Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Амарант Кристина : " Я Твой Хозяин " - читать онлайн

Сохранить .
Я твой хозяин! Кристина Амарант
        Империя Демонов #0
        Еще вчера ты - Наама ди Вине, избалованная аристократка, почти принцесса, а сегодня - дочь мятежника, отданная в рабство злейшему врагу рода. Когда-то Андрос был влюблен, словно мальчишка, но ты посмеялась над ним, и сегодня пришло время его торжества. Он по-прежнему одержим, сходит с ума от страсти, а значит сделает все, чтобы подчинить тебя. Насилием и уговорами, плетью и ласками присвоить, сделать своей навсегда.
        Кристина Амарант
        Я ТВОЙ ХОЗЯИН!
        Глава 1
        Андрос пришел на третий месяц заключения. Скрипнула дверь камеры, впуская высокого мощного мужчину в строгом костюме.
        Наама вскинула голову. Не отводя с лица грязных спутанных прядей впилась в него взглядом.
        - Чего тебе, ди Небирос? - от долгого молчания голос охрип и звучал непривычно. - Пришел позлорадствовать?
        Она нарывалась. Дочь предателя, ожидающая приговора, не должна так разговаривать с императорским фаворитом.
        Но смерть братьев, арест, избиение, долгие дни в неизвестности лишили ее страха. Быстрее бы состоялся этот фарс под названием «императорский суд». Дочь мятежного ди Вине устала ждать и почти мечтала о казни. И о том, как плюнет после оглашения приговора в его демоническое величество и скажет последнее слово для газетчиков.
        Он прошел через всю камеру, встал рядом с ней и скривился.
        - Ты смердишь.
        - Ну прости, - пленница ядовито улыбнулась. - Мой бассейн с гидромассажем засорился. Зачем пришел?
        Андрос стоял рядом - отвратительно ухоженный, чистый, наглый, распространяя запах дорогого парфюма. Стоял и разглядывал ее с брезгливой гримасой.
        Наама вскинула голову и ответила дерзкой ухмылкой. Что, нехороша? Непохожа на ту красотку, за которой ты таскался, теряя голову?
        Тебя бы сюда, красавчик, на пару недель. В кандалы да грязный каменный мешок, построенный ещё в эпоху Первого императора. Одиночка для особо опасных преступников.
        - Тебя приговорили к смертной казни, - продолжил Андрос.
        Она до боли стиснула зубы. Он лжет! Просто издевается!
        - Слушанья ещё не было.
        - Было. Дела об измене рассматриваются в отсутствии обвиняемого. Его величество, как Верховный судья империи лично огласил приговор.
        Вот и все. Не будет даже пародии на суд, даже иллюзии справедливости. Не будет толпы газетчиков и возможности сказать последнее слово.
        Она сгорбилась, до боли в пальцах вцепилась в кандалы. Богиня, как же не хочется умирать! Так нелепо и несправедливо. Наама даже не знала о заговоре. Отец слишком любил и берег свою младшую дочь, перед началом мятежа отправил ее из столицы в поместье тетки, вглубь земель ди Вине.
        Андрос разглядывал ее. Оборванную и грязную - от нее действительно пахло несвежим телом. Когда-то гладкие, словно черный шелк, волосы превратились в спутанный колтун, и только глаза сияли все тем же неукротимым бирюзовым огнем.
        Жалкая, униженная, лишенная дорогих нарядов, украшений и флера недоступности, Наама должна была вызывать презрение и жалость.
        Должна была. Но не вызывала. При виде нее его по-прежнему охватывало чувство похожее на голод. И взгляд сам собой останавливался на алых губах, скривленных в высокомерной усмешке.
        Сука! Заносчивая сука. Ничего, новости, которые он принес, собьют с нее спесь.
        - По моей личной просьбе, с учетом заслуг клана ди Небирос в борьбе с мятежом, его демоническое величество согласился помиловать тебя.
        Наама вздрогнула. Ей показалось, что она ослышалась.
        С чего это ди Небирос вздумал заступаться кого-то из ди Вине? Особенно за нее. После того унизительного отказа…
        - Помиловать?
        - Смертная казнь заменена пожизненным рабством, - злая усмешка изуродовала его породистое лицо. - Догадайся, кто будет твоим хозяином?
        Стало тихо. Словно внезапно заглохли все звуки, кроме тяжелого тока крови в ушах. Наама растерянно глядела на него и не верила.
        - Нет! - беззвучно шевельнулись обветренные губы.
        - Да, - отозвался ее мучитель.
        Демонов, особенно высших, не обращают в рабов. Никогда! Это дико, противоестественно. Демон владеет рабами, а не наоборот!
        - Ты лжешь! - истерически выкрикнула она. - Я не какая-нибудь грязная человечка! Ты не можешь превратить меня, Нааму ди Вине, в рабыню!
        - Могу, - он наклонился над ней, дернул за грязные спутанные волосы, заставляя откинуть голову назад. - Еще как могу, моя сладкая, - прошипел Андрос ей в лицо. - Ты смеялась надо мной. Отвергала, выставила на посмешище. Твой отец унизил меня, когда я, вопреки воле родственников, пришел просить твоей руки. Выгнал пинками из своего дома, не принял вызов на поединок. Но теперь пришла моя очередь смеяться. Теперь ты моя, навсегда. Ты будешь стонать подо мной и лизать мне сапоги, умоляя взять тебя самым извращенным способом.
        Больше всего ему сейчас хотелось впиться в эти алые губы, укусить, пометить, оставить на трогательно обнаженной белой шее темно-багровый засос.
        У безумия есть имя, и это имя - Наама ди Вине.
        Демоница зашипела от боли. А потом набрала слюны и плюнула прямо в нависшее над ней лицо.
        Андрос выпустил ее волосы, отшатнулся. Сшитый на заказ костюм затрещал по швам, выдавая близость демона к боевой трансформации. Фиалковые глаза сверкнули ослепительной яростью, и на мгновение Наама понадеялась, что он убьет ее.
        Надо лишь подтолкнуть его чуть-чуть.
        - Никогда! - выкрикнула она. - Ты жалкое ничтожество, ди Небирос. Низшее отродье, любитель вылизывать императорскую задницу. Ты можешь надеть на меня кандалы, взять силой, но никогда Наама ди Вине не отдастся по доброй воле грязному падальщику… - она задохнулась от ненависти.
        Вместо того, чтобы окончательно потерять контроль над собой, ее враг вдруг успокоился. Зло улыбнулся, вынул белоснежный платок и медленно вытер плевок с лица.
        - Посмотрим, - с обманчивой лаской в голосе ответил демон. - Дерзкая рабыня - это даже интересно. Люблю укрощать наглых девок. А что до кандалов, - он смерил взглядом тяжеленные оковы на ее руках и ногах, сдерживавшие магию внутри Наамы, - то они слишком громоздкие. Я предпочитаю ошейник.
        С этими словами он развернулся и вышел.
        А чуть позже пришла имперская стража. Наама знала, что силы неравны, но сопротивлялась до последнего. Визжала, билась, царапалась и кусалась, пока ее не вырубили ударом по затылку.
        В себя она пришла уже на алтаре в главном храме. Прикованная, с кляпом во рту. Верховный жрец над головой нараспев зачитывал слова заклинания, не обращая внимание на мычащую и бьющуюся в путах пленницу.
        Каждое слово камнем ложилось в незримую стену, отсекавшую дочь мятежного ди Вине от ее магии. Навсегда лишало Нааму права творить, распоряжаться, менять мир.
        Она ещё мычала и пыталась вырваться, когда над головой вспыхнул свет. Когда тень Наамы протянулась через пол-зала - когтистая, крылатая.
        Сверкнул кинжал из лунной стали и отсек тень под завывания жреца.
        Стало пусто и холодно.
        Руки Андроса ди Небироса коснулись шеи, затягивая ошейник. Демон склонился над Наамой, медленно погладил по спутанным грязным волосам.
        - Моя, - прошептал он с наслаждением, пожирая ее взглядом.
        Наама обмякла и заскулила.

* * *
        - Это правда?! - Лайла ди Эйма ворвалась в кабинет подобно огненному вихрю. Громко хлопнула дверью, выпалила вопрос и сердито сложила руки на груди.
        - Что именно?
        Андрос дописал предложение, поднял взгляд от письма и мрачно посмотрел на супругу. Обычно просто тяжелого пристального взгляда хватало, чтобы поставить ее на место. Лайла робела и давала обратный ход, справедливо понимая, что лучше не злить того, кто оплачивает твои счета.
        Но сейчас фокус не сработал.
        - Ты спас Нааму ди Вине?!
        - Я взял ее рабыней.
        - Ты спас ее!
        - Это не твое дело, Лайла.
        - Как ты мог?! - она порывисто шагнула к нему, сверкая сапфирово-синими очами. Белокожая, огненно-рыжая. Алое платье обтягивало фигуру плотно, как перчатка, мех на воротнике и бриллиантовые серьги, которые сделали бы любую другую женщину вульгарной, удивительно подходили к ее узкому лицу с высокими скулами и полными губами.
        Одна из самых красивых и статусных женщин в империи. Звезда, сменившая на небосклоне бомонда блистательную Нааму ди Вине.
        Любовь света переменчивей гулящей девки. Сейчас никто и не вспомнит, что всего несколько лет назад именно Наама ввела в свет свою бедную дальнюю родственницу Делайлу. Некрасивая, большеротая и слишком худая по тогдашним канонам красоты подруга тенью следовала за красавицей Наамой, была лучшей советчицей и наперсницей. До тех пор, пока ей не повезло подцепить самого завидного холостяка империи.
        - После ее отказа! После всех унижений…
        - Хватит! - рявкнул Андрос, и она, наконец, замолчала.
        Он с досадой подумал, что было ошибкой жениться на ней. Глупое, импульсивное решение. Он был зол, разъярен очередным отказом Наамы, а Лайла подвернулась так вовремя. Кроткая, понимающая, услужливая в постели. Ее восхищение стало бальзамом для уязвленного самолюбия.
        И слова Наамы. Утонченные насмешки в его адрес, звучавшие во время женских посиделок. Лайла исправно запоминала и передавала их, разжигая в душе ненависть пополам с яростью. После каждого подобного откровения, он еле сдерживался, чтобы не ворваться в дом к высокомерной сучке и не придушить ее.
        - Андрос, - теперь голос Лайлы звучал умоляюще. - Послушай, так нельзя! Я - твоя законная жена. Ты не представляешь насколько унизительно присутствие другой женщины в нашем доме. Что скажет свет?!
        Он скривился оценив, как легко она присвоила себе право на родовое поместье ди Небиросов.
        - У многих демонов есть рабы, Лайла. Это нормально. Я же не запрещаю тебе развлекаться с твоими стриптизерами.
        - Но она демоница!
        - Она моя рабыня, - он с размаху обрушил кулак на столешницу. Полированный дуб жалобно крякнул. - Хватит, я сказал! Наама моя. И она останется здесь. Это не обсуждается.
        Лайла снова сверкнула глазами.
        - Тогда я уезжаю! Ноги моей не будет в Грейторн Холл, пока она здесь!
        - Хорошо.
        - ЧТО?! - она, очевидно, рассчитывала на совсем другой ответ, потому что задохнулась от возмущения.
        - Ты можешь жить в моем доме в столице, - он бросил выразительный взгляд на часы. - Хватит отнимать мое время. Еще слово, и я вдвое урежу содержание.
        Угрозы лишения денег всегда действовали на нее лучше всего. Лайла плотно сжала губы, сверкнула напоследок глазами и выбежала из кабинета, громко хлопнув дверью.
        Андрос попробовал вернуться к работе, но мысли о пленнице не давали покоя. Наама, должно быть, уже оправилась от заключения. Врач заверил, что с ней ничего серьезного, а шок - просто последствие проведенного ритуала, который пройдет через несколько дней.
        Он представил ее себе. Черные пряди распущенных волос на алебастрово-белой коже. Колючие бирюзовые глаза, полные злости, упрямо вздернутый подбородок.
        И губы. Алые, как цветки мака. Как кровь.
        Все это теперь - его. Наама принадлежит ему, всецело, безраздельно. Достаточно выйти из кабинета, пройти по коридору и подняться этажом выше в гостевые покои, оборудованные специально для пленницы.
        Почему же он медлит?
        Демон громко выругался, поняв, что причиной задержки является страх. Смешно и стыдно бояться, что бесправная, униженная, во всем зависимая от него женщина снова оттолкнет его. Кого вообще теперь волнует чего хочет или не хочет Наама ди Вине? Она - его собственность, его рабыня.
        И ей же хуже, если гордость демоницы не желает принимать этот факт.
        Глава 2
        В новой камере были шелковые обои на стенах. И резная антикварная мебель. Двуспальная кровать с балдахином, ванная, целый шкаф платьев.
        И окна. Огромные, в пол. Сквозь стекло был виден лабиринт сада внизу, узкая серая лента дороги меж холмами.
        Свобода близко и далеко. Невидимые магические путы привязывали Нааму к поместью ди Небиросов верней кандалов. А если и получится сбежать, без магии и боевого облика надолго не скрыться от императорских ищеек.
        Если не случится чуда, весь остаток жизни ей суждено провести здесь, игрушкой злейшего врага.
        Первые дни она ждала Андроса, вздрагивая от каждого шороха. Каждый раз, когда щелкал замок и поворачивалась ручка двери, подбиралась, готовая сопротивляться до последнего, с отчаянием смертника.
        Но появлялась служанка с обедом, или горничная с метелкой.
        Наама съедала обед, обжигала горничную злым взглядом и возвращалась на свой пост у окна. Или принималась кружить по комнате, как запертая тигрица, изнывая от тоски и ярости. При мысли о своем невозможном унижении ей хотелось разорвать Андроса. Дочь Увалла ди Вине, превращенная в рабыню!
        Скорее остынет Изначальное пламя, чем Наама забудет об этом. Она отомстит! О, как страшно она отомстит.
        Она вспоминала уроки, полученные в отцовском доме. Кинжал, яды, уязвимые точки. Всех дочерей ди Вине учили этому. Опытный мастер сможет подарить смерть и тупым карандашом. Или листом бумаги. Но Нааме никогда не нравилась искусство тайного убийства. Она предпочитала танцы, сплетни, вечеринки.
        Почему она была такой плохой ученицей?
        Андрос пришел только две недели спустя. Вошел и встал в дверях, рассматривая ее с жадным выражением на лице. Наама подобралась и молчала. При виде врага ярость вдруг сменилась страхом. Сейчас она была полностью в его власти. Никто в целом мире не мог помешать ди Небиросу сделать с ней, что угодно и остаться безнаказанным.
        - Выглядишь лучше, - наконец, хрипло сказал он.
        - Не могу сказать того же о тебе. Ты выглядишь все таким же козлом, - колкость родилась раньше, чем Наама успела прикусить язык.
        - Опять дерзишь? - он шагнул вперед, не отрывая от нее взгляда. Все такой же наглой, стервозной, недоступной. Все так же презрительно отвергающей его.
        Следы заключения уже сошли, Наама снова была хороша. Невозможно хороша, в облегающем черном платье с соблазнительным декольте, целомудренно прикрытом сверху кружевом. Холодная бирюза глаз, пронзительней морских бесконечных просторов. И белая кожа, на которой так хочется оставить багряные засосы. Оставлять их снова и снова, помечая «Моя!»
        - А чего ты ждал, ди Небирос? Думал, я встречу тебя на коленях, вопрошая, чего угодно господину?
        - Еще встретишь! - выдохнул он. И вдруг рывком преодолел расстояние между ними. Вцепился в ошейник и дернул на себя, другой рукой распуская ей прическу, чтобы намотать черные пряди на руку. - Тебе идет ошейник, На-а-ама. Но рабыня должна почтительно обращаться к своему господину.
        - Никогда! - прошипела она. - Ненавижу тебя!
        - Знаю, - Андрос потянул за волосы сильнее, заставляя демоницу запрокинуть голову. И впился в губы, о которых грезил столько времени.
        В этом поцелуе не было нежности. Только злость, животная страсть и желание подчинить. Он целовал ее подчеркнуто грубо, утверждая право хозяина.
        Наама - имя безумия, Наама - клеймо больной одержимости. Андрос грезил этой женщиной с тех пор, как впервые увидел ее. Грезил и ненавидел за ту особую власть, которую она имела над ним.
        Сперва демоница сопротивлялась. Совершенное тело в его объятиях трепетало не от желания, но от ненависти, и в том, чтобы принуждать ее, было особое удовольствие и странная горечь.
        А потом Наама обмякла, словно готовясь лишиться чувств. Подозревая подвох, он разжал пальцы и выпустил ошейник.
        Это спасло ему жизнь.
        Он почувствовал ее движение и в последний момент успел отшатнуться. Обломок кости, в котором Андрос узнал остатки гребня для волос, лишь слегка рассек кожу на шее.
        Наама взвизгнула от разочарования.
        Промахнулась! Как она могла промахнуться?
        Отпрянув, Андрос дернул ее за волосы, все ещё небрежно намотанные на его руку. И, проклятье, это было больно! А ещё это помешало ударить его повторно. Демон перехватил ее руку, вывернул и сжал так, что Наама охнула от боли, выпуская импровизированное оружие.
        - Неплохая попытка, - мучитель улыбнулся и сжал сильнее пальцы. Боль стрельнула от руки вверх к плечу, на мгновение Нааме показалось, что он просто сломал ей запястье. Она закусила губу, чтобы не застонать. - Мне нравится эта игра, На-а-ама. Только давай играть вдвоем. За каждую неудачную попытку меня убить я буду тебя наказывать.
        Она в ответ попыталась ударить его свободной рукой. Позабыв все, чему учили в доме отца про болевые точки и уязвимые места, просто ударить кулаком - куда получится дотянуться.
        - Отлично, - он оскалился. - Значит, договорились, моя сладкая.
        Он выпустил ее волосы только для того, чтобы оттащить ее - рычащую, осыпающую его оскорблениями и брыкающуюся к кровати. Связал магическими путами, легко преодолев сопротивление. И замер, разглядывая свою жертву.
        Демоница тоже временно прекратила сопротивляться, набираясь сил для нового рывка. Ее грудь под тканью бурно вздымалась. Это зрелище заставило его совсем потерять голову.
        Андрос нагнулся, поднял обломок гребня, которым она пыталась отправить его на тот свет, и провел вдоль кривой кромки, затачивая магией до бритвенной остроты. Потом поднес к груди, разрезая тонкое кружево.
        - С-с-скотина! - прошипела демоница.
        Он криво улыбнулся и провел лезвием ниже, обнажая черное атласное бюстье. Чуть пощекотал острием белый живот чуть выше ямки пупка, наслаждаясь отголоском страха, мелькнувшим в ее глазах, а затем склонился и лизнул восхитительно нежную гладкую кожу.
        - Ты ведь не девственница, На-а-ама?
        - Окажи миру услугу - сдохни, тварь! - прошипела демоница, еле сдерживая панику.
        Невидимые нити магии, похожие на упругие ленты уверенно удерживали ее запястья. Такая удобная вещь - сколько ни дергайся - не вырваться. И при этом не травмируют кожу, даже синяков почти не остается. Наама знала это, потому что в той, прежней жизни, сама любила пользоваться ими, фиксируя своих человеческих любовников, прежде чем взять в руки плеть.
        Они не возражали. Скорее наоборот - состязались за честь быть наказанными Госпожой.
        Но она никогда и никому не позволила бы привязать себя по доброй воле.
        Страх накатывал волнами, лишая разума. Заставлял биться в путах, терять силы, несмотря на всю обреченность сопротивления. От мысли, что сейчас случится, разум захлестывала беспомощность и отчаяние.
        Нет! Этого не может быть! Не с ней, Наамой ди Вине, папиной дочкой, маленькой принцессой!
        Мерзавец, привязавший ее, предвкушающе ухмыльнулся и провел лезвием ниже. Словно вскрывал упаковку подарка. Сильные ухоженные пальцы в россыпи перстней погладили ее бедра. Задыхаясь от ужаса и бессилия, она снова попыталась свести ноги, но получилось лишь слегка дернуть бедрами, словно подаваясь навстречу его прикосновениям. Глаза Андроса насмешливо сверкнули.
        - Хочешь меня, На-а-ама?
        - Не мечтай, - с тяжелой ненавистью откликнулась демоница. - Ты мерзок и жалок, ди Небирос. Способен взять женщину, только если она связана. Ни одна демоница не захочет тебя.
        Его лицо мгновенно исказила гримаса злости, а потом, словно мстя за ее слова, пальцы скользнули под кружево трусиков и вторглись в ее тело.
        - Ты сухая, - задумчиво заметил он, всаживая оба пальца до упора. - Надо бы это исправить.
        Связанная откликнулась истерическим смехом. Пусть делает что угодно с ее телом, ничто в мире не в силах принудить Нааму возбудиться и желать его.
        Он склонился над ее лицом, снова захватывая губы в жадном собственническом поцелуе. Наама попыталась укусить его, но Андрос в ответ ткнул куда-то ниже солнечного сплетения, заставив ее всхлипнуть от боли.
        - Как дикая кошка, - произнес он, любуясь ею - покоренной, но не сломленной. Вид белого тела на темном покрывале сводил с ума, пробуждал самые грязные и низменные инстинкты. И в том, чтобы владеть ею - такой гордой и недоступной раньше, таилось особое, ни с чем не сравнимое наслаждение.
        Наама ди Вине умерла вместе со своим кланом. Безымянная рабыня, подаренная ему императором в знак особого расположения, была никем. Она принадлежала Андросу полностью.
        На словах и в бумагах. Взглянув в пылающие яростью глаза он осознал это. И понял, что если сделает то, что задумал: подчинит ее, заставит желать против ее же воли, то гордая дочь ди Вине никогда не простит унижения. Останется только ломать. Дрессировать демоницу, словно зверушку, добиваясь покорности.
        Андрос заколебался. Вспомнил месяцы ухаживаний и мелких унижений, когда эта расчетливая сука держала его на расстоянии, превратив во всеобщее посмешище. Отказ ее отца. И снисходительное презрение в ее глазах.
        Разве можно с ней иначе?
        - Эта кошка растерзает тебя, ди Небирос! - пообещала распятая демоница.
        - Или станет ласковой домашней кошечкой, - обещание в голосе мучителя напугало Нааму, но в настоящую панику она впала, когда Андрос дернул шнур колокольчика, призывая слугу.
        Мысль о том, что слуги (слуги!) увидят ее связанной, полуобнаженной секс-игрушкой была невыносима.
        Она задергалась еще отчаяннее, пытаясь вырваться.
        - Принеси поднос из моей комнаты.
        Служанка поклонилась и вышла, а Андрос снова повернулся к своей пленнице.
        - Скоро ты станешь очень мокрой, Наама. Мокрой и послушной, - пообещал он. Затем взмахнул еще раз самодельным кинжалом, разрезая бюстье, и стиснул ее грудь, пощипывая и выкручивая соски.
        Она поморщилась. Хозяйские наглые прикосновения прохладных пальцев не вызывали ни малейшего возбуждения.
        - Не в этой жизни.
        Вернулась служанка, с поклоном поставила поднос на стол у кровати. Наама поймала ее любопытный взгляд и оскалилась, пообещав взглядом девчонке мучительную смерть. Та побледнела и отшатнулась.
        - Господин желает ещё чего-нибудь?
        - Нет. Можешь идти.
        Дождавшись, пока девчонка отклоняется и скользнет за дверь, Андрос взял с подноса запаянную колбу и шприц. Щелкнул ногтем по тонкому стеклу, отломил горлышко, опустил иглу в бледно-голубую жидкость.
        - Твоя прежняя жизнь кончилась, Наама.
        Она расширенными глазами следила за ним, догадываясь, что происходит. И не желая верить своим догадкам.
        Когда демон склонился над ней со шприцем, на конце которого угрожающе поблескивала капелька влаги, Наама взвизгнула и забилась, словно припадочная. Она дергалась, мотала головой, извивалась и голосила.
        Андрос выругался и навалился сверху. Подмял так, что стало трудно дышать, дернул за волосы, заставляя вытянуть шею.
        И все же вонзил шприц в плечо чуть выше ключицы.
        - Вот и все, - раздраженно сказал он, выдергивая иглу. - Теперь нужно только немного подождать.
        Наама замерла, тяжело дыша. Вслушалась в свое тело, но не ощутила в нем никаких перемен. Может, он просто пытается напугать ее?
        - Ты блефуешь, ди Небирос. Экстазон запрещено применять без письменного согласия…
        - К свободным женщинам, - с усмешкой закончил он. - Ты видишь здесь свободных женщин, моя сладкая?
        Она побледнела, осознав всю глубину и весь масштаб подлой задумки. И, словно откликаясь на эти безнадежные мысли, по коже прошла первая пока еле заметная волна дрожи.
        - Нет! - Наама всхлипнула.
        Она же не животное! Она - демоница, дочь высшей расы. Это все - просто физиология, она не может уступить собственной похоти! Не превратиться в воющую, готовую на все самку!
        Но что-то происходило. По телу разливалось странное тепло, согревая и вызывая желание. Соски съежились и заныли, словно умоляя о прикосновениях жадных губ и рук, а внизу живота разгорался настоящий пожар. Наама снова попробовала свести ноги. Уже не сопротивляясь, просто жаждая хоть немного притушить его. И вздрогнула, поймав взгляд нависшего над ней мужчины.
        Андрос наклонился, с жадностью всматриваясь в ее прекрасное лицо, на котором ненависть и гнев медленно уступали место иным чувствам. Производитель обещал эффект в течение трех-пяти минут и, похоже, не соврал. Глаза связанной женщины затуманились, влажные губы приоткрылись. Демоница часто дышала, отчего ее небольшая грудь поднималась и опускалась. Темно-розовые соски, похожие на спелые ягоды, неодолимо манили попробовать их на вкус. Он захватил пальцами один из них и слегка сжал, услышав в награду возбужденный стон.
        - Хочешь, чтобы я продолжал, Наама?
        Она закусила губу, давя слова согласия и мольбу продолжать, не останавливаться. Рот наполнился кровью, но Наама почти не почувствовала боли. Пожар в теле с каждым мгновением разгорался все жарче, путал мысли, не давал думать ни о чем кроме напряженного и мощного члена в ее теле.
        - Хочешь меня? - его рука замерла над грудью, почти касаясь соска.
        Наама прорыдала что-то невнятное. Дернулась вперед, все ещё борясь и безнадежно проигрывая навязанному желанию.
        Он отдернул руку.
        - Не слышу.
        Она хотела. Жаждала, умирала от желания. Но гордость, самоуважение и звериная ненависть к мужчине, который делал с ней это, были сильней навязанной наркотиком похоти. Наама замотала головой.
        - Нет. Оставь меня, - с придыханием произнесла она.
        - Ты уверена в своем ответе? - насмешливо растягивая слова переспросил он. - Подумай, сладкая.
        Вместо ответа с губ сорвался возбужденный стон. По телу выступила испарина, волосы прилипли к шее. Андрос замер над ней, пожирая голодным взглядом, и демоница зажмурилась, чтобы не видеть его.
        Но с закрытыми глазами было ещё хуже. Усилившееся обоняние улавливало присутствие рядом сильного здорового самца. Она поерзала бедрами, раздвинула их шире, словно приглашая взять ее.
        - Нет, так не пойдет, - от хриплого голоса над головой по телу снова пробежала сладостная дрожь. - Сперва признайся в своих желаниях.
        И снова еле ощутимое прикосновение к болящим от возбуждения соскам. Пальцы - чуткие, прохладные, несущие избавление от сжигающего ее пожара - скользнули вниз, осторожно погладили нежную кожу с внутренней стороны бедра.
        Наама всхлипнула и дернулась вперед, пытаясь поймать его руку.
        - Прошу! - она распахнула глаза и поймала на его лице торжествующую улыбку.
        - Что означает твое «прошу»? - пальцы снова поглаживали и ласкали ее сосок. Слишком нежно, едва ощутимо, а ей хотелось большего. Хотелось щипков, укусов, чувствовать тяжесть тела сверху и яростные таранящие удары большого члена внутри.
        - Я хочу тебя, - прорыдала она, ненавидя себя за эти слова.
        - Если чего-то сильно хочется, нужно как следует попросить, - подсказал глумливый голос над головой.
        Да он издевается!
        Но Наама уже перешла черту, за которой осталась сдержанность и гордость. Тело ломило от мучительного желания, перед глазами вспыхивали картины одна грязнее и непристойнее другой.
        - Пожалуйста! Умоляю! Возьми меня!
        - Другой разговор, - хмыкнул голос. И путы, удерживающие ее руки и ноги, исчезли.
        Она мгновенно дернулась приласкать себя, за что получила хлесткий удар. Плеть оставила ярко-алую полосу на белых бедрах, а боль от удара пробилась даже сквозь одурманенный наркотиком разум.
        - Удовольствие нужно заслужить, - с насмешливой ухмылкой пояснил ее мучитель, поигрывая хлыстом. И потянул ее с кровати.
        Как во сне Наама сползла на пол. Ей по-прежнему хотелось только одного. Чтобы он вошел в нее, подарил наслаждение, притушил бушующее в ее теле пламя.
        Андрос сел в кресло, расставил ноги и поманил ее пальцем.
        - На колени.
        Не веря, что она это делает, Наама опустилась на колени перед ним. Он медленно с наслаждением намотал ее волосы на руку и притянул женщину к своему паху.
        - Ты знаешь, что делать.
        Она знала. Но никогда не делала этого, считая в глубине души подобные ласки унизительными. Наама ди Вине была королевой, перед которой мужчины становились на колени, чтобы приласкать ее.
        На мгновение она замерла, умоляюще глядя на своего мучителя.
        - Пожалуйста, - шевельнулись губы.
        - Сделай это, Наама. И если я буду доволен, я возьму тебя так, как ты этого желаешь.
        Трясущимися руками Наама потянулась к пуговицам на ширинке. Медленно высвободила возбужденный член. Большой, огромный, как раз такой, какого жаждало ее тело.
        Андрос выпустил ее волосы и расширенными глазами смотрел, как она медленно склоняется и округляет алые губы. Ощутив прикосновения юркого чуть шершавого язычка, он не выдержал и застонал.
        Ее ласки не были искусными, но сильней них пьянило ощущение власти. Зрелище высокомерной гордячки, на коленях у его ног, ласкающей его естество, возбуждало настолько, что он еле сдерживался, чтобы не кончить раньше времени. Он дважды останавливал ее, чтобы продлить изысканное удовольствие, и все же не смог продержаться долго. Спустя всего десять минут излился со стоном и рычанием. И вцепился в волосы, не давая женщине отстраниться.
        - Глотай все, Наама.
        Демоница всхлипнула, покорно сглотнула и обмякла. Тело ломило от похоти и разочарования, между ног было невероятно влажно, а где-то в глубине души та прежняя свободная Наама содрогалась от гадливости и унижения.
        Она чувствовала себя оскверненной, испачканной, обесчещенной. И, что хуже всего, до сих пор мечтала, ощутить его внутри.
        - Хорошая девочка.
        Ладонь по-хозяйски погладила ее спутанные волосы. Он потянул ее вверх, усадил к себе на колени и принялся играть с ее грудью, сжимая и выкручивая соски. Эти болезненные ласки отзывались во всем теле сладостными спазмами, но только их было недостаточно, чтобы притушить сжигавшее ее пламя. Наама всхлипнула и снова потянулась приласкать себя, но это не было ей позволено.
        - Пожалуйста, - пробормотала она, почти не соображая, что несет. - Я хочу!
        - Учись терпению, сладкая, - насмешливо промурлыкал ее мучитель. Его ладони стиснули ягодицы Наамы, а потом демон замер.
        - Скажи, - медленно начал он таким тоном, словно ему в голову пришла мысль, которая ему очень нравилась. - Кто-нибудь из твоих любовников брал тебя сюда?
        Демоница вздрогнула, ощутив страх даже сквозь отуманенный наркотиком разум.
        - Нет.
        Это грязно, унизительно и очень больно. Есть женщины, которым нравится подобное развлечение, но Наама не их числа.
        - О, значит хоть где-то я буду первым.
        - Не надо!
        - Тебе понравится, - он вывернул сосок, заставив ее вскрикнуть от смеси боли и похоти. - Вот увидишь.
        - Пожалуйста, - ее затрясло от страха. - Не надо!
        Он вгляделся в испуганные глаза, а потом кивнул с хитрой усмешкой.
        - Ладно, потом. Что-нибудь нужно оставить на следующий раз.
        Упиравшийся в ее бедра член снова начал подавать признаки жизни, и демоница заерзала, пытаясь насадиться на него. Одурманенное сознание не в силах было вместить больше одной мысли. Теперь, когда угроза отодвинулась в будущее, испуг, зародившийся при мысли об анальном сексе, отступил, и всем существом Наамы снова завладело одно испепеляющее желание - отдаться.
        - Не так быстро, - Андрос спихнул ее на ковер. - Сначала раздень меня. И постарайся сделать это нежно. Так, что бы мне понравилось.
        Она расстегивала негнущимися пальцами пуговицы и целовала мощное мускулистое тело, всхлипывая от невыносимой смеси возбуждения и отвращения. Крохотная не затронутая наркотиком часть души сознавала всю беспросветную унизительность происходящего, но не имела сил бороться.
        Взгляд Андроса то скользил по ее сильному и гибкому телу, то останавливался на блестящих нездоровым блеском глазах и приоткрытых влажных губах. Они оказались такими нежными и сладкими. А может сладость была в том, чтобы владеть и повелевать ее желанием. Высокомерная и холодная гордячка прятала в себе бездну чувственности. Андрос до сих пор чувствовал ее скрытое противодействие, тайный протест и почти предвкушал, как за долгие месяцы дрессировки обучит ее покорности. Она усвоит, что приветствовать хозяина нужно на коленях, считая за счастье поцеловать хозяйскую руку. Однажды наркотик не понадобиться. Наама будет течь при одном звуке его голоса, и умолять взять ее.
        Быть может, тогда эта черноволосая ведьма перестанет ему сниться.
        Он снова усадил трепещущую демоницу к себе на колени, на этот раз лицом. Стиснул до синяков аппетитные ягодицы, приподнял и ворвался в нее с яростью, словно мстил за что-то.
        С алых губ слетел восторженный стон.
        - Да, - выкрикнула черноволосая женщина в его объятиях. - Да! Еще!
        - Кто твой хозяин? - спрашивал он, с остервенением вколачиваясь в ее тело. И музыкой звучали ее ответные всхлипы и вскрики:
        - Андрос! Андрос ди Небирос.
        Глава 3
        Уже под утро, когда действие наркотика сошло на нет, Андрос ушел. Хлопнула дверь, щелкнул замок, напоминая о ее положении пленницы, и Наама осталась одна. Она скорчилась на измятых, пропахших сексом простынях, ощущая себя грязной и гадкой, безнадежно испачканной. Перед глазами снова и снова вставали картины того, что творилось здесь, в этой комнате, совсем недавно. Тело помнило прикосновения Андроса - поцелуи, укусы, шлепки. То грубые и жадные, то почти нежные. И невероятные сладостные оргазмы, подобных которым она не испытывала даже с лучшими человеческими любовниками.
        Неужели это была она - Наама ди Вине?! Неужели действительно делала это по приказу злейшего врага?! Ласкала его, стояла перед ним на коленях, выпрашивая его член, как великую милость?!
        Захотелось завизжать, завыть, но странная немота и бессилие охватили демоницу. Наама все еще ощущала раздвоенность. Одна половина души билась в истерике, не желая принимать случившегося. А вторая молчала.
        Когда за окном радостно зачирикали птицы, а сквозь посветлевшее стекло заглянули первые рассветные лучи, демоница провалилась в сон - тяжелый и мутный, без сновидений. Несколько раз она выныривала из него, ощущая рядом слуг, но возвращаться к реальности не было сил. Проснулась она лишь когда служанка растолкала ее, что бы отвести помыться. В ванной Наама снова вырубилась, и пришла в себя уже в полностью остывшей воде. Покачиваясь на ходу, добралась до кровати. Пока пленница отсутствовала слуги успели перестелить постель. От свежего белья больше не пахло прошедшей ночью.
        Наама опустилась на накрахмаленную, безупречно выглаженную простынь, охватила себя руками за коленки и вперилась пустым взглядом в стену.
        Что делать? Как жить дальше с тем, что случилось?
        Или… не жить?
        Желание покончить с собой мелькнуло и пропало. Демоны презирают самоубийц. Просто взять и сдохнуть, не попытавшись напоследок перегрызть горло врагу - удел слабаков, а слабак и не заслуживает жизни. И пусть ее клан и так уничтожен, предан позору, последняя из рода ди Вине не даст врагам такого повода для торжества.
        Вспомнилась та, самая первая встреча с Андросом. Она попыталась подрезать его, он не уступил. Хорошо, что скорость была невелика. Разъяренная демоница выскочила из машины, собираясь проучить наглеца. И столкнулась с не менее разъяренным ди Небиросом.
        Какими словами они поприветствовали друг друга тогда! Она никогда не стеснялась в высказываниях. Андрос тоже был груб, очень груб.
        Именно в тот день, во время перепалки он впервые предложил ей переспать. Заплатить телом, за принесенный ущерб. Тогда Наама посчитала это просто очередным оскорблением и предложила в ответ отсосать у тролля, пообещав купить за это зрелище новое авто нахалу.
        Вспоминая, каким стало лицо ди Небироса после этих слов, она до сих пор улыбалась.
        Приезд полиции спас их обоих. Но тяжелый взгляд незнакомца Наама запомнила надолго.
        Когда она поняла, что Андрос попал? Кажется, уже на следующий день, когда он заявился на секс-вечеринку для золотой молодежи - слишком взрослый и серьезный, годящийся в отцы большинству собравшихся тусовщиков. Встал в дверях, медленно осматривая толпу, пока не увидел Нааму. В этот момент она обернулась, поймала его горящий взгляд и почувствовала…
        Страх? Возбуждение? Радость?
        Все сразу и что-то еще. Наблюдая за тем, как Андрос пробирается к ней, небрежно распихивая томно обжимающиеся полуобнаженные парочки, Наама уверилась - он приехал не развлекаться. Он приехал к ней.
        Это польстило. К тому моменту Наама уже знала, с кем вчера умудрилась поцапаться на свою голову.
        Он дошел и встал рядом, пожирая ее глазами. На мгновение она ощутила холодок - стоит ли играть с самим ди Небиросом? Но потом страх сменил кураж. Демоница вскинула голову и дерзко улыбнулась. Она - Наама ди Вине. Маленькая принцесса. И ее отец по своему положению и влиянию ничуть не уступает ди Небиросу.
        - Здравствуй, - выдавил он хриплым голосом.
        - Привет, - она приподняла бровь царственным движением. - Не ожидала тебя здесь встретить.
        - Я пришел за тобой, - он покосился на нетрезвую толпу - вечеринка была в разгаре и плавно двигалась в сторону финальной оргии - и скривился, словно разжевал лимон. - Пойдем. Тебе здесь не место.
        Возможно, прозвучи это приглашение иначе, Наама бы не отказалась. Андрос притягивал ее. Взрослый мужчина. Ухоженный, сильный и опасный, он ничуть не походил ни на легкомысленных тусовщиков, окружавших ее, ни уж тем более на человеческих рабов, готовых целовать ноги.
        Но его наглость взбесила. Он вел себя так, словно Наама была его собственностью. Захотелось проучить и подразнить его.
        - Зачем куда-то идти? - промурлыкала она, отхлебывая из бокала. - Я так понимаю, ты пришел принять мое предложение. У меня, конечно, нет под рукой тролля, зато есть Джимми, - демоница кивнула на полуобнаженного мускулистого раба у своих ног. Тот стоял на коленях у ее кресла и держал поднос с напитками, не отрывая по-собачьи преданного взгляда от лица обожаемой хозяйки. - Джимми никогда не был с мужчиной, но он готов к экспериментам. Не так ли, мой сладенький?
        Тот вздрогнул, сглотнул и пробормотал: «Да, госпожа».
        На мгновение ей показалось, что она перегнула палку. Что разгневанный демон просто утратит человеческий облик, войдет в боевую трансформу и разорвет несчастного мальчика. Его лицо странно исказилось, под кожей мелькнула чешуя и костюм угрожающе затрещал.
        Но Андрос сдержался. Успокоился, выровнял дыхание и уставился на нее тяжелым взглядом.
        - За эти слова ты заслуживаешь порки, - процедил он.
        - Мечтай, - Наама снова отхлебнула из бокала, почти не чувствуя вкуса. Чувство опасности и странной власти над другим демоном пьянило сильней любого вина. - Холодными одинокими ночами, ди Небирос.
        Тот раунд остался за ней вчистую. Как и большинство последующих. Андроса словно влекло к ней сильнейшим из магнитов. Он преследовал ее на вечеринках и светских мероприятиях. Куда - то приглашал, пытался дарить подарки, от которых она отказывалась со смехом. Трижды вызывал на дуэль ее любовников, где страшно избивал их и под угрозой смерти заставлял поклясться держаться от Наамы подальше.
        Она не жалела о неудачниках. Даже льстило, что мужчины идут ради нее на такие глупости. Но ди Небирос добился своего - благоразумные демоны начали сторониться младшей дочери ди Вине, и это злило. Хотела она того или нет, Андрос влиял на ее жизнь.
        Иногда они общались мило, почти по-дружески. Он был умен, притягателен, красив. Аура силы, власти и больших денег шла ему, даже резкость в манерах и жесткость суждений только добавляли Андросу шарма. И Наама спрашивала себя: правильно ли она делает? Стоит ли играть с таким, как ди Небирос? Разве он недостоин ее? По положению, власти, богатству Андрос - один из первых мужчин в империи. Привлекателен? Бесспорно. Любит ее? Безумно. Как ни один мужчина никогда не любил.
        Так почему не уступить ему?
        Но стоило ему начать приказывать, как все подобные мысли сдувало начисто, и демоница взвивалась, словно необъезженная кобылица.
        Влюбленный насмерть ди Небирос не стал ручным, только непредсказуемым и опасным. Порой, ловя его бешеный алчущий взгляд, Наама вздрагивала от тщательно скрываемого страха.
        Несколько лет игры в смертельные догонялки, три предложения руки и сердца, три насмешливых отказа. После третьего, когда Андрос внезапно женился на ее подруге и приживалке, Наама почувствовала себя оскорбленной. Преданной сразу двумя близкими существами. Ди Небирос больше не преследовал ее, почти исчез из ее жизни. И если первым чувством было облегчение, то почти сразу за ним пришла пустота и глухая тоска. Вечеринки, светские развлечения, любовники и внимание прессы, ничто не радовало. Все казалось серым, фальшивым, бледным. И лишь гордость не давала пойти самой искать общества бывшего поклонника.
        А потом был заговор. Попытка переворота, навсегда разделившая жизнь на два неравных отрезка «до» и «после».
        Что ждет ее теперь? Чем Андрос заставит отплатить ее за годы унижений и насмешек? Удовольствуется ли он тем, что было вчера или раз за разом будет вытирать ноги о пленницу?
        А может, просто забудет о ней? Он получил то, что хотел, утолил похоть. Зачем она ему теперь?

