Потерянные ключи Ирина Андрианова
        Героиня, оставшаяся без средств к существованию, случайно обнаруживает чьи-то ключи, а следом и квартиру, которая ими отпирается. Там она находит необходимые для жизни ресурсы, но вместе с ними - и необъяснимые вещи, которые меняют ее жизнь. Где хозяин квартиры, почему он не появляется так долго, и кто общается с нею через интернет? Кто она сама - похитительница чужого имущества или пленница квартиры?
        Ирина Андрианова
        Потерянные ключи
        Как я их нашла
        Я нашла эти ключи случайно, на школьном стадионе, в углу, где стоят спортивные снаряды. Каждое утро я оказываюсь здесь, завершая беговой маршрут по бульвару (три круга по периметру, плюс - отрезок до бульвара и от бульвара до стадиона). Мне страшно начать день как-то по-другому. Зато, если физкультурная программа выполнена, покой на целых полчаса воцаряется в моей душе, а это дорогого стоит.
        Ключи лежали прямо под высоким турником. Есть еще низкий и средний, но я, понятно, в целях борьбы за самооценку всегда покушаюсь на высокий. Я подошла к нему сразу после наклонной плоскости для пресса. Последовательность очень важна: сначала - бег, потом наклонная плоскость, потом - турник, потом - брусья, потом …. Впрочем, я не хочу тебя утомлять, хотя на меня это постоянство последовательности действует успокаивающе. Ключи явно были потеряны кем-то ночью или поздно вечером, не раньше. Весь день на стадионе полно подростков, играющих в футбол или выпивающих; ключи они забрали бы просто из принципа. После чего зашвырнули в кусты. Можно также предположить, что кто-то выходит на пробежку еще раньше, чем я, и соответственно, раньше оказывается на стадионе; тогда ключи могли потеряться и сегодня утром. Ключи были самые обыкновенные, четыре штуки на кольце: большой ключ с бородкой, потом ригельный, потом ключ от почтового ящика и ключ-таблетка от входной двери. Мне даже показалось, что и мои ключи точно такие же. Однако, когда я вытащила из набедренной сумочки свои, чтобы проверить, оказалось, что это
не так. Ну конечно же, мои отличаются хотя бы тем, что состоят из трех предметов. Ключа от почтового ящика у меня нет. Все равно я им не пользуюсь.
        Однако я отвлеклась. Первой моей идеей было, конечно, немедленно вернуть ключи владельцу. Но как это сделать? Можно предположить, что потерявший вернется за ними. Правда, если он потерял их еще вечером, то, наверное, уже давно заметил бы пропажу - он просто не смог бы попасть домой. Но это если не считать варианта, что, когда потерявший возвращался домой, там был кто-то из его родственников, он позвонил в дверь и ему открыли…. Хотя - как он открыл входную дверь подъезда? Он бы сразу обнаружил, что ключей нет. Ну, предположим, что именно на момент его прихода в подъезд входил кто-то из соседей. Но это отсрочило известие о пропаже не более чем на пару минут, когда несчастный, наконец, оказался перед дверью своей квартиры и осознал, что на его голову свалилась досадная неприятность. Такая банальная, но при этом всегда неожиданная и влекущая за собой ворох непредвиденных обязанностей, забот, затрат времени и денег. Мне было искренне жаль этого бедолагу. Все-таки гораздо больше мне нравился вариант с таким же, как я, любителем утешаться здоровым образом жизни по утрам, который прибежал на площадку
всего-то за полчаса до меня, весело поотжимался-поподтягивался, а после направился на беговой маршрут. Правда, сама я делаю с точностью до наоборот: упражнения на турнике - это справедливая награда за тяготы пробежки. Но ведь можно представить, что потерявший ключи человек мог быть гораздо сильнее меня, и очередность для него не столь важна. К тому же, упражнения могут быть для него как раз передышкой между двумя беговыми этапами (бывают и такие «лоси»!). Например, он живет где-то в отдалении от всех спортплощадок, поэтому путь к стадиону и назад - для него уже готовый беговой маршрут.
        При таком варианте оказывалось, что потерявший обнаружит свою жестокую судьбу вот-вот сейчас. И, либо выругавшись, либо расплакавшись в душе, он отправиться назад по своему маршруту, только на сей раз напряженно всматриваясь под ноги. Наверное, он сразу догадается, что наиболее вероятным местом и временем выпадения ключей из набедренной сумки (вполне возможно, он носит ключи так же, как я) были как раз упражнения на турнике. Может, он действительно «лось» и умеет, например, крутить «солнышко». Это когда человек сначала подтягивается, потом встает на руки на перекладине, делает кувырок вокруг нее и снова встает, на инерции вращения. Не подумай - я сама такое и близко делать не умею, никогда не научусь и лишь завистливо поглядываю на молодцов, обычно кавказских и среднеазиатских национальностей, которые это явно напоказ демонстрируют. Так или иначе, это прекрасный момент для выпадения ключей - и если сумочка чуть-чуть приоткрыта. Правда, если ты трезв, это трудно не заметить, ключи ведь падают вниз со звоном. Впрочем, хватит гадать. Либо ключи выпали у бодрого спортсмена только что, и тогда он
вскоре за ними явится, либо они потеряны совсем не спортсменом и поздно вечером\ночью во время очередной пьяной оргии, которые случаются здесь в летнее время регулярно. Это я знаю по оставленным бутылкам и упаковкам от чипсов, которые по утрам собираю и складываю в урну. При последнем варианте потерявший ключи может за ними и не явиться. Во-первых, непонятно, знает ли он о пропаже (не факт, что ночью он возвращался домой), а даже если знает, он может начисто забыть, где был и где мог потерять связку. Он может обнаружить отсутствие ключей лишь днем, когда проспится, захочет выйти из дома и заметит, что закрыть дверь ему нечем. А если дверь за ним закроет рассерженная мать с мрачным напутствием «Опять нажрешься - домой не приходи!» - тогда весть о потере опять откладывается на неопределенное время.
        Итак (размышляла я, тем временем продолжая делать успокоительные упражнения, последовательность которых уже без участия мозга воспроизводила мышечная память), в итоге имеем два варианта. Первый: потерявший ключи - это трезвый и сильный спортсмен, который вот-вот сюда за ними прибежит. Этот вариант хорош не только тем, что вот-вот я сниму с души досадную тяжесть сопереживания чужой проблеме, но и тем, что волею судьбы буду иметь возможность оказать услугу этому во всех отношениях привлекательному господину (все-таки 90% тех, кто забегает поподтягиваться на турниках - мужчины). Мы разговоримся, он почувствует благодарность и интерес, и в итоге через несколько месяцев на мне женится (шутка, но какая приятная!). Второй вариант - ключи потеряны ночью кем-то, находившимся в нетрезвом виде, и этот кто-то либо явится за ними неизвестно когда, либо не явится совсем. Вариант плох уже тем, что никто, скорее всего, на мне не женится, потому что, во-первых, никто не явится, а во-вторых, если и явится, симпатии мы друг у друга вряд ли вызовем.
        Так я провела еще минут двадцать, робко ожидая исполнения варианта номер один и параллельно продолжая осуществлять «физические нагрузки», заряжая смыслом новый день хотя бы на первые полчаса. Однако спортсмен не появлялся. Дальше ждать становилось бессмысленным, тем более что все сильнее хотелось есть: я выбегаю натощак, мечтая о завтраке как о еще одной награде за лишения раннего подъема и утомительного бега, и спустя час мечта превращается уже в острую потребность. Но как следовало поступить с ключами? Если оставить их здесь, то, как я уже рассуждала, их могут забрать из принципа. Пришел в голову успокаивающий совесть вариант: я возьму их с собой, а здесь оставлю записку со своим телефоном. В лучшем случае, мне позвонит красавец-спортсмен, который в итоге на мне женится (шутка), а в худшем я просто утешусь мыслью, что сделала все, что могла (для, вероятно, потерявшего их ночного пьяницы). В набедренной сумочке у меня всегда лежит маленький блокнотик и ручка. Я написала нечто вроде «Найдены ключи. Телефон такой-то». Потом долго думала, как и где мне прикрепить записку. Взгляд случайно упал на
незамеченный ранее в траве кусочек шнурка. Решение было найдено: ручкой я сделала две дырки в листке, продела шнурок и привязала записку к вертикальной стойке турника, где-то повыше моего лица. Вероятнее всего, его веселящаяся гопота тоже сорвет из принципа, но «я сделала все, что могла».
        Как я нашла нужную дверь
        Все это я так долго рассказывала лишь для того, чтобы лишний раз убедиться самой и убедить тебя, что в тот момент у меня и в мыслях не было сделать с ключами то, что я в итоге с ними сделала. Если эта идея уже находилась где-то глубоко в тайнике, именуемом «подсознанием», то я не могу себя в этом винить. В мыслях, за которые я отвечаю, не было ничего про то, чтобы воспользоваться найденными ключами по назначению. В смысле, чтобы найти квартиру, которая ими отпиралась. Однако именно это я и сделала.
        Помню, что желание попробовать (ну конечно же, только попробовать!) возникло у меня одномоментно и неожиданно. Если припомнить, что в то утро (как раз после находки ключей) Хозяйка комнаты в общежитии, где я жила (она жила в соседней комнате) заглянула ко мне и сказала, что (я избавляю ее речь от лишних междометий) «срок был до 12-ти дня, чтобы сегодня тебя здесь не было», то генезис моего смутного желания становится более понятен, в том числе и мне самой. Я не стала спорить с Хозяйкой. Честно говоря, я вообще предпочитала с ней не разговаривать. Кажется, я никогда не вела с ней диалогов, исключая, вероятно, тот момент, когда я заселялась (как ты понимаешь, в той ситуации я должна была с ней хоть как-то поговорить, хотя память не сохранила подробностей).
        Платить мне было нечем. Не помню, размышляла ли я в тот момент всерьез, куда мне теперь идти и где жить. Позже я несколько раз пыталась думать о том, что было бы, если бы идея попробовать с ключами не пришла ко мне и я не сделала того, что в итоге сделала. Все попытки подумать были тщетны - размышления словно упирались в стенку. А сейчас и вовсе бессмысленно об этом думать, потому что я сделала именно то, что сделала, нашла крошечный лаз в той стенке и выбралась наружу.
        Сначала, конечно, я объясняла себе, что сделаю это в шутку. В смысле, похожу по окрестным домам и попробую, а не подойдет ли «таблетка» к какой-нибудь из входных дверей. Еще более интересной игрой было продумать стратегию поисков. Я представила себя героем детективного романа, которому нужно разыскать эту таинственную квартиру. Итак, что бы я сделала в первую очередь? Ага, вероятно, очертила бы круг поисков. Как я уже предполагала, потерявший ключи (да, кстати, если я найду квартиру, я просто позвоню в дверь и верну хозяину ключи; это сразу помогло обосновать мою сомнительную затею) живет в квартале стадиона. Если он живет дальше, то конструкция рушится и, стало быть, ничего не получится. Значит, надо просто обойти все дома по кругу (точнее, по разворачивающейся спирали), прикладывая таблетку к каждой входной двери. Так у меня есть шанс найти его подъезд. Такого угрюмого явления, как закрытые дворы, в нашем «депрессивном» районе панельных пятиэтажек просто нет, и реализовать мой план не составляло труда. Правда, я ужасно боялась, что кто-то подумает что-то не то, если увидит меня, методично
проходящую вдоль дома и пробующую таблетку на каждой двери. Наверняка я ошибочно преувеличивала людскую бдительность, но, однозначно, средь бела дня я чувствовала бы себя за этим занятием не очень комфортно. Сначала я подумала было о каком-нибудь «легализующем маневре». Например, если бы я изобразила из себя расклейщика объявлений, то остановка около каждого подъезда выглядела бы естественной. Но в итоге на это я тоже не решилась. Во-первых, расклейщиков вполне заслуженно от подъездов гоняют. А лишнее внимание мне совсем ни к чему. Во-вторых, чтобы я стала делать, если бы прямо навстречу мне из подъезда кто-то вышел? Сделать вид, что мне нужно внутрь? А если он станет спрашивать, к кому я? Ответить, что я разношу ненавидимые всеми рекламки (при том, что у меня их нет)? Вобщем, мне было бы неприятно и страшно, а я этого очень не люблю. Признаться, я вообще не люблю общаться с людьми, и всегда рада этого не делать, если возможно. Потому-то, вероятно, я почти не разговаривала с хозяйкой комнаты.
        Словом, я решила, что лучше всего будет произвести мое исследование поздно вечером. Людей во дворах тогда почти не будет. Вероятность того, что я пересекусь с кем-то, входящим или выходящим из подъезда, тоже уменьшается. Если бы я знала тогда, сколь безобидна первая часть моего «исследования» в сравнении с тем, что пришлось сделать потом, я бы не тратила на подготовку столько времени.
        Часов в восемь вечера ко мне снова заглянула голова Хозяйки. «Я что, неясно сказала? Ты почему еще здесь?» - рявкнула она (междометия я опять-таки опускаю). «Мне все ясно. Я уйду завтра утром», - я постаралась быть максимально лаконичной. Если бы я вступила в дискуссию, все бы закончилось тем, что она выставила бы меня прямо сейчас. А против немногословного человека оружие подобрать трудно. Правда, способ остаться у меня наверняка был: нужно было просто дать Хозяйке денег. Но, повторяю, у меня их не было, совсем. Поэтому выторговать лишний вечер и ночь под крышей было уже великой удачей. Я вскипятила себе электрочайник, поела булки с маслом и колбасой, которые были в холодильнике. Затем взяла остатки еды с собой и оправилась на намеченное «исследование». Пришлось начать несколько раньше, чем я рассчитала, но гнетущее чувство после слов Хозяйки не позволяло просто сидеть и ждать.
        В итоге к концу первой «сессии» (на нее ушло около часа) у меня набралось пять (!) подъездов, к которым подходила таблетка. Номера домов, номера подъездов и, на всякий случай, номера находящихся там квартир я аккуратно переписала в блокнот. Сразу скажу - я обошла далеко не все дома в запланированном радиусе. Просто в какой-то момент решила прекратить. На пятом подходящем подъезде (к этому моменту было уже пройдено 12 домов) я вспомнила, что вариантов кодов таблеток не так уж и много. До этого я часто видела разносчиков рекламок, которые подходили к подъездам со связками разноцветных таблеток, причем в связке их было не более 10-15 штук. Значит, такого количества вариантов достаточно, чтобы открыть все подъезды в квартале. А еще я где-то слышала, что закодированные таблетки можно просто купить у метро. Вобщем, я рассудила, что в квартале наберется еще не меньше десятка подходящих подъездов, и надежда найти одну-единственную волшебную дверь, подходящую под мою таблетку, неосуществима. Одно дело - проверить 5 подъездов, а другое - 15. Так что, пожалуй, остановимся на достигнутом. Если нужная квартира
находится в одном из них - значит, небу угодны мои поиски. Если нет - значит, нет.
        Лишь по пути домой я озаботилась резонным вопросом - а как я буду их проверять? Вставлять ключи в каждую квартиру?! Но тогда я вызову гораздо больше справедливых вопросов, чем при проверке таблеток, причем эти вопросы будут заданы мне обитателями квартир, куда я буду ломиться. Эта мысль несколько расстроила меня. Но потом у меня появилась одна идея, и я немного успокоилась.
        Проходя около полуночи мимо двери Хозяйки, я услышала, как она говорит кому-то по телефону: «Он говорил, что ее уже утром тут не будет. А она еще целые сутки лишние сидит». Я подумала, что речь, возможно, идет обо мне. Да чего гадать - несомненно, обо мне. Но у меня есть еще завтрашний день - я же обещала, что уйду именно завтра, и Хозяйка, как мы помним, ничего не возразила. Правда, когда я вошла к себе, то заметила явные признаки скорого выселения: в комнате друг на друге стояли несколько чужих картонных коробок. Когда я разделась и легла, хозяйка вошла, включила свет (мне показалось, демонстративно) и поставила еще одну коробку. Вероятно, для того, чтобы я случайно не подумала, что можно протянуть еще лишний день. Затем она выключила свет (явно не из заботы обо мне, просто она экономила электричество) и ушла, хлопнув дверью. Не хотелось думать о том, что ждет меня завтра, поэтому я не стала думать и уснула.
        Проснулась я часов в пять. Вероятно, смутное беспокойство о завтрашнем дне успело приобрести твердые очертания, которые грубо вытолкнули меня из сна. Других дел у меня все равно не было - а может, надежда на чудо меня подстегивала? - однако, выпив чая из электрочайника и что-то съев, я сразу отправилась в поход по моему списку. Ранний подъем оказался кстати: заходить в чужие подъезды и разглядывать замочные скважины лучше всего во второй половине ночи, когда есть почти стопроцентная гарантия никого не встретить. Вставлять ключи я в тот момент не планировала. Во всяком случае, я успокаивала себя, что пока не буду. Собственно, в этом и состояла моя вчерашняя идея - разглядывать, а не вставлять. Итак, у меня было пять подъездов на примерно одинаковом расстоянии друг от друга (примерно по подъезду в каждом втором доме), в каждом из которых, вероятно, меня ждало от 15 до 20 квартир (в наших пятиэтажках бывает либо по 3, либо по 4 квартиры на этаже), а также два «информативных» ключа в связке - плоский и ригельный.
        Я почему-то воображала себе бесконечное множество вариантов, но выяснилось, что все гораздо проще. Первичная проверка представляла собой поиск дверей, куда можно было бы вставить оба имеющихся ключа - и плоский с двумя бородками, и ригельный. Оказалось, их не так уж много. Действительно, на дверях действительно зачастую по два замка, но оба подходят под стандартные плоские «однобородочные» ключи. Либо одна скважина - под такой ключ, а другая - под ригельный. Или есть одна-единственная скважина, под ригельный или двухбородочный. Хотя в этом случае можно было заподозрить наличие невидимой внутренней двери, к которой подходит второй из моих ключей. Впрочем, как я заметила в ходе «исследования», ригельные вообще используются нечасто.
        Все более-менее подходящие двери (включая двери с одной скважиной) я выводила в следующий тур моего конкурса. И этот тур они проходили тут же, ибо (как я сообразила на месте) времени до рассвета у меня было немного. Не знаю, как я на это решилась, но, тем не менее, мне удалось исследовать подходящие скважины - какие-то на глаз, а куда-то пришлось очень медленно, едва дыша, всовывать ключ. Да, забыла сказать: перед тем, как войти, я осматривала окна тестируемого подъезда с обеих сторон дома, чтобы убедиться, что везде выключен свет. И все равно во время процесса у меня дрожали ноги, и я в ужасе ждала, что вот-вот дверь откроется. Или внутри залает собака, учуяв несанкционированное вторжение. Или вот прямо сейчас кто-то появится на лестнице, меня схватят, куда-то препроводят и посадят… К счастью, в каждом подъезде пришлось испытать таким образом не более двух дверей. Выйдя на улицу, я быстрыми шагами переходила к следующему адресу. Впрочем, на третьем подъезде я боялась уже куда меньше: видимо, просто устала.
        Итогом моих экспериментов стали две с виду идеально подходящие двери (правда, я пока еще не пыталась их взаправду открыть) и одна «полу-претендентка», так как у нее была лишь одна скважина. Результативная игра приподняла мое настроение (хотя я старательно гнала от себя вопрос, что же я буду делать дальше, когда\если найду ту самую подходящую дверь, а еще - мысль о бессмысленности всей операции, если та дверь вообще находится за пределами очерченного радиуса в 12 домов). Но, во всяком случае, я отвлеклась от неприятной тревоги за свое будущее и, что немаловажно, сильно утомилась, а это всегда притупляет страх. Добравшись до кровати (было чуть больше восьми утра), я моментально провалилась в сон. А когда проснулась, на часах было уже 11. Первой мыслью после пробуждения было встать и немедленно идти туда, на место удачного «исследования». Я попила холодной воды (чтоб не шуметь включенным чайником), сжевала кусок булки (в холодильнике оставалось еще полбатона и пачка масла), на цыпочках прокралась мимо комнаты Хозяйки (ведь сегодня меня вроде как уже не должно здесь быть) и снова выскочила на улицу.
Необходимость быстро решить остро стоящую задачу сконцентрировало мое сознание (как я теперь это понимаю) и отсекло все лишние мысли.
        До подъезда первой квартиры было минут пять ходу. Подойдя, я сначала оглянулась по сторонам. Но никого не было: время с 10 до 12 дня - почти такое же спокойное, как в 4-5 часов утра. Все, кому положено было уйти на работу и в школу, уже ушли, а назад еще не потянулись. Я позвонила в квартиру. Затаив дыхание, прождала 8 звонков. Потом открыла дверь своей таблеткой и стала на цыпочках подниматься на третий этаж. Конечно, было бы куда спокойнее проделать все это в 4 утра, но вот одна незадача: в квартире в это время гарантированно находились бы хозяева. Поднявшись и убедившись, что на этажах лестницы никого нет, я еще раз позвонила - теперь уже в квартирный звонок. Снова 8 звонков и тишина. Тогда, повторяя про себя заготовленную фразу на случай выхода на площадку кого-то из соседей, которые знают, кто живет в квартире (фразу наивную, но на первые несколько секунд должно подействовать, если сказать с уверенным видом - а потом я убегу): «а мне Катя ключ дала», я медленно (успело пройти, наверное, лет десять) вставила двухбородочный ключ в верхнюю скважину. И он вошел. Вошел! Я попыталась повернуть
вправо. Не получается. Влево? Пошел! Раз, два, три, четыре. Дальше не идет. На пальцах выступил пот. По всему телу, очевидно, тоже. Самым большим моим желанием в этот момент было быстро и не оглядываясь сбежать по ступенькам вниз, на волю. Причем бросив ключ в скважине. Каким-то чудом мне удалось себя перебороть. Наверное, мозг оперативно воспроизвел выражение лица Хозяйки и информацию, что идти мне, в сущности, уже некуда. Спасибо ему, и спасибо соседям - никто и них в этот момент не вышел на лестницу и не вошел в подъезд с улицы. Дрожащими пальцами, чуть не уронив связку на пол, я взяла ригельный ключ. Посмотрев, куда смотрят бороздки, вставила и надавила. В этот момент, кажется, я успела подумать, что напрасно не сочинила оправдательную фразу для жильцов квартиры, если бы они все-таки оказались дома. Но я успела подумать это слишком поздно. Замок уже поддался, и дверь приоткрылась. Не открывая ее полностью, я боком проскользнула внутрь, навалилась на дверь с внутренней стороны, мгновенно нашарила какую-то щеколду и заперлась. Думаю, это была не я, а мой спинной мозг, но спасибо ему за помощь.
Наверное, я действовала неразумно, больше опасаясь в этот момент внешних свидетелей, чем владельцев квартиры. Окажись они дома, именно от них исходила бы реальная опасность, так что усложнять себе путь к спасению было бы неправильно. Но судьба решила мне помочь. Внутри никого не было.
        Я решилась проверить это не сразу, а лишь через несколько секунд, когда удалось успокоить дыхание и бешено стучавшее сердце. Только тогда я сделала один неслышный шажок вглубь прихожей. Потом - еще один. Налево была приоткрытая дверь в совмещенный санузел, куда попадало немного отраженного света от зеркала в прихожей (желто-синяя плитка, все чистенько, аккуратно, «евроремонт»). Никого. Дальше, тоже налево - проход на кухню. Заглядываю на секунду - дорого, новая красная кухня как из журнала, чисто, аккуратно - никого. Прямо - большая проходная комната. Тоже чисто, вероятно - тоже дорого, тоже похоже на рекламные изображения, и тоже пусто. За этой, очевидно, «гостиной» находился крошечный предбанничек, из которого направо и налево были выходы еще в две комнатки. Туда я заглянула лишь мельком. Первые несколько секунд я была почти уверена, что вот-вот войдут хозяева и я буду поймана. Затем страх стал отпускать. Если они не вошли сейчас, то почему должны войти через минуту? Если рассуждать здраво (что в эту минуту было непросто), то они вообще находятся на работе, и у меня есть еще минимум часа 4 для
спокойного пребывания здесь. Правда, я сразу догадалась осмотреть вешалку и убедиться в том, что в доме нет ребенка - он-то может вернуться из школы когда угодно. Но нет - на вешалке были только взрослые вещи. Висела довольно дорогая (и вульгарная, да-да!) женская куртка из нелепо-красной кожи. Внизу стояли соответствующие ей по стилю сапоги-ботфорты со вставками под ягуара. Странно, что у меня хватило моральных сил сквозь страх еще и снисходительно подсмеиваться над вкусами хозяев. Но уверяю тебя - я это делала. Безусловный рефлекс сноба? Или неосознанный способ заблокировать страх? Наверное. Ага, вот еще черточка к облику обывательницы с неуклюжей претензией на вамп - темные очки с маленькими стразиками! Они были укреплены на специальной держалке у зеркала. Меня вмиг согрело чувство интеллектуального превосходства. Стыдно сказать, но от этого я даже стала меньше бояться. На вешалке была также пара мужских кроссовок и куртка - но все это уже без выраженных стилевых претензий, даже весьма потрепанное. Я подумала, что вряд ли хозяйка дамского гардероба вернется скоро. Она наверняка проводит свою жизнь
в офисе с 10 до 18.00, с перерывами на двухнедельный отпуск в Египте и корпоративы. Есть, правда, у нее есть какой-то неопределенный муж, но… почему-то эти кроссовки говорили мне, что их не нужно бояться. Вобщем, у меня отлегло от сердца.
        Обстановка квартиры производила впечатление купленной чуть ли не одномоментно в каком-нибудь магазине вроде «ИКЕА» - все новое, чистое, модное и одинаковое. Дорогое - это я неточно сказала; дорого это только для меня. По-видимому, хозяева недавно сюда переехали. Возможно, иногородние, потому что покупали все разом. А может, и нет. Я оглядела гостиную. Надо же - нет почти ни одной вещицы, которая бы говорила хоть что-то об истории владельца. Вот стеллаж светлого ламината под дерево, на нем диски, проигрыватель, телевизор, пара каких-то ерундовых книжек, вроде кулинарных, столик того же материала, альбомы, журналы, дальше - глухой шкаф, видимо - с одеждой. Компьютерный стеллаж. Новенький крошечный диванчик - наверное, на нем не спят. Ну да, спят-то, вероятно, в другой комнате. Ага, точно - там стоит занимающая чуть ли не все пространство столь же новенькая двуспальная кровать на блестящих металлических ножках. Часть спальни отрезана зеркальным шкафом-купе. Сбоку в угол втиснут комодик. Самобытностью отличалась только третья комната. Вот она несла личностный отпечаток, но и то лишь оттого, что была
превращена в кладовку. В дальнем углу стоял велосипед - огромный и такой пыльный, что не было похоже, что кто-то им пользуется. Стоял рюкзак, валялась груда мягких цилиндрических торбочек из разноцветной капроновой ткани, в которых обычно скрываются разные туристические принадлежности - палатки и спальники. Но и это было слегка покрыто пылью. К тому же ягуаровые сапоги на высоких каблучках и красная кожаная куртка с туризмом плохо сочетались. Не верилось, что хозяйка иногда это снимает, одевает рюкзак и идет в поход. Вариантов было два: либо гламурные жильцы арендуют только две комнаты, а в третьей хранится хозяйский хлам, либо в квартире живут люди с очень несхожими интересами. Кстати, в комнатке-кладовке обнаружились и приличные - в отличие от гостиной - книги. Две запыленные стопки: Борхес, Кортасар, Кафка, Моэм. Вобщем, их владелец подавал робкую заявку на интеллектуализм. Прости за это глупое самодовольство, но именно таковы были мои мысли в тот момент, и я честно их записываю.
        На этот беглый осмотр и выводы у меня ушло всего несколько минут. Гораздо дольше я задержалась в гостиной у стеллажа. Там при повторном осмотре обнаружилось-таки несколько мелочей, индивидуализирующих личность хозяина - например, шкатулка с палехской росписью, наполненная бижутерией. Я не удержалась, чтобы не повертеть в руках хотя бы пару предметов из верхнего слоя. И тут мой снобизм почему-то не осудил меня за мещанский порыв. Серебряное, кажется, колечко с бирюзой (или нет? Я не разбираюсь). Край янтарных бус, закопанных на дне под толщей спутанных нитей бисера и цепочек. Глубже копаться я испугалась, хотя было очень заманчиво. Рядом стояла еще одна шкатулка, просто деревянная, без украшений. В ней лежали деньги. Большая стопка тысячных купюр, под ней - пятитысячные. Я даже не сосчитала, сколько. Но, очевидно, немало. Я на глаз оценила, что хозяева в деньгах не нуждаются.
        Я не знаю, как это объяснить. Вобщем, сначала это сделала моя рука, а потом уж голова поняла, зачем. Рука быстро выбрала три тысячные купюры и засунула в карман штанов. А голова, которая сначала ужаснулась, затем констатировала: конечно, рука, ты поступила правильно. Ведь если сейчас не взять отсюда немного денег, то сегодня будет негде ночевать. И нечего есть. Кроме батона и масла, у меня в комнате было пусто. Да и сама комната - больше не моя. А здесь так много этих разноцветных бумажек, что хозяева, конечно, даже не заметят пропажи. Значит, если я возьму три штучки, я помогу себе и не нанесу вреда им.
        Но сразу после того, как я взяла деньги, вернулся страх. Оставаться в квартире я больше не могла. Снова выступил пот, снова задрожали руки и ноги. Я бросилась к двери. Нет! Сначала прислушаться, что происходит на лестнице. Никого. Я напрягла пальцы, пытаясь как можно бесшумнее открыть засов. Выбралась наружу. Вставила ригель, закрыла дверь. Сколько раз я поворачивала верхним ключом, когда открывала? Четыре? Да, четыре. Значит, и закрывать четырьмя оборотами. В один миг я провернула ключ и побежала вниз. Но не успела я пробежать два пролета, как внизу запиликал домофон входной двери: кто-то входил. Я на миг замерла, но сразу же бросилась дальше. Внизу с шумом захлопнулась дверь. Стремительно проскочив лестницу, на последнем марше я увидела вошедшую. Не мудрено, что она двигалась так медленно - это была довольно грузная женщина лет пятидесяти, с тяжелой сумкой. Неопределенной внешности - той, которую совершенно невозможно запомнить, не познакомившись поближе с ее владелицей. Все женщины средних лет в этих кварталах (и где бы то ни было, полагаю) лишены индивидуальных черт. Я хотела, наклонив голову,
проскочить мимо нее, но вдруг она подняла глаза и сказала «Здравствуйте». Машинально кивнув и бормотнув что-то похожее на приветствие, я метнулась вон. Просто вежливая соседка? - задыхаясь, думала я, быстрыми шагами заворачивая за угол дома. - Которая здоровается со всеми? Бывает. Или приняла меня за кого-то другого. Возможно, в полумраке лестницы она плохо видит. Так или иначе, недоумения на ее лице написано не было, а значит, тревоги она не поднимет. Я не вполне понимала, как могут выглядеть проявления тревоги со стороны соседей (наверняка я преувеличивала чувство ответственности за чужое имущество), но мне все же было бы спокойней, если бы она забыла о нашей встрече уже на следующем лестничном марше. Надеюсь, так и случилось.
        Ну что ж, тогда не будем придавать этому значения. Я же не собираюсь сюда возвращаться. Не дай бог. Быстро, то и дело переходя на бег, я двигалась домой. У распахнутой, как всегда, настежь двери общежития курили две русские девицы и молодой узбек. Прошмыгнув мимо них, я миновала несколько ступенек лестницы и оказалась в коридоре первого этажа. Вот и моя дверь - предпоследняя с конца, почти рядом с входом и с грязным окном в торце коридора. А следующая, у самого окна - дверь Хозяйки. «От нее зависит, будет ли у меня дом этой ночью», - с неожиданным пафосом произнесла я про себя. Силы для пафоса давали три тысячные бумажки в кармане. Я постучалась. Ответа не последовало. Я приоткрыла дверь и сразу уткнулась взглядом в обтянутые голубым халатом живот и бюст. Выше - надо мной и над бюстом - помещалось недовольное лицо.
        - Ээ… извините.
        - А стучать не надо?! (буквально за секунду ее глаза успевают небывало расшириться, рискуя вылезти из орбит).
        - Э-мм…
        - Ты где ходишь вообще? - Глаза стягиваются до обычного размера, пик гнева миновал. - Я твои вещи хранить не намерена. - Полная рука с фиолетовыми ногтями махает куда-то вглубь комнаты, в сторону плазменного телевизора. - Скажи спасибо, что я их там не оставила. А то новые жильцы забрали бы, и все.
        Всматриваюсь и замечаю свою черную сумку, скромно притулившуюся около стены. Сверху в нее небрежно засунут мой старенький нетбук.
        - Я принесла…. деньги.
        - Какие деньги?
        - Ну, чтобы пожить еще.
        Несмотря на то, что известие о деньгах явно вызвало ее заинтересованность, голос не стал ласковей. - Ты бы еще через год принесла. А раньше, что, нельзя предупредить было? И так сутки бесплатно торчала.
        - Я заплачу-заплачу, - торопливо сказала я. - И за те сутки, и вообще. - Меня вдруг охватил жуткий страх, что мне больше некуда идти, кроме как сюда, в мою маленькую комнатку, которую за 1000 рублей в день сдает эта женщина в голубом халате. Неужели с комнаткой что-то не так? Ее уже заняли? Ведь я уходила совсем ненадолго… Странно, что мне не пришло в голову испугаться раньше. То есть я немного тревожилась, но далеко не так, как следовало! Например, вчера я с утра спокойно отправилась на пробежку, вместо того, чтобы впасть в ужас от грядущего выселения… Правда, именно благодаря этой пробежке я нашла ключи, благодаря которым сейчас я могу купить еду и дом хотя бы на пару дней (если дом, конечно, еще продается). Все это в один миг пронеслось в моей голове, и в конце я мысленно поблагодарила хозяев квартиры, которые не появились в нежелательный момент и невольно поделились со мной малой толикой своих запасов…
        - Я сдала уже комнату. Ты ж ничего не говорила. - Ее тон стал почти сочувственным. А я почему-то сразу вспомнила узбека и двух русских девиц, которых встретила у входа. Хотя это могли быть и не они. В этой общаге почти половина комнат сдаются, причем многие - посуточно, поэтому лица все время меняются. А может, что весьма вероятно, комната еще не сдана, просто хозяйка в голубом халате решила отделаться от непредсказуемой жилицы.
        - Что же мне делать? - растерянно спросила я. - А другой комнаты никто не сдает, вы не знаете?
        Если Хозяйка не посылает грубо сразу, то это хороший знак. Значит, есть шанс. Она на секунду задумалась.
        - Здесь - не знаю, а в 12-й может и сдадут.
        - 12-я? А что это?
        - Ты что, не знаешь? - Она явно очень удивилась. - Это соседняя общага, дои номер 12. - Она показала рукой направление. Ну да, здесь же три общаги стоят рядком.
        - Не помню, какая там квартира… Вобщем, смотри: поднимаешься на второй этаж, и от входа … вход, как наш, с той же стороны… от входа раз-два-три… третья дверь. Хозяйку зовут Лариса. Может, у нее есть комнаты свободные.
        Тревога снова начала спадать, как волна отлива. Сейчас, вот-вот сейчас я снова обрету маленькую уютную комнатку, закрою дверь, включу ноутбук, поставлю чайник… Как же это замечательно, что до меня не дошел весь ужас моего положения вчера! Наверное, тогда я не смогла бы хладнокровно провести «исследования», которые меня, как выясняется, спасли. Хотя бы на пару дней. Вероятно, это была спасительная самоблокировка психики или что-то в этом роде.
        Хозяйка позволила мне под своим внимательным взглядом протиснуться в комнату и взять сумку. Молния была расстегнута. Я чуть приоткрыла отворот сумки: под белым нетбуком лежали скомканные провода - от мыши и питания, под ними - какие-то тряпки.
        - Да все, все тут твое, - осекла Хозяйка, добавив в не очень цензурной форме заверение, что ей ничего из моего старого драного барахла не нужно. Отметив мельком край какой-то одежды, которую я помнила лежащей стопкой у себя на подоконнике, а также нечто в пакете, по форме напоминающее мой чайник, я сочла за лучшее с Хозяйкой согласиться. Тем более, что нужно было спешить - в так называемой «12-й» комнату тоже могли занять. Произносить дежурные прощания не потребовалось: стоило мне выйти вон, как дверь моментально захлопнулась.
        Ну да, ну да, конечно. Как же это я забыла? Вот она, соседняя общага: точно такая же блочная пятиэтажка с грязными торцевыми окнами (они коридорные, и мыть их некому). Пространство между двумя зданиями заросло кустами и мусором, по которому пытаются гулять собачники. Здесь тоже два входа, с ближнего и дальнего торца. Я захожу в тот, что расположен дальше от улицы, как и наш. Двери, как и у нас, распахнуты настежь. Магнитные замки - это роскошь, доступная лишь квартирным домам. На первом этаже шумно: бегают азиатские дети, переминаются в шлепанцах на босу ногу, ведя нехитрую беседу, русские девицы. Вдали видны еще какие-то группы. Когда я проходила мимо, ближайшие персонажи равнодушно скользнули по мне взглядом, остановились на сумке, идентифицировали как типичного посуточного съемщика и забыли.
        А второй этаж неожиданно оказался пустым. Разве что-то из-за какой-то двери доносилась громкая музыка. Я отсчитала третью дверь с торца и постучалась. Тишина. Ни звука за дверью. Страх снова выбрался из тайного закоулка и начал надвигаться, заполняя душу. Неужели ничего не получится?! Я постучала снова, и в этот момент заметила вдали женщину в халате: она вышла из одной комнаты и направилась в другую, напротив. Заметив меня, словно передумала и крикнула:
        - Вам кого? Лару? - Она тоже задержалась взглядом на сумке. Похоже, большие сумки здесь отпирали сердца.
        - Да я насчет комнаты спросить.
        - Не знаю, где она. В магазин, может, ушла. - Все это было сказано с искренним равнодушием, но когда она повернулась, чтобы продолжить свой путь, равнодушие было уже деланным. - Если хочешь, жди ее. А то я тоже комнату сдаю.
        Сдаваемая комната Хозяйки-2 (как и первой хозяйки, ее имени я так и не узнала; хотя вроде она называла, но я не расслышала) находилась этажом выше, на третьем, почти над ее собственной комнатой. Похоже, в наших общагах немало народу накупили себе вторых и даже третьих комнат под сдачу. Они были в лучшем положении по сравнению с теми хозяевами, кто сам жил в другом месте, так как могли постоянно присматривать за своей «коммерческой недвижимостью». Бизнес тут шел довольно бойко. Судя по всему, так называемые «комнаты-студии» (в смысле, комнаты с кухонным уголком и туалетом в предбаннике) в пятиэтажных хрущевках на окраине Невского района Санкт-Петербурга были самым экономичным предложением на рынке условно «отдельного» жилья. Поэтому здесь роилось огромное количество узбеков и таджиков - кто на сутки-двое, пока не найдет что-то еще, а кто и подольше. Подумав, я поняла, почему как арендатор вызвала интерес: белая, тихая, одинокая, без пятерых братьев с женами и детьми. И с таким лицом, что было ясно: я никого к себе водить не буду.
        Я отдала Хозяйке-2 две тысячи рублей за двое суток. Отсчет времени начали с 13.00. Значит, до 13.00 послезавтра у меня есть дом. Я как можно непринужденнее сказала Х-2, что «пока сниму на два дня, а там посмотрю, может, задержусь». Не знаю, удалась ли эта жалкая попытка выдать себя за надежного арендатора: лицо Х-2 было профессионально-непроницаемым:
        - В туалете не пачкать, воду-свет за собой выключать.
        Вряд ли Х-2 верила в беспрекословное исполнение этих пожеланий: во всяком случае, в комнате было не то чтобы идеально чисто. Присутствовали явные следы предыдущих обитателей - пыльные тренировочные штаны на спинке стула, забытый носок под батареей, около кухонной раковины - чашки и пустые банки с засохшими остатками чего-то. Но все равно это был дом. Дом! Отсюда меня не выгонят целых два дня. О том, что будет потом, я решила пока что не думать. Впрочем, учитывая последующие события, я (какая-то часть меня) об этом, конечно же, подумала и уже приняла решение. Но я сама (другая часть меня) об этом пока не знала.
        Пристанище
        Тревога ушла, и я поспешила этим воспользоваться: тут же вспомнила, что из-за утренних событий пропустила утреннюю пробежку. Постановив, что наступила светлая полоса, я решила отпраздновать это событие победоносным выходом. Правда, на много меня не хватило: ведь я почти не спала ночью и быстро почувствовала слабость. Обогнув квартал по кратчайшему маршруту (он у меня давно выработан на случаи небольших недомоганий) и завернув лишь для проформы на стадион (один подход к турнику и один - к наклонной доске сделать пресс), я удовлетворенно поставила себе «галочку» и зашла в магазин «Семья» за едой. Из-за пережитого напряжения есть пока не хотелось, но я предвидела, что к вечеру, когда я, может быть, счастливо отосплюсь, голод проснется. После расчета с хозяйкой оставалась еще тысяча. Надо было ее максимально растянуть. Я купила пачку дешевых макарон и кетчуп, а еще чая и печенья. Изучив до этого содержимое сумки, я обнаружила, что меня осталось еще немного соли, две картофелины, полбатона и луковица. То есть я была обеспечена даже витаминами! Моя светлая полоса оказалась прекрасна. А еще больше ее
украшало то, что она обещала быть конечной. Но конец наступал еще нескоро, через целых два дня, а это - очень, очень много! Я смаковала каждый миг счастья. Сначала я сварила макароны в найденной в кухонном ящике эмалированной кастрюльке. Потом с наслаждением съела их с кетчупом и мелко порезанным луком. Посидела с чашкой горячего сладкого чая (кто-то из прежних жильцов забыл пакет сахара) и куском булки на продавленном диване с потертой обивкой. Я перебирала все возможные разновидности наслаждения. Можно лечь. Можно взять книжку, завернувшись в одеяло. Можно снова налить чая и даже порезать еще лука на батон - у меня осталось еще поллуковицы! Наконец, я вспомнила о нетбуке и решила, что было бы просто чудесно проверить, не удастся ли зайти в интернет. Нет, обнаружить здесь бесплатный вай-фай было наименее вероятным вариантом; я надеялась на другое - что по какой-то причине у меня остался трафик на какой-нибудь ранее купленной карточке. Ввиду своего плачевного финансового положения я давно их не покупала, но ведь и в интернет давно не заглядывала. Кто знает, вдруг что-нибудь осталось? Надо проверить!
Но до того, как осуществить это намерение, я вспомнила еще кое-что. Мыслительная связка была простая: раз я давно не платила за интернет, значит, я не платила и за телефон. Я вдруг вспомнила, что в последнее время не слышала звонков телефона. Сколько дней? Два, три? Правда, при неоплате входящие звонки вроде бы не отключаются. Но должен ли кто-то мне звонить? Не раздумывая больше, я залезла в набедренную сумочку, где храню все самое важное, и убедилась, что телефона там нет. Неужели я оставила его в старой комнате, у Хозяйки-1? Нет, не может быть, ответила я себе, живо представив полупустую светлую коробку, внутри которой до сего дня обитала. Я определенно там ничего не оставляла. Мелочи всегда помещались в сумочке, сумочка - на мне. Выходит, телефон выпал так же, как у хозяина той квартиры - ключи. То есть - во время пробежки или упражнений на стадионе. Так. Я сегодня бегала, потом заглянула на стадион. Там я тоже ничего не оставляла - наученная опытом, специально оглянулась напоследок. А сейчас я оглянулась на турники еще раз, теперь уже мысленно. Телефона там по-прежнему не было, но не было и
кое-чего еще, что я заметила только сейчас и что было гораздо важнее. Там не было моей записки с номером телефона! Вот так так… Со вчерашнего утра я совершенно забыла о ней - там много всего потом случилось. Да, точно, сегодня не было никаких следов записки. Даже шнурка нигде не валялось. Кто мог ее подобрать? Теоретически, кто угодно, а потом выбросить. Но что, если ее нашел хозяин той квартиры? Тогда он мог позвонить мне. А так как телефон потерян, то дозвониться он не смог. Тут мне пришла в голову ужасная мысль: если хозяин квартиры знает мой телефон, то он знает и то, что именно я украла у него три тысячи. Ведь известно же, что найти абонента по номеру не составляет труда. Как я могла не подумать об этом раньше, когда рука тянулась к стопке денег?! Хотя, даже если бы я об этом вспомнила, я бы все равно их взяла. На тот момент (да и сейчас) это было важнее.
        Я еще поразмышляла. Кажется, для того, чтобы найти человека по номеру телефона, номер должен быть привязан к его паспорту. Привязан он у меня или не привязан? Память хаотически выкидывала спасительные варианты: а может, именно эта сим-карта могла валяться у меня со старых времен, когда кто-то отдал мне старый телефон, купленный вместе с номером неизвестно у кого? Я еще раз напряглась и попробовала восстановить в голове картинку из памяти, на которой была бы запечатлена я, покупающая сим-карту и показывающая кому-то свой паспорт. Такой картинки не нашлось. Значит, и покупки с паспортом не было? Эх, хорошо бы. Момента получения симки иным способом память тоже не сохранила, но это неудивительно: я уже привыкла, что малозначительные детали в прошлом у меня теряют резкость, как размытый фон на заднике сцены.
        Если все так, то ограбленный мною хозяин квартиры будет искать кого-то другого. К счастью, я даже не знаю, кого, а то бы меня мучила совесть. А может, он и не будет никого искать, потому что потеря трех тысячных бумажек в тамошней толстой стопке незаметна. Если он и звонил по номеру, то лишь с целью вернуть свои ключи. А еще… если записку нашел действительно он, то, узнав, что ключами от его квартиры кто-то завладел, он должен был тут же поменять замки. Или, как минимум, не оставлять квартиру без присмотра. Но сегодня между 11 и 12.00 замок явно заменен не был. Значит, либо хозяин нашел мою записку немного позже (и мы с ним разминулись буквально часа на два! Мне невероятно повезло), либо бумажку подобрал кто-то другой. В последнем случае мне вообще ничто не угрожает. Ну да, я же не собираюсь больше туда возвращаться. Ну конечно же, не собираюсь!
        Закрыв мысленно эту главу беспокойства, я решила еще раз подумать, где могла оставить свой телефон. Я шаг за шагом просмотрела в памяти истекшие два дня. Теоретически, телефон мог выпасть в любой момент - например, во время моей ночной прогулки. Но что-то сразу подсказало мне, что это случилось раньше. Ну конечно. В тот момент, когда я искала в сумке бумажку, чтоб написать записку, объем и количество вещей внутри уже успели уменьшиться. Руки это почувствовали. Просто почему-то сразу не послали сигнала сознанию. Вчера утром телефона там уже не было. Да - я нашла ключи, а взамен до этого потеряла телефон. Значит, позавчера? Или раньше? Из последних сил я стала разгребать туман на дне погреба моей памяти. Но ничего определенного. Как и во всякой тусклой жизни. Позавчерашний день был точно такой же, как и позапозавчерашний, и так далее. Как всегда - пробежка, завтрак, потом чтение, потом какое-нибудь писательство. И все дни до этого - то же самое.
        Я устала думать и решила все-таки заглянуть в нетбук. Как и следовало ожидать, интернет не работал. В окне браузера отражались маленькие копии ранее открытых окон. Среди них была и моя страничка Вконтакте, и я позавидовала себе-прошедшей - той, которая раньше могла свободно открыть эту страницу и получить иллюзию общения со всем миром. Так когда же в последний раз я залезала в интернет? Хоть убей, не помню: вероятно, несколько дней назад. Странно, что я не отследила момент, когда закончились деньги. Всматриваясь в манящую и недоступную копию страницы, я подумала, что хорошо бы сменить аватарку. Это была какая-то абстрактная картинка, не помню, откуда взятая. Имя тоже надо бы сменить: пафосная несуразица, написанная латинскими буквами, хороша только для младшего подросткового возраста. Что ж, решила я, подумаю над этим, когда появятся деньги на интернет.
        Меня угощают
        Еще раз повторю: я абсолютно уверена, что в тот памятный день, когда я впервые побывала в квартире, у меня совершенно не было мыслей возвращаться туда вновь. Я мечтала об одном - убежать побыстрее, подальше и навсегда. Однако уже на следующий день, примерно в два часа дня, я вновь оказалась под ее окнами. Тогда, в первый раз, я не обратила внимания, как они выглядят при дневном свете. Да и не приметила, где они находятся. Но в этот раз, на миг замешкавшись у поворота к парадной, я подняла голову и сразу поняла - вот оно, окно кухни. Рядом - балкон и окно большой проходной комнаты, еще левей - комнаты-кладовки. Окна были предсказуемы: такие же идеально чистенькие, новенькие и одинаковые, как и все внутри. Белые стеклопакеты. Прозрачные, как вода, стекла. Интересно, как часто их моют? Если каждый день, то вот ведь бедолага хозяйка: она весь свой краткий вечерний отдых проводит в домашних трудах. В кладовке по краям окна было заметно нечто вроде прозрачного зеленоватого тюля. Я вспомнила, что такой же висел и в спальне, когда я туда мельком заглянула. Балконное окно большой комнаты было полностью
завешено похожим тюлем, только оранжевого оттенка. Вероятно, их покупали в одном магазине. А кухонное окно украшала белая рулонная штора. Сейчас она была опущена наполовину. Вчера, кажется, тоже.
        Почему я решила вернуться? Объективно (я пытаюсь быть в своем повествовании максимально объективной, как ты и просил) я пришла потому, что на следующий день мне нужно было платить за комнату, а денег после похода в магазин не набиралось даже на одни лишние сутки. Похоже, вернулась временно меня покинувшая способность планирования. Например, планирования страха. Еще три дня назад, как ты мог заметить, у меня вообще не было ни копейки денег, но я не волновалась. А стоило мне почувствовать себя владелицей целых трех тысяч (быстро превратившихся в одну), как норма спокойствия повысилась. Поэтому наутро после первой ночи в новой комнате, после пробежки (это святое, я лишь после нее начинаю думать), бюджет в 600 рублей уже поверг меня в ужас. Поев, затем проведя пару часов в ступоре, после чего съев остатки (за это время к лучшему, увы, ничего не изменилось), я поняла, что могу спастись только здесь, с помощью заветной шкатулочки. Но на что я могла рассчитывать? Взяв еще три, а может, четыре тысячи, я лишь отсрочила бы наступление краха. Впрочем, это я понимаю лишь сейчас. Тогда у меня не было выбора.
Были лишь ключи и была квартира, которая ими отпиралась. И куча чистеньких и полезных вещей внутри. В особенности - внутри шкатулки. И надежда, что в середине дня квартира опять будет пуста, и что это не хозяин квартиры нашел номер моего телефона. И я подошла к двери.
        Холодное липкое оцепенение в теле в момент, когда я прикладывала ключ-таблетку, входила в подъезд и делала первые шаги по лестнице, было похожим на вчерашнее. Но - видимо, мозг не терпит абсолютных повторений - оно все же было чуть другим, меньшей интенсивности. Внимание уже выхватывало из пространства детали, которые вчера я, полностью занятая страхом, не зафиксировала. Пол лестницы был выложен квадратиками из линолеума. В одном месте кусочек квадратика отвалился, и виднелся голый пыльный бетон. Я заметила, что напоминаю себе о необходимости бояться: «А вдруг на сей раз хозяевам понадобилось остаться дома? Или они внезапно вернутся, вот прямо сейчас?» Сознание реагировало, но более вяло, чем ожидалось. Уже почти поднявшись, я вспомнила, что совершила промах: забыла для проверки позвонить в квартиру через домофон. Я уже хотела вернуться, как в голову пришла спасительная идея: я просто позвоню в дверь, а если (не дай бог) мне откроют, то попробую изобразить из себя продавца какой-нибудь лабуды. При первых же фразах, сказанных с соответствующей интонацией, дверь передо мной непременно захлопнется, и
я буду спасена.
        Вот и дверь. Я позвонила. Дурацкие трели звонка отыграли два цикла, потом - тишина. И в этот момент послышался звук открываемой двери этажом выше. Медлить было нельзя. Я вставила и мгновенно провернула верхний ключ четыре раза, затем воткнула ригель. Не успел невидимый жилец сверху закрыть за собой дверь, как я уже запирала свою. Боже! Удалось. В квартире была тишина. Несколько секунд сохранялась опасность 1) появление кого-то из недр квартиры, 2) звонка в дверь того субъекта, который слышал закрывание моей двери; если это была, не дай бог, какая-нибудь приятельница хозяйки, которая жаждет с ней поговорить. Но гроза миновала - шаги спокойно прошли мимо двери вниз. И «моя» квартира тоже оставалась нема. Я была в безопасности. По крайней мере, на пару часов.
        В прошлый раз мне и в голову не пришло снять обувь - так я спешила. На сей раз я успела подумать, что следы (хотя на улице было сухо, но все же) могут обратить на себя внимание. Поэтому, презрев опасность задержки в случае погони, я все-таки сняла кроссовки и оставила их у двери. Первым делом зашла на кухню. Все было точно так, как в прошлый раз (или мне показалось?). Хозяева, видимо, фантастические аккуратисты: на столе и у мойки не было ни одной немытой чашки. Чистый стол, покрытый скатертью с красно-белым рисунком, на котором четко посередине красовался фигурный поставец с солью и перцем: две солонки-собачки из фарфора, сидящие в плетеной корзинке. Измученный страхом мозг прямо таки впился в них вниманием, ища успокоения. Да-да, пошло, но вместе с тем трогательно! Холодильник соответствовал собачкам: белая дверца украшена аккуратными рядками магнитиков с изображениями разных курортов и заграничных городов, куда ведут популярные интуристские тропы. Я бегло заметила названия Хорватии, Турции и Египта, а также Дрездена и Парижа. В семье явно есть лишние деньги на ежегодные загранпоездки, подумала
я (ты думаешь - с завистью? Боюсь, ты прав. Нехорошо завидовать, особенно тем, кто волей-неволей оказывает тебе большую услугу. Но я обещала писать только правду).
        Я заглянула в холодильник. И сразу почувствовала острейший голод. Смотреть на это спокойно было невозможно. Дорогой импортный сыр «с плесенью», две упаковки, одна из которых начата! По меньше мере три упаковки различных аппетитных копченостей, оттенков от нежно-розового до пурпурного, одна из которых - салями в нарезке - тоже заманчиво открыта. Дверные отсеки забиты яйцами. Ах, как же я люблю яйца! Также был затейливый черный хлеб, начиненный всевозможными семечками и орешками (люди, которые не знают, на что потратить деньги, обычно покупают именно такой). Куча йогуртов и прочих пудингов (я имею в виду разные сладкие кремообразные субстанции, скрытые в стаканчиках с металлизированными пленками-крышечками. О, я знаю их вкус! Но как же давно я не ощущала его на своем языке!). Несколько сладких плюшек в упаковке. В морозилке - мясо, рыба, замороженные овощи. И мороженое. Светло-зеленое, фисташковое!
        Я фантастически быстро приняла решение, и еще быстрее объяснила его своей совести. Позаимствовать немного продуктов из холодильника в сравнении с тем, ради чего я пришла - это даже не кража, не правда ли? Это как будто хозяева решили меня угостить. И, хотя формально голодной я не была, после знакомства с холодильником я испытала мучительное мультисенсорное желание. Эти цвета, эти поверхности, эти запахи, вкусы! Нет, я не смогла бы уйти, не приобщившись к ним. Быстро оглянувшись, я нашла то, что требовалось: специальное пластиковое хранилище для полиэтиленовых пакетов. Вытащив через дырочку один из них - он оказался чистым - я быстро добыла из открытой упаковки салями несколько ломтиков. И вновь я утешала себя мыслью, что хозяева, конечно же, ничего не заметят. С их-то загранпоездками! С сыром было сложнее: пришлось достать из стаканчика с металлическими приборами ножик, аккуратно отрезать кусок, завернуть упаковку, а ножик вымыть, вытереть полотенцем и поставить на место. Следом в пакет отправились две упаковки кремообразных вкусностей в стаканчиках и штук пять яиц, которые я постаралась взять из
самых дальних углов яичных полок (там точно не заметят). Заодно прихватила сырок в шоколаде (их тоже было несколько), оторвала из связки один банан и, поколебавшись немного, взяла одну плюшку. После моего набега общее ощущение наполненности холодильника не изменилось (во всяком случае, на мой взгляд). Правда, если хозяйка точно помнит, что у нее было три плюшки, а стало две, то она может задать вопрос мужу, а не он ли ее съел… Впрочем, думать было некогда. Я отнесла наполненный пакет в прихожую и поставила рядом с кроссовками, а сама прошла в гостиную к шкатулке. Здесь тоже ничего не изменилось, хот в глаза мне опять-таки бросилось несколько новых предметов, которые я не заметила раньше. Например, на стене висела «концептуальная» фотография большого формата - какой-то коллаж из городского пейзажа с небоскребами, граффити и красного отпечатка следа ботинка со стекающими кровавыми каплями. Жалкая пародия на авангард 60-х, беспомощная претензия на глубокомыслие. Или нет, скорее всего - вполне осознанная попытка угодить дурному вкусу тех, кто взаправду считает это «высоким искусством». Небось, все эти
ИКЕИ подобным образом низвергают искусство по сто штук за день. Скорее всего, картинку подарили хозяевам на день рожденья: это самая правдоподобная версия происхождения в домах таких предметов. К тому же, ягуаровые ботфорты и красная куртка в прихожей, а также фарфоровые собачки с коллажем не очень сочетались: это были определенно разные грани пошлости. Хотя при желании можно подобрать и солонку с претензией на постмодернизм, и тогда вся пошлость в квартире будет одного жанра. Я почему-то задумалась над тем, кто и по какому случаю подарил хозяевам каждый из предметов. Можешь не продолжать, я знаю: это была все та же зависть. Мне-то никто ничего не дарил, ни пошлого, ни какого бы то ни было еще.
        Между тем я уже открывала заветную шкатулку. Пачка купюр не показалась мне тоньше, чем вчера: либо ее докладывали, либо, как я и надеялась, исчезновение трех бумажек не повлияли на ощущение целого. Сколько взять? Внутренний голос говорил: «Не менее пять тысяч, чтобы иметь возможность подольше не возвращаться сюда». Разум спорил: «Отсутствие пяти бумажек уже будет заметно. А вкупе с подозрением, что что-то исчезло из холодильника….». Я перебила возражения разума мыслью, что что-то же надо делать, и назад пути все равно нет. Выход был найден. Под пачкой тысячных купюр, как и в прошлый раз, лежало несколько пятитысячных. Неуверенно повторяя про себя заклинание «они ничего не заметят», я вытянула одну. Следом - одну тысячную. Минус два листка. С виду пачка не уменьшилась. Вроде бы.
        Опять, как и в прошлый раз, после завершения «дела» вернулся страх. Я снова неуклюже бросилась к дверям, как будто именно сейчас выигранные пара секунд могли спасти меня от разоблачения. Раз, два - кроссовки натянуты. Посмотреть в глазок, прислушаться у двери - все тихо. Побыстрей, и с богом.
        На сей раз соседи моих неизвестных благодетелей поберегли мои нервы и не встретились мне на лестнице. Уже задним числом я поняла, что продукты лучше было бы сложить не в полупрозрачный пакет, а в плотную сумку: незнакомый человек, выходящий из чьей-то квартиры с подобным продуктовым набором, может вызвать подозрение. Впрочем, это было уже неважно: в этот момент я твердо знала (в очередной раз), что больше здесь не появлюсь. Теперь это становилось объективно опасно. Если после сегодняшнего визита у хозяев возникнет (усилится) подозрение, то они могут подготовиться: например, спрятать где-нибудь работающую камеру. Не знаю, как это делается технически, но ведь как-то делается. Нет, увы, с гостеприимной сытой квартирой покончено.
        Николай
        Так я думала, спешно удаляясь в сторону дома. Так я думала, передавая хозяйке комнаты деньги еще на четыре дня вперед - четыре тысячи, и получая назад сдачу с пяти. Я чувствовала себя олигархом - у меня оставалось еще 2600! Был гипотетический выбор - платить или не платить. Не платить - то есть куда-нибудь переехать. Да нет, конечно - выбора нет и переехать мне некуда. И за 4000 рублей я просто покупаю отсрочку раздумий обо всем этом. А еще я понимала, что, по мере повышения планки благосостояния момент прихода раздумий будет наступать все раньше. Уже сейчас можно прогнозировать их появления через три дня. А раз я уже сейчас прогнозирую их появление, то, можно сказать, они уже появились. Прощай, счастливая беззаботность.
        Сразу скажу, что через несколько дней я нарушила свой зарок и снова отперла ключами дверь квартиры. Но произошло это не совсем из-за того, что у меня кончились деньги. Из-за чего - сейчас объясню. Для этого надо рассказать еще кое-что.
        Мои безмятежные дни после обретения мешка продуктов и шести тысяч рублей начинались, как обычно, с целительного спорта. Кажется, вначале я говорила, что ежедневные пробежки и затем упражнения на стадионе служат мне неким эрзацем смысла жизни (или я говорила немного не так? Ну да неважно). Вобщем, в конце импровизированной утренней тренировки мысли мои настолько очищались, что чувствовала себя почти счастливой. Так вот, начиная со следующего утра после второго посещения квартиры, у меня наступило совершенное счастье. Дело в том, что, на следующее утро, в момент кульминации физкультурогенных положительных эмоций, на стадионе появился молодой человек. Собственно, ничего необычного в этом не было: по утрам к турнику нередко приходили люди спортивного вида и мужского пола, чем ближе к лету - тем чаще. С некоторыми я даже пересекалась несколько раз. С некоторыми даже пару раз здоровалась. Стоит ли говорить, что такое соседство заметно повышало если не мои спортивные успехи, то мотивацию и хорошее настроение. Никто из них ни разу не изъявил желания познакомиться со мной поближе. Но, если вдуматься, мне
предпочтительней было существовать в вечном предвкушении знакомства с ними, нежели дождаться его осуществления. Тайна, надежда, ожидание неведомого - это гораздо лучше реальности, в которой я боялась разочаровать и мужчин, и себя. (Не подумай, что я напрашиваюсь на комплимент: просто я честно пишу то, что действительно чувствовала в тот момент). Поэтому я почти что не разочаровывалась (надеюсь) оттого, что они исчезали, практически не заметив меня.
        В связи с этим я весьма удивилась, когда этот молодой человек (МЧ) повел себя так странно. В том смысле, что он явно заинтересовался мною. Нет, разумеется, я испытала необходимый в таких случаях трепет, приятный холодок, страх оттого, что не смогу повести себя достойным образом и вот-вот разочарую объект, что я такая дура и опять упущу свой шанс и т.д. Но доминировало над всеми чувствами, что уж говорить - радость. Тем более что МЧ, на мой взгляд, был очень привлекателен. Наряду со всевозможными мужскими достоинствами (он солидно выглядел и на турнике, и на брусьях) МЧ отличало по-женски изящное лицо, причем это его ничуть не портило. Темная масть при нежно-белой коже, точеные, как будто нарисованные, очертания глаз, тонких губ и носа. И еще - у него были слегка вытянутые внешние уголки глаз. Кажется, о таких говорят - «с глазами лани». А может, это про другие. Нет, пожалуй, все, что сравнивают с ланью, относится к крупным, мясистым чертам средиземноморского или иранского типов… А заинтересовавшийся мною господин однозначно принадлежал к североевропейскому. Его черты были чертами красивой женщины,
грамотно вписанные неизвестным ваятелем в законы мужского лица.
        Я еще не утомила тебя описаниями своих восторгов? Просто ты попросил уделить ему особое внимание, вот я и стараюсь. Еще при первой встрече я встревожилась оттого, что в своем поведении господин МЧ абсолютно совершенен. Ведь это значит, что несовершенства откроются позднее. Он вполне отвечал типу рафинированного петербургского интеллигента, употреблял в речи весь необходимый набор оборотов, характерный для этой разновидности людей. Он был исключительно любезен, остроумен, эрудирован. Он был чуток. В том смысле, что он сразу избрал единственно правильный метод сближения в такого рода обстоятельствах (я имею в виду занятия на спортплощадке). Этот метод я бы назвала «тренер-отец». Желающий познакомиться самец должен начать аккуратно наставлять самку в ее занятиях спортом. Как бы невзначай заметить, что при подтягивании на турнике следовало бы схватиться руками вот-вот немножко по-другому. И что от этого дело сразу пойдет на лад (оно так и будет, потому что возникшая эротическая энергия в теле женщины даст дополнительную силу мышцам - это я знаю по себе). Следует показать несколько новых упражнений
(параллельно поражая ученицу способностями своего прекрасного тела). Желательно при этом неумолчно трещать языком, невзначай касаясь многокилометровых марафонов, которые ты ежедневно успеваешь пробегать до работы, и важно давая советы по поводу убережения коленных суставов (элемент «отеческой заботы») и т.д. Пару раз в своей жизни, помнится, я сподобилась удовольствия быть объектом именно такого спортивного флирта, поэтому могу сказать, что МЧ исполнял ритуал качественно и творчески. В чем-то, пожалуй, даже лучше других. Он ухитрился быть во время первого «сеанса» удивительно серьезным (у других все-таки мелькали едва заметные искорки в глазах, показывающие, что они знают истинную цель этого «наставничества»). А МЧ даже ни разу не улыбнулся. Создавалось ощущение, что ему действительно чрезвычайно важно прямо с этого дня начать готовить из меня большую спортсменку (и, кто знает, спутницу его марафонов). И что он в самом деле верит в то, что мое далеко не самое молодое тело способно еще выдать спортивные рекорды.
        В первое утро, как предписывают приличия (мои приличия), я постаралась убежать со стадиона раньше его (дабы не навязывать ему необходимость меня провожать). Кажется, я успела исчезнуть настолько быстро, что он даже не догадался спросить меня, часто ли я тут бываю («и в какое время?», «а завтра собираетесь?» - вот чего я жаждала и боялась не услышать). Весь день, как водится, я пребывала в состоянии эйфористического восторга. Все казалось мне прекрасным, и в мечтах я уже успела несколько раз выйти замуж, потом расстаться и затем вновь бурно и со слезами воссоединиться (это самый сладостный сюжет мечтаний). Конечно, я опасалась горького разочарования, если МЧ завтра не придет (что, скорее всего, и случится, думала я, ведь мы не договорились о времени встречи, поэтому запросто можем разминуться). На следующее утро, перед тем, как начать утренний забег, я было подумала, что не будет ли мое пунктуальное появление в то же самое время выглядеть чересчур навязчивым и выдающим мое желание продолжать общение. На это я сама себе возразила, что, даже если бы я ни секунды не думала о вчерашнем герое, то у меня
не было бы иного выбора, кроме как прийти именно в это время. Предположим, я работаю, и сразу после тренировки мне нужно спешить к метро, поэтому я всегда прихожу где-то в 8.30, после бегового маршрута… Словом, я решила об этом не думать. Тем более, что, возможно, он и не придет, чем разом снимет мои сомнения.
        По-видимому, я все-таки в глубине души верила, что он не придет, и что стадион к моменту моего появления будет пуст. Потому что, когда я выбежала из узкого прохода между домами, миновала взглядом последнее препятствие - большой куст - и вдруг увидела, что на стадионе кто-то есть, явно лицо мужского пола, это показалось мне чудом. От робости я замедлила шаг. Еще через секунду я убедилась, что это МЧ.
        В конце второго «сеанса» мы уже специально договорились встретиться на другой день в 8.30, и следующим утром я уже не робела. Каким бы нереальным это не казалось, но меня ждали и хотели увидеть! Это было доказано. На третий раз общение вышло за пределы физического самосовершенствования и касалось попеременно литературы, политики и ужасов консьюмеристского общества - обычных тем для малознакомых людей 25-35 лет, принадлежащих к интеллигентской субкультуре. Добавлю, что названия литературных шедевров, упоминаемых МЧ, мне почти ничего не говорили. Видимо, это было что-то уж очень «не для всех». Ругать общество потребления мне, чье пропитание было обеспечено не более чем на три дня вперед (да и то не стоит упоминать, каким способом), тоже не очень пристало. Поэтому на его сентенции я лишь понимающе мычала. Он мне действительно очень нравился - красивый, умный, ладный во всем и, самое главное - расположенный ко мне, что является исключительной редкостью. Как ни странно, МЧ как будто бы совсем не тяготился моими провалами в образовании: напротив, он стремился меня просветить. Терпеливо, с явным
удовольствием он рассказывал мне о каком-то очень авангардном американском писателе или растолковывал противоречия морали и этики. При этом к сближению со мной лично (то есть как с женщиной из плоти, а не только благодарной слушательницей) МЧ словно бы и не стремился. Он оставался предельно ровным. Честно говоря, я даже забеспокоилась - верно ли я себя веду? Может, мне следует проявить какую-то инициативу? Однако увлеченность его речи исключала, что он чем-то не удовлетворен.
        И вот, в конце третьей совместной тренировки (и потом продлившейся примерно столько же беседы на отвлеченные темы) он вдруг предложил проводить меня домой. Причем произнес это очень быстро и тише, чем все остальное, как будто бы борясь с нерешительностью. Возможно, он робеет не меньше, чем я, решила я, просто мастерски это скрывает? И, хотя это предложение меня несказанно обрадовало, я тут же испугалась, что мне будет тяжело «держать лицо» в течение еще пятнадцати минут. Я решила себя не мучить и на сей раз сбежать. Ведь будет же еще следующий раз, верно? Вот тогда я хорошенько морально подготовлюсь. Я быстро залепетала про то, что сейчас я иду не домой, и что очень спешу, и что давайте лучше прогуляемся завтра.
        - Кстати, а как вас зовут? - бодро спросила я, пытаясь снять впечатление о своей позорной трусости. В этот момент я с удивлением подумала, что за три дня общения мы почему-то не задали друг другу этого вопроса. Хотя любой ритуал знакомства подразумевает обмен информацией об именах партнеров. Странно.
