Страсть умеет лгать Ирмата Арьяр
        Никогда не знаешь наверняка, что тебя ждет на новой работе. Я получила фантастическое предложение. Координатор ролевых игр, что тут сложного? От меня требуется только общая эрудиция, знание языков и безукоснительное соблюдение договора. За это я получаю от корпорации “Колесо желаний” сказочную зарплату и ежегодный отпуск на мировых курортах.
        Но вкусный сыр в мышеловке оказался с иномирной плесенью!
        Как теперь вырваться из межмировой паутины? Провалить первое же задание? Влюбиться по уши? Нарушить договор? И заплатить неустойку ценою в жизнь? Ведь "Колесо желаний" крутится во всех мирах...
        СТРАСТЬ УМЕЕТ ЛГАТЬ
        ИРМАТА АРЬЯР
        1
        Автобус ушел за пять секунд до того, как я добежала до остановки. Да еще и габаритными огнями издевательски посигналил. Черт. Черт! Следующий, судя по навигатору, будет только через полчаса! Теперь мерзнуть под дождем...
        Я так расстроилась, что не сразу заметила притормозившую рядом двухцветную машину, снизу темно-вишневую, сверху цвета молочной карамели. Водитель, потянувшись через пассажирское сиденье, приспустил темное стекло:
        - Девушка, вас подвести?
        Какая банальщина! Я едва не рассмеялась, но под взглядом незнакомца проглотила смешок. Такие не снимают девиц на людных улицах. Такие сразу видят: девушка деловая, скромная. Может, и правда мужик искренне предложил? Может, он карму себе хочет поправить благородным поступком?
        Я задумалась, а не принять ли столь щедрое предложение? Во-первых, я рисковала опоздать на собеседование. Во-вторых, мне, может, в жизни не представится возможность проехаться в авто премиум класса. Дорогущая машинка, с роскошным салоном в молочно-белой коже, с подсветкой и прочими наворотами.
        И мужик роскошный, этакий глянцевый миллиардер, старше меня лет на пять, не больше, хотя пол-лица скрывалось за тонированным стеклом, и в полумраке салона толком не разглядеть. Его темные глаза и слегка вьющиеся волосы цвета шоколада, рубашка цвета топленого молока, казалось, были подобраны специально к вкусным тонам автомобиля. Нет, я понимаю, что всё как раз наоборот...
        Я внезапно проголодалась. И едва не кивнула, но эти внимательные, слишком внимательные темные глаза... эта едва заметная сквозь тонер стекла улыбка на тонких губах… предвкушающая такая улыбка…
        Я отшатнулась. Странное лицо. Красивое, холеное, но какое-то… голодное. Я не смогла бы сказать, что именно показалось странным, но ни за какие деньги не сяду в этот автомобиль к этому замаскированному под миллиардера маньяку!
        - Нет, спасибо, - я окончательно пришла в себя.
        - Садитесь. Ваш автобус только что ушел, я заметил.
        - Я не спешу, подожду следующий, - отрезала я и отвернулась.
        Лучше подышу свежим воздухом. Очень свежим. Ноябрьским. И не столько воздухом, сколько внезапным дождем со снегом.
        Порыв ледяного ветра в лицо заставил меня, спасая макияж, снова развернуться к машине. Зонт у меня был в сумочке, но с погнутой спицей, я не стала позориться.
        Мужчина перестал улыбаться и положил руки на руль.
        - Ну, как знаете.
        Авто мягко тронулось и унеслось вдаль как дивное видение. Прощай, красавчик из параллельного глянцевого мира. Ничего, какие мои годы, прокачусь еще на этих ваших майбахах!
        Через десять минут подошла та самая маршрутка, до которой оставалось полчаса. Опять 2ГИС глючит!
        * * *
        Выскочив из автобуса, я натянула капюшон и уткнула нос в клетчатый шарф. Промозглый осенний ветер тут же ледяными пальцами распахнул полы моего рыжего плаща и пробрался под юбку-карандаш. Я поежилась. Непривычная одежда раздражала, тонкие колготки не грели. Обычно я предпочитаю драные джинсы и мешковатые свитера оверсайз, и сейчас я ощущала себя беззащитной, почти голой.
        Хуже нет - явиться на собеседование в забрызганной грязью обуви и с покрасневшим от холода носом. Сразу понятно, что на такси у меня денег нет. Значит, и хорошую зарплату ей не предложат.
        Надо было соглашаться на поездку в мерседесе!
        Вздохнув, я остановилась.
        За узорной решеткой ограды начинался парк, совершенно неприглядный осенью - голые и мокрые деревья, сырая трава, неубранные от листвы дорожки. Дождь со снегом перешел в мелкую туманную морось, мир был напитан сыростью, хоть выжимай.
        В глубине парка висел туман, скрывая очертания обнаженных стволов.
        И будущее мне виделось таким же сирым, неприглядным и бесформенным.
        Если я не пройду сегодняшнее собеседование, буду искать любую работу. Почти любую. Хотя и та работа, которую мне предложили - уже почти дно с точки зрения домашней интеллигентной девочки. Секретарь-координатор и что-то там в описании о ролевых играх. Нормальные работодатели не назначают собеседование на шесть вечера.
        Куда теперь? Мне сказали по телефону, что офисное здание я увижу сразу. Но не учли погодные условия. Да и не помню я, чтобы в парке развлечений было какое-то офисное здание! Правда, я уже очень давно не бывала в этом уголке города, со времен детства, когда здесь размещались аттракционы. Или не здесь?
        Я оглянулась. И, словно ожидая этого жеста, из тумана проступила двигавшаяся навстречу мужская фигура в черном. Уж не меня ли встречает?
        Мне захотелось протереть глаза: что у него на голове? Высокая шляпа с полями? Неужели котелок?
        - Доброе утро, Мишель Андреевна, - приподняв головной убор за поля, поздоровался встречавший. Его морщинистое лицо украшали встопорщенные седые бакенбарды, усыпанные, как рождественская елка, мелкими капельками от висевшей в воздухе мороси.
        - Вы ошиблись, - машинально ответила я. А через миг я покрылась мурашками, с ужасом осознав, что незнакомец назвал меня настоящим, полузабытым мной самой именем, записанным в метрике о рождении.
        В моем паспорте стояло совсем другое имя.
        - Ну как же, никакой ошибки! - укоризненно покачал головой старик, отчего его бакенбарды забавно колыхнулись. - Вы же сами в резюме писали-с о себе: Мария Андреевна Елисеева, урожденная Мишель Андреевна Томa.
        Я прекрасно помнила,что ничего об имени, данном мне родителями при рождении, в резюме не писала. И настороженно оглядела странного старика.
        - Кто вы? - спросила, раздумывая, не повернуть ли обратно к остановке, пока не поздно.
        Выглядел незнакомец так, словно сошел с дагерротипа середины девятнадцатого века. Он одевался второпях, потому как старинный широкий и длиннополый плащ был лишь накинут на плечи и не скрывал темного клетчатого сюртука с живым, уже слегка подвядшим, цветком шиповника в петельке. Откуда глубокой осенью настоящие цветы шиповника? - прищурилась я.
        В руке у незнакомца был сложенный зонт-трость, вторую он чуть согнул в локте.
        - Прошу. Простите, не представился. Бездушев Серафим Иоаннович. Здешний швейцар. Привратник, с Вашего позволения. Вахтёр-с. Ступайте за мной, иначе опоздаете. Насколько мне известно, вам назначено на шесть пополудни, а сейчас уже без пяти, и в такой туман все дорожки в парке перепутались, а некоторые совсем сбежали.
        - Швейцар в парке? - округлила я глаза. Информацию о сбежавших дорожках предпочла проигнорировать.
        - Хе-хе, а вы шутница! - хихикнул старик. - Никак нет-с. При сем здании состою.
        Он махнул зонтом направо, и я снова вздрогнула.
        Словно по мановению волшебного зонта из тумана выступило нелепое здание, напоминавшее сказочный теремок.
        Оно странно смотрелось посреди заброшенного парка - ни одной дорожки к нему не тянулось, даже тропинки не просматривалось. Как будто его несли мимо на какой-то божественный праздник и случайно уронили, да так и забыли. От воображаемого удара краска на стенах облупилась, крыша чуть съехала на бок, крыльцо покосилось, а окна пошли в пляс - ни одной ровной линии.
        Как во сне, не осознавая каким образом, я вдруг очутилась перед железной, крашеной в черный цвет дверью с завитками и заклепками, с искусной кованой ручкой в виде сидящего на ивовой ветке соловья.
        На миг показалось, что я не сделала ни шагу, а здание само повернулось, с любопытством присматриваясь подслеповатыми окнами. Чего только не померещится в тусклый осенний вечер.
        - Прошу Вас, Мишель Андреевна. Добро пожаловать в корпорацию “Колесо желаний”, - привратник нажал на ручку, издавшую оглушительный, совсем не соловьиный свист, и распахнул перед дверь.
        Все-таки, откуда они узнали мое настоящее имя?
        2
        Я покосилась на сопровождающего. Спросить? Но ему наверняка сообщило начальство, кого нужно встретить, потому и спрашивать надо у руководства.
        - Проходите, не стесняйтесь, - доброжелательно улыбнулся Серафим Иоаннович. - Бояться нечего, тут все безобидные, хотя и со странностями, не обращайте внимания и ничему не удивляйтесь. Специфика работы, знаете ли…
        Да, ролевые игры. Это объясняло и выбор места для офиса, и исторический костюм швейцара с таким же старинным именем. Нужно быть по-настоящему увлеченными людьми, чтобы создавать свой путь в нашем обезличенном стандартизированном мире. Что ж, все это может быть испытанием для новичка, потому постараюсь ничему не удивляться.
        Внутри особняка как будто тоже клубился сумеречный туман, потому детали я разглядела не сразу.
        В холле, слишком просторном для такого маленького снаружи теремка, тускло светили лампы, похожие на газовые рожки конца девятнадцатого века. Вдоль стен, украшенных лепниной и потемневшими от времени картинами, стояли бордовые плюшевые банкетки, в глубине помещения просматривалась парадная лестница с балясинами в виде толстопузых херувимчиков. И каждый держал нацеленный на входящих лук.
        Я старалась сохранить лицо и не поморщиться, но не удержалась и чихнула.
        - Аллергия на пыль? - сочувственно спросил вахтер-привратник.
        - Нет-нет, - поторопилась я отмести подозрения, а то недопустят до работы в архивах. Почему-то казалось, что архивы станут непременной состявляющей работы ролевого координатора. - Скорее, слегка простыла под дождем.
        - Ничего, тут быстро вылечат, - подмигнул старик. И молвил в пространство: - Ритуля, организуй чайку.
        Слева кто-то фыркнул, и я повернулась.
        Из пыльного музейного интерьера совершенно выбивалась стойка-ресепшн - сплошной хром, светодиоды и стекло. За прозрачной перегородкой, полностью открытая взгляду, сидела черноволосая красавица, положив ногу на ногу так, что коротенькая мини-юбка собралась кверху чуть ли не до пояса. Она отложила модный журнал, облизнула алый рот и бросила на меня такой презрительный взгляд, что я сразу вспомнила о своих грязных туфлях.
        - Спасибо, не надо чаю, - пробормотала я, в последний миг удержав язык, чтобы не ляпнуть “не надо яду”. - Я, наверное, уже опаздываю.
        - На собеседование? - усмехнулась девица. - Проходите, вас уже давно ждут.
        Но стоило мне сделать шаг, как вся неловкость мигом выветрилась, а ее место занял шок.
        Сбоку от администраторши находился поднос с пустым стаканом и стеклянным «самоваром», наполненным красной жидкостью. Стоило чуть сменить ракурс, как стало видно стоявшее за ним блюдо с отрубленной головой мужчины. Кровь, казалось, еще сочилась из обрубка шеи и стекала из переполненного блюда на поднос.
        Если бы не старик, оказавшийся позади и загородивший выход, я бы тут же развернулась и убежала, и плевать на работу, долги, семейные проблемы и неоплаченные счета за квартиру!
        Но Серафим Иоаннович вцепился в мой локоть жесткими, как клещи, пальцами, развернул и подтолкнул к боковой лесенке, скрытой за массивной колонной.
        - Сюда, милочка, тут ближе. Вам наверх и прямо. Дверь одна, не промахнетесь. Торопитесь, начальство у нас не любит опозданий.
        “Ролевые игры, - напомнила я себе. - Ничему не удивляться. Это проверка”.
        Я начала подниматься по узкой лестнице. Медленно, стараясь не дрожать и не спотыкаться от пережитого шока. Вахтер остался внизу, и я услышала, как он пожурил глянцевую брюнетку:
        - Что же ты, Марго, наших будущих сотрудников пугаешь всякой непотребной рухлядью? Позорище какое. Верни реквизит на склад!
        - По заданию свыше пугаю, дедушка Серафим, - отозвалась девица скучающим тоном. - Психологический тест провожу. Как видишь, нервы у вашей протеже крепкие, даже не взвизгнула.
        “Не дождетесь!” - мрачно подумала я, окончательно успокаиваясь, и быстро взлетела по лестнице. И уперлась в огромную, как царские врата, резную двустворчатую дверь, перегородившую вход на второй этаж. Действительно, не промахнешься. «Интересно, куда в таком случае ведет парадная лестница в холле?» - мелькнула мысль.
        На двери красовалась табличка из блестящего желтого металла: «Управляющий территориальным филиалом № 999 корпорации «Колесо желаний». Строчкой ниже выгравированы неразборчивые вензеля. Номер был написан от руки на бумажке и приклеен скотчем. Наверняка вниз головой.
        «Снова чертовщина. Еще не поздно развернуться и уйти», - шептал мне здравый смысл.
        Я выдохнула, повторила как мантру: «Мне нужна работа. Нужны деньги. А Димке нужна операция. Мне повезет».
        Я положила ладонь на прохладный металл дверной ручки в виде соловья - такой же точно, как на парадной. Раздалась трель, на этот раз почти соловьиная. Дверь широко распахнулась.
        - Заходите, Мишель Андреевна, вы почти не опоздали, - прозвучал в темной глубине бархатный мужской баритон.
        Где-то я его уже слышала!
        Я шагнула и замерла столбом на пороге. Не только слышала, но и обладателя видела!
        3
        Микаэль молча рассматривал вошедшую в кабинет девушку. Столь бледную, до синевы, кожу, как у нее, можно было встретить только у обитателей пещер, никогда не видевших солнца.
        Не только кожа, в ней всё выглядело блёкло и уныло, особенно, В сочетании с оранжевым как пожарная машина плащом: тусклые, безжалостно обесцвеченные волосы скручены в узел на затылке, губы едва тронуты бесцветным блеском, а из-за выбеленных век казалось, что её голубые глаза совсем выцвели. Снегурочка, а не девушка. Кончик покрасневшего от холода носа завершал жалкую картину.
        На миг мужчина зажмурился, надеясь, что кошмарное видение рассеется. Но нет, бледная моль по-прежнему стояла у двери, не решаясь ступить на длинный ворс персидского ковра мокрыми туфлями с прилипшим к каблуку желтым листиком. Березовый, определил управляющий.
        И это - претендентка на должность секретаря-координатора! Его будущая спутница на деловых и не очень встречах! Партнер по ролевым путешествиям!
        И где он ее видел? Совсем недавно!
        Оранжевый плащ, клетчатый шарф как специально отвлекали внимание от лица. Но глаза…
        Да. Вот оно что. Глаза!
        Час назад они были другими, когда он увидел ее подбегающей к остановке, запыхавшуюся от погони за автобусом, с растрепавшимися локонами и закушенными от досады губками. Ее взгляд был таким ярким, что он невольно развернул машину.
        Ну как невольно…
        “Синий”, - с утра дал ему ключ Артур. “Хрустальный”, - ответил Микаэль. “Неравноценно!” - попробовал возмутиться приятель, но ему быстро напомнили, сколько раз жульничал сам Артур.
        Это была их игра в рулетку Случая.
        Игра, придававшая остроту рабочей рутине в этом скучном мире.
        С момента, как был озвучен “пароль дня”, друзья должны были ловить случай и “набирать ключи”. Выигрывал собравший больше “ключей”. Кроме количества, учитывалось влияние “ключа” на события, его “вес”.
        Купить синюю тетрадь или хрустальную зажигалку - это вне правил. Устроить гонки с патрульной машиной с синим проблесковым маячком - это штрафной. А вот если ты спросишь огня у прохожего и он вытащит синюю зажигалку - это твой ключ. Если тебе искренне улыбнется девушка с синими глазами - это к двойной удаче. Микаэль, увидев бегущую девчонку, был уверен, что сегодня судьба на его стороне.
        Но незнакомка ему даже не улыбнулась. Более того, отказала! Ему, рыцарю на новейшем майбахе!
        А сейчас от ее яркого синего взгляда осталась только бледно-голубенькая тень. Когда она успела надеть обесцвечивающие линзы?
        - Что с Вами случилось? Выкупались в белилах? - Микаэль раскрыл лежавшую на столе черную пластиковую папку, которую за минуту до визита претендентки принесла ему Марго, и завис.
        С фотографии на него смотрела редкостная красавица, фото было из школьного альбома и сделано пять лет назад, о чем оповещала дата в виньетке. Надо было раньше отправить агента за дополнительной информацией и старыми снимками лучшей из кандидаток, подготовиться к разговору. Но что случилось с девушкой, чье данное при рождении имя было так похоже на его собственное, что она превратилась в свою обесцвеченную тень?
        Он для вида перелистнул несколько листков в прозрачных файлах и захлопнул.
        - На фото Вы выглядели не столь... скучно.
        Что ж, если целью претендентки было продемонстрировать искусство перевоплощений, то Микаэль удовлетворен. Первое очко она заработала.
        Претендентка покрепче сжала в руках сумочку, чуть вздернула подбородок:
        - В Вашем объявлении сказано, что требуется не привлекающий внимания секретарь-координатор, - отчеканила она. - Я постаралась выглядеть соответственно требованиям.
        - Но не до такой же степени! - возмущенно воскликнул управляющий. - Не привлекающий - не означает отталкивающий. Что при виде Вас подумают о корпорации наши партнёры и клиенты? Решат, что мы держим в застенках и морим голодом своих сотрудников? Бывает, конечно, но только в качестве исключительной меры.
        Девушка смутилась, но под толстым слоем белого грима, - весьма, кстати, устойчивого, раз его не смыл дождь, это Микаэль тоже отметил в плюс, - румянца было не заметить. Зато кончики ее ушей покраснели. На уши она грим не нанесла. Это минус.
        - Проходите, - снизошел управляющий. - Плащ можете снять. Вешалка в углу слева от вас.
        И он с мрачным удовлетворением понаблюдал, как претендентка на несуществующую должность расстегнула озябшими пальцами молнию и размотала с шеи шарф. Вот если бы не воротила нос и позволила ее подвезти... Повесив верхнюю одежду на плечики, она нервно одернула рукава серенького жакета, хотя в этом не было никакой необходимости, они и так закрывали хрупкие бледные запястья.
        - Присаживайтесь, Мишель Андреевна, здесь нам будет удобнее беседовать, - он показал на комфортное кресло для посетителей. - Зарплату мы предлагаем очень высокую, и это не обман. Но и требования у нас высокие и нестандартные. Я задам Вам несколько вопросов. Не удивляйтесь, если они покажутся вам необычными. Впрочем, удивляйтесь на здоровье, мне нужна ваша естественная реакция. Кстати, почему вы сменили имя?
        Она прошла к столу и аккуратно присела на край глубокого кресла. Чтобы не провалиться и потом изящно встать, - одобрительно отметил он про себя.
        - Не я. Моя мать, и причины я назвать не могу. Позвольте узнать, откуда вам стало известно мое первое имя?
        Он вздернул бровь: и кто у кого на собеседовании? Но ответил:
        - Позвольте кое-что пояснить. У нас крупная международная корпорация и доверительные отношения с клиентами, но мы не даем рекламу своих услуг, о нас узнают посредством так называемого “сарафанного радио”. Мы должны быть безупречны и свести к минимуму ошибки, вызванные человеческим фактором. Потому мы обязаны знать всё о своих сотрудниках, чтобы составить полное представление о его талантах и возможностях и о том, что может помешать их росту.
        Он так и не признался, из каких источников его агенты вытащили ее первое имя, но девушка понимающе и едва заметно усмехнулась, а ее поза стала напряженной, как у кошки перед побегом. Так и захотелось приказать : “Сидеть!”, но когда кошки слушались приказов? И он мягко, чтобы не спугнуть, сказал:
        - Это тоже испытание, Мишель Андреевна. Мы лишь продемонстрировали вам наши возможности. Сразу. Большинство соискателей пугаются и отсеиваются на этом этапе, и это нас тоже устраивает. Мы ценим доверие. Ценим смелость. Ценим умение держать себя в нестандартных ситуациях. И в дальнейшем мы рекомендуем сотрудникам не скрывать проблемы, которые их беспокоят. Мы решим практически любые ваши проблемы, чтобы вы не отвлекались на житейские… скажем так, неурядицы. Разумеется, всё добровольно, наши эйчары не будут загонять иголки под ногти и выпытывать личные секреты.
        - Вы гарантируете? - бросила она пытливый взгляд из-под длинных ресниц. Он встретил его спокойной улыбкой.
        - Безусловно. Раз вы до сих пор не сбежали, значит, либо не страдаете манией преследования, либо излишне любопытны, либо вам действительно интересна и нужна эта работа. Так какая причина?
        - Третья, - кивнула девушка, и ее спина слегка расслабилась.
        4
        Да. Это был тот самый мужчина верхом на майбахе. Но если бы не голос, я бы его не сразу узнала. Все-таки как костюм и обстановка меняют впечатление о человеке! Теперь он выглядел не как молодой начинающий миллиардер, а по меньшей мере как средневековый король, случайно попавший в наш двадцать первый век вместе с замком. Светлую рубашку он сменил на черную с кружевными манжетами и надел сверху что-то вроде черного бархатного камзола, расшитого серебряным шнуром. Или как там называется это одеяние с зауженной талией и широкими отворотами на рукавах?
        Кисти крепких рук с холеными пальцами говорили о том, что их обладатель никогда не занимался тяжелой физической работой. Максимум - спортзал. На большом пальце я заметила перстень из белого металла с загадочно мерцавшим камнем глубокого темно-синего оттенка с фиолетовыми и сиреневыми прожилками.
        Видимо, перстень шел в комплекте с кабинетом, напоминавшим театральную декорацию. Интерьер изобиловал серебром и фиолетово-синим камнем, похожим на чароит: ими были отделаны стол и письменный прибор; большая шкатулка-ларец; странные, ни на что не похожие фигурки на полках вычурного книжного шкафа за спиной хозяина кабинета. Тяжелые темно-синие гардины, расшитые серебряной нитью в тон стоявшему у стены дивану, были плотно задернуты, и полумрак, разбавленный парой свечей в серебряных канделябрах, не позволял разглядеть помещение в подробностях.
        Да-да, кабинет освещался допотопными свечами. Если тут экономят на электричестве, то стоит ли устраиваться сюда на работу? Это если не считать других странностей.
        Все эти мысли промелькнули, пока я, следуя указаниям хозяина кабинета, снимала плащ и усаживалась в кресло. Чересчур мягкое, жутко неудобное. Казалось, оно меня проглотит, если сесть поглубже.
        Я машинально отвечала на вопросы, даже сама попыталась выяснить, откуда какая-то фирма, специализирующаяся на ролевых играх, знает больше, чем я писала в резюме. А сама тем временем почему-то радовалась: не узнал! Мало ли девиц в рыжих плащах на улицах города, с чего бы ему запомнить меня?
        Или он только сделал вид, что не узнал? Я же ему, наверное, на чистые и светлые чувства благодетеля наступила. Может, ему никогда не отказывают девушки.
        Я боялась, что управляющий ответит отказом, припомнив мой отказ, а других вариантов у меня пока нет.
        - Третья… - повторил мою реплику управляющий, снова открыв черную папку.
        Интересно, что еще они успели узнать обо мне? А еще интереснее, зачем? Неужели они собирают информацию о каждом, кто откликнется на их объявление, или это только мне так повезло? И есть в этом какая-то несправедливость: я-то ничего о нем не знаю, даже имя не разобрала на табличке. Вот как мне к нему обращаться? Господин управляющий? Ну какой он мне господин? Надеюсь, ролевые игры у них тут без уклона в БДСМ! На такое я никогда не подпишусь!
        - Для начала давайте определимся, по какому все-таки имени к вам обращаться, - предложил работодатель. - Или выберите себе псевдоним, под которым вас будут знать ваши коллеги.
        Я зависла на таком простом вопросе.
        Пока я не переступила порог этого здания, меня звали Мария. А в свидетельстве о рождении записано Мишель Томa, по маминой фамилии. И прочерк в графе «отец».
        Моя мать, начинающая актриса, ненадолго выскочила замуж за француза и пожить в Париже, но успела уехать в родную Москву за месяц до моего рождения. А потом отправила меня к бабушке в маленький провинциальный город, который не на всякой карте найдешь. Подальше от притязаний родного отца. Их развод длился долго. Потому мне и переменили имя, записали как Марию, а фамилию взяли дедушкину - Елисеева. И отчество дали дедушкино - Андреевна.
        Как звали отца-француза, я никогда не знала, только фамилию. Бабушка молчала, а мама… У нее не спросишь, ее давно уже нет в России, а может быть и в живых. Через два года после моего рождения мамочка родила еще одну девочку от какого-то женатого режиссера, а еще через год уехала с очередным мужем-иностранцем на его родину, да там и пропала. Ее второй муж был арабом. Обращения в посольство ничего не дали, арабская сторона утверждала, что женщина сбежала, украв у мужа какие-то ценности, и объявила маму в международный розыск. Мамину московскую квартиру бабушка сдавала, на то мы и жили. А я, когда поступила в универ, получила место в общежитии.
        Из родственников у меня осталась только бабушка, ее младшая дочь, тетя Маша (вот откуда у меня второе имя), которую в городе знали как алкоголичку Маньку-вырви-глаз. Она бездетная, к счастью. И моя младшая сестра Лариса с маленьким сыном Димкой, тоже безотцовщиной. Такая, видимо, карма у нашей семьи.
        А зависла я от одной простой мысли: а свою ли жизнь я живу под другим именем? Одно из значений имени Мария - горькая. А первое, французское имя наверняка дал мне отец.
        Что ж, третье имя я сама себе выберу. И свою судьбу сама сделаю.
        - Мне нравится имя Мишель, - улыбнулась я. - Но, если можно, зовите меня Элина. Какая, в сущности, разница, если у вас приняты псевдонимы?
        - Отличный выбор, тем более, сохранена преемственность. Мишель - Элина… Эля - Эли.
        То, как он сразу фамильярно сократил имя, внезапно меня разозлило.
        - А как мне к вам обращаться? - дерзко спросила я.
        - Михаил. Можно без отчества.
        Я едва не рассмеялась. Михаил? Вот этот лощеный породистый красавец - просто Миша? Какой чудовищный диссонанс! И ведь наверняка это его “игровое” имя, мог бы и поинтереснее придумать.
        - Что ж, с именами разобрались, - усмехнулся он. - Что вы знаете о нашей фирме, Эли-на?
        Легкую издевательскую паузу в моем новом имени я предпочла не заметить. Теперь надо себя подать с лучшей стороны.
        - Только то, что есть на вашем сайте. Вы специализируетесь на исторической реконструкции, устраиваете туры на балы в средневековом антураже, проводите турниры, свадьбы и фотосессии в знаменитых замках с аутентичными определенной эпохе интерьерами, продаете новоделы археологических реликвий. Это основное, что я запомнила. Мне это действительно интересно. В университете я изучала историю языков. Древнерусский, древнеанглийский, старофранцузский…
        - Да, я ознакомился с вашим резюме, - управляющий оторвал взгляд от содержимого папки, которое изучал со скучающим выражением породистой аристократической мор… лица. И взглянул мне в глаза, поймав меня на рассматривании.
        Между нами словно леска натянулась как между рыбаком и рыбкой. А глаза у него не такие и темные, как мне показалось при первой встрече. В голове сразу замурлыкало “А твои глаза цвета виски, от меня они близко, близко…”.
        В себя привел укоризненный тон:
        - Но вы не закончили учебу.
        - Взяла академический отпуск. По семейным обстоятельствам.
        Он кивнул, перелистнул файл, и я поняла, что все мои обстоятельства ему уже известны. С одной стороны, это какой-то беспредел. С другой, я понимаю, среди его клиентов могут быть такие высокопоставленные персоны, что сотрут в порошок за малейший промах, и каждого нового сотрудника компании надо проверять под лупой.
        - Сколько нужно средств на операцию для вашего племянника? - в лоб спросил управляющий.
        - Три с половиной миллиона только операция. Ее делают только в США, - голос у меня внезапно сел до шепота. - Плюс билеты на самолет и проживание там на время реабилитации.
        - Кредит вам не дали, - констатировал Михаил.
        - Нет, - я уткнула взгляд в свои руки, сложенные на коленях.
        Кто бы дал? Три никчемные женщины. Одна пенсионерка, мы с сестрой - без опыта работы. Подработки не в счет. И я никому не признаюсь, где и как подрабатывает моя сестра.
        - Мы даем беспроцентные кредиты нашим сотрудникам, - управляющий смотрел исподлобья, испытующе, клюну я или нет. - Если, конечно, принимаем соискателя на работу. И если заемщик соглашается на наши условия.
        Сердце у меня подкатило к самому горлу, и я сглотнула. Наживку. Как та рыбка. Что они от меня потребуют, если мне нечего дать?
        5
        Моя реакция не осталась незамеченной. В его “глазах цвета виски” появилось удовлетворение. Я опять разозлилась и, пользуясь тем, что руки под столешницей ему были не видны, сжала ладони в кулаки так, что ногти пребольно впились в кожу.
        Стало легче, в голове прояснилось, и я снова спросила себя: не пора ли на все плюнуть и бежать?
        Три с половиной миллиона, напомнила я себе. Рассчитывать на беспроцентный кредит не стоит: слишком заманчиво, а значит, в условиях там наверняка не яма, а целая пропасть вырыта. Мне нужны полгода официальной работы с хорошей зарплатой, чтобы банк дал кредит. И потом лет двадцать его отрабатывать. Или как получится. Главное, дело будет сделано, Димка сможет расти нормальным ребенком!
        - Не слышу вопроса об условиях, - сощурился управляющий.
        - Меня еще не приняли. Как я понимаю, это главное условие.
        Он бархатисто рассмеялся.
        - Логично. Вам пришлют документы на электронную почту, ознакомитесь, обдумаете. А сейчас небольшой тест на эрудицию. Готовы?
        Я кивнула. И последовал совершенно неожиданный вопрос:
        - Как распознать одержимость?
        Я вздрогнула, - показалось, что глаза управляющего на миг вспыхнули алым, но это был всего лишь отсвет колыхнувшейся свечи. Ответила ровно и бесстрастно:
        - Извините, я претендовала на должность секретаря-координатора, а не экзорциста.
        - То есть, уже не претендуете? - улыбка хозяина кабинета перетекла в усмешку, придавшую мужчине шальной мальчишеский вид. Он откинулся на высокую резную спинку старинного кресла, сложил крепкие руки на груди.
        - Если позволите, все еще претендую.
        - В таком случае давайте уточним кое-что. С Вашими внешними данными, биографией и аттестатом я уже ознакомился, результат меня вполне устраивают. Но мне нужна несколько иная информация о вашей личности. Я предупреждал, что собеседование будет для вас необычным, некоторые мои вопросы покажутся неожиданными или бестактными, но прошу отнестись к ним серьезно. Если ответ меня не устроит или покажется неискренним, мы распрощаемся. Поэтому не стесняйтесь говорить откровенно то, что думаете. Не бойтесь ошибиться. Готовы? Итак, я уже задал вам вопрос.
        А ведь логичный вопрос, если подумать! Вокруг и внутри индустрии ролевых игр процент странных, мягко говоря, людей довольно высок. Нужно иметь необычные мозги, чтобы творить нечто, выходящее за рамки реальности нормального человека. И наверняка секретарь-координатор такой корпорации должен с первого взгляда определять проблемных клиентов и уметь с ними работать.
        - Как распознать одержимость, я помню, - кивнула я, лихорадочно вспоминая прочитанные книги и школьный курс истории религий. Ну и вопрос! На ум ничего не приходило, пауза затягивалась, управляющий скучающе возвел очи к потолку… - Я не специалист тут. Но мне кажется, для захваченного разума нет ничего святого.
        - Значит, существование демонов вы не отвергаете, - отметил экзаменатор, опустив на меня такой странный взгляд, как будто впервые увидел и удивился, что я делаю в его кабинете.
        - Вообще-то я говорила об одержимости идеями. Я не религиозна, - осторожно заметила я. - Но и не атеистка.
        - Вы азартны? Способны идти до конца?
        - Смотря что на кону. Если жизнь ребенка, то способна, - тихо ответила я.
        Управляющий резко встал, ножки его деревянного резного кресла, похожего на трон, неприятно проскребли по полу.
        - Достаточно на сегодня, Эли-на. Чтобы принять решение, нам необходим еще один тест. Проверим вашу удачу.
        Я помрачнела. Точнее, и перед этой его фразой я не испытывала особых иллюзий. Но удача… Если бы она была ко мне благосклонна, разве сидела бы я здесь? Я бы как минимум готовилась к зачетам четвертого курса ИнЯза по специальности переводчика.
        Мужчина подошел к резному шкафу, открыл темные дверцы… и у меня случился очередной шок. За старинным фасадом скрывалась почти космическая начинка. Именно такие светящиеся голубыми пиктограммами пульты управления с огромными экранами обычно изображают в фантастических фильмах.
        На дисплее, занимавшем верхнюю половину шкафа, медленно вращалось разноцветное колесо, очень похожее на изображение круга сансары в индуизме.
        - Это и есть “Колесо желания”, символ и непременный атрибут нашей корпорации, - пояснил Михаил, широко улыбнувшись. Сделал приглашающий жест. - Подойдите и положите руку на центр изображения. Смелее.
        А может, это такой хитрый способ снять отпечатки пальцев?
        - Это обязательно? - хмуро спросила я, тоже встав с кресла, но не спеша подойти к чудо-машине.
        - Если вы все еще хотите у нас работать, обязательно.
        - Можно подумать?
        - Дайте руку.
        - Нет, - сжимая в руках сумочку, я попятилась к выходу. - Спасибо, но я передумала. Пожалуй, я не хочу у вас работать. Извините.
        6
        Управляющий так резко повернулся, а в его глазах снова так ярко вспыхнули жуткие отсветы свечных огоньков, что я вскрикнула и бегом рванула к двери. Если что, буду сумочкой отбиваться, там тяжелый зонт со стальными спицами!
        О плаще и шарфе вспомнила только на лестнице. Вернуться? Да ни за что!
        Пару раз я поскользнулась на ступеньках, всем телом повисая на перилах. Как шею не свернула, удивительно. Проскочила холл, краем глаза отметив ошарашенные глаза глянцевой брюнетки и пустое блюдо рядом со стеклянным “самоваром”. Реквизит исчез, красная жидкость тоже.
        У выхода стоял привратник Серафим Иоаннович, и… на его левой руке висело что-то знакомое, оранжевое с клетчатым.
        - Ваш плащ, леди Элина, - поклонился старик, протягивая мне одежду. - Позвольте, я помогу вам одеться, на улице сыро и ветрено. Я вызвал вам такси. За счет фирмы, не беспокойтесь.
        Я остановилась, вперив взгляд в безмятежно-доброе лицо швейцара.
        - Но как? Как вы успели?
        - Такси - сразу, как вы вошли в кабинет начальства. На всякий случай. Мы всегда так делаем.
        - А плащ?
        - О, вы не заметили, но вашу одежду переместила в гардеробную автоматика. Так удобнее для всех.
        Автоматика. У вешалки-стойки с тремя рожками. Ну-ну...
        - Не уверена, что удобнее! - я взяла из его рук шарф, намотала на шею, вдела руки в рукава поданного мне плаща. - Спасибо.
        - Не за что, сударыня.
        - Прощайте, Серафим Иоаннович, рада была познакомиться, - пробормотала я, выскакивая за дверь и на ходу застегивая молнию.
        - Возвращайтесь, - поклонился привратник.
        “Ни за какие деньги!” - решительно подумала я, но промолчала, поджав губы. Не могу я дерзить старикам, воспитание не позволяет.
        Снаружи уже стемнело, деревья, подсвеченные фонарями, казались размытыми пятнами. Такси стояло перед крыльцом, мигая зеленым огоньком. Классическая желтая волга с шашечками на боку. Таких я уже сто лет не видела.
        За рулем был бандитского вида мужик в кепке, натянутой чуть ли не до мясистого носа. В кепке. Шашечки. Это не такси, это историческая реконструкция. И куда они меня собрались увезти? Нет уж!
        Я обогнула машину и быстрым шагом направилась по дорожке к видневшимся неподалеку распахнутым воротам. Сердце колотилось как сумасшедшее, я то и дело оглядывалась.
        Окна здания были черны, машина стояла на месте.
        Когда я уже добежала до ворот, наощупь нашла в сумочке свой дешевенький смартфон и включила звук. На время собеседования я даже режим вибрации не ставила, чтобы не отвлекаться, но не отключала, чтобы потом не ждать загрузки. Проверять звонки и сообщения не стала. Потом, когда в маршрутку сяду. Голова шла кругом, и я боялась споткнуться и разбить мобильник. Запасного нет, покупать не на что.
        А на остановке случилось дежа вю. Автобус мигнул огнями и отчалил, растворившись в вечернем городе. Если сейчас передо мной остановится карамельно-вишневый мерседес-майбах, я не удивлюсь.
        Но остановилась желтая волга с шашечками, дверца приоткрылась, и водитель, обрюзглый мужик с заросшими щетиной щеками, крикнул, сверкнув золотым зубом:
        - Дэвушка, так вы едэтэ или так и будэтэ бэгат? Заказ оплачэн, врэма идет, врэма-дэнгы…
        - Вот и езжайте. Без меня.
        Меня трясло от напряжения и запоздалого страха, стоять на месте было невыносимо, особенно, в такой близости от парка с многомерным изнутри теремком, и я торопливо зашагала к следующей остановке. Ничего, доеду на любом автобусе, с пересадками.
        Историческое такси медленно меня сопровождало.
        Я демонстративно достала телефон и позвонила подруге, отчаянно молясь всем богам, чтобы она сняла трубку. Ксюша ответила после первого же гудка.
        - Машка! - радостно заорала она. - Ну как? Приняли тебя?
        - Тише, Ксю. Запиши номер, - я продиктовала цифры и буквы с номерного знака “шашечек”.
        - Что это? Пароль от сейфа с партийной кассой?
        - Это номер желтой волги с шашечками, которая меня преследует, - я кинула взгляд через плечо на слегка приотставшую машину. Заодно и водителя описала.
        - Маша, - Ксю почему-то перешла на шепот. Такой громкий, что у меня мозги зачесались. - Куда ты влипла?
        - Это тебя надо спросить, куда ты заставила меня отправить резюме. Как ты вообще на них вышла? Их сайт даже гугл не находит, работает только твоя прямая ссылка, которую ты мне вКонтакте скинула.
        - Ты о корпорации “Исполнение желаний”?
        - “Колесо желаний”, - поправила я. К этому моменту я дошла до подземного перехода и, резко повернув, рванула вниз по ступенькам. Сзади раздалась трель клаксона. Ха-ха! Тяжко тебе придется, мужик! Потерял клиентку. Или потенциальную жертву?
        - Да? - удивилась Ксю. - Точно, Колесо! Так я же тебе рассказывала, - в ее голосе совсем не было уверенности, и я улыбнулась, представив, как подруга, вечно измазанная фломастерами и красками, недоуменно нахмурилась и потерла нос, оставив на нем очередное яркое пятно.
        - Это тебе кажется, Ксю. Ты сказала, чтобы я посмотрела сайт и срочно им написала, а ты потом объяснишь. Так вот, “потом” наступило.
        - А что не так? Ну ладно. Меня на них вывела заказчица. Вбила адрес в адресную строку и открыла. А там прямо сразу верхним баннером объявление. Помнишь?
        - Помню. “Требуется на высокооплачиваемую работу секретарь-координатор ролевых игр со знанием иностранных языков, международного этикета и всемирной истории. Рассмотрим иногородних, общежитием обеспечим”. И зарплата нарисована космическая для нашего города: пятьдесят тысяч в месяц у нас даже секретарша мэра не получает.
        - У тебя офигенная память, Мари, завидую, - вздохнула Ксю. - Так вот, я как увидела баннер, сразу о тебе подумала. А потом, когда заказчица ушла, ссылку скопировала и тебе отправила. Сайт у них клёвый, заценила? Так ты расскажешь, как всё прошло?
        - Расскажу. Потом, - не стала я признаваться в неудаче. - А кто заказчица?
        - Да девица какая-то, она визитку оставляла, но я ее куда-то затырила. Она эскизы заказывала для исторических костюмов, а на сайте показывала для примера фото, какой стиль ей нужен.
        - Девицу случайно не Марго звали?
        - Да, точно! Ты с ней познакомилась?
        - Видела издали. Ксюш, это какая-то очень мутная контора. Мне кажется, там одни ненормальные.
        - На тебя не угодишь! Ты все мои предложения в жопу посылаешь. Знаешь, ты за три года, пока училась в этой своей Москве, совсем зажралась! Таких денег тут тебе никто не заплатит, только на панели, как твоей сестре. А тут - координатор в солидной фирме, зарубежные командировки… Да за такую зарплату и потерпеть можно даже придурков! - разбушевалась подруга и бросила трубку.
        Нервная она у меня. Обидчивая как ребенок. Художница. Кажется, я сегодня уже думала что-то нелестное о творческих людях...
        Я повернулась и побежала по переходу обратно, к входу. Если таксист меня ловит где-то на выходе, придется ему снова разворачиваться.
        Но желтой волги уже нигде не было видно.
        7
        Еще один человек наблюдал за происходящим в кабинете управляющего. Его худощавая долговязая фигура развалилась в кресле, вытянув ноги. Наблюдатель прихлебывал дымящийся кофе из чашки с алым психоделическим зайцем на боку и пялился в висевший на стене монитор. Белая, свисавшая на глаза челка мешала, и человек постоянно ее сдувал. Когда дверь позади него открылась, он, не оглядываясь, поднял ладонь, приветствуя вошедшего Микаэля.
        - Сбежала? Стареешь ты, дружище, - хохотнул беловолосый. И ты сегодня вчистую проиграл. Не твой день! - он привстал, выгреб из кармана джинсов кучу хрустальных вещиц и рассыпал по столу. Тут была и зажигалка, и пуговица от женской блузки, и мужское кольцо с крупным камнем, и даже подвеска бра или люстры.
        - Не мой день, - признал Микаэль. - Что ты скажешь о Мишель? - Он рухнул на свободное кресло, крутанулся и, вернувшись к пульту, пробежался пальцами по сенсорам. Дисплей мигнул, и на экране появилась торопливо шагающая по парку светловолосая девушка.
        - Подходит. Умна, осторожна, неконфликтна, находчива. Держалась до последнего. Я уже скинул тебе отчет.
        - Там отмечено, что она недоверчивая гордячка и принимает импульсивные решения в ущерб собственным интересам?
        - Сиюминутным интересам, - подчеркнул Артур. - Но я бы поспорил. То, что ты счел за гордыню, на самом деле отлично развитая интуиция и четкие нравственные ценности. Такие девушки никогда не сядут в незнакомое авто, как бы дорого оно ни выглядело. И лучше найдут синицу в руки за небольшие, но понятные деньги, чем погонятся за призрачной синей птицей. Не авантюристка, и это плюс.
        - И что нам делать? У нас пока нет других кандидатур, мы и на эту угрохали слишком много бесценного времени.
        - Пока ничего не делать, - пожал плечами белобрысый. - Она вернется, уверен. У нее безвыходная ситуация, она сама себя в нее загнала. Могла бы и плюнуть, как плюнула ее сестра.
        - Не могла, этим она и ценна.
        - Знаю, - ослепительно улыбнулся Артур. - Пусть ее немного погрызет совесть, попинает рацио, потом я вычислю момент, когда надо будет щелкнуть пальцами, и Мишель-Маша будет наша. Я никогда не промахиваюсь, ты же знаешь.
        - Скинь ей договор найма и займа на почту, пусть ознакомится.
        - Преждевременно. Ты же сам говорил: она не должна понять, что мы в ней заинтересованы больше, чем она в нас.
        - Артур, если я говорю скинь, значит, надо просто взять и сделать. Завтра в её жизни все изменится, это уже стопроцентная вероятность. И если перемены произойдут не с нашей помощью, то всё для нее закончится очень плохо.
        - Ты нырял в вероятности? - вскинулся парень. - Опять? Да еще и без якоря? Тебе же нельзя!
        - Ерунда, я недалеко шагнул. И, как видишь, уже вернулся, живой и в здравом уме, - рассмеялся Микаэль. Хлопнул друга по плечу, но тот насупился и отвернулся, буркнув:
        - Допрыгаешься ты, Мик. Как я буду тебя вытаскивать, если застрянешь, ты подумал?
        - Подумал. Отправишь за мной Марго. Первый раз, что ли?
        - Нет уж. Ты из-за нее едва не погиб в прошлый раз.
        - Тогда из кого-нибудь из новеньких. Там уже есть вполне обученные. Та рыжая девушка очень перспективна. Как ее… Ольга?
        - Катерина. Когда ты запомнишь?!
        - Когда понадобится, - Микаэль, взяв со стола хрустальную пуговицу, подбросил ее на ладони, поймал и под прищуренным взглядом друга опустил в карман. Поднялся и вышел не прощаясь.
        Артур нахмурился. Пробормотал:
        - Что-то тут не так!
        И, покосившись на закрытую дверь, нажал кнопку блокиратора. Теперь, чтобы войти, начальству придется вспомнить, где лежит запасной ключ.
        Артур придвинулся к пульту и запустил запись с видеокамер. Его интересовали те несколько минут, которые прошли с момента, как девчонка выскочила из кабинета управляющего, до момента, как он сам нарисовался в комнате наблюдателя.
        Но видеокамеры не принесли разгадки. После бегства претендентки Микаэль положил раскрытую ладонь на изображение цветного колеса, оно дрогнуло и закрутилось, все быстрее и быстрее, пока цветные полосы не слились в белое пятно и не полыхнули ослепительной вспышкой, слизнув замершую фигуру ныряльщика в Вероятность. Самое печальное для Артура: интенсивность света не падала, а значит, на подробности прыжка можно не рассчитывать.
        Не прошло и минуты, как ослепительный свет начал гаснуть, соткав ту же фигуру в той же напряженной позе. Бег колеса остановился.
        Микаэль пошевелился только через несколько мгновений, отлепил ладонь от ставшего снова твердым экрана, болезненным жестом потер виски и повернулся. Его лицо было на диво мрачным. Что же он увидел в море вероятностей? Раз он сам не рассказал Артуру, то и нечего и спрашивать. Да и опасно. Кто как не наблюдатель знал, что любое прозвучавшее вслух слово может стать “загустителем” нежеланной вероятности, и она осуществится.
        Значит, с Мишель должно случиться что-то очень плохое. Что-то, чему Микаэль и Артур должны помешать.
        И, откинув челку со лба, парень придвинул к себе ноутбук, включил и начал сочинять письмо для девчонки, сбежавшей от своей правильной (а главное, нужной корпорации) судьбы.
        * * *
        Сев за руль машины, Микаэль повернул ключ зажигания, откинулся на спинку, положив голову на валик, и пару минут сидел, слепо глядя на струи дождя, заливающие лобовое стекло. Перед глазами стояли совсем другие картины, еще не-случившегося.
        Он нырнул только дня на три, не более. Дальше было действительно опасно без якоря, Артур прав. Но на ближайшие три дня во всем веере реальностей не нашлось ни одной светлой “спицы”, в которой девушке не грозили бы пожизненные увечья или жестокая смерть.
        Точнее, ни одной, кроме той, что приведет ее в корпорацию.
        Но кто как не Микаэль знал, что единственный шанс бывает неспроста!
        А значит, надо нырнуть глубже, чтобы знать точно и выработать стратегию. И нырять надо с якорем, тогда он может задержаться, найти наиболее приемлемый вариант и подтолкнуть к осуществлению.
        А пока все, что он знал - ему предстоит совершить маленькое чудо. Очередное маленькое чудо… за которое кто-то должен будет дорого заплатить.
        8
        Шум из нашей квартиры я услышала, едва войдя в подъезд. Истеричный визг сестренки Ларисы ни с чем не перепутать. Слышимость в панельной пятиэтажке, конечно, аховая, но все-таки не до такой степени. Там что, дверь открыта? Что происходит?
        Я взлетела на четвертый этаж, никого не встретив.
        Народ у нас отучен вмешиваться в чужие скандалы, особенно, после того, как самому ярому поборнику тишины пару лет назад Лариска заехала в глаз и заорала: “Насилуют!”. О том, что на ней пробы негде ставить, знал весь район, но сосед побледнел и ретировался. Если в семье не без урода, то у нас это не Дима.
        С тех пор моя сестра совсем распоясалась, и если кого слушала, то только меня. И то потому, что больше никто с Димой не мог найти общего языка. Хоть и дрянь человек Лариска, и мать из нее никакая, но даже она понимала: ребенка у нее могут отнять и лишить ее родительских прав. А значит, и всех пособий, которые она тратила на косметику, шмотки и гинеколога.
        Дверь была распахнута настежь, воняло пригоревшей кашей. На лестничной площадке стоял плохо закрытый чемодан, из которого торчал рукав голубой детской пижамы с динозавриками, и Димкин рюкзачок с привязанной к клапану зымызганной игрушкой.
        Крики доносились из глубины квартиры. Совершенно неинформативные: сестра сплошным потоком мата крыла бабушку.
        Едва я вбежала в прихожую, ко мне под ноги, едва не опрокинув, свалилась из одежного шкафа костлявая фигурка и вцепилась изо всех сил в ноги.
        - Мама Эль!
        Только племянник звал меня Эль, больше никто. И да, он звал меня мамой чаще чем родную мать.
        - Димуша! - я присела на корточки, обняла и поцеловала ребенка.
        - Не отдавай меня мамке Ларе! - прошептал он мне на самое ухо. - Я не хочу никуда ехать!
        Это еще что за новости? Куда Ларка собралась тащить ребенка на ночь глядя?
        - Не отдам, солнышко, не бойся. Пусти на минутку, я твои вещи приберу и дверь закрою.
        Забрав с площадки рюкзачок и чемодан, я запихала их в ванную, чтобы не мешались в нашей крохотной прихожей, взяла ребенка на руки и отнесла его на кухню. Это только с виду пятилетний Димка выглядел как перышко, а кость у него была тяжелая. Посадив его на табурет, достала из сумочки пачку кокосового печенья, вручила мальчишке, сняла с себя плащ, накинула на худенькие плечики и открыла окно, чтобы запах гари побыстрее выветрился.
        Лариска не умолкала. Между руганью проскальзывали членораздельные фразы: что ей все надоело, что она губит молодость и здоровье, чтобы прокормить навязанного ей урода, что это бабушка и я виноваты во всех ее бедах, не надо было запрещать ей аборт, что она больше не хочет жить в тесной конуре с двумя бесполезными дурами, старой и старшей. Ничего нового.
        Пока Димка вгрызался в печенье, я быстро плеснула в стакан воды, накапала туда успокоительного для бабушки и достала из аптечки сердечные таблетки.
        - Пойду успокаивать твою мамку. Как доешь, спрячься под стол, это будет твоя корабельная каюта во время шторма, - я погладила ангельские кудри Димки.
        Я еще из кухни не успела выйти, как мальчишка неловко, морщась от боли, полез под стол. Помочь бы ему, но там наверняка бабушка за сердце держится и воздух глотает - ни слова от нее я еще не слышала.
        Лариса скандалила в нашей с бабушкой комнате. Дверь была открыта, и я сразу оценила масштаб катастрофы: бабушка была почти без сознания, полулежала в кресле и держалась за сердце. В комнате царил невиданный бардак: из шифоньера вывалены комом тряпки, Димкины книжки и краски сброшены с полки и раскиданы по старенькому ковру. А сестра, одетая на выход - в черную кожаную куртку, кожаные штаны и высокие сапоги-ботфорты, стояла спиной ко мне, уперев руки в бока и пинала раскиданную одежду, сбивая ее в грязный ком.
        - Лара, ты совсем озверела? - спросила я, обошла скандалистку и, взяв бабушкину руку, вложила в нее таблетку и попросила: - Положи под язык после того, как выпьешь успокоительное. Осторожно не расплещи.
        Голова у бабули тряслась, руки тоже ходили ходуном, и пришлось придерживать стакан, чтобы не облить ее.
        - Явилась! - грохнула позади сестра. - Нагулялась! Ты хоть денег в дом принесла или за спасибо всем бомжам даешь? Я одна за вас всех работаю, сидите на моей шее! Это вы меня на панель толкнули, обе!
        - Не спорь с ней, - шепнула бабушка, приходя в себя. Но губы у нее были еще синие.
        - Заткнись, - не поворачиваясь, бросила я сестре через плечо. Прекрасные семейные отношения. Вступать с ней в споры, пытаться достучаться до ее разумы было бесполезно. ларка с пятнадцати лет, как ушла из дома, так и не вернулась в человеческое состояние. - Ба, давай скорую вызовем.
        - Нет, нет, не надо, - схватила она меня за руку, - мне уже лучше. Не впервой, Машенька.
        Я достала из тумбочки рядом с ее кроватью тонометр и надела манжету ей на руку.
        Сестра замолчала. Не из милосердия, сочувствия или каких-то иных гуманных причин, нет. Понимала, что врач скорой - это официальный свидетель.
        - Между прочим, я тебе сто раз звонила, - буркнула она, - ты даже трубку не брала! Что, влом с сестрой поговорить?
