другого человека. Надеюсь, теперь она сможет жить дальше.
        Спалось мне плохо, беспокойно, однако в какой-то момент я ощутил, как со спины меня обняли хрупкие руки. На границе яви и сна вначале принял их за прикосновение Седонии, но очень быстро осознал, что это Леся. Прижалась ко мне, спасаясь сама или спасая меня от кошмаров.
        Больше в ту ночь тьма меня не тревожила.

* * *
        Воспоминания лейтенантов Ахмеда помимо всевозможной мерзости содержали немало полезного. Среди прочего, имена и контакты нескольких людей, которые могли помочь решить проблему с документами. Скрупулёзную проверку такой паспорт не пройдёт, зато беглый осмотр - легко.
        Позавтракав, вместе с сестрой мы отправились по нужному адресу. В теории она могла бы восстановить свой паспорт - его отобрали люди Гюрзы, но на это требовалось время. К тому же я не знал, не засветится ли она при попытке это сделать. Визитка Полковника Игнатьева не шла у меня из головы.
        Магазин «Всё для живописи» встретил нас видами порядком захламлённого тесного помещения. Мольберты, краски, картины по номерам, кисточки - всё это было свалено на полу, за прилавком, на витрине и на стеллажах.
        Из подсобки на звук зазвеневшего колокольчика, потягиваясь, вышел жилистый мужчина с редеющими волосами и бегающими глазками. Чем-то он напоминал крысу, а не человека. Отрывистые движения. Сгорбленная поза. Дёргающийся нос.
        - Пикассо? - негромко спросил я. - Мы от Горелого.
        В чужой памяти проглядывали обрывки давней истории. Этот мышастый товарищ отсидел по статье за мошенничество при попытке продать искусственно состаренную репродукцию картины знаменитого испанца, как оригинал. За что и получил кличку.
        - Да? Чего надо? - не очень вежливо спросил тот.
        - Работа есть по твоему профилю.
        Леся жалась у меня за спиной. Сегодня она держалась гораздо лучше, чем вчера, но всё ещё выглядела, как совершенная жертва. Такие вызывают у любого преступника жгучее желание воспользоваться чужой слабостью.
        - Надо что? - вновь повторил Пикассо.
        - Документы на двоих, - произнеся это, я вытащил скатанный рулон купюр и постучал им по прилавку.
        При виде денег его поведение резко изменилось, будто рубильник переключили.
        - Сейчас сделаем, - засуетился мужик. - Чего ж хорошим людям не помочь. Тем более от Александра Григорьевича. Я его очень уважаю. Очень! Пойдёмте!
        В подсобке имелась лестница, спустившись по которой мы оказались в небольшой мастерской. Что-то среднее между фотостудией и уголком чертёжника.
        Дальнейшее заняло не больше часа. Нас сфотографировали, уточнили в каком городе мы хотим родиться и где прописаться. Работал Пикассо шустро и аккуратно. Чувствовалась сноровка.
        - Пусть ваша деваха наверху подождёт, - под конец заметил он, держа в руках два паспорта.
        Кивнув сестре, я дождался, пока она выйдет, и вновь посмотрел на собеседника.
        - Передайте Александру Григорьевичу, - заглядывая мне в глаза, протянул он, - что я получил крайне ценную для него наводку. По иконам. Он поймёт.
        - Хорошо.
        Осмотрев документы, я расплатился и уже направился к лестнице, когда меня догнал вопрос:
        - А вас клубничка не интересует? У меня есть много настоящих шедевров для ценителей.
        Поморщившись, я сделал ещё шаг, но Пикассо не унимался:
        - Есть модели постарше, есть совсем молоденькие.
        Я замер.
        - О, как чувствовал. У меня отличный архив. Всё свежее, уникальное. Такого в интернете не найдёте.
        Обернувшись, я уже другими глазами изучил задрипанный диван, камеру и лысеющую гниду.
        - Фото? Видео? Что нуж… - он поймал мой взгляд и осёкся. - Мужик, ты чего? Стой. Погоди, ты не понял. Стой! СТОЙ! АААА!
        Глава 14
        Поднимаясь по лестнице, я вытирал руки ветошью и морщился. Не из жалости к Пикассо, а потому что снова не сдержался. Потому что мог наследить. Подставить сестру, если уж не себя. Она встретила меня испуганным взглядом.
        - Всё в порядке, - твёрдо произнёс я, не дожидаясь вопроса.
        - Где «в порядке», Матвей? - торопливо зачастила Леся. - Ты что с ним сделал? Почему?!
        - Не задавай вопросы, на которые ты не хочешь узнать ответы, - беря её под локоть, сказал я.
        Сестра отстранилась и подавленно всхлипнула.
        - Господи, что они с тобой сотворили?.. В этом твоём Ниаттисе.
        Я замер, обдумывая её слова.
        - Моя участь была легче, чем у тех девочек.
        - Каких? - не поняла она.
        Поймав её взгляд, я медленно проговорил:
        - У него весь подвал забит дисками и альбомами. В каждом десятки страниц. В каждом десятки маленьких лиц, которые не понимают, что с ними делают и почему. Он не просто продавал их страдания. Он лично причинял их, - с каждым словом гнев во мне разгорался всё сильнее, - снимал их, создавал их! Понимаешь? Теперь понимаешь?
        Леся прижала ладонь к лицу и отчаянно закивала.
        - Прости… - выдохнула она.
        Колокольчик вновь звякнул, и мы покинули это место.

* * *
        Никитин толком не спал уже больше двух суток.
        Вначале налёт на бордель. Почти десяток трупов. Потом резня на аэродроме и взорванный самолёт. Тел столько, что хватит забить фуру. Даже его крепкая психика, повидавшая много чего на своём веку, отшатнулась в омерзении, когда следователь нашёл кастрированное тело с выпущенными кишками.
        И хотя обладатель этих самых кишок при жизни изрядно замарался, а иных у Ахмеда не имелось, всё же умер Крестовский Владимир Иванович плохо. Впрочем, не лучше Горевого Александра Григорьевича. Многочисленные переломы, сквозное колющее ранение, ставшее фатальным.
        И всё же дюжина спасённых рабынь, едва не улетевших туда, откуда они бы никогда не вернулись, несколько примирила его с действительностью.
        Никитин с одной стороны испытывал жгучее желание поймать психа, учинившего всё это, а с другой, не мог не осознавать, что методы преступника позволили вскрыть давно созревший фурункул.
        С тех пор, как Полковник Игнатьев скурвился, стало очень сложно работать. Прямых доказательств у следователя не имелось, и всё же он чётко понимал, куда дует ветер. Чьи мелкие сошки стали уходить от ответственности. Чья территория разрослась и стала покрывать почти половину столицы.
        Несколько часов рваного сна, и очередной вызов. Убит один из людей Горелого. Мастер по подделке документов, но не только, как выяснилось при осмотре места преступления.
        В подвале уже работали криминалисты, когда туда спустился Никитин. Щёлкал фотоаппарат, что в текущих обстоятельствах выглядело как злая шутка. Порошок-краситель устилал большинство поверхностей.
        - Видел когда-нибудь такое? - спросил Гнедков и сделал очередной снимок. - У нас под носом Ганнибал, сука, Лектер.
        Следователь скривился и не ответил.
        Покойный Пикассо развалился на стуле, разбросав руки в стороны. Из его рта, как странный технологичный цветок, росла зеркалка. Явно дорогая камера, чей объектив скрывался глубоко в горле убитого.
        - Хочешь ещё один факт в копилку дикой херни? - с усмешкой поинтересовался криминалист.
        - Ты же всё равно расскажешь, - пожал плечами следователь.
        - Экий ты сегодня нелюдим. Чё, хорошо выспался?
        Никитин перевёл на него покрасневшие глаза. Синяки под ними залегали такие, что любой встречный сразу же хотел протянуть следователю подушку и одеяло.
        - Ладно. Короче. Наш рыцарь вбил жмуру камеру в глотку.
        - Ну? Это видно.
        - Хреновидно! Одним ударом вбил - задник камеры почти не повреждён. Сломал зубы, челюсти и трахею. Зеркалка у жмура в лёгких, млять! Длиннофокусный объектив целиком! - криминалист распалился не на шутку. - Ты можешь представить, какая сила для этого нужна? Я нет!
        - Какая сила? - переспросил следователь. - Может такая, чтобы самолёту блядские шасси на ходу отрубить?! Такой силы хватит?!
        Закончив кричать, Никитин медленно заморгал и оглядел комнату. На него пристально смотрели коллеги. Кто с пониманием, а кто с насмешкой. Потому что это дело выходило полным цугцвангом[1]. Его карьере в любом случае каюк. Даже если он поймает придурка с мечом, его вскоре выпрут в отставку. Слишком много жертв. Слишком резонансное дело. А не поймает, так тем более выгонят.
        Развернувшись, следователь пошёл наверх, больше не сказав ни слова. Нашарив пачку сигарет в кармане, он выдернул её и беззвучно выругался. Хватка вышла слишком крепкой и большинство раковых палочек сломалось, засыпав и руку, и картон табаком.
        Кое-как выцепив одну, Никитин закурил и попытался успокоиться. Нужно было что-то решать. Потому что вечная игра в догонялки не поможет поймать преступника. Единственный шанс остановить его - действовать на опережение.
        Все прошлые показательные выступления «рыцаря» имели прямую связь с одним человеком. С Ахмедулиным. С тем, кого следователь мечтал однажды взять за жабры, но понимал, что это никогда не произойдёт. Если уж тот смог дотянуться до его руководства, дело развалится ещё на этапе подготовки.
        Так какова вероятность, что последней целью преступника окажется именно этот уважаемый в широких кругах человек? Очень высокая.
        Слежку за Ахмедом полковник не согласует. Бессмысленно и пытаться. С другой стороны, Никитина всё равно попрут с работы ещё до конца месяца. Что ему терять?
        Он затушил сигарету о загаженную стену и направился к машине.

* * *
        События последних дней казались изматывающим марафоном, на конце финишной прямой которого меня ждал не золотой кубок, а нечто гораздо более драгоценное - жизнь моей сестры. Поэтому я бежал, не считаясь с усталостью. Сжигал все резервы, зная, что иначе я не могу.
        Теперь же психологическая усталость, накопившаяся ещё с момента штурма логова Драэгамата, догнала меня. Хотелось только одного - выключить сознание. Часов эдак на 18. Не спать, а именно перестать думать, рефлексировать и вспоминать.
        И события в лавке Пикассо только усугубили это желание.
        Однако у меня осталось одно незаконченное дело - Ахмед. Этот вопрос требовалось решить самым радикальным образом.
        Вот только даже самый тренированный солдат может облажаться, если не будет заботиться о своём снаряжении - доспехах, оружии. И теле. А оно несомненно является частью снаряжения любого бойца. И слишком многие бойцы теряли голову в бою, потому что проигнорировали сигналы переутомления - физического и психологического.
        Поэтому в качестве компромисса я отложил разговор по душам с Ахмедом на одни сутки и выбрал своей задачей на сегодня слежку.
        Леся получила документы, а значит могла остановиться в нормальной гостинице. Я выбрал тихое местечко, где её никто не потревожит и снял два номера. Сам же отправился к бизнес-центру в самом центре города.
        Здесь находилась штаб-квартира компании Ахмеда. Фасад, которым этот ублюдок прикрывал свои тёмные делишки. Тот щит, благодаря которому, его знали в качестве успешного бизнесмена и мецената, а не торговца наркотиками и рабами.
        В здании из стекла и бетона в окружении других таких же небоскрёбов эта организация занимала семь этажей. Меня интересовал самый последний, прямо под крышей с вертолётной площадкой. Именно там находился личный кабинет Ахмедулина Руслана Ринатовича.
        Его мне удалось увидеть мельком, когда кортеж из нескольких бронированных машин заехал на подземную парковку. Благодаря Взятому следу уже знакомая фигура на заднем сиденье Кадиллак Эскалейд отразилась во всей её суетливой поспешности.
        Главарь нервничал, потому что понимал, вокруг него затягивается удавка. За эту неделю он потерял всех своих лейтенантов и несколько точек. Давило ли это на него? О, да! Надеюсь, он потерял сон и аппетит. Надеюсь, его мучили кошмары. Это всё равно не уравняет счёт - его жертвы испытали вещи похуже.
        Внутрь бизнес-центра попасть можно было только по пропускам, зато напротив этого небоскрёба в его близнеце имелась смотровая площадка. На предпоследнем этаже. Сюда я смог зайти беспрепятственно и в окружении влюблённых парочек и родителей с детьми стоял у самого стекла, наблюдая за этажом напротив.
        Активированное заклинание подсвечивало зелёным фигуру Ахмеда. Тот говорил по телефону и истерично стучал кулачком по столешнице. Видать, беседа шла не по плану.
        - Мороженого не желаете? - оторвала меня от этого чудесного зрелища молодая девушка.
        Как ни странно, но здесь на высоте 89-го этажа производили мороженое. Это даже в рекламном буклете шло, как элемент аттракциона.
        - Нет, благодарю, - я улыбнулся, но собеседница всё равно как-то странно на меня посмотрела.
        На этой смотровой площадке я и просидел до самого её закрытия. Хотел понять, во сколько кортеж Ахмеда отправится обратно домой. Вот только он так и не покинул стены бизнес-центра. Следовало выяснить - почему.
        Такая возможность представилась мне через несколько часов. Один из личных телохранителей, замеченных мной ещё в машине, вышел из здания и направился в круглосуточный супермаркет.
        В укромном месте, где не имелось камер, ему пришлось задержаться и рассказать мне всё, что он знал. Прикосновение покаяния заставило его вывернуть душу наизнанку. Впервые эта исповедь не наполнила меня гневом.
        Дмитрий за свою жизнь никого не убивал, не насиловал и не подставлял. Он был обычным человеком и квалифицированным бодигардом. Поэтому, воспользовавшись дурманом, который всегда следует за этим заклинанием, я покинул охранника.
        Тот поведал мне дерьмовые новости.
        Бойцов в офисе дежурил целый взвод. Их сформировали из остатков групп Гюрзы, Креста и Горелого, а также дополнили наёмниками.
        На ночь в бизнес-центре останавливали движение лифтов и блокировали все лестницы. Количество камер на них зашкаливало. На крыше круглосуточно дежурил вертолёт, готовый унести Ахмеда в случае поднятой тревоги. Но не это было самым плохим.
        Уже завтра вечером главарь собирался покинуть страну на долгий срок. Билеты были куплены, нужно было лишь привести дела в порядок, чем ублюдок сегодня и занимался.
        У меня оставалось меньше двадцати четырёх часов, чтобы достать его, иначе такая возможность могла исчезнуть на очень долгий срок.
        [1] Цугцванг - ситуация, при которой любое действие ведёт к ухудшению положения.
        Глава 15
        Уже давно в моей голове сидела одна идея, которая требовала выхода. И сейчас, когда выяснилась вся сложность предстоящей операции, я намеревался её реализовать.
        Никогда не считал себя неуязвимым или неубиваемым. Есть полно способов расправиться со мной. Думать иначе - верный путь в могилу. Поэтому риски я оценивал весьма здраво. Шанс, что завтра не вернусь домой имелся солидный.
        Что самое ценное я принёс с собой из Ниаттиса?
        Боевой опыт? Нет. На Земле сотни тысяч высококлассных воинов, строивших карьеру в самых опасных боевых точках.
        Пространственный карман? Он не изменит жизни обычных людей.
        Адамант? Ближе к истине, но всё равно мимо. Этот сплав не получится повторить в земных условиях. Даже я не до конца понимал, каким образом он формировался в Ниаттисе. С помощью магии, очевидно, но как именно?
        Мои способности Арбитра? Ещё ближе к истине. Однако, чтобы применить их в правильной точке, нужно было приложить колоссальные усилия.
        Нет. Самое ценное, что я имел в своём арсенале, была возможность исцелять людей. Ведь им по большому счёту плевать, человек с какой фамилией управляет страной. Какой там государственный строй и чьё лицо на купюрах. Если здоров ты сам и твои близкие, всё остальное можно наладить.
        Из воспоминаний Горелого я вынес информацию о больнице, открытой с большой помпой и торжественностью на деньги Ахмедулина. Пиар-ход, призванный ещё сильнее укрепить его имидж. Современный онкоцентр для детей. Шесть этажей. Почти пятьсот коек.
        Именно сюда я и направился, закончив допрашивать телохранителя. Ночь давно вступила в свои права. Движение машин стало редким. Стих городской шум. От бизнес-центра до больницы пешком было чуть больше получаса. Её специально построили поближе, чтобы главарь всегда мог заехать и сделать парочку глянцевых фото с больными детьми.
        «Руслан Ринатович и главный врач обходят этажи». «Руслан Ринатович и наш самый молодой пациент Ванечка». «Руслан Ринатович осуждает нехватку средств, выделяемых государством на это важнейшее медицинское направление».
        Если не знать его лично, может показаться, что Ахмед чист и добропорядочен. Настолько, что ангелы постесняются рядом летать. Однако, чем больше усилий некто прикладывает, чтобы излучать собственную святость, тем грязнее секреты скрывает в глубине. Это правило безотказно работало в Ниаттисе, работает оно и на Земле.
        Онкоцентр следил за безопасностью, конечно, но недостаточно, чтобы помешать тому, кто всерьёз задумает проникнуть внутрь. Я зашёл со стороны двора, взобрался по окну, закрытому решёткой на первом этаже, подтянулся до подоконника на втором. Здесь имелось окно в режиме проветривания. Меч взрезал одну из петель, что позволило откинуть створку в сторону.
        В палате на четверых было тихо, лишь попискивали кардиомониторы. Вокруг меня на койках спали измождённые дети. Один сжимал плюшевого мишку. Девочка напротив - какого-то страшного зверя с треугольной пастью, полной зубов. Я даже дёрнулся на миг, приняв его за шардакая прямиком из Мавзолея Спящих. И вот с этим сейчас играют детишки? Нет слов, одни междометия.
        Использовать индивидуальное Исцеление в этом месте, всё равно что тушить пожар стаканом воды. Пятнадцать-двадцать малышей, и я протяну ноги. Тут требовалось работать по площади.
        В Ниаттисе заклинание Массового исцеления мне не давалось. Не хватало маны и умений. На Земле же я день за днём пробивал собственные лимиты и уже не сомневался, что смогу активировать его, пускай всего единожды.
        У этих двух заклинаний принципиально разная структура воздействия. Если индивидуальное по характеру прикладываемых усилий подобно подъёму валуна с помощью грубой физической силы, то массовое - позволяет взять в руки метафорический рычаг. И уже с помощью него - перевернуть Землю, как завещал Архимед.
        Именно поэтому я верил, что Массовое исцеление даст качественно иной результат, позволив увеличить его, как минимум, на порядок.
        Вот только делать это стоило, стоя где-то ближе к центру здания, поскольку я не был уверен в области, которую смогу захватить. При мне однажды Брат Годфри накрыл этим заклинанием больше сотни солдат, попавших под отравляющее дыхание демонической химеры. Хотелось верить, что мой результат окажется не слабее.
        Выскользнув из палаты, я сразу отыскал глазами сестринский пост. Пустующий, между прочим. Сама же медсестра спала в свободной палате. Вторая обнаружилась дальше по коридору - делала какие-то уколы.
        Сориентировавшись, я, насколько мог тихо, добрался до нужной точки. Здесь сквозь центр здания проходила лестница и лифты.
        Я сфокусировал всю ману в своём теле и мерно зашелестел словами заклинания. Энергия вспыхнула в груди. Потекла по венам, расходясь от меня ослепительными белоснежными кругами. Сумрак в коридоре исчез. Завибрировали двери, каталки и лампы. Из палат донеслось испуганное бормотание разбуженных детей. Кто-то ударился в слёзы, и этот плач подхватили.
        В коридор выскочила плотная низенькая женщина в униформе. Уставилась на меня и ахнула. Потоки света стали сильнее. Насыщеннее. Кольца энергии выстреливали в такт ударам сердца, разбегаясь всё дальше и дальше. Запасы маны устремились на дно.
        Стиснув зубы, я выплёскивал каждый гран магической энергии. Свет добрался до дальнего конца коридора и вылился наружу. Вибрация здания стала ощутимой.
        Всё закончилось резко и без предупреждения. Мой резерв иссяк, и я едва не потерял сознание. Тело повело. Сползая по стене, удержал норовящие закрыться глаза. Задыхаясь, покрытый испариной и напрочь опустошённый.
        Та медсестра, что заметила меня, тёрла слезящиеся глаза. Встретилась со мной взглядом и напряжённо задумалась. Захоти она позвать охрану, я не смогу её остановить.
        - Тётя Варя! - тонкий голосок прозвучал из комнаты.
        Женщина охнула и, шаря рукой по стене, добрела до палаты.
        А я на одних морально-волевых поднялся на ноги и, шатаясь пошёл прочь.

* * *
        Первая половина дня у меня выдалась весьма насыщенной, поэтому в бизнес-центр я вошёл без десяти пять, когда закат окутал стеклянное здание сплошным оранжевым покровом.
        Снаружи бибикали таксисты, ругаясь за право на парковку. Шумели офисные работники, перетирая кости своим коллегам за чашкой неоправданно дорогого кофе. Попеременно звенели мобильные телефоны. Вокруг царил обычный рабочий гвалт.
        А я шёл к стойке ресепшена с букетом умопомрачительных цветов. Стоил он столько, что можно было бы комнату снять на несколько месяцев.
        Две миловидные брюнетки что-то напряжённо печатали в компьютере, отвлекаясь только на входящие звонки. Одна из них заметила меня и засмотрелась на цветы. Поймала мой взгляд и открыто улыбнулась.
        - Добрый день, чем могу помочь? - спросила она, стреляя глазками.
        В костюме тройке смотрелся я весьма презентабельно.
        - Добрый день, мне на семидесятый этаж. В Консалт-Тех.
        - Будьте добры ваш паспорт, - чуть суше произнесла она.
        Возможно, надеялась, что я тот самый принц на коне и цветы должны вручить именно ей. Получив же искомый документ, сотрудница шустро застучала по клавиатуре.
        - На вас не заказан пропуск, - после коротких манипуляций добавила брюнетка.
        - Видите ли какое дело, - я изобразил смущение и почесал в затылке. - Я хочу сделать сюрприз девушке, - поднял повыше букет.
        - Так? - не поняла она мой посыл.
        - А она как раз на ресепшене там работает. Если позвоню и попрошу выписать пропуск на меня, сюрприза не будет.
        - Боюсь, вам всё же придётся попросить, чтобы на вас заказали пропуск, - равнодушно вздохнула собеседница.
        - Мне очень надо вручить цветы. Это крайне важно для меня, - добавил я, аккуратно подбирая слова, чтобы не выйти за пределы правды. - Если окажете любезность, с меня пирожные! - я кивнул в сторону кофейни, работающей на другом конце этажа.
        - Наташк, ну чё ты говнишься? - фыркнула её коллега, которая прислушивалась к нашему диалогу. - Не стой на пути истинной любви! А то карма потом тебя отметелит и останешься в девках!
        Моя собеседница надула губки, а болтушка слева от неё махнула мне рукой.
        - Давайте ваш паспорт, будет вам сейчас пропуск! А пирожные я люблю с шоколадным кремом!
        - Вы мне очень помогли, - я широко улыбнулся.
        - С шоколадным! - напомнила она и протянула мне пластиковую карточку.
        Кивнув, я вернулся к ней с коробкой пирожных и вскоре прошёл к лифтам. Ахмед сидел на 72-м, вот только напрямую туда попасть было нельзя. Только по лестнице с предыдущего этажа. Ехать же на 71-й было плохой затеей, поскольку мне требовалась возможность подготовиться. А её проще всего было получить на 70-м, где находился ресепшен компании.
        Всё это и даже больше я получил из воспоминаний вчерашнего охранника.
        Стоило дверям лифта распахнуться, как я вновь вооружился своей самой широкой улыбкой, и направился прямо к стойке. На этот раз меня встретили две блондинки. Интересно, найду ли я при желании на других этажах пару шатенок и рыженьких, соответственно?
        Левая выглядела несколько стервозно, поэтому я направился к правой. Та, как раз положила трубку и ахнула, когда я протянул ей букет.
        - Это мне? - протянула она.
        - Это вам.
        - А от кого? - разомлела девушка, вдыхая цветочный аромат.
        - От тайного поклонника, но он просил передать, что крайне очарован.
        Я выступал в роли поклонника, и девушка передо мной сидела действительно очаровательная.
        - Вы даже не уточнили её фамилию, - фыркнула соседка. - Тоже мне курьер. А если не тому человеку передали?
        - У Анжелики имя на бейджике написано, - ответил я невозмутимо.
        - Мне нигде не надо расписаться? - вклинилась счастливая обладательница цветов.
        - О нет, давайте подумаем о природе. Не стоит напрасно переводить бумагу.
        - Вы не выглядите, как курьер, - не унималась вторая.
        - У меня планы на вечер, - парировал я.
        - А… - снова собралась сказать что-то та.
        - Где у вас уборная? - твёрдо перебил её я.
        - Первый поворот направо по коридору, - рассеянно отозвалась Анжелика.
        - Благодарю.
        Развернувшись, я направился по указанному маршруту. Старался выглядеть безобидно, разве что не насвистывал.
        На моё счастье, кроме туалетов для женщин и мужчин, здесь нашёлся и для лиц с ограниченными возможностями. Помещение в два раза просторнее типовой кабинки. В него я и вошёл, защёлкнув за собой замок.
        Улыбка исчезла с моего лица, сменившись холодной решимостью. Исчез и костюм, а его место заняла вначале практичная одежда, а потом и полный комплект доспехов.
        Лестница, ведущая на 72-й этаж, находилась на другом конце офиса. Мне предстояло преодолеть больше сотни метров изломанного пространства.
        Защёлкнув последний элемент, я опустил шлем на голову. Медленно втянул в себя воздух и выдохнул. Активировал Взять след. После чего призвал меч и открыл дверь.
        Возможности сохранить своё прибытие в тайне у меня не имелось. Поскольку планировка этажа представляла собой типичный опенспейс. Можно было постараться лишь отдалить тревогу, но не предотвратить.
        Я вышел из коридора и буквально сразу столкнулся с парнем, который раздражённо тёр запачканную кетчупом белую рубаху. Салфетка в его руках только ухудшала ситуацию с пятном.
        Врезавшись в моё бронированное плечо, он ойкнул и поднял на меня глаза. Да так и остался стоять с открытым ртом. А я пошёл дальше скорым шагом.
        Бежать было нельзя, это сразу же поднимет панику. Ходьба давала небольшую отсрочку.
        Повернув за угол, я оказался в открытом пространстве. Ряды соединённых столов тянулись сквозь весь этаж. Лишь небольшие стеклянные перегородки создавали грубое подобие зон.
        По периметру этажа находились кабинеты. Потому что, конечно, руководители будут сидеть в комфорте и уединении. Это бремя простых работяг пытаться не сойти с ума в оглушающем шуме телефонных звонков, стучащих клавиш и болтающих коллег.
        Я уверенно шёл по проходу, а на меня поднимались ошеломлённые взгляды. Стихали разговоры. Какая-то девушка в белой блузке пронесла кофе мимо рта, и жидкость заструилась ей на грудь.
        Я двигался всё быстрее, не переходя, впрочем, на бег, а прошёл лишь треть положенного расстояния.
        - У нас рекламу снимают? - удивлённо протянул кто-то позади.
        - У Фёдора днюха, может, аниматора наняли? - отозвался другой.
        Покрытая ковролином дорожка вильнула, здесь офис слегка выгибался, и я оказался возле офисной кухни. Неприятно и очень отчётливо пахло разогретой рыбой.
        Ещё дюжина шагов, и из небольшого закутка очень прытко и целенаправленно ко мне шагнула пара ребят в костюмах. Оба сжимали в руках пистолеты, чьи стволы уже смотрели мне в лицо.
        На вчерашнего бодигарда парочка не тянули. Обоих украшало сразу несколько тюремных татуировок, виднеющихся сквозь белую тонкую ткань рубашек, или вовсе торчащих из-под воротников.
        Окружающие работники даже не заметили пистолеты.
        Не сговариваясь, бойцы открыли огонь, а я рывком сократил дистанцию.
        Мой кулак смял горло одному, а второго я с силой швырнул лицом вперёд прямо в стеклянную перегородку. Та с грохотом треснула. Верхняя половина разлетелась вдребезги, а нижняя кое-как устояла. Перед ней, опираясь окровавленными руками и разбитой мордой на обломки, возился человеческий снаряд.
        Походя, я дёрнул его за шкирку и силой вбил лицом в иззубренную поверхность стекла. Моя рука почти не почувствовала сопротивления. Коленопреклонённая фигура так и застыла. Рассечённая плоть пустила щедрые ручейки крови вдоль зеркальной глади.
        Всё это заняло не больше трёх секунд.
        Зазвучала пожарная сигнализация.
        Закричали люди.
        Глава 16
        Нужды скрываться больше не осталось, и широкими шагами я понёсся по этажу. Щит вырос в моей руке, чтобы через миг встретиться с очередной перегородкой. Звон разлетающегося стекла. Истошные крики. Мечущиеся фигуры.
        Я летел к лестнице самым прямым и коротким путём, пробивая собой любые преграды. В том числе живые.
        Благодаря заклинанию я давно засёк троицу с пистолетами-пулемётами, которые ждали меня за углом, скрытые непрозрачной стеной какого-то кабинета. Лазарь вспыхнул и ударил сквозь твердь, не почувствовав сопротивления. Лезвие рассекло стену, два тела, и выскочило на другую сторону.
        Располовиненные тела сползли под ноги оставшемуся бойцу. Тот закричал от страха, но выстрелить уже не успел. Потому что мой сабатон влетел ему в грудь. Им словно из пушки выстрелили.
        Сквозь бронированное стекло.
        Оно действительно оказалось крепким. Совсем не разбилось. Ни единой трещинки. В окне просто выбило крепления, и стекло выскочило из рамы в верхних углах.
        С разбитой в кашу грудной клеткой последний противник улетел вниз вместе с куском фасада, а на этаж ворвались порывы шквалистого ветра.
        Кажется, я перестарался.
        По спине застучали пули. Рыкнув, я крутанулся и метнул сузившийся до размеров диска щит. Бастион срезал чью-то дурную голову в шее и вошёл в поверхность бетона. Пришлось потратить секунду, чтобы выдернуть его.
        Вокруг разбегались люди, а я прокладывал себе путь к лестнице и уже через пять ударов сердца выбил коленом дверь. Жалобно заскрипел сминаемый металл, коротко заискрил электронный замок.
        На лестнице меня уже ждали, и худшей ошибки они не делали в своей жизни.
        Пролёты до самого верха были забиты людьми Ахмеда. Нервничающие фигуры, чьи пальцы подрагивали на спусковых крючках.
        Стоило двери распахнуться, как десяток бандитов с АКСУ окатил меня шквалом свинца. Стучало и гремело так, что я не слышал собственного дыхания. На долю секунды совокупная сила их пуль пошатнула меня.
        А потом они начали умирать.
        Взлетая по лестнице, я рисовал Лазарем простейший узор. Каждый удар выводил врага из боя, каждый лишал кого-то головы или конечностей. Но я не тратил ни секунды на добивание. Важнее всего было попасть наверх.
        Они кричали в рации, вызывая подкрепление. Они орали от страха. Они угрожали мне тюрьмой и небесными карами. Они молились и стреляли.
        Стреляли и гибли.
        Позади себя, как уставший к концу дня косарь, я оставил целые снопы срезанных колосьев.
        За несколько секунд я добрался до 71-го этажа, и вокруг застучали гранаты. Их метали прицельно сверху, стараясь накрыть меня со всех сторон. Прижавшись к стене спиной, я воплотил ростовой щит и замер.
        Взрывная волна вбила меня в бетон. Протестующе захрустели кости. Осколки застучали о Бастион. Смело перила. Распотрошило убитых и раненых. Ближайшие светильники перестали существовать. Цементная крошка и пыль взметнулись густым облаком.
        - Статус? - хрипло крикнули сверху.
        - Прямое попадание, - нервно отрапортовал иной голос.
        - Этого не хватит, - глухо отозвался я сквозь шлем и встал на ноги.
        - Срань Господня!
        - Он жив! Повторяю, он жив!!
        Вновь застучали пули, но уже скорее панически, чем с выраженной агрессией. Последние пролёты я преодолел за три удара сердца. Тишина шла за мной, накрывая саваном изумлённые лица бандитов. До самого конца они не верили, что подобное возможно. Что им придётся платить за свой выбор.
        Привыкшие жить на широкую ногу, как короли жизни. Как всемогущие боги, решающие чужие судьбы. Сегодня они столкнулись с тем, кого не могли подкупить, запугать или убить.
        Дверь на 72-й этаж заблокировали намертво, но, как и прежде, это не стало преградой. Я вырвал её с мясом и отшвырнул прочь. Передо мной открылся коридор на десяток метров, имеющий несколько ответвлений.
        Внутренним зрением я различал остатки стягивающихся сюда сил. И когда через три шага, из-за угла в конце коридора выскочил бледный от страха боец с ручным противотанковым гранатомётом - даже это не стало для меня сюрпризом.
        Из раструба взметнулся дымный шлейф, и вытянутый снаряд в миг сократил разделяющее нас расстояние. Здесь было слишком тесно, чтобы попытаться уклониться. Не с моими массивным доспехами. Не мог я и принять атаку на щит. Просто не был уверен, что не умру от запреградных травм. А потом я сделал единственное, что мог в текущей ситуации.
        Молниеносно взмахнул мечом сверху вниз, рассекая гранату на две части.
        Половинки снаряда улетели мне за спину и при контакте с дверным проёмом гулко взорвались. Но как-то без энтузиазма, без огонька.
        Облако ударило вперёд, скрывая меня, а противник застыл с опущенным оружием. Рот его раскрылся до предела. В глазах плескался шок и ужас.
        Рывком сократив дистанцию, я вмял его голову в камень и пробежал, не останавливаясь.
        На этом этаже кроме самого Ахмеда сидел и остальной топ-менеджмент компании. Они как раз улепётывали, когда я ворвался в открытое пространство. Пытался удрать и сам Руслан Ринатович. Его подсвеченная фигурка бежала в окружении последних телохранителей в сторону крыши. Туда вёл отдельный выход.
        Разогнавшись, я протаранил стеклянные и гипсокартонные перегородки. Смял чей-то стол. Выбил плечом закрытую дверь и уже через пятнадцать секунд оказался возле неприметной лестницы.
        Здесь меня ждало двое охранников. Один из них - вчерашний. Оба выпустили по мне несколько пуль, а через миг, я выхватил пистолеты из их рук и смял. Ни слова не говоря прошёл дальше, оставляя позади себя изумлённых людей.
        Вертолётная площадка гудела от шума начинающего заводиться двигателя. Огромный винт раскручивался, создавая завихрения. Какой-то мелкий мусор так и летал вокруг, срываясь за пределы крыши.
        Ахмед уже успел забраться в вертолёт вместе с троицей телохранителей. К их чести, увидев меня, они сразу отстегнулись и высыпали наружу.
        У одного возник в руках пистолет-пулемёт неизвестной мне модели. У остальных - стечкины.
        Двигатель ревел всё истошнее, а между нами сохранялось порядочное расстояние. Поэтому я просто и без затей метнул щит в главный винт.
        Бастион рассёк метал и скрылся за пределами крыши. Обломки же винта разлетелись во все стороны. Бодигардам повезло, их закрыл корпус, а вот меня отыскал длинный острый осколок.
        От мощного удара в нагрудник тело вздрогнуло, но я сделал упрямый шаг вперёд. Лишь дышать начал с небольшим присвистом.
        Ахмед съёжился на сидении чадящего вертолёта. Пилот в ошеломлении смотрел на приборную панель. А перед дверью упрямо выстроилась троица, отделяющая меня от цели.
        Оружие в их руках дрожало лишь чуть-чуть. Железные нервы, уважаю.
        - Я пришёл за ним, - мой голос решимостью мог соперничать с их собственной. - Вам меня не остановить. Он мой в любом случае. Все, что вам надо сейчас решить, это хотите ли вы пострадать за убийцу и бандита. Или нет.
        Я прошёлся взглядом по их лицам. Белобрысый со стечкиным напряжённо думал. Обладатель пистолета-пулемёта начинал нервничать. Последний, с перебитым носом, смотрел со злостью, я бы даже сказал, ненавистью.
        - Если убьёте его, - нервно выкрикнул Ахмед, приоткрыв дверь, - я заплачу каждому по миллиону долларов. Нет! По пять!
        - Мертвецам доллары не нужны, - заметил я. - Не стоит умирать. Не за такого, как он.
        Первым не выдержал охранник со сломанным носом. Он всадил мне в голову целую обойму. А я вздохнул и сделал два широких шага вперёд.
        - Я уйду! - сдался мужик с ПП.
        И для верности швырнул оружие с крыши.
        Провожаемый двумя презрительными взглядами он сбежал с площадки по другой лестнице.
        Белобрысый убрал оружие в кобуру и вздохнул.
        - Я никогда не бросал клиентов в опасности, и не планирую начинать сегодня, - промолвил он, вытаскивая боевой нож.
        Его примеру последовал и второй. Они начали подходить ко мне с разных сторон, пытаясь окружить. Вот только я резко ускорился и смял запястье выброшенной в выпаде руки. И под крики искалеченного извернулся, перехватывая нож второго бойца. Лезвие сломалось, врезавшись в подставленную ладонь. А моя перчатки сжалась на очень хрупком человеческом кулаке.
        Оба охранники осели, сжимая сломанные руки. Смотрели на меня с искренней злобой, и чем-то вроде обиженной профессиональной гордости.
        Тот, что с перебитым носом даже взмахнул ногой, пытаясь достать до моей головы. И охнул, сгибаясь от контролируемого удара в живот. Взяв обоих телохранителей за грудки, я вбил их в землю, пытаясь не перестараться.
        Приложу чуть больше сил, чем надо, и их черепа разлетятся вдребезги.
        Глаза противников закатились, и они затихли.
        Затих и ветер на площадке.
        Только дверца скрипнула, когда Ахмед попытался проскочить мимо меня.
        Стремительным подшагом я оказался на пути беглеца и подставил предплечье на пути его горла. Врезавшись, бандит грохнулся на спину и судорожно закашлялся.
        На его лице читалась боль, которой он, возможно, очень давно не испытывал. И ещё не начал испытывать.
        Мой сабатон смял его стопу, превращая кости и плоть в паштет.
        Ахмед завыл, сгибаясь, и пытаясь схватить искалеченную ногу. Струйки слюны стекали по его губам. Глаза норовили вылезть из орбит.
        - Кто… кто ты такой? - наконец выдавил он после затянувшейся паузы. - Что тебе надо?
        - Я знаю тебя, Руслан, - вместо ответа произнёс я. - Знаю о тебе всё. Знаю, как работает твой мозг. Потому что видел десятки людей подобных тебе. Ты хочешь понять мои мотивы, чтобы попытаться договориться. Купить меня или запугать, смотря, что будет иметь более высокие шансы. А ты, к своему сожалению, не знаешь меня. Потому что люди подобные мне тебе прежде не встречались. Ты не сможешь купить меня, поверь, и, даже если исчезнут все звёзды на небе, ты не сможешь запугать меня.
        - Ты… от Борца? - с трудом произнёс Ахмед.
        - Нет, Руслан. Я не от Борца. Я пришёл, чтобы говорить от имени мёртвых. Потому что больше за них говорить некому.
        - Что?.. Да ты просто псих! - вскрикнул он.
        - Да, так меня называли и не раз.
        Оглянувшись по сторонам, я прикинул время. Даже со всей возможной скоростью, полиции не будет здесь ещё минут десять.
        - Ты задаёшь неверные вопросы, Руслан. Тебе надо спросить не «кто я?», а «где я был этим утром?».
        Его глаза заметались, как испуганные зайцы. Лужа крови скапливалась на месте его стопы большим алым пятном.
        - Где ты был этим утром?
        - Я был у тебя дома, Руслан.
        Глава 17
        Можно было бы сказать, что кровь отхлынула от его лица. Однако правда заключалась в том, что к этому моменту он потерял её уже довольно много. Раздробленная стопа не способствует стабильному кровообращению. А потому Ахмед просто стал ещё чуть бледнее.
        - Что ты сделал с моей семьей?! - дёрнулся он всем телом и бессильно сжал кулаки. - Если с них хоть волосок упал, я вырежу тебя! Твои друзей! Всех, кого ты хоть раз…
        Очень плавно я опустил сабатон ему на горло и горячечный поток слов стих. Только глаза вращались в орбитах, как безумные.
        - Я не убивал твою семью, Руслан, - спокойствие в моём голосе требовало больших усилий. - Не пытал их. Они живы и здоровы.
        Он ощутимо расслабился.
        - Просто хотел понять, кем нужно быть, чтобы жить с тобой под одной крышей. Чтобы знать, чем ты зарабатываешь на жизнь и в ужасе не разорвать с тобой любые связи. А вместо этого спать с тобой в одной кровати и целовать утром в щёку. Обнимать и не испытывать омерзения. Называть тебя мужем и отцом. Какими людьми нужно для этого быть?
        Мои слова задевали его, но, чтобы по-настоящему испытывать от них дискомфорт, следовало иметь совесть, а он давно променял её на куда менее ценные дары.
        - И я получил ответ на этот вопрос. Твоя любимая жена Виктория начинала с самых низов, как и ты сам, не так ли? Однажды эта предприимчивая женщина втёрлась в доверие к своей не совсем дееспособной бабушке, уговорила её переписать на себя квартиру, а после сдала несчастную в хоспис.
        Руслан дёрнулся.
        - Это ещё цветочки, ягодки будут впереди, - заметил я. - Она тебе изменяла. С шофёром, кстати.
        Тело подо мной заёрзало, скрипя зубами.
        - Забеременела от него и сделала аборт. Помнишь, когда она летала с подругой «на Мальдивы»? - мой вопрос повис в воздухе. - И даже это ещё не всё. Ты знаешь, что она была замужем до тебя. А то, что твоя жена довела до суицида свою падчерицу[1]? Очень её раздражало, что та пыталась отговорить своего отца от брака. Девочка страдала от анорексии, а Виктория рассказывала ей, насколько та поправилась. Какие у неё бока и щёки. Называла её «жирной свиньёй». У девочки начались обмороки, выпали волосы, она заморила голодом себя до смерти несмотря на все попытки отца спасти её.
        Меня аж передёрнуло от омерзения. Когда я увидел всё это в её голове, с большим трудом удержался от того, чтобы не свернуть Виктории шею.
        Ахмед сипел, в его глазах рушилось представление об идеальной семье. Но мы ещё не закончили.
        - Дамир, твой сын, - продолжил я. - Прекрасный молодой человек, идущий на красный диплом в престижном институте. Не так ли? Подспорье и будущий наследник. Мальчик увлекается машинками и уличными гонками, да? Чем бы дитя не тешилось. Ну а если случайно собьёт бомжа в четыре утра, так папа поможет замять это дело, верно? Бомжей полгорода, а любимый сынуля такой один.
        Ни капли стыда в его взгляде. Ни малейшего раскаяния.
        - Только это было не случайно, Руслан, совсем не случайно. Друг Дамира поспорил, что у того кишка тонка, а мальчик и сам давно хотел посмотреть, что будет с человеческим телом, если его смять на скорости 120 километров в час. Он с азартом жал на педаль, глядя, как по улице переставляет трясущиеся ноги тот бедняга.
        Ахмед попытался что-то сказать, но я надавил ему на горло, блокируя кислород.
        - Дамир - поклонник красивых девушек, как и его папа, верно? А если какую-нибудь строптивую «суку» надо опоить, накачать чем-нибудь, пригрозить проблемами в учёбе? Просто стимул, чтобы лучше соображала.
        Я посмотрел на него и продолжил:
        - Руслан, а помнишь, Марию Степановну? Наверняка - нет. Гувернантка молодого Дамирчика. У которой в сумке однажды нашлись пропавшие украшения твоей жены. Её уволили со скандалом, а потом и вовсе посадили. Ты постарался. Чтобы всякая «шваль» не забывала своё место. Очень твоему сынуле понравилось, как ты это сказал. «Шваль». Он прямо преисполнился гордости в тот момент. Ощутил себя большим и важным, прямо как его папка.
        Убрал сапог, позволяя ему нормально вздохнуть.
        - Ты ведь уже понял, что никакие украшения она не крала? Что Дамир подкинул их ей. По какой причине, возможно, спросишь ты? Чем могла обычная няня так задеть семилетнего ребёнка? Она его била? Она издевалась над ним? Не угадаешь. Я бы не угадал. Мария Степановна оставила твоего сына без мороженого за плохое поведение. А когда он начал скандалить - поставила в угол.
        - Откуда ты всё это знаешь? - наконец выдохнул он.
        - Я умею смотреть вглубь.
        Ахмед замолк, переваривая услышанное.
        - Они несовершенны. Ну и что?! - наконец, заорал он. - Чистоплюй херов, кто ты такой, чтобы судить меня? Чтобы судить нас? Несколько людей в минус. И что? Знаешь, сколько жизней спасли благодаря мне? Сколько пациентов выходят из моих больниц?!
        - «Несовершенны», - я покатал это слово на языке. - Несовершенен человек, который ленится фантик до мусорки донести. А ты и твоя семья - отбросы.
        В голосе проскочил вибрирующий хрип.
        - Которые успешно мимикрируют под людей. Потому что статус и деньги открывают для вас все двери. Отвечая же на твой вопрос, я - Арбитр. И я здесь не для того, чтобы судить. Время суда прошло. Я здесь, чтобы привести приговор в исполнение.
        Руслан задрожал, стремительно проходя все стадии принятия до единой.
        - Хочешь убить? Похер. Убивай. За меня отомстят. Есть люди и повыше меня. Ты такую цепочку поставок нарушил, что теперь это лишь вопрос времени. Ты просто ходячий мертвец.
        Его бравада выплеснулась, как подкипевший суп и оставила после себя лишь вонючее облако.
        Наклонившись, я стянул шлем с головы и мрачно улыбнулся.
        - Убивать? Я не стану тебя убивать, Руслан. Я сделаю кое-что гораздо хуже.
        Моя рука налилась нестерпимым светом, активировав Прикосновение искупления.
        - Я покажу всему миру твоё истинное лицо.
        Каждый из нас герой в своей собственной истории и никогда - злодей. Каждый легко и охотно находит сотни причин, отговорок и рационализаций, чтобы обосновать любой свой дерьмовый поступок.
        Если тебя толкнули в метро, это наверняка сделало тупое быдло! Куда оно только смотрит?! А если толкнул ты, так вагон качнулся. Что тут поделать?
        Если паркуются перед твоим подъездом поперёк газона, явно какой-то бескультурный урод. Права бы у него отобрать! А если машину бросил ты, так в магазин надо заскочить. Всего на пять минут. Да и места все забиты.
        Если предают тебя, гореть им в аду! А если предаёшь ты, так обстоятельства изменились, это учитывать надо. Свои интересы не будешь блюсти, без штанов оставят.
        На каждую ложь, воровство, измену и подлость найдётся веская причина. Каждая низость постфактум, и а иногда и заранее оправдывается. Сделать иначе невероятно трудно. Потому что примириться с тем, что ты в своей истории злодей, не готов практически никто.
        Послушать маньяков, даже они имели причины. Жертва фривольно одевалась и оказывала знаки внимание. Доверилась и впустила в свой дом. Искушала. Заслужила. Заслужила всё, что с ней произошло!
        Человек готов выстроить потрясающие в своей сложности хрустальные замки, лишь бы не смотреть в глаза фактам. Лишь бы не видеть, что отражение давно растеряло ангельские крылья, а с его плеч почему-то капает мазут.
        Разбить эти хрупкие на вид, но невероятно крепкие на деле иллюзии почти невозможно. Словами во всяком случае. У меня есть кое-что сильнее слов.
        Прикосновение искупления - это последнее и сильнейшее средство в арсенале Арбитра. То, что помогает достучаться до самого закоренелого преступника. Иногда, чтобы поменять парадигму, надо всего лишь посмотреть с другого ракурса.
        Заклинание пробивает себе дорогу в самые глубины разума Ахмеда. Как и с Прикосновением покаяния я вижу всю его подноготную. Однако теперь кино включается для нас обоих. И впервые в своей гнилой жизни Руслан смотрит на другого человека не с позиции агрессора, а с позиции жертвы.
        Я вижу каждый раз, когда он убивал, лгал, увечил, предавал, подставлял, шантажировал, подкупал, обольщал, унижал, кляузничал и позорил. Каждый мелкий грешок. Каждое позорное пятно.
        А вместе со мной их видит и сам преступник.
        От лица другого человека.
        От лица жертвы.
        Ахмед наблюдает и пытается закрыть глаза, но не может, потому что человек с его лицом безжалостен и эффективен. Это Руслана продают в рабство. Это его насилуют. Это его убивают. Это его подсаживают на наркотики. Это его жизнь ломают. Ломают. Ломают!
        Заклинание меняет агрессора и жертву местами. Силком включает заржавевший, нет, атрофировавшийся механизм эмпатии в душе ублюдка. Тот заново проживает кровавые страницы собственной истории.
        И когда свет погас, я увидел человека, абсолютно раздавленного грузом собственных деяний. Ахмед лежал на спине, запрокинув лицо к темнеющему небу.
        Он испустил мучительный протяжный вопль. Душевная боль сильнее искалеченной ноги. Ребёнок впервые кричит, когда включаются его лёгкие. Ахмед кричит, потому что омертвевшая совесть вновь даёт о себе знать.
        - Боже, что я натворил!..
        По его лицу бежали слёзы, а пальцы царапали грудь, срывая пуговицы на рубахе.
        Я отвернулся от него и приблизился к двум оглушённым телохранителям. Споро исцелил их и направился вниз.
        Ахмед увидел, но это был лишь первый этап. Теперь он начнёт действовать. Просто не сможет иначе. Он искупит свои деяния, так или иначе. Лишь тогда моя миссия Арбитра будет окончена.
        Конечно, мне хотелось убить его, но это принесло бы тактическую победу и стратегический проигрыш. Потому что теперь Руслан сдаст всех, кто был замешан в этом дерьме хоть на мизинчик. Он самолично и охотно даст показания, предоставит улики и будет помогать следствию.
        А что касается его безопасности, я не питаю иллюзий. За жизнь бизнесмена после явки с повинной не дадут и ломанного гроша. Зато теперь мне известны имена тех, кто сотрудничал с Ахмедом.
        И однажды я приду по их души.

