В эпицентре войны Андрей Александрович Амельянович
        Зона навсегда #2
        Год прошел после смерти работорговца Борова, но безопаснее в Зоне не стало: некто принялся безжалостно вырезать форпосты «Герба» с «Анархией» и, не страшась военных, зверски уничтожил персонал научного бункера в Ануфьево. Все это серьезно всколыхнуло Зону, породив у ее обитателей множество слухов и домыслов. Нависла угроза тотальной войны группировок, и опасность настолько велика, что давние противники «Герб» и «Анархия» решили объединить усилия против общего врага. Вольный сталкер Горда и его товарищи волею судьбы оказываются в самой гуще событий, и только от них зависит исход этой войны.
        Андрей Амельянович
        Зона навсегда
        В эпицентре войны
        Серия «Stalker» основана в 2013 году
        
* * *
        Издательство признательно Борису Натановичу Стругацкому за предоставленное разрешение использовать название серии «Сталкер», а также идеи и образы, воплощенные в произведении «Пикник на обочине» исценарии к кинофильму А.Тарковского «Сталкер».
        Братья Стругацкие - уникальное явление в нашей культуре. Это целый мир, оказавший влияние не только на литературу и искусство в целом, но и на повседневную жизнь. Мы говорим словами героев произведений Стругацких, придуманные ими неологизмы и понятия живут уже своей отдельной жизнью подобно фольклору или бродячим сюжетам.
        Глава 1
        - Готовься, сейчас еще разок запустим.
        Профессор Белов сдернул покрывало с клетки. В ту же секунду изнутри о прутья ударилось тщедушное тельце прыгуна. Его крохотные, острые зубки обнажились в хищном оскале. Отчаянно молотя передними лапками воздух, мутант тщетно пытался добраться до человека, при этом не переставая яростно верещать.
        - Вот неужели это когда-то могло быть полевой мышью? - тихо произнес ученый, разглядывая зверька, шкура которого была покрыта гноящимися струпьями и язвами. - Н-да, столько тварей повидал, а одна чуднее другой… Ладно, Миша, врубай!
        - Так, все в сторону! - басовито прокричал оператор. - Чтобы в радиусе тридцати метров - ни души! Пошевеливайтесь!
        Когда профессор справился с ремнями экранирующего шлема, Михаил поочередно щелкнул тремя тумблерами на сером, размером с чемодан, устройстве с торчащими вверх «усами» сеток-антенн.
        На лицевой панели «чемодана» вспыхнула красная точка, сигнализируя о том, что аппарат включен; стальной корпус завибрировал, послышался надрывный гул, едва слышно затрещало, но больше ничего не произошло: прыгун все так же визжал и бился о решетку. Время ползло медленно, и, когда профессор Белов решил было, что испытания вновь провалились, зверек вдруг замер. Злобные глаза мутанта закатились, жгуты мышц напряглись, а через миг он упал, неистово лупцуя свои бока хвостом да сотрясаясь в конвульсиях. Из пасти твари хлынула бурая вязкая жидкость.
        - Работает, - прошептал ученый, спешно делая пометки в записной книжке.
        Когда прыгун перестал дергаться, профессор махнул рукой, дождался, пока Миша выключит устройство, и стянул шлем. Ладонью смахнув лезущие в глаза волосы, Белов скользнул взглядом по наблюдавшим за испытанием коллегам, облаченным с ног до головы, как и сам Белов, в оранжевую униформу, да по разномастной толпе аспирантов, разодетых в голубые и зеленые комбинезоны. Опасаясь справедливого гнева оператора Миши больше, чем излучения, люди покорно держались поодаль, но, заметив, что прибор выключен, все как один устремились к Юрию. Тот лишь отмахнулся от смешанных с вопросами поздравлений и быстро направился к напарнику.
        - Не все так гладко, профессор, - без прелюдий начал Миша, отчего улыбка мгновенно стерлась с лица Белова. - Перегрев просто катастрофический. Еще бы минута - и все, кирдык шайтан-машине, а чем это чревато в боевой ситуации - объяснять тебе не надо.
        - Но ведь успели, мутант издох. - Словно желая убедиться в своей правоте, профессор обернулся и посмотрел на клетку, внутри которой, у прутьев, лежал уродливый серый клубок.
        - Это прыгун, Юра. Его и при меньшей мощности не слабо бы тряхануло, а что тут говорить о полноценном запуске? - Оператор встал, снял со спинки стула затертую куртку и накинул ее себе на плечи. - Монстр крупнее - обычная мутособака, например, - и понадобится больше времени, а его не будет… в конце концов, не я, так автоматика выключит устройство, а против нее уже не попрешь.
        Белов заходил взад-вперед, нервно пощипывая подбородок.
        - Перестрелять контуженных «Радиантом» тварей военные успеют… мне кажется.
        - А если нет? А если сбой опять? - возразил Миша. - Ты представляешь, сколько человек может погибнуть по нашей с тобой вине?
        Вздохнув, Белов посмотрел на Михаила.
        - Хорошо, какие варианты?
        - Пора уже выбить средства на оплату сталкерского рейда - далеко и глубоко в Зону. «Сухой лед», например, идеально решил бы проблему.
        - Да, только эту штуку за несколько лет находили всего четыре раза…
        - И сплавили за Периметр, - закончил за профессора Миша.
        Воцарилось напряженное молчание.
        С испытательной площадки доносились громкие голоса аспирантов. Прибывший в Зону сегодня утром молодняк с любопытством столпился у клетки с трупом прыгуна, кто-то даже фотографировал. Военные из охраны лагеря, проходившие мимо, не обращали на гудящую ученую братию никакого внимания.
        - Значит, нужно обходиться без «льда». - Белов спрятал руки в карманы.
        - Несколько «капель росы» могут дать эффект, по действию своему схожий с «сухим льдом». Но сразу предупреждаю: проблемы это не решит, только отсрочит. «Капли» ведь со временем испаряются, а сталкеры находят их не так часто, чтобы обеспечить нам регулярные поставки.
        - И в лаборатории артефакт сгенерировать не получится. - Ученый поморщился. - Группа Матвеенко попыталась, светлая им память.
        Миша мрачно кивнул, вспомнив ребят, загоревшихся идеей «выращивания» «капель росы» вискусственной среде. В специально выделенном крохотном боксе ученые корпели над созданием идеальных условий для рождения этого артефакта, но через два дня что-то пошло не так и люди погибли от инфаркта. Все пятеро. Одновременно.
        - Что-нибудь обязательно придумаем, - сказал Михаил, ободряюще хлопнув друга по плечу. Бросил взгляд на наручные часы: - Я сейчас в бункер отойду, нужно кое-что проконтролировать. Скоро вернусь. Ты пригляди за «Радиантом», ага? А то в прошлый раз оставил его, так аспиранты сбили все настройки, я еще час потом восстанавливал.
        - Давай, - кивнул профессор, уже витая мыслями в облаках.
        Миша развернулся и быстрым шагом пошел к бункеру, величественно возвышающемуся серой железобетонной глыбой над всеми прочими постройками. Белов проводил оператора взглядом и, вздохнув, опустился в раскладное креслице.
        Настроение Юрия, несколько минут назад обещавшее быть хорошим как минимум до утра, резко испортилось. И причина тому была одна: средство управления мутантами «Радиант», или попросту - СУМ. Проблемное детище профессора - аппарат, с которым постоянно что-то случалось: то всплески аномальной энергии выводили из строя электронику прибора, то не работали антенны, то мощность излучения на деле оказывалась совершенно не такой, какую задавали в настройках… Даже этим утром СУМ устроил забастовку и попросту отказывался включаться, из-за чего опыты пришлось перенести на поздний вечер. Однако за долгие месяцы работы все это стало настолько обыденным, что ученый уже не падал духом, когда новые идеи, ошеломляющие открытия и редкий успех в испытаниях почти сразу тонули в пучине неудач и провалов. Белов верил в себя и старался в уныние не впадать.
        Юрий с улыбкой вспомнил события трехлетней давности. Тогда он еще только вынашивал проект «Радианта», фанатично доказывал скептикам-ученым, что его разработки имеют право на жизнь. И лучшие умы страны, посовещавшись, дали профессору шанс, а уже через неделю Белов вместе с группой энтузиастов перебрался в собственную лабораторию, откуда не вылезал дни и ночи напролет. Как результат - тестовый образец СУМ был готов.
        А следом поступил и неожиданный приказ на отправку Юрия в Зону Отчуждения для испытания устройства в условиях, максимально приближенных к боевым.
        Белов был реалистом, поэтому долетавших до стен научно-исследовательского института слухов о кровожадных монстрах, рыскающих за Периметром, опасался: Юрий, долгое время изучавший тварей и знавший, на что способна каждая из них, лишь понаслышке, не очень хотел сталкиваться с мутантами «вживую». Но Белова успокоили: мол, лагерь ученых у железнодорожной станции Ануфьево, куда профессора и собирались командировать, превосходно защищен, а охрана отлично вооружена и обучена. И все бы хорошо, но, по мнению самого ученого, для испытания «Радианта» территория эта не совсем подходила. В основном из-за отсутствия помещения, пригодного для проведения опытов с применением электромагнитного излучения. Поэтому все тестирования Юрий заранее решил проводить «в поле», где-нибудь в стороне от электроприборов и столбов ЛЭП, чтобы не сжечь чего ненароком. Вдохновения это, конечно, не прибавляло, однако выбирать не приходилось.
        Как выяснилось уже на месте, имеющихся условий вполне хватало для настройки прибора, принцип работы которого был довольно прост: «Радиант», в зависимости от заданных параметров, в теории должен был вызывать у мутантов голод, жажду, чувство страха, паники или злобы, а при активации режима «манок» привлекать к себе все окрестное зверье. Запустив же устройство в режиме «заслон» на полную мощность, Белов планировал получить оружие, круговым излучением определенной частоты «бьющее» по мозгам любого монстра, находящегося в радиусе тридцати метров. Расчет был на то, что под воздействием электромагнитного импульса все приобретенные в Зоне особенности мутантов исчезнут: ловцы больше не смогут мимикрировать; кукловоды - брать под контроль людей и зверей; карлики потеряют способность к телепатии; апсевдоволки перестанут плодить свои копии…
        Вовремя подключившаяся к работе фантазия рисовала профессору красочные картины, в которых поставленные на серийное производство «Радианты» использовались в качестве охранной системы лагерей и в устройствах для зачисток гнездовищ мутантов.
        Но реальность оказалась гораздо прозаичнее.
        Первые же полевые испытания обернулись полным фиаско, несмотря на то, что цель их была максимально проста: спомощью СУМ разогнать стадо кабанов, облюбовавшее одичавший сад у Сгоревшего Хутора. Под прикрытием охраны, состоящей из бойцов-срочников, сержанта-контрактника да сталкера-проводника, Белов, ни капли не сомневающийся в успехе, отправился на место, где и запустил «Радиант». Однако под воздействием местных аномалий в настройках аппарата произошел фатальный сбой, из-за чего мутанты не разбежались в ужасе, как планировалось, а, взбесившись, набросились на солдат, почти мгновенно разорвав троих ребят…
        По возвращении в бункер Юрий был вне себя. Он заперся в выделенном ему блоке и не выходил оттуда несколько дней, устанавливая на «Радиант» «апельсины» - артефакты, защищающие СУМ от аномального влияния Зоны.
        И тогда дела пошли значительно лучше. Отловленные егерями для профессора мутанты, попав под излучение устройства, в полной мере ощутили силу воздействия прибора: одни монстры бесились, метались из угла в угол, другие же впадали в некое подобие транса, теряя интерес абсолютно ко всему…
        Юрий ликовал: СУМ начал приносить свои плоды. Но внезапно появились другие проблемы: уберегая прибор от влияния энергии Зоны, «апельсины» заодно и нагревали его до критически высокой температуры, что однажды едва не привело к возгоранию устройства. И самым досадным оказалось то, что решить проблему перегрева не удавалось никак: либо страдала мобильность аппарата (таскать с собой криогенную установку размером с бытовой холодильник и весом в полтонны, попутно отстреливаясь от мутантов, было не практично), либо требовались редкие и дорогостоящие артефакты, что на корню зарубало возможность серийного производства «Радианта».
        Белов чертыхнулся, нехотя возвращаясь из воспоминаний и фантазий к реальности.
        Миши все еще не было. Профессор поднялся. Прошелся, разминая затекшие ноги. Оранжевый диск солнца уже скрылся за кромкой черного леса. Стоявшие плотной черной стеной деревья острыми вершинами будто бы пронзали темное полотно небосвода, на котором засияли звезды и на редкость яркая луна. Словно вторя ночному светилу, один за другим по периметру лагеря вспыхнули несколько десятков мощных прожекторов. Вслед за ними зажглись и фонари внутреннего освещения, утопив лагерь в блеклых желтых тонах. Сменились часовые на караульных вышках, усиленный наряд охраны приступил к патрулированию. Со стороны железнодорожной станции Ануфьево, где теперь находились казармы для бойцов-срочников, доносились гомон и смех, между вагонами все еще шастал народ. Только бункер, казалось, вымер, хотя внутри, за толстыми стенами, Белов это точно знал, кипела жизнь. Там, среди вычислительных машин, мониторов, измерительных устройств и всякого лабораторного инвентаря работали ученые различных степеней и наук, упорно выискивая ответы на множество загадок, которые щедро подбрасывала человечеству Зона.
        Юрий вдохнул свежий ночной воздух, потянулся: вспине приятно хрустнуло.
        «Куда же подевался Миша?» - забеспокоился профессор.
        - ТЕРРИТОРИЯ НАУЧНОГО ЛАГЕРЯ ЗАКРЫТА ДЛЯ ПОСЕЩЕНИЙ ДО ШЕСТИ УТРА. ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ НАЗАД, СТАЛКЕРЫ.
        Каждый день к бункеру тянулись большие и маленькие группы ходоков, на что военные, по просьбам ученых, смиренно закрывали глаза, но с наступлением темноты по соображениям безопасности никого не впускали.
        «Миша-Миша, черт бы его побрал!» Юрий едва не застонал, когда вспомнил о документах и бланках, которые срочно нужно было заполнить обязательно сегодня.
        Выловив из толпы проходящей мимо молодежи какого-то аспиранта, Белов за рукав зеленого комбинезона подтянул парня к себе. Тот удивленно ойкнул, недоуменно вылупившись на профессора.
        - Тебя как зовут? - Ученый махнул рукой друзьям «плененного»: не ждите, мол.
        - Никита, - выдавил парень.
        - В общем, так, Никита, дело есть. Видишь эту штуку? - Юрий указал на «Радиант». - Знаешь, что это такое?
        Аспирант кивнул.
        - Отлично, молодец! Теперь слушай внимательно: сейчас садишься вот сюда и, пока не придет оператор - он лысый, здоровый как лось, сразу узнаешь, - никого к устройству не подпускаешь. Ни посмотреть, ни потрогать. Сам тоже не лезь. Мише скажешь, что я в своем блоке, разгребаю документы. Все понял?
        - Н-но… меня вызывали, ждут там…
        - Спасибо, Никита, я знал, что ты не подведешь!
        - СТАЛКЕРЫ! БУНКЕР ЗАКРЫТ! РАЗВОРАЧИВАЙТЕСЬ И ВАЛИТЕ ПРОЧЬ, ЭТО ПОСЛЕДНЕЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
        Направляясь к бункеру, Белов отметил, что глупости идущих к Ануфьево бродяг можно только посочувствовать. «Интересно, хватит им ума добровольно ретироваться до того, как караульные пальнут крупнокалиберным?»
        Не успел профессор додумать эту мысль, как послышалась хлесткая автоматная очередь, а за ней - негромкий хлопок. Через мгновение в запертые ворота лагеря что-то врезалось, проделав в них огромную дыру.
        Громыхнуло.
        Секундную тишину разорвали взрывы и автоматная трескотня. Почти все прожекторы сразу же погасли, усыпав землю осколками стекла. Замолк рупор, проснулась сирена над бункером, оповещая всех о тревоге. Из казармы высыпали уже вооруженные солдаты. Мгновение - и каждый боец занял свою позицию. Все делалось быстро и слаженно.
        - Что происходит? - испуганно выкрикнул подскочивший к профессору Никита.
        Юрий и сам не знал. Ясно было одно: на лагерь напали. Зомби так организованно действовать не умели - значит, это были люди. Но с какой целью совершалось нападение, сколько было атакующих и кто они такие - оставалось лишь гадать.
        - За мной! - Белов схватил аспиранта за шиворот и потащил к аппарату.
        Вдребезги разбив оставшиеся прожекторы, штурмующие попросту смели первый рубеж обороны и ворвались в лагерь. Военные, ошеломленные таким напором, потеряли инициативу и отступили, позволив боевикам рассредоточиться по территории базы. В темноте мелькали вспышки одиночных выстрелов, с караульной вышки застрочил пулемет. Полыхнуло. Желтая комета вырвалась из расположенного на плече одного из нападавших раструба, устремившись наверх, к стрелку. Раздался взрыв, опоры будки, скрипя, надломились, и она рухнула наземь, обрушив одну из секций забора.
        - Помогай, чего стоишь?! - Белов схватился за «Радиант» содной стороны, гневно глядя на ошалевшего от страха Никиту. - Ручку сбоку хватай, осел! Шевелись, пулю словить захотел?
        - Но здесь же стреляют… нужно спасаться, в бункер…
        Совсем рядом с ними бахнуло, послышался исполненный боли вопль, а спустя мгновение ученый увидел аспиранта в голубом, которому взрывом начисто оторвало обе ноги: вместо них остались лишь истекающие кровью обрубки.
        - Закрыт бункер уже, наглухо, - борясь с тошнотой, сказал Белов. - Нас туда не впустят. Нужно где-то спрятаться и переждать, наши солдаты этих смельчаков за десять минут перемолотят. Давай, потопали.
        Натужно крякнув, они оторвали «Радиант» от земли. Корпус устройства тянул их руки вниз, бил по пяткам и мешал идти, но профессор этого не замечал, полностью сосредоточившись на маршруте. Ученый засеменил к мрачному прямоугольнику вокзала, но боевики оказались быстрее и уже заняли здание: двое выбежали оттуда прямо под свет уцелевшего фонаря, заметили Юрия и аспиранта, направили в их сторону автоматы, но были убиты охраной лагеря. На ватных от страха ногах беглецам пришлось резко забирать вправо и мчаться к жилым помещениям, а оттуда крадучись двигаться вдоль обрыва глубокого рва, в тень забора - и к складу, стоявшему на отшибе. Только там Юрий рискнул остановиться.
        - Кто… кто это? - Лицо парня было бледным, а глаза лихорадочно блестели в свете яркой луны. - Вы знаете? А что с моими друзьями? Они там, а я здесь… И Юля… Нужно же…
        - Сядь и заткнись, - оборвал его профессор, не зная, куда деть дрожащие от страха руки. - Дай подумать.
        - Нас ведь спасут, да?! - истеричных ноток в голосе аспиранта только прибавилось.
        - А куда они денутся? - отрезал Белов. - В крайнем случае вызовут подмогу. И тогда прилетит вдруг волшебник в боевом вертолете и размажет ублюдков к хренам.
        О том, что до лагеря минимум полчаса лету, ученый решил парню не говорить.
        - Так, будь тут, я мигом, - сказал Юрий и, не дождавшись ответа, ловко взобрался на крышу склада по пожарной лестнице - необходимо было оценить обстановку.
        Стараясь не высовываться, профессор распластался на шершавом шифере и, осторожно приподнявшись, выглянул. Увиденное его не обрадовало: под натиском противника солдаты охраны лагеря несли потери и отступали, бой велся теперь по всей территории базы. Земля вокруг была усыпана трупами, в большинстве своем это были аспиранты и профессора.
        Кем бы ни были нападающие, штурм лагеря они затеяли явно не от скучной жизни. Гранатометы, дробовики, слаженность… «Видно, что готовились, - размышлял Белов. - Но что им нужно здесь? Артефакты? Каждая собака знает: их в бункере всегда самый минимум, поэтому рисковать жизнями ради парочки трофеев глупо. Документы? Как вариант, учитывая, что в Ануфьево ученые занимаются кучей самых разных исследований и помимо создания «Радианта»… Вот только кто стоит за всем этим? И что теперь делать? Поддержку с воздуха наверняка уже вызвали, только из обитателей базы, кроме тех, что заперлись в бункере, не дождется ее никто. Значит, нужно выбираться из лагеря, затаиться хотя бы в поселке рядом, дождаться подкрепления, а когда все закончится - вернуться».
        - ТОВАРИЩИ УЧЕНЫЕ! - раздался вдруг далекий голос, усиленный рупором. - С ВАМИ ГОВОРИТ СТАЛКЕР ЛИМОН! Я И МОИ БОЙЦЫ ПРИВЕТСТВУЕМ ВАС! МЫ НЕ ХОТИМ ПРОДОЛЖАТЬ КРОВОПРОЛИТИЕ! ОТДАЙТЕ НАМ «РАДИАНТ», И БОЛЬШЕ НИКТО НЕ ПОСТРАДАЕТ, ДАЮ СЛОВО!
        «Вот все и вскрылось: кто-то прознал об излучателе и решил присвоить его себе. Тогда тем более пора убираться: мертвым уже не помочь, а спасти себя шансы пока есть».
        - Нужно его отдать, тогда нас не тронут! - взвизгнул Никита, вскакивая, когда профессор спустился вниз.
        - Закрой пасть!
        Под близкие звуки выстрелов и крики раненых Белов присел на корточки рядом с устройством и принялся откручивать на нем винты крепления. Передавать в чужие руки работу всей своей жизни ученый не собирался.
        На разбор корпуса ушло меньше минуты. Взгляду предстало нутро прибора: платы, микросхемы, провода, шлейфы, кулеры и пара огненно-рыжих, круглых артефактов под специальным куполом. Подсвечивая себе фонариком, установленным на обратной стороне зажигалки, Юрий быстро сориентировался и извлек из аппарата процессор, запросто помещающийся на ладони. Убрал его в карман и застегнул молнию.
        «Все, теперь это лишь груда ни на что не способной рухляди с антеннами. И артефактами».
        - Так, слушай меня. - Профессор встал… и тут же получил в лицо удар. Отшатнулся, из носа сразу брызнула кровь, но перед глазами не поплыло. - Никита, ты охренел?!
        - Я не хочу умирать из-за вас! - заорал парень. - Мне нет никакого дела до «Радианта», плевать я хотел на ваши разработки. Отдайте им прибор, и нас пощадят!
        - Откуда ты такой наивный…
        Никита кинулся на Белова, и ученому пришлось уклоняться от нового удара - благо курсы выживания вкупе с усердными тренировками перед отправкой в Зону даром для Юрия не прошли. При очередной неумелой атаке обезумевшего от страха парня профессор сместился вправо, схватил неугомонного аспиранта за запястье и, резко дернув на себя, коленом наподдал под дых. Никита задохнулся и, выпучив глаза, рухнул на землю.
        На принятие решения у Белова оставались считаные секунды: либо сматываться одному, либо тащить за собой молодого идиота. Утерев кровь с лица, ученый сплюнул.
        - Поднимайся, гаденыш. - Юрий потянул Никиту за воротник, проклиная свою слабохарактерность. - Иди за мной - и только попробуй пикнуть!
        Пригнувшись, ученый огляделся: рядом никого не было. Стрельба постепенно стихала, все чаще со стороны бункера слышались неразборчивые крики. У раскуроченных ворот ошивались несколько бойцов, но своих ли, чужих - было не понятно.
        Утягивая за собой парня, профессор побежал к сцепленным в длинный ряд товарным вагонам, спрятался за последним из них. Двинулся вдоль состава, постоянно останавливаясь и прислушиваясь.
        Оставлять «Радиант» за складом, на окраине лагеря, Белов боялся: содинаковой вероятностью прибор могли найти боевики, рядом могла разорваться неудачно брошенная граната, его мог случайно расстрелять косой очередью вертолет, который вот-вот должен был прилететь на зачистку, - вариантов потери ценнейшего устройства ученый мог придумать еще много. «Но разве у меня есть выбор? - рассуждал он. - Тащить за собой тяжеленное оборудование? Так это верная гибель, без шансов. Убежать в этой ситуации будет гораздо разумнее. Тем более без процессора боевики запустить СУМ не смогут».
        Но эти размышления успокоить Юрия не могли, и он еле сдерживался, чтобы не плюнуть на все и не помчаться назад, к своему брошенному творению.
        - Сейчас… - отвлекаясь от тяжких дум, прошептал он Никите. - Вышка рухнула, прямо на забор. Пролом там. Попробуем через него выбраться из лагеря. Дождемся, пока от уродов мокрого места не останется… и вернемся.
        Профессор наступил на что-то мягкое, нога подвернулась, и он чуть не упал, вовремя схватившись за скобу, торчавшую из вагона. Посмотрел на землю. Там, лицом в грязи, лежал человек в маске - труп, чужой, в бронежилете устаревшего образца, без знаков различия, с белой повязкой на предплечье… Но не только мертвое тело привлекло внимание Юрия.
        Пистолет!
        Украдкой бросив взгляд на Никиту и убедившись, что парень смотрит в другую сторону, Белов наклонился, схватил оружие, тут же спрятал его в карман и как ни в чем не бывало пошел дальше.
        Когда до упавшей вышки оставалось метров сорок, ученый начал забирать вправо. Беглецы миновали столб линий электропередач, одноэтажное здание с окнами, забитыми фанерой… и наткнулись на незнакомца, копавшегося в чьем-то рюкзаке. Лицо боевика, как и у всех остальных штурмовиков, скрывала плотная маска с прорезями для глаз и рта. Боец, увлеченный содержанием сидора, еще не видел беглецов, но в любой миг ситуация могла измениться.
        Профессор посмотрел на Никиту, но тот и так все понял: стоял, тихо сопя. Приложив указательный палец к губам, Юрий провел ребром ладони себе по горлу, сделал несколько осторожных шагов в сторону мародера, нащупывая в кармане рукоять пистолета.
        - Он здесь! - заорал вдруг аспирант. - Осторожно!
        Боевик мгновенно вскинул оружие, а Белов едва успел отдернуть руку, гадая, заметил это движение убийца или нет.
        - Ну, твою ж мать, гаденыш! - громко отчеканил ученый, приподняв руки над головой. Кивнул бандиту: - Доброй ночи.
        Молчать Никита не стал. Матерясь про себя, профессор наблюдал, как молодой подонок сдает его с потрохами, набивая себе цену.
        - …«Радиант» т-там, за складом, я от-в-веду, - давился словами парень, указывая пальцем направление. - Берите его с собой, у него недостающая д-деталь, а еще он знает, как пользоваться уст-т-тройством, он его сконст-труировал. Я-я тоже знаю, н-не убивайте меня, умоляю…
        Боевик, не произнесший ни слова, лениво перевел автомат на Юрия.
        - Это правда? - донеслось из-под маски.
        - Нет, - ответил ученый. - Ничего я не знаю.
        - Врать плохо. - Ствол качнулся вверх-вниз, черный кружок дула гипнотизировал, приковывал взгляд. - Оружие у него есть?
        - Нет, ник-какого оружия, - заверил Никита.
        Мысленно радуясь своей предосторожности, Белов проклинал про себя аспиранта, которого на свою беду решил взять с собой.
        Бандит, видимо, счел, что напуганный до смерти ботаник врать не стал бы, и расслабился. Опустил автомат, снял с пояса рацию, поднес к губам и нажал на кнопку, удерживая:
        - Ржавый, прием, говорит Семецкий. У меня тут…
        Выхватив из кармана пистолет, профессор, почти не целясь, вдавил спуск. Громыхнул выстрел, отдача повела руку вверх, а боевик мешком осел на землю. Ученый посмотрел на аспиранта, с удовольствием отмечая, как тот побледнел. Раскрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, парень что-то бессвязно мычал, ошеломленно глядя на возникшее будто из ниоткуда оружие, направленное теперь ему в лицо. Юрий сделал пару шагов вперед.
        - С «Радиантом» обращаться, значит, умеешь, гнида? Слышал, что сказали: врать нехорошо!
        Замахнувшись, он с силой ударил Никиту рукоятью пистолета в висок. Предатель рухнул без чувств.
        Ждать дальше не было ни смысла, ни времени. Белов метнулся к бездыханному бандиту, сдернул, не церемонясь, с него автомат и, петляя, будто заяц, бросился к пролому. За спиной послышались быстрые шаги. Юрий обернулся: три темных силуэта бежали к трупу боевика, но, заметив ученого, остановились и открыли огонь.
        Профессор резко отскочил в сторону, взобрался, едва не переломав ноги по обломкам, и, подтянувшись, перелез через полуразрушенный забор.
        Приземлился он жестко, но, не обращая внимания на боль, тут же поднялся и двинулся вперед, слыша, как с другой стороны ограды еще грохочут выстрелы и стучат о бетон пули. Через несколько десятков метров свернув вправо, Белов ускорился, пробежал по тропинке мимо обросшего «кислотной паутиной» трактора и вышел к длинному ряду стоявших вдоль улицы заброшенных домов.
        Постройки выглядели совсем не обнадеживающе: шаткие, покосившиеся, с провалившимися внутрь крышами и разбитыми стеклами окон. Время и погода аномальной территории не пощадили эти здания, превратив их в тень тех прекрасных домов, в которых когда-то жили люди.
        Но Юрию было не до сантиментов, он думал лишь об одном: только бы внутри не оказалось мутантов. Ученый знал, что ловцы, к примеру, - знатные любители заселиться в подвал потемнее, а мутособаки просто визжат от восторга, устроив в заросшем саду или бывшем огороде стайное гнездо. Кукловоды тоже нередко чудили. Там, за Периметром, инструктор по теоретической подготовке рассказывал, что лично видел обжитую комнату в полуразваленном доме, который несколько месяцев все обходили стороной, считая его логовом ментала.
        Держа автомат на изготовку, Белов медленно поднимался по шаткому крылечку одной из заброшенных построек, вслушиваясь в каждый шорох, но не слышал ничего, кроме громких ударов собственного сердца да скрипа ступенек. Войдя в прихожую, ученый посмотрел по сторонам, потоптался на месте и, сделав крохотный шажок вперед, нехотя остановился, с горечью признавая, что идти дальше опасно: «чистая» территория кончилась сотню метров назад, и просто чудом было то, что он во время своего спринтерского забега не влетел в аномалию. Все индикаторы ловушек, принадлежащие Юрию по праву работающего в Зоне ученого, остались в бункере: выход-то за пределы окруженного бетонным забором оазиса не планировался.
        Хмурясь незавидным перспективам, Белов извлек из пистолета магазин и начал выщелкивать патроны на ладонь: было бы обидно исчерпать весь запас удачи и угодить в ловушку в двух шагах от укрытия.
        Затем Юрий, положив автомат на сгиб локтя и бросая перед собой стальные цилиндрики, обошел все комнаты в доме и, не найдя никого опаснее шмыгнувшей из-под ног крысы, позволил себе немного расслабиться.
        Профессор уселся на стул рядом с окном, положил оружие на колени и принялся ждать: вертолет должен был прилететь совсем скоро.
        Прислонившись затылком к стене, ученый уставился в потолок. Голову его заполонили мрачные мысли, и, к удивлению, были они совсем не о «Радианте», который наверняка уже нашли боевики.
        Белов думал об убийстве. Своем первом в жизни выстреле в человека. Опытные психологи, работавшие с ним перед отправкой в Зону, предупреждали о возможности подобного опыта, всеми силами подготавливали к нему, круша общепринятые нормы нравственности и основы гуманизма. Однако их слова так и остались словами. Чужая смерть словно навалилась вдруг тяжким грузом на плечи ученого, обволокла разум, и даже оправдательные мысли о самозащите не ослабили тиски, сжавшие сердце профессора.
        Нестерпимо захотелось выпить. Даже нажраться, просто чтобы усыпить проснувшуюся совесть, которую не смог бы теперь побороть ни один психолог.
        Проведя ладонью по лицу, ученый выглянул в окно. Темный силуэт быстро приближающегося вертолета был хорошо различим на фоне звездного неба.
        Юрий резко встал, вцепился руками в подоконник.
        Меж тем винтокрылая машина уже достигла лагеря. С обеих сторон пассажирского отсека выпали фалы, по которым тут же начали спускаться бойцы подкрепления. Прикрывая их, с борта застрочили несколько автоматов.
        Штурмовики в долгу не остались. Хлопки множества выстрелов смешались с длинной пулеметной тирадой, град свинца обрушился на десантирующихся спецназовцев, на вертолет, пробить броню которого не удавалось - пули попросту рикошетили от фюзеляжа.
        Затаив дыхание, ученый из окна дома следил за вертолетом, гадая, что происходит в лагере. Профессор видел лишь, как скользнул вниз последний спецназовец, как машина набрала высоту и сменила позицию…
        Ярко-желтая вспышка разогнала темноту, отпечатавшись на сетчатке Белова. На миг стало светло будто днем, а потом от земли отделилась ракета и, оставляя за собой жирный дымный след, понеслась к вертолету. И когда профессору показалось, что трагедии не миновать, пилот резко взял вправо - снаряд пролетел мимо.
        Юрий облегченно выдохнул, не сразу обратив внимание, как вокруг хвоста винтокрылой машины возникло странное голубое сияние. Пилот тоже не заметил этого. А потом стало поздно. Мощнейший разряд тока поразил вертолет, сотни крошечных молний пробежали по корпусу, выжигая электронику, убивая все живое, находящееся внутри. Оба винта сразу закоптили, заглохли, продолжая вращаться уже по инерции. Повисев в воздухе еще долю секунды, машина камнем устремилась к земле и разбилась недалеко за пределами лагеря. Взрыв был такой мощный, что пол под ногами Белова дрогнул, заставляя профессора упасть.
        Тихо хрипя на грязном, пропитанном радиоактивной пылью линолеуме, ученый слушал далекие раскаты выстрелов, вдыхал запах горящего пластика, паленого мяса, бензина, пороха и черт знает чего еще, а в мозгу его истошно пульсировала только одна мысль: это конец.
        Поддавшись нестерпимому чувству тревоги, Белов вскочил на ноги и вылетел из дома, устремившись неизвестно куда. Кусты, заборы, деревья, овраги и остовы автомобилей слились для беглеца в одну сплошную черную линию, конца которой не было. Сердце профессора колотилось в сумасшедшем ритме, в груди жгло, тело, заточенное в комбинезон, покрылось липким потом, а мозг забыл обо всем: кчерту аномалии, к черту бандитов и мутантов, саму Зону - к черту! Тяжело глотая ртом воздух, Юрий упрямо несся вперед, оставляя позади своих погибших друзей, годы кропотливой работы над «Радиантом», всю свою прошлую жизнь и пахнущую горелым пластиком смерть, которая в этот раз чудом пощадила ученого.
        Но силы все же покинули Белова, и он рухнул у корней кривой березы, впиваясь в землю ногтями.
        А потом его накрыло.
        Осознание безысходности обрушилось на Юрия как цунами, затопило его, вымывая из потаенных уголков памяти все самое плохое и страшное. И, по мере погружения в эту мешанину, Белову стало вдруг все равно, нашли СУМ или нет, что с устройством будет дальше, что случится с ним самим. Руки отказывались слушаться, голова кружилась, ноги занемели, превратившись в бесполезные отростки, волосы по всему телу встали дыбом. Хотелось орать до боли в горле и потери голоса, но ученый смог выдавить из себя лишь жалкий тихий хрип.
        Так и лежал профессор, уткнувшись лицом в песок, мало-помалу понимая, что довелось ему пережить и чего избежать часом раньше. До самого рассвета он слышал рядом с собой тихие, мягкие шаги, сиплое дыхание, а иногда - утробный рык, но не обращал на эти звуки никакого внимания.
        Восходящее солнце он застал сидя, с автоматом на коленях, прислонившись спиной к шершавому древесному стволу. Мысли обрели некую ясность: хоть и с трудом, но их удалось разложить по воображаемым полочкам.
        В планах на ближайшее время у Белова было одно: выбраться к военным. Он надеялся, что они примут его под свою защиту - все необходимые документы у Юрия всегда были с собой. Осталось только решить, куда идти. Вернуться в разрушенный лагерь было бы, в принципе, самой здравой идеей, если бы не два «но»: во-первых, там до сих пор могли орудовать боевики, а во-вторых, ученый совсем не помнил дороги. Значит, нужно было искать блокпост или патруль.
        Профессор проверил автоматный магазин, положил оружие рядом, осмотрел себя: после всех злоключений оранжевый комбинезон из-за налипшей на него грязи превратился в коричневый, рукав протерся до дыры, штанина была порвана, а нашивки содрались и потерялись.
        Вжикнув молнией, Юрий достал из кармана процессор «Радианта», убедился, что все в порядке, и убрал обратно.
        Солнце тем временем поднялось над кромкой леса, одиноко зависнув в кристально чистом, безоблачном небе. Высокие сосны справа качали кронами в такт ветру, слева, в бесконечном ржаво-зеленом поле, верещала какая-то птица.
        Профессор, опираясь на ствол дерева, тяжело поднялся.
        Впереди у Белова была дорога в неизвестность.
        Глава 2
        В обществе, где на несколько сотен человек Стрелка была единственной девушкой, ей не требовалось прилагать никаких особых усилий для того, чтобы привлечь мужское внимание. Порой не успевала сталкерша утром спуститься в бар и попросить у Вентиля завтрак, как дорогу ей преграждал очередной поклонник, а иногда и не один. Но все эти мужчины походили друг на друга как две капли воды: грязные, разящие алкоголем придурки, строящие из себя героев. Стрелка ничего общего с ними старалась не иметь. Обычно пары колких фраз оказывалось достаточно, чтобы неудачливые ловеласы либо отваливали сами, либо их уводили под руку более трезвые товарищи. Но попадались и особо непонятливые упрямцы, наивно полагающие, что «девка у них на крючке».
        - Пойдем же, красавица, ты такого артефакта в жизни не видела! - Пары алкоголя, испускаемые ее новым проспиртованным почитателем, заставили девушку сморщиться от отвращения.
        Помимо воли ей вспомнился случай, произошедший чуть более полугода назад. В тот вечер Стрелка случайно оказалась в баре «Чикаго» совсем одна, без двух своих товарищей, обычно сопровождающих ее всюду. Получилось так, что сталкерша под всеобщим вниманием голодных до женской ласки бродяг не смогла вымолвить ни слова, а лишь забилась в угол и рыдала навзрыд, умоляя ее не трогать. И еще не один раз такое бывало, пока путем усердных тренировок и практики под бдительным присмотром Горды девушке не удалось, наконец, изгнать из себя страхи и ужасы, порождаемые психологической травмой.
        Стрелка покачала головой, словно вытряхивая из нее дурные мысли, но стоящий напротив урод - по-другому назвать его язык не поворачивался - воспринял это как отказ.
        - Бармен, коньяка нам! - проревел он, подняв руку. К этому моменту ухажер умудрился привлечь внимание абсолютно всех, кто находился в зале, и теперь два десятка пар глаз наблюдали за этой сценой, ожидая, что будет дальше.
        Вентиль подошел с графином через полминуты, поставил его на стол и участливо глянул на девушку. Та кивнула ему: мол, все в порядке, - и продолжила ковырять яичницу вилкой. Урод тем временем плеснул дешевого пойла себе в стакан, выпил и, занюхав рукавом, пошел на повторный штурм.
        - Недавно забрел на Болота: за спиной - полный сидор хабара, в руках - «калаш» споследним магазином, а на дворе ночь почти, ни х-рен-на не видать. И тут слышу: крадется позади кто-то. Я автомат - р-раз, палец на спуск… и резко оборачиваюсь… а там… болотник! Три метра в высоту, два в ширину, серый, щупальца по грудь свисают и глаза с кулак каждый. Весь рожок я в эту тварь высадил. А ему хоть бы х… На дерево запрыгнул, оттуда на меня - и броник рвет, до мяса добирается, падаль! А я лежу, головой о корягу приложился, но сознание не потерял. Выхватил нож и начал кромсать эту сволочь, а второй рукой лицо закрываю. Тогда-то он и понял, что не с тем связался! Хотел было, сука, удрать, но где там: яего к себе прижал, сверху навалился и добиваю по самую рукоятку! Он затих скоро, хиленький оказался, молодой. Меня все тут уважать после этого стали, кого хо-ошь спроси!
        Стрелка подняла взгляд на хмыря, но глядела мимо, в сотый раз рассматривая ставшую привычной обстановку бара и разномастных его посетителей. У самого входа, прямо под висящей на стене кабаньей головой, стол ломился от выпивки. Это гулял как в последний раз бродяга Комар с дружками: недавно ему, по незнанию, довелось заночевать в логове ловца, практически по соседству с хозяином, и теперь сталкер второй день заливал стресс водкой. У дальней же стены скромно расположился квад «гербовцев». Из этих четверых девушка знала только одного: Митяя - прогоревшего торговца, хама коих еще поискать. Слева, рядом с ведущей наверх лестницей, группа вольных сталкеров что-то тихо обсуждала: лидер их, бродяга Топор, о чем-то тихо рассказывал своим товарищам, а те слушали не перебивая. Заметив, что Стрелка на него смотрит, Топор кивнул ей, и девушка улыбнулась в ответ.
        А вот ухажер, о котором Стрелка уже успела забыть, улыбку ее воспринял на свой счет и, набравшись смелости, протянул к девушке дрожащую руку с кривыми, грязными пальцами. Сталкерша резко подалась назад, влепила уроду пощечину и, схватив жестяную кружку, выплеснула ему в лицо горячий чай, а когда почитатель, матерясь во весь голос, потянулся к обидчице через стол, воткнула ему в ладонь вилку. Сама же, увернувшись от хватки, шмыгнула под защиту вовремя спустившихся в бар Горды и Яна.
        Угомонить поклонника удалось с двух ударов, еще минута понадобилась на то, чтобы вынести бесчувственное тело во двор. Заступиться за него никто и не пытался.
        - Ты цела? Снова приключения? - спросил Горда, потирая ладони.
        - Можно подумать, когда-то было иначе, - фыркнула Стрелка.
        - Ты, мать, не стесняйся, - сказал Ян, ставя рядом три громадных, нагруженных рюкзака. - Мы за тебя - сама знаешь…
        - Спасибо, - улыбнулась девушка. - Все хорошо.
        Друзья замолчали, под общий гул голосов и тихий шелест музыки, льющейся из двух больших колонок, думая каждый о своем.
        Пришел Вентиль с огромным подносом, водрузил перед бродягами пышущую жаром сковороду с желтым, румяным омлетом, тарелку с мясной нарезкой, вилки, стаканы и графин холодного морса.
        - Спасибо, - сказал Горда, приступая к завтраку. - По нашей с тобой теме что-нибудь слышно?
        - Да, - ответил бармен. - О Борове по-прежнему никаких вестей, процентов девяносто, что он давно уже мертв. А вот Кисляк, кажется, дал о себе знать. Мои хорошие знакомые с Заставы говорят, что один ходок видел человека, внешне очень похожего на вашего офицера. Двигался этот вояка с группой черных сталкеров со стороны Мертвых земель. Куда - неизвестно.
        Горда заметил, как напряглась Стрелка, хотя виду старалась не подавать.
        - Мертвые земли же совсем рядом, - подцепив на вилку кусочек ветчины, произнес Ян. - Когда это было?
        - Дней пять назад. Я бы сразу сказал, но вы тогда еще в ходке были, с нашей Сетью хрен достучишься, а вернулись - меня здесь не было, разминулись.
        - А что тот сталкер, Кисляка не грохнул? - с надеждой спросила девушка.
        - Нет. - Вентиль сочувственно посмотрел на Стрелку: он был одним из немногих, кто был в курсе, что произошло с ней около года назад. - Говорю же: он в окружении черных топал. Я вообще не понимаю, что вояка рядом с этими психопатами делал? Кем надо быть, чтобы, находясь в своем уме, связываться ними?
        - Таким же отморозком, - вставил бывший наемник. - Может, они его под конвоем вели?
        - Вот этого не знаю, - развел руки в стороны бармен. - Но если полковник у них в плену, то живым вы его уже вряд ли увидите.
        - Собаке - собачья смерть! - подвела черту Стрелка.
        Помолчали.
        - А вы снова в дорогу? - Вентиль посмотрел на рюкзаки.
        - Да, - кивнул Горда, наполняя стакан морсом. - Будем осваивать аномальные поля, у нас с этим туго.
        - Ничего не туго, - повысила голос девушка. - Я тогда всего одну ловушку пропустила…
        - И если б не мы, то осталась бы без ног, - закончил за нее сталкер.
        - Хорош лаяться, - перебил бармен обоих, подавшись ближе к друзьям. - Я вам новость рассказать хочу. Вы же лагерь ученых на станции Ануфьево знаете? Так вот, разнесли его позавчера ночью.
        Ребята непонимающе переглянулись друг с другом.
        - Кто разнес? Кому яйцеголовые сдались вообще? - выразил всеобщее недоумение Ян.
        - А черт его знает! Но действовали очень слаженно. Брешь в заборе пробили, прожекторы пулями потушили и за пятнадцать минут разделались с охраной. А это, скажу я вам, человек тридцать солдат. Понимаете масштаб произошедшего? Из ученых не выжил никто, кроме тех, что в бункере укрыться успели. Это я предполагаю, что они уцелели, бункер ведь фиг взломаешь. Хотя ничему не удивлюсь. Но это не все, теперь самое сладенькое! - Бармен поднял указательный палец, призывая к тишине. - Перед гибелью военные успели-таки вызвать подмогу, и с какого-то блокпоста прилетел вертолет с десантом спецназа. Но назад уже не улетел.
        - Сбили, что ли? - скептически спросил Горда.
        Вентиль кивнул.
        - Очуметь, - сказали в один голос сталкер и Ян.
        - Ни кто они такие, ни с какой группировки, ни зачем атаковали - ничего не ясно. Даже количество нападавших неизвестно, но торговцы говорили, что бойцов было много. Из оборудования ничего не унесли, перебили, кого смогли, и утром ушли сами. Больше новостей нет. Все наши теперь на ушах стоят: усилили охрану, каждый боится этих маньяков. Они ж даже на «Анархию» и «Герб» покуситься не побоялись: уже месяц кто-то подчистую их караулы вырезает. Кузьмич, который торгует в деревне новичков, в своем подвале заперся и сидит тише воды ниже травы, остальные о сходке какой-то договариваются, сгруппироваться хотят. Для безопасности. Неделя-другая - и, глядишь, торговую коалицию в Зоне организуют. Только, - опомнился бармен, - про это - никому, ладно? Я вам все по старой дружбе выложил, хотя, вообще-то, это большая тайна. И берегите себя, военные сейчас зверствуют, вольных близко не подпускают к себе. И, чувствую, нескоро эта шумиха уляжется.
        Вентиль подхватил поднос и скрылся за ведущей к покоям дверью, оставив огорошенную троицу наедине с их мыслями и выплеснутой на них информацией.
        - Так, к черту военных, к черту ученых, - хлопнул в ладоши Горда, нарушив гнетущую тишину. - У нас другие задачи. Все поели? Хватайте рюкзаки - и вперед.
        Вскинув на плечи свой сидор, сталкер затянул лямки, попрыгал на месте, проверяя, не гремит ли что внутри, и двинулся к выходу. Большая группа бродяг тоже в этот момент снялась с якоря, и у оружейной комнаты образовалась целая очередь.
        Никто не имел права заходить в бар с огнестрелом. Это правило несколько лет назад установил еще бывший хозяин «Чикаго» - Ковбой - после пьяной потасовки, закончившейся пальбой. Тогда погибло около двадцати ходоков. После этого инцидента бар простаивал весь день: выносили тела убитых, отмывали заляпанные кровью пол и стены, ремонтировали сломанную мебель, а Ковбой, держась за голову, сетовал на крах репутации да подсчитывал причиненный ущерб, возмещать который желающих не нашлось. А на следующее утро всех поставили перед фактом: вбар при оружии - ни ногой. Исключение было сделано лишь для охраны, которую Ковбой отбирал лично.
        «Чикаго», прославившийся на всю Зону, располагался на территории бывшего станкостроительного завода имени Ленина. Основатель заведения, тот самый Ковбой, обладая завидной харизмой и неиссякаемым энтузиазмом, быстро собрал вокруг себя верных друзей, которые и помогли ему заложить фундамент того, во что сейчас и превратился некогда заброшенный завод. Люди потянулись в это место как к оазису в пустыне, а некоторые, недолго думая, даже остались, обжив пустующие цеха. Как грибы после дождя, возле «Чикаго» росли многочисленные палаточные городки, целые группы бродяг превращали подсобные помещения и ангары в подобия казарм, а уже через несколько лет бар стал целой базой вольных ходоков с постоянным населением не меньше пятидесяти человек. Законы здесь были максимально простыми: никакого оружия и войн группировок. Стрельба разрешалась только при атаках мутантов, рейдеров, бандитов и прочей швали.
        Само собой, подобная «золотая жила» не могла не привлечь внимание других кланов, но пока только бандиты попытались прибрать ее к своим рукам, на что получили мощнейший отпор, после которого очухались не скоро. А спустя несколько недель со дня загадочной гибели Ковбоя отморозки, что довели вольных сталкеров до белого каления, и вовсе были отброшены к окраинам Зоны.
        Медленно шагая к забранному решеткой окну оружейки, Горда, лениво гоняя в голове сумбурные мысли, не отводил глаз от сделанного из пустой гильзы брелка, который болтался на рюкзаке стоящего впереди сталкера. Гильза была старой, заметно потускневшей, с выгравированной на покатых боках надписью «ДМБ 2008».
        - Ну, давай, шевелись, и откуда вас тут столько взялось? - пробурчал с другой стороны решетки охранник, потирая сонные глаза.
        Горда отдал ему номерки, получил взамен три автомата, пистолеты, подсумок с гранатами, придирчиво все осмотрел и, убедившись в целости снаряжения, молча вышел наружу.
        Утро встретило друзей прохладой, сильным ветром и тусклым солнцем, лучи которого едва пробивались сквозь толстые комья ваты серых облаков. После недавнего дождя под ногами противно хлюпало, а потрескавшийся асфальт влажно блестел. Подняв воротник комбинезона, сталкер поежился, натянул перчатки и, махнув рукой остальным, пошел первым.
        - Не дает мне покоя атака эта, - сказал Ян. - О нападениях на «Герб» и «Анархию» ятоже слышал, но значения не придавал: мало ли с кем ребята воюют. Но ученые… неужели одного и того же клана работа?
        Их маленький отряд уже покинул пределы базы, оставив позади последний рубеж, и теперь двигался по серой полосе дороги, зажатой между двумя высокими холмами.
        - На кого думаешь? - спросил Горда и, замахнувшись, кинул вперед гайку: та пролетела несколько метров и, звеня, заскакала по асфальту как ни в чем не бывало - чисто.
        - Даже не знаю, если честно. После того, как «Медприбор» разнесли, а «черепов» уничтожили, больших скоплений отморозков в Зоне не осталось. По крайней мере, известных нам. Может, наемники мутят что-то? Или твои, из СЗО, а?
        - Вряд ли это наши, мы ученых никогда не трогали, потому что от них же и кормились иногда. Скорее, это черные палку перегнули.
        - А смысл? Что можно отобрать у ботаников? Да при этом перемолоть охрану, сбить вертолет, уничтожить персонал… шороху навели, идиоты. Вся Зона на ушах стоит. Вот уж не завидую тем, кто сейчас идет к яйцеголовым с хабаром, а о случившемся ничего не знает.
        На разговоры мужчин Стрелка внимания почти не обращала, предпочитая следить за местностью, но стоило ей услышать о «Медприборе», как сердце девушки неистово забилось, а в голову полезли страшные воспоминания. Воспоминания, забыть которые она так и не смогла, хотя за эту возможность была готова заплатить любую цену.
        Перед мысленным взором сталкерши вновь появились черный подвал с мигающей лампочкой, ряды клеток, в которых держали пленницу и остальную «дичь», предназначенную для сафари, огромная арена, где девушка чуть не погибла, прячась от охотниц, прибывших из Лондона специально, чтобы пострелять в безоружных людей. Снова промелькнули в сознании темные силуэты и расплывчатые образы десятков «черепов», которые день изо дня насиловали Стрелку, истязали и резали ее худое, беззащитное тело. А за всеми этими зверствами наблюдали их главари: Боров и полковник Кисляк. Люди, которых Стрелка ненавидела больше всего на свете…
        Сталкерша с большим трудом смогла отвлечься от дурных видений и сконцентрироваться на настоящем, но губы ее, будто сами по себе, еще несколько минут шептали: «Убью суку, убью».
        Обогнув по широкой дуге перевернутый ржавый УАЗ, группа сошла с взбугрившегося асфальта и начала взбираться на холм. Подъем девушке дался тяжело: громадный рюкзак тянул вниз, норовя опрокинуть на спину, дыхание сбилось, ноги скользили на мокрой траве, - но все же шаг за шагом цель становилась ближе. Тяжело сопя, Стрелка наконец взобралась на вершину, откуда отлично просматривался расположенный в низине хутор.
        Дома в нем были расставлены, мягко говоря, странно. Создавалось впечатление, будто кто-то взял горсть камней и, широко размахнувшись, разбросал их в разные стороны, а на месте падения каждого появилось строение. Было таких домов немного, меньше десятка, а еще пристройки, сараи, подвалы да хлева. И все, абсолютно все, - с просевшими крышами, лопнувшим шифером, выбитыми стеклами, вырванными дверьми, покосившимися стенами. Будто через хутор прошла толпа гигантов, крушащих все на своем пути, или прогулялся огромный ящер, размахивая хвостом налево и направо.
        - А ты уверен, что нам сюда? - в удивлении приподняла бровь Стрелка. - Как-то мрачно здесь, даже для Зоны.
        - Не вижу ничего нового, - пожал плечами Горда, отправляя в полет очередной стальной индикатор. - Все те же разруха и запустение, как обычно.
        Спустились. Хотели было остановиться у двухэтажного дома из красного кирпича, но дозиметр неожиданно затрещал как сумасшедший, и отряду пришлось в срочном порядке искать другое место, значительно дальше. После недолгих блужданий выбрали засохшую, с облупившейся корой, вишню, под которой находился колодец.
        С нескрываемым облегчением девушка сбросила рюкзак со спины. Выпрямилась, размяла шею, повесила автомат на плечо и, вытащив мешочек с болтами, гайками, гвоздями и даже пивными крышками, выжидающе уставилась на друзей.
        - Ян, как обычно, далеко не отходи, следи в оба, - сказал сталкер. - Я буду посматривать тоже, но, сам понимаешь, все внимание ученице.
        - Понял тебя. - Наемник двинулся прочь. - Не расслабляйтесь тут.
        Горда проводил друга взглядом и обернулся к сталкерше.
        - Страшно? - спросил он голосом, в котором чувствовалась забота. - Не переживай, это легче, чем кажется. Для начала давай вспомним, сколько всего существует гравитационных аномалий? Кратко: название и принцип действия.
        - Так. - Стрелка принялась загибать пальцы. - «Батут» - просто вышвыривает из себя все, что попадает в его границы. Определить можно по примятой траве. «Турбина» - находится в воздухе, около метра над землей. Всасывает внутрь все подряд, перемалывая в порошок. У «вихря» принцип действия тот же, но ловушка расположена уже на земле. Заметить эти две гадости легко по вырванной с корнем растительности, а также по находящимся рядом останкам зверей и птиц. «Костоломка» - самая опасная из ловушек. Попав в нее, можно отделаться переломом ног, это в лучшем случае. В худшем - мгновенная смерть. Определяется зачастую детекторами, ибо визуально заметна лишь по тени: та падает зеркально, по направлению к источнику света, а не против, как нужно. Само собой, в пасмурную погоду или в темноте аномалию хрен заметишь. Вроде все.
        - Как будешь искать тропу?
