Граница Света Камилла Тариг Агаева
        Спустя пять веков после его смерти гробница Гефестиона, ближайшего друга и хилиарха Александра Македонского оказывается случайно открытой грабителями. Проснувшись после пятисотлетнего сна, Гефестион понимает, что теперь он бессмертен и обречен вечно жить на белом свете. Спустя несколько веков скитаний он узнает, что был убит и проклят царицей Роксаной, женой Александра. Воспылав ненавистью ко всему миру, он жаждет мести за свою исковерканную жизнь. Но кроме желания отомстить в его голове зреет и другой безумный план: вернуться в прошлое и изменить свою судьбу…
        Камилла Агаева
        ГРАНИЦА СВЕТА
        От автора
        Очень часто я задаю себе один и тот же вопрос: что может изменить человека? С какими перипетиями судьбы должен столкнуться человек, чтобы в корне изменить свои взгляды на окружающий мир? И возможно ли это вообще? Наблюдая за людьми, сравнивая их характеры и судьбы, я пыталась постичь человеческую сущность, разгадать, что же движет людьми под влиянием тех или иных обстоятельств. Что же может оказаться тем самым главным «рычагом», способным изменить русло человеческой жизни? Любовь? Ненависть? Страданья? Беспредельное счастье?
        Задумывая эту книгу, я не ставила своей целью написание исторического романа, хотя несомненно в ней есть определенная доля исторической правдивости. И не создание некоего научно-фантастического произведения было моей главной целью, даже несмотря на то, что именно полету безудержной научной мысли посвящена ее бОльшая часть. То, чего я хотела на самом деле, это показать личность, обрисовать ее метаморфозы под влиянием обстоятельств, уготовленных ей судьбой. Мой главный герой весьма противоречив, чем и интересен мне. На своем долгом жизненном пути он то восхищен окружающим его миром, то пылает к нему лютой ненавистью. Он пытается обрести самого себя в бесконечном водовороте событий, обрушивающихся на него одно за другим. Он и страстный первооткрыватель, и хладнокровный убийца, и бесконечный скиталец, гонимый чувством обиды и жаждой мести.
        Так как на самом деле мой герой - реальный исторический персонаж, я старалась воссоздать его образ по крупицам той информации, которые находила в различных источниках. К сожалению о Гефестионе, наперснике Александра Великого, который и является центральным протагонистом романа, написано очень мало. Поэтому мне приходилось где-то додумывать его образ, логически предполагая, как бы этот человек поступил в той или иной ситуации. Поэтому я не претендую на абсолютную правдивость, хотя бы потому, что моя книга не историческая по своей сущности. И как уже было сказано ранее, я стремилась описать человека, а не историю.
        Все, что касается научной стороны романа, основано на реальных теориях, так как я считаю непозволительным легкомыслием углубляться в слишком бурные фантазии и тем самым терять ощущение реальности. Поэтому я возможно сумею избежать снисходительных улыбок на лицах специалистов, если они конечно когда-нибудь прочтут эту книгу, а с другой стороны, заслужить уважение тех, кто живо интересуется вопросами изучения времени и пространства.
        И наконец, одной из главных целей, что я преследовала во время написания, было желание выразить собственное мнение и собственное видение определенных фактов из жизни Александра Македонского и попытаться оспорить некоторые теории, выдвигаемые современными историками. Однако было бы неразумно насыщать беллетристику бесконечной научной полемикой, и потому я поспешила избавить читателей от излишних подробностей и умозаключений, предоставив им возможность делать собственные выводы.
        В заключение же остается отметить, что я очень благодарна всем моим друзьям, которые оказали мне неоценимую помощь в создании этой книги. Именно в них я черпала свое вдохновение и надеюсь, что мой труд не оставит равнодушными ни их, ни всех остальных читателей.
        Пролог
        РАЗВАЛИНЫ ВАВИЛОНА. II ВЕК Н.Э.
        Холодный пронизывающий ветер дул меж серых камней, неся с собой пыль и сухую траву. Трое молодых людей, кутаясь в рваную одежду, медленно пробирались меж валунов. Они то и дело с опаской оглядывались и окидывали округу тревожными взглядами, словно боясь, что их вот-вот настигнет невидимая погоня.
        - Имуро, Имуро, - шепотом позвал один из них. - Еще далеко?
        - Нет, уже почти пришли, - отозвался его друг. - Смотри!
        Он указал на гробницу в центре небольшой поляны и сделал своим спутникам знак не отставать. Втроем они остановились перед древним сооружением, наполовину недостроенным, наполовину разрушенным временем.
        - Как ты думаешь, здесь есть сокровища? - спросил один из них.
        - Конечно, - отозвался тот, которого назвали Имуро. - Внутри наверняка спрятано золото.
        - Тогда давайте откроем ее!
        - Пошли!
        Они в очередной раз оглянулись и, убедившись, что вокруг никого нет, уверенным шагом пошли к гробнице. Однако отыскать тайный ход и проникнуть внутрь оказалось не так легко. Не испытывая никакого благоговения перед памятником древности, грабители начали безжалостно пробиваться к самому сердцу - саркофагу. К несчастью, прошедшие века лишь облегчили их задачу, и вскоре меж руин показалась золоченая крышка гроба.
        - Внутри должно быть золото, - победоносно объявил Имуро. - Скорее, а то не успеем вернуться до темноты.
        Они уверенными ударами отбили маленькие золотые замки, удерживавшие крышку, и откинули ее. Скатившись по камням, позолоченный стеклянный покров саркофага разлетелся на куски. Трое молодых людей заглянули в гроб и, готовые увидеть что угодно, но только не это, оцепенели. От леденящего их души вида они забыли даже о холодном ветре и сгущающихся сумерках. Там, где их взору должны были предстать давно истлевшие кости, лежало тело человека, выглядевшее так, словно он умер только вчера. На трупе не было никакой одежды, которая давно рассыпалась в прах, впрочем, как и не было в саркофаге золота, которое так надеялись найти юные мародеры.
        Словно целая вечность протекло несколько минут. Наконец, Имуро, самый смелый из троих протянул дрожащую руку к шее мертвеца, на которой в лучах заходящего солнца блеснула одна единственная драгоценность - золотая цепочка. Но не успел он коснуться ее пальцами, как у него из груди вырвался крик ужаса. Мертвец, пролежавший в своей гробнице почти пять веков, неожиданно открыл глаза. Сложенные на груди руки дернулись в болезненном спазме, а губы искривил чуть слышный шепот:
        - Александр…
        С мгновенье воры стояли, замерев от страха, и смотрели на оживший труп. Наконец, сбросив с себя оцепенение, они закричали и бросились прочь от проклятого места. Они бежали, даже боясь обернуться и увидеть, как поднявшийся из гроба покойник смотрит им вслед или возможно даже устремился в погоню.
        Но за ними никто не гнался. Молодой мужчина, очнувшийся в собственной могиле после пяти веков небытия, лежал, обратив к небу взгляд больших небесно-голубых глаз. Каждый вздох давался ему с невыносимым трудом, но постепенно дышать становилось все легче и легче. Ноги и руки не слушались. Даже пальцы едва шевелились. Он лежал и чувствовал, как давно застывшая кровь снова начинала бежать по его жилам, слипшиеся легкие наполнялись воздухом, а затихшее сердце вновь училось биться. Наконец, он сумел распрямить руку и коснуться края своего саркофага. Еще несколько минут усилий, и он сел. Его все еще затуманенный взор беспомощно заскользил по унылому пейзажу местности.
        Воскресший человек собрал все свои силы и вылез из гроба. Его все еще слишком немощное тело коснулось руин гробницы и, не удержавшись, кубарем покатилось вниз по камням. Упав, он громко застонал от боли и перевернулся на спину, разметав по песку волны длинных темно-каштановых волос.
        Несколько минут он лежал, превозмогая боль и собираясь с силами. В это время человек почувствовал, что замерзает на холодном ветру. Не имея даже куска ткани, чтобы прикрыть свою наготу и дрожа от холода, он встал на колени и огляделся. Вокруг не было ни привычного тепла, ни роскошного дворца, ни знакомых лиц. Лишь валуны и серый песок. Мысль о том, что он совершенно один в заброшенном месте, вселило ужас в его душу. Он поднял глаза к небу и увидел хмурые тучи, плывущие за горизонт в сгущающемся сумраке вечера.
        - Александр! - вырвался из его груди крик отчаяния. - Александр!..
        Глава 1
        НЬЮ-ЙОРК. 2006 ГОД.
        - Гарри, - Билл Велмор постучал в дверь своего соседа. - Гарри, ты дома?
        Из квартиры не донеслось ни звука.
        - Гарри, открой, пожалуйста, - Велмор начал колотить настойчивее. - Гарри, ты что, там умер что ли?!
        Наконец послышался легкий щелчок замка, и на пороге показался молодой человек с покрасневшими глазами и повязкой на голове.
        - Что случилось?! - спросил он раздраженным сонным голосом.
        - Дружище, нужна твоя помощь, - запричитал Билл. - Проклятый телевизор опять испортился, а Амелия жить не может без своих сериалов. Может, посмотришь, а?
        - Сейчас? - недовольно буркнул Гарри Голдфилд.
        - Ну… ну, если тебе это не трудно.
        - Ладно. Иду.
        Гарри захлопнул дверь прямо перед носом соседа и вернулся в свою гостиную, которая одновременно была и спальней, и кабинетом. По пути к столу, заваленному всякой техникой, исписанными тетрадями и прочим барахлом, ему под ноги попался какой-то предмет, который он с громким ворчанием отфутболил к противоположной стене.
        - Пошел вон! - скомандовал он.
        Наконец добравшись до нужного ящика, он отыскал инструменты и, запихав все в карманы потертых джинсов, отправился к соседям.
        Велморы были стареющей парой афро-американцев. Билл работал в небольшом супермаркете, а его супруга целыми днями гремела посудой на кухне и разговаривала по телефону со своими многочисленными отпрысками. Когда Гарри вошел к ним в квартиру, Амелия встретила его восторженным восклицанием и заключила в свои объятия:
        - Гарри! Как я рада тебя видеть!
        Голдфилд ненавидел, когда эта тучная женщина вешалась ему на шею, и поэтому встретил ее восторг кислым выражением лица.
        - Я сейчас налью тебе чаю. Может, хочешь кофе? - Амелия с невероятной прыткостью порхала вокруг него, пока он пытался сосредоточиться на их телевизоре. - Ты должен обязательно попробовать мой ягодный пирог.
        - Спасибо. Не хочу, - отрезал Голдфилд.
        - Тогда у меня есть прекрасные пирожные со взбитыми сливками.
        - Не хочу, - Гарри отвинтил крышку и погрузился в транзисторы.
        - Ну, тогда может, лимонаду?
        - Не надо.
        «И откуда во мне столько терпения?» - промелькнуло у него в голове.
        - Может, ты голоден? - не унималась миссис Велмор. - Я только что приготовила отличный бифштекс.
        - Я не голоден, - Голдфилд уже нащупал неисправность в телевизоре.
        - Тогда я…
        - Амелия! - не выдержал ее муж. - Дай ему поработать спокойно!
        - Но…
        - Никаких но! - отрезал Велмор. - Лучше пойди, позвони Синтии. Узнай, как у нее дела в агентстве.
        - Синтия не любит, когда я беспокою ее на работе, - Амелия обиженно надула губы и с гордым видом удалилась на кухню.
        - Гарри, эта штука будет работать? - с надеждой спросил Велмор после того, как его супруга вышла.
        - Будет, Билли, - Голдфилд зажал в зубах отвертку. - Но хочешь совет? Купи новый телевизор.
        Велмор устало вздохнул.
        - Да, боюсь, придется.
        - Готово, - Гарри прикрутил крышку обратно.
        - Можно проверить?
        - Валяй.
        Билл осторожно включил телевизор и убедился, что он работает.
        - Спасибо. Я твой должник, - он виновато посмотрел на Голдфилда. - Я… я…
        - Брось, Билли, - Гарри махнул рукой. - Ничего не надо.
        Запихав все инструменты обратно в карманы, он поспешил ретироваться. Вернувшись в свою квартиру, он вывалил куда попало содержимое карманов и сел за стол, на котором посреди царившего вокруг хаоса стоял компьютер с большим монитором и огромным системным блоком, занимавшим почти все свободное место. Несколько минут он сидел, уронив голову на руки и размышляя ни о чем. Наконец Гарри выпрямился и стянул со лба повязку. Кажется, его жуткая головная боль немного улеглась, позволяя снова вернуться к работе. Он включил компьютер и набрал пароль.
        - Добрый день, мистер Голдфилд, - поздоровался электронный женский голос.
        - Привет, привет, - отозвался Гарри.
        Он здоровался со своим компьютером уже на протяжении десяти лет, хотя практиковаться в программировании начал гораздо раньше. Просто лишь десять лет назад ему удалось снабдить свою машину голосом и заставить ее беседовать с ним. Долгое время Гарри и сам не мог понять, зачем ему это понадобилось. Ведь он ненавидел разговаривать, ненавидел слышать чей-то голос, тем более женский, вообще ненавидел людей. Но жуткое желание, чтобы машина заговорила, было сильнее всех прочих параноидальных наваждений. И с той самой минуты послушные полупроводники воспроизводили неизвестно чей бесчувственный механический голос, чтобы беседовать со своим хозяином.
        - Желаете войти в систему, мистер Голдфилд? - спросила машина.
        - Желаю, - ответил Гарри. - Подключись к главному серверу.
        На мониторе перед ним замелькали многочисленные строчки, бегущие по темно-синему экрану.
        - Проверка данных системы, - констатировал голос. - Проверка окончена. Система работает исправно. Введите пароль для входа в центральный сервер.
        Гарри подвинул к себе клавиатуру и нажал несколько клавиш.
        - Пароль принят, - сообщила машина. - «Гефестион 13» открыт для доступа.
        - Спасибо, - Голдфилд скривил недовольную гримасу. - Не хватало еще, чтобы ты не впустила меня в систему, которую я сам же создал.
        - Простите, сэр. Проверять пароль - моя обязанность.
        - Знаю, знаю. Замолчи, - огрызнулся он.
        Голос покорно умолк. Гарри кликнул курсором на маленькую иконку на мониторе, светящемся гаммой цветов от темно-синего до ярко-красного, и перед ним замелькала череда маленьких компьютеров.
        - Доложить, сколько процессоров подключено к головному серверу? - осторожно спросила машина.
        - Доложи, - согласился Голдфилд.
        - Две тысячи восемьсот сорок один.
        - Мало, - он закусил губу.
        - Мы не можем подключиться к большему числу машин. Вирус может быть обнаружен.
        - Ничего. Я его доработаю. Покажи мне карту.
        На мониторе мгновенно засветилась карта мира, и каждый маленький компьютер сразу же обрел свое географическое месторасположение.
        - Ладно. Входи в среду разработки, - скомандовал Гарри. - Попробуем усовершенствовать наше творение.
        Послушная машина скрыла карту, и по темному экрану вновь поползли светящиеся строчки. Гарри довел курсор до конца самой последней из них, и его пальцы забегали по клавиатуре. Каждая новая введенная команда все больше и больше приближала его к одной единственной заветной цели, к которой он шел всю свою жизнь. Когда Голдфилд садился за компьютер, то весь мир вокруг исчезал, растворяясь и превращаясь в мешанину красок и звуков, уже не имевших для Гарри никакого смысла. Смысл был лишь в одном: одна из светящихся строчек когда-нибудь должна была стать последней и привести его к желанной цели. Но сколько еще невыносимо долгих лет придется ему сидеть, сгорбившись перед своим компьютером? Этого он не знал.
        Неожиданно пальцы Голдфилда замерли, а перед глазами поплыло воспоминание далекой ушедшей жизни. В такие минуты он не мог ни соображать, ни работать. Он лишь видел яркую отчетливую картину, всплывшую в его воспаленном и измученном мозгу…

* * *
        ВАВИЛОН. 331 ГОД ДО Н.Э.
        - Гефестион, - до боли родная рука коснулась его плеча. - Гефестион, ты спишь?
        Он открыл глаза и увидел улыбающееся лицо друга.
        - Доброе утро, - Александр шутливо взъерошил рукой его волосы. - Пора подниматься.
        Гефестион сонно зевнул и сел на постели.
        - Я… - он огляделся. - Я, что, уснул в твоей комнате?
        - Ничего страшного, - Македонский царь рассмеялся. - Видимо вчера я утомил тебя своим разговором.
        - Да нет… я… - Гефестион потер руками лицо. - Доброе утро, - сдался он.
        Накануне вечером, придя в покои Александра, он застал друга, полулежащего на кровати и погруженного в размышления.
        - Решаешь судьбу Персии, великий царь? - спросил Гефестион, присаживаясь на шелковое покрывало.
        - Я думал о Дарии, - Александр перевел на него взгляд. - Пока он жив, я не могу считать себя полноценным царем.
        - Дарий предлагает заключить мир, - напомнил Гефестион.
        - Не думаю, что соглашусь на это, - он поднялся и начал ходить по комнате. - Завтра мы пошлем ему письмо, в котором отвергнем его предложение.
        - Но согласие могло бы прекратить войну.
        - Согласие не позволит мне стать владыкой Азии! - воскликнул Александр. - Персия не покорится полностью, пока Дарий жив.
        - А что потом? - воспользовавшись освободившимся местом, Гефестион полулег на царскую постель.
        - Потом? Потом мы пойдем дальше на Восток. Бактрия, Парфия, Индия наконец. Мы покорим все эти земли.
        Прохаживаясь по просторной спальне, Александр с воодушевлением описывал своему наперснику славу их будущих завоеваний, огромные территории и многочисленные народы, что покорятся Македонии. Он рассказывал ему о своих замыслах и о том, как он собирался претворять их в жизнь. Царь рисовал самые яркие картины далеких стран, которые однажды станут частью их империи. Гефестион изредка прерывал его речь короткими репликами. Он и сам не почувствовал, как уснул, убаюканный сладкими мечтами.
        - Прости, - Гефестион свесил ноги с кровати и смущенно посмотрел на Александра. - Тебе следовало разбудить меня и прогнать вон.
        - Ну, зачем же? - тот рассмеялся, глядя на своего верного друга. - Я осторожно прилег рядом, чтобы не разбудить тебя.
        - Надеюсь, я хотя бы дал тебе выспаться.
        - О, я никогда не спал так хорошо, как в эту ночь, - поспешил успокоить его царь. - Брось, Гефестион, ты же знаешь, что я вовсе не такой привередливый.
        - Ладно, - македонянин вздохнул. - Если ты не злишься, пойду, приведу себя в порядок.
        - Иди, - Александр обнял его за плечи. - Сегодня нам предстоит переделать еще много важных дел.
        Гефестион поднялся и вышел из его покоев. По дороге к себе он столкнулся со слугой, который заметил, как он выходил из царской спальни.
        - Доброе утро, - поздоровался он, все еще сонно зевая.
        - Доброе утро, мой повелитель, - перс поклонился, чуть ли не до земли…

* * *
        Голдфилд очнулся и беспомощно уронил голову на руки. В висках болезненно пульсировала кровь. Каждое подобное воспоминание отнимало у него все силы, отзываясь глухой болью в сердце. И с каждым годом его душу все сильнее жгло одно единственное желание: вернуться, вернуться в тот мир, что сейчас казался утраченным навсегда.
        Все эти долгие века, сквозь которые он шел, все эти тысячи чужих жизней, что он проживал, презирая и ненавидя все вокруг, он жаждал еще хотя бы на одно мгновение оказаться там, где он мог бы наконец обрести долгожданный покой.
        Сколько же раз он пытался прервать свою непомерно долгую жизнь? Сколько раз топился, вскрывал себе вены, поджигал себя? Сколько раз он молил Бога освободить его от тяжкого бремени бесконечного существования? Все было тщетным. И в ту самую минуту, когда он, наконец, понял, что не встретит собственную смерть, его существо обуяла мысль найти способ стать сильнее роковых обстоятельств, преодолеть толщу времени и переместиться в то самое мгновенье, когда злой умысел бесчувственной глупой женщины навсегда исковеркал его судьбу.
        Глава 2
        РАЗВАЛИНЫ ВАВИЛОНА. II ВЕК Н.Э.
        Та ночь была самой страшной в его жизни. Очнувшись от пятивекового сна в своей полуразрушенной гробнице, Гефестион с трудом осознавал, что с ним произошло. Его тело все еще было слишком слабым, и он замерзал на холодном ветру. Приложив неимоверные усилия, он с трудом вскарабкался по развалинам к своему саркофагу и забрался вовнутрь. Свернувшись в клубок, он пытался хоть как-то защитить себя от холода. Дрожа всем телом, Гефестион беспомощно жался к каменной стене, но тщетно. В это время все вокруг окутал беспросветный мрак ночи. Лишь где-то вдалеке мерцали редкие огни. Гефестион мог видеть их, приподнимаясь и выглядывая из-за края саркофага. Он с тоскою думал о том, как тепло было, людям, что сейчас грелись у этого огня.
        Тысячи мыслей вились в ту минуту в голове несчастного македонянина. «Где же Александр? - думал он. - Почему он не приходит за мной? Наверно не знает, что я проснулся…» Гефестион напряг память и припомнил последнее событие, предшествовавшее небытию. Он лежал в своих покоях, и, кажется, ему было очень плохо. Врач предупреждал, что ему стоит сохранять диету, но он, воспользовавшись его отсутствием, плотно поел и выпил немало вина, после чего его лихорадка только усилилась. Александра тогда не было рядом. Он был вынужден уйти, чтобы присутствовать на празднествах, которые устраивались в тот день. Последнее, что помнил Гефестион, было то, как он попросил позвать царя. Но кажется… кажется, он его так и не дождался. Но почему? Уснул?.. Умер? Мысль о смерти, словно молния, пронзила македонянина. Он умер! Гефестион в ужасе сел в гробу и огляделся. Ну конечно! Это же… это же саркофаг! Он в собственной могиле! Он мертв!
        Гефестион в ужасе закрыл руками глаза, словно пытаясь отгородиться от страшной действительности.
        - О, великий Зевс, молю тебя, помоги мне! - воззвал он к своему языческому богу и почувствовал, как слезы начали подкатывать к его горлу.
        Не сдержавшись, Гефестион упал на дно могилы и зарыдал. Он проплакал всю ночь, крича от страха и отчаяния. Наконец, когда на горизонте заалел хмурый рассвет, обессиленный и измученный, он затих и, как ему показалось, уснул…

* * *
        Лилиан Тревис скрутила в трубочку только что купленную газету и, взбежав по лестницам, вошла в холл огромного небоскреба.
        - Привет, Тэд, - кинула она по дороге к лифтам парню в приемной.
        - Привет, - отозвался он, расплываясь в улыбке.
        Пройдя на площадку, Лилиан присоединилась к ожидающей лифт толпе.
        - Доброе утро, - донеслось до нее откуда-то сбоку.
        Тревис повернулась и увидела Уильяма Свенсона.
        - Привет, - она рассеянно помахала ему рукой.
        - Ты сегодня рано, - Свенсон протиснулся к ней.
        - Дел по горло, - проговорила Лилиан.
        - Слышала, новый вирус продолжает зверствовать?
        - Да, - она показала ему заголовок газеты, которую держала в руках, - успела прочесть в метро.
        В это время подъехали оба лифта, и толпа начала медленно наполнять их. Улучшив момент, Тревис проскользнула вперед.
        - Поговорим в офисе, - кинула она Уильяму, которому не хватило места.
        Выйдя на тридцать первом этаже, Лилиан провела картой по сенсорному окну и открыла стеклянную дверь с крупной надписью «Риверс Текнолоджис». Пройдя к своему столу, она сняла с плеча сумку с ноутбуком и закинула в угол газету.
        - Доброе утро, - приветствовала ее коллега Джил Беннет.
        - Доброе, доброе, - Тревис плюхнулась в кресло. - Где этот придурок Голдфилд? - она указала рукой на соседний стол.
        - Еще не появлялся, - Джил глотнула кофе из своей кружки. - Отсыпается наверно.
        - Прекрасно, - Лилиан скрестила руки на груди. - Он сильно ошибается, если рассчитывает на то, что я буду выполнять его работу. У меня и своей предостаточно.
        - Что ты сегодня такая взвинченная? - поинтересовалась Беннет, подъезжая в кресле поближе к подруге.
        - Наткнулась в холле на Свенсона, - хмуро отозвалась Тревис. - Прекрасное начало дня.
        - Да ты что?! Он снова пытался пригласить тебя на свидание?!
        - Нет, к счастью не успел, - Лилиан включила компьютерна своем столе. - Как бы мне от него отделаться?
        - Ты только не обижайся, но Уильям - неплохая партия. Он красив, богат и, кажется, по уши в тебя влюблен.
        - Спаси Господи от его любви, - пробормотала Тревис, в то время как ее пальцы забегали по клавиатуре. - Как поживает наш вирус?
        - Наш вирус уже взломал десятки серверов в округе, - Джил вернулась к своему столу. - У меня как раз есть последняя сводка.
        - И что в ней?
        - Ничего утешительного. Скоро эти гады и до нас доберутся.
        - Не доберутся, - Лилиан покачала головой. - Я лично проверяла защиту на нашем сервере. Вряд ли вирус сумеет ее взломать.
        - Ой, не знаю, Лили, не знаю, - Беннет вздохнула.
        - А я знаю. Если эти сволочи взломают мою систему защиты, я… - Тревис задумалась, - я уволюсь.
        Она достала из сумки ноутбук и включила его. Затем она нажала пару клавиш, и жидкокристаллический монитор раскрасился медленно переливающейся гаммой цветов.
        - Что это?! - Джилиан с восторгом уставилась на экран ее компьютера. - Ты это сама написала?!
        - Да, делать было нечего, - Лилиан нажала еще пару клавиш, и на мониторе запрыгали причудливые фигурки.
        - Если бы у тебя были дети, им бы это понравилось, - задумчиво произнесла Беннет.
        Тревис хотела ей что-то возразить, но в это время до них донесся хмурый мужской голос:
        - Доброе утро.
        Обе девушки обернулись к двери.
        - Ничего себе, - Лилиан тихо присвистнула. - Добро утро, Гарри. Что это с тобой?
        - Ничего, - проговорил Голдфилд, снимая с плеча сумку и тяжело опускаясь в свое кресло.
        - Ты меня, конечно, извини, но выглядишь ты хреново, - Тревис скрестила руки на груди.
        - Не твое дело, - огрызнулся Гарри.
        - Опять не спал всю ночь?
        - Это тоже не твое дело, - буркнул он.
        Лилиан достала из ящика кабель и подключила ноутбук к основному компьютеру.
        - Прекрасно. В таком случае твоя невыполненная работа - тоже не мое дело, и отчитываться перед начальством будешь сам.
        Она ввела команду обновления программы, и файлы начали медленно перетекать с одного жесткого диска на другой.
        - Спасибо, мисс Сама Любезность, - Голдфилд скривил гримасу.
        - На здоровье, - закончив копировать информацию, Тревис отключила ноутбук и открыла на основном компьютере среду разработки С++[2 - С++ - объектно-ориентированный язык программирования, одно из самых распространённых средств для разработки DOS и Windows приложений.].
        Воспользовавшись тем, что его наконец-то оставили в покое, Гарри потер руками покрасневшие от бессонной ночи глаза и включил свой компьютер. Работать страшно не хотелось: не было ни сил, ни желания. Но он прекрасно знал, что эта крыса Тревис не переменит сообщить их менеджеру о том, что он не успевает вовремя выполнить свою часть работы. Будь она проклята! Голдфилд ненавидел Лилиан, отчасти потому, что она была женщиной, отчасти потому, что она была такой мерзкой и самонадеянной крысой. Совсем как Роксана…

* * *
        БЕРЕГ ГИФАСИСА. ИНДИЯ. 326 ГОД ДО Н.Э.
        Александр был жутко зол. Дождь лил уже семьдесят дней подряд, и войско отказывалось идти дальше. Измученные бесконечными сражениями и переходами, воины начали просить о возвращении домой, что шло вразрез с царскими планами. Александр искал поддержки в рядах своих ближайших друзей, но и они мечтали поскорей возвратиться в Македонию. Наконец, обозленный решительным намерением своих людей прекратить поход на восток, царь велел оставить его в полном одиночестве. Покорный приказу, Гефестион вместе с остальными гетайрами покинул царский шатер. Однако к вечеру один из воинов передал ему, что Александр призывает его к себе, и он, не мешкая, направился к царю. Когда же он подошел к палатке владыки Запада и Востока, его взору открылось малоприятное зрелище. Царица Роксана несмотря на проливной дождь стояла перед шатром мужа и громко спорила с охранником, требуя пропустить ее к нему.
        Приблизившись к ним, Гефестион остановился.
        - Это воля царя, - извиняющимся тоном оправдывался солдат.
        - Воля царя?! - гордая бактрийка откинула назад длинные промокшие волосы. - Я его жена! Я имею право входить к нему!
        - Но мой повелитель приказал никого не впускать. Он желает видеть только своего хилиарха[3 - хилиарх - предводитель отряда в 1000 воинов - хилиархии, «второй» после царя.].
        В это время Роксана почувствовала присутствие македонянина за своей спиной. Резко обернувшись, она со злостью посмотрела на него. Под испепеляющим взглядом ее темных глаз Гефестион почувствовал себя крайне неловко. На пьяных пирушках в кругу военачальников, да и в обычное время, он любил хвалиться тем, что был самым близким человеком царю. Он открыто кичился своим исключительным положением, чем вызывал сильную неприязнь со стороны остальных гетайров, которая однако скорей льстила ему, нежели смущала. Но с женой Александра все было по-другому. Понимая насколько эта женщина дорога и важна царю, он покорно и с чистым сердцем отдавал Роксане то, время, что раньше принадлежало ему, и даже искренне радовался тому, что его друг наконец-то обрел свою любовь.
        Но македонская царица не испытывала по отношению к Гефестиону той же симпатии, хоть и показывала это исключительно в отсутствии Александра. Увидев, что ее муж в очередной раз променял ее ласки на обсуждение военных планов со своим верным хилиархом, она чуть не взорвалась от злости.
        - Так значит, тебя он желает видеть, а меня нет! - прошипела она, приблизившись к Гефестиону.
        - Обстановка складывается не лучшим образом, и Александр хочет обсудить наши дальнейшие действия, - он попытался успокоить ее.
        - Неужели? - Роксана скрестила руки на груди. - А нельзя ли отложить обсуждения на завтра?!
        - Это не я решаю, - македонянин опустил глаза.
        «Почему эта женщина меня так ненавидит?» - промелькнуло у него в голове.
        - Что ж, - с горечью в голосе проговорила царица, - мне остается лишь покориться воле любимого мужа. Иди же!
        Она почти выкрикнула последние слова, резким жестом указывая ему в сторону шатра Александра. На мгновенье Гефестион оробел. Затем, понимая, что дальнейший разговор ни к чему не приведет и, ощущая, как ее взгляд жжет ему спину, вошел в палатку к царю…

* * *
        Гарри очнулся от воспоминания и посмотрел на Лилиан. Тревис была полностью погружена в работу, и ее пальцы уверенно бегали по клавиатуре, выводя алгоритмы команд. Внешне она была абсолютно не похожа на Роксану, но ее самоуверенность и упрямое желание командовать напоминали Голдфилду македонскую царицу.
        Раздавшийся стук оторвал его от размышлений. Втроем они как по команде обернулись к стеклянной двери.
        - О нет! - простонала Тревис, увидев Уила Свенсона.
        - Это, кажется, твой ухажер? - Гарри не отказал себе в удовольствии позлорадствовать. - Не хочешь открыть ему дверь?
        - Голдфилд, иди знаешь куда?! - огрызнулась Лилиан, нехотя вставая с места.
        - Привет, - Свенсон засветился довольной улыбкой, когда она впустила его.
        - Мы уже здоровались, - пробубнила Тревис, возвращаясь за свой стол.
        - Всем доброе утро, - Уильям окинул присутствующих радостным взглядом. - Привет, Гарри.
        - Привет, - отозвался Голдфилд.
        - Плоховато выглядишь, - заметил Свенсон. - Не заболел ли?
        - Я здоров, - буркнул в ответ тот, ловя на себе торжествующий взгляд Лилиан. - Ты к Лили зашел?
        - Вообще-то я вас всех хотел увидеть. Слышали про вирус?
        - Слышали, - вздохнула Джил.
        - А теперь я расскажу вам про то, что вы еще не слышали, - Уильям присел на пустующий стол. - У нас сегодня будут гости! - торжественно объявил он.
        - Что за гости? - поинтересовалась Лилиан.
        - Не самые желанные. Это агенты ФБР.
        - ФБР?! - удивленно переспросила Джил. - Что они здесь потеряли?!
        - А теперь, мужайтесь, - Свенсон вздохнул. - ФБР наняло очень опытных программистов, чтобы покопаться в компьютерах, зараженных общеизвестным вирусом с целью выявить хакера, который его запустил. Так вот, в вирусе они разобрались, и хакер уже арестован.
        - Так нам же радоваться надо, - произнесла Беннет. - До нашего сервера не доберутся.
        - Не торопись, - Уил покачал головой. - В одном из исследуемых компьютеров нашелся еще один непонятный вирус со странным названием - «Гефестион 13».
        Услышав его последние слова, Гарри напрягся всем телом и похолодел.
        - Обнаружить его практически невозможно, - продолжал Свенсон. - Но эта маленькая и абсолютно незаметная программка использует почти всю оперативную память компьютера.
        - Гефестион? - усмехнулась Тревис. - Это, что, придворный шут царя Александра?
        Голдфилд почувствовал, как возненавидел ее еще больше, хотя раньше думал, что больше уже некуда.
        Услышав ее последние слова, Джилиан прыснула от смеха.
        - Можно неприличный вопрос? - продолжала Лилиан. - А что именно делает этот вирус в компьютере?
        - Самое ужасное, что он только мог сделать, - спокойно ответил Свенсон. - Он вывел агентов ФБР на «Риверс Текнолоджис».
        В комнате воцарилась гробовая тишина. Белый как полотно, Гарри повернулся к Уильяму.
        - Откуда тебе все это известно? - с трудом спросил он.
        - Агент, который ведет расследование, уже разговаривал с президентом компании, а тот решил со мной поделиться, - ответил Свенсон. - Федерал со своими помощниками подъедет в наш офис… - он сделал паузу, - сегодня.
        Глава 3
        Агент Рино Садри, высокий темноволосый мужчина лет тридцати - тридцати пяти, нетерпеливо барабанил пальцами по столу.
        - Сэр, я хотел бы как можно скорее поговорить с вашими сотрудниками, - произнес он, глядя на Джона Риверса. - Надеюсь, вы не против?
        - Нет, конечно нет, - президент «Риверс Текнолоджис» расплылся в дружелюбной улыбке. - Только я никак не представляю, как мои люди могут быть замешаны в компьютерных преступлениях.
        - В этом мы разберемся, можете быть спокойны, - уверил его Садри.
        - Просто поймите, если разразится скандал, то фирму можно будет закрывать. Мы потеряем всех наших клиентов!
        - Мы постараемся работать без лишней шумихи, - произнес агент. - Я и мои люди будем максимально деликатны.
        - Да, спасибо, - Риверс обреченно закивал. - Вы хотите поговорить с работниками прямо сейчас?
        - Да, не будем терять время, - Садри поднялся.
        - Хорошо, пройдемте.
        Они вышли из кабинета президента и прошли к лифту.
        - Мои сотрудники сидят двумя этажами ниже, - объяснил Риверс. - В левом крыле здания - системщики, а в правом - разработчики прикладного программного обеспечения. Скажите, мистер Садри, вы хорошо разбираетесь в компьютерной технике?
        Федерал кинул на него недовольный взгляд.
        - Вы сомневаетесь в моей компетенции?
        - Что вы, просто компьютерные технологии - наука непростая и я подумал…
        - Не надо много думать, - перебил его агент.
        - Да, конечно.
        В это время подъехал лифт, и они вошли в кабину.
        - С кого вы собираетесь начать? - поинтересовался Риверс.
        - С тех, кто занимается разработкой прикладных программ.
        - Хорошо. А ваши люди к нам не присоединятся?
        - Пока нет. Сначала я получу разрешение судьи на полный осмотр вашей системы.
        - Что? - Риверс побелел. - Вы собираетесь входить в нашу систему?!
        - Когда получу разрешение, - Садри кивнул. - Я не только войду в вашу систему, Джон, я разберу ее на двоичные коды.
        Голос федерального агента зазвучал зловеще, отчего Риверсу стало очень не по себе. В эту минуту лифт остановился, и они вышли на площадку. Президент фирмы провел своей картой по сенсорному окошку и, открыв перед Рино дверь, пропустил его вперед.

* * *
        «Какой я идиот! Какой я идиот! - запершись в кабинке туалета, Гарри метался из угла в угол. - Как я мог такое допустить?! И как какому-то кретину взбрело в голову запустить свой проклятый вирус в один из тех компьютеров, что подключен к моему серверу?! Будь он трижды проклят! - Голдфилд был готов биться головой об стену. - Это невозможно! Это невозможно!»
        Обессилев, Гарри вышел из кабинки и, подойдя к раковине, умыл лицо. Сердце у него в груди отчаянно колотилось. Он поднял голову и посмотрел на свое отражение в зеркале. Оттуда на него смотрело измученное лицо, нисколько не изменившееся за прошедшие века. По-прежнему большие небесно-голубого цвета глаза были покрасневшими от постоянной работы на компьютере и впавшими в глазницы, а длинные каштановые волосы спадали на плечи неаккуратными прядями.
        Гарри поднял дрожащую руку и прикоснулся пальцами к зеркалу. Надо было немедленно вернуться домой и отключить обнаруженный компьютер от центрального сервера, замкнув всю цепь остальных подключенных к нему процессоров, пока федералы не обнаружили вообще всю его систему. Нельзя было терять ни минуты!
        Голдфилд взял себя в руки и быстрым шагом вышел из туалета.

* * *
        Увидев вошедшего в сопровождении их президента агента ФБР, Лилиан и Джил встали из-за своих столов.
        - Добрый день, - Садри пожал руку каждой из них, после того как Риверс представил обеих девушек. - Агент Рино Садри.
        - Очень приятно, - Тревис слегка улыбнулась.
        - Мне тоже, - Беннет чувствовала себя очень неловко под взглядом темных глаз агента. - Вы пришли, чтобы арестовать нас? - она попробовала пошутить.
        - Нет, - Садри улыбнулся. - Пока нет.
        - Пока? - усмехнулась Лилиан. - Вы нас успокоили.
        - Присаживайтесь, - предложил Риверс, чтобы немного разрядить обстановку.
        - Скажите, агент Садри, в чем именно нас обвиняют? - начала Тревис. - Не могу представить, чтобы наша фирма занималась распространением вируса.
        - Я вам сейчас попытаюсь все объяснить, - Рино сел. - Думаю, вы в курсе, что за последние две недели большое количество компьютеров в Манхеттене оказалось подвержено вирусу. Чтобы обнаружить распространителя, мы решили как следует покопаться в одном из зараженных компьютеров. К счастью, нам удалось выявить следы, которые привели нас к хакеру, и как раз сегодня утром он был арестован. Но, - Садри многозначительно поднял палец. - В самом сердце операционной системы мы совершенно случайно наткнулись на следы деятельности явно постороннего происхождения. В отрезках вполне безобидных программ обнаружились команды, собирающие приложение совсем иного характера, а именно вирус и не просто вирус, а троянец, не содержащий ни одного постоянного участка кода. Как видно, эта программа находилась в собранном состоянии лишь определенное время, а затем специальные команды снова расформировывали его. Таким образом обнаружить приложение было практически невозможно. Нам повезло, что когда мы отключили компьютер от сети, [4 - троянец - программа, осуществляющая различные несанкционированные пользователем компьютера
действия: сбор информации и ее передачу злоумышленнику, ее разрушение или злонамеренную модификацию, нарушение работоспособности компьютера, использование ресурсов компьютера в неблаговидных целях.]находился в собранном состоянии, и мы смогли его засечь. У вируса довольно странное название - «Гефестион 13», и он, как выяснилось, использовал оперативную память уже в течение пяти лет.
        - Пяти лет?! - ужаснулась Джилиан.
        - Представьте себе. Все это время хозяин компьютера даже не подозревал о его существовании. И если бы не новый вирус, никто так и не узнал бы, что «Гефестион 13» паразитирует на операционной системе.
        - А что именно проделывал этот вирус в компьютере? - Лилиан задумалась. - Я никогда раньше не слышала о «Гефестионе 13».
        - Никто не слышал, - произнес федерал. - Но в том-то и вся проблема. Мы не знаем, в каких именно целях эта программа использовала память компьютера, и мои люди пока не могут это определить. Но они будут продолжать работать.
        - А в чем проблема?
        - Проблема в том, что на «Гефестионе 13» стоит пароль, который невозможно взломать обычным декодером. Программа не принимает ни один из известных символов, используемых для паролей на подобных приложениях.
        - Это все понятно, агент Садри, но при чем тут мы? - поинтересовалась Джил.
        - Сейчас объясню, - Рино улыбнулся. - Обнаруженная нами программа использует один маленький файл с расширением. ddl. Думаю, вам известно, что это такое.
        - Файл динамически загружаемой библиотеки, - Лилиан кивнула. - Знаем.
        - Так вот, в свойствах этого самого. ddl файла значится название вашей фирмы, «Риверс Текнолоджис». Года два назад он был модифицирован на одном из компьютеров, что находятся именно здесь, а потом снова запущен в пораженный компьютер. Моя задача узнать, кто этим занимался, так как этот человек скорей всего и окажется создателем нашего нового вируса.
        - Значит, вы подозреваете кого-то из нас? - заключила Тревис.
        - Возможно, - Садри скрестил руки на груди. - Но я пока воздержусь от каких-либо обвинений и…
        Он хотел что-то добавить, но в это время в комнату, словно ураган, ворвался Голдфилд. Увидев незнакомого человека, он резко замер на месте.
        - А, Гарри, - поприветствовал его Риверс. - Познакомься, это агент Рино Садри.
        Федерал медленно поднялся и окинул вошедшего критическим взглядом.
        - Добрый день, - поздоровался он, протягивая Голдфилду руку.
        - Добрый день, - Гарри нехотя ответил на его рукопожатие. - Гарри Голдфилд.
        - Очень приятно, - Садри с любопытством рассматривал его. - Вы тоже здесь работаете?
        - Да, - Голдфилд нервно кивнул, заводя рукой волосы за уши. - Да, я тоже… работаю здесь.
        - Я только что объяснил причину моего присутствия, - продолжал федерал. - Как только я получу разрешение, я и мои люди будем осматривать здесь каждый компьютер.
        - Да ради Бога, - Гарри выдавил из себя улыбку.
        - За какой машиной вы работаете? - спросил Рино.
        - Вот за этой, - Голдфилд указал на свой стол с большим персональным компьютером.
        - Понятно. С нее мы и начнем.
        - Когда пожелаете, - Гарри немного совладал с нервным напряжением и надел свою привычную маску напускной наглости. - Сами будете смотреть или программиста наймете?
        - Разберемся, - Садри забарабанил пальцами по столу.
        - А, хорошо, - Голдфилд скривил ироничную улыбку. - Я тогда пока сотру все свои секретные файлы, - пошутил он.
        Садри окинул его раздраженным взглядом, но ничего не ответил.
        - До свиданья, - он пожал руку Джону и, откланявшись перед девушками, удалился.
        - Пойду… к себе, - растерянно проговорил Риверс и поспешил уйти вслед за федеральным агентом.
        - Ты всегда так шутишь? - с упреком спросила Джил Голдфилда, когда они остались втроем.
        - А что я по-вашему должен делать?! - взорвался Гарри. - Какой-то придурок заявляется сюда и говорит, что будет проверять мой компьютер! С какой стати я должен это терпеть?!
        - Этот какой-то придурок - федеральный агент, - заметила Лилиан.
        - Да мне наплевать, кто он! - продолжал он кричать. - Да хоть президент Америки!
        - Да что с тобой такое? - Лилиан с сомнением посмотрела на него. - Какая муха тебя укусила?
        Словно в одну минуту лишившись всех своих сил, Гарри опустился в кресло.
        - Ничего, - пробормотал он. - Мне надо домой.
        - А не рано ли? - спросила Беннет.
        - Мне надо домой, - повторил он.
        Голдфилд встал и наспех запихал в сумку свой ноутбук, который с самого утра так и пролежал нетронутый на столе.
        - До завтра, - схватив куртку, он почти выбежал из комнаты, оставляя обеих девушек в полном недоумении.
        - Кажется, у него окончательно съехала крыша, - произнесла Джил, глядя ему вслед.
        - С ним явно что-то творится, - задумчиво проговорила Тревис. - Гарри всегда был немного чокнутым, но сейчас, видимо, болезнь начала прогрессировать.
        - Да ну его, - Беннет махнула рукой и вернулась к работе.
        Ничего не говоря Лилиан подошла к столу Голдфилда и заметила, что второпях он не задвинул один из ящиков. Осторожно отодвинув его пальцами, она заглянула вовнутрь. Ящик был забит дисками с программами, дискетами, компьютерными журналами и прочим барахлом. Но под всеми вещами в глаза Лилиан бросилась маленькая яркая брошюрка. Она выгребла ее из-под кучи дискет и развернула. Брошюркой оказался проспект путешествия с красочными фотографиями и многообещающим названием.
        - По следам Александра Македонского, - вслух прочла Тревис, усмехнувшись. - Что общего у Гарри Голдфилда с Александром Македонским?
        - Психбольница плачет по этому Гарри Голдфилду, - отозвалась Джилиан, не отрываясь от компьютера. - Откуда я знаю? Может, он еще и историей увлекается.
        - И чем он только не увлекается, - задумчиво проговорила Лилиан.
        Она хотела вернуть проспект на место, но потом передумала.
        - Посмотрим, где у нас ходил Александр Македонский, - она вернулась за свой стол и принялась изучать брошюрку.
        - Ну что? Подходящий маршрут для твоего свадебного путешествия? - шутя спросила Джил.
        - Только если выйду замуж за Гарри, - в тон ей отозвалась Тревис, после чего обе девушки, не удержавшись, прыснули от смеха.
        Глава 4
        РАЗВАЛИНЫ ВАВИЛОНА. II ВЕК Н.Э.
        Когда Гефестион очнулся, был почти полдень. Ветер немного стих, и стало теплее. Македонянин с трудом поднялся и сел в своем саркофаге. Наверно в ту минуту на свете не было человека, столь же несчастного и одинокого, как он. Измученный, обессиленный, дрожащий от нервной лихорадки, Гефестион не знал, что ему делать. Куда податься? Кого просить о помощи? Он даже не представлял, где находится.
        Прилагая все свои силы, он вылез из гроба и, снова не удержавшись, скатился по камням на землю.
        - О боги! - простонал он от боли, едва сдерживая слезы, что сами по себе наворачивались ему на глаза. - За что?!
        Гефестион поднялся на ноги и, пошатываясь, сделал несколько шагов. В это время до него донеслись чьи-то голоса. Где-то совсем рядом были люди! Македонянин опустился на четвереньки и прополз между камнями. Недалеко от его развороченной могилы сделали привал двое путников. Один из них, тот, что постарше, доставал что-то из своего дорожного мешка, а другой, помоложе, собирал сухие ветки, чтобы развести огонь. Через некоторое время путники приступили к неторопливой трапезе. Спрятавшись за камнями, Гефестион с завистью наблюдал за ними, чувствуя, как его желудок сводит от голода. В какую-то минуту он даже захотел выйти к ним и попросить о помощи, но потом вспомнил, что абсолютно гол и даже не знает на каком языке говорить с этими людьми. Путники скорей испугаются его и прогонят прочь, нежели помогут.
        Наконец закончив есть, мужчины прилегли и, казалось, уснули. Словно змея, македонянин бесшумно прополз меж валунов и притаился совсем близко от них. Гефестиону претила мысль о воровстве, но он не видел иного выхода. Прижавшись к земле, он подполз к сумке путников и вытянул руку. Еще мгновенье, и его пальцы коснулись ткани мешка. Македонянин начал медленно притягивать его к себе, стараясь не разбудить хозяев. Вскоре сумка была уже у него в руках. Также бесшумно Гефестион заполз обратно за камни. Затем он поднялся на ноги и как только был способен быстро пошел к своей гробнице.
        Решив, что люди вряд ли решатся искать вора в развороченном саркофаге, македонянин забрался обратно в свой гроб и начал изучать содержимое украденного им мешка. К его огромному счастью там оказалась кое-какая одежда. Она отдаленно напоминала те наряды, что носили простые жители Вавилона в то время, когда одна из столиц Персидского царства перешла в руки македонских завоевателей. С радостью надев все на себя, Гефестион обнаружил в сумке и остатки еды: кусочек сухого хлеба и финики. Приученный суровой жизнью воина довольствоваться тем, что имелось, он никогда не был особо привередлив, но сейчас эта скудная пища показалась ему верхом блаженства. Хоть как-то утолив свой голод, Гефестион снова свернулся калачиком на дне саркофага и уснул.
        Когда он проснулся, солнце начинало клониться к закату. Македонянин осторожно вылез из гроба и, приблизившись к тому месту, где отдыхали путники, с облегчением убедился, что они ушли. Снова оставшись в полном одиночестве посреди серых развалин, Гефестион попытался решить, что делать дальше. Ему надо было найти хоть какую-то крышу над головой и пропитание. Бережно повесив на плечо украденную сумку и поправив на себе чужую одежду, он решил идти. Хотя Гефестион с трудом представлял, куда именно направится, оставаться возле гробницы не имело никакого смысла.
        Его ноги были еще очень слабыми, поэтому македонянин подобрал более или менее прочную палку, чтобы опереться. Пока он шел, начали сгущаться сумерки, но вскоре впереди замаячили огни небольшого поселения. Гефестион не знал, что с ним произошло, и еще меньше представлял, что ждет его впереди. Но словно какая-то неведомая сила придавала ему уверенности и толкала вперед. На минуту он остановился, глядя на огни, а затем уверенным шагом пошел к деревне…

* * *
        Выбежав из лифта, Гарри ворвался в свою квартиру. Он наспех щелкнул дверным замком и, скинув куртку, подбежал к своему компьютеру.
        - Включайся! - скомандовал он.
        - Мистер Голдфилд, вы должны ввести пароль, - отозвалась машина.
        - Плевать я хотел на то, что должен! Включай так!
        Машина умолкла.
        - «Гефестион 13» открыт для доступа, - раздалось через пару секунд.
        - Выведи список всех компьютеров, подключенных к серверу, - Гарри взял себя в руки и немного успокоился.
        На мониторе тут же засветились маленькие иконки. Неожиданно одна из них загорелась красным цветом.
        - Сэр, одна из капсул вскрыта, - тревожным голосом оповестила машина. - Одна из капсул вскрыта, и у меня нет к ней доступа.
        - Знаю, - отозвался Голдфилд. - Отключай его от центрального сервера.
        - Но, сэр, это важный узел. Если он будет отключен, скорость обработки информации упадет на двадцать процентов.
        - Да знаю я, знаю! - не выдержал Гарри. - Но этот узел больше нам не доступен. Вырубай его! Замкни цепь системы или мы все потеряем!
        Прошло 2 секунды.
        - Вход для составной капсулы номер тысяча двадцать один уничтожен, - доложил компьютер. - Цепь замкнута, все остальные капсулы работают исправно.
        - Проверь, не успел ли кто выйти через нее на главный сервер.
        - Главный сервер в безопасности.
        Голдфилд откинулся на спинку кресла и облегченно вздохнул.
        - Протестируй всю систему на предмет вторжения, - приказал он, - на всякий случай.
        Оставив машину выполнять команду, Гарри встал и пошел на кухню за кофе. Через минуту он вернулся и тяжело пустился в кресло.
        - Ну что? - спросил он.
        - Следов вторжения не обнаружено, - ответил компьютер.
        - Продолжай проверку, - произнес он. - И выведи мне на экран весь проект.
        На мониторе тут же высветилась схема.
        - Какая часть проекта уже приведена в исполнение? - спросил Голдфилд.
        - Тридцать один процент, - отозвалась система.
        - И это за пятнадцать лет работы! - он в сердцах стукнул кулаком по столу. - Если дело так пойдет, то я еще надолго здесь застряну.
        - Сэр, проект невыполним, - бесстрастным голосом проговорила машина.
        - Это ты так думаешь, - Гарри усмехнулся. - У меня еще есть один козырь, и я его использую.
        - Мистер Голдфилд, тестирование на предмет вторжения завершено, - оповестил компьютер.
        - И какие результаты?
        - Система неприкосновенна.
        - Отлично, - он откинулся на спинку кресло. - Хоть что-то в моей жизни идет по плану. Ладно, открывай среду разработки. Мне придется кое-что подправить в связи с отключением одной из операционных систем.
        Компьютер тут же исполнил его команду. Гарри придвинулся к столу, и его пальцы забегали по клавиатуре.
        Было уже далеко за полночь, когда он наконец остановился и протер слезящиеся от усталости глаза. Рядом остывала двадцатая по счету чашка кофе. Он поднялся и прошелся по комнате, чтобы немного развеять боль в голове. Затем он стащил платок со спинки дивана и повязал на лоб. Вернувшись к компьютеру, Голдфилд несколько минут сидел, прикрыв рукой глаза. Наконец он поднял голову и посмотрел на часы. Было почти два часа ночи. Он просмотрел результаты своей работы и, вроде, остался доволен.
        - Выключай! - устало проговорил Гарри, понимая, что его воспаленный до предела мозг уже ни на что не способен.
        Монитор перед ним послушно погас. Он допил свой остывший кофе и начал мысленно прикидывать, где он мог ошибиться так, что федералы вышли на «Риверс Текнолоджис». Он ведь всегда тщательно заметал свои следы. Неожиданно Голдфилд хлопнул себя по лбу. Ну конечно! Он наверно забыл удалить свойства какого-нибудь системного файла, и там осталось название фирмы, на компьютере которой он обновлял свою программу. «Не надо было, не надо было делать это в офисе», - мысленно ругал он сам себя, хотя это уже вряд ли могло чем-то помочь.
        Почувствовав, как от долгого сидения у него занемели мышцы, Гарри встал из-за стола и растянулся на диване.

