Мышеловка с выходом Роман Александрович Арилин
        « - Есть мнение, что люди впали в ступор неизвестной природы, причем одномоментно на всей планете. Если считать, что на целую Москву пока нашлось только три человека, то на всю планету примерно… около тысячи незамёрзших.
        - Вы уверены?
        - Да, к сожалению».
        Роман Арилин
        Мышеловка с выходом
        Часть 1. Замри
        - Когда меня выпустят? - с ходу спросил Алексей. - Я что, арестован? К чему эти постоянные допросы и медицинские обследования?
        - Добрый день, - улыбнулась психолог, присаживаясь за стол, - боюсь, что на все вопросы у меня нет ответов. Я с хорошими новостями, встречалась с вашими родителями, передают привет.
        - Извините, сорвался, - смутился Алексей, - честно, уже пятый день сижу в этой комнате, как будто преступник какой опасный.
        - Вы тоже поймите, ситуация сложилась очень… нестандартная, - ответила психолог, - без излишнего пафоса, но судьба всего мира на ниточке.
        - Ладно, потерплю, - примирительно поднял руки Алексей. - Что вы хотели узнать? Я уже письменно всё изложил следователю.
        - Ну, следователи, - фыркнула психолог, - им состав преступления подавай. А меня интересует история вашими глазами. Расскажите о том, как случилось замирание, своими словами. Поверьте, это очень важно. Не против, если я буду снимать показания с помощью датчиков? Это что-то типа электроэнцефалограммы.
        - Попробую помочь, - пожал плечами Алексей, - я в тот день дома был, готовился к вступительному экзамену в МГУ, на философский. Вспоминаю сейчас, и снова дрожь берет…
        В голове порядком перемешались в кашу суффиксы и даты, а с кухни доносился неземной аромат папиной стряпни. Он всегда любил готовить нечто сложное, когда у него случался выходной. По квартире витал запах баранины, от которого сложно было отвлечься. Но потом запахло уже горелым, и пришлось выйти на кухню. Из духовки тянуло дымом, а папа застыл рядом с ней в какой-то расслабленной позе.
        - Шеф, спасай обед, подгорает мясо, - сказал я.
        Он даже не повернулся и смотрел на стенку перед собой, словно замер. Мы в детстве часто играли с ним в игру «замри», иногда он и сейчас мог подурачиться.
        Я выключил духовку и открыл дверцу, волна дыма и запах горелого мяса заполнили кухню.
        - Ну все, пап, отомри, обед пришел в негодность, - сказал я.
        Отец никак не реагировал. Взял его за руку и отвел от плиты, взгляд у него был устремлен в стену, а сам он двигался как механическая кукла. И все это при полной неподвижности лица, как у гипсовой маски. Мне стало до того жутко, что прошиб холодный пот. В такие игры отец раньше не играл. Потрогал пульс у него на руке - бьется. Дыхание есть. В голове вертелись всякие инфаркты и инсульты, но даже с моими слабыми познаниями в медицине я понимал, что здесь нечто другое.
        Посадил отца на стул и кинулся звонить в «скорую», но никто не отвечал. Мамин телефон выдавал длинные гудки. Выбранные наугад номера знакомых молчали. Что за черт?
        Когда я выглянул в окно, то обомлел - поток машин на Ленинградском проспекте замер. Пешеходы тоже стояли, как замороженные. Все походило на страшный сон. В голову полезли мысли о зомби и прочей ерунде. Телевизор исправно работал, показывая картинку…
        Сел на кухню с отцом и стал ждать. Не ясно чего: прихода мамы, спасателей, врачей - кого угодно. Но я сидел несколько часов и прислушивался, ожидая, что тишина сейчас нарушится. К вечеру, когда уже зажглись фонари на улице, отец описался. Понял, что больше не могу вот так сидеть один. Вышел на балкон и высматривал хоть какое - то движение. Но кроме ворон, которые нагло лезли в открытые окна автомобилей и магазинов, все замерло.
        Когда через час выключился свет в квартире, я не выдержал и кинулся на улицу, стараясь не касаться замерших людей. На тротуаре лежал упавший скутер, а неподалеку распластался хозяин, застывший в нелепой позе при падении. И тут я увидел взлетевшую в небо ракету, где-то совсем недалеко, в районе Кремля! Неужели там кто-то есть, нормальные люди?
        Я гнал, как безумный, на скутере, объезжая заторы из машин по тротуарам и лавируя среди замерших людей. Мне все время казалось, что кто-нибудь из них сейчас очнется и схватит меня. Спину словно сверлил чей-то нехороший взгляд.
        В сгущающейся темноте летнего вечера над Красной площадью висела осветительная ракета. В фосфорном свете плясали резкие тени замерших людей, словно в каком-то причудливом танце, и все это в полной тишине.
        Недалеко от памятника Минину и Пожарскому стояли коренастый седой старик в замшевом костюме и высокая женщина лет сорока в очках.
        - Господи, думал, один на всю Москву нормальный остался, - кинулся я к ним, - а оказывается, еще кто-то есть!
        - Добрый вечер, юноша, - приветствовал меня старик, пожимая руку, - меня зовут Эдуард Михайлович, пенсионер.
        - Светлана, - коротко представилась темноволосая женщина, - депутат.
        - Алексей, - смущенно представился я, - что случилось?
        - Пока ясно, что ничего хорошего, - ответил Эдуард Михайлович, заряжая ракетницу. - Есть мнение, что люди впали в ступор неизвестной природы, причем одномоментно на всей планете. Если считать, что на целую Москву пока нашлось только три человека, то на всю планету примерно… около тысячи незамёрзших.