        - Николай. - Он произнес это после секундного замешательства. Может, за эту секунду он успел подумать тоже, что и я? Но нет, видимо, он подумал что-то другое. Потому что, когда я уже удалилась метров на десять, успев с улыбкой помахать рукой и сказать как можно беспечнее «ну, тогда до завтра», он вдруг произнес: «Лена». Он не спросил в ответ, как зовут меня, что было бы самым логичным. Он сказал это с утвердительной интонацией. Я замерла и повернулась. Лена? Ну да, конечно же, Лена. Ведь Лена - это мое имя. Так меня зовут. Он назвал мое имя, поэтому я и повернулась. Сейчас требуется отозваться.
        - Да-да? - и только тут я сообразила, что меня удивило. Ведь я не называла ему имени Лена. А он - не спрашивал. Почему же он знает его?
        - А ты случайно не в общежитии живешь? Там, на Красных Зорях? - он махнул рукой в ту сторону.
        - Ну… да. - Я все еще по инерции улыбалась.
        - А я тебя видел, когда шел, - он помедлил - к метро.
        - Ага, ага. Ну, до завтра, до девяти! - я повернулась и быстро-быстро зашагала в сторону, противоположную той, откуда МЧ обычно появлялся. Имя Николай никак не надевалось на него. И то, что он произнес его не сразу, а с задержкой… Может, это не его имя? И то, что он откуда-то знал мое имя … и то, что … Тут я чуть было не остановилась. Но вместо этого еще ускорила шаг. Я готова поклясться, что мы не переходили на «ты». Клянусь, нет! Почему он вдруг сказал «ты» именно сейчас? Он забылся? Нет, здесь что-то другое. Мне хотелось оглянуться, но стало страшно. Я обогнула один дом, убедилась, что МЧ за мной не идет. Затем сделала поворот на 90 градусов и быстро зашагала в сторону бульвара Красных Зорь. Домой? Общага рядом. Но нет, не сейчас! Увидев магазин «Семья», я зашла внутрь. Прошмыгнув между длинных узких проходов, уставленных всевозможной едой, спряталась в закутке около туалетной бумаги и женских прокладок: выглядывая оттуда, можно было видеть вход.
        Здесь я решила успокоиться и разобраться. Что меня напугало? Ну да, МЧ обнаружил странную осведомленность о моем имени. С другой стороны, а что здесь такого? Он ведь сам дал понять, что видел меня раньше, когда ходил мимо общаги…. Хотя при этом он все равно не смог бы узнать моего имени, потому что среди соседей я не помню никого, кто бы обращался ко мне по имени. Вряд ли там вообще кто-то кого-то запоминает. Моя нынешняя хозяйка, Х-2, кажется, даже не спросила имени - просто посмотрела в паспорт и убедилась, что он настоящий. Про прежнюю хозяйку уже не помню, но, вероятно, она сделала также. А может, он сказал наугад и попал? Он ведь вроде произносил его как-то неуверенно. Но почему он решил собрать все тревожные сигналы - имя, переход на «ты» и информированность о моем адресе - и направить их мне одновременно? Причем в момент, когда я явно была безоружна, потому что уже расслабилась, потому что думала, что стрессовая ситуация общения закончилась, что я иду домой отдыхать. И в этот момент он подстерег меня и словно ударил кулаком по голове! Если он сделал это специально, то зачем? Он хотел меня
испугать? Почему?
        Конечно же, я знаю, почему, вдруг подумала я. В глубине души я знала этого с самого начала, просто боялась выпустить из глубины на поверхность. МЧ - это хозяин ключей и хозяин квартиры, которую …. ну скажи же это, ну скажи, ну не будь трусом! - я уже дважды обворовывала. Вот и вся разгадка его необычного внимания. Конечно, я взяла немного, и для него это небольшая потеря, но для уголовной статьи уже достаточно. Должно быть, он еще в первый раз обнаружил пропажу денег. После моего второго визита убедился окончательно. Как он нашел меня? М-м… А бумажка с телефоном? Вероятно, он в первое же утро пошел искать ключи, только вернулся на стадион немногим позже того, как я оттуда ушла… Выходит, он тоже был регулярным посетителем стадиона? Почему же я раньше его никогда не встречала? И почему в течение этих трех утр, когда мы с ним изображали предвестье ухаживания, я ни разу не задала себе и ему этого вопроса? Он появился внезапно, и меня это не удивило. Наверное, он всегда приходил заниматься намного раньше меня. Часов так в 7.30 или около восьми. Потому-то мы ни разу не встретились. А может, раньше он
ходил на какой-то другой стадион, и именно в день пропажи ключей почему-то решил посетить этот. И тут с ним произошла неприятность. Он вернулся домой …. хотя нет, как он мог попасть домой без ключей? Ах, ну да. Он же живет не один. Он живет с леопардовой женщиной. У них стоит на кухне солонка в виде собачки, а в комнате висит вульгарно-модернистский коллаж. Значит, он живет среди всего этого и это все ему нравится…
        На секунду я даже забыла о том, что меня выследили, что я преступница и мне надо бояться поимки. Мысль о том, что красивый и чудесный МЧ, с вытянутыми уголками глаз, с удовольствием живет среди вот той обстановки и что он привязан к женщине в ботфортах, вызвала у меня боль в районе сердца. Да-да-да, вот так оно и есть, смирись.
        …Он вернулся на стадион. Найдя мою бумажку, он, вероятно, позвонил по телефону. Но телефон я потеряла. Поэтому ему либо никто не ответил, либо ответил какой-нибудь субъект, который подобрал телефон. Наверное, какой-нибудь узбек, который утром спешил на свою стройку, и вот тебе, какая удача. В любом случае, нашли мой телефон или нет, к ключам МЧ это не приблизило. И тогда он стал ходить на стадион каждый день, надеясь встретить того, кто взял его ключи. На второй день он меня не застал, а вот пропажу денег вечером обнаружил. Ну конечно же, он точно знает, сколько там у него в шкатулке. Было глупостью надеяться, что нет. Ведь я же знаю, сколько у меня денег - все до копейки. Отчего же я решила, что люди, посещающие заграницы, не считают свою наличность? Он сразу все понял и принялся ловить меня с удвоенным рвением. Все. Я потеряла свою мечту. Добро пожаловать в реальность.
        Я медленно вышла из магазина. Я даже не подумала о том, что МЧ может поджидать меня у выхода и схватить, раскричавшись на глазах у всех, назвать воровкой. Мне просто нужно было двигаться. Куда-то идти. Я пошла в сторону парка Куракина дача. По нему иногда пролегала вариация моего бегового маршрута. А еще там были скамейки, и мне сейчас безумно хотелось опуститься на одну из них. По пути я представляла себе, какими жесткими стали прекрасные глаза МЧ, когда он выслеживал своего врага. Совсем не такими, как сегодня, когда он небрежно рассуждал о конце модернизма как глобального культурного тренда. Странно, что он не застиг меня на стадионе на день раньше. Ведь уже с третьего дня после истории с ключами я возобновила утренние упражнения, а с МЧ встретилась только на четвертый. Он должен был сообразить, что ключи были унесены точно в промежуток между его тренировкой и последующим возвращением. И это, вероятно, был довольно краткий промежуток. Все-таки удивительно, что мы с ним тогда не пересеклись… Хотя нет. Вот как все было. МЧ (нет, его зовут не Николай, это точно, это не его имя!) узнал о пропаже не
утром. Почему днем у них никого нет дома? Потому что и он, и его ботфортная сожительница по утрам сидят в своих офисах. А почему он приходит тренироваться так рано? Наверняка потому, что у него либо какой-то очень строгий офис, где надо быть с 9.00 (такие бывают), либо он находится очень далеко. Так вот, после тренировки он вообще не забегает домой, а сразу едет на работу. Поэтому он обнаружил отсутствие ключей лишь вечером, когда подошел к двери и стал шарить в карманах. Или в своей набедренной сумочке - у него есть похожая на мою. Нет, подожди. Получается, что на работу он едет в спортивном костюме? А может, у него тогда был рюкзачок за спиной, куда он складывал свое цивильное облачение, а на работе переодевался? И вообще, он ведь может приезжать на стадион на велосипеде и на нем же потом ехать на работу. Я иногда видела на стадионе следы шин…. Ну, да, конечно, это был его велосипед! Все сходится. Хотя нет… Велосипед в кладовке был очень пыльный. Нет, он был пешком. Да какая разница?!
        Я сидела на скамейке в парке. Мимо проходили первые посетительницы с колясками - некоторые мамочки вывозят малышей очень рано. …Так вот почему он не обнаружил меня сразу! Он снял записку только вечером (выходит, она столько провисела!) и поэтому не знал, когда именно забрали ключи и в какое время я обычно прихожу. А я была так глупа, что после кражи денег как ни в чем не бывало продолжала приходить на стадион в тот же самый час, что и всегда! Оставив столько улик - украденные дважды деньги, бумажку с телефоном! И даже не думая, что меня могут здесь искать. Да, я вполне заслуживаю того, чтобы меня поймали. Ну а потом все понятно - после пары неудачных попыток МЧ меня все-таки встретил. Разговорил. Да, но как он догадался, что это я? Что это я - воровка? Мы точно ни о чем таком не говорили, и он не задавал наводящих вопросов. Ни о потерях ключей, ни о кражах.
        Я была уже готова ухватиться за спасительную мысль о том, что МЧ пока ничего не знает наверняка и что я - всего лишь одна из его подозреваемых. Но потом я сопоставила еще несколько фактов. Он назвал мое имя. И у него был номер телефона. Мои самоутешительные рассуждения о том, что номер не связан с моим паспортом, ничего не стоят. Видимо, прекрасно связан, просто я об этом забыла. А дальше - дело техники. Наверняка у части людей есть какие-то знакомые, которые могут «пробивать» номера телефонов через какие-то загадочные базы. Так вот, вероятно, МЧ - один из таких людей. У него есть нужные знакомые. Они «пробили» номер, сообщили ему имя того, на кого он зарегистрирован. А как он узнал, где я живу? Да неважно, как. Видимо, хозяйки комнат неофициально обязаны сдавать информацию о жильцах в эти же таинственные базы, чтоб потом их там могли найти чьи-то компетентные знакомые. Вот и все. Все легко и просто. Наверное, в этих базах также содержатся сведения о моем возрасте. Вот он и сопоставил: пол - сходится, возраст - примерно сходится. Осталось выяснить насчет имени и адреса, и все станет ясно. И
сегодня он решил это сделать. Провожаться домой я отказалась, чем сняла его последние сомнения. Теперь и ему все ясно, и мне.
        Наверняка он уже сбегал в полицию и написал заявление. Возможно, меня уже ищут. Значит, скоро найдут. Надо успеть убежать. Но куда? Ладно, подумаем об этом потом, а пока нужно спасти свои немногочисленные сокровища - сумку с теплой одеждой, чайник, нетбук. Деньги - всегда при мне в набедренной сумочке. Я встала и быстро направилась к пешеходному переходу. Перейдя улицу Бабушкина, я свернула во двор к общагам - так было быстрее. Но, пройдя несколько шагов, я в ужасе замерла. В самом дальнем конце длинного дворового проезда, ближе к противоположной стороне квартала, я различила знакомую фигуру, двигавшуюся навстречу. Между нами было метров 200. К счастью, передо мной влеклось еще несколько фигур - женщина с коляской, старушка и еще кто-то. Дальше тоже были прохожие, заслонявшие обзор. Я успела заметить МЧ, а он меня, вмиг спрятавшуюся за мамочку с коляской, не успел. Я хотела бы метнуться в сторону, но подумала, что резкое шевеление на дальнем горизонте может привлечь его внимание. Но в тот момент, когда я уже была готова плюнуть на маскировку и убежать влево, назад к стадиону, я вдруг заметила, что
он тоже свернул. Ну да, к общежитию. К моему старому общежитию! Пожалуй, тут следовало немедленно ретироваться, но я интуитивно приняла другое решение - не знаю, почему. Бежать сейчас в свою комнату спасать вещи я все равно бы не решилась. Слишком близок был враг, и я не была уверена, что успею проскочить до того, как его направят во вторую общагу. Тогда я осторожно свернула к ней, обошла здание с торца и стала наблюдать за первой, встав за большим кустом. Окно моей первой хозяйки я вычислила сразу: она даже днем всегда держала включенным свет. Точно, вот оно. Занавески - похожие. Вроде бы в глубине, у двери, двигались какие-то силуэты, но издали разглядеть было невозможно. Подойти поближе, конечно же, я не решалась. И вдруг к окну приблизились двое. Я чуть было не бросилась бежать, но, к счастью, сдержалась. Куст меня скрывал надежно. Это были они - Хозяйка-1 и МЧ. Только сейчас я поняла, какая она высокая. Стоя рядом с красавцем МЧ, она была с него ростом, а ведь он выше меня на голову. Тут я снова ощутила, как мне больно, что МЧ - мой враг, что он хочет меня наказать, что я виновата перед ним. Ах,
отчего же нельзя все вернуть назад, чтобы не было этих ключей, а МЧ на стадионе - был! Но, ответила я себе, ведь это никак невозможно логически. Во-первых, если бы не потерянные им ключи, я бы сейчас, может, уже умерла с голоду. В лучшем случае - стала бы грязным бомжом, питающимся из бачка, и уж точно бы не привлекла его внимания. А самое печальное - что я и в чистом, приличном виде не привлекла бы его внимания, потому что его с самого начала интересовала не я, а объект, присвоивший ключи.
        Между тем Х-1 что-то показывала рукой МЧ, и показывала именно в сторону моего нынешнего общежития. Видимо, она объясняла, куда я должна была отправиться снимать комнату. Судя по движению ее рук, она показывала не на ту его часть, где я в действительности поселилась, а в другой конец дома. Ага, вот оно что: она показывала комнату своей знакомой, у которой я должна была снять комнату. Через секунду оба отошли от окна. Теоретически, у меня была фора: МЧ не знал моей настоящей комнаты. И не факт, что быстро узнает. Даже если вздумает методично ломиться в каждую дверь и спрашивать про меня, ему понадобится не меньше часа. К тому же, он начнет ломиться со второго этажа, а я живу на третьем. Но что мне это дает? Попытаться пробраться в комнату и вынести свои вещи было слишком рискованно - мы могли столкнуться на лестнице. И я лишь переместилась за соседний куст - оттуда меня по-прежнему не могла видеть Х-1, даже если бы вновь подошла к окну, а у меня появлялся обзор пространства между двумя общагами, где МЧ неминуемо должен был пройти. Действительно, спустя пару минут он появился. И вскоре скрылся в моем
подъезде. Не долго думая, я сделала обход здания по большом кругу и в итоге снова вышла на дворовой проезд. Там я заняла удачный наблюдательный пункт: прямо напротив входа в общагу хаотично громоздились помойные бачки, кусты и крупногабаритный мусор. На такие области пространства обычно избегают бросать взгляд, и за бачками я чувствовала себя в безопасности. Как и следовало ожидать, МЧ не появлялся очень долго. Само собой, подумала я, ведь ему предстоит бесплодно поговорить с моей неудавшейся арендодательницей, а потом, сообразив, что я могла спонтанно снять комнату у кого-то другого, обойти по ее рекомендации всех местных хозяек. В принципе, удача могла бы ему и не улыбнуться - он мог бы и не застать Х-2, которая также случайно не оказалась бы дома, как в свое время дома ее конкурентша. И тогда ему придется уйти ни с чем. Но я никогда не узнаю, с чем-то он уйдет или не с чем, потому что сама я никогда больше туда не вернусь. Это я понимала очень хорошо. Прощай, уютная комната! Путь к тебе теперь отрезан.
        Часов у меня, по причине отсутствия телефона, с собой не было. Дома я пользовалась старыми электронными часиками, оставшимися от прежних жильцов, но теперь у меня не было и дома. Поэтому я не знаю, сколько прошло времени. Может, минут сорок. А может, и час. И вдруг я его увидела. Но он не просто вышел. Он выскочил бегом, а за ним бежала шумовая волна из визгов и топота. Топот выскочил следом - это был какой-то молодой таджик. Кажется, он был из семьи, которая тоже снимала у Х-2 комнату, по соседству с моей. Через несколько мгновений выбежала и она сама, за ней - еще пара таджичек. За это время МЧ успел гигантскими шагами преодалеть почти весь проезд в сторону улицы Седова - он спасался туда же, откуда пришел. Таджик тоже был весьма прыток, однако все же быстро отстал, потом замедлил шаг и, наконец, остановился. Похоже, что МЧ не был его личным обидчиком, и он догонял скорее из услужливости. Перед кем? - ага, перед Х-2. Она неуклюже пробежала несколько шагов и тоже остановилась. Вскоре таджик вернулся к ней. На некотором отдалении вежливо остановились таджички. Х-2 громко ругалась, отдувалась и
жестикулировала, однако преследовать МЧ не пыталась и таджика к этому не побуждала. Видимо, у нее тоже не было особых к нему счетов. Почему же он убегал? Кажется, у него было что-то под мышкой. Большое и темное. Ах, боже! Я же увидела ее, как только он выскочил, только внимание сразу переключилось….. Моя сумка! Он убежал с моей сумкой. У нее еще такая красная полоска сбоку, и она была хорошо видна. МЧ украл мою сумку! Зачем?!
        В это время Х-2 и таджик неторопливо, то и дело оглядываясь в сторону бегства МЧ (впрочем, оглядываясь скорее ритуально), вошли в подъезд. К ним присоединились таджикские дамы: видимо, они стал свидетельницами погони, и теперь непосредственные участники громко пересказывали им историю. Я расслышала лишь обрывки фраз: «Я говорю, смотри….» … «тут вырывает», «кричу - … куда…!», хорошо сдобренные матом. Несколько раз прозвучало слово «полиция», после чего я в очередной раз поборола в себе желание немедленно сбежать. Чтобы заявиться в мою комнату, и речи быть не могло. Хотя похоже было на то, что я сейчас выступала в роли жертвы грабежа - МЧ каким-то образом проник в мою комнату (возможно, хозяйка его провела), схватил мою сумку и убежал. И все-таки мне не следовало показываться. Я подождала в укрытии еще примерно с полчаса, после чего увидела подъезжающую полицейскую машину. Она остановилась (после чего тусовавшиеся поблизости группы азиатов сочли нужным рассредоточиться), оттуда вылез полноватый полицейский, что-то сказал второму, оставшемуся в машине, и неторопливо направился ко входу. Я подождала
еще. За время его отсутствия напарник успел выкурить две сигареты. Наконец, первый вышел, что-то со смехом сказал напарнику, грузно залез в машину и они уехали.
        Еще какое-то время я постояла под сенью мусорного контейнера. Маленькое происшествие быстро растворилось в повседневной суете общаги. Из дверей входили и выходили люди - русские, азитаты - и они явно не ведали, что недавно кто-то совершил здесь нетривиальный поступок. Разве что пару слов на тему удалось уловить. И все. По мере того, как напряжение рассеивалось, я начала ощущать сильную усталость. Как-никак, с 8 утра сегодня я была на ногах, если не считать краткой передышки на скамейке в парке. К тому же, я была очень голодна. Последний раз я ела вечером. Помнишь, я говорила, что на пробежку всегда выходила до завтрака, чтобы не тяжело было бежать и чтобы после заслуженно вознаградить себя едой, вожделенной вдвойне. Понятно, что до последней минуты я не вспоминала о голоде. А вот сейчас вспомнила, и пустота мучительно засосала в желудке. Дома, то есть в комнате, куда я больше не могла вернуться, были продукты. Потеря была очень болезненна, особенно в настоящий момент. Однако в набедренной сумочке лежал кошелек, а в нем - остававшиеся у меня деньги. Где-то около двух тысяч. Значит, в ближайшее
время смерть от голода мне не грозила. Я поблагодарила бога за такой подарок и стала потихоньку, задом, удаляться с места действия: так, чтоб меня не смогла увидеть хозяйка, вздумай она снова выйти на улицу.
        Сначала я отошла довольно глубоко во дворы, а потом вышла на улицу Бабушкина и пошла по ней в обратную сторону. Здесь, в двухэтажном магазине-ярмарке (это когда каждый отдел принадлежит своему хозяину), я знала прилавок с горячим чаем и пирожками. Соседний отдел был распивочной, там торговали водкой в разлив и всегда толпились опустившиеся\опускающиеся мужчины, вызывавшие у меня печальные эмоции. Но в этот раз я не обратила на них внимания. Я съела три пирожка с капустой (самых дешевых) за раз, выпила стакан сладкого чая. Потом, подумав, взяла еще стакан кофе с молоком - он на вкус напоминает молочный шоколад. И тут я снова задумалась об МЧ. Странно, я забыла о нем, едва он скрылся со своей добычей, и почти час не вспоминала. А ведь это, пожалуй, было поважней всего другого. Куда он побежал? Где он сейчас? Кража моей сумки не укладывалась в схему поведения несчастной жертвы воровства, который стремится поймать воровку. Хотя, может, он решил, что взять с меня нечего, а связываться с полицией - утомительно и не факт, что результативно… И поэтому решил забрать хоть что-то? Или он надеялся, что в
сумке я храню его деньги?! Что ж, тогда он просчитался. Деньги частично перекочевали к Х-2, частично осели в кассе магазина «Семья», где я обычно покупала продукты, а остаток всегда был со мной. Продукты из его холодильника я давно съела.
        Почему он решился на такое? Почему не боялся, что я заявлю в полицию? Хотя - смешно это спрашивать. Он точно знал, что я не заявлю. Так ведь я же и не заявила, и не собираюсь этого делать. Потому что я знаю, что в этом случае он обвинит меня во взломе квартиры. Что ж, это он верно просчитал. Но почему он рискнул предстать в роли грабителя перед Х-2 и соседями? Почему не испугался, что его побьют, поймают, задержат? И не факт, что в полиции удовлетворились бы объяснениями типа «она меня обворовала», если меня самой нет в наличии (и не будет, потому что домой я не вернусь). Объяснений этому не было. МЧ не похож на импульсивного гопника, способного на полукриминальные выходки. А может, все произошло неожиданно даже для него самого? Может, он нашел мою комнату, увидел мою сумку, стал уговаривать хозяйку ее отдать, обвиняя меня в воровстве. Она ему не поверила, потянула сумку на себя. Может, он случайно оттолкнул ее и она упала. Тут он перепугался и, ни о чем не думая, бросился бежать. Вот это уже больше походило на правду.
        Если так, то сейчас он напуган не меньше меня. И будет, крадучись (скорее всего, ночью), пробираться к себе домой. Может, сейчас он неприкаянно бродит поблизости, так же, как и я? А вдруг мы встретимся? От этой мысли я вздрогнула. Несмотря на то, что сейчас мы оба как бы вне закона, моя вина явно тяжелей.
        Боясь внезапной встречи, я отправилась бродить по расширенному радиусу. Дошла до набережной Невы. На ее торжественном фоне вид медленно идущей женщины в спортивных штанах (да в чем угодно) выглядит естественным дополнением. Я двинулась на север, в сторону центра, и шла так часа два, иногда покупая еще еды или заходя в кусты справить нужду. Когда совсем уставала, усаживалась во дворах на скамейки. Как хорошо, что в последнее время появилось много скамеек. Где-то после полудня я стала постепенно забирать влево, пробираясь через старые промзоны к другой прямой, идущей параллельно набережной - железной дороге. Вдоль нее, двигаясь где прямо по насыпи, где - по окрестным переулочкам, я пошла обратно.
        Страх, усталость, спасение
        Тот день был тяжел, а вечер и того хуже. После многих километров медленной ходьбы, да еще и по асфальту, ноги страшно болели, и скамейки уже не помогали. Добавлялось чувство безысходности: куда мне идти, что делать? Я могла бы попробовать снять комнату еще на один день - денег на это хватало - но где? Кроме двух моих общаг, к которым я боялась даже близко подойти, была еще третья - такая же пятиэтажка, стоящая параллельно им ближе к улице Бабушкина. Наверняка там тоже кто-то сдает жилье. Но кто? Как его искать? У кого спрашивать? Я не знала. Да и знала бы, наверняка побоялась бы зайти туда. А вдруг все хозяева съемных комнат поддерживают между собой связь и тут же сообщат о моем появлении друг другу?
        Я часами сидела на детских площадках, переходя из одного двора в другой - так казалось безопаснее. Спустился вечер, и стало холодно. Сидеть было уже невозможно, приходилось все время двигаться. Теперь у меня болело все - спина, ноги, голова. При каждом шаге я боролась с тем, чтоб не опуститься в изнеможении на асфальт. Я садилась куда-нибудь, отдыхала, быстро замерзала - и, медленно поднявшись, волочила ноги дальше. В какой-то момент я потеряла пространственную ориентацию, и очнулась, лишь оказавшись у подъезда той квартиры. Квартиры МЧ! Наверное, от усталости отключился инстинкт самосохранения. Я быстро свернула в другой двор, однако все же успела найти взглядом знакомые окна - как ни странно, они были темны, хотя было еще совсем рано - не позже 8-9 вечера. Выходит, «Николай» еще не возвращался, и его подруга тоже.
        Ночью ноги волшебным образом еще не раз приводили меня к этому подъезду. Как будто, потеряв приют повсюду, я почувствовала с квартирой родственные узы. Ну да, что тут удивляться - ведь она меня кормила столько времени! И почти ни разу не подвела, если не считать внимательности хозяина, который не досчитался денег в шкатулке. Но ведь это он был моим врагом, а она-то - нет! Постепенно ее темные пустые окна стали казаться мне самыми светлыми и теплыми во всем ночном городе. В самом деле, ведь Квартира - это одно, а приходящие спать в нее люди - это совсем другое. В нее может прийти спать кто угодно, а она от этого не изменится. Я уже была готова считать Квартиру живым существом, которая способна мне посочувствовать. Вновь и вновь я проходила мимо ее окон. Шли часы, а в них так и не зажегся свет. Совсем измучившись, я перестала бояться и даже рискнула спросить у прохожих, сколько времени. Оказалось, было уже два часа ночи. Да, не случайно люди во дворах давно перевелись. Но где же хозяева Квартиры, где МЧ и ягуаровая женщина? Я присела на скамейку и попыталась снова, усилием воли, порассуждать - это
отвлекало от холода. Может, на МЧ-Николая слишком сильно подействовало утреннее происшествие, и он испугался вернуться домой? А его подруга? Он и ее попросил не возвращаться? А может, у них есть что-то вроде родительской дачи, или они решили провести ночь в ночном клубе. Есть ведь такие люди, которые могут ночью не спать. Да, но ведь завтра им на работу. Впрочем, я не знала, какой завтра день - будний или выходной. Судя по тишине ночью - видимо, все-таки будний.
        Я несколько раз засыпала на скамейках, обняв себя руками. Но ненадолго, ибо холод быстро будил. Тогда я снова брела, уже без стеснения шатаясь из стороны в сторону, как бомж. Теперь-то я понимала, что их шатает вовсе не из-за перманентного алкогольного опьянения, а от перманентной усталости. Не боясь быть замеченной хозяевами, я кружила вокруг дома. С наступлением рассвета дворы начали постепенно наполняться звуками - заводящихся и отъезжающих машин, голосов, покашливаний, криков птиц. Небо сначала сделалось серым, потом один край его побелел, затем пожелтел и под конец позолотился. И тогда стало почти светло. А окна моей милой Квартиры по-прежнему были темными. И оставались такими даже тогда, когда все соседние окна зажглись, превратившись в желтые квадраты. Я сидела на поребрике почти напротив подъезда, не думая о риске быть обнаруженной, и всей душой мечтала спрятаться во тьме этих окон. Наконец, я либо набралась решимости, либо изнурение окончательно изгнало протесты разума. Будь, что будет, сказала себе я, и почти не качаясь, двинулась к парадной. Поднесла ключ-таблетку. Сработало. Хорошо. На
лестнице - вроде бы никого. Хотя в этот час народ должен гурьбой выбегать на работу и учебу. Мне везет! Может, это сама Квартира помогает мне, желая спасти от холода и усталости? Откуда-то появились силы. В один миг я добежала до третьего этажа и всунула в скважину уже приготовленный ключ с бородкой. Я мельком успела подумать, что хозяева («Николай») теоретически могли успеть прошмыгнуть домой в те промежутки, когда я не дежурила около дома. И, утомленные ночным клубом (?), тут же упасть спать. Подумав это, я тут же ответила себе, что мне уже все равно. Даже если Николай внутри, я скажу ему, что просто очень хочу спать …. А потом, когда я проснусь, он может вести меня в полицию. Но только, ради, бога, не сейчас. Сейчас - только спать, спать под чем-то теплым. Раз-два-три-четыре - я повернула ключ. Мозг пронзила счастливая мысль: раз дверь закрыта на ключ, значит, там никого нет! Я мгновенно юркнула внутрь и заперлась. Затем опустилась на пол, спеша насладиться отдыхом и одновременно прислушиваясь. Пусто. Тихо. Квартира безлюдна. Ни Николая, ни его девицы. Тогда я с трудом поднялась и медленно прошла в
ближнюю комнату, где был диван. Помню, как, добравшись до него, я стягивала кроссовки. Дальше сознание отключилось.
        В первый раз я проснулась, видимо, еще утром - одновременно от сильного желания сходить в туалет и от холода. Я выбралась в прихожую, разыскала дверь в санузел. Свет я включать боялась, но и на ощупь нашла все легко. Снова оказавшись в гостиной, я разглядела на стуле у стены сложенное одеяло. Сладко укуталась и через секунду снова уснула.
        Я - дома
        Окончательно пробудилась я около трех часов пополудни. День был пасмурный, но Квартира была полна приветливым светом (во всяком случае, мне так показалось), словно бы приглашая меня побыть еще немного. А я и не собиралась пока уходить: ибо теперь меня мучил голод. Я снова сходила в туалет, затем аккуратно сложила в гостиной одеяло. Попыталась, как смогла, выровнять чуть примятую поверхность дивана. Прошла на кухню. Как будто бы здесь вообще ничего не изменилось. Даже та самая чашка с ложкой стоит около мойки. И опять - ни одной грязной посудинки. Какая, однако, аккуратная эта подруга Николая! Неудивительно, что прекрасным сожителем (мужем?) обладает именно она, а не я. И неудивительно, что как таковыми сожителями обладают все кто угодно, кроме меня. Я бы не смогла обеспечить столь идеальную чистоту на кухне. Так что мир, вобщем-то, устроен справедливо и мне не на что жаловаться. Я была настроена благодушно: сладкая истома после долгого теплого сна, плюс предвкушение вкусного завтрака (пожалуй, уже обеда) вполне примирили меня с жизнью. О том, что я буду делать потом, я пока не думала.
        Я открыла холодильник. То, что я вожделела здесь увидеть, меня не подвело: опять сыр, копчености, сладкие булочки в целлофане. Я снова разыскала начатые упаковки и сунула в рот кусочек салями. Он был восхитителен, как и в прошлый раз, однако сейчас он показался мне немножко подсохшим. Я внимательно его рассмотрела. Да, действительно, он как будто полежал несколько дней в открытой упаковке. Другие кусочки, лежавшие с ним вместе, были в таком же состоянии. Жуя, я достала упаковку сыра. Начатый кусок по краям тоже явно подсох. Заметно зачерствели и булочки в целлофане. Присмотревшись, я поняла, что это те же самые булочки, что лежали здесь в прошлый раз - вот одна с лимоном, одна с малиной, вот слойка с сыром (я как раз еще тогда на нее разлакомилась). Выходит, их не съели за четыре дня? И початые упаковки сыра и салями тоже, получается, с тех пор позабыли. С другой стороны, в холодильнике как будто бы не прибавилось ничего нового. Либо хозяева приносили еду маленькими порциями и сразу все съедали, либо … м-м … либо они вообще сюда не приходили! Подумав так, я побежала назад в гостиную, потому что
вдруг вспомнила то, что бросилось мне в глаза сразу после пробуждения, но не зафиксировалось в сознании - а именно, ровный слой пыли на соседнем компьютерном столике. Не могу сказать, что очень уж рьяно борюсь (боролась) с пылью в своей комнате - по правде говоря, я вообще ее не вытираю (не вытирала), но при этом я отлично знаю, что таким ровным сплошным слоем пыль оседает только на абсолютно неиспользуемых предметах. Например, на моей кухонной столешнице пыли не было. Было все, что угодно - крошки, картофельные очистки - но не пыль. На полу у меня пыли, конечно, полно, но она скапливается неравномерно: в углах, куда я, понятно, не захожу, ее много, в середине комнаты - почти нет.
        Я рассмотрела компьютерный столик. Он был покрыт едва заметным (видимо, недавним), но абсолютно ровным пылевым слоем. Такую же концентрацию пылинок, внимательно присмотревшись, можно было обнаружить на всех предметах, лежащих на столе - каком-то справочнике, толстом блокноте, даже на авторучке. Может, это только к столу давно не подходили? Посмотрим. Да нет - точно такой же слой, не больше и не меньше, был на ручке дивана и на полках стеллажа. Я вернулась на кухню. Как же я сразу не заметила! Еле заметная пыль была и на кухонной столешнице! Такие чистоплотные хозяева, у которых нигде ничего лишнего, все вещи, пусть безвкусные, но лежат на своих местах - и вдруг перестали вытирать пыль? Нет, это вряд ли. Я открыла шкафчик под умывальником и заглянула в помойное ведро. Там было совсем немного мусора - два-три стаканчика из-под йогуртов, очистки яблока и упаковка из-под ветчины. Гнить было особенно нечему, но все, что могло засохнуть, засохло: яблочная кожура превратилась в шелуху, остатки йогурта на дне стаканчика затвердели и потрескались.
        Возможно ли, что после моего последнего визита здесь никого не было? Но где тогда ночевал Николай?… Где тогда живет Николай? … Если он живет не здесь, то почему он….
        Я запуталась в мыслях и опустилась на стул. Правда, параллельно не забывала жевать - аппетит от моих открытий отнюдь не пропал. Что происходит? Не ошиблась ли я? Действительно ли Николай - хозяин моей милой Квартиры-кормилицы? А если нет, то, может, он на стадионе хотел сказать совсем не то, что, как мне показалось, он хотел сказать?! Выходит, я совершила глупость? Но… почему тогда он искал меня, почему проник в мою комнату и почему украл мою сумку? Это было совершенно необъяснимо. Представить, что он - просто мелкий воришка (выходит, в большей степени воришка, чем я), у меня не получалось. Это с его-то безупречными манерами, хорошей одеждой и солидными познаниями? И потом - откуда он знал мою первую хозяйку, Х-1? А ведь вчера он направился прямиком к ней. Они безусловно были знакомы. Впрочем, этот вопрос можно задавать безотносительно к тому, связан Николай с Квартирой или нет. Но при условии, что связан, похищение сумки хоть как-то объясняется: если человека систематически обворовывают, он на многое способен, чтобы найти и остановить вора. А вот если квартира не его, если он не искал воровку и
если ему вообще не в чем было меня упрекнуть - тут его усилия по поиску меня кажутся абсурдными. Ради чего? Ради сумки со старым нетбуком? Да ведь он даже не знал, можно ли у меня хоть чем-то поживиться. Одета я, скажем прямо, довольно небогато. Старые спортивные штаны, местами в пятнах, очень потертая, выцветшая кофта-кенгурушка с капюшоном. Если бы не здоровое лицо, то меня вполне можно было принять за опустившуюся алкоголичку. Во всяком случае, даже если за приличной личиной Николая скрывался банальный вор, он бы ни за что не позарился на мое имущество. Но он позарился. Как-то разыскал мое старое жилье. Потом новое. Схватил сумку и убежал. Кто он такой?!
        Строго говоря, мне не следовало сокрушаться о потере нетбука: наверняка стоил он примерно столько, сколько я уже в совокупности украла (да, да, произнеси это слово!). Поэтому получается, что бог наказал меня вполне адекватно. Правда, вместе с нетбуком я лишилась всего остального - жилья, чайника, теплых вещей, еще какого-то мелкого барахла, оставшегося в комнате. Но лишилась просто потому, что сама боюсь туда вернуться. Кстати, если бы Николай ничего не украл, а просто заглянул в мою комнату и ушел, результат был бы ровно таким же. Получается, что я бы в любом случае бы все потеряла. А главное - при любых вариантах, мне все равно не выжить без воровства из Квартиры…
        Нет, попыталась возразить я себе, ведь я могла бы попытаться найти работу! Походить по продуктовой ярмарке и поспрашивать, не нужен ли кому продавец… И тут же признала, что это слабый аргумент. Нет, я никуда бы не пошла и ничего бы не осмелилась спросить. Я безумно боюсь людей и не могу представить, что я с кем-то заговариваю и тем более что-то у кого-то прошу. Наверное, мне было бы проще помереть с голода на скамейке, чем сделать это. Впрочем, продолжала я дискутировать сама с собой, если бы сильный голод меня заставил, то может быть… Только если сильный голод способен изменить личность, снова отрезала я. Правда, такого голода я еще никогда не испытывала. Поэтому, насколько это будет возможно, я буду воровать из Квартиры - деньги и еду. Видимо, я знала это с самого начала, с первого дня. Прости, дорогая доверчивая Квартира!
        Я съела все, что смогла, пока не насытилась. На сей раз я уже не слишком заботилась о том, чтобы набег на холодильник прошел незаметно. Рискнула вскипятить чай в электрочайнике. Открыла подвесной кухонный ящик и сразу нашла чайные пакетики. Большая коробка «Липтона». Тут же был сахар, и даже пакет зефира. Нераспакованный, потому свежий. Прожевав первый сладкий кусок и отпив глоток горячего чая, я ощутила такое острое блаженство, что решила про себя: пожалуй, я уже не боюсь, что меня тут застанут. У меня есть добрая сообщница - сама Квартира. Она сочувствует мне. Она - мой друг. Она кормит меня и вот даже дала ночлег. Я все больше и больше убеждаюсь, что она не заодно со своими хозяевами. Во всяком случае, она не пытается меня выдать. Может, я ей понравилась? Э, да я начинаю шутить. Давно со мной такого не было. Я боюсь людей, но с неодушевленным предметом мне легко. Может, Квартира - это и есть мой долгожданный спутник? Какие глупости приходят на ум… Но ведь сейчас мне в самом деле некуда идти. И надеяться я могу только на одного друга - на нее.
        Живет здесь Николай или нет? (Надо же, я все-таки стала называть его этим именем; привыкла). А может, живет, но просто питается в кафе? Вот этого я не учла. А ведь вполне возможно. Ну, а его подруга? Тоже, может, в кафе. Они приходят домой поздно и сразу падают в постель. У них же явно нет детей. А утром они пьют кофе. Так наверняка принято у молодых пар из т.н. «миддл-класса», которые ходят по сверкающим торговым центрам и покупают там эти идиотские леопардовые сапоги. Утром они быстро моют свои чашки и убегают на работу. А эти йогурты они съели в выходные. Кстати, какой сегодня день недели? Забыла. Может, четверг? Ну что ж, за четыре дня остатки йогурта вполне могли засохнуть, а поверхности мебели - покрыться тонким слоем пыли. Уборка у них, наверное, намечена на субботу. А вот сегодня они по каким-то причинам не пришли домой ночевать.
        Я устала думать. Надоело. Главное, что сейчас мне хорошо и тепло. Интересно, сколько у меня свободного времени? В смысле, безопасного времени, пока хозяева не вернутся? Наверное, 6 вечера - это самое раннее, когда они могут добраться до дома из своих респектабельных офисов. Значит, где-то в 17.30 мне нужно объявлять панику. Что ж, у меня есть три часа. Странно, но почему-то я была уверена, что Николай раньше не придет. Хотя вроде бы это входило в противоречие со всеми предыдущими рассуждениями. Но я была уверена.
        Насытившись, я решила просто посмаковать чувство комфорта. Побродила по комнатам, изучая подробности обстановки. Подумала было снова прилечь на диван, и даже прихватила с одеяло со стула, как тут взгляд мой упал на ноутбук. Большой, черный, явно новый и мощный, не то, что бывший мой. Штепсель был вставлен в розетку. Выходит, что аккумулятор все-таки уже сел. Я открыла крышку, нашла нужную кнопку и включила. На экране забегали значки, обещающие скорую загрузку. Надо же, как быстро. Пробуждения моего нетбука пришлось бы ждать еще пару минут. Зажегся экран, и сразу открылся аккаунт «Вконтакте»: как видно, хозяева - поклонники иллюзии общения, которую дает соцсеть. Имя пользователя было какое-то бессмысленно-пафосное, написанное английскими буквами: я даже не стала в него вчитываться. Начиналось оно с буквы «С». А картинка - какой-то компьютерный зверек, может - из мультфильма или игры. То ли медвежонок, то ли толстый суслик. Что-то знакомое. Вероятно, картинка сейчас в моде и многие ставят ее себе на аватар. А может, я где-то в сети даже встречалась конкретно с этим пользователем? Теоретически
возможно. Интересно, это кто - муж (Николай) или жена? Сначала я хотела выйти из хозяйского аккаунта и войти в свой. При виде компьютера проснулся и мой информационный голод, до того спавший. Я уже занесла руку в предвкушении, но успела подумать - если я выйду из аккаунта, то как войду снова? Ведь я не знаю пароля. И если раньше хозяева только подозревали, что в квартиру кто-то повадился (а впрочем, и это в настоящий момент не доказано), то после выхода из аккаунта их подозрения укрепятся. Если я хочу продлить сеансы еды, сна и тепла, мне нельзя рисковать. Оставалось одно - залезть в чужой аккаунт. Я утешила себя, что вряд ли я найду тут что-то настолько интимное, что мне станет стыдно. Я понимаю, что это - отнюдь не причина столь низко злоупотреблять гостеприимством хозяев, которые, к тому же, и не думали мне его оказывать. Словом, я не знаю, почему я это сделала. Никаких оправданий у меня нет.
        Однако насчет отсутствия интимности я не ошиблась. Страница Суслика была наполнена типовыми фотографиями котят, закатов, экзотических пляжей и видов иностранных городов. Как будто это был не живой человек, а проправительственный бот. Список друзей представляли сплошные девичьи лица в манерных ракурсах. Мужские, правда, тоже попадались. Многие хвалились своей сопричастностью т.н. «экстремальным» и дорогим развлечениям: была фигурка в шлеме где-то на высоте, кто-то спускался с парашютом, кто-то летал на дельтаплане, кто-то позировал на фоне гор, изображая из себя крутого восходителя. В ленте новостей - ожидаемое: фильмы, котики, псевдомудрые цитаты, целующиеся фотомодели. Похоже, Суслик - это жена Николая. Леопардовый Суслик. На стене висел ворох поздравлений с днем рождения. Судя по датам, он был у нее месяц назад. Поздравляю! Я чуть было не добавила собственный букетик на стенку, но вспомнила, что могу поздравить Суслика только от его же имени, что справедливо встревожит хозяйку. Наконец, я осмелилась открыть список сообщений. С манерными девушками, парашютистами и горновосходителями у Суслика шли
малосодержательные беседы: против каждой аватарки располагалась строчка из сердечек, смайликов, восклицательных знаков и нехитрых междометий.
        Я случайно крутанула колесо мышки вниз и замерла. Одна из аватарок собеседников невероятно походила на мою собственную! Не может быть, но ведь это она и есть!! И имя - то же, два неудобочитаемых слова латинскими буквами, которые я уже не помню, откуда взяла… Я похолодела. Но ведь я точно не переписывалась с хозяйкой этой квартиры! Я вообще не знакома с Сусликом! Хотя.. Ведь аватарка показалась мне знакомой. Может, я забыла… Нет, невозможно! Дата последнего сообщения - трехнедельной давности. И это сообщение было «моим»! Первая фраза, отображавшаяся в списке сообщений, гласила: «Значит, увидимся». Понятно, что это розыгрыш, потому что по-другому невозможно… Но кем, как?!
        Конечно, это сделал Николай, - спокойно ответил мой разум. Он так наказывает меня. Ведь мне стало страшно? Еще бы. Он этого и добивался. Он нашел мою комнату, он украл мой нетбук. И с помощью него он жестко разыграл меня. Этот простой ответ вроде бы перечеркивал все ужасные подозрения о раздвоении сознания, кошмаре встречи с самим собой и т.д. Но он требовал детализации. Итак, войти в мой аккаунт Николай мог без сверхстественных усилий (и тогда - хозяин Квартиры все-таки он, я «гощу» именно у него дома!). Возможно, он задумал кражу нетбука именно с этой целью. Причем ему даже не пришлось ничего «взламывать»: у бесхитростных интернет-обывателей вроде меня вход в аккаунт находится прямо на закладке рабочего стола браузера. Предполагая, что вслед за проникновением в квартиру я залезу и в его компьютер, он мог написать с моего аккаунта Суслику что-то разоблачительное вроде «Ну как, понравилась моя колбаса?» А может, там так и написано, а «Значит, увидимся» - это сардоническая усмешка в конце. Кстати, что он хотел этим сказать?! Что он сейчас сюда явится? Да не один, а с парой друзей, которые меня
хорошенько проучат? А вдруг… он решил в наказание запереть меня здесь? Чтобы я умерла с голоду. Или почти умерла, не смея выдать себя и позвать на помощь (я быстро сбегала в прихожую и попробовала открыть дверь; уфф, ничего подобного, дверь легко приоткрылась). Ну хорошо, не ловушка, но ведь это не мешает ему скоро прийти… «Увидимся»! Я не хочу с ним видеться, и тем более здесь! Бежать? А может, сперва все-таки прочесть весь диалог?
        Я уже занесла палец, чтобы открыть его, и вдруг остановилась. Погоди! Это не может быть угроза Николая, потому что… вот же, как же я позабыла, что фраза «Значит, увидимся» оставлена три недели назад! Тогда Николаю еще не за что было меня наказывать. И моего нетбука у него еще не было! Он был у меня. Значит, это написала …. я?!
        Я перевела дух. Спокойно, спокойно. Не стоит впадать в панику - это наверняка входит в его план. Значит - все-таки взлом, и взлом очень искусный. Я где-то слышала, что подделать дату сообщения в социальной сети крайне трудно. Вроде бы это хакерство экстра-класса. Тогда странно. Такие сложные трюки ради садистского наказания мелкой воришки? Но если Николай - великий хакер, то зачем он вообще обитает в этой квартире и в этом районе? Великих хакеров я почему-то представляла себе живущими на океанских виллах. Хотя, с другой стороны, почему? Ведь талантливый программист - это не банальный нефтяной олигарх. Тот, может, и не захочет, а будет вынужден жить на вилле, потому что иначе коллеги-олигархи его не поймут. А мега-хакер, в отличие от него, абсолютно независим от мнения кого бы то ни было. Он может жить где угодно и как угодно. Как раз в силу профессии он не должен привлекать к себе внимание. Может, одна-две виллы про запас у него имеются, но он любит иногда уединяться здесь, в панельной пятиэтажке в Невском районе Санкт-Петербурга, и именно отсюда совершает свои атаки на базы данных, например,
Пентагона. Потому-то его давно не было дома и стол покрылся пылью…
        Я поняла, что отвлекаю себя судорожными шутками с одной-единственной целью: я боюсь открыть эту переписку. Версия с остроумной местью Николая, хоть и требовала огромного количества допущений, все-таки была логичной, а главное - не такой пугающей, как призрак дикой мысли, что эту фразу написала я сама… Я боялась кликнуть на диалог. Но и оставаться в неведении было нельзя. Может, сначала откроем сам аккаунт? А вдруг я ошиблась и напрасно запугала себя? Вдруг он все-таки не мой?
        Не дыша, почти так же, как вставляла чужой ключ в замочную скважину, а кликнула на картинку. …Нет, я не ошиблась. Это была моя страница. Те же фотографии, которые, как помню, были у меня сохранены. Не уверена, правда, что помню эту, с зимним пейзажем: может, это опять шутки Николая? Хотя наверняка я просто забыла. Я ведь даже не помню, когда в последний заходила во Вконтакте и что при этом делала. Впрочем, Николай вполне может понатыкать мне сюда новых фоток и даже новых френдов, посылая мне таким образом некий «мессадж»…
        Хотя о чем я. Какой еще тайный мессадж, если он мне русским языком все написал. Ну открой же переписку, не бойся. Все и так понятно. Ты виновата, ты заслуживаешь наказания. Я вздохнула поглубже, открыла диалог и быстро-быстро, стараясь не читать раньше времени, принялась крутить ленту сообщений вверх. Все, кроме последнего - «моего» - обозначались как ранее прочитанные (!). Он даже это сумел подделать!
        Крутить пришлось довольно долго. Судя по дате первого сообщения, переписка Суслика со «мной» началась около двух месяцев назад. Причем первые же фразы выглядели так, словно собеседники хорошо знакомы. Более того, как будто это продолжение длинного диалога, начало которого удалено. Но теперь я не ужасалась. Все укладывалось в версию подлога. Николаю, который сфальсифицировал переписку от первого до последнего слова, лень было много писать, и он нашел вот такой выход из положения. Что интересно, вспомнила я, что я и сама любила время от времени удалять накопившуюся историю сообщений. При этом мною двигал чистый иррационализм. Подобно тому, что я всегда завинчиваю кран до упора, дабы сберечь воду в Ладожском озере (что было разумно), я инстинктивно берегу ресурсы неведомых серверов, удаляя все лишнее. Если с собственным компом это еще имело резон, то в случае с аккаунтом я чистила сервер компании «Вконтакте», для которого десяток моих сообщений весит не больше, чем песчинка для Сахары.
        Начав читать, я окончательно убедилась, что нахожусь в женском аккаунте. Для моего «воспитания» Николай решил воспользоваться страничкой жены. Правда, с тем же успехом он мог создать фиктивный аккаунт. Если бы не другие диалоги, которых - я бегло просмотрела - было довольно много, и они были похожи на настоящие, я бы с уверенностью сказала, что Николай именно так и поступил. Но, похоже, он подделал только одну переписку.
        Начиналась переписка (точнее, ее сохранившаяся часть) с женского разговора «за жизнь», который «мой» аккаунт пытался вести в стиле классика психологической попсы:
        «Мне кажется, тобой движут противоречивые желания», - писал он, то есть «я». - «С одной стороны, он тебе надоел и ты хотела бы расстаться. Точнее, ты хотела бы заменить его на другого - красивее, удачливей, харизматичней и т.п. При этом расставание не всегда предполагает опцию «заменить». Пока, как ты понимаешь, судьба предлагает тебе только два варианта: быть с ним или расстаться. Однако, ты уж извини за откровенность, статус замужней (хоть и без штампа в паспорте), т.е. кем-то «востребованной» женщины для тебя очень важен, ты боишься его потерять. Возможно, ты опасаешься, что для твоего возраста (тебе ведь почти 28, если не ошибаюсь) статус одинокой будет катастрофой. Поэтому ты позволяешь ему находиться при тебе, держишь, как потрепанную статусную вещь, хотя вам давно уже не о чем поговорить. Ты извини, если я слишком откровенна, но мы ведь так договорились - говорить только правду))))»
        «Да ладно, нормально», - в несколько иной манере отвечала Суслик. - «Может, где-то так и есть. Но вообще-то ты ошибаешься, что нам с ним не о чем поговорить. Может, со стороны кажется, что мы такие разные. Но на самом деле я его очень хорошо понимаю, как никто другой. Иногда мы с ним подолгу разговариваем. И я ему очень нужна, я уверена. И не только из-за квартиры. Просто у нас сейчас очень разная жизнь. Но это такой период, его нужно пережить. Действительно, раньше бывало, что я хотела расстаться. Но сейчас - нет». (Примечание: «моя» собеседница не всегда соблюдала верную орфографию, но для удобства чтения я это не воспроизвожу).
        «Опять-таки прости за откровенный вопрос - а ребенка ты завести не думала? Это бы вас объединило, а он и вовсе явно на это ориентирован. Ты ведь не какая-нибудь богемная «чайлд-фри» (это те, кто осознанно детей не заводят). Ты и не бизнес-вуман, которая с утра до ночи делает карьеру. Ты - обычная женщина (в хорошем смысле) с вполне традиционными взглядами. По моим представлениям, ты должна хотеть детей)))»
        «Я и хочу, обязательно! Просто не прямо сейчас. Сейчас так много всего непонятного. И по работе, и дома. Надо сначала разобраться. Нервы в порядок привести))))
        «Понятно. Ну, успехов в этом))))»
        (…)
        Иногда переписка прерывалась на несколько дней, потом возобновлялась вновь (видимо, у Николая исчерпывалась фантазия по одному сюжету и, чтобы логично перейти на другой, он ставил дату несколькими днями позже). От прочитанного у меня было сложное ощущение. Вроде бы я утвердилась в мысли, что вся беседа от первого до последнего слова - плод воображения гениального хакера с заостренными уголками глаз. Все задумано как изысканное наказание меня. Причин для экзистенциального ужаса как будто нет. Но в то же время я была уверена, что когда-то действительно вела похожие разговоры! Или просто присутствовала при них. Или видела в чужой переписке. Но что-то такое точно было. Впрочем, в данном контексте, в такой форме и с этой женщиной я ничего подобного не обсуждала, это точно.
        Странно, что в этом спектакле (единственной зрительницей которого, получается, была я) Николай выделил «моей» собеседнице столь непривлекательную роль: пошлая обывательница, которая своей серостью высвечивает «мой» эффектный выход. И что за странный выбор «моего» амплуа! Похоже было, как будто начинающий драматург неуклюже пытается изобразить своего героя «шибко умным». Обычно шибко умным пытаются изобразить не другого (тем более, с целью его напугать), а самого себя - с целью произвести впечатление. Содержание переписки совершенно не укладывалось в мотивы Николая. Если, конечно, я их правильно поняла.
        И по-прежнему мучили сомнения: слишком, слишком много допущений! Допущение о великом взломщике, который лузгает подноготную «Вконтакте», как семечки. Допущение, что ему доставляет эстетическое удовольствие устраивать странные представления, подобно герою «Волхва» Фаулза (кстати, чтобы получить это удовольствие, он должен был установить где-то скрытые камеры. Интересно, где они? На корпусе ноутбука, во всяком случае, ничего нет). Первое и второе допущения друг с другом отлично коррелировали: компьютерный гений, соответственно, богач, плюс наличие свободного времени для необычных развлечений, и, разумеется, ресурсы, чтобы все это организовать. Если меня хотели проучить в точности по сюжету «Волхва», то выбор «испытуемого» по своей нелепости вполне соответствует классику: мелкий, ничтожный человечек, чей проступок несоизмерим со сложностью «наказания» (что является, на мой взгляд, самым слабым местом этой увлекательной книги). Но вероятность объединить эти допущения в одном человеке, да еще и предположить, что счастье стать его «объектом» среди всех ничтожеств Санкт-Петербурга выпало именно мне - эта
вероятность стремилась к нулю. Хорошо, пусть наш компьютерный гений нелюдим и выбор «объектов» для игр у него тоже небольшой. Судьба сделала так, что именно я подобрала потерянные ключи от одной из его квартир. Тем самым именно мне выпал счастливый жребий стать подопытным кроликом. А может, как ни удивительно это выглядит, я взаправду ему понравилась. И все равно требовалось введение гипотезы уникального гения-эстета, которая была очень неправдоподобной.
        Я вернулась к чтению. Возобновившийся якобы через четыре дня разговор вскоре снова вышел на гендерную проблематику. И опять «я» нелепо солировала:
        «…Востребованность у мужского пола - это нечто вроде «валюты», которую женщины предъявляют своим соперницам (да и всем окружающим). Чем больше у нее этой валюты (внимания мужчин, «поклонников» в разных смыслах этого слова), тем более успешной и состоявшейся она себя считает\считается у окружающих».
        «Лично мне эта «валюта» никогда не была нужна. Мне не нужно никому ничего доказывать»
        «Разумеется, это происходит, минуя наше сознание. Как мне ни прискорбно об этом думать, но наверняка и я, такая умная, такая рассудительная (Примечание: куча смайликов)))), тоже являюсь участником этой глупейшей игры. И выйти из нее мне удастся в лучшем случае к старости»
        «Какой игры?»
        «В доминирование. В самоутверждение. Раньше эта игра велась только между самцами. Мир был мужским, женщины в нем были на положении объекта, а не субъекта. Они наблюдали за борьбой самцов и мечтали прилепиться к доминанту. А теперь мир стал женским. Знаешь, это очень грустно, но он стал женским. Потому что женские ценности, женские мотивации в сравнении с мужскими - ничтожны и жалки. Женский мозг - слабее. Но ничего не поделаешь - в мире, нашпигованном высокими технологиями, жизнь уже не требует таких титанических усилий, как раньше. Поэтому мужская функция в этом мире (тяжелый труд, физическое участие в войнах) постепенно отмирает. Следом отмирают и мужчины - смотри, количественная диспропорция полов в сторону уменьшения мужчин усиливается с каждым днем».
        «Они не поэтому вымирают, а потому что пьют и курят. И, по-моему, ты женоненавистница. Где доказательства, что женский мозг слабее? И почему это наши ценности жалки? Женщина - это мать, хранительница домашнего очага. На ней все держится».
        «Жду и надеюсь, когда же ты станешь «матерью и хранительницей домашнего очага»))) Тогда, может, ты будешь рассуждать менее пафосно. Я вот имею детей, но не считаю это чем-то величественным, за что меня следует превозносить. Я просто реализую биологическую программу, сильный родительский инстинкт. Если бы я его не реализовала, я была бы глубоко несчастна. То есть, фактически, я выбрала меньшее из двух зол - тяготы материнства вместо страданий от бездетности. Кстати, по-моему мнению, у тебя он - материнский инстинкт - представлен не так сильно. Поэтому ты не страдаешь от того, что у тебя нет детей, а спокойно и разумно планируешь. Я еще за десять лет до твоего нынешнего возраста вся извелась, что у меня нет мужа и что есть риск остаться бездетной)))».
        «А я вот никогда не мучилась. И мне смешны те, кто мучаются, выскакивают замуж за первого встречного, делают ребенка, а потом остаются с ним одни».
        «Камень в мой огород)))) Что ж, если тебе действительно нет дела до женской конкуренции, то ты - молодец. Боюсь, что мне - есть дело, и это не очень украшает мою жизнь. Из-за вымирания мужчин (ты верно сказала, они пьют и курят, и таким образом, я считаю, опосредованно действует популяционный механизм регуляции численности - популяция «знает», что мужчины ей для выживания больше не нужны, посылает некий сигнал на уровень особей, они утрачивают смысл жизни и начинают старательно уничтожать себя алкоголем, табаком и наркотиками), так вот, из-за вымирания мужчин их ценность в женском мире, естественно, возрастает. Теперь они - объекты, а женщины, наоборот - субъекты. Теперь женщины соревнуются между собой за обладание мужчинами (это их валюта, как я сказала). Правда, по старинке требуют от них исполнения некоего ритуала, стилизующего их прежнее доминантное положение. В смысле, хотят, чтобы ими желали обладать.
        «Чтобы ухаживали?Женщины тоже уничтожают себя алкоголем и табаком. У них что, тоже программа вымирания включилась?»
        «Все может быть - планета перенаселена, поэтому отчего бы программе не включиться для обоих полов?))) Но женщины все же самоуничтожаются намного медленнее))) Не ухаживания - скорее наоборот. Они хотят, чтобы полностью порабощенные, униженные существа, которые раньше были доминантами, теперь немножко пощекотали им нервы, театрально изображая «мужскую силу». Отсюда - все эти «бои без правил», тренажерные залы и прочие проявления декоративной «мужчинной» эстетики. Сами-то мужчины прекрасно знают, что для демонстрации доминирования друг перед другом им гора мышц не нужна. Весь этот художественный декор - для самок, которые теперь за это платят».
        «Знаешь, в любой подворотне тебе покажут настоящую, а не декоративную силу. И по-настоящему отберут кошелек. И у меня на работе «доминанты» мужского пола - вполне настоящие доминантные. И ничего они никому не показывают, им дела нет до этого. Мне кажется, ты сильно преувеличиваешь проблему. Видимо, потому, что тебе в личной жизни не очень повезло. Поэтому ты зациклена на этой проблеме. И вот теперь, чтобы объяснить, почему мужчины тобой не интересуются, ты придумала эти дурацкие теоретические построения, высосанные из пальца. Проблема не в вымирании, и не в популяции, и ни в чем-то там еще, а в том, что тебе очень хочется на эту тему думать. Вот так. Ты уж извини. У меня на этом месте проблем нет, и нет поэтому необходимости строить теории. Ты там не обиделась?»
        «Ну что ты, дорогой друг. Нет ничего прекрасней твоей искренности))) И ты во всем права! Двумя нехитрыми фразами ты вновь вернула меня из черной меланхолии к жажде жизни».
        (…)
        Дальше длинных диалогов уже не было. Были короткие обмены любезностями с перескакиванием с предмета на предмет. Высокомерно теоретизировать «мой» аккаунт больше не решался. Видимо, с точки зрения автора этой стилизации (Николая?), тычок по носу был все-таки болезненным.
        Я еще раз отметила про себя, что все это уже слышала или видела. Может, не конкретные фразы в данной последовательности, но именно этим мысли кто-то при мне точно излагал. При этом я была уверена, что их излагала не я. Хотя бы потому, что я отчасти согласна с последним письмом «моей» оппонентши. Впрочем, здравое зерно в рассуждениях «феминистки» (назовем ее так) тоже было.
        Если Николай хотел меня напугать, то это удалось ему разве что в первые десять минут. Привыкнув к версии о подлоге (при всех недостатках этой версии), я перестала бояться. Право, неужели он в самом деле думал, что я предположу за собой раздвоение сознания? Конечно, на стадионе у меня не было возможности ярко продемонстрировать свой интеллект, но, смею надеяться, на полную дурочку я все же не тянула. Я припомнила, что в «Волхве» герой тоже недоумевает по поводу нелепости «пугалок», которые для него придумывают. И задается вопросом, не что ему показывают, а для чего ему это показывают. Я задавалась тем же вопросом. Может, мой богач-эстет просто реконструирует «Волхва»? И в этом состоит его «послание» мне? Или «послание» содержится в диалоге двух глупых женщин, одна из которых выведена немного образованней второй? Я должна узнать в них себя? Но, во-первых, это и близко не я. Ни одна из двух. А во-вторых, символичность диалога портит ненужная конкретика. Николай почему-то наделил «меня» детьми. «Я вот имею детей» - пишет мой аккаунт. Даже не ребенка, а именно детей, во множественном числе. Но, к
сожалению, детей у меня совершенно точно нет. Николай, при его-то всесильности, этого не выяснил? И еще - зачем все-таки датировать диалог задним числом? В тот момент у меня и денег-то на интернет не было. А может, Николай нарочно задумал, чтобы низкое качество исполнения замысла меня озадачило? Чтобы я путалась в противоречиях, пыталась увидеть сложную стратегию в нагромождении случайностей? Что ж, он добился одного - я безумно от этого устала. И усилием воли решила сделать перерыв.
        Я посмотрела на часы. До момента намеченной «паники» оставалось еще часа полтора. Если представить, что я здесь - важный участник спектакля, его единственный зритель, то мне ничего не угрожает. Во всяком случае, не угрожают банальные вещи вроде обнаружения, криков, мата, приезда полиции, избиения и проч.. Николай должен быть заинтересован в моем присутствии и сохранности. А вот если нет? Тогда - плохо. Потому что тогда, во-первых, мне придется объяснить себе тайну происхождения «моей» переписки с хозяйским аккаунтом. Но нет, нет, баста, больше я об этом сегодня думать не буду… А во-вторых, вероятность скорого прихода хозяев (неважно, в чьем лице) и негативных последствий этого для меня сохраняется, и мне нужно было думать об эвакуации. Вот это, пожалуй, сейчас важнее.
        Я выключила комп. Проверила, чтоб все лежало так, как раньше. Потом достала из холодильника еще припасов - полпалки копченой колбасы в вакууме, два стаканчика йогуртов, соединенных между собой (для них предусмотрительно прихватила чайную ложечку из сушилки), и два глазированных сырка. В дальнем углу холодильника нашлась маленькая бутылка с остатками кола-колы на дне. Я вылила остатки, а в бутылку налила кипяченой воды из чайника. Все это я сложила в пакет, как и в прошлый раз. У меня созрел план.
        Неудачная попытка стать бомжом
        Примерно в пять, до этого еще вдосталь повалявшись на диване, я тихонько выскользнула на лестницу (меня по-прежнему никто не пытался запереть), закрыла дверь и сбежала вниз. По пути никаких неожиданностей не встретилось, если не считать глупого старушечьего голоса из-за двери напротив моей квартиры, который проводил меня вопросом «Тася, ты?» Я решила этому эпизоду значения не придавать: скорее всего, одинокая (а может, и выжившая из ума) старушка смотрит в глазок и провожает этим возгласом всех проходящих женщин. А может, я действительно похожа на какую-нибудь Тасю.
        Выйдя во двор, я сразу направилась в сторону улицы Седова, а далее, перейдя ее, углубилась во дворы так называемых «немецких коттеджей» - двухэтажных домиков в сталинском стиле, построенных после войны пленными немцами. Половина из них уже была расселена и ждала инвестора, который придет и превратит их в мини-гостиницу, офис, а то и чей-нибудь особнячок (если владельцам особняков понравится жить в таком районе, что маловероятно). Расселенные дома зияли пустыми окнами, откуда виднелось фантастическое количество хлама: явно, при жильцах там столько не было. Видимо, их превратили в помойки обитатели соседних, нерасселенных домов. Какую-то часть скарба, особенно пригодную для лежания и утепления, принесли бомжи. На такой-то укромный уголок я и надеялась. Ведь совсем необязательно, чтобы каждую ночь в каждом расселенном доме ночевали бродячие жильцы. Вдруг мне повезет и именно в мое убежище сегодня никто не придет? Мне ведь нужно только переждать ночь. Я гордилась тем, что не имею к опустившимся бродягам никакого отношения: я не бомж, я лишь временно, на несколько часов, пересекусь с их грустной
дорогой. У меня есть Дом. Да, теплый гостеприимный дом! И он подождет меня до утра, а утром накормит и вымоет (пожалуй, уже пора, а особенно это будет актуально после сегодняшней ночевки). Мы с ним должны обхитрить его хозяев (кем бы они не были, и что бы они не думали и не знали про меня), чтобы они ничего не заметили, а утром спокойно ушли бы на работу (если они придут ночевать). И тогда Дом снова примет меня, свою подругу, которую - я в этом уверена! - он любит больше, чем официальных владельцев.
        Разрушенный дом, в который я забралась, был завален рухлядью настолько, что передвигаться внутри было затруднительно: во всяком случае, нужно было очень серьезно следить за каждым шагом, чтобы не проколоть себе ногу какой-нибудь острой дрянью. Я почувствовала себя маленькой мусоринкой в огромном помойном контейнере. Увы, все, что было мягким и горизонтальным и могло по этой причине послужить лежанкой, оказалось сырым и осклизлым. И, конечно, холодным. Будь я такая же усталая, как вчера вечером, я бы, наверное, не обратила на это внимания. Но сегодня, благодаря моей милой Квартире, я была сыта, бодра и еще наполнена ее теплом. Я решила снова побродить, а потом, вдоволь устав и замерзнув, вернуться сюда.
        Я снова пошла на набережную, а по ней, как и в прошлый раз, двинулась на север. Но настроение было совсем иным: путь освещала уверенность в завтрашнем дне. Квартира, спасибо тебе, что ты есть! Я шла вдоль Невы, мимо отдыхающих с пивом и шашлыками, установивших свои мангалы в маленьких сквериках посреди куч мусора. Попыталась было еще раз поразмыслить о тайне взлома моего аккаунта, но быстро выбилась из сил. И решила подумать о другом. Например, я подумала, что немного завидую этим подвыпившим особям шашлычников: пусть они отвратительны и заполняют мусором все пространство вокруг себя, у каждой из них есть другая особь, с которой налажена постоянная эмоциональная связь. Связь эта проявляется по-разному: они могут заниматься любовью, могут обкладывать друг друга матом, могут вместе жарить шашлыки и есть их, могут кидаться друг в друга пивными бутылками. Но все равно эта связь есть, и каждый из них знает, что он не один сегодня и не один пребудет завтра. И этой дает какой-никакой смысл жизни. Вот бы мне превратиться в одну из этих шашлычниц! Вот прямо сейчас. Да вот хоть в эту, с длинными крашеными
волосами, низким хриплым баритоном и футболкой, обтягивающей жирные складки на боках. Наверное, стань я ею вдруг, я бы больше не оставляла мусор после себя и даже попыталась бы сагитировать на это своих собутыльников. Но как-нибудь мягко, чтоб они не заметили подмены. Сигареты и спиртное я физиологически не переношу, так что от них бы мне тоже пришлось незаметно отказаться… впрочем, если бы я стала другой особью, то это бы означало, что я получила бы чужое тело, которое вполне все это выносит… Ладно, решим по ходу дела. Главное - это то, что вот этот тощий краснорожий тип, сидящий напротив нее, знал бы, что я, то есть она, являюсь его женщиной. И эти четверо рядом с ними, в свою очередь, знали бы, что я - его женщина, а также - их приятельница. И этих связей было бы достаточно, чтобы не бояться за потерю своего места в мироздании. Вздумай я потеряться - меня сразу найдут. И вернут на мое место с пивом и шашлыками.
        Я гуляла до темноты. Попыталась было вернуться в облюбованный помоечный дом, но еще на подступах к нему поняла, что не решусь забраться внутрь - такой ужасной холодной тьмой веяло из пустых окон. Тогда мне в голову пришла еще одна мысль. А что, если подождать под окнами Квартиры в надежде, что хозяева так и не придут? У меня ведь не зря было подозрение, что вчера их там не было. А что, если они по какой-то причине решили уехать? А я, вместо того, чтобы спокойно залезть сначала под горячий душ, а потом - под теплое одеяло, неприкаянно брожу в холодной ночи.
