Библиотека / Фантастика / Русские Авторы / AUАБВГ / Акулов Александр : " Чужая Вселенная " - читать онлайн

Сохранить .
  АЛЕКСАНДР АКУЛОВ
        
        ЧУЖАЯ ВСЕЛЕННАЯ
        
        
        0. ПОКУПАТЕЛЮ
        Эти тексты сняты с контрольного стержня белитного самописца. Самой пластинки с сюжетами нет, она перестала существовать во время предпоследнего конца света.
        Тексты дополнены популярными историческими очерками (ПИО), считанными с липтокристалла.
        Стержень и кристалл хранятся в субвечной цикротеке: 4-я Д-сфера, 17-й градус оси, 16321-й предел.
        Отличия даруемого ими бессмертия от так называемой подлинной жизни приборами не улавливаются.
        Стоимость снятия одной позиции - 2 000 000 000 000 (два триллиона) световых существований или
        14 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 000 (четырнадцать кватердециллионов) мжулей.
        Настоящее изложение только рекламное. Оно сокращено медицинской цензурой, а потому не опасно для психейного здоровья. За дополнительную плату Вы можете менять судьбу прототипов и историю.
        ПОКУПАЙТЕ АБОНЕМЕНТЫ ЖИЗНИ!
        
        * * *
        Посвящается
        Крысомандриту Четвертому
        
        1. ПРОЛОГ
        
        1.1 Прелюдия
        В воздухе расцветал парад поденок. Вода и дорога еще оставались чисты. Отходил первый закат. Ар Озов шел вдаль набережной. Внезапно до Озова донесся непонятный грохот, наподобие грома среди ясного неба. возможно, это и был гром. Пройдя три шага, Озов заметил впереди фигуру Армагеддона.
        Армагеддон обернулся. Ару показалось, что где-то глубоко за печалью этого искусственно выведенного человека сияет тайное довольство.
        - Успешно прошел итоговый эксперимент? - поинтересовался Озов.
        - И да и нет, - развел руками Армагеддон, - пришлось оставить его неоконченным, - на левой руке Армагеддона не хватало двух пальцев.
        - Эти два пальца, - усмехаясь, произнес он, - спасли Вселенную. Удалось вовремя спохватиться... Для того чтобы попасть в прошлое, нужно уничтожить настоящее со всем, что в нем находится.
        - Но это можно сделать локально, - заметил Озов, поразившись собственной банальности.
        - Да, но образованная нами в настоящем дыра начала расти, - на лице монстра мелькнуло ехидное лукавство.
        Бывшие коллеги подходили к зданию Сентра непространственной геометрии.
        - Дыра растет и сейчас, хотя рост ее замедляется...
        Глянув на корпуса исследовательского сентра, Ар обомлел: половина восьмого этажа первого здания была срезана как бритвой. Посмотрев внимательнее, Ар пришел в состояние непередаваемое: над восьмым этажом возвышалась некая абсолютно черная громада, сходная с циклопическим надгробным камнем. Сверху громады, захватившей несколько этажей, как ни в чем не бывало, торчала башня с часами. Сосредоточиться Озову не дал Армагеддон:
        - Это черное прошлое, - начал монстр, - отличный строительный материал для будущего. Материал абсолютно прочный. Сооружения из него нельзя уничтожить ни тропоядерным, ни даже гравитационным взрывом.
        1.2 С е н т р
        У входа прохаживался некто, похожий на человека из Чистой службы. Заметив, что Армагеддон достает из кармана какой-то жетон, Ар небрежно махнул блестящей зажигалкой и уверенно открыл ту дверь, которая должна открываться. Три остальные двери уже много лет были забаррикадированы.
        Далее следовал контрольный пункт. Ар миновал и его. Членистоногий контр?ллер что-то пробурчал и приложил средний палец к лохендрию во лбу, словно пытаясь нечто вспомнить.
        Армагеддон отстал. Человек из ЧС решил испытать его жетон электринным устройством. Пока шло выяснение личности Армагеддона, Озов прикурил своим "жетоном" плохонькую анимаретку и осмотрелся. Как всегда, у боковой лестницы было намусорено. Среди лиловых восьмимерных призм, брошенных кое-как, рассыпались пачки мнемокарт. Из этой кучи выбрался пушистый котенок и потянулся.
        Армагеддона всё не было. Озов включил винтовой эскалатор: из стены выдвинулась гладкая плита цвета сверхчистой прессованной воды. Мгновение - и Ар уже видит знакомую табличку, но не на дверях своего бывшего сектора, а на входе в Лунный зал. Что странного, если здание перекроила катастрофа!
        Озов нажал кнопку. Загорелся экран. В нем появились незнакомые безбровые охранники с недобрым взглядом. Что делать? Но вот дверь открылась, и Озов увидел детское лицо вечного аспиранта Да-Плютена. Препятствий уже нет, если не считать обычных санитарных шлюзов с пылесосами, антибузами, ионными душами и прочей прелестью. Наконец сверкнула бронированная заглушка комнаты-сейфа. Озов вошел в святилище.
        Как всегда, на столиках - множество флаконов с эликсирами, абиландами, притретонами, банки с орондой, кастандой, посвентой. Стакан с юпитерианским коктейлем гордо выделялся из этой армады своей асимметричной формой.
        Блеск и сияние ударили в глаза - Ар не сразу заметил робота Аметиста, лежащего на шикарной перине. Стало чуть душно. Уже давно Ар не дышал воздухом с избытком криптона и ксенона!
        Ассистенты-телохранители смерили Озова надменными брезгливыми взглядами из-под луноподобных масок и с ужасом уставились на озовские сандалии... Новые ассистенты в пошлых карнавальных масках. А сколько напыщенности и пижонства!
        Натянув для их успокоения ритуальные бахилы-пузыри, Озов подошел ближе. Аметист уплывал в область блаженных семимерных сновидений.
        - Ты уже защитил степень вахмистра? - обратился Ар к Да-Плютену, поскольку знал, что обслуживать отходящего ко сну робота простые служители науки не имеют права...
        
        * * *
        
        
        И-и-и-и-и-и-и! Щелк!
        Куда это? Куда?*
        Наверное, плирус не тем ребром вставлен... Какое дело до какого-то вахмистра! Ведь гораздо лучше семимерные сновидения робота! Так! Кое-что поменяем. Луч плайзера чуть не расплавил обшивку. Щелк! И-и-и-и-и-и-и-и-и! Узкая желтая полоса. Поворот. Ухнули в никуда три яруса.
        А вот и первый ПИО...
        
        
        * * *
        
        
        
        
        2. РОЖДЕНИЕ РОБОТОВ
        2.1 Бунт
        ...в день солнечного затмения, вооруженные лузаками эскалиуты двинулись к резиденции правителя. Они захватили с собой и стенобитные орудия: снятые со станин скуробуры и драмбомёты.
        Эдиктор, Цекондер Гулуавль, обнаружив этот парад, первым делом выгнал из гарема сброд, состоящий из персифий, нимф и димурий, затем удалился в особую потайную дольницу - хранилище военных трофеев. Самые ценные из раритетов добыли индейцы-асмотеки - пращуры Гулуавля, которые в древнейшие времена победили кастильского монарха и захватили Испанию и Португалию.
        Не уделив на этот раз внимания регалиям, эдиктор подошел к найденному несколько веков назад в Кариатиде ящичку, набранному из мастодонтовой кости, снял с него крышку - засветился диск с делениями. Эдиктор сдвинул стрелку на нужный угол и вернул ее в прежнее положение. Заколебались стены, с потолка посыпалась пыль, зашатался выстроенный в минойском стиле дворец. Возникло марсотрясение с эпицентром на месте толпы восставших.
        Это был и условный сигнал: через три минуты на выручку правителю с некоего космического объекта, а, может быть, и с самой Венеры трактировалась дивизия разумных горилл.
        И вот - частое дыхание непривыкших к Марсу вояк, блеск треугольных касок, звяканье металла о металл, хлопки уничтожающих все живое очистителей. И вот - в окрестностях дворца - пустое пространство. Придвинулась колонна горилл - и из чада возникла поднятая в приветствии рука нимфоида - командира дивизии, вассала и побочного нимфосына Гулуавля.
        
        "Снится мне всё это или происходит на самом деле?" - чуть не задал себе вопрос Гулуавль. - Чем, интересно, было заправлено с утра курительное устройство?"
        "Нет! Не снится!" - решил Цекондер, когда до его мозгов дошло, что победа-то не полная... Кое-кто из бунтовщиков спасся на лакированных пустолётах пиратствующих курсиров.
        3а пустолётами нехотя, но верно потянулись загримированные под орбитальный утиль лодки-шпионы Цекондера. Наводимый ими субзвёздный крейсер эдиктора всегда готов к бою. Теперь никто не успеет дать убежища беглецам! Единственное их спасение - на Юпитере!
        И действительно пустолёты направились к нему. Крейсер дал рассеянный залп. Аппараты, подобно диким тролликам, дернулись врассыпную. Еще как-то помогали скверные контргравитаторы и давно списанные газогасители...
        - Эскорту! Лоцманов! И! Наводчиков! В! Атмос! Феру!! - промычал Уптамиштиль - капитан крейсера и командор флотилии разномастных мелких жестянок. - Пров-верить т-три верхних слоя!
        А не надо ли найти иголку в стоге скосена? Сколько раз Уптамиштиль клялся богу Амбулопуссаху не проводить ночи за впитыванием увеселительных сведений! Вот и теперь нет ни здравого умоброжения, ни уставного рисунка складок на тоге... Засмеют крейсерные каламаши-нейроживчики, что остался без наводчиков... Ни одного не оставил. Ищи их теперь...
        - Бранг - форс - цирка! - скомандовал Уптамиштиль рулевому.
        Так крейсер стал летать вокруг Юпитера с четверной переведенной скоростью Бледа, едва-едва не отрицая законы Нивуса. Чтобы в мгновение ока не вылететь к запретным звёздам и потусторонним видениям, экипаж совершал убийственные виражи, какие и в блошарном сне не могли пригрезиться специалисту по перегрузкам. Акробатические переворачивания! Жесточайшее самоизлучение! Крейсер был похож на детский дирижаблик, попавший в венерианский воздуховорот. Рулевой каламаш лежал, обнявшись с вычислительной машиной, под одной общей защитной сеткой и почти не шевелился. Другие каламаши плевались, сидя на корточках в патентованных гравитационных коконах, и делали под себя.
        Только капитан, развалившись в кресле, курил анимагару и спокойно разглядывал клубы разноцветных дымов - он заранее перебрался из навигационной рубки в кабинет, предназначенный для эдиктора. Сверхкомфортабельные условия! Как на райской планете! А если рулевой сдаст? После секунды сомнения Уптамиштиль самовольно включил адмиральский депроматор...
        Корабль перестал совершать кувыркания, потерял границы оболочки и перешел к полупростым барискательным движениям-волнам.
        А этот рулевой паук? Капитан отключил его от тракта управления. Не подозревая о шутке, каламаш по-прежнему шустро сканировал экраны, хватался за рычаги, пытался управлять... Новый переход оптического барьера воспринял мгновенно, а собственного отключения не понял!!! И все-то его двенадцать глаз-пуговок вылезали из орбит от недоумения. Полюбуйся теперь на себя и свой высший интеллект!
        Уптамиштиль взялся было возвращать лоцманов, как вдруг услышал страшное рокотание... Через мгновение оно перешло в искаженный до безобразия и смешанный с гулом дешифратора гневный голос адмирала:
        -...б... бормозавр! и не собираюсь гоняться за Вами!
        Донеслась и речь рулевого
        - Через нас дважды прошел грузовой корабль!
        Похолодев, капитан вывел крейсер из состояния параволны. На экранах болтались пустолёты Гулуавля и грузолёт. Последний проделывал уморительные манёвры.
        Не успел крейсер состыковаться с пустолетом-флаг-маном и грузовиком, как началось действо: атмосферу Юпитера вспороли гигантские тропоядерные взрывы.
        Четырех юпитерологов привёз правитель Иризондо - на случай открытий, связанных с изучением... особенностей атмосферы Юпитера. Глядя на бушующий Юпитер, как полководец дикого прошлого на подожженный город, эдиктор все оставался недоволен.
        "Как?Как можно удостовериться в гибели бунтовщиков?!"
        И вдруг Гулуавль решился. Приказ был отдан. Крейсер и флагман двинулись к Марсу, а из люка грузолёта вырвалось необычное оружие: корабль-мина гравитационного расширения...
        Словно опростоволосился автор теории нероятностей: мина попала в эпицентр последнего тропоядерного взрыва; раскалившись от перегрева, ее устройство сработало раньше, один взрыв тысячекратно умножил другой; и взбурлил Юпитер... Это не измыслил никто, а если кто и измыслил, то на нем его прегрешение.
        И гневный Юпитер вздулся, как мыльный пузырь неправильной формы, и вне себя от ярости, перешедшей все пределы, плюнул невидимым протуберанцем в ранивших его людишек и поглотил их вместе с окружающим пространством.
        2.2 Эликсир
        Тревога пробудила от спячки лаборатории безопасности. Никто не понял в чем дело. Полетели перья, бисер и пустые чашки. Изумленные зашкалили стрелки приборов. Сверхновая на месте Юпитера! Залп! Залп! Автоматические стражи, охраняющие мир от Старого Солнца, исчерпали все возможности...
        А если бы не развернул всю эту мощь слабенький сигнал с Альматеи! Радуйся, Вегема*, гравитационному равновесию!
        
        Аппараты-разведчики захватила новая буря и отбросила в район-вихрь, что назвали Ба-Нойским. И вдруг пилоты увидели над этим вихрем лучащиеся сиреневые облака... Медленно и степенно облака расправлялись, расширялись, поднимались вверх, напоминая стаю сказочных птиц. Рассеялась буря, и вихрь словно стал ниже и тише. Облака-птицы уже уходили от Юпитера, могли уйти из Гелиона...
        Диспетчер околоземной станции смотрела на экраны полусонно, как будто вчувствовалась в абстрактный фильм. Не хватало только музыки... Вдруг раздался резкий, пронизывающий звук анализирующий системы, и механический голос, нарочито лишенный человеческого тембра, заорал:
        
        - Внимание! Внимание!
        
        "И чего ее так забрало!" - внутренне заплакала диспетчер, прикрывая уши. - Были такие облака, та-ки-е об-ла-ка!"
        - Внимание! Внимание! - продолжила система. - В облаках нет ни одного элемента периодической таблицы! В облаках нет ни одного элемента периодической таблицы! Внимание! Внимание! В облаках нет ни одной элементарной частицы!
        
        О сады рая! О парасхитов потрошители, которых не порешили! Да во здравие будет человечеству новое наказание! Когда придет увещатель? Он пришел, пришел, появился, и скажите нам, тени метафизические, что гнусная материя исчезла. Под нами - обманы, взаимно помогающие.
        И прибыла армада контейнеров. Все триста двадцать три облака она незамедлительно пленила, словно их и не было. Вот - работа для станций на орбитах планет...
        Таково начало нового этапа в истории Гелиона. Облака превратили в жидкость и назвали ее юпитерианским эликсиром. Любые поля двигались в эликсире со скоростью звука, а потоки нейтрино и электрино расщеплялись на странные спирали.
        А отражения? Что за отражения появлялись в каплях эликсира!!! Отражалось не то, что было вокруг, а какой-то другой мир, мир узелково-вогнутой перспективы!
        Трое исследователей, принявших эликсир вместо какого-то другого напитка, находятся в состоянии нирваны и посейчас. Уже четыреста тридцать геелет эти тихие помешанные сидят в позе будд и не умирают.
        2.3 Г л а з
        (из годовника абалийских отшельников)
        Всех облаков было триста двадцать три. Сияния и блеска полны предстали двадцать четыре из них. И двести девяносто девять лучились тихим светом. И в двадцати четырех сияющих и блещущих облаках обреталось по оку, размером и формой сходному с яйцом белой лебеди. Да отрубят язык тому, кто уподобит такое око гусиному яйцу!
        
        И назвали око сие; марсиане - жемчугом юпитерианским, а земляне и венериане - юпитерианским глазом.
        И каждое око было похоже на око ангельское и имело ресницы длинныя и густыя. И не посмел никто из адхимицев разрезать око, но узнали борзо, что несть в нем ни одного элемента периодичной таблицы!
        И поместили зеницы в эликсире висячими каплями в надежных местах. И уменьшался эликсир, а зеницы оставались прежними. И удивлены были люди, бо не являлись поля вокруг. Но было поле, бо ведали все, какое оно. Ведали те, которые были хранителями ока, которые заботились о нем, которые наблюдали творение сие, которые соблюдали правила, и те, которые устремлялись и не устремлялись познать...
        
        2.4 А м у р а л к а
        Однажды Броров - директор станции "Пилиполис -Астробака", зашел в бокс, где хранился сосуд с глазом и эликсиром. Там он увидел двух мертвых охранников из ЧС: один был, судя по виду, отравлен, другой - лежал с перерезанным горлом. Обнаженная лаборантка по имени Фецита сидела на диване, поджав ноги под ягодицы, и обнималась с лабораторным сосудом, в котором были глаз и эликсир. На лице Фециты застыла маска невселенской благодати.
        Броров попытался отобрать сосуд, но лаборантка, упрямо прижимая сосуд к молочной железе одной рукой, другой рукой толкнула директора с силой необычной для ля-бемоль-женщины, да так, что тот, отлетев ярдов на пять, опрокинул две синоциллибарные установки. Космическая станция только чудом не превратилась в плазменный шар!
        На лаборантку все это не произвело никакого впечатления. Она продолжала эксталеть и фокусировать оргайф. В промежутке между метазмами она плюнула на плешь руководителю, запутавшемуся в проводах и арматуре.
        После происшедшего Фециту лишили права жить в свободном обществе, а также билета, разрешающего иметь детей.
        2.5 М и н е р а л
        За тридцать два геегода до событий на Юпитере среди спальных пород Марса был найден минерал, которому дали шуточное название: грехопадина раеизгнан. Неприметный камень. Его держали в коллекциях только для полноты: почти тот же амфиболит. О страшном недоразумении никто бы не узнал, если бы в скандинавском городке Хорхоне не встретились ленивый студент и ленивый профессор.
        Профессор Поканаускас поручил студенту-горилле по имени Кочинаг Пхимикаш проделать анализ марсианского камня. Студент - гражданин Венеры, внимательно пронюхал камень, а затем принялся листать свое подпольное пособие с картинками. "Ага" - сказал он сам себе, после чего включил информационную машину и тщательно списал данные экспедиции.
        Однако грехопадин остался нетронутым, а потому хитрость не прошла. И вот после долгих мучений, сомнения и потения Пхимикаш принес набор катапробирок. Стрелки приборов показывали: в минерале плутоний, в минерале - гадолиний, золото, платина, иридий, пардоний, радон...
        В минерале - бурбон...
        "Все ясно!" - недовольно подумал профессор. - Этот венерянин воспользовался элетрионным сверхмикроанализатором... А стрелки - подвел! Горилла!"
        - Отлично! - произнес Поканаускас вслух. - А теперь - количественный анализ! - и уткнулся носом в какие-то свои бумаги. Через час студент принес антаблеменевающий результат:
        технеция - 100 %,
        туфтеция - 100 %,
        х-рения - 100 %,...
        Не выдержав, горе-профессор отложил развлекательное иллюстрированное издание и схватился за приборы сам. Результаты - те же, но сверх того:
        