        - Вы уверены? - недоверчиво спросил я.
        - Да, к сожалению, - печально улыбнулся Эдуард Михайлович, стреляя в воздух. Ракета с шипением взвилась в небо, разбрасывая искры по сторонам.
        - Пыталась проехать по МКАДу, везде одна и та же картина, замершие люди, - добавила Светлана, закуривая сигарету. Руки у нее при этом заметно тряслись.
        - Недалеко от Шереметьево в лесу горят два самолета, то ли при посадке, то ли при взлете, наверное, замерли пилоты. Ужасное зрелище… Много врезавшихся машин, кое-где пожары дымят.
        - Это война? - спросил я.
        - Интересное предположение, юноша, - ответил Эдуард Михайлович, - возможно, вы правы. Всё, ракеты у меня кончились. Пора на ночлег устраиваться, я порядком вымотался за день.
        - У меня отец дома застыл на кухне, и мама где-то в Москве, - с отчаянием заметил я.
        - А у меня двое детей в машине сидят без движения, - со злостью добавила Светлана, - и муж неизвестно где.
        - Граждане, давайте все обсудим, - поднял руки старик, - эмоции сейчас плохой советчик. В ГУМе можно недурственно поужинать. Я на голодный желудок совершенно не могу рассуждать, целый день на ногах.
        В небольшом ресторане застыло несколько посетителей и пара официантов. На кухне дымили остатки супа, судя по запаху, рыбного.
        - Я не смогу есть среди всех этих замерших людей, - передернула плечами брюнетка, - такое ощущение, что они смотрят на нас.
        - Можно вывести их всех наружу, - предложил я, - если медленно это делать, то они слушаются.
        Светлана пошла искать что-нибудь из еды, а Эдуард Михайлович отправился выбирать вино под ужин. С одной стороны, я был безумно рад, что нашел нормальных людей, но хотелось бы увидеть кого-то более внушающего доверие, чем женщина и старик. Хотя, с другой стороны, сам я тоже, наверное, выглядел далеко не героем. Перепуганный юноша, который не знает, что делать.
        - Итак, я буду подводить итоги, а вы меня поправляйте, - начал Эдуард Михайлович, наливая всем по бокалу вина, - знаете, сто лет не был в ресторане, на пенсию ведь не разгуляешься.
        - Господи, тут, можно сказать, конец света, а вы о еде, - еле сдерживая раздражение, бросила Светлана.
        - Итак, замирание произошло в одну секунду по всей планете, - не обращая внимания на Светлану, продолжил пенсионер, - причем животные и прочие организмы совершенно не были задеты. Так что газы и яды, скорее всего, можно исключить. Да и на вирус не похоже. Согласны?
        - Допустим, - ответила Светлана, - а как насчет полей?
        - Точно, психотронное оружие, - добавил я, - накрыло всех каким-то излучением.
        - Шапочку из фольги пробовал, - усмехнулся Эдуард Михайлович, - не помогает. Шучу. Направление верное. Только тогда это какое-то всепроникающее поле, охватывающее всю планету, даже под землю проходит. И это не электромагнитное излучение. От него по большей части экранироваться можно.
        - Значит, все-таки война? - спросила Светлана, пробуя гамбургер. - Только какая-то странная. Победители тоже попали под удар?
        - Как-то не похоже на войну, - ответил я.
        - Эти все умственные упражнения, конечно, замечательны, - заметила Светлана, - но как это поможет вернуть в нормальное состояние моих детей? Кстати, мне надо накормить их.
        - Только очень осторожно, - предостерег пенсионер, - пробовал кормить одного из них - не выходит. Жевать не могут. Поить надо очень аккуратно, вода может попасть в дыхательные пути. Ступор ведь, полное отсутствие осмысленных реакций, но рефлексы есть.
        - И что делать? - побледнела Светлана.
        - Ну, можно внутривенно раствор глюкозы, это наиболее безопасно, - предложил Эдуард Михайлович, выбирая колбасу. - Вы умеете делать внутривенные инъекции?
        - Нет, - ответила Светлана.
        - Плохо, - покачал головой старик, - через три дня, максимум четыре или пять, надо уметь. Столько человек может без воды в нормальном климате продержаться.
        Внезапно погасло освещение.
        - Эх, не успели доесть. Где-то предохранитель сработал, или что-то замкнуло. Пора укладываться спать. Вот фонари, тут недалеко магазин туристического снаряжения, - предложил старик. - Выбирайте себе спальник и ложитесь в пределах видимости.
        - А детей мне укладывать или как? - спросила Светлана.
        - Лучше посадите их, лежа могут задохнуться или подавиться слюной, - посоветовал Эдуард Михайлович. - Завтра с утра встанем пораньше. Нам надо много сделать.
        Я залез в спальник и вначале долго не мог заснуть. Неужели через несколько дней все необратимо изменится? Весь мир, который я знал, исчезнет. Зачем? Почему? Засыпал я долго, ворочался и все никак не мог улечься. Старик напротив читал книгу, подсвечивая себе фонарем. Светлана куда-то ушла и вернулась только через час, сдавленно плача…
        - Так, значит, версию о войне озвучила Светлана? - спросила психолог, когда Алексей закончил рассказ.
        - Наверное, она, - ответил Алексей, - но больше всего рассуждал пенсионер. Он вообще очень рассудительный.
        - Скажите, а как звали детей Светланы? - уточнила женщина.