* * *
        Повернулся ключ в замке, ворвавшийся в щель сквозняк донес горьковатый запах дорогого парфюма, и Наама зажмурилась и съежилась, желая стать меньше, незаметней.
        Он прошел сквозь комнату и встал рядом, нависая над ней. Даже с закрытыми глазами пленница ощущала его давящее присутствие.
        - Как ты?
        Вопрос заставил демоницу истерически расхохотаться.
        - Отлично! Просто превосходно, - она открыла глаза и упрямо вздернула голову. - Ты насиловал меня всю ночь, а теперь пришел поинтересоваться, как я себя чувствую? Это так мило!
        - Ты отказалась от еды.
        - Я не голодна, - веселье ушло так же внезапно, как и приходило, вместо него навалилась усталость. - Зачем ты пришел? Ты же получил все, чего желал. Унизил меня, поставил на место. Я никогда не забуду эту ночь. Что ещё тебе от меня надо?!
        Должно быть, игра света и тени, но на мгновение ей показалось, что лицо мучителя исказила гримаса боли и тоски.
        Показалось. В следующее мгновение, Андрос жестко ухмыльнулся.
        - Тебе понравилось, не ври. Ты визжала и умоляла не останавливаться.
        Он оперся коленом на кровать, навис сверху. Правая рука по-хозяйски легла на грудь, захватывая сосок жесткими пальцами сквозь ткань платья.
        Наама вздрогнула.
        - Не надо, - пробормотала она. - Пожалуйста, Андрос… - голос задрожал. Правильно ли она делает, унижаясь? Есть ли шанс, что он прислушается к просьбе?
        - Для тебя - Хозяин, - поправил он. Пальцы сжимали, пощипывали и выкручивали сосок, рождая в теле боль пополам с возбуждением. - И я не получил все, чего желал. Хочу еще.
        - Нет! - в душе снова загорелась ярость. Она попыталась отпихнуть его, но это было все равно, что отталкивать стену.
        - Если будешь дергаться, мне придется снова применить экстазон.
        Это предупреждение, заставило ее вздрогнуть и замереть.
        - Так-то лучше.
        Он потянул Нааму на себя, заставляя встать. Опустился в кресло и усадил к себе на колени. Холеные сильные пальцы пробежались по крючкам корсажа, высвобождая грудь, болезненно и сладостно сжали соски.
        - Вот так - хорошо, - выдохнул он ей на ухо. Зарылся лицом в волосы, вдохнул ее запах. - Ты должна быть доступной для меня всегда, На-а-ама.
        - Чтоб тебе холерой заболеть, - пожелала она, еле удерживаясь, что бы не разрыдаться.
        Глава 4
        Переносить заключение в роскоши оказалось тяжелее, чем в темнице. Слишком все это напоминало о прошлом. И слишком отличалось от него. Наама то кружила по комнатам, то часами простаивала у окна, прижавшись лбом к прохладному стеклу.
        Дни и недели в плену были бедны впечатлениями, похожи один на другой, почти неотличимы. Слуги, приносящие и уносящие еду. Ненавистная комната, шелковые обои с золотым узором. Парк за стеклом. Андрос…
        Он приходил каждый день. Иногда даже по несколько раз в день. И не всегда лишь для того, что бы утолить похоть. Пытался общаться, словно ничего не случилось, они по-прежнему равные, и не было той невозможно унизительной ночи. Или всех последующих.
        Иногда она подыгрывала ему. Ненадолго, только чтобы дождаться, когда он расслабиться и побольнее ударить, если не рукой, так хоть словом.
        Заканчивалось всегда все одинаково. Андрос приходил в ярость, швырял ее на кровать или ставил на колени и грубо трахал.
        Хуже всего, что он при этом всегда старался, чтобы она тоже получила удовольствие. Словно утверждал свою власть над ее телом, а через тело и над душой. Проклятый ублюдок был искусен, умел подвести партнершу к высшей точке. И не гнушался прибегать к экстазону, если Наама сопротивлялась, не желая получать наслаждение в постели с врагом.
        - Ты так и будешь держать меня взаперти? До самой смерти? - однажды спросила она.
        Его глаза зло сузились.
        - Ты не покинешь Грейторн Холл.
        - И эту комнату тоже?
        - Комнату… - он задумался, а потом предвкушающе улыбнулся. - Комнату можно. Если ты как следует попросишь меня об этом, На-а-ама.
        - Забудь.
        Демон бессильно выругался, глядя на ее непримиримо сжатые губы и упрямо вздернутый подбородок.
        Позже по распоряжению Андроса пришел специалист по охранным чарам, что бы тот увеличил длину магического «поводка» в ошейнике.
        Границы тюрьмы расширились, но сама тюрьма никуда не делась. Наама оставалась пленницей. Постельной игрушкой своего врага.