        - Прощупывать. Выставленная вперед рука с растопыренными пальцами иногда лучше любого устройства. Обдало ладонь ветром или холодом, закололо кончики пальцев либо стало слишком жарко - рядом опасность. Беру «походный» мешок - и вперед! Болты - для мощных гравиконцентратов, гайки - для тех, что послабее. Веточками и деревяшками обкидаю термические аномалии, а с помощью пивных крышек найду электрические.
        - Значит, и нотации дальше читать не буду, раз теорию выучила, - довольно кивнул Горда. - Пошли тренироваться. И запомни: не ловушки, а спешка и волнение - твои самые главные враги.
        Буйство стихии девушка заметила метров за двадцать от начала границы аномального поля. Десятки самых разных ловушек, втиснувшихся в пределы небольшого поселка, разряжались с громкими хлопками, перебрасываясь вырванной с корнем травой, закручивали древесную щепу, осколки шифера и мелкий мусор в чудн?е торнадо. Некоторые просто гудели, будто бы недовольно, и воздух за ними искажался, как бывает над асфальтом в полуденную жару.
        Сталкерша остановилась у самого края, вдохнула поглубже, пытаясь унять колотящееся сердце, и вытянула руку. Горда был позади, в шаге от девушки, внимательно следя за каждым движением ученицы.
        Порой Стрелка не понимала: зачем ей все это нужно? Ведь она не собиралась добывать артефакты, ходить в рейды, воевать. Она хотела только одного: отомстить, убить того, по чьей вине год назад она чуть не погибла. А вместо поиска цели Горда заставлял ее стрелять по мутособакам да обходить аномалии. И это бесило. Стрелке хотелось какого-то конкретного действия, а не пустого топтания на месте уже который месяц подряд.
        Очень медленно девушка двигалась вперед. Делая крохотные шажки, она прислушивалась к своим ощущениям, пытаясь уловить малейшие изменения в окружающем пространстве. Но пока все было спокойно: ладонь не жгло, пальцы не кололо, ветра не было вообще.
        - Тебя ничего не смущает? - сказал Горда из-за спины. - Думай.
        Как же она ненавидела этот его тон! Ругаясь про себя, сталкерша опустила взгляд. Трава под ногами была ровная, как ковер; на заросшей сорняком тропинке лежали обломанные ветви кустарника.
        - Впереди пусто, - уверенно ответила Стрелка, напрасно пытаясь ощутить хоть что-то.
        - А теперь скоси глаза вправо, только голову не поворачивай.
        Девушка подчинилась и чуть не вскрикнула от испуга: волосы ее, доходившие до плеч, колыхались в воздухе. И при этом никакого признака ловушки рядом не было! Стрелка медленно повернулась всем корпусом, всмотрелась перед собой, но ничего подозрительного так и не обнаружила. Ее смущало разве что отсутствие ветра… И тут сталкерша прозрела!
        - Молодец, - похвалил Горда, видя ее улыбку. - Аномалия еще слишком слаба, чтобы выдать себя каким-либо признаком, но достаточно сильна, чтобы втягивать внутрь легкие предметы. Твои волосы, например. Если б не они, прошли бы мы мимо и ничего не заметили. А это, кстати, вдвойне опасно: довольно скоро эта гадость подрастет и станет совсем взрослой, и, когда на проложенной нами тропе окажутся другие ходоки, они непременно в нее вляпаются. Теперь действуй.
        Стрелка кивнула и достала из-за пазухи «походный» мешок. Порылась в нем, извлекла несколько гаек с привязанными к ним лоскутами бинта и обкидала ловушку.
        А дальше начался ад. Горда не давал девушке ни минуты отдыха, заставляя ее ползать под «турбиной», щемиться в узкий проход между двумя «батутами», обкидывать болтами «вихри», маленькими шажочками обходить «костоломки» ирассматривать их с разных ракурсов в те редкие моменты, когда солнце выглядывало из-за туч. В конце концов, сталкерша, совершенно обессиленная, рухнула под вишней рядом со своим рюкзаком, вытащила из него бутылку воды и жадно приложилась к горлышку. Глянула на часы, спохватилась и, найдя пачку таблеток, махом забросила в рот несколько, запив одним большим глотком.
        Подошел Горда, присел рядом.
        - С термическими аномалиями у тебя получалось лучше, - сказал он. - Не знаю, в чем дело, но справляешься ты по-прежнему плохо. Почему не слушаешь моих наставлений? Там, где я приказывал сделать полтора шага, ты делаешь полноценных два. Когда я говорю упасть, ты падаешь слишком поздно. Иногда путаешь стороны. Будь это реальная боевая ситуация, ты погибла бы в считаные минуты. Понимаешь меня, Света?
        Девушка вздрогнула. Свое настоящее имя и прошлую жизнь она старалась забыть. И тут опять…
        - Мне просто по хрен, Гордеев, - собрав волю в кулак, отчеканила она. - По хрен, понимаешь? Я не хочу знать, в какую часть тела нужно выстрелить мутособаке, чтобы обездвижить или убить эту тварь. Я не хочу копаться в щупальцах мертвого ловца, определяя, какое из них впрыскивает яд жертве, какое - парализующий наркотик, а через какие он питается. Мне не интересны артефакты и их свойства. Мне плевать на аномалии, на «турбины» все эти, на «костоломки». Что за идиот придумал такие названия, а? Я, знаешь ли, заражена кучей болячек, я все равно умру, и если не эти таблетки, - Стрелка помахала зажатой в руке пачкой, - то умру тяжело и скоро. У меня нет времени на нюансы, я тут только за одним: убить полковника, - а за восемь месяцев мы не выяснили о нем почти ничего. Понимаешь меня, Коля?
        Выражение лица сталкера, до этого остававшееся каменно-спокойным, переменилось. В глазах блеснул злой огонек.
        - И ты наивно полагала, что все будет очень просто, что мы придем и всех победим, что Кисляк приползет к твоим ногам, моля о пощаде, а ты не сжалишься? Так ты думала?! А вот хрен тебе! Возможно, уже завтра он захлебнется кровью, этим принося тебе успокоение, а возможно, мы не найдем полковника никогда. Мы в Зоне, Стрелка, как до тебя не доходит? Тут все постоянно меняется, ничего не стоит на месте. Даже жизнь идет в разы быстрее, год за пять! И никто не знает, когда она прервется! А что ты будешь делать, если я и Ян вдруг погибнем, а? Одна, за Периметром, среди мутантов, аномалий и нелюдей. Совершенно без навыков выживания. Считаешь, мне заняться нечем, кроме как вдалбливать в тебя основы сталкерства, учить стрелять, заставлять запоминать ловушки и артефакты? Да гори оно огнем, подруга! Мне это и даром не сдалось, если бы не одно «но»: япросто хочу, чтобы ты протянула как можно дольше; чтобы, если мы с Яном завтра сдохнем, ты пережила это и закончила начатое всеми нами. Потому что никто, помимо нас с ним и Вентиля, тебе не поможет, никому ты тут не нужна со своей местью. Кроме очередного плена, не
светит тебе ничего. Я очень боюсь за тебя, уясни это, наконец, поэтому и требую так много, ибо в Зоне малой кровью не обходится никто.
        Горда замолчал, с безразличным видом уставившись на что-то перед собой. А девушка не знала, что ответить, что такого сказать, чтобы эта чертова краска, в которую сталкер вогнал ее своими словами, сошла с лица. Стрелке было и стыдно, и обидно, хотелось одновременно кричать от злости и просить прощения.
        - Извини, - едва слышно выдавила она. - Я все поняла.
        Вернулся Ян.
        - Ну и жара, - не замечая кислых физиономий своих друзей, сказал он. - Солнца нет, а п?рит как в бане.
        - Собирайся, возвращаемся в «Чикаго». - Горда встал с земли, швырнул куда-то камушек и склонился над рюкзаком.
        - Раз уж вы закончили - может, постреляем? - Наемник, казалось, был на взводе. - Там, недалеко, зомби приперся, свежий совсем, в оптику прекрасно виден. Стрелка его и уложит.
        - Чтобы на грохот пальбы сюда все местные твари сбежались?
        - Так у меня «пэбээс» ссобой. Пять секунд - и мы тише воды! - Отступать Ян не собирался. - Пойдем, дай девчонке лишний раз потренироваться! Да и тебе взглянуть на зомбаря интересно будет: он в форму «яйцеголовых» одет.
        Сталкер недовольно нахмурился, но все же уступил.
        - Рюкзак с собой бери, - сказал он Стрелке, а затем обратился к другу: - Может, ученый из атакованного лагеря?
        - Вполне возможно, - пожал плечами Ян. - Ануфьево хоть и не близко, но и не так уж далеко. Видимо, удалось бедолаге сбежать, да на кукловода нарвался, а тот ему мозги поджарил.
        Похватав все свои вещи, Горда со Стрелкой двинулись вслед за наемником. Тот обогнул покосившийся сарай, прошел вдоль трухлявого забора и вывел их маленький отряд на окраину поселка, откуда открывался вид на поляну, утыканную, будто зубочистками, столбами линий электропередач. Остановившись в стороне от фонящего трактора, ходоки действительно заметили метрах в ста от себя одинокую фигуру. Ян вытащил из рюкзака глушитель, а Горда поднес к глазам бинокль и некоторое время пристально разглядывал мишень. Оранжевый комбинезон ученой братии очень выделялся на фоне зеленой растительности. Зомби не двигался, лишь топтался на месте, одна нога его была перебинтована выше колена, на плече висел автомат.
        - Держи. - Наемник протянул Стрелке оружие с прикрепленной оптикой. - Не промахнись.
        Девушка улыбнулась и без возражений приняла автомат, отсекая навязчивые мысли о том, что несчастный совсем недавно был живым человеком. Стрелка уперла приклад в плечо, приникла к прицелу, вдохнула побольше воздуха и уже на выдохе выбрала слабину спускового крючка… но остановилась, рывком отведя оружие в сторону.
        - Ребята, - обращаясь к друзьям, неуверенно сказала она. - А зомби разве курят?
        Те недоуменно посмотрели друг на друга.
        - Тебе показалось, - спокойно произнес Горда.
        - Показалось что? Что человек сигарету прикуривает?
        Сталкер снова поднес бинокль к глазам и секунд тридцать пристально смотрел вдаль.
        - Слушай, Ян, он действительно курит. - Опустив руку, Горда перевел взгляд на наемника. - Я только что сам видел, как он затягивался и дым выпускал.
        - А я говорила! - Довольная собой, Стрелка вернула оружие хозяину. - Что делать будем?
        Сталкер задумался. Вариантов было два: либо плюнуть на все и вернуться в бар, оставив ученого на милость судьбы, либо узнать, кто он, попытаться помочь, а дальше - по обстоятельствам. Первый вариант, конечно, был предпочтительнее: приключений друзьям хватало с избытком, лезть в чужие дела не хотелось. Но странное, навязчивое чувство, сродни интуиции, подсказывало Горде, что оказанная этому ученому помощь может обернуться для отряда немалой пользой в будущем.
        - Пойдем, посмотрим, что там с ним, - решил сталкер. - На месте разберемся.
        - То есть мысли о том, что это очень свежий зомби, закуривший лишь на рефлексах, ты не допускаешь? - спросил Ян.
        - Много ты видел зомби с сигаретой в зубах? Я - ни одного. А даже если он окажется мутантом, то пристрелим - и дело с концом. Меня больше ствол у него за спиной смущает, как бы палить с испугу не начал.
        Выстроившись колонной, отряд направился в сторону ученого. Шли быстро - на пути не попалось ни одной аномалии. Когда же до незнакомца оставалось метров тридцать, все замедлили шаг, глядя на изодранную, со свисающими лохмотьями одежды, спину. Человек, в свою очередь, даже ухом не повел, продолжая топтаться на месте.
        - Неужели и правда зомби? - прошептал Горда.
        В этот самый момент ученый обернулся и увидел троицу. Тут же перестав ковырять подошвой сапога землю, он подхватил автомат и направил его в сторону чужаков. Те сразу рухнули плашмя. Девушка передернула затвор, наемник подтянул к себе автомат, упер приклад в плечо, а сталкер уже поймал на мушку голову незнакомца. Но вместо ожидаемых выстрелов раздались три едва слышных щелчка, а потом рука ученого бессильно опустилась, ноги его подкосились, и он упал в траву.
        - Пошли, - Горда хлопнул наемника по плечу, вскакивая. - У него нет патронов.
        - А гранаты? - испуганно спросила Стрелка.
        - Вряд ли, - уже отходя, ответил сталкер. - Но будьте внимательны.
        Горда медленно пошел вперед, в любой миг готовый открыть огонь на поражение или отскочить в сторону. Крепко держа автомат, сталкер шаг за шагом приближался к лежащему человеку, не отводил с него глаз и остановился лишь в паре метров от незнакомца. На вид ученому было лет тридцать пять. Невысокий, широкий в плечах, бледный, с недельной щетиной, сонными, уставшими глазами и совершенно седой, будто посыпанной пеплом, головой. Обрывки его комбинезона напоминали обмотанную вокруг тела тряпку, а повязка на раненой ноге была перепачкана грязью. Вторая же нога мужчины была по щиколотку скрыта под землей, и только теперь Горда понял, почему незнакомец все это время топтался на месте, даже не пытаясь сбежать.
        «Трясина» - крайне коварная аномалия, название которой говорило само за себя. Практически неразличимая в густой траве, в темноте и даже просто при плохой погоде, она погубила множество жизней. Ходоки ее боялись, монстры чуяли и обходили стороной, потому что любой, кто по неосторожности наступал в ловушку, моментально увязал в ней - практически без шансов самостоятельно вырваться на свободу. И брыкаться можно было долго, дергаться, как рыба на крючке, но только тщетно: держала аномалия крепко. Единственным способом избавиться от мертвой хватки являлась перегрузка. Любой тяжелый предмет, брошенный в центр ловушки, перенасыщал ее, и та, с глухим шлепком, все-таки отпускала жертву.
        Ученому повезло: его «трясина» оказалась совсем слабой, захватив ногу всего лишь по щиколотку, а не до колена. Либо аномалия недавно появилась и не успела разрастись как следует, либо попросту отжила свое и, перед тем как исчезнуть, смыкалась, а это значило, что еще день-два - и на этом месте мог бы возникнуть новый артефакт.
        - Не жмет? - Ян присел на корточки рядом с незнакомцем. Тот посмотрел на наемника мутным взглядом и опять слабо приподнял автомат, но Ян вырвал оружие из рук ученого и зашвырнул в кусты.
        Видимо, в голове у незнакомца что-то в этот момент переклинило, потому что он вдруг пронзительно заорал, а после залился слезами, трясясь крупной дрожью.
        - Заткни его, - шикнул Горда, стащил со спины рюкзак и принялся искать в нем аптечку. - Заткни, пока сюда все окрестные твари не сбежались.
        Ян церемониться не стал: крепко зажал ладонью рот незнакомца, так что тот мог лишь мычать.
        - Делай. - Сталкер протянул Стрелке несколько ампул, таблетки, чистый бинт, йод и бутылку с остатками воды. - Я пока придумаю, как справиться с аномалией. Сами в нее, кстати, не вляпайтесь.
        - С собой, что ли, ботаника потащим? - удивился наемник.
        - А ты что предлагаешь? Бросить его здесь? Сейчас раны обработаем, подождем, пока хоть немного в себя придет, и поведем к бару. Там будем думать, что с ним дальше делать. Все, я побежал.
        Пока девушка умело колдовала над никак не желающим успокаиваться ученым, Горда прошел приличный круг в поисках чего-нибудь тяжелого, чем можно было бы перенасытить ловушку. И как назло, ничего подходящего не нашлось. Ни камня, ни бревна. Плюнув на все, сталкер развернулся и двинулся обратно к поселку, рассчитывая, что уж там-то ему точно повезет.
        Стрелка промыла раны незнакомца, наложила чистые, тугие повязки, сделала необходимые уколы и дала ему выпить успокоительное. Ученый, осознав, наконец, что вреда ему причинить не хотят, перестал орать и отбиваться и теперь молча глядел на чужаков. Губы его были плотно сомкнуты, лицо покраснело, в глазах отражалась смертельная усталость.
        - Все, на большее в таких условиях я не способна. - Сталкерша убрала оставшиеся медикаменты обратно в аптечку, осмотрелась. - Где Горда?
        - В поселок двинул, - махнул рукой Ян. - Сейчас вернется, и будем яйцеголового из аномалии доставать.
        - Как вас зовут? - Стрелка склонилась над раненым и удивилась тому, что не чувствует ни капли страха, отвращения или недоверия к этому мужчине. Он лишь промычал что-то в ответ - разобрать не удалось ни слова. - Вы помните, что произошло?
        - Значит, будешь Седым, - как бы между делом заключил наемник. - А в «Чикаго» разберемся.
        Убедившись в бесполезности расспросов, девушка села, обхватила руками колени и опустила голову, глядя на жучка, ползающего в траве. «Этот человек почти двое суток провел в Зоне совершенно один, без необходимых знаний и подготовки. Как он выжил-то? А что с ним делать дальше, после бара? - думала она. - Вместе с «гербовцами» отправить в освобожденное Ануфьево? А, может, самим отвести, рассчитывая на награду за спасение?» И тут в голову девушки пришла великолепная мысль, настолько ее поразившая, что сталкерша не смогла сдержать улыбки. Сорвав травинку, Стрелка накручивала ее на кончик пальца, лихорадочно обдумывая возникшую идею, и не заметила, как земля у ее ног взвилась вдруг черным фонтанчиком.
        Ян среагировал моментально. Бросив ученого, он метнулся к девушке и повалил ее, накрыв своим телом. Та, не понимая, что происходит, вскрикнула и начала отбиваться, решив, что у наемника поехала крыша. Но парень грубо прижал ее руки к земле, крепко удерживая запястья.
        - В нас стреляют, заткнись и не дергайся.
        Стрелка закивала, давая понять, что все уяснила. Ян отпустил ее, перекатился на бок и схватил автомат на изготовку. С глухим звуком пули вспахали землю в двух шагах от наемника, срезав высокую, густую траву.
        - Не смей высовываться, - прошептал он. - Пока мы лежим, нас не видят. Если заметят - хана. Сейчас сделаем вот что…
        Ян ловко скрутил глушитель с автомата и засунул в карман.
        - Я смещусь в сторону и дам длинную очередь, - быстро заговорил наемник. - Переключу их внимание на себя. Ты очень медленно и осторожно отползай назад, к лесу. Главное, не светись, не вздумай встать и задницу не оттопыривай. За аномалиями следи.
        - А как же Горда? - громким шепотом спросила девушка.
        - Он взрослый мальчик, не пропадет. Все, давай.
        Откатившись, Ян вдавил спусковой крючок. Автомат разразился длинной тирадой, ответом ему стали выстрелы как минимум из трех стволов. Не мешкая, сталкерша поползла назад, но вдруг кто-то схватил ее за голень. Холодная волна страха пронеслась по телу девушки. Обернувшись, Стрелка сильно дернула ногой, сбросив руку ученого. Тот смотрел прямо на сталкершу, глаза его горели и были полны ужаса.
        - Это… за… мной. За мной! За мной! - отчетливо зашептал он, отделяя каждое слово паузой. - Я не отдам. Никому. Это вся жизнь… иначе пойдет во вред.
        Дрожь пробрала Стрелку с головы до пят - настолько пронзительным был взгляд Седого. Резко отвернувшись, словно обрывая связывавшую их нить, она еще быстрее поползла вперед, отдаляясь от места перестрелки.
        Кто их атаковал, девушка не знала, даже заметить не успела. И если бы не Ян, то наверняка бы она уже лежала с простреленным черепом. Хаотичные мысли наполнили голову сталкерши словно рой пчел: «Ну кому мы помешали? Чем? Это бандиты или рейдеры, одно из двух. Не ожидали никакого сопротивления, напали на крохотный отряд - подло, едва ли не со спины». Таких Стрелка ненавидела всей душой. Огонек злости медленно разгорался в груди девушки, рискуя превратиться в настоящий пожар. Остановившись, она оглянулась: до наемника было метров двадцать - от него сталкерша уползла далеко в сторону.
        Отбросив все сомнения, девушка за ремень подтянула свой автомат и припала к прицелу. Сквозь густую траву ничего не было видно, и ей пришлось слегка приподняться. Спустя несколько секунд она смогла разглядеть атаковавших.
        Их было четверо. Все при оружии, в масках-балаклавах и обыкновенных сталкерских комбинезонах, которые были почти у каждого в Зоне, кроме бандитов и рейдеров, и этот факт породил еще больше вопросов…
        Ян выпустил очередь, уводя отморозков в сторону от ученого и Стрелки. Нападающие свалились на землю и открыли ответный огонь, но вскоре вскочили и перебежками растянулись в длинную линию, беря наемника в кольцо. Сталкершу они, видимо, считали мертвой, что играло ей на руку.
        Вскинув автомат, она поймала в прицел ближайшего к ней ублюдка и, наплевав на предостережения наемника, безжалостно вдавила спуск. Оружие громыхнуло, отдача увела руку в сторону, но несколько пуль все же достигли цели. Вскрикнув, боевик упал замертво. Остальные, моментально сообразив, что просчитались, скрылись в траве. Покричали что-то неразборчивое, совещаясь, распределили роли: двое остались дожимать Яна, а третий переключил внимание на девушку.
        Стрелка быстро поползла назад, осознав вдруг, что укрыться в лесу уже не успеет. Паника захватила ее сознание, девушке казалось, будто она слышит каждый шаг приближающегося к ней убийцы.
        Слушая бешено стучащее сердце, сталкерша перевернулась на спину, подняла автомат, готовая встретить каждого, кто рискнет подойти к ней. Но никого не было. Аккуратно раздвинув густые заросли, она выглянула… и выдохнула.
        Позади отморозков она увидела Горду. Тот, стоя на одном колене по пояс в траве, вел прицельный огонь по боевикам.
        Закончилось все быстро. Пальба стихла, лишь в жарком воздухе витал кислый запах пороха, да в ушах шумело.
        Поднявшись, Стрелка огляделась и медленно пошла к друзьям, вновь собравшимся у пойманного «трясиной» ученого, который лежал и в беспамятстве что-то шептал.
        - Какого хрена ты делаешь? - тут же зашипел Ян. - Совсем рехнулась? Я что тебе сказал? Уползать к лесу! А ты вскочила и стрелять начала! В героиню решила поиграть, на пулю нарваться? Да будь там снайпер…
        - Будь там снайпер - мы бы все здесь остались, - со злостью оборвала наемника девушка. - Так что заткнись. Я, между прочим, одного уложила.
        Ян хотел что-то ответить, но тут вмешался Горда:
        - Дружище, успокойся. - Сталкер положил ему руку на плечо. - Хочешь не хочешь, а по факту она все сделала верно. Импульсивная дура, согласен, но, бесспорно, правильная. Не все мужики, бывает, готовы поставить на кон свою жизнь ради спасения ближнего, иногда и лучшие друзья оказываются злейшими врагами. Зато рядом с тобой и с ней я уж точно за свою спину спокоен.
        Второй раз за день девушка залилась краской, только в этот раз от гордости за саму себя.
        - Вовремя ты позади них оказался, - сказал Ян уже не таким недовольным тоном.
        - Согласен. Я как услышал пальбу, сразу смекнул, что вы вляпались. Выглянул из-за угла, обстановку оценил и обошел уродов с тыла. Этого они никак не ожидали.
        - Есть идеи, кто тут такой рисковый? Хотелось бы знать, что за тварь мне чуть башку не прострелила.
        - Пойдем смотреть, - махнул рукой сталкер. - Может, и узнаем.
        Осмотр личных вещей первого отморозка никакого результата не дал: кроме запаса патронов, еды, туалетной бумаги, белья и карт со свежими пометками аномалий ничего в рюкзаке не нашлось. Как и у второго, и у третьего. А вот у четвертого трупа Горда задержался значительно дольше. Что-то знакомое разглядел он бездыханном теле - такое, что недавно где-то видел, но вот вспомнить никак не мог. «Нашивки на комбинезоне? - пытался понять он. - Нет, не они. Детектор аномалий, выпавший из чехла? Тоже мимо. Залатанный сбоку сидор?»
        Взгляд сталкера наткнулся на сделанный из гильзы грязный, поцарапанный брелок. Сердце Горды застучало быстрее. Хотелось думать, что это просто совпадение. Наклонившись, он протянул руку, вопреки надеждам уже зная, что именно нащупает на покатых боках гильзы: «ДМБ 2008».
        Сорвав брелок с цепочки, Горда вручил его наемнику, стоявшему рядом.
        - На нас напали свои же, - сталкер сплюнул. - Этот брелок болтался на рюкзаке у парня, который прямо передо мной пару часов назад забирал оружие в баре. Ошибки быть не может, это точно он, с теми же буквами. У кого какие мысли?
        Ян недоумевающе посмотрел на Стрелку, та пожала плечами.
        - Обознались? - с сомнением произнес наемник. - Приняли нас за кого-то? Других вариантов нет. Зачем бродягам атаковать бродяг? Я бы еще понял, если б мы артефакт дорогой нашли и вытаскивали его из аномалии, но тут…
        - Вот и я тем же вопросом задаюсь. - Горда забрал гильзу у друга и положил в карман. - Странно это все: сначала ученый, совершенно один, в десятке километров от лагеря; теперь еще и ходоки в своих стреляют… Нужно будет обязательно задать Вентилю парочку вопросов, когда вернемся в «Чикаго». А сейчас пора вызволять бедолагу из аномального плена.
        Глава 3
        Возвращались долго, не меньше полутора часов. В основном из-за Седого. Если стоять без посторонней помощи профессор кое-как мог, то идти у него не получалось вообще: осебе давала знать побывавшая в «топи» нога. Конечность сильно распухла, из-за чего каждый шаг отдавал нестерпимой болью, будто в ступню ученому впивались гвозди. Сменяя друг друга через каждые пятнадцать-двадцать минут, Горда с Яном тащили раненого, доверив Стрелке роль проводника. Практически всю дорогу девушка шла впереди группы, выявляя аномальные участки, обкидывая их болтами и прокладывая обходной маршрут. Сталкер с наемником, в свою очередь, следили за безопасностью: Горда всерьез опасался повторного нападения.
        - Все-таки вовремя мы его приведем, - тихо сказал Ян, когда за холмом показались серые постройки «Чикаго». - Середина дня, на базе почти никого - глядишь, и протащим Седого, не привлекая ненужного внимания.
        - А чего ты боишься? - бросила через плечо девушка.
        - Не знаю даже. Но грызет внутри какое-то поганое чувство, будто не стоит маячить с ученым у всех на виду.
        Стрелка не ответила, а Горда только кивнул, полностью разделяя мысли друга.
        У входа на территорию лагеря их встретил блокпост «Герба». Приставучий сержант с незапоминающейся фамилией минут пять не хотел пропускать друзей дальше, требуя объяснить, кто они такие, где подобрали Седого и куда его ведут. В конце концов Горда не выдержал и парой фраз послал «полицая Зоны» ктакой-то матери, напомнив заодно, кем они являются и на каких условиях здесь находятся.
        «Гербовцы» появились в «Чикаго» относительно недавно, около трех месяцев назад, и сталкер невзлюбил их сразу. Веяло от них чем-то странным, непонятным и злым. Раздражали они: нарочито самоуверенной манерой речи; иллюзией военной выдержки; излишней педантичностью и граничащей с тупостью исполнительностью. На адресованный Вентилю резонный вопрос: мол, какого хрена? - бармен ответил что-то невнятное о безопасности, о взаимовыручке и бесплатных поставках оружия и дорогих медикаментов. Поначалу обитавшие на базе ходоки отнеслись к внезапным поселенцам с опаской, но вскоре привыкли, научившись не обращать на десяток человек в черно-красной униформе внимания. А некоторые даже сдружились с ними, в том числе и «анархисты», которые, узнав о новой тактической точке своего некогда главного врага, в бар наведываться не перестали.
        Свернув за угол, Горда быстро прошел мимо стоявшего у обочины «Запорожца», обогнул желтую строительную бытовку и скрылся за сетчатым забором. Тащивший Седого Ян и Стрелка едва за ним поспевали.
        - Да успокойся ты, - сказал наемник, войдя в небольшое помещение следом за другом и усадив ученого на лавку. - Будто сам недавно таким же не был?
        - Вот именно, что таким, как эти дурачки, я никогда не был, - хмуро ответил сталкер. - У нас, в СЗО, хоть какая-то логика присутствовала. И цель. А тут что? Зону они уничтожить пытаются? Ага! Сборище клоунов. Фу-у-ух… Ладно, проехали. Давай, раздевай ученого.
        - Может, лучше было бы его сначала в медпункт отправить? - спросила Стрелка.
        - И облучить там всех? - посмотрел на нее Горда. - Он шлялся черт знает где, и неизвестно еще, какой заразы на себе приволок. То, что счетчик Гейгера молчит, вообще ничего не значит. Лучше перестрахуемся, раствором обработаем, сами умоемся - и тогда уже поведем. За десять минут не умрет… Так, ты его не волокла, ты самая чистая, принеси одежды какой-нибудь: тряпки, что на нем, только в утиль теперь. Поройся в шмотках Яна, у него с ним один размер, похоже.
        Не сказав больше ни слова, девушка вышла, широко распахнув дверь и впустив внутрь помещения порыв ветра.
        Комбинезон с Седого не снимали, а срезали ножом, без сожаления отбрасывая грязные, бесформенные лоскуты в угол. Перед этим сталкер ощупал карманы ученого на наличие чего-либо важного, и, видимо, не зря: водном из них он обнаружил выписанные на имя Юрия Белова документы и пропуск в Зону, а в другом нашелся небольшой процессор. Рассматривать долго находки Горда не стал, просто забрал себе. Пребывавший в полубессознательном состоянии профессор на это никак не отреагировал. Очнулся он лишь в тот момент, когда его, лежащего на лавке, окатили с ног до головы ледяной струей дезактивационной жидкости.
        Запасы ее, почти с десяток большущих бочек, нашел когда-то Ковбой и, не без помощи товарищей, приволок поближе к «Чикаго», соорудив подобие моечной - единственного во всей Зоне места, не считая бункеров ученых, где можно было обработать одежду и себя самого после прогулки по зараженным территориям. В вымощенной когда-то давно белым кафелем комнате не было ничего, кроме двух рядов лавок, стоящих вдоль стен; дюжины гвоздей, вбитых прямо в плитку и заменяющих вешалки; пары душевых шлангов, в один из которых под напором подавалась дезактивационная жидкость, а во второй - обычная вода; изабранного решеткой сливного отверстия в полу. Дверь крепко запиралась на засов, в застекленные окна не задувал сквозняк. В некотором смысле здесь было даже уютно - по местным, естественно, меркам.
        Пока закончили с Седым и помылись сами, вернулась Стрелка с ворохом одежды, положила все на лавку, отошла в сторонку. Ученый, не дожидаясь приглашения, трясущимися руками взял кофту и натянул ее на голое тело, морщась от боли, затем влез в джинсы, неловко зашнуровал кроссовки. Говорить он не пытался, почти все время находясь в прострации. Его уставшие глаза не выражали никакого проблеска мысли или заинтересованности в происходящем.
        - Все, Ян, веди Седого к Цитрамону, - махнул рукой Горда. - Пускай им дальше он занимается. Только попроси, чтобы на ноги его как можно быстрее поставил. И сами ждите меня там, а я к Вентилю заскочу ненадолго. Стрелка, иди с Яном, вдруг понадобишься.
        Девушка кивнула в ответ.
        Сдав оружие вечно недовольному охраннику, Горда спустился в зал, где, как он и предполагал, было пусто. Тем лучше: можно было спокойно поговорить, не опасаясь, что разговор подслушает кто-нибудь лишний. Войдя в примыкающее к барной стойке помещение, сталкер, вдыхая кислый аромат хлеба и готовящейся стряпни, прошелся по комнатам и быстро нашел Вентиля, колдовавшего у огромной, покрытой засохшим жиром, кастрюли.
        - Друг, у меня два вопроса, - без прелюдий начал Горда. - Первый: утебя есть выход на военных? Связи, должники из их среды, быть может?
        - Дожил. О знакомстве с военными меня спрашивает бывший старлей СЗО.
        - Давай без шуток, - поморщился сталкер. - Все мои подвязки с прошлым местом службы утеряны еще полгода назад. А прийти на блокпост и попросить солдатиков позволить мне поговорить с дядями при погонах я не могу по известным нам причинам. Ну что, поможешь?
        - Если постараться, чего-нибудь нарою. А тебе зачем?
        - Не поверишь, но, кажется, сегодня мы с Яном нашли выжившего ученого из Ануфьево.
        Весь рассказ занял около минуты, которую Вентиль провел, стоя с открытым от удивления ртом, совершенно позабыв о кастрюле.
        - Оставить ботаника здесь мы не можем, - загибая пальцы, перечислял сталкер. - Бросить - не позволяет совесть. Вести к Периметру, до ближайшего патруля, не рискну я сам - пристрелят. «Гербу» возиться с ним не доверю, а сбагрить другой группе бродяг - жаба душит: вдруг перепадет чего? Вот и выходит, что нужно самим Седого передать военным. Встретиться на нейтральной территории, так сказать.
        - Хорошо, - не скрывая своего изумления, согласился бармен, - попробую.
        - Отлично, - хлопнул в ладоши Горда. - Ученый сейчас у Цитрамона, познакомлю вас позже, не серчай. А теперь второй вопрос.
        И сталкер достал из кармана снятый с трупа брелок.
        - Знаешь, чей он?
        Бармен взял в руки гильзу, повертел ее, рассматривая. Нахмурил брови, будто вспоминая что-то.
        - Без понятия, - неуверенно выдавил он из себя, спустя полминуты. - Может, и видел у кого-то, но не запоминал, тут же каждый день новые лица. А что случилось?
        - Неприятность одна. - Сталкер рассказал об атаке. - Какие варианты? Кому мы могли помешать?
        На этот раз Вентиль молчал значительно дольше. Потирая подбородок, бармен прошелся по кухне, почесал затылок и резко остановился.
        - Как же скучно я живу, - изрек он. - Одно могу сказать точно: это не рейдеры, не бандиты, не мародеры. Никто из них и близко бы к «Чикаго» не подошел, не говоря уже о том, чтобы зайти внутрь. Может, наемники? Хотя нет, бред, вас бы еще на выходе с территории грохнули, и дело с концом. Давай, не молчи, вспоминай, кому насолить мог в последнее время?
        - Никому, - покачал головой Горда. - И парня с брелком я не знаю, и группу его видел в первый раз, и вообще вряд ли с кем-либо из них пересекался. А может, полковник пытается добраться до меня раньше, чем его прижму я?
        - Еще раз повторяю: это не заказное нападение. Вы бы в этом случае даже до хутора не дошли. Тут другое что-то, но не знаю пока что… В любом случае - выясню. Подниму связи по торговцам, проводникам, расспрошу у бывалых бродяг. Где-нибудь информация всплывет обязательно. Не правильно это, когда вольные стреляют в вольных, не правильно. И гильзу я оставлю, тебе она уже без надобности, да?
        - Без проблем, - махнул рукой сталкер. - Спасибо огромное, дружище, буду должен.
        - Сочтемся, - кивнул Вентиль. - Держи меня в курсе дел.
        Забрав оружие, Горда вышел на свежий воздух и, погрузившись в тяжкие раздумья, направился в медблок, к Седому.
        Медблоком вотчина Цитрамона называлась не просто так. В большом, не меньше сотни квадратных метров, помещении было все необходимое для оказания практически любой медицинской помощи, будь то банальная простуда или сложная ампутация. Бинты, шприцы, физрастворы, таблетки и даже целебные травы - под рукой местного эскулапа имелось что угодно. А особенной его гордостью являлся реанимационный набор с дефибриллятором, выменянный около года назад у одного из торговцев на полдесятка дорогущих артефактов.
        Все знали: Цитрамон - мастер своего дела. И ярче всех слов об этом говорили спасенные им жизни, а также та щепетильность, с которой врач относился к своей профессии. В медблоке постоянно поддерживалась образцовая чистота: койки, стоящие ровными рядами у стен, всегда были заправлены; болтающиеся под потолком лампы горели теплым, мягким светом; полы были вымыты, нигде нельзя было найти ни пылинки; инструменты хранились там, где им и положено было быть. И ясно было как дважды два: если перед проблемой бессилен Цитрамон, то в пределах Зоны помочь не сможет уже никто.
        Толкнув обитую черным дерматином дверь, Горда попал в прямой как стрела коридор с перфорацией дверей по правой его стене. Войдя в третью из них, сталкер оказался в просторной, светлой комнате, уставленной медицинскими шкафчиками, койками и тумбочками разного размера и степени изношенности.
        В нос сразу же ударил запах лекарств и спирта. Чуть сморщившись, сталкер направился к друзьям, молча сидевшим на койке, соседней с той, на которой находился Седой. Увидев ученого, Горда поразился перемене, произошедшей с ним. Лицо профессора, доселе бледное, порозовело, в глазах появился живой огонек, движения стали более уверенными, пропала колотившая тело дрожь. К вене на левой руке Седого был прикреплен резиновый шнур капельницы, болтавшейся на специальной подставке; нога была туго обмотана бинтом, под которым пульсировал алым светом артефакт «пленка», отлично помогающий при заживлении мелких ран и ссадин. Сам же ученый налегал на мясной паштет с хлебом, запивая угощение крепким, пахучим чаем.
        Заметив Горду, ученый встрепенулся, хотел было встать, но сталкер одернул его, жестом приказав сидеть. Профессор послушался, отставил в сторону кружку, уставившись на своих спасителей.
        - Жить будешь? - спросил Горда, присаживаясь на край койки.
        - Да, - смущенно улыбнулся Седой. - Ваш доктор - настоящий спец.
        - Вот и отлично. Разговор нам предстоит длинный, поэтому давай знакомиться. Меня зовут Горда; этот упитанный дядька - Ян; девушка - Стрелка. Кто мы такие - объяснять, наверное, не стоит. Вашему брату перед отправкой в Зону целые лекции читают о нарушителях закрытых границ, преступных элементах и просто отбросах, именующих себя сталкерами. Так что перейдем сразу к тебе.
        Седой вздохнул и, утерев лицо вспотевшими ладонями, опустил голову, собираясь с мыслями. Примерно через минуту он заговорил.
        - Мое имя Юрий. Юрий Белов. Я профессор этологии. Большую часть своей жизни проработал в столичном технологическом НИИ, который занимается изучением поведения всевозможных животных. Профиль наш довольно широк: от обезьян до жирафов. Исследуем мы почти все: ориентацию в пространстве, таксис и кинез, агрессию… долго перечислять. Так продолжалось много лет, но после образования Зоны, по решению кого-то «сверху», наш отдел расформировали на два более мелких. Первый продолжил делать то, чем занимался раньше. А перед вторым, в котором оказался я, поставили особую задачу: узнать как можно больше о существах, населяющих территорию отчуждения. Мы принялись за работу. Через некоторое время меня как лучшего, посовещавшись, направили в Зону, для более плодотворной деятельности. Собственно, это все.
        Ян посмотрел на Горду. Сталкер, поймав его взгляд, наклонился поближе к ученому:
        - А вдали от лагеря ты как оказался? Это ведь связано с нападением на Ануфьево, я прав?
        - Да, - без утайки сообщил Седой. - Все верно. Позавчера ночью лагерь атаковала большая группа неизвестных сталкеров. Сразу оговорюсь, что не знаю, что им было нужно. Помню лишь, как один из них назвался Лимоном. И все. Действовали они очень жестоко - настоящие головорезы. Перебили охрану, почти весь персонал лабораторий и бункера, было утеряно оборудование и много опытных образцов. Даже прилетевший из-за Периметра вертолет уничтожили. Я чудом успел покинуть территорию лагеря и наблюдал за всем происходящим из окна заброшенного дома неподалеку. Когда понял, что возвращаться некуда, решил уходить, спрятаться где-нибудь и связаться с военными.
        - Скажи, а как ты вообще выжил? Две ночи в Зоне, без подготовки…
        - Подготовка была, перед отправкой, краткая. А в остальном все просто: большую часть времени я прятался в старом подвале. Только через сутки, когда стало понятно, что искать меня никто не будет, я выбрался наружу и решил идти к блокпосту. Но попал в аномалию, а потом встретил вас…
        История звучала складно, придраться было не к чему. Вот только поселившийся внутри сталкера червячок сомнения настойчиво точил уверенность в правдивости слов ученого, будто подсказывая, что тот что-то недоговаривает.
        - А где мой костюм? - спросил вдруг Белов.
        - Выбросили, - ответил молчавший до этого Ян. - Там костюм-то - одни ошметки.
        - А карманы… их же вывернули, да?
        Горда с деланно безразличным видом достал документы, а после - процессор, тот самый, что вытащил из комбинезона Седого перед дезактивацией.
        - Ты об этом?
        - Да-да, - часто закивал ученый, облегченно выдохнув. - Хорошо, что вы сохранили его… Поймите, не хочу показаться грубым и невежливым, но эта вещь принадлежит мне, и я попросил бы…
        - Что это?
        - Не важно, безделушка, вам не интересная. - Профессор нервно почесал переносицу.
        - Тогда разговор окончен. - Горда сжал кулак, спрятав в нем процессор. - Документы бери, а это оставлю себе, на память, ладно? Ведь все равно, по сути, бесполезная хрень.
        - Нет! - Ученый вскочил, чуть не выдрав иглу из вены. Схватился за руку, но обратно не сел. - Вы не понимаете! Я не могу вам рассказать, просто не знаю как, это тяжело объяснить… из-за этой вещи меня ищут по всей Зоне, и мне нужна помощь.
        Повисла тишина. Белов переводил тревожный взгляд с Горды на Яна и обратно. Сталкер же разжал ладонь и пристально уставился на процессор, ничего интересного в нем не находя.
        - Тогда тем более рассказывай, - сказал он, возвращая вещицу Седому. - Медленно и во всех подробностях. Нам троим надо знать, во что мы ввязались, вытащив тебя из-под пуль.
        Смирившись с неизбежным, ученый заговорил. Сначала тихо, очень недоверчиво и неохотно, но с каждым словом распаляясь все больше. Рассказал он о своем прошлом, о долгих разработках «Радианта» иего не совсем удачных испытаниях в Зоне, об атаке на лагерь, предательстве аспиранта и побеге с захваченной территории.
        - То есть почти все, о чем я поведал раньше, - чистая правда. - Белов прервался и взял кружку с уже остывшим чаем, смочил горло.
        - И недавняя резня произошла из-за какой-то электронной ерунды? - поморщился Ян. - Мелковато.
        - Да что б ты в этом понимал! - чуть ли не прорычал Седой, но вовремя взял себя в руки. - «Радиант» - универсальное изобретение, настоящий прорыв в области этологии! Это единственное в своем роде устройство, с помощью которого возможно контролировать поведение мутантов, обитающих на территории Зоны. Одно нажатие клавиши позволяет ввести монстра в ужас, вызвать в нем апатию, страх, голод, агрессию, приманить его или заставить убраться прочь. Что угодно! Но загвоздка в том, что без процессора «Радиант» - просто коробка с микросхемами, шлейфами и парой артефактов. Металлолом. Теперь понятно?
        - Ясно, ясно, завелся, блин, - усмехнулся наемник. - Продолжай. Что дальше случилось?
        - Мне удалось сбежать через дыру в заборе. - Ученый отставил пустую кружку, вновь предаваясь воспоминаниям. - Когда я увидел, что вертолет упал, то решил убраться как можно дальше от лагеря, попытаться найти блокпост военных. Но я не успел: все вдруг стали искать меня, не иначе как их нанял тот же Лимон. В основном это были группы сталкеров, реже - одиночки. Некоторые сразу стреляли, целясь в ноги; другие - пытались взять хитростью; третьи даже переоделись в миротворцев, но прокололись на мелочи, и я, сам не понимаю как, все же смог уйти от всех. Открыть огонь на поражение не рискнул никто из них: нужен-то я им был живой, ведь кто еще сможет управлять СУМ, как не его создатель, у которого на руках процессор? Таким вот образом мне пришлось почти два дня скитаться по Зоне, бояться каждого шороха, прятаться ото всех. Пока по дурости своей я не наступил в «трясину».
        - И те бродяги, с которыми мы совсем недавно воевали, приходили за тобой, так? - уточнил наемник.
        - Да, скорее всего, - кивнул Белов. - Это уже пятые за все время.
        Тут в голове Горды что-то щелкнуло, все детали встали на свои места, будто бы сложился пазл.
        - Значит, есть еще минимум три-четыре группы, - сказал он. - Помнишь, Ян, сколько ходоков в том отряде сегодня утром было? Человек двадцать. Теперь понятно, куда они собирались и зачем. Точнее, за кем. Только вопрос к тебе у меня, - продолжил сталкер, обращаясь уже к ученому. - Я в свое время довольно плотно сотрудничал с одним из лагерей и прекрасно знаю, как они охраняются. Минные поля, растяжки и тропы между ними - самое безобидное, что мне удалось повстречать. Как же так вышло, что ублюдки Лимона подобрались к вам так близко?
        - А не было никаких мин, - непонятно чему улыбаясь, развел руки в стороны Седой. - Все только на бумажках. Вы кажетесь умными людьми - значит, сами должны знать, что деньги в нашей стране достаются кому угодно, но только не тем, кому их действительно выделили. И полная беззащитность лагеря - меньшее из зол. Доходило до того, что моим коллегам не хватало расходного материала для исследований, порой даже пробирок. Но зато в многостраничных счетах-фактурах все числилось в избытке.
        - Я не удивлен, - фыркнул Ян. - Честность - не наш конек. Ты лучше вот о чем скажи: что нам дальше-то с тобой делать?
        - Помочь добраться до лагеря, - не задумываясь ни на секунду, выпалил Белов. - Там наверняка закрепились военные, для меня безопаснее места нет. Один я не дойду. И спрятаться или отсидеться - не выйдет тоже: нужно вернуть «Радиант» как можно скорее. Если в принцип его работы вникнут не те люди - жди беды.
        - И ты вот так уйдешь, с тремя незнакомцами, зная, что они могут сдать тебя Лимону? - ухмыльнувшись, спросил Горда.
        - Хотели - сдали бы уже, - парировал Седой. - И взамен я могу предложить вам гораздо больше, чем отмороженный головорез, у которого руки по локоть в крови.
        - И что же? - наемник заинтересованно качнулся вперед.
        - Артефакты, информация, некоторое обмундирование, сотрудничество и беспрепятственный пропуск на территорию лагеря. Если постараться, то есть шанс даже вывести кого-то из Зоны. Безопасно, а не скрытыми тропами через густой, кишащий мутантами, лес. Я же прошу всего лишь обеспечить мне защиту на время пути.
        Сталкер присвистнул. Оформить для ходока официальный билет за Периметр было невероятно сложно. Настолько, что за подобное дело не брался почти никто из торговцев, а те редкие смельчаки, что принимали заказ, никаких гарантий не давали. И все из-за того, что, в теории, отчужденные земли являлись необитаемыми, но на деле же у большинства военных действовал негласный принцип: всех впускать - никого не выпускать. На входе в Зону люди в погонах желающим почти не препятствовали: хочешь сдохнуть - пожалуйста. Но назад лучше было не соваться: ничего, кроме пули, не светило.
        - А где гарантии, что вояки, после того как мы тебя приведем, нас не пристрелят? - спросил сталкер, скрестив руки.
        - Горда, - тихо сказал ученый. - Я понимаю, что доверия вам особо не внушаю и история моя похожа на дешевый боевик. Но, пожалуйста, не сравнивай меня с теми ублюдками, которые недавно убили всех моих коллег. Я не такой, и могу ручаться, что охрана не причинит вам никакого вреда.
        - А тебя самого они узнают? Ты же, скорее всего, числишься мертвым.
        - Не беспокойтесь, - отмахнулся Седой. - На этот счет у ученых есть свои правила.
        - А наемники, которые за тобой охотятся, лицо твое видели?
        - Вряд ли.
        - Вы можете меня вылечить? - вырвалось вдруг у Стрелки, до этого не промолвившей вообще ни слова.
        Все удивленно повернули головы в ее сторону, но девушка стоически выдержала направленные на нее взгляды, уверенно смотря только на Белова.
        - Что, простите? - Ученый пересел поближе к ней.
        - Вылечить. - Девушка перечислила целый список недугов. - Я больна, и мне нужны лекарства. Любые, пусть даже экспериментальные, не прошедшие ни единой проверки.
        Седой замялся, подбирая слова. Потом начал говорить - медленно и тихо:
        - Понимаете, я этолог и совсем не занимаюсь лечением людей, но даже я знаю, что в данный момент действующего лечения даже части тех болезней, что вы назвали, просто не существует. Есть препараты, значительно укрепляющие иммунитет, помогающие подавить симптомы, отсрочить конец на некоторое время, если повезет. Но итог все равно один. С другой стороны, наука постоянно движется вперед, и кто знает, что появится в медицине за этот срок?..
        - А таблетки? - Девушка достала из кармана полдюжины упаковок и передала их ученому. - Скоро закончатся, а следующие удастся достать не раньше, чем через пару недель.
        - Да и дорого, наверное? - Профессор посмотрел на девушку. - Качество сомнительное, опять же… Знаете, я могу вам пообещать, что если доберусь до базы военных и окажусь в безопасности, то сделаю все возможное, чтобы бесплатно обеспечивать вас нужными препаратами столько, сколько понадобится.
        - По рукам, - твердо сказала Стрелка. - Я помогу вам, пусть даже и придется идти одной.
        - Не придется, - выдохнул Горда. - Записывай в отряд.
        - Подкаблучник, - беззлобно пошутил Ян и пихнул локтем друга в бок. - Куда ж вы без меня, а? Далеко уйдете?
        Белов засиял. Он не мог найти слов благодарности, только улыбался во весь рот.
        - Вот пробрало, - хмыкнул сталкер. - Отдыхай, передадим мы тебя военным. Когда утрясем все мелочи - сообщим дату выхода.
        Не успели они встать, как дверь со скрипом распахнулась - в палату вихрем влетел Вентиль, едва ли не бегом направившись к друзьям.
        - У вас проблемы, - со свойственной ему прямотой начал он. - Только что приходили какие-то типы, без нашивок и вообще без опознавательных знаков. Долго расспрашивали меня: мол, не было ли здесь за последние дни кого-то из ученых? Фотку показали. Я, конечно, дурачком прикинулся, ответил, что ничего не знаю, территория большая, за всеми не уследишь. А они не отставали, выпытывали все. В итоге сказали, что останутся у нас на сутки, подождут - вдруг, кто объявится.
        - Где они и сколько их? - без промедления спросил Горда.
        - Пока что в баре. Человек десять, но точно не знаю. Экипированы хорошо. Возможно, наемники.
        - Кто-нибудь видел, что ты шел к нам?
        - Нет, уверен, - покачал головой Вентиль. - Я через запасной выход смылся, а потом - окольными путями. Но, перед тем как уйти, заприметил, что Сашка Фат - тот, который утром к Стрелке клеился, а вы его вышвырнули, - с этими типами о чем-то оживленно болтал. А вдруг сдал он вас, всякое же быть может. Я это вот к чему: собирайте вы вещи да сматывайтесь подальше. На территории «Чикаго», ясен пень, они рыпнуться не посмеют, но вот за пределами базы - ничего обещать уже не могу. Все уляжется - я с вами свяжусь.
        - Значит, двинем прямиком в лагерь. Выходим через тридцать минут. - Горда, раздавая приказы, встал. - Стрелка, ты идешь с Вентилем. Набери припасов дня на два. Надеюсь, рюкзаки утащишь. Ян, ты затарься медикаментами, оружием и патронами, еще возьми с собой Седого - купи ему амуницию хорошую, денег не жалей. На глаза никому старайтесь не попадаться, лица не светите. Вентиль, дружище, ты помоги девчонке и возвращайся к себе, занимайся тем, что делаешь обычно. Я же двину к гаражам, подготовлю «Феннек». Там и встретимся.
        - Понял. - Наемник поднялся, за локоть уводя испуганного ученого. - Давай, белоголовый, планы кардинально поменялись.
        Сталкер выскочил из палаты и быстрым шагом направился к выходу, открыл дверь. Сразу же сильный порыв ветра бросил ему в лицо облако пыли. Погода испортилась: небо сплошь затянуло темными, свинцовыми тучами, накрапывал дождь. Горда натянул на голову капюшон и, стараясь двигаться как можно незаметнее, задворками, пошел к гаражам.
        Радикальному изменению планов он был совсем не рад. «Теперь, вместо того, чтобы составить подробный маршрут, учесть все риски, подогнать амуницию, пополнить боезапас да провизию, придется нестись сломя голову, делая все на ходу, - рассуждал Гордеев. - С одной стороны, ничего необычного, не в первый раз. Но с другой… И какого хрена эти уроды приперлись именно сейчас? Будто бы по наводке. А еще Лимон… Кто он такой и откуда взялся?»
        Ломая голову над кучей навалившихся вопросов, Горда вышел к ряду гаражей. Некоторые из них давно покосились и сложились, как карточные домики, оставив после себя груды кирпича вперемешку с шифером. Другие, наоборот, стояли относительно целыми, но ворота их, изрисованные граффити, заржавели так, что их уже было не открыть. Сталкер остановился у последнего гаража, нащупал в кармане ключи, вытащил их, вставил в навесной замок. Одно движение, щелчок - и готово. Медленно приоткрыв дверь, Горда просунул руку в образовавшуюся щель и осторожно снял петельку растяжки - вот теперь точно все, можно было входить.
        Распахнув ворота, Горда клацнул выключателем. В дальнем углу, кашлянув, глухо отозвался-загудел генератор, под потолком загорелась маленькая тусклая лампочка. Ее скупой свет выхватывал из темноты высокие стеллажи, ломящиеся от различного металлического хлама, измазанные мазутом тряпки, доски, связки книг, пустые ящики, банки с гвоздями, гайками, болтами и прочими ремонтными мелочами. А «Феннек» скромно стоял среди всей этой вакханалии - как будто бы лишний, оказавшийся тут случайно.
        Бронированный корпус автомобиля матово отливал черным, короткий ствол пулемета, угнездившегося на крыше, хищно уставился в распахнутый зев ворот. В тонированных пуленепробиваемых стеклах сталкер увидел собственное отражение, вспомнил на миг, как досталась им эта машина.
        Почти год назад они с Яном, Стрелкой и еще двумя ходоками смогли выжить на «человеческом» сафари - развлечении, устроенном ныне мертвым Боровом для иностранных туристов, желающих пострелять по живым людям. Тогда на ребят охотились пятеро девчонок, прибывших из Лондона. Вот только охота у дам не задалась: завладев оружием воительниц, пленники вырвались на свободу. В этом беглецам и помог «Феннек», принадлежавший самому Борову. По счастливой случайности друзьям удалось угнать бронеавтомобиль и скрыться на нем, а после - выбраться из Зоны. Правда, вскоре Ян все же решил вернуться назад, но внезапно выяснилось, что для бывших друзей-наемников он теперь кровный враг, разорившая схрон «крыса» ипредатель. Рисковать и переубеждать недолгих на разговор товарищей Ян не стал, вместо этого он осел в «Чикаго», а через некоторое время туда подтянулись Горда и Стрелка.
        Хлесткая автоматная очередь заставила сталкера вздрогнуть, вырвав его из воспоминаний.
        «Раз дело дошло до стрельбы на территории, значит, либо кто-то напал извне, либо все совсем паршиво». Мысленно надеясь на первый вариант, Горда нырнул в душное нутро «Феннека» ипривычно устроился в кресле водителя. Вдавил красную кнопку, под рулем. Двигатель мягко заурчал на холостых оборотах, в любой миг готовый с ревом показать всю мощь, на которую был способен. Не мешкая сталкер щелкнул парой тумблеров. Где-то слева зашуршал небольшой вентилятор, впуская внутрь свежий воздух, салон осветила лампочка, тут же загорелся встроенный в приборную панель монитор, показывая панорамную картинку с закрепленных снаружи, на корпусе, крохотных видеокамер. Горда, пригнув голову, метнулся к месту стрелка, активировал штурвал пулемета, удовлетворенно отметив, что оружие, повинуясь джойстику, податливо повернулось из стороны в сторону.