        - Хм, не запомнил, - задумался Алексей, - она и не показывала их. Стеснялась, что ли, в таком состоянии.
        - Спасибо вам огромное, очень помогли, - пожимая руку Алексею, сказала психолог. - Ой, у вас царапина…
        - Да ерунда, - пряча руку, занервничал юноша, - уже и не помню, где посадил.
        - Уверена, скоро вас выпустят, - улыбнулась на прощанье психолог.
        Часть 2. Проснись
        - Надеюсь, электроды не будут мешать вам? - спросила психолог, прикрепляя датчики к голове Светланы. - Расскажите в деталях про второй день замирания, когда вы в кремлевскую больницу пошли. Особенно интересует причина несчастного случая в палате.
        - Собственно, я уже все на бумаге изложила, - пожала плечами женщина, - день назад следователю.
        - Бумага это одно, а когда проговариваешь вслух, то намного больше деталей выясняется, - заметила психолог. - Много времени это не займет.
        - Мне все равно взаперти делать нечего, - усмехнулась Светлана, - пятый день сижу как узница. Уже с ума схожу без детей. Как там они?
        - Ребята просто молодцы, у них все нормально, - ободряюще улыбнулась психолог, - и поверьте, скоро все разрешится. Мы же должны разобраться. Кроме вас, никаких свидетелей событий трех дней замирания нет. Живых свидетелей…
        - Да, да, конечно, - закивала Светлана, - я готова…
        Утром, после скорого завтрака, Эдуард Михайлович предложил нам пойти в кремлевскую больницу, что на Воздвиженке. Это примерно минут двадцать быстрым шагом от Кремля. У меня сложилось ощущение, что старик придумал какой-то план заранее…
        Полутемные коридоры с замершими людьми в белых халатах производили зловещее впечатление. Звук шагов гулко отражался от высоких потолков и разносился далеко вокруг. В нос сразу ударил запах неизбежной больничной хлорки и мочи. Организм у замерших хоть и замедленно, но работал, исправно выполняя свои функции. У меня мурашки бежали от этого места, хотелось уйти прочь отсюда, к солнцу. Для чего мы сюда пришли, я так вначале толком и не поняла из объяснений нашего энергичного пенсионера.
        - Все очень просто, - рассуждал Эдуард Михайлович, идя по гулким коридорам больницы, - надо попробовать вывести из этого ступора специалиста, в идеале врача нейрофизиолога, а уж он сможет разобраться дальше в причине всего этого замирания.
        - Здорово, - усмехнулся Алексей, - подумаешь, всего-то и делов…
        - Я как больной со стажем и с приличным набором старческих болячек знаю основное правило врачей, - усмехнулся пенсионер, - не можешь устранить причину - купируй или снимай симптомы.
        - Логично, но как это сделать в реальности? Я вот не врач ни разу, - призналась я. - Какие симптомы и как их устранить?
        - Ну, это просто, - ответил Эдуард Михайлович, достав увесистый медицинский справочник, - вот здесь ответ. Юноша, почитайте, где закладка, не сочтите за труд. Я вчера перед сном пометки сделал.
        - Так, кататонический ступор, признаки, - быстро бежал по тексту Алексей, - восковая гибкость, больной не реагирует на внешний мир… речевое общение невозможно… Терапия… электросудорожная, транквилизаторы из группы бензодиазепинов. Феназепам, диазепам, лоразепам…
        Я рассмеялась истерическим смехом, настолько все происходящее показалось мне каким-то нереальным.
        - Представила себе, как мы сейчас будем током приводить в чувство замерших людей, - сказала я, смахивая слезы от смеха. - В точном соответствии со справочником.
        Эдуард Михайлович остановился около процедурного кабинета и открыл дверь.
        - Нет, начнем мы как раз с инъекций лекарств, - возразил пенсионер, - это более понятно. Главное, с дозировкой не переборщить. Ведите замершего, только не врача. Будем тренироваться.
        - Совесть мучить не будет? - спросила я. - Ведь юридически мы сейчас совершаем противоправное действие.
        - Хотите порассуждать о морали и праве? - удивился Эдуард Михайлович. - И пусть весь мир катится в пропасть?
        - Вы как-то много на себя берете, уважаемый, - ответила я, - и не очень понятно, почему.
        - У меня, по крайней мере, есть какой-то план, - парировал пенсионер, - и понимание, как действовать. Какие у вас предложения?
        - Товарищи, нас всего трое на всю Москву, а может, и страну, - вмешался Алексей, - а вы начали отношения выяснять.
        - Ничего личного, - сказала я, - просто начинать эксперименты над живыми людьми, мягко говоря, неправильно.
        - Вы хотите вернуть своих детей в нормальное состояние? - спросил Эдуард Михайлович.
        - Однако решили уколоть в самое больное место? - удивилась я.
        - Блин, старик прав, - сказал Алексей, - это уже не совсем люди, они же овощи почти.
        - Ну, тогда приведите своего папу, - заметила я, - и начнем опыты с него, если все овощи.
        - Сучка… - процедил едва слышно Алексей, бросая на меня взгляд исподлобья.
        Вот тебе и робкий юноша-студент, показал зубки.
        - Молодой человек! - повысил голос Эдуард Михайлович. - Я бы попросил соблюдать приличия!