* * *
        - Ты меня обманываешь! - кричала женщина. - Обманываешь!
        Гефестион поднял голову и увидел парфянку средних лет, которая грозила кулаком торговцу овощами.
        - Заламываешь такую цену за гнилой товар!
        - Что ты такое говоришь?! - возмущенно возражал ей торговец. - У меня самые свежие овощи во всей округе!
        - Знаю я твои свежие овощи! - не унималась женщина. - Ими только свиней кормить!
        Окинув его презрительным взглядом, она гордо развернулась и пошла прочь от его лотка. Проходя мимо, она остановилась и посмотрела на глиняные изделия, которые лежали перед Гефестионом. Некоторое время она изучала их внимательным взглядом.
        - Ты сам их делаешь? - спросила она наконец, взяв в руки один из кувшинов.
        - Нет, - он покачал головой. - Их делает мой друг. Я только продаю.
        - И сколько за этот? - парфянка продолжала рассматривать кувшин.
        - Три драхмы, - ответил Гефестион.
        Женщина довольно улыбнулась и протянула ему монеты.
        - Держи.
        Гефестион с благодарностью взял у нее деньги.
        - У тебя красивые глаза, - неожиданно произнесла она. - Ты не похож на парфянина. Откуда ты?
        - Я из Пеллы, - отозвался он.
        - Эллин? Я всегда знала, что в Элладе красивые мужчины, - парфянка усмехнулась и уверенной походкой пошла дальше.
        Гефестион проводил ее взглядом и вернулся к своим кувшинам. В это время возле его прилавка остановилось несколько молоденьких девушек. Они весело ворковали между собой, рассматривая его товар и бросая на него самого многозначительные взгляды. Поймав один из них, Гефестион посмотрел девушке в глаза и улыбнулся.
        - Хорошие кувшины, - произнесла она.
        - Все самое красивое для самых красивых, - отозвался он.
        Девушки засмеялись в ответ.
        - Правда? А сколько стоит? - поинтересовались они.
        - Недорого, - Гефестион по одному перечислил цены тех изделий, что они держали в руках.
        Видимо довольные расценками, девушки перекинулись взглядами и начали подробно расспрашивать его о значении узоров кувшинов, методе приготовления, свойствах глины и прочих деталях. Их скорей интересовало общение с молодым продавцом, нежели все эти подробности. Но Гефестион с удовольствием отвечал на их многочисленные вопросы. И хоть он был уверен в том, что девушки вряд ли что-то купят, ему было приятно разговаривать с ними. Все это напомнило ему те счастливые времена в вавилонском гареме царя Дария, откуда Александру не раз приходилось его вытаскивать, чтобы обсудить какой-нибудь важный государственный вопрос. Однако, к большому удивлению Гефестиона, девушки купили довольно много кувшинов и щедро одарили его своими улыбками.
        Под конец дня, распродав весь товар, он возвратился домой с полным мешком монет.
        - Гефестион! - воскликнул НинА, его друг, в чьем доме он жил. - Ты продал все кувшины!
        В ответ македонянин улыбнулся и протянул ему выручку.
        - Мама, - молодой парфянин подошел к матери, которая хлопотала у очага. - Посмотри, Гефестион все продал.
        Женщина выпрямилась и кинула на македонянина взгляд полный тепла.
        - Нам давно надо было послать его на базар, - шутливо произнесла она.
        - Это точно, - согласился Нина.
        Он сел на циновку и высыпал на низкий стол все монеты из мешка. Затем, разделив их ровно пополам, он протянул половину Гефестиону.
        - Я не возьму, - македонянин покачал головой.
        - Но ты заработал их.
        - Нет, - Гефестион сел перед ним. - Ты целыми днями трудишься и лепишь эти кувшины, а я всего лишь заигрываю с девушками на базаре.
        - Все равно возьми, пожалуйста, - попытался убедить его Нина.
        - Нет, - македонянин был непреклонен. - Я живу в твоем доме, ем твою пищу. Это и так слишком высокая плата за то, что я делаю.
        - Ну, хоть немного, - упрашивал его парфянин.
        Под конец Гефестион сдался и, отделив от предназначавшейся для него доли монет третью часть, спрятал ее в свой мешок.
        - Спасибо, - поблагодарил он друга.
        Нина радостно заключил его в свои объятия.
        - А теперь давай обедать, - произнес он. - Мама уже все приготовила.
        На следующий день оба молодых человека решили отдохнуть от работы. Как следует выспавшись, они позавтракали и, прихватив с собой еду и воду, вышли за пределы поселения.
        Излюбленным занятием Нина было бродить по окрестностям наедине с природой и размышлять о жизни. Он мог долгими часами блуждать по пустынным ландшафтам Междуречья и, погруженный в собственные мысли и грезы, любоваться их красотами. Однажды, забредя на развалины вавилонского дворца, он нашел там молодого человека. Голодный, измученный и оборванный, тот сидел, прижавшись к руинам, что некогда были царским троном. Нина сразу же поразила его красота и большие голубые глаза, покрасневшие и измученные. Некоторое время он не знал, как обратиться к нему. Наконец решившись, он заговорил с ним. Парень понял его не сразу. Он отвечал на каком-то древнем, не очень понятном языке. Однако парфянин все-таки немного понимал его и кое-как объяснил, что приглашает его в свой дом. Тот не хотел идти. Он отрицательно качал головой и все сильнее прижимался к камню. Тогда Нина сел рядом с ним и, достав из сумки флягу с водой, протянул ее ему. Дрожащими руками тот принял воду из его рук и, сделав несколько глотков, вернул флягу. Тогда парфянин снова начал упрашивать его пойти с ним. Нина было жалко оставлять несчастного
парня в развалинах. Наконец, тот нехотя согласился. Парфянин помог ему подняться на ноги и привел в свой дом.
        Рано потеряв отца, Нина жил с матерью и с ранних лет был приучен к тому, что должен работать и заботиться о ней. Жили они бедно, и у юноши никогда не было друзей. Ему просто не оставалось времени, чтобы общаться со своими сверстниками и предаваться праздному веселью. Появление незнакомца, которого он нашел в развалинах старого дворца, резко изменило жизнь Нина. Постепенно его гость научился понимать его и сносно говорить на парфянском языке. Они подружились, и Нина узнал, что его зовут Гефестион и что родом он из Пеллы, что в Македонии. На вопрос же о том, как он оказался в Вавилоне, македонянин ответил, что путешествовал, но однажды случилась сильная буря, во время которой он сбился с пути и заплутал.
        С тех пор молодые люди стали почти неразлучны. Гефестион с удовольствием помогал Нина по хозяйству и в благодарность лишь попросил разрешения остаться в их доме. Но парфянин и сам не собирался его отпускать. Его мать, Аргиша, с такой же теплотой приняла эллина и сказала, что теперь у нее два сына. Однако она украдкой наблюдала за их гостем и однажды сказала сыну, что подозревает, что македонянин происходит из знатного рода. Нина с улыбкой согласился, рассказав, что Гефестион на самом деле ничего не умеет делать. Тогда-то им и пришла в голову мысль отправить его на базар торговать кувшинами, что лепил Нина - и они не прогадали. Благодаря привлекательной внешности и умению красиво говорить, македонянину удавалось почти всегда распродать весь товар, после чего у них появилась возможность жить в достатке и даже устраивать себе выходные.
        Была ранняя весна, но, несмотря на это, воздух был уже достаточно прогретым.
        - Сегодня отличный день, - произнес Нина, усаживаясь на валун.
        - Да, - согласился Гефестион, устраиваясь рядом с ним и вдыхая теплый ветерок.
        - Некоторые считают нашу землю скудной, - начал парфянин. - Но это не так. Скажи, тебе нравится здесь?
        - Да, - македонянин кивнул и задумался.
        - А в Пелле красиво? - спросил Нина.
        - Очень, - Гефестион повернулся к нему, и парфянин увидел, как засияли голубые глаза его друга. - Пелла - самый прекрасный город на земле.
        - Мне хотелось бы побывать там, - признался Нина. - Знаешь, я много слышал об Элладе. Ведь когда-то очень давно эллинский царь правил и этой землей.
        - Александр, - проговорил македонянин, погрустнев.
        - Да, великий Александр, - кивнул юноша. - Здесь его знают, как жестокого тирана и…
        - Он не был жестоким! - воскликнул Гефестион, резко поворачиваясь к своему спутнику.
        - Откуда ты знаешь? - с улыбкой спросил Нина. - Он умер почти пять веков назад.
        - Мне так кажется, - пробормотал македонянин, опуская голову.
        - Я понимаю твои чувства, - парфянин похлопал его по плечу. - Александр был вашим царем.
        Гефестион ничего не ответил. Слишком болезненным спазмом промелькнули в его голове воспоминания о прежней жизни: лицо юного македонского царя, школа в Миезе, затем дворец в Пелле, битва при Гавгамелах, заснеженные склоны Гиндукуша и, наконец, Вавилон, ставший последним пристанищем для них обоих.
        - Что с тобой? - с тревогой спросил Нина, увидев, глубокую печаль на лице своего друга.
        - Я вспомнил дом, - искренне признался Гефестион. - Ничего, сейчас пройдет.
        - Прости, я не хотел причинить тебе боль, - обнял его за плечи парфянин.
        - Все нормально, - македонянин взял его за руку. - Забудь.
        Некоторое время они оба молчали, наслаждаясь теплым ветром.
        - Скажи, - снова заговорил Нина. - Ты никогда не хотел вернуться домой?
        - Домой? - Гефестион перевел на него растерянный взгляд.
        - Да, ты так тяжело переживаешь разлуку с родиной, - продолжал парфянин. - И я, и мама очень рады, что ты живешь с нами, но я вижу, как ты тоскуешь.
        - Да, конечно, - пробормотал македонянин. - Я бы хотел вернуться, но… - он осекся.
        Нина молча ждал.
        - Мои родители давно умерли, - снова заговорил Гефестион, - а других родственников у меня нет. Поэтому я и отправился путешествовать. Мне бы хотелось посмотреть как можно больше разных стран прежде, чем я вернусь в Пеллу, - солгал он.
        - Понимаю, - Нина кивнул. - В любом случае, ты можешь оставаться в нашем доме столько, сколько пожелаешь.
        - Спасибо, - македонянин улыбнулся. - Я в неоплатном долгу перед тобой.
        Глава 5
        - Сэр, - молодой сотрудник федерального бюро расследований повернулся к Рино Садри, который присев на стол за его спиной, просматривал какие-то бумаги. - Сэр, можно вас на минутку?
        - Да, Майки, иду, - Садри отложил документы и подошел к своему помощнику. - Ты что-нибудь нашел?
        - Нет, сэр, - парень покачал головой. - Плохие новости. Пока я пытался вскрыть этот вирус, он самоуничтожился.
        - Как это, самоуничтожился? - не понял Рино.
        - Видимо в нем был заложен механизм самоудаления, и наши декодеры запустили его, - объяснил Майк.
        - То есть ты хочешь сказать, что мы уничтожили программу, пытаясь ее взломать? - Садри придвинул стул и сел рядом с ним.
        - Да, сэр, - парень кивнул.
        - Черт! - выругался Рино. - Ну, ты хоть что-нибудь выяснил об этом вирусе? Как он попал в компьютер?
        - Боюсь, сэр, нам ничего не известно о «Гефестионе 13». Но, думаю, запущен он был стандартным образом - через всемирную сеть.
        - Хренов Гефестион, - продолжал ворчать Садри. - Что это вообще за название?! Кто это такой, Гефестион?!
        - Кажется, что-то греческое, - Майкл почесал затылок. - Я где-то слышал это имя, только не помню где.
        - У хакера явно богатое воображение и изысканный вкус, - Рино встал и начал прохаживаться по комнате. - Ладно, закрывай все. На этот раз мы его проворонили. Попробуем проверить другой компьютер из тех, что был поражен первым вирусом. Может, и там найдется этот… как его?
        - Гефестион, - подсказал его помощник.
        - Он самый, - Садри начал собирать бумаги со стола. - Майк, судья дал разрешение на осмотр системы «Риверс Текнолоджис»?
        - Да, сэр. Оно на вашем столе.
        - Отлично. Давай нанесем им очередной визит. Заодно и осмотримся.

* * *
        Гарри проснулся и посмотрел на часы. Было почти пять утра. Он сел на диване и стянул с головы повязку. К собственному удивлению, чувствовал он себя довольно бодро. Головная боль улеглась, а усталость и нервное напряжение прошлого дня остались где-то позади. Голдфилд встал и, скинув с себя одежду, пошел в душ. Прохладная вода еще больше освежила его. «Подозрительно хорошее настроение, - думал он, разглядывая в зеркале трехдневную щетину на лице. - А, ладно». Он взял бритву и побрился. Высушив полотенцем волосы, он причесал их и аккуратно заколол на затылке. Вернувшись в комнату, Гарри достал чистую рубашку, более приличные джинсы и оделся. Закончив свой туалет, он несколько минут рассматривал себя в зеркале. «Да, вроде совсем неплохо иногда приводить себя в порядок», - промелькнуло у него в голове. Он надел куртку, взял сумку с ноутбуком и вышел из дома.
        Когда он пришел в офис, Лилиан была уже там.
        - Доброе утро, - поздоровался он, усаживаясь за свой стол.
        - Доброе утро, - Тревис окинула его чисто женским взглядом и сразу же подметила все перемены в его внешности.
        - А где Джил? - Голдфилд включил компьютер на своем столе.
        - На кухне. Кажется, варит кофе.
        - Пойду, попрошу, чтобы она и мне сварила чашечку.
        Встав, Гарри прошел мимо Лилиан, обдавая ее волной запаха дорогого одеколона. «Что это с ним?» - промелькнуло у нее в голове.
        - Попроси и для меня одну, - кинула она ему вслед.
        - Хорошо, - Голдфилд скрылся за дверью кухни.
        Оставшись в одиночестве, Лилиан быстро достала из своего ящика брошюрку путешествий и вернула ее в ящик Гарри. При виде его хорошего настроения у нее отпало всякое желание издеваться над ним. Когда Голдфилд вместе с Беннет вернулись из кухни, она уже чинно работала на своем компьютере.
        - Держи, - Гарри поставил на ее стол чашку кофе.
        - Спасибо, - Лилиан улыбнулась, но в ответ получила лишь дежурную усмешку. - У тебя сегодня хорошее настроение, - осторожно заметила она.
        - Да, - рассеянно отозвался Голдфилд, по привычке доставая из сумки свой ноутбук и включая его.
        - Случилось что-нибудь хорошее? - продолжала Тревис.
        - Я выспался, - холодно ответил он.
        - А я подумала, что у тебя сегодня свидание, - Лилиан загадочно улыбнулась.
        В ответ Гарри скривил кислую физиономию.
        - Не надо много думать. Рано поседеешь, - съязвил он.
        - Узнаю Гарри Голдфилда, - она повернулась к своему компьютеру. - Надо бы выдвинуть тебя на конкурс хамов. Первое место обеспечено.
        - Да неужели? - он ухмыльнулся. - А тебе бы в самый раз дать первое место по сованию носа не в свои дела.
        - Когда тебя о чем-то спрашивают, можешь не отвечать, но не обязательно так себя вести.
        - Вы только посмотрите! - воскликнул Голдфилд. - Мисс Тревис решила учить меня жизни!
        - Тебе еще многому следует поучиться, - спокойно произнесла Лилиан. - Хотя бы элементарной культуре общения.
        - Артобстрел с самого утра! - не выдержала Джил. - Ребята, может, разойдетесь по углам?
        Гарри со злостью повернулся к своему монитору. От его хорошего настроения не осталось и следа. Эта наглая самонадеянная женщина как всегда умудрилась вывести его из себя. В это время, оскорбленная его поведением, Лилиан решила пустить в ход свой главный козырь. Она и не знала, что ее выпад придется Голдфилду ударом ниже пояса.
        - Что ж поделаешь, Джил, - произнесла она с издевкой. - Куда нам, простым смертным, до поклонников Александра Македонского?
        Гарри остолбенел. Имя Александра, сорвавшееся с уст Тревис, прозвучало как удар молнии. Белый словно полотно, он повернулся к Лилиан.
        - Кто разрешил тебе лезть в мой ящик? - прошипел он.
        - Надо закрывать свои ящики, если не хочешь, чтобы в них заглядывали, - невозмутимо отозвалась она.
        С мгновенье Гарри сидел неподвижно. Затем, повинуясь дикому порыву, он вскочил на ноги, но, не успев сделать и шага, замер. Он и сам не понял, как ему удалось удержаться, чтобы не наброситься на нее и не придушить.
        Лилиан сразу же заметила, что с ним творится что-то неладное. В его больших голубых глазах блеснул огонь ненависти, готовый вот-вот испепелить ее. Но она сидела абсолютно спокойно и лишь смотрела на него.
        - Прости, я не хотела тебя обидеть, - произнесла Тревис, чувствуя, что он едва не потерял самоконтроль. - Я случайно заметила проспект в твоем ящике. Он был не задвинут. Кстати, путешествие довольно интересное. Была бы возможность, я бы и сама поехала.
        Гарри обессилено рухнул в кресло.
        - Не надо лезть в мои ящики, - хрипло проговорил он.
        - Хорошо, - согласилась она. - Ты прав, с моей стороны это было довольно бестактно.
        Почувствовав, что между ними что-то происходит, Беннет встала со своего места и приблизилась к ним.
        - Ребята, у вас все нормально? - с тревогой спросила она.
        - Конечно, Джил, - отозвалась Лилиан. - Гарри уже не злится на меня за то, что я залезла в его ящик. Правда, Гарри?
        Голдфилд посмотрел на нее взглядом, все еще метавшим молнии. Краешком разума он понимал, что она ничего не знает о нем и вряд ли понимает, какое больное место задела своими словами.
        - Правда, - с трудом произнес он.
        - Хорошо, - Беннет вернулась за свой стол.
        На некоторое время в комнате воцарилась тишина. Но никто не работал. Гарри постепенно отходил от очередной вспышки гнева и пытался собраться с мыслями. Лилиан, которая даже не смотрела на него, прилагала все усилия, чтобы подавить в себя подсознательное ощущение того, что едва избежала гибели от рук этого полусумасшедшего человека. А Джилиан, ощущая нервное напряжение обоих за своей спиной, периодически бросала на них тревожные взгляды и не знала, чем заняться. Наконец, убедившись, что буря вроде бы миновала, и сделав глубокий вздох, она попыталась сконцентрироваться на мониторе своего компьютера.

* * *
        - А, мистер Садри, - Риверс поспешно поднялся, увидев на пороге своего кабинета федерального агента. - Проходите.
        - Спасибо, - Рино прошел в комнату. - Это Майкл Дженкинс, мой помощник, - представил он вошедшего вместе с ним молодого агента.
        - Очень приятно, - Джон снова расплылся в улыбке.
        - А это, - Садри протянул Риверсу бумагу, - разрешение судьи на осмотр вашей системы. Майки как раз мне в этом и поможет.
        Президент «Риверс Текнолоджис» взял документ из его руки и пробежался по нему глазами.
        - Ну что ж, - произнес он. - С чего хотите начать?
        - Мой помощник проверит компьютеры, на которых работают ваши разработчики прикладных программ, а я займусь центральным сервером, - ответил Садри.
        - Хорошо, - Риверс прошел за свой стол и поднял трубку телефона. - Сервером у нас занимается Лилиан. Я попрошу ее подняться.
        - Отлично, - Рино довольно развалился в кресле и предложил Дженкинсу последовать его примеру.
        Через несколько минут раздался стук в дверь, и в комнату вошла Тревис.
        - Лилиан, - обратился к ней Джон. - Агент Садри желает посмотреть наш сервер. У него есть на это официальное разрешение судьи. Помоги ему, пожалуйста.
        Во взгляде и голосе президента сквозила полная обреченность.
        - Да, конечно, - она кивнула и посмотрела на агента. - Пойдемте, я все покажу.
        Рино поднялся и перед тем, как выйти, повернулся к Риверсу.
        - Проводите моего помощника к вашим сотрудникам, - произнес он.
        - Незамедлительно, - ответил тот.
        В сопровождении девушки Садри спустился в специальное помещение, где находился центральный сервер фирмы. Лилиан набрала код и, открыв дверь, пропустила его вперед.
        - Проходите, - спокойно произнесла она.
        - Скажите, мисс Тревис, - начал Рино, войдя, - почему вы работаете на сервере? Насколько мне известно, этим должны заниматься программисты-системщики?
        - Дело в том, что в связи со всеми этими вирусами я ставила на сервер специальную защиту, а потом это как-то вошло в мою привычку его проверять, - она подвинула для него стул. - Садитесь.
        - Спасибо.
        Садри осмотрелся. В серверной было холодно, так как специальные кондиционеры поддерживали в помещении определенную низкую температуру. Лилиан нажала кнопку на металлической панели, и она отодвинулась, открывая монитор и подставку с клавиатурой. Затем Тревис подсела к компьютеру и сняла все уровни защиты.
        - Пожалуйста, - она отодвинулась. - Можете приступать.
        Рино окинул ее внимательным взглядом и поймал себя на мысли о том, что девушка ему нравится. Он улыбнулся, придвигаясь к компьютеру.
        - Лилиан, я могу задать вам несколько вопросов? - спросил Садри. - Ничего, что я обращаюсь к вам по имени?
        - Да, конечно, - она скрестила руки на груди. - Я вас слушаю.
        - Вы давно работаете программистом?
        - Всю жизнь, - улыбнулась Тревис.
        - И вам наверняка знакомы различные виды вирусов?
        - Конечно. Я постоянно пишу программы для защиты от них.
        - Антивирусы? - глаза Рино бегали по монитору.
        - И их тоже.
        - Значит, вы должно быть хорошо знаете свойства разных вирусов.
        - Да, знаю.
        - Прекрасно, - Садри отвернулся от компьютера и посмотрел на нее. - Тогда скажите, может ли вирус самоуничтожиться при попытке взлома?
        - Теоретически может. Если в нем есть специальная команда. Хотя… - Лилиан задумалась. - В самоуничтожении вируса нет никакого смысла.
        - Почему же?
        - Потому что вирус - это специальная программа, направленная на осуществление определенных вредных действий в компьютере. Когда он попадает в операционную систему, он тут же начинает исполнять предписанные ему команды. Я хочу сказать, что когда вирус уже сделал свое черное дело, в самоуничтожении даже при попытке взлома нет смысла.
        - К сожалению, но именно это и произошло, - признался агент. - Мы пытались вскрыть этот пресловутый «Гефестион 13», и он сам себя удалил.
        Тревис лишь развела руками в ответ.
        - Лилиан, вы могли бы нам помочь? - попросил Садри.
        - Что? - она удивленно посмотрела на него. - Вы просите меня о помощи? В том, чтобы обвинить нас в хакерстве?
        - В том, чтобы найти виновного, - поправил ее Рино. - Я не хочу никого ни в чем обвинять, тем более без каких-либо веских доказательств. Но я вижу, что вы - прекрасный специалист, и ваша помощь будет очень весомой для нас.
        - В ФБР нет хороших программистов? - Лилиан усмехнулась.
        Садри не ответил и лишь смотрел на нее.
        - Ладно, - сдалась она. - Я помогу вам, но лишь с той целью, чтобы доказать, что «Риверс Текнолоджис» не занимается такими грязными делами, как распространение компьютерных вирусов.
        Глава 6
        В маленьком кафе на Мэдисон авеню было как всегда спокойно и уютно. Играла медленная музыка, изредка нарушаемая звоном колокольчика на двери, оповещающего о появлении очередного посетителя.
        - Как дела в лаборатории? - Гарри помешал сахар в чашке с чаем и поднял глаза на своего собеседника.
        - Идут, - ответил парень, сидевший напротив него.
        - Ты подумал о том, что я тебе говорил? - спросил Голдфилд.
        - Гарри, это невозможно, - парень покачал головой.
        - Но почему?
        - Потому что ты просишь меня о том, чего я не могу сделать!
        - Дэвид, я не прошу тебя выносить из лаборатории ваши образцы, - Голдфилд придвинулся к нему. - Я лишь прошу дать мне метод…
        - Говори потише! - Дэвид перебил его. - Нас же могут услышать, - он обвел тревожным взглядом кафе, в котором они сидели.
        - Можно подумать, что все вокруг только и делают, что слушают, о чем мы говорим, - Гарри скрестил руки на груди. - Скажи, чего ты хочешь.
        - Чтобы ты меня не просил…
        - Дэвид, это вопрос жизни и смерти, - Голдфилд с мольбою посмотрел на него. - Моей жизни!
        Его собеседник молчал.
        - Ты все равно не сможешь это сделать, - произнес он наконец. - Ты не сумеешь обеспечить все те лабораторные условия, что нужны для осуществления твоего замысла.
        - Я все сделаю, - поспешил уверить его Гарри.
        Дэвид с сомнением посмотрел на него.
        - Ты знаешь, сколько это все стоит? - спросил он.
        - Средства - не проблема, - Голдфилд покачал головой. - У меня они есть.
        - Как странно, у тебя есть деньги на такой грандиозный проект, и при этом ты живешь в крохотной съемной квартирке в неприметном районе Манхеттена, - задумчиво произнес Дэвид.
        - Мне и этого хватает, - пробормотал в ответ Гарри. - Хватит с меня дворцов.
        Между ними воцарилось тягостное молчание. Голдфилд первый решился его нарушить.
        - Ты единственный человек в этом мире, которому я доверяю и которого считаю своим другом, - проговорил он. - Я прошу тебя, Дэвид… нет, я… я тебя умоляю, помоги мне.
        - Ты - сумасшедший…
        - Ты прав, - Гарри кивнул. - У меня больше нет рассудка, так же, как и нет во мне больше здравого смысла. Я кажусь тебе безумным, Дэвид? Что ж, так оно и есть.
        - Ты безумен не потому, что хочешь это сделать, - произнес парень, сидевший напротив. - Ты безумен, потому что твердо веришь в то, что все получится.
        - А мне больше ничего не остается, - Голдфилд сделал тяжелый вздох, - больше ничего не остается.
        Его последние слова прозвучали, словно эхо.
        - Я не знаю, Гарри, я правда не знаю… Если я выкраду те документы, что тебе нужны, и потом об этом будет известно… Я даже представить не могу, что со мной будет.
        - Не надо ничего красть. Просто сделай копии.
        Дэвид смотрел на него, раздираемый на части сомнениями.
        - Дай мне еще немного времени, - попросил он. - Мне нужно все как следует обдумать. Скопировать все чертежи и расчеты не так легко. Это огромная кипа бумаг!
        - А как насчет памяти вашего компьютера? - подсказал Гарри. - Работники лаборатории наверняка ввели все эти данные в память компьютера.
        - И что?
        - Я могу научить тебя как скопировать эту информацию, - Голдфилд улыбнулся. - Я дам тебе специальный чип, на который ты сможешь все записать. Но для этого ты должен точно мне сказать, где именно находятся нужные файлы.
        - Что я должен для этого сделать?
        - Сесть за компьютер и как следует в нем покопаться. Я объясню как. Я мог бы прийти к тебе в лабораторию и…
        - Не надо, - с тревогой перебил его Дэвид. - Ради всего святого, не приходи в лабораторию. Я сам к тебе зайду, сегодня вечером.
        - Хорошо, - Голдфилд улыбнулся. - Я буду тебя ждать.

* * *
        ПЕЛЛА. 1015 ГОД.
        Старый Андреас налил в чашку ароматный напиток из глиняного кувшина и поставил его перед Гефестионом.
        - Угощайся, - произнес он, по-отечески улыбаясь своему молодому гостю. - Спасибо, что пришел проведать меня, старика.
        - Ты же знаешь, мне всегда приятно приходить к тебе, - ответил македонянин, делая глоток.
        - Если бы мои дети думали так же, как и ты, Димитрий, - его собеседник вздохнул. - Они почти никогда не приезжают ко мне.
        - Приедут, вот увидишь, - Гефестион улыбнулся.
        Попасть в родной город почти через тысячу лет разлуки было для него чудом. После долгих веков скитаний и мучений, македонянин рвался на Родину, словно там были ответы на все мучившие его вопросы. Странствуя то с караваном купцов, то со случайными пилигримами, а то и в одиночестве, Гефестион медленно, но верно приближался к родной земле. Однажды по дороге ему встретился одинокий монах, с которым они разговорились и стали попутчиками. Монах рассказал ему о том, что путешествовал в северные земли и теперь возвращается домой, в Галикарнас. Как-то во время разговора он спросил Гефестиона, крещенный ли он, на что тот отрицательно покачал головой. К тому времени македонянин уже давно принял монотеистическую религию и не верил ни в Зевса, ни в прочих античных богов. И когда монах предложил ему принять крещение, он, не долго раздумывая, согласился. Тогда священник крестил его в маленькой речушке и дал ему новое христианское имя - Димитрий.
        Оказавшись в Галикарнасе, Гефестион нанялся моряком на корабль, отплывавший к берегам Македонии. После долгого плавания, а затем путешествия с греческими торговцами он, наконец, оказался в Пелле.
        Первые дни он, словно не в себе, бродил по городу, узнавая родные места. И каждый раз его сердце сжималось от боли, когда он видел, как все изменилось за прошедшую тысячу лет. Придя на то место, где когда-то был дом его отца, Гефестион не выдержал и зарыдал. Беспомощно опустившись на камни развалин, он готов был прильнуть к ним губами, чтобы еще хоть раз, на мгновенье ощутить давно утраченное тепло. Македонянин просидел на руинах целый день. Плача и повторяя имена родителей, Гефестион звал их и молил забрать его к себе.
        Та ночь была последней, что он провел в месте, которое навсегда осталось для него родным домом. Возможно, утром Гефестион задержался бы еще хотя бы на одну минуту, если бы знал, что покидает его в последний раз. Но он не знал об этом и, сжав в сердце всю боль, медленным шагом направился в сторону дворца, где когда-то родился и жил один из самых главных в его жизни людей, наперсник и дорогой друг, Александр.
        Но и здесь измученному взору македонянина предстало лишь запустение и разруха. Уже не в силах даже плакать, он побродил некоторое время по развалинам и пошел прочь. На те небольшие средства, что у него оставались, он попросился на ночлег в каком-то постоялом дворе. На следующий же день он направился в библиотеку с твердым намерением узнать, что случилось с Александром после того, как он, Гефестион, вроде как умер.
        Несколько дней подряд он приходил в хранилище древних рукописей в надежде найти хоть что-нибудь, но, увы, безрезультатно. Наконец, на пятый день его бесплодных поисков, когда Гефестион сидел, склонившись над свитками и папирусами, до него донесся мягкий старческий голос:
        - Скажи-ка, что ты так упорно ищешь? Может, я смогу тебе помочь?
        Македонянин поднял глаза и увидел пожилого мужчину, который стоял неподалеку от него, опираясь на палку. Его доброе улыбающееся лицо и почтенный вид, заставили Гефестиона тут же подняться на ноги и склониться в поклоне.
        - Меня зовут Андреас, - продолжал мужчина. - Я хранитель этой библиотеки. Вот уже который день я вижу, как ты приходишь сюда рано утром, проводишь здесь весь день, ничего не ешь, не пьешь, а вечером измученный и разочарованный уходишь. Расскажи мне, что ты хочешь найти?
        - Я… - Гефестион сделал паузу. - Я хотел почитать что-нибудь про Александра… третьего.
        - Про Александра? - лицо старца снова засветилось улыбкой. - Теперь я понимаю, почему ты столь усерден в своих поисках. Наш великий царь уже на протяжении многих веков будоражит умы многих людей, в том числе, мой. Что ж, думаю, я смогу тебе помочь. Как тебя зовут?
        - Димитрий.
        - Пойдем, Димитрий, я кое-что тебе покажу.
        Гефестион послушно последовал за хранителем библиотеки.
        - Я всю свою жизнь посвятил тому, что собирал древние рукописи и книги, - рассказывал Андреас, пока они поднимались по узкой скрипящей лестнице на второй этаж. - Это дело начал еще мой дед. Он построил эту библиотеку и завещал своему сыну, моему отцу, продолжать его дело, а отец в свою очередь, оставил библиотеку мне.
        - Скажите, а у вас правда есть книги об Александре? - спросил Гефестион.
        - Есть, - послышался в ответ мягкий голос старика. - Я много времени отдал изучению жизни этого величайшего человека. Я всегда был также безумно увлечен им, как и ты.
        Македонянин не ответил. Вряд ли пожилой библиотекарь на самом деле мог представить, кем был для него Александр. Наконец, они поднялись, и Андреас подвел Гефестиона к книжным полкам. Затем он снял с одной из них небольшой ларец и извлек из него рукопись.
        - Это «Сравнительные жизнеописания» Плутарха, - произнес он, протягивая свиток македонянину. - Я собственноручно делал эту копию. Плутарх писал о многих великих царях. Там есть и Александр.
        Гефестион с благодарностью принял рукопись.
        - Можно мне читать ее в вашей библиотеке? - спросил он.
        - Ну, конечно, друг мой, - глаза старика радостно засияли. - Я буду только рад, если ты будешь сидеть в моем хранилище знаний.
        Македонянин смущенно улыбнулся и опустил глаза.
        - Спасибо, - поблагодарил он.
        Плутарха он прочел за несколько часов, и каждая прочитанная строчка вызывала у него яркие воспоминания дней, навеки канувших в небытие. Гефестион жадно вчитывался в каждое слово, словно надеясь, что рукопись сумеет вернуть ему его потерянную жизнь. Дойдя до того места, где древнегреческий писатель описывал его смерть, он напрягся. Ведь дальше следовало то, чего он не знал. Дочитав рукопись до конца, Гефестион с тоскою узнал, что бедный Александр не намного пережил его. Из «Жизнеописания» ему стало известно и то, что Роксана, первая жена Александра, из ревности убила обеих дочерей Дария, Стратеиру, вторую жену македонского царя, и ее младшую сестру Дрипетис… Прочитав это имя, Гефестион замер. Ведь Дрипетис была его женой! Он никогда не любил эту девушку и женился на ней лишь по просьбе Александра, который хотел, чтобы их дети были двоюродными между собой. Но теперь, спустя столько веков, вспомнив о ней, македонянин почувствовал, как у него защемило сердце. В его мозгу всплыло четкое воспоминание больших серых глаз Дрипетис, смотрящих на него с любовью и преданностью.
        Гефестион отогнал видение и вновь погрузился в мысли о друге. Со злостью и негодованием прочел он те строчки, где Плутарх рассказывал о том, что после смерти [5 - гетайры - «соратники», тяжеловооруженная кавалерия Александра Македонского.] на долгие дни оставили Александра лежать в душной комнате, занявшись переделом империи. Им было даже некогда похоронить своего царя!
        Македонянин с тоскою отложил рукопись. Каким же родным и далеким было все описанное в ней. Бедный, бедный Александр! Он даже не дожил до своего тридцати трехлетия. Он так и не успел осуществить столько планов. Если бы он только знал, что пройдет пять веков, и его хилиарх очнется от небытия, чтобы начать влачить бесконечно долгую жизнь. В ту минуту Гефестиону жутко захотелось умереть, чтобы оказаться рядом с другом. Но за все эти долгие века он понял, что не в состоянии умереть. Прошло восемьсот лет, а он даже не изменился во внешности. Ни один волос не поседел на его измученной мыслями и воспоминаниями голове, ни одна морщинка не легла на его гладкий красивый лоб. А ведь он столько раз мечтал о смерти, столько раз молил о ней, пока, наконец, не смирился с горькой участью вечно жить на белом свете. Но несмотря ни на что, в душе Гефестиона жила надежда на то, что в этом бренном мире нет ничего вечного. Рано или поздно, но нить его жизни оборвется, и тогда он наконец сумеет снова встретиться с Александром.
        Македонянин поднялся и, взяв прочитанный свиток, с почтением остановился возле входа в келью хранителя библиотеки.
        - А, заходи, - старец пригласил его вовнутрь. - Уже прочел?
        - Да, господин Андреас, - Гефестион кивнул и протянул ему рукопись. - Я хотел ее вернуть.
        - Хорошо, - хранитель поднялся и взял у него свиток. - Приходи завтра еще. Я дам тебе почитать много интересных книг.
        Македонянин поблагодарил его и пообещал зайти. С тех пор он приходил в библиотеку почти каждый день. Старый Андреас очень напоминал ему его первого учителя, Аристотеля. Слушая его, Гефестиону казалось, что он снова в Миезе, а рядом сидит юный Александр, который вот-вот прервет учителя очередным вопросом. Эта сладкая иллюзия спасала его от горькой действительности и отчаяния.
        Глава 7
        Прошло пять лет. За это время Гефестиону посчастливилось наладить свою жизнь в Пелле, и благодаря удачно сложившимся обстоятельствам он поступил на службу к какому-то чиновнику. Теперь его визиты в библиотеку стали очень редкими, но, несмотря на это, он все равно старался найти время, чтобы приезжать к Андреасу и беседовать с ним.
        В то утро ему как раз удалось выкроить лишний час, чтобы нанести визит своему другу. Старый хранитель был невероятно рад его видеть и, усадив за стол, сразу же начал угощать.
        - Приедут, говоришь? - он вздохнул. - Мои дети даже не помнят обо мне. Давай лучше поговорим о тебе, - Андреас сел рядом с ним. - Говорят, ты стал уважаемым человеком в Пелле.
        - Не то, чтобы уважаемым… - Гефестион покраснел.
        - Не смущайся, - хранитель по-отечески потрепал его по плечу. - Все говорят о том, что благодаря твоим стараниям, жизнь многих жителей города заметно улучшилась.
        - Просто когда они приходят ко мне с просьбами, я слушаю их и стараюсь помочь, - объяснил македонянин.
        - И это главное! - произнес старец. - В отличие от той свиньи, что была помощником чиновника до тебя, ты понимаешь людей и сочувствуешь им. У тебя доброе сердце, мой мальчик. Я это сразу понял, как только тебя увидел.
        В ответ Гефестион улыбнулся и опустил глаза. Неожиданно Андреас хлопнул себя по лбу.
        - Я совсем забыл! - воскликнул он. - Уже давно хочу кое-что тебе рассказать.
        - И что же? - македонянин с любопытством посмотрел на него.
        - Есть у меня один друг, - начал хранитель, - который, зная, что я собираю всякие древности, привез мне из Багдада интересную вещицу. Не знаю, как она к нему попала, но, то, что он сумел в целости и сохранности привезти ее в Пеллу - большая удача! Кажется, он выменял ее у какого-то торговца. Сейчас я тебе покажу.
        Старец удалился в свою спальню и вскоре возвратился оттуда с небольшим ларцом, украшенным в индийском стиле.
        - Этой шкатулке больше тысячи лет! - проговорил он. - Мне повезло, что этому моему другу не пришло в голову открыть ее по дороге. Иначе те бесценные сведения, что хранились в ней, были бы утрачены навеки. Хотя, - Андреас тяжело вздохнул, - увы, но то, что я обнаружил в этом ларце, так или иначе, рассыпалось в прах в моих руках.
        - Что же там было? - спросил Гефестион.
        - Небольшой свиток с записями на древнеперсидском языке. Но я знаю этот язык и потому все прочел.
        Македонянин вопросительно смотрел на Андреаса.
        - Помнишь, когда ты в первый раз пришел в мою библиотеку, ты спрашивал меня об Александре Великом? - произнес хранитель.
        - Конечно помню, - Гефестион напрягся.
        - Так вот, рукопись на самом деле оказалась записями персидской царевны Дрипетис, младшей дочери Дария третьего и жены Гефестиона, хилиарха Александра. Если ты внимательно читал Плутарха, то наверняка помнишь, что после смерти царя, Роксана убила обеих дочерей Дария.
        Македонянин машинально кивнул.
        - Понятно, зачем она умертвила Стратеиру, - продолжал Андреас. - Старшая царевна также была женой Александра, к которой Роксана жутко ревновала. Но бедная Дрипетис была не причем, во всяком случае, сначала я был в этом уверен.
        - А это разве не так?
        - Оказывается, нет. Дрипетис случайно стала свидетельницей черных дел Роксаны, за что и поплатилась своей жизнью.
        - Каких черных дел? - Гефестион почувствовал, как у него внутри все сжалось.
        - Все, да и сам Александр, тогда были уверены, что Гефестион, хилиарх империи, умер от тифа, которым заразился, выпив воды. На самом же деле вовсе не болезнь стала причиной его гибели. Роксана, снедаемая ревностью к близкому другу своего мужа, подлила ему в вино какой-то страшный яд, который привезла с собой из Индии. Бедняжка Дрипетис все это видела. Она даже попыталась спасти мужа, но ей это не удалось. После гибели Гефестиона она долгое время молчала из страха перед гневом царя, а после его смерти не выдержала и рассказала сестре. Стратеира посоветовала ей все записать и спрятать, что та и сделала.
        Македонянин почувствовал, как его пальцы судорожно вцепились в подлокотники деревянного стула, на котором он сидел.
        - За что? - дрожащим голосом спросил он. - За что Роксана убила Гефестиона?
        - Из ревности конечно, - ответил Андреас. - Она видела, что хилиарх - самый близкий царю человек. Именно с ним Александр проводил больше всего времени. Поэтому в душу Роксаны закралось подозрение о любовной связи между ними, которое еще больше разжигал персидский евнух Багоас. Он, то и дело, нашептывал царице о том, как видел Гефестиона рано утром выходящего из спальни Александра, нарочно рисуя ей все в черных красках.
        По мере того, как он говорил, у Гефестиона перед глазами одна за другой, всплывали картины его прежней жизни. Словно наяву он увидел расстилающегося перед ним в поклоне евнуха, которому он пожелал доброго утра, выходя из покоев Александра. Проклятому персу было невдомек, что в спальне друга он уснул случайно. Затем македонянин вспомнил злобный взгляд Роксаны, мечущий молнии и полный ненависти…
        В это время хранитель налил ему в стакан еще напитка.
        - Ты пей, пей, - он похлопал бледного, как полотно, юношу по плечу.
        - Александр и Гефестион были близки душой, а не телом, - дрожащим голосом проговорил македонянин, поднимая на него глаза.
        - Я тоже так думаю, - Андреас покачал головой. - Как жаль, что рукопись Дрипетис рассыпалась прямо в моих руках! Потомки никогда не узнают правды!
        - Это ложь, - словно во сне повторял Гефестион. - Это ложь. Они были близки с детства… вместе росли, вместе учились. Они были друзьями и наперсниками, но никогда… - он запнулся.
        - Вижу, ты очень неравнодушен к судьбе Александра, - заметил хранитель.
        - Андреас, я… - македонянин пошатываясь встал. - Я, пожалуй, пойду.
        - Уже уходишь? - старец заметил, что с его молодым другом что-то творится. - Димитрий, ты в порядке?
        - Да, да, - поспешил уверить его Гефестион. - Я просто вспомнил, что забыл кое-что сделать.
        - Но может…
        - Нет, нет, я пойду.
        Наспех попрощавшись с хранителем, македонянин выбежал из его дома. Словно в бреду, пробродил он целый день по городу, не понимая, куда идет и что делает. Громовыми раскатами раздавались в его голове слова старого Андреаса: «…подлила ему в вино яд… любовной связи между ними… в душу Роксаны закралось подозрение…». Поздней ночью возвратился он домой и громким выкриком приказал с перепугу проснувшейся прислуге убираться вон. Гефестион больше ни в ком не нуждался. В его жизни больше не было света. Тот хрупкий мир тепла, что он хранил в душе все эти долгие годы, покрылся мраком и разлетелся вдребезги.
        Поднявшись в свою спальню, он в бессилии упал на подушки, проклиная Роксану и евнуха, исковеркавших всю его жизнь. Глупая бессердечная женщина, поверившая сплетням персидской собаки! Кто знает, что за яд подлила она в его вино? Какие страшные проклятия наслала на его голову, что сейчас он обречен вечно жить на белом свете?
        Македонянин сел на постели и безумным взглядом обвел комнату. Конечно, Багоасу было выгодно стравить его с Роксаной, чтобы самому приблизиться к Александру. А Дрипетис? Бедная Дрипетис! Он никогда не любил ее и приходил к ней лишь время от времени ради развлечения. Даже развлекаться он больше предпочитал с гетерами, нежели с женой. А она все это видела и покорно терпела, снося обиды и его безразличное отношение к ней.
        Гефестион вспомнил, как на одном из пиршеств он жутко напился и спьяну начал творить всякие глупости. Даже Александр, который и сам к тому времени изрядно выпил, начал бросать на него взгляды, полные упрека. Македонянин с трудом мог припомнить, что делал. Кажется, он начал нахально приставать к одному из мальчиков, который был флейтистом при дворе, но в какую-то минуту повернувшись к месту, где сидел Александр, Гефестион увидел, что его друг ушел. Видимо его поведение не доставляло царю особого удовольствия, и он предпочел удалиться. Немного протрезвев от этой мысли, македонянин отпустил флейтиста и едва держась на ногах пошел к лестнице, ведущей на верхние этажи царского дворца. Поднимаясь, он несколько раз чуть было не упал и не пересчитал ребрами ступеньки. Наконец при его последней попытке свалится с лестницы, Гефестион почувствовал, что его поддержали чьи-то цепкие руки.
        - Багоас! - пьяным голосом воскликнул македонянин, поднимая глаза. - Какая встреча! А ты разве не при Александре? Кажется, ты всегда готовил ему ванну.
        Перс злобно поджал губы.
        - Царь не желает никого видеть, - холодно отозвался он.
        - Правда? - Гефестион икнул. - Тогда проводи меня к жене! - скомандовал он.
        Евнух молча повел его в сторону комнаты Дрипетис. Перед входом македонянин остановился и повернулся к нему.
        - Спасибо… Багоас, - он похлопал перса по щеке и, притянув к себе, поцеловал в уголок рта.
        Затем грубо оттолкнув евнуха, он ввалился в спальню жены. Не ожидавшая его прихода Дрипетис, тихо вскрикнула и вскочила на ноги.
        - Гефестион?.. - пробормотала она.
        Македонянин сделал несколько шагов и свалился на кровать.
        - Ну, что ты смотришь на меня такими испуганными глазами? - проговорил он. - Мужа своего никогда не видела?
        Девушка сделала осторожный шаг по направлению к постели.
        - Иди сюда, - приподнявшись на локте, Гефестион поманил ее к себе. - Не бойся.
        Дрипетис покорно приблизилась и села рядом с ним.
        - Ближе, - приказал он.
        Она придвинулась.
        - Еще ближе.
        Царевна молча исполнила его приказ. Обняв ее за шею, Гефестион резким движением уложил жену на постель и начал целовать. Он был вдребезги пьян и поэтому плохо соображал, срывая с нее одежду и подчиняя своей грубой силе. И ему было абсолютно наплевать на то, что он просто-напросто причиняет ей боль.
        Проснувшись на следующее утро, он и не подумал о Дрипетис, что спала подле него, свернувшись калачиком. Она проснулась сразу же вслед за мужем, но он даже не взглянул на нее. В его голове крутилась лишь мысль об Александре. Наспех приведя себя в порядок, он помчался в покои царя и друга…
        Вспоминая об этих событиях спустя столько веков, Гефестион чувствовал на себе всю тяжесть вины перед бедной Дрипетис. Ведь он ничего ей не дал: ни любви, ни нежности. А она в свою очередь попыталась сделать хоть что-то, чтобы правда о его гибели все же раскрылась. У него в ушах звенел горький плач девушки, когда она прибежала в его комнату, растревоженная болезнью мужа. Она обливалась слезами и умоляла позволить побыть с ним, все говорила, что хочет ему о чем-то сказать… Гефестион схватился за голову. Дрипетис тогда ведь даже пыталась помешать ему выпить отравленное вино! Она всячески приставала к нему, пытаясь забрать чашу, а он грубо ее прогнал!
        Македонянин упал на колени и закричал от отчаяния. Истина шаг за шагом открывалась ему, но, увы, он был уже не в состоянии что-либо изменить. И снова страшная ночь, почти такая же, как та, когда он очнулся после пяти веков сна. Гефестион до рассвета бился в истерике, не в состоянии совладать со своими страданиями. Но если в то, первое, утро он проснулся хоть со слабой, но все-таки надеждой, то этот новый день не принес ему ничего, кроме тьмы, на долгие годы окутавшей его душу.
        Глава 8
        Дэвид Миллс остановился перед дверью Гарри и в сотый раз спросил себя, правильно ли он поступает. Раздираемый сомнениями, он наконец постучал. Через несколько минут дверь открылась, и на пороге показался Голдфилд.
        - А, Дэвид, - он улыбнулся. - Я уже боялся, что ты не придешь. Проходи.
        Он впустил его в квартиру.
        - Если честно, я в последний момент чуть было не передумал, - признался Миллс.
        - Но ты же не передумал, - на губах Гарри играла довольная улыбка. - Хочешь чего-нибудь?
        - Нет, спасибо, - отказался Дэвид. - Я не голоден.
        - Может, тогда хорошего вина? - Голдфилд достал из покосившегося серванта бутылку.
        - Дай-ка посмотреть, - Миллс взял ее у него из рук. - Это вино потянет на все пять сотен.
        - Люблю иногда себя побаловать, - Гарри невинно захлопал длинными ресницами.
        Он достал два бокала и, забрав у ученого бутылку, откупорил ее.
        - Угощайся, - он протянул Дэвиду до краев наполненный бокал.
        - Спасибо, - Миллс пригубил вино. - Скажи, Гарри, откуда у тебя такие деньги?
        В ответ Голдфилд загадочно улыбнулся.
        - Секрет фирмы, - ответил он, скидывая с дивана на пол валявшееся там барахло и растягиваясь на нем. - Присаживайся, - он указал Дэвиду на кресло напротив.
        - И какой же фирмы? - Миллс сел. - «Риверс Текнолоджис»?
        Гарри усмехнулся и опустил глаза.
        - Не думаю, что секреты «Риверс Текнолоджис» могли бы принести мне такую прибыль, - отозвался он. - Давай лучше поговорим о деле. Ты ведь не просто так пришел.
        - Я пришел к тебе для того, чтобы завтра ты не пожаловал в мою лабораторию.
        - Ладно, - Голдфилд опустошил бокал до половины. - Дэвид, все, что тебе нужно сделать, это сообщить мне, где именно в базе данных вашей лаборатории хранится нужная мне информация. Когда ты мне это скажешь, я дам тебе вот это, - он достал из кармана маленький чип, служащий переносной памятью. - Ты вставишь эту штучку в компьютер и, следуя моим инструкциям, скопируешь на нее все файлы, а потом вернешь мне. Как видишь все просто.
        - Гарри, ты не понимаешь. То, что ты задумал, неосуществимо!
        - Ошибаешься, - Голдфилд покачал головой. - Очень даже осуществимо.
        - Это потребует огромных средств!
        - Я уже говорил тебе, деньги - не проблема, - Гарри сел. - Мне нужны только исходные данные.
        - Даже если я дам тебе то, что ты хочешь, это будет всего лишь сырой материал, над которым мы работаем, - не унимался Дэвид. - Квантовый компьютер, который ты так стремишься создать, еще не изобретен. К тому же кубиты, единицы информации квантового регистра, очень сильно подвержены влиянию окружающей среды. Даже для простых исследований тебе понадобятся специальные условия. Одно-единственное воздействие, и регистр будет разрушен, а процесс прекратится.
        - Я обеспечу нужные условия, - невозмутимо произнес Голдфилд.
        - Для создания полноценного квантового компьютера нужно научиться управлять как минимум одной тысячей кубитов. Наш максимум - семь штук!
        - И что? - Гарри опустошил свой бокал и налил себе еще вина.
        - Как это, что?! - не выдержал Миллс. - Ты, кажется, меня не слышишь!
        - Я тебя прекрасно слышу, Дэйв, - Голдфилд встал и приблизился к своему другу.
        - Значит, ты просто смеешься надо мной, - Дэвид обреченно вздохнул.
        - Я серьезен как никогда.
        Миллс поднял глаза и столкнулся с ледяным взглядом больших голубых глаз Голдфилда.
        - Тогда ты должен понимать, что именно ты от меня требуешь, - тихо проговорил он. - Если я исполню твою просьбу - это перечеркнет всю мою жизнь.
        - А как насчет того, чтобы поработать на меня? - Гарри оперся на спинку кресла, на котором сидел Дэвид, и наклонился к нему. - Я хорошо заплачу.
        Миллс не ответил.
        - Дэйв, ты единственный, на кого я могу положиться, - продолжал Голдфилд. - Мне больше не к кому обратиться за помощью.
        - Я… я не могу, - Миллс попытался встать, но Гарри ему помешал.
        - Я заплачу тебе столько денег, что ты сумеешь открыть собственную исследовательскую фирму.
        - Не могу…
        - Все права на создание этого компьютера будут принадлежать тебе.
        - Гарри…
        - Я все передам тебе.
        - Ну, скажи, ради Бога, на что тебе квантовый компьютер?!
        Голдфилд отошел от кресла и отвернулся.
        - Чтобы спасти свою жизнь, - глухо произнес он.
        - Что? - не понял Миллс. - Каким образом твоя жизнь зависит от того, что ты хочешь сделать?
        - Это долгая история, Дэвид, - Гарри снова повернулся к нему. - Возможно, я расскажу тебе обо всем. Но сейчас я хотел бы, чтобы мы поговорили о другом. Я хочу, чтобы ты был уверен в том, что я абсолютно серьезен, - он подошел к стоящему в углу комнаты сейфу и достал из него какой-то предмет. - Я хочу сделать тебе подарок.
        - Гарри, не надо…
        - Я хочу, чтобы ты взял эту вещь, - Голдфилд положил ему на ладонь небольшую брошь. - В любом случае она твоя. Но я прошу, чтобы ты отнес это украшение к антиквару, а потом сообщил мне, во сколько он ее оценил. Если он спросит, откуда она у тебя, скажи, что эту брошь привезли тебе из Сирии в качестве подарка на юбилей. Если будет спрашивать, знаешь ли ты, что это такое, скажи, что понятия не имеешь.
        - Да так оно и есть, - Миллс усмехнулся. - Но я не приму этот подарок, - он положил брошь на стол.
        - Почему?
        - Я еще не уверен, что соглашусь на твое предложение.
        - Эта вещь не имеет отношения к нашему делу, - Голдфилд поспешил снова вложить драгоценность в его руку. - Ты мой друг, и я хочу сделать тебе приятное.
        Ученый с сомнением посмотрел на украшение, сверкавшее у него на ладони тысячами огней.
        - Почему именно я? - тихо спросил он.
        Голдфилд не ответил.
        - Я хочу, чтобы ты пошел к антиквару сегодня же, - произнес он. - А завтра вечером встретимся в нашем кафе. Согласен?
        - Ладно, - Дэвид пожал плечами. - Тогда до завтра.
        - Пока.
        Гарри проводил своего гостя и, вернувшись в комнату, сел за компьютер. Миллс был его последней надеждой на осуществление почти фантастического замысла, и Голдфилд искренне желал по-хорошему уговорить его помочь ему в этом деле. Но что будет, если Дэвид все-таки откажется? Гарри не хотел думать об этом, во всяком случае, сейчас.