        Плюхнувшись обратно в водительское кресло, сталкер медленно выкатил «Феннек» из гаража. Стал ждать, но не прошло и минуты, как из-за угла трехэтажки выбежала Стрелка и, сгибаясь под весом рюкзаков, понеслась к бронеавтомобилю. Горда поехал навстречу подруге и, затормозив, открыл дверь. Девушка ввалилась в салон, тяжело дыша, лицо ее было красным, по лбу струились капельки пота.
        - Сук-ка, - только и смогла выговорить она.
        - Где Ян с Седым? - спросил сталкер.
        - У Когтя, их там зажали крепко, - переведя дыхание, выдавила Стрелка. - Тринадцать против двоих, «гербовцев» почти всех перебили, вольные тоже получили, лезть не спешат, все засели и чего-то выжидают. Я, как заметила это дело, сразу смылась к тебе.
        - Тогда бросай рюкзаки, прыгай в кресло пулеметчика и пристегнись - сейчас будет весело.
        Сталкерша мигом отшвырнула проклятую поклажу подальше, шмыгнула в мягкое сиденье и, щелкнув ремнем, положила ладонь на джойстик, устремив взгляд на небольшой дисплей, в котором отображался прицел оружия.
        - Погнали, - прошептала она.
        Горда вдавил педаль в пол, и «Феннек», будто с цепи сорвавшись, дернулся вперед. Одно неуловимое движение водителя - и из динамиков потекли переливистые звуки гитары, а Егор Летов, вопреки ситуации, натужно захрипел: «все идет по плану».
        - Они внутри здания или снаружи?
        - Внутри, - крикнула девушка. - Наружу вылезти нереально, место отлично простреливается.
        - Тогда готовься прикрывать. Я разверну машину и поставлю вплотную к входу, открою дверь, дождемся, пока наши заберутся, и свалим.
        - Поняла. А нашу броню не пробьют?
        - Разве что с гранатомета.
        Бешеным ураганом «Феннек» ворвался на площадь, посеяв неразбериху среди всех, кто там находился. Медлить было нельзя. Горда резко крутанул руль и вдавил педаль тормоза: бронеавтомобиль, взвизгнув, развернулся вокруг своей оси, полностью закрыв корпусом дверь входа.
        - Работай!
        Пулемет на крыше, тихо прогудев приводами, повернулся к боевикам и выплюнул длинную свинцовую очередь. Бойцы, к своей чести, среагировали моментально: попадали на землю, отпрянули за углы зданий, залегли за всяким крупным хламом, в изобилии валяющимся повсюду. В тот же миг раздались ответные выстрелы, пули звонко прошлись по кирпичной кладке двухэтажки, со свистом влетели в разбитые окна, глухо забарабанили по крепким стенкам «Феннека», не причиняя тому, впрочем, никакого вреда. Стрелка, стараясь сохранять спокойствие, следила за обстановкой, умело обращаясь с джойстиком, один за одним давила очаги сопротивления.
        Горда рванулся к двери, толкнул ее, разблокировав замок. Ян, уже заждавшийся друзей, все сделал быстро: зашвырнул в машину Седого, в два счета побросал туда же оружие и ввалился сам, захлопнув дверь за собой.
        - Жми!
        Но не успел сталкер положить руки на руль, как снаружи, совсем рядом, что-то взорвалось. На приборной панели тут же зажглась красная лампочка, «Феннек» ощутимо тряхнуло, двигатель заглох.
        - Дави, живее! - крикнул Ян, морщась от звона в ушах. - Гранатами же закидают!
        - Колесо повреждено, правое переднее, - заорал в ответ Горда, держась за разбитую голову и отчаянно нажимая на кнопку зажигания. - И двигатель…
        - Стрелка, дай сюда!
        Наемник, перевалившись через распластанного на полу салона ученого, прорвался к джойстику управления пулеметом, развернул к себе монитор и вдавил гашетку. Косая очередь прошлась по рядам боевиков, пробивая бронежилеты, отрывая конечности, заставляя противников искать укрытия, спасаться от бушующей свинцовой лавины. Ян своего добился: плотность вражеского огня значительно снизилась, бойцы залегли кто где, не рискуя зря высовываться. Но не успели друзья выдохнуть, как снаружи хлопнули сразу две гранаты, а стекла «Феннека» тут же покрылись сеточкой мелких трещин.
        - Что б тебя, Горда, заводи быстрее! - пискнула девушка.
        - Сейчас, сейчас! - шептал сталкер. - Ну, давай, ты, чтоб тебя… есть!
        Под победный крик бронеавтомобиль, выбросив облако газа, рванул с места, виляя между обрезками труб, горами кирпича, бетонными плитами и пустыми бочками. Горда старался вести машину предельно осторожно: любое столкновение могло закончиться для отряда фатально. Бешено крутя руль, сталкер искоса поглядывал на монитор, выводящий картинку с камер, и успел увидеть, как боевиков уже дожимали собравшиеся с силами бродяги вкупе с выжившими «гербовцами».
        - Все целы? - спросил, не оборачиваясь, Горда.
        - Вроде, да, - осмотревшись, ответил Ян.
        Сталкер кивнул и щелкнул одним из тумблеров. Мигнув, вспыхнул зеленым монитор, больше похожий на маленький телевизор. Это был встроенный в бронеавтомобиль детектор аномалий, значительно упрощающий поиск безопасного маршрута, хоть и работал прибор с небольшой погрешностью.
        «Феннек» катил по растрескавшемуся асфальту, уезжая прочь из «Чикаго». Мимо проплывали пузатые зеленые холмы, утыканные разлапистыми елями и пышущими жизнью кустарниками. Оставались позади одинокие деревянные избы - гнилые, старые, с косыми трухлявыми заборами и обвалившимися крышами. Вдоль обочины нередко попадались брошенные автомобили с вросшей в землю резиной колес, проржавевшими остовами, поросшими мхом салонами. Счетчик Гейгера рядом с ними начинал трещать гораздо активнее, предупреждая о повышенном радиационном фоне. Иногда возле дороги разряжалась какая-нибудь аномалия, то выбрасывая из себя столбы ревущего огня, то камни, ветви, опавшие листья и прочий мелкий сор, медленно оседавший на землю.
        Зона…
        Толкнув локтем Горду, вперед протиснулся и сел в соседнее кресло Седой, расслабленно откинувшись на мягкую спинку сиденья.
        - Да уж, ученый, влипли мы по полной, - сказал сталкер. - Но не переживай, скоро передадим тебя в заботливые офицерские руки.
        - Вы представить не можете, как я вам благодарен, - прошептал Белов. - Лекарства для вашей девушки - это наименьшее, что я могу сделать.
        - Она не моя девушка, - коротко ответил сталкер. - И прекращай «выкать», тут все свои, раз уж оказались в одной лодке. Точнее, в одном броневике.
        Дальше ехали в тишине.
        Сидевший сзади, в кресле стрелка, наемник вдруг резко вскочил и стал тыкать грязным пальцем в монитор.
        - Что за фокусы?
        Горда на мгновение отвлекся от дороги, скосил глаза на картинку с задней видеокамеры - и оцепенел. Оставляя за собой клубы густой серой пыли, броневик стремительно нагоняло полдесятка мопедов.
        - Черные, - слова сталкера прозвучали как приговор.
        Ян метнулся обратно, грохнулся на сиденье и, схватив джойстик, развернул пулемет в обратную сторону. На мониторе, как раз в перекрестии прицела, показалась фигура в коричневом балахоне, развевающемся на ветру. Наемник не стал ждать и выпустил короткую очередь. Боец слетел с мопеда и, кувыркаясь, скрылся в овраге. Остальные же мигом рассыпались, будто горошины, стараясь взять «Феннек» вкольцо.
        - Минус один, - отрывисто крикнул Ян, разворачивая оружие. - Обходят! Тут рядом есть бумажная фабрика, на перекрестке бери левее и потом прямо. Затеряемся между зданиями, там нас тяжелее будет достать.
        - А что они сделать-то могут, мы же в броневике? - вцепившись в дверную ручку, спросила Стрелка.
        И будто бы в ответ ей один из черных, внезапно оказавшийся на мопеде совсем рядом, бросил под колесо «Феннека» короткий моток колючей проволоки. Корпус машины тут же заметно просел, автомобиль повело в сторону, управлять им стало значительно труднее.
        - Остановят - нам хана, - процедил сквозь зубы Горда, не отрывая глаз от детектора аномалий. - Ян, вся надежда на тебя.
        - Я тоже попробую, - крикнула девушка. Открыв дверь, она высунула ствол автомата наружу, прицелилась как смогла и выстрелила. Оружие в ее руках дернулось, пули вспахали грязь перед колесом одного из мопедов. Черный, уходя с линии огня, резко свернул вправо… и на полном ходу влетел в аномалию. «Батут» разрядился мгновенно, секунда - и гонщик, размахивая конечностями, пролетел с десяток метров и разбился о дерево. Железный конь погибшего грудой искореженного металла остался лежать рядом с ловушкой, вращая по инерции уцелевшим колесом.
        А потом чудовищной силы взрыв сотряс броневик. Заднюю стенку смяло, в ней образовалась большая рваная дыра. Детектор аномалий тут же погас, пропала картинка, передаваемая видеокамерами. Откуда-то из-под днища повалил слабый дым.
        Держать «Феннек» впределах дороги сталкеру удавалось с огромным трудом. Водитель весь покрылся потом, отбрасывая назойливые мысли о неминуемом конце. Сзади донесся отборный мат Яна: как Горда понял, взрыв повредил систему управления пулеметом. Мигающие красные лампочки на приборной панели сообщали о многочисленных повреждениях.
        Но наемник не растерялся. Схватив автомат, он бросился к пробоине в задней стенке салона и разрядил остаток обоймы в одного из преследователей. Тот упал и больше не поднялся. Стрелка, не рискуя высовываться слишком сильно, несмело огрызалась в дверной проем. Только Седой, испуганно сжавшись в кресле, смотрел на все происходящее с каким-то фатальным отрешением.
        Черные, понесшие большие потери, развернулись и быстро покатили назад - как раз в тот момент, когда броневик влетел на территорию фабрики, снеся на въезде шлагбаум. И тут произошло то, чего Горда ожидал и боялся всю поездку: снеистовым скрежетом переднее колесо сорвало с оси, и оно ускакало куда-то в кусты, скрывшись в зарослях черным пятном. «Феннек» занесло, раскрутило на месте. Броневик перевернулся разок и с силой впечатался в стену какого-то здания. Сталкер сильно ударился головой. Дикая боль сковала все его тело, страшный звон в ушах заглушил прочие звуки, прежде чем глаза Горды закатились и он потерял сознание.
        Глава 4
        Клим потянулся всем телом и протяжно, смачно зевнул. Спать хотелось страшно, особенно в это время, незадолго до рассвета, когда все кругом, казалось, замерло, пребывая в глубоком сне. Тишина.
        Боец посмотрел на часы - механические, еще отцовские, командирские, - взял в руки холодный автомат и вышел из палатки, направившись к пылающему в обрезке металлической бочки костру. Постоял немного, отогреваясь, взглядом нащупал у сложенных штабелем мешков с песком силуэт пулеметчика. Повернулся влево - там топтались еще двое солдат с автоматами; справой стороны - тоже пара караульных. Остальных было не видно, но Клим точно знал, что они где-то рядом.
        Их форпост, подконтрольный «Анархии», располагался у самой границы территории клана, поэтому и назывался «крайним». Впереди, вдоль холмов, усыпанных жутко фонящим хламом, виляя, пролегала тропа. Заросшая чахлой травой, она вела через наименее радиоактивные места к Могильнику - огромному пространству, заваленному горами мусора, уставленному рядами различной техники: от легковых УАЗов до вертолетов. А позади, в километре пути, находился Лагерь - обиталище клана.
        «Крайний» блокпост Клим считал самым безопасным: справа подступы закрывало болото, слева и впереди простиралась отлично простреливаемая местность, за спиной - свои. Относительно других стратегических точек - курорт.
        Был.
        Все изменилось недавно, когда по рубежам обиталища группировки прошлась волна беспричинных и жестоких атак. Неизвестные появлялись из ниоткуда и хладнокровно вырезали всех находившихся в караулах бойцов. В полной тишине, без единого выстрела в ответ. Да что там говорить: никто даже сигнал тревоги подать не успевал, настолько быстро все происходило! Исчезали убийцы так же незаметно, как и появлялись, призраками растворяясь во мгле.
        Предугадать дату и время грядущей бойни было невозможно. Иногда в относительном спокойствии проходило три-четыре дня, а иногда - меньше суток. Лишь одно было неизменным: налеты совершались по ночам. Сразу после заката или под утро, перед рассветом. Кем были эти люди и какие цели они преследовали, никто не знал. Некоторые наговаривали на «гербовцев» - давних врагов клана, с коими уже как год у «анархистов» соблюдался шаткий нейтралитет. Кто-то с пеной у рта убеждал, что это наемники, мстившие за прошлые обиды. И правда: после прорыва к центру Зоны и возвращения назад ни с чем, «Анархия» отбила территорию Лагеря именно у этого загадочного клана. Находились и те, кто был уверен, что тут не обошлось без мистики. Будто плесень, среди бойцов расползались страшные слухи о тенях - бестелесных мутантах, которых невозможно убить. Сторонники данной версии утверждали, что это Зона мстит людям за сотворенные ими злодеяния. Сразу же в обиход заступающих на ночные посты «анархистов» вошли странные ритуалы, непонятные молитвы. Среди вольных сталкеров появились даже те, кто, воспользовавшись ситуацией, за бешеные
деньги продавал бойцам клана разные талисманы да обереги, якобы гарантированно защищающие своего владельца. И боящиеся до дрожи в коленях взрослые мужики их покупали, надеялись на силу безделушек больше, чем на собственное оружие и навыки, пока Айдар, лидер «Анархии», под страхом сурового наказания не запретил торговлю.
        А атаки все продолжались.
        Но, что странно, ни одна из них еще не коснулась «крайнего» блокпоста. Что это было - хитрый ли умысел убийц или простое стечение обстоятельств, - Клим знать не желал.
        - Саша, порядок? - прокричал он во тьму, больше для того, чтобы разогнать тишину, чем по необходимости.
        - Нормально, командир, - отозвались справа. - Холодно только, и спину ломит. Гроза будет, наверное. Скоро пересменка?
        Клим не ответил. Присев, он задумался. Отблески костра, разгоняя тьму, освещали его темно-зеленый с коричневыми вкраплениями комбинезон, придавая одежде зловещий оттенок. Слева, у выхода из большой брезентовой палатки, возвышался флагшток с болтающимся на нем знаменем группировки: обведенной в черный круг буквой «А» на зеленом полотнище. Поленья мерно потрескивали, искры взмывали вверх, а тени плясали свой замысловатый танец на суровых лицах людей.
        Настроение плавно поехало вниз, начался дождь.
        - Достало, - тихо прошептал «анархист» сам себе.
        Из-за автобусной остановки, метрах в пятидесяти, вышли две темные фигуры. Медленно направились к костру. Внимания на них Клим почти не обратил: он знал, что это караульные покинули секретную лежанку, как раз по расписанию. «Значит, скоро пересменка. И закончится, наконец, эта ненавистная, холодная ночь».
        Клим повернулся и посмотрел в сторону пулеметчика, сидевшего к нему боком и привалившегося спиной к мешку с песком. «Уснул он там, что ли? Нашел время».
        «Анархист» быстрым шагом пошел к бойцу, перебирая в голове всевозможные ругательства.
        - Подъем, эй, совсем кукухой поехал? Сто-о-оп! Мать твою, ты куда автомат дел?! - Клим пнул пулеметчика под ребра, но тот, вопреки ожиданиям, безжизненно завалился набок.
        От увиденного у «анархиста» мигом пересохло во рту, а тело прошиб озноб. На горле у соклановца зияла рваная рана, вся грудь бойца была залита кровью. Приоткрыв алые губы в немом крике, остекленевшими глазами мертвец равнодушно смотрел в темное небо.
        - Тревога! - во всю мочь заорал Клим и дернулся за своим оружием, но не нашел его. И тут понял, что, погруженный в собственные мысли, он попросту оставил автомат у костра.
        Возвращаться назад было поздно. Щучкой нырнув за мешки с песком, боец развернулся лицом к пулемету, снял его с вращающейся станины, подтянул к себе. И с ужасом обнаружил, что оружие разряжено - ни единого патрона!
        Сон как рукой сняло.
        Со стороны костра послышались выстрелы, чей-то крик, через секунду оборвавшийся. Бухнула граната, громыхнул дробовик. Вытащив из кобуры пистолет, Клим выглянул из-за укрытия: за эти секунды в живых у «анархистов» остался лишь один боец, откатившийся в ложбину и беспрерывно стрелявший в сторону автобусной остановки. «С ума он сошел, что ли? Там же свои - вон, лежат на асфальте…»
        И тут Клим все понял. Осознание того, кто на самом деле шел в их сторону, ударило, словно обух топора, по голове. Без сомнения, это и были те самые загадочные убийцы. Именно они, никем не замеченные, прирезали пулеметчика; они бесшумно разрядили пулемет, а потом двинулись в атаку, твердо уверенные в том, что в темноте их примут за возвращающихся из секретной лежанки бойцов, которые наверняка уже были мертвы…
        Страх липкой волной накрыл «анархиста», но сразу был подавлен мыслью: «Их ведь всего двое!». Клим прицелился, четыре раза вдавил спусковой крючок. Пистолет дернулся в руке, пули унеслись в ночь, и непонятно было, попал он в кого-то или нет.
        У его товарища дела обстояли совсем плохо. Когда закончились патроны, тот приподнялся, метнулся в сторону, но был срезан очередью и, нелепо раскинув руки, тряпичной куклой упал в траву.
        Клим откатился за укрытие. Судя по всему, он остался один против двоих, с восемью патронами в пистолете да еще одной запасной обоймой. Это был жирный минус. Плюсом же являлось то, что убийцы были без ПНВ и наверняка не знали, где он. «Надо только продержаться, на базе точно слышали выстрелы и уже выслали подкрепление!»
        Стараясь не шуметь, «анархист» медленно отполз на несколько метров назад, а потом бросился к кустарнику, густо разросшемуся у ближайшей обочины. Грохнулся на землю и раздвинул ветви. Одна из темных фигур, бродя меж трупов, показалась на фоне костра, и Клим выстрелил. Голова убийцы резко дернулась назад, без единого крика он осел на землю. «Анархист» злорадно улыбнулся и, сощурившись, стал высматривать второго.
        А тот будто бы исчез, Климу никак не удавалось обнаружить его местоположение.
        - Ну, где же ты, где? - шептал боец едва слышно, бегая взглядом по палатке, по остановке, по раскинувшейся сбоку равнине, ведущей к болоту.
        За спиной хрустнула ветка.
        Клим обернулся, хотел было откатиться, но получил сильнейший удар кулаком в лицо. Перед глазами будто взорвались тысячи звезд, все поплыло кругом, рот наполнился кровью. Из дрогнувшей руки «анархиста» тут же выбили пистолет, схватили за грудки, с силой приложили о землю, навалились всем весом и взяли в захват, из которого Клим все же умело вывернулся. Он ударил нападавшего каблуком в пах, выхватил нож и воткнул его боевику в шею. Тот захрипел, свалился кулем в траву, судорожно дергая ногами.
        А потом Клима накрыло.
        Хрипя от бессилия, «анархист» лежал, свернувшись в клубок, дрожал от боли и злости, ждал, пока сознание прояснится, пока спазм, скрутивший мышцы, отпустит, и вновь можно будет двигаться. Из его разбитого носа ручьем лилась кровь, увлажняя землю, окрашивая комбинезон в зловещий красный цвет.
        Так прошло несколько минут. Наконец, собравшись с силами, Клим медленно поднялся, ладонью нашарил пистолет, взял его, распрямился, оглядываясь. Живых рядом не было, впереди, у затухающего костра, лежал труп.
        Мысли в голове у «анархиста» крутились, будто карусель, не позволяя сосредоточиться на чем-то конкретном: «Кто посмел? Как они смогли расправиться с целым форпостом за считаные минуты? Вдвоем!»
        Немного успокоившись и утерев рукавом кровоточащий нос, Клим медленно пошел к огню, держа пистолет наготове. Втиснулся в палатку, окинул взглядом разбитую рацию и взял ракетницу. Выйдя, запустил в небо сигнальную ракету. Та со свистом устремилась ввысь, взорвалась, освещая окрестности красным заревом. Задумавшись, «анархист» вдруг грустно улыбнулся, осознав, что он стал первым, кто в череде этих жутких атак сумел подать этот нелепый и запоздалый сигнал о помощи.
        Пройдя мимо тел своих товарищей, Клим присел у трупа незнакомца. Судя по всему, пуля вошла убийце в нос, на выходе разворотив затылок и забрызгав асфальт месивом из костей и мозгов. Тошнотворное было зрелище, но «анархист» даже не поморщился. Он спокойно подтянул поближе к себе оружие мертвеца, расстегнул его комбинезон и пошарил по карманам. Пусто. Ничего там не было, кроме запасных магазинов да гранаты на поясе. Подошел ко второму трупу: вразгрузке полно боеприпасов, в кобуре пистолет, автомата нет - где-то потерял, значит. Проверил карманы и в одном из них нашел коммуникатор. Это было уже интересно. Включив, разблокировал устройство, но дальше сделать ничего не смог: прибор был защищен паролем.
        Заслышав в стороне чьи-то шаги и шелест травы, Клим схватил автомат и круто развернулся, но тут же опустил оружие. То была подмога: десяток бойцов в зеленых, усиленных бронежилетами, комбинезонах, с тактическими шлемами на головах и штурмовыми винтовками. Впереди отряда шел проводник, в одной руке сжимая гайку, а во второй держа детектор аномалий. Осознав, что это свои и все закончилось, «анархист» выдохнул и сел на асфальт.
        «Теперь только на базу, домой…»

* * *
        Несмотря на позднюю ночь, минута за минутой сдающую свои позиции перед приближающимся рассветом, Айдар не спал. Он стоял у раскрытого настежь окна и почти беспрерывно курил, сигарету за сигаретой. Крохотный уголек во время каждой затяжки на миг освещал во мраке худое лицо лидера «анархистов»: его усталые глаза, острый нос, густые усы и бледные губы. Едкий дым, витавший в тесной, скупо обставленной комнате, резал глаза, вызывал кашель, но Айдар не обращал на это никакого внимания, с тревогой вглядываясь во тьму за окном. Туда, откуда полчаса назад ветер принес отзвуки выстрелов и взрыва гранаты и где потом в небо взмыла и расцвела красным цветком осветительная ракета.
        До «крайнего» блокпоста, где все и случилось, было от силы с километр безопасного, проверенного множество раз, почти без аномалий и радиационных пятен, пути - двадцать минут с хорошим проводником. А это значило, что группа поддержки, которая всю ночь была наготове и выдвинулась сразу же после начала пальбы, уже на месте. И Айдар, куря, гадал, что его бойцы там найдут.
        Эта атака на форпост коренным образом отличалась от всех предыдущих, которых за последние четыре недели было не меньше семи. Сегодня «анархистам», в конце концов, удалось дать отпор противнику. Раньше такого не случалось. Все нападения происходили бесшумно. А караульные, приходившие ранним утром на смену своим товарищам, обнаруживали только трупы со свернутыми шеями либо перерезанными глотками. Конечно, не исключалось, что в этот раз на блокпост могли напасть и мутанты, вышедшие на охоту, но Айдар отчего-то был уверен, что это было дело рук людей. Тех ублюдков, которые последнее время держали в страхе целый клан, терроризируя его постоянными атаками. Из-за них «Анархия» потеряла почти столько же бойцов, сколько погибло в прошлом году при штурме Деснянска. И его, лидера клана, мучал теперь лишь один вопрос: за что? С ним он просыпался, с ним он и засыпал, тщетно ломая голову над неразрешимой загадкой.
        Кому могла помешать «Анархия», Айдар не понимал. «Гербовцев» он исключил почти сразу - с ними у клана после кровопролитного прорыва к центру Зоны образовалось стихийное перемирие. К тому же, насколько он знал, их новоявленные друзья сами страдали от точно таких же нападений. Они вообще воевали на два фронта. С одной стороны, с Деснянска, к ним тянулись толпы ополоумевших фанатиков, поклоняющихся мифическому Камню, якобы расположенному где-то в недрах Зоны, а с другой - неизвестный противник систематически выкашивал блокпосты группировки и целые отряды, отправлявшиеся в ходки или на зачистки. Бандиты и мародеры, в свою очередь, ни за что бы не рискнули связываться с некогда сильнейшим кланом Зоны: стаи уголовников не обладали ни опытом, ни необходимыми навыками, позволяющими бесшумно уничтожить целый блокпост. Как правило, их жертвами чаще всего становились одиночки, повстречавшиеся на пути отморозков. Сталкеров Айдар не подозревал совсем: свольными у «Анархии» всегда был крепкий нейтралитет, нарушить который не посмел бы никто. Сомнения вызывали только военные, которые, по мнению многих
соклановцев, затеяли тайную глобальную спецоперацию, но после атаки на лагерь ученых в Ануфьево, где за ночь уничтожили весь персонал, вертолет и три десятка человек охраны, Айдар отмел и этот вариант. Но одна деталь не осталась незамеченной: нападением на Ануфьево руководил, по слухам, некий Лимон. О нем «анархист» ничего не знал и тут же, воспользовавшись сталкерской Сетью, сделал запрос всем знакомым информаторам Зоны с просьбой навести справки о дерзком ходоке, который вместе с бойцами разнес научный лагерь всего за пару часов. Пока что ни одного ответа не поступило, но Айдар терпеливо ждал.
        От суматошно скачущих мыслей у него разболелась голова. Щелчком отправленная в полет сигарета желтой звездой разбилась об асфальт, расплескав искры. Айдар отошел от окна, включил в комнате свет и подставил лицо под струю холодной воды над умывальником.
        В дверь постучали.
        - Входи, - сказал «анархист», утираясь майкой.
        Это был Леший - комендант, «правая рука» Айдара, - высокий и слегка сутулый мужчина с лицом, иссеченным шрамами от многочисленных ожогов. Он славился скверным и ворчливым характером, зато доблести и мужества занимать ему не приходилось.
        - С «крайнего» вернулся отряд, - без предисловий начал он. - Блокпост уничтожен, но есть выживший. Я думаю, тебе будет интересно его послушать и на кое-что взглянуть.
        - Понял, - сказал Айдар, в уме прибавляя к общим потерям еще семь человек. - Собирай наших, скоро буду.
        На улице было сыро, холодный ветер приносил запах гнили с болота. Верхушки деревьев, растущих неподалеку, под напором стихии отчаянно качались, жалобно скрипя. По-ночному черное небо, на горизонте слабо подсвеченное кроваво-красным восходящим солнцем, было укутано в пелену густых туч, как раз под стать мыслей Айдара. Под ногами стелился белесый туман, где-то недалеко каркал ворон, будто бы в ответ ему урчал камышовый кот.
        Зона жила своей жизнью.
        Айдар спустился с крыльца и пошел по выложенной камнем тропинке вдоль бетонного забора, опоясывающего кольцом всю территорию Лагеря, мимо стоящих в отдалении деревянных одноэтажных домиков. Когда-то давно, еще до аварии, в них жили дети, вожатые и воспитатели. Теперь же в потрепанных временем и природой хибарах ютились бойцы клана: умывались дурно пахнущей, с ржавчиной, водой в бывших душевых комнатах, спали на шатающихся железных кроватях, расстилая пропитавшиеся сыростью матрасы поверх сеток. Прямо за домиками находилась спортивная площадка с брусьями, турниками и прочими физкультурными атрибутами. Заросшая травой, она вообще не использовалась «анархистами». А вот вытянувшееся впереди длинное здание бывшей столовой было излюбленным местом бойцов и содержалось в максимальной чистоте и сохранности. Там «анархисты» могли закупиться у местного торговца всем необходимым снаряжением, поесть и выпить, а порой просто отдохнуть за разговорами с друзьями после особенно тяжелого рейда. Конечно, от былой роскоши столовой остались лишь жалкие воспоминания: стены облупились, обнажив кирпичную кладку, обои
выцвели и отклеились, побелка на потолке пошла трещинами, латаная-перелатаная крыша во время сильных дождей протекала. Но, вопреки всем невзгодам, столовая была тем местом, которое позволяло хоть на минуту почувствовать себя дома…
        Насквозь пройдя территорию лагеря, Айдар вышел к остаткам административного корпуса, из окон которого лился тусклый свет: там лидера клана уже ждали. При его появлении соклановцы, что-то тихо обсуждающие, тут же умолкли, выживший патрульный встал.
        - Сиди, - махнул рукой Айдар, занимая свое место за столом. - Рассказывайте, что случилось.
        Первым, с всеобщего молчаливого согласия, заговорил Клим. Спокойно, рассудительно и подробно он выложил все детали ночного происшествия, временами морщась от боли в челюсти и осторожно щупая свежий синяк под глазом. Закончив речь, боец положил перед командиром коммуникатор.
        - Я понял тебя, спасибо, - сказал главный «анархист», внимательно рассматривая устройство. - Информацию оттуда уже вытащили?
        - Я пытался, - ответил Р?ста, местный торговец, совсем молодой парень лет двадцати пяти, с дредами, собранными в пучок на макушке. - Не получилось, там пароль, шестизначный. Взламывать его - дело очень кропотливое. Это спецам доверить нужно, тем, кто разбирается.
        - А у тебя такие есть? Из знакомых, кому можно доверять, - хмуро спросил Айдар.
        - Есть, - кивнул Раста. - Техник из вольных, Азот, или как его там, шарит в этом. Отдам ему, может, и удастся хакнуть. По срочному сделает, но у него цены, конечно…
        - Не беда, нам сейчас информация позарез нужна.
        - Нашивки у этих уродов были? - обведя всех тяжелым взглядом, спросил Леший.
        - Ни одной, - ответил Клим. - Опознать группировку не удалось. Кому-то непонятному мы помешали.
        - А «Герб» сучеными - они тоже помешали?
        - Думаешь, что и там поработали эти твари? - отозвался Айдар.
        - С «Гербом» япочти уверен, - кивнул комендант. - Почерк одинаковый: так же тихо пробираются на территорию, так же жестоко вырезают блокпосты и скрываются. А вот насчет лагеря в Ануфьево - не знаю, но ответ будет скоро, может, даже через пару часов. Кто такой Лимон - уже выясняют, и если вдруг окажется, что он как-то связан с нашими инкогнито, то, боюсь, что мы на пороге войны.
        - Почему? - тревожно спросил Раста.
        - Сам посуди, - повернулся к торговцу Леший. - До этого в Зоне мы и «Герб» были сильнейшими кланами. А теперь вдруг появился некто третий, посмевший напасть на нас обоих. Одновременно. А еще и конкретно потрепать ученых, стравив военных с вольными. Как по мне - чистейшая провокация на конфликт.
        - А мотивы? - подал голос Клим.
        - А вот тут, извини, без понятия. После проклятого штурма Деснянска, когда наших полегло больше половины, взять с нас нечего вообще.
        - Тогда к чему это баловство? - спросил торговец. - Напали бы сразу на базу - и точка.
        - Сплюнь, - повысил голос Леший. - Они не нападают, потому что измором нас берут. Мы тут сидим как мыши, за территорию выйти боимся, не знаем, кто нас вырезает уже которую ночь, а эти уроды только и рады.
        Повисла тревожная пауза. Айдар вытащил из пачки сигарету и, чиркнув спичкой, закурил.
        - Думаю, всем понятно: дальше так продолжаться не может. Поэтому первоочередный вопрос таков: что будем делать?
        Все присутствующие переглянулись между собой, будто определяя, кто первым выскажет свое мнение. Раста, скрестив руки на груди, задумался; Клим морщился от витавшего в воздухе сигаретного дыма.
        - В первую очередь надо выяснить, как противник проникает на нашу территорию, - произнес Леший. - В обход блокпостов. Вспомните атаку на насосную станцию: там тоже всех перебили, тихо и незаметно. Но ведь выхода за пределы земель «Анархии» она не имеет, это просто наша стратегическая точка. Получается, что где-то есть тропа к Могильнику или Южному кордону, которую мы не контролируем, потому что о ней не знаем.
        - Исключено, - покачал головой Айдар. - Наши бойцы сразу же проверили всю границу вдоль и поперек на наличие тайных маршрутов. Ничего найдено не было. Скорее уж они по болоту на лодках приплыли.
        - Или под землей прошли, - поднял взгляд на старшин Клим. - Все мы знаем, что в пределах Лагеря есть большое подземное убежище, которое может вести куда угодно, в том числе и за территорию.
        - Оно было завалено еще три года назад, во время особенно сильной Грозы, - возразил Леший. - От толчков грунт очень сильно просел, опоры не выдержали и отрезок метров в пятнадцать наглухо засыпало.
        - Условно засыпало, потому что никто не проверял. - Клим сцепил руки со сбитыми костяшками в замок. - Это вообще все слухи и домыслы, оставшиеся со времен властвования здесь наемников. Мы же на данный момент знаем только один спуск к этому подземелью, и он надежно замурован. Но что, если есть и другие выходы, путь к которым свободен, и мы просто не смогли их обнаружить?
        - Сегодня же этим займемся. - Комендант мгновенно все понял. - Отправлю пару-тройку отрядов прошерстить каждый подвал, вплоть до канализации.
        - Значит, один вопрос решили, - сказал Айдар. - Леший, потом отчитаешься. Теперь думаем, что делать с блокпостами?
        - Усилим оборону, - предложил Раста. - Организуем засаду, пошлем больше людей к форпостам.
        - Я против, - высказался комендант. - Это пустая трата ресурсов, не решающая основной проблемы. Мы все равно останемся запертыми внутри своих территорий, каждую ночь рискуя быть атакованными. Лично мне надоело ждать, когда противник разведет костры у стен. Нужно действовать масштабно.
        - А с кем воевать? - возразил торговец. - Мы понятия не имеем, кто нас истребляет. Самый простой вариант - окопаться и ждать, пока все наладится. Либо запросить помощи у вольных.
        - Раста, ты меня прости, но если торгаш ты отличный, то в военном деле - круглый ноль, - хмуро ответил Леший. - Потому что, окопавшись, мы не сможем выйти за территорию из-за угроз атаки на наши отряды и рейды, а в довесок к нам перестанут захаживать вольные: кому лишний раз захочется рисковать своей жизнью? И обернется это тем, что полностью иссякнет поток артефактов, документов и прочего добра. Как итог, нам станет нечем расплачиваться за оружие, боеприпасы, воду, топливо, еду, амуницию… стоит ли говорить, что твоя торговля загнется в первую очередь? А потом, в глухой обороне, не подпуская никого ближе, чем на расстояние выстрела, подохнем и мы. Все разбегутся, «Анархия» как клан перестанет существовать. А именно этого противник и добивается.
        Раста молча пожал плечами.
        - Твои предложения, - кивком указал Айдар на коменданта.
        - Собраться с силами и атаковать. К середине дня станет известно, кто стоит за нападениями. Численность противника мы вряд ли узнаем, но месторасположение информаторы сообщат точно. И закончится эта война вслепую, в которой потери бывают лишь с одной стороны. Оружия у нас хватает, Зону наши бойцы знают лучше любых других группировок и объединений. Соберемся и прихлопнем ублюдков в их же логове.
        - А вообрази на миг, что все это ловушка, - медленно проговорил Айдар. - Провокация. Что, если они умышленно вынуждают нас пойти на штурм? И ровно в тот момент, когда мы покинем Санаторий, они проведут свою финальную атаку и захватят нашу базу, которая останется почти без защиты. На этом наша операция и закончится, так как возвращаться нам будет уже некуда.
        - Думаешь, в своих стенах не отобьемся? - спросил Леший.
        - Я не уверен, что мы выстоим даже сейчас, - тревожно ответил Айдар. - Не хочется признавать, но, похоже, мы в западне.
        Клим сидел, опустив голову, и думал. Слушая командиров, боец понимал, насколько плохи дела группировки. «Если так пойдет и дальше, то и вправду останется только поджать хвосты и ждать, пока в дверь постучатся неизвестные отморозки и начнут диктовать свои условия». А Клим так не хотел… Мысли о побеге с территории он отмел сразу: слишком дорожил «Анархией», слишком много времени провел в группировке, чтобы в один миг взять все и перечеркнуть. «Проблемы нужно решать, а не уходить от них, - размышлял он. - Пока что единственный верный шанс на победу - это союз с бродягами, которые из-за атаки на Ануфьево пострадали ничуть не меньше остальных: сотрудничество с учеными оборвалось, а сверху - еще и полный разлад с военными. Но хороших бойцов среди ходоков немного, едва ли наберется два десятка человек. А остальным на этой войне делать нечего. Новички, как ни прискорбно, вообще годятся разве что на роль «пушечного мяса», а это точно не выход. Бои нужно выигрывать умениями, а не численным преимуществом… Хорошие бойцы имеются у «Герба». Вот там - уровень! И вооружение, и броня. В принципе, не удивительно:
группировка получает прямые поставки от министерства обороны, так что позволить себе может многое».
        - А если объединиться с «Гербом»? - неожиданно для себя выпалил Клим.
        Все повернулись в его сторону, глядя расширенными от удивления глазами, словно боец произнес какую-то глупость.
        - А что? - пожал он плечами, ничуть не смутившись. - По сути, мы все в одной лодке. Уничтожив нас, эти отморозки наверняка примутся и за «Герб». А слившись и заручившись поддержкой вольных, мы сможем переломить ситуацию. Баланс сил практически выровняется, шансы на удачный исход возрастут.
        В повисшей тишине Айдар крепко задумался: «Без сомнения, мыслит боец здраво. Да что там говорить! Это лучшее предложение, прозвучавшее за последнее время». Оставалась, правда, одна проблема: связь с генералом Лещиным, предводителем «Герба». Пароль к их радиочастоте всегда держался в секрете, и случайному человеку достучаться до группировки было совсем не просто.
        - У меня есть знакомый, который водит дружбу с человечком, знающим полковника Мазурова, заместителя Лещина, - словно прочитав мысли командира, вкрадчиво произнес торговец. - Могу договориться о встрече. Если все пройдет гладко, обсудите проблему уже сегодня вечером.
        - Действуй, Раста, - без промедления, ставя точку в обсуждении, приказал Айдар. - Пусть «гербовцам» растолкуют, что дело касается нашей общей с ними безопасности, что эта встреча и в их интересах тоже. И пусть не затягивают. Ты, Леший, останешься на базе и займешься поиском тайных выходов из подземки. Как найдешь - минируй и выставляй невдалеке караул. Клим, - командир повернулся к бойцу. - Ты пойдешь со мной. Пока отдыхай, за тобой придут.
        - Спасибо, - качнул головой боец, слишком уставший, чтобы проявлять более яркие эмоции.
        - Значит, на этом считаю обсуждение законченным, приступайте к работе.
        Все встали и вышли из комнаты. Айдар еще немного посидел, раскладывая мысли по полочкам, а после поднялся и подошел к окну. За мутным, грязным стеклом виднелось затянутое ряской болото, берег которого облюбовали разного рода аномалии. А на другом, дальнем побережье, сразу за песчаным обрывом, плотной черной стеной возвышался лес, из-за кромок которого медленно поднимался желтый солнечный диск.
        В Зоне начинался новый день.
        Глава 5
        В Зоне начинался новый день.
        Но полковнику Мазурову, не находящему себе места от навалившихся забот, казалось, что еще не закончился предыдущий. Проведя без сна больше тридцати часов, на происходящее вокруг он реагировал слегка отстраненно, начав собственный отсчет времени, измеряемый кружками кофе.
        Первая была позавчера поздним вечером, когда какой-то ушлый капитан внутренних войск, вышедший на связь из-за Периметра, доложил полковнику о захвате станции Ануфьево и приказал разведать обстановку, причем в кратчайшие сроки и без пререканий. Слушать оправдания Мазурова о том, что у «Герба» на счету каждый солдат, осадное положение и дефицит припасов, офицер отказался. Плевать капитану было и на субординацию. Там, на Большой земле, каждая штабная «крыса», державшая в руках оружие только в тире, мнила себя главнее самого генерала Лещина, а «Герб» иначе как сборищем убийц и нарушителей закона не называла, упорно отказываясь признать клан официальным воинским подразделением. При попытках «гербовцев» отстоять свою честь, вояки трусливо поджимали хвосты и огрызались обещаниями прервать серию поставок оружия, медикаментов, амуниции и продуктов. Но, к счастью для полковника, в этот раз до ругани дело не дошло: ублюдки, уничтожившие лагерь ученых, сбежали сами, поэтому задание быстро отменили.
        Вторую и третью кружки кофе Мазуров выпил уже за полночь, а через два часа узнал о нападении на блокпост. Пятом, за последние три недели. Как и в прошлые разы, караульных убили без единого выстрела, хладнокровно свернув им шеи. Действовали убийцы мастерски, не оставив после себя никаких следов. Поначалу полковник думал, что это дело рук фанатиков, нашедших тайную тропу вокруг минных полей перед позициями «Герба», но быстро отмел эту идею: вылазки сектанты совершали крайне неохотно и в бой шли открыто, считая, что прятки с врагом - проявление трусости. А больше у группировки врагов и не было… Вольные сталкеры всегда оказывали клану всяческую помощь, взамен получая защиту от фанатиков, толпы коих «гербовцы» сдерживали. Бандиты так далеко в Зону не забредали, околачиваясь у ее границ и грабя новичков. Разрозненные стаи наемников, потерявших собственную базу, осели где-то в Мертвых землях и вести боевые действия перестали. А с «анархистами», давешними врагами, образовалось перемирие, даже появилась какая-то взаимовыручка. На этом варианты Мазурова иссякали: кто стоял за нападениями на блокпосты,
оставалось только гадать.
        Четвертую кружку кофе полковник приговорил на рассвете, а уже через десять минут с оружием в руках отбивался от волны фанатиков, которые решили попытать счастья в очередном прорыве. Бой велся практически до середины дня. «Гербовцам» удалось удержать свои позиции и отбросить врага, обеспечив себе еще пять-шесть дней относительного спокойствия.
        Пятую и шестую порции кофе Мазуров трясущимися от злобы руками влил в себя ближе к вечеру, сразу же после сообщения из-за Периметра. Вновь объявились военные с очередным идиотским приказом: на этот раз «Гербу» «выпала честь провести разведку территорий в районе бывшего здания Тюрьмы». Там, по донесениям, и обосновались сталкеры, ответственные за нападение на ученых. Возражения, по обыкновению, не принимались, а все аргументы были разбиты одной лишь отговоркой, вкратце сводящейся к тому, что «гербовцы» намного лучше знают Зону, а значит, выполнят задание быстрее.
        Крепко выматерившись и высказав собеседнику все свои мысли на этот счет, полковник в очередной раз принял к сведению, что военные любят делать свою работу чужими руками… а после сел планировать сроки и разрабатывать маршрут, не отвлекаясь ни на что другое много часов подряд.

* * *
        - Товарищ полковник, разрешите? - Сержант остановился на пороге, выжидая.
        Мазуров, сгорбившийся над картой Зоны, придавленной к столу двумя тяжелыми книгами да чайником, распрямился, махом опрокинул в себя остатки кофе и хмуро оглядел подчиненного - высокого, подтянутого солдата, облаченного в черно-красный комбинезон с нашивкой в виде рваного флага с «прицелом» по центру. Подбородок сержанта был высоко поднят, взгляд устремлен в потолок, из-за спины торчал ствол автомата, на шее нервно пульсировала жилка. «Гербовец» тяжело дышал, будто до этого бежал марафон: воздух со свистом вырывался из кривого носа солдата, по лбу катились капли пота, а грудь, скрытая бронежилетом, часто вздымалась.
        - Говори, - коротко бросил полковник, думая о том, как сильно он устал.
        - Семь минут назад пришло сообщение от Айдара - он предлагает встретиться, - отчеканил солдат. - Сегодня вечером, у сгоревшей подстанции на опушке Ржавого леса.
        - Зачем? - Мазуров отложил карандаш, которым чертил на карте кривую линию маршрута.
        - Дело касается блокпостов и общей безопасности группировок. Айдар сказал, что вы поймете.
        - Я уже ничего не понимаю. - Полковник опустился на стул. - Голова болит… Ладно, свободен, боец.
        - Есть! - козырнул сержант и прикрыл за собой дверь, оставив командира в одиночестве.
        - И что ж тебе, старик, надо-то? - вслух спросил полковник и добавил совершенно неуместное: - Гребаный кофе!
        Мазуров вдруг яростно выругался и тут же потух, с сожалением признавая, что для «Герба» настали не самые лучшие времена. Облокотившись на столешницу, бездумным взглядом он шарил по карте, проигрывая в голове события последнего года, пролетевшего словно в стремительном вихре.
        Началом конца золотых времен группировки полковник считал тот злополучный прорыв через Деснянск, когда «Герб» вдребезги разбился о непробиваемую защиту фанатиков, что стерегли подступы к центру Зоны. Несколько недель «гербовцы» метр за метром, дом за домом прорывались через город, отражали атаки свихнувшихся сектантов, теряли десятки солдат в день, но продвинуться дальше окраинных микрорайонов все равно не смогли - сопротивление было слишком велико. Мазурову, на тот момент командовавшему второй штурмовой ротой, иногда казалось, что числу фанатиков нет конца. Они нападали днем и ночью, прекрасно зная город, устраивали засады в самых неожиданных местах, заманивали бойцов в ловушки, заводили в аномальные поля, отчаянно цеплялись за каждое строение, за каждый двор. И дрались, дрались до самого конца, ни разу не отступив. О том, чтобы взять сектанта в плен, думать не приходилось вовсе. Один только раз «гербовцам» удалось схватить живого фанатика, оглушенного взрывом гранаты, и доставить на свою базу. Но говорить тот ничего не стал. Вместо этого на глазах у изумленного полковника он просто откусил себе
язык, не издав ни единого звука. И именно тогда Мазурову стало по-настоящему страшно. От вида крови, ручьем льющейся изо рта сектанта, от его сомкнутых бледных губ и испепеляющего, наполненного ненавистью взгляда.
        Тогда полковник не выдержал и застрелил пленника, но дрожь в руках не унималась еще долго, а стоило закрыть глаза, как перед мысленным взором возникало лицо фанатика, с подбородка которого текла кровь.
        Чтобы убедить генерала Лещина прекратить самоубийственный прорыв через Деснянск и закрепиться в уже захваченной его части, Мазурову пришлось приложить все силы, но он своего добился. После финального штурма, проведенного в союзе с «Анархией», также не добившейся в покорении города никаких успехов, «Герб» занял всю окраину и южную его часть, организовав там свою базу. Центр же и северная половина, вместе с тропами к сердцу Зоны, остались за сектантами.
        Образовалось затишье, нарушаемое лишь фанатиками, которые время от времени набрасывались на блокпосты «Герба», получали мощный отпор в ответ и затихали на несколько дней.
        А потом началась череда нападений на патрули и заставы, унесшая три десятка жизней. И как ни старался «Герб» увеличить количество солдат на блокпостах, как ни пытался устраивать засады, не помогало ничего: атаки происходили в разных местах подконтрольных клану земель, но по одному и тому же сценарию - быстро, бесшумно, без выживших…
        Мазуров вздохнул, поднялся и подошел к открытому окну, вглядываясь в полоску желтеющего неба. Сощурился, словно выискивая в пока еще темных облаках, парящих над мертвым городом, что-то близкое сердцу. И не находил. Они были чужды ему, как и все, принадлежащее Зоне: деревья и травы, насекомые и животные, мелкие речушки и большие водоемы, холмы и впадины, села и города, сталкеры и мутанты - ничего не признавал полковник, настойчиво от них открещиваясь. Не его страны это была территория, пораженная аномальным недугом; не его небо, раздираемое всполохами молний; не его солнце, трусливо прячущееся за пеленой туч. И дожди были не его, чужие, и ветер! Порой Мазуров почти всерьез верил, что спит и видит кошмар, слишком реалистичный, чтобы быть просто сном, но и в то же время чересчур фантастический, чтобы быть явью. И иногда, когда рядом никого не было, полковник крепко закрывал глаза, до крови прокусывал нижнюю губу, стоял и ждал чего-то, мечтая однажды проснуться. Но сон не заканчивался.
        Гиблый, гнилой город плохо влиял на разум «гербовца»: то слышался Мазурову скрип качелей в пустынном дворе, то виделся хрупкий детский силуэт сквозь густую паутину в провале подъезда, то обоняние улавливало кисло-сладкий запах кваса у дверей сгоревшего магазина… Первое время полковник жутко нервничал, сбивал ноги, бездумно гоняясь за призраками мертвецов, невольным нарушителем покоя которых он стал. А после пообвык и даже проникся каплей сочувствия к генералу Лещину, который безбожно пьянствовал уже которую неделю. А Мазуров терпел, сжав зубы, тянул на себе всю группировку, ведя деловые переговоры с военными, агитируя вольных бродяг вступать в черно-красные ряды и принять присягу, чтобы не просто так Зону топтать, а мир от нее защищать, фанатиков сдерживать! И это все несмотря на бесконечные палки в колеса со стороны сумасшедших сектантов, пытающихся вернуть отбитую «гербовцами» часть города; обнаглевших штабных крыс, сваливающих свои проблемы на Мазурова; оборзевших отморозков, уничтожающих блокпосты…
        Откуда-то повеяло табачным дымом. Полковник накинул куртку, вышел из кабинета. Прошел по длинному коридору, грязному, как и все вокруг, сбежал по лестнице, хватаясь крепкой ладонью за обугленные перила, задел плечом покрытую копотью стену; толкнул дверь на улицу.
        Бойцов было трое. Они, укутавшись в маскхалаты, сгрудились под трухлявым грибком во дворе дома и курили вонючую сигарету - передавали ее из рук в руки, делая по затяжке. Подняв воротник, Мазуров быстрым шагом направился к ним. Завидев начальника, «гербовцы» вытянулись по стойке «смирно», но полковник успел заметить, как последний, у кого была сигарета, глубоко и жадно затянулся, прежде чем выбросить ее в песок и затоптать ногой.
        - Нарушаем? - хмуро глядя на бойцов, спросил офицер.
        - Виноваты, - несмело отозвался один из них - судя по погонам, ефрейтор. - Сменились с караула, за время дежурства происшествий не было!
        - Ладно. Есть закурить?
        Ефрейтор отстегнул клапан кармана, вытащил пачку, открыл и протянул полковнику. Тот взял сигарету, помял немного и закурил.
        - Вам к складу надо. - Ефрейтор махнул рукой себе за спину. - Вернулся караван с «Чикаго», оружие привезли, продукты, амуницию. Много чего. Нас взводный и послал вам передать.
        - А почему мне, почему не Лещину?
        - Товарищ генерал не может, он…
        - Что, уже нажрался? Или еще не проснулся? - поморщился Мазуров.
        - Уже проснулся, - тихо ответил один из «гербовцев». - И нажирается.
        - Хорошо, отдыхайте, я скоро подойду, - злясь на своего командира, сказал полковник и добавил настоятельно, больше для проформы: - Еще раз увижу здесь с сигаретами, то устным выговором не отделаетесь. Ясно?
        Бойцы развернулись и скрылись в глубине двора. Мазуров заскочил в кабинет за автоматом и разгрузкой, снова вышел, вдохнул полной грудью и направился к штабу. Сначала полковник хотел было пойти к складу, но потом решил, что караван может немного и подождать, а вот Лещина развести на разговор, возможно, удастся не скоро.
        Жил генерал в стареньком кирпичном одноэтажном домике с деревянной пристройкой веранды сбоку и печной трубой на крыше. Идти туда было далеко, и Мазуров, предчувствуя нелегкий разговор, не торопился, поэтому дошел, когда тьма уже окончательно рассеялась, а поднявшееся над городом солнце, прежде чем нырнуть в беспросветную пелену туч, забрызгало белесыми лучами мутные стекла окон домика. Взбежав по сырым скрипучим ступенькам крыльца, полковник перевесил автомат за спину и, без стука толкнув дверь, вошел в сени. В нос сразу же ударил запах спирта, испорченной еды и давно не стиранной одежды, а под ногами, гремя, покатились по полу опрокинутые бутылки.
        - Что там такое? - тут же послышалось из комнаты, а мгновением позже в дверной проем высунулась заспанная, густо заросшая щетиной, красная рожа с мешками под заплывшими глазами. - А-а-а, это ты. Ну, входи.
        Мазуров переступил через высокий порог и оказался в нищенской комнате с печью по центру, кроватью в дальнем углу, столом напротив нее и парой стульев.
        - Ты когда мылся в последний раз, Рома? - опускаясь на табурет, тихо спросил Мазуров. - Воняешь. Тебя же по запаху найти скоро можно будет.
        - Ай, ну его к чертовой матери, - махнул рукой генерал. Кивнул на непочатую бутылку на столе: - Будешь?
        Полковник покачал головой.
        - А я буду. - Лещин щедро наполнил стакан. - Твое здоровье!
        Влив в себя водку одним махом, генерал выдохнул, занюхал провонявшими табаком пальцами и, усевшись на стул, закинул ногу на ногу.
        - Чего пришел, полковник?
        - Там караван вернулся, - стараясь не встречаться взглядом с Лещиным, начал Мазуров.
        - И ради этого ты…
        - Не ради этого, - резко оборвал генерала офицер. - Вышел на связь Айдар, предлагает встретиться. Похоже, он что-то знает о череде атак на блокпосты и, думаю, сможет нам помочь.
        - Так встречайся, - пожал плечами Лещин, снова потянулся к бутылке. - От меня ты что хочешь?
        - Совета, приказа, в конце концов. Ты все еще лидер «Герба» имой командир, Рома.
        Генерал посмотрел на полковника из-под густых бровей и рассмеялся в голос, пролив на стол, мимо стакана, немного прозрачной.
        - Командир? Ты сам-то в это веришь? Уже сколько… полгода… а, нет, чуть больше, лидер у группировки один. И это не я.
        - А кто тогда, я? - вскипел Мазуров. - Свалил все это дерьмо на меня, а сам в бутылку залез, от проблем спрятался?
        - Потому и спрятался, что дерьма по горло, - огрызнулся Лещин.
        - Да ты себя вспомни, Рома! Ты ведь несколько лет «Гербом» правишь, численность клана в три - слышишь, в три! - раза поднял! Отбил нам Завод, потом уничтожил отморозка Вольта с его оравой головорезов, осадил наемников, прижал бандитов к Периметру, открыл новые пути для вольных сталкеров, вывел группировку к Деснянску…
        - Где все и просрал! - заорал вдруг генерал и ударил кулаком по столу, отчего посуда задребезжала. - Нет ничего больше! Месяцы боев за город, а результат? Пшик! Мы на выселках, постоянно под огнем то сектантов, то каких-то тварей. Чего мы добились?
        - За время дислокации в Деснянске мы узнали о Зоне больше, чем за девять лет существования клана, - парировал полковник. - Несмотря на постоянную стрельбу, места для изучения гиблых земель лучше не найти.
        - Но группировка развалена, по моей вине развалена, доходит до тебя?! Сколько нас было? Триста, больше? А теперь? Семьдесят восемь, включая нас с тобой, вот что!
        - Одно проигранное сражение не равносильно поражению в войне!
        - Зато перечеркивает все прочие мои достижения…
        - Мы пришли в клан вместе, пять лет назад. Так?
