Отправная точка Андрей Геннадьевич Лазарчук
Ирина Сергеевна Андронати
Ирина Андронати, Андрей Лазарчук
Отправная точка
«Все депутаты - козлы!»
Кайманов протёр внезапно зачесавшийся глаз, перечитал. Ничего не изменилось.
Подплыл Гурвиц.
- Лук, Фил, - сказал Кайманов. - Вот из факин ит?
Гурвиц прилип к иллюминатору.
- Итс клаудс, - сказал он. - Пробэбли.
- Пробабили, - проворчал Кайманов. - Сам вижу, что пробабили… Надо в ЦУП звонить.
Он набрал номер ЦУПа. Там долго не отвечали. Потом сняли трубку, но всё равно не отвечали.
- Алё, ЦУП? - он подышал в микрофон. - Алё? Тут «Изумруд-один»…
- Анд вот факин эксидент ю хэв эгэйн? - спросил ЦУП голосом Букашкина.
- Кончай травить, Букашкин, - сказал Кайманов. - Соедини с главным.
- Ссаединяйю! - странным голосом сказал Букашкин. В трубке зазвучало: «…не ветра ледяная синева, а снится нам трава, трава у дома!..»
Трава нам нужна только для запаха, вспомнил Кайманов третью заповедь космонавтов, а дури своей хватает.
- Какого там ещё? - громко спросил главный. Кайманов вздрогнул и оглянулся. Гурвиц висел вверх ногами и делал вид, что слушает музыку.
- Василь Терентич! - заговорил он - и вдруг с ужасом понял, что не знает, как увиденное описать. - Тут такое… я вам лучше сейчас снимок скину, номер же прежний?..
- И что это может быть? - показал рукой Медведев. Снимок был увеличен до размеров скатерти и теперь украшал собой стену.
Василий Терентьевич развёл руками. Руки у него были мозолистые - что надо.
- Очевидно, что это не природное явление, - сказал академик Алфёров. - Видна рука человека.
- С глобальным потеплением связано быть не может? - напряжённо спросил Медведев.
- Рука, - медленно проговорил Путин. - Текста, конечно, маловато…
На стук в дверь Дима выглянул сам.
- Кто там, Димочка? - спросила бабушка из кухни.
- Это за мной! - крикнул он. - Я в Москву на пару дней скатаюсь! Оттуда позвоню!
- А как же обед? - возмутилась бабушка.
- Будете? - предложил Дима.
- А чё вы так долго? - спросил он в машине. - А чё, так в машине и поедем?
- А далеко ещё? У-у!..
- Вот это - Москва? Вот это - Москва?!!
- Занесите в протокол: при аресте сопротивления не оказал.
- Да что вы, молодой человек, - сказал Путин. - Какой арест? Беседа. Если хотите, просто знакомство. Итак, начнём. Вот эта шалость, - он показал на фотографию, - ваша работа?
- Ага, - сказал Дима.
- И как вам такое удалось?
- А вот это, - и Дима улыбнулся, - моё ноу-хау.
- Ну-у… - Пути постучал костяшками пальцев по красному дереву столешницы. - Как долго вы собираетесь запираться?
- Совсем не собираюсь, - сказал Дима. - Другое дело, что я должен быть абсолютно уверен: моё открытие не попадёт в грязные руки.
- У нас чистые руки, - обиделся Путин.
- Я ж не о вас, - обиделся в свою очередь Дима.
- Как вы говорите? Осмотический барьер? - переспросил академик Алфёров.
- Да, - терпеливо сказал Дима. - До границ атмосферы. Причём настраиваемый. Можно сделать так, что он всё пропускает. То есть тогда его как бы совсем нет. Можно - задерживает только кислород. Или только углекислоту. Или воду. Я его настроил на воду, поэтому там, где барьер был, стали появляться облака…
- А почему такая надпись? - спросил Путин.
- А вы бы что написали? - спросил Дима.
- Я? Ну… хм. Ну…
- Вот.
- Можно даже строго по границе. У меня с чего началось-то? Я подумал: а вот почему мы столько кислорода вырабатываем своими лесами, им все на свете пользуются, а платить не хотят? А нам всякую фигню продают - только за деньги? Несправедливо! Так я решил… ну и сделал. И вот… пожалуйста.
- Ну что ж, - сказал Путин. - Хорошее изобретение, полезное. А где сам прибор? И как им пользоваться? Можно ли производить на наших предприятиях? Защищён ли патентом или… иным… образом?
- Иным, конечно, - сказал Дима.
- И что вы за него хотите?
- Можно ли сказать, что это нанотехнология? - спросил Медведев.
- В общем, да, - пожал плечами Дима.
- Здорово, - сказал Медведев. - Давайте-ка сюда Чубайса.
Прилетел Чубайс. Вертолёт ещё булькал трансмиссией, а он уже сидел в кресле, забросив ногу на ногу.
- Вот, - сказал Медведев. - Знакомьтесь.
- Толя, - сказал Чубайс.
- Дима, - сказал Дима.
- Я, кстати, тоже Дима, - сказал Медведев.
- Так что можно задерживать твоим барьером? - Чубайс хитро прищурился.
- Всё, - сказал Дима.
- Всё?.. - тихо повторил Чубайс. - Всё?
Глаза его вдруг закатились.
- Э! Только не здесь! - вскочил Медведев.