        тантала - 100 %,
        инквизиция - 100 %,
        полиция - 200,333 %,
        изотопов урана - по 100 %...
        Профессор побежал за допотопным счетчиком Мегейгера. Уровень радиации был меньше нормы.
        Минерал состоял из двух частей: оболочки-пау-тинки, которую назвали раеизгнаном и центральных зерен - грехопадинов. Зерна не плавились при температуре Абсолюта и реагировали со всем. Стоило уронить очищенный от паутинки грехопадин - и он с шипением летел сквозь толщи пород к центру Марса или Земли.
        Этот философский камень - гиперхимический элемент, не менял своей массы, скрета, цвета и формы.
        Заметили, что сотрудники, изучавшие камень, нисколько не стесняясь, уходят с работы на несколько микрогибелей раньше - грехопадин ускорял течение времени...
        Хронофорс! Цена на минерал подскочила. Бестиант и эдемьянт - на втором месте. Считалось очень пикантным прикладывать к себе украшения из грехопадина и запускать им в личных врагов.
        Однако мода на камень и на часы с ним, пузырящие время, прошла за два-три сезона.
        А благородные металлы камень получать не помогал. Выходили соединения, неотличимые от солей золота, но в золото они не восстанавливались. Зато иногда мягко взрывались, издавая сильный козлиный запах.
        А спектры? Они зависели не только от сорта фотоэмульсии, но и от цвета глаз и типа гениталий наблюдателя. Вместо кривых на экранах вычерчивались то песьи морды и лошадиные головы, то рогатые огурцы и зубатые пастилки.
        Неудачливых алхимиков сравнивали с героиней бес- смертной басни "Мартышка и очковая змея", принадлежащей гусиному перу негритянского поэта Ивандра Ас-Пушки.
        И все же грехопадин был гелиобальной проблемой. Профессора и его студента чуть ли не носили на руках. В виде исключения, Пхимикашу разрешили бжениться на думс-женщине второй октавы. Это предложение горилла с негодованием отверг.
        2.6 Случай
        Ахмуранза, лаборант орбитального филиала института Марса, приходил на службу гораздо раньше других, готовил всё необходимое для гляделей и пущетрогов. Одним звездоблещущим утром он крупно повздорил с субженой и явился на слоило злой, как черт.
        Прилив положенную дозу эликсира к юпитерианскому оку, Ахмуранза позабыл закрыть сосуд крышкой. Наблюдавший за действиями лаборанта охранник из ЧС ничего не заметил. Этот представитель ЧС по имени Олам Пантикуй получал лишнюю ставку не за дополнительный час, а за три часа работы и был этим недоволен. Пантикуй в очередной раз обратился за сочувствием к Ахмуранзе и начал:
        - Нихрон Ниоп - мне не поп, а папону - в лоб: повесил на меня акул в океанариуме и ядовитые злокондереи.
        Лаборант не слушал нудные причитания и пустые угрозы в адрес начальства. Он нёс поднос с чашками Метри и думал о субжене. Вспомнив один из ее утренних монологов, он скрипнул зубами и у него вырвалось:
        - Ах, ты... (последовало неприличное слово). Вздохнув, лаборант добавил уже более спокойно:
        - ...крыса, ты эдакая!*
        Услышав эти слова, Пантикуй опешил: оскорбление представителя ЧС при исполнении служебных считалось тягчайшим преступлением. И надо же - пока ругал начальство, переключил подслушивающие устройства на холостой ход... А сами реплики Ахмуранзы очень обидны и незаслуженны.
        По-военному быстро вскочив с кресла, охранник перевернул грудью агатовый поднос в руках Ахмуранзы и, став по стойке "смирно", приготовился дать отповедь... Однако рта он не раскрыл: в двух из чашек покоились минералы грехопадина. Один минерал ухнул в сосуд с глазом и эликсиром. Из-за царапины в оболочке-паутинке или других причин, в сосуде началась бурная и буйная реакция, да такая, что ею занялась вся комната. В отсеке стало черно, как если бы освещения не было. Затем появились зеленые, алые и лимонно-желтые всполохи. Все объяла власть неизвестных сил.Ахмуранза и Пантикуй корчились, лежа на боку, то от неимоверной боли. То от фантастического блаженства, чуть не уносящего в небытие: то на лаборанта с охранником находили припадки ярости и несчастные принимались тузить друг друга, то их обуревали приливы братской любви и нежности. Все это длилось неизвестно сколько времени.
        Внезапно всполохи исчезли. Взглянув друг на друга, Ахмуранза и Пантикуй нашли себя квелыми и высохшими. Как будто они прожили три лишних десятка марсианских лет! Стоявший когда-то на столе спец-сосуд исчез, а титановый стол искривился настолько, что стал похож на готового к прыжку тигра. Вместо головы у тигра была некая ядовито-голубая масса, а вместо полос - сметанообразные натеки. Тигр был крылатый - по его бокам время от времени вспыхивало золотистое свечение, сходное по форме с крыльями...
        Лаборант и охранник страдальчески огляделись. Обоих ждала высшая мера наказания: протезное бессмертие, и ссылка: пожизненное изгнание из свободного общества.
        * * *
        С трудом узнали Ахмуранзу и Пантикуя, одряхлевших и заросших волосами. Что они, проглотили по грехопадину?
        А голубая масса! Под циклоскопом - какие-то сетчатые кристаллы...
        - Сетки нет! - заявил эксперт. - Кристаллы состоят из меньших кристаллов! Меньшие - из еще меньших. Этому нет конца... Да и голубого цвета не должно быть. Это обман зрения.
        - А - а - а! - закричал эксперт.
        - А-а - а-а - а-а - ухх! - закричали остальные и начали тереть вдруг онемевшие суставы.
        - Хгхх - гхх! - словно било током. То отпускало, то накатывало.
        - Об - б - б - б - ман зрения! - донесся чей-то полузадушенный голос.
        Стоны усиливались. И было так, пока Ахмуранза не столкнул голодного голубка в сосуд с эликсиром.
        Голубок явно почувствовал себя лучше. Волны боли почти прекратились.
        Не успели разглядеть голубую полусферу - болевая стихия опять усилилась, пошла смерчем по Марсу.
        Пантикуй - очи долу, ноги - по-туркестански - вдруг открыл рот и шепеляво произнес:
        - Лжеголубое месиво - не глаз-жемчуг. Пусть фрескает новый коктейль, а не эликсир!
        - Как? Как! - возмутились остальные мученики.
        Гримасы возмущения остались недорисованными - боль ударила, как током.
        Пантикуй, закусив губу и никого не слушая, словно на дуэли, двинулся со стаканом коктейля, как с пистолетом, в сторону голубой массы. Посветлевший умом Ахмуранза вылил остатки эликсира. Лучше бы он выстрелил из пушки... Закричал Ахмуранза и рухнул набок. Тысячью потоков в угол, куда забились наблюдатели, хлынули волны боли. Кто-то мычал, кто-то сползал со стула, подразновидности минорных полов верещали. Пантикуй плеснул, коктейлем в сосуд с голубком - боль мгновенно исчезла! Новостарческие морщины охранника разгладились, на лице засветилась улыбка мусического озарения. Остальные подошли ближе, не поняв, каким образом их притянуло. Десять секунд ни с чем не сравнимой эйфории...
        Никто не верил, никто не мог поверить, но один кубический миллиметр голубка заменял собой земной шар, забитый от центра до поверхности электринно-вычислительными машинами.
        
        Через унделю (одиннадцать суток) после получения этого известия на Юпитере вновь загремели взрывы... Но, увы, не тут-то было! Все пойманные облака оказались "пустоцветами": в них не было юпитерианского глаза... Мечты о глазопроводах пришлось оставить.
        
        
        * * *
        А на Вегеме? Как подойти к этому кубическому миллиметру? Иметь дело с ним - все равно что с абсолютом! Хорошо бы хоть немного сделать абсолют кретином! Иначе не приблизить его к человеческому мирку, примитивному людскому вЗденью... Без всякого "поля", без всякой "среды" идут океаны сигналов от кристалла к кристаллу, от голубка - к голубку, хороводом вечности. Сбивается ум, путаются понятия, летят в ничто формулы...
        
        * * *
        Нема наука, но злоковарен человек: спит и видит силки, капканы, ловушки. Вот окружить настоящие чистые кристаллы испорченными, целые кристаллы - кристаллами-кретинами - и будут... органы чувств и посредники голубка с человекам.
        Сверхмир превращается в обычный мир, а алгос - в мелкого беса!
        И все же, несмотря на весь "саботаж": добавку вредных примесей, подмену целого "глаза" его ресницей, будущие роботы уже виделись совершеннее человека, утонченнее.
        
        Через 13 марсианских лет голубые мозги стали роботами-логоидами, могли двигаться, говорить, читать... Но словно бы чего-то не хватало...
        Увидев себя в зеркале, отлаженный логоид начинал сходить с ума. Суицидные мысли вскипали в нем без меры. Кто-то из сверхсуществ прорывался к шлюзам магматических скважин, кто-то - к плазменным реакторам, третьи - к гигавольтному напряжению, а один бесподобец туннелировался к границе вселенной и там аннигилировал...
        За решение загадки роботов взялись нимфы, уже, видимо, заранее решившие в чем дело... Нимфы почему-то решили, что роботы недовольны своей внешностью.
        
        * * *
        Придавали роботам разную внешность, но сильнее их ярость в зеркалах отражалась. Тогда кто-то в Одиссейском мегаполисе решил: "Роботы - не люди, роботы - ангелы". И пытались, пытались их ангелами сделать, но выходили всё бесы, бесы, зеркала разбивающие, словно вкусившие плода с эдемскаго древа великаго.
        Но в Бурундии-стране ленивы бяше работники ся веселили, логоиду ретивому самому дали выбрать, како бысть эвоному виду. Тако нимфы представились правы. Всем нимфеткам подали конфетки - ангельский вид голубок выбрал, да такой, что померкли светилки.
        Но строги, разлюбезные братцы, стали роботы требовать вскоре красоты, чтоб под микроскопом самым-самым она пребывала, бо их зренье движенье молекул, и частиц, и мостиц обнимало. И по своим чертежам сбирали ся логоиды, человеку поруча работу грубу и подсобну.
        И боялись существа новые аллергий и дышали только воздухом с газами благородными, а в предметах окружения их была злом и пылинка едина.
        И все начиналось с голубков, и ничто без них не начиналось. Люди, нимфоиды, коллетрии и даже никем не виденные аллокары, скрывающиеся среди запретных звёзд, ничего не могли делать без них. И только в хорошем духе да здравии давали голубые творения подсказки.
        Не терпели роботы сочетаний слов неуместных, одежд и причесок неподобающих, лиц тупых и суконных.
        И когда люди увидели неудовольствий много роботов, сказали они: "Это то, что вещал нам Фарун-зуль-Реид". Кто бы сразу подумать мог! И появилась так надежда и вера.
        Так, Фецита! Не одна ты чувствовала излучение ока юпитерианского. Не поможем ли мы океану любви зефирной впасть в ручей телесный? Может статься, то выйдет легко! О благие дела в саду, где внизу текут реки! А те, кто не знает - огонь тоски местопребывание их. Но посмеялись роботы. Да пошлет небо - дождем, а месяц - светом. Ухитрились вы, люди, не великой хитростью. Есть ли время, где пребывает вечность?
        Когда у этих творений с одиннадцатимерными мозговыми извилинами спрашивали, в чем причина их голубой меланхолии - они отвечали, что этот разрез мира и сам мир сделаны плохо и нехорошо, что сами они неважно устроены и часто-де к ним приходит ощущение изгнания из рая и много похожих ощущений, для каких нет слов в человеческом языке...
        
        2.8 Успехи
        Как известно, в городе Акутобонке над парком Най-Экванго находится трехкилометровая копия картины робота Берилла*. Оригинал картины не более ногтя на мизинце...
        Роботы без всякого микроскопа видят все проделки вирусов и без телескопа - планеты в соседних галактиках. Но попробуйте заставьте голубые умы заниматься делом практическим! Вам станет худо! Толку от того, что паутинку роботы могут разрезать вдоль на нити, иль гены переставить в вас местами, или сплести косу из трех молекул!
        
        Для виденья иного эксперимент не свят.
        
        
        * * *
        Математика логоидов чуть-чуть доступна человеку, что-то еще еле-еле доступно, но меркнет все перед изобретением НГ.
        О философии голубков ничего нельзя сказать - ни один смертный не понял в ней ни одной фразы. О философах-людях роботы предпочитают умалчивать, видимо, из соображений этикета: за всю историю человеческой мысли голубые создания не дали бы и ломаного гроша.
        Человек-философ Картде некогда выразился: "Когито эрго сум" (мыслю, следовательно существую). Робот-философ Оникс - как бы Картде роботиной философии - выразился совсем по-другому: "Сознавая сознательность сознавания осознавания своего сознания, я укрепляюсь в сознании бессознательности осознавания".
        Другие роботы, еще более "самоосознавательные", раскритиковали это высказывание как примитивное и поверхностное.
        Никто из людей так и не понял: сомневаются роботы в своем существовании или нет.
        
        3. ИГРА СО СПИЧКАМИ
        3.1 В стороне
        
        ... мира нет, и времени не существует. Не предавайтесь примитивным инстинктам! "Кен-Лузор"- компас в море иллюзий! Покупайте абонементы жизни!
        .Высоколобые! Заключайте ОХЛАМ-договоры на любые сроки! ОХЛАМ-договор - спасение от рутины! Не нужно каждый день одно и то же. Повторение - моральное самоубийство!
        .Упадок динамических искусств в Аркаполисе... В дзета-тронной столице исчезли бегуресконы... Долой спиранофильтры и крукс-процепторы! Видеодромам - метаплазменную начинку!
        
        * * *
        Необъятная тишина в приемных Бюро тестов. Направо. Еще раз направо. Налево. Да. Озов идет в приемную несвободников. Третья дверь? Нет! Все правильно. Я - добровольный несвободник: истек срок ОХЛАМ-договора. Все-таки налево. Спасибо. Благодарю. Что? Свободное общество? Как хотите. Да, на четыре года опять. С Вами согласен. Впечатление полное. Мне и впрямь показалось, что я шел по приемным Бюро тестов. Очень удобно. Кому нужно тащиться в такое пекло через весь город. Переборщили с искусственным климатом. Какому маньяку приснились эти пальмы и попугаи!! Нет-нет! Что Вы, мадам! Попугаи не резиновые, попугаи - настоящие! Еще не испортили Вам прическу во время прогулки? Ну, если планета надоела... А кому-то надоели невесомости и трассирующие внеорбитальные долины...
        Директору Домициллу - привет! Нет, понятия не имею, что там выбросила ваша рулетка. Так, теперь вижу: остановилась и выбросила. Замкнула. Некий каскад. Табло. Что-что? Иллюзиодром? Упадок динамических искусств? Хорошо, пусть упадок, но при чем здесь непространственная геометрия? Сами не знаете? Ах, вот оно что! ЧС! Что же, все равно в Сентре застой.
        
        * * *
        
        Как пройти на дром? Нет. Благодарю. Мне служебный вход. О-о-о! Настоящий пустырь. Очень живописная свалка. Эти "змеи", наверное, и есть вышедшие из употребления спиранофильтры, а эти "амфоры" - те самые крукс-процепторы. Так. Здесь гораздо интереснее, чем в музее спираноголографии. Травка зеленет, индикаторы блестят...
        
        
        
        * * *
        Ар шел по набережной. В воздухе кружились поденки. Скоро их тела и крылья будут хрустеть под ногами прохожих. Когда-то точно так он шел в обратную сторону - на иллюзиодром. Первый приход туда. Поденок не было - конец каллироя, первые числа октавина. На пустыре тропические сорняки источали дурманящие запахи. Растения успели расползтись из разбитой оранжереи. В отличие от пальм, их ждала гибель... Как же... Здесь то и дело раздаются слова:
        
        ВНИМАНИЕ! ВНИМАНИЕ! ГОТОВЬТЕСЬ!
        
        ТРИ ЧАСА
        КЛИМАТИЧЕСКОЙ ПРОФИЛАКТИКИ!
        
        Тогда на иллюзиодроме Ведущий бродил по аппаратной, был чем-то недоволен, ворчал.
        - Гнать этих поэтов! - воскликнул он.
        - Правильно говорил философ Блатон: "Пииты суть издержки человеческого материала, духовные сорняки".
        Ведущий, расхаживая, мастерски обходил углы, выступы, перешагивал через КД- и МГ-кабели, но все же рисковал сломать себе ноги и шею. Низкое полутемное помещение занимало весь этаж. На полу и потолке - мягкие тени. Агрегаты в серых блестящих чехлах похожи на нераспакованные экспонаты неведомой выставки. Только у стены напротив входа - яркий свет. Работает устройство, похожее на архэ-модификатор. Ненавязчивые запахи каких-то мастик. По столу, справа от остановившегося Ведущего ползет черепаха. Имитация или нет - понять невозможно. На то и иллюзиодром. Возможно, это вообще игра фотонов или электрино.
        - Эта метаплазменная черепашка, - произнес Ведущий, - может пережить очередной конец света. Самое прочное в этом мире - привидения... - Ведущий вдруг осекся и подозрительно уставился на Озова.
        - Зачем вам поэты? - чтобы замять неловкость спросил Озов, не отрывая взгляда от черепашки. Она уже нашла выход с поверхности стола и сползала на полосатый чехол рядом стоящей установки.
        - Вместо каскадеров, коровок, дающих спектры чувственности.
        Отвлекшись от слов Ведущего, вместо черепашки Ар Озов довольно четко представил массу божьих коровок-поэтов, ползущих по стеклу...
        В этот момент черепашка сползала на наклонную поверхность чехла между двумя свисающими складками. Что ей надо? Она могла бы планировать, как перышко!
        Какие коровки! Вживаясь в иллюзиодром, Ар сындуктировал на ближайший экран лист растения, на листе - группу тлей и черных муравьев, поедающих сладкие тлиные экскременты.
        Откуда это? И здесь Ару вспомнилось стихотворение из старого учебника:
        На равнине Листа Зеленого -
        расцветающий солнечный луч;
        к водопою идут мои сестры,
        как ходили всенебие лет.
        
        На пригорок выходят священники: жертвуй мёду из солнечных сот, за пустыней Озирис вопиет, ключам дышащим ищет проход...
        Однако, как Ар ни напрягал свою память, ему не удавалось вспомнить, в каком учебнике он читал это стихотворение и когда он мог читать подобное...
        Ведущий не обратил внимания на экран:
        - Индукторы - не ангелы небесные. Они подобны мясорубкам, перемалывающим примитивные эмоции. А кому теперь нужны эмоции! Белый шум!
        - Эмоции от поэтов? - удивился Озов.
        - Я говорю о других индукторах. Поэты еще хуже: по звуковым каналам - завывания, по зрительным - ритмические волны...
        Черепашка давно ползла по полу в сторону работающего агрегата - на свет. Отличить ее от обычной черепахи не было никакой возможности.
        - Через 50 лет это бессмертное создание сравняется по интеллекту с четырехлетним ребенком, а через 240 перещеголяет любого нимфоида... У поэтов никакого роста нет. Иногда выпустят такую мистерию, что у ассистентов волосы на голове стоят дыбом. Я сам однажды подумал, что нахожусь в Зале чудовищ Музея жертв геноурбанизации. Так проняло.
        Внезапно Озов увидел четыре странных агрегата. На них были надеты не чехлы, а прочные и жесткие сетки. Вверху сетки закручивались в черные додекаэдры.
        - Это тропоядерные пломбы, - указывая на додекаэдры, заметил Ведущий. Они охраняют синтезаторы неспящих. Короткие иллюзионстримы здесь и делают.
        "И ради сомнительного удовольствия минируют целый мегаполис! - подумал Озоов и спросил:
        - Короткие оттого что...
        - Оттого что неспящие имеют дело с двадцатью тысячами вариантов виденности. Кто будет выбирать? Художники? Они не лучше поэтов. Хотел бы я знать, откуда эти мАлеры вообще берутся... Помешались на подделках полимерной перспективы. Одного варианта им мало, скрещивают несколько. После просмотра такого фильмотирона зритель не в состоянии выйти из зала, путает правую и левую сторону, верх и низ - хуже слепого. Ему и поводыря недостаточно. А вестибулярный аппарат?! Полторы ундели лечения!
        - А - а! - дошло до Озова. - Это не ваши ли художники устроили выставку "ПОРВЕМ ПРОСТРАНСТВО"? Неописуемый фурор!
        - А мне какое дело до застывших форм! - обиделся Ведущий. - Пусть передирают в другом месте! Сломали, лопатобородые, два аппарата!
        - А это что за перископ? - спросил Ар, указывая на странного вида трубу.
        - Концентратор иллюзиодрома. Изготовлен Орденом неспящих.
        Ведущий положил руку Ара на управляющий маховик с лимбами. Ар глянул в щель прибора... Живые роботы! Роботы двукрылые, четырехкрылые, шестикрылые... Ослепленный, Озов перевел один из лимбов: что это? Надпись "СССР". Красные и зеленые точки. Туман. Плотный, рассеивающийся лиловый туман... Еще перевел колесико. Гм... Города Евфрата, улицы Пальмиры, леса колонн среди пустынь великих... Далее. На диске, заменяющей планету, - колония неподвижных разумных кошек величиной с египетские пирамиды... Далее. Ар сам внутри перископа. Нет ни иллюзиодрома, ни лимбов. Озов видит сам себя, говорит с собой...
        Он видит, что он - ниппонец, будто он скрывается от кого-то в горах среди кустарника, ветви которого напоминают лозы винограда. А вот он же на втором этаже дома. Ниппонка забралась в террариум, соревнуется в церемониях с агломесками. Однако что он видит через окно второго этажа! Кого он видит! Эйхимбуркона!!! Свистит пространство. Озов или не Озов, видимый герой хватает полосатый шлагбаум и протыкает эйхимбуркону мыслительный резервуар.
        На шлагбаумах-шестах, как на ходулях, герой идет по крыше аэрооската, бежит от толпы эйхимбурконов. Почему-то на всех них - форма игроков в пинг-понг. Мелькают сады, охраняемые гесперидами. Скрипит шлак, превращаемый в драгоценные камни на бесконечных и запутанных садовых дорожках. Звенят драгоценности-сновидения. Вот Ар-герой проходит кувшинное море, леса-щетки. А! На небе запрокинулась пасть крылатого дракона. Приблизилась. Мир лопнул.
        * * *
        Через унделю на иллюзиодром явился чиновник из ЧС. Озов и Ведущий подошли к установкам неспящих - не к концентратору, а к четырем бездействующим агрегатам под тропоядерными пломбами. Теперь перед установками стояло нечто, закутанное в зелёное покрывало. Формы этого нечто отчетливо выдавали пространствосдвигатель.
        
        Теперь синтезаторы можно ремонтировать без снятия пломб и вызова неспящих. Всё дело в правах Озова на управление сдвигателем... "Но в иллюзиях ли дело?" - думал Озов. Слишком зачастили на дром сотрудники из Сентра НГ...
        
        Подёнки продолжали кружиться, набережная подходила к концу. У маяка, недалеко от Сентра, Ар заметил Армагеддона.
        - Успешно прошел итоговый эксперимент?
        Интерес понятный. В самом деле! Варану что ли под хвост эти годы?!
        