* * *
        На малую столовую она наткнулась случайно, когда бродила по Грейторн Холл, стараясь запомнить хитросплетение комнат и коридоров. Вошла и сразу же попятилась, обнаружив в комнате других демонов. Меньше всего хотелось, чтобы кто-то из прошлой жизни увидел ее с ошейником на шее.
        Но было поздно. Ее заметили.
        - Это что же? - прошипела Делайла, сузив глаза от ярости. - Мы теперь разрешаем рабам шататься по дому без дела? Андрос, ты же не позволишь ей сесть за стол рядом с нами?! Я против!
        Сидевшие за столом обернулись. Наама узнала Андроса, его секретаря и дальнего родственника - Карро ди Небироса, Леонарда ди Форкалонена, генерал-губернатора с супругой и ведущего юриста клана ди Саллос. Имена и лица из той, прежней жизни. Гости и хозяева дома смотрели на нее. Кто с сочувствием, кто со скрытым злорадством или неловкостью. Никого из присутствующих нельзя было удивить ошейником и бляхой с выгравированным именем хозяина. Но Наама не была человеком. И вид равной по рождению и воспитанию аристократки в роли чужой собственности шокировал всех.
        Кровь бросилась в лицо. От унижения захотелось разрыдаться, но вместо этого Наама выпрямилась и окинула всех присутствующих исполненным достоинства взглядом.
        - Хорошего вечера и приятного аппетита, дамы и господа. Простите, если нарушила ваше уединение. Я еще не до конца освоилась в своем новом доме.
        - Доме?! - визгливо переспросила Делайла. - Каком доме?! Убирайся отсюда, немедленно, подстилка. Андрос, что же ты молчишь! Прикажи ей!
        Наама подарила бывшей подруге насмешливую улыбку. Опускаться до диалога с Лайлой она не собиралась. У нее отобрали все: имя, положение, деньги, свободу. Осталось только гордость, и Наама не станет разменивать ее на бабские склоки. Все присутствующие запомнят, что ди Вине умеют проигрывать с достоинством.
        А ведь когда-то она сама ввела Делайлу в общество. Дарила платья со своего плеча - пару раз надетые они казались Нааме безнадежно устаревшими. Знакомила с мужчинами, стараясь пристроить подругу в хорошие руки, делилась самым сокровенным.
        Как она могла не заметить этой отчаянной ревности и зависти со стороны рыжей приживалки?
        - Как я понимаю, у вас приватный разговор. Поверьте, я хорошо воспитана и не стану навязывать свое общество - продолжила она с лукавой улыбкой. - Думаю, слуги уже подали обед в мою комнату. Всем приятного аппетита и хорошего вечера.
        Вот так! Это не ее выгоняют, словно обнаглевшую челядь. Она сама уходит, потому что знает правила приличия и не хочет мешать деловому разговору.
        Бросив на гостей ещё один полный спокойного достоинства взгляд, она повернулась к двери.
        - Постой! - раздался в спину хриплый голос ди Небироса. - У нас не приватный разговор. Ты можешь остаться, если хочешь. Я прикажу слугам подать ещё приборы.
        - Андрос! - Делайла задохнулась от возмущения.
        Наама медленно повернулась.
        Гости выглядели еще более смущенными. Андрос был сосредоточен и задумчив, а бывшая подруга словно пыталась поджечь взглядом. В ладони она сжимала столовый нож, словно оружие. Холеные пальчики на рукояти побелели.
        Вот как? Интересно. Очень-очень интересно, она ведь просто хотела удалиться с достоинством. Но раз хозяин дает добро, отчего не сыграть?
        Наама очаровательно улыбнулась.
        - Спасибо за приглашение. Если мое присутствие никак не помешает вашим планам, я с удовольствием разделю с вами трапезу, - промурлыкала она, подходя к столу.
        Оба места рядом с Андросом были заняты, поэтому пришлось занять стул напротив. Пока вышколенный слуга сервировал стол, в комнате висело неловкое молчание. Ошейник с именной бляхой ставил Нааму на нижнюю ступень иерархии, превращал в вещь, секс-игрушку, источник питательных и вкусных эмоций. Однако она вела себя так, словно по-прежнему одна из них, и гости отводили взгляды, не зная как вести себя.
        - Андрос, ты не можешь посадить рабыню рядом с нами за стол! - снова визгливо возмутилась Лайла. - Ты оскорбляешь этим всех нас! Ну, Карро?! Леонард?! Что же вы молчите?!
        Ди Небирос смерил жену тяжелым взглядом.
        - Если тебе что-то не нравится, - медленно и четко выговорил демон. - Ты всегда можешь уйти.
        Она побледнела и осеклась, глядя на мужа со смесью обиды и беспомощности. Наама еле сдержалась, что бы не захлопать в ладоши и не закричать: «Браво!». В этот миг она почти любила ди Небироса.
        Но позволять себе открытое проявление торжества стало бы ошибкой. Ее статус был фикцией. Ее приняли, как равную, только потому, что она вела себя, как равная. Стоит забыть об этом ради минутного унижения соперницы, как ей напомнят, кто она в действительности.
        Ничего, есть множество других способов довести Лайлу.
        Демоница отхлебнула из бокала, беспечно улыбнулась и завела светскую беседу, то и дело бросая призывные взгляды на Андроса. Она вспомнила все искусство флирта. Улыбалась ему одному. Мимоходом облизывала губы, посматривая на демона снизу вверх, сквозь длинные ресницы. Произносила его имя, словно лаская губами каждую букву.
        И это действовало. Демон путался, замирал на середине фразы, не в силах оторвать от нее потемневших глаз. Сидевшей рядом с Андросом Лайле только оставалось наливаться бессильным бешенством и прожигать по очереди то мужа, то соперницу полным ненависти взглядом.
        Демоны умеют быть жестокими к тем, кто выказывает слабость. Уловившие суть игры гости с радостью присоединились к беседе, мимоходом подтрунивая над хозяйкой дома и подкидывая дров в полыхающий в ее душе пожар. Лайла всегда была скандальна и не слишком умна. Когда она вышла замуж, к этим качествам добавилась спесь. Неудивительно, что никто ее не поддержал.
        - Какие у вас планы на вечер, лорд ди Небирос? - с придыханием осведомилась Наама.
        - Мюзик-холл.
        - Ах, как жаль! Я надеялась вы зайдете ко мне. Хотела обсудить прочитанную сегодня книгу, - она потянулась за крупной ягодой клубники, обняла ее губами, надкусила, слизывая сладкий сок. Пальцы второй руки скользнули по ключице, то ли прикрывая, то ли призывно поглаживая.
        Дешевые приемы, на такое купится разве уж совсем неискушенный юнец.
        - Зайду, - хрипло пообещал он. - Поездку можно отменить.
        - Но Андрос, - дрожащим то ли от слез, то ли от ярости голосом воскликнула Лайла. - У нас же куплены билеты! Это премьера сезона!
        Наама очаровательно улыбнулась.
        - Ах, простите, кажется я похитила у вас хозяина дома. Понимаете, мы большие друзья и часто обсуждаем литературу. Искусство - это так увлекательно! Впрочем, разговор о книге всегда может подождать. Премьера спектакля бывает только раз, - она доела клубнику и задумчиво лизнула палец.
        - В бездну спектакль.
        - Что?! - Лайла отшвырнула погнутый нож и вскочила. - Ты хочешь променять вечер со мной на эту… эту…
        Ее лицо исказилось, ткань платья треснула, показывая неизбежность трансформы - демоница на мгновение утратила контроль. В следующую минута она взяла себя в руки, но было поздно. Облегающее платье из плотного атласа поехало по шву от подмышки до середины бедра, обнажая молочно-белую кожу.
        Лайла ойкнула, ухватила руками скользкую ткань, пытаясь удержать, и, всхлипывая, бросилась прочь из столовой.
        - Лайла! Подожди! - Карро тоже вскочил. - Я догоню ее, - пробормотал он и исчез вслед за хозяйкой дома.
        Наама отхлебнула из бокала, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.
        - Прошу прощения за это маленькое недоразумение, дамы и господа. У Лайлы сейчас трудный период. Предлагаю вернуться к обеду и отдать должное десерту.
        Остальные демоны поддержали ее, еле сдерживая смешки. Только Андрос продолжал смотреть так завороженно и восхищенно, будто других женщин не существовало не то, что в этой комнате, в этой вселенной. И странное дело: этот взгляд насильника, негодяя, злейшего врага согревал и пьянил, как бокал глинтвейна промозглым осенним вечером.
        И она смеялась, беседовала, шутила, наслаждаясь почтительным интересом со стороны мужчин. Снова в центре внимания, совсем как раньше. Те же лица вокруг, те же беседы за столом. Наама и сама не подозревала, насколько соскучилась по всему этому. Как ей этого не хватало.
        - Приятно видеть, что с вами все хорошо Наама, - Леонард ди Форкалонен промакнул губы салфеткой и откинулся на спинку стула. - Признаться, мы все переживали за вас. На выходных моя матушка устраивает прием и мы будем рады видеть вас…
        - Нет! - резко отрезал Андрос. - Наама не покинет Грейторн Холл! Никогда.
        Леонард нахмурился.
        - Но Андрос…
        - Я ее хозяин! И я говорю: «Нет!»
        Словно в теплой комнате внезапно потянуло ледяным ветром. Иллюзия пропала, реальность показала свой уродливый лик и злорадно ухмыльнулась. Взгляды всех присутствующих снова скрестились на рабском ошейнике - такими украшениями с именной бляхой демоны награждали своих любимых рабов. Почетный аксессуар, до войны за Освобождение их регулярно заказывали в особых мастерских. Да и сейчас, пусть рабство и встречается куда реже, женщины и мужчины, подписавшие пожизненный рабский контракт нет-нет, да удостаиваются подобного знака внимания от хозяина.
        Наама охватила себя руками за плечи, пытаясь унять крупную дрожь. Расслабленность, довольство, кураж от победы над выскочкой Лайлой - все ушло, схлынуло в один миг. Под взглядами бывших знакомых и приятелей она ощутила себя оскверненной, презираемой, жалкой. В один миг из изысканной светской женщины, манящей, но окруженной тонким флером недоступности, превратилась в чужую собственность, вещь.
        Словно Андрос с размаху ткнул ее лицом в зловонную жижу.
        По лицам присутствующих она поняла, что каждый мужчина представил себя на месте Андроса этим вечером. Уложил в свою постель, но не как желанную богиню, а как дешевую на все согласную шлюху.
        А если бы они знали, что Андрос делал с ней на самом деле?!
        Кровь бросилась в лицо, когда она вспомнила унизительный минет. И себя на коленях, покорно целующую ноги врагу. Грубые шлепки ладонью по горящим ягодицам, член, резко врывающийся в ее тело, руки по-хозяйски ощупывающие и сжимающие грудь.
        Андрос обращался с ней так, как демоны обращались со своими человеческими рабами. Проводил по тонкой грани между наслаждением и унижением, удовольствием, болью и похотью.
        Наама резко отодвинула тарелку и встала.
        - Простите, я внезапно вспомнила об одном срочном деле. Вынуждена вас оставить.
        Голос почти не дрожал и лицо удалось сохранить бесстрастным, но никого из демонов не обманула эта маска. Под молчаливыми взглядами Наама дошла до дверей, еле удерживаясь, что бы не сорваться на бег.
        Она не побежала даже когда дверь захлопнулась за спиной. Постояла недолго, прижавшись к косяку, сделала глубокий вдох и медленно с достоинством вернулась в свои покои, прихватив по дороге один из сувенирных клинков, украшавших стены гостиной.
        Когда Андрос придет вечером, ей будет чем его встретить.

* * *
        - Лайла, подожди!
        Он догнал ее уже в комнате. Униженно рыдающую на кровати, в растерзанных остатках платья. Осторожно прикрыл и запер за собой дверь, подошел и медленно опустился рядом.
        - Лайла?
        - Ненавижу! - она вскинула покрасневшее от слез и гнева лицо. - Ненавижу ее! И его ненавижу. Как он мог так меня унизить?! Я же его жена!
        - Да, это было подло, - задумчиво согласился Карро. - Ты не должна позволять так с собой обращаться.
        - Что я могу сделать? - пухлые губы задрожали от тщательно сдерживаемых рыданий. - У него на все один ответ. Не нравится - уходи. Но по брачному контракту, если я не рожу ему ребенка, в случае развода, останусь ни с чем.
        - Вот как?! - он смерил ее внимательным взглядом. Так, словно увидел впервые. - Я не знал.
        Лайла красива. Амбициозна. Любит деньги и имеет не меньше чем сам Карро причин желать смерти ди Небиросу. Вот оно - недостающее звено в его плане. В голове мгновенно начала вырисовываться изящная схема.
        - А вот! - она с яростью ударила кулаком по подушке. - Только как я забеременею, спрашивается, если он каждую ночь проводит у этой сучки?!
        Нет, определенно отличная идея. Даже странно, что он никогда раньше не рассматривал Лайлу в этом качестве. Она, конечно, дура. Но это и хорошо - проще управлять.
        - Все бы отдала, что бы избавиться от нее, - с тоской добавила демоница.
        Карро вздрогнул, отрываясь от упоительных мыслей.
        - А вот этого не надо, - он предостерегающе вскинул руку. - Если ты хоть пальцем тронешь его игрушку, Андрос тебе такое устроит…
        - Да я понимаю, - она сгорбилась, охватила ладонями себя за плечи. В разрыве ткани мелькнула бледная полоска кожи, неожиданно соблазнительная на контрасте с ярко-зеленым атласом.
        Карро обнял ее, притянул к себе в жесте утешения, погладил по спине, задержав руку на талии. Лайла протяжно всхлипнула и прижалась к нему теснее, с пылом, выдававшим изрядный голод. Видать, Андрос действительно редко посещал супружескую спальню.
        - Нехорошо говорить такое о главе своего клана и начальнике, но Андрос - скотина, - задумчиво продолжал демон, пока его руки, словно живущие своей жизнью, поглаживали и ласкали женское тело. - А ты прекрасна. И заслуживаешь совсем другого отношения.
        - Да-а-а, - ее дыхание участилось.
        Карро склонился над ней, уже откровенно целуя длинную тонкую шею. Рука скользнула под разорванное платье, нащупала попку, сжала.
        Худосочная какая. Ему нравились более фигуристые девицы, чтобы было за что подержаться. Ну да неважно.
        - Ты можешь отомстить по-другому, - искушающе прошептал он в маленькое розовое ушко.
        Глава 5
        Он вошел, намеренно громко хлопнув дверью. Лежащая спиной к нему на кровати женщина не обернулась.
        Прошел сквозь комнату. Мягкий ковер глушил шаги. Положил руку на талию, провел вверх по соблазнительному бедру. Наама вздрогнула. Ритм ее дыхания не изменился, но Андрос понял - не спит. Знала, что он не утерпит и придет к ней перед отъездом.
        - У меня не так много времени, - сказал он, забираясь рукой под ночнушку, что бы огладить шелковистую кожу.
        Демоница не ответила, и он почувствовал привычное раздражение, переходящее в ярость. Ее полное тяжелой злости молчание бесило куда сильнее оскорблений.
        Поэтому он намеренно как можно больнее ущипнул ее за ягодицу. От неожиданности Наама зашипела сквозь зубы.
        - Подвинься.
        Каждый раз. Это повторяется каждый раз, как будто прошлый опыт ничему ее не учит. Как не учит и плеть, оставлявшая багровые полосы на белоснежной коже.
        Она уже много месяцев не предпринимала попыток убить его. С того дня, когда он позволил ей сесть за стол с гостями, как равной.
        В тот вечер он опьянел от ее улыбок, слов, взглядов. То дразнящих и дерзких, то многообещающих и нежных. Как восхитительно была Наама в своей гордости, спокойном достоинстве. Как царственно держалась. Женщина, достойная императора. И Андрос - сотни раз до того попадавшийся в ее ловушки - снова не мог отвести глаз. Желал ее так, что перехватывало дыхание, еле удерживался, чтобы не схватить, не унести наверх и там любить до изнеможения.
        Грезилось: она приняла свое положение. Смирилась с его властью, готова отдаваться, ласкать, подчиняться…
        Но когда она вернулась в свою комнату, сработали поставленные на двери чары. Магический сигнал известил, что Наама вернулась с оружием. И это было больней, чем предательский удар в спину.
        Он так и не поднялся к ней в тот вечер. Побоялся, что убьет, если увидит в ее руках кинжал. Заперся в своей комнате и пил в одиночестве, пытаясь утопить в вине свою безумную страсть. И во всех снах, которые видел Андрос той ночью, была она. Белокожая черноволосая демоница с глазами полными неукротимого огня.
        К вечеру следующего дня гнев остыл, обратившись в холодную ярость. Андрос поднялся в ее комнату, завел незначащий разговор. Демоница помнила прошлый неудачный опыт и не спешила обнажать оружие. Пришлось помочь ей. Он отвернулся, подставив удару спину, дождался нападения и легко вырвал кинжал из слабой женской руки.
        - Ты заслужила наказание, На-а-ама. Как ты думаешь, что с тобой следует сделать?
        Она осыпала его оскорблениями и проклятьями.
        Андрос держал пленницу на экстазоне почти сутки. Множество раз подводил почти к финалу, но как только дыхание демоницы становилось частым и прерывистым, а бирюзовые глаза заволакивала паволока наслаждения, ласки сменялись обжигающими ударами. Семь плетеных «хвостов» раскрашивали манящее белое тело: бедра, ягодицы, плечи, грудь алыми полосами, а женщина вздрагивала, всхлипывала и вскрикивала, умоляя разрешить ей кончить. Клялась, что никогда больше не поднимет руку на хозяина, просила простить ее и обещала быть послушной. Но он был непреклонен.
        Эта непреклонность далась не так просто. Запах ее желания, слезы на бледных щеках, искаженное от страсти лицо и искусанные губы - все это возбуждало неимоверно, заставляло терять над собой контроль. Трижды Андрос прерывал экзекуцию, чтобы намотать ее волосы на кулак и подтянуть лицо к своему паху. Юркие ласкающие прикосновения ее влажного языка дарили невероятное наслаждение. И не было большего блаженства, чем видеть ее такой - униженной, покорной, умоляющей о милосердии.
        - А как же я? - спросила она дрожащим голосом, когда он кончил со стоном и рычанием в первый раз.
        Он ухмыльнулся и лениво стегнул наискось по бедрам.
        - Ты не получишь сегодня удовольствия, На-а-ама.
        После разрядки он возобновлял наказание. В конце экзекуции, когда демоница не могла уже плакать и кричать, только тихонько жалобно хныкала, он все же взял ее. Поставил на четвереньки и вошел сзади. Врываясь глубоко в ее тело, слушая восторженные развратные крики, ощущая, как она сама подается назад, стараясь насадиться на него как можно глубже, Андрос поверил, что, наконец, обладает ею полностью и безусловно.
        Но это было иллюзией.
        Высокомерная гордячка не сломалась, просто замкнулась и замолчала. Она теперь редко дерзила и только злющие бирюзовые глаза все так же пылали презрением и ненавистью.
        Смирилась? Возможно. Но не покорилась.
        Она не желала приветствовать его так, как положено рабыне. И, когда он брал ее без наркотика, отдавалась с гримасой отвращения и скуки на лице. Словно выполняла нудную унизительную работу.
        Даже когда он был нежен! Даже когда делал все, что бы доставить ей удовольствие!
        Это бесило, доводило до неистовства. Заставляло раз за разом ломать ее, делать больно или прибегать к эсктазону.
        Да, под наркотиком Наама становилась другой. Чувственной, тошнотворно покорной. И Андрос, заставляя ее униженно выпрашивать секса, ощущал горечь пополам с торжеством.
        Он помотал головой, возвращаясь в реальность, и повторил приказ:
        - Подвинься.
        Наама послушалась, не поворачиваясь к нему. Сорочка задралась, обнаженные ягодицы белели в сумерках спальни, неодолимо манили. Как и все ее тело.
        Не отрывая от нее взгляда, Андрос стянул рубашку, расстегнул брюки.
        - Разденься.
        Она не шевельнулась.
        - Как хочешь, - демон наклонился и дернул полупрозрачную ночнушку. Шелковая ткань не выдержала напора и треснула. - Ты не должна скрывать от меня свое тело, Наама.
        - Делай, что собирался и проваливай, - глухо отозвалась демоница.
        Андрос стиснул до синяков аппетитные полушария, чувствуя, как в глазах темнеет от бешенства.
        - Ты забываешься, - прорычал он. - Может, дать тебе лекарство, чтобы напомнить, кто тут хозяин?
        Демоница против воли вздрогнула. Есть ли что - то унизительнее, чем получать наслаждение в объятиях врага, которого ненавидишь всем сердцем? Добровольно ласкать его, стонать и упрашивать не останавливаться?
        - Не надо, - выдавила она.
        - Тогда будь поласковее и не дергайся.
        Матрас за ее спиной прогнулся под тяжестью мужского тела. Жадные руки притянули ее ближе. Одна стиснула грудь, вторая проникла меж сомкнутых бедер. Демон разочарованно выругался, а Наама ядовито улыбнулась, жалея, что лежит к нему спиной и он не может видеть ее улыбки.
        - Чему ты удивлен, ди Небирос? Или не знал, что без наркотика, не вызываешь ничего кроме отвращения?
        Сознание, что она может сделать Андросу больно хотя бы так, приносило горькое удовлетворение.
        - Фригидная сука!
        Она рассмеялась тихим грудным смехом, за что тут же получила обжигающий шлепок. А потом демон принялся ее ласкать - намеренно грубо, даже немного болезненно. Как Наама ни противилась этому, она все же почувствовала, что тело отзывается. За месяцы рабства она привыкла к присутствию Андроса, его запаху, его вкусу, его здоровенному члену - проклятый ублюдок умел им пользоваться. Раз за разом насилуя ее под экстазоном он невольно приучил пленницу получать наслаждение с ним. Получать наслаждение, подчиняясь. Где-то на глубинном уровне в Нааме жила память об ошеломительных оргазмах, связанной с удовольствием боли и приказах, которые нельзя было не исполнить, и эта память сейчас велела расслабиться и стать послушной.
        Почти против воли она шире раздвинула бедра и подалась вперед, насаживаясь на его пальцы. Демон над ухом довольно хмыкнул. Потом убрал руку, прижался сзади, повторяя изгиб ее тела своим. Почувствовав прикосновение члена Наама тяжело задышала и вцепилась зубами в подушку, чтобы не выдать охватившего ее смятения.
        - Думаю, ждать, что ты признаешь это, бессмысленно. Но ты хочешь меня, Наама. Твое тело говорит «да».
        - Будь ты проклят! - простонала она сквозь зубы. И вскрикнула, когда он ухватил ее за бедра и резко ворвался в нее.
        Даже без экстазона было восхитительно ощущать в себе огромный мощный член. Демоница со злостью кусала подушку, давя невольные стоны, но они все равно прорывались. Она попыталась представить, что занимается любовью с другим мужчиной, но везде был только проклятый ди Небирос. Его запах, его голос над ухом, его член внутри. И даже перед закрытыми глазами стояло его высокомерное породистое лицо с жесткой складкой у края губ.
        И словно ему было мало всего этого: мало ее покорности, и стонов, прорывавшихся сквозь подушку, он принялся ласкать ее свободной рукой. Наама тяжело задышала, противясь жаркой сладкой волне, но та была сильнее. Наслаждение взорвалось внизу живота огненным комком, свело судорогой, заставило выпустить измочаленную подушку, выгнуться и застонать в голос.
        В ответ мужчина зарычал, стиснул ее бедра, ворвался глубже и замер. Несколько мгновений они лежали, не двигаясь, потом Андрос тяжело выдохнул и вышел из ее тела.
        - Вот так, Наама, - он прижался губами к обнаженной шее. - Ты моя!
        Она съежилась и заплакала от ненависти к нему и отвращения к самой себе. Мужчина попытался обнять ее сзади, но Наама вырвалась.
        - Ненавижу, - с отчаянием прошептала она.
        - Я знаю, - показалось? Или в его голосе действительно прозвучала боль? - Знаю.

* * *
        Лайла потянулась, словно сытая кошка и лукаво покосилась на лежащего рядом мужчину.
        - У меня хорошая новость, дорогой, - проворковала она.
        - Правда? - Карро ди Небирос с улыбкой отвел локон с ее лица. - Какая же?
        - Я беременна.
        В его фиалковых глазах вспыхнул радостный огонек.
        - Действительно отличная новость. Похоже, мы не зря старались. Андрос знает?
        - Нет, - теперь она смутилась. - Я… у нас с ним не было секса уже несколько месяцев.
        Он нахмурился.
        - Тогда если ты не хочешь, чтобы у него не возникло подозрений в отцовстве, тебе стоит поторопиться.
        - Ты так стремишься подложить меня под него?! - она обиженно надула губки.
        Карро закатил глаза, еле сдерживаясь, чтобы не выругаться в раздражении. Сто раз ведь уже это обсуждали! Как можно быть такой идиоткой?!
        - Лайла, - терпеливо произнес он. - Мне совсем не хочется, чтобы ты спала с ним. Я прихожу в бешенство от одной мысли, что этот скот прикоснется к тебе, он тебя не заслуживает. Но если он не признает ребенка своим, да еще и потребует развода на основании измены, ты останешься без гроша. И после его смерти не получишь ничего, понимаешь? Никаких денег, Лайла. А деньги - это такие круглые золотые штуки, на которые можно купить красивую жизнь.
        Она жалобно скривилась.
        - Ну, пожалуйста, Карро! Я не хочу больше с ним спать, он мне противен. Давай убьем его прямо сейчас!
        Демон еле удержался, что бы не стукнуть себя по лбу. Кажется, ещё пару месяцев назад Лайла не была такой дурой. Или это гормональная буря от отмены блокаторов и беременность на нее так повлияли?
        - А ты уверена, что родится мальчик? - терпеливо переспросил он. - Не забывай, что у Андроса уже есть дочь от Ширазы. Ее родственники и двоюродные братья мужа сожрут тебя живьем. Вместо состояния ди Небиросов ты получишь в лучшем случае крохотную подачку. И ты знаешь, как неустойчиво мое положение. Я просто не смогу защитить тебя.
        В первую очередь он и не собирался. Лайла имела ценность только с сыном на руках.
        - Потерпи, моя богиня, - продолжал уговаривать он, лаская и поглаживая ее попку. - Достаточно одного раза, главное, чтобы Андрос поверил, что ты могла забеременеть.
        Демоница окончательно скуксилась.
        - Ладно, - тоном капризной маленькой девочки протянула она. - Но я хочу, чтобы ты сделал то, что обещал! Избавился от этой девки ди Вине.
        Женщины. Он чуть не рассмеялся. Лайла так легко обсуждает убийство своего супруга, но по-прежнему отчаянно ревнует к сопернице.
        - Избавлюсь. Но это потребует времени.
        - Сколько?!
        - Возможно, месяц-два. Надо все тщательно спланировать. Не должно остаться никаких следов, которые ведут к тебе или ко мне. Сегодня же начну подготовку. А ты, - тут он ущипнул ее за попку, - займись ди Небиросом, дорогая.