* * *
        Внизу около небоскрёба ревели сирены. Их отблески отражались в огромных фасадах окружающих зданий. Сюда стянулись десятки машин.
        Уйти, не попав в руки полиции, будет невероятно трудно, но всё же я попытаюсь. У меня нет с ними вражды. Они просто выполняют свою работу. А потому пробивать себе путь наружу силой я отказываюсь.
        Лифты к этому моменту уже не работали - их заблокировали. Пришлось спускаться по лестнице, сквозь целое здание. Даже с моей скоростью и выносливостью процесс не мгновенный.
        Благодаря Взятому следу удалось заранее засечь поднимающийся отряд СОБРа. Они явно получили наводку, поэтому целенаправленно двигались в сторону крыши. Часть бойцов отвлекалась на прочёсывание этажей. Двигаясь позади главной группы, они залетали внутрь помещений и планомерно осматривали их.
        Избежать обнаружения, когда ты видишь противника сквозь стены гораздо проще. Тем более, что в эту минуту им банально не хватало численности, чтобы охватить всё пространство и не оставить мне лазеек.
        А потом я заметил дюжину офисных работников, сгрудившихся в одном из закрытых кабинетов. План родился на ходу. Доспехи исчезли в Кармане. Снова пришлось надевать костюм.

* * *
        - Полиция! На пол! На пол, я сказал! - ворвавшись заорал один из людей в балаклаве.
        Забившиеся в офис люди закричали, падая на сомнительной чистоты ковролин. Боец тщательно осмотрел их, держа на прицеле, коротко допросил и развернулся к напарнику.
        - Проводи их. Только быстро! Одна нога здесь, другая там!
        - Не лезь без меня! - строго рявкнул второй. - А вы за мной!
        Люди, решившие, что они здесь заложники, шустро побежали за бойцом в униформе.
        Я наблюдал за всем этим, стоя всего через несколько тонких гипсокартонных стен, и дождавшись, когда СОБРовец промчится мимо, вынырнул вслед за последним гражданским.
        Те выглядели настолько ошалевшими, что даже не заметили, что вместо дюжины их стало тринадцать. Ну а без доспехов, в белой рубашке и штанах, попробуй меня отличи от обычных офисных сотрудников.
        По лестнице нас погнали всё быстрее вниз, придав дополнительное сопровождение. Уже через десять минут, наша группа выбежала в темноту города, и была выдворена за кольцо оцепления.
        Аккуратно отделившись, я шагнул прочь от толпы и побрёл в сторону метро. В душе сидело опустошение пополам с удовлетворением. Мне не терпелось посмотреть, что произойдёт завтра.
        Гулко простучали ступеньки под ногами. Подземный переход встретил меня запустением. Даже городского музыканта не оказалось на месте. Снова топот. Ускоренный. Целенаправленный.
        Крутанувшись, я увидел мужчину средних лет. Залысины. Обычная непримечательная внешность. Обычный пистолет, направленный мне в лицо.
        - Попался, голубчик, - довольно протянул тот с некоторой одышкой.
        - Вы, кажется, ошиблись, - спокойно заметил я.
        А внутренне стремительно анализировал сужающиеся варианты.
        - Грустно, товарищ рыцарь, - вздохнул неизвестный. - Места преступления оставляем за собой какие-то фантасмагоричные, а при задержании ничего нового. Ни малейшей выдумки! Я не я, и лошадь не моя.
        - Как тебя зовут? - игнорируя сказанное, спросил я.
        - Следователь Никитин Фёдор Иванович, - заученно отозвался он. - Давай-ка, рыцарь, на колени, руки за голову.
        - Нет, - после короткой паузы, твёрдо произнёс я.
        Полицейский недоумённо сощурился.
        - В смысле «нет»? У меня пистолет. Не дури.
        - Не имеет значения. Нет.
        Спокойно развернувшись, я побрёл дальше по переходу. Взять след развеялся. Надо бы обновить. Позади застучали торопливые шаги. Щёлкнул предохранитель.
        - Стоять я сказал! Ты совсем страх потерял?! Стоять! Я тебе мозги вышибу!
        Ощутил лёгкий, но неприятный зуд. Чутьё Арбитра. Он врал.
        - Не верю, - безразличие так и прорывалось в моём голосе.
        - Что?!
        - Ты меня живым взять хочешь, поэтому и полез без подкрепления. Чтобы в одиночку управиться. Верно? Докажи потом, что преступник - это я. Да и не было среди убитых никого, кто бы не получил по заслугам. Иначе бы ты со мной по-другому разговаривал. Как с маньяком.
        - Ты и есть грёбаный маньяк! - пропыхтел сзади полицейский.
        - Нет в твоём голосе веры, Фёдор. Сомневаешься внутренне. Верно? Потому что никто не мог с этим мусором разобраться. Годами. Что-то нужно было менять.
        Переход заканчивался, а он всё шёл за мной.
        - Почему ты не убил Ахмеда? - наконец, задал он главный вопрос. - Столько усилий, чтобы пробиться к нему. И ты просто отпустил его.
        - Потому что он у меня так просто не отделается. А теперь, если хочешь стрелять, - бросил я через плечо, - стреляй. Меня поезд ждёт.
        Фёдор не мог принять решение. Пистолет Макарова так и ходил в его руках. Даже оборачиваться не требовалось, чтобы почувствовать это.
        А потом саму возможность выбора забрали из его рук.
        По испачканной плитке перехода загремели яркие цилиндры. Пятёрка гранат взорвалась почти синхронно. Замкнутое пространство заполнили клубы голубовато-белого дыма.
        Я успел вытащить и нацепить из Кармана шлем, но это не сильно помогло. Дышать стало почти невозможно. В лёгких поселилось дикое жжение. Глаза слезились, застилая обзор. Хотелось кашлять и чихать. А ещё больше - промыть лицо и нос.
        Из-за кашля не получалось произнести активационные слова заклинания, а потом из клубов выскочили одетые в противогазы фигуры. Я отбросил ударом одну, уклонился от второй, но сзади в лопатку вошла игла. Ещё одна и ещё. В меня вонзили десяток дротиков.
        Тяжесть закрывала веки. Пол стремительно приближался.
        Гравитация выиграла этот раунд.
        [1] Падчерица - неродная дочь одного из супругов.
        Глава 18
        Варвара Алексеевна, медсестра с двадцатилетним стажем, известная для своих маленьких пациентов, как Тётя Варя, с силой ущипнула себя. Ойкнула и тут же растёрла покрасневшее место на руке.
        Версия под названием «всё это сон» изначально хоть и казалась сомнительной, по крайней мере, объясняла происходящее. Потому что реальность оказалась более невероятной, чем вымысел.
        Весь день персонал больницы бегал, как ужаленный, забыв о еде и отдыхе. И это не было связано с тем, что на охраняемую территорию проник неизвестный. Хотя, конечно, в обычной ситуации подобное событие вызвало бы переполох. Мужчину отследили по камерам, охрана получила взбучку, информацию передали в органы.
        Сама Варвара хоть и столкнулась с нарушителем, давно уже забыла о нём. Лица его она не видела. Слишком яркий свет… шёл от его кожи. Просто оптическая иллюзия, не иначе.
        Причиной сегодняшних потрясений оказалось состояние больных. Точнее… здоровых. Это если верить анализам. А причин им не верить у Варвары не нашлось.
        Со свободных смен были вызваны все врачи, медсёстры и лаборанты. Были взяты и экстренно проведены сотни анализов. Лучшие умы больницы разводили руками. По своим каналам они обратились за помощью к коллегам из других учреждений, государственных и частных. Образовывались консилиумы, шёл обмен информацией. В частности анализами, взятыми двумя днями ранее и сегодня.
        Картина получалась абсолютно невозможная.
        Все до единого пациента… выздоровели.
        А началось всё с того, что Варвара после ночного переполоха пришла в палату к маленькой Еве. Худенькая глазастая девочка, похожая на нескладного котёнка болела давно и тяжело. Врачи сделали для неё всё, что могли, но даже самое агрессивное лечение не дало результата. У Евы почти полностью пропал аппетит, возникли проблемы с сердцем и лёгкими. Если бы не аппарат ИВЛ, к этому моменту её тело уже не смогло бы бороться за жизнь.
        У медсестры разрывалось сердце, когда она видела бедняжку, но всё равно женщина навещала её и подолгу сидела рядом. Потому что никто не должен умирать в одиночестве. А родных у малютки не осталось, погибли в аварии.
        Иногда девочка приходила в себя и слабой рукой сжимала указательный палец «Тёти Вари». Та читала ей сказки, сдерживая подступающий к горлу комок. Рассказывала, что врачи скоро обязательно что-нибудь придумают. Прорывы происходят каждый день. Кто знает?
        Счёт шёл на часы. И каждый выигранный у судьбы час был победой. Медсестра лишь боялась, что пропустит этот момент. Что не успеет добежать, когда сработает кардиомонитор и по этажу разнесётся тревожный сигнал.
        Однако войдя в палату, Варвара онемела. Потому что Ева выглядела… румяной и активной. Более того, она указывала маленькой ручкой на свой рот - ей явно мешала интубационная трубка в горле - и недовольно хмурила бровки. Увидев же Тётю Варю, девочка изобразила универсальный жест голода - ладошка, сжимающая и черпающая невидимой ложкой.
        Одновременно с этим другие медсёстры фиксировали аналогичные ситуации в остальных палатах. Все дети демонстрировали потрясающую бодрость и активность. Более того, те, кого только накануне прооперировали, не имели швов. Совсем. На их месте находилась гладкая здоровая кожа.
        Одна из более набожных медсестёр начала креститься и читать молитву. Доктор, который осматривал мальчика, уронил планшет с историей его болезни. В шоке были все.
        За этим и последовали многочисленные анализы крови - раковые клетки отсутствовали, УЗИ - опухоли исчезли, ПЦР-тесты - гены-маркеры опухолевого процесса не обнаружены, молекулярная диагностика, анализ геномов… Каждый следующий анализ лишь подтверждал предыдущий вывод - дети были абсолютно здоровы.
        И как вишенка на параде невероятного и немыслимого сидел случай, произошедший в палате № 78. Там находился 9-летний Максим, которого только вчера положили в больницу на обследование. Опухоль удалось поймать на очень ранней стадии.
        Когда в палату к нему вошла медсестра, мальчик радостно и непосредственно, как все дети, заявил:
        - Ого, Тётя Варя, так вот как вы выглядите!
        Женщина подтянула дрожащей рукой стул и с трудом села. Просто она не знала, как реагировать и очень боялась проснуться, если всё происходящее всё же окажется сном.
        Потому что ещё днём ранее Максим был слеп.
        С рождения.

* * *
        Очнулся я от грохота и вскинув голову, мгновенно вобрал в себя окружающую обстановку. Комната с голыми бетонными стенами. Лишь напротив меня огромное зеркало. В центре помещения металлический стол с приваренным кольцом. К нему и пристёгнуты наручниками мои руки.
        Шум же произвела бумажная папка, которой с силой ударили по столешнице. Мужчина под пятьдесят. Лысый. Черты лица крупные - мясистые губы и такой же нос. Небольшие следы щетины на лице - брился он неаккуратно. Во взгляде холод и злоба. Причём, какая-то личная.
        Что я ему сделал?
        - Как поспали? - спросил он, садясь напротив.
        - Так себе, - хрустнув шеей, ответил я.
        В носу и горле до сих пор свербело. Глаза ощущались дико опухшими.
        Чёртов газ!
        - Жаль, потому что сон в лучших условиях вам не грозит в ближайшие… лет тридцать. А, может быть, больше никогда.
        Знакомый у него какой-то голос.
        Я промолчал. Он ждал реакции.
        Не дождался.
        - Каково это проснуться самым известным террористом за последние пять лет? - с усмешкой осведомился он.
        - Не знаю, я же не террорист, - пожав плечами откликнулся я.
        - Вот как?
        - Террорист, по своему определению, это тот, кто желает достичь политических целей насилием или угрозой насилия. Такие цели я не преследовал.
        - Умник, да? И не таких обламывали, - скривив губы, бросил он.
        - Представиться не хотите? Полагаю, моё имя вы знаете.
        Очень хотелось активировать Взять след, чтобы убедиться, что зеркало являлось двойным и позади него находились люди. Но световая иллюминация, которой сопровождалось заклинание, была уж очень заметна.
        - О, мы многое знаем о вас, Стальнов Матвей Родионович. Где вы пропадали последние десять лет? Обучались на Ближнем Востоке? Или у наших заокеанских коллег?
        - Я всё ещё не услышал вашего имени.
        Мужчина фыркнул.
        - Груздев Виктор Валерьянович.
        Неприятный зуд от моего чутья.
        - Зачем вы мне врёте? Я вроде не код от вашего сейфа спрашиваю.
        Сощурившись, он опёрся о стол.
        - Мальчик, ты не понял. Здесь я задаю вопросы!
        - И что, на кого-то это действует? - с дежурным интересом уточнил я.
        - Крепкий орешек, да? Ты больше свет белый не увидишь. Единственный, кто здесь может тебе помочь, это я. Отвечай на вопросы! Или будем говорить по-плохому!
        - Имя сестра, имя, - я откинулся, насколько возможно, на спинку стула.
        Не очень далеко - наручники не позволили.
        - Твою-то, сука, мать! - вспыхнул допрашивающий. - Майор Распопов! А теперь говори!
        Я уже слышал это имя, и совсем недавно.
        Всего несколько секунд мне потребовалось, чтобы найти его в уходящих на дно воспоминаниях Ахмеда. Тот лично не встречался со своей высокопоставленной крышей из внутренней безопасности. Лишь знал имя и контакты. Говорил по телефону всего один раз. Поэтому и голос я не сразу идентифицировал.
        - Считаешь себя неуязвимым? - продолжил распаляться собеседник. - Доспех какой-то наварил, теперь море по колено? О нём мы ещё отдельно поговорим, будь уверен. Твоя посадка - вопрос решённый. У нас есть записи с камер. Есть твоя физиономия. Твои пальчики. Вопрос лишь, сядешь ты один или твоя сестрица, как соучастница пойдёт? Что, не ожидал, мистер Крутой? Думал справил ей фальшивый паспорт, никто не найдёт? Будешь говорить или тебе память освежить? А может твоей сестре? Есть у меня ребятки, которые с радостью это сделают.
        Зря он это сказал, конечно.
        Я напряг запястья, и цепочка наручников лопнула, словно была сделана из фольги. Звенья стрельнули в стороны, звонко стуча по столу.
        Глаза Распопова округлились. Рот распахнулся. Закричать он уже не успел.
        Одним прыжком я перемахнул стол и вбил ублюдка затылком в пол, снеся вместе с приваренным стулом. Задохнувшись, он засучил руками и ногами, а Прикосновение раскаяния уже зарывалось в недра его души.
        Мне некогда было проводить Покаяние, да и незачем. Я не сомневался, что найду на страницах его истории много грязных пятен. Важнее всего было вывести эту мразь из игры.
        Перед глазами проносились картины подлога, шантажа, пыток, рэкета и покрывательства. А ещё сразу несколько убийств. По молодости наделал ошибок, подставился и пришлось заметать следы.
        Затылок отозвался тупой болью. Кто-то зарядил по нему резиновой дубинкой. Отпустив Распопова, я извернулся и перехватил следующий удар. Болевой приём заставил бойца выронить оружие. Его напарник замахнулся и отлетел назад от контролируемого пинка. Чуть сильнее, и ему бы переломало кости. А так отделается здоровенными синяками.
        Первого я перехватил и швырнул в набегающее подкрепление. Третий и четвёртый полетели назад, как кегли от страйка. Царапнув пальцами по коже, я сорвал металлические браслеты наручников. А вот браслет Бастиона был на месте. Его снять без моего желания не получилось бы. Поэтому щит я мог призвать в любой момент.
        И не только щит.
        Удар сердца, и меч превратит их всех в груды рассечённой плоти. После этого прорваться наружу мне станет вполне по силам.
        Только это путь в никуда. Я не буду убивать невиновных для защиты своей свободы.
        Поэтому я посмотрел сквозь двустороннее зеркало и отошёл в угол комнаты. Там и встал, сложив руки на груди. На секунду отвернувшись от камер, активировал Взять след.
        Следующие охранники входили в комнату с опаской. Держа меня на мушке сразу нескольких автоматов. Под их прикрытием другие вытащили хнычущего Распопова и закрыли за ним дверь. Громко лязгнул замок.
        Я снова остался один.
        Подойдя к столу, вырвал с мясом свой стул и подвинул назад. Сел на него и закинул ноги на стол.
        Что ж, подождём.
        Через час дверь снова открылась, и в неё вошло новое действующее лицо. Мужчина за сорок. Русые, коротко стриженные волосы, чуть редеющие на темени. Аккуратная бородка. Высокий лоб, широкая челюсть, курносый. Взгляд внимательный, оценивающий, а в глазах светился недюжинный интеллект.
        - Полковник Фадеев Никифор Петрович, - сразу представился он и поставил чемоданчик на пол.
        Чутье Арбитра молчало.
        - Никифор? - я позволил себе улыбку.
        Вошедший пожал плечами.
        - Так уж батюшка решил, а он у меня известный затейник.
        - Присаживайтесь, Никифор, - заметил я. - В ногах правды нет.
        - Спасибо, Матвей.
        Он поднял опрокинутый стул, внимательно оглядел лопнувшие сварные швы и покивал.
        - Итак, мы, кажется, неудачно начали. Давайте попробуем ещё раз. Матвей, вы один из металюдей, не так ли?
        Глава 19
        Полковник Фадеев боялся не успеть.
        Его департамент взял след нашумевшего лица, представляющего оперативный интерес, когда тот уже успел изрядно накуролесить. Впервые он засветился, когда освободил девушек, содержащихся в рабстве на заброшенном заводе. Поскольку после их идентификации и осмотра всплыл поразительный факт.
        Все они оказались безупречно здоровы, что было невозможно, учитывая условия их содержания. Более того, одна из них по найденной медицинской карте являлась носителем неизлечимого генетического заболевания. Однако тщательная диагностика не выявила и следа данного недуга.
        Ситуация повторилась после налёта на бордель. Только теперь к ней добавились записи с камер наблюдения. По ним и удалось идентифицировать его личность - Стальнов Матвей.
        Подозреваемый уничтожил жёсткие диски в здании, но не учёл, что файлы дублировались в облако. На видео было прекрасно видно, как в руках человека в шлеме из ниоткуда появлялся меч и щит.
        Дальше разгромленный аэродром и абсолютно невозможный разрез шасси самолёта.
        Чем больше Фадеев узнавал об этом человеке, тем сильнее убеждался, что тот превосходит их самые смелые ожидания.
        Департамент Никифора плотно работал с правоохранительными органами и уже разрабатывал способ ареста, когда пришли новости об инциденте в детской больнице. Никто не поверил, что такое возможно, но подтвердившаяся информация всколыхнула всю структуру.
        Люди полковника получили карт-бланш и приказ любыми способами взять этого человека живьём. Видимо, не они одни. Поскольку захват удалось произвести другому департаменту - мордоворотам Распопова.
        Услышав об этом, Никифор прыгнул в машину и велел шофёру гнать на полной скорости. Сформированный психологический профиль объекта прямо говорил, что тот не потерпит шантажа и угроз, а зная квалификацию Распопова именно так тот и поступит. Вдобавок он обязательно недооценит уровень угрозы, за что может поплатиться жизнью. Если же Стальнов пересечёт черту, убедить руководство в сотрудничестве станет невозможно.
        Пока полковник добирался по пробкам, успел посмотреть прямое включение с конференции, устроенной Ахмедулиным. Любопытно было узнать, что тот заявит после столкновения с объектом, едва не унёсшим его жизнь.
        Выглядел бизнесмен неважно. Отёкшее лицо в порезах и ссадинах, нога в гипсе, даже костюм на нём сидел как-то криво. Чего обычно Руслан Ринатович себе не позволял. Он расположился за широким столом, расставив руки широко в стороны, а напротив него собрались репортёры сразу нескольких новостных каналов.
        - Расскажите, как вы спаслись?
        - Преступник что-нибудь говорил вам?
        - У вас есть предположения о его мотивах?
        - Вы кого-то подозреваете?
        Журналисты завалили Ахмедулина вопросами, но тот лишь молчал, дожидаясь пока шум спадёт. Наконец первоначальная буря утихла.
        - Все вы знаете, кто я такой. За эти годы я хорошо потрудился, чтобы моё имя и моя репутация стали известны каждому. Успешный бизнес, благотворительность и некоммерческие проекты, уважаемый в обществе человек.
        Репортёры недоумённо переглянулись, не понимая, к чему тот ведёт.
        - И всё это ложь. Фасад, который я тщательно выстроил, чтобы скрыть то, что лежит под поверхностью. До этого дня я управлял организованной преступной группой.
        Стрёкот фотокамер, пытающихся поймать сенсационный момент. Распахнутые в удивлении рты журналистов.
        - Я и мои люди занимались рэкетом, рейдерским захватом бизнеса и секс-траффиком, поставляли и продавали наркотики. От моих действий пострадали сотни, если не тысячи людей. В этом были замешаны очень высокопоставленные люди, и цепочка тянется во многие страны. Прямо в эту минуту органы внутренних дел должны получить все имеющиеся у меня доказательства, раскрывающие имена вовлечённых людей. Многие из них вас очень сильно удивят. После сегодняшней конференции меня попытаются заткнуть и, скорее всего, устранить. Поэтому данную информацию получат и все крупнейшие новостные порталы.
        - Почему вы это делаете? - брюнетка в белоснежной блузке выразила то, что сидело в умах всех собравшихся.
        - Я хочу заплатить за свои ошибки, нет… - он смолк, - за свои грехи. И хочу, чтобы остальные также не ушли от ответа. Это касается и моей семьи. Они тоже замарались и сейчас совершают явку с повинной, передавая себя в руки правосудия.
        - Что подтолкнуло вас на это признание? - задал вопрос представитель государственного телеканала.
        - У меня раскрылись глаза, - просто ответил Руслан. - В рамках уголовного наказания, если я доживу до него, конечно, большая часть моего имущества и денежных средств будет конфискована, - также непринуждённо заявил он. - Однако компании, занимающиеся легальной деятельностью, продолжат своё существование. Я уже передал контроль над ними новоучреждённому личному фонду. Эта организация проследит, чтобы весь чистый доход от коммерческой деятельности был направлен на содержание детского онкологического центра и создание новых его филиалов.
        Очень интересно. Что же такого ему сказал Стальнов, чтобы заставить матёрого преступника совершить публичное признание?
        Полковник потёр подбородок и вновь поторопил шофёра.
        К мрачному зданию из тёмного камня они прибыли с солидным опозданием. И когда Никифор миновал проходную и спустился в подвал, сразу понял, что пропустил что-то интересное.
        Охрана носилась, как в зад ужаленная. Оглушительно орал полковник Терехов - начальник Распопова.
        - …Всех сгною! Вы у меня в Антарктиде нужники чистить будете до седых мудей! Какой-то ушлёпок напал на офицера и ни одна сволочь не дёрнулась!
        Никифор обратил внимание на бойца, получающего в стороне медицинскую помощь, так что, строго говоря, Терехов был неправ.
        - …И что я вижу? Он лежит мордой в пол и уже жалеет о содеянном? - продолжал надрываться такой же упитанный, как его подчинённый, начальник. - Нет! Он глумится над нами!
        В приоткрытой двери ближайшего кабинета виднелся и сам Распопов. Дородный мужчина потерял всякую краску, обильно потел и сглатывал беззвучные слёзы. А ещё что-то торопливо строчил шариковой ручкой на листе А4.
        О-о-чень интересно!
        - Старшина! Собрать бойцов, взять дубинки, газ и быстро объяснить преступнику, что подобного мы не потерпим.
        - Отставить, - ровным голосом скомандовал Никифор.
        Терехов крутанулся, замечая представителя конкурирующего департамента. Налился кровью. Даже глаз начал дёргаться.
        - Фадеев, это наш клиент. Мы его задержали! Даже не суйся теперь.
        Вместо ответа Никифор заглянул в кабинет и встал за плечом Распопова, который его словно не заметил. Быстро пробежался глазами по выписываемому чужой рукой тексту, присвистнул и сфотографировал его.
        Набрал своему руководителю и коротко обрисовал ситуацию. Пришлось отправить фотографию рапорта. А дальше Фадеев, включив телефон на громкую связь, смотрел, как Терехов меняется в лице, начинает нервно облизывать губы и сжимает до хруста пальцы.
        Оба проштрафившихся офицера вскоре покинули объект, один - в наручниках.
        - У тебя есть час, - под конец бросил Никифору шеф. - Если не сможешь завербовать, его передадут в другую структуру.

