Мелкий Дозор (сборник) Юлия Рыженкова
        Юстина Южная
        Виталий Маркович Каплан
        Максим Черепанов
        Андрей Тимофеевич Синицын
        Сергей Васильевич Лукьяненко
        Евгений Николаевич Гаркушев
        Наталья Федина
        Алекс де Клемешье
        Александр Сальников
        Вероника Ливанова
        Сергей Геннадьевич Еремин
        Алёна Анисимова
        Ольга Гартвиновна Баумгертнер
        Николай Александрович Желунов
        Людмила Макарова
        Игорь Владимирович Вардунас
        Дарья Зарубина
        Дозоры
        Противостояние Света иТьмы наперекрестках пространства ивремени продолжается. Дозоры несут свою вахту нашироких петербургских проспектах вцарской России ивтюремной зоне советских времен, вмонгольских степях вгоды юности Чингисхана инаузких улочках Вены наших дней… Мы всегда ивезде подприсмотром Дозоров! Помимо рассказов Сергея Лукьяненко, всборник вошли рассказы победителей мастер-классов наконференциях Роскон2013 и2014 иконкурса, приуроченного квыходу романа Сергея Лукьяненко «Шестой Дозор».
        Мелкий Дозор (сборник)
        
* * *
        Алёна Анисимова. Открови доклятвы, отклятвы- докрови
        Необижай слабого детеныша- он может оказаться сыном тигра. Хан Темуджин (Чингисхан)

1
        Татарского пленника вели вповоду, какнепослушную кобылу. Недоуздок рвал ему губы, заставляя сожесточением вгрызаться вкрепкую колючую веревку. Колодка нашее клонила кземле. Мужчина то идело спотыкался, обдирая босые ступни окаменистую почву.
        Есугай, всвои двадцать пять лет уже получивший внароде славу героя-баатура, молча ждал, пока знатного пленника бросят кего ногам. Попримеру своего предводителя молчали иостальные воины. Только белели костяшки крепких ладоней, сжимая рукояти кнутов иножей.
        - Смерть выродку!- всеже невыдержал кто-то, иорда тутже подхватила этот клич, донося досамого небесного отца монгольскую родовую ярость.
        Изтолпы потянулись хваткие пальцы, сдирая смужчины богатый халат, расшитый шелком пошелку. Еще десяток шагов- ипленник осталсябы позорно нагим, ноЕсугай неспешно поднял руку, иволнующаяся толпа замерла, недоговорив обидных речей, нетронув больше ниединого лоскута китайской работы. Никто несмел мешать Есугаю-баатуру изречь приговор. Изстоявшей поодаль маленькой юрты донесся еле слышный женский стон, иполицу потомка великого хана Амбагая пробежала тень.
        - Пленник! Твое имя будет стерто ввеках, твои дела порастут ковылем, иих скроет конский навоз! Носейчас тебе дозволено говорить, какподобает воину, что нестрашится звона мечей. Назови себя перед лицом Отца Небо иперед этими честными людьми!- Есугай обвел рукой своих соплеменников.
        Один измонголов, приведших пленного, вытащил унего изо рта мокрую веревку ибрезгливо отбросил прочь. Остальные навалились ему наплечи, заставляя упасть наколени.
        - Я зовусь Темуджин-уге, вождь татарского племени!- выпалил мужчина, сверкая глазами насвоих понукателей.- Мои юрты подпирают небо наддолиной Уршиун! Мои жеребцы топчут землю отозера Колен доозера Буир! Племя отомстит заменя!
        Есугай опять нахмурился: то ли словам татарского вождя, то ли услышав сквозь ропот толпы очередной женский стон. Показалось, илион был громче предыдущего?
        Никто неслышал этого. Монголы трясли кулаками, суля Темуджин-уге самые страшные кары. Есугаю снова пришлось призвать ктишине.
        - Ты,- баатур ткнул пальцем впленного, итот вздрогнул,- ты потомок предателей ивнук предателей, поправших узы дружбы. Зазвонкую монету продавших моего великого предка Амбагая коварным чжуржэням. Яубил твоих воинов, забрал жеребцов иразграбил юрты.
        Есугай прервался намиг: теперь это был нестон, акрик, слышный всем, собравшимся наказнь побежденного татарского вождя.
        - Нет больше твоего рода, Темуджин-уге,- помолчав, бесстрастно продолжил предводитель монголов,- затебя некому мстить. Твои женщины будут служить моим людям, согревать ложе моим воинам иподавать сочное мясо ктрапезе. Нет больше тебя, Темуджин-уге.
        - Злобный змей, ты заплатишь замою смерть кровью сыновей!- выкрикнул побледневший пленник итутже согнулся отудара вживот.
        Еще один женский крик разнесся надтолпой, заставив многих недоуменно озираться. Есугай дернул плечом, будто хотел уйти, носдержался. Неподалеку хлопнула дверь юрты.
        - Я забрал утебя стада, юрты иженщин, какперед смертью пожелал мой храбрый предок- хан Амбагай,- внезапно горячо выпалил предводитель монголов,- ноэто невсе, что можно отнять уврага. Язаберу даже твое имя! Отправляйся встрану теней, безымянный воин степи!
        Сабля почти неслышно покинула ножны Есугая иярким росчерком приземлилась нашею пленника. Обезглавленное тело задергалось, орошая монгольские сапоги кровью. Воины ведином порыве вскинули оружие, ноих боевой клич вдруг перебил радостный женский возглас:
        - Сын!!! Оэлун родила сына!

* * *
        Где-то награни сознания почудился звонкий щелчок. Это сдвинулась история, застоявшаяся было наодном месте. Незримое колесо завертелось внужном направлении, пожирая выбранную колею.
        Я развернулся ипошел прочь. Кого сейчас видели храбрые монголы? Может, оборванца, который прибился кплемени наслучайном перепутье? Может, юродивого, пропахшего бараньей шерстью, которого кормили сердобольные старухи? Аможет, всего лишь легкую тень, скользящую внаправлении заката? Ябыл дляних невидим- заклинание отводило глаза. Впрочем, все внимание монголов сейчас было обращено намаленькое тельце, которое целиком помещалось владонях Есугая-баатура.
        Сумеречным зрением я увидел вокруг ребенка разноцветные всполохи, радужные переливы: аура была неровной, дрожащей, аэто значило…
        - Я отнял имя утатарского вождя, которого победил вчестной битве. Отныне это имя будет носить мой сын!
        - Темуджин!- хором разнеслось постепи изсотни глоток.
        - Иной,- вполголоса добавил я, уходя вСумрак.

* * *
        Наддрожащей линией горизонта появилось темное пятно. Здесь путник обычно достает потрепанные карты инедоверчиво перебирает их сухими, заскорузлыми пальцами; вглядывается вгоризонт, отыскивая приметы человеческого присутствия.
        Мне это нетребовалось. Язнал, что впереди Самарканд: древний город, прославленный впеснях илегендах. Его стены хранили историю нескольких войн, вкоторых почти всегда были замешаны Иные.
        - Эй!- Жеребец вдруг потащил меня всторону отдороги, заставив покрепче прихватить повод. Навозмущение скотина нереагировала, продолжая трусить всторону сочных зеленых кустов. Конь устал: я взял его убедняков, живущих ввосьмидесяти ли отсюда. Зацелый день я недал ему ниминуты отдыха, уводя отзнакомой кормушки все дальше.
        Можно было вразумить его заклинанием, нодесяток порталов через колючий степной Сумрак заставляли обходиться человеческими способами передвижения. Япотратил уйму Силы, открывая прямой путь излагеря монголов вХорезм, иэто оказалось ошибкой. Портал раскрылся вчистой степи, где небыло ниследа людского присутствия. Пришлось идти пешком полдня, прежде чем впереди показалось небольшое кочевье. Дальше я осторожничал, шагая через Сумрак нанебольшие расстояния ипроезжая посотне-другой ли вдень верхом.
        Порыв ветра растрепал коню гриву, ион, почуяв жилье, зашагал бодрее. Скоро сживотного снимут мокрые потники, расстегнут крепко затянутую подпругу идадут сена. Жаль, мои силы неудастся восстановить также просто.
        НаСовет я шел уставшим излым. Еще уворот мне выдали метку- небольшой амулет ввиде когтя, который было видно только вСумраке. Резная кость заставляла кожу чесаться- то ли отТемной магии, то ли отнедельного блуждания постепям.
        Вход обнаружился несразу: потребовалось пройти всю улицу, прежде чем я догадался оглядеться сквозь Сумрак. Дверь была втиснута между двумя замурованными арками, напервом слое висел массивный замок. Явздохнул ишагнул навторой. Здесь вместо крепких досок оказался простой пролом встене, затянутый черным маревом. Да, многовато вСамарканде Темной магии: сначала амулет, теперь заклинание впроеме… Отголоски прошлых лет?
        Черный туман прянул встороны.
        - Приветствуем тебя, многоуважаемый Джалим-хоса!- Слуга, стоявший навходе, оказался вампиром. Сейчас порождение Тьмы растянуло губы вширокой улыбке, демонстрируя внушительный набор клыков- наверхней челюсти их было аж четыре штуки вместо привычных двух. Яструдом сдержался отжелания избавить его отлишней пары ипросто кивнул. Недело Светлому Иному первого ранга устраивать драку скаким-то мелким кровососом.
        Моему взору открылся просторный круглый зал, купол которого исчезал вдыме измногочисленных курильниц. Попериметру стояли низкие столы, рядом скоторыми вольготно расположились гости изсамых разных краев. Нескольких я узнал ипочувствовал, какзаныли шрамы нашее. Темных издесь было больше.
        - Джалим-хоса! Вкуси хорезмского вина, отдохни наподушках изкитайского шелка!- засуетился вокруг все тотже слуга. Он провел меня вдоль стены кбогато накрытому дастархану.
        - Начало положено,- изрек мужской голос, ивцентре зала поднялся высокий мужчина. Его я помнил, Фазуллах был самым сильным Светлым вХорезме.- Произнесемже слова великого Договора, взвесившего борьбу Тьмы иСвета инашедшего ее неуместной.
        Перед каждым изсидящих всплыли горящие строки. Накаком языке Договор был написан изначально, никто незнал. Может, это была латынь, аможет, иврит- нокаждому изприсутствовавших слова были понятны.
        Мы- Иные.
        Мы служим разным силам…
        Я терпеливо ждал окончания действа. Даже глаза закрыл, хотя пылающие строки все равно манили, заставляя вдуматься, осознать, прекратить извечную войну… Договор рассудил прения между многими городами идаже царствами. Раньше ябы трижды подумал, прежде чем сунуться внасквозь пропитанный Темной магией Самарканд, атеперь сижу рядом стеми, кто желал моей смерти, вкушаю сладкий урюк идаже неставлю защитных заклинаний. Нонамоей родине нет Договоров, есть только клятвы, равные длялюдей иИных. Встепи негде существовать Дозорам- попробуй поймать дикого Темного, загубившего целое кочевье, если его следы давно остыли ипоросли быльем! Да икогда еще найдут это место…
        Даже синий мох- постоянный житель городского Сумрака- нецепляется ккочевникам. Может, оттого степные люди славятся своим открытым испокойным характером?
        Договор отзвучал.
        - Вы явились наВеликий Совет поприглашению Ночного Дозора Самарканда,- буднично сказал Фазуллах. Нанего обратилось несколько десятков глаз. Светлые иТемные, почти все- первого ранга ивыше. Даже слуга-вампир куда-то вышел, видимо, неего ушей дело.
        - Стех пор какбыл заключен Договор между Светом иТьмой, этот город посетило процветание.- Некоторые изгостей наэтих словах поморщились, видимо, «процветание» создало им ряд неудобств. Фазуллах сделал вид, что незаметил недовольства.- Равновесие установилось между нашими Силами. Чтобы сохранить его ипреумножить, Договор должны принять все.
        Многие недоуменно переглянулись. Робкий женский голос нарушил возникшую вдруг тишину:
        - Договор принят. Скреплен печатями Силы. Кто посмеет его нарушить?
        - Уважаемая Сели-ханым, речь неонарушении. Речь о…
        Я поразился. Женщина, еще иТемная! ВХорезме! Интересно, чьей наложницей она стала искольких рабынь, согревших ложе ее избраннику, успела погубить? Ведьма куталась вмногослойные одежды, которые оставляли открытым лишь цепкий холодный взгляд. Половина слоев отнюдь неизткани: слишком уж хищно они колыхались отмалейшего движения хозяйки.
        - …и все царства изсильных ныне приняли Договор. Ноесть многие, кто отказался илиневнял. Может случиться война, где Светлые иТемные встанут наодной стороне…
        Пока я разглядывал Сели-ханым, Фазуллах споистине Светлым терпением пересказывал суть заключенного соглашения. Будто нетвердили его только что хором. Женщина, кажется, слушала только извежливости. Засмотревшись наладную фигурку (вот умеют хорезмские красавицы укутать себя досамых бровей, ностать еще соблазнительней!), я пропустил почти все мимо ушей иопомнился, только когда позалу пронесся единый вздох.
        - Снова!- сболью вголосе произнес кто-то.
        - Да, Джору… Это небудет битва Света иТьмы. Будем сражаться сосвоимиже.- Фазуллах вскорби склонил голову.
        - Почтенный Фазуллах умеет говорить мудро,- прошелестел знакомый голос,- иунас уже трясутся поджилки. Носчегобы Тьме идти против Тьмы, даже если Договор принят только наодной стороне?
        Ах, паршивец… Его я почувствовал еще навходе. Оборотни редко доходят допервого ранга, авот подиж ты, Алар, которого я почти развоплотил шесть лет назад, добрал нужное число жертв! Итеперь поправу сильного занимает место наСовете. Вгруди закипела ярость.
        - Так будет, если мы неубедим всех Иных отХорезма доЯпонии создать Дозоры.- Фазуллах будто незаметил ехидного тона.
        - Пока что никакого проку нет отнаших Догово… ренностей.- Оборотень впоследний момент исправился идовольно пронаблюдал, какменяется лицо Светлого.- Мои Темные братья склонили головы подстрахом смерти. Вы теперь диктуете, сколько людей положено убивать, запрещаете нам охоту ночью. Право, жизнь безДозоров была честнее: я опасался только Светлых, неожидая, что меня загрызут своиже залишний кусок человеческого мяса.
        - Львоподобный Алар отвергает Договор?- Фазуллах оставался бесстрастен, хотя повсему залу гости начали вскакивать смест. Внеровном свете лампадок вспыхнуло несколько искр- предвестников магической потасовки.
        - Ведь длятого вы исобрали Совет, верно?- ехидно продолжил оборотень, иего лицо поплыло, обретая звериные черты.- Проверить, каксоблюдается буква Договора! Дневному Дозору Бухары он непришелся понраву. Все мои подданные ждут одного только слова…
        Воздух вдруг стал ватным. Алар осекся, сненавистью глядя наСветлого, ноего ярость быстро сменилась страхом: вокруг, выпучив глаза, хватались загрудь все гости Совета. Недавние искры погасли: вместе своздухом взале будто исчез Сумрак, лишив всех возможности защищаться инападать.
        Накраткие секунды я ощутил себя дряхлым старцем: ослепнув иоглохнув, схватился засердце… ивсе прекратилось. Собравшиеся взале изумленно переглядывались, недоверчиво ощупывая себя иразминая пальцы. Видимо, «быстрые» заклинания, подвешенные намгновенное использование, вернулись ксвоим владельцам.
        - «Вето»! Зачем?!- воскликнул кто-то.
        Заклинание, дающее право говорить идействовать только тому Иному, который его применил. Изобретенное самим Фазуллахом дляневедомых целей. У«вето» было побочное действие- применивший его немог дальше что-то утаивать искрывать отприсутствующих. Требовалось произнести некую истину, зачастую неприятную,- осамом Ином, либо огласить секрет, который утаивался. Либо предсказание.
        - По-другому… непрекратить эту войну. Теперь мне нужно сказать правду…- Лицо Светлого исказилось, аголос стал хриплым:- Вгод, чье число- десять, родится дитя изкрови. Взрастится накобыльем молоке… Пойдет Свет наСвет, Тьма наТьму! БезКлятвы Иной все пропало, исказилось! Нет больше мира, нет войны…
        Фазуллаха шатнуло. «Вето» выпило почти всю Силу, иСветлый остался перед нами беззащитней ребенка. Все молчали, ожидая, когда он продолжит речь, новзале вдруг противно захихикали.
        - Так вот чего боишься ты, главный Светлый всея Хорезма! Убить невинное дитя!- Алар держался заживот, будто ивсамом деле мог лопнуть отсмеха. Ихорошобы!- Вот зачем тебе Договор длявсех Иных! «БезКлятвы все пропало»!
        - Замолчи!- Голос ведьмы Сели-ханым. Неожиданно. Когда это Темные шли против своих? Женщина намиг опустила глаза и, когда подняла их, смотрела только наФазуллаха.- Скажи, Светлый… Ведь ивправду куда проще найти младенца ипресечь войну малой кровью, чем заставить всех Светлых иТемных мира принять Договор.
        Фазуллах молчал ипереводил взгляд содного лица надругое. Он видел то, чего нехотелбы видеть никогда: даже налицах Светлых была мрачная решимость уничтожить ребенка ради спокойствия всех Иных. Унекоторых- самоубийственная готовность даже развоплотиться ради великой цели. Показалось, иливего глазах мелькнули слезы?
        - Джалим-хоса,- голос главы Совета был полон горечи.
        - Да, Светлый владыка,- уменя запершило вгорле.
        - Год, окотором говорится, начался три луны назад. Ты многое видел вдиких степях. Был ли среди них подходящий ребенок?
        - Мне… мне неизвестно…- Янамиг запнулся, подумав о«сфере отрицания». Надо было скрыть мысли, спрятать глубоко свою догадку… Неуспел. Фазуллах «прочел» меня раньше.
        Он упал наколени. Все запоздало вспомнили, насколько Светлому тяжело стоять после «вето». Условия выполнены, правда прозвучала, но«вето» продолжало пить Силу, утаскивать Фазуллаха всумеречную кому.
        - Джалим-хоса, ты пройдешь отХорезма догосударства Цзинь… Проверишь все племена, которые пьют молоко кобылы, инайдешь ребенка.- Он непросил, неприказывал. Фазуллах будто вещал истину: то, что обязательно свершится.- Затем…- Светлый начал заваливаться набок,- делайте так, какрешено. Это слово всего Совета.
        Фазуллах распластался наполу безвольной тряпицей. Япосмотрел нанего через Сумрак иедва невскрикнул. Душа Светлого, его сумеречная оболочка, была сплошной черной дырой.
        Ноон дышал. Вродебы.

2
        - Темуджин… Что мы скажем твоему отцу? Что скажет твоя мать Оэлун?
        Всю дорогу отреки старая служанка охала ипричитала. Мальчика хватились, только когда солнце начало клониться кзакату.
        - Сын вождя монголов недолжен прибавлять седых волос родителям!- неумолкала женщина. Темуджин молча тащился следом заней. Отец был справедлив иникогда ненаказывал его задолгие прогулки. Новэтот раз Темуджин чувствовал, что простым замечанием необойдется. Старшему сыну вождя непристало бегать отсватовства.
        - Сугар!- тихо позвал он, остановившись.
        Служанка обернулась.
        - Я видел тени наводе… Всадники-воины мчались неразбирая дороги…
        Темуджин прикрыл глаза инезаметил, каквытянулось лицо старой Сугар.
        - Их гнал страх! Яводил рукой поводе, вот так,- мальчик погладил рукой воздух,- иони кричали. Апотом подними тень расступилась… Ятопил одного задругим, пока все всадники неисчезли. Сугар, ты мудра, скажи, что значит мое видение?
        Солнечный свет вдруг поблек: из-за горы Бурхан выползало большое темное облако. Ливни приносили встепные края жизнь, заставляя жухлую траву зеленеть идавать новые побеги. Монголы радовались дождям, считая их благосклонностью Отца Неба, хотя память стариков хранила недобрые годы, когда солнце совсем невыходило из-за туч. Темуджин плотнее запахнул халат, вглядываясь втемнеющее небо инезамечая пристального взгляда служанки.
        Сугар смотрела намальчика сквозь Сумрак ивидела то, что наполняло сердце горечью: радужное облако вокруг Темуджина утратило детскую неопределенность. Еще несколько лун назад мальчик был готов ступить налюбой изпутей Силы, нотеперь вего «второй душе», какпросебя называла Сугар эти всполохи, отчетливо виднелись темные пятна. Что-то извне исказило сумеречный облик маленького монгола, вложив внего порок игнев.
        - Какого племени была твоя конница?- Сугар положила руку наплечо будущего Темного.
        - Неразобрать. Ястольких инезнаю,- прошептал мальчишка.
        - Ты спал, Темуджин. Солнце нынче светит ярко, рождая дурные сны. Поторопимсяже, пока твой отец неприслал воинов искать маленького негодника!

* * *
        Подол халата вымок итяжело бил поногам. Позади остались теплые кострища, заботливо закрытые пологами отслучайного дождя. Там раскинулось родное кочевье, где ночная стража охраняла сон людей, ведущих свой род отстепных ветров. Никто непройдет незамеченным мимо храбрых монголов, преданных своему господину.
        Никто, кроме Иной.
        Земля липла кподошвам, будто призывая остановиться, передумать. Сугар, прихрамывая, уходила всторону реки. Лунный свет превращал долину вровное полотно, накотором малейший кустик отбрасывал огромную тень.
        Нет тени чернее, чем вполночной степи…
        Походка женщины вдруг обрела почти девичью легкость. Согнутая спина распрямилась, поплечам хлестнула волна темных волос. Монголка двинулась покругу, напевая что-то поднос иприплясывая. Здешние края знали много песен, ноэту нельзя было спеть доброму гостю илизатянуть вчесть победы надврагом.
        Наберегу реки Онон звучала песнь Духов.
        УСугар болели колени, поврежденные когда-то ударом кнута, ноона непрекращала странного действа. Ветер будто подталкивал служанку, заставляя сокращать каждый круг нанесколько шагов. Песня оборвалась одновременно станцем. Сугар привычно посмотрела насвою тень, нонестала входить вСумрак. Вместо этого тень сама поднялась вполный рост изамерла.
        - Я зову духов монгольского племени,- тихо сказала ей Светлая.
        Молчаливая темная масса колыхнулась иизменилась вразмерах: теперь она превосходила женщину ростом ишириной плеч.
        Сугар почувствовала, какее ощупывает взгляд изсамых глубин Сумрака, куда ей никогда неспуститься.
        «Что ты ищешь, женщина Света?»- проговорила тень.
        - Назови себя, житель иного мира!- Голос служанки дрогнул, аналице выступил пот.
        «Нетебе спрашивать обэтом. Спроси то, что требует ответа»,- тень повела плечом, будто отмахиваясь отназойливой мухи.
        - Темуджин. Кем он станет?- Светлую уже била мелкая дрожь, поэтому размениваться надругие вопросы неимело смысла. Сумрак тянул изслужанки Силу.
        «Ты знаешь. Он будет Темным».
        - Что ему уготовано?!- сболью выкрикнула Сугар.
        «Большая печаль. Иная судьба».
        - Что будет снашим народом?- Женщина почти шептала.
        «Клятва решит все».
        Тень растеклась потраве иснова приняла очертания сутулой фигуры, закутанной внесколько халатов. Колени всеже подвели, иСугар рухнула лицом вземлю. Пощекам катились злые слезы: духи взяли большую плату, аответ дали слишком расплывчатый, чтобы можно было что-то понять. Одно только сказано точно: Темуджин будет Темным.
        Старая Сугар плакала иколотила кулаками мокрую землю. Ее маленький хозяин, милый Темуджин, должен был стать врагом! Одному Отцу Небо ведомо, какие несчастья может принести Темный Иной, стоящий воглаве племени. Аведь Есугай уже ищет ему невесту исулит большие победы…
        Сугар всхлипнула впоследний раз иструдом села. Ночь стремительно теряла свое очарование, делая все серым иневзрачным. Девять долгих лет заботы омальчике-Ином оказались бессмысленны. Воспоминания пронеслись перед внутренним взором: вот младенец, целиком умещающийся насгибе отцовского локтя; вот маленький Темуджин говорит первое слово- свое имя; вот отец сажает мальчика нарезвого жеребца и, хлопнув покрупу, посылает того встепь…
        Все было напрасно. Изащитные чары, наложенные простой служанкой, чтобы ничей недобрый глаз необратил ребенка воТьму,- тоже.
        Светлая шумно выдохнула. Кончено. Отныне судьба Темуджина вруках извечных Сил.
        Сугар потянула насебя тень ипринялась рвать защитные символы один задругим.

* * *
        Отвека племя монголов выбирало себе жен среди красавиц рода унгиратов. Есугай был мудрым вождем, посему озаботился женитьбой сына заранее. Есугай был также смелым воином, поэтому вдорогу помимо Темуджина позвал лишь двух верных слуг.
        Переход длиной вдень иночь был легким. Казалось, само Небо благоволит потомку хана Амбагая напути кдружественному племени. Невеста была чуть старше Темуджина, что сперва заставило мальчика хмурить брови впопытке казаться взрослее. Нонеуспели утренние лучи высушить траву, какдети уже играли вместе, забыв проразницу ввозрасте.
        Есугай-баатур глядел насына сгордостью инезнакомым, щемящим чувством: совсем скоро Темуджин станет мужчиной иначнет совершать свои подвиги. Ему хотелось остановить намиг время, насладиться отцовством сполна, но, постепному укладу, малолетний жених должен был несколько лун жить всемье невесты.
        Вождь монголов небоялся разлуки, новсе равно старался запомнить каждую черту лица своего отпрыска. Когда они увидятся вследующий раз, Темуджин может стать уже другим, впитав мудрость изнания унгиратского племени.
        Лишь солнце склонилось кзакату, Есугай попрощался ссыном инаправил коня всторону дома.

* * *
        Едва заметная тропинка уводила все выше. Тот, кто ее проложил, обладал хорошим здоровьем: временами ниточка вытоптанной травы заставляла карабкаться вверх поосыпающимся камням.
        Я останавливался, дул наободранные ладони ипродолжал путь. Вэтом году выдалось наредкость дождливое лето, земля неуспевала высохнуть поджарким солнцем. Ноги скользили повлажной траве.
        - Какой правды ищет верный сын степи насклоне горы Бурхан?- Голос Орчу раздался совсем рядом ичуть незаставил меня сорваться сочередного мшистого уступа.
        - Лучшебы помог, старый пройдоха…- проворчал я, пытаясь восстановить равновесие.
        - Зачем?- удивился тот.- Неужто руки Джалим-хоса ослабли, аноги стали подобны мягкой глине?
        - Еще слово- ипридется мне убеждать тебя вобратном…- Яперегнулся через каменный выступ инаконец смог перевести дух. Дорога кжилищу шамана неможет быть легкой. Если здесь пришлось бороться всего лишь сгорным склоном, то вСумраке тропу вполне могла охранять какая-нибудь тварь. Япредпочел простую усталость.
        - Здравствуй, Орчу.
        - Итебе благоденствия, Светлый.- Седой монгол учтиво склонил голову.
        Орчу был единственным изИных, чья принадлежность кТемным никак невлияла нанашу дружбу. Мудрый шаман давно неделил мир надобро изло. Ябывал унего, когда одолевали сомнения, ивсякий раз уходил спониманием, что делать дальше. Долгий век наделил его натуру неспешностью, которой могли позавидовать горы.
        - Тиха ли твоя жизнь, какпрежде?- Япоторопился свопросом. Сперва следовало дождаться приглашения отведать травяного отвара, высказать довольство погодой, затем сесть рядом накамень исозерцать, какветер колышет ковыль. Ушаманов любое обращение кСиле начиналось сритуала, неудивительно, что даже вразговоре они были неспешны.
        - Вечно ты подгоняешь бег времени, Джалим,- сощурился Орчу.- Однажды я замурую тебя надвести лет вкамне, иты наконец познаешь терпение.
        Было неясно, шутил ли мой старый знакомый. Его слова могли быть какневинной шуткой, так ивесомой угрозой.
        - «Однажды»- незначит «сейчас».- Яразглядел наморщинистом лице тень улыбки ивыдохнул соблегчением. Орчу помотал головой будто впоисках подстилки иуселся нарасколотый валун. Мне пришлось устроиться рядом.
        - Ты нашел мальчика?
        - Нет…- Ответ вырвался раньше, чем я успел удивиться.- Откуда тебе знать, что мне нужно?
        - Так земля степная- ровная, далеко видать… Все какналадони. Вы его девять лет уже ищете.
        - Они. Яперед ликом Сил неклялся, губить ребенка нежелаю…- Если Орчу знает промальчика, скрывать остальное неимеет смысла. Откудаже? Меня запоздало осенило. Вотже глупец Джалим-хоса! Привык кбеспечности шамана, который доселе ниразу нелазил втвою голову! Яглянул насвою тень испешно сотворил заклинание, закрывая мысли.
        - Тогда чтоже ты, Светлый, делаешь вмонгольском краю?- Старик явно почувствовал, какСумрак колыхнулся, новежливо неподал вида.
        - Коней краду!- досадуя назабывчивость, ляпнул я первое, что пришло вголову.
        - Коней- это плохо. Засвоих коней степняки головы рубят, какзадетей малых…- Орчу одарил таким взглядом, будто ивпрямь примерялся, куда вернее ударить.
        - Шучу,- буркнул я.
        - Это хорошо.
        Молчание. Шелест травы.
        - Фазуллаха вернули?- Ох, какдалеко Орчу успел влезть вмою память…
        - Нет. Так изастрял где-то вСумраке. Его один Светлый изРима врачует.
        Шаман усмехнулся, полез куда-то вскладки халата идостал куклу измешковины наподобие тех, что дарят совсем малым детям.
        - Отдашь тому латинянину, пусть голову поломает.
        - Благодарю…
        Игрушка была размером аккурат вмою ладонь. Язадумчиво повертел ее, ноненашел ниследа колдовства.
        - Тыже знаешь, зачем я тут.
        - Знаю. Только помощи тебе никакой небудет, одно беспокойство,- тутже отозвался Орчу.
        - Кто-то хорошо постарался, чтобы ниСветлые, ниТемные донего недобрались. Ивдруг какая-то ведьма берет след…
        - Зря ты так проСели-ханым, хорошая женщина,- перебил шаман.
        - Да безразницы!- Яначал раздражаться.- Тебя послушать, так все хорошие!
        - Адлятебя- плохие. Джалим, ты все время знал, где искать мальчика. Чтож необлегчил задачу своим хорезмским друзьям?- Орчу утратил навремя свою загадочность. Сейчас мы общались совсем какстарые приятели.
        - Я их Договора непринимал, вДозоре несостою. Отправили, какищейку, будто имеют право! Хотят убить малое дитя- пусть сами всю степь носом перероют, закаждым кочевьем побегают! Ипешочком, какя втот раз…
        - Сумрак встепи злой, да… Намаялся порталы открывать?- сочувственно глянул шаман.
        - После того случая ивовсе забыл проних. Верхом вернее.
        Мы помолчали. Орчу отламывал откамня кусочки слоистой породы исмрачным видом бросал вниз.
        - Ты знаешь, где искать Темуджина. Все теперь знают, итолько вечное Небо еще хранит мальчишку. Правда, пока твои дозорные доберутся…
        - Что делать, Орчу?- Было больно думать, что ничего нельзя исправить.
        Предсказание изречено… Никто нехочет войны, которая может уничтожить множество Иных илюдей, даже Темным это ненужно.
        - Предсказание?- Шаман расхохотался, ия обнаружил, что отмысленного щита неосталось иследа. Он снова видел меня насквозь.
        Мне стало непосебе. Шаманы относились кдревним Иным, которые видели зарю человечества. Многие изних обращались сСилой легко, могли обвести вокруг пальца даже Высшего, нето что степняка спервым рангом. Ноприрода всегда стремится кравновесию. Заумение мастерски управлять чужими чарами они расплачивались внешними проявлениями своих способностей.
        Будто отвечая моим мыслям, Орчу закатил глаза изатрясся всем телом. Нагубах выступила пена, словно Иной объелся волчьих ягод. Он сполз скамня ипринялся кататься потраве вопасной близости отобрыва. Первым моим побуждением было подхватить старого пройдоху, ноя вспомнил, что так Орчу начинал каждое свое погружение вСумрак. Пришлось просто отойти нанесколько шагов.
        Его губы разомкнулись, иизних полилась древнетюркская речь. Забытые созвучия падали всознание, какжелезные шары, громко отдаваясь эхом встенках черепа. Напротив побелевших глаз шамана возник обрывок пергамента: Орчу читал, анеговорил попамяти. Сумрак заволновался, впиваясь втело сотнями колючих репьев: я инезаметил, какпровалился напервый слой…
        Слова нового предсказания отгремели. Мир теней идухов неохотно выплюнул меня обратно встепное лето. Орчу сидел наземле, довольно улыбаясь, ая видел, какменяется узор событий: линии путались, обретая новые отростки, новые вероятности…
        Новый исход.
        - И… чтоже мне делать теперь?- Вопрос получился по-детски беспомощным.
        - Просто побудь сним рядом,- ответил шаман.

* * *
        Глинистый берег был изрыт множеством острых копыт. Лагерь татар располагался совсем рядом, очем можно было судить помногочисленным дымным султанам, поднимавшимся внебо. Ветер доносил запах тлеющего навоза ибараньей похлебки: степняки готовились кобеду. Вживоте заурчало.
        Истинный сын степи никогда неоткажет одинокому гостю втрапезе. Ясмело направил коня наголоса.
        - Там всадник!- прокричал детский голос, инесколько воинов тутже вскочили смест. Подъехав ближе, я отметил, что это были совсем юные мальчишки, укоторых только-только обозначились усы. Татары старшего поколения посмеивались, оглаживая подбородки, инеспешили хвататься засабли: действительно, что может сделать одинокий путник, когда против него неменее двадцати хорошо подготовленных воинов?
        - Приветствую вас, храбрые воины татарского племени!- Яподнял руку вмирном жесте.- Мой нос учуял здесь манящие запахи, аглаза увидели достойных мужчин. Найдет ли мое сердце радушных хозяев?
        - Проходи исадись скорей кнашему столу, уважаемый! Татары радуются каждому мирному путешественнику, которого Небесный Отец посылает внаши края!- улыбнулся самый старший.
        Сцеремониями было покончено, я слез сконя исудовольствием устроился нарулоне войлока возле низкого стола. Слуги тутже поставили передо мной блюдо, заполненное мясом, аодна изжен старшего наполнила пиалу вином. Мужчину звали Саулиту, его люди оказались дозорными, следившими зазападной границей татарских владений. Янаслаждался беседой иблаженной сытостью, почти забыв опротиворечиях, которые всю дорогу раздирали душу начасти.
        - Всадники!- внезапно заорал слуга прямо уменя надухом. Навершине холма действительно замерли трое верховых. Они явно непытались скрываться, ноинеспешили куютному костру. Один измладших воинов-татар подъехал ктроице итутже прискакал обратно сдонесением.
        - Монгольский вождь Есугай приветствует хозяина Саулиту ивыражает нам мирные намерения!
        Вокруг татарина заалело облако злости. Ямогбы коснуться его через Сумрак ипогасить очаг ненависти. Саулиту потомбы долго хмурил брови ипытался понять, отчего он вдруг проникся радушием ксвоему заклятому врагу. Ябы сделал так, просто повинуясь желанию Света… ноневэтот раз.
        Саулиту неожиданно растянул губы вулыбке ипрошептал что-то наухо слуге. Явидел, каквторая душа татарского воина сменила оттенок: поверх красной ярости легла фиолетовая печать долга. Все шло нетак, какя предполагал. Если Саулиту прикажет убить Есугая, онем побежит молва какоподлеце, который нарушил закон гостеприимства. Встепи неостанется человека, которыйбы неплюнул ему вспину. Ихотя кровь вождя Темуджин-уге взывает омести, краткий миг торжества будет оплачен сотней лет позора.
        Я мысленно застонал. Извечные Силы, зачто вы мне шлете это испытание?!
        Есугая уже усадили застол, ибеседа возобновилась. Вождь монголов порой поглядывал наменя состранной тоской, будто чувствовал что-то. Хватило мгновения, чтобы проверить: нет, отец мальчика был простым человеком, хоть иснепростой судьбой.
        Застольный разговор стремительно скатывался вовзаимное молчание. Есугай-баатур был достаточно умен, чтобы незадерживаться дольше, чем того требует вежливость, поэтому он рассмеялся очередной шутке татарина иизобразил раскаяние.
        - Сожалею, уважаемый Саулиту, номне имоим слугам предстоит долгая дорога домой. Поднимемже свои чаши вославу Небесного Отца!
        Время вдруг замедлило свой бег, амысли замелькали спугающей быстротой. Татарская женщина, робея, наливала вчашу Есугая бесконечно тягучее, густое вино. Узор будущего снова спутался внеразборчивый клубок, который требовал немедленных действий, ая все завороженно глядел наэту медленную струю, которая наполняла узорчатую пиалу, инемог решиться.
        …Пусть дремлют предвечные Силы… Пусть сладко спит Тьма, враг мой, хозяйка многих кровопролитий… Пусть смежит очи Свет, друг мой истрогий учитель. Никчему призывать их всвидетели злодеяния, призванного сохранить мир вМире. Ясвершаю это воимя спокойствия, именем человека, которым я был. Руками Светлого Иного, которым я стал…
        Иногда проще воспользоваться простыми человеческими инструментами.
        Я протянул ладонь через Сумрак. Дляостальных движение было слишком быстрым, чтобы заметить, какизмоей руки вчашу Есугая высыпался бесцветный порошок.
        Вождь монголов осушил вино иподнялся, прощаясь. Его слегка шатнуло- он намиг нахмурил брови итутже улыбнулся, видимо, вспомнив что-то приятное.
        Вспоминай, Есугай, своих родных иблизких. Вспоминай двух жен ичетырех сыновей, вождь монголов. Совсем скоро твои внутренности будут пылать огнем, лоб покроет испарина, алица близких сольются врыжий туман. Торопись увидеть их дотого, какНебесный Отец растворит тебя ввечности.
        Я посмотрел, какмонголы забираются вседла, именя пронзило чувство вины.
        - Доброго вам неба надголовой, уважаемый Саулиту. Я,пожалуй, поеду свождем Есугаем, накакое-то время наши сним дороги сходятся.
        - Прощай, уважаемый Джалим-хоса. Да будет твой путь легким, аконь пусть незнает усталости!- снекоторой холодностью ответил татарин.
        - Вождь Есугай, подожди!- Явзлетел вседло ипоскакал вслед зачеловеком, которого только что убил.

* * *
        Небесный Отец созвал свое облачное воинство, закрыв им солнечные лучи, изамер впочтении. Наберегу реки Онон- праматери монгольского племени, неосталось ниодного беззаботного кочевника. Измногочисленных юрт доносился женский плач истенания, мужчины сурово хмурили брови инеразжигали костров.
        «Татары вероломно отравили нашего хозяина»,- так сказал слуга Есугая, аподтвердил его слова бледный инапуганный путник Джалим-хоса, который уступил свою сильную лошадь, чтобы довезти еще живого вождя додома. Безвестный странник оказался сведущ воврачевании икакмог облегчал страдания умирающего баатура.
        Ипока жены идети несмыкали глаз уего постели, всердце племени зарождалась смута, которая могла положить начало кровопролитной борьбе заправо называться новым вождем монголов.

* * *
        Мокрые тряпицы нагорячем лбу Есугая стали меняться все чаще. Мужчина попеременно бредил, вскрикивал что-то бессвязное иснова погружался всон. Ярисковал, заходя вкочевье: старая служанка семьи Есугая оказалась Светлой Иной, правда, слабой. Несомненно, онабы что-то заподозрила, новстреча сОрчу напомнила обосторожности, изанесколько ли доконца пути я вложил немало Силы взащитное заклинание. Теперь длявсех, кроме Высших, я выглядел простым человеком.
        Странно, ноблизость кумирающему нисколько нетрогала меня. Язнал, что этот человек готовился совершить множество набегов, убить сотни, аможет, итысячи людей. Знал, что он взял свою власть отнюдь неуговорами инебогатым выкупом. Ивсе равно странно быть сердобольным убийцей. Может, именно так чувствуют себя Темные?
        Нет! Явспомнил горящие яростью глаза Алара икогтистую лапу, сомкнувшуюся нашее. Темным неведомы жалость имилосердие. Тьма- мой враг, носейчас Силы действовали совместно. Накакое-то время я стал их орудием. Может, только поэтой причине Свет нерассеял мой прах вСумраке сразу после злодеяния?
        - Пошлите заТемуджином!- еле слышно прохрипел Есугай, пришедший всебя. Яоцепенел. Мальчику-Иному неследовало видеться сотцом. Последние слова умирающего обладали великой силой имогли столкнуть неокрепший разум всторону Тьмы.
        Тогда неизбежать войны среди людей.
        Я вызвал всознании узор вероятностей. Линия, которая раньше была совсем незаметной, начала наливаться красным иразбухать. Вотже дурак ты, Джалим-хоса! Своим ненужным состраданием губишь дело, которое сам иначал.
        Есугай уже одной ногой вмогиле, номожет оставить неприятное наследство ввиде посмертного проклятия илинаказа. Яеще раз внимательно изучил узор иоблегченно выдохнул. Кровавая линия тянулась вбудущее ирезко обрывалась. Доплемени унгиратов неменьше суток пути, авождь умрет кисходу дня. Неуспеют.
        Никто нестал меня останавливать, когда я покинул юрту изабрал коня упроворного мальчугана, дежурившего навходе. Люди пусто смотрели перед собой, вих памяти мои черты расплылись, аголос забылся. Простое слабенькое внушение- иможно ехать.
        Конь безтруда поднялся нахолм, ия намиг оглянулся. Спину сверлил чей-то пристальный невидимый взгляд.

3
        - Госпожа Оэлун! Госпожа Оэлун!- Маленький Бектер, сын второй жены Есугая, бежал совсех ног. Женщина украдкой вытерла слезы иобернулась. Смерть вождя положила начало большой смуте врядах монгольского племени. Женщину совсей семьей оставили набесплодном пастбище встречать голодную смерть. Самые близкие родственники нежелали больше смотреть ей вглаза. Все, что осталось первой жене Есугая,- несколько верных людей искудные пожитки. Имогила мужа, укоторой она молилась часами.
        - Госпожа Оэлун! Темуджин запретил мне играть!- Голос Бектера дрожал отобиды.- Накажи своего сына!
        - Бектер…- какможно мягче начала Оэлун,- Темуджин- твой старший брат, иты должен его слушаться.
        - Я небуду его слушаться! Он говорит несправедливые вещи!- Мальчик зарыдал ибросился обратно кюрте.
        Оэлун вздохнула исукоризной глянула накурган изкамней, будто тень мужа могла повлиять надетей. Какже рано ушел гордый герой степей, окотором уже начали слагать песни! Ушел- итеперь благородная семья вынуждена искать съедобные коренья ипитаться рыбой, непомышляя обылом изобилии. Отвека монголы считали, что право направление нужно оплатить заслугами иподвигами. Никто несталбы слушать ребенка, будь он хоть сыном самого Небесного Отца.
        - Вырастай скорее, мой маленький Темуджин…- прошептала женщина, сдерживая рыдания,- вырастай идокажи, что ты настоящий сын степи.

* * *
        Прошло всего две луны стех пор, какя покинул берег реки Онон. Бывшее когда-то многолюдным кочевье опустело. Трава еще была примята наместах, где стояли юрты, земля сохранила следы многочисленных колес, потухшие кострища сиротливо разглядывали небо.
        Через Сумрак был виден мерцающий купол, закрывающий лагерь. Видимо, это все, начто хватило умений Светлой колдуньи. Неявь- так называли это заклинание хорезмские дозорные. Местная Иная вряд ли знала такие премудрости ипользовала Сумрак понаитию: нужно защитить дом, значит, откуда-то возьмется Сила, инадлагерем засияет прозрачный щит. Он отведет глаза чужому человеку, аИного предупредит, что нестоит связываться.
        Судя повсему, вэтот приезд разговор «по душам» всеже состоится. Разум намиг затуманило злостью, рука сжала повод так, что костяшки побелели. Чуткий клюбому движению всадника конь переступил копытами. «Бежать, хозяин? Илиидти?»- я будто услышал вопрос.
        - Тер,- скомандовал я, ижеребец снова замер.
        Да будут прокляты все предсказания вэтом мире! Ясделал все, чтобы несвершилось сказанное Фазуллахом! Благодаря Орчу я один, пожалуй, понимал истинный смысл сказанного наСовете. Нотеперь размышляю отом, какбуду биться стакойже Светлой, какя сам. Извечные Силы будто играли мной.
        Решив пока что ненарушать незримых границ, я послал коня вобход, кмаленькой рощице. Там разгорался ярко-алый огонек злости.

* * *
        - Ах ты, шакал! Какже ты смог вырасти таким ничтожным инеблагодарным сыном нашего отца?!- Темуджин бил словами прямо вцель. Упоминание оботце всегда доводило брата дослез.
        - Ты злой!- ревел Бектер.- Ты хуже волка!
        - Убирайся отсюда!- Звонкий мальчишеский голос резанул поушам.- Явырасту, стану вождем иприкажу повесить тебя надереве вниз головой!
        Темуджин угрожающе потянулся залуком, имладший брат сорвался бежать. Первенец Есугая мрачно отдернул ладонь оторужия. Хоть лук ималенький, поддетскую руку, нострелы Темуджина были темны отплохо смытой крови. Неодин заяц нашел свою смерть наконце такой стрелы.
        Я рассматривал мальчика, оставаясь вСумраке. Коня пришлось привязать неподалеку, чтобы невыдал моего присутствия. Умное животное даже нефыркнуло, когда я ослабил подпругу инавсякий случай прикрыл его Неявью, сотворенной получше ипокрепче, чем услужанки-Светлой.
        Становилось ясно, почему самые сильные Иные Дозора немогли найти Темуджина долгих девять лет. Вокруг его головы еще сохранились следы охранных заклятий, которые мог наложить только близкий человек. Снимали их очень неаккуратно- вместо того чтобы размотать кокон изнезримых нитей, его будто разорвали.
        Ноэто почти незанимало моего внимания. Гораздо пристальней я рассматривал оболочку души Темуджина, которая утратила былое разноцветье. Кдевяти годам она окрасилась вбагряные ичерные оттенки: мальчик был потенциальным Темным, причем несамым слабым. Мне стало страшно отмысли, что может натворить Темный колдун, стоящий воглаве пусть даже самого немногочисленного людского племени. Его никак нельзя было пускать вСумрак! Внутри что-то нехорошо шевельнулось, ислова первого предсказания эхом пронеслись вголове.
        Неужели я ошибся? Неужели кто-то изТемных однажды покажет Темуджину, каквходить всвою тень иуправлять Силой? Яубил отца мальчика, он потерял всякую возможность стать вождем монголов. Нонесделает ли это его еще более жестоким иустремленным?
        Ответ сидел передо мной иощипывал дикую утку.
        Нет. Негорячись, Джалим-хоса, иначе опять заклеймишь себя дураком. Шаман недаром прочел мне второе предсказание. Яприкрыл глаза ивызвал воспоминание.
        Вгод, чье число- десять, родится золотое дитя.
        Род Борджигинов, ккоторому принадлежит Темуджин, зовут «золотой семьей».
        Вдень, когда мальчик изкрови даст Клятву, рухнут оковы первого слова.
        Клятва мальчика неможет быть Договором между Светом иТьмой. Тут Фазуллах точно просчитался.
        Лишится отца- исотворит мир отВосхода доЗаката. Выживет вождь- иутонет вкрови белый свет…
        Авот тут я старался даже недумать обошибке, заэто можно поплатиться жизнью. НоДжалим-хоса хоть идурак, ноеще жив, значит, извечные Силы неторопятся рассеять меня вСумраке.
        Крепкая женская ладонь вдруг закрыла мне рот, авшею уперся нож. Вмыслях опредсказаниях я совершенно забыл освоей безопасности. Ну разве может даже очень слабый Иной быть настолько глух ислеп, чтобы незаметить, какколышется Сумрак отчужого присутствия?
        Стоило восхититься умом старой женщины- попытайся она ударить любым колдовским способом, ябы успел поставить «щит». Поэтому просто подкралась через Сумрак иприставила нож кгорлу.
        - Светлый, несмей даже думать!- прошипела мне наухо служанка.- Ну-ка, пошли отсюда!
        Оставалось только подчиниться. Осторожничая, я сделал первый шаг, ишею кольнуло. Женщина снова подтолкнула меня вспину, незамечая, какнож впивается глубже.
        Дурное начало знакомства: Светлая ведет Светлого. Мы прошли мимо настороженно поднявшего голову Темуджина истали спускаться вложбину, уходя изполя зрения мальчика. Странное дело: чем дальше отходили отполяны, тем более кривыми ижухлыми становились окружающие деревца. Судивлением я заметил, что наних появляется синий мох: редкий гость вкраях, где люди беспрестанно кочуют сместа наместо. Через десяток шагов я понял, что здесь забыл сумеречный паразит.
        Вмаленькой низине, всамом сердце рощи, был насыпан каменный курган. Втаких монголы хоронили уважаемых людей, чтобы уберечь их тела отпадальщиков. ВСумраке курган был ярко-синим: мох скрыл его полностью. Здесь часто имного плакали, вспоминая вождя-баатура, который так рано покинул мир.
        Я вдруг почувствовал, что железо больше нецарапает шею, итутже вышел изСумрака. Мы замерли друг напротив друга, какдвое поединщиков. Двое Светлых Иных. Старая монголка ибезродный скиталец, перекати-поле. Похожие внешне… ибесконечно далекие поСиле.
        - Ты должен уйти.- Икуда подевалась та суровая женщина, которая только что была готова убить себе подобного? Сейчас ее глаза лучились добротой ивниманием.
        - Мне надо поговорить сТемуджином,- начал я.
        - Неочем!- Снова сталь вголосе.
        - Он может натворить бед,- снова попробовал я.
        - Тем более нестоит ему знать освоей природе,- была неумолима женщина.
        - Кактвое имя, Светлая? Яхочу знать, кто скрывал ребенка столько лет, апотом вдруг снял защиту, подставив его подудар.
        Вглазах монголки мелькнуло непонимание. Откуда ей знать, какое страшное будущее было завязано намаленького Иного? Она всего лишь была рядом сним спервой минуты его жизни.
        - Это ты!- Непонимание сменилось догадкой иузнаванием. Она наставила наменя палец.- Ты! Привез Есугая присмерти, азатем околдовал всех, чтобы уйти безлишних вопросов!
        ВСумраке это было даже красиво: белое сияние вокруг женщины вдруг окрасилось вкрасный цвет. Темные волосы, собранные вкосу, расплелись сами собой итяжелой волной расплескались поее плечам.
        - Из-за тебя умер вождь!- Нет, это небыл праведный гнев Светлых. Сейчас я видел кровавую Темную злость, захлестнувшую ее сознание. Причудливо всеже сплетаются Силы втом мире, где нет Договора между ними… Иопасно.
        - Светлая, нетревожь сумеречный мир… Дай сказать слово.- Яхотел объяснить все, пересказать хоть кому-то свои сомнения истрахи.
        - Сугар!!!- истошный крик прервал нашу беседу, иСветлая молниеносно обернулась. Сейчас она походила наволчицу, услышавшую стон своих щенят.
        Мир вдруг померк ивздыбился серым вихрем, волоча меня имонголку заноги. Мы провалились напервый слой одновременно, только я силился поставить «щит», аслужанка творила что-то атакующее. Отвыплеска чувств мир теней брыкался, будто дикая лошадь. Будто внего плеснули свежей крови…
        Я так инепоставил «щит», ион осыпался спальцев бесполезной трухой.
        Монголка замерла снедоговоренным заклинанием нагубах.
        Темуджин бежал сюда сквозь Сумрак. Он видел нас.
        - Сугар!!! Я…

* * *
        Несмотря намножество испытаний, выпавших надолю сына вождя, он непривык кпредательству. Темуджин видел, какего семью покидают самые близкие: какмать надрывается вплаче, пытаясь остановить их, какбросается грудью наповозки, алюди отводят глаза ивсе равно направляют коней прочь.
        Вглубине души мальчик продолжал сохранять детскую веру вто, что все образуется. Немогут родные люди предать- просто уних были важные причины оставить семью Есугая. Однажды они придут кего сыну, поклонятся доземли искажут, что оступились.
        Вера вродство только что сгинула. Втот момент, когда плечо пронзила острая боль, Темуджин увидел Бектера.
        Младший брат сжимал окровавленный нож, авего глазах светилась ненависть. Он жаждал крови монгола из«золотого рода». Крови Темуджина.
        Бектер напал из-за спины, кактрусливый шакал. Темуджин чувствовал, какрукав истрепанного халата стремительно тяжелеет. Младший брат нестал терять времени даром ирешил довершить начатое. Взвизгнув, он бросился настаршего ипопытался вонзить нож уже ему всердце. Надо отвести худую ладонь, отбросить Бектера ивразумить… Недопустить страшного преступления- братоубийства…
        Это была последняя мысль Темуджина-ребенка.
        Братские чувства сменились жгучей злобой. Мир взорвался сотнями цветных огней, ивремя вдруг замедлило бег. Сизумлением мальчик видел, какмедленно движется рука Бектера, кактянется капелька слюны изего перекошенного рта.
        Темуджин видел даже, какбьется его маленькое сердце: должно быть, оно колотилось какбешеное, новэтом мире удары звучали неспешно, кактраурные барабаны.
        Мальчик улыбнулся ивдруг понял, что Бектеру никогда неодолеть своего старшего брата. Он двигался слишком медленно длятого, чтобы нанести ему хоть какой-то вред.
        Темуджин поразмыслил еще мгновение… азатем точным движением свернул брату шею.

* * *
        - …я убил своего брата!
        Мальчик неплакал инепричитал подобно тому, какделают это дети. Это был оглушительный вой взрослого человека, осознавшего непоправимое. Темуджин обошелся безпомощи других Иных ивошел вСумрак сам.
        Издетского плеча хлестала кровь, иСугар бросилась было помочь, нонаполпути ее настигло осознание слов Темуджина. Женщина замерла, какистукан, сискаженным вбеззвучном крике ртом. Свечение вокруг нее померкло, азатем ивовсе исчезло.
        Никто несмогбы объяснить, почему, впервый раз войдя вСумрак, мальчик бросился кпростой служанке, анекматери. Может, все годы жизни он чувствовал какое-то родство, причастность нетолько кмонгольскому племени, ноиккакой-то неведомой ему силе. Силе Тьмы, обратной силе Света.
        Я несразу понял, что происходит, азатем было уже поздно. Сугар вдруг переломило посередине, кактряпичную куклу, иСумрак одним мощным вдохом вобрал ее образ, неоставив нипылинки. Была- иисчезла.
        Развоплощение. То, что грозит Светлому, когда он несправился стяжкой ношей ответственности.
        Ноги отказались меня держать. Янехочу уходить, какСугар. Она была слаба инезнала опредсказаниях, оСовете, озастрявшем между Сумраком илюдским миром Фазуллахе… Она всего лишь защищала дитя своего хозяина инесправилась сзадачей. Язастонал, пытаясь унять бешеный поток мыслей.
        Я все сделал правильно.
        Предсказания сбылись оба?
        Я Светлый, сделавший выбор.
        Илиодно, нокоторое?
        Верный выбор. Верный!!!
        Извечные Силы смеялись мне влицо. Яркой картиной смерти Светлой Иной. Темной дырой, вкоторую превратилась душа Темуджина.
        Мальчик стоял, глядя впустоту- туда, где еще несколько мгновений назад дышала добрая старая женщина, несотворившая ниединого зла. Сумрак вдоволь напился крови, Силы, страха исейчас выталкивал нас наповерхность, будто негодную пищу. Явзял Темуджина заруку ивывалился впрежний солнечный мир. Вокруг неосталось ниследа синего мха.
        - Мое имя Джалим-хоса.- Япостарался, чтобы голос недрожал.- Тебя надо перевязать.- Надо было оттянуть тот миг, когда потребуются объяснения.
        Темуджин смотрел наменя, какмолодой волчонок,- снедоверием иглубоко спрятанным страхом. Япотянул сего плеча халат, пытаясь обнажить рану, имальчик будто восне послушно принялся распутывать завязки. Пока что все случившееся казалось ему дурным видением. Сын вождя еще неосознал иневерил. Ноуже чувствовал.
        Да. Лучше спросить сейчас.
        - Скажи, Темуджин… Ты давал Клятву?- Янадеялся, что мой нехитрый прием сработает. Окакой-то клятве шла речь вобоих предсказаниях, ия ждал ответа. Думал, что маленький мальчик, лишившийся отца из-за вечной вражды степных племен, поклялся недопускать более войны. Ему суждено было создать мирное государство отяпонских берегов дозападных пределов Римской империи- так сказал шаман Орчу.
        - Нет.
        Какойже ты дурак, Джалим-хоса…
        Я расхохотался вголос, какбезумный. Яибыл обезумевшим Светлым чародеем- таким, которых уничтожали своиже, если раньше их незабирал Сумрак. Сейчас помою душу уже шли Светлые иТемные- все, чьим послушным инструментом я стал. Все, кого пытался обхитрить.
        Я слышал негромкие хлопки неподалеку- стаким звуком открывается жерло сумеречного портала.
        Первой была Сели-ханым. Темная шла обманчиво легкой походкой, ноотее шагов Сумрак волновался ишел кругами. Полы длинного одеяния хищно шевелились, прижимаясь кземле. Пожалуй, остальные явились зря- Высшая ведьма развоплотит меня одним движением. После всех событий я был что безвольный барашек против матерого волка.
        - Джалим-хоса!- Темуджин вдруг вырвал меня изсозерцания приближающейся смерти.- Ябуду какона?
        - Ты будешь… сильнее.- Яструдом несказал «хуже».
        Ноги совсем отказались держать, ия рухнул коленями впыль. Все одно- приговор отСовета илирастворение вСумраке. Лишьбы быстрее кончилась эта мука.
        Темная остановилась.
        Темуджин строго глянул нанее- так, какумеют только дети. Затем поднял камень, откатившийся отмогилы Есугая, иприложился кнему губами. Собрав какие-то крохи Силы, я только совторого раза смог взглянуть через Сумрак ивскрикнул. Мальчик творил что-то немыслимое- его душа, уже слитая сТьмой, снова расслаивалась ипокрывалась цветными пятнами.
        Древнетюркское наречие зазвучало дляменя снова.
        Я, Темуджин, рожденный отЕсугая,
        Отрекаюсь отсвоей Силы.
        Я неотдам ее никому, ибо она сеет разрушение.
        Я дарю ее своему отцу, умершему бесславно наберегу реки Онон.
        Да будет его могила печатью!
        Да будет мое слово нерушимо…
        …Откудабы ему знать этот язык? Откудабы ему знать, каксделать то, что неудалось еще ниодному Иному?!
        Я визумлении смотрел наТемуджина иясно видел его душу: душу не-Иного, новеликого. Великого Человека. Вней небыло режущей глаз белизны Света. Вней небыло черных провалов Тьмы.
        Темуджин полностью лишил себя дара, закоторый тысячи людей готовы были даже умереть ивлачить жалкое существование, питаясь кровью бродяг икрыс.
        Мальчик замер, будто прислушиваясь ксебе… иаккуратно вложил камень обратно вмогильную насыпь.
        - Джалим-хоса, тебе нужно поесть. Пойдем…- Он потянул меня заплечо.
        Темная так истояла, открыв рот иглядя нам вслед.

* * *
        - Ты понимаешь, что ты сделал, Темуджин?- осторожно спросил я. Мальчишка откровенно радовал меня острым умом инеобычайно взрослыми суждениями.
        - Не-а,- мотнул он головой,- ночто-то очень важное.
        - Тебе предстоит долгая жизнь, полная лишений иутрат,- проговорил я.
        - Я проживу ее достойно. Отец нанебе будет мной гордиться!- счастливо ответил мальчишка.
        - Ты отказался отдара, закоторый многие отдалибы несметные богатства.
        - Несметные богатства неимеют цены.- Он улыбнулся мне, какглупому.
        Мы жевали утку, приготовленную мальчиком натойже поляне, где я увидел его впервый раз. Скоро Оэлун отправится напоиски сына… ивсемье Есугая обнаружится еще одно горе.
        - Ты жалеешь осмерти брата?
        - Жаль, что Бектера невернуть,- равнодушно ответил мальчик.- Ябы убил его еще раз.

* * *
        Странное это было время. Люди мерили события нечасами иминутами, агодами истолетиями. Время баатуров- героев. Время гурханов ивеликих завоевателей, смотревших далеко вперед, опережая свой век. Великое время Людей ивремя Великих Иных.
        Мне нечего было делать вэтой борьбе. Яшагал, сминая монгольскими сапогами сочную траву, иждал ответа отизвечных Сил. Какой приговор вынесут мне, предавшему Свет, нонеступившему воТьму? Уйду ли я навечно вСумрак, чтобы никогда больше небеспокоить людские судьбы? Или…
        Сумрак вдруг ожил идал ответ.

* * *
        Заканчивался тысяча сто семьдесят первый год.
        Вздании Ночного Дозора города Самарканда
        открыл глаза Великий маг
        Фазуллах.
        Александр Сальников. Ученик царева арихметчика
        27ИЮНЯ 1908Г.,
        ПОДКАМЕННАЯ ТУНГУСКА,
        РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
        Чучанчи третью ночь кряду виделся один итотже сон. Всерой илипкой дымке сновидения шаману грезилось, что вырастает надтайгой новое солнце. Раскалывается небо, оглушая грохотом, иогонь шершавым языком слизывает вековые деревья.
        Старый эвенк видел, какстонет земля инебо застилают аспидные тучи. Какизразбитых небес льется наземлю черный проливной дождь.
        Утром затретьей ночью Чучанчи попросил удухов прощения, свистнул собаку и, невзяв поклажи, ходко двинулся насевер.
        «Если небрать скарба,- думал он, пыхтя находу носогрейкой,- можно успеть добраться дофактории».
        Отэтой мысли старику сделалось светлее, идаже перестали болеть ноги.
        Это было хорошо. Чучанчи должен обойти две дюжины чумов.

* * *
        29ИЮНЯ 1908Г.,
        ЛОНГ-АЙЛЕНД, САСШ
        Влаборатории было тихо. Молчали все- даже ехидный доприторности Морган. Только гудели едва слышно диковинные приборы гениального серба, да сухо отмеряли секунды карманные часы избелого капа. Деревянная секундная стрелка наматывала круги поциферблату. Долгожданное мгновение приближалось.
        - Готовьсь!- по-военному скомандовал Василий, когда секундная стрелка пошла напоследний круг.
        Тесла побелел лицом. Отер платком вспотевшую ладонь исудорожно вцепился вручку рубильника.
        - Пять, четыре,- глухо начал Василий, чувствуя, каксила часов напитала его допредела.
        - Один момент!- вдруг подал голос Морган ивстал скресла.- Настало время завершить нашу сделку!
        Василий чертыхнулся сквозь зубы инажал неприметную кнопочку накорпусе часов.
        Имир замер. Ровно надве споловиной минуты.

* * *
        5НОЯБРЯ 1728Г.,
        МОСКВА, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
        - Непоеду дальше,- упрямо повторил возница.
        Василий Онуфриевич горестно вздохнул. Много, много еще предстоит сделать, чтобы привнести огонь просвещения впокрытую дерюгой суеверий Россию.
        - Давай хоть дотуда,- ткнул он пальцем втемнеющий впереди верстовой столб.
        - Непоеду,- мотнул головой мужик. Задрал бороду иприщурился, глядя начетвероугольную колонну Сухаревой башни. Сизой громадой она высилась накрутой горке. Подсамой ее остроконечной крышей, увенчанной двуглавым орлом, горело светом узкое оконце. Возница что-то пробубнил, трижды сплюнул через плечо иперекрестился.
        Киприянов снова вздохнул ипоглядел нанебо. Полная луна сияла, словно отмытая репа, крупным горохом рассыпались почерноте поднебесья звезды.
        - Тебя какзвать-то?
        - Мироном,- буркнул мужик.
        - Ты, никак, старух полоумных наслушался, Мирон? Трогай давай! Небоись!
        Возница помотал головой.
        - Вона они там опять,- махнул кнутом набашню Мирон.- Сатану призывают.
        - Дурак ты, Мирон,- начал раздражаться Василий Онуфриевич.- Обсерватория это. Инет вней никого сейчас, окромя Иакова Вилимовича!
        Заслышав имя Брюса, мужик будтобы весь сжался.
        - Осерватория…- прошептал он.- Аты почем знаешь?
        Киприянов взял себя вруки имиролюбиво произнес:
        - Так яж приНавигацкой школе состоял царским библиотекариусом. Оттого изнаю. Исграфом Брюсом знаком. Величайший ум. Сидит сейчас, нанебо смотрит именя дожидается. Ая тут тебя, холопа, уговариваю!
        Мирон поправил треух инатянул обратно рукавицы. Вожжи, однако, брать нестал.
        - Колдун ваш граф,- тряхнул бородой мужик.- Чернокнижник. Сдиаволом он там сношается, аненанебо смотрит. Чего нанего смотреть, нанебо-то?
        Будучи сам измещан, Василий Онуфриевич по-доброму относился ккрепостным. Новтот миг Киприянову вдруг захотелось выписать шпицрутенов упрямому исвоенравному Мирону.
        - Так непоедешь, значит?- Василий покосился належащий подле мешок.
        Вдомоткани лежал уральский хрусталь хитрой огранки иредкой чистоты. Подарок Татищева был подиаметру чуть больше аршина, авесу имел все два пуда. Формойже камень был схож сяичным желтком насковороде. Тащить его доСухаревой башни будет тяжело инеловко.
        Мирон молчал. Лошадь тревожно фыркала ибила копытами, все норовя развернуться прочь.
        - Лихое место,- проронил возница.- Вон даже скотина чует. Пешком идите. Сами.
        - Ану какя Василию Никитичу скажу, что ты меня недовез?- пошел наподлый прием Киприянов.- Унего вгневе рука тяжелая, говорят.
        Мирон передернул плечами:
        - Уж лучше кбарину подплеть, чем впасть кграфу Брюсу.
        Василий Онуфриевич отдуши выругался испрыгнул стелеги.
        - Темный ты человек, Мирон,- проворчал Киприянов. Ухватил мешок сдорогим подарком итрудно закинул его заспину.
        Лошадь вдруг испуганно заржала ипрянула всторону. Едва невылетев скозел, Мирон схватился завожжи. Киприянову накраткий миг померещилось, что отверстового столба отделилась зыбкая тень ирастаяла вночной мгле.
        - Но-о-о, пшла!- свистнул кнутом Мирон. Лошадь, нечуя боли отрадости, понесла телегу прочь отЗемляного города, вМоскву.
        Бывший библиотекарь Навигацкой школы, аныне начальник надпервой российской гражданской типографией Василий Онуфриевич Киприянов крякнул, поправляя наплечах тяжеленную ношу, изаспешил меж редких приземистых домиков кгромаде Сухаревой башни. Посмерзшейся грязи спешить выходило плохо.
        Изрядно употев, Василий одолел остаток пути. Аккуратно опустил мешок наземь иотер лицо, переводя дух. Широченная гранитная лестница вполторы тысячи ступеней выводила навторой этаж каменных палат сразу надСретенскими воротами. Потом оставалось подняться натретий иодолеть еще три яруса самой башни.
        Василий Онуфриевич глянул вверх. Высоко-высоко, почти сразу подшатровой крышей, маяком горел свет воконце. Вдруг крутящийся циферблат часов надним сдвинулся. Томным басом ударил колокол.
        Покоже Василия пробежали ледяные мураши. Изтемноты арочного проезда ворот появилась едва различимая фигура. Человек нешел- он, казалось, парил надземлей. Ветер ударил Василию поглазам, выбивая слезу. Киприянов утер лицо ивсмотрелся- видение пропало.
        - Померещитсяже,- хмыкнул он исклонился кмешку.
        Василий Онуфриевич разогнул подтяжелой поклажей спину инос кносу столкнулся свысоким господином вчерном платье. Отудивления ииспуга перехватило дыхание. Незнакомец вдруг ухватил его левой рукой заворот шубы, аправой резко ударил вживот.
        Длинное лезвие вошло снизу вверх.
        Нутро обожгло болью. Киприянов охнул ивперился влицо душегуба. Отчего-то лица было неразобрать- только голубые глаза насмешливо светились ледяным сиянием.
        - М-м-м…- промычал Василий, чувствуя, какзакипает внем кровь.
        Тать довольно прищурился ипровернул свинокол. Потроха намотались насталь. Боль раскалилась добела.
        Незнакомец вчерном выдернул нож иотступил нашаг. Напорошу брызнуло алое.
        Василий зажал рану рукавицей иповалился ничком.
        Будто восне он видел, какубивец играючи подхватил мешок иотдуши приложил драгоценную ношу огранитный парапет лестницы. Глухо хлопнуло, ихрусталь взвизгнул, расколовшись накуски.
        Рукавица набухла открови. Пальцы слиплись. Киприянов застонал инамиг закрыл глаза. Скрипя зубами, он натужно повернулся набок.
        Вокруг небыло нидуши.
        Часы набашне ударили вчетвертый раз изатихли.
        Василий Онуфриевич коротко задышал. Поднялся накарачки ипополз клестнице.
        Пачкая багряным гранит, Киприянов одолел первый пролет.
        Там он понял, что сил больше неосталось.

* * *
        Вобсерватории было холодно.
        Граф кутался вплед изадумчиво рассматривал листок толстой бумаги. Витиеватым почерком нанем уже было выведено: «Предзнаменование времени наедино лето, тако инапрочие годы непременно звезд, падающих нанебесную твердь…»
        Боль отнедавней утраты всколыхнулась вдруг вграфе. Просочилась изтого укромного уголка, куда заточил он прежде горькую память осмерти дражайшего друга Петра Алексеевича. Тесно, видать, было горечи, переполняющей сердце графа. Недавняя потеря бедной Агнессы поднималась волнами воспоминаний. Отравляла разум. Мешала графу мыслить.
        Джеймс окунул перо вчернила ивывел: «Вычтена его превосходительством, господином генералом лейтенантом Иаковом Вилимовичем Брюсом».
        Отдав последние почести государю идругу, граф небросил занятий нипоколлегиям, нипоартиллерии. Ночтобы понять, что он больше неимеет желания даже близко находиться ктой мышиной возне, что началась вСанкт-Петербурхе, Джеймсу хватило года. Осторожная императрица подписала прошение, играф вышел вотставку счином генерал-фельдмаршала. Сторговав уДолгорукова сельцо Глинки, граф переехал сженой наберег Клязьмы исголовой окунулся вастрономию.
        Отложенная заделами царевыми задумка занимала теперь все его время. День иночь граф проводил затаблицами иарихметикой ивскоре получил первый результат. Результат был чудовищный. Джеймс додоски исчитал «Космотеорос» Христиана Гюйгенса. Книга голландца подтверждала ужасные догадки графа.
        Итут она умерла. Его Агнесса.
        Граф сам того незаметил, какпринялся выводить виньетки покраю бумаги.
        Забросив дела вимении, граф переехал вСухареву башню. Отказать «цареву арихметчику» Адмиралтейство несмогло идаже выделило ему сприслугой палаты наверхнем этаже. Вхолодных гранитных стенах граф пытался забыться работой. Цифири уже были получены. Дело вставало заподходящей зрительной трубой.
        Где-то надголовой длинно ударил колокол. Граф стряхнул ссебя темные мысли ипосмотрел налуковичку каповых часов. Деревянные стрелки показывали четыре ночи.
        - Да гдеже он?- удивился Джеймс. Взгляд его скользнул погромадине медной тубы. Недоведенный доконца телескоп целил жерлом впотолок, будто потешная артиллерия.
        Граф дождался окончания боя курантов надголовой итряхнул серебряным колокольчиком. Дверь впалату отворилась, инапороге появился желтокожий Гавриил.
        - Ступай-ка наружу, Денбей,- неглядя наобрусевшего татарина изАпонского государства, приказал Джеймс.- Чего-то Василий Онуфриевич никак неидет. Может, стряслось чего? Посмотри!
        Заспанный Гавриил потер раскосые глаза икоротко кивнул. Хозяин назвал его поимени, что он носил докрещения. Знак был плохой- граф невнастроении. Слуга опрометью бросился исполнять.
        Диковинные часы изкапа тихо щелкали настоле. Уверенные линии густо покрывали поля рукописи. Джеймс Дэниэл Брюс ожидал.

* * *
        Василий умирал. Он знал это очень ясно. Лежа наспине, он чувствовал, какуходит изнего толчками жизнь. Видел, какскаждым биением сердца звезды нанебе начинают меркнуть, алуна становится серой.
        Покойная матушка была права. Небыло ираза, чтобы небранила она неразумного Ваську заего занятия теорикой. Безразбору скопом считала все науки делом срамным инебогоугодным. Авсех наученных держала загрешников, коим уготована адова геенна.
        Вот только выглядел путь впреисподнюю нетак. Небыло нибесов, ниогня. Небыло серного смрада. Небыло ничего вовсе- ницвета, низапаха. Василию казалось, что он медленно тонет втемной воде, амир вокруг застыл ипотерял краски.
        Дышать было уже ненужно. Холода Василий нечувствовал. Лишь где-то внутри ударяло сердце- изредка иедва различимо.
        Серую луну вдруг заслонило чье-то лицо. Черты были размыты, ноВасилий отчего-то понял, что знает, кто это. Апонский слуга графа Гавриил ловко взвалил Василия наплечи иснеожиданной прытью потащил вверх полестнице.
        Когда его положили напол, Василий нечувствовал уже ничего. Он опустился насамое дно. Вокруг была полная темнота, ивэтой темноте еле слышались голоса. Жалкие крохи звуков, что смогли прорваться кВасилию сквозь толщу серой воды преисподней.
        Вдруг вэтой темени вспыхнула искра. Белое пламя затрепетало вомгле. Осветило вокруг, иВасилий увидел, что языки света танцуют начьей-то ладони.
        Пламя приблизилось кране, коротко лизнуло покрытое кровью платье. Итут нутро Василия отозвалось сначала острой горячей болью, апотом вдруг ледяной немотой.
        Темнота вокруг всколыхнулась иначала таять. Сквозь серую пелену проступили очертания комнаты. Двух склонившихся надВасилием фигур. Наладони той, что была повыше, увядали сияющие лепестки огня. Едва пламя угасло, поладони пробежало пролитой ртутью сияние. Оно ширилось, росло, опутывало стоявшего надВасилием человека, пока неохватило целиком. Тот наклонился, иКиприянов узнал лицо графа.
        Василий попытался разлепить губы, носквозь них смог выйти лишь стон.
        Брюс предостерегающе поднял руку.
        - Тише, Василий Онуфриевич,- молвил граф иположил холодную ладонь нагорячечный лоб Киприянова.- Ятотчас сам посмотрю лики ввашей памяти.
        Вголове Василия прокатился громовой раскат имолнией пронеслись картины этой ночи. Упрямый Мирон, неподъемный мешок, скользкая исмерзшаяся земля подногами.
        Нож, входящий алой болью вживот. Сияние голубых глаз душегуба. Стон разбитого хрусталя.
        Василий закричал. Рядом появилось любопытное лицо апонца.
        Граф отнял ладонь ото лба Киприянова. Боль разом исчезла. Василий затравленно огляделся, хапая большими глотками стылый воздух палат.
        - Свозвращением,- протянул руку Иаков Вилимович иустало улыбнулся.
        Киприянов ухватился заего ладонь итяжело встал наноги.
        - Должен признать,- граф разглядывал вымаранные кровью пальцы,- Денбей едва неопоздал. Еще малая проволочка- иябы несмог вытащить вас изСумрака. Машенька!- громко крикнул Брюс.
        Тутже задверью раздался топот илязг. Впалаты вошла служанка. Вруке «Яшкина баба» держала канделябр натри свечи. Их свет нервно плясал наее коже изначищенной доблеска красной меди.
        - Принеси рушник да таз степлой водой,- скомандовал граф иповернулся кКиприянову. Василий изумленно разглядывал свой живот сквозь прореху вштофном камзоле. Металлическая кукла молча вышла.- Все неможете поверить?- вновь улыбнулся граф. Глубокая борозда меж его бровей разгладилась.- Аведь правду люди сказывают! Колдун я. ИГавриил тоже.- Вглазах Брюса вспыхнули лукавые искорки.- Да иты теперь колдун.
        Потрясенный Василий молчал.
        Граф коротко кивнул слуге. Апонец ловко подхватил состола подсвечник сполупудовой свечой ивстал Василию заспину.
        - Прошу вас, Василий Онуфриевич.- Брюс щелкнул пальцами. Воск заспиной Василия отчаянно затрещал. Пламя вспыхнуло ивысветило лицо графа изполутьмы комнаты.- Только ничего непугайтесь!
        Василий облизнул пересохшие губы.
        - Вы видите?- Палец графа ткнул куда-то подноги Киприянову. Рубин напечатке сверкнул алым.
        Василий опустил взор иувидел свою тень накаменном полу. Она клубилась серой дымкой.
        - Видите?- глухо повторил Брюс.
        Василий кивнул.
        - Ступайте!- приказал граф.- Наступите насвою тень, господин Киприянов! Сделайте шаг!
        Василий повиновался ивновь очутился всером мареве. Наэтот раз все виделось четче, лишь потеряло цвет, да пропал, смазался треск горящей свечи. Голосже графа звучал четко иясно:
        - Нас много, Василий Онуфриевич.- Пофигуре Брюса пробегали золотистые всполохи. Яркое желтое свечение сетью покрывало все его тело.- Номы невсе похожи. Есть такие, какГавриил,- налице графа проступила лукавая улыбка.- Покажиему!
        Василию почудилось, что серая пустота позади всколыхнулась.
        - Обернитесь,- мягко сказал Брюс.
        Сил противиться уВасилия небыло. Он медленно оглянулся иедва смог сдержать крик: позади, держа впокрытых черной щетиной лапах тяжелый подсвечник, стоял гигантский паук.
        - Он перевертыш. Там, где он родился, его племя зовут «цутигумо». Слабые маги, новеликие воины.
        Чудище щелкнуло жвалами. Василий поспешил отвернуться.
        - Аесть такие, какмы,- продолжал граф, улыбаясь. Ошарашенная рожа Василия его, должно быть, зело веселила. Брюс развел встороны руки, золотая сеть вспыхнула ярче.- Те, кого Господь наградил нетолько даром Иного, ноидаром озарения. Те, кому позволено ведать тайноведение Вселенной!
        Киприянов уставился насвои руки. Сквозь кожу начала проступать бледным золотом похожая сетка.
        Откуда-то издалека донеслись тяжелые шаги. Вкомнату вернулась медная кукла. Служанка несла вруках таз спарящей водой. «Яшкина баба» подошла кграфу изамерла.
        - Этой ночью я обратил вас, Василий Онуфриевич.- Брюс окунул ладони втаз ипринялся сусердием оттирать пальцы.- Вы умерли дляэтого мира иродились длямира иного.
        Граф придирчиво осмотрел кончики ногтей исдернул сшеи служанки свежий рушник.
        - Досадно, что это свершилось пристоль скорбных обстоятельствах. Будь моя воля, ябы сделал это, когда вы набралисьбы сил.- Брюс приблизился кВасилию.- Теперьже вам вряд ли стать сильным магом, номне нужна любая помощь.
        Слова Брюса неумещались вголове. Мир словно перевернулся.
        - Скажите, Василий Онуфриевич,- граф кивнул наслужанку,- что вы видите?
        Василий невидел ничего нового. Механическая кукла вдлинной шлафорке имятом чепце держала таз.
        Киприянов покачал головой.
        - Вы еще очень слабы,- протянул граф.- Откройтесь! Пусть башня напитает вас силой! Сегодня вы щедро полили ее гранит своей кровью!
        Теплая волна ударила Василию впятки, ион увидел, какистончается накукле одежда, какисчезает ее медная кожа иподней появляются шестеренки итяги. Они крутятся итолкают друг друга.
        - Видите?- зазвенел надсамым ухом голос графа.
        Авсамой глубине металлического нутра бежал внутри центральной шестерни маленький, вчетверть аршина, человечек. Кожа его светилась изумрудной зеленью.
        - Это демон?- глухо проронил Василий.
        Брюс расхохотался идовольно хлопнул владоши.
        - Это гомункул.- Он схватил заплечи Василия ипобедно заявил:- Ито, что вы его видите, Василий Онуфриевич, означает только одно. Вы годитесь мне вученики!

* * *
        1МАЯ 1735Г.,
        МОСКВА, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
        Ларец принес Гавриил. Ему ненужно было ничего говорить. Прошлой ночью Василий проснулся отщемящей боли вгруди ипонял- граф перестал существовать. Связь между учителем иучеником будто кто-то перерезал.
        Сердечно распростившись сцутигумо, Василий отнес ларец всвою каморку подсамой крышей Сухаревой башни. Там он сломал наларце охранное заклятие.
        Внутри стопкой лежали сложенные пополам бумаги. Подними схоронился конверт, запечатанный красным сургучом. Наоттиске Василий разглядел графский герб. Вуглу вмаленькой коробочке лежали часы избелого капа. Столько энергии, сколько было вэтом предмете, Василий невидел еще ниводном артефакте, коих вколлекции учителя хранилось неимоверное множество.
        Киприянов развернул первый листок.
        «Дорогой мой Василий Онуфриевич!- различил он ровный почерк графа.- Должно быть, ты уже знаешь, что меня более нет. Япринял заслуженную кару исброшен навеки вСумрак. Нопоступить иначе былобы поперек моих правил. Ты часто допытывался уменя, отчего мы никак невыпустим шестой лист нашего Календаря. Прочти его, иты разом поймешь меня ипростишь».
        Василий дрожащими пальцами развернул вторую бумагу. Беглый взгляд ухватил заголовок: «Предзнаменование времени наедино лето, тако инапрочие годы непременно звезд, падающих нанебесную твердь иея способную сокрушить».
        Первой датой было пятнадцатое число прошедшего апреля. Кроме даты, ничего более незначилось. Следующая дата уже имела приписку сширотой идолготой места. Покоже Василия словно пробежали искры: эти минуты исекунды были ему знакомы.
        Продолжая неверить глазам, он вернулся кписьму:
        «Ученик мой! Вэтот раз я отвел отнашей державы великую беду. Заклинаю тебя- избавь ее отнесчастий вследующий. Сохрани впамять онашем государе его славную столицу, пусть даже тебе придется отдать заэто плату большую, чем отдал я».
        Осознание происходящего лавиной наваливалось наВасилия. Местом следующего падения небесного камня был Санкт-Петербурх.
        «Заклинаю тебя, прояви все усердие, накоторое ты способен! Надеюсь, ты справишься. Благо времени утебя еще предостаточно».
        Василий глянул настраницу Календаря. Добеды оставалось еще сто семьдесят три года.
        «Благословляю тебя наэто праведное дело, Василий Онуфриевич, ипрощай. Иаков Брюс,- прочитал Киприянов внизу страницы.- Посылаю тебе мой последний гостинец иписьмо. Снеси его моему другу- профессору анатомии иботаники вБазеле Даниилу Бернулли, иверь его советам, какмоим».
        Следующим утром Василий Онуфриевич Киприянов накинул насебя первую вжизни личину ивыехал вШвейцарию.

* * *
        ОКТЯБРЬ 1735Г.,
        БОЛЬШОЙ БАЗЕЛЬ, ШВЕЙЦАРИЯ
        Ветер гнал стылый воздух сРейна налевый берег. Василий закончил свой рассказ, итеперь вкомнате слышался лишь гуляющий покоридам замка сквозняк.
        Даниил Бернулли молчал. Подслеповато щурясь, он изучал сквозь увеличительное стекло письмо покойного графа.
        - Примите мои искренние соболезнования, господин Киприянов,- пожевал губами швейцарец.
        - Боюсь, они мне непомогут, профессор,- устало улыбнулся Василий.
        - М-да, я понимаю,- протянул Бернулли. Письмо Брюса все еще стояло унего перед глазами. Среди прочего старинный друг просил приглядеть засвоим последним учеником.- Давайте поступим вот как,- вдруг встрепенулся Бернулли.- Сзавтрашнего утра вы становитесь послушником Лиги патентных стряпчих ипоступаете наобучение внаш университет. Ачто касаемо вашего главного вопроса- мне потребуется консультация,- задумчиво добавил швейцарец.
        Наследующий день Бернулли исчез. Кисходу третьей недели Василий выпытал уоднокашников, что профессор уехал вПерсию кзвездочетам.
        Октябрь подходил кконцу. Природа готовилась кзимней спячке. Тени становились длиннее, аночи все больше пахли речной сыростью.
        Водну изтаких ночей вкелье Василия появился Бернулли.
        - Абу Али Хусейн ибн Абдуллах ибн Сина шлет привет искорбит отвоей утрате,- слегка поклонился Бернулли ипоморщился. Состороны это выглядело глупо, нотрадиции вЛиге чтили.- Аеще он рассказал мне обудущем.
        Василий поднялся сузкой лавки изакутался влоскутное одеяло.
        - Ты уже слышал оПоследнем Ищущем?
        Киприянов кивнул. Легенду опроклятии ипророчестве рассказывали послушникам напервомже занятии. Вдавние времена, почти сразу после заключения Договора, безумный маг проклял первых алхимиков иученых заих богомерзкую работу. Ипредрек он, что появится среди Иных величайший ученый муж- Последний Ищущий. Ипостигнет он глубину Сумрака ираздаст сие знание каждому человеку. Имир изменится навсегда.
        Легенда легендой, ностех пор раз заразом становились небесные светила, предрекая рождение Последнего. Раз заразом маги изЛиги находили ребенка ибрали подпатронаж, отводя беду. Потом наступали годы спокойствия, инебо вновь подавало знак- родится губитель Сумрака.
        - Ибн Сина сказал,- трудно начал Бернулли,- что дорождения Ищущего остался сто двадцать один год.
        Василий непонимал, кчему клонит профессор.
        - Так вот. Этот мальчонка иесть ваш единственный шанс, господин Киприянов,- выпалил разом швейцарец.- Если неинициировать его достаточно долго, окрепший гений этого Ищущего поможет вам исполнить волю покойного учителя.
        - Акакже проклятие?- вскинул бровь Василий.
        Бернулли пожал плечами.
        - Это еще невсе.- Профессор поджал губы.- Мы просмотрели вероятности. Весьма возможно, что мальчик погибнет ввозрасте пяти лет.
        - Известно, кто он?- закусил губу Киприянов.
        - Только имя,- тряхнул париком Бернулли.- Никола.
        Василий нехорошо улыбнулся.
        - Вы назовете мне место ивремя, профессор?
        Щеки Бернулли вспыхнули.
        - Поокончании обучения вы принесете клятву, господин Киприянов!
        Василий нахмурился игневно зыркнул нашвейцарца.
        - Каждый волен сам принимать решения, разве нет? Вы назовете мне место ивремя?
        Даниил Бернулли ссутулился.
        - Ради памяти Джеймса, я вам этого неговорил,- шепотом произнес он.
        Ирассказал Василию все.

* * *
        20АВГУСТА 1861Г.,
        С.СМИЛЯН, АВСТРИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
        Дорога круто выворачивала из-за покрытого ельником кряжа ипетлей спускалась вниз. Влихом ее изгибе наостывшем заночь валуне сидел Контролер Лиги патентных стряпчих вРоссийской империи Василий Киприянов. Он ждал нужного времени.
        Справа медленно поднималось красное балканское солнце. Василий взадумчивости крутил деревянный барабан «Кольта Патерсона». Лучи рассвета играли намедном стволе револьвера.
        Втысяча восемьсот тридцать пятом судьба свела Василия сматросом поимени Сэмми. Бриг «Корво» резал ласковые воды Атлантики, анаего носу, примостившись меж бочек сземляным маслом, молодой паренек строгал ножиком деревянный цилиндрик.
        Аура матроса поблескивала золотыми трещинами.
        - Адлячего тебе оружие, сынок?- Голос Василия поднимался изпрошлого.- Раз есть утебя талант, выдумай чего полезного!
        Парень отдуши рассмеялся.
        - Вы плохо знаете те места, откуда я родом, сэр! Там нет ничего полезнее револьвера!
        Они проговорили тогда всю ночь, акутру Сэмми Кольт признался:
        - Бог создал людей, сэр ученый. Япросто хочу сделать их равными.
        «Вот коли загосударство свое радеешь, зацаря, занарод свой- так ты ибудешь Светлый маг,- колоколом зазвучал вголове Василия голос учителя.- Аесли токмо ради наживы- Темный колдун. Вот ився разница…»
        Перед тем каксойти вДжерси-Сити, они распрощались. Василий посоветовал Кольту бросить морскую карьеру иоткрыть патентное бюро. Сэм вручил напамять прототип своего револьвера. Ценность подарка Василий, так инеподнявшийся вмагии выше первой ступени, ощутил насвоей шкуре много позже. Нетраченных патронов вдеревянном барабане оставалось всего три.
        Василий стряхнул воспоминания ивынул изкармана жилета каповые часы. Провел пальцем погравировке.
        - Его всегда нехватает,- горько усмехнулся Киприянов. Учитель, каквсегда, был прав.
        Деревянная луковица распахнулась. Тоненькая стрелка наматывала секунды поциферблату. Миг близился.
        Василий поднялся скамня. Встал посреди дороги иприготовился.
        Раздался далекий топот копыт. Из-за горы показался клуб пыли. Василий опустил напереносицу очки Фарадея инавел резкость.
        Вклубах мелкого каменного крошева наКиприянова несся черный конь. Вего седле едва держались два чернявых мальчика.
        Василий облизнул враз пересохшие губы. Старший мальчонка был неприятным сюрпризом. Конь мчал, невидя дороги. Сморды летела пена.
        Дрожащими пальцами Василий подвинул наочках нужную линзу. Навтором слое Сумрака заживотным гнался седой громадой волк.
        Конь вылетел кповороту ивскинулся перед Киприяновым надыбы. Копыта заколотили повоздуху.
        Василий почувствовал, что докраев напитался силой часов, инажал надеревянную кнопочку рядом сзаводной головкой. Имир вокруг замер. Ровно надве споловиной минуты.
        Застыл базальтовым памятником конь. Повисли ввоздухе вылетевшие изседла мальчишки. Вытянулся впрыжке волк, целящий зубами вкруп добычи. Протянулась меж его желтых клыков паутина слюны.
        Первое, что сделал Василий взамершем мире,- взвел курок револьвера. Деревянный барабан повернулся. Грохнул боек, ипуля, оставляя всумраке светящийся след, ударила впасть оборотня. Колдун вспыхнул иистлел черным пеплом.
        Василий втри прыжка оказался подле коня. Протянул руки кмальчикам.
        - Ачто, вы считаете, тут происходит, господин Киприянов?- раздалось вдруг заего спиной.- Намой взгляд, нечто никак неподходящее нивашему уровню, ниполномочиям.
        Василий обернулся.
        - Морган,- улыбнулся высокий мужчина вчерной тройке ипритрости.- Генри Морган. Маг высшей ступени. Темный.- Голубые глаза его насмешливо щурились. Наауре вспыхнула печать Лиги.- Контролер отштата Пенсильвания.
        Василий посильнее сжал рукоять револьвера.
        - Авот этого ненужно,- покачал головой Морган. Кончик трости дернулся всторону повисшего ввоздухе пепла.- Вы итак уже изрядно погорячились!
        Вголове Василия сухо щелкали секунды убегающего времени.
        - Что вы хотите?
        Морган коротко хохотнул.
        - Свами приятно иметь дело, мой друг!- Темный маг неспешной походкой приблизился.- Япредлагаю, конечноже, сделку! Исключительно вдань памяти вашего покойного учителя.- Кончики губ американца намгновение дрогнули.- Язнаю овашей священной миссии поспасению столицы. Ираз уж вы решились спасти мальчишку, я предлагаю следующее.- Морган будто специально тянул время.- Япатронирую Николу. Поверьте, поднашим контролем ему некогда будет заниматься глупостями навроде изучения Сумрака. Выже, всвою очередь, оставляете засобой право наразовое вмешательство дляспасения города.
        Василий слушал очень внимательно. Заголосом Моргана отчаянно колотился вкаповых часах деревянный маятник.
        - Небезвозмездно, конечно,- продолжал Темный.- Мы тоже попросим увас онекоторых…- Морган пощелкал пальцами, вспоминая нужное слово.- Какэто увас, урусских? Онекоторых привилегиях.
        - Икогда вы заявите онамерениях?- глухо произнес Василий.
        - Кактолько их сформулируем,- улыбнулся Морган ипротянул руку. Наего ладони расцвели черные лепестки.- Призываю всвидетели Тьму!
        Киприянов стиснул зубы. Сунул револьвер вкобуру. Наладони его вспыхнул белый огонь.
        - Призываю всвидетели Свет!- процедил Василий искрепил сделку рукопожатием.
        - Вот ичудно.- Морган напоследок окинул взглядом горный восход.- Увидимся,- отсалютовал он двумя пальцами иистаял.
        Василий метнулся кзамершему надыбах животному. Ухватил младшего парнишку заруку ипритянул ксебе. Бережно опустил наземь.
        Прежде чем истекли две споловиной минуты, мальчик коротко всхлипнул ипрохныкал:
        - Да-не!

* * *
        29ИЮНЯ 1908Г.,
        ЛОНГ-АЙЛЕНД, САСШ
        Темный маг поднялся скресла иподошел кВасилию.
        - Вы готовы расплатиться посчету, господин Киприянов?- Морган заложил большие пальцы вкармашки жилета.
        Василий почувствовал себя кроликом, застигнутым врасплох питоном. Ему стало трудно дышать.
        - Так чего вам угодно?- Он ослабил узел самовяза ирасстегнул душащий ворот рубахи.
        - Вслучае если ваша идея сработает,- Морган выдержал паузу,- мы возьмем подпатронаж нового Последнего Ищущего.
        Насомнения времени неоставалось.
        - Ивы уже знаете, кто он?- только спросил Василий. Глухо ибесцветно.
        - Парнишку зовут Альберт,- протянул руку Морган. Его синие глаза насмешливо светились.
        Рукопожатие скрепило сделку.
        - Зачем он вам?- успел спросить Василий, прежде чем мир вновь задышал.- Онже теоретик!
        Наэтот раз Морган улыбаться нестал.
        - Мы живем всмутные времена, господин Киприянов. Еще неизвестно, что вближайшее время наберет цену.
        Воздух лаборатории вновь наполнился тихим жужжанием.
        - Три!- продолжил Василий.
        Тесла медленно потянул рубильник насебя.
        - Два!- считал Киприянов, глядя сквозь оконное стекло навышку. Ажурная мачта венчалась тарелкой, напоминавшей нето шляпку гриба, нето тот злополучный кусок хрусталя хитрой огранки. Пособранному изстальных стержней конусу начали пробегать сиреневые всполохи.
        Тесла прошептал что-то насербском.
        - Один!- выдохнул Киприянов.
        Сто миллионов вольт сорвались фиолетовой вспышкой сизлучателя башни иустремились внаднебесную высь. Чтобы превратить вкосмическую пыль летящий нагород Петра метеорит.
        Василий Онуфриевич Киприянов закрыл глаза.
        Где-то навысоте вдесятки тысяч километров свершилась история. Луч смерти, что создал спасенный когда-то мальчишка, сделал свое дело. Остаточный импульс сменил отудара угол атаки, вошел ватмосферу ипонесся надСибирью сюго-востока насеверо-запад.

* * *
        30ИЮНЯ 1908Г.,
        ПОДКАМЕННАЯ ТУНГУСКА, РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ
        НадЮжным болотом близ реки Подкаменной Тунгуски взошло новое солнце. Огненный смерч раскидал вековые деревья. Небо затянуло аспидными тучами.
        Грохнуло, иизрасколотых небес хлынул наопаленную землю черный проливной дождь.
        Николай Желунов. Неофицiальное разслдованiе
        - Доброго дня, Василий Яковлевич.
        - Ивам тогоже, милейший Аполлон Петрович. Какпочивали-с?
        Спервого взгляда было ясно, что иНочному, иДневному Дозору здесь нечего делить, австреча эта- пустая формальность, оттого оба эмиссара источали слегка фальшивое благодушие. Солнечное июльское утро вливалось взалу сквозь тяжелые пыльные шторы, иВасилий Яковлевич, мурлыкая уокна, поглаживал рыжий ус- вто время какАполлон Петрович держался втени.
        Принесли кофий.
        - Унас кНочному Дозору претензий нет,- Аполлон Петрович сдостоинством поклонился- вполумраке качнулось лицо, похожее набледную маску,- конечно, только поэтому делу. Предлагаю зафиксировать сей факт впротоколе иразбежаться.
        - Совершенно свами согласен, граф. Всего пару вопросов задам вашему свидетелю- ипобежим.
        Откуда-то изглубин прокуренной комнаты выступил вполосу света свидетель- тонколицый идолговязый Темный собличьем заспанного денди. Наего шелковой рубашке расплылись бурые пятна подсохшей крови.
        - Что произошло, голубчик?- спросил Василий Яковлевич, прихлебывая кофий.- Только покороче, унас увсех мало времени.
        - Parole d’honneur[1 - Честное слово (фр.).], господа,- пожал тот острыми плечами,- потешная история, совершенная дичь. Тут чистый криминал, ая лишь случайная жертва. Девка перебрала марафету, ивот вам закономерный итог.
        - Ваше имя?
        - Адам Левинский, Темный.
        - Что делаете вПетербурге-с?
        - Сопровождаю своего компаньона, швейцарского гражданина Коха. Мы путешествуем поЕвропе длясвоего удовольствия.
        - Кох- тоже Темный?
        - Он, пардон, обыкновенный человек. Носказочно богат- ая питаю слабость кблеску золота. Грешен.
        Василий Яковлевич поставил чашку наподоконник (нежно звякнул фарфоровый венчик) ишагнул кстолу, стараясь неиспачкать вкрови мыски лакированных туфель. Настоле вмесиве битого стекла тускло блестел маленький дамский револьвер. Влипкой луже шампанского плавали разбухшие окурки сигар идамских папиросок «Шармъ». Эмиссар Ночного Дозора взял израскрытой шкатулки щепоть грязно-белого порошка, втянул ноздрями (ворохнулись рыжие усы) исотвращением бросил обратно. Он обошел стол кругом. Здесь, напропитанной вином медвежьей шкуре, обнаружились двое почти совершенно нагих молодых людей. Они казалисьбы спящими, еслибы неполная неподвижность тел- иструйка засохшей крови нащеке одного изних.
        - Хорошие увас «удовольствия»,- пробормотал Василий Яковлевич.
        Он склонился надкреслом, где сидела, откинувшись наспинку, девушка. Юное кукольное личико вбелой пудре. Порочный рот. Мягкие льняные волосы. Глаза прикрыты веками- будто она просто спит.
        Лиза, вспомнилось имя. Молоденькая дурочка, подумал Василий Яковлевич совздохом. Мысленно потянулся костывающему всолнечном мареве слепку ауры. Потускневшим взглядом смотрел навыцветшие картинки, облетающие каксухие листья: голодная грязноволосая девчушка играет надровяных пристанях Невы; вечно злая мачеха бранит ее заворовство; вшивый угол вподвале доходного дома; сальные взгляды пьяных друзей отца… Обычная история. Вчерашний вечер Лизы виделся смутно. Шампанское, водка, кокаин, все обыденно… Компания здесь собиралась лихая. Похоже, вэтом доме нанабережной Черной речки находится настоящий притон. Где она нашла пистолет? Ага, вот откуда он взялся- подарила одна из«коллег» попанели. Ты носила его ссобой всумочке навсякий случай, ноникогда непускала вход. Даже если кто-то изклиентов бывал груб стобой.
        - Почемуже она начала стрелять?- спросил он.
        - Почему кусает бешеная собака?- усмехнулся Аполлон Петрович.
        Эмиссару Ночного Дозора нечего было возразить. Да, это прегадкая история, носовершенно человеческая. ВТемного мага угодили две пули изревольвера Лизы, ното были обычные пули, иони непричинили серьезного вреда. ИЛевинский имел полное право защищать себя, когда бросил вдевицу заклятьем «мгновенной смерти».
        - Ну-с… извольте протокольчик.
        Темные, конечноже, заранее изготовили бумагу, иВасилий Яковлевич, пробежав ее глазами, взмахнул мизинцем. Влевом нижнем углу проступила витиеватая роспись.
        Уже стоя вдверях, он кинул намертвую «работницу общественного темперамента» последний взгляд.
        Изамер наместе.
        Впрозрачной, почти угасшей ауре дрожала едва видимая тонкая оранжевая полоска.
        - Аведь девочка была потенциальной Иной,- сказал Василий Яковлевич,- неинициированной.
        Темные маги переглянулись. Если они изнали что-то- сейчас разыграли удивление.
        - Ну ичтоже,- развел руками граф,- Иной ей уже нестать. Причем тут Дозоры?