        Эта мысль меня обрадовала. Я даже решила вообразить, что это моя подружка-Квартира телепартировала мне идею, как бы поскорее попасть под ее кров. Впрочем, не стоит слишком предаваться фантазиям, строго сказала себе я: осторожность сейчас ой как нужна! Но мне уже стало хорошо, и совсем не получалось вызвать в себе тревожное обострение внимания, которое сопровождало мои предыдущие «визиты». Чувство (пусть ложное, пусть выдуманное), что я больше не одна, что у меня на свете есть нечто (некто?), кто меня ждет, что у меня наконец-то появилось то самое законное место в пространстве - оно согревало и расслабляло, мешая толком бояться. Еще не дойдя до подъезда, я поняла, что окна темные. Было, наверное, около полуночи. Вряд ли хозяева легли спать так рано. Хотя все предположения об их режиме пока не проверены. Я вновь отправилась бродить, но теперь уже в радиусе не больше двухсот метров от подъезда. Время от времени я рисковала вновь приблизиться к окнам - и вновь обнаруживала их темными и молчащими. Наконец, минут через сорок я решительно направилась к дверям. Сначала, как обычно, проверочный звонок.
Гудки, еще гудки. Тишина. Уже почти без дрожи в руке я приложила таблетку к кружочку. Было полпервого ночи или даже больше - лестница, к счастью, была пуста. Я взлетела наверх, почти мгновенно повернула верхний ключ, ткнула ригель и юркнула внутрь. Прислушалась. Отсчитала секунды. Снова тишина! Их нет. Придут? Все может быть. Но я больше не хочу бояться. Я не буду бояться! Если они придут, я скажу, что нашла ключ, что очень хотела спать и еще что иногда заходила к ним отогреться, съела кое-что испорченное из холодильника…. Если придет жена, можно даже соврать, что ключ мне дал Николай, ее муж, что он мне сказал, что живет один и даже звал за себя замуж…. Странно, что эта мысль не пришла мне раньше. Выходит, я еще недостаточно подлая? Думаю, что, возмущенная ревностью, жена вряд ли станет критически осмысливать мои слова и предпочтет, чтобы я поскорее ушла.
        Успокоив себя таким образом, я осторожно заперла дверь. Зажигать ли свет? Сначала я подумала, что не стоит. А потом подумала - ну и что с того, если хозяева с улицы увидят, что в квартире кто-то есть? Если им суждено сегодня явиться, меня в любом случае обнаружат. Правда, заметив свет в окнах, они могут принять решение сначала вызвать полицию. С другой стороны, не все ли мне равно, кто меня обнаружит - просто хозяева или хозяева с полицией? И потом, все эти опасения имеют смысл лишь в том случае, если Николай не заинтересован в моем присутствии. А вдруг он как раз заинтересован, судя по моим недавним выводам? Мне очень хотелось спать - несмотря на славный дневной сон сегодня - и я решила, что устала перебирать в уме бесконечные варианты и имею право отдохнуть. Я поискала рукой выключатель и зажгла свет. В прихожей ничего не изменилось. Я заглянула в кухню - и там было все по-прежнему. На всякий случай посмотрела во всех комнатах - они были пусты. Тогда я зашла в ванную и повернула краны умывальника. Некоторое время постояла, с наслаждением грея руки в теплой, почти горячей воде. Я уже хотела было
залезть под душ, но подумала и сперва пошла в спальню. Там тоже ничего не изменилось: двуспальная кровать, комодик, тумбочка и большой шкаф-купе. Больше ничего не помещалось, для прохода между кроватью и стеной оставалась узкая полоска пола.
        Уж если я решила, что мне все равно, то … и с этой мыслью я открыла шкаф. Платья, брюки, джинсы, пальто - меня сейчас интересовало не это. Я выдвинула верхний ящик комода. Колготки в упаковках и без, носки. Я взяла пару красных, засунутых один в другой. Следующий ящик - лифчики. Вот уж эту деталь туалета я никогда не использовала, полагая, что у меня нет того, что нужно туда класть. Носить же лифчик как символ груди в частности и женственности вообще, расплачиваясь за это чувством сдавленности ребер, мне казалось глупостью. Но хозяйке этих симпатичных (не скрою) атласно-кружевных изделий, по-видимому, казалось иначе. Размер груди у нее явно был не больше моего, но к лифчикам она относилась с уважением. Ящик ниже - трусы. Отлично, вот что я искала! Я выбрала самые старые и застиранные, чтобы причинить владелице наименьший ущерб. Еще ниже хранились трикотажные бриджи и футболки. Право, стоит ли винить представительниц миддл-класса за их избыточное потребление, если иногда можно вот так, в случае крайней необходимости, приобщиться к чему-нибудь из их коллекций! (Надо же - я весело шучу про себя,
подумала я. Давно ли со мной такое было? Давно!) Не помню, чтобы у меня когда-либо было больше вещей, чем того требовала базовая задача прикрытия наготы и защиты от холода, а уж хранить в ящике десять единиц футболок и пять - бриджей мне и вовсе показались бы нелепым излишеством, но сейчас оно было весьма кстати… Я почти смеялась. Мне хотелось бежать в ванную вприпрыжку, и я бы сделала это, если бы не вспомнила о минимальной осторожности. По пути я заметила в прихожей, рядом с уличной обувью, мягкие женские тапочки, и всунула в них ноги.
        Стерильная белизна ванной была восхитительна, струи горячей воды, омывающие тело, были божественны. Из лежащего в никелированной подставочке гламурного прозрачно-зеленого мыла получилась чудесная пена, и горячая вода вместе с ней смыла в сливное отверстие всю мою многодневную грязь. Я отметила про себя, что сопричащаюсь респектабельной жизни здешних хозяев. Можно даже представить себе, что я одна из них. Во всяком случае, предметам - мылу, воде, мочалке, чистому пушистому полотенцу - похоже, все равно, кого обслуживать - их или меня. Возможно, за мной они ухаживают даже с большим чувством. Хозяева привыкли и не замечают их преданной службы, я же с благодарностью принимаю каждое мгновение, каждое прикосновение!
        Я вытерлась, стоя на мягком коврике. Снова сунула ноги в тапочки. Одеть висящий в ванной белоснежный халатик - такой же стерильный, как полотенце - я все же сочла непозволительной наглостью. А я кто угодно, но не наглец. К тому же, это будет избыточно - я представить не могу себя в халатике. Я и так упивалась ощущением своей теплой чистоты. Нет, я возьму только то, что мне действительно очень нужно, решила я. Например, мне нужно почистить зубы - я вспомнила, что не делала этого ни разу с последнего вечера в общежитии. То есть, уже три дня. И так как мне это было очень нужно, я почти без зазрения совести выбрала себе одну из двух щеток (они не различались «гендерными» цветами, как, например, красная и синяя, а обе были бело-серыми), выдавила терпкой мятной пасты и получила еще пару минут наслаждения. По привычке прибрав все следы своего посещения (хотя сейчас в этом смысла не было, ведь в ближайшее время я не собиралась уходить), я направилась в гостиную, намереваясь улечься на моем обыкновенном диванчике. И тут остановилась - а собственно, почему бы и нет? - и повернула в спальню. Я ведь сегодня
стерильная - значит, постели не запачкаю. Тем более, диванчик наверняка не предназначен для сна. Значит, своим телом я его изнашиваю, тогда как кровати, на которой и так постоянно спят, все равно! Хотя на самом деле, конечно, мне просто очень хотелось полежать в этой королевской кровати. Я отдавала себе отчет, что сильно преувеличиваю роскошь обстановки, которая меня гостеприимно принимала, но поверь - для меня в тот момент она действительно была роскошной и ничего лучше я даже помыслить не могла. Я откинула покрывало - как и предполагалось, под ним было свежее белье какой-то модной расцветки. Право, я словно бы оказалась внутри глянцевого каталога дорогого интерьерного барахла, только с включением дополнительных тактильных и обонятельных ощущений. Хорошо ли жить внутри каталога? О, бесподобно! Уютно и безопасно. В этот момент я мечтала, чтобы за моей спиной захлопнулась какая-нибудь пространственно-временная ловушка и я осталась бы здесь навсегда, в бесконечно длящейся ночи, внутри фотографии спальни из интерьерного каталога, куда никогда не придут хозяева.
        Завернувшись в одеяло из какого-то супертехнологичного псевдопуха, который обволакивал тело, подобно теплому молоку, я подумала, что из приличия следует хоть немножко потревожиться. Я честно напряглась, пытаясь представить все ужасы моего положения - и через несколько секунд уснула.
        Я - свидетель драмы
        То ли чудо-заменитель пуха обладал снотворным эффектом, то ли это гостеприимная Квартира сама решила, что мне нужен долгий отдых от тревог - но я проснулась часов в 10, на два часа позже, чем поднимала меня всегдашняя привычка отправляться на пробежку. Открыв глаза в заполненной солнечными пятнами комнате, я в первый момент не поняла, где нахожусь, но от этого ничуть не испугалась. Мне было легко на душе, как будто бы я наконец нашла то самое, искомое место в пространстве. А в следующий миг я все вспомнила и убедилась, что была права - я действительно там, где мне хорошо. Я стала томно выбираться из постели, невольно стилизуя героинь простеньких голливудских фильмов. Только они при этом щеголяют новеньким с иголочки кружевным бельем, ничуть не измятым со сна, и столь же безупречным макияжем, тоже почему-то не испорченным прошедшей ночью. Видимо, мне хотелось продлить ощущение нереальности происходящего - вчера был интерьерный каталог, а сегодня будет фильм. Жизнеутверждающая мелодрама. Правда, спала я не в кружевах, а в самых простых трусах, бриджах и футболке, добытых из комода. Что ж, пусть моя
героиня будет спортивной красавицей, собирающейся на пробежку - такие сейчас в моде больше, чем женщины-вамп. Все бы хорошо, но проходя мимо комода, я краем глаза заметила лежащую поверх стопки каких-то журналов бумажку - листик из блокнота, исписанный от руки. Рука сама протянулась к листку, глаза прочли - и я застыла на месте.
        «Милая Тася!
        Я хочу попрощаться. Мы фактически уже давно не живем вместе, а лишь ночуем под одной крышей. Эта нелепая ситуация сохранялась исключительно благодаря твоей мягкости: ты не решалась попросить меня уйти, зная, что мне негде жить. Таким образом, я уже давно бесстыдно пользуюсь твоей слабостью. Причина того, что я не ушел раньше - моя несообразительность, а вовсе не нацеленность на обладание твоей квартирой, как, я полагаю, думали многие твои друзья. Просто поверь мне.
        Я очень-очень хорошо к тебе отношусь и безмерно благодарен тебе за все . Уверен, что у тебя все будет замечательно.
        Я постарался забрать максимум своих вещей, но кое-что пришлось оставить. Извини, если мое габаритное барахло еще немного помозолит тебе глаза (хотя ты ведь в ту комнату редко заходишь). Обещаю до октября все забрать. Ключи я положил в почтовый ящик, нехорошо держать их у себя. Так что придется нам еще разок увидеться.
        До свидания».
        В первую секунду я готова была поклясться, что вчера этого листка здесь не было. Значит, он (Николай?) побывал здесь ночью, пока я спала?! Я уже хотела было в панике бежать, но взяла себя в руки. Если бы он был здесь и заметил меня, то нашел бы способ сообщить своей, видимо уже бывшей, подруге. Он, как минимум, разбудил бы меня. И уж точно не стал бы оставлять записку. Еще есть вариант, что хозяин не знает меня (если это все-таки не Николай), и, так как они с его подругой в последнее время не общались, он мог предположить, что незнакомая спящая женщина на кровати - это какая-то ее знакомая, которую она пустила пожить. Но в этом случае он тоже не стал бы писать записку. Выходит, листок лежал и раньше, просто вечером я его не заметила.
        Я сбегала в третью комнату, где был склад туристского скарба. Она по-прежнему была полна вещей. Но в тот первый раз, когда я сюда заглядывала, я, конечно, не стремилась запоминать, что именно тут находится. Спальники и рюкзаки - точно были, но вот они и стоят. Ага, книги были. Вот эта стопка, мне еще понравился подбор. Наверняка было что-то еще, чего я не заметила. Да, скорее всего, листок был оставлен не вчера. Просто хозяйка о нем забыла и не стала убирать. Что неудивительно, учитывая содержание послания. На письмах надоевших людей обычно не фокусируется внимание. Прочла - пообещала себе убрать - и забыла. Вполне возможно, что этот листок появился здесь еще до моего первого визита.
        Я вернулась в спальню и села на кровать. Хотя нет, это маловероятно. Скорее, было так. Если бывший сожитель - это Николай, то он ушел от Таси (так вот кого имел в виду тогда старушечий голос за дверью!) примерно в тот день, когда я с ним познакомилась. Вполне возможно, как раз в то утро он зашел к ней в последний раз и оставил записку. Правда, я не помню при нем чего-то похожего на вещи, которые он мог забрать. Но ведь он мог отнести их в машину. Кто знает, может, он приехал на машине и просто оставил ее за какой-то надобностью подальше, где-нибудь на углу Седова и Красных Зорь - в той стороне, куда он потом побежал с моей сумкой. Стоп, погоди. История с сумкой в свете вновьоткрывшихся обстоятельств вообще теряет всякий смысл (хотя его и раньше было немного). Николай ушел от Таси, а заодно еще и ограбил меня. Меня, последнего человека, которого можно было бы ограбить! Меня, которую он практически не знал! Как он узнал, где я живу? Зачем он забрал мою сумку? Я увязала в пучине абсурда, и чем дальше, тем глубже.
        Ладно, попробуем рассуждать с позиции здравого смысла. Предположим, Николай - вор. Еще больший вор, чем я. (Конечно, больший! Я-то ворую от безысходности и только самое необходимое, и в любую минуту готова сдаться). Если отталкиваться от этой посылки, то композиция кое-как выстраивается. Он - вор, и тогда его «версия» расставания с Тасей, представленная на листочке (я все еще вертела его в руках) может быть не совсем адекватна действительности. Вполне возможно, что он ограбил и ее. Может, он грабил ее на протяжении всей их совместной жизни - в том смысле, что он жил за ее счет, как классический альфонс. Да, ведь совсем необязательно он был циничным вором, который сначала ломает комедию, а потом выносит из дома все золотые украшения (кстати, на месте ли содержимое шкатулки с побрякушками? - Я сбегала в гостиную, нашла и открыла шкатулку. Вроде все было на месте - по крайней мере, те симпатичные вещицы, которые я рассматривала в день первого визита). Скорее всего - если просуммировать мои впечатления от общения с ним и взглянуть на них сквозь призму новой концепции - получается эдакий инфантильный
красавчик с хорошими манерами и начатками эрудиции, но при этом начисто лишенный моральных принципов и искренне считающий, что все на свете женщины должны быть счастливы кормить его и одаривать материальными благами. Если они одаривают - он берет. Если по какой-то причине перестают одаривать, начинают задавать занудные вопросы, требуют устроиться на работу - он чувствует себя глубоко уязвленным и уходит, написав слезливую записку и что-нибудь стащив. Вероятно, ему в голову не приходит, что кто-то может обижаться и на него.
        Обрати внимание - я с наслаждением придумывала всякие мерзости про Николая, не отдавая себе отчет, что просто мстила ему. Как мстят тому, кому сделали что-то плохое. Еще совсем недавно я чувствовала себя виноватой перед Николаем, а сейчас разом брала реванш.
        Вероятно, несколько дней назад он окончательно понял, рассуждала я, что Тася его недостойна и ему стоит обидеться. Он начал даже понемногу кокетничать (в своей своеобразной манере, которая, видимо, так нравится женщинам) с невзрачной особой, встреченной на спортплощадке (то есть со мной). Пожалуй, что он нигде не работал, поэтому никуда и не спешил. Видимо, в какой-то момент он решил было перебраться от Таси ко мне, но случайно выяснил (может, ему сказала Хозяйка-1, с которой он был знаком), что поживиться у меня нечем. Тогда он принял решение просто ограбить меня. Выходит, что он все-таки скорее преступник, чем инфантильный альфонс? Непонятно. И еще непонятнее, куда делась Тася.
        Я уже перешла на кухню и, теперь особенно не церемонясь, делала чай и добывала из холодильника еду. В самом деле, а не может ли быть такого, что Николай ее… словом, что он как-то повлиял на ее исчезновение? Ведь это не может быть простым совпадением! Она явно не была дома уже неделю, а то и дней 10. В холодильнике - только старые закупки. На столе и полках - пыль. Ни одна вещь не сдвигалась с места с того дня, как я впервые здесь оказалась. А Николай? Он приходил? Возможно, и приходил, но не как к себе домой - то есть ничего не приносил, не готовил еду, не ночевал. Когда он оставил эту записку? Две недели назад? Вчера? Позавчера? Жаль, я не посмотрела, есть ли пыль на листке. Теперь уж, конечно, нет. Если представить, что он действительно причастен к исчезновению Таси, то он мог специально написать записку, чтобы снять с себя подозрения.
        Это уже походило на пошловатый детектив, и я решила остановиться. Вероятно, все не так драматично. Кстати, проверить это можно хоть прямо сейчас. Главное - набраться храбрости на трехминутный забег вниз на два этажа, к почтовым ящикам, и потом обратно наверх. Я постаралась не раздумывать, чтобы не успеть испугаться. Вытащила из сумочки ключи, всунула ноги в свои кроссовки, не зашнуровывая. Быстро отперла дверь - никого. Ну да, сейчас же 10-11 утра - «мертвый час». Сбежала вниз, нашла ячейку с нужным номером квартиры. Вставила самый маленький ключик из связки, повернула. Засунула внутрь руку и сгребла в горсть содержимое ящика. Быстро закрыла. Драматичная гипотеза отпала сразу: в моей руке, среди смятых рекламных листовок, были зажаты ключи - такая же связка, как у меня, только «таблетка» от дверей подъезда была не черная, а синяя, а еще на кольце болтался простенький брелок в виде колечка. Присмотревшись, я поняла, что колечко изображает ни что иное, как Кольцо Всевластья из фильма «Властелин Колец». Стилизованный древний алфавит. Не знаю уж, насколько точно надпись была воспроизведена в
дешевеньком сувенире, но выглядело забавно. Дает почву для фантазий о личности Николая.
        Во время броска вниз-вверх по лестнице мне никто не встретился. Я тихонько заперла дверь и села на скамеечку в прихожей, чтобы рассмотреть свои трофеи. Итак, ключи Николай действительно положил в ящик. Это говорит в пользу версии, что он не преступник. Разве преступник стал бы возвращать ключи? Хотя, если он уже получил здесь все, что хотел, почему бы и не вернуть… Опять-таки, чтобы отвести подозрения. А если он взял не все и думал вернуться, то он мог изготовить дубликат - разве нет? Может, именно дубликат я нашла на стадионе? Стоп, хватит, я опять скатываюсь в детектив. К тому же, для свежеизготовленных ключей мои были слишком потертыми. Да и связка из почтового ящика - тоже не слишком нова. Нет, оставим эти глупости. Николай и Тася расстались, и он вернул ей ключи. Вот и все. А записка, конечно, появилась до моего вчерашнего прихода. Потому что, повторяю, если бы Николай пришел ночью или рано утром, то увидел бы здесь спящую меня!
        Я вернулась в спальню, вспомнив, что еще не застелила кровать. Принявшись аккуратно распрямлять на кровати одеяло, я представляла, как Николай среди ночи появился здесь, как положил записку на комод. Погоди… а что же он мог увидеть? Неясную фигуру под одеялом в темноте. Возможно, я натянула одеяло до носа, как люблю это делать, и тогда с расстояния - кровать стоит ногами к двери - ничего было не разглядеть. Может, он принял меня за Тасю! А почему бы и нет? И мне снова стало казаться, что этой записки я раньше не видела и она появилась именно сегодня ночью. Впрочем, доверять этим кажимостям не стоило - я это понимала.
        Итак, у меня теперь два комплекта ключей и надежда, что Николай (?) сюда больше не вернется. Вернется ли Тася? И где она? …Поразмыслив, я решила снизить уровень тревоги и позволить себе остаться здесь погостить. Тем более, что другого варианта все равно не было. На случай, если Тася вернется и обнаружит меня, я еще раз повторила себе ранее придуманное объяснение - скажу, что Николай пустил меня пожить. Желание потаскать меня за волосы и спустить с лестницы должно заглушить в ней разумные сомнения. А когда они появятся - я буду уже далеко. Но, право, как же мне не хотелось оказаться отсюда далеко!
        Однако, новые данные требовали откорректировать версию взлома моего аккаунта. Если Николай еще до кражи моего нетбука знал, что уходит от Таси, то ему вроде было уже незачем наказывать меня: теперь я не его обидчик, а только тасин. К тому же, если с момента кражи он сюда не возвращался, то как он мог забраться в тасин компьютер… Хотя о чем это я? Чтобы взломать чей-то аккаунт и написать подложный диалог, совсем не нужно иметь доступ к чужому компьютеру. Это можно сделать откуда угодно. Если, конечно, ты великий хакер. Но вот только зачем ему это делать? Из всех вариантов мне больше всего пришелся по душе один - что я действительно понравилась ему. И что, покидая Тасю, он решил установить со мной вот такую своеобразную связь. В таком случае, весь диалог - это в самом деле какое-то послание мне. Но что он хотел этим сказать?
        Расследование приносит плоды
        В этот день - первый день моего окончательного воцарения в Квартире - я впервые стала бояться не задержаться тут лишний час, а, наоборот, покинуть Квартиру хоть ненадолго. Попробую сформулировать свои ощущения. Мне пришло в голову, что, только выйди я за порог, как все вокруг может исчезнуть, убежать, растаять. Не только Квартира - я сама. Именно сейчас, когда я нашла свое место в пространстве, и это место сказало мне «да», я осознала, в какой кошмарной пустоте пребывала до этого. Видимо, инстинкт самосохранения не впустил в душу весь ужас того состояния. Я ведь была никто и нигде. А теперь я - хоть и по-прежнему никто - но хотя бы где-то. Я - здесь, в этом конкретной точке пространства-времени. И значит я - уже кто-то, ну хотя бы что-то. Что-то, производное от Квартиры, какая-то связанная с нею вещь, предмет мебели. И я была счастлива быть предметом мебели моей милой Квартиры, лишь бы она любила этот предмет и лишь бы место этого предмета внутри нее никогда никем не оспаривалось! Надеюсь, ты понимаешь меня…
        И с этого дня я больше не выходила на пробежку. Мне было страшно упустить нить, связующую меня с Квартирой. Если бы ты попросил меня объяснить, чего именно я боялась, ведь Квартира «не убежит», я бы не задумываясь ответила: именно того, что она убежит. И это была не бессмысленная паника. Я всерьез была уверена, что, стоит мне отойти от дома хотя бы метров на сто, как все вокруг поменяет свое местоположение, бешено закрутится и через миг я увижу уже совсем иной мир. Этого мне совсем не хотелось. Потому что я уже познала райский покой, а до этого - тоску бесприютности. Если я потеряю Квартиру, я точно знала - мне будет очень, очень плохо. И не только оттого, что холодно и голодно.
        Ближе к вечеру я стала уговаривать себя уйти хотя бы на время; как вчера, побродить до полуночи: вдруг хозяйка вернется! Но все было напрасно. Уговоры не действовали. Уйти стало страшней, чем остаться и ждать наказания. А если завтра выходной? Я ведь предполагала, что хозяева могут посещать квартиру по выходным, чтобы сделать уборку… Неужели я вот так останусь и буду глупо ждать встречи? Я перечисляла себе все разумные доводы в пользу того, чтобы уйти, но уже точно знала - они не помогут. Я никуда не уйду.
        Наконец, я решила переждать. Может, со временем страх пройдет. (А хозяйка, наоборот, не придет, ни сегодня, ни в выходные). Еды в холодильнике хватит еще на несколько дней. Более того, в верхнем кухонном ящике я обнаружила долгоиграющие запасы: овсяную крупу, печенье, крекеры, несколько банок сгущенки и какао. Пожалуй, уже два последних ингредиента могли составить прекрасный рацион, на котором я была бы не против пожить пару суток. Особенно вместе с печеньем и крекерами. Квартира словно подавала мне всевозможные блага, ласково улыбаясь на каждом шагу. Значит, она приглашает меня остаться. Каждое открытие - в том числе в прямом смысле, открытие шкафчиков и полок - сопровождалось приятными сюрпризами. Где-то меня ждали трусы и носки, где-то - сгущенка, где-то - ноутбук и теплая постель.
        Ноутбук! Ну конечно. «Мой» аккаунт. Может, сегодня там меня ждет новое послание? Я решительно поставила на компьютерный стол только что приготовленный стакан горячего какао со сгущенкой (я желала пройти путь наслаждений до конца!) и включила ноутбук. Среди закладок на рабочем столе опять открылся вконтактовый аккаунт Таси. Я вновь зашла. Изменений со вчерашнего дня не было. Или нет, вот кто-то из френдов повесил бессмысленную картинку ей на стену. Но со стороны хозяйки стены реакции не последовало. Новых сообщений от нее кому-либо тоже не было. Я еще раз внимательно все изучила: оказалось, что последнее активное действие (ответ в одном из диалогов) было произведено Тасей две недели назад. Можно предположить, что с той поры она сюда не заходила. Вариантов несколько: либо Тася - редкий случай интернет-независимости (во всяком случае, от сети «Вконтакте»), либо она действительно куда-то уехала. Либо это вообще не ее страничка. Начнем сначала: может, Николай действительно создал ее специально для меня, со всеми псевдо-френдами и диалогами? Последний вариант, при всей его утопичности, приятно согревал.
Он предполагал, что в мире есть живой человек, который не просто знает и помнит обо мне, но для которого я имею какую-то ценность. Хотя бы просто как объект эксперимента. Это было бы просто феерично! Хоть и нереалистично. Но ведь можно хотя бы помечтать. Что все это - Квартира, продукты в холодильнике, деньги в шкатулке - приготовлены нарочно для меня. Как же чудесно вообразить себя героиней «Аленького цветочка», которую окружает заботами неведомый друг! При том, что мой гостеприимный Хозяин - отнюдь не Чудовище, даже наоборот. Правда, и я, уж если пользоваться терминологией западного варианта этой сказки, совсем не Красавица. И, если следовать сюжетному канону, то неведомому Хозяину следовало бы лучше заботиться о моем питании: во всяком случае, свежие продукты в холодильнике должны были бы появляться каждый день! Я улыбнулась и сама себе возразила: но ведь ты не даешь Прекрасному Чудовищу с заостренными уголками глаз ни единого шанса сделать это. Ты же не желаешь покидать квартиру ни на час! Все верно. Однако по сюжету он должен ненавязчиво предлагать гостье свое общение. Тем более что с
современными техническими средствами это даже проще, чем в сказке. Однако после «моего» последнего сообщения трехнедельной давности ничего нового так и не появилось. Я специально прокрутила диалог еще раз - вдруг гениальный Николай имплантировал что-то новое в середину? - но нет. Похоже, Прекрасное Чудовище потеряло интерес к игре. Если игра вообще когда-то имела место. Если я все верно поняла. Увы.
        И тут меня словно кто-то потянул за руку. Я быстро открыла окошко текста и напечатала: «Добрый день! Как ваши дела?» Я хотела тут же стереть фразу (ибо зачем?), как вдруг под «моей» аватаркой появился значок «онлайн», а под моим сообщением - уведомление о наборе ответа. Я застыла. «Мой» аккаунт что-то отвечал мне… Ну же! Секунды тянулись мучительно долго. Наконец, всплыл текст: «Добрый день! Давно вас не было видно. Продолжим старый спор или начнем новый?»
        Он здесь!! Он помнит обо мне! Он был наготове и ждал! В комнате словно взошло настоящее солнце. Немедленно отвечать! Но что именно? Боясь, как бы мое промедление не заставило его передумать, а быстро набрала первую пришедшую в голову дежурную формулировку:
        «Признаться, не помню, о чем мы спорили. Напомните?»
        «Ну как же. Мы говорили о сталинском кино и сталинском искусстве вообще. Я позволила себе заявить, что по-настоящему талантливых творцов, творцов мирового уровня, в сталинское время не было. (Примечание: да, «мой» аккаунт продолжал писать о себе в женском роде, педантично придерживаясь избранной линии, то есть прикидываясь мной. Но кое-о чем он все-таки забыл - что в «прошлом» диалоге мы с ним были на «ты»). Потому что в авторитарно-тоталитарном государстве может нормально развиваться только один стиль искусства - эпический, так как он рифмуется с самоутверждением власти. Все остальные стили возможны только в относительно свободном обществе, потому что они посвящены проблематике отдельной личности, каковая тоталитаризм вообще не интересует. Самые подходящие жанры для тоталитарного искусства - общественная архитектура и гимнообразная музыка, поэтому сталинский архитектурный неоклассицизм, симфонии Шостаковича и саунд-трек к кинофильму «Александр Невский» (да и сам этот фильм) были весьма неплохи. Тоже самое можно сказать о гитлеровской архитектуре и эпично-романтических фильмах Ленни Рифеншталь.
Пожалуй, это единственное, что можно оценивать по одной шкале с современным им западным (условно - свободным) искусством. Хотя да, в СССР был еще один шедевр - «Тихий Дон», но он по большей части был написан не Шолоховым и, опять-таки по большей части - задолго до создания СССР. То, что он увидел свет в 1931-33 годах - это, может, счастливая ошибка системы, ибо не бывает правил без исключений».
        О чем это он? В предыдущем диалоге этого не было. Отсылка к несуществующему прошлому - довольно странный способ вызвать на разговор. Ну не может же Николай всерьез надеяться, что я поверю в версию о своей амнезии? Или он банально застенчив? Ну да, судя по сложившейся кинотрадиции, компьютерные гении должны быть застенчивыми… Он стесняется?! Выходит, он допускает мысль, что я вовсе не жажду с ним общаться. Вот смешно. Хотя - откуда же ему знать, что я жажду? Но он наверняка подозревает, что я знаю об украденном нетбуке. И что я теряюсь в догадках о его мотивах. Я действительно теряюсь! Но при этом - жажду. Ну разговори же его, скорее, чего ты ждешь!
        «И что, я с этим спорила?»
        «Ну да, вы вполне ожидаемо начали перечислять третьесортные кинокартины, которые считаются «классикой советского кино». Но иначе, как в контексте советской культуры, их воспринимать нельзя. Это не универсальное искусство. Может, немного наивно звучит формулировка «о них ничего не знают на Западе», но я действительно хочу сказать, что человеку, пребывающему вне нашей культуры, эти фильмы ничего не скажут. Для него это будет любопытный и забавный этнографический материал, но не более того. Как национальный монгольский костюм. Лев Толстой, Федор Достоевский, Антон Чехов - это универсальное, всемирное искусство. У него тоже есть симпатичные этнические черты, но они лишь украшают его».
        За то время, пока Николай набирал свой пост, я успела еще раз быстро просмотреть ленту сообщений. Нет, я не ошиблась - ничего подобного там не было. Поленился вставить задним числом? Или забыл? Или я «должна» поверить, что мы с «моим» акканутом спорили на эту тему в другом месте? Непонятно, что я вообще должна думать обо всем этом с точки зрения Николая. Ведь прежде всего, я должна ужаснуться, что «мой» аккаунт уже два месяца как живет втайне от меня своей собственной жизнью, ведя беседы с другим, незнакомым мне аккаунтом… Или Николай считает, что меня этот факт не озаботил? Или он прекрасно знает, что меня все это очень даже заботит, но именно того и добивается? А вдруг … а вдруг, все эти мечты об «Аленьком цветочке» - действительно лишь мечты (что, разумеется, так и есть), и Николай вообще не знает, что я здесь… Может, вся его игра нацелена на Тасю! Ну да, логично. Они расстались, но Николай по какой-то причине не хочет разрывать связь полностью. Он украл мой нетбук, взломал мой аккаунт и воспользовался им, чтобы инкогнито переписываться с Тасей. Я, увы, здесь абсолютно не при чем. Разве только
как хозяйка нетбука, которую лишили имущества в счет украденных денег. Версия была грустная, но от этого очень правдоподобная. Правда - она всегда безрадостная, это ее безошибочный маркер.
        Но что-то громко возразило во мне: постой. Вероятность того, чтобы именно я случайно оказалась в квартире Таси и вошла в ее аккаунт как раз в то время, когда Николай пытается разыгрывать ее с помощью моего же аккаунта - она ничтожно мала. Значит, Николай не может не учитывать, что я сейчас здесь и что сейчас он беседует именно со мной. Правда, осталось выяснить, как он меня сюда «привел». Как подбросил ключи и сделал так, чтоб я нашла нужную квартиру.
        А еще… есть одно обстоятельство. Как бы я не отмахивалась от этой мысли вчера, но я ведь прекрасно знаю, что произвольно перебить дату записи Вконтакте практически невозможно… Точнее, это может сделать лишь человек, предельно близкий к главному программисту этой фирмы. И более никто. Видимо, жажда упорядочить возникший хаос потребовала от меня ввести допущение, будто бы круг возможных «хакеров» шире. Но если это не так, то получается, что диалоги задним числом действительно велись в прошлом. Но что тогда? У меня - все-таки раздвоение сознания? Некая часть меня была раньше знакома с Тасей и переписывалась с нею?! Это немыслимо. Наверное, есть какое-то решение, которое быстро все объяснит, что-то из области интернет-технологий, и меня совершенно напрасно прошиб холодный пот…
        Но я не знала интернет-технологий, поэтому спасительное для рассудка решение пришло из другой области. А почему, собственно, Николай не мог взломать моего аккаунта раньше? Я опять принялась горячо возражать себе: но ведь я бы заметила, я же… Что - «ты же»? - спорила я. У тебя давно нет денег на интернет. Ты не помнишь, когда в последний раз заходила в аккаунт. Ты - идеальный вариант для взлома. …Но целых два месяца назад! Я все ж таки заходила в течение двух месяцев хоть пару раз…. Ну и что? Опытный взломщик не обязательно меняет твой пароль. Он просто заходит с его помощью, пока тебя в аккаунте нет. …Но как же я не заметила нового диалога?! …Не знаю. Могла и не заметить. Ну вот почему-то не заметила! Это, в конце концов, еще не самое странное противоречие. Самое странное - это как Николай тебя нашел. Нет, понятно, подобрать на просторах сети подходящую для взлома страничку - это не проблема. Проблема - связать эту страничку с конкретным человеком из плоти и крови, найти его физический адрес и украсть нетбук… Стоп! Тогда - полный бред. Зачем ему красть нетбук, если он и так успешно пользуется моим
аккаунтом?
        Я опять оказалась в тупике. Какие еще есть версии? Так, спокойно, поразмыслим… А что, если он с самого начала выбрал мой аккаунт не просто так? Я ведь установила факт его знакомства с моей первой хозяйкой. Может, она сама посоветовала ему меня, как потенциально беззащитный объект? Ну конечно! Я ведь уходила на пробежку или в магазин, оставляя нетбук дома. Хозяйка-1 вполне могла в это время впустить своего знакомого Николая в мою комнату, а он - получить все, что нужно для взлома. Да что там - при этой версии получается, что ему и взламывать-то было ничего не нужно. Он просто пользовался нетбуком в мое отсутствие, беседуя через мой аккаунт с Тасей. Тогда еще - со своей Тасей. Это, конечно, странная причуда - общаться со своей подругой от имени третьего лица, но мало ли у людей бывает причуд… А я, почти забросив из-за безденежья интернет, даже не замечала следов этих посещений. А потом … что же было потом? Он все-таки решил украсть нетбук, чтобы удобней было переписываться с Тасей? Что ж, если допустить полнейшую беспринципность Николая, то это не исключено. Если для человека важны лишь его
развлечения, то что ему до того, что ради забавы он украл у нищего последнюю ценную вещь? Ему просто было удобно писать с моего нетбука, вот он его и взял. Как просто. А я-то терялась в домыслах. Вообразила себе компьютерного гения… Возможно, знакомство на стадионе он завел именно с целью завладеть нетбуком. Ну да, конечно! Сначала он думал проникнуть ко мне в комнату на «законных» основаниях. А потом, рассудив, как много времени уйдет на бессмысленные ухаживания, решил бросить эту затею и просто забрать нетбук. Приходится признать - это убийственно логичная версия.
        Осталось выяснить, какое место в этой схеме занимает квартира Таси. Если Николай затеял все это для того, чтобы инкогнито общаться с ней, значит, ему нужна в качестве собеседницы именно она, а не я. Раз он продолжает переписку - значит, считает, что с аккаунта Суслика ему по прежнему отвечает Тася… А почему тогда он не заметил, что ее манера говорить изменилась? И что собеседница вдруг почему-то перешла на «вы»? А может, он заметил, но решил пока не выяснять, в чем дело. Выходит, он не знает, что я здесь? Выходит, что не знает. Значит, он пришел разыскивать меня на стадион вовсе не потому, что догадался, что ключи у меня. Может, он даже не знал, где потерял их! А может, ключи потерял не он, а Тася? Потеряла перед тем, как потеряться самой…
        Концы худо-бедно сходились. Фантастических допущений уже не требовалось. Требовалось лишь маловероятное совпадение: чтобы я случайно нашла ключи от той самой квартиры, в которой до этого жил человек, использовавший мой ноутбук для того, чтобы инкогнито переписываться с девушкой, ранее сидевшей за ноутбуком в этой самой квартире. М-да… Я задумалась, каков коэффициент такой вероятности. 1 на 100? 0,5 на 100? Казалось бы, шансов почти никаких. Но разве не является само по себе невероятным совпадением то, что я нашла квартиру-от-ключей? Что я сижу в ней, в тепле и уюте, и поедаю продукты из холодильника? Если я верю в реальность этого (как уж тут не поверить!), то почему исключаю чуть более сложную гипотезу? Есть ли у меня на примете более вероятная версия? Пожалуй, нет. Тогда для начала остановимся на этой.
        Если ты думаешь, что я отвлеклась на рассуждения и забыла об экране компьютера, то ты ошибаешься: я ни на секунду не сводила с него глаз. К тому же вся цепочка умозаключений заняла у меня несколько секунд. Но что писать ему дальше? Если принять за основу, что Николай считает меня Тасей, то стабильность моего пребывания в Квартире во многом зависит от того, насколько долго он будет так считать. Появись у него сомнения - и он сразу начнет выяснять, почему ее аккаунтом пользуется кто-то другой. Тогда он разыщет Тасю, задаст ей этот вопрос, а далее мое обнаружение и выдворение станет делом пары часов. Я поежилась, как от холода.
        «Вы еще там?» - вдруг всплыло сообщение.
        О боже, надо что-то писать!
        «Я просто жду продолжения ваших рассуждений, потому что мне особенно нечего возразить. Все очень логично».
        Нет, нет, не то! Тася не могла так ответить!
        Пауза. Потом набор сообщения.
        «Вы пишете очень необычно для себя. Обычно вы горячо мне оппонировали. И тем более необычно, что вы вдруг перешли со мной на «вы». Если, по-вашему, мы недостаточно хорошо знакомы, то скажите, кто вы?»
        Внезапное разоблачение парализовало мой мозг, и ничего, кроме жалкого блеяния, он выдать не смог:
        «Вы должны знать, кто я. Мы же давно с вами переписываемся»
        «Давно - это сколько?»
        «Не меньше трех месяцев»
        «Три года. Просто вы любите удалять старые сообщения. Не думаю, что вы вдруг внезапно об этом забыли. Так кто вы?»
        Отпираться было бессмысленно. Над моим едва обретенным покоем нависла смертельная угроза. Значит, терять уже нечего. Нужно идти в атаку. В конце концов, Николая мне тоже есть в чем упрекнуть.
        «То же самое я хотела спросить у вас. Я сразу заметила, что вы рассуждаете как-то не так. Не так, как настоящая владелица этого аккаунта. И у меня сразу появилось подозрение, что на том конце - кто-то другой. Признайтесь, как вы проникли на ее страничку».
        После паузы, тянувшейся мучительно долго, появился ответ:
        «Если вы считаете, что настоящий владелец моей странички пишет не так, то как она (он) по-настоящему пишет? Кто она такая, как ее зовут?»
        «Я полагаю, вы сами должны это знать», - это был уровень детских препирательств, но что еще я могла сказать? Оставалось лишь тянуть время.
        Николай умолк. Сообщений больше не было. Он все понял и уже звонит Тасе? Когда мне ждать ее прихода в сопровождении полиции? Как все было чудесно и как внезапно все закончилось… Ну почему, почему я не смогла удержаться и полезла в тасин аккаунт! Хотя нет - если бы я долго не выходила на связь, Николай все равно бы забеспокоился и принялся бы искать Тасю. Я должна была качественно изображать ее, вот что. И делать это как можно дольше. А я «засыпалась» в первой же беседе. Подумать только - я могла бы жить здесь, может, еще месяц…. А если бы Тася исчезла надолго - кто ее знает, по какой причине - и еще дольше. При моих скромных потребностях припасов хватило бы надолго. А потом бы я придумала, как купить новые продукты… Обязательно бы придумала! Но вместо этого я разом перечеркнула все возможности. Господи, какая же я дура. И винить, кроме себя, некого. Прости, милая Квартира, дорогой друг! Я упустила шанс быть вместе с тобой. Шанс, который ты мне предоставила.
        Я не представляла, что еще можно сделать. Пожалуй, ничего. Оставалось только ждать. Моя судьба теперь зависела только от Николая. Поспешит ли он сообщать Тасе о взломе ее аккаунта? Как скоро он ее найдет? Тут было несколько вариантов. Например, Тася уехала надолго, но она досягаема для звонков. Николай сообщает ей о взломе. Если ни он, ни она не знают о пропаже ключей (ну, предположим!), то никаких серьезных опасений это у Таси не вызовет. Ну, взломали и взломали, надо сообщить администрации «Вконтакте», чтобы его заблокировали. У них не возникнет мысли, что кто-то влез не только в аккаунт, но в квартиру и в холодильник. Если все так, то я скоро обнаружу, что вход в тасин аккаунт для меня закрыт. Соответственно, в моей дальнейшей судьбе ничего не изменится. В том смысле, что она останется столь же неопределенной, что и раньше. Я смогу пробыть в Квартире неизвестно сколько времени. Пока не выгонят. Но, во всяком случае, мой промах ни на что не повлияет.
        Второй вариант - Николай по какой-то причине не имеет связи с Тасей. Возможно, потому, что не хочет раскрывать свое инкогнито. А возможно, потому, что она действительно исчезла и он не знает, где ее искать. В первом «подварианте» мне опять-таки ничего не угрожает, во всяком случае, с этой стороны. Во втором подварианте возможно, что через какое-то время Николай всерьез забеспокоится и начнет поиски. Взлом ее аккаунта может стать дополнительным основанием для опасений. В ходе поисков он может запросто прийти сюда и позвонить в дверь. То же самое могут сделать ее родственники и друзья. В этом случае нужно признать, что своими действиями я немного ускорила свое обнаружение. Но не сильно: ведь если с Тасей действительно что-то случилось, то рано или поздно ее все равно начнут искать.
        Резюме: я ничего не знаю, ничего не могу сделать и мне опять-таки остается только ждать. Может, мне стоит выйти из аккаунта? С другой стороны, а если Николай не до конца уверен в своем выводе? Ну, что аккаунт Таси оккупирован? Ведь не исключено, что я перепугалась напрасно. Николаю тоже есть чего скрывать. Он уже несколько месяцев (про три года - это он, конечно, придумал, такого физически быть не могло) беседует со своей бывшей подругой с чужого аккаунта. Стало быть, он обманывает ее. Кроме того, он повинен также в краже нетбука у меня. А то, что я тоже кое в чем виновна, он, скорее всего, и не знает.
        Когда все-таки была оставлена записка? Когда Николай ушел от Таси? Не мог ли он расстаться с Тасей два месяца назад, и в связи с этим начать с ней переписку инкогнито? Нет, это не состыкуется с другими фактами. И не только с количеством пыли на записке, которой за два месяца должно накопиться гораздо больше (это не показатель: Тася могла из ностальгических чувств каждый день перечитывать записку, тем самым стряхивая пыль. И вообще, она очень чистоплотна). Самое главное - дата появления записки должна совпадать с датой появления в почтовом ящике ключей. Вот их-то Тася, даже из ностальгии, не стала бы оставлять в ящике - это небезопасно. Раз она их не вытащила - значит, в этот момент она уже покинула квартиру. (Либо уходила так спешно, что забыла проверить почтовый ящик). В свою очередь, она не могла покинуть квартиру давно: это противоречило бы возрасту продуктов. Она ушла не раньше, чем 10 дней назад. Значит, записка была оставлена именно тогда. Ну вот, хоть какая-то ясность.
        Мне в голову пришло любопытное соображение. Исходя из всего вышесказанного, было совсем необязательно, чтобы записку написал именно Николай! Действительно, а почему я вдруг так решила? Ах да, понятно, почему: прежде я не могла объяснить себе его интерес к своей персоне и своему нетбуку. Поэтому потребовалась гипотеза его связи с Квартирой. Но теперь-то она не нужна! Теперь я знаю, как в его жизни, если можно так выразиться, появилась я: я была просто хозяйкой гаджета, которым он украдкой пользовался. Однако у меня нет никаких указаний на то, что именно Николай был другом Таси, что он жил здесь с нею и что именно он потерял ключи! Да - по загадочному совпадению я оказалась в квартире девушки, с которой он переписывался. Но Николай тут совершенно не при чем. Скорее всего, он даже не знает адреса Таси. Возможно, он не знает, как ее зовут, и тоже переписывается в какой-то степени с анонимом.
        Кто же потерял ключи от тасиной квартиры? Теперь уже очевидно, что сама Тася. Ее ушедший друг их потерять не мог: вряд ли у него были две пары. А то, что Тася внезапно (не порывшись в почтовом ящике, хотя записка гласила, что там лежит кое-что ценное) покинула квартиру, вполне сочетается с тем, что она не отреагировала на потерю ключей (то есть не сменила замок, например). Произошло что-то экстраординарное, что заставило ее быстро исчезнуть, забыв и про потерянные ключи, и про ключи доставленные, лежащие в почтовом ящике. И все это как-то связано с уходом ее друга. Что же здесь произошло?! Она бросилась за ним в погоню и пропала?
        Я выбираю подходящую версию
        Новые вводные требовали некоторой перестройки концепции. Оказывается, мне можно не бояться Николая. Возможно, он просто жалкий интернет-червь. Он не сможет меня разоблачить, потому что разоблачать не в чем: возможно, он даже не знает, что я совершила что-то противозаконное. Я почувствовала, что иду по верному пути: ибо новая версия требовала гораздо меньше нереальных совпадений. Всего-то нужно было объяснить, как судьба и ключи привели меня именно в ту квартиру, где жила интернет-визави Николая. По сравнению с загадками, которые обступали меня до этого, данный вопрос выглядел почти буднично. В конце концов, в мире есть место некоторым совпадениям. Может быть, со временем я все узнаю.
        Вместе с успокоением вернулось любопытство. Если мне нечего бояться Николая, то почему бы не продолжить общение? В конце концов, он - единственный человек, с которым в последнее время мне довелось обсудить нечто, выходящее за пределы бытовых вопросов. Да что там - просто поговорить хоть о чем-то. Неважно, зачем это было нужно ему. Сейчас это нужно мне. Набравшись храбрости, я решила написать «Вы все еще здесь?». Но, стоило мне нажать на кнопку мыши, чтобы поставить курсор в окно сообщения, как оно пропало и на его месте возникла недружелюбная официальная панелька «Этот пользователь ограничивает круг лиц, которые могут посылать ему сообщения».
        Невероятно! Он сбежал? Испугался, что Тася его раскрыла? Для верности я попыталась кликнуть на его аватарку, чтобы все-таки увидеть профиль. Ничего себе! В ответ мне открылась голубая собачья морда, означающая, что профиль удален. Delete. Он сразу удалил страницу! Что сие означает? Он уже сообщил обо всем Тасе? Тася уже едет сюда? Но тогда зачем прятаться? А может, он боится разоблачения больше, чем я?
        Ясно было одно: в ближайшие полчаса я все равно ничего не узнаю. А там - будь, что будет. Я выключила компьютер, решив, что в интернет (по крайней мере, во «Вконтакте») я больше точно не полезу. Чтобы переменить занятие, я пошла на кухню и еще раз исследовала остатки еды в холодильнике (теперь уже было очевидно, что запасы исчерпываются). Сделала три бутерброда - с ветчиной, сыром и джемом, красиво разложив их на тарелке. Дожидаясь, пока вскипит чайник, встала и подошла к окну. Наверное, все же не следовало столь откровенно выглядывать на улицу из окон чужой квартиры. Но мысли, настойчиво стучавшиеся в мозг, заслоняли осторожность. Почему все-таки я нашла именно тасину квартиру? Квартиру, косвенным образом связанную с моей судьбой - пусть всего лишь через интернет - переписку с моего аккаунта? Возможно ли, что это не было случайностью? Что меня сюда как бы «привели»? Но как? Конечно, при введении гипотезы о вмешательстве Творца все объяснялось легко и просто, но тут возникало несоответствие: почему все остальные вопросы разрешились без этой гипотезы, с помощью обычной человеческой логики, и только
вопрос об обнаружении Квартиры требовал сверхъестественных допущений? С моей точки зрения, я наткнулась на нее сама, пробуя ключами все подходящие двери. Если исключить, что меня вели с помощью телепатии или гипноза, то я могла и не обнаружить ее, не начни я искать с определенной группы домов. Скажем, если я бы начала с другой части квартала, то после 5-6 обследованных домов просто устала бы и бросила.
        А может, и не бросила, - ответила я самой себе. - Ведь тебе все равно было некуда идти. И ты бы бродила день и ночь, пока бы не нашла ее. Разве не так?
        Кстати, - заметила я в ответ на это, - в конце концов я случайно могла бы найти и другую квартиру! Ведь вероятность совпадения даже по двум ключам - верхнему и нижнему - существует. Она мала, но она есть! И нет доказательств, что сейчас я нахожусь именно в той самой квартире. То есть, что у квартиры и у связки ключей один и тот же хозяин. Что хозяин именно этой квартиры (Тася) обронил свои ключи на стадионе.
        Но если все-таки представить, что своими действиями я выполнила чей-то замысел (причем вполне человеческий), и нашла именно ту квартиру, которую должна была найти (получается, что автор этого замысла знал, что мне некуда идти?), то, выходит, ключи мне специально подбросили. Что ж, попробуем развить эту мысль. Автор всего этого приключения (вернемся вновь к гипотезе о Николае) мог знать, что я занимаюсь на стадионе каждое утро. И он мог рискнуть, положив связку под турник примерно минут за двадцать до моего предполагаемого появления. Была незначительная опасность, что до меня на стадион придет кто-нибудь из моих спортивных коллег - какой-нибудь самоутверждающийся кавказец или узбек, которому вздумалось спозаранку покрутить на турнике «солнышко». Или даже представитель славянской национальности, решивший с этого дня изменить свою жизнь и заняться, наконец, спортом. Но вероятность того, что эти категории посетителей соблазнятся ключами, а уж тем более сочтут себя обязанными искать их владельца, была мала. И она не оправдалась. А оправдалась надежда, что ключи подберу я, что я инстинктивно решу
воспользоваться ими, чтобы найти себе пристанище, что я почему-то начну искать с нужной части квартала, что я не устану, что я проявлю упорство и, наконец, окажусь здесь. …М-да, опять слишком много допущений. Чтобы цепочка следствий нигде не разорвалась, меня должны были начать «гипнотизировать» прямо с момента обнаружения ключей. Но версия гипноза абсолютно бессмысленна: именно потому, что готова объяснить все. Если меня гипнотизировали тогда, то где доказательство, что я не нахожусь под гипнозом сейчас? И все происходящее - не иллюзия?
        Единственное, чем хороша эта версия - она снова предполагает наличие живой души, для которой я что-то да значу… Что потом? Потом Николай крадет мою сумку…. Зачем? А может, специально, чтобы я не смогла вернуться и осталась здесь? А потом, когда я столь неблагодарно вторгаюсь в чужой аккаунт, мне показывают как бы зеркальное отражение этого - я наблюдаю, как кто-то вторгся в мой аккаунт и ведет беседы со мной. Я ужасаюсь - и это запланированное наказание. Ладно, здесь все сходится. Значит, взломанный аккаунт - это символ. Хорошо. Но, получается, символ предварительно заготовили за два месяца до демонстрации? Устроили фейковую переписку специально для меня? А откуда автор (Николай?) знал, что все это ему пригодится? То есть, что я непременно полезу в чужой аккаунт? Что я вообще включу компьютер в чужом доме? Ведь вообще-то мне это не свойственно. Не свойственно? - лукаво переспросила я себя. Ну да, я со всей ответственностью заявляю, что сделала это впервые. - Но ведь я это все-таки сделала! Значит, его расчет был верен. Да, полная бессмыслица.
        Я неторопливо жевала бутерброды, запивая чаем. Итак, оставалось выяснить: 1) зачем автор замысла все это придумал, 2) как он все-таки добился того, чтобы я попала в «нужную» квартиру, 3) чем это может мне угрожать. Роль игрушки в чужих руках обычно не сулит ничего хорошего. Если автор потратил столько сил на выстраивание композиции, то, вероятно, он рассчитывает получить от этого какую-то выгоду. Какую? Зачем ему понадобилось заманивать меня сюда? Можно, конечно, вновь утешиться гипотезой о влюбленном в меня реконструкторе «Аленького цветочка» или, на худой конец, «Волхва». Но простые и будничные решения обычно встречаются чаще, чем сложные и романтические. К тому же, быть жертвой реконструктора «Волхва» - тоже роль не из приятных. Кто знает, насколько далеко он решит зайти в своем желании «проучить» грешника. И еще, у того же Фаулза есть еще один роман - «Коллекционер», герой которого как раз зашел очень далеко, до самого конца. При воспоминании об этой книге я вновь метнулась в прихожую и проверила дверь. Нет, она спокойно открывалась.
        Так неужели меня решили «подставить»? По замыслу Николая меня должны здесь обнаружить, арестовать и посадить в тюрьму? Но у меня не получалось представить себе такое внимание к моей особе - пусть даже с целью навредить. Почему, в самом деле, именно мне? Потому лишь, что я попалась под руку, что до этого он воровски пользовался моим аккаунтом? Но в свете новой теории получается, что это не причина, а следствие: он сначала должен был выбрать меня для какого-то странного эксперимента, а потом принялся постепенно опутывать своими сетями: влез в аккаунт, подбросил ключи, завел в квартиру (как?), украл нетбук… Но почему его выбор пал на меня? Что он вообще обо мне знает? И как можно хоть что-то обо мне знать, если я, скажем по справедливости, в социальной структуре занимаю место последнего пресмыкающегося? Меня не видно. Для большинства живущих на планете я не существую. А если существую, то - как динамичная декорация уличного ландшафта, мгновенная картинка перед глазами, которая в следующий миг сменится другой. Что же во мне столь ценного, что Николай решил потратить столько усилий именно на меня?
Кажется, такой вопрос задавал себе и главный герой «Волхва». Там все объяснялось неправдоподобной идеей существования сверхбогатого гуманиста, одержимого желанием подражать карающей деснице. Эту идею применительно к Николаю, кажется, я уже отметала. Или нет, подожди - я отметала идею богатого компьютерного гения. Теперь взламывать сайт «Вконтакте» от него уже не требовалось, но требовалось разыграть сложнейший, со множеством рисков спектакль ради меня одной. Увы - это было нереально.
        Но это было так заманчиво, что хотелось снова и снова фантазировать на эту тему. Какой бы конец не был уготован мне в конце «эксперимента», я убедилась, что предпочитаю эту неправдоподобную версию всем остальным. Ведь если кто-то дал мне роль, значит, отныне я существую. Мне действительно отвели место в пространстве, и это сделал конкретный человек. (Пусть даже в виде мертвого тела, пошутила я). Я зачем-то нужна. Более того, я кому-то нужна! Если же я откажусь участвовать и убегу, то, помимо неизбежной голодной\холодной смерти внутри какого-нибудь из заброшенных «немецких коттеджей» на улице Седова, я вновь уйду в небытие - для всех. Возможно, кто-то нашел меня и решил использовать (пусть нехорошо использовать), а я хочу опять потеряться, забыться, теперь уже навсегда. Нет, я этого не хочу! Пусть это будет печальная история, но я хочу досмотреть ее до конца. Вдруг она в самом деле про меня? Редчайший в мире случай, когда история написана про меня!
        Теория заговора была хороша еще и тем, что разрешала не бояться визита объективной реальности в виде Таси или ее родственников. Потому что это был бы слишком прозаичный конец для такой сложной интриги. Я бы, что называется, слишком дешево отделалась. В таком случае Тася, скорее всего, не придет. Значит, я должна расслабиться и настроиться на развязку таинственную.
        Пожалуй, в глубине души я верила, что эта развязка окажется не столь уж неблагоприятна для меня. Существо, уделившее мне небывалое внимание, не могло быть моим врагом. Оно было мне другом - хотя бы потому, что подумало обо мне. Оно выделило меня из безличного фона, вырвало, приблизило к себе, сочинило для меня сценарий, заставила играть в нем главную роль. Наконец, вот уже несколько дней как оно кормит и содержит меня! Пожалуй, при любом исходе истории автор не сумеет убедить меня в том, что я не должна его благодарить… (И мне очень хотелось бы, чтобы им оказался именно Николай). Итак, нужно просто сидеть и ждать продолжения истории.
        Остаток дня я посвятила физкультуре. Нет, конечно, у меня и в мыслях не было выйти за порог. Я подумала и решила, что трехкилометровый забег вполне можно заменить 300-ми приседаниями (получается по сотне за километр). Доделав приседальный марафон до конца, я запыхалась и вспотела, что служило доказательством равноценности замены. Весь остальные упражнения тем более прекрасно выполнялись в помещении. Единственно, что перекладины для подтягиваний здесь не было, но я решила заменить их отжиманиями. И на радостях вымучила целых двадцать раз - правда, неидеальных по форме. Потом был мучительные попытки сесть на шпагат (получался едва-едва развернутый угол между ногами), потом пресс, потом растяжка - вобщем, я вспоминала все упражнения, какие знала, и приноравливала их к камерной обстановке. Наконец, через полчаса я решила, что уже достаточно устала и, стало быть, свой ежедневный долг здоровому образу жизни выполнила. Теперь можно было отдохнуть, что я и сделала в компании с одной из книжек, найденной в комнате-туристского-барахла.
        И еда, и Чудовище
        Вечер и ночь прошли без происшествий. Никто не пришел. Ничто не потревожило мой покой. Ложась спать, я даже заскучала по включенному экрану компьютера - верный знак, что я уже не боялась. Утренние лучи солнца разогнали остатки сомнений. Я включила ноутбук и, стараясь не смотреть на экран, свернула открывшийся браузер. Никакого интернета! Открыла вордовский документ и попыталась начать писать. Еще с вечера я запланировала попробовать поймать вдохновение и продолжить рассказ, который пропал вместе с украденной сумкой. Или хотя бы восстановить уже написанное. Но, увидев чистый лист, восстанавливать поленилась и стала писать новое - только не рассказ, а эссе на гендерную тему. Ты можешь подумать, что меня подтолкнул к этому оккупант моего аккаунта. Вполне возможно, так оно и было. Но, смею надеяться, мои идеи интереснее и глубже, чем вздорные рассуждения Николая, годящиеся разве для претенциозных глянцевых журналов (Не улыбайся. Ты же сам попросил честно записывать свои мысли. Я таки так считаю).
        Правда, после первой же страницы я вспомнила о том, что голодна и еще не завтракала. Закрыв файл, я двинулась на кухню к остаткам продуктов. Жуя бутерброды из подсохшего хлеба с такой же колбасой, я направила рассуждения в другое русло, а именно - каким образом мне пополнить запасы скоропортящихся продуктов. Денег в шкатулке было достаточно. Но как купить еду, не выходя из дома? Мозг услужливо прислал ответ: в таких случаях «правильные» люди покупают продукты с доставкой на дом. Они куда-то звонят или пишут, после чего в дверь звонит курьер, который в обмен на деньги из шкатулки выдает тебе желанные упаковки. Но как найти такую службу доставки? «Интернет», - ответил мозг. Итак, интернет-воздержание продлилось недолго. Но в данном случае это было извинительно. Прежде всего, я поискала стационарный телефон: при отсутствии мобильного это был единственный шанс позвонить. К счастью, он нашелся в гостиной, не сразу заметный за стопкой блокнотов. И - он работал! Следом нужно было найти контору, готовую принести мне еду. После десяти минут в поисковике у меня набралось несколько телефонов. Начав звонить,
я обнаружила, что нахожусь в неравном положении с теми клиентами, кто готов заранее оплатить заказ по карточке или по так называемому «приложению». Что такое «приложение», я знала лишь по наслышке, ибо у меня отродясь не было смартфонов. Но по мере того, как интернет-продвинутых покупателей становилось больше, службы доставки все чаще отказывались иметь с обладателями наличных. Их можно понять: вероятно, слишком велик был риск отказов в оплате или вообще «ложных вызовов». Однако после нескольких неудачных звонков мне удалось попасть в фирму, где еще не совсем отказались от этой реликтовой формы работы. Я поспешила объяснить, что моя мама заболела, я не могу выйти из дома, пока не придет муж (вечером), а продукты заканчиваются. И вообще-то я никогда раньше не прибегала к такой форме покупок (это была чистая правда), поэтому даже не знаю, что обязательно нужна предоплата через интернет. Дело в том, что у моей мамы интернета нет, она человек пожилой, а мне пришлось срочно приехать к ней, когда ей стало плохо. Я старалась придать своему голосу нотки легкомысленной уверенности, какие бывают у состоятельных
покупательниц в магазинах - тех, что приходят в дорогой одежде и от которых далеко разит духами. Видимо, я очень опасалась перспективы остаться без еды, потому что мне это удалось. Когда диспетчер спросил адрес, я на секунду замешкалась, вспоминая номер дома (моего блокнота с записями, сделанными по ходу поисков, под рукой не было), а также раздумывая, к какой улице он относится. В итоге я решила, что ближе всего он стоит к Седова. Напрягши зрительную память, вспомнила номерную табличку на стене. Номер квартиры я помнила хорошо. Диспетчер обещал прислать заказ в течение часа, предупредив, чтобы я приготовила мелкие деньги. Такие в шкатулке как раз водились.
        Через несколько минут после того, как я повесила трубку, я подумала, не следует ли мне испугаться в очередной раз. Ведь я выдала себя и свое местоположение, причем выдала неизвестному лицу. Но, с другой стороны, чем мне это грозит? Курьер, который доставит еду - человек совершенно посторонний. Он не знает, что Таисия (я представилась ее именем) должна выглядеть по-другому. Он забудет обо мне и об этом адресе спустя минуту после того, как выйдет из подъезда и сядет в машину. Единственное, нежелательно, чтобы в момент, когда я открою дверь, по лестнице проходил кто-то соседей, кто знает Тасю. Но это я предотвратить уж никак не могу. Одна надежда - сейчас конец утра, утро на стыке с полуднем, время не очень людное. Возможно, тасиной персоной в подъезде интересуется лишь парочка пенсионерок. Я решила понадеяться на атомарность общества, которую так усердно критикуют в своих статьях философы-антиконсьюмеристы. В моем нынешнем положении она была бы очень полезна.
        Однако мне пришло в голову, что перед встречей с курьером следовало бы узнать о Тасе чуть побольше. Если вдруг спросят паспорт (впрочем, я ничего не знала о порядке доставки заказов на дом), то я смогу сказать, что он куда-нибудь сдан или он на другой квартире. Ах да, я же приехала ухаживать за мамой. Вот он и остался дома. А вот «свою» фамилию, если спросят, хорошо бы знать. Конечно, я могу выдумать любую фамилию. Но если уж я начала изображать перед внешним миром Тасю, то почему бы не продолжить? Наверняка фамилия попадется где-нибудь среди бумаг. Рыться в ящиках было нехорошо. Но у меня еще вчера возникла идея о том, где можно будет почерпнуть информацию о фамилии Таси. Когда, вернувшись в Квартиру после забега к почтовому ящику, я развернула ладонь, там кроме ключей оказались лишь смятые рекламные листовки. Однако в момент открывания ящика я ясно видела прижавшиеся к задней стенке квитанции. Кажется, одна была за электроэнергию и еще розовая - за коммунальные услуги. Вот там-то тасина фамилия точно есть! Я не считала это «рытьем в ящиках», так как я собиралась лишь перенести квитанции из ящика
в тасин дом - то есть оказать ей в некотором смысле услугу.
        Оставалось только осуществить замысел. Немного рискованно, но ведь я это уже успешно проделывала. К тому же сейчас вновь было самое подходящее время дня. Я обулась в кроссовки и, прислушавшись у двери для успокоения, открыла засов. С ключами в руке я быстро сбежала вниз, до площадки между первым и вторым этажом. Быстро выбрав маленький ключ от ящика, я нашла нужную дверцу, вставила ключ и заглянула внутрь. И в этот момент внизу начала открываться входная дверь. Паника. Бежать? Наверх. Огромным усилием я заставила себя успокоиться. Ведь я не знаю, кто это. Знает ли он Таисию? А даже если и знает…. Я мгновенно смяла в кулак квитанции - действительно, они были на месте - заперла ящик и начала медленно - точно со скоростью шагов вошедшего - подниматься наверх. Спокойно, спокойно! Если он живет на первом этаже, то мне ничего не угрожает. Он (или она) даже не успеет заметить моего лица, прежде чем я скроюсь за поворотом лестницы. Будем надеяться, что он вполне атомарен, как все члены современного городского сообщества, чтобы не крикнуть мне вдогонку: «Ой, а вы кто?» Человек, способный крикнуть такое,
сейчас исключительная редкость, не правда ли? Почти дойдя до второго этажа, я поняла, что незнакомец живет не на первом. Он продолжал подниматься вслед за мной. Я невольно ускорила шаг. О ужас, но мне показалось, что и он ускорил тоже! Миновав второй этаж, я успела задать себе вопрос, как лучше поступить - быстро юркнуть в свою дверь или попробовать подняться выше, в надежде, что он живет не на последнем. Ведь если я сейчас закрою за собой дверь, он по звуку поймет, куда я вошла! Ну а если он все-таки живет на последнем?! Нет, риск слишком велик. Я почти вбежала в свою квартиру, быстро заперла дверь. И интуитивно посмотрела в глазок. Через мгновение на площадке появился человек. Он повернулся лицом к моей двери и остановился. Замерла и я, перестав дышать. Это был он, Николай! Боже, он вернулся! Я стояла, не смея пошевелиться. Он видел меня? Наверняка. Значит, он шел за мной? Сейчас он войдет?!
        Но Николай не шевелился. Взявшись рукой за перила, он внимательно смотрел мне в глаза. И, хотя между нами была дверь, я была уверена, что он видит меня, сжавшуюся от ужаса. Искажение дверного глазка не давало возможности разглядеть выражение его лица. То мне казалось, что он полон решимости, то - наоборот, что он в чем-то не уверен. Он постоял несколько секунд, чуть приближаясь и снова отодвигаясь. Вдруг в двери слева от меня медленно заскрежетал замок. Она со скрипом открылась, и я услышала пожилой женский голос: «Молодой человек, а вам что нужно?»
        Секунду поколебавшись, Николай повернулся и бегом (судя по звуку шагов) пустился вниз. Спугнувшая его соседка, видимо, так осмелела от необычной реакции на свои слова, что выбралась из-за двери и даже сделала несколько шагов ему вслед. Остановившись у лестничного марша, она наклонилась и крикнула громче: «Молодой человек!» Шаги Николая внизу оборвались стуком входной двери. Я бросилась к кухонному окну и, низко присев, осторожно выглянула через занавеску. Он вышел. Сразу обернулся. Красивые женские глаза на спокойном лице. Несколько мгновений внимательно разглядывал мои окна. Он не мог меня видеть, хотя мне казалось, что он сверлит взглядом именно мой угол окна. Но нет - вот он переводит взгляд на другие окна квартиры. А вот снова на меня. Продолжая оглядываться, он неторопливо ушел из поля зрения.
        Тут мой мозг переключился на другой раздражитель - за дверью. Оказывается, соседка желала похвалиться своей храбростью/бдительностью и теперь звала меня. Точнее, не меня.
        - Тася! Тася, ты дома? (стук в дверь).
        Я на цыпочках подкралась к двери. В тот момент меня оглушило ужасное дребезжание звонка. Она решила еще и позвонить. - Тася?
        Животная интуиция подсказала мне единственно правильное решение.
        - Ой, извините, я не могу….. Болею.
        Я прохрипела это как можно глуше. - Еле с постели встала…. А что случилось?
        Я снова выглянула в глазок. Теперь оттуда на меня смотрело полное лицо, уже успевшее принять сердобольное выражение.
        - Ой, Тасенька, извини. Ой, не знала, что ты болеешь… Да тут просто какой-то парень странный, стоял и смотрел на твою дверь. Я ему говорю - вы к кому, молодой человек? - а он тут же повернулся и сбежал! Представляешь?
        Она на миг задумалась. - А то мне еще показалось, что у тебя дверь хлопнула, вот я и хотела узнать как ты, а то давно не видела….
        Получалось немного противоречиво, но я кое-как нашлась:
        - Да я решила за квитанциями к ящику спуститься…. Еле поднялась наверх. Извините, так себя плохо чувствую, что на ногах не стою. Можно, я пойду снова лягу?
        - Ой, конечно-конечно, ты меня извини! Иди-иди. А то я испугалась - парень какой-то странный. Может, вор. Так смотрел странно на твою дверь…. Ну ты иди, ложись.
        - Спасибо, извините… Пойду.
        Удалось ли мне достаточно исказить голос мнимой болезнью, или он исказился благодаря двери и плохому слуху соседки, но она, похоже, ничего подозрительного в нем не услышала. Я сделала несколько медленных шагов от двери, затем замерла. Прислушалась к спокойному шарканью соседки. Скрип двери, потом лязг запора. Уффф. Все хорошо.