* * *
        - Как вы меня назвали? - переспросил я.
        - Металюди, - потёр щёку полковник, - это индивиды, продемонстрировавшие возможности, выходящие за рамки доступных обычному человеку. Девяносто девять и девять процентов случаев паранормального, всплывающих в новостях, оказываются ложью, искажением или выдумкой. Все эти люди-магниты, приклеивающие ложки к животу, экстрасенсы и «целители», - Никифор изобразил воздушные кавычки. - Однако порой, жизнь преподносит нам реальные сюрпризы. В 1943-м советские солдаты смогли взять в плен нацистского офицера, который обладал зачатками пирокинеза. С их помощью, он чуть не устроил побег и лишь бдительность одного охранника, позволила избежать большого количества жертв.
        На мой вопросительный взгляд полковник уточнил:
        - Тот нацист едва не поджёг склад горючего на базе. За эти годы до нас также доходили слухи ещё о нескольких людях на стороне «союзников». Ваши эскапады заставляют даже самых прожжённых циников задаваться вопросом: «Как такое возможно?»
        - И что же я такого совершил?
        Собеседник вскинул бровь, словно говоря «Серьёзно?»
        - Вы исцелили почти пять сотен детей, Матвей. Вот что.
        В первую секунду я потерял дар речи. Внутренне, конечно, надеялся, что смог охватить сразу много больных, но… Но даже в самых смелых мечтах не рассчитывал на подобное число.
        - Вы не знали? - он уловил моё состояние.
        - Не знал.
        - Вы не изучили пределы собственных сил? - он вскинул бровь.
        - Не изучил.
        Потому что они постоянно растут, но это я говорить не буду.
        - А теперь давайте поговорим о вас. Первый вопрос, что вы сделали с Ахмедулиным и Сергеем Филипповичем? Распоповым - уточнил он.
        - Жив и здоров, разве нет? - я сложил руки на груди. - Хотя позволил себе угрожать моей сестре.
        - Всё так, но, вот какое дело, после вашей беседы он пошёл и написал заявление на увольнение, а также рапорт вышестоящему начальству, где дотошно перечислил все свои прегрешения. Со ссылками на соответствующие статьи уголовного кодекса. В конце своего рапорта он просил осудить себя по всей строгости закона и отказывался от адвоката.
        - Похоже, вам стоит послушать его.
        - Как только мы проверим до конца все факты, изложенные в его заявлении. И всё же, что вы с ними сделали?
        - Всего лишь заставил их взглянуть в лицо правде. Кто-то же должен был.
        Никифор откинулся на спинку и замолчал.
        - А что ещё вы можете «заставить» людей делать? - он пристально посмотрел на меня, явно собираясь уловить малейшие следы лжи.
        - Хотите проверить? - я вытянул вперёд руку и взглянул ему за спину.
        Сквозь непроницаемое стекло.
        Где несколько человек с автоматами внимательно следили за нашей беседой.
        - Пожалуй воздержусь, - осторожно ответил полковник.
        - Если вы не творили зла, вам нечего бояться.
        - А если творил?
        - Тогда я узнаю об этом и заставлю вас ответить за содеянное.
        Тишина в комнате стала вязкой, как кисель.
        В соседней комнате лязгнуло сразу несколько затворов.
        Глава 20
        Никифор отставил в сторону раскрытую ладонь, и движение позади него замерло.
        - Вы довольно категоричный человек, не так ли?
        Я пожал плечами и не ответил.
        - Понимаю. «Из всех путей самурай всегда выбирает путь, ведущий к смерти». Благородно, но в конечном счёте глупо. Потому что живым вы принесёте людям несравненно больше пользы. Если за сутки вы исцелили полтысячи неизлечимо больных, что вы сможете сделать за месяц? А за год? За двадцать лет?
        - И сколько из них будет обычных детей, а сколько зазнавшихся толстосумов? - хмыкнул я. - Политиков? Чиновников? Миллионеров, которым государство за ответную услугу продаст возможность лечения? Я уже вижу эту жизнь в клетке. Возможно в золотой, но вероятнее в самой обычной. И всё это под постоянной угрозой для жизни моей сестры. Шаг влево, шаг вправо - попытка бегства. Прыжок на месте - попытка улететь. Такая жизнь мне не нужна.
        - И всё же вы пощадили майора и охрану, - пытливый взгляд собеседника пробежал по моему лицу. - Да и я до сих пор жив здоров. Значит, что-то вас ещё держит здесь. Скажите, вы владеете какой-то формой ментального воздействия? Внушили Распопову, что он преступник?
        - Сами-то в это верите Никифор Петрович?
        Полковник задумался. Покачал головой.
        - В его невинность - нет. К майору имелись определённые вопросы и до этого дня. А теперь мы получили на них ответы. И всё же, где граница ваших возможностей? К примеру, можете ли вы внушить человеку, что ему нужно что-либо сделать? Навредить себе или другим?
        Я тщательно обдумал поставленный вопрос. Отвечать на него честно, а иначе я не мог физически, значит раскрыть пределы собственных возможностей. Уйти же от ответа - пойти на конфронтацию. Которая сама по себе не пугала меня, но пока причины для неё не имелось. Мой визави вёл себя вполне корректно. Однако и бездумно выдавать всё о себе тоже было неправильно.
        - Расскажите мне про ваш доспех и меч, - не дождавшись ответа, внезапно он сменил тему.
        - Нет, - глухо ответил я.
        - Ну нет, так нет, - пожал плечами Никифор. - А где вы пропадали последние десять лет?
        - Спасал мир.
        - Вот как? - улыбнулся полковник. - Успешно?
        - Да, - вполне серьёзно ответил я, и его улыбка погасла.
        - Тогда вероятно вы сможете помочь нам с одной серьёзной проблемой.
        Очень интересно. Вначале посадкой грозят, а теперь, что, работу предлагают?
        - С чем именно помочь? Спасти планету от пришельцев? Или Годзилла вылезла из океана?
        - Рад, что вы сохраняете чувство юмора даже в сложной ситуации, - скупо улыбнулся Никифор. - Позвольте показать вам одно занимательное видео.
        Щёлкнул замок чемодана, из его недр показался самый обычный планшет. Полковник ловко набрал пароль и развернул ко мне дисплей.
        Запись велась с камеры наблюдения, подвешенной в углу помещения. В её объектив попала какая-то лаборатория, где люди в респираторах и защитных костюмах работали с ампулами, микроскопами и неведомыми биологическими образцами. Больше десятка женщин и мужчин подходили к огромным холодильниками, доставали и убирали в них герметичные ёмкости.
        Между собой они говорили о цепочках ДНК, химеризации молекул, инкубационном периоде, бессимптомности, синтезе и мутациях, а также ещё куче вещей, которые были понятны мне на том же уровне, что и китайский. И вместе с тем, заумные беседы перемежались обсуждением последней серии какого-то сериала про драконов, грядущего дня рождения Людмилы и будут ли в этот день в столовой котлеты или опять чёртова печёнка.
        Тихую атмосферу нарушили самым варварским способом.
        Потолок комнаты взорвался, засыпав сразу нескольких учёных обломками бетона. В отверстие приземлилась высокая фигура. Широкая в плечах. Рассмотреть её толком не получалось, потому что двигалась она чересчур стремительно и никогда не стояла на месте. В реальности мне бы это удалось, но на записи приходилось довольствоваться несовершенными возможностями техники.
        Всё, что я пока приметил - это высокотехнологичный защитный комплект и напрочь глухой шлем. Не слышал, чтобы подобное использовала хоть какая-то армия.
        Вторгшийся лёгкими скользящими движениями перемещался по комнате. А оружие в его руках, не то автомат, не то пистолет-пулемёт, делало своё чёрное дело. Вначале были уничтожены почти все камеры. Одну он всё же пропустил. Дальше последовали хладнокровные одиночные выстрели по безоружным целям. Ошеломлённые испуганные учёные падали, всплеснув руками. Ни одна пуля не ушла мимо цели. Каждая настигла свою жертву.
        Этот ублюдок убивал невиновных без малейшей паузы или неуверенности. Тех, кто не представлял для него никакой угрозы. Равнодушно, будто муравьёв давил.
        Я ощутил поднимающуюся волну злости и усилием заморозил её. Вместо этого сфокусировался, подмечая малейшие детали.
        Добив выживших, он так же молниеносно вытряхнул из холодильника запечатанный блок ампул. Куда именно он убрал их, с этого ракурса было не видно. Стоя к камере спиной, противник за несколько секунд опустошил ёмкость.
        Причём, в отличие от соседних шкафов, этот имел на себе сложную систему доступа, предполагающую синхронную активацию от двух людей. Убийца же просто напрягся и оторвал дверцу одной рукой. А то, с каким грохотом и ущербом, она пронеслась по комнате чётко говорило мне, что этот кусок металла весил солидно.
        К этому моменту среагировали охранники учреждения. Армейцы в камуфляже и противогазах ворвались в комнату по всем правилам. Вначале в неё залетело несколько светошумовых гранат. Следом, прикрывая друг друга, и сами бойцы.
        Вот только они, закрывшись от вспышек, не видели того, что видел я. Фигура в броне мгновенно среагировала на стук брошенных гранат, за долю секунды оценила уровень угрозы и сочла его нулевым. Потому что его шлем зашелестел сдвигаемыми пластинами, а сам он пошёл в атаку.
        Первая же двойка охранников опрокинулась на спину с отверстиями во лбах. Следующий за ними успел несколько раз выстрелить, но злоумышленник легко уклонился, на секунду закрывшись рабочим столом, и достал армейца единственной пулей.
        Десяток защитников перемололи в считанные секунды. Я до рези в глазах вглядывался в фигуру непрошенного гостя. Он не отсиживался за мебелью, которая могла бы оградить его от выстрелов. Всё время двигался с дикой скоростью и всё время атаковал. Я бы сказал, шёл напролом.
        Его отличала поразительная выучка и невероятные физические возможности. А ещё арсенал, который заставил меня нахмуриться. Потому что последних двух армейцев он распотрошил так, что позавидовал бы мясник. Откуда-то из его левой руки ударила светящаяся нить, что рассекла людей на четыре части за секунду. Наземь они упали неаккуратными кусками плоти.
        Швырнув себе за спину какое-то массивное устройство, злоумышленник покинул лабораторию. На этом запись оборвалась.
        Я перевёл вопросительный взгляд на Никифора, тот, внимательно следивший за моей реакцией, заговорил:
        - Через две секунды взрыв уничтожил это помещение, а вместе с ним и все улики. Одновременно с этим вирус, попавший в локальную сеть этого закрытого объекта, стёр большую часть записей, включая камеры наблюдения. Эта единственная, которую удалось сохранить. Неизвестный перебил ещё дюжину солдат и покинул объект через технический тоннель.
        Полковник потянулся механическим жестом куда-то в глубины пиджака. Мне показалось, что за сигаретой, но сдержался и вернул руку на стол.
        - Поднятые по тревоге силы с ближайшей военной базы прочесали прилегающие территории, но обнаружить, а тем более задержать противника не смогли. Всё, что они нашли - брошенный и сожжённый автомобиль. Эвакуацию, скорее всего, произвели с помощью самолёта вертикального взлёта и посадки. Поскольку радары его не засекли, можно говорить об оснащённости аппарата стелс-технологиями. Вдобавок шёл он скорее всего на предельно низкой высоте.
        - Что именно забрал этот скороход?
        - Строго говоря, у вас даже близко нет необходимого допуска, но я давеча доказывал начальству, что единственный шанс привлечь вас к решению этой задачи, это играть с вами в открытую, - искренне произнёс Никифор. - Скажем так, сибирская язва, по сравнению с тем, что хранилось в этом холодильнике, всё равно что герпес по сравнению с проказой. Если вам понятно моё сравнение.
        - Предельно. Я так понимаю, нападению подвергся какой-то строго охраняемый объект? Тогда каким образом он проник туда?
        - Всё верно. Закрытый город Новосибирск-11, где находился Научный центр вирусологии и микробиологии. Детали до сих пор выясняются, но одно могу сказать точно, до момента такого шумного и открытого появления нашего героя в той самой комнате, его не засекла ни одна камера. Ни один датчик не пискнул. Ни один патруль не заметил. Он просто прошёл сквозь все меры защиты в самую охраняемую точку, перебил, - Никифор скрипнул зубами, - десяток безоружных гражданских и две дюжины военных, после чего покинул объект.
        - С такой квалификацией, злоумышленник мог бы незаметно украсть те колбы, разве нет? - я вскинул бровь.
        - Всё так. Вы сейчас озвучили мою собственную теорию. Он хотел, чтобы мы видели его. Он хотел, чтобы мы поняли, что ничего не можем ему противопоставить. Никого, кстати, не напоминает? - хмыкнул полковник.
        - Не понимаю, о чём вы, - с косой улыбкой отозвался я. - Это первая конфронтация с данным товарищем?
        - К сожалению, нет. Это уже третье нападение. Первым пострадал объект в Архангельске-3, где этот индивид скопировал ряд данных по производству и разработке атомных подводных лодок. Через полтора месяца после него - Болшево-1. Был украден прототип, имеющий отношение к спутнику космических войск. В обоих случаях вначале шёл этап скрытного проникновения, а после выполнения задачи - боевое столкновение, уничтожение следов и бегство.
        - Есть идеи, кто может стоять за ним? - уточнил я.
        - О, полагаю, вы и сами знаете ответ. Качество экипировки говорит само за себя, не так ли? Есть лишь несколько стран, способных произвести подобное. И, к сожалению, до сего момента мы не догадывались об этом.
        - Вы про то странное холодное оружие?
        - Верно. Учёные теоретизируют, что это мономолекулярная нить из углеродной нанотрубки. Однако подобная нить не должна выдерживать усилие на разрыв. Физически не способна. Она обязана рваться даже от веса зажигалки. И тем не менее, мы видим, как этот товарищ рубит ей двоих крупных мужчин.
        - И что вы о нём знаете?
        - Ужасающе мало, - развёл руками Никифор. - Кроме этого смазанного изображения у нас есть только домыслы и гипотезы.
        На планшете появился кадр, явно захваченный одной из камер в моменте стычки. Изогнувшийся в движении противник вёл огонь по защитникам. На нём сидело защитное снаряжение[1], созданное самыми высокими технологиями. Особенно, полностью глухой шлем, явно имевший множество датчиков. В руках всё-таки пистолет-пулемёт с длинным глушителем. На бедре пистолет. На груди несколько ножей и гранат.
        - Рост порядка двухсот тринадцати сантиметров, - зачитал собеседник. - Вес в боевой экипировке оценивается в сто сорок килограммов. Его силу и скорость, Матвей, вы смогли и сами оценить, верно?
        Я кивнул. В прямом столкновении он заставил бы меня выкладываться всерьёз. Хотя адамант должен был дать мне преимущество.
        - Зачем вы всё это мне рассказываете?
        Никифор сложил руки на колене и отвлечённо произнёс:
        - Учёные подозревают наличие элементов экзоскелета в его броне из-за того, что данный индивид продемонстрировал на видео. Однако, у меня есть иная теория. Этот неизвестный - метачеловек, такой же как и вы, Матвей.
        Метачеловек?
        Я вновь мысленно оценил силу и скорость индивида на записи.
        Нет. Похоже, на Земле есть ещё один Странник.
        [1] Художник - Vector RM.
        Глава 21
        - И зачем вам нужен именно я? Возьмите ребят из Альфы, Вымпела или спецназа ГРУ. Уверен, они великолепно справятся с задачей.
        Никифор помрачнел. После небольшой паузы он развернулся к зеркалу и отдал недвусмысленный приказ. Взмах рукой прочь. Внутренним зрением я засёк, как наблюдатели покидают помещение.
        - Мы одни? - уточнил он.
        Я кивнул. И тут же поморщился.
        А он хорош. Абсолютно невзначай проверил мои возможности и убедился, что я способен смотреть сквозь это непроницаемое стекло.
        - Мы уже задействовали силы ССО[1]. Во время атаки на Болшево-1 были уничтожены два отделения. Великолепно обученных, невероятно опытных и экипированных по последнему слову техники. Разведка донесла, что объект может подвергнуться нападению. Мы предприняли все меры для защиты. И всё равно этого не хватило. Этот ублюдок, - Никифор впервые сорвался, - перебил наших ребят, украл информацию и ушёл. И самое поганое - нам не удалось застать его врасплох. Он знал, что на него подготовили засаду. Знал.
        - Крот, - отрывисто произнёс я.
        - Крот, - согласился собеседник. - Именно поэтому мы не можем задействовать традиционные ресурсы. Неизвестно, на каком уровне находится утечка. Кто именно скомпрометирован. Мы не можем впустую жертвовать жизнями наших бойцов.
        - А с чего вы взяли, что мне можно доверять? Что я не имею отношения к этому?… - неопределённо махнул рукой.
        - Мы не знаем, но я хорошо изучил вас, Матвей. Вы уничтожали бандитов, но это не всё, что вы делали. Вы лечили тех девушек. Снова и снова. Вы исцелили детей. Желание помогать обычным людям сидит у вас в крови. Есть и вторая причина.
        - Начальство готово рискнуть мной, - перебил его я. - Получится - отлично. Нет - не жалко.
        - Нет. Вы ошибаетесь. В свете открывшейся информации про ваш дар, согласование на ваше участие в этой операции пришлось пробивать на самом высоком уровне. С большей охотой вас бы отправили на тщательно охраняемый объект для изучения и последующего применения исцеляющей способности на нужды страны.
        Подобная перспектива заставила меня нахмуриться. Я отказываюсь быть подопытной морской свинкой.
        - Причина заключается в том, - продолжил Никифор, - что противника нужно взять живым. Нужно выяснить источник утечки информации. Нужно изучить физиологические возможности того индивида. Проанализировать его экипировку. Понимаете теперь сложность стоящей задачи? Ваши шансы на успех гораздо выше.
        Задумавшись, рефлекторно кивнул.
        - Хорошо, теперь понятно, зачем я нужен вам, но зачем мне нужны вы? Зачем мне влезать во всю эту историю? Пока что я сталкивался только с проявлением коррупции и моральной деградации на самых разных уровнях власти. А теперь вы предлагаете мне защищать государство? Да там сорняки выпалывать и выпалывать.
        - Не государство, - поправил меня полковник. - Людей, Матвей. Обычных людей.
        - И чем им угрожает тот упырь в маске?
        - Всё очень просто. Атаки на наши секретные объекты становятся всё более наглыми и вопиющими. Неизвестный дразнит нашу страну, и поверьте, руководство не станет это долго терпеть. Последует ответная реакция, возможно несоразмерная, что приведёт к эскалации конфликта, - предельно серьёзно ответил мой визави.
        Он вздохнул и мрачно продолжил:
        - Это ещё не всё. Неизвестно, что вторая сторона планирует делать с украденной информацией и биологическим оружием. Просто представьте, если его используют в одном из крупных городов России. А если где-нибудь в Азии? Теракт невиданных масштабов, в котором обвинят нашу страну? Хватит одной искры, чтобы вспыхнула вся планета.
        Напряжение, разлитое в воздухе, усилилось.
        Фадеев сжал кулаки и закончил:
        - Я говорю вам чётко и недвусмысленно, Матвей, - он замолк на секунду. - Я клянусь в этом здоровьем моей дочери, если не остановить того человека, его деятельность приведёт к новой войне. Финальной. После которой останется только зола и спёкшаяся земля.
        Мы молчали больше минуты, каждый, думая о своём.
        - Если вы согласитесь помочь, уголовное преследование в отношении вас будет прекращено, и я лично гарантирую безопасность вашей сестры.
        Ощутив вновь зарождающуюся в глубине злость, я поймал его взгляд, но наткнулся на обезоруживающую улыбку.
        - Вы не поняли. Это не угроза. В случае вашего участия, противник может попытаться использовать её против вас. Именно поэтому ей потребуется защита. Однако даже если вы откажитесь, я позабочусь, чтобы с Лесей ничего не случилось. Слово офицера.
        Чутье опять промолчало. Он не лгал. С самого начала нашего разговора, если быть точным.
        - Последнее. Если для того, чтобы заручиться вашей помощью, мне придётся подвергнуться вашему дару, я готов. Заставьте меня рассказать вам правду, если не верите.
        Он произнёс это недрогнувшим голосом, но всё же я ощутил где-то очень глубоко сомнение. Что там навоображал себе полковник сказать было сложно, и всё же он был готов сунуть голову в петлю ради дела.
        Когда речь шла о безопасности Леси, я не мог рисковать, а потому активировал Прикосновение покаяния и протянул к нему руку. Собеседник на миг напрягся, когда мою кисть окутал мерцающий белый свет, но всё же не отшатнулся. Позволил коснуться своего виска.
        «Никифор с детства хотел стать таким же, как его отец. Высоким. Храбрым. Честным. Когда тот надевал парадную форму маленький Никифор заворожённо смотрел на блестящие пуговицы, погоны, аксельбанты и ордена. Смотрел и представлял, что однажды и сам будет достоин подобного.
        Две мантры вдолбил в его голову отец. Мерило мужчины - это его честь. Дал слово - держи, пообещал сделать - умри, но сделай. Иначе однажды посмотришь в зеркало и не узнаешь в нём себя.
        С подобными установками ему было нелегко идти по жизни. Принципиальный правдоруб многим наступал на больные мозоли. И тем не менее он шёл вперёд, не склонив головы.
        Жизнь показала, что военная служба - это не только торжественные парады и фейерверки. Это умирающие на руках друзья. Порой глупые и бессмысленные приказы. Ошибочные разведданные. Некомпетентность штабных. Напрасный риск. И в то же время беспрецедентный героизм соратников. Преодоление собственных границ. Побеждённый страх. Спасённые жизни невинных. Безграничная благодарность в их глазах.
        Как бы сложно порой не приходилось на службе, были и те, кто ценил щепетильность и честность. Кто смотрел на моральные качества, а не положение и связи. Поэтому несмотря на все сложности, Никифор рос в званиях. Рос и постепенно влиял на своё окружение. Ибо подобное притягивает подобное.
        А всё, что у тебя есть в конечном счёте - это твоя честь».
        Я вынырнул из чужих воспоминаний и потряс головой. В жизни Фадеева не нашлось месту постыдным секретам и гнилым поступкам. Он не был святым, просто настоящим мужчиной. Как Аларик или Кадмир.
        Через несколько минут оклемался и Никифор. Со вздохом захлопал глазами, механически потянулся во внутренний карман и достал пачку сигарет. Не сразу нашарил зажигалку и закурил.
        А через десяток секунд с руганью вытащил изо рта раковую пачку.
        - Ну что ж вы делаете, Матвей, - проворчал он. - Я бросить пытаюсь. А вы мне мозги баламутите.
        - Я помогу вам.
        Потому что не допущу войны. Я уже видел, что она способна сотворить с миром в Ниаттисе. Как перемалывает целые страны, оставляя после себя только звенящую тишину в когда-то наполненных жизнью и смехом городах. Я не брошу ни свою страну, ни свою планету в опасности.
        Кроме того, мне надо разыскать человека на видео, чтобы узнать, кто он такой. Бывал ли в Ниаттисе и по какой причине им понадобился новый Странник.
        Полковник раздражённо посмотрел на тлеющую сигарету у себя в руке и запоздало перевёл на меня удивлённый взгляд.
        - Отлично, - кивнул он. - Рад, что не ошибся в вас. А скажите… что вы увидели?
        После долгой паузы я ответил с усмешкой:
        - Аксельбанты и ордена.
        В глазах Никифора отразилось изумление, а потом запоздалое понимание.
        - Как будем ловить вашего призрака? - взял я быка за рога.
        - Сидя в защите, войну не выиграть, - затушил сигарету собеседник. - Нам придётся атаковать. Я расскажу детали чуть позже, а сейчас пройдёмте. Покажу ваш новый дом и вашу команду.
        - Команду? - вставая, уточнил я.
        - Да. Совсем в одиночку вы действовать не сможете.
        Мы вышли за дверь и двинулись по коридору.
        - А как же утечка? - с сарказмом бросил я.
        - Риск есть, но на иных условиях вам действовать не позволят.
        - Без пригляда, вы имеете в виду.
        - В том числе, но не только. Вам понадобится связист, прикрытие, а также тыловое обеспечение.
        Вышли мы на подземную парковку и вскоре уже катили прочь из города, если верить мелькающим улицам.
        - Что касается секретности, - заговорил в машине спутник, - о том, кто вы такой и какова ваша миссия, знают единицы. Постарайтесь, чтобы так осталось и в дальнейшем. С этой целью вы будете использовать псевдоним. Отныне вы - Тарасов Игорь Евгеньевич.
        - Военный?
        - А вы сможете сойти за военного?
        - В нюансах - нет.
        - Вот и не надо пытаться.
        - Тогда кем меня будут считать?
        - Привлечённым гражданским специалистом. А вообще - не их ума дело. Поменьше распространяйтесь о себе, и всё будет хорошо.
        - Важный момент, - я замолк, не зная стоит ли говорить. - Я не смогу соврать.
        - В смысле? - искренне удивился собеседник.
        - В прямом. Я не смогу представиться чужим именем.
        - Вы что издеваетесь?
        - Ничуть.
        Никифор потёр переносицу.
        - Просто… поменьше болтайте.
        Дальше мы катились в молчании, что позволило мне активировать все свои ежедневные заклинания. Вспышкой больше, вспышкой меньше. Спутник и так уже видел иллюминацию от меня.
        - Я хочу, чтобы Леся мне позвонила. Хочу убедиться, что с ней всё в порядке, - произнёс я, нарушая тишину.
        - Безусловно. С её головы волосок не упадёт, - серьёзно проговорил Никифор.
        Спустя полтора часа мы въехали на территорию какой-то воинской части. Явно не из тех, где служат срочники. Очень уж тщательно нас мурыжили и проверяли.
        В просторном помещении, выкрашенном в унылый салатовый цвет, нас уже ждали. Первым приблизился мужчина чуть за тридцать. Короткие соломенные волосы и такие же усы. Голубые глаза и неаккуратный шрам на щеке. Взгляд внимательный, колючий. На полголовы ниже меня, что явно не добавило мне очков.
        - Капитан Дербенко, позывной «Кречет», - представил его Никифор. - Он и его ребята обеспечат прикрытие и пути отхода. А это Игорь Евгеньевич Тарасов, тот самый специалист.
        - Специалист, - двусмысленно протянул капитан. - Ну-ну.
        Следующим к нам приблизился связист, и мысленно я представлял себе какого-нибудь щуплого паренька в очках. Однако по факту это оказался крепко-сбитый шатен, который явно знал с какого конца браться за нож.
        - Старший лейтенант Снежков, - хрипловато произнёс тот.
        - Тарасов Игорь, - вновь представил меня полковник.
        Дальше, прихрамывая, подошёл благообразный старичок с длинными седыми волосами. И вот он как раз был в очках, а смотрел рассеянно и как-то задумчиво.
        - Полковник Гранин Вениамин Сергеевич, Доктор наук, - кивнул Никифор. - Попробует разобраться в том, что вы можете.
        - Э-э, да, молодой человек. Мне уже вкратце описали ваши, э-э… - он пожевал губами. - Хотя, собственно, хочется увидеть это всё своими глазами, а то, знаете ли… - его речь медленно сошла на нет.
        Я улыбнулся и кивнул. А что тут сказать, учёный явно 90 % времени проводил где-то в высоких материях.
        Последней к нам приблизились невысокая миловидная блондинка. Длинные волосы собраны на затылке. Румянец. Веснушки. Глаза карие, почти чёрные. Брови вразлёт. Под белым халатом виднелась шёлковая блузка, натянутая на высокой груди. Взгляд строгий, холодный, как у учительницы младших классов, заставшей подопечных за поеданием мелков.
        - Прекрасная половина группы, - улыбнулся полковник, - Майор Некрасова Ксения Анатольевна. Проследит за вашим здоровьем.
        - Я не медсестра какая-то, - фыркнула девушка. - У меня две степени по медицине и психологии. И следить я ни за чем не собираюсь. Мы будем проводить тесты и смотреть на ваши показатели.
        Никифор подмигнул мне и предупреждающе вскинул ладони, мол, я здесь ни при чём. Справляйся, братец, сам.
        Ледяная королева удалилась походкой от бедра, вызвав восхищённые взгляды небольшого отряда Дербенко. А мой спутник отвёл меня в соседнюю комнату и заговорил:
        - Руководство хочет посмотреть, чего ты стоишь, поэтому придётся пройти несколько тестов. Ничего, что я на «ты»? Просто покажи, что ты уже демонстрировал на видеозаписи. Этого хватит. А после этого обсудим дальнейшие шаги.
        - Хорошо.
        Никифор протянул ладонь, и я пожал её, активируя Исцеление и снимая физиологическую зависимость от никотина.
        Тот дёрнулся и чертыхнулся.
        - Теперь будет проще бросить курить, - с улыбкой пояснил я.
        - Тебя проводят в комнату, а завтра начнём.
        Один из парней Кречета действительно объяснил, как добраться до отведённого мне помещения. Немного проплутав, я вскоре отыскал нужную дверь. Со вздохом распахнул её и вошёл.
        Глаза слипались, и я до сих пор физически не восстановился после вчерашнего задержания. Всё, чего мне хотелось, это принять душ, поесть и лечь в койку.
        Вместо этого ощутил прикосновение холодного металла на виске и услышал грохот выстрела.
        [1] Силы специальных операций (ССО) - структурное подразделение Вооружённых сил Российской Федерации, предназначенное для выполнения специальных задач с целью защиты интересов страны.
        Глава 22
        Одновременно произошло две вещи. Белоснежная вспышка Барьера на миг окутала моё тело коконом. А сильнейший удар в голову откинул меня прочь. Пуля с рикошетом отразилась от невидимого прежде щита и ушла в потолок.
        Перед глазами поплыло, но я заставил себя действовать. Нападающий, даже ошарашенный иллюминацией и отскочившей пулей, среагировал и уже наводил пистолет с глушителем для повторного выстрела.
        Оттолкнувшись правой рукой от земли, я швырнул себя в сторону противника под опускающимся стволом пистолета и вбил ботинок в чужую щиколотку. Кость сухо треснула, и он с криком сложился пополам. Перехватить оружие, выворачивая до перелома запястье. Вмять его лицом в пол.
        Я призвал Бастион, готовый отразить дальнейшее нападение, но больше в комнате никого не оказалось. Внимательный взгляд хоть и рыскал по помещению, но иных целей не находил.
        Под моим коленом лежал мужчина в классическом полевом камуфляже - куртка, штаны, берцы. Перевернул его и осмотрел. Нагрудная нашивка гласила Митрофанов А.В. Погоны, если ничего не путал, говорили, что это старший лейтенант.
        Отозвав щит, активировал Прикосновение покаяния и дотронулся до потерявшего сознание противника. На несколько секунд погрузился в чужую память и дёрнулся от хорошо поставленного удара по лицу. Второй нанести уже не позволил. Мгновенно вынырнул и перехватил чужую руку, перебрасывая неизвестного через плечо. С грохотом он пронёсся через всю комнату и влетел спиной в стену. Сполз по ней с оханьем.
        Стремительное движение сбоку заставило меня сместиться и заблокировать хай кик. Ботинок застопорился перед самым носом, а его обладатель - брюнет с насупленным лицом - попытался достать меня пинком, но был отброшен назад и покатился по полу.
        - Мать-перемать! Что у вас здесь происходит?! - рыкнули в коридоре.
        Кричал мой новый знакомый - Дербенко. Он влетел в комнату, как чёрт из табакерки, бешено вращая глазами.
        Любитель пинаться тут же вытянулся по струнке.
        - Товарищ капитан, разрешите доложить?
        - Докладывай.
        - Вместе с лейтенантом Галиулиным услышали звуки стрельбы. Прибыли, чтобы задержать стрелявшего и обнаружили гражданского Тарасова, - кивок в мою сторону, - над телом неустановленного лица. При попытке задержания Галиулин был нокаутирован. Тарасова арестовать не удалось.
        Кречет внимательно осмотрел меня и лежащего подо мной Митрофанова, под которым уже начала растекаться лужа крови из открытого перелома.
        - Игорь Евгеньевич, атакуем персонал воинской части? - с холодком, обещающим мне проблемы, уточнил он.
        Я поймал его взгляд, выдержал и ответил:
        - Вошёл к себе в комнату. Вот этот хлопец решил мне вышибить мозги, безуспешно, к счастью. После чего прибежали вот эти ретивые молодчики и, не разбираясь, полезли в драку. В обоих случаях я защищался.
        - Во-первых, отвечайте по уставу, - нахмурился Дербенко.
        - Я не военный, - пожал плечами. - Хотите кого-то построить, начните со своих бойцов.
        - Во-вторых, - ещё сильнее нахмурившись, продолжил он, - каким же образом, Игорь Евгеньевич, вам удалось выжить? Если в вас стреляли и по вашим же словам застали врасплох.
        - Адресуйте вопрос полковнику Фадееву. Если допуск позволит, узнаете. Будем дальше колкостями обмениваться или окажете ему медицинскую помощь? - я легонько встряхнул бесчувственное тело.
        - Венедиктов!
        - Слушаюсь, товарищ капитан.
        - Приводишь в чувство Галиулина и вместе несёте раненого в санчасть. Вызовите караульного, пусть присмотрит за ним. Дальше дожидаетесь меня в казарме. Обсудим вашу подготовку, и с каких это пор вы вдвоём не можете справиться с одним гражданским.
        Судя по гримасе брюнета, тот не ждал ничего хорошего от этой беседы.
        - А вы, Игорь Евгеньевич, пройдёмте за мной. Будем выяснять, с чего это на вас «покушаются», - сарказм в его голосе не то что сквозил, а прямо бушевал.
        Кречет вытащил из кармана платок и аккуратно подобрал пистолет, завернув его в ткань.
        - После вас, - не оставляющим места для возражений тоном, заявил он.
        Капитан шёл позади, направляя меня и контролируя каждый мой шаг. Ну что ж, если ему это придаёт уверенность, флаг ему в руки и ветер в спину.
        - Где вы обучались рукопашному бою? - походя, спросил он.
        - У разумного драконида, который ко второй сотне лет освоил множество самых разных стилей, - дружелюбно ответил я.
        - Шутник, значит, - глухо протянул Дербенко. - Не знаю, что вас там связывает с руководством, но, если я пойму, что вы угрожаете жизням моих ребят… - неоконченная фраза повисла в воздухе.
        - Не нравится вам это задание, верно? - поинтересовался я.
        - Оно смердит, как сельский нужник, - глухо отозвался капитан. - Слишком много непонятного, а когда столько белых пятен, потом приходится писать похоронки. Что вы делали, склонившись над телом, когда вас обнаружили бойцы? - он резко поменял тему, возможно, хотел меня застигнуть врасплох.
        - Допрашивал его.
        - Бессознательного?
        - Бессознательного, - согласился я.
        Сопровождающий заскрипел зубами. Вот как с ним быть? Я ни одного неправдивого слова не сказал.
        У комнаты, где квартировался Никифор, нас уже ждала пятёрка армейцев в полном боевом облачении. Люди Кречета, которых я узнал по нашей первой встрече. Сам полковник мерил шагами комнату и, увидев нас, сразу заговорил.
        - Что случилось? Капитан?
        За этим последовал пересказ, в рамках которого я выглядел неуравновешенным психопатом, бросающимся на случайных людей.
        - Игорь? - поднял бровь Никифор.
        - В комнате меня ждал Митрофанов и сразу попытался застрелить. Пришлось защищаться. Всё остальное результат недопонимания.
        - Так, стоп, - взмахнул руками офицер. - Зачем этому Митрофанову пытаться тебя убить? Это связано с… - он не закончил мысль.
        - Нет, - я качнул головой и искоса взглянул на стоящего сбоку Дербенко. - К нашему общему знакомому отношения не имеет. Слышал что-нибудь про Болеславского Валентина?
        - Нет.
        - Депутат от Ростовской области. У него сын недавно был убит. Любил подсаживать девушек на наркотики, а потом насиловать. Большая утрата, - мрачно закончил я.
        Шестерёнки завертелись в головах слушающих меня людей.
        - Ты хочешь сказать, что…
        - Да. Болеславский много усилий приложил, чтобы узнать, кто я и где нахожусь, а потом, чтобы найти того, кто решится поправить собственное финансовое положение, оказав ему услугу.
        - Проходной, сука, двор! - не выдержал Никифор.
        - Откуда ты всё это знаешь?! - недоверчиво спросил Кречет.
        - Митрофанов рассказал, - я пожал плечами.
        - Товарищ полковник, что это за балаган? - повернулся к офицеру блондин. - Этот Митрофанов лежал без сознания. Когда он мог успеть его допросить? Да он же нам в уши льёт…
        - Товарищ капитан, - перебил его Никифор. - Оставьте нас.
        - Но!..
        Полковник выдвинул вперёд челюсть, и Дмитрию пришлось подчиниться.
        - Матвей, ну дня не прошло, а уже проблемы от тебя, - укоризненно заметил он.
        - Такой уж я человек, неуживчивый, - с полуулыбкой отозвался я.
        - Ладно. Допросим этого Митрофанова. Посмотрим. Если информация подтвердится… Всё, иди к себе, запрись, еду я попрошу тебе принести. И чтоб больше никаких скандалов.
        - Так уж и быть, постараюсь сегодня не зазывать убийц по свою душу, - не удержался от ехидства.
        Никифор тяжело вздохнул.
        - Пистолет горе-киллера, кстати, у Дербенко, - добавил я и вышел.
        Уже в коридоре сразу активировал Взять след.
        Как говорил Ульфрик: «Плох не тот конь, который спотыкается, а который спотыкается дважды на одном и том же месте». И во второй раз я на этом месте не споткнусь. Довольно уже, что я один раз недооценил опасность. Решил, что мне не грозит никакая угроза внутри воинской части. Впредь буду осторожнее.
        Жизнь мне спасло заклинание под названием Барьер, которое среди прочих, входит в комплекс защитных мер. Я активирую их каждый божий день. Барьер представляет собой прозрачный щит, способный поглотить один удар, прорвавшийся сквозь все остальные преграды - мой щит и доспехи. По сути, это защита последнего шанса, призванная остановить внезапную стрелу или, как получилось сейчас, пулю.
        До конца дня больше никто не пытался меня застрелить, зарезать или отравить. Даже непривычно как-то. Поэтому я полностью восстановился и на утреннее построение вышел бодрым и отдохнувшим.
        - Игорь, - поприветствовал меня Никифор, стоя рядом со вчерашней блондинкой. - Ксения Анатольевна сейчас снимет ряд показателей. А потом у нас в планах то, что должно тебе больше прийтись по нраву.
        - Дербенко будет вести мастер-класс по йоге?
        Полковник слегка наклонил голову, пытаясь скрыть улыбку.
        - Не совсем, но капитан непременно примет участие. Передаю тебя в заботливые руки…
        - Товарищ полковник, давайте без этого вашего мужского шовинизма, - будь девушка кошкой, на ней непременно бы встала дыбом шерсть.
        Офицер едва заметно закатил глаза и оставил нас.
        - Ксения, - кивнул я.
        - Ксения Анатольевна или товарищ майор. Пройдёмте, Игорь, времени выделили мало, а тестов нужно прогнать целую массу.
        Вскоре мы оказались в медицинском кабинете, заставленном кучей оборудования. Тут были лабораторные центрифуги, весы, стерилизаторы и ещё масса всего, что узнаванию не поддавалось.
        - Можете не жмуриться, больно не будет, - с сарказмом заверила меня девушка, поднося шприц к вене.
        - Обещаете? - подыграл я.
        Доктор фыркнула. Мне казалось прежде, что у меня характер тяжёлый, но, видимо, ошибался.
        Игла шприца, тем временем, уткнулась в кожу и с тихим звуком согнулась.
        - Это… как? - склонила голову на бок Ксения.
        - Мэйд ин Чайна, - пожал я плечами. - Нельзя на качестве экономить.
        Она насупилась и полезла за новым. Вторая попытка оказалась ничуть не результативнее. Ей пришлось отыскать шприц разве в два больше обычного и лишь надавив всем весом, Некрасова смогла взять у меня кровь.
        Дальше последовали образцы слюны, мазок из носоглотки, баночка, которую мне пришлось наполнить мочой, рентген корпуса и МРТ головы. После них я уже потерял счёт манипуляциям с моим телом.
        Однако это была лишь первая фаза. В комнате по соседству оказалось что-то вроде тренировочного зала. Беговая дорожка, силовые тренажёры, гантели, грифы. Классика, если убрать за скобки нетипичность места. Часть же помещения отделяла стеклянная перегородка, за которой виднелся компьютер и и мониторы.
        - Давайте, Игорь, начнём со скорости и выносливости, - учёная похлопала рукой по беговой дорожке.
        Стоило мне встать на неё, как Ксения тут же приблизилась с пульсометром в руках.
        - Кардиодатчик крепится к коже… - она неопределённо помахала рукой.
        В комнате вчера кто-то подготовил полный комплект униформы, поэтому сегодня я щеголял по базе в камуфляже, не отличаясь от окружающих. Оно и к лучшему. Стянув футболку, повернулся к девушке. Она почти инстинктивно пробежала глазами по бугрящимся мышцам. Задержала взгляд на плечах.
        Покраснела.
        Едва уловимо, но сомнений не оставалось.
        - Вы… в хорошей форме, Игорь, - смутившись, заметила она и подсоединила датчик к груди напротив сердца.
        Её руки оказались чуть прохладными и задержались у меня на коже на несколько мгновений дольше, чем нужно.
        - Ради вас старался, - со смешком ответил я.
        Ксения насупилась и уже строго добавила:
        - Минуту в ровном темпе, а потом ещё минуту так быстро, как только можете. Потом десять минут в чередующемся.
        И я побежал.
        Когда с дорожкой было покончено, я слегка разогрелся и едва заметно вспотел. Впрочем, от протянутого мне полотенца отказываться не стал. Зато учёная старательно смотрела в свой планшет. А всё потому, что во время бега в какой-то момент я повернул голову и увидел, что она наблюдает за мной сквозь стекло, прикусив нижнюю губу. Встретил её взгляд косой улыбкой, за что был вознаграждён новой волной алеющих щёк.
        Ещё почти час ушёл на силовые упражнения со свободным весом и тренажёры, где доктор старательно записывала все достигнутые показатели.
        Я намеренно не выкладывался на полную. Ни к чему раскрывать все свои возможности. Особенно при условии наличия крота в организации. Поэтому выдавал где-то 65 - 75 % усилий.
        - Душ через одну дверь налево, - под конец заметила Ксения.
        - Покажете? Не хочу заблудиться. Заодно и спинку потрёте.
        Мне нравилось её дразнить, чего уж там. Слишком забавно она краснела. Да и вообще теряла свой ледяной фасад.
        - Вы… вы невоспитанный и…
        - И? - приблизившись на шаг, уточнил я.
        Некрасова сжала кулачки, но назад не отошла.
        - Бескультурный… - уже тише продолжила она.
        - Да-да? - я вторгся в её личное пространство и почувствовал цветочный запах духов.
        Тёмные глаза девушки заметались, ища путь к отступлению.
        - Вульгарный…
        - Даже так?
        Она приоткрыла губы, дыша учащённо.
        Я положил руку на стену, совсем рядом с её лицом.
        Громко хлопнула дверь.
        - Не отвлекаю? - шершавый, как наждак, голос Дербенко нарушил идиллию.
        - Отвлекаешь, - не поворачиваясь, отозвался я. - Зайди через час.
        Но момент уже был упущен. Некрасова вывернулась и, шурша халатом, скрылась за стеклянной перегородкой.
        - Шустрый ты малый, - глухо произнёс капитан, что звучало несколько иронично, учитывая нашу разницу в росте.
        - Что дальше в программе? - спросил я. - Прыжки с парашютом? Скачки?
        - Рад, что ты спросил, - криво улыбнулся Кречет. - Сейчас будет спарринг. Нам приказано вытряхнуть из тебя душу.
        Я улыбнулся.
        Глава 23
        - Вы уж когда вытряхнете, только обратно засуньте обязательно? А то, что я буду делать с незаправленной душой? Не по уставу это.
        Не знаю, что на меня нашло. В последние два дня сарказм и подколки так и лезли наружу.
        До того, как потерял всех своих друзей и любимую в войне с Драэгаматом, я охотно шутил и рад был услышать ехидный комментарий в ответ. Особенно ими славился Аларик. И вот теперь, после того как спас сестру и призвал к ответу Ахмеда, вновь начал возвращаться к давно забытому состоянию. Может быть, скорбь начала разжимать свои тиски. Может быть, я начал постепенно исцеляться.
        Во всяком случае, после смерти Седонии и до сегодняшнего дня ни одна женщина не вызвала у меня какого-либо интереса. А ледяной королеве, оказавшейся совсем не ледяной, это удалось. Надеюсь, эльфийка не будет держать на меня зла на том свете.
        - Давай-давай, трепи языком, - кивнул Кречет.
        Зал, где проходили учебные поединки, покрывали спортивные татами. Кроме отряда капитана столпились там и остальные обитатели части, не занятые по службе. Всего - больше трёх десятков человек. Наособицу держался связист Снежков. Никифор общался с каким-то седым офицером. Увидев меня, полковник извинился и подошёл.
        - Матвей, - негромко заговорил он, - задача простая. Показать, чего ты стоишь. Кое-кто из руководства не воспринял всерьёз записи с камер. Мол, там бандиты - шелупонь, а против обученного бойца… - он смолк. - Поэтому выступи достойно. Главное, никого не калечь и внимания к себе не привлекай.
        - Это вы меня попросили о помощи, - напомнил я. - А теперь мне надо доказывать свою ценность? Я уже вышел из возраста, когда меня беспокоит, что подумают другие люди.
        - Понимаю. Ты прав. Однако сам подумай, если там, - он ткнул в потолок, - решат, что твоя помощь не требуется, тебя упрячут далеко и надолго…
        - Попробуют, - перебил его я.
        - Хорошо, попробуют упрятать. А если ты докажешь свою ценность, сила будет на твоей стороне. Сможешь договариваться и ставить условия. А кроме того, подумай вот о чём. Откажешься, вместо тебя в пекло бросят других ребят. И мы оба знаем, против него, они не справятся.
        После долгой паузы, я кивнул.
        - Хорошо, Никифор.
        - Вот и отлично, - он хлопнул меня по плечу.
        Расшнуровав берцы и скинув куртку, я остался в штанах и майке. Вышел в центр татами и окинул взглядом собравшихся армейцев.
        - Ну что, Игорь Евгеньевич, - окликнул меня Кречет. - Начнём с чего попроще? Это старший лейтенант Степасюк, - он кивнул на высокого шатена, - пятое место по рукопашной в моём отряде. Что скажешь? Осилишь?
        - Капитан, не будем тянуть кота за это самое. Выводи весь свой отряд. И сам выходи.
        В зале повисла тишина. Лицо Дербенко побагровело. На виске начала пульсировать жила.
        - А мне уже нравится этот парень, - громко усмехнулся безымянный седой офицер.
        Никифор тяжело вздохнул и прижал ладонь к лицу.
        - Ты совсем берега потерял? - спокойным голосом задал вопрос Кречет. - Чтобы так недооценивать моих бойцов, надо быть или идиотом или…
        - Капитан, - предостерегающе окликнул его Фадеев.
        - Степасюк, - сцепив челюсти, произнёс Дербенко. - Покажи отличный спортивный спарринг.
        Или переводя с офицерского на простой: «ушатай его так, чтоб ходить не мог».
        - Ладно, - вздохнул я, - пойдём долгим путём. Давай, старлей.
        Мой противник вышел на маты и встал в стойку. Замер и я. Шатен рывком сократил расстояние, замахнулся правой и тут же нанёс удар совсем из другой точки - левым коленом в солнечное сплетение. Классический финт.
        Вот только и я не стоял на месте. Сместился чуть в сторону, резко перехватил правой рукой атакующую ногу, раскрытой левой ткнул в горло и подсёк его опорную ногу своей. За счёт скорости старлей просто не успел достать меня. Рухнул на спину, закашлявшись, и рефлекторно дёрнулся, когда слева и справа от его головы с громогласным хлопком мат отозвался на удары. Обозначив их, я встал и отошёл назад.
        Нельзя сказать, что Кречет изменился в лице, но определённо прищур его стал острее.
        - Иванцов, - отрывисто бросил он.
        Новый оппонент оказался скромнее в размерах, зато техничным и скоростным. Правда, не сильно ему это помогло. Увернувшись от молниеносной двойки, которая в теории должна была перейти в болевой захват, я сместился за спину противнику и с силой швырнул его через весь зал. Иванцов пропахал маты и кубарем покатился по ним. Не сразу смог подняться на ноги, а когда встал, его слегка штормило.
        - Ладно, - мягко заметил Дербенко и разулся.
        Замерев напротив меня, он слегка покачался на мысках. Сорвался в один миг, рывком приблизился, выходя на лоу кик. В последний миг изменил траекторию и нанёс крюковой удар в шею. Параллельно ещё и в корпус ударил с левой.
        Вместо того, чтобы разрывать дистанцию, я, наоборот, приблизился подшагом, предплечьем перенаправил в сторону джеб, и с силой нанёс отрывистый удар раскрытыми ладонями по корпусу.
        Кречета отбросило на три шага назад. Кувыркнувшись через голову, он на миг замер на одном колене. Хрустнул шеей и поднялся. Взгляд его стал убийственно серьёзным. Для него на кону стояло явно что-то большее, чем просто репутация лучшего бойца.
        Новое сближение, серия хлёстких опасных ударов. Я отклонял корпус, уворачиваясь от контакта в считанных сантиметрах, потому что больше и не требовалось. А потом легонько ударил по ушам обеими ладонями, подсёк ногу и, опрокинув оппонента наземь, взял на болевой.
        Когда Кречет дважды хлопнул по матам, окружающие начали шумно переговариваться. А я протянул ему ладонь и помог подняться на ноги.
        - Капитан, выводи всех, - вновь повторил своё предложение.
        И теперь Дербенко понял, что в моих словах не было насмешки или неуважения. Лишь простая констатация факта. Только все вместе они получат шанс справиться со мной. Потому что условия матчей изначально были неравны. Это как выставить на стометровку Васю Пупкина против обколотого допингом олимпийского призёра. Я поглотил столько алхимических склянок, что вряд ли уже мог считаться человеком.
        По скорости движений и реакции, по силе и выносливости я на голову превосходил даже самых лучший Земных бойцов. Единственное, в чём Кречет мог со мной посоперничать, а может, даже обставить, это в технике. Всё-таки тренировали его с толком, с чувством, с расстановкой. Но даже мастерство не могло перекрыть принципиальную разницу в физических данных.
        Под гул зрителей он оглядел свой отряд и поманил их к себе.
        - Работаем все вместе, - не таясь, произнёс он.
        Армейцы кивнули, и в их глазах я действительно стал опасным противником, достойным подобной тактики.
        Они налетели на меня стремительным шквалом. Удары руками и ногами. Финты и обманки. Цели, заходящие сзади и сбоку. А я метнулся им навстречу, и завертелся в самой гуще. Уходя от атак и отвечая на каждую своей. Первым вылетел прочь уже знакомый мне Венедиктов. За ним Степасюк. Потом Галиулин. Следом Иванцов, держась за отбитый пресс. Грохот ударов нарастал, и оппоненты падали на маты, тяжело втягивая в себя воздух.
        Кречет почти коснулся моей шеи ребром ладони, но я успел перехватить её и подставить его под чужой пинок. Ещё несколько секунд, и всё было кончено.
        В зале стояла абсолютная тишина.
        Если, конечно, не считать шумного отрывистого дыхания валяющихся на матах бойцов.
        Окружающие наблюдали за мной круглыми глазами. И среди них я с удовольствием увидел фигуристую и очень уважаемую Ксению Анатольевну.
        Вновь я протянул руку и помог подняться Дербенко, а затем и остальным его ребятам. И теперь в их взглядах сквозило неприкрытое уважение.
        - Мать моя женщина, - охая, заметил Иванцов, - Нео ты грёбаный. Откуда такой взялся?
        - Школа изобразительных искусств № 4, - честно ответил я.
        Ходил в неё в детстве. Оттуда и пошло моё желание стать художником.
        Иванцов засмеялся. Следом за ним и остальные бойцы.
        - Это что получается, нас Васнецов укатал? - прогудел Степасюк.
        - Куинджи, - бросил кто-то справа от него.
        - Кто?
        - Эх ты, темень!
        - Отставить балаган, - скомандовал Кречет. - Спасибо за науку, Игорь. Я запомню.
        - Спасибо за поединок, - кивнул и я.
        Обувшись, я отыскал полковника. Он вновь беседовал с седым мужиком. Правда, в этот раз тот активно жестикулировал, даже чересчур. Явно находился под большим впечатлением.
        - Товарищ Генерал-майор, - козырнул Никифор, - разрешите идти?
        - Иди-иди, - отмахнулся собеседник. - А ты парень не промах. Никифор был прав насчёт тебя.
        - Спасибо, а вы?..
        - Генерал-майор Шевченко Станислав Владиславович, - представил его полковник. - Мой прямой руководитель.
        - Рад знакомству.
        - А стреляешь ты так же хорошо? - огорошил меня седой.
        Переведя недоумённый взгляд на Фадеева, я собрался задать вопрос, но тот оказался быстрее.
        - Следующий этап, финальный на сегодня, стрельбище.
        - Ну как вам сказать… Если дадите арбалет, результат вам понравится.
        Шевченко зашёлся хохотом.
        - Арбалет он говорит, - посмеиваясь, повторил генерал. - Ну-ну, поищем мы тебе арбалет.
        Увы, этого оружия в воинской части не нашлось, а потому мне пришлось выйти к мишеням с ТТ, Калашниковым и СВД. До последнего Никифор видимо надеялся, что у меня откроются скрытые таланты с каким-то видом огнестрельного оружия.
        Напрасно.
        Стрелял я, прямо скажем, паршиво. Только ближе к концу выданных мне боеприпасов стал более-менее стабильно класть пулю в мишень. Не было в Ниаттисе огнестрела, что тут сказать?
        Никифор мне никак не упрекнул, но по нему было видно, что он слегка расстроился. Похоже, мысленно нарисовал себе образ супергероя, который совершенен во всём.
        - Ну ничего, - наконец, заговорил он, - глазомер у тебя хороший, а навык дело наживное. Да и выбрали мы тебя не за стрельбу. Вон каких делов натворил с одним мечом.
        Это больше походило не на попытку утешить меня, а на самоубеждение.
        - Миссия-то выполнена? - уточнил я.
        - Да, Матвей. Безусловно. Стоило руководству увидеть твои утренние показатели, как уже все вопросы отпали. А спарринг и вовсе стал вишенкой на торте. Хотя ты, конечно, молодец, - с сарказмом закончил он. - Внимание не привлёк. Всё, как я просил.
        - Вам шашечки или ехать? - я пожал плечами.
        - Эх, ладно, - он махнул рукой. - Иди подкрепись. Час поздний, знаю, что ты весь день не жрамши.
        Вместо столовой я направился к себе. Хотелось помыться и переодеться в чистое. И только я стянул пропотевшую майку, как в дверь постучали.
        Внутреннее зрение Взятого следа я теперь поддерживал круглосуточно, а потому, повернувшись к двери, сразу получил ответ на интересующий меня вопрос.
        Открыв её, попал в цветочное облако и уловил смущённое ойканье.
        - Игорь, - протянула Ксения, - ваши тесты…
        Вместо ответа я сделал единственную разумную вещь.
        Сгрёб её в охапку и поцеловал.
        Глава 24
        Учёная изобразила секундное сопротивление, и тут же растаяла, как горячий шоколад, в моих руках. Она вдавила меня в комнату и захлопнула дверь ногой. А потом, не переставая целовать меня, начала торопливо срывать с себя одежду.
        Пиджак первым улетел прочь. Блузка под моим напором брызнула в разные стороны пуговицами, словно картечью. Ксения попыталась возмутиться, но я подхватил её под ягодицы и поднял в воздух. Запустил руку под юбку, коснулся нежной кожи и крепко сжал. Девушка хрипло застонала и укусила меня за шею. Её ладони задержались на моём лице, пробежали по плечам и спине.
        Оба обвила ногами мою поясницу, торопливо подтягивая юбку наверх. А я, удерживая её одной рукой, расстегнул лифчик. Грудь, словно заждалась, выпрыгнула наружу. Мягкая и такая притягательная. Аккуратное прикосновение, и немедленная реакция. Девушка утопила своё лицо в ямке на моей шее, сдерживая громкий стон.
        - Пожалуйста, пожалуйста!.. - зачастила она.
        Прижав её спиной к стене, я держал её на весу крепко, но бережно, не желая причинить по неосторожности вред. Ксения же сдерживаться не пыталась.
        Мы образовали одно целое, и она отреагировала со страстью, многократно приумножая мои собственные эмоции. С жадностью целовала меня, кусала губы и оставила бы следы ногтями на моей спине, но они не смогли пробить мою шкуру.
        Лишь когда первый спазм сотряс её тело, я позволил себе опустить девушку, чтобы одним рывком сорвать с неё юбку. Учёная пискнула, но лишь сильнее прижала мою ладонь к своей коже. Направляя и подталкивая.
        - Да! Ещё! Ещё!
        Меня уговаривать не пришлось.
        Грубо развернув её к себе спиной, приподнял, компенсируя разницу в росте, и…
        Она зажала рот руками, сдерживая крик. Прикусила пальцы левой, а правой обхватила меня за шею. Каждое движение заставляло её дрожать и выгибаться. Мы выдыхали почти синхронно - хрипло и с шумом.
        Нас накрыло одновременно, и, помотав головой, я с нежностью опустил её на пол. Ксения переступила на подгибающихся ногах, провела рукой по мокрому лицу, убирая волосы назад и облизнула губы.
        - Койка заправлена не по уставу, - с хрипотцей произнесла она. - Придётся…
        - Наказать? - усмехнулся я, подхватил её в одно движение и бросил на кровать.