* * *
        Лилиан отпила кофе и понурым взглядом уставилась на монитор своего компьютера.
        - Что с тобой? - Джил придвинулась к ней в своем кресле. - Вчера, после беседы с этим агентом ты вернулась сама не своя.
        - ФБР попросило меня помочь в расследовании дела с вирусом, - отозвалась Тревис.
        - И что?
        - Джил, мы крупно влипли.
        - То есть как?
        - Вчера Садри хотел посмотреть наш сервер. Не знаю, по каким причинам, но он попросил меня проверять всю систему, а сам сидел рядом и дышал мне в спину, - начала Лилиан.
        Беннет молча ждала.
        - Я, правда, ему не сказала, но… - Тревис сделала паузу. - С компьютера, находящегося именно в нашей комнате, кто-то обновлял этот самый «Гефестион 13», а потом очень умело замел все следы. Только видимо торопился и не стер свойства одного из системных файлов.
        - Из нашей комнаты?!
        - Именно.
        - Что знает Садри?
        - Только то, что он и так знал до вчерашнего дня. Я ему ничего не сказала.
        Джил задумалась.
        - А, может, надо было сказать? - предположила она. - Вдруг кто-то незаконно проникает в наш офис и использует наши компьютеры.
        Лилиан отрицательно покачала головой.
        - Сомневаюсь.
        - Думаешь, кто-то из работников фирмы? - Беннет понизила тон.
        - Почти уверена.
        - Но кто?
        Тревис развела руками.
        - Не знаю.
        - И что ты решила насчет этого агента? Будешь молчать?
        - Джил, если я ему скажу, «Риверс Текнолоджис» затрещит по швам.
        - А если не скажешь?
        - Таинственный хакер будет продолжать делать свое дело. Я хочу немного потянуть время. Может мне удастся выпросить у этого агента разрешение поработать с самим вирусом, точнее с тем, что от него осталось. Садри рассказал мне, что при их попытке взломать его, «Гефестион 13» самоуничтожился.
        - Кому из наших могло понадобиться запускать этот вирус? - спросила Джилиан.
        - Это зависит от того, что именно он делает в операционной системе компьютера, а это нам пока неизвестно.
        Звук открывающейся двери заставил их прервать разговор.
        - Доброе утро, - хмуро поздоровался Гарри, даже не глядя на девушек.
        - Доброе утро, - отозвалась Лилиан. - Как дела?
        Голдфилд кинул на нее сомнительный взгляд.
        - Прекрасно, - он скривил улыбку.
        - Отлично, - Тревис улыбнулась в ответ. - Спасибо, у нас с Джил тоже все хорошо.
        Он стиснул зубы, но промолчал.
        - Пора работать, - проговорила Беннет и вернулась к своему столу.
        - Кто копался в моем компьютере?! - с негодованием спросил Гарри, окидывая взглядом свое рабочее место.
        - Вчера сотрудник федерального бюро осматривал все машины, - спокойно ответила Джилиан. - Ты видимо забыл, что мы под следствием.
        - И что? - Голдфилд немного поутих. - Он что-нибудь нашел?
        - Если бы ты вчера не улизнул, как обычно, с работы, то и сам мог узнать результаты, - резонно заметила Беннет.
        Гарри сделал глубокий вздох.
        - Я, кажется, не об этом тебя спросил, - проговорил он.
        - Нет, они ничего не нашли, - ответила Джил. - Все компьютеры чистые.
        - Ребята, почему бы нам не перестать грызться? - предложила Лилиан. - Не знаю, осознаете ли вы, но у нас могут быть очень серьезные проблемы.
        - Но они же ничего не нашли, - произнес Голдфилд. - Какие же могут возникнуть проблемы?
        - И, по-твоему, ФБР так легко оставит нас в покое? - Тревис скрестила руки на груди. - Сомневаюсь.
        В комнате воцарилась тишина, которая была нарушена звонком мобильного телефона Лилиан. Она достала сотовый и несколько минут смотрела на дисплей. Затем, не произнеся ни слова, Тревис встала и вышла из офиса. Оказавшись в коридоре в одиночестве, она приложила телефон к уху.
        - Мисс Тревис? - с противоположного конца послышался голос агента Садри.
        - Да, это я.
        - Лилиан, я могу попросить вас сегодня зайти к нам в офис?
        - Зачем? Я уже сказала вам все, что знаю.
        - Но вчера вы обещали, что окажете нам помощь в расследовании.
        Тревис молчала.
        - Лилиан, поверьте, сотрудничество с ФБР - это только для вашей пользы, - продолжал Рино. - К тому же мистер Риверс сказал, мне, что вы - именно тот человек, к кому я могу обратиться.
        - Когда мне подъехать в ваш офис? - со вздохом спросила она.
        - Приезжайте сегодня… а лучше прямо сейчас.
        - Хорошо. До свидания.
        Лилиан спрятала телефон в карман и вернулась в комнату.
        - Мне нужно уйти, - проговорила она, наспех собирая вещи.
        - Что-то случилось? - Джилиан с тревогой посмотрела на нее.
        - Нет, ничего страшного. Просто кое-какие дела.
        - А потом говорят, что это я в рабочее время неизвестно где пропадаю, - злобно проговорил Гарри. - Оказывается не только я.
        Лилиан не ответила. Надев куртку, она быстрым шагом покинула офис.
        Глава 9
        По дороге в Федеральное Бюро Тревис долго размышляла о том, что ей рассказывать Садри, а о чем лучше помалкивать. Рино ей не нравился, и она не хотела слепо раскрывать ему всю подноготную «Риверс Текнолоджис». К тому же, в глубине души Лилиан росло предчувствие, что агент Садри не спроста привлек именно ее к сотрудничеству с Бюро. Уж очень многозначительные взгляды бросал он на нее, когда они сидели в серверной комнате и разбирались в системе фирмы.
        Рино ждал Тревис, нетерпеливо прохаживаясь по своему кабинету. Когда, постучав, она вошла, у него на лице засветилась доброжелательная улыбка.
        - Присаживайтесь, - он предложил ей кресло напротив его стола.
        - Чем же еще я могу вам помочь, агент Садри? - спросила Лилиан, принимая его предложение сесть.
        - Дело в том, что мои сотрудники натолкнулись на серьезную проблему с этим… как его… все время забываю.
        - «Гефестион 13», - подсказала Тревис.
        - Да, именно, - он улыбнулся.
        - И в чем же проблема?
        - Я хочу, чтобы вы осмотрели компьютер, на котором мы в первый раз его обнаружили.
        Лилиан кинула на него испытывающий взгляд.
        - Вам не кажется, что вы слишком сильно доверяетесь возможной подозреваемой? - спросила она.
        - В любом случае, я держу под контролем все ваши действия, - отозвался федеральный агент.
        Тревис опустила глаза. Удача сама шла ей в руки. Лилиан очень хотела получить возможность покопаться в компьютере с пресловутым вирусом.
        - Что ж, - произнесла она, - давайте осмотрим вашу машину.
        - Хорошо, - Садри поднялся. - Пойдемте со мной.
        Лилиан молча последовала за агентом. Вдвоем они прошли к лифту и спустились в специальное помещение, где находилась лаборатория. Рино открыл картой дверь и пропустил ее вперед.
        - Майк, - обратился он к своему помощнику, в котором Тревис узнала агента, проводившего осмотр в офисе «Риверс Текнолоджис». - Нам нужен этот компьютер.
        Дженкинс тут же поднялся, уступая место.
        - Прошу, - Садри указал Лилиан на стол. - Это та самая машина.
        Она сняла куртку, и, накинув ее на спинку кресла, села.
        - Вы говорили, что «Гефестион 13» уничтожил сам себя при попытке его взломать, - произнесла Тревис. - Что же вы хотите, чтобы я здесь нашла?
        Садри развел руками.
        - Что-нибудь, что сумеет нам помочь, - ответил он.
        - На это может потребоваться время, - предупредила она, - много времени.
        - Боюсь, у нас нет выбора.
        - Хорошо. И еще одна просьба.
        - Да, конечно.
        - Мне трудно работать, когда за мной наблюдают, - призналась она.
        - Майки, поднимись наверх, - Садри повернулся к своему помощнику. - Там есть кое-какие документы, которые надо просмотреть.
        - О'Кей, - Дженкинс покорно удалился.
        - Надеюсь, я вам не мешаю? - Рино посмотрел на Лилиан.
        В ответ она слабо улыбнулась и повернулась к компьютеру. Уже через полчаса ей удалось наткнуться на следы деятельности посторонней программы в операционной системе. Ее опытный глаз сразу заметил обрывки посторонних команд в алгоритмах обычных программ. Вирус был написан очень профессиональным программистом. Агентам ФБР действительно повезло, что троянец оказался в собранном состоянии, иначе они никогда бы его не засекли. Но факт оставался фактом. «Гефестион 13» самоуничтожился, а оставшиеся следы вряд ли могли привести к его создателю.
        Наконец Тревис призналась Садри, что не сможет помочь расследованию. Что бы она не обнаружила, это не даст им ключа к разгадке.
        - А вы уверены в этом? - с надеждой спросил федеральный агент.
        - Да, - Тревис кивнула. - Боюсь, ничего полезного я вам сообщить не смогу.
        Рино задумался.
        - В любом случае, спасибо, - произнес он через минуту.
        - Я могу идти?
        - Да можете, - он поднялся. - Я вас провожу.
        Когда Лилиан вышла из здания федерального бюро, ей показалось, что она вырвалась на волю из безвоздушного пространства. Погода была тихая, и возвращаться на работу не было ни малейшего желания. Вдохнув прохладного осеннего воздуха, Тревис пошла к ближайшей станции метро, чтобы доехать до Центрального Парка.
        Нью-Йоркский оазис встретил ее мягким шелестом уже желтеющей листвы и все еще зеленой травой. Лилиан медленно бродила меж аллей, размышляя о том, что произошло за последние дни. Она не знала, что собиралось делать ФБР. Возможно, они закроют дело из-за отсутствия улик. Более того, вполне вероятно, что они уже больше никогда не обнаружат и не услышат ничего о «Гефестионе 13». Но, несмотря на это, Тревис прекрасно понимала, что где-то совсем близко от них находится таинственный некто, необычайно хитрый и почти неуловимый, который будет по-прежнему пользоваться полной неприкосновенностью в виртуальном мире и продолжать свою темную деятельность.
        Лилиан села на скамейку, и, положив рядом сумку с ноутбуком, достала сигареты. Она курила редко, только когда ей было особенно грустно. Впереди нее, почти у самого берега озера сидела целующаяся парочка. Тревис долго наблюдала за ними, выдыхая сигаретный дым. Она старалась никогда не думать о том, что ее личная жизнь так и не сложилась. Наверное, виной всему было то, что… «Нет, нет, только не об этом», - Лилиан прогнала все мысли о себе и погрузилась в размышления о создателе пресловутого вируса. И все-таки он ошибся. Все-таки человеческое начало сыграло в нем свою роль, и он допустил ошибку, которая возможно станет для него роковой. Хотя этого Тревис наверняка не знала. Просто ей жутко хотелось найти этого человека, узнать какую все-таки цель преследует его хитроумный вирус. Лилиан стряхнула пепел с сигареты. А ведь она может попытаться сама найти его. Раз он обновлял свое детище с одного из компьютеров «Риверс Текнолоджис», то он совсем близко. Возможно, это даже один из работников фирмы, самый прилежный и незаметный, и тем самым абсолютно не подходящий на роль подозреваемого. Он каждый день
приходит на работу ровно в восемь и уходит точно в пять. Он никогда не опаздывает и никогда не задерживается ни на минуту. Он в точности и вовремя исполняет все указания начальства. Он белоручка до мозга костей, но кто знает, какой мрачный план мог созреть в его голове?
        Тревис затушила сигарету и откинулась на спинку скамейки. Теперь она уже точно знала, что займется самостоятельным расследованием, и помимо этого, она была абсолютно уверена, что не скажет ФБР ни слова до тех пор, пока не почувствует острую необходимость поставить их или полицию в известность.
        Лилиан достала свой ноутбук и по беспроводной связи вошла во всемирную сеть. Зайдя на страничку поисковой системы, она вписала в окошко слово «Гефестион» и кликнула «Искать». Результаты, появившиеся на мониторе через несколько секунд, заставили ее серьезно призадуматься.

* * *
        Гарри остановил свой старый потрепанный «Форд» и посмотрел на Дэвида, сидящего рядом.
        - Мы приехали, - с довольной улыбкой сообщил он.
        Миллс сомнительным взглядом окинул местность.
        - И где это мы? - спросил он.
        - Сейчас покажу, - Гарри вылез из машины и сделал ему знак следовать за ним.
        Около двух часов назад они выехали из центра Манхеттена и после утомительной езды наконец оказались далеко за чертой города. Вокруг шумел осенний лес, спускающийся пока еще зеленым ковром прямо к берегу океана, а воздух был чистым и прохладным.
        - Тебе здесь нравится? - спросил Голдфилд, глядя на Дэвида, неохотно вылезающего из автомобиля.
        - Красивое место, - Миллс сделал глубокий вздох.
        - Пойдем.
        Гарри углубился в лес, то и дело проверяя, идет ли Дэвид за ним. Наконец они остановились на небольшой поляне.
        - Дэйв, - Голдфилд сосредоточенным взглядом посмотрел на ученого. - Учти, ты единственный человек на белом свете, кого я собираюсь посвятить в эту тайну. Ты должен поклясться, что никто об этом ничего не узнает.
        - Можешь быть спокоен, я не собираюсь никому ничего рассказывать, - уверил его Миллс.
        - Это очень, очень важно, - глухо проговорил Гарри.
        - Я понимаю, - Дэвид кивнул. - Но мне почему-то заранее не хочется видеть того, что ты собираешься мне показать.
        - Не бойся, - Голдфилд улыбнулся. - Тебе это даже понравится. Ты ведь ученый.
        - Ладно, показывай, - Миллс вздохнул.
        - Хорошо.
        Гарри встал на колени и начал прощупывать руками землю. Наконец, найдя нужное место, он ухватился пальцами за траву, которая оказалась всего-навсего расстеленным сверху газоном, и скатал ее в трубочку, обнажая железную крышку люка.
        - Что это?! - с тревогой спросил Дэвид, наблюдая за ним.
        - Это вход, - спокойно отозвался Голдфилд.
        Он набрал код и легким движением поднял крышку.
        - Добро пожаловать в мою берлогу, Дэвид, - Гарри довольно ухмыльнулся и, сев на землю, свесил в шахту ноги.
        Миллс с опаской глянул вниз. В узком проходе, ведущем под землю, горел свет и была видна железная лестница.
        - Дэйв, не бойся, - подбадривал его Голдфилд. - Здесь совсем не страшно.
        Легкими обезьяньими движениями он спустился вниз по лестнице и позвал Миллса.
        - Спускайся!
        С трудом преодолевая страх и сомнения, Дэвид полез вслед за ним. Как только он спустился на достаточную глубину, крышка люка сама автоматически захлопнулась. От этого громкого металлического звука Дэвид вздрогнул и от неожиданности чуть было не упал.
        - Гарри, а мы отсюда выберемся?! - со страхом спросил он.
        - Конечно. Спускайся.
        Наконец Миллс добрался до последней ступеньки и спрыгнул. Внизу была небольшая площадка, освещенная тусклым светом. Дэвид повернулся и увидел, что Гарри набирает код на массивной металлической двери. Затем Голдфилд нажал кнопку, и металлические пластины перед ними раздвинулись, позволяя пройти в просторное помещение с яркими неоновыми лампами и постоянно вентилируемым воздухом.
        - Что это за место? - почти шепотом спросил Дэвид, войдя в комнату.
        - Моя лаборатория, - Гарри посмотрел на него, довольный произведенным впечатлением.
        Миллс молча обводил взглядом стоящие у стен огромные серверы с сотнями мигающих лампочек. В самом центре помещения стоял большой стол продолговатой формы. Половина его была занята огромным мощным компьютером, а вторая завалена бумагами и чертежами. Подойдя поближе, Дэвид осторожно коснулся стола пальцами. Затем переведя взгляд в дальний угол комнаты, он замер. У дальней стены располагалось непонятное сооружение в виде капсулы с белыми матовыми стенами. Дверца в нее была открыта, и Миллс увидел, что половина капсулы была отведена под своеобразный контейнер. Все еще не веря своим глазам, Дэвид медленно приблизился к ней и заглянул вовнутрь. И сама капсула, и контейнер, находящийся в ней были пусты. Спереди и сзади капсулы располагались два кольца, обмотанные плотным слоем провода. Вся эта конструкция была помещена в широкий цилиндр, от которого шло несколько толстых проводов, уходивших куда-то под пол.
        Миллс повернулся к Голдфилду и посмотрел на него расширенными от удивления глазами.
        - Что это? - спросил он.
        - Это… - Гарри почесал затылок. - Это машина времени, скажем так, в проекте.
        - Машина времени?!
        - Это очень долгий научный расчет, Дэвид. Если у тебя есть время, то…
        - Подожди, подожди, - Миллс перебил его. - Хочешь сказать, что ты создал машину времени?!
        - Пока не создал. Мне нужен квантовый компьютер. С обычными ничего не получится.
        - Господи! - прошептал Дэвид, снова поворачиваясь к капсуле. - Гарри, зачем тебе все это?!
        Голдфилд не ответил и опустил голову.
        - Скажи, Дэвид, тебе можно доверять? - глухо спросил он наконец.
        Глава 10
        Миллс в очередной раз обвел взглядом стены, заставленные аппаратурой.
        - Не надо, Гарри, - уже спокойным тоном произнес он. - Не говори мне того, о чем бы не хотел, чтобы я знал, - он сделал паузу. - Я ведь тогда пошел к антиквару, как ты говорил, и показал ему брошь. Знаешь, что он мне сказал?
        - Догадываюсь, - проговорил Голдфилд.
        - Он сказал, что брошь потянет на миллион, а то и больше, и что ей больше двух тысяч лет.
        Голдфилд молчал.
        - Антиквар спросил меня, откуда я взял эту вещь, - продолжал Дэвид. - И я ответил так, как ты мне советовал, сказал, что это подарок из Сирии.
        - И что?
        - Знаешь, я никогда не видел столь округлившихся от удивления человеческих глаз. В них даже отразился ужас. Мне и самому стало не по себе, - Миллс подошел к столу и перелистал пару чертежей. - Я не знаю, чем ты занимаешься, Гарри, и откуда у тебя столько денег. Я и не спрашиваю. Только, - он достал из кармана брошь и положил ее на стол, - возьми, пожалуйста, эту вещь обратно.
        - Если ты думаешь, что это контрабанда, ты глубоко ошибаешься, - проговорил Голдфилд. - Это украшение - не краденное. Оно - мое, мое личное, и я хочу подарить его тебе.
        - Интересная штука выходит, - Дэвид усмехнулся. - Ты так легко делаешь мне подарок стоимостью почти в миллион долларов. В голову невольно приходит мысль о том, что у тебя таких драгоценностей, по меньшей мере, еще штук десять, а то и больше.
        - Нет, - Гарри покачал головой. - Такая вещь только одна. Когда-то ее подарили мне самому, и это очень ценный подарок.
        - Тогда почему ты отдаешь его мне?
        Голдфилд опустил глаза.
        - Потому что мне очень нужна твоя помощь, - признался он.
        - Иными словами, ты хочешь меня купить, - на лице Дэвида заиграла горькая усмешка. - Прости, Гарри, но я не продаюсь.
        Он вложил брошь в ладонь Голдфилда.
        - Можно я задам тебе один вопрос? - снова заговорил Миллс.
        - Конечно, - Гарри облизнул пересохшие губы.
        - Ты говоришь, что эта драгоценность была тебе когда-то подарена. Кем? Кто сделал тебе такой царский подарок?
        Несколько минут Голдфилд пристально смотрел на него.
        - Тот, чье имя тебе назвал антиквар, - выговорил он наконец.
        Услышав его слова, Дэвид начал нервно смеяться.
        - Это… это шутка? - спросил он, чувствуя, что дрожит всем телом.
        Гарри молчал.
        - Слушай… давай сделаем так. Ничего этого не было. Ты мне ничего не давал, ни о чем не просил, и мы вообще не знакомы, - Миллс попятился к выходу из помещения. - Просто забудем друг о друге и все.
        - Дэвид, подожди…
        - Я не хочу ничего ждать. Просто оставь меня в покое, ладно?
        - Ты напуган?
        - Я хочу выйти отсюда…
        - Дэвид… - Голдфилд сделал шаг ему навстречу.
        - Я хочу выйти отсюда! - Миллс почувствовал, что задыхается.
        - Хорошо, хорошо, только успокойся.
        Гарри взял его под руку и вывел обратно к лестнице. Затем он нажал рычаг в стене, и наверху откинулась крышка люка.
        - Подняться сможешь? - спросил он, глядя на бледного, как полотно, Дэвида.
        С минуту Миллс стоял, тяжело дыша и вдыхая свежий воздух.
        - Да, смогу, - хрипло отозвался он наконец.
        Гарри помог ему выбраться наружу, закрыл люк и снова расстелил газон. Затем он повернулся к молодому человеку, безучастно сидевшему на траве.
        - Ты думаешь, я псих какой-нибудь, да? - спросил Голдфилд. - Поверь, это не так.
        - Во что еще я должен поверить? - с трудом спросил ученый. - Ты хоть понимаешь, что ты мне сказал там, внизу?
        - Я бы тебе гораздо больше рассказал…
        - Не надо, - Дэвид сделал жест рукой, словно отстраняясь от него. - Ни слова больше, или я сойду с ума!
        - Дэйв, - Гарри опустился рядом с ним на траву. - Хорошо. Не хочешь знать правду, не надо. Не хочешь брать подарок… не бери. Но только помоги мне, пожалуйста!
        Миллс посмотрел на него усталым взглядом.
        - Для тебя это жизненно важно, да? - спросил он.
        - Угадал, - в глазах Голдфилда светилась мольба. - Я все для тебя сделаю. Только помоги мне!
        - Мне ничего не надо, - тихо проговорил Дэвид. - Просто… отпусти меня.
        В его голосе сквозило отчаяние и обреченность. Гарри опустил голову, не зная, что сказать.
        - Кем бы ты ни был, - продолжал Миллс, - это не мое дело. Я клянусь, что как только мы расстанемся, я забуду о твоем существовании. От меня никто никогда ничего не узнает ни об этом подземном бункере, ни о твоих замыслах…
        - Мне кажется, тебе надо поехать домой и отдохнуть, - Голдфилд резко встал. - Я отвезу тебя.
        - Гарри, ты меня не слышишь…
        - Поднимайся, я отвезу тебя домой.
        - Но…
        - Поднимайся! - Гарри почти крикнул, протягивая Миллсу руку.
        Отказавшись от его помощи, Дэвид самостоятельно встал на ноги. Он уже понимал, что мольбы бесполезны. Голдфилд был слишком одержим своей идеей, чтобы позволить ему просто уйти. Не произнося ни слова, Дэвид пошатываясь пошел к автомобилю. Гарри молча последовал за ним.
        - Прости, я не хотел на тебя кричать, - проговорил он, когда они были уже в машине.
        - Ничего, - Миллс нервно теребил пальцы.
        - Просто… просто я в безвыходном положении. Если ты откажешься мне помочь, я… я даже не знаю, что мне делать.
        - Мне страшно спросить, в какое именно время ты хочешь отправиться с помощью своей машины времени, - проговорил Дэвид.
        - Ты и так знаешь ответ на этот вопрос, - отозвался Гарри.
        - Как же я иногда боюсь того, чего знаю, - ученый покачал головой.
        - Дэвид, я - тот, кого предали, прокляли и обрекли на вечные страданья, - дрожащим голосом произнес Гарри. - Ты - моя последняя надежда спасти свою исковерканную жизнь… Эта брошь… - он достал из кармана драгоценность. - Это подарок очень близкого мне человека, человека, который был мне как брат, даже ближе, чем брат. Я ведь мог дать тебе любую другую вещь, куда менее ценную и дорогую для меня. Но я решил подарить тебе именно эту и вовсе не для того, чтобы купить тебя, а чтобы показать, как я на самом деле к тебе отношусь. Ты… понимаешь?
        - Кажется, начинаю понимать, - Миллс смотрел куда-то в окно.
        - Тогда… - он осекся и умолк.
        Между ними воцарилась тишина. Наконец Дэвид перевел взгляд на своего спутника.
        - Как тебя зовут, Гарри? - спокойно спросил он. - Кто ты?
        Голдфилд медлил, прикидывая, способен ли Миллс принять правду.
        - Меня зовут Гефестион, - наконец сорвалось с его губ. - Я - Гефестион.

* * *
        Лилиан медленно поднялась по ступенькам библиотеки, размышляя о том, как же давно она сюда не приходила. В холле ее как обычно встретила улыбающаяся библиотекарь, казалось нисколько не изменившаяся с тех пор, когда Тревис еще училась в университете.
        - А, Лилиан, - она сразу же узнала девушку. - Как хорошо, что ты пришла. Нужна какая-то книга? Только скажи, я все тебе найду.
        - Спасибо, миссис Ридли, - поблагодарила ее Тревис. - Я сама посмотрю.
        - Да, конечно, - библиотекарь проводила ее доброжелательной улыбкой.
        Лилиан прошла в основной зал и медленно пошла вдоль стеллажей с книгами. Впервые она не свернула в уже почти родной отдел программирования, а пошла дальше к полке с книгами по истории. Найдя нужный период, она бегло пробежалась по корешкам. Наконец ее взгляд нашел нужное название. Лилиан потянулась и аккуратно сняла с полки «Сравнительные жизнеописания» Плутарха.
        Тревис прошла в читальный зал и устроилась за столом. Читала она быстро, поэтому уже через час осилила почти половину нужного ей текста. Неожиданно совсем рядом раздался приятный мужской голос, прервавший ее погружение в события далекой древности.
        - Интересуетесь историей?
        Лилиан оторвалась от книги и подняла глаза. Рядом с ее столом стоял молодой человек с охапкой книг под мышкой.
        - Иногда, - ответила Тревис, слабо улыбнувшись.
        - Вы позволите? - он указал на место напротив нее.
        - Да, конечно, - ответила она, возвращаясь к книге.
        Парень сел.
        - Я тоже очень интересуюсь историей, - произнес он, раскладывая перед собой книги. - А вы - историк?
        Лилиан снова подняла на него глаза.
        - Вообще-то, я программист, - призналась она.
        - А-а, - потянул он. - Значит, просто отдыхаете.
        - Да, - кивнула она.
        - Меня зовут Джон, - представился он. - А вас?
        - Лилиан.
        - Очень приятно, - улыбнулся он.
        - Мне тоже.
        На некоторое время между ними воцарилась тишина. Неожиданно в голову Тревис пришла идея воспользоваться ее новым знакомством.
        - А вы - историк? - спросила она.
        - Увы, нет, - Джон обратил на нее добродушный взгляд голубых глаз. - Всего лишь любитель.
        - Вы что-нибудь знаете о Гефестионе? - спросила она.
        - О Гефестионе? - удивленно переспросил он. - Это который был… э, так сказать, другом Александра Македонского?
        - Плутарх не думает так, как вы, - Лилиан хитро улыбнулась, показывая ему книгу.
        - Да, наверно, - Джон улыбнулся. - Мне жаль вас расстраивать, но я об этом самом Гефестионе ничего не знаю.
        - Да, жаль, - Тревис вздохнула.
        - А почему вы интересуетесь именно им?
        - Да так, - Лилиан пожала плечами. - Просто услышала где-то это имя и заинтересовалась.
        Между ними снова воцарилось молчание.
        - Но я читал одну хорошую книгу об Александре Македонском, - снова заговорил Джон. - Если хотите, найду для вас автора.
        - Нет, спасибо, - отказалась она. - Думаю, с меня и Плутарха хватит.
        - Я просто хотел помочь, - он смущенно улыбнулся.
        - Спасибо, - Лилиан посмотрела на своего собеседника и одарила его доброжелательной улыбкой.
        - Мне, пожалуй, пора, - произнесла она. - Был рада нашему знакомству.
        - Я тоже, - Джон поднялся, чтобы проводить ее.
        Оставив своего нового знакомого наедине с книгами, Тревис вернула Плутарха на полку и вышла из библиотеки. Было уже пять вечера, и возвращаться на работу не имело никакого смысла. Поэтому Лилиан прошла на остановку и села в первый автобус до дома. Через полчаса она была уже на пороге своей квартиры в Даун-Тауне.
        - Лили, ну наконец-то! - Кэтрин, ее кузина, с радостным возгласом открыла ей дверь. - Я уже думала, что умру с голоду.
        - Что же ты не поела? - спросила Тревис, снимая куртку и бросая ее на диван.
        - Тебя ждала.
        - Надо было поесть, - устало проговорила Лилиан.
        - Ты же знаешь, что я ненавижу ужинать в одиночестве, - Кэти надула губы.
        Тревис не ответила и, вымыв руки, прошла на кухню.
        - Я все приготовила, - крикнула ей вслед кузина. - Твой любимый томатный суп, салат из свежих овощей и жаркое с фасолью.
        Лилиан окинула взглядом блюда, красовавшиеся на кухонном столе.
        - Какая же ты у меня умница, - она вышла из кухни и остановилась в дверном проеме гостиной, с улыбкой глядя на девушку. - А как дела в университете?
        - Отлично, - Кэтрин довольно улыбнулась. - Сдала все тесты на [6 - «Эй» (от англ. «А») - оценка, соответствующая высшему баллу.].
        Тревис прошла в комнату и тяжело опустилась на диван. Когда два года назад она узнала, что ее кузина поступила в Колумбийский Университет и переезжает жить в Нью-Йорк, она, не задумываясь, предложила ей пожить у нее, чтобы девушке не пришлось платить за дорогое общежитие. Да и дядя с тетей были довольны, что Кэтрин не останется без присмотра. Сначала Лилиан, безнадежно привыкшая к жизни в полном одиночестве, думала, что гостья будет ее раздражать, нарушая давно устоявшийся распорядок ее жизни. Но через некоторое время Тревис поняла, что уже не смыслит своей жизни без кузины и всерьез подумывала оставить ее у себя даже после того, как та закончит учебу.
        - Почему у тебя снова плохое настроение? - спросила Кэти, окидывая Лилиан критическим взглядом.
        - Я просто устала, малыш, - отмахнулась Тревис. - Не бери в голову.
        - Ты говоришь неправду.
        - От тебя ничего не скроешь, - Лилиан улыбнулась. - Кстати, Кэт, ты у нас на психолога учишься?
        - Ага, - она кивнула.
        - Тогда скажи-ка мне такую вещь, - Тревис встала и начала прохаживаться по комнате. - Представь себе, что программист, примерно такой же, как я, написал программу и дал ей какое-то название. Предположим, что это название - имя собственное. Как, по-твоему, он ее назовет?
        - Программист - мужчина?
        - Да.
        - Самый банальный вариант - назвать ее именем подружки, - Кэтрин пожала плечами.
        - Исключено, - Лилиан покачала головой. - Имя тоже мужское.
        - Ну, тогда… - Кэти задумалась. - Можно назвать именем кумира или того, кем восхищается этот человек. А можно… можно даже своим именем.
        - Своим именем? - Тревис резко повернулась к ней. - Нет, такого тоже не может быть.
        Неожиданно у нее перед глазами мелькнула картинка брошюрки путешествия, которую она вытащила из ящика Гарри.
        - По следам Александра Македонского, - вслух проговорила она. - Гарри?!
        - Что? - не поняла Кэтрин.
        - Нет, нет, ничего, - Лилиан замотала головой. - У меня просто крыша едет. Не обращай внимания.
        Она села на диван, отгоняя глупые мысли. «Да нет же, при чем тут Гарри? Что он псих какой-нибудь вирусы писать да еще обновлять их с рабочего компьютера. Это просто совпадение. Совпадение! - размышляла она. - Надо бы у него спросить, почему его так интересует Александр Македонский».
        - Лили, с тобой все в порядке? - кузина оторвала ее от размышлений.
        - Да, детка, все в норме, - Тревис улыбнулась.
        - Почему бы тебе не завести себе парня? - Кэтрин скрестила руки на груди.
        - О нет, Кэти, не надо об этом, - отмахнулась Лилиан.
        - Почему не надо?
        Тревис несколько минут пристально смотрела на кузину.
        - Потому что я уже очень давно и очень безнадежно влюблена в… психа, - усталым тоном проговорила она.
        Глава 11
        Садри сидел за столом в своем кабинете и, отложив все бумаги, смотрел в окно. Однако его мысли были очень далеки от шумного, вечно движущегося города. В голове федерального агента вертелась лишь мысль о том, что такое «Гефестион 13», кто его создатель и какую цель преследует этот хитроумный хакер. И вообще кто это такой, Гефестион?! Рино подвинул к себе свой ноутбук и подключился к Интернету.
        «ГЕФЕСТИОН (родился приблизительно в 356 году до н. э - умер осенью 324 года до н. э), сын Аминты, македонского аристократа, известен в истории тем, что был самым близким другом Александра Македонского, вторым в командовании, и возможно его возлюбленным. Точная дата его рождения неизвестна, но он был того же возраста, что и Александр, или возможно немного старше него. Когда они встретились впервые раз - неизвестно. Однако, возможно, что Гефестион учился вместе с Александром в Миезе у Аристотеля, подобно другим мальчикам благородного происхождения.
        Гефестион сопровождал Александра в походе в Азию с самого начала. Проходя через Трою, Александр оказал почести могиле Ахиллеса, а Гефестион - могиле Патрокла, тем самым раскрывая характер их взаимоотношений.
        Гефестион не был особенно одаренным командиром, но превосходил других при тыловом планировании и обладал прекрасными организаторскими способностями. Всякий раз, когда Гефестион возглавлял отряд на поле битвы, Александр обычно назначал вместе с ним другого генерала. Превосходство Гефестиона в логистике далеко превзошло его недостатки в военном деле. Принятые им решения были обычно успешны. Наиболее удачно он выбрал короля Сидона.
        Гефестион был фаворитом Александра. Он был его другом детства, которого Александр даже считал своим „альтер эго“. Мать персидского царя Дария Третьего даже однажды приняла более высокого Гефестиона за Александра. Однако, Александр успокоил ее, сказав „он тоже Александр“.
        Перед вторжением в Индию и при переходе через горы Гиндукуша (современный Афганистан) Александр сделал Гефестиона хилиархом - „вторым“ после себя. В течение индийской кампании Гефестион также принимал участие в военных действиях, строя мосты через реки и руководя эскадроном.
        Возвратившись в Сузы, столицу персидской империи, Александр женился на дочери Дария Стратеире, а ее младшую сестру отдал в жены Гефестиону.
        Осенью 324 года до н. э, когда армия Александра размещалась в Экбатанах, Гефестион неожиданно заболел и неделю спустя умер. Описанные признаки его болезни свидетельствуют о заболевании тифом, но возможность отравления никогда не исключалась. Как фаворит Александра и его близкий друг, Гефестион имел много врагов. Едва не лишившийся рассудка из-за смерти друга, Александр отменил все празднества и приказал распять врача Гефестиона. Вместе с телом покойного он отправился в Вавилон, где приказал оказывать Гефестиону почести как великому герою.
        Пока строилась гробница Гефестиона, Александр умер», - выдала ему поисковая система. «М-да, - Садри почесал затылок. - Не слабо занесло хакера на античную историю. Вот уж не думал, что мне когда-нибудь придется в этом разбираться. Хотя…». Рино встал и прошелся по комнате. Как-то бабушка рассказывала ему об его иранских корнях. Она что-то говорила о древности его рода и, кажется, даже упоминала какого-то типа со странным именем на букву «О», который жил еще во времена Александра Великого. Садри напряг память. Будучи представителем пятого поколения, живущего в Америке, он никогда не придавал большого значения ее рассказам и поэтому редко запоминал все эти мудреные имена. Ну, как же его звали? Нет, вряд ли он вспомнит. Придется съездить в дом к родителям в Нью-Джерси или хотя бы позвонить им. Он сомневался, что они помнили их далекого предка, но попробовать стоило, хотя бы ради того, чтобы узнать, от кого он происходит.
        Рино вернулся за свой стол. Покопаться в своей родословной он еще успеет, а пока надо было заняться более важными делами. Он достал папку и в очередной раз перечитал отчет Дженкинса о попытке дешифровки вируса, но, как и прежде, не обнаружил ни малейшей зацепки. Садри был даже не уверен, что пресловутый «Гефестион 13» - это вирус. Ведь им так и не удалось выяснить, какую именно цель преследовала эта программа, управляя операционной системой компьютера. Надо было бы еще раз побеседовать с обеими девушками-программистами из «Риверс Текнолоджис». Не может быть, чтобы они никогда не замечали ничего необычного в своем офисе. Если хакер обновлял свой вирус с компьютера этой фирмы, то у него наверняка должен был быть доступ к машинам. Может, они о чем-то умалчивают?
        Рино хотел было уже позвонить Джону Риверсу, но замер с трубкой в руках. Он вспомнил, что с Тревис и Беннет работал еще один программист-разработчик, такой странный парень с длинными волосами, кажется Гарри Голдфилд. Отложив телефон, Садри заглянул в список работников «Риверс Текнолоджис» и нашел там фамилию «Голдфилд». Да, тот самый, Гарри. Как-то подозрительно он себя вел в тот день. «Вот с него и начнем», - подумал Рино, снова потянувшись к телефону.
        - Мистер Риверс, - проговорил он, когда на другом конце сняли трубку. - Я бы хотел еще раз побеседовать с вашими сотрудниками.
        - Да, конечно, - президент «Риверс Текнолоджис» был мягко говоря не совсем рад его звонку. - Сегодня, боюсь, уже поздно…
        - Я найду удобное время, чтобы заглянуть к вам, - уверил его Садри.
        - Как вам будет угодно, - проговорил Риверс.
        Рино положил трубку и посмотрел на часы. Было почти пять вечера. Он достал свой мобильный телефон и задумчиво повертел его в руках. Ему жутко хотелось набрать номер Лилиан и пригласить ее на ужин, но с одной стороны, это было не совсем правильно с точки зрения его расследования, а с другой, он был неуверен, что она согласится. Садри подавил в себе желание позвонить Тревис и заставил себя погрузиться в изучение дела «Гефестиона 13». К сожалению, кроме злополучного имени хилиарха Александра Македонского у него не было ни одной зацепки.
        - Гефестион, Гефестион, - бормотал Рино. - Откуда он вообще взялся, этот Гефестион? «…был самым близким другом Александра Македонского, вторым в командовании, и возможно его возлюбленным», - перечитал он на мониторе компьютера.
        - Только этого мне не хватало, - Садри выругался про себя и набрал на телефоне номер дома родителей.
        Трубку подняла его мать.
        - Привет, мам, - поздоровался он. - Помнишь, бабушка как-то рассказывала про какого-то нашего предка, который жил еще во время Александра Македонского? Как там звали этого типа?… Что?… Почему вдруг об этом спрашиваю? Да… так, прочел тут кое-что… Не помнишь? Жаль… А нельзя как-нибудь это узнать? Мам, я понимаю… Да, но… Как, как?… Окси… что? Оксиарт?… Откуда ты взяла это имя?… М-да, а еще говоришь, что не помнишь. Что это за умник такой?… Ладно, я сам поищу. Спасибо, мам. Целую, пока.
        Он повесил трубку и придвинул к себе ноутбук.
        - Ну-ка, посмотрим, кто такой этот Оксиарт, - пробормотал Рино.
        Садри вписал в поисковую систему нужное имя и кликнул «искать». Пробежав глазами результаты поиска, он чуть не подпрыгнул на стуле.
        - Что?! Тесть Александра Великого?!

* * *
        ПЕРСИЯ. 1105 ГОД.
        Нещадно палило солнце. Приказав верблюду остановиться, Гефестион спрыгнул на раскаленный песок и достал флягу с водой. Окидывая взглядом округу, он снял с лица повязку, оберегавшую от его знойного воздуха, и сделал несколько жадных глотков. Накануне вечером, он выехал из Бендер-Аббаса и проскакал всю ночь в направлении, известном только ему одному. Гефестион не сомневался в том, что точно знал дорогу. Он то и дело останавливался и сверялся по звездам и прочим ориентирам, которых не успело поглотить время. И вот, наконец, он увидел тот самый одинокий обломок скалы - безмолвный свидетель ушедших веков.
        Гефестион медленно подошел к валуну и коснулся него. От камня на него повеяло родным теплом далеких воспоминаний. Если бы он только знал, что через столько долгих лет снова окажется здесь в надежде на помощь. Македонянин опустился на колени и снял с головы чалму. Он не чувствовал ни зноя, ни обжигающих солнечных лучей. Его длинные каштановые волосы светились на солнце неподдельным золотом.
        - Александр, - прошептал Гефестион, проводя пальцами по камню, - друг мой, брат мой, я снова здесь! Я здесь, потому что мне нужна твоя помощь. Ты ведь знал… Ты знал, что наступит этот день, и труды твои не пропадут даром! Благородство твое и щедрость не станут добычей тлена ушедших времен! Ты знал, что будет на свете такой несчастный человек, как я, кто на коленях приползет, чтобы прильнуть к источнику, который ты оставил!
        Македонянин закрыл руками лицо и зарыдал.
        - Александр… - повторял он. - Александр…
        Он не помнил, сколько просидел на горячим песке, пытаясь совладать со слабостью, нахлынувшей на него. Наконец, уняв слезы, он поднялся и надел обратно чалму. Затем он подошел к верблюду и вытащил из сумы, висящей на боку животного, большую лопату. Вернувшись к валуну, Гефестион снял с себя всю лишнюю одежду, чтобы она не мешала ему, и, оставшись в одной тунике и узких брюках, с минуту смотрел на обломок скалы.
        - Господи, помоги мне, - прошептал он и воткнул лопату в песок.
        Не обращая внимания ни на зной дня, ни на холод ночи, ни на нестерпимую боль во всех суставах и смертельную усталость, он копал трое суток. Когда его лопата наконец со звоном ударилась о твердую плиту, македонянин без чувств растянулся на дне выкопанного им рва. Когда Гефестион очнулся, день уже начинал клониться к закату. Поднявшись на дрожавшие от боли и усталости ноги, он начал освобождать края обнаруженной им плиты. Наконец, после долгих усилий и мучений ему удалось сдвинуть ее с места, обнажив глубокую нишу. Македонянин зажег заранее приготовленный факел и, нащупав руками ступеньки на круто уходящей под землю стене, полез во тьму. Спускаться было очень неудобно, и он то и дело рисковал сорваться вниз, но македонянин знал, что вырытая под землей камера не должна была быть очень глубокой. К тому же, вряд ли с ним что-нибудь случилось, если бы он упал. За восемь веков бесконечного существования Гефестион забыл, каково это - беспокоиться за собственную жизнь.
        Наконец спустившись на самое дно, македонянин стряхнул с себя песок и посветил вокруг факелом. Куда бы не падал свет огня, в ответ на яркие лучи темная пещера отзывалась ослепительными бликами и переливами золота и драгоценных камней. Гефестион прошел на середину подземной комнаты и вздохнул с облегчением. За прошедшие века грабители и мародеры не сумели добраться до этой заветной сокровищницы. Он вспомнил, как они возвращались в Вавилон через Карманию. Сокровищ, добытых в результате завоеваний, было так много, что изнемогавшие воины уже не могли их нести. Тогда Александр повелел вырыть в земле комнату и сложить туда все богатства, оставив лишь те, что люди были способны унести с собой. Когда его приказ был исполнен, царь приказал закрыть вход в нишу плитой и засыпать ее песком. Единственным явным ориентиром подземной сокровищницы стал обломок скалы, одиноко стоявший посреди пустыни. В ту минуту, прощаясь с похороненным богатством, повелитель Запада и Востока вряд ли мог предположить, что однажды спустя столетия его самый близкий друг и наперсник вернется сюда.
        Гефестион подошел к высокому глиняному кувшину, наполненному драгоценными камнями, и набрал полную пригоршню. Рубины, сапфиры и изумруды играли на его ладони яркими бликами. Македонянин насыпал камни в сумку, перекинутую у него через плечо, и хотел было взять еще, но потом передумал. Гефестиону претила мысль о том, чтобы разграбить сокровищницу, столь заботливо оставленную Александром. Наоборот, он хотел сохранить и преумножить сохранившиеся здесь драгоценности.
        Медленно обошел он всю пещеру, узнавая предметы, пролежавшие здесь столько веков. Неожиданно ему на глаза попался персидский меч, не слишком дорого украшенный, чтобы привлекать внимание, но все же очень красивый. Македонянин не выдержал и взял его в руки. Уж очень захотелось ему оставить меч себе. Гефестион вздохнул и рассудил, что, забрав его, вряд ли нанесет большой урон сокровищнице. Он пристегнул ножны к поясу и, в последний раз окинув взглядом комнату, начал подниматься. Когда он выбрался на поверхность, была уже глубокая ночь. Македонянин развел костер и в свете огня задвинул плиту на место. Затем он решил немного перекусить и отдохнуть, чтобы набраться сил. Проснувшись на рассвете, Гефестион начал закапывать разрытый им ров. Через двое суток уже ничто вокруг валуна не напоминало о том, что кто-то тревожил безмятежность пустыни.
        Пересчитав взятые им драгоценные камни, македонянин аккуратно разделил их на несколько частей и спрятал в разные места. Меч он аккуратно завернул в кусок ткани и уложил в свою суму. Затем, сев на уставшего от безделья верблюда, он направил его обратно в сторону города.
        Глава 12
        Гарри оторвался от созерцания шумной улицы манхэттенского Даун-Тауна и посмотрел на Лилиан, которая сосредоточенно работала. Джил давно ушла, оставив их одних.
        - Уже почти шесть, - произнес он. - Домой не собираешься?
        - Я еще немного задержусь, - отозвалась она. - Хочу закончить модуль.
        Голдфилд прошел к своему столу и опустился в кресло. Несколько минут он молча изучал профиль девушки.
        - Почему ты так на меня смотришь? - спросила Тревис, не поворачиваясь к нему.
        - Поражаюсь твоему трудолюбию, - солгал он.
        - Можно тебя спросить? - снова заговорила Лилиан.
        - Спрашивай, - Голдфилд вздохнул, предчувствуя очередной неприятный инцидент.
        - Почему ты такой злобный циник? - она повернулась к нему.
        - Это твой вопрос? - он скривил усмешку.
        - Да.
        - А почему ты такая любопытная зануда? Ответ на эти два вопроса примерно один и тот же.
        - Ладно, я задам другой вопрос, - Тревис набрала воздуха в грудь. - Помнишь ту брошюрку, что я вытащила из твоего ящика?
        - И что? - буркнул Гарри.
        - Ты всерьез интересуешься походами Александра Македонского?
        Голдфилд остолбенел.
        - Почему ты спрашиваешь?
        - Я недавно ходила в библиотеку… Знаешь, я не очень разбираюсь в истории и об Александре тоже мало что знаю… Я просто взяла там одну книгу…
        - Какую?
        - «Сравнительные жизнеописания» Плутарха…
        - Я не понимаю, в чем твой вопрос.
        - Я хотела попросить тебя рассказать мне об Александре, если ты о нем что-нибудь знаешь. После твоей брошюрки мне стало очень интересно.
        Гарри обескуражено посмотрел на нее.
        - Пожалуйста, - она улыбнулась ему ослепительной улыбкой.
        - Лили, - Гарри встал и начал растерянно собирать свои вещи. - Иди-ка лучше домой, а то, сейчас придет охрана и выставит нас отсюда.
        - Какой же ты вредный, - Тревис обиженно посмотрела на него. - Даже рассказывать не хочешь. Ладно, - она вздохнула, - сама найду что-нибудь и почитаю.
        Она встала и тоже начала собираться.
        - А что это вдруг тебя так заинтересовал Александр? - Голдфилд смерил ее критическим взглядом.
        - Я же объяснила, увидела твой проспект путешествия и заинтересовалась, - Лилиан неторопливо укладывала ноутбук в сумку.
        - И какие книги ты собираешься читать? - недовольным тоном проговорил он.
        - Не знаю, - она пожала плечами, - какие найду.
        Гарри сделал паузу.
        - А что именно ты хочешь о нем узнать? - спросил он.
        - Да в принципе все, - отозвалась Тревис, надевая куртку. - Ну, так как, расскажешь?
        Голдфилд медлил, пытаясь разгадать замысел девушки.
        - Мы могли бы немного прогуляться, а потом заскочить в Старбакс и выпить горячего шоколаду, - Лилиан улыбнулась.
        - Ладно, - сдался он. - Пошли.
        Они вышли из здания и медленно пошли вдоль побережья Гудзона.
        - Плутарх довольно интересно пишет об Александре, - начала Тревис.
        - Да, я читал его «Сравнительные жизнеописания», - кивнул Гарри.
        - Судя по его словам, выходит, что Александр Македонский был поистине великим человеком.
        - Так оно и есть, - Голдфилд пожал плечами. - Ты в этом сомневалась?
        - Я никогда об этом не думала, - призналась Лилиан.
        - Александр был храбрым воином, мудрым царем и верным другом, - проговорил он.
        - А это правда, что он много пил?
        - Не всегда, другие пили куда больше.
        - Расскажи, пожалуйста, - попросила Тревис.
        Гарри остановился и с сомнением посмотрел на нее. Его не покидало предчувствие того, что Лилиан ведет с ним какую-то игру. Но она смотрела на него столь искренним и невинным взглядом, что Голдфилду не к чему было придраться.
        - Ладно, - он медленно пошел дальше. - С чего начать?
        - С его детства, - Тревис осторожно взяла его под руку и с облегчением убедилась, что он не попытался стряхнуть ее с себя.
        - Александр родился в Пелле, 29 июля по нашему календарю в 356 году до нашей эры, - начал Гарри. - О его родителях и воспитании ты, наверное, прочла у Плутарха…
        - Расскажи мне о том, о чем не писал Плутарх, - хитро попросила Лилиан. - О его увлечениях, друзьях.
        В глубине подсознания она чувствовала, что наткнулась на какую-то тайную нить, ведущую в душу ее спутника.
        - Ему нравилась «Илиада» Гомера, - проговорил Голдфилд. - Он всегда возил ее с собой и искренне восхищался Ахиллесом, который был его предком по материнской линии, считая его великим героем.
        - Александр с детства хотел стать царем?
        - Да, он рос с мыслью о том, что однажды наследует трон отца. Но в то же время он был довольно замкнутым и часто жаловался на то, что друзья не понимают его.
        - Жаловался кому? - осторожно спросила Тревис.
        Гарри сделал паузу.
        - Своему наперснику, - ответил он наконец.
        - А это был… кто?
        - Почему ты задаешь мне эти вопросы? - не выдержал он.
        - Просто так, - она развела рукой. - Ладно, рассказывай о чем хочешь.
        Между ними воцарилось молчание.
        - Это был Гефестион, - буркнул Голдфилд через минуту. - Наперсника Александра звали Гефестион.
        - Гефестион, - тихо повторила Лилиан. - Красивое имя.
        - Спаси… - он замотал головой, - то есть… я хотел сказать, да, красивое.
        У Тревис екнуло сердце. «Господи! Он сумасшедший!» - мысленно простонала она, но не подала виду и спокойно спросила.
        - И что там дальше про Александра?
        - Он учился у Аристотеля в Миезе, - продолжил он свой сбивчивый рассказ. - Он и другие его сверстники благородного происхождения.
        - И Гефестион тоже?
        - Да и он.
        - И они всегда были вместе?
        - Да.
        - А это правда, что…
        - Нет! - Голдфилд резко высвободил руку. - Это ложь!
        - Так я и думала, - Лилиан доброжелательно улыбнулась. - Я никогда не верила в эти грязные сплетни.
        - Ты ведь говорила, что раньше никогда не интересовалась Александром.
        - И это правда. Просто когда я сидела в библиотеке, ко мне подсел один парень, который начал намекать на любовную связь между Александром и его близким другом…
        - И что ты ему ответила?
        - Сказала, что не верю в это.
        - Разумно, - Голдфилд успокоился.
        - Расскажешь дальше? - Тревис снова осторожно взяла его под руку.
        Гарри вздохнул и начал говорить. Они до ночи пробродили по Манхеттену, и все это время он рассказывал и рассказывал. Лилиан почти не прерывала его, стараясь максимально запоминать все подробности его рассказа. Около одиннадцати вечера они остановились возле Рокфеллер Центра. В саду перед огромным небоскребом развевались флаги, и бил фонтан с цветной подсветкой, а в открытом кафе, воспользовавшись теплой осенней погодой, кто-то устроил частную вечеринку.
        - Хочешь мороженного? - неожиданно спросил Голдфилд.
        - Нас туда все равно не пустят, - отозвалась Лилиан. - Там кажется закрытая вечеринка, да и одеты мы не к месту.
        - Сейчас мы посмотрим, кого куда не пустят, - он взял ее за руку и потянул к лестницам, ведущим в кафе.
        У входа их конечно же остановила девушка со списком гостей.
        - Извините, вы приглашены? - она окинула Гарри и Лилиан удивленным взглядом.
        - Конечно, - Голдфилд засветился ослепительной улыбкой. - А что, большой босс вас не предупредил?
        - Большой босс? - не поняла девушка.
        - Да, конечно. А вот он, - Гарри указал ей на солидного мужчину средних лет, стоявшего в толпе гостей и разговаривавшего с какой-то расфуфыренной дамой. - Разве он не предупредил, что его друзья программисты немного опоздают?
        Девушка переводила удивленный взгляд с него на мужчину и обратно и не знала, что сказать.
        - Извините, что мы не успели переодеться, - Голдфилд сделал виноватое выражение лица. - Работы по горло, ничего не успеваем.
        Она открыла рот, чтобы что-то возразить, но не оставив ей никакого шанса выставить их вон, Гарри проскользнул в толпу и потянул за собой Тревис. Убедившись, что за ними не направили охрану, они пробились к бару и заказали мороженного.
        - Мне, пожалуйста, шоколадного, - попросила Лилиан.
        - Два шоколадных мороженных, - кинул Голдфилд бармену и придвинулся к ней вплотную.
        Его ладонь легла на ее руку. Тревис посмотрела на него и улыбнулась. В ту минуту она почти перестала бояться этого человека.
        - Ну что, я удовлетворил твое любопытство? - спросил Гарри.
        - Да, спасибо тебе большое. Мне было очень интересно. А можно еще один вопрос?
        - Валяй.
        - Если ты так хорошо знаешь историю, почему стал программистом?
        Голдфилд посмотрел на нее испытывающим взглядом.
        - Компьютеры это еще одна область моих интересов, - ответил он. - Хотелось что-то создавать силой своей мысли. А почему ты занялась программированием?
        - Я с детства увлекалась компьютерной техникой и науками, а потом это стало моей профессией, - ответила она.
        В это время бармен поставил перед ними их заказ. Лилиан взяла ложечку и лизнула мороженного.
        - Вкусно, - она улыбнулась, ловя на себе странный взгляд Гарри. - Что-то не так?
        - Ты меня боишься? - неожиданно спросил он.
        - Что? - переспросила она.
        - Ты боишься меня, - почти убежденно произнес он.
        - С чего ты это взял?
        - Я вижу это в твоих глазах. Почему бы тебе не быть откровенной со мной?
        - Хочешь откровенности?
        Он кивнул.
        - Хорошо, - Тревис вздохнула. - Да, ты прав, иногда ты действительно пугаешь меня. Ты… ты какой-то странный.
        Голдфилд опустил глаза и не ответил.
        - Сейчас я тоже странный? - глухо спросил он.
        - Сейчас - нет, - призналась она. - Ты не будешь есть свое мороженное?
        - Буду, - он слабо улыбнулся и взял ложечку. - Лилиан, я…
        - Не надо ничего говорить, - она остановила его. - Не сейчас.
        Глава 13
        После всего уже рассказанного Голдфилдом Тревис была не в состоянии услышать что-либо еще. Ворвавшись в свою квартиру около полуночи, она схватила листок бумаги и начала лихорадочно записывать все подробности о жизни Александра Македонского, какие успела запомнить со слов Гарри.
        - Лили, что случилось?! - перепуганная Кэтрин выбежала из своей комнаты.
        - Ничего, малыш, иди спать, - успокоила ее Лилиан.
        - Что это ты так пишешь?
        - Делаю кое-какие заметки, - ручка Тревис продолжала бегать. - Скажи, Кэти, у вас в Колумбийском Университете есть историки, хорошо осведомленные о жизни Александра Великого?
        - А почему ты спрашиваешь? - ее кузина с удивлением села.
        - Мне нужна консультация.
        - Об Александре Великом?
        - Детка, не смотри на меня как на сумасшедшую, - Лилиан подняла на нее глаза. - Так есть у вас такие?
        - Наверно, - Кэтрин пожала плечами.
        - Ты не могла бы для меня узнать? - Тревис вернулась к своим записям.
        - Хорошо, попытаюсь. Это важно?
        - Ты даже не представляешь как.
        - Ладно.
        - Вот и хорошо, солнышко, а теперь иди спать.
        - Спокойной ночи, - Кэти сонно зевнула и пошла в свою комнату.
        Закончив писать, Лилиан просмотрела три листа своих заметок. «Пожалуй, хватит», - решила она и отложила ручку.