        Но нет, нехорошо. Николай! Что он хотел? Напугать? Показать, что он следит за мной? Фантазия о «замысле» относительно меня вроде бы подтверждались, но сейчас это совсем не утешало. Мысль, что он в любую минуту появиться здесь, сковывала ужасом. У него есть ключ? Если есть, то почему он не вошел? Но если это все-таки он - покинувший Тасю возлюбленный, то его ключ был в ящике и другого у него быть не должно. …А вдруг он все-таки ничего не знает обо мне? Вдруг я напрасно испугалась? Может, он просто шел к Тасе? Например, за своими вещами, как обещал. Если он не успел меня заметить, то теперь он думает, что это Тася захлопнула перед ним дверь. И, огорченный, повернулся и ушел. Нет, он ушел не поэтому. Он ушел потому, что его заметила соседка. Но она назвала его «странный парень»… Значит, она его не знает? Значит, друг Таси - это не Николай! Тогда получается, что он искал именно меня. Я снова побежала на кухню. За окном никого не было. Он придет еще? Наверняка. Интересно, почему он не позвонил? А может, ему нужно было убедиться, что я здесь, а сейчас он вернется с полицией. Или с Тасей! Бежать? Да,
конечно, бежать немедленно!
        И вновь, уже в десятый раз, я никуда не побежала. Куда? Снова на улицу, чтобы часами бродить, дрожа от холода и падая от усталости? Что мне это даст? Свободу от наказания? А моя судьба там, за окном - это разве не наказание? Да не пострашнее ли оно того, что мне уготовил Николай? Или Тася. Или вся их полиция. Если я убегу, я растворюсь. Прости, что повторяюсь, но ты просил писать все-все, о чем я думала, а эта мысль постоянно возвращалась ко мне. Я знала, что снаружи меня поглотит тьма и пустота. Все остальные, кто там бродят, не боятся, потому что у них есть крепкие нити, привязывающие их друг к другу и разным местам - квартирам, работам, магазинам и т.д. У меня нет нитей. Почему я раньше этого не замечала? По инерции делала какие-то движения, перемещалась из одной точки в другую, и даже - иногда находила эти точки. Но теперь-то, когда я знаю, что там - на самом деле космическая пустота, теперь-то я ничего не найду! Я буду космонавтом, оторвавшимся от спасительного корабля и летящего в черную страшную вечность в своем скафандре с болтающимся концом троса. Нет, я никуда не уйду! Пусть у меня нет
нитей, нет законного дома, нет никого, кто бы знал меня, думал обо мне и любил бы меня, но у меня есть это временное пристанище, удивительное совпадение, чудо - вот эта Квартира. С ее уже пустым холодильником и фарфоровыми собачками на столе в кухне. Пусть это просто спасательный круг посреди моря, но ведь кроме него нет ничего. Неужели я потеряю его? Никогда! Пусть даже меня здесь найдут, будут долго на меня орать, пусть даже матом, пусть будут бить - я ведь знаю, что сам спасательный круг здесь ни при чем, он-то желает мне добра!
        И тут случилось нечто, заставившее меня вновь вздрогнуть: прямо под окнами остановилась веселая раскрашенная машина с надписью «Пицца», оттуда вылез лысоватый парень и почему-то сразу взглянул на мое окно. Или мне показалось? Он раскрыл большой блокнот, что-то там нашел и снова посмотрел наверх. А потом открыл багажник, вытащил оттуда несколько плоских картонных коробок и двинулся к дверям подъезда. Тут я вспомнила. Еда! В этот момент раздался звонок домофона.
        - Ага, да, конечно, - машинально проговорила я и нажала на кнопку. - Думай, немедленно думай, что сейчас делать! - скомандовала я себе, борясь с оцепенением. - Иди к шкатулке, возьми деньги, - ответила вторая я первой мне. Когда команда была выполнена и я уже слышала за дверью приближающиеся шаги, вновь послышался спасительный совет: - Скажи ему, что очень больна и не можешь открыть дверь… Тебе не в коем случае нельзя открывать дверь. Там неподалеку может быть Николай! А может, курьер - это его помощник!
        - Да, да, конечно, сейчас! Ой, здравствуйте….. Знаете, я так больна…. И в таком виде, что не могу открыть дверь… Сколько я вам должна? Можно, я просто руку высуну?
        Я напрасно беспокоилась. Лысоватый флегматичный курьер был готов к любым странностям клиентов. Главное - получить деньги. Из просунутых в узкую щель бумажек (я предварительно накинула на дверь цепочку) он сразу вернул одну, потом добавил еще сдачи. Потом по одной просунул мне плоские коробки. Я брала их одну за одной и закидывала назад, себе за спину. Потом кое-как поставила закорючку на бумажке, которую он мне просунул вместе с ручкой. Потом старательно прохрипела «спасибо, пойду в постель, до свидания» и захлопнула дверь. Последняя фраза предназначалась для слуха соседки. Вторая «я» специально обратила на это внимание. Верно! А вдруг она снова подслушивает у двери? Наверняка она сразу подошла к глазку, как только услышала возню с запором. Нужно не дать проснуться ни одному подозрению. Но, похоже, все хорошо. И с соседкой, и с курьером. Который оказался типичным курьером, и ему дела нет ни до меня, ни до этой квартиры, ни до ее хозяев.
        Я подняла коробки и отнесла их на кухню, а заодно постаралась снова собраться с мыслями. Что Николай хочет со мной сделать? Что я могу сделать, чтобы это предупредить? Но ответ был - ничего. Что бы он ни задумал, он это совершит. Я в его власти. Ведь из квартиры я не уйду - это уже бесповоротно. Значит, нужно сидеть и ждать. - Так успокойся тогда и просто поешь! - посоветовала вторая «я». Или первая. У них не было четких функциональных ролей. Не то, чтобы одна была находчивой оптимисткой, а другая наоборот. Они менялись ролями. А может, не менялись. Я же не знаю, кто из них кто, так как обе - я сама. Но совет был дельный, и я тут же его приняла.
        В коробках находились: пицца, пироги с брусникой и лимоном, что-то вроде гамбургеров с сыром и котлетами. Это все, что мне успело прийти в голову в момент переговоров с продуктовым диспетчером вприглядку со списком на сайте. А ведь я могла бы заказать что угодно - хоть свежих овощей, всяких там огурцов-помидоров, хоть фруктов, хоть свежего молока, хоть мороженого. Но я волновалась и поэтому фантазия дальше фаст-фуда не пошла. Впрочем, и на том спасибо: все было мягкое и почти горячее! Я кинулась кипятить чайник, насыпала в чашку какао и сухого молока. Да, и побольше сахару! Наслаждайся! Пока можешь. Пока Николай не вернулся. Ну а вернется и даже позвонит в дверь - я не буду ему открывать. Да, не буду. Он ведь не Тася. Не хозяйка. Почему-то я думала, что сама Тася не придет.
        Поглотив полпирога с лимоном и полпирога с брусникой и выпив первую чашку какао, я приободрилась. Что еще? Ага, нужно пересчитать деньги и сложить их в шкатулку. Буду беречь тасины капиталы. Я сделала еще какао. И только тут обратила внимание на смятые квитанции в углу стола. Ах, это же из почтового ящика. Я их развернула. Оказывается, их было не две, а четыре. Вот счет за электроэнергию. За газ. За телефон. Вот - розовая - за квартиру. Плательщик -Сафимович Т. С.. Ну вот, теперь я почти все о ней знаю. Значит, ее фамилия - Сафимович. Редкая. Как и имя. А имя вкупе с фамилией - редкое вдвойне. Ей сложно затеряться. Но, тем не менее, она куда-то затерялась. Ее нет уже несколько дней. А может, и больше. Тот факт, что квитанции скопились кучкой в ящике, говорит о том, что хозяйка давно туда не заглядывала. Недели две, не меньше. Возможно, срок оплаты уже подошел. Я попробовала вспомнить, какое сегодня число. Ах да, на бумажке курьера было написано «18.09». На одной из квитанций стоял срок 20.09, на остальных - позже. Тася вот-вот просрочит оплату. Мне очень захотелось немедленно оплатить ее счета, но
как это сделать? Как жаль, что нельзя вызвать какого-нибудь курьера, точно так же выдать ему деньги за квитанции и расписаться! Мозг опять подсказал идею - интернет. Да, кажется, в таких случаях платят через интернет, но у людей для этого есть банковские карточки, они зарегистрированы на специальных банковских сайтах и т.п. Увы, это все не для меня. Тася, судя по ее домашней обстановке, не похожа на легкомысленного человека, который вовремя не оплачивает (или даже забывает в ящике) счета. Даже если бы она в штатном режиме куда-нибудь уехала (в какую-нибудь Турцию), она бы поручила кому-нибудь достать и оплатить ее квитанции. Например, соседке. Оставить ей деньги. Все это говорит в пользу гипотезы, что с нею что-то случилось. Хотя, возможно, она вот-вот вернется и рассчитывает все оплатить по возвращении. Это менее удачный вариант для меня. Николай. Я вновь и вновь твердила бесплодный вопрос - зачем он пришел? Что он хотел? И от кого хотел - от Таси или от меня? Предположим, ничего таинственного в его появлении нет. Просто он - друг Таси, который выследил меня и теперь хочет «сдать». Да - соседка его
не узнала. Но, с другой стороны, чтобы встречаться с Тасей, ему ведь необязательно было здесь жить. Автор записки - понятно, что не он. Но что мешало Тасе иметь двух возлюбленных сразу? Одного - дома, другого…
        Я устала думать. Страшно захотелось спать. Я принесла плед в спальню и устроилась на кровати, не разбирая ее, прямо в одежде. Пусть приходят, если хотят. Тася, Николай, оба вместе, или в компании с целой ротой полиции. Пусть с грохотом отпирают дверь, наводняют прихожую топотом и гневными выкриками. Это происходит не сейчас, верно? Значит, можно уснуть. И я закрыла глаза.
        Знакомлюсь с Тасей и пробую силы в детективе
        После дневного сна мне стало спокойней. Николай больше не приходил. Я наслаждалась каждой минутой его не-прихода: позанималась физкультурой (придумав несколько новых силовых упражнений специально для домашних условий), почитала, посочиняла. А может, на сегодня он и вправду решил дать мне отдохнуть? Я села за ноутбук и начала два новых текста: первый - эссе об особенностях эстетики сталинского кинематографа (да, опять-таки вдохновленная Николаем), второй - попытку рассказа. Не продвинувшись в обоих дальше первой страницы, я, тем не менее, ощутила прилив энергии. Настолько, что даже осмелилась вновь открыть тасину страницу «Вконтакте».
        Как же я сразу не догадалась, что нужно просмотреть все фотографии с ее страницы? А может, кто-то во мне сразу догадался, но кто-то другой во мне хотел отсрочить этот момент. Ибо он не хотел встречаться лицом к лицу с Тасей. Пока я не вижу ее лица, мои поступки остаются только текстом. Текстом о каком-то человеке, вторгнувшемся в жилище и укравшего деньги другого человека. Но я понимала, что, стоит мне увидеть ее (а ей, пусть с фотографии на мониторе - увидеть меня), как все совершенное и совершаемое обретет конкретику. Это буду конкретно я, обокравшая конкретно ее.
        Но в ее фотографиях я надеялась найти ответ на важный вопрос, поэтому превозмогла неприятные ощущения. Правда, сначала надежды не оправдались. Как ни странно, личных фотографий на странице почти не было. Я-то полагала, что такие девушки все свободное время тратят на выкладывание своего товара на рынке невест, и что я увижу сотни однотипных снимков самой Таси в различных жеманных позах на фоне «романтических» декораций. Вот она, нелепо-вульгарно выгнув спинку и распустив волосы, восседает на фоне морского прибоя (при этом в жизни она никогда так не сидит, потому что это просто неудобно). А вот она томно касается ветки магнолий в каком-то ботаническом саду (вынося за скобки неестественность самого жеста, следует понимать, что за кадром на нее в позах напряженного ожидания смотрят другие экскурсантки, которые тоже желают сфотографироваться на живописном фоне магнолии, изобразив бесхитростную нимфу; вряд ли под их взглядами можно быть такой беззаботной). Вот она уверенно обнимает несчастную лошадь, которую видит впервые в жизни и которая вся уже истерта руками этих романтичных фотографирующихся нимф.
Вот она, выпрямив спину и выпятив бюст в длинном вечернем платье, изображает какую-то смесь аристократки и дорогой фотомодели в буфете оперного театра.
        Прости меня за беспричинную желчь. Именно такой я представляла Тасю, и именно эти картинки злорадно предвкушала увидеть. Мне стыдно, но это так. Однако ничего подобного я не увидела. Не было выставки товара. На странице было выложено всего штук пятьдесят фотографий (для молодой женщины - смешное количество), и все сплошь - красивые пейзажи, цветы и всевозможная экзотика - пантеры, убивающие антилоп, индонезийские храмы и рисованные изображения полуголых-полубронированных красавиц и красавцев в жанре фэнтези. Я снова подумала, что страница очень похожа на фэйковую, заполненную искусственно. И вдруг моя рука машинально отскочила от мыши. В самом конце этой безликой груды было несколько фото с людьми. И не просто людьми. На них был Николай.
        Снято было, похоже, в каком-то дворцовом парке вроде Пушкина или Павловска. На заднем плане был водоем с утками, вокруг - деревья с еще не конца распустившимися листьями. На первом фото Николай сидел на скамейке с двумя улыбавшимися девушками. Он - как всегда, без тени улыбки. Красивое, женское, бесстрастное лицо с длинными глазами и тонким ртом. Как будто его нарисовали, но художник еще не столь умел, чтобы изображать эмоции. Девушки, напротив, были самыми обычными и живыми. Блондинка и шатенка. Пожалуй, миловидные, но из-за слишком типичной внешности совершенно незапоминающиеся. Студентки? Нет, наверное, молодые офисные мышки, которые еще не успели впасть в отчаяние от сознания того, что эта судьба - навсегда. Они еще что-то ждут от воскресных поездок Павловск с красивыми, но равнодушными знакомыми.
        На следующем фото было уже пятеро персонажей: к первой троице добавились еще парень и девушка. Итого женского пола все-таки на единицу больше, и одна из них надеется напрасно: на этих прогулках она лишь зря теряет время. Урожай снимут ее подруги. Пока, правда, неясно, кому именно не повезет. Третье фото - Николай и второй парень. Вот оно, самое ценное, главный приз всего мероприятия - молодые самцы. Правильно и правдиво, что их сняли вместе. Четвертое - три девушки. Жеманные позы вокруг большого дуба. Наконец-то то самое, чего я ждала увидеть в сотнях вариантов, а увидела только один раз. Я не знала, которая из трех нимф - Тася, но это было уже неважно: чем-то похожие друг на друга, все три вполне соответствовали моим представлениям о ней. Леопардовых сапог, правда, ни на одной из них не было. И ничего похожего на их одежду я в тасином шкафу не припомнила. Впрочем, если она уехала, то как раз могла взять в дорогу вот эту курточку… Если она - высокая шатенка. Или вот эту кофту с капюшоном и светлые обтягивающие джинсы, если она - вот эта крашеная блондинка. Хотя, пожалуй, ботфорты и все остальное
больше подходят по росту вот этой - тоже шатенке, но пониже первой. Что ж, здравствуй, Тася. Вот мы и встретились.
        Но главное, что я выяснила - Тася знает Николая. Более того, они приятели. Не сожители (по крайней мере, на момент фото), но точно - в хороших отношениях. Я попыталась было узнать, кто он, но нет - не было никаких ссылок к аккаунтам сфотографированных. Судя по дате добавления, они были сняты в конце мая. Действительно, тогда листья вроде бы еще не распустились. И да, было прохладно: все в ветровках или толстовках с капюшонами. На фоне безличности остального иллюстративного материала эти фото выглядели чужеродным элементом. Как будто их сюда вставили нарочно, и это сделала не Тася. Или, наоборот, будто это был единственный элемент живой Таси в фиктивном аккаунте. Если их добавил Николай, то, может быть, это тоже «послание» мне? Что же я должна из него понять? Что они с Тасей - знакомы? Или на самом деле это не так, но я должна в это поверить? Но зачем?
        Нет, пожалуй, это уже бессмыслица. Отсечем лишние сущности. Главным нерешенным вопросом остается - зачем Николай «привел» меня сюда. Ему почему-то нужно, чтобы я находилась здесь, в этой квартире (иначе бы меня уже давно выкинули). Если отбросить наиболее странный вариант, что он просто развлекается от нечего делать, наслаждаясь видом моего испуганного лица (надо все-таки еще раз поискать спрятанные камеры!), то у него должна быть в этом какая-то выгода. Какая? Какую пользу можно извлечь из меня? Отбросим конспирологию про продажу меня на органы. Романтику в духе «Аленького цветочка» тоже временно забудем. Тогда…
        Я не люблю детективы, но все-таки, для разнообразия, попробуем рассмотреть все возможные сюжеты. Даже неправдоподобные.
        Первое. Николай - маньяк. Но не такой, как герой «Коллекционера». Ему не нужно брать меня в плен и запирать в квартире, потому что, во-первых, он заранее хорошо изучил свою жертву и знает, что она и сама мечтает здесь остаться. Но, может, он хочет понаблюдать мою медленную мучительную смерть? Например, он протер клавиши ноутбука каким-то токсичным раствором, или начинил им продукты в холодильнике. Он опять-таки хорошо знает, что меня никто не станет искать, и его преступление останется безнаказанным. А может, я уже не первая его жертва? А поставляет их ему Хозяйка-1…
        Уфф, нет. Мне эта версия не очень нравится. И потом, она опять-таки слишком сложна. Вероятность встречи с таким изысканным маньяком - как известно, невелика. К тому же, с маньяком, обладающим свободной квартирой и деньгами, чтобы некоторое время подкармливать жертву.
        Вот именно, свободная квартира. С этого надо начинать. Почему она стала свободной? Потому что исчезла Тася. Но почему она исчезла? Может, его планы на меня гораздо прозаичнее? Что, если Николай напрямую связан с ее исчезновением, а подставить решил меня? Его подружка Хозяйка-1 посоветовала меня в качестве наиболее удачной кандидатуры. Мол, у нее нет денег, негде жить - чем не мотив для убийства с точки зрения следствия? И он подбросил мне на стадион ключи. Почему-то он знал, что инстинкт выживания поведет меня на поиски квартиры, которая ими отпирается. Я не знаю, как он заставил меня прийти именно сюда, к нужной двери, я таки этого не знаю!! Ну да ладно, опустим, подумаем об этом после. Далее, я начала потихоньку таскать отсюда деньги - то есть его план заработал. Уже неплохо. Но для того, чтобы я выглядела стопроцентной убийцей, нужно было большее: было нужно, чтоб я сюда переселилась. Тогда бы все сошлось: сумасшедшая бездомная, втерлась в доверие к Тасе, убила ее и заняла ее квартиру. Но для этого Николаю нужно было сделать так, чтобы я испугалась возвращаться в общежитие. И тогда он - ну
конечно же! - он забрался ко мне в комнату и утащил сумку! Он сделал так именно для того, чтобы я это увидела!
        Как я не догадалась сразу? Все мои тогдашние ухищрения, чтобы скрыться от него, были не нужны. Это не я следила за ним из-за мусорного контейнера. Это он следил за тем, как я подхожу к общежитию, как прячусь в кустах, наивно уверенная в своей невидимости, как наблюдаю за ним, когда он смотрит из окна. На самом деле это он смотрел на меня, и он меня прекрасно видел! Он не побежал искать меня в соседнюю общагу: нет, он специально демонстрировал мне, что он это делает. И этот нелепейший из нелепых поступков - украсть сумку со старым барахлом и нетбуком - был предпринят только для того, чтобы я это увидела, потерялась в догадках и испугалась вернуться! Тем самым он «привязал» меня к тасиной квартире. Что ж, внутри все логично.
        Тогда получается, что он скоро заявит в полицию, что его знакомая-де исчезла в неизвестном направлении, а в ее квартире, как он выяснил, живет какая-то подозрительная особа… Разберитесь, пожалуйста. Меня, очевидно, заберут в полицию и спросят, как я сюда попала. И рассказ про случайно найденные ключи, конечно же, будет выглядеть неубедительно. А может, чтобы окончательно снять подозрения с себя, он не станет обращаться в полицию сам, а напишет анонимное письмо. Хотя нет - ему и писать ничего не нужно. Достаточно добиться того, чтобы я отсюда никуда не уходила. И примерно через месяц, когда Тасю начнут искать, сюда придут или ее друзья, или родственники, или те и другие и полиция. И обнаружат меня.
        Почти все произошедшее неплохо ложилось в новую версию. Кстати, у нее возможен «подвариант»: меня нарочно заманили и стремятся как можно дольше удержать здесь, но цель удержания - другая. Николай убил Тасю, но ему нужно сделать так, чтобы этого как можно дольше никто не заметил. Поэтому он организовал мое появление здесь, и именно поэтому всячески подогревает мой страх выхода на улицу. Его сегодняшнее появление служит именно этому. Я не должна выходить из-за двери, чтобы соседи (по крайней мере, одна соседка, которая хорошо знает хозяйку) думали, что за дверью по-прежнему находится Тася. И тут я невольно подыгрываю ему. Боясь разоблачения, я тоже разыгрываю Тасю перед соседкой. Соседка, стало быть - важный свидетель, на которую он делает ставку. Ради этого он даже не побоялся лично заявиться ей на глаза - пусть и через дверной глазок. Ему нужно было одновременно напугать меня и «организовать» мою беседу с соседкой, в ходе которой я, конечно же, буду изображать Тасю.
        При этом варианте, пожалуй, сдавать меня в полицию пока не нужно. Ему нужно, чтоб я была здесь, а не на допросе. Почему? А потому, вероятно, что он опасается, что подозрения все ж таки могут пасть на него. К примеру, есть общие знакомые (вот даже те, с кем ездили в Пушкин\Павловск). Поэтому важно тянуть время, пока следы не «запылятся» и о нем не забудут. А потом он меня отсюда «уберет». Как - не хочется думать. Но убрать нужно, чтобы соседка без тени сомнения рассказывала потом в полиции, что еще в сентябре Тася была жива - она-де с ней разговаривала. Никто не должен узнать, что это была не Тася. Поэтому моя участь предрешена. По крайней мере, в подварианте №2 «криминальной» версии. М-да, все равно не очень-то приятно.
        Чтобы отвлечься, я решила обдумать другие детали. Вот, например, письмо. Существовал ли он, этот загадочный второй возлюбленный Таси? На самом деле, письмо и вторые ключи мог подбросить все тот же Николай. Как? Очень просто. Предположим, в письме не было ни слова правды. Он не был сожителем Таси и вообще, может быть, редко здесь бывал (во всяком случае, ни разу не попадался на глаза соседке). Письмо было написано специально для меня! Прочитав его, я должна была поверить, что одного из двоих хозяев - сожителя хозяйки - мне опасаться нечего, что он больше не явится. И действительно, после этого письма я наполовину успокоилась и укрепилась в своем намерении остаться (возможно, я бы и без того осталась, но ведь Николай об этом не знал).
        Тогда получается, что я не ошиблась: листок появился на комоде именно в ту ночь, когда я его заметила. В первую ночь моего окончательного «переезда» в Квартиру, то есть - в позавчерашнюю. Не стоит удивляться, что принесший письмо не заметил меня. Он меня заметил, он заметил меня еще на улице, он долго и терпеливо наблюдал за мной весь вечер и, наконец, убедился, что я вошла и решилась заночевать. Среди ночи он вошел и положил листок на комод. Выходит, у него есть ключи.
        Обе криминальные подверсии настойчиво требовали, чтобы я сейчас же вытряхнула из шкатулок все деньги\ценности и сбежала прочь. И, хотя и так было понятно, что я и шагу не ступлю из Квартиры (по крайней мере, не спущусь ниже почтовых ящиков), я решила это рационально аргументировать. Я не сделаю это не только потому, что боюсь космической пустоты снаружи, но и потому, что это уже будет банальное ограбление. А я - не враг Квартиры, я ее друг и благодарный питомец. А через нее - также и Таси. Впрочем, это по-прежнему только версии. Обе они яйца выеденного не стоят, пока я не отвечу на главный, занудный, замучивший меня вопрос: как Николай привел меня сюда? Да как он вообще мог быть уверен, что я использую найденные ключи «по назначению»? Без вульгарной гипотезы о телепатии все дальнейшее рассыпается…
        Хотя… А что, если он ни в чем и не был уверен? И вообще ничего такого не предвидел? В самом деле, а вдруг то, что произошло, было неожиданностью и для него? Вернемся к моей самой первой версии: ключи потеряны случайно, я их нахожу и случайно попадаю сюда. Николай каким-то образом узнает об этом и начинает …э-э…. оказывать мне некое внимание. Тогда я предполагала в нем гневного хозяина украденного имущества, или хотя бы друга хозяйки. А что, если у него была другая функция? Представим так: он каким-то образом был причастен к исчезновению Таси (мне как-то не хотелось даже про себя произносить слово «убил»), и далее его задача была - проникнуть в ее квартиру и вынести все ценное. Вероятно, уж он-то знает, где и что у нее можно найти - я же установила, что они были в хороших отношениях. Но он теряет ключи! Теряет совершенно случайно, забежав по привычке утром на стадион (ведь необязательно, чтобы убийца со страху сразу утратил свои бытовые привычки). Это путает все карты. Потому что я нахожу ключи, нахожу квартиру и окапываюсь в ней. Поначалу, вероятно, он сам в замешательстве и не знает, как сие
расценивать: может, я - тасина подружка? А может, родственница, у которой есть собственные ключи? Он, конечно, уже в день пропажи бежит на стадион искать ключи, но их там нет. Зато есть бумажка с номером телефона. Но это ему ничего не дает, потому что телефон к этому моменту уже потерян, на звонок отвечает какой-нибудь дворник-таджик, который ничего не знает о ключах.
        Я подумала, что излишне вводить прежнее допущение о доступе Николая к базам данных телефонов. Оно слишком сложное и снижает вероятность исполнения версии. А хотя ладно - пусть и был доступ. Я действительно не помню, откуда у меня эта сим-карта. Наверняка, по ней можно отыскать следы только очередного таджика, на которого она когда-то была зарегистрирована… Поэтому для удобства остановимся на том, что Николай нашел меня сам, с помощью продуманной слежки и удачи. Исключать такое нельзя, ведь и я нашла Квартиру таким же способом.
        Итак, Николай, насколько возможно, следит за квартирой. Ему улыбается удача - он засекает меня во время моего первого «набега». Он идет за мной по пятам и выясняет, где я живу, точнее, жила (1-я Общага, 1-я Хозяйка). Узнает, что я переехала в соседнюю общагу. В какую именно комнату, он пока не знает: при этом варианте событий Хозяйка-1 не является его знакомой. Поэтому последующая сцена у окна с Хозяйкой-1 не была постановочной: ему действительно нужно было найти мое жилье. И он не знал, что я за ним слежу. Тем не менее, выследить меня было несложно: он ждет по утрам либо у общаги, либо на стадионе. Знакомится со мной. Успех обеспечен: я покорена его интеллектом и самим фактом внимания к моей персоне. Но что делать дальше, он не знает. Попробуем представить его рассуждения. Если ключи действительно подобрала я, если я оказалась в квартире совершенно случайно и ничего не знаю ни о Тасе, ни о нем, то, наверное, со мной церемониться не следует, думает он (то есть он думает, что можно отправить меня вслед за Тасей).
        А вот если его ключи подобрал кто-то другой и они вообще давно исчезли со сцены, а я - подружка или родственница Таси с собственными ключами и правами? Или, например, ключи нашла я, но при этом я знакома с Тасей и знаю ее адрес? Наверное, он бесплодно мучился теми же вопросами, как и я: как это она могла случайно найти именно нужную квартиру? Если предположить, что я все-таки отчасти свой человек для Таси, то я могу что-то подозревать относительно ее исчезновения. Тогда я представляю для него опасность. Тогда убирать меня не следует, ведь я могу держать связь с ее родственниками. Меня могут хватиться, и тогда произошедшее точно не останется незамеченным. Поэтому он выглядит неуверенным. Пытается меня разгадать, но не знает, как. Чтобы узнать больше, он узнает у Хозяйки-1, куда я могла переехать и отправляется искать Хозяйку-2 (это случайно происходит у меня на глазах). По случайности он быстро находит ее. Благодаря своей располагающей внешности уговаривает ее открыть ему дверь моей комнаты. Заметив у кровати сумку, он соображает, что именно в ней должна находиться моя «личная информация». Просто
больше ничего, похожего на носитель такой информации, в комнате нет. Наверное, он рассчитывал найти в сумке какие-нибудь документы, но ему повезло - там был нетбук. Не помню, правда, чтобы в моем аккаунте хранились какие-то личные подробности, но теперь важнее другое - он может «прощупать» меня в общении. И он начинает переписываться с Тасей, то есть - со мной.
        Слабое место у этой версии только одно: она никак не объясняет диалога с тасиным аккаунтом задним числом. Неужели опять придется вводить идиотскую гипотезу о великом взломщике и главном программисте «Вконтакте» одновременно? Хотелось бы обойтись без этого. Версия, при которой Николай все спланировал заранее, этот вопрос снимала. Но взамен она требовала не менее идиотскую гипотезу о телепатическом «приводе» меня в квартиру. Какой же из двух неправдоподобных вариантов наименее неправдоподобен? Подумав, я решила, что идея с телепатией все-таки более уязвима. Тогда забудем пока о нерешенных вопросах и будем развивать версию дальше.
        Итак, Николай бесплодно ходит вокруг тасиного дома, не зная, что предпринять. Заметив, что тасин вконтактовый аккаунт «онлайн», он начинает беседовать с самозванкой как бы от ее же имени. Как он и ожидал, она несколько испугалась. Настолько испугалась, что не сразу нашла простое объяснение наблюдаемому феномену. …Действительно, а почему я сразу не догадалась? У меня только что украли компьютер, так чему же удивляться, что «мой» аккаунт вдруг начинает жить своей собственной жизнью? Хотя понятно, почему - из-за этого проклятого диалога «в прошлом». Без перебивки дат тут никак не обойтись. Мне придется с этим смириться. Ибо я даже сейчас испытываю мистический ужас при мысли о том, что столкнулась с письмами своего двойника из прошлого. А ведь причина всему, возможно, в моей вопиющей технической безграмотности. Может, все эти даты на самом деле перебиваются на раз-два…
        Мало-помалу паззл сходился. Ужинала и готовилась ко сну я уже в почти удовлетворенном состоянии духа. Если Николай - все-таки хакер, то ему ничего не стоило откорректировать и тасин аккаунт. Возможно, он сделал это еще до моего появления здесь, чтобы убрать все следы своего присутствия в ее жизни. На всякий случай, он вообще стер все личное. Правда, потом он внезапно вернул «себя» - фотки из парка. Но это он уже сделал не для следствия, а для меня. Сейчас он в нерешительности: кого нужно опасаться в первую очередь? Закона или меня? Кто я такая? И он добавляет эти фотографии, чтобы помучить меня страхами и подозрениями. Кто он такой? - в ужасе должна была задаваться вопросом я. Именно для этого он несколько секунд демонстрировал себя перед глазком двери. Подумать только - это он запрограммировал все мои предположения и размышления. Чего он ждал? Видимо, что я не выдержу и сбегу. Это бы подтвердило его догадку, что я - всего лишь случайное препятствие, и меня можно не бояться. Но я не убежала. Что же он думает теперь?
        …Я лежала в постели в удобных тасиных штанишках и футболке, а на тумбочке около кровати был расставлен роскошный натюрморт - чашка с горячим сладким чаем, открытая банка сгущенки и бутерброд с сыром. Я уже почти не боялась быть внезапно застигнутой с поличным, и начала обживаться основательно. После ужина я не стала тщательно убирать кухню, как делала раньше. В ванной не следила за тем, чтоб все предметы оставались на своих местах. И мои собственные вещи уже не были собраны в боязливую кучку, чтобы по необходимости быстро схватить их и убежать, а довольно свободно валялись вокруг. Последние доводы окончательно рассеяли тревогу. В ближайшее время сюда никто не придет, решила я. О том, чтобы Тася не пришла, Николай позаботился. Сам он тоже не явится. Своим упорным нежеланием покинуть квартиру я убедила его, что имею какие-то права находиться здесь. Я, может быть, тасина знакомая, которая скоро ее хватится (или уже хватилась). Во всяком случае, пока я здесь, он не сможет проникнуть в квартиру и забрать то, что планировал забрать. Я рассудила, что его цель сводилась к добыче какого-то ценного предмета
(предметов), которые были спрятаны где-то в тасиной квартире. Почему он не взял их сразу, когда … э-э… ликвидировал Тасю? Скорее всего, он совершил преступление вне квартиры. А потом, когда захотел вернуться, потерял ключи! Вот так, все сходится. Элементарное разгильдяйство спутало все карты начинающему чудовищу. Именно так, «чудовищу» с маленькой буквы. Я улыбнулась.
        Кстати, можно допустить, что Тасю, по счастью, никто и не убивал. В самом деле, уж слишком нелепым Николай выглядел для рассчетливого убийцы. Да и чересчур интеллектуальным. Такие утонченные преступники бывают только в кино. Настоящие убийцы скучны, тупы, неэстетичны и, как правило, еще и алкоголики (ну хорошо, не все). Все может быть проще: Николай улучил тасин временный отъезд, чтобы за это время забраться к ней в квартиру и что-то украсть. Возможно, она не подозревает в нем двуличия, и они нежно попрощались на вокзале или в аэропорту. А пока она ходила в туалет, он потихоньку вытащил у нее из сумки ключи. Николай рассчитывал, что во время поездки она их не хватится - зачем они ей вдали от дома? Он даже, наверное, после проводов приехал в тасину квартиру, отпер ее крадеными ключами и даже успел переночевать одну ночь. Ну а утром он по великому легкомыслию не сразу приступил к поискам искомой вещи, а решил отложить это на после завтрака. Ну а перед завтраком он, как привык делать ежедневно, как и я, пошел поупражняться на стадион. И выронил ключи. Потом послонялся где-то с часок, и лишь после
этого хватился. Прибежал искать - поздно! Их уже забрали. И с тех пор он безнадежно выслеживает меня, крадет мои вещи, ведет со мной сетевые диалоги и пугает меня таинственными двойниками. Хотя он уже чувствует, что все напрасно - из квартиры я не уйду, ибо я явно какая-то тасина подружка, которую та пустила пожить в свое отсутствие (почему же она не сказала об этом мне, небось недоумевает Николай!). Потерянных украденных ключей ему также не вернуть: неважно при этом, подобрала ли их я, или их унес кто-то еще. Его единственный шанс заключался в том, чтобы (и то при условии, что ключи у меня, а прав быть здесь - нет) убедить меня, что он - хозяин квартиры или друг Таси, представляющий ее интересы. Но для этого ему нужно было каким-то образом войти в квартиру. А как это сделать, раз ключей у него нет? Была еще возможность встретить меня на улице, запугать, пригрозить полицией и отобрать ключи. Николай имел возможность это сделать, пока я не осела здесь окончательно. Но, вероятно, тогда он еще не был уверен, что я не «в своем праве». А теперь - поздно. Я поблагодарила себя за мудрое решение не ходить на
стадион. Как минимум, мне не следует высовываться и дальше. Если та ценная вещь, ради которой Николай все это задумал, действительно столь важна для него, то он будет и дальше следить за квартирой и ждать, когда я выйду.
        Все это вновь указывало, что записку и ключи в почтовом ящике оставил кто-то другой. Николай - это «второй любовник». Встречались они, видимо, у него дома. Соседка его не видела. В записке ведь было прямо сказано, что отношения с «первым любовником» у Таси фактически прекратились. Он просто жил здесь, пока некуда было съехать. Так что нет ничего безнравственного в том, что Тася в это время уже встречалась с другим. (Казалось бы, какое мне до этого дело? Однако я ревниво защищала перед собой моральный облик Таси).
        В заключение я подумала, что Николаю не резон было вычищать тасин аккаунт от фотографий прежнего друга. Следовало, наоборот, оставить как можно больше свидетельств его существования, чтобы потом свалить всю вину на него (в убийстве или в ограблении). С другой стороны, это уже косвенные соображения. Может, фото «первого любовника» убрала сама Тася, решив избавиться ото всех воспоминаний. Так или иначе, это все - детали. Если Тася просто уехала, то у меня есть минимум несколько дней спокойной жизни. Не знаю уж, почему, но я была уверена, что она вернется не завтра и не послезавтра. А если с ней что-то случилось, то в запасе у меня и того больше. В любом случае, нужно пользоваться возможностью и просто отдохнуть. И я уснула.
        Другая сторона Николая
        На следующий день, прямо с утра, я решила повторить фокус с доставкой еды. Только на сей раз, прежде чем позвонить, раздумчиво посидела над списком товаров на сайте. В результате уже в 10 утра я раскладывала на кухне два больших пакета. Теперь там были и свежие фрукты, и молоко, и творог, и сосиски, и даже упаковка куриных окорочков. Запасы сыра, копченостей, сладкого и сдобы я тоже пополнила. Чудесно! Но не думай, что я совсем забыла о предосторожностях. Хотя я заказала все в той же самой конторе (лучше бы в другой, но, как я уже объясняла, выбор за наличные был невелик), я внимательно смотрела в окно за курьером. Это был не Николай, и никакой Николай не нападал на него перед дверью, чтобы потом прикинуться им (в страшных фантазиях я представляла себе что-то подобное). За дверью через глазок я видела опять-таки курьера, а не Николая (в этот раз они прислали другого, немного смахивающего на узбека). И я опять на всякий случай разыграла историю с болезнью, чтобы высовывать в щелочку только руку с деньгами, и иметь возможность в любой момент (если Николай, к примеру, вдруг возник бы за спиной у
курьера) быстро захлопнуть дверь.
        Потом я опять позанималась физкультурой, проделав большой комплекс упражнений на время - увидела давеча в интернете. Как всегда после этого, мое настроение сильно улучшилось, и я села за компьютер, обуреваемая вдохновением создать что-нибудь значительное. Я продолжила писать статью об эстетике сталинского кино, но решила сфокусироваться на одном локальном аспекте, на который Николай точно не обратил бы внимание. Собственно, я решила проанализировать наблюдение, что в фильмах той поры среди главных героев почти нет молодых (в соответствии с современными стандартами молодости). Юношей и девушек там играют мужчины и женщины хорошо, если просто за тридцать. Мне встречалось видеть героев-любовников и под пятьдесят (по крайней мере, мужчин). То есть имела место стилистическая условность, как в греческой трагедии, японском театре, да и западноевропейском театре шекспировской эпохи, когда, например, женщин играли мужчины и это никого не удивляло. Точно также сталинские зрители искренне видели в возрастных актерах юношей и девушек. Но что мешало режиссерам показать настоящую актерскую молодежь? Ведь она же
существовала в природе. Люди поступали в театральные институты в 17-18 лет, заканчивали - в 21-22. Но дело в том, что показывать их было неприлично. Действовал определенный эстетический канон. И я дерзнула сделать вывод, что в авторитарном, а тем более тоталитарном обществе возрастные лица выглядят, что ли … красивее. Да! Авторитарное общество жестко иерархиезировано. Оно построено на почтении к вышестоящим, которые обычно являются и более старшими по возрасту. Молодежь в такой системе (в сравнении с нашими демократическими временами, где практикуется фактически культ юности), тогда вообще не имела веса. Нет - ею, конечно, умилялись, но не более, чем умиляются смышлеными, подающими надежды детьми. Никто не стремился походить на юного, «молодиться», как сейчас. Наоборот, это молодые старались выглядеть солиднее. Солидность, маркирующая завидную ступень социальной лестницы - это было больше, чем красота. Просто юные мальчики и девочки выглядели бы «неполноценными» героями романа. Их отношения показались бы кинозрителю несерьезными. И в итоге возникал интересный парадокс: с одной стороны,
продолжительность жизни была относительно небольшой, жизнь и труд начинали рано, довольно рано (если судить по нынешним временам) женились. Но при этом выглядеть все хотели солидными дядями и тетями. И смотреть в кино хотели на таких, и представлять себя такими. Важно уточнить: сорокалетние актеры не изображали сорокалетних, они изображали 20-25-летних. Условность предполагала видеть в одном и том же герое одновременно и молодость, и зрелость.
        Один раз, делая перерыв в своем писательстве, я подошла к окну. В следующий миг боковое зрение отметило движение вдали: мужская фигура, видневшаяся за припаркованными машинами, быстро повернулась и пошла прочь. Лица я не успела разглядеть. Одежда издали казалась стандартной: темные штаны, короткая куртка и надетый на голову капюшон от кофты, отчего я не могла видеть цвета волос. Худой, среднего роста. Он вполне мог быть Николаем, хотя в такой одежде я его не видела. Что ж, если это он, значит, он еще надеется что-то урвать из квартиры. Вместе с тем, это означает, что Тася еще далеко (раз он не боится околачиваться здесь). Если, конечно, она жива. В любом случае, мне в подарок достается еще один спокойный день.
        Мне уже приходило в голову попробовать разыскать то, что так интересует Николая. Что это может быть? Я сомневалась, правда, не низведут ли меня эти поиски до статуса обычной квартирной воровки. Как видишь, меня все время это беспокоило. Но я решила, что нет. Я ведь совершенно точно не собираюсь забирать это что-то себе. Мне лично нужны сущие мелочи - деньги на пропитание и крыша над головой. Между прочим, за свой прокорм я служу Тасе добрую службу (опять-таки, если она еще жива) - я стерегу ее квартиру от Николая. Значит, мы с Тасей - единомышленники. Правда, при встрече мне трудно будет объяснить ей это… Но, если я найду эту вещь, то убедить ее будет легче. И я приступила к розыскам.
        Начала я со спальни. Ценные вещи обычно прячутся в самых укромных местах, поэтому первым делом я осмотрела короб под кроватью. Новое теплое одеяло (внутри - ничего, я развернула), две подушки, покрывало. По коробом - тоже пусто, даже слоя пыли и того нет (какая она фея чистоты!). Я еще раз перебрала комод. Там было только белье и трикотаж. Далее - раздвижной шкаф-купе. Здесь висела дубленка (Таисия, очевидно, принадлежала к тому толстому культурному слою, на которую проповеди зоозащитников не действуют), две теплые куртки, одна - потоньше, другая - потолще, еще модное пальто и что-то вроде плаща. Были еще брючный костюм, пара жакетов (эта форма женской одежды всегда вызывала во мне стойкую неприязнь), брюки разной степени строгости\легкомыслия, несколько пар джинсов. На верхней полке обнаружились шапки, сложенные стопочкой шарфы и платочки. Еще были блузки, какие-то свитера, несколько милых летних платьев и одно вечернее. Одно летнее мне настолько понравилось, что захотелось немедленно его примерить, но я сдержалась. Это было бы уж совсем нехорошо. Я понимаю - взять футболку и трикотажные штанишки
от нужды. Но одевать хозяйкины вещи ради забавы - нет.
        Все, что я находила на вешалке или на полках, я проверяла на наличие карманов. Но ничего ценного, кроме старых чеков, автобусных билетиков, конфет-сосулек, начатых упаковок жвачки или монеток, мне не попалось. В нижнем ящике шкафа я нашла роликовые коньки в коробке (то ли их купили недавно, то ли редко использовали - они были почти новые), в похожей коробке - обычные коньки. Я заглянула на шкаф - пусто, чисто. Перевернула две лубочные картинки в рамках на стене (фотографии тигрицы с тигрятами и роскошного водопада) - а нет ли за ними тайника? - потом попробовала даже разобрать их на части. Проверила, не отгибается ли где-нибудь ковролин. Отодвинула и вновь придвинула на место комод. Тумбочку я оставила на сладкое - ввиду своей интимности она казалась мне весьма перспективной с точки зрения укрывания чего-то ценного. Там действительно оказалась целая коллекция того, что женщинам приятно рассматривать и перебирать в руках - куча косметики, бижутерия (но не драгоценности), всякие мелочи вроде брелоков и ручных часиков. Тут же были зарядные устройства и проводки для гаджетов. Но стоящего ничего не
было.
        После этого я решилась перебрать комнату-туристского-барахла. Особого эстетического удовольствия она во мне не вызывала, поэтому хотелось покончить с ней поскорее. Все эти разноцветные мягкие цилиндрики, которые являли собой спальники, убранные в чехлы пуховые куртки, палатки - они навевали скуку. Хотя для увлеченного походника, наверное, они воплощали самый изысканный стиль. Я мужественно извлекала из каждой торбочки очередную груду синтетической материи, разворачивала, просматривала - и с трудом запихивала назад. Уфф, вроде бы все. Я убедилась, что между лыжами ничего нет, внутри велосипеда - скорее всего, тоже ничего (не знаю, можно ли спрятать что-то внутрь трубок рамы). На всякий случай я перебрала книги. Между страниц, увы, тоже не оказалось ничего примечательного. Пара закладок, старая квитанция - и все. Единственное, что я от безрыбья внесла в список претендентов на «тайну Николая», было издание оперы «Фауст» 1899 года. В отличном, кстати, состоянии. Нотные листы были до того белые и гладкие, что казалось, их вообще не открывали после печати. Откуда она здесь взялась и кому принадлежала,
непонятно. Даже в контексте других книг опера была чужеродным элементом. Если предполагать, что в комнате хранилось все приданое бывшего тасиного друга, то фолиант тоже мог принадлежать ему. Но других нот я не нашла, равно как и другого книжного антиквариата. Может, Николая интересовал именно «Фауст»? На всякий случай я перелистнула все страницы. Восхитительная сохранность, только что из типографии. И, разумеется, никаких закладок и таинственных писем. Видимо, тут все. Переходим в гостиную.
        В гостиной я надеялась на более щедрый улов, хотя бы за счет многочисленных шкатулочек, украшавших полки стеллажей. До этого, как ты помнишь, я исследовала, и то мельком, лишь шкатулку с украшениями. Ну и ту, где хранились деньги. Теперь я перерыла все. Обнаружилось несколько ювелирных изделий, которые с известной натяжкой можно было бы отнести к разряду «драгоценности»: во всяком случае, там имелись вправленные в золото прозрачные бесцветные камушки. Может быть, бриллианты? Я, правда, думала, что их хранят не столь легкомысленно. Если не в сейф, то хотя бы в незаметное место убирают, собираясь надолго покинуть квартиру… Впрочем, если Тася не планировала никуда уезжать, и ее исчезновение - полностью дело рук Николая, то возможно, что это и бриллианты. Еще я нашла несколько банковских карточек. Сначала я было обрадовалась, подумав, что теперь смогу платить за еду и все прочее через интернет. А потом вспомнила, что у меня нет важнейшего компонента для таких оплат - мобильного телефона. Ну да, там же нужно получать на телефон пароль, потом его вводить… короче, ничего не получится. Мелькнула мысль, а
не купить ли мне телефон: ну, тоже в каком-нибудь интернет-магазине, уговорив принять оплату наличными при доставке. Потом решила, что, во-первых, на такое я никого не уговорю. А во-вторых, подобная растрата тасиных денег будет уже форменным воровством. Потому что без мобильника преспокойно можно жить, в отличие от еды, и никакого морального права обкрадывать ее еще на тысячу рублей (да и найду ли я такой дешевый телефон через интернет?) я не имею. К тому же, обкрадывая ее, я обкрадываю также и себя. Ведь наличность в шкатулке - это пока все, что у меня есть. И моя задача - растянуть этот ресурс как можно дольше. Способов пополнить бюджет я пока не нашла.
        Я взглянула в окно и только сейчас заметила, что на улице наступила настоящая осень: две женщины шли в куртках и шапках. Даже если исключить мою фобию внешнего мира (сейчас, правда, это состояние немного отступило - наверное, перед лицом реальной опасности в лице Николая), то мне правда некуда идти.
        С перерывами я рылась в вещах до вечера. Кроме «Фауста», горсти ювелирных изделий и банковских карточек мне не попалось ничего, что внешне подходило бы под определение ценностей. На всякий случай и изучила всю посуду на кухне, заглянула в каждую пустую банку, в каждую щель между стенами и мебелью. Итоговый вывод состоял из трех вариантов: а) - здесь действительно нет ничего стоящего, б) - Николай охотится именно на эти невнятные побрякушки, в) - здесь есть что-то ценное, но я, к несчастью, не могу его обнаружить. Например, это считавшийся утраченным еще 400 лет назад один из рисунков Леонардо да Винчи, который спрятан в этой квартире в конверте под обоями или под напольным покрытием. Если это так, то я бессильна. И «г» - вариант, немного пересекающийся с п. «в». Это нечто, что не является ценностью в общепринятом смысле. Рисунок Леонардо, например, может не выглядеть, как ценность, но тем не менее он является таковой почти для всех представителей так называемого цивилизованного мира. Почти все знают, что его можно очень дорого продать. А вот, например, несколько листков с подписями и печатями,
имеющих скучный канцелярский вид, на самом деле могут представляют собой весомое доказательство офшорных владений какого-нибудь крупного сановника. Тут я опять-таки бессильна: Николай знает, что нужно искать, а я - нет.
        Закончила я уже в сумерках. День, непривычно проведенный в трудах, усилил удовольствие от отдыха. Предвкушая продолжение литературных опытов за ноутбуком, я сидела на кухне и пила чай с бутербродами. И вдруг, кинув рассеянный взгляд за окно, я увидела его. Николай стоял на противоположной стороне дворового проезда, глядя прямо на меня и ничуть не скрываясь: наоборот, он намеренно встал так, чтобы я его увидела. Я инстинктивно отшатнулась, но затем снова медленно повернула голову в его сторону. Видимо, удостоверясь, что я оправилась от первого ужаса и хорошо его вижу, он медленно поднял руку вверх, а затем направил ее вперед, показывая мне на подъезд. Что, что там? Там стоит спецназ, готовый выломать все двери и схватить меня?! Я не шевелилась и не дышала. Николая сдвинулся с места и пошел по направлению к подъезду. Я подскочила к окну и провожала его глазами, пока козырек не скрыл его из виду. Что он хочет сказать? У него есть ключ?! Он сейчас ворвется сюда и убьет меня?!
        Я бросилась в прихожую. Не веря в силу цепочки, прижалась что было силы к двери. Нет, у меня не хватит сил удержать! Кинулась к одежному шкафу и попыталась подвинуть его к двери. Не получается! Я снова навалилась на дверь. Нет, нет, не надо!! Пожалуйста, не сейчас! Потом, но не сейчас! Внизу на лестнице слышались поднимающиеся шаги. Сейчас он подойдет. Позвонит или сразу вставит ключ? Он один или их много?
        Шаги, правда, слышались одиночные. Вдруг они затихли где-то внизу, как будто ниже этажом. Тишина… или нет, какое-то шуршанье. Они возобновились! Шаг, другой, третий, четвертый… Но что это? Они вроде бы слышны все хуже. Он спускается! Не может быть, он спускается!! Вот трель домофона при открываемой двери, вот она хлопнула! Спасибо, милый, спасибо!! Ты согласился пока меня не мучить… Еще несколько минут, трясясь, я просидела под дверью. Оказывается, я сползла на бессильных ногах вниз, на пол. С трудом поднявшись, я заставила себя осторожно выглянуть в глазок. Пусто. И тихо. Я медленно прокралась на кухню. Двор под окнами тоже был пустым. Но стоило мне встать вплотную к окну, как Николай снова появился внизу - откуда-то сбоку. Его лицо не было ни злобным, ни угрожающим: сверху мне показалось, что у него серьезно-внимательное выражение ученого, решающего какую-то сложную задачу. Убедившись, что я хорошо его вижу, он снова стал делать мне знаки, показывая в сторону подъезда. Потом показал руками немного выше, но не на мое окно. Он явно пытался мне что-то объяснить. Наконец поднял руки ладонями вперед,
изобразив жест «спокойно, спокойно», после чего медленно пошел прочь, поначалу даже пятясь задом. И скрылся. Я еще некоторое время постояла у окна, не зная, что делать и думать.
        Что все это значит? Чего мне теперь бояться? Что он делал в подъезде? Почему он показывал туда руками? Там что-то есть для меня? Он что-то мне оставил? Боже, ну конечно - почтовый ящик. Он хотел сказать, что что-то туда положил. А! Он хочет выманить меня из квартиры!! Он никуда не ушел, он будет ждать меня там. Стоит мне спуститься к почтовым ящикам - нет, стоит мне только высунуть нос из квартиры, как он неизвестно откуда появится, и тогда… убьет? Все может быть. Но нет, я не дура, я не клюну на эту уловку! Я никуда не спущусь!
        До ночи я сидела в гостиной, пытаясь то читать, то писать. Но отвлечься не получалось. Иногда я осторожно, сбоку, подходила то к одному, то к другому окну в разных комнатах. Но Николая не было видно. А вдруг он подложил в почтовый ящик взрывчатку? И дом взлетит на воздух? В самом деле, он отчаялся забраться в квартиру и добыть то, что ему нужно, и решил просто взорвать ее! Хотя нет, скорее всего, в почтовом ящике яд. Стоит мне сунуть туда руку, как меня сведет судорога и я умру в страшных мучениях. Или там конвертик со спорами сибирской язвы…
        В конце концов усталость дала себя знать. Я решила лечь, не раздеваясь и обойдясь без гигиенических процедур - не было сил. Уже собираясь улечься, я надумала напоследок еще раз взглянуть в кухонное окно. Не включая света в кухне, в темноте я подошла и обомлела: на асфальте, перед рядком припаркованных машин большими толстыми буквами было написано «ЗАПИСКА В ЯЩИКЕ». Это явно предназначалось мне. Он хочет, чтобы я обязательно залезла в ящик. Значит, мне ни в коем случае не нужно этого делать! Эта настойчивость выдает его волнение. Он чувствует, что проигрывает и начинает нервничать, срываться. Но почему он так торопится? От того ли, что предмет, который он так алчет добыть из квартиры, скоропортящийся? Но что же это тогда такое? Или он знает, что Тася вот-вот вернется? Тогда все очень плохо для меня. Или ему просто позарез нужны деньги (например, он банальный наркоман), а самый простой способ их добыть находится здесь, в тасиных побрякушках (может, это все-таки редкие бриллианты?).
        Я лежала и думала, что сейчас самым лучшим для меня было бы, если бы Тася была мертва. Тогда я смогла бы уснуть, а не дрожать, что ее ключ вот-вот лязгнет в двери. Я мысленно попросила у нее за это прощения. А еще попросила, чтобы она все-таки отложила свое возвращение на пару деньков. Тогда уж я наберусь сил, и …
        …Утром шел дождь, настоящий холодный осенний дождь. В первые мгновения после пробуждения было так уютно смотреть на него из окна теплой и сухой квартиры. Но тут я все вспомнила. Быстро подошла и посмотрела вниз. Буквы на асфальте сильно расплылись - видимо, были написаны мелом. Но прочитать было можно. Ага, не надейся! Я не подойду к ящикам!
        Я долго, почти час, занималась физкультурой, вспомнив все известные упражнения и в изнеможении повторив их по три круга. Потом с аппетитом поела (я прикинула, что припасов должно хватить на неделю, а там можно будет снова заказать доставку - авось, к тому времени Николай сдастся и уйдет, а Тася, наоборот, не объявится). Потом ощутила вдохновение и поспешила сделать наброски к эссе об эволюции идеи добра и зла до и после христианства. Я давно покушалась на эту тему: моя идея состояла в том, что зло в постхристианскую эпоху стало как бы «злее», потому что изысканней, изворотливей и подлее. До христианства оно было детски-простодушным. А теперь ему приходится адаптироваться к сложным моральным нормам, которых раньше не было, обходить их, а главное - мимикрировать под них. Ранее я никогда не замахивалась на столь высокие предметы, считая их привилегией специально обученных интернет-мыслителей, которые, вероятно, рождаются уверенными в своей мудрости. Я была в ней совершенно не уверена, но сегодня утром на душе полегчало, и это придало мне смелости. Правда, я быстро утомилась. Закрыв файл с начатым
текстом, я решила позволить себе в качестве отдыха немного легкомысленной прогулки по «Вконтакте». Право же, бояться неизведанного мне больше не приходится: теперь я все выяснила. Или почти все. Я открыла тасин аккаунт и убедилась, что в нем за прошедшее время не произошло никаких изменений. Все на месте, даже фото Николая. Странно, что он не пользуется возможностью пощекотать мне нервы. Неужто он правда сдался?
        Но стоило мне это подумать, как появился сигнал о сообщении. Некий Иван Потапов, без аватарки и с пустым аккаунтом (я сразу туда кликнула). Это Тасе или … мне? Вернувшись в диалоги, я сразу поняла, кому. В окошке висела фраза заглавными буквами:
        «ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА С ТАСЕЙ?»
        Ну конечно, это Николай. Что он хочет этим сказать? Я сделала с Тасей? Ведь сделал он?
        Ниже:
        «ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛА?»
        Усилием воли я подавила страх, беспричинно появившийся откуда-то из глубины. Николай хочет тебя напугать, сказала я себе. Видимо, то же самое он написал в записке. Он уже не знает, что испробовать.
        Но это же глупо - считать, что это меня напугает. Он что, надеется, что я куплюсь на дешевый ход из голливудских фильмов, когда потерявший память главный герой вдруг оказывается самым жестоким убийцей? Я совершенно точно знала, что я с Тасей ничего не делала. Но фейк не унимался:
        «ЧТО ТЫ С НЕЙ СДЕЛАЛА?»
        «ПОЧЕМУ ОНА ИСЧЕЗЛА?»
        Страх перешел в возмущение. Хватит меня нервировать! Ты же понимаешь, что я понимаю, что это блеф! Да, мое душевное состояние сейчас - не из лучших, но было бы в высшей степени самонадеянно полагать, что я вот так, сходу, по твоему желанию возьму да перечеркну все свои воспоминания и в угоду тебе придумаю, как это я поймала и убила Тасю. И поверю в это! Ты ненормальный, друг мой Коля! Точнее, нет - ты обезумел от досады. Видимо, твое время истекает. То, что ты надеялся взять в Квартире, нужно тебе позарез именно сейчас? Или ты знаешь, что вот-вот твои козни раскроются - или тасино тело найдут (уже нашли?), или кто-то из ее родственников уже едет по направлению к ее дому (о нет, пожалуйста, не надо этого варианта!)? Ты страшно спешишь, и вот решил сделать последнюю абсурдную попытку. А вдруг сработает… Ну-ка, что ты можешь мне предложить? Надеюсь, что-нибудь остроумное?
        И, глубоко вздохнув, я написала: «О чем вы?»
        «Ты же знаешь»
        Как я и думала, у него нет никакого плана. Он глупо надеется на чудо.
        «Извините, не смешно. Подумайте получше»
        «Тася исчезла. Ты в ее квартире. Где она? Куда ты ее дела?»
        «Какая Тася? Вы кто такой?»
        (Только не надо мне отвечать «Ты знаешь». Ей-богу, если он так напишет, сейчас же прекращу переписку)
        «Я ее друг. А вот кто ты такая, я не знаю. У Таси уже месяц не отвечает телефон. Никто из знакомых не знает, где она. Я пришел к ее дому и понял, что ты живешь в ее квартире. Скажи мне, где она?»
        Ну что ж, наскоро на коленке сляпал, но более-менее ладно. Спросить у него, зачем он украл мою сумку? Ах нет, боже мой, конечно, нет! А вдруг он не уверен, что сейчас внутри квартиры именно я? То есть та, у которой он украл сумку? Вдруг он сам проверяет свою догадку? Если не считать моих домыслов, что он за мной следил, то непосредственно в квартире он видел меня только из окна. То есть - издали. Не буду раскрываться раньше времени.
        «Вы уверены, что написали тому, кому нужно? Я живу в своей квартире. Никакой Таси я не знаю».
        «Я уверен. Твой адрес - улица Седова, дом 148, квартира 116. И ты сейчас дома, сидишь за компом. Но это не твой дом. Прошу тебя, скажи мне, где она!»
        «Вы что, увидели меня с улицы? Подсматриваете? А может, мне полицию вызвать?»
        «Просто скажи, куда она делась».
        «Давайте прекратим все это. Не смешно».
        Он с минуту ничего не писал, а потом появился значок набора текста - надолго. Наконец, всплыло длинное сообщение.
        «Хорошо, говорю по порядку. Меня зовут Николай. Я тасин хороший знакомый. Мы с ней какое-то время не общались. Скажем так, вышло недоразумение. Потом я решил помириться и стал ей звонить. Тишина. «Вне зоны действия сети». Так продолжалось дня четыре-пять. Я решил, что, может, она просто сменила телефон. Стал звонить и писать всем общим знакомым. Но они тоже сказали, что с Тасей давно не связывались. По моей просьбе стали звонить и писать ей. Тот же результат. Значит, как минимум, это не я «в черном списке». На родственников через ВКонтакте выйти не удалось. Но она не сообщала о своем намерении уехать надолго - ни мне, ни другим. Тогда я решил прийти к ней домой. Специально приходил и звонил в разное время. Никого. И вдруг один раз днем я увидел вас в окне. Подумал, что кто-то у Таси в гостях. Не стал звонить, решил подождать. Ходил вокруг, уже почти решился нагрянуть прямо при гостях, как вдруг вижу - вы выходите. Подождал, потом позвонил - опять тишина! Я даже дождался соседей, попросил меня пропустить, сказал, к кому я - вобщем, видимо, я был убедителен, потому что меня пустили. Я трезвонил в
дверь квартиры - безрезультатно. Так я убедился, что вы были в квартире одна, без хозяйки». Он хорошо продумал свою версию, подумала я. Специально уточнил, что из якобы деликатности не стал звонить «при гостях». Потому что я-то знаю, что во время моих первых визитов в квартиру звонков в дверь не было. И по телефону, кстати, тоже.
        Вновь повис значок набора сообщения. Видимо, Николай сочинял продолжение. Я решила его опередить.
        «А почему вы не положили записку в почтовый ящик? Телефон мог сломаться, дверной звонок и домофон - тоже. А вот почтовый ящик ваша «Тася» наверняка бы проверила))))»
        «Значит, вы признаете, что квартира не ваша, а Таси. Уже хорошо»
        «Ничего я не признаю, что за чушь! Просто вы не приходили, и не звонили, и записку не подкладывали. Я здесь всю жизнь живу и точно это знаю. А вы тут в первый раз. И не знаю, чего вы хотите. Увидели человека в окне и пытаетесь запугать. Вы что, думаете, я поверю, что я сумасшедшая, что у меня раздвоение сознания и что я на самом деле убила вашу Тасю и заняла ее место? Нет, забавно, конечно, но уже утомляет. Придумайте что-нибудь новенькое)))»
        «Ладно, я сейчас вам покажу, что я здесь не первый раз и уже кое-что о вас знаю. Я действительно не оставил записки - в голову не пришло. После того раза я снова пришел на следующий день. И мне повезло - я снова вас увидел в окне! Тогда-то я почувствовал, что что-то тут не так. Долго ждал, но дождался. Вы вышли. Я пошел за вами. Боялся, что придется ехать в другой конец города. Но надо же - вы дошли до бульвара Красных Зорь и зашли в одно из общежитий. Я проследил за вами, узнал, в какой вы комнате живете. И стал следить уже за комнатой. Выяснил, что вы практикуете здоровый образ жизни, по утрам бегаете, занимаетесь на стадионе. Тогда я тоже туда пришел и «познакомился» с вами. За несколько встреч мы с вами почти, рискну предположить, подружились. Но потом, видимо, я чем-то вас спугнул - вы заподозрили во мне недобрые намерения (так и было) и пошли со стадиона каким-то странным кружным путем. Потом все-таки отправились домой, и тут я решил припугнуть вас по-настоящему. Я вас опередил и сделал вид, что тоже иду к вам. Вы меня заметили и стали следить. Мне удалось убедить вашу хозяйку, что я ваш
друг, и она открыла мне комнату. Тогда я схватил первую попавшуюся сумку и выскочил. Не знаю, как я на такое решился - меня же могли поймать, в полицию сдать за воровство! Но теперь я понимаю - это было верное наитие. Вы все видели из своего укрытия. Конечно, перепугались. И решили не возвращаться в общагу. Правда, в тасин дом тоже не сразу вернулись. Я ходил и туда, и туда. В общагу, конечно, не заходил, но окно было темное. Однако в конце концов вы все-таки пришли сюда. И с тех пор никуда не выходите, по моим сведениям. Я пытался забросить удочку, ведя с вами переписку с вашего же аккаунта (в сумке оказался нетбук), один раз даже прямо продемонстрировал себя вам на лестничной площадке через глазок. По совокупности ваших реакций я убедился - вы знаете, что с Тасей что-то не так и что вас тут быть не должно. Надеюсь, теперь ко мне вопросов больше нет?»
        Я отходила от первого оцепенения. Сначала, когда он по очереди разворачивал передо мной мои последние пару недель, я готова была умереть на месте. Все так изумительно, так кошмарно сходилось, что расскажи он следом, как я убила и закопала Тасю, я бы поверила. Но вскоре мозг робко мигнул мне - спокойно, тут есть нестыковки. Во-первых, если Николай часто следил за мной на улице, то почему просто не подошел и не спросил про Тасю? Особенно в первый раз, когда он, по собственному же рассказу, еще не подозревал за мной чего-то плохого. Далее - он говорит, что, увидев меня во второй раз, он выследил меня до моей комнаты в общаге. В таком случае почему в день кражи сумки, перед тем, как пойти сразу ко мне, он сначала зашел к моей первой хозяйке, в другое здание, и почему она из окна показывала ему, где я живу? Я точно помню, что заходила в свою старую комнату только после самого первого посещения тасиной квартиры. И буквально через час я уже сняла вторую комнату. Если Николай пошел за мной после моего второго посещения, то он никак не мог знать местоположения первой комнаты! И первую хозяйку знать не мог.
Иными словами, он действительно немного следил за мной, но не настолько плотно, чтобы знать все подробности. Пробелы в информации он заполняет своими предположениями, выдавая их за результат тотальной слежки чуть не 24 часа в сутки. Вряд ли он мог посвятить этому занятию столько времени. Наверняка ему и работать иногда приходится. Иногда его предположения попадают в точку, иногда - выглядят похоже, но иногда - просто противоречат действительности. Видимо, он надеется, что со страху я не обращу на это внимание. Да, очевидно, он заметил, что я его заметила, когда он шел к общаге. Я недооценила остроту его зрения. Но дальше он выпустил меня из вида и не знал, что я видела его в окне с моей первой хозяйкой! А это что-то да меняет! Как минимум, это означает, что он пошел за мной уже после моего самого первого визита в квартиру. Когда у него на меня, так сказать, не было «улик». И раз он предпринял такие странные действия, значит, им руководили отнюдь не благородные желания найти Тасю. Нет, его самого в случае с Тасей было в чем упрекнуть! А пошел он за мной, потому что удивился, испугался и решил все
выяснить про нежданного «свидетеля».
        Но когда я решилась написать, я спросила не об этом.
        «Почему же диалогу «моего» аккаунта с тасиным - уже два месяца?» - вот что я спросила. Спросила, потому что мне действительно очень хотелось это узнать.
        Значок «Николай пишет сообщение» завис надолго. Он, видимо, ликует, что я «клюнула» и перестала отпираться. И сейчас попытается посадить меня на крючок поглубже.
        «Ну наконец-то признались. Вы живете в ее доме, да еще и пользуетесь ее аккаунтом. Каким еще ее имуществом вы пользуетесь? Деньгами? Не знаю, как вас зовут - тогда я предположил, что Лена, но это был экспромт. Давайте вы скажете мне, где Тася, а потом уйдете навсегда. Если с ней все в порядке, если я в этом удостоверюсь - обещаю, я никуда звонить не буду. У вас будет возможность сбежать».
        После моего признания его тон резко изменился. Пока он не был уверен в успехе, он говорил довольно вежливо. А теперь - приказывал и почти угрожал. Но я твердила себе - «не поддавайся! Не бойся!»
        «Вы не ответили - почему вашему диалогу с Тасей - точнее, диалогу моего аккаунта с Тасей - уже два месяца? Пока вы это не объясните, я не буду больше отвечать вам».
        «Господи, да я просто кое-что взломал и переставил даты. Это не сложно, особенно при моем роде занятий. Хотел вас озадачить»
        «Тогда сделайте это еще раз. Раз это так легко. Вот прямо сейчас. Или, если хотите, я могу выйти из аккаунта, а вы пока там поработайте. Снова зайду и удостоверюсь, что вы говорите правду. Переставьте даты нашего нынешнего с вами общения на, например, вчерашний день. Договорились?»
        Это тоже был экспромт. Но он оказался очень удачным. После некоторой паузы появился значок, а чуть позднее:
        «Ладно, какой смысл отпираться. Я не умею этого делать. Может, кто-то и умеет, но я - нет. И вы, разумеется, должны хорошо знать, кто переписывался с вашего аккаунта с Тасей. Ведь это ваш аккаунт. Очевидно, что это вы с ней и переписывались раньше».
        «Я надеялась, что вы придумаете что-нибудь остроумное, что-то новенькое. Мы меня разочаровали. Я ничего подобного Тасе не писала. И вам вряд ли удастся меня убедить, что я потеряла память, писала Тасе письма, а потом убила ее и завладела ее жильем. Во-всяком случае, так дешево и топорно - не удастся».
        «Но ведь вы знакомы с ней! Вы этого отрицать не будете».
        «Не буду. Зачем же. Она уехала и пустила меня пожить. Но это - наши с ней дела, вас они не касаются. Если она не сочла возможным вас предупредить об отъезде, то я уж тем более ничего не уполномочена вам объяснять».
        Я решила, что лучше все-таки придумать некую комплексную версию. Хотя с большой вероятностью я полагала, что Николай прекрасно знает, где Тася, нельзя было исключать и иное. И если он не знает, то на этом ему придется успокоиться - я больше ему ничего не скажу. Если знает и ему просто нужно проникнуть в квартиру - то ему тоже ничего не светит.
        «Когда вы виделись с ней в последний раз?»
        «Я не буду вам ничего рассказывать. Я вас не знаю».
        «Позвольте мне освежить вашу память. Вы меня прекрасно знаете. Вот, разве не узнаете?»