        Ситуация складывалась неуютная. Три человека в пустой Москве умудрились повздорить между собой. Я знала этих людей меньше суток, но жизнь могла повернуться так, что мне придется видеть и общаться с ними годами. Только с ними, если замершие люди не придут в себя. И тогда мальчишки так и останутся молчаливыми манекенами, писающими в штаны. На что я готова, чтобы они вернулись в нормальное состояние? Я поняла, что на всё. Даже если придется рисковать всеми замершими людьми во всей Москве. Они мне чужие… Но все-таки бесчеловечный подход старика и студента показался противен.
        - Никаких работников МЧС не будет, - с усталостью в голосе сказал пенсионер, - если мы не попробуем спасти всех, то наступит самый настоящий конец. Навсегда.
        - Кого лучше вести, мужчину или женщину? - спросила я, открывая дверь и выходя в коридор.
        - Мужчину, лет сорока, среднего роста и обычного телосложения, - ответил старик, роясь в лекарствах, - как минимум четырех человек надо. На всякий случай.
        Замершие передвигались маленькими шажками, вперив неподвижный взгляд куда-то ввысь. Не понимаю, как они умудряются при этом не спотыкаться?
        - Положите первого на кушетку, - кивнул Эдуард Михайлович, - нет желающих сделать инъекцию?
        - Не, я пас, - замотал головой студент.
        - Я тоже воздержусь, - пожала я плечами.
        - Эх, опять всё на мне, - сокрушённо вздохнул старик, - ну, поехали.
        Старик долго не мог попасть в вену замершего, сразу было видно, что опыта у него нет. Если бы на месте несчастного находился живой пациент, то он уже обложил бы пенсионера матом. Я отвернулась, не хотелось смотреть на кровь.
        - Ну вот, будем ждать, - отошел в сторону пенсионер. - И наблюдать за реакцией.
        Замерший, мужчина с редкими волосами, начал бледнеть. Руки и ноги у него мелко задрожали. На какой-то миг лицо у него утратило неподвижное выражение, и он посмотрел осмысленным взглядом. И тут же закрыл глаза, замерев.
        - Он… умер? - сдавленно спросил Алексей.
        - Да, - старик проверил пульс, - но вы видели! Перед смертью он посмотрел на нас, черт меня подери!
        - Да, жестокое лечение, - сказала я, - и что теперь дальше?
        - Ну а как вы хотели? С чистыми руками спасать мир? - ответил старик. - Переборщил с дозировкой, наверное.
        Я вышла в коридор и закурила, не было сил смотреть на эти медицинские эксперименты. Пусть наш пенсионер на все руки мучает людей, у меня нервы не железные.
        - Светлана, я это… извиниться хотел, - неслышно вышел из процедурной Алексей, - нервы на взводе…
        - Ладно, студент, проехали, - отрезала я, - сама не сахар. Не куришь?
        - Не, - потупился Алексей, - запах дыма не нравится.
        - Мне тоже, - усмехнулась я, - на дух не переношу, когда другие дымят. А сама курю.
        - Получится что-нибудь у нас? - спросил Алексей, переминаясь с ноги на ногу.
        - Не знаю, надо у нашего «менгеле» спросить, - пожала плечами я. - Но верить хочется.
        За дверью раздался звон упавших инструментов и крик пенсионера. Потом дверь распахнулась, и на студента налетел один из замерших, оба с криками повалились на пол. Следом из кабинета выскочил пенсионер и чуть не упал в свалку.
        - Ожил! Воскрес, голубчик! - радовался старик. - Работает методика!
        Виктор Сушков, как звали нашего первого воскресшего, сидел и пил чай, держа кружку дрожащими руками. В больничном буфете нашли пироги, и все с удовольствием обедали на скорую руку. Он долго не мог поверить, что это никакой не розыгрыш, а все происходит на самом деле. Несколько раз вскакивал и подбегал к окну, ожидая увидеть нормальных людей.
        - Ничего не помню, - ошалело мотал головой Виктор, - пришел на прогревание, в очереди стоял, и тут как вырубило. А потом раз - и здесь лежу. В голове шумит, пить дико хочется.
        - Дозировка лекарства большая, меньше не действует, - сказал Эдуард Михайлович, - побочные эффекты, наверное.
        - Так это получается, все как заснули? - в очередной раз удивился Виктор. - Вирус? Война? Ну, расскажите, что произошло.
        - Пытаемся понять, - ответил Алексей, - только пока далеко не продвинулись.
        - Мне бы домой, жена там… - заволновался Виктор.
        - Нельзя так резко, - замахал руками Эдуард Михайлович, - надо понаблюдать еще, мало ли что.
        - Нет, надо идти… Надо… - заплетающимся языком сказал Виктор.
        Чашка выпала у него из рук, а сам он начал оседать на пол. Дыхание у него стало прерывистым, быстро слабело, а потом и совсем пропало.
        - Почти двадцать минут в сознании, - посмотрел на часы Эдуард Михайлович, - и наступает смерть.
        - План по массовому приему лекарств откладывается. Спасения не получилось? - спросила я, накрывая Виктора каким-то халатом. - И чего мы добились?
        - Да, цена, конечно, высокая, - вздохнул пенсионер, - но мы получили важную информацию.
        - Чего тут бесценного? - спросил студент.
        - Это нечто, что всех заморозило, действует и сейчас, - ответила я, закуривая сигарету.
        - Именно, - важно поднял палец Эдуард Михайлович, - вначале я думал, что всех кроме нас стукнуло каким-нибудь разовым импульсом. Тогда никакие лекарства в чувство не смогли бы привести. А если люди приходят в себя, то значит, это неизвестное поле еще действует, мы просто ненадолго смогли выдернуть человека из-под воздействия.