        - И? Говори ты прямо уже, сколько можно…
        - Первая наша ходка квадом, январь месяц. Нас тогда два сержанта вели. - Мазуров встал, прошелся взад-вперед, остановился у холодной печи, уставившись на Лещина с высоты своего роста. Продолжил тихо: - Все прошло идеально, но, возвращаясь к базе, мы случайно забрели в «карман». Картина та еще, до сих пор перед глазами пурга, мороз двадцатиградусный и с десяток аномалий вокруг. А вместо выхода - тропка в один шажок шириной. Между жизнью и смертью тот шаг был. Мда… тогда все растерялись, я - в первую очередь. Потом и сержанты поплыли. А что делал ты, помнишь? Выход искал! Не сдавался сам и нам лапки сложить не давал. Долбаных три часа прощупывал «карман», два раза обжегся, но все же смог тропу ту найти! Вывел нас. И забыты были воинские звания, все решал опыт! Ведь ты, рядовой боец, отдавал приказы сержантам. Командовал. Потому что в крови у тебя это… и я вот к чему веду: ты заколебал бухать, Рома. «Гербу» сейчас нужен генерал Лещин. Возвращайся, мы заждались…
        А генерал молчал.
        Глядел в одну точку раскосыми, чуть прищуренными глазами, шумно дышал, облизывал сухие губы, а Мазуров смотрел на него и надеялся, что своими словами смог пробудить в своем друге те самые чувства, которые переполняли сейчас его самого.
        - Зона победила, - тихо ответил Рома. - Моя война была проиграна при штурме Деснянска.
        Полковник сплюнул.
        - Знаешь что, друг, тогда не позорь честь офицера группировки «Герб». Приведи себя в порядок и дуй на передовую, под огонь сектантов. Жил как мужик, так и сдохни так же. Либо забейся в угол и пусти себе пулю в лоб. Что хочешь делай, но не смей больше показываться пьяным перед солдатами. Еще раз увижу у склада - буду судить по всей строгости, наплевав на осадное положение, даю тебе слово.
        Развернувшись, Мазуров быстро вышел из штаба, держа путь к складам. Внутри полковника все кипело от злобы. Наверное, именно в тот момент офицер осознал, что никакими уговорами и угрозами Лещина спасти уже не удастся, потому что тот сам этого не хотел.

* * *
        Разгрузка шла полным ходом.
        Вокруг черных тентованных грузовиков с эмблемами клана на дверцах и капотах сновали люди, около двух десятков. Четверо попарно вытаскивали наружу тяжелые ящики и коробки, набитые самым разным добром. Остальные же уносили их в глубь детского сада - кирпичной двухэтажки, расчищенной и переоборудованной под склад.
        Мазуров остановился недалеко от работающих солдат, несколько минут неотрывно за ними наблюдал. Потом вдруг сорвался с места и быстрым шагом пошел к офицеру, руководившему процессом. Тот, заметив приближающегося полковника, выкрикнул что-то сержанту и направился к командиру.
        - Приветствую, товарищ полковник!
        - Доброе утро, капитан, - кивнул Мазуров. - Как бросок к «Чикаго», без происшествий?
        - Хреново все, - без утайки сказал «гербовец». - Тамошние сталкеры чего-то между собой не поделили и перестреляли друг друга, а наши под раздачу попали. Полегли.
        - Много? - нахмурил брови полковник.
        - Все почти, двое только выжили. Это еще до нашего приезда за товаром было. Мы уцелевших, в общем, сюда привезли. Толку там от них теперь?
        - Кто стрельбу затеял, установили?
        - Нет, мы только загрузились, как Вентиль нас сразу же обратно отправил: сами, сказал, разбираться будут. Но краем уха я слышал, что речь шла о черных.
        - Теперь и черные еще. - Мазуров помассировал виски. - Снова людей искать, снова переправлять через половину Зоны… ладно, разберусь, сейчас не об этом. Капитан, я чего хотел: собери мне к вечеру квад толковый, к подстанции сходить надо.
        - Будет сделано! А что там, у подстанции? Новый схрон организуем?
        - Нет. - Полковник помялся мгновение и рассказал все без утайки: - Айдар на встречу зовет, говорит, есть интересная информация о нападениях на блокпосты.
        - Знает исполнителей? - капитан едва заметно напрягся. - Я с вами иду?
        - Нет, останешься за старшего тут, так лучше будет, я замом Лебедя прихвачу. А насчет исполнителей… вряд ли он знает что-то конкретное, но сходить, думаю, стоит. Нас всех эта проблема касается, в конце концов.
        - Понял вас, к вечеру квад будет сформирован.
        - Спасибо. - Мазуров развернулся и, уже уходя, добавил: - Проводников выбирай самых толковых, назад затемно возвращаться будем.
        Капитан ответил ему что-то, но полковник его не расслышал. Махнув рукой, он быстрым шагом дошел до своего обиталища, поднялся в комнату и плотно закрыл дверь. Грустно посмотрел на карту, где маршрут был начертан лишь наполовину, а потом, сбросив куртку с разгрузкой на табурет, рухнул на кровать и сразу же уснул.

* * *
        К месту встречи «гербовцы» пришли за двадцать минут до назначенного времени, не торопясь осмотрели территорию, обсудили план действий в случае ЧП и, отправив двух бойцов на холм следить за обстановкой, принялись ждать «анархистов». Те явились как по расписанию, пятеро: лидер клана и его бойцы. Держались «фримены» спокойно, в их поведении, как успел отметить Мазуров, не было ни капли враждебности, а во взглядах читалась только тоска, смешанная с отчаянием. «Неужели в клане действительно все так плохо? Хуже, чем у “Герба”?»
        - Здравствуй, Айдар, - смахнув влагу с кромки капюшона, тихо сказал Мазуров.
        - Привет, полковник. - Главарь «Анархии» оставил автомат болтаться на ремне и протянул руку. - Снова дождь как из ведра, а? Обычное дело в Зоне.
        И действительно, погодка выдалась хуже некуда. После обеда зарядил противный ливень. С холмов стекали грязевые ручьи, под ногами противно хлюпало при каждом шаге.
        - Нам ли привыкать? - равнодушно ответил Мазуров и перешел сразу к делу: - Какие у тебя новости, «анархист»?
        - Новостей много. - Айдар кончиком пальца потер усы. - Начну с главного и расскажу все, что знаю. В общем, мы выяснили, кто вырезает наши блокпосты. «Легион». Так эти уроды себя называют. В Зоне они относительно недавно, не больше трех месяцев, но это не точно. По численности не уступают нам с вами. Скорее всего, даже превосходят. Контингент еще тот: сплошь головорезы, ренегаты, изгнанные из подразделений наемники и прочий сброд, собранный воедино неким Лимоном. Раньше ничем особо не выделялись: собирали артефакты, обустраивали базу… обживались, подонки, если кратко. Но в последнее время начали сильно досаждать вольным: подмяли под себя безопасные тропы, грохнули несколько бывалых сталкеров, по их же милости без вести пропали три отряда бродяг. А потом эти сволочи взялись за нас. И за вас, полковник, насколько я знаю, тоже. Уничтоженные блокпосты, исчезнувшие рейд-группы… знакомо, правда? Вот и я об этом. Апофеозом зверств этих мразей стало недавнее нападение на лагерь ученых в Ануфьево. Уж не знаю, что им там было нужно, но факт. Один из ученых выжил. Юрий Белов, или как там его, не важно…
Главное, что теперь на него ведется настоящая охота: бандиты, рейдеры, мародеры и, представь, черные сталкеры! Все на ушах стоят, ищут профессора.
        - И что с того, Айдар? Меня судьба ученых очень волнует, я серьезно, но если ты хочешь им помочь, то я пас. У «Герба» нет лишних бойцов для охраны лагеря…
        - У «Анархии» тоже, - перебил Айдар. - И в первую очередь я хочу помочь нам. По отдельности мы теперь ничего не стоим, признай, полковник. Вы в постоянной осаде, даже в рейды почти не ходите, мы тоже едва сводим концы с концами. То есть напасть на ублюдков в одиночку возможности нет. Но стоит нам объединиться, как у «Легиона» появится внушительный противник. Тем более что бок о бок «Герб» с «Анархией» уже сражались.
        - И ты предлагаешь…
        - Да, именно! Если каждый из нас выделит по паре десятков бойцов, при этом оставив хорошую охрану для контроля собственных территорий, появится реальный шанс положить конец беспределу в Зоне.
        Мазуров задумался. Слова Айдара звучали весомо и убедительно. «Ведь и правда, кто знает, что будет дальше? Едва ли «Легион» ограничится только атаками на блокпосты. Однажды они постучатся и в ворота базы, а тогда предпринимать что-либо будет уже поздно. Черт побери, откуда они вообще взялись?!»
        - Где они осели? - хмуро спросил полковник, буравя «анархиста» взглядом.
        - В Тюрьме, которая на берегу озера, - без запинки ответил Айдар. - Как раз посреди леса.
        И тут в голове Мазурова будто щелкнул выключатель: «Ведь именно об этих сталкерах говорил лейтенант Внутренних войск вчера вечером, отдавая идиотский приказ провести разведку того самого сектора! Теперь все встало на свои места, и у «Герба», наконец, появился шанс выполнить задание военных, при этом не рискуя быть уничтоженными».
        - А почему именно мы? - с тенью сомнения спросил полковник. - Вольные сталкеры, например, подошли бы на эту роль даже лучше.
        - Они на то и вольные, что никто ими не командует, - возразил Айдар. - Собрать ходоков воедино, да еще и убедить идти в атаку на общего врага, будет проблематично. К тому же уровень подготовки бродяг очень разнится и, отсеяв новичков от толковых бойцов, мы можем не получить ничего вообще. Поэтому «Герб» вэтом плане - превосходный союзник. Нет, на помощь сталкеров я, конечно, рассчитываю, но особо не надеюсь.
        - А откуда вы вообще все это узнали? Мы, например, ничего нарыть не смогли.
        - А вы пытались? - усмехнулся Айдар. - То-то и оно. Все вскрылось после крайней атаки на наш форпост: нам впервые удалось уничтожить нападавших. А ориентируясь на информацию в их коммуникаторе, навести справки труда не составило. Благо, у «Анархии» еще есть толковые информаторы.
        - Хорошо, - обдумав приведенные аргументы, выдавил из себя полковник. - Каков план?
        - Определим «Чикаго» как точку сбора и отправимся туда, - загибая пальцы, начал перечислять Айдар. - Дадим клич на базы: пусть подготовят лучших бойцов, в лучшем снаряжении и с лучшим, опять же, оружием, да отправят к бару. Там обсудим план действий и уже послезавтра утром выдвинемся. При удачном раскладе - через сутки будем на месте. А за это время, глядишь, и кто-то из вольных присоединится.
        Мазуров потер подбородок. План ему, откровенно говоря, не нравился. Совсем. Слишком просто все выглядело, слишком легко и наивно. «Пришли, увидели, победили… Но так ведь не бывает, что-то обязательно пойдет не так!» Однако отказывать Айдару причин у полковника не было.
        - Договорились, - выдохнул «гербовец». - Собирай бойцов, я устрою рассылку сообщений. Сами пойдем в бар, там ночь переждем, отдохнем. Завтра нас ожидает тяжелый день.
        Глава 6
        В голове звенело. Долго, пронзительно и невозможно громко, словно бы кто-то колотил по рельсу молотком, да еще над самым ухом.
        Дзынь! Дзынь…
        Мутило, мир вокруг, будто дворовый пьяница, шатался из стороны в сторону, вилял наискосок, то ныряя глубоко вниз, то уносясь в самые небеса. Из полуоткрытых глаз брызнули вдруг слезы и побежали по щекам, смешиваясь с ручейками крови, залившими лицо. Безумно болела грудь.
        Стрелка застонала, осторожно вдохнула. Во рту было солоно, тело горело как от лихорадки, ныла спина. Вязкие мысли, вяло перекатываясь в пустой голове, никак не желали складываться в целостную картину. Сталкерша сомкнула веки, вызывая из глубин памяти эпизоды последних событий, а после, вспомнив, шепотом выругалась и, опасаясь самого худшего, медленно пошевелила пальцами правой руки. Одним, вторым, третьим… То же самое проделала и с левой, затем настал черед ног. Убедившись в целости конечностей и отсутствии переломов, Стрелка слегка успокоилась. Собрав остатки сил, девушка рывком перевернулась со спины на живот… и обомлела. Рваная дыра в стенке «Феннека». Пляшущие на свету пылинки. Пара глаз, жадно и злобно глядящих на сталкершу. Крохотных, с узким вертикальным зрачком. Влажный дергающийся нос: тварь принюхивалась. Из полуоткрытой пасти стекала слюна. Уродливые коричневые клыки с гниющими остатками застрявшего между ними мяса хищно выпирали вперед.
        Девушке почему-то вспомнился мастиф, что много лет назад жил у ее друга, имя которого выветрилось из головы. Тогда огромный, иссиня-черный пес внушал неподдельный страх: своими длинными мускулистыми лапами, крупным мясистым телом, мощной шеей и острыми зубами.
        Но даже мастиф, по сравнению со смотрящим сейчас на Стрелку волком, выглядел бы безобидным псом.
        Сталкерша сглотнула и, не отводя от монстра расширенных от ужаса глаз, медленно нащупала кобуру, висевшую на поясе. Та была расстегнута, и пистолета внутри не оказалось - видимо, выпал еще при аварии. «Проклятье!» Стараясь сохранять спокойствие, девушка потянулась к ножнам, но на их месте нащупала только обрывок ремня…
        Теперь ей стало по-настоящему страшно. С трудом оторвав взгляд от волка, она осторожно повернула голову. Рюкзаки со снаряжением, до этого сваленные в задней части броневика, разметало по всему салону «Феннека». Приборная панель машины отчаянно моргала десятком лампочек, отчего по потолку и покореженным стенкам плясали неровные тени. Сквозь ветвистый узор трещин на лобовом стекле виднелся смятый капот.
        Но самое главное - ее друзья! Горда сидел в кресле водителя, уткнувшись лицом в руль. Руки сталкера безвольно болтались вдоль туловища, а рот и подбородок были залиты кровью. Парень не шевелился, и девушка даже не могла понять, жив ли он. Ученого она нашла не сразу. С дальнего конца «Феннека» виднелись только его ноги, торчащие в проходе. Ян лежал рядом, на спине, с закрытыми глазами, широко раскинув руки. Грудь его тяжело вздымалась вверх-вниз, да и выглядел он относительно целым. Вид наемника портил разве что наливающийся фиолетовым синяк на пол-лица.
        И никакого оружия вокруг! Ни автомата, ни пистолета, ни даже ножа.
        Стрелка снова посмотрела на монстра. Тот стоял так же неподвижно, будто прикидывал, насколько опасным может быть нахальное вторжение в искореженную консервную банку с людьми внутри. Когда девушке показалось, что хуже уже быть не может, волк коротко взвыл, а уже через десяток секунд рядом с ним стояли еще две такие же твари.
        - В лотерее сегодня я бы точно не выиграла, - прошептала сталкерша и, превозмогая боль, отталкиваясь руками и ногами, поползла в глубину броневика, подальше от дыры.
        Теперь выживание девушки и ее друзей напрямую зависело от того, сможет ли она найти оружие. Стрелка бешено вертела головой, всматривалась в полутьму салона, разгребала рюкзаки, остервенело рылась в них, но все зря.
        А волки, осознав, что им ничего не грозит, еще больше осмелели. Один из них попробовал забраться в машину, но девушка лягнула его носком сапога в нос. Монстр клацнул пастью и отступил, а его место тут же занял другой. И вновь безуспешно: получив по морде, тварь сдала назад, а Стрелка перевела дыхание.
        К счастью, пролом в кузове был слишком мал: чтобы попасть в броневик, волкам приходилось поднапрячься. Именно это позволяло сталкерше сдерживать их натиск.
        Но вечно так продолжаться не могло!
        Воспользовавшись моментом, девушка передвинулась к Яну.
        - Эй, наемник, вставай, - принялась тормошить она его, постоянно оглядываясь назад в ожидании нового штурма. - Давай, миленький!
        Стрелка хлопала парня ладонями по щекам, проверила пульс, зачем-то потянула за уши.
        - Поднимайся же ты, зараза! - она едва не сорвалась на крик и вспомнила вдруг о бутылке, которую заметила под сиденьем.
        Несколько секунд - и пробка улетела в сторону, а на лицо Яна полилась холодная вода. Тот сипло закашлялся, открыл глаза и, отвернувшись в сторону, скорчился в тошнотворном спазме, мелко сотрясаясь всем телом.
        А из-под его спины торчала рукоять пистолета.
        Возликовав, сталкерша едва успела коснуться пальцами холодной стали оружия, как что-то вцепилось ей в лямку комбинезона и с силой дернуло назад. Завизжав, девушка опрокинулась на спину и, не глядя, ударила рукой наотмашь, но промазала. А волк оказался более ловким: увернувшись от затрещины, он навалился на Стрелку всем своим мощным телом, накрепко придавив ее к полу.
        Упираясь лапами в грудь сталкерши, зверь утробно рычал, уши его стояли торчком. А девушка лежала под ним и глядела в глаза собственной смерти. Во рту мгновенно пересохло, позвоночник будто пронзили раскаленной иглой, а по ногам побежало что-то теплое. И когда монстр, клацнув челюстями, напрягся, чтобы все закончить, она инстинктивно зажмурилась…
        Грохнувший над самым ухом выстрел оглушил девушку. Удерживающая Стрелку тварь брызнула кровью из простреленного лба и обмякла. А со сталкерши будто сорвали пелену. Сбросив с себя мертвое грузное тело, она истерично замахала руками, словно отгоняя рой насекомых. Давясь рыданиями, уползла в сторону, подальше от дыры, в которую уже забирался очередной мутант. Но спустя секунду и он замертво растянулся на асфальте. Третий волк соваться в «Феннек» передумал и попросту сбежал.
        - Ты цела? - спустя несколько мгновений спросил Ян.
        Рука с пистолетом лежала у него на животе, а другая тянулась к синяку на лице. Наемник прислонился к стене броневика и выглядел паршиво, но взгляд его был чист и ясен.
        - Д-да, - тихо ответила Стрелка, постепенно приходя в себя. Она смущенно сдвинула ноги, скрывая влажное пятно. - Я… боже мой! Мы ведь могли погибнуть, черт побери… проклятые твари. Ян, понимаешь, ведь очнись я на пару минут позже, и никто в себя бы уже не пришел…
        От пережитого девушку понесло. Она говорила быстро, постоянно сбиваясь, перепрыгивая с одной мысли на другую. А Ян ей не мешал, слушал вполуха ее нестройный рассказ и думал о том, как их угораздило угробить «Феннек» ичто делать дальше.
        Слева, со стороны водительского кресла, послышался стон. Услышав голоса, зашевелился и Седой: держась за голову, он сел в кресле, посмотрел на попутчиков осоловелыми глазами.
        - Что, очнулись? - повернулся к ним наемник. - Давайте, приходите в себя, нам выбираться нужно.
        - Есть вода? - спросил Горда.
        Ян осмотрелся, взял наполовину пустую бутылку, закрутил пробкой и бросил ее сталкеру. Тот не поймал, вновь выругался, полез под кресло. Распрямившись, он тут же приложился к горлышку и большими глотками опустошил бутыль еще на четверть.
        - Мне дай, - сипло попросил Белов.
        Сталкер протянул ему емкость, и ученый за пару секунд выпил все, до самого дна.
        - Выбираться надо, повторяю еще раз, - уже громче сказал Ян, приподнимаясь. - Почти ночь.
        - Замечательно, переждем ее в броневике, - неохотно отозвался Горда. - Место, вроде, безопасное, другого все равно сейчас не найдем.
        - Ты удивишься тому, как много вокруг безопасных мест, когда за тобой гонятся черные, - ответил ему наемник.
        - Думаешь, они вернутся? - огрызнулся сталкер.
        - А ты думаешь, мы их отбили? Не-а. Сейчас они людей подтянут и вновь к нам сунутся. А в броневике против них шансов у нас вообще нет. Так что поднимайтесь - и на выход, нужно забиться как можно глубже.
        - Так ночь же, куда они пойдут? - не сдавался Горда, пытаясь разобраться с заклинившим ремнем безопасности.
        - Однажды моя группа преследовала стаю этих тварей в потемках, - злясь, сказал Ян. - Черные завели ребят в аномалии и там перестреляли, а сами выбрались, не потеряв ни одного человека. Как я тогда понял, им без разницы - день ли, ночь ли. Они одинаково опасны в любое время суток.
        - Убедил, убедил! - Сталкер, наконец, одолел ремень и, развернувшись, дернул ручку двери. - Десантируемся.
        Но дверь не поддалась. Поврежденный от удара замок намертво застопорился в закрытом положении, и Горда, матерясь на чем свет стоит, согнувшись двинулся ко второму выходу, протискиваясь между подругой и наемником. Приоткрыв дверь, через узкую щель выглянул на улицу и, убедившись в безопасности, спрыгнул на землю.
        - Выходите, чисто, - махнул он рукой. - Хватайте рюкзаки, собирайте пожитки - и в путь. Теперь и я предчувствую неладное.
        На улице смеркалось. Алый солнечный диск, вырвавшись из цепкого плена тягучих облаков, искал укрытия за линией горизонта, опускаясь все ниже и ниже. Воздух, свежий и бодрящий, словно бы застыл, а мокрый от ливня асфальт истекал прохладой. В гладких при безветренном спокойствии лужах отражались серые тучи-толстяки, зависшие над Зоной дирижаблями, а две высокие, покрытые копотью по краям трубы фабрики гигантскими иголками будто бы пронзали их. Множество огромных корпусов, цехов и некогда жилых домов, раскинутых по обширной территории, создавали настоящий лабиринт, заблудиться в котором было - раз плюнуть.
        Пока Ян и Седой, собирая разбросанные при аварии вещи, копошились внутри бронеавтомобиля, а Стрелка неумело и жадно курила сигареты ученого, Горда отошел на пару шагов, чтобы осмотреть «Феннек». Грустно присвистнул, оценивая масштабы трагедии и понимая, что в пределах Зоны починить машину никогда не удастся. Передняя ось и капот были полностью смяты, превратившись в бесформенную массу. Обломки валялись в радиусе метров пятнадцати, а асфальт в том месте, где машина прошлась по нему юзом, вздыбился бороздой. Пулемет сорвало со станины, и как Горда не пытался найти его взглядом, так и не нашел. Задняя часть броневика заметно вогнулась - не иначе как от взрыва. Почти наверняка от того же, что проделал дыру в борту машины.
        - У меня две новости. - Наемник вылез из салона, пропустив перед собой Белова.
        - Начинай с хорошей. - Горда расстегнул ворот комбеза.
        - А кто сказал, что она будет? - В словах Яна не было и тени усмешки. - Первая. Вещей уцелело всего ничего. Едва наскребли два рюкзака мелочовки, остальное, культурно говоря, утеряно. Патронов - шесть магазинов, еще полтора - россыпью. На всех. Есть пара гранат. Еды хватит на день, воды - на полтора, может быть. Медикаменты сохранились почти все, и то ладно… а теперь новость вторая.
        Наемник развернулся и достал из «Феннека» два автомата. Вернее, их остатки. Искореженные, с треснувшим цевьем и расколотыми прикладами, они теперь были годны разве что орехи колоть.
        - Как же так вышло? - спросил сталкер, чувствуя внезапную сухость во рту.
        - Полетали по салону, как по центрифуге, - пожал плечами Ян. - Хорошо хоть не убили никого, но один из них, чувствую, мне по роже заехал.
        - И теперь у нас два автомата на четверых, так?
        - Ага. К ним прибавь пистолет и три ножа. Вот и все наше вооружение. Армия из нас, скажу прямо, так себе.
        - А где все остальное? - нервно спросил Горда. - Не могло же оно в броневике потеряться!
        - В нем нет, а вот на территории фабрики - легко. Я так мыслю, что при аварии многое через дыру в борту вылетело наружу, наши рюкзаки как раз там стояли. Можно, конечно, попробовать поискать, но время, Коля, время.
        Будто в подтверждение слов наемника, вдалеке послышался гул моторов. Сначала тихий, едва различимый на всеобщем фоне, но становящийся все громче и громче. Сталкер напрягся, взял автомат у Яна. Краем глаза заметил, как занервничал почти пришедший в себя Седой. Стрелка же требовательно протянула руку, и наемник без возражений дал ей пистолет.
        - Спрячемся в глубине фабрики, где-нибудь подальше. Уйти нам не удастся, а вот дать отпор - шансы есть, - сказал Ян.
        - Подожди. - Горда подошел к машине. - Гранату.
        Наемник снял с пояса рифленый кругляш и протянул другу. Тот взял «подарочек», достал из кармана обрезок лески и открыл дверь «Феннека». На установку растяжки у сталкера ушло меньше минуты, после чего он захлопнул дверь и постучал ладонью по борту броневика.
        - Прощай, старый товарищ, - сказал Горда и пояснил: - Черные увидят машину и в любом случае захотят ее осмотреть. Водительскую дверь намертво заклинило, вторая смята и тоже не откроется, через дыру многого не увидишь. А тут их будет ждать сюрприз. Заодно взрыв даст нам знать, что ублюдки уже на территории.
        - И не жалко? - спросил Ян, явно довольный идеей.
        - Черных - ни капельки, - твердо сказал сталкер. - А вот «Феннека» - еще как жаль! Все, заканчиваем треп - и погнали. Сегодня на фабрике, похоже, будет жарко.
        Горда пошел первым. За ним, метрах в трех позади, - Стрелка, выставив перед собой пистолет и держа под прицелом левый сектор. Следом, с тяжелым рюкзаком за спиной, семенил Белов - единственный, у кого не было никакого оружия, кроме ножа. Ян, тоже нагрузивший себя сидором, но почти пустым, замыкал колонну, следя за тылом.
        Темнело. На небосвод будто кто-то опрокинул пузырек с чернилами, и брюхатые облака, впитав их, налились синевой и почернели. Зажглась луна, бросая на землю яркий рассеянный свет. Где-то каркнул ворон, что-то лязгнуло.
        Горда старался идти как можно быстрее, едва ли не затылком ощущая, насколько близко от них преследователи. Сталкеру уже несколько раз чудилось странное шевеление воздуха недалеко впереди, неясные блики в мутных лужах, и тогда приходилось срочно менять маршрут, обходить опасное место, даже если оно таковым не являлось. Это выматывало.
        - Стоп, - резко поднял руку Горда.
        На первый взгляд впереди ничего особенного не было: асфальт как асфальт. Но прожженное десятками ходок сталкерское нутро подсказывало, что идти туда не стоит - смерть там. И добрых полминуты командир отряда, словно каменное изваяние, стоял не шевелясь, пока не понял, что же его насторожило. Зыбкая, едва заметная тень от валяющегося на земле обрезка трубы, зеркально отразившись, падала по направлению к луне, а не наоборот. «Костоломка». Большая, на всю ширину прохода, не обойти.
        Горда облегченно выдохнул, представив на миг, что могло произойти, будь он менее внимателен. И только он собрался искать другой путь, как его голову посетила гениальная в своей простоте идея. Коротко скомандовав прикрывать его, сталкер осторожно, боясь сделать лишний шаг, подошел к трубе и, подняв, швырнул ее в сторону, а после зачерпнул из походного мешка горсть болтов да разбросал их перед собой, проложив ведущую через аномалию дорожку.
        - Для тех, кто ничего не понял и не заметил, поясняю, - начал Горда, довольный своей выходкой. - Тут «костоломка», которую выдавала труба, лежавшая рядом. Место выглядит совершенно безопасным. А чтобы убедить в этом нагоняющих нас «друзей», я сделал тропинку из болтов. Пусть думают, что мы по ней прошли ранее.
        - Ведь «костоломка» не реагирует на металл, - подхватила Стрелка. - А значит, черные ничего не заметят и попадут в ловушку. Умно.
        Сталкер улыбнулся.
        - А как же детекторы? - робко спросил Седой. - Они обнаружат искажения в…
        - Черные их не используют, - оборвал его наемник. - Никогда. Обезьянки считают, что чувствуют Зону лучше всякой электронной приблуды, поэтому принципиально от них отказались. Искренне надеюсь, что они пойдут этим путем. Хотелось бы увидеть их удивленные рожи.
        Все дружно засмеялись, но разрядившуюся и будто бы потеплевшую атмосферу в одночасье нарушил глухой взрыв, раздавшийся со стороны брошенного броневика.
        - Растяжка, - разом помрачнев, сказал Горда. - Уходим, живо. Пора искать укрытие.
        - Мы же не будем воевать? - спросил Белов испуганно. - Давайте просто спрячемся и переждем…
        - Боюсь, стычки нам не избежать. - Сталкер развернулся, призывно махнул рукой. - За мной.
        В прежнем порядке друзья двинулись дальше. Свернули за угол, миновали гору старых покрышек, заваленный бумажным хламом остов дряхлого автомобиля и даже целую груду холодильников, оказавшихся здесь вообще непонятно как. Лишившиеся стекол оконные проемы построек Фабрики, словно глазницы мертвецов, слепо таращились на людей, будто бы наблюдая за ними. Казалось, что даже призраки, населяющие эту гиблую землю, явились, чтобы воочию увидеть смельчаков, нарушивших их покой.
        Как Горда ни отгонял от себя жуткие мысли, они все равно просачивались в голову, отвлекали от главного, мешали. Сталкер вновь сосредоточился на правой руке, вытянутой вперед. Сжал в кулак и снова растопырил пальцы, пошевелил ими, как будто щупая воздух. Ничего. Ни порыва ветра, уводящего руку в сторону; ни потока горячего воздуха, обжигающего кожу; ни разряда статического электричества, пробегающего по фалангам. Путь был обнадеживающе чист. Горда сделал несколько шагов, в очередной раз убедившись в гениальности популярной среди бродяг позиции «щуп», которую несколько лет назад половина Зоны вдруг переняла у бродяги-шамана Ежа. Недооценивать пользу этого метода было бы кощунством: при отсутствии хорошего детектора, ночью полагаться на одни лишь болты с гайками - большая ошибка.
        - Так, я устал, - минут через десять сказал сталкер. - Место подходящее, окопаемся тут.
        Друзья вышли в широкий двор, заваленный разномастным хламом. Здесь, наверное, имелось все: ипузатые бочки с неразличимыми маркировками на округлых боках; ирифленые контейнеры, за долгие годы изъеденные ржавчиной; исгнившие в труху деревянные ящики - прибежища насекомых; апомимо всего этого - горы картона, какие-то непонятные приборы, металлолом, сгоревшие станки и даже - сталкер не сразу поверил своим глазам - БТР. Машина стояла немного в стороне, напрочь убитая, иссеченная осколками и пулями, вросшая в землю спущенными колесами, но все равно грозная.
        - Красота, - прошептал наемник. - Трудно придумать огневую точку лучше.
        - Не мечтай даже, - отрезал Горда. - Там все проржавело насквозь, ни за что не выстрелит. Да и фонит наверняка будь здоров. Не огневая точка это, а могила. Пошли, вон цех впереди.
        Но никто не успел и шагу сделать, как позади раздался громкий хлопок, а следом чей-то крик, почти писк, тонкий и полный такой боли, что хотелось закрыть уши. Сталкер обернулся к Яну. Как наемник и надеялся, кто-то из черных стал жертвой самоуверенности и угодил в «костоломку». И орал несчастный еще секунд пять, пока сухой треск выстрелов не оборвал его страдания.
        - Как-то уж слишком точно они за нами идут, странно, - выдавил Горда и припустил в сторону цеха.
        Фабричный корпус представлял собой неказистое двухэтажное строение с выщербленными стенами, парой заколоченных окон, но зато целой крышей. Недостаток его высоты с лихвой компенсировался другими преимуществами. Во-первых, здание было невероятно длинным, не меньше двух сотен метров. Вторым же плюсом являлся забор, опоясывающий цех с трех сторон так, что попасть во двор можно было только через ворота, которые отлично простреливались.
        - Нам конец, - емко высказался Ян, на бегу осматривая убежище.
        Нырнув в раскуроченный дверной проем, Горда остановился. Отдышался, поводя автоматом по сторонам, огляделся. Позади шумно сопела Стрелка, откашливался подавившийся слюной Белов. Ян же, спрятавшись за стеной, следил за обстановкой снаружи.
        Надежным убежищем цех не был по определению. Разделенный на три приблизительно равные части, вдоль стен он был сплошь заставлен станками, паллетами, бочками. На полу, скрывая подножья целого ряда попиравших потолок колонн, горами валялись истлевшие подшивки газет, плакаты, книги, сотни разнообразных карманных календарей за десятки минувших лет. Создавалось ощущение, что кто-то специально принес сюда весь этот мусор, словно пытался закупорить время.
        Подул ветер, повеяло сыростью и странным сладко-приторным запахом.
        - Ну что ты там завис? - прошипел Ян, целясь в распахнутый зев ворот. - Иди уже.
        Выверяя каждый шаг, Горда осторожно пошел вперед, шебурша ногами по устланному бумажным ковром полу. Добрался до второго зала, осмотрел его и, убедившись в безопасности, двинулся дальше. В темноте, за одной из бочек, показался черный прямоугольник двери. Не долго думая, сталкер взялся за ручку и потянул ее на себя, а через секунду отскочил как ошпаренный.
        Из крохотной кладовки на него смотрел распятый на сбитом из досок кресте мертвец. Почти свежий, едва затронутый гниением, он таращился на чужаков удивительно ясными глазами, дружески приоткрыв рот в полуулыбке. Ушей у несчастного не было, как и половины зубов. Не было на нем и одежды, а лунный свет «услужливо» обрамлял его обнаженное тело, представлявшее собой сплошной кровоподтек.
        Горда обернулся к друзьям. Стрелка шумно дышала, прикрыв рот ладонью. Седой держался увереннее, хотя и было заметно, что надолго его не хватит. И только наемник, плюнув на все, с интересом посмотрел в кладовую и сказал:
        - Добрались и сюда, уроды.
        - Кто это сделал? - страх, навеянный внезапной картиной, отступил, и голос сталкера звучал спокойнее.
        - Дикие, - усмехнулся Ян. - Я слышал о них еще до того, как меня выперли из наемников. Говорят, что эти парни напрочь отмороженные на голову. Они гасили всех, кто попадался в их лапы, а в качестве своеобразной метки отрезали уши. Но изюминкой у диких считалось собрать себе костюм из вещей убитых ими сталкеров. Например, куртку от «Герба», штаны бандитов, рюкзак «анархистов». Ну, маскарад такой, набор трофеев. Кому это удавалось, тот поднимался на ступень выше в тамошней иерархии. Мда… а вообще, я не думал, что ублюдки до сих пор живы, их, вроде как, даже гопники ненавидят.
        - Как-то не вяжется это все, - задумчиво сказал Горда. - Ведь комбез и с трупа снять можно, докажи потом, что сам убил.
        - Я ж и говорю, что чокнутые. Дебилы…
        - Это, конечно, охрененно интересно, - зло шикнула Стрелка, - но за нами гонятся. И, кажется, я их уже слышу.
        Сталкер прикрыл дверь и подошел к окну, спрятался за стенку, выглядывая из-за угла. Никого.
        - На второй этаж двинем? - спросил он тихо.
        - Не стоит, - прошептал Ян, прижавшийся к колонне и пристально глядящий в окно. - Больше мертвых зон. И если черные захватят первый этаж, то запрут нас наверху. Тогда все, вообще без шансов.
        - А здесь?
        - А здесь земля ближе. В крайнем случае в окно сиганем - и поминай как звали.
        - Думаешь, убежим?
        - Думаю, побегаем и сдохнем.
        Горда сплюнул недовольно, беззлобно выругался и отправил Яна к соседнему проему, выделив два запасных магазина. Белова наемник забрал с собой.
        - Экономнее там с патронами, - напутствовал сталкер. - Огонь открывать только после меня. И лучше бы обошлось - спалимся сразу.
        - Поучи меня еще, - тихо ответил Ян, обустраивая огневую точку из подвернувшегося хлама.
        Горда и Стрелка остались вдвоем, встали друг напротив друга. Девушка смотрела на него не отрываясь, а страх в ее глазах проступал все отчетливее, это было заметно даже сквозь полумрак. Она побледнела, пытаясь скрыть дрожь в руках, крепче сжала рукоять пистолета. А Горда не знал, чем успокоить подругу. Ведь он и сам боялся - вплоть до испарины на лбу, до мурашек по коже. Все это вдруг напомнило ему события почти годичной давности, когда он, Ян, Стрелка и еще двое пленных ходоков вот-вот должны были выйти на арену с одним только ножом против хорошо вооруженных охотниц. И в тот раз было куда спокойнее, чем сейчас, при оружии и под защитой кирпичных стен.
        - Как тогда, - словно прочитав его мысли, прошептала девушка. - Мне страшно, Коля.
        - Не боятся только дураки, - нарочито твердым голосом ответил он. - Прорвемся, Стрелка. Сейчас мы хотя бы вооружены.
        - Пообещай мне кое-что, - сглотнув, сказала сталкерша, а потом выдала скороговоркой: - Если меня ранят и я буду без сознания, ты сделаешь все, чтобы живой я им не досталась.
        - Света, черт побери, что ты…
        - Обещай, Гордеев. - Она схватила его руку, стиснув потной ладошкой. - Ну же!
        Сталкер только кивнул. А потом стало не до разговоров.
        В воротах показалась человеческая фигура в темном комбинезоне, с автоматом наперевес. На голову черного был накинут капюшон, нижнюю половину лица скрывала маска. Сделав несколько шагов, убийца замер, медленно обводя двор взглядом. И вдруг коротко свистнул, а спустя пару секунд у его ног уже крутился крупный волк. Стрелка вздрогнула, увидев монстра. Она узнала его. Это был тот самый удравший зверь, один из тех, что недавно пытались забраться в броневик.
        Черный прошел еще немного вперед, что-то прошипел сквозь маску - волк навострил уши, склонил голову, поводил влажным носом, нюхая землю, а потом рысцой двинулся в сторону входа в цех.
        Крепко сжимая автомат вспотевшими руками, Горда наблюдал за всем этим представлением, безрезультатно убеждая себя в абсурдности происходящего. «Ну, нереально это! Никто в Зоне не умеет управлять мутантами, они всегда были сами по себе». Но прямо на его глазах черный сталкер доказывал обратное.
        Когда палец Горды уже выбрал слабину спускового крючка, ворота вдруг раскрылись во всю ширину, и на территорию хлынула толпа людей, быстро рассредоточившихся по укрытиям. Черных было около двух десятков, все в темных куртках, комбинезонах или плащах. Из оружия у них были дробовики, автоматы и пистолеты-пулеметы. Позади, на въезде, у поднятого вверх шлагбаума, застыл военный джип.
        Испугавшись внезапной суеты, зверь остановился, на миг оскалился и глухо зарычал, но, когда хозяин зашипел на него, послушно склонил голову и побрел дальше.
        Горда понимал, что до того, как их обнаружат, остались считаные мгновения, поэтому он кивнул Стрелке, выдохнул и, в один момент сведя мушку прицела с силуэтом черного, вдавил спуск. Автомат выплюнул короткую очередь, пустые гильзы со звоном застучали по полу, а нашпигованный пулями преследователь упал на асфальт. И тут же волк, словно избавившись от сдерживающего его морока, молниеносно развернулся и бросился на ближайшего к нему черного. В два счета преодолев разделявшее их расстояние, монстр вцепился человеку в горло. Боевик даже не успел понять, что произошло.
        Его товарищи ждать продолжения не стали. Открыв огонь со всех стволов, они за секунды разорвали монстра на части. А после перенесли стрельбу на окна, из которых огрызались одиночными Стрелка, Ян и Горда.
        От былой тишины не осталось и следа. Раскатистые автоматные очереди, хлопки дробовиков, сухой стрекот пистолетов-пулеметов заполонили территорию цеха, словно тут развернулась маленькая война.
        Горда и Стрелка, сменив позиции, разбежались в разные стороны. Наспех прицеливаясь, стреляли, а потом, пригнувшись, вновь убегали. Ян вскоре последовал их примеру. Для друзей это был единственный шанс усложнить жизнь черным и просидеть как можно дольше в ловушке, в которую они сами себя и загнали. Но вечно так продолжаться не могло.
        - Патроны! - выкрикнул наемник, вставляя последний магазин. Бросил пустой ученому. - Белов, заряжай. Что у вас, эй?!
        - Еще парочка есть, - ответил Горда и выстрелил, скосив неудачно высунувшегося черного. - Минут на пять боя.
        - У меня столько же! - послышался голос Стрелки в стороне.
        - На хрена они с нами возятся? - Ян, высунувшись из-за колонны, смотрел в оконный проем. Увидев в нем темный силуэт, поймал его на мушку и дал одиночным. Человек, вскрикнув, упал. - Забросали бы гранатами - и баста!
        - Нельзя, - отозвался вдруг Седой. - Я им нужен живым, ведь у меня процессор. Погибну - «Радиант» они не настроят никогда.
        - Что ж ты, яйцеголовый, сразу не предупредил, что всем так нужен?! Мы бы еще подумали, вести тебя в Ануфьево или нет!
        Ученый прокричал что-то в ответ, но Ян его не расслышал.
        Атака между тем пошла на спад. Не дойдя до входа около двадцати метров, черные попрятались за укрытиями, стреляя лишь для того, чтобы не дать беглецам высунуться. Те, в свою очередь, особого желания лезть под пули не испытывали и тоже затихли, аккуратно наблюдая.
        - Что это с ними? - Стрелка присела рядом со сталкером, утерла вспотевший лоб. - Они уже давно могли взять нас штурмом.
        - Поняли, наверное, что мы тоже не идиоты. - Горда прижался к стене. - У них человек тринадцать осталось, плюс-минус один.
        - Но нам все равно отсюда не выбраться, - голос девушки был, на удивление, спокоен. - Всех перестрелять не хватит патронов, а о том, чтобы прорваться, нечего и думать.
        - Я понимаю, - кивнул сталкер. - Они - тоже. Измором брать будут, а может, ждут, пока мы Седого сами отдадим, не знаю. Но от него нам избавляться точно нельзя: как только он окажется у них, нас сразу порвут. Теми же гранатами, уже без риска повредить «товар».
        - Эй, - шикнул ученый, набив магазин патронами. - Смотрите!
        Прятавшиеся по обеим сторонам окна Горда с Яном осторожно выглянули наружу, и увиденное их совсем не обрадовало. Освещенный ярким светом луны, со стороны машины к цеху уверенно и не спеша приближался один из преследователей, с ног до головы облаченный в военный экзоскелет.
        Иссиня-черные бронепластины защищали громадную фигуру, частично скрытую синтетической тканью, невероятно прочной, но в то же время совсем не стесняющей движений. На левом запястье черного, упрятанный в чехол, тускло светился дисплей портативного компьютера. Голову монстра в человеческом обличье скрывал шлем-сфера с темным защитным стеклом, в которое наверняка были встроены прибор ночного видения, детектор движения, счетчик Гейгера и еще куча электронного барахла, вплоть до системы распознавания «свой-чужой». Вдоль тела черного сталкера тянулись бесконечные провода, патрубки, какие-то железные штуки, назначения которых Горда не знал.
        Он вообще сейчас многого не понимал, а просто стоял с открытым ртом и смотрел на это чудо оборонной промышленности, гадая, откуда навороченный экзоскелет мог взяться в Зоне, да еще и у одного из самых скрытных кланов.
        - Говоришь, электронику не используют, да? - обратился сталкер к наемнику голосом, полным желчи.
        - Это не простой черный, - ответил Ян тихо и испуганно. - Я его знаю. Это Танк.
        - Это, конечно, ценная информация, но подробнее можно?
        - Как бы тебе объяснить?.. - замялся наемник. - Танк у отморозков типа офицера, его все обязаны слушаться неукоснительно. Без фанатизма, конечно, но ступеньку в тамошней иерархии он занимает высокую. А все из-за его умений и, конечно, бронекостюма. Ведь таких экзоскелетов в Зоне, не считая военных, всего пять было, но после того, как «Герб» с «Анархией» обломались в Деснянске, осталось только два. И оба у черных.
        - Как он двигается-то? - задумчиво проговорил Горда. - Костюм же энергии жрет мама не горюй, в пору ядерный реактор за собой таскать.
        - Артефакты, ничего сложного. Парочка хороших «батареек» для зарядки, «капли» или «сухой лед» вместо охлаждения - и резерв экзоскелета практически вечен.
        - Видимо, игры закончились, раз за нами это чудовище послали. Танк, блин… ладно, сейчас мы его «на гуслю посадим».
        Сказав это, сталкер вытащил последнюю гранату, одним движением разжал усики и, выдернув чеку, коротко, без замаха, метнул снаряд в окно. Стальной цилиндр приземлился в паре метров от черного. Но тот успел отскочить в сторону, укрывшись за кучей битого шифера.
        Рвануло.
        Осколки со свистом унеслись в ночь, отстучали по стенам цеха, послышались чьи-то крики. Танк же встал как ни в чем не бывало и повернулся к беглецам округлым стеклом своего шлема, на котором виднелась заметная царапина. Но едва ли черный обратил на нее внимание. Он только потряс головой и поднял пулемет, казавшийся в его лапищах невинной детской игрушкой.
        - Ложись! - закричал Горда, первым бросаясь на пол и уволакивая за собой Стрелку. Белов прижался вплотную к стене, наемник укрылся за колонной.
        Раскатистое пулеметное соло заглушило собой все прочие звуки. Стрелял Танк совершенно не целясь, с размахом. Десятки пуль, залетевших внутрь через раскуроченные оконные проемы, рикошетили от стен, вгрызались в пол, потолок, уносились куда-то в глубину цеха. Стрелка вдруг вскрикнула: осколок кирпича оцарапал девушке голову.
        - Уходить надо! - крикнул сталкер так, чтобы все его услышали. - Больше высунуться нам не дадут.
        - А куда?! - разбавляя речь отборным матом, спросил Ян, зарывшийся в бумажный хлам у подножья колонны. - Мы в западне, все, допрятались.
        - Пока что в глубь цеха, там что-нибудь придумаем. Ну!
        Горда рывком встал, за локоть поднял Стрелку… и мигом бросился в сторону - пули просвистели в сантиметрах у его виска. Он вгляделся: улестницы, ведущей на второй этаж, застыл темный силуэт. Гадать, кто это, нужды не было: заметив свой промах, черный нырнул за угол, а выпущенная сталкером очередь ушла «в молоко».
        - Нас обошли! - взревел он не своим голосом.
        - Как?!
        Горда не знал. Собравшись, он побежал к противоположной стене, оттуда - в смежное помещение, ненадолго спрятавшись там от стрелков с улицы. Выждал несколько секунд, а потом высунул ствол автомата в ведущий к лестнице коридор и вдавил спуск. Оружие коротко прострекотало и захлебнулось пустым магазином, но этого хватило: громкий крик возвестил, что пули нашли свою цель.
        Не дожидаясь, пока противник оклемается, сталкер тенью скользнул в проем и ударом ножа добил черного. Быстро пробежался пальцами по его разгрузке, хищно улыбнулся, найдя там три запасных магазина с подходящим калибром.
        На втором этаже послышались быстрые шаги. Горда поднял взгляд и, уже перезаряжаясь, понял, как черным удалось зайти им в тыл.
        Пожарная лестница. Идущая вниз с крыши до самой земли, она пролегала как раз у окна, через которое боевики и попали внутрь цеха. А представление у главных ворот с мнимым штурмом и появившимся Танком оказалось не более чем отвлекающим маневром.
        И кто кого недооценивал?!
        Прибежали Стрелка и Белов. Их прикрывал Ян, стреляя одиночными по окнам. Горда же прижался к стене, целясь в направлении второго этажа.
        - Наверху как минимум двое, оттуда нас и обошли, - с шумом выдыхая воздух, сказал он. - По пожарной лестнице поднялись, гады.
        - Замечательно, потому что со стороны главного входа нас атакуют снова, - иронично ответил наемник.
        - Тогда вниз! - прокричала девушка, перевернула труп черного, стащила с него рюкзак и забросила себе на спину. - Трофеи кому оставили?!
        А потом разгребла мусор, откинула крышку люка, извлекла из кармана фонарик и, осветив лаз, первой скрылась в проеме.
        Только сейчас, потрясенный внезапной находкой, Горда заметил уходящие вниз ребристые прутья лестницы, скрытые непроглядным мраком коридора. Из-за обилия всевозможного хлама беглецы не заметили бетонный колодец, и просто чудом было, что Стрелка вообще обратила на него внимание.
        - Будь я читателем книги, закричал бы о «рояле в кустах», - прерываясь на выстрелы, с усмешкой сказал Ян.
        - Только в книгах хорошие парни никогда не дохнут, а вот нас с тобой сейчас пристрелят, - ответил ему Горда. - Дуй за Стрелкой, Седой следом. Я замыкаю.
        - Это кто тебе сказал, что ты хороший? - улыбнулся наемник, после чего схватился за железные скобы ступенек и начал спуск.
        Жалеть патронов сталкер не стал - жизнь дороже. Присев под бетонным полотном лестницы, он реагировал на каждое, даже мимолетное движение, не давая преследователям ни малейшего шанса подобраться к нему ни с первого этажа, ни со второго. Темнота была на его стороне, и все, что Горде оставалось делать, так это быстро целиться, метко стрелять и молиться, чтобы кто-нибудь из врагов не сообразил метнуть гранату. Однако вскоре он понял, что слегка засиделся. Выпустив прощальную, самую длинную очередь, сталкер побежал к лестнице лаза, крепко вцепился в скобы и, прежде чем скрыться в вертикальном туннеле полностью, захлопнул за собой крышку люка.
        Буквально слетев по ржавым, но все еще крепким ступенькам, Горда оказался на твердом бетонном полу. Сразу же отошел в сторону - на случай шквального огня сверху. Щелкнул фонариком. Луч света выхватил из кромешной тьмы широкий, прямой коридор, оканчивающийся резким поворотом. Стены были выкрашены темно-синей, изрядно облупившейся краской, вверху, под потолком, сквозняк шевелил целый пласт паутины, наросший тут за долгие-долгие годы. Представив, сколько там может быть пауков, сталкер вздрогнул и быстро зашагал к друзьям, чьи голоса слышались неподалеку.
        Группа остановилась сразу за поворотом, у настежь распахнутой двери. Хотя, дверью назвать это было трудно. Видом своим она напоминала сильно уменьшенные гермоворота метро: огромные, толщиной минимум пятьдесят сантиметров, с запорным механизмом в виде штурвала с внутренней стороны.
        - Четко, - остановился сталкер в нерешительности. - И куда мы попадем?
        - Без понятия, - покачала головой девушка. - Стоим вот, тебя ждем.
        - Спасибо, конечно, что не закрылись. А что, дальше идти не собираемся? Лучше к черным в руки?
        Вдалеке послышался принесенный эхом грохот: звучно бахнула откинутая крышка люка, которую преследователи нашли быстрее, чем ожидалось.
        - Давайте, вперед, на месте думать будем, куда попали!
        - А если там нет выхода? Или это логово чье-то? Ведь это вполне может… - запротестовал Белов, но сталкер его не дослушал: схватил за комбинезон и втолкнул в проем.
        - Как говорил мой любимый герой Рэд Шухов: безвыходных ситуаций не бывает в принципе, - поучительно сказал Горда и, дождавшись, пока все войдут, с усилием захлопнул дверь, до упора провернул колесо, отсекая отряд черных.
        Глава 7
        Двух фонариков было недостаточно: блеклые рассеянные лучи едва-едва разгоняли вязкую, словно кипящая смола, темноту вокруг отряда. Их неверный свет выхватывал из кромешного мрака длинный широкий коридор: высокий потолок, густо поросший островами бледно-зеленой противной плесени; бетонные стены, вдоль которых тянулись переплетения ржавых труб и обрывки кабелей; пол, устланный пыльным серым ковром. Под ногами время от времени что-то громко хрустело. Сквозняк, гуляющий по коридору, приносил запахи помоев и гнилья, откуда-то пахнуло бензином.
        - Ну, где же он?! - бурчал наемник себе под нос, на ходу потроша рюкзак. Автомат небрежно болтался за спиной. - Был же тут, я видел…
        - Потише, пожалуйста! - взмолился Седой, идущий предпоследним. Обернулся. - Вполне вероятно, здесь водятся ящеры, а у них крайне чувствительный слух. А так как эхо в коридоре…
        - Ты меня пресмыкающимися не пугай. - Ян на миг оторвался от поисков, бросил взгляд на темный силуэт ученого перед собой. - Топай вон за Стрелкой да под ноги смотри. А я фонарь ищу, где-то здесь он…
        - Зря ты так, зря, - совсем поник Белов, грустно покачал головой. - Я ведь не понаслышке знаю, что может сотворить один взрослый самец ящера с небольшим отрядом людей в замкнутом пространстве.
        Горда этологом не был, но чем может закончиться встреча с представителем подземной фауны, догадывался - уж точно ничем хорошим. Умертвить огромного, размером с мотоцикл, мутанта могла разве что граната, и то не всегда: твари эти были невероятно живучи. Крупные и удивительно гибкие, они передвигались с шокирующей быстротой, словно скользили по земле. Их длинные, с ладонь, зубы были способны перегрызть хоть кость, хоть цевье автомата, а удар мощной лапы запросто ломал ногу. Единственным слабым местом рептилий считался их инстинкт самосохранения, а точнее, практически полное его отсутствие.
        Сталкер вспомнил один случай, произошедший совсем недавно с группой его друга Молота, которая возвращалась из рейда к окраинам Мертвых земель, и в воротах одного из гаражей, что в великом множестве были рассыпаны по территории близлежащего агрогородка, неожиданно столкнулась с ящером. Выжившие после той бойни бродяги потом говорили, что зверь был серьезно ранен, но все равно бросился в атаку…
        Молот открыл огонь первым и даже сумел остановить мутанта. Но лишь на пару секунд: ящер, мотнув головой, устремился к сталкеру и уже до самой последней минуты преследовал только одного его. Молот во время боя не заметил аномалии, что расползлась под стеной гнилого хлева, и случайно ее активировал. А набравший скорость зверь, отчаянно скользя лапами по болотистой влажной земле, не успел остановиться и влетел в нее уже по инерции. Оба погибли в одно мгновение.
        - Куда мы идем? - спросила Стрелка очень тихо, и сталкер вынырнул из воспоминаний.
        - Я не знаю, - ответил он и нервно улыбнулся, когда по потолку забегал луч третьего фонаря, а довольный собой Ян выдал нечто привычно грубое и жизнерадостное. - Куда-то. Надо найти место, где можно будет остановиться на ночлег.
        - Думаешь, это разумно? - спросил Седой. - Не лучше ли как можно быстрее добраться до Ануфьево?
        - При всем желании взломать дверь и проникнуть сюда черные не смогут, - ответил сталкер. - Разве что у них с собой есть плазменный резак, бензорез или что-то типа того. Как бы абсурдно ни звучало, но именно сейчас, в этом подземелье, которое вполне может быть логовом какой-нибудь твари, мы в наибольшей безопасности. Глупо этим не воспользоваться.
        - Я не об этом, - замялся ученый. - «Радиант». Ведь он у боевиков, а значит, они могут его повредить, или уничтожить, или вообще…
        Горда вдруг взорвался. Круто развернувшись, он отпихнул в сторону Стрелку и вплотную приблизился к ученому, раздраженно взирая на него с высоты своего роста.