* * *
        На ночь Андрос остался в городе.
        В поместье тянуло неодолимо. Сесть за руль - он, как и большинство демонов, предпочитал водить сам, а не перепоручать это занятие шоферу - выжать педаль газа, пролететь по ночному шоссе. Бросив машину на парковке у дома, подняться на третий этаж, ворваться в комнату к наглой сучке, чтобы зажать ее у стены, впиться в алые губы, поймать затуманенный в равной мере страстью и ненавистью взгляд.
        Именно поэтому он не поехал. Остался в столице на ночь, доказывая непонятно кому (себе? ей?), что сильней своей одержимости. Остался, как делал это уже не раз. Зная, что это ничего не изменит, не сегодня так завтра его жажда возобладает, притянет к ней снова. Как тянет пьяницу к бутылке, игрока к рулетке.
        Иногда ему хотелось убить Нааму. Просто чтобы освободиться, разорвать этот гибельный круг. Но как жить потом без нее, когда уже отравлен ее нелюбовью? Когда отведал сладкий яд губ, познал наслаждение обладать ею, помнишь хриплые крики, стоны, свист хлыста и белоснежное тело на простынях, извивающееся в объятиях боли и страсти?
        Столичный дом встретил его чистотой и молчанием. Про себя он порадовался, что Лайлы нет, слушать ее смехотворные претензии не было желания. Они жили раздельно уже несколько месяцев и встречались только на приемах.
        Демон плеснул себе виски со льдом, сел у потрескивающего камина и задумался.
        Пожалуй, стоит завести разговор о разводе. Он даже даст ей немного денег, если Лайла согласится не доводить дело до суда. А будет спорить - не получит ни гроша.
        - Андрос! - хриплый голос жены вырвал из задумчивости.
        Легка на помине. Он обернулся. Лайла стояла в дверях, одетая лишь в ночную сорочку и небрежно накинутый на плечи пеньюар. Распущенные рыжие волосы волнами стекали по плечам. Полупрозрачный шелк не скрывал, а скорее подчеркивал соблазнительные выпуклости и впадинки ее тела. Неожиданно впервые за многие месяцы она снова показалась ему соблазнительной.
        - Не знал, что ты дома. Разбудил?
        - Я не спала.
        Она прерывисто шагнула вперед. На неестественно бледном лице глаза сверкали двумя драгоценными камнями, полные влажные губы так и манили впиться в них. И запах… Демон втянул его. От нее одуряюще пахло, чем - то животным, страстным, вызывающим неконтролируемое желание, чем-то похожее на то, что он чувствовал к Нааме.
        - У тебя гон, - отметил он, еле сдерживаясь, чтобы не наброситься на женщину. - Не принимаешь блокаторы?
        Гон. Недолгий период сумасшедшей гормональной бури. Вид демоницы в охоте лишал разума, вызывал у любого оказавшегося рядом демона желание разорвать всех соперников вокруг и взять самку. Брать ее снова и снова, пока семя не даст плод. Тот же дикий зов плоти лишал женщин воли к сопротивлению. Все, о чем они могли мечтать в период гона - это найти сильнейшего самца и отдаться ему.
        Первобытный инстинкт размножения. Немало страниц в истории высших кланов были обагрены кровью по его вине. Экстазон действовал на том же принципе, обманывал тело демоницы, убеждая его, что пришла пора гона. Именно поэтому он был запрещен к применению без письменного согласия. И любая свободная женщина регулярно обновляла блокирующие чары, не желая превращаться в обезумевшую от страсти самку.
        И все же он не мог ошибиться. Лайла была в охоте.
        - Я… забыла про чары, - пролепетала она. И, всхлипнув, опустилась к нему на колени, обвила руками шею. - Ошиблась в подсчетах. Оно началось час назад. Блокатор подействует только утром.
        Дрожь страсти от ее тела передалась и ему. Андрос почувствовал, как руки словно против воли заползают под скользкий шелк, оглаживают мягкую кожу. Как же сладко пахнет ее желание…
        С влажных губ сорвался вскрик, полный отчаяния и страсти, когда он вонзил в нее сразу два пальца. Лайла застонала и подалась вперед. Горячая, покорная, бесстыдно мокрая.
        - Да-а-а, - умоляюще пробормотала она. - Еще!
        Андрос зарычал и рванул на ней сорочку. Потрескивало пламя в камине, отблески падали на спутанные рыжие волосы, молочно-белую грудь с призывно съежившимися ягодками сосков, гладко выбритый треугольник кожи между ног. Наманикюренные пальчики дрожа расстегивали пуговицы на его ширинке.
        Он закрыл глаза, входя в нее. И представил совсем другую женщину в своих объятиях. С надменным лицом - чувственным и порочным в равной мере. С ярко-алыми губами и холодными злыми глазами. Это она стонала и вскрикивала, опускаясь на его возбужденную плоть, запускала руки под рубашку, целовала, трепеща от страсти.
        - На-а-ама…

* * *
        «Знание - великая сила!» - любил повторять седой оборотень, бывший домашним учителем алхимии и гербалогии у детей ди Вине. В те дни Наама мало вслушивалась в его слова. Ее куда больше интересовали вечеринки, наряды и поклонники. Она даже втайне потешалась над забавным стариком.
        Пришло время вспомнить его уроки. И пожалеть о собственной беспечности.
        Ярость, тоска, чувство глухой безысходности схлынули внезапно, оставив за собой холодную трезвую злость и жажду мести. Теперь Наама проводила часы в библиотеке, вспоминая науку пожилого алхимика.
        Убить демона трудно. Куда трудней, чем вампира, оборотня или тролля. Высочайшая регенерация, устойчивость к ожогам и обморожению, иммунитет к заклятиям, контролирующим разум.
        Конечно, у демонов, есть свои уязвимые места, но она уже дважды пробовала разобраться с мучителем с помощью оружия. Андрос будет настороже.
        Другое дело яды. Не зря во времена Республики это был излюбленный метод избавления от политических противников среди высшей знати. Сложность лишь в том, что большинство отравляющих веществ без усиления магией не действуют на демонов. Или действуют очень слабо. А магия Нааме больше не была подвластна. Да и где взять яд? Препараты, способные отравить демона, не валяются на каждом шагу.
        Но знание действительно великая сила. В саду Грейторн Холл рос кустарник левкипа полосатого. Безобидное декоративное растение. А на клумбах под окнами Наамы каждое утро раскрывал бархатно-серые лепестки навстречу солнцу змеиный глаз.
        И вряд ли садовник или сам владелец поместья знали, что достаточно отжать сок листьев, смешать с нектаром цветов и пропитать полученным сырьем безобидную щепотку сахара, чтобы получить мощнейшее снотворное, способное усыпить даже демона.
        Не яд, но Нааме хватит и этого. Спящий не может сопротивляться.
        Глава 6
        Подходя к комнате пленницы Андрос невольно ускорил шаг. Остановился у двери и криво усмехнулся.
        Он брал Нааму по нескольку раз в день. Под наркотиком и без. Грубо и нежно. Унижая, заставляя подчиняться, и лаская трепетно, как влюбленный мальчишка.
        Но одержимость только усиливалась. Его по-прежнему тянуло сюда, к белокожей ведьме с холодными бирюзовыми глазами, полными обжигающей ненависти. По сравнению с Наамой все другие женщины, включая собственную жену, казались бледными еле различимыми тенями.
        Наама - его проклятье. Его безумие.
        Она мстила, отвечая на насилие отвращением, а на удары плетью проклятьями и язвительными словами. Доводила до неистовства, до боевой трансформы. И Андрос отшвыривал ее в сторону и вылетал из комнаты, чтобы не потерять контроль и не убить проклятую стерву. Бывало, он оставлял ее на день, два или даже три. Но потом приходил снова.
        Порабощенный собственной рабыней. Как он ненавидел ее за это!
        На этот раз он выдержал почти неделю. Помогла срочная поездка по делам, которая продлилась дольше, чем Андрос рассчитывал. Но всю эту неделю не было и дня, чтобы он не вспоминал о черноволосой пленнице.
        В его горячечных снах Наама сама обнимала его, ласкала, без принуждения и наркотика. И на распутном чувственном лице вместо брезгливой или похотливой гримасы сияла улыбка, глаза глядели влюбленно и нежно.
        Взгляни она на него хоть раз в жизни подобным образом, он бы подарил ей весь мир.
        Он вошел не постучав. Наама вскинула голову, отрываясь от романа. На ее лице отразилось смятение, которое мгновением позже сменилось улыбкой. Не язвительной, а счастливой и искренней. Словно она была рада его видеть.
        - Здравствуй, - низкий и чувственный голос звучал вкрадчиво, обволакивая. Без обычного для нее вызова и презрения.
        Она опять не обратилась к нему, как положено обращаться рабыне к хозяину. Но сейчас это вдруг показалось неважным.
        - Здравствуй, - не отрывая от нее неверящего взгляда он сделал несколько шагов.
        - Я ждала тебя.
        - Ждала?
        - Думала, мы поужинаем вместе.
        Да, в первые недели Андрос пару раз приказывал накрыть ужин на двоих в ее комнате. Наама не притрагивалась к еде, только сверлила его злым взглядом. И когда он спросил, почему она не ест, ответила, кривя губы: «Меня тошнит рядом с тобой».
        Он тогда сдержался. Даже попытался разговорить ее, а она в ответ осыпала Андроса желчными насмешками, применяя все свое умение, чтобы уколоть тюремщика побольнее. Ядовитая стерва!
        В итоге он заткнул ей рот, поставив на колени и заставив сосать. Урок пошел впрок, на следующий вечер пленница угрюмо молчала, отвечая только «да» и «нет», но все равно жевать под ее полным отвращения взглядом ему не понравилось.
        И вот теперь она говорит, что ждала его, чтобы поужинать.
        - Это непохоже на тебя, - подозрительно ответил Андрос, давя в груди отчаянную надежду.
        Демоница опустила глаза.
        - Ты долго не приходил. У меня было время подумать. Все сложилось неправильно с самого начала. Я не дала тебе шанс…
        Она говорила, бросая на него быстрые взгляды сквозь ресницы, чтобы убедиться - слушает. Властное лицо ее тюремщика стало задумчивым, и взгляд, которым он изучал ее лицо был лишен привычной жадности. Она не могла прочесть чувство, которое отражалось в фиалковых глазах, но это было неважным. Главное, он слушает. Слушает и верит.
        - И я подумала: раз уж мне все равно никуда от тебя не деться, надо попробовать узнать тебя.
        Богиня, какую чушь она несет!
        Но это сработало. Андрос дернул за шнур, вызывая служанку, приказал подать поздний ужин в комнату. Наама опасалась, что пока сервируют ужин, демон захочет по-быстрому утолить похоть. Но он не стал распускать руки, просто опустился в соседнее кресло и начал разговор. Что-то о делах, политике и акциях «Небирос Лимитед». Что - то из прошлого. Того прошлого, где она была папиной дочкой и принцессой, а мужчины из ее окружения постоянно вели подобные скучные разговоры за вечерним виски с сигарами.
        Наама поощрительно улыбалась, выказывая искренний интерес. Задавала вопросы, вставляла мудрые ремарки и временами ежилась от странного взгляда ди Небироса.
        Почему он так смотрит? Словно бы с надеждой.
        Появилась служанка с сервировочным столиком. Наама следила, как та расставляет приборы, скрывая волнение. У нее будет только одна попытка. Спаржа, салат или карпаччо из лосося в сырном соусе? А вдруг ди Небирос заметит? Или не съест как раз тот кусок, на который упадут кристаллы?
        Лучше всего для ее целей подошла бы жидкость, но Андрос вряд ли будет пить чай или сок. Скорее уж белое сухое вино, и непонятно, как яд подействует в сочетании с алкоголем.
        Придется рискнуть.
        Наама потянулась за хлебом и случайно задела вилку. Та со звоном упала на пол под ноги к демону.
        Они нагнулись одновременно, чтобы поднять ее. Их руки встретились, и Андрос снова подарил ей этот странный, словно просящий взгляд.
        - Наама… - хрипло произнес он. - Послушай…
        Демоница вздрогнула и отстранилась. Он мгновенно помрачнел.
        За ужином разговор увял словно сам собой. Наама нервничала, отвечала невпопад. В голове все время крутилось, что если не представится удобного случая на этот раз, придется ублажать его ласками, чтобы не вызвать подозрений. От этой мысли накатывали тошнота и отчаяние.
        К счастью, на кресле завибрировал забытый постограф, отвлекая тюремщика. Андрос поморщился и отвернулся, чтобы выключить его. Этого хватило, чтобы высыпать подготовленное снотворное из перстня в его бокал.
        - И в могиле достанут, - раздраженно буркнул он, откладывая прибор в сторону. Потянулся, за вином.
        Она, затаив дыхание, следила, как холеные пальцы охватывают резной хрусталь, как плещется о дымчатые стенки золотистая жидкость и гладкий край приближается к упрямым четко очерченным губам.
        Сейчас… Кристаллы растворились в вине, достаточно пары глотков.
        Хрусталь уже коснулся губ, когда перстень на руке демона вдруг засветился. Андрос покосился на него, отставил бокал, и Наама, ещё не осознав случившегося, уже почувствовала - все. Она зря потратила с таким трудом добытый препарат.
        А в следующее мгновение красивое лицо Андроса исказила гримаса неимоверной ярости. Стол полетел в сторону, печально звякнул бокал, разбились вдребезги тарелки.
        Им вторил треск разорванной ткани. Пошитый на заказ костюм треснул по швам, обнажая мускулистое нечеловеческое тело, покрытое черной с тусклым отливом чешуей.
        Когти, клыки, кожистые крылья, хвост с ядовитым жалом на конце. Безжалостный боевой облик самой совершенной машины для убийства в этом мире. Противостоять разъяренному демону в боевой трансформе могли только легендарные анхелос.
        Наама шарахнулась в сторону, тщетно взывая к своей отсеченной темной сущности. От ужаса мутнело в глазах.
        - На-а-ама! - проревело чудовище.
        Одним смазанным движением демон преодолел разделявшее их расстояние. Увенчанные кривыми когтями пальцы ухватили женщину за плечи, раня тонкую кожу. Андрос приподнял ее над полом, встряхнул, как тряпичную куклу.
        «Он убьет меня», - мелькнула холодная и полная облегчения мысль.
        Наама закрыла глаза. Пусть убивает. Жаль, что не получилось отомстить. Даже в такой малости ей было отказано.
        Но демон медлил, удерживая ее над полом. Близко. Слишком близко к своему покрытому чешуей телу. Горячее дыхание опаляло лицо, нечеловеческие пальцы сжались, и когти вонзились глубже, даруя пульсирующую боль.
        - Ты хотела отравить меня, Наама? - спросило чудовище членораздельно, почти своим обычным голосом.
        - Хотела, - дерзко ответила она, снова открывая глаза. - А ты поверил во всю чушь, которую я тут наговорила? Я ненавижу тебя, ди Небирос. Сделаю все, чтобы ты сдох!
        Демонически оскаленная морда исказилась, и Наама понадеялась, что теперь он все же убьет ее.
        - Поверил! - с истерическим смехом добавила она, чтобы подтолкнуть его. - Какой же ты жалкий дурак, ди Небирос!
        Он взревел и отшвырнул ее в сторону. От удара о стену вышибло дух. Наама сползла вниз, не отрывая взгляда, от бушующего тюремщика.
        Раз - черный гибкий хвост разнес светильник на тумбочке. Два - зеркало разлетелось на сотни осколков. Андрос не специально уничтожал ее покои, он просто не сдерживал себя.
        Наама глотнула воздуха и хотела добавить еще что-нибудь унизительное, болезненное. Что - то, что могло бы заставить его, наконец, направить свою ярость в сторону пленницы. Но хвост, похожий на гибкую черную плеть или змею, захлестнул ее шею, сдавил, снова лишая воздуха. В опасной близости от глаз мелькнуло скрытое до поры жало на кончике хвоста.
        - Ну! - беззвучно шевельнула она губами. - Давай! Сделай это!
        Лучше смерть, чем жизнь в бесконечных унижениях.
        Кровь из ран оставленных когтями демона пропитывала платье. Плечи пульсировали тянущей болью, в глазах потемнело от недостатка воздуха. Наама почти потеряла сознание, проваливаясь в черное небытие, когда страшная удавка на шее исчезла.
        Демоница упала на четвереньки, хватая воздух раскрытым ртом. Как же хорошо дышать! Как страшно умирать!
        Растирая горло, она вскинула голову и увидела Андроса. Уже в человеческом обличие, обнаженного - дорогой костюм горой лоскутов лежал на полу среди осколков.
        Поймав его взгляд, Наама попыталась отползти. И наткнулась на стену.
        Андрос шагнул к ней. Странная усмешка уродовала его обычно привлекательное лицо. Он подхватил женщину на руки, не обращая внимание на слабое сопротивление, и понес в спальню. Там швырнул на кровать. Поймал, когда она пыталась уползти, перевернул на живот прежде чем привязать за руки и ноги к столбикам.
        - Помнишь, о чем мы договаривались, сладкая? - голос демона звучал задушевно, даже ласково, но Нааме стало страшно, как никогда в жизни. - За каждую попытку меня убить я буду тебя наказывать. Сейчас я тебя накажу, а потом расскажешь, где взяла яд.
        Лезвие вспороло ткань на спине. Затем пришла очередь белья.
        Всего-то? Демоница медленно выдохнула сквозь зубы. Ладно, ей не привыкать к насилию.
        - Нет, так будет неудобно, - раздался над головой задумчивый голос.
        Андрос на мгновение исчез в соседней комнате и снова вернулся, держа в руках три диванные подушки. Как ни сопротивлялась Наама, он сунул их ей под живот, заставив тем самым опереться на колени, приподнять и выпятить ягодицы. Мучитель отвязал ее руки, но только для того, чтобы закрепить их выше, над спинкой кровати.
        Наама дернулась и поняла, что бесполезно. Она висела, опираясь животом и бедрами на подушки. Распятая, с бесстыже раздвинутыми ногами. Зафиксированные по углам кровати лодыжки не давали ни малейшей возможности спрятаться или прикрыться, а руки над головой - поднять голову. Растрепанные пряди свисали, закрывая лицо.
        - Ну вот - другое дело, - болезненный и звонкий шлепок ожег ягодицу.
        Пленница опустила голову ниже, разглядывая мех на покрывале. Надо потерпеть. Хорошо бы в этот раз обошлось без наркотика. Пусть будет больно, противно, лишь бы не терять разум от похоти.
        - Принесу лекарство, - голос мучителя убил последнюю надежду. Хлопнула дверь, Наама тихо всхлипнула.
        Опять. Опять экстазон превратит ее в готовую на все похотливую самку.
        Она ждала, считая про себя минуты. Связанная, лишенная возможности пошевелиться, почти ослепленная - свисавшие волосы, закрывали обзор, а вздернутые над головой руки не давали повернуться. Только черный с серебристым отливом мех покрывала перед глазами, да велюровые подушки под животом.
        Андрос вернулся даже быстрее, чем она ожидала. Шею сзади кольнула игла, по телу растеклось уже знакомое тепло.
        - Сегодня только половина дозы, - сообщил демон. - Ты заслужила наказание, а не удовольствие.
        И прежде, чем демоница успела ответить что-то, свистнула плеть, а ягодицы ожгло болью. Наама взвизгнула от неожиданности.
        - Сто пятьдесят ударов, - произнес бесстрастный голос за ее спиной. - Считай вслух.
        Она дернулась в путах. Волны постыдного возбуждения пробегали по телу, но действие наркотика ощущалось куда слабее, чем обычно. Он не мешал трезво мыслить и действовать.
        - Сам считай, конченный ублюдок!
        - Если ты не будешь считать, я буду бить, пока не надоест, - с этими словами он снова хлестнул, заставив ее глухо вскрикнуть.
        Это было неожиданно больно, куда больнее всех предыдущих наказаний. Тогда Андрос скорее играл с ней, сейчас же бил всерьез, в полную силу. Ягодицы пылали, словно их окатило кипятком. Но ни отвращение, ни боль не могли полностью прогнать паскудного возбуждения. Оно рождалось где - то внизу живота и призывало шире расставить ноги, призывно прогнуться, предлагая себя не то для наказания, не то для случки.
        Сводило вывернутые над головой руки. Жесткий край велюровой подушки упирался в живот. Боль, желание и беспомощность терзали тело одновременно, сводя с ума.
        - Я буду молить Богиню, чтобы ты подох, - простонала она, кусая губы. И снова вскрикнула, ощутив болезненный укус плети на бедре.
        И ещё один. И еще. Снова и снова. Злой свист, хлопок и резкая боль разливается по и без того полыхающей огнем коже. Крик, который никак не получается сдержать. И мучительная пауза, молчание в ожидании следующего удара.
        Она и представить не могла, что плетью можно сделать настолько больно. Демоны же устойчивы к боли.
        - Все дело в экстазоне, - насмешливо подсказал ненавистный голос. Его не менее ненавистный обладатель вдруг прервался, чтобы начать ласкать свою жертву, и Наама с отвращением поняла, что истекает желанием, несмотря на боль. - Оно усиливает чувствительность, сладкая. Тебе будет очень больно. Больно и приятно.
        Он всадил в нее пальцы до упора и Наама снова застонала, на этот раз от сладострастия. Ненависть и желание, боль и удовольствие разрывали ее, смешались в душе в непереносимо мучительный коктейль.
        Она попробовала расслабиться, отдаться удовольствию и тут же ягодицы снова ожег удар, возродив утихнувшую было боль.
        Когда рассеченная кожа лопнула и показалась кровь, Андрос остановился, тяжело дыша, не в силах оторвать взгляда от распятого на кровати белого тела. Розовые и багровые отметины неодолимо притягивали взгляд. Он снова отложил плеть, погладил покрасневшие ягодицы, нежно провел пальцами вдоль кровавой полосы. Следы от плети были горячи и казались чуть выпуклыми на ощупь.
        Не хватало эмоций жертвы, как с человеческими рабынями, но и без того вид исхлестанного тела, ее стоны, крики и запах возбуждения сводили с ума. Он нагнулся и лизнул чуть солоноватую кожу. Пленница вздрогнула и дернулась, словно он снова ударил ее. Не обращая внимания на стоны Андрос провел языком вдоль окровавленной полоски. Под воздействием слюны демона ранка затянулась, след побледнел и стал почти неразличим.
        До окончания назначенного наказания оставалось еще больше семидесяти ударов, но это вдруг стало неважным. Наама в такой позе вызывала лишь одно мучительное желание - войти, ворваться, подчинить.
        Но она не заслужила удовольствие.
        Андрос снова вспомнил глупую надежду, которую почувствовал при встрече, и зарычал от ярости. Хотелось сломать, уничтожить наглую суку. Отомстить за собственную доверчивую глупость и свою зависимость от нее.
        Как она смеет отвергать его снова и снова?!
        В последний момент он все же решил пожалеть рабыню и взял смазку. Не обращая внимание на жалобные всхлипы, несколько раз грубо сжал исхлестанные ягодицы, а потом раздвинул и выдавил немного прохладного геля.
        Женщина испуганно вскрикнула. И задергалась с таким остервенением, словно пыталась вывихнуть себе запястья. Одна из подушек вылетела из-под живота и упала на покрывало. Андрос поднял ее и пристроил на прежнее место.
        - Давно хотел попробовать тебя здесь, - сказал он, вводя сначала один, а затем и второй палец в самое узкое и тугое отверстие ее тела.
        - Нет! Пожалуйста, не надо, - Наама всхлипнула.
        Он добавил ещё немного смазки и вставил третий палец, растягивая маленькую дырочку. В висках тяжело пульсировала кровь, тянуло в паху от сумасшедшего желания войти в эту девственную плоть, подчиняя своим желаниям и своей воле. Не обращая внимание на крики, мольбы и проклятия женщины, он прижался к ней сзади, одной рукой удерживая ее под животом, и двинул бедрами.
        Наама подавилась криком.
        Она была узкой. Просто невероятно узкой и горячей. Андрос выдохнул сквозь зубы и двинулся, погружаясь глубже в напряженное, словно закрученная до предела пружина, тело.
        - Расслабься, - посоветовал, еле сдерживаясь, чтобы не застонать от наслаждения. - Будет не так больно.
        Она не послушалась, а возможно не услышала его слов за собственным плачем, но ему же было все равно. Ощущения от тугой пульсирующей плоти вокруг члена были фантастическими, непередаваемыми. Он резко выдохнул и вдвинулся до упора, тараня беззащитное тело. Вжался бедрами в горящие после экзекуции ягодицы. Замер на несколько мгновений, давая ей возможность привыкнуть к его размеру и наслаждаясь полной и совершенной властью над ней.
        А потом задвигался все более резко, ускоряя темп и теряя контроль над собой. Ее боль, беспомощность, чувство собственного господства опьяняли. Захотелось упрочить эту власть, сделать ее абсолютной. Повинуясь этому желанию, демон положил руку на низ живота пленницы и принялся поглаживать и пощипывать скользкую горошину между ног.
        Изменившийся ритм дыхания Наамы и затихающие всхлипы подсказали, что он на верном пути. Экстазон все ещё действовал, делая тело и сознание демоницы невероятно податливым для любых чувственных воздействий. Второй рукой Андрос приобнял ее, положив ладонь на грудь. Съежившийся сосок под пальцами походил на горячий камушек.
        И одурманенная наркотиком жертва не устояла. В ее стонах и криках теперь слышалась не боль, но страсть. И она сама чуть подавалась назад, насаживаясь на его напряженную плоть. Доступная, униженная, полностью покорная его воле.
        Наама застонала - по особому, низко и сладострастно, как стонала всегда перед тем, как кончить. Плоть, обнимавшая его член, запульсировала, сладко сжалась, и Андрос не сдержался.
        - Ты! Моя! Вещь! - прорычал он, изливаясь.
        Демоница протяжно всхлипнула и обвисла на путах.
        Глава 7
        Когда все закончилось, и мучитель, наконец, избавил ее от пут, Наама скорчилась на кровати. Ей казалось, внутри что-то надломилось, остановилось и замолчало. Не было гнева, отвращения, ярости, как после первого насилия. Даже мыслей не было, только тяжесть в душе. Хотелось, чтобы Андрос ушел. Чтобы все ушли, оставили ее в покое.
        Но Андрос не ушел. Только вышел ненадолго, а затем вернулся и склонился над ней.
        - Нет! - демоница встрепенулась и забилась в его руках, словно пойманная птица.
        Апатия ушла, в душе вспыхнул ужас при мысли, что сейчас все повториться. Уйти, вырваться уползти…
        - Наама, хватит. Я только смажу следы от плети, чтобы не так болели.
        - Нет! - кричала она в ужасе, вырываясь из его рук. - Не трогайте меня! Пожалуйста! Умоляю!
        Паника, зазвучавшая в ее голосе так поразила его, что он даже не обратил внимание на то, что демоница впервые обратилась уважительно, как подобало к хозяину. Он взял женщину за плечи, чуть встряхнул, вглядываясь в залитое слезами опустошенное лицо. Бирюзовые глаза, когда - то сиявшие насмешливым превосходством, сейчас полнились ужасом. От мучительного жгущего изнутри чувства вины у Андроса перехватило дыхание.
        Он хотел подчинить, сломать проклятую гордячку. Но женщина в его руках не была Наамой ди Вине - некоронованной королевой. Желанной, недоступной, полной достоинства. Просто обезумевшее от животного ужаса тело.
        - Наама!
        Андрос все же упустил ее. Она вырвалась и поползла по кровати, всхлипывая. Он настиг ее, обнял обнаженное дрожащее тело, прижал к себе, погладил по исхлестанным плечам, ягодицам. Наама сопротивлялась неумело, бестолково словно разом забыла науку убийцы.
        - Нет, нет, - бормотали искусанные губы. - Пожалуйста, не надо. Не трогайте меня! Я не хочу!
        Он пытался ее утешить, но она только вырывалась и плакала, а стоило выпустить, как пыталась уползти. Пришлось снова связать ее, чтобы смазать иссеченную плетью кожу регенерирующей мазью.
        - Мне жаль, - сказал он, снимая путы после завершения лечения. - Кажется, я был слишком жесток. Но ты довела меня, - при воспоминании о ее словах, своей глупой надежде и о том, как ловко она им манипулировала, играя на жажде любви, в душе снова вспыхнула горечь и злость. - Не дерзи тому, кто держит в руках твою жизнь.
        Он еще постоял над съежившейся обнаженной женщиной, чувствуя себя неуместно и глупо со своими нравоучениями. То, что происходило между ним и Наамой часто напоминало соперничество. Игру, в которой каждый старался возобладать над волей другого. Но с этой сломленной униженной рабыней невозможно было играть. Она вызывала только вину и жалость.
        На мгновение его душу сжал страх, что это с ней навсегда, что Наама уже не подарит ему ни дерзких слов, ни непокорного взгляда. Что сделав это он навсегда лишил себя надежды однажды вырвать из нее - лаской или силой - признание, которое жаждал услышать больше всего на свете.
        - Наама, - он положил руку ей на плечо. Демоница вздрогнула и закаменела от его прикосновения. Андрос до крови прокусил губу, не чувствуя боли. Вина и ощущение сделанной ошибки были сильнее.
        - Пришлю доктора, он осмотрит тебя. Но я уверен: все в порядке. Следы от плети сойдут через пару дней.
        Он же не навредил ей! Не искалечил, хотя и мог, даже порол не слишком сильно. По меркам демонов можно сказать, что он был нежным. Так отчего же она хнычет и смотрит с ужасом, словно он расчленил и съел младенца у нее на глазах?! Куда делся тот дерзкий огонек в раскосых глазах, который всегда дразнил и манил его?
        Демон еще говорил что-то. Убеждал ее в чем-то, пытался позаботиться, но все было тщетно. Наамы не было в этой комнате. В обезумевшем взгляде лежащей на кровати рабыни читался только страх. Она часто кивала в ответ на его слова и вопросы, готовая согласиться с чем угодно, лишь бы он ушел, оставил ее в покое.
        - Прости, - пробормотал Андрос. - Я вызову доктора.
        Он отвернулся и быстрым шагом направился к двери, чтобы не видеть ужаса во взгляде любимой и ненавистной женщины.