        - Ну а дальше что? - спросил Алексей.
        - Это промежуточный этап, - ответил старик, - теперь ищем врача-нейрофизиолога или, на худой конец, невролога, и переходим ко второй части попытки спасения. Пусть они посмотрят, что происходит с мозгом.
        - Так мы же их убьем, - удивился Алексей, - навсегда причем.
        - Ну, предложите свой план, - пожал плечами пенсионер.
        Сколько же всего этих частей, промелькнуло у меня в голове. Старик явно не прост и в прошлом занимался чем-то загадочным. Врача нашли в ординаторской, на втором этаже. В комнате находилось несколько специалистов, которые замерли во время отдыха. Здесь было проще, у каждого красовался бейдж с именем и специализацией. Эдуард Михайлович вколол лекарство нейрофизиологу, уже более умело, и через несколько минут врач кинулся к стоящему в углу кулеру.
        - Что вы тут делаете? Вы кто? - ошалело спросил врач, выпив подряд два стакана воды.
        - Времени мало, - начал говорить Эдуард Михайлович, - нам срочно нужно, чтобы вы провели обследование одного из замерших.
        - У меня штаны мокрые! - удивленно произнес врач.
        - Доктор, миленький, потом о штанах думать будете, - раздраженно сказала я, - у нас тут конец света на носу. Минут через двадцать вы снова вырубитесь.
        - Дайте сообразить, - подумал врач, запахивая халат, - можно быстро сокращенную электроэнцефалографию. Тут кабинет функциональной диагностики рядом. Буду с ходу расшифровывать.
        На замершего надели шапку с датчиками, и из аппарата поползла лента с пиками сигналов.
        - Если бы я сам не видел, то, наверное, точно не поверил, - удивился врач, - слабый альфа-ритм, смешанная активность в мозге… какая-то асинхронность в ритмах полушарий. Словно шум какой-то.
        - Доктор, переведите на нормальный язык, - сказал Алексей, - мы же не специалисты.
        - Если коротко, то такое ощущение, что мозг словно шумит. Основные его части, скорее всего, лимбическая система, подает хаотические сигналы.
        - Чуть-чуть понятнее, но все равно не ясно, - вздохнул Эдуард Михайлович, - нам бы попроще… Как для обычных смертных.
        - Если коротко, то у человека не один мозг, а как бы три, каждый из которых выполняет свою функцию, - продолжил врач. - Самый древний - ствол головного мозга, его еще рептильным называют, это инстинкты. Потом лимбический мозг, эмоции, память и реакции, и, наконец, неокортекс, самый молодой, начал появляться несколько миллионов лет назад. Он отвечает за разумное поведение. Они все в связке работают, конечно.
        - А сейчас что не так? - поинтересовался Алексей.
        - Судя по результатам, части, входящие в лимбическоий мозг, словно стали шум гнать. Первый раз такое вижу, но электрическая активность это четко показывает. И работа всего мозга разладилась. Но основные инстинкты, дыхание - функционируют.
        - Что может быть причиной? Какое-нибудь пси-излучение? - спросил пенсионер.
        - Ну, кроме физического вмешательства - ничего. По крайней мере, я не знаю, - ответил врач. - Словно часть функций просто выключили, перевели в спящий режим. Но как это сделано?
        - Вы можете что-то придумать, что переведет мозг в нормальный режим? - не отставал Алексей.
        - Скорее всего… всего… нет… - постепенно замирая, пробормотал врач, - надо… устранить… влияние…
        - Немногим больше пятнадцати минут, - посмотрел Алексей на часы, - у всех по-разному срабатывает лекарство.
        - Итак, коллеги, вот мы и выяснили природу и механизм действия этого загадочного нечто, - набирая лекарства в карманы, сказал Эдуард Михайлович, - теперь надо обмозговать, что с этой информацией делать дальше. И будет ли это дальше. Предлагаю сворачивать наши эксперименты и возвращаться на нашу импровизированную базу, в ГУМ.
        - Все, кому вы вводили препараты, впоследствии умерли, - сказала психолог, когда Светлана закончила свой рассказ, - кома из-за передозировки, с остановкой дыхания.
        - Надо было ничего не делать? - со злобой спросила Светлана.
        - Я этого не говорила, - подняла руки психолог, - просто хотела понять, осознавали ли вы в тот момент, что убиваете людей.
        - Конечно, я вначале была против, - возразила Светлана, - и сама точно не смогла бы всё это делать. Благодаря активности нашего пенсионера, который и взял на себя всю работу, мы ведь и сидим тут, беседуем. Кстати, как он там?
        - Нормально, - коротко ответила психолог, - думаю, вам можно будет всем увидеться. Почему не спрашиваете, как дела у Алексея?
        - Не знаю, всё равно, наверное, - пожала плечами Светлана, - не понравился он мне. Балласт какой-то, если откровенно.
        - Спасибо за уделенное время, - поднимаясь, сказала психолог, - вы очень помогли.
        - А вы не можете помочь мне? - спросила Светлана. - Очень хочется курить, а сигарет нет.
        - Это сделано в целях безопасности, - виновато улыбнулась психолог, - я ничего не могу поделать. Но я думаю, терпеть осталось недолго. Кстати, вам врач не нужен?
        - Врач? Зачем? - удивилась Светлана.
        - Повязку на ране сменить, - уже подходя к двери, ответила психолог.
        - Не надо, это же царапина обычная, - покачала головой Светлана.