        - Давай я проясню один момент, - ледяным тоном начал сталкер. - Мне плевать на твой «Радиант». А знаешь почему? За последние сутки мой отряд потерял броневик и всю амуницию, но взамен нажил кучу врагов, которые уже четыре раза пытались нас застрелить. А все ради неизвестного устройства и возможного почета с благодарностью от научной братии. Хм… неравный обмен, а? Вдобавок мы находимся черт знает где. Так стоит ли говорить о том, что ты, Седой, молиться должен, чтобы я не завернул эту нашу глупую спасательную операцию и не двинул назад, к «Чикаго»? А мыслю я в этом направлении уже минут десять и все больше склоняюсь к подобному решению. И плевать мне на мои обещания, плевать на непоколебимое сталкерское слово. Потому как это все бред шаблонных книжных героев, в настоящей Зоне ничего этого не бывает. Реальность же такова, что дойти до бункера нам вряд ли удастся: после аварии и перестрелки мы имеем три магазина на два автомата! И хрен бы с ними! Скажи, а каковы мои дальнейшие перспективы? Вот допустим, у нас все получится и ты вернешься в родные пенаты. Мне после этого что делать? Думаешь, эти уроды
оставят меня, Яна и Стрелку в покое? Мечтай! Они всю Зону перероют, но из-под земли нас достанут за то, что мы помешали тебя поймать. Так что забудь о своем излучателе, обо всем вообще забудь и молись, Белов, молись, чтобы я не передумал. Потому что помочь тебе сейчас может только чудо. А ты, - Горда вдруг обратился к наемнику, - только вякни еще хоть что-то остроумное - получишь в морду.
        Насупившись, сталкер пошел дальше, спиной ощущая три пары глаз, с укором смотрящих ему вслед. «Сорвался командир, нервишки-то шалят, да… Разорался, видишь ли, - ругал сам себя Горда. - А раньше, когда Седому помощь обещал, где голова была? Знал же, что на кону стоит… и вот сейчас они все наверняка так и думают, но молчат. А хрен с ними, в конце концов, ну с кем не бывает? Да ни с кем! И почему вместо злости вдруг появляется это долбаное чувство стыда? Чтоб его… словно сказал что-то не то, сделал Белова без вины виноватым».
        - Простите, - буркнул Горда через плечо, бросил быстрый взгляд на Стрелку. - Я просто устал.
        Коридор закончился, сменившись короткой лестницей, упирающейся в дверь, не менее толстую, чем та, первая. Они зияла широкой темной пастью, ведущей в нутро подземелья: через глотку-вход прямо в пищевод - туннели и залы, а оттуда - к сотням органов-комнат, что накачивались воздухом через легкие - вентиляционную систему. А где-то там, в самой глубине этого бетонного чудовища, был выход…
        Сталкер нахмурился и, перехватив автомат поудобнее, медленно начал спуск по лестнице. Первая ступенька. Вторая. Третья. Остановился: сквозняк вновь принес запах бензина, едва ощутимо защипавший ноздри. Четвертая-пятая-шестая. Ничего, пусто. Махнул друзьям, вместе вошли в зев проема - словно согласились быть съеденными.
        Зал, в котором они очутились, был круглый и настолько огромный, что лучи фонариков едва добирались до его противоположного края, а потолок, подпертый множеством толстых серых колонн, тяжело нависал над головой. По всей длине стены, что огибала отряд кольцом, через каждые пять-шесть метров располагались двери с табличками, на которых с трудом можно было прочитать надписи: «Распределение», «Кладовые», «Комнаты отдыха», «Управление», «Лифтовая» имногие-многие другие. Оглядывая все это широко раскрытыми от удивления глазами, Горда негромко присвистнул.
        - А может, ну его на хрен? - Ян подошел поближе, поводил желтым пятном света от одной двери к другой. - Сейчас откроем что-нибудь не то, а на нас толпа зомби хлынет.
        - Не придумывай, - ответила ему Стрелка. - Подземелье давно заброшено, тут до нас нога человека лет тридцать, видимо, не ступала, а то и больше. Значит, и зомби здесь взяться неоткуда.
        - А бывают зомби из мутантов? - осведомился вдруг наемник. Пихнул Белова под бок. - Эй, ученый, ответь.
        - При наличии подходящего оборудования, способного создать излучение необходимой частоты, которое подавит волю животного и подчинит себе, все возможно, - задумчиво протараторил Седой. - Вообще-то, это одна из функций «Радианта», разве что работает прибор намного проще - раздражая рефлексы мутанта.
        - И что, можно заставить псевдоволка перед собой на задних лапах ходить?
        - Нет, конечно, - фыркнул профессор. - Но с помощью специально настроенного сигнала я без труда могу внушить ему такой ужас, что убегать он будет без оглядки.
        - Под ноги внимательно смотрите, друзья животных, - беззлобно сказал им Горда. - Бензином тянет, чуете? Где-то «парилка» обосновалась.
        - И какую откроем? - Стрелка вышла чуть вперед, освещая то одну дверь, то вторую. - Лично я бы выбрала «Спальный отсек». Или «Больничное крыло».
        - Разберемся. - Ян бодро принялся дергать все двери подряд.
        Многие были заперты, некоторые приржавели так, что открыть их не представлялось возможным. А рядом с «Кладовой» счетчик Гейгера вдруг подскочил до критической отметки и затрещал как сумасшедший. В итоге лишь семь из двадцати трех дверей отомкнулись, позволили пройти дальше. Посовещавшись, выбрали «Спальный отсек».
        Вошли внутрь - и сразу же попали в длинный коридор с бесконечным множеством новых дверей, на сей раз обычных, деревянных. Прикрывая друг друга, заглядывали в каждую комнату, но, не находя там ничего интересного, продвигались дальше. В одном из помещений было намного теплее, чем в прочих: там обнаружилась «парилка», запах которой, к всеобщему удивлению, вблизи практически не ощущался. В этой комнате Горда и решил заночевать.
        - Ты уверен, что «парилки» бродячими не бывают? - в десятый, наверное, раз спросила Стрелка, с опаской косясь в сторону ловушки.
        - Уверен, - ответил ей сталкер, пристраивая автомат у стены. - Это одна из немногих статичных аномалий, которая никогда своего положения не меняет. Нам она не угрожает, если сами по тупости не влезем. Кстати, пока мы с Яном выход завалим, ты ее границы обозначь как-нибудь. Мало ли.
        Кивнув, девушка принялась за работу. Горда захлопнул дверь и вместе с наемником забаррикадировал ее старыми кроватями. А когда решили, что этого мало, навалили сверху все имевшиеся в помещении тумбочки. И только убедившись в том, что никто внезапно ворваться не сможет и что Стрелка правильно разметила ловушку, сталкер впервые за долгое время позволил себе расслабиться.
        Опустившись прямо на нагретый близкой аномалией пол, он расшнуровал ботинки, снял их и отставил в сторону. Вытянул гудящие ноги, сжимая и разжимая пальцы, застонал от удовольствия. После, подумав, стащил с себя еще и куртку, оставшись в одной майке. Лениво перевел взгляд на Яна, который, ругаясь, пытался пристроить фонарь у выхода, чтобы свет выхватывал как можно больше пространства. Наконец у наемника это получилось: он отошел в сторону, явно довольный проделанной работой.
        - Батарейка же сдохнет, - сказал Горда.
        - У меня еще штук восемь есть, да и яркость я на минимум выкрутил.
        - Ну ладно.
        Широко зевнув, сталкер посмотрел на Стрелку. Та присела рядом с Беловым и, что-то тихо ему говоря, аккуратно снимала повязку с «пленкой» сего ноги: артефакт еще несколько часов назад выработал весь свой целебный запас энергии, превратившись в бесполезную, студенистую массу. Когда с этим было покончено, девушка отбросила коричневый сверток в угол и, отпустив ученого, принялась обрабатывать рану на своей голове. На первый взгляд, порез был не глубоким, уже не кровоточил, но сильно разбух, раскраснелся. Ощупав его, сталкерша тихо выругалась и, зубами сорвав колпачок с бутылочки с перекисью водорода, обработала пораженную поверхность. Зашипела, когда защипало. А потом обильно смочила жидкостью ком ваты и приложила к ране, пытаясь зафиксировать бинтом. Но безуспешно: белая лента постоянно выскальзывала из дрожащих пальцев, вата так и норовила упасть на пол. Горде надоело на это смотреть: он подошел к подруге, перехватил из ее ладоней бинт и ловко принялся оборачивать ленту вокруг головы девушки. А когда удивленная его поступком Стрелка начала обзывать сталкера дураком и говорить, что даже пары капель
ее крови достаточно, чтобы заразить его смертельной болезнью, нежно щелкнул сталкершу по носу, чтобы та умолкла.
        - Мы тут не задохнемся? - нервно спросил Седой, расстегнув ворот куртки. - Жарко.
        - В углу - коробка воздушной системы, - ответил наемник, раскрывая рюкзаки. - Приток воздуха - будь здоров, на всех хватит.
        Белов обернулся: скрытая тенью дверной баррикады, в стороне от него действительно находилась решетка вентиляции, да такая огромная, что в туннель, который простирался за нею, без труда мог пролезть человек.
        - Спасибо, - тихо сказала девушка, когда Горда закончил бинтовать ей голову. - Так гораздо лучше.
        - Отдыхай, - улыбнулся он ей ласково. Вернулся на свое место. - Ян, нашел что пожрать? Кишки скоро в узел завяжутся.
        - Да подожди ты, - отмахнулся наемник. - Я тут другое ищу. Щаааз… завалился куда-то, зараза. Вооот!
        Торжествуя, он вытащил из рюкзака коммуникатор и бросил его в руки сталкера.
        - Попробуй что-то нарыть про это место в Сети, если сигнал, конечно, будет. Никак понять не могу: где мы находимся? В Зоне ведь неразведанных подземелий не осталось давно. Дерзай, в общем, а я пока поесть соображу.
        Горда развернул комм дисплеем к себе и включил его. Экран загорелся белым, мимолетно похвастался логотипом разработчика и показал главное меню с интерфейсом, откуда открывался доступ ко всему: сообщениям, заметкам, карте, будильнику, браузеру…
        Связи с Сетью, как и следовало ожидать, не было.
        Впрочем, сталкер не обманывал себя пустыми надеждами: довольно слабый и нестабильный сигнал плохо воспринимался коммуникатором даже на поверхности. Что уж было говорить о подземелье.
        Внезапно на ярлыке сообщений зажглась обведенная в кружок единичка. Горда напрягся: «Непрочитанное? От кого? - Открыл окошко… и выдохнул. Это был всего лишь некролог, повседневная рассылка, пришедшая на почту пару часов назад, но только сейчас загрузившаяся программой. - Так. Кто там у нас сегодня? «Анархисты» на крайнем блокпосте Санатория (пулевые). Несколько вольных в разных частях Зоны, начиная от предбанника и заканчивая Дикими землями (в основном мутанты). Четверо бродяг у аномальной деревни (тоже с пулевыми)». На последних сталкер заострил внимание - вспомнил старых знакомых. Погасил экран.
        По официальным подсчетам, за день Зона забрала около десятка жизней. Но Горда этому не верил, смело умножая цифру на два. Коммуникаторы были далеко не у всех: редкий ходок мог позволить себе это дорогое и неудобное средство связи, - а значит, о «неучтенной» части погибших сообщить было попросту некому. В целом, не удивительно: за связь друг с другом по Сети бродяги ежемесячно выкладывали бешеные деньги, но даже это не давало им никаких гарантий. Сигнал постоянно пропадал, карта обновлялась непозволительно долго, отправленные сообщения зачастую не доходили до адресата вовсе.
        Все эти факторы, собранные воедино, делали комм девайсом бесполезным и, по сути, не нужным, но отдельные бродяги были рады даже такому оттенку цивилизации в гиблых землях, регулярно отстегивая разработчикам круглую сумму.
        Горда подтянул к себе рюкзак, расстегнул его и спрятал коммуникатор в специальное отделение. Прислонился затылком к стене.
        - Ничего? - спросил Ян, помешивающий ложкой воду в котелке, днище которого задорно лизал небольшой огонек походной горелки.
        - Вообще глухо, за весь день только некролог. А ты где горелку нашел? Наша ведь не такая, я точно помню…
        - А это Стрелка, - наемник кивнул в сторону девушки. - Зачетный рюкзак подобрала. Ну, помнишь, перед тем, как в люк сигануть? Если б не она, остались бы мы без горячего. А так, еще немного - и ужин готов.
        - Давай, не томи, кушать очень хочется.
        С ужином расправились быстро. После трапезы начали постепенно погружаться в сладкое состояние сытой полудремы: Горда оставил обувь сушиться недалеко от пышущей жаром аномалии, смял куртку в бесформенный ком, положил его под голову, лег и уперся взглядом в серый потолок; Белов уселся под стенкой и тупо смотрел на свои руки; Ян продолжал копошиться в рюкзаках; Стрелка лениво запила горсть таблеток водой и зажевала ломтем хлеба.
        Тишина.
        - Я вот одного понять не могу: как так вышло, что Кисляка мы не можем найти больше полугода, а Седого уже который день всякие уроды гоняют? И все это - в пределах одной территории, - спросила вдруг девушка.
        Сталкер посмотрел на подругу, но с ответом помедлил. Собрался с мыслями и сказал, пожав плечами:
        - А черт его знает. Полковник умеет прятаться лучше этолога. А если серьезно, то сравнивать их просто глупо. Кисляк изначально «рулил» всей этой игрой, знал ее вдоль и поперек, а ходы для отступления наверняка продумал заранее. Ему было куда бежать - хоть в Зоне, хоть за ее пределами. Мы же искали его только здесь, так как за Периметром это дело заведомо бесполезное. Для нас, по крайней мере. А что ученый? Жертва обстоятельств, выживший свидетель расправы, которую устроили какие-то отморозки в Ануфьево. Готов он к такому повороту событий не был, плана не имел… да вообще чудо, что он до сих пор жив.
        - Чудо, - резко мотнул головой ученый, пребывавший до этого в прострации. Заговорил словно сам с собой: - За территорией лагеря об устройстве знали только двое. Интересно, кто нас сдал? Ученые? Или кто-то из военных? На чьи плечи тяжким грузом легли убитые в Ануфьево? Ведь Лимон, стреляя в моих друзей и знакомых, сам сказал, что пришел туда именно за СУМ. Отдать прибор предлагал - вот так просто, ему, мое творение…
        - Которое может перевернуть Зону с ног на голову, так? - добавил Горда.
        - Именно, - грустно подтвердил Седой. - Прибор не настроен до конца, но вполне работоспособен. При грамотном к нему подходе последствия могут быть ужасающими. Другое дело, что он без процессора…
        - Что ж ты сразу свое творение к бункеру не понес, а? - вклинился в разговор Ян. - Или короткое замыкание не устроил… знал ведь, чем все кончится, попади СУМ не в те руки.
        - Бункер уже был закрыт, а уничтожить «Радиант» уменя и мысли не было. Это дело всей моей жизни, и…
        - Ой, да ладно, - отмахнулся наемник. - Знаем мы все это. Дела ваши, а проблемы - наши. Сколько вам, яйцеголовым, ни говори, что в Зоне вам делать не хрен, вы все равно сюда лезете. Вот что вы тут забыли? Науку продвигаете, да? Лекарства ищите, наверное. А где они, лекарства эти? Где таблетки против старения? Где средства для борьбы с раком? А технический прогресс за те девять лет, что вы тут бурную деятельность изображаете, далеко шагнул? Летающие автомобили изобрели, мм? А куда идет весь тот поток артефактов, что вам приносят бродяги? В чьи карманы? Чего молчишь, Белов? Сказать нечего? И правильно, молчи и слушай. Может, хоть до тебя дойдет, что Зона - не кладезь знаний, не полигон научных достижений, а самая настоящая задница мира. А вы в эту задницу усердно лезете, найти в ней что-то ценное пытаетесь. И не удивительно, что у вас ничего не выходит.
        - Почему? - подняла брови Стрелка. - Получать питание от артефактов научились же. В экзоскелетах их вместо аккумуляторов использовать, в ноутбуках даже… слышала я когда-то об одном таком умельце.
        - А это не яйцеголовых достижение, а технарей, - поправил ее Ян. - Был в Зоне местный Кулибин когда-то, Круглов. Долгое время состоял в небольшой группировке, которая в один день сгинула в погоне за неосуществимой мечтой. Сам же умелец жив остался, прибился к ботаникам. На них и работал. Вот этот самый Круглов и додумался первым энергию из артефактов брать, но замечу, что фактически ученым он никогда не был. Так что я по-прежнему прав: Зона - дерьмо, и вам, Белов, делать тут нечего.
        - А ты группировкой не ошибся? - усмехнулся Горда. - Тебе с таким мировоззрением в «Гербе» самое место. А ты всего лишь наемник.
        - Бывший, - поднял вверх указательный палец Ян. - Это важно. А «гербовцы»… они же идеалисты до мозга костей. Я таких не люблю. Да и плевал я на защиту внешнего мира от Зоны, если честно. Мир большой, он и сам за себя постоять может. А Зона маленькая, и мы в ней как мухи. Кто кого защищать должен, а? Ну и деньги, опять же, меня интересовали куда как больше долга перед человечеством.
        - А сейчас не интересуют?
        - Смеяться будешь, но нет. Я свою розовую мечту о доме на Лазурном берегу давно на реальность разменял, и, знаешь, ни о чем не жалею. Мне бы смысл всего этого найти, а остальное само придет.
        - Философ, - констатировал сталкер без тени издевки.
        - Каким уродился.
        Помолчали.
        - Караульного на ночь выставлять будем? - спросила Стрелка. - А то мало ли кто из вентиляции выползет.
        - Спите пока, - ответил ей наемник. - Я еще в вещах пороюсь, порядок наведу. Если что, разбужу кого-нибудь на смену.
        - Заметано, - кивнула девушка и свернулась калачиком.
        Горда закрыл глаза, постепенно погружаясь в царство Морфея. На душе было легко и спокойно: погоня осталась где-то далеко, рядом - друзья, а до Ануфьево меньше дня пути. «Если все получится, то завтра Седой окажется среди ученых, а уж тем придется расщедриться за проявленную услугу. И одними только таблетками для Стрелки они не откупятся. Возможно, с их помощью нам удастся навести справки о Кисляке. А потом где-то нужно будет переждать пару недель, пока ажиотаж вокруг Белова не спадет. Но это ничего, это мелочи».
        Не успев додумать эту мысль, сталкер уснул крепким, по-солдатски чутким сном. Пока в заставленную кроватями и тумбочками дверь настойчиво и громко не постучали…
        Глава 8
        Время приближалось к полудню.
        Не спавший всю ночь, уставший и сонный, Вентиль ногой толкнул дверь, ведущую на задний двор «Чикаго», и вывернул под стеной бара тяжелую чугунную кастрюлю, заплескав остатками прокисшего супа фундамент. Выдохнул, утер лоб. Подумав, поставил кастрюлю на крыльцо и присел на холодную ступеньку. Закурил.
        Прищурился хмуро, задержав взгляд на устланном серой вуалью облаков небе. Провел рукой по влажной после дождя траве, потер мозолистые пальцы. Расстегнул воротник и оголил шею, подставляя ее ветру.
        Глубоко вдыхая режущий горло дым, он отхлебнул из металлической фляги. Зажмурился, когда обжигающая жидкость прокатилась по пищеводу, скупо улыбнулся. Но улыбка на губах его продержалась недолго: позади, в обеденном зале, грохнула об пол металлическая тарелка; грянул взрыв хриплого, нестройного смеха десятка глоток; кто-то орал на повара из-за паршивого чая; потянуло дешевым, вонючим табаком.
        - Вентиль! - донеслось из глубины помещения.
        - Идите к черту! - прошептал бармен зло и, привстав, закрыл дверь, отсекая себя от царившей внутри суматохи. Уселся вновь. - Заколебали.
        Со вчерашнего дня размеренная, в некотором смысле даже скучная жизнь Вентиля закончилась, а события навалились на него оползнем и погребли с головой так, что не продохнуть было, ни дернуться.
        Сначала группа Горды привела в «Чикаго» ученого, выжившего после резни у Ануфьево. Меньше чем через час бар атаковали. Искавшие ученого боевики открыли огонь по сталкерам, а заодно вырезали почти всех «гербовцев», что «квартировались» впустовавшем ангаре. Бармену пришлось бить тревогу и самому взяться за оружие. Он собственноручно уложил двоих отморозков, пока Горда, прикативший на броневике, не вмешался, подавив противника пулеметным огнем. А после сталкер умчался неизвестно куда вместе с профессором и своей группой, так что добивать боевиков пришлось своими силами.
        А вечером нагрянули «Герб» и «Анархия».
        Вентиль тогда подумал, что это Мазуров так всполошился из-за перестрелки, в которой погибли и его солдаты тоже, но, узнав истинные причины от самого полковника, скрыть изумления не смог. Объединение. Начало новой войны. Угроза всей Зоне. Захват… Все эти громкие слова «гербовца» до сих пор эхом звучали в голове бармена.
        Целую ночь он маялся, переживая о том, что один из кланов попытается завербовать его, угрозами вытянуть все до нитки, разорить и опустошить то, что создавалось кропотливо и долго для себя любимого. А тогда настанет конец всему: связям, авторитету, финансам. Крах, катастрофа…
        Однако и дураком бармен не был, прекрасно понимая, что если группировки вдруг проиграют в этой нелепой войне, то все станет еще хуже. Останется только бежать из Зоны, уносить ноги поскорей. И Вентиль, не желая подобного исхода, делал то, что умел лучше всего: агитировал остальных. Скидки, бесплатная выпивка… Добровольцам обещалось многое. Но таковых почти не нашлось. Бродягам чужая война оказалась не нужна, даже если враг у всех был общий.
        Впрочем, Вентиль этому не удивился.
        Он как никто другой знал, что большинство вольных сталкеров - трусы и эгоисты, а многочисленные отказы только подтверждали его теорию. Даже имея за спиной мощную поддержку, ходоки побоялись выступить: уничтожение Ануфьево и убийства нескольких ветеранов Зоны загнали их в угол окончательно. Как крыс. Но крысы, чуя неминуемую смерть, яростно бросались в последний бой. А бродяги сдались заочно. Вентиль в них верить перестал…
        Но треволнения бармена были напрасны: ни одна из группировок насильно втягивать его в войну не собиралась. А он, на радостях, даже выделил на территории «Чикаго» место для полевого лагеря - пока бойцы кланов заполняли кассу деньгами, можно было и потерпеть опасное соседство.
        Вентиль стряхнул пепел и глубоко затянулся.
        Ночью прибыл большой отряд «гербовцев»: сорок восемь бойцов, из них семеро - проводники, а до кучи снайперы, штурмовики, пулеметчики. Расположить такую ораву солдат было той еще задачей. Расчищали место, помогали ставить палатки и даже возвели импровизированный штаб. Сбиваясь с ног, успели сытно накормить отряд - Мазуров не мелочился, позволяя подчиненным выбирать все самое лучшее.
        «Анархисты» появились позже, под утро. Переход у них занял намного больше времени, чем они рассчитывали. Да и дошли, как потом узнал бармен из пьяных разговоров, не все: стая ловцов, на которую «фримены» напоролись совершенно случайно, отняла три жизни. Вентиль же мог только посочувствовать да выпить за упокой вместе со всеми.
        Так и закончилась ночь.
        Как ни странно, но стычек и драк между некогда враждовавшими группировками не было совсем, что очень-очень радовало бармена, всерьез опасавшегося бойни. К всеобщему облегчению, «Герб» и «Анархия» хоть и с трудом, но оставили в прошлом обиды и разногласия, ясно понимая, ради чего они здесь собрались и что их ждет дальше. Дружбой между кланами, конечно, даже не пахло, но нейтралитет строго соблюдался…
        Вентиль кивнул своим мыслям, сделал последнюю, самую длинную затяжку. Поднялся. Бросил окурок в траву и, лениво взяв порожнюю кастрюлю, вернулся в бар, оставив дверь открытой.
        Ужасно долгий и тяжелый день продолжался…

* * *
        Плечи слева. Плечи справа. В маленькую комнатку набилось слишком много людей.
        Клим поднял голову и огляделся.
        Их тут было минимум двадцать человек. Сержанты «Герба» - бритоголовые, с автоматами, все как один упакованные в тяжелую броню, будто за дверью находился не полевой лагерь, а передовая. Среди хмурой черно-красной толпы заметно выделялся высокий поджарый боец с рассеченной надвое нижней губой и алым рубцом, пересекающим щеку. Солдат стоял у окна, не сводя глаз со своего командира.
        Клим едва заметно улыбнулся. Он вместе со всеми глядел на масштабную карту Зоны, время от времени недоверчиво косился в сторону солдат напротив, вполуха слушал Мазурова…
        - …здесь будут наши пулеметчики, - вещал полковник, обводя на карте линию железнодорожной насыпи кончиком карандаша. - Двух расчетов хватит, чтобы контролировать главные ворота Тюрьмы, а удобная позиция позволит избежать мертвых зон. А вот тут, тут и… тут, - грифель уткнулся в два желтых пятна и коричневый прямоугольник, - ваши снайперы, Айдар: насыпи там действительно хорошие, зелень прикроет твоих парней от лишнего внимания, а железнодорожный мост, если он не облюбован аномалиями, - позиция просто замечательная! Пока все. Вопросы, предложения?
        Лидер «Анархии» молча кивнул. Клим же ехидно хмыкнул, осознав, почему во времена войны группировок большинство атак «Герба» заканчивались крайне результативно: запросил у военных спутниковые снимки необходимой местности - и строй себе план штурма.
        - Что с пленными? - Сидящий на полу «фримен» обвел толпу взглядом. - Если удастся, конечно, взять кого-то живьем.
        - Сначала допросим сами, а потом отправим за Периметр, - отчеканил Мазуров. - Я почти уверен, что из «Легиона» каждый второй - в международном розыске. Правительство будет просто счастливо, когда с десяток особо опасных беглецов окажутся за решеткой.
        - Что ж твое правительство нам не посодействует? - спросил тот же «анархист», за что поймал гневные взгляды бойцов в черно-красном, но ничуть не смутился. - Точечный удар с воздуха решил бы проблему мгновенно.
        Мазуров убрал карандаш в карман, спрятал руки за спину.
        - Ты не хуже меня знаешь, что бомбардировка Зоны снаружи Периметра невозможна. Тут стеной висит сплошное аномальное поле, через которое ни одна ракета не пробьется. То же самое и с вертолетами. А на тех, что имеются в гарнизоне, военные не полетят - риск слишком велик. Тем более что одну машину они только что потеряли.
        - Ну и хрен с ними, - отмахнулся неугомонный «анархист». - Пусть пришлют спецназ, это их работа. Неужели Министерство обороны спустит «Легиону» все с рук?
        - Нет, - покачал головой полковник. - Не спустит. Помощь будет. Семерых бойцов СЗО мы подберем по пути к Тюрьме, у развалин мельницы.
        - Семерых? Зашибись! - хлопнул в ладоши «фримен». - Теперь мы точно всех победим. Только «Герб» сначала яйца отрастит, чтобы с военными разговаривать на равных.
        - Следи за языком. - Вперед вышел боец, тот самый, со шрамом. Клим инстинктивно напрягся.
        - Спокойно, Лебедь. - Мазуров положил руку на плечо сержанта. - Просто мальчик еще не опытен и не знает, на что способны СЗО при хорошем раскладе. Увидит - поймет, о чем я.
        «Анархист» хотел было ответить что-то колкое, но Айдар жестом приказал ему молчать. Тот послушался и, исподлобья сверля полковника взглядом, прислонился к стене, сложив руки на груди.
        Мысленно Клим был полностью на стороне товарища, соглашаясь с тем, что у Мазурова действительно не хватает наглости поставить «Герб» на одну с Министерством обороны ступеньку в государственной иерархии. Но «фримен» промолчал.
        - А мы вообще дойдем? - выпалил вдруг Клим. Вышел вперед. - Что помешает «Легиону» перехватить нас еще по пути к Тюрьме и вырезать под ноль? Благодаря тому, что мы, молодцы, вообще не пытались таиться и сохранять хоть какую-то секретность, уже вся Зона знает о нашем походе. Будем теперь все двадцать четыре часа ожидать атаки и видеть врага в каждом кустарнике?
        - Ты наивен, - самым серьезным тоном ответил ему полковник. - В пределах Периметра очень сложно сохранить что-то в тайне, уж тем более слияние двух враждовавших некогда кланов. Тут везде чьи-то глаза и уши, о нас бы и так узнали. Только не страшно нам это. Там, в патрулях и на форпостах, ни «Герб», ни «Анархия» не знали, где и когда произойдет нападение. Теперь же мы собраны и готовы ко всему, а это большая разница.
        - Вы, может, и готовы, а я вот что-то побаиваюсь, - подал голос кто-то из «фрименов».
        Крохотная комнатка тут же взорвалась хохотом.
        - Вот и договорились, - отсмеявшись, подвел итог Мазуров. - Айдар, раздай своим орлам ночные горшки. Вы же, - полковник повернулся к вытянувшимся по струнке подчиненным, - шагом марш к личному составу, максимально подробно донесите план действий - если понадобится, то каждому лично. Потом работаете по плану: чистка оружия, караул, готовка… и дальше по списку. Лебедь, тебе отдельное поручение: свяжись с базой, узнай новости. Как выполнишь - сразу же доложишь мне. Вольно, разойтись!
        Смешанной, разноцветной массой бойцы обоих кланов вывалились на улицу и рассыпались по своим делам. Клим пропустил их всех мимо себя, проводил взглядом угрюмого Лебедя и, прикрыв дверь, повернулся к Айдару.
        В комнате они остались вдвоем.
        Только сейчас Клим разглядел, насколько его командир стар: рвы глубоких морщин источили лицо лидера группировки, виски его уже обелила седина, пальцы рук стали не такими послушными, а еще кашель - хриплый, мучительный…
        - Как тебе план полковника? - спросил командир.
        - Толково, - кивнул «анархист». - «Герб» штурмует и обеспечивает силовое превосходство, мы же сначала ведем их к цели, а потом поддерживаем снайперским огнем. Каждый делает то, что умеет лучше всего.
        - Согласен, - ответил Айдар и зачем-то добавил: - Завтра утром выходим. Не страшно?
        - Страшно, - ни капли не стыдясь, признался Клим. - Это война, как ее можно не бояться?
        Командир промолчал.
        - Вольные что-нибудь сказали?
        - Одна группа обещала подумать. - Айдар отошел от окна. - Барс. Тот самый, что в прошлом году сбежал из плена.
        Клим задумался, припоминая. Действительно, тогда после этого события несколько дней шумела вся Зона, а споры в сталкерской Сети не стихали месяцами.
        - Видел его, однажды пересекались в лагере Васильева.
        - И как он тебе?
        - Толковый мужик, в общем-то. Только больно нервный, когда про его приключения с «черепами» кто-нибудь говорить начинает. Не любит он вспоминать этого, сразу в морду бьет.
        - Нам не мемуары его нужны, а навыки, - сказал Айдар. - Ты с ним переговори, а? Введи в курс дела, объясни подробно. Будут вопросы - отвечай. Нам сейчас любая пара рук в радость.
        - Хорошо, командир. Сделаю.
        - Спасибо.
        «Анархист» вышел на улицу, прикрыл за собой трухлявую дверь. Вдохнул полной грудью. После душного, пахнущего п?том и куревом помещения свежий воздух, чистый, прохладный и влажный, пьянил. В уголках глаз тут же набухли капельки слез. Клим смахнул их ладонью, дернулся, когда неловким движением зацепил расплывшийся на полщеки синяк. Подул легкий ветер, потрепал волосы, забрался под воротник и коснулся влажной спины. Клим съежился и, спустившись с крыльца, огляделся.
        Жизнь в «Чикаго» била ключом.
        Вольные сталкеры, осознав всю серьезность ситуации, готовились к нешуточной обороне: таскали к форпостам мешки с песком, наспех возводя пулеметные точки; окна подвалов превратили в бойницы, заложив их кирпичами; прорехи в заборе просто засыпали всяческим хламом, а слишком большие проломы бетонного полотна старательно минировали растяжками; караульные вышки обшили стальными листами, на крышах цехов смастерили снайперские лёжки. Со всех сторон слышались крики, приказы, звонкие удары молотка и заливистое жужжание пил. Работа кипела.
        «Гербовцы» помогать сталкерам не спешили, занимаясь своими делами. Трое чистили разобранные автоматы, усевшись на деревянные ящики у входа в палатку. Еще один машинкой Ракова набивал блестящими патронами змеистую ленту пулемета. Где-то в стороне сержанты максимально подробно доносили детали плана личному составу. Мимо прошли патрульные: бойцы, облаченные в тяжелую броню, из-за которой были похожи на роботов. Один из них долго не сводил глаз с Клима, но так ничего и не сказал.
        А «анархист», ошеломленный столь резкими переменами в привычном укладе существования внутри Периметра, просто стоял. Стоял и думал: «Чем же все это обернется? Чего ждать?»
        Клим закрыл глаза. Страх уже пустил ростки глубоко в груди, и они метастазами проросли в легкие, сковав дыхание; несмело коснулись мозга, высосав из него совершенно все мысли и затопив образовавшуюся пустоту жуткими картинками; добрались до позвоночника, а оттуда - к ледяным кистям рук. «Анархиста» бросало то в жар, то в холод. Ему никак не удавалось сосредоточиться на чем-то одном, в голове царила суматоха.
        После разговора с Барсом Клим твердо решил выпить.
        Глава 9
        В дверь настойчиво и громко постучали.
        Стрелка вздрогнула и проснулась. Дернула ногой сонно, будто сбрасывая одеяло, и уставилась осоловелыми глазами на Яна.
        Наемник был встревожен. В гнетущей тишине он положил ладонь на ствол автомата и непонимающе смотрел в сторону двери.
        Что это было?
        Девушка повернулась: Горда уже натянул второй ботинок, ловко шнуровал его, накрепко затягивая узел. Обрывки тревожного сна выветрились из головы сталкера с первым же ударом, остались лишь усталость и плохо скрываемая растерянность. Ученый, разбуженный суматохой, пришел в себя последним: он несмело смотрел на сталкеров, ожидая от них каких-либо действий.
        Аномалия пыхнула жаром, в воздухе растекся запах бензина.
        Стрелка съежилась, подтянула к себе трофейное оружие, неловко громыхнув прикладом по бетонному полу. Перекинула ремень через плечо и сдвинула пальцем флажок предохранителя.
        В дверь заколотили снова. Три громких удара окончательно развеяли все сомнения об ирреальности происходящего, распалив из крохотного уголька тревоги пламя страха в уме каждого, кто находился в комнате. Горда посмотрел на Яна, качнул головой вопросительно. Тот пожал плечами.
        - Кто это? - прошептала сталкерша, не сводя с двери глаз.
        - Кто угодно, - ответил ей Белов. - Карлик, ящер, ловец, кукловод… Все эти мутанты предпочитают гнездиться в темных и холодных подземельях.
        - Не умничай, этолог, - оборвал его наемник, поднимаясь и не сводя прицела с двери. - Ты много видел ловцов, которые стучат в убежище, прежде чем сожрать тех, кто внутри?
        - Так открой и проверь, - огрызнулся ученый, все еще помня те обидные слова, которые сказал ему Ян накануне. - Сталкеры ж в Зоне самые умные, а?
        - Заткнитесь оба, - угомонил их Горда. - Стволы на предохранитель поставьте. Случайный выстрел - и кого-нибудь точно прибьет рикошетом.
        - А что дальше? - спросил Седой, дрожащими руками убирая пистолет. - Стрелять нельзя, наружу тоже нельзя. Сидеть тут, пока эта тварь не уйдет?
        - Да замолкни уже - думаю я, - зашипел сталкер.
        В дверь заколотили снова, на этот раз гораздо сильнее. Грохот разнесся по комнате, старые петли заскрипели, а баррикада слабо пошатнулась. Лежавший на краю фонарь упал на пол, лязгнул металлом об бетон и укатился в угол - по стенам и потолку заплясали пьяные тени.
        Горда встал, поднял фонарь и, выкрутив яркость на полную, пробежался желтым пятном по комнате, выискивая путь к отступлению. Ничего. Лишь глухой оштукатуренный прямоугольник вокруг да могильная плита с гирляндой пыльных ламп над головой. Выход из помещения был только один, но в него сейчас билась неизвестная тварь, своим поведением ломающая все представления о животном мире Зоны. Сталкер опустил фонарь, задумался. Ситуация сложилась патовая.
        Между тем удары стали гораздо сильнее и чаще, пока не слились в сплошной, однотонный грохот. Дверь под натиском монстра слабо трещала, петли держались в коробке на последнем издыхании, а баррикада, не устояв, обвалилась наполовину.
        Стрелка взвизгнула, когда незамеченная в полумраке тумба рухнула в сантиметрах от ее ног. Белов вжался в самую дальнюю стенку, не зная, к чему готовиться. Держать себя в руках удавалось только Яну. Он снова вздернул автомат и, сбросив предохранитель, упер приклад в плечо. Прицелился, что-то высчитывая в уме, и пустил длинную очередь в дверное полотно, наделав в нем кучу сквозных отверстий. Не сдержавшись, чихнул, когда кислая пороховая гарь защекотала ноздри.
        Горда быстро сообразил, что затеял его друг, и направил луч фонаря в сторону двери. Прислушался, ожидая рева раненого монстра, сквозь прорехи попытался разглядеть истекающее кровью тело, а через секунду страх его сменился безотчетным ужасом: за дверью не было никого, коридор был абсолютно пуст.
        Но удары не стихали…
        - В дверь нашу счастье постучало. - Даже в полутьме было заметно, как Ян побледнел. Горда, впрочем, выглядел не лучше: при встрече с полтергейстом вообще редко кому удавалось оставаться хладнокровным.
        Для большинства ходоков этот загадочный монстр возглавлял список опаснейших созданий Зоны, а учитывая то, что в живых после встречи с ним оставались единицы, информации об этом явлении было мало. До сего дня Горда с полтергейстом не встречался ни разу, и все, что сталкер знал о нем, сводилось к тем крохам, которые когда-то удалось почерпнуть из Сети, да рассказанным в баре легендам, со временем обрастающим красноречивыми подробностями. Но официальные данные и поведанные случайными людьми истории сильно разнились: каждый описывал существо по-своему. Кому-то виделся желтый, летающий по кругу шар; кто-то представлял призрака в виде молний, что парили невысоко над землей; некоторым полтергейст являлся в образе золотистого диска, мечущегося хаотично. Перепалки в тематических обсуждениях не утихали месяцами - каждый истошно пытался доказать правоту своих слов, хотя многие очевидцы нагло врали - факт знакомства с опаснейшим порождением Зоны добавлял сто пунктов к репутации.
        Однако встречались и те, кто действительно видел монстра воочию. Вернее, чувствовал его, слышал и просто знал, что он рядом. Потому что полтергейст по природе своей совершенно невидим, а с биологической точки зрения его не существует вовсе. Только сгусток энергии, живущий на строго обозначенной территории и атакующий все, что попадает в ареал его обитания. А как убить того, кого физически попросту нет?
        Прежде Горда много раз задавался подобным вопросом, но ответа не находил. Помнил лишь, что егеря настоятельно советовали при первом признаке присутствия полтергейста бросать все и бежать без оглядки, наплевав на хабар, аномалии и мутантов, уносить ноги не оглядываясь, пока монстр не почуял, пока не начал охоту. Охота его, со слов тех же егерей, порождала немало вопросов, сводясь к одному: зачем полтергейсты убивают бродяг, если не кормятся ими? Версий было множество, но через некоторое время многие стали считать, что полтергейсты не нападают, а защищаются. Существуя от Грозы до Грозы, они ревностно оберегают россыпи редчайших артефактов, скрытые в глубине их владений. Но подтверждений этим слухам не нашлось: ни одна из групп, что отправились пытать счастья в поисках бесценного хабара, из логовищ полтергейстов не вернулась.
        - Ян, помогай. - Горда пришел в себя. - Упрись в дверь и сделай все возможное, чтобы полтергейст ее не открыл. Порвись, но держи, понял?!
        Наемник кивнул и без лишних слов навалился на стонущее древесное полотно.
        - А он его не убьет? - тихо спросила Стрелка, глядя на друга.
        - Нет, - качнул головой сталкер и, задыхаясь, объяснил быстро: - Полтергейсты не взаимодействуют с органикой, для людей они в принципе безвредны. Но отлично владеют телекинезом и могут насмерть забить подручными средствами, прикладом автомата, к примеру, или ремнем задушить, обкрутив вокруг шеи. Только для этого им нужен полноценный зрительный контакт. Так что пока эта тварь снаружи, мы живем. Но как только дверь откроется, монстр нас в секунды размажет по стенам обломками нашей же баррикады.
        - Мило, - как-то совсем без эмоций ответила девушка. - А они разве зрячие?
        - Нет, - отмахнулся Горда. - Я образно. Полтергейст глух и слеп, а жертву чувствует по источаемым ею вибрациям. Движения, дыхание, даже биение сердца. Все, не отвлекай! Собирай рюкзаки, быстро! Белов, двигай ко мне, шустрее!
        Подтянув ученого к себе за воротник, сталкер швырнул его к решетке вентиляции.
        - Давай, хватайся за прутья и тянем. - Горда рухнул на пол рядом с Седым, отбросил автомат и до боли в суставах схватился за металл. - Ну, на счет три! И р-раз! И два! Три!
        Сталкер уперся ногами в стену и изо всех сил потянул решетку на себя. По рукам прошла дрожь, пальцы резануло болью, из горла вырвался глухой хрип. Седой пыхтел рядом, тужился в унисон, но все тщетно - решетка сидела крепко и сдаваться не собиралась.
        - Торопитесь! - орал Ян со стороны дверей. - Полтергейст снаружи взбесился, не знаю, сколько еще смогу…
        Слова его оборвал особенно сильный и громкий удар: дверь пошатнулась, но устояла, а наемник, заткнувшись, навалился на нее с новыми силами.
        - Пытаемся! - выкрикнул Горда после второго, такого безрезультатного захода. - Сидит, паскуда, мертво!
        Вскочив вдруг, он принялся лупить по местам крепления ногой, не обращая на боль внимания. А потом схватил автомат - и прикладом решетку, прикладом, счесывая древесину, оставляя на ней зазубрины и вмятины, погнув металл. Наконец, один из шурупов, на которых решетка держалась, сломался, выпал из гнезда.
        - Давай, сука! Ну, ну! - Сталкер лупил по ней. - Сдохнем тут из-за тебя все! Сволочь, тридцать лет прошло, а ты все держишься, давай, пора!
        Грохнул выстрел.
        Горда отскочил в сторону, запутался в ремне автомата, но потом выдохнул, разобравшись что к чему.
        У решетки присела девушка и, приставив ствол пистолета к месту крепления, вновь спустила курок. Пуля взвизгнула, ударилась о металл и, пробив его вместе с шурупом, унеслась куда-то в глубину жестяного туннеля.
        Вскоре проход был почти свободен.
        - Давайте еще раз. - Стрелка отошла в сторону, подтягивая рюкзаки к себе. - И успокойся ты уже, возьми себя в руки.
        Горда кивнул ей и, чувствуя, как внутри закипает кровь, а голова идет кругом, снова схватился за решетку. Белов - рядом. На этот раз решетка поддалась легко.
        - Есть. - Сталкер утер лоб. - Стрелка, ты вперед, Седой - сразу же следом. Потом мы с Яном. Нас не ждите, берите по рюкзаку и ползите не оглядываясь.
        Девушка хмуро посмотрела на друга. Потом зажала фонарик зубами, выставила перед собой автомат и скрылась в туннеле, уволакивая рюкзак. Ученый поспешил за ней.
        Сталкер подбежал к наемнику и уперся в дверь, помогая ее удерживать. Тот поблагодарил кивком - стало заметно легче. Воцарилась неловкая пауза, нарушаемая только непрекращающимися ударами.
        - И что дальше? - спросил Ян, окинув взглядом жалкие остатки баррикады. - Как только отпустим дверь, полтергейст попадет в комнату. И нам хана…
        - Значит, кто-то должен остаться, - озвучил Горда мысль, посетившую обоих. - Может, опять забаррикадируем быстро? - спросил сталкер с надеждой.
        - Мы вдвоем минут двадцать эту кучу таскали, а все равно без толку, - покачал головой Ян. Ботинки его заскользили по полу, но он подобрался и вновь уперся в дверь. - Полтергейст ее быстро снес. Без шансов, не успеем. И… короче, ты иди, дружище. Догоняй Стрелку и яйцеголового. Веди его к военным. Или брось по дороге, как хочешь.
        - А ты?
        - Что - я? Украшу собой стены и пол этой убогой комнатенки. Вид тут какой уродский, заметил?
        Сталкер выдавил из себя скупую улыбку, но наемник жестким голосом сказал:
        - Вали, Гордеев. Будешь отнекиваться - дам в морду. Выполни, что обещал, и найди полковника, отомсти за Стрелку. Ублюдок должен сдохнуть. И девчонку не обижай, а то я тебя с того света достану. Все, сталкер, пошел, нет времени на прощания.
        Горда посмотрел на друга еще раз, хлопнул его по плечу и молча, без церемоний, направился к вентиляционной шахте. А когда уже забрался внутрь, со стороны выхода послышался дикий, нечеловеческий рёв…
        Сталкер обернулся и успел заметить, как дверь с грохотом распахнулась на всю свою ширину, прежде чем грохнувшая о стенку койка не завалила лаз обломками каркаса. Растолкав их ногами, Горда осторожно высунул голову и оцепенел.
        Посреди дверного проема, в тусклом свете фонаря, стоял ящер. Четыре мощные лапы попирали засыпанный щепками разбившейся мебели пол, хвост, словно маятник, бешено лупил по осклизлым бокам, а крохотные глазки на задранной кверху клыкастой морде с ненавистью наблюдали за парящими под потолком тумбами и кроватью.
        Приглядевшись, сталкер увидел тело друга: Ян растянулся под стеной, уткнувшись в нее лицом; пальцы на его руках дернулись и сжались в кулак, грудь вздымалась в такт прерывистому дыханию. Наемник точно был жив, но, кажется, без сознания.
        Между тем невидимый наблюдатель, все это время присутствующий в комнате, успел определиться с жертвой. Посчитав большого и злого ящера наиболее опасным противником, он запустил в него две тумбочки сразу, а после добавил кровать, которая, отскочив от дверного косяка, с оглушающим звоном поскакала по полу и громыхнулась рядом с Яном, закрыв его от сторонних глаз. Монстр, в свою очередь, оказался не из трусливых и не дал деру в глубину коридора. Стерпев оба удара, он вихрем влетел в комнату и врезался в стену всем своим увесистым телом, а после принялся крутиться на месте волчком, отчаянно вереща и наблюдая за кружащей под потолком одинокой табуреткой. А когда та стукнула его по морде, ящер осклабился и невольно отступил назад, раскачивая хвостом в опасной близости от аномалии…
        Ждать, пока помещение превратится в местный филиал крематория, Горда не стал. Погасив фонарь, он спрятал его в нагрудной карман и осторожно выбрался из лаза, перебирая ладонями по холодному, шершавому полу. Стараясь держаться как можно дальше от схватки ящера с полтергейстом, сталкер прополз разделявшие его с наемником метры и похлопал друга по щекам. Ян застонал, но Горда тут же зажал ему рот ладонью и прошептал в самое ухо:
        - Слышишь меня? Понимаешь, где мы находимся? - Дождавшись слабого кивка, продолжил: - Теперь не перебивай…
        Кратко обрисовав ситуацию возвращающемуся к реальности Яну, сталкер медленно двинулся назад, к вентиляционной шахте. Дополз быстро и остановился у самого лаза, пропуская вперед наемника. Когда тот скрылся в туннеле, Горда протиснулся следом. Зажег фонарь и обернулся напоследок.
        Ящер выглядел, мягко говоря, хреново. Злосчастный табурет, который монстр тщетно пытался лягнуть хвостом или схватить зубами, по-прежнему парил в воздухе, а полтергейст наносил им резкие и сильные удары по морде мутанта. Тот визжал во весь голос, метался от стенки к стенке, пытался увернуться, но делал это с куда как меньшей уверенностью, чем раньше. Отчаявшись, монстр рванул в сторону выхода, но полтергейст мигом раскусил его задумку и в секунду завалил проем мебелью, пробиться через которую ящер уже не смог. Силы покидали зверя, вытекали из его израненного тела вместе с сочащейся из пасти и множества ран кровью. Глаза мутанта, до того блиставшие кровожадным огнем злобы, потускнели, взгляд сделался бездумным и рассеянным. Монстр умирал. А палач, будто наслаждаясь своим могуществом, методично лупил жертву табуреткой по голове, развлекался.
        Горда не стал больше задерживаться и на четвереньках пополз вслед за Яном, который, ругаясь, углубился в узкую шахту уже на добрый десяток метров. Сталкер лишь сейчас начал осознавать, насколько им с наемником повезло, что ящер учуял их и появился в самый последний момент, что полтергейст выбрал жертвой именно его. Если б не это случайное стечение обстоятельств, то лежать бы им обоим с проломленными табуретом черепами. Или только его другу… Сталкер прекрасно понимал, что Ян в самом деле готов был остаться там, у двери, чтобы дать ему шанс уйти. Пусть даже ценой собственной жизни.
        Горда чертыхнулся, выдохнул. Попробовал распрямиться, но стукнулся затылком о металл. Выматерился про себя и, подтянув грохочущий автомат, пополз уже осторожнее.
        Между тем туннель заметно накренился, опускаясь куда-то к нижним этажам. Сталкер, сверля взглядом грохочущий под ним шершавый пол, занервничал. Углубляться в недра неизвестного подземелья в его планы не входило. В первую очередь из-за мутантов: неясно было, кто еще мог водиться тут помимо полтергейста с ящером. О том, что будет, если группа заблудится в хитросплетении коридоров, он вовсе старался не думать. «Еды с водой осталось совсем чуть-чуть, да и те в рюкзаке у Стрелки, которая сейчас непонятно где. И Белов… нужно во что бы то ни стало отыскать их обоих. А потом - к выходу. Должен же он быть тут…»
        - То-гхо-хы. - Ян обернулся и вытащил фонарик из рта. Сплюнул, сказал тихо и внятно: - Стой, блин. Приползли, конечная.
        Он с трудом сдвинулся в сторону, а Горда протиснулся вперед, подсвечивая себе.
        Наемник был прав: конечная. Дальше перед ними простиралась дыра метров пять длиной. Как будто кто-то взял и откусил огромный кусок вентиляционной шахты. О том, чтобы перебраться на ту сторону, нечего было и думать.
        - Прыгай, - сказал Ян, кивком указывая вниз. Подтянул к себе автомат. - Тут невысоко, метра два с половиной: мы под потолком. Прикрою тебя.
        - Тут безопасно, - послышался снизу девичий голос, а в следующий миг в луче света возникла Стрелка. Задрав голову, она смотрела на друзей, а когда они оба спрыгнули, набросилась на них, радостно щебеча: - Слава Богу, вы живы. Я очень переживала, правда. Боялась, что полтергейст убил вас, слишком долго вы не появлялись…
        Не выдержав, девушка заплакала, уткнувшись лицом в грудь сталкера. Горда обнял ее и гладил по голове, пока подруга не успокоилась, про себя отметив, как все внутри переворачивается и скручивается в узел от нежности к ней.
        - Простите, что вмешиваюсь, но… что дальше? - спросил Ян, которого Стрелка только что расцеловала в обе щеки.
        - Выбираться надо, - ответила девушка, утирая глаза ладонями. - Я, пока вас ждала, прошлась тут с Седым. Ничего нового, сплошные коридоры. Видимо, мы в каком-то огромном бункере…
        - А сам Седой где?
        - Я, как вас услышала, сразу сюда убежала, а он остался: не хватало нам еще какую тварь не заметить.
        - Толково, - кивнул наемник. - А теперь потопали дальше, я на волю хочу: меня тошнит уже от замкнутого пространства.
        - Сам же надеялся забраться поглубже, - сказал ему сталкер.
        - Блин, не настолько же. Еще чуть-чуть - и у меня голова прямоугольная станет, под стать лабиринтам всем этим.
        Улыбнувшись, вышли.
        Белов ждал их сразу за углом: тусклый луч его фонаря хаотично носился то по стенам, то по полу, цеплял потолок, желтым отточенным лезвием разрезая мрак. Ученый нервничал: по нему было видно, что оставаться в одиночестве он крайне не желал и скорому возвращению товарищей несказанно обрадовался.
        - Как там? - спросил он, с облегчением занимая место в центре группы.
        - Отлично все, яйцеголовая твоя башка, - хохотнул Ян и хлопнул Белова по плечу. - Не обижайся, я по-дружески.
        Тот лишь кисло улыбнулся.
        На этой веселой ноте тихо выдвинулись вперед, освещая путь перед собой и позади, внимательно вглядываясь в густую тьму, дабы любой оказавшийся на пути монстр не стал неожиданностью. Но опасались, как потом понял сталкер, напрасно: за долгие часы пути им не встретился никто. Совершенно. Даже крысы под ногами не шныряли. Одни только двери-двери-двери, в большинстве своем наглухо запертые, да неприступный бетон со всех сторон. А еще запахи - затхлости, старья, плесени. Казалось, что воздух состоит из одной только этой вони, и они четверо ею уже пропитались, принюхались к ней настолько, что не обращали внимания.
        - Вы так и не поняли, где мы? - спросил Горда, когда отряд остановился отдохнуть.
        - Я долго думал над этим, - ответил ему Ян, вглядываясь в глубину коридора. - Ну нет в Зоне таких подземелий, хоть убей.
        - А как же лаборатории под Санаторием и у Озера, где бункер ученых когда-то был? - ухмыльнулась Стрелка. - Его волна зомбированных потом смела…
        - Сказки, - отмахнулся Ян.
        - Хозяева - тоже сказка?
        - Тоже, - ничуть не смутился наемник. - И Камень в Центре, который желания исполняет, и Черный сталкер, и прочее-прочее… ерунда все. Нет в Зоне никакой тайны, никакой романтики, как это принято считать среди тех, кто знает о ней лишь из телевизора или из Интернета. Только реальность, потому что, когда вокруг ад кромешный, не до загадок как-то. Вдумайтесь сами: горы трупов, бродячее зверье, разрушенные семьи и искалеченные судьбы. Живешь тут, как таракан, в страхе постоянном, что тапком кто-то прихлопнет. Вечно грязный и вонючий, уставший, голодный, замерзший или вспотевший, тянешь за собой рюкзак этот сраный, чтобы хабар найти, вернуться живым, продать артефакты за пару тысяч зелени, накупить снаряги втридорога, а потом - снова в ходку. И так - по кругу, вся жизнь - сплошной «день сурка». И это зовется романтикой? Извращенцы, блин…
        - Остапа понесло, - закатил глаза Горда. - Дружище, так тебя тут никто не держит вроде.
        - А снаружи никто не ждет, - сплюнул Ян, ставя точку в разговоре.
        Воцарилась тишина.
        - Вы о проекте «Укрытие» слышали? - хмуро оглядев товарищей, спросил вдруг Белов. А когда наткнулся на недоумевающие взгляды, продолжил: - По легенде, это глобальная сеть подземных убежищ, построенная еще при СССР, во времена Холодной войны. Отношения с США тогда были очень напряженными, и коммунисты боялись, что однажды придется разменяться атомными боеголовками с «янки». Поэтому возвели подземные города, чтобы спасти как можно больше граждан. Не везде возвели, конечно. Глубинки обошли стороной - кто их бомбить будет? А вот мегаполисы и стратегически важные объекты обезопасили надежно. Как этот, например. Атомная станция, что неподалеку, строиться начала в семидесятых, вместе с ней - бункер. Тот самый, в котором мы находимся. Десяток метров земли и бетона над головой, фильтрующая воздух вентиляция, склады с провизией, оружием, одеждой, подземные колодцы… «советы» знали толк в обороне.
        - Стой, - Горда потер подбородок. - Ты хочешь сказать, что через люк в полу фабрики мы попали в огромное бомбоубежище?
        - Да, - кивнул ученый. - Все сходится: спускались по лестнице мы метров пятнадцать, не меньше. Потом был предбанник, который перед дверью с запорным штурвалом, помните? А дальше - главный коридор, разветвляющийся на множество второстепенных.
        - А с выходом что тогда? - Ян перевел взгляд на Белова. - В таком огромном лабиринте он точно не один.
        - Ага. И быть он может где угодно, хоть на пороге атомной станции, хоть за Периметром.