* * *
        Дверь захлопнулась, и с уходом ди Небироса словно стало легче дышать. Какое-то время Наама лежала без движения, вслушиваясь в себя. Ужас перед всесильной властной фигурой, превративший ее в запуганного зверька, медленно отступал.
        Неожиданная мысль заставила ее вздрогнуть и торопливо сползти с кровати.
        Он ушел, но он вернется. И все повториться снова.
        Андрос все же сумел научить ее почтительности, посеяв в душе зерна трепета. Достоинство, умение держать удар, не показывать своих чувств, смеяться в лицо врагу - все ушло, смытое шоком от насилия и тоскливым страхом перед хозяином.
        Хозяин. Она вдруг поняла, что мысленно называет его именно так. Словно совершив надругательство над ее телом, выпоров и взяв ее так болезненно и противоестественно, Андрос перешел черту в ее сознании. Превратился из врага, мужчины, которому можно и хочется бросать вызов, в инфернальное и страшное чудовище. Чудовище, во власти которого было карать и миловать. Подарить, как боль, так и умопомрачительное наслаждение.
        Эта мысль напугала даже сильнее всего, что случилось раньше.
        Андрос меняет ее. Приучает к себе, приручает. Заставляет вкусить сладость и горечь подчинения. И как бы отчаянно она ни сопротивлялась на этом пути, конец будет один. Превращение в рабыню. Не по статусу, по сути. Сколько времени потребуется ди Небиросу, чтобы расшатать ее волю? Год, два, десять? Демоны живут долго, у них впереди вся жизнь.
        Пугала даже не боль. Страшно было утратить себя навсегда. Так, как утратила сразу после насилия, потерявшись в своей беспомощности перед чудовищем.
        А может это выход? Душа растворится в безумии, Андросу останется покорное тело…
        На подламывающихся ногах она добрела до ванной и уткнулась лбом в зеркало.
        Выход. Но лучше будет не оставить ему и тела. Другие демоны, никогда не стоявшие перед подобным выбором, назовут ее ничтожеством и трусихой, но разве важно, что скажут глупцы?
        Жизнь - бесценный дар. Но утратить себя, превратиться в безмолвную вещь - чем это отличается от смерти? А если так, не лучше ли воспользоваться выбором, пока он ещё есть?
        С внезапно вспыхнувшей безумной решимостью она вернулась в комнату. Обвела ее взглядом, остановилась на металлическом торшере в форме дерева с тремя «плодами»-светильниками. Подхватила и взвесила в руках - то, что нужно.
        Со своей добычей демоница вернулась в ванную. Встала чуть сбоку, примерилась и ударила. Зеркало зазвенело, осыпалось к ее ногам дождем из серебристых осколков. Наама выронила торшер и подобрала самый крупный из них, по форме похожий на короткий и толстый нож. Приставила к горлу чуть повыше ошейника.
        Нужно будет сделать все с первого удара. Если попасть в правильную точку, то достаточно нескольких минут, и ее не вернет к жизни даже регенератор. Все, что останется Андросу - мертвое тело.
        Она скосила взгляд вниз. Зеркальный кинжал отразил всклокоченную женщину с заплаканным лицом. Стало противно при мысли в каком виде ее найдут служанки. Обнаженную, с вспухшими на ягодицах рубцами от плети. Смешно в такой момент думать о подобных вещах, но Нааме вдруг стало важно, какой она останется в смерти. Захотелось, чтобы Андрос увидел ее мертвой, но не сломленной, не покоренной.
        Удерживая в ладонях осколок, она вернулась в комнату. Подошла к шкафу, вывалила из него платья. Выбрала белоснежное, обтягивающее в талии, с широкими юбками, волнами расходящимися от бедер. Красное на белом - это будет красиво.
        Наама влезла в платье, морщась, когда ткань касалась отметин от плети. Причесалась, распустив волосы по плечам, прошлась пуховкой по лицу, скрывая следы слез. Даже коснулась пробкой от духов шеи и запястий.
        Коснулась и сама усмехнулась собственной наивности. Кто почувствует аромат духов за запахом крови?
        Время вышло. Демоница снова подняла осколок. Помедлила, набираясь решимости, и ударила.
        Сквозь мгновенно затопившую сознание боль, она услышала, скрип двери и испуганный крик. А потом все заволокла тьма.

* * *
        Первым, что Наама почувствовала, была боль. Она грызла и терзала горло, словно вампир, вознамерившийся полакомиться кровью. Во рту застыл мерзкий железистый привкус и каждый вдох рождал новый всплеск боли, волной расходившийся по телу.
        Где она? Что случилось? Это очередное издевательство ди Небироса?
        Память проснулась мгновением позже и развернула перед демоницей ответы на вопросы, заставив чуть ли не разрыдаться.
        Она не умерла. Выжила, не смогла сбежать от своего мучителя. Значит, все это было напрасным.
        Наама вспомнила скрип двери, крик и прокляла свою страсть к дешевым эффектам. Захотелось уйти красиво? Теперь придется остаться.
        Она не выдержала и застонала от бессилия и разочарования.
        - Больно? - послышался низкий и хриплый, словно сорванный мужской голос над головой. А затем в губы ткнулось нечто горячее и липкое. - Пей, Наама. Бери сколько нужно.
        Она сама не поняла почему раскрыла губы, чтобы глотнуть обжигающе-горячей солоноватой жидкости. Должно быть, что-то в глубине ее души не желало смиряться с решением просто уйти. Инстинкт требовал выжить любой ценой. И кровь другого демона здесь становилась лучшим из возможных лекарств.
        Наама пила ее, обжигаясь, торопливо и жадно. Успела сделать не меньше полудюжины глотков до того, как рана на запястье затянулась, и это помогло. Боль отступила, дышать стало легче. Демоница открыла глаза и увидела над собой Андроса. Тело мгновенно ожег страх, словно удар плетью. Она дернулась в стремлении уйти, уползти. Все равно куда, лишь бы подальше от него. Но огромная потеря крови не прошла бесследно. От слабости Наама смогла лишь слегка отодвинуться, после чего сознание покинуло ее измученное ослабевшее тело.
        Она уже не видела, как в ответ на это движение мужчина дернулся, словно от удара и как исказилось его лицо в гримасе муки. Не слышала, как он повторял хриплым срывающимся шепотом: «Прости!» и клялся, что дальше все будет иначе.
        Не видела она и как пришедший вколоть ей очередную дозу регенератора доктор неодобрительно качал головой, рассматривая испачканные в крови губы пациентки.
        - Вы опять сделали это, сэр! Я же предупреждал: передача силы в таком количестве может навредить. Вам, в первую очередь.
        - Не важно. Главное, чтобы ей это помогло.
        Он погладил разметавшиеся по подушке волосы. Неуклюже, словно бить и дергать для него было привычнее.
        - Я уже говорил, что девушка поправится. Кризис давно миновал.
        - Почему так долго? - спросил мужчина, не отрывая взгляда от лица больной. - Пятый день. Она же демон.
        Доктор вздохнул и развел руками.
        - Ее демоническая сущность была отсечена. Это очень сильно ослабляет. Кроме того, удар повредил нервный центр, отвечающий за регенерацию. Смерть от подобного повреждения - дело одной-двух минут. Нам невероятно повезло, что я вошел в комнату вашей рабыни…
        - Моей женщины! - резко перебил его демон.
        - Вашей… Хммм… женщины как раз в этот момент. Даже через десять секунд было бы поздно.
        - Поздно… - эхом откликнулся Андрос. И медленно провел пальцем вдоль щеки спящей демоницы.
        Доктор деликатно откашлялся.
        - Идите спать, сэр. Пять дней без сна измотают кого угодно, даже ваши силы не безграничны. Дежурить у кровати нет никакого смысла.
        - Но если она очнется… - начал демон. А потом поник, словно вспомнил что-то.
        - Если она очнется, я немедленно оповещу вас об этом. Отдохните, сэр.
        - Ладно, - все так же не отрывая взгляда от спящей, Андрос поднялся с кровати. Пропустил прядь волос между пальцами. - Прости меня, На-а-ама, - тихо произнес он. - Я сделал ошибку. Когда ты проснешься, все будет иначе, обещаю.
        Перед тем, как покинуть комнату, он склонился над спящей, чтобы коснуться губами ее измазанных в крови губ.

* * *
        Она восстанавливалась тяжело и долго, словно простой человек. Андрос приходил ежедневно. При виде своего мучителя Наама вздрагивала, еле удерживаясь, чтобы не отпрянуть. Разум говорил - бесполезно. А тело, помнившее экзекуцию и последующее смешанное с болью и похотью унижение, требовало бежать, скрыться.
        Демон никак не комментировал ее порывы. Только кривился всякий раз, словно пережидая приступ острой боли. Садился на край кровати, пытался разговорить ее. Наама отвечала неуверенно и тихо, не находя сил для дерзостей. Она все же смогла убить себя в каком-то смысле. Уничтожила что-то важное, дававшее силы жить и бороться.
        А может это сделал обезумевший от ярости Андрос раньше.
        Демон больше не пытался давить и приказывать. Стал непривычно заботливым, ласковым, а в напряженном взгляде Нааме чудился немой вопрос. Но она не верила ему ни на миг. Напрягалась и замирала, когда он прикасался даже с самыми невинными намерениями. И все ждала, что заботливый мужчина превратится в обезумевшее от ярости и похоти чудовище.
        Он пытался просить прощения. Впервые, когда она повторно очнулась, чувствуя себя гораздо более живой и ужасно голодной. Напоил бульоном, а потом склонился над ней и заговорил, с трудом подбирая слова. Про то, что она не должна была пытаться его отравить. И что сожалеет о своей несдержанности.
        Несдержанности?! Раньше Наама расхохоталась бы, услышав это слово. Сейчас вжималась в дальний угол кровати и молчала.
        - Ты слышишь меня?! - взорвался он, не дождавшись никакой реакции.
        Она съежилась и часто закивала, благодаря Богиню за невозможность говорить. Самоубийственный удар что-то повредил в гортани. Доктор обещал, что связки восстановятся, но требовалось время.
        Андрос выругался и ушел. А вечером вернулся и снова поил своей кровью.
        Чуть позже сцена повторилась снова. И снова. Андрос тряс ее за плечи, прожигая взглядом, и умолял, а может требовал простить и забыть все что было.
        В последний раз Наама, вглядываясь в его исступленное, осунувшееся лицо, ощутила не столько страх, сколько боль и горечь. Что стоило Андросу начать с этого? Поступиться хоть немного гордостью, не потребовать, но попросить?! Неужели он так боялся отдать ей хоть толику контроля над собой?
        Демоница вспомнила свое торжество, когда поняла, как он зависим от нее. Опьянение от власти над сильным, привлекательным и опасным мужчиной. Прав ли был Андрос, когда боялся признать свои чувства?
        Демоницы редко влюбляются в себе подобных. И горе тем, кому не посчастливилось влюбиться в них.
        Как было с Торвальдом Равендорфом, которого умудрилась поймать в свои сети Астар ди Метцли.
        Равендорф - сотрудник имперской службы безопасности, лицо, приближенное к демону-императору. Человек, который умудрился подняться на головокружительную, недоступную для простых людей высоту. В неполные тридцать лет предотвратил несколько покушений на его величество, за что получил титул и земли. Высокий, подтянутый и хорошо сложенный, он сочетал в себе жесткий внутренний стержень с умением держаться, и был невероятно привлекателен, как мужчина. Сама Наама не раз ловила себя на желании попробовать каков безопасник в постели. Что-то подсказывало: Торвальд вряд ли согласится, чтобы его связывали и стегали плетью, но ради ночи с ним она бы согласилась и на обычный скучный секс, очень уж упоительные и вкусные эмоции излучал этот человек.
        Не повезло: Астар успела первая. Окрутила, привязала к себе и начала расчетливо использовать, выкачивая желанные эмоции истериками, капризами и скандалами. То бросала его, то снова возвращалась, обижалась, играя на чувстве вины. Наблюдая за тем, как Равендорф увозит ее, подвыпившую, с вечеринки, как заботливо пристегивает в своей машине, пропуская мимо ушей ее возмущенные вопли и оскорбления, Наама втайне завидовала. Ей тоже хотелось настолько терпеливого, внимательного и привлекательного любовника.
        Стала бы она такой же, как Астар, поведи себя Андрос иначе? Этого он боялся?
        Слишком поздно искать ответы. Сейчас рядом с ди Небиросом Наама ощущала только заставляющий цепенеть страх и желание спрятаться, скрыться. Даже ненависть потухла - ни огня, ни углей. Серый пепел.

* * *
        Все отодвинулось на задний план, стало мелким, незначительным. Все, кроме нее.
        Наама… Белоснежная кожа, на которой так красиво смотрятся засосы и следы от плети. Черная волна волос, бирюзовые глаза, раньше полные жгучей ненависти, а сейчас опаски. Алые губы, всегда скривленные в недовольной или высокомерной усмешке. Тонкая талия, манящая упругая грудь - как раз по его руке. Грация и нрав дикой кошки.
        Он пытался снова и снова. По-хорошему и по-плохому. Брал штурмом крепость ее души, прорывался сквозь ее нелюбовь, отвращение, ярость.
        Она должна принадлежать ему! Она - его. Его женщина, его собственность, его наваждение и одержимость.
        А Наама словно смеялась. Ускользала, отвергала снова и снова. Близко и далеко. Покорная и недоступная.
        Первые месяцы после попытки суицида он сдерживал себя. Проводил рядом с ней тяжелые вечера полные недосказанности и вожделения. Между его отрывистыми репликами и ее робкими ответами тянулись паузы, за которыми стояло слишком много. Андрос втягивал ее манящий запах и чувствовал, как сходит с ума от желания, одного ее присутствия. Наама чувствовала это, пугалась и отшатывалась, доводя своим страхом до бешенства, до неистового желания схватить ее, швырнуть на кровать и взять, как раньше.
        Но шрам на тонкой шее чуть повыше ошейника напоминал о том, что она сделала с собой, и отрезвлял лучше любых слов и слезных просьб. Демон ещё помнил невозможный ужас, когда увидел свою женщину лежащей на полу в белом, залитом кровью платье.
        Те пять дней, которые она провела между жизнью и смертью, он тоже не жил. Не спал, не чувствовал вкуса пищи. Равнодушно принял известие о беременности Лайлы.
        Запоздалое раскаяние и страх потерять ненавистную и любимую женщину когтями терзали изнутри. И бессонными ночами сидя у постели своей рабыни могущественный глава клана ди Небирос готов был выть от тоски.
        Ничто не было важным кроме нее. Отравила все вокруг, проникла в каждую мысль, наполнила собой. Но избавиться от нее немыслимо, невозможно.
        Наама.
        Глава 8
        Прошло уже четыре месяца с того памятного и жуткого вечера. Андрос был все так же одержим своей пленницей, но он больше не пытался воспользоваться правом господина. И все же демон проводил все свободной время рядом с ней. Сидел у постели, пока она выздоравливала. Выхаживал, заботился, вовлекал в разговор.
        Страх, заставлявший цепенеть в его присутствии, не прошел до конца, скорее свернулся, затаился где-то внутри. Демоница помнила о последствиях, поэтому не позволяла себе оскорблений. Молчать в ответ на прямые вопросы она тоже не решалась. Вовлекаясь волей-неволей в разговор, Наама с удивлением обнаружила, что ее хозяин умеет не только приказывать и рычать.
        Когда она вела себя почтительно, не дерзила и не пыталась ударить его побольнее словами, он тоже был мягок с ней. Но эта мягкость простиралась точно до границ отмеренных демоном. Стоило нарушить их, как лицо Андроса каменело, а в низком голосе появлялись знакомые рычащие нотки.
        Это был знак. Сигнал, что лучше сдать, пойти на попятный. Прежняя Наама не прислушалась бы к нему. Но новая, родившаяся в разгромленной комнате на залитом кровью полу, слишком боялась прямых столкновений и ценила хрупкий непрочный мир. По молчаливому соглашению между ними Андрос не давил слишком сильно, а Наама подчинялась его требованиям.
        Они гуляли в саду. Обедали и ужинали в столовой вместе. Когда в Грейторн Холл прибывали гости, Наама встречала их, выполняя обязанности хозяйки. Вовлекала в разговор, составляла компанию за партией в вист или бильярд, не рискуя при этом блистать, оттягивая на себя все внимание, как было раньше. И по первому сигналу со стороны хозяина уходила, оставляя мужчин вести скучные деловые разговоры. Послушно и молча - без капризов, без обид.
        Почти идиллия.
        Требования ди Небироса включали прикосновения. Когда откидывал в сторону волну черных волос, чтобы застегнуть свой новый подарок - бриллиантовое колье. Или обнимал за плечи на прогулке под предлогом защиты от вечерней прохлады.
        В такие минуты она почти физически чувствовала исходящее от демона яростное тоскливое желание. Первое время Наама пугалась и замирала от ужаса. Хозяина это злило, а его злость пугала ее ещё сильнее.
        Но шло время, память о его жестокости истиралась. Она уже не вздрагивала и не каменела всем телом, почувствовав, как Андрос берет ее за руку. Или проводит медленно кончиками пальцев от запястья к ямке на сгибе локтя.
        Он приручал ее. Приучал исподволь, постепенно - к себе, своему присутствию, к тому, что ему дозволено прикасаться, трогать. Приучал к послушанию. Порой в душе просыпалась прежняя Наама, и тогда ей хотелось взбрыкнуть, но останавливала память об уроках прошлого и страх снова начать войну.
        Прикосновения ди Небироса всегда были терпимы, а иногда даже приятны. И Наама сдерживала порыв отстраниться, ценя его ответную сдержанность. Он хотел ее, хотел безумно - это читалось в расширенных на всю радужку зрачках, в прерывистом дыхании и напряженной фигуре демона. Хотел, но не шел дальше, стараясь не давить слишком сильно.
        Голос разума подсказывал: долго так не может продолжаться. Однажды его зависимость, звериная тяга к ее телу, выплеснется наружу. Наама знала: если она хочет избежать насилия, нужно отдаться на своих условиях, самой сделать первый шаг…
        Но она не могла. Поэтому просто ждала неизбежного, с обреченностью смертника.

* * *
        Наама сразу поняла, что сегодня будет серьезный разговор. В последнее время она научилась удивительно хорошо предугадывать настроение своего хозяина.
        Они поужинали вдвоем в малой обеденной зале. Лайлы не было, как не было и все эти месяцы. Демоница не удивилась бы, узнав, что в роскошном немного вычурном особняке не было никого, кроме них двоих и человеческих слуг, похожих на безмолвные тени.
        - Я долго думал о том, что происходит, - Андрос положил приборы на стол и отхлебнул вина, не отрывая от нее взгляда. - Глупо лгать себе: ты слишком важна для меня, Наама. Мы неправильно начали, с войны. Давай попробуем по-другому. Я больше не возьму в руки плеть и не стану колоть экстазон. Ты в ответ станешь послушной.
        Демоница недоумевающе посмотрела на своего хозяина. Разве она и так не послушна? Да она просто образец послушания и покорности!
        - О чем ты?
        - Я хочу тебя. И ты это знаешь.
        Она вздрогнула.
        - Нет!
        По лицу ди Небироса пробежала тень, как всегда, когда он гневался. Он тяжело выдохнул сквозь зубы.
        - Да, Наама! Ты - моя, и я хочу тебя. Я дал тебе время восстановиться, забыть все.
        Что же - она знала, что когда-нибудь этот день настанет. Просто старалась не думать о том, что однажды все вернется на круг принуждения, ненависти и искусственно навязанной похоти.
        - Я сделаю все, чтобы тебе было хорошо, - продолжал Андрос, и Наама с удивлением различила в его всегда жестком и властном голосе умоляющие нотки. - От тебя не потребуется ничего. Просто не сопротивляйся, расслабься. Это твоя часть сделки.
        Расслабиться?
        Она фыркнула. Демон сделал вид, что не услышал.
        - Я не прошу любви, просто усмири ненависть. Раньше когда я тебя брал, у меня было ощущение, что я тебя наказываю.
        Наама не сдержала горький смешок.
        - Так и есть.
        Он не взбесился, как она ожидала. Просто посмотрел на нее внимательным пристальным взглядом.
        - В твоих силах прекратить это. Нам не уйти друг от друга. Но мы можем заключить мир.
        Прежняя Наама расхохоталась бы в лицо в ответ на такое предложение. Всякий раз, когда Андрос не оглушал ее наркотиком, она боролась телом и душой, не желая получать удовольствие в постели с врагом. Даже если не вырывалась, то цепенела и сжималась, демонстрируя отвращение.
        Но она устала от войны, ненависти. И слишком жива была память о боли, унижении, ледяном дыхании смерти. Возможно, отец не понял бы ее, возможно, осыпал проклятьями, но постояв на краю, Наама поняла, что хочет жить.
        И она все равно не чувствовала в себе больше сил сражаться с ним. В глазах закона ди Небирос был ее хозяином. Имел право взять, наказать строптивую рабыню, как пожелает.
        Это были новые, какие-то незнакомые, чужие мысли. Они напугали.
        - Ты увидишь, что секс со мной может быть совсем другим. Все может быть другим, На-а-ама.
        Звук его голоса вырвал из горестных раздумий. Наама поняла, что так и сидит молча, понурив голову, пока Андрос ждет ее ответа ее со смесью отчаяния и надежды на лице.
        - Я согласна. - выдавила она.
        Очень хотелось заплакать.