        Часть 3. Воскресни
        - Как там погода снаружи? - спросил Эдуард Михайлович. - А то сложно понять, окон в моем теремке нет.
        - Солнечно, легкий ветерок, - ответила психолог, заходя в комнату.
        - Это хорошо, что ветер, дышать легче будет, - довольно покивал старик. - Зачем пожаловали, барышня?
        - Побеседовать, - улыбнулась психолог, располагаясь за столом, - вернее, послушать ваш рассказ о произошедшем на третий день.
        - Как я понимаю, истории Алексея и Светланы вы уже выслушали? - полуутвердительно спросил старик. - А меня напоследок оставили.
        - От вас ничего не скрыть, - попыталась отшутиться психолог.
        - Обычная логика, - заметил старик. - Итак, последний день замирания, значит. Хотите самого главного виновника произошедшего найти?
        - Скажем так, хочется понять мотивы, которые двигали вами, - тщательно подбирая слова, ответила психолог. - Нам важен именно ваш взгляд на события. Ну и разобраться в том, что вы наворочали.
        - Что, до сих пор расхлебать не можете? - усмехнулся Эдуард Михайлович. - Ладно, слушайте.
        Вечером я так устал, что начали дрожать руки. Вся эта возня в больнице стоила нервов, хотя мои спутники ничего не заметили, полагая меня этаким бесчувственным препаратором. Но казалось, только я один понимаю, насколько серьезна ситуация. Вот и сейчас я один готовлю ужин на походной плите, а они занимаются спасением своих близких. Студент мотается по замершему, возможно навсегда, городу в поисках своей матери, а Светлана пытается поддержать своих ребят, делая им глюкозу. И только я думаю обо всех сразу, а не о каждом в отдельности.
        Вечером, уже перед заходом солнца, все собрались в почти обжитом уголке ГУМа. Ужин я сделал на славу, благо продуктов в достатке.
        - Итак, мои дорогие пятницы, - начал я, поднимая стакан вина. - У меня новая версия происходящего. И боюсь, она вам не понравится.
        - Всё безнадежно? - прямо спросила Светлана. - Никого не спасти?
        - Скорее наоборот, надежда есть, - ответил я.
        - Хватит тянуть кота за это самое, - с раздражением сказал Алексей, - выкладывайте, до чего там додумались.
        Не люблю хамов. Особенно если они молодые и ничего примечательного из себя не представляют.
        - А давайте-ка поменяемся местами, - сложив руки, заявил я студенту. - Вы думайте, а я буду критиковать. Чего я один за всех отдуваюсь?
        - Эдуард Михайлович, извините нас, - вмешалась Светлана, - это всё нервы.
        - Будем считать, что инцидента не было, - я примирительно кивнул. - Если я что-то не так скажу, поправьте меня. Итак, мы умеем ненадолго нейтрализовать непонятное воздействие, мы знаем теперь, что оно вырубает что-то в лимбической системе. И…
        - …и что это непонятное пси-воздействие еще присутствует, - закончил Алексей.
        - Хорошая у нас молодежь, - похвалил я.
        - Возникает еще вопрос, почему нас это воздействие не взяло? - спросила Светлана, задумчиво смотря куда-то вдаль. - Получается, наш мозг чем-то отличается от мозга прочих.
        - Да, это тоже важный вывод, - согласился я. - Но сейчас главное - попытаться устранить это неизвестное воздействие.
        - И как мы это сделаем? - умничал студент. - Рубильника не наблюдается.
        - Тогда надо найти того, у кого он есть, - ответил я.
        - Не понимаю… - сморщилась Светлана.
        - Смотрите, где должно находиться это нечто, чтобы охватить всё население Земли? - спросил я.
        - В космосе? - удивился Алексей.
        - Скорее всего, там, - согласился я, - причем должна быть целая сеть таких станций.
        - Заговор какой-то, - с недоверием заметила Светлана, - может, тогда уже пришельцев предположить?
        - Ага, злобные пришельцы чем-то долбанули по нам и сейчас готовятся к вторжению, чтобы захватить наши ресурсы, - съязвил Алексей, - похоже на фантастику, и не самую оригинальную.
        - В каком-то смысле такой вариант вполне возможен, - согласился я. - Но не будем плодить сущности сверх необходимого.
        - Тогда американцы? - предположила Светлана. - Или китайцы?
        - Сами по себе стукнули? - спросил Алексей. - Нажали не ту кнопку по ошибке.
        - Даже не знаю, какой вариант ужаснее, - покачала головой Светлана. - Знать, что гибель человечества - это дело наших собственных рук. Или что это такой привет от братьев по разуму.
        - Если это самоуничтожение, то военные скажут нам, так это или нет, - отозвался я, - уж у кого, как не у них, искать ответ на этот вопрос.
        - Какие военные, что еще вы придумали? - с подозрением спросил Алексей.
        - Как временно привести в чувство замершего, мы теперь знаем, - спокойно ответил я, - и надо попробовать привести в чувство военных. Поедем в министерство обороны и будем оживлять всех шишек. Есть же у них какой-то план икс на такой случай. Или они что-нибудь успели зафиксировать перед замиранием.
        - А дальше? - спросила Светлана.
        - По обстановке, - бросил я. - Вернее, по картине, которая сложится. Ну, если не они, то кто еще обладает информацией о всяких тайнах? В любом случае, мы немного сейчас знаем.