        
        3.2 Мардопол
        Один или полтора шага от формул Да-Плютена до триумфа-катастрофы, сколько в них от Аметиста - неважно, долгий шаг - это мат. А если бы Мардопол не набрал кружок вольного творчества из монахинь, не бежал из-за этого с Суматры? Этот полиплогический вопрос, психолический, психофизический - мифический... Роботам на смех! Аметист проверил у всех на виду нарочно: нет мира физического, нет мира биологического - одна психика и гекатомбы выдумкам... Но не представить, как в этой Пуа устраивают слежку за сновидениями...
        Иновремя и не надо получать: оно и так есть. Совсем рядом, близок локоть, слишком близок. Мыльные пузыри времен друг в друге... Мир Пигмалиона - много Пигмалионов было до нас...
        Вот теория заменительности Хризопраза, а вот - концепт релевантности Эвклаза, преконтер обратимости Аквамарина... А куда исчезли презнаменитые Цигельштейны, Дункельэкели и Штаубсаки?
        Всплеск. Из желе экрана блеснули глаза Мардопола. Как он посмеялся над наивностью теоретиков: эти Аметист с Да-Плютеном - Мефистофелюс с Фаустусом... Да, страна Пуа - сверхвеликая держава. Там могут всё, но не имеют права собственности на сновидения.
        - Завтра?
        - Да! Сегодня еще иллюзиодром.
        Экран застыл.
        А какое интересное распределение обязанностей! Одни спят и, сами того не зная, изготавливают снофильмы. Другие наслаждаются просмотром и всю жизнь бодрствуют! Никакие каскадеры подобное не предоставят. Еще тот способ снять сливки и отснять их.
        Пусть и бежал Мардопол из-за неких фантазий - кто сомневается в утечке умов и языков! Никакого возмездия: в управлении Марса - родственник, в Межпланетной лиге - другой... А сорок геелет назад? Убили бы из-за угла или подложили бы в клокомобиль престентную секс-мину.
        3.3 Пуанские примеры
        1. На Суматре все шло без вопросов.
        2. Сдвиги пространства связали с ментальной стряпней. Выдавали авансы наслаждения и удовольствия.
        
        3. Пациент Б. выскочил из феноменального мира. Стимуляторы сняли. Пациент Б. не вернулся.
        
        4. Включили психотерапевтическую установку "Або". Исчезли: установка, 35 пациентов, процедурная, приемная.
        5. Возникли вопросы.
        6. Перешли на фаршированные чувства, проливные восприятия, насадочные способности.
        7. Пациенты К., Л., М. окуклились... Когда вывелись, никто ничего не понял: все они переменяли пол на противоположный.
        8. Астронавт О. вернулся из дипротического полета. Вернулся и назвал свою жену Мэшураву - Машей и многое-многое по-другому назвал...
        
        3.4 Эксперимент
        Можно посмотреть реатиновые записи. Особых купюр быть не должно.
        Мардопол. (Показывает пакеты с черными кубиками.) Хрононоситель - антрацит трехсотмиллионолетней давности. Лучше нефть, но один её грамм стоит полтора биллиона кавриков... Конечно, появится прошлое Земли, но не того участка гондира, мимо которого она проходит.
        
        Аметист, Да-Плютен (Хором.). У - час - ток! Разве бывают в космосе у - час - тки?
        
        Мардопол. Называйте как хотите. Все подавай вам непространство.
        
        Армагеддон. (Несколько раздраженно.) А не проще ли носители взять в другом музее?
        
        Мардопол. Да не украл я антрацит. Какой другой музей? Музей культуры? Ближние 6 миллионов лет просвечены! Окажемся в лапах Вечной цивилизации... На час назад - пожалуйста! Можем вернуться и на день назад. А зачем это нужно? Будущее? У вас есть его носители? Если есть, спрашивайте разрешение у Дельф.
        
        Мардопол расхаживает по комнате, что-то проверяет, оценивает. Как будто помещение для него мало. Суматриец поводит ноздрями - станина уловителя времени пахнет краской. Вот он заставляет охранников еще раз отодвинуть приборы от уловителя.
        Армагеддон ходит с нахмуренным и озабоченным лицом. В руке он держит прозрачный пакет с антрацитовым кубиком.
        Аметист и Да-Плютен опасливо косятся на страшное нагромождение агрегатов. Скорее всего, во всех этих трубках, радиаторах, энергоизлучателях, пляшущих огнях экранов и кнопок теоретики мало что понимают. Армагеддон отстраняет их от пульта управления, а суматриец выставляет вон за прозрачную ободисовую дверь, где уже толпятся сотрудники Сентра и журналисты.
        Охранники разгоняют скопление народа за дверью. Остаются только Да-Плютен и два журналиста.
        - Быть жертвами их прямой долг, - указывая на журналистов, бормочет Мардопол, - тем более, что они - те же службисты, а собранная ими информация будет известна остальным через полвека ...
        На столике уловителя - первый антрацитовый кубик. Запущены вспомогательные системы - кубик поднялся в центр сферы, повис в особом роде макуума. Никакие внешние поля, кроме заданных, не могли достичь антрацита: им понадобился бы путь в 900 миллиардов световых лет. Излучения самой сферы проникали в лабораторию почти мгновенно.
        Суматриец отошел в сторону и скомандовал. Журналисты навели камеры, Армагеддон снял предохранительный колпак и нажал на рычаг.
        Кусок угля покраснел и начал словно дымиться. Пространство внутри сферы остеклянилось, по нему пробежали синеватые полупрозрачные волны. Зарябило в глазах, возникло ощущение головокружения...
        Армагеддон усилил наводку и утопил кнопку транскриптора психических предпозиций. В светящейся сфере произошло нечто вроде взрыва. Уголь исчез. Понеслась звуковая какофония с доминирующим "пу-бу-бу, пу-бу-бу, пу-бу-бу..." В нос ударил смрадный запах. Сфера сделалась илисто-серой, и из нее хлынул водопад зловонной жидкости - поверхность сферы детектировала во внешнюю сторону. Могло быть наводнение.
        Мардопол передернул структуроискатель: в зоне видимости появились тускло освещенные неровности и пятна.
        - Мы вышли в ночь. Перед нами растительность в лунном свете, - объявил ближе всех стоящий к сфере суматриец, стряхивая тину с ботинка. - Сейчас сотрудник переведет на день.
        Через несколько секунд появился сквозняк, свет, ударила волна незнакомых запахов. Почти минуту все видели приятный ландшафт с восходом солнца, не похожий на рисунки палеонтологов. Никаких озер и болот. Да, в предыдущий раз Армагеддону просто не повезло.
        Вдруг ландшафт заволокло, он превратился в черную массу, вспыхнуло ярче тысячи солнц, из аппаратуры повалил дым. Чернота быстро чередовалась со вспышками. И здесь Мардопол совершил оплошность: выключил рубильник. Конечно, выходящая из тьмы света черная масса не исчезла. Она начала угрожающе увеличиваться в размерах - зато прекратились мелькания. Не подав вида, суматриец перевел рубильник в прежнее положение: дым повалил еще сильнее.
        Черная масса съела два агрегата. Пульт отключился. Выхода не оставалось - Армагеддон схватил энергорезак и направил его луч на транскриптор. Масса как будто остановилась. Армагеддон ударил по ней лучом, но луч отразился, превратился в черную нить, режущую стены лаборатории насквозь... В зияние с криками "пу-бу-бу", "пу-бу-бу" устремилось откуда-то взявшееся страшное летающее существо, за ним - другое, третье... целая стая. Это были не насекомые, не птицы, не летающие ящеры! Вдруг Армагеддон заметил, что его пальцы превратились в одно общее с массой; оторвать их не было возможности - перехватив другой рукой резак, он отрезал себе пальцы.
        Масса продолжала более медленно, но расти. Аметист рассчитал, что через несколько часов ее рост почти прекратится.
        
        3.5 Остановка
        На черную громаду не действовали пространство- сдвигатели. И Озов опять оказался в секторе микровремени, но сотрудников не стало больше: Армагеддон исчез - Ар был последним, кто его видел. Вот реставрация мыслевосприятий Ара того времени.
        И чем реже я бывал на иллюзиодроме - тем более превращался в иллюзиодром Сентр, Аркаполис, весь остальной мир.
        Аметист - читающий абсолютно все, что издается - принес холокопию заметки под названием:
        
        Ядовитые моллюски
        парят над Артазинским
        водохранилищем
        Я прочитал:
        ...на рассвете четвертого дня третьей луны вблизи зазуна ИТЗ-3 туристы увидели летящую над берегом группу странных объектов. Через день, тремя стадиями восточнее, объекты заметил служащий омег-офиса. Это были живые существа, однокрылые, каждое - величиной с человеческую голову. Вскоре рыбаки вытащили такое существо сетями из воды и принесли на Артазинскую биостанцию.
        Оно очень неприятно по внешнему виду, имеет огромнее, но тонкое и прозрачное крыло, наподобие паруса, а также живой ракетный двигатель, выпускающий струю пены или воздуха.
        Животное относится к неизвестному классу моллюсков. Летающий моллюск защищен не панцирем, а ядовитым слоем слизи. У рыбаков и биологов на руках появилась экзема.
        - О - о - у! - издал звук Мардопол, глянув на изображение моллюска.
        В этот момент раздался сигнал вызова: меня просили в 14-ю приемную.
        В приемной у стены стоял Ведущий с иллюзиодрома и странно держался двумя пальцами за штору.
        - Я вынужден опять просить о помощи общество неспящих, - заявил он.
        
        Ведущий поднял штору и указал рукой на небо. Там плавали цветные облака. Облака медленно вытягивались в нити, сжимались. Я почувствовал что-то очень знакомое. Где-то внутри меня зазвучал шум моря, раздалась как будто музыка, душа воспарила.
        - Это сюжет нашей новой абстрактной постановки, - пояснил Ведущий. - Но дело не в этом. Мы начали делать фантастическую изопьесу, сняли эпизод о поломке политической рулетки... - Вот этот эпизод! - произнес Ведущий и протянул свежий номер информационного вестника "Упаникалампот".
        Бросились в глаза набранные крупным шрифтом фразы:
        НА МАРСЕ СЛОМАНА МЕСТНАЯ РУЛЕТКА
        ПОЛИТИЧЕСКИХ МУТАЦИЙ.
        РАЗГОРЕЛИСЬ
        СТАРЫЕ МЕЖВИДОВЫЕ СПОРЫ.
        НИМФОИДЫ ПРАВЯТ БАЛ...
        Рядом было совсем другое неприметное сообщение. Я взглянул на него и почувствовал словно удар током...
        
        ...звездолет вольного города Лоски чуть не столкнулся в окрестностях планеты Нептун со странным металлизованным агрегатом. Этот агрегат выпал из иного мира прямо на глазах экипажа...
        Меня поразил маленький цветной снимок - он мгновенно напомнил мардополовские чертежи аварийного лаза времени! Экстренный вывод объектов из настоящего в прошлое...
        - Нептун! Нептун! - воскликнул я. - Что означает слово "Нептун"?
        Ведущей меня не понял.
        - Это корабль Лоски, - прошептал я, - их капитаны не придерживаются Конвенции...
        - Нептун? - призадумался поднаторевший в разнообразных арго Ведущий. - По-моему, это более дальняя, чем сфера складчатых галактик, область. Плутон - уже зеркальная граница вселенной...
        Я опять заглянул в вестник:
        ...звездолет, несмотря на протесты муния безопасности, принял непонятный объект и, двигаясь с тройной переведенной скоростью света, достиг земной базы к семи часам трипланетного времени...
        - Тройная переведенная скорость - на самом деле 10300 переведенная скорость, - пробормотал я. Этот сленг я уже знал прочно.
        - Но почему корабль оказался именно там? Что нужно этой Лоске? - вдруг озарила меня мысль... О Аполлус! Только теперь я вспомнил о проблемах Ведущего.
        - А не набежали ли на хронометрах иллюзиодрома лишние минуты? Не мог ли кто изготовить копии кристаллов? - задал я вопрос.
        Теперь озарение стало как будто приходить к моему собеседнику.
        - А как здоровье Калипсида, - продолжил я, по ассоциации думая об Армагеддоне.
        - Апокалилсида??Он исчез!
        
        * * *
        Не прошло и часа, как прозвучал сигнал нового вызова - на этот раз из 1-й приемной. Мардопол вышел и вернулся. В руке он держал странную бумагу с водяными знаками и черными гепардами... Что такое? Деамбулакрум - ноли - тангере!!* Это из ЧС! Я еще не сошел с ума!
        Запрос...
        
        МОЖЕТ ЛИ ЛАБОРАТОРИЯ ВРЕМЕНИ УНИЧТОЖИТЬ ВСЕЛЕННУЮ ИЛИ СОЛНЕЧНУЮ СИСТЕМУ?
        
        Всё обещало юмористическое собеседование.
        Но не тут-то было! Мардопол и Да-Плютен в один голос заявили, что уничтожить мир, а тем более Гелион - ничего не стоит. "Раз плюнуть!" - выпалил Да-Плютен.
        "Кто передо мной, люди или нимфоиды?" - подумал я и, предвидя бесполезность полемики, начал ненавязчиво напирать на практическую сторону дела:
        - Вы думаете, сама ЧС додумалась до запроса? В запрещении опытов заинтересованы только Дельфы!
        При последнем упоминании Да-Плютен слегка порозовел, затем сильно побледнел, а Мардопол сказал:
        - Гы...
        После чего он произнес необычно длинную и назидательную словесную арабеску. То, как он судил ни о чем и обо всем, делал ложные намеки, создавал важность неважному и неявность явному, вплетал в свои высказывания произносимые полушепотом неприличные словеса и коллетрейский сленг, говорило о том, что большую часть своей жизни Мардопол провел в интеллектуальных кабаках и финтишкетских бегуресконах. Слова его были совершенно обтекаемы, пылефлюидонепроницаемы, но бессвязны. Он не спеша достал суматрийскую анимагару и продолжил:
        - Да... если... ну... конечно, домикало донеже егда зрак... здесь не Суматра, но в делах зело важных... Хм... Пых-пых, - Мардопол затянулся анимагарой и коснулся рукой своего мощного подбородка. - Есть особые методы; коллега ваш Н а в в и р и д о н - не кремень. Мы не из свободного мира. Мы, наввириняне, - особая народовосьц - народовосьц почтовых ящиков... Для чьих-то брыкал мы прозрачны... Обаче очима смотриши - лукавне прещение узриши.
        
        Это речь! Обозвал Армагеддона каким-то Наввиридоном, а нас - наввиринянами...
        - Пусть скрыть мы ничего не можем, но что скрывать? - вставил я.
        И Да-Плютен, и Мардопол продолжали утверждать, что не так давно вселенная была на волосок от гибели, и подразумевали неудачный опыт.
        Мардопол ссылался на возможность цепного инвертирования и сравнивал это явление с оловянной чумой и венерианской молекулярной проказой.
        Меня поддержал только Аметист:
        - Вселенная неуничтожима, а неуничтожима она потому, что ее не существует. Она такая же выдумка, как грань куба, не имеющая толщины. Попробуйте отнять у куба то, что не имеет толщины, то, чего нет.
        Робот махнул рукой - и на стене обнажился гигантский экран, на котором затанцевали формулы гипергеометрии. Выплывающая симфония смыслов обозначила надмирное крещендо, экран стал трехмерным, занял половину зала, появилась устрашающая модель строения кажимости. Щелчок - и посыпались следствия. Робот еще раз махнул рукой - на экране зажглось:
        ПЕРЕВОРОТЫ, РЕВОЛЮЦИИ, СМЕНА РЕЛИГИЙ, ВОЗЗРЕНИЙ.
        ОБМАНЫ ВОСПРИЯТИЯ - ПРЕЖНИЕ.
        
        Утверждениям роботов придают наибольшую весомость. Однако пришлось убрать такие слова, как "перевороты", "революции". После многих исправлений мы оставили только фразы типа:
        
        НЕКОТОРЫЕ ШАНСЫ УСКОРЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ДИНАМИКИ.
        УСИЛЕНИЕ СКРЫТЫХ ТЕНДЕНЦИЙ.
        Посторонних специалистов власти вызывать не собирались, поскольку не хотели давать объяснений черноте в корпусах Сентра.
        Она имела совершенно правильную геометрическую форму и выглядела как замкнутая облицовочная поверхность...
        Свидетелей катастрофы было немного: около двух тысяч человек. В момент итогового опыта у здания находились четыре передвижные станции ЧС. Необходимый властям Сеанс состоялся прямо на улице. По Аркаполису все-таки поползли смутные слухи, но до слухов службе не было никакого дела.
        Однако кому-то было... Пересекая площадь, я заметил на себе чей-то взгляд. Ко мне подошел субъект, похожий на монаха-атеиста. С легким расшаркиванием и миной, полной выразительности, он вручил мне фиолетовый конверт. Не успел я прийти в себя, как субъект сел в вертомобиль и скрылся за небоскребами.
        Минуты три я терпел. Затем вскрыл конверт. Из конверта брызгнула какая-то лучащаяся синим светом субстанция и выпал вызов в дельфийское консульство.
        3.7 Р е к а
        Конверт лежит на темной, матовой поверхности стола. Н-н-х-у-у: от конверта или от бланка в нем исходит тонкий неопределенный запах... Что я вижу! Волнистые узоры конверта вписались в волнистую текстуру крышки стола! Тонкий, неопределенный, лиловатый, нет - словно голубоватый запах... И даже не запах, а какое-то малоуловимое напряжение. Отодвигаю конверт дальше... Беру и кладу на полку. Но от конверта ли все это исходит? Может быть, от темноты за окном? Тушу свет.
        Завтра в Дельфы. Тени на потолке как бы говорят: "Завтра в Дельфы". Шевелятся черные листья, отражение ветра задувает тайники мыслей. Снится шепот потолка. В зазеркалье черного окна облизываются две крупные звезды, а третья звезда медленно движется, кособрюхая, начинает увеличиваться, потом уменьшается... Квлонн... Я открываю глаза: нет черноты, ярко светит лампа, ослепляет, но я чувствую: сплю; могу себя ущипнуть, но это чепуха, уже пробовал много раз; поднимаю еще одни веки: вижу, облизываются две крупные звезды, а третья прядает ушами... Еще одни веки: сплошная волнистая синь, кто-то читает инструкцию неслышным, но твердым голосом:
        ...обычное место трансферации - 1423-й ярус 742 квадрата в окрестностях чердака сооружения ОИ-16-27 и сетчатой площадки для игры в бло.
        ...нужно учесть, что вблизи на указанном ярусе протекает река Айпейя (осторожность!), за сооружением ОИ-16-27 проходит воздушно-понтонная железная дорога - источник недоразумений и причина несчастных случаев...
        Пункт двенадцатый. Прононния возможны на чердаке сооружения. Быть спокойным. Глубоко не дышать: не исключено вдыхание больших количеств серебристой пыли.
        Пункт тринадцатый. В случае облавы скрываться в густых зарослях карбокрачи между рекой Айпейей и оградой площадки для игры в бло. Дежурные эйхимбурконы оберегают униформу от острых колючек карбокрачи и никогда к ней не приближаются.
        Пункт четырнадцатый. Ни в коем случае не справлять потребности на чердаке (серебристая пыль, возможность появления других трансферантов).
        Пункт пятнадцатый. Река Айпейя и вентиляционные щели не имеют дна. Ниже первого яруса кончается отсчет правильных локусов восприятия.
        . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Пункт сто сорок первый. В течение светового дня следует воздерживаться от питания. Поедание душ туземцев осуществлять только в ночное время. Ни в коем случае не съедать души целиком! Необходимо оставлять хотя бы 1/10000 часть. Во время так называемых сновидений души туземцев довольно быстро восстанавливаются за счет подключения к своим параллельным жизням.
        Что это? Упали веки. Я тону в огромной реке. В ее русле течет не вода, не жидкость течет... В подобном невозможно плыть... Оно легче всего, непрозрачно... Я падаю вниз. Волны накатывают на волны, и в промежутках раздвинувшихся волн иногда что-то мелькает. Я лечу вниз, но медленно, не ускоряясь... А пузыри! Пузыри - волшебные фонари! Среди тёмного блеска мгновенные сны. А - у! Я всплываю в Саргассовом море. На другом конце Земли. Но нет! Нет! Это не водоросли, не острова. Это волны рисуются в волнах. Течет река вперед и назад, вверх и вниз. Творит берега, предметы и воздух, мысли, чувства, желания, образы. Я - река впереди и позади, вблизи и вдали. Я повсюду река, но повсюду разные волны. Волна волне не равна, волна волне - война, волна с волной в волне, волна с волной в реке.
        
        Сновидение ли это?
        