* * *
        Рино закрыл папку с документами, лежащую перед ним, и поднял тоскливый взгляд на своего помощника.
        - Начальство, говоришь, вызывает? - с досадой спросил он.
        - Да, сэр, - Дженкинс покачал головой, - и боюсь, ничего хорошо из этого не выйдет.
        - Вот-вот, и я о том же, - Садри повертел в руках карандаш. - Что у нас с «Гефестионом»?
        - Ничего. Мы больше ничего не нашли.
        - Да, Майк, дело - дрянь, - Рино вздохнул. - Ладно, пойду, потолкую с боссом.
        Он спустил рукава сорочки и, надев пиджак, вышел из кабинета.
        Директор Бюро был в мрачном расположении духа.
        - Садись, - он указал Садри на стул, когда тот вошел.
        Рино молча послушался.
        - Как у тебя дела с последним вирусом? - спросил директор.
        - С «Гефестионом 13»? - переспросил Садри.
        - Именно.
        - К сожалению, сэр, у нас больше нет никаких улик.
        - Тогда закрывай дело, Рино. У нас и без этого Гефестиона головной боли предостаточно.
        - Но сэр…
        - Закрывай дело, говорю. Не тот случай, чтобы ломать себе голову.
        - Да, сэр, - агент опустил голову.
        - Но, - директор многозначительно поднял палец. - Держи уши востро. Найдешь что-нибудь - возобновим расследование.
        - Хорошо, сэр, - Рино довольно кивнул.
        - А теперь можешь идти.
        Садри поднялся и вышел из кабинета босса. Когда он вернулся в свой офис, Дженкинс был еще там.
        - А вы быстро вернулись, - заметил он.
        - Разговор был короткий. Дело «Гефестиона 13» закрыто, - торжественно объявил Рино. - Всем можно расслабиться.
        - И вы не попытались его переубедить? - Майк поднял на него угрюмый взгляд.
        - Нет, - Садри опустился в свое кресло и взгромоздил ноги на стол. - Не попытался.
        - Но почему?
        - Потому что мне нечего было возразить, - задумчиво отозвался агент, глядя куда-то в окно. - У нас нет ни вируса, ни подозреваемого, ни даже состава преступления.
        - А как же «Риверс Текнолоджис»?
        - Там все чисто.
        - Хакер, которого мы ищем, один из программистов этой фирмы, - Дженкинс придвинулся к столу. - Вы же собирались поговорить с ними еще раз.
        - Да, собирался, - Садри перевел на него взгляд. - Но расследование прекращено, а, следовательно, все визиты отменяются.
        - Я вас не понимаю, - Майк встал. - Вы же так хотели найти этого преступника.
        - Я и найду его, - Рино хитро усмехнулся.
        - Это как? - не понял его помощник.
        - Садись, - агент глазами указал ему на стул. - У меня есть один план.
        Дженкинс опустился на место и в ожидании посмотрел на него.
        - Этот хакер - хитрый и изворотливый, - Садри сел ровно и облокотился на стол. - Поэтому, чтобы поймать его мы тоже должны действовать очень хитро. Я закрою дело для отвода глаз, и через некоторое время в «Риверс Текнолоджис» об этом узнают. Если он действительно сотрудник фирмы, то эта новость долетит и до его ушей, а значит, он расслабится и, возможно, допустит следующую ошибку. Скажем так, я буду вести дальнейшее расследование неофициально.
        - А начальство в курсе? - с опаской спросил Майкл.
        - Майки, я когда-нибудь что-нибудь делал за спиной у начальства?
        - Нет, - тот замотал головой.
        - Вот-вот, - Рино довольно улыбнулся, - и я о том же.

* * *
        Лилиан почти вбежала в кабинет Эдварда Дарби, историка Колумбийского Университета, и неловко поздоровалась.
        - Простите, сэр, что заставила вас ждать, - она сняла сумку с плеча, - никак не могла вырваться с работы раньше.
        - Ничего, - Дарби по-отечески улыбнулся. - Мисс Тревис, если не ошибаюсь?
        - Да, Лилиан Тревис, - она пожала протянутую им руку.
        - Присаживайтесь, - ученый указал ей на кресло напротив его стола. - Ваша кузина Кэтрин сказала, что у вас есть какие-то вопросы касательно жизни Александра Македонского.
        - Да, - Лилиан села и достала из сумки сложенные листки бумаги. - Вы ведь много чего знаете о нем?
        - Об Александре? - Дарби усмехнулся. - Я изучаю жизнь этого великого человека почти тридцать лет.
        - И тогда вы наверняка в курсе некоторых подробностей о нем.
        - Ну… да, но конечно только тех подробностей, которыми располагает современное поколение. Иногда очень трудно узнать какую-либо деталь о жизни человека, умершего более двух тысяч лет назад, тем более о такой выдающейся личности, как Александр Великий. Зачастую сведения о нем довольно противоречивы, и найти истину совсем непросто.
        - Да, конечно, - Лилиан кивнула и протянула ему свои записи. - Посмотрите, пожалуйста, на это и скажите, истории известен какой-либо из перечисленных здесь фактов.
        Ученый взял листки бумаги из ее руки и долго сосредоточенно их изучал. Наконец, он поднял на Лилиан взгляд полный недоумения.
        - Откуда вы это взяли? - тихо спросил он.
        - Ну… - она замялась. - Как бы вам сказать?.. Один знакомый рассказал.
        - Какой знакомый?
        Тревис молчала.
        - Псих, - выдавила она из себя наконец.
        - Псих? - не понял Дарби.
        - То есть… - она замотала головой. - Он конечно не псих… Это я иногда его так называю… Просто странный парень, тоже интересуется историей… Так, что насчет этих подробностей?
        Историк вертел листки в руках.
        - Дело в том, что я не могу ни подтвердить эти факты, ни опровергнуть их. Мне неизвестно ничего из того, что написано здесь об Александре Македонском.
        - А можно прочесть это в какой-нибудь книге?
        - Я сильно сомневаюсь, что подобные сведения можно где-нибудь найти. Дело в том, что здесь упоминаются такие подробности, которые мог знать…
        - Только очень близкий к Александру человек, - закончила вместо него Лилиан.
        - Да, - он рассеянно кивнул.
        На несколько минут между ними нависла тишина. Наконец Тревис решила прервать затянувшееся молчание.
        - Можно? - она указала на свои записи.
        - Да, конечно, - ученый вернул ей листки бумаги.
        - Большое спасибо, мистер Дарби, - она встала. - Вы мне очень помогли.
        - Хотел бы я знать чем, - он удивленно посмотрел на нее.
        - Всем, - она улыбнулась. - До свиданья.
        - До свиданья, - историк проводил ее растерянным взглядом.
        Лилиан вышла из его кабинета и, пройдя по коридору, очертя голову сбежала вниз по ступенькам. Ей хотелось поскорей выбраться из здания и вдохнуть свежего воздуха. Быстрыми шагами она пересекла огромный университетский двор и вышла на улицу. Остановившись у края тротуара, Лилиан обвела округу растерянным взглядом. «Кто ты, Гарри? - кружилась у нее в голове мучительная мысль. - Кто же ты?!»
        Тревис стряхнула с себя оцепенение и медленным шагом пошла вдоль улицы. Она уже собиралась остановить такси, чтобы поехать домой, когда у нее в кармане зазвонил мобильный телефон. На дисплее светилось имя Рино Садри.
        - Да? - она приложила телефон к уху.
        - Лилиан, - с противоположного конца до нее донесся голос федерального агента. - Как вы смотрите на то, чтобы поужинать со мной сегодня? Мне нужно сообщить вам одну важную новость.
        - Боюсь, я не могу, - неуверенно возразила она. - Да и одета я не соответственно…
        - Бросьте, Лилиан. Мы просто поужинаем в маленьком уютном кафе.
        Тревис медлила.
        - Пожалуйста, - взмолился Садри.
        - Ну, ладно, - она нехотя согласилась.
        - Тогда я жду вас через полчаса на Таймс-сквер. Успеете?
        - Да, я возьму такси.
        - Тогда до встречи.
        - До свиданья.
        Лилиан спрятала телефон и устало вздохнула. Она остановила такси и назвала адрес кафе на Таймс-сквер. Ехать пришлось почти через весь Манхеттен, и все это время Лилиан сидела, безучастно наблюдая за сменяющейся картиной за окном автомобиля. Все ее мысли были заняты Гарри и его рассказом об Александре и совсем не хотелось встречаться с Садри. Но Тревис чувствовала, что он так легко не откажется от идеи поужинать с ней. Тем более, что это приглашение давно назревало, учитывая те взгляды, что бросал на нее Рино во время их встреч.
        Заметив, что они уже на Бродвее, Лилиан достала деньги, чтобы расплатиться с таксистом и попыталась отбросить все мысли о Голдфилде. Через десять минут она уже сидела в небольшом кафе в компании федерального агента.
        - Что же такое важное вы хотели мне сообщить? - начала она.
        - Лилиан, - Рино улыбнулся. - У меня для вас хорошая новость, хорошая для вас и не совсем для меня.
        - И какая же?
        - Сегодня я был вынужден закрыть дело «Гефестиона 13».
        - Закрыть? - удивленно переспросила Тревис.
        - Да, нам пришлось прекратить расследование в связи с отсутствием улик.
        Лилиан несколько минут в недоумении смотрела на него.
        - Но ведь… хакер все еще на свободе, - наконец проговорила она.
        - Увы, но это так, - Садри вздохнул.
        В это время к ним подошел официант и протянул меню.
        - Мое начальство приняло решение закрыть дело, - продолжил Рино после того, как он отошел.
        - Значит, «Риверс Текнолоджис» больше не под подозрением? - спросила Тревис.
        - Нет.
        - Как же легко вы сдались, - заметила она.
        Садри кинул на нее внимательный взгляд, но ничего не ответил. На какое-то время между ними воцарилось молчание.
        - И что же вы собираетесь теперь делать? - спросила Лилиан.
        - Займусь другими делами, - Рино пожал плечами. - В нашем отделе всегда достаточно работы.
        - В отделе компьютерных преступлений?
        - Да, - Садри кивнул. - Так, что будем заказывать?
        - Я хочу салат с креветками и картофель фри, - ответила Тревис.
        - Отлично, а я, пожалуй, закажу бифштекс. Хочешь хорошего вина?
        Она кивнула.
        Рино подозвал официанта и сделал заказ.
        - А ты чем планируешь заниматься? - спросил он, переведя взгляд на Лилиан.
        - Я? Буду продолжать работать над нашим проектом.
        - А что за проект?
        - Пишем программное обеспечение для одной крупной строительной компании.
        - Пишите?
        - Ага.
        - Это ты, мисс Беннет и тот странный парень, что работает с вами?
        - Да, Гарри, - Тревис кивнула.
        - Точно, Гарри.
        В это время официант принес ужин и наполнил их бокалы вином.
        - Скажи, - продолжил Садри, когда тот удалился, - а этот ваш Гарри… он хороший программист?
        - Один из лучших, - Лилиан сделала глоток вина. - Он вообще прекрасно разбирается в любой технике.
        - Да? Если попрошу починить мне видеомагнитофон, сделает? - пошутил он.
        - Рискни, - она пожала плечами и улыбнулась.
        - Какой-то он не такой, - проговорил Рино.
        - Слишком умный.
        - Ну, да… а вы за ним никаких странностей не наблюдали?
        - Нет, - Тревис сделала невинное выражение лица. - А почему ты спрашиваешь?
        - Любопытствую, - Садри отправил в рот кусочек бифштекса.
        - Гарри - хороший парень, - уверила она его. - Просто он слишком увлечен своей работой.
        - Понятно. Ну, все, хватит говорить о нем. Давай лучше поговорим о тебе.
        Тревис подняла на него удивленный взгляд.
        - Обо мне?
        - Мне так хочется побольше узнать о тебе.
        - Я - новый объект твоего расследования? - Лилиан хитро улыбнулась.
        - Нет, конечно, нет. Мой интерес к тебе никак не связан с моей работой, - его пальцы медленно поползли по столу в сторону ее руки. - Знаешь, я никогда не встречал такой удивительной женщины, как ты.
        - Что же во мне такого удивительного? - она подняла глаза и столкнулась с его мягким и в то же время уверенным взглядом.
        - Все, - тихо произнес Рино, касаясь пальцами ее руки. - Абсолютно все.
        - Спасибо, - Тревис осторожно высвободила руку.
        - Это не комплимент, это правда.
        Лилиан посмотрела на него, тщетно силясь понять, что именно ей не нравилось в этом человека. Садри был молодым мужчиной довольно приятной наружности, но что-то в нем отталкивало ее, словно мешая проникнуться симпатией к федеральному агенту. Где-то глубоко внутри подсознание подсказывало ей, что она не верила ему, не верила ни единому его слову.
        Лилиан опустила глаза и допила свое вино.
        - Все равно спасибо, - тихо произнесла она.
        Следующие несколько минут они ели молча.
        - Ты позволишь проводить тебя домой? - спросил Рино.
        - Я живу с кузиной, - предупредила Тревис.
        - Я просто хотел тебя проводить.
        Она окинула его критическим взглядом.
        - В этом нет необходимости. Я собиралась взять такси.
        - Зачем такси? Прекрасная погода, мы можем пройтись. Ты живешь далеко отсюда?
        - Я живу в Даун-Тауне, рядом с портом Статен Айленд Ферри, - она подняла на него глаза в ожидании его реакции.
        - Мда, - Садри потер подбородок. - В любом случае, нет никакой надобности брать такси. Я сам отвезу тебя.
        - Спасибо, - Лилиан отодвинула пустую тарелку. - Тогда мне, пожалуй, пора домой.
        Глава 14
        БАГДАД. 1107 ГОД.
        Гефестион вошел в караван-сарай в самом злачном районе города и остановился. В глубине помещения в дыму кальянов за низким столом сидели несколько человек. Провожаемый удивленными и враждебными взглядами, он проплутал меж других посетителей заведения и подошел к нужному ему столу.
        - Здравствуй, Камиль, - не дожидаясь приглашения, Гефестион подсел к сидящим за ним людям. - Узнал меня?
        Мужчина, к которому он обратился, вынул изо рта трубку кальяна и обратил на него удивленный взгляд.
        - Узнал, гяур, - ответил он. - Что тебе нужно?
        - Ты знаешь, что мне нужно, - македонянин снял с головы чалму. - Ты должен мне денег.
        Сидящие за столом мужчины переглянулись.
        - А ты смелый, - Камиль усмехнулся, - раз пришел сюда и требуешь деньги.
        - Думаешь, я боюсь тебя? - на лице Гефестиона заиграла злобная усмешка.
        - Не думаю, - араб покачал головой.
        - Вот и правильно. Ты должен мне сто пятьдесят золотых динаров.
        - Не много ли ты просишь, гяур? - с противоположного конца огрызнулся другой араб.
        - Ровно столько, сколько мне должны, - македонянин повернулся и поискал глазами мальчика, разносившего еду. - Эй, принеси мне вина! - крикнул он.
        Тот остановился и оторопело посмотрел на него, а затем поплелся выполнять заказ.
        - Ну, так как насчет долга? - он вновь посмотрел на Камиля.
        Араб прищурил глаза и снова принялся курить кальян.
        - У меня нет денег, чтобы отдать тебе, - невозмутимо ответил он.
        - Что? - Гефестион усмехнулся. - У тебя нет денег?
        - Нет, - Камиль покачал головой.
        В это время мальчик поставил перед ними на стол кувшин с вином и кружку. Не долго раздумывая, македонянин наполнил ее до краев и сразу же отпил половину.
        - Ты, видимо, решил, что я приехал в Багдад для того, чтобы слушать твои глупые шутки? - злобно проговорил он.
        - Это не шутка, гяур.
        - Меня зовут Гефестион, - процедил сквозь зубы македонянин.
        - Мне все равно, как тебя зовут, - Камиль наклонился к нему. - Это ничего не изменит. У меня нет для тебя денег.
        - А мне все равно, - ледяным голосом проговорил Гефестион. - Ты должен мне и вернешь свой долг!
        Он вскочил на ноги и выхватил меч, спрятанный в складках одежды. Увидев, как в его руке блеснул клинок, все мужчины за столом повставали со своих мест и обнажили сабли, готовые изрубить македонянина на куски. Камиль, оставшийся сидеть на месте, резко поднял руку, останавливая своих головорезов.
        - Я вижу, ты не боишься смерти, - он посмотрел на Гефестиона. - Садись.
        - Сначала ты отдашь мне деньги, - ледяным тоном проговорил македонянин.
        - Садись, - повторил араб. - Я кое о чем тебе расскажу.
        Гефестион нехотя спрятал меч и опустился на подушку. Камиль сделал знак своим людям тоже убрать оружие и сесть.
        - Денег сейчас нет, - начал Камиль. - Но они будут, очень скоро. Намечается одно дело.
        - Что за дело?
        - Ты слышал о Рашиде Джамале?
        - Это один из самых богатых купцов в Багдаде, - усмехнулся Гефестион.
        - Правильно, - Камиль довольно улыбнулся. - Через два дня он уедет с караваном по делам, а дома останется его юная дочь, одна с прислугой.
        - И что?
        - Знаешь, сколько золота хранится в доме Джамаля? - усмехнулся араб.
        - Хочешь его ограбить? - спросил македонянин.
        - Ты на редкость догадлив, - на лице разбойника заиграла злорадная ухмылка. - Но у купца хорошие охранники. Так просто мы в дом не попадем. Неплохо было бы иметь в своем отряде такую отчаянную сорвиголову, как ты.
        - Ты предлагаешь пойти с тобой на дело?
        - Да, только учти, ты получишь только свои сто пятьдесят динаров и не монетой больше.
        Гефестион задумался.
        - Я не согласен, - ответил он. - Глупо так рисковать ради каких-то сто пятидесяти золотых.
        Услышав его слова, Камиль и его спутники начали громко смеяться.
        - А ты не промах, - араб едва унял смех. - Сколько же еще ты хочешь?
        - Я сам возьму, что захочу.
        Улыбка сошла с лица разбойника.
        - Осторожней, гяур, в погоне за наживой недолго и головы лишиться, - злобно предупредил он.
        - Тогда убей меня, - процедил сквозь зубы Гефестион. - Убей. Чего ты ждешь?
        Несколько минут Камиль внимательно смотрел на него.
        - Хорошо, - проговорил он наконец. - Я согласен.
        - Значит, договорились, - македонянин довольно улыбнулся. - Я найду тебя, через два дня.
        Он допил свое вино и, поднявшись, быстрыми шагами пошел к выходу.
        - Не много ли ты ему позволяешь? - спросил у Камиля один из его головорезов после того, как Гефестион скрылся за дверью.
        - Этот гяур - отчаянный и опытный воин, - задумчиво ответил главарь шайки. - К тому же, он безумен. Мне нужен его меч, уверенная рука и буйный бесстрашный нрав. Посмотрим, чего он захочет. А убить его мы всегда успеем.

* * *
        Над Багдадом медленно сгущалась ночная мгла. Воздух был сухим и жарким. Остановив свою лошадь возле караван-сарая, Гефестион спрыгнул на землю и притаился недалеко у входа. Мимо него, о чем-то мирно беседуя, прошли два араба, держа под уздцы верблюда. Где-то вдалеке с минарета мечети доносился призыв муэдзина к вечерней молитве.
        Македонянин присел на камень и принялся ждать. Наконец, когда совсем стемнело, из караван-сарая вышел Камиль со своими людьми. Они прошли в стойло и начали отвязывать коней. Держа за уздечку, свою лошадь Гефестион бесшумно проследовал за ними.
        - Ну, и где гяур? - донесся до него голос одного из разбойников.
        - Он придет, - послышался ответ Камиля. - Вот увидишь. Ему нужны деньги.
        - Что-то он мне не нравится, - заметил другой грабитель. - Он какой-то странный. Давай просто убьем его, Камиль.
        Его главарь хотел было что-то возразить, но раздавшийся голос Гефестиона помешал ему.
        - Хочешь меня убить? - македонянин вышел из тени. - Что ж, попробуй.
        - А вот и ты, - проговорил предводитель шайки. - Не будем терять время.
        Его уверенный тон положил конец всем пререканиям. Они сели на коней и неспешной рысью направились к дому купца. Достигнув цели, но не подъехав слишком близко, разбойники спешились и принялись шепотом обсуждать план действий.
        - Ты и ты, - Камиль указал на двоих арабов, - займетесь охранниками на первом этаже. Вы двое, - он повернулся к другим грабителям, - проберетесь через окна на втором этаже и убьете прислугу и вообще всех, кто попадется вам на пути. А я с гяуром проникну в хранилище Джамаля.
        Разбойники молча кивнули и, обнажив свои сабли, скрылись во тьме. Оставшись вдвоем, главарь шайки и Гефестион начали медленно пробираться к дому. Вскоре они увидели свет в окнах за высоким забором. Бесшумно перебравшись через ограду, македонянин и араб пригнулись и осторожно подкрались к двери. В это время до них донесся звон сабель и крики, которые вскоре стихли - головорезы Камиля расправились с воинами, охранявшими дом. Минуту спустя на втором этаже истошно закричала женщина, и послышался топот ног. Однако, шум шагов вскоре стих, и вместо него до ушей разбойников донесся глухой удар и тихий свист.
        - Пора, - шепнул Камиль и сделал знак своему спутнику.
        Гефестион кивнул и, выпрямившись, вбежал вслед за ним в дом. На полу просторного зала лежало пять тел убитых охранников, над которыми с победоносным видом склонились двое бандитов. Главарь сделал им несколько знаков пальцами и они, мгновенно повиновавшись, побежали к лестницам, ведущим на второй этаж. В эту минуту им навстречу выбежал старый слуга с дубинкой. Однако, опытные воины и убийцы, они легко увернулись от его ударов и, пронзив его саблями, скинули с лестницы бездыханное тело. Скатившись по ступеням, оно беспомощно затихло у ног Гефестиона, обратив к потолку свой остекленевший взор. Заметив это, Камиль внимательно посмотрел на лицо своего иноземного спутника, в надежде разглядеть в его глазах страх и содрогание. Но во взгляде македонянина не было ни ужаса, ни шока, ни сострадания. За долгие годы своей жизни он видел много изуродованных, изрубленных тел, бесчувственно искореженных жизней и жестоко исковерканных судеб, одной из которых была его собственная. Не долго думая, он перешагнул через труп слуги и начал подниматься наверх.
        В это время на втором этаже послышались крики, борьба и звон ударяющихся клинков. Поднявшись, Гефестион тут же увернулся от напавшего на него воина и непринужденными движениями нанес ему несколько смертельных ран. Когда охранник бездыханно рухнул на пол, македонянин развернулся и пронзил мечом слугу, вооруженного длинным ножом. Вслед за ним на Гефестиона набросилось еще двое молодых слуг, но и их постигла та же участь. Расправившись с ними и оставив Камиля и его приспешников разбираться с остальными охранниками и прислугой, Гефестион начал медленно обходить одну комнату за другой. По внутреннему убранству дома сразу было заметно, что его владелец - состоятельный человек. Стены и пол каждой комнаты были украшены дорогими коврами, резной мебелью и искусно сделанной посудой. Войдя в одну из комнат, Гефестион остановился. Это явно была хозяйская спальня. Посредине комнаты стояла низкая кровать, покрытая вышитым золотой нитью покрывалом. Рядом с кроватью на специальной подставке горела лампа. Македонянин хотел было уже выйти из комнаты, когда до его ушей неожиданно донесся тихий звук всхлипывания. Он
вернулся в спальню и начал один за другим ощупывать ковры на стене. В это время он заметил, что один из ковров странно оттопырен и не ложится на свое место. Бесшумно подкравшись к щели между ним и стеной, Гефестион просунул в нее руку и резким движением вытащил из укрытия перепуганную девушку.
        - Нет!.. - вскрикнула она. - Умоляю… нет…
        Он прижал свою пленницу к стене, уже готовый пронзить ее своим мечом, когда свет от лампы неожиданно осветил лицо девушки. Платок сполз с ее головы, и из-под упавших на лоб черных, как смоль, волос на него смотрели два бездонно-серых глаза, полные слез и мольбы. Гефестион беспомощно замер на месте не в состоянии даже двинуться. На него смотрели глаза его давно умершей жены!
        Рука македонянина, вооруженная окровавленным персидским мечом, медленно опустилась.
        - Пощади!.. - взмолилась девушка, покорившись его руке, которая прижимала ее к стене.
        Словно зачарованный он ослабил хватку и отпустил ее. Почувствовав, что она свободна, его пленница упала перед ним на колени и начала молить о пощаде. Не в силах произнести ни слова, Гефестион лишь смотрел на нее пораженным взглядом. В это время у него за спиной раздался громкий голос Камиля, который вывел его из оцепенения.
        - Идем, мы нашли золото! - громко крикнул он, войдя в спальню. - А, дочь Джамаля, - добавил он, увидев девушку у его ног. - Прихвати ее с собой. Потом решим, что с ней делать.
        Дождавшись, когда араб уйдет, Гефестион взял под руку свою пленницу и, подняв ее с пола, потащил за собой. В коридоре его ждал один из разбойников, вместе с которым они спустились в сокровищницу купца.
        - Твои сто пятьдесят динаров, - Камиль пересчитал перед македонянином золотые монеты. - Чего еще ты хочешь?
        Все еще придерживая одной рукой девушку, македонянин собрал золотые в мешок, висевший у него на поясе.
        - Я хочу ее, - ответил он, подтолкнув вперед дочь купца.
        - И все? - араб усмехнулся.
        - Да, все, - ледяным тоном проговорил Гефестион.
        - Она - твоя, - главарь шайки довольно улыбнулся.
        - Прощай, Камиль.
        Увлекая за собой дрожавшую от страха девушку, македонянин поспешил убраться из разграбленного дома.

* * *
        На востоке начинала алеть заря, когда Гефестион наконец пришпорил коня. Спрыгнув на землю, он снял с седла свою едва живую пленницу и усадил ее на валун. Девушка не сопротивлялась и уже даже не молила о пощаде, а только тихо плакала, повторяя про себя слова молитвы.
        Македонянин обессилено опустился перед ней на колени и снял с головы чалму. Его дрожащие пальцы потянулись к волосам девушки и убрали локоны, прилипшие к мокрым от слез щекам.
        - Прости… - прошептал он. - Прости… я причинил тебе столько боли…
        Она вздрогнула, подняла на него удивленный взгляд и тихо всхлипнула.
        - Я обидел тебя… - продолжал шептать он. - Я тебя не слушал… Прости, пожалуйста…
        Почувствовав, что с ним творится что-то неладное, девушка перестала дрожать всем телом и лишь удивленно смотрела на него.
        - Дрипетис… - чуть слышно проговорил Гефестион. - Дрипетис…
        - Меня зовут Зарема, - осторожно возразила она. - Ты… еще не успел меня обидеть.
        - Прости… Прости меня, пожалуйста, - македонянин закрыл руками лицо. - Я - проклятый! Прости меня!
        Девушка увидела, как его плечи затряслись от рыданий. Несколько минут она в нерешительности наблюдала за ним, не понимая, почему этот странный разбойник не убил ее и даже не надругался над ней, а лишь беспомощно плакал и молил о прощении. Затем ее рука осторожно потянулась к его упавшим на лицо волосам и коснулась темно-каштановых спутанных локонов. Почувствовав ее прикосновение, Гефестион вздрогнул и поднял голову.
        - Я прогнал тебя… - снова сбивчиво заговорил он. - Я тебя не послушал…
        Понимая, что он не в себе и что пытаться вернуть его к реальности бесполезно, дочь купца слабо улыбнулась сквозь слезы.
        - Все будет хорошо, - тихо произнесла она, чувствуя, что больше не боится своего похитителя.
        - Нет, - он покачал головой. - Мне нет спасения.
        Македонянин резко придвинулся к ней, заставив девушку податься назад. Коснувшись пальцами ее щек, он начал что-то повторять на незнакомом ей языке. Зарема боялась даже шелохнуться и лишь испуганно смотрела в его большие голубые глаза, полные тоски и отчаяния. Наконец, словно очнувшись, он отпустил ее и уронил голову на грудь.
        Несколько минут протекло в мучительном молчании. В это время солнце на горизонте уже встало и начинало припекать. Гефестион поднял глаза и обратил на свою пленницу измученный взор. Пелена, что заволокла его разум, наконец сходила, и он начинал понимать, что девушка, сидевшая перед ним - вовсе не была его женой. Он снова протянул руки и надел ей на голову упавший платок.
        - Где твой отец? - тихо спросил он.
        - Он в соседнем городе, отбирает товар, - тихо отозвалась Зарема.
        - Если я отвезу тебя в тот город, ты сумеешь найти его сама?
        - Да, - она закивала головой.
        - Хорошо, - он кивнул, надевая чалму на голову. - Поднимайся.
        Гефестион помог ей встать и усадил на своего коня. Несколько часов они скакали по пустыне, не обменявшись ни единым словом. Наконец, когда день уже начинал клониться к закату, македонянин остановил свою лошадь возле небольшого городка. Спрыгнув на землю, он помог Зареме слезть с седла.
        - Здесь совсем близко, - он указал ей в направлении поселения. - Ты дойдешь за полчаса.
        Она рассеянно кивнула.
        - И еще, - Гефестион снял с пояса мешок со сто пятидесятью золотыми динарами и протянул его девушке. - Это деньги твоего отца. Верни их ему.
        Зарема взяла деньги и с благодарностью посмотрела на него.
        - Ты спас мне жизнь, - тихо произнесла она. - Спасибо тебе. Да хранит тебя Аллах.
        Македонянин посмотрел на нее, с трудом соображая за что она его благодарит.
        - Ты не причинял мне боли, - продолжала она. - Ты не обидел меня. Ты меня спас.
        На ее лице заиграла нежная улыбка, и ему снова показалось, что он видит свою жену.
        - Как тебя зовут? - с трудом спросил он.
        - Зарема.
        - Значит, ты не обижена на меня?
        - Нет, - она покачала головой.
        - Ну, хорошо, - Гефестион опустил глаза. - А теперь иди. Тебе надо успеть до темноты.
        Дочь купца снова улыбнулась и, повернувшись, медленно пошла в сторону города. Македонянин долго наблюдал за ней, пока ее стройная фигурка не скрылась за городскими стенами, а потом вскочил на коня и галопом помчался в сгущающийся мрак. Он не знал, куда направляется, да и не желал этого знать. В его голове кружилась только одна мысль: Дрипетис простила его, она его простила…
        Глава 15
        Гарри отошел от окна и обвел взглядом свою комнату. Вряд ли она была похожа на покои хилиарха империи Александра Великого, скорее на берлогу сумасшедшего ученого. Повсюду лежали книги, исписанные блокноты, диски с программами, всякие устройства, которые он соорудил своими руками по надобности или просто чтобы развеять скуку, ручки, маркеры, чертежные приборы и прочая ерунда.
        Голдфилд прошелся по комнате и подобрал с пола баскетбольный мяч. «А это что здесь делает?» - мысленно спросил он сам себя, но не найдя ответа, отбросил находку. Затем он подошел к столу и сел перед своим компьютером. Удивительно, что до сих пор никто не заинтересовался тем фактом, что у него два компьютера. Действительно, зачем человеку устанавливать дома еще один большой персональный компьютер, если у него уже есть удобный компактный ноутбук? Ну, с работой все ясно. Там он работает на основном компьютере, а ноутбук использует для выполнения мелких деталей. А дома? Гарри довольно улыбнулся. Сколько человек побывало у него в квартире за это время и ни один из них не разу не задался этим вопросом!
        Голдфилд с удовлетворением откинулся на спинку кресла. Интересно, если бы он держал в своей квартире чертежи и записи, касавшиеся его тайного замысла, кто-нибудь вообще спросил бы его что это такое? Вряд ли!
        Он посмотрел на часы и увидел, что уже семь утра. Бессонная ночь в очередной раз пролетела мимолетной дымкой, скрывшись в тумане его воспоминаний. Пора было идти на работу. Гарри принял душ и переоделся.
        Когда он вошел в офис «Риверс Текнолоджис», Лилиан была уже там.
        - Доброе утро, - поздоровался он.
        - Доброе утро, - она подняла на него глаза и слегка улыбнулась. - Как провел ночь?
        - Как всегда, - Голдфилд поставил сумку с ноутбуком на стол и начал выкладывать ее содержимое.
        - У меня есть хорошая новость для всех нас, - произнесла Тревис.
        - Правда? - он сел на свое рабочее место и включил компьютер. - Ну, тогда давай, порадуй.
        - ФБР прекратило расследование против нашей фирмы.
        - Что? - Гарри резко повернулся в ее сторону. - Прекратило расследование?
        - Да, - Лилиан кивнула. - Дело «Гефестиона 13» закрыто.
        Услышав имя «Гефестион», слетевшее с ее уст, Голдфилд на минуту напрягся. В эту минуту он вдруг осознал, какую ошибку допустил! Ведь всего пару дней назад он рассказывал Тревис историю Александра Македонского, в которой сотни раз упоминал его наперсника. Теперь ей ничего не стоило сопоставить эту личность и название вируса и начать подозревать его - Гарри! Однако Лилиан не подавала и вида каких-либо подозрений. Она, словно, забыла все то, о чем он поведал ей во время их вечерней прогулки по городу.
        - И что теперь? - осторожно спросил Голдфилд.
        - Ничего, - Тревис пожала плечами. - Можем жить спокойно.
        «Она играет! - пронеслось у него в мозгу. - Конечно же она уже давно его подозревает, но искусно притворяется!»
        - Но ведь они так и не нашли хакера, - вслух произнес он.
        - Да, но дело все равно закрыто из-за отсутствия улик.
        - А откуда тебе все это известно? - он с сомнением посмотрел на нее.
        - Мне вчера звонил агент, который занимался «Гефестионом 13», - спокойно ответила она.
        - Что-то вы часто общаетесь, - Гарри скрестил руки на груди.
        - Часто? - Лилиан сделала невинное выражение лица. - Мне так не кажется.
        Голдфилд смерил ее внимательным взглядом. «Нельзя ей доверять, нельзя! - кружилось у него в голове. - С чего это вдруг она тогда начала расспрашивать меня об Александре? А я, идиот, купился! Она же заодно с этим поганым федералом!» Он почувствовал, как в нем начала закипать злоба. Эта хитроумная женщина провела его! Она его расколола, как последнего дурака! Заставила подать ей себя самого, как на блюдечке! «Вот стерва!» - мысленно прокричал он.
        - Если честно, - спокойно продолжала Тревис, - мне этот человек совсем не нравится. И у меня плохое предчувствие.
        - Какое предчувствие? - он приложил максимум усилий, чтобы не взорваться от негодования.
        - Что он не оставит нас так просто в покое.
        - Почему? - Голдфилд немного успокоился.
        - Он слишком легко сдался, и я не понимаю, зачем он решил сообщить о том, что расследование прекращено, именно мне, - объяснила Лилиан.
        - У тебя есть какие-то мысли по этому поводу? - Гарри сделал глубокий вздох.
        - Нет, - она потерла пальцами виски. - Но… Что-то здесь не так. Этому федеральному агенту нельзя доверять.
        Голдфилд молчал, сидя в полном недоумении. Или она действительно ни о чем не догадывается, или же она просто-напросто прекрасная актриса и водит его за нос.
        - Как по-твоему, - проговорил он, - он кого-то подозревает?
        - Возможно, - Лилиан развела руками. - Но мне он ничего не говорил об этом.
        - А кого подозреваешь ты? - в упор спросил Голдфилд.
        - Я? - Тревис удивленно посмотрела на него. - Думаешь, что тебя? - она усмехнулась. - Гарри, я не веду никаких расследований и никого не подозреваю. У меня и без того дел достаточно.
        Голдфилд смотрел на нее, размышляя, сразу придушить эту лицемерную тварь или еще немного подождать. Наконец, он решил, что если и дальше будет пытаться вытянуть что-нибудь из нее, то может себя выдать. Если Тревис играла, то она вела очень тонкую и хитрую игру, в которой преимущество было явно не на его стороне. Она и так уже вытряхнула из него слишком много сведений об Александре - достаточный повод, чтобы связать его с «Гефестионом 13».
        - Ладно, - Гарри повернулся к своему компьютеру. - Я просто спросил.

* * *
        Рино Садри мерил кабинет напряженными шагами. Рабочий день только начинался, но он никак не мог заставить себя приступить к исполнению своих обычных обязанностей. У него на столе лежало несколько папок с делами, которые требовали его внимания, но Рино было не до них. После фиаско с «Гефестионом 13» он и думать не мог ни о каком другом деле. Все остальные компьютерные преступления казались банальными и бессмысленными, а изощренные хакеры - простыми тупицами. Ведь ни одному из них так и не удалось создать вирус, который Садри или его люди не смогли бы вскрыть и выйти на его создателя. Ни одному, кроме того сумасшедшего гения, что написал «Гефестиона 13». «Ну, почему именно Гефестион?! - Рино хлопнул себя рукой по лбу. - Почему не Цезарь, не Ганнибал, не Наполеон, не Гитлер, а именно Гефестион! Что особенного в этом проклятом Гефестионе?!»
        Он сел за свой стол и убрав все бумаги, подключился к Интернету. Как и в прошлый раз, поисковая система выдала ему ту же немногословную историю ближайшего друга Александра Македонского. «Человек за троном» - так называла его одна из электронных страничек, посвященная жизни этого незаметного в мировой истории человека. Ведь сам по себе Гефестион был никем. Он не совершал никаких подвигов, не завоевывал территорий, не покорял народов. Он был полным и абсолютным нулем, отличившимся лишь тем, что всюду покорно следовал за своим царственным другом, постепенно превращаясь в его тень. Он никогда не перечил Александру, не спорил с ним, не выдвигал контраргументов, молча и беспрекословно поддерживая все идеи и начинания царя. Именно на его поддержку властитель половины мира мог спокойно рассчитывать, даже не утруждая себя сомнениями в том, согласится ли с ним его наперсник или нет. Что бы он не делал, верный хилиарх, самый близкий и любимый друг, выразитель царской воли и лучший помощник во всех начинаниях был всегда на его стороне.
        Но был еще и другой Гефестион, избалованный, самовлюбленный, привыкший пользоваться абсолютной властью при дворе Александра и кичившийся своим исключительным положением. Гефестион, который любил везде совать свой нос, доносить на ближайших соратников царя и сеять распрю между ними и Александром. Гефестион, ревностно следивший за всем, чем увлекался его царственный друг и отличавшийся вздорным и неуживчивым нравом, за что снискавший ненависть в кругу приближенных Александра.
        - Два лика хилиарха, - пробормотал Рино и усмехнулся. - Более мерзкого типа трудно даже придумать. Теперь уже не удивительно, что его именем назвали компьютерный вирус.
        Садри закрыл окно проводника по сети и отодвинул ноутбук. В эту минуту он вспомнил, что вчера получил по почте пакет от фирмы, которой заказал составить его фамильное древо. И угораздило же его ни с того, ни с сего начать разбираться в собственной родословной. Хорошо еще, что в этой фирме его не сочли за сумасшедшего.
        Рино достал из ящика пакет и разорвал обертку. Внутри лежала объемная папка с бумагами и письмо от фирмы. Садри начал внимательно просматривать каждый документ. А ведь ребята здорово постарались, такую информацию откопали, какую он и представить себя не мог. Рино разложил перед собой все бумаги и пересмотрел их. Оказывается, его бабушка была права. Его род очень древний и восходит своими корнями к бактрийскому князю по имени Оксиарт, который в свою очередь был отцом Роксаны, первой жены Александра Македонского. Таким образом, получалось, что основоположниками его рода были какой-то персидский сатрап и одна из сестер этой самой Роксаны. «…Хотя след рода теряется на протяжении с 13 по 15 век, не остается никаких сомнений о его происхождении от ниже следующих лиц…» - прочел он в письме, которое было приложено к документам.
        - Тетя Роксана и дядя Александр, - в шутку проговорил он. - Надо же, я тоже знаменитость!
        Неожиданно в голову Рино пришла мысль, которая заставила его резко выпрямиться и замереть на месте. Сама судьба столкнула его с этим самым Гефестионом! Ведь на самом деле македонская царица и хилиарх, мягко говоря, не очень-то ладили, так как, проводя почти все свое время с другом и первым соратником, Александр почти не уделял времени жене. К тому же, если верить некоторым источникам и предположить, что Гефестион был возлюбленным царя, и их связывало нечто большее, чем просто близкая дружба, не трудно представить, какими были отношения хилиарха с Роксаной.
        Садри откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Теперь для него уже было делом чести разобраться с треклятым Гефестионом. И хоть в глубине души он понимал, что глупо возобновлять вражду двух тысячелетней давности и пытаться отомстить за родственницу основоположницы своего рода некоему виртуальному македонянину, интуиция федерального агента подсказывала ему, что здесь что-то не так. Вирус, обнаруженный в глубине операционной системы пораженного компьютера, не был невинной шалостью хакера-подростка или плодом умозаключений взрослого преступника, созданного ради развлечения. Он скрывал в себе некий другой зловещий умысел, и Рино решил, что раскроет его, чего бы ему это не стоило.
        Собрав все бумаги обратно в папку и спрятав ее в ящик, Садри заставил себя заняться делами, давно дожидавшимися его внимания на столе. Следующие несколько часов он провел читая отчеты своих подчиненных и делая кое-какие заметки. День выдался относительно спокойным, и поэтому, вернувшись с обеденного перерыва, Рино снова погрузился в бумаги. Однако около пяти вечера, ему в кабинет неожиданно ворвался его помощник и выпалил, что один из преступников, за которым они гонялись уже долгое время, наконец замечен в центре Манхеттена, недалеко от какой-то научно-исследовательской фирмы.
        - Иду, Майк, иду, - Садри на ходу надел кобуру с пистолетом и пиджак и выбежал из комнаты вслед за Дженкинсом.
        Глава 16
        Дэвид в последний раз проверил, включена ли система сигнализации, и нажал кнопку на панели управления на стене. Стеклянная огнеупорная дверь медленно задвинулась, и на металлической ручке зажглась красная лампочка, оповещающая о том, что проникнуть внутрь лаборатории без специальной авторизации невозможно. Убедившись, что все системы работают исправно, Миллс открыл шкаф с личными вещами и сменил белый халат на пиджак.
        - Я пошел домой, - кинул он двум дежурным лаборантам, сидевшим в глубине помещения.
        - До свидания, доктор Миллс, - они оба повставали со своих мест.
        - Пока.
        Дэвид прошел к лифту и, спустившись на первый этаж, неспешным шагом преодолел холл. Возле двери он сдал свою карту прохода в лабораторию и попрощался с работниками службы безопасности, предвкушая легкий ужин в ближайшем кафе и обыденный спокойный вечер в компании какой-нибудь интересной научной книги. Однако выйдя из здания, Дэвид замер в нерешительности. Прямо перед лестницами, ведущими к центральному входу, прислонившись к своему старому «Форду», стоял Гарри Голдфилд.
        - Гарри, - Миллс сбежал по ступенькам. - Что ты здесь делаешь?!
        - Я вышел с работы и понял, что домой мне совсем не хочется, - Голдфилд пожал плечами. - Вот и решил зайти за тобой.
        - Я же просил не приходить сюда! - прошипел Дэвид.
        - А чего ты боишься? - спокойно спросил Гарри. - Ты же все равно отказался мне помочь. Тебе нечего опасаться. Мы просто друзья, - он сделал паузу. - Или нет?
        Миллс хранил молчание.
        - Почему ты молчишь? - спросил Голдфилд.
        - Мне иногда становится страшно, когда ты это говоришь, - проговорил ученый.
        - Говорю что? - не понял Гарри. - Называю тебя своим другом?
        - Да, - Дэвид поднял на него взгляд.
        - Что же в этом страшного? Может, ты не хочешь быть моим другом?
        Миллс не ответил.
        - Почему ты все время молчишь?! - Голдфилд начинал нервничать.
        - Пожалуйста, давай уйдем отсюда, - взмолился Дэвид.
        - Уйдем? А чем тебе здесь не нравится?
        - Я не хочу, чтобы люди из моей фирмы видели тебя.
        - Почему? - Гарри пристально посмотрел на него.
        - На всякий случай, - Миллс попытался отделаться от его вопроса.
        Голдфилд ничего не возразил и лишь обвел взглядом шумную улицу. Стоя спиной к кафе в здании напротив, он не заметил выходящего из него федерального агента со своим помощником. Сигнал о преступнике в центре Манхеттена оказался ложным, и Садри вместе с Дженкинсом собирались возвращаться в бюро. Рино уже хотел сесть в машину, когда совершенно случайно заметил Гарри и Дэвида, разговаривавших в нескольких метрах от них.
        - Майк, - он коснулся руки помощника. - Посмотри, этот не тот самый парень из «Риверс Текнолоджис»?
        Молодой агент посмотрел в указанном направлении.
        - Да, кажется он самый, - ответил Дженкинс. - Как же его звали? - он попытался припомнить его имя.
        - Гарри Голдфилд, - подсказал Садри.
        - Да, точно, - закивал его помощник.
        - Майки, - тихо проговорил Рино, - давай подойдем поближе. Я хочу послушать, о чем они говорят.
        - Они же заметят нас, - возразил Дженкинс.
        - Не думаю, - Садри покачал головой. - Обычно все программисты довольно рассеяны и слишком узконаправленны в своем мышлении. Они привыкли смотреть только в монитор компьютера перед собой, находясь мысленно в каком-то виртуальном мире, вследствие чего их боковое зрение сильно ослаблено. Он даже не поймет, что мы стоим рядом.
        - А второй парень?
        - Он и понятия не имеет о том, кто мы такие, поэтому просто не обратит внимание.
        - Ладно, - Майкл пожал плечами.
        Они перешли улицу и остановились совсем близко от ничего не подозревающих молодых людей.
        - Мы можем пойти в наше любимое кафе, выпить чашечку чая и поболтать, - предложил Гарри, снова переводя взгляд на своего собеседника. - Согласен?
        - Поболтать о чем? - хмуро спросил Дэвид.
        - Да так, - Голдфилд пожал плечами. - Как всегда. О жизни. Я могу рассказать тебе много интересных вещей…
        - Не надо, - перебил его Миллс. - Я прекрасно знаю, о чем ты собираешься говорить.
        - Ты ошибаешься, - спокойно возразил Гарри. - Мне действительно приятно просто общаться с тобой, хоть ты в это уже и не веришь.
        - Извини, Гарри, но последнее время мне все труднее избавляться от мысли, что ни один человек не может быть тебе приятен кроме… - Дэвид осекся.
        Осознав смысл намека, Голдфилд посмотрел на него удивленным взглядом, не зная, что возразить.
        - Разве я когда-нибудь давал тебе это почувствовать? - наконец с трудом проговорил он.
        - Не нужно обладать особым умом, чтобы это понять, - ответил Миллс. - Теперь я понял. Ты ведь все делаешь только ради одной цели, чтобы вернуться и быть с ним. И я тебе нужен тоже исключительно для осуществления твоего плана. Разве это не так?
        Последние слова ученого, словно нож, полоснули Гарри по сердцу, безнравственно выворачивая на изнанку все его душевные страдания.
        - Дэвид, я… - попытался возразить он.
        - Ну, это и понятно, - продолжал Миллс, словно не слыша его. - Ведь, учитывая ваши отношения…
        - Не смей! - закричал Гарри. - Ни слова больше!
        Резко развернувшись, он сел в свой «Форд» и со злостью хлопнул дверцей. Голдфилду казалось, что его сердце вот-вот лопнет, от боли, которая в одно мгновение заполнила все его существо и перелилась через край. Дрожащей рукой он достал ключ и вставил его в замок зажигания, мечтая лишь побыстрее куда-нибудь убраться. В следующую минуту его машина рванула с места и скрылась за поворотом.
        Оставшись один, Миллс тяжело вздохнул и медленным шагом пошел вдоль улицы. Направляясь к ближайшей остановке метро, он прошел мимо обескураженных Садри и Дженкинса, наблюдавших всю разыгравшуюся сцену. Когда Дэвид исчез из поля их зрения, Рино повернулся к своему помощнику и слабо улыбнулся.
        - Ну что, Майки? - спросил он. - И что ты обо всем этом думаешь?
        Молодой агент пожал плечами.
        - Он просто псих, - отозвался он, говоря о Голдфилде.
        - Да, похоже на то, - Садри задумался. - Но во всем этом все же стоит разобраться.
        - Но ведь дело закрыто, - напомнил Дженкинс. - Какая нам разница, что с этим Голдфилдом?
        - Есть разница, Майк, есть разница, - задумчиво произнес его босс. - Ладно, поехали в офис. Там подумаем.