* * *
        Никифор просматривал результаты утренних тестов и не мог поверить своим глазам. Потому что сочетание таких показателей физически не должно было умещаться в одном человеке.
        Пиковая скорость Матвея на дорожке составила 78 километров в час. Для сравнения Ксения Анатольевная указала референсные значения. Обычный человек - от 12-и до 20-и километров в час. Лучший зафиксированный результат принадлежал Усейну Болту - 44 километра в час. Что ещё больше поразило, полковника это тот факт, что Матвей бежал с указанной скоростью больше минуты. В отличие от десятисекундного спринта прославленного ямайца. И, судя по комментарию учёной, мог это делать и дальше.
        Максимальный жим лёжа - 700 килограмм. И результат мог бы быть выше, просто на грифе закончилось место. Обычный человек - от 70-и до 120-и килограмм. Лучший зафиксированный результат принадлежал Джимми Колбу - 599 килограмм. И это на раз. Матвей выжал двенадцать.
        Учитывая записи с видеокамер во время штурма борделя и бизнес-центра, Никифор не сомневался, что у того оставался солидный запас сил.
        Не менее впечатляющим оказалось время реакции испытуемого: 77 миллисекунд на свет, 56 миллисекунд на звук и 49 миллисекунд на электрокожный раздражитель. У обычного человека показатели составляли: 100 - 200, 120 - 150 и 100 - 150 миллисекунд, соответственно.
        Однако полковник лишь отметил эти значения и пошёл дальше по отчёту.
        В следующей секции документа Ксения Анатольевна углубилась в биологию и медицину. И понимать её стало гораздо тяжелее. Там фигурировали такие термины, как аденозинтрифосфат - источник энергии в теле человека. Количество АТФ у Матвея зашкаливало. Или как необласты, так называемые стволовые клетки. Их показатель также значительно превосходил среднестатистического человека. Или как теломераза - фермент, обеспечивающий удлинение теломер и жизни клеток, соответственно. Этот фермент усиленно вырабатывался телом Матвея, что в теории должно было привести, если не к биологическому бессмертию, то к сильному замедлению старения.
        Эхокардиография показала, что частота сердечных сокращений снижена, минутный объём кровообращения значительно увеличен, а стенки сердца гипертрофированы. Количество гемоглобина в разы превосходило обычные значения. Из объяснений учёной это должно было обеспечить повышенный транспорт кислорода в крови, а значит, хорошую выносливость.
        Температура тела повышенная - 37.3, что означало ускоренный метаболизм. Майор отметила, что тело Стальнова удерживалось на самой температурной границе, после которой начинались патологии, меняющие работу ферментов.
        Коллаген - основа соединительной ткани организма и эластин - белок соединительной ткани, обладающий эластичностью, имели очень странную нехарактерную структуру. Некрасова не смогла теоретизировать причину подобных изменений. Однако это объясняло повышенную прочность кожного покрова. Возникли вопросы и к нехарактерной прочности костей Матвея.
        МРТ зарегистрировала гипертрофию височной доли головного мозга, а её активность на электроэнцефалографии вышла до жути диковинной. Словно Матвей находился в фазе быстрого сна. Будучи в состоянии бодрствования. В качестве доказательства майор приложила какие-то графики.
        Список подобных заметок и наблюдений шёл на три полновесные страницы. Никифор, уставший расшифровывать смысл текста, пробежался по ним наискосок, с мыслью, что чуть позже ещё раз перечитает.
        В конце своего рапорта учёная ставила множество вопросов, на которые пока не имела права получить ответы, а также предлагала новые тесты. Уже с привлечением действительно дорогостоящей и сложной аппаратуры, чтобы выявить точные границы возможностей объекта.
        Никифор взял в руки чёрным маркер и закрасил абзац, в котором шла речь о замедлении старения. Потому что его подавать руководству не стоило ни в коем случае. Иначе жизнь свою Матвей проведёт прикованным к хирургическому столу. А охоту на неуловимого противника никто не отменял.
        Беседа с генерал-майором подтвердила, что их спецотделу дали зелёный свет. Того убедил спарринг. Умудрённый жизнью Шевченко, как никто, понимал, насколько сильнее должен быть боец и насколько выше должна быть его квалификация, чтобы с такой лёгкостью обезвредить противника, не убив его. А тем более десяток противников за раз.
        Фадеев собрался вызвать Матвея к себе, дабы обсудить планы на готовящуюся операцию. Однако, чтоб не дёргать человека напрасно решил вначале убедиться, что тот ещё не спит. Полковник пощёлкал мышкой по монитору, переключаясь с одной камеры внутреннего наблюдения на другую, отыскал комнату Стальнова и… тяжело вздохнул, потирая переносицу. Нестерпимо захотелось курить. И этого требовало не тело, после того странного поступка Матвея, он почти не ощущал позывов. Никотина требовал мозг.
        И вот что с ним делать?..
        В голове всплыли отцовские слова из далёкого детства.
        «Наш пострел везде поспел».
        Почему-то именно они лучше всего описывали происходящее на дисплее.

* * *
        Утро я встретил в благодушном настроении. Утомившаяся Ксения Анатольевна смогла ретироваться лишь посреди ночи. Загонял я её. Не учёл, что не все обладают повышенной выносливостью. А потому я смог спокойно привести себя в порядок, не отвлекаясь на внешние раздражители. Даже если это были очень симпатичные и чертовски изобретательные раздражители.
        В столовой как раз трапезничали - в голове почему-то всплыло именно это глупое слово - ребята Кречета. Активно стучали ложками и вилками. При виде гречки с котлетами и варёных яиц захотелось смахнуть ностальгическую слезу. Набрав еды, на секунду задумался, где расположиться, когда меня окликнули:
        - Эй, Васнецов, садись с нами! - прогудел здоровый Степасюк.
        Хлопнувшись сбоку на скамейку, я обменялся кивками с ребятами.
        - А это правда, что ты в Китае по какой-то секретной программе обмена спецподразделений служил? - спросил внезапно Иванцов.
        Я чуть не поперхнулся.
        - Что?
        - Ну, где тебя научили так резво махать и руками и ногами.
        Отвечать мне не пришлось.
        - И в Китае, и в Моссаде, - лениво протянул Дербенко. - И в Крылатых гусарах у Поляков, и в сотне царя Леонида.
        - Про эльфов ещё забыл, - ткнув в его сторону вилкой, заметил я. - Они тоже многому обучили.
        - Во-во, - хмыкнул Кречет.
        - Товарищ капитан!..
        - Вижу глупых мыслей у тебя много, Иванцов. Потому что энергия нерастраченная скопилась. Это мы исправим.
        Боец понурил голову и вяло поковырял ложкой в гречке.
        - По крайней мере стреляем мы лучше, - довольно объявил Степасюк.
        - Правда что ли? - радостно уточнил Дербенко. - Все в десятку кладёшь?
        Улыбка на лице громилы сошла на нет.
        - Товарищ капитан, я не в этом смысле!..
        Посмеиваясь над кровожадным офицером, я сходил за добавкой.
        - Господи, я думал, у нас этот дылда жрёт, как не в себя, - хмыкнул Венедиктов, кивая на Степасюка.
        Моя тарелка пустела с пугающей скоростью.
        - Я расходую много энергии, - не отрываясь от еды, неразборчиво ответил ему.
        Закончив, направился к кабинету полковника. Пора было решать, что делаем дальше.
        - Заходи-заходи, - замахал Никифор рукой. - Как раз думал за тобой послать.
        - Есть новости?
        - Да. Официально дали добро на операцию с твоим участием.
        - И о той операции, наверное, все враги знают, - я пожал плечами.
        Полковник скривился.
        - Мы постарались сузить список вовлечённых лиц до минимума, но риск сохраняется, ты прав.
        - Я могу их всех допросить. А также тех, кто знал про вашу неудавшуюся засаду на призрака. От меня скрыть ложь не получится.
        - Как ты меня допрашивал? - вскинул бровь Фадеев.
        - Именно.
        - Боюсь, не получится.
        - Что такое, у начальства кишка тонка?
        Никифор пожевал губами и ничего не ответил. После долгой паузы заговорил:
        - Видишь ли, эффект твоих мета-способностей до сих пор неизвестен. Ни степень влияния, ни их границы. Это то, что в теории должен будет выяснить Вениамин Сергеевич, но сейчас время поджимает. Плюс твоя лояльность под вопросом. А потому никто тебя к руководству с твоими светящимися руками не пустит. Больше тебе скажу, - вздохнул полковник, - мне крепко досталось за то, что я вообще позволил тебе с собой что-то сделать. Поэтому я теперь и сам под наблюдением. А вдруг ты мне внедрил приказ убить какого-нибудь генерала? А если ещё выше? - он вскинул глаза к потолку.
        - А вдруг я тебе внушил любовь к женскому розовому белью? Утащишь у жены и давай носить под униформой, - с неприкрытым сарказмом парировал я.
        Никифор еле заметно улыбнулся.
        - Ладно, поточили лясы и хватит. Скажи мне, Матвей. Любишь ли ты трдельники[1]?
        - Это что, какой-то психологический тест разведки? Назови мне свой любимый десерт, и я скажу, можно ли тебе доверять?
        - Просто вижу я в твоём будущем поездку в Будапешт, - протянул Фадеев. - Вот и спрашиваю на всякий случай. У меня дочка их обожает. Захвати на обратном пути.
        Я склонил голову на бок.
        - Рассказывай.
        Полковник включил монитор, висящий на стене, и вывел на него изображение порядком облупившегося четырёхэтажного коричневого здания с тёмной черепичной крышей. Фотографию делали с большого расстояния, скорее всего, с противоположной стороны реки. Дунай, раз речь зашла про Венгрию.
        - Симпатично, - глухо прокомментировал я. - Частный домик нашего призрака?
        - Конспиративная квартира ЦРУ. Один из наших агентов, ценой своей жизни, замечу, получил наводку. Там готовили атаку на Новосибирск-11. Возможно, до сих пор остались какие-то улики. А если даже нет, там находятся агенты, которых можно допросить. Выкрасть этих ребятушек просто так не получится, а расколоть на месте не хватит времени. Поднимется большая шумиха, сам понимаешь. И вот здесь на помощь приходит твоя уникальная квалификация.
        - Звучит разумно. Прорваться внутрь. Получить информацию. Уйти. Меня смущает только один мелкий факт. Фактик даже. «Наш агент получил наводку».
        Я выдержал паузу.
        - То есть это ловушка?
        - То есть это ловушка, - кивнул полковник.
        [1] Трдельник - традиционная выпечка в ряде стран Центральной Европы из дрожжевого теста, наматываемого по спирали на вертел из дерева или металла (трдло).
        Глава 25
        - Ну если бы я позволял таким вещам остановить себя, никогда бы не оказался там, где сижу.
        Никифор сплёл перед собой пальцы.
        - Ты же понимаешь, что самое сложное будет не проникнуть внутрь, а унести оттуда ноги? Особенно, когда вмешается местная полиция. Кровавая баня с убийством посторонних нам не нужна.
        - Как говорится, главное красиво ворваться, - улыбнулся я и посмотрел на хмурую физиономию Фадеева. - Конечно, я всё это понимаю. Так спланируйте пути отходы - основные и резервные. Информацию я вам достану. А как уже оттуда выбраться - ваша головная боль.
        Фадеев тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла.
        - Уже спланировали. Наши аналитики предлагают два самых оптимальных варианта. Если после выполнения боевой задачи, ты сможешь оторваться от противника и выйти за пределы оцепления, нужно покинуть город. Затаиться на время в лесистой местности, после чего подать сигнал. За тобой прибудет вертушка. Это основной план.
        - Есть резервный?
        - Да. И он… рискованный.
        - Более рискованный, чем в одиночку вломиться на конспиративную квартиру ЦРУ? - хмыкнул я.
        И полковник рассказал под мои приглушённые проклятия.
        - Нет, есть, конечно, третья опция, - со смешком добавил он. - Выходить к границе. Тебе всего лишь придётся пройти 800 километров до Бреста, миновав территорию Словакии и Польши. Как раз закроешь дневную цель на десять тысяч шагов, - улыбнулся Фадеев.
        - Главное не забыть захватить велосипед, - кисло улыбнулся я. - Так, м?лодцы Дербенко со мной едут на экскурсию?
        - Да. Обеспечат доставку до цели. Прикроют территорию, пока ты будешь занят. Немного задержат полицию. Если тебе хватит времени, будете отходить вместе. Если нет, вам придётся разделиться. Они-то тренированные, знают, как затеряться так, что их вовек не найдёшь. По нашим прикидкам у тебя есть не более семи минут до прибытия полиции. После того, как их свяжут боем, мы ожидаем появление сил TEK в течение десяти минут.
        - ТЕК? - не мог не уточнить я.
        - Контртеррористический центр Венгрии. Местный СОБР, - пояснил полковник. - И вот с ними связываться точно не стоит. Они отлично экипированы, обучены и финансированы.
        - Ну и я не лыком шит.
        - Я не сомневаюсь в твоей способности перемолоть даже их армейский спецназ, но нам не нужен международный инцидент.
        - Я не убиваю невиновных, - мой голос лязгнул сталью. - Не нужно вести себя так, будто вы имеете дело с охочим до крови психопатом.
        - Хорошо, - сложил перед собой руки Никифор. - Лучшим доказательством того, что начальство напрасно переживает, будет успешная операция. Чистая и чёткая.
        - Когда вылетаем?
        - Завтра вечером. Вас сбросят в пригороде Будапешта, выйти на цель следует к часу ночи по местному времени.
        - И что, даже не будет вопроса, есть ли у меня опыт прыжков с парашютом?
        - Нет, - качнул головой Фадеев. - Я и так знаю, что опыта у тебя нет. А вам придётся совершить высотный затяжной прыжок, раскрыв парашют на малой высоте, чтобы избежать обнаружения. Поэтому прыгать будешь в тандеме с одним из бойцов Кречета.
        - Только если он не будет особо прижиматься ко мне, - ухмыльнулся я.
        - Действительно, Некрасова не одобрит, - отозвался Никифор, элегантно давая мне понять, что знает всё о ночных похождениях.
        Я промолчал.
        - Пойдём, тебе надо подобрать снаряжение. Опробовать его.
        - Лучше моих доспехов у вас всё равно ничего не найдётся.
        - Возможно, - вставая из-за стола, сказал он, - ну хотя бы посмотришь. Кстати, кем он сделан и из чего? Какой-то сплав?
        - Сильно этот вопрос боссов печёт? - не удержался я от кривой улыбки.
        - Ты даже не представляешь, - покачал головой полковник. - Если планируешь использовать свою броню, скажи, где она хранится, чтобы мои люди забрали её до отправки.
        - Об этом тебе переживать не стоит, - отмахнулся я.
        Оружейная на базе оказалась просторной и хорошо охраняемой. Здесь дежурило сразу три дневальных, имеющих доступ к мониторам, куда выводились изображения с близлежащих камер. Вместе с ними стоял и грузный мужик, кто-то вроде местного интенданта, как я позже узнал.
        Внутри на металлическом столе лежал полный комплект боевой экипировки - бронежилет, шлем, разгрузка, всевозможные щитки и протекторы, несколько гранат, а также две единицы вооружения. Автомат и пистолет. Если последний мне был знаком, точно такой же хранился у меня в Кармане, то эту модификацию калашникова я прежде не встречал.
        - Пистолетный комплекс Удав в специальной комплектации. Такой, помнится, я заметил у тебя при штурме борделя. Что с ним, кстати, стало?
        - Всё ещё при мне, - спокойно ответил я.
        - Н-да? Хорошо. А его хотя бы где раздобыл? Или тоже отмолчишься?
        - Взял в качестве трофея из личного имуществе Гюрзы.
        - Вот как? Интересно было бы узнать, где покойный Рашидов достал его.
        Я напряг память, обращаясь к уже порядком помутневшим чужим воспоминаниям.
        - Получил в подарок от Алима Мусаева.
        - Кто таков? - прищурился Никифор.
        - Заместитель командира роты по вооружению. Воинская часть под Грозным.
        - Вот как. В подарок? - переспросил он, явно удивившись.
        - Ага. Мусаев много денег заработал, когда Гюрза его с Ахмедом свёл. Тот охотно покупал оружие и защитное снаряжение, а Мусаев его списывал со складов.
        - Я запомню. Обсудим с товарищем Алимом его коммерческие наклонности. Обязательно обсудим. Итак, Удав тебе знаком. А это у нас АК-204 под калибр 7,62. Складной приклад и укороченный ствол для работы в замкнутом пространстве. В комплекте дозвуковые патроны и ПБС[1] - действовать придётся в ночное время суток, поэтому поможет замаскировать вспышку и приглушить звук стрельбы.
        - Теперь о гранатах, - тем же лекторским тоном продолжил полковник. - В соответствии с параметрами миссии рекомендуются светозвуковые гранаты «Заря-2», - он покатал в руке чёрно-белую сферу.
        - Слезоточиво-раздражающего действия «Дрейф-2».
        - А также наступательные и оборонительные, - Никифор коснулся оливковых лимонок, почти одинаковых, разве что одна имела гладкую поверхность, а вторая - ребристую.
        - РГН и РГО тебе выдавать не рекомендовали. Однако, я предпочту, чтобы они у тебя были и не понадобились, нежели наоборот. Поэтому надеюсь на твоё благоразумие. И учти, что после выдёргивания предохранительной чеки, гранаты начнут искрить и могут демаскировать твою позицию.
        - Учту.
        - Что ещё. Прибор ночного видения…
        - Не потребуется, - перебил его я.
        - Даже так? - с интересом уточнил Никифор. - Любопытно будет потом провести тесты. Ладно. Тогда по связи, гарнитура с активной системой защиты слуха и обеспечения связи.
        - Не подходит. Под шлем не налезет, кстати, о нём. Я жду, что его вернут. Сейчас.
        Фадеев раздражённо потёр переносицу, обернулся к тому самому раздобревшему интенданту и спросил:
        - Никитин, ларингофоны остались или все уже растаскали?
        - Товарищ полковник, обижаете. У меня комар носу не подточит. Сейчас организую в лучше виде.
        Он скрылся в подсобке с ящиками оборудования и вернулся через две минуты. В руках нёс что-то вроде ошейника, с торчащим из него наушником.
        - Держи, Игорь, - пробурчал Никифор. - Смотри, как Родина тебя любит и заботится. Гарнитура-ларингофон - считывает голос не с микрофона, а напрямую с горла. Подключишь её к рации, будет ближняя связь, ну и дальняя через связиста. Что касается шлема… - он кивнул одному из бойцов, и тот шустро вышел из комнаты.
        - Минуту, надо бы проверить, что мой доспех не экранирует радиосигнал.
        Фадеев приблизился и недовольно зашептал мне на ухо:
        - И сколько нам ждать, если твоя чудо броня непонятно где?
        Я лишь улыбнулся и направился к ближайшей уборной, а через минуту вернулся с элементами защиты в руках. К моему удивлению, всех посторонних из помещения уже убрали. Похоже, офицер догадался, что я не отливать пошёл, а действительно могу быстро достать доспехи. А на столе рядом с гарнитурой лежал мой шлем.
        - Когда-нибудь нам придётся поговорить про эти твои штучки, - сурово заметил он.
        - Как с Неуловимым Джо разберёмся, так и поговорим.
        Приладив на шею гарнитуру, я подсоединил её к полученной рации, а потом натянул на голову шлем. Саму рацию повесил на пояс, а следом надел кирасу и поножи.
        - Проверка, как меня слышишь? - голос полковника раздался в правом ухе.
        - Слышу нормально.
        - Отлично.
        Стянув шлем, убрал его под мышку.
        - А там, куда ты прячешь броню, - спросил Фадеев, - можно ещё что-то держать?
        - Хочешь коллекцию марок для потомков сохранить?
        - Стальнов! - не выдержал он.
        - Можно. Поэтому мне понадобиться хороший боезапас, побольше гранат, не откажусь и от гранатомёта.
        - Может тебе ещё и реактивный огнемёт дать? Шмеля хватит?
        - Пусть будет. Никогда не знаешь, что в хозяйстве пригодится.
        - Ну зачем тебе гранатомёт? С кем ты там воевать собрался?
        - С тем, кто ждёт нас в гости, конечно.
        - Гранатомёт на одиночный выстрел тебя не спасёт. А много их с собой ты всё равно не утащишь.
        Ну это спорно. Ты просто не знаешь размер моего Кармана.
        - Какие есть варианты с магазинами?
        - Таких нет. Есть револьверного типа с барабаном на шесть выстрелов.
        - Так. А что по боеприпасам к нему? Какие варианты?
        Никифор задумался на миг. Словно в своей голове искал нужную картотеку.
        - Осколочные, подпрыгивающие осколочные, дымовые, кумулятивные, слезоточивые, светозвуковые, сигнальные.
        - Мне нужны осколочные, дымовые, кумулятивные и слезоточивые. По десятку хватит.
        - С ума сошёл? Никто тебе не доверит такой боезапас. Я посмотрю, что можно сделать.
        - Хорошо, но есть одна проблема. Под шлем не налезет противогаз. Это если потребуется использовать слезоточивые гранаты. Значит либо снижать собственную защиту, либо сейчас попытаться что-то с этим сделать.
        - Для этого тебе придётся показать свои доспехи учёным. И я не уверен, что за сутки они смогут что-то придумать.
        Снимать лишний раз шлем в бою было рискованно. А вот дать умникам посмотреть броню вполне безопасно. Они не смогут ничего от неё получить.
        - Хорошо. Пусть изучают.
        - Вот и славно. Возвращаясь, к твоей возможности прятать вещи, дрона, обвязку и всё, что потребуется для эвакуации по методу 2 уберём к тебе. Знаешь, что? Давай и запасную радиостанцию тоже. Если придётся разделиться, пусть у тебя будет возможность выйти на связь.
        - Главное, пусть меня кто-то научит ей пользоваться.
        - Снежков покажет базовый функционал. Если это всё, рекомендую тебе хорошо ознакомиться с предложенным арсеналом. Пока есть время.
        - Две вещи. Обеспечь мне возможность использовать массовое исцеление. Завтра будет не до того.
        И сил это у меня много отнимет.
        - Поэтому надо сегодня. Я хочу помочь детям.
        Полковник задумался и кивнул.
        - Организую. Второе?
        - Про гранатомёт не забудь.
        Никифор вышел из комнаты, ругаясь себе под нос.
        Сутки пролетели незаметно. Я отстрелял почти два цинка патронов и добился приличных результатов. Неплохо навострился метать учебные гранаты. Побывал в ещё одной больнице, где изменил к лучшему жизни тех, кто больше всего этого заслуживал. Пообщался по видеосвязи с сестрой. Леся выглядела гораздо краше, чем в нашу прошлую встречу. Спокойнее и счастливее. Человек, взятый в заложники, так выглядеть не мог.
        Ей сообщили, что я помогаю органам в одном вопросе, что, в общем-то лежало недалеко от правды. Больше получаса мы обсуждали её дальнейшие планы. По итогу наш разговор скинул изрядный камень тревог с моей души.
        А сейчас я стоял перед опускающимся грузовым трапом военного самолёта в окружении бойцов Кречета. Снаружи бушевал ветер. Облака проносились под нами сплошным белым ковром.
        Мне предстояло прыгать с высоты одиннадцати километров, а парашют Степасюк должен был раскрыть на пятистах метрах. Этого дюжего молодца выбрали за схожую с моей комплекцию и рост. Иначе кому-то пришлось бы сопеть мне в лопатки.
        Уже больше сорока минут мы дышали стопроцентным кислородом из специальных баллонов, имеющихся на борту. При обычном давлении это было бы вредно для здоровья, но при пониженном позволяло вывести пузырьки азота из крови. Именно они могли вызвать кессонную болезнь, представляющую наибольшую опасность при прыжках с такой высоты.
        Внутри грузового трюма зажёгся зелёный свет.
        Действуя по инструкции, мы, задержав дыхание, сняли маски от стационарных баллонов и достали их портативные копии. Разве что баллоны были гораздо меньше и рассчитаны всего на четверть часа, что должно было с лихвой хватить для прыжка.
        Резко натянув свою, я покачнулся от дрогнувшей под ногами палубы. Самолёт на секунду попал в воздушную яму. Самым краем глаза заметил, как Степасюк выронил свою маску. Будучи сцепленными, нам пришлось синхронно наклоняться. Здоровяк с матами ухватил дыхательную трубку и подтянул маску к себе. Наконец, нацепил её.
        Мы сделали три широких шага и опрокинулись в ночное небо.
        Нас тут же закрутило так, что я потерял всякую ориентацию в пространстве. Удаляющийся прочь самолёт несколько раз мелькнул перед глазами. В ушах звучал мерный голос Дербенко.
        - До снижения никому не дёргать раньше времени кольцо. Иначе стропой нахер удавлю.
        - Умеешь ты, шеф, подбодрить, - ответил ему Иванцов.
        - Не засорять эфир, боец.
        Степасюк позади меня был молчалив и нетороплив. Вроде и спешить пока некуда, но…
        - Молот, ты как?
        Позывные остальных членов отряда я узнал только накануне.
        Напарник попытался что-то сказать. Мои уши уловили приглушённые бессмысленные звуки. А потом он обмяк, навалившись на меня всем весом.
        Я падал с предельной скоростью на стремительно приближающуюся землю, а единственный человек, который мог остановить это падение потерял сознание.
        [1] ПБС - Прибор Бесшумной Стрельбы.
        Глава 26
        Ахмед сидел в одиночной камере, коротая время в ожидании суда. Первое заседание поставили на конец недели, и вся общественность пристально следила за одним из самых громких и самых причудливых уголовных дел последних лет.
        Потому что обычно преступники такого калибра не имели привычки являться с повинной, а тем более устраивать конференции для журналистов, покаянно опускать голову и делать громкие заявления. А заявление вышло действительно громким.
        В материалах, переданных следствию и крупнейшим новостным сайтам, в списке клиентов и подельников фигурировали: Первый заместитель Министра юстиции, Руководитель Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения, генерал-лейтенант полиции, несколько депутатов, финансовый директор крупнейшей строительной компании, председатель совета директоров респектабельного частного банка, генеральный директор нефтедобывающий компании Узбекистана, несколько венчурных инвесторов из Британии и США. А уж более мелким фигурам счёт шёл на сотни.
        Людей знатно всколыхнуло признание Ахмеда. Потому что одно дело догадываться, что власть имущие далеко не святые люди, а другое дело, увидеть конкретные фамилии рядом со списком, вменяемых им преступлений.
        Сам же Руслан воспринял шумиху равнодушно. Потому что в его голове прокручивались события прошлого, которые теперь он воспринимал совершенно иначе. Мужчина разом постарел на 15 лет. Потерял аппетит и сон. А когда закрывал глаза постоянно слышал крики своих жертв.
        Вот уже десять минут он пытался прочитать одну и ту же страницу книги, которая нашлась в библиотеке СИЗО. Однако его мысли постоянно уходили от напечатанных слов, мешая сосредоточиться на тексте. «Преступление и наказание» в эти дни воспринималось им абсолютно иначе. И впервые в своей жизни Ахмед смог по-настоящему понять Раскольникова.
        Снаружи, где-то вдалеке, раздался лязг открываемой решётки, но мужчина лишь механически отметил это, не придав значение. Еду ему приносили в камеру, но час ужина ещё не пришёл. Не была на сегодня запланирована и встреча с адвокатом. От частного он отказался, а государственный выполнял свои функции предельно формально.
        В замке провернулся ключ, и дверная створка распахнулась с противным скрипом. Руслан поднял взгляд, отрываясь от книги и своих мыслей, ожидая увидеть конвоира. Однако вместо него на пороге стоял мужчина в тёмных джинсах и такой же тёмной ветровке. Среднего роста, жилистый с абсолютно непримечательным лицом, частично скрытым бейсболкой.
        Лишь заметив кожаные перчатки на руках незнакомца Ахмед всё понял, и потому отложил книгу в сторону, медленно вздохнув. Он знал, что всё придёт именно к этому. Знал, уже когда принял решение заговорить.
        - Добрый вечер, Руслан Ринатович, - глухо произнёс пришедший. - Позволите?
        - Как будто у меня есть выбор, - отозвался бывший бизнесмен.
        - Вы правы, сейчас выбора не осталось, - кивнул неприметный товарищ. - Он был у вас раньше, когда вы ещё могли принять верное решение и не совершать ошибку. Однако вы её совершили. И потому я здесь.
        - Это ничего не изменит, - пожал плечами Ахмед.
        - Тут вы ошибаетесь. Это изменит многое. Без главного свидетеля дело вести гораздо труднее, а документы имеют свойство исчезать, - с кривой усмешкой заметил убийца и вытащил из кармана куртки бельевую верёвку. - Кто-то, конечно, сядет. Кто-то всегда садится.
        - ОХРАНА! ПОМОГИТЕ! - крикнул Руслан, но его собеседник даже не дёрнулся.
        Лишь укоряюще пожурил:
        - Ну вы же взрослый человек, Руслан Ринатович. Я что, по-вашему, проник сюда через дымоход? Или по воздуху?
        Ахмед опустил лицо в ладони, выражая покорность, а когда киллер приблизился к нему на два шага, с силой рванул вперёд. Ему удалось сбить незнакомца с ног, но бизнесмен и сам рухнул, запнувшись. Ударился коленом о бетонный пол и охнул от боли.
        Подняться ему уже не дали. Перед глазами мелькнула верёвка, резко наброшенная сзади, и затянулась со всей силы. Руслан ощутил, как мучительная резь перекрывает дыхание. Как багровеет его лицо, а воздух, обычно бесконечный и бесплатный, обретает невиданную цену.
        - Шкура продажная! - прошипели у него над ухом, разом теряя всякий лоск и вежливость. - Иуда сраная! Вырезать бы тебе глаза для начала, да… Я вот, что тебе скажу. Прямо сейчас мои коллеги разбираются с твоей семьёй. Сынуля попадёт в аварию. А жёнушка решит шагнуть из окна. Понял, гнида? Понял?
        К боли физической добавилась боль душевная, и Ахмед почувствовал слёзы на щеках. Даже поняв, кем являлись его близкие, он всё равно любил их по-своему.
        - Чего тебе не сиделось? - продолжил убийца. - У тебя, сука, всё было! Всё! И ради чего ты решил распустить свой длинный язык? Чтобы сдохнуть в вонючей камере, зная, что потерял всю семью?
        - Ты не поймёшь, - еле слышно прошипел Ахмед.
        - Что? - даже изумился неприметный мужчина, чуть ослабляя давление удавки.
        - Я жил, как падаль, но хотя бы умру человеком, - твёрдо произнёс Руслан и, забросив руку назад, со всей силы провёл ногтями по лицу киллера.
        Тот взвыл, но лишь сильнее затянул верёвку.
        Ахмед ещё дважды дёрнулся.
        И перестал дышать.