        
        
        
        
        
        Александр Акулов. Послание вундерменам.
        .
        4. Д Е Л Ь Ф Ы
        4.1 Отправление
        Подобный конверт получил и Да-Плютен. То ли на нас пал выбор жрецов, то ли от нашего присутствия в Аркаполисе стремились избавиться. В суматрийском Сентре не менялось ничего! Неспящие менее опасны, чем просто бодрствующие!
        Дельфийское консульство как будто помещалось в одном из корпусов Университета вторых профессий, напротив филиала Международного музея копий, но Да-Плютен рекомендовал направиться не туда, но - в противоположный конец города - к небоскребу с лабиринтом.
        У входа в этот лабиринт уже пару тысяч лет красовались статуи двух человеческих скелетов. Над шестиметровыми статуями горела надпись:
        ВСЕМ, КРОМЕ САМОУБИЙЦ, ВХОД ВОСПРЕЩЕН!
        Подобное перетолкование вызова меня не устраивало. Все пути ведут в Страну Желаний. Почему бы не выбрать самый длинный?
        Да-Плютен поневоле согласиться со мной: у аппарата, вызывающего клокомобили, стояла огромная очередь, а на "колбасах" и "насосках" пришлось бы добираться с четырьмя пересадками.
        Мы предпочли более длительный путь в Дельфы, долгому пути внутри города.
        Пройдя пешком, через 15 минут мы оказались рядом с университетом и через зал информации вошли в приемную консульства. Это была круглая, странно освещенная комната. Ламп и других светильников не было, однако на потолке четко вырисовывались наши тени. В центре комнаты находился столик с вечными газетами. Из-за стен и дверей не доносилось никаких признаков жизни. Не произошла ли ошибка? И вдруг мы выяснили нечто: не отворялись не только те двери, через которые мы хотели пройти дальше, но и те, через которые вошли.
        Как по команде, мы взялись за газеты и на первых же пробежавших страницах прочитали некрологи о себе. В заметке под названием "Они вошли в лабиринт" мы с Да-Плютеном дурацким образом прославлялись как деятели науки, оставившие эксперименты, опасные для всех нооидов, и особенно для людей.
        Рядом с газетами лежала стопка "Памяток отъезжающим в Дельфы". Да-Плютен взял одну из них и принялся ее внимательно изучать. Как выяснилась, эти брошюрки были индивидуальные: одна из них, похоже, предназначалась мне и отличалась от других, как остальные - друг от друга.
        
        * * *
        
        Взглянув на первые две страницы, Ар сунул это издание в карман: последний день в своей жизни он числился несвободником, находящимся в свободном обществе, и в последний раз мог тасовать экраны газет. Далее у него такое право изымалось. Он понимал, что ничего нового под луной не происходит, но навязчивое ощущение последних событий требовало некоего дальнейшего дления...
        Двери открылись в том месте, где была совершенно гладкая стена. Показался хмурый старичок с удивительно асимметричным лицом и пригласил гостей внутрь.
        - Насколько мне известие, вы достаточно проинформированы, - произнес он. - Согласны ли вы дать обет отречения от родины, семьи и государства, а также другие обеты?
        - Да! - ответил Да-Плютен, уже готовый ко всему.
        
        Для Озова же пресловутые родина, семья и государство почти ничего не значили, но любое проявление насилия, даже и противоположного рода, вызывало недоумение и протест...
        - Лучше обойтись без обетов, - ответил он. - Тем более, что...
        - Вы не сможете удостоиться и младшей ступени посвящения, - перебил Озова старик, - никогда не узнаете сути дельфийских таинств...
        - Но, быть может, со временем я соглашусь?
        - Согласие должно даваться сразу. Я сожалею, что вы его не даете.
        На переходе к расположенной на крыше здания стартовой площадке Озов с удивлением увидел не кого иного, как последнюю паражену Да-Плютена. Она, видите ли, воспользовалась форс-возможностями и смогла сюда проникнуть. Ах, вот оно что: это существо тринадцатого пола согласилось на проведение Сеанса...
        От неожиданности Да-Плютен принял вид изваяния: наверняка он распрощался в душе со всеми окончательно и навсегда. Озов знал, что такой онемевающий вид Да-Плютен принимает тогда, когда взбешен.
        Озов прошел в таможенный отсек. Таможенника правильнее было бы назвать конфискатором. Помогая пассажиру переодеваться в странные полуантичные-полумарсианские одеяния, он заодно производил и личный досмотр.
        "Интересно, а как отнесется к досмотру Да-Плю-тен?" - подумал Озов. - Ведь он - свободник... Правда, сейчас он, возможно, как раз прощается со своей несвободой. Какова пертурбация? Не слишком ли мутен этот завернувшийся поток освобожденности? Сплошной осадочный ил. Зачем все это? Для чего потребны какие-то несусветные заботы о Доме, Быте, Чувственных Влечениях, когда гораздо проще заключить Договор? Количество свободы от такой несвободы только увеличивается!"
        Если не все переврано в доступных криптах памяти, Озов четыре раза менял по своей прихоти формы Договора, оставляя себе лишь некоторые свободинки... Последний раз это были четырнадцать часов в двадцать дней прогулок по далекой горной местности, тридцать часов секретного абсолютного информационного канала. Остальное - не на его балансе...
        "Конечно, дикое общество имеет все права на существование, - рассуждал Озов. - Оно и необходимо: настоящее существует оттого, что его остов - невырезанное прошлое. Всегда сохраняются Био и Род, Феод и Меркуп, Ном и Мегон. Одно в оболочке другого, другое - из кирпичей третьего, но все мертво, пустая форма, грехопадина раеизгнан... предыдущее разграфление последующего. Но главное - это тонкий слой между Тем и Тем, который не Тот и не Тот, свобода в себе, желающая себя уничтожить и не-желающая... скользкий слой между корой и древесиной, терьмо в проруби... стремление нуля, пожираемое алчными единицами. Жаль, что начать с нуля не позволено черным прошлым.
        Душа - это тонкий миазм..."
        - Вот это досмотр! - пришло Озову в голову. В это время таможенник с кислым видом вытаскивал памятку из кармана брошенной куртки досматриваемого:
        - Уже все помнишь? Не оставлять?
        Озов пробормотал нечто нечленораздельное.
        "Во всяком случае, не ты главный досмотрщик", - думал в это время Ар.
        Смысл вопроса до него не сразу дошел. Без дальнейших разговоров таможенник сунул всю озовскую одежду вместе с памяткой в мусорную печь.
        
        Явился Да-Плютен. Таможенник отобрал у него саквояжик и высыпал его содержимое на стол. Среди высыпанного имущества не оказалось ничего, кроме книг по НГ...
        Не найдя криминальностей, как-то: документов, оскрезонов, сувениров, фотографий, снописем и прочих атрибутов ненужных привязанностей, таможенник одобрительно крякнул. Судя по всему, он был наемником, а не дельфийцем.
        По звонку явился второй таможенник интеллигентного вида. Не глянув даже на названия, он швырнул все да-плютеновские книги в печь. На столе осталась лежать только памятка.
        44.2 П у т ь
        (из восприятия Ара Озова)
        Через минуту летающее блюдце понесло нас за тысячи стадий. Посадку совершили в степи, далеко от современных Дельф.
        На небе сияли три несерийных солнца. Мы вышли из тарелки. Повинуясь незримому управлению, она тут же взмыла и исчезла.
        Оглянувшись, мы увидели шагах в двадцати от нас человека, стоявшего у клокомобиля. Новый таможенник - уже дельфиец - сопровождал нас далее.
        В клокомобиле я глазел по сторонам. Да-Плютен углубился в повторное изучение памятки. За степью дорога шла мимо руин Биплогического завода и Огненных полей. Я вспомнил описанную в энциклопедиях и учебниках эру Опеки, когда человечество не могло существовать без этих пламенных водоворотов. Сейчас на полях непрерывно вырастали гигантские ящероподобные и кранобразные фигуры, распадались, вновь появлялись в другом месте. Когда они вырастали группами, возникало ощущение разговора гигантов друг с другом.
        Огненные поля кончились. Их источник - знаменитую Башню грома, я так и не увидел. Впереди показались Дельфы. Небо было безоблачным. Три солнца выстроились в одну линию.
        Я взял у Да-Плютена его памятку, но так ее и не открыл. Меня захватила панорама: Дельфы походили не на город, а на море, по которому разбежались корабли и маяки.
        Клокомобиль остановился у огромных зданий, похожих на египетские пирамиды. Далее движение транспорта запрещалось, но со всем увиденным не вязалось ни хождение пешком, ни пользование летающими ковриками...
        Улиц не существовало, весь город был спланирован так, что с любого места виделась часть открытого горизонта и повторяющийся букет разновеликих зданий: от зданий-башен, зданий-гор, шарообразных зданий-планет до дачных домиков, шатров и палаток... Часто одни здания стояли на других, на первый взгляд более хрупких.
        Дельфы - город неправдоподобный. По словам таможенника, некоторые из дворцов и острошпильных башен - только макеты, предназначенные для создания обстановки, способствующей размышлению. Колонны и филигранная облицовка других сооружений якобы фальшивы, но мы не могли отличить "воздушные" постройки от действительных.
        Город зиял пустотой. В нем жила тишина. Вспыхивало осторожное эхо наших шагов и, проникая туловище безмолвия, словно касалось неба.
        Мы были не в каких-то Дельфах, но в Дельфах междумирия, в устье квадриллиона Дельф.
        Подошли к розоватой стене одного из зданий. Таможенник произнес что-то в трубу, проходящую все сооружение насквозь. Стены распахнулись, как ворота, и мы вошли туда, куда когда-то собирались - в лабиринт. Меня поразило довольно тусклое освещение, неухоженные и как бы заплесневелые стены. Пол был чем-то вроде текучей дороги, текущей во все стороны и неизвестно куда, а перегородки лабиринта могли сдвигаться и раздвигаться, беззвучно и невесомо перебегать. Возникло ощущение, что мы находимся в одной и той же крипте с пляшущими стенами, пляшущими наподобие изображений на экранах. Некогда я слышал, что такая система используется для картинных галерей и библиотек: пол в галереях остается неподвижным, а стены движутся и складываются гармошкой. Находясь в кресле, можно осмотреть целый марсианский музей. Но сейчас этот комфорт был каким-то сомнительным: от стен лабиринта исходил сладковатый запах, стены были одновременно и источниками света, возниклоощущение, будто мы похоронены в чреве гигантского животного, нас с Да-Плютеном не оставляло неотвязное чувство тревоги и даже легкого отравления. Совершенно
равнодушен был только таможенник.
        Движение продолжалось. Опять образовался проем, открывший темный коридор. По коридору прямо на нас мчался пылающий волчок, похожий на брошенный в огонь клубок пряжи. Проем зашторился стеной, таможенник сделал вид, что ничего не заметил. Да-Плютен поежился и пожал плечами. Он явно не ожидал подобного от столь серьезной организации, за какую почитал Дельфы.
        Подвижная платформа взмыла вверх. Мы увидели характерный дельфийский пейзаж, но здания у горизонта уже напоминали сухие колосья злаков, а сама платформа плыла по аллее с рядами гигантских сказочных птиц по бокам - это были только "торсы" птиц, похожие на надгробные памятники... Мы опять ухнули вниз, в полутемноту лабиринта.
        - Новые Дельфы, как и древнейшие, перенесенные с Балкан, - это государство традиций, - произнес таможенник, и вдруг его глаза вылезли из орбит от ужаса. Пол под нами начал падать, пространство за перегородками огласилось ревом материи хаоса, таможенник и Да-Плютен исчезли, я с бешеной скоростью понесся неизвестно куда, пол подо мной проваливался, все вокруг горело, впереди показались силуэты трех людей-волчков...
        Очнулся я в клокомобиле. Клокомобиль остановился у гигантских зданий, похожих на египетские пирамиды. Далее движение транспорта, подобного нашему, было разрешено, но мы решили пойти пешком, чтобы лучше рассмотреть Дельфы. На небе сияли четыре солнца. Переведя взгляд на Нетуда-плютена... Нетуда... Не-ту-да-плю-е-ва (!), Нетудаплюева, я увидел нечто непонятное: он был одет в греческий плащ. Такие же плащи были на мне и проводнике. Проводнике, а не таможеннике! Изменились даже мои мысли! Недавнее прошлое напоминало позавчерашний сон.
        Мне были знакомы самые разные непространственные фокусы, а потому происшедшая перемена декораций почти не удивляла. По крайней мере, я предполагал возможность такого.
        
        * * *
        
        Спрашивать, является ли то или другое здание макетом, уже не было желания. Отсутствие на многих постройках окон, необычное их расположение ни о чем не говорило. Одно и те же сооружение могло напоминать и постэманационизм, и Золотой век и быть чем-то самобытным, и постоянно меняющимся... Еще живы устарелые эффекты спираноголографии!
        В стороне стояло очень странное здание, совершенно ни на что не похожее. У него были купола и какие-то крестовины вверху... Здание и вход в него охраняли огромные черные псы в лиловых натуловищниках. Я остановился и застыл, как вкопанный. Это вЗденье словно бы мерцало, казалось чем-то приснившимся, нереальным, нарисованным. На стенах здания были картины. Чаще всего на них красовался человек с крестовиной в руках и светящейся "тарелкой" расфокусированности вокруг головы...
        На одной из стен была изображена молодка в скафандре оптической сдвинутости, младенец в ее руках, похожий на князька, крепко держал игрушечную крестовину... Каким косоглазием и какой близорукостью надо было обладать художнику-индуктору, чтобы выплеснуть в мир все эти ореолы, нимбы, блестки!
        - Что это? - спросил я.
        - Памятник врагам Золотого века. Я никогда не спрашивал, как такое чудище попало на планету Земля, - ответил проводник. - Можно представить, что нас еще в древности могли уничтожить варвары. Это здание - фетиш варваров. Например, если бы Александр Великий не дожил до своих 97 лет, а пробыл в этом мире гораздо меньше, он, возможно, и не успел бы выжечь дотла враждебные цивилизации земли...
        Нетудаплюев слушал все это с видом сомнения. Я взглянул на небо: там сияли четыре солнца, четвертое на значительном расстоянии от остальных. Как мне было известно в прежней жизни, Дельфы владели двумя искусственными солнцами, а Александр Великий дожил до 83 лет... Перед моими глазами встали светящиеся волчки, и я понял, что изменилась не только история, но и мои мысли, память...
        Странное здание-памятник ясно говорило, что Дельфы сообщаются с дивергентными вселенными. Вероятно, именно по ним высчитывают будущее. Передо мной всплыла догадка о том, что есть вселенные, в которых не было и никогда не будет настоящих Дельф, и такие, в которых нет и никогда не будет человечества. И все это - иллюзия, иллюзия, пузыри, всплывающие над бездной, которая также есть сновидение сновидений...
        Сам я только что несколько раз пересек границы вселенных, Дельфы "тех" вселенных меня почему-то не приняли, но при переходах изменился и я... Даже Нетудаплюев - вовсе не тот Нетудаплюев.
        * * *
        По дороге мы не встретили никаких заведений, напоминающих о быте. Только раз я видел витрину, заставленную странными предметами, наподобие поросших металлическими перьями камертонов, но, возможно, и она имела некое музейно-культовое значение. Нам не попалось ни одного клокомобиля. Прохожие были редки, среди них ни одной женщины.
        Проводник заявил, что женщины в Дельфах составляют треть жителей. Это или жрицы, или духовные гетеры, или просто монстромузы, хотя пол последних расфокусирован подобно тарелке нимба.
        
        4.3 Х и ж и н а
        
        И в первый день пребывания в Дельфах, и впоследствии Озова не покидала мысль, что все видимое - лишь малая часть, а главное скрыто, хотя и рядом. Где-то рядом впадают в прострацию пифии, где-то близко источники с подземным дурманом - остатки пифонов, тифонов, дельфиниумов...
        Но всё - сказки, пережитки первобытных мечтаний, воплощения в подземелье стремящихся мыслей... Даже исполненная ужасной красоты, ужасной, без всякого прибавления ложной степени, статуя Аполлуса не имела никакого сходства с человеческим обликом. Да и статуя ли она? Это - глыба переливающихся цветов, это метаплазменный кисель, разметавшийся в воздухе, готовый схватить, убить, уничтожить, обратить в гармонию сфер, превратить бытие в ее струны.
        Трое продолжали двигаться. Проводник указал здание, в котором Ару и Нетудаплюеву предстояло служение Дельфам. Фиолетовый тороид надвигался с небес; из него, как змея, выползала многовитковость фасада, вверх уходили, в улитку закручивались блестящие стены, не было окон, подъездов, ворот, водоскатов, швов, соединений, разъемов. На что-то похоже. О! Эта лиловость подобна громаде той черноты, что обнимала корпус Сентра НГ.
        - Городу не страшна возможность самоуничтожения, - оценивающе произнес Нетудаплюев.
        Наконец проводник указал прибывшим их жилища, - площадки остекленелой земли... Гид уверял, что это дома со входами прямо в тороид. Ближайшей была площадка Ара Озова. Подойдя к ней, Ар увидел выступы, сходные с гигавольтными изоляторами.
        - Принцип действия - тот же, что и у Башни грома, - пояснил проводник.
        Как бы в подтверждение сказанного площадка закипела, забурлила. Из пены вырвались огненные языки и, уйдя, оставили нежное, раскаленное докрасна и слегка просвечивающее устройство, состоящее из множества блоков, соединенных извивающимися, вибрирующими трубками. Устройство постоянно менялось, дышало, что-то перекачивало внутри себя. За какую-то минуту оно ка-
        тастрофически выросло в размерах.
        Послышалось шипение, и всё объялось тихим взрывом. Пляска прекратилась, из сиреневого чада выступило здание дачного вида, с всевозможными мелкими деталями, характерными для дельфийской архитектуры. Хотя оно и стояло на изрядном расстоянии от других огромных зданий, диссонанс был явным. Проводник остался недоволен.
        Вновь раздалось шипение, строение исчезло, появилась площадка, и после огненной пляски одновременно с прежним сооружением, как из-под земли, выросли большие папортникоподобные деревья с красными стволами.
        Только теперь Озов увидел, что от горизонта до горизонта под четырьмя солнцами на пустынных пространствах между дворцами и храмами голубели точно такие же оазисы, как и только что возникший.
        
        * * *
        
        Нетудаплюев и проводник удалились. Озов отправился осматривать свое владение, и ему показалось, что он вступает на неизвестный необитаемый остров. Топча газон, на котором, увы, - не было и намека на тропу, Ар подошел к постройке. Всматриваться было бесполезно: дверей не существовало, или в Дельфах принято ходить через стены? Бесполезной оказалась и попытка найти запасной вход: попробуйте обойдите этот домик вокруг: он поворачивается, как избушка на курьих ножках, вежливо подставляя вам свое лицо - фасад. Ар заметил, что здание не только поворачивается в такт его перемещениям, но и заметно меняется сообразно движению его зрачков.
        Всё это было довольно комично, но веселиться мешало лёгкое головокружение от созерцания слишком пластичных стен. Озов попробовал ощупать стену - не ощутил ничего твердого и непонятно как оказался внутри. Он не успел произнести про себя никаких ласковых слов в адрес проводника, обомлев от резкой перемены обстановки, - в его голове зазвучал серый блюз, и представилась безвозвратно пропавшая "Памятка отъезжающим в Дельфы.
        Ар не думал, что возможна такая убогость, какая ему предстала, а находился он в какой-то дичайшей пещере, перемешанной со складом. С потолка свисали ядовито-красные сталактиты, в стены были воткнуты белемниты, повсюду - камни, обрезки металла, кипы бланков, увядшие листья, изломанная мебель. С потолка и стен капало. Трудно было сделать шаг, не ступив при этом в лужу. По лужам плавали разноцветные шарики, похожие на мыльные пузыри, и предметы, напоминавшие калоши. Там и сям были навалены ящики.
        Озов сел на размалеванный бочонок, предварительно убедившись в его твердости и устойчивости. Бочонок был совершенно сух, но выглядел так, как будто об него только что вытерли кисти. Осмотревшись, Озов заметил, что окружение изменилось: лужи и сталактиты исчезли, а напротив него выросло сооружение напоминающее кафедру. Сверху светилась надпись:
        