* * *
        АФИНЫ. 338 ГОД ДО Н.Э.
        - Привет, молодой царь! - окликнул их один из афинян, несший на продажу свои овощи. Александр обернулся и улыбнулся в ответ. Его нисколько не смущало то, с какой душевной простотой приветствовали его жители великого города.
        - Здесь очень красиво, - произнес он, поворачиваясь к Гефестиону. - Хорошо, что нам выпала возможность попасть сюда.
        Тот кивнул в знак согласия. Голубые глаза юного сына Аминты горели от счастья. Вместе со своим царственным наперсником он поражался красотою Афин и восхищался ею.
        - Да, - согласился Гефестион, переводя взгляд на царевича. - Но мы бы все равно рано или поздно оказались в этом городе.
        - Это почему? - Александр хитро сощурил глаза.
        - Но ты же собираешься стать великим завоевателем, - его друг улыбнулся. - А разве Афины не стали бы частью твоей империи?
        Будущий владыка мира опустил голову.
        - Ты прав, - согласился он. - Ты как всегда прав.
        Медленным шагом они прошли по шумной площади, заполненной крестьянами из Аттики, торгующими своим товаром, колбасниками, менялами и прочими торговцами. Завидев Александра, люди почтительно расступались перед ним.
        - Как ты думаешь, почему отец решил послать в Афины тебя вместо того, чтобы приехать сюда сам? - спросил Гефестион, пока они поднимались к Акрополю.
        - Он знает, что здесь помнят его прошлые дела, и чувствует себя неловко в присутствии афинян, - объяснил Александр.
        - Между прочим, здесь, в сердце Эллады, тебя уже почитают как царя, - хитро заметил его наперсник, когда они были уже наверху.
        Юный царевич не ответил. Подойдя к одной из колонн он полной грудью вдохнул теплый осенний воздух и подставил лицо солнечным лучам. В эту минуту Гефестиону показалось, что он словно светится изнутри.
        - Посмотри, как красиво, - Александр указал ему на Пантеликосский луг и гору Ликабетт.
        Сын Аминты приблизился к нему и посмотрел в указанном направлении. Но несмотря на всю величественность пейзажа, единственную красоту, которую он видел и чувствовал всем телом, была красота его царственного друга. Он смотрел на Александра и видел свет, который словно струился из души будущего царя. В эту минуту Гефестиону безумно захотелось, чтобы хотя бы один из этих лучей коснулся и его.
        Все это время что-то говоривший царевич повернулся к нему и нахмурился.
        - Гефестион, ты меня слушаешь? - настойчиво спросил он, разгоняя прочь все его раздумья.
        - Да, конечно, - рассеянно кивнул его наперсник.
        - Обманываешь, - Александр улыбнулся. - Я же вижу, что ты где-то далеко.
        - Нет, нет, - Гефестион замотал головой. - Я слушаю тебя. Просто… засмотрелся на округу.
        - Все в порядке, [7 - филэ - от греческого filos (друг).], - царевич хлопнул его рукой по плечу. - Пойдем, спустимся обратно на площадь. Мне нравятся эллины, и я хочу побольше узнать об их жизни. И еще, - Александр хитро подмигнул ему, - там много красивых девушек.
        Гефестион почувствовал, что заливается краской. Видимо от его друга не ускользнули те взгляды, что он бросал на стройных эллинок.
        - Хорошо, - согласился он, смущенно улыбаясь и опуская глаза. - Давай вернемся на площадь.

* * *
        Гарри опустошил вторую по счету бутылку вина и поставил ее рядом с первой. Уже несколько часов он только и делал, что сидел на полу в своей квартире и пил. Слова Дэвида больно задели его за живое, и Голдфилд никак не мог совладать с тоской и болью, нахлынувшими на него. Вернувшись домой, он швырнул в угол сумку с ноутбуком, скинул куртку и потянулся к вину.
        Гарри повернул голову и посмотрел на бутылку. Предательски пустая, она безучастно стояла рядом с ним на полу - пустая, как и его душа, в которой больше не осталось ни любви, ни вообще каких-либо теплых чувств. Все в жизни казалось ему бесполезным и безнадежно утерянным. Голдфилд почувствовал, как слезы сами по себе наворачивались ему на глаза. Он никогда не сдерживал слез. Закрыв руками лицо, он дал волю своему отчаянию. Когда первая волна его рыданий улеглась, Гарри поднялся на ноги и, пошатываясь, прошел к буфету за третьей бутылкой. Откупорив ее, он сделал несколько жадных глотков.
        Глава 17
        Маленький будильник на тумбочке показывал почти полночь, когда в дверь кто-то постучал. Голдфилд повернулся и бессмысленным взглядом уставился в прихожую. Несколько минут он стоял, лишь глотая вино и не двигаясь с места. Неизвестный посетитель продолжал настойчиво стучать. Несмотря на затуманенный большим количеством алкоголя мозг, Гарри понял, что ему придется впустить незваного гостя, иначе тот никогда не уйдет. Медленным шагом он прошел в прихожую и открыл дверь. На пороге стоял Дэвид Миллс.
        - Ты знаешь, который час? - Голдфилд скривил злую усмешку. - Тебе давно пора спать.
        - Можно войти? - спросил Миллс.
        - А зачем? - Гарри прислонился к дверному проему. - Тебе здесь делать нечего. Ступай домой и ложись спать.
        - Мне не спится, - отозвался Дэвид. - Нам надо поговорить.
        - Нам не о чем говорить, - холодно отрезал Голдфилд.
        - Можно я все-таки войду? - Миллс с мольбою посмотрел на него.
        С минуту Гарри мерил его рассеянным взглядом, затем пожал плечами и пропустил в квартиру.
        - Как хочешь, - хмуро проговорил он.
        Дэвид вошел в комнату и остановился, оглядывая смущенным взглядом царивший там хаос. Не обращая на него внимания, Голдфилд опустился на свое прежнее место на полу и снова приложился к бутылке.
        - Ну что? - спросил он, обводя ученого безразличным взглядом. - Я могу узнать, что тебе понадобилось в моем доме?
        - Я хотел извиниться, - тихо произнес Миллс.
        - Извиниться? - Гарри с горечью усмехнулся. - С какой стати?
        - Я… обидел тебя…
        - Да неужели?! - воскликнул Голдфилд. - А что? Разве меня можно обидеть? Это я всех всегда обижаю. Я же чудовище!
        - Ты пьян… - проговорил Дэвид.
        - Не твое дело! - огрызнулся Гарри. - И вообще… Можешь считать, что твои извинения приняты и проваливать отсюда на все четыре стороны.
        - Хорошо, - Миллс опустил глаза. - Если ты этого хочешь, я уйду.
        - Да, хочу, - Голдфилд опустошил третью бутылку до половины. - Сделай одолжение.
        Дэвид посмотрел на него и не сдвинулся с места.
        - Что-то еще? - ледяным тоном спросил Голдфилд.
        Не отвечая, Миллс опустил руку в карман и достал оттуда маленький чип переносной памяти.
        - Держи, - он протянул его Гарри.
        - Что это?
        - Это то, что ты просил, - Миллс положил чип на стол.
        - То, что я просил? - повторил Голдфилд.
        - Да, там вся документация по нашему проекту: чертежи, вычисления, расчеты - все, что нужно для создания квантового компьютера.
        - Когда ты успел скопировать эту информацию? - чувствуя, что трезвеет, Гарри поднялся на ноги и, подойдя к столу, взял чип. - Ты же вышел с работы, когда мы виделись сегодня, а если бы ты потом вернулся в лабораторию, это выглядело бы очень подозрительно.
        - Я давно ее скопировал, просто никак не решался отдать, - признался ученый. - Дело в том, что я - исполнительный менеджер проекта, и вся эта информация хранится в моем компьютере.
        - Я этого не знал, - произнес Голдфилд. - Значит…
        - Значит, я не настолько плохо настроен по отношению к тебе, как ты думаешь, - закончил вместо него Миллс.
        - Дэвид, - Гарри приблизился к нему. - А как же все то, что ты наговорил мне сегодня? Я же тебя использую. У меня же только одна цель и только один человек, которого я считаю своим другом.
        Миллс молчал.
        - Так, так, - продолжал Голдфилд. - Значит, своего мнения ты не изменил, но все-таки решил мне помочь. Но почему?
        Ученый продолжал хранить молчание.
        - Ладно, - Гарри смягчился. - А как насчет того, чтобы поработать на меня?
        - Знаешь, сколько человек работает в нашей лаборатории? - Дэвид с тоскою посмотрел на него. - Даже при всем своем огромном желании я не смогу сделать все один.
        Голдфилд задумался.
        - Я что-нибудь придумаю, - пообещал он, делая несколько жадных глотков вина.
        - А тебе не хватит пить? - спросил Миллс.
        - Я всегда был законченным алкоголиком, - хмуро отозвался Гарри, - только не всегда отдавал себе в этом отчет. Ты присаживайся, - он указал Дэвиду на кресло.
        - Уже не прогоняешь? - с горечью усмехнулся тот.
        - Уже не злюсь на тебя, - поправил его Голдфилд. - Дэйв, ты хороший парень. Ты мне правда нравишься. Я не понимаю, зачем ты вбил себе в голову, что я использую тебя. Я просто прошу о помощи, - Гарри развалился на диване.
        - А ты довольно трезв для третьей бутылки, - заметил Миллс, глядя на пустые свидетельства попойки, стоявшие на полу.
        - Это все вино, - Голдфилд повертел в руках бутылку. - Я слишком привык к нему за долгие годы пьянства. Пора перейти на что-нибудь новенькое, например виски или коньяк. Но, - он развел руками, - ничего не могу с собой поделать. Слишком люблю вино. Оно меня и сгубило.
        Его последние слова прозвучали тихо и обреченно. На некоторое время в комнате воцарилась тишина.
        - Знаешь, - снова заговорил Гарри. - Ты ошибаешься, если думаешь, что я трезв. На самом деле я жутко пьян.
        Он допил вино и с отчаяньем швырнул бутылку, которая ударившись об стену, разлетелась вдребезги. Застигнутый врасплох звоном разбивающегося стекла, Миллс невольно вздрогнул.
        - Дэвид, - прошептал Голдфилд, поднимая на собеседника влажные и покрасневшие от слез и алкоголя глаза. - Я хочу домой, понимаешь?
        Ученый встал со своего места и присел рядом с ним на диван.
        - Домой? - переспросил он.
        - Да, Дэйв. Я хочу домой, - Гарри даже не скрывал слез, текущих по его щекам. - Я здесь чужой. Я везде чужой. Да, я был одним из первых, кто переселился в Новый Свет. Я приплыл на корабле Эрнана Кортеса, чтобы покорить Мексику! Я воевал в войне Севера с Югом. Я видел, как строился Нью-Йорк! Как возводились огромные небоскребы… Я был свидетелем всех этих событий, но все равно, я здесь чужой! Этот мир никогда не станет моим домом, потому что мой дом там, в Пелле…
        Он ненадолго умолк. Миллс в ожидании смотрел на него, не решаясь произнести ни слова.
        - Очень часто у меня перед глазами стоит одно и то же воспоминание, - снова заговорил Голдфилд. - Миеза… Жаркий летний день и тенистая аллея… Аристотель читает какую-то нудную лекцию. Никто не слушает… Только Александр. Он постоянно прерывает учителя и задает ему всякие вопросы. Наконец, устав от всех нас, Аристотель объявляет, что урок закончен. Но Александру этого не достаточно - он хочет спросить о чем-то еще. Я беру его за руку и пытаюсь оттащить от учителя…
        - А он? - затаив дыхание, спросил Дэвид.
        - А он пытается отделаться от меня, - Гарри с горечью усмехнулся. - Все повторяет: «Подожди, подожди…» Иногда мне начинает казаться, что это уже даже не воспоминание, а просто сон. Сладкий сон, который однажды приснился мне и растворился в утренней мгле… Если бы ты только знал, как я хочу домой.
        Миллс не знал, что ответить. В его душе боролись сострадание и неприязнь к странному человеку, сидевшему рядом с ним. Наконец, жалость все-таки взяла свое. Осторожно подняв руку, Дэвид коснулся его плеча.
        - Гефестион, - тихо произнес он. - Может, все и получится.
        Вздрогнув оттого, что его назвали настоящим именем, Гарри поднял на него удивленный взгляд.
        - Помоги мне… пожалуйста, - попросил он.
        - Я помогу, - отозвался Миллс, - помогу.

* * *
        Солнце медленно поднималось и освещало крыши небоскребов. Дэвид отвернулся от окна и посмотрел на Гарри, уснувшего на диване от большого количества выпитого алкоголя. Сам Миллс за всю ночь так и не сомкнул глаз. Тяжелым эхом отзывались в его голове признания Голдфилда и его просьба о помощи. Он с трудом представлял себе, как именно он мог ему помочь. К тому же, Гарри все еще немного пугал Дэвида, но ученый понимал, что пути назад уже нет.
        Подойдя к дивану, Миллс присел рядом со спящим Голдфилдом. Прикрытые, чуть подрагивающие веки, скрывавшие большие голубые глаза, длинные каштановые волосы, разметавшиеся по подушке, трехдневная щетина на белых осунувшихся щеках, красивые тонкие руки с длинными пальцами. Дэвид впервые заметил, насколько необычно выглядел его друг. У него уже не оставалось сомнений в том, что Гарри именно тот, кем себя называет. «Гефестион, - обескуражено повторял он. - Гефестион». В это время Голдфилд проснулся и, потянувшись, открыл глаза.
        - Доброе утро, - поздоровался он, увидев Дэвида. - Впервые за долгое время просыпаюсь не один, - усмехнулся он.
        - Доброе утро, - скептическим тоном ответил Миллс.
        - Который час? - Гарри скинул с себя плед и сел на диване.
        - Почти шесть.
        - Надо собираться и идти на работу, - Голдфилд поднялся на ноги.
        - Неважно выглядишь, - заметил Дэвид.
        - Ты прав, - Гарри посмотрел на себя в зеркало. - Лилиан обязательно придерется к моему виду.
        - Лилиан? Это кто?
        - Моя коллега. Ладно, пойду, приму душ и побреюсь.
        Голдфилд поплелся в ванную комнату. Через некоторое время он вернулся оттуда в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, и начал копаться в своем шкафу.
        - Кстати, - обратился он к все еще сидевшему на диване Дэвиду. - Когда будешь уходить, постарайся, чтобы тебя никто не видел.
        - Почему? - не понял Миллс.
        - Да так, - Гарри пожал плечами, выбираясь из шкафа с рубашкой и брюками. - Мой жизненный опыт показывает, что за одно глупое совпадение можно очень дорого поплатиться.
        - Что ты имеешь ввиду?
        - Однажды я случайно уснул в спальне Александра, - начал рассказывать Голдфилд. - Я пришел к нему накануне вечером. Мы долго разговаривали, а потом я ненароком уснул.
        - И что?
        - На следующее утро один из слуг увидел меня выходящего из покоев царя и распустил слух, будто я и Александр… Ну, сам понимаешь, - Гарри скинул полотенце и оделся.
        - И сейчас ты боишься, что меня увидят и подумают о нас что-то не то? - Дэвид усмехнулся. - Поверь, никому и дела нет, кто и когда выходит из твоей квартиры…
        - Хватит с меня лжи, - он с упреком посмотрел на Миллса. - Однажды это уже стоило мне жизни. Роксана - жена Александра - из жгучей ревности и ненависти подлила мне в вино какой-то страшный яд, от которого я сначала умер, а спустя пять веков очнулся, чтобы влачить вечную жизнь.
        - Вечную жизнь? - Дэвид подался вперед.
        - Да, Дэйв, я не могу умереть. Чего я только с собой не делал: и вены вскрывал, и поджигал себя, и топился. Бесполезно. И все из-за этой проклятой стервы, - Гарри повернулся к зеркалу и начал причесывать мокрые волосы.
        - Сколько же ты уже живешь на свете?
        - Почти тысячу восемьсот лет.
        - Тысячу восемьсот лет?! - Миллс присвистнул. - Это немалый срок. А ведь люди мечтают изобрести эликсир вечной молодости, чтобы никогда не стареть и не умирать.
        - Поверь мне, Дэвид, жить вечно не так уж приятно, - Голдфилд собрал волосы в аккуратную прическу и повернулся к ученому. - Это очень тяжело и больно, когда видишь, как люди вокруг тебя старятся и умирают, как ты теряешь тех, кто был тебе дорог и при этом даже не имеешь возможности воссоединиться с ними в загробном царстве. В душе ничего не остается, ничего.
        - И теперь ты хочешь изобрести машину времени… - начал Миллс
        - …Чтобы вернуться в нужный день и час и не пить то самое отравленное вино, - закончил вместо него Гарри.
        - Но ты же изменишь ход истории! - воскликнул Дэвид. - Это неправильно!
        - А что правильно?! Мучаться так, как мучаюсь я?! Что мне делать, Дэйв? Как избавиться от вечного бессмысленного существования?
        Миллс не ответил. На самом деле он даже не знал, что сказать.
        - Не знаю, - тихо признался он наконец.
        - Вот видишь, ты не знаешь, - Голдфилд сел рядом с ним на диван. - А кто знает?
        - Господь Бог, - также тихо произнес Дэвид.
        На несколько минут в комнате воцарилась тишина.
        - Мне пора на работу, - Гарри первым нарушил молчание. - Если хочешь, можешь остаться здесь.
        - Нет, - Миллс покачал головой. - Мне тоже нужно на работу. Ничего, если мы выйдем вдвоем?
        Он с упреком посмотрел на Гарри.
        - Ладно, пошли, - согласился тот.
        Глава 18
        Садри прилагал огромное усилие, чтобы заставить себя вернуться к работе, но у него это никак не получалось. Его мысли снова и снова возвращались к разговору, подслушанному на улице. «Извини, Гарри, но мне часто кажется, что ни один человек не может быть тебе приятен кроме…» «Разве я когда-нибудь давал тебе это почувствовать?» «Не нужно обладать особым умом, чтобы это понять. Ты все делаешь только ради одной цели, чтобы вернуться и быть с ним. И я тебе нужен тоже исключительно для осуществления твоего плана. Разве я не прав?» «Дэвид, я…» «Ну, это и понятно. Ведь, учитывая ваши отношения…» «Не смей! Ни слова больше!» В голове федерального агента снова и снова раздавались слова Гарри Голдфилда и его собеседника. «Интересно, - подумал Рино, - что это за человек, столь дорогой для Голдфилда. И на какие отношения намекал его собеседник?»
        В это время раздался стук в дверь, и в его кабинет вошел Дженкинс.
        - Сэр, я выяснил, кто тот парень, что разговаривал с Гарри Голдфилдом, - начал он.
        - И кто же? - спросил Садри.
        - Его имя Дэвид Миллс, - Майкл протянул боссу файл с документами и сел в кресло напротив. - Он один из старших сотрудников фирмы «Нью Хорайзон», которая занимается исследованиями в области разработки квантовых компьютеров. Проще говоря, он ученый. Никакого криминального прошлого за ним не числится. Он с отличием окончил университет, потом получил диплом магистра, а через какое-то время и ученую степень. По жизни одинокий и очень замкнутый человек. Семьи у него нет, а родители живут в другом штате.
        - Сколько ему лет? - поинтересовался Рино.
        - Тридцать шесть.
        - Интересно, - Садри потер рукой подбородок. - Зачем программисту может понадобиться изобретатель квантового компьютера? Ведь у них совершенно разные области деятельности.
        - Не знаю, - Дженкинс пожал плечам.
        - Давай-ка подумаем, - Рино начал рассуждать вслух. - Дэвид Миллс упрекнул Голдфилда в том, что он использует его в каких-то своих целях, и что это цель - какой-то человек, очень важный для Гарри. И еще Миллс намекнул на какие-то отношения между Голдфилдом и этим самым человеком, в результате чего последний взбесился. На какое обвинение, по-твоему, можно так среагировать?
        - Трудно сказать…
        - Ну, хорошо, представь, что тебя самого в чем-то обвинили. Что было бы для тебя самым обидным?
        - Для меня? - Дженкинс задумался. - Ну, например, если бы меня обвинили в сговоре с каким-нибудь преступником.
        - Для Голдфилда этот вариант не подходит. Что еще?
        - Если бы сказали, что я совершил какое-то преступление, которое я не совершал.
        - Дальше. Давай что-нибудь не связанное с твоей работой.
        Майкл почесал затылок.
        - Раз уж этот Миллс говорил о каких-то отношениях, может, он намекнул на то, что Гарри и тот самый человек… Ну, вы понимаете… Может, это ревность? - предположил он.
        Услышав последние слова своего помощника, Рино остолбенел. «Ты все делаешь только ради одной цели, чтобы вернуться и быть с ним», - громко прозвучали в его голове слова ученого.
        - Ты все делаешь только ради одной цели, чтобы вернуться и быть с ним, - тихо повторил Садри вслух. - Быть с ним…
        Он откинулся на спинку кресла, чувствуя, как холодеет до кончиков пальцев ног.
        - Господи! - прошептал Рино.
        - Сэр, - Дженкинс с тревогой посмотрел на него, чувствуя, что с его боссом творится что-то неладное. - Вы в порядке?
        - Да… я в порядке, - отозвался Садри. - Ты… иди пока, займись другими делами. А я… немного подумаю.
        - Конечно, сэр, - молодой агент поднялся и вышел из комнаты.
        Оставшись в компании лишь собственных безумных мыслей, Рино вскочил с места и начал быстрым шагом ходить по кабинету.
        - Нет! Нет! - восклицал он. - Это какое-то безумие!
        Наконец немного успокоившись, он вернулся в свое кресло.
        - Гефестион, - пробормотал Рино, делая глубокий вздох. - Он же просто сумасшедший!
        Его рука потянулась к телефонной трубке и набрала номер помощника.
        - Майки, - начал он, когда тот ответил. - Свяжись с нашим психоаналитиком и договорись о встрече. Скажи, что мне очень нужно побеседовать с ним.

* * *
        Мэтью Хардинг, скорей похожий на злобного психиатра, чем на безобидного психоаналитика, как обычно сидел в своем кабинете с абсолютно серыми стенами и копался в бумагах. Он уже давно сотрудничал с ФБР, и потому звонок Майкла Дженкинса и просьба о встрече нисколько не удивили его. Увидев Рино, вошедшего в его кабинет, Хардинг улыбнулся так широко, насколько только было способно его худое лицо. Подняв с кресла свою тощую фигуру, он пожал агенту руку.
        - А, мистер Садри, - поприветствовал он Рино. - Рад вас видеть. Присаживайтесь.
        - Спасибо, - федеральный агент опустился на стул напротив стола психоаналитика.
        - Мне было довольно любопытно узнать, - произнес Хардинг, - что вы хотите побеседовать о раздвоении личности. Что именно вас интересует?
        - Доктор Хардинг, - начал агент, - мне кажется, что я столкнулся с совершенно невероятным случаем. Я знаю одного парня, который, как мне кажется, страдает раздвоением личности и воображает себя неким историческим персонажем. В свете подобного заболевания его поведение может стать опасным. Поэтому я хочу узнать побольше об этом синдроме.
        - Вы его уже арестовали? - поинтересовался психоаналитик.
        - Пока нет. У меня нет для этого достаточных улик, - признался Рино.
        - Ну, хорошо. Дело в том, что синдром раздвоения личности - довольно редкое и малообъяснимое явление.
        - А чем оно может быть вызвано?
        - Во многих случаях значительную роль здесь играет жестокое обращение с больными в детстве, приводящее к психической травме. Однако, дело не только в этом. До сих пор синдром раздвоения личности не имеет ясного и точного описания. Его толкование весьма произвольно: от психической имитации некоей ролевой модели с целью привлечь к себе внимание и восстания скрытого эго до крайних случаев, как например, полное раздвоение личности, которое обычно представляет собой некий защитный механизм сознания. Иногда, когда ситуация не поддается контролю, человек может решить, что он - больше не он и, следовательно, все проблемы отныне его не касаются. Жертвы насилия и жестокого обращения довольно часто переживают слабую форму раздвоения. Но если начинаются психозы, больной перестает осознавать, что он - больше не он, и происходит замена личности.
        - Интересно, - Садри задумался. - Дело в том, что я разговаривал с коллегой того самого человека, но она не замечала ничего странного в его поведении. Может ли раздвоение личности носить скрытый характер?
        - То есть вы хотите знать, могут ли люди в окружении больного человека замечать только одну из его личностей и ничего не знать о другой?
        - Именно.
        - Это сложный вопрос. Зависит от степени и характера заболевания. Мне трудно сказать об этом, не проведя обследования. Как я уже говорил, раздвоение личности - довольно малообъяснимое явление.
        - А каким образом человек, страдающий этой болезнью, выбирает себе вторую личность? Почему решает взять себе тот или иной образ?
        - Это уже зависит от самого больного и от того, кем ему удобно быть вместо того, чтобы быть самим собой.
        - Понятно, - Рино старался переварить все услышанное. - Что ж, большое спасибо.
        - Надеюсь, я сумел хоть немного вам помочь, - Хардинг улыбнулся.
        - О, да. Вы мне очень помогли, - Садри поднялся и поспешил откланяться.
        Покинув кабинет психоаналитика, он вышел на улицу и медленно прошелся вдоль авеню. «Надо бы покопаться в прошлом Гарри Голдфилда, - промелькнуло у него в голове. - Узнать откуда он и кто его родители». Рино достал сотовый телефон и набрал номер помощника.
        - Майки, найди мне все на Голдфилда. Все, что только сможешь, до мельчайших деталей.

* * *
        Когда Гарри пришел в офис, там еще никого не было. Даже Лилиан, которая по своему обыкновению приходила раньше всех, почему-то задерживалась. Голдфилд сел в свое кресло и посмотрел на часы. Тревис пора было уже появиться. Может с ней что-то случилось? Гарри поймал себя на мысли о том, что беспокоится о девушке, и поспешил отогнать ее. Чтобы перестать думать о Лилиан, он включил компьютер и погрузился в работу.
        Однако, время шло, а Тревис никак не появлялась. Мысль о ней упорно крутилась в голове Гарри и не давала покоя. Это все Дэвид. Было довольно рано, и они решили немного прогуляться по еще пустынным улицам Манхеттена, а Миллсу как назло вздумалось рассказывать про свою первую любовь. Он с такой нежностью и трепетом описывал девушку, в которую был влюблен еще в университете, что на какое-то время Гарри даже показалось, что не все женщины такие уж стервы, как он думал. Что же потом случилось с возлюбленной Дэвида? Она исчезла, и Миллс решил, что она променяла его на другого, долго мучался, страдал, безрезультатно пытался ее найти и лишь спустя год узнал, что она погибла, разбившись в автокатастрофе…
        Голдфилд непроизвольно встал и начал прохаживаться по комнате. «Погибла в автокатастрофе… - промелькнула у него в голове. - А вдруг с Лилиан тоже что-то случилось?» «Может и случилось, ну и что? - запротестовал его внутренний голос. - С каких это пор ты беспокоишься об этой крысе? Что бы ни произошло, тебя это не касается! Что тебя соединяет с Лилиан Тревис? Ничего! К тому же, она наверняка в сговоре с этим агентом ФБР. Продаст тебя ему с потрохами, и ее даже совесть мучить не будет». «А с чего это я взял, что она в сговоре с федералом?» - спросил Гарри сам себя. «Как это с чего? - отозвалось его второе Я. - Тогда почему агент сообщил ей информацию о закрытии дела даже до того, как оповестил об этом президента вашей фирмы». «Если бы она была в сговоре с федералом, она бы не рассказывала мне об этом», - заключил Голдфилд. «Она просто донесла нужную информацию до нужных ушей!» «Нет, здесь что-то не так», - возразил он сам себе.
        Гарри вернулся за свой стол и, сев, подпер руками голову. В его голове яркой картиной всплыло еще одно воспоминание…
        Глава 19
        ПОЛУОСТРОВ ЮКАТАН. 1519 ГОД.
        Эрнан Кортес оценивающим взглядом окидывал подарок покоренных им аборигенов - двадцать молодых индианок. Его взгляд ласкала стройность едва прикрытых станов девушек, их черные как смоль волосы, спадавшие до поясницы и бархат слегка опущенных темных глаз. Наконец, его взгляд остановился на одной из них. Подойдя поближе, он подозвал ее рукой. Индианка неуверенными шагами приблизилась к своему новому повелителю и, опустившись на колени, приложила руку к груди.
        - Ма-лин-цин, - произнесла она свое имя.
        - Агилар, - Кортес подозвал одного из испанцев, что стояли у него за спиной.
        - Да, мой капитан, - тот отделился от толпы и подошел к будущему завоевателю Мексики.
        - Скажи, - обратился к нему Кортес. - Разве она не прекрасна?
        На лице Агилара расплылась довольная улыбка.
        - Она красива как рассвет над океаном, таинственна как тропическая ночь и будет покорна тебе как прирученная тигрица.
        - А ты у нас оказывается поэт, - Кортес усмехнулся и хлопнул его по плечу. - Скажи девушке, что я желаю видеть ее в своей палатке, сегодня.
        Испанец перевел слова капитана индианке. Малинцин покорно поклонилась и улыбнулась, давая понять, что вовсе не противится собственной судьбе и даже наоборот рада ей. Довольный ее реакцией, Кортес повернулся к своим солдатам.
        - Скажи им, что они тоже могут выбрать себе подарок, - приказал он Агилару, усмехаясь. - И ты тоже.
        Испанец низко поклонился.
        - И еще, - добавил Эрнан. - Скажи, что они могут отправиться в деревню и взять, что захотят, но только без лишней крови. Аборигены не станут сопротивляться, и моим солдатам сейчас вовсе не к чему ввязываться в очередные драки.
        - Да, сеньор, - Агилар кивнул.
        Отдав поручения, Кортес направился к своей палатке. По дороге он остановился возле одного из своих первых помощников.
        - Фернандо, - он обнял юношу за плечи. - Ты храбро сражался вместе со всеми остальными солдатами. Я хочу, чтобы тебе досталась высшая награда. Выбери себе лучшую из оставшихся девятнадцати девушек. Я позабочусь, чтобы ты первый сделал свой выбор.
        - Спасибо, Эрнан, - Фернандо дель Вега был одним из немногих, кому было дозволено обращаться к капитану по имени. - Но ненужно.
        - Не хочешь развлечься? - удивился Кортес.
        - Меня куда больше привлекает золото этого народа, нежели их женщины, - большие голубые глаза Фернандо хитро сузились.
        - Что ж, отправляйся в деревню. Думаю, у них там кое-что припрятано.
        Испанец похлопал дель Вега по плечу и продолжил путь к своей палатке.

* * *
        Ацтеки, словно загнанные звери, озирались на своих завоевателей. С трепетом и страхом падали они ниц перед белыми людьми, чьи палки изрыгали смертельный огонь. Войдя в небольшую индейскую деревню вместе с отрядом солдат, Гефестион, который к тому времени уже привык отзываться на имя «Фернандо дель Вега», дал своим людям знак, что они вольны делать, что захотят. Ему было абсолютно безразлично, что солдаты безжалостно разграбят несчастных ацтеков. Сам же он медленным шагом пошел вдоль хилых хижин, служивших индейцам жилищами. На самом деле его нисколько не интересовало золото и прочие богатства. Гефестион прекрасно знал, что солдаты и так заберут то немногое, что было у этих людей. Еще с тех далеких времен завоевательных походов в Азию вместе с Александром у него сохранилась жажда к познанию культуры чуждых ему народов. Ступая мимо низко кланявшихся перед ним индейцев, Гефестион с любопытством разглядывал их одежду и красочные рисунки на теле.
        Неожиданно за одной из хижин он заметил чьи-то черные глаза, кинувшие на него пронзительный взгляд и мгновенно скрывшиеся. Недолго раздумывая, македонянин обогнул хилую постройку и обнаружил за ней юную индианку. Девушка прижималась к земле и смотрела на него взглядом затравленной дикой кошки.
        - Иди сюда, - Гефестион поманил ее пальцем.
        Она не сдвинулась с места.
        - Иди же сюда, - повторил он, четко выговаривая слова на ее родном языке.
        Молодая индианка по-прежнему оставалась на месте. Понимая, что у нее за спиной может быть спрятан нож или какое-либо другое орудие, Гефестион медленными шагами приблизился к ней.
        - Не бойся, - мягко проговорил он и протянул к ней руку. - Я тебя не обижу.
        Как он и предполагал, в ответ на его жест девушка вскочила на ноги и бросилась на него с небольшим, но остро отточенным резаком. Не прилагая особых усилий, он вывернул ей руку, и камень с глухим звуком упал на землю.
        - Отпусти! - громко крикнула она, пытаясь вырваться из его цепких рук.
        - Чего ты боишься? - Гефестион и не думал ее отпускать.
        Он был намного сильнее девушки, и потому ему не составило труда повалить ее на землю и прижать своим телом.
        - Нет! - вырвался из ее груди крик отчаяния.
        Понимая, что она полностью в его власти, македонянин на минуту остановился.
        - Перестань дергаться, - спокойно проговорил он. - Тебе же лучше будет.
        Но индианка не собиралась сдаваться. Отчаянно извиваясь, она пыталась столкнуть его с себя и освободиться. Взбешенный ее непокорностью, Гефестион лишь крепче схватил ее.
        - Прекрати наконец! - выкрикнул он, но тщетно.
        Девушка продолжала сопротивляться ему, но чем больше она старалась вырваться, тем сильнее в его душе разгоралось желание подчинить ее. Но сжимая ее в своих объятиях, македонянин не заметил, как индианке все-таки удалось дотянуться рукой до своего оружия. Еще мгновение, и остро заточенный камень вонзился ему в спину. Вздрогнув от неожиданной сильной боли, Гефестион ослабил хватку и выпустил девушку, которая с проворностью кошки выскользнула из его рук.
        Вскрикнув скорее от злости, чем от боли, он скорчился на земле и попытался дотянуться рукой до кровоточащей раны.
        - Тварь! - кричал он. - Проклятая тварь!
        Вскочив на ноги в нескольких шагах от него, индианка смотрела на своего пленителя горящим взглядом.
        - Ты еще пожалеешь об этом! - Гефестион почувствовал, как в нем просыпается вся ненависть к женскому полу, которая казалось давно уснула. - Ничтожество!
        В эту минуту к нему подбежало несколько испанских солдат.
        - Вы ранены? Сеньор дель Вега, вы ранены!
        - Пустяки, - Гефестион оперся на руку одного из них и поднялся на ноги.
        - Это все эта проклятая девица! - двое испанцев подскочили к девушке и, заломив ей руки за спину, поставили на колени перед македонянином. - Что нам с ней сделать, сеньор?
        - Сжечь! - прошипел Гефестион. - Сжечь всю деревню! Пусть подохнут как собаки!
        В ту минуту индианка не поняла ни слова из того, что он сказал. Несмотря на свое положение, она продолжала смотреть на него гордым горящим взглядом, готовая умереть, но не подчиниться.
        Когда вечером того же дня Эрнан Кортес узнал, что один из его приближенных приказал спалить все поселение, он лишь довольно усмехнулся и окинул взглядом золотые украшения и посуду, которые его солдаты успели отобрать у индейцев.
        - Как твоя спина, Фернандо? - он перевел взгляд на Гефестиона. - Эта тварь не слишком сильно поранила тебя?
        - Царапина, - отмахнулся тот, глядя в сторону затухающего пожарища.
        - Я слышал, погибло много местных жителей, - Кортес скрестил руки на груди и присоединился к созерцанию дымящихся хижин.
        Македонянин не ответил.
        - Куда мы направимся теперь? - спросил он через некоторое время.
        - В [8 - Тенотчитлан - древняя столица ацтеков.], - спокойно отозвался Кортес…

* * *
        - Гарри, - Лилиан коснулась рукой его плеча. - Гарри, ты в порядке?
        - Что? - он вздрогнул и повернулся. - Да… Да, все нормально.
        - Ты неважно выглядишь, - Тревис присела в кресло рядом с ним. - Может, заболел?
        - Нет, нет, - Голдфилд покачал головой. - Я здоров. А ты? - он с тревогой посмотрел на нее. - Что-то случилось?
        - Нет, - Лилиан обратила на него удивленный взгляд. - Почему ты спрашиваешь?
        - Ты опоздала на работу. Ты всегда приходишь раньше остальных, а сегодня я вошел в офис, а тебя нет, - объяснил он.
        - Стыдно признаться, но я проспала, - Тревис смущенно улыбнулась. - Выключила будильник и снова уснула.
        - А я уже испугался, что с тобой что-то случилось…
        Лилиан подняла на него глаза, не в состоянии произнести ни слова. Гарри Голдфилд никогда не беспокоился о ней.
        - Со мной все хорошо, - с трудом проговорила она.
        - Вот и отлично, - по лицу Гарри скользнула неподдельная улыбка. - Кстати, - он повернулся к монитору, - как у нас дела с проектом? Надо бы поторопиться, пока фирма-заказчик не подняла тревогу.
        - У нас почти все готово, - Тревис включила свой компьютер. - Осталось протестировать все модули и обновить программное обеспечение на сервере заказчика.
        - Хорошо, я займусь этим сегодня, - Голдфилд кивнул.
        - Вообще-то это моя работа, - осторожно заметила Лилиан.
        - Ну и что? - он пожал плечами и хитро улыбнулся. - Ты тоже часто выполняешь за меня мою работу.
        - Гарри, - она с подозрением посмотрела на него. - Что случилось? Ты никогда таким не был.
        - Каким таким? - он посмотрел на нее.
        - Любезным, вежливым, заботливым. Что-то изменилось?
        Голдфилд ответил не сразу.
        - Нет, - он наконец покачал головой. - Ничего не изменилось. Просто… - он сделал паузу. - Я больше не хочу тебя пугать.
        Тревис замерла от удивления.
        - Ты больше меня не пугаешь, - проговорила она.
        - Это хорошо, - Гарри снова улыбнулся.
        Они оба повернулись к своим компьютерам и погрузились в работу.
        Глава 20
        Садри вошел в здание Федерального Бюро и прошел к лифту.
        - Доброе утро, сэр, - окликнул его Дженкинс, входя вместе с ним в кабину. - Сегодня прекрасный день, не правда ли?
        - Что это с тобой? - Рино окинул его скептическим взглядом.
        - Я вчера выполнил ваше поручение, сэр, - на лице молодого агента расплылась нервная улыбка. - Накопал всю информацию на Гарри Голдфилда.
        - И что?
        Они вышли из лифта на нужном этаже.
        - Да все вроде ничего, - Дженкинс покачал головой. - Родился в Нью-Йорке в 1976 году, окончил школу, потом поступил в Колумбийский Университет на факультет программирования. По окончанию работал в разных фирмах, специализирующихся на разработке программного обеспечения, а последние четыре года - в «Риверс Текнолоджис». В жизни у него ничего особенного не было. Закона ни разу не нарушал, в сомнительных компаниях замечен не был. Друзей у Гарри нет и никогда не было, впрочем, как и подружек…
        Майк растерянно умолк.
        - И что? - Садри открыл перед ним дверь своего кабинета.
        - Сэр, я…
        - Говори же наконец! - нетерпеливо проговорил Рино.
        - Сэр, я нарушил закон, - признался Майкл.
        - Не понял… - Садри замер возле своего кресла. - Как это нарушил?
        - Сэр, я сам не знаю почему, но… Я проник поочередно в системы всех тех институтов, в которых значилось имя Гарри Голдфилда - больницы, где он родился, школы, в которой учился, даже Колумбийского Университета. Знаете, что я обнаружил?
        - Что? - Садри затаил дыхание.
        - Все записи - поддельные. Кто-то уже после указанных там событий, так же, как я, проникал в системы и делал эти записи. Вы понимаете, что это означает?
        Рино молча опустился в свое кресло.
        - Это означает, - продолжал Дженкинс, - что Голдфилд не появлялся на свет в той больнице, не учился в своей школе и ни разу не был в университете, а люди, указанные в записях, как его родители, умерли задолго до 1976 года. Этого человека вообще не должно существовать на свете.
        Садри молчал.
        - Майки, это безумие, - проговорил он наконец.
        - Я знаю, - молодой агент сел. - И беда еще в том, что мы не сумеем ни в чем его обвинить, ведь мои сведения добыты незаконным путем.
        - А ты не пытался выйти на компьютер, с которого проникали в системы?
        - Пытался. Бесполезно. Этого компьютера давно не существует.
        - Откуда же взялся этот Голдфилд? - Садри потер подбородок. - Кажется, я понимаю, в чем тут дело. Скорей всего Гарри зовут как-то по-другому, и у него было темное прошлое, от которого он попытался отделаться, взяв себе новую, выдуманную им же самим личность. А что если?.. Что если он и есть создатель пресловутого «Гефестиона 13»?
        - Вы думаете?
        - Его кандидатура напрашивается сама по себе. Майки, нам надо найти способ проверить его документы.
        - У нас нет права задерживать его или проверять, - напомнил Дженкинс.
        - Знаю, - Рино откинулся на спинку. - А у меня нет никаких фактов, чтобы возобновить расследование по делу Гефестиона. Но мы должны найти способ, чтобы вывести этого Голдфилда на чистую воду.
        - И как мы это сделаем? - спросил Майкл.
        - Не знаю, - Садри скрестил руки на груди. - Пока не знаю, но я обязательно что-нибудь придумаю.

* * *
        Дэвид в третий раз перечитал составленный им список и поднял глаза на Гарри.
        - Кажется, здесь все, - произнес он. - Но учти оборудования очень много, и оно довольно громоздкое, так что здесь не поместится.
        Миллс обвел взглядом подземный бункер, в котором был во второй раз в своей жизни.
        - Дай-ка посмотреть, - Голдфилд взял листы у него из рук. - Здесь есть еще одна комната, которую я до сих пор не использовал.
        - Большая? - с сомнением спросил Дэвид.
        - Почти такая же, как и эта, может, чуть меньше.
        - В любом случае, помещение - не самая большая проблема. Дело в том, что если ты захочешь купить все это оборудование у фирм-производителей, они ничего тебе не продадут.
        - Это еще почему? - Гарри посмотрел на него.
        - Потому что у тебя нет лицензии на проведение исследований в области квантовых вычислений.
        - Дэйв, лицензия - не проблема, - Голдфилд усмехнулся.
        - Это как? - не понял Миллс.
        - Очень просто.
        Гарри слез со стола, на котором восседал все это время, и включил свой ноутбук.
        - Какая организация выдает лицензии на осуществление подобного вида деятельности? - спросил он, подключаясь к всемирной сети.
        - Ее выдает специальная правительственная комиссия. Гарри, что ты собираешься делать? - с тревогой спросил Дэвид.
        - То же, что и всегда, - Голдфилд довольно улыбнулся. - Знаешь, Дэйв, я ведь никогда нигде не учился программированию. Я - самоучка, но когда я решил устроиться на работу в «Риверс Текнолоджис», мне надо было предоставить им хоть какой-нибудь диплом о высшем образовании.
        - И что ты сделал?
        - Я вошел в систему Колумбийского Университета, ввел туда свое имя, дату поступления, оценки за весь период обучения, а после выдал сам себе диплом.
        - Как это? - Миллс удивлено моргал.
        - Да очень просто. Нашел форму их диплома, сделал для себя такой же, а потом одна маленькая и малоизвестная фирма изготовила для него специальную обложку.
        - И они согласились на это?
        - Я им хорошо заплатил.
        - Господи! - простонал Миллс.
        - Дэйв, все не так уж плохо. Смотри, я уже вошел в систему твоей комиссии. Осталось внедриться в их базу данных.
        - Они не выдают лицензии физическим лицам. У тебя должна быть фирма.
        - Значит, мы откроем фирму, - пальцы Гарри уверенно бегали по клавиатуре. - Как бы мне ее назвать? Придумал. Пусть будет «Граница…» - он задумался. - «Граница Света».
        Он медленно ввел название новоиспеченной исследовательской фирмы в специальный бланк регистрации юридических лиц.
        - Вид деятельности: исследования в области квантовых вычислений, - тихо проговаривал он, вписывая данные. - Адрес…
        - Ты хотя бы знаешь, что находится на улице, название которой ты только что написал? - с сомнением спросил Миллс.
        - Знаю, - кивнул Голдфилд. - Свалка автомобилей. Имя владельца: Стюарт Атенборо. Дата подачи заявки на регистрацию: 12 июня 1997 года, - продолжал он. - Теперь вернемся к нашей комиссии. Итак, лицензия на исследование и изобретение квантового компьютера на имя фирмы «Граница Света». Дата выдачи: 01 июля 1997 года. Сохраняем в памяти компьютера форму лицензии.
        Голдфилд открыл специальную программу, которая тут же расчленила все водяные знаки на форме и уровни защиты от подделки, а также указала нужный тип бумаги. Затем он подключил ноутбук к специальному мощному принтеру и нашел нужный плотный лист.
        - А теперь смотри, - Гарри дал команду и через несколько минут из принтера вышла готовая лицензия, которую было практически невозможно отличить от настоящей.
        Ученый оторопело наблюдал за ним.
        - Как тебе все это удается? - с трудом спросил он.
        - Дело техники, - Голдфилд довольно повертел в руках бланк. - Теперь можно покупать оборудование.
        - Это… Это же преступление! - пробормотал Миллс.
        - Вся моя жизнь - одно большое преступление, Дэвид, - признался Гарри. - Свидетельство о рождении, об окончании школы, университетский диплом, даже мои документы и водительские права - все, все поддельное. А что еще мне остается делать?
        - А если кто-то обнаружит следы подделки и выйдет на тебя? - предположил ученый.
        - Не обнаружит.
        Гарри подключил к ноутбуку специальное устройство переносной памяти и скопировал на него все файлы с компьютера. Затем он притащил откуда-то большой железный чан и бутыль с серной кислотой. Швырнув ноутбук в чан, он вылил на него все содержимое бутыли и закрыл крышку.
        - Компьютера, с помощью которого было совершено преступление, больше не существует, - констатировал он факт. - После того, как кислота разъест все микросхемы, я его сожгу.
        Затем Голдфилд достал из-под стола коробку и вытащил из нее абсолютно новый, идентичный старому ноутбук.
        - Не переживай, у меня их много, - подмигнул он Дэвиду.
        Миллс даже не знал, как реагировать. За какие-то пятнадцать минут в Нью-Йорке появилась новая фирма с полной лицензией на создание квантового компьютера, причем произошло все это в 1997 году, то есть девять лет назад!
        - Гарри… это все… так неправильно… - с трудом проговорил он.
        - Согласен, - Голдфилд кивнул. - Тогда скажи, что правильно? Может, правильным было то, что какая-то ревнивая стерва решила отправить меня на тот свет?! Да еще с возвратом в этот мир через пять веков?! Может, было правильным проклинать меня самым страшным проклятьем, на какое она только была способна?! - он начал нервными движениями массировать себе виски. - Мы, кажется, уже говорили об этом, разве нет?
        - Да, ты прав, - Дэвид обреченно вздохнул.
        Он взял чистый лист бумаги и, написав на нем несколько названий компаний, протянул его Гарри.
        - Это фирмы-производители, у которых ты можешь заказать оборудование, - произнес он.
        Голдфилд взял у него список и несколько минут сосредоточенно его изучал.
        - Сначала придется заняться помещением, - проговорил он, - а потом оформлю заказ.
        Гарри поднял на Миллса взгляд и довольно улыбнулся.
        - Можно тебя спросить? - произнес Дэвид.
        - Конечно.
        - Почему ты назвал фирму «Граница света»?
        Голдфилд опустил глаза и несколько минут хранил молчание. Затем он положил лист с названиями фирм на стол и медленно встал.
        - Когда-то мы с Александром мечтали дойти до края света, - глухо начал говорить он, отвернувшись от ученого. - Мы шли все вперед и вперед, надеясь, что доберемся до него, и окажемся властителями всего мира. Точнее властителем был бы он, а я… я был бы вторым после него, как и всегда. Но тогда, к сожалению, мы лишь смутно догадывались, что у света нет конца, нет границы, до которой можно дойти и перешагнуть. Нам пришлось остановиться в Индии и пойти назад самым мучительным путем. Я даже иногда думал, что Гидрозийская пустыня это наказание за слабость и малодушие, которое мы тогда проявили, не дойдя до конца. Но я никогда не говорил об этом Александру. Я бы никогда не решился обвинить его в слабости и малодушие. А сейчас… Дэвид, я не хочу, как тогда, обернуться на половине пути и пойти назад. Я хочу дойти до конца, до границы своего бесконечного существования и переступить ее.
        - Но ведь эта граница может стать и твоим концом, - заметил Миллс.
        - Нет! - Гарри резко повернулся к нему. - Нет! Это будет только началом! Началом моей новой жизни! И все, все будет по-другому!
        - Этого-то я и боюсь, - Дэвид тяжело вздохнул. - Кто знает, каким станет наш сегодняшний мир после того, как ты вернешься в прошлое и изменишь ход исторических событий.
        - Он будет лучше, - уверенно произнес Голдфилд. - Намного лучше, чем он есть сейчас. Вот увидишь.
        В ответ Миллс лишь с тревогой посмотрел на него и покачал головой.
        Глава 21
        Садри в очередной раз проклял субботу и отшвырнул зачитанную до дыр газету. Его нисколько не оскорбляло прозвище сумасшедшего трудоголика, которое ему дали друзья и родные. Да, он действительно такой и всегда гордился своей привязанностью к работе и желанием добросовестно ее выполнять. А субботы он ненавидел больше всего. Именно в этот день Рино особенно чувствовал, что теряет драгоценные минуты, которые он мог бы потратить с толком. В воскресенья его спасала поездка к родителям, а субботы он ненавидел.
        Садри растянулся на мягком диване в своей гостиной и уставился в потолок. Его мысли непослушной гурьбой потянулись к злополучному Гефестиону под мрачным номером тринадцать. Он в сотый раз прокрутил в голове всю информацию, касающуюся этого дела. И чем он больше думал, тем сильнее росло в его душе подозрение, что субъект по имени Гарри Голдфилд имеет прямое отношение к таинственному вирусу. К тому же после всего того, что рассказал ему помощник, он был далеко не уверен, что Голдфилд именно тот, за кого себя выдает. Но, увы, у Рино не было ни малейшей зацепки, чтобы задержать этого типа или продолжить расследование. Единственное, что он был в состоянии сделать, это поручить Дженкинсу покопаться в их базе данных и поискать кого-нибудь похожего на Голдфилда с целью узнать, кто он такой на самом деле.
        Садри нетерпеливо поднялся на ноги и начал прохаживаться по комнате. Наконец, почувствовав, что больше не в состоянии находиться в четырех стенах, он надел куртку и вышел из дома.
        Поколесив немного по Манхеттену, Рино остановил свой роскошный автомобиль возле Центрального Парка. Погода была солнечная и, вдохнув прохладный воздух, он пошел бродить по тенистым аллеям. Возле входа в Музей Искусств Метрополитен стояла группа студентов и что-то эмоционально обсуждала. Остановившись неподалеку, Садри некоторое время наблюдал за ними. Когда же они скрылись в музее, он вздохнул и, решив, что ничем более умным он все равно не займется, поплелся вслед за ними.
        Рино заплатил полную стоимость билета и пошел блуждать по пустынным залам. Народу в музее было немного, а стайка студентов давно куда-то скрылась. Садри старался припомнить, когда он был здесь в последний раз, и к собственному стыду понял, что не посещал музея с окончания университета. Да, у федерального агента не так уж много свободного времени, чтобы посвящать его культурным мероприятиям. Хотя вот по субботам… По субботам можно было бы походить по музеям, если конечно не выпадет сверхурочная работа.
        Впереди замаячил зал с экспонатами эллинистической культуры. Вспомнив о Гефестионе, Рино усмехнулся и направился смотреть древнегреческие экспонаты. Но не успел он войти в зал, как его внимание привлек какой-то парень, стоявший возле одной из статуй. Садри замер на месте. В последующие несколько секунд его мозг соображал словно в замедленном режиме, узнавая в парне Гарри Голдфилда, а в статуе - одно из изображений Александра Македонского.
        Выйдя из оцепенения, Рино профессиональным движением спрятался за выступ стены в надежде, что Голдфилд его не заметил. К его счастью, тот действительно даже не почувствовал его присутствия поблизости. Замерев в своем укрытии, Садри продолжал наблюдать за ним. Зал был абсолютно пуст, но несмотря на это, Голдфилд пару раз огляделся по сторонам, словно убеждаясь, что его никто не видит. Затем он снова повернулся к статуе и несколько минут пристально смотрел на нее. Затем рука Гарри поднялась и осторожно потянулась к скульптуре. Еще минута и его пальцы коснулись каменного запястья и бережно провели по нему.
        Пораженный увиденным, Рино старался даже не дышать. Неожиданно он заметил, что Голдфилд что-то шепчет. Профессиональный агент легко прочел по его губам имя «Александр», что повергло его в еще большее недоумение. Продолжая наблюдать за ним, Садри заметил, что парень впал в некое оцепенение. Несколько минут он стоял, не двигаясь и держа статую за руку, и как будто мысленно общался с ней. Наконец очнувшись, он отпустил каменное запястье и снова огляделся по сторонам. Убедившись, что вокруг никого, Гарри быстрым шагом пошел к выходу из зала, к счастью для Рино, противоположному тому, за которым прятался агент.
        Когда он скрылся в следующем помещении, Садри испустил тяжелый вздох и тоже осмотрелся. Вокруг не было ни души. Потрясенный разыгравшейся на его глазах сценой, агент даже не знал, что и думать. Непослушные мысли путались в его голове и отказывались слушаться. «Кто же ты такой, Гарри Голдфилд?! - беззвучно воскликнул Рино. - Гений?! Злодей?! Безумец?!»
        Садри взял себя в руки и медленным шагом вошел в греческий зал. Осторожно подойдя к статуе Александра, он несколько минут рассматривал ее. Даже запечатленный в камне, великий полководец продолжал внушать благоговение и восхищение.
        - Александр и Гефестион, - тихо проговорил Рино. - Гарри, да ты просто сумасшедший.
        Он глубоко вздохнул и, не желая самому себе напоминать безумного Голдфилда, который разговаривал со скульптурой, быстрым шагом пошел к выходу из музея. По дороге он достал мобильный телефон и набрал номер помощника.
        - Майки, - начал он, когда тот ответил, - поезжай в Бюро и проверь списки всех пациентов, сбежавших из клиник для душевнобольных в штате Нью-Йорк за последние несколько лет. Поищи там кого-нибудь, похожего на Голдфилда. У этого парня не все в порядке с головой.
        - Хорошо, сэр, - отозвался Дженкинс. - А что, он что-то натворил?
        - Майк, этот придурок ходит в музей и разговаривает со статуей.
        - Со статуей? Чьей, сэр? - осторожно спросил его помощник.
        Садри помедлил несколько секунд.
        - Со статуей Александра Македонского, - проговорил он наконец. - Он разговаривает с Александром.
        Некоторое время на противоположном конце линии была тишина.
        - Уже еду в бюро, сэр, - послышался наконец голос Дженкинса.
        - О'Кей, Майки, я тоже сейчас туда подъеду.
        Садри дал отбой и спрятал телефон в карман. Выйдя из здания музея, он посмотрел по сторонам. Голдфилда нигде не было видно.