        - Ни одного звонка от тебя не было, я проверяла. Ты что, решила бабушку в могилу согнать?
        - Машенька, - прошептала ба. - Она Димочку отдает на усыновление.
        - Что? - я развернулась на сто восемьдесят, обратив, наконец, взгляд на эту конченную стерву.
        Она была очень красива. Конечно, если принять за канон красоты ботоксных барби с надутыми губами. Платиновые волосы, уложенные крупными локонами, глаза с яркими линзами цвета морской волны, точеный носик, пухлые розовые губы уточкой. Злость её уродовала до неузнаваемости. Сейчас передо мной стояла фурия.
        - То! - выплюнула Ларка. - Нашлись добрые люди. И операцию моему калеке оплатят, и мне полтора миллиона отступных дадут. Студию куплю, мне пока хватит. Глаза бы мои вас больше не видели!
        У меня перехватило горло. Какие полтора миллиона отступных? Так не делается! Уж я-то все изучила о процессе усыновления, когда обдумывала, как спасти племянника от его никчемной матери и ее стиля жизни. Увы, чтобы оградить его от всей этой ежедневной грязи, мне нужна была стабильная зарплата, полноценная семья и хорошая квартира с достаточной для жизни семьи площадью. Ничего из этого у меня не было даже в перспективе.
        - Кто они? - с хрипом выдохнула.
        - Не твое дело! Всё уже на мази, бумаги подписаны, деньги получу, как только мальчишку им привезу. А эта старая сука, - она бросила зверский взгляд на вытиравшую слезы бабушку, - вцепилась как бульдог, повисла на мне, вещи не отдавала, куртку мне порвала! - Лара скривилась и отряхнула рукав совершенно целой куртки. - Таксист, дерьмо, не дождался и уехал. А эти… которые приемные... уже звонили и ждут! Да я и без вещей им Димку отдам, нахрен им это рванье застиранное!
        - Лара, подожди, какие бумаги? Покажи.
        - Ага, щаз! Во, видела? - горе-мать покрутила перед моим носом кукиш, сложенный из сверкающих стразами огромных гелевых ногтей. - Ничего тебе не покажу! И ни копейки вы обе не получите!
        Я по ее наглым вытаращенным глазам видела, что сестра лжет. Нет у нее никакого договора. Нет. И передача ребенка в приемную семью вот так, в девять вечера, не делается, а происходит в рабочее время, в присутствии чинуш из органов опеки. Тем более, когда ребенок - инвалид. Да там куча бумаг только по оформлению на другое лицо пенсии за инвалидность!
        - Что за бред? - Я села на свой старый продавленный диван, потерла виски. - Никто не продает и не покупает детей, Лара!
        - И продают, и покупают, наивняшка. Всё законно, официально, опека не придерется. Его берет семейная пара. Бездетная, богатая, им наследник нужен. Димка хоть и урод, а красивый и умный, в меня пошел.
        - Богатые не будут брать инвалида на усыновление.
        - Много ты знаешь! Короче, я пошла. Димка! Ползи сюда, паршивец! - завопила на весь дом сестра и повернулась к двери.
        - Стой! - Я взвилась, схватила ее за отворот куртки. Сейчас точно порву, если дернется. - Не делай этого, Лара. Я… я уже нашла работу, у нас будут деньги на операцию для Димы.
        - Пи***шь! - припечатала она, пытаясь вырвать куртку из моей хватки. - А даже если и не врешь, то когда еще эти деньги будут! Мой урод раньше сдохнет! Он каждый день мучался, пока ты за наш счет в Москве развлекалась, и сейчас мучается, а ты шляешься где попало и уже три месяца заливаешь нам, что работу ищешь! Думаешь, я не знаю, почему ты хочешь его на операцию везти в какие-то америки, как будто здесь ничего нельзя сделать? Я все поняла про тебя, моль хитрожопая. Ты решила сама денег на нем заработать, решила сама его продать на ор… - она резко осеклась, покрутила кистью руки, подбирая подходящее слово, и промычала: - на опеку…
        - Что ты сказала? - я взяла ее за плечи и встряхнула.
        - Ларочка, о чем ты говоришь?! - всхлипнула в ужасе ба.
        - Не верю я ей, вот о чем! - рыкнула Ларка, выворачиваясь из моих рук. - Короче, всё решено. У меня будут деньги уже завтра. У ребенка будет нормальная полноценная семья, здоровый позвоночник, сильные ножки и светлое будущее. А вы обе не имеете на него никаких прав. Я - его мать! Как захочу, так и сделаю. Ясно? Отцепись от меня, Машка, по-хорошему говорю. А то так вмажу, что станешь, наконец, красивая. С фингалом по собеседованиям ходить будешь.
        Я отпустила ее и вытащила из кармана жакета телефон. Предупредила спокойно и сухо:
        - Я звоню в полицию. Там разберутся, что за купля-продажа детей.
        - В поли-и-ицию?! - заржала она. - Звони! Там все свои, прикормленные. Тебе жить надоело? Смотри, шепну слово крышакам, от тебя мокрого места не останется. А мальчики еще и развлекутся напоследок. Ты ведь, подозреваю, все еще девственница в свои двадцать три. Вот они порадуются!
        - Лара! - шокированно всплеснула руками ба.
        Я набрала номер и поднесла телефон к уху. Но сестра подскочила, ловко вывернула мне руку до хруста и, забрав мой мобильник, отбежала к двери и сбросила звонок. Спрятала руку с телефоном за спину. Знает, что драться с ней не полезу. Не на глазах ребенка, который слышит каждое слово.
        - В общем так, овцы, - Лариса отступила еще на шаг в коридор. - Время уже позднее, ребенку спать надо. Даю вам время до завтрашнего вечера. Если не достанете мне срочняком пять миллионов, Димку больше не увидите.
        - Ларочка, но как же, откуда нам… - пролепетала ба.
        - Мне пох, откуда, - вызверилось на нее это чудовище. - Давно могли бы найти способ, как мамкину квартиру из-под ареста вывести и продать. Нашли же вы способ, как ее сдавать втихую. Вот и думайте. Вы обе - бабы с почти высшим образованием, расшеперьте свои хваленые мозги. Чао!
        - Мой мобильник! - напомнила я, уже внутренне приготовившись, что придется ловить, когда сестра швырнет его об стену.
        Но Лара меня удивила. Подошла, сунула мне телефон в карман и пробормотала:
        - Ладно, прости. И ты, бабуш, прости, что на тебя наорала. Достало все просто. И опять у меня язвы выскочили, от работы меня временно отстранили, лечиться надо. А тут такой случай. Полтора миллиона за полный отказ от родительских прав, хули ушами хлопать.
        “На органы,” - припомнила я оборванную фразу. По спине пополз ледяной озноб. Не верю я в добреньких бездетных миллионеров. С их деньгами они себе нормального ребенка выберут и усыновят. Или суррогатную мать купят. Никто не будет возиться с калекой, тем более, стопроцентный результат даже американский специалист не гарантировал.
        А вот вариант, что на Лару, с пятнадцати лет вращавшуюся в криминальной среде, вышли черные хирурги - гораздо правдоподобнее. И ведь эта дрянь, доставшаяся мне в сестры, не признается в чудовищном замысле. Как спасти Димушу от его собственной горе-матери? Надо было раньше в опеку написать! Сейчас уже поздно.
        9
        Сестра сложила губы трубочкой, почмокала сочувственно:
        - Что задумалась, Манечка? Тебе и надо-то всего посетить пять контор микрозаймов, и пять будут миллионов в кармане. Я тебе давно говорю. Ну, или почку продай. Или целку откупори. Правда, тебе и пяти сотен не дадут, страшила. Хотя… если тебя накрасить да приодеть… Хочешь, организую аукцион в интернете?
        Внутри меня все задрожало от бешенства. Хотелось послать ее, но бесполезно: во всех местах она уже побывала, даже там, что мне и в кошмарах не снилось, ее ничем не проймешь. И я не должна уподобляться ей, - напомнила я себе. Но не удержалась, процедила сквозь зубы:
        - Освободи нашу комнату от своего присутствия, Лара.
        Она расхохоталась и ушла, хлопнув дверью.
        Я вышла следом, убедилась, что сестра, даже не подумав, где сейчас ее сын, отправилась в свою комнату, заперлась и включила там телевизор, вывернув громкость до максимума. Бедные соседи. Правда, мне на миг показалось, Лара говорит с кем-то по мобильнику, но я не стала прислушиваться и отправилась на кухню за перепуганным ребенком.
        Димка сидел под столом, и в руке у него была зажата недоеденная печенюшка. Он посмотрел на меня огромными глазами.
        - Выходи, юнга, шторм закончился, - я помогла ему выбраться из укрытия. Обняла и прижала к себе крепко-крепко. - Не отдам тебя никому, даже не думай. Верь мне.
        - Верю, - прошептал мой золотокудрый ангелочек. - Можно я сегодня буду спать на твоем диване?
        - Конечно. Мы его разложим и представим, что это плот, плывущий по звездной реке, - и прошептала ему на ушко. - Мы уплывем отсюда, хорошо?
        Дима глянул печальным взглядом взрослого, повидавшего жизнь и мудрого мужчины и солидно кивнул.
        Я одной рукой держала прилепившегося ко мне мальчишку, а другой наливала воду для бабушки.
        Мысли в голове скакали как бешеные кузнечики и даже затоптали полк тараканов. Те не выдержали конкуренции и сдохли. В первую очередь пала моя привычка относиться к младшей сестре как к младшей и беззащитной рыбке, которую я когда-то защищала во дворе и школе, несмотря на все ее пакости и манипуляции. Акула выросла и хочет жрать. Всегда и только жрать.
        Во вторую очередь пал бастион “Мой дом - моя крепость”. Это не дом, это пороховая бочка. Здесь давно небезопасно, даже если не принимать во внимание, что с такой жизнью сестра неминуемо заразит нас всех какой-нибудь гадостью, начиная с герпеса и заканчивая непотребными “язвами”. У нас с бабушкой даже посуда под замком. И я уже привыкла все свои документы и деньги носить с собой, а на ночь запирать дверь на защелку, чтобы Ларка не стащила мой паспорт и не набрала кредитов. Бабушка по той же причины держит документы у соседки, Клавдии Петровны.
        Надо забрать бумаги и бежать, пока не поздно. Лара обычно спит до полудня, не услышит. Это кстати, что чемодан и рюкзачок с Димкиными вещами так и остались неразложенными. Правда, Ларка может обвинить меня в похищении ребенка, но у меня есть оправдание: я спасаю малыша от заразной и опасной женщины низкой социальной ответственности. И все соседи будут на моей стороне.
        Да. Решено.
        - Мишель, - громко прошептала бабушка, когда мы с племянником вернулись в нашу комнату.
        По моему первому имени она обращалась ко мне только наедине и только в самых серьезных случаях. Например, когда написала мне, чтобы я взяла академический отпуск и немедленно возвращалась в наш Урюпинск, потому что Диме стало хуже, а у нее уже нет здоровья таскать на себе пятилетнего ребенка.
        - Все в порядке, она заперлась в своей комнате, - успокоила я, подав заплаканной женщине стакан с водой. - Накапай себе лекарство, я диван расправлю.
        - Позже, все позже, дорогая. Нам надо поговорить. Димочка, почитай пока книжку, ты же умеешь. Вслух читай.
        - Хорошо, - послушно, даже слегка заторможенно кивнул мальчик. Поднял с пола первую попавшуюся книгу, потом вторую, третью и со всей стопкой уселся на мой диван.
        Ба вздохнула, словно только сейчас увидела разгром, но махнула рукой и показала мне на детский стульчик рядом с ее креслом.
        - Присядь, - она поморщилась и потерла двумя пальцами грудь в области сердца. - Я должна тебе кое-в чем признаться, пока твоя ужасная сестра нас не слышит.
        Можно подумать, это я ее такой воспитала. У нас с ней всего два года разницы.
        Я начала было прибирать раскиданные вещи, но после такой прелюдии остановилась и села рядом с бабушкой, приобняв ее за колени и со страхом вглядываясь в любимое лицо, прекрасное даже в старости. Собственно, ее шестьдесят лет - разве это старость в современном мире?
        Анна Афанасьевна в свое время была потрясающей красавицей, могла бы сделать карьеру в модельной сфере, но в СССР это было совсем непросто, индустрии красоты тогда не существовало, конкурсов красавиц не проводилось, секса не было… В общем, бабушка, с ее внешними данными не хуже чем у ее кумира Софи Лорен, сразу после школы выскочила замуж за вертолетчика, который таскал ее за собой по всему Союзу, безумно ревновал к каждому столбу и всячески портил жизнь.
        В итоге моя мама Анжелика толком нигде не училась, каждый год переводилась из школы в школу, если, конечно, в очередной дыре существовала школа. Но зато потом, вырвавшись из дома, поступила в училище на актерское мастерство. Ей прочили огромный успех. Мама унаследовала бабушкину внешность, как и моя сестра Лариса. Не повезло только тете Маше и мне, названной в ее сомнительную “честь”.
        Надеюсь, признание бабушки не относится к ее здоровью. Если еще и ей потребуется операция, я свихнусь!
        Она долго молчала, перебирая мои волосы и собираясь с духом. И с каждой минутой рвалась еще одна ниточка, державшая моей сердце в груди. Еще чуть-чуть, и оно оборвется в бездну.
        - Ба, что случилось-то? - не выдержала я. - Не томи!
        - Надеюсь, ты меня простишь, моя девочка… - прошептала она. - Так вот, Мишель. У нас есть деньги. Много.
        - Что? - вскинула я голову. - Как это?
        - - Все просто. Московская квартира твоей матери была записана на тебя как на единственную наследницу. А Лариса сразу после рождения была прописана здесь, она к той квартире никаким боком, к счастью. Я, как твой опекун, продала ее через пять лет после исчезновения твоей матери, сразу же, как Анжелику по закону признали погибшей. На правах твоего опекуна я положила деньги в банк. К счастью, тогда еще не следили так строго за правами детей и можно было договориться за небольшую мзду… Мы все эти годы жили на банковские проценты, а я говорила вам, что квартира арестована, и я договорилась ее неофициально сдавать.
        Я поверить не могла своим ушам! У нас есть деньги? Строго говоря, у меня? Но… Я покосилась на Диму. Мальчик увлеченно читал про себя, шевеля от усердия губами и водя по странице пальчиком. И шепотом спросила, показав на него взглядом:
        - А как же он? Квартира… это же куча денег! То есть, ты давно уже могла помочь ему? Он же от рождения мучается, почти пять лет! Почему же ты...
        - Дорогая, ты не понимаешь, - свела брови Анна Афанасьевна. - Во-первых, узнай твоя сестра о деньгах, она бы до них добралась. Ее бандиты пытками вырвали бы их у меня. Да я бы умерла если не от пыток, то от сердечного приступа! Во-вторых, посмотри на него. Чисто ангелочек. Если бы не его увечье, Лара сразу же отдала бы его на усыновление. А с увечьем он никому не был нужен, кроме меня. Никому! Ты поступила в университет и уехала, Ларисе он вообще ненавистен, она счастлива избавиться. А я, как я без него? Даже смотреть на него отрада! Но теперь, когда он подрос и еще больше похорошел, она даже для инвалида нашла усыновителей! Но я его выкуплю!
        Усыновителей ли? Но эта страшная мысль уже отошла на второй план под натиском новой чудовищной боли.
        Я, словно оглохнув, смотрела на говорившую что-то пожилую женщину, видела, как шевелятся ее сухие, слегка синеватые губы и кончик длинного носа, как дергается морщинистая шея, и уже ничего не слышала. В один миг моя горячо любимая бабушка, вырастившая и воспитавшая меня вместо матери, стала чужой. Посторонней. Стала женщиной, предавшей мое доверие, предавшей нас с Ларкой и, главное, маленького Димку. Она готова была потратить деньги, чтобы “выкупить” правнука, но не оплатить ему операцию… Не понимаю! Не понимаю! Хотелось орать, но горло онемело.
        - А денег хватит? Выкупить… - как со стороны услышала я свой хриплый голос. Полногабаритные сталинки в Центральном московском округе всегда были в цене. Сколько же стоила мамина двушка семнадцать лет назад?
        - Ах, дорогая... Ты не сердишься? - она попыталась погладить меня по голове, но я увернулась, сделав вид, что поднимаю с пола коробку Диминых красок. - Я всегда знала, что у тебя золотое сердце. Конечно, все эти годы инфляция опережала банковские проценты, но у меня хватило ума сделать валютный вклад. Из него, я брала на наши нужды: на твою учебу, на лекарства для Димы, на лечение моей младшей дочери и твоей тети Марии от алкоголизма, на лечение Лары от венерических…
        - Ты каждый год ездила в санаторий на эти деньги, а не по бесплатным профсоюзным путевкам, - догадалась я и пересела подальше на диван.
        - Ах, я уже и не помню таких мелких подробностей. Старею. Все может быть. Но несколько тысяч долларов еще точно есть. Хватит, чтобы выкупить Диму. Боже, как же это ужасно звучит! Как всё вообще ужасно! - она вынула белоснежный платочек из кармана элегантного шелкового халатика и промокнула глаза.
        Да. Ужасно. Я закрыла глаза и сжала кулаки, чтобы не сорваться и не завыть от отчаянья и тоски. Она точно врет, просто чувствую. Должно остаться больше. И бабушка их почти не тратила. Как Кощей над златом. Санаторий, лекарства - мелочи. Но Димка уже мог бы бегать и счастливо смеяться, а не кричать по ночам от боли в скрюченном тельце! А она… почему в нашей семье все такие эгоистичные твари? Я ведь тоже… с чего-то испугалась за свою шкуру и сделала ноги из единственной конторы, где предлагали нормальные деньги.
        Я с трудом расцепила стиснутые зубы и спросила:
        - Но ты уже давно не мой опекун, почему я слышу об этом вкладе только сейчас?
        - Ах, дорогая, прости, но ты, наверное, забыла, что с тобой происходило пять лет назад. Когда тебе исполнилось восемнадцать, ты все лето была в такой депрессии, что мечтала уйти в монастырь. А скажи я о деньгах, ты ушла бы вместе с ними. Я не могла этого допустить. Как раз Лариса только-только родила Димочку, выяснилось, что у ребенка пожизненная травма… И потом… Я очень обиделась на Анжелику, что она не оставила матери ни копейки на содержание своих отпрысков. А ведь я ее вырастила, выучила! Разве я не имела права на ту квартиру? И разве я плохо распоряжалась этими деньгами?
        Плохо распоряжалась. Очень плохо. Сидя на миллионах, ты морила голодом и держала в обносках из секонд хенда “отпрысков” - это слово застряло в груди, как осиновый кол, я едва могла дышать! - родной дочери, из-за чего нас травили в школе насмешками. Ларе нужен был врач и психотерапевт после ее первого мужчины. Сестра не рассказывала подробности, но там всё было кошмарно. И ты, Анна Афанасьевна, не открыла кубышку даже для того, чтобы спасти внучку и прооперировать правнука. Почему? Почему-почему-почему?!
        Я молчала, но видимо, все было написано на моем лице, потому что родственница снова схватилась за сердце и жалобно всхлипнула:
        - Не делай такое лицо, Мишель! Эти деньги мне и Димочке нужнее. Неужели ты заберешь их у нищей пенсионерки и у ребенка-калеки? Я заменила вам обеим и мать, и отца! Я заменила мать и отца Димочке! Не на мою же социальную пенсию вас всех содержать! Ты не представляешь, как жене офицера сложно найти работу в этих гарнизонах, в глуши, в тайге! А теперь моей ничтожной пенсии даже на квартплату не…
        Ее прервал грохот: дверь распахнулась от пинка, и на пороге нарисовалась Лара с торжествующим оскалом. В поднятой руке она держала светившийся смартфон, экраном к нам.
        - Я все слышала! Посмотри на свой мобильник, Машка.
        Похолодев, я вытащила из кармана свой телефон, разблокировала… По нему шел звонок! От меня - к сестре! Когда же она успела провернуть этот трюк? Наверняка в то время, когда отобрала у меня трубку и потом опустила ее в мой карман. Она уже ловко сделала звонок на свой мобильник. Не семья, а воровской притон!
        - Не только слышала, но и записала весь ваш разговор, - Лара потрясла своим мобильником и расхохоталась. - А не зря, не зря я целый спектакль разыграла! Такие тайны всплыли! Ты мошенница и воровка, бабуля. Завтра же я передам запись ментам, сидеть тебе до конца дней за подделку документов и кражу в особо крупном размере.
        - Ларочка! - бабушка снова схватилась за сердце. - Что ты такое говоришь?
        - А ты родную внучку и правнука грабишь. Деньги на бочку, короче! Это мои деньги. Мамка должна была ту квартиру оставить мне! Просто она дура ветреная, не успела впопыхах. Завтра жду пятнадцать миллионов. Мне, моему сыночку и отступные усыновителям. Не отдашь, будут тебе пытки. Но не волнуйся, мы на твои похороны скинемся. Хотя ты и этого не заслуживаешь. Димчик, ползи к маме. Будут у тебя новые ножки! В лепешку расшибусь, но будут! Иди ко мне, кому сказала!!!
        Ребенок втянул в голову в плечи, аккуратно сложил книжки и начал сползать с дивана.
        - Он ночует здесь, - я подхватила мальчика на руки, он сразу вцепился в меня и прижался всем телом. - Или ты ни копейки не получишь. Если ты всё слышала, то понимаешь, что я наследница, и больше никому распоряжаться моими деньгами не позволю.
        Лара посмотрела исподлобья с такой ненавистью, словно мысленно сворачивала мне шею и топталась на костях, пнула какую-то цветную шмотку, валявшуюся на полу и процедила:
        - Ладно. Сегодня пусть ночует.
        Повернулась и вышла, со всей дури хлопнув дверью.
        Ненавижу ее. Ненавижу, жалею и чуть-чуть люблю. Если бы можно было содрать все ее душевные коросты, вправить мозги, вылечить так же, как Диму, но... Характер не исправить, а судьбу не излечить.
        Из-за грохота я едва расслышала пиликанье смартфона, оповещавшего о новом письме в электронном ящике. Я даже не полезла смотреть, не до внешних связей, когда в доме и душе катастрофа.
        10
        Через несколько минут, пока мы все трое отходили от оцепенения, послышался стук входной двери и щелчок замка.
        Лара ушла? Куда, если она больна, и у нее сегодня не “рабочая” ночь? И надолго ли? И не вернется ли она со своими бандитами, чтобы вытрясти из бабушки деньги?
        Я взяла себя в руки. Действовать надо быстро.
        - Уходим, немедленно. С собой возьми только самые необходимые лекарства, обувь и пальто. У нас одна минута. Документы у соседки?
        Она испуганно кивнула.
        Мы собрались в рекордные сроки, по-армейски. Бабушка, прожившая жизнь с военным летчиком, умела делать всё быстро, четко, без суеты. И в первый раз на моей памяти пригодилась ей “больничная сумка” со сменой белья, полотенцем, теплой кофтой, носками, туалетными принадлежностями, которую она всегда держала наготове и при каждом скандале с Ларой грозила вызвать скорую, лечь в больницу и бросить Димку на непутевую мамашу.
        Мне не надо было переодеваться, я взяла только сумочку, зарядку для смартфона и лекарства для племянника (то, что Лара их не положила в рюкзачок сына, убедило меня в том, что никаких усыновителей не существовало). Я быстро пересортировала детские вещи и положила в отдельный пакет только сменную одежду, белье и обувь. Собранные сестрой рюкзак и чемодан брать не стала. Сунула Димину куртку бабушке, взяла племянника на руки и, пока она закрывала квартиру, позвонила соседке, молясь всем богам, чтобы она еще не легла спать.
        Мироздание услышало. Клавдия Степановна, седенькая, маленькая и сухонькая старушка под семьдесят, открыла быстро, выпустив в коридор густой запах свежей домашней выпечки. Всплеснула руками:
        - Что случилось, девочки-мальчики? Опять Крыска довела? - Крыской бабушкины подруги называли между собой Ларису, которую весь подъезд дружно ненавидел за наглость, громкую музыку и скандалы. - Слышали мы, как она...
        - Клаша, некогда нам, уж прости, дорогая, - оборвала ее Анна Афанасьевна, опуская ключи в карман серого в синюю клетку осеннего пальто. - Мне нужна папочка, которую я тебе дала на сохранение. Только быстренько.
        - Сейчас, сейчас. Да вы пройдите, не стойте на пороге. Ангелочка вашего пирожками свеженькими угощу, только напекла…
        Но я отрицательно помотала головой, и бабушка, покосившись на меня, со вздохом отказалась:
        - Не до выпечки нам, Клашенька. Неси уже.
        Пакет с пирожками нам вынесли вместе с толстой, в ладонь, папкой на завязках. Я сунула всё в “больничный” пакет и, торопливо попрощавшись, ринулась по лестнице вниз. Бабушка с Димкиным рюкзачком на плечах еле поспевала, но пояснений потребовала:
        - Маша, почему ты не оставила нас с Димой у Клавдии Степановны? У нее трешка, есть где разместиться гостям, и она знает как с нашим мальчиком обращаться, все-таки бывшая нянечка.
        - У соседки вас будут искать в первую очередь.
        - И куда же мы тогда?
        - В гостиницу.
        Почему-то не хотелось говорить в подъезде. Вообще-то я намеревалась зайти сначала к однокласснице Ленке Латуновой, жившей в соседнем доме. Кстати, позвонить бы ей, предупредить, но руки у меня были заняты ребенком и пакетами. Остается надеяться, что она никуда не ушла с тех пор, как я в маршрутке обменялась с ней эсэмэсками, ни в кино, ни на свидание, пользуясь тем, что оба ее родителя достраивают дачу.
        - Это которую? У нас тут нет гостиниц.
        В гостиницы нельзя, это я точно знала. Слишком велик шанс, что там “работает” кто-то из Лариных “коллег”, донесут мгновенно. И в городе мельтешить нельзя. Самое лучшее - за город, попроситься для начала на чью-нибудь дачу, а там что-нибудь придумаем. С деньгами гораздо проще спрятаться, чем без денег. И надо обналичить те крохи, которые остались на карточках. И транспортную карту забрать у бабушки. И, кажется, у кого-то из бывших одноклассников папа в шишки выбился, может и поможет простым смертным спрятаться.
        Мысли щелкали в голове с космической скоростью, пока я бежала по улице.
        Нельзя к одноклассникам. Ларка знает их всех, нас быстро найдут.
        Нам повезло: удалось поймать частника, несмотря на поздний вечер. Он высадил нас за квартал до нужного мне места, и я, ушибленная паранойей, направилась в противоположную сторону от цели. Анна Афанасьевна на удивление была молчалива, пыхтела позади, но старалась не отставать. Наконец, я с Димой на руках свернула на нужную улицу, и через несколько минут оказалась у церковной сторожки. На улицу выходило маленькое окошко, сквозь занавеску пробивался свет. Я постучала.
        Через несколько минут мы сидели в крохотной каморке, куда помещался топчан со свернутым матрацем, стол из досок и табурет, и пили горячий чай с пирожками. Точнее, пила я, Димка и сторож Василий Петрович, который до пенсии работал в моей школе учителем труда и почему-то взял меня под покровительство, гоняя на переменах моих обидчиков. Он, конечно, удивился, увидев нас в окошко, но впустил в сторожку без лишних вопросов.
        Дядя Вася пристроился на табурете у самых дверей: у стола места не хватало. Анна Афанасьевна, сидя на табурете, брезгливо поджимала губы и настороженно оглядывала чистенькое, в общем-то, помещение и особенно двустволку, многозначительно висевшую на стене под дешевенькими иконами. Я точно знала, что двухстволка - лишь макет и годилась только как средство отпугивания бродячих собак.
        - Ясно-понятно, Зайчонок, - сказал дядя Вася, выслушав мой краткий рассказ и просьбу. Зайчонком он меня называл еще со школы, как, собственно, и всех детей, даже старшеклассников. - Спрятать вас мне тут негде, сами понимаете. Да и прятать лучше по-отдельности. Вас, мадам, - он хитро прищурился на бабушку, - я могу тут разместить. Спать придется на полу, но постель чистая, без блох и клопов, тут за чистотой монашки следят. Правда, я не знаю, не припишут ли они мне и вам какой грех, но церковь рядом, замолим.
        Анна Афанасьевна возмущенно фыркнула, а я едва не расхохоталась, до того обескураженное у нее стало лицо. Тиски, сжимавшие сердце, медленно разжались, дышать стало легче. Я не одна, мир не погружен в грязь по макушку, выберемся...
        - Да шучу я, шучу, Анна Афанасьевна, - подмигнул мужчина, которого стариком назвать язык не повернулся бы. Седина едва тронула его русую шевелюру, а крепкой накачанной фигуре позавидовали бы бодибилдеры. - Сейчас позвоню моему другу, он отвезет вас ко мне домой, ключи я вам дам, переночуете. А там покумекаем, как прищемить хвост вашей злючке.
        Он вытащил старенький кнопочный мобильник и вышел на улицу, прикрыв за собой дверь.
        - Ты с ума сошла, - тут же прошипела бабушка. - Притащила нас к какому-то подозрительному типу! Да у него морда уголовника! Да у них тут мафия нищих кормится, первые осведомители у криминала!
        - Ни одного нищего ночью здесь не бывает, - пожала я плечами. - И дядя Вася не уголовник, а заслуженный учитель. Он нам рисование преподавал и труд мальчикам. Забыла?
        Дверь открылась, впустив поток ледяного воздуха. Порхнули снежинки.
        - Готово, девочки. Карета подана. Я помогу, Зайчонок! - сторож подхватил на руки Диму, что-то шепнул мальчику, от чего он заулыбался и солидно кивнул, как взрослый мужчина.
        Анна Афанасьевна выскочила, как наскипидаренная. Я взяла пакеты и пошла следом.
        За калиткой забора стоял вишнево-кремовый мерседес-майбах.
        Я остановилась, как пришибленный тапком таракан.
        - Это ваш друг, дядь Вась? Вы его хорошо знаете?
        - Конечно, Зайчонок! Кому попало я бы вас не доверил, Богом клянусь, ох, прости, Господи, - мужчина перекрестился.
        Тем временем, из машины вышел Михаил собственной роскошной персоной, вежливо поздоровался, сделав вид, что мы с ним незнакомы, предупредительно открыл перед бабушкой дверцу авто и помог ей забраться на заднее сиденье. Потом, взяв у сторожа ребенка, усадил его рядом с Анной Афанасьевной в детское кресло и пристегнул ремнем безопасности. Детское кресло! - моргнула я ошеломленно. Тем временем, дядя Вася погрузил наши вещи в багажник.
        - Прошу, - мой несостоявшийся начальник открыл передо мной переднюю дверь.
        - Спасибо! - я тоже сделала вид, что не узнаю управляющего филиалом, села, пристегнулась и всю дорогу молча пялилась в окно, не замечая, куда нас везут.
        Вот и сбылась твоя глупая мечта, Элька, прокатиться на роскошном авто с шикарным мужчиной.
        И только когда машина мягко затормозила у многоэтажки в новом районе, я сообразила, что дядя Вася так и не отдал мне ключи. Я мысленно застонала.
        Или вслух. Потому что Михаил повернул ко мне свое надменно-аристократическое лицо и поднял бровь:
        - Что-то не так?
        - Ключи, - прошептала я, почему-то краснея. - Я забыла взять ключи у Василия Петровича.
        - У меня есть запасные, я отдам их вам, - Михаил потянулся, открыл бардачок и выудил из него связку ключей с брелком-открывашкой.
        - Я не знаю номера квартиры.
        - Я провожу, - равнодушно бросил он и вышел из машины.
        Бабушка тут же восторженно брякнула:
        - Какой мужчина, Мишель! А какой автомобиль! Не будь дурой, цепляйся…
        Я посмотрела на нее в зеркало, мгновенно закипев гневом:
        - Лариску ты так же учила?
        Анна Афанасьевна поджала губы.
        Михаил взял на руки уснувшего Диму, бабушка вцепилась в свой “больничный” пакет с драгоценной папкой, я тащила остальное.
        Квартира оказалась берлогой-студией с одним диваном, шкафом, плазмой на стене, плитой и холодильником. Наличествовали еще стол, два стула и электрочайник на подоконнике.
        - Вам здесь будет тесно, - сказал Михаил, уложив спящего ребенка на диван. Прошел к холодильнику, распахнул и тут же закрыл. - И в холодильнике пусто. Насколько я знаю, Василий Петрович тут и не живет, он при церкви все время.
        - Утром мы уедем, молодой человек, - ввернула Анна Афанасьевна прежде, чем я успела открыть рот. - Кстати, как ваше имя, кого нам благодарить за помощь?
        - Василия Петровича, - усмехнулся мужчина. И, пожалуй, впервые за последний час пристально взглянул на меня. - У меня в машине есть пакет с бургерами и банка кофе. Возьмете?
        - Возьмем! - решительно вмешалась бабушка и пихнула меня в бок локтем.
        Так как Михаил по-прежнему смотрел на меня, пришлось кивнуть. Сама я могу и поголодать, но похищенного ребенка кормить надо. Управляющий скупо улыбнулся уголком губ.
        - Тогда вам придется меня проводить.
        - Ее зовут Мишель, - опять подсуетилась старая сводница. - Внучка, ну что ты как язык проглотила?
        - Вот как? Василий Петрович называл другое имя, - Михаил, не оглядываясь, направился к выходу.
        Я скрипнула зубами и поплелась следом, как на веревочке. В конце концов, мне было любопытно: что связывает этого блестящего богатенького буратино со старым церковным сторожем.
        11
        Я вздрогнула от неожиданности, когда дверца лифта закрылась, и сразу над ухом раздался бархатный баритон:
        - Вы сделали большую ошибку, Элина.
        Ага, все-таки вспомнил. А я-то думала угостить его таблетками для памяти из бабушкиной аптечки.
        - Вы о чем? - не поинтересоваться было бы совсем невежливо.
        - О пакете. Точнее, о папке с документами, которая в нем лежит. Надо было взять ее с собой. Вы оставили ее и развязали руки вашей бабушке.
        В кабинке лифта закончился воздух. Для меня. Этот соглядатай, этот шпион, этот агент 007 - вполне дышал. А я хватала ртом отсутствующий воздух, как будто меня ударили в живот.
        - Ш-што? - наконец удалось прошипеть.
        - Или надо было хотя бы забрать у нее телефон, - невозмутимо продолжил он. - Сейчас, пока мы спускаемся в лифте, она звонит в МЧС и рассказывает, что ее похитили вместе с правнуком, заперли и подожгли квартиру.
        - Что за бред?
        - Она перепугана и отводит от себя подозрения в похищении ребенка. МЧС находится в двух кварталах отсюда, они уже едут. И полиция.
        - Откуда вы знаете, что она вызвала кого-то? С чего вы решили, что при нас какая-то папка с документами?
        - Папка в пакете с лекарствами и одеждой.
        Лифт остановился.
        Я выскочила и рванула от этого сумасшедшего, - слишком много знающего сумасшедшего! - по лестнице вверх.
        Он догнал меня в два прыжка и, схватив за руку, всем телом прижал к стене:
        - Не делайте больше глупостей, чем вы уже сделали, Элина. Или Мария? Или Мишель?
        Я дергалась изо всех сил, но то ли слишком устала, то ли сила в его руках была неимоверная, вырваться не удалось.
        - Я знаю, что у вас не было другого выхода, кроме бегства, - говорил он тем временем. - Но вы не выбросили симку из смартфона, да и сам смартфон. Его скоро выследят, вопрос одного часа, когда за вами приедут бандиты. У вашей сестры серьезная крыша.
        - Откуда вы всё это… взяли?
        - Считайте, что я ясновидящий, - он так поморщился на последнем слове, словно проглотил лимон целиком, вместе с деревом, на котором тот рос.
        И я как-то сразу обмякла. И почти поверила. Устала наверное. Иначе непонятно, куда отвернулся в тот миг мой ум. Или интуиция.
        Но если логически рассуждать, откуда еще ему знать о пакете? Ну ладно, в корпорации могли прицепить к моему плащу жучок. Но откуда они УЖЕ знали о моем первом имени, когда я только-только ступила в Парк Развлечений? Да и разбогатеть ясновидящему раз плюнуть, не так ли? Только почему он не играет на бирже, а управляет задрипанным филиалом какой-то конторы реконструкторов? Почему он не возглавляет рейтинг Форбс? Хотя… откуда мне знать весь список?
        Убедившись, что я успокоилась и перестала вырываться, Михаил ослабил хватку и слегка отстранился, но я все равно всем телом чувствовала тепло, исходящее от мужчины, и это ощущение, от которого раньше я бы орала и кусалась, почти не вызывало отвращения. По крайней мере, меня не тошнило. Все-таки я не просто устала, я, можно сказать, измучена!
        - Мы сейчас вернемся, - сказал он, осторожно взяв меня за руку и потянув к лифту, - возьмем вашего племянника и уедем втроем. Вам не нужно меня бояться, Элина. Друзья моего друга - мои друзья.
        - Откуда вы знаете Василия Петровича?
        - Я спас ему жизнь. И вашу спасу, и вашего племянника, если вы не будете мешать мне спасать вас. У нас слишком мало шансов. Слишком тонка эта нить вероятности.
        - Нить вероятности?
        Почему-то эти слова зацепили. И еще почему-то вдруг вспомнилось разноцветное колесо на огромном экране, спрятанном в резном шкафу его кабинета. Только сейчас подумалось, что оно походило на колесо прялки.
        - Потом объясню, если захотите. Нам надо спешить. Мы можем не успеть вытащить мальчика до приезда кучи народа, и тогда его передадут матери, и вы больше не увидите ни его, ни вашу бабушку.
        Бабушку не жаль. Хотя это неблагодарность с моей стороны. Она сразу после бегства дочери могла сдать меня и сестру в приют, однако, вырастила нас как уж могла.
        Впрочем, все сентиментальные чувства исчезли, как только Михаил открыл ключам двери, и я увидела ее лицо. На нем была нарисована сложная смесь облегчения, превосходства и злорадства. Ровно до того мгновения, как управляющий взял спящего ребенка на руки.
        - Стой! Куда ты его тащишь, негодяй! - заорала она и вцепилась в ногу мальчика.
        Михаил взглянул на нее и припечатал:
        - Подделка документов, Анна Афанасьевна, подделка доверенности, хищение двухсот пятидесяти тысяч долларов, взятки должностным лицам на сумму пятьдесят тысяч долларов… Продолжать?
        - Не понимаю о чем вы! - взвизгнула она, но побледнела.
        - Я еще не упомянул завтрак, которым вы накормили мужа перед его последним, трагически закончившимся полетом. После чего вы стали получать военную пенсию своего супруга.
        Бабушка охнула и прикрыла рукой рот, с ужасом вытаращившись на мужчину. Всхлипнула:
        - Это случайность, господи боже мой, это случайность, видит Бог! Откуда вы знаете? Кто вы такой?! - она выпустила ногу правнука и трясущимися руками схватилась за свой пакет, вытряхнула содержимое на диван, открыла аптечку, вытащила блистер с таблетками и судорожно бросила в рот сразу две.
        Я отобрала у нее блистер и аптечку и положила на стол. Подняла с пола папку с документами. Бабушка не заметила, она, сев на диван, горько рыдала, закрыв лицо ладонями. Сквозь ее безутешные всхлипы можно было разобрать: “Случайность! Случайность, клянусь! Видит Бог! Я не хотела, Андрюшенька, не хотела!”
        - Уходим, Мишель, - скомандовал Михаил и бросил ключи от квартиры на стол. - Анна Афанасьевна, не забудьте запереть квартиру, когда вас уведет полиция. Не хотелось бы, чтобы имущество моего друга пострадало.
        Она не услышала, она самозабвенно выла.
        - Эль, с ней все будет в порядке, обещаю, - Михаил, удерживая одной рукой ребенка, потянул меня за плечо к выходу. - А вот с нами, если мы еще хоть минуту задержимся...
        Я очнулась и побежала к распахнутой двери.
        Две машины с сиренами попались нам навстречу, когда мы были уже в двух кварталах от дома дяди Васи. Еще через три квартала встретилась парочка мощных черных БМВ. Я не знала, конечно, едут ли они именно за нами, но сердце екнуло.
        Димка спал на моих коленях на заднем сиденье, за темными стеклами вряд ли кто-то нас разглядел. Да и подумать никто не мог бы, что нищая студентка с похищенным ребенком прячется в элитном мерседесе.
        В роскошном салоне играла тихая музыка и переливались светодиоды, на столике лежал пакет с бургерами, а в подстаканниках с подогревом стояли два накрытых крышками стакана с кофе.
        Предусмотрительно.
        Он знал, что повезет меня с Димкой?
        Меня накрыла запоздалая волна жути.
        - И что же было на завтрак в день смерти дедушки? - спросила я, чтобы не захлебнуться.
        - Мясо с базиликом. На высоте у вашего деда начался отек Квинке, а в его кармане как назло закончились антигистаминные таблетки. Вертолет разбился. Но и таблетки не справились бы с таким сильным приступом аллергии, его спасли бы только уколы.
        Я не стала спрашивать, знала ли Анна Афанасьевна об аллергии своего мужа на базилик и о том, что у него не было с собой нужных лекарств. И вообще, как его допустили до полетов с такими аутоиммунными нарушениями? Или он умудрялся скрывать от всех? И даже от бабушки? Страшно было услышать ответы.
        - Почему вы так в этом уверены? - спросила я. - Вас же там не было! Ни на завтраке, ни в вертолете. Откуда вам все это известно?
        - Вы не поверите словам. Я покажу, если хотите.
        - Хочу.
        - Тогда приглашаю вас с племянником в гости в нашу корпорацию. У нас есть небольшой отель при офисе.
        Автомобиль повернул на парковую дорожку и остановился у нелепого здания, похожего на покосившийся теремок.
        Еще и отель? Как все это помещается в таком небольшом здании?
        Двери перед нами предусмотрительно распахнул привратник Серафим Иоаннович.
        - С возвращением, Элина Андреевна. Позвольте ваш плащ. Господин управляющий, ваши распоряжения выполнены. Комната для гостей уже готова к заселению. Мы поставили там две кровати. Все белье и полотенца свежие, ужин только что подан, молоко для мальчика еще теплое.
        Они все тут точно ясновидящие! Или телепаты, что ничуть не легче. Михаил никак не смог бы передать эти распоряжения, он даже смартфон в руки не брал при мне!
        В полном шоке, на деревянных ногах и с квадратными глазами я последовала в холл следом за управляющим, на чьих руках посапывал Дима. И только дойдя до регистрационной стойки спохватилась, что даже “спасибо” привратнику не сказала. Но старика уже не было в помещении. Как и куда он делся так быстро и бесшумно, я предпочла не задумываться.
        За стойкой сидела давешняя черноволосая красотка, на этот раз - в сильно декольтированном атласном вечернем платье до пят. Его глубокий вишневый цвет был точь в точь как ее помада и как цвет нижней половины майбаха начальства. При виде Михаила она по-царски плавно и величественно поднялась и склонила голову в глубоком реверансе, как перед королем каким-нибудь. На меня она даже не взглянула.
        - Марго, - приостановился управляющий. - Передай охране, чтобы следили за периметром не спуская глаз. У нашей гостьи, леди Элины, все еще не выключен смартфон, могут явиться нежелательные визитеры.
        “Леди Элина, надо же. Кажется, мне только что титул даровали!” - фыркнула я про себя. Спохватившись, положила бабушкину папку, которую все это время прижимала к груди, на стеклянную столешницу, освободившейся рукой вытащила и выключила мобильник, причем, успела заметить, что ни одного звонка с момента бегства так и не было. Лариса не стала тратить время на мелочи.
        - Благодарю. Лучше поздно, чем никогда, - усмехнулся управляющий и прошествовал к широкой парадной лестнице с двумя крылами. Наконец-то я узнаю, куда она ведет.
        Михаил свернул налево. Беломраморные ступеньки привели в длинный и широкий, как бальная зала, коридор, совершенно точно выходящий за габариты “теремка”. Пол был выложен блестящим узорным паркетом, стены с зелеными атласными обоями были украшены дивными пейзажами в золоченых рамах, с высоченного потолка свисали бронзовые люстры с горящими свечами. Огоньки потрескивали, пахло растопленным пчелиным воском. Да, проблемы с электричеством тут явные. Как я буду заряжать свой мобильник?
        - Интересная архитектура у вашего офиса. И интерьер… игровой, - заметила я.
        - Я передам нашему дизайнеру.
        Через две двери размерами опять же с “царские врата”, открылась еще одна лестница, мы еще раз свернули налево, а потом я запуталась в лестницах и анфиладах, как в Зимнем дворце.
        - Ваша комната, - остановился управляющий у приоткрытой двери, на которой блестел латунный номер “з1”. - Дамы вперед.
        “Чертова дюжина наоборот”, - машинально отметила я, толкнула дверь, в замке которой снаружи виднелся ключ с биркой, и вошла в просторную прихожую. действительно, похоже на бокс в дорогом отеле: две двери, одна вела в комнату, вторая - в санузел. Гардероб. Мини-кухня со всем необходимым. Комната обставлена мебелью из благородного темного дерева: две красиво застеленные односпальные кровати, стол, на котором стоял металлический поднос с крышкой, стулья. И ни одной розетки! Скромно и чисто, а то я после того, как обзавелась титулом, ожидала что-то столь же аристократическое, хотя бы балдахин с золотыми кистями над кроватью-аэродромом.
        Димка всхлипнул и что-то пробормотал, когда Михаил уложил его на кровать, но снова провалился в тяжелый сон. Управляющий осторожно снял с мальчика сапожки, куртку, отнес их в гардероб и вернулся.
        - Лучше его разбудить, чтобы он поел и выпил лекарство. А вам нужно выпить чай. Серафим Иоаннович готовит чудесные восстанавливающие чаи.
        - Не надо, Диме редко удается так глубоко уснуть, - возразила я.
        - У него плохой сон. Лучше разбудить, - настойчиво посоветовал мужчина. - И сводить его под душ. Утром ему будет значительно лучше, уверяю.
        Он прав, надо хотя бы раздеть парня и дать лекарство. Но я не решалась разбудить малыша. Он так настрадался!
        Я вскинула взгляд на нашего… спасителя? Да, определенно. Пусть по просьбе своего друга, но он лично потратил свое миллиардерское время на нас. И ни разу не припомнил, что я так невежливо сбежала. Надо будет разобраться с украденным наследством, банковскими счетами, узнать на ресепшене, сколько стоит номер и оплатить. Не хочу оставаться в долгу.
        - Вы обещали показать мне, как вы это делаете… как узнаете такие подробности, которые никто посторонний не может знать. Откуда знаете про меня, бабушку… Откуда ваш швейцар знал, когда принести в номер ужин. И о том, что Дима не любит горячее молоко?
        - Полагаю, никто из детей не любит горячее молоко, - улыбнулся он, а я заметила, что у него легли устылые тени под глазами. - Остальное всё утром, Элина. Сейчас вам надо как следует выспаться.
        - Я могу воспользоваться телефоном офиса и позвонить бабушке?
        - Не стоит, поверьте. Она сейчас дает показания против вас. Обвиняет в хищении правнука и документов. И в том, что стала вашей заложницей.
        - Но зачем ей это?
        Он пожал плечами:
        - Перестраховка. Она очень боится вашей сестры и абсолютно не верит в вас. Кстати, ее паспорт, свидетельство о рождении, браке, банковские карты и договоры - в той папке, и ей еще предстоит доказать свою личность. А Василий Петрович, чтобы запутать следователей, может обвинить ее в краже ключей и взломе его квартиры. Если хотите.
        - Нет, не хочу. Я не буду уподобляться стервам.
        - Замечательно. Я в вас не ошибся. Ужинайте и спокойной ночи.
        Он задержал на моем лице взгляд ярких глаз цвета виски, словно еще что-то хотел добавить, но не стал. Коротко попрощался кивком и ушел.
        12
        Как ни странно, я проснулась рано и на удивление выспавшейся. На душе было легко и спокойно, даже радостно, в голове словно лопались крохотные и радостные фейерверки. Интересный чай готовит Серафим Иоаннович.
        За окном едва начало светать, еще висела темно-серая хмарь, а на парковых тропинках белел иней.
        Димка, которого вчера я все-таки разбудила, заставила принять горячий душ и выпить молоко, еще спал, и на его щеках розовел здоровый румянец, а кудри золотились, словно подсвеченные нимбом.
        Я по-привычке взяла мобильник, чтобы посмотреть время, но спохватилась и не стала включать. Надо проверить бабушкины документы, узнать, смогу ли я распоряжаться деньгами. И поторопиться бы, пока стараниями пожилой и слегка (или не слегка) свихнувшейся родственницы банковские счета не арестовали.
        Я умылась, наведалась в мини-кухню, поставила чайник, разогрела на завтрак остатки вчерашнего ужина и, устроившись за столом, дернула завязки пухлой канцелярской папки.
        Оказывается, в лето, когда мне исполнилось восемнадцать, я подписала доверенность на имя бабушки, чтобы она могла распоряжаться счетом. Причем, документ нотариально оформлен в каком-то районном городке, название которого я слышала в первый раз. Конечно, ничего такого я не подписывала.
        Я отложила в сторону договор с банком на мое имя и фальшивую доверенность, остальное (банковские карты, паспорт, фотографии, медполис, еще какие-то бумаги, разбираться в которых мне было брезгливо) сложила обратно. Надо вернуть. Как ни была я зла на мошенницу, не хочу ее смерти, особенно, по моей вине. Без паспорта ей даже медпомощь не окажут.
        В дверь тихонько постучали.
        Я сидела в халатике, который нашла в душевой, так и пошла открывать, удивившись: не слишком ли рано для уборки?
        За дверью стояла незнакомая рыжая и веснушчатая девица в строгом черном платье до колен, украшенном белым воротничком, манжетами и фартучком. В одной руке она держала пакет, в другой - картонную коробку. Она обаятельно улыбнулась:
        - Доброе утро, леди Элина. Мое имя Зоя, я ваша горничная.
        - Моя горничная? - переспросила я.
        - Да. Я обслуживаю номера три-ноль, три-один и три-два. Ваш три-один, следовательно, я ваша горничная, - улыбнулась она еще шире.
        Как странно она произносит номер комнаты! Считать не умеет? Иностранка?
        - Что вам угодно, Зоя?
        - Я принесла вам свежее белье, сменную одежду и обувь.
        - Я не заказывала. А который, простите, час?
        Девушка слегка порозовела.
        - Семь утра. Простите, мне сказали обеспечить вас всем необходимым, потому что вы без багажа. Я подумала, что вам понадобится сегодня чистая одежда, и позволила себе побеспокоиться. Простите.
        В душ я только-только собиралась. И при мысли, что придется потом надевать то же белье и блузку для визита к управляющему, было некомфортно, так что такая удивительная забота о гостях была кстати, но…
        - Как вы узнали, что я уже проснулась? - нахмурилась я. - Вы тоже ясновидящая?
        - Что? - удивленно взлетели ее рыжие брови. - Нет, что вы! У нас в дежурке есть общий пульт, и я поняла по датчикам расхода воды и электричества, что вы уже активны. Извините, если превысила свои полномочия…
        - Все в порядке, Зоя, благодарю вас за заботу, - я улыбнулась и забрала пакет и коробку.
        - Когда подавать завтрак, леди Элина?
        - А когда у вас в офисе начинается рабочий день?
        Интересно, вспомнит ли Михаил об обещании все мне рассказать утром?
        Горничная растерянно моргнула, переспросила:
        - В офисе? У нас здесь нет офисов. У нас здесь база… ой… отель… нет, пансионат. Да, пансионат для… как это по-вашему… дайверов вероятностных потоков. И для их гостей. Называется “Колесо желаний”. А рабочее время у каждого постояльца и гостя свое. Раз вам не назначили, то просто отдыхайте, - девушка лучезарно улыбнулась. - Я подам вам завтрак к восьми, если позволите.
        - Да, конечно, - китайским болванчиком кивнула я и закрыла дверь. Повернула ключ в замке.
        Голова мгновенно стала стеклянной и хрупкой. Чуть шевельнешься - и разлетится на ранящие осколки.
        База для дайверов вероятностных потоков.
        С ума сойти, какой высокохудожественный бред! Куда мы с Димкой попали? Ах да, в “Колесо желаний”. Нас, можно сказать, переехало колесом моего желания найти работу, а потом желания спастись! А если вспомнить, что у майбаха четыре колеса…
        Я зажмурилась от внезапного осознания: похоже, я такая же неблагодарная тварь, как мои родственники по женской линии. И мысленно влепила себе пощечину. Нет! Не хочу. Не хочу быть похожей на эту семейку! Я найду способ, как отблагодарить и сторожа дядю Васю, и его друга.
        В коробке оказались детские и взрослые домашние тапочки. При бегстве мы даже не вспомнили о такой мелочи! И женские офисные туфли на небольшом квадратном каблучке. Такой интересный намек, что офис где-то тут рядом все-таки есть, а в нем - кабинет управляющего, который, похоже, помнит об обещанном разговоре.
        Из пакета я извлекла женскую одежду, начиная с комплекта кружевного нижнего белья, пары чулок (!) с подвязками и заканчивая строгой серой юбкой в мелкую клетку и белой блузкой.
        Однако...
        Не успела я возмутиться столь интимным “комплиментом” от отеля, как обнаружила, что на всех вещах была вышита маленькая эмблема, похожая на штурвал древнего, еще парусного судна. Из лекций я помнила происхождение слова: stuur - «руль», wiel - «колесо». Ну конечно. Дресскод корпорации.
        Еще раз однако!
        Но, может, у них нет другой запасной одежды?
        Не успела я развесить и разложить вещи, как послышался тихий голосок Димы.
        - Мам Эль!
        - Я тут, малыш.
        - Где мы? - он поднял кудрявую голову, недоуменно протер глаза. - А где бабушка?
        - Мы в гостинице, бабушка вернулась домой.