* * *
        Спустя три часа Василий Яковлевич Макаров, коллежский советник иначальник сыскного отдела столичного Ночного Дозора, нервно расхаживал посвоему кабинету. Враскрытое окно долетал шум недалекого Невского, пахло нагретым смолистым деревом ипечным дымком. Настоле длясобраний лежал свежайший полуденный «Вестнiкъ» согромным заголовком «Австро-Венгрiя объявляетъ войну Сербiи! Нота протеста Россiи!». Однако Макаров давно предвидел начало войны наБалканах- ивданный момент беспокойство унего вызывало другое. Час назад Темный маг Адам Левинский спешно покинул Санкт-Петербург. Приставленный кнему соглядатаем мальчишка Савка потерял след заНарвской заставой.
        Что заставило Левинского бежать?
        Побрусчатке упарадного прогрохотали копыта, ислышно было, каккучер осаживает лошадей. Василий Яковлевич подошел кокну. Он видел, каксквозь зелень тополиных листьев мелькает белое платье ибелыйже кружевной зонт отсолнца; он слышал приветственное урчание швейцара- иответ, произнесенный самым нежным ипрекрасным голосом, какой Макаров знал. Скрипнула дверь сзолоченой гербовой табличкой «Санктъ-Петербургское Императорское общество народнаго просвещенiя», иналестнице зашелестели легкие шаги.
        Спохватившись, Макаров сделал каменное лицо.
        - Василий Яковлевич, квам…- начал из-за двери лакей.
        - Впусти, Мирон. Давно жду.
        Арина скользнула вкомнату, легкая ибелая, словно чайка. Она метнула измятые перчатки настол длясобраний, порывисто бросилась кМакарову.
        - Вася…
        - Княжна, вы забываетесь.
        - Ах, полно тебе… Конспиратор мой! Нопослушай, что я расскажу. Этоже мерзавцы, совершеннейшие мерзавцы иподлейшие люди. Притон, нелегальный притон! Молодые женщины уних наположении восточных невольниц. Наркотики, венерические болезни, издевательства- иэто вевропейской столице, внаши дни…
        Василий Яковлевич покачал головой.
        - Арина, я прекрасно понимаю тебя. Номы ведь неполиция. Унас несколько иные задачи-с.
        Он сделал акцент наслове «иные».
        Княжна отступила нашаг. Прелестные черты ее лица заострились, нащеках вспыхнул румянец.
        - Иты оставишь все какесть? Вот так? Такой ты, оказывается?
        Макаров откровенно любовался девушкой. Княжне Ухтомской едва исполнилось двадцать, ее инициировали три года назад- иона все еще оставалась пылким иэмоциональным новичком. Короткий роман, что приключился между ними прошлым летом, белыми служебными ночами, пообоюдному согласию решили забыть. Забыть исделать вид, что ничего небыло.
        - Я уже сообщил куда нужно опритоне наЧерной речке,- устало выдохнул он, закручивая пальцами рыжий ус,- притон прикроют. Норубить головы, аки опричное войско, мы невправе. Расскажи лучше, что следствие?
        Арине удалось взять себя вруки иначать рассказ. Итак- невидимая длялюдских глаз, она оставалась впрокуренной темной зале, пока сыскная полиция вела допрос. Сыщики собрали троих оставшихся вживых мужчин ичетырех девушек с«желтыми билетами»; впрочем, последние непредставляли дляследствия интереса, иих вскоре отпустили. Зато мужчины оказались какнаподбор.
        - Барон Федор Кройф, тридцать девять лет, эгоист, циник исексуальный маньяк,- звенящим отвозмущения голосом рассказывала Арина,- заканчивает дело своей жизни- прожигание родительского имения подЛибавой. Второй персонаж- кавалерийский полковник Михаил Костоглотов. Пятьдесят пять лет, женат третьим браком, четверо детей иодин внук. Вклубах ипубличных домах проводит пять вечеров внеделю. Наконец, еще один свидетель- швейцарец Бастиан Кох. Сорок четыре года, богатый бездельник изЦюриха, профессиональный карточный шулер…
        - Иони все рассказали одну итуже историю,- прервал Макаров,- да, собрались напартейку-другую вштосс, ставили након сущие копейки, знать друг друга незнают- инепонимают, отчего девушка Лиза вдруг начала пальбу-с.
        - Ну?- нервно спросила вответ Арина.
        - Я прав?
        - Разумеется, прав. Что дальше?
        - Вот ия думаю- что дальше. Адальше, девочка моя, вот что.- Он покачал головой.- Очень скоро- содня надень- начнется большая война, иэту историю все забудут. Скажи-ка, среди этих трех свидетелей были неинициированные Иные?
        Арина медленно покачала головой.
        - Нет. Точно нет. Почему ты спрашиваешь?
        - Так. Сам еще незнаю.
        Он вспомнил бледные увядшие образы изпамяти Лизы- пьяные лица, карты вбрызгах вина, нервный смех… шорох купюр… затем- вспышка ужаса ивполумраке язычок порохового огня изствола. Нанее напали? Скакой целью? Мотивы? Все втумане. Нет, здесь так просто ненащупать ответ навопрос- что произошло. Инужно ли вмешиваться вдела людей? Через несколько дней начнется величайшая человеческая бойня, ивсе силы ипомыслы Иных будут заняты там, нафронтах, наморях, встонущем отгула аэропланов воздухе.
        - Закрываем дело,- сказал он хмуро.
        - Но, Васенька…
        - Закрываем! Погибших невернуть. Убийца бежал. Иоставим человеческие дела людям.

* * *
        28июля 1914года австрийский престол официально объявил войну Сербии, нокэтому дню вся Европа уже напоминала растревоженный военный лагерь. Спустя два дня, 30июля, русский царь начал всеобщую мобилизацию- иневиданная вистории многомиллионная сила начала сжиматься вкулак надзападной границей; навстречу ей наливался тевтонской мощью кулак врага. Нужно ли говорить, что эти грозные явления были лишь слабым отражением той вечной игры, что вели между собой Темные иСветлые силы, называемые иначе Дозорами? Особняк петербургского «Общества народного просвещения» наСтремянной улице опустел- все, кого удалось собрать, находились сейчас наБалканах, пытаясь остановить илихотябы смягчить надвигавшуюся катастрофу. Вкоридорах, где еще вчера слышались треск «ундервудов», скрип телеграфных лент, тревожная многоголосица, стало тихо итемно, лишь пыхтел вдворницкой самовар, да старый слуга Мирон (оборотень изПсковской губернии, привезенный встолицу еще начальником Канцелярии тайных розыскных дел графом Александром Шуваловым в1769году) кряхтел вприемной, рассказывая зачаем дежурному оЛивонской войне:
        - Били немца ишаблей, ирогатиной, нешто пушками да еропланами незаборем?
        Жарким идушным вечером 31июля Арина поймала Василия Яковлевича уего дома смертельно уставшим после долгого дня (он замещал многих товарищей навремя их пребывания вЕвропе).
        - Вася, унас беда.
        - Идем вдом. Там все расскажешь.
        Слуг уМакарова небыло. Он происходил изстарообрядческой крестьянской семьи- ипривык все дела подому делать сам. Василий Яковлевич усадил княжну застол вгостиной испустился вподвал, где наледнике хранился кувшин соранжадом.
        - Я отправила Парамона иАндрея Дроздовых проследить заБастианом Кохом.
        - Кох? Свидетель убийства наЧерной речке?
        - Да.
        - Ариша, яже просил тебя оставить это дело.
        - Это неофициальное расследование,- губы девушки дрогнули,- я попросила их кактоварищей. Впрочем, неважно. Сегодня они исчезли.
        - Какисчезли? Куда?- нахмурился Макаров, потирая горячий лоб. Голова болела адски. Нехватало еще волнений из-за братьев Дроздовых.
        - Нынче днем я ждала их свестями, нонедождалась. Сейчас узнала- они неночевали усебя наШпалерной.
        - Ачто другие свидетели- Кройф иэтот, какего… Костоглотов?
        - Втюрьме.
        Ясно. Вряд ли эту троицу всерьез подозревают вубийстве, но, похоже, кто-то решил преподать гулякам урок нравственного поведения. Макаров строго посмотрел надевушку, ита ответила ему твердым взглядом больших голубых глаз. Ну что ты сней будешь делать?
        - Отчегоже Кох насвободе?
        - Ксожалению, отпустили. Ну, онже иностранец.
        Пошатываясь отусталости, Василий Яковлевич подошел ктелефону, звякнул трубкой орычаг.
        - Барышня, спецсвязь. Цюрих посрочному.
        Ему несказанно повезло- абонента удалось застать дома.
        - Александр Христофорович, добрый вечер, дорогой!.. Какваши дела? Что вы говорите, все наБалканах?.. Ивас, вваши-то почтенные лета, оставили вгороде надежурстве?.. Инеговорите, никакого пиетету… Боюсь представить, что несегодня завтра может разразиться… Александр Христофорович, немогу долго говорить, дела-с… Помогите мне кое вчем, будьте любезны. Нагосподина одного информация нужна срочно. Записывайте… Бастиан Кох, сорока четырех лет, игрок ипьяница, неИной, проживает увас вгороде… Что заним- пока немогу сказать. Просто проверяем, что он загусь… Добро, добро… благодарствую заранее… Когда? Завтра? Хорошо, завтра днем телефонируйте мне наСтремянную, я весь день наслужбе. Всего наилучшего!
        Он вернулся вгостиную, где его встретил тревожный взгляд голубых глаз. Девушка так инепритронулась коранжаду- нахолодном стекле стакана выступили бисеринки влаги.
        - Арина, завтра я занят, нопопробую кого-нибудь послать разобраться. Аты оставайся дома. Нынче слишком тревожное время. Помнишь, чему я тебя учил?
        Она кивнула, неглядя наМакарова. Кнесчастью, единственное извысших заклятий, что ей удалось досей поры освоить,- «засов». Запирает наглухо дом отлюбой сколь угодно мощной силы.
        - Ежели кто-то попытается проникнуть ктебе, закрой дом наглухо «засовом» извони сюда. Япомогу тебе.
        - Ну, Васенька, кто захочет комне проникнуть? Кому я понадобилась?
        - Надеюсь, что никому. Однако прошу тебя пока нивочто невпутываться исидеть дома.

* * *
        Бастиан Кох непоходил нашулера ипроходимца. Больше всего, подумала Арина, он похож научителя престижной гимназии. Розовое сытое лицо, водянистые глазки-горошины, серебряное пенсне нацепочке, хороший шерстяной костюм вкрупную клетку- Кох своим видом рождал унаблюдателя ощущение основательности ипокоя.
        Ты тратишь время зря, сказал Арине внутренний голос, очень похожий наголос Василия Яковлевича.
        Кох допил кофий, бросил настолик четвертак ивышел изресторана. Арина шагала следом, держась нарасстоянии.
        Он шел неторопливо, вразвалочку, помахивая крепкой тростью изчерного дерева. Остановился уаптеки, сминуту разглядывал афишки навитрине («Кривыя иуродливыя носы могутъ быть исправляемы иулучшаемы ТАЙНО УСЕБЯ ДОМА. Машинка длявыпрямленiя носовъ 5руб.»; «Борьба спьянствомъ. Секретное средство противъ запоевъ «Алкола». Безвкуса, цвета изапаха!»), затем медленно двинулся поНевскому всторону Аничкова моста. Напроспекте, полностью перекрыв движение экипажей, бурлила игудела толпа. Вводовороте черных картузов, сдвинутых набекрень котелков икисейных девичьих шляпок мелькнули исразу исчезли прочь: наэлектризованные усы городового, чья-то щербатая смеющаяся рожа сзолотыми зубами, черно-янтарная хоругвь спечальным ликом. «Германского посла громят, господин хороший! Все ковры истатуи пожгли, ей-богу!»- радостно прокукарекал Коху мальчишка-оборванец ипоскакал сосвоей новостью дальше.
        Швейцарец свернул нанабережную Фонтанки инеспеша побрел вдоль каменного бортика надчерной водой. Здесь было заметно тише ималолюдней. Арина неотставала. Она соскользнула вСумрак, ивозбужденный галдеж толпы заспиною превратился вдалекое неясное бормотание. Темная округлая фигура всотне шагов впереди наклонилась надводой.
        Что он делает?
        Кох перегнулся через бортик набережной иплевал вволны. Поспокойному холодному лицу речки поплыли круги: один, другой… Ощущение тоскливой усталости вдруг сжало сердце девушки. Она смотрела насерую, лишенную всяких красок ауру этого человека, ией хотелось сесть нагорячие булыжники мостовой иразрыдаться. Все вНочном Дозоре будут считать ее наивной дурочкой-эмансипе! Накричала наМакарова, подбила Дроздовых следить заэтим никчемным типом (наверное, они тоже уехали вЕвропу идаже несочли нужным отчитаться), теперь вот исама заигралась вПинкертона.
        Арина, оставаясь вСумраке, понуро побрела следом заКохом. Тот, проворно переставляя короткие ножки вклетчатых брючинах, свернул впрохладное ущелье Апраксина переулка- ишаром вплыл водвор дома. Здесь, впыльной тишине, дремали наполенницах подвыпившие извозчики, равнодушные капокалиптической дрожи, сотрясающей мир. Княжна прикрыла носик платком. Где-то вдалеке тревожно ичасто гудел колокольный перезвон, аздесь, вдушном мареве, покачивались желтушно-зеленые джунгли крапивы.
        Удверей парадного Кох внезапно обернулся ипосмотрел прямо накняжну. Сердце девушки остановилось. Насекунду Арина поверила, что швейцарец видит ее. Он просто оглядывается, успокойся. Ты вСумраке. Вернись лучше наСтремянную, вштаб, глупая. Нетрать время зря. Кох обвел круглыми пустыми глазками двор ипроскользнул впарадную. Поколебавшись, девушка последовала заним.
        Втемноте колыхался густо разросшийся синий мох, похожий наокеанские водоросли. Вего гуще странным серым огоньком плыла унылая аура швейцарца. Что заотвратительное место, подумала Арина. Клоака. Она испытала еще один острый приступ желания убежать, но, какивсе последние дни, перед ее мысленным взором появилось мертвое лицо несчастной Лизы- июная княжна, сжав кулачки, шагала вперед сквозь мрак ихолод. Яузнаю, зачто тебя убили, шевельнулись губы. Икто-то ответит заэто! Она внезапно поняла, что стоит вквартире посреди большой мрачной залы, иБастиан Кох что-то делает вуглу, склонившись надтемной, неразличимой вполумраке грудой. Вкомнату едва проникал свет сквозь окошко подпотолком. Святые угодники, что этот иностранный господин забыл втакой клетушке? Кох снова обернулся ипристальным взглядом будто пронзил Арину.
        Он неможет тебя видеть. Неможет. Он даже неИной- обычный господин заурядной наружности, пьяница ибабник…
        Тебе ничего неугрожает. Он невидит инеслышит тебя- и ты всегда можешь развернуться ибежать прямо сквозь дверь.
        Бежать!
        Нервы Арины невыдержали, идевушка рванулась квыходу изквартиры.
        Двери небыло!
        Гладкая серая стена преграждала дорогу.
        Вот теперь княжне стало по-настоящему страшно.
        Она заметалась, пытаясь скрыться вСумраке, нотам, вглубине, ворочалось что-то темное, непередаваемо жуткое. Арина захлебнулась криком- ивтотже миг стальная рука сжала ее запястье.

* * *
        - Посрочному Цюрих,- металлическим голосом сообщила барышня.
        Дамочка будет подслушивать, почему-то подумал Василий Яковлевич сдосадой. Хорошобы сделать телефоны савтоматической связью- набираешь номер ивот ты уже говоришь снужным тебе абонентом, безвсяких барышень! Жаль, это только фантастические мечтания.
        - Александр Христофорович, драгоценный друг, какпоживаете-с? Да, слушаю внимательно. Чтоже этот Кох- прохвост инегодяй?
        - Ваш Кох- серая личность,- просипел голос нашвейцарском конце провода,- абсолютно серая, какситный хлеб,- каквся их банкирская династия. Базиль, ая-то льстил себя надеждой, что вы меня развлечете каким-нибудь маньяком вмоем унылом дежурстве вэтом краю сыра ичасов.
        - Уж простите, чем богаты…
        - Хорошо, это было немножко нашего швейцарского юмора. Вестимо, я рад, что человек неоказался законченным мерзавцем илюдоедом- какэто порой бывает внаших сыскных делах. Итак, Бастиан Кох действительно часто играет вказино, ноэто только hobby, какговорят англичане,- да итакой ли уж сие грех? Унего приличное состояние, он совладелец банкирского дома «Шнайдер иКох», вкартотеку нашего Дозора никогда непопадал. Нежно любит жену ичетверых отпрысков. Страстный охотник ирыбак.
        - Это все?- Макаров почувствовал, каксплеч сползает гора.
        - Простите, если неугодил, но- это все.
        - Спасибо, Александр Христофорович,- рассмеялся Макаров,- вполне угодили. Вы непредставляете насколько.
        - Рад служить-с.
        - Сделайте дляменя только одну еще вещь.
        - Какую?
        - Мне неудалось поговорить сним вПетербурге лично, его наблюдала наша юная инеопытная сотрудница… Поэтому, когда Кох вернется домой, прощупайте его, пожалуйста. Есть подозрение- моя незамутненная интуиция, только несмейтесь,- что он потенциальный Иной.
        - Дражайший мой Базиль, тут я могу быть длявас единственным авторитетом. Кох- неИной. Он обычный серый человек, серая личность, говорюже: серая- какситный хлеб.
        - Вы положительно вэтом уверены?
        - Да я лично говорил сним полчаса назад прямо унего вконторе наХоттингер Штрассе.
        - Вы? Полчаса? Разве он сейчас вЦюрихе?
        - ВЦюрихе.
        - Вы уверены?
        - Это также верно, что вЦюрихе я сам.
        Макаров ударил всей ладонью порычагу телефона.
        - Барышня, дайте Введенскую, особняк Ухтомских, срочно.
        Он искал напрасно. Арины дома небыло ссамого утра- иникто незнал, куда она направилась.

* * *
        - Андрей,- тихо позвал Парамон Дроздов.- Андрейка, ну где ты там?
        Его била крупная дрожь. Он ничего непонимал втворящемся вокруг. Только что они сбратом Андреем наблюдали изокна трактира наБольшой Пушкарской затолстеньким швейцарцем, ибыл жаркий июль изапах теплого пива; каквдруг- мгновенный холод, падение втемноту, ивот они оба стоят всвоих суконных легких рубахах посреди ночной, покрытой льдом улицы, впустом ибудто вымершем городе. Ивродебы это Питер, авродебы инет- вдалеке упираются влиловый живот неба высоченные, больше десяти этажей, дома- странные, похожие накоробки… авот пообочинам улицы темнеют металлические экипажи намаленьких резиновых колесах.
        Чтоже это все?
        - Андрейка, да гдеже ты, черт…
        Вморозном воздухе слова вырывались изо рта круглыми облачками пара.
        Да, погано дело. Впоследний момент перед провалом Парамон понял, что толстый швейцарец, закоторым их просила следить Арина, смотрит прямо нанего, Парамона Дроздова, ируки его быстро плетут пассы. Кабы знать заранее, что он непросто человечишко лихой, анастоящий могучий кудесник.
        Ну ичто теперь делать-то, а?
        Парамон попытался уйти вСумрак- новнезапный перелет вэто странное место высосал изнего все силы. Его выжали словно губку!
        - Андрей!- повысил он голос.
        Втоже мгновение исполинская тень отделилась отстены дома инадвинулась наПарамона. Он бросился бежать- нопоскользнулся нальду ирастянулся, пребольно ударившись носом окамень. Хлынула кровь.
        - Тра-кткт-рракт-рракт,- просвиристела ночь надухом, иСветлый дозорный почувствовал, какего подхватили могучие инеслишком ласковые лапы- истремительно понесли через морозную влажную мглу. Горячая кровь текла пощеке, наполняла рот солоноватым вкусом. Вразрывах туч показалось белое круглое лицо луны, искаженное ужасом,- ивысоко надрекой засеребрилась источенная гигантскими червями башня. «Лахта-центр»- прочел надвходом внее Парамон иневольно отметил просебя нехватку твердого знака наконце слова. Что занаваждение?
        СНОВЫМ, 2022 ГОДОМ!- издевательски поблескивала надворотами убашни присыпанная снегом надпись.
        Что-то укололо его вшею, иАндрей оцепенел. Словно сквозь сон он наблюдал, какгигантское насекомое, похожее намуравья, привязывает его кметаллическим прутьям лежака. Впросторном помещении царил полумрак. Справа ислева, атакже сверху иснизу тоже находились люди, привязанные ккойкам. Отих рук иног тянулись прозрачные трубки, исчезали вподсеребренном луной мраке.
        - Парамон,- услышал он тихий зов.- Парамошка…
        Он сусилием повернул голову иувидел рядом ссобой брата. Вего бороде белели комья снега. Двое чудовищных насекомых раздели дозорного донага итеперь что-то делали сего ногами. Челюсти их ритмично шевелились, будто пережевывая пищу. Взапавших черных глазах Андрея Парамон увидел спокойствие иотрешенность.
        - Я пытался бороться,- прошептал тот,- нет резона. Явидел их мысли- они повсюду… Этот мир- теперь их, братка…
        Силы оставили Парамона. Последнее, что он запомнил всвоей жизни,- многочисленные отражения Луны втемных фасетчатых буркалах склонившегося надним существа.

* * *
        Зазвонил телефон.
        Макаров вздрогнул втревожной дреме иструдом оторвал затылок отподушки. Морской бриз, играя, отдернул штору, изаокном полыхнул лилейно-розовый клок предрассветного неба. Который час? Макаров сел накушетке, осоловело глядя вокруг ипытаясь понять- почему он находится недома, авсвоем кабинете наСтремянной.
        Настоле телефон заходился влязге: подчерным эбонитовым корпусом молоточек ссилой прохаживался пометаллическим зубцам.
        Василий Яковлевич вскочил скушетки исразуже схватился заголову- виски пронзила острая боль. Господи, закакие прегрешения ты наградил нас этими испытаниями! Болезненная действительность вернулась рывком. Убийство вдоходном доме наЧерной речке, исчезновение троих дозорных, втом числе Арины, затем лже-Кох. Достойным завершением вчерашнего трудного дня стало явление запыхавшегося Савки. Мальчишка скриком ввалился вприемную, идаже строгий Мирон несумел его удержать.
        - Ты откуда, угорелый?- устало спросил Макаров.
        Отдышавшись, Савка сообщил новость: позаданию княжны Ухтомской он обошел три кладбища насеверной окраине Петербурга иобследовал посмертные слепки аур увсех недавно захороненных людей.
        - Ичто?- Василий Яковлевич уже был наногах.
        - Ито, батюшка, что барыня-то верно все сказывали…
        - Ну?!
        - Барыня сказывали, надобно шукать такие могилки, где лежат вродебы наши… Иные… нотакие, что Иными так инестали… ух, страху смертвяками натерпелся-то!
        - Арина тебя научила, каких находить?
        - Ато! Ваше благородие, батюшка, водицыбы!
        - Мирон, живо давай воды! Ну ичто, Савка, что ты там нашел, нетоми!
        - Там они!
        - Сколько?
        - Девять душ. Все свеженькие…
        Макаров нашарил втемноте чашку телефонного аппарата, снял, ожидая услышать надоевший голос девушки-оператора. Девять погибших неинициированных Иных, думал он,- все запоследние две недели. Проститутка Лиза- десятая. Все, кроме Лизы, прошли вполицейских списках безкриминала- какестественные смерти. Что дальше? Он незнал, что предпринять, незнал, чего ожидать дальше. Вего распоряжении оставались только Мирон иСавка.
        - Алло? Слушаю вас.
        Вэбонитовой чашке раздался странный долгий звук- словно пожелезу скребли огромными когтями.
        - Алло! Говорите. Барышня?
        - Вася,- тонко выдохнула тьма.
        - Ариша? Ты где?!
        Вчашке-трубке зашелестело, потом зашуршало, словно кто-то размотал итщательно изорвал рулон бумаги. Голос княжны прорывался сквозь помехи.
        - Я унего. Унего… прости, mon cher, я ослушалась тебя… Ятакая дура… просто глупая курица…
        Она говорила ровно, безэмоций, будто отрабатывая номер. Несмотря нажаркую ночь, Макаров весь покрылся ледяными каплями- голос его возлюбленной доносился словно стого света.
        - Ариша, соберись. Где ты находишься? Ясейчас приеду затобой!
        - Я успела поставить «засов»… мы сним заперты здесь… вдвоем…- Натом конце провода снова засвистело, зажурчало изагуляло эхо.- Страшно… милый, мне очень страшно здесь…
        Свист, бульканье, ивдруг- нарастающий гул. Ровный, лишенный красок голос. Волосы назатылке бедного Василия Яковлевича стали мокрыми ивздыбились, каксапожная щетка.
        - Здесь так страшно… так страшно… так…
        Обрыв. Секунда молчания- она показалась вечностью.
        - Яааа,- пророкотал вчашке густой, невероятно низкий голос, иМакаров невольно отодвинулся оттрубки, такой мрачной силой был он наполнен,- я должен уйти изгорода… Отмени ее заклинание… моя жизнь- вобмен нажизнь длятвоей девчонки. Яжду… утебя десять минут… адрес…

* * *
        Копыта лошади высекали искры измостовой.
        Кембы нибыл этот Темный маг, мрачно думал Макаров, летя через утренний полумрак (аон несомневался, что это Темный), ему ненужны свидетели. Проклятье, еслибы уменя было хоть немного времени! Он незря выбрал Петербург местом длясвоей страшной охоты- знал, что густонаселенный город сейчас почти беззащитен, ирассчитывал, что Ночному Дозору будет просто недонего. Да что там, вряд ли кто-то вообще мог обратить внимание насмерть неинициированных Иных- ведь Дозоры незанимались делами смертных. Каким-то магическим образом он научился находить людей смагическими способностями- иубивал, отнимая их. Кего неудаче, несчастная Лиза почувствовала исходившую отего помощника Левинского смертельную опасность ивыстрелила внего, азатем Арина преследовала самого Коха средким упрямством. Нотеперь он вряд ли захочет совершить еще одну ошибку ипредать широкой огласке факт своего существования. Княжне еще очень повезло- она сперепугу использовала заклятье «засова», и, насчастье, этот мерзавец незнает, какего снять.
        Василий Яковлевич оставил настоле вкабинете короткую записку опроизошедшем- ноотчего-то сомневался, что записка дождется возвращения его коллег изЕвропы, если он сам непереживет эту ночь.
        Он навсем скаку вылетел кдому вАпраксином переулке- илошадь подним сдавленно заржала, вставая надыбы: изподвальных окошек расплывалась помостовой черная хмарь. Ввоздухе повис запах гнили.

* * *
        - Я пришел. Отпусти ее.
        Вответ тьма колыхнулась- нонерассеялась. Макаров инерассчитывал наподатливость.
        - Отпусти девушку. Ясниму заклятье, иты будешь свободен.
        Он все глубже погружался вклубящуюся темноту. ВСумраке это выглядело кактемный пульсирующий шар наглубине внесколько саженей подземлей, опутанный плетями мрака. Василий Яковлевич почувствовал, каккто-то невидимый пытается прощупать его защиту, расшатать ее… нолишь крепче сжал белую булаву владони, спрятанной заспиной.
        - Я выполнил уговор, я пришел. Покажись!
        Итьма ответила- несловами, амыслями-образами: Макаров видел смерть Лизы, смерть других несчастных, их растерзанные души, похожие нарастоптанные цветы,- неродившиеся насвет младенцы, нераскрытые бутоны. Окровавленные тела, растянутые вбеззвучном крике рты. Он пошатнулся, нонепрекратил движения вперед. Черный шар колыхнулся, выплескивая ему навстречу волну смрада.
        - Покажись!
        Заклятье «засова» все еще действовало- иподвальное жилище Темного мага нельзя было покинуть, ноипроникнуть туда тоже было нельзя. Он ждет оттебя инициативы инамеренно дразнит своим бездействием. Однако главное сейчас- спасти Арину.
        - Я должен знать, что она еще жива. Покажи мне ее!
        Девушка внезапно оказалась прямо перед ним. Опутанная темными плетями, бледная, каквоск, она была, несомненно, жива- нолишена даже капли сил. Все верно. Темный инерассчитывает отпустить ее. Длятого он илишил ее сил, чтобы после тебя заняться ею… даже если ему придется выпустить ее- она несможет нипомочь тебе, нипопытаться сбежать. Никто недолжен узнать правды…
        Макаров протянул руку клицу Арины инаткнулся нахолодную стену- «засов» непускал внутрь ничего.
        Где-то вдалеке заухала тьма- это смеялся враг.
        Василий Яковлевич понадеялся насвою быстроту- потому что всиле явно уступал противнику. Короткий шепоток- изаклятье «засова» свалилось. Мгновение- ион ударил втемноту белоснежной булавой, разрубая черные нити, оплетшие девушку.
        Иему почти удалось!
        Тьма вздрогнула, пронзенная ослепительной молнией боли.
        Арина упала наруки Макарова, худая итонкая- она выглядела так, будто неела много дней. Черный шар лопнул. Опрометью Василий Яковлевич бросился прочь, унося легкую, какберезка, девушку водной руке ирассекая путы тьмы другой.
        Нобелое сияние булавы вего руке стало гаснуть.
        Чернота вновь сгустилась надним. Слишком силен был его враг, напитанный энергией своих многочисленных жертв.
        - Да исчезнет тьма!- воскликнул Макаров, швыряя вомрак уже бесполезное оружие.
        Он пробовал одно задругим боевые заклятия- ноони все словно наталкивались настену, рассыпались сжалобным звоном, искаждым заклятием сила его истаивала.
        Некуда было бежать, некого позвать напомощь.
        Старый дом расселся отмогучего подземного удара, инадпроломом заколебалась вутренней прохладе голова исполинской черной змеи.
        - Вася,- закашлялась девушка,- прости меня… прости…
        Макаров рванулся изпоследних сил- ирухнул наколени посреди мостовой. Черное дрожащее ввоздухе кольцо окружило его, перекрыло путь котступлению.
        - Прости иты меня, Арина… даст Бог, свидимся натом свете.
        Он прильнул губами кхолодным устам девушки- ивэтот миг земля вздрогнула.
        Удар. Еще один. Черная змея заскользила вниз, изломанная, словно изрубленная гигантской шашкой. Выпав изСумрака, сквозь поднявшуюся надпереулком пыльную завесу Арина иВасилий Яковлевич наблюдали зановым сражением. Его сил хватало лишь наподдержание «щита» отлетящих вих сторону обломков иязыков пламени.
        Когда все закончилось, Макаров осторожно выскользнул изобъятий девушки испустился воставшуюся отдома воронку.
        - Доброго дня, Василий Яковлевич,- услышал он знакомый насмешливый голос.
        - Ивам того же-с, Аполлон Петрович.- Макаров невольно закашлялся.
        Среди руин ипепла лицо главы сыскного отдела Дневного Дозора походило набледную маску.
        - Понимаю ваше изумление. Да, он ведь один изнас… носвоими действиями он причинял вред иТемным. Неинициированный Иной свероятностью впятьдесят процентов становилсябы нашим. Ипусть деяния сии невлияли наравновесие сил- я решил прекратить его существование.
        Макаров подавил внезапный порыв пожать Аполлону Петровичу руку. Он сдержанно кивнул, признавая затем право вмешаться вдраку испасти ему жизнь,- только так ибыло достойно повести себя наего месте ночному дозорному.

* * *
        Тело вклетчатом костюме покоилось надне воронки. Казалось, неведомый могучий маг спит, лишь неестественно вывернутые руки иноги наводили намысль отом, что уобладателя клетчатого костюма есть какие-то проблемы.
        - Он мертв, граф?- спросил Василий Яковлевич. Пошатываясь отусталости, он нагнулся надворонкой- иего Темный визави неуспел (илинезахотел, какнераз думал Макаров после) его остановить.
        Последним конвульсивным движением лже-Кох выронил что-то накамни.
        - Осторожней!- воскликнул граф, нопоздно- темный паучок вспрыгнул набрючину Василию Яковлевичу, перепрыгнул натыльную сторону ладони иводно мгновение растаял накоже дозорного.
        То было сложное, нонетребующее большой силы заклятье,- напишет впоследствии Макаров всвоем дневнике,- однако враг мой перед своим развоплощением сумел отмстить. Унего уже неосталось сил дляудара- ноиуменя неосталось сил длязащиты. Несразу удалось мне отыскать это заклятье встарых книгах… Граф Шувалов называл его «отпущенный век» иутверждал, что только очень искусный маг может наложить такое заклятье- итолько один раз вжизни.
        Теперь я знаю все освоем будущем- инемогу изменить ничего. Сегодня, 4октября 1914года, я вступаю вополчение. Через два месяца я буду нафронте. Ипогибну 7июня 1916-го приштурме Луцка армией генерала Каледина.
        Уезжаю нафронт, дабы невстречаться никогда более сАриной. Она едва пришла всебя после потрясений прошлого лета, нокогда узнала, что я поражен заклятьем «отпущенного века» иснять его непредставляется возможным,- пришла вотчаянье. Что жить мне осталось менее двух лет- я утаил, пусть нетерзается раньше времени.
        Уменя нет надежды, ноимеется знание.
        Уменя есть эти отпущенные судьбой шестьсот двенадцать дней, идай Бог мне прожить их честно иправильно.
        Алекс де Клемешье. Санаторно-курортная монография
        Представьте себе бревно.
        Нет, нетак: представьте себе гигантское бревно, настолько длинное итяжелое, что дляего перевозки требуется аж три грузовика. Оно надежно, крепко-накрепко зафиксировано, превращая три тягача всистему, вынужденно объединенную нетолько направлением искоростью движения, ноивот этой временной, ноочень жесткой сцепкой. Маневренность уподобной системы смешная; фактически она существует ради одной-единственной функции- доставить бревно попрямой изпункта Авпункт Б.
        Атеперь представьте, что один изгрузовиков вышел изстроя. Несуть важно, заклинило унего движок, кончился бензин, шофер заснул зарулем илиприключилось еще что-то,- важно то, что нагрузка, предназначенная длятрех тягачей, теперь равномерно распределилась надва оставшихся. Более того: нетолько бревно прикреплено кмашинам, ноимашины кбревну, ипоэтому два тягача вынуждены будут тащить насебе игруз, исобрата, превратившегося втелегу, вагон, баржу- вобщем, втакоеже, посути, бревно. Нагрузка наних возрастет многократно, иничего удивительного, если рано илипоздно встанет вопрос- непроще ли отцепить ковсем чертям? Бревно неотцепишь, бревно- это то, ради чего изначально создавалась система. Цель. Смысл. Авот вышедший изстроя тягач- запросто.
        Я негерой. Может, когда-то иметил вгерои, ножизнь распорядилась иначе. Я- оперативник-работяга изтех, кто готовит операцию, создает все условия, анализирует данные, проводит опрос свидетелей, участвует вразработке тактической схемы, нопоследний, победный выстрел витоге делают другие, «специально обученные» люди. Чтобы стало еще понятнее: вдетективном боевичке, когда главное действующее лицо гонится запреступником, атот, удирая, таранит ирасшвыривает полицейские кордоны, установленные напути его следования, я какраз иесть тот полицейский, который заблокировал дорогу бандюгану своей таратайкой. Если повезет- задержу его чуток, лишу простора, заставлю совершить лишний маневр. Ночаще всего гипотетический зритель моего лица инезаметит, незапомнит, потому что эпизод уже отыгран, мой автомобиль доблестно валяется набоку, иглавный герой настигает жертву совсем вдругом кадре.
        Вэтот раз все вышло доскрежета зубовного банально. Темные ведьмы используют длянанесения единственного всесокрушающего удара Круг Силы. УСветлых взависимости отситуации подобные Круги называются по-разному, носути это неменяет. Объединившись всистему, можно нетолько повысить мощность ибесперебойность воздействия, нодаже поднять его уровень, ивитоге три мага третьего ранга сработают повысшему разряду. Собственно, именно этого мы ипытались добиться. Ия нерассчитал. Иной- немашина, способная раз заразом выдавать определенный результат, неавтомат длядозированной фасовки, нестанок дляпроизводства эталонного продукта. Унас тоже случаются стрессы инедосыпы, плохое настроение ипроблемы личного характера. Если вы считаете такой подход непрофессиональным- спросите уБьорндалена, почему он то золотой медалист, то статист сдвадцать восьмого места биатлонного спринта. ИуМесси сКриштиану Роналду спросите, отчего невкаждом матче они попять мячей забивают. Ведь могутже? Могут. Ноневсякий раз.
        Самое обидное, что втот злополучный день небыло никакой необходимости выкладываться безостатка, подноль. Мои коллеги, например, неперенапряглись. Поначалу все шло превосходно: мы втроем, вравных пропорциях, накачивали магический конденсатор собственной Силой ичастями переправляли ее «специально обученному» магу- да-да, тянули то самое бревно изпунктаА впунктБ. Ответственность перед товарищами, адреналин, азарт- ивот я уже понимаю: что-то нетак. Привычное действие дается мне струдом, я взмок, апальцы, наоборот, заледенели, меня мутит, перед глазами мечутся черные мошки- самое время остановиться. Норазве это возможно? Признать свою слабость, подвести ребят? Какбы нетак! Ивместо того чтобы сбавить обороты, я поднажал еще.
        Вгорячке боя (ну ичто, что мы несами врага громили, авсего лишь патроны подносили?) ребята несразу заметили, какими судорожными рывками я пытаюсь внести свою лепту. Азаметив, несочли возможным тащить насебе. Смоим самочувствием можно разобраться позднее, куда важнее было бесперебойно наполнять конденсатор. Никто тогда ипредставить немог, вкаком плачевном состоянии я оказался. Именя отцепили.
        Покуда мы были объединены всистему, я мог через Сумрак видеть ислышать все то, что видели ислышали мои коллеги. Кактолько меня удалили изконтура- я стал слепым, глухим иабсолютно обессиленным. Покуда мы были объединены всистему, любому изребят достаточно было всего лишь вернуть мне самую капельку потраченной энергии, идальше ябы тихо-тихо восстановился сам. Кактолько меня удалили изконтура- последствия стали необратимы.

* * *
        Заселился я ввоскресенье подвечер, когда навесь кардиологический корпус был всего один дежурный врач. Поскольку никакой неотложной помощи мне нетребовалось, решено было первичный осмотр отложить доутра, когда соберется весь медперсонал.
        Дозорный водитель Михалыч, растроганный моим нынешним состоянием донеприкрытой досады имужественно молчавший всторонке, возле пожарного щитка, пока длилось оформление устойки администратора, донес мой чемодан дономера навтором этаже. Ксчастью, это был действительно номер, анебольничная палата, какмне представлялось. Хотя это логично: всеже санаторий, анегоспиталь. Посопев напороге ипротелеграфировав взглядом всю парадигму вполне человеческих эмоций, Михалыч жахнул меня напоследок поплечу крепкой шоферской дланью иудалился.
        Я осмотрелся. Чистенькая аккуратная комната. Шкаф, кровать, письменный столик, два стула. Слева-справа отбалконной двери- холодильник итумбочка стелевизором. Пройдя, я раздвинул полуприкрытые шторы ивыглянул наружу. Припорошенная снегом подъездная дорожка, тянущаяся отнеразличимого втемноте шлагбаума навъезде всанаторий, заканчивалась расчищенным пятачком аккурат подбалконом. Напротивоположной стороне дорожки, буквально вдесятке метров отстены корпуса, начинался лес- такой густой, что изокна казался непроходимым. Впрочем, судя потому, что местами он был будтобы подсвечен изнутри, здесь имелись пешеходные тропинки- наверняка снеказистыми, какбы несоветских еще времен лавочками, беседками ифонарями. Хмыкнув, я понял, что хочу туда, влес, намороз, втемноту, насвежий воздух.
        Заторопившись, я вернулся зачемоданом, успев походу мельком умилиться висящей справа отдвери несуразной коробочке снадписью издалекого детства «Громкоговоритель абонентский». Интересно- работает? Иесли работает- какая радиостанция здесь вещает? Струдом взгромоздив чемодан напостель, я принялся методично вытаскивать иразвешивать вшкафу вещи, раскладывать пополочкам белье итуалетные принадлежности, сунул вхолодильник привезенные ссобою бутылки минералки- я много пью, хоть иговорят, что это вредно вмоем состоянии. Совершая нехитрые действия, я пытался вспомнить радиопередачи, которые давным-давно слушала моя бабушка- вот изтакогоже илипочти такого громкоговорителя. Там были детские ивзрослые спектакли- это точно. «Вот ичудесно!- размышлял я, убрав пустой чемодан подкровать инапяливая лыжный комбинезон.- Кчерту телевизор! Буду вечерами читать вздешней библиотеке илислушать радиопостановки». Отмысли, что подобные вечера могут затянуться, стать моим уделом навесьма ивесьма продолжительный отрезок времени, зябкий холодок пробрался всердце, кольнул, отозвавшись болью вовсей левой половине. Поежившись, я
продолжил одеваться.
        Пятнадцать лет назад, накануне своего сорокалетия, я, сам того незная, находился впредынфарктном состоянии. Организм, оставленный мною безнадлежащего присмотра, вяло сопротивлялся, самже я усиленно гнал отсебя мысли онеобходимом обследовании. Через пару месяцев ябы, наверное, даже непонял, отчего именно умер. Вмешался счастливый случай- меня заметили, просветили иинициировали.
        Став Иным иболее илименее научившись управляться сСилой, я сужасом обнаружил нажитые изъяны иточки риска своей изношенной тушки. Инапервое время основной моей работой стали неоперативно-розыскные мероприятия всоставе Дозора, анаведение порядка взахламленном рассыпающемся теле. Здесь подлатать, там заблокировать, тут почистить- иследующие пятнадцать лет я чувствовал себя практически юношей: мало того что ниодна человеческая хворь меня небрала, так я еще истареть перестал…
        Я осторожно переставлял ноги. Из-за невозможности вдохнуть полной грудью сам себе я казался ссутулившимся инахохлившимся, что наглядно подтверждала моя зыбкая тень. Фонари вдоль дорожек были чудными: сантиметровой толщины стебли какого-то вьющегося растения густо оплели каждый столбик досамого верха, исейчас, зимой, лишенные листьев, кончики этих стеблей торчали врастопырку надмолочно-белыми шарами плафонов, будто всклокоченные шевелюры. Косматые чудища. Хорошо, что все светят. Вот так повстречаешь втемноте неработающий- усамого волосы наголове зашевелятся.
        Я шел истарался почувствовать вкус здешнего воздуха. Нопока получалось чувствовать лишь боль слева. Пятнадцать лет… Кхорошему быстро привыкаешь. Еслибы меня еще неделю назад спросили, каково это- быть больным, ябы пожал плечами: азачем им быть?
        Случилось странное, досадное ипока необъяснимое: вдруг выяснилось, что та операция, вовремя которой я выложился досуха, то ли несанкционирована высшим руководством, то ли проведена снарушением каких-то договоренностей. Было назначено расследование, идоего окончания ниодин изучастников того столкновения неимел права пользоваться сколь-нибудь серьезной магией. Вчисло попавших подзапрет манипуляций вошло имагическое восстановление здоровья. Ипотому состояние моего организма откатилось напятнадцать лет назад, вту пору, когда мне грозил обширный инфаркт. Конечно, кое-что мне удалось исправить раз инавсегда, новот благополучие сердечной мышцы все эти годы держалось исключительно настимуляции Силой. То есть, пока я мог себя контролировать, пока я следил засамочувствием через Сумрак, я оставался крепким дееспособным мужиком. Теперь я иСилы был лишен, ипомощи состороны Дозора доокончания следствия ждать неприходилось. Куда деваться? Раз меня нелечат какИного, приходится обращаться кмедицине человеческой.
        Я описал приличный круг потерритории, ограниченной всевозможными корпусами, ивернулся ковходу вособняком стоящую кардиологию. Взглянул наэкранчик мобильного свеселеньким электронным циферблатом: надоже, всего двадцать минут прошло- маловато дляпрогулки. Ивконце-то концов, яже полесу собирался побродить, анепоблагоустроенному внутреннему двору!
        Санаторий располагался внатуральной чащобе, иничего, наверное, удивительного, что какая-то часть преимущественно хвойного леса оказалась внутри, поэту сторону забора. Сословами «Там, наневедомых дорожках, следы невиданных зверей» я ступил наедва приметную тропку. Ведомые дорожки, расчищенные доасфальта иосвещенные фонарями, шли слева-справа буквально втрех десятках метров. Там чуть слышно шаркали подошвами неспешно прогуливающиеся старички истарушки. Там велись приглушенные беседы. Там я нынче уже гулял. Скучно, обыденно. Мояже тропинка была извилистой, петляла меж разлапистых елей, вкусно хрустела снегом подногами, терялась вомраке и, самое главное, была абсолютно безлюдна. Нето чтобы я вообще избегал общества- просто нечувствовал всебе сегодня сил знакомиться иподдерживать возможный разговор.
        Я брел потихоньку иповторял просебя все то, что необходимо завтра незабыть рассказать врачу. Конечно, уменя ссобою была кипа бумажек- кардиограммы, результаты анализов ипрочих исследований, проведенных вгороде,- все то, наоснове чего я получил направление всанаторий. Новедь мне наверняка зададут вопросы? Аобъясняться сдокторами я разучился давным-давно.
        Я брел ибрел, атропинка все незаканчивалась. Ядаже забеспокоился вкакой-то момент: какже так? Может ли быть такое, чтобы здесь отсутствовала часть забора, ия, выйдя сквозь прореху запределы санатория, продолжал двигаться все глубже иглубже влес? Язавертелся наместе. Нет, слева-справа по-прежнему различались фонари. Может, иневтридцати метрах, какраньше, авполусотне илидаже больше, ноя прекрасно видел подсвеченные участки. Вообще молочный свет играл нехорошую шутку, создавая жутковатый контраст. Снег казался еще белее, авсе, что неснег, превращалось вгустые черные тени. Почему-то сделалось непосебе.
        Я негерой, хотя когда-то имечтал стать героем. Мужественный персонаж какого-нибудь увлекательного триллера наверняка наплевалбы наопасения идвинулся дальше. Изинтереса. Изжелания продемонстрировать бесстрашие ипофигизм. Иливопреки доводам рассудка. Яже просто побрел обратно.
        Холодок нагнал меня шагов через двадцать, скользнул пощеке, влез подкапюшон, пробежался вдоль позвоночника. Периферическое зрение угадало какое-то движение неподалеку. Язамер. Возможно, виной тому нервы, возможно, беспомощность, кажущаяся после исчезновения дара особенно болезненной иглобальной, авозможно, то идругое вместе,- номне слишком хорошо были знакомы признаки, чтобы незапаниковать. Мои инстинкты вопили: «Опасность!», мои рефлексы, наработанные вДозоре, требовали немедленного ухода вСумрак, глаза таращились внелепой попытке просканировать пространство сумеречным зрением… Тишина, темнота, рассеченная молочно-белыми лучами, итени, всюду тени, целое царство теней, иниодну изних несделать объемной, неоторвать отснега, чтобы шагнуть навстречу иочутиться напервом слое! Яощущал себя слепым калекой подприцелом снайперской винтовки.
        Простояв так несколько минут, я постарался привести дыхание впорядок. Померещилось? Вероятно. Обычный человек непридалбы подобным мелочам никакого значения, нокогда ты знаешь осуществовании Иных, когда ты сам совсем недавно был Иным- ничего удивительного, что их присутствие будет тебе мерещиться всюду.
        Я сделал осторожный шаг. Скрипнул снег, итутже хрустнула ветка. Неуменя подногой, агде-то поблизости. Через секунду я расслышал еще один звук- совсем рядом кто-то шумно мочился наснег. Настолько рядом, что я должен был увидеть хотябы силуэт, ноневидел по-прежнему ничего, кроме неподвижных теней, отбрасываемых стволами илапами елей. Настолько рядом, что я уловил ввоздухе запах мочи. Животное? Лось? Кабан?..
        Человек?
        Еще один шаг прочь. Иеще. Кажется, втемноте кто-то хмыкнул. Забавляется? Недоумевает?
        Возникло полное ощущение, что отрезок тропинки, накотором находился я, ивсе, что прилегает кнему врадиусе двух метров, вдруг приподнялось надповерхностью земли иедва заметно завертелось вразных плоскостях. Будто кто-то любопытный поднял щепку сусердно ползущим поней насекомым, покрутил так иэдак, разглядывая совсех сторон… иаккуратно положил наместо.
        Ощущение чужого внимания исчезло, ия ломанулся совсех ног, постоянно оскальзываясь, промахиваясь мимо утоптанной тропинки изачерпывая ботинками снег.
        Мне нельзя бегать, недлямоего самочувствия это занятие, ноужас был таким острым инеподконтрольным, что опомнился я только увхода вкардиологию: мокрый, задыхающийся, сготовым разорваться сердцем. Вышедший покурить охранник вытаращился наменя, затем сноткой недоумения проговорил:
        - Мы вообще-то водиннадцать двери закрываем, моглибы так неторопиться.
        Я содрал сголовы капюшон, отер перчаткой лоб, кивнул- дескать, понятно, ипоплелся внутрь.

* * *
        Примерно дополуночи я маялся размышлениями, что это было. Нет, мои паника ипостыдное бегство вполне объяснимы. Ядостаточно долго пробыл Иным, чтобы представлять себе все ужасы, которым мог быть подвергнут. Рассудок шептал, что все это глупости, что ничего неслучилось ислучиться немогло, нотогда, напике испуга, я этого шепота нерасслышал. Попробуйте человеку, всю жизнь проработавшему сотравляющими веществами ивдруг оказавшемуся влаборатории беззащитного костюма, объяснить, что смертельные яды впробирках непричинят ему вреда. Попробуйте полицейскому, поймавшему сотню живодеров ипопавшемуся насерьезном правонарушении, доказать, что втюрьме, где сидят арестованные им рецидивисты, ему ничто неугрожает. Ая, если уж нато пошло, загоды работы вДозоре имел дело исядами, исживодерами.
        Нестоит даже иговорить отом, каксильно мне хотелось позвонить всвой отдел, попросить ребят немедленно прислать ансамбль песни ипляски, прошерстить здесь все, камня накамне неоставить… Нельзя. Засмеют. Испугался, глупенький, страшного Иного вдремучем лесу… Почему испугался, что запричины экстренного вызова? Анет причин, есть трусость икаприз.
        Врезультате я выстроил несколько логических цепочек ивыбрал самую очевидную. Кто-то, кто работает всанатории илинаходится здесь налечении-восстановлении-отдыхе, любит также, какия, уединение ипотому вечерами гуляет непоосвещенным дорожкам, апоедва заметной лесной тропке, которую, возможно, самже ипротоптал. Вечером воскресенья вкардиологию заселяется совсем нестарый идаже, можно сказать, спортивно выглядящий мужчина. Через полчаса после заселения мужчина одевается ипрямиком идет туда, где некто привык проводить время водиночестве. Подозрительно? Еще как. Вот ирешил этот некто проверить, что я заэкземпляр, непоего ли душу. Что мог он увидеть, рассматривая меня, словно букашку? Яискренне надеялся, что впамяти моей он некопался- почему-то мне казалось, что я почувствовалбы это, угадал поизвестным мне симптомам. Этот некто ограничился поверхностным осмотром. Сперва, наверное, убедился, что я действительно больной: притворяйся- непритворяйся, аздоровое сердце незамаскируешь безпомощи магии. Амагии намне ивомне- ноль. Номоя реакция продемонстрировала, что я почувствовал его интерес ксвоей персоне. Тогда
он создал условия, прикоторых я должен был шагнуть вСумрак итем самым выдать себя. Яэтого несделал. Тогда он копнул чуть глубже- просканировал напредмет наличия Силы. Увы, итут его ждало разочарование. Илирадость. Вмоей ауре наверняка сохранились оттенки, позволяющие ошибочно отнести меня кпотенциальным, неинициированным Иным. Илиоттенки эти сейчас настолько слабы, что сквозь Сумрак я кажусь обычным человеком сразвитой интуицией, человеком, чувствительным кпостороннему воздействию? Какзнать… Влюбом случае некто должен был решить, что я длянего безопасен. Илибесполезен.
        Иславно.
        Засыпая, я поймал себя намысли, что теперь непременно буду вглядываться влица всех встречных-поперечных впопытке угадать, скем пересекся натемной тропинке.

* * *
        Так, собственно, ивышло. Пока спозаранок, ежась отхолода ипозевывая, я сидел вочереди насдачу крови, ниодин измоих соседей небыл обойден вниманием. Мимика, взгляды, морщинки, руки, разговоры идыхание- глупо, наверное, предполагать, что я покаким-то признакам смогбы выделить Иного изтолпы, особенно если он сам того нежелает, ноя продолжал анализировать все, что попадалось наглаза. И,собственно, был вознагражден. Правда, догадка пришла вовсе неоттуда, откуда я ожидал.
        Впроцедурном кабинете работали две медсестры. Дверь практически незакрывалась, потому что обе орудовали довольно быстро, ипоток обитателей санатория непрерывался. Практически. Яссамого начала обратил внимание, каклюди вочереди время отвремени пропускают друг друга вперед. Чаще всего это были бодрящиеся старички, которые сословами «Я кЛеночке!» жестами показывали тем, кто непосредственно заними, что вторая медсестра свободна. Вторая медсестра- классическая мышка смелкими чертами лица имелкимиже движениями- проводила забор крови умело иаккуратно. Япопал именно кней иподостоинству смог оценить ее легкие пальчики, недоставившие моему локтевому сгибу нималейшего дискомфорта. Пять пробирок уже были наполнены, ая так инепочувствовал место прокола. Авот Леночка, ккоторой так стремились попасть, аккуратностью неотличалась. Зато была ослепительно хороша собой иулыбалась так ярко, что приосанившиеся старички старались вовсю- флиртовали иглупо шутили, будто подростки, хотя кривились отболи, когда Леночка стретьего раза немогла попасть иглой ввену. Содной стороны, ничего странного: вприсутствии такой женщины
любой начнет бодриться иостроумничать, идаже самый ощипанный павлин попытается распустить оставшиеся перышки. Сдругой стороны, была вее небрежности какая-то нарочитость. Илишь потом доменя дошло: да онаже своей поощряющей улыбкой провоцирует бедолаг наподобный мазохизм! Боль- это ощущение, вызывающее сильные эмоции, вне зависимости оттого, насколько она сама посебе сильна, да плюс еще иожидание этой неминуемой боли- негатив еще тот, ауж вкупе сэмоциями положительными- отсозерцания эдакого цветка вцарстве засохших клумб- выплеск Леночка себе устраивала нехилый. Если дура- она этими эмоциями тутже ипитается. Нонадуру она непоходила. Дозор недремлет. Комуже захочется быть попавшейся споличным? Атак- ну да, уколы делаю неидеально, нояже невиновата, что все комне идут? Значит, их все устраивает. Ачто доих эмоций- так вы посмотрите, я никапельки неукрала!
        Стало быть, после того какпроцедурный кабинет заканчивает работу, она украдкой собирает остатки, которые неуспел сожрать синий мох, коего, я уверен, здесь визбытке. Могла ли Леночка быть той, кого я встретил поздно вечером? Вряд ли. Мой неизвестный некто небыл похож насущество, питающееся объедками. Илимне просто было стыдно признаться себе, что я мог испугаться подобного существа.

* * *
        Столовая поражала размерами. Подпотолком неспешно, сленцой крутились вентиляторы откуда-то изпрошлой жизни. Администратор долго вертел впальцах мой талончик. Ячуть непрыснул: он всерьез считает, что талон встоловую может оказаться подделкой?! Чуть позже я понял причину этой паузы. Вероятнее всего, молодой, ноушлый администратор лихорадочно соображал, куда, закакой столик меня усадить навсе время пребывания всанатории. Контингент тут восновном возрастной, капризный, назойливый, ая неказался тем, кто судовольствием будет выслушивать рассказы оснах, болячках иуспехах внуков-правнуков. Это меня умилило. Надоже! Молодой парень всерьез заботился омоем комфорте! Его непришлось стимулировать магическим илифинансовым образом, даже заикнуться непришлось- он сам!
        Правда, я могбы рассказать ему, что общение сочень пожилыми людьми- штука бесценная. Сколько всего уходит отнас вместе сними… Целые эпохи уходят, амы неуспеваем задать нашим пращурам самых элементарных вопросов илишь потом понимаем, насколько эти вопросы были важны… Итут нет особой разницы, человек ушел илиИной.
        Витоге он усадил меня заотдельный столик. Чего, спрашивается, так долго раздумывал, если изначально имелся подобный вариант? Оставшись вгордом одиночестве иожидая, пока мне принесут тарелку каши, я осмотрелся. Отсюда, если несильно вращать головой, была видна большая часть столовой. Возможно, рано илипоздно я таки вычислю, кто изобитателей санатория бесцеремонно мочится влесу, пугая гуляющих.
        Каша была изтех, окоторых моя бабушка говорила: «За вкус неручаюсь, зато горяча!» После каши принесли паровые котлетки ичай сбутербродами. Непомню, когда я впоследний раз столько съедал назавтрак, да исъедал ли вообще.
        Разговоры гудели назойливой мошкарой. Впрочем, нет, неназойливой. Скорее они только подчеркивали покой иразмеренность, что царили всанатории вутренние часы. Никто неторопился запихнуть еду врот, чтобы быстрее помчаться понеотложным делам, никто неперекусывал набегу икое-как- здесь питались обстоятельно, совкусом ибезкапризов.
        Я присматривался ксоседям. Соседи присматривались комне, шепотом делились друг сдругом впечатлениями. Наконец отстолика справа комне перегнулся седоусый дедок.
        - ООО?- спросил он твердым голосом.
        - Н-нет, ЗАО,- запнувшись отудивления, ответил я.- Закрытое акционерное общество «Гидроприборснаб-восемьдесят».
        Дедок недовольно поджал губы, затем вежливо уточнил:
        - Я спрашиваю- какой увас диагноз? Мы тут решили, что открытое овальное окно. ООО. Это верно?
        Помотав головой, я объяснил. Засоседним столиком заохали, запричитали- такой молодой, такой здоровый навид, какже так, чтож зажизнь проклятущая, стрессы, радиация, депутаты… Мысленно возблагодарив чуткого администратора, я извинился ивышел изстоловой.
        Нелюблю, когда меня жалеют. Никогда нелюбил. Случалось, что мне насекундочку хотелось сочувствия, итогда я переставал любить себя. Да, я негерой, хотя иметил когда-то вгерои, ноэто неповод показывать другим свою слабость. Примерно вэтом месте своих размышлений я вспомнил, каким жалким был вчера влесу, иприуныл.
        Наколонне вхолле висела красочная афишка, отпечатанная наобычном цветном принтере. Творческая встреча.
        - Это чтоже,- спросил я упроходящего мимо медработника,- квам иартисты приезжают?
        - Почему приезжают?- Он подошел ближе и, близоруко сощурившись, вгляделся вафишу.- Эмма Георгиевна неприезжает, она здесь живет.
        - После операции восстанавливается? Илитак, профилактически?
        - Просто живет.- Он пожал плечами.- Унее есть определенные проблемы ссердцем, небезэтого. Носюда она переехала из-за тишины. Репетирует, разучивает роли, подыскивает типажи. Раз внеделю водитель отвозит ее вгород, втеатр. Ей вообще-то восемьдесят, ноона бодрячком, все еще играет набольшой сцене. Играет- ивозвращается сюда. Апопонедельникам развлекает здешнюю публику- то творческую встречу устроит, то просто стихи читает. Лет пять уже, по-моему.
        - Пять лет?!- снескрываемым ужасом переспросил я.
        - Ну ачто вы так удивляетесь? Унас несколько таких постояльцев. Пять лет- далеко несамый большой срок. Аристарх Филиппович, кпримеру, девятнадцать лет радует нас своим присутствием.
        Меня аж качнуло. Всанатории. Вномере, которому никогда нестать по-настоящему обжитым. Впропахших лекарствами коридорах. Втесном соседстве сбольными иумирающими. Девятнадцать лет… Кошмар.
        - Аристарх Филиппович- это тоже актер?
        - Ученый. Профессор. Одинокий- ниродных, нидрузей. Девяносто четыре года, какие уж тут друзья… АкЭмме Георгиевне навечер загляните, она интересно рассказывает. Некоторые попятому разу приходят.
        Мы обменялись понимающими улыбками. Вместе, где самыми доступными развлечениями являются хвойные ванны имассаж воротниковой зоны, даже выученные наизусть инабившие оскомину стихи ибородатые театральные байки висполнении великой актрисы- праздник.
        - Ему некЭмме Георгиевне надо,- подошел давешний седоусый,- акакраз кАристарху Филипповичу.- Он повернулся комне идоверительно сообщил:- Гранин читает лекции поскайпу. Отзаявок изразных городов отбоя нет! То один институт, то другой, ато иакадемия какая-нибудь. Выже изгидроприборо-что-то-там? Вот какраз повашему профилю. Сегодня после обеда снова будет вещать. Кажется, дляСамары.
        Я замялся. ЗАО «Гидроприборснаб-80», разумеется, было прикрытием нашего отделения Дозора. Вприборах, физике ипрочих гидрах я неразбирался совершенно. Ноотказываться мне было отчего-то неловко.
        - А… где профессор читает свои лекции?
        - Да вкомнате своей читает. Амы взимнем заду трансляцию слушаем. Можно ивномерах слушать, поместному радио, новзимнем саду как-то интереснее.
        Пообещав, что непременно загляну, я пошел знакомиться слечащим врачом.

* * *
        Дообеда мне удалось нетолько пообщаться сдоктором, ноипрогуляться посвежему воздуху. Разумеется, я неудержался, сунулся навчерашнюю тропку. Вглаза бросались пропаханные мною участки- вотже стыдоба! Других отчетливых следов наутоптанном снегу было неразобрать. Да ичтобы мне это, посути, дало? Размер? Отпечаток какого-то особого рифления наподошве? Угу, авсанатории вобщей сложности человек четыреста плюс персонал. Ходить ипроверять обувь? Нет, конечно, острые каблучки женских сапожек значительно сократилибы круг подозреваемых, ноувы, отпечатков таковых здесь ненаблюдалось. Да ивообще- дался мне этот таинственный Иной! Ничегоже непроизошло? Ну ипрекрасно! Что запаранойя-то такая разыгралась? Ну, вычислю я его- и?.. Подойду ипоздороваюсь? Представлюсь? Посоветую теплее одеваться длявечерних прогулок? Бред какой…
        После обеда меня разморило, я сонно плелся подлинному стеклянному переходу, идущему отвторого этажа главного корпуса состоловой довторого этажа кардиологии, аккурат ккоридору смоим номером. Где-то ближе кконцу переход расширялся, превращаясь вкруглый стеклянный зал- зимний сад. Только увидев расположившихся надиванах ивкреслах, я вспомнил пропредстоящую лекцию. Места свободные еще имелись, аподремать я смогу иподсенью всяких пальм-фикусов-араукарий. Интересноже, что эта местная знаменитость рассказывает студентам изразных городов ичем так привлекает здешнюю отнюдь неученую публику. Нет, я, конечно, несомневался, что среди старичков истарушек наверняка отыщется пара-тройка бывших ученых. Да пустьбы даже десяток- ноневсеже они физики? Да исобравшихся всаду было куда больше десятка.
        Пока неначалась лекция, народ довольствовался телевизором. Вот уж что совсем было некместу вконкретной зоне отдыха! Тут зелено итепло, чирикают вклетках птички, тут мягкие диваны ишахматные столики сгигантскими, размером спивную кружку, фигурами. Представить здесь человека спухлым томиком стихов илистареньким приключенческим романом- запросто, авот новости ипрочий телевизионный негатив… Ну, недлязимнего сада, какмне кажется. Инедлясердечников.
        Впрочем, судя порадостному оживлению, сейчас наэкране происходило нечто забавное. Какмне удалось понять, очередные гастроли звезды шансона Ивана Петрова грозили войти вКнигу рекордов Гиннесса. То ли впятом, то ли вшестом городе подряд сцену забросали воздушными шариками, наполненными нето чернилами, нето штемпельной краской. Диктор, усиленно сдерживая улыбку, сообщал, что часть виновников хулиганской выходки удалось задержать, авэто время настудийном экранчике заего спиной мегапопулярный Иван Петров комично уворачивался отлетящих внего снарядов, исостояние его сценического костюма являлось доказательством, что штатив смикрофоном- неслишком хорошее укрытие, аслова «Ты только моя, ты такая моя, люблю тебя я, дорогая моя» вопреки егоже собственному мнению нравятся отнюдь невсей стране.
        Радостное оживление взимнем саду сменилось возбужденными спорами натему, хороший ли Петров певец, икто его знает, дошлобы докровопролития илиограничилосьбы дружным распитием валокордина, новэтот момент зашикали, выключили телевизор иприготовились внимать.
        Звук был так хорошо отрегулирован, что я недоуменно закрутил головой вполной уверенности, что лектор находится где-то здесь. Нонет- трансляция велась поместному радио. Изнескольких репродукторов одновременно донесся старческий, новсе еще приятный баритон. Красивый голос, ничего нескажешь.
        - Тема лекции- «Дистанционная диагностика состояний объемных сред ипроцессов»,- объявил профессор Гранин.
        Супер! Всегда мечтал. Яснова заозирался- нерозыгрыш ли? Что, все эти люди наполном серьезе собрались здесь, чтобы послушать продистанционную диагностику?!
        - Вшестидесятые годы прошлого столетия моя лаборатория вИнституте автоматики иавтометрии, базировавшаяся внедавно отстроенном Академгородке подНовосибирском, была занята поисками методов исследования турбулентных движений вжидкостях. Поаналогии своздушными потоками мы пытались применить кжидкостям методику, основанную наиспользовании чувствительного элемента ввиде тонкой нагретой проволочки. Нопроволочка невыдерживала напора ирвалась сувеличением скорости. Датчик ввиде металлической пленки, напыленной настеклянную подложку, работал куда лучше, ноимел один существенный недостаток- он сильно искажал исследуемый поток.- Профессор кашлянул и, судя повсему, усмехнулся.- Представьте, что вы окунули вручей руку, чтобы определить, насколько сильное течение. Вопрос: что окажет большее влияние- ручей наладонь илиладонь напоток воды? Вмешиваясь впроцесс посредством ввода висследуемый материал посторонних дестабилизирующих факторов, вы рискуете навыходе получить…
        - Хорошо говорит!- качнула головой седенькая бабулька, сидящая справа отменя.
        - Это что!- откликнулась другая, мельтешащая вязальными спицами.- Вот сейчас пролазеры начнет- вообще заслушаешься!
        Сюр? Сон?
        - Вэтот период существовало две гипотезы возникновения турбулентности. Первая принадлежала Ландау изаключалась втом, что турбулентность возникает какбесконечная цепочка бифуркаций…
        Мимо прошла девочка. Совсем маленькая, лет шести-семи. Ей было также скучно, какимне, мы синхронно сней зевнули и, заметив это друг задругом, также синхронно хихикнули.
        Что она здесь делает? Почему слоняется туда-сюда? Разве длядетей нет специальных санаториев? Илиона небольна, апросто… сбабушкой приехала? Атак можно?
        Какже меня бесило собственное бессилие! Раньше налюбой вопрос обинтересующем объекте я мог мгновенно получить практически любую информацию. Да что там! Ямогбы практически мгновенно вылечить этого златокудрого ангелочка врезиновых шлепанцах набосу ногу! Ну, еслибы возникла такая необходимость…
        Я подмигнул девчушке, поднялся сдивана и, пошатываясь, поплелся вномер. Лекция отурбулентности- прекрасное снотворное, какоказалось…
        Чем дальше я отходил отзимнего сада, тем приглушеннее становился голос вдинамиках, нобуквально затри номера домоего- вновь усилился. Вероятно, кто-то слушал трансляцию поместному радио. Или… Яскрежетнул зубами: обладай я Силой, ябы мгновенно определил источник. Впрочем, мне повезло: одна издверей была чуть приоткрыта, ия, чувствуя себя извращенцем-вуайеристом, осторожно заглянул вщелочку.
        Накровати полулежал глубокий старец. Нанем была застиранная, нохорошо отглаженная рубашка, повязан куцый галстук, аповерх надет довольно приличный пиджак. Наногах- полосатые пижамные брюки. Крупные желтые пятки победно упирались внизенькую спинку уизножья кровати. Поперек его туловища, аккурат настыке пиджака ибрюк, располагалась такая штука… полочка, накоторой приносят еду лежачим больным. Сейчас наней стоял ноутбук- довольно мощный, кстати.
        - Иными словами, если энергия одной моды растет,- уверенно произносил Гранин, рукой оглаживая седую профессорскую бороду ипристально глядя вноут,- то амплитуды других падают. Врезультате был сделан вывод, что сначала турбулентность развивается всоответствии сгипотезой Ландау, нозатем происходит уширение спектральных линий, испектр флуктуаций становится сплошным, что характерно дляразвитой…
        Я постарался прошмыгнуть раньше, чем он успел поднять наменя глаза.
        Аристарх Филиппович… Имя-то какое… аристократическое. Профессор. Светило науки, неиначе, если судить потому, что его знания досих пор востребованы. Динозавр минувшей эпохи. Интересно, длячего ему все это? Вон даже скайп освоил. Настолько привык быть вцентре внимания? Немыслит себя безкакой-либо причастности кнауке? Илипросто необходимы средства, чтобы оплачивать койку, внизенькую спинку которой так удобно упираться пятками?
        После вечерних внутривенных вливаний, назначенных врачом, я вновь напялил лыжный комбинезон итеплую куртку скапюшоном. Нет, я вовсе несобирался устраивать засаду. Вконце концов, это действительно глупо, особенно сучетом того, что сие знание мне абсолютно ничего недаст. Ну, бродит здесь Иной- ипусть бродит. Лишьбы нетрогал никого. Ивообще- это немои проблемы. Уменя здесь впринципе недолжно быть никаких проблем. Яприехал лечиться и, так сказать, заниматься общим укреплением организма. Сзавтрашнего дня начнутся всякие процедуры- ингаляции, циркулярный душ, хвойные ванны, массаж, кислородные коктейли, лечебная физкультура вщадящем режиме ибассейн. Исвежий воздух. Итишина. Скакого перепугу я решил, что обязан отыскать приключения насобственную задницу?
        Впрочем, понятно, скакого перепугу…
        Вхолле первого этажа вчерашний охранник жестами попросил меня сдвинуться всторонку, уступить дорогу кому-то, кто выворачивал изкоридора квыходу изкорпуса. Япослушно посторонился, зацепился плечом запожарный щиток иснедоумением уставился нанего. Djvu? Неуместно красная дверца сбелыми буквами, внутри- наверняка шланг икакие-нибудь причиндалы длятушения огня. Рядом- такойже яркий коробок состеклом, закоторым кнопка общей тревоги. Где я это уже видел? Почему мне это знакомо? Отголосок какой мысли только что мелькнул?
        Итут я увидел, кому уступал дорогу.
        Два санитара везли накаталке накрытое простыней тело.
        Налбу мгновенно выступила испарина.
        - Непереживайте!- участливо посоветовал возникший рядом седоусый дедок, «дедок ООО», какмысленно прозвал его я.- Выже понимаете, вкаком месте оказались? Здесь это частый случай, какниприскорбно. Непринимайте близко ксердцу.- Он мял вруках снятую привиде покойника шапку.- Вы гулять? Это правильно. Пойдемте. Небеспокойтесь, я нестану навязывать вам свое общество, просто, похоже, вы забыли, зачем спускались. Взопреете.
        Нет, отказываться отего общества я нестал. Во-первых, мне неуютно былобы одному протискиваться мимо близко припаркованной «скорой». Во-вторых- да, да, называйте это паранойей!- мне показалось любопытным, что дедок ООО принимает участие буквально вкаждом эпизоде. Ивстоловой-то он комне обратился, ивразговор возле афиши вклинился, исейчас материализовался, будто помановению волшебной палочки… Ну чтож, пообщаемся.
        Витоге мы сним намотали три моих вчерашних круга (один круг- двадцать минут, да). Похоже, имел место тот самый случай, окотором мне хотелось поведать администратору встоловой: сэтим пожилым человеком было интересно.

* * *
        Ночью я проснулся исовершенно ясно увидел, что замоей дверью кто-то стоит. Ну, «совершенно ясно увидел»- это, возможно, преувеличение. Но, будь я досих пор Иным, ябы именно так почувствовал подошедшего кмоему номеру. Кто-то стоял почти вплотную, занеся руку сосжатым кулаком, будто намеревался постучать, да так инерешился, замер. Ясел напостели, подтянув одеяло повыше. Шли минуты, ачерный силуэт, отчетливо существующий вмоем воображении, инефакт, что существующий вреальности, по-прежнему нешевелился.
        Я почувствовал, какповискам текут капельки пота. Сердце нето чтобы колотилось, какпосле бега,- нет, нокаждый его удар болезненно толкался изнутри. Если там человек- почему он непостучит? Если там Иной- почему он невойдет сквозь Сумрак? Впрочем, если это Иной, он давно уже может быть здесь, внутри, вдвух шагах отмоей кровати, ая слепо пялюсь туда, где он находился несколько минут назад.
        Одним махом комнатка сжалась, сдвинулись стены, вплотную приблизился потолок. Осталась только кровать, липкий отпота я идверь, закоторой кто-то был. Впрочем, дверь тоже сузилась доразмеров тумбочки, аеще почему-то все вокруг стало наливаться красным. Густой темно-бордовый туман заполнял ставшую крохотной комнату; одеяло, край которого был стиснут вмоих пальцах, казалось ярко-алым, словно пропитанным свежей кровью; налилась кумачом крохотная коробочка «Громкоговорителя абонентского», носамым красным, ябы даже сказал- обжигающе красным предметом оставалась дверь.
        Потом все исчезло, ия состоном откинулся наподушку. Меня снова выжали. Кактогда, вовремя операции. Только там я отдавал Силу пособственной воле, аздесь исейчас… Здесь исейчас уменя иСилы-то небыло. Так, жалкие крохи снулой энергетики больного человека…
        Понимая, какглупо это выглядит, я медленно поднял руку иощупал горло, сначала слева, потом справа. Нипроколов, нипотеков крови я необнаружил. Невампир. Вообще это былобы логично- кровососы немогут войти втвое жилище безприглашения, безобозначенной вСумраке вампирской тропки. Может, этим ибыла вызвана нерешительность существа, замершего поту сторону двери? Ноесли врезультате оно всеже попало внутрь… Значит, невампир? Иливампир, которому нетребуется мое разрешение, потому что… потому что его сюда уже приглашали! Кто-то, кто жил вномере доменя, позволил вампиру приходить вгости. Может такое быть? Что произойдет стропкой, если вкомнате поменяется жилец? Скажем, если прежний постоялец умрет- тропа развеется вСумраке. Аесли неумрет? Если он пожил здесь две-три недели, поправил здоровье ивернулся домой?
        Уменя коченели кончики пальцев наруках иногах, слабость была такая, будто ивпрямь изменя откачали неменьше литра крови. Вот чертовщина-то какая!
        Представим, что вампир работает вэтом санатории. Если он работает давно… скажем, он лечащий врач илиобслуживающий персонал- горничная, сотрудник столовой, приносящий обеды лежачим больным, медсестра, делающая имже уколы… Ох, какое тут может быть раздолье дляосторожного, умного ихитрого кровососа! Закакой-нибудь год, ато именьше, его наверняка хотябы поразу пригласят вкаждый изномеров. Потом жильцы сменятся, нотропа-то останется! Ивлюбое время дня иночи эта мерзость, этот низший Темный, может незаметно пробираться внутрь и… Иесли быть аккуратным, внимательным кмелочам, то Ночной Дозор долго-долго будет оставаться вневедении относительно творящихся здесь преступлений.
        Я уже успел забыть, что необнаружил насебе следов вампирского укуса, мною овладел азарт оперативника. Апотом я уснул.

* * *
        - Что слушаешь-то?- спросила меня бабулька-массажистка.
        Зазавтраком я съел непозволительно много, что, конечно, было неправильно всвете предстоящих процедур, номне необходимо было восстановить силы- после такой-то ночи! Сейчас я сыто жмурился, блаженствуя подсильными пальцами специалиста еще советской школы. Это нынче достаточно пройти двухнедельные курсы, получить диплом- ивперед! Можно открывать массажный салон. Ноздесь, всанатории, недоучкам было неместо.
        Наушники я прихватил ссобой намеренно: так можно было избежать ненужных разговоров, бессмысленных бесед, накоторые я несколько раз нарывался. Несомневаюсь, что омоем диагнозе было уже известно всем илипочти всем вкардиологическом корпусе, носкучающие больные считали своим долгом лично подойти изадать вопросы, поохать, поцокать языком, покачать сокрушенно головой, помянуть стрессы, радиацию ипочему-то Обаму. Нафиг! Акогда учеловека уши заткнуты- вроде иобращаться кнему неслишком удобно, ивсегда можно сделать вид, что попросту неуслышал вопроса.
        Впрочем, какоказалось, некоторых совершенно несмущало наличие наушников.
        - «Наутилус»,- невнятно пробормотал я: когда твоя нижняя челюсть покоится насобственных кулаках, поставленных один надругой, «утилус» еще хоть как-то выговаривается, авот первый слог произнести сложновато.- Это такая группа…
        - Так чтож ты?- Она ослабила хваткие пальцы.- Чего молчал-то? Давай вместе послушаем. Яаккурат перед твоим приходом диск выключила- невсем пациентам нравится, когда музыка вовремя процедуры играет.
        Она отстранилась отмассажного стола, щелкнула чем-то. Явздохнул. Сейчас, разумеется, окажется, что она меня нетак расслышала, изазвучит какой-нибудь Николай Басков. Или, того лучше, Иван Петров. Пожилым людям они оба нравятся примерно также, какМуслим Магомаев или, чтоб его, Малежик. Номне было неудобно игнорировать ее предложение, ия послушно выдернул пимпочки изушей.
        Нагородской помойке воют собаки,
        Это мир, вкотором нисекунды бездраки.
        Бог сделал непрозрачной здесь каждую дверь,
        Чтоб никто невидел, чем питается зверь…-
        энергично доносил дослушателей Бутусов.
        Твою мать! Действительно, «Наутилус Помпилиус». Мне захотелось вывернуть шею, чтобы еще раз посмотреть намассажистку. Казалось, ей лет семьдесят илиоколо того. Панкует бабулька? Апесня-то, песня! Случайность? (ДВЕРЬ!) Илинамек? «Чтоб никто невидел, чем питается зверь…» Ладно, если намек (КРАСНАЯ ДВЕРЬ!)- я уже напугался, спасибо. Ишея моя сейчас, наверное, выглядит такой беззащитной, такой вкусной…
        - Ты чего напрягся-то? Расслабься! Мышцы утебя ибезтого деревянные, ну да ничего, поправим… Ана«Наутилус» меня сын подсадил еще вконце восьмидесятых. Тебе, наверное, ровесник.
        Иона пустилась впространные объяснения, почему концертный альбом «Ни кому никабельность» нравится ей больше, чем «Подъем», ипочему «Наугад» она считает последней отличной, классической пластинкой, после которой уБутусова начался период какого-то, прости господи, непотребства. Янезнал, то ли мне ржать, то ли разрыдаться.
        Нодоконца расслабиться так инесумел. Ишь ты! «Это мир, вкотором нисекунды бездраки…» Молодец, бабулька. Соображает.

* * *
        После обеда выяснилось, что Ивана Петрова вновь конкретно забрызгали чернилами. Насей раз- наконцерте вСамаре. Ядаже устыдился того, скаким пренебрежением подумал обедняге, находясь намассажном столе: раз его… хм… творчество вызывает улюдей столь противоречивые эмоции, что его попеременно то забрасывают цветами, то поливают чем-то фиолетовым… ну, значит, это иесть самое настоящее искусство. Илинет?
        Вномере я крутанул регулятор громкости репродуктора.
        - Когерентное излучение лазера, рассеянное случайным ансамблем взвешенных впотоке частиц, сохраняет частичную когерентность инесет информацию обих скорости ввиде допплеровского смещения частоты исходного излучения.- Профессор вещал олазерах. Кажется, вчера одна изслушательниц ждала именно этой темы. Оставалось порадоваться занее, потому что лично я ничего непонимал.- Выходной сигнал лазерной допплеровской измерительной системы был введен впамять ЭВМ «Минск-32».
        Я убрал звук. Спать нехотелось. Смотреть телевизор нехотелось. Можно было добрести сноутбуком дозимнего сада илибиблиотеки, подключиться кИнтернету, узнать последние новости… Впрочем, нет, взимний сад нельзя, там сейчас лекция. Абиблиотека, если я правильно понял, работала как-то хитро- каждый день вразные часы, иточного расписания я, разумеется, непомнил. Былобы обидным перейти вглавный корпус, чтобы уткнуться взакрытую дверь (КРАСНАЯ ДВЕРЬ!). Чертыхнувшись ипомотав головой, я полез вшкаф залыжным комбинезоном. Свежий воздух- наше все.
        Вхолле первого этажа маялась вчерашняя девчушка. Япритормозил. Жалко ее. Ниподружек, ниразвлечений. Ктож догадался ее сюда упрятать?!
        - Простите, юная леди!- вежливо обратился я кней.- Уменя возникла серьезная проблема.
        Девчонка вытаращила глаза. Ну, напугалась чуть-чуть заговорившего снею взрослого дяди вдурацкой куртке скапюшоном, это понятно. Аеще ей было ужасно любопытно, что засерьезная проблема такая.
        - Я совчерашнего дня мечтаю слепить снеговика. Но, поскольку впоследний раз я занимался этим приблизительно четыреста двадцать восемь споловиной лет назад, мне необходима консультация человека, который умеет делать снеговиков напятерку.
        Девочка прыснула ичуть кокетливо закатила глазки.
        - Так долго неживут!- сообщила она мне таким тоном, будто я наее глазах ошибся вэлементарном арифметическом примере.- Атам ничего сложного- берешь комок икатаешь.
        - Итем неменее. Ябоюсь допустить ошибку. Представьте, что я скатаю вместо кома колбасу илиперепутаю местами живот иголову- разве это будет честно поотношению кснеговику?
        Несколько секунд она оценивала сказанное, рисуя ввоображении снеговика, состоящего изснежных колбас, затем хихикнула. Воодушевленный, я продолжил:
        - Так вот, скажите мне, юная леди, разрешается ли вам гулять? Могу ли я попросить ваших… тех, скем вы приехали, отпустить вас сомной дляконсультации ипомощи?
        Она задумалась.
        - Бабушка сейчас налекции…- Вытянулась нацыпочки, выглянула через стеклянную дверь наулицу.- Снег, кстати, нелипкий, ноэто ничего. Всередине лекции бабушка заснет прям вкресле ипроспит почти доужина. Щас оденусь!
        - Абабушку предупредить?
        - Ой, да какбудто она заметит! Яуже взрослая, я сто раз уже гуляла, пока она спит!
        Идевчонка умчалась.
        Я подошел кстойке администратора. Девушка ворковала сохранником, пришлось потревожить.
        - Вы незнаете, что сэтой девочкой?
        - Знаю. Авам зачем?- недобро прищурилась администраторша.
        Ну да, конечноже, я- тот самый педофил, растлевающий первоклашек, находящихся налечении. Ох, грехи мои тяжкие…
        - Скучно ей. Япредложил слепить снеговика, она согласилась. Ноя немножко засомневался- полезна ли ей будет такая нагрузка?
        - Да прогулка-то ей непомешает…- раздумчиво проговорила девушка застойкой.- Да иснеговик- тоже мне, нагрузка! Явообще ее бабку непонимаю: совсем ребенком незанимается!
        - Так что сдевочкой?- терпеливо напомнил я.
        - Наследственная болезнь. Ибабка, имать, ималышка- все одним итемже страдают. Ничего особо опасного, но…
        - Апочему она здесь, аневдетском лечебном заведении?
        - Какая разница?- Администратор пожала плечами.- Сейчас таких строгостей нет, нето что раньше. Болезнь уних одна, лекарства примерно одинаковые, режим, процедуры… Главврач разрешил, адальше уж немое дело.
        - Хм… Ну, вобщем, я так понял, гулять ей можно. Сильно напрягаться я ей все равно непозволю, так что… А,да! Если вдруг бабушка хватится- мы здесь, перед корпусом, натой стороне дороги. Там снег почище. Да вы нас будете видеть через двери!
        Наэтих моих словах последние подозрения исчезли, оба- иадминистратор, иохранник- улыбнулись благожелательно. Яотошел всторонку. Зацепился взглядом запожарный щит (КРАСНАЯ ДВЕРЬ!), попятился ивконце концов, глупо оглядываясь, переместился впротивоположный конец холла. Ну его нафиг.
        Атут иСветланка прибежала.

* * *
        Собственно, отом, что ее звать Светланкой, я узнал позднее. Апоначалу мы общались официально, на«вы», ииначе как«юная леди» я ее неназывал.
        Она казалась самым обыкновенным ребенком- бойким, веселым, подвижным. Неприятно было думать, что где-то внутри, вее крохотном сердечке, кроется какой-то изъян. Ноя какраз старался недумать обэтом, ивитоге мы получили массу удовольствия. Примерно наэтапе формирования головы первого снеговика изкорпуса вышел мой вчерашний собеседник, седоусый дедок. Светланке чрезвычайно понравилось, что я тайком, шепотом признался ей втом, какназываю его- «дедок ООО». Наверное, это явилось каким-то решающим фактором, потому что высшей Светланкиной милостью дедку было дозволено присоединиться кнам. Время отвремени она поглядывала наменя и, улыбаясь вовесь рот, неумело подмигивала вего сторону: унас сней была целая настоящая тайна, мы знали оСемене Борисовиче то, чего незнал никто, да исам он даже недогадывался. Влюбой момент мы моглибы произнести этот секретный шифр- «дедок ООО»,- аниктобы даже непонял, кого мы имеем ввиду.
        Забавно. Яинезнал, что гулять сдетьми- такой кайф.
        Ближе кужину, когда мы совместными усилиями собрали весь снег вокрестностях, аснеговиков унас вышел если инепарад, то (учитывая кошмарно нестройные ряды) настоящий хоровод скадрилью, мы кровожадно наметили план назавтрашний день: во-он та полянка сбеседкой зря так настырно лезла нам наглаза! Ничего-ничего, доберемся!
        Я намеревался довести девочку дономера, сдать срук наруки бабушке, азаодно посмотреть ей вглаза (что зафигня-то, всамом деле? неужели нельзя родной внучке время уделить? неужели лекции важнее?), нотут выяснилось, что Светланка сСеменом Борисовичем- соседи. Оказалось, втом ответвлении коридорчика, куда малышка убегала, чтобы переодеться дляпрогулки, иномеров-то всего два- «дедка ООО» иих сбабушкой.

* * *
        Дни шли заднями, я успел забыть опроисшествиях впервые сутки-двое. Сбабулькой-меломанкой мы каждый сеанс массажа сопровождали избранными песнями «НауПо»:
        Былбы белым, новсеже былбы чистым,
        Пусть холодным, новсеже сясным взором,
        Нокто-то решил, что война, ипокрыл меня черным…
        Встоловой замой столик подсадили двоих новоприбывших- сантехника свнешностью генерального директора и, собственно, генерального директора сманерами сантехника. Пришлось идти иуговаривать, чтобы администратор поменял нас местами, иврезультате мы- Светланка, я иСемен Борисыч- оказались заодним столом. Светина бабушка, невероятно, неправдоподобно полная одышливая леди, поначалу никак нежелавшая расставаться свнучкой навремя трапезы, поддалась науговоры итеперь косилась нанас недобрым взором. Ихотя стульев занашим столиком было четыре, предпочла остаться напрежнем месте, тем более что общество сантехника свнешностью генерального директора ее вполне устроило.
        Гранин по-прежнему читал лекции- некаждый день, ночасто. Даже невслушиваясь особо, я тем неменее уже знал наизусть кое-какие отрывки: «Вмешиваясь впроцесс посредством ввода висследуемый материал посторонних дестабилизирующих факторов, вы рискуете навыходе получить…»
        Иван Петров уже дважды объявлял обокончании гастролей. Илитворческой карьеры. Иличего-то еще- видимо, я просто неразобрался, потому какникарьера, нигастроли все никак незаканчивались. Чуть ли неперед каждым концертом служба безопасности очередного зала торжественно клялась недопустить чернильных атак накумира, ивсякий раз буквально изниоткуда возникали радикально настроенные молодые люди, укоторых было все впорядке сточностью идальностью бросков наполненных штемпельной иликакой-то другой жидкой краской воздушных шариков.
        Мне… наверное, было хорошо. Идело даже невмедикаментах, невпроцедурах- они поддерживали, укрепляли истабилизировали мое физическое состояние. Мне было хорошо морально. Спокойно. Благостно. Янепомнил, когда впоследний раз так расслаблялся ирадовался жизни. НевДозоре. Точно нет. Иневпрежней жизни, практически доведшей меня доинфаркта.
        Единственное, что по-прежнему терзало, удручало ипортило мой душевный Эдем,- регулярные визиты «скорых». Иногда было слышно, какпосреди ночи реанимобиль, надрываясь сиреной, улепетывает всторону города- иэто значило, что, возможно, кого-то «из наших» удастся довезти, спасти… Иногда карета неотложной помощи уезжала молчком, безпроблесковых маячков, ией долго смотрели вслед все, кто втот момент находился вовнутреннем дворе. Япрекрасно понимал, очем они думают, что им вэтот момент мерещится. Да, вэтом я отних никапельки неотличался.
        Снеговики нам надоели. Теперь мы втроем придумывали другие забавы, но, чтобы низатеяли, постоянно осуществляли это вместе. Светланка, едва стоявшая налыжах вмомент нашего знакомства, уже через полторы недели вполне моглабы обогнать меня, вот только мы сразу договорились, что наперегонки- это непронас. Пронас- легкая физическая нагрузка, свежий сосновый воздух, нехитрое удовольствие отскольжения полыжне.
        «Дедок ООО» лишь единожды несмог составить нам компанию. Триста раз извинившись, он объяснил, что втот день Гранин будет читать лекцию дляего родного города, дляего родного института. Правда, сам Семен Борисович кфизике иприборам диагностики никакого отношения неимел, поскольку оканчивал совсем другой факультет, но… ностальгия, чтож поделаешь? Хотябы мысленно переместиться вродные края, где небыл давным-давно, хотябы мысленно поприсутствовать среди студентов, многие изкоторых, возможно, являются детьми, ато ивнуками его бывших сокурсников. Мы соСветланкой, конечноже, разрешили ему нас оставить.
        Апотом Семену Борисовичу стало хуже.
        Мы соСветой- то вместе, то порознь- регулярно навещали его. Он бодрился, все старался сесть напропахшей лекарствами постели, номы укладывали его обратно ирассказывали, какпрошел очередной день. Аон нам рассказывал ородном Новосибирске- видимо, та лекция что-то серьезно задела, что-то всколыхнула. Азатем Светланка ляпнула, что наднях вНовосибирске студенты Академии водного транспорта были арестованы запопытку убийства нашей супер-пупер-звезды мирового шансона. Семен Борисович откровенно загрустил, потому что выпускником именно этого вуза он когда-то являлся. Он загрустил, Светланка смутилась, что заставила его переживать, ауменя впервые завсе это время мелькнула догадка. Все было так явно, настолько наладони, перед глазами, что я даже опешил инеповерил собственным выводам. Необходимо было все-все проверить.

* * *
        Вэтот день уже мне пришлось тысячу раз извиняться перед маленькой девочкой. Она дулась, твердила, что мы все ее бросаем, нодругого времени я выкроить несмогбы. Дурацкое библиотечное расписание! Врезультате Света осталась сбабушкой, ая сноутом подмышкой направился вбольшой зал, где был скоростной доступ вСеть.
        Библиотекаршей оказалась та самая старушка, что шустро мельтешила вязальными спицами изаслушивалась историями пролазеры. Это могло оказаться весьма кстати.
        Я незнал, куда мне впервую очередь сунуться вИнтернете, ипотому начал ссамого простого: посмотрел график гастролей Ивана Петрова. Аккуратно переписал налист обычной бумаги маршрут его следования запрошедший месяц.
        Затем открыл новостную ленту иотсортировал интересующую информацию. Вычеркнул изсвоего списка города, вкоторых наПетрова ненападали вовремя концертов. Осталось нетак уж много- семь-восемь населенных пунктов.
        Затем полез насайты администраций Новосибирска иАкадемгородка. Завис наперсональном блоге в«Живом журнале», автор которого подробно рассказывал ожизни втех краях в60-70х годах прошлого века. Янаходил данные, фотографии, биографии- иочень сильно удивлялся тому, сколько совпадений можно накопать, если знать, вкаком направлении рыть. Раньше направление мне задавало руководство, испособы получения информации были совершенно другими, но… Нооказывается, итак можно было если иневыяснить истину, то хотябы локализовать ее местонахождение. Свыводами я по-прежнему неторопился.
        Захлопнув крышку ноута, я подошел кстолу библиотекарши.
        - Скажите, пожалуйста, вы ведь все лекции профессора Гранина посещаете?
        Она посмотрела наменя по-над очками.
        - Разумеется, молодой человек!- произнесла она тоном учительницы, недовольной пятиклассником.
        Я нестал разубеждать ее ипытаться доказать, что мой реальный возраст ненамного отличается отее собственного- ну, сколько там лет разницы? Восемь? Десять? Меня интересовало другое. ПроСамару иНовосибирск я уже итак знал, ноэто могло быть реально совпадением. Авот если…
        Она начала перечислять, длякаких институтов профессор читал лекции икакони назывались. Пропуская ненужную информацию мимо ушей, я сравнивал называемые ею города смаршрутом следования Петрова. Иэто впечатляло.
        Попутно я фиксировал, студенты каких именно вузов могли быть задержаны полицией после концертов нашего короля шансона. Ивот как-то уже несомневался, что тихо прифигею, когда издесь обнаружу идентичность.
        Поблагодарив старушку, которой досклероза было примерно столькоже, сколько мне довосстановления взвании дозорного, я вернулся вномер. Сел застол. Достал чистый лист. Рядом положил наработанную сегодня инфу, открыл скачанные наноут файлы.
        Итак.
        Сконца пятидесятых ипримерно досередины семидесятых Гранин живет иработает вАкадемгородке подНовосибирском. Занимается наукой, параллельно изобретает какие-то приборы. Личной жизни- никакой, илиобэтом просто нигде неупоминается. Вечера проводит влаборатории илидома. Вредких случаях посещает кафе «Под интегралом». Занятное кафе, я даже пожалел, что его давным-давно нет, издание теперь принадлежит какому-то банку. Нодотех пор, пока незакрыли, вкафе собиралась самая прогрессивная молодежь: тут были литстудии, дискуссионные клубы, встречи синтересными личностями- отактеров дообщественных деятелей. В1968году там прошел конкурс длядевушек «Мисс Интеграл». Победительницей стала Рита Гинзбург, одругих участницах ифиналистках ничего толком сказано небыло, ия изрядно потрудился, прежде чем накопал искомое.
        Я вывел наэкран фотографию. Насцене декламировала стихи совсем юная лаборантка Ладыгина. Один изэтапов того самого конкурса. Номеня интересовала нестолько она, сколько средних лет невзрачный, лысоватый мужчина впервом ряду. Он сидел вполоборота кфотографу, инаверняка ябы сказать несмог, но… я был уверен, что это Аристарх Филиппович. Собственной персоной, только насорок слишним лет моложе. Истакой нежностью глядящий насцену, что…
        Далее я вывел принт-скрин одного изпостов того самого блога. Здесь описывалась милая студенческая шутка, результатом которой стал фиолетовый цвет лысины одного известного ученого.
        Далее я открыл одну занятную биографию. Отец- Ананидзе Михаил Вахтангович, родился, работал… Все это было неинтересно. Авот матерью значилась некая ЛадыгинаН.А. Ей была посвящена буквально пара строк, новыходило, что это именно она проживала в1968году вАкадемгородке, это ее обожателем был средних лет невзрачный тип. Сложить два плюс два сумелабы даже Светланка. Студенты- сокурсники Ладыгиной? одногруппники? просто друзья?- решили отвадить пришлого научного сотрудника. Авот чтобы нелез кюным барышням, старый козел! Опозоренный вглазах возлюбленной фиолетововолосый (илифиолетоволысый) Гранин ретировался.
        Я посмотрел напометки, сделанные налистке. Призадумался. Можно ли так возненавидеть девушку зато, что она когда-то отказала внежных чувствах? Можно ли пронести эту ненависть через сорок слишним лет иначать мстить неей даже, неАнанидзе Михаилу Вахтанговичу, который так илииначе «отбил» уГранина объект могучей страсти,- неим обоим, аих сыну? Потому что взанятной биографии значилось, что настоящая фамилия Ивана Петрова- Ананидзе.
        Чего добивался Аристарх Филиппович? Что Петров покинет сцену, будучи стольже сильно опозорен, какон сам когда-то? Этого непроизошло, мегазвезда оказалась толстокожей, отряхнулась, отмылась ацетоном ипродолжила концертный тур. Итогда Гранин задумал убийство. Ачтобы вышло уж совсем символично, дождался, пока гастроли докатятся доНовосибирска.
        Я сложил листочки, постучал ими постолу, выравнивая стопочку, захлопнул крышку ноутбука, сверху положил материалы идовольно потянулся. Первый час. Режим сбит нафиг. Нозато мне будет что рассказать ребятам, когда завтра вотделении примут мой вызов.
        Я умылся, разделся илег, предвкушая завтрашний день. Да, я негерой, хотя когда-то иметил вгерои. Ноя, уже даже небудучи Иным, практически распутал преступление иподготовил плацдарм дляработы оперативников. То, что сейчас уменя наруках,- еще недоказательства, ноэтих данных будет достаточно длятого, чтобы завести дело.
        Интересно, какон это проворачивал? Ну, понятно, что каким-то образом вовремя лекций поскайпу внушал студентам, что им необходимо сделать назавтра. Вчастности, закупиться воздушными шариками ичернилами, приобрести билет наконцерт, невызвать подозрения услужбы безопасности… «Даю установку!»- говорил профессор Кашпировский, имоя бабушка приникала ктелевизионному экрану, надеясь вылечить хоть что-нибудь. «Вмешиваясь впроцесс посредством ввода висследуемый материал…»- говорил профессор Гранин через скайп, истуденты наполнялись решимостью наказать певца-выскочку. Почему невсе изних? Почему лишь около десятка всякий раз? Ну, предположим, что наиболее интенсивному воздействию подвергался только первый ряд многочисленных аудиторий. Илинаэкране своего ноутбука профессор видел ограниченное количество лиц. Остальные, какислушатели взимнем саду, либо зачарованно внимали, либо зевали изасыпали.
        Аристарх Филиппович- Иной, это ежу ясно. Нотехника, вчастности компьютеры, неговоря уж опрограммном обеспечении испособах передачи информации нарасстояния, неслишком-то любит магию. Илимагия- технику. Какимже образом Гранину удалось соединить ноутбук, скайп иWi-Fi сзаклинаниями подчинения? Откуда он брал необходимую энергию- неэлектрическую, понятно, амагическую,- откуда он брал столько Силы, чтобы регулярно добиваться нужного результата? Все девятнадцать лет, проведенные всанатории, напитывался хвойным духом?
        Итут я понял.
        Ого, чувак, да тебе невзапрещенном использовании Силы обвинения будут предъявлены, невпокушении наубийство шансонье, авсамых натуральных убийствах. Циничных ибеспощадных. Потому что «скорые» приезжали всанаторий всегда аккурат накануне очередной лекции.

* * *
        Баланс моего мобильного почему-то оказался нануле, испозаранок я спустился вхолл, чтобы сделать звонок отадминистратора.
        Здесь толпился народ, кто-то всхлипывал, кто-то шумно выражал негодование. Поднявшись нацыпочки, я посмотрел поверх голов. Вответвлении коридорчика, чертыхаясь, возились санитары сносилками, сплошь покрытыми белой простыней. Втом самом ответвлении коридорчика, где было всего два номера.
        Застыв, я смотрел наносилки инемог понять, какже так… Да, ему стало хуже впоследние дни, но, пословам врачей, Семен Борисович должен был восстановиться кконцу этой недели. Мы уже строили планы, мы обсуждали, какой склон лесной горки лучше подойдет длякатания наледянках… Толпа раздалась, исердце сжалось: после смерти «дедок ООО» казался совсем маленьким, ссохшимся…
        - Хорошо, что Светланка невидит…- пробормотал я.
        - Бедная девочка!- совсем рядом всхлипнул Семен Борисович.
        Мне показалось, что сквозь меня пропустили высоковольтный разряд. Если он здесь, живой, тогда… неСветинаже грузная бабушка там, наносилках? Ведь неееже эта золотистая кудряшка, вылезшая из-под простыни?..
        - Твою ма-ааать!- заорал я икинулся полестнице навторой этаж.
        Мне было плевать наПетрова инастудентов, мне были безразличны умершие здесь старики истарухи, я даже Семена Борисовича недолгобы оплакивал. НоСветланку, мразь, я тебе непрощу. Янегерой, нотебя я возьму лично, ипотому молись всем богам, ответственным зареакцию, ибо есть только одно место, где ты можешь отменя скрыться,- Сумрак. Ноя тебя туда неупущу.
        Я преодолел половину коридора, когда затрезвонил мобильный. Ялишился Силы, нодаже теперь мне непонадобилось смотреть наэкран свеселеньким электронным циферблатом, чтобы понять, кто звонит.
        - Да!- рявкнул я.
        - Идешь?- скучным тоном осведомился шеф.
        - Иду,- раздраженно ответил я, догадываясь, что однажды он мне это припомнит.
        - Ничего незабыл?- зевнув, спросил он.
        Я остановился, будто врезался встену. Вокруг все наливалось красным (КРАСНАЯ ДВЕРЬ!), коридор изогнулся, намиг взметнулась вверх ковровая дорожка- итут я вспомнил!
        Отшвырнув мобильник, я ринулся назад, вниз, вхолл.
        Это была хорошая задумка, иона замечательно сработала. Да, я болен, уменя изношенное сердце. Да, мне совсем необязательно было выкладываться досуха вовремя той операции. Да, санаторий- прекрасное место, чтобы восстановиться, если ты необладаешь Силой. Самая лучшая легенда- та, которую неприходится придумывать.
        Я подбежал кпожарному щитку (КРАСНАЯ ДВЕРЬ!), усмехнувшись, перевел взгляд накрасную коробочку, застеклом которой призывно лоснилась кнопка сигнала общей тревоги. Дозорный водитель Михалыч незря стоял тут, пока меня регистрировали!
        Коротким тычком разбив стекло, я вдавил кнопку.
        Сила, законсервированная здесь допоры, полилась вменя густым, мощным, стремительным потоком. Иному было неподобраться кхитрому, коварному, умному профессору Гранину. Абеззащитному человечку счастично откорректированной памятью- вполне. Шеф все верно рассчитал. Нотеперь, когда я вычислил инарушителя, иего метод, можно было нескрываться. Доказательств хватит.
        Нетеряя времени, я переместился напервый слой имгновенно взмыл навторой этаж прямиком через старенькие потолочные перекрытия. Номер Гранина был вдесятке шагов. Слив владонь энергию, которой хватилобы насамый гигантский вмире файербол, я побежал.
        Он меня учуял, икогда я ворвался вкомнату- вокне какраз мелькнули его желтые пятки. Он несся поснегу вглубь леса. Усмехнувшись, я перемахнул через подоконник ипомчался следом. Янегерой. Носегодня я убью свою жертву.
        Ипусть бесится шеф, что я недоставлю Аристарха Филипповича живым,- вконце концов, унас есть компьютерная служба, вот пусть иразбирается сноутом профессора, соображает, какичто он проворачивал. АЗавулон побесится- ипростит.
        Алекс де Клемешье. ПоИному этапу
        [2 - Врассказе упоминаются события игерои романа «Участковый» Сергея Лукьяненко иАлекса де Клемешье.]
        Темные появились внезапно. Аможет, это просто Санька так зачитался, что их появление стало длянего неожиданностью. Вроде еще пару минут назад чужих вбараке небыло, ивдруг- нате вам, подступили кдвухъярусным нарам вплотную, смотрят напряженно, играют желваками. Санька вообще непомнил, чтобы Темные заходили вэтот барак. Если требовалось очем-то перетереть- присылали кГорынычу шныря изобычных людей, назначали встречу нанейтральной территории. Нотакое случалось крайне редко, восновномже пятерка Темных демонстративно незамечала двоих Светлых, отбывающих наказание застарые, еще людские грехи. Баракже, вкотором проживали Санька иГорыныч, был дляних… ну, нето чтобы запретной зоной, скорее- зафаршмаченной локалкой, оскверненным Светлой аурой местом. Ивдруг- явились все пятеро.
        Санька отложил книгу илегко соскочил сошконки. Сейчас небыло нужды рисоваться, посматривать свысока впрямом ипереносном смысле. Раз они пришли сами- значит, либо разговор слишком серьезный, итогда лучше базарить лицом клицу, глаза вглаза… либо будут бить, итогда тем более лучше стоять наполу, чем падать сверхнего яруса. Рискуя несколько уронить собственное достоинство, Санька всеже неудержался, бросил взгляд заспины Темным: какнагрех, Горыныч куда-то запропастился, ждать неурочного визита Степанова изСветлого Надзора было ивовсе делом опрометчивым, анадеяться насоседей побараку попросту глупо- заступаться они точно неполезут, истало быть- расклад один кпяти.
        Впрочем, стояли Темные тесно, ивпереди- их «смотрящий» Фагот. Такое построение давало основания всеже думать обеседе, анеобизбиении. Да ивины засобою Санька никакой неприпоминал.
        - Похавал?- участливо спросил Темный «смотрящий» задушевным басом. Поговаривали, что кличку ему дали вчесть Фагота-Коровьева, фактически правой руки Воланда. Санька еще наволе читал перепечатанные намашинке подкопирку листки писчей бумаги- опальный роман «Мастер иМаргарита», ноникакого сходства между тем Фаготом иэтим незамечал. Зато низкий голос «смотрящего» действительно напоминал завораживающие, пугающие звуки, которые умел издавать одноименный музыкальный инструмент.
        Санька неуспел даже обдумать какследует, отчего это Темный интересуется его ужином, аФагот озадачил пуще прежнего.
        - Вкусно было?- совсем ласково осведомился «смотрящий».