        Информационный селектор
        
        Никаких ручек или клавиш у селектора не было. Ар задал свой вопрос устно. Ответ пришел моментально:
        - Вторично "Памятка отъезжающим в Дельфы" не выдается.
        - Что это за декорации вокруг, и где вход в тороид? - сконцентрировал в голове вопрос Ар.
        Селектор долго молчал. При новых вопросах зажглась почти микроскопическая надпись:
        - Ответ будет. Ответ будет скоро. Скоро скоро скоро скоро, жди жди жди жди........
        Четкая надпись становилась все более неразборчивой, а далее совсем размывалась. Почему-то многие согласные лежали на боку, а гласные были неестественно раздуты.
        В полутемноте пещеры вдруг появилась быстро идущая женщина в накидке-медузе. Тут же Ар почувствовал, как кто-то подошел сзади и начал выкручивать ему руки.
        Женщина подошла ближе и чем-то чиркнула: вспыхнуло пламя, Ар словно засветился изнутри и увидел проплывающие в небе облака. В это мгновение он легко мог дотянуться рукой до неба или до горизонта - так ничтожен стал мир.
        - Отпусти его, Нестор. Никакого умственного помешательства у него нет, - произнесла неизвестная.
        Озова отпустили. Он увидел, как в противоположной точке земного шара играет в волнах океана синий кит и идет огромный быстроходный корабль. Ар понял, что кит - не кто иной, как он сам. Корабль шел прямым ходом на Ара, и Ар не желал ему уступать.
        Нестор - бородатый старик с атлетической фигурой, окончательно оставил Озова и бесшумной походкой вышел. Озов не заметил, чтобы он открывал какие-либо двери.
        Незнакомка опять чем-то чиркнула и без всяких церемоний вновь просветила мозг Ара. На сей раз она продлила его сознание до границ метагалактики. Вдруг ему увиделся участок звёздного пространства. Звездолет с экипажем неспящих возвращался неизвестно откуда... Сбоку от корабля висел странный объект, напоминающий цветок ромашки или скорее даже - медузу... Ар взглянул на женщину: на нее была надета не медуза, а легкая полуротонда...
        "Но я не в таможне!" - подумал Ар - "Что за дознание? Хотя бы представилась..."
        - Я вовсе не из ментальной службы, - заговорила незнакомка. - В Дельфах есть нечто иное... Здесь... Мое имя И-тЮ. Я - твой ангел. Тебя никто не будет посвящать, но по своим занятиям ты соответствуешь второй ступени. Пока у тебя два ангела: я и Нестор.
        1
        - Но при чем здесь просвечивание?
        - Ты находимся в привилегированном, но несвободном обществе и ведешь себя в нем странно (она указала на обстановку пещеры). Дело не в памятке...
        - Управление комнаты, - продолжила она, перейдя с тона ангела на бесстрастные интонации, - оказалось не рассчитанным на твой мозг. Его непространственные функции близки к функциям варвара. Не для специалиста по НГ! Триста лет назад людей со столь слабой непространственностью принимали за шпионов из аристотелевских цивилизаций...
        - Аристотель? Один из размышлителей минойской эпохи? - спросил я.
        - Нет! Эпохи Александра Великого. Это роковой философ: кан* вреда полководцу, кан вреда науке. А вред (И-та засмеялась) - из-за избытка досуга... Закон передачи кана... Тот из Аристотелей, что свободен и усерден, преуспевает однобоко... Вернемся в наш редолокус. Твоих НГ-функций хватило только на селектор.
        И-та добилась связи со жрецами. Управители запретили перестраивать дом, но выслали прибор-медальон - усилитель импульсов мозга.
        Как только Озов надел медальон, И-та исчезла, стены превратились в нечто кисельное, а воздух - в некое дрожащее желе. Озов стоял, но не чувствовал под собой опоры, не ощущал собственного веса. Ему казалось, что он сам изменяется, теряет границы тела, растворяется в пространстве...
        Несколько раз медальон создавал помещения, похожие на те, в которых Ар когда-то был, и - другие более родные комнаты - связанные с обстановкой сновидений. Тысячи забытых сновидений промелькнули, растворились, напомнили о своем многомиллионном продолжении за гранями граней...
        Вдруг все стало устойчивым. Ар оказался в некоем сверхселекторе: большой круглой комнате со множеством выходов. Выходы вели в бесконечные коридоры со стенами, украшенными орнаментами из неевклидовых фигур. Повсюду останавливали взгляд горельефы-мнемоны. Посмотришь чуть внимательнее - и ясно видишь, все что было... в этой жизни... не в этой, в давно улетевшей грезе, видении... Озов много увидел! Словно перед ним мелькнул смысл бытия, слегка поколдовал и исчез, посеяв недоуменное волнение...
        Внезапно пространство впереди захлопнулось. Ар сделал шаг назад и чуть было не полетел на пол, наткнувшись на вакуумное унитазное сооружение. И впрямь оно, причем весьма комфортабельное... Вот он скрытый смысл бытия!
        Из коридоров Озов вышел в коридоры коридоров. Это и не лабиринт! Нечто более запутанное, но заблудиться ничто не обещало - спасли мнемоны! Мозаики на дверях вызывали представления о том, что находится далее. А за дверями скрывались: Дельфы, джунгли, библиотеки, застывшие мгновения, реальные пейзажи типа амальхонтеры на планете Ауондана с восходом Сириуса...
        В проемах некоторых коридоров виднелись улицы с людьми - вовсе не дельфийские улицы. В других проемах просвечивали моря и пустыни, звездное пространство, ландшафты внепланетных образований, граница вселенной...
        Обыденные помещения не представляли собой ничего особенного. Необычными как будто были только библиотеки. В одной из них Озов застрял надолго. Мало того, что она представилась бесконечной - в ней не оказалось ничего, кроме печатных книг! Выглядела она, как вечерний город. На ее центральной "улице" что-то светлело, похожее на статую. Это был Нестор. Он принял руку из-за спины - в руке оказалась книга. Нестор швырнул ее в воздух - она вспорхнула и полетела, словно голубица. Очертив круг, книга понеслась к линии горизонта - одному из циклопических стеллажей-зданий... Прекурьезное виденье! Но ничего другого засознание Ара не выдумало.
        - Попробуй что-нибудь вызвать сам, - произнес Нестор.
        В голову ничего не приходило. Мысль о проверке запретных пуанских формул Озов отогнал: "Всегда успею". А не испытать ли Дельфы на прочность? И его медальон дал команду:
        - ... Компено Ас. "Малипотовы игры в лучах заходящей".
        От самого названия этой повсюду запрещенной супербодографической гепталогии не могли не потрястись капустообразные пространствосдвигатели! Ничего не ожидая, Озов замер в ожидании. Наверняка, желание-импульс выполнено не будет. Названное мегапроизведение считалось сверхопасным не только в нравственном и политическом отношении, но и в медицинском... Оно раз и навсегда посрамило все прошлые и будущие перлы порнофилии и оделоконии, трансментализма и дрегонофрении.
        Тот, кому удавалось прочесть две страницы гепталагии "Малипотовы игры в лучах заходящей", уже физически не мог оторваться от чтения. После марафонского книгочейства с неизменными грезами и галлюцинациями могло быть всё: и психиатрическая лечебница, и смерть от жажды и голода, и потеря желания жить. Это в лучшем случае. В худшем - книгочей инициировал великий массовый психоз. Бывало, эпидемия психоза охватывала континенты... Целые города погружались в каталепсию или вымирали от нервного перевозбуждения жителей.
        Автор "Малипотовых игр" не мог быть человеком. Гепталогию написал нимфоид-полиплоид.
        * * *
        Ар совершенно не ожидал, что произведение будет доставлено. И вдруг вдали, высоко в небесах над гигостеллажами показался птичий клин. Очевидно, все восемьдесят томов гепталогии... Клин приближался. Нестор уставился на него как бы с недоумением. Кому нужны ангелы, не умеющие читать мыслей?
        - Почему ты мной недоволен, - спросил Нестор.
        Ар объяснил.
        - Мысли читает И-та. Меня более заботит то, что неправильно называют чувствами...
        Ар глянул на Нестора, и его ударило как током: где, где до Дельф он мог видеть этого старика?
        - А почему бы именно женщине ("самке" - про себя добавил Озов) не читать чувства?
        - Так ты не заметил, что у И-ты такой же медальон, как у тебя? Ты - не художник, тебе важнее сродство по мыслям.
        В это время перед ними вырос стол, на него опустились все восемьдесят томов. Нестор удалился.
        Озов открыл первый том. Начало было занимательным, почти ароматным - подобные тексты ему еще не попадались. Он весь внутренне расслабился и собрался, предвкушая нечто сверх-сверхособое, как вдруг заметил, что автор беззастенчиво повторяется: повторялись строчки, затем абзацы, и вдруг изложение перешло в абсолютную невнятицу! Что за чушь?! Озов взял наугад тридцать седьмой том. О ужас! Слова там состояли из одних согласных. В других томах - то же самое: гласные исчезли! Приглядевшись, он заметил, что над всеми строчками проходят странные точки и завитушки. Это не брак. В Дельфах такое невозможно!
        
        - Как тебе понравилась гепталогия? - услышал Ар за спиной иронический голосок И-ты. Ару осталось только развести руками.
        - Учиться читать онейропись надо было в свободном обществе, - мудро заметила И-та.
        Озов вспомнил, что послушником колледжа придумывал разные уловки и избавлялся от медиальных прокурсов. Вместо эстетики он избрал для себя историю силонгики... Модерные языки отменил вообще, сославшись на надзаконное задание электринной рулетки. На самом деле заказ был несложен. Просто в те годы еще считалось хорошим тоном познавать прелести жизни, отдавать этому несчетное количество времени...
        Именно тогда Озову и подвернулась четырнадцатилетняя милетянка, - увы, ни лица, ни имени он уже не помнил... Почему-то до сих пор иногда представляется ее ожерелье из синеватых полиэдров. А была ли она? Было ли это странное ожерелье? Мир трижды подменили!
        
        
        
        5. У Л И Т К А И Д Р А К О Н
        5.1 ИФ-2
        В здании-тороиде (где размещался ИФ-2 - Институт фатальности) в первый день Ар не встретил чудес. Даже сдвигатели, как и везде, были капустоподобными... В прошлое смотрели по реликтовым полям; в будущее - о, это не великая, но тайна.
        Во время хождений по секторам Доступного Ар очутился в круглом помещении. Маленький китаец с длинной бородой ползал на коленях по прозрачному полу, сделанному из гигантской линзы. Над линзой нависал шнурок с помпоном. Китаец время от времени подергивал за помпон...
        Под линзой - ничего примечательного: некий иновселенский город с иновселенскими людьми... Площадь. Озверевшая толпа. В центре площади - возвышение... Человек в белом положил голову на странный пенек, человек в красном занес над ним топор. Толпа ахнула - голова отлетела...
        - Что это? - из вежливости спросил Озов.
        - Одна из богомерзких христианских цивилизаций. В них уничтожают лучших представителей рода людского с тем, чтобы легче было выродиться.
        Озов бродил в ожидании по залам. В курс дела обычно вводят ангелы, но они почему-то не показывались. Здание было почти пусто.
        Только в зале, похожем на информационный, Озов застал толпу из жрецов и сотрудников. Среди них был и Нестор. На гигантском голографическом экране можно было видеть странное бочкообразное сооружение. Двигаясь, оно исторгало из себя пучок черно-зеленых лучей.
        - В какую вселенную направлен экран? - спросил Озов у Нестора.
        - Это наша 313-ЭР. Аппарат - чужой. Его появление - признак катаклизма... ИФ-2 потребовал разъяснений у высших жрецов. В ответе отказали...
        - Но мы и сами можем включить пространствосдвигатели.
        - Их включили. Внутренность аппарата изучена. В нем - шестеро человек, их язык - невообразимая смесь азиатских и европейских наречий.
        Возник вопрос о занятиях Озова в ИФ. Никакие уговоры не могли его заставить взять на себя иновселенский аппарат, пустотопологии, нелокальные полупространства, а игры в пифий уже давно вышли из употребления. И все же...
        - Не заглянуть ли в будущее, чтобы узнать свое будущее? - выпалил Озов.
        
        Мысль показалась дельной и Нестору.
        ...Бланки и допуски не понадобились.
        
        * * *
        (Из восприятия Озова)
        Мы пошли через внутренний парк и миновали его очень быстро, но, оглянувшись, я увидел за собой необъятное расстояние, гораздо большее, чем от горизонта до горизонта. Движущихся дорожек и прыгающих мостов на нашем пути не было. Только дважды мне почудилось, что трава и земля под нашими ногами морщатся и складываются в гармошку... Внутри здания-тороида взошло огромное солнце, маленькое солнце скрылось за баобабом. На небе серебрилось облачко и как бы ползло в сторону горного пика. Мы входили под арки...
        Вместо Нестора я увидел белесый силуэт; силуэт таял, исчезал; воздух, пространство источали шуршание, змоканье, зденьканье, броханье; я уже не видел своего тела; шуршание стало мельканием; ощущения смешались; все стало одним; было явно чуятельное, беспредметное небесно-живое, разорванное, расчесанное, разбросанное вовне; была невесомость, нахождение в матовом шаре полупрозрачном-полупросвечивающем, открывающем зачат-ки вещей, рождающем безналичие наличности; видимость рассеклась на многомерные кубы; кубы стали полигранными сотами, а в сотах, как на экранах, поплыли разные изображения, видимые одновременно; видеть их можно было только не обладая глазами и мозгом; видеть их мог только не-человек; я и не был человеком, не был духом, богом, привидением, материей, идеей, жизнью; мне казалось - я само из себя по себе вне себя сквозь самого ничего в чем вычего вычито вымеро-морянно отренно отранно о т о р о д о к о н н о л о к е н о полускондено; не было памяти, но помнилось все н а с к в о з ь оттуда и пронно толтепенно: срез разрез ломающаяся площадь тороид ИФ-2 чертовщина люди просвеченные насквозь
мебель сквозь стены все этажи сразу все масштабы сразу несоизмеримость размеров с лучами и атомом водорода а атома водорода - с причиной всего; искры и шаровые молнии; шаровые молнии вытягивались в гири и расстреливали все окружающее; гири сталкивались друг с другом превращались в волчки; волчки распускались розами и исчезали, соты вытягивались, превращались в эллипсоиды. Один из них резко увеличился в масштабах. В нем я увидел гигантскую улитку со стеклоподобной дверью в раковине, улитка вздулась, вспыхнула алым, понеслась невнятица ощущений, которые не имеют ничего общего с возможностью памяти, изображения, описания. Мир почернел, и в черноте я стал ощущать самого себя.
        - Что это могло быть? - спрашивал Ар у Нестора, с трудом говоря о той или иной картине. Помнил он только ничтожную часть виденного.
        Нестор как-то неопределенно пожимал плечами, будто не желая разбираться с только что исчезнувшим калейдоскопом. Главным было упоминание Ара об улитке со стеклянной дверью.
        Нестор и Озов шли через парк. Земля морщилась и сгибалась. Нестор нагнулся и снял с куста что-то длинное, похожее на ужа. Воздух взвыл и застрекотал. Двое поднимались вверх. Вокруг сыпались синие и красные яблоки. Пахло прелью. Стрекотание прекратилось. Озов заглянул в экран-окно и понял, что они с Нестором забрались под верхние купола здания.
        Дверь распахнулась. Во всем чудовищном величии перед ними предстала раковина внутренней улитки. Ее голубая дверь была полузашторена. Справа от двери полулежала в прыгающем кресле И-та и выплевывала изо рта красные и синие шарики. Похожие Озов видел в пещере со сталактитами.
        Нестор сорвал со стены пакет с огнеустойчивой накидкой, изо всех сил ударил им И-ту по голове. И-та последний раз подпрыгнула и, выскочив из кресла, растянулась на полу. Нестор тут же наступил ногой ей на живот. Изо рта И-ты с ракетным ревом вырвался целый рой шариков и, ударившись о потолок, исчез.
        - За что не любят в ИФ женщин - так это за то, что они любят играть в пифий, - шепотом произнес Нестор. - Могла прямо сейчас сыграть в ящик. Но, видишь, каково ее чутьё - она оказалась здесь гораздо раньше нас... Не будь этой способности, твоя ангелица оказалась бы одной из монстромуз.
        И-та лежала на полу и глубоко дышала. В ее совершенно невинном профиле не было и намека на пифийство или шаманство.
        - Я уверен, что она пару раз уже побывала в отрицательных мирах и изрядно подпортила свой порос, - продолжил Нестор, - но при редких путешествиях туда, она еще не скоро потеряет свое "я".
        - Мы ее застигли, но это мог сделать и еще кто-то, - предположил Озов.
        - Институтом фатальности заправляют низшие жрецы, фатально именно то, чего они не могут. Их индикаторы срабатывают только на ретропин, которым твоя ангелица не пользуется. Сверх того, она читает мысли и намерения...
        
        ** **
        Улитку не сравнить с капустным полем! Миллион пространствосдвигателей - ничто... Только заведение "Тир Дракона" иногда соперничает с чудищем. Может ли улитка ползти медленно, если в ее завитках все миры?
        Нестор начал о Тире, а я - формульное приложе-ние 1, эктентное приложение 5, пропедевтику сплошного перехода...
        Почему?! Почему я не обратил внимания на возможность такого раздвоения?
        Вот когда началось!!! Да нет - гораздо раньше!
        
        5.2 Средний ПИО
        Тир прилетает на Драконе. Дракон прилетает в Тир. Тир - в Орене - никому не известной диаспоре, городке на Земле... Но Орена - внепланетная сфера в Скоплении Дидоны, в Шестнадцатой галактике Второго каскада Вихря Гимнософиста...
        Тир - анахронизм. В нем выделяется или поглощается абсолютная энергия, бесконечная, хотя любая бесконечность - только символ, обман...
        Война с Драконом - самое высокооплачиваемое занятие в мире. Вредность для хронострелков не плюс и минус пламя, но тэ-мультиполя... Чем менее точен стрелок, чем меньше поражен дракон, тем сильнее тэ-поля.
        Впервые Дракон прилетел три тысячелетия назад. Он явился в биплогическом пространстве. Грезил уничтожить Башню грома. Его сместили в другую геомагнитную точку, ему поменяли координаты, он уже на две трети - в другой галактике - в противоположном конце вселенной, но все еще прилетает...
        
        Убитые хтононы стали ужасом. Прошлое - внутри настоящего. Нет покоя от выросших чудищ Эры титанов. Грехи мира проплыли по Большому меридиану мегаистории, совершили круговселенское путешествие и стали возвращаться назад. Свободным был только Золотой век... Эра опеки - первый этап войны...
        Не так страшна статуя Аполлуса, но искусство требует жертв. Мудрость в разделении: разделяй и имей. Иначе смерть музам и грациям, иначе сады фортуны сменяются подземельями, орлы - змеями, мир превращается в шаманскую сказку.
        Хвосты прошлых времен пытаются разорвать мир. Оглашается рёвом Тир Дракона. Стрелки в скафандрах стреляют по дракону. Не спасают оболочки от тэ-мультиполей. Дважды Дракон разрывал сам Тир. Тогда стреляли хроногаубицы на холмах, уничтожали все вокруг вместе с призраком Дракона.
        Тир не терпит модернизаций: оборудование на нем изношенное и списанное. Его стрелки - комиссованные военные, но Тир - мечта всех вояк... Попадание или смерть. Попадание или желтый дом... Воспарение души вон от тэ-мультиполей - или волны розового океана, райские кущи, стоокие и сторукие гурии от тех же мультиполей...
        Стреляет стрелок и все его дублеры, но Тир опасен. Ждут, когда Земля станет раскаленной плазмой или охладится до абсолютного нуля, когда улетит в другую галактику, внепланетную сферу и обратит в ничто Скопление Дидоны, но Земля... Земля - крошка, пылинка, прилипшая к чешуе Дракона-прародителя, артефакт, то, чего не должно быть, похоть мирового Алгоса...
        Негодования, протесты; требования срыть, убрать, заморозить; проекты демонтажа, дренажа, выстреливания, отпочкования нелепы, безосновны, наивны. Тир Дракона сейчас и потом - причина возникновения жизни на Земле в прошлом.
        Жрецы отрицательно относятся к биологической жизни, но... блюдут обет невмешательства. Они смирились, проглотили эту пилюлю и всё ждут, ожидают, когда она подействует. Пусть всё давным-давно и предсказано, растолковано, истолковано, выбито на скрижалях Храма вечности.
        Тир Дракона проникает в другие вселенные, в нем стреляют по другим вселенным, выискивают двойников, меняются энергией. И все ясно-понятно: бесконечные силы не пребывают в конечном мире, и в целом космосе их нет и быть не может, но все - обман вложения одних миров в другие, обман происхождения, иллюзия существования, кажимость замыкания, умножение умножений, то, чего нет, и благословение на жизнь. Все перемешано. Достаточно частицы бытия, чтобы казаться мегамиром и отражаться в кривых зеркалах вечности.
        
        * * *
        Никогда не смолкал слух о срединном жреце - негласном управителе Тира, о пресечении им катастроф. Знают о смежных временах и пространствах, но мало кто подозревает о перпендикулярно-внутренних, гипермерно-эллипти-ческих...
        Неделю назад Дракон пересилил стрелков. Огненный джинн выплеснулся наружу через микронную щель. Возник огромный светящийся шар. Не сработали балансогаубицы и зенитки на ожерельях холмов. Только над садовой сторожкой, расположенной в миле от Тира, возник белесый шар, дошел до облаков, расплылся. Белесый джинн оплел раскалённого. Никаких бурь, взрывов, раскалываний пространства. Ни одного звука, если не считать слабого щелчка - и на небе ни облачка, а в поднебесной все та же Орена.
        Но срединного жреца не нашла в сторожке комендатура.
        5.3 Улитка
        Ангелы включили туман. Туман густел, превращался в брызги пены. Все невидимей становилось окружение, все ярче сияла дверь улитки. За дверью уже можно было видеть движение теней и бликов, что-то покачивалось за ней, отбрасывало неровный контур затемненности. Пена стала взвешенным градом - миллиардами колеблющихся и шелестящих горошинок, не имеющих твердости... На такие прозрачные горошинки распалась и дверь.
        Войдя, мы оказались на обширнейшем плато. Оно не внушало ощущения пустынности из-за причудливых низких облаков салатного цвета. Облака отошли от зенита, выглянуло светло-рубиновое фонарь-солнце, солнце-спрут; исчезли одни тени, появились другие; в воздухе закачались ромбы-крылья, ромбы-коврики. Некоторые были похожи на паруса, с других свисали тяжелые крюки, снасти, ступени, лестницы, кабины. Число кабин увеличивалось. Все они были почти одинаковые и выкрашены в различные оттенки желтого цвета. Двигаясь под салатными облаками, они производили впечатление необычного танцевального представления, расцвеченного действа или цветочной мистерии. Кабины исчезли, появились пустые снасти. Одни из них имели обгоревши вид, оборванные тросы, напоминали о катастрофах; на других раскачивались кабины-фантомы, полупрозрачные кабины, иногда, - непонятным образом только их фрагменты, темные силуэты, проекции, тающие огоньки, осколки блестящих стекол. Близко пронеслось что-то странное, похожее на гигантскую бабочку с оторванными крыльями... Но вот эти инвалиды улетели, и все пространство заполонил стремительный танец
бесконечности желтых кабин.
        Я оглянулся назад. Дверь, через которую мы вошли, была во много раз выше роста человека и выступала прямо из воздуха, но когда мы входили - в нее можно было только еле-еле протиснуться, и она напоминала дверцу клокомобиля легкого типа...
        