* * *
        Кислородная маска давила на лицо, затрудняя обзор. А вот давление со спины почти исчезло, потому что Степасюк перестал контролировать конечности, и сейчас они болтались в стороне. Словно здоровяк решил изобразить морскую звезду.
        - Молот, мать твою, ответь! - рявкнул я, пытаясь дотянуться до бойца.
        - Васнецов, - подал голос Дербенко. - Что там у вас?
        - Молот отрубился, - отрывисто отозвался я, не переставая вертеться.
        - Кессонка, млять! Попробуй привести его в чувство.
        Да ты не просто Капитан, а грёбаный Капитан Очевидность!
        От моего резкого движения нас снова закрутило штопором, и ориентироваться в пространстве стало совершенно невозможно. Заломив обе руки назад, я, наконец, дотянулся до головы Молота и активировал Исцеление. Торопливо произносить слова заклинания на чужеродном певучем языке, когда сердце стучит в груди, а тело несётся к земле на скорости 200 километров в час, то ещё удовольствие.
        Вспышка магии зарылась в тело напарника, и тот судорожно вдохнул, дёрнувшись. Отрывистый кашель прозвучал из наушника, а через миг:
        - Что?.. Васнецов, что произошло?
        - Ты сознание потерял нахер, вот, что произошло.
        Всего парой выверенных движений здоровяк стабилизировал наше падение, заметно снизив скорость.
        - Молот! - резкий голос Дербенко резанул по ушам. - Состояние?
        - В норме.
        - В хуёрме! Ты у меня из нарядов не вылезешь! Отбой!
        Вся эта нервотрёпка заняла немногим меньше минуты, поэтому падать нам оставалось совсем недолго. Я уже мог различить лес, простирающийся под ногами. Сбросили нас с прицелом на приземление в заповеднике на востоке от Будапешта. Не сказать, что непролазные чащобы. Вполне хватает пространства для манёвра.
        Степасюк рванул кольцо парашюта, и в ту же секунду нас с силой утащило назад. Будто сработала мощная невидимая резинка. С хлопком раскрывшееся полотнище крыла, затормозило падение. Рёв ветра в ушах стал умеренным гулом.
        Маневрируя, Молот умудрился выбрать для нас небольшую поляну. Земля ударила по ногам, и мы пробежали ещё несколько шагов, пока вокруг садились остальные члены отряда.
        С каким же наслаждением я расцепился и отошёл на два шага прочь. Напарник выглядел, как ни в чём не бывало. Будто и не терял сознание посреди прыжка.
        Кречет же приблизился к складывающему стропы Молоту одним стремительным рывком и ударил того под дых. Громила сложился, но через миг разогнулся, хватая ртом воздух.
        - Знаешь за что? - мрачно спросил капитан.
        - Знаю, - морщась отозвался Степасюк.
        - Кессонку ты мог поймать только одним способом. Вернув азот в кровь, когда нахватался воздуха не из маски. Так?
        - Так.
        - Было?
        - Было. За дело, шеф, за дело.
        - Вот-вот. А ты, Васнецов, - указательный палец безошибочно навёлся на меня. - Молодец. Спасибо, - уже теплее добавил он. - Как ты его откачал?
        - Просто вежливо попросил. Не надо, мол, нас превращать в лепёшку. Молот парень сговорчивый. Препираться не стал.
        Дербенко скрипнул зубами и начал раздавать указания.
        - Проверить всю экипировку, парашюты закопать. Снеговик!
        - Я!
        - Сколько до машины?
        - Через полчаса выйдем, - сверившись с картой и ориентирами на местности, ответил Снежков.
        - Отлично. Через три минуты выступаем.
        Степасюк аккуратно срезал верхний слой дёрна с травой, споро выкопал яму, убрал парашют и накрыл её обратно дёрном. Вскоре мы уже бежали по лесу к автомобилю, загодя оставленному кем-то из местных резидентов.
        Через тридцать минут, как и предупреждал связист, вышли к дороге, где стоял припаркованный Volkswagen T6. Фургон был далеко не новым, но вполне в рабочем состоянии. Кречет вновь впечатлил меня, когда продемонстрировал приличный уровень паранойи. Или осторожности. Тут уж как посмотреть. Пока отряд залёг в стороне, один из бойцов проверял транспорт на наличие растяжек, мин и прочих летальных сюрпризов.
        Загрузившись, тронулись и Галиулин сразу озвучил неприятную информацию:
        - До выхода на цель час двадцать.
        - Выбиваемся из графика, Факел, поднажми, - сухо заметил капитан.
        Лимит по времени обуславливался тем, что наш беспилотник сможет находится над объектом очень ограниченное время. А без него наши возможности по контролю близлежащей территории сильно сузятся.
        - Странный ты мужик, Васнецов, - протянул Танцор, рассматривая мои доспехи. - Вот нафиг тебе эти средневековые латы?
        - А, по-моему, неплохо выглядят, - хмыкнул Кузнец. - Чисто Робокоп. Тот из ремейка.
        Учёные почти до самого отправления возились с моей бронёй, колупаясь над системой фильтрации воздуха. А под конец, робко заявили мне: «Мы взяли на себя смелость произвести небольшой тюнинг. Чтобы вас меньше демаскировало». И показали Справедливость Титанов, которую теперь покрывало чёрное напыление.
        - Не было никакого ремейка! - сурово заметил Кречет. - И Терминатор закончился на втором. И Русалочки чёрной тоже никто не придумывал! Коллективная, мать её, галлюцинация.
        Ремейк Робокопа? Чёрная Русалочка?! Чего?!
        Под вялое переругивание и подначивание бойцов мы вскоре достигли города. В Будапеште даже в это время было довольно оживлённо. Однако по мере приближения к цели интенсивность городского траффика спадала. На ночных улицах проглядывали лишь редкие пешеходы, спешащие по домам.
        - Работаем по твоей команде, - напомнил Кречет.
        - Угу.
        - И это… Васнецов. Ни пуха.
        - К чёрту.
        Я выпрыгнул в переулке.
        За мной закрылась дверь фургона.
        Пора было внести нотку оживления в жизнь местных шпионов.
        ____________________
        У МЕНЯ ПАРАЛЛЕЛЬНО НАЧАЛА ВЫХОДИТЬ ЕЩЁ ОДНА КНИГА В НОВОЙ СЕРИИ. Жанры: РеалРПГ, Постапокалипсис, Боевая фантастика. Будет более лайтово (менее мрачно), чем Арбитр. Упор на огнестрел, прокачку и выживание:
        #228909
        Глава 27
        Высадили меня в пяти минутах ходьбы от нужного здания на параллельной улочке. Поверх доспехов я загодя набросил плащ, который позволит удержать маскировку до начала атаки. Шлем же вытащить из Кармана секундное дело.
        Сложность предстоящей затеи обуславливалась тем, что мне придётся стремительно нейтрализовать неизвестную по численности защиту и провести экстренный допрос Покаянием. Всё на фоне поднятой тревоги и приближающегося подкрепления со стороны полиции, а потом и ТЕК.
        А уж какие ловушки заготовили по мою душу остаётся только догадываться.
        По прогнозам аналитиков все вплотную прилегающие дома будут напичканы камерами, микрофонами, инфракрасными датчиками и датчиками движения. Поэтому приблизиться незамеченным будет практически невозможно.
        Они рекомендовали зайти через канализацию - прорезать Лазарем кусок перекрытия в подвале. Вот только там наверняка также имелись датчики, вдобавок, этот путь помещал меня в очень уязвимое место, которое вполне могли заминировать. Не говоря уж о потери времени на то, чтобы пробиться сквозь пять этажей.
        Поразмыслив, я решил действовать иначе. С огоньком и присущей мне наглостью.
        Дверь в подъезд защищал примитивный кодовый замок. Хватило лишь чуть-чуть надавить, чтобы закрывающий магнит не выдержал. Внутри моргала единственная лампочка, подсвечивая винтовую лестницу вокруг забранного в решетчатый короб лифта. Взять след чётко высвечивал фигуры жильцов. Кто-то устроил поздний ужин, кто-то тупил в телевизор или спал.
        Я взлетел по ступенькам и замер перед заблокированной дверью на крышу. Потому что у меня над головой, в двух метрах позади, на животе лежал человек в характерной позе снайпера. Расположился он так, чтобы видеть и выход на крышу, и саму конспиративную квартиру ЦРУ.
        - Кречет, нашёл снайпера. Вероятно оцеплен весь квартал.
        - Принял, Васнецов. Будь аккуратнее. Проверь на растяжки.
        Да помню, помню.
        За последние два дня Дербенко поделился со мной многими премудростями из своей активной карьеры. Снайпер, вышедший на точку, в обязательном порядке защитит свою позицию минами или гранатами на леске. Ровно её я и заметил у самого пола. Почти невидимая нить одним концом уходила в как бы забытую пластиковую банку из-под кофе, а вторым под удачный изгиб какой-то трубы.
        Фраза «Враг не тупой, ты тоже не тупи», сказанная фирменным хриплым голосом капитана резонировала в голове. Поэтому вместо того, чтобы неосторожно обрезать леску, я тщательно изучил оба её конца, и не зря.
        В банке с кофе сидела обычная наступательная граната, а вот под трубой спряталась какая-то мина направленного действия, судя по её выпуклому виду. Второй конец лески шёл к непонятному электрическому устройству, возможно, взрывателю, а от него уже к самой мине. При обрыве проволоки она неизбежно сдетонировала бы.
        Нет, это явно не полиция и не ТЕК. Они бы не стали минировать дом, где ходят гражданские. А значит, перчатки сброшены. Если ты готов безжалостно рисковать жизнями жильцов этого дома, пеняй на себя.
        С удовольствием бы допросил снайпера, но лежал он так, что незаметно подойти к нему не получилось бы. Поэтому я отодвинулся чуть назад и вскинул руку к потолку, материализуя Лазарь. Клинок пронзил кровлю вместе с грудной клеткой противника и показался у него из спины. Резкое движение, и лезвие скользнуло прямо, разрезая его голову. Сквозь узкую трещину в крыше заструилась кровь, капая на мой шлем и кирасу.
        Вновь приблизившись к порогу, я переступил через растяжку и толкнул установленную под наклоном дверь наружу. Ещё миг, и промозглый ветер закружил около меня, как чрезмерно энергичный пёс. Попытался пробраться под доспехи, но разгорячённое тело совсем не ощущало холода.
        Под ногами трещала черепица. Косой скат крыши заставлял меня двигаться осторожно, тщательно выбирая куда переносить свой вес. Не хотелось испортить чей-то сон или секс, случайно пробив сабатоном дыру в чужую спальню.
        Добравшись до тела, я тщательно осмотрел его. Непримечательная гражданская одежда. Разве что балаклава да бронежилет нарушали образ местного Карлсона, живущего на крыше.
        Скорее всего, молодчик из группы тайных тактических военизированных операций, так называемый SOG. Подразделение ЦРУ, осуществляющее всю их грязную и секретную работу. Именно этих ребят аналитики обозначили в качестве вероятного противника.
        Подле него здоровенная снайперская винтовка, настоящая бандура. Сдаётся мне, подготовили её специально по мою душу, что делает версию с кротом ещё более реальной. Из такой не людей убивать, а вертолёты, сука, сбивать.
        Забросил в Карман вместе с запасным магазином. Пусть будет, в хозяйстве пригодится.
        С устранением снайпера его пропажу обнаружат на ближайшей пропущенной перекличке, поэтому стоит поспешить.
        Между мной и зданием напротив пролегала неширокая типично европейская улочка. Редкие фонари, припаркованные малолитражки и велосипеды. Внутри же постройки виднелось чуть больше двух десятков обитателей. Причём две компании по шесть человек скучились на третьем и четвёртом этажах соответственно. Выглядели они, как группы быстрого реагирования, сидящие в засаде.
        Пройдясь взглядом по соседним крышам, я засёк ещё двух снайперов на расстоянии порядка пятидесяти метров, о чём уведомил Кречета.
        Что ж, пора за работу.
        Снял и убрал в Карман плащ, закрепил шлем и проговорил еле слышно:
        - Кречет, готовность десять секунд.
        - Принял.
        Отойдя на противоположный конец крыши, я повернул диск таймера на часах, запуская обратный отсчёт. И рванул с места, разгоняясь с каждым шагом. Жалобно скрипела черепица вместе с перекрытиями. Пыль падала с потолка на головы неудачливых жильцов.
        На самом краю крыши я бросил себя в воздух.
        Подо мной мелькнула извилистая улица. Каменный фасад здания приблизился рывком и в последнюю секунду, я ударил Лазарем крест-накрест, оставляя огромные порезы. Тело, защищённое адамантовым доспехом, разнесло кладку вдребезги и влетело внутрь в клубах пыли и каменной крошки.
        Проскользив по полу, снёс на ходу компьютерный стол, крутанулся фиксируя обстановку и расположение противника. Просторная комната на пять рабочих мест, дальнюю стену которой занимает большой электронный дисплей. На нём выведена карта восточного полушария с бегущей строкой каких-то данных. Двое столов заняты мужчинами в обычной одежде - джинсы, рубашки, разве что под мышками топорщатся скрытые кобуры пистолетов.
        Отсюда единственный выход - крепкая дверь, за которой на небольшом отдалении виднеется первая группа из шести бойцов.
        Стоит мне влететь в помещение, как срабатывает тревога. Её противный вой вызывает лишь раздражение.
        Работающие шпионы-аналитики, или кто они там нахрен, вскакивают, шустро выхватывая оружие, и складываются от стремительных ударов по корпусу. Одного я сразу впечатываю в пол, а второго с силой швыряю в дверь. Он сносит её напрочь, исчезая где-то в коридоре. Туда отправляется первая слезоточивая граната, а вторую кидаю себе под ноги.
        Сейчас и проверим, что там наколхозили учёные. Уверяли они, что система фильтрации, установленная на воздухозаборниках, справится с большей частью вредных веществ. Правда, сами фильтры рассчитаны лишь на 4 часа, а в зависимости от предельной допустимой концентрации, этот показатель может упасть до 1-го часа.
        Комнату тут же с шипением наполняет непроглядный газ, а оставшийся противник начинает дико кашлять, растирая глаза. Отвлекаться на Покаяние сейчас некогда, потому что жду прибытия гостей. Вместо применения магии, прохожу и убираю в Карман все пять системных блоков. Пусть потом с ними ребята Никифора разбираются.
        Стоит последнему исчезнуть, как в комнату влетает светозвуковая граната. Ловлю её пинком прямо в воздухе и возвращаю отправителям обратно в коридор. Адский вибрирующий грохот фиксирую, уже врываясь в тесное пространство. Моё любимое место для работы.
        Здесь сгрудилось шесть бойцов с пистолетами-пулемётами в руках, упакованные по полной в защитное снаряжение, шлемы и противогазы. Поэтому мой газ им до лампочки. Зато вспышка гранаты успела внести изрядную сумятицу.
        Работаю грубо и быстро, игнорируя хаотичные выстрелы в упор. Какой-то придурок не боится задеть рикошетом своих, и закономерно один из оппонентов отшатывается сжимая бьющее кровью отверстие на месте своего рта. Пуля снесла ему кусок скулы вместе с зубами.
        Даже не бью их, а просто срываю противогазы. Ремни ничего не могут противопоставить голой мощи. Один вдох, и противник выходит из боя. Пинками сбиваю всю шестёрку наземь и лишь теперь дотрагиваюсь Прикосновением покаяния до того счастливчика, что выломал собой дверь.
        Перед глазами мелькают картинки, и отряхнувшись, я с силой опускаю сабатон на его голову. Потому что такие вещи, как подрыв кафе в Бейруте с десятком мирных людей ради устранения одного террориста, для меня абсолютно недопустимы. А покойный Джереми Митчелл считал иначе. Череп сминается, и мозги пятнают мою подошву.
        Вместе с массой шелухи я получаю и ценные крохи. Имя и внешность человека, который руководит этим центром - Николас Беннет. Если кто и в курсе нужной нам информации - это он. Второй полезный клочок информации - наличие комнаты безопасности в здании на третьем этаже. На секунду разрываюсь между желанием допросить первого врага, оставленного в комнате, и их шефа. Выбираю второе, как более перспективное.
        Уже не сомневаясь, лечу по коридору и засекаю вторую группу на подходе. Однако ещё до столкновения с ними, из скрытого отсека в потолке вылезают две автоматические турели и заливают меня свинцом. Рывком сокращаю дистанцию и в прыжке рассекаю оба ствола.
        Таймер показывает, что прошло почти три минуты. Надо ускориться.
        В наушнике звучит голос Кречета:
        - Беспилотник засёк движение полиции.
        Мне приходится успокоить ещё несколько самых ретивых агентов по пути к второй группе, поэтому сталкиваюсь с ними на лестнице. Сметаю самого первого сквозь перила пинком, и он с силой бьётся о дальнюю стену и под крики летит вниз.
        Разъярённые крики на английском заполняют пространство. За стёклами противогаза просматривается поистине взбешённое лицо.
        - И тебе того же самого по тому же месту, - раздражённо отбиваясь от особого шустрого, активирую Вспышку.
        Заклинание заливает тесное пространство ослепительным белоснежным светом.
        Бронированный кулак ломает ему челюсть. Загодя закрываю глаза, лишь пронзительные крики бьют по ушам. Бойцы дезориентированы, остаётся только зачистить их. Сдерживаюсь чуть меньше, ломая кости, но стараясь не убивать. До проведения Покаяния это всего лишь противники, но не преступники, заслуживающие смерти.
        Уже на подходе к комнате безопасности после очередной стычки на третьем этаже слышу Дербенко:
        - Васнецов, огневой контакт с полицией.
        Таймер обещает ещё больше сорока секунд. С опережением они сработали. С опережением… Дёргаю кольцо, запуская новый отсчёт на прибытие ТЕК.
        На третьем этаже я, походя, забрасываю в Карман большой стальной ящик, выглядевший, как местный архив-картотека. Информация лишней не бывает.
        Укрытие спрятано в какой-то банальной подсобке. Здесь наряду со швабрами и средствами для мытья пола имеется крепкая бронированная дверь, замаскированная под обои.
        Как её открывать мой донор не знал, а потому просто разрезаю преграду Лазарем парой быстрых взмахов. Кусок двери ещё только падает внутрь, а мне в лицо уже свистят пули. Чернокожий мужчина с благородной сединой стоит у дальней стены. Мистер Беннет собственной персоной, а с ним пара охранников. Все трое вооружены и не жалеют патронов.
        Рывок, и я уже в партере. Сломанное запястье у первого. Бросок второго бойца прочь из комнаты. Он бьётся о притолоку со смачным шлепком. По меньшей мере, сотрясение.
        Где-то снаружи звучит мощный взрыв. Какого?..
        Перекидываю через себя офицера, до сих пор стреляющего в упор. От удара о землю, воздух на миг покидает его лёгкие.
        - Вживую вы ещё более впечатляете, - на неплохом русском произносит он, изучая мои доспехи.
        - Что ж, вы действительно ждали меня. Давайте посмотрим, кто там такой болтливый.
        Активирую Прикосновение покаяния и дотрагиваюсь до лица моего визави. Вот только миллисекундой ранее его голова взорвалась, и чужая кровь окрасила забрало моего шлема.
        Глава 28
        Чернокожий безвозвратно мёртв, с такой-то дырой в темени.
        А в проходе, на расстоянии почти двух десятков метров виднеется высокая массивная фигура в знакомой технологичной броне.
        В отличие от видеозаписи, снятой с некоторого расстояния, вблизи он выглядит реально здоровым ублюдком. Впервые на Земле встречаю кого-то, кто может поспорить со мной габаритами. В руках неизвестный сжимает не пистолет-пулемёт, как на плёнке, а здоровый автомат с длинным стволом. Чересчур длинным для стрельбы в тесном пространстве.
        Его, впрочем, это не останавливает.
        Стоит нашим взглядам встретиться, насколько это возможно для двух людей, чьи лица скрывают забрала шлемов, как противник открывает огонь.
        По шлему прямо в одну точку раз за разом бьют пули, и передаваемый импульс от них впечатляет. Сравнимо с тем станковым пулемётом с аэродрома, только тот не мог похвастаться такой кучностью. У меня аж в ушах начинает звенеть.
        Срываюсь с места, ускоряясь с каждым шагом и пролетаю коридор за два удара сердца, отводя руку назад. Лазарь формируется в ней, готовый разить, и я совершаю молниеносный выпад.
        Противник сдвигается назад и вправо всего на пол ладони одним скользящим движением и совершает выстрел по моему забралу в упор. Грохот дезориентирует на долю секунды, а он уже перехватывает рукой мой шлем и вбивает его в каменную стену. Кладка дробится, вижу перед собой только треснувший камень. Сам же выворачиваюсь из захвата и пластаю пространство снизу вверх.
        Здоровяк вновь ускользает, опустошая остатки магазина. Пули бессильно сминаются о шлем и гроздью сыпятся мне под ноги. Поняв бесполезность этой затеи, враг забрасывает оружие за спину на ремне.
        - Мне говорили, что у тебя весьма прочная броня, - произносит он механическим напрочь искусственным голосом.
        Так мог бы звучать оживший синтезатор.
        Явно модулятор, чтобы скрыть реальный голос.
        - И всё же, - продолжает амбал, - это не единственное, чем ты можешь похвастаться. Неплохо. Я ожидал худшего.
        - А мне про тебя всё рассказали твои поступки, - говорю негромко, оценивая его.
        Скорость движений даже быстрее, чем казалось по записи. Он действует со мной на равных. Силой также ничем не уступает. Любому другому подобный удар смял бы череп в кашу.
        - Потому что расстрелять беззащитных людей способен только конченный зверь. И я заставлю тебя ответить за это.
        Мой визави пожимает плечами.
        - Они знали, на что подписались. Или по-твоему производство боевых бактериологических средств - это нечто безвредное? Твои земляки клепали биологическое оружие, а не хот-доги. В этом бизнесе нет невинных.
        - Это решать не тебе.
        - А кому, тебе что ли?
        - Таково моё бремя.
        Бездушный механический хохот заполняет пространство.
        Мы атакуем синхронно.
        Лазарь взрывается цепочкой ударов, а противник увернувшись от первого, прыгает на стену и от неё ко мне. Металлическая перчатка внезапно выпускает из еле заметного отверстия на ладони светящийся бич, которым он и стегает меня. Мгновенно закрываюсь щитом, возникшим из ниоткуда, и режу коридор поперёк на уровне пояса. Шустрый говнюк стремительно подпрыгивает, почти садясь на шпагат прямо в воздухе. Клинок разрезает каменные стены, но достать до тёплого тела никак не может.
        Мы обмениваемся ещё тройкой ударов, постепенно смещаясь в ближайшую комнату, и вновь замираем, изучая друг друга. Краем глаза замечаю то, чего на щите прежде не было.
        Глубокую, почти на фалангу пальца, канавку в непробиваемом металле. Якобы непробиваемом. Его струна смогла повредить адамант.
        - Не такая уж и прочная, - явно улыбается под шлемом собеседник.
        В последние дни мне не приходилось выкладываться на полную. Слишком привык быть самым быстрым и самым сильным. А подобная самонадеянность вредит технике боя. Поэтому подбираю из памяти стойки, вбитые в меня Ульфриком, которые могли бы помочь против компетентного врага.
        - Ты же Странник, верно? В каком мире ты побывал? - спрашиваю я.
        Человек в броне молчит. Его движения чуть теряют плавность, становясь более угловатыми, и, не говоря ни слова, он хлестает воздух перед собой мономолекулярной струной.
        Изогнувшись, пропускаю её в стороне, и бью трижды. Первые два взмаха достают лишь пустоту, но последний кончиком лезвия чиркает по груди оппонента. Динамик в его шлеме издаёт вместо голоса ультразвуковой пронзительный шум. Человека послабее он мог бы напрочь оглушить, меня лишь притормаживает. И всё же этого хватает, чтобы здоровая ладонь перехватила меня за горло и вбила с необузданной силой в пол.
        Перекрытие с грохотом трескается. Деревянные и каменные крошки подскакивают в воздух, забивая всё вокруг. А сам я лечу вниз, пока не врезаюсь в пол второго этажа. Испускаю сдавленный стон и ощущаю в спине сильнейшую боль. От перелома позвоночника прошёл всего в шаге.
        Верзила уже падает сквозь дыру в потолке, вытягиваясь в мою сторону. Струна светится от напитавшей её энергии и несётся к моей голове изгибающейся петлёй.
        Вспышка.
        Вливаю в заклинание почти треть своего запаса маны.
        Свет вскипает в комнате, поджигая ковёр и шторы. Броня оппонента раскаляется. За стеной белого не видно абсолютно ничего. Тому, кто смотрит глазами. Я же принимаю энергетический бич на щит, и взрезаю противника Лазарем.
        Кромка лезвия наискосок чертит нагрудник ублюдка, но тот выгибается каким-то невозможным образом, минимизируя рану почти на две трети. То, что должно вскрыть его от горла до паха и выпустить кишки, лишь оставляет за собой глубокий тонкий порез.
        Он умудряется оттолкнуться свободной рукой от моего шлема и бросить себя прочь через всю комнату. Приземление выходит не самым аккуратным. Шумным и неуклюжим.
        По его броне струится кро… Нет, это не кровь. Даже с взорванными от Вспышки лампочками в свете разгорающегося пожара я вижу, что по металлу стекает густая голубая жидкость.
        - А ты хорош, - неповторимая скрипучая модуляция голоса выражает не то удивление не то похвалу.
        На моём запястье звенит таймер.
        - Вижу, тебя заждались, - продолжает он. - Продолжим этот танец в другой раз.
        - Ну уж нет.
        Рвусь к нему, но здоровая фигура стремительно прыгает в окно, вынося с собой раму целиком и начинает растворяться прямо в воздухе. Это похоже на волну невидимости, поднимающейся от конечностей к корпусу. Удар сердца, и он исчезает.
        Я теряю его на несколько секунд, но сразу же переключаюсь на магическое зрение, дарованное Взятым следом.
        И в нём всё так же отчётливо вижу удаляющегося противника.
        С рыком выдёргиваю из Кармана ту здоровенную снайперскую винтовку и сразу же стреляю. Это явно застаёт упыря врасплох. Потому что он настолько уверен в собственной невидимости, что даже не смотрит за спину. Мощнейшая пуля со всей силы врезается в его поясницу, сбивая прямо в воздухе.
        Последствия зафиксировать не успеваю. Грохочущий выстрел слышу уже после того, как чужая пуля тараном влетает мне в голову. Это похоже на удар кувалдой. В хребет отдаёт мучительной вспышкой. Рефлекторно отступаю на два шага назад, покачнувшись.
        Снайпер? Снайпер.
        Засекаю его наискосок от себя в полусотне метров. Только я собираюсь навести на него винтовку, как закрытая балаклавой голова разлетается в клочья.
        - Пожалуйста, - звучит голос Факела.
        Выглядываю в пролом и вижу подсвеченные заклинанием синие капли крови на асфальте. А ещё припаркованные полицейские машины. За ними прячутся местные силы правопорядка, которым не дают поднять головы ребята Кречета.
        - ТЕК на подходе. Десять секунд, - предупреждает Капитан. - Мы сворачиваемся.
        Меня разрывает между желанием догнать врага и допросить оставшихся здесь сотрудников ЦРУ.
        И я иду на большой риск.
        Активирую непроверенное заклинание в боевой обстановке.
        Идею подобной магии я носил в себе уже несколько дней, но негде было испытать. Взяв за основу Массовое исцеление, я попытался создать Массовое покаяние. Нужно было всего лишь выделить в заклинании компонент, отвечающий за работу по площади, а также за отсутствие необходимости касаться цели.
        «Всего лишь». Ха. Девяносто девять процентов заклинаний, которые использовали в Ниаттисе, создали эльфы. Они понимали принципы работы своей магии, как никто другой. Поэтому с моей стороны было довольно самонадеянно пытаться сконструировать новую волшбу.
        И всё же, перед глазами у меня уже имелись успешные примеры. Идакалис, мой ментор, был одним из них. Хотя мне до его понимания искусства магии ещё расти и расти.
        Я ощущаю, как моё внимание растягивается вширь и ввысь. Охватываю чужое сознание - одно, второе, третье. Группы быстрого реагирования и местные ЦРУшники. Их память, подобно цунами, бьёт по моему разуму. Меня захлёстывают чужие жизни. Почти растворяюсь в посторонних воспоминаниях. Рождения детей, свадьбы и похороны. Выпускные и экзамены. Служба в армии, стрельбища, потери соратников. Операции скрытые и незаконные. Нахожу крохи от крох того, что касается атак на наши защищённые объекты.
        Вижу кое-что ещё. Убийства гражданских.
        «Допустимый уровень сопутствующего ущерба» - в голове резонирует эта фраза. Данный показатель имеет своё чётко выраженное значение, которое не рекомендуется превышать. «Не рекомендуется». Я хочу перебить всех, в чьём разуме нахожу этот термин. Потому что логику сопутствующего ущерба я не приемлю ни под каким соусом.
        Однако тот, кто нам действительно нужен, тот, кто может стать причиной последней войны прямо сейчас уходит. Он ранен и я могу его остановить. Здесь и сейчас. Мне надо сделать выбор. Сложный, иной судьба на меня никогда не взваливала, но сделать его надо.
        «Если тебе искусственно сужают выбор до двух противоположных вариантов, значит они не хотят, чтобы ты нашёл иной выход». Идакалис, как всегда, прав.
        Вновь я активирую Вспышку, на этот раз вливая в заклинание сразу половину моего запаса маны. Здание перестаёт существовать. Потоки огня пронизывают его сверху донизу, выжигая тех, кто охотно жертвовал жизнями невинных ради своих целей.
        Усилием гашу магическое пламя, не хочу, чтобы сгорели все соседние дома. Дерево превратилось в золу. Камень почернел, и от него струится тёмный удушливый дым.
        Полицейское оцепление и только прибывшие силы ТЕК в ошеломлении смотрят, запрокинув головы, на здание, истлевшее за секунду. На источник ярчайшего света.
        На меня.
        Перекрытия начинают складываться, и я прыгаю вниз, потому что моя работа ещё не окончена. Приговор уже вынесен, осталось привести его в исполнение.
        Глава 29
        Калистратов Ярослав Борисович, известный под именем «Борец», лидер первой и самой крупной ОПГ Москвы, считал пунктуальность синонимом серьёзного делового подхода. Если вторая сторона даже в мелочах умудрялась проявить неаккуратность, о чём вообще с ней можно было говорить?
        Поэтому задержку начала совещания на пятнадцать минут он расценил весьма критически. И если бы встреча происходила с представителем его круга, Ярослав уже поднялся бы и покинул помещение. Однако, во-первых, он лично был заинтересован в том, чтобы встреча состоялась. И, во-вторых, противоположной стороной выступали люди весьма высокие. Они имели право ценить своё время гораздо дороже чужого.
        Загородный дом, куда его пригласили, располагался в самом престижном районе Подмосковья, в окружении густых хвойных лесов. Трёхэтажное здание построили с вниманием к деталям, явно получив карт-бланш на любые траты. Поэтому здесь имелась, как вертолётная площадка, так и хорошо укреплённая территория. Борец не удивился бы, узнай он, что где-то под землёй спрятан и ждёт своего часа стационарный зенитный ракетный комплекс.
        Во-всяком случае, его бронированный мерседес загнали на подземную парковку, где внимательный к мелочам Ярослав углядел накрытый брезентом БМП.
        - Ещё вина? - любезно предложил хозяин дома, качнув бутылкой, чьё содержимое стоило больше, чем чья-то зарплата за год.
        - Не откажусь, - обозначил улыбку Борец.
        Напротив него стоял седовласый поджарый мужчина, чья вежливая улыбка не могла скрыть пронизывающего холода его глаз. Словно там сидел не человеческий мозг, а бесстрастная машина. Впрочем, тому по долгу службу полагалось иметь холодную голову и горячее сердце. Правда, в том самом расхожем выражении упоминались и чистые руки, и вот здесь по мнению Ярослава произошла неувязочка.
        - Скоро начнём, - добавил владелец особняка. - Наши заграничные партнёры чуть припозднились. Самолёт завернули на второй круг. Сами понимаете.
        - Лев Павлович, плесни и мне что ли, - подал голос высокий, как каланча, Анисимов - Первый заместитель Министра юстиции.
        Всего в просторной комнате для переговоров собралась почти дюжина человек. Почти все они фигурировали в нашумевшем признании Ахмеда, но имелось здесь и несколько человек, которые сумели избежать публичного внимания. Просто потому, что Руслан не знал о них.
        Наконец, хлопнули двери и в зал вошло ещё пять человек.
        Первый - довольно полный господин - шествовал в белой типично арабской робе, названия которой Ярослав так и не узнал за свою долгую жизнь. Второй оказался молодым смуглым парнем в деловом костюме. Третий носил дорогие дизайнерские джинсы и рубашку поло, а черты лица выдавали британскую породу - не самые ровные зубы, бледная кожа и волосы в коричневом оттенке которых проскакивала рыжина. Четвёртый оказался чернокожим крепким мужчиной с аккуратным афро, причём Борец узнал по его повадкам коллегу по ремеслу. Тот явно также стартовал с криминальных низов. Последним пятым задержавшимся гостем стал крошечный лысый азиат в слишком обтягивающем пиджаке.
        - Итак, все в сборе, - взял слово Лев Павлович, переходя на английский.
        Борец при звуках чужого языка напрягся. Он неплохо успел нахвататься за последние годы - потребовалось для развития бизнеса. Даже учил намеренно с преподавателем. Однако предпочёл бы слышать родную речь.
        - Прошу прощения, - мягко перебил его азиат, склонив голову. - Вы проверили, что в комнате нет прослушивающих устройств?
        - Трижды за сегодня, - ответил хозяин. - Если хотите перестраховаться, пожалуйста, - он сделал приглашающий жест в сторону гостя.
        Азиат снова поклонился и негромко хлопнул в ладоши. В комнату вошли четыре охранника, каждый с каким-то электронным устройством. Быстро и тщательно они просканировали каждый угол зала и вскоре закрыли за собой дверь.
        - Начнём с хороших новостей, - продолжил мужчина с льдистыми глазами. - Печально известный господин Ахмедулин вчера вечером повесился в своей камере.
        Его слова встретили оживлённым шёпотом.
        - В своей предсмертной записке Руслан признался, что не может жить, зная, что оболгал столько невинных людей. Что совесть давит на него, и сфабрикованные доказательства следует считать попыткой отомстить тем, кому он искренне завидовал и винил в своих неудачах.
        - Не уверен, что это кого-то убедит, - заметил депутат Мирошниченко.
        - Как минимум, это посеет смуту в складной информационной картине, транслируемой телевизионными каналами. Вместе с тем, новостные сайты опубликуют ряд журналистских расследований, где выяснится, что дела в компании Ахмедулина в последние месяцы шли из рук вон плохо. Именно поэтому он занялся криминальной деятельностью. Компания стояла на пороге банкротства, и это подтвердится бухгалтерской отчётностью. Вследствие чего покойный обращался с просьбой о займе в ваш банк - Лев Павлович кивнул возрастному мужчине в углу стола. - И вы ему отказали.
        - Конечно, отказал, - легко согласился тот. - У него же финансовые показатели были ни к чёрту. Ни один аудит не прошёл бы.
        - Всё так. После чего аналогичный запрос Руслан адресовал своим деловым партнёрам, - хозяин по очереди обвёл взглядом зарубежных гостей и остановился под конец на Ярославе. - Вы также не смогли удовлетворить его прошение. Отсюда идёт его обида и желание разрушить ваши жизни. Плюс, измена жены, плюс тяжёлая наркотическая зависимость сына, источником которой сам Ахмедулин и являлся, - Лев говорил ровным голосом, словно перечислял общеизвестные, давно утверждённые факты.
        - Кто-то должен сесть, - вклинился Анисимов.
        - Кто-то обязательно сядет, - глаза хозяина сверкнули. - Иначе и быть не может. Слишком резонансное дело вышло. Что касается следствия, я беру этот вопрос на себя. Теперь перейдём к плохим новостям. Всё ещё неизвестно, как покойного заставили говорить. Уверен, вы, как и я, думали, что прекрасно его знаете, верно?
        Ярослав механически кивнул - Руслан никогда не был идейным поборником морали.
        - Однако каким-то образом, Ахмеду развязали язык да так, что он сдал всё и всех. На данный момент проверяются разные версии от шантажа до физического воздействия рядом препаратов.
        - Постой, Лев, - мягко перебил его Дорофеев, Руководитель Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения, - ты сказал только «как?». А что насчёт «кто?». Это, по мне, гораздо важнее. У кого нашлось столько пороху, чтобы играть против всех нас?
        - Кто?.. - улыбнулся хозяин. - Это вопрос решённый. Мои люди допросили охрану Ахмедулина, а также живой груз, который не удалось отправить господину Рахимову…
        - И мой дядя всё ещё крайне недоволен, - холодно бросил смуглокожий парень.
        - …В ходе беседы прозвучала одна фамилия, - проигнорировал его организатор встречи. - Не то Стальнова, не то Старнова - показания расходятся. Девушка, которая ждала отправки вместе с остальными. Именно её, судя по всему, разыскивал тот человек в броне. Более того, мне доложили, что его арестовали совсем недавно, но дальше след теряется. Им занималась другая структура, - пояснил хозяин в ответ на вопросительные взгляды.
        - Погоди, - уточнил Анисимов, - ты думаешь этот чокнутый каким-то образом смог заставить Ахмеда говорить?
        - Именно так.
        - Вам удалось найти эту девушку? - впервые подал голос джентльмен с Британских островов.
        - Пока нет, - сухо отозвался Лев. - Но я прикладываю для этого все усилия. Я найду её, и тогда мы узнаем, кем является наш загадочный поборник справедливости.