* * *
        Сотрудник Ночного Дозора Евгений Угорь прибыл висправительно-трудовую колонию спозаранок. Он понятия неимел, что наплело (то бишь- внушило) его непосредственное руководство начальнику колонии потелефону, нобумажной волокиты, сопутствующей любому посещению зоны, удалось избежать. Дело, расследовать которое он был сюда направлен, неказалось слишком уж сложным, идумать так уЕвгения было две причины.
        Во-первых, вследственном отделе Угорь находился настажировке. Ну, то есть вДозоре-то он числился более шести лет, нобольшую часть этого срока был обычным оперативником, патрулировал ночами улицы, выезжал повызовам, захватывал нарушителей. Идаже когда год назад Сибиряк направил Евгения руководить новым отделом врайонном центре, посути, длясотрудника мало что изменилось- дежурства, патрулирование, постановка научет Иных, проживающих вокрестных селах итайге, регистрация временно пребывающих иредкие-редкие задержания. Рутина! Кому-то этого было всамый раз, Евгению- откровенно мало.
        Витоге он подошел кобластному начальству: дескать, так итак, смилуйся, государыня рыбка, опять моя сущность Иная бунтует, уж нехочет она быть безвольным исполнителем, хочет росту! Сибиряк отнесся спониманием- уровень Евгения завремя службы чуток подтянулся, занеполный год руководства районным отделом проявил он себя исполнительным сотрудником. Ну ачто были втот год накладки- так иситуация сложилась нестандартная. Тайная община подбоком иплетущиеся вокруг нее интриги, бессумеречные аномалии иявление Ворожея- такое некаждое столетие происходит, идаже дозорным более высоких рангов многое оказалось непоплечу.
        Вобщем, дабы нечувствовал себя Угорь начальником нафиктивной должности, дабы рос иразвивался, дабы мог впоследствии руководить полноценным отделом сукомплектованным штатом, устроены ему были подготовительные курсы. Вконце концов, разве это дело, что обычный деревенский оперуполномоченный милиционер впсихологии преступника понимает куда больше, чем сотрудник Дозора?
        Ивот, после обучения подприсмотром старших коллег- своеобразная практика, первый самостоятельный выезд. Ну, сталибы сюда посылать неопытного новичка, еслибы дело выглядело сложным?
        Вторая причина- замкнутое пространство колонии иограниченный круг подозреваемых. Убить четверых Иных- наэто некаждый способен. Снять повторно показания совсех так илииначе причастных, покрутиться наместе преступления, атам уж все кусочки мозаики сами встанут насвои места.
        Сибиряк предупредил, что Дневной Дозор будет вести параллельное расследование, новступать ли вконтакт сих представителем, делиться ли добытыми фактами иумозаключениями- все это оставалось наусмотрение Евгения. «Действуй пообстоятельствам!»- напутствовало руководство, иУгорь длясебя решил, что недопустит таких обстоятельств, чтобы пришлось обратиться ксотруднику Дневного Дозора заинформацией иуж тем более запомощью. Разобраться надлежит самому. Приучастии Светлого Надзора, разумеется.
        Честно говоря, Угорь понятия неимел, какобстоят дела уиностранных коллег, авСоветском Союзе издавна притюрьмах, исправительных колониях илагерях полагалось иметь отделения Надзоров, длянормального функционирования которых было достаточно поодному представителю отСветлых иТемных. Вобязанности тюремных Надзоров входило выявление потенциальных Иных среди отбывающих срок, их инициация, просвещение иобучение подприсмотром. Ну, всамом-то деле, уголовники- такиеже люди, даром что всей момент находятся взаключении. Вих среде потенциальные Иные встречаются нереже, чем наволе. Наоборот: очень многие неинициированные обладают хорошо развитой интуицией, им подчас везет всамых разных вещах- откарточных игр досерьезного мошенничества. Многим легко удается обман, многие неосознанно, нодовольно четко определяют, где икакую вещь можно безнаказанно присвоить или, скажем, продать насторону кое-что изгосударственного имущества, казенных материалов. Ауж вкакой переулок свернуть, чтобы укрыться отпогони, вкакой хибаре залечь надно, чтобы милиция сроду неотыскала, они определяют итого проще. Вобщем, употенциальных Иных
частенько возникают искушения воспользоваться необъяснимым «природным даром» исовершить преступление. Если всреднем надесять тысяч обычных людей приходился всего один Иной, то назоне концентрация потенциальных Иных зачастую была раз впять больше.
        Когда преступник уже инициирован, когда уже распробовал открывшиеся возможности, силами милиции ипрокуратуры сним неуправиться: такого инепоймаешь, инеосудишь, инеудержишь вчеловеческих местах лишения свободы. Ловить нарушителей-Иных- работа Дозоров, иразбираются стакими преступниками по-другому, инаказание они отбывают отнюдь невобычных тюрьмах. Авот затеми, кто имеет предрасположенность, нопока еще ниразу незаглядывал вСумрак, нужен глаз да глаз.
        Условия взонах такие, что спонтанная инициация может произойти влюбой момент, аэмоциональное состояние зэков далеко оттого, вкотором первый шаг вподнятую тень сделает тебя Светлым. Соответственно, один Надзор стремился пополнить ряды Дневного Дозора умелыми бойцами изкриминального мира, убийцами иворами, авторой Надзор пытался недопустить, чтобы измест заключения выходили сплошь Темные, занимался перевоспитанием, наставлял напуть исправления. Плюс ковсему, пообоюдному решению Дозоров (приложение кВеликому Договору, двустороннее поддоговорное обязательство №65/17), заключенным обеих мастей надлежало отбыть наказание зачеловеческие преступления вполной мере, илишь потом- насвободу счистой совестью иновой аурой. Акакудержать взастенках урку, если он уже научился напервый слой перемещаться да сквозь решетки шастать? Вот иприходилось сотрудникам Надзоров контролировать своих подопечных, проводить сними беседы, обучать простейшим заклинаниям ипремудростям Иной жизни, ноприэтом- держать настрогом поводке, то есть недавать пользоваться магией нигде, кроме занятий. Помимо наложенных назэков персональных
заклятий, блокирующих их собственную Силу, повсей колонии- вбараках, встоловой, наплацу, впромзоне- были развешаны следящие иохранные амулеты.
        Кстати, недопускать стычек между инициированными Светлыми иТемными уголовниками также было заботой Надзоров. Немагических стычек, невозможных попричине наложенных заклятий, асамых обычных, смордобоем ичленовредительством. Их- Светлых иТемных- даже вразные бараки селили. Воизбежание.
        Ивот привсем приэтом- четыре трупа навверенной территории, ограниченной высоченным забором сколючей проволокой иследящими амулетами. Три Темных мага иодин Светлый. Убиты имгновенно развеяны вСумраке воздействием третьего уровня. Все четверо- одновременно иводном месте, буквально наодном пятачке.
        Выезжая изконторы вколонию, Угорь был искренне уверен втом, что решить все вопросы он успеет дообеда, максимум- довечера. Однако чем дольше он изучал материалы, тем более запутанным казалось дело. Вернее, информации, задокументированной иподшитой впапку, было столько, что приходилось изрядно напрягать извилины, сортируя факты, имеющие значение длярасследования инеимеющие такового. Витоге Евгений натурально запарился ивышел подышать свежим воздухом.
        Денек стоял такой, что дух захватывало: яркое солнце слепило глаза; сияла белизной, искрилась, переливалась, хрустела морозом сибирская зима. Отсюда, свысокого крыльца административного здания, Угрю была видна значительная часть территории жилой зоны- разделенные решетками локальные сектора, вычищенные площадки дляпрогулок, тщательно выметенные дорожки, приземистые одноэтажные бараки сосвисающими скрыш мохнами снега. Итакая тишина, такой покой вокруг, будто инезона тут вовсе, алыжная база, замершая вожидании наплыва спортсменов. Впрочем, стоило глянуть сквозь Сумрак- все становилось насвои места. Эмоции тысяч заключенных захламили первый слой темными сгустками, бараки напоминали гигантские синие сугробы- так густо их покрывал мох, единственный постоянный обитатель Сумрака. Озлобленность иотчаяние пропитывали здесь каждое строение, каждую вещь, каждый квадратный метр.
        Угорь сокрушенно качнул головой, затем втянул носом морозный воздух, потянулся.
        - Степанов, вы зачем прячетесь?- вдруг спросил он вслух.- Что задетский сад? Выходите!
        Светлый надзорный ивпрямь появился из-за угла здания.
        - Я непрячусь!- собидой ответил он.- Просто нехотел вам мешать. Вы ведь размышляете…
        Он казался неплохим парнем- интеллигентного вида, приветливый, деловитый, форма нанем ладно сидит… Надзорным полагалось иметь отдельные кабинеты натерритории колонии иодно общее помещение снаружи. Снаружи- втомже здании, куда уже отбывшие срок заключенные заходили засвоими документами изасберкнижкой сзаработанными завремя отсидки деньгами. Здесьже сотрудники тюремных Надзоров ставили Иным метки- дескать, да, сидел, был инициирован, освободился, подлежит обязательной регистрации ивременному курированию Дозоров поместу пребывания.
        Ну асвой кабинет, находящийся внутри зоны ипредназначенный дляличных бесед изанятий сзэками, Степанов безраздумий уступил следователю. Асам, значит, зауглом прячется… точнее, старается немешать. Евгений глянул сквозь Сумрак: ну да, все верно- заскромностью, приветливостью иделовитостью скрываются стыд ичувство вины. Недоглядел, непредотвратил, неспас… Каково это- неуберечь того, закого ты вответе?
        - Расскажите мне проГорина,- попросил Угорь итутже замахал руками:- Только вот ненадо протокольными словами! Вбумажках я уже покопался. Вы мне нормальными, человеческими словами опишите, каким он был.
        Степанов помолчал минутку, затем сделал знак рукой- давайте, мол, пройдемся.
        - Вас, наверное, ввели вкурс,- неторопливо начал он,- наша зона- черной масти. Вкрасных зонах жизнь ведется пораспорядку, всем заправляет начальство колонии, апорядки наместах устанавливают «активисты»[3 - «Активисты»- зэки, активно сотрудничающие сначальством иполучающие заэто различные привилегии.]. Черная зона живет поворовским законам, попонятиям, ивор тут- вовсе некрадун, попавшийся награбеже, некарманник инемедвежатник. Вор- это высшее звание преступного мира, человек, чей авторитет непререкаем длябольшинства уголовников, будь то блатные[4 - Блатной- представитель высшей постатусу группы внеформальной иерархии заключенных. Блатной обычно является профессиональным преступником. Кроме того, он должен признавать тюремный закон инедолжен работать взоне. Чтобы быть причисленным кданной категории, преступник должен обладать «чистым прошлым»: любое, даже случайное отношение кструктурам власти, ее политическим институтам (например, членство впартии иликомсомоле) навсегда закрывало перед преступником дорогу в«блатной мир», какуюбы высокую криминальную квалификацию он впоследствии ниприобрел.], понты
колотящие, беспредельщики, «мужики» ипредставители прочих сословий. Длянастоящего вора- лучше перо вбок, нежели сделка свертухаем[5 - Вертухай- надсмотрщик, конвоир, охранник втюрьме илиназоне. Вболее широком понятии- любое должностное лицо органов правопорядка.]. Авыже знаете: тюремные Надзоры существуют взонах подмаской особых отделов, мы дляобычных заключенных- такиеже представители госаппарата, какследаки, опера, прокуроры ивертухаи. АГорыныч… извиняюсь, Горин- он был какраз настоящим вором. То есть представляете, да? Ему через многое пришлось переступить, прежде чем начать общаться сомною. Амне, соответственно, пришлось долгое время вести подготовительную работу, чтобы он наконец научился доверять. Нетолько мне- вообще Светлым.
        - Слу-ушайте, акактак получилось, что настоящий вор, криминальный авторитет, ивдруг- потенциальный Светлый? Давно вы вообще его разглядели? Давно инициировали?
        Степанов усмехнулся.
        - Ну да, условия назоне еще те. Состояние угнетенное, положительным эмоциям проявиться шансов практически нет.- Надзорный один водин проговаривал то, очем минутами ранее думал сам Евгений.- Унас своя специфика, свои хитрости вработе спотенциальными. Тут важен целый комплекс, стечение обстоятельств. Например, письмо хорошее арестант издома получил, фильм смешной вкинозале крутили, сигареты втюремный лабаз завезли неотсыревшие, чифир удалось заварить знатный… Пытаемся играть вот натаких мелких радостях. АГорин, ковсему прочему, намомент инициации был «смотрящим»- ну, вроде какворы насходняке его старшим вбараке назначили. Следил запорядком, разъяснял понятия, решал спорные вопросы. Мужиком-то он был рассудительным, скаким-то таким… обостренным, что ли, чувством справедливости. Итут какраз ему пришлось сложную ситуацию разруливать. Вобщем, чтобы совсем уж вдебри нелезть: рассудил он спорщиков попонятиям, все правильно сделал, ну ипотакому поводу испытывал гордость…
        - Вот тут-то вы иподоспели!
        - Ну да, подоспел…- Степанов, переживая, помолчал.- Это год назад было. Из«смотрящих» его тутже убрали. Мы-то свое общение сним неафишировали, понятное дело, ноздешние Темные недремлют. Почуяли, что Горин стал Светлым Иным,- добились его перевода вдругой барак, где восновном «мужики» живут. Подальше отблатных, короче.
        - Аобычные заключенные каккСветлым относятся?- заинтересовался Угорь.- Ведь Иным здесь пользоваться магией нельзя, значит, симпатии сантипатиями внушить братве получится только самым традиционным способом!
        - Верно,- согласился Степанов ипожал плечами,- только выже знаете, что все Иные сами посебе обладают определенным шармом, тут никакого дополнительного воздействия нетребуется. Горина идоинициации уважали, ипосле отношение кнему мало изменилось. Авообще- выбы лучше Саньку наэтот счет расспросили.
        - Санька, я так понимаю, это тот самый единственный Светлый Иной, который сейчас остался назоне?
        - Ну да, сосед…- Степанов намгновение нахмурился итутже поправился:- Бывший сосед Горина понарам. Хороший парнишка, сюда совершенно напрасно попал…
        Невпервый раз уже завремя разговора чудилась Угрю вголосе надзорного тоска. Вот исейчас- сказал «совершенно напрасно», аусамого интонация сказанному несоответствует. Переживал Степанов, томился, накручивал себя постоянно- дескать, авсе ли я сделал, что мог? Иречь тут, наверное, шла нетолько острашном позавчерашнем инциденте, ноиоработе тюремного Надзора вообще. Вот вверена тебе колония наполторы тысячи человек, инаходятся вней семеро потенциальных Иных, иоттвоих действий вбольшой степени зависит то, Светлыми они станут илиТемными, выйдут они отсюда действительно перевоспитавшимися, достойными членами общества, илиих преступная сущность вопреки твоим стараниям окажется подкреплена иусилена недоступными обычным людям возможностями. Может, ты плохо старался? Может, еслибы вовремя нашел правильный подход, Светлых вколонии былобы еще больше? Иведь невдомек этому интеллигентному перфекционисту, что соотношение два кпяти- это уже настоящее достижение, потому что обычно количественная разница между Светлыми иТемными куда больше. Угорь подозревал, что существуют тюрьмы иколонии, где Светлых нет вообще.
        Нужно было как-то разболтать Степанова, недать ему окончательно закрыться вскорлупе изсамобичевания.
        - Слу-ушайте, аведь вон там- этоже место преступления, верно?
        - Да, это клуб.
        - Мы можем сейчас туда зайти?- оживился Угорь.- Пустят?
        - Пустят, конечно,- вежливо улыбнулся Степанов.- Там сейчас никого. Собственно, стех самых пор клуб закрыт. Доокончания расследования.
        - Ну, пойдемте, пойдемте!- поторопил Евгений.- Яосмотрюсь, авы мне пока расскажете оТемных. Что, действительно они всей зоной заправляют?
        - Я разве так сказал?- смутился надзорный.- Нет, вы меня, видимо, неправильно поняли. Просто, во-первых, Темных традиционно больше, чем Светлых Иных. Везде, влюбом коллективе. Мы тут неисключение. Иные, пусть даже неинициированные,- они всегда чуть фартовее обычных людей. Науровне чуйки предугадывают опасность илегкую добычу, оттого иавторитет наволе зарабатывают быстрее преступников-людей. Ну ивместах лишения свободы заключенные ктаким тянутся, поэтому… Короче, уТемных всегда много добровольных помощников- «шестерок» ишнырей. Носвой шнырь был иуГорыныча, кпримеру. Даже когда я его уже инициировал. Унего идесяток помощников былбы, еслибы он захотел.
        - Аво-вторых? Вы сказали: во-первых, Темных всегда больше. Ачто во-вторых?
        - Ну, уних тоже своя специфика ввоспитании иобучении. Выже помните- наша зона черной масти. Сотрудник Темного Надзора… какисотни его коллег повсей стране… они, конечно, справляются собязанностями помере возможностей, ноя вам уже говорил, каквзонах относятся квертухаям. Араз надзорный лишает тебя свободы, недает пользоваться Силой, неспособствует тому, чтобы твое дело исчезло, аотебе самом «мусора» идумать забыли,- значит, он вертухай иесть. Даже уже инициированный Темный предпочтет незнать простейших заклинаний, чем научиться им отнадзорного. Ивот чтобы взоне все было нормально, сюда обычно подсаживается бывалый, авторитетный Темный своли.
        - Что значит- подсаживается?- удивился Угорь. Они уже стояли наступеньках бокового, служебного входа вклуб, ноЕвгений неспешил зайти внутрь, предпочтя неотвлекаться идослушать Степанова.
        - Ну, попоручению воровской сходки один изчленов банды, Иной, совершает мелкое преступление илиберет насебя вину кореша- специально длятого, чтобы получить срок истать «смотрящим» дляТемных вколонии. Во-первых, если «смотрящий» даст зэку задание посещать занятия втюремном Надзоре, то общение свертухаем уже незападло. Во-вторых, он исам учит их потихоньку. Темный Надзор готовит Иных дляДневного Дозора, а«смотрящий»- дляфартовой жизни наволе.
        - Конкуренты, стало быть… Ичто? Цапаются между собой?
        - Незамечал. Скорее терпят. Понимают, что друг бездруга уних все будет… сложнее.
        Евгения несовсем кстати осенило: давным-давно донего доходили слухи отом, что Аесарон, нынешний глава Дневного Дозора Томской иеще двух сопредельных областей, когда-то отбывал наказание вместах лишения свободы. Угорь терялся вдогадках- какэто Темный умудрился попасться вруки органов правопорядка, обычных людей? Почему невоспользовался возможностями Иного, дабы избежать ареста инаказания, почему неулизнул изследственного изолятора илиизтюрьмы сквозь Сумрак? Теперьже дозорный совсеми основаниями подозревал, что Аесарону двадцать пять лет назад было поручено стать «смотрящим» назоне- чтобы приглядывать заинициированными Темными иобучать их. Ведь вто время он нетолько небыл главой Дневного Дозора, ноивообще вДозоре, кажется, несостоял. Неплохая такая карьера- отуголовника доруководителя областного масштаба!
        Они наконец вошли внутрь исразу поднялись навторой этаж. Степанов мимоходом пояснил, что внизу остались спортзал ихудожественные мастерские. Там, ксчастью, вовремя инцидента никого небыло. Покоридору второго этажа они последовательно прошли мимо маленького кинозала и«ленинской комнаты». Самым дальним помещением здесь была библиотека.
        - Вот,- выдохнул Степанов, иУгрю показалось, что он непроизвольно поежился.
        Вреальном мире коридор был каккоридор, светильники каксветильники, двери какдвери- все неказистое, чистенькое, недорогое, казенное. Никаких тебе надписей настенах, пол недавно покрашен, металлическая дверная ручка навходе вбиблиотеку отполирована доблеска тысячами прикосновений.
        ВСумраке все было иначе. Здесь коридор напоминал деревенскую избу после пожара: самые толстые бревна уцелели, аостальное выгорело напрочь. Волна чудовищного жара пронеслась отсюда, отбиблиотеки, долестницы, спустилась вниз ипромчалась попервому этажу, уперлась изнутри вторцовую стену и… развеялась безостатка. Заклятье «протуберанец», оноже- «кара небесная», воздействие третьего уровня.
        Изхарактеристик, подколотых вдело, Угорь знал, что третьим рангом здесь, взоне, необладает никто, включая обоих надзорных. Степанов иего Темный коллега тянули начетвертый-пятый уровень, что надежно компенсировалось служебными амулетами: да, вих арсенале были мощные артефакты, заряженные непосредственным руководством, да только были они защитного действия. Скажем, обуздать толпу, если вдруг вся зона взбунтуется, подобным артефактом можно, авот развеять вСумраке пусть даже нетолпу, авсего лишь четверых,- неполучится.
        Сих подопечными все еще очевиднее: сдерживающие заклинания недавали набрать им должной Силы. Нодаже небудь сдерживающего фактора… скажем, самый перспективный извсех, заключенный Горин, смогбы, наверное, лет через десять-пятнадцать выдать напике четвертый уровень. Темный «смотрящий» Фагот (атеперь Угорь уже понимал, что инициирован он был невзоне, что попал сюда порешению воровской сходки- присматривать запотенциальными кадрами) могбы, наверное, показать наволе аналогичный результат, хоть изаписан он был пятым рангом. Вот только иГорыныч, иФагот- оба погибли здесь, вкоридоре, ведущем вбиблиотеку.
        ПроСветлого Саньку иостальных Темных иговорить нечего- им подобный уровень мог быть доступен лет через пятьдесят-сто.
        «Кара небесная»- заклятье универсальное, сотворить его мог иТемный маг, иСветлый, различия только воттенке Силы, использованной впроцессе. Судя потому, что синий мох надесяток метров вокруг здания клуба невыжжен, авыморожен, Сила была Темной. Чтоже получается- все-таки Фагот? Рискнул, несовладал- ипоплатился? Ачего ради рискнул? Вматериалах фигурировал какой-то «подогрев»[6 - Подогрев (грев)- деньги ипродукты, нелегально поступающие вместа лишения свободы наподдержание заключенных.] своли- нето перепутанный, нето украденный. Всвоем рапорте вНочной Дозор Степанов вкачестве рабочей гипотезы выдвигал предположение, что именно «подогрев» мог стать причиной раздора между Темными иСветлым заключенными. Если Горыныч действительно присвоил себе незаконную передачу своли, адресованную Темным, Фагот сотоварищи моглибы попытаться его наказать. Попытались- исами погибли, несумев обуздать поток выплеснувшейся Силы?
        Угорь заглянул навторой слой Сумрака итутже отшатнулся обратно. Нет, конечноже, там небыло обгорелых трупов, оторванных конечностей, небыло никаких таких ужасов реального мира, нехорошо воздействующих напсихику неподготовленного человека. Ивсеже едва уловимые, неуспевшие окончательно развеяться следы там были: неосязаемые, неощутимые вфизическом плане, пространство навтором слое пронизывали разорванные вклочья, испепеленные, микроскопические частички аур погибших. Будто останки растерзанных нетел, нодуш Иных. Еще живая, ноуже безвозвратно умирающая пыль.
        Информативный слепок стаких аур неснять. Временное ревоплощение хотябы одной изжертв длядачи показаний… даже если ивозможно, то слишком хлопотно: решение ократкосрочном «воскрешении» погибшего илиупокоенного вСумраке Иного принимает Инквизиция, энергозатраты приэтом такие, что мама негорюй, иоснования дляподачи заявки наревоплощение должны быть чрезвычайно серьезными. Атут, похоже, нетот случай. Всего лишь разборка заключенных назоне.
        Илинет?
        Вделе упоминалось иеще одно убийство, совершенное накануне применения «кары небесной»: один заключенный (обычный человек) жестоко расправился сдругим заключенным (обычным человеком). Связано ли то убийство спредполагаемой разборкой между Горынычем иФаготом?
        Угорь помотал головой ивынырнул вреальный мир.
        - Похоже, мне все-таки придется побеседовать суцелевшими участниками всех последних событий.
        Степанов вответ уныло кивнул иосведомился:
        - Ского хотите начать?
        - Я так понимаю, что хронологически все началось синцидента впромзоне, слюдей?
        - Н-нет,- ссомнением выдавил надзорный.- Скорее всего, сначала исчез «подогрев».

* * *
        Санька неуспел даже обдумать какследует, отчего это Темный интересуется его ужином, аФагот озадачил пуще прежнего.
        - Вкусно было?- совсем ласково осведомился «смотрящий».
        Странный вопрос. «Положняк»- нехитрый рацион питания- одинаков назоне длявсех, независимо отмасти истатуса. Только всяким диетикам-диабетикам выдают еще более пресную, недосоленую илисовсем несладкую жратву. Кактут можно говорить овкусе?
        Правильно поняв удивленное молчание Саньки, Фагот театрально вздернул брови.
        - Что, Горыныч даже неугостил, неподелился?
        Только теперь доСаньки доперло: его кореш, сосед снижнего яруса нар, намедни обмолвился, что ждет «подогрев» своли. «Дорога» была давно налаженная- хоть Горин исчитался блатным, впромзоне он время отвремени появлялся вместе совсем отрядом. Ну, неработать, конечно, появлялся- дела какие-то решал. Анапроизводстве мастера ибригадиры- вольные пташки. Да еще илюдишки попроще постоянно наведывались вцеха ночами, когда зэки возвращались вжилую зону. Людишки эти завозили материалы изаготовки, вывозили мусор, металлическую стружку ипрочие производственные отходы, забирали готовую продукцию. Обычно договаривались именно сними- пронести вцех иоставить вукромном местечке передачу дляконкретного зэка. Таким образом Горыныч регулярно разживался то водярой, то куревом поприличнее, то хавчиком. Протащить «подогрев» изпромзоны вжилку, через шлюз сохраной иобязательным шмоном- это отдельная песня, ноубратвы итут все было замазано.
        Ладно, допустим, Горин получил «подогрев». Ноопятьже- какое доэтого дело Фаготу иостальным Темным? Они чтоже- решили Горыныча данью обложить? Аочко уних нетреснет?
        - Где сейчас твой сосед?- недождавшись ответа, задал «смотрящий» новый вопрос.
        - Недокладывал,- вздернув подбородок, отрезал Санька.- Да иты, Фагот, непрокурор, чтобы меня обэтом спрашивать.
        - Ну, ну,- басовито прогудел Темный ипримирительно выставил ладони,- негоношись. Ты пойми, парень: порожняк гнать никто несобирается, норазобраться надо. Горыныч- он ведь изправильной босоты, нето что нынешние…- Фагот сделал едва заметное движение головой, будтобы указывая себе заспину; его спутники молча проглотили сказанное, только Лыко иФирмач переглянулись снедобрыми усмешками.- Мы заслуги Горыныча помним иуважаем. Вот только брать безспроса усвоих- последнее дело, аповсем раскладам выходит, что взять мог только он.
        - Да что взять-то?- искренне непонимая, повысил голос Санька.
        - Человечек один вчера кинул мульку, что будет впромзоне дляменя «подогрев».- Пригнувшись, Фагот доверительно сообщил:- Тушеночки мне захотелось говяжьей, понимаешь ли. Ночью хавчик доставили внычку. Днем видели, какнеподалеку крутился Горыныч, авконце смены шанулись- пусто внычке. ИГорыныча нетути.
        Санька облегченно выдохнул. Это непредъява, это- тьфу! Представить себе, что Горыныч (мало того что Светлый, так еще инапонятиях) тасканет убратвы, он, Санька, ну никак немог. Странно, что Фаготу это вообще вголову пришло!
        - Ты его после работы видел?- ласково спрашивал Фагот.- Вотряд он возвращался?
        Поскольку предъява была смешной, неправдоподобной, Санька решил, что играть вмолчанку смысла нет.
        - Невидел. Мыже вразных цехах сним числимся, шлюз изпромзоны вжилку вразных партиях проходим.
        - Азаужином он был?
        Заужином вместо Горыныча застолом сидел его шнырь. Такое уже случалось пару раз, когда присутствие Горыныча вовремя приема пищи требовалось вдругом месте. Поскольку зона была черной, вертухаям было вполне достаточно, что «по головам» встоловой все сходится, ауж кто там сидит застолом- пусть «смотрящие» следят.

* * *
        - Так, Санька!- Угорь звучно шлепнул ладонью оладонь.- Значит, вы сФаготом выяснили, что Горин послучайному стечению обстоятельств именно вэтот день иименно вэтом месте тоже должен был получить «подогрев». Начужое онбы непозарился, поскольку это такой воровской закон. Верно?
        Парнишка, которого впоследние дни кто только недопрашивал, неуверенно кивнул.
        - Новедь могло быть такое, что Горин перепутал? Скажем, предназначенный ему «подогрев» доставить просто несмогли, апредупредить- неуспели. Он заглянул внычку, увидел… ну, скажем, сверток ирешил, что этот гостинец- длянего. Могло так случиться?
        - Могло, наверное,- пожал плечами Санька ишмыгнул носом,- только ведь он сразу обнаружилбы, что это неего «подогрев». Фагот говорил, что тушенки себе заказал, аГорыныч консервы никогда неел, говорил, что туда всякую тухлятину засовывают.
        Говорил, говорил… Итот, идругой- впрошедшем времени. Ниутого, ниудругого уже неуточнишь…
        - Ла-адно…- протянул Угорь.- Ноесли мы стобой насекундочку предположим, что Горин все-таки ошибся иприсвоил чужое… Чтобы его ждало втаком случае?
        - Ну, снегобы спросили,- снова пожал плечами Санька.- Моглибы разъяснить по-братски…
        - Это значит- врезалибы полицу,- подал голос Степанов.- Один раз, безвсяких последствий.
        - Ну да,- коротко оглянувшись нанадзорного, подтвердил Санька.- Еслибы стал быковать- моглибы перевести вобиженку…
        - Это значит- лишилибы статуса,- пояснил Степанов.- Обиженные- это, конечно, неопущенные, нокаста презираемая.
        - Ну да,- снова согласился Санька иснова шмыгнул носом.- Только Горыныч быковатьбы нестал. Онбы скорее согласился стать должником Фагота, апослебы рассчитался сним, идолгбы ему списали.
        - Выходит, прятаться уГорина причины небыло? Смертный приговор состороны братвы ему заворовство негрозил? Почемуже он неявился наужин, непришел ночевать? Где он скрывался все это время?
        Молодой заключенный- ивпрямь, кстати, неплохой парень, если судить поформирующейся ауре Светлого Иного,- огорченно пожал плечами.
        - Ладно, ступай…- Дождавшись, пока дверь заСанькой закроется, Угорь задумчиво обратился кстоящему перед ним Степанову:- Авот эти двое, окоторых он сейчас упоминал… Лыко иФирмач… Вделе я видел их показания относительно инцидента впромзоне, нопочему-то ненашел показаний относительно последующих событий.
        - Аих ктому времени вколонии уже небыло.
        - Кактак?- удивленно вытаращился Угорь.
        - Освободились,- развел руками надзорный.- Отсидели отзвонка дозвонка ипокинули место заключения.
        Евгений побагровел.
        - Степанов, вы всвоем уме?! Что значит «покинули», когда тут убийство заубийством?!
        Надзорный вытянулся, будто рядовой перед генералом, затем опомнился искривился отдосады насамого себя. Демонстративно прошел покабинету исел. Правда, ненасвое место, поскольку то было занято Евгением, ананеказистый стул, где еще недавно сидел заключенный Санька. Этим действием он показал, что необязан отчитываться перед представителем другого ведомства. Точнее, отчитываться-то обязан, поскольку ведется следствие, нонепотерпит обращения ксебе вподобном тоне.
        - Я всвоем уме,- спокойно проговорил Светлый.- Задерживать освобождение заключенных Фадина покличке Лыко, Темного Иного шестого ранга, иСупруна покличке Фирмач, Темного Иного седьмого ранга, небыло ниединой причины. Они стали невольными свидетелями убийства заключенного Махмудова заключенным Тараскиным. Убийство произошло впромзоне, тогда какоба упомянутых свидетеля находились вэтот момент вжилом секторе инаблюдали инцидент издалека, через решетки шлюза. Поскольку их свидетельские показания абсолютно совпадали споказаниями других очевидцев происшествия, я…

* * *
        Фадин иСупрун вышли избарака, обогнули угол ипрямиком направились клавочке. Лыко, коренастый тип созорной безуминкой вглазах, легкомысленно насвистывая, снял форменную кепку ипижонскими движениями обмел ею искрящуюся насолнце снежную пыльцу, осевшую надеревянных реечках сиденья. Долговязый, вечно хмурый исутулый Фирмач вслед заприятелем плюхнулся налавочку изастыл наней вопросительным знаком.
        - Вот так, братишка!- невесть кчему сказал Лыко ипохлопал себя покарманам.- Вотже!.. Курево забыл.
        Фирмач молча протянул ему пачку «Примы».
        Они были изразных городов, мотали разные сроки поразным статьям, новолею судеб освободиться должны были водин день. Казалосьбы- что стого? Ноназоне любая мелочь может стать поводом длянастоящей дружбы. Апозднее выяснилось, что потянул-то их друг кдругу магнит посильнее случайного совпадения дат- вобоих была скрыта Иная сущность, вобоих дремали возможности, окоторых они допоры довремени даже недогадывались.
        - Вот так, братишка…- сыто морщась насолнышке, повторил Лыко. Докурив, он аккуратно затушил бычок иположил внагрудный кармашек: урны вблизи лавочки небыло, амусорить возле жилого барака- западло.- Освобождаемся, значит… Акто унас сегодня дэпээнка?
        - Зуев,- усмехнулся Фирмач.
        - Во-от!- широко улыбнулся Лыко.
        ДПНК- дежурный помощник начальника колонии Зуев приятелей невзлюбил давным-давно. Хоть зона ибыла черной, ноувертухаев имелись свои способы подпортить жизнь заключенному. Ну, откровенно подпортить-то невышло, ивсеже приятели отчего-то были рады, что именно Зуеву придется поставить последнюю подпись надокументах, делающих их свободными.
        Из-за угла несмело выглянул дежурный поотряду заключенный Самохин, помялся всторонке, затем решился.
        - Мужики,- издалека окликнул он развалившихся навиду увсего честного мира приятелей,- че творите-то? Нельзяже втапочках изотряда выходить! Переобуваться надо, мужики! Мнеже влетит, мужики!
        - Мужики…- передразнил его Лыко.- «Мужики» сейчас во-он там вкалывают, Самохин, впромзоне. Амы…- Итут он зычно продекламировал:- «Мы вольные птицы, пора, брат, пора!» Откидываемся мы сегодня, Самохин, так что негуди. Садись-ка лучше рядышком.
        Дежурный поотряду еще постоял встороне, потом приблизился, робко сел накраешек скамьи.
        - Ивсе равно- нехорошо это. Зачем вам втапочках-то выходить? Холодноже.
        Лавочка располагалась аккурат напротив шлюза- двойных решетчатых ворот изпромышленной зоны вжилую. Между воротами- пространство десять надесять метров. После смены сюда порциями человек посорок-пятьдесят запускали заключенных, закрывали решетку состороны промзоны, шмонали каждого итолько после этого открывали ворота вжилой сектор. Итак- раз двадцать, пока все работяги непройдут через шлюз. Носейчас там было пусто- рабочий день вразгаре. Сквозь решетки виднелся кирпичный фасад ближайшего цеха.
        Вдруг дернулся Фирмач, вытаращил глаза и, вытянув длинную руку, молча указал туда, нату сторону.
        - Йе-ех ты!- изумленно воскликнул Лыко ипихнул локтем вбок Самохина.- Ты смотри-ка!
        Издвустворчатых дверей цеха выскочил числящийся вбеспредельщиках Махмудов, выскочил- ипомчался неразбирая дороги. Следом заним припустил совсем молоденький, недавно переведенный вколонию измалолетки Тараскин. Вруках упоследнего было что-то длинное, массивное, маслянисто сверкающее насолнце.
        - Сабля!- ахнул Самохин.
        Это действительно была сабля- неоружие, адеталь станка, приспособление дляформатной рубки сетки-рабицы. Весом вдва пуда, намертво прикрученная кподвижной рабочей поверхности станка- эта дура теперь почему-то оказалась вруках юного заключенного. Десять секунд погони, замах, удар- ибритая голова Махмудова лишилась темени.
        Заключенные налавочке ошарашенно переглянулись, затем Фадин расплылся вулыбке.
        - Акто унас сегодня дэпээнка? Во-от!

* * *
        Угорь иСтепанов обменялись взглядами.
        - Едрить твою редиску…- Евгений, считавший изпамяти Самохина страшную картину убийства, сам незаметил, какупотребил раздумчивую присказку участкового Денисова издалекого Светлого Клина.- Слу-ушайте, Самохин, анепоказалось ли вам втот момент, что все было подстроено? Двое заключенных напоследок решили насолить помощнику начальника колонии Зуеву… ведь убийство, получается, вего смену произошло? Решили насолить, подбили Тараскина, асами уселись наскамейке, словно взрительном зале- наблюдать спектакль. Что скажете?
        - Да что тут скажешь, гражданин начальник?- Самохин, раскрасневшийся вовремя рассказа, вновь сник ипобледнел, ему было крайне неуютно внезнакомом кабинете.- Ктоже натакое подпишется-то? УТараскина срок был небольшой, через годик, глядишь, условно-досрочное заработалбы. Атут- мокруха. Не-е, гражданин начальник, онбы несогласился низакакие ништяки.
        - Аеслибы эти двое ему пригрозили?
        - Лыко сФирмачом, что ли? Да ну-у! Им тоже резону небыло- ониже, почитай, уже откинулись. Да иудивились они страшно! Ну, натурально, неприделах они были.
        Угорь вздохнул иотпустил Самохина.
        - Покрайней мере он искренне вэтом уверен,- бросив короткий взгляд наСтепанова, пробурчал Евгений.
        - Ия искренне уверен,- кивнул надзорный.- Мало того что я лично брал показания сТемных, мне удалось еще исТараскиным немножко… пообщаться, прежде чем его изолировали иувезли изколонии.
        - Черт знает что!- недовольно ругнулся Евгений.- Одних освобождают, другого изолируют… Что вам успел рассказать Тараскин?
        - Тараскина я только обследовал напредмет постороннего воздействия. Арассказали мне уже другие.
        - Ну?
        - Ему дали три года захулиганство, когда он был еще несовершеннолетним. Год отсидел вмалолетке, потом- относительно недавно- перевели сюда. Вколонии длямалолетних он себя никак непроявил, неборзел, некрысятничал, в«активистах» нечислился, потому итюремный телеграф ничего толкового сюда непередал. Симпатичный мальчик безроду безплемени, безстатуса. Пока блатные решали, каксним быть, беспредельщики сделали свой заход: сначала предложили поработать «шестеркой», акогда он их послал- Махмудов пообещал, что опустит пацана. Долго вокруг него ходил, чуть ли ненеделю страху нагнетал. Ну вот и…
        - М-да… Значит, воздействия небыло? Никто Тараскину невнушил, что собидчиком следует разделаться? Никто непригрозил, что доберется наволе доего близких, если он невыполнит указания? Скверно… Вот что, Степанов: дело квечеру, идомой мне возвращаться смысла нет, проще переночевать тут. Сможете достать мне раскладушку? Ябы прямо вкабинете ирасположился. Сделаете? Ая пока прогуляюсь, поразмышляю…
        Стемнело так быстро, что Угорь почувствовал себя вдругой какой-то реальности: вроде только что, вовремя обеда, ярко светило солнце… потом он вызвал Самохина… потом пообщались соСтепановым… и, собственно, все- ночь надворе.
        Евгений прошелся туда-сюда в«химическом» свете фонаря перед административным корпусом, затем, вспомнив утренний маршрут, неторопливо двинулся всторону клуба. Справа светились окна бараков, слева отстоловой несло печным дымом. То идело он примечал неясные тени иобходил их попервому слою- пусть охрана спокойно дежурит наместах, незачем тревожить ее иобъяснять каждому солдатику внутренних войск, покакой такой причине заезжий следователь шляется втемноте позоне, беспрепятственно минуя перекрытые локалки.
        Расследование шло вовсе нетак, какон себе представлял. Кусочки мозаики непросто нехотели складываться- они будтобы находились всовершенно разных, непредсказуемых местах: один вАвстралии, другой подо льдами Арктики, третий наМарсе. Ну как, каксвязать убийство Махмудова сисчезновением Горина накануне? Аесть ли связь между то ли перепутанным, то ли украденным «подогревом» игибелью четверых заключенных-Иных?
        Незная всей специфики зоны, незная отношений внутри нее, Угорь терялся, непредставлял, какие вопросы важны, акаких изадавать нестоит. Ведь глядишь- ивсего одна фраза прольет свет напроизошедшее! Ногдеж ее взять, фразу эту… Непроверятьже всех икаждого «ментальным щупом»?! Заклятье слишком сильное, безвеской причины его употреблять неследует. Да ибезосновательное применение «длинного языка» налево-направо может вызвать бурю протеста состороны Дневного Дозора- презумпция невиновности, мать ее! Хотя еще неизвестно, чем там пользуется следователь отТемных, распутывая тоже самое дело…
        Итем неменее: вон Федор Кузьмич Денисов, обычный деревенский участковый, вообще магию неиспользует- адела раскрывает. «И еще какие дела!»- мысленно хмыкнул Угорь, вспомнив историю стайной общиной.
        ВСумраке он поднялся навторой этаж клуба. Вот здесь, почти всамом конце коридора, встретились Горыныч, Фагот иеще двое Темных. Почему здесь? Почему, кроме них, вздании вообще никого неоказалось? Вроде был вечер- самая пора сходить вбиблиотеку, почитать, поотжимать отгруди штангу вспортзале, помастерить… ну, то, что они тут вхудожественных мастерских мастерят. Игде был весь персонал?
        Угорь попытался представить, каквсе произошло,- иневышло. Небыли мелом наполу очерчены контуры трупов, небыло свидетельских показаний, кто где стоял втот момент, когда сработало заклятье. Откуда оно взялось, кто его сотворил, почему несработали охранные иблокирующие Силу амулеты тюремных Надзоров?
        Покачав головой, Евгений двинулся обратно. Еще один вопрос занимал его: чего ради кСаньке втот день явились все пятеро Темных? Тушенка- это, конечно, ценная штука взоне, когда целыми днями жрешь «положняк», норазве недостаточно было отправить шныря? Хорошо, шнырябы Горин послал, да иСанька, наверное, тоже. Новпятером идти отбивать похищенные консервы, предназначенные Фаготу?! Бред какой… Ох, зря, зря Степанов незадержал вколонии Лыко иФирмача! Впрочем, им-то Фагот мог инесообщить, чтоже насамом деле было в«подогреве». Раз им подошла пора откидываться- то неих это дело.
        - Вечер добрый, гражданин следователь!- неожиданно прозвучал втемноте насмешливый голос.- Мы ведь свами, кажется, еще непересекались?
        - Бог миловал, надзорный,- неповорачивая головы всторону говорившего, ответил Евгений.
        - Какзнать…- хмыкнув, вкрадчиво произнес Темный.- Может, смогбы чем-нибудь помочь Ночному Дозору. Вот вижу- сомнения вас одолевают, вопросы мучают, раз явились сюда водиночестве, да внеурочный час.
        - Ну, так ивы, любезный, втомже месте втотже час оказались,- откликнулся Угорь.
        Надзорный наконец выступил изтемноты, поманил Евгения кзарешеченному окну.
        - Видите? Вон там, вздании столовой, есть каптерка. Когда становится совсем скучно, я иду туда, общаюсь споварами иохраной внеформальной обстановке. Иногда они меня картошечкой жареной подкармливают. Аизокошка каптерки можно случайно увидать, каккто-то вклуб заходит, аккурат наместо преступления.
        - Я так понимаю, это повара втот вечер подтвердили, что вклуб зашли четверо?
        - Иони подтвердили,- кивнул Темный,- имы сколлегой убедились лично. Это сейчас тут… много времени прошло, разметало ошметки поСумраку. Атогда, погорячим следам, мы соСтепановым заглянули навторой слой.- Его ощутимо передернуло.- Подробностей было уже неразглядеть, ауры стали неинформативны, ноих определенно было четыре штуки.
        Угорь развернулся иснова прошелся покоридору добиблиотеки.
        - Слу-ушайте, автот момент еще можно было понять, какони располагались перед смертью? Ну, хотябы где находился Светлый, агде- Темные? Кто изних пришел сюда первым, акто потом?
        - Повара говорили, что влокалке мелькнула сначала одна фигура, потом еще три. Наверное, логично, что этим одним был Горин, затем пришли остальные. Атут…- Он повращал ввоздухе ладонью.- Тут уже ничего неразобрать было, все перемешалось.
        Угорь вновь измерил шагами пространство отбиблиотеки долестницы и, вздохнув, стал спускаться поступенькам, даже неподумав пригласить Темного следовать засобой. Тот хмыкнул, новсеже присоединился.
        - Ачем занимаются вмастерских?- вдруг спросил Евгений, посматривая назапертую дверь напервом этаже.
        - Рисуют, выпиливают, вытачивают… Безделушки всякие, сувениры иззоны. Кто-то длясебя, кому-то соседи побараку заказывают. Самые лучшие вздешнем музее остаются.
        - Вмузее?- удивился Угорь.
        Надзорный рассмеялся.
        - Ну, это сильно сказано, конечно. Немузей- уголок вмастерской. Да зайдите, посмотрите!
        Он шевельнул пальцами- идверь послушно распахнулась. Заходить Евгений нестал, оглядел помещение спорога. Верстаки, верстаки, мольберты. Через два зарешеченных окна внутрь проникало достаточно света отярких «химических» фонарей, поэтому Угорь сразу приметил упомянутый надзорным уголок собразцами тюремного творчества: несколько рисунков тушью иакварелью настене, наполочках- дюжина фигурок издерева ихлебных мякишей, сплетенные изцветных проволочек авторучки, оловянные перстни сгравировкой, расписанные подхохлому деревянные ложки, какие-то явно дамские кулончики… Внезапно заинтересовавшись, он всеже подошел поближе, всмотрелся вподелки получше. Вот это да! Старый знакомый!
        - Удобно…- невпопад сказал Угорь.
        - Вы очем?- нахмурился заего спиной надзорный.
        Евгений, искренне надеясь, что ранга надзорного попросту нехватит длятого, чтобы почуять столь слабое колебание Силы, связанное сперемещением одной избезделушек вкарман следователя, обернулся.
        - Я говорю: лихо вы сейчас дверь открыли, любезный. Дляпятого ранга- очень эффектно вышло.
        Темный почему-то напрягся- то ли потому, что самому-то хотелось, чтобы состороны его уровень походил начетвертый, то ли потому, что всловах следователя ему почудилась скрытая издевка.
        - Ладно, раз уж вы навязались мне вэкскурсоводы…- Угорь прикрыл засобою дверь, неприбегая кмагии, инаправился квыходу изклуба.- Расскажите оваших подопечных. Какони квам относились?
        - Нормально относились.- Надзорный пожал плечами.- Ну, недолюбливали, конечно, так ведь иработа уменя такая, закоторую нигде нелюбят.
        - Разве?- удивился Угорь.- Выже их инициировали, обучали всяким интересным штучкам. Фактически- вы их наставник, учитель, благодетель.
        - Учитель-мучитель…- буркнул надзорный.- Инициация иинструктаж- это только одна сторона медали. Занятия проходили раз внеделю, аСилу я им блокировал каждый день, каждую минуту. Они наразные хитрости шли, иуговаривали, ипригрозить пытались…
        - Серьезно? Пригрозить? Ачем изачто?
        - Укаждого зэка найдется ичем, изачто. Обижались они наменя зато, что недаю им вздохнуть посвободнее.
        - Это как?- Угорь смотрел себе подноги, прислушиваясь ктому, какприкаждом шаге потрескивает глянцевая ледяная эмаль, покрывающая дорожку, асам все ощупывал вкармане изъятую измузея вещицу.
        - Ну, выже уже знаете, какунас обстоят дела снезаконными передачами вколонию? Иалкоголь своли через промзону передают, исыры-колбасы. То есть обычные зэки умудряются как-то договориться свертухаями ипроносят через шлюз разные «подогревы». АдляИных лишний глоток Силы- тотже «подогрев» получается. Вцехах инициированные Темные скованы заклятьями, нотам я заними лично неприсматриваю- вот иухитряются накачаться чуток Силой. Апронести ее вжилку немогут.
        - Почемуже?
        - Так мы соСтепановым вшлюзе все излишки отбираем,- снова пожал он плечами. Угрю показалось забавным, что буквально увсех здесь пожатие плечами- излюбленный жест вразговоре сним.
        - Тоже шмонаете?
        - Ну, несовсем… АСтепанов нерассказывал, что ли? Там, вшлюзе, такие приспособления стоят… типа громоотводов. Пока обычных зэков обыскивают, Иные обязаны подойти иприкоснуться кгромоотводу- накопленные излишки Силы автоматически стекают обратно вСумрак.
        - Вон оно как… Интере-есно!- протянул Евгений.- Скажите, авот втот день… Горин проходил через шлюз?
        - Разумеется.
        - Ипринем ничего такого небыло?
        - Да я неприглядывался как-то. Горин ведь немой подопечный. Если унего присебе незаконная жрачка была- так это он свертухаями оее проносе договаривался, несНадзором.
        - Аесли нежрачка?
        - Тогда Степановбы точно непропустил! Онже унас… хех… неподкупный интеллигент!
        - Ну чтож, любезный… Спасибо забеседу, спасибо, что проводили…
        - Авы чтоже,- удивился Темный, наблюдая затем, какЕвгений поднимается накрыльцо административного корпуса,- здесь сегодня остаетесь?
        - Видимо, придется.

* * *
        Степанов терпеливо дожидался возвращения Евгения. Припоявлении дозорного следователя встал, посмотрел снадеждой итревогой.
        - Поговорил свашим коллегой,- недожидаясь вопросов, сообщил Угорь.
        - И… чтоже он вам рассказал?
        - Рассказал он мне нетак уж много, ноповодов дляразмышлений дал предостаточно. Экая раскладушка чудесная! Спасибо, удружили!- Полюбовавшись раскладушкой, Угорь резко повернулся кнадзорному:- Вот что, Степанов… будет уменя квам еще одно поручение: несочтите затруд, сходите вбарак, где проживал Тараскин, задайте там вот… такие… вопросы…- Он торопливо написал налисте бумаги несколько фраз.- Если народ небудет настроен набеседу- разрешаю применить магическое воздействие седьмого уровня. Амне пока нужно сделать пару звонков. Явоспользуюсь вашим телефоном?
        Когда надзорный вышел, Угорь действительно придвинул ксебе телефонный аппарат, нопрежде чем воспользоваться им, вынул наконец изкармана взятую тайком вещицу. Держа закончик кожаного шнурка, он поднял ее повыше иполюбовался нато, какпреломляется свет электрической лампочки вгранях крупного красного камня. Конечно, это был нетотже самый амулет, названный участковым Денисовым миноискателем. Ноэто определенно был его родной брат-близнец. И,какиногда случается вчеловеческих семьях, один избратьев был Иным, авот другому никаких способностей недосталось. Тот, первый амулет, случайно попавший год назад вНочной Дозор, был заряжен Силой иумел распознавать места, где Сумрак истончился илипопросту исчез, образовав локальную аномалию. Этот, местный, был просто камнем накожаном шнурке. Новизуально их было неотличить друг отдруга.
        - Едрить твою редиску…- второй раз завечер раздумчиво произнес Угорь инаконец взялся зателефонную трубку.

* * *
        - Вы сума сошли!- врываясь вкабинет, крикнул Степанов.- Аеслибы я несообразил, неуспел?!
        Угорь, отряхивая брюки, искоса глянул нанего ирезонно возразил:
        - Ну, каквидите, я исам управился. Вы сядьте, Степанов, сядьте. Свами тоже разговор будет… отдельный.
        Через несколько минут комната наполнилась оперативниками изотдела Угря. Все озадаченно молчали, итолько наверху, прижатый кпотолку раскладушкой, хрипел Темный надзорный. Вскоре явился ипредставитель Дневного Дозора.
        - Ссамого начала,- безкаких-либо вступлений заговорил Угорь,- меня беспокоило несколько фактов. Вот здесь,- он постучал ладонью попухлому делу, лежащему настоле,- я ненашел доклада Степанова отом, какГорин прошел через шлюз вдень своего исчезновения. Странно, правда? Горыныча все видели впромзоне, ивсе были уверены, что после смены он вернулся вжилой сектор, да ипогиб он вбиблиотеке… Нокакон прошел вжилку, где прятался двое суток,- обэтом никакой информации нет. Авы ведь инемогли эту информацию предоставить, Степанов, верно? Ну да ладно, свами потом. Второй вопрос- место преступления. Почему Иные погибли там? Авсе просто: вкабинетах Надзора нет места дляпятерых посетителей. Видите? Мы тут сейчас какселедки вбочке! Поэтому занятия сосвоими подопечными Темный Надзор проводил невкабинете, авбиблиотеке. Иэто были о-очень интересные занятия!
        Угорь встал, обошел стол, задумчиво оглядел притихших присутствующих.
        - Один Иной решил подзаработать. Ну апочему нет? Послужебной лестнице ему неподняться ввиду отсутствия ярких способностей, так хоть материальные блага скопить. Прекрасные образчики тюремного зодчества, всякие перстенечки-статуэточки итак-то ценятся наволе, аесли их еще инакачать Силой, сделать Темными амулетами… Вобщем, загод инамашину накопить можно, инадачу. Наверное, Фагот нераз подходил кнадзорному ипытался объяснить, что непопонятиям это- эксплуатировать заключенных подвидом обучения. Норазве наш Иной обращал наэто внимание? Он тут- власть, он может делать все, что его Темной душеньке угодно. Фактически справиться снадзорным можно было, только подставив его. Например, совершив побег. Тогдабы, вероятно, начальство заинтересовалось профпригодностью сотрудника, неуследившего заподопечными. Вназначенный день дляФагота впромзоне были оставлены консервы, жестяная упаковка которых была накачана Силой. Пронести артефакты вжилку должен был шнырь, обычный человек, которому вовсе необязательно проверяться унадзорных вшлюзе иукоторого все было намази свертухаями. НоГорыныч заметил «подогрев» раньше. Что
сделалбы Светлый заключенный, обнаружив артефакты? Наверняка он понесбы их своему надзорному. Носвоего надзорного вшлюзе неоказалось… Какздоровье вашей супруги, Степанов? Какмладенец? Их уже выписали изроддома?
        Степанов мучительно краснел ипрятал взгляд.
        - Тюремным Надзорам нельзя расслабляться нинасекунду,- впространство бросил Евгений.- Ядлясебя вывод сделал, носвами, Степанов, будет разбираться ваше руководство. Итак!- Он звучно шлепнул ладонью оладонь.- Горыныч, сам того нежелая, пришел сопасным «подогревом» прямиком влапы нашего Иного. Ядумаю, все уже поняли, что Темный громоотвод вшлюзе- фикция? Нивкакой Сумрак накопленная зэками Сила невозвращалась, она потом использовалась дляизготовления амулетов. Новартефактах концентрация Силы была такой, что надзорный быстренько все понял: это оружие, нацеленное нанего лично. Задумает ли Фагот совершить побег илиударит понадзорному потоком Силы- все едино. Итак незаконное производство иторговля артефактами раскроется, иэдак. Воздействовать наслабеньких Темных, откорректировать память томуже Лыко илиФирмачу- это он мог запросто, что, собственно, исделал перед их освобождением. Другое дело- Иные уровня Фагота илиГорыныча. Стакими проще разделаться раз инавсегда. Ядумаю, Горина он убил сразуже. Илипокрайней мере ввел втакое состояние, которое неотличимо отсмерти. Тело Горыныча он припрятал- возможно,
втойже библиотеке. Теперь… ему было важно, чтобы тело допоры необнаружили, адляэтого нужно было навремя прекратить все привычные инеурочные перемещения заключенных внутри зоны. Какэто сделать? Нужно, чтобы был введен усиленный режим, вовремя которого, какизвестно, нетолько прогулки запрещены, ноиклуб закрыт. Зная оситуации сТараскиным иМахмудовым, он решил сыграть наих конфликте. Еслибы он воздействовал непосредственно наюного Тараскина, это быстро обнаружилосьбы. Тогда он поступил хитрее. Верно, Степанов? Ябыл прав, отправив вас вбарак? Прав. Ккому обращаются зэки заразъяснениями? Кстаршим побараку- кобычным «смотрящим», людям, блатным зэкам. Когда Махмудов своими угрозами фактически загнал Тараскина вугол, тот обратился ксвоему «смотрящему»- дескать, что мне делать? Астарший ответил ему то, что велел- вернее, внушил,- Темный надзорный. Утром юноша разобрался собидчиком, начальство колонии ввело усиленный режим. Тем временем лишние свидетели- Фирмач иЛыко- вышли насвободу. Уж незнаю, счистой совестью ли, носчистой памятью- точно. Наследующий день надзорный «прибрался» вбиблиотеке имастерских- стер
навсякий случай все следы псевдозанятий сподопечными. Ну акогда все было готово- какнивчем небывало позвал Темных наочередной якобы урок. Повара изкаптерки видели, каксперва вклуб вошел один человек, азатем- еще трое. Мы соСтепановым- и, думаю, нетолько мы, ноиколлега изДневного Дозора- решили, что первым пришел Горин. Нотеперь я знаю, что Горин немог прийти- он уже был внутри, либо скованный заклинаниями, либо мертвый. Темный надзорный вытащил его тело вкоридор, асам… Знаете, физика Сумрака отличается отфизики реального мира, нокакие-то законы действуют итам, итам. Заклятье «протуберанец» последовательно выжигает пространство внутри замкнутого помещения, ноему требуется время, чтобы пройти отидо. Яприкинул, посчитал: учеловека, который был готов ктому, что сию минуту случится «кара небесная», имелось взапасе примерно четырнадцать секунд, чтобы уйти отогненного вала. Вполне достаточно, чтобы добежать отбиблиотеки долестницы, спуститься вниз, выскочить через служебную дверь вторце клуба изахлопнуть ее засобой. Потом, уже вдвоем соСтепановым, Темный надзорный определил, что развеявшихся вСумраке аур
было четыре, иэто число соответствовало показаниям поваров.
        - Аздесь-то он какоказался?- после продолжительного молчания подал голос один изоперативников, кивая напотолок, где по-прежнему хрипел иизвивался Темный надзорный.
        - Слу-ушайте, адавайте эту историю я расскажу уже вдругой раз, ладно?- улыбнулся Угорь.- Честное слово, спать ужасно хочется…
        Юстина Южная. Сказка, рассказанная Сумраком
        - Нетрогай ее. Она опасна.
        Бамбуковая ширма отодвинулась, свет отнескольких свечей выхватил изтемноты бесформенный силуэт.
        - Ее дали мне духи. Янерасстанусь сней. Духи дают жизнь.
        - Я помешаю тебе. Это дурная жизнь.
        - Ты несможешь.
        Плечи силуэта странно перекосились.
        - Несмогу. Нотогда… тогда я постараюсь сделать хоть что-то доброе.
        - Делай. Духи разберутся.

* * *
        Вообще ничто непредвещало. Девушка ипарень летят вотпуск, что здесь такого? Ну, подумаешь, Иные. Теперь Иным уже нельзя насолнышке позагорать? Мы даже непара. Ясподружкой хотела, ноона впоследний момент отказалась. Аначальник все неподписывал инеподписывал мне отпуск, тянул. Хотя заранееже обговорили, ибилеты я купила. Вконце концов невыдержала, спросила прямо:
        - Вячеслав Константинович, что нетак? Срочная работа дляменя? Иличто-то ввероятностях?
        Тот неподнял глаз, продолжая вглядываться внесомненно важное письмо наноуте. Иливраскладываемый пасьянс. Смоего места неподсмотреть.
        - Авот, скажем, Коля,- вдруг произнес он.
        Я похлопала ресницами.
        - Что Коля?
        - Тоже вотпуск собрался, только сам незнает куда. Возьмешь ссобой?
        Это даже прозвучало какнастоящий, честный вопрос. Ноя-то знаю… Вздохнула.
        - Если надо, да.
        Начальник оторвался отноута.
        - Нето чтобы надо, просто мальчик последние три недели заоборотнями гонялся, практически неспал. Нейтрализовал, конечно, ноотдохнутьбы ему, расслабиться.
        - Аон вкурсе, что унего отпуск?
        Вячеслав Константинович насекунду замялся.
        - Пока нет, носообщим.
        Я снова вздохнула.
        - Сообщайте. Только… там все-таки что-то влиниях вероятностей, да? Поэтому нужно вдвоем?
        - Дора… лети сКолей,- отозвался начальник.
        Ну, сКолей так сКолей. Я,собственно, ничего против неимела. Он хороший парень, мы сним уже года три дружим. Стех пор, какВячеслав Константинович его инициировал ивДозор привел. Он, какия, неместный. ИзКурска вроде. Ая раньше вМоскве жила… ноэто дело прошлое.
        Спорить сначальником нестала. Маг второй категории, ему виднее. Если он решил, что натеплый остров Хайнань летит Доротея Балашова, Светлая волшебница пятого уровня силы, двадцати восьми лет отроду, иНиколай Кедрин, Светлый маг четвертого уровня (сразовыми выплесками дотретьего), младше ее надва года, то так тому ибыть.

* * *
        Ночной десятичасовой перелет дался нелегко. Мне. Коля какзакрыл глаза после ужина, так иоткрыл их, чтобы позавтракать. Яже маялась. Доставала планшет, убирала, вставала размять ноги, попить водички, сходить втуалет, снова размять ноги… Единственное, что спасало,- мысль осолнце. Жарком островном солнце иволнах Южно-Китайского моря, вкоторые я плюхнусь сразбега, непременно сразбега!
        Поэтому, когда я шагнула наплощадку трапа, инаменя совсего тропического размаху упали двадцать девять градусов тепла ипотрясающая влажность, я даже замерла намгновение. Рай. Мой персональный рай.
        Я обычно ненавижу ноябрь… нотолько нездесь!
        Пограничный контроль (обычный иДозорный) прошли безпроблем. Первые вежливые китайцы проверили паспорта, вторые, неменее вежливые, просканировали ауры, обнаружили наши метки имолча зарегистрировали приезд.
        Отель оказался пристойный, номера (отдельные, разумеется) тоже. Ну что, усталость неусталость, купаться!
        Я, наверное, совсем ошалела отдолгожданного тепла, пальм иморя, потому что увидела его, лишь когда столкнулась нос кносу. Точнее, попа кпопе. Прямо вводе, усамого берега.
        - Осторожнее, Светлая,- раздался голос, заставивший меня покрыться мурашками иледяной коркой, несмотря нажару. Произнесено это было по-английски, снебольшим акцентом.
        Я стремительно- честное слово, сама отсебя неожидала такой прыти- обернулась. Парень. Навид лет тридцати. Ростом чуть выше меня, неплохая фигура. Темные волосы, темные плавки, темн… Да он впринципе Темный.
        - Извините,- произнесла я тоже наанглийском, отшагивая всторону. И,пожалуй, мой голос неуступил всеверности-ледовитости.
        Можно, конечно, было обоюдно проверить друг друга, ноитак все ясно. Такойже отдыхающий, какимы сКолькой. Просто неповезло оказаться водном отеле.
        Темный больше неразговаривал сомной, зашел вводу попояс инырнул. Излюбопытства подглядела: вынырнул чуть ли неубуйков. Позер.
        Вэтотже миг рядом возник Коля. Вшортах ихлопковой рубашке скоротким рукавом. Купаться он, похоже, несобирался.
        - Видел?
        - Конечно. Пока ты плескалась, я уже все выяснил. Антонин Колаш, изЧехии, недозорный, номаг сильный, третий уровень, судя повсему. Вотеле зарегистрировался один, безкомпании.
        Я проглотила снисходительное «пока ты плескалась», спросила:
        - Какдумаешь, он тоже уже пронас знает?
        Коля пожал плечами:
        - Наверное. Просто необращай внимания. Мы наотдыхе. Пусть китайские Светлые бдят.
        Ивпрямь, что это я. Пусть бдят.

* * *
        Китайские Светлые навестили нас следующим утром. Их было двое, одинаковых слица. Оба местные- кожа заметно темнее, чем увыходцев сматерикового Китая (я наХайнане непервый раз, научилась отличать), оба невысокого роста, оба жилистые иоба совершенно неопределенного возраста.
        Вобщем-то мы ожидали чего-то подобного. Вот какспустились назавтрак час назад, так иожидали.
        Икитайские, иевропейские постояльцы обсуждали одно ито же…
        - Вы сами видели?!
        - Нет-нет, что вы. Ноженщина, скоторой мы ходим намассаж, сказала, что ее подруга видела.
        - Ипрямо кровь?
        - Везде! Его разодрали надвое.
        - Ужас!
        - Ивообще никто невидел? Может, собаки напали? Язаметила тут пару беспризорных.
        - Может, исобаки… Ночтоже это, придется менять отель? Янехочу жить врайоне, где носятся бешеные стаи.
        Мы сКолей переглянулись.
        Спустя четверть часа стало ясно, что всоседней гостинице перед рассветом был обнаружен труп. Степень кровавости преступления варьировалась отстолика кстолику, нофакт трупа оставался фактом.
        - Собаки, акулы, тигры-людоеды,- пробормотала я.- Темные Иные…
        Коля промолчал. Яисама знала, что вряд ли последнее, новсеже, когда двое китайских дозорных попросили нас спуститься влобби ипобеседовать, я несильно удивилась. По-английски они говорили сносно, один даже попробовал произнести несколько фраз нарусском.
        - Туристы,- улыбнулся он.- Ненаши. Раньше только Китай, теперь Россия много. Язык мы учим.
        Я кивнула. Имы вернулись канглийскому.
        Вступление было долгим ивитиеватым, Кедрин, посути своей работы привыкший ккоротким, внятным разговорам ичетким заданиям, начал постукивать ногой. Яждала. Он выше меня порангу, ему иразбираться, ноКолька почему-то неспешил прервать дозорных. Наконец подобрались ксути.
        - Это был Иной. Тот, кто убил человека. Иной-зверь.
        - Оборотень?- уточнил Кедрин.
        - Возможно. Иэто… непервый случай.
        - Были еще?
        Китаец кивнул.
        - Ичего вы хотите отнас? Мы наотдыхе, только вчера приехали.
        - Помощи.
        - Ну, знаете…
        - Дозорный Кедрин изРоссии, дозорная Балашова изРоссии, Ночной Дозор города Санья илично господин Ли, его глава, просит вас опомощи. Мы направили официальный запрос вашему начальству, ответ уже пришел.
        Ого, даже так?!
        Итутже уКоли зазвонил телефон…
        - Да, Вячеслав Константинович?
        - Почему мы?- подала голос я, когда мой напарник (ну да, теперь напарник… плакало мое море, мои пальмы, мой песочек) поговорил сначальником.- Увас своих сотрудников нехватает?
        Китаец снова улыбнулся, развел руками.
        - Людей много, но… вы просканировали нашу ауру. Какой уровень вы увидели?
        - Шестой иседьмой,- ответили мы сКолей одновременно.
        - Итак почти все. Наш уважаемый председатель- маг пятой категории.
        Боюсь, что вэтот момент я широко открыла глаза. Удивил. Правда удивил.
        - Но… вы можете пригласить кого-нибудь издругого города илидаже сматерика.
        Тут уже развели руками оба китайца разом.
        - Можем, но, вы неповерите, проще направить просьбу квам вРоссию, чем добиться помощи отнаших. Бюрократия… Азверя нужно найти сейчас.
        Объяснение звучало неочень убедительно, новсеже правдоподобно. Загадочный Китай. Вчем-то социалистический, вчем-то капиталистический, вчем-то досих пор дышащий древностью. Надо признать, мы ничего незнали провзаимоотношения местных Дозоров. Вдруг им иправда проще рекрутировать иностранцев, чем заполнить кипу бумаг длявызова своих?
        - Просим прощения, что вынуждены прервать ваш отдых. Отимени руководства обещаем оплатить занимаемые вами апартаменты ипредоставить их навесь нужный срок. Ваш труд тоже будет оплачен. Атеперь, если вы непротив, мы покажем вам труп идадим ментальный слепок того следа, который обнаружили наместе преступления. Да вы исами должны его почувствовать.
        - Аможно мне несмотреть труп?- робко попросила я.- Если честно, я ведь совсем неоперативник. Явофисе сижу, мое дело…
        - Мы знаем, дозорная Балашова,- прервал меня китаец сполупоклоном.- Вы специалист поартефактам. Ваша помощь будет неменее ценна.
        Я пожала плечами. Какможет пригодиться маленькая конторская мышка, проводящая все дни заизучением книг ивсякой магической дребедени, впоимке оборотня? Мышке очень нехотелось куда-то ехать исмотреть натруп. Тем более истерзанный зверем. Вот прямо очень нехотелось.
        - Ах да,- спохватилась я.- АсДневным Дозором наше участие согласовано?
        - Непременно. Более того, мы попросили помочь иих.
        Мы сКолькой переглянулись уже всотый раз заэто утро.
        - Попросили помочь Дневной Дозор?- переспросил он почему-то меня, когда мы садились вмашину китайцев, чтобы добраться доместа.
        - Инь иян. Взаимодействие противоположностей. Китайская философия.
        Только сейчас меня осенило, что, возможно, Дозоры Поднебесной сильно отличаются отнаших. Дуализм, Великий предел… Кактам было? Мир- это Ци, илишь взаимодействие обеих сил рождает исохраняет Ци, направляет жизнь всей Вселенной. Ян иинь- одно невозможно бездругого, одно проникает вдругое, это основа играни единого бытия. Пропадет одно- исчезнет все, растворится впустоте. Их нельзя разрывать, нельзя убивать половину целого. Так звучит философская теория китайцев-людей. АИных? Ян каквоплощение Света, инь- Тьмы… Неотсюда ли, неотИных ли вообще пошло это восточное мироощущение?
        Давненько я незаглядывала вбиографии древних волшебников! Нет, проКун Фу-цзы я, конечно, помню- маг хоть исредних способностей, норедкого ума; инициация, повсей видимости, произошла уже взрелости, считается, что именно проэто событие великий учитель сказал: «В пятьдесят лет я познал волю неба». Забавно то, что вразных источниках его называют то Светлым магом, то Темным. Кединому выводу так инепришли. Но, судя почастым высказываниям о«человеколюбии», скорее все-таки Светлый. Однако весь этот инь-ян возник донего. Кто там изнаших постарался? Эх, мало ты, Доротея, читала проВосток, мало, исправляйся.
        И, наверное, зря мы сКолькой сейчас удивляемся, ведь китайцы могут смотреть нанаше вечное противостояние… некакнапротивостояние. Идаже, чем их китайский черт нешутит, сотрудничать.
        Ох, ладно, недофилософии сейчас.
        - Каксчитаешь, Лунь поэтому тебя сомной отправил, знал, что произойдет? Чувствовал?
        Я назвала начальника прозвищем, ходившим вофисе, иКолька, разумеется, его слышал.
        Ответил он как-то странно: одновременно кивнул ипожал плечом.
        Я вздохнула, уставившись вокошко. Заокошком ненаблюдалось ничего успокаивающего. Негласные правила дорожного движения наХайнане своеобразны: укого клаксон громче, амашина мощнее, тот иправ. Бибиканье слышно совсех сторон. Мне это уже невновинку, авот Коля, похоже, увидел китайское вождение впервый раз. Нодаже уменя екало сердце, когда рядом оказывался мопед стремя китайцами наодном сиденье. Иликогда пятилетний малыш беззаботно ехал сзади, вцепившись ручонками вюбку матери. Ауж когда намопеде пронеслась семейная пара смладенцем наруках… Иведь они простые люди, вовсе неумеют просчитывать вероятности иудалять препятствия напути, какмы.
        Отокна пришлось отвернуться.

* * *
        Нето чтобы я раньше никогда невидела трупов. Видела даже вскрытые (уДозоров бывают весьма любопытные методы обучения). Нонатот, что лежал вморге города Санья, я смотреть все-таки нестала. Коля вошел вкомнату первым, вышел спустя десять минут исказал:
        - Неходи.
        Я послушалась. Тем более что мне итак выдали всю информацию. Ментально. Увиделись мы исДневным Дозором. Навсякий случай я захватила ссобой амулетик, ноон непонадобился. Ухайнаньского Дневного Дозора была таже проблема, что иуНочного,- ниодного мага выше пятого уровня. Новот скем я неожидала встретиться, так это сАнтонином Колашем.
        - Он что здесь делает?- спросил Коля уодного изСветлых китайцев, игнорируя самого Темного.
        - Господин Колаш привлечен Дневным Дозором…
        - …только вкачестве консультанта,- быстро сказал Темный сквозь зубы.
        - Да-да, конечно.
        - Ичто, он будет работать против своего? Против оборотня?
        - Мы незнаем точно, оборотень ли это. Выже сами видели, след размытый, непонятный. Что-то отоборотня там есть, номы неможем быть уверены. Иэто ведь непервая его жертва. Первой был недавно инициированный Светлый маг, совсем слабенький еще. Второй стала ведьма, эта, наоборот, была вгодах.- Китаец взглянул наколлегу изДневного Дозора, тот что-то сказал ему, ион вновь развернулся кнам.- Полторы сотни лет прожила.
        Воцарилась тишина.
        - Светлый, Темная, человек,- озвучила я то, что вертелось вголове увсех.- Этому… зверю все равно.
        - Сошедший сума оборотень?- предположил Коля.
        - Сошедший сума маг-перевертыш?- холодно отозвался Антонин.
        Я взглянула наТемного. Брендовая футболка, кремовые льняные брюки, сандалии измягкой замши. Нетолько позер, ноеще ипижон. Какпить дать сейчас начнут сКолькой меряться, кто круче.
        - Где это случилось? Туда можно попасть прямо сейчас?- спросила я чуть громче, чем требовалось.
        Китайцы закивали, имы всей толпой отправились кзлосчастному отелю.
        …К вечеру я была уже никакая. Притащилась вномер, залезла вдуш ипросидела там, наверное, сполчаса, позволяя струям воды беспрерывно литься наменя, пока вдверь непостучались.
        - Я сейчас!- крикнула я, лихорадочно вытираясь ивтискиваясь вфутболку ишорты. Если Колька рассчитывал, что я появлюсь перед ним вмахровом халатике, которые тут выдают постояльцам, то просчитался. Янелюблю халаты.- Заходи.
        Кедрин прошел вномер по-хозяйски, каквсвой. Плюхнулся накресло, потянулся кмини-бару. Яхотела остановить его, новспомнила, что теперь все «за счет заведения». Впрочем, ничего дорогого иалкогольного он пить нестал, ограничился кока-колой. Подумав, заел ее сникерсом. Насчет этого я понимала. Он сегодня обследовал место преступления, втом числе вСумраке. Ясама, каквернулась, сожрала несколько кусков сахара, безвсего, даже чаем незапила.
        - Ну ичто будем делать?- спросил мой напарник, вертя впальцах фантик отшоколадки.
        - Ты меня спрашиваешь?
        - Акого? Яоперативник, мне действовать положено, анедумать. Авот ты унас аналитик.
        Я сделала модный иочень нарочитый жест: ладонь клицу.
        - Хорош придуриваться… оперативник. Ия неаналитик! Яспециалист по…
        - Да помню, помню. Носледа-то нет. Исчез, испарился наш оборотень. Ипоостальным двум убийствам тоже самое. Китайцы ничего ненашли.
        Я хотела заметить, что, может, плохо искали, носказала другое:
        - Авдруг он выполнил свою миссию, иему больше ничего ненужно? Трое… Светлый, Темная, человек.
        Колька хмыкнул.
        - Может. Нонайти все равно надо. Какон так смог уйти, чтобы вообще безследов?
        - Э-э… какой-нибудь Высший оборотень?
        - Их небывает.
        - Знаю, но… безумная версия.
        Напарник покачал головой, упершись вподлокотники, встал.
        - Ладно, Дор, пойду спать. Может, кутру вголове что прояснеет. Илифакты новые появятся.
        - Лучше, чтобы непоявились,- прошептала я.
        Странно: только что умирала отусталости, инатебе- весь сон куда-то улетучился. Ядотронулась доволос- после душа толком даже расчесаться неуспела,- втаком тепле они быстро подсыхали. Взялась зарасческу. Иззеркала наменя взглянула худенькая растрепанная темно-русая девица ссимпатичным носиком исиними кругами подглазами. Явышла набалкон, вобрала всебя воздух ивсе запахи, которые он ссобой принес: соль, пряность, сладость, влага. Пойти, что ли, искупаться?
        Нет, купаться я нестала, хотя очень хотелось. Побаиваюсь я немного ночного моря. Несмотря нато что сюда прекрасно долетает освещение отгостиницы. Вот еслибы вкомпании… Улеглась встационарный шезлонг, какесть, безмягких матрасиков иполотенец, надеревянные доски. Закрыла глаза. Раз отдохнуть невыходит, давай-ка, мозг, думай.
        - Неспится, Светлая?
        Я чуть повернула голову. Он опустился нерядом- через шезлонг. Щепетильный. Ну да, мне его присутствие тоже радости недоставляет. Поговорить пришел? Сегодня сплошные разговоры весь день… язык устал, честное слово. Амулетик тут? Тут, отлично.
        - Немне одной, видимо.
        Темный закинул руки заголову, взгляд ушел куда-то вчерное небо иперистые облака. Надоже, акогда вот так лежит, совсем какчеловек. Илицо расслабленное, приятное даже. Яухмыльнулась самой себе.
        Неповорачивая головы, Антонин произнес:
        - Стобой можно разговаривать. Твой… Николай нестоль дружелюбно настроен.
        - Ая дружелюбно?- Усмешка вышла кривой и, наверное, состороны- некрасивой.
        - Ну, настолько, насколько это возможно дляСветлой. Информация нужна?
        Так. Авот теперь симпатии иантипатии побоку.
        - Да.
        - Вы нетам ищете.
        - Откуда ты знаешь, что игде мы ищем?
        Антонин неопределенно качнул рукой.
        - Я видел вашу работу сегодня. Все нето. Ваша тварь- необоротень.
        - Допустим. Нокто?
        - Незнаю.- Налице Темного мелькнуло раздражение пополам сразочарованием.- Щупай Сумрак. Что-то внем. Ячувствую. Объяснить трудно, нужно ощутить. Он… взволнован, возмущен.
        Я едва нехихикнула. Ну да, ну да, «возмущения вСиле». Ноответила спокойно:
        - Мне это нетак просто. Пятый уровень.
        Итут Темный меня удивил… удивившись сам. Он приподнялся, скидывая ноги сшезлонга, вглядываясь вменя.
        - Светлая, ты очень неумно врешь.
        Растерявшись, я поднялась вслед.
        - Зачем мне врать? Сегодня сутра был пятый.
        Неожиданно Антонин улыбнулся. Улыбка была одновременно хорошей имерзкой. Потрясающая мимика.
        - Забавно. Нопонимаю. Твое начальство несочло нужным тебя просветить? Впрочем, Светлые так часто делают.
        Пытается вывести меня изсебя? Глупый. Да, я всего лишь кабинетная мышка, номышка, изучающая артефакты, азначит, ивсех, кто сними связан. Мышка много, очень много читает, ией известно, каким жестким может порой быть Свет. Нето чтобы ей легко было это принять. Иее кризис, полноценный, между прочим, образцовый, ябы даже сказала, кризис непрошел досих пор. Номышка умеет сним справляться. Мышка умеет выживать. Научили добрые люди. Люди, неИные.
        Недождавшись моей реакции, Антонин бросил резко:
        - Четвертый, Светлая. Сейчас уже четвертый. Ипотенциал. Ксожалению, большой.
        Хм…
        - Изачем ты мне это говоришь, благодетель?
        Мой маленький вызов Темный проигнорировал.
        - Зайди вСумрак. Почувствуй его.
        Он встал ишироким шагом направился ковходу вотель.
        Почувствовать Сумрак… Да что, Свет иТьма, он имел ввиду?!

* * *
        Вопреки надеждам Кедрина следующий день непринес ничего. Нипрояснения вголове, ниновых подробностей. Мои попытки последовать совету Антонина и«пощупать» Сумрак ничего недали. Сумрак какСумрак. Ядаже рискнула накапельку нырнуть вовторой слой, ноитам ничего неощутила.
        Четвертый уровень… надоже. Темный почуял. АКоля? АВячеслав Константинович? Почему они мне ничего несказали? Илиэто произошло лишь сейчас? Нопочему? Потому что я вышла изофиса изаставила свои серые клеточки работать наполную? Потенциал… Лунь сказал, что мой потолок- какраз четвертая категория. Антонин мог наврать. Темныйже. Нозачем? Нет, пожалуй, мои серые клеточки ненастолько развиты, чтобы водночасье вовсем разобраться.
        Я решила, что могу позволить себе купание идневной сон, ипозволила. Вечером проснулась стяжелой головой. Хотела было себя отругать заглупость, нововремя остановилась. Проклятия даже всвой адрес- это та магия, откоторой Светлые отучаются очень быстро.
        Ночь. Какнистранно- наше время, время Ночного Дозора. И,кажется, я все-таки была права, выспавшись днем.
        Предвидения меня посещали редко. Раз вгод, может, ислучалось. Слабо, невыразительно. Носейчас мне хватило иневыразительного.
        «Щупай Сумрак».
        Я подняла спола свою тень, шагнула ввыцветшее пространство. Каквсегда, тихо иблекло. Прохладно. Сумеречный ветерок. Немного синего мха набалконе (вномере-то я все выжгла сразу). И… ох. Да. Явдруг почувствовала.
        Сумрак волновался. Иначе инескажешь.
        Днем все было какобычно, атут- беспокойство. Никогда, никогда я такого неощущала! Легкая рябь посерости. Иниточка. Тонюсенькая, едва различимая ниточка этой ряби уходит куда-то…
        Я вывалилась изСумрака, подхватила амулет ибросилась вномер кКедрину.
        Спустя пятнадцать минут мы стояли далеко заворотами отеля, надороге, уводящей изгорода наманговую плантацию.
        - Ну игде?
        - Здесь, где-то здесь…- Ясудорожно пыталась найти потерянную мной ниточку.- Елки, нет, нечувствую больше. Ноона вела сюда, честно.
        Коля посмотрел наменя сквозь очень нехороший прищур.
        - Ну-ка, кинь мне образ этой… ряби.
        Я кинула.
        - Странно, почему я нечувствую?
        Мне осталось только развести руками. Может, проснулся тот самый потенциал, поповоду которого ехидничал Антонин?
        - Так что, ждем китайцев? Они где-то недалеко, патрулируют.
        Я собиралась ответить: «Ждем», нотут манговая роща издала дикий вопль.
        Несама, конечно. Кто-то был внутри. Кто-то кричал. Кому-то вдруг стало очень больно сейчас.
        Мы сКедриным рванули одновременно. Машина китайцев уже подъезжала, ноонибы неуспели.
        Неуспели имы. То есть- помочь. Увидеть-то какраз успели.
        - Свет!- завопил Коля. Владони вспыхнул огонь. Какнистранно, этого освещения хватило…
        Насамом краю рощицы ввоздухе висел человек. Точнее, его держали навесу. Его держала навесу тварь, которой я невидела ниводной учебной книге дляСветлых магов. Метра три ростом, здоровенное круглое лицо свыпученными глазами, неестественно вывернутые суставы рук иног, покрытых чешуей; наголове испине… Господи, да это гребень!
        Существо лишь мельком посмотрело нанас, азатем открыло рот ивонзило зубы всломанного пополам человека.
        Коля швырнул всущество заклятием. Даже непоняла каким. «Фризом»? Файерболом? Ятоже сотворила что-то (кажется, небольшое «копье Света»), сперепугу совершив все пассы правильно ичетко. Ноэто было неважно. Иего, имое заклинание прошли сквозь тварь ирастворились взарослях манго.
        Сквозь тварь…
        Нопрежде чем мы успели осознать, прежде чем мой напарник вытянул изкармана ониксовый шар, собираясь бить наотмашь, прежде чем кнам подбежали приехавшие китайцы, мы увидели.
        Всей огромной пастью существо хлебнуло хлынувшей изжертвы крови и… взвыло. Стало покрываться волдырями. Кожа зашипела, слезая клочьями. Полминуты- ионо осыпалось наземлю догорающей трухой.
        Какое-то время мои ноги оставались приросшими кместу, азатем я сорвалась икинулась клежащему наземле телу. Коля замной следом. Авдруг?
        Нонет. Человек был мертв. Тут уже никак несклеишь, невосстановишь. Этого несмогбы иВысший маг.
        Я отвернулась, призывая все силы, чтобы подавить рвотный рефлекс. Потому что человек был очень мертв.
        Рядом возникли китайцы. ИНочной, иДневной Дозор вместе. Все-таки они странные. Непонятные. Иная, вовсех смыслах, культура. Яотошла всторонку, опустилась возле автомобиля, приваливаясь кколесу. Китайцы были заняты, Коля тоже.
        Стоило насекунду прикрыть глаза, ия какнаяву увидела свежие, только что развороченные внутренности… Глаза открылись. Стоп! Стоп, Доротея, давай-ка ты займешь себя чем-нибудь другим. Сосредоточься. Что тебе недает покоя? Какой образ? Помимо чудовища, помимо заклинаний, улетевших вникуда. Конечно, ты смотрела только насущество, ктобы обратил внимание на… на…
        Картинка недавнего боя вспышкой ворвалась впамять.
        Было, было там что-то еще! Рядом стварью. Мелкое, незначительное. Так сразу инезаметишь, особенно если стоишь рядом сгромадным чудовищем.
        Поноге пробежал холодок. Необратив внимания, я продолжала отрешенно вглядываться вночную темноту. Холодок вернулся. Яскосила глаз. Ивздрогнула, отдергивая ногу.
        Кошка.
        Серая.
        Холодная.
        Сумеречная кошка.
        Будто нарисованная росчерками кисти.
        Стояла рядом инамеревалась вновь обтереться омою коленку. Япозволила.
        Она прошлась поней головой, телом, хвостом, гибко потянулась искользнула вближайшие кусты.

* * *
        Уменя вномере мы сидели молча. Колька сосредоточенно вертел вруке непригодившийся ониксовый шар, я тупо смотрела встену.
        Неуспели. Мы неуспели. Акела, Светлый волк, промахнулся. Нобыло еще кое-что.
        - Коль…- начала я.
        - Это неСумрак,- отрезал он.- Это неможет быть им.
        - Ноэто он, Коль. Все признаки сходятся.
        - ВСумраке ничего нет, кроме мха.
        - Призраки, например.
        - Призраки, нонемонстрыже!- Он невыдержал, сорвался. Вскочил, сжимая владони свой магический шар.- Сумрак нежрет людей!
        - Это неон сам, это какое-то порожденное им создание.
        - Сумрак ничего нерождает! Дора, хватит нести чушь!
        - Ну ладно, нерождает, но…
        Я замолчала, грубо обрывая себя. Мелькнуло что-то насамом краю сознания. Кошка. Была ли я вСумраке, когда она появилась? Нет, нето. Носвязанное сней…
        - Дора, все, это ненаша компетенция,- сказал Кедрин.- Пусть китайцы делают что хотят, вызывают кого хотят, номы надело больше непойдем. Ты непойдешь,- поправился он.
        - Слушай, я тут подумала…
        - Завтра. Подумаешь завтра. Иизложишь свои соображения местному Ночному Дозору. Дальше пусть действуют сами.
        Уменя небыло сил возмутиться, возразить. Пусть играет вшефа, если ему так нравится. Номысль всеже требовала собеседника. Мне нужно было подумать ее «об кого-то».
        Дождавшись, когда Колька уйдет, я выпинала себя изномера иповлеклась влобби. Яуже чувствовала- он там.
        - Хреново выглядишь, Светлая,- поприветствовал меня Антонин Колаш.
        Нестала посылать его илиоправдываться. Он итак уже все знает, знает ипочему я так выгляжу.
        - Я «пощупала» Сумрак,- сказала я.
        - Икак?
        - Ты был прав.
        - Что это такое, Светлая, ты поняла?
        Я качнула головой.
        - Нет. Ночто-то местное… Знаешь, специфически китайское. Странно. Ятретий раз наХайнане, ноникогда сильного погружения вкитайскую культуру непроисходило. Санья- типичный курортный городок, таких полно втропиках, нет внем ничего особо китайского. Еда разве что. Вот этот их буддийский центр, Наньшань, ему лет двадцать всего. Новострой. Да, подним древняя основа. Если лезть вгоры, я ее чувствую, нотак, слабо. Деревушка этническая. Милая, конечно, нотоже ведь проект длятуристов. Хотя, например, женщины статуировками, которых собрали повсему острову, апотом поселили там, раньше жили внастоящих деревнях, живая история…
        Тут меня заклинило, ия прервалась наполуслове.
        - Пойдем потанцуем?
        - Что?- Ямедленно подняла взгляд.
        - Музыка играет, неслышишь, что ли? Танцевать умеешь?
        - Да.
        - Вот иотлично, пойдем потанцуем.
        - Да погоди…
        - Подумаешь вовремя танца. Янебуду отвлекать.
        Наверное, сумеречные монстры иразодранные ими трупы как-то влияют насознание Иного, потому что я согласилась. Потанцевать сТемным, ага.
        Он действительно меня неотвлекал. Взял заруку, второй обвил мою талию, имы ивпрямь медленно иплавно закружились подеревянному настилу веранды.
        - Аты что-то знаешь?- спросила я его, ненадеясь наответ. Начестный ответ.
        - Ровно столькоже, сколько иты. Тем более что я невидел твое сумеречное существо. Ты говоришь, оно китайское?
        - Да… стой. Китайское, китайское…- Яоступилась, ноАнтонин вовремя поймал меня, недав нырнуть носом вниз. Идаже незамедлил движения.- Что мы знаем окитайских монстрах?
        - Практика, мифы, легенды?
        - Мифы… точно, мифы. Китайские мифы омонстрах… вних тоже есть доля правды. Люди описывают свои встречи сИными, пусть даже ввиде сказок. Янетак много знаю оВостоке, ночитала всякое поработе. Вот исказки народов мира. Знаешь, там полно сведений обартефактах. Яведь занимаюсь артефактами. Коля сказал, сказал… Сумрак ничего нерождает… нерождает… Акто тогда рождает? Еще эта кошка… Китайские мифы. Артефакты…
        Я споткнулась инаэтот раз все-таки рухнула коленками напол.
        - Что-то вспомнила, Светлая?- спросил Колаш, поднимая меня.
        - Вспомнила. Антонин…- Ясейчас обращалась кнему какксвоему напарнику, намгновение, накакой-то миг забыв, что передо мной Темный. Которому наплевать напроблемы Ночного, да иДневного Дозоров, наплевать наменя, наплевать навсех китайских монстров, вместе взятых.- Антонин, кисть Ма Ляна!
        - Чего?- пришла его очередь удивляться.
        - Волшебная кисть Ма Ляна. Китайская сказка длямалышей. Боже мой, да поней даже мультик сняли.
        Он хмыкнул. Ия принялась рассказывать:
        - Жил-был мальчик, бедный китайский мальчик, сирота поимени Ма Лян. Всю жизнь мечтал научиться рисовать, ноунего небыло даже кисти. Тогда он начал рисовать палочками напеске, пальцем, смоченным вводе, накамнях итак далее. Однажды, видя его усердие, восне кнему явился старец иоставил рядом скроватью волшебную кисть. Когда Ма Лян проснулся, он нашел кисть ипринялся ею рисовать. Так какего сердце было добрым иправильным…- тут Темный хмыкнул еще раз, я проигнорировала,- …то все, что он рисовал, оживало. Нарисует птицу- она полетит, нарисует карпа- он поплывет, нарисует козу длябедной соседки- усоседки живая коза. Истал он всем своим бедным соседям помогать. Дальше, какводится, проэто проведали богатеи, попытались отобрать, ноуних ничего невышло. Мальчик всех победил ипродолжил свое благое дело.
        - Так-так, ичто?
        - Иными всегда считалось, что кисть Ма Ляна- человеческий миф. Может, какие-то основания унего ибыли, нопочти никаких свидетельств отИных неосталось. Только эта простенькая сказочка. И… была еще одна короткая записка. Средневековый Китай, кажется, послание императору отчиновника одной изпровинций онеобычном художнике. Ох, вспомнитьбы, яж сто лет назад это читала.
        - Правда сто?- поинтересовался Колаш.- Ядумал, ты моложе.
        - Да нет,- отмахнулась я.- Чтоже там было… Проособые качества художника, читай- мага. Невовсяких руках кисть заработает. Так вроде.
        - Что дальше?
        - Если предположить, что кисть существует, какее интерпретировать? Какона действует внашей реальности? Сумеречный монстр убивает всех безразбору… кисть, оживляющая нарисованное…
        Темный молчал, ждал.
        Картинка почти сложилась. Яуже видела, какрука берет кисть, заносит ее надневидимым холстом и… создает. НеСумрак создает. Он неможет ничего создавать. Создают Иные, ведь мы тоже немного люди. Люди, сотворенные пообразу иподобию Бога, если, конечно, верить вБога. Стихия если создает, то- стихийное. Только люди способны создавать осмысленное. Нет, разумеется, ходили слухи, было что-то такое вМоскве, связанное сСумраком, ноэто слухи. Авартефактах я покрайней мере немного разбираюсь.
        - Какой-то маг,- осторожно начала я,- Темный маг, недавно получил кисть и… Антонин, он рисует вСумраке. Он просто рисует вСумраке. Инарисованное оживает. Только так это может действовать насамом деле.
        - Исследовательницы артефактов иногда умеют произвести впечатление.
        - А?
        - Да так, ничего. Нопочему маг обязательно Темный? Второй жертвой была ведьма. Иты говоришь, посказочке, чтобы владеть кистью, нужно обладать добрым сердцем, нетак ли?
        Наверное, я посмотрела нанего, какназаконченного идиота, потому что он даже насекунду смутился.
        - Светлый несмогбы убить людей исебе подобного. АТемный мог убить кого угодно. Ониже руководствуются только личной выгодой. Асказка- это сказка, она может ошибаться.
        Нет, даже втаком перевозбужденном состоянии я заметила, что невольно вывела Антонина заскобки. «Они руководствуются», не«вы руководствуетесь». Плохо, Доротея, ой плохо.
        Думаю, он тоже заметил. Нонепрокомментировал.
        - Атеперь скажи, Светлая, кактвоя теория поможет поймать монстра?
        - Ну, дляначала мне нужно какможно больше китайцев…

* * *
        Оба Дозора выслушали меня молча, азатем оглушили, заговорив все разом. Непытаясь понять что-либо вэтой какофонии, мы сКолькой иАнтонином просто ждали, пока они придут ккакому-то мнению.
        Наконец господин Ли, шеф Ночного Дозора, ответил, что моя просьба будет удовлетворена, инесколько десятков дозорных- направлены напоиски Иных, знающих кого-либо, связанного снашей «сказкой». Атакже- напоиски следов вСумраке, той «ниточки», что один раз уже почувствовала я. Хотя эта часть плана была самой хлипкой. Неведомый художник где-то рядом, ноСумрак всегда поглощает следы быстрее, чем мы успеваем дойти доконца.
        Мне было интересно, знали ли сами китайцы прокисть Ма Ляна? Наверное, догадывались, раз намекнули, что исследовательница артефактов может им пригодиться. Догадывались, нодогадками неподелились, вот мерзавцы. Иливсе-таки недодумались? Вспомним ли мы сами русский фольклор, когда подобное случится унас? Может, икитайцы невспомнили, аменя позвали понаитию. Вконце концов, предвидения никто неотменял, даже утаких слабых магов.
        Все, насегодня дела были окончены.
        Ждать, однако, пришлось три дня. Изаэто время художник успел убить еще одного. Точнее, одну. Женщина, обычная женщина, возвращавшаяся домой через поле. Единственный очевидец утверждал, что ее проглотил дух гигантской змеи, апотом змея взорвалась, выбросив наружу искалеченное тело.
        - Разрешите мне поговорить сним?- спросила я угосподина Ли, самолично поведавшего нам эту историю.
        - Сочевидцем?- уточнил он ипочему-то задумался. Наконец кивнул:- Хорошо. Только недумайте, что его нельзя принимать всерьез. Мы проверили, он говорит правду. Ивам понадобится переводчик.
        Увидев того, кому пришлось столкнуться ссумеречным монстром, я поняла, почему председатель Ночного Дозора счел нужным предупредить меня. Мальчишка. Лет одиннадцати иличуть младше, худенький, типично длякитайцев черноволосый истемной кожей аборигенов острова. Звали его Шао Чан. Немного растерявшись поначалу- ну икакего допрашивать, вдруг станет вспоминать, заплачет, все-таки пережить такое…- я быстро поняла, что волнуюсь зря. Мальчишка сидел надиване вофисе Дозора, болтал ногами, крутил головой вовсе стороны, рассматривая морские картинки настенах, ижевал сушеные бананы. Развлекала его молоденькая дозорная, примоем появлении вставшая илегонько поклонившаяся. Вернув поклон, я подсела кмальчику, уставившемуся настранную лаовайку сосмесью интереса иожидания. Китаянка взялась переводить.
        Овстрече ссуществом мальчишка поведал взахлеб, нонемного отстраненно, будто пересказывал недавно просмотренный фильм, анесам был участником событий. То ли детская психика ивпрямь настолько лабильна, то ли здесь уже поработали дозорные.
        - Аона такая идет… Аон такой какпасть разинет… Аона такая: «О-о-ой!» Аон такой какнависнет… Аона такая какбросится бежать…
        - Иты все это сам видел?- осторожно спросила я, когда мальчик закончил.- Где ты стоял? Рядом сполем?
        Он кивнул. Итутже взгляд неуловимо изменился, ауголки губ поползли вниз. «Фильм» неожиданно исчез, уступив место чему-то живому, личному. Тому, что осталось внутри, несмотря набеседы сИными.
        - Меня кошка спасла.
        Я замерла.
        - Что?
        - Иначе дух змеи проглотилбы именя. Яшел тамже, пополю, апотом споткнулся. Ну, обкошку. Она холодная была, потерлась обменя, убежала, носразу вернулась. Япошел заней, я кошек люблю, погладить хотел. Аона убегала все дальше идальше, пока мы накраю поля неочутились. Икакраз та женщина шла. Кошка посмотрела наменя ипопросила- подожди. Ну, то есть несловами попросила. Просто я так подумал. Иона опять убежала. Атам змеиный дух. Наверное, она ктой женщине бежала, тоже спасти хотела, знала продуха, нонеуспела.
        Мальчик поерзал надиване.
        - Можно я уже домой пойду? Ато меня мама ждет.
        - Спасибо, Чан,- тихо сказала я и, неудержавшись, погладила мальчишку поголове.
        Раскланявшись скитаянкой, я вышла задверь. Чтож, все стало яснее. Изапуталось еще больше.
        Память Шао Чану, конечно, пришлось подправить.