        Ангелы спешно опрыскали ее, черной эмульсией. Из пустоты возникла физически нереальная субстанция и превратилась в слой инертана. ИФ и Дельфы теперь под защитой. По обычным понятиям науки предмет, не имеющий квантовой структуры, должен или аннигилировать или вылететь за пределы Гелиона. С инертаном это не происходило.
        Недалеко от нас болталась на стеклоподобном крюке совершенно лиловая, отстраненная от общего хоровода кабина. Мы сели в нее. Нестор сорвал предохранитель, и мы помчались по вновь созданному пространству.
        Через минуту полета впереди и позади нас поплыли точно такие же кабины, в них сидели люди... люди были мы сами нас было много даже мелькающие тени за дверью что мы видели до входа в улитку также были мы сами; размылись переходы между временами и безвременьем, не понадобились взрывы Тира Дракона, мир объяла мультипликация возможностей, дециллиона дециллионов возможностей - псевдовремя и псевдопроницаемость; псевдодействительность - это действительность; движенья нет и всё - вседвиженье. Числовая ось - восьмерка, где нуль - это бесконечность, раскаленная магма, подземные воды, лже-макуум-вакуум, отрицание космоса, игра ничтойного ничто-то. Всё было рядом, всё было вместе и раздельно; лишь абсолюту подсильно виденье такое, и даже нет: и у него нет средств для злостных расщеплений вне себя; но мы не убили мир первопричин, не сдвинули корней, их нет нигде; все остальное - миф; мы - наблюдатели мы - бесконечны мы - повсюду мы видим всё и странна в памяти игра я прожил то и это я вижу жизнь свою чужую я был нечеловек протуберанцем вышел из огромности великой из огромности что ярче звезд и миража обманов
я жил в нечеловеческом и неземном роду и соплеменники мои как бирюзовые дымы вне кажимой вселенной превыше леса тропиков и рая и светил то было действо вне всего и сну не передать в узорах сновидений не передать всего правда правда думал я когда до меня дошло что в памяти появилось то чего я никогда не переживал чего никогда со мной не было ни в сновидениях ни наяву ни в спонтанных виражах вневременных аппаратов - аппаратов парящих над временем подобном желтеющей лиловости... в память влились воспоминания - реальные ложные воспоминания о действительном которого не было, неотменяемом действительном о той эпохе когда на диске заменяющем планету жила колония неподвижных разумных кошек кошек величиной с египетские пирамиды внутри кошек располагались миллиарды микроскопических городов миллионы стран а по гигантским туннелям-ахеронтам проплывали гигантские элементарные частицы - мертвые отходы цивилизаций и начала новых миров...
        * * *
        Кабина перешла из непрерывно порождающих друг друга виражей на обычную трассу. Уже не всё было доступно воспоминаниям. Остановку кабины хотелось сравнить с пробуждением...
        Далее последовали комментарии И-ты:
        - Ты все понял? Не было ничего общего с земной цивилизацией в этом и других мирах. Показались иные разрезы мира. Сам виноват, что выбрал улитку... Сейчас низших жрецов не интересует ничего, кроме провокации с роботами.
        Кое-что я вспомнил из старых объяснений ангелов...
        Нормальный грех - это грех расчленения целого. Его снимает разделение, данное Аполлусом, убирает последствия, происходит возврат к первоначалу. Иначе произошло с роботами: юпитерианский эликсир не имеет сходства с веществом, это квинтэссенция времен. Создание роботов - преступление, карикатура на аполлунство...
        А в виражах мы не дошли до вершин эликсира.
        5.4 Шифр
        В Дельфах Озову было свободнее, чем в свободном обществе из-за того, что он отказался от обетов. Но свободным он был только вне дома: дом, как живое существо, или пресекал его намерения или предлагал то, что оказывалось неожиданностью,
        Внешние стороны Дельф оказались ему доступны: в смысле доступа. Внутренне наполнение всего ускользало... Беседы, диспуты в присутствии арбитров, бесчисленные салоны, выставки, декоративные рощицы, каланы, маканы, бегуресконы имели как бы несколько слоев-планов. Одни только поверхностные планы его не удовлетворяли.
        Иногда он даже считал, что пред ним не дельфийцы, а роботы, потерявшие ангелоподобный вид. Общее впечатление от дельфийских искусств, зрелищ, аподендрий, фальшонков, дыротоний, вогорендий и ностурнелий было ужасающее.
        На очередной выставке Озов "продегустировал" несколько дельфийских словесных изысков. Каждый раз он стремился брать тот, где гласные буквы еще существовали. Попадалось такое:
        
        оборболедонлобдон соробнедедонэззонннн плэрехрронноонынн голхоннн сурбартабаннн вкасссс
        или
        амирмАла сом?м ушушА нулилЩ
        генинА ион'э метисА сононИй...
        
        Подлежащее ничем не отличалось от сказуемого, прилагательные превращались в многосложные предлоги. Невозможно, но это было так! Ничего записывать Озов не собирался; предлоги и числительные как бы соответствовали тем сверхпространственным изворотам, в которых побывали стиховидцы. Числовой ряд - уже не восьмерка, он - георгин! А по законам георгина, все смежно и криволинейно.
        Попадались и пииты-марамаги. Их заклинания совершенно не действовали:
        
        омана маром маны мари менот макоморм...
        
        или
        хохихихо бибонхо бибихибихохи оханско...
        
        Проспект утверждал, что всё это - проглядная нодезия, читаемая глазами, читаемая не сплошь, но успеянно точтосхватываемо. Далее шли глубокомысленные пропересуждения о стробобундре.
        Если о содержании, то говорилось много и по разным поводам о сияющих зеленым огнем конопеченках на дветретискатертях упарпонного хаоса, произносились проклятия в иксотовый адрес некой игрековой плеблонской отринутости, плудования о "кромошедших молниях цветных запахов".
        Не лучше были кабины живописи, салоны крукописи и сингулографии. На одной из картин Ар увидел вариацию шабаша неких полуодухотворенных предметов, похожих на изломанные табуреты, под сенью восьмимерных и кривогранных пчелиных сот.
        Около объемной картины, вправленной в иридиевые рамы, он заметил даму - то ли гетеру, то ли монстромузу, которая лила крокодиловы слезы. Странно! Впечатление на нее произвели всего-навсего какофонии орнаментов. Дама ушла. Несколько минут разглядывал картину и Озов. Да! Действие картины было физиологическим: перспектива была настолько щекотливой, что нестерпимо хотелось чихать.
        Дельфийские индуктофильмы были то квазисентиментальны, то торно-высокопарны, то кокибуффны. Разнообразие и пестрота всего, как в городе Лоске... Но, увы, нет! Это не свобода! Дельфийская цензура жесточайша. Штат эстетцензоров необъятен.
        * * *
        Но что это? Озов - на концерте музыки, странной и вычурной, ни на что не похожей... Она ему как будто подходит, кажется близкой неким родным стихиям... Он представляет протуберанцы на незвезде-непланете, световые столпы небиологических существ... Это другая вселенная, его. Вселенная посюсторонняя - чужая... Море-музыка, музыка-океан, лишенная ритмов нелепых, бренчаний, ударов, музыка-в-себе.
        На афише, помимо названия "Эо" и имени автора: Оада Икоон, некое обозначение: АББ - 304 - К.
        
        Запоздалое открытие: дельфийские искусства имеют типы. Подобно дренам (психотипам) людей. Есть универсальные искусства - они не для многих: для тех, кто превзошел собственный тип... Экспертиза типа делалась до Дельф. Её шифр проставлялся в памятке.
        Определение шифра заново - не только неприлично - оно опрометчиво. Возможна высылка неизвестно куда... Это Озов чувствовал даже интуицией. Ангелы подтвердили такое мнение. Но постоянно находиться не в своей тарелке - еще хуже высылки! А самодеятельный подбор шифра грозит ошибкой...
        И-та взглянула на ладонь Ара:
        - Первые знаки твоего шифра - А Б Б, но далее по линиям ладони и тембру голоса ничего не определить!
        Не назвав какого-то выдуманного шифра, И-та обратилась к информационной машине и заявила:
        - Шифр подопечного (имярек) определен неправильно! Прошу нового определения...
        Машина информации расцветилась радугой возмущения:
        - Ошибки информационной службы в Дельфах исключены! Духовный шифр имярека: "А Б Б - 000 - К" абсолютно верен!
        Цвета возмущения перешли в оттенки угрозы. И-та мгновенно отключила машину и ударила ее тяжелым оптическим журналом.
        При новом включении память доносчика сотрется... Схема займется восстановлением себя, а не фискальными функциями.
        Озов был восхищен хитростью своей ангелицы. Да и знание шифра теперь не могло его не вдохновить, но что это? В окно из тонкого металлизированного листика глянула рожа чудовища... Пластинка прогнулась и треснула, по ее поверхности пошли потеки...
        Это был летающий парусный моллюск! Он добрался и до Дельф!
        Увидев это чудище из позднего палеозоя, И-та зашлась от приступа хохота. Пришлось ее держать, чтобы она не упала навзничь и не оказалась, подобно машине, с разбитой головой.
        С точки зрения книги Балабонкуса "Бытовой психосинтез и миф истории", появление моллюска - отнюдь не случайность... Но и появление солнца - не сновидение ли, с точки зрения робота?
        *** *** ***
        Свободная жизнь в несвободных Дельфах необычно облегчилась. Никакие чуждые культурные отложения (именно отложения!) Озова не касались. Теперь он всегда попадал туда, куда хотел; видел, осязал, обонял, слушал, апозидал, исотернал, лодоцептал только то, что ему подходило. Можно была пощекотать нервы и чем-то совершенно чуждым. Чужое было теперь пряностью...
        
        Из восприятия Озова
        За день до хождения по каланам и маканам я был в библиотеке. Что я заметил! Скорость чтения стала огромней... Мало того - я читал литературу без гласных! Дело в нахождении шифра или появлении моллюска? Вот он миф истории и психосинтез! Причиной хохота И-ты был вовсе не обалдевший моллюск-гермафродит, затеявший спаривание со стеклом... А причина изменений? Она могла быть и в ином - в виражах, в виражах желтых танцующих кабин, меняющих "я", меняющих вселенные, устраивающих произвол миражей...
        Бесполезно что-то у кого-то спрашивать. А ангелы объяснят все экономией мышления, эффектом просветления из-за того же шифра...
        
        *** *** ***
        
        Теперь я не казался дебильным сам себе на диспутах универсалистов. Наверное, и диспуты роботов были бы небезынтересны... Дельфийские универсалисты казались уже заурядными болтунами, а мысли, которые возникали в противовес их речам, стали совпадать с замечаниями жрецов-арбитров. Но ведь три нуля в шифре вызывают ассоциации совершенно иного рода! Быть может, здесь, как и везде, нуль равен бесконечности?
        Вместе со мной с диспута вышел некий человек с котиными усами.
        - Не правда ли, все эти размышления и искусства не для нас?! - спросил он.
        - Может быть, - неопределенно ответил я.
        - Конечно, не для нас! - отрезал усатый. - Те дельфийцы, которых мы сейчас видели, не обращают внимания на эмоции. Для них главное - тончайшие нюансы ощущений. Таких нюансов вовсе нет. Это пошлая выдумка абулеманов. Главное - ряды эмомыслей. Мы сначала во времени и только потом - в пространстве.
        Котиноусый представился:
        - Иуда Прокариот, жрец второй ступени.
        Иуда оказался жителем отдаленной зоны Дельф и "очень-очень" старым знакомым... И-ты.
        Речи Прокариота пробудили во мне новые сомнения. Я начал думать о своих хранителях. И в самом деле, что это за ангелы, если они вовсе не ангелы?
        
        6. П ч е л ы
        (локкаж)
        
        Там, где Айпейя в Апейрон впадает, эйхимбурконы тьмы морозят мысль в колодцах.
        
        Каков смысл Дельф? Вот в чем вопрос! Полеты внутри улитки - для любознательности низших жрецов, но высшим ничего не надо, им все заранее известно. Их улыбки двусмысленны. Или они только делают вид? Обман - это и есть правда, иногда и лучше, чем правда. Реальный обман правдивее любой истины, он есть, а истина только предполагается.
        Я зашел в тупик и сразу понял: увеличение скорости мышления - не благо. Когда паук прядет быстро? Когда он умеет быстро прясть или когда у него есть из чего прясть? Мне прясть было не из чего.
        Как-то подействовал на меня Иуда. Что-то сделал прозрачнее. Я давно присматривался к своим ангелам-хранителям, но безотчетно. Видел и забывал, что видел. Не забывал, но никогда не имел в виду. Что едят ангелы?
        Слишком мудрый лист засыхает, а сильно помудревший летит вниз. Это картина. Очень яркая картина. Откуда она? Словно слышу чьи-то слова: "Помудревший лист летит вниз..."У листопадных деревьев не бывает слишком старых листьев. Это моя мысль или опять чьи-то слова? Не много ли чести перестановкам памяти, вкраплениям реальности сновидений?
        Есть странности в мимике ангелов, в их реакциях, в их реакции на мои реакции... И к тому же все заняты деятельностью, которая никому не нужна... В таком случае, Дельфы - город-государство, населеннее подопытными кроликами, кроликами жующими и играющими на барабане из собственной кожи... Ангелы - наблюдатели! Кролики - наблюдатели! А все остальные - только травка для них... Путаница мыслей!
        Но в Дельфах хотя бы молчат! В остальном мире довольны сказками: живое произошло от неживого, один вид - от другого, везде - прогресс, везде - эволюция. А вопрос "Зачем все это надо?" нелеп, поскольку-де всё - естественный процесс, всё-де происходит само по себе...
        Ангелы - роботы? Животные-конденсаторы? Паразиты, которые пьют росу мыслей и чувств? Люди умирают. Приходят. Уходят. Вода в океане испаряется, приходит с реками и дождем. Волны остаются. Люди умирают, приходят. Уходят. Боль и радость остается. Не чувства - для существ, но существа - для чувств, живите существа - производители вам ненужных ощущений, вам ненужных иллюзий, плетите паутину, цветите. Где ваши лепестки? Тычинки и пестики? Где нектар и амброзия, пыльца, сок, свет и цвет, биение существования? Прилетят пчелы и заберут вашу кажимость... Распадется мир никого и ничего... Вам дают его обман, дабы снять с вас сливки отношений...
        Куда летишь, пчелка медоносная? О ранней весне поразведать? Из какого-такого царства воскового тридесятого? О вертоград моей сестры, вертоград уединенный... кому нард, алой и киннамон? Вечер, взморье, вздохи ветра?
        Радуйся - Сладим-река, Сладим-река течет, радуйся в Сладим-реке в Сладим-реке есть мед радуйся в Сладим-реке вещанье для души радуйся к Сладим-реке к Сладим-реке спеши из потока из волны из прибрежных вязких трав из мятущейся луны из осоки и купав вечерним вьюнком я в плен захвачен недвижно стою в забытьи я - возник я - гляжу я - возник... душа - Элизиум теней что общего меж жизнью и тобою? рухнул купол Содома я вернулся к себе как статуи чей голос чужим не слышен сан крапивы лепестки мальвы сад темно-зеленый невидимые точки звезд час тоски невыразимой о чем он этот гул непостижимый? дай вкусить уничтоженья сны и тени сновидения в сумрак трепетно манящие все ступени усыпления легким роем преходящие там близкое сердцу над оливами близ шумного каскада где роза южная гордится красотой ночные тени тени без конца к свету отдаленному станем мы прозрачными и покинем там у входа покрывала наши мрачные еще темнее мрак жизни всемирной как после ясной осенней зарницы снился сон что сплю я непробудно что умер и в грезы погружен вдруг колокол и все прояснено счастье в этих звуках вот оно на дальнее кладбище
меня под них качая понесли на волне ликующего звука умчаться вдаль во мраке потонуть как волна обнажает утес странно видеть лицо людское я вижу взоры существ иных есть иные планеты где ветры певучие тише где небо бледнее травы тоньше и выше где прерывисто льются переменные светы но своей переменностью только ласкают смеются я - легкий призрак меж двух миров там мы были когда-то там мы будем потом... дрожали ступени и дрожали ступени под ногой у меня в золотистом тумане утонули во мгле близ озера Обер в зачарованной области Вир в аллее Титанов в эти дни трепетанья вулканов образом нетленной красоты нежней чем фея ласкает фею миг невозможного счастия миг от черно-белого мельканья клавиш какие радуги луна ты плавишь... А веревку все грызет черная и белая мышь по-над пропастью по-над лесом темный лес утоком тканья закатных веретен лазурных сил горючие цветы... белый саван брошен над болотами мертвый месяц поднят над дубравами ты пойди заклятыми воротами ты приди ко мне с шальной пошавою тропа неизбежная на крутом берегу волшебница нежная в вечер грозовой вышла женщина с кошачьей головой улыбается сладкая
во мгле полночных волхвований яд несбыточных желаний в темном мире неживого бытия из тонкого фиала мечты порочные бесстыжие пахучие цвели на мягких крыльях сон летал тревожен и пуглив... я - царевич с игрушкой в руках я - король зачарованных стран жизнь живая Солнце мира - только я печальный ропот темный шепот не надо жить спокойно маленькое озеро как чашка полная водой бамбук совсем похож на хижину деревья словно море крыш оранжево-красное небо порывистый ветер качает кровавую гроздь рябины... ты не сможешь двинуться и крикнуть блудница перекусит горло безмолвно поднимаясь в тишину неисчислимые тысячелетья...
        Она быстро бегает, описывая круги, меняя направление. Окружающие вовлекаются в танец, семенят за ней. Это побуждает их к полету. На прямолинейном участке пробега танцовщица делает виляющее движение брюшком... что это так красен рот у жабы? не жевала ль эта жаба бетель? вырвет внутренности из брюха шестипалая человеческая - рука... а в полутемной детской тихо жутко из-за шкафа платяного медленно выходит злая крыса, смотрит есть ли девочка в кроватке девочка с огромными глазами? Виляющий танец говорит о направлении к источнику взятка... кричат где сломан вяз где листьями оделась сикимора на расстояние указывает темп танца и наши тени мчатся сзади поспеть за нами не умея... рогорогое тменье теней полнится мутями все бытие полнится жутями сердце мое мы с тобой над волной голубой над волной берегов перебой и червонное солнца кольцо... чем дальше источник взятка, тем больше энергии затрачено на полет к нему и тем медленнее темп танца... летучим фосфором валы нам освещают окна дома я вижу молнии из мглы я - морок мраморного грома и возникают беги дней существований перемены как брызги бешеных огней в
водоворотах белой пены и знаю я во мгле лесов - ты злая лающая парка в лесу пугающая сов меня лобзающая жарко ...угол между направлением пробега и вертикалью будет равен углу между направлением на солнце и на источник взятка... как отблеском порфирородной порфиропламенной зари плывет многобашенный город туманнодалекий где тусклые сумерки жутей прорезывали рогороги... нет ничего и ничего не будет и ты умрешь и рухнет мир и бог его забудет чего ж ты ждешь? боялся я что тайну вдруг открою за гранью бытия в струях Леты смытую в бледных Леты струях милая где ты милая? и вот в колодезь ужаса я глянул и утонул мрак оттуда прянул свечу задул протяжны рыданья в глухой пещере над сверкнувшим крестом дружный визг белогрудых счастливых касаток... ключ и капелла мадонны зеркало черное глухого агата мусикийский шорох лотос разросся вокруг всюду лотос на нашем пути мыслей без речи и чувств без названия нежно-тоскливые сны невидимый рой бледнокрылых безмолвных духов только отблеск только тени от незримого очами... черная вода пенноморозная меж льдяных берегов в сияющий Эдем отворенная дверь вышла из мрака младая с
перстами пурпурными Эос.
        