* * *
        Земля стремительно приближалась и я вбил пальцы в каменную кладку стены. Они пробороздили её поверхность, оставляя после себя углубления и слегка тормозя моё падение.
        Если на лицах полицейских я увидел шок и дезориентацию, то упакованные в защитное снаряжение бойцы ТЕК были собраны и готовы. Правда, противогазы они не натянули.
        Напрасно.
        Второй рукой я выхватил из Кармана барабанный гранатомёт и, особо не целясь, открыл огонь по машинам. Гранаты светошумовые и слезоточивые с одинаковым стуком загромыхали по брусчатке и мигающим сиреной машинам.
        Пространство перед зданием погрузилось в хаос.
        В последний момент я оттолкнулся от поверхности стены ногой, бросая себя параллельно земле. Прямо навстречу застывшим фигурам оцепления. Многие задыхались от дыма, пытаясь убраться из зоны поражения, но некоторые торопливо вскидывали оружие.
        Первые пули застучали о мою броню, а потом я одним прыжком перемахнул ближайший седан. На пути вырос БТР с жёлтым трёхбуквенным логотипом, а возле него целая россыпь кашляющих людей.
        Какой-то шустрик выскочил из кузова БТРа, успев нацепить противогаз. Автоматический дробовик в его руках рявкнул огнём, а мой нагрудник боднула мощная ружейная пуля в окружении картечи.
        Аккуратнее, придурок. Рикошет!
        И сдёрнул с него противогаз одним хлёстким движением.
        Взятый след ещё в полёте высветил капли странной синей крови на брусчатке. Без заклинания, в царившем хаосе, я вероятно их бы упустил. Они уходили цепочкой в переплетение тесных улиц.
        Именно туда я и рванул, разгоняясь с каждым шагом, потому что каждая упущенная секунда повышала шансы того ублюдка сбежать. Все органы чувств выкручены до предела. Грязный отпечаток здоровенного ботинка в собачьем дерьме. Синяя растёртая капля на углу здания, он схватился за него, резко повернув направо. Запах пороха.
        Гулко и мерно стучало сердце. Дыхание ровное. Полнейший фокус на задаче. Я должен найти его, и я его найду.
        Закрытая пекарня промелькнула по левую сторону от меня. Стеклянная витрина забрызгана грязью. Какой-то курьер на мопеде? Или стремительный беглец, наступивший в лужу? Снова синие капли на красном почтовом ящике.
        И сквозь трёхэтажный дом, на другой его стороне, я засёк знакомую фигуру. Противник, невидимый в обычном спектре зрения, чуть прихрамывая, мчался по узкой улице. Времени искать обходной путь не осталось. Сцепив зубы, я вынес собой жилую дверь и влетел в подъезд. Выхватил Лазарь и распахал дальнюю стену, чтобы через миг протаранить её в каменном крошеве и пыли.
        Обернувшись на шум, беглец перехватил автомат и выпустил по мне очередь. Я даже щит не стал доставать, пронёсся сквозь свинцовое облако и с силой метнул Бастион в спину врагу.
        Тот пинком перенаправил диск прочь, отчего адамантовый снаряд вонзился в бок старого пежо. Оглушительно и как-то обиженно взвыла сигнализация.
        Улица раздалась, выпуская нас на широкий проспект, плавно переходящий в высокий белоснежный мост. Прыткий ублюдок пытался оторваться, но я догонял.
        На ходу вновь выстрелил по нему из снайперской винтовки, и промазал, зато заставил беглеца нервничать и отбиваться.
        Даже фосфорная граната, брошенная под ноги, не смогла меня остановить. Липкое пламя охватило вновь призванный щит, нагрело адамант, но проплавить не смогло.
        Мы вырвались на мост. По правую руку мчали редкие машины. Сзади орали постепенно приближающиеся полицейские сирены, а где-то под нами раздавался металлический стук и гудение.
        Здесь, сократив расстояние, я хорошо смог рассмотреть его спину, а именно, точку, куда я попал из снайперской винтовки. Пуля, которая в теории, должна была пробить его корпус насквозь, смяла плиты брони. Смяла, но не вошла внутрь. Лишь пустила синюю кровь, изредка капающую из раны.
        У него явно не адамант, но защита всё равно чрезмерно крепкая. Потому что та винтовка пробила бы нахер бетонную стену.
        Оппонент понял, что здесь - на прямой - ему не удастся оторваться от меня. Поэтому резко свернув, он в одну секунду добрался до перил моста и прыгнул.
        Ещё два удара сердца, и я последовал за ним.
        Глава 30
        Под мостом мелькнула набережная, и стучащий колёсами трамвай. Вытянутый, кажется, жёлтый силуэт, с трудом угадывающийся в темноте. Пять вагонов-отсеков, соединённых в одну вытянутую кишку.
        Беглец с грохотом приземлился на его крышу, заставив металл пронзительно застонать. Через миг упал и я на соседний вагон, едва не провалившись сквозь потолок. Тот ощутимо просел, заставив поздних пассажиров вскрикнуть от удивления и страха.
        - Какой же ты настырный сукин сын, - из-за шума ветра шипящий голос противника было плохо слышно.
        - Ты даже не представляешь насколько, - отозвался я, крутанув в руке меч.
        И пошёл вперёд.
        Боец напротив закинул за спину автомат, и выставил перед собой ладонь, позволяя светящейся струне медленно вытянуться наружу.
        - Кто ты такой? В каком мире побывал? Чего хочешь? - я остановился в нескольких шагах от него и воплотил щит.
        Вновь, как и прежде, движения человека напротив потеряли плавность, стали нехарактерно дёргаными и резкими.
        - Есть только миссия, - равнодушный голос прозвучал за герметичным забралом шлема.
        Этот переход от эмоциональных реакций к бездушному поведению опять поднял у меня волну вопросов. На долгую секунду мы замерли, изготовившись к бою.
        Справа от нас отражала луну блестящая гладь Дуная, слева проносились старинные дома Будапешта. Трамвай мчал вперёд, не заботясь ни о чём.
        Рыкнув, чужак сорвался вперёд и разрезал воздух на месте моей головы. Поднырнув, я врезал ребром щита ему в живот и собрался нанести удар мечом, но громила оттолкнулся от поверхности Бастиона, подбрасывая себя в воздух.
        Получая возможность атаковать сверху.
        Мономолекулярная струна засвистела, вспарывая пространство вокруг меня, пока я рвался вперёд под защитой щита. Целая секция трамвайной крыши обрушилась внутрь, создавая между нами провал. Отчаянные крики снизу гораздо громче, и теперь к ним примешивалась явная боль в голосе пассажиров. Слова неизвестной речи звучали с надрывом.
        Трамвай вошёл в поворот, и мы въехали на широкий проспект. А нам навстречу под перезвон сирен летела целая кавалькада полицейских машин, сопровождаемая парой БТРов ТЕКа.
        - И снова нам мешают закончить наш танец, - голосовой модулятор изобразил что-то вроде смешка.
        - Либо ты сдашься, либо останешься в этом вагоне по частям, - ответил я, подавляя волну злости.
        И прыгнул с места над провалом, создавая в руке миниатюрное солнце Вспышки. Ублюдок в броне ослеп на секунду и рефлекторно хлестнул нитью. Вновь Бастион принял на себя основной удар. С хриплым криком я влетел в бойца всем весом и вбил его в крышу. Металл смялся, как фольга, и мы проломили поверхность, обрушившись на грязный пол.
        Светящаяся струна каким-то образом обхватила воротник моего доспеха, пытаясь проскользнуть к горлу, но мой кулак вбил голову чужака в железный настил. Что-то грохнуло и заискрило. Ход трамвая замедлился на несколько секунд, а потом начал резко ускоряться. Крик водителя донёсся из головного вагона.
        Противник приложил меня локтем, да так, что в ушах зазвенело, отбрасывая вбок. Врезавшись спиной в дверцы трамвая, я выбил одну из них наружу. Зато успел чиркнуть его на излёте Лазарем по шлему, и сквозь тончайший порез я увидел мертвенно-бледную кожу.
        - Ты действительно начинаешь меня бесить, - повреждённый модулятор выдал абсолютно нечеловеческий вибрирующий голос.
        На миг зависнув, над мелькающей брусчаткой, я охватил взглядом окружение.
        Внутри нашего вагона застыло два пассажира - один, придавленный и порезанный куском крыши истекал кровью, вторая что-то истерично кричала.
        С обеих сторон от трамвая мчались полицейские машины. Нам что-то кричали на венгерском, а пулемёты в башнях БТРов держали нас в перекрестьях прицелов.
        Нет. Не нас. Меня. Они не видят незримого ловкача.
        Противник же прыгнул с места, обрушиваясь на меня всем весом. Ловко уклонился от стремительного взмаха меча и ударил ногой под нижнюю кромку шлема - по челюсти. Громко клацнули зубы, в ушах зазвенело и дикая мощь впечатала мой затылок в мостовую.
        Я завис, наполовину вывалившись из вагона. Лишь успел ухватиться правой рукой за металлический настил пола, буквально пронзил его пальцами, чтобы создать точку крепления.
        Неизвестный упырь давил изо всей силы на лицо, прижимая шлем к брусчатке. Еле слышно хрустел хребет, заглушаемый сиренами, металлическим звоном и целым водопадом искр.
        Лазарь, сжимаемый правой рукой, испарился…
        - Слишком рано сдаёшься, - насмешливо заметил громила.
        И материализовался в левой руке, чтобы ударить наискосок.
        Противник отпрянул. Он двигался молниеносно.
        Этого было недостаточно.
        Клинок отсёк часть рефлекторно вскинутой ладони, и оставил глубокий порез на технологичной броне моего визави.
        Вскинувшись, я продолжил движение, и последовал за шустрым ублюдком. Однако тот, уже отлетая назад, швырнул гранату. Не ко мне, а в сторону двух пассажиров.
        Бастион сорвался с моей руки молниеносным диском и отвёл неминуемую смерть. Буквально вынес летящую гранату сквозь стекло вагона. Через миг взрыв накрыл капот одной из полицейских машин.
        Секунду, которую я потратил, чтобы спасти невинных, противник использовал для своих целей. Вскинул автомат в сторону заложников, положив ствол на обрубок руки, и нажал на спусковой крючок. Рванув наперерез, я закрыл собой прижавшихся к полу бедняг, попутно рубанув по оружию. Лазарь отсёк кусок ствола, едва не распоров горло этой мрази.
        Однако несколько пуль успело свистнуть сквозь вагон. Он стрелял не в тех двух бедолаг. Он стрелял по водителю трамвая.
        В этот момент по моим доспехам застучал целый шквал пуль, в том числе пулемётных. Силы правопорядка явно среагировали на стрельбу, решив, что судьба заложников предрешена и нужно устранять угрозу.
        Трамвай и раньше ехал быстро, а сейчас полетел со всей доступной скоростью. Убитый водитель навалился грудью на рычаг.
        Все это произошло с разрывом в несколько секунд.
        Противник, оставляя синие пятна, рванул по вагону в заднюю часть трамвая, ускоряясь с каждым ударом сердца. Миг, чтобы достать снайперскую винтовку, миг, чтобы спустить курок. Тряска вагона, стучащие по мне пули и хаотичная обстановка не способствовали меткости, но я его достал. Пуля выбила кусок брони из корпуса беглеца, заставив того пошатнуться.
        И всё же он проломил заднее панорамное стекло и исчез во тьме ночи.
        Убрав оружие в Карман, я активировал Исцеление на истекающем кровью парне. Обрушившийся потолок глубоко рассёк ему руку и живот. Девушка, лежащая в шаге от него, дрожала, как осина, и в шоке смотрела на белое сияние, исходящее от моих рук.
        Рана затянулась, а я одним движением поднял тяжёлый кусок металла и отбросил его прочь, закрыв дырку на месте выбитой двери. После чего рванул к головной части трамвая. Несколько пассажиров, из тех, кто сбежал в дальние вагоны, вжались в угол и в ужасе следили за моими движениями.
        Водитель был мёртв. Пуля пробила ему затылок. На этом дерьмовые новости не заканчивались. Приборная панель искрила и дымилась, выстрелы достали и её в том числе. Сдвинув рычаг скорости назад, я не добился никакого эффекта. Трамвай продолжал лететь на полному ходу, а впереди уже виднелся крутой поворот. Мы просто не войдём в него на такой скорости, а жилой дом - не лучшее место для парковки трамвая.
        Лазарь возник в руке, и я понёсся обратно в хвостовую часть, попутно разрезая электроприводы, скрытые под полом. Три секунды в одну сторону, три секунды в другую. Хруст и стон гнущегося металла наполнили вагоны. Движения трамвая стали дёргаными, колёса блокировались, и мы постепенно замедлялись.
        Слишком медленно. Поворот и стена жилого дома приближались быстрее, чем тормозил трамвай. В два хлёстких удара вырезав переднюю секцию кабины, я запрыгнул на получившуюся платформу. Стрельба по мне не прекращалась, мешая думать в какофонии свинцового звона.
        «Арбитр защищает невинных, несмотря на риск, несмотря на смерть».
        Прекрасно помню предельно серьёзный голос Ульфрика в тот момент. Для него это были не просто слова, а кредо, которому он подчинил свою жизнь.
        Миг, и я прыгаю спиной вперёд прямо на пути. Руки упираются в нижнюю часть кабины, ноги вбиваются в брусчатку рядом с рельсами. Мышцы выдают максимальное усилие. Трещит позвоночник. Грозят порваться связки. Чудовищная сила утягивает меня за собой, грозя задавить, перемолоть и выплюнуть по частям.
        Не слышу ничего за своим криком, но регистрирую, что звон стих. По мне больше не стреляют.
        Неосознанно в голове рождаются нужные слова заклинания, и я вливаю ману в тело. Исцеляя. Усиливая. Заряжая.
        Металл сминается под давлением моих рук. Ноги уходят куда-то под землю, оставляя после себя колею. Трамвай… тормозит.
        С тяжёлым вздохом он замирает, а вокруг стягивается кольцо полицейских машин. БТР, пробуксовывая, тормозит всего в пяти метрах. Лица у сил правопорядка в край охреневшие, но это не мешает им выполнять свою работу.
        Устало оглядев их, я медленно поднял руки над головой…
        …И активировал Вспышку.
        Ослепляющая волна накрыла улицу, а когда бойцы с проклятьями и стонами проморгались, меня уже там не было. Две секунды, чтобы вытряхнуть из ближайшей полицейской машины водителя. Газ в пол, и я полетел по ночной улице, вытащив из кармана телефон и голосом забив в навигатор нужный адрес.
        Ещё миг, и на соседнее сидение упала радиостанция. Следить за дорогой и параллельно переключать на ней нужные тумблеры было не просто, но это слово вообще имело мало общего с моей жизнью.
        - База, приём.
        - Васнецов, приём, как слышишь! Статус! - в ухе прозвучал взволнованный голос полковника.
        - Миссия частично выполнена. Эвакуация в точке один невозможна. Двигаю в точку два. Обеспечьте пути отхода.
        - Принял. Эвакуация доступна через… 32 минуты. Успеваешь?
        - Да. Конец связи.
        - Ни пуха. Конец связи.
        К чёрту.
        Радиостанция отправилась обратно в Карман, а я прокручивал информацию, добытую в конспиративной квартире ЦРУ. Надеюсь, этого хватит, чтобы опознать предателя.
        А с тем ублюдком мы ещё не закончили. Я пустил ему кровь. В следующий раз подготовлюсь лучше, и он не уйдёт.
        Машина наверняка отслеживается. Лишь вопрос времени, когда меня снова догонят. Нужно опередить полицию. Нужно успеть раньше.
        Старинные улицы ночного Будапешта проносились с обеих сторон от меня, а в самом его центре медленно вырастало недостроенное здание из стекла и бетона.
        Глава 31
        Ещё четверть часа, и я протаранил закрытые ворота. Сбоку мелькнуло испуганное лицо сторожа. Натужно взвыл движок, и едкий дым повалил из-под капота. Машина дёрнулась, замедляясь с каждым метром и заглохла уже через несколько секунд.
        Здесь возводили огромный небоскрёб, примыкающий боком к чему-то типа торгового центра. Высотное четырёхгранное здание были лишь частично застеклено, а верхние этажи и вовсе ещё не достроили. Среди маленьких европейских домов оно выделялось, как клоун на похоронах.
        На строительной площадке даже в неурочный час кипели работы. Я видел десятки трудяг, работающие высотные краны, вилочные погрузчики, паркующиеся грузовые машины и цементовоз.
        Атмосфера шумная и хаотичная ничуть не изменилась с моим появлением. Лишь несколько ближайших ко въезду работяг стали свидетелями аварии. Один из них достал телефон и начал снимать. Второй - ломанулся куда-то прочь. Возможно, искать начальника, чтобы свалить проблему на него.
        Спешно достав из Кармана плащ, я накинул его поверх доспехов, чтобы хоть чуть-чуть снизить свою заметность. А сам бросился бежать к строительному лифту, один из которых примостился у торца небоскрёба.
        Вокруг мелькали удивлённые лица. Шлем многих заставлял недоумённо коситься мне вслед. Какой-то важный тип в деловом костюме ожесточённо спорил с мужиком в строительной каске, державшим чертёж. Возможно, архитектором или прорабом. Тот при виде меня аж челюсти распахнул.
        Впереди уже показалась коробка лифта, и прямо на моих глазах платформа, сука эдакая, отправилась вверх. Ещё и нагруженная доверху мешками с цементом, что снижало её скорость.
        Пришлось мчаться на другой конец здания, а вдали уже слышался нарастающий перезвон полицейских сирен. В громкоговоритель что-то натужно закричали на венгерском, и работяги, буквально бросая всё, торопливо направились в сторону ворот. Похоже, моё присутствие, наконец, дошло до местного начальника.
        Вылетев из-за угла, я поймал второй лифт, который быстро опускался сверху, набитый людьми, как сардинами в банке. Многие явно нервничали, а, завидев меня, и вовсе что-то закричали.
        Как только он достиг земли, строители бросились врассыпную, отталкивая друг друга. Меня явно посчитали особо опасным преступником, почти маньяком.
        Сзади что-то закричали, явный приказ исходя из интонации, но я наплевал и, влетев в кабину, вжал верхний этаж. Несколько пуль ударили по решётке, и земля начала быстро отдаляться. А там уже собралось почти полдюжины полицейских. Один что-то орал в рацию, второй - опустошил магазин в мою сторону.
        Десятый этаж, двадцатый. В лицо ударил ослепительный свет и, нахмурившись, я отыскал полицейский вертолёт. Он кружил на солидном расстоянии, заливая меня сиянием прожектора. Скрипел мегафон, наверняка, что-то в духе «вы окружены, бросайте оружие».
        Томительно тянулись секунды, наконец, платформа вздрогнула и остановилась на последнем этаже. Выбравшись, я торопливо огляделся и швырнул себе за спину осколочную гранату. Громыхнуло и платформу перекосило, а электроника жалобно заискрила. Ещё несколько секунд, чтобы автоматной очередью прострочить пульт управления вторым лифтом.
        Дальше я бросился к временной лестнице, ведущей на самую верхнюю платформу - недостроенное перекрытие этажа. Всё это время за мной неотрывно следовал луч прожектора и такое пристальное внимание стало реально раздражать. Выхватив из Кармана снайперскую винтовку, я прицелился. Вертолёт как раз завис на месте. Грохот выстрела. Мимо. Через долю секунды ещё один, и фонарь разлетелся вдребезги, а пилот в панике начал набирать высоту, уводя машину подальше.
        Теперь можно заняться делом.
        Я спешно вывалил из Кармана обвязку, дрона и специальный прочнейший трос. Несколько секунд, чтобы влезть во что-то похожее на снаряжение альпиниста.
        Подсоединить обвязку тросом к дрону и…
        Устройство в виде чёрной сферы с двумя парами лопастей рвануло ввысь, постепенно разматывая шнур. А пара сигнальных гранат окутала меня облаком яркого дыма. Никифор говорил, что пеленгация пойдёт по дрону, но пусть лучше будет дополнительный приметный маяк. Заодно и меня скроет от внимательных глаз.
        Железяка должна достигнуть высоты около ста пятидесяти метров и удерживать её до подлёта помощи. Кстати, о ней.
        Вновь вытащив радиостанцию, я подал голос:
        - База, приём. Занял точку два. Дрон выведен. Через сколько будет кавалерия?
        - Васнецов, пташка в воздухе. Прибудет через… четыре минуты. Держись.
        Шумел второй лифт - похоже, стрельба по пульту управления нихрена не помогла - снизу явно приближался отряд ТЕКа. Однако теперь я уже не мог отойти, будучи прицепленным к далёкому дрону. Поэтому оставалось только перезарядить свой барабанный гранатомёт и выпустить последний залп в сторону решётчатой створки. Бойцы будут явно в противогазах, поэтому слезоточивый газ им никак не помешает, но хоть видимость ухудшит.
        Радиостанция отправилась обратно в Карман.
        Казалось, что время остановилось. А ещё в голову начали закрадываться нехорошие мысли. Меня могли кинуть на съедение волкам. Кто гарантирует, что наш «крот» не имел доступа к подготовке этой операции. Случайное вмешательство, и эвакуация просто опоздала. Сумасшедшего Стальнова расстреляли ракетами? Да? Какая жалость.
        Внутренним зрением я видел изумрудные фигуры, с каждой секундой приближающиеся к крыше. Полтора десятка, и, судя по положению рук, несколько сжимают гранатомёты и пулемёты.
        На замену вертолёту с простреленным прожектором пришло сразу два новых. Причём, один был всё той же гражданской модели, пусть и в расцветке полиции, с парой снайперов в открытой двери. Зато второй - явно военный, с курсовыми[1] пулемётами, а также парой пулемётов, торчащих из специальных отверстий на боку.
        Вечер однозначно перестаёт быть томным.
        По мне застучали первые пули со стороны лифта. Дым до сих пор скрывал мою фигуру, но военный вертолёт точно имел тепловизоры, да и ветер постепенно сдувал маскирующее облако. С некой основательностью зашелестели патронные ленты, и свинцовый дождь ударил с правого бока вертолёта в подставленный щит. Отдача на Бастион пришлась сильнейшая, и мне пришлось напрячься, иначе не удержал бы его в руках. Даже плечом навалился, чтобы добавить свой вес.
        Грохот выстрелов вкупе с работающими винтами вертолётов делал звуковую идентификацию абсолютно невозможной. Сколько времени прошло? Две минуты? Три?
        На крышу высыпали упакованные бойцы ТЕКа. В ход пошли гранатомёты. Первый взрыв раздался в нескольких метрах от щита и его я почти не почувствовал. Ещё один. Ещё. Затем один из снарядов упал где-то сзади, и взрывная волна заставила меня покачнуться. В пояснице и позвоночнике волной отдавалась тупая боль. Доспехи защищали моё тело, но не могли полностью исключить запреградное действие.
        Твою же мать!
        Вертолёт повернулся ко мне кабиной и включил спаренную установку. В щит будто тараном двинули. В предплечье что-то хрустнуло. И я зарычал, налегая на Бастион всем телом, чтобы хоть как-то противостоять убийственной мощи.
        Мана к этому моменту уже восстановилась почти вся, поэтому не жалея её, я разрядил Вспышку. Сильнейший белоснежный импульс ударил по глазам всех, кто собрался на крыше и тех, кто сидел в вертолётах. Мелкая вертушка в страхе отпрянула прочь. Военная же дёрнулась, дав очередь так близко, что едва не задела своих же. Те прижались с криками к земле, растирая глаза и срывая приборы ночного видения.
        Понятно. Меня бросили. Надо прорываться к лифту. Добраться до машины и…
        Земля с хлопком ушла из-под ног. Одномоментный импульс был такой силы, что захрустели все суставы там, где кираса впилась в тело. Меня будто великан сгрёб и швырнул в небо.
        Миг, и небоскрёб остался позади. Ещё один, и высотка съёжилась в размерах, а меня утаскивало ввысь.
        Прямо над головой натянутый до отказа трос уходил к далёкому военно-транспортному самолёту. Его очертания я с трудом различал в ночной облачной завесе.
        Как и говорил Никифор, этот способ оказался не самым приятным. В тот раз у нас состоялся разговор следующего содержания:
        - Не так давно один из наших умников разработал концепцию воздушной эвакуации, взяв за основу американскую. Слышал что-нибудь про Фултоновскую систему подхвата наземных целей с воздуха?
        - Нет.
        - Объясню в двух словах. Эвакуируемый надевает специальную обвязку, которая соединена шнуром с мини-аэростатом. Тот выпускается в небо, где его цепляет самолёт, оборудованный особым устройством на носу по типу вилки или крюка. Собственно, у наших западных «друзей» сокращённо эта система так и называется «Небесный крюк».
        - Дай угадаю, а дальше тебя вздёргивают на скорости триста километров в час, попутно ломая все кости?
        - Веришь или нет, но у них за всё время использования, был всего один летальный случай.
        - О котором вы знаете.
        Фадеев поджал губы.
        - О котором мы знаем, - со вздохом согласился он. - В общем, наш умник модернизировал систему, заменив аэростат мощным дроном. Выходит не настолько заметно и менее уязвимо. Самолёт пеленгует этот квадрокоптер и подхватывает пассажира с земли, после чего дрон самоуничтожается.
        - Гладко было на бумаге, да забыли про овраги, - хмуро закончил я.
        - Поэтому этот план и резервный, - пожал плечами Никифор.
        - И сколько живых испытаний выдержала эта система?
        - Ты будешь первым.
        - Чудесно.
        Сейчас мне оставалось только порадоваться, что система вообще сработала. Что самолёт смог успешно найти дрона и не промахнулся мимо натянутого троса. А тот постепенно накручивался на лебёдку, неспешно подтягивая меня к раскрытому грузовому трапу.
        Что-то еле слышно затрещало, и с рвущимся звуком меня перекосило в воздухе. Материал обвязки явно посекло осколками гранат. Выругавшись, я с трудом извернулся и вцепился рукой в карабин у себя на спине. Один из ремней на плече… лопнул.
        Далеко под ногами мелькал пригород Будапешта. Просёлочные дороги, леса и спящие деревушки. Где-то там в вышине мчал самолёт, чей экипаж знать не знал о том, что их ценный груз вот-вот размажется тонким слоем от Венгрии до Польши.
        Подтянуться по тросу невозможно. Несмотря на всю мою силу, мне не хватит сцепления с поверхностью - металлическая перчатка будет скользить по шнуру. Оставалось только держаться мёртвой хваткой за карабин и надеяться, что лебёдка подтянет меня раньше, чем кончатся силы.
        Грузовой трап постепенно приближался, я уже видел фигурку какого-то бойца, стоящего в его распахнутом зёве. А потом сбоку от нас из ночной тьмы с гудением вынырнули два юрких истребителя. Возможно, они связались по радио с пилотом самолёта. Сложно судить, не слыша беседу.
        Факт заключался в том, что они внезапно подались назад.
        А потом левый выпустил небольшую ракету.
        [1] Курсовой пулемёт - это пулемёт который устанавливается в отделении управления боевой машины в зафиксированном состоянии (не меняет своё положение ни в горизонтальной ни в вертикальной плоскостях), которое позволяет ему стрелять исключительно по курсу движения (направлению движения).
        Глава 32
        Меньше чем за секунду ракета ударила по нашим двигателям.
        Оглушительный грохот. Искорёженный полыхающий металл, оставляющий за собой столб чёрного дыма. Грузовой самолёт ощутимо просел, кренясь на один бок.
        У нас отказал один из двигателей.
        Человек в грузовом отсеке едва не вывалился наружу от спонтанной тряски, благо, что страховочный трос удержал его внутри. Зато второй ремень у меня на плече издал треск, постепенно расползаясь на части.
        Почему нас ещё не сбили? Хотят заставить пойти на посадку? На ближайшем аэродроме на территории Венгрии или Словакии?
        Трясло и крутило меня так, что другого человека уже бы вырвало прямо себе в шлем. Ориентироваться в пространстве стало невероятно сложно. Можно было уповать на защитные меры военно-транспортного самолёта, но что-то подсказывало мне, что шансы у того невелики. Без прикрытия со стороны истребителей союзников.
        Пора прекращать думать, как боец ближнего боя. Раньше ты и помыслить не мог о Массовом исцелении или Вспышке такой силы, чтобы выжечь целый дом. Вспоминай, чему тебя учили.
        За один удар сердца я перебрал всё, что когда-то рассказывал и показывал мне Идакалис. Напрягся, восстанавливая слова певучего языка и забросил левую руку назад.
        Перчатку доспеха покрыла искрящаяся завеса, разгоняя темноту ночи. Заклинание сформировало вытянутый ветвящийся силуэт Солнечного копья. Я почти ощутил его весомую переполняющую мощь. Снаряд, состоящий из чего-то похожего на плазму, будто до нас дотянулся протуберанец далёкой звезды, сорвался с моей руки.
        Правое крыло истребителя перестало существовать.
        Заклинание буквально испарило его, оставляя после себя идеально ровный срез. Самолёт сразу же закрутило бочкой, а через несколько секунд с далёким хлопком крыша кабины отскочила прочь. Ещё миг, и пилот успешно катапультировался.
        Стоило заклинанию поразить цель, как второй истребитель резко ушёл вперёд, стараясь закрыться от меня корпусом грузового самолёта. Однако он не учёл одного простого факта. Солнечное копьё было далеко не самым сильным в арсенале боевой магии моего учителя. Недаром Идакалис так дорого продал свою жизнь в бою с Драэгаматом.
        Зато оно имело одно неоспоримое преимущество - поисковый компонент, позволяющий ему безошибочно наводиться на цель. А я уже поймал глазами хвост истребителя, прежде чем, тот исчез из поля моего зрения.
        Гудение магии, рождающейся в руке. Приятное ласковое тепло, будто я держал не сгусток, способный превратить в пепел человека вместе с костями, а грелку холодной зимней ночью.
        Закинув руку, я метнул заклинание по дуге далеко над тушей грузового самолёта. Солнечное копьё промелькнуло в вышине и плавно сменило траекторию, уходя вниз. Еле слышный грохот и дымящийся силуэт второго истребителя штопором устремился к земле.
        Неотрывно я следил за ним и успокоился лишь, когда увидел купол парашюта. Этому пилоту тоже удалось катапультироваться.
        Тем временем второй ремень обвязки у меня на плече лопнул и весь вес моего тела пришёлся на правую руку. Лишь от крепости хватки и выносливости зависело, смогу ли я удержать карабин.
        Грузовой трап приближался всё быстрее, а сам самолёт стабилизировался. Дым по-прежнему чадил от подбитого двигателя, но, по крайней мере, пропал открытый огонь. К мотору явно отключили подачу топлива.
        Вскоре я смог различить сложный вытянутый механизм, чем-то похожий на мини-кран, закреплённый на рельсах грузового трапа. Именно в нём находилась устройство, которое подцепило мой трос, идущий под самолётом, а также лебёдка, которая подтянула мою тушку к себе.
        Как выяснилось, здесь орудовал не один техник, а сразу четверо, внимательно следивших, чтобы натяжение троса и скорость подъёма не превысили какие-то ограничения. При виде же порванной обвязки и моей руки, намертво вцепившейся в карабин, их глаза полезли на лоб.
        - Слышь, Поддубный, ты там ещё жив? - наконец, спросил один из них, когда расстояние между нами сократилось настолько, чтобы получилось перекричать шум ветра.
        - Да всё в порядке, - отозвался я. - Воздухом свежим дышу. Полезно для здоровья.
        - Ага, - почесал в затылке второй. - Мы так и поняли, - и протянул несколько купюр первому.
        - Спорили околею или нет? - уточнил я, наконец, поставив ноги на трап.
        - Да мы это… - замялся первый.
        - Расслабьтесь. Я не шишка какая-то. Дотянем-то до своих?
        - Должны. Три двигателя в норме. Если новых гостей не будет, - нахмурился солдат.
        - А что там за иллюминация была? - спросил молчавший третий. - И как истребители оказались сбиты?
        - Неправильные вопросы ты задаёшь, - заметил я, занимая место на откидывающемся сидении в глубине отсека, и пристегнулся.
        - И какой же правильный?
        - Как они так быстро засекли вас и оказались в воздухе?
        Вся четвёрка резко замолкла. После долгой паузы один заговорил:
        - Кто-то слил информацию?..
        - Это ты сказал, не я. Разбудите меня, когда будем подлетать.
        Я изобразил усталость и прикрыл глаза, внимательно изучая их Взятым следом сквозь сомкнутые веки. Провоцируя техников на атаку.
        Если меня хотели устранить, могут попытаться вновь. Хотя… Что им мешало это сделать, пока я беспомощно болтался там внизу? Вышло бы гораздо надёжнее.
        Через несколько часов мы сели на военный аэродром где-то под Москвой. Там нас уже встречала целая делегация во главе с Фадеевым и его начальником Шевченко, а также пожарная машина и бригада медиков. Начали мы разговор ещё на взлётной полосе, а закончили уже в каком-то унылом кабинете внутри здания.
        Первое, что я спросил, когда увидел Никифора, это:
        - Кречет с ребятами выбрался?
        - Да. Оторвались от полиции, вышли за город. Их уже подхватили. К утру прибудут. Что произошло? Рассказывай.
        Генерал же был менее сдержан:
        - Стальнов, мать твою за ногу, ты что там устроил?! Дом уничтожен, трамвай какой-то всмятку, на стройке чёрт знаешь что, аж вертолёт огневой поддержки по твою душу послали. А сбитые истребители?! Международный инцидент! - он схватился за голову.
        Я приблизился к седовласому мужчине и тот сразу осёкся, смотря на меня снизу вверх. Охрана, стоящая снаружи кабинета, не успела бы вмешаться при всём желании, захоти я причинить ему вред.
        - Агент Янус[1] - это вы?
        - Что? - непонимающе качнул головой собеседник.
        Не врёт.
        - А теперь по порядку. Я выполнил миссию. Те, кто были замешаны в планировании атак на наши объекты уничтожены. Наш общий друг вмешался и пытался меня прикончить, но ушёл несолоно хлебавши. Я нанёс ему увечье и теперь знаю, на что он способен. Уверен, что смогу взять в плен при следующей встрече. А вот образец его крови, - вытащил из Кармана тряпку, пропитанную странной жидкостью. - Синей крови, замечу.
        - Что? - вздрогнул полковник.
        - Именно этот удалец вызвал аварию на трамвае, которую я благополучно предотвратил. Это позволило избежать жертв среди мирного населения. Вертолёт? Был такой. И что? А по истребителям… Я вам грузовой самолёт спас со всем персоналом на его борту. Пилоты тех истребителей живы. А теперь ответьте мне, как они смогли перехватить нас так быстро?
        С каждым моим словом оба офицера становились всё мрачнее.
        - Потому что их предупредили, вот как, - продолжил я. - Противник знал о резервном способе эвакуации, о маршруте. Нас пытались заставить сесть. И получись у них, вот тогда, поверьте, вышел бы настоящий международный скандал. Последнее, - я добавил стали в голос, - если попытаетесь ещё раз вести себя со мной, как будто я один из ваших солдатиков, это будет наш последний акт сотрудничества. Не делайте из меня своего врага, потому что результат вам не понравится.
        Шевченко выглядел, как рыба, выброшенная на берег. Никифор же поднял перед собой ладони.
        - Матвей, сейчас все на взводе. Все на нервах. Мы же понимаем, что истребители не с луны свалились. Спасибо, что разобрался с ними. Как ты это, кстати, сделал? И что там за Янус?
        Первый вопрос я проигнорировал.
        - Янус - это кодовое имя предателя. Я нашёл этот псевдоним в голове одного из аналитиков.
        - Товарищ с чувством юмора, - невесело хмыкнул Фадеев.
        - Угу. Шутник ещё тот.
        - Внешность? Настоящую фамилию?
        - Нет. К сожалению, только кодовое имя и ничего больше. Этого хватит.
        - Что? - удивился Никифор. - Каким образом?
        - У меня больше нет терпения ждать, пока вы возитесь с этим Гордиевым узлом. Я разрублю его одним ударом.
        - Это каким же образом? - подбоченился Шевченко.
        - Соберите всех, кто знал, о ловушке в Болшево-1, всех, кто знал о том куда и когда направляется сегодняшний самолёт.
        - Матвей, там есть действительно высокие чины. Тебя не пустят к ним с твоими сияющими ручками…
        - И не нужно, - отмахнулся я. - Просто задай им один простой вопрос. Тот, что я уже адресовал генералу. Вот и всё. А я посижу в углу.
        - Хочешь сказать, что сможешь определить ложь на слух?
        - Именно это и говорю. Я не могу лгать, но и в моём присутствии лгать не получится, - отрывистый взгляд на Шевченко. - Дальше либо я расколю его, либо ваши люди.
        В комнате повисла тишина.
        - Мы можем ещё долго тратить время, пока враг прекрасно развлекается с нашим биологическим оружием, - добавил я. - Уверен, ничего плохого он не замышляет.
        Генерал пожевал губами и резко кивнул.
        - Хорошо. Сделаем, как ты говоришь. Завтра организуем встречу под каким-нибудь предлогом. Поставим тебя в соседней комнате за двусторонним зеркалом. Посмотришь и скажешь, где притаился этот аспид сраный. И вот что, Матвей, - на секунду замялся старик. - Прости. И спасибо, что ребят уберёг.
        Он неспешно покинул кабинет, уводя свою охрану.
        Никифор ослабил узел галстука на шее и растёр лицо.
        - Давай свой образец крови. Посмотрим, что медики скажут. Уверен, что синяя была? Может, в темноте не разглядел?
        - Уверен. Держи.
        - Да, кстати. Допросили мы того Митрофанова, - добавил вдруг полковник. - Который тебя пристрелить пытался в комнате. История банальная, как мир. Проигрался, имел огромный карточный долг. На него вышел Болеславский и предложил погасить его за твою жизнь.
        - То есть наш предприимчивый депутат знал, в какую часть меня повезут и заранее нашёл в ней того, кто готов взяться за мокруху? Чудесно. У вас не департамент, а проходной, сука, двор. Кротов, как на поле за баней. Он даст показания?
        - Общался через посредника, - вздохнул Никифор. - Толку от тех показаний. Но самого Болеславского возьмём теперь под колпак. Он только чихнёт, а мы уже тут как тут с носовым платком.
        - Ну-ну. Возможно, мне имеет смысл с ним пообщаться и уладить наш конфликт.
        - Не доводи до греха, Матвей. Прошлые «заслуги» тебе скосили, не надо новые зарабатывать.
        Посмотрим. Если этот упырь не успокоится, обязательно наведаюсь к нему.
        - Я хочу увидеть свою сестру.
        И посмотреть на тех, кто её охраняет. Нет ли там ребяток с вредными привычками.
        - Сделаю. Что-то ещё?
        - Скажи, как отряд Кречета приземлится.
        - Хорошо. Тебя отвезут в часть. Поешь, отдохни. Ты заслужил.