        После сообщения возникла фотография. Там был Николай, но я даже не посмотрела на него. Я смотрела на девушку рядом с ним. Это было чудовищно! Я словно превратилась в жидкость и безвольно стекала вниз со стула. Потому что эта девушка - это была я! Точнее, не совсем я, но кто-то, невероятно похожий на меня. Понятно, что намного меня моложе. Ну да, пожалуй, если рассмотреть внимательней, то это была я лет 10-15 назад. Рядом с нынешним Николаем. Хотя я никогда не фотографировалась с Николаем. Я вообще его не знала. И я никогда не была так одета, у меня никогда не было такой прически, я никогда так не красилась (по-моему, я вообще никогда не красилась). У меня никогда не было такого взгляда. Я узнавала свои черты, свое лицо, но себя - не узнавала. Нет, это не я. Но кто же это? А может, просто фотошоп? Да-да, очень может быть! Как же я сразу не догадалась. Зачем-то перепугалась…. А он совсем-совсем непрост, этот Николай. Видимо, ему очень нужно проникнуть сюда. Настолько нужно, что он затеял целый фильм ужасов. …Да, но где он взял мое фото для обработки? Ах, да у него же мой ноутбук. Должно быть, там
полно моих фотографий. Вероятно, есть и старые.
        «Ну как, теперь вы меня узнаете? Вот вам еще, тут мы все вместе».
        Появилось еще фото. Здесь было шесть человек, художественно рассевшихся на скамейке в парке. Видимо, та же известная мне прогулка в Пушкине-Павловске. Четверых я уже видела - Николай, еще парень и две девушки. Теперь добавились еще две особы женского пола. Во-первых, та девушка, которая якобы была мною. И еще одна немолодая женщина. Лет сорока, наверное. Непонятно, что она делала в этой молодежной компании. Кто-то, вероятно, оставался за кадром - наверное, высокая девушка с предыдущих фотографий.
        Я мало-помалу привыкала. Ситуация была настолько невероятной, что ужасаться стало бессмысленно. Я словно оставила далеко внизу земную атмосферу и, глядя из космоса, машинально фиксировала перемещения фигур. Параллельно мозг перебирал варианты, пытаясь найти какое-то разумное объяснение. Итак, первое и самое подходящее - фотошоп. Хотя сделано идеально - никаких огрехов. Групповая фотография это подтверждает. Но Николай упомянул про «род своих занятий». Может, он компьютерный график голливудского уровня? Не считая того, что великий хакер. Но отчего же такому прекрасному специалисту столь остро понадобилась тасина квартира? Предположение второе и почти неосуществимое - у меня есть сестра-близнец, которую я никогда не видела. Предположение третье, абсолютно бредовое: у меня - потеря памяти, я на самом деле знакома с Николаем, с Тасей и т.п.. И вообще, он совершенно прав, подозревая меня в преступлении. Теоретически можно рассмотреть и такое. Но тогда параллельно придется рассматривать и бесконечное число других версий - что я потерявший память физик-ядерщик из США, что я потерявшая память многодетная
мать из Черногории, потерявшая память после попытки самоподрыва террористка ИГИЛ (кстати, очень правдоподобно). Все варианты одинаково возможны в своей невероятности.
        «Почему вы молчите? Вы меня узнали?»
        «Да, вас узнала».
        «Себя, я надеюсь, тоже?»
        Надо было что-то сказать.
        «Тут есть кто-то, похожий на меня. Но не более того. Интересно, как вы это нарисовали? Ведь мы с вами никогда при таких обстоятельствах не встречались».
        «Вы же понимаете, что это не нарисовано. И я могу показать вам еще немало фото с такого дня».
        «Не сомневаюсь. Фото у вас получаются хорошо. Вы действительно профессионал. Интересно, почему вы решили сменить версию? Сначала вы говорили, что меня не знаете, впервые увидели меня в окне две недели назад и пошли выслеживать, а теперь - что, оказывается, мы с вами сто лет знакомы. И почему это вы мне на стадионе об этом не напомнили?».
        «Не сто лет. Прежде мы виделись только один раз. Когда большой компанией поехали гулять в Павловск. Ну, вы же это помните. Поездку организовала Тася, позвала своих знакомых - в том числе вас. А Витя, ее бывший однокурсник, позвал меня. Мы гуляли часа три. Было довольно скучно. Женский состав оказался неинтересным. Для меня. В итоге мы с Витей, как вы помните, даже раньше сбежали - придумали важные дела. А вы остались. Но потом оказалось, что я приглянулся Тасе. Впрочем, у нее особой альтернативы и не было. Она нашла меня «Вконтакте», стала искать поводы для общения. Я с ней вяло переписывался. Но в какой-то момент мы решили вместе сходить в клуб на концерт - то есть, это она придумала, а мне в тот вечер просто нечем было заняться, и я согласился. Вобщем, мы сходили, я проводил ее домой. Было поздно, она приглашала, я остался. После этого как бы получалось, что мы «встречаемся», и теперь уже нельзя было не отвечать на звонки каждый день и не ходить вместе куда-то два раза в неделю. Меня вроде поначалу это устраивало, но потом я утомился. Тася была невероятно скучна. Она - из тех миловидных, хорошо
одетых девушек в метро, на которых приятно остановить взгляд и - забыть. Поверьте, я не хочу себя выгородить. Тася ни в чем не виновата. Виновата лишь моя инертность. Я должен был отказать сразу. Ведь я знал, что я в нее не влюблен и никогда не буду. Вобщем, мы расстались. Хотя вышло нехорошо: она, наверное, строила в отношении меня какие-то планы».
        Так. Значит, письмо писал все-таки он? И в комнате с туристским барахлом - его вещи? У него нет ключа, потому что он его в сердцах сунул в почтовый ящик. А вещи ему забрать нужно. И получается, что поездка в Павловск была давно. Скорее всего, в прошлом году.
        «Вполне правдоподобно. Только я не понимаю, зачем вам нужно было вводить излишнюю подробность о якобы давнем знакомстве со мной и даже утруждать себя изготовлением фотоколлажей. Я и так понимаю, что вам нужно забрать что-то из ее квартиры. И для этого вы вздумали меня напугать? Но я все равно вам ничего не отдам. Без Таси - не имею права. Вот она вернется - с ней и разговаривайте».
        «У меня есть опасение, что она не вернется».
        «Почему?»
        «Я говорил со всеми ее знакомыми. В последний раз она выходила на связь в конце августа. Примерно тогда же, когда мы расстались. А наш последний разговор был очень, так сказать, эмоционален. Она сказала по телефону, что ни вещей, ни ее саму я больше никогда не увижу. И действительно - исчезла».
        Последовала минутная пауза. Потом:
        «Когда я увидел вас в окне, я подумал, что вы совершенно точно должны знать, где она и что с ней случилось. Признаюсь, оснований обвинять вас у меня нет. На какой-то момент закралось подозрение - но это от нервов».
        «Это от нервов вы украли мой нетбук?»
        «Простите, я готов его вам вернуть. Сегодня же. Это была глупейшая выходка. Я думал, вы причастны к ее исчезновению. Теперь я понимаю, что нет. Но что-то же она вам перед своим отъездом сказала? Куда едет, надолго ли, почему, зачем?»
        Настроение и манера речи у него менялись очень быстро. Вот он опять чуть было не заискивал. Получается, что он все-таки не был так равнодушен к Тасе, как пытался сделать вид. Или ему уж очень нужны вещи, которые хранятся в комнате? Или им движут лучшие чувства - он действительно опасается, что с ней что-то случилось, и его мучает совесть из-за «нехорошего» расставания?
        «Если вы утверждаете, что мы с вами знакомы, что когда-то ездили вместе в Павловск, то почему сейчас, на стадионе, вас не удивило, что я вас не узнаю? Почему вы сразу не подступились ко мне с вопросами?»
        Молчание. Минута. Две. Наконец:
        «Мы не были с вами знакомы. Простите меня. Я заподозрил вас и на ходу придумал эту чушь. Наверное, мне хотелось кого-то обвинить, потому что я сам очень сильно виноват. С Тасей я поступил не очень красиво. Совсем не красиво. После нашего последнего разговора я, скажем так… мог предположить, что она захочет исчезнуть навсегда. Но я думал, что все обойдется. А потом я узнал, что она и правда исчезла. Скажите, вы действительно ничего не знаете? Совсем-совсем ничего? Она НИЧЕГО вам не сказала о своих планах, когда уезжала?»
        Так значит, это действительно был фотошоп! Фантастика!
        «Вы большой специалист в компьютерной графике, я смотрю. Довольно неплохо подделали мое лицо».
        «Вам так показалось? Что ж, я рад. Хотя я ничего не подделывал. И я даже не знаю, какое именно из двух лиц вы сочли своим)) Я просто взял фотографии, где были две еще не виденные вами женщины. В тасином компе этих фото точно нет. Других вы уже видели, в них бы вы себя не заподозрили точно. И, так как я вас «подготовил», вы тут же себя «узнали». Вообще-то, это распространенная методика. Вот посмотрите на это».
        Следом появилась новая фотография. Там была только женская часть общества, изящно окружившая какой-то мраморный бюст. Девушки стояли в разных ракурсах - кто в три четверти оборота, а кто и почти в профиль. Я узнавала всех пятерых, что были на предыдущих фото, но - теперь меня среди них не было! И та самая девушка, в которой я признала себя - теперь уже явно мной не являлась. Новый ракурс выявил другие акценты внешности. Это, несомненно, была та самая девушка. Но было столь же несомненно, что она не была мною.
        Я расхохоталась - сквозь слезы. Да, действительно, «методика». Видимо, типичный обман восприятия. А я раньше о таком и не догадывалась. Точнее, просто не сталкивалась. Кстати, а почему я выбрала в качестве своего двойника именно ее? Почему не вторую? Ах, ну потому, что вторая старше. Впрочем, теперь мне уже не казалось, что ей сорок. Все-таки меньше. И первая похожа на меня немного больше. Правда, похожа чуть больше только в сравнении со второй, которая не похожа совсем! Сейчас, когда я вновь поочередно всматривалась в каждое из парковых фото, мне стало казаться, что больше всего меня напоминает ни одна и не другая, а одна из трех девушек, которых я увидела в альбоме у Таси самыми первыми. Но в тот момент это совершенно не приходило мне в голову, потому что меня на это не настроили. А после «настройки» поиска сходства воображение дорисовало на пустом месте все, что было нужно. Действительно, смешно. Я на всякий случай всмотрелась в Николая - нет, это был точно он. Тут я себя не обманула.
        Тем временем он добросил мне еще несколько групповых фото. Мой якобы «двойник» был представлен в разных ракурсах. Объективно некоторое сходство со мной у нее было, но перепутать, конечно, было никак нельзя. Зато на одном из фото вдруг явственно блеснули мои черты на лице наиболее пожилой участницы общества. Хотя нигде больше она меня не напоминала. Как все зависит от поворота головы! Кроме того, Николай зачем-то прислал мне пару изображений, где первого «двойника» вообще не было - вот мозг и начал искать сходство в других лицах. Наверное, он опять играет, демонстрирует, как легко можно ошибиться?
        «Зачем вы это устроили?»
        «Сам не знаю. Хотел вас испугать. Надеялся, что вы смешаетесь из-за непонятной ситуации и скажете мне, где Тася. Этот трюк - с фотографиями - я уже применял, шутки ради. И вы ведь поверили, правда? Я ведь прав, что вы испугались? «Может быть, эта девушка - и вправду я», и тогда начинается безумие. Хотя нет - не безумие, конечно. Мы все сейчас такие разумные люди, вокруг полно таких технологий, что вряд ли кто-то всерьез поверит в сверхъестественное. Но неприятно вам сделалось, верно? Еще раз извините меня. Это все оттого, что мне сейчас самому неприятно. Очень неприятно. И с каждым днем, не приносящим информации о ней, мне все хуже».
        «Как вы могли решиться украсть нетбук?»
        «Знаете, я понял, что произошло, когда отбежал уже достаточно далеко. Конечно, перепугался. Но ведь я не мог вернуть все назад - сами понимаете. В этот момент у меня была уверенность, что Тася исчезла из-за вас. Официальным путем я пойти не мог - меня бы все равно никто слушать не стал. Тасиных родственников я не знаю. Никто из тасиных знакомых, к которым я обратился, не имел на них выходов. Вот я и попытался действовать сам. У меня не было никаких особых идей. Может, в этом нетбуке я найду ответ, где Тася. Может, я вас напугаю и вы сами мне скажете. Я ничего не придумывал наперед. Честно скажу, никаких ответов я не нашел.
        «Вы так и не ответили толком, как вы устроили тот диалог «задним числом»?
        «Я ничего не делал. Подождите, так это, наверное, ваш с ней настоящий диалог. Или нет?»
        О боже! Я запуталась и выдала себя. Ну конечно, в свете последних обстоятельств следовало бы придерживаться именно этой версии. Раз мы с Тасей - знакомые, то, соответственно, это и была наша переписка. А я зачем-то все время ставлю ее под вопрос. Ведь если я - подруга Таси, то вопросов быть не должно! Интересно, заметил ли он это?
        «В том-то и дело, что нет. Весной-летом мы с ней вообще не переписывались. Была небольшая переписка в августе. Но то, что до этого - это точно кто-то «нарисовал». Я не могла понять, кто и зачем. Когда появились вы со своими странностями, я подумала, что это ваши развлечения».
        «Странно. Нет, это точно не я. Как я уже сказал, я просто не умею этого делать. Вы уверены, что ни вы, ни Тася вам ничего из того диалога не писала? Там все чужое? А может быть, это как-то связано с ее исчезновением?»
        «А я была уверена, что с ее исчезновением связаны вы. Вы так навязчиво появились рядом со мной и тасиной квартирой. Когда вы еще и стали мне писать, отпали последние сомнения. Я решила, что этот диалог нарисован вами для того, чтобы вселить в меня ужас. На кого мне еще думать?»
        «Клянусь, это сделал не я! Я мог бы сейчас соврать, что меня есть приятель - хакер, он якобы умеет подделывать историю сообщений Вконтакте…. И вы бы наверняка поверили. Но я не буду этого делать, потому что это не прибавит мне сведений о Тасе. Поэтому я принципиально говорю - я не знаю, кто это сделал. Но тот, кто это сделал, явно знал не только Тасю, но и вас. Иначе почему он выбрал для своих игр именно ваш аккаунт?»
        С учетом того, что я не знала Тасю, а Тася не знала меня, найти кого-то постороннего, который зачем-то задумал свести наши неизвестные друг другу аккаунты вместе, было маловероятно. Нас связывал один человек - Николай. Зачем он отпирается? Хочет убедить меня в своей искренности?
        «Извините, но тут я вам не верю. Среди наших знакомых нет таких, которые захотели бы играть в такие игры и, главное, у кого хватило бы квалификации. А у вас все-таки был мотив».
        «Можете не верить. Но тот, кто так развлекся - из-за него Тася и исчезла. Поверьте мне. Может, вы вспомните что-нибудь? Может, Тася перед отъездом о ком-то рассказывала? Может, у нее кто-то появился? Или наоборот, кто-то ее сильно напугал?»
        «Честно, ничего такого не было. Она просто как-то раз позвонила, сказала, что нашла работу в Москве, хорошие деньги».
        Я импровизировала, решив, что мы перешли на доверительный тон и теперь «подруга Таси» уже может передать «несчастному влюбленному» кое-какие скупые сведения.
        «Она знала, что у меня плохо с жильем, что я все время переезжаю с комнаты в комнату. Вобщем-то, она хотела квартиру сдать, но тут, как я поняла, надо было быстро давать ответ, она уже не успевала найти жильцов. Она боялась оставить квартиру без присмотра, да и квартплату нужно было вносить. Вобщем, она впустила меня за квартплату».
        «Она была чем-то расстроена, когда уезжала?»
        «Да нет, мне даже показалось - она была полна надежд. В первый день она позвала меня, чтобы все показать, где что лежит. И отдала дубликат ключей. Она собиралась уезжать где-то на днях, не знала точно, когда. Но уже на следующий день вдруг позвонила и сказала, что вечером я могу приходить - она к этому времени уедет».
        «Вы пришли, и ее уже не застали?»
        «Нет, она же сказала, что ее не будет».
        Я решила, что изобилие подробностей будет выглядеть убедительней. В то же время надо быть начеку: ведь если он действительно много общался с Тасей, он тоже может знать какие-то детали. Например, быстро соображала я, мне ни в коем случае не надо сочинять, где и как мы с ней познакомились. Скажу «вместе работали» или «вместе учились» - и сразу придется придумывать, где именно, и тут-то я и засыплюсь. Однако он этого не спросил. Спросил другое:
        «Вы случайно не знаете, в чем она была, когда уезжала?»
        «Так я же не видела ее уезжающей!»
        Как хорошо, что я это придумала!
        «Во всяком случае, ее кожаная куртка здесь, на вешалке. Странно - могла бы и одеть, ведь было прохладно. Или взять с собой. Видимо, взяла что-то другое».
        «А что за работа в Москве? Она не сказала? Кто ее устроил?»
        «Я спрашивала, но она не хотела говорить - чтоб не сглазить».
        Так правдоподобней, наверное. Было бы странно, если бы я не спросила ее о работе.
        «Она обещала скоро позвонить и все рассказать».
        «И не позвонила?»
        «Ни разу».
        «Вас это не удивило?»
        «Вообще-то, удивило. Но я не знала, что мне делать. С ее родителями я не знакома. Я же ей вообще никто, по большому счету. Я подумала, что ее близкие отслеживают ее перемещения, поднимут шум, если будет нужно».
        Если представить, что сейчас Николай наконец-то говорил правду, то я неплохо выкрутилась, подумала я. А что, если Тася действительно необъяснимо исчезла? В самом деле, ведь простое решение всегда более вероятно, чем сложное. Убить Тасю сложнее, чем по глупости поссориться и потерять из виду. То, что она уже две-три недели не появлялась дома - это конечно, странно и подозрительно, но ведь несчастный случай мог произойти и без участия Николая. Тогда - все не так плохо. В том числе и для меня. В самом худшем случае я оказываюсь просто эгоистичной знакомой, которой выгодно не поднимать шума по поводу ее исчезновения, чтобы не пришли тасины родственники и не выгнали меня из квартиры. Видимо, именно так мне следует представить дело, когда они все-таки придут. Придется все-таки врать про Москву, про тасину работу, про то, что я с ней в принципе знакома. Возможно, поначалу мне тоже не поверят, как и Николай не поверил (да и я бы в такое не поверила). Меня будут таскать по допросам, подозревать, может быть, даже посадят на время. Но где-то это даже лучше: ведь мне будет негде жить, и поселиться хоть на
несколько дней в отапливаемом помещении с регулярной кормежкой - не самый плохой вариант. Кстати, ведь скоро холода. (О том, что я могу задержаться там подольше, я, конечно, не думала).
        «Я подумал вот что. Я пойду в полицию. Расскажу все, как есть. Пусть меня будут подозревать, пусть затаскают по допросам. Может, Тасю еще можно спасти! Может, она еще жива? А об ее исчезновении, может быть, знаю только я. Я просто обязан сообщить. Как вы думаете?»
        Н-да. Неожиданно. Я предполагала конец, но не думала, что он будет так скоро. А ведь скоро холода!
        «Да, думаю, это будет самым правильным. Если у вас есть опасения, что случилось что-то нехорошее - конечно, идите и сообщайте».
        «В лучшем случае полиция найдет ее родственников и мы выясним, что все хорошо и тревога - ложная. Может, все это время Тася исправно созванивалась со своей мамой. Может, она просто забыла позвонить вам. Ну а если нет, если окажется, что от нее действительно нет вестей - тогда, надеюсь, начнутся активные поиски. Пусть трудно говорить об активности применительно к нашей полиции, но ведь хоть что-то они обязаны сделать. Опять-таки, с их помощью я познакомлюсь с тасиными родственниками. Мы вместе что-нибудь предпримем. Пусть они поначалу мне не поверят. Я сумею их убедить, я знаю!»
        Выходит, я его недооценивала. А он - приличный человек. Даже более чем. Я жалко пролепетала:
        «Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что если они вам действительно не поверят, вас могут закрыть в … кажется, это называется следственный изолятор … на какое-то время? Меня, кстати, тоже. Когда выяснится, что я тут живу на птичьих правах, на меня тоже падет подозрение. Причем родственники и полиция могут подозревать нас с вами как отдельно, так и вместе - как преступную группу, которая все это спланировала».
        Ничего себе - я уже приглашаю Николая себе в союзники, запугивая полицейскими репрессиями. Как быстро все меняется. Он:
        «Я все это понимаю. Но другого выхода я не вижу. Как мне иначе помочь Тасе, если ей еще можно помочь? Я понимаю, что этим я подставляю вас. Поверьте, мне очень жаль. Но я не знаю, как провернуть все это, минуя вас. Вас, конечно же, захотят спросить о последней встрече с Тасей, о последнем разговоре. От этого не уйти. Но я уверен, что на этом все закончится. Никаких доказательств вашего «преступного» замысла у полиции нет. Правда, в результате вас выгонят из квартиры. Да, вот об этом я как-то не подумал… Если вам негде жить, это, конечно, создаст сложности. Вы где-нибудь работаете?»
        «Сейчас нет. Ищу. Но это не важно. Делайте, что считаете нужным»
        Какое самопожертвование, бог мой! Я, должно быть, святая.
        «На самом деле я подумал, что вы первое время могли бы пожить у меня. Не подумайте ничего плохого. Это пока жилье не найдете и работу. Я вообще редко у себя бываю. Это бабушкина квартира, она недавно умерла. А я еще не окончательно съехал туда от родителей. Может, мы с вами сможем объединить усилия для поиска Таси? Во всяком случае, сейчас вы - это единственный человек, который объединяет меня с ней. Никого ближе к ней у меня нет».
        Я не могла опомниться от скорости происходящих перемен. Он был моим врагом. А теперь он мой друг? Что ж, если он действительно сделает то, что собирается, то у меня, пожалуй, не будет другого выбора, как принять его приглашение. Если он действительно намерен поднять шум, то скоро здесь появится полиция и какие-нибудь кричащие тетки - родственницы. Они будут кидаться на меня с кулаками и требовать объяснить, почему я здесь и где Тася. И мне нужно будет, не сморгнув глазом, повторить все то, что я сейчас писала Николаю. Кстати, наша переписка Вконтакте может быть худо-бедным доказательством, что мы с ним не в сговоре. На месте этих теток я бы в первую очередь подумала на меня, а потом - на нас обоих…Так-так-так. Но что же я им скажу? Им, настоящим родственникам Таси? Они ведь случайно могут знать о Тасе больше, чем Николай. А если моя версия совсем, начисто противоречит действительности? Если Тася вообще не собиралась в Мокву, а собиралась куда-то в другое место? А если она уже звонила родным из этого места? А если она объявила всем, что квартира остается пустой? Кто в этом случае я, с их точки
зрения? А если вместе с ними\вместо них сюда явится сама разъяренная Тася? Что, если она вообще никуда не пропадала, а просто поехала пожить к маме, легкомысленно позабыв про квитанции о квартплате?
        Это сцену я не хотела даже представлять себе. Не лучше ли мне прямо попросить Николая не выдавать меня и сразу спрятать у себя? Якобы квартира все это время пустовала. Никакой меня тут отродясь не было. Но нет, конечно, ничего из этого не выйдет. Сейчас он готов проявить ко мне участие (если вправду готов) только потому, что считает меня знакомой Таси. Надеется, наверное, благодаря мне как-то искупить вину перед ней. А если я - никто, вор, проникший в чужую квартиру? Как тогда он посмотрит на меня? Что же мне делать?
        Итак, что меня ждет в ближайшее время? Вариант первый: если Тася действительно пропала, то меня всерьез заподозрят в убийстве. Я тут же потеряю союзника в лице Николая. И вскорости окажусь за решеткой. Причем этот конец наступит вне зависимости от того, буду ли я дожидаться его здесь, или приму приглашение Николая. Он честно про меня расскажет, как и обещал; меня допросят, поймают на глупой лжи, Николай поймет, что с самого начала справедливо меня подозревал - и наступит закономерный итог. Второй вариант: Тася не пропала. Точнее, пропала только для Николая. Тогда закономерный итог наступит еще быстрей. Правда, в этом случае меня не обвинят в убийстве. Но я окажусь на улице, без еды, одежды и денег. И даже сочувствия Николая у меня не будет. Хотя нет - перед изгнанием мне все же предстоит некоторое время побыть в тюрьме\изоляторе: Тася ведь наверняка обвинит меня в краже ее денег из шкатулки.
        При обоих вариантах лучшее, что могу сделать - это сбежать заранее. Значит, я должна запастись всем содержимым тасиной шкатулки, попробовать снять где-нибудь комнату (только я не знаю, где) и подождать пару месяцев, пока деньги закончатся. А потом умереть на помойке. Можно прихватить еще украшения и сдать в ломбард. Тогда хватит на подольше. Может, месяца на три. Но потом я все равно умру на помойке. Мысль о том, чтобы найти какую-то работу казалась такой фантастичной, что я об этом даже не думала. ….Значит, я все-таки стану настоящим, банальным вором. Значит, вот так. Ну а потом я искуплю свое преступление смертью от холода. Как раз к этому времени ударят морозы.
        Вдруг появилось сообщение:
        «Кстати, мне очень стыдно, что ваш нетбук все еще у меня. Думаю, надо вам его отдать)))»
        «Ну что вы, оставьте у себя)))) У меня есть тасин комп))))»
        «Вас, скорее всего, от него скоро отлучат. Боюсь, как только я разыщу тасиных родственников, они выгонят вас из квартиры((. Еще раз повторюсь, что с удовольствием предоставлю вам приют у себя)) Но вне зависимости от того, что вы решите - позвольте вам его отдать. Не хочу чувствовать себя вором».
        И я не хочу чувствовать себя вором! Но мне придется. «Предоставлю приют у себя!» Бог мой! Мне никогда никто подобного не говорил. И тем более - не говорил молодой красивый мужчина. Николай. Коля? Странно, я никогда не пробовала сокращать его полное имя, звучавшее неестественно, как в американских фильмах про русских. Большую часть нашего своеобразного знакомства я боялась его. Но, оказывается, самое первое впечатление было верным. Он не зря мне понравился. Он не желает мне зла. Я могу ему доверять. А вот он мне, увы, не может. Я думала, что это он обманывает меня. А оказывается - я обманываю, и только я. И все объяснения вроде того, что мне негде жить и нечего есть - пусты: другие люди ведь как-то находят источник денег, где-то работают, платят за квартиру, покупают еду. То, что я так не могу, то, что я не знаю, где находятся эти источники денег, как отыскивают работу, то, что я не могу и не умею начать разговор ни с одним человеком на свете - разве же это вина Николая? Коли? Он этого не поймет. Не посочувствует мне. И правильно сделает. Завтра он пойдет в полицию, а через несколько дней (не знаю,
сколько потребуется ленивой полиции на раскачку) сюда прибегут тасины родственники. Надо как-то подгадать, чтобы покинуть квартиру до них. Уйти послезавтра? Через два дня?…
        «Я сейчас рядом с вами. Рядом с вашим домом. Нетбук со мной. Давайте я его занесу».
        …И пойти умирать на помойку? Но ведь сразу я не умру. Придется помучаться несколько дней. Можно закопаться в груду хлама в том «немецком коттедже» на Седова и подождать, пока замерзну. А может … может, сделать это здесь, в тепле и уюте? Вроде бы у меня есть все необходимое - ванна, теплая вода, бритва. Кажется, это так делается. И когда родственники\Тася\полиция откроют\выломают дверь, их будет ждать сюрприз и загадка - кто она и что здесь делает? Кто ее убил? (Ведь не придет же кому-то в голову, что совершенно посторонняя тетка случайно нашла ключи от квартиры, забралась внутрь и покончила с собой!) Коля расскажет им свою (точнее, мою) версию моего появления здесь. Если Тасю не найдут, все это будет очень подозрительно и Колю привлекут в связи с гибелью двух женщин. Если Тася не исчезла и моя версия будет опровергнута, то его привлекут в связи с гибелью одной женщины. Что же мне делать? Может, написать записку, рассказать, как все было на самом деле? А может, мне написать записку и отдать ее Коле, пока я жива? Или написать здесь, «Вконтакте». Может, он поверит мне и сжалится надо мной? Может, я
останусь жива, он «даст мне приют», а потом полюбит и женится на мне? Как это было бы прекрасно. Но, увы, реальность другая: Коля посочувствует мне только в том случае, если прочтет мою посмертную записку. Пока я буду лишь угрожать самоубийством, меня никто не пожалеет. И совершенно справедливо: не факт, что я на это решусь. И только моя смерть искупит прегрешения. Вот тогда мне все поверят. И пожалеют. Можно, конечно, умереть в заброшенном доме, а записку спрятать в одежду. Но не факт, что там на нее обратят внимание. Тело полусгнившего бомжа, скорее всего, сразу отвезут в какую-нибудь общую могилу (как Моцарта? - почетно!) и не будут рыться в его одежде, допытываясь причин смерти. Потому что в случае с бомжом причины смерти понятны. А вот если я умру в уютной квартире, да еще в романтических декорациях типа окровавленной ванной, то сотрудникам полиции будет приятно расследовать мою смерть. Не говоря уж о том, что и мне самой умирать будет гораздо комфортнее…
        «Я понимаю, что после всего этого вы мало доверяете мне. Я бы на вашем месте тоже не доверял. Если хотите, я просто поднимусь к вам на этаж и положу нетбук. Вы даже не будете открывать дверь. Откроете, когда я выйду на улицу»
        «Хорошо, как хотите».
        «Теоретически в нетбуке, конечно, может быть заложена бомба и вы можете заподозрить меня в желании вас подорвать))))»
        «Думаю, если бы вы хотели меня подорвать, вы бы нашли способ проникнуть в подъезд и подложить под дверь бомбу с дистанционным управлением)))»
        «И верно, нашел бы) Тогда я зайду примерно через пять минут. Откройте, когда я позвоню в домофон»
        Ну что ж, вот так. Кто знал, что мне суждено получить нетбук назад? И как раз сейчас он мне совершенно не нужен. Продать его и продлить агонию на целых два дня? Во-первых, я не знаю, кому его продать и как. Во-вторых, мне не нужны эти лишние два дня, которые все равно закончатся смертью под грудой хлама в заброшенном доме. Нет, то, что я придумала - вероятно, наилучший выход.
        Мне показалось, я сидела неподвижно довольно долго. Но, когда раздался домофонный звонок и я взглянула на часы в углу экрана, оказалось, что прошло всего чуть более пяти минут. Как он пунктуален. Вероятно, действительно был где-то поблизости. Может, в машине? А я думала, у него нет машины. Когда я встала и попробовала идти к двери, оказалось, что это непривычно тяжело. Словно бы мои ноги не двигались лет двадцать, и сейчас мне нужно было заставить их выполнять забытые движения. Тяжело, как несмазанный железный робот, я дотащила свое тело до двери. Сняла трубку. Нет, не о чем разговаривать. Я сразу нажала на кнопку. Повесила трубку. Сейчас он поднимется. Посмотреть на него в глазок? Это будет в последний раз. Шаги уже приближались, когда в мозгу выстрелило: а чего я боюсь? Сейчас, когда мое решение уже принято? Даже если я ошиблась и Николай опасен, что он может мне сделать? Если я сейчас возьму и открою дверь - сможет ли он навредить мне больше, чем я сама это сделаю? Пожалуй, нет. Зато, если он не собирается мне вредить, то сейчас я увижу единственного человека, который был ко мне добр. «Дам вам
приют у себя», вот так он сказал! Пусть он был добр по ошибке. Пусть потом он проклянет свою доверчивость. Сейчас-то он об этом не знает. И вот сейчас я украду у него еще немного - еще один ласковый взгляд, еще одно теплое слово. Шаги ступили на площадку, и в это мгновение я распахнула дверь.
        Он не был хорош собой. Он не был изящен и худ, и у него не оказалось вытянутых заостренных глаз и маленького женского рта на бледном лице. Он был малого роста, коренаст, с небольшим брюшком и короткой шеей. У него были русые волосы, круглые щеки и небольшие глаза неопределенного оттенка. Он не был Николаем. Но он смотрел на меня тем самым взглядом, который я так мечтала увидеть на лице Николая, но никогда уже не увижу. И слава богу.
        - Тася, что с тобой? - испуганно спросил ты.
        Вот, кажется, я все и написала. Как ты просил.
        -
        Пьем чай с Тасей
        Боюсь, когда я стану рассказывать свою любовную историю, получится такая банальщина, что вам всем станет скучно, а мне - неловко. Поэтому я постараюсь максимально избежать всего слишком личного. Напишу только то, чего требует моя цель. С чего начать? Вобщем, я - классический приезжий интеллигент. Вырос с небольшом провинциальном городе со всем известным пресным названием. В нем нет ни экзотики сельского запустения, ни провинциальной романтики старинных городов с кремлями. Он и не находится на краю света, где плещется океан, он и не слишком древний. Вобщем, никаких бонусов в компенсацию серой скуки его панельных пятиэтажек и грязных проспектов с газельками-маршрутками у него нет. В Петербурге, куда я десять лет назад приехал учиться в не самом популярном техническом ВУЗе, все было почти так же, только больше размером. Для маршруток, например, использовались полноценные автобусы. А жил я всегда, по странному стечению обстоятельств, точно в таких же пятиэтажках, как когда-то дома. Хоть и в разных местах. Сначала снимал комнату пополам с товарищем. Потом - один. Последний год жил у своей подруги Таси.
Вот я до нее и дошел. До любовной истории.
        Было странно, что мы с ней сошлись. И еще более странно, что удержались вместе так долго. Собственно, мы и сейчас вместе. Но это произошло уже после определенных событий, когда все, и прежде всего Тася, сильно изменилось. До этого наше совместное существование казалось мне искусственным. И в какой-то момент оно прекратилось. Собственно, в нынешнем августе. И ничего бы больше не было, если бы не некоторые события, произошедшие вскоре после этого, в конце августа и в сентябре. Скоро я о них расскажу. Но сначала - о Тасе.
        До меня несколько раз доходили перешептывания знакомых, что я-де сошелся с Тасей из-за квартиры. А еще, что Тася-де сошлась со мной от отчаяния и боязни остаться одной. По отношению к ней мне это кажется несправедливым. Действительно, у некоторых даже весьма привлекательных девушек в 27 лет может случиться возрастной кризис, когда она решит сравнить свое насущное бытие с популярными стандартами (мифологизированными) и сочтет, что разрыв очень велик и не в ее пользу. Но дело в том, что при попытке себя с кем-то сравнивать результат будет таким всегда. Что верно, то верно - ей к 27 годам не удалось выйти замуж и заиметь детей, и по чисто количественному показателю она проигрывала, ну а по качественному? Сколько ее знакомых из тех, кто добился соответствия стандарту, были действительно счастливы? Хорошо, если пятая часть. Правда, они эту свою корпоративную тайну предпочитали не выдавать, чтобы не обесценить собственных усилий. И все же я не думаю, что Тасей руководили такие примитивные соображения. Действительно, в 27 лет она вдруг пошла в коммерческий горный поход. Но вряд ли с целью найти мужа -
тем более, что женщин в группе было гораздо больше, чем мужчин (как это чаще всего и бывает, по крайней мере, в несложных коммерческих походах). Поэтому всерьез рассчитывать на такую возможность не приходилось, а она была серьезным человеком. Просто ей надоела рутина, которая к этому моменту уже успела ее засосать. Пять лет как кончен маленький платный псевдовузик, дававший хоть какую-то иллюзию разнообразия жизни, и пять лет как продолжается ежедневная офисная скука с перерывами турецкий пляж два раза в год. Тело еще было полно энергии, и хотелось новизны. Вот и все. К тому же, активную попытку сближения первым предпринял именно я. Так что, наверное, это я страдал от возрастного кризиса. В самом деле, амплуа всеобщего друга и почти бесполого походного весельчака - это, безусловно, было ценно, но хотелось чего-то еще. Тем более что то один, то другой походный товарищ это демонстрировали, вдруг переходя из фазы коллективной асексуальной романтики к парным романтическим отношениям. И постепенно перешли почти все, кроме меня. Я оставался живым символом чужой походной юности, персонифицированным
очарованием коллективизма. Меня любили, меня приглашали на все свадьбы друзей-туристов, но почему-то ни одна из оставшихся незамужними походных подруг не видела меня в качестве жениха. Может, им мешала моя комичная внешность - кругленький, маленький, с короткой шеей и пухлыми румяными щеками? А может, роль бесполого товарища в сообществе была необходима, и заместитель на мою должность все не сыскивался? Когда дошло то того, что оставшиеся невостребованными туристские невесты (которых по определению больше, чем женихов), а также только начинающие карьеру юные красавицы начали поверять мне свои сердечные тайны, я понял, что дело совсем плохо. Мужчину во мне не видел решительно никто. Хотя и не возражали, чтоб мои омерзительно маленькие ножки (39 размер) быстро и без устали перебирали по склонам, перетаскивая общественное снаряжение.
        Поэтому, когда впервые в жизни чьи-то глаза взглянули на меня по-иному, я сразу это заметил. Правда, сначала не особенно обольщался. Это был коммерческий поход по Приэльбрусью, куда меня взяли помощником руководителя и главным носильщиком (бонусы - бесплатные билеты, еда плюс символическая оплата). Как всегда в таком жанре, наблюдался естественный переизбыток женщин, отдыхающих от офисов. Тасина благосклонность могла быть продиктована спецификой условий, и не факт, чтобы она сохранилась бы после их смены. Однако на момент выхода из поезда на Московском вокзале она явно сохранялась. Я не смел требовать больших дивидендов от своей кратковременной мужской монополии, поэтому лишь скромно предложил довезти тасин рюкзак до дома. Я был уверен, что еще до порога квартиры ее заинтересованный взгляд потускнеет, и она будет радоваться, что в походе ничего мне не пообещала. Но нет - она сама попросила телефон, сама продиктовала свой, сама предложила выехать куда-нибудь в лес на ближайших выходных, и т.д. Приходилось признать, что это не ошибка. То единственное чудо, которое было приготовлено провидением
именно для меня, наконец-то случилось!
        Я переехал к Тасе быстро и естественно: в моей комнате в коммуналке, при всех ее хороших соседях, принимать девушку было неудобно. Мы для виду сказали друг другу, что я-де просто временно поживу у нее, пока не найду отдельную квартиру. Якобы я как раз намеревался этим заняться. Хотя было совершенно очевидно, что при моей сдельной работе по ремонту смарфонов снимать квартиру было бы слишком обременительно. Однако я никогда не променял бы свободу для двух полноценных походов в год на жалкий двухнедельный отпуск, который давала так называемая постоянная работа. Если бы не Тася, я до сих пор бы вечерами пил на кухне чай с двумя студентами, снимавшими в нашей коммуналке соседние комнаты. Поэтому со стороны моей переезд действительно выглядел как «он нашел девушку с квартирой», причем квартира в этом словосочетании - главное достоинство девушки. Но, хотя с квартирой все действительно замечательно сложилось, это было не так. Это не могло быть так, потому что, оглядываясь назад, я ясно вижу минуты, в которые я был совершенно, упоенно счастлив. Так что - нет. Наши знакомые судили обо мне немного
неправильно.
        А то, что Тася «от безнадежности решила удовольствоваться Тёмой», и вовсе в корне неверно. Она спокойно могла бы сохранить меня в качестве символического мужского начала, если нужно где-то показаться не одной. Это использование меня было бы совершенно необременительным, потому что многие так меня использовали. И ведь я даже не возражал. Зачем же нужно было притягивать меня так близко? Я могу дать тут только один ответ. Хоть он и слишком лестный для меня.
        В те далекие времена (полтора года назад) я мало ее знал. То есть я знал, что на свете есть девушка 27 лет Таисия Сафимович, она объективно недурна собой, тратит много времени и ресурсов на приведение себя в товарный вид (покупка одежды, фитнес, ежедневное нанесение и смывание косметики), много и широко смеется белыми зубами и пока еще достаточно энергична, чтобы «разнообразить свою жизнь» (попытки йоги и связанная с ней тусовка, путешествия - и необязательно с пляжами, просмотр всех киноновинок - и не исключительно блокбастеров, походы на концерты каверов рок-классики - и не только респектабельного «Пинк Флойд». Она даже иногда читала что-то действительно стоящее, а не только Ошо. Эта девушка, вероятнее всего, предпочла бы пристроить себя к более престижному спутнику, чем я. Да и я, боюсь, с такой девушкой предпочел бы ограничиться вежливой болтовней «Вконтакте». Но дело в том, что та Тася, о которой знал только я - тогда она не равнялась той девушке. А она - почему она довольствовалась мной так долго? Неужели только потому, что не могла устоять перед моим чувством? Впрочем, это неважно, потому
что в итоге все закончилось.
        Постепенно моя Тася и та, другая, все больше сливались. Побыть с моей Тасей становилось невозможно: вторая вскоре являлась и вступала в свои права. Помимо глобального несоответствия идеалу, у меня обнаружились и мелкие недостатки. Например, я никак не мог закончить ремонт в двух комнатах. Собственно, я вообще ненавидел и боялся этого слова, но Тася запланировала, и отказаться было нельзя. Три месяца я клеил обои с черепашьей скоростью (зато, надо сказать, качественно), поэтому в итоге для остальных помещений были приглашены таджики. Правда, они справились быстро. Не хватило денег только на одну, дальнюю комнатку: она, к моей радости, была отложена на неопределенный срок, и поэтому пока что оставалась уютной. Судьбу стен и полов скоро повторила и мебель. Приземистые стеллажики, узкие кровати, письменный стол со столешницей, обтянутой крашеной тканью, и другие приятные вещи ее бабушки (квартира досталась Тасе по наследству) были безжалостно вынесены на помойку. Взамен их в «Икее» была закуплена новая мебель, после чего вся квартира, за исключением дальней комнатки, превратилась в оживший каталог.
Наверное, эта реформа оказалась последней каплей для Таси. В новую красивую квартиру я не вписывался. Как я уже говорил, природа создала меня не слишком совершенным. Здесь же было сплошное совершенство, включая и саму Тасю. Кроме, повторяю, той маленькой комнатки - туда были стащены мои туристские вещи и книги. Мне удалось спасти от помойки несколько книг тасиной бабушки: так, я уверил Тасю, что за партитуру «Фауста» 1899 года издания можно будет выручить большие деньги. Особенно если подождать еще 50 лет.
        При этом за все время совместной жизни мы ни разу не поругались! Я старался вести себя как можно тише, чтобы лишний раз не умножать тасины горести (ведь я понимал, что не подхожу ей), а она, к ее чести, считала скандалы вульгарными. Зато у меня обострился нюх: я научился угадывать малейшие изменения ее настроения. Несколько раз я робко пытался узнать ее мнение: не стоит ли мне, например, все-таки поискать комнату (а может, удастся вернуться и в свою прежнюю квартиру?). Но она скорбно улыбалась и великодушно отвечала «нет». Со стороны могло показаться, что ради жилья я готов пойти на любые унижения. Но как-то раз я понял, что час настал. В тот вечер Тася ответила на мой вопрос по-другому. «Думаю, сейчас ты вряд ли найдешь что-то приличное», - сказала она. Тем самым невольно созналась, что отныне держит меня только из сочувствия. Я знаю, что она не хотела так говорить. Это вырвалось само. Днем, на работе, я обдумал ее слова. И понял их причину. Странно, что не догадался раньше. Просто у нее наконец-то появился тот, кого она так ждала и кого заслуживала. Еще за месяц до того я заметил, что она
запостила у себя «Вконтакте» фотографии из Павловска - она с компанией однокурсниц и еще каких-то знакомых. Я с ними не ездил: меня не позвали и я, конечно, не напрашивался. На фото, кроме Таси, были еще три девушки - ее ровесницы, одна дама лет 40 (как я понял из рассказов - оптимистичная и остроумная старая дева, любительница потереться около молодежи), и двое молодых людей. Один - как будто бы бой-френд одной из девушек, другой - вроде как пока ничей, что, несомненно, наполняло сердца тасиных незамужних подружек надеждами. Тасино, видимо, тоже. Конечно, это тоже был еще не идеал: респектабельности в нем пока что не было, он был похож на что-то среднее между начинающим художником-концептуалистом (это те, которые не рисуют, а устраивают всякие эпатажные акции) и подающим надежды университетским математиком. Но в отличие от меня он, конечно, вдохновлял. Он был изысканно худощав, как гуттаперчевый мальчик из купринских цирковых рассказов, имел большие, карие, чуть вытянутые к уголкам глаза, которые смотрели с обещанием ума и романтической грусти. Вобщем, для женщин это было, безусловно, привлекательное
лицо. Вообще в нем было много женского: белая кожа, маленький рот с тонкими губами, красиво очерченные, точно нарисованные, брови. Но это его не портило. А то, что он не был похож на расхожие типажи мужчин-красавцев, только поднимало, я думаю, его цену в глазах изысканных ценительниц. На одной из фотографий они снялись вместе - Тася и этот парень. Казалось бы, в этом еще не было ничего предосудительного, но меня уже тогда что-то кольнуло. Хотя я и не понял сразу, что. А теперь вспомнил, сопоставил все факты и удивился, почему я не понял сразу.
        Понятно было, что у них пока зашло не очень далеко. Наверняка зашло намного ближе, чем Тасе хотелось бы. Но она вся уже была устремлена мыслями в ту сторону и жадно ловила любую надежду. Как я понял по ее кратким ремаркам, Николай (его вроде бы называли полным именем, на западный манер) пока что скармливал ей нехитрую девичью смесь из буддийской философии и поверхностного мистицизма в духе Костаньеды. Мне всегда казалось, что мои попытки вовлечь Тасю в познание были серьезнее, но увы - ее влекло сейчас не содержание, а форма, а форма эта имела карие глаза лани. Не знаю, какой у него был голос. Но, должно быть, его высокомерно-небрежные интонации Тасю околдовывали. Я все это понимал, и понимал также, что ничего не могу поделать. Мои интонации никого не околдовывали, мои попытки пускаться в рассуждения - пусть они даже заслуживали внимания не меньше, чем николаевские - утомляли. И как назло, похоже, гуттаперчевому математику понравились результаты его воздействия. Он даже соблаговолил потратить на Тасю немного своего драгоценного времени. Пару раз я застал ее за длинным телефонным разговором. Судя
по счастливой улыбке и неуклюжим попыткам умно отвечать - это был разговор с ним. Переписки «Вконтакте» я не нашел - видимо, опасаясь, что я могу ее увидеть, она все удалила, хотя раньше меня нельзя было заподозрить в чтении чужих писем. Впрочем, раз я все-таки залез в ее ноутбук, значит, опасения Таси были не напрасны. Право, я сам не ожидал, что смогу так поступить. Именно то, что я там ничего не обнаружил, огорчили меня больше всего. Значит, Тася знает, что это уже никак не может сойти за безобидный флирт.
        Я по-прежнему приходил вечером домой, радостно объявлял, что принес лакомства - какие-нибудь булочки с кремом или клубнику. Тася выходила и вежливой улыбкой благодарила («ну что ты, не стоило»), но я хорошо видел, что она лишь отбывает повинность. Ритуал день ото дня сокращался, она все быстрее возвращалась к себе, к ноутбуку, телефону или маникюру, а я долго сидел на кухне, жуя принесенный с собой магазинный салатик и раздумывая, будет ли удобно, если сегодня я засижусь за своим компом допоздна и естественным образом лягу спать в гостиной на диване. Это было бы самым логичным, ведь меня давно никто не приглашал в спальню, но вот в чем загвоздка: в этом случае мой статус здесь становился непонятным. Ведь если я уже и сам не претендовал на спальню, то самое лучшее, что мне следовало сделать, это немедленно переехать.
        Я спрашивал себя, зачем она Николаю. Может, конечно, я что-то упустил в Тасе, но, по моим представлениям, она не могла стать интересным объектом для востребованного симпатичного болтуна - по крайней мере, востребованного в узких кругах тасиных подружек. С другой стороны, ведь когда-то ей нравился я. А это еще более невероятная ситуация, чем Николай, которому понравилась Тася. Я даже невольно допустил (попытавшись тут же с негодованием отвергнуть) мысль о все той же тасиной квартире. Если допустить, что какую-то роль в моем вовлечении в тасину жизнь эта квартира сыграла, то почему это невозможно и в случае Николая? Я ведь ничего о нем не знал. Творческая интеллигенция реже бывает иногородней, чем техническая: в Петербурге и своей переизбыток. Однако все возможно. Да и у коренного могли быть проблемы с жильем. И так как Тася в принципе не вызывала у него омерзения… а она вообще-то объективно была очень миловидной девушкой, хоть и не первой уже юности… я, кажется, уже об этом говорил. Вобщем, я определенно к ней несправедлив. Будем считать, что она ему нравилась. Она наверняка восхищенно смотрела ему
в рот и в удлиненные глаза и, возможно, он вскоре начал испытывать потребность в повторении этого взгляда. Скорее всего, поначалу он вообще ничего не знал о квартире, ведь на вопрос, как и с кем она живет, Тася бы ни за что не соврала, что одна. Я в этом уверен. Она могла шлепнуть что-нибудь плоское типа «все сложно», что означало бы «у тебя есть все шансы сделать так, чтобы я была для тебя одна», после чего дальнейшие расспросы до поры до времени прекратились. Но в какой-то момент они все равно возобновятся (если все зайдет далеко) и бедной честной Тасе придется унизительно увиливать, рассказывая, например, что она «находится в процессе расставания», при том, что я все еще торчу у нее, как пень. Я уже несколько раз подряд уезжал на все выходные в лес, чтобы не путаться под ногами; теперь от неловкости я стремился даже на буднях заночевать где-нибудь в гостях. Я видел, что это приносит ей облегчение, но облегчение явно перемешивалось с чувством вины. С этой взаимной неловкостью надо было заканчивать. Тем более, что и без Николая наши чувства давно угасли. Мне не хотелось, чтобы Тася чувствовала себя
виноватой, поэтому непосредственно перед своим уходом я специально несколько раз выводил разговор на наши непонимания, несходство интересов и т.д., но старался сделать это в самом дружелюбном ключе. Момент для расставания был самым подходящим - другой раз, пожалуй, я бы не скоро решился. Близился отъезд в поход на Алтай, причем в двойной поход: пройдя сначала спортивную «четверку», мне предстояло отдохнуть два дня в лагере в предгорьях, а затем присоединиться в качестве помощника руководителя (носильщика) к легкой коммерческой «единичке» с оплаченными едой и обратным билетом. С учетом времени на поезд (ради экономии денег я был готов 4 дня читать книжку на верхней полке, вместо того, чтобы за полдня долететь самолетом) мне предстояло отсутствовать примерно месяц. Это было как раз то, что нужно. Я положил запас денег на карточку, а карточку - в свою набедренную сумку. Заблаговременно собранный рюкзак перевез к другу Косте, с которым мы вместе должны были стартовать в «четверку». Он же должен был приютить меня на пару недель после моего возвращения: его мама к тому времени еще не собиралась перебираться
в город с дачи, а подруга еще не дошла до стадии переезда к нему. Так что имелась целая отдельная комната. На работе я договорился легко: я работал (чинил смартфоны) без оформления, успехами моими начальство было довольно, поэтому согласилось сохранить за мной место. Тем более что отпуск, понятно, не оплачивался.
        Подготовив все к отходу, я написал Тасе записку; в ней я надеялся сделать вид, что тоже чем-то недоволен. Хотя я был доволен почти всем, кроме того, что мы больше не любили друг друга. Но это помогло бы Тасе чуть-чуть обидеться на меня и, соответственно, поменьше винить себя. Однако выдавить на бумагу никаких претензий я так и не смог.
        Мои вещи пока было перевозить некуда, и я предупредил Тасю, что после за ними заеду… В последнюю неделю мы виделись только дважды (я старался у нее не ночевать) и перекинулись от силы десятком слов. Я был уверен, что мой отъезд ее не огорчит. Ведь я оставлял ее в насыщенной атмосфере выстраивания отношений с Николаем. И, видимо, я был прав. С самого утра, когда я ушел, положив записку на комод в спальне (Тася еще спала) и опустив ключи в почтовый ящик, и в течение всего дня, когда я садился в поезд, а потом ехал, пока не пропала связь - Тася ни разу мне не позвонила. И тогда я выключил телефон, чтобы не ждать напрасно.
        Уезжал я летом, а возвращался среди курток и дождей. Подъезжая к Питеру, уже в Ленинградской области, я с надеждой включил телефон. Ничего. Конечно, она могла звонить как раз в те периоды, когда связи не было, и информация о таких звонках потом не приходит, по крайней мере, мне… Но все это было пустое. Разумеется, она не звонила. Прочитав записку, она облегченно вздохнула и выключила меня из памяти - чтобы потом включить всего один раз, когда я приду за вещами. Наверное, Николай уже готовится переехать к ней… А может, уже переехал. Я должен радоваться за нее. Конечно же, я радуюсь.
        Я переночевал у Кости. Он после нашей «четверки» сразу улетел домой и за десять дней уже успел свыкнуться с неизбежностью города. И даже набрать сброшенный в горах вес. В отличие от него, я в походах почти не худею, хотя было бы неплохо. На следующее утро я позвонил начальнику и в то же день пришел на три часа на работу, формально возобновив свой трудовой сезон. Все было хорошо, мне были рады. Надо же, и тут обошлось. Но мне было не по себе. Волшебство долгого похода, где время течет по-иному, уже исчезло. Воодушевление первых часов возвращения, когда смотришь на привычные вещи свежими глазами - тоже слетело. И, хотя удивительным образом в тот же день мне подвернулся хороший вариант с жильем (комната в двушке, и во второй комнате уже живет хороший знакомый; как в насмешку, в материальном плане все складывалось как нельзя более удачно), я не чувствовал радости. От Таси звонков не было, но позвонить ей нужно было хотя бы из приличия: мои вещи, должно быть, мешают ей делать ремонт. Да и вещи Николая надо куда-то складывать. Я решил договориться прямо на сегодняшний вечер, чтобы поскорей с этим
покончить. Перевернуть страницу, как говорят. Я стал набирать Тасю уже с обеда, но она все время была «вне зоны действия». В метро? Но уже три часа как вне зоны, не может быть. А если уехала отдыхать? Теоретически могла. Правда, мне она ничего о своих планах не говорила (она давно уже ничего мне не говорила), хотя отпуск у нее вроде еще оставался… ну, да с появлением Николая все должно было измениться. Уже под вечер, так и не дозвонясь, я вспомнил про городской телефон. Мы им пользовались для исходящих звонков в разные службы, где нужно было долго дожидаться ответа оператора, но сам я на него никогда не звонил. С трудом стал припоминать номер. Кажется, такой. Попытка набрать - нет, не отвечает. Либо действительно уехала, либо я неправильно вспомнил цифры. Я стал просчитывать вариант с тасиным отъездом - на сколько и от каких своих вещей я окажусь отлучен. Получалось, что я теряю только теплую городскую куртку. Все остальное было заменяемо с помощью привезенного в рюкзаке походного гардероба. Капроновые штаны почти отстирались, ботинки выглядят уважительно, как старый мудрый воин с боевыми ранами.
Шапка и перчатки тоже приехали в целости. Если представить, что Тася уехала, скажем, на месяц, то я дождусь ее, поддевая под ветровку все свои многочисленные теплые кофты. Даже не придется прибегать к походной пуховке, которая для города выглядела уже не слишком прилично.
        Вроде бы опять все относительно сходилось, но я почему-то продолжал набирать тасин номер примерно раз в полчаса. Очевидно, это можно было объяснить желанием поскорее все завершить, иначе нечем. И тут мне пришло в голову зайти «Вконтакте» на тасину страницу. Она оказалась «онлайн»! Причем значка «мобильный телефон» не отображалось. Значит, она все-таки дома? Правда, она могла взять свой ноутбук в поездку. Но что-то я не припоминал, чтобы она раньше так делала. Он был у Таси довольно большой и массивный, и она не раз жаловалась, что он считается «переносным компьютером» лишь номинально. В пользу надежды, что она все-таки дома, припомнился один эпизод, когда городской телефон сломался и мы долго об этом не знали, потому что именно в этот период не было случая по нему звонить. Может, опять повторилось что-то такое? Да, ну а мобильный? Что с ним? Может, разрядился, а Тася этого пока не заметила? Теоретически возможно. А может … может, она специально сменила номер, чтоб я не мог ей позвонить? Но это было уже совсем скверно с моей стороны - так думать, и я сделал себе строгое замечание. У нее же мои
вещи, и она знает, как они мне нужны. У Таси есть одно очень ценное качество - она кристально честна и гордится этим. Тут меня резануло впервые за месяц - а что, если я ее неправильно понял?! Может, она вовсе не хотела расставаться со мной? Может, мой внезапный отъезд ее ранил? Я-то хотел минимизировать объяснения, чтобы ей не досаждать. А вдруг я - полный идиот? В самом деле, а почему я не поговорил, не узнал ее мнение? Может, никакого Николая и не было! Но вспыхнувший было огонек быстро погас. Почему я не поговорил? Да потому, что Тася с ее идеей человеколюбия и чувством вины постеснялась бы сказать правду, и неопределенность снова затянулась бы неизвестно на сколько. Ка бы там ни было, но если она сейчас дома - жестоко ли обиженная мной (вероятность - крайне низка), равнодушная ли ко мне, так как уже встречается с Николаем (вероятность - высока), обозленная ли на весь мир, если с Николаем тоже ничего не вышло (вероятность - средняя) - я должен там появиться. Принести вкусняшек. Поблагодарить, э-э… «за тот год, который она мне подарила». Подбодрить и утешить, если ей нужно утешение. И забрать свои
вещи, чтобы освободить, наконец, третью комнату. Так может, просто написать ей «Вконтакте»? Но я этого не сделал. Думаю, я испугался потери права совершить поездку к ее дому, если окажется, что Таси там нет. А мне очень хотелось ее совершить. Просто оказаться там, посмотреть на окна. Пока я не был уверен, что она в отъезде, у меня было для этого рациональное обоснование. Написав «Вконтакте» и убедившись в бессмысленности поездки, я бы ее потерял. Поэтому я просто поехал. Как раньше - сначала на метро, а потом от «Ломоносовской» пошел пешком. По пути я придумывал, как забрать вещи за один раз (если Тася дома). Пожалуй, для одного рейса на велосипеде, который стоит там же, в комнате, барахла все же многовато. А напрашиваться второй раз точно не следует. А может, заказать такси? И договориться, чтобы оно ехало медленно-медленно, чтоб я сам на велике за ним поспевал… Интересно, таксисты на такое соглашаются? Это точно будет дешевле, чем нанимать грузовое такси под велик. Временно свалю вещи у Кости, в комнате его мамы, которая пока предоставлена в мое распоряжение. А через несколько дней, надеюсь, сделаю
такой же рейс в свою новую комнату. Вроде бы там не должно быть проблем. Будущий сосед, новичок-студент из университетского турклуба, говорил, что хозяйка сама предлагала ему найти надежного и одинокого квартиранта. А кто ж более надежный и одинокий, чем я?
        Я зашел в «Пятерочку» и набрал вежливых подношений - связку бананов, упаковку зефира, пирожки, пакет сока. Потом подумал и взял еще две коробки суши. Получилось дороговато, но если благодарить за «год, который она мне подарила», то оно вполне адекватно. А может, ее таки нет дома, и я поволоку все это к Косте, по пути грустно жуя зефир… Нет, не буду больше звонить. Звонок - только в домофон.
        Когда я уже стоял у дверей подъезда, то заметил вдали поджарую мужскую фигуру - она двигалась в мою сторону. Про себя я отметил, что похожей изящной худощавостью обладает Николай. Наверное, мне пришло бы в голову остановиться и получше разглядеть эту фигуру - а вдруг это он? - но я не успел этого подумать. Потому что через несколько секунд после моего звонка домофон запиликал, приглашая открыть дверь! Больше я не о чем не думал. Она здесь! Дома! Я побежал по лестнице. Позади плавно закрылась дверь.
        Я поднялся на площадку, и в этот момент дверь тасиной квартиры открылась. И тут я впервые ее увидел. Женщину, выглядевшую как Тася, и вполне могущую сойти за нее, если бы не выражение лица. Оно было другое, совсем не тасино. Эта другая женщина смотрела на меня тасиными глазами, смотрела удивленно и словно не узнавая. Я растерялся.
        - Тася, что с тобой?
        Она молчала.
        - Тасенька, извини, я не дозвонился… Я пришел за вещами…
        Тут я осекся. Я понял, что она действительно меня не узнает! Эта мысль пугала, но она хоть как-то укладывалась в сознании, в отличие от другой, которую я не смел даже сформулировать - что это… не совсем Тася. Бесполезно смотреть на лицо. В эту минуту я впервые узнал - хоть и отчитался себе в этом чуть позже - что так называемые черты лица не определяют человека. Одна и та же совокупность черт - форма глаз, их цвет, расстояние между ними и носом, рисунок губ, ширина лица - может, подобно маске, «надеться» на кого угодно, и при этом впечатление будет разным. А вот в чем локализуется это неуловимое отличие, где на лице «записан» сам человек - неизвестно. Вероятно, нигде. Ни в чем зримом. Но эта незримая сущность дает о себе знать сильнее, чем лицо. И глядя на женщину с тасиным лицом, я точно знал, хоть и боялся себе в этом признаться - что это не Тася.
        Все это длилось секунду. Женщина с тасиным лицом сделала неуловимое движение, желая, видимо, скрыться за дверью, но справилась с собой.
        - Пожалуйста, конечно… - и медленными шажками отступила вглубь квартиры.
        Я вошел. Она стояла, вытянув руки по швам, и не сводила с меня глаз.
        - Ты прости, наверное, я не вовремя, - я все еще пытался уложить свои впечатления в привычное русло. - Ты помнишь, когда я уезжал, я оставил записку, что приду за вещами?
        Искра понимания в глазах. Да, записка, она помнит про записку! Все это было секундным наваждением! Это Тася, просто с ней … что-то случилось!
        - Д-да, конечно, я видела записку. Забирайте … забирай твои вещи…
        Она продолжала стоять на одном месте, словно бы она была здесь чужая, забежала случайно и стесняется без приглашения пройти в комнаты. Она явно ждала, что буду делать я, и соображала, что делать ей. А я в панике перебирал в голове все возможные трактовки происходящего. Тася сошла с ума? Но это же бред, она всегда была идеально психически здорова. Скорей, это я сошел. Может, она стала наркоманкой? А вдруг этот Николай за время моего отсутствия подсадил ее на какие-то психотропные вещества?
        Я закрыл дверь. Тася вздрогнула, словно бы я запер ее в ловушке. Спокойно, нужно во всем разобраться. Нужно задать ей какие-то вопросы, и все станет понятно, да!
        - Тася, у меня такое странное чувство, будто ты меня не узнаешь, - я попытался шутливо улыбнуться.
        - Нет-нет, что ты, я тебя узнаю! - она выпалила это так поспешно, что я вновь убедился - нет, абсолютно не узнает.
        Ладно, сделаем вид, что ничего не происходит. Посмотрим, что будет дальше.
        - Я тут тебе вкусняток принес. Вот суши решил купить… Подумал, что тебе понравится.
        - Ой, спасибо. Да, мне очень нравится …. Нравятся суши.
        - Может, пойдем поставим чайник? Посидим?
        - Да, конечно. Я сейчас!
        Словно пятясь от меня, она двинулась в кухню. Я скинул куртку и ботинки и пошел следом. Сел за стол. Обратил внимание, что в кухне порядок. Пока я разворачивал покупки, Тася молча наливала из крана воду в чайник и ставила на плиту. Я заметил, что она разок украдкой взглянула на меня - как будто ждала, что я сделаю что-то совсем иное, не то, что обещал. На кухонной тумбе стояла чашка - одна из наших чашек, но не та, которую Тася использовала для себя. Однако сейчас, по-видимому, она пила именно из нее, потому что взяла и поставила ее на стол поближе к себе. После этого на миг замерла, как будто не зная, где взять вторую чашку - для меня. Но тут же вспомнила, и протянула руку к подвесному шкафчику над мойкой. Странно - она взяла свою любимую чашку, но поставила ее передо мной. Потом такими же чуть-чуть более замедленными, нежели обычно, движениями (неуловимо замедленными, но для меня - очевидно), она достала с полки сахарницу, снова повернулась к кухонной тумбе и вытащила из подставки для ложек и вилок две маленькие ложечки. Опять-таки - она не взяла свою любимую ложечку, серебряную, которой всегда
размешивала чай и ела варенье. Как будто бы какой-то другой человек притворялся Тасей, но толком не знал, как это лучше сделать. Нет, с ней явно произошло что-то серьезное.
        Она разлила вскипевший чай, положив в чашки по пакетику. Вот эти пакетики я помнил - кажется, это я сам купил большую коробку «Липтона». Тася тогда еще заметила, что не стоило покупать всякую ерунду, и на следующий день принесла что-то подороже и получше. Потому-то «Липтон» все не кончался - его пил только я, чтобы не тратить на себя тасины запасы. Почему Тася перешла на «Липтон»? У нее плохо с деньгами?
        Она села и схватилась за чашку, явно не зная, куда деть руки. Прямая спина, как будто первый раз в гостях. И села на краешек табуретки. Напряженно смотрит в стол, пытается улыбаться, иногда быстро вскидывает на меня глаза - надеясь, что я не увижу. Я развернул все емкости, которые прилагались к суши - всякие там имбири и васаби, и придвинул все поближе к ней.
        - Ты бери. И в соус макай.
        - Спасибо. - Она послушно сунула одну «сушинку» в соевый соус, откусила и стала жевать.
        - А я вот в поход сходил. На Алтай.
        - О, Алтай! Там, наверное, здорово.
        - А ты разве забыла? А ведь говорил тебе, что еду на Алтай. Ты еще алтайского меду просила привезти. - Это был мгновенный экспромт. Она не только не просила меду, но даже не спрашивала меня, куда я на этот раз еду.
        - Ах да, да. Действительно, просила. Но, наверное, это было не очень удобно - везти мед так издалека?
        Так-так-так. У нее потеря памяти? Я снова подумал о Николае. Ну да. Богема. Чертов декаданс. Неизвестно откуда взялся и неизвестно чем занимается. Чем он угостил ее?!
        - Тася. - я строго посмотрел на нее, и она испуганно подняла глаза. - Ты помнишь, как меня зовут?
        Она замерла и зажмурилась. Затем открыла глаза, видимо, совладая с собой, и через секунду сказала:
        - Простите меня. Я вам все объясню. Тася … пустила меня пожить, пока она в отъезде. Я … я просто не была готова к вашему приходу. Я говорю глупости… - Она-чуть-чуть осмелела, будто бы у нее созрел какой-то план. - Но это только потому, что я испугалась, что вы мне не поверите.
        - Чему не поверю?! - я по-настоящему испугался. Похоже, она не прикидывалась. Она правда считала, что Тася - это кто-то другой!
        - Что Тася действительно меня пустила пожить. Я не знала, кто вы, а когда вы назвали меня Тасей, совершенно машинально не стала вас поправлять…. Но теперь я понимаю, как глупо это выглядит. Раз вы ее знаете, то, разумеется, вы прекрасно знаете, что я - это не она…
        Это звучало немыслимо, но в то же время какой-то частью сознания я уже был готов с ней согласиться. Кроме, так сказать, схемы внешности, у нее с Тасей было мало общего. Тася так не говорила. Никогда. Никогда так не строила фразы, не использовала такие слова. Даже такие мысли и эмоции. Был ли ее голос тасиным? В целом, в плане высоты, громкости - да. Но так как интонации были совершенно иными, то можно сказать, что и голос стал другим. Теперь я не мог сказать наверняка, ни что такое тасина внешность, ни что такое тасин голос. Привычные категории рассыпались в одну минуту. Передо мной было существо, чьи материальные носители вроде бы соответствовали какому-то ранее известному мне человеку, но при этом это был абсолютно другой человек, и он все явственней заслонял «оригинал».
        - А вы, наверное, Тасин друг?
        Я молча жевал, совершенно не представляя, что мне говорить. Впрочем, тут, наверное, можно было ответить «да». Я кивнул.
        - Я так и поняла. Да-да, я так сразу и подумала, - заторопилась она. - Вы, конечно, пришли, увидели чужую женщину, очень удивились. И у вас возникла идея проверить, не преступница ли она - я правильно понимаю? И вы решили обратиться к ней, то есть ко мне, как к Тасе, верно?
        А что, если это какая-нибудь шизофрения, раздвоение сознания? Чертовски логичный у нее бред.
        Она ждала реакции. Я выразительно поджал губы, что она, вероятно, расценила как согласие.
        - А я, вы понимаете, я очень испугалась. Я с самого начала, еще пока никто не приходил, боялась, что мне не поверят. Вот так же, как не верите сейчас вы, верно?…
        Я пожал плечами.
        - Мне было негде жить, Тася предложила мне пожить в ее квартире, пока она будет в отъезде. Но она, кажется, забыла предупредить об этом своих знакомых… Вот вас, например. А когда я это поняла, было уже поздно - она уехала. И вот я сидела и ждала, когда же кто-то придет и нужно будет все это объяснять…
        Я вновь перебирал варианты. Если бы не совершенно иная манера выражаться, я мог бы подумать, что Тася меня разыгрывает. Но тут была не только чужая речь, но и чужие движения, мысли, поступки. Или это я схожу с ума?
        - Я боялась, что все подумают, что я что-то сделала с Тасей и завладела ее квартирой, хотя это и абсурд. Вы же так не думаете?
        Нет, я совершенно так не думал. Передо мной была полу-Тася, четверть-Тася, измененная Тася, но точно не кто-то, кто мог ее убить и завладеть квартирой. Для этого нужно быть для начала кем-то, отличным от Таси на 100 процентов. А это существо было какой-то смесью - Таси с кем-то еще, и непонятно, в какой пропорции.
        - Ну а вы, я так понимаю, ее не убивали?
        Я решил обратиться к ней на «вы». Это было странно - в этой кухне, глядя в это знакомое лицо. Но «ты» у меня не выговорилось.
        Смешно, но она даже не уловила иронии. Прижала ладонь к подбородку.