* * *
        Вопрос, который меня мучил, задал Антонин. Мы снова сидели внизу, влобби. Наэтот раз втроем. Коля преодолел свое отвращение кчеху итеперь участвовал вобщем брейнсторме.
        - Все укладывается втеорию,- сказала я.- Он рисует вСумраке иСумраком. Из-под его кисти выходит монстр, наделенный жаждой энергии. Номонстр сумеречен, поэтому слишком большая порция энергии ему непозубам, астолько крови- это очень большая порция. Ион растворяется. Возвращается всумеречное ничто.
        - Направду, конечно, похоже,- протянул Колаш.- Нозачем он это делает? Что нашему гипотетическому магу дает создание монстров иих последующая кончина?
        - Искусство ради искусства,- подал голос Кедрин.- Темным нравится.
        - Темным нравится,- подтвердил Антонин.- Ноеще больше имбы понравилось, еслибы все это имело смысл иприносило пользу. Чем практичнее, тем лучше.
        Мы помолчали. Ответа небыло.
        - Икошка еще,- пробормотала я.
        - Какая кошка?
        - Сумеречная. Она сидела там, когда все случилось. Почему я прокисть Ма Ляна ивспомнила. Монстра-то унас времени разглядывать небыло, акошку я рассмотрела. Живая, ноименно что нарисованная.
        - Ну ичто сней?
        - Она… нетакая. Когда она обмою коленку обтерлась- совсем какобычная кошка, кстати,- уменя словно легче надуше стало. Было муторно очень, аона коснулась, ия вдруг… незнаю, какобъяснить… надежду обрела, что ли. Что все будет хорошо, что мы справимся. Ее будто Светлый маг рисовал. Зачем Темному создавать такое существо?
        - Искусство ради искусства,- сехидством вернул реплику Колаш.
        - Хочешь сказать, что кистей две? Ивторая болтается укакого-то Светлого раздолбая?- переспросил Кедрин.
        Я помотала головой.
        - Вряд ли. Слишком сильный артефакт. Слишком. Чтобы таких было два- неверю! Видишь, он может заставлять Сумрак принять любой облик. Незнаю, надолго ли. Возможно, эти создания сами развеиваются через несколько дней. Но… художник необязательно должен быть один. Инь иян, помнишь? Иодна кисть.
        Колька посмотрел наменя, какнапридурочную.
        - Неможет быть,- отчеканил он.- Еще скажи, что они друг другу ею попользоваться дают. Этакие друзья неразлей вода.
        - Может, они иесть друзья. Китайцы… уних все возможно.
        - Ладно, Светлая, ты какхочешь, ая спать иду,- сказал Темный, вставая сдивана ипотягиваясь.
        Коля напрягся, очевидно, ожидая напрашивающегося продолжения про«не желаешь ли сомной?», ночех лишь фыркнул иудалился прочь. Действительно спать пошел илипобарам шляться? Неважно.
        - Асколько наш знакомый здесь находится?- неожиданно спросил напарник.
        - Всмысле?
        - Всмысле, когда он сюда прибыл икогда начались эти убийства?
        - Его проверяли,- напомнила я.- Нас всех проверяли.
        - Ты видела, изкого уних Дозоры состоят. Проверяльщики тоже мне.
        - Ну, проверь сам, если хочешь.
        - Аты нехочешь?
        - Я…- М-да, такое ведь инескажешь Светлому магу четвертой категории, оперативнику, находящемуся назадании. Ноя все-таки сказала:- Ячувствую, что это неон.
        - Дора,- произнес Колька тихо, ноочень внушительно.
        - Все впорядке. Япросто действительно чувствую. Та моя ниточка вела некнему. Пойдем имы спать, а?
        Маг поднялся, чтобы проводить меня клифту.

* * *
        Анаследующий день дозорные привели ее. Чжу Лин- так она представилась. Светлая Иная.
        Статная, высокая длякитаянки женщина. Все ее лицо итело было покрыто татуировками- линии, геометрические узоры. Такие я видела вэтнодеревне Хайнаня.
        Древний обычай… Татуировки наносили насвое тело только женщины, иполиниям можно было «прочитать» всю их жизнь- какое положение они занимают вобществе, сколько было детей, сколько волов вхозяйстве ивсякое прочее. Легенда, которую мне рассказали всамый первый приезд, гласила, что императору Китая приглянулась девушка измаленькой хайнаньской деревушки, ион пожелал взять ее ксебе вналожницы. Носердце красавицы принадлежало бедняку, соседскому юноше. Ичтобы недостаться нелюбимому, она обезобразила себя татуировкой.
        Апосле революции традиции стали уходить. Теперь подобные тату можно увидеть лишь настарухах. Еще пара десятилетий, икитаянок статуировками неостанется вовсе.
        Женщине, стоявшей перед нами, навид было лет сорок, нонаделе… Она раскрылась, разрешая мне посмотреть глубже, ия рухнула, рухнула, каквомут, вее годы. Вее столетия. Вероятно, я думала олегенде, потому что она вдруг улыбнулась ипозволила мне увидеть…
        - Так это вы,- прошептала я, совершенно оглушенная зрелищем.- Та девушка излегенды!
        Чжу Лин неговорила по-английски, номы сейчас были вСумраке, ия поняла ее безпереводчика.
        - Только это был неимператор,- произнесла она певучим голосом.- Просто богатый человек. Чиновник нашей области.
        Мы вынырнули изСумрака, игосподин Ли попросил одного изсвоих сотрудников переводить слова женщины.
        Где дозорные ее нашли, я решила расспросить позже (наверняка они старались неупускать извиду столь древних Иных, чтобы иметь возможность обратиться кним вподобной ситуации). Какиузнать, кто вон тот приятный китайский господин вбежевом пиджаке, скромно сидящий вуглу. Неужто столичный Ночной Дозор пожаловал? Неудивительно. Артефакт такой силы… Мгновенно обовсей своей бюрократии забыли! Интересно, глава Дневного Дозора Пекина тоже здесь присутствует? Впрочем, есть подозрение, что им свою историю Чжу Лин уже поведала.
        - Нет, я незнала Ма Ляна,- споклоном сказала женщина.- Нознаю, что его звали именно так, легенда неизменила его имени. Он был прекрасным Светлым магом. Идобрым, что встречается реже. Ябыла знакома сего двоюродной сестрой. Мне сказали, речь идет оволшебной кисти… Нет, я никогда невидела ее. НоМа Лян, прежде чем уйти встранствие послоям Сумрака, оставил сестре все свое имущество. Вероятно, там была иискомая вами кисть.
        - Она пользовалась артефактом?- спросил господин Ли.
        - Его сестра была человеком. Хорошим, честным человеком. Она просто берегла все, что ей передал брат. Кроме того, ходили слухи, что невсякий Иной смогбы рисовать кистью. Она оживала лишь вруках тех, кто способен был квысшему различению красоты иуродства.
        - Различению красоты?
        Чжу Лин пожала плечами.
        - УИных, какиулюдей, есть свои легенды. Возможно, нужно было обладать высоким уровнем силы. Возможно- каким-то особым даром Сумрака, хотя он инеделает подарков. Авозможно, действительно- тонким вкусом, постоянно оттачивая умение видеть красоту вобыденном иуродство впривычном.
        - Ивы думаете, все эти годы то, что Ма Лян передал сестре, хранилось внеприкосновенности?
        - Слишком много лет прошло. Разумеется, семья могла тысячу раз избавиться отненужного старого хлама. Нораз вы говорите, что вещь нашлась, инашлась наострове, значит, отнее никто неизбавлялся. Его сестра жила наматерике, ноее потомки здесь, водной изхайнаньских деревень. Вгорах.
        Мы переглянулись. Вгорах… куда уводила дорога отнашего отеля. Куда уводила моя ниточка вСумраке.
        - Вы знаете, где живут потомки сестры уважаемого Ма Ляна?
        - Я никогда небыла втом доме. Ноя следила заее родом. Она была моей хорошей подругой, я обещала присматривать заее внуками иправнуками. Увы, их осталось так мало… Какя теперь понимаю, одна произошедшая история имеет отношение ктому, что вы ищете.
        - Расскажите нам обэтой истории, уважаемая Чжу Лин.
        - Нетак давно Ма Фан, скоторой я тоже была вдружбе, собиралась родить второго ребенка.- Женщина сделала паузу.- Нелегально.
        Все спониманием покивали. Ятоже. Только Антонин сКолей остались внедоумении. Ну, они могут инепомнить окитайском законе «Одна семья- один ребенок».
        - Иона ушла сюда, вгоры, чтобы ее ненашли инезаставили сделать аборт. Роды были трудными, новконце концов ей удалось разродиться. Адальше… Она сказала, ребенок был настолько чудовищен, что она несмогла вернуться всемью. Ма Фан осталась вгорах ирастила ребенка почти водиночестве. Никто незнал, где ее хижина, она тщательно прятала ее ото всех. Ноиногда спускалась вдеревню, чтобы взять еду. Она сама человек, ноя всегда чувствовала, что ее ребенок- Иной. Однако даже мне она его непоказала. Ямоглабы ее заставить…- Чжу Лин помолчала.- НоСвет непозволил. Анедавно Ма Фан умерла.
        - Уважаемая Чжу Лин, укажите нам, где находится эта деревня.

* * *
        Китайским Дозорам понадобилось еще два дня, чтобы найти дом. Дорогу вгоры пришлось проделать пешком. Тропический лес непозволял нидостичь места навертолете, нипроехать намашине. Даже вСумраке, спомощью которого мы иногда шли, было трудно. Узкая, почти незаметная тропа виляла меж бамбуковых стволов, подныривала подмогучие ветви реликтовых деревьев, иногда ивовсе терялась влианах, эпифитах исвисающих воздушных корнях растений. Сомневаюсь, что тут смогбы пройти обычный человек. Хотя эта женщина, Ма Фан, как-то ведь пробиралась здесь раньше.
        Раз уменя подногами что-то мелькнуло, ия сама непоняла, какоказалась висящей нашее уАнтонина.
        - Извини. Там змея,- прошептала я.- Боюсь очень.
        Темный удостоил меня противного взгляда, нопретензий невысказал. Наоборот, я увидела, каксего пальцев срывается легкая пелена иуползает куда-то влес.
        - Я разогнал их, Светлая, можешь больше некидаться мне нашею.
        - Спасибо,- ответила я. Этой благодарности мне точно небыло жалко. Яправда ужасно боюсь змей.
        Коля неодобрительно наменя покосился, взял заруку иоттеснил себе заспину.
        Дом стоял между зарослями бамбука иогромным, титанических размеров фикусом. Недом даже, атрухлявая хижина, совсех сторон увитая побегами лиан. Крышу водном месте пронзала тонкая ветвь- никто нестремился убрать растение изаделать дыру. Если влесу шел дождь, вода текла прямо внутрь. Хижина выглядела нежилой, новсе мы чувствовали чужое присутствие.
        - Ждите здесь,- произнес увешанный амулетами рослый китаец изтех, что прибыли вСанью позавчера.
        Мы сКолей иАнтонином отошли всторонку, подприкрытие пальмовых листьев. Нам итак нехотя позволили присутствовать. Всю операцию китайцы готовились провести сами. Ну ещебы, ктож нас допустит ктакому артефакту. Поработали, глупые лаоваи, спасибо идосвидания. Поэтому я неудивилась присутствию вгруппе четверых боевых магов сматерика: двух Темных идвух Светлых, уодного изкоторых был полновесный первый уровень.
        Дом окружили, ипосигналу дозорные скользнули внутрь. Часть прошла сквозь Сумрак, часть ломанулась вхлипкую дверь. Раздался громогласный приказ накитайском- наверное, так уних звучит классическое: «Выйти изСумрака!» Апотом… потом что-то произошло.
        Вдоме пронеслось несколько вспышек, раздался чей-то вопль. Инеожиданно- игнорируя деревянные стены хижины- издома вышагнул зверь.
        Четыре глаза уставились нанас, растянулся вжабьей улыбке рот, растопырились шесть человечьих рук, копыта взрыли влажную землю, азаспиной медленно поднялись изломанные остовы крыльев.
        - Назад!- крикнули одновременно Антонин иКолька.
        Крикнули мне, выступая вперед изагораживая собой.
        Владони уТемного появился сгусток Тьмы, Кедрин изо всех сил сжал свой ониксовый шар. Янеуспела нипослушаться, нисовершить глупость, выскочив из-за их спин скаким-нибудь дурацким боевым кличем. Сквозь стены дома прорвалось еще одно существо. Большая сумеречная птица метнулась вверх, сбеззвучным клекотом заметалась перед чудовищем, распростерла крылья, становясь то ли охраной длямонстра, то ли щитом длянас. Шестирукий отмахнулся отнее, оскалил зубы ишагнул прочь отдома. Тутже вновь затрепетали нарисованные птичьи крылья, атонкий заостренный клюв изо всех сил вонзился монстру впереносицу. Зверь рыкнул, схватил настырную птицу исмял ее, сжал всеми шестью руками, превращая вбесформенный ком.
        - Пора!- скомандовал чех.
        Нониему, ниКедрину действовать непришлось. Издома выскочили три боевых мага. Ударили незаклинаниями, непереработанной силой, просто выпустили изамулетов чистую энергию.
        Иоба сумеречных создания, захлебываясь этой дармовой мощью, извиваясь отсумеречной боли, истаяли… исчезли, будто их инебыло. Превратились впар.
        Коля метнулся помочь китайцам, однако те жестом остановили его, мол, все впорядке, ненужно. Светлый отступил.
        Я выдохнула. Сердце колотилось часто-часто, ия прижала руку кгруди, чтобы унять его. Возле ног будто повеяло холодом. Яопустила взгляд. Кошка сидела рядом сомной, мирно обернув хвост вокруг лап.
        - Прячься,- шепотом сказала я.- Ато они итебя тоже…
        Живая сумеречная картинка дернула усами, авследующее мгновение уже растворилась вгустых зарослях.
        Больше сюрпризов неслучилось. Видимо, ничем, кроме рисования, загадочный художник невладел.
        Китайцы опять нырнули вхижину. Первый появился напороге, вынося резную деревянную шкатулку. Очевидно, скистью. Посмотретьбы нанее хоть одним глазком! Остальные вывели издома мага, которому случайно- случайно ли?- достался один изсамых мощных артефактов Иных. Мага, который, полегенде, обладал способностью различать красоту иуродство вокруг.
        Инет… Янеожидала увидеть того, что увидела.
        Они вышли, прихрамывая испотыкаясь. Бесформенный силуэт внакинутом поверх плеч драном одеяле. Яугадала. Их действительно было двое.
        Две девочки лет тринадцати.
        Иные.
        Темная иСветлая.
        Сиамские близнецы.

* * *
        - Это утебя что?!- возопил Колька, разглядев, кого я держу вруках.
        - Сумеречная кошка,- робко ответила я.- Она сама комне пришла.
        - Иты собираешься тащить ее вРоссию? Как?!
        - ВСумраке.
        - Идио… Ох, послал мне Свет напарницу.
        Он молча зашагал кнашему гейту.
        - Ачто, я давно кошку хотела, амне хозяева квартиры запрещают. Атут сумеречная… ее никто инеувидит,- прошептала я впустоту.
        - Кошка. Надоже. Ты опять меня удивила, Светлая.
        Я оглянулась.
        Его рейс только завтра. Приехал меня проводить? Свет иТьма…
        - Будешь вПраге, заглядывай… Дора.
        Я стояла. Просто стояла. Наверное, я должна была что-то сказать, ноневыходило. Язнала, что он хочет сейчас сделать. Аон знал, что сделаю вответ я.
        Поэтому Антонин развернулся ипошел квыходу.
        - Прощай, Темный.
        Он чуть замедлил шаг, нонеобернулся.
        Все-таки Вячеслав Константинович был прав, послав сомной Кольку. Незадание он видел ввероятностях. Незадание. Вот что он видел всвоем прозрении…
        Даже нето, что Темный захочет меня поцеловать.
        То, что я захочу ответить напоцелуй.
        Дарья Зарубина. Кира возвращается вполночь
        Брешь росла, расширяясь. Отнее, ветвясь едва различимой снизу паутиной, ползли все новые трещинки. Кира сосредоточилась напервой трещине, попыталась мысленно стянуть. Та поддалась. Разлом медленно сомкнулся, превратившись втоненький шрам срваными краями раскрошенной штукатурки, потерялся между мозаичными квадратами. Нототчас две боковые паутинки стреском разошлись. Спотолка посыпалась смальта.
        Она летела почти бесшумно- все звуки покрывал гул удаляющихся отплатформы поездов. Кира сумелабы остановить крошечные кусочки ввоздухе, нонемогла позволить себе отвлечься намелочи- она чувствовала, каквглубине, подслоем поделочного камня иразноцветного стекла, разрастаются все новые трещины, крошится бетон, лопаются, натягиваясь, провода. Стонут, принимая насебя удар, струны арматуры исосуды труб. Кира прижалась кстене, продолжая стягивать разлом заразломом.
        Кусочки мозаики осыпались напол иплечи прохожих. Пожилой мужчина всиней потертой куртке поднял голову вверх. Мгновение смотрел недоуменно, апотом торопливо начал прокладывать себе дорогу квыходу, прижав кгруди клеенчатую сумку, изкоторой торчал бумажный пакет сфранцузской булкой. Старик задел хлебом кого-то втолпе. Его обругали тихо иинтеллигентно. Девчушка лет шестнадцати, сзапятой наушника вправом ухе, едва непоскользнулась накусочке мозаики. Рассеянно глянула подноги, потом подняла глаза итотчас закричала, потому что приличный кусок декоративного панно словно взамедленной съемке начал отслаиваться отпотолка иповис, обнажив то, что так старалась стянуть Кира. Готовое обрушиться наголовы грешников бетонное небо метрополитена.
        - Завалит всех!- закричал кто-то. Крик тотчас оборвался. Может, невмеру голосистого сбили сног илипихнули, выбив излегких необходимый длякрика воздух. Аможет, он сам, бросив вблагодатную почву зерно паники, рванул квыходу.
        Людская река забурлила, ускоряясь. Сыпавшиеся сверху пласты штукатурки становились все крупнее. Первыйже упущенный Кирой кусочек бетонного перекрытия угодил всамую гущу толпы, рассек бровь мужчине, торопливо подталкивающему квыходу беременную жену. Молодая женщина неплакала, она только прикрывала руками живот ирастерянно озиралась, ища просвет влюдском потоке.
        Кира чувствовала, кактают силы. Скаждым мгновением удерживать свод становилось все труднее. Она услышала, какзаспиной распахнулись двери вагонов, наплатформу хлынула новая волна пассажиров, которых тотчас захватил ипотащил засобой вихрь паники. Многие рванули обратно кпоездам.
        - Кира!- раздалось оттуда. Борясь снеудержимой волной напуганных дозлобы людей, Майк шел кней. Он прокладывал дорогу локтями ибранью. Намгновение исчез, потом появился уже совсем рядом. Вего желтеющих глазах плескалась ярость.- Какого черта, Кира?! Уходим!
        - Я немогу,- прошептала она побелевшими губами. Силы таяли. Люди толкались, мешая друг другу, идвигались чертовски медленно. «Почему они невыходят? Чего ждут?»- билась вголове отчаянная мысль.
        - Подумай! Ведь неудержишь, Кира!
        Майк рванул ее заруку, прижал кгруди, закрывая собой отзлобных изатравленных взглядов, локтей. Он почти поглощал ее, какчерная тень. Кажется, один шаг- иобступит сизый Сумрак. Померкнут цвета извуки. Отступит ад.
        - Кира!

* * *
        Когда вокруг тебя ломается мир, выбирать проще. Жизнь исмерть, старание испасение- каклегко среди этих глыб принять решение. Правильное илинет- другой вопрос. Это решение тяжело, весомо, заметно. Оно- судьбоносно ипотому дается так нереально легко, каккамень изпращи, пущенный влоб великану. Ночаще всего жизнь напоминает разборку картошки, мелкой игрязной, сдолгим рассматриванием наладони: совсем горох- насвиноферму, вкормушку, покрупнее- сами съедим, хотя чистить замучаешься.
        Мы привыкаем ксчастью калибра этой средненькой картошки- добывается оно нетяжело, номуторно, ежедневной суетой, готовкой, стиркой идежурным поцелуем влоб перед уходом наработу. Мы привыкаем считать светом спичку, зажженную втемноте,- идень заднем зажигаем ее заново, лишьбы недопустить, чтобы полночь, страшная, безысходная, обрушилась нанас, залепив глаза своей мазутной чернотой.
        Мы обманываем себя, называя эти слабые проблески счастьем. Итак привыкаем колжи, что, когда наступает утро инадкраем горизонта появляется солнце, зажмуриваемся отболи вглазах…

* * *
        - Ты никогда необманывала?- Оля подтянула край одеяла кподбородку.- Всегда-всегда говоришь правду?
        - Я стараюсь, Лёля.- Кира села накрай дочкиной кровати. Глаза слипались. День вполиклинике выдался трудный, апотом, дополовины девятого вечера,- повызовам. Ипорабочим, ипо… служебным.
        НаЛенина поскользнулась исломала каблук, подвернула ногу. Каблук уже пару дней шатался, иКира дважды просила Сергея починить, подклеить, сделать хоть что-то, что обычно делают мужья, которым неплевать насвоих жен. Сережа был занят. Последние пару лет он все время был занят.
        - Иты ничего никогда нескрываешь?- неунималась Оля. Глаза унее были отцовы- большие, серые, умные. Иочень виноватые.
        - Только если плохое. Ноисключительно длятого, чтобы уберечь тебя ипапу. Ачто скрываешь ты?
        - Плохое,- покорно призналась Лёля, села накровати, повернулась боком, чтобы маме удобнее было расплести ей волосы.- Явчера забыла папе записку показать отНатальи Васильевны, ну, насчет экскурсии, что нам разрешение отродителей надо. Асегодня был последний день. Ну, я ипопросила Катьку Скворцову затебя написать, апотом сама расписалась. Яже знаю, какты расписываешься. Яплохо поступила?
        - Неслишком хорошо, норазумно,- усмехнулась Кира. Еще вчера она имыслибы недопустила, что может сказать дочке такое. «Не очень хорошо, норазумно»,- прозвучал, вырвавшись извоспоминаний, мужской голос.
        Голос- бархатный игустой, какгорячий шоколад. Запах дорогого парфюма- непривычно резкий, слегкой горчинкой; нашее темная прядь, вкоторой серебром сверкнул седой волос.
        Незнакомый мужчина просто подхватил ее наруки, слишком крепко прижав кгруди.
        - Так нельзя. Ведь это… плохо.- Кира усмехнулась, понимая, какглупо, по-детски, прозвучали ее слова.
        - Неслишком хорошо, норазумно. Вы неможете идти самостоятельно. Ноесли расслабитесь ипокрепче обнимете меня зашею, то вполне может оказаться, что подвернувшаяся лодыжка- это нетак уж плохо. Если вы нестанете вырываться исцепите руки, я смогу освободить одну свою, достать мобильный ивызвать такси.
        Ввечерней полутьме спаситель выглядел демоном. Намгновение показалось- его глаза сверкнули желтым. Кира могла поклясться, что разглядела вертикальные зрачки. Оборотень!
        - Какие испуганные глазки, леди,- расхохотался незнакомец и, склонившись ксамому уху Киры, прошептал:- Кажется, вы едва незаподозрили меня вчеловеколюбии. Нетревожьтесь, я никогда неел человеческого мяса инечувствую особенного желания пробовать. Яобычный мужчина, хотя инесколько… Иной, ивэтой ситуации вижу свою выгоду. Там, зауглом, прячется девушка, которая недает мне прохода уже третий день, имне невероятно хочется сделать так, чтобы она перестала мне досаждать. Вы привлекательная женщина, моя дорогая леди, иприжимаетесь комне вполне достоверно.- Кира попыталась упереться руками вгрудь наглецу, ноон только крепче прижал ксебе нечаянную жертву.- Явызову вам такси исовсей возможной нежностью вас внего посажу. Новответ попрошу ободной услуге- я поеду свами. Нет-нет, непротестуйте, ровно доближайшего перекрестка. Выже Светлый маг, моя дорогая, неужели вам жаль немного волшебства длятого, кто внем действительно нуждается? Выже небросите несчастного нарастерзание жуткой нимфоманке скогтями, какуросомахи.
        - Откуда вы знаете, кто я? Вы… посмотрели мою ауру? Вы тоже…- Кира неуспела закончить. Незнакомец уткнулся лицом ей вволосы ижадно вдохнул, едва коснувшись губами кожи.
        - Мне достаточно запаха,- пробормотал он почти смущенно ивыдохнул сдавленным шепотом:- Сирень исамоотверженность.- Идобавил громче:- Таким, какя, запах говорит омногом. Вы ведь детский доктор, леди. Отвас пахнет какминимум четырьмя младенцами, одному изкоторых делают массаж славандовым маслом. Немного зеленки.- Он снова приблизился, иКира невольно повернула голову так, чтобы незнакомцу было удобнее зарыться носом вее волосы.- Чувствую тальк. Антибактериальное мыло. Ишоколад. Леди-доктор любит горький. Неожиданно длятакой Светлой овечки.
        Молодой человек расплылся вулыбке. Кира хотела оттолкнуть его, норядом неожиданно притормозил вишневый «опель». Его хозяин, добродушно улыбаясь, спросил, нужна ли помощь, инезнакомец тотчас уболтал его подбросить обоих додома.
        Что уж говорить отом, что наближайшем перекрестке никто невышел. Еще удивительнее было то, что незнакомец даже непопытался забраться кней назаднее сиденье, асел рядом сводителем, которого всю дорогу развлекал совершенно невероятными историями, ниодна изкоторых немогла быть правдой.
        Он проводил Киру доподъезда, скромно поддерживая подлокоть, придержал дверь. Нокогда она добралась долестничной площадки второго этажа ивыглянула вокно, незнакомец уже садился вмашину все ктомуже добряку, ичерез стекло было видно, какон увлеченно рассказывает очередную историю, даже неповернув головы всторону двери, закоторой она скрылась. Только впоследний момент, когда незнакомец, видимо, был совершенно уверен, что она неможет его увидеть, взглянул наокна дома.
        Отэтого стало неожиданно приятно игорячо всолнечном сплетении. Солнечно стало. Может, из-за этого Кира так инерассказала нимужу, ниЛёле обэтой встрече. Нерассказала, потому что это было плохо? Илипотому, что рядом соборотнем было непривычно хорошо?
        Внезапно вголове каккрасная аварийная лампочка зажглась мысль: «А что будет схозяином синего “опеля”?» Бедолага оказался полностью вовласти оборотня. Что, если Темный Иной ссамого начала искал жертву, аКира невольно помогла ему втереться вдоверие?
        Кира почти непересекалась сТемными. Она знала, что уодной изЛёлиных подруг- Лены- отец изТемных Иных, ноон так быстро устал отсемьи ибросил жену идочку, что Кира безсомнений отпускала Олю вгости кподружке. Уних придонорском пункте время отвремени появлялся кто-то извампиров, ноони быстро исчезали, иКира благоразумно неспрашивала куда.
        Кира старалась вовсе неиспользовать свою Силу. Потому что было это делом минутным, асомнений вправильности поступка потом хватало нанесколько бессонных ночей. Уж такова была Кира, даже когда училась вшколе. Наставница иостальные сообща решили немучить девочку ипойти навстречу ее желанию жить как«обычный человек». Кира неуспела много пропустить, иповторять первый курс медицинского непришлось. Поначалу она еще ощущала, что заней «приглядывают»- исвои, иТемные. Нопостепенно пронее какбудто забыли, вызывая лишь вэкстренных случаях, ито, чаще всего, когда она больше пользы могла принести какпедиатр, анекакмаг. Киру это устраивало.
        Быть Иной оказалось страшно. Страшно было даже подумать, какую ответственность взвалили насебя маги уровня Гесера, Антона, Светланы. Каждое решение давалось Кире струдом- выбрать цвет занавесок накухню, туфли иликафе, вкоторое они пойдут ввыходные. Какже, наверное, адово тяжело было выбирать, кому стоит жить, акому- хватит, кто прав, акто оступился, кому помочь, акому позволить выбираться самому.
        Вся решительность Киры доставалась детям. Только входя всвой кабинет, она становилась сильной иправой. Она всегда точно знала, какое лекарство стоит выписать, ккакому специалисту направить, что посоветовать напуганной матери икакуспокоить впадающую вистерику бабушку. Потому что это было… хорошо. Вылечить ребенка, помочь его родителям- это всегда «хорошо». Иболее полезную идалекую отэгоистических целей профессию, чем педиатр, едва ли можно отыскать. Денег наней незаработать, статуса неприобрести, квласти неприблизиться… Кира благодарила небо заэту возможность оказаться подальше отситуаций, где нужно что-то решать. Потому что ответственность, которую она однажды ощутила, которая привела ее насторону Света, вмгновение ока обернулась стаей хищных сомнений- всвоей правоте иправе принимать решения, втом, достойна ли она, Кира, такое решение принять.
        Она позволила учителям решить, что она ниначто негодна, позволила мужу решать, какичем ей жить. Даже сейчас, понимая, что надо отругать Олю задурной поступок, она немогла решить, стоит ли такая мелочь переживаний маленькой девочки.
        Аеще- она слишком устала, чтобы что-то решать.
        Кира поцеловала дочь впробор намакушке, выключила свет вдетской исвернулась надиване спультом водной руке ичашкой чая вдругой. Уставилась вэкран, безособого смысла переключая каналы.
        - Может, посмотрим что-нибудь?- Сергей оторвался откомпьютера, новзглянул ненажену, анадверь детской. Снова уткнулся вмонитор.
        - Давай.- Кира поймала себя натом, что рассматривает мужа, словно чужого. Попыталась вспомнить, какэто было тогда, вдень их первой встречи вполиклинике. Было ли тогда светло всолнечном сплетении, илиэтот полнеющий мужчина, ссутулившийся перед компьютером, заморочил ей голову какой-то своей, человеческой магией, окоторой непредупреждают Иных.
        - Ачто?- уже неподнимая головы, спросил Сергей.
        - Незнаю. Что ты хочешь?
        Это уже был ритуал, который заканчивался одинаково,- они решали, что оба слишком вымотаны илучше отправиться спать. Обычно засыпали мгновенно. Нонезнакомец-оборотень нешел изголовы Киры, иона проворочалась впостели дополуночи, убеждая себя, что это отбеспокойства захозяина вишневого «опеля».
        Астоило- хоть однажды вжизни- побеспокоиться неоком-то, аосебе самой. Потому что уже следующим вечером незнакомец появился напороге поликлиники, когда Кира вышла сработы, прикидывая, открыта ли еще вэтот час мастерская поремонту обуви иуспеет ли она забежать туда подороге нафитнес.
        Унезнакомца небыло вруках нисумасшедшей охапки роз, никоробочки дорогих сладостей- ничего изтого, чем мужчины очаровывают усталых игрустных женщин. Все это- иполсотни белых роз, икакие-то свертки вфирменном пакете магазина бельгийского шоколада- обнаружилось вбагажнике машины, когда Майк (имя Михаил иправда удивительно нешло ему) забросил туда, стараясь неподпускать Киру достаточно близко, пакет снуждающимися времонте сапожками исумку стренировочным костюмом.
        Кира сама непризналасьбы, почему разрешила подвезти себя дофитнес-клуба. Она просто слишком устала оттемноты вдуше, авволчьих глазах нового знакомого было солнце. Солнце, окотором Кира успела забыть.
        - Розами пахнет,- сказала она насмешливо, давая понять, что, несмотря наего ухищрения, увидела букет.
        - Да, я купил вам цветы.
        - Тогда почему неподарили? Думаете, женщину можно оскорбить охапкой роз?
        - Женщину можно оскорбить ложью,- ответил Майк, глянув напассажирку взеркало своими странными глазами.- Янехочу лгать вам, леди-доктор. Нисловами, нирозами, никакой-нибудь еще дрянью, которой пудрят мозги глупеньким дамочкам.
        - Тогда скажите правду.- Кира сама испугалась сказанному.
        - Вчера я встретил женщину, скоторой хочу быть. Аесли я чего-то хочу- так ибудет.

* * *
        - Кира! Бросай! Свод вот-вот рухнет! Проклятье, Кира!- Майк попытался заставить молодую женщину двинуться квыходу, ноона, словно окаменев, неспускала глаз скрошащегося потолка. Она соединяла, стягивала, теряя последние силы.
        - Небудь дурой! Нехочешь жить ради себя? Тогда ради своей дочери, хотябы ради меня- уходи! Яобещаю, что перестану тебя преследовать, перестану напоминать осебе. Ты больше никогда меня неувидишь, Кира! Просто брось этот проклятый потолок ибеги. Явыведу нас через Сумрак!
        Кира молчала. Говорить- значило тратить силы. Аей нужна была каждая частичка, каждая капля. Чтобы удержать каменное мозаичное небо надлюдьми, которым она могла помочь: надбеременной женщиной, надстариком сфранцузской булкой, надМайком…
        - Проклятая эгоистка! Эгоистка! Ты даже подумать нехочешь, какбудет плакать твоя Лёля, когда тебя вынесут отсюда вчерном пакете. Ито- если сумеют собрать водин мешок то, что останется. Ты нехочешь даже думать отом, какбуду жить я! Ая хочу, чтобы ты была вмоей жизни, чтобы ты там себе нирешила! Ноты, эгоистичная дурища, думаешь лишь отом, какбудешь жить сосвоей больной совестью, если отпустишь этот хренов свод!
        Кира неответила. Вглазах темнело. Майк выругался и, оттолкнувшись отстены, нырнул влюдской поток. Видимо, почувствовал, кактают ее силы, ирешил спасти свою жизнь. Кира его невинила. Она понимала, что есть один-единственный шанс помочь людям- взять силы уних.
        Вадской давке светлого было совсем мало. Вот дедушка, снежностью прижавший кгруди внучку- девчушку лет пяти, которая беспрестанно плакала отстраха. Девушка, тащившая засобой невысокого перепуганного подростка, видимо, младшего брата. Пара влюбленных, жавшихся друг кдругу втолпе. Кира мысленно попросила прощения инезримо протянула руку ких сердцам, забирая то, что могла взять. Сквозь туман она слышала, какдедушка кричит назашедшуюся вкрике внучку. «Катя! Катя!»- звал втолпе мальчишка: сестра выпустила его руку иравнодушно устремилась квыходу. «Блин, вечно ты мешаешь, тупая курица!»- выругал возлюбленную парнишка, еще мгновение назад готовый перевернуть длянее мир.
        АКира почувствовала, что получается. Наконец отыскав нужные точки, она связывала исращивала, заставляя потолок вновь самостоятельно удерживать собственный вес.
        Исвои, ичужие силы иссякли. Людской поток начал редеть, и«леди-доктор» позволила себе сползти постене напол ипотерять сознание, проваливаясь внебытие.

* * *
        Там было много солнца. Она инезнала, что так недалеко отгорода можно отыскать такое место. Пустынный пляж ссеребристым песком, длинные метелки травы колышутся наветру. Лето еще только вступало всвои права, напляже было прохладно ипотому безлюдно. Майк набросил ей наплечи куртку, ноКире небыло холодно. Сердце еще стучало ввисках после сумасшедшей гонки намотоцикле, когда можно было распахнуть руки, обнимая летящее навстречу небо, кричать исмеяться.
        - Глупо выглядит, правда?- Она смущенно спрашивала так всякий раз, когда Майку удавалось спровоцировать ее наочередную безумную шалость.- Словно фильмов импортных насмотрелась…
        - Песбы сними,- отмахивался он.- Ты можешь делать, что захочешь. Яникому нерасскажу. Яжадный иоставлю воспоминания отвоих глупостях себе. Ты какбудто все время запрещаешь себе быть счастливой. Это из-за того, что вы можете отбирать улюдей светлые эмоции?
        - Может быть,- пожала плечами Кира.- Аможет, ты прав, ия просто ду-ура!
        Она рассмеялась изакружилась попляжу, вынимая шпильки изволос инезаботясь отом, что несумеет потом отыскать их впеске. Майк следил заней горящими глазами, апотом одним прыжком оказался рядом, меняясь. Это уже непугало Киру- она зарылась пальцами вгустую бурую шерсть, притянула ксебе огромную волчью голову иприжалась лбом колбу, обнимая зверя зашею. Балансировать напороге Сумрака было страшно истранно.
        - Втемнице там царевна тужит, ибурый волк ей верно служит… Каквсказке…
        Он зарычал, пытаясь прихватить пастью обнимавшую его руку.
        - Знаю, ты неслужишь никому,- усмехнулась Кира.- Служат собачки. Волки гонят. Нокакже все-таки славно, что ты есть вмоей жизни…

* * *
        - Возвращается!- пробился всознание голос- резкий, неприятный.- Гражданочка, эй! Вы как?
        Кира увидела надсобой сердитое лицо женщины всиней куртке врача «скорой помощи». Та задала несколько дежурных вопросов ипобежала кследующим носилкам.
        - Сколько… жертв?- спросила Кира, никкому вособенности необращаясь.
        - Да все целы пока, слава богу,- отозвался один измедбратьев, закончив перевязку руки пожилого мужчины. Здоровой рукой тот придерживал сумку сбатоном.- Кое-кого помяло вдавке, новыдержал свод-то, умели строить впрежние времена.
        Он говорил еще что-то, ноКира уже неслушала. Удальней машины «скорой» ей померещилась черная кожаная куртка Майка. Она вскочила, необращая внимания налегкое головокружение.
        Сердце замерло отстраха- что он исчезнет навсегда, как обещал.
        Она гнала его изсвоей жизни две недели. Гнала потому, что несумела быть счастливой, предпочтя остаться «хорошей».
        Плохой она себя ощутила, когда однажды Оля вернулась изшколы раньше иедва незастала маму обнимающейся счужим мужчиной уподъезда. Дочка, Сергей, кто-то издрузей изнакомых- любой мог их видеть. Кира совсем недумала обэтом всолнечном угаре, акогда подумала- испугалась.
        - Ты смогбы полюбить мою Ольгу?- спросила она, прижавшись кчерной кожаной куртке, вдыхая ее привычный запах, ставший родным закакие-то несколько дней.
        Майк зарылся носом вволосы Киры, жадно вдохнул.
        - Мне нравится запах твоей дочери. Ты много чем пахнешь, ноею- всегда…
        - Ты смогбы полюбить ее, если я буду стобой?- незахотела менять тему Кира. Сейчас это было важно, слишком важно. Иона знала, что Майк нестанет лгать.- Ты станешь забирать ее изспортшколы? Кормить ужином, если я задержусь наработе? Ты будешь любить ее, словно свою дочь?
        - Я незнаю,- честно ответил он.- Попробую. Уменя никогда небыло детей и… Сама понимаешь, я все-таки… Папочка-оборотень- то еще счастье…
        Майк смешался изамолчал. Молчала иКира, все отчетливее понимая, что пришла пора вернуться втемноту. Она начала избегать встреч, засиживаясь наработе, пока ненабралась смелости попросить Майка уйти.
        Ктоже мог ждать, что он уйдет?!
        Он небыл навязчив, груб, резок. Он просто был всюду, где оказывалась Кира. Даже если она невидела его- чувствовала насебе взгляд волчьих глаз.
        - Ты можешь прогнать меня изсвоей жизни, ноя знаю, что нужно мне. Ты. Ия тебя неотпускаю…
        Так он сказал две недели назад. Сегодня- обещал отпустить, если Кира выберет жизнь. Она, каквсегда, ничего невыбирала- просто осталась вживых. Осталась безнего.
        Знакомый силуэт исчез, аможет, Майк просто отвел ей глаза, нежелая больше ничего выяснять.
        Кира вернулась домой, позвонила изприхожей вполиклинику ипопросила отметить больничный. Потом разделась, завернулась вплед ипросидела так час илиоколо, дотех пор, пока непришла домой Оля.
        Сразу заней вернулся Сергей. Заметив состояние жены, нестал ничего спрашивать- отправился готовить ужин. Жизнь легко скользнула всвою колею, так что Кира решила нерассказывать отом, что случилось, аточнее, едва неслучилось вметро. Она автоматически помыла посуду, затолкала встиральную машину перепачканную одежду.
        Лёля уже сидела накровати- ждала, когда мама расплетет ирасчешет ей волосы.
        - Тебе холодно?- Непривычно было видеть дочку закутанной каккукла. Обычно Оля сидела поверх постели, апотом просто ныряла пододеяло, стараясь недопустить ниединой морщинки. Кира внимательно посмотрела ввиноватые глаза дочери.
        - Ладно,- неохотно призналась Оля.- Знала, что ты все равно догадаешься, что что-то нетак. Яснова подделала твою подпись.
        Лёля вздохнула, собираясь ссилами, готовясь получить трепку.
        - Мы сНатальей Васильевной ездили вмузей. Наметро. И… там кое-что случилось.
        Кира почувствовала, кактемнеет перед глазами.
        - Никогда! Слышишь, никогда необманывай меня больше, поняла!- закричала она. Неслушая Олю, бросилась кней, сорвала одеяло иначала осматривать иощупывать дочь, словно отэтого зависела жизнь их обеих.
        - Небойся, мам. Все впорядке, правда впорядке,- отмахивалась Оля.- Там ничего необрушилось.
        - Аэто откуда?- спросила Кира, неотрывно разглядывая след зубов напредплечье дочери.
        - Это… там была такая большая собака. Яупала, илюди стали меня толкать, аона вынырнула изтолпы ипотащила меня. Апотом какой-то дяденька подхватил меня наруки ивынес.
        - Какой дяденька?
        - Такой…- Оля задумалась, рассеянно почесала нос,- высокий. Красивый, вчерной куртке. Иглаза унего были такие… странные.
        Кира прижала дочку ксебе, вдыхая запах ее волос. Уложила, укрыла одеялом.
        Сумерки заокном сгустились, налились чернильной тьмой. Кира раздвинула шторы, выключила ночник, позволяя ночи пролиться вкомнату. Намгновение ей почудилось, что кто-то смотрит нанее изтемноты спристальной нежностью.
        - Прости,- прошептала она внадежде, что он может ее видеть.- Пожалуйста, будь рядом.

* * *
        Неизбежно исчезает солнце. Ночь приходит, неспрашивая унас позволения. Новнашей власти всамый темный час полночи, когда жизнь кажется пустой ибессмысленной, решить- позволить ли темноте ослепить нас, или, обжигая пальцы, чиркать ичиркать спичкой.
        Евгений Гаркушев. Солнце глубин
        Теплые блики играли налистьях тополей. Светло-голубое небо прорезала золотая стрела- солнце, встающее из-за террикона, ярко осветило инверсионный след самолета, выполняющего рейс Москва- Симферополь. Борис почувствовал радостные мысли людей, предвкушающих отдых. Они полностью глушили страх тех, кто боялся летать. Все были спокойны, счастливы итак близки кнебу…
        Борис любил тихие утренние часы. Работа окончена, иможно слегка расслабиться: подставить лицо утреннему солнцу, почувствовать ветерок, приносящий изстепи запахи трав, послушать, какидут вмузей сотрудники ипервые посетители, побродить побольшому двору илиполить цветы наклумбе. Дворник музея Ольга Александровна была неизменно рада помощи Бориса ивовсе несчитала его бестолковым предпринимателем состранностями, который каким-то чудом содержит лавку плохо раскупаемых сувениров примузее.
        - Борис, землю вокруг саженцев вспушишь?- поинтересовалась Ольга Александровна и, уверенная вответе, протянула Борису тяпку.
        Молодые серебристые тополя Борис сажал сам иухаживать заними предпочитал сам. Нобыло что-то забавное втом, что дворник местного музея дает наряды городовому Ночного Дозора целых двух городов- Гуково иЗверево, главе Светлых навсех окрестных территориях. Пусть этих Светлых здесь меньше полудюжины, иуровень их слаб даже всравнении сего пятым…
        Борис взял тяпку, начал рыхлить почву вокруг саженца. Отвлечься отпроблем лучше всего всаду. Апроблемы, каквсегда, имелись… Работая, Светлый обошел тонкий ствол кругом, повернулся ксолнцу спиной ивздрогнул. Влицо ему взглянула луна- довольно яркая наутреннем небе. Нонелуна заставила Бориса насторожиться. Полунной дорожке, незримо упавшей наросистую траву, неслышно шел Макар- городовой отДневного Дозора, Темный маг четвертого уровня. Одет он был втемный костюм итемную водолазку. Ишь, поднялся нисвет низаря… Точнее, скорее всего вовсе неложился, плел свои козни, окоторых Борис пока незнал. Ипоявился внужное время внужном месте.
        - Привет!- широко улыбнулся Макар- будто инепытался подобраться тихо, по-воровски.
        - Доброе утро,- безвидимого энтузиазма отозвался Борис, одергивая ветровку. Поутрам еще было прохладно, хотя днем ходили врубашках скоротким рукавом.- Зачем крадешься?
        - Какты мог подумать, что я хочу подойти ктебе незаметно? И,главное, какмог непочувствовать меня всвоих владениях?- усмехнулся Макар.
        - Офис Дозора- немои владения,- довольно мрачно ответил Борис. Еслибы неслучай, Макар вполне могбы застать его врасплох. Нахватался вампирских штучек, хотя сам, ксчастью, невампир.
        - Амузей? Разве это нетвои владения?
        - Умузея я только снимаю помещение,- отрезал Борис.- Музей тем более немой.
        - Можно подумать, ты непомогаешь им совсем,- фыркнул Макар.- Слушай, Боря, завязывай ты сосвоей извечной подозрительностью! Янехочу тебя подловить, подставить, скомпрометировать. Хотелбы- давно накаталбы вРостов донос, что ты изсвоего кармана заплатил завыставку икон иподпитываешься светлыми эмоциями посетителей!
        - Непомню пункта Договора, согласно которому Светлому нельзя помогать кому-то материально. Проподпитку ивовсе молчу- это даже невоздействие!
        - Мы невсуде, Боря! Яктебе поделу пришел. Какколлега кколлеге.
        - Я тебя внимательно слушаю.
        - Увас новая выставка, говорят? Япорадио слышал.
        - Да, коллекционер изВолгограда привез коллекцию насекомых. Красочная выставка, хотя зрелище, намой вкус, жестокое. Тебе понравится. Ты поэтому поводу явился? Пойдем, я проведу тебя безбилета.
        - Нет, выставку смотреть небуду, но, какнистранно, мои проблемы тоже касаются насекомых. Точнее, наши проблемы.
        - Так расскажи!- раздраженно предложил Борис.
        - Извини, забыл, что утебя конец рабочей ночи… Ауменя- только начало рабочего дня. Излагаю. Проблема касается шахты «Ростовская».
        Борис насторожился ипомрачнел.
        - Кто-то погиб?
        - Нет. Пока нет.
        - Новшахте кто-то угнездился? Кактогда на«Гуковской»?
        Вампира третьего уровня, четыре года назад засевшего вшахте наглубине вкилометр ипосасывавшего кровь горняков, оба дозорных- иСветлый, иТемный- вспоминали безэнтузиазма. Слишком много пришлось потратить сил, чтобы его упокоить. Вампир был беглым исдаваться несобирался. Макара едва неперемолол вшнеках шахтного комбайна, анаБориса обрушил стокилограммовую плиту породы. Дозорные чудом остались живы.
        - Ты что-то знаешь?- спросил Темный.
        - Ничего конкретного. Нокое-какие слухи доменя доходили.
        - Иты молчал? Непытался разобраться?
        - Я же сказал: ничего конкретного. Аты знаешь что-то наверняка?
        - Вполне возможно, что вшахте иправда кто-то угнездился,- ответил Макар.- Ноневампир. Там видели жука.
        - Жука?- переспросил Борис.- Вкаком смысле?
        - Огромного таракана. Мне доложили осведомители.
        - Насколько огромного? Сладонь?
        - Нет, Борис! Счеловека.
        - Да ладно,- хмыкнул Светлый городовой.- Твой информатор, наверное, хватил лишку.
        - Досих пор он непоставлял мне недостоверную информацию. Таракана видел неодин человек. Его наблюдают там уже неделю. Какправило, ночью. Ноты сам понимаешь- шахта работает вчетыре смены, иночью там неменьше людей, чем днем.
        - Ачто значит- размером счеловека? Он ходит назадних лапах? Иливхолке высотой счеловека? То есть ясно, что утаракана нет холки, ноты, думаю, понял, что я имею ввиду.
        Макар скривился.
        - Ненастолько огромный, новсе же… Его описывали какставшего начетвереньки человека. Пару раз он бежал поштрекам, раза три мелькал тенью настене, аодин раз заглядывал влаву. Рабочий, который его увидел, так орал, что заглушил шум конвейера.
        - Думаю, это преувеличение.
        - Возможно. Нотаракан был. Яисследовал память рабочего. Иеще одного. Надеюсь, ты небудешь наэто жаловаться?
        - Нет. Нолучшебы ты сначала согласовал свои изыскания ивоздействия налюдей сомной.
        - Чтобы ты надо мной смеялся?
        Борис отбросил тяпку всторону, вздохнул.
        - Я так понимаю, ты хочешь, чтобы мы поехали нашахту сейчас?
        - Да. Готов тебя отвезти туда иобратно. Инакормить завтраком- тем более, сам хочу есть.
        - Подкупаешь?
        - Стараюсь быть вежливым ипонимающим. Атакже принести извинения забеспокойство инеурочную работу.
        - Отличные качества дляТемного. Всебы вы были такие… Поехали… Жуки недолжны свободно разгуливать пошахте.
        - Переодеваться небудешь? Ветровка после спуска станет черной отпыли, жалко.
        Макар ненавязчиво инеочень обидно, новсе-таки издевался надСветлым. Темную природу неизменить, какбы нибыл обаятелен лично Макар. Намекал настесненные обстоятельства Ночного Дозора, наэкономность Бориса, который иправда нетранжирил казенные деньги. Нозабота осохранности ветровки- это уже слишком. Ксчастью, Борис знал, чем ответить. Он щелкнул пальцами, ибелая ветровка стала угольно-черной. Такого фокуса Макар скорее всего незнал. Вот они иврасчете завсе намеки инеявные насмешки. Дело всегда эффектнее слов.

* * *
        «Мерседес» Макара припарковался около кафе «Встреча». Естественный выбор- самое близкое заведение кшахте, где можно сносно позавтракать. Дозорные вышли намаленькую незаасфальтированную площадку рядом сдорогой, неодобрительно посмотрели нагрузовик суглем, который ощутимо тряхнуло навыбоине. Сгрузовика сыпалась угольная крошка илетела пыль.
        - Куда экологи смотрят?- поинтересовался Макар.
        - Ты хочешь сказать- природоохранные службы? Аеще точнее- Николай Яковлевич измэрии?- спросил Борис.- Недумаю, что он может повлиять наситуацию.
        - Ая могу,- скромно заявил Макар.- Схожу кгенеральному директору, объясню, что икак. Ты непротив? Всего-то инадо- воздействие шестого уровня.
        Борис намгновение задумался.
        - Какдолжностное лицо- против.
        - Ажаль.
        - Имне жаль…
        Вошли вкафе, где вкусно пахло кофе инеочень вкусно- чем-то жареным.
        - Греческий салат исырную нарезку, мясо по-французски иовощной салат, два кофе, шоколад, пирожные!- объявил Макар спорога.
        Макара здесь знали, асам Макар знал, что закажет Борис,- непервый год работают рядом, пусть иневсегда вместе.
        Уже через пять минут миловидная официантка лет двадцати пяти поставила перед дозорными кофе ипирожные, положила две плитки шоколада. Макар имел привычку закусить сладким перед тем, какначать есть мясо. Борис мяса неел, нотоже мог питаться впроизвольном порядке- сначала пирожные, потом сыр исалат.
        - Итак, ожуке,- продолжил Борис, схрустом разламывая плитку шоколада.- Ты полагаешь, это оборотень?
        - Да,- ответил Макар.
        - Мне прежде недоводилось слышать обоборотнях-жуках.
        - Я слышал. Правда, непомню что.
        - Иты надеешься поймать жучилу? Ачто мы ему предъявим? Может, он работает наэтой шахте.
        - Жук?- Макар засмеялся.- Забойщиком? Илислесарем?
        - Бригадиром илиначальником участка,- фыркнул Борис.- Может быть, его сущность проявляется только наглубине… Там ведь все по-другому.
        - Все,- согласился Макар.- Даже Сумрак. Ходил поштрекам вСумраке?
        - Какивсе мы.
        - Жутковатые ощущения, правда?
        - Я бы сказал- сдавливает.
        - Ая постоянно ощущал чье-то присутствие. Подземлей- нета пустота, что наповерхности. Сумрак там нетот… Сущности нете.
        - Былобы странно, еслибы там Сумрак оставался такимже, какздесь. Новлюбом случае надо выяснить, что происходит. Думаю, вдвоем мы справимся.
        Официантка принесла горячее Макару игреческий салат Борису. Оба принялись заеду инанекоторое время замолчали. Первым заговорил Макар:
        - Недумаю, что там, наглубине, могут проявиться особые свойства человека. Луны нет, солнца нет, тени нет. Мрак ихолод. Если туда изабрел оборотень, то откуда-то споверхности.
        - Дляоборотня вформе огромного жука шахта- самое подходящее место,- согласился Борис.- Эдакая нора…
        - Соразмерная,- кивнул Макар.- Даже слишком. Утебя какие-нибудь боевые амулеты, кстати, есть?
        - Нет.
        - Иуменя нет. Печаль…
        - Мы что, содним жуком несправимся?- неочень уверенно спросил Борис.
        - Содним- справимся. Аесли уних там гнездо?
        - Тогда иамулеты непомогут.
        - Любите вы, Светлые, мраку нагнать,- подытожил Макар.- Едем, через пятнадцать минут надзор будет вшахту спускаться. Из-за нас одних клеть никто гонять нестанет.
        Борис удивленно поднял бровь.
        - Шутишь?
        - Недошуток. Режим экономии. Яснекоторыми машинистами подъема сладить немогу, когда опуститься надо. Даже генерального директора внеурочное время опускать отказываются. Неговоря уж о«лучшем друге».
        - Тогда поехали,- нестал спорить Борис.- Аты часто, что ли, вшахту опускаешься?
        - Нет, нечасто. Ноя, знаешь ли, непривык, чтобы мне отказывали вневинных просьбах.

* * *
        Двор шахты «Ростовская» неслишком изменился ссоветских времен. Фонтан, вкотором небыло воды, скульптура Карла Маркса, выкрашенная золотой краской, подстриженные пыльные кустики…
        - Хорошо тут. По-домашнему,- отметил Макар.
        - Наэтой шахте работал мой отец,- сказал Борис.
        - Я помню. Ты как-то говорил. Впамять онем предлагаешь руководству, чтобы все оставалось по-прежнему?
        - Оно как-то само получается.
        - Так я тебе иповерил!
        - Нехочешь- неверь,- усмехнулся Борис.- Сами вшахту пойдем?
        - Мы уже это обсуждали.- Макар несколько удивился.- Ты что-то почувствовал там, внизу?
        - Я необИных. Людей брать, надеюсь, небудем? Директора, начальника участка…
        - Тыбы хотел взять?
        - Нет. Ябы хотел, чтобы поиски гигантского таракана стали сугубо нашим делом, чтобы мы никого внего невпутывали инеподвергалибы чью-то жизнь издоровье опасности. Нохочу договориться обэтом «на берегу».
        - Напрасно ты считаешь меня монстром. Яникогда небуду впутывать втакое дело непричастных людей.
        Борис покачал головой.
        - Ну-ну.
        Макар нахмурился.
        - Зачто нелюблю Светлых- так это задемагогию. Изапредубежденность.
        Борис неответил. Дозорные молча обогнули административное здание шахты, прошли позаставленному шахтными механизмами истроительными материалами двору иоказались вбетонной коробке, надкоторой возвышался копер сподъемным механизмом. Скрипели огромные металлические колеса, накоторые наматывались толстые стальные канаты, поднимавшие изшахты клеть слюдьми.
        Смена еще незакончилась, поэтому вклети, поднимавшейся на-гора, оказалось всего несколько человек. Восновном- «белые каски», работники надзора. Нопомимо инженерно-технического персонала был там иеще один человек, заставивший дозорных ощутимо напрячься- правда, сразными мыслями.
        Из-за плеча пожилого начальника участка выглядывала черноволосая женская головка безкаски. Когда клеть поравнялась споверхностью, шахтер сделал шаг вперед, идозорные увидели симпатичную девушку влегкомысленном коротеньком красном платье, спрекрасно уложенной, словно только что изсалона, стрижкой-каре. Намолочно-белой изящной ручке девушки висела внушительных размеров плетеная корзинка. Оттуда доносилось недовольное попискивание.
        - Что задела, Макар?- настороженно поинтересовался Борис.
        - Я понятия неимел,- оправдался смущенный Макар.- Клянусь! Оксана, ты что здесь делаешь?
        - Мальчики…- шаловливо протянула Темная ведьма Оксана, стреляя глазами то водного, то вдругого городового.- Вы зачем здесь?
        Шахтеры судивлением воззрились намужчин, разговаривающих спустотой. Оксана, понятное дело, отвела им глаза, аБорис иМакар воспользовались эффектом долженствования- когда все воспринимали их присутствие какнечто само собой разумеющееся. Заклинание тогоже порядка, нонесколько более эффективное, позволяющее общаться сокружающими инешарахаться всторону отпрохожих, которые могут задеть того, кого просто невидят.
        - Мы- поделу,- заявил Макар.- Аты?
        - Ия поделу. Непойму, я разве что-то нарушила? Иду себе сработы…
        - Скакой работы?- жестко спросил Борис.
        - Крысок наловила. Шахтных. Подземных. Хороших. Полезных. Задолжала ведьме Гале, ата нетакая шустрая, какя, вшахту ходить нелюбит. Вот я ипошла налов. Неприпомню пункта Договора, согласно которому запрещается ловить крыс вшахте. Ядаже уверена, что его там вообще нет. Иниводном приложении.
        - Дружишь состарой каргой?- поинтересовался Макар, который Галю терпеть немог, хотя формально она числилась его сотрудницей.
        - Сотрудничаю. Вы, городовые, высоко, аГаля- низко и близко.
        - Низко,- согласился Макар.
        Борис задумчиво взглянул наОксану.
        - Какполагаешь, судьба нам ее послала? Илиэто все ваши темные козни?- спросил он Макара.
        - Мы козней нестроили!
        - Тогда, может, стоит взять ее ссобой?
        Борис явно сомневался. Случайная встреча сОксаной, содной стороны, выглядела очень подозрительно. Носдругой- незаманитьже вшахту Светлого городового итам заточить его илиубить намеревались Темные?
        - Да я, может, совсем свами инехочу!- горячо возразила Оксана.
        - Апридется,- заявил Макар.- Ты вообще-то наслужбе. Крыс отпусти- мешать будут.
        - Вдруг пригодятся? Жертва там, илипоколдовать немного…
        - Нет,- жестко сказал Борис.
        Оксана раздраженно швырнула корзинку наземлю. Крышка отскочила, ибурые зверьки срадостным писком бросились вразные стороны.
        - Леша, ты смотри, сколько крыс!- закричал машинист подъема. Дальше последовали сплошь непечатные выражения, общий смысл которых сводился ктому, что крысы чувствуют опасность, иопускаться вшахту сейчас нестоит. НоЛеше нужно было вниз, авместе сним сели вклеть двое малозаметных городовых иневидимая ведьма…

* * *
        Клеть ухнула вниз ипошла, набирая скорость.
        - Зачем опускаемся? Кого ищем?- развязно спросила Оксана, притираясь почти вплотную кБорису.
        Тот отстранился, кашлянул.
        - Ищем таракана. Подробнее ситуацию может обрисовать ваш начальник.
        - Какого таракана?- Оксана захлопала глазами.
        - Чудовищного,- коротко ответил Борис.
        Макар усмехнулся испросил:
        - Ты лучше скажи- крыс ловишь дудочкой?
        - Непонорамже ссачком лажу…
        - Прямо около ствола?
        - Нет, отхожу метров надвести. Зачем людишек смущать? Да икрысы нелюбят влюдные места идти, даже надудочку.
        - Тараканов внизу никогда невидела? Таких, чтобы больше крыс?
        - Неприходилось. Мокриц встречала, углежорок, сумрачные незабудки один раз видела. Тараканов недоводилось. Рассказывают, сумрачные пчелы собирают нектар сподземных орхидей, иих даже иногда можно увидеть. Жужжание я недавно слышала, нонипчел, нитараканов видеть недоводилось.
        - Много ты знаешь дляведьмы своего уровня.- Борис покачал головой.
        - УТемных свои пути,- фыркнула Оксана.- Мы заправила изаконы нецепляемся, хотим найти что-то новое. Правда, Макар?
        - Правда. Только таракан-оборотень нам натерритории ненужен. Светлый он, Темный иливообще дикий. Нам нужно его найти иразъяснить.
        - Уничтожить?- уточнила Оксана.
        - Вполне возможно.
        Шахтер, задумчиво наблюдавший застенами шахтного ствола, покоторым стекали темные ручейки конденсата, вдруг оживился иобратился кМакару:
        - Мужики, поможете мне вытравить тараканов изквартиры? Ятак понял, вы специалисты? Совсем житья нет.
        Макар воззрился нашахтера так, словно сним заговорил кухонный шкаф. Ведь Иные были подзаклятием невнимания… Наверное, слишком много болтали, аспокойная обстановка вклети помогла шахтеру сосредоточиться иуслышать их разговор. Причем нетолько услышать, ноипонять.
        - Мы специалисты,- подтвердил Борис.- Аты супруге скажи, чтобы посуду вовремя мыла. Тараканы иуйдут.
        - Так я неженат.
        - Значит, сам мой. Икрошек настоле неоставляй.
        Оксана чуть-чуть «надавила» нагорняка, итот тупо сказал:
        - Хорошо. Сделаю. Так точно.
        - Ты что творишь?- спросил уОксаны Макар.- Воздействие седьмого уровня? ПриСветлом?
        - Так яже всторону Света,- невинно улыбнулась Оксана.- Будет чистюлей. Жену найдет.
        - Ижизнь ей испортит, съедая зато, какая она неряха,- покачал головой Борис.
        - Любое магическое вмешательство чревато последствиями. Ноя сыграла натвоей стороне,- подмигнула Оксана Борису.
        - Больше так неделай, пожалуйста.
        - Я только усилила воздействие твоих слов. Советже ему давал ты.
        - Тихо,- нахмурился Макар.- Несвязывайся стем, скем тебе несправиться, Оксана. Тем более мы сейчас будем делать одну работу. Инеизвестно, какобернутся дела там, втемных коридорах…
        - Мне уже жутко,- распахнула глаза Оксана.- Новедь вы сБорисом меня защитите?
        - Ты можешь рассчитывать нанашу помощь,- подтвердил Борис.- Амы натвою?
        - Всем, чем смогу…
        Клеть лязгнула орельсы надне ствола. Приехали!
        Шахтер, имя которого Иные так инеузнали, вышел изклети первым инабросился намашиниста подъема, дежурившего внизу:
        - Слушай, почему утебя грязь везде? Газеты, объедки какие-то… Вверху крысы пешком из-за вашего свинства ходят!
        - Иди, Степаныч, иди, куда шел,- тихо проворчал машинист.- Чай, еще недиректор…
        Шахтер включил лампу накаске ипобрел вдаль потемному штреку. Следом отправились дозорные. Им спешить было некуда- нужно было искать следы. Вероятность набрести вштреке непосредственно натаракана была неслишком высокой.

* * *
        Журчал подну штрека ручеек соранжевыми берегами, летела пыль- нонеочень много. Первая смена вшахте ремонтная, уголь сейчас недобывали- аглавная пыль, конечно, отработающего влаве комбайна.
        - Хорошо, что тихо,- отметил Макар.- Втишине иработать приятно.
        - ВСумраке всегда тихо,- прошептала Оксана.
        - Нескажи,- отозвался Борис.- Всякое случается.
        Дозорные смолкли, поглядывая посторонам присвете фонариков, которые крепились наголове припомощи резинки: Макар предусмотрительно взял ссобой три- два насебя сБорисом иодин взапас. Запасной достался Оксане. Непрошло иминуты, каквштреке послышался топот.
        - Неужели?- тихо спросил Макар.
        - Вряд ли таракан подкован,- предположил Борис.- Атут просто лязг какой-то.
        Из-за поворота послышался хохот.
        - Нет, нетаракан. Мужики. Двое,- сказала Оксана.
        Мужики бежали поштреку идико хохотали.
        - Да они невсебе,- тихо проговорила ведьма.- Будто мухоморов объелись.
        Борис вздрогнул.
        - Ты тоже почувствовала?
        - Что?
        - Споры!
        Несговариваясь, городовые иведьма шагнули вСумрак. Урабочих внезапное исчезновение мужчин, которые должны были быть вштреке, нонедолжны были проваливаться сквозь землю, вызвало мощный взрыв хохота. Один изшахтеров даже привалился кстене тоннеля.
        ВСумраке было неладно. Тонкие белые нити прорезали тоннель, шевелились, прятались вхолодном желе подземных пород ищупали, щупали пространство… Летела белая пыльца.
        - Что это?!- взвизгнула Оксана.
        - Я незнаю,- отозвался Макар.
        - Ая догадываюсь,- тихо сказал Борис.- Если мы нападем вместе- иссушим монстра.
        Новместе напасть неполучилось. Одна изнитей изогнулась иприсосалась кзатылку Оксаны. Девушка взвизгнула ивышла изСумрака. Следом вывалились городовые.
        - Гады!- закричала Оксана что есть сил.- Заманили меня сюда! Невыйдет! Явас раньше передушу!
        Сземли она схватила кусок породы ишвырнула вМакара. Потом подняла камень еще больше- килограммов впять- ибросилась сним наБориса, надеясь, по-видимому, проломить ему голову.
        Макар ударил «Морфеем». Борис вэто время успел увернуться откамня иподхватить Оксану наруки, апотом усадить наземлю. Отпускать девушку нехотелось. Она была такой мягкой, теплой иароматной… НоБорис понимал- споры попали инанего, проникли вего организм. Интересно, какие мысли сейчас одолевают Макара?
        - Что это было, Борис?- спросил Макар.- Что нанее напало?
        - Думаю, гриб. Сумеречный гриб. Внушил чувство опасности… Ты встречал грибы здесь, внизу?
        - Никогда.
        - Я тоже невстречал. Ночитал оних. Проявления глубокого Сумрака. Питаются, какимох, эмоциями. Но, видимо, куда более организованны. Имогут воздействовать налюдей.
        - Выходит, таракан- галлюцинация?
        - Скорее всего,- подтвердил Борис.
        - Икакнайти гриб? Что сним нужно сделать?
        - Один китайский Светлый писал, что погрибу достаточно ударить сдвух сторон- светлой итемной энергией. Образуются «ножницы», игриб усыхает, аследом заним- вся грибница. Насамом деле грибы неочень сильны. Ноэтот как-то чересчур разросся…
        - Идем.
        Лицо Макара исказила гримаса злобы. Можно ли доверять ему сейчас? Ненабросится ли он, какОксана?
        - Иди первым,- предложил Светлый.- Яприкрою тебе спину.
        - Какбы нетак,- оскалился Макар.- Спиной я ктебе неповернусь, зануда.
        - Оксана может погибнуть. Воздействие гриба вСумраке очень опасно.
        - Итьма сней. Ведьмой больше, ведьмой меньше…
        Борис напрягся изпоследних сил исоздал вокруг себя иМакара «сферу отрицания».
        Внадменно-злом лице Макара тутже произошли изменения- оно стало растерянным ииспуганным.
        - Сплющило меня, Бориска,- прошептал он.- Непо-детски сплющило… Иведь вернуться может. Какже нам задавить эту гадость?
        - Зайти сдвух сторон. Ударить. Он развалится.
        - Акакего найти?
        - Понитям.
        - Тогда пойдем…
        Макар шагнул вСумрак, Борис- следом. ВСумраке Макар протянул вперед ладонь, изнее ударил сноп пламени, выжигая нити. Те, которых пламя некоснулось, рванулись прочь, заповорот.
        - Гриб там,- предположил Макар.
        - Там. Янеплохо знаю эту шахту. Он может быть удвести пятой лавы. Примерно километр отсюда.
        - Километр? Длинные он отрастил щупальца! Нопочему ты уверен, что знаешь, где он?
        - Место подходящее. Воды много, люди неподалеку. Ипарни эти, которых мы встретили, стого участка.
        - Идем?
        - Сдвух сторон надо. Вместе он нас непропустит.
        - Пробьемся,- усмехнулся Макар.
        - Нет. Он иштрек завалить может. Силища неимоверная. Чувствую. Явобход пойду, аты прямо- здесь незаблудишься.
        - Поодному он нас тем более передушит.
        - Унего разумность нетого порядка. Этоже даже неживотное. Инедерево… Гриб!
        - Ладно,- безособого энтузиазма согласился Макар.- Атаракана искать будем?
        - Таракан- призрак.
        Макар повернулся кБорису спиной изашлепал потуннелю. Выйти изСумрака ему Борис непредложил- сам разберется, немаленький. Емуже надо было чуть ниже идальше, надругой уровень шахты. Борис дляразминки покрутился наместе иактивировал заклятие «землеройка». Ввинтился вхолодное желе Сумрака подуглом ипошел вниз. Промахнуться было никак нельзя. Промах приравнивался кгибели. Ноон отлично знал шахту своего отца, свою шахту…
        Темная ведьма Оксана осталась лежать устены тоннеля.

* * *
        Борис вывалился изледяного сумеречного желе горных пород втеплую пустоту шахтной выработки итутже вышел изСумрака. Тут было тепло, даже жарко. Круг вполтора километра поштрекам- ион зайдет грибу втыл. Придется пролезть полаве… Нотам он будет незаметен среди людей. Есть ли длягриба разница, человек кнему идет илиИной? Возможно, что иникакой.
        Разумность гриба нестоит переоценивать- он чувствует только непосредственную угрозу. Илюбит играть слюдьми. Точнее, нелюбит- какие привычки могут быть угриба? Это просто суть его жизни, процесс питания…
        Борис ускорился. Ему нужно было подойти кгрибу одновременно сМакаром- атот шел попрямой.
        Вот илава, через которую можно попасть всоседний штрек. Пласт угля, который вырабатывали шахтеры, держался гидравлическими створками тяжелой крепи. Расстояния от«потолка» допола- метр двадцать. Несамый толстый пласт, ноинесамый тонкий. Хорошо, что Борис был налегке, сосветодиодным фонариком, безтяжелого самоспасателя икаски. Хотя безкаски полаве лазить неслишком безопасно даже Иному- того игляди зацепишься зачто-то головой.
        Борис нырнул поднизкий свод, полез поугольному крошеву. Вдали грохотал комбайн, густо летела пыль. Шахтеры вычищали из«карманов» крепи уголь. НаБориса никто необращал внимания- лезет мужик илезет. Своих дел укаждого хватает. Даже «сферы невнимания» нетребовалось. Где людям делать нечего, там они иначинают глазеть посторонам, атут все торопились выполнить свою работу ивыбраться наружу. Туда, где можно распрямиться вовесь рост, где нет удушающей жары ивездесущей пыли, где надголовой голубое небо.
        Борис заглянул вСумрак. Сделать это втемной идушной лаве было очень трудно. Сумрак колыхался вокруг тяжелым ледяным студнем, ноиэтот студень пронизывали белесые нити грибницы. Далеко проникла дрянь. Сосет излюдей соки. Незаметно, понемногу, нососет…
        Борис ускорился. Ударился несколько раз округлую гидравлическую стойку. Едва невывернул ногу, зацепившись забольшой кусок угля. Порвал ветровку, набрал полные туфли мелкой угольной крошки.
        Квыходу излавы Светлый городовой добрался совершенно измочаленный. Аведь он был вней всего десять минут. Чтоже говорить олюдях, которые работают тут шесть часов? Иничего, трудятся, еще игриб ухитряются подкармливать. Ноничего, грибу скоро придет конец…
        Борис вылез вштрек, где посравнению славой было просто замечательно, ипобежал навстречу Макару. Заглянул вСумрак. Белесое тело гриба- размерами иформой он напоминал слона, которого каким-то чудом затолкали вшахту,- маячило впереди. Гриб волновался. Гриб тянул щупальца впротивоположную сторону. Неиначе, Макар уже принялся занего, решив, что опасаться гриба, пусть игигантского, недостойно Темного четвертого уровня…
        Одна беда- совладать ссумеречным грибом магией совсем непросто. Гриб питается эмоциями, питается магией, вбирает всебя все, что может,- какинастоящий гриб. Инакачивать гриб заклинаниями неслишком продуктивно- он вбирает всебя большую часть их энергии, апотом может вернуть удар. Победитьже сумеречный гриб другими способами попросту невозможно- ибо какпроникнуть вСумрак безмагии?
        Выход есть- перерезать ножку гриба попеременно светлой итемной силой, срезать его ножницами сдвумя клинками. Нонаивно думать, что гриб будет ждать, когда его уничтожат. Чувство самосохранения упорождений Сумрака развито едва ли несильнее, чем уобычных животных.
        Борис ударил вножку гриба стрелой чистой белой энергии ипрожег вней изрядную дыру. Гриб яростно содрогнулся иобрушил наБориса темную стрелу «фриза». Даже почерк заклятия был узнаваемый- почерк Макара. Да иоткудабы угриба взялся свой почерк?
        Сейчас наМакара посыплются заклинания Бориса. Ностоит надеяться- Темный городовой сумеет сними совладать!
        Борис ударил вгриб струей огня. Макар сам любил баловаться согнем и, надо полагать, сможет отразить такое заклинание.
        Тутже Светлого едва неспалило темное пламя- жидкая багровая струя нетолько раскалила воздух вшахте, ноиподожгла пласт угля. Это было совсем никчему. Нужно справиться спожаром доприезда горноспасателей- иначе отударов гриба погибнут люди. Пожар вшахте страшен нетолько длялюдей, ноидляИных. Выходов здесь мало, кислорода мало. Пространство очень быстро наполняется угарным газом. Адышать угарным газом несможет исамый сильный Иной…
        Борис ударил погрибу струей ледяных кристаллов. Этойже струей он притушил уголь, который зачадил, отравляя воздух окончательно…
        Гриб зашатался ипоблек. Выдерживать натиск сдвух сторон ему было сложно. Ноон нашел себе союзника… Состороны гриба всторону Бориса двинулась ведьма Оксана. Она еле передвигала ноги, нобыла накачана энергией подзавязку.
        Борис ударил Оксану «Морфеем». Естественно, бесполезно. Попытался отсечь отгриба «белой стрелой»- ногриб поселился всамой ведьме, он неуправлял ею через грибницу, какпрежде.
        Светлый проклял себя зароковое решение взять ведьму ссобой. Казалосьбы, она могла помочь, нотеперь мешала. Иеще какмешала! Развеять Оксану поветру, сбросить внижний слой Сумрака- никаких проблем! Ночемже она виновата, что ее привлекли коперации поуничтожению гриба?
        Сколько грибов используют ведьмы всвоих заклинаниях! Один изсамых популярных ингредиентов вих зельях. Теперь- ирония судьбы- гриб использовал ведьму. Наверняка ему было тем легче это делать, чем больше имела дел сгрибами Оксана.
        Оксана вскинула руку, вБориса ударила струя леденящего холода. Он успел поставить «щит», ночасть энергии пробила «щит», илевая рука повисла плетью.
        Борис ударил Оксану «прессом», новедьма, какнистранно, нетолько непросела подчудовищным давлением, нословно стала сильнее. Она ударила такимже «прессом», иБорис впечатался встену всамом прямом смысле слова- ушел впороду иуголь насантиметр. Хорошо, что вэто время он успел активировать «хитиновый покров», внешний скелет, который недал «прессу» раздавить его внутренние органы исмять, каккуклу.
        - Макар, огонь!- что есть силы закричал Борис.- Огонь, вода, огонь, вода, огонь, вода! Огонь!
        Иударил вгриб яркой струей пламени, незаботясь отом, что между ним игрибом стоит Оксана. Какое-то время ведьма словно необращала внимания набушующее вокруг нее пламя, нопотом волосы ее задымились, лицо исказилось, иона дико закричала.
        Высшая целесообразность слишком часто диктует Светлому линию поведения, образ жизни исиюминутные решения. Оксана была нивчем невиновата, ноона стала частью гриба. Еслибы Борис дал слабину, она вместе сгрибом убилабы его. Еслибы он побежал, то рано илипоздно вшахту явилисьбы высшие Светлые иТемные иуничтожилибы гриб- вместе сОксаной. Счего грибу отпускать свою добычу? Оксана обречена влюбом случае. Значит, нужно решить проблему здесь исейчас…
        - Вода!- закричал Борис, обрушивая нагриб ледяной клинок. Старался бить мимо Оксаны, ногриб поднял ее надземлей, закрываясь ее телом… ИБорис неостановил клинок. Неуспел. Ксчастью, потому что нельзя было останавливать его ниприкаких обстоятельствах.
        Оксана развалилась надва куска. Никрови, нихруста костей. Вдевушке неосталось ничего, кроме тела гриба. Однако! Может быть, инеиз-за крыс она спускалась вшахту? Гриб опутал ведьму своими нитями несегодня, заместил ее тело своим- ипытался выбраться наповерхность. Хорошо, что Борис иМакар ее вовремя встретили. Хотя безгрибницы часть гриба еще несмоглабы существовать. Авот размножаться- пожалуй…
        Гриб вздрогнул вужасе иярости. Борис укрепил свою «сферу отрицания» изакричал:
        - Огонь!
        Ударил клинками ослепительно-белого пламени. Гриб начал разваливаться наосклизлые дымящиеся куски, потом лопнул. Куски разметало поштреку.
        - Огонь, огонь!
        Борис увидел метрах впятидесяти отсебя Макара счерным лицом. Темный шагал вперед, сжигая каждый изупавших напол илиприлипших кстенам кусочков.
        - Будь он проклят,- коротко сказал Макар Борису. Светлый кожей почувствовал, что Макару стоило больших трудов заменить «ты» на«он». Наверное, Оксана попути кБорису прошла мимо него. Наверное, Макар был кней привязан нетолько какксоюзнице исотруднице…

* * *
        - Жалко девчонку,- сказал Борис, когда они сМакаром закончили жечь гриб иуселись прямо напол вштреке.
        - Ты ее тоже видел?- удивился Макар.
        - Видел?- переспросил Борис.
        - Да… Мне показалось, что гриб сожрал ее смоей стороны. Еще дотого, какты подошел.
        - Наверное. Новышла она смоей стороны.
        - Вышла?- Лицо Макара загорелось надеждой.
        - Вышла. Исгорела…
        Макар заскрипел зубами.
        - Хотелбы я знать, что она делала вшахте?
        - Вряд ли ловила крыс. Скорее всего гриб завладел ее сознанием ителом раньше.
        - Когда? Икак?
        - Когда она ловила крыс впрошлый раз.
        - Ловила крыс впрошлый раз? Да что ты несешь?- нахмурился Макар.- Зачембы ей ловить крыс?
        - Длязелий.
        - Длякаких зелий?
        Настал черед насторожиться Борису.
        - Ты говоришь необОксане?
        - Конечно, нет. Аты встретил ее?
        - Именно.
        - Хм… Выходит, ты неравнодушен кнашей ведьмочке?- Темный заметно повеселел.
        - Что за…
        - Морок. Явидел неОксану, адругую… Неважно кого. Спорим, Оксана валяется вштреке там, где мы ее оставили?
        - Пойдем быстрее,- предложил Борис.
        Оба Иных встали ипомчались поштреку, чтобы убедиться всвоих догадках.

* * *
        Оксана лежала наполу вкруге желтого света. Надней задумчиво стоял пожилой горняк. Свет давал фонарь сего каски. Шахтер явно незнал, что делать. Женщина влегкомысленном платье безсознания наглубине километра подземлей… Вызывать медиков? Если он ошибается, пациентом психушки станет уже он.
        - Все впорядке, девушке стало плохо. Она здесь была наэкскурсии,- сказал Макар шахтеру.- Иди займись делами, мы сами разберемся.
        Шахтер послушно побрел втемноту.
        - «Морфей». Твой «Морфей»,- радостно проговорил Борис.- Она дышит!
        - Уже неплохо,- хмыкнул Макар.- Эй, Оксана, вставай!
        Девушка приподнялась.
        - Вы что творите, изверги? Уменя все кости болят…
        - Хорошо, когда есть, чему болеть,- ответил Борис.- Пойдем навыход.
        - Мне надо крыс наловить. Ядолжна этой стерве Гале.
        - Я сней расплачусь,- пообещал Борис.- Даже небеспокойся.
        - Былобы славно,- широко улыбнулся Макар. Он представлял, какСветлый городовой будет «расплачиваться» сведьмой, которую он терпеть немог. Подловит нанарушении, апотом заставит нетолько простить Оксане долг, ноидать много чего взамен.

* * *
        Наповерхности грязные городовые ипомятая Оксана одновременно подняли лица кнебу.
        - Солнышко,- прошептала Оксана.- Какхорошо!
        - Неплохо,- подтвердил Макар.- Хотя илуна былабы кместу.
        - Спасибо, коллеги,- улыбнулся Борис.- Вы мне очень помогли.
        - Тебе спасибо,- хмыкнул Макар.- Вродебы я тебя втянул вэто дело.
        - Действительно.
        - Илиты знал больше, чем я?
        - Что ты, Макар! Разве я могу обмануть такого проницательного Темного, какты?
        Борис фыркнул, Макар рассмеялся иобратился кведьме:
        - Отебе, Оксана, Борис очень беспокоился. Переживал, что ты можешь пострадать. Так что нетакие бесчувственные сухари эти Светлые. Хотя хитрецами бывают изрядными.
        Оксана слегка засмущалась.
        - Аеще он обещал мне помочь разобраться сГалей.
        - Помогу,- подтвердил Борис.
        - Ладно, поехали,- предложил Макар.- Мне срочно вофис возвращаться, отчет составлять. Аеще тебя вофис завозить…
        Оксана улыбнулась Борису ласково.
        - Хочешь, я тебя сама отвезу, Борис? Макар вЗверево спешит, анам попути- я ведь живу неподалеку отвашего офиса. Если хочешь, идодома подброшу.
        - Хорошо,- нестал спорить Борис.- Ты тоже намашине?
        - Обижаешь. Пешком я только впарке гуляю. Ну ипополям, затравками.
        Оксана усадила Бориса всвой «ауди», который был куда уютнее «мерседеса» Макара. Темный помахал коллегам напрощание иумчался прочь.
        - Тяжелая увас, городовых, работа,- щебетала Оксана, заводя двигатель.- Разве нехочется иногда расслабиться, нивчем себя несдерживать- словом, побыть собой?
        - Я итак себя почти несдерживаю,- признался Борис.- Мне хочется работать- вот я иработаю.
        - Ноэто ведь так скучно!
        - Совсем нескучно.
        Пахло вмашине Оксаны приятно, кожаные сиденья были такими мягкими игладкими… Оработе иправда хотелось забыть. НонесТемнойже ведьмой? Увы, кое вчем сдерживать себя приходилось!
        - Поехали, Оксаночка,- мягко предложил Борис.
        Оксана тронулась сместа. Мощный автомобиль мгновенно набрал скорость. Домузея стакой скоростью оставалось ехать минуты три.
        - Может, посидим где-нибудь вресторане? Расслабимся. Или, еще лучше, всауну. Мы такие грязные. А?- предложила ведьма.
        Сауна Бориса манила. Ауж вдвоем сОксаной всауне наверняка былобы просто отлично. Но…
        - Я ведь ничего плохого непредлагаю! Начесть твою покушаться несобираюсь,- убеждала Оксана.- Просто посидим, впарной погреемся, пива выпьем. Какдва Иных.
        - Мне тоже нужно отчет писать. Вдругой раз, может быть,- пообещал Борис.
        - Ну иладно,- надула губки девушка.- Тебя водвор завезти?
        - Высади наулице. Нечего мне натакой дорогой машине стакой красивой девушкой вмузее показываться. Лишние разговоры пойдут.

* * *
        Когда Борис подошел кмузею, солнце клонилось кгоризонту, атени деревьев вытянулись илегли настены здания. Светлый городовой едва стоял наногах отусталости, ноему еще предстояли важные дела. Пусть Макар ненашел инеуничтожил призрачного таракана, решив, что вовсем виноват гриб, Борис знал, что все обстоит нетак, какпредставилось Темному. Борис сам использовал его дляуничтожения гриба, атаракан… Таракан был издругой реальности!
        Пройдя мимо невидимой людям двери встене, которая вела впомещение Ночного Дозора навтором этаже, Борис вошел вмузей сослужебного входа исразу поднялся вкабинет директора. Тот сидел закомпьютером, проверяя отчет повыполнению государственного задания,- заголовок набольшом мониторе бросался вглаза.
        - Евгений Николаевич, уменя квам вопрос.
        - Слушаю, Борис Анатольевич.
        - Увас давно проводились мероприятия подезинсекции помещений?
        - Должны были проходить впрошлом месяце. Средств нет, перенесли наосень.
        - Так я идумал… Уменя, знаете, тараканы завелись. Неиначе, отвас бегут. Изкомнаты смотрителей илиизфондов.
        Директор музея загрустил. Ему было стыдно засвоих тараканов, ногде взять деньги напрофессиональное уничтожение насекомых? Разве что купить яда засвои деньги инасыпать заплинтусы- так дешевле исдоговорами возиться ненадо…
        Борис мысли директора почти прочитал ипредложил:
        - Давайте я оплачу дезинсекцию? Вкачестве шефской помощи.
        - Я бы вычел эту сумму издоговора субаренды,- задумчиво проговорил директор.- Только мне непозволят.
        - Нет, небеспокойтесь. Ненадо никаких взаимозачетов. Пусть Светлана Николаевна принесет мне счет, ия его тутже оплачу.
        - Тогда завтра я вызову дезинсекторов. Они поверят нам вдолг,- обрадовался Евгений Николаевич.
        - Отлично! Вы поможете мне решить серьезную проблему.
        Борис вышел изкабинета, добрел домузейного зала «Шахта» ичерез потайную дверь поднялся ксебе наэтаж. Нопошел он невкабинет иневспальню, авлабораторию, где размещался макет подземных ходов шахты «Ростовская». Выполненный изхрусталя, подхрустальным куполом, макет выглядел кристально чистым исиял отблесками даже вполумраке, призакрытых жалюзи. Никакого налета плесени, никаких следов, которые прежде давал поселившийся внизу гриб! Нощели всборной конструкции, несомненно, имелись- ведь как-то сюда пролез таракан?
        Спомощью своего макета, заговоренного исвязанного снастоящей шахтой тысячами нитей, подпитанного энергетикой подлинных предметов, хранящихся вмузее, Борис немог по-настоящему спасать людей, предотвратить все обвалы на«Ростовской»- хотя хрустальные своды модели все-таки делали своды шахты немного прочнее. НоуСветлого городового получалось отслеживать общую обстановку… Ипугать шахтеров призраком музейного таракана, бродящего похрустальному макету. Негаллюцинации, вызванные активностью гриба, апобочный эффект обратной связи между макетом иреальной шахтой отправил призрак таракана впуть поштрекам. Испомощью тойже обратной связи Борис мог дать людям внизу немного тепла ирадости. Пусть почуть-чуть- зато многим!
        Мурлыкая «что ты знаешь осолнце, если вшахте ты небыл», Светлый городовой открыл люк вкрыше прямо надмакетом. Теплые солнечные лучи упали нахрусталь, заискрились наизгибах исочленениях конструкции. ИБорис сердцем почувствовал, каксветлее ирадостнее стало надуше укаждого уставшего шахтера подходящей кконцу второй смены. Света вмире стало немного больше. Радостнее стало подземлей, накилометровой глубине. Люди вздохнули свободнее, улыбнулись, подставляя лицо невидимым солнечным лучам, пробивающимся через плотную завесу шахтной пыли. Азначит, Борис работал надхрустальным макетом незря.
        Игорь Вардунас. Ребус дляфотографа
        Данный текст невредит Делу Света. Ночной Дозор
        Данный текст невредит Делу Тьмы. Дневной Дозор
        «Кактус забыл полить»,- успел подумать сидящий зарулем Ершов, пока его полицейская «тойота», перевернувшись икоротко подвыв, словно взамедленной сьемке, впечатывалась вгазетный киоск, разбрызгивая вокруг фонтаны стекла ицветастые журналы сбульварной прессой.
        Он ивспоминал-то онем, только когда приезжала теща, зачем-то подарившая его им сженой напервую годовщину. Ситцевая илимарлевая свадьба, кажется.
        Странная мысль. Нелепая. Яркой вспышкой промелькнувшая перед глазами всамый последний момент, перед тем каксхрустом лопнула лобовуха. Что-что, амарля ему теперь точно понадобится.
        Землетрясение? Взрыв газопровода!..
        Что насамом деле случилось, он так инеуспел понять. Пустынная улица ранним утром, ничего особенного, ивдруг дорога подколесами словно выгнулась дугой, переворачивая недавно полученный дляпатрулирований добротный японский седан.
        Инакой черт его вообще понесло наКаменноостровский втакую рань? Незря сутра сердце кололо.
        Продолжавшую завывать машину проволокло еще несколько метров, иЕршов, отстегнув ремень безопасности, состоном рухнул накрышу…

* * *
        Фотография, конечно, великое изобретение. Мы ей доверяем, пожалуй, самое главное, что есть укаждого человека,- свои воспоминания. Истого момента, какнас намгновение ослепляет яркий свет фотографического аппарата, мы начинаем жить другой, иной жизнью, налистах пропитанной растворителем плотной фотобумаги, словно отдавая ей частичку своей души.
        Идаже когда мы сестественным бегом времени неизменно старимся иумираем, наша история продолжает жить вмногочисленных снимках. Веселая илигрустная. Важная илинеочень. Знакомые лица родных иблизких, домашних питомцев, пейзажи запомнившихся путешествий, любимых идрузей.
        Неэто ли есть бессмертие?
        Степан Балабанов был отличным фотографом и, являясь штатным сотрудником ленинградского Ночного Дозора, втоже время непереставал снимать свадьбы, дружеские посиделки, красивых моделей напортфолио водежде илибез, да ивообще просто, что нравится. Унего было хобби, ионо ему нравилось.
        Аодин раз Степан даже запечатлел похороны илетнюю лодочную регату вводохранилище Финского залива. Хотя напохоронах упокаивали какого-то местного батюшку, которого укусил вампир, иистория была та еще.
        Экспериментируя, Степан пробовал фотографировать напервом слое Сумрака, нопочему-то, кроме привычного синего мха, живущего нанескольких верхних уровнях ипитавшегося человеческими эмоциями, напленку нехотело ничего ложиться.
        Правда, тройка неплохих зарисовок сомхом все-таки получилась, иСтепан ради веселья даже как-то вечерком сторговал их наНевском проспекте, среди прочих художников, выдав диковинное растение запричудливую заморскую фауну.
        Любопытно, что начерно-белом снимке мох получался цветным. Этот феномен Степан немог понять иприслучае решил поподробнее его изучить, хотя сам мог запросто раскрасить любую фотографию всего лишь одним простеньким заклинанием.
        Нопублично делать этого было нельзя: однажды вызвав наковер, начальство ввиде Геннадия Петровича Драгомыслова, занудного, новцелом нормального мужика, вкрадчиво исрасстановкой объяснило, что развлекаться подобным образом нестоит. Нечего простым людям лишний раз напоминать осебе. Люди ведь чувствуют магию, акошки- так те вообще способны видеть навсех слоях Сумрака.
        Поэтому самые удававшиеся снимки Степан красил отдельно усебя вподвале, который переделал подфотомастерскую, бережно собирая внебольшой квартирке цветную историю человечества.
        Восновном всвободное отсидения вкабинете время Балабанов просто бродил погранитному городу, забросив штатив скамерой наплечо ичувствуя себя эдаким Дзигой Вертовым.
        Неслишком сильный маг шестого уровня, нонастоящий волшебник портрета. Ему нравилось обращать внимание навсякие мелочи, что-то необычное илинапервый взгляд незначительное, что простому обывателю показалосьбы пустяком.
        НоизСтепана рвался настоящий художник.
        Город, вкотором он жил, был непростым. Тяжелым, кровавым, пасмурным, проклятым ипроклинаемым бессчетное количество раз душами, которые поглотил. Новсеже таким бесконечно прекрасным. Черной пульсирующей веной насквозь пронизанный волнующейся подмногочисленными мостами имостишками Невой.
        Город, разрываемый между Светом иТьмой. Наполненный непрекращающейся борьбой, которую невидели обычные смертные, лишь чувствуя эмоциями эхо тысячелетней войны.
        Проспекты икварталы были поделены натерритории влияния. Центр принадлежал Светлым, вто время какнебольшие районы наокраинах полностью отводились подохотничьи угодья вампиров.
        Оборотни, ведьмы, вурдалаки иволшебники, святые ипроклятые вели свой нескончаемый бой, тем самым заставляя стороны Света иТьмы вновь балансировать ивновь уравниваться, если вопределенном случае вдело вмешивалась Инквизиция иливнезапно появлялось Зеркало.
        Степан помнил, какнаступил серьезный перевес между сторонами, когда вгород, бывший еще Петербургом, были завезены облюбованные туристами знаменитые сфинксы, установленные наневской набережной.
        Напитанные могучей, таинственной магией загадочные каменные существа, несущие насебе отпечаток далекой цивилизации, сильно подпитали Темных. Силой чудовищной иневероятной.
        Ноте несмогли ее укротить, ивсе закончилось грандиозным побоищем между обоими Дозорами наМарсовом поле, после чего Светлым еще несколько месяцев пришлось кропотливо восстанавливать пошатнувшуюся ауру Летнего сада.
        Сколько крови было пролито. Город снакопленной вековой жадностью впитал ее всю допоследней капли.
        Нокаклюбой Иной, Степан любил этот мрачный монолит. Любил соленый воздух. Пульсирующую концентрацию Силы. Игород отвечал взаимностью, показывая ему все новые иновые мотивы длявдохновения. Любовь Ленинграда было непросто заслужить. Его нужно было чувствовать.
        Как-то Степану довелось даже сделать несколько постановочных портретов длясамих Гесера иОльги, когда находящийся вотпуске глава Ночного Дозора Москвы какбы невзначай решил нагрянуть вленинградское отделение сревизией.
        Польщенный тем, что Великие маги обратились именно кнему, желая запечатлеть себя нафоне Ленинграда тридцатых годов, парень старался какмог исоздал серию натурных снимков, которые сразуже зачаровывал ипоказывал высоким гостям.
        Побольшому счету, ибумага-то ему была ненужна. Нодаже будучи магом, Степан все равно большинство фотографий всегда печатал ипроявлял вручную, просто потому, что добезумия любил это дело. Ему нравился сам процесс. Нравилось некое таинство, когда набумаге, опущенной враствор, начинали медленно проступать очертания города иличьи-то лица. Рождался свой особый, маленький мир.
        Одобрительно кивавший Гесер попросил оставить изображения черно-белыми.
        - Ачто, дляколориту,- обнимая заплечи улыбающуюся Ольгу, добродушно хмыкнул он.
        Следом Великий совсем удивил, вблагодарность угостив Балабанова пивом свосхитительным копченым астраханским лещом, который появился изпортфеля впромасленной газетной бумаге «Ведомостей».
        Посидели по-простому, внебольшой тесной пивнушке наПетроградской, которую держал армянин-Иной Вельдикян, инициированный накануне революции семнадцатого года. Которого облюбовавшие это заведение местные Светлые дозорные длякраткости звали просто Валя.
        Гесер метко шутил, непринужденно расспрашивал огороде, оработе Дозора, обобычных житейских ибудничных новостях. Это поразило Степана, который теперь насобственном опыте убедился втонкой мудрости начальника, который подобно римскому полководцу мог вот так, безвысокомерия ижеманства, запросто найти язык слюбым изсвоих сотрудников.
        Непо-волшебному, апо-человечески.
        Это вдохновило Степана нановые подвиги. Конечно, приятно, когда твою работу хвалят, ауж тем более Великие.
        Он сновым рвением набросился наработу.

* * *
        Прошли десятилетия, игород изменился. Он постарел. Залитый кровью, пережил чудовищную войну иэпоху, навсегда изменившую судьбы сотен тысяч людей.
        Он снова стал Петербургом.
        Сгрехом пополам отреставрировался, оброс новостройками, стал задымленным, заполненным иномарками, сигналящими друг надруга вчудовищных мертвых пробках.
        Светлые смогли по-прежнему сохранить центр, ноТемные брали хитростью, заковывая город вуверенно сжимающееся кольцо изтаунхаусов иновых замечательных спальников, которые были так соблазнительны дляпадких наобманчивые выгоды смертных.
        Ведь люди неменялись. Они по-прежнему лгали, дрались, влюблялись ипредавали, гнались занаживой ивспоминали пробоженьку, только когда нож подбирался кгорлу.
        Мир неменяет людей. Ничто неменяет людей.
        Ноэто питает Иных, иони заряжаются, какимибы нибыли человеческие эмоции.
        Неизменился иСтепан. Ведь Иные посути своей были бессмертными. Заболее чем полвека, продолжая работать вДозоре, Балабанов успел пройти блокаду, перестройку слихими девяностыми исобрать уникальную коллекцию снимков. Также он изучил новые технологии фотопроизводства, основал свою студию ивот-вот готовился провести первую выставку вМанеже. Составленную изработ, тщательно отобранных исогласованных сначальством.
        Он так инеженился, Иные редко выбирают партнеров изсмертных длясоздания семей, огораживая себя тем самым отнеизбежной боли утраты современем близкого человека. Хотя Степан встретил замечательную девушку изхорошей семьи, скоторой даже начал встречаться. Нопо-прежнему его главной страстью оставалась сьемка.
        Вот ивтот день Балабанов направился всторону Петроградки, шурша подошвами ботинок покроваво-красному осеннему кленовому листу.
        Хотелось чего-то нового. Ссамого утра Степан ощущал непонятное влечение. Или, скорее, предчувствие. Его куда-то тянуло, нокуда- он немог конкретно понять.
        Навампирский зов было непохоже. Нетакой чарующий ипевучий, каким ему положено быть.
        Ивтоже время…
        Степан шел, слушая вплеере «ДДТ», игород раскрывался ему навстречу.
        Осень. Какже она прекрасна. Холодеющий воздух, вкотором пряно смешивались запахи печеных булок изкафешек, бензина исвежей краски наокрашенных оградах. Рычащие автомобили, галдящая детвора, накоторых беззлобно что-то покрикивал метущий тротуар дворник-кавказец, покуривая щекотавшую ноздри мятую «козью ножку». Собаки вскверах, созорным лаем гоняющиеся запорхающими фрисби,- все радовались последнему уже негревшему солнышку.
        Румяные напромозглом ветру девушки вкоротких полупальто, спешившие навстречу посвоим делам, когда одна нет-нет, да истрельнет из-под пушистых подкрашенных ресниц лукавым взглядом, что, какчастенько бывает, попадает всамое сердце.
        Жизнь. Она продолжалась.
        Степан сам непонял, какноги принесли его кисламской Соборной мечети наКронверкский проспект. Наулицах царил октябрь, иумусульман был один изважнейших праздников- день Арафат.
        Огромное количество верующих тянулось кмечети-джами, чтобы весь день замаливать грехи иславить Аллаха. Праздник какпраздник. Платки, одежда, дети…
        Ночтоже, всамом деле? Почему так давит? Некое предчувствие нехотело пускать фотографа. Что-то было нетак.
        Степан поймал намостовой свою тень, отбрасываемую тусклым осенним солнцем, иступил вобволакивающий Сумрак, оглядывая иным взором горожан, стремящихся кполностью покрытому синим мхом зданию мечети.
        Концерты, киношка, публичные выступления илиподобные места религиозных собраний всегда были средоточием концентрации самых ярких человеческих эмоций.
        Счастье, грусть, зависть, обида илиревность… Обычные ауры самых обычных людей, которые по-прежнему верили вчудеса.
        Будучи бессмертными, Иные непризнавали никаких богов ниодной измировых религий. Какой смысл выдумывать кого-то длясвоего спасения, если итак живешь вечно. НоБалабанов кпричудам смертных относился спониманием. Пусть верят. Надеются.
        Иных вслучае гибели илиразвоплощения ждали только неизведанные пучины Сумрака, откуда мало кто возвращался, кроме разве что Великих. Иникто незнал, что там находилось- иссушенные пустыни илиизобилующие плодами сады. Мифические ад илирай?
        Добрые сказки дляобычных людей. Нокаждый имеет право нанадежду имечту.
        Выйдя изСумрака, Степан водрузил намостовую штатив и, взглянув намечеть через объектив, сделал несколько фотографий. Балабанов пролистал снимки надобротном цифровом «Никоне» сзеркальной оптикой, закоторый пришлось прилично раскошелиться, иостался доволен.
        Вид неиспортила даже попавшая вкадр девушка вкрасивом пальто, держащая заруку маленького карапуза. Наоборот, они выглядели трогательно, дополняя композицию. Вэтом было что-то умиротворяющее.
        Еще немного постояв иглянув, какпоследняя молельщица, кутавшаяся вхиджаб, скрылась вмечети, Степан снял фотокамеру соштатива и, положив ее всумку, направился дальше.
        Он еще долго гулял погороду имного снимал, авернувшись всвой подвальчик, стал печатать фотографии, терпеливо ожидая, пока они сжужжанием ползли через фотопринтер.
        Исразу понял, что хочет вернуться кмечети, чтобы попробовать снять ее еще раз через Сумрак, полностью окутанную мхом. Уж больно сюрреалистично выглядело это здание синой стороны мира. Может получиться пара хороших фотографий, которые можно будет где-нибудь выставить, выдавая заавангард.
        Встав спозаранку идляразнообразия прихватив пленочный «Зенит» снесколькими дополнительными объективами, Степан направился обратно наКронверкский проспект и, устроившись надругой стороне улицы, спокойно фотографировал дополудня.
        Апроголодавшись, забежал вкабачок кВельдикяну, тот самый, где они как-то сидели сГесером, исъел наобед отменные кислые щи смясной косточкой ипорцию сациви смаленьким айсбергом сметаны, присыпанной свеженарубленной ароматной зеленью.
        Фотографии мечети, снятые вСумраке, оказались настолько необычно-красивыми, что Степан сам неожидал. Работая всвоей мастерской, он проявлял ипроявлял, пока наконец незаметил одну странность.
        Открыв папку, где хранил старые снимки, он отыскал те, которые сделал вовремя праздника Арафата через Сумрак.
        Бабушка иребенок. Итам итам. Ну, спервым днем все было понятно- прогулка свнуком кнабережной. Нонаснимках, сделанных вобычном режиме истогоже ракурса, хоть инанесколько шагов вперед,- молодая девушка лет двадцати иребенок.
        Обескураженный Балабанов тряхнул головой, держа рядом две одинаковые фотографии сразными людьми, ведущими заруку одного итогоже ребенка. Какого, некслову упомянуть, лешего…
        Достав мобильник, Степан набрал номер офиса.
        - Алло, Женька, ты? Это Балабанов, уменя тут есть кое-что интересное.
        Он вкратце пересказал свои наблюдения.
        - Ну ичто стого, Балабанов,- сзевком отозвался надругом конце диспетчер.- Утебя сегодня выходной, аты все сфотками возишься. Баббы голых лучше щелкал. Заснимался уже, вот имерещится илитехника глючит. Дети, пока мелкие, вон вообще все наодно лицо, посвоим знаю. Выйди наулицу, продышись. Сдевушкой погуляй, наконец.
        - Я всебе уверен,- твердо ответил фотограф.- Наодном снимке стогоже ракурса бабушка, асдругого- девушка. Иодежда наобеих таже самая.
        - Ты вкабаке уВельдикяна сегодня случайно пиваса ненатрескался?
        Понимая, что пустыми разговорами серничавшим диспетчером ничего недобиться, Степан снова вернулся кпроявке. Ивот последняя съемка.
        Взяв вруки снимок, фотограф снова присмотрелся через увеличительное стекло. Нет, подвоха впечати быть неможет. Цифра неврет.
        Бабушка свнуком, ихоть ты тресни.
        Идети.
        Нонетот карапуз, скоторым она была накануне, адругой. Авот еще один иеще… Поглощенный съемкой мечети Балабанов совсем необращал внимания напрохожих. Просто старался, чтобы они гармонично попадали вкадр, ивсе.
        Итут его неожиданно осенило. Вот откуда шла непонятная аура, которая манила его туда.
        Действительно, зов, только невампирский. Страшнее.
        Обычные кровососы просто охотились согласно выданной лицензии, астолько-только инициированными девушками даже было интересно, так каквтот момент они испытывали сильнейший оргазм.
        Нотут… Ведьма. Старая. Иочень, очень сильная.
        Намного выше его собственного уровня.
        Собрав всумку снимки, которые по-прежнему хранили часть ауры пространства, вкотором были сделаны, исорвав свешалки куртку, Степан побежал вофис Ночного Дозора.