* * *
        Мы встретились с Лесей в квартире, которую ей подготовили люди Никифора. Добирались сюда окружными путями, запутывая хвосты и возможную слежку.
        Сестра выглядела хорошо. Особенно на фоне нашей первой встречи. Никаких больше кругов под глазами и посеревшей кожи. Румяная, живая и здоровая.
        Перед тем, как зайти внутрь, я врубил Массовое покаяние на тех четверых охранниках, которые стерегли её покой. Жёстко? Возможно. Однако мне надо было убедиться, что в курятник не проникла лиса.
        Обошлось. Их лояльность не подлежала сомнению.
        Пока они приходили в себя, я раскинул во все стороны свой магический дар, концентрируя его на любых устройствах, поглощающих электроэнергию.
        С каждым днём мне всё проще давались всё более сложные манипуляции. Сейчас я не задействовал какое-то конкретное заклинание, лишь задал нужные свойства для поиска, взяв за основу ближайший электроприбор. В Ниаттисе подобные манипуляции сырой маной были уделом Магистров.
        Эффект был чем-то схож с Взять след. Только вместо людей внутренним взором я увидел всё, начиная от телевизора и кончая утюгом, сложенным в шкафу. А ещё пяток жучков, работающих от крошечных источников питания - обычно батареек. Их я собрал и уничтожил.
        Лишь после этого под удивлённым взглядом сестры сел в кресло напротив, взял Лесю за руку и сказал:
        - Я волнуюсь за тебя. Время сейчас опасное. За мной охотятся и за тобой тоже без сомнения.
        - И что делать? - поёжилась она. - И так шагу не ступить без этих… - махнула она рукой в сторону двери.
        - Хочешь научиться магии?
        [1] Янус - двуликий бог в древнеримской мифологии. Почитался как божество всех начинаний, дверей, входов и выходов.
        Глава 33
        - Мне уже поздно, - хмыкнула Леся. - Сова где-то потеряла моё письмо.
        - Я серьёзно.
        - Это возможно?
        - Нет, блин, я шутки шучу.
        - Не злись, просто… - она замялась, - такие резкие изменения в моей жизни за последние месяцы. Ещё на прошлой неделе я знала, что для меня всё кончено. Смотрела в стену и мечтала только о следующей дозе, лишь бы перестать вспоминать и ощущать всё, что со мной… - её голос дрогнул. - Потом ты вернулся. А с тобой та часть моего прошлого, которая казалась исчезнувшей навсегда.
        Я не выдержал, пересел из кресла на диван и прижал её к себе. Сестра притихла, став маленькой и хрупкой, как котёнок.
        - Мне до сих пор ещё кажется, что всё происходящее нереально. Просто плод галлюцинаций девочки, прикованной за ногу к кровати. Если и так, я не хочу просыпаться.
        То с какой искренностью и прямотой говорила она заставило меня пожалеть, что я не могу вновь перебить всех, кто был к этому причастен.
        - Ты побудешь ещё со мной? Не уйдёшь сразу? - спросила она, не поднимая головы. - Когда ты рядом, не так боязно.
        - Я здесь, Леська. Тебе страшно, потому что ты чувствуешь себя беззащитной. Страх не властен над тем, кто держит в руках крепкий клинок и умеет им пользоваться. Так говорил один из моих учителей. Магия может стать твоим клинком. С ней больше ни один урод не сможет тебе навредить.
        - Хорошо. Я готова. Что нужно делать?
        - Закрой глаза и сфокусируйся на своих ощущениях.
        Собрав ману вокруг себя в тонкий щуп, я коснулся тонкого тела сестры. То, что объединяет её душу, жизненную энергию и разум. В самой его сердцевине находилось энергетическое ядро. Обычно инертное у ординарного человека оно пребывает в состоянии покоя. Не накапливает ману, разлитую повсюду, но и не тратит.
        Зная правильную последовательность шагов, можно научиться влиять на собственное ядро после многочисленных усилий. Шажок за шажком тренироваться накапливать и тратить крохи маны. Это долгий и тернистый путь, поэтому без наставника вероятность пройти его настолько же астрономически мала, как стать нейрохирургом по роликам из тиктока.
        Можно идти сложным путём. Или же, послать в ядро сфокусированный магический импульс, пробуждая его. Как подать искру на инжектор, чтобы завести двигатель.
        Коснувшись сосредоточия в её тонком теле, я начал переливать ману из себя - в неё. Причём ману концентрированную, высшего качества. Такой в Ниаттисе не имелось. Слишком много пользователей - магический фон оставался разряженным. На Земле с этим полный порядок. Это позволяет восполнять ману быстрее и эффективнее развивать собственные энергоканалы, идущие от ядра, повышая силу заклинаний.
        Леся вздрогнула и шумно выдохнула. Её глаза под веками забегали, а на лице выступила испарина.
        - Терпи, - не прекращая, сказал я.
        Девушка сцепила зубы и сжала кулаки с еле слышным мычанием. Годами дремавшее ядро пробуждалось. Оно начинало раскручиваться, жадно поглощая щедро вливаемую ману.
        Весь её корпус сейчас испускал лёгкое свечение.
        А внутри, от ядра, как молодые побеги, в тонком теле прорастали энергоканалы. Пока ещё совсем тонкие и хрупкие, однако даже в таком виде они уже позволяли использовать заклинания. Только что я скосил ей пару лет усиленной подготовки. Учитывая же Земные условия, её развитие пойдёт очень быстро, если не пренебрегать ежедневными тренировками.
        Сестра откинулась на спину дивана с оханьем и провела ладонью по лицу.
        - Будто пломбу без наркоза ставили, - буркнула она.
        - Держи, - я протянул ей стакан воды.
        Леся тут же осушила его и пошла на кухню за добавкой.
        - И что, я теперь эта, волшебница? Колдунья?
        - Пользуясь терминологией Ниаттиса, всего лишь Подмастерье мага. До Мага, а тем более Магистра тебе пока далеко.
        - Ну вот, - расстроилась она.
        - На то, что у тебя заняло пять неприятных минут, у меня ушло почти два года. Хотя у меня и особой предрасположенности к магии не было, но всё же. В том мире не имелось столько концентрированной маны, чтобы бездумно вливать её в человека, форсируя его развитие.
        - Ладно-ладно, - замахала Леська руками, - я поняла, что мне очень повезло, любимый брат, - она состроила умильную рожицу. - Что дальше?
        - Тебе придётся запомнить активационные слова четырёх заклинаний. Записывать на диктофон - слишком опасно. Сама видела прослушку. Запомнить и повторить максимально точно. Верное произношение - ключ к успеху. Сделаешь ошибку, заклинание либо не сработает, либо выйдет слабым подобием себя настоящего. Или того хуже, вместо одного эффекта, выдаст другой. Эльфийская грамматика вместе с фонетикой - та ещё головная боль.
        - Ты прям профессор какой-то, - улыбнулась она. - Так и вижу тебя с указкой перед доской. Кстати, а зачем мне четыре заклинания?
        - Одно защитное - Барьер. Его ты будешь активировать каждый раз перед сном. Продлится сутки. Защитит от случайной пули и всякого такого. Исцеление - тут, думаю, всё очевидно. Если, не дай Бог, пострадаешь, сможешь вылечить себя или кого-нибудь ещё. И два атакующих. Вспышка - в зависимости от количества вложенной энергии может, как ослепить, так и сжечь окружающих врагов. Если тебя зажмут в угол, бей Вспышкой, не раздумывая. Последнее - Ледяная игла. Заклинание не требует много маны, а у тебя в начале будут проблемы с её поглощением. Собственный резерв, как лужица. Придётся постепенно наращивать его. Так вот, эффективность у Ледяной иглы весьма неплохая. Танк не пробьёт, но любой бронежилет - запросто. К тому же никаких визуальных и звуковых спецэффектов. Бесшумное смертоносное заклинание. Очень его любили наёмные убийцы в Ниаттисе.
        Моя лекция оставила сестру порядком ошеломлённой.
        - Кроме того, для собственного развития тебе придётся ежедневно совершать следующий комплекс занятий…

* * *
        - Не филонь, Стальнова.
        - Как только я… - Леся попыталась восстановить сорванное дыхание, - научусь этой твоей Игле, в первую очередь воткну её… тебе в зад. Мучитель!
        - Раз можешь жаловаться, можешь магичить. Вперёд.

* * *
        Я оставил сестру с наказом продолжать практиковаться вне поля зрения охраны. Предлогом будут занятия йогой. Включит ролик погромче и вперёд. Хоть какое-то прикрытие.
        А сам отправился на вечернее мероприятие. Шофёр отвёз меня к какому-то мрачному правительственному зданию. На парковке уже стоял в ожидании один из охранников Никифора. Быстро проводил к полковнику, который выглядел напряжённо.
        - Если что-то пойдёт не так, ты не представляешь, какой скандал поднимется, - произнёс он, увидев меня.
        - Скандал будет нашей наименьшей проблемой, если вашу хренову бациллу выпустят в людном месте.
        Фадеев тяжело вздохнул.
        - Младший офицерский состав уже прибыл. Девять человек. С ними можно побеседовать тет-а-тет. Пойдём.
        - А остальные?
        - Старшие и высшие офицеры приглашены через полтора часа под предлогом брифинга о прошедшей операции.
        - Их же планировали наедине допросить?
        Никифор поджал губы.
        - Начальство не хочет резких манёвров.
        - Шевченко струсил, понятно.
        - Нет, - качнул головой собеседник. - Станислав Владиславович обсуждал с главнокомандующим этот вопрос. Было предложено менее «инвазивное» воздействие.
        - И как вы собираетесь при куче людей опрашивать ваших генералов?
        - Я беру это на себя.
        - Ладно. Давай вначале с этими товарищами закроем вопрос.
        Мы дошли до помещения, которое до боли напоминало то, где меня содержали под арестом. Правда, здесь обстановка была не настолько угрожающая. Нечто среднее между комнатой для переговоров и камерой.
        Я остался в смежном помещении наблюдать сквозь двустороннее зеркало, как Нификор по очереди беседует с вызванными офицерами. Всем им он задавал вопрос про Януса. По несколько раз в различных формулировках. Добавил он и от себя вопросы. Не слышали ли они о какой-либо утечке данных? Что им известно об атаке на Болшево-1? И так далее, и так далее.
        Моё чутьё Арбитра молчало всю дорогу, лишь единожды подало сигнал, когда Фадеев спросил одного бравого молодчика про взятки. Тот уверенно отверг саму возможность подобного. Я подал условный сигнал, и вскоре капитана раскололи. Увы, никак не замешан в интересующем нас деле. Всего лишь берёт на лапу от одного частного банка, чтобы крышевать их перед коллегами.
        - И то улов, - вздохнул Никифор, когда мы с этим закончили.
        - Пескарик, а нам нужна щука.
        Полковник отрывисто кивнул.
        - Со списком участников успел ознакомиться?
        - Да. Сколько до начала?
        - Двенадцать минут. Пойдём, займёшь место заранее, чтоб не так примелькался.
        Очередной долгий переход по зданию с головоломной планировкой, и вскоре мы вошли в лекционную аудиторию. Или нечто похожее на неё, если бы деньги вообще не были вопросом, судя по ремонту и обстановке. Трибуна с громадными дисплеями, несколько уходящих вверх рядов столов, портреты президента и министра военных дел на стене.
        - Сиди здесь, - Никифор махнул рукой в угол комнаты, по правую руку от трибуны.
        Там примостился небольшой стол с ноутбуком, на который почти не падал свет, позволяя тени скрывать моё лицо.
        - По легенде ты ассистент-стенографист. Не привлекай к себе внимания. И да, если попытаешься приблизиться к офицерам… - он скривился, будто проглотил горькую пилюлю. - В общем, не надо.
        Понятно, штурмовой отряд на готовности, снайперы держат палец на крючке, а под моим стулом триста грамм пластида. Да и стул вовсе не стул, а замаскированный надёжный особист Капитан Громыхайло. А вдруг сумасшедший Стальнов начнёт резать командование прямо посреди бела дня?
        Через несколько минут показался генерал-майор Шевченко. Старик вполне успешно отыгрывал полную безмятежность. Следом начали прибывать посетители.
        Первым зашёл командир Сил Специальных Операций - генерал-майор Арнаутов. Весь какой-то квадратный мужик с оплывшим лицом.
        - А, Станислав, день добрый. Чего не на Знаменке собрались? - бросил он, завидев Шевченко.
        - Палыч, дак без официоза сегодня. Никифор вон хочет отчёт предоставить об операции прошедшей. Межведомственное сотрудничество понадобится.
        - Операции, - хмыкнул Арнаутов, - это про скальпель. А ваш молодец там, как отбойный молоток поработал.
        Шевченко развёл руками.
        Следом пожаловал Начальник Генштаба Василевский и его первый заместитель Демидов. Два возрастных, но крепких офицера. Один генерал армии, второй - генерал-полковник. Они поручкались с Шевченко и сели вместе за дальний стол, о чём-то тихо переговариваясь.
        Почти синхронно в помещение ступили Руководитель Главного Управления Генштаба Захарченко и его Первый заместитель Церковский. Парочка прямиком со страниц рассказа Чехова «Толстый и тонкий». Это ведомство я до сего дня знал исключительно под названием ГРУ.
        Через несколько минут добрался тот, кто вызывал у меня особый интерес - Командир Национального Центра Управления Обороной - генерал-полковник Филимонов. Красномордый и обильно потеющий товарищ. Мой интерес был продиктован тем, что его ведомство отвечало за управление, координацию и контроль полётов авиации Вооружённых Сил. Он, как никто знал, всё про эвакуационный рейс, что чуть не сбили.
        Не хватало ещё пятерых, если верить списку, что мне дали. Наконец, показались и они. Начальник Главного Оперативного Управления Генштаба - генерал-лейтенант Свиридов. Болезненного вида мужчина, будто до сих пор не оправившийся от онкологии. Директор Службы Внешней Разведки - Акопян - смуглый живчик и его Первый заместитель - Гончаров - седовласый поджарый мужчина с водянистыми, какими-то бесцветными глазами.
        Последним вступил Директор Федеральной Службы Безопасности - генерал армии Прокофьев - начальник Шевченко.
        Свет в комнате слегка приглушили, а на дисплее показались кадры со спутника. Слово взял Никифор.
        - Ну что, господа, приступим?
        Глава 34
        - Как вы знаете, вчера ночью прошла операция в Будапеште, - произнёс Никифор
        - Из новостей не вылезаете, Бонды доморощенные, - прочитал я по губам Василевского, Начальника Генштаба.
        Его первый зам беззвучно усмехнулся.
        Дисплей за спиной полковника показал конспиративную квартиру на спутниковом снимке сразу в нескольких итерациях. До моего прихода, в момент атаки и сгоревшие руины после эвакуации, оцепленные полицией.
        - Перед нашим агентом ставилось две цели: допросить агентов противника и при вмешательстве альфа-цели, задействованной в атаках на наши секретные объекты, произвести его задержание. Первая цель была достигнута.
        По рядам пробежали шепотки.
        - Каким образом удалось расколоть их так быстро? - негромко спросил Руководитель ГРУ Захарченко.
        - Экспериментальная фармакология, - равнодушным голосом ответил Никифор.
        Ого, а внутриведомственная секретность процветает. Выходит, про меня и мои возможности стараются не распространяться. Чтобы не увели такой желанный актив из-под носа?
        - Ну-ну, - покачал головой Церковский - зам Захарченко.
        Явно не поверил.
        - Что касается второй задачи. Альфа-цель действительно вмешалась. Устранила местного директора оперцентра до того, как допрос окончили. Далее произошло боестолкновение. Агент отбил атаку, поверг её в бегство, уничтожил объект и начал преследование.
        Словечки-то какие. «Поверг». Будто я Татаро-монгольское Иго развернул. Как же складно стелет Фадеев. Из короткой утренней беседы полноценный отчёт составил.
        - Тот живчик не прикончил вашего бойца? - удивлённо протянул Гончаров - Первый Зам Директора СВР.
        - А почему это тебя так удивляет, Лев? - вмешался Директор ФСБ Прокофьев. - Есть у нас квалифицированные кадры.
        - Ну что вы, Константин Романович, - сощурил бесцветные глаза Гончаров. - Кто-то же должен был остановить поганца.
        - Никифор, прости, что перебиваю, - откашлялся Директор СВР Акопян. - Чем именно сожгли здание? Напалм? Белый фосфор? Термит? Больно следы нехарактерные на фото. Огонь не распространился на соседние постройки, хотя его явно не тушили.
        - Агент говорит, что использовал заготовку янки против них же. Видимо, приберегли её, как последнее средство для защиты информации и сокрытия следов. А уж, что они там намешали… - он пожал плечами.
        - Неаккуратно сработал, агент, неаккуратно, - пожурил Командир ССО Арнаутов. - Нахрена он на трамвае укатить пытался?
        - Степан Павлович, позвольте я закончу доклад, - отозвался Никифор. - Альфа-цель в ходе побега воспользовалась трамваем. Поэтому агент и последовал за ним. В ходе этого и предыдущего столкновения удалось выяснить наличие у противника продвинутого камуфляжа. Это объясняет наши проблемы с его идентификацией.
        - Поделитесь информацией с нашими умниками? - обратился Захарченко к Прокофьеву. - Надо установить, что это за технология такая, чтобы и камеры, и датчики позволяла обходить.
        Директор ФСБ после секундной заминки кивнул. Никифор убедился, что его слушают, и продолжил:
        - В итоге альфа-цели удалось скрыться, поставив под угрозу жизни гражданских, находящихся в трамвае.
        - То есть ваш агент позволил противнику сбежать из-за мирняка? Что за салагу отправили на такое ответственное задание? - впервые заговорил молчавший доселе Командир Национального Центра Управления Обороной. - У нас тут биологическое оружие украли, а он даёт ублюдку уйти, - припечатал Филимонов.
        - Борис… - осуждающе глянул на него Начальник Главного Оперативного Управления Генштаба Свиридов.
        - Леонидыч, - поднял бровь Начальник Генштаба, - держи себя в руках.
        - Массовые жертвы среди гражданских нам не нужны, - вместо Никифора ответил Шевченко. - Особенно перед саммитом. И так обстановка напряжённая. Зато агент выяснил фрагмент важной информации. Никифор, - он кивнул полковнику.
        - Как сказал Станислав Владиславович, мы узнали кое-что критически важное. Прозвище нашего двойного агента.
        В зале повисла тишина.
        - Так-так, - оттягивая ворот рубахи пробурчал Филимонов.
        - Его зовут Янус, - невозмутимо продолжил полковник. - Возможно, ваши ведомства что-нибудь слышали о нём. Что скажете Степан Павлович?
        Арнаутов вскинул глаза к потолку, задумавшись.
        - Нет, не могу сказать, что сталкивался с подобным позывным.
        Истина.
        - А вы, Тимофей Сергеевич?
        Руководитель ГРУ отмахнулся.
        - Нет.
        Истина.
        Никифор перевёл взгляд на его зама, и тот пожал плечами.
        - Не доводилось.
        Истина.
        - Борис Леонидович, что-нибудь удалось вспомнить?
        Командир НЦУО, ответственный за координацию полётов авиации, вспотел ещё сильнее и откашлялся.
        - Кхм, нет, Никифор… эм… ничего не приходит на ум.
        Истина. Чёрт!
        - Возможно, вы сможете нам помочь Вардан Ашотович?
        Директор СВР раздражённо откинулся на спинку кресла.
        - У нас тут что, детский утренник, а, Константин? - Акопян метнул взгляд в Директора ФСБ.
        - Не заводись, вы больше нас информации гребёте. Вопрос резонный, ответь Никифору.
        - Янус-Янус. Двуликий А!.. - оборвал фразу и закатил глаза армянин. - Фильмов про шпионов вы, господа, пересмотрели. Ничего не могу сказать.
        Да твою-то мать! Истина.
        Каждый следующий вопрос привлекал всё больше внимания. Высшие офицеры не привыкли к подобному допросу.
        - Понятия не имею, - не дожидаясь обращения, ответил Свиридов.
        Истина.
        - Спасибо, Максим Алексеевич, но мы перескочили, - улыбнулся Никифор. - А вы, Лев Павлович, что скажете? - он посмотрел на зама Директора СВР. - Ничего про Януса не слышали?
        Я пригляделся. Гончаров был полностью безмятежен,
        - Константин, осади коней, - рыкнул Акопян. - Я ответил за наше ведомство. Если я не знаю, Лев тем более.
        Прокофьев без лишних эмоций поправил очки на носу.
        - Вардан, вопрос на контроле Главнокомандующего, сам понимаешь. Давай формально его закроем и перейдём к дальнейшим планам. Лев, ответь, будь добр, Фадееву.
        Первый Заместитель Директора СВР поймал взгляд полковника и дружелюбно улыбнулся.
        - Прости, Никифор, ничем не могу быть полезен.
        ЛОЖЬ!
        Я невольно дёрнулся всем телом, и стол передо мной издал неприятный звук. Десяток голов повернулось в мою сторону.
        Полковник вперился в меня и прикрыл глаза, когда увидел, как я усиленно расчёсываю переносицу. Странный сигнал, но уж какой обговорили.
        - На ком мы остановились? - нейтральным голосом спросил Фадеев.
        Через минуту Начальник Генштаба и его зам ответили, оказавшись не при делах.
        Разговор свернул на тему дальнейших планов, переливая из пустое в порожнее догадки и домыслы. Много слов о важности сотрудничества, передачи критической информации и тому подобное.
        Я же не спускал глаз с Гончарова, который сложил руки перед лицом и внимательно слушал беседу. Хотя глаза его оставались пустыми, он находился где-то далеко от этого заседания. Возможно, что-то заподозрил, что немудрено. Сработали мы не самым элегантным образом.
        Когда заседание закончилось, высшие офицеры покинули зал, а Никифор, распрощавшись с последним, подошёл ко мне.
        - Ты уверен?
        - Железно.
        - Что ж, его возьмут под слежку. Фигура не рядовая, сам понимаешь. Для ареста нужно получить согласование от самого, - полковник вскинул глаза к потолку. - Да и Акопян будет мешать, если прознает. Такой удар по его репутации. Ты уверен, что сам Директор не замешан?
        - Во всяком случае о том, кто такой Янус он не знает.
        - Думаешь, это Гончаров?
        - Скорее всего.
        - Отчёт по образцам, что ты передал, прогнали. Ты уверен, что эта жидкость лилась из нашего общего друга? Возможно, из его брони?
        Я призадумался.
        - Я ему пальцы отсёк. Так что, да, уверен. А что?
        Фадеев поджал губы.
        - Это не кровь, а охлаждающая жидкость.
        - И что это значит для нас?
        - Не знаю. Наши умники настаивают, что ты повредил его броню, которая работает с участием хладагента. Такая вот теория. Да, кстати, изучаем мы архив и жёсткие диски, что ты передал. Там настоящая залежь сокровищ. Давно такого улова не было. Шевченко уже почти готов тебя к ордену представить, - улыбнулся собеседник.
        - Обойдусь, лучше скажи… Чёрт!
        Выматерившись, я рванул с места, ускоряясь с каждым шагом. Сзади раздался встревоженный окрик полковника. Паркет треснул под моей подошвой. По бокам мелькнули удивлённые лица каких-то сотрудников. Коридор слился в сплошное пятно.
        Поворот направо. Тупик. Дверь мужского туалета, возле которой застыл боец, не то телохранитель, не то слежка. Петли с хрустом смялись. Створка разлетелась на фрагменты, а через миг за ней последовала и дверь туалетной кабинки. Мои пальцы смяли запястье Гончарова, заставив его заорать от боли.
        Кнопочный телефон выскользнул из руки предателя и медленно полетел на кафельную плитку, чтобы упасть в подставленную мною ладонь.
        - Это ты! - В водянистых глазах ублюдка плескалась боль пополам со страхом. - Тебя в клетку посадят, выродок, - наконец, разродился он. - И до конца твоих дней буду опыты ставить!
        В туалетную кабинку заскочил тот самый замешкавшийся агент, наставил на меня пистолет и вылетел прочь от сдержанного пинка. Только идиотов мне тут не хватало.
        Сжав Гончарова за горло, я поднял его над полом, заставив сухощавое тело беспомощно дрыгать ногами, и активировал Прикосновение искупления.
        «Лев считал политику заведомо грязным делом, а любая война - это лишь продолжение политики. Особенно если эта война ведётся вдали от чужих глаз и чужими руками. Сколько раз интересы государства менялись на противоположные? Сколько раз бывшие враги становились союзниками и наоборот? Сегодня ты ловишь террористов, а завтра садишься с ними за стол переговоров. Сегодня ты подписываешь договор о сотрудничестве, а завтра саботируешь военные разработки бывших друзей, чтоб их боевой потенциал не слишком быстро рос.
        Поэтому он давным-давно оставил в прошлом юношеский максимализм, наивность и иллюзии, что где-то посреди этого хаоса есть правая сторона. Правой стороны нет. Есть лишь выжившие и те, кто могут заработать на этом конфликте.
        Да, деньги не купят счастье, но они купят виллу на берегу моря, спокойную пенсию, обучение детей в лучших зарубежных ВУЗах и возможность навсегда прекратить иметь дела с худшими представителями человеческой породы. А это не так уж далеко от счастья.
        Лев не считал себя предателем по одной простой причине. Чтобы кого-то предать, надо изначально быть к нему лояльным. Подобных ошибок он не совершал. Преданность - это свойство послушной марионетки.
        Кукловоды же преданны только себе».
        Когда подоспел запыхавшийся Никифор, Гончаров уже стучал лбом об ободок унитаза и подвывал что-то нечленораздельное. Я же смотрел на него с брезгливостью и мысленно проговаривал имена тех, кто пополнил мой личный список.
        - Матвей, да какого же хера?! - ахнул полковник.
        - Увидел, что он кому-то печатает сообщение.
        - И что?!
        - Закрывшись в кабинке и судорожно оглядываясь по сторонам. Хочешь взглянуть на текст? - я протянул ему мобильник.
        Там до сих пор горело частично набитое, но не отправленное сообщение: «Меня раскрыли, прошу обесп….»
        - Так. Твою мать! И что ты с ним сделал? - Фадеев неодобрительно посмотрел на Льва.
        - Открыл заваренную дверь к совести. Видишь, как ему не хватало её?
        - Теперь попробуй докажи начальству, что с твоей стороны не было внушения.
        - Когда эта гнида заговорит, он покажет вам все свои нычки. Уверен, вопросы отпадут.
        - Ну хорошо, что-нибудь удалось узнать?
        - Янус - это он. Был завербован ещё четыре года назад. Информацию по Болшево-1, а также по моему вояжу в Будапешт так же слил этот ушлёпок, - легонько пнул Гончарова, заставив его выдать новую порцию соплей. - Состоит в сговоре с рядом высокопоставленных лиц, позже дам список. Пытался найти информацию обо мне и моей сестре. Её охрану надо усилить.
        - Сделаем. Что ещё?
        - Нашего невидимого знакомого зовут Фантомом.
        - Любят янки пафос, - закатил глаза Никифор. - Что про него известно?
        - Ужасающе мало. Гончаров услышал про него около семи месяцев назад. Передал запрашиваемую информацию по секретным объектам, распорядок патрулей и так далее. А теперь самые дерьмовые новости. Вчера ночью он получил очередной запрос от Фантома. Готовится что-то большое.
        Глава 35
        - Поясни, - сразу подобрался Никифор.
        - Гончаров не знает, а Фантом его в курс дела не вводил, само собой. Просто наш Янус понял, что грядёт очередная атака, поскольку противник всегда связывается с ним загодя. На какой именно объект, увы, неизвестно.
        Я вновь перебрал чужие воспоминания и продолжил:
        - В квартире Гончарова имеется система криптографической защиты информации, через неё он и держит связь со своим куратором, а тот передаёт запросы от Фантома. Так вот, вчера пришло сообщение, где говорится, что Лев обязан оперативно предоставить всю запрашиваемую информацию. Приоритет - высший. Сеанс связи назначен на сегодня, в полночь.
        - Вот дерьмо, и как нам успеть подготовиться? Там же система запоролена вся нахрен. Ещё и этого допрашивать и допрашивать. Мало ли какие у них там заготовлены пароли и отзывы во время общения да прочие проверки. Вдобавок, надо легенду создать, куда Гончаров делся, если за ним ведётся наружное наблюдение.
        Никифор растёр лицо и посмотрел на меня покрасневшими глазами.
        - Сейчас наш двуликий кукловод оклемается и будет сотрудничать, - ответил я. - Охотно, причём. Расскажет и про все шифры, ещё и сам предложит выступить на сеансе связи подсадной уткой.
        - Думаешь стоит его пускать к компьютеру? - скептически посмотрел на меня полковник. - Возьмёт да сболтнёт заранее оговорённую фразу, после чего либо связь оборвут, либо пустят нас по ложному следу.
        - Я уверен, а у вас ещё есть время его допросить до полуночи.
        - Задал ты нам задачку, - нахмурился Фадеев. - Мы же прямо сейчас брать Януса не планировали. Думали проследить спокойно. Ещё и руководство отмашку не давало пока. Эх. Шевченко нам уши оборвёт.
        - Тебе, - улыбнулся я. - А теперь скажи, какие потенциальные цели могут выбрать наши заклятые друзья?
        - Их десятки, понимаешь? Десятки.
        - Да, но Гончаров считает, что это будет какая-то крупная акция. А значит, объект должен чем-то отличаться? Прошлые три операции были направлены на кражу технических или биологических секретов, так? Новая атака может быть с ними связана?
        Никифор ушёл в себя на несколько минут дискомфортной тишины.
        - В Златоусте-36 идут модификации ядерных боеприпасов. Потенциально их можно использовать вместе с прототипом боевой части спутника, украденного из Болшево-1.
        - Вы ищете способы наносить ядерные удары с орбиты? - мой голос упал.
        - Все страны ищут, - меланхолично заметил Никифор. - Каждая держава хочет иметь самую большую палку на планете. Никуда от этого не уйти.
        Он вздохнул и продолжил:
        - В ЗАТО[1] Александровске добились улучшения шифрования средств связи на атомных подводных лодках. Если противник получит доступ к этой информации, сможет перехватывать сообщения и потенциально засечь места расположения всех наших АПЛ на боевом дежурстве. Если вывести их из строя, мы окажемся неспособны нанести ответный удар. По сути, беззащитны, - мертвенным голосом закончил он.
        Я представил координированную атаку на АПЛ и схватился за голову. Это не просто искра, это грёбаный напалм, который сожжёт весь мир.
        - В Свердловске-19 идёт разработка качественно нового механизма распыления боевых биологических средств. Он гораздо меньше в размерах, чем все прошлые образцы, при этом зона покрытия увеличена в разы.
        Я посмотрел на собеседника и прислушался к собственной интуиции. Та, как назло, молчала.
        - У них есть опытный образец, - добавил полковник.
        - Надо вывезти его.
        - Это только усилит угрозу кражи механизма, потому что при транспортировке он будет особенно уязвим. Мы усилим защиту.
        - Фантом пройдёт сквозь них и не заметит, а на руках у нас будут новые жертвы.
        Никифор неохотно кивнул, признавая справедливость моих слов.
        - Чёрт, - вздохнул я, - столько вариантов и все подходят, как возможные цели. Куда же мне отправиться?
        - Не торопись, давай дождёмся ночи. Возможно, удастся вытянуть из куратора новую информацию.
        - Хорошо.
        Гончарова увели на допрос, а я уселся в местной столовой вместе с одним из сопровождающих бойцов. От мрачных дум меня лишь на минуту отвлекли ценники в этом заведении. Котлеты по семьдесят рублей, супы по пятьдесят, и, конечно, компот. Куда же без него? Субсидированное питание в месте, где не был заметен голодный оскал капитализма.
        Итак, три вероятных варианта, где Фантом может нанести удар. Как угадать? Надеяться, что враг проговорится? Так себе опция. Пытаться просчитать его?
        Чего же этот ублюдок хочет? Там, на трамвае, он сказал: «Есть только миссия». В чём она заключается? Ради чего всё это? Если он действительно Странник, чего пытается добиться? Показать собственную исключительную ценность боссам из правительства? Забраться на местечко повыше в ЦРУ? Развязать войну, потому что для человека с его навыками всегда найдётся работа? А в мутной воде рыбку ловить удобнее.
        Другой вопрос. Что за хладагент оставался на полу? Мог ли Фантом попасть не в Ниаттис, а в какой-то иной мир? Более технологически развитый? В теории, почему нет? А там уже он получил свою продвинутую защиту, струну и камуфляж. Не верю, что учёные США настолько продвинулись, чтобы изготовить всё это самостоятельно.
        Я задумчиво крошил в руках чёрный хлеб, пытаясь составить картину на основе мельчайших осколков информации. Слишком много слепых пятен. С тем же успехом можно тыкать пальцем в небо.
        Посмотрим, прояснит ли картину сегодняшняя ночь.

* * *
        Мэттью Колман - самый молодой директор ЦРУ за всю его историю - налил себе виски на два пальца и опрокинул одним залпом. После чего щёлкнул пультом от телевизора, переключая его на другой канал. На экране возникла молодая пара - парень и девушка. Подписи в нижней части картинки гласили: «Тамаш, 29 и Юлианна, 26, чуть не стали жертвой неизвестного преступника».
        Закадровый голос осуществлял дубляж с секундной задержкой, переводя торопливую речь парочки.
        - Мы возвращались из ночного клуба на трамвае, как обычно, а потом услышали страшный грохот на крыше.
        - Да, будто холодильник на неё упал! - вставила свои пять копеек девушка.
        - Дальше всё произошло слишком быстро. Кусок металла рухнул на меня и сильно порезал. Я не врач, но кровь хлестала так, думал, артерию задело! - на эмоциях выпалил он.
        - Это просто кошмар! У меня до сих пор все руки в его крови! - хлюпнув, добавила Юлианна и показала в камеру засохшую корку на ладонях.
        - Я лежал на полу, придавленный, и мало, что видел. Всё происходило слишком быстро! - вновь повторил Тамаш. - Однако одну скажу точно, этот человек был в трамвае не один. Он с кем-то сражался. Да, Юли?
        - Сто процентов! У него в руках был меч. Прикиньте, меч! И он рубил им воздух так, словно пытался кого-то достать. А ещё там была граната!
        - Да, граната! Она возникла из ниоткуда, и этот странный человек в броне спас нас. А потом кто-то застрелил водителя. Чёрт… Полиция говорит, что это сделал преступник, но у него не было в руках винтовки. Зато именно полиция начала стрелять в нас!
        - Да! Эти… - секундная пауза, где речь девушки заглушило пронзительное пиканье, похоже, она не выбирала слов, - палили, как полные психи!
        - Полиция говорит, что он сжёг дом и замочил кучу людей, но я вам так скажу. Трамвай чуть в то здание не влетел, а этот парень всех нас спас. Он, как грёбаный Флэш пронёсся по кабине, разрезая движки, а потом вообще силой остановил головной вагон!
        - Он герой, - кивнула Юлианна. - Сто процентов! Тамаша вылечил каким-то образом. Раз, и рана исчезла, - она развела руками.
        Следующее интервью шло с шефом полиции Будапешта, и тот придерживался несколько иной точки зрения. Такие слова, как «мясник, психопат, отморозок» мелькали в его речи каждые пять секунд. Камера взяла длинным планом груду тел в чёрных мешках, которую вынесли из сожжённого дома.
        На закуску новостной канал показал нарезку со стройки, где несколько рабочих поделились собственными впечатлениями, и небольшую любительскую съёмку на телефон. Вели её из окна чьей-то квартиры. На записи военный вертолёт выпускал длинную очередь по крышке небоскрёба.
        Закадровый диктор назвал произошедшее самым громким преступлением в Будапеште за последние тридцать лет. После чего передал слово ведущему погодного сегмента.
        Мэттью пощёлкал пультом, выбирая новые новостные сводки, пытаясь отвлечься от собственных мыслей. Потому что два часа назад посол Венгрии вручил официальную ноту протеста МИД США в связи с грубым нарушением законов Венгрии и общепринятых норм международного права. А негласно посол назвал несанкционированное действие оперцентра ЦРУ на территории их страны полнейшей дискредитацией многолетнего сотрудничества двух стран.
        Тела убитых снайперов вкупе с уликами, обнаруженными на месте преступления были более чем красноречивы. Венгерская контрразведка тоже не зря ела свой хлеб.
        Последовавшая за этим инцидентном взбучка со стороны Директора Национальной разведки оказалась весьма неприятной. Ещё и президент начал задавать разные неприятные вопросы.
        Мэттью был вынужден признать, всё это произошло, потому что они недооценили противника. Три успешные операции слишком усыпили их бдительность. Что ж, сейчас он вполне проснулся и выучил свой урок.
        Наклонившись к селектору, директор набрал короткий номер и задал всего один вопрос:
        - Как там Роджер?
        - Будет, как новенький, через… три часа и семнадцать минут.
        - Хорошо. Пусть заглянет ко мне, как закончит. Пройдёмся по дальнейшим шагам.