* * *
        Директор Бюро смерил Рино сомнительным взглядом.
        - Все то, что ты мне рассказал, довольно интересно, но это не дает мне повода позволить тебе возобновить расследование, - произнес он.
        - Сэр, я почти не сомневаюсь, что этот парень - настоящий псих и что «Гефестион 13» - творение его изощренной фантазии, - пытался убедить его Садри. - К тому же, если я снова открою дело, мы сможем абсолютно законным путем добыть сведения о подделке информации о Голдфилде. Мы сумеем доказать, что Гарри как такового не существует, а есть некий сумасшедший, взявший себе это имя.
        Директор хранил молчание.
        - Сэр, дайте мне шанс! - продолжал Рино. - Я почти уверен, что смогу вывести его на чистую воду!
        - А если ты ошибаешься? - спокойно спросил его босс.
        - Если я ошибаюсь, - Садри сделал паузу, - и это будет доказано, то вы, сэр, вправе отправить меня в заслуженную отставку.
        Директор бюро потер подбородок и задумался.
        - Рино, ты даешь себе отчет в том, что основываешь свою версию на домыслах? - спросил он через некоторое время. - У тебя есть чудаковатый парень, который благоговеет перед Александром Македонским и чьи личные записи были неизвестно кем подделаны. Хорошо, предположим он - псих, сбежавший из сумасшедшего дома, но это еще не доказывает, что он - создатель «Гефестиона 13».
        - Сэр, это он! - воскликнул Садри. - Александр и есть связующее звено между ними! Ведь Гефестион был…
        - Знаю, знаю, - перебил его босс. - Ты уже об этом говорил.
        - Я думаю, что Гарри Голдфилд страдает недугом раздвоения личности, - уже спокойным тоном заговорил Рино. - Он отождествляет себя с личностью Гефестиона. Ему кажется, что он и есть хилиарх Александра Великого. Потому-то он и назвал вирус своим, как ему кажется, именем. Единственное, что мне пока не известно, это для чего предназначался «Гефестион 13».
        - Возможно, но…
        - Сэр, пока дело закрыто, у меня связаны руки! А этот псих продолжает разгуливать на свободе, и одному Богу известно, что еще он там замышляет!
        - Ладно, ладно, - сдался директор Бюро. - Открывай дело, но это полностью под твою ответственность. Если все провалишь, попрощайся с удостоверением агента.
        - Я вас понял, сэр, - Садри довольно улыбнулся. - Надеюсь, вы во мне не разочаруетесь.
        - Я тоже надеюсь, Рино. И держи меня в курсе дела.
        - Слушаюсь, сэр.
        Глава 22
        Услышав звон колокольчика на двери кафе, Дэвид оторвал взгляд от своей чашки и посмотрел на дверь.
        - Ты опоздал, - заметил он, когда Голдфилд опустился на стул напротив.
        - Извини, были кое-какие дела, - Гарри откинул волосы со лба.
        - В субботу? - удивился Миллс.
        Его собеседник поднял на него недовольный взгляд.
        - Я имею право на личную жизнь или нет? - поинтересовался он.
        - Не злись, я просто спросил.
        - Я не злюсь, - Гарри подозвал официанта и заказал себе кофе. - Спасибо, что не спрашиваешь, где я был.
        В ответ Дэвид многозначительно улыбнулся.
        - Ты же сказал, личная жизнь, - он пожал плечами.
        Некоторое время они оба молчали.
        - У меня есть новости, - наконец заговорил Голдфилд. - Помещение для лаборатории почти готово. За эти три недели его отремонтировали и полностью оборудовали.
        - За три недели?! - поразился Миллс. - Гарри, как ты успел?!
        - А чем я, по-твоему, занимался все это время?
        - Но за три недели невозможно отремонтировать комнату и полностью снабдить ее оборудованием для квантовых исследований. Это физически невозможно!
        - Ну, почему же? Я нанял опытных контрактников, и они закончили ремонт всего за одну неделю. А следующие две полностью ушли на установку аппаратуры. Так что, ты можешь приступать к работе.
        - Когда именно? - неуверенно спросил Дэвид.
        - Да хоть завтра, - Голдфилд развел руками. - Возьми вот это.
        Он достал из кармана сложенный листок бумаги и протянул его Миллсу.
        - Что это? - поинтересовался ученый.
        - Это коды для входа в оба помещения бункера, - объяснил Гарри. - Первый набор цифр открывает главный люк. Второй - серверную комнату, а третий - как раз лабораторию для создания квантового компьютера. Теперь, когда у тебя есть все три кода, тебе не обязательно искать меня, чтобы попасть в бункер. Ты можешь сделать это в любое время.
        Дэвид несколько минут рассеянно переводил взгляд с Гарри на листок с цифрами и обратно.
        - Ты даешь мне полный доступ ко всему, что создавал долгие годы? - с сомнением спросил он.
        - Дэйв, я тебе доверяю. Ты ведь не приведешь туда ни полицию, ни ФБР, ни тем более врачей из психушки?
        - Нет, - Миллс покачал головой.
        - Ну, вот видишь, - Гарри скрестил руки на груди. - Значит, я совершенно правильно не сомневаюсь в тебе.
        - Тогда… я могу приступить к работе?
        - Конечно. Если хочешь, поедем туда прямо сейчас. Как раз все посмотришь.
        - Хорошо, - Дэвид кивнул. - Поехали.

* * *
        Каждый раз, спускаясь в подземный бункер, Миллс испытывал страх, что больше никогда не выберется на белый свет. И каждый раз, когда железная крышка люка с глухим лязгающим звуком захлопывалась над его головой, он невольно вздрагивал.
        Спрыгнув с лестницы на земляной пол, Гарри набрал коды на обеих дверях, и они медленно открылись перед ними.
        - Проходи, - он указал Дэвиду на только что обустроенную лабораторию.
        Ученый прошел в комнату и замер. Подземное помещение было оборудовано даже лучше, чем лаборатории фирмы, в которой он работал.
        - Нравится? - Голдфилд улыбнулся, довольный произведенным впечатлением. - Я все сделал здесь так, чтобы тебе было удобно. Система вентиляции идеальна. Воздух в комнате постоянно свежий. Специальные устройства поддерживают постоянную температуру. Часы, проведенные здесь, не должны быть для тебя слишком утомительными.
        Миллс медленно обводил помещение удивленным взглядом. Наконец, он повернулся к Гарри и улыбнулся.
        - Должен признать, что в такой лаборатории я еще никогда не работал.
        На лице Голдфилда заиграла ответная улыбка.
        - Я рад, что тебе нравится, - произнес он.
        - Кстати, Гарри, можно тебя кое о чем спросить? - снова заговорил Миллс.
        - Да конечно.
        - Все эти серверы в соседней комнате, для чего они тебе?
        - Хочешь узнать всю правду? - Голдфилд хитро посмотрел на него.
        - Хочу, - ученый кивнул.
        - Ладно. Пошли, я все тебе покажу.
        Они прошли в первое помещение бункера.
        - Это все, Дэйв, - Гарри обвел рукой комнату, - сердце «Гефестиона 13». Я так назвал свое детище, - поспешил добавить он, заметив недоумение на лице друга. - Это компьютерный вирус, который я создавал долгие годы и до сих пор продолжаю совершенствовать.
        - Компьютерный вирус? - переспросил Миллс, усаживаясь на стул.
        - Именно. Я сейчас объясню тебе, как работает моя система, - Голдфилд присел на край стола. - Все началось с того, что я написал программку, по своей сути очень маленькую и абсолютно незаметную. За долгие годы работы я сумел превратить ее в универсальный компьютерный вирус. Это бесфайловый сетевой червь, распространяющийся по сети и обладающий функциями вируса-троянца. Знаешь, что это такое?
        - Кажется, да, - Дэвид кивнул.
        - Так вот, - продолжил Гарри. - Мой «Гефестион 13» распространяется в виде сетевых пакетов, которые проникают непосредственно в память компьютера и активизируют свой код. Я также сумел снабдить его качествами «стелса» и «полиморфика». «Стелсы» перехватывают обращения системы к пораженным файлам или секторам дисков и «подставляют» вместо себя незараженные участки информации. А «полиформики» в свою очередь не содержат ни одного постоянного участка кода. Мой вирус обладает обоими качествами, так что его очень и очень трудно обнаружить. Но, - Голдфилд поднял палец, - все-таки это было бы возможно. Поэтому я расчленил «Гефестиона» на команды, внедряющиеся в безобидный отрезок программы пораженного компьютера. Вирус формируется лишь тогда, когда эти команды соединяются в единую программу для осуществления нужных мне действий, а потом снова расформировываются. При этом компьютер продолжает абсолютно нормально функционировать.
        - Каких именно действий? - спросил Миллс.
        - Сейчас объясню. Оказавшись в операционной системе компьютера и раз соединившись, «Гефестион 13» устанавливает постоянную связь с головным сервером, то есть с этой комнатой. Я обычно засылаю свой вирус в корпоративные компьютеры, которые постоянно подключены к всемирной сети, что обуславливает постоянную связь вируса с системой. Благодаря этому головной сервер все время видит, что происходит в зараженном компьютере и в случае возможного обнаружения мгновенно «распределяет» «Гефестиона». Настоящая же деятельность вируса начинается ночью, когда зараженный компьютер не используется, и моя система полностью мобилизует его операционную память.
        - Но ведь компьютер могут отключить от сети, - предположил Дэвид.
        - Именно, - Гарри кивнул. - Поэтому система предусматривает временные паузы в сеансах трансляции с вирусом, но перед такой паузой «Гефестион» обязательно должен быть «распределен». При этом если сеанс вдруг не восстанавливается, вирус самоуничтожается. В этом случае мне необходимо замкнуть цепь системы, чтобы остальные компьютеры продолжали нормально работать. Это пока недостаток, но я надеюсь, что в скором времени смогу его устранить. Между прочим, на сегодняшний день моя система соединяет в себе несколько тысяч компьютеров по всему миру.
        - Но зачем?
        - Мощь всех этих процессоров поможет нам создать машину времени!
        - Нам? - не понял Миллс.
        - Конечно, - Голдфилд слез со стола и приблизился к нему. - Теперь это наше дело, разве нет?
        - Да, конечно, - Дэвид кивнул.
        - Кстати, у меня есть идея. Пока машина времени не готова, ты можешь использовать всю систему для создания квантового компьютера. Поверь мне, это очень мощное устройство. В твоей лаборатории такого точно никогда не было.
        - Хочешь сказать, что все эти компьютеры, подключенные к твоей системе, работают как один?
        - Конечно, - Гарри кивнул. - Они функционируют как один общий процессор.
        - Ну, ладно, - Миллс скрестил руки на груди. - И как это поможет тебе создать машину времени?
        - Ты когда-нибудь слышал теорию «кротовых нор»? - спросил Голдфилд.
        - «Кротовые норы»? Нет, а что это?
        - После появления Общей Теории Относительности Эйнштейна, - начал Гарри, опускаясь на стул рядом с ученым, - некий австрийский физик Фламм начал обсуждать возможность существования пространственной геометрии в виде некой норы, соединяющей два мира. Позднее эти своеобразные мосты, соединяющие два одинаковых пространства-времени, стали называть «кротовыми норами». А позже появилась теория, что устья такой норы могут соединять две разные эпохи одной и той же вселенной.
        - То есть два разных времени, как например двадцать первый век и глубокую древность? - переспросил Дэвид.
        - Совершенно верно, - кивнул Гарри. - Я посвятил очень много времени изучению теории «кротовых нор» и пришел к выводу, что все не настолько и неосуществимо. Но, чтобы перепрыгнуть из двух тысячи шестого года в триста двадцать четвертый год до нашей эры, мне предстоит преодолеть несколько препятствий. Во-первых, я должен сгенерировать определенную «темную материю», из которой состоит нора. Это материя, у которой сумма давления и плотности является отрицательной.
        - Но такой материи не существует, - заметил Миллс.
        - Пока не существует, - поправил его Голдфилд. - Затем, мне предстоит решить уравнение гравитации вот для этой капсулы, - он указал на конструкцию у дальней стены комнаты, - потому что именно в ней я собираюсь переместиться во времени.
        - А потом?
        - Потом передо мной встанет самая главная задача - преодолеть сингулярность. Дело в том, что «кротовая нора» сингулярна в горловине. Это означает, что ее кривизна становится бесконечной, и горловина схлопывается. Таким образом, любой объект, попавший в нее, будет неминуемо раздавлен и разорван. Но, - Гарри многозначительно поднял палец, - есть все-таки один шанс, чтобы прорваться и пролететь сквозь черную дыру, которой по своей сути и является «кротовая нора».
        - И какой же?
        - Тело, проходящее, через горловину, должно двигаться быстрее света. Если мне удастся придать моей капсуле скорость, большую, чем скорость света, то я смогу преодолеть бесконечную кривизну и вырваться наружу!
        - Но ведь ученые считают, что сверхсветовые скорости перемещения материи и энергии не существуют в принципе, - заметил Миллс.
        - Дэйв, в семнадцатом веке тоже считали, что лошадь - единственное средство передвижения, а сейчас мы летаем на огромных трансатлантических лайнерах. Пускай ученые думают себе, что хотят! Я все равно должен сделать все возможное, чтобы создать нору и пробиться сквозь нее.
        - А если не получится?
        - Получится! - Гарри встал и начал нервно прохаживаться взад и вперед. - Должно получиться или я навеки вечные останусь в этом мире! Кстати, для осуществления моего замысла нужно будет сделать кое-что еще.
        - И что именно?
        - Произвести точный расчет, чтобы, пройдя сквозь черную дыру, я попал именно в тот день и час, который мне нужен.
        - Я не хочу тебя расстраивать, - осторожно заговорил Дэвид, - но твой замысел практический неосуществим.
        - Ты говоришь прямо как мой компьютер, - Голдфилд недовольно хмыкнул. - Но я докажу вам обоим, что вы ошибаетесь.
        - Твой компьютер разговаривает? - не понял Миллс.
        - Да, я запрограммировал в него что-то вроде виртуальной реальности с частично автономным центром мышления наподобие нервного узла. Короче он умеет очень примитивно соображать тогда, когда я ему это позволяю, - увидев округлившиеся от удивления глаза ученого, он повернулся к компьютеру и громко крикнул. - Скопище полупроводников, покажи весь план моего проекта.
        Монитор компьютера тут же загорелся, и по нему поползли светящиеся строчки.
        - Он реагирует на мой голос, - объяснил Гарри Дэвиду.
        - Добрый день, мистер Голдфилд, - послышался электронный женский голос.
        - Я сказал показать план, а не здороваться, - огрызнулся Гарри, снова повернувшись к монитору.
        - Сэр, надо ввести пароль, - раздалось в ответ.
        - Обойдешься!
        - Да, сэр.
        Экран компьютера стал бледно-голубым, и на нем высветилась многоуровневая схема и подробное описание проекта.
        - «Гефестион 13» открыт для доступа, - возвестила машина.
        - Можешь ознакомиться с моим замыслом, - Голдфилд жестом пригласил Дэвида взглянуть на монитор.
        Миллс пересел поближе к компьютеру и начал рассматривать план.
        - Похоже на идею из научно-фантастического романа, - признался он через минуту. - Извини, но я ума не приложу, как ты сумеешь сгенерировать в этом помещении макроскопическую черную дыру, с помощью которой отправишься в прошлое.
        - А, по-твоему, черные дыры существуют только в космосе? - Гарри покачал головой. - Нет, Дэвид, для этого вовсе не обязательны размеры целой вселенной. Искривления пространства можно добиться даже в этой комнате, надо только знать как.
        - И как же? - поинтересовался Миллс.
        - Поляризация вакуума квантовых полей, причем вакуум в данном случае вовсе не пустота, а квантовое состояние с наименьшей энергией - поле без реальных частиц. Проще говоря, нужно создать особое состояние физического вакуума.
        - Ну, предположим, а потом?
        - Потом… есть одна очень простая модель машины времени. Она была предложена еще американским физиком Кипом Торном. Предположим, у нас есть «кротовая нора» с устьями «А» и «Б». «А» надо оставить на месте, а «Б» разогнать до скорости, сравнимой со скоростью света, а затем вернуть обратно и затормозить рядом с «А». Тогда, за счет эффекта замедления времени на движущемся теле по сравнению с неподвижным, для устья «Б» пройдет меньше времени, чем для устья «А». Причем чем больше скорость и продолжительность путешествия устья «Б», тем больше будет разница времен между ними. Таким образом, правильно рассчитав скорость разгона своего второго устья, я сумею «установить» машину на нужный день и час с точностью почти до минуты.
        - И чтобы сделать это тебе нужен квантовый компьютер, - заключил Миллс.
        - Дэвид, ты - гений! - воскликнул Голдфилд.
        - Подожди, подожди, - остановил его ученый. - Все, что ты мне рассказал - всего лишь теория. А как насчет практики? Как ты собираешься делать все это здесь? В этой комнате?
        - Ладно, - Гарри встал и подошел к установке с капсулой. - Сейчас объясню тебе, как все будет происходить. Ты когда-нибудь слышал о Буркхарде Хайме?
        - Нет, - покачал головой Дэвид. - А кто это?
        - Это немецкий ученый-физик. А о Дрешере и Хойезере?
        - Тоже нет, но я догадываюсь кто они.
        - Правильно, - Голдфилд улыбнулся. - Буркхард Хайм в 1950 году разработал теорию создания весьма реальной машины времени, а Дрешер и Хойзер впоследствии ее доработали.
        - Что еще за теория?
        - Видишь два кольца спереди и сзади капсулы? - Гарри указал ему на конструкцию.
        - Вижу, - Миллс кивнул.
        - Считай, что это два устья моей норы. На самом деле это магнитные кольца, так сказать кольцевой электромагнит.
        - И что?
        - А цилиндр вокруг них видишь? Это кольцо, которое будет вращаться с очень высокой скоростью. Комбинация из быстровращающегося кольца и кольцевого электромагнита при очень сильном магнитном поле способна протолкнуть мою капсулу в другие измерения, где вполне могут быть другие значения природных констант, в том числе - скорость света. А это позволит моему аппарату превысить скорость света с точки зрения оставшихся в привычном для нас мире. Это же самое устройство создаст антигравитацию или, если тебе угодно, темную энергию, передвигая капсулу в обычном пространстве.
        - И ты уверен, что это получится? - спросил пораженный Дэвид.
        - Уверен, - отозвался Голдфилд победоносным тоном. - Все произойдет следующим образом. Сначала дверцы капсулы наглухо закроются, и опустятся стенки из особо плотного стекла, которые изолируют небольшое пространство вокруг устройства, - он показал руками на прорехи в потолке. - Затем специальное устройство выкачает весь воздух, обеспечив тем самым абсолютный вакуум. После этого, большое цилиндрическое кольцо начнет вращаться с ускорением. Одновременно с ним в движение придет кольцо-выход, разгон и остановка которого обеспечат мое перемещение в точно заданное время и место. Когда оно остановится, в промежутке между обоими кольцами образуется сгусток темной энергии то есть черная дыра. И именно в ту секунду, когда мой «выход» замрет на месте, антигравитация вытолкнет капсулу.
        - Уму не постижимо! - прошептал Миллс. - А вдруг… вдруг ты попадешь не туда?
        - Как это не туда? - не понял Гарри.
        - Ну, например, ты окажешься действительно в четвертом веке до наше эры, но не в том месте, где тебе надо быть.
        - Я учел и это, - Голдфилд подошел к столу и расстелил перед Дэвидом большую карту мира. - Мне нужно попасть вот сюда, в древние Экбатаны, - он ткнул пальцем в точку на карте. - А сейчас я в Нью-Йорке. Поэтому мне следует учесть это расстояние, когда я буду задавать определенную скорость кольцу выхода. Просто все это громадный расчет, с которым не в состоянии справиться даже десятки тысяч обычных компьютеров. Поэтому мне нужен квантовый, чтобы претворить свой план в жизнь.
        В ответ Миллс лишь с сомнением посмотрел на него. Он был полностью уверен, что затея Гарри неминуемо провальна, но он также понимал, что пытаться образумить Голдфилда - бесполезная трата времени.
        Глава 23
        - Доброе утро! - войдя в офис «Риверс Текнолоджис», Гарри засветился улыбкой. - Как дела?
        - Доброе утро, - Лилиан улыбнулась в ответ. - Мои дела - хорошо. Вижу, что и твои тоже.
        - Да, - он опустился в кресло. - Мои дела тоже идут. Джил еще нет?
        - Будет с минуты на минуту. Может, поделишься, что у тебя такого хорошего случилось, - осторожно попросила Тревис и приготовилась к тому, что Голдфилд сейчас пошлет ее куда подальше.
        Но вопреки ее ожиданиям, он лишь таинственно улыбнулся.
        - Это секрет, - ответил Голдфилд.
        - Ну, хорошо, - она пожала плечами. - Секрет так секрет.
        - Привет, ребята, - Беннет вошла в комнату и опустила сумку с ноутбуком на свой стол. - Вижу, у вас хорошее настроение.
        - Угу, - кивнул Гарри. - Все просто отлично.
        - Что это с тобой такое? - Джилиан недоуменно уставилась на него.
        - Да ничего, - он придал своему лицу невинный вид. - Просто хорошее настроение.
        - Ладно, - Беннет повернулась к своему компьютеру. - Работы много, поэтому не будем терять времени.
        - Согласна, - поддакнула Лилиан.
        На некоторое время в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь постукиванием клавиш на клавиатурах.
        - Лилиан, - Гарри нарушил тишину. - На прошлой неделе я полностью обновил все программное обеспечение на сервере заказчика. Думаю, мы уже можем протестировать его на месте.
        - Хорошо, - она кивнула. - Я позвоню в фирму и узнаю, когда мы сможем к ним зайти. Ты пойдешь или мне отправиться туда с Джил?
        - Я пойду, - на его лице скользнула легкая улыбка. - Не хочу, чтобы Джилиан досталась вся слава моих трудов.
        Они оба повернулись в сторону стола Беннет и тихо хихикнули.
        - Я все слышу! - девушка, не поворачиваясь, погрозила им кулаком. - Шушукаетесь там обо мне!
        - Да не шушукаемся мы! - возразила Лилиан, с трудом сдерживая смех.
        - Знаю я вас! - Беннет шутливо надула губы. - Заговоры там против меня плетете!
        - Джилли, - невинным голосом заговорил Гарри, - да какие заговоры?! Неужели мы похожи на тех, кто на такое способен?
        Джилиан встала с места, готовая что-то ему возразить, но раздавшийся стук заставил их умолкнуть и повернуться к двери. Увидев за стеклом Рино Садри и еще двух агентов, Лилиан почувствовала, как у нее внутри все сжалось от мучительного предчувствия чего-то очень плохого. В это время за дверью также показался Джон Риверс, который поспешно провел своей картой по сенсорному окну и впустил агентов в офис.
        - Добрый день, мистер Риверс, - поздоровался с ним Садри. - Спасибо, что спустились так быстро.
        - Добрый день, - президент «Риверс Текнолоджис» рассеянно кивнул. - Чем обязаны вашему визиту? Я думал, наша компания больше не под следствием.
        - Увы, - Рино покачал головой. - Я вынужден был снова открыть дело в связи с новыми фактами по делу о вирусе.
        В это время он поймал на себе ледяной взгляд Лилиан, но сделал вид, что не заметил его.
        - Опять «Гефестион 13»? - заунывным голосом спросил Риверс.
        - Он самый. Мистер Голдфилд, - Садри обратился к Гарри, который все это время сидел как вкопанный и смотрел на него тупым бессмысленным взглядом, - я вынужден попросить вас поехать с нами.
        Гарри потребовалось несколько секунд, чтобы осознать смысл произнесенных агентом слов.
        - С какой стати? - огрызнулся он, очнувшись от оцепенения.
        - Видите ли, мы узнали о вас много интересных фактов, - Рино присел на край его стола.
        - Каких еще фактов? - усмехнулся Голдфилд.
        - Ну, например, что записи о вашем рождении, обучении в школе, колледже, университете, все ваши дипломы, рекомендации с мест работ, все-все - одна большая подделка.
        - Что вы имеете в виду? - холодно проговорил Гарри.
        - А то, что ты гораздо позже указанных в записях событий внедрялся в систему той или иной организации и подделывал информацию о себе.
        - Я вас не понимаю, - Голдфилд медленно встал с места.
        - Я объясню, - Рино скрестил руки на груди. - Ты не рождался на свет в той клинике, что указана в свидетельстве о твоем рождении. Ты не учился ни в школе, ни в колледже, дипломы которых ты имеешь. Ты никогда не был в Колумбийском Университете, который якобы заканчивал! И, наконец, ты никакой не Гарри Голдфилд, хотя бы потому, что люди, указанные как твои родители, умерли задолго до тысяча девятьсот семьдесят шестого года, который будто бы является годом твоего рождения!
        Услышав его последние слова, Лилиан беспомощно закрыла рукой глаза и почувствовала, как внутри нее все сжимается. Она всегда подозревала, что Гарри скрывает какую-то тайну, но в ту минуту она была готова отдать все, что угодно, чтобы эта тайна никогда не раскрылась.
        - У вас нет доказательств… - пальцы Голдфилда беспомощно скребли по столу.
        - Ошибаешься! - Садри победоносно улыбнулся. - Доказательств у меня больше, чем нужно. Есть даже еще одно, которое подтверждает, что ты просто псих, - он вплотную приблизился к Гарри и прошипел ему в самое ухо. - Я видел, как ты разговаривал, со статуей.
        Голдфилд вздрогнул и шарахнулся от него. Его мозг судорожно соображал, что возразить, но, как назло, мысли путались и беспорядочно метались. «Статуя! - мысленно прокричал он. - Как он мог узнать о статуе?!» Словно ища поддержки, он судорожно повернулся к Лилиан и увидел, как в ее глазах сквозило отчаяние. «Ты продала меня ему!» - хотел было выкрикнуть он, но вспомнил, что Тревис ничего не знала о его посещениях Метрополитен Музея и не могла рассказать об этом проклятому федералу.
        - Пойдемте, мистер Голдфилд, - снова официальным тоном заговорил Садри. - В Бюро нам надо будет задать вам еще пару вопросов.
        - Одну минуточку, - вмешался наконец Риверс. - Вы, что, арестовываете моего сотрудника?!
        - Пока только задерживаем до выяснения обстоятельств, - объяснил Рино. - Не беспокойтесь, мы приложим максимум усилий, чтобы репутация вашей фирмы не пострадала.
        - Извините меня, агент, - не выдержав, Лилиан встала со своего места, - но все обвинения, что вы сейчас предъявили Гарри - сущий бред!
        - Отнюдь, мисс Тревис, - спокойно возразил Рино. - Боюсь, сущий бред - это те сказки, что этот человек рассказал вам о себе. И никакой он не Гарри.
        - Кто же тогда?! - испуганным голосом спросила Джилиан, хранившая молчание все это время.
        - А вот это нам еще предстоит выяснять. Поехали! - Садри сделал знак своим помощникам.
        Один из агентов попытался вежливо взять Гарри под руку, но тот резко одернулся. Его глаза, словно моля о помощи, снова поймали взгляд Лилиан.
        - Я бы на твоем месте не сопротивлялся, - предостерег его Рино.
        - Да пошел ты! - прошипел в ответ Гарри, позволяя двум агентам вывести себя из офиса.
        Когда за ним и федералами сомкнулись дверцы кабины лифта, Риверс поднял на девушек обескураженный испуганный взгляд.
        - Продолжайте работать, - проронил он и тоже поспешил удалиться.
        Оставшись вдвоем с Беннет, Лилиан почувствовала, что вот-вот впадет в истерику. Она никогда не предполагала, что беда, свалившаяся на голову Гарри, равной тяжестью опустится и на нее.
        - Ты в порядке? - осторожно спросила ее Джил.
        Ничего не отвечая, Тревис опрометью бросилась вон из комнаты и побежала по коридору в сторону туалета. Возле лестницы она как назло налетела на Била Свенсона, который направлялся в их офис.
        - Лилиан, что случилось?! - он почти поймал ее в свои объятья.
        - Не сейчас! - резко оттолкнув его, она забежала за поворот и хлопнула дверью дамской комнаты. - Не сейчас! - почти простонала она, сползая по стене на холодный пол.
        Туалет был пуст, и поэтому Лилиан просидела некоторое время в полной тишине, стараясь совладать со слезами, которые текли по ее щекам, и понять, почему же она плачет. Гарри Голдфилд никогда не играл особой роли в ее жизни. Даже наоборот, он скорей отравлял ее существование своим наглым поведением и презрительным отношением к ней. Они никогда не были ни близкими друзьями, ни приятелями. Более того, Голдфилд скорее ненавидел ее, чем испытывал какую-то симпатию. Но ни его ужасный характер, ни его постоянные нападки на нее, ни его жуткая замкнутость и нежелание впускать кого-либо в свой мир никогда не мешали Лилиан любить его. Тревис вспомнила тот день, когда Гарри впервые вошел в офис «Риверс Текнолоджис» в сопровождении президента, который объявил, что Голдфилд теперь будет работать с ними. Она вспомнила то мгновенье, когда впервые посмотрела в его огромные голубые глаза, которые смерили ее ледяным безразличным взглядом и отвернулись. В ту минуту Лилиан уже знала, что никогда не забудет этих глаз, бездонных и в тоже время абсолютно бесчувственных. Сколько раз она думала о том, есть ли на свете
человек, способный заставить их светиться от счастья.
        Тревис никогда не питала никаких иллюзий по поводу их отношений с Гарри. Она знала, что этот человек никогда не испытает к ней никаких теплых чувств. Порой она даже сомневалась, способен ли он вообще на какие-либо чувства. Лилиан сама не понимала, почему так сильно переживала за Голдфилда, ведь этот наглый, самодовольный тип просто-напросто получил по заслугам. И будет вовсе неудивительно, если выяснится, что он и есть автор «Гефестиона 13»…
        - Гефестион… - прошептала Лилиан, словно испугавшись собственных мыслей. - Гефестион, - повторила она, вспоминая их прогулку по Манхеттену и все рассказанное Гарри об Александре Македонском.
        Она медленно встала с пола и подошла к зеркалу. Ученый-историк сказал, что таких сведений об Александре нельзя найти ни в одной книге и что эти факты мог знать лишь очевидец всех этих событий.
        - Очевидец? - вслух спросила сама себя Тревис.
        Гефестион как никто другой мог быть в курсе всего того, что рассказывал ей Голдфилд об Александре. Такие подробности о Македонском царе был способен знать только очень близкий к нему человек, такой, как, например, его хилиарх, близкий друг и наперсник. Но причем тут Гарри? В эту минуту в память Лилиан врезались слова федерального агента: «…Ты никакой не Гарри Голдфилд, хотя бы потому, что люди, указанные как твои родители, умерли задолго до тысяча девятьсот семьдесят шестого года, который будто бы является годом твоего рождения!» А потом агент сказал что-то про статую… Тревис напрягла память. «Я видел, как ты разговаривал со статуей», - снова прозвучал в ее голове голос Садри. Рино проговорил эту фразу в самое ухо Гарри, но она все равно ее расслышала.
        Лилиан открыла кран и смыла с лица потекшую от слез косметику. Вытираясь салфеткой, она постаралась привести свои мысли в порядок. По дороге обратно в офис, Тревис молилась о том, чтобы там не было Свенсона. На ее счастье Джил сидела одна.
        - Лили, - Беннет встала ей навстречу. - Ты жутко выглядишь! Где твой макияж?!
        - Смыла, - глухо отозвалась Тревис. - Скажи мне, Джил, где в Манхеттене может стоять статуя Александра Македонского?
        Совершенно не ожидавшая услышать подобный вопрос, Беннет плюхнулась обратно в кресло.
        - Чья… статуя? - запинаясь, переспросила она.
        - Александра Македонского, - повторила Лилиан, тоже опускаясь на свое место.
        - Не знаю, - Джилиан испуганно покачала головой.
        - Ладно, - Тревис достала мобильный телефон и набрала номер своей кузины. - Привет, детка. Как дела?.. Ты мне не поможешь? Скажи, где в Манхеттене можно найти скульптурное изображение Александра Великого?.. Нет, малыш, с головой у меня пока все в порядке… Да, это очень важно… Что? Метрополитен Музей?[9 - На самом деле, в Метрополитен Музее в Нью-Йорке нет статуи Александра Македонского, и данный факт является исключительно фантазией автора.].. Как же я сама не догадалась?! Спасибо огромное. Целую! Пока!
        - Нет, ничего не говори, - замахала руками Беннет. - Я знаю, куда ты сейчас пойдешь. И… можешь не объяснять.
        - Спасибо, Джилли, ты - чудо! - Лилиан чмокнула подругу в щеку и, схватив сумку, выбежала из комнаты.
        Глава 24
        Садри втолкнул Гарри в комнату для допросов и, усадив на стул, сел напротив.
        - У вас нет права обращаться со мной подобным образом! - прошипел Голдфилд.
        - Правда? - Рино закинул ногу на ногу. - И каким это образом я должен с тобой обращаться?
        - У тебя нет ни одной улики, чтобы арестовать меня, - Гарри довольно улыбнулся.
        - Ты подделал все записи в системах учреждений, - отчеканил Рино.
        - Докажи, что это сделал я! Приведи мне хотя бы одно доказательство, что это был я! - почти прокричал Голдфилд.
        - А кому еще кроме тебя это могло понадобиться? - Садри облокотился на стол.
        - Откуда мне знать? - Гарри пожал плечами. - Может, кто-то хулиганил?
        - Хулиганил? Ты что решил меня за нос водить, да?! - не выдержал федеральный агент.
        - Не надо разговаривать со мной в таком тоне! - прошипел Голдфилд.
        - Я буду разговаривать с тобой в таком тоне, в каком захочу, - Рино встал и, обойдя стол, встал за спиной Гарри. - Как звали твоего отца?
        - Рей Голдфилд.
        - А мать?
        - Сьюзан Голдфилд, Дарлинг в девичестве.
        - Когда они умерли?
        - Мать умерла во время родов, а отец покончил собой через год.
        - Почему покончил собой? - Садри посмотрел Гарри в лицо.
        - Слишком сильно любил маму, - Голдфилд скривил недовольную гримасу. - Не сумел прожить без нее.
        - Правда? И в каком году их не стало?
        - Мама умерла в семьдесят шестом, а отец - в семьдесят седьмом.
        - Они похоронены на нью-йоркском кладбище?
        - Конечно.
        - Да неужели?!
        Терпение Садри лопнуло. Схватив Гарри за грудки, он стащил его со стула и прижал к стене.
        - Супруги Рей и Сьюзан Голдфилд умерли в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году! - прокричал он. - Они погибли в автокатастрофе, и у них никогда не было детей! Тем более, родившихся в семьдесят шестом!
        - Это были другие… - попытался возразить Гарри.
        - Это были те самые Голдфилды! Я все проверил!
        Рино оттащил его от стены и снова усадил на стул.
        - Это твои? - спросил он уже спокойным тоном, бросив на стол перед Гарри его водительские права.
        Тот не произнес ни слова.
        - Они не действительны, - продолжал агент, - потому что поддельные. Никто никогда не выдавал тебе водительских прав. Теперь у меня уже есть, за что тебя арестовать.
        Гарри посмотрел на него взглядом, полным ненависти, но продолжал хранить молчание.
        - Но не это главное, - снова заговорил Садри, вновь усаживаясь на стул напротив. - Давай вернемся к основному вопросу. Ты давно со статуями общаешься?
        Голдфилд сжал кулаки так, что побелели костяшки, но не издал ни звука.
        - Расскажи-ка, почему именно Александр?
        Тишина.
        - Питаешь слабость с истории Древней Греции? - усмехнулся Рино. - Или, может, к самому Александру? Еще один из тех сумасшедших, что влюблены в Македонского царя?
        Гарри закусил губу.
        - Что же ты молчишь?
        - Никто не давал тебе права лезть в мою личную жизнь, - проговорил Голдфилд, едва сдерживая ярость.
        - Личную жизнь? - переспросил федеральный агент. - Гарри, ты подталкиваешь меня к очень нелицеприятным выводам…
        - Да не твое это дело! - взорвался Голдфилд. - Не твое это хреново дело, с кем я разговариваю и куда хожу!
        - Я бы на твоем месте был поосторожней с выражениями, - спокойно предостерег его Садри.
        - Не смей произносить имя Александра! - продолжал кричать Гарри. - Слышишь?!
        - А то вдруг что? - Рино поднялся и, приблизившись к Голдфилду, склонился над ним. - Царь может обидеться?
        Его насмешливый тон был последней каплей, переполнившей чашу терпения Гарри. Плохо соображая, что делает, он вскочил на ноги и набросился на федерального агента. Сцепившись, они покатились по полу, смахивая по пути один из стульев, который с грохотом упал. На шум в комнату для допросов вбежали двое агентов. Схватив Голдфилда, они с трудом оттащили его от Садри.
        - Гарри Голдфилд, вы арестованы за попытку нападения на федерального агента! У вас есть право хранить молчание и право на адвоката! Все, что вы скажите, может быть использовано против вас! - тяжело дыша проговорил Рино, поднимаясь на ноги. - Уберите его! - он сделал знак своим помощникам, поправляя пиджак и галстук.
        - Ты заплатишь за это! - прохрипел Гарри, пока агенты надевали на него наручники. - У тебя нет никаких доказательств, чтобы упрятать меня в тюрьму! У тебя ничего не выйдет!
        В это время федералы вытолкали его за дверь и потащили по коридору.
        - Ошибаешься, - проговорил ему вслед Садри. - Настало время тебе платить за содеянное, Голдфилд, а доказательства я добуду.
        Громко хлопнув дверью комнаты для допросов, он быстрым шагом направился в свой кабинет.

* * *
        Лилиан медленно вошла в зал эллинистической культуры Метрополитен Музея и подошла к статуе Александра Македонского. Остановившись перед ней, она несколько минут разглядывала скульптурное изображение властителя половины мира. Неожиданно, Тревис поймала себя на том, что тоже уже готова мысленно заговорить с изваянием. Каменный взгляд царя смотрел на нее в упор слегка надменным, но все же добрым взглядом. Странно, но в этих глазах не было ни жестокости, ни холодной бесчувственности.
        Лилиан в сотый раз задала себе вопрос почему Гарри привлекла личность именно этого великого человека, когда у нее за спиной послышались чьи-то шаги. Обернувшись, она увидела пожилого служащего музея. Мягко улыбнувшись и покачав головой, он прошел мимо по коридору.
        - Подождите! - окликнула его Тревис и выбежала из зала. - Подождите!
        Мужчина остановился и дождался, пока она поравняется с ним.
        - Извините, - заговорила Лилиан, - я могу вас спросить?
        - Конечно, мэм, - он кивнул.
        - Вы улыбнулись, когда заметили меня возле статуи Александра. Почему?
        Служащий усмехнулся.
        - Не поймите превратно, - заговорил он мягким старческим голосом. - Просто последнее время эта скульптура довольно популярна. Все приходят и стоят перед ней, как будто Александр может с ними заговорить.
        - А что, до меня приходил кто-то еще?
        - Да, здесь постоянно бывает один молодой человек. Он часами стоит перед этой статуей и разглядывает ее. Иногда даже осторожно притрагивается. Один раз я хотел сделать ему замечание, что нельзя трогать экспонаты музея, но потом не стал этого делать. Мне показалось, что он бывает не в себе.
        - А как он выглядит? - спросила Лилиан. - Высокий, худощавый, с длинными волосами и большими голубыми глазами?
        - Да, мэм, он самый. Вы с ним знакомы?
        - Кажется, да, - проговорила она. - Скажите, мистер…
        - Бенжамен.
        - Мистер Бенжамен, а нет ли в вашем музее какого-нибудь древнего изображения Гефестиона, близкого друга Александра и его наперсника?
        - Есть, - служащий музея кивнул.
        - А можно посмотреть? - с надеждой попросила Тревис.
        - Конечно, пойдемте.
        Они прошли обратно в зал эллинистической культуры, и мистер Бенжамен указал Лилиан на маленький каменный бюст хилиарха великой империи. Вплотную приблизившись к стеклу, за которым стояла фигурка, Тревис замерла на месте. Конечно, изображение было очень древним и сильно пострадало от времени. Кое-где камень был потерт или отбит. Но несмотря на все это Лилиан не могла не узнать до боли знакомых черт: длинные волосы, большие глаза, чуть вздернутый аккуратный нос и то же, постоянное выражение собственного превосходства на лице.
        Словно зачарованная, стояла Тревис перед бюстом не в силах отвести от него глаз.
        - Господи! - прошептала она наконец и, закрыв руками лицо, пошатнулась.
        - Мисс? Вам плохо? - с тревогой спросил служащий музея.
        - Ничего… ничего, - пробормотала она, опираясь на его руку, чтобы не упасть. - Голова закружилась… сейчас пройдет.
        - Может, хотите присесть?
        - Да, пожалуйста.
        Он помог ей добраться до скамьи у стены.
        - Садитесь, - Бенжамен усадил ее. - Я сейчас принесу вам стакан воды.
        - Спасибо, - Тревис кивнула.
        Оставшись одна в зале, Лилиан подняла голову и снова посмотрела на стеллаж, где стоял бюст Гефестиона. В эту минуту, она поняла, что ей страшно. У нее возникло жуткое ощущение, что все эти духи прошлого готовы вот-вот накинуться на нее и утащить с собой в преисподнюю. Леденящее чувство страха наполнило все ее существо и заставило снова закрыть руками лицо, чтобы не видеть этих скульптур, сверлящих ее своими безжизненными взглядами. Однако через минуту ей все же удалось побороть свою слабость и, встав, снова приблизиться к полке с бюстом.
        - Гефестион, - тихо произнесла Лилиан. - Так ты и есть Гефестион!
        Глава 25
        Когда в тюремном коридоре послышались чьи-то шаги, Гарри закрыл глаза и с еще большим упорством отвернулся к стене. Он не желал никого ни видеть, ни слышать. Голдфилд не знал, сколько часов он уже провел в тюремной камере, но ему казалось, что прошла целая вечность.
        - Голдфилд! На выход! - послышался грубый голос охранника.
        Гарри не сдвинулся с места.
        - Ты что, оглох?! Поднимайся!
        Гарри посмотрел на тюремщика и нехотя встал с нар.
        - Здесь тебе не дом отдыха! Руки за спину! - охранник резко развернул его к стене и надел на него наручники. - А теперь пошли!
        Его во второй раз втолкнули в комнату для допросов и грубо усадили, при этом пристегнув к стулу наручники, сковывавшие его запястья. На этот раз в мрачном помещении с серыми стенами и большим зеркалом его ожидал не только Садри. За столом напротив того места, куда посадили Гарри, сидел худой мужчина средних лет со злым выражением лица.
        Рино окинул Голдфилда критическим взглядом и довольно ухмыльнулся.
        - Вижу, эти четыре часа в тюремной камере тебя немного остудили, - произнес он. - Ничего, к концу срока, который ты обязательно отсидишь, будешь, как шелковый.
        Гарри не произнес ни слова и лишь сидел опустив голову.
        - Познакомься, - продолжал Садри, - это доктор Мэтью Хардинг, психоаналитик. У меня есть серьезные сомнения по поводу твоего душевного здоровья, поэтому доктор побеседует с тобой.
        Никакой реакции.
        - Не буду вам мешать, - федеральный агент повернулся к психоаналитику. - Зайду через пол часа.
        Сказав это, он вышел из комнаты, и прошел в специальное помещение за зеркалом, откуда обычно наблюдали за допросом. Внимательно следя за беседой врача с Голдфилдом, Рино старался не упустить ни слова. Однако Гарри, как назло, вел себя очень спокойно и отвечал на вопросы краткими репликами или же просто кивками головы.
        - Доктор Хардинг, пройдемте в мой кабинет, - попросил Садри психоаналитика после того, как беседа была окончена, и Гарри увели обратно в камеру.
        - Конечно, - врач улыбнулся и последовал за агентом.
        Войдя в свой офис, Рино жестом пригласил Хардинга сесть.
        - Ну что, доктор? Что скажете об этом типе? - начал Садри, опускаясь в свое кресло.
        - Довольно интересный случай, - врач улыбнулся в пол-лица. - Но я вынужден вас разочаровать. Этот парень не страдает раздвоением личности.
        - Вы уверены? - Рино нахмурился.
        - Абсолютно. У него нет ни одного симптома этой болезни. Но, - Хардинг сделал паузу, - это вовсе не означает, что он абсолютно здоров.
        - Что же с ним такое? - разочарованно спросил Рино.
        - Парень страдает тяжелейшей формой неврологического расстройства. Говоря простым языком, он неврастеник. А то, что он набросился на вас во время допроса, было ничто иное, как приступ неврастении. На самом деле он серьезно болен и нуждается в помощи психолога. Но раздвоения личности у него нет.
        - Странно, - Садри поскреб подбородок. - Я был уверен, что он страдает именно этим.
        - Мне очень жаль, - психоаналитик покачал головой, - но я не могу поставить ему подобный диагноз.
        - Может, вам надо провести дополнительное обследование? - предположил федеральный агент.
        - Я могу это сделать, но не думаю, что результат будет другим.
        - Значит, по-вашему, он просто псих?
        - Именно, - Хардинг кивнул. - Но, признаться, для меня загадка то, как ему до сих пор удалось сохранить здравость ума. Нервы у парня натянуты до предела, и скорей всего это продолжается уже долгое время.
        - Не поймите меня превратно, - Садри облокотился на стол, - но как вам удалось это определить за столь короткую беседу? Я ведь наблюдал за вами. Он отвечал лишь «да» или «нет», а то и просто кивал головой.
        - Я понимаю ваше недоверие, - произнес психоаналитик. - Но вы можете пригласить другого специалиста если не доверяете моему профессионализму. Но поверьте, он скажет вам то же самое. Мистер Садри, я уже долгое время наблюдаю больных с совершенно разными диагнозами. Было даже время, когда я работал в клинике для душевнобольных. И мне достаточно одного взгляда, чтобы определить, чем именно страдает пациент.
        - Ну, хорошо, хорошо, - раздраженно проговорил Рино. - Пусть будет так. Но… ваше заключение загоняет меня в тупик!
        Он встал и начал нервно прохаживаться по комнате.
        - Если Голдфилд не страдает раздвоением личности, то тогда мне больше нечем объяснить его поведение! - воскликнул агент.
        Немного успокоившись, он снова повернулся к врачу.
        - Спасибо, доктор Хардинг, - уже спокойным тоном поблагодарил Садри. - Вы можете идти.
        Психоаналитик встал и, откланявшись, вышел из его кабинета.