        Национальный центр управления обороной на Фрунзенской набережной равнодушно смотрел на замерший город. Знамена на фасаде окаменели в вечном параде, словно воодушевляя застывших с ружьями наперевес солдат под самой крышей здания. Сейчас как никогда стиль дома соответствовал уснувшему городу и людям. На входе замерла охрана, строго глядя в никуда. Судя по обстановке внутри, никакой тревоги не было. Когда случилась катастрофа, все занимались своими обычными делами. Вот группа молодых офицеров сбилась в кружок, наверное, что-то обсуждали. Важный генерал в сопровождении пары адъютантов застыл около входа, так и не успев сделать шаг.
        После просторного и залитого светом фойе мы попали в длинные печальные коридоры. Приводить в себя простого капитана представлялось пустой тратой времени, так я размышлял. Если уже оживлять, то какую-то важную птицу, вроде старшего дежурного центра или хотя бы заместителя министра. Либо взять «языка», чтобы уже тот вывел на нужного человека. Мы выбрали второй вариант.
        - Пить…
        Это было первое, что произнес капитан с красной повязкой «дежурный» на рукаве после инъекции лекарства. Потом он кинулся к телефону и начал куда-то названивать. Наверное, своему начальству. Звонил он долго, и каждый раз, набирая номер, тихо ругался. Бросив трубку, начал листать какой-то журнал на посту.
        - Последняя запись два дня назад сделана, - ошарашенно пробормотал капитан, оглядываясь вокруг. - Вы кто? Как сюда попали? Документы!
        - Паспорт не взял с собой, - пожал я плечами. - Да и зачем? Послушайте, у нас очень мало времени. Нам нужен главный, который может сказать, что случилось до замирания.
        - Голова кружится… - вытирая выступивший пот, сказал капитан, - Нападение, что ли?
        - Собственно, это мы и хотим понять, - теряя терпение, ответил я, - нам…
        - Никто не отвечает, - перебил меня офицер, - причем связь есть. Непонятно ничего… Стойте тут, сейчас проверю.
        И убежал, только гул шагов эхом разносился по безмолвным коридорам.
        - Ничего не получится, - сокрушался Алексей. - Бюрократия. Надо было самим искать их главного.
        Но капитан вернулся довольно быстро, только бледнее прежнего.
        - Все как окаменели, - сказал офицер, - и доложить некому.
        - Послушайте, мы сможем привести в чувство вашего главного, - обратился я к растерянному капитану. - Ну а дальше уже как он скажет.
        - Ладно, идем, - сдался капитан.
        Дежурный генерал оказался относительно молодым и подтянутым мужчиной с уже проступившей сединой. Он пристально смотрел на меня, выслушивая короткий пересказ событий за прошедшие дни. Потом генерал попытался соединиться с кем-то, что-то набирая на клавиатуре. В центре управления, куда он нас привел, работал большой экран, на котором была схема двух полушарий земли и какие-то символы.
        - В целом, картина совпадает с тем, что вы рассказали, - мрачно кивнул генерал, - нигде никого нет. Линия связи с правительством работает, но никто не подходит. Экстренная линия связи со штабом НАТО тоже работает, а в ответ тишина. В небе ни одного самолета, ни у нас, ни у них.
        - У вас и с ними связь есть? - удивился я. - Хотя, действительно, мало ли что…
        - Ну и какая у вас гипотеза всему происходящему? - спросил меня генерал.
        - Кто-то каким-то образом включил нечто, что выключило у всех часть мозга… - начал я. - Специально или несознательно, уж не знаю.
        - Ни у нас, ни у наших потенциальных врагов нет такой технологии, - рассуждал генерал, открывая бутылку воды. - Нет никакого психотропного оружия. Если не брать телевизор в расчет.
        - Тогда пришельцы, - сказал я.
        - Только не говорите про инопланетное вторжение, - поморщился генерал, перебив меня. - Мы бы зафиксировали хоть что-нибудь.
        - Не случалось что-то перед самым замиранием? Что-нибудь странное или необычное? Не только у нас, но и за границей, - спросил я. - Какие-нибудь явления, или запуск каких-то устройств… Вы же тут всю информацию собираете.
        - Секунду, сейчас просмотрю сводку… - полез генерал в настольный комп, - учения станции дальнего обнаружения на Камчатке, запуск разведывательного спутника в Китае… Срабатывание сейсмодатчиков на Памире…
        - … всё не то, - перебил я генерала, - что-то другое.
        - Вот, вывод на орбиту научного спутника, - перечислял генерал, - международный проект. Правда, замирание, если и случилось, то не сразу после этого, часа через три.
        - А что этот спутник делать должен? - спросил я.
        - Вот тут информационная сводка есть детальная, - пояснил генерал, - на спутнике стоит какой-то экспериментальный прибор для передачи сигнала быстрее света.
        - Что-то не понял. Быстрее света? - переспросил я.
        - Так написано, - пожал плечами генерал, - создают вакуум Казимира, и в нем можно превысить скорость света. Эффект Шарнхорста, как написано в сводке. Не тянет на нечто, способное вырубить все человечество.
        - Послушайте, генерал, я конечно не физик, но мне кажется, от этой штуки все беды и начались, - уверенно сказал я, - она ведь и сейчас там работает на орбите.
        - И какие предложения? - нахмурился генерал. - Выключить спутник я не могу.
        - Тогда сбейте его, и проверим, прав ли я, - просто сказал я.
        - Вы представляете, что говорите? - повысил голос генерал. - Уничтожить спутники чужой страны! Это же акт агрессии!
        - Генерал, еще пару дней, и никаких стран не будет, - я устало вздохнул.