* * *
        Квартира Гончарова оказалась роскошной. Даже слишком. Почти четыреста квадратных метров. Он, похоже, выкупил целый этаж.
        Гнида.
        Переступая по дорогим коврам, я хотел что-нибудь сломать. Просто из духа противоречия. Меня сопровождало несколько людей Никифора, а сам полковник прибыл сюда получасом ранее.
        Из сжатого отчёта бойцов стало ясно, что Янус раскололся, как Шалтай-болтай. И никакая королевская рать его уже не сможет собрать. Он признался во всём. Предоставил исчерпывающие доказательства и мельчайшие детали. Согласился сотрудничать со следствием и в сегодняшней операции, в том числе.
        Что именно думал на эту тему Директор СВР Акопян, оставалось загадкой. Уверен, закулисная борьба сейчас гремит яростная.
        Наконец, мы вошли в безвкусный кабинет, который, конечно же, имел огромный письменный стол из деревянного массива, такой же книжный шкаф и все остальные атрибуты достатка и власти. Не обошлось и без портрета на стене. На холсте сам Гончаров и его супруга позировали на фоне живописного озера.
        Закатив глаза, я покачал головой и пожал руку Никифору.
        - Всё готово?
        - Да. Техники вывели картинку с его монитора на этот телевизор, - махнул рукой полковник. - Будут две попытки идентификации. Пароль-ответ в начале, и спустя шестьдесят секунд от начала разговора.
        Сам Янус провалился в недра кресла и выглядел до крайности жалко. Волевое лицо осунулось и постарело, щёки обвисли, а глаза смотрели в пол.
        В комнате кроме нас находилось ещё несколько агентов, пристально следящих за каждым движением Гончарова. Пусть только попробует сделать какую-нибудь глупость.
        Телевизор тем временем отобразил работу шифровальной программы, окно логина и пароля, а затем окно чата. В нём, спустя, мгновение, появился текст.
        «Красный март сулит багрянец и негу».
        Гончаров вздохнул и мерно заклацал по клавишам.
        «Золотой апрель предвещает ласковый сон».
        Я задержал дыхание.
        [1] ЗАТО - Закрытое административно-территориальное образование.
        Глава 36
        Несколько томительных секунд ничего не происходило, а потом на экране побежал новый текст.
        «Требуется информация по всем защитным мерам, имеющимся в Златоусте-36. Расписание боевого дежурства, численность гарнизона, его вооружение и техническое оснащение, план здания и карта местности. Сколько времени потребуется, чтобы всё это предоставить?»
        Значит, они всё-таки интересуются модификациями ядерных боеприпасов, чтобы однажды сыграть в звёздные войны. Твою-то мать!
        Гончаров бросил вопросительный взгляд на Никифора, и тот, задумавшись, ответил:
        - Скажи, что до полуночи завтрашнего дня информация будет у тебя.
        Янус послушно отбил продиктованный текст.
        «Как идёт сбор данных по агенту, задействованному в Будапеште? Что о нём удалось узнать?»
        - Скажи, что ты уже нашёл сотрудника в нашем ведомстве, который готов слить нужную информацию за взятку. Ты работаешь над этим вопросом и у вас запланирована встреча на послезавтра.
        Клацанье клавиш в тишине.
        «Очередной транш ожидайте до конца недели. Условия те же».
        - Сколько там будет? - раздражённо спросил полковник.
        - Миллион долларов в криптовалюте, - меланхолично отозвался Гончаров.
        «Серый ноябрь источник холодной тоски».
        Господи, кто все эти пароли-отзывы придумывает и почему они звучат, как строчки из дерьмового хайку?!
        «Белый декабрь укроет навеки под снегом слепящим», - ответил Янус.
        «Следующий сеанс связи по готовности запрошенной информации».
        Собеседник вышел из чата.
        - Значит, Златоуст, - задумчиво протянул Никифор, прижав руку к подбородку.
        После чего покинул комнату, позвав меня жестом за собой.
        - Мы выяснили цель противника, а также выиграли минимум 24 часа на подготовку. Это уже неплохо, - скорее для себя, чем для меня проговорил он.
        - Почему не попросить отсрочку побольше?
        - Слишком подозрительно. С его должностью Гончаров действительно может быстро достать нужные американцам сведения. Нельзя дать им знать, что мы водим их за нос.
        - Атака произойдёт в ближайшие дни, - заметил я.
        - Тоже так думаю. В прошлые разы от передачи Янусом сведений до атаки Фантома проходило не больше сорока восьми часов.
        - Тогда пакую чемодан?
        - Да. Завтра вечером вылетишь в Златоуст вместе с группой Кречета. Нужно подготовить Фантому тёплую встречу и сделать так, чтобы в этот раз он не ушёл от нас. Новая директива - брать живым или мёртвым. Шутки кончились.
        Обратный путь до военной части дался нам тяжело. Завязли в пробках. Вся Москва стояла из-за прилёта каких-то важных шишек. Водители гудели и сигналили, как дурные, мешая мне размышлять.
        В этот раз информационное преимущество на нашей стороне. Мы знаем, где ударит невидимый ублюдок, и знаем, когда. Остаётся лишь захлопнуть ловушку. И всё же, на душе было неспокойно. Слишком много вещей могло пойти не так.
        Утро и первую половину дня я посвятил спаррингу с ребятами Кречета, магическим тренировкам и просеиванию воспоминаний Гончарова в попытке отыскать крупицы полезной информации. Что-то, способное дать нам дополнительное преимущество.
        Капитан Дербенко скользнул вбок, уходя за пределы моего поля зрения и нанёс стремительный удар. Почти достал. Я опомнился и заблокировал его ногу в последний момент.
        - Что-то ты не о том думаешь весь день, Васнецов. Соберись, - бросил он и перетёк в следующую стойку.
        Резкая двойка, апперкот и неожиданный удар локтем. Переключившись, я увернулся от первых трёх атак, и отбил ладонью в сторону четвёртую.
        - Что-то зудит в башке, а понять не могу, - признался я.
        - Бывает. Интуиция?
        - Возможно.
        - Экипировку хоть собрал уже? Скоро вылетаем.
        - Да. Знаешь, пойду-ка кое что перепроверю.
        Быстрым шагом я вернулся к себе в комнату и запер дверь.
        Соберись, Стальнов. Что не так? Ты же Арбитр. Докопайся до правды.
        Слишком всё… просто. Да. Прежде они действовали хитроумно, опережая нас на каждом шагу. А сейчас мгновенно выдали цель грядущей атаки.
        Да, но у них имелась на то причина. Двойной агент, которому ЦРУ доверяет. И он прошёл проверку. Как с нашей стороны, так и со стороны куратора.
        Верно, но во время прошлых сеансов связи с Гончаровым вторая сторона никогда не называла город в первую же минуту разговора. Всегда исподволь подводила беседу к интересующему объекту.
        Хорошо. Допустим. Тогда в чём смысл? Пустить нас по ложному следу?
        Возможно. Как это проверить? Как это, чёрт возьми, проверить?!
        Думай, Стальнов. Думай, как Арбитр, способный решать сложные задачи. Как маг. Импровизируй.
        Какая магия может помочь в этой ситуации? Боевая отпадает. Защитная тоже. Нужно что-то… вроде Взятого следа, но если тот ищет живые существа и их отпечатки, мне требуется…
        Я напрягся, ощущая свербение в затылке особенно остро.
        Мне требуется найти целое по его части. Вот, что.
        Хладагент Фантома!
        Я выбежал из комнаты и на полному ходу понёсся в лабораторию, где когда-то сдавал анализы Майору Некрасовой. Блондинка что-то изучала в микроскоп и вздрогнула, когда я влетел в помещение, едва не сломав дверь о стену.
        - Игорь! - возмущённо выпалила красавица.
        - Где образец, который я притащил из Будапешта? Тот хладагент.
        - А зачем он тебе? Мы ещё не закончили тестировать его. Там очень диковинная молекулярная структура. Видишь ли…
        Диковинная? Отлично. Значит не будет ложноположительного результата.
        - Нет времени объяснять. Где он? - я добавил в голос металла.
        - Да что случилось?!
        - Если я прав, мы попались на чужую уловку.
        Майор торопливо подскочила к одному из холодильников и вытащила пробирку, в которой осталось хорошо, если четверть от той жидкости, что я им передал.
        Хорошо. У тебя есть улика. Как ты отыщешь по ней Фантома? Такого заклинания в твоём арсенале нет.
        Придётся… придётся его создать.
        В первую очередь нужен связывающий компонент. Соединить эти синие капли и их далёкий-далёкий источник. Тут поможет банальное Лозоходство. Максимально простое и утилитарное заклинание, определяющее залегание поблизости подземных вод по небольшому количеству воды, налитой в ёмкость. Он звучит, как Ragna’krel.
        Дальше.
        Поисковый компонент. Тот присутствует во многих атакующих заклинаниях. В том же Солнечном копье. Или, например, в Шаровой молнии. Avel’giran.
        Что ещё?
        Усиливающий компонент. Нужно достучаться через огромное расстояние. Послать магический импульс концентрированным пучком, чтобы он гарантированно достиг цели. На помощь приходит Зачарованный лук Шарриада. Давно покойный маг создал это заклинание, чтобы поражать цели с огромного расстояния. Убойная сила получилась достаточно скромной, зато магический заряд почти не рассеивался в полёте даже на километры. Miria… Нет. Там Morra’dan. Да, вот так.
        Последнее.
        Сенсорный компонент, чтобы почувствовать местонахождение второй половины. А вот здесь, как раз, пригодится Взять след. Las’turian.
        Итоговое заклинание вышло достаточно громоздким. На работу архимага совсем не тянет. Лишь бы работало.
        - Эй, Игорь, - помахала рукой перед моим лицом Некрасова. - Ты чего завис?
        - Сейчас узнаем, прав ли я.
        Обхватив пробирку руками, щедро зачерпнул ману из ядра и начал зачитывать активационные слова заклинания. Магия во многом ориентируется на подсознательные желания. Нужно не только знать верный синтаксис, но также визуализировать конечный результат.
        Поэтому я представил, как невидимая сияющая нить вырывается из синих капель в моём кулаке и летит сквозь пространство, соединяясь с телом Фантома, где бы оно не находилось.
        Пробирка завибрировала, наполняясь светом не хуже люминесцентной лампочки. А я ощутил далёкое присутствие. Однако не настолько далёкое, каким оно должно было, по идее, быть. Фантом находится не в США.
        А в России.
        Более того, прямо сейчас он быстро перемещался по Москве. Я уловил смазанные образы Лубянки, шум уличной толпы и химическую вонь автомобилей.
        - Кто ты такой? - отступая на шаг спросила Майор.
        Я не ответил и, развернувшись, на пятках, побежал на поиски Никифора. Тот как раз заканчивал собирать вещи в портфель в своём кабинете.
        - Матвей? Что случилось? - он всё сразу понял по моему виду.
        - Златоуст - это отвлекающий манёвр, - уверенно произнёс я. - Фантом прямо сейчас находится в Москве.
        - Стой, погоди. Что значит отвлекающий? Почему ты так решил? И где мы прокололись?
        - Не знаю. Возможно, куратор что-то почуял. Возможно, Янус не единственный предатель. Гадать нет смысла. Надо ехать.
        - Куда? Господи, как ты определил, что он в Москве?!
        - Моя способность помогла. Думай, Никифор, - поторопил его я. - Что ему нужно в столице? Если его не интересуют те три защищённых объекта, зачем соваться сюда?
        - Где он?
        - Проезжал мимо Лубянки.
        Фадеев побледнел на глазах.
        - Саммит…
        - Что?
        - Саммит Большой Двадцатки. Церемония открытия состоялась семь минут назад. В центре отгрохали новый выставочный комплекс, как раз для таких целей.
        - Биологическое оружие, - севшим голосом добавил я.
        - Господи! Там же все высшие лица страны. Плюс куча премьеров и президентов со всего света. Если эта гнида распылит там то, что он украл, умрут миллионы. Инкубационный период намеренно продлён, а заразность запредельная. А уж если заражённые сядут в самолёты и улетят обратно на родину…
        - Живее!
        Мы выбежали из кабинета, обрастая по пути к парковке всё большим количеством людей. В том числе бойцами Кречета.
        - Какой во всём этом смысл? - бросил я на ходу. - Положить столько людей, чтобы что?..
        - Согласен, должен быть мотив. Месть? Деньги? Власть? Чёрт, мы столько сил сейчас бросили на защиту того объекта в Златоусте, и всё насмарку. А сейчас с голой жопой оказались!
        Я уже переключился на другую мысль.
        - Надо отменить мероприятие и вывести людей.
        - Я попробую, - Никифор мгновенно схватился за мобильник.
        Шофёр сразу же газанул, ускоряясь с каждой секундой. Вёл он лихо и весьма профессионально. Настоящий спец. До города мы домчали за двадцать две минуты. Фантом ощущался гораздо ближе.
        - Сука! - рявкнул полковник, только что отчаянно убеждающий собеседника в телефоне. - Маразматик!
        Он перевёл на меня взбешённый взгляд и пояснил:
        - За безопасность встречи отвечает Проскурин. Карьерист и тупой обмудок. Без доказательств не хочет срывать мероприятие. За жопу боится, тварь! Попробую через Директора надавить, но… Нам надо успеть, Матвей.
        - Если поднять тревогу в зале? Включится протокол защиты должностных лиц. Их должны вывести. Тем более, Фантом пока не достиг цели.
        - У него могут быть сообщники. Начнётся шум, они могут сразу активировать бомбу. Если другого выхода не останется, так и поступим.
        В моей голове оглушительно тикала секундная стрелка.
        Глава 37
        Машины с рычанием пробивали себе дорогу к угловатому уродливому зданию. Сплошь острые углы, переходящие в плавные линии. Новострой выделялся в городской среде, как бельмо на глазу. К тому же, за него отвалили кучу бабок какому-то итальянскому архитектурному бюро. Этим занимательным фактом с сарказмом поделился наш шофёр, выматерившись, когда машину занесло на заснеженной парковке.
        Здание оказалось плотно оцеплено, и мы потратили несколько минут, пока Никифор звонил кому нужно, чтобы нас допустили за кордон.
        - Удалось связаться с Директором?
        - Нет, - мрачно отозвался полковник. - На экстренном заседании. Пытаюсь достучаться до Главного Управления, но это займёт время. Двигаем!
        Мы влетели через служебный вход внутрь здания, а там нас уже ждали. Генерал-майор Проскурин, тот самый трясущийся за своё место упырь, что отказался проводить эвакуацию. Плотный высокий мужчина с недоверчивым взглядом и редеющими волосами. Длинные мощные усы и несколько родинок на скулах.
        Сопровождала его тройках бойцов в штатском с укороченными автоматами.
        - Полковник, - хмуро кивнул офицер, - что вы панику разводите?
        - Товарищ генерал-майор, есть подтверждённая информации о планируемой атаке на объект с участием биологического оружия. Нужно эвакуировать людей.
        - Подтверждённая чем? Подтверждённая кем? - сузил глаза Проскурин. - Мне руководство приказа не давало, а срывать мероприятие я не позволю.
        - Ты понимаешь, что на кону сотни жизней? - сорвался Фадеев. - Террорист уже проник на объект.
        - Соблюдай субординацию, полковник! - рявкнул генерал. - Если бы зафиксировали проникновение, уже подняли бы тревогу. Охрана перестала бы выходить на связь! Поэтому свои досужие вымыслы пополам с байками затолкай себе в одно место.
        Никифор сжал кулаки, краснея от приливающей к лицу крови.
        - Этих вывести с объекта, - махнул в нашу сторону Проскурин, командуя своему окружению.
        Ну а я спокойно шагнул к нему и активировал Прикосновение искупления.
        Секундная вспышка, и офицер сполз на пол, принимая позу эмбриона. В тот же миг мне в лицо уставились автоматы охранников.
        - Игорь! - рыкнул полковник.
        - Нет времени играть в эти игры. Надо людей спасать.
        - Что ты с ним сделал?! - голос белобрысого бойца в штатском лязгнул сталью.
        - Капитан Батурин, - обратился Никифор к нему, - я вас знаю. Вы должны помнить меня и моё ведомство. Угроза реальна, поверьте. Если допустим подрыв биологического оружия, эпидемия захлестнёт весь город. Погибнут миллионы. Начнётся пандемия. Всю ответственность я беру на себя. Капитан?..
        - Нельзя терять… - тихонько прогнусавил Проскурин с пола. - Нельзя терять должность… Я слишком долго… долго к ней шёл…
        Батурин перевёл брезгливый взгляд на своего командира и набрал воздух в грудь.
        - У генерала случился сердечный приступ, - обратился он к своим напарникам. - Отнести его в помещение охраны, вызвать врача. Полковник, предполагаемая численность противника?
        Никифор с благодарностью кивнул ему.
        - Неизвестна. Один из них обладает технологически-продвинутым камуфляжем. Вот почему не было тревоги.
        - Что именно мы ищем?
        - Взрывное устройство, небольшое, не крупнее чемодана. Заражение возможно, как через воздух, так и через воду. Нужно осмотреть все системы отопления, вентиляции и кондиционирования воздуха.
        - Спринклеры, - подал голос Кречет. - Если подключиться к противопожарному оборудованию…
        - Верно, - сразу же согласился Никифор.
        А я сосредоточился на истаивающей связи с Фантомом. Он безусловно находился в здании, но точное его расположение оставалось загадкой.
        - Капитан Дербенко, - приказал Фадеев, - пусть бойцы проверят крышу и подвал. Там вентиляция и отопление, соответственно. - Капитан Батурин, на вас водоснабжение и противопожарная система. Проводите меня к посту переводчиков, нужно оповестить руководство и начинать эвакуацию.
        Дослушав, белобрысый достал и активировал рацию:
        - Всем постам, код красный. На территорию проник противник. Первое, третье, пятое отделение немедленно к чёрному ходу. Второе и четвёртое - проверить систему водоснабжения и пожаротушения. Поиск взрывных устройств. При обнаружении не трогать, докладывать немедленно.
        Все собравшиеся, как мальки, прыснули в стороны, следуя полученным указаниям. Я же последовал за Никифором и одним из людей Батурина, что сопровождал нас, на ходу пытаясь понять ход мыслей врага.
        Он всегда действует нетипичным образом. Всегда атакует там, где его не ждут. Варианты, озвученные полковником слишком логичны - это первое, что будут проверять защитники. Вариант Кречета - ближе к правде. Есть шанс, что именно там удастся обнаружить Фантома, но… Скорее всего нет. Именно поэтому я не последовал за его ребятами.
        Мы шли внутренними переходами и вскоре оказались в рубке, где синхронные переводчики творили свою магию. Сквозь стекло этого вытянутого помещения виднелся огромный зал, доверху набитый людьми.
        Темой Московского саммита была открытость. Именно поэтому наряду с президентами стран, главами правительств и представителями крупнейших международных организаций в этом году внутрь допустили промышленных и финансовых магнатов, генеральных директоров крупнейших частных компаний, а также некоторое количество простого народа. Чтобы те почувствовали свою сопричастность к мировым лидерам, которые денно и нощно заботятся об их благополучии.
        Правда, людей, естественно, заставили пройти проверку на благонадёжность и отсутствие судимостей. Открытость открытостью, но если ты делал двусмысленные комментарии в сети, состоял в сомнительных политических кружках или пару лет шил рукавицы на урановых рудниках, смотри заседание по телевизору, а не из партера.
        В центре зала находился громадный круглый стол. Именно за ним расположились те, кто вершил судьбы мира. Мужчины и женщины в деловых костюмах с такими серьёзными лицами.
        А с противоположных сторон от центральной точки шли ряды сидений, как на каком-то концерте или заседании думы. Слева восседали богато одетые господа предприниматели, владельцы газет, заводов и пароходов. Справа - обыватели, с любопытством слушающие доклад какого-то азиата, возможно, премьер-министра Японии.
        Я смотрел на всё это скопление людей и понимал, что мы опять что-то упустили. Оратор тем временем закончил свою речь, и слово передали африканцу в колоритных одеяниях его народа. Прожектор, подсвечивающий японца, погас, а его близнец переключился на чернокожего лысеющего мужчину.
        В голове что-то кликнуло, и я поднял глаза наверх. Потолок терялся в темноте. На большой высоте под ним расположились технические мостки, осветительное и звуковое оборудование. Взять след подсвечивал там полдюжины маленьких фигурок, но это вполне могли быть техники или снайперы местной охраны.
        Никифор, что-то эмоционально втолковывал нашему переводчику, а тот испуганно повторял чужую речь в ухо президенту страны. Вцепившись в плечо полковника, я ткнул пальцем вверх. Фадеев всё сразу же понял и ожесточённо махнул, мол, беги!
        Боец в штатском вздрогнул, когда я оказался рядом с ним одним скользящим шагом.
        - Где проход на технический этаж? К осветительному оборудованию.
        - Я покажу, - сразу же среагировал он.
        Мы бегом добрались до узкой лестницы, ведущей на крышу и, не доходя до самого верха, по левую руку обнаружили запертый на замок люк.
        - Уверен? - спросил сопровождающий, теряя всякий официоз.
        - Да. Открывай.
        - У меня нет ключа, - чертыхнулся тот. - Он у кого-то из руководства.
        Больше не тратя времени, я взялся за дужки замка и разорвал их голыми руками. Глаза бойца полезли на лоб.
        - Это… как?
        - Высокобелковая диета, - мрачно отшутился я и вытащил из Кармана доспехи.
        Сопровождающий ошалел ещё больше. Под его охреневшим взглядом я торопливо облачился в защитное снаряжение. Элементы брони щёлкали с приятным для уха звуком, соединяясь друг с другом.
        Закончив, распахнул люк на себя.
        Перед нами открылось переплетение мостков, где то вспыхивали, то гасли софиты, подсвечивая на мгновения окружающее пространство. Негромко гудела электроника, а сами мостки еле заметно вибрировали.
        Всего в десятке шагов от меня, на ближайшей развилке стоял боец, вооружённый крупнокалиберной винтовкой с глушителем. Камуфляж, балаклава, очки ночного видения, сдвинутые на лоб, и бросаемые по сторонам внимательные взгляды.
        Увидев меня, закованного в доспехи с ног до головы, охранник настороженно стиснул цевье и рукоять оружия. Однако сопровождающий в штатском успокаивающе поднял ладонь:
        - Всё в порядке. Он со мной.
        - Что-нибудь засекли? - спросил я, подходя вплотную.
        - Нет. Всё тихо, - коротко отрапортовал собеседник.
        Ложь!
        Я ударил без замаха, вбивая бронированный кулак в солнечное сплетение бойца, и активировал Прикосновение покаяния.
        Перед глазами промелькнула его жизнь. Безжалостные тренировки, учёба языков, множество тайных операций и многочисленные убийства. Часто обоснованные, иногда - нет. Тщательную подготовку к сегодняшней операции. Расположение постов, график смены караулов, штатное расписание, особенно в части того, кто будет дежурить на техническом этаже. Новейшие модуляторы, способные имитировать чужие голоса. Перекличка не станет проблемой для этих ребят.
        Я увидел пятёрку по-тихому убитых бойцов, чьи тела тщательно спрятали. Их застали врасплох, прикинувшись союзниками. Кто-то больше никогда не увидит своего отца или мужа.
        Руки действовали на автомате. Стремительное усилие. Хруст позвонков от проворачиваемой вокруг своей оси головы. Мертвец рухнул на помостки, обронив оружие.
        Парень в штатском вздрогнул и схватился за автомат.
        - Они здесь, - бросил я. - Зови подкрепление.
        И не дожидаясь ответа, рванул вперёд в мигающую тьму навстречу Фантому. Нас ждал реванш.
        Под ногами загремела укреплённая сетка. Глаза отслеживали каждое движение оставшихся здесь противников. Миг, и в руках оказался Лазарь. Ближайший боец успел среагировать на шум, оборачиваясь, но это стало последним его актом. С шелестом клинок развалил его от пояса к плечу, отбрасывая две половины прочь.
        Топот ног. Очередной поворот мостков, и молниеносный выпад. Распластавшись в движении, я прошил третьего сквозь сердце. Он умер мгновенно и очень бы удивился, узнай, что помог прикончить своего напарника. Потому что дёрнув мертвеца за шею, я с силой швырнул его в выскочившего врага.
        Того смело, с силой вбив в перила. Меч вскользь чиркнул по лицу, разрезая ублюдка чуть выше нижней челюсти. Кусок черепа застучал и покатился по железу. Миг, и скрылся в темноте зала. Кому-то сейчас прилетит тот ещё гостинец.
        Ещё секунда, чтобы зафиксировать новое расположение
        Последний уже изготовился к стрельбе, но мой щит свистнул сквозь сумрак, вонзившись до половины в беззащитное горло. Мысленно отозвал и вновь призвал щит, а сам продолжил идти туда, где остался последний шестой противник.
        Он сидел на корточках приблизительно по центру всей этой конструкции из подвесных мостков и, насвистывая, возился в глубине металлического кейса.
        Когда нас разделяло чуть больше дюжины метров, Фантом несколько раз хлопнул в ладоши. Наигранно, издевательски.
        - Весьма неплохо. Ни одного выстрела.
        Вместо ответа я напитал руку маной, создавая в ладони Солнечное копьё.
        - Не торопись, - заметил он. - Иначе кто-то может потерять голову. Например, твоя сестра. Мы же оба не хотим этого, не так ли?
        Истина.
        Бронированный кулак искрил, излучая жар, от которого слезала краска с ближайших металлических конструкций.
        - Теперь я тебя заинтересовал, не так ли? - добавил он, после чего закончил манипуляции с кейсом и, выпрямившись, развернулся ко мне.
        Фантом ничуть не изменился. Ни следа отсечённой ладони или порезов на броне и шлеме. Всё такой же самоуверенный, излучающий агрессию и надменность.
        - Итак, если ты сделаешь, что я говорю, никто не умрёт, - он задумался. - Кроме всех этих людей, понятное дело. Они сдохнут. Зато твоя сестра будет жить.
        Истина.
        - Зачем?
        - Что именно?
        - Зачем это всё? Я не знаю, в каком мире ты побывал, но неужели, вернувшись, ты не нашёл занятия лучше, чем бессмысленно убивать людей?
        Вновь, как и тогда, по защитному костюму Фантома побежала мимолётная рябь.
        - Есть только миссия, - равнодушный голос прозвучал за герметичным забралом шлема, а через секунду всё тот же скрипучий с нотками бравады. - Я многое узнал о тебе, Матвей. Арбитр. Я хочу, чтобы ты снял свои доспехи, браслет на левой руке и особенно свой кулон. Снимай и брось их мне. У тебя есть десять секунд, иначе Леся умрёт.
        Заклинание рассеялось, и в Кармане исчезли доспехи вместе с браслетом Бастиона. Миг, и он просвистел в сторону Фантома, который весьма ловко подхватил цепочку.
        - Ну вот, так-то лучше. Послушная собачка. Хорошая собачка! Теперь, когда ты не можешь выдёргивать свой меч, давай обсудим последний вопрос. Иди-ка сюда.
        Разведя в стороны поднятые руки, я сделал несколько медленных шагов навстречу ему. А он подхватил с мостика возле себя короткую винтовку со стволом настолько толстым, что стрелять она должна была не пулями, а грёбаными снарядами.
        - Итак, что предпочтёшь, струну или эту крошку? - уточнил Фантом, вскидывая громоздкую винтовку.
        - Ты две вещи не учёл, - спокойным голосом произнёс я.
        - Н-да. Что же?
        - Во-первых, моя сестрёнка умеет за себя постоять. Поэтому твои люди уже мертвы. А во-вторых…
        Глава 38
        Леся практиковала комплекс упражнений, направленных на развитие собственного магического дара, когда в квартире погас свет.
        Сидевшая на коврике для йоги девушка, недоумённо подняла глаза к потолку и прислушалась.
        - Пробки выбило, - вздохнул Сергей, один из охранников, дежуривших в гостиной. - Схожу проверю.
        - Стой, - вмешался Павел, - лучше доложу, мало ли что.
        - Будешь, как тот мальчик, что кричал: «Волки», - укоризненно заметил первый.
        - Давай хоть наружку дёрну. Кобальт, всё тихо? - спросил второй.
        Это он с Владимиром, что на улице дежурит, пытается связаться?
        Механический треск и скрип рации. Никакого ответа. В прохожей щёлкнула щеколда, похоже, из туалета вышел третий и последний охранник - Дмитрий.
        - Что случилось?
        - Связь глушат, - отрывисто бросил Павел. - На позиции!
        Дверь в комнату приоткрылась и в ней показалась голова рыжеволосого Сергея.
        - Сидите здесь. Мы вас защитим, - он попытался ободряюще улыбнуться, но ей не стало лучше.
        Леся ощутила, как внутренности сжимаются в тугой комок, как страх заставляет её часто-часто дышать. Мгновенно вспотели ладони. Хотелось спрятаться куда-нибудь подальше. Вместо этого, она раз за разом повторяла слова, сказанные братом.
        Страх не властен над тем, кто держит в руках крепкий клинок.
        Снова и снова.
        Я не безоружна, я не беззащитна!
        Снаружи донёсся звук, будто кто-то зажёг бенгальские огни.
        - Термит! Десять секунд. Шерхан, гранату!
        Девушка съёжилась, выставив руку в сторону двери из комнаты.
        Туманная реальность за стеной комнаты воспринималась, как разрозненные звуки. Металлический скрип открываемой двери. Повторяющийся стук небольшого предмета. Отрывистый оглушительный взрыв. Аж люстра закачалась. Яростные крики. Стрельба. Настолько громкая, что крик Леси полностью заглушило. Ещё один взрыв, а за ним…
        Тишина.
        Торопливые шаги в прихожей и незнакомая речь на английском. Она хоть и знала язык, но понимание приходило с задержкой.
        - Как он?
        - Задета артерия.
        - Дерьмо. На тебе девчонка. Я заберу Дэйва.
        Дверная ручка быстро провернулась, и дверь в комнату открылась толчком. Снаружи мелькнул чужак, ухватив обстановку, а через секунду он же молниеносно ступил внутрь, припадая на одно колено и сканируя углы помещения. В руках какое-то оружие с коротким стволом, не автомат, но что-то иное. И всё это время, он держал в поле зрения девушку.
        Руки Леси дрожали, да нет, ходили ходуном от ужаса, но она навела на мужчину указательный палец, изобразив пистолет. Тот, скрытый балаклавой, хмыкнул.
        И осел на пол, когда прозрачный льдистый снаряд размером с отвёртку беззвучно прошил его горло, впившись в стену позади.
        Ждать в комнате, значило снизить свои шансы на выживание. Это она поняло кристально чётко. Поэтому девушка, всё ещё дрожа, встала и медленно зашагала в коридор. На выходе она сильно покачнулась, будто её толкнули в спину. Откуда взялись эти актёрские способности? Сама бы в жизни не ответила.
        За секунду ухватила изменившуюся обстановку. Дырки от пуль в стенах и дверях. Окровавленные посечённые тела Сергея, Павла и Дмитрия. Два мёртвых нападавших в масках и третий, стоящий у истекающего кровью товарища. Увидев её, он ни капли не испугался. Наоборот, мерно кивнул, и с грохотом опрокинулся на стену. Ледяная игла выбила ему зубы и вышла из затылка.
        Прямо там Леся и села. Посреди коридора в луже крови, обхватив колени.
        Вбитое в неё поведение жертвы отступало, вытесненное робкой верой в себя. Потому что сегодня она не была беззащитна.
        Сегодня у неё был меч.

* * *
        Забрав у меня кулон вместе с доспехами, Фантом успокоился, и напрасно. Потому что теперь элемент внезапности был на моей стороне, а, заговаривая ему зубы, я сократил расстояние между нами достаточно, чтобы…
        - А, во-вторых, мой меч хранится не в кулоне.
        Вспышка совпала с рывком. Клинок воплотился в моей ладони, чтобы через миг отсечь в предплечье руку, таившую в себе мономолекулярную струну. Из обрубка щедро хлынул синий хладагент.
        Лазарь объединился с моей душой в Ниаттисе и пока я не умру, будет являться на зов, как верный друг. А после… после он вернётся туда, где я его обрёл - в Мавзолей Спящих.
        Противник среагировал на движение, но не успел. Лишь отшатнулся назад, заливаемый светом, с механическим криком и разрядил в меня винтовку. На миг вспыхнул Барьер отражая пулю. А я уже продолжил движение, рубанув подставленное оружие. Идеально срезанный наискосок ствол улетел в темноту.
        Фантом резко разорвал дистанцию и сразу же был вынужден пригибаться, потому что Солнечное копьё прожгло воздух и несколько тросов над его головой. Плазменный снаряд оставил в дальней стене зала симметричное отверстие.
        - Ты полон сюрпризов, - бросил он, ускоряясь.
        И выпуская струну из оставшейся руки.
        - Взаимно.
        Громила хлестнул перед собой струной. Я же бросил себя в воздухе, уворачиваясь от неё, а позади целая секция мостка со скрежетом распалась на две части, повиснув на металлических тросах.
        Светящаяся нить застрочила из воздуха, полосуя пространство на множество фрагментов.
        Разогнав себя до предела, я ушёл прочь.
        - Что, этого не было в слитой информации? - злость потихоньку прорывалась в голосе.
        - Увы, - не прерывая атаки, отозвался Фантом. - Ни на кого нельзя положиться.
        Лазарь отбил гибкую струну и прыгнул к его телу. Мимо.
        - Арбитр. Откуда? - коротко бросил я.
        - Ты говоришь во сне, - механический смешок.
        Некрасова. Сука.
        - Да, кстати, устройство активировано, - сквозь глухой шлем прорывалось злое веселье. - Часики тикают. Тик-так. Тик-так.
        Мы вновь сошлись, сотрясая мостки стремительными движениями. Грохот стали и гудение струны. Подшаг, удар, удар. Отскок, уворот и молниеносный выпад.
        Моя тактика изменилась за последние дни. Там, где прежде всё решала грубая сила и скорость, сейчас появилась магия.
        Фантом вновь хлестнул по мне своим бичом, пытаясь обезглавить, но я перехватил его Лазарем. Струна на миг коснулась плоской стороны клинка, пытаясь перерубить её, а потом я активировал Шаровую молнию сквозь своё оружие.
        Меч, и так сияющий тусклым бирюзовым светом, вспыхнул белоснежным искрящим маревом. Мгновенно оно пронеслось по струне к Фантому. Сквозь руку, к корпусу, к голове. Сотрясаемый электрическими спазмами он… задымил. Как испорченный механизм.
        Рывок, и меч перебил его ногу в колене, бросая парализованное тело на мостки. Ещё удар, и он остался без второй руки. Отрезанный кулак грохнул о металлическую поверхность, плеснув синим.
        - Наконец-то, - дёргающийся, как испорченная пластинка, голос Фантома раздался из-под шлема.
        Моя ладонь сжала его шею, и Прикосновение покаяния зарылось в недра его разума.
        «Роджер Маргрейв с детства мечтал стать супергероем.
        О чём ещё было грезить ребёнку, чей единственный способ сбежать от голода, холода и тяжёлой руки матери заключался в комиксах. Пожелтевшие страницы изданий в местной библиотеке рассказывали множество разных историй.
        О пареньке, так похожем на него, что всегда поступал по совести. Потому что так научил его дядя. О богатом наследнике, потерявшем свою семью, но нашедшем смысл в борьбе со злом.
        Этому персонажу Роджер не мог симпатизировать, потому что у богача было всё, а семья порой оказывается более жестока, чем любые враги. Например, отец мальца сбежал ещё до его рождения, а мать слишком любила прикладываться к бутылке и водить домой ухажёров, большая часть которых общалась с ребёнком с помощью затрещин.
        Он старался не показывать никому, что кое-что всё-таки роднило его с персонажами комиксов. На нём слишком быстро заживали все ссадины, ушибы и переломы. Следы сигаретных бычков, которые мамаша тушила о его шею, исчезали за несколько часов. Рука, сломанная одноклассниками, зажила за двое суток. Ему пришлось носить гипс целый месяц, чтобы отвести подозрения.
        Но самым любимым героем Роджера был хилый солдат. Хилый, как и он сам. Одноклассники чуяли слабость не хуже охотничьих ищеек и день за днём напоминали ему, где находится его место - на дне. Солдат получил чудо-сыворотку, став защитником для своей стран. Роджер тоже мечтал о чудо-сыворотке, которая решит все его проблемы.
        Однако вместо врача с золотым сердцем однажды малец наткнулся на портал в другой мир. Там правили корпорации, а место человека определялось лишь тем, какую пользу он могли принести своим богатым хозяевам. Учёный, проверявший новое изобретение, больше так и не смог повторить сочетание факторов, позволивших ему пробить канал в чужой мир. А потому ребёнок, попавший в диковинную лабораторию, стал символом всех его неудач.
        Роджер провёл годы в роли подопытного кролика, пока на нём испытывали самые рискованные изобретения. Человек, чей организм заживлял себя сам, стал ценным приобретением для того бездушного учёного.
        Одним из таких изобретений стал техно-органический вирус, исковеркавший его тело в жуткую смесь из машины и плоти. В него вживили средства маскировки и нападения, а потом продали корпорации, как будущего идеального убийцу. Роджер действительно стал им. Эта наука далась ему легко.
        Убивая всех, на кого указывали хозяева, он мечтал лишь найти того ублюдка, что выдернул его с родного мира. Найти и нашинковать этой самой струной, внедрённой в обе руки. Его мечта исполнилась через долгих шесть лет.
        Живодёр умирал долго и очень плохо, а очередная попытка открыть портал всё же увенчалась успехом. Взрывом Роджера вышвырнуло обратно на Землю, где больше ничто не мешало ему стать супергероем. С его-то новыми возможностями.
        Он так и заявил, придя в пункт по вербовке добровольцев в вооружённые силы. За этим последовало множество допросов. Множество недоверчивых взглядов. Всё закончилось тем, что Роджера попросили лечь для забора анализов, а больше он не проснулся. Вернее, не проснулся прежним.
        Его держали под наркозом месяцами что-то тестируя и проверяя, а параллельно внедряли средства контроля. Потому что, ну кто отпустит такую опасную игрушку в свободное плавание? Инопланетный учёный оказался ублюдком, но он хотя бы был чужаком, а теперь все те же самые опыты, так похожие на вивисекцию, с ним творили своим же земляки.
        В памяти нового солдата воздвигли заслонки, блокирующие большую часть воспоминаний, особенно, касающиеся других миров. Добавили туда и необходимость непреклонно выполнять команды и приказы. «Есть только миссия» - так говорили они.
        А потом его спустили с цепи.
        Роджер Маргрейв не стал супергероем.
        Зато Фантом стал отличным убийцей".
        Вынырнув из воспоминаний своего врага, вместо ненависти я ощутил только горечь от загубленного потенциала. От растраченных попусту задатков. Ведь он действительно мог стать тем, кто делал жизни людей лучше, если бы ему встретился не чокнутый психопат в белом халате, а Идакалис и Ульфрик.
        Как же мне повезло…
        Смяв шлем, я сорвал его с головы Роджера и увидел изуродованную серую плоть, отливающую металлом. Бездушные мёртвые глаза, из уголков которых капал синий хладагент.
        - Пожалуйста… - проскрипел он.
        Вот, что я чувствовал с его стороны в моменты наших столкновений. Это не была гордыня или самонадеянность. Он подначивал меня не для того, чтобы показать своё превосходство. Роджер хотел умереть, и чувствовал, что только я могу помочь этому желанию осуществиться. Внедрённый запрет не позволял наложить ему на себя руки.
        Лазарь рассёк шею Фантома, даруя ему такой долгожданный покой. Обезглавленное тело легло на мостки, а сквозь зернистую решётку побежали тягучие синие капли.
        Оставалось ещё одно дело.
        Одним рывком я приблизился к взрывному устройству. На кейсе не было угрожающего киношного таймера с красными цифрами, но чужие воспоминания давали чёткий ответ. До срабатывания оставалось Одиннадцать. Десять. Девять…
        Я не смогу его обезвредить. Это невозможно с того момента, как оно активировано. По крайней мере, Роджер не знал такого способа. Но я могу убрать его туда, где оно никому не повредит, оставшись в стазисе навеки.
        Миг, и чемоданчик исчез в Кармане.
        А внизу только сейчас поднялась шумиха. К центральному столу побежали охранники. Что-то закричали люди с трибун. Они бы не успели уйти от взрыва. Слишком быстро всё закрутилось.
        В чём же смысл всего этого дерьма, творившегося на протяжении нескольких месяцев? Ответ на этот вопрос настолько банален, что я долго не могу в это поверить. Власть. Всего лишь борьба за власть.
        Директор ЦРУ Мэттью Колман в сговоре с вице-президентом пытался устранить лидера своей страны. Убьёшь того, и его место автоматически в порядке преемственности президентства переходит следующему человеку по цепочке. Пусть всего лишь до выборов нового президента, но… За эти месяцы многое может измениться. Вице-президент может зарекомендовать себя непримиримым защитником своей страны от внешней ничем не спровоцированной агрессии давнего врага. На фоне военной нестабильности постоянное президентство уже не кажется таким далёким.
        Я смотрел сверху на самых важных людей планеты и видел лишь гадюшник. Клубок ядовитых мерзких гадов, каждый из которых готов продать всю планету за крупицу власти. Ввергнуть её в ад войны за право посидеть на самом золотом стуле. Осушить её океаны и отравить её земли за поддержку бизнеса. Загнать население в долги, промыть им мозги, раздробить на фракции и столкнуть лбами, лишь бы не допустить инакомыслия, а тем более, восстания.
        Возможно, все они заслужили, чтобы эта бомба взорвалась. Возможно, все они заслужили смерти.
        Однако из меня ковали Арбитра, а не бездумного палача, и потому вместо смертоносного очищающего огня, я сделал нечто иное.
        Собрал всю свою ману до крупицы.
        И актировал Массовое искупление, накрывая здание целиком.
        Эпилог
        Сейчас, спустя шесть лет, я понимаю, что поступил тогда верно.
        Однако на протяжении почти двух лет, наполненных военными конфликтами, беспорядками, смутами и хаосом, жалел о принятом решении не раз и не два. Жаждал вернуться в прошлое и поступить иначе. Не удалять опухоль наживую, а кропотливо и аккуратно купировать симптомы и лишь потом… Потом, которое могло больше не наступить для нашего мира. Слишком близком мы подошли к границе в том зале, заполненном главными людьми планеты.
        Искупление ударило по ним и по всем нам, но это было ничто по сравнению с возможной одновременной гибелью всех этих лиц на чужой территории. И ведь это почти произошло благодаря усилиям Директора ЦРУ Мэттью Колмана и Вице-президента Кевина Донахью.
        Лишь благодаря помощи Никифора удалось разобраться с этой проблемой до того, как она переросла в смертельную угрозу. Я вылетел в США на следующий день первым же рейсом, пользуясь мировой суматохой. Ну а дальше… Дальше я сделал то, чему меня учили. Снизил количество зла в мире.
        В мире, который резко сошёл с ума. Признания важнейших лидеров в целом списке прегрешений, начиная от дачи взяток, а также семейных изменах и заканчивая подготовкой военных переворотов вкупе с зоофилией серьёзно пошатнули веру людей в своих правителей.
        Большинство стран закуклилось внутри себя, пытаясь решить давно назревавшую проблему отсутствия доверия к государственным институтам, помноженную на социальное и финансовое неравенство, нехватку продовольствия, топлива и медикаментов.
        Это не был апокалипсис с горящими нефтяными вышками, вставшими на много километров пробками и падающими повсюду бомбами. Скорее, постепенно нарастающее угасание цивилизации, раздираемой нерешёнными кризисами.
        Культы судного дня, фанатики всех мастей, террористы и преступники, слетевшие с катушек генералы, сидящие на ядерной кнопке. Всё это грозило захлестнуть планету, оставив от неё только догорающие угли.
        Я носился от одного костра к другому, пытаясь потушить их все. На помощь пришли департамент Никифора, ребята Кречета, потом Леся, ставшая настоящим магом. Её дар со временем перегнал даже мой. К нам присоединились многие - учёные, медики, спасатели, военные, учителя и технологи. Здесь я повстречал и её.
        Меж тем логистика всё время дорожала и усложнялась. Всё труднее становилось реагировать вовремя, не давая проблеме стать катастрофой. Через год я смог восстановить пространственную магию Идакалиса. Порталы перебрасывали нас и необходимые припасы туда, где в них больше всего нуждались.
        Там, где правды не удавалось добиться простым людям, появлялся я. Потом я и Олеся. Потом наши ученики. Нас всех пытались убить, естественно. Вместе и поодиночке. Мы теряли друзей, но всё равно шли вперёд.
        И спустя два долгих года, наполненных сумраком, вновь поднялось солнце.
        Постепенно, населённый пункт за населённым пунктом мы смогли связать всю планету в одно прочное полотно. Восстановить торговлю, обмен знаниями и технологиями.
        Правительственные институты и выборные должности сильно ужали в правах - обычные люди перестали надеяться, что где-то там наверху в своих башнях из слоновой кости некие лидеры решат все их проблемы. Приходилось, засучив рукава, решать эти проблемы самостоятельно. А в жизни народных избранников появилось больше контроля, прозрачности и индивидуальной ответственности за результат.
        А также сидящее внутри опасение, что однажды к ним может прийти Арбитр.

* * *
        Портал захлопнулся за моей спиной, и вместо засушливой пустыни, где находились люди, нуждающиеся в экстренном Исцелении, я ощутил прохладный ветер на лице, услышал шум в кронах многовековых деревьев, жужжанье пчёл на пасеке и стук далёкого дятла, почувствовал аромат полевых цветов и скошенной пшеницы.
        Этот дом, мой дом, прятался вдали от всех, там, где я мог снова быть Матвеем, а не Арбитром. В его аккуратных линиях и основательности прослеживался упорный труд, а в резных наличниках и свежих цветах, украшавших территорию вокруг - её рука.
        Я услышал приглушённый смех и суматошный бег одного маленького озорного человечка. В раскрытой двери мелькнула белозубая улыбка и зелёные, как самые чистые изумруды, глаза. Пахло блинами, теплом и родным очагом.
        Больше двух лет моя рука не держала меча, потому что не было нужды.
        Вместо того, чтобы уменьшать зло, теперь я увеличивал добро.
        Я был на своём месте.
        И я был счастлив.
        Конец.
        Благодарности
        Хотел бы выразить благодарности всем бета-читателям, которые помогли сделать эту книгу лучше: Алексу Бредвику, Дмитрию Губскому, Вадиму Филлипову, Марату Шарипову, Вельху Laik, Марине Маленкович, Doktor Dizzel, Ирине Кот, Олегу Каданцеву, Dirty Mat.
        Спасибо за ваш вклад!