        - Нет, я вам клянусь. Тася уехала… Я понимаю - вы можете подумать, что вот я решила, что вы Тасю не знаете и поэтому попыталась выдать себя за нее. На самом деле, я просто растерялась от неожиданности. Я не знала, что отвечать.
        Что ж, попробуем временно принять правила игры.
        - А давно Тася уехала?
        Секундное молчание. Похоже, не подготовилась к вопросу. Придумывает.
        - Где-то две недели назад. Или чуть больше.
        - А она не говорила, когда вернется?
        - Дело в том, что у меня нет ее телефона. (Пауза). То есть, я сама не пользуюсь мобильным, точнее, я его потеряла и новым пока не обзавелась. Она должна была сама позвонить из Москвы - она там нашла работу. Позвонить … на домашний. Но она пока не звонила. Вот и все.
        Интересная легенда. Про отъезд самой себя. А может, мне следует понимать это как метафору? Распадение личности и все такое? Может, это Николай заложил в нее эту программу? Может, это его «послание» мне?
        Я вдруг вспомнил ту худощавую фигуру на улице. Он был похож на Николая. Жаль, я не задержался и как следует не разглядел.
        Я молчал и она, видимо, приободрилась.
        - А вы … тасин э-э… близкий друг?
        - Я? - я посмотрел на нее в упор. - Вообще-то… я вроде как раньше был ее очень близким другом.
        Она отпрянула, глаза округлились. Отчего?! Оттого что Тася, спрятанная в глубине ее искаженного сознания, гневно отозвалась на мое самозванство? Был ли я вообще когда-то ее другом?… Но нет - бедняжка явно испугалась отчего-то другого.
        - Другом? А я думала, что Николай…
        - Что? Что Николай?!
        - Не может быть… Значит, он мне соврал?
        - В чем соврал? - Вот черт. Это определенно был он, на улице! Он шел сюда. Может, он еще там? - Так в чем он вам соврал?
        Я подскочил к окну. Внизу никого не было. Она сидела в замешательстве. Лицо такое же, как в первую секунду. Ничего не понимает. Явно не врет. И все дело в нем. Негодяй. Что он с ней сделал?
        - Тася, скажите мне … Он что, живет здесь? Николай?
        - Нет, господи, ну что вы… Клянусь, я живу одна. Вы не верите?
        Опять зашевелилась потаенная, запрятанная глубоко Тася? Инстинктивно сопротивляется подозрению в измене? Хотя я вовсе не муж, и даже не возлюбленный, и вобщем-то не имею права ее расспрашивать.
        - В чем он соврал вам?
        Она покраснела и опустила голову. Все ясно. Они вместе. И он чем-то ее травит, чтобы отбить память. Наверное, мне надо бежать в полицию. Или звонить в скорую помощь. Но я почему-то никуда не бежал и не звонил.
        - Он сказал, что они с Тасей … были вместе. Но потом расстались. А тут получается, что друг - это вы… Да, он ведь должен был прийти сюда! Вот как раз тогда, когда пришли вы…
        - Зачем прийти, раз вы расстались? То есть, раз Тася и он расстались?
        Она приложила руку ко лбу. Видимо, сочинение непротиворечивой легенды все-таки давалось ее мозгу с трудом, хотя Тася верила в нее.
        - Я не знаю, как вам это объяснить. Это будет выглядеть какой-то чушью.
        - Не большей чушью, чем то, что я уже услышал. Но я же слушаю и отвечаю. Значит, я ко всему готов. Говорите вашу новую чушь. Или… не чушь.
        - Он должен был прийти, чтобы вернуть мне мой нетбук.
        - Что же тут странного?
        Попыталась улыбнуться. Жалкая улыбка. Помялась и наконец решилась:
        - Он украл его у меня, потому что подозревал меня в том же самом, что и вы. Что я что-то сделала с Тасей и завладела ее квартирой. Он решил вывести меня на чистую воду…. Такова была его версия. Согласитесь, довольно логичная.
        Действительно, чушь. Но что из этого всего правда? Что он действительно делал с ней? Зачем «украл» нетбук? И кстати, что за нетбук? При мне у Таси такого не было. Был только ноутбук, но это вроде бы разные вещи, и раньше Тася это знала.
        - М-м, так он его вернул?
        - Нет, он почему-то не пришел. Или вы с ним внизу встретились? А может, он увидел вас и решил с вами не встречаться?
        Поразительная проницательность для ее состояния. Я тоже так подумал, и это единственная здравая мысль, которая пришла в голову нам обоим одновременно. Значит, это, скорее всего, правда. Поганец увидел меня и сбежал. А откуда он знал, как я выгляжу? Ну да неважно, откуда-то знал. Я видел его фото, а он, возможно, разыскал мое.
        - А нетбук, который Николай…. украл, это такой черный «Асер»?
        Вспоминает.
        - «Асер»? Нет, это тасин. Он там, в комнате стоит. Мой - белый и поменьше размером, названия не помню.
        Такого у Таси точно не было. Может, она купила его в последний месяц? Или Николай ей принес? А потом его же сам и украл?
        - А давно он у вас, этот нетбук?
        - Давно. Он вообще очень старый.
        Она считает себя другим человеком вплоть до мелких деталей, включая обладания неизвестным нетбуком. Что ж, попробуем разузнать, что это за человек.
        - А где вы жили до того, как Тася вас сюда пустила?
        Она облегченно вздохнула. Видимо, убедилась, что я ей поверил.
        - В общежитии. Знаете, на бульваре Красных Зорь (махнула рукой в ту сторону) стоят три таких в ряд. Там сдается много комнат. Живут в основном узбеки и таджики. Ну и я…
        Так, хорошо. Складно. А теперь - самый главный вопрос:
        - Кажется, мы с вами так и не познакомились? Как вас зовут?
        И тут она застыла. Взгляд был такой, словно бы она пытается что-то найти в комнате, полной рухляди, где она никогда раньше не была. И даже не знает, что ей надо искать. Она перевела глаза на меня и я увидел, как где-то из глубины их поднимается страх. Мне стало страшно самому.
        - Ладно, ладно, я понимаю - вы хотите сохранить инкогнито! Вобщем-то, это неважно, поверьте! - я торопливо заулыбался.
        Она выдохнула, страх медленно уполз назад в глубину. Что бы ее отвлечь, я попросил еще чаю, и она радостно засуетилась. Видно, ей самой нужно было сбежать от призрака мысли, который почти что проявился, почти что успел стать мыслью. Мыслью о том, что она не знает, как ее зовут! Недоработка, Николай! Ты внушил Тасе воспоминание о каком-то дурацком белом нетбуке, но забыл «загрузить» в нее новое имя. И несчастная сбилась.
        - Он точно раньше не приходил? Не приносил угощения? Может, спиртного или что-то в этом роде?
        Широко улыбнулась. Искренне.
        - Что вы, я не пью. Вообще. И тем более «чего-то в этом роде». Нет, он не приходил. Мы переписывались «Вконтакте», и как раз сегодня он должен был прийти в первый раз. И в последний, вероятно.
        Что ж, мы прочитаем вашу переписку, обязательно! Но завтра. Сегодня я больше не могу. Надо лечь и успокоиться. А вдруг завтра все будет по-другому? Может, это временный кризис, вызванный какими-то препаратами, и завтра все пройдет? Николая я, похоже, спугнул. Может, он как раз нес ей очередную дозу?
        - Надеюсь, вы не против, если я здесь переночую?
        Она было замешкалась, но потом лицо прояснилось.
        - О господи, ну да, конечно же… Вы же были ее другом. - Она снова замерла, что-то быстро соображая. - Другом! - в глазах снова появился испуг. - Значит, вы здесь жили. Живете… А вы… позволите мне здесь остаться? Не выгоните? Хотя бы на одну ночь?
        - Не беспокойтесь. Раз Тася вам разрешила пожить - значит, живите, сколько нужно.
        Сообразила, бедняжка, что «друг Таси» должен иметь существенные права на ее квартиру. Побольше, чем у нее. Убирая посуду и вытирая стол тряпкой, то и дело тревожно посматривала на меня. Трудно разгадать выдуманные страхи. В чем она теперь меня подозревала?
        - Скажите, а вы давно общались … с Тасей?
        Ах, так вон оно что! Как я сразу не догадался! Ведь если я, с точки зрения этого существа, возникшего на базе Таси, являюсь тасиным «другом», то вся легенда про «пустила пожить» должна развалиться в один миг. Уж тасин-то друг точно знает, кого она пускала пожить, а кого не пускала. Я уже начинал постигать ее больную логику. Значит, она понимает, что конкретно это - выдумала. С одной стороны, она верит, что Тася - хозяйка квартиры - существует отдельно от нее. Но в то же время не верит, что эта «Тася» ее сюда пускала. И сообразила, что моя близость к Тасе должна ее разоблачить. Теперь она неловко пытается успокоить себя, спросив, разговаривал ли я с Тасей… Ужасно.
        - Честно говоря, я не видел ее месяц или больше. Мы расстались. Я уезжал в поход, надолго. Приехал за кое-какими вещами.
        Разумеется, иначе никак. Удалим пока выдуманную «Тасю» подальше и исключим с ней всякую связь. Иначе Тасе-2 придется уйти, так как она считает, что у нее нет прав здесь находиться… Уйти из собственного дома?! Нет, поиграю пока в это. А там подумаю, что делать.
        Она обрадовалась. Забегала по кухне, чуть ли не напевая. Но, если она знает (верит), что история с гостеприимством «внешней Таси» - ложь, то как она сама себе объясняет свое тут появление? А может, никак? Может, Николай опять не дописал программу?
        Вдруг она остановилась. Рука, пытавшаяся примостить вымытую чашку на верхнюю полку, застыла в воздухе. Повернулась ко мне. Что, обнаружила еще какое-то противоречие?
        - Знаете, это так странно…
        - Неужели? Что именно?
        - Вы говорите, что расстались с Тасей, что давно ее не видели, что пришли за вещами.
        - Ну да. А вы не верите?
        - Дело в том, что Николай сказал мне почти то же самое. Что он был другом Таси, что они расстались, и что он хочет зайти за вещами… Странное совпадение, да?
        Черт возьми. Тася сама распалась надвое, а из меня и Николая решила вылепить что-то одно? И я еще должен это опровергать.
        - Если бы вы сами не сказали про Николая, я бы подумала, что Николай - это вы. Вы появились точно в тот момент, когда должен был войти он. Вот только вы не принесли нетбука…
        Нет, определенно не прикидывается. Настоящее помрачение сознания. Хотя история про Николая и меня и вправду получалась удивительно симметричной. Кажется, такое совпадение можно придумать только нарочно. Может ли оно быть результатом «работы» Николая? Все-таки вряд ли, потому что моего прихода в его программе точно быть не могло. Или Тася - точнее, он через нее - пытается убедить меня в том, что я тоже безумен?
        Нет, с этим нужно заканчивать. Я позвонил Косте и предупредил, что ночевать не приду - «останусь в гостях». Не спрашивая у Таси-2 разрешения, перебрался на диван в гостиной. Черный ноутбук «Асер» стоял на столе. Включенный! Тася-2 нерешительно топталась у порога. Но, видимо, «программа» подсказала ей, что раз у меня здесь больше прав, чем у нее, то забрать ноутбук она не может. Она только робко предложила его выключить.
        - Ничего, я сам выключу. Мне еще в свою почту залезть надо. - И чтобы она не волновалась, что я сейчас свяжусь с Тасей и проверю ее россказни: - А завтра утром расскажете мне про Тасю. Куда она уехала. А то ведь давно ничего о ней не знаю.
        Узнаю Тасю поближе
        Наутро, рано проснувшись, я долго лежал с открытыми глазами, прислушиваясь, как Новая Тася (я никак не мог придумать, как мне называть ее про себя), осторожно пытается хозяйничать «в чужом доме». Похоже, она решила выполнять передо мной обязанности хозяйки (а может, просто хотела услужить, чтоб я ее не выгнал), потому что, судя по звукам из кухни, она пыталась накрыть какой-то церемонный завтрак - то, чего для себя наверняка никогда не делала. Должно быть, в ход пошли мои вчерашние приношения - что не было съедено. Еще вчера краем глаза я заметил, что у Новой Таси особого продуктового изобилия не водится. В холодильнике были в основном хлебобулочные изделия, причем фаст-фудного жанра. То, что моя Прежняя Тася всегда с возмущением отвергала.
        Вчера я лег не сразу, сначала изучил тасину страницу «Вконтакте». Сразу убедился, что около трех недель тому назад активность на ней резко прекратилась. Это было странно, так как Тася, как и ее подружки, всегда была увлеченным пользователем соцсетей. Фотографии, репосты, котики - все это плодилось со страшной частотой. И вдруг оборвалось. Кстати, почти все тасины фото (кроме нескольких штук) исчезли. А потом, пару дней назад, аккаунт снова ожил. Но в лице только одной переписки. Точнее, это было возобновление одной из старых переписок. Я перечел ее несколько раз. Наверное, уже выучил наизусть. Начиналась она с одним собеседником, а продолжалась - с другим. Оба они писали с одного аккаунта, который теперь был удален. Вначале и большую часть времени от имени этого аккаунта писала некая дама, явно немолодая, любящая блеснуть эрудицией. Я сразу вспомнил ту женщину с павловских фото. Как раз на них-то тасины изображения и сохранились. (Правда, я думал, что эта дама - старая дева, но в переписке фигурировало упоминание о ее детях. Впрочем, это уже мелочи). Она писала Тасе (тогда еще Прежней Тасе, моей
Тасе) до начала сентября. Потом переписка прекратилась. А несколько дней назад аккаунтом дамы завладел Николай. Конечно, можно было предположить, что это и с самого начала был Николай, что он умеет имитировать другую манеру речи. А по эту сторону экрана, в свою очередь, сменилась Тася. Вместо Той Таси - стала Эта Тася, Новая. Язык, уровень образования автора сообщений красноречиво о том свидетельствовали. Метаморфоза, стало быть, произошла в период примерно двух-трех недель после моего отъезда. Моментально или постепенно - это было неизвестно.
        В сообщениях Новой Таси обнаружилась еще одна бредовая идея, которая дополнительно ее запутала. Она вообразила, что таинственный аккаунт «дамы» (или Николая) - на самом деле ее собственный! Что Николай взломал ни чью-нибудь, а именно ее страницу, которой она ранее пользовалась (будучи не-Тасей, а непонятно кем) Вместе с тем она была уверена, что никаких писем от себя себе (то есть тасиному аккаунту) никогда не писала. А значит, Николай их тоже подделал. Она даже пыталась выяснить у него, каким образом он сумел подделать даты диалога, «переведя» его в прошлое. Получалось многоэтажное нагромождение противоречий, доставившее бедолаге, видимо, дополнительные неприятные ощущения. Понятно, что беседа «дамы» и Таси на самом деле велась именно в те дни, которыми была датирована. Неудивительно, что Тася, под действием непонятных препаратов утратившая самое себя, забыла такие мелочи, как переписку с давней знакомой. Если она приняла свою квартиру за чужую, свой настоящий аккаунт - за чужой, то что странного, что чужую страницу она вообразила своей? Другое дело, что Николай, скорее всего, вел переписку от
имени фейкового аккаунта «дамы» еще тогда, когда я жил здесь с Тасей. Возможно, он специально выбрал для подложного образа именно ее, эту сорокалетнюю тетку, чтобы вызвать Тасю на откровенность. Как обман не раскрылся раньше, когда Тася еще была собой - непонятно. Может, как раз в этот период Тася перестала активно общаться с этой женщиной в реале? Хотя нет, не перестала. Помнится, она еще летом, в июне-июле, упоминала о ней в положительном ключе. Вроде как они продолжали видеться. Да - помнится, она говорила, что та даже бывала у нее в гостях. Только я ее не заставал, так как приходил поздно. И хоть убей, я не мог вспомнить ее имени.
        А Николай, оказывается, не прост. Он заинтересовался Тасей (вот только с какими целями?) первым, и придумал сложную схему заманивания в капкан. А я-то думал, что инициатор их сближения - Тася. Но теперь понятно, что все было иначе. Он сразу оценил в ней подходящую жертву и двинулся в атаку. С помощью фейкового аккаунта произвел разведку, так сказать, ментального материала, чтобы потом воспользоваться всем этим уже от своего имени, поразив Тасю своей проницательностью. А параллельно воспламенял ее равнодушной неприступностью. Потом произошла кульминация - сближение, в результате чего от прежней Таси почти ничего не осталось.
        Но что-то, похоже, у него пошло не так. Он случайно «стер» слишком много? Прочитав переписку с Николаем, я убедился, что Тася вчера не соврала мне: она действительно не помнила близкого общения с ним (разве что она врала и мне, и Николаю, но это маловероятно). Она была убеждена, что в первый раз встретила Николая несколько дней назад на стадионе, а потом была только переписка. Но ведь стирание воспоминаний о себе самом не могло входить в его планы, верно? Потому что в результате Тася от него ускользнула, а с нею и квартира (или то, что ему нужно отсюда взять). Судя по тому, что я прочел, он пытался проникнуть в квартиру и не смог. Вчера ему это почти удалось, но я помешал.
        Впрочем, можно предположить, что все или почти все, что случилось в тасиной голове, было подготовлено Николаем. И потеря самоидентификации - тоже. Его задача была - сбить «испытуемую» с толку, чтобы она разуверилась в собственной подлинности и, как за спасительную соломинку, хваталась бы за любое его слово. Ему вовсе не нужно было, чтобы она помнила их прежнее знакомство. Наоборот, было необходимо, чтобы она его забыла! Ну конечно же. Забрать то, что ему нужно, предварительно заметя все следы в голове у свидетеля. Тогда ему не потребовалось бы идти на преступление. Все-таки, судя по лицу, на банальное убийство он не способен. Вчера он планировал попасть к Тасе уже не как старый знакомый, а как посторонний человек. И надо было видеть, как виртуозно он вошел к ней в доверие - уже второй раз. Он без опасения стер первый этап знакомства, зная, что и второй получится без труда. Что у него было запланировано на вчера? Возможно, стирание последних следов из ее памяти. Теперь уже - от второго этапа знакомства. А также уже ненужных «хвостов» в виде воспоминаний о нетбуках, краденых аккаунтах, общежитиях и
прочих средствах запутывания тасиного мозга, которые требовались на переходном этапе. Разумеется, он собирался убрать их также и из компьютера. На случай, если какой-нибудь дотошный следователь решит раскопать эту историю. Хотя это было бы маловероятно, потому что грязная, потерявшая память бездомная тетка, в которую бы вскоре превратилась изгнанная Тася (наверняка после этого он бы просто выставил ее за дверь), никого не интересует. В самом лучшем случае, если бы «Скорая» сжалилась и подобрала бы ее зимой, она бы оказалась в психушке, где бы ее, возможно, в итоге разыскала бы ее мать. Но было бы поздно - от Таси осталась бы одна оболочка, а квартира, скорее всего, давно была бы продана. Как технически Николай собирался это проделать, неважно: наверное, так же, как продавались\продаются без ведома хозяев квартиры вполне здоровых и даже непьющих людей.
        Значит, мое появление было чудом. Я спас Тасю? Ну, как минимум, я спас это существо от физической гибели. А вот спасти Тасю - это гораздо сложнее. Потому что я пока я даже не знаю, где она.
        Я услышал робкое дыхание и повернул голову - так и есть, она стоит на пороге комнаты.
        - Вы уже проснулись? - она пыталась приветливо улыбаться. - Я там покушать сделала.
        - Это очень кстати, - я тоже растянул губы в улыбке. Спал я одетым, так что, кроме посещения санузла, никаких специальных процедур для перехода в дневное состояние мне не требовалось. Я довольно быстро присоединился к Тасе-2 на кухне. И убедился, что ей явно доставила удовольствие сервировка стола. Было педантично и старательно - салфеточки веером, симметрично выложенные ложечки. Ничего похожего на стиль Прежней Таси.
        На большой тарелке (Прежняя Тася редко ее использовала) были разложены бутерброды - пара с сыром, пара с колбасой, еще с вареной сгущенкой и с вареньем. Глядя на это великолепие, у меня сразу пробудился аппетит.
        - Сделать вам какао с молоком?
        - Конечно!
        Мы опять чинно уселись друг напротив друга. Сладкий горячий какао и вкус колбасы, оказывается, могут в известной степени примирить даже с такими небывалыми обстоятельствами. Хотя бы на время.
        - Я не спросил вчера - а чем вы занимаетесь? Работаете? Должно быть, фрилансом?
        Улыбка спала. Она и этого не знает?
        - Сейчас … временно… не работаю. У меня… сложности с поиском работы. Я мало что умею.
        - А давно вы без работы? - спросил я, хотя и догадывался, что на этот вопрос ответа у нее не нет.
        Она сосредоточенно смотрела перед собой. Пыталась придумать? Нет, видно, честно пыталась уверить себя, что знает. Но у нее не получалось. Взглянула на меня, словно прося помощи.
        - Наверное, месяца два уже? - подсказал я.
        Задумалась.
        - Полгода?
        Радостно закивала. Срок в полгода для человека, забывшего все на свете - индульгенция. События полугодичной давности разрешается не помнить.
        Мы доели вчерашние суши. Тася-2 сполоснула упаковки в умывальнике и стала пристально разглядывать. На мой вопросительный взгляд пояснила:
        - «Пэпэшка». Маркировка «ПП». Можно сдать на переработку.
        Затем открыла один из ящиков под кухонной столешницей, порылась там, вытащила сначала один пакет - он был набит такими же, как он сам, полиэтиленовыми пакетами - а из-за него достала другой, в который и поместила плоскую упаковку.
        Я остолбенел. Тася так никогда не делала! Нет, в душе она понимала необходимость раздельного сбора отходов, нашу ответственность за планету и все такое прочее. Но ей не хватало убежденности, чтобы побороть лень. Поэтому, со вздохом соглашаясь с моими рассуждениями про ответственность, она оправдывалась, что если бы бачки для раздельного сбора стояли у нас во дворе, то она, конечно же, в первых рядах понесла бы туда промытую упаковку и т.д. Но так как их нет, то прости и ей очень стыдно, но у нее нет сил и слава богу, что ты (я) исполняешь эту кармическую повинность за нее. И я смиренно рылся в помойном ведре, куда Тася со стыдом и без всякого разбора сбрасывала все отходы нашего совместного потребления. Именно я устроил емкости для сортировки в ящике под кухонной столешницей. Раз в месяц, в день волонтерской акции по раздельному приему, я складывал их в рюкзак и вез к добрым людям, стоящим в давно известном месте у разноцветных мешков. Когда я уезжал в поход, я забыл про эти емкости. К тому времени они не успели наполниться - очередная акция прошла недавно - и сейчас я мельком успел заметить в них
предметы, которые я еще сам туда закладывал в последние дни в тасином доме. А теперь Новая Тася возобновила их наполнение! Причем, судя по количеству отходов, она принялась за это недавно.
        Я подошел и заглянул в ящик, изображая простодушное любопытство.
        - О, вы тоже сдаете раздельно?
        Улыбнулась. Обрадовалась, что понимает хоть один мой вопрос.
        - Да! И вы тоже?
        - Стараюсь. А куда вы возите?
        - Э-э… Понимаете, я…
        Опять обрыв. Ну конечно же, я мог догадаться, что так далеко новая легенда не простиралась. Она не знала, куда она возит раздельно собранные отходы. И, судя по небольшой наполненности пакетов, она вообще еще ни разу их не вывозила. Видимо, мою эстафету она приняла совсем недавно: одна-две недели, если считать количество собранного. По времени примерно совпадает с моментом, когда ЭТО произошло. Превращение. И вот тут была странность. Логично было подозревать Николая в деструктивных намерениях, но тут результат его трудов был явно позитивным. Вместо Прежней Таси, которой никогда не пришло бы в голову тратить силы на сортировку мусора, Тася-2 не просто этим занималась, но была уверена, что делала так всегда! Правда, идея внедрилась к ней, как и все предыдущие, на поверхностном уровне, как у цирковой собаки, которая не знает, зачем она делает свои трюки. Но, тем не менее, Николаю зачем-то понадобилось ее внедрить, то есть явно улучшить исходную Тасю. Но зачем? С точки зрения его предполагаемого злодейского умысла, это было ненужно. Впрочем, тут могли быть разные варианты: ведь если ты стер старую
операционную систему, то нужно поставить хоть что-то новое, какие-то опорные пункты мышления, чтоб изуродованная личность могла как-то функционировать. Возможно, у него был под рукой только тот «пакет программ», куда входила убежденность-в-нужности-раздельного-сбора. Причем безо всяких сопутствующих экопросветительских идеологем. Только спинно-мозговая память на раскладку отходов по разным емкостям, слегка подкрепленная куцей мыслительной программой.
        Хотя - почему куцей? Опыт обмена фразами с Новой Тасей показывал, что она неплохо формулировала свои мысли. Достаточно точно и без стилистических ошибок. Впрочем, так умеет делать и компьютер. Но когда вчера перед сном я прочел ее диалог с Николаем, я убедился - она мыслила намного интереснее, чем Тася Прежняя. Конечно, трудно говорить о подобной квази-личности, что она «умна». Раз нет целостной памяти - нет и интеллекта. Но те причудливые обрывки системы, которые были в нее вложены, словно были «выдраны» из какого более развитого сознания. И это лишний раз показывало, что Тася меня не обманывает. Можно притвориться, что ты проще, чем на самом деле, но притвориться сложным - невозможно, во всяком случае на длительное время.
        - Так вы … выходит, так целыми днями и сидите дома? - мы пили уже по второй чашке чая, теперь уже просто для облегчения разговора. - Наверное, ищете работу в интернете?
        - Работу? Ах да, пытаюсь… Пока, правда, не слишком активно. Но как раз сегодня хотела заняться поплотней.
        Дружески улыбается. Почти успокоилась насчет моих намерений. Разумеется, она не пытается искать работу, ни активно, ни пассивно. Похоже, у нее нет понимания, как и зачем это нужно делать. При этом она не удивляется, что я задаю этот вопрос! То, что такие вопросы могут задаваться, она знает. Интересная у Николая программа. Он обучил ее ничему в мире не удивляться и все принимать как должное, как маленький ребенок. «Искать работу в интернете?» - ну да, замечательно, давайте. А как это делать? Не знаю.
        - Наверное, может показаться, что мне тут скучно, но это не так… Я читаю и …. немного сочиняю.
        Весьма неожиданно. Кукле-роботу с обрывочной программой творческая активность обычно не свойственна.
        - Что же? Стихи?
        - Нет, - покраснела. - Увы, меня даже никогда не тянуло писать стихи. Я пишу статьи…. Знаете, эссе… на культурогические темы. Они не слишком совершенны, но, так как пока у меня много свободного времени, я решила позволить себе это.
        - Вы не против, если я с чем-нибудь познакомлюсь? Я люблю этот жанр.
        Она смутилась. Но без жеманства. Видимо, действительно не ожидала такой просьбы.
        - Право, мне будет неловко. Некоторые из них даже мне кажутся высокопарной заумью. К тому же, большинство не окончено. Ну, раз вы так хотите (а я старательно показывал взглядом, что очень хочу), я найду парочку, которые мне лучше удались.
        Я направился к компьютеру вместе с ней (а вдруг ей придет в голову удалить что-то, что я еще не успел прочитать). Пока она открывала и просматривала доковские файлы, я послал СМС-ку на работу, что у меня болит голова и я приеду во второй половине дня. Если не злоупотреблять, то наш начальник к этому лоялен.
        Наконец, она выложила на рабочий стол несколько статей. Я сел к столу, она скромно вышла. Что же я тут обнаружил? Например, исследование причин геронтократии в кино сталинского периода. Почему сталинское кино и сталинская культура в целом предпочитало зрелость юности (??!!). Почему возрастные актрисы играли молоденьких и почему вообще было модно выглядеть старше. Причина, оказывается, была в следующем: что авторитарный и тоталитарный мир очень иерархичны, соответственно, выглядеть в нем немного старше своих лет было знаком престижа. Потом было еще пара отрывков на тему взаимоотношений полов. С тяжеловесным наукообразием автор брался объяснить, почему смыслом жизни женщины является внимание мужчин, и почему последние, наоборот, от аналогичной зависимости достаточно свободны. Тут я отвлекся и даже начал горячо возражать про себя, забыв, что читаю я с целью исследовать не тему, а ее автора. Потом еще была попытка в духе чего-то вроде античной натурфилософии: автор вздумала представить будущее время как некую материю, вернее сказать, даже вещество, у которого есть чуть ли не объем и масса. И,
оказывается, к молодым людям мы более расположены, чем к пожилым, именно потому, что уважаем их за обладание большим количеством этого вещества, этого «капитала будущего». Как деньги красят миллиардера, так молодость украшается капиталом неиспользованного времени и бесконечных возможностей (а вовсе не свежестью и отсутствием морщин). Это рассуждение мне показалось не более информативным, чем классические «все есть одно, одно есть все», «все есть вода», «все есть огонь» и прочие бессмысленные опусы из древнегреческой мудрости. Я захотел было придумать пародию на это сочинение, что-то вроде того, что пространство - это на самом деле такое время, или что молодые - это на самом деле такие старики, которые растут наоборот, но отложил реализацию на потом.
        Особого таланта я у Таси-2 не усмотрел. Как и систематической образованности. Действительно, это были разрозненные обрывки системы. Главным побуждающим мотивом автора было желание усложнять все, что встречается на пути. Эдакое псевдофилософское графоманство. Некоторые идеи, правда, показались мне занятными, но разработка была такой занудной, что на ее месте я бы ограничился только первым вводным абзацем. С другой стороны, я понимал, что все это значило для человека, безвылазно сидящего в квартире и боящегося задать себе вопрос, что он такое. Рассуждения на отвлеченные темы как нельзя лучше заглушают мысли о самом себе. Должно быть, она представляла себя респектабельным французским философом, каким-нибудь Бодрийяром, который сидит в домашнем кабинете, попивает кофе, принесенное прислугой, и с наслаждением придумывает, что еще осталось в мире простого, что он пока не усложнил. У него все хорошо, все идет по плану, послезавтра самолет на симпозиум по постмодерн-лингвистике или чему-то в этом роде, у него множество умных поклонников по всему миру. А Тася - никто, в прямом смысле слова. И сочиняя все
это, она видит себя человеком, определенным с точки зрения всех остальных и самого себя.
        Прежней Таси в этих текстах не было вообще. Кроме, пожалуй, акцентированной мечты о востребованности со стороны мужчин, жалко закомуфлированной под философские рассуждения. Да и сохранилась ли Тася где-то еще, кроме иллюзии, именуемой внешностью? Тася-2 даже в быту была другой - из комода выбрала почему-то именно ту одежду, которую Прежняя Тася почти не носила. Она по-другому двигалась, поворачивала голову, иначе смотрела на меня. Она не вытирала пыль нигде, кроме кухни и компьютерного стола - то есть только на тех предметах, которыми пользовалась. Вряд ли она ленилась - скорее, стеснялась прикасаться к «чужому». Впрочем, внешний порядок она поддерживала, но не как хозяйка, а как интеллигентный гостиничный постоялец, который не хочет доставлять горничным много хлопот. Ну да, она же считала себя гостьей.
        …Однако, надо бы выведать все подробности «легенды» - все, которые в нее вложены. Да и вежливо похвалить ее графоманство тоже надо. Я вернулся в кухню.
        - Вы тут? Читаете?
        С виноватой улыбкой откладывает книгу. Ага - Кортасар, «Модель для сборки». Не самая лучшая его вещь. Боюсь, что все пять из шести его романов, кроме «Игры в классики» - один хуже другого. Бедняжка Тася. Но это я виноват - не оставил ей ничего получше. Прежняя Тася моей библиотечкой не интересовалась и такое бы точно не выбрала. В комнате на полке по-прежнему лежала ее электронная книга со всякой дешевкой типа Ошо. Слой пыли свидетельствовал, что с момента, когда ЭТО произошло, Тася к ней не прикасалась.
        - Я как раз хотела сесть за комп и поискать работу…. А пока он был занят, решила почитать.
        - А электронной книгой вы не пользуетесь? - я показал в сторону гостиной.
        Она проследила за моей рукой. - А, та, на полке? Так она, видимо, тасина. Я стараюсь не трогать ее вещи, особенно когда не умею ими пользоваться.
        - А вы не умеете ею пользоваться?
        - У меня ее никогда не было.
        Я прошелся, чтоб переменить тему.
        - Знаете, у вас в статьях попадаются интересные мысли.
        - Спасибо. Если честно, я мало что умею. Потому и с работой проблемы. Пожалуй, у меня получается только писать, да и то по очень узкому кругу тем.
        - А где вы работали раньше? Ну, до того момента, как стали безработной? Вы же как-то зарабатывали на жизнь?
        Я к этому готовился. Почти наверняка знал, что сейчас будет. Сначала - попытка честно сконцентрироваться и вытащить из себя ответ на простой вопрос. Потом - удивление, что там, откуда она собиралась достать ответ, пусто. Потом - страх оттого, что там пусто. Глаза чуть расширились, рот приоткрылся. Все это происходит какие-то доли секунды, но она уже успевает заметить, что пусто не только в этом разделе памяти и не только по одному вопросу. За мгновение она успевает пошарить рукой везде и нащупывает лишь пустоту. А я внимательно наблюдаю. Если я позволю еще хоть секунду продлиться этой ревизии, она закричит от ужаса. Стоп, прекращаем!
        - А, ну да, мне следовало догадаться. Вы наверняка были копирайтером - переделывали всякие готовые тексты, передирали с одних сайтов на другие, верно?
        Благодарно захлопала ресницами. - Да, да, как раз этим!
        Она мне искренне поверила. Потому что другого выбора у нее нет. Она чувствует, что в ее здании самой себя много чего недостает. И она возьмет, прямо-таки вырвет у меня из рук любой предложенный кирпичик.
        - Ну, таких предложений на сайтах вакансий должно быть много… Разве что оплата низкая. Чтобы хоть что-то заработать, нужно писать беспрерывно.
        - Да, я к этому готова!
        - К тому же, раз вам не нужно платить за квартиру, пока вы живете здесь…. Кстати, а … ммм… Тася не просила вас вносить квартплату?
        Снова будет ужас пустоты? Однако нет. Оказывается, какие-то вводные данные поступали уже после полной перезагрузки.
        - О, я как раз вспомнила… Пришли тасины квитанции. Я нашла их в почтовом ящике. Да, все верно, Тася просила их оплачивать, и я как раз хотела… Но карточки у меня нет, и через интернет я не умею, и …
        И денег у тебя тоже, думаю, нет. Хотя на фаст-фуд, которым ты тут в основном пробавляешься, деньги нашлись.
        Я вдруг подумал - а как так вышло, что Тасю не хватились у нее на работе? Правда, помнится, она мечтала поменять работу… Может, как раз накануне ЭТОГО она успела уволиться и поэтому ее не искали? Так или иначе, сейчас она вообще не представляет, что есть на свете офис, куда она в бытность Прежней Тасей ездила на метро. Если с момента перезагрузки прошли две-три недели, то деньги должны были почти закончиться. Тася зарабатывала средненько. Тем более, если она не знает о существовании собственной банковской карточки, где должна лежать большая часть ее зарплаты. Тогда, получается, она может располагать лишь шкатулкой с наличностью, куда, кстати, в основном подкладывал деньги я - благо у меня зарплата «черная». Сколько же там было в последний раз, когда, еще чувствуя себя обязанным «носить деньги в семью», я положил очередную пятитысячную бумажку - куда-то вниз стопки, к ее оранжевым подружкам? Подумаем…. Оранжевых примерно столько-то, зелено-голубых тысячных - весьма внушительная пачка, еще сколько-то лиловых пятисоток. Выходит, что не меньше сорока тысяч. При скромных тратах Новой Тасе на
месяц-полтора должно было хватить десяти тысяч. Конечно, если кроме еды, ничего не покупать. И за квартиру не платить.
        - Вот они, - Новая Тася подала мне пачку квитанций.
        Ага, как я и подозревал. Почти просрочены. Коммунальные платежи, электричество, газ, телефон. Интересно, что было бы, если бы я так и не появился здесь? Долг бы рос и рос. Впрочем, взыскание долгов по квартплате - насколько я знаю, небыстрая процедура. И до того, как к Тасе начали бы приходить представители коммунальных служб, она бы успела умереть с голоду… Хотя бог его знает, что было бы. Может, она, подобно чистому листу детского сознания, начала бы как-то обучаться. Приобретать новые социальные знания взамен стертых. А может, вспоминать старые. Может, она догадалась бы, что можно продавать вещи. Так протянула бы некоторое время. Потом бы, изучая интернет (если бы его к тому времени не отрубили; хотя нет - у нас на счету лежало на несколько месяцев вперед; это удачно для Таси, но ведь и они когда-нибудь закончились бы), она бы в самом деле обнаружила, что можно зарабатывать какие-то копейки копирайтом. Времени у нее полно. Чем черт не шутит - может, она заработала бы тысяч десять в месяц… И протянула бы свое одиночное заключение до бесконечности….
        - Надеюсь, вы не против, если я их оплачу? У меня как раз есть и карточка, и доступ к онлайн-банку. К тому же, я все-таки был тасиным другом и имею право ей помочь.
        Конечно же, она не против. Интуитивное понимание того, что квитанции лучше оплачивать, у нее осталось. Она, конечно, немного нервничает: если я взялся платить по счетам, то не объявлю ли я себя здесь хозяином и не прогоню ли ее? Но и тут выбора у нее нет. Она стоит, опустив глаза, иногда робко улыбается. Я несколько раз поймал ее напряженный взгляд, брошенный в сторону шкатулки на полке - той, которую я пополнял наличностью в бытность супругом. Все понятно: она боится, что я каким-то образом обнаружу недостачу денег. И обвиню ее к краже. Ее же собственного имущества!
        Закончив с оплатой счетов, я снова заглянул к ней:
        - Мне сегодня на работу попозже. Может, сходим погулять?
        Прозвучало немного игриво, но я ничего подобного не вкладывал. Мне хотелось разговорить ее, а для этого, решил я, нужно сменить декорации. В бытность ее Тасей мне несколько раз удавалось вытаскивать ее утром на пробежку, а потом на школьный стадион - турники, брусья и т.п. Тася, правда, страшно не любила вставать рано, и кое-как поднималась только к выходу на работу. Но, судя по переписке с Николаем, новая версия Таси физкультуру весьма уважала.
        - Не хотите ли пойти на стадион? Это тут рядом.
        Нервно поджала губы, замялась.
        - Да, я знаю. Я там, вобщем-то, часто бываю. Но сегодня просто … не очень хорошо себя чувствую. Я специально позанималась в комнате, утром, пока вы не проснулись.
        Не хочет выходить? Чего-то боится? Что я потом не пущу ее обратно? Выгоню, оставлю на улице? Логично. Инстинкт самосохранения у нее работает хорошо. Но, судя по переписке, она и до меня уже давно никуда не выходила. Где же она берет еду? Ах да, конечно, вспомнил! В ящике для сортировки отходов, в пакете с макулатурой я еще вчера заметил коробку с надписью «доставка пиццы». Она заказывает продукты на дом. Оплачивает, вероятно, наличными, ведь онлайн-оплатой она не владеет. С такими чудовищными переплатами шкатулки ей бы хватило ненадолго. Как же вовремя я появился! Кстати, надо сходить в магазин.
        - А вчера вы там были? - похоже на допрос, ну да ладно.
        - Д-да, вчера была…
        - Вы только бегаете, или турниками пользуетесь?
        - Да, пытаюсь подтягиваться… Только на самую верхнюю перекладину мне не допрыгнуть, я залезаю на нее по столбу. Или перебираюсь с соседней перекладины, которая пониже.
        Значит, то, что было после метаморфозы, отложилось у нее хорошо. Встречи с Николаем на стадионе и все такое. Тем более, я не помню, чтобы Прежняя Тася залезала на большой турник. Значит, это уже свежее.
        Уходя в магазин, я еще раз напомнил НТ (Новой Тасе), что есть смысл поискать работу по копирайту. Она согласно кивала, выражая готовность тут же сесть за комп и залезть в интернет. Я немного опасался, что по моему возвращению в сознании НТ что-то изменится - например, она передумает и не впустит меня. Но через полчаса, когда я вернулся, серьезных изменений не произошло. Я убрал в холодильник сыр, куриные лапки, творог со сметаной, молоко, помидоры, огурцы, лук. На подоконнике живописно разложил бананы, сливы в блюде - чтобы НТ не забыла их поесть, когда я уйду. Набор продуктов примерно соответствовал тому рациону, который был у нас с Тасей, когда закупками занимался я. Еще я купил варенья, шоколадных конфет и мороженого - хотелось порадовать НТ.
        - Буду признателен, если вы что-нибудь приготовите к вечеру, - попытался я сказать как можно непринужденнее. - Вы ведь не против, если я поживу тут несколько дней? Тася, когда мы в последний раз с ней говорили, мне разрешила. (Если ей она «разрешила», то почему не могла разрешить и мне, подумал я.)
        Услышав это, НТ напряглась. Наверное, соображает, когда я успел поговорить с Тасей. Давно или несколько дней назад? Расскажу ли я о ней Тасе? Выгонят ли ее, и если выгонят, то когда? Впрочем, пока что ее вроде не выгоняют, более того - ей принесли еды и заплатили за квартиру. Значит, этому толстячку можно доверять? Ну конечно, дорогая НТ, можно.
        Она подняла глаза.
        - Да, разумеется, вы могли и не спрашивать…
        - Честно говоря, сейчас я живу у друга, но скоро собираюсь переехать на новую комнату - я уже договорился. Друга стеснять не хочется, а к тасиной квартире я привык - вот тут, например, сам стену красил… К тому же она сама предлагала.
        Я как будто бы перед ней оправдывался. Наверное, чтобы она почувствовала себя уверенней.
        - Что вы, что вы, не беспокойтесь, конечно же… Живите, сколько нужно!
        Новая Тася
        На работе, отложив в сторону разобранный смартфон (у двух предыдущих было просто разбито стекло, работа на 15 минут, а с этим я застрял надолго), я позвонил Косте. Насколько смог, кратко передал ему события последних суток. Он молчал несколько секунд, после чего задал один-единственный вопрос - уверен ли я, что это не симуляция. Люблю Костю - он никогда не станет лишний раз задавать вопросы, которые, как он понимает, собеседник давно для себя снял. Я сказал «да», и покамест мы к этому больше не возвращались. Костя сразу предложил оповестить обо всем тасину маму. Она, в свою очередь, приедет и обратиться с Тасей к психиатрам. А может, и в полицию - по поводу Николая. Я помолчал. Он, конечно, был прав - именно это мне и следовало сразу сделать. Но…
        - Понимаешь, я этого не хочу. Мне ее жаль. При том, что с ней произошло что-то ужасное, непонятное - это живой человек. Просто другой. Она превратилась в нового человека. Во многом недоделанного, верно. Но ведь его можно доделать! А психиатры, ты же представляешь, как они будут ее лечить. Они будут видеть в ней просто Тасю, с которой что-то произошло. И чтобы это исправить, они будут кормить ее разными опасными таблетками, от которых она превратиться в овощ. Поэтому действовать надо как-то совсем по-другому.
        - И как? Как ты собираешься ее доделывать?
        - Плана у меня пока нет, но я просто думаю жить с ней рядом, как раньше … с прежней, с Тасей. Может, что-то изменится само.
        - Да, понимаю. Вобщем-то, и твои жилищные проблемы это решит.
        Я точно знал, что в словах Кости нет сарказма, но они меня больно кольнули. А может, и правда, подсознательно я просто хотел остаться в ее квартире? И тогда, год назад, я хотел того же? Может, не будь у меня потребности в жилье, я бы сразу, не задумываясь, разыскал телефон ее матери и сдал бы ее на руки врачам?
        - Жалко - это да, это понятно, - продолжал Костя. - Но вдруг этот деструктивный процесс, скажем так, в ней продолжает развиваться? Если этот парень, как ты полагаешь, мог ее чем-то намеренно отравить, то вдруг яд еще не закончил своего действия? И вот если сейчас ее еще можно спасти, то через неделю, например, будет нельзя. Например, она будет все дальше и дальше терять память. И сама собой превратиться в овощ, только уже необратимо.
        - Все это логично, только видишь ли - она уже и так все потеряла. В ней нет почти ничего от Таси. Кроме … даже не тела, а, так сказать, положения в пространстве. И при этом - она существует, она мыслит. Она пусть ущербная, с массой недостающих кусков, но - личность. Она себя осознает, и в глубине души ужасается своей неопределенности. Мне даже сейчас страшно за нее. Вдруг ужас накатит на нее, и ей будет плохо, очень плохо? Если бы я был рядом, я бы мог помочь - отвлечь разговором, хотя бы.
        - Хорошо, как знаешь. И хорошо, что ты чувствуешь желание о ней заботиться … по старой памяти. Но ты все-таки следи за ее состоянием. Я мало что знаю о токсических веществах, но догадываюсь, что они могут банально разрушать ткани мозга. А там уж неважно, чья личность находится в черепной коробке. Расплавится мозг - и не будет уже никакой личности.
        - Конечно, я буду все отслеживать! Если замечу ухудшение - сразу обращусь к ее матери. Телефона ее у меня нет, но я придумаю, где искать.
        После этого я уже не мог спокойно ковыряться в смартфоне. Уговорив взяться за него одного коллегу, я пошел к начальнику отпрашиваться. Он было взглянул на меня с недоумением - я еще и дня в не отработал после отпуска - но быстро нашел выход, сунув мне на дом еще три телефона, которые обещали быть легкими. У нас это часто практиковалось.
        От метро я шел почти бегом. А вдруг, действительно, за эти три часа что-то случилось? Эх, надо было ей написать «Вконтакте», или заранее договориться, чтобы брала трубку городского телефона. Переносными гаджетами я принципиально не пользуюсь. Надо же, вот именно сейчас смартфон с интернетом был бы кстати. Кстати, а куда делся ее мобильный? В квартире я его не видел. Пропал в том черном провале, что отделяет НТ от Таси? …С одной стороны, сегодня отрицательной динамики не наблюдалось. Но что будет через 5 часов?
        Было уже восемь вечера. Еще издали, подходя к дому, я всматривался в то место, где должны были находиться ее окна. Горят? Ага, кухонное горит. И, кажется, маленькая лампа в гостиной - около ноутбука. Я вспомнил и оглянулся по сторонам - нет ли Николая. Эх, ну какой я все-таки идиот - почему не наставил ее, что Николаю ни в коем случае открывать нельзя?
        Я позвонил в домофон. Один звонок, второй, третий. Что случилось?! Но вот щелчок, и - голос:
        - Алло! Артем, это вы?
        Какая неосмотрительность! Ведь и Николай спокойно мог бы ответить на этот вопрос «да». Вряд ли она успела хорошо изучить мой голос в домофоне.
        - Тася, я забыл вас предупредить, чтобы вы ни в коем случае не пускали этого Николая, - поспешил сказать я, втискиваясь в дверь квартиры. - Извините, забыл поздороваться… и случайно назвал вас Тасей.
        - Ничего-ничего, называйте, как угодно.
        Не хочет думать о том, что не знает своего имени?
        - «Тася» мне нравится, - добавила она. - Вроде бы похоже на «Таня», но звучит необычно, хотя и не вычурно. Оно мне сразу понравилось, как только я здесь оказалась…
        Осеклась. Видимо, поняла, что сказала лишнее. Значит, она считает, что познакомилась с этим именем только здесь? Ну а как же тогда ее знакомая Тася, которая якобы ее сюда пустила? Ну да, она же верит, что обманывает меня насчет этого. Не запутаться бы самому в этой путанице.
        - А раньше оно вам не нравилось? Ведь Тася - ваша приятельница.
        - Ну да, конечно, нравилось и раньше. Но раньше я его воспринимала только на слух, а здесь увидела написанным на квитанции на квартплату… То есть там было на Тася, а Таисия, конечно. А «Тася» была в вашей записке.
        В квитанции не было «Таисии», вспомнил я. Там были только инициалы - Сафимович Т.С..
        - Отлично, я тоже к этому имени … привык. Так вот, насчет Николая - он плохой человек. Он обманом пытался проникнуть к Тасе в квартиру, чтобы что-то украсть. Нет тут никаких его вещей. Не спрашивайте меня, почему - просто поверьте.
        - Я догадывалась. Он ведь с самого начала много врал.
        - И помните, он украл у вас нетбук! Он точно не собирался его возвращать. Скорее всего, он проник бы к вам вчера, что-нибудь с вами сделал бы, после чего вынес бы все ценное. (Я мог бы сослаться на то, что видел их переписку, но решил, что это будет нетактично). - Он не проявлялся, пока меня не было?
        - Нет, не проявлялся… Да, я понимаю, со стороны это выглядит очень похоже на то, что вы говорите. Но его объяснения в переписке мне показались очень правдоподобными. Он искал Тасю, беспокоился, говорил, что они плохо расстались…
        - Удивительно. Если бы я не был уверен, что никогда раньше с ним не общался, я бы подумал, что он позаимствовал эту историю у меня. Ведь это я - тасин друг, мы здесь с ней жили, и здесь находятся мои вещи. Могу рассказать подробно про каждую из них. Единственное, что мы расстались без скандала, хотя кто-то, может, тоже решит, что наше расставание было «плохим».
        - Погодите… Но вы же сказали, что Тася разрешила вам пожить здесь?
        С логикой и вниманием у нее все в порядке. По крайней мере, с момента встречи со мной все события отпечатываются в памяти нормально. Значит, пока бояться нечего.
        - Да-да, я ее видел, с ней абсолютно все в порядке, так что Николай все придумал… Точнее, я ее не видел, но мы болтали по телефону. Она за границей, устроилась на работу. Но я ничего ей не расскажу про то, что вы здесь, поверьте!
        В последний момент мне пришла в голову мысль ее успокоить, и я совсем забыл (оказывается, это у меня проблемы со вниманием!), что тем самым разрушаю ее «версию». Раз я говорил с «Тасей», значит, она должна была предупредить меня о «квартирантке»!
        Она молчит, опустила глаза. Я невольно сделал движение, чтобы положить ей руку на плечо, но остановился.
        - Тася, вы извините, но я все сразу понял. Вы не знакомы с …Тасей. И я не спрашиваю вас, как вы тут оказались. Мне это не важно. Я понимаю, что вам негде жить. Я вам очень сочувствую. Пожалуйста, не пугайтесь. Я сделаю все, чтобы вы смогли остаться здесь подольше. Тася пустила меня жить. Она и не узнает, что здесь живет кто-то еще.
        Но вместо потока благодарностей она вдруг удивленно вскинула голову.
        - Подождите… Но если Тася вас пустила пожить, почему же у вас нет своего ключа? И почему вы звонили в дверь, если знаете, что Тася - за границей?
        Для безумицы - прекрасная сообразительность. Даже я не уловил этого противоречия.
        - Э-э, мой ключ должен был лежать в почтовом ящике, куда я его положил, когда мы расстались. Мы часто так оставляли друг другу ключи, пока у нас был один комплект. Я знаю способ вытаскивания ключей из ящика. Поэтому Тася не стала их доставать… потому что потом мы созвонились и решили, что остаемся друзьями. И ключи остались в ящике для меня. На всякий случай.
        Уфф, успел придумать за секунду. Получилось складно. Как хорошо, что Новая Тася видела мою записку! Но, несмотря на это, некоторое подозрение в ее взгляде еще оставалось: ведь только что я опроверг столь же складные доказательства другого проходимца. Так почему я не могу быть точно таким же?
        - Но как бы вы попали в подъезд? Без таблетки?
        О боже! Да она сущая ведьма. Слава богу, что …
        - Таблетка у меня есть. Вот. - я достал комплект ключей от костиной квартиры. - Это другие ключи, от дома друга, а таблетка - здешняя. Хотите проверить?
        - Не-нет, ну что вы…
        У меня отлегло от сердца.
        - А подходя к дому, я вдруг увидел, что в окнах свет! Подумал было, что могла приехать ее мама. При таких обстоятельствах, как вы понимаете, уместней было бы позвонить в домофон. Я еще удивился, что мне открыли, ничего не спрашивая. Поднимаюсь, а тут - вы…
        Похоже, она сочла мои объяснения удовлетворительными, потому что сразу вернулась к обработке другого блока опасной для себя информации - а именно, что коротышка «все знает» и что надо что-то с этим делать. Присела на скамейку в прихожей - мы с ней так и не продвинулись дальше.
        - Вы правда меня не прогоните? - очень тихо, не поднимая глаз.
        - Ни за что. Обещаю. Я понимаю, как вам сейчас трудно. Сам бывал в таких обстоятельствах. Пойдемте на кухню. Выпьем чаю с чем-нибудь вкусненьким. У нас ведь еще что-то осталось?
        - Конечно, осталось! - она слегка смутилась. - Я только взяла самое чуть-чуть варенья.
        Я, наконец, разделся и прошел на кухню, где НТ уже поспешно ставила чайник на плиту.
        - Да вы сядьте. - Я старался, чтобы мой голос не содержал повелительных ноток, но она, вероятно, все равно их уловила. Сразу села, сложив руки на коленях. Я сам поставил чашки ей и себе.
        - Расскажите, как вы сюда все-таки попали? - и, чтобы смягчить впечатление от допроса, продолжил с усмешкой: - На самом деле мне это абсолютно все равно, хоть бы через вентиляционную трубу залезли. Мне просто самому это интересно. Чистое любопытство.
        Она попробовала улыбнуться в ответ.
        - Знаете, вы мне не поверите.
        - Отлично! Расскажите небылицу. Расскажите, чтобы я мог воскликнуть «не может этого быть!»
        - Хорошо. Я случайно нашла ключи от этой квартиры. Я не знаю и не знала вашу подругу Тасю. Нашла ключи на том самом школьном стадионе, куда вы предлагали мне пойти позаниматься. Я раньше там бывала каждый день, но теперь боюсь выходить … из-за Николая. До того, как я ему поверила и чуть не впустила, я сама подозревала, что он плохой человек.
        Выпалив это на одном дыхании, она замолчала. Я тоже помолчал немного. Сказанное оказалось настолько неправдоподобным, что я подумал, а не разочароваться ли мне в ее интеллектуальных способностях. Или ЭТО уже началось? Деградация?
        - Они просто так там лежали? Связка ключей?
        - Да, это было утром, когда я прибежала туда с пробежки. Примерно … две недели назад.
        - Но позвольте. Разве на ключах была табличка с адресом?
        - Конечно, не было.
        - Как же вы тогда смогли установить, что ключи именно от этой квартиры, прийти сюда и отпереть ее?!
        - Я же говорила, что вы не поверите. Вы и не верите.
        - Да, виноват, продолжайте. Обещаю всему верить. Во всяком случае, отнестись с пониманием к вашей версии, - я пытался придать себе тон шутливый и заботливый одновременно, как у веселого психотерапевта.
        - Я подобрала нужную дверь. То есть, нашла дверь методом подбора.
        - Вы обошли весь квартал?! Засовывали ключ в каждую дверь?
        - Нет. К счастью, я подобрала довольно быстро. Кажется, мне пришлось попробовать не более 15-20 дверей.
        - Но как вам удалось сделать это незаметно от хозяев квартир?
        - Я делала это ночью. Но, на самом деле, мне просто очень-очень повезло.
        Она вкратце рассказала все. Версия была фантастически сложна, хотя и логична. Уже не первый раз мне пришла в голову банальность о том, что это сочетание характерно для шизофрении. Но я столь же банально возразил себе, что шизофрения предполагает деформацию личности, а не замену одной личности на другую. Даже вульгаризированное в литературе «раздвоение сознания» есть выращивание новой субличности на том же базисе. То есть, насколько я понимаю, субличность не может быть намного умней базовой личности, или, например, намного добрей, или обладать талантами, которых нет у первой. А НТ была человек, скажем так, вообще из другой культурной страты, нежели Тася. Пусть и недолепленный. Может, конечно, это какая-то особая форма шизофрении, еще неисследованная, или какая угодно еще новая психическая болезнь. Но рассуждать об этом было бессмысленно, как о лишних сущностях, не несущих информации.
        Я задавал вопросы, слушал и пытался анализировать. Если взять за основу, что источником всего произошедшего каким-то образом был Николай, то проще всего было представить, что эпизода с обнаружением ключей на стадионе и всего последующего все-таки в реальности не было, а информация об этом была передана методом «внушения». Опять-таки вспомним, что чаще всего правильным оказывается самое простое решение, а идея с гипнотически-медикаментозным внушением, при всем своем лубочном мистицизме, в данном случае оказывается самой простой. Ибо как Николай мог «организовать» попадание НТ в нужную квартиру, точнее - в ее собственную, а еще точнее - в квартиру того, кто раньше занимал ее место в пространстве - это я представить себе не мог. Подбросить ключи «опустошенной» Тасе, она же свежевозникшая НТ - это, конечно, он мог. Но заставить ее выбрать строго определенную квартиру - как? Правда, НТ могли привести к нужной двери старые тасины воспоминания, еще недостаточно «выветрившиеся» (точного определения этим процессам все равно не подобрать). Или - что-то вроде мышечной памяти. Правда, она утверждала, что
перед этим честно обошла ряд домов по кругу, то есть вроде бы не подчиняла свой эксперимент готовому результату. Тогда - неразрешимое противоречие. Но главное - с точки зрения злодейских задач Николая - зачем ему нужно было подбрасывать ключи и добиваться, чтобы НТ вернулась в собственную квартиру? Предположим, он «стер» Тасю. Тогда его задача - отправить ничего не помнящую НТ бродяжничать по улицам, втайне надеясь, что, подобно маленькому ребенку в такой ситуации, она просто сядет в уголок, замерзнет и умрет. И после этого он мог смело продавать ее квартиру. Так зачем же ему нарушать собственные планы? Делаем вывод: никаких найденных ключей и поиска квартиры не было. Равно как не было и комнаты в общежитии. Последнее, правда, можно завтра проверить: благо, общага совсем рядом. Но я был почти уверен, что мои расспросы будут излишними. Тася там никогда не жила. Они не покидала своего дома. И, значит, действия, которые привели к ее нынешнему состоянию, были произведены именно здесь, в ее собственной квартире. Правда, потом Николай почему-то оказался снаружи, и вынужден был предпринимать попытки
вернуться назад. К уже не помнящей его женщине.
        Однако … а было ли в реальности это знакомство с Николаем на стадионе? «Внушать» ей это воспоминание, равно как и историю с кражей нетбука Николаю вроде бы невыгодно. Ведь ему нужно втереться к ней в доверие, попасть в квартиру, верно? А что, если так: Николай чего-то не учел и, когда неведомый процесс замены одной личности на другую запустился, его случайно не оказалось рядом. Соответственно, свежевозникшая НТ не обнаружила рядом Николая как якобы своего мужа (как он, вероятно, рассчитывал), и ему пришлось «знакомиться» и втираться в доверие заново. Ну а сделать это, понятно, не так уж легко. Возможно, он попробовал сначала длинный путь, то есть начал по всем правилам «клеить» НТ на стадионе. В переписке об этом ничего не было, но я предполагал, что дело обстояло именно так. Но потом он почувствовал, что теряет терпение. НТ, возможно, оказалась не столь податлива, как Тася. А может, просто вкусы у нее другие. Когда Николаю это надоело, он решил … нет, стоп, опять слишком сложно, потому что требует реальности съемной комнаты и нетбука. И опять-таки - зачем ему красть нетбук? Как это помогло бы
осуществлению его планов? Или он писал НТ правду - он украл нетбук, чтобы испугать ее перепиской как бы с самой собой, далее убедить, что он правда подозревает ее в убийстве Таси и, наконец, уговорить открыть ему дверь? Нет, выходит какая-то безумная логика. Эдак Николай оказывается сумасшедшим почище НТ. Сложно поверить, что такой непоследовательный человек мог разработать и осуществить гениальный план по замене личностей. Был еще вариант: Николай не разрабатывал никакого плана. Он просто дал ей какие-то препараты, действия которых сам не знал. Может, рассчитывал повысить ее доверчивость, снизить уровень контроля, чтобы убедить подарить ему квартиру… А они подействовали совсем по-другому. И когда он начал звонить и пытаться прийти в гости, оказалось, что в квартире находится уже непонятно кто, не помнящая никакого Николая.
        Я обдумывал все это, параллельно задавая НТ разные сочувственные вопросы - как, должно быть, ей тяжело было остаться совсем без еды, без дохода, друзей и т.п. Но надо всем этим витал в воздухе главный вопрос, которого я не задавал. «Остаться без всего» означало, что это все - еда, друзья, доход и все остальное - должны были когда-то у нее быть. Так где же они? Что она о них знает?
        Я не заметил, как переусердствовал - но уже было поздно. Мысли, которые я сам невольно вытащил из глубокой бездны, поднялись на поверхность. Я видел, как взгляд ее потемнел, она принялась теребить колени, ерзать на стуле. Я пытался заглушить эти мысли - болтал о малозначительных вещах, расспрашивал про содержимое заброшенного дома на Седова и про ночные бдения во дворе. Она односложно отвечала, иногда невпопад, словно оглушенная внезапным открытием. И я понял, что заслонка прорвана. Лавина вот-вот хлынет. И я бросился наперерез потоку, чтобы успеть выдернуть ее прежде, чем он ее раздавит.
        - Тася, скажи мне, пожалуйста (давай на «ты», если ты не против) - ты помнишь, как тебя зовут? Как тебя звали до того, как я решил называть тебя Тасей?
        Она беспомощно молчала.
        - Ты этого не помнишь? Не знаешь?
        Ни слова.
        - Не беспокойся, Тася, тут нет ничего страшного! (Я пытался говорить очень быстро). Такие потери памяти случаются. Должно быть, это временное.
        - Да, да…
        Как она благодарна за спасительный круг! Ей нужно придумать новую историю, в которую она поверит.
        - Кто твои родители? Чем ты занималась до того, как оказалась в съемной комнате в общаге? Где ты жила раньше? Где училась? Наконец … сколько тебе лет?
        Я заметил, что она будто бы шевелит губами - видимо, повторяла один за другим мои вопросы. Наконец, она внимательно посмотрела на меня и проговорила:
        - Я ничего не знаю. Умоляю тебя, помоги мне.
        Я понял, что ее ужас достиг того крайнего предела, когда сил на внешние его выражения не остается. И дальше может быть остановка всего. Я встал, шагнул к стулу НТ и сильно-сильно обнял ее за плечи. Не отнимая рук от колен, она уткнулась мне в живот. Я думаю, она мечтала бы в этот момент заплакать. Но не могла. Я обнимал ее, повторяя, что во всем виноват Николай. Что это из-за него она ничего о себе не знает. Что он просто «стер» воспоминания. Я встал на колени, чтобы НТ было удобнее положить голову мне на плечо - она наконец-то начала плакать.
        - Наверняка у тебя есть родители, дом, интересная счастливая жизнь… Пожалуйста, не плачь. Этот негодяй похитил тебя и ставил на тебе свои гипнотические опыты… Это несомненно. Но ты не думай - мы всех найдем. Твоих родителей, твой дом. Ты все увидишь и сразу вспомнишь!
        Она подняла голову и посмотрела на меня.
        - Мне недавно пришло в голову, что я все это должна знать. Ну, что это вообще это странно, что я этого не знаю. Что все это должно быть - родители, дом, что-то еще, кроме как здесь и сейчас. Я ведь жила, жила - и не знала, что это положено иметь. Я смотрела на других и догадывалась, что у них-то что-то подобное есть. И только сейчас меня ужаснуло, что я ни разу не задумалась, почему этого нет у меня.
        Я погладил ее по голове. Жила-жила. А сколько ты так жила? Пару недель? Пару недель от своего рождения. А думала, что так жила всегда.
        Я пододвинул свой стул вплотную к ней, чтобы сидеть вдвоем, обнявшись.
        - Теперь я понимаю, что я просто старалась об этом не думать, потому что мысль эта была очень страшной. Или я быстро решала про себя, что почему-то я вот именно сейчас забыла какую-то важную подробность, а раньше помнила; и что скоро я это вспомню, а пока не буду думать об этом - подумаю о чем-нибудь другом. И я все время забывала вспоминать.
        Наверное, ее мозг блокировал эти мысли ради спасения. Правильно делал. У нее нет прошлого. Николай заново создал ее меньше месяца назад. Она с готовностью примет любые воспоминания, которые я придумаю.
        - Когда у меня не было жилья и еды, я больше всего боялась того, чтобы остаться на улице и умереть. А когда я чудом попала в эту квартиру, к холодильнику и к шкатулке с деньгами, я стала бояться потерять ее. Даже не ее - а место в пространстве. Мне казалось, что если я выйду, покину квартиру, то в мире что-то перевернется и я больше никогда не смогу сюда вернуться. И тогда уже точно погибну, потому что я неустойчива, я распадаюсь… Ты, наверное, меня не понимаешь?
        - Прекрасно понимаю.
        - Так вот, эта квартира, эти стены, эти вещи - это как бы формочка, которая удерживает меня от распада. Здесь я хоть немного становлюсь человеком … хотя бы внешне, как все. Я делала с утра до вечера разные действия, которые делают все нормальные люди - кипятила чай, делала бутерброды, ела, убирала за собой, читала, писала, спала. И я представляла, что и я хоть немного такой же нормальный человек. Если бы кто-то со стороны меня увидел - наверняка бы он не заметил никакой разницы, верно?
        - Конечно, не заметил бы. Ее и нет.
        - Но вот ты появился, стал меня о чем-то спрашивать, и я увидела, что все это время меня на самом деле не существовало. И сейчас практически не существует. Я почти отсутствую.
        - Для почти отсутствующего человека ты очень интересный собеседник…
        - Пожалуйста, не оставляй меня! - вдруг воскликнула она. - Пока ты говоришь со мной, а я отвечаю - я сохраняю форму, не распадаюсь. Понимаешь? Наверняка это выглядит сумасшествием, но мне очень, очень страшно. Мне кажется, если ты перестанешь видеть меня, слышать, держать за руку - я исчезну.
        - Я понимаю. Это не сумасшествие. Это бывает, наверное, с каждым. У тебя хуже, чем у других, потому что над тобой поработал этот безумец. Это он - сумасшедший злодей. Пожалуйста, не думай, с тобой все в порядке!
        - Ты никуда не уйдешь?
        - Никуда. Я останусь с тобой, пока у тебя это … не кончится. Пока ты не перестанешь бояться.
        - Я никогда не перестану. Это не может кончиться. Пойми, меня нет. Почти что нет. Может, со стороны кажется, что все нормально - вот человек, вот его руки и ноги. Но я-то знаю, что за этим - почти пусто. Меня нет и никогда нигде не было!
        - Пойдем в комнату, - сказал я. Легонько подталкивая, я отвел ее в гостиную и усадил на диван. Сам сел рядом. Она схватила мою руку и я заметил, что ее ладони очень холодные. Метафора исчезновения, зачем-то подумал я. Я накинул ей на плечи одеяло. Потом, подумав, укутал в него нас обоих.
        - Ты … преувеличиваешь. - Я говорил первое, что приходило в голову. - На самом деле ты есть, как и все вокруг есть - я, все соседи во всех квартирах, все люди, которые идут сейчас мимо нашего дома по улице и дальше, по другим улицам и в других городах и странах. У каждого из них в жизни может случиться такой же … эээ … кризис. Они вдруг ни с того, ни с сего ощутят, что их существование - неправдоподобно, невозможно и абсурдно. И им тоже может стать так же страшно. И выхода из этого нет, потому что мы не можем доказать себе, что существуем на все сто процентов. Остается, видимо, просто примириться с этими мыслями. А потом - потом задвинуть их куда-нибудь в дальний угол, и пообещать себе, что подумаешь об этом как-нибудь в другой раз, но так больше и не вспомнить.
        - Неужели это возможно?
        - Конечно. Все так делают. Все, кроме круглых идиотов, к которым вообще никаких мыслей, кроме как о машинах, шашлыках и девицах, в голову не приходит.
        Не знаю, почему я вспомнил этих типических антагонистов интеллигенции, но представив себе их, я улыбнулся. Улыбнулась и она. Я обнял ее покрепче.
        - Но шашлыки вкусные, - она тоже попыталась пошутить.
        - Раз ты это знаешь, значит - ты существуешь, - заметил я. - И значит, у тебя есть прошлое, в котором были шашлыки. Если не они сами, то было знание о том, что это вкусно. И вообще - ты понимаешь все, о чем я говорю. Знаешь все слова и понятия. Откуда они в тебе? Только из прошлого. Значит, когда-то ты была самым обыкновенным человеком, который вел обыкновенную жизнь и ни о чем не задумывался. И ты снова туда вернешься, уверяю тебя.
        - Спасибо тебе, - сказала она. - Мне правда уже легче. Ты говоришь - и мне легче. Вот бы ты говорил все время! Я бы тогда не успевала подумать о страшном.
        Я облегченно вздохнул.
        - Но ведь надо спать, уже поздно. Хотя я попробую. Давай ляжем, и я буду говорить, пока хватит сил. А может, у тебя не хватит сил меня слушать и ты уснешь первая.
        Я нащупал рукой подушку и подложил нам под голову. Мы удивительно удобно поместились на узком диване - одетые, прижавшись друг к другу и закутавшись одеялом. Я долго шептал всякие утешительные рассуждения, какие только мог придумать, а потом почувствовал у своего плеча руки ее ровное дыхание.
        Наступает порядок
        Наутро я проснулся часов в шесть. Сначала вспомнил о том, что еще не залезал в выданные на починку смартфоны. Потом повернул голову, увидел рядом лицо спящей НТ и все вспомнил. Она спокойно спала всю ночь. Я осторожно выбрался из-под одеяла, на цыпочках вышел из комнаты и вскоре уже устроился со своими смартфонами на кухонном столе. Монотонная возня с мелкими деталями помогла привести в порядок мысли. Чтобы помочь НТ, нужно точно знать, что с ней сделали. Если Николай вводил какой-то препарат - надо знать, какой. Нужно найти Николая. Но как? Похоже, позавчера он понял, что его проект, неважно какой, не выгорит, и больше не появлялся. Если, конечно, НТ ничего не скрывает. В таком случае, где его искать? И я сам себе ответил - для начала попробовать в интернете. Может, он наследил на тасиной страничке?