        - Я не хочу домой!
        - Не хочешь, не поедем, поживем пока здесь, - улыбнулась я.
        И задумалась. Немного денег у меня с собой было, надеюсь, хватит оплатить проживание на несколько дней. Но что теперь делать? Вчера я действовала импульсивно, главным было - спасти Диму от непонятных замыслов сестры. Но все случилось так неожиданно, что у меня не было никакого плана!
        Даже для того, чтобы пойти на беседу с управляющим, мне нужно время. Оставить племянника в одиночестве в незнакомом месте я не могу, взять с собой тоже. Диме нужен присмотр и уход, нужна няня. А где ее взять?
        Еще нужно в банк, если еще не поздно. Нужно найти адвоката. Нужно отправить заявление в органы опеки. А если меня выследят в городе и перехватят? Что тогда будет с ребенком?
        От тревоги меня бросало то в жар, то в холод. От утренней легкости не осталось и следа. И чем больше я думала о том, что ждет меня и несчастного ребенка, тем тверже и тяжелее становился ком в горле.
        И это еще я предпочитала не думать о том странном месте, куда я попала, да и ребенка с собой притащила.
        Время прошло быстро, пока я помогала Диме умыться, сделать зарядку и одеться. Мне показалось, получаса не прошло, как в дверь снова осторожно постучали.
        - Завтрак, госпожа Элина, - улыбнулась Зоя. В ее руках был такой же серебряный поднос с крышкой, как вчерашний, с ужином. - Еще я принесла вам телефон. Позвольте, я занесу поднос и заберу у вас вчерашнюю посуду, если она вам не нужна?
        - Да, пожалуйста, - я посторонилась, пропуская горничную.
        Она поставила поднос на столешницу мини-кухни, вынула из кармана передника планшет величиной с электронную книжку и протянула мне, протараторив содержимое рекламного проспекта:
        - Гаджет в полном вашем распоряжении, пока вы наша гостья. Сим-карта в нем новая, вам нужно ее активировать. Wi-Fi уже подключен. Наши гости имеют право абсолютно бесплатно пользоваться всеми сервисами, предоставляемыми компанией. К вашим услугам столовая, бар, библиотека, спортзал, парикмахерская, косметический салон, медкабинет, сауна, бассейн и прочее. Полный список вы найдете в вашем планшете. Также для удобства постояльцев и гостей в нашем пансионате находятся развлекательный центр, детский сад, адвокатская контора, отделение почты и банка. Схему расположения и внутренние номера для связи вы найдете…
        - В планшете, - совершенно ошеломленная пробормотала я.
        - Все верно, в планшете, - улыбка Зои засияла еще ярче, хотя казалось, что это невозможно. - Там же вы можете выбрать меню на обед, узнать расписание киносеансов, записаться в салон, спортзал или заказать в номер книги, билеты и так далее. Все пожелания и заказы отправляйте мне дистанционно по внутренней сети. Также, если вам нужна любая помощь, можете меня вызвать, я немедленно приду. Абсолютно любая помощь, - подчеркнула горничная.
        “Что, даже в организации убийства или полета в космос?” - мелькнула мысль.
        - Великолепно, спасибо, - совершенно искренне поблагодарила я.
        Все это слишком хорошо, чтобы быть реальным. Интересно, сколько стоят такие подарки судьбы? Чем мне придется расплачиваться? Устроят ли их банальные деньги? Хотя я еще не знаю, какой суммой могу располагать...
        - И еще господин управляющий передал вам настоятельную просьбу, чтобы вы сегодня не выходили за пределы парка. Вы можете день посвятить отдыху, а вечером он ждет вас у себя к шести часам.
        Так поздно? Я покачала головой:
        - Я не могу оставить ребенка одного. Он инвалид.
        - Тогда советую вам взять для мальчика гувернера из нашего штата, его услуги так же бесплатны, как и мои. Это наша работа. Список кандидатур, резюме и видеоинтервью я вам предоставлю. Сообщите, когда сделаете выбор. Кстати, гувернер сегодня же может показать вам нашу баз… наш пансионат. Вам будет веселее и проще.
        Так не бывает. Это мини-город какой-то, а не отель! Почему я никогда о нем не слышала в нашем городе? Ах да, управляющий же говорил, что они не рекламируются… Но ведь должны же разползтись слухи при таком внушительном штате!
        Зоя упорхнула, я посадила Диму завтракать, а сама начала изучать планшет и установленные на него программы. У меня никогда не было своего компьютера или ноутбука, это было слишком дорого для нашей семьи. Даже свой дешевенький смартфон я купила, подрабатывая после учебы то курьером, то промоутером.
        Отложив на потом изучение сервисов и плана базы-отеля-пансионата, я активировала симку и, поколебавшись, все-таки подключила свою электронную почту. Не смогут же хозяева моей сестры отследить мою почту, о ней Лариса даже не знает! И сразу увидела непрочитанное сообщение. Письмо было от того же эйчара корпорации “Колесо Желаний”, который вчера назначил мне время собеседования, - менеджер по персоналу Артур. Он прислал договор найма и договор займа.
        Ни то, ни другое меня уже не интересовало, но я все-таки прочитала из любопытства.
        И чем дальше читала, тем выше поднимались брови. Да, ссуда беспроцентная, но заемщик обязался отработать в корпорации по году на каждый миллион. Пять лет без права увольнения. Зато и зарплата предлагалась фантастическая. Больше, чем было озвучено вчера. Плюс бесплатное обучение, медобслуживание и проживание в пансионате для сотрудников, в том числе с семьями.
        И что же надо делать за такую зарплату?
        Всё. Кроме интимных услуг. Всё, на что способен работник. Если понадобится, то двадцать четыре часа в сутки. С компенсацией за переработку.
        Интересно. Но воздержусь. Во-первых, я не одна, у меня Дима. Во-вторых, слишком много сахара. Значит, под карамельной корочкой обязательно будет насыпан яд. Иначе в нашем мире не бывает.
        13
        Артур откинул со лба длинную белую челку и недовольно побарабанил пальцами по столу.
        - Она слишком проблемна, Мик. Ты уже угрохал уйму своего бесценного времени на нерешаемую задачу!
        - Это вызов корпорации, друг мой, и я его принял.
        Микаэль стоял у окна своего кабинета и смотрел на пробуждающийся парк. В этой вероятности он был пустым и унылым, ночью мокрая почва подмерзла, и не торопилась оттаивать. Как и одна гордая синеглазая птичка.
        Сегодня всё решится.
        Белобрысый фыркнул:
        - Какой вызов? От кого? Кому ты пытаешься задурить голову, Мик? Ты сам себе придумал проблему и теперь пытаешься найти ее решение. А нужно всего лишь отпустить. Я видел вероятностные расчеты. Миллионная доля процента, что девчонка выживет, и еще меньше, что она будет тебе полезна. Да и зачем она тебе? У тебя с ней не возникло контакта, из нее не получится якорь.
        - Ты сам говорил, что в ней есть потенциал. Пусть не моим якорем, но она могла бы стать координатором и даже дайвером вероятностей, у нее лабильная психика, развитая логика и отличная интуиция.
        - Мик, чего я не знаю? Ты ей уже помог, вытащил, открыл неограниченный кредит, заткнул рот ее восхитительным родственницам. Давай я займусь юридическими вопросами, визами и подготовкой к операции, раз она так ее хочет, а ты найдешь, наконец, себе якорь и займешься делом!
        Микаэль покачал головой:
        - Нет. Во всех вероятностях мальчик не перенесет операцию.
        - Ты снова нырял? - с укоризной воззрился на него Артур.
        - Мне помогла новенькая. Как ее… Катерина. Заодно ее испытал и принял экзамен. Так вот, Эли и ее племяннику нельзя уезжать в Штаты. В половине вероятностей Эли попадет на мошенников и останется без денег, даже если она возьмет свое наследство или мы дадим ей ссуду. Во второй половине ее поджидает трагедия в больнице. Тот нейрохирург нечистоплотен. Процент его успешных операций крайне низок, и Дима в этот процент не попадет. Обратно Эли не вернется. Поднимет шум, и ее устранят.
        - Ну вот видишь! Если нет возможности ее спасти, то почему ты упорствуешь? Будешь строить для нее отдельный тоннель реальности? Я не сомневаюсь в твоих силах, не думай. Но где ты возьмешь столько резерва? Как справишься с откатом после применения такой чудовищной силы? Откат может быть страшен, он просто разорвет вероятностные потоки. Стоит ли эта бледная немочь того, чтобы рвать мир, Мик?
        Управляющий развернулся лицом к нему, янтарные глаза сверкнули золотом.
        - Ты не те вопросы задаешь, помощник. Ты должен сделать все, чтобы Мишель осталась здесь. Это ее единственный шанс. Единственный способ спасти и себя, и ребенка. В конце концов, у нас корпорация “Колесо желаний”. Пусть она останется не как наша сотрудница, пусть как клиент, чье желание должно быть исполнено, а плата за это взята по прейскуранту. Я за нее заплачу.
        - Ты? - Артур в полном изумлении с такой силой откинулся на спинку стула, что едва не упал. Но успел вскочить, уронив с грохотом стул. - Ты рехнулся, друг! Это абсолютно невозможно! Это нарушение законов!
        - Это мое желание. Можешь оформить заявку, бюрократ, - Микаэль с совершенно невозмутимой физиономией сел за стол и нажал кнопку связи: - Марго, подай мне кофе. И еще чашку подай Артуру в его кабинет.
        - Я не пью кофе! - возмутился блондин. - Ты даже этого не можешь запомнить!
        - Я попросил подать тебе чашку, а не кофе, - усмехнулся управляющий. - Делай с ней, что хочешь.
        - Ладно. Поддел, признаю. Я не прав. Ты тоже имеешь право на одно бесплатное желание раз в столетие. Но тратить его на какую-то девицу, которую ты вчера увидел первый раз? Ладно-ладно, не заводись! У тебя тоже могут быть симпатии, ты все-таки пока живой. Я попробую что-нибудь сделать, она будет у нас работать. Возможно, даже твоим якорем, раз ты ее выбрал. Но ты не будешь вмешиваться в мои методы. Договорились?
        - Знаю я твои методы. После них отсеивается девяносто девять процентов потенциальных сотрудников.
        - Зато остаются самые надежные, которые не сломаются в самый неподходящий момент!
        Микаэль кивнул. И усмехнулся про себя: помощник умчался, так и не получив с него обещания не вмешиваться. Марго, только подходившая к двери, едва успела отпрыгнуть с его дороги и спасти поднос с чашкой кофе. Вторую и, конечно, пустую чашку она с ругательством запустила вслед белобрысому. Раздался звон разбитого фарфора.
        Микаэль рассмеялся: всё случилось так, как он предполагал, по его сценарию. Значит, его шанс упрочился. Настроение мгновенно поднялось.
        - Твой кофе, Мик, - Марго поставила перед ним спасенную чашку, из которой не вылилось ни капли ароматного напитка.
        - Спасибо, Марго. Это для тебя. Я заметил, что ты сегодня какая-то вялая. Сядь и попей спокойно.
        Девушка, слегка покраснев, уселась в глубокое кресло для посетителей и поднесла чашку с напитком к улыбающимся губам. Но улыбка мгновенно слетела, когда управляющий спросил:
        - Меня интересует, что ты скажешь о леди Элине?
        Сразу после завтрака я приняла душ, переоделась, и занялась с Димой выбором гувернера из десятка мужчин и женщин разного возраста, предложенных программой. Дима на женщин даже не смотрел, женщины ему и дома надоели, а выбрал себе дедушку - седовласого Леонида Павловича, пожилого, но крепкого мужчину спортивного телосложения, чем-то напоминавшего церковного сторожа дядю Васю. У него были такие же добрые карие глаза и натруженные руки, тоже бывший учитель и тоже одинок.
        В видео-интервью он рассказал, что дочь с детьми живет в Германии, а старик остался на родине доживать свой век. “К немцам ни ногой!” - его принципиальная позиция. Вот и гасил тоску по семье в возне с чужими детьми.
        Дима как-то сразу потянулся к старику, и через час после знакомства уже называл его дедом Палычем.
        Втроем мы до обеда бродили по пансионату. Он был огромен, в несколько этажей с огромными потолками. На вопрос, как такое возможно, если снаружи я видела небольшой двухэтажный “теремок”, Палыч только хитро хмыкнул:
        - А вы, голубушка, у начальства спросите, я в этих современных технологиях не разбираюсь. Крыша есть над головой, и ладно! Но молодежь говорит, место это особое, какой-то узел вероятностей, и находятся эти помещения в разных вероятностных слоях. Вот как. Врут всё, над стариком смеются, - он остановился и тут же отвлек мое внимание. - А вот и отделение банка. Мы с Дмитрием вас в кафе подождем, оно как раз напротив.
        Я замешкалась: могу ли я настолько доверять незнакомому человеку? Палыч, правильно поняв сомнения, улыбнулся, вытащил из кармана яркий детский браслет.
        - У меня тут подарочек для моего воспитанника в честь знакомства. Со спутниковым навигатором. Дима, возьмешь? Давай-ка сразу наденем, чтобы твоя мама Эль не волновалась, - он застегнул браслет на запястье малыша и выпрямился. - Не волнуйтесь, леди. Тут камеры везде. Вы всегда можете увидеть на своем планшете, где мы находимся и чем занимаемся.
        Я тут же вытащила гаджет и, убедившись, что могу наблюдать за племянником, успокоилась.
        В банке выяснилось, что на счету, открытом на мое имя, чуть меньше пяти миллионов в пересчете на рубли. Что ж, Анна Афанасьевна, спасибо и на этом. Действительно, на поездку и операцию хватит. Но еще куча проблем: как быстро я смогу оформить опекунство? Когда дойдет очередь до операции, если я сегодня же спишусь с американской клиникой? Выпустят ли меня за границу с ребенком?
        Сделав заявку на вывод, я поспешила найти Диму и гувернера.
        Они обедали в кафе рядом с аттракционами, и Дима, судя по его сверкавшим сапфирами глазам, был беспредельно счастлив.
        В кафе мы были не одни. Через столик обедала стайка девушек в форме корпорации, с другой стороны сидела пожилая пара, видимо, чьи-то гости, а поодаль - одетый в джинсовый костюм светловолосый молодой человек с длинной челкой, постоянно падавшей ему на глаза. Он так раздраженно откидывал ее пятерней, что мне захотелось подарить ему заколку. Представив картину, я едва не расхохоталась. Блондин поймал мой взгляд, широко улыбнулся, продемонстрировав милые ямочки на щеках, и отсалютовал чашкой кофе.
        - Это Артур Робертович, начальник отдела кадров, - тихо шепнул гувернер, прикрывшись стаканом с чаем. - Держите с ним ухо востро, голубушка. Изувер он.
        - То есть? - опешила я.
        - Не человек, рентген. Не заметите, как всю душу вынет, на солнце высушит и в порошок сотрет, и вы подпишите что угодно, любой контракт на самых изуверских условиях.
        - На солнце? Как хорошо, что на улице сегодня пасмурно, - улыбнулась я. Так вот как выглядит этот эйчар Артур, с которым я переписывалась. Изящен и красив, как герой аниме.
        Блондин принял улыбку на свой счет. Поднялся, взял свою чашку и прошествовал к нашему столику. Поздоровался с нами и попросил разрешения сесть.
        - Мне почему-то знакомо ваше лицо, леди. Где-то я вас недавно видел. Не подскажете, где?
        - Подскажу. Вы видели мое фото в резюме.
        Он скользнул взглядом по моей блузке с маленькой, вышитой на нагрудном кармашке эмблемой.
        - Не признал вас в фирменной одежде нашей корпорации. Странно. Мне не говорили, что вы приняты к нам на работу.
        Я покраснела, словно меня уличили в воровстве.
        - Нет, не принята, эту одежду мне принесла горничная.
        - Вам идет. Рад с вами воочию познакомиться…
        - Мам Эль, - перебил его Дима и потеребил меня за рукав блузки. - Можно мы с дедом Палычем на аттракцион сходим? Это рядом! - мальчик показал на сверкающий огнями детский городок, откуда доносился веселый смех.
        - А это безопасно? - дождавшись уверений Палыча в полной безопасности аттракционов и обещания, что на карусель он сядет вместе с Димой, я отпустила ребенка. У него так мало было развлечений в жизни!
        Артур проводил ковыляющую рядом со стариком фигурку задумчивым взглядом.
        - Я ошибся в вас, Мари... Эль, - неожиданно сказал он, в последний момент заменив мое паспортное имя на услышанное от ребенка. - А я редко ошибаюсь, почти никогда.
        14
        Стало не посебе от пристального взгляда глаз непонятного цвета. Казалось, кто-то брызнул в радужку блондина голубую, зеленую и охряную акварель. Разве у людей бывают такие глаза? Ладно, удлиненные к вискам еще встречаются на Дальнем Востоке, почему и возникла ассоциация с аниме и дорамами. Но пятнистые?
        Почувствовав, что закружилась голова, я спохватилась и отвела взгляд.
        - Сожалею.
        Даже не интересно, чем я его так разочаровала. То ли тем, что сбежала с собеседования, то ли тем, что сейчас обедаю за счет фирмы и надела их корпоративную форму, не имея на то морального права. Лучше не уточнять.
        - Что, даже не спросите? - эйчар пригубил чай.
        - Нет, - сухо сказала я.
        - Вы стали увереннее, это радует. Вот что с людьми делают деньги, даже если нет возможности ими воспользоваться. Не вспыхивайте, я в курсе вашей истории с наследством и похищением ребенка.
        - Спасением, а не похищением.
        - Его не спасти, Эль.
        - Элина, - пресекла я фамильярность.
        - Мишель, - предложил этот странный тип, и я пожала плечами. Совершенно без разницы, как он меня называет.
        - Что значит не спасти? - я невольно бросила взгляд на планшет. Димка под руку с гувернером шли к небольшой карусели для малышей. Скорость у таких совсем небольшая, крепления прочные, а пластмассовые фигурки не имеют ни одного острого угла, чтобы малыши не поранились.
        - Поговорим откровенно, Мишель, - предложил Артур и откинул челку. Я поняла, что этот жест начинает меня подбешивать, и отвела взгляд. - Сначала я думал, что проблема в вас. В этом и была моя ошибка. Но, изучив компьютерные выкладки, понял, что проблема не в вас, а в этом ребенке и в том, что вы решили заменить ему мать…
        Я решительно встала.
        - Простите, не желаю вас слушать. Вы не имеете никакого права соваться в нашу жизнь.
        - Сядьте. Если вы хотите действительно спасти вашего племянника и даже вылечить, вам придется меня выслушать.
        Я села и молча воззрилась на него. Все равно делать пока нечего, а от меня не убудет.
        - Любой ваш шаг за пределы этого здания приведет к тому, что вы попадете в лапы полиции или к покровителям вашей сестры, что в данном случае одно и то же. Вас либо убьют, либо упекут за решетку за похищение ребенка и документов. Но еще хуже, что ваш племянник останется абсолютно беззащитным. Органы опеки отправят его в приют, потому что ваша бабушка покажет себя абсолютно неадекватной, кроме того, это больной человек, неспособный обеспечить полноценный уход маленькому инвалиду. Из приюта Дмитрий будет похищен, и больше его никто никогда не увидит. Это почти стопроцентно реальное будущее.
        - Я уеду, нас никто не найдет.
        - Далеко ли вы, находясь в розыске, уедете с больным ребенком? - ехидно спросил эйчар.
        Я опустила голову в ладони, сжав виски. Почувствовала, как быстро пульсируют жилки, рождая волны мигрени… Этот странный тип с пестрыми глазами прав, жестоко и безнадежно прав. Мне не сбежать с Димкой, если меня объявили в розыск. И денег банк завтра не выдаст, зато передаст сведения обо мне, и сюда нагрянут с обыском.
        - Если нас разыскивают, то найдут везде, - прошептала я.
        - Здесь не найдут, уверяю. Здесь вы абсолютно защищены.
        - Но не можем же мы сидеть здесь всю жизнь, пользуясь гостеприимством вашего управляющего! Даже если не получится с операцией, Диму надо показывать врачу, лечить, водить на массаж, обучать...
        - Об операции забудьте. Если бы детский церебральный паралич можно было оперировать, тысячи детей обрели бы нормальную жизнь. Вас ввели в заблуждение недобросовестные люди.
        - Нам сказали, что это псевдо-паралич, он излечим…
        - Вы разумный человек, Мишель. Вы поверили, потому что очень хотели верить. Но мы проверили факты. Вы вышли на доктора О’Шанн в крохотном городке Чисон, верно? Вот и второе разочарование в вас. Если бы вы не так сильно жаждали вылечить племянника, то сопоставили бы революцию в лечении ДЦП и известность клиники. Такой нейрохирург приобрел бы мировую известность, не так ли?
        Мои щеки обдало таким жаром, что я приложила прохладную бутылку минералки. А ведь этот беспощадный изувер снова прав!
        - Мы проверили информацию по нашим каналам. Все якобы успешные операции, разрекламированные его клиникой - блеф. Даже если мы поможем вам получить визу и выехать в Чисон, закончится тем, что у вас выгребут все деньги до цента, а Дима умрет под ножом или превратится в овощ. И вас больше никто никогда не увидит.
        - Вы так уверены в том, что все ваши прогнозы неблагоприятны!
        - Это не прогнозы, Мишель. Это уже осуществившиеся вероятности мультивселенной, где ни вас, ни вашего племянника уже нет в живых. То, что вы здесь, в этом тоннеле вероятности, сидите живая и невредимая, пьете минералку и наслаждаетесь беседой со мной - целиком и полностью заслуга нашего управляющего.
        Да сколько можно с этими вероятностями! Который раз слышу, и никто ничего не объясняет!
        - Я ему, конечно, безмерно признательна, - начала я благодарственный спич, - но я заплачу за помощь и укрытие…
        - Чем? Что вы можете дать человеку, у которого всё есть?
        - Всё? - глупо переспросила я.
        - Ну… я имею в виду не только движимое и недвижимое имущество и деньги, но и такие плохо поддающиеся переводу в твердую валюту вещи как власть и могущество. Микаэль нуждается только в сильном якоре.
        - В чем? Он что… пароход?
        - Можно сказать, ледокол, - рассмеялся белобрысый и снова откинул челку со лба.
        Я не выдержала, вытащила из сумочки черную заколку и протянула мужчине:
        - Держите. Это помогает пить чай не только без сахара, но и без волос.
        - А причем тут сахар? - удивленно глянул на меня пестроглазый собеседник.
        - А причем тут якорь?
        - Забудьте, - отмахнулся Артур и, взяв у меня заколку, покрутил в пальцах. Пробубнил себе под нос: - Черно-белая. Полосатая. Металл и пластик. Как жаль, что мы с Миком сегодня забыли обменяться паролями дня! Я бы его снова сделал!
        - Что, простите?
        Они точно тут все сумасшедшие. Кроме деда Палыча. Спохватившись, я схавила планшет и оживила дисплей. Дима весело хохотал, сидя на пластиковой лошадке впереди гувернера. Сердце сжалось: как же давно я не видела его таким счастливым!
        - И что же мне делать? - стараясь, чтобы голос не дрожал от слез, спросила я.
        Артур хмыкнул, заколол челку и стал выглядеть совсем как длинный нескладный подросток.
        - Скажу прямо: есть только два варианта решить вашу проблему, Мишель, но оба связаны с нашей корпорацией. Вам нужно либо устроиться к нам на работу и получить возможность бесплатного исполнения одного желания, либо стать заказчиком и оформить у нашего менеджера платную заявку. Понадобится внести аванс.
        - И вы исполните любое желание? Даже если это невозможно? Вы же сами говорили: ДЦП не лечится, и я знаю это. Вся надежда была на неправильный диагноз.
        - Мы всегда проверяем наши возможности и не беремся за заказ, если нет никакой вероятности его исполнения. Если это в наших силах, то исполним, если нет, то вернем аванс. В вашем случае шанс есть. - И он несколько зло добавил: - По крайней мере, господин управляющий в этом убежден.
        - И какова плата? Боюсь, у меня не хватит средств, даже если мне завтра отдадут оставшиеся от наследства деньги.
        - Ничего сверх того, что может дать человек, - весьма обтекаемо сказал эйчар. - У вас сегодня второе собеседование с господином управляющим, думаю, он озвучит цену, если вы поинтересуетесь. Но я советую вам воспользоваться бесплатным шансом. Просто подпишите контракт и переложите все заботы на наши плечи. Договор я вам скинул...
        Его прервали шум и крики со стороны аттракционов. Артур вскочил и побежал на крики, а я схватилась за планшет. Где Дима?
        Хватило секунды, чтобы найти. Малыш лежал без сознания на полу вращающейся карусели, а Леонид Павлович дрался с каким-то лысым человеком в кожаной куртке и трениках. Еще один человек в куртке корпусом висел на пластмассовом коне, руки его болтались в такт дерганному движению игрушки.
        - Дима! - заорала я, бросаясь к мальчику, а к аттракционам уже со всех сторон бежали мужчины в гражданском, но с военной выправкой.
        Лысого скрутили и увели, я подняла Диму, но его у меня тут же отобрал мужчина в белом халате:
        - Вы врач? - строго спросил он, а когда я отрицательно мотнула головой, приказал: - Вот и отдайте, вы можете ему навредить. Если вы родственница, позволяю идти с нами. И вы, Леонид Павлович, вас надо осмотреть.
        - Ерунда, пара синяков, - отмахнулся старик, помог уложить Диму на носилки и пошел рядом. - Первого-то я сразу вырубил, не ожидали они такой прыти от старика. И чего им надо было от мальца?
        Я поторопилась за ними, и не заметила, как чуть позади оказался Артур и тихо, чтобы не слышали окружающие, сказал:
        - Мишель, боюсь, что так и будет продолжаться, пока вы не примете решение. Они даже на базу прорвались, такого у нас еще не бывало!
        - Зачем им именно этот ребенок, причем, больной? Почему они не отстанут? - глотая слезы, спросила я.
        - Теперь мне тоже это интересно. Попробую узнать, что еще скрыл от меня Мик, - пробормотал эйчар, развернулся и быстрым шагом направился в другую сторону.
        15
        Нападавших было как минимум двое, один отвлекал гувернера, второй прижал к лицу ребенка тряпку с хлороформом. К счастью, руки у Димы очень сильные, он сумел задержать дыхание, оттолкнуть руку с тряпкой и вдохнул не так много яда, хотя сознание мальчика и помутилось. И еще бандиты не рассчитали, что гувернер окажется бывшим десантником, уложит атаковавшего его отморозка за несколько секунд и примется за второго. Бока Палычу все-таки помяли, но он отмахнулся от медпомощи, мол, на нем все без химии быстрее заживает, чем с химией.
        Димка проснулся через четверть часа, когда ему уже вкололи лекарства, закутали в одеяло и перенесли из медпункта в наш номер, назначив постельный режим. Испугаться он не успел, теперь уже всё было позади, а потому он расспрашивал у Палыча подробности драки и в восторге блестел глазами: как же, такое приключение, его уже дважды пытались похитить за сутки!
        Ему забавно, а я от страха едва не поседела! А ведь Михаил обещал, что здесь нас никто не достанет! Но где найти надежное укрытие? И самое печальное: без чужой помощи нам все равно не обойтись.
        Все эти мысли не давали мне покоя.
        В пять за мной зашла Марго, дабы сопроводить к управляющему. Роковая красавица с ресепшена сегодня была одета неформально, в кожаный корсет с декольте до пупка и обтягивающие кожаные штаны с заклепками и ремешками. “Видимо, готовится к ночным ролевым играм”, - с усмешкой подумала я. К ее поясу была прицеплена плетка, а на плече синела татушка в виде корпоративной эмблемы, как на моей блузке.
        Марго одарила мою слегка помятую одежду ответным насмешливым взглядом и растянула губы в улыбке:
        - Не умеешь пользоваться утюгом, деревня? И не рано ли тебе нашу эмблему носить?
        Я пожала плечами. Не собираюсь отвечать на провокацию.
        Уходить не хотелось. Я понимала, что надо. У кого я еще могу просить защиты? Но до дрожи в коленях боялась, что на Диму опять нападут, а меня не будет рядом и его не спасут!
        - Вы идите, Эля, идите, - помахал мне Палыч своим планшетом. - У нас тут есть чем заняться. Мы с юным джентльменом закажем ужин в номер, поиграем в морской бой и почитаем. Ступайте, номер под усиленной охраной. А ежели задержитесь, так я Диму уложу, не беспокойтесь.
        Скрепя сердце я пошла за Марго, стараясь на этот раз запомнить каждый поворот коридора и спуск или подъем по лестницам. Но сбилась через десять минут и совершенно непонятно как очутилась перед знакомой резной дверью с табличкой из желтого металла.
        Марго вместо того, чтобы постучать и войти, цепкими пальцами взялась за мое плечо и развернула к себе. Ее черные глаза лихорадочно блестели.
        - Слушай и запоминай, Элина. Ты мне очень не нравишься. Я терпеть не могу никчемных девиц, которые создают проблемы, прикидываются ветошью и позволяют вытирать об себя ноги, как ты позволяла своей сестре вместо того, чтобы раз и навсегда поставить ее на место. Да-да, я изучила твое личное дело, более того, я изучила твою жизнь и знаю о тебе даже больше, чем даже ты сама. Так вот. Так получилось, что Мик ищет якорь, а ты, как ни странно, подходишь. Без якоря он каждый раз рискует, когда… неважно пока. Короче, он рискует жизнью. Если ты поможешь Мику, то я перешагну через неприязнь и буду помогать тебе. Если откажешься, то очень сильно пожалеешь, я…
        Дверь внезапно распахнулась сама, из глубины кабинета раздался очень злой голос управляющего:
        - Марго, свободна. Элина, войдите.
        Я посмотрела на побледневшую девицу и от души ей посочувствовала. Всегда плохо относилась к служебным романам, особенно, когда любовь секретарш безответна, и они становятся мегерами и кидаются на всё живое, а боссы делают вид, что не замечают их влюбленных глаз. Или, что еще хуже, замечают и пользуются.
        Я кивнула секретарше, показав, что приняла к сведению ее пылкую речь, и переступила порог кабинета.
        За час до визита Мишель
        Над рабочим столом Микаэля в голубой электрической сетке клубился туман, дергался и расползался клочками. Сетка вырастала как гриб из столешницы и походила на огромную ажурную вазу для фруктов.
        Микаэль, прищурившись, всматривался в клубы мглы, пронзаемой молниями. По его виску стекала струйка пота, пальцы вытянутой руки слегка подрагивали, но туман поглощал вспышку за вспышкой и не желал ни исчезать, ни принимать форму. Он рвался за пределы “вазы” просачивался в прорехи молний клочками, пожирал их и разрастался. Он вел себя словно живое жадное существо, вырывающееся из клетки не жалея сил.
        Распахнулась дверь кабинета, и иллюзорное видение над столом мгновенно схлопнулось. Или просто стало невидимым.
        - Я твой помощник! Я твой заместитель! А ты от меня скрываешь! - ворвался Артур. Он явился к Мику, как только разобрался с нападением и охраной, не выполнившей свою функцию, и теперь отводил душу.
        - Что я от тебя скрываю? - Мик положил напряженные руки на подлокотники и воззрился на кипевшего от негодования друга. Нахмурился: что-то было не так с его внешностью.
        - Ты спустил на нее свою ищейку Марго и не поставил меня в известность о результатах поиска, - уже тише пояснил блондин, рухнул на стул, проигнорировав кресло, и Мик понял, что не так: длинная белая челка Артура была шаловливо забрана дамской заколкой. - Кроме того, ты скрыл от меня, что на самом деле проблема не в Мишель, а в ее племяннике. Так вот, я хочу знать, что такого в этом мальчике? Ты же наверняка знаешь, раз нырял в потоки и решил помочь ценой… скажем так, своего желания?
        Не успел Микаэль отреагировать, Артур потянулся и ловко вытащил из стопки, сложенной на краю стола, черную папку со сведениями о Мишель и ее семье, раскрыл и присвистнул:
        - Вот вам и бледная немочь! Какая красотка! Этого фото не было в ее резюме. Марго добыла? Из школьного альбома утащила? Вот! А ты от меня скрыл! - он ввинтил в начальника укоряющий взгляд и только тогда заметил испарину на его лбу. - А что это с тобой? Где это ты перетрудился? Опять нырял?
        - Нет. Моделировал. Не получилось. Мало данных.
        - Ясненько. Так вот, - Артур постучал ногтем по фото. - Это что же надо с собой сделать, чтобы за пять лет так измениться в худшую сторону? И зачем?
        - Слишком много вопросов, и на последний я точно не знаю ответа.
        - А на первый? - вскинул взгляд заместитель.
        - Ты прав, я тоже заподозрил, что не просто так к мальчику такой настойчивый интерес, раз за ним даже к нам на базу пробрались. Но для полноты картины мне надо взглянуть не только в вероятностные потоки, но и в прошлое. Надо узнать, чей он сын. Высокая вероятность, что мальчика пытается зачем-то забрать его отец, но чтобы выяснить это наверняка…
        - Тебе надо копнуть глубже, а без якоря этого не сделать, - кивнул Артур. - Кстати, как тебе Катерина?
        - Рыженькая? Она не дает мне погрузиться. Вытаскивает, как рыбак-новичок удочку после первой поклевки. Слишком много эмоций, они искажают…
        - И эта в тебя влюбилась! Как и Марго. Да ты просто инкуб какой-то! - хохотнул блондин, рука его поднялась в привычном жесте, чтобы откинуть челку, на миг замерла, Артур провел пальцем по заколке и вздохнул. - Ну что я сделаю, если они все в тебя влюбляются? И стажерки! И замужние! И даже синие чулки! Даже… слушай, а парней не хочешь попро…
        - Уволю! - рыкнул Микаэль.
        - Уж и предложить нельзя! Ладно. Будем искать среди девушек, раз ты не можешь работать по-другому, традиционалист. И знаешь, я уже склоняюсь к тому, что Мишель-Элина не столь уж плохой вариант, - Артур, говоря, быстро пробегал глазами бумаги в папке. - Она на тебя не клюнула, это даже плюс в твоей ситуации. Но она вообще на парней не клюет, судя по тому, что выяснила Марго. Зацепи ее хотя бы на благодарность, а уж эмоциональную привязку мы раскачаем.
        Мик с сомнением покачал головой.
        - Тут ситуация противоположная с Марго. Почему ты считаешь, что Элина сможет удержать меня? Она же холодна, как замороженная рыба! В связке участвуют двое, Артур. У нее не образовалось эмоциональной связи со мной, но и у меня тоже ее нет.
        - Как нет? Мне показалось... ты же ринулся её спасать, бросив всё. Ты готов помочь ей любой ценой, заплатить за ее желание!
        - Это мой единственный шанс уцелеть в предстоящем расследовании, куда более серьезном. Я рискую жизнью, чтобы выжить, как это ни парадоксально.
        Артур, дочитав, захлопнул папку.
        - Я знаю, что делать. Мне надо поговорить с Марго, а потом и с Мишель еще раз. А там будет видно по результатам. Ты обещал не вмешиваться, помнишь?
        - Разве? - удивился Мик.
        - Да. Кстати, ты узнал, что произошло с защитой базы и как ее восстановить? Разве могут обычные люди просто так преодолеть барьер между вероятностными потоками?
        - Пока могут, Артур, - отстраненно сказал Мик, бросив красноречивый взгляд на закрытый ноутбук. - Я занимаюсь восстановлением.
        - Я так понимаю, сама возможность появилась из-за этой девчонки с пацаном? Она должна была умереть еще вчера в своей вероятности, так? Или мальчик. И, так как смерть кого-то из них предопределена, наш барьер не работает.
        - Да. Пока эти двое здесь, вероятности сливаются.
        - А выселить их ты не хочешь? - прищурился Артур и усмехнулся, когда получил отказ. - Жаль. Этак до нас кто угодно доберется! Мало ли у нас врагов?
        - Я усилил охрану и наблюдение, справимся.
        - Пойду подготовлю Марго. И еще мой тебе совет: максимально открой Элине правду о нашем деле. Она способна принять реальность, даже выходящую за рамки привычной. Убеди ее. Это, черт побери, в ее интересах! Ну а я дожму девчонку.
        Артур, бросив папку в стопку и едва ее тем не развалив, умчался, хлопнув дверью.
        Микаэль потер висок, задумался. Главного он даже другу не сказал. И не скажет, пока не просчитает все варианты. Но пока... пока они все упирались в Мишель. Другого пути он не нашел. Он, способный менять судьбы людей, впервые столкнулся с тем, что чье-то существование может влиять на его собственную судьбу. Это... неприятно. Более того, это бесило!
        Он снова и снова рассматривал четырехмерную вероятностную проекцию, крутил макет, перепроверял расчеты, но только убеждался, что больше ничего не в силах изменить.
        От расчетов его отвлек голос Марго: Мик забыл отключить камеру, транслировавшую происходящее перед дверью. Похоже, Артур успел поговорить с Марго. Но угрожать девчонке, только что пережившей стресс? Это тоже его психологическая разработка? Едва сдерживая гнев, он нажал кнопку микрофона и приказал:
        - Марго, свободна. Леди Элина, войдите.
        16
        Я не вошла - влетела. И без того была на нервах из-за страха за Диму, а тут еще эта сумасшедшая влюбленная ведьма добавила раздражения. Самое обидное, что она права. Я действительно всю жизнь старалась сбежать от проблем Лары, если не считать младших классов. В старших я уже делала вид, что мы не родственники. Но я же ей не мать!
        Марго всего парой слов умудрилась пребольно потоптаться на любимой мозоли. Так что на злого управляющего я глянула не менее сердито и первым делом спросила:
        - А есть у вас совсем безопасное место, где на нас с Димой не будут нападать ни бандиты, ни ваши секретарши? Здравствуйте.
        Жесткое лицо дрогнуло и расслабилось, мужчина перестал играть желваками, даже слегка улыбнулся. Но в лучших традициях управленцев отмел от себя ответственность:
        - Всё зависит от вас, Мишель Андреевна. Здравствуйте. Присаживайтесь, поговорим.
        - А Дима там…
        - Под усиленной охраной, - уверил Михаил. И, пока я шла через кабинет и усаживалась в кресло, пояснил: - Все входы на всех уровнях сейчас под наблюдением. Леонид Павлович при малейшей угрозе подаст сигнал, напротив вашего номера дежурит группа охранников. Мы не стали размещать в вашем номере посторонних, ребенку нужен покой. Вы знаете, кто отец Димы?
        - Нет. Лара и сама не знает. Не знала, - поправилась я. Когда дело касается сестры, ни в чем нельзя быть уверенной. - Могу я спросить?
        - Вы сюда для этого и пришли, спрашивайте.
        - Что это за место? Почему снаружи ваш офис выглядит небольшим двухэтажным зданием, а на самом деле он размером с крупный аэровокзал? Можем ли мы с племянником быть тут действительно в безопасности? Почему все молчать о стоимости нашего здесь проживания? Что означают уровни вероятностей, о которых тут все твердят? Поймите меня правильно, я очень благодарна вам за помощь, но мне нужны объяснения, извините.
        Михаил поднял раскрытую ладонь:
        - Стоп-стоп, Эли. Давайте по порядку.
        Опять фамильярничает! Но я проглотила возражения. Да пусть обращается по какому хочет имени, лишь бы помог!
        - Начнем с главного. С уровней вероятностей, тогда вы поймете остальное. Вы изучали в школе теорию вероятностей? Квантовую неопределенность? Теорию Мультивселенной?
        Я отрицательно помотала головой. Да он издевается? В гарнизонных школах, где даже физику некому было преподавать! Управляющий разочарованно вздохнул:
        - Тогда, может быть, вы любите фантастику? Фэнтези, в конце концов? Фантасты как раз черпают идеи в вероятностных потоках и исследуют степень возможности, что какое-то событие произойдет. Именно потому ими предсказано так много открытий.
        - Извините, не увлекаюсь. Никогда не считала всякие выдумки литературой.
        - Вы правы, это не литература. Это прогнозирование и моделирование, опирающееся на коллективное бессознательное. То есть, явление иного рода и порядка. Но мы отвлеклись. Смотрите, к каждому событию ведет множество предпосылок или условий. Не будь их, событие невозможно. К вашему рождению привела встреча вашего отца и матери. К нашему сегодняшнему разговору привело не только ваше и мое рождение, но и ряд других событий. Но события могли сложиться так, что вы бы не родились, мы бы не встретились, и тогда наш разговор был бы невозможен.
        Он вытянул руку над каменной столешницей, и из глубины чароита к его ладоням протянулись серебристые светящиеся нити. Красиво. Волшебно. Я как завороженная смотрела на это диво, и не могла понять, где установлен проектор. Михаил сделал какое-то движение, и нити собрались в плотный пучок у его ладони. Он резко убрал руку, конструкция, похожая на конус с утолщением на конце, осталась парить над столом. И тогда я заметила, что от вершины пирамиды расходится еще один пучок тонких паутинок, едва-едва заметных. Теперь это походило на песочные часы.
        - Вот это грубая проекция вероятностей, - Михаил показал на бледные нити, выходящие из вершины пирамиды. - В зависимости от результата нашей встречи, события из потенциальных станут реальными. Но и нереализованные в нашей реальности события осуществятся, только не в нашей, а в альтернативной вселенной. Они будут так же реальны для своего уровня вероятности. Все эти реальности, включая нашу, в которой мы разговариваем, и альтернативную, в которой наш разговор не состоялся, и составляют Мультивселенную.
        Он снова что-то сделал, и фигура, напоминавшая песочные часы, уменьшилась до светлячка, а нити, тянувшиеся от нее соединились с нитями от других похожих конструкций, и все это стало напоминать срез многократно увеличенной структуры нейронов головного мозга.
        Михаил, проведя ладонями над столешницей, развел руки в стороны, и “срез” стал усложняться, наслаиваться, расти вверх. А потом брызнул в стороны звездами, и я оказалась внутри Космоса. Вокруг клубились туманности, рождались и умирали звезды, проплывали галактики, звездные системы, планеты...
        Одна из них, голубая, становилась все крупнее и крупнее, пока не заслонила все небо. Я падала! Меня охватил чудовищный холод, а потом адский жар, жуткий ветер сдирал кожу с костей и не давал дышать. Я пробила слой облаков и неслась навстречу земле, а внизу стремительно вырастал каменный муравейник города. Пики высоток расступились в последний момент, открыв щетку осеннего парка. В лицо хлестнули голые ветки деревьев, я пробила ногами крышу маленького здания и рухнула в мягкое кожаное кресло. Голова кружилась. Или кресло. Или мир...
        - Вам плохо? - склонилось ко мне лицо молодого мужчины с шоколадными волосами и бледной кожей. В янтарных глазах плескалось пламя.
        - Да, - прохрипела я, чувствуя, что сейчас меня вырвет прямо на этого холеного красавца с королевской статью и властностью во взоре. - Воды!
        К моим губам поднесли стакан из тонкого стекла, и, пока я пила, мои зубы выстукивали о край сосуда морзянкой “SОS”. Управляющий подождал, когда я приду в себя и спросил:
        - Может быть, отложим беседу?
        Лекцию, а не беседу!
        - Я пока не получила ответы на свои вопросы. Может быть, ближе к делу?
        - Хорошо, - кивнул он. - Наша корпорация координирует события Мультивселенной так, чтобы случилось то, что необходимо для наших целей или желаний заказчиков. И не случилось то, что повредило бы нашим интересам. Что же до необычной архитектуры нашего офиса… Этот филиал находится на нескольких уровнях близких реальностей. В вашей реальности вы видите парк и двухэтажный домик с мезонином. Но когда вы входите внутрь, то попадаете на другой уровень, где в парке построен большой развлекательный центр. На следующем уровне центр был выкуплен нашей корпорацией и преобразован в исследовательскую базу для дайверов и координаторов вероятностей. Мы, образно говоря, завязали узел вероятностных потоков, создали центр, из которого можно попасть в параллельные, точнее, в альтернативные миры. Мы настолько стабильны, что никакие внешние события не могут повлиять на наше существование, разве что очень отдаленные.
        Все это не укладывалось в голове, было слишком фантастичным, чтобы поверить. И слишком реальным, чтобы не поверить.
        - То есть, просто так на вашу базу не попасть? - ухватилась я за главное.
        - Не попасть. Но ваше появление с Димой создало такую возможность.
        - Почему?
        - Потому что кто-то из вас двоих уже мертв во всех смежных вероятностях.
        Это было так чудовищно, что я лишилась дара речи, а сердце, казалось, превратилось в камень, и он падал и падал к центру Земли…
        - Выпейте, Эли, - Михаил извлек откуда-то бутылку скотча, плеснул в стакан, добавил лед и протянул мне.
        - Нет. Не надо. Я не пью, - я отвела его руку. Тогда он, разболтав напиток, глотнул сам. Я завороженно смотрела на то, как дернулся его небольшой кадык, на его влажные губы и длинные ресницы, спрятавшие янтарный взгляд. Мы с Димкой стали большой проблемой для него. Во всех вероятностях. А его обещание помочь нам, данное церковному сторожу, не содержало в себе слов “любой ценой”. - И что мне делать?
        - Нам. Нам делать, Эли, - улыбнулся Михаил и, отставив стакан с недопитым виски на погасшую, ставшую обычной столешницу из чароита, вернулся в свое кресло. - Нам нужно нырнуть в ваше прошлое, узнать, кому вы перешли дорогу, связана ли ваша вероятная смерть с тем, что вы пытаетесь спасти племянника.
        Нырнуть? В это болото? Ни за что! Там столько грязи, что ни одна психика не выдержит, захлебнется!
        Я в ужасе помотала головой:
        - Послушайте, зачем в этом копаться? Как это знание поможет защитить нас с Димой здесь и сейчас? Причину очень долго выяснять, а бандиты могут напасть снова в любой момент. Помогите мне уехать и спрятаться, а потом уже...
        - Это не поможет, пока мы не устраним первопричину. Нам нужно найти точку разветвления реальностей, Эли. И исправить ее, исключить нежелательные вероятности. Только это может гарантировать вашу полную безопасность и полное выздоровление Димы. Для этого нужно только ваше желание. Искреннее и сильное.
        “Колесо желаний”, как я могла забыть! И Артур что-то такое говорил...
        17
        - Можете не сомневаться, господин управляющий, мое желание сильное и искреннее. Я хочу, чтобы Ди…
        - Подождите! - предупреждающе вскинул ладонь Михаил. - Не торопитесь. Вам надо очень хорошо подумать, чего же вы хотите на самом деле. Очень хорошо. У вас есть еще сутки, прежде чем ситуация станет необратимой. Кроме того, есть два способа получить желаемое…
        - Артур мне говорил, да, - кивнула я. - Я могу сделать вам заявку как клиент или устроиться на работу в вашу корпорацию и получить исполнение одного желания бесплатно.
        Мужчина взял уже знакомую мне черную папку, задумчиво провел пальцем по корешку, а у меня возникло иррациональное ощущение, что его рука коснулась моей спины и провела по позвоночнику, породив табун зябких мурашек. Я повела плечами, сбрасывая сковавшее спину напряжение. Михаил приподнял в улыбке уголки губ, словно каким-то образом ему передались мои ощущения и весьма его позабавили!
        - Артур как всегда умолчал о некоторых важных нюансах, - его улыбка перетекла в усмешку. - В мире нет ничего бесплатного, леди Элина, особенно, в нашей работе.
        Ну конечно. Раскатала мышь губу на бесплатный сыр!
        - О каких нюансах?
        - Я расскажу вам о самом распространенном способе исполнения желания. Практически любого. Предположим, клиент больше всего в жизни желает получить тонну золота. Мы подбираем для него такую альтернативную реальность, где он работает старателем и намывает золото в холодных реках Клондайка. Изо дня в день, пока у него не накопится тонны благородного металла. А она копится медленно, потому что в этой жизни клиент хочет есть и пить, хочет спать в тепле и с женщиной, желательно, не безобразной. А женщины тоже очень любят золото. Он становится рабом своего желания, Эми.
        - А если он не успеет намыть столько золота?
        - Если не хватит одной жизни в одной реальности, клиент будет проживать жизнь за жизнью, пока не получит то, чего так жаждала его душа. Как правило, клиент уже на первом уровне вероятности понимает, что его жажда золота не столь велика. Но уже ничего не изменить.
        Я сглотнула комок в горле.
        - Получается, вы обманываете клиентов?
        - Никакого обмана. Во-первых, свою тонну золота клиент получает всегда, а условия исполнения желаний не входят в договор. Во-вторых, мы даем больше. Мы даем клиенту понимание, что на самом деле это было не его заветное желание, ради которого можно прожить и десять никчемных жизней, мучаясь от холода, голода и цинги. Мы даем понимание ошибки и возможность ее отменить. Аванс, в этом случае не возвращается. Зато когда желание истинно и сформулировано правильно, то запутанный лес вероятностей вытягивается в одну стрелу, и всё происходит стремительно.
        - А если клиент больше всего на свете хочет спасти чью-то жизнь? - Прижав руки к сердцу, я подалась вперед, чтобы ни слова не пропустить.
        Михаил как назло сделал паузу, отпил глоток виски, - причем, лед в стакане до сих пор не растаял! - и снова на его губах появилась не улыбка, нет, слабая тень улыбки. Мне захотелось его потрясти как яблоньку, чтобы поскорее узнать, как спасти Диму. Ну что он тянет с ответом?!
        Но когда он ответил, мне показалось, что я ослышалась:
        - Такие заказы мы не берем.
        - Как это? Почему?!
        - Потому что это нарушает равновесие. Спасти чужую жизнь клиент может только ценой собственной, а отнимать жизнь клиента мы не можем, это поставит под угрозу весь смысл нашей корпорации. Мы не поощряем самоубийственных желаний.
        - Подождите-подождите-подождите! Это если клиент платит. А если работник корпорации, чье желание может быть исполнено бесплатно? Артур говорил! Тогда ведь не надо платить своей жизнью? Иначе это какой-то одноразовый работник...
        - Эли, вы действительно хотите это знать?
        - Да! - мой мозг просто вскипел от напряжения. Нужно срочно что-то придумать, срочно! Я взяла себя в руки и деловито сообщила: - Я вчера приходила устраиваться к вам на работу секретарем-координатором. Так вот, я все еще хочу у вас работать, даже больше прежнего! Но вы можете мне как бы авансом исполнить желание?
        Михаил поморщился и помассировал виски. Может, ему голову помассировать? Я умею! Я курсы массажисток закончила, чтобы подрабатывать после учебы и на каникулах! Так. Спокойствие. У меня есть цель. Я должна ее достичь, хоть весь лес вероятностей придется вырубить и сложить из него стрелу. И она должна попасть в яблочко!
        - Артур прав, - нехотя выдавил управляющий. - Если мы примем вас в корпорацию, вам не придется платить своей жизнью за спасение чужой. Но тогда для сохранения равновесия вам все-таки придется пожертвовать своей жизнью формально и остаться у нас работать. Навсегда, во всех вероятностях… - он сделал паузу и тихо добавил: - Как я.
        И тут до меня дошло и стукнуло по темечку.
        - Что-о-о? Это же рабство! - я вскочила, бросилась к двери, но на полпути вспомнила о том, что вчера это уже было. Вот почти так же! И о своей цели, только что провозглашенной, вспомнила. Хороша стрела, если ее можно так легко сбить с пути. - Вы ведь шутите, да? Очень плохая шутка!
        - Никаких шуток, Эли.
        Онемев, я пыталась найти хотя бы тень улыбки на его сумрачном лице и пыталась вдохнуть ставший твердым воздух.
        Навсегда. Как он. Как он?! Он тоже раб лампы, то есть, Колеса? Получается, он спас чью-то жизнь? Чью же? Нет-нет, мне не интересно. Не хочу знать. Самое кошмарное - он не шутит!
        - Нет. Это немыслимо!
        - Мыслимо. Вы просто не умеете мыслить правильно, - мягко сказал он. - У вас нет другого способа спасти себя и мальчика. Только один мизерный шанс, и то его очень нелегко воплотить в реальность.
        - Почему я должна вам верить, что больше нет шансов? Вы мне совсем задурили голову! Вы и ваш анимешный эйчар!
        Он посмотрел мне в глаза длинным нечитаемым взглядом. Змеиным. Холодным. Внезапно стало страшно. Так страшно, как еще никогда не было.
        - Давайте проведем эксперимент, Эли. Если не получится, то я помогу вам найти укрытие, но не более того. Если получится, я смогу убедиться, что ваши таланты действительно будут полезны нашей корпорации. А вы убедитесь, что я еще пощадил вас, говоря о шансах. Подойдите. Я покажу вам то, что должно было произойти вчера, но не случилось, а стало альтернативной реальностью.
        Он поднялся из-за стола, протянул мне руку, горячую, в отличие от его ледяного тона и взгляда. Он болен? У него температура? Бредит? Отпустил и прошел к тому самому шкафу с резными дверцами. Открыл. Экран сразу ожил, изображение колеса с непонятными символами на спицах переливалось золотом.
        Я подошла. Сердце билось уже, кажется, в горле. Да что со мной?! Я до спазма в животе не хотела смотреть ни на какие демонстрации!
        - Не надо, - прошептала я. - Пожалуйста. Я… я прошу вас принять меня к вам на работу. Я согласна на ваши условия.
        - Контракт изменился, Эли. Тот вариант, который вам скинул Артур, уже недействителен. Встаньте рядом, всего лишь встаньте рядом, я должен взять вас за руку. Для вашей же безопасности.
        Он крепко сжал мою ладонь, для надежности переплетя пальцы. Вторую руку поднес ладонью к центру колеса, но не успел коснуться экрана, как спицы дрогнули и начали крутиться, быстрее и быстрее. У Димы была похожая игрушка, волчок. Если его раскрутить, цветные полоски сливаются в сплошной белый круг. Разница была в том, что колесо на дисплее светилось. Все ярче и ярче.
        Вспышка, и кабинет в стиле ретро исчез.