* * *
        Снова оказавшись в камере, Гарри обвел тоскливым взглядом серые стены и запертую дверь. Еще никогда за всю свою жизнь он не чувствовал себя столь униженным и преданным. Весь мир вокруг, и так чужой и холодный, окрасился в самые мрачные краски, лишая Голдфилда последней надежды на собственное спасение. Еще никогда за последние годы его план возвращения, так долго и заботливо вынашиваемый им, не был столь близок к провалу. Рино Садри был вовсе не тем человеком, от которого можно было легко отделаться. И он не успокоится, пока не обнаружит всю систему Гарри и не уничтожит ее. А что потом? Потом будут долгие годы тюрьмы, полные отчаяния и боли. Голдфилд в ужасе представил, что может провести в этой камере лет тридцать, а то и больше, а после выхода на свободу ему наверняка будет запрещено приближаться к компьютерной технике.
        Гарри опустился на нары и едва не зарыдал от обиды. Сколько же еще долгих мучительных лет придется ему пройти, чтобы приблизиться к осуществлению своего плана? Сколько еще душевных мук ему придется пережить? Голдфилд уронил голову на руки и закрыл глаза. От злости на собственную судьбу у него высохли слезы, и он не мог даже заплакать. «Ну, почему?! - беззвучно кричал он. - За что я так проклят?!»…

* * *
        ПАРИЖ. 1687 ГОД.
        - Немедленно впусти меня! - кричал маркиз де Шеврез. - И не смей лгать, будто его нет дома! Я знаю, что он там!
        - Господин маркиз… месье… - дворецкий смущенно пытался образумить молодого дворянина. - Мой господин не желает никого видеть…
        - А меня он увидит! - де Шеврез схватил беднягу за воротник. - И клянусь! Я не успокоюсь, пока он не ответит за все, что сделал!
        С силой оттолкнув несчастного дворецкого в сторону, маркиз словно ураган ворвался в дом.
        - Де Гурдон! - громко крикнул он и взбежал по лестнице на второй этаж. - Не вздумай прятаться от меня! Я все равно тебя найду!
        Ввалившись в спальню хозяина поместья, де Шеврез остановился в метре от роскошной кровати.
        - Что за манеры, Жильбер? - Бертран де Гурдон развел руками. - Тебя разве не учили, что врываться в чужой дом не культурно?
        Он сидел на разобранной постели в распахнутой настежь шелковой рубашке и бриджах. Его длинные волосы темными локонами спадали ему на плечи, а в больших голубых глазах отражалась надменность.
        - Ты даже не оставил мне возможности одеться, - Бертран поднялся, - и теперь я вынужден принимать тебя вот в таком виде….
        - Помолчи и послушай! - перебил его маркиз. - Я все знаю. Я знаю, что ты провел ночь с Анжеликой. Ты соблазнил ее!
        - Твоя жена хотела этого ничуть не меньше, чем я, - спокойно возразил де Гурдон, ступая босыми ногами по дорогому персидскому ковру.
        - Если бы я только сомневался, что в тебе хватит лицемерия, чтобы обвинить во всем Анжелику, - проговорил де Шеврез.
        - Ты мне не веришь? - Бертран кинул на него презрительный взгляд. - Тогда мне жаль тебя. Ты даже не подозреваешь, что представляет из себя женщина, на которой ты женился.
        - Ни слова больше! - не выдержал маркиз. - Я больше не позволю тебе ее оскорблять! Сегодня в пять вечера, Бертран де Гурдон, я буду ждать вас на поляне возле обрыва. И не забудьте своего секунданта.
        - Вы вызываете меня на дуэль, маркиз? - усмехнулся де Гурдон. - Не слишком ли это безрассудный поступок с вашей стороны?
        - А не слишком ли уверены в себе, господин герцог? - де Шеврез вплотную приблизился к нему. - Сегодня в пять. Не забудьте.
        Сказав это, он гордо развернулся на каблуках и пошел прочь. Проводив его взглядом, Гефестион повернулся к зеркалу и взял с туалетного столика расческу.
        - Эдмон! - громко позвал он дворецкого.
        - Я здесь, господин герцог, - слуга в нерешительности остановился в дверях спальни своего хозяина.
        - Пошли за Себастьяном де Монтрэ, - приказал Бетран. - Пусть ему передадут, что я хочу, чтобы он был моим секундантом на дуэли сегодня в пять. А потом помоги мне одеться и подай завтрак.
        - Да, господин, - дворецкий поклонился и поспешил исполнить приказ.
        Глава 26
        Во время завтрака на веранде своего роскошного особняка Гефестион размышлял о чем угодно, кроме как о предстоящей дуэли. Он считал, что пытаться проткнуть друг друга шпагами ради того, чтобы отстоять честь какой-то легкомысленной девицы, было более, чем бессмысленно, и потому предпочитал не забивать себе голову мыслями о надвигающихся событиях. К тому же, исход поединка был ему заранее известен. Но при этом, он был также далек от осознания того, что безжалостно прервет жизнь несчастного маркиза, как и его сердце - от каких-либо нежных чувств к супруге его будущего противника.
        Гефестион уже заканчивал завтракать, когда на пороге, бесшумно словно тень, возник его дворецкий.
        - В чем дело, Эдмон? - герцог де Гурдон допил чай из фарфоровой чашки. - Пришел кто-то еще?
        - Маркиза де Шеврез желает видеть вас, - глухо отозвался слуга.
        - Анжелика? - Гефестион поднял на него глаза. - Пусть войдет.
        Дворецкий поклонился и скрылся в коридоре. Через пару минут в комнату вошла Анжелика де Шеврез. Девушке едва исполнилось двадцать лет, и своей внешностью она могла затмить любую красавицу Парижа. Густые золотые локоны, спадающие на тонкие белоснежные плечи, большие зеленые глаза и ангельская улыбка. Маркиз Жильбер де Шеврез был единственным, кому два года назад удалось завоевать сердце юной Анжелики, которая ответила согласием на его предложение вступить в брак. Первый год их совместной жизни прошел для обоих супругов как в раю. И казалось, что их бездонной любви друг к другу не будет конца. Казалось, до того самого дня, пока Анжелика случайно не столкнулось взглядом с герцогом Бертраном де Гурдоном на балу в королевском дворце.
        При дворе никто не знал откуда появился де Гурдон и кто его родители. Единственное, что было известно о герцоге это то, что он был неслыханно богат и красив. Анжелика слышала о нем несколько раз, но она и представить не могла, какое магическое действие произведет на нее внешность пресловутого де Гурдона.
        Их взгляды словно приковало друг к другу. Наконец, очнувшись, маркиза де Шеврез отвела глаза, но через минуту возле ее уха прозвучал мягкий мужской голос:
        - Миледи, мое почтение.
        Анжелика повернулась и снова столкнулась со взглядом бездонных голубых глаз, в которых вот-вот была готова утонуть.
        - Герцог Бертран де Гурдон, - представился молодой дворянин и галантно поклонился.
        - Маркиза Анжелика де Шеврез, - она присела в реверансе и протянула ему руку для поцелуя.
        Гефестион слегка коснулся губами тыльной стороны ее ладони.
        - Я счастлив наконец познакомится с вами, - произнес он.
        - Со мной? - Анжелика удивленно улыбнулась.
        - Слухи о вашей красоте ползут по всем Парижу, - де Гурдон взял с подноса проходящего мимо слуги два бокала с вином и протянул один ей.
        - Тоже можно сказать и о вас, - маркиза приняла бокал из его руки и сделала легкий глоток.
        По лицу Бертрана скользнула хитрая усмешка.
        - Значит, мы наконец-то встретились, - заключил он.
        - Извините, меня ждет супруг, - Анжелика постаралась избавиться от компании человека, который, словно магнит, все сильнее притягивал ее к себе.
        - Уже уходите? - с сожалением протянул де Гурдон.
        - Да, мне пора, - маркиза отвернулась и хотела было удалиться.
        - Какая жалость, - он преградил ей дорогу. - Пообещайте, что мы встретимся снова.
        - Я… я не могу дать вам никаких обещаний.
        - Я умоляю, - позволив себе неслыханную дерзость Гефестион схватил ее руку и прижал к губам.
        Анжелика смотрела на него распахнутыми от неожиданности и удивления глазами.
        - Пустите, - она слабо попыталась высвободить ладонь.
        - Обещайте! - он лишь крепче сжал ее. - Обещайте, что у меня еще будет шанс увидеть вас.
        Она колебалась.
        - Если я дам вам такое обещание, вы позволите мне уйти?
        - Сию же минуту.
        - Я не знаю… я замужем.
        Бертран смотрел на нее настойчивым и вместе с тем нежным взглядом. Его большие глаза словно гипнотизировали бедную девушку, не знавшую как поступить. С одной стороны, молодой герцог притянул ее с первого момента их встречи, и ей жутко хотелось увидеть его снова. Но с другой, обязательства перед любимым супругом мешали ей поддаться порыву.
        - Я обещаю, - наконец решилась она. - Я обещаю, что мы встретимся.
        Засветившись благодарной улыбкой, Гефестион отпустил ее руку.
        - Я буду считать мгновенья до нашей встречи, - прошептал он.
        Анжелика сама не знала, почему спустя неделю согласилась принять приглашение герцога посетить его особняк. То ли отсутствие Жильбера, который был в отъезде, толкнуло ее на этот поступок, то ли постоянные мысли о де Гурдоне, что крутились в ее голове всю эту неделю, то ли сама судьба. Так или иначе, но в то теплое весеннее утро маркиза де Шеврез переступила порог роскошного владения Бертрана, отделанного в средиземноморском стиле и выглядевшего словно оазис в холодном климате Парижа.
        Герцог де Гурдон принял ее на своей веранде и буквально накрыл волной внимания и учтивости. Специально к ее приезду был накрыт роскошный стол, изобиловавший такими угощениями, которые даже не снились Анжелике. После завтрака они долго гуляли по саду или сидели на траве возле озера. Бертран почти все время рассказывал своей спутнице о разных странах, в которых побывал, о народах и их обычаях, с которыми сталкивался, посвящал ее в тайны и легенды древности. К вечеру маркиза де Шеврез была уже полностью во власти этого галантного и необычайно умного молодого человека, окутанная густым туманом его шарма.
        За ужином герцог де Гурдон начал бросать на нее довольно откровенные взгляды, которые нисколько не смущали Анжелику, а когда он неожиданно привлек ее к себе и начал целовать, она даже и не подумала его оттолкнуть. Все, что происходило потом, показалось ей лишь сном. Даже когда Бертран на руках отнес ее в свою спальню и, уложив на кровать, начал развязывать шнурки на ее корсете.
        Они расстались только на следующий день, ближе к вечеру. Анжелика вспомнила о том, что должен был вернуться ее муж, и что ей лучше было бы быть дома к моменту его возвращения. Однако не прошло и недели, как ей снова передали письмо от герцога, который слезно молил о встрече.
        Маркиза долго не могла решиться, так как ее супруг был дома и как никогда окружал ее заботой и вниманием. Но желание увидеть Бертрана оказалось сильнее увещеваний разума, и она согласилась. Бедная Анжелика и понятия не имела о том, что их дворецкий уже успел рассказать Жильберу о долгом отсутствии супруги еще во время ее первого свидания с де Гурдоном. И хоть на сей раз она вернулась домой всего лишь через несколько часов, маркиз, который в тот день отлучился куда-то по делам, уже ждал ее в их спальне с бутылкой вина в руке.
        Первое, что бросилось в глаза Анжелике, как только она вошла, были слезы на щеках мужа. Лишь увидев, как он плачет, она словно очнулась от дурмана, и упав перед супругом на колени, тоже зарыдала. Она покаялась ему абсолютно во всем и искренне призналась, что не знала, как Бертрану удалось склонить ее к прелюбодеянию.
        Жильбер молчал. Ему было слишком больно, и все слова казались бессмысленным звуком. Они бы все равно не смогли передать то, что творилось в ту минуту в его душе.
        - Он заплатит за это, - проговорил он наконец. - Он заплатит!

* * *
        Анжелика де Шеврез стояла посредине веранды и смотрела на Гефестиона глазами, полными боли и отчаяния.
        - Присаживайся, - он указал ей на стул.
        Маркиза молча села.
        - Не ожидал тебя здесь увидеть, - признался македонянин.
        - Мой муж все знает, - глухим голосом произнесла Анжелика.
        - Да, - Гефестион усмехнулся. - Он приходил ко мне сегодня утром. И знаешь, что он сделал?
        - Что?! - девушка резко повернулась к нему.
        - Твой благоверный вызвал меня на дуэль, - на лице Бертрана заскользила кривая усмешка.
        - Нет! - Анжелика в ужасе закрыла лицо руками. - Не дерись с ним! Умоляю!
        - С какой это стати? - он скрестил руки на груди.
        - Это я виновата в том, что произошло! Жильбер не должен пострадать!
        - Извини, милая, но я не собираюсь из-за твоей глупости отказываться от дуэли, - Гефестион вытер салфеткой губы и поднялся.
        - Не убивай его!.. - вырвался из ее груди крик отчаяния.
        - Не убивать? - де Гурдон остановился возле стула, на котором она сидела. - Скажи, чего ради?
        Он наклонился и взял ее за плечи.
        - Ради меня, - прошептала Анжелика. - Ты же говорил, что я важна для тебя! Ты говорил, что полюбил с первого взгляда! Что теперь твоя жизнь принадлежит мне!
        Услышав ее слова, Гефестион выпрямился и громко рассмеялся.
        - Почему ты смеешься? - маркиза де Шеврез почувствовала, как слезы навернулись ей на глаза.
        - Потому, что ты говоришь смешные вещи! - воскликнул Бертран. - Мне жаль тебя, Анжелика! Насколько же глупой надо быть, чтобы не понять, что все эти слова - лишь уловка.
        - Уловка?
        - Милая, - он присел на попавшийся ему стул. - Я никогда не любил тебя. Ты никогда не была для меня важна. И уж тем более, моя жизнь никогда не принадлежала тебе.
        - Тогда… - девушка почувствовала, что ей не хватает воздуха.
        - Неужели ты до сих пор так и не поняла?
        - Не поняла чего?
        - Ты для меня - прекрасная любовница, но не более, - Гефестион пожал плечами. - Было сладко провести с тобой ту ночь, а потом и те несколько часов нашего второго свидания. Но, знаешь, я даже не уверен, что потом попросил бы тебя о третьем.
        Бледная, словно полотно, Анжелика смотрела на него не в состоянии произнести ни слова.
        - Ты… ты все это сделал лишь… лишь, чтобы соблазнить меня… - с трудом выговорила она наконец.
        - Ты умнеешь на глазах, - македонянин зло улыбнулся. - И запомни, никогда, ни одной женщине на этом свете не принадлежала моя жизнь и принадлежать не будет!
        Он почти выкрикнул последние слова и увидел, как по лицу Анжелики потекли слезы. В ту минуту Гефестион ощутил, как его охватило чувство торжества и ощущение того, что теперь он отомщен. Наконец-то ему удалось отплатить всему женскому роду за те мучения, на которые обрекла его Роксана! Наконец-то и они почувствовали горький вкус предательства и обиды! Наконец! Наконец и он вышел победителем из этой игры!
        Глядя на несчастную маркизу, Гефестион не выдержал и довольно улыбнулся.
        - Не плачь, Анжелика, - с иронией произнес он. - Найдешь себе другого любовника, после того, как сегодня я убью твоего мужа.
        Она подняла на него красные от слез глаза и не издала ни звука. Затем, бледная словно тень, она медленно встала и вышла вон.
        Глава 27
        По дороге домой маркиза де Шеврез молилась лишь о том, чтобы застать там своего супруга.
        - Жильбер! - с громким криком вбежала она в огромный особняк. - Жильбер!
        Анжелика приподняла длинную полу платья и насколько могла быстро поднялась на второй этаж.
        - Жильбер! - маркиза ворвалась в их спальню и застала мужа, стоявшего перед зеркалом и поправлявшего и так безупречный костюм. - Умоляю! Не ходи на эту дуэль!
        Вся в слезах, девушка в отчаянии упала перед ним на колени. Глядя на ее отражение в зеркале, маркиз де Шеврез опустил голову и ничего не ответил.
        - Послушай меня! Пожалуйста! - простонала она. - Не дерись с этим человеком! Он… Он - исчадие ада!
        Жильбер повернулся и с тоскою посмотрел на жену.
        - Как жаль, что ты поняла это только сейчас, - глухо отозвался он.
        - Прошу тебя, скажи, что ты никуда не пойдешь! - взмолилась она.
        - Ровно в пять я буду в указанном месте, - произнес маркиз, словно не слыша ее просьбы.
        - Но он убьет тебя!
        - Значит, по-твоему, он лучше меня, да?! - де Шеврез схватил ее за плечи и поднял на ноги. - То, что он гораздо более искусный любовник, ты мне уже доказала, а теперь, ты думаешь, я не способен победить его даже в поединке?! В чем еще, он лучше, чем я?!
        - Нет, Жильбер! Нет! - простонала она. - Ты ничем не хуже этого человека. Я просто боюсь за тебя. Я… - она осеклась. - Я тебя люблю.
        Несмотря на всю боль и обиду, что жгла его душу, Жильбер не выдержал и прижал к груди свою юную супругу.
        - Я тоже люблю тебя, Энжи, - прошептал он. - Именно поэтому я заставлю его заплатить за то, что он с тобой сделал.
        - Не ходи, - она заплакала у него на плече. - Не ходи…
        - Я не откажусь от дуэли и тем самым не позволю ему до конца жизни насмехаться надо мной, - маркиз выпустил ее из своих объятий. - Сегодня герцог Бертран де Гурдон ответит за содеянное.
        Сказав это, он взял свою шпагу и быстрым шагом вышел из спальни.

* * *
        Себастьян де Монтрэ окинул Бертрана критическим взглядом.
        - Ты даже не нервничаешь, - заметил он.
        - С какой стати я должен нервничать? - с раздражением спросил де Гурдон.
        В ответ герцог де Монтрэ хитро улыбнулся.
        - Прости, все время забываю, что ты у нас особенный, - произнес он.
        - Говори потише, - окрысился на него македонянин.
        - Ладно, ладно, не злись, - Себастьян улыбнулся.
        Ничего не ответив, Гефестион повернулся и столкнулся взглядом с Франсуа Верленом, одним из друзей Жильбера де Шевреза.
        - Ну где же маркиз?! - с издевкой спросил он. - Может, испугался?
        - Он будет с минуты на минуту, - холодно отозвался тот.
        - Ладно, подождем, - де Гурдон развел руками и вернулся к де Монтрэ. - Который час? - раздраженно спросил он.
        - Пяти еще нет, - отозвался Себастьян. - Ты торопишься?
        - Поверь у меня предостаточно важных дел помимо того, как драться на дуэли с этим придурком маркизом! - огрызнулся македонянин.
        - Почему ты злишься? - спросил де Монтрэ.
        Гефестион не ответил. В это время как раз послышался топот конских копыт, и они увидели Жильбера де Шевреза.
        - Добрый вечер, господа, - спокойно приветствовал их маркиз, спрыгивая с лошади.
        - Добрый вечер, - буркнул в ответ Гефестион. - Кто будет вашим секундантом, месье де Шеврез?
        - Франсуа, - Жильбер повернулся в сторону друга, и тот кивнул в ответ.
        - Прекрасно, - также хмуро ответил де Гурдон.
        - Давайте покончим с этим, господа, - маркиз обнажил свою шпагу.
        Гефестион молча взял у де Монтрэ свое оружие и принял стойку.
        - Защищайтесь, герцог! - де Шеврез первым сделал выпад.
        Однако не прошло и несколько минут с начала их поединка, как Бертран легким приемом ранил маркиза в предплечье. Увидев это, Себастьян де Монтрэ с довольным видом посмотрел на Франсуа Верлена. Обоим секундантам было прекрасно видно, что герцог был куда более искусным фехтовальщиком, но, несмотря на это, Верлен ответил на его злобный взгляд лишь полным равнодушием.
        Рана нисколько не смутила Жильбера, и он продолжал сражаться, не обращая внимания на кровь на рукаве. Даже после того, как македонянин ранил его во второй раз, он нисколько не сбавил количество выпадов в сторону противника. Ненависть и жажда покончить с герцогом притупляли боль и придавали ему силы. В какое-то мгновение дуэлянты скрестили шпаги, и их лица оказались всего лишь в нескольких сантиметрах друг от друга.
        - Ты заплатишь… за Анжелику, - тяжело дыша, проговорил маркиз.
        В ответ на лице Гефестиона заиграла кривая усмешка.
        - А не слишком ли ты самонадеян? - тем же тоном произнес он.
        Не дожидаясь ответа, де Гурдон оттолкнул противника и, нанеся удар с разворота, ранил де Шевреза в третий раз. На мгновенье маркиз пошатнулся и опустил глаза на расплывающуюся кровавую линию под грудью.
        - Мерзавец! - крикнул он и снова попытался атаковать.
        Но Гефестион предвидел его выпад и потому без труда увернулся. Но последняя отчаянная попытка Жильбера положить дуэли конец дала македонянину полное преимущество над противником. Легко уйдя от удара, он пронзил маркиза своей шпагой. Увидев, что его друг смертельно ранен, Верлен побелел.
        - Нет! - вырвался у него из груди крик отчаяния.
        - Ты ни в чем не виноват, - шептал Бертран, опуская на землю умирающего молодого дворянина, упавшего прямо в его объятия. - Ты не виноват, Жильбер, в том, что я проклят.
        Маркиз хотел что-то сказать, но ему помешала кровь, хлынувшая у него изо рта. Гефестион смотрел в его глаза, и в ту минуту ему показалось, что он никогда не забудет этого взгляда, полного боли и тоски. Македонянину показалось, что он даже слышал предсмертные мысли маркиза: «Анжелика! Анжелика!». В это время к ним подбежал Верлен и упал на колени подле де Шевреза.
        - Жильбер! - простонал он, приподнимая с земли друга. - Жильбер!
        Маркиз с трудом перевел на него взгляд и снова зашевелил губами, силясь что-то произнести. Но жизнь ускользала из его слабеющего тела. Еще мгновенье, и взгляд его карих глаз остекленел навсегда.
        Гефестион отвернулся и быстрым шагом направился к де Монтрэ.
        - Поздравляю, - Себастьян протянул ему кусок ткани, чтобы вытереть окровавленный клинок. - Это было красиво.
        - Спасибо, - холодно отозвался македонянин. - Не вижу ничего красивого в смерти.
        - Я говорю не о смерти, а о самой дуэли, - заметил де Монтрэ.
        - Неважно, - Бертран спрятал шпагу обратно в ножны. - Нам пора.
        Они отвязали своих лошадей и вскочили в седла.
        - Мне очень жаль, - произнес де Гурдон, придерживая коня возле Верлена. - Примите мое соболезнование по случаю смерти маркиза.
        Франсуа не ответил. Он даже не повернулся в сторону убийцы близкого друга. Видя его реакцию, Бертран и его спутник пустили галопом своих лошадей и поскакали прочь.
        - Возвращаешься в свое поместье? - спросил де Монтрэ, когда они были уже далеко от места поединка.
        Гефестион ответил не сразу.
        - Не хочешь пригласить меня в свой особняк, чтобы отметить победу? - предложил он через минуту.
        - Давай, - Себастьян улыбнулся. - Я как раз припас бутылку хорошего вина.
        - Отлично.
        Они свернули на другую дорогу, и через некоторое время впереди замаячило поместье Монтрэ.

* * *
        - Хорошее вино, - заметил Гефестион, развалившись на софе и вертя в руках бокал.
        - Одно из лучших, - Себастьян налил себе добрую порцию. - Сохранилось в погребе еще со времен молодости моего отца.
        - Жаль, что закончилось, - де Гурдон потянулся за почти пустой бутылкой.
        - Я пошлю дворецкого, чтобы он раздобыл еще одну, - пьяным голосом пообещал де Монтрэ. - Пьер! Пьер! - позвал он слугу. - Найди нам еще вина!
        Появившийся в дверях, дворецкий поклонился и скрылся в коридоре. Через пару минут он возвратился с еще двумя бутылками.
        - Молодец, Пьер, - похвалил его Себастьян. - А теперь открой их.
        Слуга молча послушался и, выполнив поручение, удалился.
        - Угощайся, - герцог налил македонянину еще вина. - А ведь здорово ты сегодня избавил наш мир от маркиза де Шевреза!
        - По-твоему, он мешал нашему миру? - с усмешкой спросил Бертран.
        - Ну… - Себастьян одним залпом опустошил свой бокал и снова наполнил его. - Все мы кому-то мешаем.
        Де Гурдон не ответил и, встав, подошел к окну.
        - Уже поздно, - заметил он.
        - Брось, Гефестион. Заночуешь у меня.
        Услышав свое настоящее имя, Бертран резко обернулся в его сторону.
        - Не надо меня так называть! - прошипел он.
        - Да ладно, - отмахнулся Себастьян. - Мы же здесь одни.
        - Смотри, забудешься и где-нибудь скажешь…
        - Не забудусь, - де Монтрэ опрокинул в себя очередную порцию вина.
        Македонянин внимательным взглядом окинул своего пьяного друга.
        - А не хватит ли тебе пить? - спросил он.
        - Мне? - удивленно переспросил Себастьян. - Нет… мамочка.
        Он громко засмеялся.
        - Ну конечно, - улыбаясь, Гефестион приблизился к нему.
        - Слушай, дружище, - де Монтрэ поднялся и похлопал его по плечу. - А поехали в какое-нибудь веселенькое местечко, а? Например, к Розе. У нее шикарные девочки.
        - Да ты с лошади свалишься! - заметил Бертран, заводя правую руку за спину.
        - Я? - Себастьян потянулся за своим бокалом с вином. - Да я лучший наездник во всем Париже!
        Он попытался сделать шаг, но, не удержавшись на ногах, повис на шее у Гефестиона.
        - Думаю, тебе лучше отдохнуть, - холодно произнес македонянин.
        Де Монтрэ попытался ему возразить, но резкая боль в боку, заставила его умолкнуть. Медленно опустив глаза, он увидел в руке Бертрана рукоятку кинжала, вонзившегося ему чуть ниже груди.
        - Прости, - проговорил Гефестион. - Ты слишком много знаешь. С моей стороны было большой ошибкой довериться такому, как ты.
        Он отпустил Себастьяна, и тот беспомощно упал к его ногам.
        - Увы, но с твоего пьяного языка может сорваться совсем не то, что бы мне хотелось, - продолжал македонянин, глядя на окровавленный нож в своей руке. - Но я всегда стараюсь исправлять ошибки.
        Де Монтрэ поднял на него влажные от слез глаза, не в состоянии произнести ни звука. Даже будучи пьяным он осознавал, что истекает кровью.
        - Ты… ты… мерзавец! - простонал он.
        - Давай обойдемся без оскорблений, - Гефестион аккуратно вытер кинжал платком. - Ты был хорошим другом, но мне пришло время исчезнуть, а когда я исчезаю, я не оставляю следов.
        Понимая, что ему конец, Себастьян зажал рану рукой и попытался подняться с пола. Где-то в глубине его затуманенного алкоголем и болью сознания промелькнула мысль о том, что никто из слуг не придет и не сумеет ему помочь.
        - Пьер! - прохрипел он, пытаясь позвать дворецкого.
        - Он тебя не услышит, - спокойно произнес македонянин, поправляя тунику и надевая камзол. - Никто не услышит.
        - Пьер! - де Монтрэ попытался сделать шаг в сторону двери, но резкая боль и выпитый алкоголь подкосили ему ноги.
        - Это неразумно, - бесстрастно продолжал Бертран, наблюдая за агонией бывшего друга.
        - Помоги… - Себастьян с последней, угасающей надеждой посмотрел на Гефестиона.
        - Помочь? - переспросил де Гурдон. - Ты просишь меня о помощи?
        - Я… не хочу… не хочу… умирать…
        - Прости, Себастьян, но ты ведь и сам говорил, что все мы кому-то мешаем на этом свете. Так вот ты мешаешь мне, - Бертран склонился над умирающим герцогом. - Но в память о нашей дружбе я тебе все же помогу.
        С этими словами он снова вытащил свой кинжал и легким, но точным движением вонзил его прямо в сердце де Монтрэ. Себастьян в последний раз дернулся в предсмертной судороге и затих навсегда.
        - Прощай, - прошептал Гефестион.
        Глава 28
        Вскочив на ноги, македонянин вытер нож и спрятал его. Затем он поднял с пола бездыханное тело герцога и, уложив его на софу, прикрыл камзолом так, чтобы с первого взгляда казалось, будто он спит. Вернувшись на место преступления, он перевернул ковер на полу, чтобы скрыть кровавое пятно и, выпрямившись, обвел комнату внимательным взглядом. Вокруг ничто не выдавало совершенного минуту назад убийства.
        Закончив заметать следы, Гефестион поправил свой безупречный бежевый камзол, пристегнул шпагу и покинул комнату. В холле ему навстречу вышел дворецкий.
        - Уже уходите, господин герцог? - поинтересовался он.
        - Да, Пьер, уже довольно поздно, - спокойным тоном отозвался де Гурдон.
        - Возможно хозяин пожелал бы, чтобы вы заночевали здесь, - осторожно заметил дворецкий.
        - Твой хозяин спит сном праведника, - усмехнулся Бертран. - И советую тебе его не будить. Пусть проспится, а я, пожалуй, отправлюсь домой.
        - Как пожелаете, господин герцог, - слуга поклонился.
        - Прикажи приготовить моего коня, - распорядился де Гурдон.
        - Сию минуту.
        Когда Гефестион вышел во двор, один из конюхов сразу же подал ему лошадь. Вскочив в седло, македонянин в последний раз окинул взглядом дом, столь радушно принимавший его много раз. За долгую жизнь он уже привык к тому, что в один прекрасный день наступает пора покинуть места, к которым он успевал привыкнуть, сжигая за собой мосты. Себастьян де Монтрэ был последним мостом, связывавшим его с Парижем и Францией.
        Развернувшись, Гефестион пустил коня галопом по направлению к своему поместью. Была еще глубокая ночь, когда он громким стуком разбудил дворецкого и приказал ему собрать его вещи.
        - Только самое необходимое, Эдмон. Пару сменных рубашек и один костюм, - произнес македонянин, поднимаясь по лестнице в свою комнату.
        - Вы уезжаете, мой господин? - растерянно спросил слуга.
        - Да, - отозвался Гефестион. - Один.
        Дворецкий молча поклонился и поспешил выполнить распоряжение хозяина.
        Войдя в свою комнату, де Гурдон сменил выходной костюм на одежду попроще, снял с пальцев все перстни и вынул из уха золотую серьгу. Затем он снял со стены картину и открыл скрытый за ней тайник ключом, который обычно висел у него на шее на цепочке. Вытащив оттуда все свои драгоценности, он начал собирать их в небольшой кожаный мешок. Среди перстней, цепочек и браслетов ему в руки попалась старинная брошь. Несмотря на прошедшие века, драгоценный металл нисколько не потускнел, а камни сияли с прежней силой. Гефестион замер на месте, словно зачарованный глядя на украшение.
        - Александр, - прошептал он, сжав брошь в руке. - Александр…
        Появившийся в это время в дверях дворецкий прервал его размышления.
        - Ваши вещи, господин герцог, - с почтением произнес он, держа в руках сумку.
        - Спасибо, Эдмон, - македонянин спрятал дорогую вещь во внутренний карман камзола. - Прикрепи все к моему седлу.
        - Вы не возьмете карету?
        - Нет, она мне ни к чему.
        - Как пожелаете, - слуга удалился.
        Гефестион закончил собирать драгоценности, запер тайник и повесил картину на место. Наглухо застегнув камзол, он в последний раз взглянул на себя в зеркало. Затем он обвел взглядом комнату и, словно мысленно попрощавшись, вышел в коридор.
        В холле его уже ожидал дворецкий.
        - Все готово, мой господин, - произнес он.
        - Спасибо, Эдмон. А теперь слушай меня внимательно. Я уезжаю из Франции навсегда, но я не хочу, чтобы об этом узнали так быстро. Поэтому, через несколько недель ты получишь от меня письмо, в котором я сообщу о том, что уже не вернусь. В письме будет все указано, но я скажу тебе об этом сейчас. Это поместье, - македонянин обвел рукой зал, - теперь принадлежит тебе. Считай, что это плата за твою верную службу. Можешь делать с ним все, что захочешь, но сначала дождись письма.
        - Мой господин! - у дворецкого задрожал голос. - Это… это слишком высокая награда за то немногое, что я сделал для вас!
        - Отнюдь, - возразил Гефестион. - Этого даже мало, чтобы выразить мою признательность тебе. А теперь… - он сделал паузу. - Прощай.
        Сказав это, он быстрыми шагами вышел из дома.
        - Прощайте, мой господин! - Эдмон поспешил вслед за ним. - Да благословит вас Господь!
        Македонянин вскочил на своего коня и пустил его галопом. Он ни разу не оглянулся на своего бывшего слугу, который долго провожал его взглядом.

* * *
        Хмурое утро едва-едва занималось. Гефестион без остановки проскакал несколько часов, все больше и больше углубляясь в лес. Он пока не знал, куда именно отправится, но был абсолютно уверен в том, что ему нужно было как можно быстрее и незаметнее покинуть Париж. За ним тянулся кровавый след, который мог повлечь за собой неприятные последствия. К тому же, покойный Себастьян де Монтрэ был знаком с людьми, близкими к королю, и они могли изрядно попортить Гефестиону жизнь.
        Дорога, по которой скакал македонянин, проходила недалеко от той самой поляны, где недавно его недрогнувшая рука безжалостно лишила жизни маркиза де Шевреза. Когда Гефестион почти поравнялся с тропинкой, ведущей к обрыву, ему навстречу неожиданно выехали пять всадников, в одном из которых он сразу же узнал Франсуа Верлена.
        - А вот и ты, негодяй! - громко произнес Верлен. - Хочешь сбежать?!
        - Я вас не понимаю, Франсуа, - ледяным тоном отозвался де Гурдон.
        - Сейчас поймешь! - Верлен со злостью сжал в руках уздечку своего коня. - Анжелика де Шеврез покончила с жизнью, узнав об убийстве своего мужа!
        - Если вы обвиняете в этом меня, то спешу напомнить, что это маркиз вызвал меня на дуэль, и поединок был честным.
        - Ты соблазнил его жену и не оставил им ни единого шанса! - продолжал Верлен.
        - Не будь Анжелика такой глупой, она не поддалась бы, - процедил сквозь зубы Гефестион.
        - Слезай с лошади! - скомандовал Франсуа, спрыгивая на землю.
        - Я тороплюсь, и у меня нет ни малейшего желания с вами общаться, - попытался отделаться Бертран.
        - Можешь попрощаться со своим намерением сбежать, - довольным тоном произнес Верлен. - Вам больше некуда спешить, герцог де Гурдон! Слезайте с лошади!
        Окинув взглядом совсем недружелюбные лица остальных четырех мужчин, окруживших его, и понимая, что у него нет иного выхода, Гефестион спрыгнул на землю.
        - И чего же такого особенного вы не могли сказать мне в седле? - он раздраженно скрестил руки на груди.
        - Одному Богу известно, сколько еще зла ты натворил на этом белом свете, - проговорил Верлен.
        - Не тебе меня судить! - македонянин почувствовал, как в нем нарастает злоба.
        - Возможно, - Верлен был спокоен. - Но я не позволю тебе остаться безнаказанным за то, что ты сделал с Жильбером.
        - И что ты сделаешь? - усмехнулся Бертран. - Тоже вызовешь меня на дуэль?!
        - На дуэль можно вызвать благородного человека, а с таким жалким псом, как ты, я буду разговаривать по-другому.
        Гефестион хотел ему что-то возразить, но резкий удар в спину лишил его равновесия и сбил с ног. Оказавшись на земле, он начал смутно осознавать, что задумал Верлен и его соучастники. В это время Франсуа резким пинком развернул его на спину и схватил за воротник камзола.
        - Они любили друг друга! - прошипел он. - Они были счастливы! До тех пор, пока не появился ты и не искалечил их жизни! А теперь и Анжелика, и Жильбер мертвы, но и на том свете им не суждено быть вместе, потому что бедная девушка попадет в ад за страшный грех самоубийства. И все потому, что тебе, негодяй, захотелось развлечься!
        Почти прокричав последние слова, Верлен с размаху ударил Гефестиона по лицу.
        - Будь ты проклят, Бертран де Гурдон! - продолжал кричать он. - Будь ты вечно проклят! Для тебя в аду наверняка приготовлено самое страшное наказание, и я хочу, чтобы ты горел там вечно!
        С этими словами он во второй раз ударил македонянина по лицу. Окончательно оглушенный происходящим, Гефестион даже не сопротивлялся. Проклятия, срывавшиеся с уст друга убитого им маркиза, лишали его последних разумных мыслей. Между тем, двое спутников Верлена схватили его за руки и, подняв с земли, повлекли на поляну, где накануне он дрался на дуэли с де Шеврезом.
        - Узнаешь это место?! - злобно спросил Франсуа.
        Македонянин не ответил.
        - Молчишь?! - Верлен приблизился к нему. - Может, не узнаешь? Ничего, я освежу твою память!
        После очередного удара, Гефестион почувствовал, как у него по подбородку потекла кровь из разбитых губ.
        - Ты ничего… не добьешься, - чуть слышно проговорил он, поднимая глаза на Франсуа.
        Но Верлен не слышал его, да и не желал слышать. Злоба и отчаяние, охватили его в ту минуту, когда он обнаружил несчастную Анжелику, лежавшую рядом с телом покойного мужа. Сначала ему показалось, что девушка, прорыдавшая всю ночь, просто лишилась чувств. Но потом он приблизился к ней и увидел лежавший рядом на полу бокал с остатками отравленного вина. Приложив пальцы к шее бедной маркизы, Франсуа понял, что она мертва. В то самое мгновенье он лютой ненавистью возненавидел человека, жестоко исковеркавшего судьбы двоих дорогих ему людей и поклялся отомстить за них любой ценой.

* * *
        - Отойдите от него! - скомандовал Верлен, делая своим спутникам знак расступиться.
        Уже несколько часов они нещадно избивали де Гурдона, переламывая ему все кости.
        - Он еще жив, - заметил один из мужчин.
        - Я вижу, - отозвался Франсуа.
        Склонившись над Гефестионом, он схватил его за волосы и приподнял с земли.
        - А ты живучая тварь, де Гурдон, - проговорил он. - Ну что ж, так даже лучше.
        С трудом приоткрыв подрагивающие от боли веки, македонянин хотел сказать, что им все равно не убить его, но сломанная челюсть не оставила ему ни одного шанса. В это время двое из его мучителей схватили его и потащили к краю обрыва. Остановившись, они посмотрели на Верлена, но тот лишь махнул рукой в ответ, подавая знак, что пора заканчивать.
        Столкнув Гефестиона с обрыва, он и его спутники молча наблюдали за тем, как их враг скатывается по крутому склону. И лишь тогда, когда его тело замерло на дне оврага, они пошли к своим лошадям.
        Глава 29
        Мрак… Мрак звенящий и оглушающий, лишающий всех последних желаний, кроме одного - умереть. Смерть! Еще никогда он так не молил о ней, никогда так не каялся в совершенных злодеяниях, как в ту минуту в надежде, что его измученная душа наконец покинет растерзанное тело. Но смерть не приходила. Словно чураясь его, она обходила стороной то, что некогда было его существом. Даже темные духи ада боялись приблизиться к его проклятой навеки душе.
        Звуки… Пугающие, непонятные звуки, доносящиеся отовсюду из непроглядной темноты. Чьи-то голоса, стенающие и зовущие его по имени. Напрасно напрягался он, чтобы различить хотя бы один знакомый голос, напрасно молил невидимых призраков забрать его к себе. Едва приближаясь к нему, они беспомощно отступали. И хоть он не видел их, но израненной душой своей ощущал тоску тех теней, что окружали его, смотрели на него, плакали и уходили.
        «Я наказан! - кричала в его голове отчаянная мысль. - Я наказан!» Но даже раскаяние не становилось спасением, даже осознание собственной вины не облегчало его доли. «Помогите! - тихий стон вырывался из самых потаенных глубин его усталой души, словно в надежде, что кто-то сжалится. - Помогите…» Но призраки вокруг по-прежнему сторонились его. «Мы не можем, - качали они головами и растворялись во мраке. - Мы не можем»…

* * *
        Когда первый болевой шок прошел, Гефестион к своему огромному несчастью снова осознал, что он жив. Превозмогая нечеловеческую, адскую боль, он открыл глаза и увидел ярко-голубое небо. В то мгновенье ему показалось, что бесконечная лазурь смеялась над ним, снисходительно взирая на его беды.
        Несчастный македонянин закрыл глаза и взмолился о том, чтобы хотя бы лишиться сознания и не испытывать этой жуткой боли во всем теле. Сломанные руки и ноги не слушались, а раздробленные ребра и позвоночник мешали дышать. Захлебываясь собственной кровью, Гефестион был даже не в состоянии закричать.
        Он не помнил, сколько времени он пролежал, пытаясь хоть чуть-чуть привести в порядок воспаленные мысли. Наконец, истратив последние силы на борьбу с жестокой болью, он потерял сознание.
        И снова все тот же овраг, голубое небо и журчание воды где-то совсем близко. Гефестион уже не знал, сон это или явь. Неожиданно до него донесся звук чьих-то шагов, медленных и спокойных. Македонянин приложил усилие и открыл глаза. На этот раз ему почему-то удалось это гораздо легче, чем прежде, словно кто-то умыл его залитое кровью лицо. В это время приблизившийся человек опустился рядом с ним на колени. Гефестион повернул голову и увидел родное лицо.
        - Александр… - прошептал он. - Ты пришел… Ты пришел, чтобы забрать меня!
        Но в ответ македонский царь лишь отрицательно покачал головой.
        - Почему?! - с отчаянием спросил Гефестион. - Почему нет?!
        - Твой путь еще не закончен, - последовал ответ.
        - Мой путь?! - македонянин почувствовал, как слезы потекли по его щекам. - А сколько еще мне скитаться по свету?! Сколько еще маяться от бесконечной жизни?!
        Царь молчал.
        - Александр, - взмолился Гефестион. - Где бы ты ни был, забери меня к себе. Я больше не могу, не могу, понимаешь?
        В ответ его друг лишь провел рукой по его волосам.
        - Мне так больно, - продолжал македонянин. - Я молю Бога помочь мне, но он не слышит моих молитв! Может, твою молитву Он услышит? Попроси Его сжалиться надо мной, попроси послать за мной смерть.
        В ответ Александр опустил глаза.
        - Я не могу просить за тебя, друг мой. Господь никогда не посылает человеку те испытания, которые тот не в состоянии преодолеть. Ты должен сам пройти через все, что тебе уготовано.
        - Но я не могу…
        - Можешь, - царь поднялся.
        - Не уходи! - Гефестион почти закричал. - Не оставляй меня! Я не хотел говорить, но это…
        Он осекся. Любовь к дорогому другу по-прежнему помешала ему рассказать Александру о его жене. Он никогда не жаловался царю на Роксану. Не сумел он сделать этого и на сей раз.
        - Прости… - прошептал Гефестион. - Прости…
        В это время ему показалось, что он заметил слезы в глазах Александра. Его друг словно хотел ему что-то сказать, но не мог. Повернувшись, он медленными шагами пошел прочь. Гефестион хотел было снова позвать его, но что-то помешало ему. Он вздрогнул и очнулся.
        Македонянин открыл глаза и почувствовал, что раздиравшая его на части боль немного притупилась. Или же он уже свыкся с ней и не ощущал так сильно. В это время он заметил, что начали сгущаться сумерки. Прошло несколько часов, и стало совсем темно. Всю ночь Гефестион пролежал, глядя в бездонное звездное небо. Иногда он засыпал от бессилья, но потом снова просыпался. С каждым часом боль в его теле становилась все слабее и слабее. К утру он был уже способен слегка шевелить пальцами рук, а трое суток спустя сумел с трудом подняться на ноги. Шатаясь и спотыкаясь, он добрался до маленького ручья поблизости от того места, где пролежал все это время и умыл лицо, успевшее покрыться жесткой щетиной. Подобрав длинную палку, чтобы опереться, Гефестион выровнялся и посмотрел на пологий склон оврага, по которому ему надо было подняться. Подъем предстоял далеко не легкий, но он знал, что должен его преодолеть.

* * *
        В маленькой таверне «Валери» было как всегда много народу. Крестьяне и мелкие торговцы любили собираться здесь по вечерам, чтобы выпить простого дешевого вина, отдохнуть после тяжелого рабочего дня и поделиться с соседями последними новостями. Уже несколько дней главной темой для слухов были смерть маркиза де Шевреза и его красавицы жены.
        - Да сбежал он, сбежал! - толстый торговец со всей силой опустил кружку с вином на стол, да так, что даже немного расплескал ее содержимое. - Этот бессовестный герцог де Гурдон просто сбежал!
        - Я однажды видел этого герцога, - скрипучим голосом проговорил один из крестьян. - Мы тогда привозили овощи на продажу на парижский базар. В тот день он гулял там со своим другом.
        - Де Монтрэ, - буркнул торговец. - Беднягу кто-то прирезал в его собственном поместье.
        - Кто-то?! - проскрипел крестьянин. - Это был де Гурдон! Дворецкий Себастьяна клялся, что герцог был последним, кто уходил от него.
        - Вот негодяй, - торговец допил свое вино и подозвал девушку, которая разносила выпивку. - Дорогуша, налей мне еще.
        Та улыбнулась и наполнила его кружку до краев.
        - Вот увидите, - он сделал жадный глоток, - рано или поздно, но этот тип снова…
        Раздавшийся скрип открывающейся двери не дал ему договорить. Все люди в таверне обернулись и посмотрели на вошедшего человека. В изорванной грязной окровавленной одежде, длинными спутанными волосами, пятидневной щетиной на лице и диким блуждающим взглядом он произвел на них жуткое впечатление. Несколько минут они смотрели на незнакомца, не зная как поступить. Наконец, хозяин таверны, выйдя из оцепенения, подошел к вошедшему мужчине.
        - Вам нечего здесь делать, - глухим голосом произнес он. - Уходите.
        Гефестион посмотрел на него усталым измученным взглядом, но не ответил.
        - Жаль, что Франсуа Верлену не удалось то, чего он так жаждал, - продолжал хозяин таверны. - Никто бы не горевал по такому, как вы.
        - Я просто хотел попросить стакан воды, - хрипло проговорил македонянин.
        - Для вас, герцог де Гурдон, здесь не найдется даже этого, - отрезал француз. - Вам нет здесь места. Уходите!
        Гефестион обвел взглядом лица людей вокруг, пылавших к нему лютой ненавистью. Понимая, что ему больше нечего сказать, он повернулся и, выйдя из таверны, услышал, как за его спиной громко хлопнула дверь…