        Я вернулся в гостиную. Убедившись, что НТ спит, тихонько вытащил штепсель из розетки и перенес ноутбук на кухню. Включив, еще раз обследовал содержимое тасиного аккаунта. Да, я не ошибся: личных фотографий на странице почти не осталось. Видимо, Николай их удалял. Собственно, майская поездка в Павловск - это все, что было. Я внимательно изучил каждое лицо на фотографиях. Две молодые девушки явно были мне знакомы - одну из них я уже точно когда-то видел на тасиных фото, а одну, кажется, даже живьем. Аккаунт немолодой дамы оказался поддельным, но ничего - можно найти и настоящий. Как и второго парня. Теоретически я могу выведать у них контакты Николая. Кто-то из них, если не все вместе, непременно должен быть у Таси во френдах. Даже если я не опознаю их по фото, ничто не мешает мне просто задать свои вопросы всем подряд. И френдов у нее не очень много - всего-то жалких 258. Кстати, я ведь запросто могу сделать это от имени Таси. Никто и не догадается. Например, Тася может написать всем, спросив, не видели ли они в последнее время вот этого вот Николая, он что-то запропал, да и аккаунт удалил. Короче,
я обязательно его найду.
        Тут я услышал шевеление в гостиной - НТ проснулась. Я быстро закрыл браузер и поспешил поприветствовать ее пробуждение. Она сидела на диване, привыкая к своему телу после глубокого сна.
        - Привет, как спалось?
        - Спасибо, хорошо. Я, кажется, никогда не просыпалась так поздно.
        - Сейчас не поздно. Часов девять.
        Почему-то мы говорили шепотом, хотя кроме нас, дома никого не было.
        - Тебе лучше? …э-э, чем вчера?
        Ее взгляд, до того безмятежный, затуманился воспоминанием. Видно, она только теперь вспомнила. Сразу встала на ноги.
        - Да, да, конечно. Лучше. Ты мне очень помог.
        - Знаешь, - поспешил я сказать с беззаботной улыбкой, - от плохих мыслей очень отвлекают домашние дела. Например, мытье полов, вытирание пыли…
        Я думал, она примет это за шутку, но она ответила совершенно серьезно:
        - Верно. Ты прав. Должно быть, здесь полно пыли. Я совсем запустила тасину квартиру. Сейчас займусь!
        - Погоди, погоди! Давай сначала ты сделаешь нам что-нибудь поесть. Честно говоря, я еще и не завтракал. Да и тебе интересней будет возиться с тряпкой на сытый желудок. - Я все-таки надеялся, что шутливый тон подействует на нее благотворно.
        - О да, конечно. Надо было догадаться. Сейчас! - она не переняла тона, но радостное настроение ей передалось. - А что бы тебе хотелось?
        - Только не жевать булки с чаем, как ты привыкла. Честно говоря, я был бы очень рад большой яичнице с помидорами. Кажется, все необходимое у нас в холодильнике есть. Но только - пополам с тобой!
        Потом мы вместе ели и смеялись, похожие на пару, которая только начинает жить вместе - если конечно, вырезать завтрак из общего контекста нашего общения. Яичница получилась неплохой, хоть и немного пережаренной: НТ готовила не лучше, чем мужчина-холостяк средних лет. Но такой прекрасный продукт, как яйца, к счастью, испортить трудно. А еще их было много - по три штуки на брата. Я старался быть веселым, она мне старательно вторила. А ведь действительно, подумал я, если вырезать эти полчаса, если забыть, что было вчера и что будет завтра, то НТ - занимательный человек!
        Но завтрак закончился. НТ принялась за посуду.
        - Слушай…. Тебе ведь нужно сейчас куда-то ехать? На работу? - вдруг спросила она.
        - Вообще-то, да. Вот только закончу с этим. - Я снова раскладывал детали смартфона на уголке стола.
        Она нерешительно остановилась около мойки с тарелкой в руках.
        - А можно мне с тобой?
        - Ко мне на работу?…
        Она поспешно стала объяснять:
        - Понимаю, что это, наверное, неудобно… Но это то самое, о чем я говорила тебе вчера. Мне очень страшно, что ты уйдешь и исчезнешь. Нет, ты-то не исчезнешь, ты здесь твердо. А вот я - нет. Я боюсь, что я исчезну. Если ты уйдешь. Ты - единственный человек, который знает обо мне и держит меня. Как будто за руку. И поэтому я не растворяюсь.
        - Но ведь вчера я уже уходил, и ты…. - начал было я, хотя уже все понял.
        - Мне было очень плохо вчера, пока тебя не было, - быстро сказала она.
        Мы вышли из дома вдвоем, и я снова подумал, что со стороны мы похожи на обычную пару. НТ была в джинсах и курточке, которые я нашел ей в шкафу: верхней одежды, которую она считала бы своей, в квартире не было. Невольно я тоже выбрал именно те вещи, которые Тася одевала реже всего. Из уважения к памяти Таси, наверное. НТ радостно прижимала рукой к груди коробку со смартфонами. Хотела мне помочь, хотя в моем рюкзаке места было предостаточно. Второй рукой она, постеснявшись повиснуть у меня на локте, взялась за рукав моей куртки. Так, вцепившись в него, и спускалась по лестнице. Перед выходом она еще раз сказала, что очень боится покинуть квартиру, что это единственная точка во Вселенной, которая приняла ее в себя, и т.д. Но когда мы прошли первый лестничный марш, она заметно успокоилась. А внизу улыбнулась.
        - Знаешь, это оказалось не так страшно.
        - Может, возьмешь меня под руку? Так удобнее.
        - Тебя это не затруднит? Тогда возьму.
        Она несла коробку, как будто в ней был хрусталь, боясь лишний раз пошевелить рукой (хотя я и объяснил, что после моего вмешательства смартфоны стали гораздо прочней, чем были у производителя). А я поглядывал вокруг - нет ли Николая? Но никого похожего не заметил.
        В метро НТ теснее прижалась ко мне. Похоже, после выхода из квартиры ее точкой стабильности во Вселенной стал я. Она молчала, лишь пару раз взглянула мне в лицо, словно проверяя - я ли это? По-прежнему ли здесь? Помню ли о ней? Я улыбался в ответ, и она успокоенно опускала глаза. Видимо, если бы я хоть на миг о ней забыл, она бы растворилась. И я усилено помнил, помнил, помнил.
        В конторе я хотел было оставить ее у входа, но понял, что это невозможно. Глаза умоляюще смотрели на меня, пальцы напряглись. Я положил на них свою ладонь.
        - Ладно, хорошо. Пойдем.
        Мы прошли мимо столов моих коллег до окна, где помещался наш начальник, он же хозяин. Он еще не успел поднять от удивления брови, как я вытянул вперед коробку:
        - Готово. Как вы и говорили, заводской брак. Ввиду приобретенного за вечер опыта готов взять еще несколько таких же экземпляров. - И, выпалив все одним духом, добавил: - На дом.
        Брови так и не дошли до наивысшей точки подъема и поползли вниз. Отремонтированные смартфоны оказались интересней какой-то пресной особы, которая дополняла мою фигуру справа. НТ, ты можешь не беспокоиться - тебя все-таки немного замечают. Но не придают значения. Что, может, и неплохо.
        - А что, собственно, случилось? - спросил шеф уже равнодушно. Я надеялся, что возможность всучить мне работу, которая оплачивалась ниже всего и потому большим спросом у сотрудников не пользовалась, окажется важней удовольствия видеть меня на работе весь день.
        - Не хочу оставлять подругу одну, - мне не хотелось придавать своему голосу шаловливого оттенка, но так получилось. Рот шефа дернулся в улыбке.
        - Понимаю. Ладно, давай проверим, что у тебя получилось … и посмотрим, что у нас еще такого есть.
        Через час мы вернулись домой с той же коробкой, где лежало еще несколько заказов.
        - Неплохо было бы приготовить обед, - сказал я весело, и НТ без всяких шуток поспешила исполнять. - Знаешь, еще на обратном пути я размечтался о супе, - добавил я, но затем подумал, что НТ, скорее всего, в течение своей краткой жизни такого еще не готовила. - Кажется, все необходимое для этого у нас есть, - пришел я на помощь. - Картошка, морковь, лук - вот этого побольше, пожалуйста, я лук люблю - и банку рыбных консервов. Консервы - в последнюю очередь, когда все сварится. И какую-то зелень я приносил, кажется. Вроде бы и все.
        НТ, радостная от того, что приносит пользу, сосредоточилась над разделочной доской. Должно быть, она начинала полноценно существовать. Во всяком случае, в этот момент она наверняка не распадалась на части. Воспользовавшись ее занятостью, я перешел в комнату-барахла и позвонил Косте. Рассказал все последние события. Собственно, с момента нашего предыдущего разговора особенных новостей не было, я лишь уточнил собственные выводы.
        - Ты уже начал разыскивать Николая? Написал френдам?
        - Нет, пока не успел. Займусь сегодня.
        - А он не появлялся? Ни под окнами, не звонил, не писал?
        - По-моему, нет.
        - Странно.
        - Почему?
        - Странно, что он легко сдался, потратив столько усилий.
        - А что он может сделать? Я в его планы не входил. Это счастливая случайность, божественное провидение. Не убивать же ему теперь меня.
        - Кто знает. На всякий случай, будь осторожен. Кстати, а почему ты думаешь, что он о тебе ничего не знал? Ведь перед этим, перед этим самым, когда Тася еще была Тасей и они, вероятно, были в довольно близких отношениях, она ведь наверняка ему о тебе рассказывала.
        - А что она могла рассказать? Что мы окончательно расстались, что я уехал. Моя записка все еще лежит на комоде. НТ ее не убирает. Она считает, что здесь все - чужое.
        - Ну ладно, хорошо.
        Я услышал из трубки, в отдалении, женский голос. «На вешалке висит», - Костя дал указание кому-то невидимому.
        - Ты что, дома? Это случайно не машин голос там?
        - Да, это она. А я да, теперь дома. Уволился. Неожиданно получилось. Потом расскажу.
        - Слушай, извини. Тебе, наверное, сейчас не до меня.
        - Все нормально. Это не так страшно. Я давно хотел уйти, ты же помнишь. Отдохну немного дома, с Машей побуду. Она как раз ко мне переезжает. Раз ты уехал, а мама еще не приехала… вот и решили не тянуть.
        - О, ну здорово! Что сказать - поздравляю.
        - Спасибо. Знаешь, что я подумал - чтобы лучше во всем разобраться, что действительно произошло - с Тасей - надо, чтобы она рассказала все по порядку. Все, что помнит. И для этого самое лучшее, если она сядет и все по порядку запишет. Попроси ее об этом. Раз вы вроде как подружились, думаю, она с радостью это сделает для тебя.
        - Я попробую.
        - Потом мы с тобой оба почитаем и подумаем. Может, в письменном рассказе у нее всплывет какая-то неожиданная деталь, на которую она раньше не обращала внимания. Или ты не обращал.
        За обедом я осторожно изложил эту просьбу НТ. Как ни странно, она совсем не удивилась, даже обрадовалась. Выполнение моих указаний определенно осмысляло ее жизнь. Разве что она еще раз озабоченно повторила, что мне будет трудно ей поверить. Я заявил, что полностью верю каждому ее слову. Даже если она напишет полную чушь. И что текст мне нужен, чтобы правильно выстроить хронологию событий. Она стала очень серьезной и сразу после мытья посуды отправилась к компьютеру. Потом она весь вечер писала, а я - крутил отверткой. Иногда я предлагал попить чаю и съесть что-нибудь вкусненькое. НТ охотно соглашалась, но за столом была молчаливой - видимо, перебирала в голове свои скудные воспоминания. Наконец, уже в одиннадцатом часу, она заглянула в кухню и скромно отчиталась, что, кажется, написала все, что помнила. Она выглядела уставшей, и я предложил ей пойти спать, пока я почитаю. Она сказала, что ей плохо одной в спальне. Тогда я сказал, что она может лечь на нашем диване. Она собралась было снова просто залезть под плед, но я деликатно предложил помыться, как полагается, одеть какой-нибудь ночной костюм
из тасиных запасов и перенести белье с кровати. Так она и сделала, явно с удовольствием: еще один шажок от абсурда к порядку.
        А я сел читать.
        «Я нашла эти ключи случайно, на школьном стадионе, в углу, где стоят спортивные снаряды…»
        (…)
        Знакомство с Хозяйками
        На следующий день, часов в 11 - мы с НТ уже успели вернуться со стадиона, куда я отвел ее за руку, и с аппетитом позавтракать - раздался звонок в домофон. НТ вздрогнула, но я поспешил успокоить ее: извини, что забыл тебя предупредить, это мой друг Костя, я тебе о нем рассказывал, он привез мои вещи.
        Мы с ним придумали это еще накануне перед сном, когда оба прочли ее записки. Надо было все обсудить с глазу на глаз, а еще - показать ему НТ «живьем». Да и мои вещи получить тоже не мешало, а из-за страхов НТ я стал маломобилен. Костя, ввиду своего внезапного отпуска, сам предложил меня навестить. Он вошел, согбенный под тяжестью моего рюкзака, нарочито шумный и веселый (старался, видимо, для НТ - вообще-то это ему не свойственно), но сразу, как я заметил, цепко охватил НТ взглядом. И потом, в течение совместного чаепития и приятных бесед (специально для НТ были принесены наши походные фотографии на планшете) он то и дело испытующе на нее посматривал. Наконец, когда она удалилась в гостиную к компьютеру «искать работу» (перед этим мы снабдили ее советами, с чего лучше начать), Костя тихонько прикрыл дверь кухни и сказал:
        - Нет, похоже, что не притворяется. Меня она не вспомнила точно.
        Тася раньше пару раз виделась с Костей - оба раза в лесу, во время каких-то праздничных микропоходиков. Один из них был в мой день рождения. Но не запомнить она его не смогла бы - это был мой главный и единственный друг, я постоянно о нем говорил. Однако сейчас ни единого отсвета узнавания не блеснуло на ее лице. Улыбалась, старательно обслуживала, пододвигала тарелки - все как в первый раз.
        - А то, о чем я тебе говорил - ты это заметил? Изменения?
        - Если бы я вчера ночью не прочитал то, что ты мне прислал, я бы, может, и не заметил бы. Решил бы, что видел ее всего два раза, потому как следует не разглядел. Но теперь, пожалуй, я с тобой соглашусь - она несколько иная.
        Примерно через полчаса мы все втроем вышли из дома (я даже не пытался предложить НТ дожидаться нас в квартире) и направились в сторону общежитий на бульваре Красных Зорь. Костя настоял, чтобы все вопросы, которые реально разрешить своими силами, были сняты как можно скорее.
        - Я так понимаю, это - твоя общага номер два? - показал он на одну из пятиэтажек.
        НТ кивнула. Костя двинулся первым, за ним я и НТ, уцепившись за мою руку. Мимо узбеков, курящих беременных девиц, валяющихся бутылок и прочих концентрированных свидетельств социального упадка мы поднялись на второй этаж. НТ нервно, боясь ошибиться, подвигала пальцем в воздухе и наконец указала на нужную дверь.
        - Здесь. Это точно здесь. Вот ее комната.
        Костя подошел решительно, мы встали у него за спиной. Позвонил. Через несколько секунд в щели приоткрывшейся двери показалось круглое, как луна, лицо женщины. Она безучастно окинула взглядом Костю, меня и остановилась на НТ.
        - Где ж ты была, милая? - произнесла она, явно не зная, какой тон принять - растерянный или нагловатый. Обнаглеть ей, видимо, мешало присутствие двух каких-никаких, а самцов.
        НТ молчала.
        - И что теперь делать будем? - она все не могла определиться с тоном. - Уехала, неизвестно куда, деньги закончились, а мне что - вещи твои хранить?
        - Ее сумку что, украли? - спросил Костя.
        - А что вы хотите? Я охранять не нанималась! - видимо, наша вежливость придала ей смелости, и она начала склоняться к хамству.
        - А украли из коридора или из комнаты? Не вот этот ли человек? - Костя сунул вперед приготовленное фото на планшете.
        - А какая разница? Не знаю я ничего! Не видела. Деньги закончились - вещи не забрали - я ответственности не несу!
        Логично было бы после этого захлопнуть перед нашим носом дверь, но она почему-то медлила: может, костина манера, походившая на официальный допрос, немного ее смутила.
        - Ладно, тут все ясно, - Костя махнул нам рукой и двинулся по коридору к выходу, а мы - за ним. В спину нам понеслось что-то недоуменное, кажется, даже с матом - неудивительно, так как дверью вроде как хлопнули мы, и попранное достоинство владелицы коммерческой недвижимости требовало хоть что-то ответить. Но вся интересовавшая нас информация была уже получена. Было видно, что она узнала лицо Николая на фото. Если исключить какую-то более сложную схему, то получалось, что НТ сказала правду до малейших деталей - вплоть до того, что похищение сумки случилось в присутствии Хозяйки-2.
        Мы перешли по двору в другое общежитие и поднялись в коридор.
        - Вот - была моя комната, а следующая - хозяйкина, - уверенно показала НТ.
        Из-за первой двери доносились какие-то азиатские разговоры и писклявая музыка. Мы позвонили во вторую. Послышалось шарканье, дверь приоткрылась, из щели откуда-то сверху (Хозяйка-1 оказалась немалого роста) прозвучал грубоватый голос:
        - Чего надо? Комнат нет.
        - А если за очень большие деньги? - спросил Костя, и его расчет оказался верен: щель, которая уже собиралась захлопнуться, приоткрылась шире, и оттуда высунулась неприятная женская морда. Ее взгляд быстро обежал нас с Костей и вздрогнул, остановившись на НТ.
        - Я же сказала, нет ничего! - и дверь молниеносно захлопнулась.
        - А вы не подскажете, как найти Николая? - победно крикнул двери Костя. Оттуда послышалась нецензурная угроза, но доносилась она как будто из глубины комнаты, словно бы обладательница голоса пыталась укрыться в углу.
        - Надо же, я и не замечала раньше, что она такая ужасная, - выдохнула НТ, когда мы шли к выходу.
        - Раньше все шло по плану, а тут - сбой. Она не ожидала твоего появления, - сказал Костя.
        Дома он настоял, чтобы я первым делом написал всем тасиным френдам вопрос про Николая. «Вконтакте» не дает возможность копировать одно письмо много раз, поэтому приходилось все время переформулировать фразы, а к тому же подделываться под старую тасину манеру речи - я весь писал от ее имени. Времени ушло немало. Я еще не успел закончить, как поступило с десяток ответов типа «Не знаю. А кто это такой?» Но две павловские тасины подружки, которых мы нашли по фотографиям, пока не отвечали. На них возлагались самые большие надежды.
        - Часть версии про внушение приходится отбросить, - рассуждал Костя. - Общежития, комнаты, хозяйки - это было в реальности. Причем, судя по реакциям хозяек, №1 связана с Николаем гораздо плотней, чем №2.
        - То есть, Николай действительно сам поселил Тасю в общаге? Но НТ не помнит момента вселения. Не помнит, где жила до первой комнаты. Не мог же он поселить ее туда еще до потери памяти? Она бы не согласилась. Зачем ей это было нужно?
        - Видимо, он не поселял. Он поселился сам, а ее пригласил в гости. И, наверное, не раз туда приглашал. Думаю, он снял комнату у своей приятельницы Хозяйки-1 специально для своего «эксперимента». Чтобы на момент самой операции далеко не пришлось ездить, и чтобы случайно не засветить собственную квартиру. Потом начал водить туда Тасю. В один прекрасный день провел «эксперимент». В чем именно он заключался, мы пока не знаем. Но его итогом стало то, что мы называем НТ. Очевидно, по его замыслу потерявшая память Тася должна была провести в комнате дня три, утвердить в себе новые установки - что она всегда тут жила, и что у нее просто закончились деньги платить за квартиру. Поэтому, когда ее стали выгонять, она, вобщем, не удивилась. Должно быть, он надеялся, что переберется в какой-нибудь разрушенный дом по Седова, станет бродяжкой и с непривычки быстро сгинет.
        - А он - завладеет ее квартирой. Так я и рассуждал. Но почему все пошло не так? Почему он в итоге оказался с носом за порогом квартиры, не имея возможности туда попасть?
        - Как минимум, потому, что у него не было ключей.
        - Но он же мог взять их у Таси. Когда она пришла к нему в гости, ключи наверняка были при ней. Он должен был их просто вытащить.
        - Наверняка он так и сделал. А потом - просто потерял. Нельзя исключать такой простой вариант. Оставил поутру в общаге опустошенную Тасю, у которой еще не запустилась новая «программа», и по пути к себе домой (а может, кстати, он собирался в тот же день воцариться в ее квартире) по привычке забежал на ближайший стадион - позаниматься. И случайно выронил на турнике ключи. НТ это правильно предположила в своих… эээ… мемуарах.
        - Но если бы после этого он сразу пошел отпирать квартиру, то пропажа ключей обнаружилась бы примерно через 10 минут.
        - Точно. И тогда у Таси не было бы шансов спастись. Потому что он сразу бы понял, где обронил ключи, и бросился бы назад. А Тася, то есть уже НТ, к этому времени тоже отправилась бы на пробежку. Ее новая программа на тот момент уже вполне «проинсталлировалась», и регулярные пробежки по утрам, видимо, в нее входили. Наверное, в первый день ей было нелегко - ведь тасино тело к таким нагрузкам было непривычно. А может, и нет. Может, мы недооцениваем ментальную составляющую. Впрочем, сейчас речь не об этом. Если бы Николай обнаружил пропажу сразу, то он вернулся бы на стадион либо до появления НТ (и подобрал бы ключи), либо во время ее занятий, когда ключи уже подобрала она. В любом случае он просто взял бы у нее ключи, сказал бы "спасибо" (а она его в этот момент уже не помнила) и снова пошел бы открывать квартиру. И все. Его роль на этом заканчивается. После этого Тася вернулась бы в общагу, где бы «вспомнила», что ей нечем платить за комнату. Но выхода из ситуации у нее не было бы - ключи она отдала "хозяину". Соответственно, спасительной идеи пойти поискать дверь-от-ключей у нее не возникло бы.
Хозяйка выгоняет ее, и она покорно уходит. Вот и все. И знаешь, что я думаю? Что эти ее мыслительные "блоки" непонятно откуда, все эти странные обрывки чужой личности, которые так удивляют в ее рассказе - они включились именно благодаря тому, что она предприняла операцию с ключами. То есть именно они, ключи, в каком-то смысле сделали ее человеком. Путь и ограниченным. Знаешь, бывает, когда одни программные модули, активируясь, запускают другие, те, в свою очередь - третьи, и так целый каскад реакций. А если бы она просто взяла свою несчастную сумку с нетбуком и пошла, выгнанная хозяйкой, бродить по улицам, то у нее ничего бы не включилось. Все ее мысли свелись бы к инстинкту собирательства около мусорных контейнеров. И она действительно сгинула бы, как погибают многие душевнобольные, ставшие бездомными. Истинно говорят - человека создал труд. А точнее - необычные задачи. Ключи ее спасли.
        - Выходит, НТ спаслась только благодаря ошибке Николая. Точнее, его привычке к здоровому образу жизни и неуверенности в себе. Потому что после стадиона он не осмелился сразу двинуться к ней в квартиру и поехал домой. Может, ему было немного не по себе от мысли, что он может встретить беспамятную Тасю, бродящую в окрестностях своего дома, и он хотел переждать…
        - А спустя день или два он решил, что напрасно малодушничает, и вернулся. И тут обнаружил, что ситуация развивается совсем по другому сценарию. Прежде всего, в сумке нет ключей, и в квартиру Таси не попасть. Он, очевидно, прокрутил в памяти события ТОГО утра и опрометью бросился на стадион…
        - И он должен был обнаружить там записку НТ! Помнишь? С ее телефоном?
        - Да, помню. Но если ты помнишь по ее рассказу, на второй день записки уже не было. Ее спокойно забавы ради забрать любой мальчишка. Мог забрать и Николай, если бы примчался на стадион уже на второй день утром (НТ в тот день пришла туда лишь около четырех, как я понял). Но что бы он узнал из этой записки? Он лишь заподозрил бы, что эксперимент, похоже, не удался. Ведь получается, Тася помнит свой номер телефона! Правда, возможно, она не понимает, что нашла собственные ключи - он на это надеется. Но, возможно, она как раз все понимает, и ее записка - послание конкретно ему. Мол, привет, я все понимаю, у тебя ничего не вышло. И он теряется в догадках, что происходит на самом деле. Знает ли Тася, что он злодей? Собирается ли она его разоблачить? Или с ней все в порядке, но о его попытке стать злодеем она не догадывается? Или с ней все не совсем в порядке? Но тогда - насколько глубоки изменения?
        - Он, наверное, попробовал позвонить по телефону, но Тася его потеряла, - предположил я.
        - Она его не теряла - это Николай его забрал. Вероятно, в ночь эксперимента. Так что звонить он мог разве что самому себе. Думаю, обнаружив свой провал, он сразу побежал в Хозяйке-1. Где узнал, что Тася съехала, и Хозяйка не знает, куда. Может, туда-то, в соседнюю общагу, а может, еще куда. Мне кажется, судя по всему, Хозяйка-1 не была близкой подручной Николая. Вообще сомневаюсь, что у него могли быть друзья. Он мне представляется крайне нелюдимым типом, для которого общение - тяжкий труд. Помнишь, что пишет НТ? В вечер первого дня (фактически, дня своего нового рождения), вернувшись вечером после проверки дверей подъездов, она услышала телефонный разговор Хозяйки с кем-то. И та говорила, что "он" обещал, что уже сегодня утром «ее» здесь не будет. "Он" - это, видимо, Николай, который думал, что уже утром после ночи эксперимента Тася превратится в растение, которое послушно освободит помещение по первому окрику. Хозяйку-1 ему порекомендовал какой-то общий знакомый - тот, с которым она говорила по телефону. Она не была посвящена в планы Николая, хотя наверняка чувствовала, что тут происходит что-то
темное. Но это ей было не впервой. Живя посуточной сдачей комнат, она привыкла покрывать разные темные дела и темных личностей.
        - А потом Николай встретил Тасю, выходящую из подъезда своего дома, и окончательно растерялся.
        - Да, все говорило в пользу того, что она себя не забыла. Нашла свои ключи, опознала, вспомнила дорогу домой и спокойно живет у себя в квартире.
        - После этого я бы на его месте постарался бы срочно куда-нибудь сбежать. Она же пойдет меня сдавать, решил бы я!
        - Ну, или, как минимум, носа бы не показывал из своего дома, - согласился Костя. - Наверняка к себе домой он ее в бытность Тасей не водил, адреса она не знала. У нее он тоже бывал нечасто. Помнишь, соседка его не узнала. Местом встреч, я уверен, все время была та несчастная комната у Хозяйки-1. Наверняка Тася думала, что это и есть его единственное жилье.
        - Почему же он не спрятался?
        - Почему? Наверное, потому, что его слова о том, что он якобы встретил НТ, выходящую из квартиры - помнишь, в переписке с НТ в последний вечер - как ни странно, были правдой. Думаю, он не просто ее заметил, а столкнулся с ней лицом к лицу. И она его не узнала! Либо изумительно сделала вид, что не узнала, подумал он. И вот эта дилемма - узнала - не узнала, сдаст - не сдаст, и, наконец, есть ли у него шанс довести до конца свой замысел - заставила его застыть на месте и долго провожать ее глазами. Вместо того, чтобы что-то предпринять.
        - Однако НТ ничего не помнит об этой встрече. Она уверена, что впервые увидела Николая на стадионе пару дней спустя.
        - Не забывай, какое у нее было состояние. Тем более, в первые дни после ЭТОГО события. Да она просто могла его не заметить. Например, навстречу шли несколько человек, она сосредоточилась взглядом на каком-нибудь умильном ребенке в коляске, а нервного тщедушного паренька в немодной черной куртке и не заприметила.
        - Поэтому он решил ее прощупать? - догадался я. - Стал подкарауливать на стадионе?
        - Да. Думаю, все дни «ухаживаний» судьба чудом выжившей НТ опять висела на волоске.
        - Почему он просто не напал и не отнял ключи? Он же быстро понял, что опасения были напрасны - она ничего не помнит. И на стадионе они были одни.
        - А вот и нет, не понял. - Костя с удовольствием доедал наши подсохшие пирожки. - Его подвела привычка все усложнять. Вместо того, чтобы удовлетвориться простым объяснением, как и должно всегда делать, он стал допытываться, а нет ли тут какой-нибудь хитроумной ловушки? Например, не изображает ли Тася перед ним беспамятство, чтобы собрать побольше улик для его разоблачения? Ведь пока, рассуждал он, у нее нет никаких доказательств того, что он что-то хотел с ней сделать. Тем более, если у него ничего и не получилось. А вот если у нее под одеждой - передатчик, и она ждет, что он скажет что-то про ту ночь в комнате общаги, то вкупе с привлечением в качестве свидетельницы Хозяйки-1 может что-то и получиться… Поэтому он держится чрезвычайно любезно, но - ничем не выдавая того, что знает Тасю. Напряженно следит за ней - не проговорится ли она, что все знает, и в то же время за собой, чтобы не проговориться самому.
        - И даже тест на имя, когда НТ откликнулась на чужое имя Лена, не убедил его, что бояться нечего? - спросил я.
        - В этой ситуации, что бы она ни сказала, он бы все интерпретировал в противоположном смысле. - Мы с ним перешли в комнату-барахла, я раскладывал вещи. - Его мозг был готов принять любую конспирологическую версию. Да, думаю, «Лена» - это был тест. Но НТ, если ты помнишь, отреагировала неоднозначно: вроде бы и удивилась, но вместе с тем и согласилась, что она - Лена. Интересно, «внедрял» ли Николай ей информацию о каком-то новом имени. Вообще, скорее всего, нет. Наверняка манипуляции были очень простыми: дать ей какую-то психотпропную бурду (кстати, хорошо бы выяснить, где он учится - не в медицинском ли ВУЗе, или на каком-нибудь химфаке) и понадеяться, что она от этого потеряет память. Все эти мысли про программирование - ненужное усложнение. Зачем это ему? Если он хотел подобраться к квартире, то чем меньше информации остается в голове у ее хозяйки, тем для него лучше.
        - Значит, весь этот причудливый информационный микс к ее голове возник случайно?
        - Ну конечно. Никто не знает, как подействует препарат в том или ином случае. Может, у кого-то он полностью отшибал память, а у Таси сохранились какие-то остатки, которые сплелись в такой вот странный узор.
        - Но этот узор состоит из сегментов, которых в прежней Тасе вообще не было! - возразил я. - Она не читала тех книг, которые знает НТ, у нее не было того интеллектуального багажа, которыми обладают ее, назовем их - «фрагменты личности». Единственное сравнение, которое мне приходит в голову - хотя я и понимаю, что оно некорректно - что это куски какого-то более умного человека (или нескольких людей), которые вставили на место частично стертой тасиной личности.
        Костя остановился и задумался.
        - Ну что ж, предположим, что так, - наконец вымолвил он. - Пусть от Таси остались только простейшие установки. Например, воспоминания о том, как дойти домой, благодаря чему она нашла нужный дом и нужную дверь. Или нелепая мечта выйти замуж, которая проходит красной нитью сквозь все ее досужие умствования. А все остальное - смесь из чужих мыслей. Что ж, выглядит заманчиво, с точки зрения пофантазировать. Непонятно только, зачем ему все это.
        Исчезновение знакомых и незнакомых
        Косте уже пора было ехать домой, но он, верный дружескому долгу, решил провести еще одно задуманное «тестирование». Для этой цели НТ было поручено быстренько сообразить обед, чем она немедленно и занялась. Оказалось, что за время своего одиночества перед компом она уже успела не только найти, но даже написать несколько маленьких текстиков для какой-то сомнительной конторки, которая набирала копирайтеров. Я был уверен, что ей ничего не заплатят - с виду это была обычная «разводка» - однако, прочитав тексты, порадовался за НТ. Вопреки костиным опасениям, интеллект ей пока не изменял. В сущности, осталось только найти ей нормальную, честную халтуру, и она сможет даже что-то зарабатывать. Понятно, что этим ей не прокормиться - но ведь для прокорма есть я. А ей главное просто почувствовать себя настоящим человеком, встроенным в какую-то структуру, умеющим что-то делать и имеющим право жить - то, чего она так жаждет.
        За обедом Костя был очень оживлен, много острил - что опять-таки совсем на него не похоже - и как бы между делом задавал НТ разные безобидные вопросы. Как я понял, он пытался установить пределы ее информированности об окружающем мире. Я между тем спешно расковыривал очередной неисправный смартфон - утром не было возможности этим заняться, а испытывать на прочность лояльность шефа не хотелось. Перед уходом Костя знаком поманил меня в гостиную, к ноутбуку - посмотреть, нет ли новых ответов от тасиных френдов. Из 258 вконтактовых друзей на мой вопрос о Николае к этому моменту ответили чуть больше 30 человек. Большинство ответов по-прежнему гласили «а кто это такой?». Человек 7 его вроде бы знали или хотя бы слышали о нем, но хором отвечали, что давно не общались. Включая павловских подружек. Одна девушка весело написала «А я думала, ты лучше знаешь, где он))». Мы пролистали фото на странице - так и есть, одна из участниц павловской прогулки. Мы уже не надеялись на успех, во всяком случае, сегодня, как вдруг пришло новое сообщение. Незнакомая мне френдесса (ее на павловских фото не было) дала
неожиданный ответ: «Думаю, моя тетя могла бы что-то о нем знать. Они переписывались и даже вроде перезванивались. Но она умерла». Мы неуклюже выразили соболезнование от имени Таси. Девушка сразу ответила: «Ничего, я уже оправилась. Две недели прошло. Инфаркт. Слава богу, у меня самой маленький ребенок - заботы помогают отвлечься». Расспрашивать дальше было неловко, да и рискованно: кто знает, насколько близко племянница покойной знала Тасю. Как бы она не удивилась, что та не в курсе чего-то общеизвестного и вообще разговаривает как-то не так. Однако пока это была единственная нить, за которую можно было ухватиться, и мы решились: «А может, он у нее на странице как-то отметился? Можно, я туда загляну?» «Я бы с радостью сама туда заглянула. Но страницы тоже нет. Похоже, незадолго до смерти она ее удалила. Недавно я захотела посмотреть ее записи, а страницы уже нет - удалена. Я даже написала в администрацию «Вконтакте», приложила фото свидетельства о смерти и своего паспорта, написала, кто я такая. Я думала, что кто-то из ее знакомых решил оказать такую странную услугу и удалить ее страницу после ее
смерти. Но мне ответили, что аккаунт удален самим пользователем».
        - Жаль, девушка не догадалась спросить, какого числа аккаунт удалили, - заметил Костя. - Наверняка она бы сильно удивилась, узнав, что пользователь удалил его уже после своей смерти.
        - Ты тоже думаешь, что это та самая сорокалетняя дама, с павловских фото?
        - Очень возможно. Можно было бы для проверки девушке ее фото - как бы на память. Но мне неудобно. Но сам смотри: дата смерти совпадает с ТЕМ днем. С прежней Тасей действительно могла переписываться именно она, а не Николай. Николай завладел ее аккаунтом уже потом, после ТОГО дня.
        - Вероятно, вместе с ее белым нетбуком. Так вот откуда он взялся. Хорошо бы спросить у девушки, не было ли у тетки белого нетбука.
        - Не стоит. Это вызовет подозрения.
        - Да, действительно не стоит.
        Мы распрощались с Костей, договорившись завтра связаться для обмена новостями. Хотя теперь шансы найти Николая резко упали. Понятно, что если он хоть как-то причастен к смерти этой женщины, то заляжет на дно глубоко и надолго.
        Как ни старался, я успел починить до вечера только один смартфон. Но, чтобы как-то оправдаться, решил совершить услужливый рейс в контору ради него одного. Тася, конечно, вновь прицепилась к моему рукаву. Мы успели до конца рабочего дня. Шеф был не очень доволен - он ожидал от меня большей скорости. Тем не менее, в счет старого кредита доверия, сунул вдогонку еще старенький нетбук (правда, это был черный). Он, скорее всего, пал жертвой неправильно скачанных виндовских обновлений, и работы там было на 15 минут. Я запрятал его в свою коробку, проложенную внутри поролоном, и клятвенно пообещал привезти его завтра вместе со вчерашними смартфонами (втайне надеясь, что с ними тоже сложностей не возникнет, хотя я их даже не открывал!). НТ молча стояла рядом, глядя себе под ноги.
        На обратном пути от метро (был уже восьмой час) мне пришла в голову мысль еще раз заглянуть в общагу в Хозяйке-1. Пока она была единственным живым человеком, про которого мы знали доподлинно, что он знаком с Николаем. Легкость костиного общения меня вдохновила, и по пути я придумывал лаконичные фразы, которые смогли бы сбить ее с толку хоть на секунду - пока она не успеет захлопнуть дверь перед нашим носом. Но все оказалось напрасно. Дверь комнаты была заперта. Соседнюю дверь - бывшую тасину - открыла молодая, но некрасивая узбечка с огромной родинкой на щеке. За спиной звучала похожая на нее музыка - восточная и некрасивая.
        - Не знаю… Утром еще нету. Целый день нету! Ушел, я стучусь, стучусь, и нету.
        Похоже было на правду. А также на то, что квартиранты были бы очень довольны, если бы Х-1 было бы «нету» всю оставшуюся жизнь. При условии, конечно, что потом никто не предъявил бы им претензий по квартплате. Насчет второго я не был уверен, а вот по поводу первого готов был поставить крупную сумму. Х-1 поняла, что «темное дело» раскрыто, и сбежала. Судя по тому, насколько оперативно она это сделала, она была посвящена во все несколько глубже, чем решили мы с Костей.
        - Вообще-то она редко уходит надолго, - неуверенно комментировала НТ по пути домой. - У нее тут три комнаты сдаются, и она все время следит, чтобы вовремя платили…
        Я помолчал.
        - Николай - очень плохой человек, он сделал очень много зла, - наконец сказал я, тщательно выбирая слова. - И ты с самого начала правильно его разгадала. А эта Х-1 - она была его пособницей. Она поняла, что мы его разоблачили, и предпочла сбежать.
        - Но почему тогда она ничего не сделала мне тогда, когда я жила в ее комнате? Я же долго там жила. И почему Николай ни разу не пришел тогда?
        - Не знаю.
        Да ты жила там только один день, думал я про себя. То, что у тебя есть представление о том, что Хозяйка обычно делала, наверное, объясняется остатками старых воспоминаний - той поры, когда ты еще была Тасей и ходила туда к Николаю «в гости». Странно - его тогдашнего ты не помнишь, а вот привычки Хозяйки у тебя отложились. Случайность? Или Николай все-таки старался «вымарать» только себя, а об остальном не подумал?
        Поднимаясь по лестнице, я вспомнил и потянул НТ назад - к почтовым ящикам.
        - Помнишь, Николай пытался выманить тебя заглянуть в ящик?
        - Да. Но это был обман. Там ничего нет. Он просто хотел, чтобы я спустилась, а сам наверняка подкарауливал внизу.
        На всякий случай я все же отпер ящик маленьким ключиком. Да, ничего нового, кроме очередной рекламки.
        Дома я сразу уселся за смартфоны, попросив НТ принести мне поесть. Я ожидал нехитрых бутербродов, но с удивлением увидел мисочку с простодушным, но старательным салатиком: там были порезанные помидоры, огурцы, лук, чеснок, сыр, сосиски, даже творог. НТ, видимо, решила, что хороший салат должен содержать как можно больше наименований продуктов из холодильника, а логика их связи не очень важна. Я горячо поблагодарил, и она просияла. Жуя эту оригинальную смесь, я убеждал себя в том, что сочетание нескольких качественных продуктов в принципе не может дать некачественный результат, и наука о каких-то «правильных» кулинарных композициях - это, вобщем-то, лукавство («в желудке все равно перемешается»). Ну а какао с молоком НТ при всем желании не смогла бы испортить - он был прекрасен. Молодец , запомнила, что он мне нравится. Вообще у нее очень быстро наращивался информационный багаж - и в бытовой сфере и, так сказать, в абстрактной.
        Перед сном я все-таки решился еще раз написать племяннице покойной - «Вконтакте» ее звали Лана Светлая. То ли Светлана, то ли это вообще псевдоним. Обращаться к ней по имени я не решился - вдруг она считает, что Тася должна его знать? Выяснить имя ее тетки тоже не удалось. На стене у Ланы было написала просто «Тетя скончалась сегодня в 15.30, так и не придя в сознание». Под этим постом тянулся шлейф однотипных соболезнований, но ни один из авторов не удосужился назвать покойную по имени. Откуда им было знать, что я-то ее имени не знаю, а спросить от имени Таси не могу! До этого были еще две записи на ту же тему. Сначала «Тетя в больнице. Инфаркт. Здесь писать не хочу, звоните». И номер телефона. Спустя сутки «Врач сказал, что тете лучше. Прошу - помолитесь». Под постом тоже выстроились комментарии, пока что обнадеживающие. Это было за 5 часов до смерти. Я прислал Лане фотографию из Павловска и сделал лаконичную приписку: «Не помню, но кажется, у тебя такого фото нет. Тебе на память». Молчание. Я испугался: а вдруг все наши выкладки с Костей - ошибка? Вдруг это вовсе не та дама, а какая-то другая?
Но вскоре пришел ответ «Спасибо. Это ведь из Павловска, да? Она тогда ездила с вами, я помню. И твой Николай тоже тут. Какая она тут хорошенькая». Было очень тяжело продолжать, но я дал себе зарок, что это - в последний раз, и написал: «А как это случилось?» Это было похоже на дежурные сочувственные фразы, которые оставили другие, и Лана, надеялся я, не должна ничего заподозрить. Тем более, она ведь не удивилась, что Тася не знает о смерти ее родственницы. Значит, по ее мнению, они не были близкими знакомыми. «Ей стало плохо на улице. Она упала. Сколько лежала, неизвестно, но надеюсь, что прохожие все-таки быстро отреагировали. Это было в людном месте, у метро. Свидетель, который вызвал «Скорую», увидел ее уже лежащей без сознания». «А у какого метро это было?» - рискнул я. «У Ломоносовской. Ты, кажется, тоже живешь где-то в тех краях? Но на правом берегу, верно?» Так, значит, она не знает, что Тася живет совсем близко к «Ломоносовской»… «На левом берегу, - уклончиво ответил я. - А что она там делала? Разве она там работала?» «Нет, она же фрилансер. Была. Видимо, она ездила сфотографировать незаконную
стройку у «Ломоносовской» для статьи - фотографии обнаружились в ее телефоне. Судя по времени, ей стало плохо через пять минут после того, как она их сделала». «Значит, это последние фото в ее жизни» - написал я, подумав, что попросить их себе на память уж точно не решусь. Но вдруг в ленте диалога всплыли три фотографии. «Вот, возьми, может, пригодятся. Ты ведь тоже вроде бы имела отношение к инициативной группе против этой стройки. Или я ошибаюсь? Но она когда-то упоминала тебя в контексте «Ломоносовской». Я подумала, что поэтому».
        Нет, она упоминала потому, что ездила сюда в гости к Николаю, и встречала тут Тасю, мысленно ответил я. А может, она бывала в квартире у самой Таси.
        Простившись с Ланой, я перебросил весь диалог Косте вместе со своими соображениями. Потом выключил комп, сходил в ванную и отправился в спальню - в кровать, где уже спала НТ.
        Конец расследованию
        Четыре раза подтянулась! Двадцать раз отжалась. НТ раскраснелась от напряжения и гордости. Она говорит, что во время спортивных занятий испытывает чудесное очищение мыслей. Точнее - упрощение. Я ей верю: мозг слишком отвлечен на физический труд, чтобы помнить о такой ерунде, как проблемы с самоиндентификацией. Какая разница, кто ты, если тебе - неважно кому, но ты за него чувствуешь - тяжко дышать и руки едва слушаются? Спорт - лучшее лекарство от душевных болезней. И потом, этот сладостный ускоренный кровоток, который наполняет энергией, желанием жить и надеждами! Хватает на полчаса, говорит НТ. Неважно. Главное, это лекарство существует, оно безвредно (даже наоборот), бесплатно и его всегда можно принять. Разумеется, всегда: мы же не обезумевшие клерки, которые уверены, что спорт продается только за большие деньги в специальных фитнесс-клубах.
        Пустяки, что при отжимании руки у нее не сгибаются до конца. Формально она «халявит», но если я поставлю об этом вопрос, то испорчу ей иллюзию счастья. Пусть думает, что так и надо и что она - молодец. В надежде вызвать в ней эротической чувство, подтягиваюсь следом за ней целых 8 раз - последние два с невероятным хрипом. Поджарый Николай наверняка выжимал 15. Мне есть к чему стремиться. Но НТ даже такого результата достаточно, чтобы смотреть на меня с восхищением. И я с видом победителя веду ее домой.
        На кухне я одной рукой завтракаю, а другой роюсь в разобранном смартфоне. НТ права: спортивной анестезии нервов хватает лишь на полчаса. Утром я проснулся с тревожным чувством, и сейчас оно вернулось: смартфоны не сделаны, это плохо, плохо, очень плохо. Мне нельзя потерять эту работу, ни в коем случае нельзя. Для такого лентяя, как я, это - идеальный вариант. Нужно во что бы то ни стало привезти их к четырем часам полностью исправными. Это возможно, правда, только если оправдается моя надежда на незначительность поломки. Если нет - горе мне. Мои акции в глазах шефа сильно упадут. А ведь мне придется даже не знаю сколько времени быть единственным кормильцем НТ! - сегодня ночью я это осознал. Надеяться на то, что она в обозримом будущем сможет серьезно зарабатывать, пока не приходится. Сейчас она сидит за компом и пишет какую-то рецензию на книжку, найденную в сети, дабы без особых видов на гонорар предложить ее маленькой муниципальной газетенке, и я горячо одобряю ее потуги, и рецензия, судя по всему, будет действительно неплохой. Но это, увы, не прокормит. Значит, прокормить ее должен я, и поэтому
я обязательно должен сегодня до трех доделать эти проклятые гаджеты. На подоконнике стоит вчерашний черный нетбук - он чинится сам, без моей помощи. Я просто запустил переустановку системы. Как хорошо, что есть люди, не знающие, что это такое и готовые платить за это деньги.
        НТ, увлеченная, прибегает на кухню сделать себе еды. Я знаю - творческая работа страшно возбуждает аппетит. Мне тоже кое-что перепадает. Она сообщает, что выбранный ею рассказик какого-то молодого сетевого автора является достойным подражанием Эдгару По. Я радуюсь за автора и за нее и обещаю почитать - и рассказик, и рецензию, а покамест советую поподробнее разжевать для читателей, кто такой По. Да она и сама это прекрасно понимает. Некоторые вещи она понимает лучше меня. Эх, надо было мне лично подобрать ей текст для рецензирования. А то вдруг в редакции его отвергнут только потому, что рассказ «несвеж». Например, ему окажется уже года два. Мне-то неважно - пусть она пишет, наслаждается вдохновением, упражняет мозг. Но все-таки, думаю, ей будет важно увидеть свою рецензию опубликованной, пусть даже и бесплатно. Это будет означать, что с ее существованием согласились (и одобрили) другие люди. А не только я и Костя. Да, надо будет ей обязательно с этим помочь. Вот только разгребусь с гаджетами.
        Она целует меня в плечо, скрытое рубашкой, и убегает в комнату.
        Я предупредил Костю, что комп пока занят, поэтому мы общаемся СМС-ками.
        «Согласен, может показаться, что фото сделано с более высокого роста, чем у покойной» - пишет мне он. Это - по поводу фото стройки у «Ломоносовской». «Но вообще-то разница в росте у нее и у Николая не такая уж большая. Она могла просто снимать с вытянутых рук». Перед этим я ухватился за мысль, что Николай сделал это фото сам, чтобы сбить с толку следователей (если таковые будут). В кадр очень близко попало лицо прохожего - и по-моему, оно вровень с объективом. Например, Николай довел ее в беспамятном состоянии до метро, прислонил к столбу, сделал фото на ее фотоаппарат и ушел. Поэтому дочь решила, что мама специально поехала сюда только ради съемки, и не задавалась вопросами, что она делала у «Ломоносовской». Костя уверен, что высота съемки - не доказательство. Да и определить ее трудно. Потом мы переходим к времени и дате фотографий. С помощью мемуаров НТ мы примерно установили день, когда ЭТО с ней произошло. Получилось, что покойная сделала фото и упала около станции метро за день до ЭТОГО. История НТ начинается утром, а у тети Ланы все окончилось в 18.00 предыдущего дня.
        «Просто мы почему-то решили, что ЭТО случилось ночью. Это такая романтическая традиция, все таинственные вещи производить ночью, - пишет Костя. - Но ЭТО мог быть длительный процесс, начавшийся еще в предыдущий день. И мы не знаем, какие у него были стадии».
        Действительно, в тот день у него могли быть две гостьи. Когда процесс начался, Николай мог запереть бессознательную НТ (на тот момент, скорее, еще бывшую Тасей) в комнате, и увести пока еще способную двигаться тетю Ланы. Непонятно, ожидал ли он такого конца. Может быть, у него опять-таки что-то пошло не так. У него все, как видно, шло не так. А может, это вообще был эксперимент без рабочих гипотез. Может, пойдет вот так, а может - эдак, или вообще никак. Но я не представлял Николая сознательно планирующим чью-то смерть. Нет, он наверняка страшно перепугался. Он этого не ожидал. Но надо было что-то делать. И он интуитивно догадался увести жертву куда-нибудь подальше. Пока она еще не стала трупом. Потому что от трупа избавиться сложнее. Потом он вернулся к Тасе и стал наблюдать. Она была помоложе и вроде бы умирать не собиралась. Без сознания, глаза остекленевшие, но все остальное - сердце, дыхание - вроде бы в норме. Он продолжил опыты. Или как это у него выглядело. Вечером испытуемая уснула, чтобы утром родиться в новом качестве. То есть - физически дееспособной, но совершенно пустой. Решив, что
на этот раз получилось, он дождался утра и уехал, по пути решив зайти на стадион. Наверное, тоже решил успокоить растрепанные нервы. Но бессонная ночь дала о себе знать: внимательность его подвела. Ключи выпали, а он этого даже не заметил! Зато вдруг пришел страх. А что там, в общаге? Что с ней происходит? Вдруг там тоже что-то пошло не так? Точнее, вдруг произошло самое худшее: она просто удивленно проснулась в пустой комнате. Николая нет, подруги - назовем ее, предположим, Лена - тоже нет. Однако же исчезли ключи и телефон. Набедренная сумочка, правда, на месте. В ней ключи - но другие, от комнаты Николая. Даже паспорт на месте! (который в итоге НТ даже не открывала - я убедился. Это спасло ее от шока. Ведь там рядом с ее фотографией написано «Сафимович Таисия Сергеевна». А теперь я незаметно выложил его на полочку, поверх тасиной электронной книги).
        Поверит ли она, что вчера просто переборщила со спиртным (но как, ведь она знает, что почти непьющая?), или справедливо сочтет, что Николай чем-то отравил ее и обокрал? А может, боже мой, она вообще ВСЕ вспомнит, как оно было? Вдруг она прямо сейчас стучит во все соседние комнаты и просит дать ей телефон, чтобы позвонить в полицию, маме, подругам, в службу взлома замков и т.д.? - я силился в красках представить себе страхи Николая.
        И это ведь он еще не знает, что случилось у метро. Точнее, старается об этом не думать. Не говоря уж о том, что не знает о потере украденных ключей. Поспешно, как нашкодивший ребенок, он убегает прочь. Наверное, боится идти к «Ломоносовской». Садится на автобус и едет к какой-нибудь другой станции. Например, к «Купчино». Запирается дома и трясется полдня. Потом постепенно отходит. Ближе к вечеру начинает рассуждать более-менее здраво. На следующий день или через день - нам это не установить - решается приехать. И далее по тексту.
        «Думаю, он на стадионе протестировал ее на имя Лена именно потому, что хотел проверить, получилась ли смесь с личностью этой умершей женщины. Значит, ту звали Лена».
        «И в какой пропорции они смешались, наверное, хотел понять. Он ведь не знал».
        «Больше никто из френдов не откликнулся?»
        «Писали, но не о чем конкретном. Все с ним знакомы поверхностно, похоже».
        «Я бы на его месте сбежал в Москву. Или куда-нибудь в Эстонию, в НАТО. Чтоб было не найти»
        «А я бы сделал это сразу, как узнал о смерти Лены».
        «Возможно, он не сразу об этом узнал. Потому и ошивался около НТ. Но теперь, наверное, узнал, раз пропал».
        «Да, скорее всего, мы о нем больше не услышим».
        На нетбуке «виндоус» успешно переустановился, а в смартфоне дело оказалось в крошечном контактике. Оставался еще один, неразобранный и неизученный, терра инкогнита. Я облегченно вздохнул и огляделся по сторонам. Заметив это, НТ сочла, что пора подавать обед. Оказывается, я так увлекся, что не заметил, что она уже некоторое время крутится на кухне.
        - Твоя статья готова?
        - Я усилием воли решила выйти на концовку, - улыбается. - Хотелось еще порастекаться мыслью, но боюсь, никто не стал бы это читать.
        - Я бы стал. Вечером прочту. Сейчас нужно доделать последний смартфон, и мы с тобой поедем их сдавать… А потом погуляем. Или, может, ты предпочтешь остаться дома?
        Несмотря на явные улучшения, она предпочла не оставаться дома. Мы успели вовремя. Шеф был в целом удовлетворен, но строго спросил, когда я намерен возвращаться к нормальному режиму работы. При этом он все время посматривал на НТ, которая по-прежнему старалась не смотреть на него. Из разговора с ним я понял, что надомной работы в нужном количестве - чтобы прокормить ею себя и НТ - у него не наберется. Сегодня, например, ее не нашлось. Ситуация была безрадостная. Возить с собой на работу НТ невозможно. Понятно, что к сбивчивым объяснениям о страхах моей подруги шеф отнесся бы без сочувствия. Поэтому я даже не стал начинать. К сожалению, она не умела чинить технику - в этом случае ее хоть как-то можно было бы пристроить к делу. Но она не умела почти ничего. Конечно, могло быть так, что Сергей Сергеич просто намеревался вернуть меня в лоно офиса, а на самом деле смартфоны на дом у него нашлись бы. Предлагалось позвонить завтра - вдруг что-то будет. Но без особых надежд.
        Мы немного прошлись по центру. Собственно, я затеял это только ради НТ: чтобы она получила новые впечатления, а я бы понаблюдал, как они на нее подействуют. Сам я совершенно равнодушен к урбанистским прелестям, представляют ли они из себя т.н. историческую архитектуру или даже возможность посетить достойный театр. Все это для меня безнадежно отравляется наличием толп людей, шумом и выхлопными газами. Раньше, пожалуй, я ощущал это не так остро. Должно быть, недостатки мегаполиса заслонялись впитанной с детства ценностью провинциала, которая обозначается краткой фразой «вырваться из этой дыры». До тех пор, пока у меня не было стабильного жилья, я мог обманываться тем, что вот-де за этим последним рубежом - обретением питерской квартиры - закончатся все мои сомнения и начнется счастливая жизнь. Год, проведенный с Тасей, стабильности не добавил, но тем самым способствовал сохранению иллюзии. Поход на время отключил меня от всех мыслей. А потом и вовсе случилось непонятно что. Но почему-то именно сейчас, когда мы пробирались с НТ в толпе вечернего Невского, я вдруг ясно осознал свою чуждость большому
городу. Может, просто в последний раз я был здесь - именно так, без дела гуляя вечером - очень давно, несколько лет назад. И мне представилась возможность сравнить мои тогдашние мечты о будущем - с будущем наступившим. Вот оно, мое будущее. Теперь я - в нем. Выходит, больше никакого иного будущего не будет, я вышел на плато, и оно - навсегда? И выходит, что я теперь должен полюбить эти толпы, этот шум, и эти сплошные каменные стены? А если я не могу, то, значит, я что-то сделал не так?
        - Совсем необязательно, - ответил на это Костя, к которому мы поехали с Невского. - Ты жил, накапливал и анализировал опыт. Что-то из твоих приобретений пригодится тебе в дальнейшем, что-то уже исчерпало себя и пора с этим распрощаться. Что страшного в том, что тебя утомил город? Мне он надоел еще больше тебя - ведь я коренной ленинградец. Но инертность мешает мне принять радикальное решение его покинуть. Хотя, быть может, время как раз пришло… Работы у меня нет, а Маша, готовая меня поддержать в радикальных решениях - Костя с улыбкой кивнул в ее сторону - как раз есть. Тут важно это время не упустить. А то, не ровен час, еще найду работу. И тогда - прощайте, возможности!
        Он излагал это таким тоном, что любой посторонний слушатель мог бы счесть, что он шутит. Но я знал, что нет.
        - Какое совпадение - у меня теперь тоже нет работы, - я убедился, что Маша с НТ вышли в комнату и не слышат нас, после чего рассказал о своих перспективах. - Она по-прежнему боится оставаться одна. Может, со временем это пройдет, но я не знаю, когда.
        - Вот именно - вдруг это пройдет! И тогда все самым отвратительным образом упорядочится, что лишит тебя всяких шансов что-то поменять. Поэтому нужно крепко хвататься за мгновение беспорядка. У меня есть по этому поводу кое-какие соображения. В продолжение одного нашего с тобой разговора, еще до похода. Ты, наверное, уже забыл. Но об этом - потом.
        Костя принес из комнаты блокнот и полистал его.
        - Сперва давай закончим предыдущий вопрос - вопрос с превращением Таси. Я решил подойти к нему системно, - он усмехнулся. - Если принять за гипотезу - пусть довольно вульгарную - что Николай каким-то образом сумел приготовить смесь из двух (как минимум, двух) личностей, то… то…. та компонента НТ, которая пишет статьи, наверняка имеет много общего с рассуждениями сорокалетней Елены в том приснопамятном диалоге с Тасей. Эта часть НТ, эти мысли, или, скажем так, сущность, которая порождала эти мысли - взята из Елены. Мы не можем ответить на вопрос, каковы были единицы той субстанции, которую он смешивал. Что из себя представляют, так сказать, модули личности и мышления. Просто представим, что ему это как-то удалось.
        Он пролистал несколько страничек назад.
        - Она знает, пусть на дилетантском уровне, философию, музыку, литературу, общие понятия из истории и социологии. Вобщем, весь тот набор, который присущ образованному снобу из большого города. Каковым, видимо, была Елена. НТ не случайно опознала ее аккаунт как «свой». НТ, действительно - это отчасти Елена…
        - Получается, что «модуль личности» - это единица памяти.
        - Если б мы еще знали, что такое «единица памяти». Единица - это ведь то, что дальше делить нельзя. Из каких неделимых единиц состоит твое воспоминание о том, что ты - природоохранный активист, который организует уборки мусора? Или знание того, что Борхес - великий писатель? Или мысль о том, что Франция является самым светским государством Европы? Или в каком виде получить препарат моей любви к прослушиванию грузинских многоголосых хоров, чтобы внедрить его кому-то другому?
        - Проще всего дать ему послушать сами хоры, - засмеялся я. - Он наверняка в них влюбится.
        - Не влюбится, если в «реципиенте» нет заранее подготовленной матрицы, которая умеет правильно реагировать на этот раздражитель. А что она такое, эта матрица? Мы не знаем. Впрочем, что-то было вложено в НТ в почти что неделимом виде. Например, информация о местоположении ее квартиры. Она досталась НТ от Таси.
        - Досталась или осталась? Николай ее специально внедрил? Для чего? Или как раз забыл стереть?
        - Хороший, кстати, вопрос. Не знаю.
        - Но ведь НТ нужный дом как бы «искала»?
        - Она думала, что искала. Но на самом деле точно знала, где ее дом. Но в виде готового знания она бы не смогла это принять. Просто не поверила бы. Еще одна внедренная ей компонента - страсть к рационализму. От Елены ли она, или от кого еще - не знаю. Перед ней стояла потребность рационализировать свое априорное знание, объяснить себе его происхождение. Для этого она «организовала» весь этот сложный эксперимент с ключами и дверями. Это помогло ей не испугаться, когда она попала в нужную квартиру.
        Он немного подумал.
        - Мысли Елены не тождественны мыслям НТ. Даже ее отдельные идеи не вставлены в НТ в чистом виде. Вставлены обрезки, огрызки, вставлены какие-то прекурсоры идей. НТ, если помнишь, сама не узнала себя в якобы «своих» письмах Тасе. Что-то знакомое - да. Может, «единица личности» - это лишь склонность к тому или иному способу мышления. Смотри, порой она даже с выводами Елены не согласна. Может, эти базовые элементы, «монады» личности - они сами по себе никакой информации не несут. А включаются только при взаимодействии друг с другом.
        - Но Николай, похоже, все знал. И что это за монады, и как их смешивать.
        - Возможно, знал. А может - экспериментировал, проверяя гипотезы. Видишь, с Еленой гипотеза не оправдалась. Возможно, на ее долю не хватило базовых элементов, чтобы из замеса получилась целостная личность. То есть, что считать целостной? НТ, в сравнении с тобой и мной, не такая уж целостная. Но достаточно целостная для того, чтобы не умереть от ужаса своего отсутствия. Количество личностного «вещества», число этих монад или как его там назвать, в Елене было несовместимо с существованием личности. Несколько часов она еще промучилась, пытаясь собрать себя снова, а потом случился сердечный приступ.
        - В какой-то мере можно сказать, что теперь она живет в НТ, - помолчав, продолжал Костя. - Но это требует гипотезы о существовании некоего единого комплекса сознания, который можно переставить от одного человека другому. Такой большой блок-модуль с памятью, ценностями, представлением о своем «я» и прочее. Но ведь НТ не преемствует сознания Елены. Она именно что собрана из кусочков. Которые, правда, жизнеспособно сошлись. Мне это больше напоминает гены. Их аналог для души. Некая единица информации, которая сама по себе ничего не значит, но которая производит другую информацию, та, в свою очередь - вступает во взаимодействие с третьей информацией, от еще одного гена, и тем самым активирует четвертую информацию, и так далее - цепочки по множеству направлений.
        …Маша не была в курсе особенностей НТ, да и не с чем было сравнивать: с Тасей они раньше не встречались. Костя просто попросил ее развлечь мою очень стеснительную подругу, и Маша старалась, как могла. Кажется, в данный момент показывала фото своего родного города.
        - …И он все это предпринял, чтобы завладеть квартирой? - спросил я.
        - Согласен, для такой жалкой цели - слишком сложные средства. Конечно, мы не знаем его материальных обстоятельств. Но все-таки, учитывая умственный ресурс, которым нужно обладать, чтобы исполнить все это, квартира выглядит несоразмерно малой наградой. Если бы ему удалось провести успешный эксперимент…
        - А НТ - неуспешный? Впрочем, непонятно, что считать в этом случае успешным. Мы не знаем, чего он хотел достичь.
        - В любом случае, НТ - это первый результат. Чтобы говорить о технологии, эксперимент нужно было бы успешно повторить несколько раз. Опыт с Еленой был неудачным. Может, были и еще попытки, но мы о них не знаем. Может, он пытался проникнуть в квартиру просто для того, чтобы выяснить наверняка, что у него получилось. На стадионе он ведь так ничего и не понял. «Тест на имя» тоже не дал определенных результатов. Вдруг он понимает, что НТ хочет сбежать от него: она явно пошла от стадиона в другую сторону. Что это значит? Он снова нервничает. Бежит к Хозяйке-1 в общежитие, чтобы еще раз попытаться узнать новый адрес НТ. Он только что выяснил у НТ, что она по-прежнему живет в одной из общаг. Но в какой? И правда ли это? Возможно, он сразу же позвонил Хозяйке и попросил найти НТ. Она обзвонила нескольких коллег - арендодательниц - как правило, лица такого сорта между собой держат связь - у точно сказала ему, у кого сейчас живет НТ. И даже предупредила Хозяйку-2, я думаю. Иначе вряд ли бы та открыла дверь незнакомцу. Нетбук он забрал по двум причинам: во-первых, в первое утро он с перепугу забыл это
сделать, о чем потом жалел. Ведь это нетбук Елены, зачем же оставлять улику, могущую привести к нему? Тем более, что пока неясно, в каком состоянии память НТ. А если она что-то\все помнит? Это тоже можно было поискать в нетбуке: подключила ли она интернет, с кем пыталась связаться и т.д..
        - И выяснил, что нет. Интересно, ее провал в организационно-технических вопросах - она не знала, как платить по карточке, как искать работу в интернете и очевидно, даже как его - интернет - подключать - это было, так сказать, системное нарушение?
        - Ну, тут можно предположить, что раз в имеющийся объем было привнесено что-то, то потребовалось освободить место. Хотя мы не знаем, в чем измеряется это место и о каком объеме чего идет речь. А может, информационные блоки «отпадают» соответственно уровню своей закрепленности. Ты же говорил, что Тася тоже не очень любила цифры, и по квитанциям обычно платил ты…. Да и искать скучную работу - кто ж это любит? Вот нелюбимые слои и отошли первыми. …Кстати, Николай мог обнаружить в нетбуке статьи НТ. И убедиться, что частично превращение все-таки состоялось. А может, НТ даже приняла наброски Елены за свои, и стала их продолжать… И то, что мы с тобой прочитали - на самом деле отчасти словоблудие Елены…. Тогда он воспрял духом и решил, что тут есть еще за что побороться. Возможно, он хотел проникнуть в квартиру, чтобы продолжить начатое. Исправить недочеты своего «проекта». Вобщем, с чисто исследовательскими целями. Но это тоже не обещало НТ ничего хорошего.
        - Какая же она молодец. Интуитивно почувствовала, что его надо опасаться.
        - Опять-таки интересно, интуиция - это «доличностное» свойство, животное наследие, которое стереть нельзя, или форматированию подлежит все?
        - Главное, что я вовремя приехал и он не успел исправить недочеты.
        - Недочеты остались тебе. И, похоже, тебя они вполне устраивают, - заметил Костя.
        Поворот
        Новые установки день за днем цементировались в НТ, все меньше вызывая у нее чувство противоречия. Во всяком случае, она почему-то не задавала вопроса о Тасе - хотя вроде бы ее должно было беспокоить, не собирается ли та вернуться, не звонила ли она мне. Видимо, мозг искал возможности закрепиться на наиболее гармоничном варианте. А таким вариантом было - неважно по какой причине, но отсутствие Таси. Уверен, что она не забыла о ней. Если бы я задал вопрос, она бы с готовностью поддержала бы разговор, привычно вздрогнула бы, задумалась о своем зыбком бездомном будущем и т.д. Но я не задавал, и она старательно об этом не думала. Главную мысль - о природе себя - она тоже старательно прятала подальше, постепенно вживаясь в новый контекст. В этой связи я задумался, что поменять человеку прошлое и заставить свыкнуться с этим, возможно, гораздо проще, чем это представляется авторам фантастических романов. У НТ прошлого не было, но у нее был я, был Костя, была его Маша, были разговоры с нами - и новый человек формировался на удивление быстро и легко. Я избегал признаваться себе, что он нравится мне больше
прежней Таси. Это было словно предательством умершего. Но ничего поделать было нельзя. Тася действительно исчезла навсегда, а НТ (в глаза я называл ее Тасей, хотя про себя всегда произносил «НТ») стала мне ближе, чем когда-либо могла стать Тася.
        В один из дней мне (то есть тасиному аккаунту) написала ее мать. Она была очень озабочена, что дочь, оказывается, уже с неделю как не отвечает на ее звонки. До этого она и сама была не на связи, уехав, как всегда на лето, в далекую деревню к пожилым родственникам. Из-за теплой осени в их области она задержалась на весь сентябрь. А теперь вот вернулась и стала звонить.
        Тут озаботился я. Я как-то забыл о существовании этого важного свидетеля прежней Таси. Все эти дни, окончательно завладев ее аккаунтом, я постепенно сводил на нет старые контакты с помощью односложно-равнодушных ответов, и удовлетворенно наблюдал, как исчезает шелуха тасиного мира. Скоро «Вконтакте» о ней забудет, активность прекратится, и через некоторое время можно будет с чистым сердцем удалить аккаунт. Но я забыл, что у Таси были и реальные свидетели. Хорошо, что я не удалил Суслика, а то мама точно заволновалась бы.
        «Все в порядке, мы просто уезжали», - поспешно написал я, даже забыв о необходимости имитировать особенности тасиной орфографии. Но Ксения Георгиевна, так ее зовут, обратила внимание совсем не на это. Кто это «мы»? - удивилась она. С кем ты ездила? Ты же говорила, что вы с Артемом расстались.
        Надо было срочно что-то придумывать.
        - «Мы снова вместе», - я старался писать как можно проще. - «Съездили в Турцию. Была горящая путевка». - Кажется, год назад Тася тоже ездила в Турцию. Маму это не должно удивить. Только бы не стала расспрашивать подробности! Я ведь там никогда не был…
        - «Быстро у вас! А говорила, что он тебе надоел, что скучный, что ты его не любишь».
        Стараясь не отвлекаться эмоционально на эту нелицеприятную характеристику самого себя, я быстро написал, подделываясь под тасину манеру:
        - «Я все еще раз обдумала. Мы вместе обдумали. И поняли, что мы сами виноваты в разрушении наших отношений. Мы решили их восстановить».
        Маму, похоже, этот язык не удивил.
        - «Ну ладно, делай, как знаешь. А с телефоном у тебя что?» (примечание - запятые расставлены мною).
        - «А, телефон потеряла. Но ничего, он был дешевый. Пока звоню от Артема. Все собираюсь новую симку купить».
        - «Сообщи сразу номер, как купишь».