        Первую представшую перед глазами сцену я осознаю не сразу. Сложно это, когда лицо, которое ты обычно видишь в зеркале, залито кровью из жуткой раны на голове, а рядом лежит скрюченная детская фигурка Димы и из его живота торчит рукоять ножа. Разум отстраненно замечает: у нас никогда не было такого ножа и бежевых в красный горошек кухонных занавесок.
        К мужчине, держащему меня за руку, подскакивает полицейский и рапортует:
        - Товарищ капитан, бабка в комнате еще жива. Говорит, это сделал сожитель младшей сестры жертвы. Убийство на бытовой почве, докажем в два счета.
        - Фото есть? Объявляй в розыск...
        Вспышка.
        Та же девушка с моим лицом бежит по ночной улице с мальчиком на руках, поминутно оглядываясь и спотыкаясь. На ее ногах кеды, которые я порвала и выбросила еще два года назад. Она отчаянно рыдает, а в огромных и сухих глазах мальчика, выглядывающего из-за ее плеча, безнадежный ужас. Грохот выстрела, и девушка падает лицом в асфальт, от ее головы расплывается черное пятно крови. Ветер бросает мне в лицо удушливый запах пороха.
        - Добегалась, сука! - говорит вдалеке чей-то мерзкий, довольный голос. - Леха, добей сучонка. Хозяин сказал, обоих замочить...
        Вспышка.
        Она бежит под дождем изо всех сил, кричит: “Такси!” и машет рукой проезжающей машине, с трудом удерживая на второй руке улыбающегося Диму. На ее спине рюкзак с прицепленной к клапану игрушкой зеленого зайца. У племянника никогда не было такой игрушки. Желтое такси с шашечками на дверце проезжает мимо, но из-за поворота выныривает черная BMW с затененными стеклами и с разгона таранит бегущую девушку с ребенком. Они разлетаются в разные стороны, падают изломанными куклами...
        Вспышка.
        Девушку с моим лицом, грязным и исцарапанным, вталкивают в комнату с пятью обнаженными самцами в масках. Воняет потом, плохим алкоголем и чем-то тошнотворно-приторным. Еще один держит камеру, а Лариса снимает на смартфон. Это все, что я успеваю заметить до того, как в глаза бьют вспыхнувшие прожектора, и я слепну. Лишь слышу смеющийся голос сестры:
        - Она целка, парни. Кто первый? Да не толпитесь, все там будете. Картинку не заслоняйте, я ее аккаунт взломала, видосики там выложу на светлую память.
        Ту, вторую меня, хватают за волосы и грудь, трещит рвущаяся одежда. Я кричу, вырываюсь и кричу, пока чья-то рука не закрывает мне рот...
        ...И лишь через долгие секунды конвульсий я осознала, что никто не рвет с меня блузку, а меня бережно, но твердо обнимают, и голос Михаила уговаривает мягко и ласково:
        - Тише, тише, Элина. Всё, мы вынырнули. Всё, больше ничего не будет. Я должен был вынырнуть раньше, прости. Без якоря тяжело контролировать… Всё, тише, девочка, этого никогда не случится, клянусь!
        Я перестала кричать, и Михаил разжал руки, помог мне сесть в свое кресло.
        - Воды?
        - Дайте весь графин, если не жалко, - с трудом прохрипела я. И присосалась к поданному сосуду. Напившись, прижалась лбом к прохладному запотевшему стеклу. Прошептала: - Это было жестоко.
        И самое жуткое: это была правда. Я там была, видела своими глазами. Не знаю как он это сделал, но это не кино по телевизору.
        И это не инсценировка. Никто не будет так заморачиваться, чтобы нанять на работу секретаршу или даже координатора. Но если это ролевые игры… К черту, какие ролевые игры? Там был Дима! Мертвый Дима! Это самая что ни на есть жестокая, мерзкая, убийственная реальность. В шаге от меня. В миллиметре.
        Вытерев слезы, я повторила:
        - Жестоко. Но убедительно. Я соглашусь на что угодно, если есть хоть малейший шанс этого избежать для меня и Димы. У вас салфетка есть?
        Михаил протянул мне белейший батистовый носовой платок. Я высморкалась, скомкала тряпочку и сунула в кармашек юбки.
        - Постираю, верну.
        - Не стоит. У вас есть время до завтрашнего вечера. Подумайте. И особенно тщательно подумайте о своем желании. Его нельзя будет изменить. И еще подумайте вот о чем: если ваше желание изменит вашу реальность, тот Дима, которого вы любите, перестанет существовать.Здоровый Дима и больной Дима не могут сосуществовать в одной реальности. Это будет тот же, но совсем другой человек, и у него все будет другое - характер, личность, судьба, жизнь. Можете ли вы решать за него, каким ему быть?
        18
        Что за странный вопрос! Но я его давно обдумала и даже обсудила с самой близкой подругой Ксю. Конечно, могу и готова отвечать за свои решения. Иначе надо признать, что никто из взрослых не может и не имеет права совершать выбор за детей. Особенно, когда дело касается их здоровья.
        - Да, - просто сказала я, ничего не объясняя. - Но у меня тоже есть вопрос. Я не подвергаю сомнению, что все увиденное мной - правда. В альтернативной реальности или где-то еще. Но скажите, почему там у меня были некоторые вещи, которых не было здесь, в моей реальности?
        - Вы их запомнили? Отлично! - обрадовался управляющий. - Это очень важно. Запишите все расхождения, которые вы успели заметить и запомнить. По этим нюансам мы вычислим примерную дату разветвления и сможем более точно нырнуть в узловой момент.
        Еще раз? Я больше не выдержу! Видимо, кровь отлила от лица и я побледнела так сильно, что Михаил погасил экран и закрыл адскую машину.
        - Мы это сделаем без вас, Элина. Чем глубже нырять в прошлое или будущее, или чем дальше заплывать в параллели, тем опаснее. Вы не обучены, да и вам не надо. Координатор вероятностей - это высшее искусство управления реальностями. Есть еще корректор, или дайвер, который ныряет в море вероятностей и занимается одной из них. Но все они не могут работать без якоря, который остается на базе и держит дайвера, чтобы он не утонул. Такие сотрудники очень ценны для нас, ими мы не можем рисковать, отправляя на глубину. До завтра, Эли, вас проводят, - он нажал на пульт, вмонтированный в торец столешницы и видимый только со стороны хозяина кабинета. - Охрана, проводите нашу гостью.
        В глубокой задумчивости я направилась к распахнувшейся двери, на пороге которой появился шкафоподобный охранник. Второй маячил за его спиной. Это больше походило на конвой, но я даже не пискнула. Не в моем положении.
        Даже в страшном сне мне не могло присниться, насколько изменится моя жизнь за последние сутки. Но я даже не предполагала, насколько она изменится завтра.
        * * *
        Микаэль шумно выдохнул, проводив взглядом девушку. Она выглядела слишком бледно даже для выбранного ею образа. Как бы в обморок не свалилась. Впрочем, раз до сих пор не свалилась, нервы у нее крепкие. Но он на всякий случай набрал личный номер ее горничной и попросил подготовить успокоительный чай для гостьи. Потом он вынул из папки фотографию девушки. Не ту, которую она прислала с резюме, а ту, которую добыла Марго, собиравшая по его заданию любые сведения о жизни Мишель.
        Микаэль улыбнулся задумчивым синим глазам юной красавицы и, положив фото во внутренний карман пиджака, тихо сказал:
        - Мы еще вернем тебе саму тебя, Эли.
        * * *
        Димка сладко спал, когда я вернулась. Гувернер Палыч читал что-то на планшете. Перед ним дымилось две чайные чашки. Одну он придвинул ко мне:
        - Добрый вечер, Элина. Меня предупредили, что вы вот-вот вернетесь, и Зоя принесла чай. Я позволил себе налить, чтобы чуть остыл.
        - Спасибо, Леонид Павлович, - поблагодарила я, вымыла руки и села за стол. - Как Дима?
        - Без последствий, слава звездам. Никаких симптомов отравления не осталось. Мне было с ним интересно. Очень вежливый, смышленый и жизнерадостный мальчик. Позвольте поинтересоваться, как прошло собеседование?
        - Дали сутки подумать. Наверное, сами в задумчивости, брать меня или нет, - улыбнулась я.
        - Тогда не буду вам мешать. Позвольте откланяться. Врач велел Диме избегать приключений еще денечек, но допустил умеренные физические и умственные нагрузки. Я приду позаниматься.
        Мы договорились о занятиях с десяти до двенадцати, и наш спаситель ушел.
        Я допила мятный чай, поправила на племяннике сползшее одеяло и села рядом, вороша золотые локоны нашего ангелочка. Невозможно даже думать о том, что в других реальностях его уже не существует. Как и меня. Это абсолютно не укладывается в голове. И этого не должно случиться здесь.
        И мое желание, чтобы Димка стал здоровым и мог бегать… Оно недостаточное по сравнению с самой его жизнью. В конце концов, английский астрофизик Стивен Хокинг, даже будучи парализованным и прикованным к инвалидному креслу, сумел прожить великую жизнь и сделал очень много для науки и человечества. Правда, он далеко не с рождения и постепенно лишался подвижности, и это еще страшнее. Но разве не был он счастлив? Хотя бы изредка? Ведь счастье, как соль, необходимо, чтобы жизнь не была пресной, но когда его очень много - это уже состояние идиота.
        Пожалуй, мое желание, чтобы наш ангелочек был счастлив, тоже неправильное. “Колесо желаний” исполняет их с подвохом, как тонко предупредил Михаил, рассказав притчу о тонне золота. Я не хочу, чтобы Димка стал счастливым дурачком.
        Как же сложно правильно сформулировать желание!
        Я уснула почти под утро.
        А проснувшись, уже четко знала, что я хочу и как это сформулировать. И, как это ни странно, это было не желание спасти Димину или даже свою жизнь. Оставалось только одно сомнение: проглотит ли “Колесо желаний” такое? И что возьмет с меня в оплату?
        19
        Утро было удивительно спокойное и полное надежд, впервые за много-много лет. Наверное, потому, что я приняла самое важное в своей жизни решение. И теперь, несмотря на вчерашнее нападение и ужасы, показанные мне в альтернативной реальности, я чувствовала себя уверенно.
        Скоро всё изменится.
        Здесь нас в обиду не дадут, а там… Умирать не хотелось даже альтернативно. Ведь там тоже я. И как знать, не воздействуют ли эти смерти на меня в этой реальности?
        Надо обязательно спросить у кого-нибудь из знающих. Ведь вполне может оказаться, что мы здесь вдруг “ломаемся” и заболеваем, потому что там, на соседнем уровне, с нами случилось что-то очень плохое, и эхо гибели альтер эго снежным комом прокатилось по всем близким уровням.
        У меня захватывало дух от осознания, с какими чудесами я случайно столкнулась. Случайно ли?
        Впрочем, неважно. Главное, я здесь, я жива, а впереди - необычная работа и… исполнение моего желания. Да мне петь и танцевать хотелось от предвкушения!
        - Мам Эль! - поднялась с подушки кудрявая голова. Дима, наконец, проснулся и щурил на меня сонные васильковые глаза. - Ты вернулась!
        - Конечно, малыш. Я же обещала: никогда тебя не брошу…
        - Потому что я хороший! - подхватил озорник и заулыбался. - А деда Палыч когда придет? Он обещал мне новую книжку и игрушку!
        - Как только мы подготовимся к встрече, - я взъерошила золотые локоны. - Надо умыться, сделать зарядку, массаж и позавтракать.
        То, что ребенок не спросил ни о матери, ни о прабабушке, ни о родном доме, наполнило меня тихой грустью.
        Я отправила сообщение горничной с заказом завтрака, и помогла племяннику с умыванием и одеванием. А пока он завтракал, сама привела себя в порядок.
        Невыспавшаяся, с синяками под глазами физиономия в зеркале удручала. С этим надо что-то делать. Сегодня мне нужно быть на высоте, позволить себе чуть больше красок, чем обычно.
        Бабушка всегда внушала, что я уродилась некрасивой.
        А когда я повзрослела, и ее слова категорически противоречили тому образу, который я видела в зеркале, она все равно выискивала какие-то изъяны. То у меня прыщ на носу, да и нос длинноват, то грудь маловата, то талия толстовата… Теперь я понимаю, что, упустив свою красавицу-дочь и мою маму Анжелику, она принимала превентивные меры, чтобы я не пошла по ее стопам. А вместо меня упустила младшую внучку Ларису.
        Но детская привычка ощущать себя гадким въелась в подкорку, в старших классах мне было неловко слышать комплименты моей расцветающей внешности. А пять лет назад, когда случилось то, о чем я запретила себе вспоминать, мне хотелось стать блёклой, незаметной тенью, и я стала.
        Оказалось, это очень легко - снова надеть сброшенную было шкурку лягушонка. Она приросла ко мне намертво. Обесцвеченные волосы, матовые линзы, делающие цвет мои глаза из таких же васильковых, как у Димы, водянисто-серыми. Бледная помада и пудра. Серые оттенки одежды...
        Меня последние пять лет словно не существовало.
        А теперь мне захотелось… ожить. Из принципа. Раз кому-то так хочется нашей с Димой смерти, мы будем жить, и жить счастливо! Будь счастлив назло врагам, это самая гуманная месть.
        В шкафу, рядом с новым комплектом фирменной одежды висел мой старый деловой костюм, уже почищенный и выглаженный. Я провела рукой по ткани в мелкую темно-серую клетку, решительно стащила с плечиков, свернула и выбросила в мусорную корзину. Этот монашеский мешок носила Мария Андреевна Елисеева, она осталась в прошлом. И вообще в альтернативной реальности!
        Вчера неподалеку от отделения банка я видела какие-то бутики. У меня же есть деньги? Зайду на почтовое отделение, чтобы отправить документы бабушке, и у меня останется время пройти по магазинам и сменить имидж. Не кардинально, нет. Но мне уже не хочется сидеть в раковине. В мире слишком много интересного, а жизнь, как я вчера осознала до печенок, - такая хрупкая штука…
        Когда я вышла из душевой, одетая в строгий, но изящный черно-белый костюм с эмблемой корпорации (сегодня к узкой юбке с разрезом был выдан приталенный жакет), без маскирующих линз, с забранными в высокий хвост волнистыми волосами и выпущенным вдоль щеки локоном, Димка даже ложку уронил от изумления. Маленький мужчина оценил:
        - Мам Эля, ты как воздушная зефирка!
        Мы управились с делами как раз к приходу Леонида Павловича. И пришел он не один: за его спиной маячила стройная фигура эйчара Артура с папкой в руках.
        20
        Светлые перья его волос сегодня были особенно взлохмачены, а странные пестрые глаза смотрели удивленно:
        - Леди Элина? Простите, не сразу признал. Как вы неожиданно похорошели.
        Вот... хам! И прекрасно это осознает, судя по легкой тени усмешки, мелькнувшей в глазах. И это почему-то задело.
        - Проходите, Леонид Павлович, Дима уже соскучился, - я улыбнулась гувернеру и посторонилась, пропуская его в помещение. И строго посмотрела в глаза эйчара: - Простите, я собралась по делам, у меня не очень много времени. Что вам угодно?
        - По каким делам? И далеко собрались? - нахмурился блондин. - После вчерашнего нападения вам нужно быть осторожнее, мы не рекомендуем вам сегодня выходить на улицу.
        Он бросил многоговорящий взгляд на Диму, радостно ковылявшего встречать гувернера. Мол, что корпорации делать с ребенком, если со мной что-то случиться. Я понимала его опасения, потому миролюбиво пояснила:
        - Я на почту, на первый этаж. Управляющий вчера сказал, что я весь день могу быть свободна.
        - Понятно. Тогда я вас провожу, по пути и обсудим некоторые моменты по новому контракту. Вот, ознакомьтесь с предварительным проектом, - он протянул мне папку на резинке и, не успела я ее взять, по-мальчишески оттянул край и щелкнул, как выстрелил.
        Мгновенно из двери напротив выскочили двое поджарых, как гончие, бритых парней в черной форме со знакомой эмблемой, но тут же расслабились:
        - Всё шутите, Артур Рикардович? Или реакцию проверяете?
        - Проверяю, - он грозно глянул на них. - Слишком медленно! Вас тут не чаи гонять поставили.
        Охранники недовольно нахмурились, но перечить начальству не стали.
        - Виноваты! Разрешите идти?
        Артур молча отмахнулся, и парни исчезли. Убрались так быстро, что я только рот открыла: разве такое возможно? И вообще, что это было? Демонстрация для меня или для Димы, восхищенно открывшего рот?
        - Всё под контролем. Идем? - подмигнул мне так называемый эйчар. И тут же распорядился: - Леонид Павлович, закройтесь за нами на ключ.
        Я сунула папку в сумку, обула черные туфли, выданные вместе с одеждой, и, обняв Диму, чмокнула его в макушку:
        - Не скучай, я не долго.
        Отправлю бабушке заказное письмо с документами, и назад. Платья подождут. Что-то новая я, которая Элина Андреевна, оказалась слишком легкомысленной особой. Мечтательницей. До имиджа ли сейчас, пока мы с племянником в такой опасности?
        - Иди уже, мам Эль, - насупился мальчишка и со вздохом меня отпустил. А ведь он волнуется за меня, хотя и хорошо скрывает. Он многое научился скрывать, мой маленький ангел.
        Артур шагал так быстро, что я еле за ним поспевала. Он замедлил шаг лишь на лестнице, подав мне руку. Ступеньки были влажными, только что помытыми. Пожилая уборщица внизу домывала последние и бросила на меня такой цепкий взгляд, что я поежилась.
        Заметив Артур дернул меня за локоть, вынуждая остановиться, а сам шагнул вперед, заслоняя меня корпусом.
        - Кто вы такая? Я не помню вас среди наших сотрудников.
        Женщина, бросив швабру, одновременно быстро сунула руку в карман, но ее опередили: неизвестно как и откуда возникли двое бритых, как мне показалось сначала - тех же самых охранников, и схватили ее за руки, вывернув их за спину. Женщина и звука не издала. Одарила нас злым взглядом исподлобья и… тут я схватилась за перила, чтобы не упасть от шока… исчезла. Вообще. Как не было! Только ведро и валявшаяся швабра напоминали, что тут только что кто-то был.
        Удивленной казалась только я. Парни в черном, оставшиеся без добычи, выхватили из-за поясов какие-то приборы и начали водить ими на месте исчезновения. Артур, сканируя взглядом пространство перед собой, вытащил телефон и что-то быстро и невнятно сказал на иностранном, я не успела разобрать, уловила лишь одно знакомое слово “дайвер”. Спрятав мобильник в карман, он двумя пальцами взял меня за локоть и процитировал “Алису”:
        - Всё страньше и страньше.
        - Что это было? - отмерла я.
        - Потом, все вопросы потом. Идемте, Элина. Нам нужно поторопиться к управляющему.
        - Но документы… Я должна отправить их бабушке.
        - Давайте их сюда, наш курьер отвезет гораздо быстрее и надежнее, чем “Почта России”. Эта организация, скажу по секрету, тормозит на всех уровнях, где существует.
        И он, взяв меня за руку, почти бегом устремился вверх по лестнице. И почти сразу перед нами возникла знакомая резная дверь и табличка с цифрами “999”.
        21
        - Стойте! - я вырвала локоть из цепких пальцев эйчара. - Я умру от беспокойства, если вы немедленно не скажете мне, что с Димой!
        - С ним всё в порядке, сигнала от системы безопасности не было. Можете позвонить гувернеру.
        Я немедленно воспользовалась разрешением. Действительно, Дима был бодр и весел, играл в машинки с дедом Палычем. Я убрала планшет.
        - А что случилось с той женщиной. Как она исчезла? Это был фантом? Иллюзия? Но…
        Артур располосовал меня взглядом на тысячи лоскутков и прошипел:
        - Мы теряем время! Нет, не иллюзия и не фантом! Она сбежала в другую реальность, если, конечно, вам это объяснение что-то говорит.
        Ничего не говорило. То есть, слова знакомые, но сам принцип… как это возможно?
        - То есть, можно свободно туда-сюда перемещаться? - Я непонимающе хлопнула ресницами, делая такой же взгляд, каким Лариса в детстве выпрашивала у бабушки добавку вкусняшек… из моей порции, конечно, потому что сладости покупались всегда поровну, а я старшая, я должна уступать маленьким.
        Тяжко вздохнув, мой спутник пояснил:
        - Нет, конечно, не свободно. За этим следят привратники, но наш Серафим Иоаннович неожиданно приболел. Кроме того, нужно обладать определенными талантами и навыками, чтобы перемещаться. Та женщина была дайвером вероятностей, возможно, из конкурирующей фирмы. Вы же не думаете, что мы единственные владеем технологией путешествия по Мультивселенной?
        - Дайвер-убийца? Это означает…
        - Это означает, что кто-то взялся за вас всерьез. На всех уровнях. Что вы такого сделали, Мишель-Мария-Элина Андреевна? Кому перешли дорогу?
        Никому. Этого просто не может быть, совсем. Не может же быть, чтобы всплыл тот случай пятилетней давности! Да с чего бы после стольких лет? И почему тогда покушались и на Диму?
        Артур толкнул дверь, и пропустил меня вперед. Я шагнула и замерла столбом: управляющего на месте не было.
        И половины кабинета не существовало. Его поглотила черная дыра, которую перечеркивала тонюсенькая ниточка пляшущей молнии. Неужели Михаила поглотила эта жуткая бездна?
        Я попятилась и уперлась спиной в твердую и теплую преграду. Подавила паническое желание стать крошечной и вскарабкаться эйчару на ручки, а еще лучше - спрятаться ему за пазуху.
        - Ах ты ж, бомбическая сила, как интересно! - выпалил за моей спиной Артур и, аккуратно обняв за талию, отодвинул меня себе за спину. - Не пугайтесь, леди Элина, это совсем не опасно, если не приближаться. Но ни шагу больше. Присядьте пока на диван, изучите контракт. А еще лучше, подпишите немедленно. Это даст вам мгновенную защиту, как нашей сотрудницы.
        Спокойно закрыв дверь, словно ничего особенного в кабинете не происходило, блондин вытащил из кармана ручку с двумя разноцветными светящимися колпачками, синим и красным, что немедленно напомнило мне две таблетки из “Матрицы”, отвинтил синий колпачок и подал мне перо.
        - Это если вы захотите внести исправления. Красный снимите, если решитесь подписать.
        - Хорошо. - Я двумя пальцами, как дохлую гадюку, осторожно взяла пишущий инструмент и покосилась на сгусток тьмы. Показалось, что он стал плотнее, а росчерк молнии уменьшился и потускнел.
        - Восхищаюсь вашим самообладанием, леди, - кивком поклонился Артур.
        - Взаимно, - я посмотрела на “черную дыру”. - Управляющий там, да?
        - Вряд ли, - так невинно улыбнулся эйчар, что я сразу поняла: Михаил там, внутри. Просто Артуру не хочется на пальцах объяснять квантовую механику младенцу. - Это цифровая вероятностная модель, не пугайтесь. Выглядит грозно, но на самом деле почти как компьютерный модулятор реальности. Однако, хотел бы я знать, что именно просчитывает наше начальство. Слишком уж… пессиместичная картина.
        Под ложечкой у меня екнуло. Совсем как моя жизнь с некоторых пор. Сплошной мрак.
        Спокойствие эйчара передалось и мне. Я перестала трястись как осиновый веник, раскрыла папку с документом и начала читать.
        Что ж, изменений с предыдущим вариантом было не так и много: использовав право на желание в первые сто лет работы на корпорацию, я не имела права увольняться еще сто лет. Ну просто класс! Они гарантируют мне бессмертие? Или хотя бы такую долгую жизнь, причем, полную сил, чтобы сохранять работоспособность?
        Я так увлеклась изучением бумаг, что не заметила, когда сгусток тьмы исчез, а в кресле появился хозяин кабинета. Очнулась от тихого и усталого голоса Михаила:
        - Зачем ты ее привел так рано?
        И выглядел он сегодня тоже тихо, бледно и устало. И с легкой небритостью на щеках. Разительный контраст со вчерашним блистательным, уверенным в себе аристократом.
        - А прорыв и покушение на нашу гостью ты, значит, не заметил? - ехидно поинтересовался Артур и оглянулся на меня: - Элина Андреевна, подождите за дверью пару минут, у меня конфиденциальный вопрос к начальству. Там охрана, не беспокойтесь.
        Я и встать с уютного диванчика не успела, как начальство запретило:
        - Леди Элина, останьтесь. Артур, я на твой вопрос потом отвечу. Ты говорил, у нас прорыв? Вот и займись ликвидацией. Почему ты еще здесь?
        Эйчар стоял, опершись о стол кулаками и еще с минуту сверлил управляющего взглядом. Ничего не высверлил, судя по душераздирающему вздоху и угрозе:
        - Ну ладно. Я пока от тебя отстану. Но если ты мне не расскажешь, я… я пожалуюсь Серафиму Иоанновичу и твоей…
        - Свободен! - оборвал его Михаил. Усталость с него мгновенно слетела, рассеянность во взгляде сменилась жесткостью, черты лица заострились.
        - Ладно, ушел, но скоро вернусь! - Артур все-таки оставил за собой последнее слово и развернулся ко мне. - Элина Андреевна, передайте мне ваш пакет для курьера. Заодно отправлю.
        Я вытащила документы, упакованные в конверт, найденный в бабушкиной папке, передала. Надеюсь, Анна Афанасьевна не будет держать на меня зла. Хотя, чего я еще жду от нее? Надо просто забыть о той жизни. Она уже не моя.
        Подождав, когда эйчар выйдет и прикроет за собой дверь, управляющий спросил:
        - Вы уже определились с желанием, Элина Андреевна?
        22
        Я кивнула, но под его пристальным прищуренным взглядом вдруг оробела и прикусила губу, сдерживая готовое сорваться “Да”. А точно ли я готова? А если мое желание… перечеркнет и меня, и Лару, и Диму? А если оно вообще невыполнимо, и корпорация откажется от сделки? И запасного варианта у меня нет, потому что... Не может быть двух заветных желаний. Заветное всегда только одно - то, которого хочешь всеми силами души.
        - Да. Я определилась, но у меня вопрос: оно касается прошлого. Возможно ли изменить прошлое?
        - Насколько глобально? - уточнил управляющий, нисколько не удивившись. - Мы не сможем устранить масштабные мировые войны или стихийные бедствия. Не сможем остановить вымирание динозавров или мамонтов. Или глобальное потепление…
        - Нет-нет, не настолько глобально, - поспешила я его остановить. Как ни странно, но от его чуть ироничного перечисления невозможностей стало легче, охватившее меня напряжение ослабло, я даже поймала себя на том, что начала улыбаться. А ведь решается моя судьба!
        - Тогда, чтобы ответить наверняка, возьмемся ли мы его исполнить, нужно смотреть вероятностные потоки. Но вы же понимаете, что за это мы можем взяться только после подписания контракта или, если одна из сторон откажется, после вашей заявки и выплаты аванса?
        Я сглотнула вязкий ком в горле. Это что, он намекает, что не возьмет меня на работу? И как я буду расплачиваться? Тем не менее мой голос звучал уверенно:
        - Прекрасно понимаю.
        - А с контрактом ознакомились?
        - Только что.
        - Все ли вас устраивает?
        - Нет, - я гордо расправила плечи. Я же не в рабыни нанимаюсь, какого черта! - Там написано: ненормированный рабочий день и отпуск на усмотрение руководства. Мне бы хотелось конкретики. Будет ли обеспечено мое конституционное право на отдых?
        Он рассмеялся. От души так.
        - Элина Андреевна, вы, наверное, не до конца осознаете, что такое корпорация “Колесо желаний”. Мы, как и дипломатические представительства, вне юрисдикции стран, в которых находятся наши филиалы, хотя и соблюдаем некоторые правила, например, правила дорожного движения. Но внутри, на территории корпорации, в частности, в этом здании и выкупленном нами парке, существует только один закон: корпоративный. Вы либо соглашаетесь с этим, и тогда добро пожаловать в семью, либо остаетесь нашей гостьей. Вы потом поймете, что иначе тут работать невозможно. Наше время не принадлежит никому из нас. Если вы беспокоитесь, что его не будет хватать на вашего племянника, то опасения напрасны. Мы же не звери. Итак?
        Тогда зачем Артур выдал мне проект контракта, если изменения невозможны? Чисто для ознакомления с условиями кабалы?
        - Я согласна.
        - Я обязан предупредить, что следующий шаг будет безвозвратным. Подписав договор, вы не будете принадлежать себе ни душой, ни телом.
        - В переносном смысле, надеюсь? Я же не продаю себя в рабство. И вы же не потребуете, скажем, интимных услуг? - я возмущенно вскинула на него взгляд.
        Управляющий был непрошибаем. Ну конечно, ведь это мне нужна его помощь, а он и без меня вполне обойдется. От меня у этого красавчика только головная боль. Вон как морщится и желваками играет.
        - Нет, не потребую, - Михаил вымучил из себя вежливую улыбку. Наверное, он представил и ужаснулся. С такой-то бледной поганкой… Кровь бросилась мне в лицо, в носу защипало. Но я не опустила взгляда, а управляющий продолжил топтаться на моей гордости: - Но вы претендовали на должность секретаря-координатора ролевых игр. Они бывают очень разные…
        - Я видела вчера костюм вашей Марго. По контракту… - я хлопнула ладонью по документу, - я имею право отказаться.
        - Не всегда, прочтите внимательнее. Координатор - это не только сопровождающее и наблюдающее лицо, это также, например, партнер для танца. Соответствие необходимому для выполнения задания дресс-коду может показаться Вам вопиющим нарушением приличий, - он скользнул взглядом по моему убийственно строгому костюму «умненькой серой мышки», по застегнутым перламутровым пуговкам белой блузки с кружевным воротничком. Но я постаралась сохранить невозмутимость под его провокационным, раздевающим взглядом. - А для работы “якорем” может потребоваться полное обнажение.
        Невозмутимость пошла трещинами и осыпалась. Я снова, кажется, вспыхнула как маков цвет.
        - Но не сближение же! И я читала договор, там ничего не говорилось о форме топ-лесс и стриптизе.
        Он улыбнулся уголком рта и проигнорировал мою реплику! Вот совсем! Но выдвинул ящик стола, достал какой-то листочек и положил на стол ближе к краю.
        - Это ваши должностные инструкции, ознакомитесь позже. Я процитирую. Вы обязаны выглядеть соблазнительно, если это будет необходимо для задания. Вам вменяется изучение возможностей вашего тела и уход за ним в полном соответствии договору. Остальное - по вашему желанию, буде таковое возникнет. Единственное ограничение: вы не имеете права вступать в интимную связь во время выполнения задания. Это одно из обязательных условий контракта.
        Учитывая, что отрабатывать мне не меньше ста лет… Сто лет без секса?! А как же дети?!
        - Учитывая все нюансы, каким будет ваше решение? - равнодушно поинтересовался управляющий.
        Наверное, уже терпение теряет с такой нерешительной претеденткой. Если бы он не обещал своему другу помочь мне, то давно бы уже отказал и выгнал. Я вздохнула:
        - Я готова подписать контракт, - мой голос все-таки дрогнул. “Желание! Бесплатно!” - напомнила я себе.
        - Я обязан спросить: вы уверены в своем выборе, учитывая, что он окончательный?
        - Да. Уверена.
        - По правилам, я должен спросить трижды. Вы, будучи совершеннолетней, находясь в здравом уме и памяти, по доброй воле соглашаетесь на - будем уже говорить открыто - кардинальное изменение вашего привычного мира и даже временное исчезновение из оного. И на роль, которая, возможно, будет претить вашему воспитанию и мировоззрению?
        - Да, я согласна, - повторила я, уже ничему не удивляясь. Если он решил, что я передумаю, то напрасно надеется.
        - Будьте любезны соблюсти формулировку полностью: я, фамилия, имя, в вашем случае - все имена, отчество, год рождения, по доброй воле... и так далее... соглашаюсь...
        Я повторила, ни разу не споткнувшись, не усомнившись.
        - Присядьте к столу и подпишите контракт в трех экземплярах, - он выложил на стол еще несколько листков. Подождал, когда я пересяду, прочитаю новые бумаги и распишусь. Встал и протянул мне ладонь через стол. - Вы приняты. Добро пожаловать в нашу истинную реальность, леди Элина.
        Я тоже встала и подала ему руку для пожатия. Не успели наши ладони соприкоснуться, между ними промелькнула яркая искра. Я ойкнула и вздрогнула от боли. Вряд ли это был разряд статического электричества - на пальце выступила капелька крови. Взяв мою руку за запястье, управляющий стряхнул кровь, тут же растворившуюся в столешнице. По поверхности похожего на чароит камня пробежали и угасли алые сполохи.
        Те же блики отразились в довольных глазах Михаила. Он выглядел сытым котом, только что проглотившим мышь.
        - Ваша кандидатура утверждена, поздравляю. А теперь я хотел бы услышать ваше желание, леди.
        Он все еще удерживал мою руку, несмотря на мою слабую попытку освободиться, и выжидающе смотрел в глаза, а я внезапно покрылась мурашками. И от этого взгляда, от которого так неожиданно и тревожно трещала моя привычная ледяная корка. И от внезапного страха: а что, если я ошибусь с желанием? И зачем им моя кровь, да еще и с такими спецэффектами?
        - Не волнуйтесь так, Элина, - мягко улыбнулся Михаил и отпустил наконец. - Теперь самое страшное позади.
        - А… кровь зачем? - нахмурилась я, рухнув в кресло. Сил почему-то совсем не осталось, словно из меня выкачали не каплю крови, а литра два.
        - Вы точно читали контракт? - с насмешливой иронией спросил управляющий, совсем не по-начальнически присев на угол стола. - Там есть пункт о том, что подпись автоматически является согласием на взятие и фиксацию ваших биометрических данных. Это необходимо, чтобы исключить искажения изначальной реальности в процессе работы, когда вы будете соприкасаться с альтернативными вероятностями.
        Да, точно, там что-то упоминалось о матрице и биометрии. И я правда невнимательно прочитала бумаги в таких-то условиях и при таком… плохом освещении. Почему они так любят свечи? Наверняка ведь дело не в экономии электричества с их-то возможностями.
        Но… он сказал “искажения изначальной реальности”? А если я как раз хочу исказить эту чертову изначальную реальность?! Если в этом и заключается мое желание?
        - Еще вопрос. Может ли мое желание изменить меня или…. другого человека? Или даже… стереть? Убить?
        - Изменить может в пределах погрешности, не кардинально. Стереть, убить - нет. Элина, произнесите его уже наконец. Если вы скажете вслух ваше желание, это еще не означает, что оно тут же, немедленно, будет исполнено. Мы хоть и дайверы, но не золотые рыбки. Нам нужно убедиться, что оно в принципе выполнимо.
        Я почувствовала, что опять покраснела. Да что же такое! Почему мне так мучительно стыдно перед ним за каждый мой промах?
        Так, Эли, возьми себя в руки…
        Я еще раз мысленно прошлась по тем фактам семейной хроники, которые мне были известны. Главное, не ошибиться. Ведь второго шанса не будет.
        - Я хочу, чтобы мама никогда нас с Ларой не бросала, - выпалила я, и опять меня бросило в жар, когда я осознала, насколько глупым и детским было мое желание.
        Но я почему-то была уверена, что только так можно всё исправить: и мамину жизнь, и мою, и Ларину, и Димину.
        Михаил, потемнев лицом, несколько мгновений ошарашенно взирал на меня сверху вниз. Потом вздохнул:
        - Это будет непросто, даже если ваша мама еще жива в вашей первичной реальности. Если же нет, то это будет почти невозможно.
        У меня поникли плечи. Все-таки ошиблась!
        Михаил ободряюще улыбнулся:
        - Мы пока не будем оформлять заявку, чтобы у вас была возможность изменить желание, но нужно определиться как можно быстрее, - он подошел к шкафу, раскрыл свою адскую машину и оглянулся. - Веер вероятностей, помните? Вы подписали контракт, и теперь реальность, в которой вы существовали как Мария Андреевна Елисеева, урожденная Мишель Тома, стремительно отдаляется. Мы сейчас посмотрим, возможен ли был такой вариант событий. И если да, то остальное дело техники. Но мне нужен обученный якорь.
        23
        Микаэль едва сдержался, чтобы сохранить невозмутимость и не схватить за плечи девчонку, не потрясти как следует. Именно этот вариант он не просчитал! Да ему и в голову не могло прийти, что внезапно вылезут детские комплексы. Впрочем, даже Артур не увидел, что за гиперопекой над чужим ребенком, пусть даже племянником, и гиперответственностью Мишель скрывается комплекс недолюбленной девочки, выросшей без матери и отца. Девочки, на которой властная бабушка отыгралась за свой неудачный брак с ревнивым и еще более деспотичным офицером. Девочки, которой вменялось воспитание и обучение младшей сестры, а потом и племянника. Разумеется, Мишель считала, что не справилась. И ее тоска по материнскому теплу и защите сыграла злую шутку: она приняла ее за свое самое желание. Нужно разубедить, пока еще есть время. Но его слишком мало.
        Главное, не дать ей понять, что ее ошибка фатальна, это напугает ее еще больше.
        Нажав кнопку связи с координаторской, Микаэль спросил:
        - Кто сейчас свободен из опытных якорей? Срочно двоих в мой кабинет.
        - Свободных на дежурстве нет, господин управляющий, - ответил дежурный координатор. - Их опытных Маргарита только что вернулись и отдыхают, остальные на погружении.
        - Все?
        - Все. У нас был прорыв, штопают под руководством Артура.
        - А из стажеров кто есть?
        - Только Кати.
        - Отлично. Пригласите ее ко мне. И передайте Марго, чтобы тоже приступала к работе. Потом отдохнет. В двойном размере, на двойную премию. Они обе мне нужны немедленно.
        Это было плохой вариант, но лучше, чем никакого. Марго так устала после бурной ночи, что даже с отчетом не явилась. Впрочем, наверняка нечего было докладывать: если бы она вышла на заказчиков, оплативших нападение на Диму и Элю, то Микаэль уже бы знал. Уставший якорь - плохой якорь.
        И стажер Катерина - тоже не лучший вариант, особенно для такой глубины, когда надо нырять в прошлое, перебирать мириады вероятностей, чтобы убедиться самому, что желание Эли осуществимо и не нанесет вреда. И решить, стоит ли его воплощать в реальность.
        - Присядьте пока, Элина. Ознакомьтесь с планом обучения.
        - Обучения?
        - Сначала обучение, потом экзамен, выбор должности и стажировка. А потом уже собственно работа.
        Мне стало смешно, но смеялась я над собой. Я взяла бумаги,
        - А как же должностные инструкции? - я села в кресло и бросила взгляд на листок, из которого Михаил цитировал еще недавно.
        - Это было для примера, чтобы вы могли принять взвешенное решение. А это уже реальность. Согласитесь, никто не допустит необученного электрика к монтажу электропроводки. Это опасно не только для его жизни. В нашей работе одна небольшая ошибка может привести к катастрофе.
        - Я понимаю. Кстати об электричестве. У вас, как я понимаю, не нашлось обученного электрика, чтобы смонтировать проводку в вашем кабинете? Впервые вижу, чтобы кабинет начальства освещался только свечами.
        - Мне нравится, как вы улыбаетесь, - вместо ответа Михаил отвесил комплимент.
        Ненавижу комплименты. Я сразу перестала улыбаться, и меня сковало привычное напряжение. Стоило неимоверного усилия снова расслабить мышцы лица. Взгляд управляющего стал хищно-острым: он заметил как мне неприятны его слова. Плохо начинать с конфликта, Эля. Ну что тебе стоит улыбнуться?
        К счастью, распахнулась дверь, и в кабинет влетела ослепительная, как солнце рыжая девушка в форменной одежде корпорации, только юбочка была на две ладони короче, чем моя, а пуговицы вверху расстегнуты до, скажем так, грани приличия. Причем, на самой грани пуговица наполовину выскользнула из петельки, но еще держалась.
        - Вызывали, сэр Микаэль?
        “Какое интересное обращение, - отметила я про себя. - Такое… ролевое”.
        - Как надо обращаться к руководству, стажер? - хмуро буркнул мужчина.
        - Господин управляющий. Простите, господин управляющий, - девушка застенчиво поправила рыжий локон и мило зарозовела.
        - Да, вызывал. Знаю, что вы отдыхали после дежурства, но мне срочно понадобилась помощь. Ну затруднит вас побыть моим якорем, Екатерина?
        - Я с радостью, сэр… господин управляющий! - девушка вспыхнула счастьем и с таким обожанием посмотрела на руководство, что мне стало неловко. Ничего хорошего нет в том, чтобы быть невольной свидетельницей щенячьего восторга. Черт, да она же влюблена даже не по уши, а на милю выше макушки!
        А вот Михаил, наоборот, помрачнел, и его голос стал на сто градусов холоднее и строже:
        - Екатерина, познакомьтесь с нашим новым сотрудником. Элина Андреевна только что прошла испытание и принята в корпорацию учеником.
        - О, поздравляю! - бросила она мне, не отрывая обожающего взгляда от мужчины. - А когда приступаем к погружению, сэр… господин управляющий?
        - Дождемся Маргариту и сразу приступим.
        Солнце резко выключилось.
        “Ого, какая ревность!” - хмыкнула я про себя. Рыженькая поникла и понуро поплелась к дивану. Села так, что короткая юбочка стала еще короче, и наклонилась вперед, оперев локти о колени. Полузастегнутая пуговка блузки от движения расстегнулась, обнажив аппетитные формы до края черного лифчика.
        Марго задерживалась.
        Михаил, раскрыв ноутбук, что-то там листал. Катерина, надув губы, угрюмо изучала свои коленки. Я просматривала план обучения, и волосы у меня на голове тихо начинали шевелиться. Такое ощущение, что нам тут решили дать энциклопедические знания: исторические, политические, экономические, лингвистические, культурологические и еще неизвестно какические. Я бы еще поняла, если бы корпорация действительно занималась исторической реконструкцией. Но… они же не занимаются! Тогда зачем?
        И все эти три-четыре университетских курса (лет пятнадцать обучения навскидку) они собирались проскочить за три месяца!
        - Маргариту еще долго ждать. Она у сэра Артура… господина заместителя, они… ну… заняты очень, - как бы про себя прошептала Екатерина минут через пять ожидания.
        - Без Марго не начнем, - слишком резко ответил Михаил.
        “О, и тут ревность? Или показалось?” - отметила я. И то, что рыженькая - та еще стерва, тоже приняла к сведению. Весело тут у них.
        К моему удивлению, управляющий не стал набирать личный номер ни роковой секретарши, ни заместителя. Ну да, мало ли каким погружением они там занимаются.
        Черноволосая запыхавшаяся красотка ввалилась в кабинет через минут десять. В драных джинсах, в полурасстегнутой ковбойке, не оставляющей надежды на наличие бюстгальтера, зато в шляпе на буйных кудрях и в сапогах до середины бедра. Я поневоле улыбнулась ей, как старой знакомой. Какая же она... разнообразная!
        - Привет всем! - радостно поздоровалась Марго. - Что там по оплате сверхурочных, шеф?
        - В двойном размере.
        - Да ну не! В тройном!
        - Хорошо, - не стал торговаться Михаил.
        - Я выиграла! - ликующе завопила Марго, оглядываясь назад. - А ты говорил, ни за что не даст больше наш скупой рыцарь! То есть, господин управляющий, прастити! - сорвав с кудрей шляпу, она помахала ей, в шутовском поклоне как бы сметая пыль с носков своих сапог.
        - Ты еще не отошла от ночного дежурства? - прищурился хозяин кабинета. - Артур, входи уже.
        Белокурый зам нарисовался в дверях, но проходить не стал.
        - Отходняк-с, - поморщилась брюнетка и картинно приставила палец к виску. - Похмелюга, хоть стреляйся. Ничего от головы нет? Гильотину не предлагать, вчера была.
        Заместитель нырнул рукой в кармашек пиджака и, похлопав девушку по плечу, протянул ей пакетик со словами:
        - Быстрорастворимое и быстродействующее. Мик, может, лучше я за нее сегодня якорем поработаю? Как бы не сорвалась она.
        - Я никогда не срываюсь! - огрызнулась Марго, прошествовала к столу начальника, взяла стакан и, высыпав в него содержимое пакетика, залила водой и залпом выпила. Хлопнула пустую посуду о столешницу так, что по камню пробежала ярко-фиолетовая волна искр.
        - Тогда приступаем, - кивнул ей Михаил. - Артур, если ты по срочному делу, то…
        - Я позже зайду. Ничего срочного. Я провожу новую сотрудницу.
        Я свернула план обучения в трубочку и нахмурилась:
        - А разве я не должна присутствовать? Это же… моя жизнь.
        - Нет, пока не ваша, - улыбнулся Михаил, и я тут же получила острую стрелу ревнивого взгляда Екатерины. - Ваше присутствие не обязательно, оно будет только мешать. Для нашего погружения достаточно образца биоматериалов. Если возможность подтвердится, ваше желание исполнится в полночь. Если нет, то вам тем более беспокоиться не о чем, завтра озвучите другое. До завтра, Элина Андреевна.
        - До завтра, - прошептала я.
        Надеюсь, оно для меня наступит.
        24
        - И что они все в нем находят? - горестно вздохнул Артур, едва только успел, пропустив меня вперед, закрыть за собой дверь в кабинет.
        Я сделала вид, что не услышала. Прямого вопроса не было, имею право не отвечать. Не собираюсь участвовать в их развлечениях.
        Не дождавшись от меня нужной реакции, эйчар зашел с другой стороны:
        - Зато в качестве моральной компенсации я догадываюсь, что Микаэль нашел в вас, Элина Андреевна.
        Это уже нельзя игнорировать.
        - Надеюсь, хорошего сотрудника, - твердо сказала я.
        - А вы ершистая штучка.
        Та-а-ак! Это очередная проверка на вшивость? Я остановилась. Развернулась, так как заместитель управляющего шел на шаг позади, и, вздернув подбородок, посмотрела в пестрые змеиные глаза, как сквозь прицел. И выстрелила:
        - Я не штучка! И мне не интересно, кто что во мне якобы нашел, если это не касается моих деловых качеств. И не интересны ваши игры, сплетни и интриги. Я пришла сюда работать и только.
        Блондин отступил на шаг, дурашливо поднял руки вверх и рассмеялся:
        - Ого, сколько страсти в ледышке! Все, все, не буду вгонять вас в краску, обещаю. Что касается ваших деловых качеств, то вы их еще не проявили. Вы пока что проявили страх, неуверенность, озабоченность… не в сексуальном плане, увы, тут дела обстоят ровно наоборот…
        Я побледнела, отвернулась и ускорила шаг, едва замечая путь. Если этот тип считается тут эйчаром, но он явно принят по знакомству. Профессионал из него никакой! В моем представлении. Я, конечно, почти нигде официально не работала после школы и на собеседованиях была лишь пару раз, но готовилась, и примерно представляла деловую этику. Она в противоположной стороне от того, что тут происходит!
        - Я думал, Мик нашел, наконец, идеальный якорь, потому взял вас в корпорацию и явно покровительствует, даже желание авансом выплатит, - продолжил уничтожать меня так называемый эйчар. - Но вы абсолютно не годитесь для такой работы. Вы так холодны и бесчувственны, что способны заморозить. Разве сможете вы удержать дайвера в погружении? Вы его, наоборот, утопите!
        - Холодна? Бесчувственна? Я же не в бордель устроилась на работу!
        - Нет. Но эмоциональная связь между сотрудниками - это главное в нашем коллективе. Причем, не отрицательная связь, а положительная. Пока же вы с теплом отнеслись только к старику Палычу. Потому что он для вас безобиден, так?
        Надо что-то делать. Или врезать ему по холеной морде, или… отвлечь. Он как игла патефона на заезженной пластинке. Был у бабушки такой реликт, и она обожала под его скрип ностальгировать по юности. Когда игла застревала на дорожке, бабушка сбивала ее щелчком.
        - А почему в кабинете управляющего нет электрических светильников, хотя его суперкомпьютер в буфете работает явно от электричества? - спросила я.
        - Хорошая попытка, Элина Андреевна, - мигом раскусил меня блондин. - У Микаэля, скажем так, болезнь глаз. Он не переносит электрического света.
        - А свет мониторов переносит?
        - Только с защитными линзами. Я ответил на два ваших вопроса. А теперь ответьте на мой вопрос: почему вы боитесь мужчин?
        Я ответила полуправду:
        - Потому что росла без отца и без деда, в нашем доме мужчин никогда не было, и я не знаю, чего от них, и от вас в том числе, ждать. А свет солнца управляющий переносит?
        Ни на что не намекаю, нет.
        - Вынужден вас разочаровать: да, вполне переносит и без линз.
        - А почему вы его зовете Микаэль? - не дала я ему опередить меня с очередным вопросом. Игра “два против одного” меня вполне устраивала. - Хотя на табличке написано “Михаил”. Отчество, кстати, я не разобрала. Это рабочий ник, как мое имя “Элина”?
        - Как раз “Михаил” - его рабочий ник, а Микаэль - его родное имя. Теперь моя очередь.
        - А мы уже пришли! - радостно воскликнула я, увидев знакомую табличку с номером ““з1” - Спасибо, что проводили, господин заместитель управляющего.
        Артур вздохнул, взъерошил пятерней белокурую шевелюру и… примирительно улыбнулся.
        - Ладно, твоя взяла. Ну то есть, ваша. Один-ноль в вашу пользу, Элина. Отдыхайте. Обед подадут вам в номер. Пока лучше не рисковать, мы еще не нашли организаторов нападения на вас и Диму, хотя зацепки есть. Об этом я и хотел поговорить, но мы уже пришли, не смею задерживать, до полуночи у вас еще нерабочий день.
        Закинув в меня такую жирную наживку, этот бесчестный, бесстыжий и бессовестный тип развернулся и быстрым шагом унесся в ту же сторону, откуда мы пришли. Наверняка к управляющему помчался докладывать, какую никчемную сотрудницу тот нанял.
        В кабинете творился хаос. Не тот, глубинно-черный, похожий на клубок мрака, а куда более мерзкий с точки зрения Артура: хаос человеческих мыслей и чувств. За какой-то короткий отрезок времени, пока заместитель сопровождал Элину в ее номер, по просторному помещению словно пронесся шторм. Бумаги со стола сброшены, кресло опрокинуто, канделябры валялись на полу, незажженые восковые свечи разлетелись, как сброшенные с крыш сосульки. На одну Артур наступил, покатился и чудом, изогнувшись как акробат, удержал равновесие и не упал.
        Кати в разодранной блузке, с алым отпечатком пятерни на лице кружила по кабинету, спотыкаясь и уворачиваясь от Марго, а та злобной фурией колотила ее диванной подушкой.
        Микаэля не наблюдалось. А стационарный портал, спрятанный за дверцами старинного шкафа, зиял космической чернотой и дымящимися осколками на месте панели.
        Артур почувствовал себя так паршиво, словно сердце оборвалось и рухнуло в живот.
        - Где Микаэль? - не сказал, а каркнул он, внезапно охрипнув.
        Марго швырнула подушку на пол, рухнула на нее и показала на разбитый портал:
        - Там.
        - Что случилось?
        - Это она-а-а! - прорыдала рыжая, подвывая и сморкаясь в оторванный рукав. - Это Марго-о-о-о! Я не виновата! Это все она-а-а!
        Графин тоже валялся на ковре. Разбитый. В луже вытекшей воды.
        Артур включил свой коммуникатор, потребовал в кабинет уборщицу, дежурного техника и медика с аптечкой первой помощи. Срочно. А потом занялся расследованием:
        - Марго, я слушаю. Докладывай четко и по существу.
        - Эта сука… эта драная влюбленная кошка… эта тварь… Убью! - брюнетка вскочила, выставив вперед длинные алые ногти, Кати взвизгнула и метнулась к выходу, но Артур ее перехватил и швырнул на диван.
        - Сидеть! Молчать! Марго, еще одна такая выходка… Я же сказал: четко и по существу!
        - Мик обрисовал задачу: проверить вероятность исполнения желания этой новенькой… клиентки. Якорем была я. А эта рыжая тупая пи...идиотка была на подстраховке. Мик нырнул сразу очень глубоко. И как-то… неправильно. Понимаешь, я даже почти ничего не видела, а ведь должна наблюдать и фиксировать для протокола. Я подумала, что он попал в мертвую воронку… Ну… мы между собой так называем коллапс вероятностей…
        - Я знаю, что это. Дальше.
        - И меня потащило следом. За ним. И я сказала Катьке, чтобы она ко мне цеплялась дополнительным якорем. К Мику ей уже нельзя было прицепиться, он стремительно уходил, связи рвались, там просто… как в мясорубку… А она закатила истерику.
        - Я не ее якорь! - заорала, сжав кулаки, Кати. - Не ее! Я якорь сэра Микаэля! Она не имела права мне приказывать. Я не ее должна была держать, плевать мне на нее. Его должна была держать. А она не пускала! А потом… она отпустила его. Специально. Понимаете? Испугалась, что ее сорвет тоже. А потом еще и избила меня, дрянь!
        Не глядя на нее, но с полными ненависти глазами Марго договорила:
        - Я отвлеклась на стажера. На долю мига. И сразу рвануло. И Мик исчез. А оплеуху я ей отвесила потом. Она сбежать хотела.
        Глаза Марго были красными от напряжения, с лопнувшими капиллярами, но сухими. Губы искусаны в кровь, вены лбу и руках набухли.
        - Понятно, - задумчиво произнес Артур и потер гладкий подбородок.
        - Тебе понятно? Понятно?! - с яростным напором переспросила черноволосая и пнапряглась как кошка перед атакой. - Что тебе понятно? Я никогда не видела, чтобы дайверы исчезали… вот так, целиком и полностью!
        - Тебе еще учиться и учиться, Марго.
        - Так расскажи мне, раз тебе понятно!