        - Проблема в том, что при этом уничтожатся и другие, - признал генерал, - в наших спутниках есть система самоуничтожения, и если я дам сигнал, то на орбите будет рой скоростного мусора, сметающий все на своем пути.
        - Если я не прав… Некому будет нас наказать, - заметил я. - А если прав, тогда, может, стоить рискнуть ради всего человечества?
        - Да, захватывающая история, - сказала психолог, помолчав минутку.
        - Главное, правдивая, - добавил Эдуард Михайлович, - генерал уничтожил этот спутник, и через несколько часов началось всеобщее воскрешение замерших.
        - А где были Светлана и Алексей во время беседы с генералом? - спросила психолог.
        - Не помню, - признался старик, - я их оставил в фойе, чтобы не мешались. Да они мне уже и не нужны были, свою роль они сыграли.
        - Получается, версия была верна? - спросила психолог. - Откуда вы знали, что именно разрушение спутника явилось причиной исчезновения непонятного воздействия? Или спутник сам являлся источником излучения?
        - Я не знаю, почему, - пожал плечами Эдуард Михайлович, - но был уверен, что дело именно в этом спутнике.
        - И еще одна странность, - заметила психолог, - после уничтожения спутника прошло часов пять до оживления людей, а замирание началось примерно через три часа после начала его работы.
        - А может, дело было и не в самом спутнике? - спросил старик.
        - Генерал и офицер не выжили, - поднимаясь, сказала психолог, - впали в кому и умерли. Нет у нас свидетелей беседы, получается. Только вы.
        - Но остальные же ожили, - возразил старик.
        - Да, ожили, - согласилась психолог, уже на выходе, - но не все. Много умерших от переохлаждения или из-за аварий. И все выжили, получается, благодаря вам. Кстати, вам повязку на руке сменить не надо?
        - Повязку? - переспросил пенсионер, словно в первый раз посмотрев на забинтованную руку. - Нет, спасибо.
        Часть 4. Мышеловка и пожарный выход
        Когда экран погас и выключили проектор, Сергей Иванович закашлялся. Двустороннее воспаление легких, как сказали врачи. После оживления многие всерьез простудились, ночи хоть и летние, но одето большинство людей было легко.
        Эту запись он пересматривал уже третий раз, и каждый просмотр добавлял всё больше вопросов. Совершенно немыслимый рассказ, из которого надо сделать правильные выводы и отчет для очнувшегося начальства в Кремле.
        - Еще раз включать? - спросила психолог.
        - Нет, Катя, не надо, - покачал головой Сергей Иванович. - Аппаратура, которая снимала показания, точно исправна была?
        - Точно, - закатила глаза Екатерина, - проверили несколько раз. Каждая личность у него имеет свою карту активности мозга, даже пульс и давление меняется. И таких людей реально не существует.
        - Невидимка-спаситель, - задумчиво повторил Сергей Иванович, - и в одиночку сумел докопаться до причины. Чудеса какие-то…
        - Обследование показало, что у него аномально развит неокортекс, очень высокая активность, - добавила психолог, - вот и все, что могу пока сказать. Сейчас идет анализ его ДНК. Очень возможно, что в его голове спят ещё и другие личности. Во время замирания они активировались одновременно, словно хором. А после снятия неизвестного воздействия стали включаться по очереди. Мое мнение - что это уже не совсем человек по своим возможностям и тому, как у него мозг функционирует.
        - Что с ним дальше делать? - спросил Сергей Иванович. - Мне через два часа отчет надо наверх дать с однозначными выводами. А кроме записи и нет ничего. Каким образом связан спутник, общее замирание и этот уникум с множественными личностями, который единственный остался в сознании? Есть же что-то, что объединяет их, ниточка какая-то…
        «Вызывает пост охраны. Объект исчез. Конец связи», - раздался голос из интеркома.
        - Исчез? - переспросил Сергей Иванович.
        В комнате уже находился начальник охраны вместе со своими сотрудниками.
        - У вас же постоянный видеоконтроль должен быть! - с ходу закричал Сергей Иванович. - Как можно исчезнуть из запертой комнаты?
        - Запись есть, - невозмутимо ответил один из сотрудников, включая ноутбук, - вон он есть в кадре, сидит за столом. На следующем кадре его уже нет. Исчез.
        - Тут записка на столе, - сказал начальник охраны, - ерунда какая-то…
        «Забежала мышка в кладовку и случайно сунула нос не туда. Попала в мышеловку, и погибать бы ей совсем, но тут пришел хозяин кладовки и спас любопытную мышку. Испуганная мышка кинулась со всех ног в свою норку, потирая ушибленный носик».
        - Хозяин, значит, пришел, - повторил Сергей Иванович, - навел порядок и ушел восвояси.
        - Получается, весь этот рассказ неправда? - предположила психолог.
        - Что-то, наверное, правда, - ответил Сергей Иванович, - но теперь хоть многое ясно стало.
        - Да что ясно? - воскликнула психолог. - При чем тут мышка?
        - Вроде как получается, что мы случайно с этим научным спутником запустили некий предохранитель, который всех нас вырубил неизвестным способом. Но тот, кто эту мышеловку устроил, нас же и спас.
        - Так это… - потрясенно замолчала психолог.
        - Ага, они самые, - продолжил Сергей Иванович. - Хозяева кладовки. Присматривают за нами, опекают. Берегут свои творения.
        - Получается, это был контакт? - удивилась психолог.
        - Пойду отчет переписывать, - вздохнул Сергей Иванович.