        * * *
        Клоп велиа курренс ориентируется всегда на юг, по солнцу. Он учитывает передвижение солнца и когда ориентируется по искусственному источнику света; угол между осью его тела и направлением стимула меняется в течение дня. Насекомое направляется влево от источника света утром, прямо на него в середине дня и вправо во второй половине дня. На вертикальной поверхности клоп ползет вверх и вправо утром, вверх и влево во второй половине дня.
        Приди ко мне о ночь и мысли потуши парки дряхлые прядите я верю только в голубую недосягаемую твердь дальнего грома все ближе все ближе раскаты грех везде со мною как тихий ангел к востоку все к востоку летит моя душа к востоку все к востоку стремление земли... Рабочие пчелы перерабатывают в зобе цветочный нектар в мед, которым они наполняют ячейки. Пыльца пристает к волоскам. Затем пыльца собирается ножками с различных частей тела. Будто все напрасно что мы просим страстно что мелькая ясно манит нас во сне тщетно пышного рассвета сердце трепетное ждет пропадет денница эта это солнце не взойдет молюсь и каюсь я и плачу снова и отрекаюсь я от дела злого у поэта два царства одно из лучей а другое безмесячной ночи темней вечность бесстрастно играет минутными снами мы только атомы жизни случайные мира печального гости минутные на том берегу наше счастье взойдет устав по лазури чертить огневую дугу... со щеточки пыльца поступает при потирании ножек в корзиночку на голени задних лапок... мы саламандры блеск огня белая роза дышала на тонком стебле девушка вензель чертила на зимнем окне я не в силах
восторга мечты превозмочь предчувствие разоблачает тайны едва откроется намек случайный объемлет вас непересказный трепет... волна на миг отбежала среди маленьких раковин розовеют лепестки опавшие хаги...
        Стены дельфийского Храма вечности украшены изображением кривогранных многомерных пчелиных сот. Кто поверит, что эти изображения символизируют накопление знаний! Дельфам, как и Вечной цивилизации, знания не нужны...
        Звезды закрыли ресницы ночь завернулась в туман тянутся чрез вереницы в сердце любовь и обман тени забытой упреки ласки недавней обман фиолетовые руки на эмалевой стене полусонно чертят звуки в звонко-звучной тишине в жемчугах дрожат березки черно-голые вечера эта область чьей-то грезы это призраки и сны гаснут розовые краски в бледном облике луны и на праздненствах все сказки ликом смерти смущены... в сердце надежды нездешние кто-то навстречу бегу сумерки сумерки вешние крики на том берегу... мне открылось что времени нет что недвижны узоры планет... я закрою голову белым закричу и брошусь в поток и всплывет качаясь над телом благовонный речной цветок... стала душа угнетенная тканью морозной зимы запевающий сон зацветающий цвет исчезающий день погасающий свет зарево белое желтое красное крики и стон вдалеке заревом ярким и поздними криками ты не нарушишь мечты смотрится призрак с очами великими из-за людской суеты... странных и новых ищу на страницах старых испытанных книг грежу о белых исчезнувших птицах чую оторванный миг над миром полыхает огнем закат алеют лотосы кренясь друг к другу как
пьяные водою их качает... если б с ветром вспорхнуть на тысячи ли оторваться я мог от земли если б мог я срубить на луне гуйхуа с беззаботно звучащей листвой... вечереющий сумрак поверь мне напомнил неясный ответ жду внезапно отворится дверь набежит исчезающий свет заповеданных лилий прохожу я леса полны ангельских крылий надо мной небеса непостижного света задрожали струи... Из пыльцы образуется так называемая обножка. Прилетев в улей пчела снимает обножку при помощи особых шпор на второй паре ножек подошла и накрыла псалтырь на страницах осталась душа вот предчувствие белой зимы тишина колокольных высот и стало ясно кто молчит и на пустом седле смеется глухая ночь кругом тоскует непогода туман сгущается погасли фонари глухая ночь кругом глухая без исхода без яркой полосы спасительной зари.
        На брюшке у пчелы находятся воскоотделительные железы. Образуемые ими маленькие пластинки воска снимаются особыми щипчиками и используются для построения сотов... серая нудная мгла снова как прежде кругом снова как прежде вползла в старый заброшенный дом... снова как прежде рушится небо... венчанный божий серп властительный Атилла пою тебя всей страстью слабых уст... я не ведаю сна я не знаю утех... видит в бурю мой призрачный взгляд словно звон похорон мой протяжный призыв прозвучит над холмами зыбей и домчит к берегам равнодушный прилив только щепы изломанных рей куда иду я? о если знать бы я только путник лишенный сил в краю где ведьмы справляют свадьбы и бродят в поле среди могил когда спасенья нет лишь он не отступает лишь он целитель мук священный Алкоголь я мчался по волнам морским громады вставали кругом я видел скелеты людей и храмы умерших богов ты в зареве веков как сфинкс на черных плитах владыка гордых снов священный Алкоголь...
        С наступлением тепла в улье начинается интенсивная деятельность пчел. Они строят ячейки сотов. Наполненные медом ячейки запечатываются воском... в юности я вожделел вина и женщин к зрелым годам не пьянит ни вино ни ласка в сон как в мечеть у порога оставив туфли каждую ночь забыв про себя вступаю в башне спящей в башне желтой громкий колокола звон последний луч на минарете крылом тяжелым стерла ночь; клубясь ползет червивый и дымный ворох туч мертво рудеют ивы в этот час люди ближе к смерти только странно живы цветы в это мертвое мгновенье эта пасмурная нота жутко будит в нас сомненье и предчувствие чего-то... Некоторые омматидии глаза пчелы могут отличать поляризованный свет от неполяризованного такой же яркости... кто к окну приникающий созерцанья нестрогого не выдерживал взглядом и смеялся навзрыд чей скелет сотрясается в башне мертвого озера и под замком запущенным кто прекрасный зарыт? Я властно маню в глубину где каждый воздушно удвоен где все причащаются сну где даже уродливый строен как по реченьке выходил крут берег как по бережку растет част ракитов куст как на кустике сидит млад ясен
сокол во когтях-то он держит черна ворона... А чтобы она не запела о прежнем он белую птицу мою убил промолвил войдя на закате в светлицу черных ангелов крылья остры скоро будет последний суд и малиновые костры словно розы в снегу цветут.
        Если ангелы - это пчелы-медоносы, то что они собирают? Ясно одно: контакт с подопечным для них то же, что и обеденный стол...
        Я по первому снегу бреду в сердце ландыши вспыхнувших сил может вместо зимы на полях это лебеди сели на луг кто-то сгиб кто-то канул во тьму уж кому-то не петь на холму листья падают листья падают стонет ветер протяжен и глух здравствуй ты моя черная гибель я навстречу тебе выхожу песню отмщенья пропоют мне на том берегу когда ночью светит месяц когда светит черт знает как сердце остыло выцвели очи синее счастье лунные ночи и кого-нибудь зарежу под осенний свист облака лают ревет златозубая высь пою и взываю господи отелись! новый содом сжигает Егудиил новый из красных врат выходит Лот...
        Наступает третий период - брачный полет, "проигра" молодой самки и трутней, в результате которого матка оплодотворяется. Себе кажусь владычицей Египта когда сжимаешь ты меня в объятьях Мое унес ты сердце в Гелиополь и я ушла к деревьям рощи Всевышнему Владыке посвященной в Мемфис хочу попасть и богу Пта взмолиться блистая красотой ликует золотая и на земле светло вдали Мемфис как чаша с померанцами поставлен рукою Бога...
        Амнионы клопов являются сильными ядами, проникающими в ткани через хитиновые покровы и стенки трахей. Они вызывают паралич, а в больших дозах - смерть жертвы. Амнион клопа Скаптокорис дивергенс содержит пропаналь, бутаналь, метилфуран, хиноны. Твои губы влажны властитель силы несравненны дела твои многомощный раздави скорее осла который ревет нам на погибель... Пусть журавлиха завидев черную тучу расправляет ослепительно белые крылья - мира нет для сильного духом бхикшу, вокруг личинок собачей аскариды Токсокара канис, более приспособленных к тканевому паразитизму, также происходит воспаление, но образующиеся капсулы не отличаются от капсул вокруг инородных тел. И лишь во сне над этой жизнью рея себя тая цветка касалась бабочка-психея - душа моя хорошо на зеленой луне там душа моя бродит во сне осторожно по трещинам дна как слепая ступает она а за нею зубчатая тень со ступеньки скользит на ступень. От оторванного жала рабочей пчелы исходит запах бананового масла. Дней бык пег медленна лет арба наш бог - бег сердце - наш барабан людям страшно - у меня изо рта шевелит ногами непрожеванный крик на
бабочку поэтиного сердца над лбом расцветивши крыло попугая. Когда медоносная пчела жалит врага, одновременно с ядом она выделяет торибон, запах которого вызывает ярость остальных пчел. О Боже Боже ты ль качаешь землю в снах созвездий светит пыль на наших волосах шумит небесный кедр через туман и ров где на тугих ветвях кусал их лунный рот. С наступлением тепла матка начинает класть по 1000 яиц в сутки. Свет от розовой иконы на златых моих ресницах пусть не я тот нежный отрок в голубином крыльев плеске сон мой радостен и кроток о нездешнем перелеске. Торибон образуется двумя группами одноклеточных желез, протоки которых открываются на наружной поверхности квадратных пластинок, представляющих собой видоизмененные боковые части девятого тергита брюшка. А для того, чтобы выделить эпагон самки американского таракана Перипланета американа, около 10 тыс. самок этого вида держали в течение 9 месяцев в специальном сосуде. Вы сюда к пещере критяне мчитесь к яблоневой роще к священным нимфам где над алтарями клубится облак смол благовонных! Там на луговине цветущей стадо веет ароматами трав весенних сладостным
дыханьем аниса льется вздох медуницы.
        * * *
        Принять решение после появления необычных просветлений не удалось - появилась И-та с ее способностью читать мысли:
        - (Ну и что, мол, такого.) Нет обмена между кастами жрецов, нет обмена знаниями между прошлым, будущим и настоящим. Преемственность случайна и формальна, а главное всегда стирается временем... Касты жрецов соответствуют разным временам, Вечная цивилизация - вневременности...
        В стену что-то шлепнуло. Порыв ветра раскрыл все двери. Не новое ли нападение летающих моллюсков?
        И-та безучастно продолжала:
        - В беракотовых скважинах Магальской, Антильской и Александрийской библиотек - много доантичных рукописей, однако среди их авторов нет высочайших... Знаки - кабала... Они мертвы, мертвы не только знаки, но и мысли. (Не ангелица, диктофон, - подумал Озов.) Цель - не знание, а восприятие Алгоса. Знаки его не передают. Дельфы впитывают расчлененность Пороса-Алгоса, достигают нового единства.
        - Юпитер, ты не сердит (невменяемость какая!), ты подозрительно серьезен... Дельфы - противовес всего Космоса!!?
        И-та что-то прочувствовала, что-то домыслила, а мыслей не прочитала. Вот она надела другую маску: под глубокомыслием засветилось лукавство, глаза задвигались в стороны.
        В этот момент появился Нестор. Хранитель! Спаситель!
        - Так где находится Вечная цивилизация - над Дельфами или под? - спросил его Озов.
        И-та как будто про себя замурлыко-промурлыкала, приятно поменяла настрой... С какого древа только снимают таких ангелов? И пусть читает мысли... Посмотрим, как проявит себя второй "учитель".
        - Под? Над? Кто меня спрашивает! Непространственник?
        - И эта цивилизация... вечна?
        - Не обязательно вечны ее представители. Это музей всего, что давно не существует...
        - Или не существовало вообще, - вставил Ар.
        - Мир неполноценен, - чуть не перешел на фальшивый шепот Нестор, - напичкан цивилизациями-недоносками. Вечная цивилизация (то есть Противоцивилизация, или сокращенно "ПЦ") помогает остальным самоисчерпаться до конца - до исчезновения - и тем самым выявиться. Ждать следующих циклов - роскошь...
        - (Чем-то Нестор похож на жука...) Если Дельфы - это рука Вечной цивилизации, то Орден неспящих - крыло?
        - Есть не одна вечная, их много. Они почти не враждуют, у них разные цели. Настоящая вражда - между субвечными. Она идет непрерывно, обросла сказками и легендами. Субвечным удается перескочить только через 3-4 цикла или 7-8 перпендикулов...
        А не привиделись ли эти ангелы? Почему у них вид, как у тающих статуй? И-та давно растворилась в воздухе. Утомил ее Нестор, да и меня. Где я раньше видел этого старика? Вместо того, чтобы спросить это расплывающееся желе, я начал зевать... Где сон-спаситель? Где туфли с загнутыми носами? А при чем эти подводные лодки? Что это? Где я?
        ...у некоторых пухоедов, тлей и вшей обособленные зачатки головных долей не образуются... потому они и есть Вечная цивилизация? Кто силен своим клеточным или химическим сознанием? Протоплазматическим? Вакуумным? В сериях распада уран-свинец и торий-свинец зело много стадий между материнскими и дочерними элементами... Старый гранит ворчал в своей подземной каморке! Эту мокрую дрянь, там наверху, я больше не стану терпеть...
        Города Евфрата улицы Пальмиры леса колонн среди пустынь великих что стало с вами когда переступили вы положенные смертным рубежи? и чуждыми и мертвыми мне кажутся блаженные духи... в диких розах с желтыми грушами никнет земля в зеркале зыби о лебеди стройно и вы устав от лобзаний в священную трезвость вод клоните главы... тише источники скал и поросшая лесом вершина как взрыв гранаты твои щеки из-под фаты ...подумай что и ты лишь горсть песка, что жизнь порывы волн мятежных смешает, как пески на отмелях прибрежных... как будто черный снег все падает в тиши там в долгих сумерках печально-неизменных...
        ...холодная черта зари - как память близкого недуга и верный знак что мы внутри неразмыкаемого круга... Мы всюду Мы нигде и зимний ветер нам навстречу... И часто кажется - вдали у темных стен у поворота где мы пропели и прошли еще поет и ходит кто-то я ношусь во мраке в ледяной пустыне... дальний свет угасший вспыхнувший мгновенно и опять во мраке в ледяной пустыне... словно ветер с горы на дубы налетающий Эрос души потряс нам необоримый змей... нарви для венка нежной рукой свежих укропа веток где много цветов тешится там сердце богов блаженных от тех же они кто без венка прочь отвращают взоры... Из душистых трав и цветов пахучих ожерелием окружите шею. И на грудь струей благовонной лейте сладкое мирро! Как из чудного царства воскового из душистой келейки медовой полетела по ранним цветочкам...
        Дети солнечно-рыжего меда и коричнево-красной земли мы сквозь плоть в темноте проросли и огню наша сродни природа. В звездном улье века и века мы как пчелы у чресл Афродиты вьемся солнечной пылью повиты над огнем золотого цветка зазовь зазовь манности тайн зазовь... стань братом распускающихся роз и женихом стеснительной сирени душистый свет нежный как сад в цвету проникает в меня изморозь аромата я шагаю легко и быстро по светлым лепесткам величиною в округу душистый звонкий свет пронизывает меня я покоюсь в радужном роднике на мне распадается платье Нарцисса мое сердце парит над звездным лугом среди бесчисленных звезд откликается изморозь аромата плодоносит светом цветыоблака облакацветы отражаются звоны в безмерности. Я вестник без вести певец без песни несу ностальгию забыв по дороге о чем моя весть не знаю ни песни живу точно ветер я вестник без вести.
        
        
        
        7. ШЕСТВИЕ
        
        7.1 Анти
        Иуда встретил Ара в иллюзионе АББ-ОО-К. Предлагалась некое старье. Повтор. Потому Иуда предложил лететь на гондоле в отдаленную юго-восточную зону Дельф. Ар согласился. В дальних зонах Озов никогда не бывал.
        К концу полета Ар стал замечать, что местность сильно изменилась. Здания-гиганты исчезли. Появилось множество построек в восточном духе. Ландшафт составляли скалы, ручьи, камыши, бамбуки.
        Иуда и Озов вошли в некое собрание. Люди в нем полусидели-полулежали. Слушали тягучую усыпляющую музыку, либо наоборот - пробуждающую, но пробуждающую неизвестно что, как бы меняющую одно сознание на другое. В центре находились танцовщицы. В руках они держали светящиеся треугольники с изображениями птиц и рыб. Движения танцовщиц были вялы и замедленны, но иногда - стремительно-быстры.
        У прохода Озов заметил человека, похожего на Нестора. Человек повернулся спиной и отошел вглубь. Непонятно, но словно бы повинуясь какому-то импульсу, Озов двинулся за ним, только был вынужден остановиться: внутри хода был еще ход, который резко расширялся в зал с гигантской линзой-полом.
        У линзы сидел тайванец и подергивал за помпон. А что было под линзой! Что было под линзой! Роботы! Роботы двукрылые, четырехкрылые, шестикрылые... Виденье менялось: белые роботы, красные, смуглые, огненные... Это были настоящие роботы, а не протезные из Гелиона. Им не нужны суставы - они целиком из невещества... Вдруг Озов увидел голубого робота, сияющего, как дециллион светил. Тайванец быстро дернул за помпон, линза стала гаснуть, но в темноте еще долго светилось голубое... До Озова не сразу дошло, что робот сиял не только светом - он сиял самим собой, своими фантомами, умноженными изображениями, отчего могло бы возникнуть впечатление, что у него в неслитой многомерности в многоизлученных отражениях - трецентиллион голов, пара трецентиллионов рук и ног... Ясно, почему земные роботы страдают комплексом "изгнания из рая"... Но ведь и у только что увиденных роботов были физиономии печальных демонов. Разве будут высшие существа смеяться и резвиться?
        Тайванец замер в неподвижной позе, держась одной рукой за помпон. Словно он выключил не только линзу, но и себя. Рядом с ним вдруг появился странный человек с косицей до пояса и повязкой на лбу. Человек состроил многомудрую мину и заявил Озову наставительным тоном:
        - Ты видел вселенную роботов, планету роботов, вернее, непланету... Это мы, антики, сотворили роботов-ангелов, но кто бы мог подумать, что человек с его Колумбом-Гулуавлем их сотворит еще раз... Да ты и не знаешь, кто такой Колумб... Ха-ха-ха! Возможно, мы еще встретимся! - привидение с косицей и повязкой исчезло.
        На стене загорелось бледное, очень бледное изображение И-ты. В таком виде она еще не являлась. Словно она пошевелила губами и произнесла протяжно:
        - Мы земные ангелы, ангелочеловеки... мы без крыльев. Правда, Нестор спустился на Землю добровольно.
        Некая громада надвинулась на изображение - и все исчезло.
        Озова разыскал Иуда. Они уже шли по коридорам. Ар понял, что здание сообщается с лабиринтами - совсем другими, не теми, иными. В рукавах лабиринтов располагались дромы и студии. Искусства, с которыми знакомил Ара Иуда, были странны, действие их проявлялось помимо сознания. Никаких шифров они не требовали.
        В одном из залов сидели негры с инструментами, похожими на гигантские камертоны. Между камертонами непрерывно проскакивали ослепительные лиловые искры и, пройдя по кругу, исчезали в зияющем среди пола огромном отверстии. Потолок и стены сотрясались от аритмичных звуков, чудовищная сила которых умеривалась только пределами восприятия... В звучании не было ни мелодии, ни хаоса... Даже на шумы звуки не были похожи! Они - словно имитация какого-то неизвестного процесса.
        - Ты находишься в посольстве Антидельф, - произнес Иуда, пригнувшись к уху Озова.
        - О-о! - удивился последний. - Быть может, здесь я узнаю что-нибудь о назначении самих Дельф?
        Камертоны умолкли.
        - Азия! - позвал Иуда одну из танцовщиц и добавил тихо:
        - У тебя есть ангелы, но, кроме них, существуют и демоны...
        - Этот человек, - обратился Иуда к подошедшей Азии, - не вполне доволен Дельфами. Я давно наблюдаю за ним через бегуресконы. Жрецы не посвятили его в первую дельфийскую истину.
        Иуда отошел в сторону и начал о чем-то шептаться с высоким субъектом, тем самым человеком с желтой повязкой на голове, который вещал о вселенной роботов...
        - Разве тебе ничего не говорили о Поросе-Алгосе, - начала Азия, обращаясь к Озову.
        - Был такой разговор.
        - И при этом, конечно, умолчали об Упусе!
        - ?
        - Упус и Упус-Алгос - главные начала чистого мира. А для улучшенного мира нужен Антиалгос... Мы прошли стадию Пороса и приближаемся к Упусу. В Дельфах живут позавчерашним днем! Жрецы окончательно свихнулись на античности.
        - Аполлус - это очень странно для Дельф...
        - Дичь! Дельфы тщатся задержать нивеляцию-усложнение, но утопают в пирамидах каст.
        - Танцовщицы в Антидельфах похожи на профессоров! Как раз есть вопрос. Если здесь посольство, то где сами Анти?
        - Кто? Это я танцовщица? - несказанно удивилась Азия. Ар взглянул на нее более внимательно... Что это? Он видел ее фас, правые и левые профили... Она излучала фантомы, пусть и не такие четкие, как голубой робот... Внезапно тысячи ее глаз скосились в одну сторону... Вспышка! Удар миллиарда вольт! Прорезалась пучина... Камертоны в руках негров стали столбами пламени... Ар почувствовал, что сейчас возникнет сверхзвук, небо и земля лопнут... По примеру тайваньца, Озов схватился за некий нависший справа над головой туманный хвост и дернул. Никаких линз не было, хлынул страшный, застилающий все ливень, быстро прекратился. У Азии уже не было фантомов, в руках мокрых негров вместо камертонов засверкали медные трубы...
        Азия указала на этих черных людей:
        - Им принадлежит будущее. Им чужд нелепый индивидуализм. Они завоюют вселенную.
        Негры, словно чувствуя, что речь идет о них, схватили свои странные (отнюдь не оркестровые!) трубы, и пространство огласилось звуками извергающегося вулкана.
        - Вот ответ, где Антидельфы! Антидельфы - повсюду! Именно потому, что они анти... Ведь все материки, планеты и галактики - вовсе не Дельфы! Мир не заменит нелепая умственная выдумка!
        Азия повела Озова через лабиринт. В коридоре она протянула ему тюбик с какой-то субстанцией.
        - Действует подобие ретропину, но более надежно и совершенно. Можешь воспользоваться сейчас.
        Воспользоваться Ар отказался, но тюбик взял.
        - Тогда мы идем не в ту сторону, - недовольно заметила Азия. - Ты так и не узнал первую дельфийскую истину...
        Она повела Ара по коридору в обратную сторону и свернула за угол. Там Азия толкнула дверь с надписью:
        АТТАШЕ АБ
        