* * *
        Он пришел тем же вечером, и в первое мгновение Наама почти обрадовалась, увидев своего мучителя на пороге. Если секс с ним - оплата за спокойную жизнь, проще заплатить сразу.
        Но сразу вслед за радостью вспомнился Андрос, потерявший человеческий облик, смесь боли, беспомощности и похоти. Демоница вздрогнула и невольно отшатнулась. Ди Небирос, верно угадавший причину ее страха, стиснул зубы так, что желваки заиграли под кожей. На секунду ей показалось, что он уйдет…
        - Мы же договорились, На-а-ама.
        - Да, - она закрыла глаза и несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, изгоняя испуг. - Просто это… оно сильнее меня. Я уже… сейчас…
        Страх медленно отступал. Помогло, что место было другим - взамен частично разгромленных Андросом покоев, ей выделили новые, в южном крыле дома. Эти стены не помнили унижения и насилия.
        Пока Наама боролась с собой, демон прошел через комнату к мини-бару. Извлек два бокала для бренди и бутылку «Турвазьера» пятидесятилетней выдержки. Придирчиво осмотрев посуду на предмет пылинок, довольно кивнул и плеснул немного темно-янтарного напитка. Наама шумно вдохнула, втягивая изысканный аромат. Странно, но вид потемневшей от времени бутылки успокоил.
        - Будешь? - Андрос кивнул на бокалы.
        - Буду.
        Опустившись на кожаный диванчик, демоница инстинктивно вжалась в самый дальний от Андроса угол. Приняла бокал из его рук и выпила залпом, как водку. Напиток ожег гортань, оставив после себя яркое послевкусие с нотками шоколада и мускатного ореха.
        - Кто так пьет пятидесятилетний «Турвазьер»? - ди Небирос покачал головой, но в фиалковых глазах ей почудилось одобрение и даже что-то похожее на смех.
        - Я пью. Не люблю крепкое.
        - Я помню, - он кивнул. - Игристое, крепленое или эти ужасные приторные коктейли. Много-много сахара, мятного сиропа и дешевой текилы.
        Наама оскорбленно фыркнула.
        - Не дешевой! В мои коктейли всегда льют «Золотой кактус»!
        Он усмехнулся.
        - Это ты так думаешь. На самом деле за мятой вкус не чувствуется, поэтому бармены экономят. Наливают в бутылку от элитной марки чего подешевле, а разницу кладут в карман.
        Демоница недоверчиво покосилась:
        - Правда что ли?
        - Правда.
        Это было странно: сидеть с ним, пить и болтать так, словно ничего не случилось и они все еще на равных. Оружейный магнат ди Небирос и маленькая принцесса ди Вине.
        На мгновение в душе вспыхнула ярость, но Наама придушила ее, не давай мыслям снова увести ее по тропе полной гнева и ненависти.
        - Налей еще.
        Интересно, получится ли у нее напиться? Так, чтобы все происходящее стало просто не стоящим внимания пустяком?
        Он посомневался, а потом все же плеснул бренди на полпальца.
        - Мало.
        - Больше не стоит, - голос демона звучал мягко, но непреклонно.
        Стоило взять бокал, как на плечо опустилась тяжелая рука. Наама вздрогнула. Янтарная жидкость качнулась в хрустале, оставляя на стенках маслянистые разводы.
        - На-а-ама, - выдохнул он, зарываясь лицом в ее волосы.
        Она сдержала инстинкт, приказывавший вырваться, вскочить. Откинулась в его руках, попыталась расслабиться. Все равно секса не избежать.
        Но странно: на этот раз Андрос не стремился грубо и жадно утолить свою похоть. Его губы скользнули по шее Наамы - согревая, лаская. И руки, лежащие на плечах, не терзали плоть, оставляя синяки, а поглаживали легко и уверенно. В прикосновениях сочетались нежность и напор. Если забыть о личности мужчины рядом, ощущать, как сильные ладони гладят тело, было приятно. Наама протяжно вздохнула, закрыла глаза и постаралась отпустить все. Отбросить себя: свою ненависть, обиду, которую невозможно простить, и глубинный скрытый страх, заставлявший цепенеть перед этим мужчиной, словно перед чудовищем.
        Помог ли бренди, или дело было в чем-то ином, но у нее получилось. Ласки ди Небироса - поначалу осторожные, становились все более и более смелыми. Вот рука, словно невзначай, легла на грудь, погладила затвердевший сосок сквозь ткань платья. Горячее дыхание обожгло ухо, зубы возбуждающе прикусили кожу. Наама как во сне услышала глубокий женский стон и лишь затем поняла, что стонет она сама.
        Это не было похоже на секс, который был у нее раньше в прошлой жизни. Тогда она приказывала, властвовала над любовниками, даруя страх, боль и экстаз по своему желанию. И не было похоже на прежний секс с Андросом, когда он насиловал ее, пытаясь согнуть и подчинить своей воле.
        И уже тем более это не походило на секс под экстазоном, когда Наама превращалась в убогое сходящее с ума от похоти создание.
        Можно было расслабиться, отдаваясь властным, но нежным прикосновениям. Ничего не решать, ни о чем не думать, просто получать наслаждение.
        Внизу живота медленно разгорался чувственный пожар. Андрос снова поцеловал ее в шею, откинул в сторону волну волос, и Наама почувствовала, как его пальцы расправляются с блестящей пуговкой, удерживавшей лиф платья. Атлас, не сдерживаемый более застежкой, скользнул по коже, и мужские руки накрыли грудь.
        Наама сама не поняла, как это произошло. Просто в какой-то миг обнаружила себя у Андроса на коленях, обнаженной, раздвинувшей ноги, чтобы ему было удобнее ласкать. Ладонь демона лежала меж бедер тяжелым щитом, а пальцы искусно порхали, вырывая из ее груди стоны наслаждения. Жадный рот ласкал, прикусывал и зализывал грудь, пальцы другой руки мяли и мучили второй сосок.
        Андрос ничего не позволил ей решать. Ни разу не спросил, как она хочет, но в том, чтобы ничего не решать, не иметь выбора, только подчиняться и отдаваться вдруг обнаружилось особое удовольствие. Отличное от всего, что Наама испытывала раньше. Каждое движение умелых пальцев, каждый ласковый укус приближали ее к пику наслаждения, не отравленного ненавистью или навязанной похотью.
        Он поднял Нааму на руки, донес до постели и опустил на покрывало - бережно, словно величайшую драгоценность. Поцеловал, вторгаясь языком в рот - бесцеремонно, как до этого не раз вторгался в ее тело. И Наама, где-то глубоко в душе изумляясь себе, ответила.
        Его рука легла меж бедер, пальцы резко вдвинулись внутрь, одновременно с языком. Она подалась навстречу, глуша стон вожделения. Снова. И снова.
        Хорошо… Как же хорошо, остро и ярко это было.
        Андрос оторвался от нее, прожигая горящим взглядом. Выдохнул ее имя так, словно признавался в своей одержимой больной страсти, и принялся стягивать с себя остатки одежды негнущимися пальцами.
        Тяжесть мужского тела сверху была приятной. Наама шире раздвинула бедра, словно предлагая себя, и громко вскрикнула, когда он ворвался в нее первый раз - огромный, горячий, мощный. Вошел до конца, заполнил ее так глубоко и полно, как никто и никогда прежде. Одновременно с членом его язык снова проник между призывно приоткрытых губ, задвигался синхронно в пародии на половой акт.
        Наама глухо застонала, вцепилась в мускулистые плечи, и сама дернулась навстречу. Теряясь, окончательно растворяясь в яростных толчках, жарком влажном наслаждении…
        Глава 9
        - Видишь. Все может быть иначе.
        Андрос навис над ней, вглядываясь в лицо, провел пальцем по припухшим от поцелуев губам. Теплая, покорная, удовлетворенная. Его женщина. Как жаль, что они не с того начали. Столько времени напрасно упущено в попытках сломать ее, когда счастье было так близко - руку протяни.
        Глаза демоницы недовольно сощурились, а на скульптурно-красивом скуластом лице появилось знакомое выражение, всегда бесившее его, доводившее до неистовства, до желания взяться за плеть.
        - Не надо нежностей.
        - Ты опять?
        Наама вздрогнула, заслышав нотки предупреждения в его голосе.
        - Прости, - выдавила она после паузы. - Мне сложно…
        «Сложно» - слишком простое слово для смеси растерянности, изумления, смятения и ярости, что сейчас вскипали в ее душе. Она словно очнулась от транса и не могла принять, поверить, что добровольно обнимала мучителя. Не просто позволяла ему владеть собой, но просила, желала его ласк.
        - Уйди. Пожалуйста, просто уйди! Мне надо побыть одной!
        Она не думала, что он прислушается. И уж тем более не ждала, что Андрос поцелует ее в макушку со словами: «Я понимаю» и уйдет.
        Но после его ухода легче не стало. Наама осталась одна. Наедине с тем, что случилось. И с необходимостью сделать с этим хоть что-то.
        Когда она согласилась на безумное предложение ди Небироса, то не думала, что оно закончится чем-то хорошим. Просто слишком устала от войны и ненависти. И не ждала, что сможет получить наслаждение в постели с врагом…
        Но получила. И этим словно предала себя.
        Она медленно поднялась, добрела до ванной и почти час ожесточенно терла себя мочалкой, пыталась смыть воспоминание о его прикосновениях.
        Андрос никогда не был противен ей на физическом уровне. Скорее напротив - привлекал. Мощная, не отягощенная жиром фигура, мускулы, угадывавшиеся под скучными деловыми костюмами, красивое властное лицо с жестким подбородком. Ей всегда хватало осторожности не подпускать его близко, но было время, когда Наама позволяла себе фантазировать о сексе с ним.
        И он знал ее тело. Изучил за месяцы рабства, знал, что доставляет ей наслаждение. Не просто пользовался, но старался всегда довести ее до экстаза.
        Так что теперь? Смириться, принять то, что ей приятны его ласки. Научиться не отвечать оскорблениями или угрюмым молчанием на его проявления нежности?
        Раньше - быть может. Но после всего, что было, принять Андроса, как любовника - невозможно. Сделав это, она словно согласится, что он был прав, насилуя ее раз за разом.
        Но что ещё она может?
        Так ничего и не решив, демоница вылезла из ванной. Накинула халат на распаренное тело, шагнула в комнату.
        И замерла, обнаружив в своих покоях незваную гостью.

* * *
        - Привет, - криво улыбнулась Делайла ди Эйма.
        Она развалилась на кожаном диванчике в углу. Том самом, на котором совсем недавно Наама с Андросом пили бренди, целовались. Сидела и задумчиво вертела в руках пустой бокал.
        - Привет, - настороженно отозвалась Наама. - Зачем пришла?
        От бывшей подруги не стоило ждать ничего хорошего.
        Та оглядела ее, недовольно сощурив глаза. А потом кивнула.
        - Андрос был здесь?
        - Спроси у него самого, - с вызовом ответила Наама. Прошла сквозь комнату и опустилась в кресло напротив.
        - Был, - Лайла тяжело вздохнула. - Он постоянно крутится вокруг тебя. Обо мне даже не вспоминает… о нас.
        - О нас? - Наама недоуменно вскинула бровь, оглядела посетительницу. Взгляд остановился на животе Лайлы, и она почувствовала, как дыхание перехватывает. - Ты же…
        - Именно, - бывшая подруга огладила свободное платье, натягивая ткань на округлившемся животе. Седьмой месяц. И он так пинается. Думаю, будет мальчик. Наследник, - последнее слово она произнесла с откровенной гордостью.
        - Даже не знаю поздравлять или соболезновать, - мрачно пробормотала Наама.
        Новость следовало запить, поэтому она щедро плеснула себе бренди.
        - Ребенку нужен отец, - выразительно продолжила гостья.
        - Допустим. А от меня ты чего хочешь? - демоница сделала еще глоток и устало растерла виски. - Я не отбиваю его у тебя, Лайла.
        Та насмешливо фыркнула.
        - Рассказывай! Я помню, как не отбиваешь.
        Наама досадливо поморщилась.
        - Да, за тем ужином я подразнила тебя, но ты первая начала.
        - Врешь! - сапфировые глаза сверкнули неподдельной яростью. - Ты заманиваешь его. Играешь! Как раньше. Он у тебя из рук ест и готов вилять хвостиком за малейшую улыбку. Ты всегда знала, как управлять мужчинами. Даже самоубийство устроила, не постеснялась!
        - Что?! - Наама подавилась бренди и закашлялась, не зная смеяться ей или плакать. - Ты действительно думаешь, что я пыталась таким образом манипулировать?
        По лицу Лайлы было видно, что ещё как думает.
        - И где она? - зло спросила пленница. - Где моя выгода? Что, он освободил меня? Или, может, разрешил бывать в обществе, как равной? Допустил к руководству компанией, позволил принимать решения? Он приходит и трахает меня, не спрашивая хочу я этого или нет.
        Лайла смутилась, словно эта мысль не приходила ей в голову. А потом встряхнула головой.
        - А бриллианты? Рубины, сапфиры, меха?!
        Наама чуть не расхохоталась. Можно вытащить девку из деревни, но не деревню из девки. Лайла всегда была сорокой, падкой на все дорогое и блестящее.
        - Забирай! - демоница безразлично кивнула на шкатулку с подарками ди Небироса и налила себе еще. - Бренди будешь? Хотя нет, не будешь, чего это я? Все мне одной. Вот и хорошо, я жадная.
        Лайла поднялась, сделала нерешительный шаг в сторону стоящей на туалетном столике шкатулки, потом остановилась и недоверчиво покосилась на бывшую подругу.
        - Они тебе правда не нужны? - нерешительно уточнила она.
        - Куда мне их надевать? На прогулку в сад? Лайла, я клянусь, что мне ничего не надо от твоего мужа. Я мечтаю однажды проснуться и понять, что все это было страшным сном. С радостью бы променяла все эти тряпки и блестяшки на жизнь… да хотя бы жены фермера.
        - Наама ди Вине - жена фермера. Ой, не смеши меня!
        Демоница пожала плечами.
        - Ты просто дура! - с неожиданной злостью заговорила Лайла. - Избалованная принцесса, которая никогда не знала, что такое настоящая нужда. Ты ведь ни дня в жизни не работала!
        - Можно подумать ты работала.
        - Можно, - лицо Лайлы помрачнело. - Ты представить не можешь, что мне приходилось делать, когда мой ублюдочный папаша проиграл все. Включая платья, которые были на нас с мамой. А ведь мне было двенадцать. Тебе НИКОГДА не приходилось думать, где взять денег на ужин. Или ходить в тряпье, купленном у старьевщика.
        Поначалу эти слова показались дурной шуткой. Наама даже усмехнулась, но наткнувшись на полный дикой ярости взгляд бывшей подруги, осеклась.
        А ведь можно было догадаться ещё на той самой первой встрече. Рыжая отчаянно строила из себя леди, но получалось неубедительно. Она то зажималась, то начинала скандалить, словно портовая девка. Тогда Наама подумала, что такое поведение - следствие дурного вкуса и детства в деревне.
        Как давно это было? Почти пять лет назад. Случайная встреча на шумной вечеринке с кучей гостей, куда Лайлу привел любовник. Наама позволила себе пару насмешливых замечаний по поводу ее вульгарного платья, а рыжая, вместо того чтобы взбесится, всхлипнула и попросила научить ее правильно одеваться.
        На жалости она ее и поймала. На жалости и восхищении. Нааме понравилось выступать учителем. Восторженный тон дебютанточки, взгляд снизу вверх и грубоватая лесть, которую демоница в своем ослеплении приняла за непосредственность. Поэтому на следующий день она пригласила к себе новую знакомую. Выслушала сетования на то, как трудно молодой провинциалке в столице, подарила пару своих старых платьев и предложила поехать с ней на прием.
        Лайла слушала ее с благоговением, впитывала каждое слово, как губка воду. Еще бы Нааме это не понравилось. А дальше… дальше она сама не заметила, как рыжая стала ее наперсницей и лучшей подругой. Она даже представляла в свете Делайлу, как свою четвероюродную сестру.
        Так продолжалось до тех пор, пока рыжая не сумела поймать ди Небироса.
        - Я не знала… Ты никогда не рассказывала.
        - Конечно! Разве принцесса ди Вине стала бы дружить с нищебродкой? Но я гляжу на тебя и мне смешно. Взял в любовницы шикарный мужчина, дарит подарки, носит на руках. Живешь в сытости, тепле, в окружении красивых вещей. И еще недовольна. Ты не знаешь, что это такое - ночевать в этих ужасных нищих кварталах на продавленном матрасе с клопами. Крысы! Вонь от заводских труб - у нас как раз под окнами находился оружейный завод ди Небироса. Но в дни, когда ветер дул в другую сторону, пахло помойкой. Откуда тебе, маленькая принцесса, знать на что это похоже?! Нет уж! - она с яростью опустила кулачок на стол. - Я не вернусь туда, никогда! Украду, убью, но не вернусь…
        Лайла осеклась и замолчала, тяжело дыша. По ее лицу было видно, что она уже жалеет о вырвавшихся в запале словах.
        Эти откровения тоже следовало запить. Наама отхлебнула еще бренди.
        Так и подмывало спросить приходилось ли Лайле торговать телом, чтобы вырваться из нищеты, но демоница себя сдерживала. И так ясно, что приходилось. И что бывшая подруга скорее умрет, чем признается в этом.
        Наама попыталась представить каково это - когда нет денег. И не смогла. В ее жизни всегда был избыток всего. Денег, драгоценностей, развлечений, мужчин.
        Права ли была она, отвергнув все, что предложил Андрос?
        - Может я дура и не понимаю своего счастья. Но не хочу так, - медленно произнесла она. - Уж лучше нищета.
        Хотела бы она быть хоть наполовину такой уверенной, какой выглядела.
        Негласные законы общества демонов гласят: «Падающего - подтолкни, упавшего - пни». А она упала с очень большой высоты, желавших пнуть хватало.
        Если помнить об этом, то надо помнить и о том, что в мире много куда более унизительных и страшных вещей, чем секс с ди Небиросом.
        Так что не давало ей смириться и просто принять его власть? Для чего она раз за разом дерзила, нарывалась, заставляла Андроса терять человеческий облик и наказывать ее со все большей жестокостью?
        - Пустой разговор, - хмуро подытожила демоница. - Я все равно его вещь. Этого не изменить.
        От последних слов во рту стало так горько, что пришлось снова спешно приложиться к бренди.
        - Все можно изменить, - глаза Лайлы странно сверкнули. - И я помогу тебе, если захочешь…

* * *
        Фургон не был приспособлен для перевозки пассажиров. Внутри воняло смазкой, голодным хищником рычал движитель. Старые рессоры не справлялись с бездорожьем, оттого машину трясло и мотало так, что зубы сами собой выбивали частую дробь.
        А ещё в кузове было почти темно. Скудного света, пробивавшегося сквозь неплотно подогнанные доски не хватало, и приходилось ковырять шпилькой в замке наощупь. Наама, обдирая ногти, цеплялась за поскрипывающую дверцу и тихонько ругалась. Думать о том, что будет, если на очередном повороте грузовик снова занесет, и она не удержит свой хрупкий инструмент в руках, не хотелось.
        Да, путь на волю не оказался усыпан розами.
        Бывшая подруга не солгала, пообещав свободу. Одна Богиня знает, где Лайла достала такого искусного мага и как сумела протащить на территорию Грейторн Холл, но ошейник, больше года украшавший шею Наамы, отправился в мусорку двумя бесполезными кожаными ремешками.
        «Поводок», наложенный ди Небиросом, наконец-то был оборван. Второй конец по предложению Наамы маг прикрутил к здоровенной полудикой кошке по кличке Рыся, прикормленной слугами. Представляя, как Андрос будет бегать по всему поместью, пытаясь поймать пугливую хищницу, Наама злорадно улыбалась.
        Поскрипывающий старый фургон, на котором в Грейторн Холл доставляли продукты, отмерял мили, унося ее все дальше от родового гнезда ди Небиросов и его одержимого хозяина. Впереди была неделя на то, чтобы залечь на дно до того, как из поездки вернется Андрос.
        Лайла обещала, что поможет. Спрячет на отдаленной ферме, даст денег, но Наама усвоила уроки прошлого. С чего бы заклятой подружке подставляться, укрывая соперницу? Куда проще увезти подальше и перерезать горло.
        А даже если и нет, и помощь Лайлы не таит в себе скрытой подлости, Наама не готова рисковать. Теперь, когда демоница ощутила хмельной вкус свободы, ей отчаянно, до боли захотелось жить.
        Замок наконец-то щелкнул, уступая напору, и Наама еле успела придержать внезапно распахнувшуюся дверь. Запах луговых цветов и нагретого камня пощекотал ноздри. Машина скрипела, подпрыгивала. В щели между приоткрытыми створками мелькали ровные ряды тополей вдоль дороги, домики и полоска голубого неба.
        Потом дома исчезли, запахи трав сменились на хвойный аромат. Дорога ухудшилась - хоть водитель и снизил скорость, грузовик то и дело подпрыгивал на ямах и колдобинах.
        Дальше медлить было нельзя. Дождавшись крутого подъема на холмы, Наама распахнула дверь и выпрыгнула.
        Повезло - упала на мягкий чернозем и лишь слегка ушибла бедро и плечо. Беглянка перекатилась под защиту деревьев и лишь тогда обернулась. Дорога узкой серой лентой уходила к вершине холма. По ней, фырча, полз грузовичок. Распахнутые створки двери болтались, но водитель так и не заметил пропажи ценного груза.
        Куда теперь? Впереди змеилась дорога - безопасная, ведущая к цивилизации. За спиной ждал лес - безмолвный, угрожающий, чужой.
        Наама усмехнулась, мысленно послала ди Небироса со всеми его родственниками и домочадцами в Тартар. И шагнула навстречу лесу.
        Глава 10
        Последний боровик оказался червивым. Наама брезгливо стряхнула несъедобную добычу в помойное ведро и со стоном выпрямилась. Аккуратно подвесила между самодельными козлами нанизанные на прутья грибы.
        Опустив глаза на свои руки - огрубевшие, в мозолях, порезах и ожогах, с обломанными ногтями, демоница невольно скривилась. Если хочешь жить на лоне природы и готовить пищу в печи, то об ухоженных ручках с изысканным маникюром лучше забыть.
        Самые большие мозоли - от лопаты и топора. Колоть дрова приходилось ежедневно. Ожоги - это от попыток развести огонь. Порезы появлялись редко - с ножом Наама управлялась умело. Но когда разделываешь добычу или обтесываешь колья всякое бывает.
        А ещё нужно было стирать одежду. Самодельным щелоком, из золы. Охота, сбор и сушка грибов, ягод. Мясо, которое требовалось нарезать тонкими - не толще листа бумаги - полосками, перед тем, как оставить вялиться на солнце. Засолка рыбы в бочке. Прежняя Наама ди Вине в страшном сне представить не могла, что ей когда-либо придется этим заниматься.
        И все же нынешняя жизнь ей нравилась. В ней поминутно приходилось принимать решения, зачастую сложные, рискованные. И это было увлекательно. Добиваться чего-то, преодолевать свой страх, неумение.
        Она не хотела вспоминать Андроса, но вспоминала. Часто. Куда чаще, чем стоило бы. Здесь, вдали от его отравляющего влияния, страшного всепоглощающего гнета, Наама будто очнулась от тяжкого сна. Страх ушел, а ненависть вспыхнула ослепительным огнем. Вспоминая все, что ди Небирос сделал с ней, демоница скрежетала зубами и мечтала придушить его.
        Но самое ужасное, что она скучала по нему.
        Тело, привыкшее к ежедневному сексу, жаждало мужчину. Даже тяжелый труд не давал забыть о жарком голоде. И руки не спасали. Она пыталась думать о своих прежних любовниках, но все они были бледными неразличимыми тенями. Больше года рабства, много месяцев почти ежедневного секса с одним-единственным и весьма умелым мужчиной не прошло бесследно. Андрос словно влез ей под кожу, завладел мыслями, чувствами. Она ненавидела его, но не в силах была думать о ком-то другом.
        Наама вспоминала их последние ночи. Совсем другие, не сопряженные с насилием, без наркотика и принуждения. Когда можно было просто расслабиться, отдаться умелым мужским ласкам и получать наслаждение. Снова и снова.
        Она ненавидела его за насилие и властность. Боялась, как боится скотина гневливого хозяина. Но что самое ужасное - она желала его.
        Андрос все же сумел надломить ее. Отобрать что-то важное, без чего Наама больше не ощущала себя целостной.
        И все же, несмотря на тяжелый каждодневный труд, риск и страх перед будущем, демоница в страшном сне не могла подумать о том, чтобы вернуться к ди Небиросу. Дай Богиня Нааме право выбирать заново, она бы снова сбежала.
        А ведь ей сказочно, невероятно повезло. Повезло дважды.
        Первый раз, когда на третий день блужданий по лесу оголодавшая до готовности есть кору демоница - в рваном платье, с разбитыми в кровь ногами - наткнулась на этот домик на полянке недалеко от предгорий. Увидев его, Наама чуть было не разрыдалась от счастья и даже не подумала задаться вопросом откуда в непролазных дебрях человеческое жилье и кому оно может принадлежать?
        Как выяснилось, домик охранял защитный контур. И тут беглянку ждала вторая большая удача. Прошедший неделей раньше ураган, свалил одно из деревьев, на которые хозяин домика нанес руны и тем самым создал брешь в защите. Не случись этого, Наама так бы и бродила вокруг невидимой стены, тщетно пытаясь попасть внутрь.
        А домик, судя по пожелтевшей спектрографии на стене, на которой пятерка бородатых мускулистых мужиков, улыбаясь, позировали на фоне туши василиска, принадлежал команде душеловов-сезонников. В нем была печка, нехитрая утварь, необходимая для жизни, набор метательных ножей, небольшой охотничий самострел. Даже пара курток и штанов из грубой немаркой ткани нашлись - в самый раз для леса. В сухом прохладном погребе беглянка обнаружила несколько мешков риса и бобов, а также бочонок дешевого виски.
        Это было куда больше, чем Наама осмелилась бы просить у Богини.
        Поначалу демоница думала остаться на пару ночей. Переночевать в тепле, зализать раны. Но идти было некуда. Разве что снова в лес, не зная дороги, рискуя встретить людей или нелюдей, которые опознают в ней беглую рабыню.
        Идти было некуда, и Наама осталась.
        Стоял разгар лета. Не меньше четырех месяцев до начала зимы с ее сыростью, пронизывающим холодом и бескормицей. В лесу спела земляника, брусника и малина. На болотце чуть подальше росла крупная и сладкая морошка. Лес полнился грибами - трудно пройти и не наступить, а заросли лещины, тянувшиеся на сотни футов вдоль края оврага, обещали через месяц небывалый урожай орехов.
        В окрестностях в изобилии водилась дичь: зайцы, олени, косули. Как, наверное, были бы шокированы прежние подружки и поклонники Наамы ди Вине, увидев, как она пробирается по лесу в мешковатой и уродливой мужской одежде с самострелом наперевес. Как сидит в засаде у тропы, ведущей к водопою, как преследует подранка, чтобы хладнокровно перерезать ему горло и выпустить кровь. Как свежует потом тушу, не кривясь от вида внутренностей.
        Нет, ее никогда этому не учили. Как не учили и колоть дрова, копать ямы, растапливать печь и ушивать одежду. Все пришлось осваивать самой, вспоминая прочитанные книги, да свои наблюдения за простолюдинами. Счастье Наамы, что она всегда была внимательна и отличалась хорошей памятью.
        А еще она очень хотела жить.
        Демоница заботилась о случайно доставшемся ей хозяйстве. Делала припасы, в надежде задобрить сушеными грибами, ягодами и мясом настоящих владельцев своего пристанища. И старательно гнала мысли о том, как станет объясняться с ними, когда начнутся холода и охотники вернуться.
        Как знать, может и не вернуться вовсе?
        Прикрыв сушащиеся грибы чистой тряпицей, Наама подхватила ведро с отходами и направилась к помойной яме, которую предусмотрительно устроила чуть в стороне от жилища. Подходя ближе, замедлила шаг, нащупывая нож на поясе. Возле объедков частенько можно встретить мелкую лесную живность. Чаще попадались крысы, которыми демоница брезговала, но дважды удалось подбить зайца, а однажды ее добычей стала птица похожая на крупную черную курицу с красным оперением на голове. Названия птицы Наама не знала, но это не помешало ей зажарить и съесть случайную добычу.
        На вкус та была хороша. Не хуже той же курицы, разве что пожестче.
        Обострившийся за полтора месяца жизни в лесу слух, уловил шорох. Плавным движением демоница вынула нож и швырнула его на звук. Жалобный визг, переходящий в хрип подсказал, что бросок удался. Раздвинув кусты, она обнаружила тушку барсука и довольно хмыкнула. Отличная добыча, не придется завтра идти на охоту.
        Перерезав зверьку горло, она вывалила объедки в яму. И, подхватив трофей за задние лапы, пошла обратно. Кровь капала, оставляя кровавую стежку на примятых шагами травах.
        Наама дошла до поваленного дерева. Того самого, открывавшего проход к ее жилищу. И замерла, мгновенно подобравшись.
        Перед домиком кто-то был.
        Невысокий, белобрысый, обряженный в клетчатую фермерскую рубаху и грубые синие штаны, чужак стоял возле самодельных козел и рассматривал вывешенные на просушку грибы.
        Судя по виду он был один. У ног незнакомца лежала палка с подвешенными на нее тушками перепелов и стояла полная ягод корзина.
        Наама медленно опустила на землю свой трофей, и скользнула вперед. Прежде, чем чужак успел обернуться, она была за его спиной. Вцепилась в короткие светлые пряди, заставляя незнакомца вскинуть голову. И прижала нож к шее, белевшей в вороте рубахи.
        Достаточно одного легкого, почти незаметного движения, как с незваным гостем будет покончено. Труп растащат звери, расклюют птицы, и никто никогда не узнает о том, что в охотничьем домике в предгорьях скрывается беглая рабыня…
        Но Наама медлила. На нее смотрели широко распахнутые, голубые, как весеннее небо глаза. Большие, полные детского удивления. Пшеничная челка падала на лоб, на курносом носу золотились веснушки.
        Мальчишка. Долговязый по меркам ровесников, что и ввело ее поначалу в заблуждение, но все же ребенок. Человеческий ребенок, ещё не вошедший в тот возраст, когда на подбородке появляется первый пушок.
        Удивление в глазах сменилось испугом. Мальчишка трепыхнулся в ее руках, и это заставило Нааму сильней вцепиться в светлые вихры и прижать нож плотнее к горлу.
        - Не дергайся, - голос после полуторамесячного молчания звучал хрипло, как карканье ворона.
        - Простите, госпожа! - пацаненок рассмотрел ее и страх на его лице усилился. Он зачастил, оправдываясь. - Я случайно. Клянусь, я просто проверял силки. Туточки, рядышком! Я ничего не украл!
        Он по-деревенски забавно окал, выговаривая слова, и трясся в ее руках. На виске выступила крупная капля пота.
        Нужно убить его. Он видел Нааму и знает, где она находится. Он может привести сюда людей Андроса.
        - Зачем ты вошел? - с отчаянием спросила она.
        - Простите, госпожа. Я… Я просто увидел, что кто-то живет… Дерево поваленное, проход… Простите, - он протяжно всхлипнул. - Отпусти-и-ите, меня мамка ждет!
        Нужно убить. И нельзя. Нельзя убивать детенышей, даже чужих. И неважно, что он был человеком, существом неполноценным, слабым, самой природой предназначенной быть собственностью демонов.
        Про рабскую природу людей любил рассуждать отец. Рассуждал и проклинал недальновидную политику императора, подарившего вчерашним рабам свободу. Ничтожные, слабые твари, они же не способны толком позаботиться о себе! Им нужен хозяин, который научит, прикажет, накажет. Хозяин, который вправе принимать решения, что им есть, чем заниматься, с кем спать и как жить.
        Она вздрогнула. И опустила нож.
        - Ты сейчас уйдешь. И навсегда забудешь, что когда-либо был здесь и видел меня. Ты меня понял?
        Мальчишка часто-часто закивал.
        - Клянусь, госпожа!
        Стоило его отпустить, как он пулей рванул к поваленной бурей березе, спеша покинуть охотничий домик и его страшную обитательницу.
        - Подожди! - крикнула Наама, но тот припустил еще пуще. - Ты забыл свои вещи… - закончила она, переводя взгляд на перепелов и корзину с ягодами у ног. А потом села на землю, горестно подперев руками голову.
        Он не сдержит клятвы. Надо уходить, пока не поздно.
        Глава 11
        Она собралась с вечера. Взяла все заготовленные припасы, сколько могла унести, самострел, ножи, котелок. От необходимости покинуть избушку на душе было тоскливо. За полтора месяца Наама привыкла считать это убогое лесное жилище своим домом.
        Должно быть от нервов ее начало лихорадить. Руки дрожали, мысли путались, тело кидало то в жар, то в холод. В надежде, что болезнь отступит, Наама выпила отвара листьев земляники, плеснув туда немного виски, и легла спать.
        Ночью приснился Андрос. Наама стояла перед ним обнаженная на коленях и ласкала губами возбужденную плоть, трепеща всем телом от желания отдаться. Обнимала губами, скользила языком вдоль бархатистой кожи и умоляла войти в нее, взять.
        Мужчина возвышался над ней - безликий и подавляющий, воплотивший в себе страшную стихию, с которой невозможно и не нужно бороться. Мощные, словно отлитые из стали мускулы, кубики пресса, руки, покрытые короткими черными волосками. Наама каждой клеточкой своего тела, всем существом ощущала, давящее превосходство Хозяина, его силу и всепоглощающую власть над собой. Трепетала перед этой властью и одновременно желала ее больше всего на свете.
        В одной руке Андрос сжимал плеть, второй дергал ее за волосы, заставляя ублажать его в приятном ему резком и рваном ритме. Врывался глубоко в горло - так, что она задыхалась, беспомощно упираясь ладонями в каменный живот. А когда он все же выходил, чтобы дать ей вдохнуть, кашляла, еле сдерживая тошноту.
        Но кроме дискомфорта и страха эта грубость странным образом возбуждала, будила низменные и стыдные желания. Тело горело словно в огне, тоскливо ныло и скручивало внизу живота, соски умоляли о прикосновениях. Хотелось ласки, а может грубости или даже ударов плетью. И она снова старательно вылизывала и ласкала огромный член, стремясь подарить Хозяину блаженство. Быть может, тогда он смилуется и все же войдет в нее…
        - Ты была плохой девочкой, На-а-ама, - от хриплого и низкого голоса по коже побежали мурашки. Демоница прижалась щекой к бедру, бросила виноватый взгляд снизу вверх на своего господина. Лицо было неразличимо, терялось в тумане, но это не было важным. Главное, чтобы Хозяин увидел ее раскаяние и покорность.
        - Плохих девочек наказывают.
        Руки - почему-то в черных кожаных перчатках - прошлись по ее телу, сминая и тиская аппетитные изгибы и выпуклости. Болезненно сжали соски, вырвав из груди демоницы сладострастный вскрик.
        Кожа перчаток была неприятно прохладной и гладкой. Одна рука легла на горло, слегка сжала гортань, напоминая о его полной и абсолютной власти. Одетый в черную кожу палец очертил контур приоткрытых влажных губ. Наама тяжело дышала, ощущая, как по телу прокатываются колкие искры страха и возбуждения. Каменный пол холодил колени, волосы разметались по плечам и прилипли к шее, но она не двигалась, демонстрируя полную покорность его воле.
        - Встань!
        Демоница поднялась, стараясь сделать это как можно грациознее, изящнее. Вскинула взгляд, и поняла, что все ещё не в силах разглядеть лица мужчины рядом. Видела каждую выступающую венку на члене, каждый волосок на мощных руках и мускулистой груди, а лицо терялось, ускользало.
        Наама потупилась. Это правильно. Рабыня не должна смотреть в лицо господину.
        - Расставь ноги, руки за голову!
        Она послушалась и встала - открытая, беззащитная, предлагающая себя так покорно и бесстыдно. Грудь приподнялась, затвердевшие от холода и возбуждения соски торчали двумя аппетитными темно-розовыми ягодами. Руки в черных перчатках снова легли на грудь, чтобы стиснуть соблазнительные полушария. Черные блестящие пальцы на бледной коже казались двумя пятнами чернильной тьмы.
        Он щипал и выкручивал соски, наслаждаясь ее жалобными стонами, гримасой боли и похоти. Потом спустился ниже. Погладил беззащитный живот, накрыл гладко выбритую промежность.
        - Шире! - приказ ударил по ушам. Наама всхлипнула от страха прогневать хозяина и расставила ноги ещё немного. Палец в черной коже скользнул меж сомкнутых влажных створок, приласкал мимоходом самую чувствительную точку ее тела и вонзился внутрь.
        - Ах-х-х! - сорвалось с ее губ.
        Но удовольствие не было долгим. Почти сразу же пальцы хозяина покинули ее тело, заставив застонать от разочарования. Мужчина дернул за ошейник и повлек ее за собой. Наама шла, бездумно переставляя босые ноги по каменному полу. Окружающая обстановка также тонула в тумане, была неразличима и неважна, как и лицо Хозяина.
        На мгновение демоница словно выпала из сладостного транса, в котором пребывала и вскинула голову, чтобы оглядеться.
        Где она? Как здесь оказалась?
        В этих мыслях было что-то неуместное, спорящее со всем происходящим.
        Из тумана выплыл стул, больше похожий на деревянный трон. Господин сел на него и грубо дернул Нааму на себя, вынуждая лечь животом поперек отполированного деревянного подлокотника.
        - Расставь ноги.
        Она послушалась и даже чуть прогнулась в пояснице, чтобы ягодицы соблазнительно округлились. Влажная, доступная, полностью открытая для ласки и проникновения.
        - Непослушная девчонка.
        Ладонь с размаху опустилась аппетитное полушарие, родив во всем теле обжигающую боль, смешанную с не менее обжигающим желанием.
        - Да! - всхлипнула она. - Еще!
        Удар.
        - Еще! Пожалуйста, еще, - умоляюще выкрикнула Наама.
        И проснулась.
        Она лежала, взмокнув от пота на своей лежанке в охотничьем домике. В крохотное оконце заглядывала почти полная луна, пахло грибами и отваром из земляничных листьев.
        А по телу пробегала дрожь. Грудь болела так, словно ее и вправду долго щипал и мял мужчина, низ живота сводило судорогой от желания, и невероятно, просто нестерпимо хотелось отдаться, ощутить в себе огромный и твердый член.
        Наама вцепилась зубами в край плешивой медвежьей шкуры, служившей ей подстилкой, чтобы не разрыдаться. Она никогда в жизни не испытывала подобного, но достаточно слышала об особенностях детородного цикла у демонов, чтобы понять, что с ней происходит.
        У нее начался гон.