* * *
        - Румифь Арлишанова Нарут. Сто двадцать один год,- сверив фотографии сданными, которые запросил вархиве, Драгомыслов положил их настол перед собой.- Фу-ух… Араньше как-то ненаблюдалась.
        - Может, сДоговором неознакомлена,- предположил Степан.
        - Может,- согласился Геннадий Петрович.- Видать, совсем осторожничала, атут вон сила стала слабеть. Красота увяла. Есть захотелось. Они ведь недолго нахолостом ходу могут, это какнаркоманы. Ломка начинается. Она изТатарстана еще аж втысяча восемьсот шут знает каком году переехала. Да инепроходила унас раньше нигде. Странно.
        - Она этих детей…- сглотнул Степан.- Совсем?
        - Повсей видимости, да. Сколькож малышей выпила, что столько прожила. Ворожила их. Глаза матерям отводила,- сусталым вздохом ответил начальник ипотер нахмуренный лоб.- Ох, Балабанов. Ну икашуже ты мне принес…
        Потом странным взглядом посмотрел нафотографа иснял трубку телефона.
        - Так, готовьте наряд. Япредупрежу Темных, хотя уверен, что они уже вкурсе. НаВасильевский. Арлишанова. Посерийному убийству! Дети. Да! Подберите ребенка, мальчика, снабдите защитными заклятиями иоставьте наулице возле мечети наКронверкском.- Окончив разговор, он снова посмотрел наСтепана.- Тоже поедешь.
        - Нозачем?- растерялся фотограф.
        - Раз дело твое, вот идоводи доконца. Боевое крещение утебя будет, считай. Надоело, поди, вкабинетах-то зад протирать,- покачал головой Геннадий Петрович.- Да исдетьми между Дозорами всегда щекотливый вопрос. Неинициированные Иные либо слишком юные. Кто первый успеет ксебе забрать. Борьба. Короче, нам могут потребоваться снимки непосредственно сместа, чтобы потом было что предъявить Темным. Тыже любишь, вот хобби ипригодилось. Только это, недрейфь. Если увидишь там чего, все равно снимай.
        - Хорошо, поеду,- кивнул Балабанов, внутренне ощутив, каквнем просыпается охотничий азарт, ведь он впервые поучаствует внастоящей охоте наведьму! Хотя напутствие начальника все равно вызвало мурашки.
        Кто знает, что ждет его там? Какими возможностями обладала женщина, убившая стольких детей? Нет ничего желаннее дляведьмы иливампира, чем кровь невинного существа. Уж тем более ребенка. Дляних это была сила, вкоторой крылась жизнь.
        - Ачто я могу там такого увидеть, чтобы бояться какой-то старухи?- выходя изкабинета Драгомыслова, обернувшись иуже догадываясь обответе, все-таки спросил Степан.
        - Детские кости, Степа,- мрачно откликнулся тот.- Детские кости. Ведьмовская красота наних одних держится.
        Когда приказ пришел сверху, наспех поднятая бригада изнескольких оперативников, попутно натягивая кожанки, шумно побежала вгараж разогревать штатный «уазик».

* * *
        Ведьму брали подутро, когда она зашла всвою квартиру сновым ребенком- тем самым, которого вели отсамой мечети. Окружившие двор Светлые были напряжены, ввоздухе висела густая аура смерти идавно наложенного проклятия.
        Двор нехотел пускать. Давил наИных. Боялся.
        Даже подоспевшие кначалу операции Темные вели себя необычно смирно инепытались поцапаться, стараясь спровоцировать Светлых нанарушение Договора. Уж слишком щекотливая была ситуация, ведь пожилая ведьма несостояла нарегистрации ниводном изДозоров.
        - Ну что, хлопцы,- задумчиво покусав ус, начальник оперативной группы, которого давно звали просто дядей Мишей, оглядел сидящих вуазике дюжих ребят.- Дрогнем.
        Начали двумя Дозорами одновременно, войдя через Сумрак. Дом сдругой стороны реальности поразил Степана. Страшный, скособоченный, полностью покрытый мхом, который рос абсолютно повсюду. Втаком месте безраздельно царствовала смерть, ею пах даже сумеречный воздух.
        Лифт, конечноже, неработал. Степан бежал полестничным пролетам заостальными оперативниками, судорожно пыхтя ипридерживая сумку сфотоаппаратом. Аесли все? Если опоздали?..
        Почему он так долго мурыжился соснимками, анесразуже забил тревогу? Сколько пропавших детей можно былобы еще спасти? Была ли вэтом его вина? Что, если они неуспеют сейчас, идобровольно отправленный вжертву колдунье ребенок уже недышит…
        Ноони успели. Ведьма имальчик находились нанебольшой кухоньке, истаруха уже приближала кзачарованному ребенку свое хищно оскаленное лицо снеестественно широко раскрывающимся ртом.
        - Ночной Дозор, всем выйти изСумрака!- пройдя через несуществующую напервом слое дверь, спорога заорал один изоперативников, Илья, и, осекшись наполуслове, замер, едва переступив порог, пораженный установленным заклинанием «фриз». Из-за его спины ударил подчиняющим заклятием «доминантой» дядя Миша, новедьма ждала облаву ивовремя поставила «щит», откоторого заряд, срикошетив, перевернул взорвавшийся деревянной трухой кухонный стол.
        Замороженный Илья статуей кренился кполу, падая словно взамедленной съемке. Степан, чувствуя, какхолодеют руки, вцепился вкамеру, которую вытащил изсумки.
        Длячеловека типичная питерская двушка былабы самой обычной искучной. Опрятная, терпеливо убранная сизвечной старушечьей кропотливостью. Салфеточки, трюмо, стеллаж состаринным фарфором идаже тульский самовар. Несколько аккуратно убранных врамки портретов.
        Был даже снимок Романовых, накоторый судивлением посмотрел Балабанов, отметив почерк фотографа, скоторым когда-то был знаком.
        НовСумраке…
        Кости. Все изкостей. Стены, утварь изтщательно отмытых детских черепов, двери идаже фитиль усветильника вприхожей, оканчивавшийся согнутым детским пальцем.
        Ведьма жила давно, очем говорили паутина, плесень ирастущие отовсюду светящиеся сумеречные грибы. Ела много. Костей было столько, что некоторые фрагменты квартиры сливались вединое сплошное пятно.
        Маленьких, хрупких…
        Детских.
        Устарухи начали сдавать силы, ией необходима была подпитка. Сбросившему оцепенение Степану, судорожно нажимавшему назатвор, показалось, что он очутился встрашном, психоделическом кошмаре художника Ганса Гигера.
        - Пожаловали, легавые,- выпрямившись, проскрипела ведьма.- Наживца ловите.
        Красивая нафотографиях, вжизни соблазнительная. Срусой челкой иглубокими, пронзительными глазами. Старуха подняла взор, иСтепан понял, что цепенеет.
        - Пламя пущу черное, да накости пустые,- забормотала она.- Пляши-танцуй, дикий огонь! Что было живо- уничтожь, упокой!
        - Дневной Дозор!- превозмогая чары, заорал начальник бригады Темных, чувствуя, какведьма концентрируется дляудара.- Отойдите отмальчика!
        - Тропки лунные, травы темные,- зачаровывая оперативников обоих Дозоров, ведьма медленно свела ладони, продолжая произносить заклинание:
        Кости-косточки, очи пустые!
        Соберитесь-закрутитесь,
        Силой темной поделитесь!
        Чтобы свету белому небывать вовек,
        Чтобы детской радости невидал век!
        Перья черные, очи злые,
        Введьмин круг встаньте, погибелью станьте!
        Навысокой ноте прокричав последнюю фразу, Румифь, собрав все последнее, что унее было, звонко хлопнула владоши. Комнату обдало холодом. Отплеснувшей заклинанием ударной волны оперативников раскидало вразные стороны. Взорвались осколками стекла оконные рамы. Дрогнули старинные напольные часы, отозвавшиеся похоронным перезвоном, вязко замедлявшимся вСумраке.
        Степан налетел спиной настаринный комод ихлопнулся обпол, осыпаемый градом бьющихся блюдец, нашаривая камеру ивужасе думая, что разбил ее. Где-то снаружи надсадно взвыла полицейская сирена, ипослышался глухой удар. Перевернуло набок фигуру достигшего пола замороженного Ильи.
        Жалобно кричал захлебывающийся слезами мальчишка, который небыл Иным и, посвоему разумению, находился впустой квартире, ноэмоционально чувствовал, что что-то происходило вокруг него.
        - Что, черти! Добрались! Выкусили?- издевательски захохотала Румифь, снова поднимая трясущиеся руки, покоторым было видно, несмотря навнесумеречную молодость, какона стара.- Чего так долго-то нежаловали?
        - Отвод умелый был,- прохрипел дядя Миша, поднимаясь спола.- Пофотографиям вычислили.
        - Это меня бабка научила,- небезгордости ответила ведьма.
        - Все, Румифь Арлишанова, это конец. Никакого волшебства. Опустите руки ипройдите снами.
        - Чтобы меня наИнквизицию отвели!- невесело хмыкнула женщина, ипоее щекам побежали слезы.
        - Зато детей пила замилую душу. Выйти изСумрака, кому говорю!- еще раз грозно потребовал дядя Миша.- Покажи личико, Гюльчатай!
        - Ненавижу,- мгновенно переменившись, гнилыми зубами проревела ведьма, когда пришедшие всебя оперативники Ночного Дозора налетели нанее инаконец обездвижили.
        Потрясенный Степан медленно поднялся сусыпанного костями иосколками посуды пола. Сердце судорожно колотилось.
        Отчаянно ревел непонимающий происходящего ребенок.
        - Все.- Устало отвернувшись отуже несопротивлявшейся ведьмы, дядя Миша оглядел команду Светлых.- Выходим, ребята. Пацаном займитесь, кто-нибудь. ИИлюху из«фриза» вытащите.
        Балабанов судовольствием шагнул прочь изСумрака. Мох выпил слишком много сил, ноиугрозы длядетей теперь больше небыло.
        Все сфотографировав дляпротокола ивыйдя водвор, Степан попросил уводителя уазика сигарету. Он некурил почти полвека, носнимки, которые сейчас находились вкамере, действительно были ужасны.
        Затяжка помогла. Выпустив изноздрей сизый дым, Балабанов задрал голову ипосмотрел наокна квартиры ведьмы, где заклинанием были выбиты все стекла.
        Вообще ничего нехотелось. Только если пива илишоколада, чтобы восстановить силы, которые выпил Сумрак.
        Недожидаясь, пока оперативники закончат изучать квартиру Румифи иставить охранные заклятия, Степан сунул руки вкарманы и, отодвинув скрипнувшую решетку арки, вышел издвора.
        Сразу привыходе вопящая женщина идва матерящихся мужика вытаскивали изврезавшейся вгазетный киоск перевернутой полицейской машины окровавленного парня вформе, скоторой созвоном осыпалось стекло.
        Да, хорошоже Румифь приложила, впоследней схватке выложив все свои силы.
        Степан посмотрел нанизкое серое небо. Оно раскатисто пророкотало вответ, ипоразбросанным ветром, словно подпаленным алым листьям, нарастая, все сильнее зашуршал осенний дождь.
        Поулицам навстречу городу, повыше задрав воротник исунув руки вкарманы, снова шел одинокий Дозорный.
        Инаего плече висела сумка сфотоаппаратом.
        Санкт-Петербург, март-октябрь
        Втексте использованы стихи Александры Васильевой.
        Людмила Макарова. Лисонька
        Апрельская ночь дышала юной весной иподбиралась все ближе. Надгородом взошло сверкающее серебряное блюдо. Люди спешили посвоим делам, иникто незамечал, какбеспощадно режет Луна туманную вуаль облаков, какокрашиваются лохмотья багровыми бликами икакое дивное пение доносят досамой земли кинжально острые серебряные лучи. Втакие ночи Герман чувствовал себя щенком, который, забыв овечном голоде ибагровом пламени Охоты, готов носиться посумеречному городскому парку, упиваясь осознанием древней Силы. Игде-то заспиной стая- твои братья исестры, инадними Темные маги- великие, мудрые, ицелая вечность дорассвета. Еслиб непроклятый Договор…
        Герман снекоторым усилием отвел глаза отЛуны, нащупал вкармане лицензию ивозбужденно погладил пальцами сложенный вчетверо лист. Аможет, сДоговором илучше. После воздержания кровь слаще, мясо сочнее, вобход запретов можно словить нереальный даже дляоборотня адреналин, гоняясь занелицензированными жертвами, путая следы иуходя отчужих дозорных… Нотакими вещами Герман давно небаловался. Сгодами она заматерел, женился, научился радоваться мясу срынка инаходить особый кайф вдревней Охоте, занимаясь ею строго полицензии.
        Эта лунная ночь подарила ему мальчишку-студента. Некоторое время Герман шел заним попятам ииграл вОхоту, накраткий миг проявляясь нареальном слое то справа, то слева отпарня смертоносной лохматой тенью. Вконце концов, когда Герман начал дико выть изСумрака унего надсамым ухом, мальчишка испугался ненашутку. Выдернул изушей наушники, заозирался и, недойдя додома, бросился издворов назад, нахорошо освещенную улицу, зачем-то выхватив изкармана мобильник.
        Соскаленных клыков оборотня закапала слюна. Парень добежал доарки. Герман присел назадние лапы, готовясь кпрыжку, иклацнул зубами отнеожиданности. Девка вобтягивающих джинсах икожаной куртке перегородила ему дорогу, глядя прямо вглаза. Одурманенный голодом разум зверя выдавал оценочные суждения почастям. Герман словно недумал, алаял мыслями: «Иная. Темная. НевДозоре. Тоже оборотень. Приезжая. Дура».
        - Сдороги!- прорычал он.
        Девчонка погрозила волку пальчиком иобернулась лисицей. Мальчишка выбежал изподворотни, Герман взвыл сдосады. Лисичка, нашее укоторой тускло поблескивал амулет, нахально щурила угольки глаз ипомахивала хвостом.
        - Я тебя сожру сейчас, стерва!- задыхаясь отярости, прохрипел Герман.
        - Нет,- тявкнула лисица.- Ятебя.
        Ичто-то случилось. Сумрак гулко охнул, громадный лохматый волчара отнеожиданности припал кземле, акогда выпрямился, то увидел перед собой нечто совершенно невообразимое. Словно генно-модифицированную лисичку накачали анаболиками. Что-то мускулистое, огненно-рыжее, громадное стояло перед ним, сыпля искрами искребя выцветшую вСумраке землю железными изогнутыми когтями. Монстр раскрыл пасть. Герман жалобно взвизгнул ипопятился, диковинный зверь прыгнул, перекусил ему хребет иоторвал голову одним ударом когтистой лапы.

* * *
        «Ктоже его так порвал»?- почти сочувственно подумал Тим, сусилием отвел глаза отобезглавленного волка иподнял голову.
        Оборотень взверином обличье стоял напротив, полевую руку отТемного Иного. Вотличие отобезглавленного товарища он был живехонек идемонстративно скалил клыки.
        Темный маг, возглавлявший патруль, угрожал, обличал иссылался наДоговор, беспощадно вырывая изконтекста пункты дополнительных соглашений:
        - …по области это третий случай нападения наоборотней замесяц! Дневной Дозор заявляет решительный протест!- какраз говорил он.
        Уверенный мужик. Наглый. Сполномочиями, повсему видно. Ведьма- старая знакомая, стоявшая справа, подобострастно кивала вконце каждого предложения. Оборотень-волк вознамерился испустить приличествующий случаю грозный рык, нонатолкнулся напристальный взгляд Тима, облизнулся изахлопнул пасть.
        - Мы считаем, что имеет место нарушение Великого Договора стороной Света, очем уже уведомили руководство регионального Дневного Дозора.
        Тим поморщился ипопытался хоть как-то сосредоточиться нарасследовании, которому старательно препятствовали. Пока- словесно.
        Герман- зверь матерый, опытный, вдоверенных увожака местной диаспоры хаживал. ВДневном Дозоре несостоял, нокего операциям привлекался несколько раз. Светлым тогда мало непоказалось.
        - Копия направлена вмосковский офис. Если вы идальше намерены так подло ивероломно нападать назаконопослушных Темных Иных…
        Тим вопросительно оглянулся наоперативника, который сегодня возглавлял патруль Ночного Дозора. Звали его Емельян, уровень Силы унего был четвертый, аопыт работы вместном Дозоре, несомненно, тянул навысший. Жаль, сотрудников конторы неоценивали поэтому критерию.
        - Давайте повременим спротестами,- холодно предложил он.- Осмотр места происшествия Великий Договор вродебы никому незапрещает? Ну, так немешайте работать!
        Емельяна уважали все безисключения сотрудники местного Ночного Дозора, аофисные девчонки непрестанно судачили оего почти былинных подвигах итакомже былинном возрасте.
        Темные заметно напряглись. Ведьма поправила оберег нашее, волк вздыбил шерсть, амаг, возглавлявший группу, словно невзначай сунул руку вкарман куртки.
        - Тимофей, иди осмотрись там дляначала,- спокойно продолжал Емельян ипридержал Светлого стажера, который приплясывал отвозбуждения.- Мы тебя тут подождем. Дослушаем оригинальное Темное прочтение нашего основополагающего документа.
        Тим кивнул Емельяну, подмигнул нетерпеливому стажеру, шагнул напервый слой Сумрака исменил обличье.
        Помнится, шесть лет назад после инициации он магу-наставнику неповерил.
        - Кто-кто?!- переспросил тогда Тим.- Пума?! Да быть неможет! Ачегож некрокодил?
        Ему терпеливо объяснили.
        - То есть я теперь кто, пумомаг? Или, может, магопум?
        Приступ его истерического веселья терпеливо переждали ивежливо напомнили, что он, Тимофей Ладыгин,- Светлый Иной, анеоборотень, ивсегда может отказаться отобучения.
        - Ну уж нет!- зло сказал тогда Тим.
        Сумрак надтрупом оборотня все еще искрился мелкими пузырьками иудовлетворенно шипел, лакая кровь Иного. Кровью пахло. Еще пахло смертью, лисой, мышами, кошками, крысами, чужими дозорными, собаками, страхом жертвы, счастливо избежавшей своей участи, ишуршали ввоздухе призрачные птичьи крылья- нето совы, нето вороны кружили надтрупом.
        Отэтой ядреной смеси реальных запахов ибесплотных образов, громоздившихся вокруг инаползавших друг надруга, Тим совсем растерялся. Нисчем подобным он запять лет службы вДозоре несталкивался нивзверином облике, нивчеловеческом. Тим зажмурился, потряс головой изаставил себя сосредоточиться наосмотре. Он аккуратно обошел вокруг, осмотрел следы ипоставил лапу- внушительную лапу сумеречной пумы- наслед неведомого хищника, процарапавшего когтями землю. Получалось, что зверюга была раза втри крупнее его самого ипочти вчетыре раза превосходила размерами погибшего волка.
        Тим покачал головой, оделся ивышел ксвоим.
        - Что скажешь, дозорный?- спросил Емельян исотворил защитное заклинание, которое оперативники вшутку окрестили «офлайн». Словечко приклеилось, икакнасамом деле называется древняя защита отпрослушивания состороны Темных сил, уже никто измолодежи непомнил. Тим намгновение оглох, рефлекторно ткнул себя пальцем вухо истыдливо отдернул руку.
        - Напервом слое фантомов сумеречных полно. Нифига я непонял, что это зазверюга… Ноесть одна зацепка… Япроверю, а?
        - Конкретнее,- предложил Емельян.- Наэксперименты времени нет- вишь, какТемным нетерпится это нанас повесить?
        - Вижу. Лиса там крутилась среди прочих. Темная. Мне кажется, что надо снее начать.
        - Почему?
        Тим нахмурился. Какобъяснить слепому, чем красное отличается отзеленого? Он столько раз пытался рассказать ребятам, что длямага-перевертыша мир Сумрака непросто выцветает, а«повисает накончиках вибрисс ираздвигается вбесконечность»…
        - Знаешь, Емельян… Лиса настоящая,- брякнул он.- Остальные- нет.
        - Ненастоящие оборотни?!- переспросил стажер, иглаза его заблестели вожидании невиданного чуда, окотором слыхом неслыхивали нетолько Светлые наставники, ноисами корифеи мира Иных.
        - Угу. Иди, дерни захвост того, что рядом сТемным магом стоит, узнаешь, какой он ненастоящий,- проворчал Емельян ипомолчал несколько драгоценных секунд.- Добро, Тим. Мы какздесь разрулим, затобой двинем. Непростая эта твоя лисичка-сестричка. Ох, непростая, тварь рыжая. Отзвонись инарожон нелезь!- крикнул он парню вслед.
        Нарассвете Емельян подобрал Тима напроселочной дороге вдесяти километрах отгорода. Вид умага-перевертыша был усталый исконфуженный.
        - Ну что, ненашел?
        - Тварь!- счувством сказал Тим, плюхнувшись назаднее сиденье.- Обдурила меня.
        - Непереживай, Тимофей, найдем мы твою плутовку,- отозвался Емельян.- Слисами всегда непросто. Ктомуже следы вСумраке- это дело крайне ненадежное. Кофе будешь?
        - Буду.
        Емельян, сидевший зарулем «лендкрузера», обернулся ипротянул термос. Тим кивнул наподозрительно молчаливого стажера, сидевшего напереднем сиденье.
        - Ачто увас?
        - Сужаем район поиска, да, Дима?- ухмыльнулся Емельян.
        Стажер встрепенулся.
        - Да! Все сходится. Краснокомаринский район,- доложил он, очнувшись.- Вот поглядите… Илинии вероятности тоже.
        Он показал старшему оперативнику планшет иделовито зашуршал картой изархива Ночного Дозора, разложенной наколенях.
        - Годится,- одобрил Емельян.- Ну что, ребята, поехали?

* * *
        Хоровод чинно покружился, прошел неторопливой змейкой через центр сцены, тронул линялый занавес иразомкнул кольцо. Бабушки всарафанах блеснули жемчугами изолотыми нитями вышивки, встали вряд игрянули:
        Ах ты моя Лисонька, да Лисонька лиса!
        Ох, бежала Лисонька да втемные леса.
        Рыжий хвост пушила-распушила, замела
        Все следы-следочки аж досамого села!
        О-ой!
        Баян надрывался. Хор пел. Всоседнем ряду две немолодые женщины утирали слезы умиления. Лена дождалась конца песни, поднемногочисленные, ногорячие аплодисменты местной публики наклонилась ктетушке итихонько зашептала ей наухо:
        - Стоило появиться «Бурановским бабушкам», ивот натебе! Вкаждом обветшалом доме культуры теперь поют иопродюсере мечтают. Слушай, теть Галя, ну кактак можно?
        Тетушка укоризненно заулыбалась ипокачала головой.
        - Нашему Краснокомаринскому хору пенсионеров лет больше, чем тебе,- тихонько сказала она.- Ты, Ленуся, немеряй всех пододну гребенку. Всоветские времена тут целый оркестр играл. Клуб был. Вдевяностые все разграбили, конечно. Хоровой кружок кое-как отстояли. Активистки наши несколько лет письма писали вовсе инстанции.
        Аплодисменты стихли, ибаян затянул что-то такое заунывное, что шотландские волынщики удавилисьбы отзависти. Тетушка еще понизила голос:
        - Вон слева Клава Малкина стоит, видишь?
        - Самая крайняя?
        - Да. Укоторой сарафан бисером вышит. Ты, смотри, кней вгости неходи иничего унее изрук небери.
        - Почему это?- трагическим шепотом спросила Лена.
        - Глаз унее дурной.
        - Тетя Галя!
        - Тс-с! Тише. Язачто купила, зато продаю,- сердито шикнула тетка.- Люди зря говорить небудут.
        Лена хотела рассмеяться. Оглянулась посторонам. Горстка людей вплохо отапливаемом здании бывшего ДК «Красный мебельщик». Пенсионерки врасшитых сарафанах наобшарпанной сцене. Ипесни… Такие песни, что летишь вместе сними надвсей этой землей, надпоселком, надКраснокомаринской мебельной фабрикой, вочередной раз сменившей хозяина, надтеми километрами, что проехала сегодня вэтот райцентр втряском автобусе мимо оживающих после зимы полей, исердце проваливается куда-то кчертовой матери вместе сэтими затуманенными сонными полями илесами, тонущими ввечернем сумраке.
        Девушка перевела взгляд насцену. Клавдия Малкина- статная, темноглазая, почти молодая посравнению состальными участницами- взмахнула зажатым вруке платочком, скользнув позаезжей гостье взглядом.
        «Что тут еще делать, если песен непеть?- вдруг подумала Лена, зябко передернув плечами.- Только пить! Надо сюда переехать. Днем выпила, вечером спела. Какраз дляменя! Арегиональной журналистикой я уже сыта погорло. Да шлибы они лесом, эти удои, надои, свиноматки, пропавшие кошечки, разрывы труб, областные совещания ипрочие прелести региональной жизни. Пить ипеть! Вот наш девиз. Ну ее, эту редакцию, вместе сглавредом иего грымзой! Мистер имиссис Дрянная Газетенка, тоже мне. Дорогие коллеги, досвидания. Это мой последний репортаж. Еслиб я так нехотела встретиться стетей Галей, вамбы иего невидать»!
        Концерт закончился, Лена вздохнула, натянула дежурную улыбку ипрошла ксцене.
        - Здравствуйте! Якорреспондент газеты «Пульс региона» Елена Белова, я вам звонила.
        Интервью затянулось. Возбужденные после концерта, тронутые вниманием состороны областных СМИ бабульки судовольствием отвечали навопросы, угощали, подливали чай инаперебой рассказывали орепертуаре, достижениях ипроблемах, вгоняя руководительницу коллектива впредынфарктное состояние. Бедная тетка едва успевала сглаживать острые углы.
        - Мыбы, девонька, областной конкурс выиграли, кабы нас горчаковские незасудили. Икуда эта замминистра смотрела!
        - Заместителю министра культуры Мерзляковой Изольде Матвеевне мы все очень благодарны задиплом ипоздравительный адрес,- цинковым голосом подхватывала руководительница хорового кружка ихваталась засердце.
        - Знаешь, Леночка, амы ведь украинскую народную песню выучили вподдержку украинцам! Вон уних что творится, телевизор включать страшно!
        - Вподдержку жителей Юго-Востока Украины,- снажимом поправляла политически подкованная руководительница иукрадкой прикладывала ладонь колбу.
        - Намбы вот только сцену подлатать, ато провалимся скоро кВасилию вподсобку!
        - Нам вместо двух бесплатных часов внеделю три выделили, чего возмущаетесь,- осаживала руководительница инервно поглядывала начасы,- губернатор лично вопрос наконтроль взял, мы все ему очень благодарны.
        Лена улыбалась, диктофон работал, заокнами давно стемнело. Изклуба она выходила спесней «Ох дорога, ты дороженька вночи» ипакетом ватрушек. Уздания администрации корреспондент Белова распрощалась спевуньями и, похрустывая тонким ледком налужах, зашагала ктетушкиному дому, судовольствием вдыхая весенний воздух полной грудью.
        - Елена, подожди!
        Девушка вздрогнула иобернулась. Клава Малкина догнала ее натемной пустой улице.
        - Попути нам. Янедалеко отГалиного дома живу, вместе пойдем. Тут унас народ всякий ходит.
        - Хорошо, Клавдия… э-э… Клавдия…
        - Степановна я. Да это ладно… ты вот что… Боишься меня?
        - Нет,- сказала Лена, шагая рядом.- Анадо?
        Она иправда небоялась. После журфака, КВНов, первых репортажей, рок-концертов, друзей догроба испоров дохрипоты она вернулась домой, устроилась наработу исловно сразмаха влетела вгигантский липкий холодец, увязнув внем посамые уши. Лучше порча, колдуны ибабки с«нехорошим глазом», чем тупое прозябание вредакции «Пульса региона».
        - Ненадо! Небойся, послушай меня,- скороговоркой заговорила Клавдия, схватила девушку подруку иповолокла вперед поулице.- Слушай хорошенько! Тебе променя наговорили всякого, ая дурного никому непожелаю, сама настрадалась. Аты… Ты такаяже, какона. Нечеловек ты! Понятно?- Вглазах Клавдии блеснули слезы, она жарко задышала изашептала вдруг всамое ухо:- Явсегда вижу, когда Верка колобродит. Некогда рассказывать-то! Ох, нет времени, быстрые они. Держи вот!- Она что-то сунула вруку девушке.- Сохрани, своим отдай, аВерке ичужим недавай. Запомнила?
        - Ка-каким своим?
        - Тем, что заВеркой придут. Кто заней придет- тот твой, акто сней будет, оттого беги. Разные вы, понятно?
        - Погодите, Клавдия Степанна, я ничего непоняла…
        - Пора мне!- Женщина ссилой оттолкнула девушку, опрометью бросилась вузкую боковую улочку ирастаяла втени домов.
        Идолгожданный страх пришел. Сердце выдало дробь. Лена судорожно вздохнула, сжала вруке маленький сверток и, нечуя подсобой ног, помчалась кдому.

* * *
        - Тетя Галя, арасскажи мне проэту Клаву Малкину, ну пожалуйста, пожалуйста!- Лена молитвенно сложила руки. Вдетстве это всегда срабатывало. Бездетная тетка любила городскую племянницу, которую ей время отвремени подбрасывали «на свежий воздух», вобиду девчонку недавала иотразговоров подушам неотмахивалась. Правда, жила она тогда смужем вВолгоградской области. Те груши ияблоки досих пор вспоминает. Имужа-покойничка…
        - Далась она тебе!- сказала тетка исела поближе.
        «Еще какдалась!»- подумала Лена иневольно оглянулась насумку, надне которой лежал странный предмет, больше всего похожий накороткий плоский ключ намедной цепочке. Стоило несколько минут неподвижно подержать его наладони, какон чернел, наливался неподъемной тяжестью, рука ощутимо замерзала, новыбросить странный кулон означало выбросить изсвоей жизни Единственное Настоящее Приключение. Недоходя дотетушкиного дома, Лена даже размахнулась, прицелившись впочерневший сугроб… иубрала «ключ» обратно вкарман.
        - Значит, что…- вздохнула тетя Галя.- Мне лично Клава дорожку неперебегала. Ноговорят, что сама она ведьма идочка унее порченая. Потому ирыжая.
        - Настоящая ведьма? Наметле?- улыбнулась Лена.
        - Метлу невидала. Атолько Клавдию, когда она беременная была, нето волки, нето бродячие собаки покусали. Всю изорвали.
        - Ужас какой,- совершенно искренно сказала Лена ипередернула плечами.- Ивместо того чтоб посочувствовать, пронее еще гадости рассказывают! Былаб она ведьма, развебы она их неразогнала?
        - Абылабы человеком, невыжилабы,- уверенно заявила тетка.- Мне сам доктор срайбольницы рассказывал, царствие ему небесное. Клавдия еще идевочку здоровую родила. Только дочка унее всамом деле дурная какая-то. Нелюдимая. Злющая. Раньше хоть сматерью ладила, души вней нечаяла, авпоследний год…- Тетя Галя безнадежно махнула рукой.- Ты, Ленуся, необщайся сними лучше, ненадо. Может, это, кактеперь модно говорить, психотравма какая, авовсе неведьмовство, только что меняется-то? Все равно лучше отних подальше держаться.
        - Акакже хор?- спросила Лена.
        - Причем тут хор? Клава там душу отводит. Скем поют- того необижают, верно?
        - Незнаю… Адочку ее какзовут?
        - Вера,- сказала тетка.
        «Ты такаяже, какона. Нечеловек ты! Понятно?- вспомнила Лена.- Явсегда вижу, когда Верка колобродит».
        Девушке вдруг стало душно. Истрашно. По-настоящему. Никакой барабанной дроби всердце ифанфар вушах. Вгруди пусто ихолодно, мир насекунду словно утратил краски иобрел их вновь. Ивэтот краткий миг она поняла, что Вера обязательно придет засвоим медальоном.
        - Теть Галь… Авечерних автобусов увас тут никаких случайно неходит? Может, проходящие есть?- рассеянно спросила Лена. Недослушав ответ, вышла всоседнюю комнату, прикрыла дверь иначала лихорадочно обзванивать знакомых смашинами.
        «Мы сэтой Верой почти ровесницы. Имать ведьмы видит вомне такуюже!- вужасе думала она, выслушивая вежливые отказы иприжимая ладони кпылающим щекам.- Нет, нетакуюже, акакую-то другую, которой можно запросто отдать этот чертов медальон… Что сомной? Почему я так легко всему этому верю?! Клава- онаже просто сумасшедшая!»
        Знакомые смашинами закончились, иЛена принялась обзванивать такси.
        - Да что такое случилось-то?- крикнула ей вслед встревоженная тетка.
        Лена пролепетала что-то невразумительное, выскочила задверь, подбежала кподъехавшей «нексии» иплюхнулась насиденье.
        - Ну что, барышня, путь неблизкий. Какую музыку предпочитаете?- улыбнулся ей немолодой таксист итронул машину сместа.
        Награвийке вчастном секторе он неразгонялся. Лена сгорала отнетерпения, разглядывая глухие заборы. Наконец впереди показалась знакомая площадь уздания администрации вобрамлении нескольких пятиэтажек. Свет фар выхватил изтемноты дорожный знак «Круговое движение», рыжий хвост ихрупкую женскую фигурку прямо перед капотом.
        Водитель дал потормозам, раздался глухой удар, таксист охнул, выматерился ивыскочил измашины. Молодая женщина поднялась сземли иотряхнулась. Она медленно положила руки накапот, посмотрела напассажирку сквозь лобовое стекло иулыбнулась.
        - Иди погуляй,- необорачиваясь, сказала она водителю, и, кужасу Лены, тот безропотно побрел куда-то впереулок.- Выходи.
        Лена медленно, каквосне, открыла дверь.
        - Клавдия Степанна тебе поошибке мою вещицу подарила, так ты отдай добром, иразойдемся,- сказала Вера.
        - Да, конечно.- Лена проклинала себя заглупость. Зачем она влезла вчужие семейные дрязги? Приключений захотела! Корреспондент газеты «Пульс региона» настраже закона ипорядка. Смешно. Лена захлопнула пассажирскую дверь, бросила сумку накапот иотошла нанесколько шагов. Пусть забирает, что хочет, лишьбы все это кончилось!
        Вдали послышался нарастающий шум мотора, сволос Веры, собранных вхвост, полетели рыжие искры, она вдруг окуталась мерцающей аурой, азаее спиной распахнула невидимые крылья непроглядная чернильная Тьма. Ивследующий миг Вера исчезла, прихватив сумку.
        Наплощадь, визжа тормозами, вылетел «лендкрузер». Сзаднего сиденья вырвался насвободу огромный зверь, вдва прыжка проскочил площадь иперемахнул через крышу «нексии».
        - Выйти изСумрака. Ночной Дозор!- прорычал он, загораживая собой онемевшую отстраха девушку, итоже исчез.
        Водительская дверь «лендкрузера» распахнулась, ичудесным образом мужчина, сидевший зарулем, вдруг оказался рядом сЛеной.
        - Какнастроение?- вдруг спросил он, крепко схватив ее подруку.- Людей, вцелом, любим?
        Вокруг незнакомца вспыхнуло радужное сияние. Лена охнула изажмурилась, обхватив голову руками.
        - Инициация Силами Света!- объявил он идернул Лену куда-то вбок ивниз.- Дима! Неотходи отнее, головой отвечаешь!
        Сидя наземле, ослепленная Лена осторожно открыла глаза. Вокруг струилось прохладное серое марево.
        - Что… Что это такое?- прошептала она, разглядывая вылинявший мир. Она задыхалась втягучем прохладном воздухе.
        - Это Сумрак,- сказал парень, стоявший рядом.- Ты Иная. Тебе потом все объяснят.
        - Какая… Кто я?
        - Иная.
        - Это значит, нечеловек?
        - Ну, вобщем, да.
        - Аты свой?- неожиданно решительно спросила Лена и, дрожа какосиновый лист, поднялась наноги.
        - Н-ну…- Стажер оглянулся, ноподсказать, каквести себя столько что инициированной Светлой волшебницей, было некому.- Да, я тоже Светлый,- вздохнул он,- какиты теперь.
        - Медальон всумке!- крикнула Лена итутже задохнулась.- Заберите… уВеры медальон! Инеотдавайте тем… кто сней! Аможно я еще здесь посижу?- прошептала она вслед умчавшемуся стажеру.- Мне здесь… так… нравится…
        Ей вдруг очень захотелось лечь напрохладную землю изакрыть глаза.

* * *
        ВСумраке Вера иТим предпочитали пока сохранять человеческое обличье.
        Оборотню нетак легко было перекинуться пожеланию, анепозову крови. Вера очень рассчитывала насилу амулета, нодрагоценный артефакт, напоиски которого ушла вся ее недолгая жизнь, лежал надне женской сумки, которую она держала задлинный ремешок. Единственное преимущество состояло втом, что Светлые ничего незнали обамулете. ИВера тянула время.
        Маг-перевертыш мог сменить личину влюбую секунду. НоТим вымерял расстояние, ждал Емельяна, нехотел раньше времени демонстрировать противнику свои возможности итоже тянул время.
        - Тимофей Ладыгин, Ночной Дозор,- представился он.- Назовись!
        - Вера Малкина, Иная,- почти кокетливо сказала девушка-оборотень.
        - Вижу, что Иная… Зачто волка задрала, Вера, чем помешал?- осведомился Тим.
        - Ты, котик дозорный, сначала докажи, что это я.
        Вера отступила нашаг, подтянув ремешок. ВСумраке черты ее лица заострились, кожа пожелтела, имолодая женщина, даже неперекидываясь, напоминала лисицу- тощую, больную изатравленную.
        - Неволнуйся, докажем,- сказал Тим, неслишком уверенный вэтом пункте.- Алучше иди кнам вДозор! Будем вместе заоборотнями охотиться, плохо разве? Тебе, какя понял, они тоже ненравятся?
        - ВДозо-ор?- насмешливо переспросила Вера, ивглазах унее затеплились два уголька.- Агде ваш Дозор был, когда мою мать молодые оборотни ради забавы грызли, незнаешь? Ипочему я человеком неродилась, какменя отец сматерью зачинали, тоже нескажешь?
        - Это ты лучше усвоих спроси. Кто-то изТемных вас сматерью инициировал,- пробормотал Тим.
        - Опоздал ты, Тимоша, ссоветами. Некого спрашивать,- беспечно сказала Вера иповесила сумку наплечо. ВСумраке дамская сумочка трансформировалась впросторную торбу, инезаметно распустить кожаные шнурки оказалось куда проще, чем дергать молнию навиду упротивника.
        - Я их всех нашла: трех волков, двух собак илисицу. Яведь их, друзей закадычных, срождения знала, каждый запах помнила. Псов вПитере отыскала, лису вМинске. Ну аволколаки что-то унас кмалой родине привязчивые оказались.
        Вера отпустила шнурок, скользя ладонью кгорловине.
        - Мама моя так Иной инестала, все мне отдала допоследнего, даже то, чего незнала. Нарадость дочку родила, да? Она вообще хорошая мама уменя, только уж очень прощать всех любит.- Вера растянула горловину торбы.- Ну что, жалко тебе меня, дозорный?
        - Жалко,- сказал Тим.
        Повесить амулет нашею ей непозволят. Ноего можно, его можно… Проглотить!
        - Ты задержана!
        Они перекинулись одновременно. Лиса, вместо того чтобы удирать, вдруг припала напередние лапы и, словно игривая кошка, сунула остренькую мордочку вторбу, валявшуюся наземле. Тим прыгнул. Одним гигантским прыжком он преодолел вязкое сумеречное пространство, отделявшее его отлисы. Придавленная Вера клацнула зубами изаглотила почти всю цепочку, нонеамулет, который болтался унее теперь поднижней челюстью. Цепь едва непорвала горло. Вырвавшаяся насвободу Темная магия превратила лисицу вгрязно-рыжего монстра сперекачанной верхней половиной туловища. Иэтот уродец рывком стряхнул ссебя пуму.
        Тим, обалдевший отнеожиданности, свалился сбугристого торса иедва увернулся откогтистой лапы. Сумеречные звери сцепились ипокатились поземле. Лисица давилась цепью амулета, заглатывая ее все глубже. Откуда-то сверху прыгнул Емельян, ударом Меча вспорол твари скулу ивыхватил кусок мяса сбычьей шеи. Подбежавший стажер ударил знаком Силы.
        - Амулет!- закричал он.- Унее амулет!
        Тим вывернулся из-под передних лап, превратившихся внастоящие колонны, ихватанул бестию затощий крестец, прижав кземле худосочные задние ноги. Рывок был таким, словно Тим попытался удержать локомотив. Раздался хриплый визг, омерзительный треск сухожилий- уже непонятно чьих, ивэтот миг сверкающий «белый меч» Емельяна, казалось, обрушился твари прямо наголову…
        Где-то совсем рядом гулко хлопнуло, исловно созвоном порвалась вСумраке гитарная струна. Лисица обмякла, забилась всудорогах, иТим отполз всторону, зачарованно глядя, какрыжая тварь наглазах теряет массу.
        Придерживая обмякшую лису зашкирку, Емельян подобрал сземли черный резной ключ иперерубленную цепочку.
        - Все, ребята. Выходим изСумрака. Девушку незабудьте! Дима, яж тебе говорил ее неоставлять…

* * *
        Вгород Светлая Иная Елена Белова возвращалась вместе ссотрудниками Ночного Дозора.
        Бедолагу-таксиста нашел стажер Дима, снял снего заклятие покорности иотправил мужика домой. Веру Малкину сдали подоспевшему подкреплению. Злополучный медальон- подоспевшему руководству влице начальника оперативного отдела. Тот взглянул навещицу, громко выругался ипринялся немедленно куда-то звонить, после чего рядом сним раскрылась прямоугольная рамка портала, приведя Диму внеописуемый восторг.
        Нотут дозорных поблагодарили заработу инастойчиво предложили им поехать вофис писать рапорт, прихватив ссобой новоиспеченную Светлую Иную.
        Лена сидела напереднем сиденье «лендкрузера», напочетном месте рядом сЕмельяном, ичувствовала себя девушкой Джеймса Бонда.
        - Значит, Клавдия оборотнем нестала, авместо нее приукусе заразилась ее нерожденная дочка?- переспросила она.
        - Можно итак сказать,- кивнул Емельян.
        - Леночка, вы просто налету все схватываете!
        - Извас отличный оперативник получится, приходите кнам вДозор!- сэнтузиазмом раздалось сзади.
        Емельян ухмыльнулся. Лена смущенно убрала заухо белокурый локон.
        - Так, значит, эта Вера Малкина всамом деле влису превращалась?
        - Конечно.
        - Апочему это так опасно? Есть хищники ипострашнее. Тотже медведь, например.
        - Иные еще отличаются уровнем Силы, Лена. Вам потом подробно расскажут. Ноотчасти вы правы. Чаще всего лиса, даже сумеречная, действительно несамый страшный зверь,- сказал Емельян.- Тут все дело было встаринном артефакте, который Вера Малкина где-то вокруге откопала. Никто доконца незнает, откуда оборотни имаги-перевертыши берут сумеречную массу длятрансформации. Иеще меньше изучено, какименно они массу скидывают. Ведь оборачиваться можно нетолько втигра иливолка, нои, например, вптицу илимышь.
        - «Кот всапогах»!- воскликнула Лена.- Людоед погиб воблике маленькой мышки.
        - Точно.
        - Сумеречные фантомы!- сокрушенно сказал Тим сзаднего сиденья.- Какмне сразу вголову непришло? Тамже одна мелочь кружилась. Ия единственный, кто реально это учуял… Идаже значения непридал! Какя так затупил, а?
        - Да брось, Тим,- откликнулся Емельян.- Темный амулет, который долгие века аккумулировал всебе крупицы потерянной оборотнями массы, чтобы, переполнившись, начать выдавать ее обратно… Этож артефакт изартефактов! Даже наш шеф протакое неслышал. Имне тоже вголову непришло. Никтоб недогадался.
        - Ну да. Вот уж точно: кто ищет вСумраке, тот находит. Вере Малкиной, одержимой жаждой мести, такой амулет позарез нужен был… Вот она инашла.
        - Тимофей, авы необидитесь, если я вас спрошу?- сказала Лена, вкоторой проснулся журналист.
        - Навас- никогда!
        - Скажите…- Она обернулась.- Ачто это зазверь, вкоторого… которым вы… Такой нальва безгривы похож…- Лена совсем смутилась.
        - Пума.
        - О-бал-деть!- прошептала девушка.- Этоже невероятно, просто невероятно!
        - Лена, ачто вы делаете завтра, то есть уже сегодня вечером?- деловито спросил Тим, взглянув начасы.
        - Н-ничего…- Она посмотрела всветло-карие, почти желтые глаза парня ипокраснела.
        - Давайте встретимся,- предложил он.- Явам расскажу, чем маги-перевертыши отличаются отоборотней.
        - Н-ну… Давайте.
        - Ай, молодца! Учись, Димон!- сказал Емельян имногозначительно взглянул взеркало заднего вида.
        Лене казалось, что она влюбилась вобоих оперативников Ночного Дозора, вхудощавого паренька-стажера ивцелый сумеречный мир сего пепельными красками инеразрешимыми загадками. Ивневероятный, льющийся совсех сторон Свет. Она еще совсем неощущала себя волшебницей. Иочень боялась проснуться. «Какоеже это счастье- найти своих. Какое счастье!»- повторяла она просебя, откинувшись наспинку сиденья.
        Максим Черепанов. Прилетит вдруг волшебник
        - Начинаем занятие. Тема- преступления против нравственности.
        Игорь хмуро оглядел группу. Четверо парней итри девчонки раннестуденческого возраста. Если повезет, половина изних закончит обучение исможет принести посильную пользу Дозору. Скаждым годом курсанты внаборе все хуже, илиэто только кажется? Становлюсь брюзгой, подумал он. Сосвоей проседью я вообще должен казаться им глубоким стариком, даром что выгляжу отсилы натридцать…
        - Представляю сегодняшнего ассистента,- продолжил Игорь,- Виктор. Темный маг, второй уровень.
        - Добрый день,- негромко поздоровался Виктор.
        - Здравствуйте,- глухо инестройно ответила группа. Виктор осклабился ипочесал заухом.
        - Коллега любезно согласился прийти кнам, чтобы продемонстрировать действие заклинаний, многие изкоторых Светлым недоступны. Необходимо это уважать иценить.
        Тепла вглазах курсантов неприбавилось. Молодцы, подумал Игорь. Глупые, конечно, порывистые, ноискренние. Сам когда-то таким был. Давно.
        - Итак,- продолжил он, сцепив руки взамок,- преступлений против людей состороны Иных- множество. Убийства, отъем крови, вмешательства всознание самого разного рода. Сегодня мы поговорим отех вмешательствах, жертвами которых обычно становятся симпатичные девушки. Степанцов, исимпатичные юноши иногда тоже, так что предлагаю неотвлекаться…
        Степанцов хохотнул, ноего неподдержали.
        - Виктор, прошу.
        Темный наклонился вперед ивнимательно осмотрел группу.
        - Мне нужен доброволец,- мягко произнес он,- вот вы,- иего палец схоленым ногтем указал наМашу.
        Маша встала ивопросительно посмотрела напреподавателя. Игорь коротко кивнул.
        Темный широким жестом указал настул впаре метров отсебя. Маша прошла, чеканя шаг, исела, плотно сжав колени. Ее высокая грудь отволнения вздымалась, белый брючный костюм нескрывал достоинств фигуры.
        - Увас есть молодой человек, Мария?- вкрадчиво осведомился Темный.
        - Да!- свызовом ответила курсантка.
        - Вы его очень любите?
        - Глупый вопрос. Конечно.
        - Аесли я, например, попробую вас поцеловать?
        - То я спревеликим удовольствием дам вам пощечину.
        Сгалерки одобрительно загудели. Виктор ухмыльнулся иоблизнул губы кончиком раздвоенного языка. Игорь заметил, какпару курсантов снепривычки передернуло, аМаша немного побледнела, иободряюще улыбнулся ей.
        - Прекрасно,- громко сказал Виктор,- то, что нужно. Начнем спростого. Еслибы снашей Машей имел дело злоумышленник пятого уровня, он несталбы далеко ходить, тут все очевидно, старый добрый «Морфей». Вуаля!
        Виктор повел рукой, иМаша обмякла настуле. Ее глаза закрылись, дыхание стало ровным иглубоким.
        - Сон очень крепок,- продолжал Виктор,- можно делать собъектом что угодно. Мазать зубной пастой, раздевать, одевать, даже отпиливать пальцы.
        Игорь физически ощущал ненависть, исходившую отгруппы внаправлении ассистента. Виктор щелкнул пальцами, иначавшая уже сползать состула Маша вскинулась, ухватилась заспинку, растерянно оглянулась вокруг.
        - Четвертый уровень использует «привязь»,- ласково сказал Темный идобавил, повысив голос:- Подойди!
        Маша встала имедленно пошла кнему. Глаза ее были полузакрыты, движения вялы изамедленны.
        - Правильно наложенная «привязь»,- продолжал Виктор, свидимым удовольствием глядя наМашу снизу вверх,- подавляет волю жертвы. Жертва остается всознании иполностью воспринимает происходящее, однако находится всостоянии апатии ивыполняет все приказы наложившего заклятье. Попрыгай наодной ножке.
        Маша начала медленно прыгать. Каблук туфли щелкал опаркет.
        - Достаточно,- обронил Виктор.
        Курсантка ссилой втянула всебя воздух инепроизвольно сделала два шага назад.
        - Натретьем уровне…- протянул Виктор,- натретьем уровне я обожал «африканскую страсть». Нажаргоне это заклинание обычно именуют «бешеной кошкой». Объект испытывает просто непреодолимое желание ксовокуплению. Подчеркиваю- непреодолимое, безусловный позыв. Ап!
        Маша взмахнула перед собой ладонью иотразила заклинание. Степанцов зааплодировал.
        - Похвально,- улыбнулся Виктор,- учебный практикум непредполагает блоков, нотак даже интереснее. Повторим.
        Попытка парировать была ивэтот раз, ноВиктор оказался раза вдва быстрее ивомного раз сильнее.
        Глаза Маши стали дикими. Желание переполняло ее, низ живота нестерпимо ломило. Она оглянулась вокруг, ближайшим кней мужчиной являлся Игорь. Сутробным стоном она бросилась расстегивать нанем рубашку, он едва успевал отводить ее руки. Через пару секунд Игорь вынужден был снять заклятие, когда Маша стала докрови царапать его пальцы, которыми он пытался ее отстранить.
        - Ой… простите…- Девушка попятилась отнего.
        - Игорь Валерьевич, может, достаточно?- спросил тихий Кузовлев.
        - Я почти закончил. Новсе показанное досих пор- довольно пошло идлядилетантов,- весело продолжал Виктор,- так какподавляет, втой илииной степени, сознание объекта. Что может быть прекраснее истинной, чистой любви приясном уме? «Ветка сакуры». Длянастоящих эстетов, да.
        Маша подошла кВиктору исела кнему наколени. Виктор, милый Виктор! Какже она незамечала раньше этих прекрасных глаз, этой милой ямочки наподбородке, этой доброй, проникновенной улыбки? Суспокоенным, счастливым, словно освещенным изнутри лицом она положила голову ему наплечо иблаженно вздохнула. Секса тоже хотелось- носпокойно, уверенно, безспешки. Главное- какое счастье просто так сидеть, обниматься, просто быть рядом сНим…
        Виктор, глядя прямо вглаза Кузовлеву, медленно лизнул смеющуюся Машу вшею, иИгорь едва успел бросить «фриз» вбешено ринувшегося напарочку курсанта.

* * *
        - Тот, кто всостоянии вывести тебя изсебя,- управляет тобой. Тобой что, управляет Темный, курсант? Иливсе-таки твоя голова?
        Леша Кузовлев скрипел зубами, невидящими глазами смотрел через витрину кафе наулицу.
        - Мерзавец! Явызову его!
        - Невыйдет. Во-первых, вызвать можно только свой уровень илинаодин выше. Аво-вторых, если каким-то чудом дуэль вдруг состоится, он тебя просто тупо убьет. Еще ипомучает перед этим хорошенько. Отлично придумал.
        - Чтоже делать? Терпеть вот это все?
        - Ты поддался напростую провокацию. ВДозоре это может стоить жизни. Расти. Учись. Думай головой. Никто инеобещал, что будет легко. Наоборот- говорили, что будет очень трудно. Видишь, необманули.
        Кузовлев тяжело сопел.
        - Ну все, надеюсь, выводы будут сделаны,- уже теплее добавил Игорь,- свободен. Она дома, ждет твоего звонка.
        Незадачливый дуэлянт просиял иисчез, какинебыло.
        Игорь продолжал медитировать начашку кофе всвоем любимом заведении, когда его внимание привлек разговор засоседним столиком.
        - Оксана, какты могла?- тихо, зло говорил парень.- Все было хорошо, ивдруг нистого ниссего… спервым встречным… черт, ты даже пьяной небыла! Чем я тебя обидел, что было нетак? Иличто ты внем нашла- он ведь даже навид мерзкий тип, бледная спирохета?
        - Глеб, ну прости,- прошептала его собеседница, брюнетка редкой красоты,- я непонимаю, что это было… какое-то наваждение… я была вообще сама несвоя, клянусь!
        - Ты себя слышишь?- прорычал Глеб.- Тыже взрослый человек! Наваждение? Видел я твое наваждение- сама сним пошла, никто тебя незаставлял! Как? Ну кактак?
        - Я незна-а-аю…- тихо провыла девушка, закрывая лицо руками.
        Парень встал.
        - Я же тебя люблю… любил,- выдавил он,- черт, жениться хотел. Кольцо купил уже. Аты…
        - Неуходи, останься! Глеб, ну, Глебушка!
        Хлопнула входная дверь. Плечи девушки сотрясались отбеззвучных рыданий. Посетители деликатно отворачивались всторону.
        «Наглотаюсь таблеток… илилучше прыгнуть сбалкона, небуду мучиться…»- звенели вголове Игоря ее хаотично скачущие мысли.
        Игорь сел напротив- приятный мужчина лет тридцати навид, вбелой куртке, спроседью вволосах ислегка рассеянным взглядом- иободряюще улыбнулся, поскольку недоумение взаплаканных глазах девушки сменилось страхом.
        - Вы тоже, кактот… Пожалуйста, только неопять! Ненадо!
        - Давайте, Оксана, мы свами вместе вспомним ваш вчерашний вечер. Нет-нет, говорить ничего ненужно. Просто представляйте.

* * *
        Изночного клуба вывалилась парочка. Невысокий, смазливо-метросексуальной, ноприэтом чем-то отталкивающей внешности паренек тащил заруку симпатичную блондинку. Девушка переставляла ноги, каккукла, бессмысленно глядя перед собой. Охранник увхода равнодушно проводил их взглядом- каждый второй уходит пьяный илиобдолбанный, дело обычное.
        Возле машины паренек активизировался, притиснул спутницу кдверце, жадно запустил руку подкороткую юбку, впился поцелуем вгубы. Девушка вяло отвечала.
        - Любишь «привязь»?- спросил Игорь, выходя изтени деревьев.
        Метросексуал обернулся, тупо глядя нанего. Поподбородку стекала слюна.
        «Бледная спирохета… да, точно сказано».
        Игорь шевельнул правой бровью, снимая заклятие. Девушка судорожно выдохнула, дико заозиралась, пытаясь понять, какона попала настоянку. Дернулась, обнаружила усебя впаху ладонь кавалера, взвизгнула, влепила ему звонкую пощечину ипобежала прочь.
        - Ай-ай-ай,- продолжил Игорь,- ну, если так нравится «привязь», то попробуй ее сдругой стороны.
        Наложить заклятие наИного сложнее, чем начеловека. Ноборьба была короткой- регулярно практикующийся второй уровень смял сопротивление самоучки, едва достигшего нетвердого четвертого, все еще ошалело державшегося запокрасневшую щеку, запару секунд.
        Метросексуал вытянулся ивстал постойке «смирно». Вего глазах плескался ужас.
        - Григорий Ларвинский,- лениво процедил Игорь,- ты обвиняешься внесанкционированных воздействиях налюдей женского пола, нарушающих их личную исексуальную свободу. Семь… нет, восемь эпизодов только запоследний месяц. Приразрешенной норме водно воздействие. Нехорошо, нехорошо…
        Парализованный метросексуал издал странный звук, нечто среднее между писком ихрипом.
        - Снисхождение?- усмехнулся Игорь.- Незаслуживаешь ты снисхождения. Япросмотрел воспоминания твоей вчерашней жертвы… тыже ее, мерзавец, непросто так, чтобы физиологию разрядить, ты ее всяко-разно. Садистские наклонности инестандартные формы актов будем считать отягчающим обстоятельством. Весьма отягчающим.
        Ичто теперь, спросил себя Игорь. Конечно, поправилам надо сдать его ребятам вофис. Грозит ему шесть-семь лет лишения магической силы, он будет ходить поулицам, радоваться жизни, авокруг будут догорать сломанные мерзавцем судьбы. Потом срок выйдет, ион примется застарое… это если вообще неспишут его грехи взаимозачетом, выручая какого-нибудь набедокурившего Светлого. Ивернется мразь ксвоему занятию, только станет хитрее иосторожнее…
        Чтобы сделал намоем месте тихий, норешительный курсант Леша Кузовлев? Что сделалбы я сам, студент курсов Дозора ипламенный комсомолец, пятьдесят лет назад? Нет, кастрировать, ксожалению, невариант- отрастит ведь себе заново, сволочь…
        Григорий сдавленно хрюкнул.
        - Заболтался я тут стобой,- посуровел Игорь.- Опираясь напараграф двадцать восемь прим, реализую свое право один раз вдесять лет использовать полевой суд поканонам древних адатов. Решение: виновен. Приговор: соразмерное воздаяние.
        Хрюканье стало судорожным ипронзительным. Игорь подавил улыбку- судья недолжен проявлять злорадство.
        - Прогуляемся немного, осужденный?

* * *
        Шел второй час ночи, когда кдвум амбалам вкожанках, коротающим время спивом наскамейке врайоне Плошки, известного вгороде места сборищ лиц нетрадиционной ориентации, вихляющей походкой приблизился юноша метросексуальной внешности. Недавая им опомниться, он страстно поцеловал вгубы сначала одного, затем второго, потом взял их заруки иповел внаправлении ближайших кустов.
        Игорь присел наосвободившуюся скамейку. Прислушался кактивной возне взарослях, скупо улыбнулся уголком рта.
        Входить вразум Григория было противно, каквзагаженный вокзальный туалет, нопроцедура обязывала. Игоря обдало смрадом волн страха, ярости иболи, ноему приходилось сталкиваться исвещами хуже, гораздо хуже.
        «Прекратите! Прекратите это!»- пытался крикнуть Ларвинский, ноизкустов донеслось только:
        - Да-а! Дери, дери меня жестче!
        Один изамбалов разговаривал посотовому, яростно жестикулируя. Мимо Игоря торопливым шагом проследовала троица лысых типов спирсингом вносу, ушах, бровях идругих местах. Их явно интересовали кусты ипроисходящее там.
        «Магических сил ты лишен дляначала наполгода,- оттранслировал Игорь всознание осужденного,- а«привязь» будет действовать еще пару часов, дальше свобода воли восстановится. Ночто-то мне подсказывает, что эти ребята незахотят отпустить тебя просто так».
        - Да, еще, сильнее!
        Отпешеходной дорожки ккустам стягивались темные фигуры.
        «Согласись, право, что око заоко, зуб зазуб- справедливый принцип? Еще раз поймаю- так легко неотделаешься!»
        Охотник надевушек неответил, он мало что соображал отболи.
        «Нескучной ночи!»- Игорь безсожаления разорвал контакт ивстал соскамейки.
        Оставалось самое легкое ивтоже время самое трудное.

* * *
        Глеба Игорь встретил уподъезда. Тот шел, опустив голову, ипопробовал просто обойти неожиданную преграду. Илишь когда ему вновь заступили дорогу, поднял взгляд.
        - Любишь Оксану?- спросил Игорь, прямо глядя внаполненные черной тоской глаза собеседника.
        - Да.
        - Ничего небыло,- сказал Игорь.
        - Ничего,- согласился Глеб. Наего губах заиграла слабая улыбка.
        - Так чегоже ты медлишь? Она ждет.
        - Иправда.
        Глеб развернулся, сделал три шага, потом побежал.

* * *
        Игорь улыбнулся ему вслед. Всегда приятно, когда удается добиться результата, неприменяя магическую силу.
        Ну, разве что совсем чуть-чуть.
        Максим Черепанов. Дежурный поапрелю
        - En garde!- разнеслось впрохладном вечернем воздухе, иЛешка полоснул когтями наотмашь, отлоктя, целясь противнику вгорло. Валдис почти синхронно качнулся назад, отступив нашаг, инападающий, используя инерцию движения, ударил наэтот раз левой рукой, сразворота, иопять встретил пустоту- Валдис ловко нырнул подрежущие воздух когти ивыпрямился. Нагубах его подчерной повязкой, плотно охватывающей глаза, заиграла легкая улыбка, иЛешка рассвирепел.
        Проступили клыки подверхней губой, иудары наВалдиса посыпались градом- сверху, наискось, сразворота, вполуприседе, рывок клыками- снова вгорло иснова мимо. Валдис постоянно оказывался где-то сбоку, илисзади, или, наоборот, слишком близко- замах пропадал зря, авосходящий удар когтями, который должен был распороть его живот отпупка досердца, запаздывал надолю секунды.
        Когда, ослепнув отбешенства, Лешка укусил себя заруку, тотже голос произнес:
        - Достаточно.
        Лешка остановился, тяжело дыша. Валдис стянул повязку иулыбнулся- немного виновато, норадостно. Икакпоказалось Лешке- счувством легкого превосходства.
        Сигмар подошел, неслышно ступая, положил руку навздрагивающее Лешкино плечо испросил:
        - Почему он ниразу непопал, Валдис?
        - Я вижу его мысли,- сготовностью отозвался Лешин противник,- он всегда думает именно то, что хочет сделать. Очень ярко думает.
        - Ничего я недумаю!- возмутился Лешка.- Просто режу, ивсе!
        - Ты режешь два раза,- негромко сказал Сигмар,- сначала вмыслях изатем- наяву. Анадо вот так…
        Сэтими словами он коротким неуловимым движением взял Валдиса загорло. Мальчишка запоздало дернулся ивыпучил наСигмара глаза, невсилах произнести нислова. Секунда- сдавливающие шею пальцы разжались, Валдис осел натраву изакашлялся.
        - Что ты видел вмоей голове?- спросил Сигмар.
        - Ничего,- сдавленно просипел Валдис,- совсем ничего. Пустоту.
        - Когда имеешь дело сясновидящим, твои руки должны жить отдельно оттела. Освободи свой разум, пусть он будет сам посебе, атело иклыки- сами посебе. Это нетак трудно, ты скоро научишься,- утешающе сказал Сигмар, хлопнул Лешку поплечу, развернулся вправо ипозвал:- Лина!
        Девочка лет четырнадцати поднялась стравы, отряхнула отнее джинсы. Переглянулась стемноволосым ровесником, который остался сидеть, иподошла, мягко ступая. Длинные светлые волосы волнами падали наплечи. Блуждала погубам рассеянная улыбка.
        Сигмар посмотрел начасы.
        - Три минуты,- произнес он ипосмотрел наребят,- Лина, ты внападении, Валдис- взащите. Можно контрить. Вал, ты должен устоять, понял?
        Валдис сглотнул, потом изобразил отрывистый кивок.
        - Время пошло,- сказал Сигмар.
        Первое, что сделал Валдис,- плотно зажмурил глаза истал пятиться назад ивбок.
        - Валик, солнышко,- промурлыкала Лина, приближаясь кнему,- взгляни наменя… Нехочешь? Тогда прикоснись… илидавай я ктебе прикоснусь? Язнаю, какправильно тебя коснуться…
        - Нет,- стараясь, чтобы голос недрогнул, выдавил Валдис, вскидывая ладони лодочкой внаправлении звука. Бледный розовый блик прочертил воздух рядом сголовой Лины иутонул взелени окружающих деревьев. Налбу Валдиса выступила испарина.
        - Хо-о-очешь,- протянула Лина, танцуя вокруг него посходящейся спирали,- я знаю, хочешь… дляэтого ненужно даже быть ясновидящей… аты, Валик, читаешь мои мысли? Очем я сейчас думаю, ми-илый? Тебе это нравится?
        Валдис замотал головой, делая очередной шаг назад, запнулся овыступающий изземли корень инеловко упал наспину, взмахнув руками. Распростертый наземле Валдис чертыхнулся, пытаясь подняться, иЛина, оказавшаяся отнего всего метрах втрех, поймала его растерянный взгляд.
        - Встань,- другим, металлическим голосом бросила она.
        Валдис поднялся. Кодежде прилипли травинки илистья, ноон даже непытался их стряхнуть.
        - Подойди,- велела Лина.
        Валдис, шатаясь, сделал один шаг вперед.
        - Борись, несдавайся!- подал голос Сигмар.
        - Шагай!- повысив тон, пропела Лина, иВалдис приблизился кней еще. Пот градом катился поего лицу, темные пятна проступили наспине иподмышками.
        «Как хорошо, что мы сСигом вампы,- подумал Лешка,- какая мерзость этот суккубский очар… хоть это нам негрозит. Очаровать можно только нечто живое. Аты уже умер, стех пор, каквпервые попробовал крови. Икакговорит Сиг- именно стех пор тебе все окружающее только кажется…»
        - Бандерло-оги,- подал голос темноволосый подросток, невставая стравы,- подойдите наоди-и-ин ша-а-аг…
        Лешка иЛина прыснули, Валдис остановился изамотал головой.
        - Иди комне,- спохватилась девушка-суккуб,- иди комне, комне, сюда, бли-иже…
        Валдис нетрогался сместа. Зубами он докрови прикусил нижнюю губу, тонкая струйка сбегала поподбородку иисчезала вворотнике. Лешка неотрываясь смотрел нанее, чувствуя, каксами собой заостряются когти напальцах иклыки начинают предательски лезть изо рта. Он непил кровь совчерашнего вечера… какхорошо былобы глотнуть этого густого, солоноватого вкуса…
        - Отбой,- сказал какхлестнул Сигмар.
        - Уменя еще минута, так нечестно!- взвилась Лина.
        - Отбой, я сказал! Кто-то идет сюда. Всем закрыться. Алексей, убери трансформ сейчасже. Лина, да отпусти ты его наконец!
        Девушка фыркнула икруто развернулась наместе. Валдис тутже сел, где стоял, наземлю, тяжело дыша. Лина пошла обратно, покачивая бедрами. Лешка невольно проследил заней взглядом. «Ты ходячий мертвец,- напомнил он себе,- тебя может волновать только ее кровь». Новсеже он смотрел нанее дотех пор, пока она несела обратно натраву.
        - Будьте здоровы, люди добрые!- сказал кто-то рядом. Лешка посмотрел наговорившего- бородатый парень впоходной одежде, срюкзаком заплечами, нагорном велосипеде.
        - Добрый день,- оскалился Сигмар,- дети, поздоровайтесь.
        Дети поздоровались. Даже Валдис буркнул «привет», хотя еще невполне отошел оточара.
        Парень обежал всех взглядом ивлегком смущении потер нос. Он видел перед собой вполне нормальную отдыхающую компанию: седой человек вчерном джинсовом костюме, несколько подростков- трое мальчишек иодна девчонка. Глава семейства выгуливает внуков наприроде. Новсеже его что-то смущало.
        - Я доСосновки здесь доеду?- имахнул рукой туда, где тропа, петляя, исчезала влесу.
        Сигмар посмотрел вуказанном направлении.
        - Да,- ответил он, чуть помедлив,- тут недалеко. Километров десять.
        - Спасибо!- Ивелосипед, позвякивая, понес своего седока дальше.
        Темноволосый подошел ивстал рядом сСигмаром.
        - Почему ты его отпустил, мастер? Можно было отлично потренироваться нанем.
        - Хватит пока тренировок, Алик. Хотя можешь вылечить губу Валдису…
        Засмеялся даже мрачный Лешка.
        - Все вдом,- махнул рукой Сигмар,- ужинать. Питаться, хавать, жрать, трескать. Кому какбольше нравится.

* * *
        Ели навтором этаже, молча, глотая большими кусками,- нагуляли аппетит. Лешка струдом оторвался откружки скровью, повел осоловелыми глазами вокруг. Каквсегда после питания, нанего накатила эйфория- окружающие казались особенно хорошими изамечательными. Алик вответ посмотрел нанего серьезно ибезвыражения, Валдис- вродебы сукоризной, аЛина показала язык, ион улыбнулся ей.
        - Мастер, авы почему неедите?- спросил Алик.
        Сигмар, стоящий уоткрытого окна второго этажа, повернулся кним. Налице его мелькнуло исразуже исчезло странное выражение.
        - Подождите меня. Яскоро,- ответил он ишагнул воткрытое окно. Мигом позже кнебу взмыл крупный нетопырь, сделал один круг наддвором иунесся внаправлении тропы, скоторой они ушли несколько минут назад.
        - Когда-нибудь ия смогу так,- мечтательно прошептал Лешка вслед уменьшающейся темной точке.
        - Мастер, почему вы его отпустили? Нанем можно было отменно потренироваться!- очень похоже передразнивая интонации Алика, прогнусавил Валдис итутже схлопотал позагривку.
        - Хана туристу,- задумчиво сказала Лина ипосмотрела наАлика. Тот, дожевав котлету, встал, промокнул губы салфеткой и, необорачиваясь, вышел всоседнюю комнату. Лина незамедлительно отправилась заним. Щелкнул шпингалет, изадверью послышались хихиканье иаппетитная возня.
        Валдис шмыгнул носом илегким, нобыстрым шагом сбежал вниз полестнице. Лешка, несмотря наэйфорию, тоже ощутил некоторую неловкость имедленно стал спускаться. Солнце накрыльце неожиданно сильно ударило вглаза, так что Лешка тихо зашипел иприкрыл лицо рукой. Скореебы по-настоящему наступил вечер ивместе сним- мягкий приятный полумрак.
        - Вал!- позвал он, из-под ладони пытаясь рассмотреть приятеля всаду дома, несимметрично поросшем полуодичавшими яблонями.
        - Тут я,- глухо донеслось справа, изкустов,- погоди, отолью.
        Лешка зашел заугол дома, вспасительную тень. Тонкий слух юного вампира тутже различил внескольких метрах, вполеннице, писк иеле слышный шорох. Закрыв глаза, Лешка мысленно потянулся вперед, нашел среди холодных дров несколько ярких пятен- мышиное семейство, выбрал самое крупное пятнышко ишепнул, едва шевельнув губами:
        - И-ди комне. И-ди комне…
        Когда он открыл глаза, одурманенный мышонок переступал лапками возле носков его кроссовок. Лешка протянул кнему руки, переплетя пальцы всложном узоре, исконцентрировался. Удар «распадом» требует полного сосредоточения иотдачи.
        Короткая фиолетовая вспышка, иписк смолк. Лешка перевернул носком уже начавший разлагаться трупик- энергии вложил слишком много, и«распад» дал существенно более сильный эффект, чем просто мгновенный некроз тканей. Надо стараться экономить, Сиг заперерасход сил поголове непогладит…
        Валдис распахнул дверь туалета- изстарых, облупившихся досок,- шагнул наружу, застегивая ремень. Поднял голову иувидел перед собой двух человек. Привычно попытался просканировать ауру итутже ощутил себя так, словно поголове ему отдуши врезали огромным ватным молотком. «Пуммм»- ивсе вокруг поплыло…
        Нет, нелюди, понял Валдис секунду спустя- отних веяло Силой, незнакомой иопасной. Одетые одинаково, вбелые брюки икрасные рубашки, двое парней, один лысый, второй брюнет, изучали его- безненависти, безкакого-либо выражения налицах вообще, новнимательно иотстраненно, какмуху подмикроскопом.
        НоВалдис несмотрел им вглаза- его ввел вступор вид узора, любовно, вручную, разноцветными нитками вышитого нанагрудных карманах красных рубашек- рукоять белого меча сярко-алым рубином вторце, начало лезвия игарда ввиде двух белых крыльев. Сигмар однажды нарисовал этот знак иеще несколько других налисте бумаги, показал им, тогда еще совсем детям, ипроцедил:
        - Если когда-нибудь увидите любую изэтих картинок наодежде илинакоже…
        - Нужно будет зарррычать?- пошутил Алик. Сигмар тяжело посмотрел нанего, вздрагивая вертикальными зрачками, инаступила тишина.
        - Убежать?- пискнула Лина.
        - Ничего ненужно,- сказал Сигмар,- сидеть тихо. Вести себя какобычно. Тогда есть шанс, что вас незаметят…
        - Аесли заметили?- спросил Лешка.
        Сигмар оскалился, показывая клыки- длинные, острые, белые.
        - Тогда безразницы. Нанести удар ибежать. Илипросто бежать. Ноисход скорее всего будет один.
        - Какой?- неудержался Валдис.
        - Достойно умереть,- сказал Сигмар, иувсех поспине пробежал холодок. Умирать нехотелось, даже героически.
        Сейчас Валдис стоял, ощущая холодные струйки пота насвоей спине иотчетливо понимая, что прятаться уже безнадежно поздно. Пальцы побелели инамертво вцепились времень, который он так инеуспел окончательно застегнуть.
        - Маллтшык,- протянул наконец лысый,- такой юный маллтшык. Иуже стакой черрной душшой.
        - Неужели ребенку нельзя помочь, Дем?- вторил ему брюнет.
        Названный Демом впритворном смущении погладил себя полысине.
        - Ну, незнаю… Думаю, маллтшыка спасет только огонь, очишшающий огонь. Та-а, юный херо? Какнащщет немножко огня?
        Надо тянуть время, понял Валдис. Надо предупредить своих. Любой ценой.
        - Ненадо огня,- сказал он. Голос прозвучал тонко ижалко.
        Второй этаж, лихорадочно думал Валдис. Метров двадцать доних попрямой. Трудно, очень трудно дляментального контакта. Нопопробовать можно… Лина чувствительнее, надо попробовать достучаться донее. Нотихо, осторожно, невыдать себя!
        - Можно ибезнего,- неожиданно легко согласился брюнет,- жизнь- это выбор, кровососик. Вот, например, сейчас перед тобой есть выбор… прямо-таки выбор жизни исмерти.- Ион улыбнулся.
        - Вы очем?- выдавил Валдис, пытаясь мысленно дотянуться доспальни второго этажа ичувствуя, какслабеет контакт скаждым метром. Еще немного, еще чуть… Есть!
        Вдругих обстоятельствах он покраснелбы откончиков волос допяток, оказавшись втакой момент вголове Лины, носейчас ситуация была совершенно особой. «Ли!»- «Вал! Какого черта!!!»- «Ли, унас гости, рисунок сбелым мечом, помнишь? Яуже накрючке, бегите! Спаса…»
        - Да вот какраз обэтом,- продолжая улыбаться, брюнет развел руки встороны,- ты свой выбор уже сделал.
        - Сик деворабет еум игнис,- хором сказали двое вкрасных рубашках, имир дляВалдиса стал огнем иболью. Он закричал, дико истрашно, давясь закипающей кровью, иэхом ему ответил вопль Лины, неуспевшей разорвать сним ментальный контакт. Белые мечи обошли бьющийся наземле огненный комок инеспеша направились кдому. Брюнет пару раз сглотнул- он непервый год носил насебе фирменный знак, новид заживо горящего подростка даже длянего был тяжеловат. Необорачиваясь, он рубанул правой ладонью воздух назад, икрик оборвался.
        - Нетрать силы,- прорычал Дем,- они тебе еще пригодятся.
        Вэтот момент наних выскочил Лешка. Увидел знаки наодежде, увидел обугленное тело Валдиса, издал горлом неясный хрип ипопятился назад.
        - Стоять,- сказал Дем, иноги юного вампира приросли кземле.
        - «Отрицание неживого»?- спросил брюнет, поднимая руку.
        - Неспеши…
        Лысый рассматривал Лешку, какраздавленного таракана.
        - Мне какраз нужен был вампиреныш дляопытов,- процедил он.
        «Надо попробовать врезать поним “распадом”,- подумал Лешка.- Конечно, ничего невыйдет, нотогда они меня сожгут илиразвоплотят. Иникаких опытов. Нуже, давай».
        Ладони стали неожиданно тяжелыми иотказывались повиноваться.
        - Взрослые дома есть?- спросил Дем.
        Чтоб ты сдох, светляк…
        - Нет,- ответили его губы,- только Сигмар. Ноон ушел.
        Призвуке имени мастера Светлые поморщились, какотзубной боли. Брюнет повел ввоздухе рукой.
        - Сомнум иммортуи,- сказал он, иЛешка упал наколени, апотом набок инаспину.
        Вечерело.
        «Кажется,- подумал он,- все это мне только кажется. Ясплю. Сейчас придет Сиг искажет, что пора вставать…»
        Руки иноги налились свинцом. Грудь сдавило- еслибы Лешке нужно было дышать, онбы задохнулся. Оставалось только лежать наспине исмотреть внебо.
        - Доскорой встречи, малыш,- обронил лысый, проходя мимо.
        Удверей они встретились сдругой парой вкрасных рубашках.
        Четверо вошли вдом.

* * *
        Наверхних ступенях лестницы, ведущей навторой этаж, стояла фигура вчерном сседой головой.
        - Тц-тц-тц,- сказал Дем,- какая встреча. Сам хозяин лягушатника.
        - Сейчас я скажу «кровавый туман»,- ровно произнес Сигмар,- ивы все здесь ляжете.
        Брюнет побледнел.
        - Нескажешь,- парировал лысый,- здесь ведь еще парочка твоих выкормышей, я их чувствую… иони- ненежить, азначит, «туман» непереживут. Детки, выходите! Поддержите папочку!
        Скрипнула дверь, Лина сунулась вкоридор.
        - Уходите!- рявкнул Сигмар.
        - Мастер, мы небросим вас…
        - Быстро!
        Лысый негромко засмеялся.
        - Хромает увас дисциплинка-то,- проговорил он, подходя клестнице,- поэтому ипроиграете…
        - Торопишься умереть?- вкрадчиво спросил Сигмар.
        Дем остановился.
        - Может быть, дуэль, Светлый маг второго уровня Демитрий? Ты ия, вне Света иТьмы, один наодин, доконца. Решим разом все вопросы.
        - Дуэль- это дело чести,- усмехнулся лысый,- аоткуда утебя честь, мертвяк? Вас просто надо истреблять, какбешеных собак.
        - ВДоговоре написано иначе.
        - Подотрись своим Договором…
        - Мастер,- сказал Алик, выходя изкомнаты истановясь слева отСигмара,- по-моему, он вам зубы заговаривает. Яощущ…
        Извоздуха соткалась ревущая полосатая тварь иметнулась вверх полестнице. Все случилось вдоли секунды- Сигмар стал размазанной тенью, ощетинившейся облаком когтей иклыков, миг- ирев захлебнулся, апокрытая сеткой глубоких порезов туша сползла вниз поступенькам иссередины лестницы сгрохотом рухнула напол.
        - Минус один,- констатировал Сигмар,- перевертыш под«сферой», банальщина, никакой фантазии. Какжаль, что «сфера» помогает только отмагических атак, правда?
        Дем выругался.
        - Ктоже знал, Дем,- подал голос один изоставшихся троих,- что он долбаный физкультурник! Яникогда невидел физкультурника второго уровня, аты?
        - Инеувидишь. Этот будет последним.
        - Следующий?- ласково спросил Сигмар.

* * *
        Кто-то коснулся Лешкиного лица. Он попробовал пошевелиться, ноничего невышло, только слабый стон вырвался изгруди. Скосил глаза, нонеувидел ничего, кроме дрожащего воздуха.
        «Не говори, думай,- прозвучало унего вголове.- Сколькоих?»
        «Я видел четверых,- подумал Лешка.- Валдис, они убили Валдиса! Уних нарубашках- знак меча…»
        «Меч- это плохо. Четверо- это хорошо. Твоему другу уже непомочь. Лежи, непытайся встать».
        Кто-то прошел мимо. Титаническим усилием Лешка смог повернуть голову.
        Неменее десятка переливающихся теней подтягивалось к дверям.

* * *
        Дем поставил ногу нанижнюю ступеньку иначал медленно подниматься. Остальные краснорубашечники неспеша двинулись заним.
        - Иди комне,- певуче произнесла Лина, появляясь вдверях комнаты.
        Дем презрительно дернул щекой, продолжая двигаться.
        - Иди комне-е-е…
        - Нестарайся, курица. Когда все закончится, я обязательно приду ктебе. Апока лучше заткнись. Щенков невалить, только вырубать!- гаркнул он, обращаясь ктоварищам.- Пока они живы, унашего физкультурника лапы связаны.
        - Светляк, ты подлец,- звонко сказал Алик,- сегодня иликогда-нибудь, нотебе воздастся.
        - Тебя неспросили, гнида мелкая…
        Дему осталось пройти половину лестницы.
        - Мальчик прав,- сказал Сигмар,- однажды ты получишь свое. Иуменя есть предчувствие, что это произойдет именно сегодня.
        - Сегодня я получу твои резцы всвою коллекцию.
        - Иди комне-е…
        - Агай, она действует мне нанервы. Заткни ей пасть.
        - Я тебе заткну,- пообещал Алик, пригибаясь.
        - Ну чтоже,- скучным голосом проронил лысый,- начнем, пожалуй?

* * *
        Лешка видел, каквсе окна дома разом полыхнули красным, внутри истошно завопили. Вснопе стеклянных брызг через окно вылетело чье-то горящее тело. Тени, скопившиеся удверей, рванули вдом, находу сбрасывая маскировку истановясь вампирами иоборотнями. Рев, вой ивизг смешались вжуткую какофонию, пахло паленой шерстью даже натаком расстоянии.
        Вдверь выбежал брюнет, его преследовал незнакомый вампир. Через секунду ситуация изменилась- навстречу вампиру изтравы прыгнула полосатая туша инакрыла его собой. Брюнет остановился, развернулся кдому, раскинул руки ипрокричал:
        - Негатио инаниматис!
        Заклятие отняло унего много сил, он упал начетвереньки. Несмотря нато что оно было направлено впротивоположную отЛешки сторону, нанего повеяло смертельным холодом, сдавило горло, вглазах потемнело.
        Кто-то, рыча, катался рядом сним потраве. Потом прямо перед его лицом упало тело, Лешка успел понять, что это Алик сосвернутой шеей, прежде чем сознание милосердно покинуло его.

* * *
        Первым, что увидел Лешка, открыв глаза, был сидящий возле него Валдис, зажимающий ладонью правой руки порез налевой. Потом он облизнул губы ипочувствовал наних кровь- она оказала эффект нашатыря.
        - Вал… ты… ноты же… мы умерли?
        Валдис молча прижал корту окровавленный указательный палец ипоказал куда-то всторону отсебя. Приподнявшись налокте, Лешка осмотрел двор соследами побоища. Всюду валялись тела разной степени потрепанности. Некоторые вкрасных рубашках, некоторые- нет. Пара штук- обугленных донеузнаваемости.
        Кним кто-то шел. Лешке сначала показалось, что это просто очень высокий человек. Когда тот приблизился, стало ясно, что рост его поистине исполинский- никак неменьше двух споловиной метров. Еще он был совершенно голый. Акогда он подошел совсем близко, стало видно, что унего громадные глаза пронзительной голубизны беззрачков иникаких признаков носа ирта.
        Валдис смотрел нажуткого незнакомца сулыбкой.
        Гигант опустился наодно колено рядом стелом Алика. Одним точным движением повернул его голову наместо. Положил ладонь ему нагрудь, и… Алик выгнулся дугой, закашлялся. Дернул рукой, отмахиваясь. Потом осознал, что он видит перед собой, и, невставая сземли, пополз спиной вперед, судорожно перебирая ногами.
        Спаситель необратил нанего никакого внимания, амедленно побрел дальше подвору, оглядываясь посторонам. Равнодушно прошел мимо навсегда обнявшихся Сигмара иДемитрия- когти правой руки вампира утопали вгорле мага, алевой руки ивообще левой половины тела просто небыло- след удара вупор «отрицанием неживого».
        - Великие Силы…- прохрипел Алик.- Кто это? Что это?
        - Креатура Сумрака,- сказали неподалеку,- лежи спокойно, мальчик, несуетись. Наслаждайся вновь обретенной жизнью. Потом расскажешь- кактам было, ваду.
        Лешка струдом сел иоглянулся- метрах втрех отних стояли два незнакомых вампира. Один выглядел совсем молодым- лет шестнадцать, небольше. САликом разговаривал старший.
        - Авы кто?- спросил Валдис.
        - Меня зовут Дроннорд. Явамп, какты уже догадался. Помолчи пока.
        Валдис надулся.
        - Бьем вместе, «распадом»?- прошептал молодой вампир, сверля взглядом удаляющуюся спину.
        Второй негромко рассмеялся.
        - Стой смирно. Желательно- неделай резких движений. Ты проЗеркала что-нибудь слышал?
        - Вроде…
        Гигант подошел кдверному проему, иоттуда нанего прыгнула здоровенная рысь, покрытая радугой защитных заклятий. Лешка узнал только устойчивость когню инекромагии, ноих было значительно больше- перевертыша кто-то тщательно обкастовал сног доголовы.
        Атакующая зверюга намиг зависла ввоздухе, словно наткнувшись наневидимую стену, потом ее приложило остену дома так, что посыпалась штукатурка. Оглушенная, она перебирала лапами наземле, потом затихла.
        Высокая бледная фигура исчезла впроеме.
        - Так вот, это… существо примерно тогоже порядка,- продолжил Дроннорд.- Сумрак порождает немало странных тварей, ивстреча сними обычно ничего хорошего несулит. Этот еще сравнительно безобидный, только раздражать его ненадо. Молодежь вот воскрешает. Причем безразницы, скакой стороны. Дохлых светлячков тожебы поднял. Ты видел, какон это делает?
        - Да… только я непонял, какое заклинание.
        - Инепоймешь, потому что это вообще немагия внашем понимании. Выглядело так, будто вограниченной области время текло назад. Сказалбы, что это невозможно, еслибы невидел собственными глазами…
        Трансформ урыси, валяющейся вотключке, пропал. Стало видно, что это рыжая девушка, довольно миловидная, только сперепачканным лицом. Дроннорд пожирал ее глазами, потом сдосадой сплюнул.
        - Эх, добить бы… нельзя. Здесь случился славный бой, нотеперь все кончено.
        Гигант вышел издома, неся наруках Лину. Волосы ее сгорели, кожа иодежда обуглились- носкаждым шагом чернота исчезала, акогда он донес ее иположил натраву рядом сЛешкой, даже кожные покровы порозовели. Подскочил Алик, приподнял голову юной суккубки.
        - Дышит… она дышит!
        Бездонные голубые глаза безвыражения смотрели нагруппу Темных.
        - Дрон, мне страшно. Яочень хочу понему всечь…- прошептал юноша.
        - Стой, ради всего несвятого. Стой тихо. Его даже Тенями скорее всего недостать. Опусти голову.
        Голый пришелец возвышался надними, какгора. Что-то нехорошее сгущалось ввоздухе. Дроннорд облизнул губы, тускло блеснули выдвигающиеся клыки.
        - Он хочет… оно хочет, чтобы мы ушли,- тихо сказал Валдис,- чтобы мы все ушли. Очень быстро.
        Дроннорд плавно вскинул открытые ладони иначал пятиться назад.
        - Валим,- сказал он,- молодежь, берите девчонку ивтемпе замной!
        Алик иЛешка подхватили постанывающую Лину иустремились заним.
        - Спасибо вам,- сказал Валдис бледной фигуре.
        Ноль реакции. Молодой вампир рванул подростка заплечо, иони присоединились костальным.
        Когда выходили через калитку, Лешка оглянулся- гигант по-прежнему стоял посреди двора, только глаза светились всгущающихся сумерках.
        - Если никто невозражает,- сказал Дроннорд,- я возьму насебя нелегкую честь быть вашим новым сэнсэем. Накакое-то время. Вообще педагогика немой конек, ностарина Сигмар одобрилбы.
        Молчание исопение были ему ответом.
        - Тема сегодняшнего занятия,- отчеканил новоиспеченный сэнсэй, шагая впереди,- стихийные креатуры Сумрака. Ту, скоторой вы познакомились сегодня, мы называем Дежурный. Дежурный поапрелю. Потому что его встречают только весной. Ноесть идругие…
        Лина что-то пробормотала, инесущий ее Алик замедлил шаг.
        - Неотстаем, молодняк,- подбодрил их Дроннорд,- дорога унас впереди длинная.
        Наталья Федина. Дело оголовке сыра
        Сыр восне предупреждает оневерности вашего избранника. Если сыр, который вы увидели восне, оказался червивым- значит ввашу жизнь вмешаются люди, которые будут сильно досаждать бестактностью. Видеть сыр восне вообще некдобру, ноособенно опасно есть его. Последствия крайне неблагоприятны: скоро вас вынудят поступить бесчестно, ивы будете горько сожалеть осодеянном. Сонник
        Уже неделю мне снился сыр. Желтые ноздреватые головки водили вокруг меня хороводы, парили внебе среди облаков, анацентральной площади города бил фонтан изплавленого рокфора. Так себе зрелище, прозапах я вообще молчу- меня мутило отнего даже восне.
        Из-за чертова сыра я жестко невысыпалась. Сидела назанятиях свытаращенными глазами ипыталась делать вид, будто действительно понимаю все, что нам говорят. Сегодня нас учили видеть «вампирью тропу»… кажется. Ненавижу чертов сыр, запретите его! Запретите им. Авечером еще приходилось топать наработу. Мне страшно повезло, что меня еще вовремя учебы взяли вНочной Дозор- пусть наполставки и«бумажки перебирать», новсеже, всеже. «Уровень ближе кникакому, нопотенциал хороший»,- охарактеризовал меня мой непосредственный начальник. Коперативной работе меня, конечно, никто недопускал, нокультмассовый сектор безмоих талантов пропалбы, пропал, точно вам говорю!
        Сейчас мой жестокий биг босс- самодур исатрап Кеша отказывался войти вмое сонное положение итребовал плана мероприятий намесяц.
        - Ты хотела чему-то научиться? Вот учисьже!
        Я мусолила чупа-чупс ивяло писала встолбик:
        «1.Что-нибудь сделать.
        2.Скем-нибудь встретиться.
        3.Иеще что-нибудь».
        Время отвремени беспощадный бюрократ отрывал меня отработы итребовал ввести его вкурс дела:
        - Хоть что-нибудь путное придумала?
        - Ну, давайте отрывочки из«Некрономикона» вкорпоративном издании печатать? Типа «история спродолжением».
        - Неплохо,- рассеянно отзывался Кеша.
        Теребить-то он меня теребил, ноответов неслушал, листал свои бумаги, звонил посотовому, шептал что-то вухо влетавшим воронам. Хвостатые корреспонденты загадили весь стол, изокна дуло, ноКеша утверждал, что старые добрые почтовые птицы надежнее «этой новомодной» электронной почты.
        После очередного разговора босс запустил пресс-папье встену. Непробил, нообои испортил.
        - Где я им сейчас людей возьму? Уних, значит, рейд, апредупреждать меня заранее, конечно, ненадо! Много чести. Кстати, Маша Медведь, аты вкакой день недели родилась?
        - Кажется, всубботу,- попыталась припомнить я.
        - О, ачего молчала?- неподдельно обрадовался Кеша, даже вскочил.- Так, Мария Ивановна, хватит жопу бездела просиживать. Собирайся, едешь вполя! Унас сотрудников нехватает.
        - Какие еще поля?- заныла я.- Счего это вдруг?
        Столбик так инепридуманных мероприятий меня достал, сбежать из-за письменного стола былобы очень кстати, ноеслибы я могла выбирать занятие, то выбралабы поспать.
        - Да понимаешь, Маша, какое дело. Субботник уних… унас. Работа снаселением! Дружинники ходят поквартирам, туда-сюда, трали-вали. Смотрят- что, как, нет ли научастке незарегистрированных Темных, неинициированных Иных… Полная чушь, никого так ненайдешь, зато- Плановое Мероприятие. Галочку вотчете поставим!
        Кеша поднял вверх указательный палец, поросший светлой шерстью.
        - А…
        - Квалификации утебя нехватит ичтобы мышь обнаружить, нето что скрытых Иных, нонужноже как-то начинать, да? Тыже хотела наоперативную работу? Моглабы ипорадостнее кивнуть, Мария, поактивнее. Мы втвои годы нетакими были, мы были ух! О-го-го мы были. Выже «вампирий след» след сегодня какраз проходили? Вот тебе практическое занятие длязакрепления материала. Будешь главной покровососущим. Тем более увас, субботних, наних особый нюх.
        - Уменя еще игоды практики: мой бывший был вампиром. Энергетическим,- уныло подтвердила я. Глаза слипались, ноги были ватными.- Новмои обязанности такое невходит. Кеша, я спааать хочу! Начальник, будь ты человеком, а?
        Пару месяцев назад ябы, наверное, страшно обрадовалась заданию, нотеперь уже знала, что такое «рейд». Нипогонь, нирасследований. Тупо ходишь поквартирам испрашиваешь задушевно: «Вы неИной? Авквартире кто прописан? Аони неИные? Аесли подумать? Ну, тогда мы пошли». Непрямым, конечно, текстом спрашиваешь, ноотэтого занятие нестановится менее нудным. Иболее осмысленным.
        - Я нечеловек, Мария, какиты. Ивходит вобязанности-то, разумеется, входит. Посмотри настрочку «и т.д.» вдоговоре. Рейд- типичнейшее «и т.д.». Общественная нагрузка. Унас людей нехватает, ая тут внезапно ответственный замероприятие. Собирайся, Маша, поехали.
        Разве уменя был выбор?
        Я бросила чупа-чупс вчашку снедопитым кофе, встала инадела плащ.

* * *
        Дверь квартиры 117 вдоме 23 поулице Чернышова распахнулась после первого стука. Судя повзгляду открывшего, ждали здесь явно неменя.
        - Профилактика свиного гриппа!- мрачным голосом объявила я.
        Глупый предлог, ногодился любой, лишьбы открыли дверь.
        Назанятиях мы зубрили, какузнать вампира, но, оказалось, «тридцать признаков», записанных вобщей тетради встолбик, были нетак уж инужны. Кто стоит передо мной, я поняла сразу, незаглядывая вего ауру. Даже тени сомнения невозникло, так это было очевидно.
        Мужчина лет тридцати пяти. Некрасавец, неурод, похож нафранцуза- носатый, черноволосый, сузким лицом. Аура- цвета подгнившего сыра, давящая, мрачная.
        - Вампир,- несколько удивленно объявила я, скользнув вСумрак.- Арегистрац…
        Глаза мужчины чуть заметно сузились.
        Арегистрации-то небыло.
        - Я только прибыл вгород; дотрех дней пребывания ее нетребуется…
        Он врал, рассчитывая напростодуру, нановичка, которым я ивыглядела, ибыла. Какуверенно он это говорил!
        Ноя была новичком, анедурой.
        - Именем Ночного Дозора…- пискнула я иоказалась прижатой кстене, поросшей синим мхом.
        Меня обдало смрадным дыханием. Крепкая волосатая ладонь зажала рот, аклыки сомкнулись намоей шее. Все произошло так быстро, что я неуспела испугаться.
        - Субботняя,- разочарованно протянул вампир иотпустил ладонь.- Исамулетиком, конечно.
        - Помогииииите!- закричала я, опомнившись.- Помооо…
        Интересно, кто здесь мог мне помочь?
        Напарника я сама отпустила сбегать заедой нам обоим; раньше, чем через четверть часа, его иждать нечего. Ктоже знал, что мы действительно наткнемся начто-то важное вовремя этого формального обхода?..
        Вампир снова вжал меня встену, накрыл губы своими иукусил. Невполную силу, несжимая зубов; выпить илидаже покалечить меня он немог- амулет, выданный Кешей, непозволилбы. Просто прикусил, какпес, доказывающий главенство более слабому собрату. Дышать было нечем, сердце рухнуло впятки.
        Акровосос уже рвал сменя одежду, впечатывая спиной вмох. Он был сильнее меня вомного раз- ипоуровню силы, ипросто физически. Он даже несчел нужным применять магию- такой слабой ибеззащитной перед ним я была. Нецеремонясь, он завязал мне глаза моейже блузкой, скрепил руки заспиной, раскрутил итолкнул вспину.
        Я упала ипоползла; губы были солеными открови. Ты хотела оперативной работы, гражданочка Медведь? Молодец, Маша, да ты просто создана длянее.
        Еще никогда вжизни мне небыло так страшно. Инебудет… я надеюсь.
        Вголове мелькали обрывки мыслей: «Увольняюсь, сегодняже увольняюсь ковсем чертям… если выживу».
        Вампир немог меня убить, нополностью лишил сил- я немогла даже развязать руки. Все звуки исчезли, я незнала, здесь ли еще чудовище, смотрит ли наменя, иотзвенящей тишины ужас усиливался стократ.
        Вляпываясь лицом ителом вочто-то склизкое, противное, разъедающее кожу, я ползла, пока всеже невыбралась изСумрака. Итолько тогда закричала.
        Я кричала дотех пор, пока смоих глаз несорвали повязку. Кажется, я была жива.
        Первым, кого я увидела, был Кеша. Развернувшись, я влепила ему пятерней побородатой физиономии. Апотом еще раз, апотом, кажется, бросилась нанего, выставив вперед когти.
        Худенький, наполголовы ниже меня, начальник сильно, дохруста вкостях, обнял меня, прижал кгруди.
        - Маленькая моя, успокойся.
        Потом я, дрожа, пила воду иводку воперативном фургончике. Орала, какненавижу Кешу, какненавижу вампиров, какненавижу Дозоры иИных. Что больше никогда. Что отказываюсь, нафиг, кчертям, отвалите. Потом снова пила. Меня отвезли домой; наподгибающихся ногах я добрела додивана.
        - Азнаешь, он был интересным. Оригинальное лицо,- сказала я цветку наокне иотрубилась.

* * *
        - Что, проспалась?- поприветствовал меня Кеша наутро.- Почему ненаучебе, прогуливаешь? Ичто это там утебя?
        - Вот, заявление обуходе.- Яположила настол лист форматаА4, исписанный неочень цензурными выражениями.- Негожусь я дляоперативной работы.
        - Мань, яже все понимаю.- Кеша подпустил вголос меда. Подошел комне, обнял заплечи. Ноесли вчера всвоем обнимательном порыве он был совершенно искренен, то сейчас чувствовалось, что начальник наслужбе.- Впервый раз оно всегда так… Ты привыкнешь, Мань, вот правда.
        - Ха! «Привыкну». Никогда.
        - Маша, прости, ноты остаешься.- Кеша отпустил мои плечи иразвел руками.
        - Остаюсь? Да идите вы на… наюг сосвоими играми исвоими вампирами,- возмутилась я.- Даже недумайте!..
        Кеша щелкнул пальцами, заявление настоле загорелось. Фу, кактеатрально.
        Я залила пожар недопитым Кешиным молоком. Нечаянно прикусила губу ивскрикнула отболи: ее словно крючками изодрали. Гребаный вампир недавал осебе забыть, какбы боссу нихотелось.
        - Ничего-ничего, Иннокентий,- сказала я.- Янынче встала пораньше имного заявлений написала. Прозапас. Уменя тут ссобой, впапочке!
        - Ты неможешь уволиться водностороннем порядке, ты подписала контракт.- ВКешиной руке возникли распечатки.- На, перечти. Что ты какмаленькая, Мань.
        - Ладно. Уволите сами,- сжала я кулаки.- Да я вам…
        - Ну-ну, давай, саботируй,- хмыкал Кеша.- Ты все равно неумеешь работать плохо.
        - Отлично, господин похвалил меня! Яврабстве!
        Отзлости я расшвыряла канцтовары настоле, нобольше сделать все равно ничего немогла. Включила комп, чтобы хоть поработать, раз приехала. План мероприятий так инесоставлен…
        Зажужжал принтер. Кеша вынул изнего свежую распечатку, пахнущую краской.
        - Атебе, Мария, неинтересно ли, кстати, кто натебя вчера напал?- спросил Кеша внезапно.- Мы пробили ауру.
        - Нет,- ответила я твердо и… ихрипло.
        Голос немедленно сел, ноги подкосились. Чувствуя себя былинкой наветру, я опустилась настул. Животный ужас, трансформировавшийся было взлость наработодателей, вернулся. Все вернулось. Все. Руки дрожали. Наэкране выходило: «Ппрадллаавсннрь. юмеоррряояыпыртммияфттпий ядсчаст. ююяснжвжюароабьи…» План мероприятий, да. Наоктябрь.
        Кеша принес мне чая втолстостенной кружке ссовами, положил распечатанный файл наклавиатуру, погладил поголове ивышел.
        Едва закрылась дверь, я схватила чертову бумажку. Это была ориентировка.
        Филипп Перов, вампир, конечно, вампир. Инициирован четыреста лет назад. Вэтом месте меня пробил жар. Да этот Филипп мог растереть меня какмуху меж пальцев… Также известен как (дальше перечислялось имен сорок).
        Прибыл изКазатау неделю назад. Незарегистрирован. Подданство итальянское.
        Обнаружен поадресу: Чернышова, 23-117 оперативницей Марией Ивановной Медведь.
        Темный Иной седьмого уровня, предоставивший Перову убежище, незнает причины, покоторой тот приехал вгород. Ноему показалось, что Перов был напуган.
        Вхолодильнике обнаружены внушительные запасы донорской крови, что дает возможность предположить, что вгород Перов прибыл недлябраконьерства.
        Адлячего- чтобы перепугать меня досмерти? Недолго тебе осталось бегать, Филипп, наши оперативники быстро тебя поймают. Узнаешь, дружочек, что среди них нетолько практиканты.
        Да ипокинул он город уже. Какпочувствовал опасность, так тутже смылся, так что он уже головная боль ненашего Дозора.
        Зазвонил телефон. Кеша!
        - Слушай, Мария. Ятут подумал, может, тебе спсихологом поговорить? Ато такое потрясение, такое потрясение. Тыже можешь даже изДозора захотеть уволиться, ведь да?
        - Да иди ты,- ответила я иулыбнулась.
        Кажется, руки перестали дрожать.