        Сталкер задумался, представляя, какие перспективы могли бы открыться для его группы, разведай они этот путь. За билет в цивилизацию, к людям, торгаши драли огромные суммы. А в это самое время под ногами пролегала настоящая тайная тропа, мостик через пропасть, соединяющий Большую землю с землей гиблой, отчужденной. Хлипкий и шаткий, совсем еще незнакомый, но вполне реальный.
        - Не надейся, - сказал Белов Горде, видимо, понимая, о чем тот задумался. - Если выход наружу и есть, он наверняка «пасется» военными: те уж точно о нем знают. Заминировали там, небось, все, посты выставили и караулят, чтобы кто попало из Зоны не лез.
        - Ладно, черт с ним. - Ян пропустил мимо ушей слова о «ком попало». - Ты скажи, каким образом бункер этот не на слуху до сих пор? В пределах Зоны-то… Сюда же табунами ломиться должны за «ништяками» всякими, а сколько мы уже идем, а я ничьих останков пока так и не заметил. Скелета с автоматом в обнимку, к примеру. Даже рассказов в баре о чем-то похожем ни от кого не слышал. Зуб даю, что мы тут первые за много-много лет.
        - А ты, пока мы топаем, хоть один «ништяк» нашел? - спросил ученый. - То-то и оно. Нечего ходокам здесь делать, в Зоне и без того достаточно мест, где можно погибнуть. Это первое. Второе: не факт, что остальные выходы вообще открыты. Возможно, двери там заперты изнутри, а ломиться в неизвестный подвал никто не будет: бродяги больше трусливы, чем любопытны.
        Развивать тему никто не стал. Все двинулись дальше, в темноту, переваривая услышанное. Плыли во мраке, светя фонарями, тащились неизвестно куда по коридорам, сворачивая наугад. Томимые ожиданием, разматывали тугой клубок времени, но к выходу, казалось, не приблизились ни на йоту. Однажды нашли было план этажа - выцветший и почти нечитаемый. Как только Горда взял его в руки, тот рассыпался прахом. А больше - никаких подсказок, полная информационная стерильность.
        Кабинеты-спальни-залы-лестницы, снова кабинеты… Десятки помещений, заполненных всякой непонятной техникой, которую саваном пыли заботливо укрыли десятилетия. А еще - столы с потрескавшимися столешницами, шаткие стулья, кругляши ламп вверху. И воздух - душный, жаркий. Пространство, словно сжимающееся, становящееся все меньше, меньше…
        Сталкер нахмурился, не узнавая себя. Приступы клаустрофобии были ему не присущи, но наличие потолка над головой столь долгое время способствовало ее развитию. Горда незаметно оглянулся назад, зацепился взглядом за Стрелку. Та выглядела не лучше: бледная, уставшая и напряженная, изможденно облизывающая сухие губы.
        Не сговариваясь, остановились на отдых, заодно перекусили, выпили всю воду, как ни старались ее экономить.
        И снова коридоры, снова комнаты да кладовые. Всем начало казаться, что ходьба эта не кончится никогда, что они умрут здесь, так и не найдя выхода.

* * *
        - Стойте, - вскрикнул вдруг наемник - голос его был полон тревоги и дрожал. - Чувствуете? Будто посвежело, дышится легче…
        Сталкер, погрузившийся с головой в омут невеселых мыслей, насторожился, пытаясь уловить то, что учуял его друг. Сначала ничего не получалось, но спустя полминуты почувствовал, как кожу лица лизнул холодный, едва заметный поток воздуха. От волнения по телу прошла холодная волна, а глубоко в груди вновь разгорелся почти погасший огонек надежды.
        - Сквозняк, а не вентиляция, - констатировал Белов, добавляя уверенности.
        - За мной, - коротко скомандовал Горда.
        По коридорам, ведомые незримой путеводной нитью, друзья скитались теперь уже недолго и вскоре оказались в просторной комнате с низким потолком. У грязно-серых стен ее стояли неизвестные устройства - огромные, с непропорционально маленькими дисплеями и бессчетным множеством кнопок. Напротив каждого - выцветшие стулья, а больше - ничего.
        Отряд остановился в центре помещения, светя вокруг себя фонарями.
        - А там что такое? - Стрелка направила желтый луч в угол, взялась за цевье автомата.
        Сталкер присмотрелся: куча наваленных друг на друга молодых деревцев переплеталась с десятком выдранных с корнями кустов. Все это было хаотично свалено и присыпано осколками льда.
        А рядом - два трупа детенышей ящера.
        Горда передернул плечами, осторожно подошел и присел рядом с мутантами. То, что он принял за лед, на деле оказалось скорлупой от больших, с баскетбольный мяч размером, яиц.
        Сталкер бегло осмотрел одну из туш, перепачкав ладони непонятной слизью без цвета и запаха. Монстр был гладкий, холодный и удивительно тяжелый для своих скромных размеров. Судя по всему, умер ящер недавно, но маленькие глазки его уже заплыли белесой пеленой. Безвольно раскрытая пасть, вся в пене, с длинным бледным языком и острыми лезвиями зубок, была проломлена в нескольких местах, как и голова, отчасти превратившаяся в кашу.
        - Теперь понятно, - сказал Горда, поднимаясь и вытирая руки о штанину.
        - Ты о чем? - спросил Ян.
        - О гнезде, - кивнул сталкер в сторону деревцев. - И о ящере, которого полтергейст табуреткой заколотил. Тебе не приходило в голову, зачем монстр вообще к нам приперся? А я тебе скажу: мстить. Потому что полтергейст этими вот бревнами до смерти забил детенышей, а мать, вернувшись с охоты, нашла разоренное жилище. И своих мертвых деток. Уж не знаю, сколько она бродила по подземелью в поисках убийцы, но, услышав шум, вышла-таки на нас.
        Стрелка присвистнула.
        - Думаешь, это сделал полтергейст, Шерлок? - усмехнувшись, спросил наемник.
        - Больше некому: ящеров даже шатуны боятся, - резонно ответил Белов. - А сильнее их в Зоне никого нет.
        - Как оказалось, есть. И если тварь контролирует даже эту часть бункера, то лучше поскорее убираться отсюда.
        Направляясь к выходу из комнаты, никто не заметил, как в воздух, совершенно беззвучно, поднялась охапка бревен. Повисела мгновение, а после устремилась к Яну, сбив его с ног. Наемник ударился головой о стену, испуганно заорал и уронил автомат, который тут же улетел в противоположный угол.
        - Он здесь, - прошептал Белов, и столько ужаса было в его словах, что у Горды екнуло сердце.
        Увернувшись от летящего кустарника, сталкер присел, схватил за руку Яна и рывком поднял его, выталкивая из комнаты. Сам побежал следом.
        Друзья оказались в длинном и прямом коридоре, дальний край которого оканчивался короткой лестницей и настежь распахнутой громадиной двери, в проеме которой был виден кусочек алого неба. А в следующий миг все вокруг наполнилось гулом и металлическим лязгом: лестничные перила заходили ходуном, металл рвался и сам по себе завязывался в тугие узлы. Закрепленные под потолком прямоугольные трубы воздуховодов задрожали - полтергейст явно пытался вырвать их из стены. Прилетел потерянный Яном автомат и вдребезги разбился о пол, брызнув обломками позади спешащей к выходу группы.
        - Быстрее, - подгоняла отряд Стрелка, бежавшая впереди всех. Луч ее фонаря метался, то облизывая стены с потрескавшейся штукатуркой, то утопая в темноте дверных проемов. Все вокруг рвалось, трещало и грохотало. Болтавшийся за спиной девушки рюкзак кто-то невидимый легонько потянул назад, но Стрелка дернулась, сумела вырваться и ускорилась.
        А когда до заветного выхода оставалось совсем немного, Белов остановился вдруг и уверенно свернул в одну из комнат, растворившись в темноте.
        Сначала Горда, бежавший позади ученого, ничего не понял. А когда дошло, разразился отборным матом и вильнул вслед за профессором, шныряя по комнате лучом фонаря. Седой нашелся сразу: вуглу, сидя на корточках, он наспех упаковывал в контейнер сияющий голубым артефакт.
        - Ты с ума сошел?! - хватая Белова за плечо, проорал сталкер. - Угробить нас тут хочешь?
        Ученый попытался ответить, но Горда не стал его даже слушать и пинком вытолкнул из комнаты. А сам получил сокрушительный удар чем-то тяжелым в грудь. Если бы не вшитые в комбинезон бронепластины, то перелом ребер был бы обеспечен. Но обошлось, только в голове зазвенело, и дыхание сбилось. Увернувшись от летящей столешницы, Горда выбрался в коридор: ученый умчался далеко вперед, а Ян и Стрелка уже поднялись на самый верх и держали дверь, которую полтергейст пытался захлопнуть. Но даже его сил оказалось недостаточно, чтобы одновременно контролировать десятки предметов, и сопротивление мутанта заметно ослабло.
        Остаток пути сталкер преодолел почти без проблем и, перепрыгивая через три ступеньки разом, пулей вылетел наружу. Друзья тут же отпустили дверь, и та захлопнулась с грохотом, чуть не прижав Яну кисть, а через секунду все услышали скрежет поворачивающегося штурвала: вход в бункер был запечатан.
        Горда рухнул на колени, упираясь грязными ладонями в холодную, сырую землю. Глубоко вдохнул, подавился слюной и закашлялся. Из глаз его брызнули слезы. Сталкер поднял голову и посмотрел на наемника: огромный синяк на лице друга отливал фиолетовым, костяшки на руках были сбиты, одежда кое-где разорвана. Стоял наемник чуть сутулясь, глядел куда-то отстраненно - наверное, еще не верил, что им всем удалось выбраться.
        - Охренеть, - выдавил Горда и с трудом поднялся.
        Они находились на вершине холма. Впереди, у его подножья, простиралось зеленое полотно степи, надвое разрезанное мелкой голубой речушкой. Слева и справа к возвышенности робко прижимался пролесок, а сразу за ним - коричневый частокол сосен, верхушки которых горели бордовым в зареве пылающего красками вечера. На окраине сталкер заметил металлический коробок моста и извилистую ленту песчаной дороги, что вела к каким-то сооружениям, обнесенным забором. И небо… Горда посмотрел вверх: серое покрывало полыхало алым; будто огромные тлеющие угли, облака мчались куда-то на запад, навстречу солнцу.
        - Когда мы спустились в бункер, была ночь, - послышался позади голос Яна. - Сейчас поздний вечер… получается, прошли почти сутки? Видимо, да…
        Наемник ответил на свой же вопрос, и сталкер не стал ничего добавлять. Вместо этого обернулся к ученому.
        - Белов, - сглотнул он. - Объясни, что это было? Там, в коридоре, когда ты за артефактом в комнату сиганул.
        Тот не стал ничего говорить, а просто раскрыл встроенный в комбинезон контейнер и достал оттуда артефакт.
        Горда удивленно охнул.
        «Сухой лед» он видел впервые в жизни и до этого момента вообще не особо-то верил в его существование. Всего три или четыре раза за всю историю Зоны бродяги якобы находили этот артефакт, а после пропадали за Периметром, не возвращаясь уже никогда. Во все глаза смотрел сталкер на бесподобно чистый, отливающий голубым сиянием кристалл и не мог поверить, что стоит протянуть руку - и удастся прикоснуться к легенде.
        «Сухой лед» не просто так считался самым дорогим сокровищем, которое находили в отчужденных землях. Порождаемый редчайшим сочетанием сразу трех разных аномалий, этот артефакт обладал целым набором свойств: защищал своего владельца от радиации; гравитационными импульсами мог незначительно отклонять от хозяина любые летящие в него предметы; уберегал от воздействия высоких температур.
        Поэтому сталкеры и были готовы лезть за ним в огонь и воду, более военизированные группировки даже устраивали рейды по добыче его одного, а различные научные лаборатории безуспешно пытались синтезировать это чудо. И ни у кого уже несколько лет ничего не получалось. Но Белову повезло - нашел…
        - Неплохо, - с уважением сказал Ян. - Если кого встретим, не вздумай проболтаться: прихлопнут и документов не спросят.
        - Теперь я понял, - ликуя, сказал Седой. - Понял, что полтергейст охранял.
        Глава 10
        Выдвинулись рано утром. Клим, терзаемый головной болью после отвратной водки, выпитой накануне, едва переставлял ноги, мыкаясь среди бойцов. Подошвы ботинок цеплялись за выступающие из земли корни, а по глазам назойливо било румяное солнце.
        Тошнило.
        Семьдесят солдат, ведомые проводниками, медленно вплыли под сень раскидистого леса, отряд Барса, идущий чуть поодаль, - сразу за ними. Вчерашним вечером Климу все же удалось уговорить вольного сталкера, и тот, заручившись поддержкой еще дюжины ходоков, согласился оказать содействие в уничтожении «Легиона». Айдар был этим очень доволен и даже помог бродягам с амуницией, взяв все недостающее в аванс у местного торговца - Когтя.
        Разговорами отгоняли страх и тревогу. Гул множества голосов наполнил еще не проснувшийся лес. И если солдаты «Герба» вбольшинстве своем молчали, настороженно вглядываясь во что-то между деревьев, то «анархисты» разошлись не на шутку, полагая, что при такой численности демаскировка им обеспечена в любом случае. Поначалу Айдар пытался как-то бороться с их болтовней, но потом, прислушавшись к внезапному совету Мазурова, махнул рукой, позволив «фрименам» немного расслабиться.
        Клим, терзаемый смутными мыслями, нарочито наплевательское отношение своих товарищей не разделял. А они, будто готовясь к неизбежной кончине, рассказывали обо всем и сразу, знакомились заново, пытались наверстать упущенное и заочно сдружиться в те последние часы, что некоторым из них были отведены. Ничто так не сближает людей, как неотвратимость грядущего боя. Только умирать «анархист» не собирался, после недавней атаки на форпост предпочитая быть на чеку постоянно. Автомат Клим держал под рукой так, чтобы ухватить его было удобно в любой момент, а на спрятанном в кобуру пистолете заранее снял предохранитель. И все равно было тревожно. Враги чудились за каждым кустарником, в каждом овраге. За это короткое, но утомительное время «анархист» успел вспотеть от волнения, а от звука бухающего в ушах сердца вовсе сходил с ума, поэтому, когда кто-то знакомый предложил ему закурить, отказываться не стал.
        До обеда не произошло ничего интересного.
        Все так же шли, утаптывая ногами пышущую жизнью зелень травы, вброд перебрались через прохладный ручей, поднимая со дна темную муть. Вольные сталкеры замерили воду на наличие опасных примесей, но ничего не нашли, и группировки сделали короткий привал. Потом под палящим желтым кругляшом солнца неспешно двигались на север, обходя скопление аномалий в Карьере. Через километр прошли территорию подстанции с остовом разбившегося когда-то военного вертолета, миновали деревеньку на пятнадцать дворов, едва ли не до крыш заросшую плющом, снова углубились в лес. Клим начал приходить в себя, опьяняющее ощущение скоропостижной смерти отпустило его, и «анархист» расслабился, начал мыслить трезво.
        А ровно в три часа дня погибли два проводника.
        Отвлеченные поиском безопасного пути меж аномалий, они не заметили ловца, притаившегося в густом кустарнике на границе с прогалиной. А тот, не жравший больше суток, ведомый животным голодом, не испугался огромного количества двуногих и выпрыгнул из листвы как черт из табакерки, сцапав ближайшего к нему человека. «Гербовцы» отреагировали сразу: перекрестным огнем порвали мутанта в клочья, но проводника спасти не удалось: за мгновение до этого ловец разодрал ему горло, и бедняга истек кровью в считаные секунды. Второй погиб по нелепой случайности: отвлеченный перестрелкой, он сделал неловкий шаг в сторону и тут же распластался по земле мешком, набитым мясом вперемешку с костями: детектор не определил плешь «костоломки».
        Гибель товарищей, возведённая в квадрат всеобщим волнением и осознанием собственной безалаберности, произвела нужный эффект: все разговоры стихли. Передвижение солдат теперь выдавало лишь шуршание листвы под ногами да редкое, нервное покашливание.
        Спустя несколько муторных часов бойцы вышли к бумажной фабрике. Проводники первыми заметили раскоряченные мопеды и трупы. Тела, пролежавшие под открытым небом почти сутки, были страшно изуродованы обитающим в окрестностях зверьем, но черных сталкеров в мертвецах опознали все равно. Тут же среди бойцов загулял тревожный шепот, порожденный внезапной находкой: каждый строил догадки того, что могли делать отщепенцы Зоны здесь, на территориях, где враждебно настроен к ним был каждый встречный.
        - Нужно ближайшие схроны перепроверить, - сказал кто-то из сержантов «Герба» своему товарищу. - Когда вернемся, соберу отряд саперов и пройдусь по точкам - уверен, опять сюрприз оставили. Ты пока лейтенанту в приватном канале напиши, скажи, чтобы все запасы в радиусе пары километров пометил как недействительные.
        - Может, они искали кого? - спросил усатый, с залысинами, «анархист». Редкие волосы его были седыми и напоминали солому, но в глазах по-прежнему горел здравый, молодецкий огонек. - На мопедах пехота черных не передвигается, это разведчики были. Я знаю, я с ними уже воевал во время рейда к Болоту.
        Осмотрев трупы, но не найдя ничего полезного, солдаты двинулись дальше. Снесенный шлагбаум и черные обломки на залитом солнцем асфальте увидели издалека. Под контролем проводников проложили туда безопасный путь и, оказавшись на территории фабрики, почти сразу заметили остов автомобиля, а рядом - тело еще одного черного с разорванной грудной клеткой и лицом, иссеченным осколками в мелкую кашицу.
        - Да это же броневик Горды, - выйдя вперед, сказал Барс. - Его отряд на трофейном «Феннеке» по Зоне рассекал. С ними еще девчонка красивая была, Стрелкой зовут, и бывший наемник - Ян.
        - Сочувствую, брат. Зона им пухом, - выдохнул кто-то.
        - Сплюнь, - рассердился вольный сталкер, заглядывая в развороченный салон. - Здесь тел нет, значит, они вполне могли выжить.
        - Если черные гнались за ними, то не надейся, - ответил ему боец из «Анархии». - От них никто не уходит, поэтому за упокой своего друга можешь пить смело.
        - Он мне не друг, - огрызнулся Барс. - И вообще… иди на хрен.
        Пламя зародившейся перепалки затушил Айдар.
        - Можешь что-нибудь сказать о Горде? - спросил он задумчиво, переводя разговор на другую тему. - Зачем, по-твоему, черным охотиться на его отряд?
        - Без понятия, - пожал сталкер плечами. - Я его редко видел: раз пять в «Чикаго» пересекались и однажды Грозу в одном убежище пережидали. На этом все.
        - И никаких подробностей? Кем живет, чем дышит?
        - Вообще без понятия. Знаю, что он военным был, потом уволился и прошлой зимой в Зону вернулся, вместе с подругой. Ищут они здесь кого-то, полковника Кисляка, вроде как. Но, насколько я понял, пока безуспешно. Испарился вояка, как в омут канул.
        - А зачем ищут? Отомстить? - насторожился Мазуров.
        - Да. Он им насолил довольно сильно, Горда теперь с ума сходит от желания свернуть ему шею. А подруга его лишь подначивает. Когда мы крайний раз пересекались, у нее только и разговоров было, что о поисках. Все планы строила.
        - Ты ведь тоже там был, - вмешался в разговор Лебедь, чем заслужил всеобщее внимание. - В плену, у Борова. О вас пятерых почти вся Зона тогда знала. Почему сам военного не ищешь?
        - А зачем оно мне? - Барс обернулся к «гербовцу», сверля его взглядом. - Чтобы еще раз в плен попасть? Или теперь, в конце концов, сдохнуть от рук психопата, торговавшего людьми? Я не такой дурак, чтобы вновь лезть на рожон.
        - Ты не дурак, - Лебедь потер шрам. - Ты - ссыкло.
        Сержант застегнул рюкзак, забросил его на плечо и, перевесив автомат на грудь, сказал коротко проводникам:
        - Пойдем в обход, мимо Фабрики.
        Мазуров согласно кивнул, одобряя рациональность решения: случись на пути через цеха засада, из семи десятков солдат выживет в лучшем случае половина - для такого скопления людей места на маневры совсем не останется.
        За последующие четыре часа прошли не больше трех километров. Ко всеобщему облегчению, обошлось без потерь.
        Как-то незаметно стемнело. Докрасна раскаленный солнечный диск затопил небосвод багряным буйством красок и потух за горизонтом. Высоко над головой, в прорехах меж косматых облаков, весело перемигиваясь, заблестели звезды. Заморосил теплый дождь, прибивая к земле всю грязь и пыль минувшего дня. Откуда-то со стороны степи тоскливо заголосил псевдоволк, в ответ ему кто-то зарычал, и все стихло.
        На ночлег остановились в развалинах одинокого хутора. Обветшалые дома, покосившиеся сараи и крохотная бревенчатая церквушка - вот и весь приют. Офицеры расположились в самом большом жилище - добротном, из красного кирпича, доме. Мазуров, Лебедь и несколько лейтенантов заняли дальнюю комнату, а в ближней, чуть поменьше размером, обосновались Айдар, Клим и старшины каждого из трех отрядов «Анархии». Впрочем, свалив сидоры в кучу, все они вышли на улицу и, по-командирски прикрикивая, разогнали «фрименов» по постам, распределяя очередность караула. Клим остался в одиночестве. Подсвечивая себе фонарем, он рылся в собственном рюкзаке, когда краем глаза заметил, как мимо прошли четверо «гербовцев» иЛебедь за ними, а через десять минут посты были укреплены пулеметными расчетами черно-красных.
        Похолодало. Зябко ежась, «анархист» поплотнее затянул воротник и вышел во двор. Остановился у косого, трухлявого забора, щелкнул зажигалкой, прикуривая. Рваная струя сизого дыма расплылась в воздухе и рассеялась, оставив после себя лишь горький, удушающий аромат.
        Свободные от караулов бойцы расположились поближе друг к другу, но под одной крышей ночевать не стали - все еще свежи были воспоминания кровопролитных сражений. «Гербовцы» под руководством сержантов заселили два крайних дома и длинный сарай. Подсветили комнаты фонарями, откуда-то приволокли пару квадратных металлических щитов и разожгли на них костры из обломков сундука да ящиков. «Анархисты» же вместе с вольными облюбовали ангар, рассыпались в нем темными силуэтами - точно мыши. Нашли металлические бочки и развели огонь в них. Совсем скоро над хутором повис пряный аромат готовящейся еды. Ожидание позднего ужина скрашивали болтовней, расплетая тугой клубок разговора. Обсуждали абсолютно все, но темы завтрашнего сражения упорно не касались: план был составлен загодя, а в остальном грядущее тревожить никто не хотел…
        Клима хлопнули по плечу. Он дернулся от неожиданности и обернулся: позади стоял Лебедь.
        - Есть зажигалка? - спросил сержант и подошел на шаг ближе. - Свою, представляешь, потерял.
        «Анархист» рассеянно кивнул и щелкнул кнопкой, выпуская из заточения слабый огонек. Лебедь закурил и встал рядом, устремив взгляд к темному, в проблесках звезд, небу.
        - Полтора года назад мы друг другу глотки перегрызть были готовы, а теперь вот стоим, курим. - «Гербовец» глубоко затянулся. - Забавно, правда?
        - И это после пяти с половиной лет непрерывной войны, - кивнул Клим. - Деснянск объединяет.
        - Не просто войны, а войны идеологий. - Лебедь поднял вверх указательный палец и улыбнулся. - Одни Зону хотят уничтожить, другие - сохранить и предоставить миру. Н-да…
        - Прелесть каждой идеологии в том, что у нее найдутся как противники, так и сторонники, но и те, и другие ошибаются, - как-то грустно ответил «анархист». - Мы запутались, а война с фанатиками и прорыв к Центру окончательно выбили всех нас из колеи. Теперь выжить бы, какие там сражения и подвиги.
        - Аналогично, - подумав, признался Лебедь. - Деснянск удерживаем, но ни военные, ни Мазуров не знают, что с ним теперь делать.
        - А Лещин? Головастее его в «Гербе» никого не было…
        - Лещин мертв. Застрелился сегодня утром, мне доложили с базы. Полковник пока не в курсе, я попросил не говорить ему об этом, хотел сам. Теперь не знаю, как сказать. Жаль командира, генерал ему был как отец, хоть и пил не просыхая последнее время. Теперь вся группировка на Мазурове.
        - Сочувствую, - сказал Клим почти безразлично. А потом неожиданно для себя добавил: - Завтра все решится. Война за Зону и прочее…
        - Скорей бы уж. - Лебедь хрустнул костяшками пальцев. - Жду не дождусь, когда можно будет выпустить пар и в порошок стереть уродов, которые столько наших парней погубили.
        - А я вот боюсь.
        - Раньше и я боялся, еще во вторую чеченскую, теперь пообвык уже, - пожал плечами Лебедь. - Когда много лет воюешь, то смерть - она как родная становится… встречаешь ее, еще чужую, и не пугаешься даже, потому что знаешь, что самого ждет то же самое. И ты не думай, Клим, я ни хрена не герой дешевых боевиков, просто видел много. На пару книг точно хватит. Только кому их писать, книги эти?
        Подкурив вторую сигарету, «гербовец» продолжил:
        - Ты не дрейфь, парень, хуже Деснянска все равно не будет. Постреляем немного, побегаем… все как обычно, в Зоне такое каждый день. Патронов бы хватило только, а остальное как-нибудь разрулится. Да и чего вам, «фрименам», бояться? Вперед пойдем мы, «Герб», вы, главное, прикрывайте нас. Ваши снайперы сейчас нужны как никогда, поэтому берегите их от мутантов. Там, где Тюрьма, - озеро и лес рядом, а значит, все окрестное зверье на водопой стекается. Я говорил об этом Айдару, говорю и тебе.
        - Я передам своим, спасибо.
        - Не за что. - Лебедь в две затяжки докурил сигарету и затоптал окурок ногой. Посмотрел на часы. - Все, пора отдыхать, на рассвете выходим. Советую выспаться - завтра долгий переход.
        Он удалился в сторону домов, занятых черно-красными, а Клим стоял, слегка завидуя простоте и безразличию, с которыми «гербовец» относится к смерти. Ему, Климу, обитающему в Зоне уже много лет, прошедшему две войны группировок и штурм Деснянска, так и не удалось побороть в себе этот страх. Страх рациональный и явный, сковывающий движения и опьяняющий мозг…
        Из раздумий «анархиста» вывел окрик товарищей: те приготовили ужин. Он хотел было пойти, но почти сразу передумал и, махнув рукой, направился в комнату, где его уже ждал холодный, пахнущий сыростью спальник. На душе у Клима было так паршиво, что кусок в горло не полез бы.
        Глава 11
        К лагерю Васильева вышли за полночь.
        Сначала спустились с холма и, обойдя загаженную гравиконцентратами поляну, углубились в лес. Долго лавировали среди деревьев, походным набором и «щупом» прокладывали маршрут вперед, мимо аномалий, не спеша продираясь сквозь темную зелень древесного воинства. Горда вел группу. Наемник приглядывал за тылом, нервно постукивал по цевью автомата, который забрал у Стрелки. Она, топающая в середине, рядом с Седым, сначала возмущалась, но после обреченно уступила, довольствуясь пистолетом.
        Двигались медленно - усталость брала свое. Весь запас энергии иссяк еще во время блужданий по бесконечным коридорам подземелья, а побег от полтергейста и вовсе истощил все моральные и физические ресурсы.
        В животе у сталкера глухо урчало, язык во рту утопал в горькой противной слюне. Есть хотелось жутко, но еды не было совсем: пустые рюкзаки маятником уныло били по спинам. Шаг - удар. Шаг - удар. Шаг…
        Когда все совсем уже приуныли и даже без умолку вещавший о прелестях артефакта Белов закрыл контейнер и заткнулся, лес вдруг закончился, а впереди стали видны мутные очертания то ли коровников, то ли свинарников…
        Время практически не изменило обветшавшие, расчерченные пулевыми выщербинами здания. Горда узнал эти постройки сразу: именно здесь год назад он вместе с Бражником отбивался от ловцов. Мутантов тогда было много. Уродливые человекоподобные твари со щупальцами вместо нижней челюсти, бурой, осклизлой кожей, большими глазами и длинными когтями на мускулистых руках, они непременно уничтожили бы сталкеров, если бы не егеря и Ян, спасшие ходоков от неминуемой гибели.
        Сейчас на знакомой местности шагалось легче, и спустя полчаса отряд был недалеко от главных ворот, медленно приближаясь к лагерю легендарного проводника-картографа. У дежуривших на посту караульных остановились. Сталкер положил автомат на плечо, уставшим взглядом окинул открывшуюся перед группой картину.
        То, что раньше являлось обыкновенным перевалочным пунктом, теперь с уверенностью можно было назвать настоящей сталкерской базой - настолько преобразилась территория за минувший год. Там, где простирался когда-то сетчатый забор с колючей проволокой поверху, теперь тянулся подсвеченный кострами ряд ржавых автобусов и троллейбусов, спаянных воедино, составляющих длинную импровизированную стену с бойницами на месте окон и патрульными посадками на крышах. По углам базы обитыми металлическим листом грибами проросли караульные вышки, оснащенные яркими прожекторами, желтые лучи которых синхронно блуждали с внешней стороны периметра. Ржавую будку-сторожку - приют дозорных - убрали, а ее место заняла пулеметная точка.
        Патрульные, наблюдающие за ведущей к базе дорогой, сталкера еще не видели, но его никак не покидало чувство, что за ним постоянно следят. Тягостное и неприятное, с каждым шагом оно только усиливалось, а вбитые по краям дороги таблички с недвусмысленно нарисованным черепом еще больше нагоняли жути.
        Метров через тридцать отряд заметили. Сразу два желтых луча метнулись к друзьям и вырвали из темноты их силуэты. С негромким шипением вверх устремилась осветительная ракета и, вытянув за собой дымный хвост, разбилась о небеса, затопив местность багровыми тонами. Горда прикрыл глаза ладонью и через щели между пальцев увидел гнилые стволы деревьев, желтые чахлые кустарники и поникшую траву, напоминающую ржавую проволоку. Будто все было здесь отравлено… Сталкер остановился. Нутром ощущая на себе бездонный взгляд пулеметного ствола, медленно убрал автомат за спину, поднял руки. Остальным приказал сделать то же самое.
        Караульные рассматривали чужаков тщательно и не спеша, решая между собой: можно доверять забредшим в ночи путникам или лучше пристрелить. Наконец, спустя бесконечно долгую минуту, усиленный рупором голос сказал:
        - Уходите.
        Вот так. Сухо и четко, без лишних вопросов.
        - Нам нужна помощь, - крикнул Горда как можно громче, чтобы его услышали. - Медикаменты, вода, еда… Мы готовы заплатить, только впустите!
        - База изолирована, - перебил невидимый наблюдатель. - Мы ничего не можем вам продать, убирайтесь.
        - Позовите Васильева, - надрываясь, заорал сталкер. - Он всех нас знает, он позволит войти. Дайте ему нас увидеть, пожалуйста!
        - Васильев мертв, - сухо отчеканили с той стороны. - У вас есть десять секунд, чтобы развернуться и уйти, иначе мы открываем огонь.
        - Стойте, стойте! - не опуская высоко поднятых рук, Горда пошел вперед. - Нам не выжить, понимаете?..
        - Десять, девять…
        - Припасов нет, воды нет, почти закончились патроны!
        - Восемь, семь…
        - Мой схрон очень далеко, никто из нас не дойдет туда!
        - Шесть, пять…
        - Да будьте же вы людьми! На улице ночь! Вы обрекаете нас на гибель, всех четверых. Откройте ворота, мы заплатим. Пожалуйста! Позовите старшего, кто у вас там? Бражник тут? Позовите Бражника, он меня знает! Год назад я вытащил его из временн?й петли, он мне должен!
        Внезапно счет оборвался. У пулеметной точки послышалась ругань, какая-то возня, а после - хриплый, слабый и замученный голос:
        - Говорит Бражник. Это и правда ты, сталкер… я думал, что обознался. Ладно, медленно идите сюда. Оружие только за спиной держите.
        Горда беспрекословно подчинился и двинулся вперед, чувствуя, как в бешеном ритме колотится сердце. У ворот их встретил сам Бражник, но впускать на территорию, как оказалось, не собирался.
        - Стойте здесь, - сказал он, - внутрь лучше не лезть. Там не совсем… стерильно. Через минуту вам вынесут рюкзак, в нем патроны, немного еды и самое необходимое из медикаментов. Потом уходите, на большее мы не способны.
        Горда сразу понял, что с ходоком что-то не так. Слабый голос его был полон боли, спрятанные в перчатки руки, крепко сжимающие автомат, тряслись как при треморе, а от тела бродяги шел приторный, едва уловимый запах. Бражник стоял и дрожал как осенний лист, переминался на ватных ногах, пошатывался. Ему было плохо, сталкер видел это, но в чем дело, не понимал. Вдруг неожиданно сильный порыв ветра сорвал с ходока капюшон, обнажив сухую, совершенно лысую голову. Увидев ее, Горда обомлел, а слова, которые он хотел сказать, плотным комом застряли в горле.
        На лице Бражника не было живого места. Белое как мел, оно еще больше состарилось, местами приобрело желтовато-синюшный оттенок, было прорезано полосками язв, гноящихся, кровоточащих ран, простирающихся от макушки до подбородка. Губы ходока будто ссохлись и уменьшились в размерах, обнажив рот с редкими пеньками зубов. Нос, казалось, впал, глаза застила непонятная пелена, и зрачки через нее были едва видны. Бродяга дышал тяжело, присвистывая, постоянно сглатывал, дергая кадыком. Горда осмотрелся: находившиеся рядом бойцы, из того же караула, выглядели не лучше. Все как один - ходячие мертвецы. «И как они живы до сих пор, где в растрескавшихся сосудах их тел жизнь эта еще плещется, почему не вытекла как вода?» - в ужасе подумал Горда.
        - Что произошло? - спросил он, рассматривая изувеченное лицо Бражника.
        - Нас потравили, - ответил ходок и натянул на голову капюшон, будто смущаясь того внимания, которое заслужил своим уродством. - Вечером, позавчера. Сначала, днем, приехали какие-то парни и приказали нам всем убираться из Зоны: сроку, мол, пять часов всего. Если по истечении этого времени база не будет пуста, чтобы мы пеняли на себя, - «Легион» ичерные предупредили. Мужики наши напряглись, конечно, но дурачков тех не тронули, просто вышвырнули за ворота: полно на свете идиотов, что сказать. Васильев потом долго думал, верить им или нет, но посты все же укрепил, приказал быть внимательнее. Мы это к сведению приняли и всерьез готовились к штурму. Но как территорию базы накрыло облаком белого тумана - проморгали вообще все. Он просто вдруг появился, будто из ниоткуда. Кучный такой, клубящийся. И был туман этот как кислота: органику, одежду на раз разъедал. Те, кто успел повыше забраться, почти не пострадали, кто внизу остался - погибли сразу. Остальные, которые убежать уже не могли, укутывались во что попадется, под противогазами прятались. Но зря все: резина к лицу прикипала. Я тогда был на окраине,
в карауле, а как крики услышал - сразу к базе. А там… ты не представляешь даже. Десятки трупов, до костей прожженных, не опознать. И газ этот, плотный, белесый, к ногам подползает, к лицу тянется, как живой. Я ждать не стал, ноги в руки - и бегом оттуда, подальше. Несколько часов потом на холме раны зализывал. Вернулся, как газ схлынул, но противогаз еще долго не снимал. Только потом, когда зрение совсем отказало, стащил его, проклятого.
        Горда стоял, потрясенный, не зная, что и сказать. Одновременно десятки мыслей роились в его гудящей от усталости голове, но ни одну ухватить языком да выплюнуть словами не получалось. «Что за группировка такая - «Легион»? Откуда вдруг взялись черные? Каким зверем нужно быть, чтобы сотворить такое с живыми людьми?»
        - Намечается новая война, Гордеев, - обреченно сказал Бражник и сморщился как-то по-старчески. - Сеть за последние сутки просто бурлит новостями: тебя и твою группу за укрывательство Белова ищет вся Зона; «Герб» с «Анархией» объединились и выдвинули армию против «Легиона»; военные укрепили блокпосты у выходов за Периметр и стреляют по каждому встречному; авокруг Тюрьмы наблюдается нездоровое движение. Зона стоит на пороге больших перемен, сталкер, будь к ним готов.
        - Вас тут сколько осталось, Бражник? - не внемля пророческим словам ходока, спросил Ян. - Много?
        - Человек двадцать. Те, кто смогли, сразу же ушли в сторону Периметра, а такие, как я, осели среди трупов. А куда нам идти? И как? Не можем мы, вот и ждем черных, чтобы последний бой принять да погибнуть как сталкеры.
        - Ты оружие в руках едва держишь, с кем тебе воевать? - продолжил наемник, за что получил ощутимый тычок от Горды, но лишь отмахнулся. - Вам бы всем вместе собраться и к выходу топать - глядишь, подберет кто. А нет - все одно помрете. Но лучше там, в дороге, чем тут, среди мертвецов.
        - А еще лучше в плен вас четверых взять и отдать «Легиону». - Горда заметил искорки безумия в глазах Бражника. - Только не спасет это нас, один хрен убьют. Все тут костьми поляжем, среди таких же покойников. Но хоть бы и так… Думаешь, я их боюсь, наемник? Считаешь, меня черепа и гниющие тела пугают? Я в Зоне семь лет, привык уже. А еще, знаешь ли, понял кое-что: самое страшное в трупах, это не их внешний вид. Запах. Именно запах. Вот было когда-то два человека, но один плохой, отмороженный, а другой хороший, настоящий, но воняют-то они все равно одинаково. Понимаешь?
        Горда как бы невзначай отошел в сторону, мысленно надеясь, что сказанные Бражником слова остальные ходоки не сочтут за приказ. Оказаться в плену у тех, кому и терять нечего, и жить осталось от силы сутки, - перспектива еще та.
        Между тем принесли рюкзак. Тащивший его бродяга был худой, щуплый, с остро отточенными скулами и пустым взглядом. Рот его, язвами изрезанный от уха до уха в жуткую улыбку, не закрывался, и красный язык болтался в нем тряпкой. Сбросив сидор к ногам друзей, несчастный спешно скрылся за автобусом, прихрамывая на правую ногу.
        Ян без лишних церемоний тут же поднял рюкзак и закинул его на плечо.
        - Сутки продержитесь, там все самое необходимое, - хрипло поведал Бражник. Задумался, что-то прикидывая, будто собрался выдать тайну. Наконец, решился и, выдохнув, затараторил: - И последнее… сейчас идите на запад, увидите бетонные кольца. За ними - дорога на насыпи. Перейдете ее и окажетесь в поселке. Там, в крайнем справа доме, - мой схрон. Дом тот кирпичный, добротный, рядом летняя кухня и яблоня сухая - не промахнетесь. Самое главное: на радиоактивный фон не обращайте внимания, он безвреден. Внутри тайника я спрятал «рентген», чтобы другим туда лезть неповадно было. Схроном пользуйтесь как своим, мне уже ни к чему.
        Горда прощаться не стал. Развернулся и, уже на ходу стаскивая автомат, пошел в указанном бродягой направлении. А когда отошел метров на тридцать, услышал за спиной тихий голос наемника:
        - Может, грохнем всех тут, а?
        - Хорошо бы, - почти равнодушно ответил сталкер. - Только как? Их двадцать, а нас четверо. Нереально.
        - Если черные вновь сюда явятся, Бражник сдаст нас без колебаний. И тогда все - конец нам. А пока есть возможность, можно отделаться малой… кхм… кровью. Сам подумай, какие из полутрупов бойцы? Справимся.
        - Не хочу я ничего, - устало сказал Горда. - Воевать с двадцатью бродягами - тем более. Это жизнь, а не книжка, где вчетвером базы штурмуют. У нас нет никаких шансов, так что забей и топай следом.
        - Но ведь черные узнают, что мы в схроне, - не унимался Ян. - Понимаешь? Или тебя смущает, что эти полутрупы нам помогли только что, а, Горда? Так знай: жить им не больше дня, и лучше мы их, чем те отморозки.
        - Не потянем, говорю еще раз. Что ты вообще несешь, наемник? Полутрупами бродяг называешь, но сам же не лучше. Много в тебе сил осталось после суток на ногах? То-то же. Так что просто заткнись и смотри по сторонам… а с черными как-нибудь разберемся. Потом.
        К деревне, о которой говорил Бражник, вышли через полтора часа. По пути сделали небольшую петлю, обходя россыпь аномалий, и пропустили мимо себя волка, выскочившего наперерез. Ночной охотник-одиночка связываться с людьми не стал и по-быстрому ретировался. В остальном - ни души. Зона была удивительно спокойна. Только ветер шелестел травами да гнул к земле пышные кроны деревьев.
        Внезапно защелкал дозиметр. Сначала тихо, словно сонный младенец, а потом, распаляясь, затрещал во всю прыть, надрывая свою электронную глотку. Показатели сразу подскочили до максимума: прибор усердно сигнализировал о критическом уровне излучения, предрекая хозяину скорую гибель от радиации, но Горда не предпринял ничего, только выключил звук и спрятал устройство в карман. Сомневаться в словах Бражника он не находил причин.
        Дом, о котором говорил Бражник, сталкеры нашли без труда. Увязший в зелени, он молчаливым надзирателем гордо возвышался над своими склонившимися и рухнувшими соседями, стоя особняком от них, на окраине. Мрачный и тихий, дом этот нагонял беспричинный страх, отчего на коже волоски дыбом вставали и хотелось бежать.
        Горда сглотнул. Прислушиваясь к каждому шороху ночной глуши, он вслед за всеми углубился в лабиринт растительности, путь через который при помощи рук и чьей-то матери расчищал Ян. Остановился наемник между иссохшей яблоней и источенной жуками летней кухней, собрав друзей вокруг себя.
        - И куда дальше? - спросил он. - Где схрон?
        - В подвале. Ты с Беловым обшарь кухню, а я со Стрелкой по дому пройдусь. Если найдете лаз, то открывайте осторожно. Вдруг там растяжка, о которой Бражник тактично умолчал.
        - Едва ли. Он же знает: случись что, мы его найдем и четвертуем.
        Горда забрал с собой девушку, поднялся по бетонным ступенькам крыльца. Зажег фонарь, осторожно отворил трухлявую дверь, держа автомат наготове. Друзья медленно вошли в дом.
        Они оказались в просторной прихожей: слева и справа, через коридор, - захламленные комнаты, впереди - обнаженный квадрат ванной, щедро усыпанный битой плиткой, дальше - винтовая лестница, ведущая на второй этаж, гнилая и наполовину обвалившаяся, не взобраться; аеще паутина, кругом паутина, целые пласты, убаюкиваемые сквозняком, влетавшим внутрь сквозь разбитые окна. Стрелка позади тихонько охнула, тыкнула пальцем в стену, на которой отчетливо были видны глубокие царапины под свисающими клочьями обоев. Горда кивнул, кончиком пальца передвинул рычажок с одиночного режима стрельбы в автоматический и осторожно пошел вперед. Под тяжелыми подошвами ботинок хрустнули осколки стекла; на втором этаже что-то заскрежетало, заохало, будто пар из топки выпустили. Дом был живой, сталкер понял это сразу. Выработанное за многие ходки в Зону чутье немедленно дало знать, что где-то рядом притаился чужак.
        Горда напрягся, размышляя о том, мог ли Бражник устроить схрон в изначально нездоровом месте. «Нет, вряд ли, он за Периметром не первый год, за безопасность пояснить может как никто другой. Значит, обитаемым дом стал совсем недавно. Видимо, какая-то дрянь забрела на ничейную территорию и подмяла ее под себя, устроив себе логово где-то тут. Плохо, даже хреново. - Соседствовать с местной фауной сталкеру жуть как не хотелось, но и идти было некуда: на дворе ночь. - Эх, предупредить бы Яна, чтобы начеку был, но Стрелку одну не пошлешь - боязно за нее. Выходит, надо возвращаться».
        На улице заморосил дождь. Небо прочертила яркая белая вспышка, и через секунду громыхнул гром. Сталкер пригнулся и выглянул в окно: от плотных темно-синих туч, стянувшихся, казалось, со всей Зоны, резко потемнело, так что теперь снаружи не было видно ни зги. «Ну, замечательно, спасибочки. Что ж не везет-то так? Еще и паутина эта, в лицо и рот лезет…»
        Горда смахнул с себя тонкие серые нити и направился к выходу, уволакивая безмолвную подругу за собой.
        Существо стояло прямо в проеме, ведущем во двор, - высокое, сгорбленное, невероятно худое; на голове, обезображенной старческими пятнами, - седой пучок волос; вдоль позвоночника - роговые наросты; длинные руки, нелепо подогнутые ноги; иглаза - почти человеческие, темные и живые. Глядя в них, сталкер с уверенностью мог сказать, что подобную тварь видит в Зоне впервые.
        - Дисвейдрогйбрдяга, - глухо и хрипло пробурчал мутант. Он собирался еще что-то сказать, но неожиданно оттолкнулся и прыгнул вперед, метя сталкеру в горло.
        Горда, пораженный внезапностью этой встречи, не успел ничего сделать и через миг оказался на полу, придавленный неожиданно ловким чудищем.
        - Жррррт! Жрррррт! - рычал зверь, раздирая длинными пальцами комбинезон сталкера.
        Стрелка сориентировалась быстро. Отскочив в сторону, она взвела курок и направила ствол пистолета в голову монстра. Грохнул выстрел, пуля хлопнулась о стену в сантиметрах от цели. Охотник обернулся, глянул на сталкершу злобно и махнул шестипалой лапой, вырвав из руки девушки оружие, а после бросил его в глубину комнаты.
        За те секунды, что мутант разбирался со Стрелкой, сталкер смог высвободить из его крепкой хватки руку и наотмашь ударить зверя в челюсть, а после - лягнуть ногой. Охнув, уродец проехался спиной по осколкам стекла, но уже через мгновение вскочил, словно и не почувствовал ничего. Не успел Горда прицелиться, как вновь оказался придавленным яростно атакующей тварью.
        - Пистолет, - крикнул сталкер подруге. - Ищи!
        Та метнулась к закатившемуся в угол фонарику, но монстр, удивляя своим проворством, одним прыжком покрыл расстояние в несколько метров, схватил источник света первым да шваркнул об стену, погрузив помещение в непроглядный мрак.
        Однако большой пользы зверю это не принесло: Ян подоспел как нельзя кстати. Он ворвался внутрь дома, несся с собой свет налобника, выцелил мутанта и сделал пару выстрелов одиночными, опрокинув тварь на пол. Уродец кувыркнулся через спину и отскочил за угол, глухо урча от боли: пули все же прошили ему грудную клетку.
        - Все живы? - спросил Горда, поднимаясь и отступая под защиту друга. - Где Белов?
        - Я здесь, - откликнулся ученый из темноты. - Мы в порядке. Ты сам как?
        - Подавлен, - отшутился сталкер, упирая приклад в плечо. - Давай, тварь, выходи.
        Зверюга выходить ожидаемо не спешила, тогда Горда и Ян, приглядывая друг за другом, двинулись к ней навстречу. Готовые к стрельбе, они повернули по коридору и сразу же наткнулись на мутанта. Тот сидел в куче мусора, под ведущей наверх лестницей, тяжело дышал и держался рукой за кровоточащую грудь. Увидев людей, охотник поднял голову, бешеными глазами посмотрел на них, даже не пытаясь скрыть своей ненависти. Сталкеры отнеслись к этому с пониманием и ничуть не удивились.
        - Не переживай, - спокойно сказал Горда, поймав в прицел переносицу твари, - просто сегодня тебе не повезло.
        - А ведь я таких никогда раньше не видел, - изрек Белов, внимательно разглядывая урода. - Это какой-то новый вид мутантов, не иначе.
        - Сейчас вместе изучать будем. - Сталкер вдавил спусковой крючок.
        Но выстрела не произошло. Сухо щелкнуло, перекошенный патрон так и остался в автомате. В тот же миг рот монстра расплылся в зловещей улыбке, а сам мутант внезапно растворился в воздухе.
        - Что за?..
        Стрелка позади закричала. Неизвестно как оказавшийся за спинами друзей уродец схватил девушку и швырнул в стену. Сталкерша крепко ударилась и упала без чувств. Пока Горда разбирался с заклинившим автоматом, Ян оттолкнул ученого и всадил длинную очередь в тварь, но без толку. А монстр снова пропал в недрах дома…
        - Да-что-это-за-сволочь?! - бешено проорал Горда, справившись с непослушным оружием. - Сколько по Зоне хожу, а таких еще не встречал!
        - Значит, что-то новое вылезло из ее плодовитых недр, - процедил сквозь сжатые зубы наемник, медленно приближаясь к Стрелке. Наклонился, оглядываясь, повернул ее к себе лицом - девушка застонала. - Она жива, даже в сознании. Надо брать ее и валить отсюда: мы нашли лаз, там, в летней кухне. Запирается накрепко, переждем ночь, а утром разберемся с этим ублюдком… сейчас у нас что-то не очень получается воевать.
        - Юра, помогай! - Сталкер впервые обратился к ученому по имени. - Хватай девчонку и неси к схрону, мы тебя прикроем.
        Белова уговаривать было не нужно. Подбежав к Стрелке, он, натужно крякнув, взвалил ее на плечи и, пропустив вперед Яна, вышел на улицу. Хоть до убежища и было недалеко, метров тридцать, шли долго: наемник боялся влезть в крохотный «батут», распластавшийся как раз на пути; Горда топал сзади, беспрерывно следя за тылом. Черная громадина дома бросалась ему в глаза, нависала безмолвной монолитной тенью, грозилась раздавить. И такую жуткую волну страха и ужаса источало здание, что сталкеру поневоле хотелось взвыть. Впервые в жизни он чувствовал себя так погано, так нелепо и беспомощно, словно младенец.
        Чудовищный раскат грома заложил уши сразу после сверкнувшей молнии, в секундном свете которой сталкер разглядел монстра. Мутант свешивался из окна второго этажа, цепляясь за прогнившую раму руками и ногами, как обезьяна. Урод неотрывно наблюдал за отступающими людьми, а Горда смотрел на него и думал, чего еще ожидать от этой твари.
        Когда до схрона отряду оставалось идти не больше десяти метров, охотник, решив, видимо, не рисковать, забрался в окно и скрылся в доме. Сталкер крепче сжал оружие, пристально вглядываясь в ночную темень. Теперь силуэт мутанта мерещился везде: вколышущихся кустах, за бетонным кольцом колодца, на крыше ржавого «уазика». Стрелять во все подряд было бы глупо, но нервы были на пределе: Горда держался из последних сил, в ушах шумело, перед глазами плавали разноцветные круги.
        - Немного осталось, - запыхавшись, сказал Ян, будто прочитав мысли сталкера. - Не стреляй попусту: чую, сюда и так половина Зоны на шум сбежится скоро.
        Сталкер натянул капюшон, пряча голову от дождя. Было неуютно и зябко, гудели ноги, от голода ныл желудок. Хотелось поскорее оказаться в безопасном и сухом месте, вытянуться на спальнике, поесть, разуться, наконец, и дать отдых полыхающим болью ступням.
        До схрона дошли через бесконечные полминуты. Ян придержал дверь, впуская внутрь несущего Стрелку ученого, дождался друга и только потом заперся, задвинув ржавый железный засов. Сталкер выдохнул, осмотрелся: паутина под потолком, вдоль стен - старые тумбы с облупившейся краской, пол, усыпанный обломками мебели, черепки битой посуды повсюду. И среди всего этого - глиняная печь.
        Горда сбежал по ведущим вниз ступеням в небольшой, но уютный и теплый подвал - схрон Бражника.
        Стрелка уже лежала на одной из продавленных кушеток, а Белов тем временем колдовал над керосинкой, никак не желающей загораться. Девушка слабо застонала, попробовала сесть, и ученый тут же бросился к ней, мягко уложил обратно, подложив под голову свернутую куртку.
        - Голова болит? - тихо спросил он, присев на краешек кровати. - Тошнота, головокружение? Помнишь, что произошло?
        - Все я помню, - натужно улыбнулась девушка, глядя на Юрия. - Я какой-никакой, но все же медик, и сотрясение у себя диагностировать могу. Но… спасибо, правда.
        Белов кивнул, что-то прошептал в ответ и уселся за грубо сколоченный стол. Поставил на него контейнер с артефактом, открыл, разглядывая свою важную и невероятно ценную находку.
        - Ему, значит, спасибо, а нам с Гордой ни слова? - усмехнулся наемник, поставил автомат у стены и с первой же попытки запалил керосиновую лампу. - Во-о-от, помогай после этого людям.
        - Не бурчи, - отмахнулась девушка. - Вы сами знаете, что молодцы. Кстати, а та дрянь из дома… где она?
        - Снаружи, - ответил сталкер, разуваясь. Оружие свое он оставил рядом с автоматом друга. - Сидит внутри и не высовывается. Утром, когда уходить будем, внимательнее надо по сторонам глазками зыркать.
        Помолчали.
        - Какие планы на завтра? - Ученый оторвался от созерцания артефакта и поднял взгляд на друзей. - Я имею в виду… куда пойдем?
        - По-прежнему на восток, к Ануфьево. Надо же, наконец, передать тебя военным.
        - Дойдем?
        - Завтра? Не загадывай, - пожал плечами Горда. - Может быть. Но сейчас - отдых.
        Ян присел напротив Белова и водрузил себе на колени рюкзак. Вжикнул молнией - раскрыл. Несколько пачек лимонного печенья сложил отдельно; воду в пластиковых бутылках и заварной чай - тоже в сторонку; хлебцы и галеты сгреб и сдвинул на край стола; четыре банки тушенки оставил под рукой, а колбасу в целлофановом пакете понюхал и, сморщившись, засунул обратно.
        - Не густо, - подытожила Стрелка короткую ревизию.
        - Здесь еще есть. - Сталкер рылся в висевшем под потолком деревянном шкафчике. - Та-ак… сигареты, спички, зажигалка. Гречка, немного пшена, сода. Две вилки, нож, кружки-ложки и котелок. Уже лучше, ага.
        Стрелка тоже не стала сидеть сложа руки: взяла стоявшую под кушеткой горелку, запалила ее кое-как и поставила сверху полный воды котелок. Горда тем временем уселся на свернутый у стены матрас и достал из рюкзака коммуникатор, щелкнул кнопкой. Экран ожил, подсвечивая трещину, прочертившую его поперек. «И когда успел только? Неужели в доме так крепко об пол приложился? Возможно… Чертов Коготь. Обещал крепкий корпус и сверхпрочный дисплей, а на деле? Одного удара хватило. Надо будет вернуться и предъявить ему претензию в нелитературной форме».
        - Думаешь поймать Сеть? - обернулся Ян.
        - Уже и не знаю. - Горда повернул комм экраном к другу. - Хорошо бы только трещиной обошлось, потому что если накрылся сенсор, то я завалю Когтя.
        - Угу, деньги на ветер, - согласился наемник, возвращаясь к прежнему занятию.
        Краткая заставка разработчика сменилась рабочим столом, требующим ввода пароля. Сталкер быстро отстучал нужную комбинацию цифр и букв, удовлетворенно заметил, что сенсор работает безупречно, и активировал Сеть. Хмыкнул, увидев средний уровень сигнала. Коммуникатор почти сразу завибрировал - на почту посыпалась рассылка новостей. Около десятка непрочитанных сообщений отобразилось у ярлыка с конвертиком, и Горда, терзаемый любопытством, ткнул в него.
        Первая новость подтверждала слова Бражника: «Герб» действительно объединился с «Анархией» ивыдвинулся к Тюрьме - базе группировки «Легион». «Хорошая назревает заварушка… И кто это вообще такие? - Сталкер вбил название клана в поиск, но тот предательски молчал. Информации о новоиспеченном формировании не было никакой, совершенно, однако это не помешало «Легиону» поставить на уши всю Зону в рекордно короткие сроки. - Н-да, интересно было бы на них посмотреть».