* * *
        Гон. Бомба отложенного действия, встроенная самой природой в ее тело. Предохранительный механизм, позволивший демонам выжить, несмотря на силу и лютую гордыню, свойственную каждому из них с рождения. Унизительное состояние течной сучки, когда все прочее кроме секса теряет смысл. Созревшее для деторождения тело сходит с ума в желании забеременеть и понести, и вот уже гордая дочь самой могущественной в мире расы готова отдаться любому встречному вне зависимости от его внешности и статуса.
        Вид демониц в охоте сводил мужчин с ума, заставляя биться насмерть за право оплодотворить самку. Какие кровавые бои устраивались в свое время ради обладания женским телом, сколько жизней уничтожалось в попытках зачать еще одну…
        Благослови Богиня того мудреца, что изобрел блокаторы, позволяющие женщинам самим решать, когда и от кого они желают рожать детей. Достаточно было отменить блокаторы и подождать пару месяцев, пока последние следы сдерживающих чар покинут организм, как наступал гон. Обычно пары, решившие зачать ребенка, уезжали для этого в уединенный домик. Несколько недель безудержного сумасшедшего секса всегда давали счастливые плоды.
        Наама принимала блокаторы с двенадцати лет. И в заключении в императорской тюрьме - они по умолчанию полагались всем преступницам знатного происхождения. И позже, в доме Андроса.
        Но с последнего раза прошло уже больше полутора месяцев, а взять в лесу заветные таблетки было негде. Да и не ждала она угрозы с этой стороны. Слишком была занята выживанием.
        Раньше, до того, как изобрели блокирующие чары, гон облегчали отваром из трав. Каких? Каких-то. Смесь сушеных и свежих. Заварить, настаивать. Строчки рецепта вспыхивали и гасли в памяти, мешались с другими, путались. Распаленное желанием тело не давало сосредоточиться, уводило мысли совсем в иную сторону.
        Как давно у нее не было мужчины? Почти полтора месяца. Богиня, как долго!
        Наама застонала глубоко и томно, чуть прогнувшись на плешивой медвежьей шкуре. Согнула в коленях и широко расставила ноги, словно предлагая себя для соития. Разум терялся в море похоти и охватившего тело огня.
        Это только начало. Завтра-послезавтра гон войдет в полную силу. Тогда ей станет очень плохо. Никакое ожесточенное самоудовлетворение не сможет прогнать этого голода.
        Уходить из пусть ненадежного, но убежища в таком состоянии - безумие. Придется подождать. Затаиться, перетерпеть, молясь, чтобы мальчишка сдержал клятву и не разболтал о своей встрече со страшной незнакомкой.
        Месяц если повезет. Три, если нет. Потом придет облегчение и проклятый гон оставит ее на годы.
        Плохо… как все плохо, как скверно. Но ничего. Есть запасы еды, убежище. Хуже было бы, застань гон ее в дороге.
        Наама снова выгнулась и ущипнула себя за грудь в попытке унять неестественный голод по мужчине. Перед глазами вставали непристойные и соблазнительные картины. В полубреду она ласкала себя, двигала бедрами и умоляла воображаемого любовника прийти, взять ее.
        Лицо мужчины, созданного ее обезумевшем от вожделения воображением, терялось в тумане. А еще у него были руки, член и голос Андроса ди Небироса.

* * *
        - Это правда? - на осунувшемся исступленном лице главы клана ди Небирос появилось непередаваемое выражение. Словно он одновременно до боли хотел и боялся поверить в услышанное.
        - Осведомитель утверждает, что да. Мы проверили по реестру - в этом регионе действительно находится дом. Раньше принадлежал леснику, позже был выкуплен командой «Огненных выдр».
        - Кто такие? - при упоминании людей или нелюдей, укрывающих Нааму, пальцы сами собой сжались в кулаки.
        - Оборотни. Занимаются отловом душ хтонических тварей в ближайших горах. Специализируются на василисках, поэтому летом дом пустует.
        - Вот как… - кулаки разжимались медленно, неохотно.
        Андрос устремил налитые кровью глаза на маленькую точку на карте, обведенную черным маркером. Где-то там прячется женщина, которой он дышал, которую любил, ненавидел и желал до остановки сердца, до стремления вскрыть себе вены, чтобы выпустить из себя - своего тела, своих мыслей - проклятую черноволосую суку.
        Она снова обманула его. А он опять повелся. Как мальчишка. Поверил, что с ней можно по-другому, по-хорошему.
        И стоило расслабиться, как снова получил предательский удар.
        Надо же как далеко забралась? Она не смогла бы сделать это в одиночку. Кто-то помог?
        Ничего. Он найдет ее. Найдет, вернет, вытрясет все, что она знает о своих сообщниках. И покарает ублюдков, посмевших посягнуть на ЕГО собственность.
        А потом он накажет Нааму за то, что посмела обворовать его - лишить своего тела, своей нелюбви и лживой покорности. Накажет и позаботиться, чтобы ей никогда больше не захотелось повторить с ним этот трюк.

* * *
        Пять дней. Пять проклятых, обезумевших от похоти дней на влажной от пота шкуре в пароксизме желания, которое мог утолить только мужчина. Пять дней стонов, ожесточенных ласк и невозможности достичь разрядки. Она впадала в забытье и выныривала из него. То проваливалась в неглубокий, полный похабных видений сон, то снова приходила в себя.
        Когда становилось легче, Наама сползала с лежанки, чтобы добраться до отхожего места или вылить на себя ведро воды. Или прожевать без всякого аппетита горсть сушеных ягод. А потом похоть снова накатывала, лишая сил. И оставалось только вернуться на лежанку, чтобы погрузиться в мучительную агонию неудовлетворенного желания.
        В ее видениях был призрак. Мужчина, сломавший ее волю и ее жизнь. Мужчина, чувства к которому были столь сильны и противоречивы, что Наама старалась не вспоминать лишний раз его имя. Но он все равно приходил к ней. Снова и снова. Ласкал и наказывал, обещал райское блаженство и обманывал - бесплотный, несуществующий. И выныривая из навеянных гоном грез, она почти плакала от разочарования, когда понимала, что это был сон. Снова сон…
        Этот сон оказался удивительно реальным, вещным. Наама не перенеслась в безликое затянутое туманом пространство, где была только она, ее жестокий хозяин и предметы, возникавшие по мановению его воли, чтобы терзать, ласкать и мучить ее.
        На этот раз герой грез пришел в ее жилище.
        Скрипнула дверь, внося внутрь вместе с порывом ветра запах луговых цветов и звуки леса, впустила широкоплечего мужчину в шитом на заказ у лучшего портного империи костюме.
        - На-а-ама, - выдохнуло видение знакомым хриплым голосом, и она в ответ жалобно застонала, умоляя подойти, взять ее.
        Одним прыжком он преодолел разделявшее их расстояние. Жадные губы накрыли рот, заглушив блаженный всхлип. Язык ворвался внутрь, изучая, подчиняя, и это было так прекрасно, так по-настоящему. Словно мужчина, о котором она грезила, действительно услышал зов и пришел утолить нестерпимый голод.
        Сильные руки мяли и тискали женское тело, пальцы и зубы оставляли на белой коже красные отметины, но в этой яростной грубости, собственническом желании пометить, было спасение. Лекарство от иссушающей мучительной похоти. Наама изгибалась в его руках, сладострастно вскрикивала и пыталась стянуть ослабевшими руками с него одежду.
        - Моя! - прорычал он, врываясь в ее тело.
        Это было по-настоящему. Ощущение восхитительной заполненности, мгновения острейшего наслаждения на пике безудержного, как горная лавина, оргазма.
        А потом тишина. Опустошение, когда ничто не болит, не терзает и не гложет внутри. Ненасытный похотливый зверь, завладевший ее телом, успокоился и заснул. Пусть ненадолго, но даже это было блаженством.
        Вот только видение никуда не делось. Склонившись к ее шее, Андрос оставил багряный засос, словно клеймо. Поднялся с лежанки, подобрал и застегнул рубашку. Наама заглянула в лицо - так хорошо знакомое ей лицо - мужественное, привлекательное, с квадратным подбородком - и почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
        - Это ты? - обреченно прошептала она.
        - Я, - он обратил к ней налитые кровью злющие глаза. - А ты кого ждала?
        Она не ответила, и это было ошибкой. Андрос склонился над ней, болезненно ущипнул за сосок.
        - Кого ты ждала?
        - Никого! - бороться с ним сейчас, когда инстинкт приказывал упасть на колени и заскулить, было немыслимым. - Никто не знает, что я здесь. Клянусь!
        - Хорошо, - он одернул пиджак, поднял демоницу на руки и понес к выходу. - Мы возвращаемся домой.
        Глава 12
        Всю дорогу до Грейторн Холл Наама проспала. Получившее желанную разрядку тело просто отключилось, и это было хорошо.
        В себя она пришла, когда Андрос опускал ее в горячую, пахнущую маслами ванную. Попыталась что-то сказать, но он довольно грубо оборвал ее.
        - Молчи!
        А потом принялся мыть. В его действиях не было эротического подтекста, просто гигиеническая процедура. Грубоватыми энергичными движениями демон растирал губкой по ее коже жидкое мыло, и ругался сквозь зубы, пересчитывая выступившие от недоедания ребра.
        Потом пришел черед масла. Андрос втер его в волосы демоницы, пытаясь разобрать свалявшиеся в колтуны пряди - Наама подрезала их ножом, но все равно они были слишком длинны для леса, а срезать все почти под ноль рука не поднялась.
        - Не надо, проще выстричь.
        - Молчи, - повторил он. И снова выругался. А потом оставил свою затею и взялся за шампунь.
        Ее руки особенно не понравились демону. Он так потемнел лицом, разглядывая загрубевшие ладони в ожогах и порезах, что Наама даже подумала - он сейчас ее ударит. Но вместо этого Андрос наконец извлек ее из уже начавшей остывать воды, чтобы завернуть в полотенце и отнести на кровать.
        Там он смазал пострадавшую кожу регенератором. В том числе там, где его пальцы и зубы оставили на ее теле хозяйские отметины. Швырнул в нее пеньюаром и ушел.
        Наама неверяще покосилась на дверь. Потерлась щекой о подушку. С ума сойти - настоящая подушка, вместо мешка, набитого старым тряпьем! Она уже стала забывать, на что это похоже…
        Как приятно было ощущать телесную чистоту, запах благовоний, прикосновение ласкающего кожу шелка вместо грубой пеньковой куртки. В лесу она слишком была занята выживанием, чтобы тосковать по тому, что утратила. Но сейчас Наама поразилась, как вообще могла обходиться без всего этого. Она - изнеженная домашняя девочка, которая до того выбиралась разве что на пикники.
        Демоница блаженно вытянулась на хрустящих простынях, вдохнула запах свежести от подушки и еле уловимый запах масла арганы от собственных волос. И вдруг расплакалась.
        Но долго горевать ей не позволили. Снова появился Андрос, за ним следовала служанка с сервировочным столиком. Суп-пюре из шампиньонов полтора месяца налегавшую на грибы Нааму не впечатлил, а вот стейк из мраморной говядины и картофель под соусом «Бешамель»… Рот немедленно наполнился слюной. Она набросилась на обед, еле сдерживаясь, чтобы не схватить мясо пальцами и не начать рвать зубами, урча, словно хищница, пожирающая добычу.
        Но напротив сидел Андрос, поэтому Наама взяла вилку и нож.
        - Наелась? - спросил он, когда она опустошив тарелку за пару минут откинулась в кресле.
        Она не чувствовала себя сытой, но кивнула. К тому ж, при взгляде на него в теле снова начал зарождаться совсем иной голод. Наама закусила губу. Да что же это такое! Неужели теперь так и будет продолжаться?!
        - Мне нужны блокаторы, - хрипло сказала она.
        - Я вижу.
        Крылья его носа беспокойно дернулись - демон принюхивался, ловя запах ее вновь пробудившегося желания. Наама прикрыла глаза. Мысль о том, что он сейчас снова возьмет ее, рождала в душе ликование. Она вдруг поняла, что благодарна Андросу за то, что он не бросил поиски, что нашел ее. Горячая вода. Чистота. Мясо, которое не нужно выслеживать полдня, чтобы поймать, а потом не нужно свежевать, перемазавшись в крови и требухе. Секс…
        Свобода казалась сомнительной ценностью рядом с этими благами.
        Андрос поднялся из кресла, не отрывая от нее взгляда. Глаза, лицо и вся его фигура выражали вожделение. И снова это не вызывало никаких чувств, кроме ответной томной пульсации внизу живота.
        Она с жаром ответила на поцелуй, сплетаясь с ним языками, прильнула, чувствуя, как пульсация перерастает в пожар, охватывает все тело. Это было похоже на ощущения под экстазоном, но все же по-другому. Разум, память, собственные желания не покинули ее окончательно под воздействием похоти, но словно сдвинулись в сторону. Мужчина рядом казался грозным, могущественным, непобедимым божеством, перед которым не зазорно опуститься на колени. И Наама трепетала в его руках, готовая принять ласки и удары с равной покорностью и благодарностью.
        - На-а-ама, - простонал демон, отрываясь от нее. - Ведьма. Я тебя убью!
        - Убей, - зачарованно согласилась она.
        Эта сговорчивость всегда дерзкой насмешницы, восхищение и покорность в ее взгляде окончательно заставили Андроса потерять голову. Он зарычал, не в силах сдерживаться. Распустил пояс на пеньюаре, одним движением руки снес со стола пустые тарелки, чтобы подсадить женщину и ворваться в мокрое от возбуждения лоно. И снова целовал и прикусывал белую кожу, не в силах насытиться ее вкусом, запахом. Снова сжимал и тискал ягодицы, входил в сильное гибкое тело, пьяный от дикой смеси гнева и нежности.
        И она отвечала. Сама прижималась, подставляла губы для поцелуев, гладила, ласкала и сладостно вскрикивала всякий раз, когда он резко входил в нее - тугую, жаждущую и мокрую.
        - На-а-ама, - с обреченным отчаянием проигравшего выдохнул он. - Стерва! Я тебя люблю…

* * *
        Демон покинул комнату пленницы на рассвете, чувствуя себя измученным и опустошенным. Просто ушел, зная, что если останется, будет брать ее снова и снова. А они оба нуждались в отдыхе.
        Но вместо того, чтобы идти спать, Андрос плеснул себе виски, добавил в бокал льда и закурил, мрачно глядя в окно на сереющее небо.
        Ярость на Нааму за то, что посмела сбежать, никуда не делась. Но стоило вдохнуть запах ее возбуждения, поймать затянутый поволокой взгляд, как он сам становился невменяемым и мог думать лишь о том, как войти в тугую влажную плоть.
        Он знал, что делать со своей злостью, похотью. Но что делать с нежностью, которая проснулась и обрушилась так не вовремя? С желанием целовать строптивицу - каждый ноготок, каждую ссадину? Если бы она отвечала как раньше - презрением, насмешками или отвращением, было бы проще. Слишком больно видеть ее такой - жаждущей, безропотной, глядящей на него снизу вверх в восхищении. Видеть и знать, что все ложь.
        Рано или поздно гон пройдет. И что тогда?
        Глупо доверять обманчивой покорности в бирюзовых глазах. Он пытался завладеть Наамой ди Вине четыре года, четыре проклятых безумных года. А она смеялась и ускользала водой сквозь пальцы.
        То, что с ней сейчас - это гон, просто голос инстинкта. Пройдет месяц, два и Наама снова встретит его бранью или страхом и отвращением…
        Или нет?

* * *
        Лайла как раз наслаждалась утренним какао, когда Андрос ворвался в ее комнату, не постучав.
        Она вскинула голову и недоуменно приподняла брови - последний раз муж заезжал в городской дом ди Неборосов почти три месяца назад, да и тогда предпочел не навещать ее. Она встретила его случайно на выходе, когда собралась по магазинам.
        - Доброе утро, дорогой, - промурлыкала демоница, натягивая радушную улыбку. И словно невзначай натянула край домашнего платья, чтобы то лучше обрисовало и без того выпиравший животик. - Мы рады тебя видеть.
        Беременность редко идет женщинам, но Лайле она шла. Пополнели бедра, налилась грудь, во всей фигуре появилась приятная женственная округлость, а в жестах сдержанное спокойствие и гордость, которых рыжей красотке не хватало раньше. Демоница намеренно выбирала платья, подчеркивающие ее интересное положение и даже сейчас, на девятом месяце, охотно и часто выбиралась в свет, гордо демонстрируя всем доказательство своей женской состоятельности.
        Но Андрос не обратил на ее маневр ни малейшего внимания. Стремительным шагом он прошел через комнату и встал рядом, нависая над сидящей в кровати супруги. На закаменевшем лице читались следы еле сдерживаемой ярости, фиалковые глаза метали яростные молнии.
        - Это была ты!
        - Где именно, милый?! - снисходительно поинтересовалась Лайла. Она не чувствовала страха. Неважно насколько зол муж, ни один демон не тронет беременную.
        - Ты помогла сбежать Нааме?!
        Она вздрогнула и закусила губу. А потом со злостью тряхнула головой, позволяя рыжим локонам живописно рассыпаться по плечам.
        - Да это была я! - Лайла дерзко вскинула голову. - Я спасала свой брак, дорогой. Ты помешался на этой девке. А я твоя жена, я тебя люблю и у нас скоро будет ребе… Ой!
        Демон рывком пригвоздил ее к стене и наклонился ближе, обдавая запахом дорого виски и сигар.
        - Если ещё раз я увижу тебя рядом с Наамой или мне донесут, что ты подходила к ней, я тебя убью, - тихо, но очень четко выговорил он, глядя ей прямо в глаза. - Ты меня поняла?
        Она сглотнула и кивнула.
        - Вот и хорошо, - он отпустил ее и направился к двери. Уже взявшись за ручку бросил через плечо, - Когда родишь - готовься к разводу. Ребенок останется у меня.
        - Что?!
        - Не бойся, - он все же обернулся, чтобы скользнуть по ней безразличным взглядом. - Не обижу. Ты получишь столько, что хватит на двести лет жизни в роскоши.