        Я порылся в тасиной тумбочке и нашел, как и ожидал, нераспакованную сим-карту: я сам купил ее незадолго до похода, когда Тася пожаловалась, что ее тариф стал вдруг слишком дорогим. Но, видимо, жалобы были минутным преувеличением, и она вскоре забыла о них. Во всяком случае, эту симку Тася так и не использовала, что оказалось очень кстати сейчас. Нашлась и старая «нокия» - я всегда убеждал Тасю, что такие реликты надо сохранять. Вставив и активировав симку, я сообщил номер Ксении Георгиевне. Но добавил, что там какой-то очень интересный тариф, при котором все переговоры в Питере - почти бесплатные, а вот звонки по далекому межгороду, что отсюда, что сюда - страшно дорого. Я очень надеялся на скупость Ксении Георгиевны. Дай бог, чтоб она сейчас же не позвонила.
        Но пока этими краткими переговорами материнское чувство удалось удовлетворить. Надолго ли его хватит - неясно. В прошлом люди могли десятилетиями общаться только с помощью писем, идущих месяцами, и это казалось вполне естественным. Во всяком случае, не возникало мысли, что теоретически на другом конце Европы тебе под видом сына или брата может писать совсем другой человек. А родного давно нет в живых. У тасиной мамы тоже сомнений не возникло. Но это просто потому, что корыстной причины подменить ее дочь кем-то другим вроде бы ни у кого нет. Хотя - как посмотреть. Вобщем, нужно предвидеть, что на фоне имеющихся технических возможностей (всякие скайпы и вотс-апы, о существовании которых Ксения Георгиевна по крайней мере слышала), у нее может возникнуть ощущение, что предлагаемое ей общение - недостаточно плотное. И тогда нужно будет что-то придумывать.
        И я решил придумать прямо сейчас.
        - Отвлекись на секундочку, я тебя сниму, - я подошел к НТ, усердно моющей пол в прихожей и, не давая опомниться, направил на нее экран смартфона. - Ничего-ничего, ты и так хорошо выглядишь, - остановил я ее, смущенно попытавшуюся убрать грязной рукой волосы со лба. - Пусть все видят, какая Тася у нас трудолюбивая! - с этими словами я переместился в кадр рядом с ней. НТ, уже успевшая привыкнуть, что я часто оказываюсь прав во многих непонятных вещах, покорно сидела на корточках, не шевелясь. Н всякий случай даже слабо улыбалась в экран. Произнеся еще несколько бессмысленных фраз в жанре селфи-идиотов, я выключил камеру.
        - Зачем это?
        - Только не удивляйся. Я пошлю это Тасе. Она сама попросила.
        НТ пересела на скамеечку и положила тряпку в ведро. Растерянно уставилась себе под ноги. Я включил бодрую интонацию:
        - Тебе нечего бояться! Я ей все про нас рассказал. Она за меня очень обрадовалась. Я же говорил, мы друзья. К тому же, у нее тоже есть друг. В Москве. Представляешь, она ведь действительно уехала в Москву. А не за границу. Ну да. Ты выдумала, что она уехала в Москву, а это действительно было правдой! Вот такое совпадение. Я просто не стал сразу объяснять. Много всего было.
        Тася недоверчиво подняла глаза на меня.
        - Но зачем она попросила меня снимать?
        - Она хочет знать, как выглядит моя подруга. Тем более, когда оказалось, что ее тоже зовут Тася… - я осекся. НТ молчала. - Я ей так сказал. Но не волнуйся, больше я ей ничего не рассказывал… То есть про то, как ты тут появилась. Я сказал, что сам тебя привел.
        - И она совсем не удивилась?
        - Нет, потому что я еще раньше представил все так, что живу здесь один, но у меня появилась ты, а потом попросил разрешения поселить и тебя… Вообще она хотела сдать квартиру за деньги, и была очень рада, когда я сказал, что мы готовы снимать. С нас она возьмет не очень дорого, потому что я - друг, она во мне уверена. Говорит, что лучше варианта ей и не найти!
        НТ опять смотрела в пол, и непонятно было, что она думает. Знай она меня подольше, она бы давно заметила, что, когда я принимаюсь имитировать простодушную веселость, это верный признак вранья. Но она ведь знакома со мной недолго. Есть надежда, что на такую уловку она клюнет. А там…. как-нибудь забудется. А что, с другой стороны, мне еще придумать? По-моему, отправить тасиной маме от лица Таси небольшое видео «Тася и Артем снова вместе» - неплохая идея. Тем более, что в итоге она сработала.
        И тут меня отвлек телефонный звонок - звонил Костя. НТ снова взялась за тряпку, а я пошел на кухню разговаривать. И через минуту уже забыл текущие заботы: Костя вывел в приоритет другую задачу. Оказывается, ему вчера позвонили по нашему с ним резюме, отправленному им, пока я еще был на Алтае. Позвонили издалека, но не из прекрасного заграничного далека, а из русской романтичной глуши. Точнее, из леса. Из одного северного заповедника. Мечта найти работу в заповеднике появилась у нас давно. С точки зрения интеллигентского тренда возврата к природе, да еще на фоне нашего с Костей регулярного природоохранного волонтерства ничего странного в ней не было. В течение полугода мы с определенной периодичностью об этом рассуждали, но лишь перед отъездом в поход дозрели до того, чтобы всерьез поискать вакансии. Надо сказать, мы быстро поняли, что задача эта - не из легких. Несмотря на абсурдно низкую зарплату во всех заповедниках и национальных парках нашей страны, желающих совершать там природоохранный подвиг было довольно много. Оно и понятно: жить хоть в шалаше, но в раю, и при этом иметь возможность
чувствовать себя хорошим человеком, приносящим пользу планете - это заманчиво для многих. Во всяком случае, желающих было явно больше, чем вакансий в имеющихся Особо охраняемых природных территориях Министерства природных ресурсов РФ. Чтобы конкурировать с этими толпами потенциальных подвижников-отшельников, нужно было иметь хотя бы биологическое образование, которого ни у меня, ни у Кости не было. Однако, когда в мое отсутствие Костя нашел двойную вакансию для семейной пары, он решил попробовать отправить резюме - хоть и без особых надежд. Тогда он имел в виду нас троих - себя, Машу и меня. Предполагалось, что выполнять работу семейной пары - дежурить на кордоне - станем мы с Костей, а Лена будет традиционно-патриархально обслуживать наш быт. Теперь к моей жизни прикрепился еще один человек, но и в заповеднике, как вдруг выяснилось, появилась одна дополнительная вакансия экскурсовода - как раз для восторженного дилетанта без профильной квалификации. Костя решил, что трех маленьких зарплат для четверых добровольных отшельников должно хватить, и пару дней назад, не сообщая мне, принялся обсуждать по
переписке подробности. Сегодня утром он получил от директора заповедника одобрительное письмо. Теперь решение было за нами.
        Я считал, что после конкретного предложения резко изменить свою жизнь мне следует неопределенно замычать и отправиться «думать», но Костя был прав, как всегда - он дал мне помычать всего пару секунд, после чего заявил, что думать мне, собственно, не о чем. Что я теряю? Отсутствие работы в чужом городе? То же самое было справедливо и для Маши: она тоже -приезжая и тоже в данный момент безработная. Вся наша компания как-то невысоко котировалась на рынке труда. Что до НТ, то ее потери вообще исчислялись отрицательными величинами, потому что каждый свой новый день они лишь приобретала то, чего у нее не было. Неважно, где при этом находясь. Больше всех терял, если уж ставить так вопрос, Костя: он хотя бы был питерским. Но именно он проявлял сейчас наибольший энтузиазм. По всему выходило, что это действительно большая удача, и раздумывать нам нечего. Разве что о деталях переезда.
        - Тася! - позвал я НТ минут через двадцать. Она к этому моменту почти закончила уборку: для второго в жизни опыта было очень неплохо. - Тася, я передумал. Мы не будем платить моей прежней подруге Тасе за жилье.
        - ?
        - И жить здесь мы не будем. Мы уедем. Далеко. Хотя вообще-то не очень. Но это будет глухая деревня с печным отоплением, великолепной природой вокруг и очень маленькой зарплатой.
        НТ внимательно посмотрела на меня, пытаясь по лицу угадать, как ей следует реагировать.
        - И Костя с Машей едут вместе с нами! - добавил я радостно.
        - А когда мы уезжаем? - только и спросила она.
        (…)
        Приготовления, к неожиданности для меня, оказались недолгими. Точнее, выяснилось, что мне особенно нечего приготавливать. Для солидности мы с Костей, конечно же, в тот же вечер уселись на кухне обсуждать грядущие перемены. Еще раз позвонили директору, задали все оргвопросы. Еще раз поговорили между собой, в присутствии наших молчаливо внимающих жен. Получалось так, что нас с НТ и даже Машу здесь вообще ничего не держало. Мы могли уезжать хоть через пару дней, купив билеты. Деньги на переезд, что немаловажно, у нас еще были: будут ли они на обратную дорогу, если мы захотим вернуться - не факт. Даже скорее всего, что их не будет. Но об этом мы решили не думать.
        Костя был необычайно воодушевлен. Вообще в последнее время он говорил в среднем гораздо больше обычного - раза эдак в полтора. И чуть-чуть громче. И более длинными предложениями. Впрочем, мне нравилось его слушать что сейчас, что прежде. Нередко он даже украшал речь экспромт-афоризмами. Например:
        - Польза в старении в том, что, чем меньше впереди остается времени, тем меньше возможности совершать ошибки.
        Я обратил его внимание, что из этого выходит, что по мере старения наши действия человека все с большей вероятностью будут оказываться правильными - но ведь это не так. Но Костя поправил, сказав, что процентное соотношение ошибок и не-ошибок остается тем же. Просто чисто количественно ошибок станет меньше, как и времени на них. К тому же, продолжал он, с каждым годом «цена» ошибки должна становиться все меньше (а вовсе не наоборот), так как уменьшается продолжительность временного периода для последствий ошибки «на всю жизнь». Из этого получалось, что максимум земного легкомыслия должен проявлять 80-летний старец. Почему-то раньше я этого в старцах не замечал. Однако Костя вполне убедил меня, что сейчас мы можем не бояться принять ошибочное решение. Нам, к счастью, уже не 17 - самый ответственный возраст. И даже не 25. А целых 27. Сколько лет НТ, мы не обсуждали. У нас впереди не так уж много времени, чтобы бояться пожать плоды возможной ошибки.
        - И потом, что есть ошибка? - продолжал Костя. - Ошибочный выбор предполагает, что есть другой вариант, правильный. Но чем старше мы становимся, тем меньше у нас остается возможностей для правильных выборов. Как и для ошибочных. Скажи, какой у нас с тобой сейчас альтернативный выбор?
        - Не делать ничего. Продолжать по инерции сидеть на том же месте посреди пустоты, - смеясь, процитировал я его же.
        - Вот именно. Тема, умоляю - давай сделаем ошибку. В будущем, возможно, и такой возможности у нас уже не будет!
        Маша смотрела на него с восхищением. Ловя ее взгляд, я завидовал не Косте, а ей. Среди своих знакомых я не знал человека, который был бы влюблен сильнее. Я пытался представить себе ее чувства. Эту абсолютную осмысленность каждой минуты, посвященной ему. Знать, что тебя так любят - это, конечно, приятно. Но несравнимо чудесней - любить так самому. При условии, конечно, что предмет твоей любви - тоже не против твоего присутствия. Мне хотелось стать ею и чувствовать то же самое. К Косте или к кому-то еще. Предмет в данном случае неважен. Но, увы, я был и пребуду Темой.
        - Мы будем жить в квартире, а точнее - в торцевом отсеке деревянного одноэтажного барака, - честно пугал нас Костя. - Комната одна. А вместе с кухней - две. Заметив, что мы не ужасаемся, он сдался: - Зато электричество и дрова - казенные.
        Да и как мы могли ужасаться, видя счастливый блеск в его глазах!
        - Интернет - тоже казенный, мобильный, и очень медленный, - чувство долга требовало от него перечислить все грядущие беды. - Не то что посмотреть онлайн фильм или скачать что-то большое, так даже на сайт какой-нибудь мы не сможем зайти. Про «Вконтакте» - забудьте. Разве что отправить и получить почту.
        - Потерять «Вконтакте» - это ужасно, - сказал я. - Меня, наверное, ждут месяцы нестерпимой ломки. А вот Тася справится. - Я подмигнул ей. У нас в ней само собой молчаливо решилось, что соцсетей в ее жизни не будет. Информация из них поступает только через Тема-фильтр.
        - Нет, погодите! Возможность провести оптоволоконную линию там есть. Через леса, через поля. Но поскольку потянут ее для нас одних, то это будет стоить космических денег. А помесячная плата - вдвое больше, чем здесь. Нам не по карману.
        - Понятно, что высокотехнологичные услуги в большом городе - дешевле, - заметил я.
        - Продукты - тоже, за счет оптовой логистики. В глуши ведь ничего не производится, кроме картошки в огороде. Миф «деревня=натуральная дешевая еда» умер вместе с Советским Союзом. Сельхозпроизводство у нас давно разрушено, поэтому все съедобное везется из-за границы через большие города, - Костя докладывал, как диктор в оппозиционно-патриотических видеороликах.
        - Может, я смогу заняться нашим огородом? - робко подала голос НТ. - Или мы с Машей по очереди. У нас ведь на четверых будет только три рабочих места…
        - О, а вас, девушки, вообще ждут тяжелые будни крестьянских жен, - обрадовался Костя. - Мало того, что вам нужно будет топить печку и иногда даже колоть дрова - возможно, мы с Темой не всегда будем успевать. Вам еще нужно будет стирать - руками! А перед этим, особенно зимой, греть воду на плите или на печке. Предварительно натаскав ее из колодца. Кстати, для вечернего омовения тоже придется греть.
        Если бы мы не видели его лица, мы бы решили, что он нас отговаривает. Но, так как мы его видели, то безошибочно поняли, чего он от нас ждет - страстных, горячих опровержений!
        - Зато у нас не будет проблем со смыслом жизни, - вдохновенно сказала НТ. - Чем тяжелей жизнь, тем она осмысленней!
        - И как ты все-таки бесконечно мудр, что затеял все это накануне зимы, - в тон ей продолжила Маша. - Ведь если бы мы переезжали в мае или летом, у нас было бы полно иллюзий по поводу деревенской пасторали… Мы бы до сентября так и не поняли бы, куда попали.
        - Руссо там, Эмиль и прочие романтические бредни скрыли бы от нас реальность, - поддакивала НТ.
        - Но ты специально сразу окунаешь нас в худшие из возможных обстоятельств. Зато насколько же лучше нам будет, начиная с весны!
        - Но и весной мы бы не оценили отсутствия каждодневного нагревания воды и протапливания печки, если бы перед этим у нас не было зимы!
        - К счастью, весной у нас будет авитаминоз из-за недостатка овощей, которые мы не сможем купить из-за маленьких зарплат, - смеялась Маша. - Если бы не это, испытания были бы непростительно краткими!
        - Как я могу видеть, наш небольшой коллектив повально заразился вирусом легкомыслия, - изрек Костя, старательно пародируя тяжеловесную манеру острословия XVIII века, о чем я поспешил ему заметить. - Друг мой, - отвечал он тем же тоном, - в век постмодерна невозможно произнести ни единого слова, не повторившись и не процитировав что-либо. Чтобы избавиться от повторов, нужно для начала вернуться к простым суждениям. То есть - суждениям о простых вещах: еде, воде, крыше над головой. Значит, нужно поставить себя в условия, когда решение этих задач занимает большую часть нашего бытия. Теперь вы понимаете, друзья мои, зачем я придумал наш с вами переезд в заповедник. Мы будем создавать новый стиль! Наконец-то - полная свобода от вороха прошлого!
        - Ты забываешь, мой друг, - заметил я, - что для создания любого стиля и вообще искусства нужен досуг. Ты же ставишь нас в условия, когда иметь досуг более пяти минут в день будет затруднительно…. Особенно нашим женам.
        - Ничего-ничего, - выдавила сквозь смех НТ. - Главное, чтобы у мужей досуг оставался. Перефразируя нацистскую схему, мужчины - они культуросозидающие, а женщины - культуропотребляющие. Оставьте нам пять минут в день, чтобы проглотить по ложечке культуры, созданной вами - и мы будем довольны!
        Отъезд
        Мы еще долго веселились в тот вечер, старательно заглушая сомнения. Думаю, у нас это получилось. В итоге решили, что мы втроем - я, НТ и Маша - уедем на неделю раньше. Косте, как единственному среди нас, отягощенному недвижимым имуществом и питерской мамой, нужно было перевести последнюю с дачи в город и дать ей привыкнуть к новости. Своей маме я решил пока вообще ничего не сообщать. Будучи не очень любознательным человеком, она в подробном описании моей жизни не нуждалась. Достаточно было позвонить раз в две недели и сказать, что у меня все в порядке. Думаю, если бы все это время я находился в Нью-Йорке или в Катманду, она бы не заметила разницы. Потом скажу ей, решил я, что нашел хорошую работу на Севере. Телефон, главное, там работает.
        Поначалу неясность была только относительно квартиры. Запереть ее, заплатить вперед на полгода и уехать? Денег, может, и хватило бы, но оставление квартиры без присмотра меня смущало. Срочно найти надежного квартиранта из друзей? Как назло, на виду не было ни одного претендента. Сложность была и в том, что я не мог поделиться своими заботами с НТ, которая была уверена, что мы просто оставляем тасины ключи у какого-то ее друга, и дальше уже сама Тася, с помощью этого друга, будет пытаться квартиру сдать. Как было бы чудесно, если бы так оно и было, думал я. Но Таси не существовало. Зато существовала тасина мама, и я переживал, как я теперь объясню ей отсутствие общения с дочерью в интернете. Ведь «Вконтакте» у нас не будет. А раз нет интернета - она начнет звонить. И что тогда делать? Как я отвечу ей за Тасю? В конце концов я решил, что самым умным выходом будет сообщить ей часть правды. В смысле, что Артем нашел хорошую работу на Севере. Можно для убедительности даже намекнуть на великий «Газпром». А меня (то есть у Таси) тоже есть шанс туда устроиться. А так как со старой работы пришлось уйти
(«Извини, я тебе не хотела сразу сообщать»), то вобщем все удачно складывается. «Вот только думаю, как быть с квартирой».
        Про квартиру я написал Ксении Георгиевне с большой осторожностью: кто знает, какой бэк-граунд у них с Тасей по этой теме. Квартира, насколько я знал, оформлена на них пополам. Мама, правда, никогда не выражала желания жить в Питере. С тех пор, как ее еще в бог знает каком советском году распределили после института в их далекую область, она отрезала связи с родиной навсегда. Разве что из дочернего долга приезжала проведывать свою мать, тасину бабушку. Но, кажется, существовали еще какие-то родственники, с которыми Тася поддерживала шапочное знакомство - какая-то племянница ее бабушки и ее дети. Стало быть, тасины троюродные братья\сестры. Они жили не в Питере, но где-то недалеко - в Новгороде или Пскове, я забыл. Еще была двоюродная сестра, это уже по отцу, в том же городе, откуда Тася родом. Помнится, я слышал отголоски беседы, где Ксения Георгиевна намекала Тасе, что хорошо бы принять у себя эту Оленьку, которая, разумеется, тоже не прочь была бы перебраться в Питер (как и вся молодежь в их городе). Тася впрямую не отказывала (для нее было чрезвычайно важно не прослыть жадиной), но всячески
пыталась отсрочить момент наезда постояльцев. Не знаю, чем все кончилось, но больше при мне эта тема не возобновлялась. И вот сейчас я решил попытать удачи именно в той стороне. И она улыбнулась!
        Оленька, конечно, будет очень рада. Сейчас она работает на ресепшне в салоне красоты за какую-то совершенно смешную зарплату. Она уже не раз наводила справки по поводу работы в Питере, но необходимость платить за жилье ее останавливала. Но теперь, раз квартира освобождается….. Чуть позже, уже после разговора мамы с Олей, ее намерения были подтверждены. Затем в переписке возникла и она сама, полная благодарных восторгов. Как жаль, конечно, что мы не сможем довести праздник благотворительности до конца и сделать Оле временную прописку. Ведь Тасе нужно уехать как можно скорее: работодатель Артема торопит. Ничего-ничего, Оля прописку купит. В области. Она уже выясняет этот вопрос. К тому же, к ней, наверное, приедет ее молодой человек, вдвоем это будет проще….
        Ну вот, все и разрешилось. Теперь тем более назад пути нет. Точнее, есть, но с перспективой жить в одной квартире с Олей и ее молодым человеком. Отныне я заинтересован в том, чтобы мы с НТ не возвращались в Питер как можно дольше. Итак, один комплект ключей будет передан костиной маме для последующей передаче Оле. Вероятно, она соберется недели за две: по удивительному совпадению, ей на своем ресепшне тоже нечего терять.
        Рассчитывая, что Ксения Георгиевна достаточно отвлеклась на эвакуацию Оленьки в Питер и утратила бдительность касаемо собственной дочери, я (Тася) «вспомнил» что и на Севере звонить по телефону не получится. Иначе, как ты понимаешь, будет страшно дорого. Да и связь с перебоями. Да, вот еще - «Вконтакте» там нет, но есть электронная почта. Как жаль, что ты не настроила у себя «Скайп», лицемерно сокрушался я. Ну ничего, вот тебе еще видеоролик про нас с Артемом. (Сидим за столом и поедаем салатик из крабовых палочек). Мама довольна, никаких лишних мыслей у нее нет. Как все-таки удачно, что НТ в целом похожа на ее дочь. Хотя я, будь на ее месте, сразу бы увидел разницу. А может, я просто преувеличиваю материнскую чуткость? Вот что я об этом думаю: когда дети вырастают и уезжают, когда исчезает т.н. «непрерывный эмоциональный контакт», родители перестают видеть в нас сложносоставных людей (впрочем, не факт, что видели раньше). Мы превращаемся в некий обобщенный символ ребенка - сына или дочери. Во многом он составлен из образов прошлого, когда мы были детьми. Сверху нанесено несколько схематичных
мазков из настоящего - и все. У ребенка-символа есть определенные обязанности - выполнять сыновий долг, регулярно обмениваться с матерью дежурными банальностями. Внутреннее содержание друг друга ни одну из сторон такого общения, как правило, не интересует. Пока родитель не постареет настолько, что ему волей-неволей потребуется большее сближение, мы будем оставаться друг для друга одномерными объектами. Мою маму это, пожалуй, вполне устраивает. Кто-то из матерей хочет, чтобы их символ-ребенок играл свою роль более эмоционально (думаю, во избежание проблем это желание лучше уважить).
        В отличие от Ксении Георгиевны, НТ оказалась внимательной.
        - Это опять для Таси? - спросила она, когда я попросил ее попозировать со мной и с салатиком перед камерой. - Ей понравилось на нас смотреть?
        - Нет. Теперь это для моей мамы. Она хочет посмотреть на мою невесту. Только салат я не буду снимать вблизи, если позволишь…. Отодвинь его вот туда. Да. Потому что маме эта нарезка может показаться слишком крупной и испортить твою репутацию в ее глазах…
        На самом деле, моя мама в разговоре ограничилась вопросом, едет ли со мной Тася и решен ли вопрос с жильем. Ей и в голову не пришло бы посмотреть на салатик. Знай НТ меня лучше, ей бы эта шутка показалась чересчур натянутой. К счастью, она мало меня знает.
        У нее самой матери нет. Но это ее больше не ужасает. Она считает меня главным источником информации о мире и о себе. Она знает, что со временем я сообщу ей все, что нужно.
        (…)
        Благодаря сезонному спаду спроса на билеты (октябрь, середина недели, отсутствие праздников\каникул впереди), нам удалось весьма компактно разместиться в одном плацкартном отсеке. Две верхние полки - у меня и НТ, нижняя боковушка напротив - у Лены. Билеты для себя и НТ я купил сам через интернет, а ее паспорт и другие документы забрал к себе в поясную сумку. Думаю, они проживут там довольно долго. Ей еще не пришло время узнать, что она почему-то пользуется документами Таисии Сафимович. Пока никто при ней не называл ее фамилию - мы с ней не посещали присутственных мест. Но все может случиться, и я продумывал, как быстро и незаметно сменить ее фамилию на мою. Не просто сменить, а быстро и незаметно. Меня беспокоило, что при подаче заявления на заключение брака НТ придется расписаться на бланке, где будет ее фамилия. Как этого избежать? И даже если я как-нибудь объясню, что сумел договориться (с кем?) о переименовании ее в Таисию, так как фактически она и так перешла на новое имя, то как объяснить, что она присвоила и фамилию моей бывшей подруги? Интересно, можно ли как-нибудь попросить заполнить
заявление в уголке, а не под наблюдением чиновницы ЗАГСа (или где это теперь делается?)? Тогда я все заполню сам, а НТ посажу читать книжку. Может, ЗАГС в ближайшем к нашему заповеднику райцентре окажется не таким уж бдительным? Так, где еще она может столкнуться со своей идентификацией? Нужно подумать и все просчитать… Пусть встречные умиляются нашему трогательному патриархату: все документы у жены тут же изымаются и перекочевывают в поясную сумочку мужа; а она, наивная, едва-едва умеет поставить официальную подпись. Хотя недурно цитирует Бодрийяра. Вот и ломайте голову над противоречием…
        Костя помогает загрузить вещи. Их оказалось не так уж и много, разве что необычное изобилие ноутбуков: наш с НТ, машин, и еще один, старый костин, который он преподнес мне. Своим рейсом через неделю он привезет свой и доставит еще порцию каких-нибудь нужных вещей, недостача которых, несомненно, обнаружится нами в течение первой недели. Так что его задержка оказывается очень кстати. В процессе погрузки мы смакуем шутку о том, что будет, если Костя передумает приезжать и Маша останется с нами одна. Костя, смеясь, соглашается, что при всем желании не может дать никаких гарантий. И нам придется поверить в это без доказательств, как в религиозный догмат.
        До отправления поезда еще полчаса. Хозяйственно-бытовые вопросы решены, и разговор постепенно откочевывает на отвлеченный предмет - на природу нашего сознания. Костя произносит слово «ноосфера».
        - Извините меня, уважаемый господин Вернадский, что я заимствую ваш термин для нужд какой-то сомнительной натурфилософии, но уж больно он хорош, - объявляет Костя, позвякивая ложечкой в романтичном железнодорожном стакане в подстаканнике. - Вернадский говорил о сфере разума фигурально, он не подразумевал эдакого бурлящего материального Соляриса. А мы - почему бы и нет - представим себе действительную некую непрерывную систему из мыслей, единую для всего сущего.
        Я думаю про себя, как он изменился. То новое, что в нем появилось, мне очень нравится. Впрочем, он всегда был замечательным.
        - То есть все наши мысли, мысли всего человечества разом, бурлят в этой каше? - пытаюсь я поддержать его.
        Костя задумывается, подыскивая слова.
        - Одно из моих любимейших высказываний принадлежит Борхесу. Не уверен, правда, что это точно его, но он его постоянно приводит. Звучит примерно так, что все люди на Земле - это в каком-то смысле один человек. Это можно понимать как метафору, а можно - впрямую. Есть некий единый Разум. Единый объем мыслей на всех. Но удобнее …. Кому удобнее? Ну, например, богу. Или бог считает, что так будет удобнее для его творения… Так вот, удобнее оказалось создать для единого Разума иллюзию его дискретности. Его разделенности на замкнутые атомарные сущности, в каждой из которых, якобы, растиражирован он сам. Наши многочисленные индивидуальности - это даже не копии его, а иллюзорная форма его множественного состояния.
        - Наверное, все-таки «растиражирован» - будет неправильно - заметил я. - Наши души не являются клонами друг друга. Мы же разные.
        - В том-то и дело, что разница - иллюзия. Во всяком случае, так обычно трактуется эта популярная идея. Недавно я встретил у Набокова мысль - опять-таки, в точности не передам - что любая душа может стать твоей, если ты постигнешь ее извивы. Индивидуальное «я» - это не стабильное состояние, а мимолетная форма, которую принимает бытие.
        - Мне понятней другая идея, - сказал я. - Каждая душа - это замкнутый бесконечный в себе атом, как Вселенная. Не то, чтобы понятней, но привычней как-то. Я такое чаще слышал.
        - С точки зрения экономии ресурсов, костина теория оптимальней, - с улыбкой вставила Маша из своего бокового отсека. Пока верхнего пассажира там не было, жены уселись за столик вдвоем. - Очевидно, что иметь бесконечное число бесконечностей - если считать каждую душу бесконечной Вселенной - бесконечно более затратно, чем оставить одну бесконечную душу на всех.
        - Которая при этом верит, что она - бесконечная совокупность бесконечностей, - добавила НТ. - Но разве это не одно и то же, по крайней мере в части ресурсозатрат?
        Костя воодушевился:
        - Девушки, вы взяли себе удобную роль Сократа, повергающего в ничтожество софистов. Что ж поделать - чтобы вам угодить, я готов погрязнуть в софистике еще глубже. Но оставим вопрос о затратах: в экономике я всегда был слаб. Предположим, у нас также есть бесконечные ресурсы. Логично, раз у нас все бесконечное. А?
        Жены не успели придумать ответ, поэтому он продолжил:
        - Теория единого мыслительного пространства попросту логичнее. Зачем дробить мысль по числу черепных коробок на планете, если лучше постулировать ее единой, а индивидуальности мозги - как бы «подключенными» к ней?
        - Вот, кстати, эта техногенная аналогия про подключенность как раз позволяет объяснить тот самый вопрос, почему мы разные, - придумал я. - Глубина подключения, уровни подключения, режимы подключения, протоколы передачи информации и тому подобное - тут можно долго фантазировать.
        - Представлять себе материальное воплощение идеи совсем необязательно. Главное, что она объявляет границы между личностями …э-э …несущественными. Например, Набоков в «Себастьяне Найте» формулирует так, что можно сознательно жить в любой понравившейся душе или даже во множестве душ. Но и это - грубоватая материализация. Речь даже не о вселении, не о переходе, а о том, что нет никакой разницы в том, чтобы быть тобою или мною.
        - То есть я - это отчасти ты? Или даже не отчасти, а совсем. Понятно, - я засмеялся. - Но почему же мы все-таки этого не замечаем?
        - Извини, что аргументирую к экономике, в которой ты не силен - подала голос НТ, - но, может, все дело в конкуренции? Иллюзия конкурирующих сущностей помогает единому Разуму развиваться. Если бы он был один, ему не на кого было бы равняться.
        - Я слышала, - поддержала Маша, - что сетевые продуктовые магазины только изображают множественность, а на самом деле находятся в руках одного владельца. И то же самое - сотовые операторы. Благодаря этому они соревнуются друг с другом, улучшают свое качество, и в целом приносят больше денег хозяину.
        - Какая ужасная вульгарная трактовка! Но верная. Я в своих попытках сложности осмеян и низвергнут на самое дно! - воскликнул Костя. - Что ж, почему бы и нет - конкуренция… Точнее, добровольное расчленение себя на разные полюса, на тебя, меня, его и ее, чтобы удобнее было вести беседу с самим собой. Вот позиция сложности - в противовес ей автоматически возникает позиция простоты. Грусть уравновешивается веселостью и для вида спорит с нею. Добро само порождает зло, чтобы его постоянно опровергать. Иначе будет неинтересно. Не будет смысла. Точнее, вообще ничего не будет. Не будет движения. Все сущее застынет и свернется в сингулярность. Допущение множества сущностей нужно, чтобы продолжалось активное существование. А если говорим о ноосфере - чтобы имело смысл мышление…
        Нам пришлось подняться, потому что примчались запоздалые обладатели нижних полок и принялись раскладывать свои вещи. Мы с Костей перешли в закуток рядом водонагревателем, напротив купе проводников - там было поспокойнее.
        - Выходит, мы спокойно можем стать, ты - мной, а я - тобой? - улыбаясь, спросил я.
        - И множеством других. Если границы личностей - условность, которую мы сами для удобства установили, но несложно эти границы передвинуть по-другому. Если грубо - все перемешать и по-другому разрезать… А точнее - просто увидеть, что никаких границ нигде нет. Все люди - это один человек.
        - Значит, для этого не нужен Николай с его опытами?
        - Я не знаю, - вздохнул Костя. - Может, Николай все же для чего-то нужен. Но чтобы это узнать, надо его найти.
        - Провожающие, покиньте вагон! - напомнила проводница.
        Девушки подбежали к нам. Маша, стесняясь выражать чувства при всех, будто бы невзначай ткнулась лбом в костино плечо. Костя, тоже не любитель внешних проявлений, незаметно коснулся пальцами ее руки. Мы еще раз проверили, передал ли я ему ключи-для-передачи-его-маме-для-передачи-Оленьке.
        - Главное - не теряйте веру, и я к вам приеду! - крикнул он, выскакивая из вагона. Суета соседей не позволила нам до конца исполнить ритуал вокзального прощания, до боли в кистях намахавшись в окно. Мы только пару раз махнули костиному лицу, возникавшему то там, то здесь в просветах между их спинами, и перрон отъехал.
        Николай
        Заповедник встретил меня интересной смесью переживаний: я как бы оказался в походе, но при этом - дома. Все визуальные, слуховые, тактильные ощущения ассоциировались с потребностью двигаться, куда-то идти с рюкзаком за спиной. Но уходить было некуда: сотни квадратных километров лесов и скал теперь и были моим домом. С людьми - наоборот: их здесь очень мало, поэтому каждый - это концентрированный человек, воспринимаемый во сто раз более четко, чем в городе, и способный заменить собой сотню разреженных человеческих фантомов, с которыми я знался прежде. А персонажи соцсетей, эти лица в кружочках, которые в прошлой жизни были такими весомыми, теперь и вовсе превратились в бесплотные нейтрино, непонятно зачем введенные физиками в картину мира. Были ли они когда-либо? Все воображаемые сущности оказались вмиг раздавлены тяжелой гипер-материальностью: лесом, холодом, дождем за шиворот, чудовищной тряской в «буханке», запахом поленницы, чавканьем грязи под подошвами, туманными холмами на горизонте. Вроде бы я регулярно испытывал все это в походах, и даже хвастливо полагал себя большим знатоком по части
подобных ощущений, но теперь все было по-другому - это был не путь, это была не гостиница, это была, как минимум, очень длительная стоянка. И я уже не был инородным элементом, который подобно комете стремительно пролетает чужую галактику - я был частью всего этого. Во всяком случае, должен был стать. А город между тем уплывал все дальше. Он уже казался островом посреди моря. Правда, пока достаточно большим, чтобы издали угадывались дома и даже люди, но я уже их не слышал: звуки скрывало расстояние и шум воды. Впрочем, почти все главные люди были здесь, рядом, и еще один должен был приехать вот-вот. Легкомысленно транжиря деньги, я ежевечернее докладывал Косте о своих чувствах. Ощущаю ли я страх, разочарование? А должен? Пока что здесь столько забот (признаться, не ожидал от этой глуши), что просто не успел об этом подумать. Вот когда ты приедешь, ты мне все объяснишь, произведешь нужные настройки, и я пойму, что чувствую…
        - А как девушки? Не скучают? Маша говорит, что счастлива, но, может, это по другому поводу…
        - Докладываю: девушки в перерывах между хозяйственными заботами пишут план каких-то экопросветительских мероприятий. Заметь - от руки. Тут так принято, так как картриджей в конторе не хватает. На выходных, возможно, проведут первую экскурсию для школьников под наблюдением старшего товарища. Тася вечерами сочиняет эссе, а Маша - рассказ. Еще они обожают сидеть у печки. Вобщем, ведут себя так, словно жили здесь всегда.
        - А ты?
        - Пока возможности стать героем не представилось. Нет ни губернаторов, охотящихся на оленей с вертолета, ни министров, строящих дачи на берегах, которых я мог бы остановить грудью. Но, надеюсь, они меня не разочаруют и скоро наведаются… К этому времени как раз закончится моя стажировка, включающая в себя изучение территории и вороха пожелтевших бумаг, и я буду в их полном распоряжении … Но на самом деле - мне тут очень хорошо. Спасибо тебе! Если бы не ты…
        - Рад за тебя, - поспешно перебил Костя. - Признаться, я немного беспокоился. А теперь от сердца отлегло. Возможно, сейчас тебе мой вопрос покажется неуместным, но … помнишь ли ты одного странного человека по имени Николай?
        Я, конечно, вспоминал его. Но скорее, даже не его, а тот факт, что я должен его помнить.
        - Припоминаю, хотя и с трудом, - усмехнулся я. - Отсюда он еле заметен. Даже не знаю теперь, чего он мне больше принес - плохого или хорошего. А что? Неужели кто-то из общих знакомых нашелся?
        - Примерно так. Вобщем, я побывал у него дома.
        Я разом встряхнулся.
        - У Николая?! Ты его видел? Погоди… Это не опасно? Он ничего тебе не сделал?
        - Абсолютно ничего. Он совершенно безобиден. Есть одно интересное обстоятельство, но об этом лучше при встрече. Приеду и все расскажу.
        - Это правда не стоит того, чтобы рассказать об этом прямо сейчас?
        - Правда. Твои деньги важнее.
        Костя приехал. Последовал новый взрыв суеты, передвижений, тряски в «буханке», перетаскиваний тяжестей, знакомств, смущений, рукопожатий. Костя был растерян, хотя мужественно не подавал виду. А я ощутил себя аборигеном, имеющим возможность с высоты своего недельного опыта уверить его, что семь дней назад я точно так же сомневался, а через семь дней вперед он станет таким же невозмутимым, как я.
        Зато вечером наша кухня с печкой стала средоточием покоя и уюта. На завтра было запланировано освоение второй «квартиры» нашего барака. Пока мы были втроем, нам хватало одной: девушки спали на кроватях в комнате, я - на полу в кухне. На вторую половину дома пока никто из сотрудников не претендовал, поэтому ее временно также решили отдать нам. Но это - завтра. Сегодня Костя расположился рядом со мной у печки; жены укладывались спать за стенкой. Днем мы не успели протопить как следует, поэтому сейчас на нас лежала обязанность дежурить, по крайней мере, до полуночи, и подбрасывать дрова. Я ждал, пока девушки за стенкой затихнут, готовясь услышать сенсационные новости. Но Костя, к моему удивлению, совершенно не выражал нетерпения. Напротив, он чуть ли не забыл о своем обещании и даже задремал. Мне пришлось потормошить его.
        - Костя, они уснули. Давай!
        - Что?… Ах, ты об этом. Ну да. Я привез тебе видеозапись моего общения с Николаем. Могу показать.
        - Господи, ну конечно же! Как ты ухитрился ее сделать? И ты молчал!
        - Боюсь, ты будет разочарован. Смотри.
        Он порылся в смартфоне и, найдя нужный ролик, повернул ко мне. Я жадно уставился в блеклую картинку. Да, но где же … Сначала я даже не узнал его. И долго бы не узнавал, если бы не был уверен заранее, что это он. «Николай» сидел в комнате у компьютера и сосредоточенно смотрел на экран, где разворачивалась сцена из какой-то игры-стрелялки. «Ну что, не тянет?» - послышался озабоченный голос Кости. «Ниче, нормально», - бесчуственно отозвался рот этого, я бы сказал, организма, ибо вся его жизненная энергия в этом момент ушла в передвижение мыши. Я знал Николая почти исключительно по фото. Но даже неподвижное лицо с фотографий было в десять раз более живым, чем это видео. Пустые, отсутствующие, бессмысленные глаза. Приоткрытое отверстие рта. Ритмично-конвульсивные движения руки с мышью. Довершала образ типичного компьютерного идиота банка с каким-то энергетиком, стоящая слева от экрана. Не может быть, чтобы это был Николай! Невозможно, чтобы интеллектуальный демон мог опроститься настолько…
        - Я специально снимал долго, минуты три, чтобы удовлетворить твое любопытство, - добавил Костя. - Но поверь, в течение всего времени картинка не меняется.
        Так и было. Закадровый голос Кости явно пытался разговорить своего героя, чтобы дать мне хоть какую-то пищу для размышлений. Но ничего, кроме односложных фраз и междометий, из Николая (?) выжать не удалось. Я просмотрел еще раз с начала. Потом - еще раз. Это было что-то невероятное. Это был другой человек! Но с внешностью Николая.
        - Да, именно. Все точно как с Тасей, - ответил Костя моим мыслям.
        - Но как ты его нашел?
        - Это история поинтересней, чем он сам, - согласился Костя. Усевшись в спальнике, он ловко подтянул себя вместе с ковриком к стене, чтобы поудобнее опереться спиной. - Она началась в тот день, когда ты сообщил, что проверил почтовый ящик и что там не было ничего от Николая. А ведь он писал НТ, что в ящике для нее положена записка.
        - Но ведь там ничего и не могло быть, - не понял я. - Он же явно хотел выманить ее из квартиры. А там бог весть что бы с ней сделал.
        - Я заранее извиняюсь за детективную стилистику, которая слышна в моих словах, но эта, мысль, так сказать, не давала мне покоя.
        - Какая?
        - Что он не мог таким образом рассчитывать выманить ее из квартиры и поймать. Мало того, что было совершенно очевидно, что она на это не купится - Николай на тот момент еще не влез к ней в доверие - но ведь это чисто технически было невозможно. Посуди сам - сидеть под лестницей всю ночь! Тут весьма вероятно, что соседи проявят даже не бдительность, а банальную заботу о своей безопасности, и вызовут полицию. Ждать на улице - тоже нереально. Холодно, а главное - в случае появления НТ он просто не успел бы вломиться в подъезд и взбежать по лестнице. Да и как бы он узнал, что она решила спуститься? Лестница видна, только если стоять напротив окон парадной.
        - Я бы подумал, что все это входило в пакет действий по запугиванию. Он и сам, наверное, не знал, зачем это делает. Интуитивно пробовал то одно, то другое.
        - Мне показалось, что для предполагаемой цели это уж чересчур бессмысленные действия, - промолвил Костя. - И я решил свою гипотезу проверить.
        - Ты думал, что он действительно оставил записку? Но ведь там ничего не было.
        - Я предположил, что Николай оставил записку не для НТ. А для человека, который знает, где ее искать. Или догадается. Вобщем, я приехал к вам домой с вашими ключами и открыл ящик. Новых квитанций еще не было; я выгреб рекламки. Потом внимательно осмотрел внутренность ящика через щель. И заметил крошечный уголок листка, который виднелся, скажем так, в конструктивном зазоре в глубине ящика. Я попробовал его достать. Пытался и так и эдак, подковыривал ножом и кусочком проволоки. Но не смог. И тогда мне пришло в голову, что «вход» в этот зазор должен быть и через нижний ящик, и что оттуда подковырнуть застрявший листок будет удобнее, в силу закона тяготения. … Э, похоже, пора подбросить дровину!
        И правда, я совсем забыл о печке. Дрова едва тлели, а до оптимального уровня тепла было еще далеко. Я принялся реанимировать горение.
        - Благо, вы перед отъездом очень предусмотрительно познакомили меня с Ниной Михайловной, вашей замечательной соседкой, которая одним своим существованием опровергает унылые рассуждения об атомарности общества. Николай уже в который раз воспользовался ее социальной активностью - первый раз, когда показывал себя Тасе через глазок, а второй раз - для операции с листком. Тот ящик, что находится под вашим, принадлежит именно ее квартире. Я позвонил, поздоровался и попросил помочь мне достать «завалившееся» письмо. Добрая женщина весьма удивилась, потому что раньше письма в этом зазоре никогда не застревали. Я с ней полностью согласен, потому что вероятность этого сравнима с падением монеты на ребро…
        - Значит…
        - Значит, его специально туда засунули. Причем сделать это при закрытом ящике никак нельзя. То есть ящик открывали.
        - Выходит, Николай его сунул туда еще до всего ЭТОГО, когда значился другом Таси… Какая, однако, сложная композиция: подложить заранее письмо с прицелом, чтобы потом сообщить об этом Тасе - нет, уже НТ, в расчете, что она расскажет об этом мне… Или кому-то еще, кто столь же пытлив, как ты, и раскроет его замысел. Ничего себе! Погоди… так ты вытащил письмо? Оно - у тебя?
        Костя, как мог, постарался избегнуть пафосного жеста, но он поневоле вышел таким - он достал из клапана рюкзачка листок и протянул мне. Я схватил его. Он был пустой, за исключением адреса какой-то «вконтактовой» записи, написанный от руки вверху.
        - Ты набрал эту запись?
        Костя, подобно волшебнику, вынимающему из шляпы все новые чудеса, молча передал мне планшет с уже открытой записью. От имени некоего «Кони Мельхиорового» (на аватарке была архивное черно-белое фото импозантного господина в шляпе; если мне не изменяет память, это Хармс) предлагался за тысячу рублей какой-то простенький планшет. Я взглянул на Костю.
        - Для рекламного хода выглядит архинеэффективно, - сказал он. - Значит, цель - другая. Я обследовал аккаунт. Похоже было на какого-то глупого школьника, приторговывающего компьютерным барахлом. Страница, видимо, давняя и настоящая: фильмы-боевики, компьютерные игры, комиксы, скабрезные шутки - всего довольно много. Если и искусственная страница, то стиль выдержан качественно… Короче. Я написал по объявлению и попросил приехать посмотреть планшет.
        - И?
        - Приехал. И увидел вот это. - Костя снова открыл видео.
        Я задумался. Но стоило мне открыть рот, чтобы задать вопрос, как Костя перебил:
        - Да, разумеется. Это первое, что пришло мне в голову. Что он прикидывается. Но я убедился - нет. Невозможно. Сейчас это действительно жалкое пустое существо, просиживающее сутками за компьютерными играми и живущее перепродажей подержанных гаджетов. И никаких подводных камней.
        - Но он сам спланировал «наводку» на себя…
        - Тогда он еще был Николаем. Очевидно, метаморфоза произошла с ним недавно.
        - Значит, его «стер» кто-то другой? Выходит, Николай - тоже жертва? - я пытался соображать. - Нет, нет, погоди, самая правдоподобная мысль, которая тут может быть - что это обман. Он заманил тебя (точнее, он думал, что это буду я) к себе специально, чтобы закрыть вопрос о своей причастности. Он ведь не знал, что нам будет все равно - или почти все равно - и мы уедем. Он на всякий случай решил себя обезопасить!
        Я взял у Кости телефон и залез на страницу Мельхиорового. Прокрутил вниз ленту событий.
        - Смотри, он продавал смартфоны еще месяц назад, вот! И вот, как можешь видеть - в течение всего ближайшего прошлого он был такой же пустышкой. Контент соответствующий. Никакого Николая с его высокими культурными запросами там и близко нет. Слушай, а может это не его страница?
        Костя взял у меня телефон и открыл раздел фотографий. Нет, невозможно! Там были изображения Николая! Причем не свежевставленные, а старые - годичной и более давности. Выходит, подлог исключался, если только не вооружиться любимой версией НТ о перебивке дат.
        - Это точно его страница, - резюмировал Костя. - Правда, я не исключаю возможности, что она была создана специально для публичного доступа - для аудитории его типичных покупателей. Свою другую сторону он здесь не показывает. Но раньше она хотя бы была, эта другая сторона, а теперь ее нет. Исчезла. Он сам превратился в свою публичную страницу.
        Я не знал, что думать.
        - Он что-то помнит о себе прошлом?
        - Ну как сказать. Когда я втерся к нему в доверие - для этого пришлось купить у него совершенно ненужный мне планшет, а еще бесплатно оказать услугу по ремонту компа - я пытался наводить его на разговор о Тасе и Елене.
        - И он сделал вид, что таких не знает?
        - Не то, чтобы так. С одной стороны, эти имена не вызывают в нем удивления. Он помнит, что вроде бы их знает. Но на самом деле он ничего не знает. Короче, все как у Таси: он родился на свет несколько дней назад, хотя уверен, что имеет историю. Воспоминания представлены в виде нераспакованных коробок с ярлычками. Якобы там что-то есть. Но заглянешь внутрь - там пусто. Только, в отличие от Таси, это недосущество не испытывает по этому поводу страданий. Я бы так сказал: те немногочисленные компоненты, из которых состоит его личность, пребывают в полной гармонии. Не удивлюсь, если он так всю жизнь протянет. Он вполне жизнеспособен: знает, что нужно зарабатывать деньги и знает, как. Его мир узок, как щель, но это не выглядит странным. Таких людей довольно много. Вобщем, вполне социализированный олигофрен.
        - А его родственники? Он питерский? Они-то почему ничего не заметили?
        - У него только мать, работает библиотекаршей в школе, а летом копается на даче. Без особых духовных запросов и не очень наблюдательна. Когда в городе, то большую часть свободного времени проводит за сериалами. Они теперь - идеальная семья. Впрочем, они и раньше-то особо не общались. Он такой скрытный, сказала мне она, когда я зашел в ее комнату покрутить старенький телевизор - там звук барахлил. Все за компом сидит, говорит. Видимо, он и раньше сидел за компом, когда ему было что скрывать - только с другими целями. А теперь ему скрывать нечего. Прост, как чистый лист. Но из-за былой скрытности мамаша не заметила разницы. Представляешь? Ест с аппетитом, кстати. Все пищевые привычки остались теми же. В одежде, похоже, тоже. Он ведь и раньше особо не следил за модой. Это только с точки зрения НТ он на стадионе был «хорошо одет». Вобщем, маме просто не на что обратить внимание.
        - Так ты назвал ему имена, что-то рассказал о них…
        - Ровно настолько, чтобы убедиться, что никакого специального содержания в соответствующих коробках у него не лежит. А, ну да, Тася. Есть такая. Как у нее дела? И это все.
        - И все-таки - а если он талантливейший лжец? Смотри - он получает твое сообщение, смотрит твою страницу и видит среди френдов меня. Понимает, что ты стучишься не просто так. И решает разыграть комедию.
        - Допустить совершенную иллюзию реальности, разумеется, можно. Но, если она абсолютно не отличается от реальности, какой смысл в этом допущении? Просмотри запись еще раз. Я провел у него часа три. Я даже незаметно подглядывал, время от времени выходя от его мамы в туалет. Ничего, пусто! Единственное разнообразие тупой сосредоточенности в компьютере - он иногда отхлебывал своего энергетика. И все. Ну хорошо, предположим, он обманул мою бдительность и играл роль все три часа подряд. Но не слишком ли сложно для такой простой цели? Зачем заманивать меня в дом и рисковать, что я просто с порога, ничего не выясняя, дам ему молотком по голове (почему бы и нет?), когда можно было просто прийти в ваш подъезд и всеми доступными способами удалить из ящика листок. Не знаю - кислотой туда плеснуть. Поджечь ящик, в конце концов. Если бы, предположим, он его сначала оставил, а потом передумал. Но нет - он намеренно оставил улику против самого себя! Единственный разумный вариант: после того, как с ним произошло ЭТО, он не подозревает ни о листке, ни о наших к нему претензиях.
        Я еще и еще раз прокручивал запись. Нет, это не Николай. Это место в пространстве, которое он когда-то занимал. Николая больше нет. Он стерт. Кем? Как его найти?
        Тем временем Костя снова принял горизонтальное положение. Было уже около полуночи.
        - Знаешь, я нашел у него еще кое-что. Декларируется, как записки настоящего Николая. Пока он им был.
        Я подскочил.
        - Где? Кем декларируется? Почему же ты молчишь?
        - Я подозреваю, что ты и в них усомнишься. Разумеется, теоретически это тоже может быть частью огромного подлога, чтобы ввести нас в заблуждение, и т.д. Но, вобщем, смотри.
        Костя высунул руку из спальника и снова порылся в клапане рюкзака. На сей раз он извлек планшет, включил его, поводил пальцем по экрану и передал мне. Это был текстовый документ без названия и, похоже, даже без начала. Я принялся читать:
        «…Ты говоришь, что мечтаешь скрестить литературу и жизнь, реальность и мечту. Я тоже всегда хотел этого. Дочитывая до конца талантливую книгу, я рыдал, оттого что приходилось навсегда прощаться с ее героями. Какое-то время мне было дозволено синхронизировать мое и их бытие, но книга заканчивалась, и они навсегда остались в своей дивной цикличной вечности (можно перечесть еще раз, да), живущие по законам литературы, где нет места рутине. Я же оставался в своем мире, где мне только в мечтах дозволено испытывать ту легкость, с которой они совершали невозможное. Я чувствовал себя глубоко обманутым. Почему они живут там, а я - здесь? В реальности слишком много ненужных подробностей. Начать с того, что нужно уныло проживать каждую секунду, а у них лишних сущностей нет - они живут только в свои наиболее содержательные моменты. Как олимпийские боги. Я плакал и говорил - не уходите! Я хочу к вам, возьмите меня с собой! Но книги лишь манили, лишь растравляли душу, лишь сильнее подчеркивали жестокий удел того, кому довелось быть героем реальности…»
        - Кто это написал? Где ты это взял? - удивился я.
        - В компе у пост-Николая. Когда я понял, что с его хозяина взять нечего, я поставил себе целью исследовать его компьютер. Именно с этой целью я уверил его в несуществующей заторможенности процессора, а также в том, что только я смогу его «разогнать». Видел бы ты, каких трудов стоило оторвать его от экрана! Это настоящий игроман. Спасло то, что вот в этом самом планшете, который я пришел у него покупать, тоже можно было играть. И он отвлекся. А я получил минут двадцать, чтобы обшарить его жесткий диск вдоль и поперек… В целом комп соответствовал запросам нынешнего Николая, но я нашел и кое-что от старого - несколько книг, которые нынешний никогда не стал бы читать, и вот это.
        «Позже мне пришла в голову эта мысль - если я не могу переселиться внутрь книги, то, может, я могу сам измениться так, чтобы мне не хотелось завидовать ее героям? Замечательная мечта - смоделировать собственную идеальную душу, которой самому со стороны захочется восхищаться. Я неприятен себе, но ведь я могу покончить с собой-нынешним и создать себя заново. Соединить в душе все заманчивые качества, которые сейчас кажутся взаимоисключающими - быть одновременно смелым и рисковым, но при этом умным и рассудительным. Быть пылким романтиком, отважным воином, но при этом - тонким мыслителем. Быть математиком, поэтом и дровосеком в одном лице, и все функции выполнять одинаково великолепно. Да, ты верно понимаешь: я захотел собрать лучшие части других душ и сделать из них одну - гибридную. И чтобы эта душа была моей. Понятно, что вырастить эту душу на базе своей собственной - так сказать, естественным путем - невозможно: будет мешать личная память, этот мерзкий груз, что не дает взлететь. Ее тоже нужно откорректировать, и именно поэтому я настаиваю именно на такой постановке вопроса: искусственное
смешение. Новая душа не должна знать, кем была раньше, и что она сама себя создала. Я в прямом смысле желаю начать жизнь сначала, и это должна быть другая жизнь, безо всякой связи с предыдущей».
        - Я уже не раз это перечитывал. Давай, пока ты почитаешь, я подремлю? - послышался голос из спальника.
        - Да, конечно, - сказал я и продолжил читать:
        «Итак, дело было за малым - придумать, как смешать души. Случайный разговор с тобой на совсем другую тему натолкнул меня на решение. Эта твоя реплика о том, что есть идея, что все души и так представляют собой одну, разделенную воображаемыми границами, как меридианы на глобусе - она подсказала мне, что я нахожусь в двух шагах от искомого. Все души, точнее все интересные их фрагменты, точнее, все интересные фрагменты одной общей души, оказывается, находятся в моем распоряжении. Что же мне мешает протянуть руку и взять их? И тут я понял: если единство - это состояние по умолчанию, а условное разделение на личности - это некое вторичное действие, то, значит, если суметь «отключить» это вторичное действие, то можно вернуться к исходному состоянию. Ключ, повернув который, можно осознать себя частью единой души. Получить доступ ко всем мыслям всех людей. И переставить условные границы по-другому».
        Я подумал про себя, что эта идея имеет как минимум одну нестыковку: как обнаруженный одной личностью «ключ» сможет убрать личностные границы у всех остальных? Если «ключ» она находит в себе, то как…
        «Кант считал, что пространство и время - это т.н. «интуиции», априорно данные человеку инструменты для познания мира. Что-то вроде матриц, в которые укладываются хаотические сигналы извне. Человек не способен воспринимать единство, все-и-сразу. Поэтому вещи для него раскладываются по очереди - в пространстве и во времени. Наше «я» является такой же интуицией. Человеку трудно воспринять себя единой Мировой Душой, поэтому ему дана уверенность, что он «отвечает» лишь за ее маленький кусочек. На самом деле этот кусочек - это тоже она. Осознав это, можно без труда «отформатировать» Единого Себя по-другому. Порезать на другие условные кусочки».
        Мне опять бросилось в глаза противоречие: ведь если человеческая душа, пусть даже она - иллюзия, без этих интуиций воспринимать мир не может, то как рассчитывает сделать это автор данных строк?
        «Ты верно замечаешь, что человеку недоступно длительнее созерцание единства, поэтому в тот же миг, когда он осознает себя единым разумом, ему необходимо вновь разделить себя на сегменты-личности. При этом «переформатированием» можно затронуть сколько угодно душ. Все они - это ты. Значит, говоришь ты, можно усовершенствовать не только ту личность, которую я в данный момент считаю своей, но и любую другую. И точно также любую или даже свою - редуцировать, сократить или даже уничтожить. Неважно, какую: если я отражаюсь в бесконечном множестве маленьких зеркал, то какая разница, какие их них я разобью? Я могу сократить условно свою душу, могу - условно твою. Ты, надеюсь, не обидишься?)) На нашу общую целостность это все равно не повлияет.
        Я никогда не чувствовал такой легкости, как сейчас. Гениальное в своей простоте открытие окрыляет меня. Найденный нами инструмент настолько прост в использовании и очевиден, что лишь этим можно объяснить тот факт, что до сих пор его никто не замечал. Как яблоко Ньютона. Как нам хочется немедленно приступить к практическому опыту! И хотя приготовления, которые ты считаешь нужными сделать, кажутся мне излишними, я с благодарностью все выполняю. Так, ты полагаешь, что неплохо бы записать мои нынешние мысли, на случай, если после «переформатирования» этот фрагмент почему-то потеряется (мы с тобой решили, что наиболее ценные фрагменты нас-теперешних мы сохраним в новых испостасях). Ты предлагаешь найти место, где бы мы могли спокойно провести наш опыт, то есть снять где-то комнату. В свете величия того, что мы задумали, все это выглядит так грубо-материалистично, но раз ты так считаешь - изволь. Ты хочешь, чтобы в первый раз свой выключатель интуиции «я» повернула ты. Мне не терпится и самому испытать вожделенный опыт, но ты считаешь, что кто-то из нас-нынешних должен побыть сторонним наблюдателем и
исправить, если что-то пойдет не так… Я не понимаю, как что-то может пойти не так. Я вижу весь наш эксперимент в такой восхитительной ясности, будто бы мы с тобой уже сподобились Мировой Души и выбрали себе ее новые воплощения. Но ты говоришь, что пока ты - еще ты, в тебе остается слабость просчитывать все варианты. Что ж, я готов угодить твоей слабости. Итак, комната есть. Ее хозяйка - идеальное подопытное существо, потому что ее сознание практически полностью состоит из простейших рефлексов. Ее тоже можно вовлечь в переформатирование. Чтобы мы в нее не привнесли, это послужит ей на пользу. Но главный объект (точнее, материал) первого эксперимента - твоя наивная знакомая, которую ты зачем-то развлекаешь поучительной перепиской. Ты считаешь, что в ней что-то есть, чего не хватает тебе. Ты хочешь обладать этим чем-то, взять это в свою душу. Посмотреть на мир ее глазами. Я, право, так и не обнаружил этого волшебного источника, хотя по твоей просьбе целых три месяца обхаживал ее. Впрочем, тебе виднее. Испытуемыми второго ряда, кроме приматообразной хозяйки, станут несколько произвольно выбранных знакомых
- твоих, моих, твоей подружки. Попробуем подкорректировать их души, вырвать из рутины, переписать крупными контрастными мазками, сделать из них персонажей, достойных литературы. Жаль, что они не смогут нас поблагодарить, хотя - кто знает. Первый этап творчества достается тебе. Через некоторое время поверну выключатель я, и закончу начатое».
        Я машинально делал про себя заметки, позабыв, что читаю совсем не для этого. Я подумал, что если Николай счел, что открыл способ отключить интуицию «я», то что мешало ему замахнуться, например, также и на интуицию времени? Зачем было разводить во времени «сеансы» Елены и свой собственный, если он мог просто повернуть выключатель временного «фильтра» и получить возможность произвести все действия сразу? Но, возможно, он считал, что с таким единством ему точно не совладать. Или не нашел выключателя. Или просто решил, что кой-какие ограничения его теории все же нужны - а то она выглядит уж слишком неправдоподобно простой.
        «Пожалуй, ты права: посмотреть на твой результат еще своими глазами, глазами себя-нынешнего - это необычайно интересно. Узнаешь ли ты меня после ЭТОГО? Вспомнишь ли наши разговоры? Ты любила повторять, что наша разница в возрасте - еще одна условность, хотя на самом деле, знаю, она была существенной для тебя. Любопытно, как изменится твой взгляд на меня после того, как ты позаимствуешь часть души своей подружки? Потом, когда я сам переформатируюсь, этот вопрос, вероятнее всего, перестанет меня занимать. Точнее, не будет никого, для кого он был бы интересен».
        Костя сладко сопел в спальнике. Я сунул в печь еще дровину. Записи шли единым потоком, без дат, но очевидно, что нижеследующее было написано уже по прошествии какого-то времени:
        «Где ты? Куда ты исчезла? Где тебя искать? В том человеке, которым ты была раньше, не осталось ничего, кроме оболочки. Она помнит, что дружит с молодым симпатичным Николаем, у которого побывала в гостях; она кокетливо хихикала, повиснув у меня на локте, но это была уже не ты. Она даже готова не просто хихикать, но это отвратительно, это мне не нужно. Мне нужна ты. А может, ты тоже ставишь эксперимент, да? Ты думаешь, что я тоже уже сделал ЭТО, и хочешь узнать, сколько меня осталось во мне? Ты хочешь убедиться, что я узнаю тебя в этом нелепом существе на стадионе, производном от твоей подружки? Ну хорошо, хорошо, давай поиграем в эту игру. Как будто я не узнаю тебя, а ты - меня. Ах, ну конечно же. Нужно было догадаться. Ты обиделась на меня за чисто бытовое неудобство, возникшее из-за моей глупой рассеянности - перед уходом я забыл заплатить нашей хозяйке за комнату за два дня вперед, как собирался. Твои усилия по изменению ее души, по-видимому, принесли мало успеха: у насекомых души нет. Что ж, обещаю тебе, что в свою очередь я ею займусь. Она, вероятно, сказала тебе что-то неприятное и выгнала…
Сочувствую тебе, но разве стоит это маленькое происшествие той цели, которую мы перед собой поставили? Мы, которые дерзнули раздвинуть границы человеческой личности - разве мы можем обращать внимание на обиды, нанесенные всего лишь одной из наших иллюзорных форм? К тому же, так называемая обида не имела никаких последствий. Ты просто пошла домой, и все. Судя по тому, что я обнаружил тебя в квартире твоей подружки, наш план полностью осуществился: ты осознала себя ею, которая помнит, что раньше была тобой. И я был прав, когда несколько дней подряд, уже в ходе процесса, регулярно отправлял ее заниматься на стадион: мне хотелось укрепить воспоминания о стадионе у твоей новой гибридной личности. Что ж, я явно добился своего: ты ощущаешь привычку сюда ходить, и вот ты снова здесь. Но зачем делаешь вид, что не узнаешь меня? И почему я не узнаю тебя?
        Прости, что не вернулся сразу, когда пошел провожать до метро ту, прежнюю. Я разволновался из-за одного обстоятельства. Ей стало плохо у метро, мне пришлось изобразить себя озабоченным посторонним, потом я плавно передал обязанности по вызову «Скорой» какой-то сердобольной прохожей и незаметно ретировался. Хотя я был уверен, что ничего страшного не произойдет - такое ведь и раньше случалось - мне стало не по себе и я решил в этот день не возвращаться в нашу комнату, отдохнуть дома от бессонных ночей. Ведь я был уверен, что комната оплачена, что ты спокойно вживаешься в новую душу. В этот период, по твоему же собственному убеждению, ты еще не должна была реагировать на чье-то присутствие или отсутствие. Так за что же ты решила наказать меня?
        Ты упорно не реагируешь на все наши заранее условленные сигналы. Пропускаешь мимо ушей контрольные вопросы. Я чуть было не попался на краже твоего нетбука, а ведь это ты придумала такой «страховочный вариант»: ты уверяла, что в сочетании со стрессом потери мое лицо должно будет включить в тебе нужное воспоминание. Неужели мы что-то упустили? Коробочка с воспоминанием не открылась? Или в ней оказалось пусто?
        Я вернулся, как только пришел в себя. Хозяйка сказала мне, что ты съехала. Я не догадался сразу спросить - куда, и побежал к твоему новому дому. Ты сама велела ликвидировать твой мобильник, опасаясь, что звонки знакомых твоей подружки могут помешать активизации нужных компонентов новой личности. Я был уверен, что ты в квартире; я настойчиво звонил в дверь, но тщетно. Наконец я вспомнил - ну конечно же! - если мои расчеты были верны, то привычка ходить на стадион должна была остаться. Я стал поджидать тебя там, и мне повезло. Я проследил за тобой и выяснил, где ты бываешь. Это было довольно странно: ты зачем-то сняла дополнительную комнату в общежитии, хотя у тебя есть удобная квартира. Неужели ты опасалась ее родственников? Потом, впрочем, ты передумала и снова туда вернулась, а я опять по нелепой случайности упустил этот момент. После кражи нетбука я счел, что мне стоит некоторое время не показываться в квартале; впрочем, это наверняка были ложные опасения. Однако за это время ты переместилась в квартиру и больше ее не покидала.
        Я решился испробовать последнюю возможность проникнуть внутрь тебя - я попытался уговорить тебя взять из почтового ящика записку, которую ты сама туда для себя положила. По твоему замыслу, твоя склонность выбирать сложные пути должна была побудить тебя пройти по написанной там ссылке и прочесть послание, где мы изложили суть нашего открытия. Я, как мог, пытался уговорить тебя взять записку. Но нет: ты словно решила приговорить себя к добровольному заточению в квартире.
        Наконец, забрезжила надежда. Я вовлек тебя в переписку, и ты откликнулась на несколько кодовых слов. Ты почувствовала ко мне доверие; так и должно было быть, мы так и планировали! Информация о нетбуке запустила цепочку мыслительных реакций. Еще немного, и ты снова будешь со мной! Так я думал, но меня ожидало разочарование. Оказывается, ты обманывала меня: все это время ты не теряла себя ни на минуту. Не знаю, за что ты решила преподать мне этот жестокий урок, но твоя последняя насмешка особенно удалась. Я поверил, что ты ждешь меня, что сейчас ты откроешь мне дверь и мы вновь соединимся для созерцания чуда, которое вместе сотворили… Но в тот самый момент, когда я должен был войти в подъезд, ты попросила прийти также и его - этого ничтожного толстого приживальщика твоей подружки. Должно быть, непросто было синхронизировать моменты нашего с ним появления. Почему для своей демонстрации непонятно чего ты выбрала именно этот объект? Вероятно, чтобы унизить меня еще сильнее? Последние три месяца мне и так пришлось потратить на разговоры о нем несказанно больше времени, чем он заслуживал. И все для того,
чтобы расчистить тебе пространство для «подселения» в душу его подруги. И вот ты здесь - впитавшая в себя свежие силы ее молодости, неопытности, легкомыслия. Освободившаяся от лишнего груза прожитых лет, но сохранившая экстракт опыта. Готовая начать новую жизнь нового человека в собственной, что немаловажно, квартире. Во всем этом помог тебе я. И после этого я оказался не нужен! А может, ты мечтала просто вкусить молодильного яблока, освежающего и тело, и душу? Может, твои разговоры о желании раствориться в Единой Душе были ложью, а на самом деле ты просто хотела прожить еще одну жизнь - вполне будничную, пусть с новыми мыслями и новыми обстоятельствами, но все-таки обычную человеческую жизнь?
        Я остаюсь в неведении относительно истинных мотивов твоих поступков. Одно я знаю наверняка: мне бессмысленно пытаться разгадать их, стоя в ночи под твоими окнами и наблюдая, как ты пьешь чай со своим новым другом. Я ухожу. Я доведу до конца наш эксперимент, но внесу в него некоторые коррективы. Раньше я хотел познать мысли всех людей на Земле, расшириться до масштабов общего разума. Теперь, наоборот, я мечтаю сжаться до размера самой бесхитростной душонки. Думаю, мне это удастся без труда.
        Прощай! Если ты прочла это, значит, ты все-таки достала листок из ящика и навестила меня. Если, глядя на ничтожество, которым я стал, ты ощутила хоть призрак чувства утраты - знай, ты сделала все это своими собственными руками».
        - Увы, но она это не прочла, - машинально пробормотал я, и как раз тут Костя зашевелился.
        - Дрова, наверное, все-таки сыроваты, - сказал он, вытянув руку из спальника и роясь в груде сваленных в угол вещей. - Температура так себе. Надо готовиться к суровой зиме! Попробую утеплиться курткой… Ты еще не спишь? Читаешь? Я думал, ты давно закончил. - Он заворочался, распределяя пуховку внутри спальника. - Ну, что скажешь?
        - Местами он выглядит занимательным, - заметил я после некоторого молчания.
        - Заметь, что у всего этого может быть бесконечное число других объяснений, - сказал Костя, снова улегшись. - Именно что - бесконечное. Варианты, подварианты и так далее. Если хочешь, можем каждый день обсуждать новый…
        - Наверное, все-таки не стоит, - улыбнулся я.
        - Вот и я так думаю. Раз тебя полностью устраивает то, что, как полагает Николай, он тебе подарил, то тем более нет нужды умножать сущности.
        - А если он все-таки прикидывается?
        - Так как мы не смогли это доказать, придется опять-таки поверить ему на слово.
        - Знаешь, - сказал я, подумав, - если хоть часть из того, что он написал - правда, то это хорошо, что они оба сгинули в небытии.
        - Пожалуй. Засунь еще дровину и давай спать.
        Я так и сделал.
        -