        Надоедливый спам и рекламу Горда удалил не читая.
        Дальше был некролог. Список почти полностью состоял из вольных, погибших у базы Васильева. Сталкер открыл комментарии: те немногие, кто сейчас находился в Сети, активно обсуждали случившееся, на словах поддерживая объединившихся «гербовцев» и «фрименов», взявшихся за правое дело.
        - Пустозвоны, - четко обозначил свою позицию наемник, когда Горда вслух зачитал ему одно особо ретивое сообщение. - Хотели бы помочь - помогли бы делом. Не фиг языком трепать.
        - А сам бы пошел? - Стрелка оторвалась от готовки и взглянула на Яна.
        - Так я и не хочу, - не смутился тот. - Их война за территории мне не нужна, я слишком добрый для этого. Только Кисляка найду, башку ему откручу - и все, а так я добрый, да.
        - Думаешь, все это из-за сфер влияния? - спросил сталкер, медленно листая длинный список погибших. - Как-то радикально… для Зоны.
        - Почему? Обыкновенное истребление тех, кто тебе мешает. «Легион» - не первый клан, что Периметр под себя подмять хочет. Другое дело, что до этого на военных никто не зарывался особо. Перестрелки у кордонов, нападения на патрули - это понятная всем норма. Но чтобы разом зачистить лагерь со спецназом и гражданскими… отчаянные ребята. Интересно, когда Министерство обороны введет в Зону войска?
        - Никогда, - Белов поднял голову. - Львиная доля представителей закона в Зоне - это «Герб». Пока их группировка финансируется за счет государства, всю грязную работу выполнять будут именно они.
        - А почему тогда Ануфьево охраняли солдаты, а не черно-красные? - спросил Ян.
        - Ануфьево недалеко от Периметра, пара-тройка километров - и начинается чистая земля. Тут справятся даже военные, - ответил ученый. - «Герб» же, за редким исключением, работает только в глубокой Зоне, что вполне объяснимо: кому еще доверять такие задания, как не тем, кто находится в этом гадюшнике постоянно?
        - Но я так и не понял: ана кой черт ваш лагерь очкариков сдался «Легиону»?
        - Им не лагерь был нужен, а «Радиант», желательно вместе со мной. Только я одного не пойму: как они узнали про излучатель? Неужели среди нас тогда «крыса» была, которая информацию и слила?
        - Да запросто. «Крысы» - они твари юркие, в любую щель проберутся, если понимаешь, о чем я. А где сейчас этот твой прибор?
        - Глупо надеяться, что в Ануфьево, - сказал Белов. - Скорее всего, у этих уродов. Но мне легче от мысли, что без процессора «Радиант» - просто хлам и применить устройство «Легион» не сможет никак.
        - Друзья, - сталкер поднял руку, обращая на себя внимание. А когда все затихли и обернулись, продолжил: - О нас тут новости пишут, слушайте: Горда. Вольный сталкер. Бумажная фабрика, пулевое ранение. Ян. Наемник. Бумажная фабрика, пулевое ранение. Стрелка. Вольный сталкер. Бумажная фабрика, пулевое ранение. Как вам?
        - Это что? - спросила девушка, помешивая почти сварившуюся кашу.
        - Некролог. - Ян был искренне удивлен. - Это кто же нас в покойники записал?
        - Имени нет, но, судя по всему, анонимка пришла из «Анархии». - Сталкер почесал подбородок. - По крайней мере, именно так указано в рассылке.
        - Но как? Ведь есть же защита от ложных сообщений, модерация и все такое. Нельзя просто так взять и записать человека в покойники.
        - «Феннек», - пояснил Горда. - «Фримены» нашли броневик и просто додумали остальное, а фотография послужила доказательством.
        - А чего вы переживаете? - Стрелка обвела глазами друзей и запила водой таблетки. - Для всех мы официально мертвы, а значит, искать нас перестанут. Ну, не Белова, конечно…
        - Черные не отстанут, - возразил Ян. - Танк знает, что мы живы: воевали с ним мы после аварии. Само собой, и «Легион», и прочая шваль тоже будут в курсе.
        - Не подумала…
        - Смотрите, - вклинился в разговор ученый. - Я ждал этого всю ночь!
        Горда сначала не понял, что Седой имеет в виду, пока не заметил артефакт. «Сухой лед» лежал на столе, рядом с контейнером. Сталкер подумал, что красивее он в жизни ничего не видел. Крохотные белоснежные горошинки, нанизанные на едва различимую нить, истекали янтарным сиянием, которое беспрерывно пульсировало, то разгораясь во всю мощь, то тускнея, чтобы потом вновь вспыхнуть крошечным солнцем. Невесомые и обжигающе холодные, кругляши артефакта постоянно двигались по замкнутому кругу, завораживая своим незамысловатым танцем.
        - Что это с ним? - прошептал Ян. Красота «сухого льда» смогла зачаровать даже его, пробив брешь в панцире напускной грубости.
        - Он цветет, - широко улыбаясь, ответил ему Белов. - Перед этим артефакт очень долгое время накапливает в себе энергию, чтобы потом, в один миг, стать мощнее. И именно в это время, в эту секунду перехода на новый уровень, «сухой лед», серый от природы, разгорается, будто расцветая. Это очень редкое явление, его мало кто видел, а большинство даже не догадывается, что такое возможно.
        - А как ты узнал? - спросил Горда, не отводя глаз от артефакта. - Ведь можно прождать целую вечность.
        - По внешним признакам, по бусинкам вот этим. Чем они горячее, тем больше энергии заточено в нем. Я сразу заметил, что этот экземпляр таит в себе колоссальную мощь, но боялся не дождаться…
        «Сухой лед» почти угас. Полыхавшее в нем пламя потухло, сжалось в крошечную точку в каждой из горошинок, а потом взорвалось голубым светом, будто россыпь звезд.
        - Все, он перешел. - Ученый нежно подцепил артефакт пальцами и ревностно спрятал в контейнер. - Искренне надеюсь, что каждому из вас удастся увидеть нечто подобное еще раз. Согласитесь, на такое можно смотреть бесконечно!
        Несмотря на зверский голод, мучивший его доселе, Горда ел без аппетита. Механически зачерпывал ложкой кашу с мясом, вяло пережевывал и глотал, иногда запивая сладким чаем. Перед глазами сталкера все еще стоял артефакт. Неповторимый, заставляющий замирать сердце, он волшебным образом успокоил его чувства, привел в порядок мысли, отсеяв лишнее и ненужное. Теперь в голове было легко и спокойно, а любые проблемы казались пустячными.
        Взрыв, разнесший вдребезги ведущую в подвал дверь, разрушил чарующую силу артефакта, а последующие события понеслись галопом, и фиксировать их, внимать им, было очень трудно. И вспышка света наверху, и испуганное лицо Стрелки, и прячущий за спину контейнер Белов, и хватающий автомат Ян, и пыль в глазах, и хлопок по ушам, и какие-то тени в проходе, и громкие их крики, и удар в челюсть, и перевернувшийся мир, и уткнувшийся в лицо пол, и горячий ствол автомата, упирающийся в щеку, и чужие люди кругом - все смешалось, скомпоновалось, уместившись в одну бесконечно длинную секунду.
        Кто-то наступил сталкеру на спину, ловко скрутил руки и сковал запястья наручниками. Всех четверых поставили на ноги и под прицелами автоматов вытолкали на улицу.
        Там уже светало. Солнце трусливо выглядывало из-за кромки леса, бросая свой невидящий взор на захватчиков и их пленных; дул сильный ветер и косматое стадо облаков поспешало убраться прочь, будто бы испугавшись волков в масках, что выстроили сталкеров в шеренгу и держали на мушке.
        К Горде подошел один из них и сорвал с себя маску, черную и шершавую, обнажив обычное, вполне человеческое лицо. Сталкер узнал его сразу: это был Аз.
        Почти год минул с того дня, как они виделись в последний раз, расставшись после побега из плена. Тогда Аз забрал грузовик и укатил своей дорогой, Горда - своей. А теперь пути их снова пересеклись, но уже при других обстоятельствах.
        - Что происходит? - спросил сталкер, глядя Азу под ноги.
        - Ничего особенного, - пожал плечами тот. - Помнишь, тогда, у грузовика, я говорил, что мы еще свидимся, да? Так и получилось… Ладно, давай по-быстрому все закончим, хорошо? Процессор у тебя, лейтенант?
        - Нет, - сказал Горда. Тут бы ему удивиться предательству бывшего товарища, разразиться гневной тирадой, призывая его одуматься, попытаться убедить отпустить себя и пленников, но… сталкер не стал - сил уже не было.
        - А у кого? - Аз, конечно же, не поверил. Сделал шаг назад. - Не тяни, говори, я же по-хорошему спрашиваю пока.
        - Спрятали, у надежных людей. Уже не достанешь.
        - Вот оно что. - Боевик нахмурился, задумчиво вытащил из кобуры пистолет и прицелился в лицо Стрелке. - А если так? Мы спешим, так что говори, не испытывай мое терпение. Я ведь спущу курок. Не боишься, что морду забрызгает кровью девочки твоей любимой?
        Горда боялся. Просто до дрожи в коленях, до озноба по телу боялся, что Аз действительно это сделает. Этот ублюдок, в один миг поломавший весь ход событий, вот-вот был готов лишить сталкера того единственного, что ему было по-настоящему дорого. Нет, Свету сталкер никогда не рассматривал как свою девушку, как будущую жену и уж тем более как мать каких-то там выдуманных детей, но до безумия обожал ее как подругу, как родную сестру, переживал за нее и боялся, связан с нею был красной нитью в единое целое, и нить эта была невероятно крепка. А Стрелка знала это и отвечала взаимностью.
        Сталкер был полон ненависти. Это чувство затмило собой все, а желание разорвать боевиков на части стало сильнее желания жить. И лишь приложив огромные усилия, Горда смог укротить себя, остался стоять на месте, понимая, что, сопротивляясь, сделает только хуже. Выход был один - сдаться.
        - У ученого твой процессор, - сказал он тихо, ни капли не сожалея о содеянном. Только бы Аз убрал пистолет от лица сталкерши, только бы не выстрелил.
        - Обыскать, - коротко бросил Аз через плечо, и двое боевиков принялись выполнять приказ: уложили Белова лицом в землю и умело прошерстили карманы профессора, быстро найдя искомое.
        Аз удовлетворенно кивнул и спрятал пистолет в кобуру. Забрав процессор, отошел за спины парней в черном, оставив их с пленниками лицом к лицу. А боевики, по-прежнему бессловесные, уже приготовили свое оружие - какое-то неказистое, угловатое, Горда такого еще не видел, - и прицелились в сталкеров.
        Страх за Свету - единственное, что чувствовал Горда перед тем, как в шею ему что-то воткнулось, а сознание померкло.
        Глава 12
        - Не торопитесь, парни, дальше дороги нет.
        Проводники остановились, не дойдя до насыпи метров пятнадцать. Бойцы группировок, шедшие следом, получив приказ, тоже сбросили скорость, разбились по парам и принялись следить за местностью - внезапная остановка всех насторожила.
        Вместе с Лебедем, Мазуровым и Айдаром Клим подошел к ведущим и встал рядом, глядя вперед, перед собой: небольшая возвышенность, на ней - рельсы, за которыми виднелись трухлявые крыши раскосых домишек и вторые этажи зданий повыше да покрепче, сплошь увитые плющом; дальше - макушки деревьев, рыжие, почти ржавые, с перекрученными стволами. Это был больной, опасный и мертвый лес. До него было рукой подать, если бы не сплошная линия аномалий, преградившая путь на ту сторону.
        - Приехали, - недовольно констатировал Айдар, окинув опытным взором препятствие. - И давно эта гадость здесь?
        - Без понятия, - отозвался кто-то из спутников. - Аномалии вдоль путей были всегда, но между ними имелись какие-никакие тропы. А тут…
        Тут действительно дороги вперед не было, Клим и сам отчетливо это видел на дисплее детектора: полотно искрящих «розеток» настилалось на липучие «топи», те соседствовали со «вспышками» и «киселями», а они, в свою очередь, попирали гравиконцентраты - и так далеко-далеко во все стороны, до самого горизонта. Сплошная полоса изрезанной, смятой, растворенной, прожженной тысячами вольт земли.
        - Обойти где-то можно? - спросил Мазуров, изучая карту местности на своем коммуникаторе.
        - Слева, через пять километров, есть дорога, по которой вновь выйдем к Карьеру, но с другой стороны, - ответил ему Айдар. - Там он давно затоплен, и, чтобы сунуться в него, психом быть надо. Справа кладбище техники - огромное радиационное пятно, обходить которое и долго, и трудно.
        - То есть теперь только назад и по новому маршруту? - нахмурился полковник: высмотреть в коммуникаторе он так ничего и не смог.
        - Я не знаю.
        Клим не знал тоже: ходил в этих местах «анархист» лишь единожды и очень давно. Тогда, еще будучи вольным сталкером, он с группой бродяг обеспечивал прикрытие ученых, проводивших тут какие-то свои эксперименты. Все произошло удивительно быстро и спокойно: пришли, замерили что-то да двинули назад. На то, чтобы осмотреться, у Клима не нашлось ни времени, ни желания. А больше он сюда не наведывался: места тут были гиблые, нехорошие.
        - Вперед можно пройти, - сказал вдруг Лебедь и увеличил масштаб карты на комме. - Смотрите. В километре отсюда железная дорога делает поворот, а вот эта грязная лента - река, которая пути пересекает. Выходит, там должен быть мост или дренажная труба, по которой удастся перебраться на тот край.
        - Если подступы к ней не перекрыты аномалиями, - справедливо заметил Клим.
        - Другого решения не вижу, - пожал плечами Лебедь и погасил дисплей. - Стоит сходить проверить.
        - Я, в общем-то, за, - согласился Мазуров.
        - Тоже, - кивнул Айдар, обратился к проводникам: - Мужики, идем на запад, вдоль железки, где-то там можно пролезть на ту сторону. Берегите себя и смотрите в оба, ладно?
        Вскоре группировки действительно вышли к повороту железной дороги, где увидели искомое русло реки, давно пересохшее, и мост - узкий, маленький, неказистый. Пройти под ним можно было разве что согнувшись: пять шагов - и ты на той стороне, в зарослях кустарника, среди ям и рытвин, а чуть дальше - снова увитые плющом дома, как будто те же, что и час назад, лес этот чертов тоже, в котором мог водиться кто угодно.
        Клим вздрогнул, когда проводники, обкидав близлежащие аномалии гайками да болтами и пометив тропы, по которым можно было безопасно пройти, прокричали о готовности маршрута и первыми двинулись вперед. Айдар с Мазуровым тут же принялись командовать бойцами, составлять их в колонны. Длинной муравьиной цепочкой черно-красно-зеленая армия потопала за ведущими, жалась ближе к ним, слушала команды офицеров и беспрекословно их выполняла; те, кто уже перебрался на ту сторону, выручали и своих, и когда-то чужих, руководили ими, помогая не угодить в аномалии, а оказавшись в безопасности, вместе облегченно закуривали, улыбались друг другу скупо, будто не насыпь миновали, а Эверест преодолели.
        И тянулась эта цепь под мост, тянулась, половина уже прошла, три четверти…
        А потом загрохотал пулемет.
        По первым рядам словно косой прошлись - так и свалились все изломанными куклами. Клим не успел опомниться, как его сбили с ног, опрокинули на землю и придавили сверху, но почти сразу стало легче: то был Лебедь. «Гербовец» заполз в какую-то неглубокую яму, до краев заросшую травой, и, перехватив автомат, прицелился в сторону зданий. Клим тоже не стал мешкать и нашел укрытие в густом кустарнике, где уже лежал кто-то из «анархистов».
        - Вон там, на чердаке, - прокричал соклановец, указывая пальцем на один из домов через дорогу. - Пулемет. И еще снайпер где-то, но пока не вычислил.
        - Пулеметчика отработать сможешь? - запыхавшись, спросил Клим.
        - Не попаду, он через щель в крыше огонь ведет. Штурмовать надо, иначе все тут поляжем.
        Клим выругался, огляделся: те, кого атака застала в момент перехода, были убиты первыми, и разорванные их трупы теперь лежали под мостом в колонну - как шли, так и упали. Остальные - те, кто на свое несчастье успел перебраться на эту сторону, - попрятались как мыши кто где: вгустую траву зарылись, в ямы себя затолкали, к трактору старому спиной прикипели, с мусором всяким слились хамелеонами, - и вели несмелый огонь оттуда, пока еще не понимая, куда и в кого стрелять.
        Громыхнула снайперка. Клим вздрогнул, увидев, как кто-то из «гербовцев», попытавшийся подобраться к домам поближе, упал с простреленной головой. Товарищи его свой «слепой» огонь не прекратили, но высунуться из укрытия желающих не нашлось.
        - Засек хлопца, - прошептал «анархист», о котором Клим уже позабыл. - Щаааас…
        Он прицелился, не торопясь выжал слабину спускового крючка и, выдохнув, выстрелил. Винтовка дернулась, бесшумно выплюнула свинцовую смерть, а через секунду со стороны домов донесся истошный вопль.
        - Что там у вас, Клим? - послышался в динамике гарнитуры голос Айдара. - Мы застряли с той стороны, к вам пробиться не можем, прием.
        - Пулеметчик на чердаке, не достать, - практически прокричал в микрофон «анархист». - Где гранатомет? Где минометы? Сколько вас там, прием?
        - Нас двадцать три, гранатомет и минометы тут, прием!
        - Так жахните по чердаку, нас тут конкретно придавило, прием!
        - Не можем, Клим. Аномалии над насыпью, заряд гранатомета не пройдет, а миномет вовсе развернуть негде, ловушки кругом. К тому же велик риск зацепить вас осколками.
        - Гадство!
        - Предлагаю поставить дымовую завесу, - вклинился в разговор Лебедь, находившийся на той же частоте. - Мы с «анархистом» аккуратно проберемся к дому, парни нас пусть прикроют шквальным огнем. А вы, пока точку не подавим, под мост не суйтесь даже, прием.
        - Годится, я отдам приказ, - тут же ответил Мазуров. - Готовность две минуты, прием.
        - Понял, две минуты, прием, - отчеканил Лебедь. - Клим, жди отмашки: как запущу «дым» ипарни начнут стрелять - рвем когти к домам.
        - Принято, - ответил «анархист», раздвигая ветви кустарника, чтобы внимательнее все рассмотреть.
        «Впереди узкая полоса дороги, на ней - сразу два гравиконцентрата, вон как асфальт примяли. Значит, туда мы не пойдем. А если левее? Там «вспышка» траву пожгла, тоже опасно. Лебедь уйдет в сторону, но для меня слишком длинный крюк. Значит, вправо, там чисто вроде, но у пулеметчика как на ладони. И черт с ним, если быстро, то шанс проскочить есть. Дальше - стена дома, там уже мертвая зона, можно будет передохнуть. Вход в подъезд - с другой стороны здания, не забыть бы о растяжках…»
        Клим подернул плечами, бросил беглый взгляд на часы: оставалось тридцать секунд.
        Хлопок гранаты и вырвавшийся из нее столб густого дыма возвестили о начале штурма, и тут же со всех сторон на чердак, где засел вражеский пулеметчик, обрушился град огня. «Анархист» не стал ждать и, вскочив, бросился вправо. Согнувшись, он в один миг перемахнул через дорогу и нырнул в черное облако, затаив дыхание. Замедлился, огляделся, нащупал взглядом Лебедя. Тот на немой вопрос Клима кивнул: мол, окей все, - и двинулся вперед, к подъезду. «Анархист» - наперерез ему. Находясь в «мертвой зоне» пулеметчика, он уже не так спешил, изучал путь на предмет аномалий, не заметить которые впопыхах было раз плюнуть.
        У входа в дом встретились с «гербовцем».
        - Порядок? - спросил Лебедь, осторожно заглянув в дверной проем. Убедился в отсутствии врагов и изучил вход на предмет растяжки.
        - Полный, - в тон ему ответил Клим, первым заходя в подъезд. - Прикрывай, что ли…
        Девять ступенек за полсекунды - легко. В мгновение ока перемахнув их, «анархист» остановился на площадке, целясь вверх. Никого. Дождавшись Лебедя, медленно поднялся выше. Там, прямо напротив лестницы, - комната: дверная коробка вырвана взрывом; пол усыпан кусками отколовшегося бетона, осколками стекла, мебельной трухой, гильзами, обрывками газет и клочьями одежды.
        Клим вытащил из нагрудного кармана осколок зеркальца, присел у проема и едва заметно высунул руку наружу, рассматривая в отражении коридор: двери-двери-мусор-окно… и приставная лестница в самом конце - единственный путь на чердак.
        Над головой прогрохотал пулемет, послышался глухой топот ног. Клим убрал осколок в карман, поднял автомат и, ступая чуть слышно, двинулся по коридору. Лебедь не отставал.
        - Дальше я первый. - «Гербовец» прошел вперед, остановился у лестницы и достал из подсумка светозвуковую гранату. - Будь готов.
        - Ты уверен, что он там один?
        - Практически, - глядя на лаз в потолке, прошептал Лебедь.
        - Не забудь о растяжках.
        Тот кивнул и, дернув чеку, метнул гранату в лаз. Клим инстинктивно зажмурил глаза и закрыл ладонями уши, но помогло это слабо: громыхнуло так, что в голове зазвенело. Чертыхнувшись, он перехватил одной рукой автомат и бросился за Лебедем, который уже был наверху.
        Для боевика все закончилось быстро: «гербовец» скосил оглушенного пулеметчика длинной очередью, внимательно осмотрел помещение и, убедившись в отсутствии посторонних, осторожно подошел к трупу, перевернул его ногой. Клим остановился рядом.
        Это был обычный мужик, лет сорока пяти. Во рту у него не хватало пары зубов, нос когда-то был сломан и криво сросся, щеки заросли щетиной, а на голове блестели залысины.
        - И зачем? - спросил Клим, присев у тела боевика. - Зачем ты полез-то сюда? Чем тебе мозги таким промыли, что ты оружие в руки взял и убивать стал? Как же заколебало это все. - «Анархист» встал и повернулся к Лебедю. - Уйду отсюда. Вот все закончится - и сразу уйду. Я же машинист по образованию - работу найду. Поезда, вагоны… ездить буду, куда угодно. И гори оно все огнем тут! Черт, все с ума сошли, я только сейчас это понял. Чем раньше думал, что тут делал? Ни семьи, ничего нет, зато в Зоне, боец, воин… Тридцать лет, а жизни и не видел толком, одна смерть проклятая кругом. Зачем остался, когда уходить говорили? Чего добился? Идиот.
        - Все, успокойся. - «Гербовец» положил ладонь на плечо Клима, мягко забрал автомат и подтолкнул напарника к выходу. - Пойдем, вколим чего-нибудь, там полегчает. Свежий воздух и все такое. Быстро в себя придешь.
        К тому моменту, как они спустились, оставшиеся по ту сторону насыпи бойцы перебрались к своим, вновь став одним целым. Мазуров и Айдар, увидев героев, сразу же направились к ним, сказать что-то хотели, но запнулись, увидев состояние Клима.
        - Устал он, - наскоро пояснил им Лебедь, не спуская с «анархиста» глаз. - Выгорел. Я за ним присмотрю, чтобы глупостей не наделал. Не трогайте его пока, товарищ полковник, ладно? И вы, Айдар, тоже. Пусть в себя придет, успокоится.
        Глава 13
        Воскрешали по-местному - ногой в ребра.
        Придя в себя, Горда захлебнулся жгучей болью и схватился за горло: дикий кашель раздирал глотку. Во рту - пустыня, язык как вяленый кусок мяса. Было невыносимо жарко, не продохнуть, и дико чесалась шея.
        - Воды, - едва слышно попросил сталкер, пытаясь разлепить веки.
        Чья-то рука схватила его за подбородок, к губам приставили горлышко фляги. Полилась вода - невкусная, теплая и с металлическим привкусом, она текла в рот, по лицу, за воротник, дальше по спине, на плечи и грудь. Одежда взмокла, шея зачесалась еще сильнее, во рту горечь - будто из лужи нахлебался. Но Горда не привередничал.
        С трудом приняв сидячее положение, сталкер оперся спиной о стену, открыл глаза и увидел комнату, выкрашенную в ядовито-зеленый цвет, от которого хотелось блевать. Вокруг царил суровый минимализм: железные двухъярусные кровати без матрацев, в углу - умывальник, изъеденный ржавчиной; холодный и шершавый пол, под потолком - окно, решеткой расчертившее кусок темного неба на квадратики, будто поле для игры «крестики-нолики».
        Сталкер заметил, что на него смотрит чье-то лицо: сжатые в тонкую полоску губы, широко раздувающиеся ноздри, дергающийся кадык. Кроме того, у этого лица имелось оружие и три товарища, стоявшие рядом, так что дергаться Горда не стал.
        - Где я? - выдавил он и вновь закашлялся. - И мои друзья, где…
        - Сам идти можешь? - спросило лицо. - Нет? Поднимите.
        Тут же подошли двое и, поставив Горду на ноги, вывели его из комнаты в длинный коридор, заканчивающийся ведущими вверх и вниз лестницами. Вдоль стен не было ни единой двери - только решетки. Много, очень много решеток, ограждающих камеры заключенных - пустые и заселенные. Пока вели, сталкер не отрывал от этих клеток глаз, а оттуда на него тоже смотрели: сочувственно и насмешливо, равнодушно и с грустью, злобно и устало. Избитые, сломленные люди - они были мало похожи на себя прежних, тех, кого Горда знал до их бесследного исчезновения: Борщевик - «анархист», острый на язык и душа любой компании; Связист - когда-то спасал застрявший в Зоне бронепоезд с научной экспедицией; Шуруп - наемник, провинившийся перед своими, из-за чего вынужден был инсценировать собственную смерть и сменить имя; Лаврентий Георгиевич - ученый с Ануфьево; пятеро бойцов в форме СЗО… Много их было там, знакомых и безымянных, их лица проплывали мимо, провожая Горду взглядами, пока он, конвоируемый в неизвестность, едва переставлял ноги.
        То, что он попал в плен к «Легиону», сталкер понял сразу, как увидел решетки: судя по сообщениям на коммуникаторе, именно эта группировка подмяла под себя Тюрьму, обустроив тут свою базу.
        Если внутри корпуса, из которого Горду вывели, жизнь казалась вялой и едва текущей, то снаружи Тюрьма была похожа на муравейник: одинаковые люди в одинаковой одежде носили одинаковые ящики и складировали их у пулеметов; откуда-то справа слышался грохот молотка, сталкер обернулся: кто-то чинил караульную вышку; встороне урчал грузовик, слышались крики; все суетились, бегали, шумели и галдели, торопились, будто готовились к чему-то.
        Конвоиры подвели сталкера ко входу в низкое, приземистое здание и, открыв дверь, втолкнули внутрь. Схватив за шиворот, повели по коридору прямо, но почти сразу остановились у запертого кабинета, постучали. Вошли, только когда разрешил хозяин.
        Первым, кого увидел Горда, был Ян. Наемник сидел, туго привязанный к стулу веревками, нос парня кровоточил, а на лице появилось несколько свежих ссадин. Стрелка и Белов тоже находились здесь, на полу, свободные от пут. Они со страхом и ненавистью смотрели на человека, сидящего за столом, которого сталкер узнал сразу. Это был полковник Кисляк.
        Время почти не изменило его: те же строгие очки, та же короткая стрижка, волевой подбородок и хищный, проницательный взгляд. На столе лежал пистолет, направленный дулом в сторону гостей. В порыве неосознанной ярости Горда дернулся было к ненавистному ублюдку, готовый голыми руками его задушить, на лоскуты порвать, но ничего не вышло: конвоиры схватили и бросили сталкера на пол, легко, как игрушку, придавили сверху.
        - Да не дергайся ты, - сказал Кисляк равнодушно. - Не пришло еще время для мести - ни твоей, ни наемника, ни девки вашей. Сейчас тебе укол сделают, тогда и поговорим… и не бойся, это антидот от снотворного. Я с человеком пообщаться хочу, а ты пока что овощ.
        Кто-то незаметно подошел сзади и наклонился, в шею вонзилась игла. Жар сразу прошел, голову будто проветрили.
        Сталкер вспомнил вдруг, почему оказался здесь, и машинально схватился свободной рукой за горло, нащупав две крошечные ранки: одну новую, от антидота, а вторую давешнюю, с запекшейся уже коркой крови.
        - Где он? - прохрипел Горда.
        - Аз? - сразу понял полковник. - Предатель свою работу выполнил и находится уже далеко, вряд ли ты до него доберешься. Хотя, может быть… но мы сейчас не о нем. Та-ак. Все покиньте кабинет, а вы двое, - кивок в сторону конвоиров, - останьтесь за дверью, никого не впускайте. И поднимите уже этого мстителя, что вы им пол вытираете?
        Пара мощных рук схватила сталкера и поставила на ноги, но он отмахнулся от «шестерок» полковника и отошел в сторону, не спуская с него глаз.
        - Ты попал, ублюдок. - Злость застила разум Горды, ярость рвалась наружу. - Тебе конец, без вариантов.
        - Да ладно? Убить меня хочешь? - Когда конвоиры вышли, Кисляк поднялся и присел на краешек стола, с усмешкой глядя на сталкера. - Так я ведь умер уже, еще тогда, год назад, когда вы трое разрушили все то, что создавалось нашим с Боровом трудом. Нет ведь полковника Кисляка больше, зато есть Лимон - лидер одного из крупнейших кланов Зоны Отчуждения. Вы в «Легионе», добро пожаловать.
        Эта новость ничуть не удивила Горду: он и так уже обо всем догадался.
        - Вы не клан, а сборище отморозков, терроризирующих Зону, - осклабилась вдруг Стрелка, о которой Горда, увлеченный полковником, на миг позабыл. - Боров сдох, и ты сдохнешь. Собаке - собачья смерть.
        - Закрой рот, шавка. - Лимон в ее сторону даже не посмотрел. - Бандита пережил, тебя уж точно переживу.
        - Ты меня развяжи, и я тебе быстро докажу обратное, - огрызнулся побитый Ян. - Я убеждать, знаешь, как хорошо умею?
        - Ты всем уже все доказал, когда убил проводника туристов, тем самым обрекая их на верную смерть в Зоне. Что, скажешь, не было такого контракта два с половиной года назад? Сколько тебе заплатили, наемник? Пять? Десять тысяч? А сколько ты возьмешь, если я вдруг предложу тебе расстрелять вот этих троих и атаку «гербовцев» с «анархистами» отбивать, а?
        - Иди на хрен.
        - Ладно, не бойтесь, не буду я никого расстреливать, - будто в розыгрыше признаваясь, сказал Лимон. - Вы мне живыми нужны. Пока.
        - Зачем? - насупился Горда.
        - Атака скоро, а кем я Белова шантажировать буду, если умник этот сотрудничать не захочет?
        Ученый, разглядывающий дощатый пол, вяло поднял голову, отстраненно как-то и без интереса, будто не его фамилию назвали и судьбу решали тоже не его.
        - А я все же рад вас троих живыми видеть, честно. - Полковник хлопнул себя по коленям и улыбнулся чуть заметно. - Поначалу убить хотел, но потом переосмыслил как-то все, понял, что если бы не вы, то не было бы этого вот всего. Времени подумать у меня много было, даже с излишком. Полгода в бегах, семь городов сменил и имен столько же, н-да, ребята… Что все кончено, я ведь еще тогда осознал, в вертолете, когда «Медприбор» сземлей сравнивал. Планы какие-то строить сразу начал, куда податься, думал, а как из Зоны выбрался - сразу растерялся - ну мальчик, чесслово. Мир большой, а я такой маленький, и все ищут меня. Рванул на Восток. Думал, там залягу, забудусь, сам обнулюсь и жизнь свою обнулю, чтобы заново все начать, с чистого листа, но не вышло: по телевизору мою рожу показали вдруг, а следующим утром меня повязали. Сбежал, Владивосток на Хабаровск променял, а его променял на Железногорск. Вы вообще знаете, где Железногорск этот? Я вот знаю теперь… Но и оттуда выселиться пришлось, а потом еще два раза точно так же. И черт знает сколько бы я скитался, в салки эти играл, но встретился мне человек
один, серьезный и влиятельный. Хорошо мне тогда помог человек этот, спелись мы с ним, практически сразу друг друга поняли. У него были возможности, но не было власти тут, в Зоне, а у меня власть была, но возможности пропали. Он обещал все устроить и слово свое сдержал, а через два дня меня поймали, в восьмой раз. Ночью на границе с Казахстаном задержали - так ведущая в телевизоре сказала. Сказала еще, что при себе у меня наркотики были и пистолет, что сопротивление оказал и сотрудника при исполнении ранил. Жаркая ночка была на границе той. А Москва мерзла, и я в ней мерз, новости слушал и сигнала ждал, когда за мной машина приедет. Человек отзвонился довольно скоро, объявил, что дело на меня закроют в кратчайшие сроки, что пожизненное мне светит. Ну и плевать, подумал я уже по дороге в Зону: пожизненное - и ладно. Меня поймали, но не мне сидеть, так ведь?
        - Я не поняла что-то. - Стрелка нахмурилась, глядя полковнику в лицо. - Арестовали другого человека, но обыграли все так, будто тебя?
        - Угу. Следы-то прошлой жизни подчистить нужно было, прежде чем новую начинать.
        - Во-от ты скотина!
        - Добрались мы до Периметра, в общем, в одном из приграничных городков я и осел. Конечно, почти сразу узнал, что ты, лейтенант, меня ищешь, поэтому был осторожен: нельзя мне было рисковать, поберечься приказали. Хорошо хоть ждал недолго: человек быстро подключил кого нужно, и вскоре Тюрьма оказалась в моем распоряжении. А вместе с ней - наемников куча…
        - Этих, что ли? - Горда кивнул за окно, где продолжалась разгрузка.
        - Нет, конечно, какие это бойцы? Рабы они, можно так считать, первая линия атаки, сброд всякий, вместо мяса, чтобы лишний раз настоящими солдатами не рисковать. Здесь из-за долгов оказались многие: коллекторы, ипотека, кредиты и прочее. Мне такие как раз и нужны были, на дне которые. Им долги только покрой, в нули хотя бы выведи, а дальше делай что хочешь: хоть в Зону отправляй, хоть в преисподнюю - все нипочем, как тараканам.
        - Так они и дохнут тут как тараканы! - вскипел сталкер. - Пачками ложатся. И из-за чего?
        - Из-за желаний своих поганых, из-за фантазии бурной и борзометра зашкалившего. Кого ты жалеешь, сталкер, оглянись? Это же не люди, а картонки: ни планов, ни целей, ничего. Поколение одного дня, без будущего совершенно, настоящее только. И жить в своем этом настоящем они хотят красиво, чтобы как-у-всех: машины, квартиры и Турция раз в год. Вот только не бывает так, чтобы бесплатно все, платить все равно придется. И я за них плачу, а они теперь долг отрабатывают: выкапывают себя из дерьма, в которое по самое горло залезли.
        - Благодетель хренов, - сплюнул Ян. - Меценат. А у тебя самого будущее какое, урод? Да никакого! Совсем скоро тут «гербовцы» с «анархистами» будут, и если что-то не доделают они, то закончат военные. Или ты думал, что Ануфьево тебе не аукнется?
        - Ничего я не думал, - ответил Лимон, спрыгнув на пол. - Пойдем, покажу.
        Он коротко свистнул, и дверь распахнулась. Вошли двое, те самые, что конвоировали Горду. Встали истуканами, ожидая команды хозяина.
        - Этого, - кивок на Яна, - развяжите и глаз с него не спускайте. Будет дергаться - пристрелите. Идем на площадку сейчас. К обороне все готово?
        - Почти, - ответил первый истукан, срезая веревки. - Парни уже заканчивают.
        - Ну и хорошо, - кивнул полковник. - Давайте, ребята, за мной: прогуляемся.
        Вышли из душного кабинета под летнюю морось дождя. Сталкер смахнул с лица холодные капли, взъерошил волосы, засмотрелся на предзакатное солнце: оно свою красноту по облакам расплескало, а само уже наполовину спряталось за кромкой леса и выглядывало с игривым интересом, словно ожидая, когда кровь польется, когда затопит землю до самого горизонта, от края до края.
        - А вдруг восстанут твои рабы, не боишься? - спросил Горда.
        - Их семьи под прицелом, - не оборачиваясь, ответил полковник. - Сбежать бы могли, конечно, но куда тут деваться, в Зоне, а? Это им понятно, вот и сидят ровно, без лишних движений, зная, что никому, кроме меня, тут не нужны и шансов добраться до Периметра у них нет.
        Лимон свернул вправо, направляясь к зданию администрации, которое многометровым гигантом возвышалось над трущобами. Вошли внутрь, поднялись на несколько этажей, остановились у дощатой двери, обитой дерматином. Полковник достал ключ, открыл.
        Всей толпой вывалились на смотровую площадку, которую снаружи видно не было. Панорамное окно из темного стекла было тут вместо стен. Был тут стол, на нем - карта с пометками всякими: флажки какие-то, фишечки, стрелки. В углу комнаты стоял какой-то прибор, похожий на радио, только гораздо больше и сложнее.
        - «Радиант»! - Белов оттолкнул истуканов и рухнул на колени перед «радио», осматривая прибор со всех сторон и ощупывая. - Цел, слава богу, господи, не пострадал…
        - В полном порядке, - поддакнул полковник; обернулся к Яну, схватил наемника за рукав и притянул к стеклу. - Вот мое будущее, смотри.
        Горда тоже подошел ближе, чтобы чужое грядущее лучше видеть, проникнуться и изучить, а если совсем повезет, то и свое в нем раскопать попытаться. Отсюда, с крыши мира, действительно удалось разглядеть то, что скрывал забор, но чужого будущего там не нашлось - общим все было, одно на всех целое: Зона. Травяной ковер поля, теперь весь перерытый и изъезженный колесами грузовиков, - общий; лес полукругом с асфальтовой прорезью посередине - общий; фантасмагорически огромные деревья, вскормленные радиацией, - общие; железная дорога, нашедшая здесь, на рухнувшем мосту, свой конец, - общая тоже. Ничего тут полковничьего не было, все сталкерское.
        - Дураки вы, раз до сих пор не поняли ничего, - необычайно серьезно сказал Лимон. - Не ваша это земля больше, а моя. Моя и тех людей, что за мной стоят.
        - Тебя и людей твоих дельфин белый ждет, - выплюнул Белов, поднимаясь и загораживая собой устройство. - За Ануфьево.
        - А если я скажу, что атака на лагерь была спонсирована Министерством обороны? - подался вперед Лимон. - Все, что там произошло, было оплачено Государством.
        - Врешь, - выпалил профессор.
        Полковник только усмехнулся.
        - Для лейтенанта не будет открытием, что оборонной промышленности давно уже не выгодно сталкерство: мало того что ходоки-отщепенцы тянут из Зоны всякую дрянь радиоактивную, так вдобавок большая часть артефактов проходит мимо основного рынка сбыта, прямиком на черный, а там уже ищи их. И как в таких условиях открытия совершать, оружие новое конструировать, а? Срочно нужно было что-то придумать, способ захвата Зоны был необходим - безопасный и, главное, официальный: предъявить свои права на Периметр, а после взять его под тотальный контроль Минобороны не могло из-за того, что Зона формально находится на территории другой страны, которая ее как бы и оберегает, но и что делать с ней - не знает. Тогда решили искать другой путь: внедрить в Зону своих людей, целый клан, который быстро бы освободил Периметр от сталкеров, заработал бы максимально дурную славу и тем самым навсегда отвадил искателей приключений лезть в эти гиблые края. Вот тут-то в игру вступил я, дерзко уничтожив Ануфьево. Операция готовилась месяц, в строжайшей секретности. За это время из лагеря вашего вывезли все мало-мальски ценное
оборудование, а поставки необходимых для исследований приборов сократили в разы. На оборону тоже не тратились особо: зачем, если вскоре все уничтожено будет? Но при всем при этом Ануфьево продолжало свою работу: лагерь занимался исследованиями, ученые приезжали и уезжали, готовились и отправлялись отчеты, для конспирации даже вертолет с десантом отбивать мою атаку прислали. Ни один из находившихся там людей не знал, что давно уже списан и похоронки по нему напечатаны… Сечешь, Белов? Твоя похоронка тоже преждевременно готова была, да. И не перебивай, слушай дальше. Когда все улеглось, а я мгновенно стал местным головорезом, Минобороны свои войска к Периметру плавно стянуло: мол, тут теперь слишком опасно и все такое. Даже по телевизору объявили про сталкерский беспредел, представляешь, хотя до этого такую щекотливую тему старались не затрагивать. Это и был второй этап… А третий, предпоследний, вел уже я сам - с финансовой, конечно, поддержкой: объявил войну вообще всем группировкам, устроив ряд зачисток. Сталкеры и кланы откликнулись живо: кто-то из Зоны свалил сразу, кто-то подергался немного и
сдался, кто-то союз с нами заключил, а «Анархия» с «Гербом» вообще объединились и войной на меня двинули. Вот так вот. Веришь теперь, ученый?
        Профессор гонор весь свой как-то разом потерял, сдулся и уже не отбрыкивался. Отчаянно пытался держаться, чтобы скрыть свое волнение, но сразу же выдавал себя с потрохами: трясущимися руками, задергавшимся глазом, бегающим взглядом. Горда все это прекрасно видел, и Лимон видел тоже.
        - Открытие десятилетия, кардинально новый способ управления животными, безопасность лагерей… чушь все это, Юрий Белов. Никому твои разработки не нужны были, и агрегат твой, не работающий даже, не нужен. Да и сам ты, совершенно бесполезный, бездарный фантазер, списан был со счетов в Зону. Думаешь, они там, в НИИ, не знали, что на гибель тебя отправляют? Знали! Все, кто решение принимал это, кто в списки тебя вносил…
        - Не слушай его, - выпалила Стрелка. - Врет он все!
        - Заткнись, девчонка, не выводи меня! - огрызнулся полковник и продолжил: - Твоя смерть давно была запланирована, профессор. Но ты жив. Потому что я так решил. Один только я разглядел в тебе тот потенциал, который твои же начальники тут, за Периметром, заочно похоронили. Я приказал ни в коем случае тебя не убивать, «Радиант» твой не уничтожать. Потому что… это действительно интересная идея, полезная, пусть даже в теории пока что. Если довести ее до конца, то может получиться нечто уникальное, единственное в своем роде. И я могу тебе этот шанс предоставить, Юрий. Здесь, под моим началом, ты продолжишь исследования, соберешь в кучу все, что знаешь, и вложишь в свое устройство, чтобы оно заработало, чтобы пользу человечеству приносило. Все как ты мечтал. Хорошая перспектива, правда? Соглашайся!
        Белов как стоял, так и сполз по стене. Сел на пол рядом со своим «Радиантом», непослушными пальцами выудил из кармана мятую пачку сигарет, вытянул оттуда одну, вставил в рот и прикурил - раза с пятого. Затянулся, улыбнулся как-то обреченно, а потом прошептал едва слышно:
        - Да пошел ты.
        - Не получилось, значит, конструктивного диалога, - с сожалением сказал Лимон. - Следовало ожидать, в общем-то.
        - Каким будет четвертый этап? - спросил Горда, переводя внимание полковника на себя.
        - Ты о чем? - не понял тот сначала.
        - Сперва ты был внедрен в Зону и уничтожил Ануфьево, - начал перечислять сталкер. - После - во всеуслышание был объявлен местным головорезом. Дальше ты развязал войну группировок и почти искоренил сталкерство. А теперь что?
        - А, ты об этом, - закивал Лимон. - Четвертый этап начнется совсем скоро, «гербовцы» с «анархистами» уже близко.
        - И что это даст?
        - Многое! Сначала мы разобьем их армию здесь, а после выдвинемся и в кратчайшие сроки захватим опорные пункты группировок. Без баз им деться будет некуда: либо к нам, в «Легион», либо прочь за Периметр. Не важно, что они выберут: это ни на что уже не повлияет. Зона все равно будет наша, а значит, нашими станут все сталкерские тропы, все артефакты, рынок сбыта целиком тоже нашим будет. Больше никакого дефицита материалов для исследования, никакого обмана и риска. Люди, стоящие за всем этим, будут довольны: свое задание я выполню превосходно.
        - А фанатики? - спросил Ян, не отворачиваясь от окна. - С ними так не получится, из Зоны они не уйдут точно.
        - С каждым можно договориться, - пожал плечами полковник. - С черными удалось - глядишь, и к этим подход найду. Меня сейчас больше красно-зеленая волна тревожит. Сослуживцев твоих бывших, из СЗО которые, я еще на границе Зоны повязал, но это мелочи, десятая часть войска. Остальные-то идут, и не хотелось бы в самом начале пути положить половину своих людей. Есть у меня мысли о том, как этого избежать, но нужна помощь Белова. Юр, ты как, поможешь?
        - Чем? - профессор даже не обернулся.
        - «Радиант» твой нужен будет ненадолго…
        - Я его скорее уничтожу, чем использую во благо тебе, - слишком резко, слишком громко выпалил ученый.
        - Предсказуемо, - покивал Лимон. - Повезло, что у меня в плену твои друзья, правда? Шутки кончились, Белов. Вытирай сопли и настраивай прибор в режим «манок», через пятнадцать минут сюда нужно будет созвать мутантов со всей округи. И если ты не успеешь, если откажешься или попробуешь уничтожить «Радиант», то я на твоих глазах грохну сталкеров, а девчонку отдам своим парням, а ты будешь за всем этим наблюдать. Хороший расклад?
        - А если он согласится, то по его вине погибнут десятки людей, - медленно проговорил Горда, уже понимая, что задумал Лимон. - Либо мы, либо они… между молотом и наковальней.
        - Смышленый, - оценил полковник. - Далеко пойдешь, если жив останешься.
        Выбор у профессора действительно был не простой, и сталкер искренне сочувствовал ученому. За годы, проведенные в Зоне, Горда много раз оказывался на распутье своей совести. Но тогда все было просто: вот свои, вот чужие; если не ты, то тебя, - все легко и прозрачно. Когда есть четкое разделение на добро и зло, жить вообще гораздо проще, хотя бы потому, что со своим внутренним «я» договориться можно всегда: мол, это было необходимо, это было правильно. Но у Белова это разделение отняли. Ученый и сам понимал, что активировав «Радиант», он непременно приговорит идущих сюда «гербовцев» и «анархистов» ксмерти от когтей мутантов: клич устройства монстры услышат за много километров и, примчавшись, растерзают всех, кто попадется на их пути. По сути, «Легиону», когда все закончится, останется лишь добить выживших да зачистить местность от уцелевших монстров, а остальное люди и звери сделают сами: пожрут друг друга, перемолотят. И виноват во всем этом будет один только Белов. А если он откажется быть палачом тех людей, тогда к смерти приговорит других: Горду, Яна, Стрелку. Тех, кто за эти бесконечные и
насыщенные дни спасали его много раз, пытались помочь, защитить… и не смогли, хотя очень старались.
        Сталкер искоса на него глянул: профессор сидел, уткнувшись лицом в колени, а плечи его тряслись крупной дрожью.
        Горда отвернулся к окну. В мутном стекле взглядом он нащупал свое отражение, всмотрелся, будто умер уже и себя со стороны увидел. Постарел, иссох, исхудал. Чувствовал себя молодым и здоровым, а вот оно как обернулось: иседина тут, и морщины, и глаза не те уже, без огонька - погасло все. У Яна точно так же, как бы ни старался он бодрячком казаться. Слишком много времени провели они в Зоне, слишком многое пережили и увидели, а увиденное не делось никуда, вместе с ними осталось, наслоилось в сознании. «Так, может, пора уже? - подумал устало Горда. - Самим уговорить Белова не делать глупостей, а потом на покой. Смешной и наивный выйдет подвиг. Конечно, оценить его после некому будет, но зачтется же: ваду водичку в котле похолоднее сделают. А что же Стрелка? Оставить ее одну, здесь? На растерзание этим шакалам? Да для нее смерть - лучше во сто крат! А может, вырвать сейчас из рук полковничьих прихвостней автомат да положить косой очередью кого удастся, а заодно и ее». Но нет, Горда бы так не смог: слишком он ее любил и ценил, чтобы самому все оборвать.
        А она, будто почувствовав его душевные муки, осторожно взяла его за руку…
        - Время, - ворвался голос полковника в мысли сталкера. - Не станешь, значит? Кого расстреляем первым?
        - Стану, - едва слышно отозвался профессор. - Я все сделаю. Только… отпустите их, всех троих, чтобы я уверен был, что…
        - Обещаю, - сказал Лимон. - Закончишь настройку - и пусть катятся, мне они не нужны.
        - Хорошо. - Белов утер лицо, повернулся к «Радианту». - Артефакт «сухой лед», он был при мне…
        - Процессор и артефакт уже внутри, начинай.
        Горда наблюдал за ученым отстраненно и без интереса: тот ковырялся в своем тихо гудящем устройстве, кнопки какие-то нажимал, частоту настраивал. Ну и пусть. Сейчас сталкера больше другое волновало: «Что дальше делать? Как помешать полковнику, как не допустить уничтожения «Герба» и «Анархии», да так это сделать, чтобы Стрелка цела осталась?» Ни попытаться завладеть оружием, ни просто разбить «Радиант» Горда не мог - девчонку убили бы сразу, она была самым слабым местом сталкера, все это знали, и Лимон тоже знал, потому не сводил с нее глаз. А другие варианты… не было их, ни одного.
        Стрелка сжала руку Горды крепче, будто чувствовала что-то. Тот хотел сказать ей какие-то ободряющие и ласковые слова, но не стал.
        - Я закончил. - Белов даже не повернулся - в глаза друзьям смотреть он не хотел, боялся их взглядов и прятался от них стыдливо, хотя ни слова упрека в его адрес сказано не было.
        - Работает?
        - Пока да. Температура… не критическая, но все равно высокая. Если «сухой лед» не подействует, то все отрубится совсем скоро.
        - Сойдет, - смилостивился Лимон. - Контролируй процесс. А ты, - полковник повернулся к девчонке, - на выход, как я и обещал. Проводите ее до ворот, и осторожно, не поцарапайте - она товар хрупкий.
        Один из охранников ухмыльнулся и грубо схватил Стрелку за ворот комбинезона, притянул к себе, вырвав ее руку из руки сталкера. Тот не понял ничего сперва, даже выдохнул облегченно, а потом осознание того, что на самом деле задумал Кисляк, накрыло его. Тормоза сорвались, и Горда коротко, без замаха, ударил истукана, метя в горло, но обидно промазал: тот успел уклониться, и кулак лишь скользнул по толстокожей бычьей шее. Второй конвоир ждать не стал: ударом ноги он опрокинул сталкера на пол и ткнул стволом автомата в глаз.
        - Кончать его?
        Горда покосился на Яна, безмолвно моля друга о помощи, но к голове наемника уже было приставлено дуло пистолета.
        - Не надо, - сказал полковник и немного сдвинулся в сторону, все еще удерживая Яна на мушке. - А ты не стой, выводи девчонку!
        Стрелку, еще не понимающую ничего толком, вытолкали в коридор, дверь с грохотом захлопнулась. Сталкер хотел было вырваться, выкрутился кое-как и махнул кулаком наотмашь, но снова промазал. В ответ его ударили ногой, рывком подняли и прижали лицом к стеклу; отсекая лишние мысли о сопротивлении, в затылок уперлось дуло автомата.
        - Для тебя это будет хорошим уроком, - с нескрываемой злобой сказал полковник. - Ты у меня тоже все отнял когда-то, теперь настал мой черед. Смотри и запоминай, что бывает, если мне перечить. Тягаться со мной бесполезно, я всегда был и буду победителем, убедишься сейчас сам.
        Для Горды это было началом конца. Крепко прижатый к окну, он дышал в стекло и дрожал от бессильной ненависти, глядя, как в освещенный прожекторами двор вывели его подругу, как провели ее мимо пулеметов, вышек и огневых точек к воротам, раскрыли их чуть-чуть, чтобы протиснуться можно было, и вытолкали наружу, в ночь. И куда деваться в этой злой ночи, Стрелка не знала.
        - Только не в лес, - шептал сталкер, едва шевеля губами. - Только не туда…
        Но услышать его девушка не могла: ее темный силуэт, чуть подсвеченный прожекторами, побродил вдоль ограды туда-сюда, отошел шагов на десять и двинулся медленно к деревьям, которые проросли стеной сразу за полем, а через минуту и вовсе пропал, растворился в черноте.
        Тишина вокруг была гробовая: молчал Ян, молчал Лимон, ученый молчал тоже.
        Взгляд сталкера, блуждающий по запотевшему стеклу, наткнулся на отражение Белова. Профессор не сделал ничего, чтобы помочь друзьям. На него никто не обращал внимания, а он, упрямо всех игнорируя, углубился в себя и ковырялся в своем долбаном «Радианте». Сталкер за это его возненавидел. Ведь забудь Белов о своем устройстве, отвлеки кого-то хоть на мгновение, то можно было бы попытаться завладеть оружием, переломить ход событий и, выбравшись с базы «Легиона», нагнать Стрелку. Но ученый боялся, трясся за себя и свой бесполезный СУМ больше, чем за жизнь девчонки, поэтому мысли Горды так и остались мыслями: воплощению их в реальность профессор никак не способствовал.
        Когда из леса показались десятки размазанных темнотой фигур, в которых с трудом угадывалась стая мутособак, Горда подумал на миг, что для Стрелки, скорее всего, уже все закончилось, и она мертва, но тут же погнал эти мысли из головы прочь, наплевав на то, что мутанты вышли с той стороны, куда минутой ранее ушла девушка. У нее был шанс спрятаться, укрыться где-нибудь так, чтобы монстры не почуяли, прошли мимо. Она знала, как это делать, сталкер сам ее этому учил, а теперь обнадеживал себя этим, чтобы о плохом не думать, чтобы от круговерти мыслей не снесло крышу.
        Атака началась внезапно и стремительно.
        Сначала погасли прожекторы, все утонуло в непроглядной мгле. Зажглись налобные фонарики, забегали люди-светлячки, засуетились. По ту сторону забора что-то ухнуло, на грохот отозвался пулемет - застрочил цикадой с вышки. С неба, со свистом рассекая воздух, посыпались мины, вгрызаясь своими остроносыми мордами в дерн и глухо взрываясь. Снаружи полыхнуло, жирный дымный след протянулся от спрятанного тьмой силуэта и врезался в забор - секция обрушилась, открыв атакующим вход на территорию базы. Заработала ближайшая огневая точка, и двое бойцов в черно-красном остались лежать там, где их настигла свинцовая смерть. Другие отступили, но лишь для того, чтобы метнуть гранаты. Снаряды упали точно в проем, а уже через мгновение его густо заволокло дымом. Пулеметчик, не видя цели, стрелять перестал, а когда где-то в стороне загромыхал хор снайперских винтовок «анархистов», рухнул с вышки с пробитой головой.
        Приказав своему истукану не спускать с пленников глаз, полковник выбежал из помещения. Оставшийся в комнате боевик направил в сторону сталкеров автомат, поэтому Горда с Яном решили ничего пока не предпринимать, ожидая развития атаки. Но «анархистам» с «гербовцами» стало вдруг не до того.
        Влекомая кличем «манка» стая волков выбежала из леса и бросилась на солдат, проредив их ряды. Появление зверья стало для кланов полной неожиданностью, но бойцы не растерялись: перегруппировавшись, они перенесли свой огонь на монстров и отступили под защиту деревьев, к железной дороге. За волками последовали псевдопсы, следом засеменили мутособаки, показались встревоженные кабаны. Волну за волной выплескивал лес мутантов, и казалось, что нет им числа.