* * *
        Ночью я проснулась оттого, что вампир смотрел наменя.
        Он был неодин. Сженщиной- довольно эффектной платиновой блондинкой, длинноволосой исалыми губами. Помада ей нешла. Яназвалабы блонди красивой, еслибы неусталый вид ивульгарный, совсем неподходящий ктипажу макияж.
        Кактолько Филипп понял, что я его вижу, сразу исчез. Один миг- иего нестало. Дыхание вернулось, губа перестала саднить, ая- проснулась.
        Сон. Это был всего лишь сон.
        Ноя знала, что не«всего лишь». Он действительно приходил комне- пусть пока ивот так.
        - Упырь вгороде!- кричала я Кеше втрубку.- Уж отличу я обычный сон отвидения! Он неуехал!
        - Я сообщу куда следует,- зевал начальник втрубку.- Будем искать… раз говоришь.
        - Сильно будете искать?
        - Ну-у… Ты сама понимаешь… следов его ауры вгороде нет. ЯГесеру твой сон понесу, что ли?
        - Но… он напал наменя. Этоже экстренный случай.
        - Он тебе даже увечий ненанес. Иубить немог. Может, тебе отдохнуть съездить?

* * *
        Ну иладно. Ну ипонятно. Следов ауры необнаружено- искать его вгороде никто небудет.
        Ну ипожалуйста. Раз так, найду его сама.
        Какнайти вампира вообще- известное дело. Ловля наживца, мимикрия, виктимное поведение, все дела. Достаточно ходить вразные места, где вампиры бывают, иподставляться, подставляться. Нокакнайти конкретного вампира, чей уровень тебе непозубам? Причем необращаясь запомощью коперативникам ипреподавателям.
        Засмеютже, скажут: рано, опасно, вспомни рейд. Ну изапретят.
        Новлюбой организации есть люди, которые незасмеют плюс знают побольше многих. Усекретарши Валерии Львовны были советы навсе случаи жизни.
        - Ты теоретически спрашиваешь?- поправила она очки.- Тыже несобираешься заняться самодеятельностью? Можно, допустим, нанять джампира- сына вампира иего вдовы. Илимороя- будущего вампира… Вобщем, ты несправишься. Сиди, занимайся своими бумажками. Атвоего обидчика судьба накажет.
        - Увампиров неможет быть детей. Они мертвые,- сказала я специальным голосом «да, я новичок ввашем деле, нонепозволю надсобой смеяться».
        - Может, может.- Надоже: глаза Валерии Львовны несмеялись.
        - Хорошо, я проверю,- сдостоинством ответила я ивстала, чтобы удалиться. Потом снова плюхнулась настул.- Аджамперов где берут?
        - Джампиров! Уменя есть визитка.- Валерия Львовна сунула мне серую картонку.- Это частник. Иннокентий узнает- голову тебе открутит.
        «Владимир Осинин. Поиск вампиров, охота» значилось навизитке.
        - Манеры так себе, поаккуратней сним, ноон лучший.
        Кактолько выдалась свободная минутка, я полезла вучебник. Открыла список волшебных существ набукву «Д».
        Джампиры действительно существовали. Хм.
        Я позвонила Осинину.

* * *
        Передо мной сидел крупный мужчина сгрустным располагающим лицом. Казалось, грустили даже морщины унего налбу. Глаза- такие большие, добрые, амешки подними- еще больше идобрее.
        Я посмотрела наего круглую лысину имолвила смаксимальной уверенностью:
        - Я хотелабы вас нанять. Найти… вот его.
        Распечатка сделом Филиппа легла настол.
        - Ачто потом? Ядолжен его убить?- спросил Осинин толстым скучным голосом.
        - Нет, конечно,- испугалась я.- Этоже нарушит Равновесие… это незаконн… я сотрудн…
        - Понятно. Вы хотите сразиться сним лично.
        Закого он меня принимает- заБаффи?!
        - Да ничего такого. Максимум- встретиться ипоговорить. Да иговорить необязательно, чего я тут болтаю- очем нам сним говорить? Япросто хочу его найти. Знать, где он. Перестать его бояться!
        - Ага, хорошо.- Осинин сделал какие-то пометки взаписях.
        - Ну иостаться вживых!- подчеркнула я.
        - Ага.- Лицо Осинина поскучнело, ион что-то вычеркнул.- Влюбились?
        - Нет,- возмутилась я.- Какя узнаю, что вы его нашли?
        - Я свами свяжусь.

* * *
        Осинин позвонил мне через два дня нарассвете.
        - Я его нашел. Жду вас настоянке. Оденьтесь потеплее, возьмите плед. Ипоесть что-нибудь.
        Плед? Мы едем напикник?
        Я написала Кеше записку, что решила-таки отдохнуть иберу отгул, села вчерный «гелендваген» Осинина, имы поехали. Часа через два вышли укакого-то леска. Местность я неузнавала.
        - Куда мы идем?
        - Накладбище. Все взяли, что я сказал?
        - Вот, всумке ссобой. Кладби… Носейчас день… Он ассимилированный? Он был безпечати…- закудахтала я, затормозив ход. Холод снова сковал мои бедные тоненькие конечности.
        - Неассимилированный иднем спит: ваш вампир старой школы. Поговорить сПеровым вы сможете только ночью. Новыже хотели узнать, где он?
        Уф! Меня сразу отпустило. Уже рассвело, апосмотреть намогилку, вкоторой лежит мой обидчик,- это можно. Страшненько, нервы щекочет, ноэто нормально, будто страх высоты. Посмотрю ипозвоню Кеше. Пусть берут гада тепленьким. Холодненьким.
        Мы начали спускаться сгорки. Япоскользнулась наглине, ухватилась завывороченный корень клена инеслабо ободрала руку. Пока я отряхивалась, Осинин ушел вперед. Япобежала заним, находу зализывая кровь.
        Внизине было сумрачно.
        Накраю обрыва стоял склеп- серый камень, заржавевшие двери, зарешеченные окошки. Настене- мох иплющ. Это было даже красиво, суровая такая романтика. Здесь можно смело снимать какой-нибудь фильм провампиров.
        Склеп был давно заброшен иразграблен. Облезлый, обшарпанный; судя позапаху, иногда его использовали кактуалет. Сквозь вентиляционную шахту впотолке виднелось хмурое октябрьское небо.
        Склеп был небольшим, надве персоны. Справа- надгробие, слева- черная овальная яма. Рядом сней валялась огромная, даже навид тяжелая мраморная крышка гроба.
        Я огляделась, показала напроем.
        - Он там?
        Осинин отрицательно покачал головой.
        Я нацыпочках подошла ккраю пустой могилы, заглянула внутрь слюбопытством. Гроба вней небыло, только надне лежало что-то светлое. М-м… матрас? Итут я полетела вниз вчерную дыру- словно гребаная Алиса вгребаную кроличью нору.
        Подлый Осинин толкнул меня вспину.
        - Ыыыыоо,- просипела я, ударившись.
        Нет, я неразбилась идаже ушиблась несильно, матрас- да, это был явно матрас!- смягчил падение, новсе равно упала неловко.
        Вмогиле стало темно, каквмогиле: положенная сверху крышка скрыла отменя дневной свет.
        Вот тут-то я заорала:
        - !
        Крышка слегка отодвинулась, впроеме появилось круглое лицоОсинина.
        - Вы хотели найти Перова? Вы его нашли. Он спит всоседней могиле.
        Я вздрогнула, попыталась вскочить наноги, снова поскользнулась иупала.
        - Можно было посмотреть нанего исверху! Мнебы хватило!- орала я, пытаясь подняться.
        - Смотреть удобнее сверху. Авот разговаривать удобнее будет здесь.
        - Я нехотела разговаривать, только найти! Яоговорилась отволнения! Яже поправилась, отменила этот пункт!
        - Вы сказали «говорить необязательно»- уменя все зафиксировано. Это неотмена. Это значит, вас интересует итакой вариант. Так вот, говорить отсюда удобнее- между могилами есть отверстие.
        Тут моя рука, скользящая поглине, наткнулась накакую-то дыру иушла вглубь.
        - аа! Он там?! Осинин, маньяк, немедленно выпустите меня отсюда! Здесь воняет!
        Я падала ибарахталась. Очем я думала, нанимая этого безумца? Зачем я это все затеяла?
        - Вы вполной безопасности,- бубнил Осинин.- Ввашу могилу Перов несможет войти безприглашения: он тут небыл, я проверил. Он вас даже загипнотизировать несможет. Проснется только вечером. Вы какраз привыкнете кобстановке иперестанете нервничать. Ненадо паниковать, вампиры этого нелюбят. Воздуха вам хватит, я позаботился обэтом.
        Крышка снова задвинулась- наэтот раз окончательно. Послышался звук удаляющихся шагов. Бормоча «маньяк, маньяк», я достала сотовый.
        Связи небыло. Япопыталась применить заклинание Силы, чтобы сдвинуть кусок мрамора надсвоей головой, ноничего неполучалось. Скользнула вСумрак, ноитам я была заперта совсех сторон. Почему, почему я так плохо училась? Даже жизнь себе спасти немогу…
        Вжавшись вглиняную стену, я бессильно колотила поней кулаками.
        Это нея, это все происходит несомной. Бред какой-то. Наверняка уменя клаустрофобия! Вот сто пудов. Илинет? Будь это правдой, ябы уже спятила! Илисознание потеряла.
        Итут я его потеряла.

* * *
        Незнаю, решиласьбы я заговорить сПеровым, новампир сделал это первым.
        …Говорят, что, если долго сидеть втемноте, начинаешь видеть, каккошка. Нотолько невкромешной мгле! Невмогиле, где небыло ничего, кроме меня, матраса иглины. А,вот еще сумка сприпасами. Ядостала плед инакинула наплечи. Уютнее нестало.
        Сквозь тонкие щелочки между глиной инеплотно прилегающей кней крышкой днем проникало чуть-чуть света- несвета, так, намека нанего! Кночи исчез ион.
        Грязная иперепуганная, я куталась втеплый клетчатый плед, прихлебывала матэ изтермоса идумала оНем. Романтичненько!
        Романтика усилилась, когда изсоседней могилы раздался вопль:
        - Я чую кровь!
        Я схватилась зарану. Пытаясь выбраться, я разодрала руку так сильно, что ее пришлось бинтовать колготками.
        Изотверстия встене невыносимо пахнуло смрадом.
        Дрожащими пальцами я включила подсветку нателефоне. Издыры комне тянулась рука.
        Я уронила аппарат. Мысли путались вголове. Войти комне вампир несможет, нокакже страшно он рычит…
        - Порву тебя накуски!
        Ох. Дай ему волю- порвет, какпить дать порвет.
        Осинин был прав, заперев меня здесь сутра. Яуспела накрутить себя допредела, отпаниковать, успокоиться ипродумать все варианты.
        Теперь я могла вдохнуть глубоко ипонять, что вголосе вампира звучит нетолько гнев, нои… страх?
        Хм. Ябоюсь вампира Перова, шастающего помоим снам. Боюсь смерти. Просто боюсь. Ачего боится он, бессмертный ивсесильный? Какой унего там уровень- неменьше второго однозначно. Так, может, настоящая опасность еще хуже? Может, я страшусь чего-то нетого?
        - Чего вы боитесь, Филипп?- крикнула я почти недрожащим голосом.
        Помирать- так смузыкой.
        Вответ раздался презрительный всхрип. Иудар. Шум. Бешеный шум истрашный крик. Перов пытался выйти изспальни- инемог.
        - Почему?- непонимал он.
        - Ну… полагаю, Осинин меня подстраховал.
        - Что?
        - Понимаете, мне нужно было поговорить свами… Нет, ненужно, только найти, ноэто уже неважно… Янаняла джампира Осинина, очень хорошего,- мое бормотание звучало какполный бред.
        - Так это неони… Так это тыыыы?!
        Мне показалось, когда Перов услышал проджампира, вего голосе появилось облегчение.
        Авот завоняло еще сильнее.
        Казалось, сейчас вампир целиком просочится сквозь дырку изаполнит мою могилу своим раздувшимся зловонным телом.
        Ноя уже небоялась. Вкакой-то момент страх достигает критической массы, и, когда доходит доэтого, ты умираешь. Или- живешь дальше. Мне было так плохо, что я обрела бесстрашие. Если я переживу эту ночь, я небуду бояться вообще ничего иникогда.
        - Я убью тебя, стерва! Разорву тебя пополам! Ятебя уничтожу!- кричали застеной.
        Ауменя уже были силы склочно ответить:
        - Вы небыли вэтой могиле, это точно, «вампирского следа» нет. Ая вас сюда неприглашаю.
        Мне было уже нечего бояться истало навсе плевать.
        Убьет- значит убьет. Сколько можно трусить.
        Вампир бушевал, орал, бился остены, ая сделала музыку вплеере погромче.
        Непонимала втексте нислова, конечно.
        Когда вампир утих, сняла наушники иуслышала:
        - Ичто теперь? Ты заказала меня убить?
        - Нет, вы что, я сотрудник Ночного Дозора! Практикантка… неважно. Только найти. Вы напали наменя вовремя рейда идолжны понести наказание!
        - Что? Ты меня неиспугалась? Ястарше тебя нанесколько веков исильнее раз втысячу.
        - Очень испугалась. Нокогда страшно, надо идти навстречу страху… мне так кажется.
        Больше вампир несказал мне нислова. Ая- ему. Вот ипоговорили.

* * *
        Судя поцифрам наэкране телефона, наступило утро. Осинин непришел.
        Я выключила бесполезный гаджет: связи небыло по-прежнему, ааккумулятор стоило поберечь.
        Вампиру неспалось. Он даже решил снизойти добеседы:
        - Что будет потом?
        - Придет Осинин ивыпустит нас…
        - Когда?
        - Когда-нибудь. Наверное.
        Вмоем голосе небыло уверенности. Скорее всего никто непридет иникто ненайдет нас. Сумасшедший джампир мог запутать мои следы так, что даже Кеша обнаружит их лишь через год. Чтобы отвлечься отнехороших мыслей, я спросила:
        - Филипп, почему вы действительно неуехали? Почему вы досих пор тут?
        - Здесь безопасно. Большой город,- туманно ответил Перов.
        - Номыже вас нашли!
        - Вы- нашли. Аони- нет.
        - Кто они?
        - Неважно. Слушай свой плеер.
        Я хотела есть, я хотела втуалет, я хотела, чтобы кто-нибудь сжал мою ладонь- инедлятого, чтобы затем ее оторвать. Гдеже ты, Осинин? Зачто ты так сомной?
        Теплилась надежда, что Кеша всеже сообразит, какменя найти. Да, я хотела поговорить свампиром иперестать его бояться. Ноя нехотела умереть рядом сним!
        Ну, Кешенька, напрягись. Этоже нетрудно!

* * *
        Вдесять утра Иной третьего уровня Иннокентий Кат обнаружил насвоем столе записку: «Я взяла отгул илинесколько. Целую, Маша». Подпись, число, отпечаток сиреневой помады. Разноцветный, сияющий след отауры: когда подчиненная выводила эти строки, ей было весело идрайвово.
        - Чтоб ее! Очень вовремя. Уволю заразу!
        Кеша превратился вкота- какделал всегда, когда нервничал,- исам себе ответил:
        - Она будет только рада.
        Опять стал человеком ипригрозил:
        - Ну уж нет, неуволю! Яей такое устрою!
        Ирезюмировал снова втеле кота:
        - Бедная девочка, унее стресс. Пусть отдохнет.
        Интересно, где Машка сейчас? Искем?
        Ноискать ее Кеша нестал. Неэтично это: практикантка заслужила право наотдых. Ивообще самже ее заставлял съездить куда-нибудь. Ну ивот. Ну ипусть.

* * *
        Наплеере замигала батарейка: заряд подошел кконцу. Аобещали восемнадцать часов бесперебойной работы. Почему все вокруг врут?..
        Вампир всоседней могиле тоже проснулся.
        - Ну что, Осинин твой неприходил?
        - Нет.
        - Сколько человек может выдержать безеды?
        - Уменя есть немного, нанеделю хватит, если экономить. Скорее я умру отпереохлаждения. Аты?
        - Ая какраз отголода, если неразрешишь съесть тебя. Непозволишь? Ну, умрем рядышком. Почитать тебе стихи?
        - Адавай…

* * *
        Шли третьи сутки. Очень хотелось есть.
        - Я бы съела сейчас даже сыра,- призналась я.
        - Ты нелюбишь сыр?- удивился Филипп.- Ненормальная. Ябы ел целыми днями.
        - Кактебя зовут насамом деле? Самое первое имя…
        - Филипп. Филипп Русло.
        - Какты стал вампиром?
        - Разговоры подушам?
        - Ага.
        Если вы сидите втемной могиле бок обок снезарегистрированным Темным Иным, готовым вас сожрать, итолько заклинание недает вам умереть отнедостатка воздуха, аплеер сдох, это располагает кзадушевным разговорам, знаете ли.
        - Я родился наСардинии. Моя семья владела сыроварней.
        - Так ты неаристократ? Идаже нефранцуз?- удивилась я исама себя мысленно высекла: ну вот обязательно надо ляпнуть банальность, да? Если вампир счетырехсотлетним стажем, то, конечно, дворянин, акакиначе-то. Впрочем, что хотеть отдевочки, инициированной полгода назад. Длядругих Иных я младенец.
        - Нет, номы были довольно богаты. Особой популярностью пользовался могильный сыр- мы продавали его туристам.
        - Какэто?
        - О, это очень интересно!- Филипп застенкой оживился.- Сейчас расскажу. Утебя крепкие нервы?
        - Я сижу всклепе, разговариваю свампиром искоро умру,- мрачно сказала я.- Выдержу уж итвою историю. Валяй.

* * *
        Фишкой семьи Русло был могильный сыр- червивый Casu Marzu.
        Рецепт прост: овечий сыр пекорино протыкают палочками, смоченными впрогорклом оливковом масле. Сырные мухи откладывают вдырочки яички, личинки прогрызают сыр, ион начинает плакать «слезами» lagrima. Деликатес! Мягкий, какгустые сливки, ну или… как«Филадельфия». Очень нежный идействует лучше всякой виагры. Острый, нисчем несравнимый вкус. Сыр просто горит ворту. Илиязык щиплют червячки? Вхорошем сыре всегда живые личинки, сырные попрыгунчики.

* * *
        - Начто похоже повкусу?- мужественно спросила я, стараясь сдерживаться.
        - Намакароны ссыром. О-о, это настоящая протеиновая «бомба»!
        - Мухи- переносчики болезней.- Нет, сдержаться неудалось.
        - Да, это удовольствие лишь дляэкстремалов. Поэтому сыр запрещен итак дорог. Ноон очень вкусен, поверь специалисту. Его намазывают наpane carasau- традиционный сардинский хлеб, ополоснутый вводе, исъедают вместе сличинками подбокал красного домашнего вина.
        - Бр-р. Апочему он называется «могильный»?
        - Итальянцы склонны кдраматическим эффектам ивыдерживают его всклепах.- Япредставила, какФилипп разводит руками.
        Красивый он всеже мужчина… был.

* * *
        Весной 1614года юный Филипп пошел проведать сыр истолкнулся всклепе снезнакомцем. Его первая встреча свампиром была куда менее драматична, чем моя.
        Чужак поимени Марко всего лишь попросил сыровара никому нерассказывать овстрече. Филипп пообещал.

* * *
        - Ты несдержал слово? Вы несдержали.
        - Сдержал. Аон остался жить всклепе. Мы… подружились. Ночами он уходил наохоту, ноникогда никого нетрогал внаших краях.
        - Апотом укусил тебя… вас?
        - Нет. Потом вампиров всклепе стало двое. Женщина была беременна ибыла человеком, ноумирала. Марко инициировал ее, пожалев. Идавай официально перейдем на«ты», бесцеремонная малявка.
        - Это она вас… тебя укусила?!
        - Ты слушай, слушай.- Вголосе Филиппа появилось раздражение.
        Я слушала. Можно подумать, мне было еще чем тут заняться!

* * *
        Вампиры все прибывали. Слава отихом месте далеко вгорах, где можно укрыться отпроблем, пронеслась сквозь Сумрак. Филипп никому неотказывал впомощи; он стал своим среди вампиров, нестав им сам.
        Роды угостьи, инициированной Марко, тоже пришлось принимать ему. Он хотел принести ребенка вдом ивоспитывать, каксвоего, нотот отрождения оказался Темным. Пришлось вернуть его всклеп.
        Тьма опалила Филиппа, ноубийцей он нестал. Он приводил квампирам животных ипотерявшихся вгорах путников, приезжих, любящих риск исыр сличинками. Немного крови можно отдать безвсякого ущерба дляздоровья. Все оставались живы.
        Вампиры зависели отФилиппа. Селяне зависели отего предприятия.
        Посути, унего было две семьи. Апотом все сломалось. Филипп неожидал, что однажды, непосоветовавшись сним, инициируют его собственную сестру. Ичто она будет умолять нетрогать обидчика, потому что это ненападение, это любовь. Апотом сама выпьет односельчанина.
        Вампиров стало слишком много, и, что самое страшное, они начали нападать налюдей. Обокруге поползла дурная слава. Люди бежали изтех краев целыми семьями, все меньше находилось желающих приезжать засыром.
        Отболезни умер отец Филиппа, имолодой мужчина официально стал главой семьи.
        Он несправлялся. Ион невыдержал. Однажды чиркнула спичка, ипожар убил всех, оком Филипп заботился много лет. Он сжег всех вампиров, сжег родную сестру, оставил только одного младенца.
        - Тот отплатил заэто, каксмог. Да, меня укусил именно он.

* * *
        Жизнь Филиппа неособенно изменилась.
        Ребенка перевезли восновной дом сзабитыми окнами. ЗаРусло закрепилась репутация человека спричудами. Репутация его постепенно восстановилась, асыр, какипрежде, был лучшим наСардинии. Ребенку удалось дать хорошее воспитание.
        Кстати, это была девочка. Филипп назвал ее вчесть матери- Лилит.
        Вампир Филипп Русло приспособился кновой жизни.
        Жители бежали изсела, азначит, самому ему небыло резона уезжать. Перед туристами он выдавал себя сперва засобственного сына, потом внука, потом правнука.
        Покупатели сыра были отличной пищей.
        Лилит познала мужчину впятнадцать и, какиположено, перестала взрослеть.
        Ксожалению, развитие ее остановилось тоже. Двести лет подряд она оставалась капризным ребенком, непризнающим правила. Кусала всех человеческих женщин Филиппа- туристок, скоторыми он заводил интрижки, аон только улыбался. Бамбино, что снее взять. Белла бамбино.
        Ввозрасте 215лет Лилит сбежала издома. ВРоссию.

* * *
        - Случилась любовь?- понимающе спросила я.
        - Она,- вздохнул вампир.- Ты, конечно, была влюблена.
        - Конечно, нет. Никогда. Ниразу.

* * *
        Однажды наСицилию приехал черноглазый русский, сним исбежала маленькая Лилит.
        Еще через двести лет горлинка принесла письмо сотчаянным: «Спаси меня».
        Филипп немог отказать своей бамбини.
        Кроме отчаянной инфантильности, уЛилит была еще одна проблема. Она фанатично, бешено, безоглядно хотела иметь ребенка, ноунее неполучалось. Унее был бзик, что как«истинный» вампир, неукушенный, арожденный вампиром, она должна улучшить породу.
        Ноприрода оказалась мудрее инепозволила.
        ИЛилит потеряла разум. Нохитрость- непотеряла. Лилит отправилась вгород, свободный отколдовства, где ее немог обнаружить ниодин Дозор.

* * *
        - Свободный отколдовства? Никогда отаком неслышала.
        - Счегобы тебе слышать, малявка? Есть такие зоны, там нельзя колдовать совсем. Закрошечное воздействие седьмого уровня последует непомерное наказание. Это страшное преступление- колдовать там.

* * *
        Лилит решила стать матерью. Матерью сотням детей- просто укусив их. Иона воплотила свой безумный план вжизнь.
        Крошки выпивали своих родителей, аона царствовала инаправляла. Наконец-то унее были дети. Сотни детей.
        Люди непонимали, что сними происходит, уних совсем небыло опыта. АуЛилит- был.
        Филипп успел впоследний момент, когда пищи вгороде почти неосталось, иголодные малютки были готовы разлететься вее поисках помиру.
        Он забрал свою девочку изавалил все выходы- ивнашем мире, ивсумрачном. Конечно, дети освободятся, нонесразу, они только-только стали вампирами, аон- четыреста лет назад.
        Когда Дозоры найдут Лилит, ее накажут. Так, что развоплощение покажется ей детской игрой.

* * *
        - Где она сейчас?
        - Ты ее видела.
        Я вспомнила блондинку изсна.
        - Красивая. Нопорассказу я представляла ее другой.
        Филипп что-то пробурчал. Кажется, по-итальянски. Кажется, пролюбовь икраску дляволос.
        - Если удастся все разрулить, что ты… вы будете делать?
        - Сыр. Яделаю отличный сыр.
        - Я нестану оней молчать,- предупредила я.- Ясотрудник Дозора, аона погубила целый город. Итам были дети.
        - Она моя дочь. Утебя есть дети, Мария?
        - Уменя есть родители.
        Я больше небоялась Филиппа.
        - Знаете что? Яприглашаю вас вмою могилу… Вмогилу, где я сейчас лежу. Сижу. Заходите.
        Вампир проник комне сквозь щель, присел рядом наматрас.
        Стало тесно.
        Я включила фонарик нателефоне. Наплече Русло сидела мышь- забавная такая. Япротянула руку, она цапнула меня запалец. Явскрикнула, нобольше отнеожиданности. Анечего куда попало конечности совать!..
        Мы сФилиппом неловко пожали друг другу руки. Раз уж нам предстоит здесь погибнуть, покрайней мере я буду неодна. Ион будет неодин. Теперь мы будем вместе всегда- только он ия.
        Итут плита наднашими головами начала двигаться. Раздался знакомый голос:
        - Машка, ты жива?
        - Кеша?!
        Филипп поднялся вовесь свой немаленький рост, мышь сего плеча скакнула наружу. Кеша немедленно обратился вбелого кота исожрал ее, урча.
        - !
        - Простите, я рефлекторно.- Кеша снова стал человеком.
        Вампир закричал- страшно, отчаянно, безысходно.
        - Вы, конечно, будете сопротивляться…- начал Кеша.
        - Я небуду сопротивляться,- склонил голову Филипп.- Она погибла. Больше ничего неимеет смысла.

* * *
        - Какого черта?! Какого черта, я спрашиваю?!- изливалась я наОсинина вулканом Эйяфьядлайёкюдль.
        Джампир смотрел наменя фирменным грустным взглядом.
        - Вы заплатили зато, чтобы все узнать? Вы все узнали. Явсе рассчитал поминутно. Яхороший специалист, вам говорили.
        - Почему вы меня-то непредупредили?
        - Небыло никакой гарантии, что вы непроболтаетесь инеиспортите тщательно продуманный план. Амне занего деньги заплатили, между прочим.
        - Вы упырь, Осинин!
        - Упырь иесть. Пол-упыря. Сын вампира исмертной женщины.
        - Сотцом давно виделись?- максимально деликатно спросила я.
        - Ниразу, наего счастье,- ответил Осинин.
        Я промолчала. Авечером позвонила отцу.
        - Папа, я тебя люблю.

* * *
        Следующие три месяца выдались нелегкими.
        Кешу немало потаскали поковрам, требуя отчетов натему «обязательно ли было есть Темную?». Что происходило сФилиппом, мне было страшно даже представить. Его единственный козырь состоял втом, что он был итальянским подданным, асИталией унаших сейчас были сложные отношения. Наши Иные тоже какраз успели покуролесить наих территории, так что исход истории мог быть любым.
        Начетвертый месяц я получила посылку. Вхрусткую бумагу был завернут светло-коричневый кругляш сыра, вразрезе выглядящий очень аппетитно, несмотря набелый слой плесени накорке. Эдакий торт, пропитанный сгущенкой. Ну, если неприглядываться.
        - Фу-у! Бе-е! Выброси эту дрянь,- вскрикнула секретарша Валерия Львовна, отбивая рукой прозрачную личинку, метящую ей вглаз.
        Я улыбалась. УФилиппа все получилось.
        Ольга Баумгертнер. Темные сады Охотника

1.СТАРЫЙ ДОМ
        Спротяжным звуком самолет выпустил шасси, крыльями разорвал вклочья плоть низко плывущих облаков, прорвался кземле. Быстро промелькнули виллюминаторе зеленые квадраты полей, крошечные домики, сложные, чуть ли неморские, узлы автобана. Ивот наконец черная после дождя посадочная полоса. Взревели реверсные двигатели. Авскоре самолет уже стоял наприколе уодного из«рукавов» аэропорта Ганновера. Еще спустя десять минут прилетевшая изМосквы ипрошедшая через таможенный контроль Иных худенькая девушка вджинсах ибелой флиске вышла квстречающим. Снедоумением она обнаружила табличку сосвоим именем вруках уздоровенного афрогерманца. Иликаких тут толерантно называют?
        - Мария Титова.- Она протянула руку.
        Вответ получила несколько растерянную, ноширокую, белозубую улыбку.
        - Это я.- Она показала натабличку, потом насебя.
        Встречающий гигант радостно потряс головой.
        - Держи!
        Вынырнувший изтолпы парень забрал изрук афрогерманца табличку, сунул тому купюру впять евро иобернулся кдевушке.
        - Простите, пришлось отлучиться. Айлерт Фризен.
        - Мне сказали, что вас зовут Айльхард.
        - Тогда лучше Харди. Убилбы родителей затакое имя. Позволите?
        Он улыбнулся, перехватил ручку чемодана и, взяв Марию залокоть, быстро направился квыходу, словно торопился. Девушка даже толком разглядеть его неуспела. Они спустились налифте вподземный паркинг. Пискнула отключенная сигнализация наавтомобиле. Фризен положил чемодан вбагажник, открыл длядевушки дверь. «БМВ» последней модели. Черный иагрессивный. Что еще ожидать отТемного Иного? Внутри, разумеется, кожаный салон. Да исам Айлерт, которому навид лет тридцать, одет вдорогой костюм. Был даже вгалстуке, нотот теперь валяется назаднем сиденье. Ворот белой, идеально выглаженной рубашки свободно расстегнут. Аона, Машка, впростых джинсах ифлиске. НоФризена это, похоже, несмущало. Илион сделал вид, что ему все равно, каквыглядит его пассажирка. Вежливый иправильный, каквсе немцы. Хотя нанемца- типичного немца- совсем непохож. Черноволосый, синеглазый, среднего роста инеотягощенный лишними килограммами. Плавно вывел машину спарковки наавтобан инаправился назапад, сосредоточившись надороге.
        Машка отвернулась кокну. Тучи по-прежнему затягивали небо. Заходящее солнце вырвалось изих серого плена, разлило золото помокрому пейзажу, делая картинку еще ярче. Поля сменили аккуратные домики небольших городов, сверкали красные черепичные крыши, дождевые капли наразбитых повсюду цветниках. Иснова поля, лесные массивы. Наступавшая осень почти нечувствовалась. И,пожалуй, только лимонно-желтые пятна березовых рощиц среди мрачной еловой стены нарушали картину. Маша взглянула наспидометр, невольно ухватилась заручку надвери. Айлерт вел машину надвести двадцати. Ното ли дороги были так хороши, то ли мотор урчал спокойно иуверенно, что скорость почти неощущалась. Идевушка успокоилась. Вголове вновь ивновь прокручивалась встреча сее куратором Виктором.

* * *
        Виктор Николаевич вызвал ее ксебе вкабинет неделю назад. Плеснул Маше кипяток вчашку, бросил туда пакетик сзаваркой, извлеченный изящика втумбочке, накоторой высилась огромная монстера. Это была одна изпричуд шефа. Угощать сотрудников чаем, причем именно любимого их сорта. Покабинету пополз нежный аромат зеленого чая сжасмином. Маша невольно обхватила чашку, грея ладони. Заокном гремел поцинковому подоконнику ливень, отопление еще недали, ивпросторном кабинете было довольно прохладно. Викторже, сделав глоток настоящего чифиря изстакана вподстаканнике раритетного вида, всвоей манере сразу начал разговор сдела.
        - Маша, задание длятебя будет неочень сложным, нозаймет время.
        - Это как-то связано срастениями, Виктор Николаевич?- поинтересовалась Маша.- Наэтот раз?
        - Связано.- Виктор улыбнулся.- Думаю, тебе должно понравиться.
        - Ичто зазадание?
        - Был такой маг- Эдвин Вебер. Светлый. Экспериментировал смагией нарастениях. Хотел создать заклинание, повышающее плодородие почв. Это позволилобы превратить любую пустыню внепрестанно плодоносящий сад. Устранить регионы, где люди страдают отголода…
        - Хотел?- Маша сподозрением посмотрела наВиктора.
        Тот понял значение ее взгляда.
        - Да, еще чуть-чуть, ион сталбы шухартом. Начал делать добро направо иналево, нарушая баланс. Несчастный случай избавил наших зарубежных коллег отнеобходимости устранять Вебера.
        - Нопочему я? Разве Леша нелучше меня разбирается? Унего иопыта больше.
        - Маша, акто писал работу о«языке растений»?
        - Этоже втеории,- смутилась девушка, вспоминая, какскептически относились кее работе некоторые коллеги идаже Леша.- Постойте, вы серьезно? Хотите сказать, что Вебер им владел? Язык существует?!
        - Есть неподтвержденные данные, которые тебе предстоит проверить. Ивот еще что.
        Виктор Николаевич выложил настол пухлую записную книжку, изкоторой торчали, какзакладки, клочки газет, разной формы высушенные листья идаже черный обувной шнурок.
        - Это его дневник. Внем все, что касается заклятия.
        - Анам оно зачем? Ведь если его использовать…
        - Если вмеру, баланс ненарушится- слегка улучшить там, где итак все неплохо.- Виктор хлебнул еще чая.
        - Разве? Мне кажется, что приего использовании те, кто голодал, станут голодать еще больше.
        - Влюбом случае необходимо установить, существует это заклятие илинет,- заметил Виктор.- Ауже потом разберемся, что сним делать. Зарубежные коллеги сообщили, что, вероятно, вдневнике содержится ключ, который расшифровывает послание, скрытое вего библиотеке. Три года они промучились итеперь вот наконец додумались передать дело нам.
        - Три года?- охнула Маша ирастерянно потянула изчашки подостывший чай.
        - Так что? Берешься? Илимне Лешу посылать? Года натри? Вы, кажется, жениться собирались следующей весной?- Виктор улыбнулся.
        Маша смутилась. Помолчала, обдумывая.
        - Вдвоем нельзя? Новыже сами сказали, что это займет время…
        - Надеюсь, что самое большее месяц. Если заэто время неполучится, отзовем тебя назад. Ноя втебя верю.
        - Спасибо. АТемные вкурсе опоследствиях? Если нам станет известно заклинание?
        - Вкурсе. Инепротив. Во-первых, Вебер всегда занимался исключительно бытовыми делами. Во-вторых… Дом унаследовал его внук, Айльхард Фризен, изТемных. Хоть он инеработает вДозоре, им, думаю, будет так спокойнее.
        - Он что, следить замной будет?- нахмурилась Маша.
        - Нет, просто покажет дом, библиотеку.
        - Понятно…
        - Пословам наших коллег, вполне адекватный парень, насколько, конечно, может быть адекватен оборотень.
        Маша открыла рот, аВиктор засмеялся.
        - Маша, успокойся. Фризен занимается бизнесом. Идаже успешно. Лицензиями никогда непользовался, впротивозаконных действиях уличен небыл. Местные Дозоры вкурсе приезда нашего специалиста, так что тебе ничего неугрожает. Вот контакты Ханца Кюнцеля, мага оснабрюкского Дозора. Фризен даже сам встретит ваэропорту.
        - Оснабрюкского? Это где?
        - Германия, Нижняя Саксония. Лететь надо будет доГанновера.
        Маша все еще сомневалась. Виктор положил настол рядом сзаписной книжкой фотографию. УМаши перехватило дыхание. Старый огромный дом вокружении цветущего вишневого сада, аназаднем фоне- заснеженные холмы.
        - Фотография сделана вянваре этого года. Хозяин садов умер, амагия его еще жива.
        - Я поеду,- охрипшим отволнения голосом произнесла Маша, вцепившись вфотографию.

* * *
        Маша вздрогнула, очнувшись отвоспоминаний. Айлерт заговорил. Накаком-то странном языке, очень смахивающем наанглийский, только она непонимала приэтом ничего. Спустя миг донее дошло, что он просто включил гарнитуру нателефоне итреплется скем-то, постукивая пальцами расслабленных рук порулю. Вконце разговор стал походить намурлыканье. Фризен улыбался, прищуривая глаза, каксытый кот, ивсеже вних проскакивал хищный блеск. «Котом, что ли, оборачивается?»- подумала просебя Маша.
        - Простите,- извинился Айлерт, закончив разговаривать.
        - Да нет, все впорядке.
        - Выже гостья. Ая допустил, чтобы вы заскучали.
        - Спасибо. Ноя приехала сюда поработе, анеотдыхать.
        Он рассмеялся.
        - Простите. Это профессиональное.- Заметив недоумение наее лице, добавил:- Явладелец ночного клуба. Так что если захотите развлечься, всегда пожалуйста.
        - Если можно, расскажите лучше обЭдвине Вебере.
        - Деда я почти незнал. Он исродителями моими особо необщался. Ноего дом расскажет онем лучше, чем кто-либо другой.
        - Новыже им владеете уже несколько лет!
        - Я там ничего неменял. Даже прислуга осталась. Они хорошо заботились одоме. Сам я внем неживу. Кстати, почти приехали.
        Машина съехала савтобана вкакой-то небольшой городок- Маша успела прочитать науказателе только первое слово «Бад»,- апосле очередного поворота оказалась наузкой пустынной дороге, среди полей. Впереди надвигался черной стеной лесной массив, закоторым из-за холмов солнце бросало последние лучи. Айлерт включил фары, достал маленький пульт, нажал кнопку. Впереди, насамой кромке леса, открылись ворота. Маша невольно вздрогнула, увидев выхваченную светом фар часть длинного темного коридора, образовавшегося подсенью деревьев.
        - Выглядит мрачновато, согласен,- улыбнулся Фризен, увидев ее реакцию.- Жаль, что неприлетели утренним рейсом. Тогдабы увидели дом таким, какнафотографии. Вы ведь получили ее?
        - Это вы фотографировали?
        - Да. Тут огромнейшая частная территория. Чужие неходят. Так что дом деда видели только Иные. Заисключением прислуги.
        Машина пролетела черный туннель. Дорога вывела нахолм- здесь стало заметно светлее,- увела навершину. Заросли расступились, иМаша издала удивленный вздох. Тот самый каменный дом. Втри этажа. Напоследнем- стеклянные стены икрыша оранжереи. Вокруг дома магнолии. Иогромные бело-розовые цветы едва светятся вопустившемся ночном сумраке.
        - Деда нет уже три года, атут все растет ицветет безнего. Иникакой садовник ненужен,- произнес Айлерт.- Магия осталась. Нопойдемте внутрь.
        Он открыл ей дверь, занес чемодан. Они прошли просторный холл иоказались вогромном зале, занимающем два этажа. Попериметру зала шла галерея, стены понизу были отделаны деревянными панелями. Вдальней стене имелся огромный камин. Маша сизумлением оглядывалась. Поразила ее необстановка, аголовы убитых животных, ружья, старые гравюры ифотографии сохоты, развешенные постенам.
        - Дед любил растения. Наживотных любовь кприроде нераспространялась,- заметил Фризен.
        - Икаквы… все это воспринимаете? Вы вкого оборачиваетесь?- спросила Маша итолько потом подумала, что это вопрос мог быть воспринят какбестактный.
        НоАйлерт ответил, указав наголову оскалившегося волка.
        - Классика. Каквоспринимаю? Какмузей.
        Избоковой двери показались сухощавые, нодовольно бодрые еще навид старики. Поприветствовали Машу нанемецком.
        - Это Карл иДора Хофманн. По-английски они неговорят,- предупредил Айлерт.- Норазберетесь. Дора покажет вам комнату, испускайтесь ужинать.
        Старая немка увела Марию наверх полестнице, они прошли погалерее исвернули покоридору влевое крыло дома. Показала ванную комнату итутже рядом открыла дверь вспальню. Девушке показалось, что она попала впрошлый век- кровать сбалдахином, занавески. Старомодно, новтоже время икак-то уютно. Маша бросила чемодан налавку. Глянула насебя взеркало, чуть поправила волосы испустилась вниз. Столовая была оформлена примерно втомже стиле, что изал сгалереей. Только вместо чучел стены украшали гобелены сосценами охоты. Стол оказался уже накрыт. Белоснежная скатерть исвечи. Большие фарфоровые блюда, серебряные приборы, высокие бокалы ибутылка скрасным вином. Прислуга отсутствовала.
        - Непереживайте, они всегда накрывают какнакакое-то торжественное событие.- Айлерт словно почувствовал ее неловкость из-за обстановки иподвинул Маше стул.- Пока удалось отучить их прислуживать застолом. Раньше это было просто ужасно. Расскажите отом, что вы ищете, если это некакой-то мегасекрет Светлых.
        - Я думала, вы курсе,- снедоумением заметила Маша.
        - Ваши коллеги тут долго имного всякого искали. Яуже сбился сосчета что именно.- Айлерт улыбнулся.- Я-то непротив. Наних только Дора сКарлом жаловались- каждый раз приходилось после дозорных наводить порядок.
        Маша невольно смутилась.
        - Я бардак устраивать несобираюсь.
        - Неужели?- притворно удивился Фризен итутже примирительно рассмеялся.- Делайте все, что считаете нужным, Мария. Старикам все равно заняться нечем. Развлечете их немного.
        Маша все еще была смущена. Разговор как-то утих.
        - Покажу вам библиотеку, ипора ехать.- Айлерт взглянул начасы.
        - Куда?- удивилась Маша.
        - Наработу. Помните? Уменя ночной клуб.
        Айлерт провел ее коротким коридором, распахнул массивную дубовую дверь. ИМаша застыла, оглядывая книжное царство, раскинувшееся перед ней.

2.БИБЛИОТЕКА
        Фризен ушел, оставив ее одну. Сулицы послышался негромкий звук мотора, который скоро смолк. АМаша все так истояла напороге библиотеки, оглядываясь свосхищением иневольной завистью квладельцу всего этого богатства.
        Овальной формы зал был просто огромен длячастной библиотеки. Вытянулся вовсе три этажа дома. Повторому итретьему ярусу шли галереи. Стены занимали книжные шкафы. Лишь натретьем ярусе книжные полки прерывались четырьмя участками стеклянных стен, через которые проглядывали заросли оранжереи. Потолок представлял собой витраж срастительным орнаментом. Освещался зал встроенными впотолок светильниками. Сразу несколько изних направляли свет накруглый стол, создавая настолешнице яркое пятно. Настоле, кроме письменных приборов, лежали вскрытая пачка бумаги форматаА4 икартонная папка. Внутри нее Маша обнаружила сухие листья, похожие нате, что служили закладками взаписной книжке Вебера.
        Девушка огляделась. Удвери стояло одно-единственное массивное кресло. Она струдом подтащила его кстолу. Сопаской посмотрела напаркет, неостались ли царапины. Потом обнаружила, что ножки кресла предусмотрительно подбиты войлоком. Достала изсумки, скоторой нерасставалась, книжку Вебера. Записи она уже прочитала. Вних небыло ничего особенного. Подробно излагалась идея накормить всех голодных спомощью заклинания плодородия, которую щедро разбавляли длинные пространные философские рассуждения. Ивсеже некоторые моменты были ей непонятны. Те, где Вебер ссылался накакие-то только одному ему известные понятия- Светлые иТемные сады. Даже просмотр записей вСумраке ничего недал. Смысл упоминаемых садов так иостался витать ввоздухе, какчто-то туманное инепонятное. Словно Вебер прерывал себя наэтом месте, запрещал себе обэтом думать.
        - Ладно, вернусь кним позже,- сказала Маша сама себе.
        Она еще раз осмотрела записную книжку, пытаясь найти хотябы намек навыделение втексте. Норовный, аккуратный почерк Эдвина неуказывал ровным счетом ниначто. Местные маги ничего ненашли. Сам Виктор Николаевич ничего необнаружил… Маша намиг отчаялась… Иотправилась исследовать библиотеку.
        Часам кчетырем ночи она сдалась. Глаза закрывались, голова уже отказывалась соображать. Потом она вспомнила, что поМоскве так ивообще уже пять утра.
        Она убрала книжку всумку ипоплелась всвою комнату. Заставила себя принять душ ирухнула напостель смыслями, что стаким количеством книг она тут точно застрянет натри года. Ато ибольше.

* * *
        - Добрый день, Мария!- услышала она голос Фризена.
        - День? Неутро?- Она судивлением распахнула глаза.
        Айлерт сидел рядом натабурете оттуалетного столика. Маша всмущении потянула насебя одеяло, спрятала поднего ноги.
        - Прошу прощения, что вломился квам. Доре воспитание непозволило. Позвонила мне, жалуясь, что вы назавтрак неявились ивообще никаких признаков жизни неподаете. Завтрак тут, кстати, ввосемь утра. Простите, забыл предупредить.
        Занарочито вежливым тоном Маше показалась насмешка. Ачерез миг она уже отчетливо увидела ее всиних глазах. Айлерт рассмеялся.
        - Вы восколько вчера легли?
        - Вчетыре.
        - Осторожнее, собьете режим ипревратитесь всову, какя.
        - Акоторый сейчас час?
        - Час дня. Через полчаса обед. Так что приводите себя впорядок. Жду вас встоловой. Да, и… Вокно несмотрите.
        - Почему?..
        Нотутже сама поняла. И,неудержавшись, вскочила скровати, подлетев кплотным шторам, отдернула их. Апотом так ивовсе распахнула обе створки настежь. Вкомнату вместе ссолнечным светом исвежим влажным ветром ворвался аромат вишневого цвета. Маша завороженно смотрела наогромный сад. Что-то внем было такое, что отличало его отобычного вишневого сада. Непривычно густой, сболее плотной посадкой деревьев, он казался почему-то именно сказочным. Подсолнечными лучами крупные лепестки просвечивали, казались россыпями сверкающего, розоватого льда.
        Маша вдруг вздрогнула, обернулась, ощутив, что Фризен никуда неушел. Айлерт стоял всего лишь вшаге отнее, задумчиво смотрел вокно, хотя она была уверена, что миг назад он смотрел вовсе нетуда. Покоже разбежались мурашки.
        - Красиво, правда?- чуть отрешенно произнес Айлерт.
        - Да…
        Маша продолжала вглядываться внего. Новглазах оборотня небыло ничего похожего навосхищение. Словно он смотрел навещь, которая вызывает далеко несамые приятные воспоминания. Он вдруг резко отвернулся иушел. Маша снова посмотрела вокно. «Темные иСветлые сады»- выплыло унее вмыслях. Итут ее осенило. Фризен что-то знал. Ноникому неговорил иговорить несобирался.
        Обед прошел молча.
        - Покажу вам дом,- сказал Айлерт после трапезы.- Двери везде открыты. Можете заходить куда угодно. Тут рядом кухня. Если опять проспите завтрак, нестесняйтесь изаглядывайте вшкафы ихолодильники. Дора может поворчать, нонеобращайте внимания. Она сКарлом живут вкомнатах рядом скухней. Навтором этаже, влевой половине дома, где ваша спальня, еще пара комнат длягостей. Вправой половине- комнаты деда. Можете осмотреть кабинет илабораторию. Излаборатории ибиблиотеки есть выходы воранжерею. Там поосторожнее- много ядовитых растений. Это ицветов касается- ненюхайте, нетрогайте. Это я, наверное, зря вам говорю, вы наэтом специализируетесь.
        - Имои коллеги изДозора тоже уже все осмотрели?
        Фризен кивнул.
        - Сад посмотреть можно?
        - Пойдемте.
        Они вышли наружу. Отдома едва заметная тропа уводила вглубь сада. Маша шла мимо пышных деревьев, едва заметно дотрагиваясь докрупных бледно-розовых соцветий. Несколько лепестков опало назеленую траву.
        - Ачто вы потом делаете свишней?
        - Ее небывает. Это пустоцвет. Пару недель покоя после цветения, иснова новый цикл.
        - Интересно…- произнесла Маша, лишьбы что-нибудь сказать.
        Почему-то опять почувствовала себя вего присутствии неловко. Анаязыке некстати вертелся очередной неочень корректный вопрос.
        - Айльхард, простите…
        - Непрощу. Мы вроде свами договорились насчет имени.- Он произнес это почти строго, ноМаша снова ощутила скрытую усмешку.
        - Харди…- произнесла она исмутилась.- Простите завопрос, ноотчего умер ваш дед?
        Он посмотрел нанее судивлением.
        - Вам несказали?
        Насмешливость исчезла безследа.
        - Нет.
        - Никто незнает. Тут такое дело…- Он словно незнал, какэто все ей подать.- Деда имоих родителей нашли мертвыми три года назад вэтом саду.
        УМаши распахнулись глаза отизумления. Он произнес это достаточно спокойно. Может быть, привык заэто время, аможет, просто скрывал свои чувства.
        - Что сними случилось?
        - Помните, я говорил, что они неладили? Ноэто было непохоже нато, что они убили друг друга. Хотя оба Дозора были уверены, что могло произойти именно это. Доказательств нет.
        Маше стало жутко.
        - Я был здесь, иэто я сообщил вДозоры ослучившемся. Мы приехали обсуждать дела наследства. Дед сообщил моей матери, что переделает завещание иуберет ее именя изнаследников. Ее это задело. Мне было все равно, уменя итак все хорошо было сбизнесом. Ноя приехал, чтобы поддержать ее. Дед витоге решил говорить только сними двумя.
        - Мне очень жаль, Айль… Харди.
        - Если вас интересуют подробности, спросите вДозоре. Мне, простите, обэтом сложно говорить.
        - Это вы меня простите.
        - Все впорядке.
        Они выбрались обратно кдому. Айлерт попрощался сдевушкой, сел вмашину иуехал. Маша, озадаченная, поплелась вбиблиотеку. Потом достала мобильный инабрала номер начальника.
        - Добрый день, Виктор Николаевич!
        - Маша, привет, дорогая! Какдолетела? Почему неотзвонилась?- бодро откликнулся Виктор.
        - Я же вам эсэмэску скинула.
        - Ах да, действительно. Незаметил.
        Маша почему-то разозлилась нашефа заего беспечность.
        - Все впорядке?- Он словно почувствовал поее молчанию.
        - Вроде впорядке. Только я тут узнала, что Эдвин Вебер иродители Фризена погибли втом самом саду. Ну, который был нафотографии. Одновременно.
        Теперь втрубке ненадолго замолчал Виктор.
        - Это кто сказал?
        - Фризен. Он сам вэто время находился вдоме.
        - Мне коллеги сообщали только онесчастном случае. Может быть, посчитали это несущественным?
        - Вы сами думаете, что это несущественно?- поинтересовалась Маша.
        - Неочень… Ненравится мне это что-то,- заметил Виктор уже совсем небодрым голосом.- Кактебе Фризен?
        - Вполне адекватный, каквы иговорили. Даже сюмором. Ненавидит, когда его называют полным именем. Потребовал, чтобы я звала его Харди. Разрешил ходить повсему дому, копаться вбумагах Вебера. Правда, тут Дозоры доменя все перекопали понескольку раз. Авот разговор осмерти деда иродителей его, кажется, расстроил. После него сразу уехал, сказал, что заглянет через неделю.
        - Понятно. Чтож, может, илучше. Ладно, Маша, неволнуйся, попробую достать сведения обовсем этом.
        - Я лучше сама съезжу кдозорным. Заодно познакомлюсь.
        - Какзнаешь. Ты работать начала уже?
        - Да.
        - Сразу звони, если что-то найдешь!
        - Обязательно, Виктор Николаевич. Вы тоже.
        - Ну, пока! Удачи!
        Вбиблиотеке Маша снова достала записи Вебера. Собиралась положить книжку настол, ноувидела падавшую настолешницу цветную тень отвитража. Подняла голову кпотолку. Кленовый лист, нанем лист дубовый, бука, липы, рябины, березы. Вложены друг вдруга, какматрешка. Маша посмотрела налистья взаписной книжке. Точно такиеже! Она еще раз глянула нагазетные клочки, нопотом решила, что они вставлены дляотвода глаз. Ей вголову пришло, что вдруг Вебер решил зашифровать свое заклинание обычным человеческим способом? Ведь Иные будут искать именно следы магии, пытаться расшифровать все магическими методами.
        - Нет, слишком просто все,- произнесла она вслух сама себе.- Аты, Машка, неШерлок Холмс.
        Она присмотрелась кстраницам, вкоторые были вложены закладки-листья. Еще раз прочла текст. Выписала несколько словосочетаний. Посмотрела вкартотеке. Иобнаружила книги, названия которых совпадали свыписанным. Нашла все шесть книг наполках исложила стопкой настоле. Осмотрела книги. Опять проверила наличие наних магических заклинаний. Напервый взгляд, обычные книги. Сложила книги впорядке, соответствующем виду листьев навитраже. Потом достала несколько пустых листов ипринялась чертить ручкой различные комбинации. Просидев часов пять, она была полностью опустошена. Нобольше нинашаг неприблизилась кразгадке.

3.ЗАКЛИНАНИЕ
        Маша бродила подому, осматривая комнаты. Все двери действительно были открыты. Может быть, Айлерт специально распорядился держать их незапертыми, чтобы ниукого небыло искушения открывать их изСумрака.
        Когда она добралась докабинета Вебера, вголове немного прояснилось. Кабинет, какибольшинство комнат, был обшит деревом. Маша невольно вспомнила трофеи вОхотничьем зале иподумала, что, может, маг инетак фанатично любил растения, раз все вдоме обшито «мертвой» древесиной. Ведь эти деревья когда-то срубили, сделали изних мебель, библиотечные полки. Вон даже письменные приборы настоле сделаны изкарельской березы, судя повиду. Маша взяла ручку, заключенную вгладкую лакированную деревянную трубочку. Повертела вруке иуставилась наклеймо, выжженное наторце деревяшки.
        Зазвонил мобильный. Маша отнеожиданности вскрикнула, выронив ручку иответила назвонок.
        - Леша!- закричала он втрубку возмущенно.- Какты меня напугал!
        - Машка, ты чего? Утебя все впорядке?- забеспокоился тот.
        - Да все впорядке, просто я тут одна вогромном доме.
        - Одна? Аэтот где?
        - Он тут неживет. Если ты проХарди.
        - Харди?- Голос уЛеши заледенел.- Это счего это он вдруг стал Харди?
        - Леш, перестань, а?- Больше всего Машке вее женихе ненравилась манера ревновать ковсем подряд.- Он сам так представился. Ктомуже полным именем его называть- язык сломаешь.
        - Он ктебе неприставал?
        - Совсем того?
        Машка даже покрутила пальцем увиска, хотя Леша этого увидеть немог.
        - Ну, тыже знаешь, какие они. Уних инстинкты обостряются… Ну ивообще…
        - Это ты мне недоверяешь совсем?- хмуро спросила Маша.- Ия кто, по-твоему? Маг илиглупая девочка?
        - Маш. Ну прости… Ясоскучился…
        - Я тоже.
        - Ладно, шеф зовет, вечером перезвоню… Акакутебя продвигается-то?
        - Да пока никак.
        - Удачи! Люблю тебя!
        ИЛеша отключился. Девушка вздохнула, подобрала ручку. Посмотрела наметку искользнула напервый слой Сумрака. Светлые краски кабинета погасли. Вокруг все стало серым, мрачным, размытым. Ноона здесь ненадолго, всего лишь понять слово.
        «Главный». Вот что это было. Даже, точнее, подразумевалось, что «главное дерево»- береза. Маша вернулась вреальность. Записала налисток. Ипринялась тщательно осматривать остальные деревянные предметы. Надубовом столе Вебера собратной стороны столешницы также нашлось клеймо. ИМаша записала второе слово- «плодородие». После этого, решив, что она точно направильном пути, Машка запрыгала покабинету, радостно выкрикивая «ура-ура!». Ичуть неподвернула ногу инегрохнулась, когда встретилась сизумленным лицом застывшей напороге кабинета Доры. Старая немка что-то неодобрительно произнесла иуказала навыход. Машка подумала было, что ее выгоняют изсвятая святых почившего Вебера, нопотом поняла, что ее всего-навсего зовут ужинать.
        После ужина она едва справилась сискушением заняться дальнейшими поисками.
        - Нет! Режим-режим!- сказала она себе, твердо решив непренебрегать полноценным отдыхом.
        Следующие четыре дня были посвящены поискам знаков намебели. Маша нашла двадцать девять слов. Идальше все снова застопорилось. Она попыталась сложить слова внужной последовательности. Кое-что вроде складывалось, ноприэтом были возможны идругие варианты сочетаний. Маше казалось, что нехватает еще половины слов. Вернулась ккнигам илистьям. Три дня промучилась иопять ничего ненашла. Пока, спускаясь очередным утром назавтрак, неувидела клеймо надеревянной панели прямо подголовой волка. Она осмотрела остальные панели, нодругих знаков ненашла. Тогда Маша, вооружившись каминной кочергой, которая вполне смахивала налом, оторвала несколько досок отстены. Пришла Дора. Опять, охая, вчем-то упрекала Машу. Девушка, увлекшись поиском, честно говоря, изнать нехотела, что сказала ей прислуга.
        - Аговорили, что бардак небудете наводить!
        Маша вздрогнула, замерла скочергой, застрявшей вочередной панели. Фризен стоял навходе вОхотничий зал, оценивая масштаб разрушений. Заего спиной тихо жаловалась Дора.
        - Ну и?.. Может, объясните?- поинтересовался он.
        Маше стало неловко. Дружелюбия вовзгляде Фризена наэтот раз ненаблюдалось.
        - Я нашла…
        - Нашли что?
        - Заклинание плодородия. Мне так кажется…
        Она немного сбивчиво, смущаясь, рассказала освоих находках. Подвзглядом Айлерта ей все больше ибольше чудилось, что говорит она полную ерунду. Он шагнул кней, грубо вырвал кочергу изее рук, еще пару секунд наблюдал, какбледность заливает ее лицо. Она подумала, что он просто схватит ее зашкирку ивыкинет издома вон.
        - Мне сложно было позвонить? Кажется, девушки недолжны заниматься такими вещами.
        Отодрал очередную панель обшивки, крикнул что-то Доре иснова посмотрел наМашу, наэтот раз улыбаясь. Апотом, несдержавшись, ивовсе расхохотался.
        - Вы… Вы!..- внегодовании воскликнула Маша.
        - Вы очем подумали?- спросил он, вогнав кочергу глубоко вдерево.- Вообще-то сегодня выходной, ия хотел вывезти вас вгород отдохнуть.
        Маша вдруг поняла, что он взял ее зазапястье ипоглаживает ей кожу большим пальцем. Врасширившихся зрачках оборотня она увидела свое испуганное лицо, выдернула руку.
        - Вы перекидывались недавно?
        - Полесу немного прогулялся. Собирайтесь.
        - Я свами втаком состоянии никуда непоеду.
        - Я настаивать небуду. Какхотите. Янепропрогулку.
        Маша покраснела. Да он чуть ли непрямым текстом предлагал переспать.
        - Уменя жених есть! Даже недумайте меня больше трогать! Ато приедет иразвоплотит вас кчертовой бабушке!
        - Я же незнал, Мария. Жаль.
        Маша вцепилась обеими руками вкочергу, еле выдрала издерева.
        - Отдайте,- потребовал Айлерт, снова посерьезнев ипротянув руку.- Исобирайтесь. Трогать вас больше небуду, обещаю. Новам надо проветриться. Заодно расскажете вподробностях, что вы тут накопали.
        Маша всомнении посмотрела нанего.
        - Еще раз тронете- напишу жалобу.
        - Хорошо. Незабудьте одеться потеплей. Заграницами этого «рая» довольно прохладно. Ноя хочу вам показать пару местных природных достопримечательностей.
        Маша вернулась, надев насебя флиску. Итолько сейчас поняла, что Фризен тоже был вджинсах итеплом свитере.
        Автомобиль черной стрелой пронесся побелому саду, нырнул ненадолго влесной туннель ивскоре уверенно мчался поавтобану.
        Маша немного помолчала, думая, стоит ли рассказывать Фризену освоей работе. Никаких распоряжений насчет этого Виктор Николаевич недавал.
        - Выже вкурсе насчет заклинания плодородия?- осторожно начала она.
        - Если вы отех бредовых записях деда, вкоторых он рассуждает онеобходимости накормить всю планету, то я их читал.
        - Почему бредовых? Они скорее утопические. Унего была благородная цель, несмотря нато что витоге он стал превращаться вшухарта.
        - Ода. Аэти пафосные выводы, что после того каквсе население будет сыто, войны прекратятся ивсе будут счастливы? Этоже чушь. Может, когда-то давно людьми двигало желание отобрать соседское поле, где иурожай побогаче, искот пожирнее. Очень-очень давно. Политика, власть, желание подчинять более слабых имного-много других факторов. Далеко ходить запримерами ненадо. Мы сейчас свами едем там, где раньше находился Тевтобургский лес. Он исейчас есть, вон видите лесную полосу справа? Кое-где отнего остались маленькие рощи, носохранилось инесколько крупных массивов. Так вот. Две тысячи лет назад… Если быть совсем точным, то вдевятом году, какраз всентябре, здесь произошла битва между римскими войсками подкомандованием прокуратора Квинтилия Вара игерманскими племенами, которые римляне хотели подчинить. Именно подчинить. Анезахватить плодородные поля. Места тут, кстати, болотистые, авто время так вообще сплошные болота. Особенно дальше ксеверу.
        - Ичем все кончилось?
        - Можем заехать влес ичерез Сумрак посмотреть. Выглядит впечатляюще.
        - Что-то нехочется.
        Айлерт глянул нанее ипродолжил:
        - Римлян уничтожали втечение трех дней. Вар иего офицеры покончили жизнь самоубийством, чтобы непопасть вплен. Ипосле этого полностью деморализованных солдат безжалостно добивали. Стволы деревьев влесу были увешаны черепами римлян. Почти тридцать тысяч. Это поражение оказалось настолько серьезным, что император Август бился головой обкосяк икричал: «Вар, верни легионы!»
        Маша содрогнулась, увидев вглазах Фризена хищный блеск.
        - Ивам это нравится?
        - Да. Мне нравится, что они смогли отстоять свою свободу инаказать тех, кто решил, что имеет право судить посвоим законам. Квинтилий Вар весьма увлекался судебными процессами, считая местных всвоем большинстве варварами иразбойниками.
        - Почему-то мне кажется, что он ненамного ошибся.
        Фризен как-то недобро улыбнулся.
        - Ивы мне хотели показать Тевтобургский лес, Харди?
        - Нет. Яхотел свозить вас доПорты-Вестфалики. Там река Везер протекает между хребтов одноименных гор, исосмотровой площадки открываются впечатляющие виды. Ноесли увас есть какие-то другие идеи- предлагайте.
        - Отвезите меня вНочной Дозор.
        Айлерт взглянул нанее так, словно ослышался.
        - Я нешучу. Отвезите меня туда,- твердо повторила Маша.
        - Зачем?
        - Это вас некасается.
        Ей показалось, что он слегка занервничал. Покрайней мере ее пожелание ему точно непонравилось. Он съехал савтобана, развернулся ипоехал назад. Через двадцать минут они были вОснабрюке, около здания, где расположился местный Ночной Дозор. Маша вышла изавтомобиля.
        - Инадолго вы?- спросил Фризен.
        - Начас илидва.
        Фризен, непопрощавшись, уехал. АМаша направилась кстарому зданию, надкоторым была надпись, видимая только Иным. Столкнулась навходе снемцем.
        - Мария? ЯХанц Кюнцель, вел переговоры сВиктором Николаевичем. Чтож вы непредупредили? Якакраз уходил.
        - Так получилось.
        Маша посмотрела наХанца. Тот был высоким блондином сголубыми, чуть навыкате глазами, лет сорока. Ивесьма грамотно говорил по-русски, хотя иссильным акцентом.
        - Все впорядке? Оборотень ведет себя врамках?
        - Вполне. Мне нужно уточнить информацию насчет его семьи. Виктор Николаевич рассказал, что Эдвин Вебер погиб из-за несчастного случая, ноФризен упомянул, прикаких обстоятельствах произошла эта смерть.
        - Вы проего родителей?- Ханц нахмурился.
        - Да.
        - Вообще это были немного странные смерти. Какбудто они слишком долго пробыли вСумраке. Мы все владения Вебера вдоль ипоперек исходили. Исад, идом, иокрестный лес. Ничего.
        Он посмотрел наразочарованное лицо Маши.
        - Надеялись что-то узнать?
        Она пожала плечами.
        - Какработа продвигается?
        - Пока вникаю,- ответила Маша, решив повременить соткровениями- местных, наверное, заденет, что они несмогли ничего найти.
        - Понятно. Удачи вам. Айльхард когда завами заедет?
        - Незнаю. Ясказала, что пробуду увас час-два.
        - Кофе вас угостить? Илипоедете?
        - Поеду.
        Ханц достал мобильный, набрал номер.
        - Неотвечает.
        Повторил попытку несколько раз. Идальше, судя поинтонациям, Ханц выругался нанемецком.
        - Пойдемте пить кофе. Изокна увидим, какприедет.
        Они поднялись навторой этаж, где располагалась штаб-квартира Ночного Дозора. Свиду та напоминала обычный офис- компьютеры, ксероксы, перегородки между рабочими столами. Ханц пригласил ее вкабинет дляпереговоров, принес кофе.
        - Вы собирались уходить,- напомнила Маша.
        - Это несрочно. Провожу вас сначала. Если Темный неприедет, я вас отвезу. Сам будет виноват.
        - Всмысле?
        - Мы ему застолько времени так намозолили глаза, что Фризен пообещал пожаловаться вДневной Дозор, если еще раз увидит нас натерритории дома безего разрешения.
        - Какже он тогда мне разрешил вдоме находиться?
        Ханц чуть помялся.
        - Я порекомендовал вас, примерно также какВиктор Николаевич рекомендовал вас нам. То есть ответственный работник, который все сделает быстро ибезущерба длядома.
        Маша, вспомнив погром вОхотничьем зале, чуть непровалилась подземлю отстыда.
        - Авы случайно непоказывали мою фотографию?
        Ханц прокашлялся.
        - Вот спасибо. Интриганы! Ивы, имой шеф!
        Она больше вшутку сказала, нонемец смутился так, что лицо его стало багровым, какспелый помидор. Они немного помолчали.
        Ханц принес еще покофе. Чтобы скоротать время, стал рассказывать забавный случай изсвоей работы. Ното ли Маша непонимала местный юмор, то ли история была неочень интересной. Девушка слушала вполуха ииногда извежливости улыбалась. Прошел час. Потом два. Ханц давно смолк, просматривая городскую газету. Потом, глянув начасы, вновь набрал номер.
        - Сукин сын. Апотом скажет, что просто неслышал.
        - Авы хорошо его знаете?- поинтересовалась Маша.
        - Больше сзавсегдатаями его клуба приходится общаться. Хотя некоторые завсегдатаями становиться неуспевают. Сам Айльхард ведет себя идеально. Покрайней мере впоследнее время. Один раз, лет вдвадцать, был близок ксрыву. Гнался зачеловеком полесу. Нопотом отстал, человек отделался легким испугом.
        - Вдвадцать?
        - Он был поздно инициирован. Могбы стать магом. Ностал оборотнем. Попробуйте-ка вы ему позвонить.
        Маша набрала номер. Ноией удалось услышать только гудки. Ханц скривился ипринялся набирать, видимо, неочень приятное эсэмэс. Нонеуспел. Черный «БМВ» припарковался рядом соштаб-квартирой. Они спустились вниз. Фризен сидел зарулем стаким видом, будто его оторвали отважных дел.
        - Что-то какой-то он агрессивный,- заметил Ханц.- Подождите.
        Он склонился кокошку ичто-то проговорил Фризену. Тот молча выслушал, кратко ответил. Ханц вернулся кМаше.
        - Увас точно все впорядке?
        - Да.
        Она села вмашину. Вместо планируемого часа она провела вДозоре четыре. Фризен свое отсутствие никак непрокомментировал. Молча повел машину, аеще через полчаса уже подъезжал кдому своего деда. Маша поняла, что прогулка отменяется. Едва она вышла изавтомобиля, какАйлерт уже выжал газ иунесся прочь.
        «Обиделся, что ли? Решил, что я вДозор поехала жаловаться нанего?»- подумала она изашла вдом.
        Вид Охотничьего зала сразвороченными панелями почему-то невдохновлял. Работать больше нехотелось. Маша еще раз прошлась подому, приглядываясь- может быть, что-то упустила. Потом вспомнила, что недобиралась дооранжереи. Нонаверхнем этаже ее ждало разочарование. Растения стояли запущенные, полузасохшие. Магией тут непахло вовсе. Сквозь стеклянную крышу заметно припекало. Пахло застоявшейся водой. Ивдруг заиссушенной, похожей нажелтую старую щетку эфедрой что-то блеснуло. Маша присела, протянула руку идостала небольшую фотографию. Золотистая краска нарамке облупилась, стекло треснуло, несколько кусочков осталось валяться наполу. Машаже судивлением смотрела нафотографию. Сильно выцветшую. Несомненно, это был Эдвин Вебер. Тут он выглядел достаточно молодо. Счастливый инастоящий Светлый. Нога Вебера лежала наохотничьем трофее- крупном олене. Водной руке Эдвин держал ружье, адругой прижимал ксебе маленького мальчика. Спустя миг доМаши дошло, что она смотрит надесятилетнего Айлерта. Итот, обнимая деда идержа вполне себе настоящее ружье, тоже счастливо улыбался. Маша освободила фотографию отрамки, забрала
ссобой. Пришла всвою комнату и, рухнув накровать, уставилась впотолок.
        - Машка!- разозлилась она насебя.- Почему ты думаешь обэтой ненормальной семейке, когда должна решать куда более важную задачу?
        Провалявшись так еще сполчаса, она позвонила Виктору Николаевичу. Рассказала обовсем, что произошло.
        - Ну ичерт сним, ствоим Харди,- заметил Виктор.- Будем надеяться, пропадет опять нанеделю. Спокойно закончишь заэто время работу. Адела чужой семьи- потемки. Просто какое-то кино инемцы!
        Машка чуть истерично прыснула вответ.
        - Маш, ты там как? Держишься?
        - Вполне, Виктор Николаевич. Хотя сад потерял прежнюю привлекательность.
        - Обстоятельства,- только иответил шеф.- Ктож знал.

* * *
        Следующим утром, проснувшись вполне бодрой инастроенной наработу, она сбежала слестницы, понимая, что опять чуть непроспала завтрак, перескочила через завал извыдранных панелей иоказалась встоловой. Тут она словно налетела настену. Устола стоял Фризен, допивал кофе.
        - Доброе утро, Мария,- поздоровался он.
        - Доброе… Думала, что вы тут уже непоявитесь.
        - Во-первых, работать ломом всеже неженское дело, аво-вторых… хочу извиниться завчерашнее. Меня, бывает, заносит.
        Маша вдруг рассмеялась. Фризен глянул нанее снедоумением.
        - Простите меня тоже,- сказала она сквозь смех.- Вы меня вчера вывезли напрогулку, ая вас вместо этого потащила вНочной Дозор! Приятная вышла длявас прогулка! Ноя так ушла сголовой вдело сзаклинанием, что доменя дошло только сейчас. Простите, Харди!
        Айлерт пару секунд смотрел нанее, нопотом засмеялся следом.
        - Завтракайте, изаймемся вашей работой. Япока выпью ещекофе.
        Через полчаса Фризен уже отрывал очередные панели вОхотничьем зале.
        - Увас фотоаппарат есть? Сфотографируйте все найденные пометки навсякий случай. Панели я верну наместо. Все склеймами будут водном месте, чтобы, если что, неразворачивать опять всю стену.
        Маша сходила зафотоаппаратом. Карл принес Фризену сундук синструментами, итот, вооружившись молотком игвоздями, прибивал деревянные планки обратно.
        Закончив спереписью слов, найденных напанелях, ифотографированием, Маша вернулась вбиблиотеку. Попыталась выстроить все найденные слова. Через час смолкло едва доносящееся постукивание. Вбиблиотеку заглянул Айлерт.
        - Можно?
        Маша задумчиво кивнула.
        - Это что? Вы мне так инерассказали.
        - Мне кажется, ваш дед зашифровал заклятие вобычной головоломке безвсякого использования магии. Поэтому никто издозорных инесмог найти.
        Она кратко рассказала, что, где икакнашла. Фризен чуть удивленно поднял голову квитражу.
        - Увас есть список вещей, где были обнаружены слова?
        - Да, конечно.
        - Дайте.
        Он взял ее лист. Проставил напротив каждого номер отединицы дошести.
        - Это что?
        - Цифрами обозначена порода деревьев. Новы, наверное, неразбираетесь вдревесине.
        Маша покраснела, поняв, что она упустила.
        - Только карельскую березу опознала идуб.
        - Складывайте слова- единицы кединицам итак далее.
        Она записала шесть длинных строк. Заклятие складывалось слово засловом. Вскоре его можно было даже частично вопроизвести. Маша произносила непривычные гортанные немецкие слова. Айлерт тихо поправлял произношение. Воздух словно наэлектризовался. Спола поднялся призрачный стебель, вырос, причудливо закручиваясь, выпуская побеги, также стремительно разрастающиеся, заполняя пустое пространство библиотеки причудливым растительным орнаментом. Апотом, когда Маша закончила читать, вдруг рассыпался искрами, исчез.
        - Почему перестали читать?- спросил Айлерт.
        - Все. Кончилось.
        Он заглянул влисток.
        - Чего-то нехватает впоследней строке,- заметил он.- Значит, вы ненашли какой-то деревянный предмет. Надеюсь, это было неполено, которым топили камин.
        - Уменя есть еще один, ноя нестала вносить его всписки. Мне казалось, что он неимеет… неимел кзаклинанию никакого отношения. Да испородой дерева там сложно.
        Маша достала кубик, собранный изболее мелких деревянных кубиков. Эдакий деревянный кубик Рубика. Только вместо цветов разные породы древесины. Апотом повернула кФризену стороной, где было выжжено клеймо.
        «Айльхард».
        - Я думала, это ваше.
        - Мое,- подтвердил Айлерт.- Ноя непомню, чтобы там стояло мое имя.
        - Аэто вы помните?- Маша положила настол старую фотографию.
        Фризен нахмурился.
        - Вы думаете, я что-то знаю? Янезнаю. Затридцать лет я видел деда столькоже раз, сколько пальцев наодной руке. Да, он брал меня один раз наохоту. Иэто, пожалуй, самое приятное воспоминание извсех, связанных сним.
        - Зачем он выжег здесь ваше имя?
        - Вы уменя спрашиваете?- искренне удивился он.- Может быть, всего лишь опробовал накубике, какбудет выглядеть.
        Айлерт потянул руку ккубику, ноМаша неотдала.
        - Давайте попробуем прочитать свашим именем?
        - Получится полная ерунда,- заметил Фризен.
        Маша тем неменее попробовала, нозаклинание несработало.
        - Думаю, надо еще раз обыскать дом. Ради такого я даже выгоню Дору иКарла изих комнат- вдруг уних что-то завалялось?
        Прислуга смотрела нахозяина снекоторой обидой, ноДора наэтот раз даже рта нераскрыла. Впрочем, осмотр комнат ничего недал.
        - Надо сделать перерыв,- заметил Айлерт.- По-моему, вы его заслужили.
        Он зашел накухню, которая поразмерам была ничуть неменьше столовой. Смногочисленными шкафами, двумя холодильниками, винным шкафом идаже старой глиняной печью-жаровней пососедству ссовременной электроплитой.
        - Ноя так инераскрыла дело доконца.
        - Неоткажетесь выпить вина?- спросил Фризен итутже вответ наМашин взгляд добавил:- Даже ненадейтесь, я больше квам приставать небуду!
        - Я надеюсь?!- возмутилась Маша.
        - Конечно. Этоже будет повод опять потащить меня вНочной Дозор, устроить мне стресс. Яибезтого последнее время слишком часто вижу ваших коллег. Иэти встречи восновном малоприятны.
        - Из-за чего?- спросила Маша (он уже разливал вино побокалам), итутже догадалась.- Из-за посетителей вашего ночного клуба?
        - Да. Бизнес идет неплохо, нонервно.
        - Акакже фейсконтроль? Точнее, инойконтроль?- спросила она, иоба рассмеялись.
        - Хорошая мысль, ноя тогда точно останусь безприбыли.- Фризен передал ей бокал.
        - Обычные люди квам незаглядывают?
        - Заглядывают. Хотя лучшебы незаглядывали. Уклуба определенная репутация.
        - Какназывается?
        - Клуб? «Кроличья нора». Один немного повернутый дизайнер обчитался Льюиса Кэрролла. Впаре мест, если смотреть настены, такие приходы бывают, каких откачественной травы никогда неполучить.
        - О, так увас еще инаркотики продают?
        - Конечно. Еще я владею двумя подпольными публичными домами. Аназемлях деда, там, засадом, есть маковое поле. Незаметили?
        Маша снова засмеялась. Итутже напряглась. Айлерт держал ее заруку. Наклонился, поцеловал чуть дрогнувшие кончики пальцев, доверительно взглянув нанее.
        - Еще раз извините завчерашнее. Мне пора. Иесли вдруг понадобится опять что-то выламывать- звоните.
        Он поставил бокал снедопитым вином настол иушел. Маша еще минуту стояла. Сердце, которое испуганно стучало, неуспокаивалось. Она достала мобильный, позвонила Виктору Николаевичу.
        - Маша, я сейчас занят. Сам тебе перезвоню. Все впорядке?
        - Впорядке.
        - Вот ихорошо. Жди.

* * *
        Виктор перезвонил аж через два часа. Поголосу Маша сразу поняла: что-то случилось.
        - Маша, унас проблемы. Меня вызывало начальство и… Похоже, Эдвин Вебер хранил всвоей библиотеке нетолько безобидные земледельческие заклинания. Есть информация, пока еще непроверенная, что кое-кто изТемных заинтересовался этой библиотекой.
        - Что это значит? Какие заклинания? Ичто мне теперь делать?
        - Продолжать делать то, что делаешь. Получается?
        - Уже почти получилось. Мне одного слова нехватает. Даже заклинание могу произвести, нооно рассеивается. Мне, кстати, Харди помог.
        - Да?- удивился шеф.- Рассказывай подробности.
        - Вот ведь…- пробормотал втрубку Виктор, выслушав.- Намбы какраз время потянуть, аты, оказывается, уже почти закончила.
        - Длячего тянуть время?- непоняла Маша.
        - Надо сыграть наопережение. Примени наФризене «тройной ключ».
        - Что?!
        - Ты мне пронего впоследнее время только ирассказываешь. Больше, чем освоей работе,- заметил Виктор.
        - Да каквам такое вголову пришло?!- возмутилась Маша, пылая отстыда.- Мыже сЛешей…
        - Маша, прости. Спорол глупость. Послушай. Отэтого всем будет лучше. Ты получишь союзника. Само собой, если что, мы пришлем подмогу. Нопусть пока только Фризен будет рядом. Это нивком непробудит подозрений, что мы ищем что-то нето…
        - Так мы ищем что-то нето?!- задохнулась Маша.
        - Делай,- оборвал Виктор.- Это распоряжение сверху. Ятебе положил необходимые артефакты. Каких применять- знаешь.
        - НоФризен итак помогает.
        - Помогает, потому что знает, что ты ищешь.
        - Ночтоже мы все-таки ищем, Виктор Николаевич?- почти жалобно спросила Маша.
        - Ачерт его знает, Маша, дорогая. Ночто-то очень важное. Мне обещали прислать пакет синформацией. Вобщем, стопорь дело сзаклинанием плодородия. Точнее, делай вид, что все также продолжаешь искать его. Какчто прояснится, я тебе перезвоню.
        - А?..
        - Наопережение.

4.ХАРДИ
        Виктор повесил трубку. Роман, его помощник, посмотрел нашефа супреком.
        - Может быть, все-таки нас надо было отправить?
        - Мне дали указание отправить сотрудника невыше шестого уровня. Какоказалось, вышестоящие руководствовались соображением, что это невызовет подозрений, что мы ищем что-то серьезное.
        - Так вы вкурсе были?!
        - Нет, Рома, небыл!- рассердился Виктор.
        - Привет!- Вкомнату вошел Илья.- Что такие кислые рожи?
        Виктор Николаевич промолчал, принялся готовить Илье чай. Илья являлся оперативным работником отдела ипостоянно находился вразъездах.
        - Машку заслали коборотню,- пожаловался Роман.- Анаш шеф посоветовал применить кнему «тройной ключ».
        - Непонял?- пробасил Илья.- Виктор, это как? Алексей вообще знает? Что заинтриги вотделе?
        Виктор Николаевич смутился. Когда-то место начальника предлагали Илье, нотот отказался, оставшись верен оперативной работе, инестал «просиживать штаны вкабинете», какон считал. Место занял Виктор. НоуИльи был непоколебимый авторитет, втом числе иперед самим Виктором. Вспорных моментах тот предпочитал слушать Илью.
        - Конечно, Леша невкурсе. Онже сума сойдет, ломанется вГерманию, вэту, какее, Нижнюю Саксонию, завалит операцию.
        Илья застыл визумлении сдымящейся чашкой вруке.
        - Виктор, ты ли это?
        - Унас осложнилась ситуация, задание изменили.
        - Авдруг она сама внего втюрится, Виктор Николаевич?- спросил Роман.- Она вон его уже Харди называет.
        - Как?- спросил, нахмурившись, Илья.
        - Неговори ерунды, Рома.- Виктор посмотрел наРомана снеодобрением.- УМаши есть голова наплечах. Человек она ответственный.
        - Апокажите мне этого типа,- попросил Илья.- Какего по-настоящему зовут?
        - Айльхард Фризен.- Роман показал Илье наноутбуке фотографию итрагично добавил:- Симпатяшкаже, нето что наш лопоухий доходяга Леша! Аглаза добрые-добрые. Разве похож наоборотня? Виктор Николаевич, да какже вы?!
        - Рома, да уймись ты уже! Истеришь, какбаба!
        Роман смолк иобиженно насупился. АВиктор иИлья нависли надноутбуком, изучая фотографию.
        - Ичто онем еще известно?- спросил Илья.
        - Да ничего вобщем-то,- пожал Виктор плечами.- Темный, оборотень. Внук Светлого мага Эдвина Вебера. Всего лишь владелец дома ибиблиотеки деда. Вдоме неживет, бывает там относительно редко.
        - Фотографию кто сделал? Маша?
        - Да.
        - Прозвище тоже она ему дала илион сам так назвался?
        Илья посмотрел налица ивзялся зателефонную трубку.
        - Номер какой?
        - Илья, неусложняй. Только зря напугаешь.
        - Авдруг незря?
        - Лучше скажи, что ты слышал?
        - То, что я слышал, вам непонравится. Если, конечно, это тот самый Харди, окотором я слышал.
        - Настоящее имя твоего Харди неизвестно?
        - Нет.
        - Апривести того, откого ты слышал, ипоказать фотографию?
        - Этот товарищ мертв. Телефон давай, Виктор.
        Илья набрал номер, отошел подальше отколлег.
        - Машка, привет! Явернулся, да. Атебя тут, оказывается, заслали черт знает куда. Былбы тут- непозволил. Да нет, ничего серьезного. Просто хотел все услышать оттебя лично. Рассказывай!
        Илья повесил трубку, посмотрел наколлег.
        - Рома, покупай мне билет наближайший рейс. Виктор, контакты местного Дозора.
        - Илья, твой приезд вызовет ненужные подозрения уТемных. Иты сорвешь операцию.
        - Если я неприеду, Машку больше неувидим. Небеспокойся, я ненапортачу. Невпервыйже раз.
        - Да уж…- протянул Виктор Николаевич, сдаваясь.

* * *
        Маша достала маленький деревянный сундучок, переданный ей шефом перед самым ее отлетом. Извлекла один изамулетов. Навид это был обычный ключ, правда, старый навид. Таким, наверное, запирали дореволюционные буфеты. Она вообще непредставляла, что будет потом. Ей становилось страшновато ивтоже время любопытно. После ужина она набрала номер Фризена.
        - Добрый вечер, Харди. Неотвлекаю?- спросила она, когда он ответил.
        - Нет. Что-то нашли?
        - Несовсем. Явспомнила, что вбиблиотеке паркетный пол.
        Вответ она услышала стон Фризена.
        - Мария, аеслибы вы нашли метку накирпиче? Выбы весь дом покамушкам разобрали?- поинтересовался он сосмехом.
        - Это вы вряд либы разрешили. Можете приехать посмотреть?
        - Напаркет? Сейчас?
        - Да.
        - Только через два часа. Непоздно? Либо завтра утром.
        - Можно сегодня. Явсе равно буду еще часа три ломать себе голову.
        - Это лучше, чем паркет,- заметил Фризен.- Безменя неначинайте только, ладно?
        Маша ждала вбиблиотеке. Наэтот раз Фризен появился точно безопозданий через обещанные два часа. Вошел вкомнату, явно собираясь что-то сказать, изастыл внекотором недоумении.
        - Добрый вечер, Мария. Надоже, забыл, что хотел сказать.
        Фризен потер лоб, растерянно оглядываясь, словно вдруг почувствовал себя неуютно. Маша чуть испугалась: неужели почувствовал сработавшее нанем заклятие «тройного ключа»?
        - Вы тут ничего неделали? Смагией?
        - Какобычно,- пожала плечами Маша.- Пробовала подставлять разные слова вконец заклятия.
        - Понятно.
        Фризен уставился напаркет. Тот был наборный, изразных пород древесины.
        - Шестое- это унас что? Береза?
        - Да. Будете ломать?
        - Очень нехотелосьбы. Тут много элементов. Видите, мелкие треугольники. Штук триста, наверное.
        - Новыже сделаете это?- спросила Маша.
        Фризен обратил нанее взгляд. Словно пытался выловить вее словах какой-то дополнительный смысл.
        - Только нетак быстро.
        - Вот ихорошо. Занеделю справитесь?
        - Неделю?- Айлерт смотрел нанее вполном недоумении.
        - Мне нужно время, Харди. Ваш дед владел еще одним важным заклятием. Имне тоже поручили его найти.
        - Понимаю,- отозвался Фризен.- Ноя вам разве препятствую? Ищите.
        - Оно нетак безобидно, както, которое мы раскрыли. Им вполне могут заинтересоваться вДневном Дозоре. Нам надо найти его первыми. Чтобы никто ненатворил бед. Тогда никто непострадает. Вы мне верите?
        - Верю.
        - Ивы мне поможете?
        - Помогу, Мария.
        Маша облегченно вздохнула.
        - Вам придется тут задержаться. Ниукого невызовет подозрений, что вы здесь проводите много времени?
        - Нет. Недумаю. Дом принадлежит мне. Ктомуже вклубе привыкли, что я могу исчезать нанесколько дней безпредупреждения. Ну, вы понимаете.
        - Увас давно были приступы?
        - Нет, недавно. Следующий нераньше чем недели через три случится.
        - Можете рассказать освоей семье?- спросила Маша.
        - Да, если вам интересно. Тут должен быть семейный альбом.
        Он поднялся полестнице навторой ярус, вернулся согромным фолиантом, положил настол.
        - Восновном какие-то совсем древние фотографии полинии деда. Вначале есть генеалогическое дерево. Моих фотографий тут нет вообще. Есть одна родительская. Остальные он, кажется, сжег. Даже незнаю, почему эту оставил.
        Фризен перевернул толстую кожаную обложку ицелый блок картонных страниц. Насамых последних Маша увидела фотографию Светлого мага. Она была сделана, судя подате, восемь лет назад, норазительно отличалась оттой, что нашла Маша воранжерее. Дело невтом, что Вебер выглядел значительно старше, почти стариком, словно резко сдав. Здесь наего лице лежала печать одержимости. Маша вдруг подумала, что вовсем этом огромном доме нет ниодной фотографии прежнего хозяина. Впрочем, какилюбых других семейных фотографий илипортретов, какие обычно ожидаешь встретить встарых особняках. Она перевернула страницу.
        - Это родители,- прокомментировал Айлерт.
        Мать Фризена была очень красивой женщиной, светловолосой. Аотец очень походил наАйлерта. Точнее, наоборот.
        - Ивы совсем незнали деда?
        - Знал его стой стороны, скоторой знатьбы нехотелось… Так что разница невелика. Он был против брака родителей. Делал все, чтобы они небыли вместе. Мой отец изфризов. Это национальное меньшинство, унас даже язык совершенно другой, чем унемцев. Нодеду отец, конечно, непоэтому ненравился.
        - Он был оборотень?
        - Да. Потом он инициировал мою мать, хотя она, наверное, моглабы стать сильным магом, какдед. Они надолго прервали отношения. Дотех пор, пока непоявился я. Дед немного оттаял. Ну, это сильно сказано, конечно. Номы всеже иногда бывали вэтом доме. Хотя каждый раз пребывание здесь заканчивалось жуткими скандалами. Все прекратилось, когда я прошел инициацию.
        - Нопочему?!
        - Я хотел. Это кажется странным? Дед желал, чтобы я стал магом. Ноя недоставил ему такого удовольствия. Завсе те унижения, оскорбления ипрочие прелести. Это одновременно была иместь. Ия нежалею. Хоть ирасплачиваюсь занее некоторыми неудобствами, присущими оборотням.
        - Мне жаль, что все так вышло, Харди.
        Он только пожал плечами.
        - Что собираетесь делать дальше?
        - Пойду спать. Вы должны остаться сторожить библиотеку.
        Фризен кивнул. Когда Маша выходила, он достал сполки какую-то книгу, сел вкресло ипринялся задумчиво перелистывать.

* * *
        Айлерт пролистал книгу иеще час сидел задумавшись. Затем вышел избиблиотеки, осторожно поднялся навторой этаж. Смотрел несколько минут наспящую Машу. Потом также неслышно удалился, вышел издома. Мотор автомобиля негромко заворчал, какразбуженный зверь. Фризен очень тихо вырулил надорогу, медленно выехал наавтобан. Миг стоял. Потом черный автомобиль, взревев, рванул прочь. Наночном автобане Айлерт выжал измашины максимум. Издинамиков гремела композиция «Кетткар»- «Рейвланд». Такая музыка выметала изголовы все мысли, только заставляла гнать игнать вперед. Минут через сорок автомобиль замедлил ход. Фризен слизнул кровь сприкушенных губ. Доехал доразвязки, повернул назад. Набрал номер нателефоне.
        - Нужно встретиться. Через полчаса.
        Он свернул савтобана вБад Ибург, один изнебольших городков, что раскиданы поокруге. Оставил машину настоянке упарка инаправился вглубь. Наскамейке около пруда сидел, ссутулившись, мужчина. Айлерт сел рядом. Оба некоторое время смотрели нагладкую поверхность, вкоторой отражался мрачноватый силуэт холма изамка нанем.
        - Проверь меня.
        - «Тройной ключ». Ты понял?
        - Да. Защита твоя выдержала илинет?
        Незнакомец повернулся кФризену, присмотрелся.
        - Почему сомневаешься?
        - Потому что пришлось делать вид, что сработало. Атеперь я думаю, может, действительно частично сработало.
        - Ты что-то лишнее сболтнул девчонке?
        - Закого меня принимаешь?
        - Все нормально сзащитой. Авот стобой- нет.
        - Счегобы?
        - Раз уж ты подумал, что что-то невпорядке. Может, девчонка тебе симпатична, Харди?
        - Она- симпатичная. Ноуменя бывали ипосимпатичнее.- Фризен поднялся.- Больше ничего?
        - Ты чист. Точнее, эта дрянь натебе висит, нонепробивает. Ты уходить уже собираешься? Вытащил меня только из-за своей паранойи? Рассказывай, что девчонка успела раскопать?
        - Заклятие плодородия.
        - Ивсе?
        - Изучает библиотеку деда. Пока больше нидочего недокопалась.
        - Так, может, ее убрать пора, пока она недокопалась?
        - Шутишь? Вдоме уже была подозрительная смерть.
        - Вывези ее прогуляться.
        - Ты прекрасно понял, что я имел ввиду. Смерть рядом сомной.
        - Дотого, что ты убил собственного деда, еще додуматься надо.
        - Ты приставил меня кней дляотвода глаз. Невпутывай меня вэто дерьмо.
        - Других вариантов все равно небыло. Ты- хозяин дома. Иты уже засветился. Даже если девчонку устранит кто-то другой, ты все равно попадешь всписок подозреваемых. Кто знает, может, протебя еще что-нибудь раскопают.
        Айлерт нервно облизнул губы, нахмурился, почувствовав вкус крови.
        - Боишься засвою шкуру, Харди?
        - Она мне очень дорога. Ия нехочу становиться разменной пешкой!
        - Аэто уже зависит оттебя. Придумай, каквыкручиваться. Сам знаешь, втаких делах ошибки непрощаются.
        Неизвестный неспеша поднялся.
        - То, что ктебе применили «ключ», нинакакие мысли ненаводит?
        - Наводит,- хмуро отозвался Фризен.
        - Ну чтож, сдругой стороны, «ключ» развязывает тебе руки- будешь постоянно вдоме, крутиться около девчонки. Иты знаешь, что делать, если вдруг она найдет ТО заклинание. Даже если стебя потом сдерут шкуру, разрежут намелкие кусочки илиразвоплотят! Оно недолжно попасть кСветлым!

5.НАСЛЕДИЕ ЭДВИНА
        Маша проснулась. Сквозь шторы прорывался яркий луч, ломаной линией делил комнату пополам. Приведя себя впорядок иодевшись, девушка спустилась вниз. Заглянула вбиблиотеку. Айлерт сидел вкресле, уронив голову нараскрытую книгу, спал. Она нестала его будить, ушла встоловую. Дора накрыла надвоих, ноФризен так инепоявился. Зазвонил мобильный.
        - Здравствуй, Маша, дорогая,- произнес неестественно веселым голосом Виктор Николаевич, словно старался скрыть заэтим усталость.- Какдела?
        - Сделала, что вы просили,- негромко ответила она.- Вроде сработало.
        - Вот иотлично. Ты почту непроверяла? Ятебе кое-что переслал. Там несколько отсканированных страниц еще одной книжки Вебера. Качество плохое, ноунас они есть только втаком виде. Тот самый пакет, окотором я тебе говорил.
        - Хорошо, сейчас посмотрю.
        Виктор помолчал.
        - Вы что-то еще хотели сказать?- спросила Маша, словно почувствовав сомнения шефа.
        - Да нет. Давай еще чуть позже перезвоню. Ты какраз сэтими страницами разберешься.
        Он отключился. Маша направилась ксебе. Итут звякнул колокольчик. Маша отнеожиданности подпрыгнула. Звук повторился, иона поняла, что это кто-то звонит вовходную дверь. Огляделась. Дора, похоже, неспешила открывать. Удивленная девушка подошла, распахнула дверь. Напороге стояли трое детей, примерно пяти, девяти идвенадцати лет. Сосветящимися тыквами вруках, сразмалеванными лицами, вкостюмах вампиров. Они одновременно состроили страшные рожи, оскалившись изарычав, астарший протянул ей мешок длягостинцев.
        Вголове уМаши пронеслось, что доХеллоуина, во-первых, еще далеко, во-вторых, сейчас утро, ав-третьих… детишки- настоящие вампиры. Ворту были недурацкие пластиковые зубы, авполне родные, большие клыки. Заее спиной внезапно раздался голос Айлерта. Он что-то рявкнул по-немецки. Дети испуганно попятились ипустились наутек. Фризен захлопнул дверь, пытаясь пригладить всклокоченные после сна волосы, взглянул полусонно наМашу.
        - Достали уже!
        - Выже говорили, что чужие тут неходят.
        - Эти ходят. Иногда. Считают, наверное, что я им что-то должен.- Ипояснил вответ навопросительный взгляд:- Их папашу уменя вклубе прижали. Нотот сам виноват, безлицензии… Авы зачем дверь открыли?
        - Я думала, Дора неслышит.
        - Дора слышала. Она тоже один раз открыла, так они ее дополусмерти напугали. Теперь она открывает, только если я разрешаю. Свашего позволения, я умываться.
        Маша вернулась всвою комнату. Распечатав два листа напринтере вкабинете Вебера, она направилась вбиблиотеку. Взаписях что-то довольно сумбурно было написано осаде, который фигурировал вбумагах какпустоцвет. Маша задумалась, неотом ли самом саде идет речь, что раскинулся вокруг дома. Дальше было ивовсе непонятное отом, что Тьма позовет тьму, аСвет позовет свет. Что деревья надо пробудить, разморозить, разбить лед. Иотом, что тени бывают цветные. Маша застыла. Посмотрела настолешницу, накоторую падали зеленые тени отвитража. Потом она вспомнила слово «антифриз», явно английское. Наум пришло, что это игра слов- отанглийского «замораживать» ифамилии Фризена. Маша достала изсумки деревянный кубик Рубика. Следуя интуиции, уронила кубик настолешницу, произнеся имя «Айльхард». Безрезультатно. Повторила тоже самое с«Фризен».
        - Харди.- Она бросила кубик втретий раз.
        Ион, каквкакой-то сказке, где герою отводится лишь три попытки, вдруг разлетелся накучу мелких кубиков. Навнутренних гранях Маша увидела слова. Точно также, рассортировав слова повиду древесины, изкоторой был сделан кубик, Маша торопливо писала набумаге очередное зашифрованное заклинание Вебера. Кактолько она написала последнее слово, кубики вдруг взлетели ввоздух исоединились, словно притянутые друг кдругу сильным магнитом. Кубик-рубик снова стал целым. Маша смотрела наполучившееся заклинание инепонимала его смысла. Она прочла вслух две строчки. Витражная зеленая тень вдруг надвинулась нанее, окутала. Словно она оказалась вСумраке. Ноэто был никакой неСумрак, всего лишь имитация. Маша увидела, какколышущаяся травянистая зелень трансформируется, образуя коридор. Она, зажав листок сзаклинанием вруке, зашагала потуннелю туда, где впереди маячило ярко-зеленое световое пятно.