* * *
        - Успокойся, тебе вредно волноваться.
        - Но он сказал… - Лайла снова захлюпала носом, бросая на любовника несчастные взгляды.
        Карро снисходительно улыбнулся и погладил ее по голове. Беременная Лайла стала в десять раз капризнее и несноснее, но демона странным образом перестали раздражать ее выходки. Иногда они даже вызывали прилив нежности и желания позаботиться.
        И не только потому, что в этой рыжеволосой женщине сейчас воплощались все его амбициозные планы и надежды на головокружительный карьерный прыжок. Просто от мысли, что она носит под сердцем его ребенка, Карро охватывала гордость.
        Неожиданный эффект. Карро сам не ожидал от себя подобного. Но почему бы и нет? Он все равно женится на вдове ди Небироса, когда пройдет срок траура. И куда лучше жить с женщиной, к которой чувствуешь что-то теплое. Не великую страсть - при мысли, что его может накрыть безумие, подобное безумию Андроса, Карро бросало в холодный пот. Просто симпатию, нежность.
        А с капризами Лайлы он как-нибудь справится.
        - Успокойся, - повторил он. - Я обо всем позабочусь.
        - Ты уже позаботился один раз! - взвизгнула она, неожиданно перейдя от роли страдающей жертвы к разъяренной фурии. - Ты обещал, что избавишься от Наамы! Что я больше никогда ее не увижу!
        Карро помрачнел.
        - Кто знал, что она сбежит? Как только замок открыла.
        - Ты должен был ее усыпить или оглушить!
        - Должен был, - согласился он сквозь зубы, признавая свою вину. - Не подумал.
        Он должен был не трогать Нааму. Планам Карро рабыня никак не мешала, скорее наоборот. Отвлекала Андроса от дел.
        Но Лайлу слишком задевало почти демонстративное пренебрежение мужа. Она ныла и требовала избавиться от соперницы, пока Карро не сдался и не пошел у нее на поводу. И вот теперь продуманный план летит в Тартар. Если Карро не ликвидирует Андроса сразу после рождения ребенка, то потеряет все.
        Как будто это так просто: взять и убить высшего демона. Да ещё не какого-нибудь, а самого оружейного барона ди Небироса.
        - Они снова вместе! И он сказал, что разведется. Все зря-я-я…
        Сапфировые очи снова наполнились слезами.
        - Все будет хорошо, - со вздохом сказал Карро. - Сначала ему потребуется признать ребенка, потом подготовить бумаги о разводе. У нас будет не меньше недели, любовь моя. Этого должно хватить.
        Глава 13
        Сколько она ни просила, Андрос так и не дал ей блокаторы. Безумие входило в апогей, дикое животное вожделение гуляло по крови, лишая иных мыслей и желаний, кроме как отдаваться, принадлежать мужчине всецело. Наама чувствовала приближение Андроса загодя. Еще не успевала увидеть, услышать, а тело, ставшее чувствительным к мельчайшим сигналам, уже трепетало, словно натянутая струна. По коже прокатывалась томительная дрожь, низ живота наливался теплом. Она встречала его всегда влажная, распаленная. Сама стаскивала с него одежду, покрывая поцелуями мускулистое тело.
        Она больше не была хозяйкой своим чувствам и желаниям. Гон менял, переиначивал все. Страх и ненависть, которые Наама ощущала к ди Небиросу, странным образом переплавились в трепет и инстинктивное желание понести от сильнейшего самца.
        День за днем в его объятиях. Сгорая от страсти, тая от нежности. Да, нежности. Пусть Наама с равной благодарностью готова была принимать и удары, Андрос был нежен с ней. Даже не выпорол за побег, как грозился.
        Вместо этого он целовал ее. О, как трепетно и нежно он ее целовал, скользя губами по коже, согревая дыханием чувствительные точки на теле. Как ласкал языком между ног, снова и снова доводил до сладостного изнеможения. Расчесывал, разбирая по прядям спутанные после жарких ночей волосы.
        - Скажи, что любишь меня, - как-то раз потребовал он, уставившись тяжелым, выворачивающим душу взглядом.
        Скрытая, почти заснувшая часть души встрепенулась. Наама открыла рот, снова закрыла. Попыталась произнести заветные слова, но не смогла выполнить приказ.
        - Ну же!
        Андрос подвинулся ближе, почти навалился и встряхнул ее за плечи. Она должна, обязана сказать это!
        Припухшие от поцелуев губы дрогнули. В бирюзовых глазах на мгновение вспыхнул яростный протест. Вспыхнул и погас.
        - Я люблю тебя, - послушно повторила демоница.
        - Скажи, что простила!
        - Простила.
        - И останешься такой навсегда.
        - Останусь.
        Он зарычал и с размаху саданул кулаком о стену, разбивая в кровь костяшки.
        - Врешь ведь!
        - Вру, - согласилась Наама.
        А потом потерлась о него всем телом и потянулась приласкать губами.

* * *
        Лайлу увезли со схватками в восемь вечера. К утру она разродилась крепким прожорливым мальчиком, названым Дэмианом. В честь деда нынешнего главы клана ди Небирос. Андрос в больницу к жене не поехал, но бумаги, признающие отцовство, подписал. И велел Карро назначить встречу с лучшим юристом, специализирующимся на разводах.
        Это означало, что время вышло.
        Время вышло, а Карро так и не нашел способа быстро избавиться от своего патрона. Андрос, ранее разъезжавший по всей стране, теперь не покидал Грейторн Холл. Намеченный план летел в Тартар. Приходилось задействовать все свое красноречие, чтобы просто вытащить босса даже для деловых переговоров в столицу. Карро, до этого относившийся к последней из рода ди Вине с сочувствием и даже симпатией начал по-настоящему ненавидеть эту сучку. Следовало и вправду оглушить или усыпить ее перед тем, как вывозить из поместья. А ещё лучше - грохнуть прямо здесь.
        Он разработал и забраковал сотни планов, а меж тем власть, деньги и положение в обществе ускользали меж пальцев. Все, ради чего он трудился годы, терпя выходки психопата ди Небироса, грозило пойти прахом.
        Мало того, что Андроса очень сложно убить, это еще и надо сделать, не навлекая подозрений. Чтобы сколько ни копали, не смогли найти ничего, бросающего даже тень подозрения на его скромного секретаря или безутешную вдову.
        А искать будет. Все наследнички второй очереди, все эти племянники и двоюродные-троюродные братья, родственники первой жены стервятниками налетят, только заслышав о кончине Андроса.
        В идеале хорошо бы сразу представить им кандидатуру на роль убийцы. Чтобы казнили и успокоились.
        Карро уже начал отчаиваться, когда ему в голову пришла простая и гениальная идея. Идея по имени «Наама ди Вине».

* * *
        Большинство гостей распрощались и покинули поместье. Задержался только ди Саллос, чтобы обсудить за вечерним виски в гостиной детали намечающейся сделки.
        Карро тоже было сделал вид, что уезжает, но, заглянув в курительный салон под предлогом сигары на дорогу, заявил слугам, что передумал и собирается дождаться ди Саллоса.
        В поместье Карро хорошо знали, считали почти домочадцем, поэтому внезапная смена планов не вызвала никаких подозрений. Выкурив сигару, демон быстро и скрытно покинул салон через дверь, ведущую на веранду.
        Самая сложна и рискованная часть его плана - путь к покоям Наамы ди Вине - прошла без задоринки. У двери Карро замер. Натянул тонкие перчатки, бросил мимолетный взгляд в карманное зеркальце и пригладил волосы.
        Он был смазлив и знал, как вести себя, чтобы понравится женщинам, но Наама была той ещё задачкой. Слишком сложная, непредсказуемая. Поди пойми, какие мысли таятся за презрительно сощуренными глазами и обманчиво равнодушным лицом. С любящими деньги кокетками вроде Лайлы куда проще.
        Но он должен ее обаять, убедить в своей искренности. До этой минуты Карро действовал из-за кулис, загребал жар чужими руками. Сейчас, войдя в эту дверь, он вручит свою жизнь в руки женщины.
        От этого было неуютно.
        Он еще раз мысленно перебрал все обрывки гулявших между слугами сплетен, которые доходили до него о ее отношениях с ди Небиросом. Насилие под экстазоном. Несколько попыток убийства, одна самоубийства. Побег. Вспомнил затравленное и злое выражение, которое не раз ловил во взгляде Наамы, устремленном на Андроса, когда демоница, по странной прихоти своего владельца, выполняла роль хозяйки дома.
        Она должна согласится. Она же ди Вине, в конце концов!
        Он тихонько приоткрыл дверь и скользнул внутрь.
        В комнате пахло благовониями. Сладкий запах экзотических цветов, смешанный с чем-то мускусным, терпким, пощекотал ноздри, рождая странную тяжесть внизу живота. Карро неуверенно шагнул вперед, и ноги утонули в пушистом ковре.
        - Госпожа ди Вине, - шепотом окликнул он.
        В соседней комнате кто-то завозился. Послышался звук, словно на пол упал небольшой предмет. Карро сделал ещё шаг.
        Надо покончить с этим быстрее и валить, пока никто не застал его здесь! Остальное Наама сделает сама.
        - Госпожа ди Вине, это я - Карро! Я не причиню вам вреда.
        В руке он держал свой подарок - стилет длиной в ладонь. Упрятанное в ножны лезвие щедро покрывал слой «белой смерти».
        Скрипнула дверь, ведущая в соседнюю комнату, впустила женщину в небрежно завязанном пеньюаре. Ее черные волосы разметались по плечам, глаза сверкали, как два драгоценных камня, алые губы так и манили попробовать их на вкус.
        Странный мускусный запах усилился. Карро замер. Сердце вдруг заколотилось, как бешеное, ток крови отдавался в ушах глухими ударами. Он сделал глубокий вдох, пытаясь прийти в себя и почувствовал, как разум ускользает окончательно.
        Демон отбросил стилет, как что-то ненужное, малозначимое. И с рычанием шагнул навстречу, движимый один сумасшедшим желанием - овладеть ею, ворваться, взять…

* * *
        Обострившийся инстинкт подсказал: в соседней комнате кто-то есть до того, как Наама услышала голос.
        В первый миг она радостно встрепенулась. Андрос ушел несколько часов назад, но плотский голод уже давал о себе знать: тело жаждало хозяйских ласк, губ, рук…
        Но уже в следующее мгновение демоница поняла, что ошиблась. Тот, кто пришел не был Андросом. Желание не вспыхнуло внутри, рассыпаясь колючими сладкими искрами, лишь слегка играло в крови.
        Мужчина, но не Андрос? Как интересно. Откуда? По велению ди Небироса к ней не пускали мужчин.
        Она выглянула и увидела Карро. Тот стоял в центре комнаты какой-то напряженный, потерянный. Голодная сущность внутри демоницы недовольно заурчала. Карро никогда не вызывал у Наамы желания, казался слишком лощеным и неискренним. А ещё он выглядел слабым.
        Слабый самец - плохо. Слабое потомство.
        Но в этот момент фиалковые глаза демона остановились на ней, и внезапно расширившиеся зрачки заполнили радужку. Карро отшвырнул что-то, что держал в руках и шагнул вперед. Наама в ответ оскалилась, зарычала и попятилась.
        Она не хотела его. Ни как Наама ди Вине, ни как безымянная, покорная самка. Лицемерный хлыщ - услужливый и слабый, слабый…
        Наама успела отскочить и захлопнуть створку перед его носом. Подбежала к креслу, в отчаянии протащила его по полу, чтобы подпереть дверь. Жаккард обивки выскальзывал из пальцев, ножки цеплялись за густой ворс ковра.
        Дверь за спиной распахнулась с грохотом, будто ее вынесли с ноги. Наама затравленно обернулась, и это все, что она успела сделать. Налетевший вихрь подхватил ее понес к небрежно заправленной кровати. Она ощутила укус на шее чуть повыше засоса, который утром поставил Андрос. Карро тоже желал пометить свою добычу.
        - Нет, нет, - бормотала она, не желая уступать.
        Сначала Андрос, потом его секретарь. Дальше кто? Дворецкий? Или помощник конюха?
        Но тело во власти инстинкта не хотело бороться. Этот самец был слабее, хуже того, другого. Но он тоже был демоном, желал ее и имел возможность, а значит и право воспользоваться ею. По крови растекалось привычное предвкушение и собачья рабская покорность.
        Он распахнул на ней пеньюар, прижался губами к груди, больно укусил за сосок и навалился сверху на трепещущее от желания тело.
        - Я не хочу!
        - Врешь! - прорычал он, одной рукой тиская грудь, а второй пытаясь разобраться с пуговицами на ширинке. - Всегда хотел засадить тебе, сучка. Гордая, да? Я для тебя недостаточно хорош?
        Он приподнялся над ней и с размаху отвесил пощечину. Наама ахнула и схватилась рукой за щеку.
        Ей приходилось терпеть куда более болезненные побои. Например, после ареста. Или укусы плети Андроса в тот раз, когда он применил ее в полную силу после покушения. Но отчего-то именно этот полный презрения удар по лицу, призванный унизить, указать ей ее место, поразил и шокировал демоницу настолько, что заставил забыть об инстинкте, велевшем раздвинуть ноги перед любым мужчиной.
        Она ударила в ответ, целя коленом насильнику между ног. И попала. Карро взвыл и скорчился, прижимая ладонь к низу живота. Наама дернулась в попытке выбраться из-под его тела, уйти, пока демон не пришел в себя и не отыгрался на ней.
        Сначала никак не получалось - Карро всем весом давил на ноги и бедра. А затем вдруг резко стало легко, словно тело мужчины воспарило над кроватью. Над головой послышалось знакомое яростное рычание. Наама вскинула голову и увидела Андроса. Тот стоял над кроватью, легко удерживая Карро на весу и душил его. На лице демона читалась такая же невозможная, дикая ярость, как в тот раз, когда он понял, что Наама хотела отравить его.
        Воспоминание разбудило тот давний страх, пробившись даже сквозь одурманенное гоном сознание. Наама перекатилась на другую сторону кровати, кувырнулась на пол в стремлении уйти как можно дальше от обезумевшего чудовища.
        - Убью! - проревел Андрос.
        Карро прохрипел что-то в ответ. И словно взорвался в руках Андроса изнутри, обретая истинную демоническую форму.
        Но Наама этого уже не видела. Не видела, как два огромных, крылатых и хвостатых монстра дерутся, полосуя друг друга когтями и зубами, как разносят зеркала, мебель, люстру. Как взлетают и падают на пол, вгрызаясь друг в друга и урча от ненависти. В первобытном, животном инстинкте уничтожить, порвать соперника и овладеть самкой.
        Не видела, потому что пулей добравшись до двери, выскочила в другую комнату, забившись в самый дальний угол, за диван с резными ножками. Съежилась, спряталась, охватив себя ладонями за обнаженные плечи. По телу прокатывалась крупная нервная дрожь, взгляд неотступно следил за дверным проемом. Всякий раз, когда из-за стены доносился особенно громкий грохот или рев, она вздрагивала и инстинктивно взывала к отсеченной сущности демона. Бессмысленно, безнадежно, но слишком страшно это было - оставаться в слабом человеческом теле - нагом, беззащитном, лишенном когтей и чешуи.
        Бесплодные попытки. Отрезанную половину души не пришьешь заново.

* * *
        Звуки сражения за стеной то затихали, то возобновлялись с прежней силой и страх медленно отступал. Наама поерзала и вдруг поняла, что ей неудобно. Она сидела на чем-то небольшом, но твердом. И это что-то болезненно впивалось в ягодицы.
        Приподнявшись, Наама пошарила рукой и извлекла из под себя небольшой кинжал упакованный в неброские ножны. Глаза демоницы изумленно расширились. Она бросила опасливый взгляд на дверь, за которой еще раздавались звуки сражения, снова перевела на свою находку.
        Откуда это здесь? Неужели Андрос специально подкинул, чтобы испытать ее?
        Наама потянула за рукоять, обнажила полированную сталь, густо покрытую полупрозрачной вязкой мазью. В ноздри ударил гнилостный запах с тонкой ноткой миндаля.
        Это же…
        Она бросила еще один опасливый неверящий взгляд на дверной проем и вдруг поняла, что звуки сражения уже минуту как затихли. В покоях стояла оглушительная по сравнению с недавней какофонией тишина.
        Демоница снова склонилась над сталью, вдохнула запах. Ошибки быть не могло. «Белая смерть». Нейротоксин, самый убийственный и быстрый среди известных в империи. С таким оружием не обязательно бить в сердце, достаточно слегка оцарапать, чтобы яд проник в кровь…
        Наама медленно поднялась, сжимая в руках кинжал. Сделала неуверенный шаг в сторону спальни. Оттуда не доносилось ни звука. Может ли оказаться так, что ди Небиросы просто поубивали друг друга, сражаясь за право обладать ее телом?
        Разум подсказывал - вряд ли. Демоническая сущность Андроса была зверски сильной. Среди ныне живущих демонов вызов ему мог бросить разве что сам император.
        Значит, он жив. Возможно, ранен, без сознания.
        Ежась и стискивая побелевшими пальцами рукоять оружия, она подобралась к двери. Перед глазами раскинулось жуткое зрелище полностью разгромленной комнаты. Не осталось ни единого целого предмета меблировки. Поломанная в щепки мебель, разнесенные в мелкую стеклянную крошку зеркала и хрусталь усеивали ковер. Стену напротив прочертили наискось шесть глубоких борозд, обои висели клочьями, в разрывах проглядывала серая штукатурка.
        В дальнем углу под потолком начинался кровавый след, который тянулся к низу. На другом конце следа в луже крови лежал Карро ди Небирос с разорванной глоткой. Сломанное крыло торчало под неестественным углом, разорванные перепонки клочьями висели на костях.
        А в самом центре на ковре, зажимая рукой рваную рану в животе, уже в человеческом обличие лежал Андрос.
        Глаза ещё обшаривали комнату, словно пытаясь оценить размер нанесенного урона, а сознание уже отметило, что в отличие от своего секретаря Андрос жив. Демоны не умирают от подобных травм. Пара дней на восстановление с регенератором. Да и без регенератора хватит пары недель, чтобы рана затянулась, не оставив даже шрама.
        Демон на полу шевельнулся и в упор взглянул на нее снизу вверх. Наама вздрогнула, поняв, что все это время он был в сознании.
        - На-а-ама, - прохрипел он.
        - Да, это я, - откликнулась она.
        Дурман, вызванный гоном, словно покинул ее сознание под воздействием сильнейших эмоций и проснувшихся воспоминаний. Она снова вспомнила разгромленную комнату, себя привязанную к кровати, полыхающие от плети ягодицы, тяжесть навалившегося сзади тела и разрывающую боль от проникновения сзади.
        И лежавший на полу мужчина был виноват в этой боли, этом крайнем унижении, ночных кошмарах, от которых она до сих пор иногда просыпалась с криками. Он был виноват во всем. Отобрал силу, гордость, право решать, даже самоуважение. Все присвоил, взял против ее воли…
        - Время умирать, ди Небирос, - сказала Наама, обнажая кинжал.
        - Вот как? - его губы скривились в горькой усмешке. - Значит, не простила?
        Под пронзительным, словно прожигающим насквозь взглядом, она заколебалась.
        В памяти всплыли последние недели. Его поцелуи - обжигающие и сладкие, как горячий глинтвейн. Ласки - то грубоватые, то нежные. Признание, похожее на белый флаг, выброшенный проигравшей стороной. Андрос так долго и яростно добивался абсолютной власти над ее телом и душой, но ни разу не воспользовался ею, когда получил. Напротив - вручил в ответ власть над собой, в знак то ли поражения, то ли высшего доверия.
        Некстати подумалось: убив ди Небироса, она убьет и себя. Раба, поднявшего руку на хозяина, ждет смерть.
        Демон заметил ее нерешительность и на властном породистом лице снова вспыхнула надежда.
        - Не делай этого. Я люблю тебя. Тебя, ведьма… Только тебя.
        Он говорил и говорил, не отрывая от нее взгляда. Ловил мельчайшие оттенки выражения лица. Наама всхлипнула. В груди что-то рвалось, было больно от того, что его слова - правда. От того, что он действительно любит ее, любил всегда, с первой встречи. Неправильно, жестоко и жадно, с желанием обладать, подчинить или уничтожить. Любил, как умел.
        Полно: бывает ли иначе у демонов? Наама не слышала, чтобы кто-то из сородичей был счастлив в любви. Быть демоном - это разрушать и разрушаться, любовь слишком хрупкий цветок, она умирает раньше, чем успевает осознать себя, не в силах выдержать испепеляющий вихрь демонической страсти. В живых остаются лишь такие жизнестойкие колючие уродцы, как у ди Небироса.
        - Будь со мной… моей, - просил мужчина, лишивший ее всего, а Наама стискивала рукоять оружия и молчала. Слезы катились по лицу.
        Он все же добился своего. Влез под кожу, оставил в душе шрамы, которые не стереть, стал ее частью. Иначе, отчего так больно сейчас решать? Отчего кажется, будто она с корнем выдирает вросший в сердце сорняк, а сердце кровоточит и ноет от боли?
        Кто-то из них двоих все равно умрет сегодня в этой комнате. Оставив Андроса в живых, она убьет себя. Откажется от борьбы, признает, что он был прав, когда связывал, насиловал и порол.
        Предаст себя…
        Она должна убить его. Уничтожить свой кошмар. Иначе не сможет уважать себя. Так и останется на всю жизнь сломленной игрушкой.
        Сердце отмерило десять ударов. И время вышло.
        - Не все можно простить и оправдать любовью, - тяжело выговорила Наама, поднимая кинжал.
        - Ты выбрала.
        Распростертое на ковре тело вздрогнуло, меняясь, облекаясь в панцирь из жесткой черной чешуи. Сверкнули когти, резкий удар хвоста под ноги заставил споткнуться и чуть было не упасть.
        - На колени, сучка, - прорычал демон, оскалив полную клыков пасть.
        Наама содрогнулась, еле удерживаясь, чтобы не рухнуть на колени. Занесла руку, чтобы ударить - узкий, похожий на шило стилет пробьет даже чешую демона, достаточно небольшого пореза, чтобы яд попал в кровь. Вскинула голову, разглядывая противника…
        Он был огромный. Хищный, смертоносный, безжалостный. Ужасный и прекрасный одновременно. Она никогда не встречала демонов подобного размера и силы. Распутная похотливая тварь, прятавшаяся внутри, замурлыкала от восторга, желания подползти ближе, лечь у ног, ласкать его, отдаться…
        Заснувший было инстинкт самки в гоне снова вскипел в крови при виде демонической ипостаси Андроса. Заставил замереть. Толкнул изнутри восхищением, жаждой склониться перед волей сильного самца.
        При виде открытого неповиновения глаза демона блеснули яростью.
        - Я сказал на колени! Нож оставь.
        И Наама, всхлипнув, выпустила стилет из ослабевшей руки, перед тем как встать на колени перед своим хозяином.
        Эпилог
        - Поздравляю - вы скоро станете отцом, - губы семейного врача ди Небиросов сложились в профессионально-равнодушную улыбку.
        Андрос ожидал этих слов, но все равно вздрогнул и бросил быстрый взгляд на сидевшую рядом женщину. И поймав выражение испуга и протеста на нее лице испытал мстительное удовлетворение.
        Вот так! Теперь она никуда от него не денется. Ребенок сделает то, чего не смог ошейник и магические путы. Привяжет ее к Грейторн Холл и хозяину. Навсегда.
        После той ночи, когда Наама отказалась прощать, в нем что-то умерло. Нет, не одержимость, та никуда не делась и Андрос уже знал, что это - навсегда. Ему никогда не пожелать другой женщины так, как он хотел и будет хотеть упрямую стерву ди Вине.
        Должно быть, умерла надежда стать счастливым с ней. А ещё нежность.
        Он не выпорол ее в тот раз - покоренную, стоящую на коленях, истекающую желанием. Просто позвал слуг, чтобы убрали мусор и отвели пленницу в другие покои. И ушел.
        На следующий день он связался с агентством, специализирующимся на контрактах с человеческими девушками и подписал временные соглашения сразу с тремя рабынями. Все отобранные Андросом девицы были высокими, белокожими, с длинными черными волосами и синими глазами.
        Он знал, что Наама страдает от невозможности утолить телесный голод, что ждет, надеется на его приход. Слуги передавали ее истерические мольбы, и это приносило горькое удовлетворение.
        Но девки оказались плохой заменой. Покорные до аморфности, слишком испуганные и услужливые. Ни в одной из них не обнаружилось и сотой доли неизъяснимого шарма, придававшего проклятой стерве такую притягательность.
        И Андрос не выдержал. Вломился все же однажды ночью в ее комнату. Нашел обнаженной, на влажных от пота простынях, готовой ползти на коленях и умолять, чтобы взял ее снова и снова.
        Он трахал демоницу всю ночь, перемежая ласки ударами плети и грязной руганью. По иронии судьбы не предыдущие недели нежности, а именно эта полная жестокости и похоти ночь принесла свои плоды.
        Наама, наконец отошедшая от новости, взглянула на него с мольбой.
        - Зачем тебе еще один ребенок? У тебя ведь уже есть наследник… От Лайлы.
        Андрос поморщился. Официальный наследник вместе с полагавшимися ему кормилицами и толпой нянечек занимал в Грейторн Холл чуть ли не целое крыло. К счастью, дальнее от его покоев.
        Как он и ожидал, Лайла безропотно подписала отказ от ребенка в обмен на очень кругленькую сумму на счету. Ни он, ни его ребенок никогда не были для нее чем-то большим, чем источником денег.
        А Нааме не нужно было от него даже этого.
        Ребенок - это хорошо. Женщины привязаны к своим детенышам. Нааме будет трудно изображать высокомерную стерву, зная, что каждый ее отказ, каждая презрительная дерзость отразится на ее праве видеть малыша.
        Жаль только, что вкладываться в воспитание бастарда не имеет смысла. Рожденного вне брака общество бы ещё могло принять, но не сына рабыни. Такого наследника не одобрит император, да и прочие высокорожденные демоны никогда не признают за равного.
        - Пусть будет, - со страшноватой кривой усмешкой ответил он. - Дети - счастье для родителей. Мы с тобой будем счастливы, моя любовь. Очень, очень счастливы.

 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к