        За спиной полыхнуло, затылок обдало жаром. Горда обернулся и с удивлением увидел горящий «Радиант», а рядом с прибором - необычайно счастливого Белова. Ученый даже не пытался потушить СУМ, вместо этого он с идиотской улыбкой наблюдал, как плавится корпус и горят микросхемы бесценного в его глазах устройства.
        Державший пленников на мушке боевик явно не ожидал такого подвоха и растерялся на долю секунды, но Яну этого было достаточно. В одно мгновение оказавшись рядом с охранником, наемник задрал ствол его автомата вверх и лбом разбил истукану нос. Боевик инстинктивно вжал спусковой крючок, но вся очередь ушла в потолок, не причинив никому вреда. А уже через секунду оружие было в руках Яна. Горда не заметил в глазах наемника ни капли жалости, когда тот убил конвоира.
        - Все, валим отсюда скорее. - Ян наспех обшарил труп, выудив из карманов несколько магазинов к автомату и пистолет, который сунул Горде. - Я попробую выбраться с базы и отыскать Стрелку, а ты, дружище, ищи Кисляка. Из-под земли его, суку, достань, но найди, понял?!
        - Заметано, - кивнул сталкер. - Что с «Радиантом» случилось, Белов?
        - Перегрев, - весело ответил ученый. - Пока вас под прицелом мордами в стекло вжимали, я убрал «сухой лед». Температура подскочила, ну и…
        - Не пожалел хреновину свою, надо же.
        - Жизнь Стрелки важнее, - парировал ученый. - Скажу больше: перед тем, как сгореть, «Радиант» выдал последний, точечный импульс. Если кратко и без занудства, то это значит, что совершенно все в округе мутанты теперь устремятся именно сюда, и не просто к воротам базы, а вот на эту вот крышу, к этой самой точке. Так что наемник прав: пора валить. Вскоре тут будет не протолкнуться.
        Глава 14
        В оптический прицел были видны люди. Подсвеченные прожекторами, издали они напоминали муравьев: маленькие, суетились, беспорядочно шныряли с места на место, сталкивались и расходились; жизнь у них там бурлила, а Клим за ней наблюдал, словно в лупу, подсчитывал в уме каждого, чтобы вскоре выжечь там все, на корню извести. И муравьи об этом, конечно, знали и готовились - не хотели быть уничтоженными.
        «Анархист» повел стволом винтовки, сфокусировался на грибе караульной вышки с одиноким стрелком и пулеметом на станине. Посмотрел ниже: там тоже был пулемет. Обслуживало его отдельное звено: боевики укрылись за наваленными в кучу мешками, контролируя немалую часть двора. Клим понаблюдал за ними немного и бросил это занятие. Стал искать лёжки снайперов, но стрелки себя не выдавали: либо грамотно обустроились, либо вовсе отсутствовали. Надеяться на последний вариант было бы опрометчиво, поэтому «анархист», бесшумно ругая слепящий свет прожекторов, приглядел пару мест, записав их у себя в голове.
        От железнодорожного моста, где залег Клим, до базы «Легиона» было метров двести голой земли, превосходно простреливаемой с двух сторон сразу. «Значит, при наступлении придется возвращаться в лес и делать крюк, чтобы не подстрелили ненароком, - отметил мысленно Клим. - Конечно, к моменту моего появления на базе боевики будут почти уничтожены, но рисковать не хочется. А еще аномалии. Вон как землю взрыхлило гравиконцентратами, будто колонна танков буксовала».
        «Анархист» отлип от прицела, проморгался, чтобы цветное и радужное перед глазами перестало скакать, и чуть заметно повел плечами. Лежать на шпалах было неудобно: ноги затекли почти сразу, болели ребра, ныли локти.
        - Готовность тридцать секунд, - прошелестел в динамике голос Лебедя. - Прием.
        «Все, к черту лишние мысли».
        Клим еще раз проверил кольца вертикальной и горизонтальной регулировки, чуть подправил кратность и вновь приник к прицелу. Свел указатели на пылающем солнцем прожекторе, глубоко вдохнул и, досчитав до пятнадцати, на выдохе плавно вдавил спуск. Грохнула его винтовка общим стройным хором вместе со всеми, и периметр базы тут же погрузился во тьму.
        Три миномета были готовы загодя, поэтому, как только разбитые прожекторы погасли, «гербовцы» сыпанули на «Легион» десятка три снарядов. Били не прицельно, на ощупь, но эффект артподготовка возымела: воптику Клим наблюдал, как суетятся боевики, как одна крайне удачно выпущенная мина разнесла пулеметную точку вместе с расчетом.
        Кто-то из вольных сталкеров неосторожно метнул гранату и сам же на ней подорвался, застрекотал вражеский пулемет на станине - тра-та-та-та. «Анархист» выстрелил, но пуля вошла в бронелист, а боевик отпрянул за укрытие.
        Хлопнул гранатомет - снаряд с гулом умчался в бетонное полотно забора, и оно, старое, не выдержало, осыпалось. В прореху сунулись было солдаты и погибли там сразу - пулемет расчертил их надвое, разрывая хрупкие человеческие тела свинцовым градом. Пока остальные ставили дымовую завесу, Клим успел уложить стрелка, а другого не видать было - обзор не тот.
        «Анархист» подался назад, прополз по шпалам, перевалился через рельс и скатился с насыпи. Засеменил в обратную от озера сторону, к лесу, и быстро нашел там новую позицию. Взглянул на базу «Легиона» сквозь линзы, выстрелил еще несколько раз, но так и не понял - попал ли.
        «Гербовцы» тем временем успели проскользнуть во двор и, спрятавшись за кирпичной будкой электрощитовой, постреливали по боевикам. «Анархист», работая по вспышкам, помог черно-красным, но большой пользы это не возымело: бандиты сменили свои позиции, по-прежнему продолжая держать проем в стене под контролем и паля по всякому, кто имел неосторожность высунуться из укрытия. Два раза «гербовцы» пытались продвинуться вперед, и оба раза боевики их отбрасывали, намертво вцепившись в крохотный клочок земли.
        А когда по рации доложили, что группа, заходившая к «Легиону» стыла, была почти уничтожена и отступила, атака застопорилась вовсе.
        - Клим, смещайся к центру, у меня плохое предчувствие, - зашипела рация голосом Айдара. - Прием.
        «Анархист» убрал винтовку за спину и, достав пистолет, сбросил предохранитель; двинулся к лесу, и вскоре плотные ряды деревьев сомкнулись позади него.
        В лесу было очень темно и удивительно тихо. Грохот пулеметов и длинные трели автоматов там почти не тревожили Клима, будто между ним и внешним миром возвели стену, и «анархист», сам того не заметив, погрузился в себя. Вспомнился ему минувший вечер, вспомнился мертвый пулеметчик. От этого вновь захотелось все бросить, уйти из Зоны, раз и навсегда, потому что жутко тут было, одиноко, грустно и страшно. Не хотелось Климу, чтобы его однажды вот так вот вспоминали, чтобы в гаснущем взгляде осколки жизни нащупать пытались, пустой и бесполезной.
        Выскребая себя в реальность, «анархист» обошел густо разросшийся кустарник, смещаясь к кромке леса, туда, где все отчетливей слышались голоса его товарищей и трескучие автоматные очереди. Мысли в его голове беспорядочно роились, на душе было тускло и серо; хотелось пить. А потом Клим остановился, сначала сам не понимая почему. Оглядываясь, поднял пистолет. Чутье подсказывало, что кто-то, притаившись, смотрел на него из непроглядной тьмы впереди, наблюдал за ним, выжидая, и «анархист», привыкший доверять своей интуиции, размениваться по мелочам не стал - просто выстрелил два раза.
        - А-а-гх-х, - донеслось в ответ из густой черноты. - Ста-а-лк… не стр-лай.
        По спине Клима пробежал холодок. Он рывком отпрыгнул назад, потянулся за ножом, болтавшимся у бедра, но почти сразу понял, что не успеет: чернильное пятно материализовалось в двух шагах впереди, а уже через секунду сбило «анархиста» сног, навалившись сверху.
        Тем, что сталкер не попался на его хитроумную уловку, кракр доволен не был. Уже дважды коварный план мутанта, когда тот, спрятавшись и неумело подражая человеческой речи, зазывал проходящие мимо группы, срабатывал. А теперь вот - не сработал. Но жрать все равно хотелось, и трусливый кракр, в другой ситуации обязательно бы сбежавший, пошел ва-банк: выскочив из кустарника, он набросился на двуногого, своим телом опрокинув того на землю.
        Клим упал спиной на торчавший из земли корень и наверняка бы сломал себе позвоночник, если бы не винтовка, принявшая на себя основной удар. Тем не менее было больно - так, что потемнело в глазах.
        «Анархист» инстинктивно дернул головой, и паучья лапа крарка взрыхлила землю в сантиметрах от шеи человека. Сталкер рывком высвободил руку и, пока монстр замахивался для очередного удара, за неимением иных вариантов пятерней вцепился мутанту в глаз. Тот не ожидал такой подлости и вскочил, трусливо визжа. Клим ждать не стал: подтянув ноги, он откатился в сторону, поднялся… но тут же рухнул снова: ударом конечности кракр опрокинул жертву на землю и без промедления набросился вновь.
        - Ст-лкр киюк, - вопил он, размахивая лапами.
        На то, чтобы вытащить нож и всадить его в монстра, ушли доли секунды. В мягкое и податливое брюхо лезвие вошло по самую рукоятку и застряло там; полилась черная кровь. Крарк пошатнулся, неуверенно шагнул вперед, наклонился к сталкеру низко, пробормотал свое вопросительное «киюк?», а после свалился на человека, мертвый.
        - Нужна помощь, повторяю, нужна помощь: тут мутантов куча! Кто-нибудь…
        - Правый фланг, группа один…
        - Понял вас, выдвигаемся!
        - Пулеметчиков сюда!
        Клим бы, наверное, тоже умер на этом же месте от страха, но голоса, кричавшие в самое ухо, вытянули его из небытия. Минутой ранее, увлеченный боем, он их не слышал и не воспринимал, а теперь они обрушились на него лавиной слов, заставляя жить, продолжать бороться.
        Столкнув с себя безжизненную тушу мутанта, сталкер поднялся, выудил из нагрудного кармана пластинку с таблетками и закинул горсть белых кругляшей в рот - так быстрее отпустит. Попробовал было вытащить из трупа нож, но не вышло: забрызганный кровью, клинок клещом вгрызся в плоть. «Анархист» плюнул на него и, отыскав пистолет, двинулся на призывы и мольбы: кто-то же должен был.
        Клим залег в мокрой траве, под пахучей разлапистой елью. Подтянул к себе винтовку, наспех поправил сбившийся прицел, но все равно был уверен, что вести огонь уже не сможет: нужно было заново все настраивать и пристреливать оружие.
        Уткнулся глазом просто так, наблюдая.
        Если ад и существовал, то сейчас он совершенно точно был в этом месте: столько чудовищ разом «анархист» не видел никогда. Десятки мутособак, волков, кабанов, крарков и болотников перекатывались волнами, схлестывались и отступали, разрывали на части друг друга, визжали, рвали, царапали, душили, кусали и жрали…
        Застрекотал пулемет, ему вторили автоматы. Клим повел стволом и в сотне метров впереди, меж деревьев, нащупал взглядом «гербовцев» с «анархистами»: сбившись в тесную группу, те заняли круговую оборону, не подпуская монстров к себе. Мутантам не очень-то и хотелось - они были заняты друг другом. А вот боевики, заметив, что штурмующим Тюрьму до них дела нет, открыли шквальный огонь. На счастье группировок, расстояние было приличным, а лес и темнота надежно прятали их, иначе уйти отсюда им совершенно точно не довелось бы.
        Клим оторвался от прицела, думая, что предпринять: попытаться обойти скопище чудовищ стороной и добраться к своим, либо остаться здесь и наблюдать, ожидая дальнейшего развития событий. Преимущества и недостатки были в каждом варианте, но все сводилось к одному: если Клима заметят мутанты, то ему конец: один, в сотне метров от группы, он ни за что не выстоит - его вмиг разорвут на части. Тогда, наверное, разумнее всего было не дергаться, надеясь, что все разрешится само собой.
        Вскоре поднялся ветер. Резкими и сильными порывами он гнул к земле верхушки деревьев, швырял в лицо жухлую листву, щекотал глаза. Заморосил холодный дождь - приодел разнотравье Зоны крупным бисером капель, увлажнил землю. Высоко над головой кочевали темные облака, а в просветах между ними нет-нет да и показывался молочный диск луны. Где-то полыхнула «вспышка», ухнул «батут», сверкнула голубым «розетка» - выбросила свои электрические щупальца далеко вперед и достала неосторожного волка: ужаленный тысячами вольт, он мгновенно рассыпался прахом. Пахнуло озоном и горелым мясом.
        Мокрая земля быстро превратилась в грязную жижу, и Клим невольно измазался в ней с головы до ног. С еловых лап за шиворот и на затылок капала вода: кап-кап-кап - словно молоточком долбили. В прицел через мокрые окуляры теперь вообще ничего разглядеть не получалось: все дождь скрадывал. Монстрам же было плевать на непогоду - они продолжали уничтожать друг друга, будто по чьему-то приказу. Запертые у границы леса «гербовцы» с «анархистами» отстреливались от мутантов; опродолжении атаки речи теперь быть не могло. А когда Клим совсем приуныл и подумал, что хуже уже не станет, в паре шагов от него затрещал кустарник, и на поляну вывалился шатун.
        Черная густая шерсть на огромном медвежьем теле слиплась от грязи, запуталась колтунами, взлохматилась. На бочкообразной шее виднелась бесформенная, с ладонь величиной, проплешина, обнажающая бордовую кожу: видимо, мутант сошелся недавно с кем-то в схватке. Уши зверя дыбились торчком. Мощными лапами шатун месил землю, длинными когтями драл влажный дерн, делал все это как-то отстраненно и вперед двинулся тоже словно нехотя, прошел несколько шагов, а потом вдруг повернулся к Климу. На вытянутой звериной морде блеснули глубоко посаженные глаза: было в них что-то такое, что сразу заворожило сталкера и пленило, словно морок навели. «Анархисту» показалось, что сердце перестало биться от ужаса, а в голове стало пусто и звонко, лишь отголоски последней мысли о том, что это конец, эхом метались где-то в подсознании. Шатун вытянул шею и завыл: надсадно, длинно, - и дрожь пробрала от этого воя.
        Клим бежать даже не пытался - это было бессмысленно. На вид грузные и неуклюжие, шатуны были невероятно быстрыми и ловкими - если бы мутант захотел, то догнал и убил бы человека в мгновение ока. Но зверь не хотел: развернувшись, он с ревом бросился в сторону Тюрьмы, откуда свинцовым дождем боевики поливали «анархистов» и «гербовцев». Остальные мутанты, увидев в шатуне предводителя, сорвались вслед за ним.
        До ворот Тюрьмы зверь добрался за несколько секунд, по пути зацепив пару гравиконцентратов - ловушки разрядились под его брюхом, но шатун поднялся и продолжил свой забег, будто ничего существенного не произошло. Другие мутанты к аномалиям такого иммунитета не имели и дохли там пачками, но все равно конечной цели достигло не меньше трех десятков самых прытких из них.
        Боевики опомнились лишь тогда, когда шатун, навалившись всем своим могучим телом, выломал створку ворот и ворвался на территорию базы, впуская туда остальных мутантов.
        Краем глаза Клим обратил внимание, что его товарищи тоже пришли в движение: построившись и держа оружие наготове, они двинули в направлении Тюрьмы. «Анархист» исам понимал, что наступил подходящий момент для продолжения штурма: занятые мутантами, боевики вряд ли могли сдерживать напор еще и со стороны атакующих, а значит, шансы довести начатое до конца вновь возросли.
        Клим поднялся и осторожно пошел к соклановцам.

* * *
        Горда отпрянул за угол - пуля звонко стукнула о стенку рядом с лицом сталкера.
        - Зараза! - выдохнул он, потирая оцарапанную кирпичной крошкой щеку. - Готовься, профессор, вот-вот выходим.
        Белов кивнул будто бы спокойно, а у самого ноги тряслись и руки колотило.
        …С многоэтажки они спустились быстро и тихо, не встретив никакого сопротивления. В здании, конечно, были люди, но никто беглецов не заметил: всё свое внимание боевики направили на штурм, разгорающийся за окном; они не спешили оглядываться и не ожидали увидеть противника за собой, а пленники этим ловко воспользовались. Пока они бесшумно крались по длинным извилистым коридорам и спускались по выщербленным ступеням лестниц, небо затянуло серым и хмурым, пошел дождь. Темнота была густой, непроглядной. Пока зрение не адаптировалось к мраку, прятавшиеся за горой хлама беглецы ориентировались на голоса, вспышки выстрелов и мельтешащие лучи фонариков. Вскоре Ян попрощался, условился с другом о месте встречи и незаметной тенью двинулся в сторону оставленного «гербовцами» пролома в заборе. Горда с ученым остались вдвоем…
        Где сейчас мог находиться Лимон, сталкер не имел ни малейшего представления, поэтому решил наведаться в кабинет, в котором впервые его и увидел. Путь туда был недалекий - жалкая сотня шагов, превосходно простреливаемая и совершенно без укрытий. А кругом враги, много врагов. Но благодаря темноте весомый шанс проскочить все же был…
        Когда стрельба затихла, а поблизости никого не было, сталкер коротко махнул рукой ученому и, осторожно выбравшись из укрытия, слепо двинулся вдоль стенки, прижавшись к ней вплотную. Белов на ватных ногах засеменил следом.
        Стена была шершавая, мокрая, холодила спину, затылок и ладони; спокатой крыши лил дождь - ледяные водопады стекали вниз и громко разбивались у ног - глушили шаги.
        Крались, казалось, целую вечность. Горда то ускорял, то вновь замедлял ход, всеми силами пытался не спешить и постоянно себя одергивал от желания как можно скорее проскочить опасный участок, но все равно срывался. Сказывалось утомление, стало паршиво и тяжко. Не физически - морально: сопевший позади ученый, выстрелы со всех сторон, крики высоко над головой, мелькающие лучи налобников, противники вдалеке - все это слиплось воедино и давило на сознание, а крохотные девяносто метров показались самым длинным в жизни маршрутом.
        Замученный, сталкер насторожился, прислушался: быстрые хлюпающие шаги не ускользнули от его внимания, и, когда из-за угла выбежали двое боевиков, Горда встретил их парой выстрелов, уложив обоих. Те мешками осели на землю.
        Таиться дальше смысла не было: схватив ученого, сталкер стремглав бросился к приземистой одноэтажке, где располагался кабинет Лимона. Вихрем влетев в здание, Горда с силой захлопнул за собой дверь и задвинул засов, только после этого позволив себе выдохнуть.
        Внутри было душно и накурено, спертый воздух сжимал легкие, кашель драл горло. Сталкер чихнул в мокрый рукав. Держа пистолет наготове, вошел в кабинет. Тот оказался пуст, как и все здание в целом, - его хозяин не отсиживался в укрытии, а руководил обороной, видимо, с передовой. Что делать дальше, Горда не знал.
        Обессиленный, он опустился на диван, положил пистолет рядом.
        - Заколебало.
        Белов на реплику не ответил. Он обвел комнату взглядом и подошел к шкафу со стеклянными дверцами. Открыв одну из них, достал оттуда бутылку с чем-то темным, практически полную. Откупорил и, понюхав, сделал большой глоток - задохнулся от крепости напитка, но не закашлялся. Протянул бутылку Горде.
        - Будешь? Редкая гадость, но на безрыбье, как говорится…
        - Давай.
        Сталкер влил в себя немалую порцию горячительной жидкости, чтобы утопить в алкоголе усталость и хандру, забыться хоть на минуту и привести мысли в порядок.
        Пойло оказалось коньяком, горьким и невкусным, но чертовски крепким.
        - Что дальше, Горда? - Белов принял бутылку обратно, вновь приложился. - Лимона мы теперь не найдем… бежать, наверное, надо. Вслед за Яном, за забор и в лес - девушку искать… а потом думать, решать что-то. Погибнем мы тут оба.
        То, что ученый прав, сталкер прекрасно понимал. Среди множества боевиков, в темноте, вычислить полковника, не имея ни малейшего представления о том, где тот находится, было почти невозможно. Разве что очень сильно повезет и все решит случай, но Горда в такое не верил. Зато был убежден в том, что отыскать Кисляка необходимо прямо сейчас, выкопать эту мразь хоть из-под земли во что бы то ни стало, и что бегство будет равносильно предательству Стрелки, что ради нее одной надо либо завершить начатое, либо подохнуть - третьего не дано.
        - Иди. - Сталкер протянул Белову пистолет. - Тебе тут делать действительно нечего. Это уже не твоя война, профессор. Бери пистолет и беги. Выберешься наружу и найдешь «гербовцев», а они тебе уже помогут. Давай, держи ствол и уходи…
        Но Юрий никуда уходить не стал. Сел рядом, отхлебнул из горла снова и протянул бутылку сталкеру.
        - Идиот, - выпалил вдруг ученый беззлобно. - Вы меня спасли, как же я вас брошу тут? Стрелку, тебя, наемника… И Лимон. Не только тебе хочется мести, мою жизнь он разрушил тоже. Мы теперь, считай, в одной упряжке.
        Горда выпил еще, провел ладонью по лицу и отставил бутылку.
        - Спасибо, - сказал он искренне. - Не знаю, в героя ты играешь или в самом деле считаешь так, но, блин, спасибо, серьезно.
        - Ага, - ответил Белов и замолк.
        Снаружи по-прежнему стреляли. Мимо окон время от времени пробегали безликие силуэты, сновали туда-сюда какие-то люди, но беглецы, запершиеся в кабинете, так и остались никем не замеченными. Сидели они тихо и маленькими глотками потягивали коньяк. Думали о том, как выбраться, как найти полковника, как убежать после, в конце концов.
        На улице что-то громыхнуло, послышался чудовищный лязг, затем - скрежет разрываемого металла. Горда тут же подскочил к грязному окну и, протерев его наспех ладонью, всмотрелся в ночную темень, силясь что-нибудь в ней разглядеть.
        На том месте, где недавно были ворота, зияла теперь рваная дыра, через которую на территорию базы просачивались непонятные существа. Только через минуту сталкер смог опознать в них мутантов.
        «Сработала-таки приблуда Белова, действительно привела к Тюрьме мутантов. Но кто, в таком случае, выломал ворота?»
        Разъяренного шатуна сталкер заметил спустя мгновение: монстр на полном ходу врезался в соседнее здание, снес угол постройки могучей лапой, а после как ни в чем не бывало отряхнулся и, взревев, бросился на боевиков.
        Зверь был огромен, Горда таких еще не видел. Шатун рьяно кидался на людей, клыками разрывал их на части, давил когтистыми лапами. Боевики, явно не готовые к вторжению, сначала опешили и отступили в глубь территории, но довольно скоро перегруппировались, начали действовать более слаженно: дробно застучали пулеметы, сваливая сразу же несколько крупных ловцов, которые даже мимикрировать не успели; надежно закрыл огнем проем в воротах автоматчик на вышке: теперь любой, кто пытался пробраться в щель разрыва, имел все шансы получить пулю; взвод бойцов, вооруженных дробовиками, споро расчищал путь к шатуну для пары боевиков, тащивших на спине баллоны. Сталкер сначала не понял, что это такое, а когда полыхнуло, сообразил - огнеметы. Горючая смесь, выплеснувшаяся из сопел, накрыла шатуна огненными вихрями. Во дворе стало светло как днем и очень жарко, запахло паленой шерстью и жареным мясом.
        Зверь заревел.
        Такого отчаянного рева сталкер еще не слышал. Истошно вопя от боли, чудовище в панике металось из стороны в сторону. В конце концов, силы монстра иссякли, и он упал, подергался недолго, агонизируя, и затих. Навсегда.
        А у пылающего трупа самого опасного из мутантов Зоны победно стоял полковник - Горда его все же нашел.

* * *
        Ян прижался к влажному, обросшему мхом камню; сдругой стороны, совсем рядом, от кого-то прятались два боевика и тревожно перешептывались. Дождь, молотивший по жестяной крыше здания напротив, скрадывал звуки, но разобрать отдельные слова и фразы наемнику все же удавалось.
        - Бежим, пока не поздно! - задыхаясь, упрашивал первый. - Воспользуемся суматохой и свалим, тут всему конец, разве не видишь?
        - Тебе легко говорить, тебя не ждет никто там. - Второй страшно волновался и постоянно оглядывался: не подслушает ли кто. - А у меня… жена бывшая, дочка и отец в доме престарелых. Эти твари ведь их всех… не пощадят…
        - Этих тварей другие твари сейчас разорвут! Видел, что с воротами стало? Там зверья полон двор, и «Герб» с «анархистами» на подходе…
        - А Ленке, ей же всего семь…
        - Никто твою Ленку… блин, нам стопроцентный каюк, опомнись…
        - За ней следят ведь постоянно… если б я знал, если б я знал - ни за что бы сюда не полез…
        - «Герб» их тут к ногтю… это дело времени. Ну же, решайся! Пожалуйста… боюсь я один, да и не дойду, а вдвоем сможем!
        - А в глаза я ей смотреть как буду? Мне ведь Ануфьево каждую ночь снится! Что мы там наделали…
        - В плен ведь попадем, дурак! Кретин! Или расстреляют, или по этапу отправят. Тут пожизненное всем светит, ну, идиот, пойдем! Выберемся из Зоны и просто жить будем дальше, как до всего этого…
        - Я уже не смогу так, или сопьюсь, или повешусь… тут каждый день как пытка, за человека никто не считает…
        - Я считаю, я. - Первый крепко ухватил за рукав второго и потащил за собой, к пролому в заборе, который чернильной пропастью виднелся вдалеке.
        Наемник не спешил высовываться - следил за уходящими боевиками, хмурился, размышляя. А после, взвесив все «за» и «против», упер приклад автомата в плечо и срезал косой очередью обоих. Те даже понять ничего не успели - так и свалились навзничь в мокрую траву.
        Убедившись, что рядом никого нет, Ян прокрался к трупам и обыскал их. Добычей стали пара запасных магазинов и неплохой нож. Распихав добро по карманам, наемник приподнялся и зацепился взглядом за одного из дезертиров: тот был жив. Он смотрел в глаза Яну и шептал что-то невразумительное, а изо рта его ручьем стекала кровь.
        - Лена, найди Лену… скажи… что папа хотел быть хорошим…
        - Пошел ты, - выпалил наемник так, чтобы боевик гарантированно его услышал.
        Стараясь держаться в тени, Ян двинулся дальше. Прокрался мимо электрощитовой, стена которой была забрызгана кровью; мимо беседок каких-то, вплотную прижавшихся к длинному трехэтажному зданию из бесцветного кирпича.
        Наемник подбежал к дверному проему постройки, уже давно раскуроченному непонятно чем, и заглянул в коридор: пусто. Подумал и решил, что внутри безопаснее будет - хоть какое-то укрытие.
        Ян осторожно пошел вдоль комнат, мельком заглядывая в каждую из них: оставлять за спиной непроверенные помещения было опасно. Но волновался наемник зря. Все обитатели, которые могли бы тут быть, столпились теперь у центральных ворот, вид на которые прекрасно открывался из центра здания. Там, на улице, объятый ревущим пламенем, на последнем издыхании метался шатун.
        Умоляющий рев разнесся над Зоной - мутант умирал. Объятая огнем махина, явившаяся на зов уничтоженного уже устройства, свою цель выполнила - навела суматоху в рядах боевиков. И «гербовцы» с «анархистами» смогли этим правильно распорядиться, организовав новый штурм, - наемник видел их неясные силуэты на подступах к воротам. Значит, нужно было поторапливаться и выбираться с территории базы.
        С другой стороны трехэтажки никого не было: разорванные миной тела пулеметного расчета, свесившийся с вышки труп, исходящая паром туша кварка - вот и вся компания. Ян огляделся, вышел из здания, поспешил к провалу в секции забора: отсюда до него было рукой подать.
        Позади беспрерывно стреляли. Черно-красные и «фримены» все же прорвались в Тюрьму и теперь заняли ее внутренний двор, постепенно оттесняя «Легион» вглубь территории, к озеру. Глухие взрывы гранат, трескотня автоматов, хлопки дробовиков, крики боли и ужаса - жизнь теперь кипела там, за спиной, и там же обрывалась, а тут, у Яна, было тихо и одиноко. И одиночеству этому он был только рад.
        Черная пропасть в заборе вблизи оказалась удивительно большой. Тут, наверное, мог бы проехать и автомобиль. Наемник остановился, вгляделся в ночную темень, что разверзлась за провалом, выудил оттуда глазами четыре «гербовских» трупа.
        Ян мародерствовать не стал: не замараться боялся - время было дорого. Взобрался на кирпичный навал, выглянул наружу, готовый ко всему, но удар, точный и сильный, прямиком в грудную клетку, все равно пропустил. Наемник завалился на спину и скатился вниз, по острым обломкам; вплече поврежденной руки что-то хрустнуло, и она почти отнялась: любое движение теперь сопровождалось тянущей, жгучей болью.
        Ян очухался и откатился в сторону. Сквозь пляшущие перед глазами всполохи он мгновенно распознал в чернильной темноте громадный человеческий силуэт, неловко направил на него здоровой рукой автомат и вдавил спуск. Но… Заклинило.
        Ян не растерялся и, бросив автомат, вскочил, вытаскивая из-за пазухи нож. Силуэт приглашение принял - спустился с кирпичного крошева, тоже вооружился ножом.
        Вблизи наемник сразу узнал Танка. И экзоскелет его опознал тоже.
        - Ты что тут забыл? - хрипло спросил наемник, двигаясь по кругу, выискивая слабое место в обороне противника. Рука саднила, в горле было сухо.
        Танк разговоры игнорировал. Он встал в защитную стойку и внимательно следил за Яном, не спуская с него глаз. Наемник сделал пробный выпад, прощупывая защиту черного, но тот ловко увернулся и атаковал в ответ. Пришлось закрыться и отступить.
        Появилась мысль плюнуть на Танка и попросту сбежать: вэкзоскелете этот бугай ни за что бы не догнал юркого противника. Наемник искоса пригляделся к забору: метра три до провала - меньше секунды потребуется, чтобы раствориться в темноте. Но черный пресек эту попытку на корню: будто угадав мысли Яна, он загородил собой выход, полностью разрушив план побега.
        - Банка консервная.
        Танк явно на эти слова обиделся: сделав ложный выпад ножом, он махнул кулаком. Закованная в металл пятерня пронеслась в сантиметрах от уха наемника, и будь он чуть менее расторопен, то вряд ли бы выжил после такого удара.
        Разошлись вновь, глядели друг на друга, изучая.
        Ян, выбрав момент, выбросил руку с ножом вперед. Метил он в горло врага, но черный отпрянул, и лезвие оцарапало ему только щеку. Полилась кровь. Танк нахмурился, но не произнес ни звука. А после, решив, что пора закругляться, с невозмутимостью бульдозера двинулся на наемника.
        Ян не ожидал такого напора и на миг растерялся. От ударов, неожиданно быстрых и точных для парня в громоздком экзоскелете, он едва успевал уворачиваться - куда уж там контратаковать!
        Но вмешался случай.
        Увлеченный атакой, черный зазевался и неловко ступил в выбоину, которую наемник заметил чуть ранее. Нога Танка подвернулась, он, силясь сохранить равновесие, опустился на одно колено. И тут же получил удар ногой в голову, рухнул на спину, выронив нож. Хотел было встать, но Ян не позволил: он вбивал врага в землю, молотя со всех сил, и уже через минуту лицо Танка превратилось в кровавую кашу. Тот пытался защититься, но озверевшего наемника уже было не остановить. А когда он перехватил нож для последнего, решающего удара, сухо треснул выстрел.
        Пуля вошла наемнику в живот. Ян сначала не почувствовал боли и ударить все же успел, вогнав лезвие в ухо черного по самую рукоятку. Танк умер мгновенно. Наемник грубо и обреченно выругался, приложил руку к животу и почти сразу потерял сознание, а в голове его, остывая, теплилась одна-единственная мысль: оСтрелке.

* * *
        Клим прижался к забору: нога кровоточила. Пуля, конечно, дура, но гранатный осколок еще дурнее: нашел «анархиста», прятавшегося в траве - и в голень! Сначала больно не было - щекотно только стало от шока, когда лопнула кожа и бесформенный кусок металла вгрызся в мясо. А вот потом заболело, да так, что ступать было уже невыносимо, раненую конечность пришлось буквально волочь.
        Клим отщелкнул клапан нагрудного кармана, грязными пальцами подхватил и вытащил оранжевую аптечку - самую обычную, нищебродскую, которая не чета была войсковым или лаборантским, где и состав почище, и выбор побогаче. Под крышечкой, как обычно, находились бинт - ровно на один раз, лохматый комок ваты, болеутоляющее в шприце и крохотный пузырек перекиси для обеззараживания. И то праздник.
        «Анархист», не поморщившись, вогнал иглу в ногу, ввел лекарство, а после, прочистив рану, умело ее забинтовал. Ступил пару раз для пробы: болеутоляющее подействовало быстро.
        Пока Клим приводил себя в порядок, «фримены» счерно-красными прочно закрепились во дворе Тюрьмы: подминали теперь правый ее фланг и шквальным огнем обрабатывали трехэтажку слева, где в отчаянной попытке удержать направление бились жалкие остатки «легионовской» армии. На первый взгляд победитель этого вечера был очевиден, но радоваться успеху объединенные группировки не спешили: исход боя запросто мог решить случай, а Зона - на то и Зона, чтобы этот случай предоставить.
        «Анархист» провел ладонью по щеке, пытаясь нащупать гарнитуру голосовой радиосвязи, но та бесследно пропала - выпала, видимо, пока он зайцем несся через поле вслед за спятившими монстрами. Кстати, о них… Клим еще раз выглянул из-за забора: совсем рядом, в десятке метров, чадила обугленная туша шатуна.
        В поле видимости находились еще пара трупов крарков, разорванный ловец, мутособака с перебитым позвоночником. Клим хорошо помнил, что зверья было намного больше.
        Распластавшись в жирной грязи, в которую превратилась утрамбованная десятками сапог земля, он пополз к своим. Ближе всех оказался кто-то из «гербовцев» - в темноте не разобрать было ни лица, ни звания.
        - Что тут? - прокричал «анархист» чересчур громко, привалившись к сложенному из мешков брустверу. - В двух словах.
        - Жарко, и стреляют, - коротко бросил черно-красный. - Ублюдки вооон тама засели, в здании, что левее, и не выкуришь их оттуда. Но ничего, тут мы крепко ухватились, а сейчас ребята обойдут с тыла…
        - И?
        «Гербовец» высунулся, взмахнул стволом автомата неуклюже, прицелился в направлении трехэтажки, а после выпустил длинную очередь. Куда ушли пули и попали ли в кого-нибудь - было непонятно.
        - И хана им всем тут, - сплюнул солдат. - А хрена они думали - что мутанты нас остановят? Нас, «Герб», со зверьем всю жизнь воевавший? Наши только прорвутся в здание сзади, чтобы, значит, попасть, пока мы тут на себя огонь отвлекаем, - и кончится все.
        - Ясно, понятно.
        - Помогай, не тупи, у тебя снайперка вон в руках, - выпалил черно-красный и высадил остаток обоймы туда же: вникуда. - На одиннадцать часов пулеметчик, второй этаж, окно по центру. Займись им, он заколебал уже.
        Клим кивнул, высунул голову, огляделся: по трехэтажке лупили по меньшей мере человек тридцать, не экономя боеприпасов и не стесняясь. Видимо, иссеченное пулями здание действительно было последним оплотом сопротивления. Оттуда, изо всех окон подряд, огрызались «легионовцы»: отчаянные в своей агрессии, они уже понимали, что битва проиграна, но подобно загнанным в угол крысам на что-то еще надеялись. А их били отовсюду: ссобственных вышек, из-за собственных же брустверов, из воронок, оставшихся после минометного огня, из-за низких и нелепых построек. «Гербовцы» с «анархистами» были везде. Казалось, что их бесконечно много, в то время как силы боевиков таяли как последний снег по весне.
        Длинной очередью зашелся пулемет.
        В оптический прицел «анархист» струдом выловил окно, на которое указывал ему «гербовец»: вгустом мраке ночи и здание-то разглядеть было сложно, не то что какую-то его часть.
        Словно прочитав мысли Клима, в небо кто-то запустил сигнальную ракету, и та затопила округу красным заревом. «Спасибо тебе, мил человек», - улыбнулся «анархист», сводя указатели прицела.
        Когда снова засверкали вспышки выстрелов, обрамляя позади себя темную фигуру пулеметчика в квадратном провале окна, Клим вдавил спуск. Винтовка грохнула неслышно на общем звуковом фоне и толкнула в плечо - чья-то смерть покинула канал ствола.
        Стрельба в окне прекратилась сразу, но попал ли «анархист» - оставалось только гадать.
        В томительной перестрелке, становящейся все более вялой, прошли еще несколько минут. Пулеметчик в окне снова дал о себе знать, но теперь расходовал боезапас огрызками, словно боясь, и «анархист» был почти уверен, что первого стрелка он все же убил, но на смену пришел кто-то другой, более пугливый. Вдруг снайпера хлопнули по плечу, он обернулся - это был «гербовец».
        - Цэу от Мазурова: они входят в здание, приказал начинать зачистку. Так что давай, анархия, вперед на амбразуры.
        Сказав это, солдат выскочил из-за бруствера и растворился в темноте, которая вновь опустилась на территорию базы после того, как сигнальная ракета угасла. Прощупав ногу и убедившись, что она пока не болит, Клим перебежками двинулся за бойцом, не желая оставаться позади.
        К трехэтажке он продвигался медленно, осторожничал и, хоть из окон теперь не стреляли вообще, рисковать не хотел.
        Но опасался «анархист» напрасно: последняя атака закончилась, не успев развиться: зажатые в угол, «легионовцы» сдались. Жалкие их остатки выводила из здания группа Мазурова, рядом с которым Клим опознал и Айдара с Лебедем. Вместе со всеми он подошел к командирам.
        Те, отобрав у боевиков оружие, поставили их на колени - на каждого был нацелен автомат. «Анархист» воткнулся в толпу, протиснулся поближе, чтобы лучше было видно, и уставился на «легионовцев».
        Страх, вот что видел Клим в каждом из пяти выживших. Все их нутро теперь было пропитано страхом за свою жизнь. Стоя на коленях в жидкой грязи, они тряслись от ужаса, стучали зубами и бегали глазами по толпе солдат, которые люто ненавидели их. И «анархист» искренне ненавидел их тоже. А еще он не понимал. Теперь, когда белый флаг был поднят, а оружие брошено, перед ним находились обычные люди, такие, как и всюду: смешай их с толпой - ни за что не узнаешь. Но что-то же заставило их бросить все и прийти в Зону убивать. Жажда власти? Наживы? Непонятный Климу фанатизм? Он не знал, а по лицам не прочитать было: ужас все скрывал.
        - Где Лимон?! - Лебедь, еще не отошедший от горячки боя, схватил за грудки ближнего к нему боевика и тряхнул его со всей силы.
        - Сбежал он, - завопил перепуганный пленник, тыча пальцем в сторону озера. - У нас техника там, у причала, он на мопеде и рванул неизвестно куда, а за ним сталкер, которого мы сегодня отловили, погнался.
        - Что за сталкер, как зовут?
        - Горда, кажется… он не один был, вместе с ученым и наемником, их по личному приказу сразу к Лимону доставили.
        - Мы проверим, что там, - сказал из-за спины Клима Барс и, махнув остаткам своего отряда, двинулся к озеру.
        - А с этими теперь что? - кивнул на пленников кто-то из «Герба». - В расход или…
        - Отставить, - вмешался Мазуров. - Сдадим властям, тут пожизненное каждому светит, вот пусть и разбираются. Так…
        Полковник говорил еще что-то, без сомнений, важное, но Клим его уже не слушал. Он отошел от многоликой толпы подальше, свернул за угол и прислонился спиной к стене. Съехал вниз, в грязное месиво, но ему плевать было. Винтовку положил рядом с собой, уставился широко открытыми глазами в никуда. В голову полезли мрачные мысли, но выгонять их он не стал.
        Бой закончился, пора было подводить итоги - не для всех, для самого себя. Вспомнил зачем-то, как пришел в Зону сразу после армии, когда двадцать четыре года едва стукнуло; как по невнимательности чуть не погиб на первом же самостоятельном километре; как его долго и жестоко учили потом видеть аномалии; как «отмычкой» попал в отряд к ветерану и единственный из салаг вернулся живым; как нашел и продал артефакт - копеечный, но добытый самостоятельно; как деньги и время свое прожигал, став своим среди «анархистов»; как от военных в подвале прятался; как товарища на себе тащил, но не дотащил; как впервые убил и убивал потом еще многих: фанатиков из Лиманска, зомбированных на Болоте, мутантов тьму-тьмущую, насильников и педофилов, прятавшихся от зоны в Зоне, - кого угодно на тот свет отправлял, но не людей.
        А теперь, пять лет спустя, сидя в грязи и не имея ничего, кроме рук по локоть в крови, он понял, что все было зря. Зона его жизнь поломала надвое, раздавила словно гидравлическим прессом, и, кроме него, никто в этом виноват не был: сам себя он под пресс положил, сам же кнопку и нажал. Все юношеские мечты о романтике героизма, о крепкой мужской дружбе и взаимовыручке, о захватывающих дух приключениях рассыпались прахом, потому что ничего такого тут не было. А была смерть, были голод и холод, были вши, были предательства и ножи в спину, было жестокое разочарование, когда самое ценное оказывалось бесценным, а пустяки возводились в абсолют. Зона научила Клима немногому, но каждый урок стоил невероятно дорого.
        И что со всеми этими знаниями делать там, за Периметром, «анархист» не знал. Для того мира он теперь был чужим, никто его там не ждал, тут у Клима был хоть кто-то, там - никого. Зону невозможно покинуть. Теперь «анархист» понял смысл этой фразы по-своему. Не в том ее правда заключалась, что кордоны военных на границе с внешним миром миновать не удастся, а в другом: даже уходя за Периметр, сталкер все равно остается в Зоне. Нормальная жизнь для него - командировка, обычная работа - каторга. По истечении времени только в Зоне сталкер может чувствовать себя свободно, среди таких же, как он: искореженных, выгоревших, разочаровавшихся, но прикипевших к этой гиблой земле.

* * *
        «Гербовцы» с «анархистами» прорвали оборону боевиков почти сразу и спугнули полковника: вместе с остатками выживших бойцов он отступил вглубь. Горда его упустил. Теперь сталкер перебегал от здания к зданию, пытаясь высмотреть знакомый силуэт.
        Но Кисляк обнаруживать себя не спешил, прятался где-то. Горде тоже приходилось таиться. Так тянулись долгие минуты: мутантов перебили, боевиков зажали в трехэтажке, где те отчаянно расходовали боезапас.
        Сталкер подполз поближе к входу в здание, чтобы лучше видеть его.
        Вверх взмыла сигнальная ракета, боковым зрением сталкер уловил движение слева. Всмотрелся: отряд «гербовцев» крадучись обходил трехэтажку стороной. «Все ясно: зайдут с тыла, и лучше с ними не пересекаться, еще пальнут с перепугу».
        Между тем интенсивность стрельбы набрала темп. То ли боевики почувствовали начало конца и тупо стреляли во все движущееся, то ли атакующие вошли в раж, но стало заметно жарче. Горда по-прежнему не вмешивался, он наблюдал за «гербовцами», которые просочились в здание на зачистку.
        Мыслями сталкер обратился к Яну: «Покинул ли он территорию базы, нашел ли Стрелку? Живы они там оба, смогут ли вернуться сюда, когда все закончится?» Сам себя спросил, сам себе и ответил: смогут. Не хотел он верить, что эта история может закончиться иначе - слишком много препятствий они прошли, чтобы все сложилось трагично.
        От раздумий его отвлекло движение в стороне. Присмотрелся: полковник. Из окна второго этажа выпрыгнул, не побоялся. Видать, атакующие их там в самом деле зажали.
        Горда прицелился, выстрелил два раза, но обе пули унеслись в темноту. Кисляк обернулся, сталкера заметил сразу. Глаза полковника округлились то ли от удивления, то ли от испуга, и он тут же припустил вниз, к озеру. Горда ждать не стал и рванул следом, на бегу вдруг осознав, что Белова рядом нет. Видимо, в суматохе ученый отстал, потерявшись где-то позади, и искать его теперь было бессмысленно.
        «Черт с ним, не пропадет», - решил сталкер.
        Бежал Кисляк быстро, но Горда не отставал, стабильно удерживая в поле зрения силуэт врага.
        Обогнув здание, оба оказались у причала: деревянные подмостки давно сгнили, и от них остались лишь торчащие из воды столбики. На топком, заросшем камышом берегу кверху дном лежали лодки, давно уже дырявые и бесполезные. На неровной водной глади плясали отблески бледной луны; ближе к центру озера, где было глубже, плескалась рыба.
        Не останавливаясь, полковник круто взял влево и устремился к кирпичной будке, рядом с которой были припаркованы автомобили. Подбежав ближе, сталкер смог разглядеть пару внедорожников, грузовой «Урал» ис десяток мопедов. Именно мопед и выбрал Кисляк: оседлав самый крайний, завел его и, развернувшись, рванул вдоль берега. Горда выстрелил, но снова мимо.
        Сталкер запрыгнул во внедорожник. Ключей в машине, конечно же, не было. Подумав мгновение, Горда быстро снял пластиковую крышку на рулевой колонке, нащупал соединитель жгута проводки и, оголив нужные провода, соединил их в определенном порядке. Двигатель, чихнув, недовольно заурчал. Сталкер разогнал его на холостом ходу, включил дальний свет и тронулся с места, постепенно увеличивая скорость: силуэт полковника виднелся далеко впереди.
        Внедорожник не имел даже детектора аномалий, так что сталкер сильно рисковал, но между опасностью попасть в ловушку и возможностью упустить Кисляка выбирал первое. «Главное, чтобы не что-то электрическое, - думал он, - а остальное ерунда - выживем».
        Довольно скоро погоня начала давать свои плоды: силуэт Лимона, обрамленный желтым лучом фар, стал заметно ближе - Горда его нагонял. Полковник видел это и нервничал: резко дергал руль мопеда, совершал непонятные сталкеру виражи, ускорялся, но сохранять дистанцию у него все равно не получалось - внедорожник неумолимо приближался.
        Полковник решил пойти ва-банк: он свернул с проложенной вдоль берега тропы и устремился к лесу, надеясь затеряться там, среди ловушек и деревьев, но не успел он отъехать и на десяток метров, как на всем ходу попал в аномалию.
        «Турбина» сработала мгновенно, до неузнаваемости расплющив и мопед, и Кисляка. Сам же сталкер едва успел затормозить и остановился метрах в двух от границы ловушки, которая в свете фар была видна особенно четко. Включив нейтральную передачу и поставив автомобиль на ручной тормоз, Горда еще некоторое время просто сидел в салоне, приходя в себя и обдумывая произошедшее, после чего, не глуша двигатель, вышел.
        Изорванное в клочья мясо - все, что осталось от полковника. От человека, поломавшего не один десяток судеб и повинного в смерти многих-многих людей. От человека, не знавшего жалости и сострадания. От человека, утопившего Зону в крови и всерьез мечтавшего повелевать ею.
        Это был странный конец.
        Не такой, каким представлял его себе сталкер, намеревавшийся свернуть собственными руками шею главного, наверное, своего врага. Десятки сценариев прокручивал Горда в своей голове, предвкушая эту встречу, десятки способов казни загадывал он для Кисляка, но получилось все слишком обычно и чуть-чуть иронично: полковник покусился на Зону - от нее же и погиб. А Горда молча стоял, глядел на дымящееся мясное крошево и не понимал, чувствует ли он хоть что-то теперь.
        «За все надо платить», - сказал когда-то Кисляк.
        - Вот твоя цена, полковник, - сказал сталкер останкам Лимона и пошел к автомобилю: больше Горду тут ничего не держало.

* * *
        В захваченный лагерь он ехал уже не спеша. Встречал его Белов в окружении «гербовцев», которым ученый успел все рассказать.
        - Ну как? - спросил профессор тихо.
        - «Турбина», - ответил Горда, вдыхая морозный ночной воздух. - Ян вернулся?
        По лицу Юрия пробежала дрожь, но сталкер, уставший и выдохшийся, этого не заметил, просто пошел в указанном ему направлении.
        А потом увидел Яна.
        Тот был без сознания, бледный, дышал часто, тяжело, комбинезон в крови, на животе повязка.
        - Рану обработали и обкололи, - скороговоркой отчитывался перед сталкером медик. - Но в полевых условиях, сам понимать должен, сделать больше ничего не можем. Ему в госпиталь надо по-хорошему, иначе не жилец он.
        - Девчонка, - сказал Горда. - С ним должна была быть девчонка. Где она?
        Гадкой мысли, что наемник не успел найти Стрелку, сталкер старался избегать.
        - Нет здесь никакой девчонки, - ответил перемазанный грязью поджарый «гербовец». - Мы бы заметили, точно тебе говорю. Кто она? Подруга ваша? Где в последний раз ее видели?
        - Ее за ворота вытолкали, перед самой вашей атакой.
        - Ты уверен? - спросил второй черно-красный. - Потому что все это время наблюдение за воротами вел я, и никто с базы не выходил.
        - Не может быть, - резко качнул головой сталкер, и мир перед его глазами поплыл. - Значит, пропустили. Перед самой атакой же, за ворота…
        - Никто с базы не выходил, говорю еще раз. Ворота всегда были закрыты, пока их не вынес шатун.
        - Что делать с ним? - медик кивнул на Яна. - Его оперировать срочно надо, иначе помрет.
        - Здесь сможешь?
        - Конечно, нет. Оборудование, помещение…
        Сталкер его слушать не стал, развернулся и стремглав помчался в сторону внедорожника. Вернулся уже на машине, выскочил из салона и открыл заднюю дверь.
        - Грузите! В бар повезу, в «Чикаго». Там Цитрамон, он все сделает. Ну же, живо!
        Что-то было такое в его тоне, что «гербовцы» подчинились и без лишних вопросов максимально осторожно уложили Яна на сиденья. Сталкер захлопнул дверцу, сел за руль и, развернув автомобиль, вдавил газ.
        «Прости меня, Света, прости, родная», - думал он постоянно, стыдясь того, что выбрал Яна и бросил подругу здесь. Сам себя упрекал и сам себе обещал вернуться за ней как можно скорее, убаюкивал совесть тем, что если девушка и жива, то обязательно придет назад, когда все поутихнет. Либо самостоятельно выберется к «Чикаго»: она дойдет, он ее учил.
        Дорога была относительно спокойной и безопасной. Выбравшись на серую асфальтовую ленту, Горда чуть прибавил скорость, но сильно не разгонялся: аномалии все же пугали его, хоть и не встретилось пока еще ни одной, будто кто-то подчищал перед ним путь, позволяя беспрепятственно доехать. Мимо внедорожника проплывали заросшие зеленью холмы, поля, уничтоженные временем дома.
        А больше ничего, только Ян позади постанывал от тряски, когда внедорожник въезжал в особенно глубокую яму.
        В «Чикаго» приехали, когда почти рассвело. На посту сталкера узнали сразу и пропустили без лишних вопросов. Проехав мимо заводских корпусов и цехов, он остановился у медпункта, где его уже ждал Цитрамон с помощниками. Приняв у сталкера Яна, медик пообещал, что сделает все возможное, и убежал в операционную. Горда остался один.
        Он сел на капот автомобиля, попросил у знакомого сигарету и закурил. В кармане завибрировало. Сталкер отстегнул клапан и с удивлением обнаружил внутри коммуникатор, который до этого даже не замечал. Видимо, боевики не удосужились забрать его перед пленением.
        Разблокировав устройство, Горда ввел пароль: на дисплее отображалось одно непрочитанное сообщение. Уже предполагая, что он там увидит, и боясь этого, сталкер глубоко затянулся, выдохнул, успокаивая себя, а после открыл письмо.
        Проводники с охотниками прочесали лес и окрестные места, девушку не нашли. Вообще никаких следов, словно она и не выходила. «Герб».
        Горда был твердо уверен в том, что они ошибаются. «Если не нашли, значит, она жива и просто ушла к «Чикаго», побоявшись возвращаться назад. Либо затаилась и ждет меня». В то, что девушка могла бесследно исчезнуть, сталкер не верил, всем своим естеством отталкивая от себя эту мысль и заменяя любой другой. Он думал о том, что, когда Ян выкарабкается, они вместе найдут ее, а потом… а потом все будет хорошо.
        Словно в подтверждение этих мыслей яркой, белесой вспышкой, небо прочертила падающая звезда.
        Эпилог
        Ян умер через час.
        Тихо, не приходя в сознание. Цитрамон клялся, что делал все, что мог, но наемник потерял слишком много крови. Горда принял эту новость на удивление стойко. Он поблагодарил медика за все и, не желая отправлять своего мертвого друга в аномалию, сам выкопал глубокую яму на задворках «Чикаго», сам же отнес туда тело и сам закопал. Потом сколотил грубый крест и воткнул в изголовье могилы, из фанеры вырезал именную табличку, где написал одинокое - «Ян».
        Вот и вся память.
        Рядом с могилой Горду и нашли - истощенного, вымотанного, не реагирующего ни на что. Довели его до кровати, уложили - сталкер уснул мгновенно и проспал почти сутки. Когда проснулся и осознал, что на самом деле случилось и чего он лишился, Горда сорвался с катушек: последняя пружинка, удерживающая его рассудок в более-менее ровном состоянии, лопнула.
        Несколько дней он пил: заливал водкой боль и цеплялся ко всем, чтобы морду разбили, чтобы чужими кулаками загасить все внутри. Но боль не утихала, а алкоголь ее, будто бензин, распалял - только хуже становилось.
        И все это время сталкер бредил. Твердил упрямо, что друзья его живы, что не случилось ничего, что все это фантазия и вымыслы, что Кисляк сдох, как трус сдох, в аномалии, зато теперь они свободны от своих обещаний и могут уйти из Зоны, что жизнь новую начнут, что путешествовать теперь можно, что Света в Швецию всегда хотела, что деньги еще есть и он обязательно ее туда отпустит, что болезнь победят, что потом в СЗО вернется, что любит Стрелку вопреки всем и всему, любитлюбитлюбит…
        А потом Горда пропал, пропал навсегда.
        Никто не видел, как и куда он ушел. Уже потом одни говорили, что много раз замечали одинокую фигуру, по описаниям на него похожую. Другие утверждали, что на их коммуникаторы приходили сообщения, якобы от сталкера, но открыть их не удавалось, и через некоторое время письма эти исчезали вовсе. Некоторым перед самой Грозой мерещились вдалеке силуэты двух людей, подсвеченных небесно-голубым сиянием, и очевидцы доказывали, что это они и есть, Стрелка и Горда, что Зона воссоединила их, сделав Призраками… Все придерживались своих теорий, но никто никому не верил.
        Со временем о сталкере забыли вовсе.
        Вольные ходоки осмелели и стали забираться все дальше, в глубь не исследованных территорий, не боясь быть уничтоженными головорезами «Легиона» или черными. «Герб» и «Анархия», устав от разногласий, единогласно решили объединиться в одну группировку, назвав ее «Факел». Клим остался в Зоне на пару с Лебедем обучать новичков и даже добился в этом немалых успехов. Вентиль вместе с другими торговцами Зоны все же основал свою коалицию, которая, впрочем, быстро распалась. Юрий Белов выбрался за Периметр и долго, безуспешно судился с руководством института, но доказать их причастность к уничтожению Ануфьево не смог: умер от инфаркта через полтора года.
        Зона жила, Зона дышала и постоянно менялась. Но всего этого Горда уже не видел и не знал.
        Не знал…
        Не знал…
        Не знал…