- Нормально, - на вдохе сказал Чубайс. - Коньяку дай.
- Конечно, отгораживаться барьером от остального мира - дикость, - сказал Медведев. - Какой-то двадцатый век, железный занавес… А вот другую страну огородить… это возможно? Вопрос, конечно, чисто гипотетический…
- Возможно. Я прикинул - если, допустим, Штаты кругом обнести и по кислороду и цэ-о-два настроить полную непроходимость, то через год они начнут загибаться, а через три года там совсем невозможно будет жить… Что вы на меня так смотрите?
- Объясняю. Если со мной вдруг что-то случается, то ровно через три дня барьер, поставленный вокруг Москвы, активизируется. Прикиньте: кислород не поступает, аш-два-о, цэ-о и цэ-о-два не выводятся, окись азота не выводится. Да через час после этого моторы начнут глохнуть!
- Начинаем эксперимент: в рамках отдельно взятой комнаты…
- …специально обученные учёные…
- …нет, это не шантаж. Это защита интеллектуальной собственности. И ещё я хочу позвонить бабушке, чтобы она не беспокоилась. Кстати, о бабушке…
- Кто? Он? Да перестаньте. Не может быть. Какое ДНК? Ах, тест ДНК. И что? Что-о?!! Совпадет? Полностью совпадает? Ну ничего себе…
Путин положил трубку, повернулся к Медведеву.
- Тест совпадает…
- Как такое могло случиться?
- Когда цесаревич Николай Александрович изволил путешествовать на Дальний восток, прабабка нашего общего знакомого… как бы это сказать… изволила согрешить. И вот… тест совпадает…
- Интересный, однако, возникает расклад. Перспективный. Теперь главное - не делать резких движений…
Решили так: Дима провозглашается императором. Он не вмешивается в оперативное управление государством и вообще старается не вникать в тонкости, а лишь мотает и мотает на ус. Усы придётся отпустить, без усов не солидно. Секрет аппарата остаётся при нём. Когда и если настанет нужда применить аппарат, он это сделает. Или не сделает. Как ему подскажет нравственный закон внутри него. Одновременно в рамках уже существующей госкорпорации запускается проект «Дождь», где будут задействованы отдельные эффекты осмотического барьера: скажем, тушение лесных пожаров или полив посевов. Это принесёт стране выгоду, которую пока просто невозможно подсчитать. А уж сколько друзей появится!..
Чубайс и Алфёров зашли в пивную «Старый боцман», что на дебаркадере неподалёку от Крымского моста. Там сами варили и тут же подавали на стол свежайшее пиво и к нему правильных раков под укропом.
- Я так ничего и не понял, - сказал Чубайс, обсасывая клешню. - Сам аппарат - есть? Или его нет?
- Лучшая машина - эта та, которой нет, а работа делается сама по себе, - сказал Алфёров.
- Хорошо сказано.
- Это не я, это ТРИЗ.
- Всё равно хорошо. Я всё-таки думаю, что когда нефть подойдёт к концу…
- Не подойдёт, - сказал Алфёров.
- Почему?
- Потому что вот… - он достал паркер и стал чертить на салфетке. - Вот что происходит на глубине… давление девять тысяч, температура три тысячи… кальций и сера долой… и на выходе…
- Забавно, - сказал Чубайс. Он положил салфетку в пепельницу и поджёг. - Хорошо, что на бирже не знают.
- А почему, вы думаете, Кольскую скважину прикрыли? Можно сказать, едва успели заткнуть…
- Извините, - сказал кто-то сзади.
Чубайс и Алфёров оглянулись. Там стоял кургузый человечек в сине-сером костюмчике с пузырями. К плотному пузику человечек прижимал рыжий от времени портфель.
- Извините, - повторил человечек. - Вы ведь Чубайс? Не поверите, утром об вас… об вам?.. про вас думал.
- И что? - неприветливо прищурился Чубайс.
- Хочу показать одну вещь…
Он расстегнул портфель и достал из него жестяной волчок. Поставил на стол, раскрутил. Потом поднял его за ручку на уровень глаз и отпустил. Волчок остался висеть в воздухе.
- Месяц может вот так, - сказал человечек.
Он подул на волчок, тот отозвался тихим далёким воем, покачнулся и поплыл над столом.
- Ух ты, - сказал Алфёров. - И на каких же это принципах?
- Я называю это вихревой гравитацией, - сказал человечек.
- Это можно отнести к нанотехнологиям? - спросил Чубайс.
- Думаю, да. Кстати, меня зовут Слава.
- А меня Толя. Пиво будете? М-матрос, ещё пару кружечек!
Потом они шли втроём, обняв друг друга за плечи, и горланили: «И снится нам не рокот космодрома! Не ветра ледяная синева!..» Эскорт понуро тащился в почтительном отдалении.
В ночь после коронации Диме приснился Лев Толстой. Толстой был в тёмных очках, коричнево-смуглый, с чеченской бородой, в шёлковистом мягком чёрном костюме и с ослепительно-белой тростью. У колена его нервно подрагивала ухом очень худая собака с жёлтыми навыкате глазами.
- Стакан наполовину пуст или наполовину полон - зависит от того, сколько осталось в бутылке, - назидательно сказал Толстой, подняв на Диму толстый прокуренный палец.
Дима вскочил. Сердце его оглушительно колотилось.
|