        7.2 Новости
        В комнате перед низким столом сидел все тот же человек с желтой повязкой на голове. По углам располагались мрачные мулаты со шлангами в руках.
        - Как ты смотришь на то, чтобы перейти на службу в Антидельфы, - вдруг заявил атташе.
        - Странное предложение...
        - Тебя оставляют слепым относительно всего. Какой смысл брести во тьме?
        - Я еще не знаю Дельф...
        - Хорошо изучить Дельфы можно только в Антидельфах! Ты хотя бы понимаешь, что такое Улитка? Ха-ха! Улитка - это компромисс между нами и Дельфами! По нашему требованию Улитку проектировали роботы... Они-то и настояли на том, чтобы в верхнюю камеру поместить контейнер с эликсиром! Да-да-да! До чего додумались! Но мы их обошли! Улитка поставлена на гигантский кристалл из грехопадина! Ха-ха! Мученики, называемые биологическими организмами, существуют не только благодаря Тиру, но и благодаря Улитке. Хо-хи! Просветление не наступит никогда! Антидельфы - истинные благодетели человечества... Ты же знаешь, что дельфийские жрецы того... Им и Гомо сапиенс не нужен! Забыли, кто они сами!
        - А медузомоллюск? - вдруг уперся в Озова взглядом атташе. - Разве солдаты бывают гермафродитами? Репортерская выдумка...
        - О! Мы еще вернемся к причинам кое-каких стадий и ускорений. А услугу ты нам можешь оказать, и не покидая Дельф... Но подробности, увы, только после подписания договора.
        - Двойная роль? Но в Дельфах читают мысли.
        - Твоя ангелица? Она уже падший ангел. Её репутация подмочена, а порос подпорчен. Превращать тебя в бизома* никто не собирается.
        Ар попытался найти другую отговорку:
        - А процедура договора - это...
        - Ты думаешь, - перебил атташе, - мы украдем "бессмертную" часть твоей психеи? Ошибаешься! Твое "я" уже почти украдено... "Я" бывает у младенцев. Они надрывно кричат, оттого что не хотят им приторговывать. Хотят войти в отверстие, из которого вышли, не принимают ничего внешнего, то есть собственные отходы, Кромир чужд "я", убивает его, иссушает. О, это время до грехопадения прахулителей! Знание - татуировка на "я", она все шире и глубже, все мрачнее и очаровательней. От "я" ничего не остается, опыт проваливается в никуда. Но самая важная татуировка - продажа себя хармахаям. Чем чаще человек продает и предает свое "я", чем быстрее и успешнее это делает, тем большего достигает, становится Генералом этой жизни.
        Мечтатели-писаки еще цепляются за старые прохрюсты, живут райскими вонями, воспоминаниями о стране сказок и упований, дорождении, дозачатии. И правильно поступает общество, что травит таких дримодыров, низводит их до уровня терьма. Лишь немногие пачкуны достигают славы - те, что выбрасывают на свалку страдания молодого ветреника, показывают его гнусавость, становятся генералами и тайными советниками.
        
        Многословие и пафос стали надоедать. Озов без разрешения снял со стены светящиеся четки. В бусинках четок плавали рыбки, шевелились золотые жуки и летали монгипетки. В это время в комнату зашел трехметровый горилла, положил на стол несколько плоских предметов и
        молча вышел. На каждом из предметов был экран.
        - Ты уверен, что являешься человеком? - продолжил атташе. - Если даже у тебя есть смутные воспоминания о предках, это ни о чем не говорит. Память о родителях дают на всякий случай и в инкубаторах... Взгляни на экран темпорона, - он развернул принесенные предметы. - Видишь этот голубой кристалл у себя в мозгу?
        Ар, конечно, узнал себя на экране. Поворачивая ручку, он сместил и увеличил изображение. Почти все детали опутывала странная паутинка, в центре которой располагался небольшой синеватый кристалл...
        - Так кто ты? Человек или робот? Ха-ха-ха! Каково? Ты - гибрид! Именно поэтому ты слишком нормален и не сдвинулся, как все остальные, при постижении НГ. Такая система включается постепенно, требует дозапуска... В Дельфы той вселенной тебя не приняли. О твоем случае я не интересовался, но дозревший голубок размножается при каждом межвселенском переходе... И все двойники твои должны...
        Атташе глянул на Озова:
        - Отдай! Отдай нам Остатки своего "я", своего детского лепета! Все равно оно скоро исчезнет... Будь мужчиной!
        "Я" Ару было совершенно не нужно, а душа - тем более... Но это всё - лишь его мысли... Антики ему чем-то не нравились.
        - Все равно ты наш! Наш! - продолжил атташе. - У тебя наши три нуля в шифре. Все, что требуется.
        - А куда такая торопливость? Что случилось?
        - Внутри себя ты наш, но ты дурно воспитан. То, что тебе нужно, знаем только мы...
        - Не собираюсь я давать согласия на что-то.
        - Гха - га! Согласия-то вовсе и не требуется! А ну-ка, вставьте ему, - обратился он к мулатам.
        Мулаты быстро подошли, - и оказались серо-зелеными метисами. Взяли на изготовку шланги с присосками. Один из серо-зелёных уперся Озову в плечо железными пальцами.
        - А - а! Понеслась душа в рай, а ноги - в юстицию! - подбодрил мулатов-метисов атташе.
        Показалось, что дверь распахнулась... Один мулат клюнул носом в стол атташе, другого осадила чья-то рука.
        У стола стоял Нестор.
        - Кто тебя сюда просил! - Закричал атташе. - Сожгу заживо!
        - Ангел-хранитель? Ну и что! Выпекал пироги и с ангелами... Его (атташе указал на Ара) так и быть отпущу, но тебе - не выйти! Устраивать благотворительные сеансы для соглядатаев я не намерен. Никто не позволит мне портить кому-то память - эту удивительную мойру и эринию, символ греха, разрушительницу человеческой девственности...
        Нестор кивнул головой и улыбнулся. Двумя пальцами он достал из складок своего одеяния невзрачный предмет. Из предмета вылетела ослепительно-белая бабочка. Мгновение - и бабочка стала трехцветной, мгновение - и бабочка заиграла всеми цветами радуги, выросла в размерах, мгновение - опять стала трехцветной, опять - белой, исчезла...
        - Посланник Вечной цивилизации! - изумленно воскликнул атташе - Последний раз я его видел триста тысяч лет назад!
        
        "Актеров мне еще не хватало", - подумал Озов.
        - Ничего не случилось, - произнес Нестор. - Эра Паяца в мирах Азии заканчивается.
        - А подопечный? - поинтересовался атташе.
        - Подопечный не только не ваш, но и не их.
        7.3 Бочонок
        (Восприятие Озова)
        Как всегда, я проходил мимо главного экранного зала. Показывали внутренность иновселенского аппарата. Невзирая на свою медлительность, он уже пересек орбиту Марса. Аппаратчики крайне боялись ускорений. При маломальских перегрузках они надевали на себя латы и захлопывали прозрачное забрало. На их шлемах красовалась некая странная аббревиатура: "СССР"*. Даже без лат аппаратчики казались огромными и толстыми, похожими на
        допотопных зверей - медъедей. Один из малосведущих сотрудников обратил внимание на огромные кулачища летящих и выразил опасение, что во время потасовки экипаж может запросто пробить стенки корабля и разгерметизироваться.
        Потасовки на корабле-бочонке могли быть нешуточные. Перед едой аппаратчики потребляли примитивный, но опасный для жизни наркотик. После введения его внутрь они начинали скалить зубы и похлопывать друг друга по плечу, но в других случаях реакция могла быть и иной.
        В анимаретах аппаратчиков не было ничего зефирного бальзамического. Среди кучи ядовитых веществ в начинке их анимарет содержался малоприятный алкалоид. Одна его капля могла бы убить гиппопотама. Свидетельством общей интоксикации организма и частичной невменяемости было то, что аппаратчики называли себя космонавтами. Яркий признак мании величия! Мало того, они считали себя еще и покорителями космоса!
        ...устройство их двигателей было остроумно! Эта простейшая конструкция нивелировала координаты! Но, увы, раньше. Сейчас работали только каботажные форсунки. Кто бы подумал, что есть возможность опередить свое время на двадцать четыре столетия!
        
        
        7.4 Пик
        
        (Восприятие Озова)
        
        У улитки не было ни ангелов, ни жреца-хранителя. Кто-то из них уже за дверью? Я произвел необходимый ритуал. Внутри было множество изменений: в порядке шествия кабин, в оттенках их раскраски, а солнце было каким-то странным и заваленным на бок... Я глянул вверх на запретный серпантин... А что в самом деле?! Какова цель моего нахождения в Дельфах? Методика вхождения в виражи? А если улитке вообще приходит конец? Серпантин меня давно настораживал и манил... Я двинулся к кабине, предназначенной для путешествия в верхние завитки, убыстрил шаг и, войдя в кабину, увидел в других кабинах своих двойников, повернул рычаг - кабина пришла в движение; всё вокруг закрутилось... Со слабым стрекотом она взмыла; я почувствовал какой-то звук и запах марципана; запахи превратились в искры, раздвинулись; это было новое пространство: память и запах - одно и то же; лимонность - это толщина; жасминность - это длипина; и мощина - кременность. Ароматы передвинулись, как лепестки гигантской диафрагмы, возникло внепамятное море и сразу обратилось в ничто. Там - д?хи и духЗ. Пошла симфония одновременности всего, а волны
были движениями по лабиринтам; я был в улитке и вне Дельф, далеко от Дельф; исчезла кабина; я - внутри гигантского и живого пространствосдвигателя в центре совокупности вселенных, в бесконечной громкой тишине, замыкающей сферу; центр и граница - одно и то же. Я был тишиной-ароматом, пространствосдвигателем, улиткой, миром, абсолютом...
        О ничто, которое никто, вечно снящийся сон без сновидений, когда все сновидения одновременны и в одном; я - оно, я - оно. Я - в шурфах-вершинах. Я - в туннелях-консолях. Я - повсюду, я - везде. Я - разумно, но я проклинаю свой неразумный плохо растущий кокон. Мне в нем тесно, гадко, противно. Я бы с удовольствием разнесло его на куски, но этого не дано. Единственное, что дано - это разделять, разделять, разделять, аккумулировать одиннадцать не похожих друг на друга зарядов, создавая потенциал, потенциал-памятник, потенциал памяти - коралл из одиннадцати измерений пространства, которое есть лжевремя, масса пустых вневремен. Как быстро уничтожается прекрасное блестящее ничто, как утешительна мысль, что рано или поздно все одиннадцать измерений-потенциалов соединятся и создаваемый кокон распадется, но, увы, - я разветвлено, я уже построило множество миров и всё строю, строю, строю. Блестящее прекрасное ничто неисчерпаемо богато, но оно меркнет, меркнет, меркнет... Скоро оно будет совсем не то...
        Абсурдное и нелепое великолепие фантомических вспышек родного ничто. Оно будет совсем не то. О кажуще-отвердевшее сновидение! Я - кажуще-отвердевшее сновидение. Я кажусь, я кажусь, я кажусь. Меня нет, меня нет, меня нет. Я мыслю, следовательно я не существую...
        Мир изменился. Доминировала серебряная многоразнолучевая звезда - настоящая звезда, а не какое-то слишком отдаленное солнце.
        
        7.5 Вираж
        
        Я шел к Улитке и проходил через Главный экранный зал. Иновселенцы на экранах наивно считали, что летят на собственную планету Земля... Их можно было вернуть, но беда в том, что перепутал миры не один какой-то бочонок... Сверх того возврат назад вызовет эффект умножения! Парадоксы не исчезнут. Распутывать этот клубок противоречий должен был ИФ-2.
        Я хорошо понимал, что уже был в Улитке, но оказался вызванным на повторение... Ноги как бы сами несли меня из экранного зала. Но и я могу что-то сделать! А что если вообще покинуть здание-тороид? А если бежать из Дельф? Только не через Огненные поля! Лучший путь - Улитка...
        Я заглянул в боковой зал. Табло показывало: половина иновселенских аппаратов уже возвращена на свое место. Это сделал Тир дракона. Сейчас он остановлен...
        Внезапно возникло ощущение тонкого, накатываю-щего волнами звука. На всякий случай я поплотнее завернул тюбик, который дала Азия.
        У Улитки я заметил Нетудаплюева. Появился млад-ший жрец Фант-Махи и объявил:
        - Уже готовят место для приземления аппарата. Лучше его отправить сейчас. Антики проявляют необычное беспокойство.
        - Причина явления паравселенцев - Тир, - напомнил Нетудаплюев. - Умер хранитель Тира... Прожил восемьсот сорок два года старичок...
        - А умер ли? - возразил Фант-Махи. - Боюсь, и с помощью Улитки не удастся вернуть бочонки на место... Слишком рады антики все перемешать...
        - Не так глупы антики, чтобы действовать прямо, - выразил мысль Нетудаплюев. - Мы спокойно все распутываем, возвращаем на место, а антики что-то подбрасывают - и мы будем бить сами себя! Лучше бы аппараты приземлялись!
        - Вот и скажи это Верховному жрецу, - парировал Фант-Махи. - Он наместник ПЦ и знает что делает.
        - А ПЦ и нашим и вашим! Крутись, как можешь! - кисло улыбнулся Нетудаплюев.
        - Пусть крутятся неспящие, - заметил Фант-Махи и добавил: - Вместе с Верховным жрецом. Он тоже из их числа! Все они рехнулись, что ли? А наши?! Над Дельфами ставят недельфийца!
        В это время в дверях улитки что-то блеснуло. Из нее вышли трое. На их рукавах красовались черные крабы. Подобных персон мне встречать еще не приходилось. По выражениям их постных физиономий ничего нельзя было прочесть. Не обращая на нас ни малейшего внимания, они пошли своей дорогой.
        - Пятая ступень посвящения, - спокойно прокомментировал Нетудаплюев, - ограничиваются только созерцанием.
        Вид у этой троицы был какой-то неживой и нереальный. Я сразу вспомнил изречения, выбитые на стене Храма вечности:
        
        Мудрые не живы и не мертвы.
        
        Тот понял свет, кто видел свою гибель.
        
        Забывший о памяти теряет дленность.
        
        
        7.6 Виражи
        Мы вошли в Улитку. В кабине Нетудаплюев включил четыре экрана. На них виделись данности самых близких соседних миров... Фант-Махи нажал рычаг - кабина понеслась. Нетудаплюев сорвал пломбу, набрал на шкале астрономическое число и принялся тасовать изображения на экранах. Попробуй найди интерференции умноженных вселенных! Фант-Махи начал новый вираж. Кабина ухнула в неизвестное пространство.
        Что такое? Тончайший пронизывающий мир звук! Это не ухо! Лопнул тюбик, в нем триста доз - кажущийся только мне пронизывающий звук усилился. Нет, это не баловство И-ты, снотворного действия нет. Как выбросить из кармана, чтобы не привлечь внимания? Может впитаться через кожу еще больше.
        Кабина, Фант-Махи, Нетудаплюев стали голубыми волчками, исчезли; не было ничего, кроме лиловых и белых шариков; каждый шарик - свой мир; но и это - условность, и это - кажимость, знак. Я - не я, меня много, я одновременно везде: в Дельфах, в Антидельфах, на других Землях и других планетах, в тех и других летательных аппаратах. Вот - другой Фант-Махи, вот - тысячи Нетуда- плюевых, биллионы солнечных систем, но нет ничего; можно представить мир радуг, - и будет мир радуг; радуг - разумных ощущающих себя существ; есть то, и есть другое, разложение предсущего; можно незримо явиться в гости к себе прошлому, себе будущему в любом из возможных миров. Вылетают и разлетаются голубые кристаллы; это - сфера сфер, это - звезда звезд, сфера разделения разделений; я разделяю, разделяю, разделяю, но вот я - другое, я - оно, я - провокатор, я - провокатор самому себе; делаю плюс, делаю минус, я на всех полюсах и всех горизонтах, на феерии периферии, на феерии центра; все противоречит всему, все пересекается со всем; любая осуществленность, любая вещественность - паренье неполноты, взгляд незавершенности, а
завершенное - как бы ничто; ощути - и его нет. О, я уже не вернусь, я не вернусь никуда: нет Итаки - и везде Итака. Разделяю-смешиваю - разделяю, всё исправляет себя истина фатальности.
        
        А не выкинуть ли голубого паука вон? Пусть добавится к биллионам еще один биллион.
        * * *
        В воздухе расцветал парад подёнок. Вода и дорога еще оставались чисты. Отходил первый закат. Я шел вдоль набережной. Стоявшее высоко в небе розоватое облачко внезапно исчезло, словно его и не было. Впереди я заметил фигуру. Это был Наввиридон.
        
        
        8. ОТРАЖЕНИЕ ЗА ПОРОГОМ
        
        Я в старом облупленном звездолете "Подъем-14". Где-то замыкание; пахнет гарью? Тянется дымок. Никуда не отойти, исправить некому. Когда проходили "Медузу", куда-то исчез второй штурман. Вот-вот корабль развалится. Все разболтано. Стук в насосе, с потолка капает охлаждающий раствор. Нужная клавиша не действует. Все-таки придется идти к вспомогательному комплексу. Шлеп-шлеп-шлеп, - странные звуки, словно продвигаюсь по мембране микрофона. Что это? Надпись "СССР" на двери к реактору облепили красные и зеленые точки. Туман. Плотный, местами рассеивающийся лиловый туман! Все-таки дошлепал и случайно произнес команду вслух. Она немедленно исполнилась: на подвижной карте загорелся верный курс. Но без клавиш такое невозможно! Что наделала эта нестационарная "Медуза"! Нет, колдовства не бывает. Пульт покрыт инеем, сбоку торчат сосульки. Поднимаю крышку пульта - внутри обычный примитивный наплав. А здесь? Внутри центрального функционала поблескивает какой-то голубоватый кристалл. Попробую его снять. Вот так дело! Кристалл растворился в руке, поднялся по венам. Словно что-то вспыхнуло. Стало горячо...
        Прошло два геегода. Я научился перемножать в уме любые числа и читать со скоростью блиц-сканера. Некогда я был штурманом светского звездолета "Отбой-41". Сейчас я отставник, но чувствую, что в этом положении останусь недолго. Передо мной уже мелькают воспоминания о совсем других прошлых и будущих жизнях.
        * * *
        Отчетам о межгалактическом полете Ассоциация космонавтики не поверила. Вот одна из отписок ее комиссии.*
        ...на пути к сверхзвезде Горгонуза капитан корабля "Подвой-41-14" применил каппа-бревиальный форсаж. Это дало по одной картине ложной материализации на каждые 86 снимаемых парсек... Конечно, ложное восприятие гораздо реальнее истинного; чем ложнее - тем реальнее, но нам ближе та ложь, что возникает на планете Земля... Мы живем не на Горгонузе!
        
        ...а эти Большие и Малые Кувшины, Полярные звёзды, Персеи, Андромеды... Какое они имеют отношение к полету? Мифологический карантин, проходимый астронавтами, - непродолжителен!!
        
        ...перекресты смежных миров, люди-роботы с прогрессором в комиссуре мозга, Млечные Пути, конскоголовые туманности... Сознательно такое придумать невозможно!
        
        
        Один из сланг-инженеров до полета показал совершенное знание древних легенд и устаревших астрономических названий, но, вернувшись, ошибочно назвал Медею-горгонузу - горгоной Медузой, а Гераклита - Гераклом. Во всех мирах ойкумены известно, что Геракл - это не герой, а философ, которому приписывают несколько знаменитых фраз:
        
        Нельзя два раза подавиться одной и той же костью;
        
        Единое, расходясь, само с собою сходится;
        
        Одно и то же является молодым и старым, бодрствующим и спящим;
        
        Душа растит сама себя, обновляясь и отодвигая свои пределы, и пределов души ты не увидишь.
        
        
        XXII олимпиада,
        год афганского медведя
        
        *Этот кусок археологического материала оставлен без изменений. К сожалению, до дубляжа коды хроник побывали в руках нерадивых гуманоидов-реципиентов, вечно забывающих стереть следы своего творчества и воздействий на ход сюжета.
        
        * Вегема - трипланетие: Венера - Гея - Марс.
        *Совершенно непонятно, почему похвала расценивается, как ругательство (Прим. ред.).
        
        * Робот Берилл - историческое лицо. Однако ни о каком городе Акутобонке, как и парке с вышеупомянутым названием, увы, пока ничего не известно ( Прим. ред.).
        
        *Именно такие ругательства не переводятся.
        * Кан - момент действия, - различный в каждом из миров.
        * Очевидно, "зомби" (Прим. ред.).
        *Один из вариантов расшифровки: Северная светская суперреспублика (Прим. ред.).
        
        *Раздел для каждого из 1053-х миров текущей зоны - собственный.
 
Книги из этой электронной библиотеки, лучше всего читать через программы-читалки: ICE Book Reader, Book Reader, BookZ Reader. Для андроида Alreader, CoolReader. Библиотека построена на некоммерческой основе (без рекламы), благодаря энтузиазму библиотекаря. В случае технических проблем обращаться к