* * *
        Минут через пять вбиблиотеку заглянул Фризен.
        - Мария, вы здесь?- позвал он.
        Вошел, задрал голову, нонаярусах библиотеки девушки тоже небыло. Он подошел кстолу, взял вруки оставшийся кубик Рубика, задумчиво покрутил вруках. Ивэтот момент опять кто-то позвонил вдверь.
        - Если это опять вы, уроды, я вас сам сдам Дозору,- процедив сквозь зубы, он направился открывать.
        - Доброе утро, Айльхард,- произнес Ханц. Заего спиной маячил Илья, который был еще крупнее здоровенного немца.
        Фризен неуспел удивиться иответить, какИлья схватил его заворот и, протащив похоллу, прижал кстене.
        - Илья! Илья! Унас так непринято!- Ханц торопливо подошел кним.
        Недоумение вовзгляде Фризена сменилось бешенством.
        - Руки отменя убери, идиот,- зашипел он.
        - Айльхард, он непонимает нипо-немецки, нипо-английски.
        Все трое скользнули напервый слой Сумрака.
        - Машка где? Говори, говнюк, ато оттебя мокрое место останется.
        - Ханц, приструните вашего коллегу,- прорычал Фризен.
        - Где Мария?- спросил Ханц, вцепившись вплечо Ильи ивсем видом показывая, что пытается оттащить его отоборотня.
        - Только что была здесь. Вбиблиотеке. Сам искал, пока вы тут необъявились! Явас, кстати, незвал! Инедавал разрешения появляться вэтом доме!
        - Да они тут увас совсем обнаглели!- прорычал вответ Илья, обернувшись намиг кХанцу.- Если сМашкой что-нибудь случится…
        Взгляд его упал нарасплывавшуюся вСумраке нечеткую голову оскалившегося волка настене вОхотничьем зале. Отудивления Илья чуть невыпустил Фризена.
        Позади них вдруг раздалось покашливание.
        - Именем Дневного Дозора, выйти изСумрака!
        - Унас языковой барьер!- отозвался Ханц.- Так что лучше вы кнам. Икто?
        - Регинмунд.
        Кним всерость ввалился еще один участник. Втрех метрах отних оказался высокий, сутуловатый мужчина, лет пятидесяти навид, сневзрачным, совершенно незапоминающимся лицом, всером плаще. Он посмотрел наФризена убийственным взглядом.
        - Парня отпустите.
        - Неполучится. Ему выдвигаются обвинения вумышленных убийствах,- пробасил Илья.
        - Он работает наДневной Дозор.
        - Это как?- непонял Илья, глянув всторону удивленного Ханца.- Онже там незарегистрирован.
        - Наш спецагент.
        - Да ну? Прямо Джеймс Бонд какой-то!
        - ДоБонда ему далеко, увы. Могу вам его отдать вобмен накое-что.
        - Начто?- сподозрением спросил Ханц.
        - Одна маленькая вещица- деревянный кубик.
        Илья иХанц недоуменно переглянулись. Илья вдруг заметил, что Фризен этот самый кубик сжимает вруке.
        - Расскажи, что закубик. Чтобы обмен был равноценным.
        - Даже незнаю, можно ли назвать его равноценным,- задумчиво протянул Темный.
        - Рассказывай. Илисделка несостоится!
        - Вебер был давно одержим идеей всех осчастливить. Началось слюдей, апотом все сместилось наИных. Вебер додумался дотого, что энергию Иные должны получать неотлюдей, аотрастений. Проводил какие-то опыты сдеревьями, добавляя вклетки человеческие гены. «Одушевлял» растения, чтобы они начинали «излучать» эмоции. Создал два сада- Темный иСветлый. Иопыты оказались удачными.
        - Ничего себе,- присвистнул Илья.
        - Верится вподобное струдом,- заметил Ханц.- Мыбы узнали.
        - Неторопись, Ханц. Слушайте дальше. Вебер собирался изменить таким образом всю флору наземле. Неосознавал, что энергия выкачивается, растения гибнут, наих месте образуется пустыня. То есть осуществление плана Вебера привелобы кглобальной катастрофе.
        - Возможно, он собирался это компенсировать своим заклятием плодородия,- предположил Ханц.
        - Впоследних его записях небыло нислова обэтом. Апотом его психика стала еще более неуравновешенной, особенно после того какединственная дочь сбежала коборотню, прошла инициацию. Он был просто одержим идеей уничтожить всех низших Темных- ивампиров, иоборотней. Тогда Вебер модифицировал свои сады. Сделал их подобными Сумраку. Теперь, вместо того чтобы отдавать энергию, они забирали ее. Ипервыми уничтоженными оказались его собственная дочь иее муж.
        - Асам он какумер, тоже знаешь?- поинтересовался Ханц.
        - Это вам лучше Харди расскажет. Да, Харди?
        Фризен промолчал.
        - Иты хочешь получить это заклинание? Зачем?
        - Чтобы вы несмогли уничтожить всех низших Темных. Хотя…
        Регинмунд посмотрел наоборотня.
        - Как-то я упустил любопытный вариант… Могу заклинание ивам отдать. Вряд ли вы его примените. Сдругой стороны, кто-нибудь изваших может иактивировать, руководствуясь благородной целью. Прихлопнете всех Темных, анам заэто такие преференции будут.
        Он усмехнулся. Илья осторожно обернулся кФризену.
        - Отдай кубик икатись ксвоему защитничку.
        - Хотите, чтобы я глотку ему перегрыз?- поинтересовался Айлерт спокойно.- Судовольствием, новдругой раз инеприсвидетелях.
        ВСумраке вдруг пронзительнее засвистел ветер, толкнуло вгрудь. Апотом прошла зеленая полоса, словно всполохами передернулась окружающая их серость.
        - Авот это совсем плохо,- заметил Регинмунд.- Девушка прочла еще одну часть заклинания. Жаль. Симпатичная была, да, Харди?
        - Что это значит?!- заорал Илья.- Где она?
        - Всаду. Первая часть заклятия касается Светлых, соответственно, убивает только их.
        Илья иХанц шагнули кдвери. Ивдруг почувствовали резкое недомогание. Опустились наземлю, глотая воздух, каквыкинутые наберег рыбы.
        - Даже незнаю, какты наэтот раз будешь разбираться стремя трупами, Харди…
        Регинмунд вытянул из-за пазухи пистолет, навел наоборотня. Харди медленно поднял руку, показывая тому кубик.
        - Отлично, хороший мальчик…- похвалил Темный тоном, каким обычно хвалят собак.
        - Харди,- прошептал Фризен свое имя иотпустил кубик.
        Тот упал напол, рассыпался намелкие части. Мига запинки хватило, чтобы прыгнуть всторону окна. Регинмунд всеже выстрелил. Нооборотень, снеся окно совсеми переплетами ивывалившись изСумрака, уже бежал среди деревьев.
        Сад белел, его цвет был похож напламя- ослепительное, иссушающее, безжалостное. Казалось, воздух раскалился, все вокруг передергивалось маревом, оно захлестывало, какжаркие волны, обжигая легкие. Фризен, задыхаясь, выбежал наполяну. Плотным кругом стояли деревья столстыми искореженными стволами. Они казались очень старыми. Морщинистую кору рассекали глубокие расщелины, похожие нарастянутые вулыбке рты. Светлый лес лучился отсчастья. Апосреди усмехающихся деревьев лежала Маша. Лицо ее было бледным, ногубы едва тронула улыбка. Айлерт опустился рядом, подхватил валявшийся рядом срукой девушки клочок бумаги.
        - Проклятье!- только исказал он.
        Ипрочел последние две строки. Наполяне взметнулся вихрь. Белый. Через миг, вырвавшись кверхушкам деревьев, он стал темно-зеленым, почти черным. Весь сад следом менял окраску. Температура вокруг стремительно падала. Фризен дрожащей рукой тронул шею девушки, прощупывая пульс. Потом свалился рядом, когда вглазах потемнело, какпотемнели вокруг него деревья. Апотом ивовсе закрыл глаза, проваливаясь вполную черноту.
        - Харди? Харди! Что происходит?- успел он услышать насамой грани сознания.
        Машка тормошила его. Ее саму мутило. Руки дрожали так, словно она месяц провалялась вбольнице бездвижения, мышцы жутко ослабли, итеперь даже длясамого простого действия приходилось затрачивать максимум усилий. Она попыталась подняться итутже снова упала обратно.
        - Харди! Помогите!- закричала она, отчаявшись.
        Слезы покатились пощекам, замерзая. Она чуть опять непотеряла сознание. Ее вдруг вздернули наноги. Она пару секунд смотрела назнакомое лицо, нонемогла понять, кто это.
        - Илья?!- всхлипнула она.
        - Живая! Ну, Машка, ты натворила… ЯВиктора убью! Догадался тебя отправить одну! Икуда? Кэтим проклятым немцам!
        Он подхватил ее наруки, потащил прочь.
        - Стой. Стой! Его вытащи!
        - Кого?- Илья огляделся стаким видом, будто тут никого, кроме них, небыло.
        - Фризена… Онже спас меня!
        - Он все равно нежилец, Машка. Натворил такого, что его уже ничто неоправдает… Пусть уж лучше спокойно тут помрет.
        - Илья!!!- Она разрыдалась.
        Сквозь черные заросли кним пробрался, прихрамывая, Ханц.
        - Ты неправ, Илья. Язачестный трибунал. Ктомуже Айльхард проРегинмунда может рассказать, какие уних были совместные дела.
        - Регинмунду пришла хана. Какая теперь разница?
        НоХанц уперто покачал головой изабрал изрук Ильи Машу.
        - Это что? Яеще вашего волчару должен насебе тащить?- возмутился он ипосмотрел надевушку долгим взглядом.- АЛешка какже?
        Она вответ только всхлипнула, ноглаз неотвела.
        - Дурдом какой-то!- Он схватил Фризена заподмышки, перекинул через плечо и, ругаясь, потащил следом.- Мелкий навид, авесит кактри тебя!
        Бросил оборотня наземлю около магнолий, асам уселся наступеньке перед входом вдом, закурил, глядя насад. Кактолько они вышли изТемного сада Вебера, заклинание перестало работать. Чернота, какгрязная гуашевая краска, сползла светвей, состволов, ушла вземлю. Илья, изумление налице которого непроходило, выпустил облачно дыма туда, где надбелыми цветущими кронами садилось солнце.
        Ханц поставил Машу наземлю. Сам велел принести шнапсу выглянувшей издома испуганной Доре. Маша склонилась кФризену. Пульс назапястье непрощупывался. Она положила голову ему нагрудь иничего неуслышала. Потом, отчаявшись дозваться сидящего впрострации Илью иХанца, пившего шнапс прямо изпринесенного Дорой графина, попыталась сделать массаж сердца, сужасом понимая, что никогда этого неделала, атолько видела, какэто делается вкино.
        - Маша, это вы мне искусственное дыхание пытались делать?- спросил Фризен, закашлявшись.
        - Нет.
        - Нет?- Он смотрел надевушку удивленно, аему нащеки капали ее слезы.- Можно тогда еще?
        Иуже сам притянул ее ксебе, поцеловав соленые губы.
        - Маша?- спросила она.
        - Да, пока общался свашими друзьями, выяснил, какваше имя звучит по-русски.- Он чуть улыбнулся.
        Илья покосился наних, сурово зыркнул наФризена.
        - Дурак ты!- глухо пробасил Илья.- Могбы стать магом. Светлым! Авыбрал волчью шкуру…
        Он сплюнул. Фризен оскалился.
        - Спасибо засочувствие. Явидел, вочто может превратиться Светлый маг. Как-то нехотелось.
        - Перестаньте!- Карл протянул графин Илье.- Что делать будем?
        - Да ничего небудем делать.- Илья хлебнул изграфина.- Я- домой.
        - Тут останетесь?- спросил Карл.
        - Нет.- Фризен поднялся.- Дом продам иземлю. Если увашего Дозора найдутся деньги, могу ивам.
        Ханц скривился.
        - Имного?
        - Много. Выже меня безработодателя оставили.
        - Ненаглей!- рявкнул Илья.
        - Мы подумаем,- произнес Ханц.- Пойдем, Илья. И… Айльхард, мы там немного «напачкали».
        - Уберусь, небеспокойтесь.
        Илья скользнул тяжелым взглядом поФризену, нотутже оттаял, когда ему нашею бросилась Маша, попыталась обнять его огромную фигуру.
        - Илья, я так тебе благодарна…
        - Ну, может, еще ругать меня заэто будешь. Если что- звони, буду его воспитывать.
        - Он вполне воспитанный.
        - Да? Неочень похоже, знаешь. Ну, пока, удачи. Кшефу-то заглянешь?
        - Конечно.
        - Ну, вот ихорошо.
        Илья совсем уже фамильярно, видимо, отбольшого расстройства, положил руку наплечи Хайнца, потащил немца кслужебной машине Ночного Дозора. Маша махала им вслед.
        Юлия Рыженкова. Сумеречные игры
        Лана водила пальцем позапотевшему бокалу спинаколадой ипыталась понять, что она, девочка, делает наЧемпионате мира пофлайболу. Ведь она даже правил незнает! Может, поменять два билета нафинал наодин вВенскую оперу? Илиосчастливить кого-то, просто подарив их?
        - Нина! Зачем ты меня сюда притащила?- стараясь перекричать фанатов, проорала она наухо темноволосой армянке, сидящей насоседнем стуле убарной стойки.
        Наплазменном экране транслировали четвертьфинал Англия- Германия, инебольшое помещение, наверное, уютное вобычное время, сейчас было забито разгоряченными парнями, которые свистели, вопили, ругались и, конечноже, пили пиво.
        - Потому что, если тебя сейчас оставить одну, ты будешь реветь вподушку, аэто никуда негодится! Он недостоин этого!- проорала вответ Нина иподняла тяжелую литровую кружку, предлагая чокнуться. Лана нехотя коснулась тонким краем своего бокала исимволически отпила коктейль.
        Нина вМаксовой компании считалась «своим парнем», судовольствием смотрела флайбол, рассказывала анекдоты просиськи, пила наравне совсеми, носила футболки счерепами, ноприэтом отнее исходили мощная природная женственность имудрость. Старше Ланы лет надесять, она относилась кней каккмладшей сестренке, иименно она пришла напомощь, когда все случилось. Лана изображала изсебя независимую леди, нопонимала, что однабы несправилась. Слишком много всего навалилось вэтот июньский месяц.
        Они моглибы стать хорошими подругами, ноармянка честно предупредила, что их дороги разойдутся: «Свет иТьма слишком разные, чтобы долго быть вместе».

* * *
        Толпа взревела. Немцы «свиньей» прорывались кворотам англичан, рассчитывая окончить матч ивыйти вполуфинал. Экран мигнул, икартинка стала черно-белой- нападающие перешли вСумрак. Побару прокатился возглас разочарования, когда знаменитый английский хавбек- Фрэнк Рэмпард- перекинулся влетучую мышь иперехватил контроль надмячом унемецкого форварда, однако тутже вего крыло вцепился гепард.
        Раздался свисток: судьи бдительно следили заигрой каквобычном мире, так ивсумрачном. Йозеф Глоз, агепард- это, конечно, его сумеречный облик, получил желтую карточку, ипоскольку это был уже второй «горчичник», немцы лишились форварда. Немецкие трибуны иболельщики скромного венского бара одновременно взревели онесправедливости, ноарбитр необратил наних внимания. Авот английские тифози ликовали: уих команды появился шанс попасть вполуфинал!
        Лана вздохнула. Скучно. Шумно. Накурено. Какой смысл сидеть вбаре, битком набитом парнями, если ниодин изних необращает натебя внимания? Впрочем… один смотрел. Их взгляды встретились, ноон неулыбнулся.
        - Посмотри натого парня. Он очень странный,- шепнула Лана.
        Нина кивнула. Удивительно, что они раньше его незаметили. Первым делом вглаза бросались оттопыренные уши, что подчеркивала короткая стрижка. Несмотря нажару наулице идухоту внутри бара, черная ветровка полностью застегнута. Небольшого роста, щуплый, ноприэтом удивительно ладный, такой трогательный, такой хрупкий среди бройлерных болельщиков, что казался одиноким маленьким мальчиком, которого хотелось обнять ипожалеть. Новзгляд останавливал это желание. Немальчишеский. Нехолодный инетеплый. Непускающий внутрь, ноприэтом вбирающий все снаружи. Неоценивающий, ноизучающий, какисследователь.
        Асамое удивительное- он сидел спиной кэкрану!
        - Кажется, я нашла здесь еще одного нормального человека,- хмыкнула Лана.
        - Вряд ли здесь есть люди,- подмигнула подруга.
        Лана закатила глаза. Она все время забывала, что они нелюди, аИные. Впрочем, вСумраке бар выглядел почти также, подумаешь, укого-то хвост иликлыки! Вокруг экрана толкались оборотни, вампиры ипрочие Темные. Светлых среди фанатского буйства почти небыло заметно.
        Лана перевела взгляд нащуплого парня застоликом. Да, он определенно Иной, новот Светлый илиТемный? Никак неполучалось определить, хотя это первое, чему ее научили накурсах.
        - Нин, я ничего непонимаю. Помоги разобраться, наш он иливаш.
        Уармянки опыта было существенно больше: мало того что она ходит вСумрак сдвенадцати лет, так еще ивДозоре работает! Нота закусила губу ипокачала головой:
        - Кажется, он нитот нидругой. Еще неопределился. Так бывает. Редко, я сама несталкивалась, нобывает. Нам рассказывали.
        - Все чудесатее ичудесатее…
        - Ноон неопасный, вон смотри, унего печать венского Дозора. Хм… Обоих Дозоров. Можешь спокойно строить ему глазки!
        - Да я несобиралась!- возмутилась Лана, ноподруга только еще больше улыбнулась.
        - Ну идура, если несобиралась. Все будешь поМаксу сохнуть? Лучший способ забыть придурка- найти нового.
        - Придурка?
        - Парня! Новэтом возрасте они все придурки,- деловито заключила Нина, отхлебывая пиво.
        Да уж… Максу было двадцать пять. Точнее, Лана так думала, пока незнала, что он Иной. Сколько ему насамом деле- она неудосужилась поинтересоваться. Невидеть инеслышать этого урода никогда! Ноначиналось все романтично.
        Он забирал ее изинститута насвоем синем «рено» ивез вСокольники кататься нааттракционах, кормил сахарной ватой идарил ее любимые герберы, они всю ночь смотрели фильмы подоткрытым небом впарке Горького ицеловались напоследнем ряду. Максу пришлось долго ухаживать, чтобы стать ее первым мужчиной.
        Все шло идеально, она пела отсчастья иукрадкой заходила всалоны свадебных нарядов, подружки завидовали, жизнь стала насыщенной исчастливой. Вот тогда она ирешила сделать любимому особенный подарок надень рождения.
        Макс несколько раз загадочно намекал, что возьмет ее ссобой наЧемпионат мира пофлайболу, который вэтом году пройдет вВенском лесу. Лана первый раз слышала отаком спорте, погуглила, удивилась еще больше. Интернет сообщал, что это собачьи соревнования. Она пожала плечами- животных девушка обожала- ирешила подарить два билета нафинал.
        Цены повергли вшок. Столько стоили билеты назакрытие Олимпиады вСочи! «Ничего себе популярность уэтого спорта», никак немогла она прийти всебя. Таких денег унее небыло, ноотказываться отидеи уже нехотелось. Пришлось звонить отцу.

* * *
        Родители развелись, когда девочке исполнилось десять, ноприэтом сохранили хорошие отношения. Отец исправно безо всякого суда платил неплохие алименты, раз илидва вгод Лана приезжала кнему вЕкатеринбург- сама она смамой переехала вМоскву. Отец занимался политической карьерой, избрался депутатом Госдумы, посвоей инициативе увеличил содержание дочери, затем ушел вбизнес. Лана относилась кнему ровно, ностаралась безсильной необходимости необращаться. Нет, он ничего нетребовал, неукорял, ноее все равно тяготило. Посути, они друг другу были чужими, апросить чужого человека всегда неудобно.
        Он, какобычно, помог безлишних вопросов. Выяснилось, что отец наслышан обэтих играх идаже готов сам купить билеты: оказывается, безсвязей, даже затакие деньги, раздобыть их очень непросто.
        Лана вспомнила, какМакс прыгал иобнимал ее, когда развернул подарок, какее саму накрыло счастьем,- ичуть неразревелась. Судорожно отхлебнула пинаколаду исжала кулаки. Какаяже она была дура! Через два дня она застала любимого всвоей квартире скакой-то рыжей девицей. Прямо насобственной кровати! Он, казалось, нисколько несмутился, только спросил, чего так рано вернулась изинститута. Ивэтот момент она вышла вСумрак.
        Яркие цвета сменились сепией, все застыло всероватой, смазанной мгле, звуки замедлились, инаступила тишина, вкоторой ярко пылал ее гнев. Она перевела взгляд наэкс-возлюбленного иобнаружила перед собой темную фигуру сэлегантными рожками икопытами.
        - Что это?!- заорала она ипопятилась; хотела опереться остену, нопрошла сквозь нее, выскочив налестничную клетку.
        - Небойся, ты просто вошла вСумрак. Поздравляю. Ты теперь умеешь это делать, ты Иная,- ответил Макс.- Черт! Ты Светлая?! Как? Почему, дьявол тебя задери?!
        - Что такое Сумрак? Где я?! Кто ты?!
        - Давай мы поговорим обэтом нездесь? Тебе снепривычки может стать плохо, новичкам тяжело долго находиться вСумраке.
        Лана заметалась, снова прошла сквозь стену, даже подпрыгнула, нотак инепоняла, каквернуться обратно. Зато почувствовала, что слабеет.
        - Какотсюда выбраться?!
        - Давай руку, выведу.
        - Ненавижу тебя, козел!- прошипела девушка, отстраняясь.
        - Уж вижу! Утебя надголовой целый вихрь ярости, ион движется вмою сторону.- Сэтими словами Макс взмахнул рукой иснес воронку. Лана почувствовала себя опустошенной, силы стремительно уходили, эмоции тоже пропали, жить вобщем-то стало незачем. Глаза сами собой начали закрываться.
        - Нет-нет-нет! Вот дерьмо! Невздумай! Быстро выходи отсюда!- заорал он, ноей уже стало все равно.
        Одним прыжком Макс преодолел разделяющее их расстояние, схватил обмякшую девушку, ивтуже секунду мир вновь обрел краски. Рыжая любовница захлопала глазами, натянув доподбородка простыню, апотом тоненько завизжала.
        - Брысь отсюда! Изабудь все, что видела!- рявкнул нанее парень ибросился накухню засладким чаем ишоколадом.
        Сидя застолом иприхлебывая изкружки, будто ничего непроизошло, Макс рассказал ипроСумрак, ипроИных, ипроопасность гипогликемии, возникающей отдолгого, непосилам, нахождения наизнанке реальности. Лана вдуше была благодарна, что он убрал унее все эмоции, иначе сейчасбы выла, захлебываясь слезами, ничего несоображая ипонимая только одно: это конец. Конец их любви, отношениям, надеждам насвадьбу идвух детей- мальчика идевочку. Конец поцелуям вметро исахарной вате вСокольниках, совместным поездкам навелосипедах, держась заруки, оранжевым герберам иэсэмэскам среди ночи спризнаниями влюбви.
        Это крутилось напериферии сознания, она будто была поднаркозом ипонимала, что боль придет- сильная иочень скоро. Носейчас можно слушать вот этого черта, которого боготворила, идаже что-то воспринимать проустройство мира. Конечно, самое время обэтом поговорить…
        - Одного непойму. Почему ты стала Светлой?- пробормотал Макс.
        - Я… я, кажется, уже была вСумраке…- выдавила она изсебя.- Вот также серо иразмыто было тогда… ну, внаш первый раз… всего напару секунд.
        Макс закрыл ладонью глаза ипокачал головой. Провал. Полный провал.
        - Нам надо расстаться.
        - Конечно,- ответил Макс, насыпая четвертую ложку сахара вее чашку.- Нам по-любому пришлосьбы расстаться, ты ведь выбрала сторону Света, ну амне больше понутру Тьма.
        - Ты… ты меня нелюбишь? Инелюбил?- Лана сама понимала, какглупо звучит вопрос, нонесмогла сдержаться.
        - Я люблю всех девушек, скоторыми встречаюсь. Иногда моя любовь длится несколько минут, иногда полгода, иногда мгновение. Кто знает, когда она придет исколько продлится?
        Он был чертовски красив, элегантен иобаятелен. Лана смотрела наего лицо, ухоженные пальцы, которые крутили ложечку, загорелые руки, построенное вфитнес-зале тело, ией хотелось разбить оего голову тарелку. Ноона решила отомстить иначе. Молча бросившись вкомнату, вытащила изящика билеты нафлайбол, огляделась инедолго думая сунула их между кроватью истеной. Вернувшись назад, согнула руку внеприличном жесте:
        - Вот тебе, анефинал флайбола!
        Макс медленно наливался красным. Лана никогда невидела своего возлюбленного вгневе исейчас реально испугалась.
        - Отдай билеты,- прошипел он.
        - Нет!
        - Это. Мой. Подарок!
        - Я передумала!
        - Ах ты сучка!- рявкнул он, иЛана вжала голову вплечи.- Да ты знаешь, что я могу стобой сделать?! Ясделаю так, что ты каксобачонка будешь ползать умоих ног, сидеть поддверью имечтать, чтобы я тебя трахнул!
        - Ты непосмеешь,- прошептала она, покрываясь липким потом.
        - Еще какпосмею!
        Вэтот момент хлопнула входная дверь.
        - Светлана, ты дома?
        Мать, неразуваясь, прошла накухню, поставила напол сумку.
        - О, дети, вы оба тут. Ямяса ирыбы накупила, уберите вморозилку, пока нерастаяло. Такая жара наулице, боялась, совсем разморозится.
        - Макс уже уходит,- буркнула Лана изанялась сумкой. Черт бросил нанее полный ярости взгляд и, неглядя напожилую женщину, стремглав выскочил изквартиры.
        - Поругались, что ли?- удивилась мама. Лана села напол изаревела.

* * *
        - Вот это игра! Вот это я понимаю!- Стас, азаним иМиха протиснулись кбарной стойке ипроорали бармену «два пива!».
        - Акто выиграл?- погрузившись ввоспоминания, Лана незаметила, какматч закончился.
        - Обоги, ты невидела проход Рэмпарда?! Ну ты, блин, даешь!- заржал большой инеуклюжий Миха. Впрочем, его неуклюжесть обманчива. Перекидываясь вбурого медведя, он двигался ловко играциозно.- Слушай, зачем тебе билеты нафинал? Подари их нам соСтасом!
        - Посмотрим.
        Она никак немогла решить, что делать сбилетами. Конечно, можно продать, даже сдвойной наценкой они уйдут влет. Ноэто как-то грустно. Нина права: если сейчас сидеть дома, то навалится черная тоска. Ксчастью, Макс получил зачто-то втык поработе ивпоследний момент лишился отпуска, так что Нина практически насильно забрала «бедную девочку» вВену развеяться.
        Оказалось, что настоящий флайбол неимеет никакого отношения ксобакам, это культовая игра Иных совсего мира. Длянее нужен всего лишь мяч, игровое поле, обычно это лес, иворота, которые, какивдворовом футболе, можно обозначить двумя кирпичами илибанками. Кстати, вдворовом флайболе мяч также прекрасно заменяется банкой из-под пива. Только вотличие отфутбола ворота находятся вСумраке, амяч недолжен опускаться наземлю.
        Извсей их компании, кроме Ланы, билет был лишь уСтаса начетвертьфинал. Это немешало им всем веселиться, смотреть флайбол ввенских спортбарах, брататься сфанатами, тусить поночным клубам ипьянствовать. Понастоянию девочек они несколько раз сходили инаэкскурсии, иЛана, никогда небывавшая вВене, влюбилась вее улочки икофейни, запах корицы, зоопарк ицветы, растущие вдоль дорог инабережной.
        Расстроенные болельщики немецкой сборной потянулись квыходу, ибармены перевели дух. Сборная России начемпионат непопала, так что компания русских Иных просто получала удовольствие открасивой игры имогла отметить победу англичан.
        Лопоухий Иной явно поглядывал вих сторону, иЛана несколько раз робко улыбалась, ноон нереагировал. Чертыхнувшись просебя, она решила необращать внимания наэтого чудака, нонет-нет, авсе-таки косилась вего сторону.
        - Добрый вечер. Нехотите прогуляться? Меня зовут Александром.
        Она вздрогнула. Надоже, он всеже сделал первый шаг! Запоказным спокойствием девушка заметила смущение исама застеснялась: дотого никогда неприходилось знакомиться вбарах иликлубах. Какэто принято делать? Врастерянности посмотрела наНину. Та кивнула:
        - Я запомнила его ауру. Если что- из-под земли достану!
        Да. Вспособностях Иных масса бытовых удобств! Лана уже несколько недель ходила накурсы неофитов примосковском Ночном Дозоре, нопока почти ничем непользовалась. Ей было гораздо проще встать ивключить свет, чем сотворить светлячок наладони, легче ипривычней открыть дверь ключом, чем пройти ее сквозь Сумрак.
        Дневная жара спала, исразу появилось желание гулять погороду, осматривая достопримечательности, анецедить вкафе подкондиционером лимонад сольдом. Втоненьком топе набретельках стало холодно, икавалер снял ссебя ветровку инабросил ей наплечи.
        - Ты читаешь мысли, что ли?
        - Ну, ябы тоже втакой маечке замерз,- чуть улыбнулся он, сжимая ее ладонь. Лана замешкалась, норешила неубирать руку.
        - Слушай… наверное, это неочень вежливо, ноя только недавно обнаружила, что Иная, поэтому непонимаю… Ты неСветлый инеТемный. Почему?
        Александр пожал плечами.
        - НиСвет, ниТьма меня непринимают, ноприэтом инеотказывают всвоей силе. Явообще непойму, зачем выбирать что-то одно? Какговорят увас вРоссии: ты забольшевиков илизакоммунистов? Почему-то нельзя оставаться собой, надо примкнуть ккакой-то группировке.
        - Ну да. Аеще говорят, что если ты неснами, то против нас,- кивнула Лана.
        - Ая непротив. Язатех идругих. Инистеми, нисдругими, я сам посебе.
        - То есть ты можешь черпать силу каквположительных, так ивотрицательных эмоциях? Быть иСветлым, иТемным магом одновременно?
        Александр кивнул.
        - Круууто… Аможно еще вопрос? Какой утебя уровень?
        - Ая незнаю,- широко улыбнулся он.- Никогда немерил.
        - Ну, хоть примерно? Может, ты Высший?- брякнула Лана ихихикнула. Это все равно что спросить первого попавшегося парня вбаре, неолигарх ли он случайно.
        НоАлександр просто пожал плечами иответил:
        - Незнаю. Может, иВысший.
        Да, определенно, он состранностями, решила Лана иперевела разговор натему, откуда он так хорошо знает русский язык. Выяснилось, что Александр полиглот ивладеет шестнадцатью языками. Он развлекал ее стихами насанскрите исуахили, рассказал, что сам австриец, родился иживет подВеной, после чего предложил показать настоящий город, анетот, который видят туристы. Конечно, Лана согласилась иочутилась вСумраке.
        - Я тут долго непробуду,- сразу предупредила она.- Яеще новичок, мне тяжело.
        - Небери вголову. Ты сейчас вмоем Сумраке, так что можешь находиться тут столько, насколько уменя хватит сил. Анастоящую Вену увидишь только так.
        Они шли вдоль Ринга, где появились новые здания, неуказанные нинаодной карте, просто потому, что вобычном мире их нет. Восхитительной красоты памятники, небольшие элегантные домики, все более роскошные, чем ближе кХофбургу- зимней резиденции Габсбургов.
        Люди имашины выглядели смазанными движущимися пятнами, илишь фиакры- конные экипажи- нетеряли своего облика. Лана была уверена, что это развлечение длятуристов, примерно какгондолы вВенеции, ноАлександр объяснил, что фиакры способны перевозить изобычного мира всумрачный иобратно.
        Наверное, из-за чемпионата мира вВене концентрация Иных превышала все привычные нормы. Много низших Темных- оборотней ивампиров- шатались избара вбар, иЛана даже обрадовалась, что ее крепко держат заруку. Все-таки проходящий мимо матерый волк илимедведь, особенно пьяный, досих пор заставляли сердце панически биться огрудную клетку. Александраже это нисколько несмущало, наоборот, казалось, что здесь он себя чувствует даже более комфортно.
        Он поймал фиакр, галантно помог подняться воткрытую карету, извозчик стегнул двух вороных, иони погнали вцентр. Александр рассказывал настоящую историю города, показывал сумеречные достопримечательности, разрушенные вобычном мире, шутил, улыбался ивыглядел настолько очаровательным, что Лана ниразу завсю прогулку невспомнила оМаксе.
        Свидание закончилось волшебно: доэтого Иная никогда нецеловалась вСумраке. Ощущения были странные. Поцелуй чувствовался негубами, авсем телом, будто губы- всего лишь проводник. Отвосторга кружилась голова, хотелось продлить этот момент подольше.
        Реальный мир оглушил красками, звуками изапахами: будто изполутемной комнаты стихой релаксирующей музыкой вышел наЛенинградское шоссе. Александр, проводив доотеля, легко коснулся губами ладони своей дамы ипообещал ждать ее завтра вечером втомже баре. Лана снедовольством подумала, что удобнее былобы обменяться номерами телефонов, нопромолчала, лишь подтвердила, что придет.

* * *
        - Ичто, он непредложил остаться наночь?- обалдела Нина.
        Подруги вночнушках забрались сногами накровать иобсуждали свидание.
        - Не-а.
        - Иправда странный. Уйти оттакой красотки идаже невзять телефончик!
        - Да ладно тебе льстить…
        - Слушай, вы все это время вСумраке провели, что ли?- нахмурилась армянка.
        - Практически да… ачто?
        - Почти четыре часа! Да еще тебя тащить! Незнаю насчет Высшего, номаг он крутой. Воблин, сама, считай, тебе его отдала! Эх… ипочему наменя незападают Высшие маги… Наверное, им светленькие нравятся.
        - Вряд ли Темный маг западет наСветлую…
        - Да я непроэто,- захохотала Нина.- Япроцвет волос!
        Лана улыбнулась. Их цвет волос- одна блондинка, другая жгучая брюнетка- стал предметом постоянных шуток вих компании. Дескать, вот какопределяется, какую сторону девушка выберет.
        - Ну ая серьезно. Нинка, тыже ведешь себя какСветлая, счего ты вдруг Темная?
        Этот вопрос занимал ее давно, новсе случая непредставлялось его задать.
        - Знаешь, я раньше часто задумывалась, кембы я стала, непопади вСумрак вовремя войны. Яж изНагорного Карабаха, иты непредставляешь, какой ад творился, когда я вдруг очутилась вСумраке. Тогда мне это спасло жизнь: я через него выбралась измясорубки. Нопотом очень жалела, что именно тогда впервые очутилась там. Говорят, уменя неплохие задатки. Ноя немогу черпать силу изболи иненависти. Точнее, могу, но… нехочу. Тебе вот повезло! Ты счастливая.
        - Сегодня уменя прям день комплиментов. Хватит меня уже смущать!
        - Отмужиков недождешься, так хоть женщины друг другу скажут!- засмеялась Нина.

* * *
        Александр действительно комплиментов неговорил, ноЛане льстило, что привстрече он постоянно норовил взять ее заруку иневыпускать. Он признался, что тоже нелюбит смотреть флайбол, ивсе эти толпы фанатов, заполонивших город, его порядком раздражают. Поэтому они уезжали куда-нибудь, где нет спортбаров, например, влетнюю резиденцию Габсбургов, ипроводили там часы, преимущественно вСумраке. Александр оказался кладезем информации поИной ичеловеческой истории. Лана слушала раскрыв рот- история всегда казалась чем-то застывшим, окаменелым, допотопным, апотому скучным. Сейчасже она буквально оживала вцвете сепии.
        Дни пролетали мгновенно, ивот уже Александр стал дляЛаны родным иблизким, теплым ипонятным. Памятуя оМаксе, она неразрешала себе влюбляться: закончится чемпионат, иона уедет домой, продолжит учиться, аон останется вВене и, влучшем случае, будет писать ей имейлы.
        Сколько ему лет? «Много»- единственное, чего она добилась. Конечно, человек, проживший сотни, если нетысячи лет, будет странным длядевчонки, родившейся вдевяностых годах двадцатого века итолько-только познающей изнанку реальности.
        Александр непризнавал телефоны (Лана долго немогла поверить, что унего нет мобильника). Носамое большое изумление вызвало другое его признание: раньше он был голкипером сборной страны пофлайболу! Правда, неуточнил, Австрии илиАвстро-Венгрии…
        - Тыже сказал, что ненавидишь флайбол!
        - Я сказал, что ненавижу смотреть его потелевизору,- подмигнул он.
        - Ну, тогда я тебя приглашаю завтра нафинал, итолько попробуй отказаться!
        - Стобой я пойду хоть натараканьи бега.
        Надо было видеть кислые мины Стаса иМихи, когда они поняли, что билеты уплыли ккакому-то лопоухому австрийскому хмырю.

* * *
        Вкронах дубов пели птицы, нежные краски заката растекались понебу будто акварель поддождем, впрозрачном воздухе сжужжанием проносились редкие шмели, сквозь лес угадывались очертания Дуная. Итутже, стоило сделать несколько шагов иподнять тень, бурлила жизнь. Фанаты толкались, стараясь побыстрее попасть натрибуны, наряды какНочного, так иДневного Дозоров проверяли печати подозрительных Иных, две пожилые женщины отрывали набилетах «контроль», моментально превращаясь вразъяренных тигриц, если кто-то пытался проскочить безбилета иличерез второй слой Сумрака.
        Лана сАлександром уселись напластиковые сиденья вдвадцать втором ряду рядом ссемьей вампиров. Набольшом экране крутили яркие моменты прошлых матчей, играла бодрая музыка. Неожиданно все смолкло, ичерез мгновение трибуны взревели. Наполе выбежали игроки команд-финалистов: тибетцы вбелой форме, китайцы вкрасной.
        - Дерби самых древних инепримиримых противников,- прошептал Александр.- Сних иначался флайбол.
        - Каксних? Ядумала, его придумали англичане.
        - Англичане сделали римейк ипопуляризировали. История, какисфутболом. Немного поменяли правила, обозвали по-своему, ивроде какуже новый вид спорта.
        Пожав друг другу руки, игроки пропадали сэкрана- уходили через Сумрак насвои позиции. Вотличие отфутбола флайбольное поле тянется натри километра вдлину иполтора вширину. Лана иАлександр сидели уворот тибетцев, где пока ничего непроисходило, аигру, которая начиналась вцентре поля, наблюдали набольшом экране. Судья вбросил мяч, его подхватили китайцы и, выписывая узоры, пошли ватаку. Мяч метался, будто взбесившаяся пуля, нонепопадал подзаклинания тибетских полузащитников. Он нырял вниз, скользил вдоль земли, змеей извивался вокруг дубов, взмывая ккроне, иснова пикировал вниз. Уже четверо тибетцев ничего немогли сделать против китайского мастерства, икрасные стремительно приближались кворотам белых.
        - Сколько идет матч?
        - Допервого гола.
        - Какдопервого? Да китайцыже тогда сейчас выиграют!- возмутилась девушка, сама незаметив, какначала болеть затибетцев.
        - Это вряд ли,- улыбнулся Александр изакинул руку наее плечо.
        Наполяну, окруженную вековыми дубами, вбежали пятеро вярко-красной форме, расшитой золотыми узорами. Мяч парил надземлей, невстречая сопротивления, иЛана признала, что флайбол- это какминимум красиво.
        - Ныряй вСумрак. Сейчас там начнется самое интересное,- шепнул Александр.
        Трибуны вскочили. Напряжение висело ввоздухе вместе сфайерболами, недолетающими дополя: организаторы уже давно придумали, какбороться сособо горячими болельщиками. Топот ног сливался скриками «давай!», «бей!», «вперееед, Китай, вперееед!» исвистом.
        Тибетский голкипер стоял впростой человеческой личине, тогда какнанего неслись три волка, тигр имедведь.
        - ЗаТибет играют Светлые, они вообще нелюбят принимать звериные облики,- пояснил Александр.- АуТемных традиционно преобладают оборотни.
        То, что произошло дальше, заставило замолчать нетолько болельщиков натрибуне, ноинаверняка всех зрителей, прильнувших кэкранам.
        Тибетский защитник поднял руку, изапущенный вворота мяч завис, будто инедвигался доэтого, после чего заплясал такой танец, посравнению скоторым китайские узоры показались грубыми мазками углем нагрязной бетонной стене. Мяч издевался надигроками вкрасном, пролетая уних между ног, вмиллиметрах отпальцев, вертясь волчком. Один раз он даже легонько стукнул особо рьяного китайского полузащитника поголове- тибетцы явно насмехались надпротивником.
        Так, шутливо рисуя узоры ипередавая друг другу контроль надмячом, белые донесли его дочужих ворот.
        - Я немогу больше вСумраке,- тихонько произнесла Лана, выходя изнего. Александр тутже оказался рядом.
        - Устала? Извини, надо было взять тебя всвой, ая какдурак забыл.
        - Ничего. Сейчас отдохну немного ивернусь.
        - Ненадо, китайскую половину поля мы только наэкране увидим. Один минус флайбола- очень большое поле.
        Почти все китайцы отошли ксобственным воротам ипытались остановить соперника. Двое уже получили пожелтой карточке, нофолы им непомогли: тибетский форвард вышел один наодин свратарем. Защитные заклинания, подвешенные напальцах голкипера, блестели, готовые влюбое мгновение сорваться наперехват, нонападающий вместо удара применил морок, ивот уже семь одинаковых мячей левитировали внескольких метрах отворот. Голкиперу неосталось ничего, кроме какпотратить драгоценную секунду наконтрзаклинание, ноистинный мяч уже летел вствор, успевая чуть раньше перехватывающего заклятия. Гол! Тибет- чемпион мира пофлайболу.
        - Да-а. Тибетцы- мастера забивать состандартных положений,- ссожалением протянул вампир, явно симпатизирующий Китаю.
        Болельщики потянулись квыходу.
        - Может, прогуляемся полесу? Тут красиво,- предложил Александр. Лана кивнула. Завтра домой, арасставаться очень нехотелось. Она готова была сейчас идти куда угодно, лишьбы сним.
        Потемнело быстро, ноэто совсем немешало ориентироваться. Маг вновь увел ее вСумрак идвигался там, будто поярко освещенной улице; рассказывал истории, случившиеся вэтих местах, аВенский лес видел многое. Лана чувствовала такую странную нежность исилу одновременно, какую неощущала нискем, ией это нравилось. Она понимала, что уже давно влюбилась, нотакже понимала, что продолжения небудет.
        Они целовались, каквпоследний раз, иэто было фантастично; невсилах больше сдерживаться, неуклюже стащили друг сдруга одежду, Александр стиснул Лану вобъятиях, аона гладила его спину, плечи, волосы, целовала внос, губы, щеки, шею. Невсилах больше стоять, повалились натраву. Взметнулись разноцветные искры: красные- страсти, желтые- желания, синие- силы, розовые- нежности, закружились встремительном танце, рассыпались фейерверком ивозродились вновь. Страсть обоих пульсировала вСумраке, какпламя, его языки переплетались, кним добавлялись стоны наслаждения, ибил фонтан удовольствия исчастья.
        Лана нечувствовала тела, оно все стало единым бесплотным духом, купающимся вбесконечном наслаждении, иона видела ауру своего возлюбленного, переливающуюся темиже красками восторга отединения илюбви. Высшее, чистое, концентрированное счастье- теперь она знала, каконо выглядит, какого оно цвета.
        Время перестало существовать, инеизвестно, сколькобы это длилось, еслибы Александр вдруг несказал: тебе пора.
        Лане показалось, будто ее лишили части чувств. Если раньше реальный мир оглушал красками, громкими звуками, запахами, то сейчас она вдруг обнаружила всю его грубость, кичливость иограниченность.
        - Саша… я тебя еще увижу?- Глаза норовили наполниться слезами, ноона загоняла их обратно. Потом, потом она уткнется всвою любимую подругу- подушку идаст им волю, нонесейчас.
        - ВАвстрии имя Александр несокращается, номне нравится русская традиция,- улыбнулся он, вытирая соленые капли наее щеке, таки прорвавшие слабую плотину.
        - Ты будешь мне звонить? Писать? Илинаэтом все?- насупилась Лана.
        - Если захочешь меня увидеть- просто выйди вСумрак ипозови. Яприду. Тыже знаешь, я ужасный ретроград инепользуюсь новомодной техникой.
        Молча, держась заруки, они вышли излеса, Саша поймал фиакр иусадил возлюбленную вкарету. Поцелуй вэтом мире небыл ивполовину настолько хорош, каквсумеречном.

* * *
        Сентябрь закрутил вихрем учебы, вкоторую Лана погрузилась сголовой. Коктябрю она уже почти невспоминала ниэлегантного черта, нилопоухого странного мага. Окончила краткие курсы приДозоре изабросила походы вСумрак, засев законспекты. Однокурсники, узнав, что она рассталась сбогатеньким красавцем на«рено», пытались назначать ей свидания, нодевушка нинакого несмотрела. Вконце концов даже самые упертые совздохом разочарования отстали.
        Нина наостаток лета уехала кродным вНагорный Карабах, истех пор подруги невиделись, лишь перекидывались сообщениями вскайпе. Наконец уобеих выдались свободные выходные, иЛана позвала ее ксебе, очем вконце недели, замотавшись, забыла. Вставив вуши наушники, включила наполную любимую самбу итак, пританцовывая, мыла гору посуды, скопившуюся враковине. Низвонков вдверь, ниорущего мобильника она, конечно, неслышала.
        Нина, испугавшись, что что-то случилось, прошла сквозь запертую дверь вСумраке итолько увидев, что подруга жива-здорова, вынырнула. Вотместку армянка просто похлопала Лану поплечу. Можно себе представить, какта подпрыгнула изаорала!
        - Фух! Нинка! Какже ты меня напугала!
        - Аты- меня! Яобзвонилась, думала, ты тут померла! Ладно, извини, нестоило, конечно, тебя так пугать, тем более втвоем положении…
        - Э-э… вкаком положении?- удивилась Лана.
        - Да-да, я знаю, что ты нерассказывала, ивообще это немое дело. НовСумракеже нескроешь,- виновато развела руками армянка.
        - Нин! Яничего непонимаю! Что нескроешь?
        - Ну… твою беременность.
        - Что?! Янебеременна!
        - Несмешно. Ну, видноже уже ребеночка.
        - Нет уменя ничего, только задержка…- прошептала Лана.
        - Ну ты, мать, даешь! Да ты начетвертом месяце! Зайди в Сумрак, посмотри насебя!
        Лана так исделала. Легкая золотистая аура окружала эмбрион вее животе.
        - Я трижды тесты делала идаже кврачу ходила,- прошептала Лана.- Результат отрицательный. Посмотри намой живот.
        Она задрала майку. Такому животу моглибы позавидовать пловчихи: ниграмма жира, плоский, нинамека набеременность.
        - Та-ак,- протянула Нина.- Рассказывай. Ты предохранялась?
        Лана кивнула. Подумала идобавила:
        - СМаксом- всегда. ССашей- нет, ноэто было вСумраке. Можно ли забеременеть отсекса вСумраке?
        - Похоже, что да… Сумеречным ребенком.
        Девушки помолчали. Переглянулись. Отаком ниодна изних неслышала. Вопрос «что делать?» повис ввоздухе, так иоставшись невысказанным. Нина заговорила первой:
        - Я обязана прямо сейчас доложить обэтом вДневной Дозор.
        - Я боюсь… Нин, что они сделают, когда узнают? Что мне делать?
        Армянка покачала головой, обняла подругу ипогладила поголове. Та уткнулась ей вплечо. Сердце билось какпойманная всложенные ладони бабочка. Темная вздохнула исказала:
        - Я бы натвоем месте совсех ног бежала вНочной Дозор ипросила там защиты. Япостараюсь протянуть час-другой сдокладом, хотя если начальство обэтом прознает- простым взысканием я неотделаюсь.
        - Я никому нескажу!- сжаром заверила ее Лана.
        Армянка вздохнула снова. Какаяже ее подруга еще наивная девочка.
        - Слушай меня внимательно, подруга. Пока еще подруга… Боюсь, что наэтом наши пути разойдутся,- серьезно произнесла Нина.- Вокруг тебя сейчас начнется большая игра между Темными иСветлыми, икакбы она ниразворачивалась, меня ктебе неподпустят напушечный выстрел. Сэтой секунды неверь никому. Неверь Темным инивкоем случае неверь Светлым! Их манипуляции обычно еще изощреннее иболезненнее, чем уТемных. Запомни, что каждый будет стараться использовать тебя. Темные- обещая блага, Светлые- играя натвоей совести ичувстве долга. Будь засебя изаребенка. Только утебя одной вовсем мире есть шанс его защитить. Небольшой, ноон есть. Удачи!
        - Спасибо…- выдавила ошарашенная Лана вслед подернутой маревом тени, исчезающей вСумраке.
        Девушка прижала ладони кживоту, затем схватилась заголову. Это бред! Это какой-то бред! Сумеречный ребенок, игры Дозоров, странный парень, ивсе это крутится вокруг нее, студентки третьего курса, слабенькой Иной, предпочитающей возиться сживотными, анеизучать магию.
        Лана сняла фартук, аккуратно повесила его накрючок, переоделась вуличную одежду, провела блеском погубам, глянула насебя взеркало. Там стояла испуганная блондинка сволосами, собранными вхвост, вголубых обтягивающих джинсах, кроссовках, клетчатой блузке икороткой черной кожаной куртке. Затем изображение смазалось иисчезло.
        - Саша! Са-а-аша! Александр! Ты мне нужен! Срочно!- Лана чувствовала себя полной дурой, надрываясь вСумраке собственной квартиры, нопродолжала кричать. Потом просто ждала. Секунды казались минутами, минуты- часами, ноона неуходила.
        - Ая уж боялся, что ты меня непозовешь,- раздался знакомый голос. Лопоухий парень был втойже самой ветровке ичерных брюках.
        - Кто ты? Кто ты такой насамом деле, чертбы тебя побрал?- Гнев крутился надее головой ярким вихрем.
        - Я порождение Сумрака. Явнем живу ижил всегда, сколько себя помню.
        - Анаш мир? Какты внего попадаешь?
        - Также, каквы вСумрак. Янаучился выходить внего, ноненадолго. Час безперерыва- мой предел.
        - Обоже!- Лана вужасе зажала рот ладонью. Чуть успокоившись, прошептала:- Яоттебя беременна.
        - Я вижу,- кивнул Александр.
        - Это все?!- несдержалась она.- Ичто мне теперь делать, Сумрак тебя побери?!
        Он помолчал, апотом шагнул, оказавшись близко-близко, испросил:
        - Можно я тебя обниму?
        Недавая возможности что-то ответить, прижал, начал гладить поголове, иСветлая, еще секунду назад готовая метать молнии, вцепилась внего каквспасательный круг.
        - Небойся, я вас неоставлю. Нитебя, ниего. Ясмогу вас защитить. Мне тяжело находиться ввашем мире, я узнаю, что там происходит, лишь поотблескам вСумраке, ноздесь я дома, это мой мир, я тут хозяин. Если будет плохо- выходи вСумрак. Яприду. Асейчас тебе пора. Время наисходе, тебе надо торопиться.- Он отстранил ее, посмотрел вглаза своим ничего невыражающим взглядом исследователя.
        «Неужели он меня даже непоцелует?»- подумала она итутже убедилась втом, что Саша действительно читает мысли.
        Вернувшись вквартиру, Лана стала лихорадочно соображать, каксвязаться сНочным Дозором. Ехать наСокол через пол-Москвы, да попробкам? Точно неуспеет. Позвонить? Унее нет номера. Вариант оставался один. Накурсах уних преподавал некий Игнат, явно опытный Иной, иподего наставничеством уЛаны все получалось, так что она потянулась кнему сквозь Сумрак, будто попроводам, проложенным поизнанке реальности. Еще ниразу ей неприходилось устанавливать контакт скем-то вне пределов видимости.
        Игнат откликнулся быстро. Лана затараторила, торопясь передать все, пока необорвалась связь:
        - Пожалуйста, помогите мне! Это очень срочно иочень важно! Замной охотится Дневной Дозор, уменя есть то, что им нужно, ноя нехочу это отдавать! Мне нужно переговорить свашим начальством, имне очень нужна ваша защита!
        - Я понял.- Игнат нестал задавать никаких вопросов.- Подожди минутку.
        Лана боялась, что контакт сорвется, все-таки она это делала впервые, носкоро снова услышала голос наставника:
        - Тебя встретят наТаганке. Знаешь торговый центр «Звездочка»? Увхода. Лови машину, применяй заклинание подчинения, помнишь, мы его проходили? Иговори водителю гнать какможно быстрее. Только непереусердствуй! Нехватало еще ваварию попасть. Если сможешь- смотри линии вероятности.
        Лана все выполнила вточности. Отстраха даже получилось исполнить необходимое заклинание, нососредоточиться навероятностях неполучалось. Ксчастью, водитель попался опытный, так что через десять минут она уже была возле «Звездочки».
        - Здравствуйте, меня зовут Андрей, я изНочного Дозора,- представился незнакомый молодой человек.
        Лана напряглась.
        - Можно вашу печать?- спросила, набравшись наглости.
        Андрей кивнул.
        Неумело, неспервого раза, ей всеже удалось удостовериться, что тот говорит правду. Они поднялись натретий этаж- там оказался ресторан,- иАндрей проводил ее водин иззакрытых кабинетов.
        Застоликом сидел немолодой уставший мужчина, кряжистый, одет будто свещевого рынка. Провинциал, прибывший встолицу. Лана принялабы его засоветского работягу, так иненашедшего себе места вкапиталистической России, ночто-то останавливало ее отэтого вывода. Слишком уж все утрированно. Будто специально.
        - Семен Павлович Колобов, оперативник московского Ночного Дозора,- представился тот ижестом пригласил присаживаться.
        - Светлана Панина, просто Светлая Иная.
        - Внимательно слушаю вас, Светлана.
        - Я… я беременна.
        - Начало интригующее,- чуть улыбнулся он.
        Лана вздохнула икратко пересказала всю свою историю, начиная стого, какМакс ее бросил, изаканчивая сегодняшним днем. Вот только нестала упоминать опоследней встрече сСашей.
        Скептицизм вглазах Семена сменился интересом, затем удивлением.
        - Ну ину!- воскликнул он, вскочив, когда Лана закончила.- Кстати, вы успели вовремя. Комне уже пожаловали гости, исдается мне- повашу душу. Пойдемте взал.
        Дозорный галантно согнул влокте руку, идевушка испуганно вцепилась внее. Очень ей непонравилась фраза про«ее душу».
        - Добрый вечер,- кивнул он двум гостям.
        - Папа?!- воскликнула Лана.
        Один изних неуверенно шагнул навстречу.
        - Светка?
        - Какая интересная встреча,- скрывая улыбку, сказал Семен.- Светлая Иная, дочь главы Дневного Дозора Екатеринбурга, просит защиты умосковского Ночного Дозора отсобственного отца!
        - Светка, небойся, мы тебе ничего плохого несделаем! Просто, сама понимаешь, ситуация неординарная.
        - Папа! Почему ты мне несказал, кто ты?- Лана уже ничего непонимала.
        - Дочка, я очень хотел, я рассчитывал, что ты пойдешь помоим стопам, нодети невсегда выбирают то, что их родители. АСвет иТьма слишком разные, чтобы долго быть вместе.
        Лана дернулась. Эту фразу она часто слышала отНины. Совпадение? Илишеф часто повторяет ее своим подчиненным?
        - Ах, то есть афера спервым выходом вСумрак сразу после предательства- это иесть попытка настроить дитя направильный путь?- съязвил Семен. Светланин отец сверкнул глазами, нопромолчал.
        - Папа… это правда? Ты… ты специально подослал мне Макса?- ахнула Лана.
        - Нет, конечно! Понимаешь, Светлые иТемные давно враждуют, так что неуважаемый мною дозорный тебя сейчас настроит против родного отца, лишьбы ты была наего стороне.
        - Да, ноСветлые никогда неврут,- процедила она.- Вотличие отТемных.
        - Так-так-так, коллеги, брейк. Давайте мы оставим выяснение семейных отношений напотом, асейчас поговорим оделе, ладно?- вразговор вступил худощавый Темный маг скоротко стриженными волосами.- Заместитель Завулона пооперативной работе. Зовите меня Юрием,- протянул он руку Светлане, ноона шагнула назад иеще крепче вцепилась вСемена.
        - Непугай девочку.- Семен погрозил ему пальцем, какнашкодившему мальчишке.
        - Ачто я могу сделать?- насупился тот.- Онаж мощный эмпат, ая концентрированное зло. Бууу!- поднял он руки, какпугают маленьких детей.
        - К-кто я?- пролепетала Лана.
        Юрий переглянулся сее отцом.
        - Аты думаешь, почему тебя выбрало сумеречное создание? Магической силы сгулькин нос, зато мощнейший эмпат, я таких уже несколько сотен лет невстречал. Сживотными, наверное, живешь душа вдушу. Ивообще пожизни милашка, которую все любят. Цветочек-ангелочек. Только такая, какты, могла непросто общаться ссумеречным существом, нопрочувствовать его настолько, чтобы влюбиться. Думаю, он ждал тебя очень долго.
        - Зачем?- Лана переводила взгляд сЮрия наотца, сотца наСемена. Кажется, они все всё понимали, лишь она, девочка-блондинка, хлопала глазами.
        - Какзачем? Ребеночка он хочет. Такого Ихтиандра: чтобы ивнашем мире, ивего чувствовал себя какдома. Чтобы имел силу Сумрака ивозможности человека.
        УЛаны потемнело вглазах. Показалось, что небо обрушилось наземлю, придавив ее всей тяжестью звезд ипланет. Отец подослал ей Темного Иного, чтобы тот влюбил всебя ибросил,- внадежде, что дочь, склонная кСвету, станет Темной. Нина была подослана отцом, чтобы шпионить. АМакс, видимо, лишился отпуска, так какпровалил задание. Александр ждал подходящую самку, чтобы влюбить всебя изачать нужного ему ребенка. Дневной иНочной Дозоры сейчас будут торговаться из-за нее, какиз-за ковра набазаре.
        - Ненавижу! Ненавижу вас всех!- заорала она. Рванула полестнице, чуть некубарем слетела напервый этаж и, смешавшись столпой, выскочила наулицу.
        Отец дернулся было заней, ноСемен придержал его:
        - Несейчас. Вы ведь пришли комне скаким-то предложением. Давайте его обсудим.
        Сергей Ерёмин. Внештатный сотрудник
        Кречке я подбирался осторожно. Неломился сквозь ивняк, переплетенный всякой травяной дрянью, аскользил ужом кнебольшому омуту. Всвое время меня этому хорошо, долго ивдумчиво- досиняков повсему телу- учили вразведроте. Язнал, что делал, ведь именно там, вокруженном проклятущими зарослями омуте, сейчас должна стоять игреться уповерхности воды стая крупных голавлей. Если тихонько подкрасться, то есть шанс выловить парочку серебристых красавцев салыми плавниками ичерно-траурными хвостами.
        Наконец я протиснулся ксамой воде, осторожно подлез подветки нависшей надводой ракиты, бросил взгляд наречку, ивсе мое радостное предвкушение отбудущей рыбалки сменилось жесточайшим разочарованием- омуток был занят.
        Метрах вдвадцати отменя, укромки камышей, попояс вводе неподвижно стоял какой-то пузатый мужик лет этак пятидесяти ипристально вглядывался себе подноги. Янепонял, что он делает- сети ставит? что-то ищет?- ирешил немного понаблюдать заним. Несколько минут мужик стоял памятником самому себе. Еще секунду назад именно так я его воспринимал, ноуже вследующее мгновение он мне казался затопленным бревном, ставшим напопа намелководье. Ятолком неуспел разобраться всвоих ощущениях, какон слегка присел исделал неуловимо быстрое движение руками, будто прихлопнул подводой какую-то моль. Когда дядька распрямился, то вруках унего билась удивленная дополного непонимания случившегося щука. Приличная, килограмма надва. Рыболов-оригинал повернулся комне ислегка подмигнул. Потом чмокнул щуку вжаберную крышку, совсем какдевушку вщечку, исословами «Ну, ты ибестолочь, милая!» отпустил рыбину. Ясидел вкустах дурак дураком, ничего непонимая впроисходящем.
        Мужик медленно идаже степенно повернулся комне всем корпусом, ия наконец-то разглядел наего лице то, что мне сразу должно было показаться необычным,- зеленые усы. Что-то явственно щелкнуло вмоем мозгу, соскрипом открылась ржавая- когда только успела заржаветь?- дверца внебольшом сейфике ссокровенными знаниями, нетак давно полученными вшколе областного Дозора. Янеловко, несумев сходу поймать свою тень, взглянул надядьку через Сумрак- передо мной стояло чудовище. Длятех, кто каждый день видит сумеречный облик Темных высоких степеней, существо, может быть, инебыло таким страхолюдным, номне, видевшему только учебные фильмы икартинки вшкольной методичке, незнакомец показался ужасным инеприятным: вроде ичеловек, невысокий, коренастый, сбольшой головой, нокакой-то зеленоватый, жаберно-чешуйчатый, сперепончатыми ладонями. Всером Сумраке ярко светились его изумрудные усы.
        Я загляделся инезаметил, что непросто смотрю сквозь Сумрак, авошел внего. Серый мир, какмне показалось, мерзко урча, жадно пил мой небольшой запас Силы. Ядернулся навыход, нобыло поздно…

* * *
        - Ну, парень, ты ибалбес.
        Похожую фразу, сказанную темже голосом, я вродебы только что слышал? Что сомною?
        Я лежал натравке возле своей, точнее, тестевой «нивы». Одежда моя сохла насолнышке, развешанная накусте черемухи, подкоторым я поставил машину. Неподалеку радостно потрескивал костерок. Надпламенем была пристроена видавшая виды черная откопоти трехлитровая кастрюля. Вней булькало ишипело, периодически выплескиваясь через край, какое-то варево. Давешний дядька вытащил изкостерка головешку исунул ее тлеющим концом вкастрюлю, помешивая содержимое. Изумительно запахло юшкой.
        - Щука наершовом отваре,- заметил мужик.
        - Внештатный сотрудник Ночного Дозора области Виктор Подполковников. Прошу вас предъявить регистрацию,- непослушным языком прошептал я. Вглазах плыли волны ипереливались мутной радугой серые круги.
        - Я иговорю- балбес, хоть ивчинах. Лежи, недергайся, сейчас поешь, восстановишь силы. НеСилу, куда тебе, асиленки. Организм молодой, малопьющий, Светлый- оклемаешься. На, проверяй, сам-то сможешь?- Мужик придвинулся ипоказал мне постоянную регистрацию областного Дозора: Павел Борисович Тягач, Темный, второй уровень. Ого! Да унас областными Дозорами маги третьей степени руководят. Еще наего груди рядом селе видимой сейчас дляменя печатью отчетливо смотрелась двухкупольная сизая наколка.
        - Тутошний я, изТишинги.
        - Спасибо заспасение, Павел Борисович. Никак такого отТемного неожидал. Яобязательно подам рапорт всвой Дозор овашем благородном поступке. Надеюсь, мое руководство сможет вас отблагодарить… через Дневной Дозор…- Ябормотал какие-то общие слова, голова по-прежнему неработала, ноя обязан был это сказать. Наверное, да нет, не«наверное», анаверняка сказать надо было по-другому: человечнее, искреннее. Яже Светлый, черти меня дери, я должен! Да, кстати, одолге.
        - Павел Борисович…- Темный поморщился отмоего обращения.- Яобязан был знать отом, что вы проживаете навверенной мне территории. Точнее, что вы- Темный ичто вы имели судимости. Нопочему-то я, каквнештатный сотрудник Ночного Дозора, незнаю опервом, акакучастковый уполномоченный милиции старший лейтенант Подполковников незнаю овтором?
        - Ну ты изануда, мент. Правильный допротивности. Светлее Гесера хочешь быть?
        - Светлее кого?
        - Неперебивай. Тебе, шестерке шестиуровневой, все равно непочину такие имена даже вуме держать. Анезнаешь обомне потому, что внештатный, ипотому, что все мои нынешние человеческие документы чисты, каквода родниковая. Вобласти вНД омоем существовании знают, иэтого им достаточно, даже регистрацию мне неони делали. Вментовских архивах… тоже немаленькие люди поработали. Иходок уменя… Яисам непомню сколько. Иногда сидеть втеплой тюрьме илидаже вхолодной яме гораздо безопаснее, чем жить насвободе. Якактот ильфо-петровский зиц-председатель- сидел иприНиколае Кровавом, иприИльиче Первом, иприАлександре Освободителе, иприНиките Кукурузнике, иприНиколае Палкине, иприАлександре Филиппыче, иприГае…
        - Э-э-э…- ошарашенный перечнем царствующих особ, я понеистребимой привычке ведения опросов вклинился впоток показаний, тьфу, черт, воспоминаний.- Какой Гей? Что заФилиппович?
        - НеГей, аГай Юлиев Кайсар, илиЦезарь по-современному, аФилиппыч- Македонский, само собой. Так вот, продолжаю, сидел я ипри…
        - Павел Борисович,- взмолился я,- я безмерно вам благодарен заспасение, норади…- тут я запнулся,- просто, чтобы невынуждать вас спасать меня еще раз, нетрахайте мне мозг, просто скажите, кто вы?
        - Трахайте… акаким вежливым был, говорил, какотличник боевой иполитической… ладно, кормить меня врот борщом. Так ибыть, скажу: Ыыкун, водяной.
        Тут-то я окончательно…
        Ел уху ислушал байки словоохотливого Темного. Рассказчик он был еще тот- ехидный ипостоянно проверяющий тебя напонятливость, провоцирующий.
        - Непомню я, начальничек, никогда родился, нисколько мне лет…
        - Никто родители, ниоткуда родом, питать меня врот харчом,так?
        - Вкорень зришь, сокол внештатный! Умище обширнейший! Каквас, участковых, вментовских бумагах аббревиатурничают- УУМ? Теперь понимаю, зачто. Так вот, продолжаю свою скорбную повесть: родился я всемье простых неандертальцев…
        - Борисыч, незаливайте, вы хоть ипохожи лицом, нонеандертальцы когда еще вымерли!
        - Акогда, кстати? Ты, что ли, там был? Присутствовал? Я-то был, я изсемьи простых неандертальцев, я мамонтов вот кактебя видел, я им, почитай, ровесник, я надопотопных ящеров бузотериев охотился, поить меня впасть…
        - Вином?- подначил я.- Бузотериев сейчас выдумали? Да ипронеандертальцев сомнительно что-то.
        - Неверишь? Мне неверишь, спасителю своему? Ну имолодежь пошла, никакого уважения кстаршим, доить корову введро. Давай зарубимся, что уменя галогруппа неандертальская? Ястарше вашего Праадама буду.
        - Гало… что?
        - Мент необразованный. Вгенах набор такой, определяющий происхождение иэволюцию твоего рода. Ладно, незнаю, кто я иоткуда, давно это было, несколько тысяч лет назад. Мамонтов я точно помню, как-то раз даже жрали всем племенем втундре.
        - Наверное, нашли труп ввечной мерзлоте.
        - Все может быть. Аводяным я стал случайно. Утонул- бревном поголове набыстрине получил. Номеня тутже изводы вытащили, иколдунья меня кжизни вернула. Ауже потом я начал замечать, что вижу то, что другим недоступно, что я сам стал колдуном. Инепростым, акаким-то водным, жрать мне хрен…
        - …ротом,- подсказал я.
        - Ненасмешничай, Подполковников, капитана неполучишь. Много воды утекло стех пор. Людей, Иных, имен, стран. Забыл я все, помню лишь, какутонул, бабку-колдунью помню, пряный вкус жесткого мяса мамонта после сводившей сума голодухи досих пор наязыке, жену свою, сарматом убитую, помню. Ну, какпомню: лицо, залитое кровью, перед глазами стоит, нокакзвали, которая посчету супруга, были ли унас дети… илиеще супруги, неприпомню, хоть убей. Наверное, больше всех я ее любил. Илиее смерть была самая страшная. Хотя недумаю- мало ли я кого любил, мало ли я смертей видел страшных. Именя убить пытались, исам убивал.
        Я когда понял, что так ибуду жить, теряя память отом, что было, чтобы смочь запомнить что-то новое, аж взвыл. Развоплотиться хотел. Нопотом подумал, что должен быть способ запоминать. Земляже помнит. Вода, деревья, горы- все помнят. Как? Незнаю. Долго я так жил, теряя прожитое иполучая новое. Апотом занесло меня кскифам, отних я узнал, что наюге живут люди, которые память свою какими-то закорючками наразных предметах обозначают. Долго я дотого южного народа добирался. Ирабом был, инаемником, ибандитом. Ирыбакам рыбу всети загонял, исмагами воевал. Новсеже я списьменностью критской познакомился. Это я тогда незнал, что задолго дотого иклинопись вавилонская появилась, ивЕгипте иероглифы изобрели. Откуда мне это было знать всвоих болотах? Новсе равно обидно, сколько времени потерял. Представляешь, археологибы раскопали нанашей равнине впраславянском городище глиняные таблички смоими клинописями? Глазамбы своим неповерили, м-да… Много стех пор записей сделал. Наразных языках, вразных странах. Почти все утерял, хотя рассчитываю кое-что еще найти. Сейчас вот оставшиеся измоих записок оцифровываю ивСети
файлы прячу.
        - Вот где истинные сокровища нетолько дляИных, длявсего человечества,- я высказал искренне вслух свое мнение. Мой собеседник грустно улыбнулся ипродолжил.
        - Да какие там сокровища. Яже все больше олюдях, облизких, одрузьях. Иоврагах. Длясебя самого пытался память свою сохранить. Хоть я иИной, новсе равно человек, мозг небезразмерный. Авот чувства… иногда думаешь, что все, пришла полярная лисичка, что притупились, что уже несмогу никого никогда полюбить. Ан нет. Проходит время, иногда даже век целый, ивновь… Были потом иженщины, идети- никто изних Иным нестал. Ты-то женат, Светлый? Ага, кольцо- женат.
        - Женат, сыну четвертый год, дочка недавно родилась. НеИные.
        - Да, сейчас Иных вообще все меньше именьше. Раньше, бывало, нападем накакое-нибудь племя, так Иных- пруд пруди. Мясо вку-усное! Конечно, смамонтятиной несравнить, новсеже. Особенно уСветлых. Отправедной жизни небось вкус улучшается, едать мне ртом батон. Вот тебябы так исъел!
        - Борисыч…
        - Ладно-ладно, тыже понимаешь, я ведь Темный, старый имудрый, какдембель, мне тебя, сопляка Светлого, посути моей задирать игнобить положено. Ая тебя зачем-то изСумрака вытащил. Ноповеселился я отдуши, вот заэто спасибо. Тыбы видел себя. Ятут наомутке развлекался- щук троллил, баловался. Да ичакры что-то подсохли, запылились, промыть надобно было. Тут еще, какназло, какая-то сухость вносу впоследнее время одолела, я исунул нужную водоросль вноздри, усы зеленые получились, какуменя всумеречном виде. Рыбачу. Одну хорошую рыбку сходу поймал да ершей-окуньков кней впридачу быстро нахватал иоставил дляухи. Абольше мне инетребуется. Нонадоже форму поддерживать, сноровку тренировать. Стою вводе, корягой прикидываюсь, никакой магии- смагией любой дурак рыбы наловит.
        - Что, вот так безвсякого, просто руками? Какобычный человек?
        - Ачто тут такого? Каксказалбы один мой знакомый, Светлый, кстати: десять тысяч лет ловли рыбы… Такой опыт непропьешь. Слышу- вкустах шуршит-ломится. Чисто телок наводопой сквозь лопухи прет. Вылез идавай меня глазами нехорошо сверлить. Тут-то щучка иподошла, стала рядом сомной взасаду. Яее- хвать! Ты зенки выпучил, апотом, когда меня через Сумрак разглядел, ауменя-то облик застолько лет о-го-го какой наработан, состраху втуман-то ивывалился. Тут тебя изасосало. Асилы втебе срыбий нос. Какой, ты сказал, утебя уровень?
        - Шестой…- нехотя буркнул я. Чем тут гордиться? Перед вторым-то? Который ктомуже столько живет наэтом свете.
        - Какты вообще Иным стал?
        - А-а… Родился я тут врайцентре пососедству, вИвановском, жил, учился вшколе, потом служил воВнутренних войсках, вразведроте, сержант. После дембеля путь ясный был- пошел служить вСОБР вобластном центре. Послали нас как-то нанепонятное задание врайон: нето воцеплении стоять, нето антитеррор страховать. Когда надачах заварушка началась, через нашу засаду какой-то шустряк ломанулся, я его догнал иотключил. Приехали его забирать двое мрачных мужиков, мы думали, эфэсбэшники. Посмотрели наменя, переглянулись иуехали сзадержанным. Апозже вгороде комне подошли, объяснили…
        - «Приютили, подогрели, обобрали…», хавай я ртом пшено…
        - Втот год я стал единственным пообласти инициированным Иным. Исреди Светлых, исреди Темных, насколько я знаю. Учили меня, учили, дошестого уровня дотащили… зауши. Подсказали, какжить. Да я исам знал: надо заочно окончить институт МВД, получить лейтенантские погоны ичестно служить наблаго Отечеству. Вот только вместо СОБРа пришлось вучастковые пойти.
        - Чтож так?
        - Приехал как-то вродной поселок, встретил одноклассницу. Влюбился. Она уж мединститут окончила, устроилась врачом вЗнаменке. Ей пообещали квартиру. Случайно я знал, что уних тут такой большой некомплект участковых, что районные власти тоже сходу квартиру дают. Якакраз институт оканчивал. Сходил кначальнику РОВД наприем, тот: пиши рапорт, беру. Врезультате мы попрограмме поддержки молодых семей домик получили. Вот стех пор кусок района сдвадцатью семью деревнями мой. Авобластном НД я долго напрашивался вдозорные понашему району, хотябы вовнештатные. Там долго смеялись, нопотом кто-то заменя словечко замолвил, думаю, изтех «эфэсбэшников», получил я внештатника. Мне так иучастковым работать спокойнее.
        - То есть живешь почти обычной, человеческой жизнью, Витя. Надеешься, что кто-то издетей Иным станет?
        - Надеюсь.
        - Я тоже надеялся… Надеюсь. Века идут- хрен нарыло. Скольких уж схоронил. Любимых, детей, внуков, правнуков. Потомков несчесть, аИных среди них нет. Представляешь, укаппа, японских водяных, случаются потомки-Иные. Даже Светлые, изних обычно хорошие целители выходят. Вся эта европейская мелкая темная шушера: русалки, ундины, водянички, блудицы, букавацы тоже плодятся… плодились… итоже случались уних дети-Иные, я сомногими знаком… был. Кто сейчас изних жив, незнаю, водяной народ повсему миру скрытно старается жить, нигде нас люди нелюбят. Да ия давно нигде небывал, последние века все вРоссии живу, разве что вЕвропу пару раз выезжал, просили сильно. Ну да что я все осебе да осебе. Что-то я сегодня рассентиментальничался, пить мне воду ртом, разговорился стобой чересчур.
        Помолчали. День перешагнул через свой экватор ипотихоньку близился квечеру. Июньская зелень вэтой далекой отгородов местности буйно радовалась жизни исама радовала глаз. Костерок наш потух, уху мы доели, всебя я пришел уже давно. Можно было уезжать. Нонекаждый раз встретишь такого собеседника. Да ичтобы вот так старый Иной, неважно, Светлый илиТемный, разоткровенничался поднастроение… Может быть, это мое самое большое приключение, самый интересный разговор вмоей жизни.
        - Ачего кнам вТишингу приехал?
        - Да увас тут анекдот вышел. Братьев Симкиных знаете?
        - Ктож их незнает. Алкаши, лентяи, мелкие пакостники. Авзавязке- работяги каких поискать. Новот немогут долго продержаться. Каквзапое, так распродают все, что вдоме есть. Как-то раз половину шифера скрыши сняли ипропили. Допьются дочертиков, досостояния, когда пропивать уже нечего,- через неделю, глядишь, уже люди. Уже похозяйству суетятся, уже кним народ окрестный бежит, нанимать умельцев что-то отремонтировать илипостроить. Опять крыша шифером покрыта, опять куры водворе кудахчут. Апотом где-то угостятся, ипошло все покругу.
        - Ага. Так вот: поступило наних заявление отПолянскогоН.К. Окраже. Ну, меня инаправили провести первичное дознание, рассмотреть сообщение опреступлении впорядке статей 144, 145 УПК России. Ведь мы, участковые,- «универсальные солдаты», клюбой дырке затычка. Служебную машину, конечно, недали, асвоей пока необзавелся. Пришлось утестя «ниву» выпрашивать. Он расщедрился- бери. Навсякий случай кинул внее спиннинг, мне давно говорили, что здесь рыбалка хорошая, исюда.
        - Ещеб ей небыть хорошей, забочусь оместной рыбе,- буркнул Борисыч.- Так что там Симкины учудили?
        - Вот именно- учудили. Зашли кПолянскому денег занять. Насамогон, видите ли, нехватает, точнее, вообще нишиша нет. Тот их дальше сеней непустил, денег недал. Через полчаса возвращаются смешком пшеницы- купи. Полянский посмотрел- хорошая пшеница, пригодится. Купил. Симкины тутже ушли. Хозяин решил мешок кдругим мешкам, которые всенях стояли, поставить. Поставил, атот так наместо стал, какбудто тут истоял. Задумался хозяин, откуда уалкашей этот мешок? Вышел накрыльцо покурить, глядь, акпорогу какбы две дорожки изредких просыпавшихся наземлю зернышек ведут, видать, дырочка вмешке где-то была. Нопочему две? Одна должна быть. Он последам ипошел. Иполучился себе такой круг отпорога допорога. Особенно напашне, что заего огородом, следы хорошо видны были. Тут он исмекнул, что когда братья впервый раз кнему заглянули, то сперли мешок, апотом вернулись итолкнули хозяину егоже добро. Видно, так трубы горели, что отойти подальше да продать похищенное кому-то другому сил неосталось. Он кСимкиным. Ате уже умиротворились самогоном, купленным насредства отудачно проведенной операции, ивдобром расположении духа
тутже вовсем исознались. Было это натой неделе. Когда я приехал, они запираться нестали, протокол споказаниями сразу подписали, так что я решил вот порыбачить да навас набрел.
        - Вотже пескари глупые, жрать мне ртом блины! Ичто им светит?
        - Скорее всего возмещение убытков иобщественные работы. Занезначительностью иучитывая чистосердечное признание.
        - Раньше таких вЛТП лечили. Были такие лечебно-трудовые профилактории спринудительным лечением дляалкоголиков. На«химии» тоже сидели. Помню…
        Слова Борисыча были прерваны появлением двух навороченных внедорожников, пробравшихся сквозь бурьян помоей едва заметной колее наберег реки неподалеку оттого места, где мы расположились. Рыбаки?
        Изджипов вылезла целая толпа народа: четверо мужчин вдорогом полуспортивном прикиде итри девки шлюшачьего вида. Явно изгорода поболее нашего райцентра, наших я влицо почти всех знаю. Мужики начали разгружать вещи, натягивать тенты, расставлять складные столы, стулья, сооружать кострище смангалом. Основательно так выехали наприроду.
        - Ненравятся мне что-то эти пикникеры,- вдруг сказал Борисыч.
        - Что-то через Сумрак разглядели?- поинтересовался я.- Что-то ваурах?
        - Буду я еще наних через Сумрак глядеть, ауры разглядывать. Ястолько натаких засвою жизнь нагляделся, что заверсту гнильцу чую. Сдушком людишки.
        - Ктобы говорил, Темный.
        - Заладил, Темные- Светлые. Чем мы отличаемся друг отдруга?
        - Ну…- Ялихорадочно вспоминал формулировки изшкольного учебника.
        - Да ничем, если посути. Моральными табу, придуманными самимиже. Люди мы. Все равно люди, будь ты хоть Величайшим магом.
        - Борисыч, ачто, были случаи перерождения изТемных вСветлые инаоборот?
        Старый Иной пристально посмотрел мне вглаза.
        - Оно тебе надо- знать лишнее? Чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Мой ответ «нет», корми меня врот морковкой.

* * *
        Я бы продолжил наш разговор, нотут кнам подошел один изприехавших мужчин. Скучным голосом он предложил нам убраться, дабы немешать отдыху заслуженных людей, идаже вежливо предложил компенсацию заперемещение ввиде бутылки водки. Я,когда закончил разбираться вдеревне с«делом Симкиных», переоделся вштатское исейчас смотрелся такимже простым рыбачком, какиБорисыч. Пришлось достать измашины удостоверение ипоинтересоваться, покакому праву товарищ тут распоряжается. Товарищ тоже достал свои документы иоказался совсем уж крутым товарищем, точнее, господином изобластной прокуратуры. Он убрал свою водку впакет ивсе также скучно, ноеще более противным голосом велел убираться куда подальше. Дал три минуты навыполнение приказа. Мы сБорисычем переглянулись, он едва заметно мне подмигнул- наверняка что-то задумал, понял я инестал лезть нарожон, апросто собрал изакинул в«ниву» наши нехитрые пожитки. Прокурорский подчеркнуто внимательно смотрел начасы. Сучара, понимает, что я целиком вего власти- накатает телегу, что я, кпримеру, бухал изанимался браконьерством, вон сколько унего свидетелей. Анамоей стороне только
неясная темная личность. Через пяток минут мы убрались, какнам было сказано.
        Отъехав метров насто, я остановился.
        - Что будем делать, Павел Борисович? Ведь мыже так просто это неоставим? Я,ксожалению, ничего немогу применить, кроме простеньких заклятий. Шестой уровень, да. Новы-то свашим вторым наверняка можете…
        - Дурак ты, лейтенант, хоть истаршой. Конечно, я могу иной раз такое отчебучить, что иВеликим неснилось,- десять тысяч лет практики, лопай я ртом раков. Ноты хоть слышишь себя: применять магию, когда тебя простейшие существа мордой вгрязь ткнули? Светлый, ты ухи объелся? Это я, Темный, должен тебе, хоть ивнештатному, нодозорному, ктомуже участковому уполномоченному милиции, лекцию читать ограницах применения спецсредств? Запомни, сынок, никакой магии против неравных. Мы их итак уделаем, хомячь я кашу ртом.
        - Как?
        - Каком кверху. Кто унас разведчик, ты? Ступай присмотрись, что там уэтих прокурорских. Включи мозги, они утебя где-то здесь должны быть.- Он больно постучал своим крепким пальцем помоему лбу.- Иаккуратнее, нешуми так, какдавеча, когда ты наменя выломился. Хотя они небось уже начали глаза заливать.

* * *
        Они начали, ноневсе вравной степени. Один уже спустил наводу надувную лодку иделал очередную ходку кречке, тащил что-то вруках. Яприсмотрелся- автомобильный аккумулятор. Лодка была безмотора. Все понятно- электроудочка. Ага, вот ибольшой подсак длясбора плавающей вверх брюхом добычи, исеть, вкоторую течение будет сносить убитую током рыбу. Полное скотство, после таких электроудочников нето что рыбешки, лягушек иужей неостается. Что делать?
        Отвлечь внимание, посеять панику, вэто время провести диверсию. Чему-то ведь меня учили, нетолькоже показания сбратьев Симкиных снимать. Трескай я сало… ротом!
        Браконьер опять пошел кджипу, видать, еще что-то решил прихватить. Якороткими перебежками промчался откустов клодке. Однако каквсе удачно расположено: лодка наводе рядом споваленным деревом, аккумулятор накраю невысокого глинистого бережка. Обломил сдерева притопленную ветку, наострый подводный обломок насадил борт- раз. Придавил глину, чтоб осыпалась, уронил железяку вводу- два, аж зашипело. Плавайте- рыбачьте. Если сможете.
        Иопять вкусты. Чтобы еще этакое придумать дляповышения качества отдыха этим любителям природы? Ежа им впалатку закинуть? Жалко зверька, да ипойди найди его. Пчелбы каких-нибудь? Муравьев? Осы! Яже видел неподалеку осиное гнездо нараките. Гдеже оно? Ага, вот. Эх, маловато вдомике тигриц. Носполтора десятка наберется.
        Я снял ссебя футболку иодним быстрым движением плотно внесколько слоев обмотал гнездо вместе сразъяренными насекомыми. Оторвал шар ответки инеторопясь понес его кполяне. Чтобы подбросить его поближе котдыхающим, пришлось слегка подождать. Заэто время я успел выслушать все те «добрые» слова, которые высказал наш наглый знакомец незадачливому электроудочнику. Потом я успел услышать иболее энергичные восклицания остальных участников попойки. Они усилились, когда начали подлетать те осы, которые незастали свой дом напрежнем месте, носумели его обнаружить около незваных гостей.

* * *
        Когда я вернулся кмашине, мой «напарник» лежал натравке вверх немалым пузом имирно посапывал. Я-то надеялся, что он придумывает какие-то необыкновенные кары длягадов, осквернивших район его базирования, посягнувших наего рыбные запасы. Что он роется всвоей необъятной многовековой практике, подбирая способы наказания. Аон дрыхнет себе!
        - А, вернулся. Рассказывай.- Темный раскрыл глаза исел.
        Я сухо отрапортовал овыполнении задачи. Павел Борисович внимательно посмотрел наменя.
        - Спасибо, Виктор, зато, что сберег моих рыб, раков, крыс ипрочих бобров. Да-да, метров впятидесяти ниже потечению я недавно поселил бобровое семейство. Конечно, электроудочкой их неубьешь, ноуйти они после такого могут. Мне нехотелосьбы. Теперь гости несмогут браконьерничать. Даже если сети поставят, то вэтой коряжистой реке вынуть их изводы целыми вряд ли получится. Ктомуже сейчас давление повышается, рыба неактивна, мало перемещается, всети неполезет. Если что, я обрывки завтра уберу. Осы- ну, это втебе уже злость иобида говорили. Кто эти люди, которым ты так подгадил отдых, что ты оних знаешь, чтобы так надними… подшутить?
        - Ну какже, Павел Борисович, яже должен был…
        - Ага, вкустах прятаться. Заклинаниями шарахнуть хотел. Боевыми. Меня подбивал. Допустим, ябы сейчас чудовище Гримпенской трясины…
        - Так это правда? Оно существует?
        - …на них наслал, так потом меня если неИнквизиция, так обычные следователи допеченокбы достали. Опять менять местожительство идокументы? Илитопить подряд всех, пришедших помою душу? Пойми, я тебя одного послал, чтобы дотебя предметно дошла одна простая истина- немножь действий свыше необходимого. Исключай избыточность. Ида, отвечу тебе: незнаю, я его никогда невидел, асэр Артур-Игнатий намой подобный вопрос лишь хитро ухмыльнулся вусы.

* * *
        Я подвез Павла Борисовича доТишинги. Мы уже прощались, ая все думал: сказать илинет? Нокогда старый Темный выходил измашины, он сам вдруг замешкался испросил меня:
        - Ты необратил внимание наауру этого прокурорского?
        - Так вы всеже его прощупали… Обратил. Потенциальный Иной, я только непонял, кчему он склоняется.
        - Темный. Несамый слабый. Может добраться дотретьего уровня. Уж поверь мне, старику.
        - Это находка дляДневного Дозора.
        - Хм… Аесли никакой Дозор онем неузнает?
        - Два «хм». НД отменя неузнает, точно. Вконце концов, я внештатный, рапорт писать необязан, да ивообще маг слабенький, мог инеразглядеть.
        - Ой, темнеешь, Светлый. Смотри, докатишься додна,- ухмыльнулся Борисыч.- Ая несотрудник ДД. Явообще- эгоист. Темный домозга костей, оно мне надо- плодить конкурентов? Найдет его кто изИных- пожалуйста, ненайдет- я незаплачу. Аты, Витя, будешь унас вТишинге, заходи. Вон он, мой домишко, второй справа набугре. Порыбачим. Ятебе свои мемуары почитаю. Всеже нас, Иных, двое стобой верст насто вокруге. Надо общаться. Вкушать мне устами…
        - Безе?- предположил я.
        Имы оба засмеялись, заржали вдве глотки.
        Вероника Ливанова. Хрустальный рыцарь
        Кровь везде: накоже, наплатье; бурые, высохшие пятна исвежие, глянцевые. Настекле, отпечатками ладоней поверх синевы неба. Брызги наосколках- яркие гранаты вперемешку салмазной пылью.
        Ее следы тоже красные, кровавые, языки огня, лижущие снег. Вбок точно нож вонзили- такой резкой была боль. Задыхаясь, нечувствуя ног отусталости, Лина опустилась наколени. Холод тутже вцепился вголые ступни иразгоряченные отдолгого бега плечи, морозным ветром прошелся покоже, дернул мокрые волосы.
        Царапины еще кровоточили. Морщась, она выдернула изподошвы особо крупный осколок. Тонкой струйкой полилась кровь, растапливая дорожку вснегу. Лина что есть силы дернула подол. Стреском разошлась ткань, колени пощекотал ветер, новруках появились два самодельных бинта. Она затянула края. Хотябы остановить кровь, украсть пару минут жизни, перед тем каксвалиться безсил, перед тем каксдаться.
        Лина оглянулась наголый, средкими пятнами хвои лес, начерные башни замка, изкоторого сбежала, набелое поле ицепочку алых следов. Поним ее найдут быстро. Повязки наногах набрякли, пропитавшись свежей кровью.
        Да какая разница? Тем, кто ищет ее, никчему выслеживать жертву поотпечаткам наснегу.
        Нооткуда снег? Лина взяла горсть, поднесла кглазам. Солнце золотом искрилось намаленьких льдинках. Она помнила, стоял июль, еще вчера, душный, пропитанный вонью бензина иасфальта июль, атеперь вкулаке тихо хрустит снег итает подтеплом кожи, смывая кровь, превращая ее вхолодную розовую воду.
        Лина заставила себя подняться. Начетвереньки- набольшее сил нехватило. Поползла. Они идут заней, она знала. Чувствовала. Почти слышала шаги заспиной, но, когда оборачивалась, невидела ничего, кроме снега илеса.
        Дотого дерева, уговаривала она себя. Она доползет дотого дерева итам поднимется наноги. Дальше будет легче. Рука провалилась полокоть, и, чтобы достать ее, потребовались все силы, какие имелись. Голова раскалывалась, снег, лес инебо вертелись перед глазами какнакарусели, ходили ходуном, менялись местами, будто все, что она видела, было картиной, попавшей подводопад. Она легла изакрыла глаза. Ненадолго, лишь чтобы отдохнуть. Совсем чуть-чуть. Ипришла темнота, ласковая, уютная, какпододеялом, темнота, вкоторой нет места страху, где нет снега икрови, где чудовища недышат наее следы, где…
        - Наигралась?- хрипло спросил мужчина рядом.
        Лина вздрогнула. Сжалась вкомок, закрыв голову руками, точно надеялась спрятаться. Поздно. Ее нашли.
        Хрустнул снег подмягкими шагами. Иопять звук шагов, куда тяжелее итверже. Сломалась ветка, оглушительно, каквыстрел.
        - Аты какдумаешь?- усмехнулась женщина.
        - Убей ты ее,- вздохнул мужчина.- Третий раз сбегает. Ихолодно ктомуже.
        - Акто Рыцаря кормить будет?- несогласилась женщина.- Братец ее скоро коньки отбросит.
        - Какхочешь. Открой глаза, сладенькая,- ласково попросил он.
        Лина послушалась. Наснегу стояли блондинка вкрасном пуховике, гревшая ладони врукавах, имужчина влегкой, совсем непопогоде, темной куртке.
        - Давай, сладенькая, поднимайся,- тонкие губы мужчины расплылись вулыбке.
        - Будешь заней присматривать,- вставила женщина.- Головой отвечаешь, понял?
        Нет, хотела сказать Лина. Уходите, оставьте меня. Прочь, почти выкрикнула она, ноязык прилип кнебу, ачелюсти сжались, исовсем непоее воле.
        - Понесем?- Мужчина бросил быстрый взгляд наспутницу.
        - Сама пойдет.
        Что-то случилось. Женщина глянула ей вглаза пронзительным, выворачивающим душу взглядом. Лицо ее просветлело, улыбка, нежная, материнская, преобразила его, какрассвет- темные улицы.
        Лина потянулась кней, чувствуя, каксчастье наполняет ее, затапливает целиком, так что дышать стало больно. Тепло волной пронеслось потелу, смывая усталость. Исчез страх, иветер больше неморозил кожу, ноги необжигал снег. Лина поднялась.
        Женщина, самая прекрасная женщина насвете, покачала головой. Лина обмерла, холод, казалосьбы, забытый, пробил тело сголовы допят. Чем она разочаровала ее? Кактеперь исправиться? Она должна встать наколени ипросить прощения, быть может, тогда она смилостивится, поймет, что Лина преданна ей всем сердцем… Нота уже шла обратно поцепочке красных следов, иЛина, необращая внимания наосколки стекла вступнях, поспешила заней.

* * *
        Портье подобострастно улыбнулся. Новэтом ничего необычного небыло. Он улыбался так каждому гостю, заискивающе ичуть склоняя голову, стараясь невстретиться взглядом даже случайно.
        Апопробуй таким гостям неулыбаться. Нопонятно, почему боялась она, Лина. Чего опасался портье, она непонимала.
        Его звали Павел, исмотрелся он совсем негрозно. Дородный, низкорослый инеуклюжий, лысина, занимавшая большую часть головы, вечно лоснилась отпота, будто отполированная. Из-за внешности Лина долго считала его человеком, живущим ввечном страхе, какона. Считала, пока незастала затрапезой. Пока неувидела, какего кожа распалась грязно-серой шерстью, аглаза изголубых стали желтыми, глазами волка. Оборотня.
        Внизу, облокотившись натемное дерево стойки, переминалась сноги наногу девушка вджинсах имеховой жилетке поверх белого свитера. Рядом стоял мужчина постарше сгрубоватым лицом. Смотровой глазок надфойе был совсем маленьким, так что деталей она нерассмотрела. Казалосьбы, обычная молодая пара, заезжающая наотдых, ноЛина неспешила обманываться. Слишком часто она видела, каклица, такие добрые напервый взгляд, искажаются, будто пластик плавится отжара, исквозь них проступает истинная сущность.
        Чудовища. Иони наверняка такиеже. Других здесь небывает. Ивсеже что-то было вних. Располагающее. Непохожее наостальных.
        - Немогу найти ваши имена,- полным притворной вины голосом посетовал портье.
        - Аты повнимательнее,- слегкой угрозой сказала девушка.
        - Так много гостей, мы едва справляемся. Возможно, непорядки сдокументами,- сокрушался он.- Ноя посмотрю еще.- Зашуршала бумага.
        - Это поможет.- Девушка перегнулась через стойку, длячего ей пришлось встать нацыпочки, ивложила что-то вруку портье. Лина прищурилась, надеясь разглядеть, что именно. Деньги? Нет, вряд ли. Здесь вчести совсем другие богатства.- Господин Воронин отказался отприглашения внашу пользу,- добавила девушка.- Должно быть, нас забыли внести всписки.
        - Господин Воронин?- Теперь улыбка портье казалась искренней.- Чтож вы сразу несказали? Конечно, вот ивы.- Толстый палец ткнул враскрытую книгу, исчерченную записями.- Максим иАлександра Бочаровы. Добро пожаловать в«Фею Моргану».- Он покопался подстойкой иизвлек наружу толстую пачку бумаги.- Буклеты. Ключи.- Звякнув, связка стяжелым деревянным номером приземлилась сверху.- Комната двести три. Лифта нет, уж извините. Обещают набудущий год, пока стараемся неселить никого вбашнях, нономеров вечно нехватает.- Он вздохнул.- Новам-то навторой этаж. Северное крыло.
        - Завтрак?- живо поинтересовалась девушка, которую портье назвал Александрой.
        - Иобед, иужин,- хищно улыбнулся он, аЛине намиг почудилось, что сквозь ухмылку проступили клыки, будто силуэт втумане, итутже исчезли.- Незабудьте, собрание гостей вдесять, сразу какворота запрут. Вконференц-зале, наплане,- он постучал согнутым пальцем попачке распечаток,- все указано. После- банкет. Помочь сбагажом?- Портье начал вставать.- Илипоказать дорогу?
        - Мы налегке,- сказал мужчина, иэто было первым, что Лина отнего услышала.- Сами найдем.- Он направился клестнице.
        - Ипомните: все, что случается в«Фее Моргане», остается в«Фее Моргане»,- бросил портье вдогонку.
        Номер двести три. Лина отодвинулась отглазка. Стараясь нешуметь, начетвереньках поползла ксеверному крылу. Ходы встенах позволяли путешествовать повсему замку, непривлекая внимания. Заэто Хозяин прозвал ее крысой, новобщем-то смотрел сквозь пальцы натакую свободу- заворота ей все равно невыбраться.
        Лине захотелось понаблюдать застранными гостями. Всписках их небыло, это точно. Ноглавное- они ненравились замку. Ненравились Рыцарю. Лина даже остановилась, так поразила ее догадка. Остальных он принимал какотец сыновей, слюбовью ирадостью. Аэти… Вроде какони ничем неотличались, нобыло вних что-то настораживающее, ненастоящее. Будто они надели маски, ночто скрывается подними, Рыцарь понять немог.
        Она заспешила вперед. Улестницы навторой этаж пришлось вжаться встену, место было слишком узким, алианы висели низко. Лианы- так она их прозвала, носкорее они походили наканаты, скрученные изволос, черные ирастрепанные покраям. Лина находила их везде, вкаждом тоннеле, иногда они казались ей нитками, которыми сшит весь замок. Дотрагиваться доних было нельзя, однажды она задела одну ипролежала безсознания целые сутки.
        Смотровое окошко вномере двести три прорезали очень удачно- прямо надспальней. Гости уже были внутри. Лина легла наживот, прильнула глазами котверстию. Мужчина возбужденно мерил шагами комнату отшкафа доокна иобратно. Девушка сидела накровати, поджав подсебя ноги вярких носках. Буклеты разноцветным веером раскинулись напокрывале.
        - Знаешь, что мне это место напоминает?- Мужчина остановился посреди спальни и, недожидаясь ответа, продолжил:- Ложный аэродром. Такие строили ввойну, своздуха какнастоящий, анаповерку- сплошная фанера. Даже самолеты. Так иэтот замок. Ходишь понему, смотришь нанего, никакого подвоха нечувствуешь. Анаделе все какизбумаги.
        Молодец, удивилась Лина. Он первый изгостей разгадал сущность замка. Да еще так быстро.
        - Ничего неощущаю.- Девушка пожала плечами.- Гостиница какгостиница. Пусть испричудами. Бетон, обои. Мебель изДСП, хоть ипритворяется деревом. Дрянной шампунь вванной, все какполагается. Мха порядочно, ночистят. Ну, построили Темные замок влесу, сделали внем гостиницу только длясвоих, что стого? Таких повсему миру пруд пруди. Договор они ненарушают.
        Темные? Неужели они… Светлые? Лина слышала, какХозяин оних отзывался. Всегда спренебрежением, насмешкой, будто мошенник отех, кого одурачил. Ивтоже время сненавистью истрахом, который нет-нет, нопроглядывал через браваду. Раньше Лина неособо верила вих существование, полагала страшной сказкой длятех, кто совсем недавно был страшной сказкой длянее, ноесли эти двое ивпрямь Светлые…
        - Это мы еще посмотрим, какони ненарушают. Ноя тебе одно скажу, Саш. Место тут гнилое. Ябывал вэтих краях, давно очень. Топь итопь кругом, безпроводника исоваться страшно, даже нам. Нетуда наступишь- ипоминай какзвали. Доближайшего города триста километров. Кто здесь гостиницу будет строить? Зачем? Иеще кое-что. Такое чувство, что он нанас смотрит. Замок. Ворочается. Ичто-то ему ненравится. Ион…- Мужчина помялся.- Какбудто его нестроили никогда. Он сам растет. Какгриб.
        - Овкусах неспорят,- усмехнулась девушка.- Несмотри так, дырку прожжешь,- сказала она чуть погодя.- Наверняка ты прав. Яничего невижу, ноунас ты стретьим уровнем,- снепонятным Лине восхищением произнесла она.
        - Счетвертым.
        Если они Светлые, то им пора бежать. Рыцаря необмануть.
        Она лихорадочно соображала, каких предупредить. Спуститься ивсе рассказать? Аесли она ошиблась? Если они каквсе? Лина однажды попросила помощи угостя, незная еще, кто насамом деле здесь останавливается. Внаказание Хозяин лишил ее голоса нацелую неделю ихохотал, глядя, какона пытается разговаривать. Написать записку? Вот только чем? Унее ниручки, нибумаги. Ивсе равно ведь хозяева поймут, что это она.
        Надо спешить. Рыцарь готовился запереть ворота, Лина ощущала это совсей отчетливостью. Очень скоро гости соберутся, итогда им неуйти.
        Девушка внизу подняла буклет.
        - О, уних тут баня. Исауна,- одобрительно сказала она.- Бассейн, массажный салон. Если никаких нарушений ненайдем, так хоть отдохнем какследует. Сэтой работой…
        - Неотвлекайся,- оборвал ее мужчина.
        Девушка тяжело вздохнула.
        - Счего начнем?
        - Думаю, нам это сейчас расскажут,- ответил он, поднимая глаза.
        Он видит ее. Страх вцепился вгорло железной хваткой. Он знает, что она здесь.
        - Небойся,- попросил мужчина.- Янепричиню тебе вреда. Спустишься?
        Бежать! Бежать, чем дальше, тем лучше. Быстрее! Лина отползла отглазка. Вспотевшие ладони заскользили покамню, иона едва незадела лиану настене справа.
        - Погоди!- крикнул он.- Мы ничего тебе несделаем. Только поговорим.
        Онаже хотела помочь. Лина постаралась успокоиться. Сердце колотилось какбешеное, бухало ввисках. Если они какостальные, если они тоже… Она вернулась кокошку.
        - Вы Светлые?- Язык едва ворочался ворту, нонаодин вопрос отваги хватило.
        Мужчина шагнул кней, Лина отпрянула, ион тутже остановился.
        - Какты поняла?- спросил он.
        - Вы Светлые?- Ее начинало потряхивать.- Насамом деле Светлые? Вы существуете?
        - Да,- кивнул он.- Ты знаешь онас?
        Он мог исоврать. Рыцарю они ненравились, номало ли что ему неподуше.
        - Скем ты разговариваешь?- Девушка подняла кпотолку растерянное лицо.- Кто там?
        - Аты невидишь?- удивился он.- Там девочка. Небойся.- Это уже Лине.- Да, мы Светлые. Самые настоящие. Непойму, какты нас узнала, ноэто правда.
        - Докажи,- напоследнем слоге голос сорвался написк.
        - Немогу.- Он развел руками.- Иначе все узнают, нетак ли? Нокогда мы выйдем отсюда- безпроблем. Кактебя зовут?
        Кто-кто, аЛина иззамка точно невыйдет. Она пыталась, трижды, икаждый раз ее ловили. Лина посмотрела вниз. Будь они каквсе, уже звалибы портье илиХозяина. Может, ей ивпрямь нечего бояться.
        - Лина,- представилась она.- Полина.
        - Молодец. Исовсем нестрашно, верно?- улыбнулся он.- Сколько тебе лет?
        - Тринадцать. Будет,- поправилась она, соблегчением ощущая, что страх уходит.
        - Саша, позвони вофис, узнай, непропадала ли девочка, двенадцати лет, Полина…- Он вопросительно уставился вверх.
        - Розенберг.
        - Розенберг,- повторил мужчина.
        Девушка схватилась зателефон, стала диктовать втрубку.
        - Говоришь, Договор ненарушают?- снотками гнева спросил мужчина, когда она замолчала.- Какдавно ты здесь?
        - Это неважно,- Лина замотала головой.- Вы должны уйти. Здесь опасно.
        - Готово.- Девушка протянула трубку мужчине.- Виюле две тысячи девятого Полина Розенберг, вместе сбратом Олегом Розенбергом, пропала вСанкт-Петербурге. Ее ты там видишь?- Она кивнула напотолок.
        - Три года?- поразился он, мельком глянув наэкран.- Ты здесь три года?
        Что? Нет, это неможет быть правдой. Листья заокном желтые, сейчас осень, азначит, небольше трех месяцев. Да ибрата унее никогда небыло. Наверное, это другая девочка. Лина хотела возразить, ночто-то заставило ее захлопнуть рот. Снег. Почему она вспомнила снег? Холодный, кусающий ноги снег ипятна крови нанем. Откуда снег посреди лета? Какая глупость.
        - Задание заданием,- вголосе девушки прорезалась сталь,- ноэто уже слишком. Уведем ее отсюда ивызовем оперативников. Скажи, чтобы спускалась.
        - Уходите!- Уних нет времени наглупости.- Уходите, пожалуйста.
        - Боюсь, Саш, невсе так просто,- покачал головой мужчина.
        Спина покрылась холодным потом- первый знак того, что Рыцарь проснулся. Медлить дальше нельзя.
        - Уходите,- крикнула она.- Прочь! Он поймет, кто вы. Вам невыбраться!
        - Она что-нибудь говорит?- спросила девушка.
        Разве она неслышит? Линаже кричит вовесь голос.
        - Просит, чтобы мы ушли. Знаешь, возможно, она права.
        - Что?- Глаза девушки изумленно расширились.
        - Уходи. Предупреди опергруппу. Яостанусь сдевочкой.
        Прошло долгое, бесконечно долгое мгновение, прежде чем она кивнула.
        - Через окно. Давайже!- гаркнул мужчина.
        Девушка водин прыжок оказалась возле проема, потянула заручку.
        Поздно. Там, внизу, усамых корней замка, Рыцарь сделал шаг. Лина увидела это так четко, будто стояла рядом. Свет, отразившись отхрусталя, распался радужными брызгами, блеснул накончике копья белой вспышкой, иобутая влатный сапог нога ударила посерому камню. Все. Они опоздали. Потому что гости собрались, иРыцарь запер ворота.
        - Неподдается.
        - Иди вСумраке.
        Девушка исчезла, будто ее инебыло, новтотже миг появилась.
        - Заперто,- упавшим голосом сказала она.- Сумрак закрыт, Макс.
        - Вызывай оперативников.
        - Сеть исчезла… Ты можешь скем-то связаться?
        Мужчина закрыл глаза. Постоял так сминуту, чуть раскачиваясь наместе.
        - Справимся сами,- ответил он.- Лина,- он перевел взгляд вверх,- ты знаешь, что здесь творится?
        Надо было выйти раньше. Атеперь все. Рыцарь поймет, кто они насамом деле, иХозяин вместе сним. Он узнает, что она им помогла. Слезы обожгли щеки. Он снова лишит ее голоса, теперь навсегда. Илиотдаст портье. Он обещал это нераз иточно угрозу исполнит.
        - Лина, немолчи. Что ты знаешь обэтом месте? Небойся, мы поможем, выведем отсюда, обещаю. Тебе нечего бояться.
        Все бесполезно. Лина отползла отглазка. Обхватив плечи, легла, сотрясаясь отрыданий. Это она виновата. Почему непредупредила? Атеперь они умрут, аее отдадут портье. Иона тоже умрет.