        Но Артур отвернулся от нее и подошел к притихшей на диване Кати.
        - Ну а твоя версия какая?
        Высморкавшись, девушка прогундосила.
        - Да я ничего и понять не успела, как всё произошло.
        Из коридора послышался топот бегущих ног, и Артур, скинув с себя пиджак, накинул его на плечи Кати и стянул полы, застегнув на пуговицу.
        - Прикройся. Неприлично.
        Дверь распахнулась, в помещение влетела группа зачистки с оружием в руках. Рыжая девчонка попыталась вскочить, ударить коленом заведующего и вырваться, но Артур крепко ее держал, спеленав пиджаком, как младенца.
        - С-с-с-сволочь! - прошипела Кати, попыталась плюнуть, но и тут ее постигла неудача - на ее лицо уже легла маска-кляп.
        - Обыскать, увести и допросить, - приказал Артур.
        25
        Марго смотрела на происходящее огромными глазами, а когда брыкающуюся и мычащую девицу, скрутив, утащили волоком, недоуменно потерла лоб:
        - Вот это поворот! Артур, когда ты успел вызвать чистильщиков?
        - Военная тайна, - улыбнулся заместитель.
        - А-а! Поняла! Кодовое слово: аптечка. Медики всегда приходят с аптечкой первой помощи, ни к чему об этом напоминать, а ты напомнил. Но почему ты заподозрил Катьку? А меня почему не арестовал, ведь это же я потеряла дайвера?
        Артур скупо улыбнулся:
        - Ты пока не под подозрением, Марго. А Катерина… Понимаешь, я не мог так в ней ошибиться при приеме в корпорацию, да и наблюдал во время обучения, тесты проводил, экзаменовал. Она была стабильна и более чем лояльна. Особенно к Мику. Она он всем девушкам нравится, смирись. Но сегодня она слишком… переигрывала.
        - Она перебежчик с иного уровня?
        - Разберемся. Перебежчик, перевертыш или кто-то еще. Она сегодня отличалась от себя вчерашней, дико фальшивила, потому я и побежал сюда сразу после того, как проводил Элину. Интуиция, как всегда, не подвела. Уверен, это она отвлекла тебя и уничтожила портал. Давай выпьем чего-нибудь и вернемся к разбору исчезновения Мика. Да, и помоги прибраться.
        Артур поставил опрокинутые кресла, закрыл дверцу шкафа.
        - Ты же вызвал уборщицу, почему никто не пришел? - проворчала Маргарита, но присела и начала собирать бумаги и свечи.
        - А нас тут нехватка уборщиц образовалась. Прорыв был, пока ты отходила после ночных приключений. Еще один перевертыш.
        Артур обогнул стол начальника, открыл ящик и вытащил черную бутылку без этикетки и два бокала.
        - Нет, я не буду. Арчи, я не прощу себя, если Мик погиб по моей вине, - всхлипнула железная Марго, с силой воткнув свечу в гнездо канделябра так, что она переломилась и повисла на фитиле.
        - Выпей, это безалкогольный бальзам. Быстро восстанавливает силы и ясность ума, - Артур разлил черную тягучую жидкость по бокалам, и протянул один девушке. - И не говори ерунды. Во-первых, Мик не погиб. Точно тебе говорю. Выберется. И не из таких передряг выбирался.
        - Но как он вернется? Портал взорвался!
        - Во-вторых, это не единственный стационар в конторе. В-третьих, портал ему и не нужен. Эта конструкция предназначена в большей степени для помощников дайвера. Для вашей уверенности, что у вас все миры под контролем. Шучу. На самом деле эта штука значительно облегчает расчеты и повышает точность погружения. Или перехода.
        - Перехода? Мик бросил нас и стал перебежчиком? Перешел полностью в альтернативную реальность? Вот мы его довели, беднягу!
        Лекарство подействовало с первого глотка: девушка, поверив Артуру, что его друг вернется даже из Преисподни и без портала, успокоилась, расслабилась и даже начала улыбаться.
        - Что мне в тебе всегда нравилось, Марго, так это выдержка и отходчивость. Ты уже шутишь, это хорошо, - Артур плеснул себе жидкости на самое дно бокала, на полглотка, посмаковал и отставил опустевший сосуд. - А теперь к делу. Все покушения вьются вокруг нашей новой сотрудницы, заметила?
        Марго зевнула и потянулась.
        - Когда бы мне?
        Артур поднялся и прошелся по кабинету, рассуждая вслух:
        - Злоумышленники даже погружение Микаэля постарались сорвать именно тогда, когда он отправился в прошлое Элины. И знаешь, сегодняшние случаи говорят, что у врага или врагов этой девушки очень хорошо поставлена разведка. Они отслеживают каждый ее шаг даже в этом здании. И отслеживают иные вероятности, раз всегда на шаг впереди. Лже-уборщица караулила нас на лестнице. Она знала, что мы пойдем именно этой дорогой, а не по черному ходу, хотя он ближе. И лже-Катерина была подменена совсем недавно. Еще вчера девушка совершенно нормально работала с Микаэлем. Марго, не спи.
        Артур остановился, сверху вниз глядя на девушку, уютно сврнувшуюся калачиком в кресле для посетителей.
        - Не сплю я, - зевнула Марго, прикрыв рот кулачком. - Внимаю Великому и Ужасному Заму. Получается, кто-то знал заранее, что Эля потребует желание авансом, это случится сегодня, и Мик лично начнет зондирование? Это уже слишком. Это невозможно!
        Он грустно улыбнулся.
        - В нашем мире возможно абсолютно все, тебе ли не знать. Это говорит о том, что враги либо внутри корпорации, либо, если враг внешний, кто-то точно так же способен играть вероятностями, как мы. Но я не понимаю! Девчонка абсолютно средняя, ничем не примечательная. Что в ней такого? Микаэль тебе что-нибудь говорил о ней?
        - Ничего. Только приказал сходить к ее подруге и ненавязчиво оставить адрес сайта с объявлением о вакансии. То есть, он уже знал о ней. Как минимум адрес подруги и о том, что Мария-Мишель ищет работу. А потом отправил меня к ее школьной учительнице за фото. Но я понятия не имею, зачем ему эта бледная рыба с холодной кровью!
        - У меня есть одна версия... - Артур потер подбородок, поморщился. Неприятно осознавать, что друг по какой-то причине перестал тебе доверять.
        Вся эта суета оправдана, только если Элина каким-то образом стала или еще станет ключом к целому вероятностному потоку, который меняет существование множества реальностей. Тогда это интересно. Но почему Мик, если это каким-то образом узнал, ничего не сказал?
        - И какая же версия? - Марго поторопила его с ответом. - Эля кому-то настолько перешла дорогу, что ее заказали? Ее смерть - чье-то заветное желание? Неужели Лариса так ненавидит сестру?
        Артур с сомнением покачал головой:
        - Вряд ли обычная проститутка могла организовать столь масштабное преследование. А вот с таким размахом исполнять чье-то желание может только наша корпорация… Да, это тоже интересная версия, надо проверить по истории заявок. Займешься этим завтра, как выспишься. Все-таки у тебя хоть и темная душа, но светлый ум, Марго. Кстати о желании, что захотела Эля?
        - Она захотела маму! - фыркнула брюнетка. - Представляешь? Маму, которую давно уже, возможно, казнили в Турции, забыв сообщить посольству! Не понимаю я эту блаженную девчонку. Нет, чтобы пожелать себе вечной молодости, как я, или нерушимого здоровья, неиссякаемого богатства… Или как в местном анекдоте об одиноком еврее, живущем в однушке со слепой матерью. Бедняга так усердно молился, что его племенной бог решил снизойти до бедолаги и выполнить одно-единственное желание. А еврей и завернул от души: “Моё единственное желание - чтобы моя мaма увидела, как моя жена вешает на шею моей дочери двадцатимиллионное бриллиантовое ожерелье на моей стомиллионной трехпалубной яхте, стоящей на причале рядом с моим особняком с бассейном и гаражом для шестисотого мерседеса на моем личном острове!”
        Заместитель управляющего нервно дернул уголком рта:
        - Не смешно. Каждый второй стучится к нам с таким хитровыделанным желанием. Как будто ты не знаешь.
        - Знаю, - вздохнула Марго. Протянула бокал: - Налей еще. Круче травки эта штука.
        - Много нельзя! - Артур убрал бутылку в стол. - И Мик не попытался ее переубедить? Это же невыполнимое желание. Нет, я не исключаю, что где-то сохранилась такая вероятность, что все Елисеевы живы и счастливы в одной дружной семье. Одна вероятность на миллиард. Но, учитывая, сколько Эле лет и как далеко разошлись альтернативные миры… Их невозможно совместить! Мик же прекрасно это понимает и тем не менее, полез искать? Не понимаю! Да… к слову о прыжке. Что ты успела увидеть? Ты сказала “почти ничего”. Меня интересует это “почти”.
        Марго покачала головой, заправила за ухо разлохматившиеся кудри:
        - Я не уверена, что успела что-то понять, Арчи.
        - И все-таки? Это может быть важно. Микаэль, конечно, и без нас вернется. Когда-нибудь. Но если мы сможем облегчить ему возвращение, протянуть руку, то это случится гораздо быстрее. Вспоминай!
        Девушка свела брови, закрыла глаза и, казалось, нагло уснула. Артур стиснул кулаки, еле сдерживаясь от того, чтобы встряхнуть ее за плечи. И был вознагражден. Марго хрипло выдохнула:
        - Хорошо. Перед тем, как Мик сорвался в воронку… Я увидела что-то, похожее на загородный перрон, огни электрички и падающую перед ней на рельсы светловолосую девушку. И мне показалось, Мик в это мгновение воскликнул что-то типа: “Никогда не существовало”. Или не Мик. Не знаю. От кого-то прилетела мысль. И всё затянуло чернотой, как будто… как будто он умер.
        Девушка легла щекой на столешницу, всхлипнула и закрыла глаза.
        - Даже не надейся! - Артур, протянув руку, потряс ее за плечо. - Микаэль поклялся, что не умрет, пока не вернет мне кое-какой должок. Марго, что он имел в виду, ты уловила? Марго, не спи! Чего не существовало? Или кого? Матери Мишель? Самой Мишель?
        - Ну не знаю я! - девушка оттолкнула его руку. - Отстань, Арчи! Или налей мне того чудненького черного тоника, или отпусти домой спать. Я всё. В отключке. Меня, меня не существовало, понял?
        Артур взял бутылку, но раздался стук в дверь, она приоткрылась и в щель просунулась голова молодого парня в очках.
        - Техника заказывали?
        - Еще час назад! - заместитель управляющего убрал напиток в стол и запер ящик на ключ. - Почему так долго?
        - Все стационарные порталы почти одновременно перегорели, сэр Артур. Чиним цепь по очереди, начиная с последнего. Теперь очередь до источника неполадок дошла.
        На лице начальника не дрогнул ни один мускул, словно каждый день в их филиале случаются настолько масштабные диверсии.
        - Кто-то из дайверов пострадал?
        - К счастью, все успели выйти из погружения. Служба службой, а обед по расписанию.
        - Ладно, Марго, - эйчар кивнул девушке, - иди обедай. Домой пока не отпускаю, но комната отдыха в твоем распоряжении. Будь на связи.
        Буркнув себе под нос что-то нелицеприятное о дорвавшихся до власти засранцах, роковая секретарша вздернула подбородок и вышла из кабинета модельной походкой от бедра, так и не заметив, что вслед ей никто не посмотрел: мужчины уже сосредоточились на сломанном аппарате.
        26
        - Мам Эль вернулась! - повис на мне Димка, стоило только переступить порог номера. Мне показалось, что он от двери и не отходил, но на самом деле влажные волосы и мокрая, в акварельных разводах, майка свидетельствовали, что кое-кто учучкался красками и ковылял из душевой в комнату. - Ты чего так долго?!
        - Собеседование же, Димуль, - слабо улыбнулась я, обняв малыша.
        - Все хорошо? Приняли? - в дверях душевой стоял гувернер с полотенцем в руках.
        - Приняли, Леонид Павлович.
        - Ура! - Дима захлопал в ладоши. Но тут же с тревогой заглянул мне в глаза: - Ты теперь отправишь меня к бабе Ане, да? Я не хочу. Не отправляй меня, пожалуйста! Я буду вести себя хорошо, обещаю.
        - Ну что ты, Димча, как же я без тебя? Конечно, никуда я тебя не отправлю! - а у самой сердце сжалось. Смогу ли я обеспечить ему нужный уход и внимание, если мне пригрозили ненормированным рабочим днем? И даже ненормированной рабочей неделей. И годом...
        - Мам Эль, ты лучшая!
        - Не беспокойтесь, Элина Андреевна, - приободрил меня Палыч. - У вас есть я, и мне в радость заниматься с вашим смышленым и добрым мальчиком. Кроме того, у нас есть корпоративный детский сад, учителя, врачи. Главное, вам нужно оформить опекунство, но начальство вам с этим поможет.
        Я от души поблагодарила гувернера, но стало почему-то еще тревожнее. Если произойдет чудо, и начальство сможет выполнить мое желание, то все образуется само собой. Если нет… то мне сообщат, и я буду бороться за Диму.
        Но как же тяжело ждать, как решится моя судьба!
        На обеде, заказанном в номер, я сидела как на иголках. Почему-то хотелось набрать номер управляющего, но я брала планшет и откладывала в сторону. Ясно, что ответит не он, а секретарша, а ни с кем больше не хотелось говорить.
        Леонид Павлович на обед не остался, сказал, что придет после дневного Диминого сна, и мы с ребенком читали, пока оба едва не уснули в обнимку. Я переодела племянника ко сну, уложила в кровать и снова взяла планшет. По внутренней сети мне пришли учебники, и я начала листать первый попавшийся, но так и не смогла сосредоточиться из-за какого-то странного беспокойства. Я даже после покушений так странно себя не чувствовала.
        Как будто вот-вот случится что-то непоправимое.
        Или это мое желание так мне “мстило”? Но оно же несбываемое, мне лишь надо было убедиться в возможностях корпорации, точнее, в том, что они вовсе не всемогущи. Ведь я не дура, понимала, что есть абсолютно невозможные вещи: например, повернуть время вспять. А когда Михаил признается, что мое желание невыполнимо, я оформлю заявку на другое, более реальное. Например, чтобы Диму отдали под мою опеку.
        Поняв, что я набираю в заказе на полдник валерьянку, пустырник и корвалол, я дала отмену, вскочила, пошла в душ, чтобы немного прийти в себя.
        Да что со мной? Почему так тревожно?
        Контрастный душ помог взбодриться, я высушила волосы феном, переоделась в махровый халат с эмблемой корпорации.
        Из головы не выходили обидные слова Артура: “Я думал, Мик нашел, наконец, идеальный якорь... Но вы абсолютно не годитесь для такой работы. Вы так холодны и бесчувственны, что способны заморозить”.
        Это неправда, неправда, неправда! Я не холодная! И, наверное, еще способна на чувства даже после того, как пять лет назад мне жестоко разбили сердце и потоптались на осколках, и каждый до сих пор кровоточит. Но ведь зарастет когда-нибудь, если не ковырять грязными лапами и не бередить оценивающими взглядами. Но вести себя как развязная Марго или откровенно предлагающая себя Кати ни за что не буду, не дождутся!
        Я с такой яростью терла тело мочалкой, что оно начало гореть под ледяными струями душа.
        И из-за шума льющейся воды не сразу услышала, как стучат в дверь душевой. Стучат сильно, настойчиво, по-мужски, как еще долго не сможет рваться в запертую дверь Дима.
        Одевалась я со скоростью метеора.
        - Вы не отвечали на звонки, - тоном прокурора произнес Артур, когда я распахнула дверь душевой.
        И таким медленным, пронизывающим взглядом окинул мои мокрые распущенные волосы, лицо и шею, по которой скользили капельки воды, стекая в вырез халата, что я покраснела, запахнулась плотнее и возмущенно воскликнула:
        - Что вы себе позволяете? Вы разбудили мне ребенка! И как вы вошли? Я запирала номер. Сломали дверь?
        Приподнявшись на цыпочки, я заглянула через его плечо в прихожую. Обе двери были плотно заперты, а в замке входной как ни в чем не бывало торчал ключ.
        - Как это понимать?
        Он что, в окно залез? На втором этаже? Что вообще происходит?!
        Эйчар прижал палец к моим губам, заставив меня отшатнуться.
        - Тише. Дима еще спит. Мы до вас не дозвонились и были обеспокоены после всех этих покушений. Я думал, с вами что-то случилось, потому воспользовался запасным ключом. Вытолкнул ваш из замочной скважины, вот он, упал на пол, - блондин сделал шаг назад, поднял с придверного коврика и продемонстрировал точно такой же ключ, с таким же пронумерованным брелком. - Простите за вторжение, Элина. Вы срочно нужны руководству. Возникла небольшая проблема с вашим желанием, ваше присутствие необходимо. Я уже вызвал гувернера, сейчас он подойдет. Собирайтесь, я подожду в коридоре.
        На меня накатила резкая слабость, я навалилась на дверной косяк. Так и знала, что просто так чудес не будет! Проблема - мое второе имя.
        Еще раз окинув меня странным взглядом всю, с мокрой головы до босых ног, эйчар отпер входную дверь и вышел, плотно закрыв ее за собой. Ключ он забрал с собой. Надеюсь, для того, чтобы передать охране.
        Дима действительно еще спал, так вольно раскинувшись, как обычно спят здоровые дети. Я поправила сброшенное на пол одеяло, чмокнула малыша в розовую щечку и, быстро подсушив волосы и скрутив их в “ракушку”, переоделась в свою чистую одежду, уже приведенную в порядок горничной. От блузки ненавязчиво пахло сиренью. Мой любимый весенний запах.
        Мне еще хватило времени до прихода гувернера черкнуть несколько слов Диме, чтобы он не потерял меня после пробуждения. Когда в дверь постучали, я была полностью готова.
        - Извините, Леонид Павлович, не дали вам отдохнуть, - сказала я, открыв ему дверь. - От нас столько хлопот!
        - Не от вас, а от начальства, - рассмеялся старик.
        - Я всё слышу! - буркнул за его спиной Артур. - Идемте, Элина Андреевна, у нас все меньше и меньше времени…
        Но, когда я вышла из номера, прихватив сумочку и планшет, эйчар остановил меня:
        - Минуточку. Сумка зачем?
        - Ну как… - растерялась я. - Там носовой платок, ключи, документы…
        - Передайте охране. Ничего из этого вам сейчас не понадобится. Велимир, возьми вещи, - кивнул он рослому детине, стоявшему в двух шагах.
        - Я тогда в номере оставлю…
        - Нет. Все ваши вещи нужно проверить. Абсолютно все. Повернитесь спиной.
        В полном недоумении я повернулась, и Артур тут же вытащил все шпильки и заколки из прически, с такой скоростью и ловкостью, словно он профессиональный вор. Волосы упали на спину свободной волной.
        - Что вы делаете? - возмущенно развернулась я.
        - Велимир, заколки первым делом проверь, - распорядился заместитель управляющего, но смотрел при это мне в глаза. И улыбался. - Элина Андреевна, возможно, на вас установили прослушку. Сейчас мы зайдем в пункт охраны и проверим даже пуговицы на вашей блузке.
        Я почувствовала, что лицо снова начало гореть.
        - Но…
        - Двух покушений вам мало? - сощурился блондин. - Либо будем стесняться, либо будем жить, желательно, здоровыми. Не волнуйтесь, там есть ширма, и осматривать вашу одежду будет женщина. Леонид Павлович в игровой форме проверит Диму, но вряд ли прослушка на мальчике. В кабинете управляющего вы были без него, а ваши враги каким-то образом оказались осведомлены о вашем с ним разговоре, по крайней мере о том, что вы потребовали желание авансом. Нам надо проверить всё.
        Кровь отхлынула от моего лица, я кивнула:
        - Надо так надо.
        Процедура проверки заняла несколько минут. Никаких “жучков” на мне и в моей сумочке не нашли, но одну из заколок так и не вернули. И тут я вспомнила, что украшение парное.
        - Я вчера давала вам свою заколку, Артур Робертович. Если вы ее не выбросили…
        С невозмутимым лицом заместитель выудил из кармашка пиджака женскую безделушку и протянул девушке в форме охранницы, которая меня осматривала так тщательно, что даже швы одежды прощупала.
        - Леночка, отнеси на проверку. Идемте, Элина Андреевна, не будем ждать. Время, - и он, двумя пальцами прикоснувшись к моему локтю, показал на лестницу. Но по пути устроил форменный допрос: - Кстати, откуда у вас эти милые вещицы?
        - Не помню. Они очень старые. Бабушка говорила, что они принадлежали моей маме. Это был комплект, мы с сестрой его разделили. Есть еще кольцо и кулон, их забрала Лариса.
        - И вы так легко отдали такую памятную вещь постороннему человеку? - удивился Артур.
        Ну да. Со стороны это, наверное, выглядело именно так.
        - Памятную? Видите ли, я не помню свою мать. Для меня это просто вещь. И надо сказать, их невозможно потерять. Даже разиня Лариса их ни разу не потеряла насовсем. Они всегда возвращаются. Я свои заколки однажды даже в парке потеряла… - я осеклась. Вот уж этот случай я не хотела вспоминать. Никогда.
        - Удивительно.
        - Не настолько, как ваша корпорация, - пожала я плечами и остановилась перед знакомой резной дверью. Почему-то сердце пустилось вскачь, а горло перехватило, и дышать стало трудно, словно воздух загустел. Почему я так волнуюсь?
        27
        От тревожных мыслей отвлек звонок в кармане Артура. Он вытащил мобильник:
        - Ну что, раскололи? Отлично, молодцы. А первая так и молчит? Жаль. Ничего, сейчас легче пойдет. Очную ставку? Без меня не начинайте, сейчас подойду! - Бросив на меня сожалеющий взгляд, заместитель управляющего открыл передо мной дверь кабинета, отступил в сторону, пропуская меня вперед. - Вы идите пока, Элина Андреевна, располагайтесь. У меня тут срочное дело, подойду через полчаса.
        И быстрым шагом умчался. Не человек, а метеор.
        Управляющего в кабинете не оказалось, зато у шкафа с адской машиной стоял спиной ко мне какой-то худощавый человек в сером вязаном свитере в обтяжку. На экране мерцала заставка с фирменным колесом. И оно медленно крутилось.
        - Все готово, Артур Робертович, работает, - парень развернулся и на миг замер. Потом медленно снял элегантные темные очки, на сухощавом лице мелькнула усмешка: - Ого, какие феи тут ходят.
        А я… я задохнулась, словно меня затянуло в болотную тину, даже в глазах потемнело. “Какие феи тут ходят…” Именно с этой фразы, брошенной вслед мне в школьном коридоре, и начались мои проблемы чуть больше пяти лет назад.
        Но одна фраза не запустила бы цепную реакцию с эффектом домино, когда одна за другой рушились стены, которые я старательно возводила в своей памяти, выпуская наружу ярую, убийственную ненависть, сводящую с ума, стирающую меня как личность. Нет. К фразе прилагалась внешность.
        Парень в свитере был до безумия похож на моего бывшего одноклассника Эдуарда, в которого уже через неделю после его перевода к нам из элитной школы были влюблены все старшеклассницы, предмет и моей неразделенной, а потом и убитой любви. У Эдика были точно такие прищур и слегка вздернутая левая бровь, которая всегда казалась выше правой, и такая же спортивная, идеально вылепленная фигура. Из-под неровной мелированной челки на меня смотрели те же зеленые глаза самца, прекрасно знающего себе цену, обычно наглые, а сейчас вежливо-приветливые. Но я помнила, какими злыми и безумными они могут быть.
        Неужели это он? Нет, не может быть! Он давно уже в Америке, учится в каком-нибудь престижном университете. Его выпихнули к зарубежным родственникам, едва замяв скандал. Что ему делать в нашей провинции, тем более, здесь, в корпорации?
        - Я вам кого-то напоминаю, да? - улыбнулся поразительно знакомый незнакомец.
        Только теперь, когда первый шок немного схлынул, и я как будто вынырнула на поверхность трясины, стало ясно, что голос у парня был совсем другим, не Эдика. Более низкий, приятный, обволакивающий.
        - Да, - я облизнула губы, пересохшие от жаркой волны ненависти. - Просто невероятно.
        - Это моя особенность, я всегда кого-то кому-то напоминаю, кого-то, наиболее значимого для человека. Значимого, но не всегда хорошего. Просто имейте это в виду. Неприятные воспоминания, да?
        - Очень! - Я кивнула, не в силах произнести больше ни слова. На слабеющих ногах дошла до диванчика и рухнула. Чтобы занять задрожавшие руки, собрала распущенные из-за отсутствия заколок волосы в жгут, да так и замерла, вцепилась как Мюнхаузен, тащивший себя за волосы из болота. От неожиданной ассоциации, как ни странно, тьма в глазах развеялась. Острые когти, сжавшие сердце, ослабли.
        - Вы новенькая? - улыбаясь, парень сделал пару шагов ко мне. - Давайте знакомиться. Меня зовут Эдуард. Можно Эдди.
        - Ужас! - непроизвольно выдохнула я.
        Нет, господи, нет, только не это! Невозможные совпадения, так не бывает! В горле у меня захрипело, я закашлялась.
        - Воды? - всполошился он, схватившись за графин на столике у окна.
        - Нет! - кажется, ненависть все-таки прорвалась.
        Он замер, аккуратно поставил графин на место, примиряюще, в жесте “Я безоружен и сдаюсь” поднял руки, потом все-таки налил воды и поставил на столик рядом с диваном.
        - Вообще-то это мой корпоративный псевдоним, - признался он. - Эдвард. Я думал, для девушек из России привычнее Эдуард. - я так дернулась, что он снова всплеснул руками: - Всё, всё, больше не буду напоминать! Да что же это такое! Мое родное имя - Ульрих, я родом из Германии, а здесь - координатор и по совместительству техник по оборудованию. И знаете… Я бы никогда не обидел такую девушку. Я - не он. Повторите это вслух, пожалуйста. Вот увидите, станет легче, точно знаю. Я - не он.
        - Вы - не он. Вы - не он! - закрыв глаза, попугайчиком повторила я.
        Действительно, зашкаливающие эмоции схлынули, только пальцы ещё немного дрожали и в груди ныла застарелая боль.
        - Вот и замечательно, - мурлыкающе-бархатно сказал Ульрих. - Давайте-ка еще откроем окно, тут ужасно душно, - он прошелся по кабинету, решительно отдернул плотные гардины и распахнул створки, впуская в помещение свежий воздух.
        Оказалось, на улице выглянуло из-за туч не по-осеннему яркое солнце. В мрачном кабинете стало совсем светло, свечи только мешали, и молодой человек их задул. Сходство с Эдиком почему-то сразу уменьшилось - глаза потемнели и казались сейчас ореховыми, а мелированные волосы засияли рыжим оттенком. Ульрих взял стул и сел рядом с диваном.
        - Что за дерьмовый мир, если из-за какой-то гниды плачет женщина?!
        - Я не плачу. И я не люблю, когда меня называют “женщина”. Я не на приеме у гинеколога.
        - Извините. На мужчину вы точно не похожи. А хотите, я за вас ему отомщу?
        Я вежливо улыбнулась:
        - Вы даже не знаете, кому и за что.
        - Кому - догадываюсь. Человеку, похожему на меня, как брат-близнец. И за что - знаю. За то, что обидел вас так сильно, что вас и сейчас трясет. Это случилось совсем недавно?
        - Давно. Больше пяти лет назад, - неожиданно для самой себя призналась я, взяла любезно поданный стакан и отпила глоток. - Но это неважно. Уже неважно. Простите, я… мне надо идти.
        Я попыталась встать, но поняла, что не смогу и шага сделать. Слишком опустошила стремительно пронесшаяся буря эмоций.
        - Точно надо? Артур сказал вам ждать здесь, вот и ждите. Мне тоже нужно сдать ему работу. Вот, починил, - Ульрих кивнул на суперкомпьютер с вращающимся колесом на дисплее.
        - Вообще-то он сказал, что меня хочет видеть начальство, но управляющий, видимо, об этом забыл, - нервно рассмеялась я.
        - Так и сказал? - прищурился парень. Надел очки, окончательно теряя сходство с Эдиком. И как я могла принять этого стильного и обаятельного незнакомца за того самовлюбленного мерзавца?
        - Да, он так и сказал. Простите, я никогда не смогу называть вас… тем именем.
        - Почему? Расскажите, - парень мягко коснулся моего плеча. - Это важно. Я как координатор должен знать, работа у нас такая, чтобы все учитывать, каждую мелочь.
        А ведь я тоже должна учиться на секретаря-координатора, только вот в корпорации понимается под этим словом совсем другое, какая досада. Никак не реконструкторы.
        - Знаете, кто такой координатор? - вдохновенно заговаривал мне зубы Ульрих. - Это гораздо больше, чем написано в должностных инструкциях. Это и техник, и психолог, и жилетка в одном флаконе. И начальство, кстати. Небольшое.
        - Такой же координатор, как управляющий Михаил? Никак не могу запомнить его отчество.
        - Я бы сказал - Вельзевулович, но Мик меня порвет, если узнает, - засмеялся Ульрих. - Нет, не такой же. Мик у нас редкий талант и еще более редкая сила. Потому и управляет нашим потоком вероятностей. Он больше чем координатор. Мы лишь отслеживаем, чтобы действия клиентов не навредили той вероятности, в которой ведется работа, и при необходимости изымаем клиента, возвращаем в его первичную реальность и нивелируем последствия. А Мик способен прогибать потоки. Только техник из него никакой, потому что техника ему не… - мой новый знакомый осекся на полуслове и подмигнул: - впрочем, что это я новенькую гружу всякими непонятными терминами? Успеется. И, так как новенькая у нас в конторе сегодня одна, то я знаю как вас зовут, прекрасная незнакомка. Вы - Элина.
        Меня покоробил пафос, но лицо я, надеюсь, удержала. Хватит с меня негативных эмоций.
        - Благодарю за комплимент. Да, это я.
        - Вам очень идет это имя, - галантно поклонился Ульрих, как будто речь шла о моем новом платье. - Такое же мягкое, нежное и воздушное, как ваша душа.
        - Что, простите?
        И не слишком ли много безыскусной лести? Такое ощущение, что он не мой ровесник, как показалось поначалу, а гораздо старше.
        - Вы не признаете существования душ? - дурашливо поднял он бровь, этим жестом снова напомнив моего лютого и ненавистного врага.
        - Сложно сказать. Я ее никогда не видела.
        - Не аргумент. Радиацию тоже невозможно увидеть, однако, ее существование вы не будете отрицать? Впрочем, простите, физика и метафизика - это не то, что любят красивые девушки. А что вы делаете сегодня вечером, Элина?
        Поразительный эффект. Один вопрос, и словно лампочку выключили: Ульрих напрочь потерял для меня все свое обаяние и стал неприятен. Надо что-то делать с моей реакцией на ухаживания мужчин, иначе Лариса права: помру старой девой.
        - Читаю сказки с сыном, - улыбнулась я, из-под ресниц отслеживая реакцию.
        Ему не удалось скрыть легкую обескураженность.
        - О, у вас есть сын? И наверняка это такой же, как вы, харизматичный синеглазый ангел с золотыми локонами?
        Откуда он знает внешность Димы? - царапнул вопрос.
        - Да, кудри у него есть, - кивнула я. - А еще он инвалид первой группы.
        - Это ненадолго, - чуть натянуто улыбнулся Ульрих. - Уверяю, в нашей корпорации совершаются подлинные чудеса. А знаете что? Давайте я вам покажу, как это работает… Мне как раз для полной уверенности, что аппарат исправен, нужен небольшой тест, - он кивнул на машину в шкафу. - Вы мне поможете?
        - А это можно? - с опаской спросила я.
        - Не думаю, что Микаэль, а тем более, Артур, будут возражать. Вы ведь подписали контракт? Ну вот, значит, уже не посторонний человек, вам точно можно. Все равно вы рано или поздно будете изучать работу нашего оборудования, так почему бы не познакомиться прямо сейчас?
        Я посмотрела на медленно вращающееся колесо на дисплее. Кажется, непонятные символы на ободе тоже незаметно менялись, перетекая из одного рисунка в другой.
        - А давайте! Надеюсь, от меня не понадобится крутить этот лохотрон?
        Небольшой начальник подавился смешком и мотнул головой, мол, нет, не понадобится. Протянув ладонь, помог встать. Ноги уже не подгибались, и я сочла это хорошим знаком.
        - Не понадобится, - уверил Ульрих. - От вас нужно всего лишь быть рядом и верить в меня и в то, что всё получится. Это самое главное.
        - Да вы просто процитировали рецепт, как сделать мужчину счастливым!
        - Хорошо, когда дама понимает!
        Мы прошли за стол и встали перед шкафом в Нарнию. Ну ладно, ладно, всего лишь перед массивной конструкцией из фантастических фильмов с огромным дисплеем и небольшой выдвижной панелью управления.
        - Как вам понравилась наша контора? - как бы между делом спросил парень, набирая команду на клавиатуре.
        - Не успела составить своего мнения, - дипломатично соврала я. Странная контора, если не сказать ненормальная, и не от хорошей жизни я здесь оказалась.
        - А как вам наш управляющий? - на этот вопрос я пожала плечами, техник покосился и сообщил: - Разве он вам не приглянулся? Все девушки на него западают, даже обидно, нам никого не остается, - Ульрих вздохнул. - Но самое грустное, из влюбленных без памяти отвратительные якоря. Это я вам как техник говорю. Смысл работы якоря в том, чтобы дать дайверу полную свободу, но держать постоянную связь душ, чтобы успеть отследить негативные перемены и выдернуть его из погружения. Якорь и дайвер должны быть друзьями, но не любовниками. Микаэль был лучшим дайвером, но бабы его погубили.
        - Почему был? Что значит погубили?
        - Сейчас все узнаете, Элина. Увидите своими глазами…
        Позади сгрохотала дверь, и Ульрих не договорил, резко развернувшись и одновременно вскинув руку так, словно держал в ней невидимый пистолет. Но тут же опустил и встряхнул кистью, как будто избавляясь от оружия.
        - Артур Робертович, нельзя же так пугать! - выговорил он вошедшему.
        28
        Заместитель управляющего, ворвавшийся в кабинет стремительным шагом, остановился у стола.
        - Ульрих. Когда я просил тебя о… о том, о чем просил, то не имел в виду, что ты начнешь делать это таким образом.
        “Как… витиевато! - восхитилась я. - И о чем он просил? Засыпать меня комплиментами?”
        - Артур Робертович, - перешел в атаку техник, - я не буду спрашивать, как ты и Мик умудрились принять в корпорацию настолько закомплексованного человека с закореневшей психотравмой, которого рвет на британский флаг ненавистью, еле погасил. Нет, не буду.
        - Конечно, не будешь, потому что кадры - не твоя компетенция.
        - Частично моя, я все-таки тут техник-координатор, а не сантехник. Так вот, я спрошу, почему ты не отговорил Мика нырять в поток Элины до того, как…
        - Невежливо говорить о присутствующем здесь человеке в третьем лице, - перебила я.
        Оба развернулись ко мне и одарили такими недоуменными взглядами, словно козявка заговорила.
        - Леди Элина, дело в том, что у нас большая проблема. Якоря не удержали Мика, и он сорвался, перешел полностью, физически, - пояснил Артур. - Мы его потеряли в вашем прошлом. Или не вашем. Одним словом, Мик исчез.
        - Да, признаюсь, Элина, я хотел воспользоваться вашим присутствием как компасом для его поиска, - буркнул Ульрих, а лицо стало такое виноватое-виноватое. Теперь мне и в голову не пришло бы принять его за Эдика: тому было незнакомо чувство вины.
        - Без моего ведома? - возмутилась я.
        - Простите. Я счел, что эффект внезапности...
        - … повышает количество неудачных экспериментов, - договорил за него заместитель по кадрам. - И этот германский прощелыга цыганских корней прекрасно знает, что у вас ноль опыта и знаний, и для вас это может быть опасно, - Артур сдал коллегу с потрохами и с удовольствием понаблюдал, как тот скрежещет зубами. - Знал бы, лучше бы сам побеседовал, но тут столько проблем… Про электричку выяснил?
        - Нет. Какая, к черту, электричка? Зачем терять время, когда для запуска остался только один тестовый прогон? - техник сдернул черные очки, швырнул в раздражении на каменный стол, вызвав сноп искр в глубине столешницы.
        - Ладно, сам сделаю.
        - Ты? - как-то презрительно бросил Ульрих. Сейчас он снова до жути стал походить на Эдика. - Ла-а-адно. Делай, что хочешь, но я никакой ответственности за это не несу!
        - В отличие от вас всех, я никогда не делаю, что хочу, и всегда несу ответственность, - процедил Артур. - Оставь нас уже. Пусть с тобой Мик разбирается, когда вернется.
        Развернувшись на каблуках, техник удалился, не прощаясь. И как, скажите, я могла счесть этого индюка стильным и обаятельным?
        Едва за ним захлопнулась дверь, Артур бесцеремонно взял меня за руку, усадил в кресло, а сам устроился на стуле напротив.
        - Извините за этого придурка, Эля.
        - Что у него было в руке? Ведь что-то было?
        - Скажем так, энергетический пистолет. В вашей реальности такого оружия еще не существует. Давайте все посторонние вопросы потом, хорошо? Времени, чтобы что-то исправить и помочь Мику остается все меньше.
        - Хорошо. Что от меня нужно?
        - Сначала я поясню один момент. Когда дайвер вероятностей теряет связь с исходной реальностью, он теряет и управление потоком, потому что изнутри системы управлять невозможно. Крышка всегда больше кастрюли. Понимаете? Дайвера крутит как щепку в водовороте. И чем больше проходит времени, тем глубже он тонет, теряя память о себе и своем мире. Его личность меняется, его воспоминания очень быстро замещаются ложными воспоминаниями, иногда мгновенно при резком обрыве. Поток альтернативной реальности вертит им как хочет. А потом неизбежно дайвер сливается с чуждой реальностью и мы его теряем навсегда. Если ему вовремя не бросить спасательный круг. Понимаете?
        - Да, вполне… Наверное… То есть, из-за меня, из-за моего желания Михаил погибнет?
        - Не обязательно. В какой-то из реальностей он будет жить, если повезет и его не размажет в черной воронке или не разорвет в хаосе перепутанных потоков. Но я знаю, что он пока жив. Знаю точно. Мы побратимы. Так вот. Спасательный круг. Чтобы и его не размазало и не разорвало, нужно бросать помощь прицельно. Девушка-якорь, потерявшая Мика, успела поймать картинку перед тем, как он сорвался. Перрон в каком-то российском пригороде, электричка, девушка, похожая на вас. Это не случайная картинка. Это реперная точка. Обычно в момент погружения дайвер видит что-то судьбоносное. Момент истины. И обычно передает зацепку своему якорю. Попытайтесь вспомнить, Эля, был ли в вашей жизни какой-то момент, очень важный или необычный, связанный с электричкой.
        Мне и напрягаться не надо было. Столько лет прошло, а помнила так, словно все случилось вчера.
        - Да. Было. Ничего судьбоносного, хотя… не знаю. Очень странный момент, я никому о нем не рассказывала.
        - Вот сейчас самое время рассказать, - кивнул Артур, лоб его прочертила сосредоточенная складка, а черты лица обострились.
        А ведь он сильно переживает за Михаила, но старается не показывать, - поняла я. И решилась.
        29
        - Я ехала из московского пригорода на Киевский вокзал, - начала я, все глубже проваливаясь в воспоминание. - Электричка остановилась, двери открылись, я шагнула с вещами в тамбур, а в следующий миг…
        Я шагнула. Мир передернулся мгновенной судорогой. Целиком. Как шкура у кошки, сгоняющей кусающую ее блоху. Быстро, беззвучно. И перрон, и зеленый облупленный бок электрички, и тамбур с курившим парнем в синей ветровке, и облака, окрашенные заходящим солнцем, такие яркие, что они просвечивали сквозь грязные стекла противоположной закрытой двери. Что-то дохнуло влажным ветром, оглушило криком чаек и растаяло.
        И я обнаружила себя застрявшей.
        Нога провалилась в узкую щель между вагоном и краем высокого перрона. Щель была десять сантиметров примерно. Туда просто невозможно провалиться ступне взрослого человека, обутой в кроссовку тридцать седьмого размера, если только специально не засовывать ступню в щель, развернув при этом боком.
        Я не засовывала. Просто шагнула вперед - широко, уверенно, под равнодушное предупреждение электрического голоса «Осторожно…» - и не дошла.
        Мир как будто моргнул. И посмотрел на меня тем же перроном, тамбуром, запыленными облаками.
        И обрел множество подробностей.
        Ошарашенный взгляд курившего в тамбуре парня. Боль от ссадины на ободранном колене провалившейся ноги. Досадную мысль о порванных джинсах.
        И пронзительное, молнией пробившее от макушки до пяток, знание: сейчас электричка тронется, и меня, частично полулежащей корпусом и локтем на чемодане, частично болтающейся где-то под вагоном, не станет.
        И ожидание чудовищной боли.
        Как много вмещается в один миг.
        «…двери закрываются».
        Рывок за шкирку.
        Молния куртки вгрызлась в горло мелкими железными зубьями. Нога выдернулась, но кроссовок слетел - слишком узкая была щель. Двери с шипением закрылись.
        Но я уже в тамбуре. Бухнулась на четвереньки - хрипящая, оглушенная близостью чего-то жуткого, смертельного, звенящего в каждом нерве, ощущением передернувшегося, как затвор, мира, сбившего меня в таком простом действе, как перешагивание с перрона в вагон. Голова кружилась так, что я даже имя свое не сразу вспомнила.
        Поезд дернулся, на этот раз привычно, уютно, мягким толчком вжав мое плечо в пластик стены.
        Я откашлялась, просипела вытащившему меня белобрысому парню:
        - Спасибо.
        В изумленных глазах парня как-то странно отражалось закатное солнце. Он поморщился, потер висок, моргнул, и отсвет исчез.
        - Напилась вдребезги, так сидела бы дома, - раздраженно буркнул он, отвернулся и ушел в вагон.
        Обидно. Я вообще не пью.
        Правой ноге стало холодно и сыро. Сдернутую с нее кроссовку размочалило в клочья там, на станции. Тонкий хлопок носка намок в грязи: где-то на пути электрички шел дождь, стекший с пассажиров и багажа, свернувшийся коричневыми лужицами на ребристом полу тамбура.
        Когда я вытаскивала из чемодана домашние тапки, руки тряслись.
        Мохнатые китайские шлепанцы цвета вываленного в песке неба жгли мне ноги все время, пока я ехала в электричке до Киевского вокзала, а потом околачивалась на том же вокзале в ожидании моего поезда, уткнув глаза в книгу. Тупо смотрела, не переворачивая страниц, и пыталась понять, с какой стати здорового, крепкого, психически устойчивого человека восемнадцати лет, в жизни не страдавшего неврастенией, потерей памяти и обмороками - то есть, меня - на лету подстрелило такое мощное головокружение, что я едва не стала инвалидом в лучшем случае, но обошлась потерей лишь любимой кроссовки.
        Потом я долго прокручивала в памяти происшествие и убеждалась, что никакое это не головокружение. Мир моргнул и встал на место. Если это была галлюцинация, то почему нога провалилась в такую узкую щель? Если нет… То что это было?
        Артур, слушавший затаив дыхание, откинулся на спинку стула и поблагодарил:
        - Спасибо, что поделились, Элина.
        - Вы мне не верите? - нахмурилась я. - Но у меня остался маленький шрам там, где кожу молнией куртки прищемило до крови. Вот, видите?
        Я запрокинула голову и показала едва заметный след на шее, в том месте, где она переходит в подбородок. Провела рукой, нащупывая твердый шрамик. Артур, не сводивший с меня взгляда, сглотнул, словно он вампир, и вид беззащитного девичьего горла пробудил в нем дикую жажду.
        Он с трудом отвел глаза.
        - Точную дату этого происшествия помните?
        - Восьмое марта. Пять лет и восемь месяцев назад. Я заканчивала одиннадцатый класс.
        Артур кивнул, задумался, потирая гладкий подбородок.
        - Очень любопытно. Дело в том, что девушка-якорь, сопровождавшая Мика в погружении, уловила немного другую сцену. Она видела, как девушка, похожая на вас, то ли бросилась под электричку, то ли ее столкнули. А это означает весьма важную вещь, Эля. С учетом того, что вы почувствовали... Видите ли, в целом ваши ощущения идентичны для перехода. Именно так дайвер ощущает переключение близких реальностей.
        Он посмотрел на меня как акула на Ктулху. Оценивающе и опасливо.
        - Не понимаю, - призналась я.
        - Это значит, что в тот момент вы перепрыгнули в альтернативную реальность, Эля. Это значит, что мир, в котором вы живете с того мига, как одной ногой оказались под электричкой, для вас вторичен. Это всё объясняет. И ваши ощущения в миг перехода, и провал во время перешагивания, он произошел из-за смещения реальностей, и разницу между вашим и увиденной Маргаритой случаями, и странную фразу Мика, что кого-то или чего-то не существовало. Вас здесь не существовало, Элина, вас. До того мгновения, случившегося восьмого марта пять с половиной лет назад.
        - Что? - растерялась я. Голова резко закружилась. - Это как? Я что… попаданка? Какой кошмар! Но я же существую! Я всё помню, всю свою жизнь, начиная с детского садика, ато и раньше. И меня вся семья помнит! Бабушка, тетя, сестра, племянник, соседи, одноклассники, учителя, детский педиатр и участковый терапевт, - перечисляла я, загибая пальцы перед носом мужчины. - У меня есть альбом с фотографиями, свидетельство о рождении, почетные грамоты, карточка в поликлинике и прочее! Я вся задокументирована, с ног до головы!
        Артур перехватил мою руку, сжал ладонями, как будто боялся, что я сейчас исчезну, лопну как воздушный шарик, и широко улыбнулся.
        - Замещенные воспоминания, помните? Я вам только что рассказывал, что происходит с сорвавшимся и утонувшим дайвером. Он полностью теряет связь со своей первичной реальностью.
        - Но я не дайвер! - от волнения я вскочила и вырвала руку из его хватки.
        - Я бы не был так уверен. Редко, но все же рождаются в Мультивселенной стихийные дайверы, способные переключать реальности, способные ходить по вероятностям, и даже, ходят легенды, когда-то рождались уникумы, способные создавать свою жизнь, точнее, свои жизни, как композитор оперу, и играть ее во многих мирах. Вы - потрясающая находка, Мишель-Мария-Элина! И даже ваши множественные имена могут быть последним слабым эхом из вашей первичной реальности! - глаза Артура светились восторгом, и я с изумлением заметила, что они из невнятно-пестрых стали серебряно-голубыми. Что-то у них тут странности во всем, даже с физиологией у руководства!
        - Подождите. Стоп! Вы меня совсем запутали! Если я попала в альтернативный мир на место какой-то девушки, то я заняла ее тело? Это… негигиенично! А что случилось с ней?
        - Два варианта, даже три: либо она заменила вас в вашей реальности, либо в тот миг вероятности этого мира задвоились и разошлись, и она погибла под поездом, а дубль в виде вас приобрел ее внешность и память и остался жить. Третий вариант: вы из близких реальностей, ваши миры почти идентичны, и вы оказались так похожи внешне, что произошло замещение. Я бы поставил на второе, это самое частое явление.
        - То есть, все, что я помню до того дня и электрички, - чужие воспоминания? - уточнила я, хотя внутри уже рождалась уверенность, что так и есть. Потому что именно с той весны я начала ощущать себя чужой в этой семье, но этому, как мне казалось, были другие причины. - И Эдик?
        - Какой Эдик? - переспросил Артур.
        - Одноклассник. Неважно.
        - Важно, Эли. Очень важно. С ним связаны сильные эмоции?
        - О да, весьма… сильные, - горько усмехнулась я. - Но мне казалось, исчезнувший Михаил сейчас важнее?
        - Сейчас нет ничего важнее вас, Эли. Только вы можете вытащить Мика из ловушки, в которую он попал, я потому и просил Ульриха поговорить с вами. Наш техник обладает особыми талантами. В Ульрихе непосвященные видят того, кто когда-то вызвал самое сильное эмоциональное переживание. Оно, как мы думали, стало бы компасом для Микаэля. Но наш шустрый немец решил сразу пойти дальше, без разрешения и страховки. Хорошо, что я успел остановить вас... Что ж, теперь я понимаю, что случилось с Миком.
        - И что же?
        - Сначала определимся с терминами. Это вы должны были узнать завтра, в первый рабочий, точнее, учебный день, на вводном занятии, но у нас чрезвычайная ситуация… - Артур поднялся и начал ходить из угла в угол, задумчиво ероша светлую шевелюру. - Реальность нашей корпорации принята за истинную, нулевую. Реальность, в которой вы рождены и впервые осознали себя как личность, считается первичной для вас. У каждого в корпорации своя первичность, свой родник, свой мир, часто далекий от человеческого, потому что Мультивселенная непредставимо многогранна. Пока понятно?
        - Почти. В какой реальности мы разговариваем сейчас?
        - Если я прав, и вы стихийный дайвер, перешедший из альтернативного мира, то для вас это вторичная реальность. Для меня тоже это ваша вторичная реальность с той разницей, что я прекрасно помню свой исток, свой родной мир. С этим ясно? Хотя бы в целом?
        - Немного, - я пожала плечами. Я лингвист, а не физик!
        - Тогда идем дальше. В этой, вторичной для вас реальности никогда не существовало вашей мамы. И ваше желание в любом вероятностном потоке вторичной реальности абсолютно невыполнимо. Потому что оно высказано не Марией Елисеевой, рожденной в этом мире, а вами, чьи родители остались в вашей первичной вселенной. Ваше желание породило хаос вероятностей. Вот почему Микаэля затянуло в черную воронку после того, как он уловил миг вашего появления в этой реальности. Но, похоже, он продержался дольше, чем рассчитывала диверсантка, и не погиб, и успел передать увиденное.
        - Какая диверсантка? - я дошла до стола, налила себе воды и плюхнулась обратно в кресло. Такие новости надо слушать сидя. Но эйчар меня разочаровал.
        - Неважно, - отмахнулся он. - И все эти покушения… Получается, кто-знает, кто вы на самом деле, и почему-то решил либо от вас избавиться, либо вас похитить. Причем, именно сейчас, когда вы пришли к нам, ведь вас не трогали пять с половиной лет! Хотя, возможно, вас не искали или не могли найти, ведь вероятностей мириады, все перебрать невозможно даже суперкомпьютеру. Тут нужен особый дар, именно такое сверхчутье у Микаэля. Но мне очень не нравится тот факт, что покушения на вас и мальчика начались, как только вы переступили порог нашего филиала. То есть, ваш тайный враг тут, внутри корпорации, а не прорвался извне, как мы сначала думали.
        30
        А вот сейчас мне стало по-настоящему страшно и за себя, и за Диму. Прятаться некуда. Зачем только я втянула во все это больного ребенка?
        - В тот вечер, когда мне назначили собеседование, я видела только привратника Серафима Иоанновича, Маргариту и управляющего, - припомнила я. - Еще таксиста, его последним, когда уже вышла из здания. Он показался мне странным, и я не села в машину. И он пытался меня преследовать.
        - Все вне подозрений, кроме таксиста. Его найдем и проверим, но он вряд ли работает в корпорации, - Артур остановился передо мной, подтянул стул, перевернул спинкой вперед и сел непозволительно близко, почти касаясь моего бедра коленом. - Расскажите про Эдика.
        - Нет. Исключено.
        - Мы можем вытащить Мика только на вашей сильной эмоции.
        - Мой страх в электричке не подойдет?
        - Там был шок, осознанный позже, это не то. Чтобы по-настоящему испугаться надо хорошо понимать угрозу, вы не успели. Доля мига. А опыт с Ульрихом, которого вы приняли за вашего знакомого, показал: ваша ненависть сильнее.
        - Откуда вы знаете?
        - Я отслеживаю эмоциональный фон новичков, чтобы помочь адаптироваться и подобрать наилучшую специализацию. Это мой дар и моя обязанность.
        Я на миг онемела. Артур эмпат? А по нему и не скажешь!
        - Потому вы так вовремя пришли?
        - Да. Жаль, что Ульрих не вызвал у вас положительное воспоминание. Хотя бы первый поцелуй. Но уж что есть, то есть. Эля, время идет.
        Я покачала головой:
        - Нет, только не это. Послушайте, я вспомнила одну важную деталь. В электричке у того парня, который меня спас, глаза были черные, но на миг они посветлели до янтарных и стали как у Михаила, с багровыми отсветами. Это я сейчас, после знакомства с вашим управляющим осознала. Закат не мог так отразиться, тот парень стоял спиной к закату.
        Артур, молча взяв меня за руку, поднялся. Я тоже вынуждена была встать. Он потянул меня к шкафу с дисплеем и вращающимся колесом на заставке.
        - Да, это может быть зацепкой. Давайте попробуем, Эля. Будем исходить из того, что вы прирожденный дайвер, а я - эмпат и универсальный якорь. Не бойтесь. Ваша задача - погрузиться в воспоминание и позвать Михаила, с остальным я справлюсь. И еще, вас не должен смущать физический контакт.
        Я, наверное, побледнела, потому что Артур, взглянув на мое лицо, торопливо пояснил:
        - Я всего лишь встану позади довольно близко и буду прикасаться к вашим рукам. Иначе мне вас не удержать, мы и так слишком рискуем.
        Это “всего лишь” вылилось в полноценные объятия. Поставив меня в метре перед экраном, - разноцветное колесо сразу оживилось и ускорило бег, - Артур прижался позади всем телом и крепко обнял поверх рук, положив подбородок на мою макушку. Спеленал собой. Жар мужского сильного тела и буря неправильных, непозволительных эмоций, накрывшая меня куда плотнее, чем это “одеяло”, мешали сосредоточиться, и я прошипела:
        - Вы меня раздавите!