* * *
        Ведьма призывно улыбнулась Максиму. Она явно скучала- бармен, меланхоличный юноша-оборотень, так похожий напортье, что почти наверняка был его сыном, давно поставил перед ней бокал скоктейлем, новедьма кнему непритрагивалась, только лениво помешивала концом зонтика ядовито-зеленое содержимое. Молодая, если судить повнешности- так нестарше двадцати, темные волосы мягкими завитками спускаются наголые плечи, глаза огромные, манящие- темные колодцы, где утонуть легче легкого. Максим навсякий случай перепроверил ауру. Пятый уровень. Шеф говорил, часы способны обмануть иВысшего мага, если такой здесь найдется, норисковать зря- плохая идея.
        - Максим,- представился он, подойдя.- Почему ненаприеме?- Он кивнул наприоткрытые двери конференц-зала, где музыка иголоса, приглушенные толстыми стенами, сливались всплошной гомон.
        Ведьма оттолкнулась каблуком отстойки, высокий стул скрипнул, поворачиваясь.
        - Тоска. Полтора часа слушать, какстарая карга тешит самолюбие? Нет уж, увольте. Банкет- вот зачем сюда приезжают. Рита.- Она протянула руку. Максим наклонился, коснулся губами тыльной стороны ладони. Откожи пахло лимоном идухами, тяжелым душным ароматом.- Первый раз здесь?
        - Первый,- подтвердил он, взбираясь настул рядом. Старая карга- это, наверное, Екатерина Суханова, владелица гостиницы. Чтож, она ивпрямь стара, ей почти засотню перевалило, пусть дляИной это мало что значит. Напарник ее куда моложе, стал вампиром десять лет назад, втридцать два. Ведьма ивампир- союз донельзя странный, если несказать больше. Что свело их вместе, Максим ипредположить немог.
        - Ая втретий,- похвасталась Рита.- Ниодин заезд непропустила стех пор, какузнала.
        - Да ну? Цены некусаются?
        Ведьма рассмеялась.
        - Приглашение стоило куда дороже. Вы каксвое получили?
        - Друг поделился.
        - Друг?- Мимолетное удивление мелькнуло накрасивом лице.- Хорошие увас друзья, Максим.
        Разумеется, никакой это был недруг. Оборотень, тот самый Воронин, который якобы отказался отместа вих сСашей пользу, проходил поделу отрех убийствах: две девочки иженщина, растерзанные, повсем признакам, волком, были найдены недалеко отего дома. Сам Воронин оказался нипричем, ното, что он рассказал надопросе, заинтересовало Максима чрезвычайно. Он все проверил: гостиница открылась три года назад, владельцы- Николай Тимофеев, вампир четвертого уровня, иЕкатерина Суханова, ведьма третьего,- вДневном Дозоре неработали, Ночной кним претензий неимел. Приглашение стоит бешеных денег, номало заплатить, чтобы попасть сюда,- изпяти обратившихся отказывают четверым. Почему отбор такой тщательный ичто привлекает Темных взамке так далеко отцивилизации, Воронин незнал или, скорее, делал вид, что незнает. Инспектор отСветлых идознаватель изИнквизиции были здесь иникаких нарушений необнаружили, ноМаксим чувствовал- с«Феей Морганой» что-то нетак. Шеф инициативу поддержал и, дав впомощь Сашу, отправил наразведку.
        - Думаете, незря приехал?- Посмотретьбы линии вероятностей, жаль, Максим вэтом совсем немастер. Опасность длясебя он ощущал, ноэто инемудрено втаком месте.
        - Определенно незря.- Ведьма изящным жестом подхватила бокал, поднесла кгубам.- Незабываемый отдых, поверьте. Будете каждый год проситься. Последние штаны снимете.
        - Авас что привлекло, если несекрет? Публика здесь восновном попроще.- Изконференц-зала какраз вышел вампир- регистрационная печать горела мертвенно-синим светом наего груди.
        - Чисто научный интерес,- очаровательно улыбнулась Рита.- Вы непредставляете, как…- Видно, решив, что едва несказала лишнее, она оборвала себя.- Авы один?
        - Ссупругой,- соврал Максим, иулыбка ведьмы сразу увяла. Кем она его считает? Портье явно принял его заоборотня, такогоже, какон сам. Значит ли это, что Рита видит перед собой ведьмака?
        Разочарование длилось недолго, ведьма открыла рот, нотут Максим увидел Сашу вдверях бара.
        - Авот иона. Рад знакомству, Рита.

* * *
        НаСаше лица небыло. Едва Максим оказался рядом, она схватила его заруку иуволокла вглубь коридора.
        - Унас проблемы,- сдавленно шепнула она.
        Будто это новость. Сумрак закрыт, покрайней мере надва слоя, ему доступные. Ворота заперты, окна тоже, астекло вих номере неразбилось, даже когда он совсей силы ударил понему стулом. Связи сосвоими нет- нимагической, ниобычной. Иони сСашей- единственные Светлые насотню слишним Темных. Опергруппа недалеко, нобезвеских причин они штурм неначнут. Аеще это гадостное чувство: Максим точно вполусгнившем домике надереве- один неосторожный шаг, ипол рассыплется трухой. Ситуация итак хуже некуда, но, если судить постраху вглазах Саши, беды их только начинаются.
        Воровато оглянувшись посторонам, она отвела его взакуток подлестницей. Блеснула серебряная цепочка, из-под свитера появились маленькие, чуть больше фаланги пальца, песочные часы вкостяной оправе.
        - Песок сыплется быстрее,- сказала Саша.
        Максим исам это понял. Он потянул засобственную цепочку, поднял часы ксвету. Раньше, пока черная песчинка изверхней чаши падала внижнюю, чтобы стать там белее снега, проходило неменьше получаса, теперьже наего глазах скатились три. Страх липкими пальцами коснулся затылка. Артефакт должен был работать сутки, так уверял шеф и, выходит, ошибался. Сколько осталось, прежде чем маскировка спадет икаждый взамке сможет узнать вних Светлых?
        Вопрос, должно быть, отразился наего лице.
        - Три часа. Если скорость неизменится. Что будем делать?
        - Выполнять задание.- Максим постарался придать голосу уверенности, которой сам неощущал.
        - Угу,- нервно кивнула Саша.- Наблюдать. Невмешиваться. Поитогам доложить. Они нас разорвут, Макс.
        - Безпаники. Начнем сдевочки. Она точно что-то знает, если невсе.
        - Я так ее даже невидела,- засомневалась Саша.- Уверен, что она неплод твоего воображения?
        Полина иего самого смущала. Он видел ее, несомненно, нокак-то зыбко, будто через толщу воды, непонятно, ее саму илитолько отражение. Ее похитили три года назад, какраз когда открылась «Фея Моргана», истех пор держат здесь. Скакой целью? Игде ее брат?
        - Незнаю, Саш. Ноона человек. Иона совсем одна вдоме, полном Темных. Вернемся вномер, если она станет нас искать, то начнет оттуда.

* * *
        Он спросит оРыцаре. Лина сжалась, предчувствуя этот момент. ОРыцаре говорить нельзя. Нивкоем случае.
        - Ты сказала «он поймет, кто вы». Кто поймет?
        Вот оно. Лина замотала головой, крепко зажав рот ладонью.
        - Ты знаешь, где ты? Каксюда попала?
        Она неответила.
        - Мы Светлые. Мы изНочного Дозора, те, кто защищает людей отТемных. Эту гостиницу построили три года назад, Екатерина Суханова иНиколай Тимофеев, ведьма ивампир. Оних ты говорила?- Воспоминание укололо какострие ножа. Снег, алая дорожка следов иженщина, самая красивая насвете. Нет, ничего этого небыло, Лина все выдумывает.
        - Уходите. Вы должны уйти.- Будто это возможно.
        - Давай ты спустишься, ипопробуем вместе,- предложил Светлый.
        - Где ты ее видишь?- удивилась Светлая, снедоверием осматривая потолок.
        - Тут тоннели встенах, я могу ходить повсему замку, именя никто незамечает. Новас он найдет. Он узнает, кто вы. Бегите!
        - Кто он, Лина? Кто? Послушай, мы пришли, чтобы помочь. Если здесь творится нечто страшное, расскажи. Там, наулице, ждут друзья. Они это место впорошок сотрут, дай только повод.
        Лина задумалась. ОРыцаре говорить нельзя, но, может, удастся показать?
        - Через библиотеку. Яскажу, какоткрыть проход.- Был еще путь вподвалы замка, ноон вел мимо клеток. Лина пойдет вместе соСветлыми, какиначе, нотуда ей возвращаться совсем нехотелось.
        Внизу хлопнула дверь. Лина поползла заСветлыми, иногда припадая кглазкам- проверить, незаблудились ли. Вбиблиотеке они остановились удальней стены смраморным камином, напротив полок, заставленных книгами. Нужно отодвинуть крайний справа том вчерной обложке ипотянуть рычаг, тогда шкаф повернется, ипоявится лестница. Лина собралась объяснить это, нозатряслась отужаса, невсилах произнести нислова. Скресла укамина, отложив газету, встал Хозяин.

* * *
        - Гости должны быть наприеме,- сказал вампир. Одетый встрогий костюм, черноволосый ибледный, срезкими скулами итонким ртом, он поставил настолик бокал скрасным соком. Ссоком ли? Максим посмотрел нанапиток сквозь Сумрак. Вишневый сок, никаких ужасов. Позер.
        Максим, стараясь улыбаться какможно непринужденнее, запустил руку вкарман исжал перстень- подарок шефа. Металл наощупь был теплым, какеслибы его долго держали вкулаке. Вампир, сам Николай Тимофеев, хозяин гостиницы, примерно равен ему вуровне, насколько их, Светлого мага иТемную нежить, можно сравнивать. Ноесли что, перстень спалит его засекунду. Вот только потом сюда сбегутся все Темные, что есть взамке.
        - Мы заблудились,- объяснила Саша.
        - Досадно.- Тимофеев облизнул губы, ивыглядело это так мерзко, что Максима передернуло.- Подсказать дорогу? Банкет вот-вот начнется.
        - Спасибо, мы сами.- Максим взял Сашу подруку иповел квыходу.
        - Неопаздывайте,- донеслось вслед.
        Пока они нескрылись заповоротом, Максим ощущал наспине неподвижный взгляд вампира- внего будто снайпер целился.
        - Что теперь?- шепотом спросила Саша. Они остановились вфойе, где застойкой больше недежурил толстый портье.
        Вместо ответа Максим посмотрел вверх.
        - Лина, ты знаешь другую дорогу?- Вэтот раз лица он невидел, только глаз иузкую полоску кожи замаленьким окошком впотолке.- Лина?
        - Да. Ноона вам непонравится.
        - Лина, это важно. Говори,- попросил он.
        - Вполу котельной есть люк. Потом мимо клеток доконца. Ноя вас предупреждала,- сказала она ипропала.
        Окаких клетках говорила Полина, Максим понял через четверть часа. Вдвоем они откинули тяжелую крышку люка между двумя огромными бойлерами и, спустившись пожелезной лестнице, оказались вдлинном коридоре безокон. Лампы, подвешенные кпотолку, слегка раскачивались, бросая набетон длинные черные тени. Пообеим сторонам шел ряд дверей, зеленая краска наних вздулась пузырями ипошла трещинами, обнажив деревянную основу. Науровне глаз вдверях были квадратные прорези размером сладонь, забранные решетками.
        - Там люди, Макс,- полным ужаса голосом сказала Саша, заглянув внутрь.- Там люди.
        Он подошел. Вмаленькой квадратной комнате, отделанной серой плиткой, стоял парень лет восемнадцати. Жив, новтрансе- глаза закрыты, дышит ровно, точно спит, икогда Максим постучал порешетке, он даже нешелохнулся.
        - Здесь еще,- позвала Саша кдругой двери.- Банкет, значит? Аэто, выходит, главное блюдо,- нервно хохотнула она.- Яэтого кровососа сама развоплощу. Впепел развею. Иведьму сним, я ей…
        - Тихо,- прервал ее Максим, надевая перстень науказательный палец.- Нам вконец коридора.- Он поглядел вперед, туда, где втусклом свете лампы виднелась дверь, такаяже, какпрочие, носплошная, безокон.
        Ниодна клетка непустовала- мужчины, женщины, даже пара детей, поодному, подвое илитрое рядом, стояли втесных комнатах, погруженные втранс. Ясно, почему сюда рвутся Темные, почему согласны платить такие деньги иехать кчерту нарога- «Фея Моргана» выставляет настол то, что полицензии никогда неполучить, так часто уж точно. Окаком «научном интересе» говорила ведьма вбаре, Максим старался недумать.
        Ноесли это тянется три года… Кактакое могло сойти срук? Кровь смыть несложно, ноСумрак долго помнит человеческие страдания. Если здесь убивали людей, следы должны были остаться- хватилобы натри Трибунала. Инспекция ненашла нарушений. Да исам Максим нечувствовал ничего, даже отдаленно похожего, даже самый малый отзвук. Каким это удалось?
        Дверь оказалась незаперта. Максим повернул латунную ручку и, дав Саше знак держаться позади, шагнул запорог. Он увидел выкрашенные вбелый цвет стены, одинокую лампочку, свисающую спотолка натолстом проводе, вторую дверь напротив, авцентре комнаты, насером вкрапинку кафеле, женщину влегком платье. Их прихода она незаметила, так исидела, опустив голову, аее ладони сжимали фигурку рыцаря изхрусталя вполном боевом доспехе, скопьем вруке, поднятым дляудара.
        Сквозь Сумрак рыцарь выглядел совсем иначе. Броня пылала багровым, глаза затонким забралом отливали желтым, иМаксим знал- они следят закаждым его движением. Авглубине хрустального тела билось сердце. Рыцарь был живым, вкакой-то степени. Некакчеловек илиживотное, он больше походил нарастение илисумеречный мох, напаразита, способного существовать, лишь пока его кормит чужая сила. Максим дотронулся донего, намгновение, прежде чем отскочить, ноэтого хватило. Он почувствовал нити, тянущиеся отстатуэтки сквозь женщину идальше повсему замку, пульсирующие нити энергии, опутавшие камень точно корни дерева, азатем нахлынула боль, океан невыносимого страдания, так много, что он едва незахлебнулся. Тяжело дыша, Максим осел напол. Все, что происходило взамке, обрушилось нанего одним махом- горячая кровь, утекающая вместе сжизнью, холодные пальцы накоже, клыки, вспарывающие плоть, крики имолитвы, что остались безответа, страх, так много страха, так много боли…
        - Макс!- Саша трясла его заплечо.- Макс, что стобой?
        - Они умирали здесь,- хрипло ответил он.- Десятки, сотни. Они все умерли.- Крики еще стояли вушах.- Где были мы, пока они звали напомощь? Где?
        Он придвинулся кженщине, отвел волосы. Она была стара, очень стара, всухом, исчерченном глубокими морщинами лице почти неосталось жизни. Широко распахнутые глаза смотрели нанего, ноневидели. Асамым страшным было то, что Максим ее узнал.

* * *
        Зря она привела их кРыцарю. Он понял, кто они, едва Светлый, Максим, кнему прикоснулся. Рыцарь весь пылал ненавистью, такой горячей, что Лина немогла взять втолк, какстаруха держит руки нахрустале. Аесли знает Рыцарь, скоро узнает иХозяин.
        - Лина, я должен тебе кое-что объяснить,- сказал Светлый. Смотровое окошко находилось прямо заего спиной, ноон неповернулся, чтобы это сказать.- Штука утебя вруках…
        - Она неуменя вруках,- перебила Лина.- Аустарухи. Раньше тут сидел старик, но, когда он умер, пришла она.
        - …пришла она,- повторила заней старуха. Она всегда так делала, если Лина была рядом.
        - Тебе кажется, что ты ходишь позамку, лазаешь потуннелям, всегда незаметная, скрытная, тень, прячущаяся там, где никогда небывает света. Это нетак, Лина. Ты- иесть замок, то, что держит эти стены, недает им развалиться. Он питается тобой, твоей силой, жизнью. Через эту мерзость.
        - Нет!- крикнула она.- Ты все врешь!
        - …врешь!- противно завопила старуха.
        Светлый покачал головой.
        - Ты видишь все, ноникогда непокидаешь этой комнаты. Ты- это она.
        Нет, нет. Почему он смотрит настаруху, когда говорит сней? Она здесь, прямо унего заспиной. Онаже здесь.
        - Макс, она умирает,- встревожилась Светлая.- Она умрет влюбую минуту. Давай сожжем эту гадость.
        - Они связаны, невидишь? Уничтожишь его- умрет иЛина. Надо выбираться. Шеф поймет, что сними делать. Анет, так свяжется состолицей, кто-нибудь изВысших всяко поможет.
        Лина неуспела их предупредить. Обычно она слышала шаги Хозяина задолго дотого, какпоявлялся он сам, новэтот раз почему-то вышло иначе. Он возник, какизниоткуда, рядом сдверью, подударом ноги деревянные створки сорвало спетель. Лина закричала, нослишком поздно- когда Светлые обернулись, вкомнате, кроме них, стояли трое: Хозяин, портье иблондинка вдлинном черном платье.
        - Опять заблудились?- хмыкнул Хозяин. Недоверчиво покачал головой.- Светлые?
        - Ночной Дозор.- Светлый поднялся вовесь рост.- Вы арестованы.
        - Да ладно,- заулыбалась блондинка.
        - Несопротивляйтесь, суд это учтет,- спокойно сказал Светлый.- Замок окружен опергруппой Ночного Дозора. Сдаться сейчас- самое разумное, что вы можете сделать.
        Хозяин иженщина вплатье переглянулись. Она едва заметно кивнула.
        - Владельцы гостиницы должны впервую очередь заботиться оспокойствии постояльцев,- сказал Хозяин.- Мы решим это здесь, дозорный.
        - Нашу смерть вам нескрыть. Вкакойбы дыре вы низадумали спрятаться после, вас найдут. Иразвоплотят, несомневайтесь.
        Блондинка расхохоталась.
        - Все, что происходит в«Фее Моргане», остается в«Фее Моргане». Эти стены видели инетакое, дозорный,- отсмеявшись, заговорила она.- Твои друзья ничего ненайдут, даже если разберут замок покамешку. Все достается ему,- указала она наРыцаря.- Иначебы смысла небыло.
        - Почему девочка?- Выдержка все-таки оставила Светлого.- Почему, тварь?- рявкнул он.- Сколько сил она способна отдать?
        - Больше, чем ее брат. Тот игода непродержался.
        - Дело вкрови, дозорный,- пояснил Хозяин.- Его создатель крайне щепетильно относился ксобственной персоне. Артефакт работает только вруках того, вчьих венах течет хоть капля его крови,- говорил он, алицо его плавилось, меняло форму, кожа посерела, показались тонкие клыки.- Говорят, он испытывал его насвоих детях. Знаешь, какнелегко было найти потомков? Мы почти отчаялись, атут подвернулись эти чудные детишки.
        Лине совсем нехотелось смотреть, что будет дальше, ноотвести глаз она немогла. Портье, издав полурык-полувсхлип, прогнулся назад, жутко, нечеловечески выворачивая руки всуставах. Бурая шерсть лезла сквозь кожу мокрыми комками. Лине стало страшно, так страшно, словно она невидела все состороны, асама была втой комнате, рядом счудовищами иженщиной, что почему-то казалась ужаснее их обоих. Ей захотелось спрятаться, куда угодно, забиться всамую глубокую щель исидеть там, невысовываясь, пока все некончится.
        Ночто это? Где она? Иразве это ее руки, такие тонкие, такие сухие, такие слабые? Почему они сжимают Рыцаря? Хрусталь был слишком горячим, Лина попыталась отвести ладони, ноони, какприклеенные, несдвинулись инаволосок. Она поняла, что должна сделать.
        Лина открыла рот и, поразившись тому, кактихо прозвучал голос, произнесла одно слово.

* * *
        Он неуспевал. Неуспевал катастрофически, фатально. Оборотень почти закончил трансформацию, еще миг- ион кинется наСашу. Допустим, Максим сожжет вампира илипортье, ночто делать сведьмой? Изих тройки самая опасная- она. Иона уже плела какое-то заклинание, неизвестное Максиму, что-то похожее начерную паутину, нацеленную ему всердце.
        Вруках уСаши появился белый клинок, такой яркий, что глаза резало. Вряд ли это сильно поможет, нопара секунд унего будет. Тимофеева он ударит «серым молебном», аперстень разрядит введьму. Нет, невыйдет. Оборотень убьет Сашу, авампира заклятие лишь задержит.
        - Максим,- позвали заспиной.
        Он знал, что нельзя оборачиваться, ноустоять несмог. Лина, та Лина, что держала рыцаря, слабо улыбнулась, азатем вытянула руки вверх.
        - Стой!- крикнул он, нопоздно. Раздался звон, ихрустальные осколки покатились покафелю.
        Замок застонал- так плачет животное, лишившееся хозяина. Задрожал, каквлихорадке, истал исчезать. Первым сгинул потолок, освободив место звездному небу иполной луне, апотом истаяли стены- камни темнели, превращались вчерный пепел, который уносил ветер.
        Ведьма оказалась умнее всех. Пока вампир изумленно водил головой изстороны всторону, она бросила незаконченное заклинание иушла вСумрак. Портье непонял, что произошло,- оборотни взверином обличье неслишком сообразительны. Он прыгнул наСашу, иМаксим судовольствием, которого сам испугался, разрядил амулет. Охваченный огнем волк упал наземлю, закрутился юлой, разбрасывая искры. Яркая вспышка- иотпортье остались только горстка праха изапах паленой шерсти ввоздухе.
        Тимофеев оскалил пасть. Максим приготовился ксхватке- «серый молебен» почти сорвался спальцев, нотут наплечо вампира легла рука.
        - Ночной Дозор,- сказала темнота.- Клыки спрятать, вСумрак невходить. Рыпнешься- спалю, кактоварища.- Луна осветила лицо Марата, боевого мага второго уровня, их лучшего оперативника.
        Максим выдохнул.
        - Ведьма,- сказал он.- Ведьма ушла.
        Марат кивнул итутже исчез, забрав ссобой вампира.
        Максим огляделся. Когда исчез замок, те, кто находились внутри, непострадали, насколько он мог судить. Гости сгрудились там, где раньше был конференц-зал, их уже окружили оперативники. Люди, запертые вподвале, так иостались стоять, где стояли, погруженные втранс. Лины он нигде невидел.
        - Эй!- Максим помахал рукой незнакомому Светлому вкожаной куртке.- Ищите девочку.- Неужели Лина убежала, пока он отвлекся напортье? Какунее сил хватило?- То есть женщину. Она немогла далеко уйти.
        - Макс,- Саша осторожно тронула его зарукав.- Ее нет.
        - Что значит нет?
        - Она исчезла,- печально сказала Саша.- Вместе сзамком, когда ты сжег оборотня.
        Неверя, он опустился наколени, туда, где совсем недавно сидела Лина. Онибы обязательно что-нибудь придумали, разорвали связь срыцарем, помогли выздороветь…
        - Макс, еслибы неона, насбы убили. Иих тоже.- Саша указала навереницу людей, освобожденных изклеток.
        Иследовбы неосталось, какоттех, кто умер в«Фее Моргане» затри года. Тимофеева иСуханову, конечно, допросилибы, нонаэтом все- доказательств никаких. Ионибы начали все сначала, уже вдругом месте.
        - Она спасла всех.
        То, что говорила Саша, было правильно, верно, ион был согласен скаждым словом, нолегче отэтого нестановилось. Ладонь зачерпнула сземли пригоршню пепла. Максим развел пальцы, позволяя ему упасть наземлю. Накоже остались блестящие всвете звезд хрустальные осколки.
        Сергей Лукьяненко. Мелкий Дозор

1.БУДЕТ
        Когда человеку стелекамерой развяжут глаза, он увидит перед собой людей, словнобы сбежавших сосъемок костюмированного фильма.
        Рыжая девушка впрозрачном белом платье, втуфельках навысоком каблуке, сосверкающей вволосах диадемой- красное золото изеленые, вцвет глаз, камни. Слишком большие, чтобы быть изумрудами, конечноже. Ну просто неприлично большие. Такие изумруды хранятся вмузеях игосударственных сокровищницах. Ведь правда?
        Молодой мужчина воблегающем черном костюме ичерном плаще, заколотом угорла серебряной розой. Напоясе умужчины шпага- неспортивное оружие современных фехтовальщиков, анастоящая боевая средневековая шпага, тяжелая иширокая, подлинное оружие убийства. Авы думали, мушкетерская шпага- это та тонкая острая палочка вроде шампура, скоторой бегал визвестной экранизации актер Михаил Боярский?
        Седовласый старик, закутанный вмантию иопирающийся обеими руками надеревянный посох. Изтой редкой породы людей, которые свозрастом нетолстеют инессыхаются, остаются ровно такимиже, какивзрелости. Глаза унего ясные имудрые, налице добрая улыбка. Похож наГэндальфа изсказки Толкина, нетак ли?
        Оператор навсякий случай начнет работать. Картинка влюбом случае обещает получиться интересной: темная законсервированная станция метро итрое ряженых вярком круге света.
        Рядом сним несколько молодых людей самой обычной наружности снимут повязки сглаз двум фотожурналистам идовольно-таки известному сетевому публицисту. Еще двум людям, видимо, тоже журналистам, нетолько снимут повязки, ноиразвяжут руки.
        - Благодарим вас зато, что вы согласились прийти внаше убежище,- негромко произнесет старик.
        - Согласились?- Один изтех, кому развязали руки, разразится саркастическим смехом.- Вообще-то выбора унас небыло!
        - Выбор есть всегда.- Старик покачает головой.- Можете уходить, вас проводят.
        Журналист настороженно оглядится- изамолчит.
        - Мы похожи навас.- Вразговор вступит мужчина вплаще.- Номы- нелюди. Мы Иные.
        - Я- оборотень,- скажет девушка вбелом платье.
        - Я- маг,- проговорит старик.
        - Я- вампир,- улыбнется мужчина вплаще, обнажая острые зубы.
        Оператор равнодушно продолжит снимать. Выбы только знали, скаким количеством психов приходится сталкиваться оператору новостной программы!
        - Это рекламная акция музыкальной группы?- спросит насмешливо сетевой публицист.- Илиновой книги Пелевина?
        - Скорее Акунина,- сусмешкой предположит кто-то изфотографов, икамера вего руках тонко всхлипнет, записывая очередной кадр.- Фандорин иупырь…
        Вследующий миг его палец вдавит спуск камеры- то ли напрофессиональных рефлексах, то ли отживотного страха,- ита застрекочет, выдавая кадр закадром. Рыжая девушка сулыбкой потянется- ибелое платье наней разойдется пошвам. Руки девушки начнут удлиняться, ноги, напротив, укорачиваться. Густая рыжая шерсть полезет сквозь кожу. Глаза начнут сходиться, нос плющиться.
        - Оборотень-орангутанг,- произнесет старик, называющий себя магом.- Очень редкий вариант, признаюсь. Какправило, человек перекидывается вхищника. Чаще всего- вволка. ВАзии распространены перевертыши-тигры. ВЯпонии встречаются лисы. Небольшое количество медведей… кабанов… случается ииная экзотика. Ноопрокидень-обезьяна- случай редчайший…
        Его нестанут слушать, ностарик словно инеждет этого. Он будет все также бубнить себе поднос оредкости изначимости данного случая, поскольку, поего мнению, перекидывание вобезьяну начисто опровергает теорию Дарвина опроисхождении человека, пока журналисты несойдутся вокруг оборотня- неуверенные, опасающиеся, ноуже почуявшие втяжелой звериной вони сладкий запах сенсации.
        Икогда где-то втемноте откроется дверь- этого неуслышат. Нижурналисты, нителеоператор, ниряженный подДракулу вампир, ниобернувшаяся обезьяной женщина, срывающая ссебя остатки одежды. Имаг- тоже незаметит. Имолодые люди, которые привели журналистов идолжны были, очевидно, служить охраной, среагируют слишком поздно.
        Вкруг света вступит мальчик лет десяти, полуголый- водних только грязных белых шортах, исцарапанный- будто протискивался через узкий лаз, вооруженный- смаленьким, ноявно неигрушечным автоматом вруках. Кнему успеют повернуться все- мальчик словно дожидается этого момента. Известный сетевой публицист даже заметит:
        - Вэтом есть какой-то нездоровый фрейдизм…
        Мальчик кивнет, поднимая автомат, искажет тонким, еще неломавшимся голоском:
        - Совершенно свами согласен!
        Итолько после этого начнет стрелять.

2.ЕСТЬ
        Говорят, что французы любят слово «маленький». Уних икнижка самая знаменитая- «Петит принц», ивресторанах самые дорогие блюда- какой-нибудь «петит» или«миньон». Они, наверное, считают, что хорошего много небывает.
        Аунас вРоссии- совсем по-другому. Маленький- это еще ладно, это снисходительно. Мол, нелезь невсвое дело: ты еще маленький, мал еще, маловат будешь…
        Куда хуже слово «мелкий». Маленький- он еще может вырасти. Даже лилипуты друг друга зовут маленькими, им ведь хочется верить, что их рост- ненавсегда. Авот мелкий какбыл мелким, так им иостанется. Пусть даже он нелилипут, авсего-то чуть ниже среднего роста. Может, инениже, есть ведь такие случаи, когда вначале кто-то плохо рос, апотом раз- ивытянулся!
        Да ивообще важное ли дело- рост? Наполеон был небольшого роста. Путин тоже совсем невысокий. Актер Денни де Вито- коротышка, ну ичто? Да если подумать, так почти все великие люди были маленькими! Вот только Петр Первый…
        - Уснул, Мелкий?
        Это Надя, мы сней вместе сидим назанятиях. Нанее я необижаюсь, ведь насамом деле именно она самая маленькая вгруппе. Иповозрасту- ей всего семь лет. Ипоросту- ниже меня наголову. Нораз все меня зовут Мелким, то иона неотстает.
        - Ага,- отвечаю я тихонько.- Яэту тему знаю.
        - Я тоже.
        Спорить я неспорю, хотя «серый молебен»- заклинание сложное, ивсемь лет ему неучат. Надя хоть ималенькая, ноочень сильная волшебница. Очень иочень. Это большая удача, что она- Светлая.
        - Ты готовься,- говорит Надя.
        - Кчему?
        - Сейчас придет папа.
        - Мой папа?- удивляюсь я.- Мой папа работает настройке. Он электрик. Он проИных неслышал, вволшебство неверит идаже неподозревает, что я учусь вшколе магов приНочном Дозоре.
        - Мой! Придет изаберет тебя ссобой.
        Я искоса смотрю наДмитрия Эдуардовича, который ведет унас сегодня занятия. Он Иной третьего уровня, это ивправду круто. Ия слышал, что какраз предвидение- самая сильная его сторона. Носейчас Дмитрий Эдуардович явно ничего неподозревает.
        Обычное дело. Слабый маг сильного непочувствует… ну, если специально неначнет вглядываться вбудущее.
        Дверь открывается, новходит вовсе неАнтон Городецкий. Входит Ольга.
        - Класс, встать.- Дмитрий Эдуардович вежливо склоняет голову.- Большая честь длянас, Великая!
        Я смотрю наНадю и, неудержавшись, шепчу:
        - Твой папа сегодня как-то странно выглядит!
        - Может, он замаскировался поднее!- несдается Надя. Нопоглазам видно, что она уже признала свою ошибку.
        Предвидение- самое сложное, что есть вмагии. Ведь никакой маг незнает точно, что именно случится. Он может только предположить, что может случиться- искакой достоверностью. Чем маг сильнее- тем больше вероятностей он видит. Ачем опытнее- тем точнее просчитывает варианты.
        Скорее всего Надин папа ивпрямь мог прийти. Аей очень хотелось его увидеть. Вот Надя иповерила вту вероятность, которая ей больше нравилась…
        Все это проносится уменя вголове зате секунды, пока Ольга сулыбкой шепчется сучителем, потом оглядывает класс… Похоже, она ивпрямь закем-то пришла, нопока еще нерешила, закем именно.
        Назанятиях нас шестеро. Самый старший- Лев, ему сорок лет, ион инженер. Ну, то есть был раньше инженером. Говорят, изнего получится боевой маг. Он хороший дядька, идаже когда обзывает меня Мелким- это звучит необидно. Просто его дети мои ровесники, аон их зовет иногда мелкими, аиногда спиногрызами.
        Потом есть Фирюза. Она тихая ивсего боится. Ей лет тридцать, она смужем приехала изТаджикистана иработала где-то настройке. Адома умужа осталась еще одна жена, моложе икрасивее… Вобщем, случилась какая-то противная история, из-за которой Фирюза попыталась отравиться, выпив бутылку уксуса. Ей повезло, что дежурный врач вбольнице был Светлым ичто он почувствовал вумирающей женщине Иную. Спасать магией обычных людей ему нельзя. АФирюзу, раз она Иная,- можно. Вот он ее испас, хотя она все равно ходит стакими глазами, будто умерла.
        Стас иСашка- им лет подвадцать, наверное. Они приятели, очень заводные ребята ишумные. Дмитрий Эдуардович проних как-то сказал: «Новую генерацию Светлых порой трудновато отличить отстарой генерации Темных…» Вот какраз они называют меня Мелким так, что это звучит обидно. Хотя Стас как-то объяснял, что это вовсе невнасмешку, акакнеобходимый этап инициации подростка всуровом, почти воинском коллективе…
        - Ты Витя Мелков?- спрашивает Ольга, глядя наменя.
        - Да.
        Я совсем нетрушу. Конечно, Великие кнам заходят нечасто. НоОльга симпатичная тетка. Жалко, что старая такая. Мне кто-то говорил, что ей триста лет, акто-то- что гораздо больше.
        - Нам надо кое очем поговорить, Витя.- Ольга смотрит наменя как-то очень оценивающе.- Дмитрий Эдуардович готов отпустить тебя. Ты непротив?
        Нет, ну конечно, это нешкола. Нескукотища вроде ботаники илигеометрии. Нокакой нормальный человек незахочет уйти сзанятий?
        - Конечно!
        - Тетя Оля, апочему нея…- внезапно пищит Надя.
        Все-таки она ивпрямь совсем еще маленькая!
        «Тетя Оля» вроде какинеперестает улыбаться, носмотрит нанее так, что Надя замолкает.
        - Тетя Оля заходит квам вгости выпить чаю. Здесь никакой тети Оли нет.
        Так что выхожу я изкласса победителем. Надя глядит мне вслед сзавистью, аСтас иСашка- судивлением. Лев подмигивает. Только Фирюза каксмотрела вникуда, так ипродолжает смотреть.

* * *
        Учебные классы- напервом этаже. Туда даже людей иногда пускают. Навторой нам можно заходить, там тоже ничего очень уж секретного нет. Только вкомпьютерный центр ивархив безразрешения войти непозволят. Анатретий этаж ученикам подниматься нельзя.
        - Небыл здесь?- спрашивает Ольга. Охране она лишь кивнула- никто нестал ничего проверять.
        - Нет,- говорю я.
        Натретьем этаже красиво иинтересно. Вдоль всего коридора висят закрытые стеклом старые агитационные плакаты. Наодном- два молодых Светлых мага очем-то беспечно беседуют, стоя наулице. Подногами уних трется белая кошка созлобными зелеными глазами. Надпись наплакате гласит: «Болтун- находка дляшпиона! Черная тварь может таиться вбелой шкуре!» Надругом- симпатичная волшебница вситцевом платье, почему-то похожая наОльгу, иСветлый маг вспецовке стоят упограничного столба снадписью: «СССР». Из-за границы наних скалится худой вампир, щерится облезлый волк-оборотень иразмахивает склянкой счерной жижей мерзкого вида мужчина всмокинге. Подпись кплакату сообщает: «Темным силам даст отпор Пограничный наш Дозор!» Еще висит несколько пожелтевших номеров какой-то старой газеты сназванием «За передовую магию!», ноих рассматривать уменя времени нет, потому что мы идем покоридору все дальше идальше. Похоже, ксамому главному начальству. Яслышал, что кабинет Бориса Игнатьевича, директора нашего Дозора,- всамом конце коридора.
        Круто! Будет что рассказать!
        Мы действительно доходим додверей стабличкой «Директор». Уокна, облокотившись оподоконник, стоит Надькин папа иговорит помобильнику. Когда мы приближаемся, он бросает внашу сторону:
        - Оля, я сейчас…
        - Я уже его привела, Антон.
        Ага. Значит, Надя неошиблась, должен был прийти ее отец.
        - Здравствуй, Витя.- Антон смотрит наменя икак-то очень быстро отводит глаза.- Мы тебя сняли суроков, потому что…
        - Увас есть дляменя задание.
        - Спредвидел?- интересуется Ольга.
        - Нет, просто догадался,- честно отвечаю я.- Ну зачем еще меня вызывать кдиректору? Заплохую успеваемость?

* * *
        Я стою настуле, будто малыш, собравшийся рассказать взрослым стишок. Уже отодного этого можно покраснеть.
        Ктомуже я водних трусах!
        Анаменя задумчиво смотрят Антон, Ольга иБорис Игнатьевич.
        - Нет, он все-таки слишком крупный,- сказал Борис Игнатьевич.- Сколько тебе лет, Витя?
        - Четырнадцать,- говорю я. Перед директором я даже неробею. Ну ктоже робеет перед рисунком вучебнике илистатуей вмузее? Гесер ведь сам- живая история.
        - Кхм,- кряхтит Борис Игнатьевич.- Да, ты… э-э-э…
        - Мелкий,- подсказываю я.- Меня кдокторам водили. Вроде все впорядке. Просто я буду неочень высокого роста.- Изачем-то добавляю:- КакНаполеон.
        Борис Игнатьевич качает головой.
        - Ненадо какНаполеон. Несчастный был человек…
        - Зато какой галантный,- бормочет Ольга.- Витя, подними-ка руки…
        Я послушно поднимаю. Ольга еще раз меряет мне плечи сантиметром.
        - Впритык. Ты мальчик худощавый, но…
        - Давайте сделаем проще.- Антон подходит кокну иберет лежащий наполу пластиковый обруч. Возвращается, поднимает его надмоей головой. Яжду- это уже делали.
        Ой, нет!
        Антон что-то негромко произносит- иобруч вего руках утончается, стекает вниз, заключая меня втонкую полупрозрачную трубу. Ощущение неизприятных, я едва могу пошевелиться.
        - Борис Игнатьевич, помогите…
        Трубу подхватывают сдвух сторон икладут напол. Ярастопыриваю локти иколенки, чтобы удержаться.
        - Витя, сможешь вылезти?
        Я молча ползу потрубе. Неочень-то итрудно…
        - Нет-нет, это нечистый эксперимент,- замечает Ольга.- Труба насамом деле идет слегким наклоном.
        Антон сосвоей стороны приподнимает трубу. Ползти вверх сразу становится тяжело, ноесли упираться спиной… апотом плотно прижимать ладони кстенкам…
        - Надо будет одеть мальчика вфутболку изшершавой ткани,- предлагает Ольга.- Ой, нет! Лучше нашить полоски изнаждачной бумаги! Аеще перчатки иносочки. Иликроссовки? Есть такие шикарные кроссовочки, специально длязанятий скейтбордом…
        - Кирзовые сапоги,- мрачно изрекает Борис Игнатьевич.- Нет, мне ненравится. Слишком опасно, чтобы посылать туда ребенка.
        - Ну нет унас сотрудников мельче!- сискренним сожалением произносит Антон.- Яузнавал, все лилипуты, которые стали Иными, первым делом добивались разрешения наувеличение роста! Хотите- уменьшите меня магией!
        - Нельзя, почуют,- резко отвечает Ольга.
        Наконец-то выползаю. Антон протягивает руку ипомогает мне встать. Замоей спиной труба слегким хлопком вновь превращается вобруч.
        - Я мелкий, нонемаленький,- заявляю я.- Сколько надо проползти?
        Ольга иБорис Игнатьевич переглядываются.
        - Гесер, он справится,- говорит Ольга.- Цепкий мальчик, я сразу поняла.

* * *
        Антон расхаживает покабинету ирассказывает:
        - Это довольно-таки частая ситуация, Витя. Иногда открыться людям хотят Светлые. Иногда- Темные. Причины самые разные… Нодопустить этого мы неможем. Нивкоем случае. Понимаешь почему?
        - Мы учили,- отвечаю я.- Паника. «Охота наведьм». Развитие уобычных людей комплекса неполноценности. Очень много причин.
        Я говорю, асам все смотрю наавтомат, который чистит Ольга. Унее бережные, четкие движения рук. Автомат очень красивый. Это «Вереск». Оружие спецназовцев, подособый патрон. Мелкий.
        Ольга негромко произносит:
        - Тут особые пули. Заговоренные. Это должно сработать… если уж что-то пойдет нетак. Номы обойдемся безстрельбы… надеюсь… Ты умеешь стрелять?
        Я пожимаю плечами.
        - Втире стрелял немножко. Ивигрушках.
        - Игрушки несчитаются…- хмыкает Ольга.- Эх, нельзя натебя наложить заклятие… почуют…
        - Их около десяти,- поясняет Антон.- Темные Иные. Яуж незнаю, зачем они решили поведать онас людям… ноинформатор убежден, что решение принято. Через шесть часов назаконсервированной станции метро они встретятся сгруппой людей: журналистов, фотографов, телевизионщиков. Продемонстрируют вещи, которые убедят любого скептика…
        - Если вы знаете время иместо,- говорю я,- то надо туда пойти самым сильным. Гесеру ивам иеще кому-нибудь… Нет, я небоюсь, новедь Гесербы справился?
        - Справилсябы, конечно,- кивает Антон.- Вот только пока преступление несовершено- унего нет оснований останавливать Темных. Акогда оно совершится… нефакт, что мы успеем их задержать. Гесер, конечно, способен так закрыться, что его никто непочувствует…
        - Ноуних помимо магического чутья повсюду электронные системы охраны,- добавляет Ольга.
        - Если идти сквозь нижние слои Сумрака- это вызовет изменения силы, иони почуют опасность. Если идти вреальном мире- сработает сигнализация.- Антон разводит руками.- Иединственный выход, который мы нашли,- вентиляционный короб. Металлическая труба, которая идет между основной, функционирующей станцией метро изаконсервированной, расположенной рядом. Потрубе очень маленький человек способен добраться докомнаты дежурного постанции. Оттуда- выйти наплатформу. И,угрожая оружием, задержать всех- илюдей, иИных.
        - Утебя неплохая способность кзащите,- сообщает Ольга.- Мы неможем наложить натебя чары- ты станешь «фонить», опытный Темный почувствует твое приближение. Ноты исам продержишься. Минуту. Буквально одну минуту.
        - Вкрайнем случае- стреляй,- наставляет Антон.- Неполюдям, конечно. ПоТемным. Стреляй поногам, ты их неубьешь, нозадержишь.
        - Все расписано поминутам,- уточняет Ольга.- Мы еще потренируемся намакете, ноты должен будешь проползти трубу задевять минут. Кактолько кТемным приводят журналистов- ты отправляешься впуть. Девять минут- это вполне реально.
        - Уменя будет связь?
        - Нет. Мы будем находиться поблизости отстанции- иатакуем ее ровно через десять минут. Ты кэтому моменту должен держать их всех подприцелом. Через минуту мы придем тебе напомощь.
        - Только неначни стрелять безнужды,- улыбается Антон.
        - Неначну. Да что вы, право! Обидно даже…
        - Умный мальчик.- Ольга целует меня вмакушку. Отнее пахнет духами- сладкими, жаркими.- Все, вперед, втренажер!
        Я вздыхаю ииду ктрубе. Она короткая- всего два метра. Это если снаружи. Если забраться внее- куда длиннее…
        - Уверен, что кроссовки ненужны?- интересуется Ольга.
        - Я лучше вшортах ибосиком,- отвечаю я.- Так удобнее, чес-слово!
        Уже находясь втрубе, слышу голос Антона:
        - Хочешь, позвоню твоим родителям? Илилучше заеду кним?
        - Ненадо,- глядя надалекий кружок света впереди, откликаюсь я.- Уменя папа поздно придет, они объект сдают. Амама сегодня вночную смену.

3.БЫЛО
        - Я сказал, что ты электрик,- признался я.
        - Электрик?- Отец засмеялся несразу. Некоторое время обдумывал мои слова, потом улыбнулся.- Почему?
        - Ну… раз они называют себя Светлыми… Свет, электричество, как-то созвучно… подсознательно настраивает надоверие.
        - Разумно,- кивнул отец.- Наивно, номожет исработать. Все-таки они тоже люди. Пускай иИные.
        - Так ты мне веришь, папа?- прямо спросил я.
        - Да.
        Мы гуляли впарке. Вообще-то я нелюблю гулять просто так, бесцельно. Уж лучше сдрузьями. Норазговор был слишком серьезным.
        - Почему?- неунимался я.- Если рассуждать разумно, то я фантазирую, будто маленький. Комне наулице подошел человек изаявил, что он волшебник, что я тоже будущий волшебник, исейчас мы вместе войдем вСумрак…
        - Извини, нопрежде чем ответить, я тоже кое-что спрошу. Твоя первая мысль?
        - Маньяк-извращенец, конечно. «Мальчик, я отведу тебя вСумрак…» Тьфу.
        - Почемуже ты продолжил разговор?
        - Место было вполне безопасное. Возле метро, очень много людей. Какие-то пацаны тусовались, пиво пили, их человек двадцать было, иим хотелось подраться. Надо быть самоубийцей, чтобы втаком месте пристать кребенку. Ястоял так, что он немог меня схватить, ивлюбой момент мог позвать напомощь.
        - Разумно.- Отец, прищурившись, посмотрел наограду парка, закоторой плавно катилась черная «волга». Водитель упапы замечательный, машина шла снашей скоростью, какприклеенная.- Хорошо, Виктор. Ядоволен тобой.
        - Спасибо, папа.
        - Я верю твоим словам, потому что мы знаем осуществовании Иных.
        Внутри уменя что-то вздрогнуло. Взаправду! Все это действительно взаправду!
        - Иунас, иуамериканцев, иудругих крупных служб есть свои люди… ну илиИные, втак называемых Дозорах. Иногда случается так, что Иные вербуют наших сотрудников… и, какправило, те подают докладную ослучившемся. Так что мы знаем, давно уже знаем осуществовании параллельной ветви человечества: магов, оборотней, вампиров. Ноя никогда недумал, что мой собственный сын…- Отец замолчал.
        - Папа, я все сделаю какнадо…
        - Да ничего ненадо,- отмахнулся он.- Будешь ходить… вихний Хогвартс… учиться магии ичародейству.
        Когда папа начинает коверкать слова иговорить «ихний», или«ложить», или«приехамши», илинарочно неправильно ставит ударение- это значит, что он всерьез разволновался. Яэто знаю. Ион знает, что я знаю. Время экономится, иненадо ничего лишнего говорить.
        - Ноесли надо что-то узнать…
        - Виктор, информация небывает лишней. Ноосновная задача наших людей вДозорах… Предположи?
        Я подумал исказал:
        - Что-то очень странное. Ненавредить Иным… неразведать их тайны… Дозоры- это вроде каких спецслужба, которая охраняет людей отИных…
        - Очень разумно,- произнес папа. Ия понял поголосу, что он мной гордится.
        - Если наши миры соприкоснутся- то это будет вредно длявсех,- продолжил я.- ИдляИных… идлянас, наверное. Ядумаю, что наши заняты темже самым, что иДозоры. Препятствуют разглашению информации.
        - Разумно,- согласился папа.- Да, Виктор. Именно так. Это наш маленький, человеческий дозор. Есть Дозоры состороны Иных… Хотя, если честно, я назвалбы их двумя отделениями одного Дозора. Аесть инаш Дозор.
        - Мелкий,- невесело пошутил я.
        - Отставить нюни,- велел папа.- Молодость- тот недостаток, который проходит. Ато, что ты выглядишь несколько инфантильно,- он никогда нестарался смягчить выражения,- так это огромный плюс. Длялюдей нашей стобой профессии. Внушает доверие изаставляет недооценивать. Ты идальше веди себя какребенок.
        - Смешно.- Яразвел руками.- Вроде какя их обманул. Проник вих тайны. Аполучается- буду делать тоже самое, что иони!
        - Онет.- Отец покачал головой.- Нет, Витя. Ты будешь делать то, чего они сделать немогут- посвоей природе.
        Он присел наскамейку, достал портсигар, вкотором лежали две сигареты. Задумчиво посмотрел наних, будто выбирая, хотя сигареты были совершенно одинаковы. Достал одну изакурил. Закашлялся.
        - Пап, я ведь смогу тебя вылечить!- сказал я.
        - Неоткажусь.- Отец жадно затянулся.- Ноты неспеши. Утебя есть три-четыре года наобучение…- Он протянул руку ивзъерошил мне волосы:- Мелкий Дозор…
        Я необиделся.

4.БЫЛО- ЕСТЬ- БУДЕТ
        Антон Городецкий вышел вкоридор, открыл третье откабинета Гесера окно (все знали, что датчик нанем неработал), высунулся попояс, взял сузенького выступа между окнами пачку сигарет изажигалку. Закурил, вернул общую заначку наместо. Надпачкой угадывалось слабенькое заклятие, гасящее ветер, отгоняющее ворон иотсекающее дождевые капли.
        Полгода назад Гесер запретил курить вздании Дозора. Отношение сотрудников кэтому решению оставалось сложным.
        Антон успел сделать всего пару затяжек, когда рядом сним вокно высунулся Гесер. Молча отобрал сигарету, поморщился, глядя нафильтр, сказал:
        - Слюнявишь!- иначал курить сам.
        Антон взял вторую сигарету.
        - Ага.- Гесер проследил заего руками.- Понятно. Дисциплина навысоте.
        - Та часть моего организма, которая курит, находится запределами здания,- пояснил Антон.
        Гесер подумал икивнул.
        - Да, вэтом что-то есть.
        Некоторое время они курили молча.
        - Гесер, мне противно.
        - Почему?
        - Этот парнишка готовится идти водиночку против…
        - Этому парнишке почти пятнадцать!- проронил Гесер.- Однако он себе самому повторяет, что ему четырнадцать! Аведет себя какдесятилетний. Относись кнему… реалистично. Безсоплей. Он неровесник твоей дочки! Он уже неребенок.
        - Ну да, Гайдар вего годы полком командовал,- соглашается Антон.- Нодело ведь неввозрасте. Будь ему идвадцать, идаже тридцать- все равно он былбы мальчишкой посравнению стобой. Идаже посравнению сомной! Унего нет…
        - Чего?
        - Опыта.
        - Опыт тут неважен.
        - Готовности ктакому…
        - Готовность унего есть.- Гесер щелчком отправляет окурок вниз. Антон только собирается сделать ехидное замечание, каквидит- окурок подуге пролетает надтротуаром искрывается вурне.
        - Ноонже человек! Пусть даже его отец вспецслужбах, пусть мальчик исам туда собирался…
        - Вот раз человек- пусть иделает свою, человеческую, часть работы! Ту, которую мы сделать попросту неможем! Остановить своих психопатов- всегда! Аих? Человеческих? Тыже понимаешь: те, кто придет,- неслучайные люди! Это те, кто копает поднас. Они полны скепсиса. Они никогда непризнавались, что верят. Ноэто те, кто поверит… икто начнет непоправимое. Войну людей иИных. Исходя изсамых благих целей… они погубят всех нас. Иименно потому, что они исходят изсамых благих целей, мы неможем их остановить! Неможем! Нужен инфантильный мальчик савтоматом иобоймой заговоренных патронов. Инфантильный ихороший мальчик, укоторого свой Дозор. Свой маленький Дозор…
        Итогда Антон Городецкий посмотрит вглаза своему начальнику, тому, кто когда-то его инициировал- точно также, какАнтон полгода назад опознал видущем ему навстречу чем-то неуловимо странном нето мальчике, нето юноше Иного,- ипроизнесет:
        - Гесер… Мы знаем, что было. Мы видим, что есть. Имы понимаем, что будет. Мальчик кивнет, поднимая автомат, скажет тонким, еще неломавшимся голоском: «Совершенно свами согласен!» После этого он начнет стрелять. Он проползет трубу незадевять минут- засемь. Специально, чтобы мы неуспели никого арестовать. Чтобы полностью зачистить ситуацию. Он расстреляет всех. Исам погибнет отответных заклятий. Пусть он даже кэтому готов- номы отправим его насмерть!
        Гесер нахмурится иответит:
        - Да, Антон. Ноунас нет выбора. Аесли разобраться, жизнь- это ибезтого всего лишь маленький дозор между рождением исмертью. Даже если жить очень-очень долго- это все равно очень маленький дозор…- Перед тем какподаться обратно вкоридор, он все-таки начнет колебаться, остановится изаявит:- Ктому же… тебе прекрасно известно, что существует лишь прошлое. Будущего нет. Читать вероятности можно лишь доопределенного предела. Да, если поддержка появится через десять минут- паренек погибнет. Авот если, нарушив приказы, через девять- унего уже есть шанс. Но, конечно, тогда возникнут вопросы. Что делать сгруппой рассекретившихся Темных? Каких компенсаций затребует Дневной Дозор, если мы их просто уничтожим? Удастся ли промыть память людям… аесли нет- то каковы будут последствия их знания? Ичто нам делать смальчиком, который одновременно работает нанас- иналюдские спецслужбы? Очень много вопросов, Антон. Очень. Новарианты- варианты существуют всегда.
        Гесер давно уже скроется всвоем кабинете, аАнтон все еще будет торчать вокне, мусоля потухшую сигарету.
        Унего есть еще почти два часа, чтобы принять решение. Заэто время можно выкурить десять сигарет. Аможно ицелую пачку. Аможно бросить курить- чтобы удобнее было бежать погулким темным коридорам законсервированной станции московского метро.
        Варианты, какизвестно, существуют всегда.
        Сергей Лукьяненко. Новогодний Дозор
        - Сила дляИного- неглавное,- сказала Ольга.
        Я только вздохнул. Легко говорить «Сила неглавное», когда ты- Высшая волшебница. Так олигархи любят вздыхать: «Деньги вжизни неглавное», сидя напалубе своих яхт, илиздоровые люди утешают приболевших: «Ничего, здоровье- дело поправимое!»
        - Ачто главное?- спросил я.
        ДоНового года оставалось три часа. Ая даже подарок Свете некупил!
        Мы сОльгой стояли накрыше Московского университета. Точнее, нашпиле. Точнее- назвезде. Замечательная гармония места ивремени, правда?
        Вряд ли вы когда-то присматривались кзвезде, венчающей шпиль Московского университета. Сземли она, понятное дело, кажется маленькой. Насамомже деле звезда огромная, стоять наее лучах совсем несложно, тем более что там есть крепкие железные перила. Вид «со Звезды» замечательный- кажется, что вся Москва видна, отБирюлево доМедведково, даже легкий новогодний снежок небыл помехой. Шпиль университета таинственно поблескивал поднами- он, оказывается, был покрыт стеклянными пластинами наболтах, хотя снизу казался позолоченным. Портило впечатление только то, что изрядная часть пластин была расколота иливыпала.
        Москва- она вся такая, издалека кажется лучше, чем вблизи.
        - Главное, Антон, это любовь ксвоему делу,- сказала Ольга.
        Я покосился нанее- новолшебница вродебы нешутила. Стояла, опершись наперила, пристально вглядывалась вгород. Потом достала сигареты, закурила. Спросила:
        - Будешь?
        - Нехочу наморозе,- отказался я.- Ольга, мы именно здесь дежурим, потому что МГУ- высокая точка? Удобная длянаблюдений?
        - Нет,- ответила Ольга.- Еще версии?
        - Потому что здесь расположена Инквизиция?- предположил я.
        - Снова мимо. Что нам Инквизиторы…- Ольга говорила спокойно, ночто-то яростное вее тоне прорезалось. Были унее основания нелюбить Инквизицию, вмешивающуюся вдела иНочного, иДневного Дозоров.- Сегодняшняя акция согласована сТемными, они тоже… бдят.
        - Тогда…- Язадумался. Шпиль едва заметно покачивался, новогодняя Москва сияла миллионами огней. Казалось, что даже надвухсотметровую высоту долетали сземли смех иголоса. Конечно, непростой Новый год отмечаем, ацелый «миллениум»- новое тысячелетие приходит…- Тогда… тогда незнаю, Ольга.
        Волшебница усмехнулась.
        - Попробуй Сумрак.
        Я понял, что она имела ввиду. Не«войди», не«посмотри», а«попробуй».
        Закрыв глаза, я расслабился. Представил, какпространство вокруг тает, выворачивается наизнанку, каксам я превращаюсь вкрошечную точку вбезбрежном океане тьмы исвета…
        Иощутил Сумрак- то недоступное обычным людям пространство, где кроется источник наших сил.
        Сумрак был холоден- каквсегда. Он был тягуч ивязок- какобычно. Он был неслишком-то дружелюбен идобр клюдям- какираньше. Ивсе же…
        Какая-то затаенная веселость была вокруг!
        - Студенты!- сказал я.- Тутже общежитие огромное! Сейчас там тысячи молодых людей празднуют Новый год!
        - Догадался,- хмыкнула Ольга.- Огромный выброс Силы, причем непросто Силы, ачистой, праздничной, новогодней. Он неможет неприйти, поверь старой колдунье.
        Я вздохнул. Ну ненравилось мне это задание! Совсем ненравилось! Нехочу я убивать Деда Мороза! Что он мне сделал плохого? Подарок вдетстве непринес? Наелочке гирлянду незажег?
        Итут доменя дошел смысл слов Ольги.
        - Ты сним встречалась!- выкрикнул я ту фразу, которую вообще-то полагается говорить ревнивому мужу… вданном случае- Гесеру…- СДедом Морозом! Здесь!
        Ольга вздохнула:
        - Дорогой Антон! Ямногие годы провела взаточении, какты прекрасно знаешь. Эм-гэ-у построили безменя. Ноты прав, когда-то давно я уже ловила таких… Морозов. Иубедилась- места скопления молодежи, особенно студентов, дляэтого прекрасно подходят. Еще детские больницы, санатории, сиротские приюты…
        - Я непонимаю, зачем это нужно,- мрачно сказал я. Холод начал пробирать меня даже сквозь новенький китайский пуховик- здесь, навысоте, гулял ветер.- Ну, сбрендил дядька. Ну, вообразил себя Дедом Морозом… пусть, вконце концов, его ловят Темные! Дед Мороз- добрый волшебник…
        - Это Санта-Клаус добрый,- фыркнула Ольга.- Дед Мороз… он разный. Апроблема втом, дорогой Антон, что эти сбрендившие Иные появляются регулярно. Думаешь, сумасшествие- исключительно человеческая проблема? Вовсе нет. Акогда сума сходит Иной- бед необерешься. ПоЛондону Дозоры гоняются запареньком, который сбрендил, вообразил себя Питером Пэном изовет детей полетать. ВоФранции приходится вмешиваться Инквизиции, чтобы выловить очередную девицу, превратившуюся врусалочку.
        - Почему воФранции?- удивился я.- Почему невДании?
        - Наверное, потому, что вДании холодно,- фыркнула Ольга.- Ноповерь, что одна изсамых неприятных частей нашей работы- это отлавливать тех Иных, кто сошел сума ивообразил себя сказочным персонажем.
        - Ночем может навредить Дед Мороз?- неунимался я.
        - Даже Санта-Клаус может,- отрезала Ольга.- Просыпается ночью ребенок- анадним стоит Санта-Клаус имрачно говорит: «Ты был вэтом году плохим мальчиком!» Потом психиатр, таблетки, клеймо психа навсю жизнь… Ауж Дед Мороз! Все эти «Тепло ли тебе, девица?». Вдевицах, кстати, основная проблема. Каждый Дед Мороз непременно хочет завести Снегурочку, приэтом напрочь забывает, что она ему- внучка! Все вы, мужики…
        Я вздохнул. Теперь мне стали более понятны ее опасения.
        Еще вчера я рассчитывал провести 31декабря 1999года дома, соСветланой, готовясь квстрече нового тысячелетия (да-да, я знаю, что оно начинается в2001м, новесь мир будто сошел сума инежелал верить календарю). Работа шла нишатко нивалко, все поглядывали начасы. Темные, очевидно, были заняты тем же…
        Итут кнам пришла посетительница. Немолодая заплаканная женщина. НеИная- человек. Одна изнемногих людей, знавших оНочном иДневном Дозорах…
        Ее брат был Иным- ксожалению, неслишком психически развитым. Всамых тяжелых случаях таких Иных забирает Инквизиция- говорят разное, ипрото, что каким-то образом их лишают магических способностей, ипротайные «санатории», где держат доконца дней.
        Ноэтот Иной был настолько мирным, спокойным идружелюбным, что даже каменные сердца Инквизиторов смягчились. Да испособности унего были очень незначительные, седьмой-шестой уровень. Сестре объяснили, что происходит, помогли оформить опеку надбратом, даже помогли материально- выплачивая заэтот надзор ежемесячно приличные деньги. Илет двадцать все было нормально. Раз вгод мужчину навещали Инквизиторы, благодарили сестру запомощь- и, успокоенные, удалялись. Дурачок смотрел телевизор, медленно ивдумчиво читал детские книжки, любил поесть- сестра хорошо готовила, иказался вполне довольным жизнью. Шли годы. Мужчина медленно, новсе-таки старел. Оброс седой бородой. Икак-то раз сестра, любившая бедного больного брата, сказала: «Ты прямо настоящий Дед Мороз!»
        Ковсему еще фамилия Иного была подходящая- Морозов.
        Наследующий день он исчез.
        - Его силы невелики, нокакраз все способности Деда Мороза всилу психического нездоровья иполной убежденности всвоей правоте унего будут развиты допредела,- поясняла Ольга.- Ледяная магия, защитная ибоевая. Заморозка времени… Скорее всего- левитация. Возможно- иллюзии.
        - Ноон шестого уровня,- напомнил я.
        - Поэтому Морозов истанет толкаться втех местах, где полно подходящей энергии. Светлой. Радость, любовь, доброта… Он будет все это накапливать, и…
        - И?- спросил я.
        - Превратит какую-нибудь девушку всвою Снегурочку,- пожала плечами Ольга.- Превратит детей вэльфов иотправит наСеверный полюс собирать игрушки. Да просто явится наКрасную площадь иначнет творить чудеса! Илипрезидента заколдует, итот уйдет вотставку!
        Я засмеялся:
        - Кроме отправки детей наполюс- криминала невижу… Ольга, ну чтоже мне, своему ребенку говорить: «Деда Мороза нет, папа его убил»?
        - Что?- Ольга вдруг напряглась.- «Своему ребенку»… Вы что, ждете прибавления?
        - Нет, нохотим,- смутился я.
        - Ясно. Убивать ненадо, Антон. Нивкоем случае!- Ольга строго глянула наменя, нотутже добавила, испортив все впечатление:- И,главное, невСумраке! Неделай сним ничего вСумраке!
        Я кивнул.
        Мы стояли назвезде. Шпиль покачивался, внизу мельтешили крошечные людские фигурки. Временами бухали петарды ивзлетали вверх фейерверки. Ястоской подумал, что Светлана сейчас готовит селедку подшубой… Стоп. Аведь ивпрямь готовит, утром ходила вмагазин засвеклой. Значит, она предвидит мое возвращение? Непридется всю новогоднюю ночь провести вкомпании целеустремленной Ольги, которая, несмотря навнешность, так стара, что ее уже нерадуют праздники…
        - Антон!- воскликнула Ольга.- Гляди!
        Она протянула руку, указывая куда-то вниз, всторону Москва-реки. Воздух помутнел, потом снова просветлел, превращаясь вгигантскую линзу иприближая далекую землю.
        Ия увидел Деда Мороза. Он ехал кглавному зданию МГУ состороны Лужников, ехал насанях, вкоторые были запряжены исполинские, больше налосей похожие олени. Дед Мороз был вкрасной шубе исбелой бородой.
        Сани ехали поповерхности Москва-реки, которая, конечноже, незамерзла, вней дляэтого слишком мало воды. Оленей это несмущало, Деда Мороза- тоже.
        - Все напутал, дурачок!- презрительно сказала Ольга.- Одежда урусского Деда Мороза голубая, красная уСанта-Клауса. Атакие олени вымерли еще вплейстоцене… Ибубенцы, бубенцы! Ониже звенят «Джингл Беллз»!
        Ольга схватила меня заруку ирванулась вниз.
        Я никогда непробовал левитировать. Знал это заклинание. Слышал, что многим нравится это волшебное ощущение полета. Наверное, втеплый летний день вхорошем настроении ябы исам рано илипоздно решился полетать…
        НоОльга нелетела- она неслась. Тут оприятных ощущениях речь инешла- мы мчались наДеда Мороза, будто «Черная акула» навражеский танк. Попути Ольга раскинула «сферу невнимания», сделав инас, иДеда Мороза незаметными длялюдей.
        Уберега Москва-реки мы ивстретились сДедом Морозом. Мы упали вснег, утонув внем почти попояс. Дед Мороз придержал своих оленей.
        - Ночной Дозор!- крикнула Ольга, стараясь выбраться нанаст.- Гражданин Морозов, Светлый Иной шестого уровня, выйти изСумрака!
        Намгновение мне показалось, что гражданин Морозов заколебался. Его доброе, но, скажем честно, глуповатое лицо выражало смущение. Олени заволновались. Сани стали полупрозрачными, норовя развеяться какдым.
        Потом Морозов засмеялся:
        - Ха-ха-ха! ЯневСумраке, дозорная!
        - Исмех-то санта-клаусовский!- спрезрением произнесла Ольга.- Неможет даже образ отыграть… Гражданин Морозов, тебе туда нельзя! Ясчитаю дотрех! Раз, два…
        - Три!- рявкнул Морозов. Вего руках вдруг появился сверкающий серебром посох- ион нацелил его внашу сторону.
        Ольга успела поставить «щит мага»- закрыв исебя, именя. Иначе леденящий удар вьюги какминимум отшвырнулбы меня всторону. Авозможно- проморозилбы насквозь.
        - Ну хорошо…- сугрозой сказала Ольга.
        Ничего хорошего, конечно, небыло. Яметался поберегу, стараясь лишь непопасть подудар. АВысшая волшебница ислабенький душевнобольной маг вели сражение- да такое, что, небудь вокруг новогодней кутерьмы ифейерверков, никакие заклинания непомоглибы спрятать бой отлюдей.
        Морозов бил холодом. Он воздвигал вокруг себя ледяные стены, «выстреливал» изпосоха острыми льдинами, укрывался клубами метели.
        Ольга свои атаки разнообразила. Била огнем, водой, льдом. Била чистой Силой. Она развеяла иллюзию оленей иразнесла вщепки сани- оказавшиеся вреальности старым автомобилем. Она была неподражаема инеутомима. Ихоть Морозов свои немногочисленные приемы знал всовершенстве- тут болезнь была ему впомощь, носправиться сОльгой онбы несмог.
        Вот он иушел вСумрак.
        Подсознательно я ждал этого момента. Пусть я маг всего лишь третьей категории, нокакраз вСумраке я себя почему-то чувствую уверенно. Итам я сумею- я уверен- сделать то, что несмогла сделать Ольга.
        Я поднял соснега свою тень, шагнул внее… Иоказался вСумраке.
        Светлый Иной ипосовместительству душевнобольной Морозов стоял внескольких шагах отменя. Здесь все иллюзии снего спали- это был толстый бородатый старик вспортивном костюме. Только магия инедавала ему замерзнуть. Вместо посоха Морозов держал вруках трубу отпылесоса.
        - Выйди изСумрака!- крикнул я.- Морозов! Тебя сестра ждет, обыскалась вся, изревелась… Выйди!
        Приупоминании сестры он нахмурился исмутился. Носнова покачал головой итвердо сказал:
        - Немогу! Дедушка я, Дедушка Мороз…
        Посох нацелился наменя.
        Ия ударил. Рефлекторно. Одной лишь Силой, неразбирая иневыбирая, сметая Морозова спути и… Инезнаю, что именно. Отбрасывая глубже вСумрак? Растирая впыль?
        Морозов исчез.
        Я постоял немного всером мареве Сумрака, озираясь. Покачал головой.
        Да чтож я заидиот такой? Ольга ведь говорила- невСумраке…
        Я вышел наружу- иувидел Ольгу. Она стояла наберегу икурила, разглядывая поле боя. Подее взглядом снег сминался, сдвигался иприкрывал опаленные проплешины.
        - Ольга…- негромко сказал я.
        - Убил?- спокойно спросила она.
        - Я… незнаю. Он исчез!
        - Ты ударил сумасшедшего человека вСумраке чистой Силой,- сказала Ольга.- Убить ты его немог, успокойся, он считал себя вечным. Ты просто перевел его в… э… состояние символа. Всостояние чистой идеи. Сумеречной функции.
        Я постоял, осмысливая.
        - Так что, я сделал его настоящим Дедом Морозом?- спросил я.
        - Нанекоторое время- безсомнения,- кивнула Ольга.- Уж незнаю, надолго ли. Насто лет, надвадцать, нагод. Ноунас теперь есть Дед Мороз.
        - Зачем?- воскликнул я.- Ольга, ты мне морочила голову! Ты хотела, чтобы это сделал я! Зачем?
        - Чтобы был подарок… подарки,- ответила Ольга.- Новый год- это всегда подарки… Тебя отвезти домой?
        Снабережной призывно прогудел автомобиль. Судя повсему, это была старая «волга» Гесера. Тоже мне, еще один показушник, будто неможет ездить внормальном современном автомобиле…
        - Сам доеду,- ответил я.
        Несмотря наНовый год, несмотря наудивительное приключение, я был зол. Гесер иОльга разыграли меня втемную вкаких-то своих играх.
        Иневпервый раз…

* * *
        …Домой я добрался безчетверти двенадцать. Таксиста найти удалось несразу, атакого, чтобы согласился везти завменяемые деньги,- еще более несразу. Хорошо Темным- онибы просто приказали, ая так немогу.
        Самое обидное, что никакого подарка, конечно, я найти уже неуспевал. Проболтался весь день назадании, явился кбою курантов ивыступлению президента… хорош муженек…
        Я уже открывал дверь подъезда, когда заспиной раздалось гулкое идобродушное:
        - Ты был вэтом году хорошим мальчиком?
        - Неочень,- ответил я. Обернуться- илинестоит? Что может спровоцировать больного, ставшего «ожившим символом»?
        Морозов- илитеперь уже просто Мороз?- засмеялся.
        - Ничего, ничего. Ты был хорошим. Нешали!
        Только тогда я ирискнул обернуться- чтобы обнаружить заспиной развеивающийся снежный вихрь, маленький сугроб непривычно чистого дляМосквы снега, анаснегу- букет роз ибутылку шампанского.
        Вот те раз.
        Я получил подарок отДедушки Мороза, которого самже исохранил. Подарок дляженщины, которую люблю.
        Может быть, проэтот подарок говорила Ольга.
        Может быть, именя вбудущем году ждет подарок?
        Я взял букет, шампанское ипобежал вверх полестнице- кСветлане, которая уже открывала дверь.
        Виталий Каплан. Корона

1
        Долго ждали Рыжего. Ждали, нервничали, посматривали назаходящее больное солнце. Впрочем, это лишь Арамис видел бурые оспинки налице светила, уостальных глаза обычные, приспособленные ктемноте.
        Новсе-таки заступать вДозор надо было уже сейчас, сразу после заката. Положено поУставу, асУставом неспорят. Опять-таки, их должно быть семеро. Ну ичто теперь делать?
        Рыжий объявился, когда Арамис уже готов был рыть отзлости землю- вернее, асфальт. Виновато жмурясь, начал лепить какую-то чушь озапертой двери, отрех замках идвух цепочках. Хотя квартира унего напервом этаже иуж какая-нибудь форточка всегда открыта, тем более втакую жару. Нет, все куда проще- заигрался подороге, засмотрелся насветленькую красотку илипоругался скакой-нибудь драной сукой. Забыл, поганец, что он- дозорный.
        Ноделать внушение было уже некогда. Солнце коснулось нижним краем иззубренной кромки крыш. Пора!
        Поодиночке они перебрались слюдной улицы, где кним уже начали было приглядываться прохожие, втемную арку, закоторой просматривались водворе мусорные контейнеры иразломанные ящики. Там куда сподручнее, чужие там неходят.
        Дозорные выстроились перед ним полукругом, иАрамис, поднатужившись, встал назадние лапы. Упругий хвост, конечно, немог послужить настоящей опорой, новсеже помогал держать равновесие. Икто придумал, что пробуждение надлежит исполнять втакой идиотской позе? НосУставом непоспоришь.
        Он поочередно подходил ккаждому, итот послушно поднимался перед ним. Долгий взгляд глаза вглаза, чтобы протянуть между собой идозорным тонкую пульсирующую ниточку. Ее нельзя пощупать лапой, ее нельзя увидеть обычным зрением, ноона куда более настоящая, чем когти изубы, чем гниющие помидоры иотдаленные звуки машин. Пониточке проскальзывают синие искорки понимания. Ипросыпается вего друзьях то, что таилось подгрузом обычной жизни. То, что никогда неспало внем самом, что крало унего радость настоящего, открывая взамен тревоги человеческого времени.
        Это продлилось недолго- вот уже дозорные удивленно переглядываются. Так всегда впервые минуты- ощущают подшкурой Иное. Ноничего, быстро освоятся. Все равно каквхолодную воду прыгнуть. Сперва ипротивно, истрашно, апотом чтоже- потом плывешь.
        - Значит, так, ребята,- негромко начал Арамис направильной речи.- Патрулирование нам сегодня предстоит сложное. Боюсь, обычными сгустками дело неограничится. Есть данные,- он помедлил, подбирая мысли,- что вгороде опять появился Синий Мастер. Мы, конечно, сами ничего сделать сним несумеем, ноиненадо. Задача- выследить, составить карту потоков иходов. Дальше им займутся коллеги. Ноиотобычной рутины никто нас неосвобождает.
        Сгустки, эти скучные сгустки, внутренне поморщился он. Неимеющие ниформы, ниимени, ницвета. Непонятно, живые ли они вообще? Илиничем неотличаются отдыма ипыли? Думают ли они очем-нибудь, боятся ли чего? Одно лишь известно абсолютно точно- они голодные. Они всегда голодные, им всегда хочется жрать. Ижрут- безо рта, да изачем им рот? Их пища незаметна, ее незачем жевать. Просто становится вгороде меньше радости, меньше улыбок идобрых слов- зато клубятся раздражение, беспричинная злоба, уныние истрах. Оно ипонятно- переварив свет, сгустки испражняются тьмой. Иневспециальных местах, какиздавна было принято,- теперь они, обнаглев, гадят везде, где только могут. Зналибы люди, что экзотическая нежить вроде вампиров иоборотней- полная чепуха посравнению сосгустками, укоторых никлыков, никогтей, никопыт, нирогов. Иненужна им нитеплая кровь, нибессмертная душа.
        Арамис соблегчением опустился начетыре лапы, обернулся ксвоей команде- иони, рассредоточившись, скользнули втеплые июньские сумерки. Двое серых сбелыми подпалинами, полосатый Рейс, безалаберный Рыжий, суровый перс Мурзик, бездомный Хакер собгрызенным ухом- ион, Арамис, угольно-черный, безединой отметины. Если несчитать таковой невидимое обычному глазу сияние надострыми ушами, мерцающий звездный обруч- горько-соленый, печальный, но, увы, необходимый разум.

2
        Первый сгусток обнаружился, когда ночь уверенно вошла всвои права, облила землю своими вязкими чернилами. Луны небыло, акрысиные глазки звезд издевательски подмигивали. Казалось, они заодно сосгустками, они светят стой, другой стороны, окоторой Арамису идумать нехотелось. Думать вообще неприятно, ауж отаком…
        Ивновь отличился Рыжий. Даром что разгильдяй ихвастун- ачутье имеет отменное. Ниточка между ним иАрамисом дернулась, беззвучно тренькнула- исразу стало ясно, что бежать надо вдушный подвал старой, обшарпанной пятиэтажки. Именно оттуда Рыжий отчаянно сигналил начальству.
        Арамис сейчасже потянул заостальные ниточки- ивскоре они друг задругом проскользнули вглухую щель науровне людских ног. Точнее, это было окошко, только давным-давно его разбили, иострые клыки стекла торчали израмы. Неумеха, может, иоцарапалсябы, ноудозорных- навык. Мгновение- ивсе шестеро были уже внизу, вовлажной иржавой тьме. Ичтобы они делали безнижнего зрения? Атак- видно кое-что. Уходящие вдаль водопроводные трубы, затянутые паутиной кирпичные стены. Крутилось тут итам надоедливое комарье, остро пахло крысиным пометом. Арамис подавил невольное желание предаться увлекательной охоте. Нельзя! Если ты ведешь Дозор- приходится давить всебе зверя. Тебя ждет иная охота, куда более неприятная.
        Сгусток разметался возле груды каких-то непонятных человеческих железок. Довольно крупный, уж всяко больше крысы. Итянуло отнего тоскливым холодом.
        Рыжий весь извелся, ожидая соратников. Сейчас он выгибал спину, колотил хвостом попыльному бетонному полу, демонстрируя боевую удаль. НоАрамис неисключал итого, что минутой ранее он, съежившись, распластался наполу, стараясь держаться какможно дальше отслепого пятна. Это простительно- никтобы непожелал остаться наедине сосгустком. Сгусток нешипит, нескалит зубы- ноистекает изнего такая безнадежность, что хочется перестать быть. Непросто околеть, застыв холодным трупиком,- асовсем исчезнуть изжизни. Точно тебя никогда инебыло нигде.
        Только семеро могут справиться сосгустком. Так уж заведено изначально, апочему- знают, наверное, лишь коллеги. Аможет, иони незнают. Коллеги, привсем их могуществе, подчас бывают такими глупыми. Им ведом кусочек правды, ноони думают, будто знают все. Хотя, прямо сказать, им достался кусочек побольше ипожирнее, чем дозорным котам. Потому что они- люди. Тоже Иные, но- все-таки люди.
        Арамис коротко мявкнул- извук железным шаром прокатился погулким пространствам подвала, давя все вокруг. Дозорные тотчас обступили сгусток, держась, однако, нарасстоянии. Порядок давным-давно отработан- нырнули всебя, отыскали вглубинах теплую искорку, выволокли ее вовнешний мир. Семь невидимых обычному глазу огоньков заплясали вокруг сгустка. Огоньки перемигивались, заряжаясь друг отдруга Силой иСветом. УАрамиса был голубой, уРыжего- зеленый, Перс предпочитал работать соттенками алого… Авсе вместе давали радугу. Жаль обычных котов- мир дляних серый, красок они невидят. Иное дело- дозорный…
        Аогоньки разгорались, превращаясь уже невогоньки, авсамые настоящие огненные языки. Ксчастью, этим пламенем необожжешься, оно особое. Коллеги называют его Настоящим.
        Сгусток дернулся, почуяв опасный жар, ииспустил злобную волну. Поодиночке онибы, наверное, испугались, улепетнули наверх, вбезлунную ночь, носейчас уже небыло семи котов- был Дозор, боевая единица. Иони держали свои огни, подпитывая их глубинным теплом, пока наконец огненные языки несоединились, неслились врадужное кольцо. Апотом уж все пошло какобычно- кольцо завертелось вокруг сгустка, летели повсюду искры, мелькали цвета, незаметно перетекая один вдругой. Ивот уже нет никакой радуги, атолько ослепительно-белое сияние обволакивает темную кляксу, исгусток уменьшается, тает, расплывается грязным пятном- ноипятно исчезает подвзмахами белого ластика.
        Икогда наконец сгустка нестало- они обессилено повалились напол. Белое кольцо растаяло, снова сгустилась вподвале тьма, ноэто была уже самая обыкновенная земная тьма.
        Ивернулись звуки- запищали голодные комары, прошмыгнула испуганной тенью мелкая крыска, обычная, нанее иотвлекаться нестали- слишком много сил ушло, авпереди еще целая ночь. Иладнобы только сгустки- новедь иСинего Мастера искать надо. Атот будет пострашнее. Его радугой невозьмешь.
        - Ну что, дозорные,- пересилив себя, поднялся Арамис.- Хватит разлеживаться. Служба зовет.

3
        Домой он вернулся уже утром, когда солнце еще невылезло из-за крыш, новвоздухе уже разлилось розово-золотистое сияние, аломкие тени потеряли свою ночную глубину. Ининамека напредстоящую дневную жару- только слабые прикосновения ветерка. Точно гладит пошерстке. Приятно.
        Хорошо Рыжему- сигай себе воткрытую форточку, ивсе дела. АуАрамиса квартира напятом этаже, идверь, конечно, никто длянего нестанет держать открытой. Дверь заперта натри замка, два внутренних засова иеще нацепочку. Антонина Ивановна, теща хозяина, опасается воров. Страхи ее совершенно беспочвенны- никакой вор неполезет вквартиру, где живет дозорный, просто почувствует: сюда ненадо. Аесли подури всеже сунется- сильно обэтом пожалеет. Новедь глупой теще Антонине это необъяснишь- разговаривать неумеет. Ну, то есть болтает по-человечески, ноэтоже неправильная речь, немысль-в-мысль. Излюдей так только коллеги умеют. Ноих слишком мало…
        Вчера ему еще повезло- сумел выскользнуть изквартиры, когда Лена, жена хозяина, выносила мусор. Обычно-то его отдвери гоняют, нотут отвлеклись. Поправде говоря, он слегка им помог… хотя такое инеодобрялось Уставом. Дозорный неимеет права пользоваться своей Силой вличных целях. Номожно считать, была производственная необходимость.
        Однако сейчас надоже как-то вквартиру войти. Ипроголодался он заночь, сил истратил немерено, испать хочется, причем ненагрязных ступенях, покоторым вот уже скоро хлынут наработу жильцы, анасвоем синем коврике. Еслибы неУстав… три прыжка вПолутьме, ивынырнуть вобычный мир. Или, допустим, лужа… вкоторой что-нибудь да отражается. Такая лужа вполне может считаться зеркалом, азначит, входишь внее, авыскакиваешь уже иззеркала втрюмо… Вконце концов, можно взглядом надавить набелую кнопку звонка… Нотыже дозорный, азначит, нельзя. Будь каквсе коты… будь счастливым.
        Арамис уселся поддверью изатянул нудную песнь. Вскоре, непрошло ичетверти часа, его услышали. Зашаркали недовольные шлепанцы, лязгнули засовы. Антонина Ивановна впустила его молча, нерискнула криками разбудить домочадцев. Арамис знал, что это лишь отсрочка ирасплата его неминует. Носейчас он хотел одного- добраться доковрика имиски, вкоторой совчерашнего дня что-тоже да осталось…

* * *
        - Нет, вы какхотите, амое терпение кончилось!- Антонина Ивановна никогда неорала, она шипела по-гадючьи, инахозяина сженой это действовало безотказно.
        Арамис вздрогнул ипроснулся окончательно. Лучшебы он этого неделал- там, восне, было тепло ибезопасно. Анаяву… Семья напоминала кастрюлю смолоком, которое вот-вот закипит- иполезет вверх, заливая конфорки.
        Хозяин, толстый ипотный, сидел закухонным столом итоскливо изучал розовые обои. Настоле было чисто, вся грязная посуда перекочевала вмойку- значит, уже успели позавтракать. Жена хозяина, Леночка, стояла возле раковины истрадальчески взирала намать. Ата, сидя накожаном диванчике, загибала пальцы, излагая свои резоны.
        - Во-вторых, мы завтра едем надачу, ибрать ссобой это чудовище нельзя. Надеюсь, это понятно? Влучшем случае сбежит, авхудшем… Вы помните, каквпозапрошлом году этот, спозволения сказать, котик чуть неискалечил собаку Николаевых? Только чудом они неподали всуд. Вы хоть представляете, сколько стоит ихняя шавка?
        Арамис помнил. Наглого соседского питбуля пришлось проучить, невзирая нинакняжескую родословную, нинамедали. Ночто было делать? Страдал весь дачный поселок. Причем нетолько кошки.
        - В-третьих, я миллион раз уже говорила, что он опасен дляБореньки…
        - Так ведь наоборот,- решился издать звук хозяин,- онже как-то снимает его астму… электричество там какое, я уж незнаю.
        - Это предрассудки!- Втещином голосе послышался металл.- Любой врач вас высмеет, Гоша! Авот микробов кот занесет сколько угодно, онже то идело изквартиры удирает, носится повсяким помойкам, этоже переносчик заразы. Ия несобираюсь молча ждать, когда мой внук подхватит стригущий лишай, илидизентерийную палочку, илибешенство…
        ИзБорькиной комнаты доносились развеселые звуки- малыш смотрел мультики, неподозревая, что ему грозит.
        Арамис подавил всебе недостойное желание разодрать Антонине Ивановне язык. Просто выгнул спину ивзглянул нанее снизу вверх.
        Ивздрогнул. Что-то было явно нетак. Подобные разговоры теща заводила нередко, носейчас дрожали ввоздухе стеклянные нити тревоги. Что-то чужое, холодное растекалось покомнате. Арамис навсякий случай воспользовался нижним зрением- ивсе стало тоскливо ибезнадежно.
        Огромный иссиня-черный сгусток присосался кАнтонине Ивановне. Видимо, совсем недавно, потому что канал, соединяющий его стещиным сердцем, был тонким, какножка поганки. Ибудь здесь, вкухне, Дозор- порвалибы зачетверть часа, развеялибы какпыль. Новодиночку такое никому неподсилу, радугу вызывают лишь дозорной семеркой. Ижгучие черные нити беспрепятственно опутывали мысли Антонины Ивановны, разъедали ее человеческую суть.
        Оставалось одно- немедленно бежать отсюда, разыскивать дозорных, тащить сюда… Ввозбуждении он даже неподумал, пустят ли хозяева ксебе вквартиру целую стаю подозрительных котов. Эх, коллегбы сюда! Ноколлеги всегда появляются сами, когда им это нужно. Авот попробуй отыщи их, если нужно тебе!
        Арамис пружинисто вскочил… Вернее, попытался вскочить. Тутже безумная, невозможная боль скрутила его задние лапы, сдавила их смертным холодом- ион тяжело шлепнулся напол. Судорожно заскреб когтями полинолеуму, нопочти несдвинулся сместа.
        - Эге!- Хозяин озадаченно вылез из-за стола.- Аснашим котиком, похоже, невсе впорядке.
        - Старый он,- заметила хозяйка, наклоняясь краспластавшемуся Арамису.- Старенький… Только унас шесть лет, асколько донас неизвестно где жил… Слушай, аведь это, похоже, паралич…
        ИАрамису показалось, будто присосавшийся кАнтонине Ивановне сгусток злорадно ему ухмыльнулся. Хотя чем ему было ухмыляться? Нирта, ниглаз- только жадная пустота.

4
        Иконечно, угодили впробку. Старенькая «шестерка» хозяина обиженно фыркнула и, вздрогнув, приросла касфальту. Впереди застыло стадо машин- такихже вонючих, раскаленных, злых. Исзади тоже подкатывали- Арамис вертел головой туда-сюда. Спасибо хоть шея еще неотказала.
        Большего он немог- куда денешься изсумки назаднем сиденье? Хорошо хоть недоконца застегнули молнию, можно высунуть голову идышать зноем. Наслаждаться своим последним днем.
        Все было ясно. Что такое ветлечебница, он знал, изачем его туда везут- тоже. Хозяйка подтещиным напором продержалась пятнадцать минут, хозяин, надо отдать ему должное, спорил почти час. Ночто он мог поделать? Невидимые человеческому глазу щупальца сгустка мало-помалу опутывали иего мозги.
        - Ачто Борьке скажем?- вяло отбивался он, носкорее дляпорядка.- Этож такая травма дляребенка…
        - Азачем правду говорить?- елейно хихикнула Антонина Ивановна.- Скажем, что котик уехал вспециальный кошачий санаторий, спинку лечить. Инадолго уехал…
        - Ипривет просил передать,- добавила жена Леночка.
        - Вот именно!- Теща торжествующе воздела палец впотолок.- Азавтра уедем надачу, новые впечатления, солнце, воздух ивода… Напрочь забудет.
        Слова «убить» никто непроизносил. «Прекратить его страдания»- велеречиво выразилась теща. Арамис прекрасно знал, что такое «усыпить». Десятый год насвете, немальчик. Счастливым собратьям такие мысли неведомы, дляних всегда «сейчас», исмерти они неждут, азначит, ее дляних инет. Ночувствовать, какмедленно инеумолимо вытекает изтебя время… какего остается все меньше именьше искоро неостанется совсем… Разум- дар страшный.
        Ноеще страшнее, что некому его передать. Все случилось так быстро… Кто теперь поведет Дозор? Даже коллеги- ите бессильны. Они исами незнают, откуда взялось это невидимое ничеловечьему, низвериному глазу бледно-голубое кольцо вокруг головы. «Корона», какони иногда шутили между собой, нестесняясь присутствия Арамиса. Чей это дар? Зачем он котам? Отнего одни только неприятности… Ивтоже время… скороной расставаться нехотелось. Все равно что лишиться хвоста… илиушей.
        Апередать надо обязательно. Нетащитьже ссобой туда- непролезет. Икто-то обязан после него возглавить Дозор, выискивая тех собратьев, чья натура откликается назов бледного света, кто способен стать дозорным, способен дать свой цвет радуге. Тогда Дозор будет жить. Дозорные меняются, дозорные умирают насвалках инаплюшевых ковриках, настоле уветеринара ивпоганых подвалах, подколесами машин иотмучительной дряхлости- ноДозор живет. Живет, пока есть «корона»- итот бедняга, что должен ее носить.
        - Блин, да тут три часа стоять!- Хозяин сдосадой шлепнул ладонью себе поколену.- Идиотизм. Ну уроды ведь, ну куда они, спрашивается, прутся? Жарко тебе?- повернулся он кАрамису.- Ты уж потерпи, ну чтож тут поделаешь? Рассосется ведь вконце концов.- Он помолчал, облизнул губу.- Ну, ты извини, родной, что так получилось. Ачто делать-то? Куда тебя девать, безногого? Лечение знаешь какое дорогое? Ибесполезное, только боли снимает. Антонина хоть идура, нотут она права, это самый гуманный вариант.
        Арамис смотрел нанего немигая. Мало кто изкотов наэто способен- наверное, лишь дозорные. Боятся кошки человеческого взгляда, невыдерживают- ноилюдям, оказывается, неуютно, если кот смотрит, неотводя глаз. Отворачивается человек, подавившись собственными оправданиями. Внимательно смотрит начасы, надеясь разглядеть там что-то новое. Потом его осеняет спасительная идея, ион выскакивает измашины кближайшему ларьку заминералкой. Ивозвращается спластиковой бутылкой, жадно пьет инесмотрит назад- ведь ничего инебыло. Надо задорогой следить- вдруг всеже рассосется?
        Оно ирассосалось. Сперва медленно, какотравленный таракан, апотом быстрее иловчее, кактаракан, оправившийся отяда, двинулась вперед «шестерка». Вперед, вветлечебницу. Туда, где прекращаются страдания.

5
        Атам тоже была очередь. Хозяин, примостившись накраешке банкетки, поставил сумку сАрамисом себе наколени. Пахло отнего липким потом, бензином истыдом, ноэти запахи немогли заглушить здешнюю атмосферу, навсегда пропитавшуюся звериной болью, лекарствами иунылой человеческой гигиеной.
        Арамис повел глазами, изучая обстановку. Бесполезно. Коты были, целых два. Маленького серого котенка принесла девочка-подросток, немолодого уже белого кота- старуха вшерстяной кофте. Новсе нето. Нималейшего проблеска. Их разум непробудить, наверное, даже коллегам.
        Он всеже протянул ниточку Силы ккотенку. Перелом задней лапы… гдеж это пацан так неудачно упал? Ноничего, отэтого неумирают. Арамис снял ему часть боли, слепил ее вжелтоватый ком имедленно растворил вскучном воздухе. Увы, себя так неполечишь. Люди втаких случаях говорят пролокоть, который неукусишь. Нельзя Силу насамолечение тратить, идаже неиз-за Устава- апросто невозможно. Уж такая она невкусная, Сила.
        Сперва изкабинета вышел мальчишка сморской свинкой, затем морщинистый дядька совчаркой, которая иносом неповела накошачий запах. Адалее- попугай, болонка, хомяк… ссопровождающими их людьми.
        Наконец настала их очередь.
        Когда хозяин поднял сумку сколен, вжелудке уАрамиса похолодело. Раньше он недумал, что это окажется так страшно. Время ускорилось, побежало острыми кремневыми песчинками, посыпалось ввязкую тьму.
        Кабинет был залит солнечными лучами. Ветеринар, высокий тощий дядька сначинающими седеть волосами, вопросительно уставился нахозяина.
        - Да вот,- видимо, тот попытался улыбнуться, нонеполучилось.- Такая вот петрушка…
        - Настол кладите,- недослушав, распорядился ветеринар. Ихозяин суетливо принялся вытаскивать Арамиса изсумки. Сердце уобоих стучало часто-часто.
        - Усыплять?- сразу понял доктор.
        - Да вот…- невнятно забормотал хозяин,- похоже, это… паралич задних конечностей… истарый он вообще… так что, исходя измилосердия…
        Ветеринар сосвистом втянул воздух, потом бесцветным голосом велел:
        - Выйдите, пожалуйста, задверь… Нет, кота оставьте. Явас позову.
        Икогда дверь спротивным скрипом затворилась, он низко наклонился надстолом. Внимательно, немигая, посмотрел Арамису вглаза итихо произнес:
        - Какже это ты так, дозорный?

6
        - Ипередать ее некому.- Арамис купался втеплом облаке света, которое выплыло изладоней ветеринара. Было хорошо испокойно, ничего неболело- ногрусть оставалась внем. Грусть неразвеять нипотоками Силы, ниласковыми словами. Главного-то все равно неотменишь.
        - Я немогу тебя вылечить,- виновато объяснил Павел Дмитриевич.- Слишком поздно. Это ведь необычный паралич… тамбы какнечего делать. Новот пятно утвоей тещи…
        - Она немоя,- через силу улыбнулся Арамис.
        Хорошо, что можно было говорить правильной речью, неиздавая звуков. Просто чужие мысли проступали укаждого внутри. Бумага, накоторую капнули водой, становится прозрачной- вот иони становились прозрачными друг длядруга.
        Жаль, что так только сколлегами ипоговоришь. Ну исдозорными котами, да ито лишь отзаката дорассвета. Ауж люди- те исключаются. Конечно, затратив часть Силы, Арамис мог произнести звуки человеческой речи, нозачем? Напугаешь еще дополусмерти. Так было спрежним хозяином, стареньким пьяницей дядей Сашей. Еще вте давние времена, когда был он неАрамисом, амолодым Угольком. Из-за того ипришлось оттуда уйти- хозяин все порывался прибить «вселившегося вкотика черта». Вместе скотиком, разумеется.
        - Слишком поздно,- повторил Павел Дмитриевич.- Ты хоть понимаешь, что такое это пятно? Ну илисгусток, каквы их называете. Этоже воронка вдругую реальность… вдругое измерение… ичерез нее оттуда высасывают нашу жизненную силу. Запару часов, что ты утром поспал, эта тварь выдоила тебя подчистую. Ну что я могу сделать, что? Сколько Силы втебя низакачивай, вытечет. Такую дыру мне незаткнуть… Инетолько мне. Наши товарищи, конечно, съездят кАнтонине Ивановне… ей самой теперь потребуется лечение… новот стобой-то что делать? Паралич твой снять можно насчет раз, ножизни втебе неосталось. Сейчасже илисердце откажет, иликровотечение начнется… илипросто остановится дыхание. Мне очень стыдно, ноя ничего немогу.
        Намиг сознание ветеринара заволокла легкая дымка, маленькая такая тучка всолнечный день- нотутже иразвеялась.
        - Да я понимаю,- признал очевидное Арамис.- ЗаДозор обидно. Сияниеже некому передать. Эту, каквы говорите, «корону». Абезнее кто поведет?
        - Ну,- осторожно, точно боясь прикоснуться кзагнивающей ране, начал ветеринар,- ваша семерка ведь неединственная насвете.
        - Здесь- единственная.- Арамис вздохнул, удивляясь человеческой тупости. Все-таки коллеги- всего лишь люди…- Дляменя мир- вэтом городе. Азаего пределами тоже есть мир, номеня внем нет. Что будет смоим Дозором, человек?
        Павел Дмитриевич надолго задумался. Было слышно, кактикают стрелки внастенных кварцевых часах икакпотно дышит задверью хозяин.
        - Значит, говоришь, только коту? Ниобезьяне, значит, нипопугаю… Впрочем, спопугаем былобы еще сложнее. Чтож, король, попробуем… Ох, нелюблю я этих штук…
        Он подошел кдвери, запер ее назащелку и… начал раздеваться. Аккуратно снял халат, рубашку, брюки… испустя пару минут нанем ничего небыло. Кроме непервой свежести человеческой кожи.
        - Ну, сам посуди,- усмехнулся он,- кот всапогах еще возможен… науровне сказок. Нокот вботинках итрусах… это как-то слишком.
        Потом Павел Дмитриевич опустился начетвереньки, выгнул спину, зашипел. Иначал странно оплывать, будто внесенный втеплую квартиру снежный ком. Вкабинете заметно похолодало, инепонятно откуда взявшийся ветер смахнул состола несколько рецептурных бланков. Апосле что-то хлопнуло ввоздухе- ивот уже нет наполу никакого ветеринара Павла Дмитриевича. Есть огромный зверь, черно-серый, пятнистый, стугими мышцами подбархатистой шкурой, широко расставленными ушами, узкими зелеными глазами. Ипастью сбелыми клыками…
        - Тут ведь масса должна сохраняться,- объяснил зверь правильной речью.- Нокто сказал, что черная пантера- это некот? Самый кот иесть. Просто крупнее.
        Раньше, наверное, Арамис сильнобы удивился. Носегодня был такой день, что оставалось лишь молча принимать очередные выверты жизни.
        - Вобщем, делаем так,- продолжал леопард.- Япринимаю утебя нахранение «корону» итутже начинаю поиски подходящей кандидатуры. Какнайду- сразу передаю. Ибудет увашего Дозора новый вождь. Новый король… Аты…- Он печально посмотрел наАрамиса.- Тебе все равно уходить воТьму, ия незнаю, что ждет тебя загранью. Ноя сделаю все, чтобы ты ушел безболи итоски. Каждый изнас рано илипоздно уходит, ноДозоры остаются.- Зверь зевнул, высунув темно-розовый язык.- Ну что, начнем?
        Арамис вздрогнул. Намиг он провалился всвое раннее детство, когда был еще несмышленым комочком жизни,- и, кактогда, обдало его волной острого, едкого страха. Новоля внем еще оставалась, ипотому он нестал тратить времени наответ. Просто потянулся кчерному леопарду всею своей сутью, зажег всебе тот самый огонь, которым неведомо когда неизвестно кто наделил кошачье племя. Изасиял вокруг его головы бледно-голубой огонь- хотя ниодно зеркало вмире неотразилобы его.
        - Плыви!- разрешил он, исияние потянулось кдругому коту, чьи глаза скаждой секундой становились все больше ибольше. Вот уже сверкающее кольцо опустилось наостроухую голову, вспыхнуло ярко-ярко, точно перегоревшая лампочка, ибыстро втянулось подкожу.
        Исейчасже стало радостно илегко. Наплывала, наплывала нанего теплыми волнами Тьма, инебыло ничего лучше этих невидимых, ноласковых ладоней. Апотом все изменилось.

7
        Павел Дмитриевич Белухин, Темный маг второго уровня, торопливо оделся. Еще немного- иочередь задверью взбунтуется. Незачем понапрасну раздражать людей.
        Операция была действительно трудной. Чего стоило только наведение вытягивающей воронки! Такие бабы, какэта Антонина Ивановна, неподарочек. Нелипнут кним пятна, хоть ты тресни. Чудом удалось, чудом! Нокуда сложнее было потом. Легко разве имитировать ауру Светлого? Одно счастье, что дозорные коты неумеют смотреть сквозь Сумрак.
        Новсе позади, «корона» получена, ипускай уж начальство думает, какею лучше распорядиться. Нато уначальства иголова, чтобы болеть.
        Унегоже болело все тело. Быстрая трансформация- вещь крайне противная. Надо будет парочку отгулов взять, отлежаться.
        Павел Дмитриевич подошел кстолу, поднял наруки остывающее уже тельце.
        - Ну, извини, друг, служба такая.
        Ему действительно было жаль этого кота.
        notes
        Сноски
        1
        Честное слово (фр.).
        2
        Врассказе упоминаются события игерои романа «Участковый» Сергея Лукьяненко иАлекса де Клемешье.
        3
        «Активисты»- зэки, активно сотрудничающие сначальством иполучающие заэто различные привилегии.
        4
        Блатной- представитель высшей постатусу группы внеформальной иерархии заключенных. Блатной обычно является профессиональным преступником. Кроме того, он должен признавать тюремный закон инедолжен работать взоне. Чтобы быть причисленным кданной категории, преступник должен обладать «чистым прошлым»: любое, даже случайное отношение кструктурам власти, ее политическим институтам (например, членство впартии иликомсомоле) навсегда закрывало перед преступником дорогу в«блатной мир», какуюбы высокую криминальную квалификацию он впоследствии ниприобрел.
        5
        Вертухай- надсмотрщик, конвоир, охранник втюрьме илиназоне. Вболее широком понятии- любое должностное лицо органов правопорядка.
        6
        Подогрев (грев)- деньги ипродукты, нелегально поступающие вместа лишения свободы наподдержание заключенных.