        Артур слегка отодвинулся и согнулся, его подбородок переместился на мое плечо, а загребущие руки - на талию.
        - Так лучше? - его шепот защекотал мне ухо.
        - Так щекотно.
        - Потерпите. Я же терплю.
        - Что мне надо делать?
        - Вспоминать парня с закатом в глазах. Представьте, что это не я, а он вас обнимает.
        - Ни за что. Я не смогу! Вы не понимаете. Да он мне нахамил!
        И тут совершенно неожиданно Артур прижался губами к моей шее в том месте, где она переходит в плечо. И, не успела я возмущенно дернуться, развернул меня к себе, удерживая сильной рукой за талию, а второй ладонью провел по моему горлу от выреза блузки вверх, запрокинул мне подбородок и безошибочно притронулся языком к едва заметному следу шрама, а потом, пока я задыхалась от мгновенно рванувшей обжигающей смеси гнева, щекотки, мурашек и непонятного томления, прошептал: “Безумно хочу!” и… нагло укусил.
        Шею обожгло болью…
        “Осторожно, двери закрываются!”
        Меня вздернули за ворот куртки как котенка. Молния врезалась в шею, ошпарив болью. Двери с шипением закрылись.
        Но я уже в тамбуре, - полузадушенная, оглушенная близостью чего-то непоправимо жуткого… - стою на четвереньках, и обе ноги при мне. Только на правой уже нет кроссовки. Вот это сила у незнакомца!
        Поезд мягко тронулся, качнув меня на стену. Я поднялась, цепляясь за чемодан. Посмотрела на своего спасителя. Его глаза цвета виски стремительно чернели.
        “Мик” - как будто кто-то шепнул на ухо.
        Миг. Один миг отделял меня от смерти.
        “Мик, - мысленно повторила я. - Возвращайся”.
        - Спасибо, - прохрипела я.
        Последняя закатная искра в глазах парня вспыхнула так ярко, что я зажмурилась от невыносимого света, отвернулась и... уткнулась в чье-то жесткое мускулистое плечо.
        И почувствовала, как крепко меня держат чьи-то руки, а губы осторожно касаются виска…
        - Всё, уже всё. Спасибо, девочка. Ты гений! - обжег щеку горячий шепот.
        - У тебя новый якорь, Арчи? - прозвучал насмешливый голос управляющего.
        Я распахнула глаза. Михаил, - целый, невредимый, злой, - стоял перед чудо-машиной в шаге от нас, вокруг него и сквозь него гасло синее сияние, а глаза его, образно говоря, метали молнии. И все они прицельно били в обнимавшего меня заместителя. Конечно, как тут не насмехаться? Что можно подумать, когда двое в его кабинете за закрытыми дверями стоят в обнимку… Браво, Эля! Еще работать не начала, а уже подпортила себе репутацию.
        Я попыталась расцепить руки Артура и вывернуться, но мое копошение никто не заметил.
        - И как всегда никакой благодарности, - Артур вернул усмешку. - С возвращением, Мик. И я требую, наконец, объяснений! Ты знал, что Эля - стихийный дайвер?
        - Уже Эля? - управляющий вздернул бровь. Выглядел он так, словно не спал минимум трое суток: бледный, осунувшийся, глаза красные… И одет странно: в потертые джинсы и мятую черную футболку не первой свежести, а в темных волнистых волосах таяли кристаллики снежинок. Где он нашел снег?
        - Элина Андреевна, - поправился зам. И воротничок моей блузки поправил одной рукой, и мой локон заправил за ушко. О существовании второй руки, обвивавшей мою талию, он напрочь забыл.
        - Отпусти девушку, Артур. Спасибо, что вытащил. Жаль, что не вовремя.
        - Не вовремя, значит? - меня, наконец, перестали обнимать, но теперь Артур крепко держал меня за локоть, словно боялся, что я свалюсь. Правильно боялся. Только что пережитое воспоминание было таким ярким, словно я реально побывала там, под поездом. Хотелось упасть на четвереньки, как в тамбуре. Удерживали только гордость, упрямство и… твердая мужская рука.
        - Это вы меня спасли в тот день! - выпалила я. - Но как такое возможно? И… тот парень был совсем не похож на вас.
        Михаил устало вздохнул:
        - Долго рассказывать. Темпорально-пространственный прыжок, временная петля… Если совсем вкратце, то к моменту вхождения во временной локус вашей реальности я еще не полностью обрел физическую форму, потому использовал ближайшего донора. И я всего лишь дал ему импульс, дополнительную скорость и силу, иначе бы он не успел вас вытащить. Так что, не я вас спас, я лишь помог спасти. К тому же, я быстро отпустил парня и попытался найти ваш первичный мир. Но не успел, это оказалось непросто. Только что-то забрезжило, как Артур меня выдернул.
        Артур хмуро уточнил:
        - Марго сказала, что тебя затянуло в черную воронку.
        Михаил недоуменно свел брови:
        - Не затянуло. Я сам прыгнул. Всё было под контролем, хотя оба якоря не сработали. Так что помощь понадобилась бы в любом случае, но позже, я бы дал тебе понять. И ты об этом прекрасно знал. Тогда зачем поспешил? - он посмотрел на руку Артура, державшую меня, криво усмехнулся. - Впрочем, понимаю. Якоря у нас нарасхват.
        - Не понимаешь, Мик. Это она тебя вытащила.
        - Вот как? - Михаил не выглядел удивленным. - С первого раза?
        - С первого. Я же сказал: Эля - стихийный дайвер. И очень талантливый. И ты это, я вижу, знал. И не притворяйся, меня не обманешь!
        - С Марго все в порядке? - снова перевел разговор управляющий с очевидно неприятной для него темы. - Она не пострадала?
        - Марго… - задумчиво повторил заместитель по кадрам. Отпустил меня, и я тихонько попятилась к выходу, пока мужчины заняты разборками. Артур вытащил мобильник, нажал кнопку и бросил в трубку: - Найдите и задержите Маргариту Николаеву. Сопроводите в мой кабинет и не выпускайте, пока я не приду... Ну, отвлеките ее как-нибудь, кофе организуйте... да хоть стриптиз!
        - Что еще у вас тут без меня случилось? - сразу насторожился Михаил.
        - Ничего особенного, всё как всегда, - отмахнулся его заместитель. - Заговоры, интриги, шпионско-любовные треугольники… Разберусь и доложу. Ты бы отдохнул после такого-то погружения.
        И тут мой маневр по направлению к двери, увы, заметили.
        - Элина, задержитесь, - непререкаемым тоном сказал управляющий. - Мне нужно вам кое-что сказать по поводу вашего желания. Присядьте.
        - Благодарю, я постою, - застигнутая на месте преступления, я покачнулась, но оперлась рукой о спинку вовремя подвернувшегося стула. - Если вы хотите сказать о том, что оно невыполнимо, то я уже в курсе и не в претензии. Это как-то повлияет на наш контракт?
        - Не повлияет. Но мы не выполнили обязательства, а это накладывает на корпорацию дополнительные, что нам и нужно обсудить, присядьте, - он приглашающе кивнул на кресло и повернулся к заместителю, в отличие от меня, не собиравшемуся никуда уходить. - Артур, у тебя наверняка много дел. Тебя ждет Марго. Иди уже. С докладом приглашу тебя позже.
        Интересно, если Михаил так упорно выставляет друга за дверь, то наверняка не просто так. Компенсацию можно и при заме обсудить. Артур с подозрением прищурился:
        - Подробностей не будет?
        - Позже. Как видишь, я уже в полном порядке, благодаря вам двоим. Леди Элина тоже, к счастью, не задохнулась в твоих удушающих объятиях.
        Я невольно дотронулась до шеи в месте - подумать только! - укуса! И кивнула, слабо улыбнувшись, мол, да, я в полнейшем порядке. Всё просто замечательно. Я - непонятно кто, непонятно откуда, непонятно зачем. Дима мне неизвестно кто, чужой ребенок, которого я похитила и бросила с чужим дедом. Работа у меня новая, абсолютно непонятная, не пойми где и кем. На меня вторые сутки подряд - опять же непонятно почему - покушаются неизвестные. Все отлично. Лучше не бывает.
        Зато не скучно.
        А главное, начальник жив, почти здоров и обещает компенсацию вместо того, чтобы устроить разнос за то, что я его, начальство, едва не убила своим желанием. Мне, честно говоря, уже плевать было на их невыполненные обязательства. Страшно, если бы человек погиб из-за моей жажды чуда.
        Артур, выглядевший как натянутая струна, смерил руководство многообещающим взглядом типа “вернусь и отыграюсь”, но вдруг расслабил лицо, улыбнулся, хлопнул побратима по плечу и ушел, не попрощавшись, не бросив на меня даже взгляда, на ходу отдавая по мобильнику распоряжения.
        А мне вдруг стала интересна причина такой резкой перемены. Как будто побратимы тайными знаками обменялись. Или все проще, если вспомнить, что Артур эмпат? В таком случае, какую же эмоцию Михаила он уловил? На лице управляющего ничего не отражалось, кроме смертельной усталости.
        И вообще, каково это - быть эмпатом? Наверное, ужасно, особенно мужчине. А мне теперь нужно быть предельно внимательной. Никаких эмоций в его присутствии! Предупрежден - значит, вооружен.
        31
        - Поздравляю вас с первым погружением, Элина! - улыбнулся Михаил, как только за его замом закрылась дверь. И прищурился: - Или не первым?
        - Вот только не надо меня ни в чем подозревать! - вспыхнула я, тут же забыв об обещании самой себе держать эмоции в узде. - Одна странность с электричкой не означает, что я какая-то… попаданка! Почему я должна вам всем верить? Я обычный человек. У меня была самая обычная жизнь, пока… - мне очень хотелось сказать “Пока я не связалась с вашей ненормальной компанией”, но невежливо грубить только что спасенному начальству, потому я многозначительно оборвала себя на полуслове.
        Начальство всё прекрасно поняло и помрачнело.
        - Обычный человек не нашел бы к нам дорогу даже по подсказкам, Эли. Вам нужно осознать и принять свою реальность, и не цепляться за чужую. Но сначала нужно решить проблему с авансовым желанием. Видите ли, то, что вы озвучили - это не ваше желание. Судя по тому, что я видел, вы действительно стихийный дайвер. Если вам не нравится этот термин, то будем считать вас перебежчицей. Я видел момент вашего появления в этом мире, где вы стали Марией Елисеевой. Видел момент раздвоения реальности и понял, что тогда произошло полное погружение и слияние вашей личности с личностью донора. Вы спасли Марию Елисееву, но вы - не она. И ее жизнь - не ваша. Память о вашей жизни вами потеряна полностью. Но осталась так называемая матрица личности. Вы другая, вы мыслите иначе, ваши реакции иные, привычки... Отсюда случившиеся после той весны резкие перемены во всем, от внешности до характера и интересов. Вы, к расстройству вашей любимой учительницы почти перестали понимать математику, зато успешно занялись лингвистикой, наверстали курс семимильными шагами. Удивительно, правда? Как и это…
        Он достал из внутреннего кармана пиджака фотографию и положил передо мной. С нее смотрела яркая синеглазая красавица, которую я всячески уничтожала последние пять с половиной лет.
        - Вы ведь недолго такой были, правда?
        Правда. Я стремительно расцвела и еще стремительней засохла, и мир потерял для меня все краски. Вот только причина была в другом. Как я думала до этого дня.
        - Я понимаю, вам сложно сейчас осознать и поверить, - Михаил снова спрятал фото в карман. - Ложная память не позволит пробудиться той, кого вы сами назвали Элиной. Вы ведь чувствовали все время, что не на своем месте, не в своей тарелке, не в своем мире. Даже ваше желание… оно - сплав того, что вы знали подсознательно. Ваша семья должна быть другой. Но вернуть ее мы пока не можем. Пока вы не вспомните саму себя, Эли.
        - Я не могу поверить… - прошептала я.
        - У нас большой опыт возвращения исчезнувших в погружении. Для начала мы поднимем архив корпорации, проверим данные всех пропавших без вести дайверов за тот период. Вдруг вы из их числа. Корпорация огромна, миры бесчисленны, встречаются даже магические, со своими особенностями, поиск может занять значительное время даже у нашего ИИ. Потому параллельно вы поработаете с Артуром и Эдди, попробуем найти зацепку и вытащить вашу настоящую память.
        - Вашим Эдди? - вскинулась я. - Нет.
        Михаил удивленно вскинул бровь, но выяснять причину столь резкой реакции не стал, как и переубеждать.
        - Значит, с Ульрихом вы уже познакомились, и контакта не возникло? Что ж, бывает. Найдем другие способы. Но это потом, одновременно с вашим обучением. Сейчас нужно закрыть вопрос с желанием. Предлагаю отсрочить его до момента установления вашей истинной личности. А пока… Пока в качестве компенсации за отсрочку корпорация может помочь вашему донору, Марии Елисеевой, и ее семье. Например, найти вероятность, где Дима родился здоровым, и слить эти реальности. Но вы, Элина, уже не сможете в ней быть, это будет не ваша жизнь. Это будет жизнь вашего донора Марии Елисеевой. Спасенная вами и свободная от вас жизнь. Как вам такое?
        Ветер колыхнул штору, впустив в кабинет сноп закатных лучей. Глаза цвета виски сверкнули золотом.
        Голова резко закружилась. Вообще с моим зрением творилось что-то странное: мир в глазах двоился. Переутомилась. Не удивительно со всеми этими покушениями и путешествиями в прошлое.
        И я вместо ответа почему-то спросила:
        - Вы видели, кто столкнул меня… Машу под электричку?
        - Да. Я не могу вам лгать, - он, вздохнув, прикрыл глаза, и сияние ненормальных начальственных глаз погасло. - Пока я не скажу вам. Но обещаю открыть, если вам еще будет это интересно, после возвращения вашей истинной памяти. Думаю, вы и сами тогда сможете вспомнить больше.
        - Почему не сейчас?
        - Сильные эмоции, испытанные донором, еще глубже утянут на дно вашу собственную личность, Элина. Вы потому и оказались в ловушке этого тела, что вместо плавного погружения и перехода в альтернативную реальность слились с ним в момент его сильнейшего переживания смерти. Так редко, но случается даже с обученными дайверами, и гораздо чаще - со стихийными.
        - Может, это тот же убийца, кто сейчас снова охотится за мной?
        - Мы разберемся, Эли. В корпорации работают самые умные детективы.
        - А вы точно можете излечить Диму?
        Михаил рассмеялся. Встал и подал мне руку:
        - Не излечить, мы же не лекари. Исправить - будет точнее. Идемте. Я покажу. И Диму возьмем, он сам с вашего позволения выберет свой вариант жизни. Так будет правильно. Заодно и поужинаем. Согласны?
        С одной стороны, моего отказа и не предполагалось. С другой - кто бы отказался?
        Когда я приняла ладонь Михаила, показалось, кожу что-то царапнуло. Неужели у него такие длинные ногти? Но опустив взгляд на кисть его руки, я ничего выдающегося не заметила. Разве что ногтевые пластины чуть-чуть длинноваты и островаты. И блеск несколько металлический. Странный маникюр для мужчины. Когда только успел, если только что вернулся из погружения? Или это какой-то побочный эффект?
        Управляющий, отпустив мою руку, нажал на кнопку в столе. Открылась потайная дверь лифта.
        - Идемте.
        * * *
        Наверное, гувернер как-то подготовил малыша, потому что Дима совсем не удивился, когда мы пришли в номер вдвоем с управляющим, и Михаил спросил:
        - Хочешь посмотреть кино про тебя? Настоящее. Может быть, страшное, не знаю, какое попадется. Но ты всегда можешь остановить его и, если захочешь, посмотреть другое.
        Мальчик важно кивнул, доверчиво вложил ладошку в руку Михаила и сказал:
        - Хочу. Веди.
        - Хм… А как ты догадался, что фильм будет не по телевизору?
        - Потому что деда Палыч надел на меня ботиночки. Значит, мы пойдем на улицу.
        - Умница, - Михаил улыбнулся, потрепал светлые кудри и перевел взгляд на Леонида Павловича: - Прошу вас еще побыть с нами, может понадобиться ваша помощь. И охрана.
        - Слушаюсь, сэр, - вытянулся старый вояка, только честь не отдал, хотя рука дернулась к непокрытой голове.
        К моему удивлению, из номера мы пошли не в кабинет управляющего к чудо-машине, на которой он показывал вероятности моего будущего, а к лифту, где Михаил нажал кнопку второго подземного этажа.
        Здесь мы с Димой еще не были. Едва открылись двери лифта, как меня охватило ощущение, что мы ступили на борт иноземного космического корабля, какие часто рисуют голливудские декораторы. Необычного вида разноцветный светящийся пластик на стенах, бегущие огоньки, яркие световые стрелки, вспыхивающие непонятные пиктограммы в стиле племени майя. Вместо дверей в коридоре - порталы с массивными стальными створками, отъезжающими в стороны при нашем приближении. Компьютерная игрушка, а не интерьер. Разительный контраст с помпезным кабинетом начальства и с музейным холлом, который я видела в первый вечер.
        - Ух ты! - восторженно пискнул Димка. - Круто!
        Михаил привел нас в просторное круглое помещение со стеклянным сводом в виде полусферы, напоминавшим половинку мыльного пузыря. За стеклом на черном небе сияли россыпи ярких и совершенно незнакомых созвездий.
        Не поняла. Мы же под землей! Какое тут может быть небо, тем более, - чужое?
        - Вау! - выдал мой племянник. Надеюсь, что мой, потому что в версию собственного попаданчества я абсолютно не верила. Или не могла принять.
        - Проекция, - пояснил управляющий, заметив мой ошалелый взгляд, и я сразу успокоилась. Ну конечно проекция, что же еще!
        Михаил подошел к пульту у входной двери, и я, оглянувшись на него, только тогда заметила, что справа и слева от входа тянется полукругом ряд массивных кресел, похожих на массажные. Четыре кресла из дюжины были заняты фигурами в шлемах-шапочках и в облегающих костюмах. Всё это очень напомнило ролик с подробностями съемки “Аватара” по продвинутой технологии motion-capture. Проводов я не заметила, вместо них на одеждах и шлемах светились разноцветные точки, что тоже прибавляло сходства с компьютерным кино.
        - Это класс практических занятий для учеников. Обычно первое погружение происходит здесь, под строгим контролем датчиков, преподавателей и спасателей. Но вы будете только наблюдателями.
        - Смотреть кино? В три дэ? - звонко спросил Дима.
        - Гораздо круче! - рассмеялся Михаил, и его строгое лицо удивительно преобразилось, стало мягче, а глаза посветлели до завораживающего золота. “Как у зверя,” - подумала я, но почему-то страха не было, хотя я уже прекрасно понимала, что такие метаморфозы не объяснить простыми линзами.
        32
        Пока Михаил мягко готовил Диму к предстоящим зрелищам с эффектом присутствия, к нашей группе подошла миловидная, немного пухленькая блондинка с гладко зачесанными волосами, забранными в низкий хвост. На бейджике, прикрепленном к форменной блузке, значилось: “Ассистент Тамара”. Девушка улыбнулась с профессиональным дружелюбием, кивнула мне вместо приветствия и цепким взглядом пробежалась по фигуре мальчика. В ее руках была большая белая коробка с фирменным знаком корпорации.
        - Мы нашли на складе самый маленький размер шлема, сэр Микаэль, - сообщила она начальству, вытащила из коробки полупрозрачный шлем, похожий на гоночный, и повернулась к Диме: - Позволишь примерить?
        Мальчик с радостью подставил кудрявую голову. Глаза его так возбужденно блестели, что он и в пасть акуле сунулся бы. Ассистент Тамара нахлобучила аксессуар, подтянула ремешки, повертела голову мальчика за подбородок и опустила на глаза Димы массивную панель-очки, на ней сразу же засветились символы, и девушка пробежалась по ним пальцами, настраивая прибор. Потом подняла его и подмигнула:
        - Готово!
        - Спасибо! - поклонился наш вежливый ангелочек.
        - Располагайтесь, - Михаил показал на свободные кресла.
        Я села в ближайшее, Дима устроился рядом. Михаил подождал, когда ассистент наденет на нас шлемы, закрепит широкие и совершенно невесомые, как будто они сделаны из воздуха, браслеты на руках и ногах и отрегулирует оборудование, потом сел так, чтобы мальчик оказался между нами. Проинструктировал напоследок:
        - Дима, помни, что бы ты ни увидел, это не по-настоящему. Тебе прокрутят несколько фрагментов. Если захочешь посмотреть сцену подробнее, скажи “Стой”. Если захочешь посмотреть следующий вариант, скажи “Дальше”. Если захочешь совсем остановить кино, скажи: “Стоп”. Можешь говорить мысленно, датчики уловят сигнал. Всё понятно?
        - Да, - шепнул Дима, и ассистент опустила на его лицо щиток.
        Потом Тамара подошла ко мне, на глаза надвинулся прибор, оказавшийся совершенно прозрачным изнутри и даже не ощущался на глазах, собственно, как и сам шлем. Скосив глаза, я могла увидеть и свои, и Димины руки, лежавшие на мягких подлокотниках кресла.
        Встав перед нами, ассистент с улыбкой начала отсчет: “Один, два, три…”
        На счет “семь” зал перед глазами исчез…
        … и я увидела лето - двор нашей облупленной пятиэтажки с высокими березами, тополями, белым пухом, запутавшимся в траве и вечно разрытой канавой. Такая привычная картина. В нашем дворе каждое лето раскапывали и ремонтировали трубу отопления.
        Но что было совсем необычным - по двору бегал светловолосый ангелочек, наш Димусик, бегал на своих здоровых ножках и оглушительно смеялся.
        “Стой!” - коснулся слуха потусторонний, задыхающийся от счастья шепот маленького зрителя.
        И сцена развертывается, охватывая больше пространства и подробностей. На лавочке у подъезда сидит бабушка Анна и читала толстую, как “Война и мир”, книгу.
        - Ба, смотри, я охотник!
        - Да-да, вижу, Митенька. В канаву не свались, ножки сломаешь, - Анна Афанасьевна, не отрывая взгляда от книги, переворачивает страницу.
        - Мяу! - пищит в кустах, и Митенька кидается на звук со всех ног.
        - Ба, смотри, котик!
        - Не трогай, у него глисты и блохи!
        Но мальчик уже тащит из зарослей маленький серый комочек. Котенок извивается и отчаянно верещит, - так сильно его сжимают крепкие и загорелые руки хохочущего мальчика. Извернувшись, котенок цапает его за палец. На коже проступает капелька крови, а лицо ангелочка искажается невероятной злобой.
        - Аааа! Он меня укусил! - орет Митенька.
        - Брось каку! - подскакивает Анна Афанасьевна и роняет книгу.
        Малыш бежит к наполненной водой канаве и с размаху швыряет несчастное животное в наполненный водой ров.
        “Дальше! Не хочу это смотреть! Плохое кино! Дальше!” - закричал рядом Дима, который всегда трепетно относился к любому зверьку.
        Но дальше следует череда однообразных и таких знакомых картинок: Дима на коляске, Дима, ковыляющий по квартире, Дима с книжкой за столом, заставленным коробочками и баночками лекарств… Дима с мертвенно бледным, осунувшимся лицом и закрытыми глазами и… я, рыдающая у его постели.
        И я понимаю, что если не остановить это страшное кино, то следующей сценой будет крест на маленькой могиле. И уже настоящие слезы наворачиваются на глаза, размывая картинку.
        “Дальше, дальше, дальше!” - непрерывно шепчет детский голос в голове, и в нем уже чувствуются нотки отчаяния.
        Высокий, стройный и сказочно красивый блондин в безукоризненно сидящем дорогом костюме выходит из такси и идет по улице.
        Ему, наверное, столько же лет, сколько мне сейчас, и его черты лица отдаленно напоминают моего племянника. Вот только выглядит он так, словно никогда не страдал никакими болезнями, тем более, врожденнымию Сильное, тренированное тело, отточенные движения, легкая походка и на лице - непередаваемое выражение довольства жизнью и миром.
        - Митя! - окликает его женский голос. - Митенька!
        Молодой мужчина поворачивается, за его взглядом следует невидимая камера, отъезжает и показывает сцену немного сверху, слегка раскачиваясь, так, словно камера вмонтирована в глаз сидящей на ветке птицы.
        К красавцу бежит улыбающаяся, невзрачная по сравнению с ним девушка с полурассыпавшейся русой косой. Блондин отворачивается и продолжает путь. Похоже, он направляется в модный мужской бутик. В нашем городе такого точно нет. Впрочем, мы же тут видим альтернативное будущее, судя по возрасту двойника Димы.
        - Митя, подожди! - бежит за ним девчонка. Одета она так же неброско, как и ее внешность. Как-то… провинциально. Такое бесформенное платье в мелкий цветочек не надела бы даже моя бабушка.
        Она догоняет парня и хватает его за рукав. Тот останавливается, с брезгливой гримасой отцепляет ее тоненькие пальцы и презрительно бросает:
        - Не смей меня трогать!
        - Митенька, но как же… Ты же… я…
        - Я же сказал тебе - все кончено. Ты мне не интересна. Я тебя никогда не любил. Хватит меня преследовать!
        - Митя! - ахает девчонка. И снова цепляется за его руку. - Я люблю тебя, жить без тебя не могу!
        Он пытается вывернуться, но несчастная повисает на его руке, глотая слезы.
        - Пожалуйста! Митенька, пожалуйста! Ты обещал!
        И отлетает от размашистой пощечины, падает на асфальт.
        - Пошла вон! - багровеет от злости красавчик, в котором уже нет ничего красивого. Кривится самодовольное лицо, брызжут слюной капризные губы. - Ты мне отвратительна!
        Он отворачивается и быстрым шагом устремляется к сверкающим огнями стеклянным дверям бутика. И не слышит, как девчонка шепчет разбитыми в кровь губами:
        - Ты обещал… Я беременна, Митя… Как же я теперь…
        “Дальше! Это не я, я не мог вырасти таким!” - бьется в ушах рассерженный голос Димы.
        И снова мелькают безнадежные картинки жизни маленького калеки. Иногда он выглядит года на три старше, но не больше. И вдруг меня до пронзает непереносимая догадка, что вероятности, где парализованный Дима доживет хотя бы до десяти лет, - не существует. Это так жестоко, что мне самой хочется заорать: “Хватит! Стоп!”. Но я - лишь беспомощный наблюдатель.
        Если я так устала, то что сейчас происходит с Димой? Каково ему это смотреть?
        И вдруг я каким-то невероятным образом слышу голос Михаила: “Для него это игра, он иначе воспринимает увиденные вероятности, не всерьез. Но он устал. Перерыв!”
        Ассистентка подняла щиток с моего лица, протянула высокий стакан с укрепляющим чаем. Повернув голову, я увидела, что бледный и очень серьезный Дима в соседнем кресле пьет молочный коктейль с сиропом, а перед ним сидит на корточках Палыч и что-то говорит так тихо, что невозможно разобрать слов. Я заметила, как намокли колечки кудряшей на виске ребенка и окончательно распереживалась. Имеем ли мы право подвергать ребенка такому испытанию? Если невозможно изменить судьбу, то зачем о ней знать?
        Почувствовав мой взгляд, Дима повернулся и громко отчеканил:
        - Если в том кино обо мне не будет тебя, мам Эль, то я больше не стану его смотреть.
        - У него дар, точно вам говорю, сэр, - пробормотал Палыч, встав с корточек. - А значит, существует вероятность, где он…
        - Стоп, - оборвал его управляющий. И тихо добавил: - Не сбивайте поиск. Выбор должен быть чистым. И окончательным, - на этих словах он почему-то взглянул на меня так пронизывающе, что я поежилась от озноба. На что он намекает? Что хочет сказать? Ведь сейчас Дима выбирает свое будущее, свое место в Мультивселенной. Разве нет?
        - Понимаю - кивнул Палыч. - Держись, малыш, держись за себя! и, потрепав мальчика по вспотевшей кудрявой голове, отошел в сторону.
        Михаил улыбнулся, смягчив лицо, и скомандовал:
        - По коням!
        Я откинулась на спинку кресла, на мое лицо опустился щиток, и понеслось… Так не должно быть! Неужели Артур и Михаил правы, и это мое появление в этой реальности в чужом теле, в чужой жизни - что-то непоправимо изменило, нарушило естественный ход вещей? Ведь Дима родился уже после, через девять месяцев без двух недель, и врачи говорили, что роды у Лары были принудительными, потому что она пыталась убить себя и нерожденного ребенка. Как связаны моя и Димина жизни?
        Я уже не столько вглядываюсь в мелькающие перед глазами картины вероятностей, сколько погружаюсь в себя, чувствую как во мне нарастает протест и оглушительно бьется сердце, грозя взорвать изнутри грудную клетку.
        И внезапно что-то происходит, словно с оглушительным звуком лопается струна, устав от беспросветной безнадежности. И меня охватывает радостное предчувствие. И созвучно с ним, через миг, прорвав какую-то толстую, в сотни, тысячи жизней, плотную как стена связку реальностей, мир меняется так, словно капсула с “камерой” перескакивает в иную вселенную.
        “Стой! - выдыхает в моих мыслях Дима.
        Камера послушно замирает на вырванной из череды вероятностей картинке, приближает ее и оживляет.
        - Мама! - кричит белокурый кудрявый мальчик с синими глазами и ямочками на пухлых розовых щеках и бежит куда-то, распахнув руки как крылья. Он чуть младше Димы, но может быть, это лишь на контрасте непривычно счастливых детских глаз с тем умудренным страданиями взглядом племянника, к которому я привыкла. - Мамочка вернулась!
        - Куда, пострел! Осторожно, сынок, никуда теперь наша мама от нас не денется! - смеется позади мужской голос, и невидимый зритель, чьими глазами я смотрю на сцену, оглядывается на обладателя смутно знакомого баса.
        У меня перехватывает дыхание. Это же Эдик! Ненавистный Эдик! С огромным букетом белых роз, белозубой улыбкой и таким сияющим взглядом, какого я никогда, никогда, никогда у него не замечала. Он, раскинув руки как для объятий идет вслед за мальчиком и смеется:
        - Идите скорее к нам, наши девочки!
        Камера, мимо которой он проходит (или наблюдатель), поворачивается за ним, и я успеваю заметить на ступенях лестницы явно больничного здания почти незнакомую, красивую женщину в изящном платье и соломенной шляпе с полями, обнимающую за талию более юную копию себя. Мать и дочь. Моя живая и прекрасная мама Анжелика Андреевна и я - бледная, с полураспущенной косой и невероятной радостью в синих очах. И с большим свертком на руках, украшенным кружевным уголком и пышным розовым бантом. Сверток дергается и разражается пронзительным писком.
        - Ого, какая мощь! - смеется Эдик. - Певицей будет!
        - Мама, папа сказал, там моя сестричка! - радостно вопит Димка.
        Он уже почти добегает до ступенек, как вдруг из-за угла выныривает подросток на электросамокате, несущемся с огромной скоростью, и не успевает ни затормозить, ни славировать, врезается в мальчишескую фигурку. Димку отшвыривает на ступени, головой о ребро. И я, и та я, что со свертком на ступеньках, страшно кричим.
        - Выпейте, Элина Андреевна, это вода с успокоительным, - моих губ коснулось холодное стекло. Михаил, придерживая стакан, второй рукой поднял мой щиток и снял с меня шлем. По плечам беспорядочно рассыпались волосы, но мне не до прически.
        - Мам Эль, ты чего? - к моей руке, с которой ассистентка торопливо сняла электронные наручи, прижался живой и невредимый Димка. И очень радостный. - Мам Эль, ты видела кино, где я ты моя настоящая мама, и ты принесла мне сестричку вот в таком конвертике? - покрутив перед моим лицом ладошкой малыш рассмеялся. - Я знал! Знал! А еще там мой папа! И не прабабушка Анна, а бабушка Анжелика. Она такая красивая! Но ты лучше!
        Он лепетал, захлебываясь от восторга, и я, наконец, поняла, что кино оборвалось для него раньше, чем для меня. И с благодарностью взглянула на Михаила.
        Управляющий немного печально улыбнулся и легонько мне кивнул, подтверждая догадку. Потом присел на корточки перед мальчиком, взглянул ему в глаза и очень серьезно спросил:
        - Дима, а ты хочешь, чтобы это было не кино, а по-настоящему?
        - Спрашиваешь! Конечно, хочу! Но… - он потускнел, словно выключили лампочку, - это же невозможно. Со мной невозможно.
        - У нас тут всё возможно, малыш, - Михаил провел ладонью по бело-золотым кудряшкам Димы. - Только ты больше не увидишь ни маму Лару, ни прабабушку Анну.
        Мальчик задумался, нахмурился. И выдал:
        - Они не будут без меня скучать. А если будут, я им напишу, когда вырасту. Ведь я вырасту?
        - Конечно, без сомнений, - уверил Михаил. - А теперь давай готовиться к переезду. Дед Митрич поможет тебе собраться. А мне еще нужно поговорить с твоей тетей… с мамой Элей, чтобы…
        - Чтобы найти мою сестричку? - перебил ребенок.
        - И это тоже. Нужна тщательная подготовка.
        - А тот я куда денусь? Который был в кино?
        Михаил коротко и предупреждающе сверкнул на меня алым взглядом, безмолвно приказав не вмешиваться, и снова сосредоточился на любопытном мальчике.
        - Понимаешь, Дима, все, что ты видел, это не совсем кино. Это другая реальность и другой ты. Вы как братья, нет, гораздо ближе, чем братья. Но тот мальчик через минуту потеряется и больше не найдется, убежит на небеса. Мама Эля будет очень плакать. Вот как здесь и сейчас плакала, только дольше и сильнее, всю жизнь. И только ты можешь помочь им. Ваши жизни с твоим двойником сольются, вы будете одним целым. Ты станешь здоровым и сильным, а он - живым, только ногу сломает, но перелом быстро зарастет, и он… ты снова будешь бегать.
        - Снова бегать… - завороженно повторил Дима. Обнял меня, и спрятал лицо на моем плече. Прошептал еле слышно: - Мам Эль, пойдем туда? Пожалуйста!
        - Я уже там, ты же видел, - улыбнулась я, холодея душой. Почему-то только сейчас до меня дошло, что я могу больше никогда не увидеть моего ангела-хранителя. Никогда. Страшное слово. Но тут подошел гувернер, и Дима отлип.
        Когда его уводили, он то и дело оглядывался, словно боялся, что это не его двойник, а я улечу на небеса.
        33
        Как только старик и мальчик скрылись, Михаил, задумчиво смотревший им вслед, протянул мне руку, помогая выбраться из кресла-капсулы. Я даже не заметила, когда ассистентка успела отстегнуть ножные браслеты-датчики и исчезла. Как и те, кто здесь работал, когда мы только пришли в зал. Наверное, я всех своим криком распугала.
        Стоило принять вертикальное положение, как голова резко закружилась. Я пошатнулась, и управляющему пришлось придержать меня за талию. Его рука обожгла космическим холодом даже сквозь ткань жакета и блузки.
        - Не так резко, Элина.
        - У вас всегда такие ледяные руки?
        - Извините за дискомфорт.
        Он отдернул ладонь и сжал ее в кулак. Только сейчас я заметила, как он бледен, а под потухшими глазами залегли тени. Переутомление? Ну конечно, он же вторые сутки возится со мной и за сегодня второй раз, практически без передышки, “ныряет” в вероятности, чтобы решить мою и Димину проблему! Я с благодарностью коснулась его плеча.
        - Спасибо вам за все.
        Он криво улыбнулся уголком рта и направился к выходу.
        - Идемте, Элина. Предлагаю дойти до кабинета Артура, он тут ближе, и выпить по чашечке горячего чая. И еще мне нужно задать вам пару важных вопросов. Вы ведь поняли, что найденная вероятность, где Дима здоров и счастлив в полной семье имеет очень серьезное отличие от вашей нынешней реальности? Тут вы, точнее, Мишель-Мария Елисеева, его тетя, а там - его настоящая мама…
        Я растерялась, вспомнив безмятежное и счастливое лицо так похожей на меня молодой женщины с новорожденным ребенком на руках.
        - Я думала - приемная.
        - Нет. Видите ли, я как опытный дайвер при погружении всегда вижу дальше и осознаю больше, чем могу транслировать непрофессиональному наблюдателю. Уверяю, мы видели там биологических родителей Димы.
        Вспомнилось улыбающееся лицо альтернативного Эдика, и меня передернуло от отвращения. Как он там оказался? И вел себя словно… словно он… и я… нет, она… Этого не может быть! Ни в какой альтернативной реальности!
        - Биологических? Невозможно! - выдавила я, отвернувшись, чтобы скрыть охватившие меня чувства.
        - Вот именно! - с легкостью согласился Михаил. - Это очень странно, потому что, как правило, биологических родителей не выбирают ни в одной из альтернативных реальностей. Таковы законы Мультивселенной.
        - Это были неправильные законы, - пробормотала я, чувствуя иррациональную вину за то, что непонятно как поломала даже Мультивселенную.
        - Точнее, таковы были наши представления о законах Мультивселенной, - покосившись на шагающую рядом меня, поправился управляющий.
        Я выдохнула. Уже легче. Представления человечества о мире постоянно меняются, ничего удивительного. Кто-то из самых упертых до сих пор считает, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот.
        - И вторая странность. Но о ней чуть позже… - Михаил остановился у неприметной двери без таблички и провел ладонью по панели, вмонтированной рядом на уровне глаз. Дверь бесшумно скользнула вбок, открыв темное помещение, в котором немедленно вспыхнул свет. - Прошу. Надеюсь, хозяин кабинета не обидится на наш незапланированный визит.
        Первое, что бросилось в глаза - целая стена напротив, вся из черного стекла, и на ней светились хаотично разбросанные прямоугольники, похожие на дисплеи в каком-то шоу. На всех включенных экранах переливалась, очень медленно вращаясь, эмблема корпорации “Колесо желаний”. У той же стены располагался длинный стол, точнее, консоль, поделенная на несколько сегментов с кнопками, датчиками, клавишами и рычагами. И опять меня посетила ассоциация с рубкой космического корабля.
        - Это контрольно-наблюдательный пост, - пояснил управляющий, заметив мой интерес. И показал вправо: - Нам сюда, располагайтесь.
        Правая часть вытянутого прямоугольного кабинета выглядела в точности как кабинет управляющего: такой же огромный стол из материала, похожего на чароит, на львиных резных ножках, такие же старинные канделябры со слегка оплывшими, погашенными свечами. Такой же мягкий кожаный диван у стены и широкое уютное кресло напротив, между ними журнальный столик. Отличались только полумягкие стулья совершенно футуристического дизайна и окно без штор, за которым царила кромешная тьма. Впрочем, мы же под землей. Наверное. В этом “офисе” ни в чем нельзя быть уверенной.
        - Присаживайтесь где вам удобнее, Элина.
        Я выбрала мягкое кресло. Хотелось уюта и спокойствия. Мерцающий космическими созвездиями и туманностями стол меня откровенно пугал, как и футуристические стулья с вмонтированными в спинки светодиодами. Не интерьер, а сплошная эклектика. Либо хозяин кабинета псих, либо ему совершенно плевать на окружающие его вещи. Главное, чтобы функционировали так, как ему нужно.
        Я уже думала, что за последние дни насмотрелась на всякое, и меня уже ничем не удивить, но тут произошло две вещи. Михаил, устроившись на диване напротив, щелкнул пальцами, с его руки сорвалась искорка, как будто он щелкнул колесиком невидимой зажигалки, а свечи в канделябрах тут же вспыхнули огоньками.
        Не успела я удивиться фокусу, как в тот же миг распахнулась дверь, и вошла незнакомая темноволосая девушка с подносом, поставила на столик перед управляющим. На подносе стоял высокий чайник с изогнутым, как лебединая шея, носиком, две чашки на блюдцах, ложечки и тарелка с тарталетками, наполненными разнообразными начинками.
        Когда он успел все это заказать? При мне Михаил не отдавал никакие распоряжения!
        - Угощайтесь, Элина. И не удивляйтесь. Персонал знает мои привычки, только и всего.
        - А я думала - простая советская телепатия. То есть, вы после просмотра “кино” всегда уединяетесь с новыми сотрудницами в кабинете своего зама? - прищурилась я.
        - То есть, после погружения в реальности мне, как и любому другому вероятностному дайверу, необходимо восстановить физические силы.
        Я подождала, когда Михаил поставит передо мной чашку с ароматным напитком, пригубила. Пить не хотелось. Кусок в горло не лез. Но я не мешала управляющему восстанавливать силы и, тихонько цедя травяной настой, рассматривала крутившиеся вразнобой “колеса” на экранах.
        - Вы деликатны, - сказал Михаил, когда блюдо с тарталетками наполовину опустело. Поставив перед собой пустую чашку, он откинулся на спинку дивана и пристально смотрел на меня сквозь полуопущенные ресницы. Улыбнулся. - Ни одного вопроса за четверть часа. Потрясен вашей выдержкой.
        - Бабушка всегда нам говорила: “Когда я ем, я глух и нем”.
        - Именно поэтому деловые переговоры часто сопровождаются совместной трапезой. Глухой и немой собеседник может невзначай подписать то, на что никогда не согласился бы, будучи слышащим и говорящим. А голодный деловой партнер всегда хочет большего, чем сытый. Съешьте вот эту тарталетку, Элина, у нее божественный вкус.
        - Учту, спасибо, - я положила закуску на тарелочку и спросила: - Какую вторую странность вы заметили?
        - Скорее, это не странность, а закономерность. Вы тоже заметили, что почти во всех альтернативных реальностях, которых мы успели коснуться хотя бы одним глазом, Дима не доживает до зрелого возраста?
        Моя рука дрогнула, и я торопливо поставила полупустую чашку.
        - Заметила. Он обречен?
        - Да. Он погибает во всех вероятностях. Даже если где-то родился здоровым. Я это не транслировал ребенку, но вам открыл чуть больше, вы должны это понять. Например, мальчик, утопивший котенка, через минуту утонет сам в той же яме. Даже тот двадцатилетний негодяй, ударивший женщину, будет изуродован и убит в драке с братом отвергнутой им любовницы.
        - И в последнем видении погибнет?
        - Как раз последняя реальность разительно отличается от всего остального бытия этого ребенка. Но он погибает и там… если мы не вмешаемся. Это единственная реальность, где Дима будет счастлив и доживет до старости. И то, что она единственная благополучная, хотя и тонкая, как паутинка, - еще одна, третья странность. Так не бывает. Вероятности Мультивселенной идут пучком и энергетически влияют друг на друга. Вероятность, где человек внезапно умер, будет влиять на соседние, где он пока здоров. Это похоже на расходящиеся круги на воде от брошенного камня. И тогда в альтернативных вероятностях человек может заболеть, и чем ближе, тем тяжелее. Чем дальше, тем разнообразнее влияние: человек может остаться жив и впасть в депрессию или сойти с ума, стать неудачником, развестись с женой или опоздать на свидание, попасть под машину или, уже на границе затухания, споткнуться и разбить телефон вместо носа.
        - Бабушка любит говорить: “Спасибо, господи, что взял деньгами”, - вспомнила я.
        - Да, суть вы поняли. Так вот, нитка с благополучной судьбой Димы выглядит неправдоподобно и чужеродно, но она есть, и очень сильная. Эта паутинка, можно сказать, из прочнейшего оптоволокна. Но она противоречит всему, что мы успели узнать.
        - То есть, Диме туда нельзя?
        - Можно и нужно. Это единственная для него возможность выжить. Она словно кем-то создана специально для него.
        Но самое необычное, что отличает эту вероятность от всех иных - она подозрительно совпадает с вашим желанием. И это четвертая странность. Я успел нырнуть чуть глубже, и расскажу то, что не стал транслировать. Мать Мишель в той вероятности жива, вы ее видели. Она воспитывает двух дочерей от единственного и любимого мужчины. Они живут то в России, то на его родине, во Франции. Имя отца Мишель - Андрэ. Так что отчество “Андреевна” - почти правда. Мишель не носит имя Мария и вышла замуж за молодого русского дипломата. Анна Афанасьевна живет с мужем в провинции, ваш дед давно на пенсии. Три поколения женщин Елисеевых благополучны и счастливы, все, как по вашему желанию, Элина. Но если мы не вмешаемся и Дима умрет на ступеньках роддома, то эта сказка рассыплется как дым. Мишель сойдет с ума от горя, ее муж запрет ее в психушке, а сам попадет под влияние старых недобрых приятелей с малой родины и возглавит ОПГ. Анжелика, пытаясь спасти дочь, забросит семью, а потом поймает своего ненаглядного на измене, разведется и сопьется. Лариса, как ей и суждено во всех вероятностях, умрет от наркомании. Дед умрет
от инфаркта, бабушку я не успел отследить.
        - Какой ужас! - прижав ладошку к губам, прошептала я.
        - Не больший, чем уже случился в первичной реальности Мишель-Марии, - на лице Михаила нервно дернулась мышца и опять странным отсветом свечей полыхнули глаза, но он сдержал эмоции. - Так что, Эли, только наш Дима может спасти вашу, точнее, свою сказку, в которой ему жить долго и счастливо. И будем надеяться, что эта непонятная, но такая нужная нам вероятность повлияет на альтернативные реальности и “излечит их”, а тем самым укрепит всю нить. Понимаете?
        - Понимаю! - Я с облегчением выдохнула и улыбнулась. Но тут Михаил, задумчиво глядя на меня, сказал:
        - Но мне хотелось бы знать, кто и как ее создал, потому что это не я. Я в нее просто влетел, как примагниченная пуля.
        - Что значит создал? Вы что, господь бог? Точнее, не вы, а этот “кто-то”?
        - Скорее, наоборот, - усмехнулся мужчина и нервно побарабанил пальцами по столику. Показалось, ногти у него странно подросли, заострились и блестят, словно стальные. Я моргнула, и видение исчезло. Вот уже и галлюцинации начинаются!
        Я осторожно присмотрелась. Совершенно нормальные розовые ногти с белыми лунками, округлые, ухоженные, на красивых, длинных и сильных мужских пальцах. Эм… Кажется, я переутомилась.
        34
        Задумавшийся Михаил провел двумя пальцами левой руки по безымянному пальцу, словно по привычке крутил обручальное кольцо. Жест получился таким ласкающим, интимно нежным, что я сглотнула, мгновенно представив это прикосновение на своей коже.
        Божечки, что за мысли лезут в голову?!
        Чтобы скрыть смущение, я схватила тарталетку и запихнула ее в рот целиком, даже не замечая ее вкуса. И едва не подавилась. В мою пустую голову с грохотом свалилась очередная неуместная мысль: если он носил кольцо, значит, был женат? В общем-то ничего удивительного. Такой элегантный красавчик с манерами аристократа и глазами цвета виски просто не имел ни малейшего шанса увернуться от какой-нибудь Марго. Но… где тогда кольцо, почему не носит? Или не носит только в офисе? Оно мешает ему прыгать по реальностям и секретаршам?
        А, впрочем, какое мне до этого дело? Мне бы Диму спасти и себя заодно. Ведь кто-то же на нас открыл охоту!
        С трудом прожевав чертову тарталетку, я залпом выпила остатки чая и протянула пустую чашку изумленному Михаилу:
        - Можно мне еще? Чудесный напиток. Так бодрит! И тарталетки восхитительные, особенно эта, с икрой и креветкой.
        - Та, что вы проглотили целиком, была с вишней и шоколадным кремом, - ехидно заметил управляющий. Врал. Я точно помню, как лопались во рту соленые икринки. - Элина, вы, наверное, не до конца осознаете, насколько важно то, что я вам только что рассказал о последней из увиденных сегодня реальностей. Той, где Дима будет жить.
        - Почему же, осознаю.
        - Тогда вы наверняка знаете, кто тот человек, который стал в той реальности мужем Мишель.
        - Вы же сами сказали - молодой русский дипломат, - я подняла на него взгляд, сделав его невинно-удивленным. Почему-то совершенно невозможно говорить с Михаилом об Эдике. Даже думать о том мерзавце.
        - Врете, - припечатал Михаил, взъерошил пятерней каштановые волны и поднялся, нервно меряя шагами кабинет. - Вы его узнали, я почувствовал. И он оказался для вас очень неприятным сюрпризом, это я тоже успел понять. И из-за этого факта рассыпалась моя единственная версия, как оказалась возможна реальность с живой Анжеликой и Мишель - биологической матерью Димы. Я полагал, что создать такую реальность могли только вы сами, Элина, если вы, как мы с Артуром уверены, потерявшийся стихийный дайвер. И не простой, и даже не путешественник по вероятностям, а легендарный вершитель. Этот редчайший дар объяснял бы и покушения на вас. Но вы бы не сделали себя в лице Мишель женой ненавистного вам человека.
        Ну и как реагировать на такой бред? Я согласилась!
        - Конечно, это абсолютно невозможно, даже если бы я была богом и могла создавать реальности, что само по себе невозможно абсолютно! Просто немыслимо.
        - Ясно. Значит, таким уникальным стихийным дайвером может быть Дима. Возможно, он вас и притянул из другого мира, чтобы вы ему помогли.
        - Не может быть! Дима в тот момент вряд ли был зачат! Он родился преждевременно, Ларе стимулировали роды.
        - А кто такой Эдик? - неожиданно спросил Михаил, остановившись за моим креслом и, положив руки с двух сторон, наклонился к моему уху. От него пахло умопомрачительным древесно-ореховым парфюмом и тянуло жаром, как от раскаленной печки. - И в какой из ваших реальностей он был? В мире Элины или в мире Мишель-Марии? В фотоальбомах Марии снимка этого парня нет..
        Он и это разнюхал! В каком еще моем грязном белье он успел покопаться?
        - Не знаю! - Я разозлилась. Вскочила, развернувшись к мужчине, который, как оказалось, уже обогнул кресло, и я почти уткнулась в него носом. - Мне нужно идти к Диме. У ребенка страшный стресс, я давно должна быть с ним рядом! И… и он не дайвер, придумайте что-нибудь другое. Обладай он таким уникальным даром, давно бы уже сбежал в нормальную здоровую жизнь!
        Выпалив эту тираду, я рванула к выходу. И меня совсем не мучила мысль, что я снова трусливо сбегаю.
        Вот только не удалось!
        Дверь распахнулась передо мной сама, и я влетела во входящего мужчину, как муха в стену, с тем же чпокающим звуком. Это сбрякала пуговица жакета о пластиковую папку, прижатую к груди Артура.
        - Ой! Простите! - я взмахнула руками, пытаясь сохранить равновесие, выбила из его рук папку и нечаянно наступила каблуком на ногу зама. Он зашипел на меня, содержимое папки рассыпалось по полу, и я, извинившись, присела, чтобы собрать разлетевшиеся бумаги, но Артур поднял меня за локоть, развернув при этом в сторону кабинета, и подтолкнул внутрь.
        - Не трогайте, я сам!
        Я отшатнулась, замерев с поднятым листком в руках, взгляд непроизвольно опустился на бумагу. Это была распечатка фотографии. И, похоже, снимок был сделан скрытой камерой. На фото были испуганная полуодетая Лара и Эдик, - полуголый, злой, растрепанный, сжимающий девушку за горло. Какой разительный контраст с благостной картинкой из видения альтернативной реальности!
        - Что это?! - ахнула я.
        Выхватив распечатку из моих рук, Артур нервно дернул головой, поправил длинную челку, сверкнув серым в крапинку глазом.
        - Это показания Марго. Потом объясню, как мы сумели получить это свидетельство. Мик, ознакомься. И да, тебя хочет видеть сам генеральный. Немедленно. И материалы на Элю тоже. Ты не представляешь, в каком он гневе!
        Микаэль молча кивнул, забрал из рук зама ворох бумаг и, бросив на него нечитаемый взгляд, вышел из кабинета.
        Я дернулась сбежать следом, но Артур покачал головой:
        - Останьтесь, Элина, мне нужно кое-то уточнить в свете тех сведений, которые добыла Марго. Кстати, она не причастна к покушениям.
        - Рада за нее, но мне нужно к племяннику.
        - Не нужно. Мальчик спит, и во время сна с ним работает Леонид Павлович, готовит ребенка к переходу в выбранную им реальность. Это не простая задача, и мешать процессу нельзя. Вы успеете увидеться с ним. Более того, его переход без вашего наблюдения не состоится.
        - Спасибо.
        35
        - Спасибо.
        Она улыбнулась своей потрясающей, мимолетной улыбкой Джоконды, и Артур снова поймал себя на мысли, что отдал бы многое за то, чтобы она так улыбалась ему, а не только при мысли о своем обожаемом мальчике Диме. Улыбка озаряла бледное лицо Элины, превращала его в совершенный лик Девы Марии так же внезапно и резко, словно скульптор сдернул наконец покрывало с прекрасной статуи.
        И потому Артур отлично понимал Микаэля, постаравшегося скрыть свою находку даже от него. Такое сокровище надо хватать, тащить в пещеру и никогда не выпускать из лап. Артур бы не выпустил.
        Да что там, и безупречный Микаэль умудрился даже главному не сообщить ни о новой сотруднице, ни о ее предполагаемых (да что там предполагать, уже никаких сомнений!) талантах, ни о том, что между ним и Элиной, как оказалось, существует дайверская связь. По меньшей мере - пять с половиной лет. Правда, Мик сам мог осознать это только сегодня. Но ведь почему-то он сбежал в эту богом забытую дыру именно в тот год. Почему-то сидел здесь безвылазно, оправдываясь ссорой с отцом и потерей невесты. Тоже, кстати, исчезнувшей именно тогда. Не она ли это? Не ее ли искал все эти годы Микаэль? Но его невеста не имела никаких особых талантов, кроме красоты, родословной и наследства. Ни талантов, ни, скажем прямо, особого ума. И Мик никогда ее не любил. Артур бы знал.
        Он с усилием отвел взгляд от лица Эли и, обнаружив чашки на столике, преувеличенно бодро воскликнул:
        - О, чай! Составите мне компанию, леди Элина?
        Он прошел к дивану и сел, вольготно раскинув руки вдоль спинки. Ощутил легчайший запах ее духов и улыбнулся про себя: не ошибся, выбрав именно это место. Показалось даже, что кожа дивана еще хранила тепло ее тела. Кивком показал на кресло, приглашая даму присоединиться.
        - Я сыта, благодарю, - отказалась она, метнула красноречивый взгляд на закрывшуюся за Миком дверь, но убегать передумала. Тяжко вздохнув, села на краешек кресла, напряженно выпрямив спину, готовая в любой миг сорваться как птица и улететь. - И кто у вас главный? Управляющему сильно влетит?
        Неужели переживает? - приуныл Артур.
        - Очень сильно, - не без злорадства подтвердил он ее опасения. - И за сокрытие покушений на вас, и за вас самое. Управляющий должен был немедленно поставить генерального в известность, а не втихую использовать вас как наживку в надежде выйти на заказчика. Кстати, о заказчике. Вы узнали мужчину на фото?
        Она покраснела и опустила голову. Волна светлых волос стекла по плечу, закрыв лицо как занавесом, и ему захотелось откинуть их и заодно ощутить их шелковистость и легкость.
        - Да. Странно, что вы его не узнали. Он почти на одно лицо с вашим сотрудником, Ульрихом.
        - Ульрих вне подозрений, это не один и тот же человек.
        - Тогда… - она прикрыла глаза, сделав мучительную паузу и выдохнула. - Тогда это и есть Эдик Гникович, бывший одноклассник. Но… я не знаю, чье это воспоминание. Мое или Мишель-Марии… Господи, не верю, что я попаданка!
        Так… надо сразу разобраться с этим рождающимся комплексом.
        - Мы не любим этот термин, - слегка поморщился Артур. - Он в корне не верен в большинстве случаев. Между вероятностями границы не определены, как квантовый спин у частиц. Если спин определяется только в момент измерения, то у вероятностей - в момент “встряски”, судьбоносного расхождения. Большую часть времени вероятности представляют собой облако событий, а человек, как внутренний наблюдатель, плавает в этом облаке. Вы даже не представляете, как часто человек попадает из одной своей вероятности в другую, с одного уровня на соседний. Можно сказать, все мы попаданцы из прошлого в будущее, из вероятности в вероятность. Поэтому мы в корпорации и говорим о вероятностном потоке. Множество таких пересекающихся, переплетающихся потоков создают альтернативную реальность или альтернативный мир. Вы потом научитесь их видеть. Вы уже умеете их видеть, как прирожденный дайвер. Остается только вспомнить об этом умении.
        Она подняла на него взгляд и улыбнулась:
        - Вы потрясающе умеете вдохновлять.
        - Взаимно, - вернул он улыбку. - Начните рассказывать, Элина. Может быть, вы сумеете отделить один мир от другого и понять, чьи это воспоминания. Я помогу вам разобраться, разбудить вашу истинную память. А чтобы раскрыть глубинное, необходимо удалить самые сильные загрязнения, полученные уже здесь.
        Хотя Артур поставил бы на то, что это ее собственные воспоминания. Из того, другого мира. Невозможно испытывать при чужом воспоминании такую бурю эмоций, которая даже вырвала его от безопасников во время допроса Кати, почему он и примчался так вовремя в кабинет Мика и успел остановить Ульриха. Впрочем, с женщинами все возможно. Большинство их них прирожденные эмпаты.
        - Если вам некомфортно рассказывать мне, то попробуйте забыть о моем присутствии, смотрите туда, - он показал второй рукой на стену с дисплеями, где остался только один работающий экран - колесо, медленно вращавшееся на заставке.
        Элина перевела взгляд, помолчала с минуту, наблюдая за его вращением. Артур не торопил. И девушка, снова вздохнув - глубоко, как перед прыжком в воду, - начала рассказывать.
        Артур был безупречным слушателем. Он невесомо касался ее руки, лежавшей на столике рядом с пустой чашкой, чтобы девушка не чувствовала себя наедине с ее воспоминанием, и не важно пока, истинным или ложным. Для нее оно пока было истинным. Он не задавал лишних вопросов, не лез в душу. Просто был рядом, и знал, чувствовал: Элина ощущала его сочувствие.
        А он слушал и в ярости сжимал зубы. Сколько уже поведано ему таких мерзких историй, так часто случавшихся со слабыми земными девушками, неспособными дать отпор зарвавшемуся хаму и насильнику. Может быть, потому эти слабые существа так легко попадают в сети корпорации, где им обещают не просто защиту и исполнение желания в обмен на контракт, а делают неуязвимыми.
        Подонок, в которого Мишель была влюблена чистой первой любовью, пригласил осчастливленную его вниманием девушку на день рождения. Она думала, это будет первое свидание в ее жизни и первая вечеринка. А Эдик привез ее на родительскую дачу, где добычу уже поджидали его друзья. Пятеро на одну девушку. Ее избили, раздели и собрались пустить по кругу. Только чудом ей удалось запереться в ванной, разбить окно цветочным горшком, выбраться и бежать босой, полураздетой, по снегу. И только чудом ее случайно увидел дорожный патруль.
        Эдик отмазался: девушке не успели причинить непоправимого вреда, а его родители оплатили лечение от побоев и обморожений и купили ее молчание. Дело замяли.
        - Самое мерзкое, что я взяла эти грязные деньги… - Элина вытерла ладонью безудержно катившиеся слезы. - И после этого не могу себя не презирать.
        Артур поднялся, и его резкое движение оборвало начинающуюся истерику - девушка вскинула заплаканные глаза, и он чувствовал ее взгляд, пока открывал потайную панель в стене и извлекал НЗ - резной старинный ларец.
        - За что презирать, Эля? - он поставил ларец на столик и с удовлетворением отметил, что Эля быстро взяла себя в руки.
        - За то, что меня можно купить, как оказалось. Поиздеваться и купить молчание. Наверное поэтому продаться вашей странной корпорации мне было уже легко.
        - Во-первых, для нас вы - не вещь, а сокровище, - и тут он не лукавил. Разве что преуменьшил, чтобы не спугнуть. Редчайшее и бесценное сокровище. Его ладонь непроизвольно погладила резную крышку ларца. - Во-вторых, это не ваше воспоминание, не вы брали те деньги, потому не нужно быть к себе столь строгой.
        - Вы уверены?
        - Абсолютно, - глазом не моргнул Артур. - Ведь это случилось до восьмого марта?
        - В новогодние каникулы.
        - Ну вот! Ложные воспоминания.
        - Это мои воспоминания, из той жизни, - убежденно сказала Эля. - Эдика на школьных фото Мишель нет. Он перевелся к нам в школу за месяц до Нового года, а после новогодних каникул родители отправили его в другую страну. Его никто из моих одноклассников сейчас не помнит. А я помню. Так может, его и не было в этой реальности? Может быть, это не Маша Елисеева тут, а я там, в первичной реальности, не выдержала травли и покончила с собой, бросившись под поезд? Или меня столкнули?
        “Все может быть, девочка моя”, - мысленно вздохнул Артур.
        36
        Он щелкнул замком ларца, намереваясь разрядить напряженную атмосферу, но тут Эля поднялась, одернула юбку и сказала:
        - Я все-таки пойду. Мне нужно увидеть Диму. Проститься.
        - Подождите, - Артур тоже поднялся, но подавил в себе вспыхнувшее желание схватить ее за плечи и удержать. - Повторю: не нужно ему сейчас мешать. Подготовка к полному переходу, да еще и первому в жизни - сложная вещь, занимает не один час. Даже с учетом того, что дети быстро схватывают и приспосабливаются. Успеете еще проститься. Если, конечно, вы не захотите уйти вместе с Димой в его счастливую жизнь. Насколько я понимаю, там есть вероятностная возможность слияния.
        И она замерла, удивленно расширив глаза.
        - Но… я же подписала договор.
        - Как Мишель-Мария Елисеева, - кивнул он. - А вы, как выяснилось, ею не являетесь. Возникает юридическая каверза. Договор есть, но его в то же время нет. Если мы докажем, что вы - другая личность и ваша подпись недействительна, то вы сможете послать нас ко всем чертям и хлопнуть дверью. А Микаэля - к демонам, - тихо добавил Артур. - В конце концов, что может быть естественнее?
        - Естественнее… - завороженно повторила она. - Так вот почему у него такие глаза! И когти. Я видела у него когти!
        - Показалось, - нарочито небрежно отмахнулся Артур. - После глубокого погружения у дайверов могут быть легкие метаморфозы, но это быстро проходит. Да и обычно они иллюзорные, это всего лишь выбросы излишней энергии. Могут и рога померещиться, скажу по секрету.
        Но Элю оказалось не так просто сбить с толку.
        - Он правда демон?
        Артур остро взглянул на девушку.
        - Ему не нравится этот термин. В вашей истории он приобрел слишком негативное значение. Даймон - на одном из ваших древних языков - будет ближе к его сути. Но за пару тысяч лет вас заставили забыть об истинном значении этого слова… А знаете что, давайте-ка выпьем чего-нибудь покрепче! И впустим сюда свежий воздух!
        Он стремительно подошел к окну, поднял жалюзи. И оказалось, что окно выходит в парк, и сквозь спутанные ветви деревьев ярко светит луна. Вернувшись к столу, Артур откинул резную крышку ларца, оказавшегося замаскированным баром, вынул два бокала, сверкнувших хрусталем в лунном свете, штопор и бутылку вина с витиеватой неразборчивой надписью на этикетке. Ловко открыл и разлил ароматную тягучую жидкость по бокалам.
        - Закуску Себастьян уже сожрал, к сожалению, - посетовал Артур. Поднял свой бокал, произнес тост: - За то, что Чудеса с большой буквы на вашей стороне.
        - На моей?
        - Конечно! Патруль мог опоздать или не появиться. Вы могли не согласиться взять деньги, и вас заставили бы молчать другим способом, более надежным.
        - Убить? - распахнулись заплаканные глаза.
        - Или жениться.
        Эля недоуменно моргнула и вдруг расхохоталась.
        - Жениться?! Боже мой, почему мне в голову не пришло потребовать такого возмездия?
        Хохот стал истерическим, и пришлось крепко обнять содрогающуюся в конвульсиях девчонку.
        - Тише, тише, - приговаривал он, гладя ее по мягким волосам и тихонько вынимая шпильки из строгого пучка. Так же незаметно оказались расстегнутыми пуговицы серого жакета и ловкие пальцы добрались уже до верхних пуговок блузки. - Забудь, Эля. Просто забудь об этом. В том доме была не ты. Твоя подруга. Это случилось с ней. Не с тобой. Вот, выпей.
        Одной рукой удерживая девушку, Артур провел свободной ладонью над ее бокалом, подержал, заслонив вспыхнувший на миг алый отсвет, подхватил за ножку и поднес к ее губам. Сильное успокоительное всегда было под рукой заместителя, каждый день имевшего дело с новичками вероятностного дайвинга.
        Эля судорожно отхлебнула. Закашлялась.
        - Извините. Я сорвалась.
        - Ничего страшного. И давай уже на ты, Эля. Мы столько вместе пережили, - подмигнул он, легонько стукнув своим бокалом ее. Поплыл хрустальный звон.
        - Давай, - Эля допила вино. - Вкусное.
        - Э, нет. Мы же договорились на брудершафт! - возмутился Артур и, не дав девушке опомниться, притянул ее к себе и оставил на ее губах легкий ненавязчивый поцелуй. “Только бы не спугнуть” - мелькнула мысль, когда Элина испуганно всплеснула длинными ресницами и запоздало дернулась. Он тут же выпустил ее и отстранился. - М-м-м. Вот теперь действительно вкусное, - облизнулся Артур. - Еще по бокалу?
        - Нет, нет, больше не надо, пожалуйста.
        “Поторопился, перешел границу”, - недовольно поморщился он про себя.
        - Извини, если напугал. Я твой друг, Эля, помни об этом. И никогда не позволю ничего, что было бы тебе неприятно.
        Она кивнула, принимая извинения.
        - А ведь он и правда женился, - нахмурилась она, задумчиво водя изящным пальчиком по ножке бокала. И, заметив недоуменно вскинутую бровь Артура, пояснила: - Эдик. В той, другой вероятности, где Дима стал сыном Мишель, здоровым и счастливым. Как такое могло случиться? Если Эдик из моей истинной реальности, где он - подонок и обидел… - она осеклась, и морщинка на безупречном лбу углубилась.
        - Твою подругу, - подсказал специалист по кадрам.
        - Да… мою подругу… то как он оказался вместе с Мишель, да еще и отцом Димы?
        Артур поставил свой бокал на столик, прищурился на него как на злейшего врага.
        - А ведь ты права. Конечно, я не видел вашу с Димой разведку боем, но успел получить краткий отчет. Так его отец там - Эдик? Подожди… Так-так… И ты опознала его на фотографии из борделя, как я мог это забыть?! Увлекся…
        - Из борделя?
        - Да этот парень на фото с Ларой Елисеевой - ее сутенер, любовник и владелец подпольного элитного борделя, где его и сфотографировала наша Марго. И мы подозреваем, что он же - заказчик нападений на тебя и Диму.
        Элина недоуменно хлопнула ресницами.
        - Получается, он - из жизни Мишель? Не из моей? У меня все в голове перепуталось!
        - Сейчас распутаем. Зайдем с другой стороны. Если… твоя подруга… выбиралась с дачи через разбитое окно и порезалась, на ее теле должны остаться шрамы. Они есть сейчас?
        - Да, - она снова покраснела и отвела взгляд.
        - Мне надо их увидеть.
        - Ни за что! - Эля прошила его гневным взглядом и опустила ресницы.
        Он взял ее ладонь в свои и легонько, ободряюще сжал, отметив про себя мягкость и нежность ее кожи.
        - Но они точно есть? Значит, то страшное воспоминание о несчастном случае с… твоей подругой - точно не твое, Эля.
        И это было удивительно. Значит, Артур ошибся. Хотя… если подумать, то детальность, объемность и яркость заимствованных переживаний, сила вживания в тело донора зависит только от силы дайвера. Так какой же силой обладает Элина? Поразительно.
        Девушка высвободила ладонь. Артур, чтобы сгладить неловкость, взял бутылку и разлил вино по бокалам.
        - И это еще одно доказательство, что ты - потрясающей силы стихийный дайвер. За тебя, Эля!
        Он поднял бокал, но Элина, к его разочарованию не поддержала тост, она, только что обнаружив, что ее жакет и верхние пуговицы блузки расстегнуты, алела щеками, кусала губы и нервно застегивалась.
        Артур, сделав большой глоток, вернул бокал на столик.
        - Никогда больше… - гневно прошипела его собеседница, - никогда больше не смейте ко мне прикасаться!
        - Не могу этого обещать, - честно ответил раздосадованный ее реакцией мужчина.
        Она вскочила, опалила его горящим яростью взглядом и все-таки убежала, Артур едва успел отправить сигнал охране. Ну, хоть от вульгарных пощечин удержалась. Истинные леди не дерутся. Они молча и жестоко мстят.
        Жестоко мстят…
        Артур не мог отделаться от этой мысли, пока следил за перемещением Элины по этажам огромного здания. Девчонку, разумеется, встретила охрана сразу за дверью и сопроводила до ее апартаментов, не дав заблудиться.
        Как жестоко могла бы мстить Микаэлю его отвергнутая и исчезнувшая невеста, прекрасная леди Амелия, если предположить, что она не похищена и убита, а вполне жива и скрылась намеренно?
        36
        Артур налил себе еще вина, отпил и, взяв бокал и почти пустую бутылку, переместился за свой рабочий стол. Понадобилось несколько минут, чтобы найти архив с материалами давнего дела об исчезновении Амелии Инэль дан Эйгер, дочери гениального ученого и староаристократа Джандара дан Эйгера.
        В изначальной реальности, за которую в обитаемой Мультивселенной было принято время и место появления Корпорации, приставку “дан” к фамилии носили только члены младшего императорского рода, к которому принадлежала ветвь Эйгеров. Амелия была единственной прямой наследницей и должна была унаследовать баснословное состояние после кончины отца, одного из богатейших людей Империи, со-изобретателя технологии темпоральных порталов и совладельца их общемировой сети, широко известной в узких кругах как Корпорация “Колесо желаний”
        Собственно, не будь гения Джандара, не было бы и “Колеса желаний” в том виде, в котором оно есть во всех мирах и веках. Хотя первооткрывателем принципа вероятностного дайвинга и первым ученым-путешественником в альтернативные реальности был старый лорд Гронд, а основателем Корпорации - его сын и отец Микаэля, именно вклад Джандара дан Эйгера сделал Корпорацию всепроникающей, как нейтрино, за что ученый и получил свое прозвище “нейтринного короля”.
        Увы, на некоторых детях гениев природа действительно отдыхает, и его прекрасная дочь не унаследовала главного - блестящего отцовского ума. Да хотя бы самого среднего! Артур вообще сомневался, что в хорошенькой златокудрой голове Амелии имелось извилин больше, чем требовалось для того, чтобы научиться говорить слово “Хочу” и освоить личные и указательные местоимения. “Хочу то, хочу это, я хочу, хочу, хочу…”.
        Невыносимо.
        Артур наслушался в детстве, ведь их семьи были не только из одного круга, но и росли из одного древнего корня. С той разницей, что сам он принадлежал к ветви старшего императорского рода. Очень дальний родственник Амелии. Но недостаточно дальний для того, чтобы не пересекаться с противной девчонкой на больших семейных торжествах.
        Более того, когда появилась Корпорация, и император наложил на нее руку, став главным спонсором исследований, а потом и третьим совладельцем, семьи достигли соглашения о будущем браке тринадцатого принца Артура и единственной наследницы дан Эйгера. И даже то, что у детей был один пра-пра-прадед, не остановило отца-императора. С точки зрения генеалогии кровь дан Эйгеров уже достаточно обновилась, чтобы вернуть ветвь на основной ствол, а с точки зрения капитала это позволяло императору проглотить Корпорацию. Его власть уже тогда могла стать абсолютной, а богатство неиссякаемым.
        Девятилетний Артур, и без того недолюбливавший пустоголовую куколку Амелию, люто возненавидел ее. Девчонка не знала ни одной нормальной игры, ни одной интересной книжки, и говорить с ней было абсолютно не о чем. Чем тогда заниматься? Воистину, число тринадцать - несчастливое. И после каждого семейного обеда с будущей невестой Артур жаловался лучшему другу и однокласснику Микаэлю Гронду и обещал, что лучше убьет Ами, чем женится на ней.
        Гронды относились к младоаристократам, обзаведшимся титулом не благодаря блистательной родословной, а лишь за счет личных дарований. Приглашение на императорский обед для узкого круга (всего лишь двести человек) впервые получил потомок императорского офицера Андер Гронд после своего открытия проницаемости вероятностных потоков, которым весьма заинтересовался император. С тех пор он приблизил ученого, осыпав грантами и привилегиями, и даже дал титул лорда.
        Обычно дети младоаристократов не наследовали титул и постепенно отходили в тень, но Гронды стали исключением. Сын Андера Гронда Велливул не был столь блестящим ученым, но зато он нашел практическое применение открытию отца, изобрел дайвинг-порталы и основал Корпорацию. Тогда император приблизил и его, подтвердив титул.
        Как сын лорда, хотя и без перспектив наследования титула, Микаэль поступил в лучшую школу империи для высших аристократов в тот же класс, где учился тринадцатый принц. Тогда они и подружились.
        Но на десятый день рождения Артуру улыбнулась, наконец, удача. В детский дворец были приглашены не только дети родственников по старшей и младшей родовой ветви, но и лучшие друзья тринадцатого принца. И Амелия впервые увидела мальчика Микаэля.
        Девочка громко воскликнула: “Хочу с ним играть!”, и ткнула пальцем не в новую куклу-робота, а в золотоглазого мальчика. И добавила: “Пусть он будет моим женихом, а не противный Арчи!”.
        Надо ли говорить, что с тех пор Микаэль всячески избегал избалованную глупышку, а вздорная девчонка, наоборот, поставила целью жизни добиться его внимания? Больше никто не мог ее переубедить даже годы спустя. Даже невзирая на гнев отца и волю императора. Амелия проявила такой характер, что о ее браке с тринадцатым принцем уже и речи быть не могло, к великой радости последнего.
        Но к ее досаде, у избранника оказался необыкновенно сильный дар, возможно, развившийся как раз в качестве противовеса преследовательнице: Мик стал лучшим из вероятностных дайверов и скрывался от ее домогательств там, где она никогда не смогла бы его достать. Более того, Микаэль Гронд открыл способ управления вероятностными потоками с помощью точечных погружений. А это уже ни много ни мало - перспектива управления Мультивселенной. За это открытие он еще в семнадцатилетнем возрасте получил титул и привилегии, и по закону Империи они стали наследными. Теперь Гронды встали в один ряд со старой аристократией, и император простил мальчишке сломанные планы. Прирученный Микаэль мог дать ему гораздо больше, чем брак Амелии и Артура. Оставалось привязать юного гения к императорскому древу, и тут каприз взбалмошной девчонки пришелся весьма кстати.
        Амелия добилась своего: Мик под непрерывным напором двух богатейших семей и самого императора согласился обручиться с дочерью отцовского партнера. Едва Амелия дан Эйгер, ставшая первой красавицей Империи, отметила совершеннолетие, эпохальная помолвка состоялась.
        К тому времени Мику, познавшему и счастье первой (второй, третьей…) влюбленности, и первое (далее по списку) разочарование в женщинах, было уже все равно, на ком жениться, и пара обменялась помолвочными кольцами. Микаэль даже носил его почти год.
        А за месяц до свадьбы, когда по имперской традиции обрученные прилюдно подтверждали намерение соединить судьбы, жених не явился на церемонию, прислав вместо себя издевательский букет засушенных черных водорослей. Без записки и каких-либо извинений.
        Сушеные водоросли, подумать только! Траурно-черные. Из какого-то далекого альтернативного мира с водной цивилизацией.
        Что он хотел этим сказать, - гадала вся Империя, вся Корпорация и все посвященные в ее существование и подконтрольные ей реальности.
        А на следующий день всю Империю потрясло известие о таинственном исчезновении отвергнутой невесты и огромной суммы с ее счетов.
        За любые достоверные сведения о местонахождении девушки была объявлена баснословная награда, но Амелию ищут до сих пор. Имперские следователи, военная разведка, собственная служба безопасности Корпорации и миллионы людей, желающие обогатиться. Все, кроме, казалось, жениха.
        Микаэль так никому и не признался ни в причинах своего абсолютно безнравственного поступка, ни в том, что означал этот странный букет. Даже Артуру сказал лишь скупое: “Амелия прекрасно меня поняла, этого достаточно”.
        Друг называется. До сих пор обидно.
        Артур листал файл за файлом, обновляя в памяти события тех лет. Особенно - внутренние документы. Он сам, узнав об исчезновении, в первую очередь подумал, что отвергнутая невеста просто сбежала зализывать раны и готовить очередной штурм бастиона по имени Микаэль. Но день шел за днем, а никаких следов девушки не нашлось. Тогда в первую очередь Корпорация проверила заявки на вероятностный туризм и исполнение желаний. И тоже ничего подозрительного.
        Следствие прорабатывало три основных версии: убийство, самоубийство и похищение с целью выкупа. Последняя версия со временем отпала: выкупа никто так не потребовал. Самоубийство от горя и позора было вероятно, но труп не мог сам себя спрятать. Оставалось убийство.
        И все - от родственников Амелии до следователей с Холма Правосудия - именно Мика обвинили в ее убийстве. Только отец пропавшей, Джандар дан Эйгер, хранил молчание, как и сам Мик.
        У жениха не было алиби. Где и с кем он был в день пропажи леди Амелии, он упорно не признавался. Его спасло от тюрьмы только поручительство и авторитет отца и баснословная сумма залога.
        А сегодня Артур, ужаленный гневным взглядом синих глаз Элины, выдвинул бы четвертую версию - месть оскорбленной женщины.
        И чем дольше он перебирал документы, думал и вспоминал, тем вероятнее казался этот вариант. А уж в вероятностях его интуиция, что называется, собаку съела.
        Во-первых, Микаэль, хотя и на свободе, но все еще под подозрением. Его карьера сломана, его репутация восстановлению не подлежит. Все женщины Империи, когда-то падавшие к его ногам, теперь готовы растерзать его голыми руками. Несмываемое пятно.
        И даже в Корпорации, лояльной к сыну одного из основателей и первопроходцев, считают его пребывание в этой хилой и скучной земной реальности справедливым наказанием. Хотя Артур прекрасно знал, что Мик сам выбрал эту реальность и сам, угрозами и шантажом, упросил своего отца отправить его именно сюда.
        Во-вторых, не найдена не только Амелия, не найдены и ее миллиарды, а бесценные украшения не всплыли ни на одном мировом аукционе. Более того, эту зацепку не смогли отследить даже вероятностные дайверы. И сам факт, что девушка еще накануне церемонии Намерений заявила банку о снятии огромных сумм наличкой, говорил о том, что они ей понадобились внезапно (иначе снимала бы более мелкими суммами) и явно не для покупки нового платья стоимостью с маленькую планету.
        Следствие сочло, что Амелию шантажировали и она пыталась откупиться. А если нет? Если она обеспечивала свое безбедное исчезновение в убежище?
        От Амелии всего можно ожидать. Даже того, что она обратилась к черным дайверам и заплатила за желание скрыться.
        Или даже того, что она жива и прячется под крылом своего ученого отца внутри Корпорации. Чтобы тихо мстить, ведь истинные леди не дерутся. Чтобы медленно портить кровь несостоявшемуся жениху.
        Не потому ли Джандар дан Эйгер все эти годы не демонстрирует безутешного горя и не проклинает Микаэля? Не потому ли рядом с управляющим Земным филиалом № 999 не удерживается ни одна девушка и даже ни один якорь?
        И может ли спрятавшаяся Амелия, заметив явный интерес Мика к Эле, организовать покушения на нее? Ведь они начались сразу, как только девушка появилась в офисе.
        Тоже версия. Тогда становится объяснимым тот установленный безопасниками факт, что эти покушения слишком разные по характеру. За Димой охотился бандит, его биологический отец, а за Элей - некто посерьезнее, имеющий отношение если не к корпорации, то к вероятностным дайверам, знающий слабые точки.
        Но если за ними стоит Амелия, то почему именно Мишель-Эля вызвала такую убийственную ревность? Ведь остальные девицы, вздыхавшие по Мику, либо мирно увольнялись, либо переводились в другие филиалы, либо абсолютно безобидно, безнадежно и верно служили его интересам, как Марго.
        Артур допил вино и поморщился. Что-то он упускает…
        Но в любом случае надо снова проверить каждую залетевшую в офис муху, как бы благонадежно она ни выглядела. И надо копать глубже, проверять всех сотрудников с момента появления здесь Микаэля.
        Он потер виски, набрал Мика, но тот все еще был недоступен: отец крепко взялся за упрямого сына.
        37
        Когда я вернулась в номер, Дима еще не спал и даже не ужинал: ждал меня. Стоило переступить порог, как мальчишка быстро приковылял, вцепился в ладонь и не отходил больше ни на шаг.
        - Добрый вечер, леди Элина! - поклонился гувернер. - С вашего позволения, я заказал ужин в номер. Всё готово, ждали только вас.
        - Извините, что задержалась, Леонид Павлович.
        - Ничего, это даже хорошо, что задержались. Мы только что закончили основной подготовительный этап. Утром повторим. А потом...
        - А потом, мамочка Элечка, мы с тобой вместе уедем в новый город, - счастливо улыбнулся малыш. - И ты больше никогда-никогда не бросишь меня и не уедешь в свою Мошку.
        - Москву, - машинально поправила я, но это было бесполезно: племянник прекрасно знал название столицы и коверкал нарочно, из мелкой мести.
        Сразу после ужина Дима, почистив зубы, свалился от усталости и выключился. Уснул еще во время раздевания у меня на руках. Гувернер, уложив мальчика на кровать, накрыл его одеялом и повернулся ко мне.
        - Элина Андреевна, должен вам сказать главное: мальчик убежден, что вы не расстанетесь ни на миг. Понимаете?
        - Понимаю.
        - Он уже наполовину там, его сознание очень быстро приняло новую версию жизни. Он будет думать, что никогда не был калекой, лишь повредил случайно ногу. А его жизнь здесь сначала будет вспоминаться как сон, а потом забудется, как навсегда забываются детские сны. Оставшиеся часы до перехода - самые важные. Я должен оставаться рядом, чтобы закрепить внушение. Если вас стеснит мое присутствие, то вы можете переночевать в соседнем номере, сейчас он свободен. К тому же, вам еще нужно поработать с нашим психологом, чтобы безболезненно отпустить мальчика.
        - Вы меня не стесните. А психолог мне не нужен, я готова отпустить, - через силу улыбнулась я. Сердце болезненно сжалось. Я так надеялась побыть с ребенком еще немного! Обнять, напеть колыбельную, нашептать много-много ласковых волшебных пожеланий… Но я понимала, что только сама себя залью слезами… - Могу я с ним попрощаться сейчас? Наедине.
        - Конечно, - старик вскинул на меня полный сочувствия взгляд. - Я ведь понимаю, очень хорошо понимаю, каково это… Я подожду в коридоре. Полчаса вам хватит?
        - Вполне.
        Дима улыбался во сне, пока я, стараясь не плакать и осторожно вороша тонкие детские локоны, шептала ему, какое у него доброе сердце, светлый ум и смелая душа, как я буду скучать и помнить моего мальчика и как буду любить его в новой жизни. Это было прощание не для него - для меня.
        Потом переоделась в пижаму, завернулась в покрывало и позвала гувернераа. Уходить куда-то даже не подумала. Палыч, как оказалось, догадался о моем решении и принес для себя раскладушку.
        Мне очень хотелось посмотреть, как гувернер будет “закреплять внушение”, но я вырубилась так же мгновенно, как Дима, стоило лечь и закрыть глаза.
        Утром мы так же буднично позавтракали. А вот одежду для мальчика горничная принесла новую, на вид точно такую, какая была на ребенке в другой реальности. Я изумилась: как же быстро работает Корпорация и как здесь продумана каждая мелочь. А Дима совсем не удивился. И еще новая деталь: он называл меня мамой так привычно и незаметно для себя, словно мы уже оба переместились в альтернативную реальность. И лишь свое увечье он сегодня воспринимал особенно остро, а в глазах сияло такое нетерпение, что даже ложка в его руках дрожала и норовила вприпрыжку сбежать, и я кормила его сама, не доверив Палычу.
        А потом мы втроем в сопровождении каких-то людей прошли в зал, очень похожий на вчерашний для стажеров, только вполовину меньше размером и, самое странное, без кресел с шлемами. Зато имелась футуристического вида конструкция: стоящая между двух хромированных колонн каменная пластина в полтора человеческих роста и шириной метра два, похожая на отполированный до зеркального блеска чароит. Похоже, в этой конторе очень любят звездно-фиолетовый минерал.
        В кабинете нас уже ждали незнакомая, очень веснушчатая ассистентка, почему-то в больничной шапочке и халате, и Михаил, бледный и невыспавшийся. Одарив меня каким-то неприязненным взглядом, он повернулся к Палычу:
        - Готовы?
        - Да, все отлично.
        - А леди Элина тут зачем?
        Я возмущенно нахмурилась, но Дима, державший меня за руку, опередил:
        - Я без мамы никуда!
        - Ясно, - подмигнул ему Михаил, и я с облегчением выдохнула: похоже, это была лишь проверка готовности мальчика к переходу. Дима сейчас словно бы жил в двух реальностях, и управляющий должен был в этом убедиться.
        Михаил взял Диму за вторую руку:
        - Держись крепче, малыш.
        Я успела наклониться и чмокнуть мальчика в щечку. Едва выпрямилась, как каменное зеркало вспыхнуло. Меня ослепил яркий, до рези в глазах свет. Сощурившись, я всматривалась в мерцающий камень, пыталась поймать миг перехода, но ничего не успела заметить.
        И лишь мгновение спустя осознала, что мои руки пусты, а Дима исчез. Вот так просто взял и исчез. Растаял.
        А я даже выдохнуть не успела. Ничего не успела. Даже сказать “Прощай”. Лишь губы хранили след прикосновения к бархатистой детской щеке.
        Каменное зеркало стало гаснуть. Если оно что-то и показало напоследок, то я ничего не смогла увидеть, ослепнув от той вспышки.
        - Выпейте, Элина Андреевна, - ассистентка вложила в мои руки холодный стеклянный стакан. От жидкости пахло каким-то лекарством. Успокоительное? Все равно.
        Вот я и осталась одна в этом мире. И мне нужно научиться с этим справляться.
        - Не нужно, со мной все в порядке, - я вернула стакан, проморгалась. А когда смогла различать окружающий меня мир, то обнаружила, что в комнате нет не только Димы, но и гувернера.
        - А где Леонид Павлович?
        - Мы его отправили с Димой, чтобы проследить за правильной адаптацией и помочь в случае необходимости. Палыч боец, справится. Пару месяцев понаблюдает до полного восстановления мальчика и вернется с отчетом. Кстати, если ваше обучение будет успешным, вы сами сможете с ним контактировать. А вот с Димой контакт под полным запретом.
        - Почему?
        - А вы подумайте.
        - Он может вспомнить свою первичную реальность?
        - Это самое безобидное. На занятиях вам объяснят все риски.
        Я открыла рот, чтобы сказать, что догадалась: мое вмешательство будет похоже на то, как Артур через мое воспоминание о прошлом вытаскивал Михаила, лишившегося обоих якорей. Чем это грозит еще не укрепившемуся Диме, даже представить страшно. Но почему-то ничего не стала говорить Михаилу, такая навалилась апатия.
        Михаил кивнул ассистентке:
        - Леди Елена, ваша помощь не понадобилась, к счастью, но вы пока остаетесь тут.
        - Да, сэр Микаэль. Если что, я вмешаюсь под видом медсестры.
        - Первым делом вы зовете меня, а там по обстоятельствам.
        - Да, господин управляющий.
        Михаил тронул мой локоть:
        - Леди Элина, идемте.
        - Но…
        - Там все в порядке, все прошло как по маслу. Я скину файл видеозаписи на вашу почту, убедитесь сами. Мы всегда фиксируем процесс перехода. А потом и отчеты Палыча буду вам пересылать. Сегодня, если вы не забыли, ваш первый рабочий, точнее, учебный день, а вы уже опаздываете на занятия. В ближайшие дни вам даже вздохнуть некогда будет, не говоря уже о том, чтобы тосковать по чужому ребенку. Который наконец-то обрел счастливую жизнь.
        Он, конечно, прав. Но это жесткая, даже жестокая правда.
        Оглянувшись еще раз на потускневшее, как перегоревшая лампочка, каменное зеркало, я поплелась за управляющим.
        Он шел так быстро, со злым раздражением печатая шаг, что я едва за ним поспевала и совсем не замечала дороги.
        “Вот и все, - громко стучало сердце, болезненно пульсировала кровь в висках. - Все. Назад пути нет. Совсем. Я не только похитила ребенка, я его потеряла. Сжила со свету. Лара скажет - избавилась, продала на органы… Господи, как я без него?”.
        Михаил остановился. Резко, словно специально, чтобы я на него налетела и покачнулась, падая.
        Перехватив твердой рукой, управляющий поставил меня на ноги, и отчеканил, глядя мне в глаза:
        - Мне не нравится ваше состояние. Мне не нравится ваше поведение. И мне не нравится ваша интрижка с моим заместителем. Пока вы обучаетесь и работаете в моем филиале, никаких интрижек, леди Элина. Ни с кем. Вы, в конце концов, договор подписали, где есть пункт о личных отношениях. Понятно?
        Мои щеки словно охватило нестерпимым огнем. Кивнула, не поднимая на него глаз, - так нестерпимо стыдно стало, хотя это не я вчера расстегнула свою блузку, но… я допустила!
        - Понятно, господин управляющий.
        Он что-то буркнул неприязненное, ускорил шаг и свернул за угол, за которым оказался тупик, оканчивающийся двустворчатой дверью с табличкой “Аудитория З0”.
        - И последнее на сегодня, - управляющий остановился у двери, не спеша ее открыть. - После занятий зайдите ко мне подписать соглашение к договору и взять пропуск. Без этой формальности вы не сможете у нас работать.
        Я, так и не рискуя поднять глаза, кивнула своим туфлям и протянула руку к двери.
        Ее наглым образом перехватили, больно стиснув, а голос управляющего стал еще раздраженнее:
        - Я еще вас не отпускал, леди. Не смейте впадать в уныние, апатию и плакать, слышите? Ваш характер - это не характер обманутой и раздавленной поездом Мишель-Марии, он гораздо тверже.
        - Откуда вы знаете? - я вскинула на него изумленный взгляд, но Михаил уже отпустил меня и развернулся.
        - У стихийных дайверов иначе не бывает, - бросил он вполоборота и ушел.
        Как раз тогда, когда хотелось вцепиться в его плечи и как следует потрясти: что еще он успел разнюхать?
        Я вздохнула, вытерла слезы и открыла дверь в аудиторию. Димка бы сказал: в новую жизнь, и был прав.
        38
        Несколько следующих часов я прожила как в тумане. Лектор - импозантный седовласый мужчина под пятьдесят - в почти пустой аудитории рассказывал о Мультивселенной, вероятностных потоках, структуре Корпорации и удивительном парадоксе “петли времени”, когда оказалось, что Корпорация была создана позже, а ее филиалы могли действовать в прошлом человечества. Я гуманитарий, мое призвание - языки, но поймала себя на том, что лектор будто говорил на каком-то другом, абсолютно непонятном языке. Хорошо, что Артур и Михаил уже немного рассказали о своей работе, да и я сама уже на практике соприкоснулась с вариантами реальности, иначе мне пришлось бы совсем плохо.
        В большой, построенной амфитеатром, аудитории, рассчитанной на пару сотен учеников, нас сидело всего пятеро: трое мужчин разного возраста, примерно от двадцати до пятидесяти, и еще одна девушка - загорелая, с угольными глазами, похожая на Марго, только тоньше, моложе и одетая гораздо скромнее, с тяжелым пучком черных волос, забранных в тугую “ракушку”, из которой неаккуратно торчали шпильки. Она прилежно строчила в тетради.
        Я даже не прикасалась к своей тетради, выданной мне лектором вместе со странным пишущим инструментом, похожим на исхудавшего дельфина с плавниками, изогнутого в прыжке. Инструмент ложился “плавниками” на два пальца, а широкой пластиной в виде хвоста упирался в ладонь, и писать им надо было, водя по бумаге как компьютерной мышкой. Ничего подобного я еще не видела, и к такому чуду альтернативной техники надо было сначала приспособиться.
        Но проблема оказалась не только в инструменте. Обилие информации падало на мою голову, как водопад на камни, я ее попросту не воспринимала. В голове крутились разные страшные мысли. А если не получится заменить погибшего мальчика Димой? А если Дима не сможет адаптироваться к новой жизни? Нет, я понимала, что опыт у Корпорации огромен, и не в первый раз они проворачивают такие трюки с исполением желаний - просто подбирая подходящую под желания реальность.
        Очередное “а если” вогнало меня в холодный пот: а если охотники за Димой предусмотрели, что Корпорация отправит его в счастливую семью, и Эдик там специально женился на Мишель-Марии, чтобы…
        Да нет. Я уже брежу. Ведь у той пары родился свой ангелочек, и они даже предположить не могли, что малыш погибнет на их глазах…
        А если могли? Ведь тут Эдик охотился за Димой. Зачем он ему, даже если он и есть отец ребенка? Хотя теперь мне даже страшно представить, что, судя по информации Артура и фото, это Эдик изнасиловал Лару, когда у него не получилось со мной. То есть, с Мишель-Марией, конечно. Не со мной. Это он был тем чудовищем, которое сломало Лару.
        Так зачем ему понадобился Дима именно сейчас? Не для того ли, чтобы заменить им погибшего там (или в какой-то еще альтернативной реальности) ребенка? Там, где он и Мишель - счастливая семья! И получается, я сама, своими руками отдала Диму… ему?
        Но если Эдик в любой из реальностей воспользовался услугами Корпорации, то разве Михаил об этом не узнал бы?
        Я уже совсем довела себя до трясущихся губ и желания немедленно бежать и спросить управляющего, но тут сквозь туман в голове пробился голос лектора:
        - …К сожалению, произошла утечка технологии, чем немедленно воспользовались враги набирающей силу Корпорации. Сама по себе технология вероятностного дайвинга бесполезна, если нет человека, обладающего даром видеть альтернативные реальности и воздействовать на них. Как бесполезно обучать игре на фортепьяно глухого, а технике живописи - слепого. Но проблема в том, что в Мультивселенной рождаются стихийные дайверы, и нам далеко не всех удается вовремя выявить и привлечь на нашу сторону, как вас. В руки такого стихийника и попала часть разработок сэра Гронда и дан Эйгера. Так появились черные дайверы, люди без стыда и совести, преступники. Сейчас работает целая подпольная сеть. Они взяли себе эмблемой изображение черной водоросли, и этот шаг стал еще одной миной под Корпорацию из-за давней истории, связанной с пропажей дочери одного из основателей.
        На экране за спиной лектора появилось изображение пучка острых черных стрел извивающихся, как змеи. Больше всего это напоминало “звезду Хаоса”.
        И еще символ был чем-то похож на знак Корпорации - “колесо желаний” с восемью спицами. Только искаженный, где вместо прямых спиц в звезду соединялись хищные зигзаги молний.
        - А что за история? - заинтересовалась брюнетка, сидевшая через ряд от меня.
        Лектор вышел из-за кафедры, и мы смогли оценить его сухощавую подтянутую фигуру в полувоенном кителе. Этакий отставной генерал с умными темными глазами и элегантной сединой на висках. Или не отставной. Наверняка Корпорация нашпигована военными и разведчиками. Соединив руки в замок за спиной он прошелся перед учебным экраном. И нехотя, ни на кого не глядя, ответил любопытной стажерке:
        - Это случилось около шести лет назад…
        Он снова сделал паузу, словно вспоминал давние события, а я почему-то напряглась, и все посторонние мысли исчезли. Я даже подалась вперед, боясь пропустить хоть слово, и мой жест не остался незамеченным.
        - Почему-то на всех новеньких эта история производит сильное впечатление, - усмехнулся лектор. - Пресловутая женская солидарность… Именно поэтому мы сразу привлекаем к поискам каждого новичка. Надеемся, ваш свежий взгляд сможет увидеть что-нибудь, что прошло мимо внимания наших специально обученных ищеек. Посмотрите на экран, - лектор взял со своего стола планшет и переключил слайд на экране.
        Перед нами появилось изображение молодой светловолосой девушки в простом летнем платье в горошек, навскидку, ей было лет шестнадцать-семнадцать. Красивая, но... Странная. Было в ней какое-то противоречие. Простота ее одежды резко контрастировала с горделивой осанкой и ярко-розовыми, капризно изогнутыми губами. Ко всему этому добавлялось какое-то тупое выражение широко распахнутых и абсолютно пустых глаз. Как у куклы.
        - Какая фифа! - оценил тот же юнец.
        - Аккуратнее, юноша, - осадил его лектор. - Возможно, эта девушка уже мертва, не стоит оскорблять ее память.
        - Простите, - буркнул парень.
        Мужчина сухо кивнул ему и продолжил:
        - Если вы когда-нибудь видели или увидите эту или похожую девушку, немедленно сообщите мне или любому сотруднику Корпорации. Имейте в виду, что, если она жива и не изменила внешность, то наверняка выглядит старше. Она никого вам не напоминает? Может быть, вспомните?
        Седовласый начал листать слайды, показывая пропавшую девицу во всех ракурсах, в разнообразных одеждах, с разными прическами. Но никто из присутствующих не признался. Лектор вздохнул, и у меня возникло ощущение, что эта капризуля на экране ему не чужая. Неужели дочь? Хотя, скорее внучка…
        - Итак, - мужчина продолжил рассказ, - две знатные семьи империи должны были породниться. Для невесты предстоящий брак был мечтой с детства, а жених лишь подчинялся родительской воле и, возможно, выгоде, которую сулили ему связи знатного рода невесты. В высоких семьях нашей империи есть древняя традиция: публично подтверждать намерения пожениться за несколько месяцев до свадьбы.
        - Ого, какие сложности, а зачем? - изумилась брюнетка.
        - Это делается по многим причинам. Например, чтобы убедиться, что невеста не беременна чужим ребенком.
        Мужчины в зале тоже оживились, самый молодой одобрительно похлопал в ладоши, но тут же под грозным взглядом лектора спрятал их за спину. Преподаватель подождал, когда стихнет шум.
        - Так вот, в день оглашения невеста получила от жениха букет из этих растений, причем, в нашем, как мы называем, нулевом мире, где эти водоросли не водятся. Они распространены в альтернативном водном мире. На следующий день девушка бесследно исчезла. Причем, со всем своим немаленьким состоянием. Ее отец безутешен, но не оставляет попытки найти единственную дочь. Есть подозрения, что она воспользовалась услугами черного дайвера, а ее деньги достались преступникам и стали стартовым капиталом для их масштабной организации. После этого случая они, как вы уже знаете, и заявили о себе всему миру.
        Интересное совпадение. Я бы на месте брошенной невесты точно отомстила! И если жених связан с корпорацией, то отомстила бы и ей.
        - А жених не мог ее кокнуть? - спросил юнец.
        - Бывший жених утверждает, что непричастен к происшествию.
        - Не верю! - от избытка чувств брюнетка стукнула кулачком по тетради. - А что тогда означал букет водорослей? Намек пойти и утопиться?
        - Этого никто не знает. Но, опровергая мнение толпы, что молодой человек устранил невесту, чтобы жениться на другой, он до сих пор ни на ком не женился… Но хватит об этом случае. Если вас, юная леди, когда-нибудь привлекут к поискам пропавшей, тогда и узнаете все подробности, - он остановился напротив любопытной девчонки и улыбнулся, смягчая резкость. - Сегодня вам нужно знать лишь о том, что Корпорация ведет непримиримую войну с черными дайверами. Вам нужно быть всегда настороже и обо всех подозрительных контактах и наблюдениях необходимо немедленно сообщать вашему куратору. Особенно, если вы увидите какую-либо вещь, обозначенную этим символом, - лектор показал на экран за спиной. - В этом случае вы обязаны немедленно вызвать службу зачистки.
        - Какой ужас! - девица округлила глаза и прикрыла рот ладонью. На алом ногте ее большого пальца была нарисована вытянутая черная звездочка, очень похожая на восьмиконечную.
        Лектор тоже увидел.
        - Что это у вас на ногте, стажер Татьяна… - он сверился со своим планшетом, который держал в левой руке, - Татьяна Лисняк?
        - Где? - брюнетка посмотрела на свою руку и пожала плечами. - Ах это… Это звезда Хаоса из Вархаммера. Красиво, да? Видите, ничего общего с этими противными водорослями.
        - Сотрите. У нас не оценят такой вызывающий дизайн, - поморщился мужчина. - Как только Артур вас пропустил?
        - О, ваш красавчик эйчар смотрел исключительно мне в глаза, - Татьяна, окончательно осмелевшая и потерявшая очарование скромности, расправила плечи и слегка прогнулась в спине, демонстрируя лектору свои прелести, хотя блузка у нее еще час назад была застегнута на все пуговицы. И когда только успела расстегнуть?
        Взгляд седовласого стал слегка презрительный, и он, развернувшись на каблуке, отправился к кафедре.
        - На сегодня хватит. Наше занятие окончено. Объявляется перерыв. Вас сопроводят в буфет, где вы можете пообедать и отдохнуть. Следующее занятие будет практическим, его проведет моя коллега. До завтра, стажеры.
        Лектор захлопнул крышку планжета, экран на стене погас, а дверь, через которую я вошла бесконечное число часов и знаний назад, распахнулась. Там стоял белобрысый Артур и внимательно смотрел… к счастью, не на меня.
        - Лисняк, за мной! - скомандовал он брюнетке и развернулся.
        Татьяна прыснула в кулак, повернулась ко мне и подмигнула:
        - Какой грозный, скажи, а? Обожаю! Кстати, как тебя зовут, новенькая?
        - Эля, - озвучила я имя, но руку не протянула: они были заняты тетрадью и необычной самопишущей конструкцией, выданной мне вместо ручки.
        - Ладно, увидимся еще! - махнула мне черноглазка и вприпрыжку побежала к насупленному эйчару.
        - Значит, Эля, - пробасил позади меня мужской голос. - А я Матвей.
        Я оглянулась. Матвеем оказался самый старший из нашей пятерки стажеров, крупный и весьма оплывший, лысеющий мужчина за сорок. Ради знакомства с девушкой он втянул живот и выглядел как шарик, готовый вот-вот лопнуть.
        - Геннадий! - протянул мне руку через парту его сосед, сероглазый, кудрявый и улыбчивый мужчина за тридцать с небольшим, похожий на спортсмена или тренера. То есть, явно со спортивным прошлым. Его мышцы бугрились под новеньким форменным пиджаком с вышитым на рукаве символом “Колеса желаний”, и казалось, тесная одежда вот-вот лопнет.
        - Очень приятно. Извините, - я мило улыбнулась и показала свои занятые, очень занятые руки.
        Нет, я не брезговала. Просто… почему-то меня охватил ужас, настоящий ужас, словно я находилась в невидимом пузыре, а эти люди неосторожным прикосновением ко мне могли проткнуть хрупкую защиту, и тогда… тогда я точно захлебнусь невыплаканными слезами, болью утраты и страхом перед новым миром без Димки и всего привычного, что я считала своим, своей личностью все эти пять с половиной лет.
        Юнец на меня внимания не обратил. А вот лектор очень даже. Не дойдя до двери, за которой уже исчез эйчар, схвативший за руку и уволокший Таню, как паук муху, лектор развернулся и в два шага оказался рядом:
        - Стажерка, что с вами? Вам плохо?
        - Нет, всё хорошо, - поспешила я уверить в своем полном благополучии, но, как назло, пошатнулась, едва сделав шаг.
        Тут же жесткие пальцы вцепились мне в локоть, не дав упасть. Лектор заставил меня сесть и оглянулся на ближайшего стажера:
        - Принесите воды.
        Ближайшим оказался кудрявый геннадий, который тут же делегировал поручение юнцу:
        - Сашка, бегом за водой, я врача вызову, - и, вытащил планшет.
        - Не надо врача! Я в порядке! Просто устала, слишком много непривычной информации.
        - Врача, - одобрительно кивнул лектор.
        Геннадий набрал номер на своем планшете и отошел в сторону, чтобы мы не оглохли, когда он заорал:
        - Тут стажерке плохо! А я откуда знаю? Полагаю, когнитивный диссонанс… Бледная, шатает. Аудитория “Зэ-ноль”...
        Я успокоилась: по такому адресу аудиторию номер тридцать вряд ли кто-то найдет. Но странно, что лектор не сделал замечание этому шутнику.
        Тут передо мной поставили стакан - такой холодный, что даже стенки запотели. Вода в нем была странного желтого оттенка.
        - Лимонад, - пробасил Сашка. - Глюкоза быстро восстанавливает силы при нервном истощении. Это мне маман говорила, она у меня медсестра.
        Я из вежливости сделала пару глотков, поблагодарила и спросила:
        - Почему “зе-ноль”?
        Ответил мне лектор:
        - Вы опоздали к началу лекции, стажерка, я как раз в самом начале рассказывал, кто помнит? - он взглянул на мужчин, не торопившихся покидать кабинет.
        - Это не номер аудитории, это код, - сказал пухленький Матвей, нервно вытер ладонью намечающуюся лысину и, порозовев, смущенно спрятал руку за спину. - Он обозначает, что это помещение находится в нулевой, или истинной реальности планеты Земля. Учебная аудитория тут одна и нет смысла присваивать ей порядковый номер, но стажеры еще плохо ориентируются в вероятностях, потому это обозначение скорее для них. И для вспомогательных служб корпорации.
        - У вас отличная память, стажер Матвей, - кивнул седовласый. - Вы трое свободны, ступайте, у вас уже не слишком много времени осталось для полноценного обеда и отдыха. Мы с Элей дождемся врача.
        Старый и малый стремительно убрались, а кудрявый спортсмен немного замешкался, но под строгим взглядом лектора нехотя ретировался.
        39
        Седовласый провел пальцем по своему планшету, послышался щелчок замка. Мои брови удивленно поднялись, но я даже вякнуть не успела, как мужчина с офицерской выправкой опустил руку на мое плечо, прижав меня к сиденью:
        - Сидите спокойно, Эля. Врач вам действительно не понадобится, я отменил вызов.
        А меня как-то вдруг сразу отпустило. Голова перестала кружиться, сердце - болезненно сжиматься, даже шум в ушах резко утих. И ощущение неимоверной хрупкости бытия, мучившее с момента, как я проводила Диму в его новую жизнь, исчезло напрочь.
        - Что все это значит? - я не стала вырываться, даже внешне расслабилась, но на самом деле подобралась и стала как пружина, напрягла ногу, чтобы, если понадобится, неожиданно вскочить и ударить возвышавшегося надо мной мужчину головой в подбородок. Отлетит как миленький. кем бы я ни была раньше, в исчезнувшей из памяти жизни, но явно не размазней и привыкла бороться до конца. Вот и сейчас взгляд пробежался по фигуре мужчины, отмечая слегка оттопыренную полу пиджака. Вооружен?
        - Это значит, нам надо поговорить без свидетелей, Эля. Или как вас там… - лектор кинул взгляд на планшет, - … по документам Мишель-Мария Елисеева, корпоративный псевдоним - Элина. Кто вы такая на самом деле?
        - А вы? - не осталась я в долгу.
        Темные глаза мужчины гневно сверкнули. Странная реакция. Нормальный вопрос, ничем не хуже его собственного. Двойные стандарты?
        - Ах да, вы же опоздали и не слышали, поморщился он и отступил на шаг. Я перевела дыхание и чуть ослабила толчковую ногу. - Что ж, назовусь персонально для вас. Я - профессор, со-изобретатель технологии темпоральных порталов, директор и совладелец корпорации “Колесо желаний”. Можете обращаться ко мне лорд Эйгер или сэр Джандар. Но для вас, Элина, главное, что я - отец той самой исчезнувшей девушки, Амелии Инэль дан Эйгер.
        - Почему это для меня должно быть главным?
        Как говорила одна литературная героиня, всё чудесатее и чудесатее.
        Он ответил вопросом на вопрос, причем, резко и без объявления войны перешел на “ты”:
        - Как ты думаешь, почему я читаю вводную лекцию всем новичкам корпорации, даже если ради этого приходится по сто раз на дню перескакивать из мира в мир, из реальности в реальность?
        Он сделал паузу, словно и в самом деле ждал от меня какого-то разумного ответа. Я лишь молча на него взирала.
        Не дождавшись от меня никакой реакции, седовласый хмыкнул, криво усмехнулся и ответил сам:
        - Потому что я знал, что ты не умерла. Знал, что рано или поздно ты попадешься. Твой стихийный дар оказался настолько силен, что помог тебе выжить, но я знал: такой дар обязательно притянет тебя либо в поле зрения корпорации, либо к подпольной сети черных дайверов. Оставалось только раскинуть сети в наиболее вероятных точках твоего появления. Я математически просчитал вероятности, определил… впрочем, тебе это не интересно, ты же считаешь себя гуманитарием. Лишь напомню, что это именно я усовершенствовал темпоральные порталы и дал человечеству возможность путешествовать в прошлое. И как создатель, я держу еще кое-что в рукаве и могу гораздо больше, чем какой-то стихийный дайвер. Мне даже не было нужды самому искать твой след по всей Мультивселенной. Узнаешь? - лорд Эйгер вынул из кармана и положил передо мной полосатую заколку из якобы старинного набора семьи Елисеевых. Точно в таком украшении Артур нашел “жучок” слежки. - После твоего исчезновения подобные датчики, настроенные на твой психопортрет, были размножены и рассеяны в тысячах реальностей и ждали своего часа. Едва ты переступила порог
корпорации, я об этом узнал в тот же миг.
        - Подождите. Вы что, считаете меня своей пропавшей дочерью?
        Дан Эйгар недоуменно поднял брови и… расхохотался. Отступил еще на шаг, развернул стулу соседнего стола, сел, перегородив проход.
        - Нет, разумеется нет. К счастью, ты не моя дочь. Но ты, именно ты, Элина, - та, чье существование угрожает благополучию моей девочки. Та, из-за кого она вынуждена исчезнуть и прятаться вдали от светской жизни уже почти шесть лет. Та, кого она смертельно боится. И я намерен положить этому конец.
        Его рука потянулась к карману, и я снова напряглась. Он что, решил меня убить?! Да за что?
        - Простите, но вы глубоко заблуждаетесь. Я впервые видела лицо вашей дочери на фото сегодня. Да я вообще о существовании вашей истинной реальности не подозревала!
        - Ну да, ну да, полная амнезия - это побочный эффект при внезапном глубоком дайвинге и внедрении в тело донора, - пробормотал сумасшедший профессор, вытащив из кармана что-то маленькое, похожее на таблетку. - Но я не намерен рисковать. Вы сейчас примете этот порошочек, и закончим на этом.
        Он потянулся к моему полупустому стакану, разломил над ним белую капсулу и высыпал порошок. Остатки лимонада помутнели и потемнели, а через миг стал прозрачным и бесцветным.
        - Благодарю, сэр, я уже не испытываю жажды, - соврала я. После сладкого лимонада пить хотелось еще сильнее.
        - Выбирай, - предложил дан Эйгер, явно свихнувшийся после пропажи дочери. - Или ты пьешь эту жидкость, и остаешься жива и здорова, но с гарантией, что память о прошлом к тебе не вернется. Или я стреляю тебе в лоб, с той же гарантией.
        Я протянула руку к стакану. Он оказался горячим! Что за термоядерная отрава?
        - Ай, жжется! - я отдернула руку и демонстративно подула на пальцы. - Конечно, я выбираю яд. Но прошу вас подождать, я боюсь обжечься. Это так неприятно!
        Надо тянуть время. Должен же закончиться этот чертов обед! А стажеры должны вернуться. Или… если у них практическое занятие, то вряд ли оно будет тут. Я же не видела расписание!
        Так, не паникуем. Наверняка аудитория просматривается охраной. Неужели меня оставили без присмотра? Столько покушений на меня было!
        И теперь я догадываюсь, почему виновник не найден. Еще бы его нашли, если тот, кто объявил на меня охоту - один из создателей и директоров корпорации!
        Стоп. Так получается, что ему тут настолько доверяют, что охране и в голову не может прийти, что моя жизнь тут в опасности?
        А даже если наблюдают, то что они увидят? Как мило беседуют профессор со стажеркой?
        Но если я полезу в драку, то этот ненормальный меня просто пристрелит! Это не вариант. Что же делать? Что делать? Как жаль, что я не курю! Могла бы тетрадь поджечь, и тогда сработала бы пожарная сигнализация.
        - Уже остыло, можете пить, - дан Эйгер подвинул ко мне стакан. - Кстати, не надейся на помощь: этот кабинет никогда и никем не просматривается и не прослушивается. Я как совладелец могу позволить себе капризы.
        - Благодарю, вы очень любезны.
        Даже не скажешь, что убийца.
        Убийца.
        Что-то вспыхнуло в мозгу стоваттной лампочкой, я даже зажмурилась… Но вспышка была такой яркой, что я ничего не успела понять. Я что-то вспомнила? Точнее, почти вспомнила? Что-то, связанное с убийством?
        - Скажите, раз уж я все равно стану овощем и всё забуду… - я дотронулась до чертова стакана. Еще обжигающе горячий, хотя уже терпимо. - Почему ваша дочь меня боится?
        Может, я в прошлой жизни угрожала ее убить или даже покушалась на ее жизнь? Я убийца? Какой ужас!
        - Для тебя это уже неважно, Элина. Пей.
        - Еще горячо, - покачала я головой. - У меня аллергия на кипяток. Я просто не смогу это выпить, и эффекта не будет. Пара минут не сыграет роли. Прошу вас.
        - Хорошо. Я ждал пять лет и восемь месяцев, еще пара минут значения не имеет.
        - Тогда позвольте еще вопрос. Если ваша дочь жива и вы точно знаете, что она меня боится, то вы с ней встречались? Почему вы говорите на лекциях, что ее до сих пор ищут?
        - А ты любопытна.
        - Так ведь ненадолго, - я постучала ногтем по стакану. Обжигающе горячий… - Так удовлетворите мое любопытство. Мне будет легче выпить это, если я буду знать, за что…
        - Да, я с ней встречаюсь. Но это наша тайна, потому на лекциях я придерживаюсь официальной информации. Кроме того, я не мог рассчитывать на твою полную амнезию. Пока существует препятствие в твоем лице, Ами должна оставаться в тени.
        - Я все-таки не понимаю, как я могу быть для кого-то препятствием. Почему?
        - Ну хватит болтать! - внезапно вспыхнул седовласый. Опять у него обострение, или на время незаметно взглянул? - Пей!
        Я осторожно взяла стакан. Горячущий еще, ужас. И выплеснула в глаза профессора.
        Как он заверещал! Завыл! Одной рукой схватился за лицо, вторую вытянул ко мне с намерением схватить и задушить.
        Но я отшатнулась, запрыгнула на стул, оттуда на стол и, перепрыгивая с парты на парту, помчалась к выходу. Дверь оказалась заперта, но я схватила ближайший стул и заколотила, что было сил.
        Раздался выстрел. Щеку оцарапала щепка. Ослепленный мужчина целился на звук и не попал: пуля пробила полотно в ладони от меня. Второй выстрел я ждать не стала, тот же стул швырнула в бегущего на меня разъяренного и ничего не соображающего мужчину. И уже собралась выбить окно и прыгать, но тут подоспела помощь.
        40
        От громкого треска, раздавшегося, казалось, со всех сторон, я на миг оглохла. А от ярких вспышек - ослепла. Меня толчком отнесло к стене, я уперлась спиной во что-то. Или в кого-то? Я с трудом разобрала сквозь грохот мужской голос:
        - На пол! Быстро, Эля! Береги голову!
        Михаил?
        Я не успела обрадоваться. Подсечка под колено, и я упала, но удариться мне не дали: мужские руки подхватили и, бережно поддерживая, опустили на твердую поверхность.
        Я обхватила голову, стараясь закрыть и уши: звуки выстрелов рвали мои несчастные барабанные перепонки.
        Но через несколько невыносимых секунд всё резко закончилось, и я осторожно открыла глаза.
        Кабинет был полон людей в незнакомой военной форме. Профессор Джандар Эйгер лежал на полу в паре метров от меня, но куда менее комфортно: его руки были выкручены и закованы в наручники, сверху нависал амбал в камуфляже, да еще и упирался коленом в аристократический позвоночник лорда. Красное то ли от ожогов, то ли от гнева лицо последнего было практически вдавлено в пыльный пол. Но дух седовласого не-джентльмена был не сломлен.
        - Да как вы смеете! Да я вас в порошок сотру! - хрипел дан Эйгер. - Вы вон ту девку должны схватить и арестовать! Она на меня покушалась! Я директор. Совладелец. Забыли, кто я? Она едва меня не ослепила!
        - Поэтому вы в нее стреляли, лорд Эйгер? - прозвучал спокойный вопрос Михаила. Он наклонился надо мной и помог встать, даже поправил сбившуюся юбку. И одними губами шепнул: “Извини”.
        Я машинально кивнула и обвела взглядом помещение. Окно было разбито, осколки вместе с обломками рамы лежали внутри кабинета, значит, раму выбили снаружи. То же с дверью: ее створка висела на одной петле, а вторая, переломленная пополам валялась у преподавательского стола. Но самое интересное: в потолочном перекрытии оказались замаскированные люки, теперь они были вскрыты и оттуда свисали канаты. Ничего себе, штурм! У профессора не было шансов. Правда, он вполне мог бы меня пристрелить, если б я не догадалась плеснуть в его холеную рожу кипятком.
        - Я защищался! Эта дрянь пыталась меня ударить стулом! - выдавил лорд.
        - Что тут происходит? - раздался еще один голос от входа, холодный и властный. Я повернула с трудом гнущуюся шею. В кабинет вошел статный, с королевской осанкой мужчина в возрасте. Его волнистая, спускавшаяся до плеч шевелюра была полностью седой, жесткое властное лицо изрезано крупными морщинами. Но одет он был как бомж: в замызганные джинсы и черную футболку, видневшуюся под незастегнутым клетчатым, вытянутым на локтях пиджаком. - Джандар? О боги Месопотамии, что с тобой? Вы, отпустите его немедленно! Кто ваш командир?
        Люди в форме не шелохнулись, лишь один, с незнакомой эмблемой на рукаве, на которой сияли три золотых звезды, ухмыльнулся:
        - К счастью, вы не имеете права приказывать императорской полиции, сэр. Лорд Эйгар арестован по обвинению в покушении на жизнь этой леди.
        - Все наоборот, это она! - прохрипел профессор.
        - В любом случае вы не имеете права так обращаться человеком. Вы ему так позвоночник сломаете!
        Офицер сделал знак, и лорда подняли, но теперь придерживали его за шею, заставив согнуться в три погибели.
        Старик в клетчатом обошел обломки двери и остановился напротив меня и управляющего, скользнув по мне равнодушным взглядом темных глаз.
        - Микаэль, объясни, что в моих владениях делает императорская полиция?
        В его владениях? И как это понимать? Еще один владелец корпорации? Ого! Вот вам и бомж.
        Михаил почему-то проигнорировал его вопрос. Сначала бросил на меня беспокойный взгляд и поинтересовался:
        - Элина, вы как? Не ранены? Не ушиблись? Не испугались?
        - Не успела, - с благодарностью улыбнулась я. - Я в порядке.
        Он заставил меня повернуться, чтобы убедиться в отсутствии ранений, и придвинул чудом уцелевший стул:
        - Присядьте. Мы позже поговорим, а пока вот, держите, ваш рабочий планшет, - он протянул забытый мной в номере инструмент. - Проверьте почту. Думаю, там для вас есть приятный сюрприз.
        Мои руки дрогнули от волнения, когда я забирала черный прямоугольник. Очень хотелось включить прямо сейчас, но я не хотела делать это под парой десятков чужих глаз. И особенно, под ненавидящим взглядом потерявшего аристократический лоск профессора.
        - Спасибо. Я позже прочитаю.
        - Как вам будет угодно, - кивнул управляющий.
        - Я задал тебе вопрос, мальчишка! - рыкнул пожилой дядя в клетчатом.
        Когда он наконец повернулся к бледному от гнева мужчине в клетчатом, улыбке Михаила могла бы позавидовать акула.
        - Дорогой дед, что еще может делать императорская полиция, кроме как исполнять свой долг? Полиция ловит преступника, разумеется.
        Старик фыркнул:
        - Преступника? Это кто тут преступник? Сэр Джандар? Ученый с мировым именем? Величайший гений современности? С древней аристократической кровью в жилах, родственник императора? Ты ничего не перепутал? Уверен, это все недоразумение.
        - Ну какое же недоразумение, когда он только что пытался пристрелить мою новую сотрудницу?
        - Это ложь! - дернулся лорд Эйгер, крепко удерживаемый двумя амбалами. - Не верь ему, Андер! Это была самозащита! Твой внук просто мстит мне!
        - Помилуйте, да за что же мне вам мстить, дядя Джан? - криво ухмыльнулся управляющий, а в его глазах снова заплясали алые отблески.
        - Это все знают. За то, что я принудил тебя к женитьбе на моей дочери. Но ты, звереныш, вместо женитьбы убил ее. Да. Я официально обвиняю тебя в смерти Амелии.
        - Не слишком ли запоздалое обвинение? - лениво спросил Михаил, доставая из кармана какую-то пластиковую коробочку размером со спичечный коробок.
        - Я долго тебя щадил из почтения к твоему деду и моему учителю, из любви к твоему отцу и моему другу. Но сегодня ты перешел все границы, мальчишка.
        - Хватит, сэр Джандар. Я уже понял, что вы будете отпираться до последнего вздоха. Или до первого доказательства. И оно наконец-то у меня появилось. Вы слишком понадеялись на свой авторитет и забыли проверить, так ли тщательно соблюдается ваш приказ вывести эту аудиторию из-под наблюдения. Разумеется, вы лично проверили демонтаж камер. Но, открою вам секрет, сеть была не одна. Кстати, и в вашем личном кабинете тоже. Мы с отцом… да-да, прости, дед, тебя мы не поставили в известность, ты слишком любил своего гениального ученика в ущерб семье… так вот, мы с отцом наблюдали за вами, лорд Эйгер, много лет. И наконец, сегодня вы потеряли осторожность.
        Михаил вскинул руку с коробочкой, направил ее на белую стену, правда, испещренную щербинами от пуль, но повреждения не помешали увидеть появившуюся, как на экране, картину: недоумевающую и, скажем честно, испуганную меня, лорда Эйгера, бросающего таблетку в стакан с лимонадом. И, главное, ничто не препятствовало услышать злое шипение лорда и целиком наш диалог.
        - Тогда позвольте еще вопрос. Если ваша дочь жива и вы точно знаете, что она меня боится, то вы с ней встречались? Почему вы говорите на лекциях, что ее до сих пор ищут?
        - А ты любопытна.
        - Так ведь ненадолго, - я постучала ногтем по стакану. Обжигающе горячий… - Так удовлетворите мое любопытство. Мне будет легче выпить это, если я буду знать, за что…
        - Да, я с ней встречаюсь. Но это наша тайна, потому на лекциях я придерживаюсь официальной информации. Кроме того, я не мог рассчитывать на твою полную амнезию. Пока существует препятствие в твоем лице, Ами должна оставаться в тени.
        Михаил выключил запись на моменте, когда сэр Джандар выстрелил, целясь мне в спину.
        - Дальше ничего интересного, - управляющий убрал аппарат в карман. - Да и слишком шумно, поберегу твой слух, лорд Гронд.
        Старик молча кивнул, не глядя на внука, он почерневшими до угольного цвета глазами сверлил своего преступного ученика. Тот несколько секунд выдерживал, с вызовом вскинув подбородок, но сдался первым и отвел взгляд.
        - Да. Я… я солгал. Но я не встречаюсь с Амелией. Это невозможно. Она исчезла, и я не знаю, где она. Мы страшно повздорили. Я… ударил ее, когда она… получила тот проклятый букет и сказала мне, что пойдет в полицию. Я… почему-то решил, что она хочет рассказать мой секрет, а она всего лишь… хотела признаться в том, что устранила неожиданную помеху между ней и ее женихом.
        - Какую помеху? - сведя седые брови, спросил старик таким тоном, что даже окна бы заиндевели, если бы в них уцелели стекла.
        - Вот ее, - профессор мотнул на меня головой.
        - Устранила… То есть, убила? - вкрадчиво поинтересовался офицер полиции.
        - Да. Нет! Попыталась, - совсем заврался профессор. - Девчонка оказалась стихийным дайвером, и в момент… покушения ее дар проснулся. Она сбежала. И Амелия… у нее, как оказалось, тоже был дар. Слабый, но достаточный, чтобы моя дочь поняла, что ее соперница не умерла, а нырнула в поток. Ее это не беспокоило. Амелия знала, что стихийники почти всегда теряют память, попадая в альтернативную реальность, особенно, когда туда уходит только душа. Она была спокойна до церемонии оглашения, пока не получила от жениха букет черных водорослей.
        - И что же означал тот чертов букет?
        - Спросите у него! - лорд с ненавистью посмотрел на Микаэля. Если бы взглядом можно было убивать, от управляющего и горстки пепла не осталось.
        41
        - Микаэль? - перевел взгляд старик. - Ответь, наконец, что там с этим чертовым букетом!
        - Нам бы тоже хотелось услышать, сэр, - предвкушающе сощурился офицер императорской полиции. Его подчиненные переглянулись.
        - Не сейчас. Скоро прибудет врач, - отрезал управляющий и сложил руки на груди.
        Ждать пришлось недолго: профессор успел лишь возмутиться и потребовать немедленно доставить его в лучшую клинику империи к знаменитому офтальмологу, как из коридора послышался шум, и в дверной проем, ловко увернувшись от висевшей на одной петле створки, вбежал круглолицый и румяный человек в голубом медицинском костюме и с пластиковым саквояжем. Его сопровождали еще двое в таких же костюмах.
        Меня заставили в сопровождении полицейского выйти из аудитории, но я все прекрасно слышала из коридора: и надменный голос лорда Эйгера, и жизнерадостное «Ни к чему вам в больничке время терять, мы тут и сами быстренько...» медика. На осмотр пострадавшего у них ушло минут десять, еще столько же - на обработку поврежденной кожи спреями, уколы и заполнение бумаг.
        Я времени не теряла: отошла от сопровождавшего меня полицейского и, прислонившись спиной к стене, раскрыла планшет, ввела пароль и открыла почту и письмо с незнакомого адреса с темой «По поручению Дмитрия Елисеева».
        Внутри было несколько скупых строк: «Леди Элина, слияние Димы с гибнущим донором прошло на первый взгляд идеально, в точности по рассчитанному до миллисекунд плану, потому физически мальчик пострадал не так сильно. Отделался небольшим шоком, сотрясением мозга и переломом ноги, но не пугайтесь, это позволит Диме научиться ходить и в целом постепенно овладеть навыками донорского тела со здоровым мозгом. Мальчик нарисовал вам открытку, я вам ее отправляю, как и фото Димы, но предупреждаю: постепенно память о вас и его первичном мире будет затухать. Я останусь при нем до тех пор, пока сэр Микаэль не убедится в его полной безопасности и не прикажет возвращаться. Берегите себя, леди и будьте счастливы. Дед Палыч».
        Я открыла папку с фотографиями, полюбовалась на Димкины каракули в блокноте «Мам Эль, я тебя люблю! Всегда люблю!», на его светлую мордашку в ореоле ангельских кудрей на фоне явно больничного интерьера… И неожиданно меня отпустило гнетущее все пять лет чувство безысходности и тревоги.
        Всё, что должно было случиться - случилось. Мой мир, казавшийся таким реальным и привычным, а на самом деле бывший лишь иллюзией - рухнул. Сейчас осталось только выбраться из-под обломков, сцепить зубы и выживать.
        И я выживу, чего бы мне это ни стоило.
        Я выключила планшет и прижала к груди. Положить его было некуда: сумочка осталась в аудитории, откуда слышалось недовольное ворчание покушавшегося на мою жизнь аристократа.
        - Да вы понимаете, что я с вами всеми сделаю? Все, все прощайтесь с карьерой! В тюрьму упеку пожизненно! Да я…
        Его оборвал громкий и уверенный вердикт медика:
        - Господин офицер, госпитализация задержанного не требуется. Повреждения дермы поверхностные, боль купирована. Состояния аффекта у пациента не было за последние сутки, психическое здоровье в норме, зрение в норме. В целом, дан Эйрег в состоянии отвечать на вопросы, медицинских возражений против допроса нет. Можете продолжать.
        Ого. А не подействовали угрозы. Вот вам и целый лорд, совладелец компании, влияние которой даже трудно представить.
        И почему мне кажется, что кто-то тут был готов к такому повороту и заранее предусмотрел, чтобы авторитет могущественного лорда не оказывал завораживающего влияния ни на медиков, ни на полицию?
        Процессия в голубых униформах покинула аудиторию в обратном порядке. Очкастый, проходя мимо, окинул меня взглядом, улыбнулся и подмигнул.
        - Помощь нужна?
        - Нет, спасибо, я в порядке, - пробормотала я. - Хотя…
        Это удобный момент, чтобы смыться и написать Палычу. Не знаю, как тут отправляются письма в другую реальность, как вообще работает связь в вероятностных потоках, ведь они должны синхронизироваться! Но уверена: мое послание дойдет.
        Я пристроилась в хвост процессии, но полицейский мягко перехватил за локоть:
        - Простите, леди. Вы еще не подписали свидетельские показания. Это не займет много времени.
        - Хорошо, - кивнула я, поправила выбившийся локон и послушно вернулась в аудиторию.
        Сидевший на стуле профессор-убийца выглядел как кокотка с огуречной питательной маской на лице. Или как жаба, очень уж фактура подходила. Но злорадствовать нехорошо, и я подавила усмешку. Села на предложенный полицейским стул.
        - Ну а теперь ты расскажешь? - дед Микаэля повернулся к внуку.
        - Расскажу, - улыбнулся управляющий, но глаза цвета виски остались холодными. - Но только после того, как сэр Джандар расскажет о своем секрете. Том самом, из-за которого он так рассвирепел от одной только мысли об утечке информации в полицию. И так сильно, что впервые в жизни ударил обожаемую дочку. Слушаем, лорд, нехорошо иметь секреты от друзей и партнеров.
        - Я за прошедшие годы уже все секреты вам рассказал. У нас же одно дело, почти одна семья! - увильнул профессор и умолк с удивленно открытым ртом.
        В аудитории появились новые лица. Точнее, одно новое и два уже, можно сказать, надоевших: Артур под руку с Марго, которая почему-то не выглядела счастливой, может быть, от того, что за второй локоть ее придерживал еще один трехзвездный офицер. А через секунду после них появился молодцеватый сорокалетний с виду джентльмен в элегантном черном френче. И по фирменным каре-рыжим глазам я сразу заподозрила, что вижу еще одного представителя семейства Грондов.
        - Рад тебя видеть, сын, - кивнул вошедшему старик Гронд.
        - Привет, отец, - махнул Михаил.
        - Сэр… - вытянулись полицейские.
        Мужчина в черном скользнул по мне заинтересованным взглядом и, подойдя ближе, протянул ладонь:
        - Видел ваше личное дело, леди Элина. Рад познакомиться с новым сотрудником нашей корпорации. Я ее генеральный директор, Велливул Гронд.
        - Очень приятно, - я привстала, протянула ладонь для рукопожатия, но неожиданно лорд Гронд развернул ее и галантно склонился, обозначив светский поцелуй в миллиметре от кончиков пальцев. И, отпустив, неожиданно подмигнул.
        Эм. Это что сейчас было? Нервный тик? То медик, то этот… Я покосилась на Микаэля. Бровь у него поползла вверх, но папик не обратил внимания на реакцию сына и развернулся к герою дня.
        - Джан… Ну же, друг мой, не стесняйся! Уверен, об этой твоей тайне мы еще не слышали. Не так ли, Марго? - резко развернувшись, генеральный шагнул к брюнетке.
        - Не понимаю, о чем вы, - девушка попыталась вырваться, но ее крепко держали с двух сторон, а Артур даже заботливо убрал с ее плеча прядь волос и стряхнул соринку с блузки. Марго сверкнула на него очами и оскалилась: - И вообще, че за произвол? Прибежали, схватили… Меня уже проверяли, я не причастна к порче портала в кабинете управляющего!
        - Ах, еще и порта-ал… - иронично протянул отец Михаила. - Друг мой, посмотри на эту красавицу. Вы, кажется, незнакомы? Ты ведь всегда, ссылаясь на то, что тебе неприятно видеть виновника позора, а то и гибели твоей дочери, игнорировал наш филиал номер девятьсот девяносто девять. А зря. Представь, у кого-то здесь, кроме тебя, есть ключ к универсальным кодам временных искажений! Причем, точная копия твоего! - И Андер Гронт резко шагнул в сторону, открывая глазам Марго ужасающий вид на профессора, облепленного зеленым целительным желе.
        Тот попытался отвернуться, но не успел. Марго вскрикнула и вдруг рванулась вперед:
        - Папа, что с тобой? Папа! Что они с тобой сделали?
        42
        Изумление нарисовалось только на лицах полицейских и старого лорда Гронта. И, конечно, моем. А вот Артур, Михаил и его отец остались абсолютно невозмутимыми.
        - Ты сумасшедшая? - пришел в себя лорд Эйгер. - Какой я тебе отец? Эо возмутительно!
        Марго всхлипнула и обмякла.
        - Простите. Обозналась.
        Ее посадили на стул и надели прозрачные пластиковые наручники, такие же, как на профессоре. Тот старался не смотреть, но усиленно косил глазом.
        - Присаживайтесь, господа, подождем еще одного важного человека, - распорядился Велливул Гронт.
        Михаил сел на стул справа от меня, сопровождавший меня полицейский остался стоять слева. Да и все его коллеги замерли в боевых стойках, заблокировав выходы к окнам и в коридор.
        Похоже, мне все-таки предъявят покушение на жизнь и здоровье аристократа. Что ж… лишь бы не лишили переписки с Палычем и Димой.
        - А можно мне уже уйти? - прозондировала я почву.
        - Нет, вы тут главное действующее лицо, леди Элина, точнее, одно из главных, - заявил Велливул, второй владелец «Колеса желаний».
        Я так обомлела, что не нашлась с возражениями.
        А Марго повернула ко мне голову о обожгла полным лютой ненависти взглядом.
        - Что тут происходит? Зачем ты меня так срочно сдернул с совещания, Велли? - с недовольным ворчанием в аудиторию, отшвыривая обломки кончиком начищенного ботинка, вошел довольно грузный и совершенно лысый человек.
        При его появлении все подскочили как ужаленные и склонили головы, а полицейские выпрямились так, что я испугалась за целостность их позвоночников, и отдали честь.
        - Ваше императорское величество…
        - Отставить! Вольно! - третий владелец «Колеса желаний» и по совместительству император сел на подставленный офицером стул, вытащил клетчатый платок и промокнул лоб. - Ну? Что тут у вас?
        Отец Михаила махнул рукой в сторону бывшего, как я понимаю, друга и соратника:
        - Позвольте представить вам, ваше величество…
        Император оборвал:
        - Ты что, издеваешься? Я не слепой, сэр Велливул, дана Эйгера я даже под целительной маской узнаю. Ни к чему представлять мне моего дальнего родственника и нашего общего партнера. Как это тебя угораздило, Джан? Зрение не пострадало?
        - Пострадало, - с жалостливой ноткой сообщил профессор.
        Но его жалоба осталась без внимания.
        - Боюсь, вы плохо знаете нашего общего партнера, - ядовито улыбнулся отец Михаила. - Итак, ваше императорское величество, позвольте вам представить Невидимого Джи, главу синдиката черных дайверов вероятности, который известен при вашем дворе как лорд Джандар Эйгера.
        - Что? - красный платок выпал из руки императора и растекся кровавой лужицей.
        - Не верь ему! Это ложь! Клевета! Гнусная инсинуация! Бред! - заорал профессор, рванулся, но был перехвачен дюжими полицейскими.
        Справившись с изумлением, император воззрился на Велливула:
        - Вы понимаете, чем рискуете, бросаясь такими обвинениями?
        - Вполне, ваше величество, - склонил голову мужчина и с кривой улыбкой продолжил: - Но я еще должен представить вам прекрасную Маргариту, известную как секретарь Марго, а также как координатор черных дайверов и, какое невероятное совпадение, как дочь вашего дальнего родственника, Амелия Инэль дан Эйгер.
        Профессор расхохотался, от чего зеленая маска пошла неприглядными трещинами:
        - Да он болен! Сошел с ума, как и его сынок-убийца!
        Император, не обратив на вопли внимания, поднял бровь:
        - Доказательства?
        Сэр Велливул взглянул на сына:
        - Ну давай, сынок. Вся компания в сборе, прекратим этот цирк.
        Михаил расправил плечи, положил на стол мини-проектор и нажал на кнопку. На экране появилось безмятежное изображение рая: полоса пляжа с белоснежным песком и накатывающими на него лазурными волнами.
        - Все началось шесть лет назад… - голос управляющего стал задушевным, ласковым, как тихие волны...
        Микаэль так часто пересматривал эти записи, что помнил каждый кадр посекундно, и мог рассказывать с закрытыми глазами.
        Конечно, не обо всем. Только сухие факты.
        А что стояло за ними… Этого он не открыл даже лучшему другу.
        В тот день он нырнул так глубоко, что его вынесло в мир, еще не отмеченный в реестре вероятностей. Для двадцатилетнего вердайвера, как называлась его профессия в империи, это было большой удачей.
        Но о своем сказочном везении он узнал далеко не сразу, поначалу приняв пейзаж за хорошо известную среди староаристократов и баснословно дорогую ветвь реальности, целиком отведенную под экологически чистые курорты.
        Море и пляж выглядели такими манящими и безопасными, что ему нестерпимо захотелось окунуться. Он поставил записывающий аппарат на нагретый валун и разделся до плавок. Камера запечатлела его стройную загорелую фигуру и цепочку следов на девственно чистом песке.
        Собственно, вот эта абсолютная девственность и должна была его насторожить. И полное отсутствие буйков, огораживающих пляжную линию.
        Вода, коснувшаяся ног, была теплая и неимоверно ласковая. Казалось, в воздухе было разлито счастье, его можно было вдыхать, наслаждаться каждым вздохом. Грудь распирало ощущение счастья. Такое давно забытое ощущение…
        Камера показала, как Микаэль вошел в море по грудь и нырнул.
        И… не вынырнул.
        Минута, вторая…
        Сколько человек без акваланга может находиться под водой?
        Люди в аудитории затаили дыхание, наблюдая.
        И вдруг безмятежная поверхность моря словно взорвалась. Из воды взметнулись черные плети, похожие на тентакли огромного, невероятно огромного спрута. И в одной из петель мелькнула зажатая загорелая мужская фигура.
        Микаэль судорожно вздохнул: так ярки были воспоминания о тех ужасающих минутах, когда он боролся изо всех сил с опутавшими его, словно живыми водорослями, прекрасно понимая, что это его конец, он не справится, задохнется. У него не было даже ножа: все оружие он оставил на берегу у валуна. Вода заливала глаза, он уже ничего не видел, терял ориентацию.
        И вдруг, когда он уже терял сознание, услышал женский крик:
        - Держись! Сделай вдох и не дыши!
        Он вдохнул воздух пополам с водой и закашлялся.
        И только беспристрастная камера запечатлела, как по песку бежит девчонка в закрытом черном костюме для подводного плаванья и с маской на лице, как в ее руках стреляет ослепительными лучами лазерный резак, или что-то очень на него похожее, и срезает обхватившие Микаэля черные бугристые жгуты.
        - Идиот! Самоубийца! Дегенерат! - ругалась девчонка, пока тащила тяжелое бессознательное тело из воды на песок.
        Море, лишившись добычи, стремительно успокаивалось. Через миг оно снова походило на лазурную чашу, в которой слегка плещутся безобидные волны, маня последовать за собой в рай.
        Вытащив тело, девчонка перевернула его на спину, сняла с себя маску и стала делать искусственное дыхание утопленнику. О, Мик помнил, как разжались тиски, сжимавшие его невыносимо горящую грудь, как он закашлялся и потом жадно дышал, еще ничего не видя и не осознавая.
        А потом прозрел. И камера запечатлела его глаза, когда он впервые увидел свою спасительницу.
        Он влюбился с первого взгляда и на всю жизнь. На все невыносимые годы без нее. На долгие годы поиска всюду, во времени и пространстве Мультивселенной.
        Впрочем, лишь потом он узнал, что под действием наркотических испарений от воды с колонией черных водорослей он мог влюбиться и в морского ежа.
        Но какая разница, если он не мог ее забыть за все годы? Может, и не в испарениях дело?
        - Кто ты? - спросил он у самых прекрасных в мире сапфировых глаз.
        - А ты?
        - Ты уже знаешь: я идиот, дегенерат и самоубийца. Меня зовут Мик. А тебя?
        - А я Эли. Помощница на станции. Ты зачем полез в чаны? Да еще и без фильтров? - она коснулась рукой в перчатке изящного носика, и только теперь Мик разглядел тонкие мембраны, закрывавшие ее ноздри.
        - Чаны? Я… прости, я не знал, что тут… не море.
        Его изумление было таким искренним, что девчонка сразу поверила.
        - Ясно, - кивнула она. - Чужак, значит?
        Эли стащила с рук перчатки и извлекла из пристегнутой к поясу сумки небольшую коробочку, открыла и ловко вытащила и прилепила к ноздрям Мика точно такие же тонкие фильтры, которые совсем не чувствовались.
        Переполнявшая его эйфория сразу приугасла, но, хотя разум начал к нему возвращаться, ощущение чуда не торопилось покидать. Ее волосы, испачканные черной слизью, висели сосульками, но глаза сияли так, словно светились изнутри.
        - Твои глаза…
        - Светятся? На самом деле нет, - ослепительно улыбнулась она, и его сердце споткнулось. - Это всего лишь влияние чернушки. На кожу попало. Идти можешь? Надо отойти подальше, а то эта тварь может снова атаковать, когда придет в себя. И тогда неизвестно чем это закончится. У меня лазер почти разряжен.
        - Это животное?
        - Нет, - она хлопнула длиннющими ресницами и недоуменно нахмурилась. - Растение с зачатками разума. Откуда ты свалился, если не знаешь элементарных вещей? И вообще, как ты проник через охранный периметр?
        В ее невероятных глазах появилось подозрение. Взгляд скользнул по песку и остановился на горке брошенной одежды, потом переместился на камеру.
        - А это что?
        - Зажигалка, - соврал Мик. И, пошатываясь, поднялся. - Ты права, надо отойти подальше. Что-то мне нехорошо.
        - Еще бы! - кивнула девушка. - В больших дозах чернушка ядовита. А у меня маловато антидота. Идем. И, кстати, не вздумай загадывать желание!
        - Желание?
        - Ты и этого не знаешь? - фыркнула девчонка. - Считается, что человек, спасшийся от черной водоросли, может загадать любое желание, и она его выполнит.
        Мик напрягся. Уж кто-кто, а сын генерального директора корпорации «Колесо желаний» и внук изобретателя принципа безопасного перехода между реальностями, знал слишком многое об исполнении любой мечты.
        - Разве это не здорово? - сощурился он.
        - Не здорово. Совсем не здорово! Потому что за исполненное желание эта гадость забирает самое ценное, что есть у человека.
        - И что же?
        И эта мелкая, наверняка еще не достигшая совершеннолетия девушка его удивила:
        - У каждого своя истинная ценность. Человек может и не подозревать, что она у него есть, пока не потеряет. Для кого-то глоток воды, для кого-то любовь, для кого-то жизнь. Откуда я знаю, что для тебя самое важное?
        - А для тебя? - почему-то нестерпимо захотелось узнать.
        Она улыбнулась так светло и задумчиво, что он залюбовался.
        - Не знаю, - наконец, призналась девушка. - Это сложно. Наверное, это можно понять только в самый тяжелый момент жизни. Хватит, надо торопиться.
        И она нервно оглянулась на тихий плеск, донесшийся от моря.
        Он быстро оделся, взглянул последний раз на яркую, как на открытке, морскую ловушку и протянул руку камере.
        Изображение погасло.
        * * *
        Император хмуро взглянул на Михаила:
        - Ты тратишь мое бесценное время на просмотр романтических фильмов. Зачем ты нам это всё показал?
        - Эта запись попала в руки моей очень ревнивой невесты. Оказалось, она постоянно следила за мной, у нее был целый отряд шпионов, докладывавших о каждом моем шаге. Когда я снова встретился с Эли в ее мире, моя невеста узнала об этом и показала первую запись своему отцу. И лорда Эйгера она очень заинтересовала. Но не намеком на мою измену его дочери, никакой измены не могло быть, хотя я очень заинтересовался девушкой со станции, культивировавшей «чернушку», точнее, черную водоросль, как исходный материал для сотни видов лекарств. Его заинтересовала сама водоросль. И как наркотик, и как мистически исполняющее желание растение. Не так ли, лорд Эйгер?
        - Бред! - отрезал профессор и продолжил разглядывать носки своих ботинок.
        Я переведа дыхание. Оказывается, все это время я боялась пошевелиться. Не знаю почему, но сердце колотилось как у пойманного зайца. Не думала, что я настолько впечатлительна, но… почему профессор покушался на меня?
        Причем тут водоросли, та девчонка, и почему мне так… не по себе от нежности, светившейся в глазах Михаила, когда он смотрел на экран и девушку, почему-то так похожую на мое… точнее, на школьное фото Мишель в тот короткий период, когда я-Мишель-Мария на краткий миг стремительно расцвела? Возможно, мы с Мишель изначально были похожи, потому я и оказалась притянута на перрон в миг ее смерти. Но причем тут еще третья девушка из чужого и необычного лазурного мира?
        И почему так бьется сердце и кружится голова?
        Управляющий, заметив мой недоуменно-испуганный взгляд, улыбнулся, но улыбка мгновенно слетела, когда он перевел взгляд на сэра Джандара:
        - Тогда, наверное, вы, лорд Эйгер, в бреду тайно вскрыли мой портал в кабинете, чтобы снять информацию о координатах нового мира, сохранившиеся в его памяти, а потом в бреду же отдали приказ найти подпольного вердайвера. Но вы не учли, что при малейшем вмешательстве в систему, я получил сигнал, и уже не выпускал вас из вида, хотя ваш лучший друг и мой отец мне не поверил. Вот здесь запись вашего проникновения в мой стационарный портал. И запись вашей беседы с нанятым вердайвером. Не только вы умеете добывать информацию, мой несостоявшийся тесть, - Михаил выложил на стол крошечный предмет, похожий на драгоценный камень в серебряной оправе. - К сожалению, в то время я не придал значения вашему интересу. Думал, что вы с дочерью следите за мной только для того, чтобы не дать мне сорваться с крючка и нарушить данное слово. Помните, когда я пришел к вам, чтобы разорвать помолвку, а вы начали шантажировать меня, обвинив в незаконной наркоторговле из утаенного мной мира? На самом деле вы собирались предъявить мне то, чем уже занялись вы сами.
        - Глупости! Ты сам заляпался по макушку, а хочешь спихнуть на меня свои делишки?
        - Я не поддался на шантаж, а на следующий день Эли исчезла.
        - Понятия не имею, кто такая эта Эли!
        - Тогда почему Амелия так перепугалась, когда я прислал на церемонию вместо себя букет засушенных черных водорослей? Почему вы сами, лорд Эйгер, так перепугались, что ударили свою единственную и нежно любимую дочь?
        - Дурацкие вопросы. Разве я помню? Столько лет прошло! Да и с чего бы мне пугаться пучка какой-то сушеной травы?
        - С того, сэр Джандар, что вы узнали эту траву. И отлично поняли мой намек. Вы оба поняли, что я знаю, кто убил Эли. Я нашел помогавшего вам вердайвера, хотя и его вы попытались убить, погрузив в наркотические грезы. И запись вашей ссоры с Амелией у меня тоже есть.
        На этом моменте Артур вскинул голову и спросил:
        - Но почему ты молчал так долго, Мик?
        - Из-за Эли. Потому что моим желанием, которое я загадал после того, как она спасла меня из морской ловушки, была… она. Я загадал ее жизнь. Я загадал, что если мой дар когда-нибудь сможет спасти ее, то пусть я лишусь дара, но спасу. Ведь я думал, что дар - это самое ценное, что я имел. Но Эли была права: мы и сами не знаем, что для нас высшая ценность на самом деле. И платой за мое желание стало то, что я ее потерял. И все же… Все же я должен был найти ее, а найти ее я мог, только пристально наблюдая за моими врагами.
        - Подожди, - махнул рукой дед Михаила. - Так ты знал, что твоя секретарша Марго - это пропавшая Амелия? Знал и молчал на все обвинения, когда мог одним словом их снять, обелить репутацию, восстановить честь семьи?
        - Конечно, - улыбнулся Микаэль. - И офицер Риковс тоже знал, полиция давно в курсе, потому я и на свободе. Мы ждали, когда лорд Эйгер, понявший в момент убийства, что Эли ускользнула и стала опасным свидетелем, выведет нас на след и раскроет себя. Иначе невозможно было бы его поймать с поличным и предъявить обвинения в покушении на ее жизнь.
        Император крякнул, хлопнул себя по карману и вытащил очередной платок. Взглянул на меня, замершую как мышь под веником.
        - Так эта девушка и есть та самая Эли?
        - Да. Сегодня я окончательно в этом убедился, - улыбнулся Михаил с такой же щемящей нежностью, с какой только что улыбался девушке на экране. - К ней еще не вернулась память, потерянная при погружении, но это точно она. И даже имя… даже твое имя, Эли, которое ты сама себе выбрала.
        Марго почему-то вскрикнула и обмякла на стуле, и, пока все на нее пялились, искали воду и пытались напоить, Михаил быстро заправил мне локон за ушко и, взяв мою руку, поцеловал ладонь.
        - Ни о чем не беспокойся, Эли. Теперь всё позади. А память вернется, я помогу.
        Когда суета вокруг Марго утихла, император продолжил допрос:
        - Ладно, с ней потом разберется полиция. Я тут слышал гораздо более важную вещь. Ты говорил о Невидимом Джи, главе синдиката черных дайверов вероятности. У тебя есть доказательства, что наш лорд Эйгер и Невидимый Джи - одно лицо?
        Михаил кивнул, но тут поднялся его отец.
        - Позволь мне, ваше величество… Да, есть неопровержимые доказательства и десятки найденных нами свидетелей. Трюк с исчезновением Амелии и ее состояния позволил нашему совладельцу вывести огромные суммы из-под контроля казначейства. Все они ушли на построение подпольной сети вердайверов и выкуп плантаций черной водоросли и за пять лет принесли огромные проценты. Мы с сыном не сразу осознали масштаб злодеяний. Джандар, владея всеми нашими технологиями и обладая неиссякаемым и неконтролируемым источником, построил свою теневую империю. Стал самым богатым и самым преступным злым гением Мультивселенной. Он, знаете ли, мечтал, чтобы младшая ветвь императорского рода стала старшей. Это и было его желанием, которое он однажды загадал.
        - Да! - вдруг выпрямился лорд Эйгер. - И мое желание сбудется. Потому что чертова морская трава, в отличие от нашего фальшивого «колеса», лишь подменяющего одну реальность другой, соответствующей, исполняет желания по-настоящему, без подмен.
        - Ты забыл о цене, друг мой, - печально улыбнулся Велливул Гронд. - Ты забыл, что отдашь за него самую большую ценность.
        - Жизнь? - фыркнул лорд. - Плевать. Я готов.
        - Тогда какой смысл, Джан?
        - Ты поймешь это, когда выращенное мной древо теневой реальности накроет нашу. Накроет и заменит.
        - Этого не произойдет. Не думаешь же ты, что мы с Миком все эти годы сидели сложа руки?
        - Что ты хочешь сказать?
        - Только то, что сегодня, сейчас, пока мы тут дружески беседуем, все твои плантации черной водоросли были уничтожены, а полиция массово арестовывает твоих подельников, Джан.
        - Врешь! Нет! Ты… ты… - профессор захрипел и задергался.
        Марго, завизжав «Папа!», рванулась к нему и даже сумела увернуться от лап охранников, но ничего не могла сделать скованными наручниками руками. Император прохрипел: «Врача, немедленно!».
        В поднявшейся суете я закрыла уши ладонями и уткнулась лбом в колени. Почувствовала, как уплывает мир. Словно я лодка, а мир - это берег, оставшийся далеко-далеко.
        43
        Воспоминания накатывали такими же ленивыми волнами, как студенистая вода питательных чаш Чернушки.
        Вот моя мама-биолог надевает на меня шлем с фильтрами и предупреждает: «Эли, не приближайся к воде и не снимай шлем, иначе это будет первый и последний раз, когда я беру тебя на станцию». Я согласна на всё! Я терплю ужасно неудобную маску, рассчитанную на пятилетнего ребенка, а мне уже семь, и я крупная девочка. Терплю жару от водолазного гидрокостюма, который, наоборот, мне велик, и пот, вместо того, чтобы выводиться через поры особой ткани, струится по телу и противно хлюпает в ступнях при каждом шаге. Мне слишком давно хочется увидеть все-все тайны нашей маленькой фермы. И - это надо тщательно скрывать - я мечтаю, чтобы наша Чернушка меня схватила, а я спаслась и имела право загадать желание. Какое? Конечно, счастья всем! Всем-всем-всем!
        Мы и так счастливая семья, но вот наши соседи так несчастны, что вечно ссорятся, и маму это огорчает. Я хочу им счастья.
        Следующая волна воспоминаний - я в школе за партой на уроке истории. Это скучно, я и так знаю все подвиги нашего клана целителей, выращивающего особое сырье на продажу. Наш род обладает особым свойством: мы устойчивы к очарованию Чернушки, она на нас не действует. Семейное предание гласит, что это стало первым желанием основателя рода, открывшего особые свойства растения. Мне скучно, и я с тоской думаю, что сейчас загадала бы свое желание - вырваться из этого скучного мира, где столетиями ничего не меняется. Чернушка разумна, она услышит. А я столько раз спасала от ее хищных плетей свою жизнь, что она задолжала мне много-много желаний.
        И новая волна выносит меня в дивный сад, за стол, поставленный прямо под старой яблоней. Время от времени с нее под ветром срываются перезрелые яблоки и шлепаются кому-нибудь в тарелку. Это ужасно смешно, но в нашей патриархальной семье воспринимается как божий дар. За столом рядом со мной сидят родители, а напротив - симпатичный черноволосый парень и его родители. Это называется «сговор». С этого дня я считаюсь невестой, а сын наших соседей Тамир - женихом. Взрослые говорят о сборе урожая, поставках, чистке чанов и подготовке к предстоящей зиме. Тоска смертная. Я не хочу ни замуж, ни зимы, ни жизни, посвященной с утра до ночи уходу за растением. Одно и то же, одно и то же… Я хочу принца! Да. Принца. Чтобы он пришел и забрал меня отсюда. Я бы шла за ним рука об руку на край света по Звездному пути. И даже отсюда я слышу, как Чернушка трясется от хохота всем своим неимоверным телом, затянувшим дно лагуны как паутина. Сгустки ее плетей иногда напоминают мне очертания человеческого мозга. Но у Чернушки, конечно, все иначе. Ее плети - это и ее руки, и ее глаза, и ее мозг. Она научилась утешать меня на
расстоянии. Каждый раз обещает, что все будет хорошо, и каждый раз обманывает.
        О, вот это небывало яркая и высокая волна. Как в шторм, которого на нашем берегу никогда не бывает - разросшаяся Чернушка гасит крупным волны за десяток километров. Но мои воспоминания обрушиваются и смывают с берега. Я снова злюсь на бестолковое существо, сдуру решившее искупаться в нашем загоне. Чернушка с ним так поиграла, что едва жизни не лишила! Я оттащила чужака подальше от воды и привела в себя. И утонула с головой, когда он открыл глаза цвета солнца в хмурый день.
        Проблема в том, что он не мог прийти незамеченным. Словно с луны свалился. Если не охранный периметр, то Чернушка бы предупредила о его приближении. Но она промолчала! Она просто решила его сожрать! Хорошо, что я уже так хорошо ее знаю, что почувствовала ее возбуждение и примчалась посмотреть, не заманила ли она в себя какого-нибудь несчастного дельфина. А это оказался мой принц. Тот самый. Это точно он!
        Мой первый поцелуй я подарила ему всего на третью встречу. И опять он пришел, не задев периметр.
        - Эли, я люблюю тебя. Выходи за меня замуж, - заявил он, едва меня увидев.
        - Глупости какие! - рассмеялась я. - Да кто меня отпустит за незнакомца? У нас принято кланами родниться, а ты чужак. Но я бы хотела посмотреть твой мир…
        Я не знаю, как, но он провел меня в свой мир и показал. Точнее, напугал до смерти. Я вдруг поняла, какая пропасть между нами. Какой отсталой была. Ничего не знала, ничего не умела. Дикарка.
        - Моя любимая дикарка, - возражал Мик, накручивая на палец мой локон. - Я научу. Я покажу тебе все, что знаю и умею. Выходи за меня, Эли.
        - Разве у тебя нет невесты? У нас мальчики с пятнадцати лет обручаются.
        - Ты тоже?
        - Я тоже. Была. Но мой жених… Однажды его не выпустила Чернушка.
        - Умер?
        - Она подарила ему ту вечность, какую он хотел. Удивительно, но Тамир тоже мечтал о большем, чем вечная работа на биологической станции.
        - Ты говоришь загадками, Эли.
        - Ты чужак, ты не поймешь. Чернушка - это не только водоросль, это все мы. Симбиоз.
        - Какой ужас. Значит, если я женюсь на тебе, я женюсь и на ней?
        - Эй! Я еще не сказала «Да».
        - Только что сказала!
        Его поцелуй был слаще солнечного меда.
        * * *
        А последняя волна швырнула мою лодку на белый берег и разбила в щепы.
        Я очнулась.
        Белое белье, белые шторы на окнах, белый халат на крючке у белой двери. На зеленой стене. Слишком ярко. Беспощадно.
        Значит, меня убили, а Чернушка спасла?
        Или меня спас разделенный дар Мика, швырнув меня в другой мир? Волшебный дар вероятностного дайвера Микаэля, моего принца, моего возлюбленного, которого я однажды спасла в моем потерянном мире и присвоила.
        И забыла.
        На долгих пять с половиной лет.
        Эйчар Артур был неправ: я не стихийный дайвер, я не умею ходить по мирам. Я просто потерявшаяся в мирах и реальностях Эли, убитая в море лазерным выстрелом в сердце. Вот откуда у меня небольшое родимое пятно под грудью.
        Лерка говорила, у меня-Мишель его раньше не было. Это Чернушка вылечила мое тело. И та вода на ребристом полу тамбура в электричке - это не дождь. Это с меня накапала морская вода из чана, целебная взвесь, от которой светятся глаза и заживают смертельные раны.
        И напоследок она выполнила мое желание - привела меня к моему принцу. К Микаэлю. Правда, спустя пять с половиной лет… Но это же водоросль, у нее все так не по-человечески запутанно, у нее же нет руля, какой ейсть у «Колеса желаний».
        Я улыбнулась и повернулась на бок.
        В кресле рядом с кроватью спал Мик. Почувствовав движение от распахнул глаза. И в них опять отразилось невидимое солнце.
        - Твои глаза, Эли. Они снова светятся.
        - Какой ужас. Я проглотила лампочку? Кстати, твои тоже светятся.
        - Это побочный эффект после вердайвинга.
        - Я знаю. Как жаль, что я не стихийный дайвер.
        Он засмеялся:
        - Почему ты так решила? Ты стала им в тот момент, когда приняла мой дар. Точнее, когда Чернушка передала тебе то, что я оставил для тебя. Именно так все и происходит. Она отдает оставленную плату другому, кому нужнее. Отдает в тот момент, когда необходимо. Удивительное существо. Если мы объединим технологии… Ох, прости, я… опять не о том… Эли, мой дар не стал меньше после того, как я разделил его с тобой. Наоборот. Он вырос. И у тебя теперь есть свой дар, не меньший.
        Но я почему-то не могла разделить его радости. Я помолчала. Так трудно вернуться к той, какой я была когда-то. Почти невозможно. И те чувства, то счастье… где они? Почему память вернулась, а любовь… нет?
        Я почувствовала, как в сердце рождается черная бездна отчаяния.
        Микаэль, словно поняв, что я чувствую, порывисто поднялся и тут же опустился на колени передо мной.
        - Эли… Моя Эли… Всё вернется, вот увидишь. Я снова тебя завоюю! Кстати, ты помнишь, что наша корпорация должна тебе желание?
        Я улыбнулась:
        - Да. Помню. Я хочу… хочу любить тебя, Мик.
        * * *
        Что ж, обещание он сдержал. Не прошло и недели, как я снова была влюблена в моего мужчину по уши.
        Мы поженились через полгода. А еще через два наш сын первый раз сказал "Мам Эль". Да, таким вот невероятным способом мой ангел прислал мне весточку о том, что он все еще меня помнит, как это ни удивительно. Мне даже иногда кажется, что дети общаются через миры. Все-таки в Мультивселенной всегда есть место чуду.
        КОНЕЦ