* * *
        - Эй! Поднимайся! - громкий голос тюремщика вывел Гарри из оцепенения и разорвал в клочья туман его воспоминаний. - Тебе повезло, придурок.
        Охранник открыл дверь камеры и сделал ему знак выходить.
        - Что? - недоуменно спросил Голдфилд, удивленно моргая.
        - Повезло тебе, говорю. Не за каждым приходит такая красивая женщина и вносит залог, чтобы вытащить из тюрьмы.
        - Женщина? - едва слышно переспросил Гарри, все еще не понимая, что происходит.
        - Ты что, совсем охренел?! Давай, вытряхайся! У меня нет времени возиться с тобой!
        Голдфилд машинально поднялся и вышел из камеры.
        - Пошли, - охранник взял его под руку и потащил к выходу.
        Когда они поднялись в здание Федерального Бюро, Гарри увидел в коридоре Лилиан, которая разговаривала с Садри и еще каким-то мужчиной. Заметив его, она улыбнулась.
        Остановившись словно вкопанный, Гарри не верил своим глазам. Это была та самая Лилиан, которую он ненавидел. Та самая Лилиан, которая всем своим существом раздражала его и действовала ему на нервы. Та самая Лилиан, которую он считал мерзкой пронырливой стервой. И, наконец, это была та самая Лилиан, которая не бросила его одного в беде, которая пришла за ним и сделала все, чтобы вытащить его из тюрьмы. Впервые женщина сделала для него что-то хорошее, почти что спасла его жизнь.
        Понимая все это, он неловко улыбнулся в ответ и признался себе, что еще никогда не был так рад увидеть Тревис, как в ту минуту.
        - Гарри, - она отошла от своих собеседников и приблизилась к нему. - Как ты?
        - Ничего, - рассеянно ответил он.
        - Я наняла тебе адвоката, который поможет решить проблему с ФБР. Дело в том, что они раздобыли все улики на тебя до того, как дело было вновь открыто, поэтому они незаконны.
        - И что?
        - Единственное, в чем тебя может обвинить Садри, так это нападение на него и поддельные водительские права. Кстати, залог я за тебя уже внесла, так что сидеть в камере тебе не придется.
        - Спасибо, - чуть слышно проговорил он.
        - Сейчас тебе вернут твои личные вещи, и мы уйдем, - Лилиан улыбнулась, беря его под руку.
        В это время к ним подошел Садри и протянул ему бумажный пакет.
        - Здесь твой бумажник, ключи и часы, - ледяным тоном произнес он. - Права мы оставим.
        Гарри молча взял у него из рук пакет.
        - Но учти, Голдфилд, мы еще не закончили, - процедил сквозь зубы Рино.
        - Закончим, в следующей жизни. - усмехнулся Гарри своей привычной наглой усмешкой и, развернувшись на каблуках, последовал за Лилиан к выходу.
        Глава 30
        Гарри открыл перед девушкой дверь своей квартиры и пропустил ее вперед.
        - Проходи, - произнес он. - Только здесь небольшой беспорядок.
        Тревис вошла в комнату и огляделась.
        - А тут уютно, - заметила она.
        - Уютно? - он усмехнулся. - Здесь жуткий хаос!
        - Типичная квартира ученого, - Лилиан улыбнулась.
        - Ага, - хмыкнул он в ответ. - Ты присаживайся.
        Гарри расчистил для нее кресло.
        - Спасибо, - она скинула куртку и села.
        - Хочешь чего-нибудь? - спросил Голдфилд.
        - Нет, не беспокойся. Лучше отдыхай.
        - Я уже отдохнул, - буркнул он. - В тюрьме.
        Опустившись на диван напротив, он смерил девушку внимательным взглядом.
        - Ты хочешь меня о чем-то спросить? - произнес он.
        - Нет, - Лилиан покачала головой.
        - Почему?
        - Потому что это твоя жизнь, и я не хочу в нее лезть.
        - Ну, хорошо, - Гарри откинулся на спинку дивана и скрестил руки на груди. - Тогда позволь я спрошу.
        - Давай.
        - Почему ты сделала это?
        - Сделала что? - не поняла Тревис.
        - Почему вытащила меня из тюрьмы?
        - Тебя это удивляет?
        - Насколько я знаю, мы никогда не испытывали друг к другу особых симпатий.
        В ответ Лилиан опустила глаза.
        - Это не так, - глухо произнесла она.
        - Не так? - переспросил Голдфилд.
        - На самом деле это ты никогда не испытывал ко мне особых симпатий, а я только защищалась от твоих нападок, - она вздохнула.
        - Правда?
        - Конечно. Я отношусь к тебе не настолько плохо, насколько ты думаешь.
        Гарри хранил молчание.
        - Мне просто показалось, что мы коллеги, - продолжала Тревис, - и я должна тебе помочь.
        - Да, конечно, - пробормотал он. - Спасибо тебе большое. Я верну тебе все деньги, что ты за меня заплатила.
        - Ничего не нужно, - Лилиан покачала головой. - Я сделала это от чистого сердца.
        - Но… - попытался возразить он.
        - Никаких «но».
        - Хорошо, только своего адвоката я впредь буду оплачивать сам.
        - Договорились, - Тревис улыбнулась. - Можно тебя спросить? - снова заговорила она через минуту.
        - Спрашивай, - он усмехнулся.
        - Ты давно живешь в этой квартире?
        - Да, довольно давно.
        - Один?
        - Да, один.
        - И у тебя нет девушки?
        - Нет, - на лице Гарри заиграла кривая усмешка.
        - И никогда не было? - Лилиан смотрела на него открытым невинным взглядом.
        - Почему ты задаешь мне эти вопросы?
        - Потому что ты всегда один, а мне казалось, что у такого парня, как ты, должна была бы быть девушка, - объяснила она.
        Гарри несколько минут пристально смотрел на нее.
        - Прости, - заговорил он, - но ты ведь и сама сказала, что это моя жизнь…
        - Да, да, конечно. Извини, я лезу не в свое дело, - поспешила добавить она.
        Неожиданно раздавшийся стук в дверь заставил их обоих вздрогнуть. Поднявшись, Голдфилд прошел в прихожую и открыл дверь.
        - Гарри! - Дэвид словно ураган ворвался в квартиру. - Я звонил тебе весь день! Почему ты не отвечал на звонки?! Ты бы мог…
        Заметив сидевшую в кресле Лилиан, он осекся и замер на месте.
        - Извини, я не знал, что ты не один, - пробормотал он.
        - Проходи, - Гарри закрыл за ним дверь. - Это моя коллега, Лилиан Тревис. Лили, это Дэвид Миллс, мой хороший друг, - он представил их друг другу.
        - Очень приятно, - девушка улыбнулась.
        - Мне тоже, - Дэвид неловко остановился посредине комнаты. - Может, я потом зайду? - он с надеждой посмотрел на Голдфилда.
        - Все нормально, Дэйв, - Гарри хлопнул его по плечу. - Ты садись. Я не отвечал на звонки, потому что мой сотовый остался дома, а потом случились кое-какие неприятности.
        Он подошел к столу и, взяв мобильный телефон, начал просматривать номера.
        - Какие неприятности? - Миллс напряженно опустился на диван.
        - Нагрянули агенты ФБР, - громко продекламировал Голдфилд, - и уволокли меня в тюрьму. Не бойся, не совсем за то, за что ты подумал, - поспешил добавить он, увидев, как ученый побелел. - За другие мои грехи. И если бы не Лилиан, вряд ли бы ты сейчас застал меня дома.
        Дэвид хранил молчание.
        - Я знаю, какой вопрос сейчас крутится на твоем языке, - продолжал Гарри. - На самом деле проклятые федералы откопали, что все записи о моей жизни в системе различных учреждений, где я вроде бы когда-то фигурировал, поддельные. И еще наш гений агент Садри засек, что мои водительские права тоже недействительны. А потом, - он ухмыльнулся, - я вспылил и чуть не придушил его. Вроде все.
        - И ты так спокойно говоришь об этом?! - Миллсу показалось, что он вот-вот задохнется. - ФБР вышло на тебя, а ты так спокоен?!
        - Мне вроде удалось от них отделаться на какое-то время, благодаря Лилиан, - Голдфилд посмотрел на Тревис. - Адвокат, которого она наняла, выяснил, что Садри выявил все улики против меня незаконным образом. Дело тогда еще не было открыто.
        - А права и нападение на агента ФБР? - напомнил Дэвид.
        - Ну… решим как-нибудь и этот вопрос, - Гарри пожал плечами.
        - Как-нибудь? - с ужасом спросил Дэвид. - Нет, ты меня точно в могилу сведешь!
        - Не сведу, Дэйв, успокойся.
        - Да кто тебя знает, - он скрестил руки на груди. - И что ты собираешься делать?
        - Работать.
        - Работать? - не понял ученый.
        - Ну да, работать… - Гарри начал делать руками всевозможные знаки, чтобы дать ему понять, о чем он говорит.
        - Ах да, - понял Миллс. - Конечно.
        Они оба повернулись и посмотрели на Лилиан, на лице которой играла хитрая улыбка.
        - Мальчики, я вам не мешаю? - осторожно спросила она.
        - Если кто-то здесь и мешает, так это я, - Дэвид поднялся. - Позвони мне, - кинул он Гарри и пошел к выходу.
        - Я тебя провожу, - Голдфилд вышел вслед за ним в прихожую.
        - Ты что, с ума сошел?! - прошипел Миллс, убедившись, что Лилиан его не слышит. - Зачем ты говоришь при ней?!
        - Я не сказал ничего такого, чего бы она не знала, - успокоил его Гарри. - Иди домой и расслабься. Я тебе позвоню.
        - Ладно, - Дэвид пожал плечами. - Пока.
        - Пока, - Голдфилд запер за ним дверь.
        Когда он вернулся в комнату, Тревис стояла возле стола и вертела что-то в руках.
        - Красивое украшение, - она повернулась к нему и показала брошь, которую держала. - Старинная?
        - Да, старинная, - Гарри замер посреди комнаты.
        Ему стало не по себе, когда он увидел эту вещь в руках Лилиан.
        - Наверно брошь очень дорогая, - продолжала она. - Сколько ей лет?
        Голдфилд ответил не сразу.
        - Много, - выдавил он из себя наконец.
        - Она бы мне подошла, - Лилиан легким движением пристегнула ее к блузке. - Ну как?
        Гарри понял, что не знает, что ответить.
        - Красиво, - с трудом проговорил он наконец.
        - Да, красиво, - она сняла брошь и положила ее на место. - Думаю, мне пора.
        Тревис подошла к креслу и взяла свою куртку.
        - Отдыхай, - произнесла она и пошла к двери.
        - Лили, - неожиданно остановил ее Гарри. - Не уходи.
        Обернувшись, она с удивлением посмотрела на него.
        - Ты хочешь, чтобы я осталась? - спросила она.
        - Да, - он кивнул, сам не понимая, почему это говорит.
        - Зачем? - тихо спросила она.
        - Потому что я не хочу остаться один, - также тихо ответил он. - Я всегда один…
        Лилиан молча положила куртку обратно на кресло.
        - Я только позвоню кузине, чтобы она ужинала без меня, - произнесла она.
        - Конечно, - Гарри слабо улыбнулся. - А я пока приму душ, смою тюремную пыль.
        Прихватив полотенце и халат, он быстрым шагом пошел в ванную комнату. Оставшись в одиночестве, Тревис достала сотовый телефон и предупредила Кэти, что не придет ночевать. В ту минуту она еще не знала, каким будет ее следующее утро. Она даже боялась предположить того, что могло случиться через минуту. Сидя на диване в квартире Гарри, Лилиан чувствовала, как у нее кружится голова. Все случившееся за день окончательно выбило ее из колеи. За какие-то несколько часов она узнала слишком многое о человеке, в которого уже давно была влюблена, и теперь все эти мысли отчаянно жужжали в ее голове.
        - Гефестион, - шептала она, закрыв руками лицо. - Гефестион.
        Вскоре Гарри вышел из ванной и, подойдя к зеркалу, начал сушить полотенцем волосы.
        - Все в порядке? - спросил он, окидывая ее внимательным взглядом.
        - Конечно, - она выдавила из себя улыбку.
        - Я же совсем забыл! - он хлопнул себя по лбу. - Ты, наверно, голодна, а я тебе ничего не предложил!
        - Там есть что-нибудь? - Лилиан указала рукой в сторону кухни.
        - Ты не поверишь, но я понятия не имею, - он развел руками.
        - Можно посмотреть?
        - Конечно.
        Тревис отправилась на кухню и изучила содержимое холодильника.
        - Думаю, на бутерброды и легкую закуску продуктов здесь найдется, - заключила она.
        - Интересно, откуда они? - недоуменно спросил Гарри, глядя в холодильник через ее плечо. - А, вспомнил. Последний раз здесь копался Дэвид. Он купил кое-что после того, как ничего не нашел.
        - Дэвид? - она повернулась к нему. - И часто он копается в твоем холодильнике?
        - Нет, только когда я извожу его своими нудными лекциями, и ему начинает хотеться есть.
        - Ты читаешь ему лекции? - с улыбкой спросила Лилиан.
        - Да, бывает.
        - А этот Дэвид? Чем он занимается? - она разложила продукты на столе и принялась готовить незатейливый ужин.
        - Он… - Гарри осекся. - Извини, я не могу тебе сказать, чем он занимается по определенным причинам.
        - Ладно, - она пожала плечами. - Я просто спросила. И какие же лекции ты ему читаешь?
        - Да самые разные, - Голдфилд сел за стол. - У меня есть одна дурацкая привычка. Я иногда очень много говорю.
        - Правда? - Лилиан хитро посмотрела на него.
        - Правда, - он вздохнул. - Ну и как наш ужин?
        - Почти готов.
        Лилиан поставила перед ним тарелку с бутербродами и принялась готовить салат.
        - Отлично, - Гарри довольно улыбнулся. - Я сейчас приду.
        Он удалился в комнату и вернулся оттуда с бутылкой вина. Увидев ее в его руках, Тревис засмеялась.
        - Впервые в жизни я буду пить вино с бутербродами, - произнесла она.
        - Все в этой жизни когда-нибудь бывает впервые, - пробормотал Голдфилд, откупоривая бутылку и разливая вино в бокалы.
        - За что будем пить? - она приняла бокал из его руки.
        - За Рино Садри, - отозвался Гарри, усаживаясь за стол.
        - Почему за него? - удивилась Лилиан.
        - Пронырливый гад, - он пожал плечами. - Ему удалось сделать то, что еще никому не удавалось - засечь меня.
        - Значит, все обвинения, что он предъявил тебе, реальны?
        - Более чем реальны, - Голдфилд вздохнул. - Вся моя жизнь - одна большая подделка.
        - Хочешь об этом поговорить? - осторожно спросила Тревис.
        - Не думаю, что тебе это будет интересно, - ответил он.
        - Напротив, даже очень интересно.
        - Лили, - Гарри испытывающим взглядом посмотрел на нее. - Ты ведь ничего обо мне не знаешь. Чтобы объяснить тебе свои поступки, мне придется рассказать тебе всю свою жизнь.
        - Я готова выслушать, что бы это ни было, - спокойно произнесла Лилиан.
        - На это уйдет вся ночь! - воскликнул он. - Да и я слишком устал для подобных рассказов.
        - Хорошо, - она пожала плечами. - Расскажешь в другой раз.
        - Отлично, - он довольно улыбнулся и поднял бокал. - Ну, за пронырливого гада.
        - За гада, - смеясь, кивнула она.
        Они чокнулись и сделали по глотку.
        - Теперь можно приниматься за бутерброды, - Гарри потянулся к тарелке.
        - Приятного аппетита, - Лилиан улыбнулась. - Не забудь про салат. Надеюсь, тебе понравится моя стряпня.
        - Очень вкусно, - Голдфилд уплетал за обе щеки.
        Наблюдая за ним, Тревис в очередной раз поразилась тому, каким разным мог быть этот человек. Грубый, угрюмый, холодный и до жестокости безразличный с одной стороны, Гарри мог становиться веселым, заботливым и дружелюбным с другой. В нем словно что-то менялось внутри, раскрывая совсем иные, положительные черты характера.
        - Ты не голодна? - спросил он, замечая, что Лилиан не ест.
        - Да нет… - она оторвалась от размышлений. - Я просто задумалась.
        - О чем? - Голдфилд допил вино и снова наполнил свой бокал.
        - О тебе, - честно призналась она.
        - И что такого ты обо мне думала?
        - Думала, каким разным ты иногда бываешь, меняешься до неузнаваемости.
        - Правда? - он с сомнением посмотрел на нее. - Может быть. Тебя это пугает?
        - Нет, - Тревис покачала головой. - Просто пытаюсь тебя разгадать.
        - Не надо, - возразил он. - Внутри меня нет ничего хорошего.
        - Почему?
        Гарри поднял на не глаза и столкнулся с уверенным взглядом девушки. В ту минуту его впервые за долгие годы жизни посетило ощущение того, что ему смотрели прямо в душу. Взгляд Лилиан словно разогнал весь туман, окутавший его существо и закрывший его от окружающих людей. До сих пор еще никому не удавалось проникнуть сквозь эту непроницаемую пелену и увидеть его изнутри, никому не удавалось разглядеть истинного человека под множеством масок, которые он успел примерить за прошедшие века. Гарри и сам не мог понять, откуда взялось это ощущение, но к его огромному удивлению, оно не пугало его. Ему было приятно то, что Лилиан смотрела внутрь него, видела его таким, какой он на самом деле. Он даже начинал смутно желать раскрыться ей полностью, словно исповедь облегчила бы тяжесть прошедших лет, что непосильным грузом ложились на его изрядно уставшие плечи.
        - Лили, - тихо проговорил он. - Я не хочу отравлять твою жизнь.
        - Ты не отравишь ее, - также тихо возразила она.
        - Ты не понимаешь, я приношу несчастье всем, с кем сближаюсь, я несу с собой мрак…
        - Ты ошибаешься, - она покачала головой.
        Голдфилд опустил глаза и не ответил. Между ними воцарилась тишина.
        - Гарри, - Лилиан протянула руку и осторожно коснулась пальцами его ладони. - Я не хочу вынуждать тебя о чем-то рассказывать. Я не буду задавать вопросов и пытаться что-то узнать. Я не буду стараться расколоть тебя или разговорить. Я только хочу, чтобы ты знал, что можешь на меня рассчитывать.
        - Почему ты так добра ко мне? - спросил он, инстинктивно сжимая ее руку. - За все время нашего знакомства я не сделал для тебя ничего хорошего. Я лишь портил тебе жизнь.
        - Нет, - она покачала головой. - В любом случае, все уже в прошлом.
        - Ты не ответила на мой вопрос, - заметил Гарри.
        - Ну, - она хитро улыбнулась, - пусть и у меня останется один маленький секрет.
        - Ладно, - он усмехнулся, отпуская ее пальцы. - Пусть будет по-твоему. Кстати, спасибо большое за ужин, - он отодвинул пустую тарелку. - Было очень вкусно.
        - На здоровье.
        - Ну, что? Пойдем в гостиную? - спросил он.
        - В гостиную? - с улыбкой переспросила Тревис. - Может, ты хотел сказать, в кабинет? Или в спальню?
        - В тронную залу, - пошутил Голдфилд, вставая и протягивая ей руку.
        - Ну, тогда пошли.
        Они прошли в комнату и устроились на диване.
        - Сейчас включу телевизор, - Гарри начал искать пульт среди многочисленного хлама вокруг. - А, нашел.
        Он нажал кнопку и начать переключать каналы.
        - У тебя установлена спутниковая антенна? - спросила Лилиан.
        - Две, - похвастался он. - Только смотреть все равно нечего.
        - Оставь вот это, - она попросила его остановиться на музыкальном канале. - Мне нравится эта музыка.
        - Хорошо, - он отложил пульт и посмотрел на нее.
        Их лица оказались всего в нескольких сантиметрах друг от друга, но Лилиан неотрывно смотрела на экран.
        - Мне тоже нравится эта песня, - пробормотал Гарри.
        Он откинулся на спинку дивана и почувствовал, что его начало клонить ко сну. Повинуясь инстинктивному порыву, он положил голову на плечо Лилиан и закрыл глаза. Ощутив его спокойное дыхание на своей шее, она не двинулась с места. И лишь через некоторое время, почувствовав, что он окончательно уснул, Тревис осторожно прилегла и притянула его к себе. Свободной рукой она подняла лежавший на полу плед и накрыла им спящего Гарри. Что-то пробормотав во сне, он устроился поудобнее и прижался к ней всем телом.
        - Спокойной ночи, - прошептала Лилиан и, нашарив пульт, выключила телевизор.

* * *
        Было почти одиннадцать дня, когда Гарри проснулся совершенно один и сонно сел на диване. Рядом на тумбе его ждала короткая записка: «Ушла на работу. Завтрак на кухне». Прочитав, он довольно улыбнулся и положил бумажку на место. Встав и умывшись, он вошел на кухню и почувствовал, как искренняя неподдельная нежность начала разливаться по всей его душе. Еще никто и никогда не заботился о нем с такой любовью. Гарри сел за стол и осторожно коснулся пальцами ложки, лежавшей перед ним. Неожиданно ему в душу закрался страх, что все это лишь сон, что он проснется, и все исчезнет: Лилиан, завтрак, воспоминания о прошлом вечере. Он закрыл глаза и снова открыл их. Ничего не исчезло.
        Глава 31
        Тревис посмотрела на часы и повернулась к коллеге.
        - Уже почти пять, Джил. Я пойду, - произнесла она.
        - Да, конечно, - Беннет кивнула. - Я и сама собираюсь. От Гарри ничего не слышно?
        - Нет, - Лилиан покачала головой. - Ничего.
        - Ладно, - Джилиан пожала плечами. - Тогда до завтра.
        - Пока.
        Тревис взяла свою сумку с ноутбуком и вышла из офиса. Однако первым человеком, кого он увидела, спустившись на улицу, был Гарри, который стоял у противоположного здания в ожидании, пока она выйдет.
        - Лилиан! - увидев ее, он помахал рукой.
        Она помахала ему в ответ и перебежала улицу.
        - Привет, - он улыбнулся, окидывая ее любопытным взглядом. - Хорошо выглядишь.
        - Спасибо, - на ее лице скользнула ответная улыбка. - Почему ты не пришел на работу?
        - Если честно у меня не было особого желания появляться в офисе после всего, что произошло.
        - Мне кажется, что прятаться не совсем разумно, - возразила Тревис.
        Гарри не ответил.
        - Погода хорошая. Не хочешь прогуляться по Центральному Парку? - предложил он. - Мы могли бы посидеть и обо всем поговорить.
        - Поехали, - согласилась она.
        Голдфилд остановил такси и открыл ей дверцу.
        - Спасибо, - Лилиан нырнула в салон автомобиля.
        Через некоторое время такси остановилось возле парка. Расплатившись с водителем, они медленным шагом пошли вдоль тенистых аллей.
        - Мне кажется, то, что ты скрываешься, лишь порождает еще большие подозрения, - заметила Тревис. - Может, все-таки выйдешь на работу?
        - Не знаю, - Гарри пожал плечами. - Не очень хочется, чтобы на меня показывали пальцем и шептались за спиной.
        - Но ты все еще сотрудник «Риверс Текнолоджис».
        - Знаю, - он вздохнул и остановил взгляд на одной из скамеек. - Присядем?
        - Давай.
        Они опустились на скамейку.
        - Рано или поздно, но тебе придется вернуться. Иначе тебя уволят, - продолжала Лилиан.
        - Ну, ладно, - сдался Голдфилд. - Как-нибудь приду.
        - Как-нибудь?! - поразилась она. - Гарри, так нельзя!
        - Ладно, ладно, может быть, приду завтра.
        - Может быть, - она скрестила руки на груди.
        - Давай поговорим о другом, - он попытался сменить тему. - Сегодня я встречался с тем адвокатом, что ты наняла для меня. Он сказал, что нападение на федерального агента можно уладить штрафом, а дело с поддельными водительскими правами он обещал свести к нескольким годам условного заключения. Но это, конечно, если обстоятельства сложатся идеально.
        - А если не сложатся? - со страхом спросила Лилиан.
        - Тогда не знаю, - Гарри пожал плечами. - Придется сесть в тюрьму.
        - В тюрьму? - с тревогой переспросила она. - Ты понимаешь, что значит сесть в тюрьму?!
        - Если это будет всего пара лет за подделку прав, то думаю, я это переживу.
        - Ты просто не отдаешь себе отчет в том, что такое тюрьма, - Тревис покачала головой.
        - Нет, Лили, отдаю, - он уверенным движением положил руку на спинку скамейки за ее спиной. - На самом деле проблема совсем не в этом.
        - Тогда в чем?
        - В том, что Садри не успокоится, пока не докопается до главного.
        - Главного? - не поняла она. - А что - главное?
        Гарри ответил не сразу.
        - Прости, я не думаю, что нам сейчас надо об этом говорить, - произнес он наконец.
        - Вот так всегда, - Лилиан всплеснула руками и отвернулась от него. - Сначала начинаешь, а потом не договариваешь.
        - Ну, не злись, - он обнял ее рукой за плечи и мягко привлек к себе. - Пожалуйста.
        - Я не злюсь, - она обреченно вздохнула. - Наверно, я уже привыкла ко всем твоим дурацким привычкам.
        - А у меня их много, - признался Голдфилд. - Кстати, спасибо за завтрак. Было очень вкусно.
        - На здоровье, - Тревис улыбнулась.

* * *
        Услышав стук в дверцу своего автомобиля, Майк Дженкинс поспешил спрятать бутерброд, и опустить стекло.
        - Да, сэр, - проговорил он.
        - Ты уверен, что они здесь? - нахмурившись, спросил Садри.
        - Абсолютно. Он ждал ее возле «Риверс Текнолоджис», а потом они вместе поймали такси и приехали сюда. Я не спускал с них глаз ни на минуту.
        - Хорошо, и где они сейчас?
        - В парке, кажется, сидят на скамейке.
        - Ладно, оставайся здесь.
        Рино отошел от машины помощника и, озираясь, углубился в парк. Наконец, он заметил Лилиан и Гарри, сидевших на одной из скамеек.

* * *
        - Можно тебя спросить? - снова заговорил Голдфилд.
        - Конечно, - она кивнула.
        - Ты общалась с этим Садри?
        Лилиан медлила.
        - Один раз он пригласил меня на ужин, - призналась она наконец.
        - На ужин?! - в недоумении переспросил Гарри.
        - Да, кажется, он пытался завести со мной какие-то отношения. А может, просто хотел слить мне информацию о том, что дело «Гефестиона 13» закрыто. Думаю, он использовал меня.
        - Я помню то утро, когда ты рассказала мне, что Садри звонил тебе и сообщил о том, что расследование прекращено.
        - И если ты не забыл, я предупредила тебя, что ему нельзя доверять.
        - Не забыл, - Голдфилд кивнул. - Ну, хорошо. Вы поужинали, а что было потом?
        - Тебе это интересно? - Тревис хитро посмотрела на него.
        - Да, интересно, - признался он.
        - Мы поужинали, и он отвез меня домой.
        - И все?
        - Все. Я живу с кузиной.
        - А-а, - протянул Гарри. - А если бы кузины не было?
        - Рино все равно пришлось бы уйти. Садри не вызывает у меня особых симпатий.
        - Скажи, а ты когда-нибудь любила в этой жизни?
        - Любила, - Лилиан вздохнула. - Очень любила, но он бросил меня ради другой.
        - А кто он был?
        - Тоже программист. Мы познакомились на какой-то конференции по информационным технологиям. Год встречались, потом решили жить вместе, а потом он ушел.
        - Тебе, наверно, было тяжело отпустить его?
        - Да, - Тревис кивнула. - Но я сумела преодолеть эту боль. А ты? Ты когда-нибудь любил?
        Голдфилд опустил глаза.
        - Нет, - глухо признался он. - Я никогда не любил.
        - Но почему?
        - На то были свои причины.
        - Свои причины, о которых мне, как всегда, узнать нельзя, - заключила она.
        - Лили, поверь, я же тебя оградить хочу, когда ничего не рассказываю, - попытался убедить ее Гарри.
        - Правда? - с иронией переспросила она. - Интересно…
        Заметив мужчину, стоявшего за деревом чуть поодаль, она запнулась.
        - Что? - Голдфилд напрягся. - В чем дело?
        - Не поворачивайся, - прошептала она, хватая его за руку. - Там, за деревом… Это Садри! Он следит за нами!
        Гарри замер.
        - Вот, мерзавец! - он выругался и хитро посмотрел на Тревис. - Говоришь, пытался завести с тобой какие-то отношения?
        - Вроде бы, - она кивнула.
        - Тогда я сейчас его позлю, - в его глазах загорелся огонь.
        - Это как? - не поняла Лилиан.
        Ничего не отвечая, Гарри уверенным движением привлек ее к себе и прильнул губами к ее губам. Совершенно обескураженная неожиданным поцелуем, она и не подумала оттолкнуть его.
        - Он все еще там? - шепотом спросил он, оторвавшись от нее.
        - Не знаю, - также тихо ответила она.
        В ту минуту Гарри понял, что для него уже не важно, видит их Садри или нет. Ему просто очень хотелось вновь ощутить вкус губ Лилиан. Не долго думая, он снова прижал ее к себе и начал целовать.
        Увидев Тревис в объятиях Голдфилда, Рино почувствовал, что вот-вот лопнет от злости. Девушка всегда нравилась ему, и в глубине души он надеялся со временем снискать ее благосклонность и симпатию. Но этот проклятый Голдфилд как назло снова стоял у него поперек пути.
        - Будь ты проклят! - почти неслышно процедил он сквозь зубы.
        Когда Лилиан снова посмотрела на дерево, за которым прятался федеральный агент, там уже никого не было.
        - Он ушел, - произнесла она.
        - Значит нам удалось разозлить его, - Гарри довольно улыбнулся.
        - Да, наверно, - рассеянно проговорила Тревис.
        Заметив нотки разочарования в ее голосе, Голдфилд посмотрел на нее внимательным взглядом.
        - Что-то не так? - спросил он.
        - Да нет, - она пожала плечами. - Только предупреждай в следующий раз, когда захочешь вот так кого-то позлить, - она встала со скамейки и медленным шагом пошла прочь.
        - Лили! - он вскочил вслед за ней. - Лили, постой!
        Она остановилась.
        - Извини, что я так беспардонно поцеловал тебя, - Гарри встал перед ней. - Просто нельзя было упустить момент.
        - Какой момент?
        - Удобный, - уклончиво ответил он.
        - Удобный для чего? - Тревис скрестила руки на груди.
        - Для того, чтобы поцеловать тебя, - Гарри хитро улыбнулся.
        - А я думала, ты хотел позлить Садри, - она обошла его и пошла дальше вдоль аллеи.
        - И это тоже. Эй, да подожди ты! - он снова нагнал ее. - Ты злишься на меня?
        - Нет, - она покачала головой.
        - Обманываешь, - Голдфилд пошел рядом с ней.
        - Обманываю, - со вздохом согласилась она. - А для тебя это имеет значение?
        - Да, имеет, - глухо отозвался он.
        - И с каких это пор? - Лилиан усмехнулась.
        - Со вчерашнего вечера.
        Услышав его ответ, она остановилась и посмотрела в его большие голубые глаза.
        - С той самой минуты, когда я увидел тебя в федеральном бюро, - продолжал Гарри. - С той минуты, когда я понял, что хотя бы один человек на этом свете захотел мне помочь.
        - Уверена, если бы Дэвид знал о том, что с тобой случилось, он бы тоже поспешил тебе помочь, - заметила она.
        - Да причем здесь Дэвид?! - воскликнул он. - Ну, ладно, ладно. Да, Дэвид тоже бы захотел вытащить меня из тюрьмы… надеюсь. Но он не знал о том, что произошло. А ты знала! Ты могла просто пожать плечами и заняться своим делом, но поступила иначе!
        - Да, я всегда знала, что у меня не все дома, - с горечью признала Лилиан.
        - Почему ты так говоришь? - Гарри почувствовал укол в глубине сердца. - Ты жалеешь о том, что сделала?
        - Ни капли, - она коснулась рукой его щеки и заставила его вздрогнуть от прикосновения. - В этом-то и все дело, я ни капли не жалею, что помогла тебя. И… - она умолкла.
        - И что?
        Не говоря лишних слов, она обвила руками его шею и прижалась губами к его губам. Отвечая на ее поцелуй, он крепко обнял ее и привлек к себе.
        - Мне нужно домой, - прошептала Лилиан через несколько минут, положив голову ему на плечо. - Пожалуйста, отвези меня домой.
        - Хорошо, - он провел ладонью по ее волосам. - Я сделаю все, о чем ты попросишь.

* * *
        - Гарри, пожалуйста, прекрати ходить взад и вперед за моей спиной! - не выдержал Дэвид. - Ты не даешь мне собраться с мыслями!
        - Извини, - Голдфилд плюхнулся на стул. - Я просто думаю.
        - А нельзя думать сидя?
        - Можно, - Гарри вздохнул.
        - Спасибо, - Миллс отвернулся и снова погрузился в работу.
        Несколько минут протекли в полной тишине.
        - Дэйв, - снова заговорил Голдфилд. - Знаешь, раньше со мной никогда такого не было.
        - Чего не было? - переспросил ученый.
        - Я все время думаю о ней, - признался Гарри.
        - О Лилиан? Так это нормально. Она - красивая женщина…
        - Ты не понимаешь! - воскликнул Голдфилд, подсаживаясь поближе к нему. - Я никогда ни об одной женщине не думал так, как о ней.
        - И что? - Миллс отложил работу.
        - Женщины всегда были для меня лишь средством удовлетворения собственной похоти, способом отыграться за свою судьбу. Я без всякого сожаления заводил с ними интрижки, а потом бросал, калеча их жизни! Но Лилиан… С Лилиан все по-другому. Я хочу все время быть рядом с ней, хочу видеть ее, слышать ее голос, прикасаться к ней.
        - Прикасаться? - переспросил Дэвид. - Между вами что-то было?
        - Мы целовались, - отозвался Гарри, чувствуя, что краснеет.
        - Мда-а, - Миллс хитро улыбнулся. - С тобой все ясно.
        - Что ясно?! - разозлился Голдфилд. - Что со мной ясно?!
        - Зачем я должен тебе об этом говорить? Признайся себе в этом сам, - посоветовал ученый.
        - Спасибо, - буркнул Гарри. - Еще друг называется.
        - Послушай, у меня сейчас здесь очень важный и ответственный момент, - Дэвид указал ему на аппарат, перед которым сидел, - а ты не даешь мне сосредоточиться!
        - Хорошо, хорошо, уже ушел.
        Голдфилд встал и пересел на стул подальше. Но уже через минуту он вскочил на ноги и снова начал нервно шагать взад и вперед.
        - Сядь ты наконец! - прикрикнул на него Миллс. - Ну, влюбился ты в эту девушку! Ну и что здесь такого? Сотни людей каждый день в кого-то влюбляются, заводят отношения, женятся в конце концов. Это не повод для психоза!
        - Нет, повод! - чуть не плача возразил Гарри. - Я не разу за свою жизнь не был влюблен! Я не знаю, что такое любить!
        - Успокойся, этому не учатся. Умение любить - врожденное, - резонно заметил Дэвид.
        - Мне от этого не легче, - пробубнил его собеседник.
        - Гарри, я знаю, что с тобой происходит, - Миллс повернулся к нему. - И я прекрасно понимаю, что творится в твоей душе. Но сейчас ты должен решить, какой дальше будет твоя жизнь. Ты можешь убить это чувство в себе, и тогда ничего не изменится. Все будет по-прежнему: злоба, усталость, ненависть ко всему вокруг, обида за то, что с тобой сделали. Но ты можешь и не сопротивляться своей любви, позволить ей жить в тебе и открыть заново самого себя.
        - Но если я буду любить Лилиан, - тихо проговорил Гарри, - я не смогу…
        Запнувшись, он умолк и опустил голову.
        - Давай больше не будем говорить об этом, ладно? - попросил он.
        - Как хочешь, - Дэвид вернулся к своему аппарату.
        Наблюдая за ним, Гарри облокотился на стол и подпер руками голову. Минуты ползли невероятно медленно, и ему казалось, что у него внутри вот-вот что-то взорвется. Посмотрев на часы, он увидел, что было почти одиннадцать вечера.
        - Ты не устал? - осторожно спросил он Дэвида.
        - Я должен закончить, - отозвался тот.
        Еще десять минут протекли в полной тишине, нарушаемой лишь пиканьем аппаратуры. Неожиданно Миллс резко выпрямился.
        - Этого не может быть! - пробормотал он. - Не может быть!
        - Что случилось? - с тревогой спросил Гарри, заметив, что с ученым творится что-то неладное.
        - Восьмой… - шептал Дэвид. - Восьмой… Восьмой…
        - Что восьмой?! - Голдфилд встал и подошел к нему.
        - Такого еще никогда не было! - Миллс поднял на него изумленный взгляд. - Никогда!
        - Да объясни ты наконец, что происходит! - не выдержал Гарри.
        - Я научился управлять восьмым кубитом, - проговорил ученый. - Моим максимумом было семь!
        - И что? - Голдфилд сел.
        - А то, что, кажется, я нашел способ, чтобы предотвратить ослабление когерентности[10 - когерентность - согласованное протекание во времени нескольких колебательных или волновых процессов.] удаленных кубитов - основную преграду на пути создания квантового компьютера. Как я уже говорил тебе однажды, ионы, которые я использую в качестве кубитов, очень сильно подвержены влиянию окружающей среды. Они реагируют даже на шумовое электрическое напряжение, которое создают электроды, помогающие удерживать их в специальных ловушках, и теряют свою согласованность. А если кубиты не когерентны, то о квантовом компьютере не может быть и речи, - объяснил Миллс.
        - И что с восьмым кубитом? - все еще с сомнением спросил Гарри.
        - А то, что я сумел найти способ полностью изолировать ионы! - победоносным голосом заключил Дэвид. - Если нет помех, то ничто не мешает их согласованному функционированию. Мои восемь кубитов абсолютно когерентны! Осталось довести их число до тысячи.
        - И…
        - И ты получишь то, к чему так стремишься.
        Гарри недоверчиво смотрел на него.
        - Иными словами, ты изобретешь квантовый компьютер? - проговорил он.
        - Во всяком случае, попытаюсь, - ученый улыбнулся.
        - И я смогу вернуться домой, - пробормотал Голдфилд, отвернувшись от него.
        - Эй! Ты что, не рад? - Дэвид удивленно окликнул его.
        - Рад, рад, - Гарри снова перевел на него взгляд. - Просто… еще не до конца верится в успех, - солгал он.
        - Я понимаю, - Миллс кивнул. - В любом случае, нам нельзя быть абсолютно уверенными в том, что все получится, и расслабляться. Впереди еще много работы.
        - Ты прав, - согласился Голдфилд. - Только сейчас тебе лучше поехать домой и отдохнуть. Уже поздно.
        - Ладно, - кивнул Дэвид.
        Он снял перчатки и специальные очки, с помощью которых наблюдал за поведением ионов сквозь окошко микроскопа.
        - Аппарат останется включенным? - поинтересовался Гарри.
        - Его нельзя отключать, иначе все ионы распадутся, - ответил Миллс, закрывая окошко специальной крышкой. - Я отключу лишь некоторые ненужные приборы.
        - Хорошо, - Голдфилд кивнул. - Подвезешь меня до дома? Я теперь без прав и без машины.
        - Конечно, - ученый улыбнулся. - Да и автомобиль, собственно говоря, твой.
        - Оставь его себе, - тот махнул рукой.
        - Я как раз хотел тебя спросить, откуда этот «Мерседес»? Кроме твоего старого «Форда» я у тебя никогда других машин не видел.
        - Это потому, что я никогда на них не ездил. «Форда» было достаточно. Просто, как ты и сам сказал, он очень старый, да и я не хотел, чтобы федералы видели тебя на моей машине. Это может вызвать лишние подозрения.
        - Федералы? - с тревогой переспросил Дэвид.
        - Они следят за мной, - признался Голдфилд. - Садри не успокоится, пока не упрячет меня за решетку, причем основательно и надолго.
        - Гарри, ты играешь с огнем.
        - Знаю, но у меня нет выхода. Я только не хочу, чтобы они вышли на тебя.
        Миллс молчал.
        - Я понимаю, о чем ты сейчас думаешь, - продолжал Голдфилд. - Ты наверняка злишься на меня за то, что впутал тебя во все это…
        - Нет, - перебил его ученый. - Я знал, на что иду.
        - Дэвид, если я упаду в пропасть, то сам того не желая, могу потянуть за собой и тебя.
        - Что ж, - Миллс вздохнул. - Значит такова моя судьба.
        Глава 32
        Садри вошел в свой дом и со злостью захлопнул за собой дверь. Отшвырнув в сторону плащ и ключи от машины, он начал раздраженно ходить взад и вперед по комнате. Наконец остановившись, он достал свой сотовый телефон и с тоскою посмотрел на него. «Ну, почему?! - кричал его рассудок. - Почему именно он?!» Рино все еще с трудом мог поверить в то, что действительно видел Лилиан в объятиях Голдфилда. Мало того этот проклятый тип то и дело ускользал от него. Так теперь он еще решил увести девушку, которая была ему небезразлична. Поколебавшись несколько минут, Садри все-таки решился и набрал номер Тревис.
        Услышав звонок своего мобильного телефона, Лилиан, которая к тому времени уже успела лечь спать, перевернулась на другой бок и потянулась за сотовым. Однако все ее надежды на то, чтобы звонившим оказался Гарри, рухнули в один миг, когда она увидела, что на дисплее светилось имя Рино Садри. «Ну, что он от меня хочет?!» - мысленно простонала она, отвечая на звонок.
        - Лилиан, - с противоположного конца послышался голос федерального агента. - Я тебя не разбудил?
        - Нет, я еще не спала, - она села на кровати.
        - Просто я… мне очень нужно было с тобой поговорить…
        - Что-то случилось?
        - Лилиан, мы не могли бы увидеться?
        - Сейчас? - Тревис ошарашено посмотрела на часы. - Уже почти полночь, да и я… вообще-то я уже легла спать…
        - Пожалуйста, - взмолился Садри. - Мне просто необходимо тебя увидеть.
        - Если ты опять хочешь поговорить о расследовании…
        - Дело не в этом.
        - Рино, я не знаю…
        - Я подъеду за тобой, через пятнадцать минут.
        Она медлила.
        - Лилиан?
        - Ну хорошо, - со вздохом согласилась Тревис. - Подъезжай.
        Дав отбой, она встала с кровати и начала одеваться. Как Рино и обещал, через пятнадцать минут он был уже возле ее подъезда. Оставив спящей кузине записку, она заперла дверь квартиры и вышла из дома.
        - Привет, - Садри открыл перед ней дверцу своего автомобиля.
        - Привет, - Лилиан слабо улыбнулась и нырнула в салон.
        - Я знаю хороший бар на Таймс Сквер, - продолжил Рино, устроившись за рулем. - Ты не против?
        - Нет, - она обреченно покачала головой.
        - Так о чем ты хотел поговорить? - спросила Лилиан, когда они были уже в баре и заказали себе по коктейлю.
        - Можно тебя спросить?
        - Спрашивай, - она пожала плечами.
        - Какие у тебя отношения с Голдфилдом?
        - Это допрос? - Лилиан усмехнулась.
        - Нет, - Садри покачал головой. - Я просто спрашиваю.
        - В таком случае, это мое личное дело. А почему тебя это так интересует?
        - Ты внесла за него залог, чтобы вытащить из тюрьмы.
        - Гарри - мой коллега. Я имею право помочь ему.
        - Дело не только в залоге, - Рино помрачнел.
        - Тогда в чем?
        - Я дал своим сотрудникам указание следить за Голдфилдом, - признался он. - Сегодня они сообщили мне, что он был в Центральном Парке, с тобой. Я приехал туда и… Я видел, как вы целовались.
        Тревис молча слушала.
        - Лилиан, этот человек не принесет тебя счастья! - не выдержал Садри. - Да и тюрьма по нему плачет…
        - Гарри ни в чем не виноват, - твердо возразила она.
        - Интересно, кого ты хочешь в этом убедить? - уже спокойным тоном произнес он. - Ты ведь не хуже меня, знаешь, что Голдфилд - преступник.
        - Откуда тебе известно, о чем я знаю, а о чем нет?
        - Лилиан, я бы не говорил тебе всего этого, если бы не желал тебе добра.
        - Пожалуйста, позволь мне самой разобраться со своей личной жизнью.
        В это время официант принес их коктейли, и им пришлось прервать свой разговор.
        - Этот Голдфилд - не совсем нормальный, - снова заговорил Садри, когда их уже не мог никто услышать. - И вообще, от всего этого дела веет какой-то мистикой.
        - Какой мистикой? - Лилиан перевела на него взгляд.
        - Как бы тебе это объяснить? С самого начала название вируса, «Гефестион 13», показалось мне очень странным. Я навел кое-какие справки на этого… Гефестиона.
        - И что?
        - Знаешь, кто такой был этот самый Гефестион?
        - Знаю, - Тревис со вздохом кивнула.
        - Так вот, а ты знаешь, что я видел твоего Гарри в Метрополитен Музее? Он стоял перед статуей Александра Македонского и держал скульптуру за руку!
        - Гарри интересуется историей…
        - Лилиан, умоляю, какая история! Этот парень - псих! У него есть один дружок, ученый. Однажды мы с моим помощником слышали их разговор на улице.
        - Ты подслушиваешь чужие разговоры?! - с напускной возмущенностью спросила она.
        - Это было необходимо в интересах расследования, - попытался оправдаться Рино.
        - А-а, - потянула она. - Теперь это так называется. Ну, хорошо, и о чем же Гарри разговаривал со своим дружком?
        Она нарочно сделала ударение на последнем слове.
        - Его дружок устроил ему что-то вроде сцены ревности.
        - Правда? - Лилиан не удержалась и прыснула от смеха. - Извини, - она постаралась подавить улыбку.
        - Он сказал Голдфилду одну интересную фразу, - продолжал Садри. - «Ты все делаешь только ради одной цели, чтобы вернуться и быть с ним». Что бы это могло значить?
        - По-твоему, это сцена ревности? Рино, ты меня поражаешь!
        - Возможно, и не нет, но все равно очень странно.
        - Ты просто очень хочешь засадить Гарри в тюрьму…
        - Лилиан, он действительно виновен!
        - У тебя нет доказательств.
        - Есть.
        - Добытые незаконным путем.
        - Лилиан…
        - Рино, уже поздно. Я хочу вернуться домой и лечь спать, - Тревис попыталась встать.
        - Пожалуйста, подожди, - Садри взял ее за руку. - Я ведь даже не успел сказать тебе самого главного.
        Она молча опустилась обратно на свой стул.
        - Я слушаю.
        - Дело еще и в том, что… - он сделал паузу - Дело в том, что ты мне очень дорога. Ты… ты очень красивая, - его пальцы сжали ее ладонь. - Сначала я думал, что это всего лишь симпатия. Но когда сегодня я увидел тебя в объятиях Голдфилда, я понял, что мое чувство намного серьезнее, чем просто увлечение.
        Тревис молча слушала.
        - Лилиан, мне кажется, я люблю тебя, - признался он наконец.
        - Кажется? - тихо переспросила она.
        - Нет, не кажется, - он покачал головой. - Я уверен.
        - Рино, я… - она попыталась освободить руку, но он не отпустил ее. - Я не знаю, что сказать…
        - Просто скажи, что я значу для тебя.
        В ответ Тревис свободной рукой взяла свой бокал с коктейлем и сделала большой глоток.
        - Я никогда не думала о тебе, - искренне призналась она.
        - Значит, я тебе безразличен, - заключил Садри. - Что ж, я не буду докучать тебе своим чувством или торопить тебя. Я просто хотел, чтобы ты знала.
        Лилиан машинально кивнула и снова потянулась за коктейлем.
        - Кстати, я хотел рассказать тебе еще кое о чем, - снова заговорил агент, отпуская ее ладонь и прилагая все усилия, чтобы не подать виду, насколько тяжело ему было узнать о ее равнодушии по отношению к нему.
        - Правда? - проговорила она.
        - Да. Дело в том, что каким-то мистическим образом дело «Гефестиона 13» стало делом, касающимся моей семьи.
        - То есть как? - Тревис едва не подавилась напитком.
        - Я рассказывал тебе о том, что я иранец по происхождению?
        - Нет, - Лилиан почувствовала, как у нее в подсознании зажегся красный сигнал тревоги.
        - Я представитель пятого поколения иранских эмигрантов, - продолжал рассказывать Садри. - Мой пра-пра-прадед с семьей приехал жить в Америку много лет назад.
        - И что? - Лилиан напряженно слушала.
        - Когда я наводил справки на Гефестиона, я вдруг вспомнил, что мой род тоже имеет какое-то отношение к Александру Македонскому.
        - Правда? - она застыла на месте.
        - Да. Ты наверно сейчас будешь надо мной смеяться, но я заказал одной фирме составить мою родословную, вычислить от кого я происхожу. И знаешь, каким оказался результат?
        - Нет, - Тревис покачала головой.
        - Основоположниками моего рода были какой-то персидский сатрап и одна из дочерей бактрийского князя Оксиарта, родная сестра Роксаны, жены Александра Великого.
        - Ты серьезно?
        - Абсолютно. Я могу показать тебе письмо из фирмы.
        - Не стоит, я верю, - проговорила Лилиан. - Это невероятно!
        - Согласен. Учитывая, какие отношения были у Роксаны и Гефестиона…
        - Не продолжай, - она перебила его. - Это безумие!
        - Ты права, - он кивнул. - Это полное безумие.
        Тревис допила свой коктейль и поставила стакан на стол. Она хотела что-то сказать, но неожиданно раздавшийся звонок мобильного телефона в ее сумке заставил ее вздрогнуть от неожиданности.
        - Извини, - она достала сотовый и к своему ужасу увидела имя Гарри на дисплее.
        Сделав глубокий вздох, она приложила трубку к уху.
        - Алло.
        - Привет, - до нее донесся мягкий приглушенный голос Голдфилда. - Я тебя не разбудил? Мне не спалось, и я захотел услышать твой голос.
        - Привет. Нет, ты меня не разбудил.
        В это время Гарри услышал в трубке музыку, игравшую в баре.
        - Ты не дома? - удивленно спросил он.
        - Нет, - отозвалась Лилиан. - Я в баре на Таймс Сквер.
        - Где?! - переспросил он. - Что ты там делаешь?!
        - Подружка устроила вечеринку, - солгала она.
        - Какая к черту подружка?! - не выдержал Голдфилд. - Сейчас почти два часа ночи!
        - Я знаю, - обреченным голосом согласилась она. - Говорю же, я в баре на Таймс Сквер.
        - Тогда я сейчас приеду за тобой.
        - Пожалуйста, не надо! - она попыталась его остановить, но Гарри уже дал отбой. - Рино, - она перевела взгляд на Садри. - Тебе лучше уйти.
        - Почему? - спросил он.
        - Потому что сейчас сюда придет один человек, и… тут будет еще одно гавгамелское сражение. О, Господи! - Лилиан закрыла руками лицо.
        - Голдфилд! - вскричал федеральный агент. - Это был он?!
        - Рино, если я тебе действительно небезразлична, уходи, - взмолилась она.
        - Я никуда не уйду!
        - Я тебя очень прошу. Я не хочу, чтобы вы здесь встречались…
        - А я хочу с ним встретиться! Я хочу встретиться с этим сумасшедшим!
        - Очередной скандал не приведет ни к чему хорошему. Почему бы тебе не прислушаться к разуму? - Тревис попыталась образумить его.
        - Прислушаться к разуму? - переспросил он. - Ты предлагаешь мне просто трусливо избежать встречи с этим придурком!
        - Давай обойдемся без оскорблений, - попросила она.
        - Ну, хорошо, - Рино постарался успокоиться. - Извини, но ты все равно не изменишь моего мнения о нем.
        - Ты не успокоишься, пока не упрячешь его в тюрьму, ведь так? - проговорила Лилиан.
        - Если этот тип окажется за решеткой, то так будет лучше для всех.
        - Откуда ты знаешь, как для кого будет лучше?
        - Может и не знаю, - раздраженно произнес он. - Но я хочу, чтобы он оставил тебя в покое!
        - Почему бы тебе не оставить ее в покое?! - голос Гарри, раздавшийся совсем близко, заставил его резко обернуться.
        - А ты быстро примчался, - проговорил Садри.
        - Я живу здесь поблизости, - процедил сквозь зубы Голдфилд. - А теперь послушай меня внимательно. Мне все равно, что ты хочешь засадить меня и ради этого пойдешь на что угодно. Можешь продолжать делать свое дело, только держись подальше от Лилиан.
        - Да кто ты такой, чтобы мне указывать? - Рино поднялся. - Я буду встречаться с кем захочу и когда захочу. А твое мнение мне не интересно.
        - Я тебя предупредил.
        - Ты мне угрожаешь? - Садри усмехнулся.
        Чувствуя, что ситуация начинает накаляться, Тревис встала между ними.
        - Гарри, пожалуйста, уйдем отсюда, - она попыталась увести Голдфилда. - Пошли.
        С минуту Гарри стоял, глядя на агента и едва сдерживаясь, чтобы не ударить его. Наконец поддавшись настойчивым просьбам Лилиан уйти, он взял ее за руку и потянул за собой к выходу из бара.
        - Это твоя подружка, которая устроила вечеринку? - с иронией спросил он, когда они уже были на улице.
        - Извини, - чуть слышно проговорила она. - Я не знала, что ответить.
        - Почему ты была с ним? - Гарри остановился. - Скажи мне правду. Может, ты просто ведешь двойную игру?! Достаешь информацию для этого федерала?!
        - Нет, - Лилиан покачала головой. - Я бы никогда так не поступила с тобой!
        - Откуда мне знать? - с горечью произнес он, отворачиваясь от нее. - Я уже привык к тому, что женщины предавали меня.
        - Гарри, послушай, - она встала перед ним. - Я не веду двойную игру и не сливаю Садри сведения о тебе.
        - Тогда что ты делала с ним в этом баре?
        Тревис опустила голову.
        - Он позвонил около двенадцати ночи и попросил о встрече, - ответила она.
        - Зачем?
        - Хотел мне кое-что сказать.
        - Сказать что?
        Лилиан не очень хотелось обо всем ему рассказывать, но она понимала, что иначе не развеет его сомнения в ней.
        - Он признался мне в любви, - тихо проговорила она.
        - Признался тебе в любви?! - ошарашено переспросил Гарри.
        - Да.
        - И для этого он назначил тебе встречу?
        - Да.
        Несколько минут Голдфилд молча переваривал информацию.
        - Мне надо выпить, - пробормотал он наконец и потянул Лилиан за руку в сторону ближайшего ночного клуба.
        - Это стрип-бар, - беспомощно заметила она.
        - Не важно, - отмахнулся он. - Я просто хочу выпить.
        Они вошли в заведение и устроились за дальним столиком.
        - Принеси мне вина, - Гарри подозвал официанта. - Целую бутылку.
        Тот кивнул и посмотрел на Тревис.
        - Минеральной воды пожалуйста, - попросила она.
        Официант окинул ее удивленным взглядом, но, снова кивнув, удалился. Через несколько минут он уже возвратился с их заказом.
        Не долго раздумывая, Гарри взял бутылку и, налив себе полный бокал вина, опустошил его одним залпом.
        - Кажется, сегодня нам предстоит бессонная ночь, - произнесла Лилиан, наблюдая за ним. - Только пожалуйста, не напивайся в стельку.
        - Что ты ему ответила? - Голдфилд наполнил свой бокал по второму разу.
        - А для тебя это важно? - тихо спросила она.
        - Я никогда не спрашиваю о том, что для меня неважно! - раздраженно произнес он.
        Между ними воцарилось неловкое молчание.
        - Он тебе нравится? - Гарри расправился со второй порцией вина и налил себе третью. - Наверно довольно заманчиво быть с таким, как Рино Садри. Как никак, федеральный агент, уважаемый человек, да и внешность у него очень даже ничего. Вы уже вместе или как?
        - Ты несешь абсолютный бред, - проговорила Лилиан.
        - Правда? А вот он наверняка всегда говорит только умные вещи, - он выпил до дна третий бокал вина.
        - Что с тобой? - она смотрела на него с жалостью и отчаянием.
        - Не знаю, - глухо произнес Голдфилд и уронил голову на руки. - Я не знаю, что со мной… не знаю…
        Лилиан встала и, передвинув свой стул, села рядом с ним.
        - Гарри, - она провела рукой по его длинным спутанным волосам. - Прошу тебя, перестань.
        Он поднял на нее взгляд, полный мольбы.
        - Что ты ему ответила? - спросил он.
        - Я дала ему понять, что он мне безразличен.
        - Правда?
        - Конечно.
        В ответ на ее слова Гарри обнял ее рукой за талию и привлек к себе.
        - Что ты сделала со мной? - прошептал он, коснувшись щекою ее щеки. - Что ты со мной сделала? Я ни о чем не могу думать кроме как о тебе.
        - Я ничего не делала, Гарри, - также шепотом ответила она, обнимая его за шею. - Я просто хочу быть с тобой.
        Отодвинувшись, Голдфилд посмотрел на нее.
        - Я не принесу тебе счастья, - с горечью произнес он. - Я проклят, проклят и обречен на вечные страдания.
        - Ты просто пьян, - она погладила его по щеке.
        - Это не вино, - он покачал головой.
        - Что же тогда?
        Гарри опустил глаза. Затем его рука уверенно потянулась к бутылке.
        - Может, не надо? - Лилиан попыталась образумить его.
        Он отрицательно покачал головой в ответ и приложился к горлышку. Глядя на него, Тревис обреченно вздохнула и положила голову ему на плечо. Она понимала, что мешать Гарри бесполезно, и поэтому ей оставалось лишь наблюдать за тем, как он опустошает бутылку.
        - Может, поедем домой? - предложила она, когда вина уже не осталось.
        Голдфилд молчал.
        - Гарри, - снова позвала Лилиан. - Уже почти четыре утра.
        - Ладно, - он пожал плечами. - Сейчас пойдем домой.
        Он достал из кармана деньги и расплатился за выпивку.
        Глава 33
        Его разбудил настойчивый стук в дверь. С трудом продрав глаза, Гарри скинул с себя плед и сел на диване. Последним, что он помнил с прошлой ночи, было то, что Лилиан привезла его на такси домой и довела до дивана, на котором он сразу же отключился. Видимо потом она ушла, так как проснулся он в уже в полном одиночестве. «Странно, - в затуманенном мозгу Гарри сформировалась первая четкая мысль. - Это была всего одна бутылка вина. Раньше, чтобы дойти до такого состояния мне нужно было по меньшей мере три».
        В это время кто-то продолжал колотить в дверь.
        - Иду, иду, - простонал Голдфилд, поднимаясь на ноги.
        Открыв, он увидел на пороге Дэвида.
        - Я уже подумал, что ты умер, - проговорил Миллс. - Доброе утро.
        - Не смешно, - пробурчал Гарри в ответ и пошел обратно в комнату.
        - Что случилось? - Дэвид вошел в квартиру и запер за собой дверь. - Что с тобой такое?
        - Я не знаю, - Голдфилд плюхнулся обратно на диван и закрыл руками лицо. - Кажется, я вчера напился, и у меня жуткое похмелье.
        - То есть? - ученый растерянно остановился перед ним, припоминая, что его друг еще никогда не жаловался на похмелье.
        - Мне плохо! - почти прокричал Гарри. - Понимаешь?! Плохо! Голова раскалывается и тошнит.
        - Сколько же ты выпил? - Миллс опустился в кресло. - Пять бутылок? Десять?
        - Одну! - простонал Голдфилд. - Это была всего одна проклятая бутылка вина, чтоб ее!
        - И часто с тобой такое бывает? - недоуменно поинтересовался Дэвид.
        - Ты не поверишь, если я тебе скажу.
        - Гарри, с тобой я готов поверить во что угодно.
        - Такое бывало, но только еще до моей смерти, - признался Гарри. - Если я слишком увлекался неразбавленным вином.
        - А после? - глухо спросил Миллс.
        - После? - Голдфилд почесал затылок. - Не припомню.
        В эту минуту сильный приступ тошноты подкатил ему к горлу, и он едва успел вскочить на ноги и добежать до ванной комнаты прежде, чем его вывернуло наизнанку.
        - Гарри, - Дэвид пошел вслед за ним и протянул ему полотенце, чтобы вытереть лицо. - Потерпи, я найду для тебя аспирин.
        - Да, пожалуйста, - тяжело дыша, Голдфилд присел на край ванны. - Может, я действительно умираю? - пробормотал он.
        Вернувшись в комнату, Миллс начал оглядываться в поисках аптечки.
        - Где у тебя лекарства? - крикнул он.
        - Проверь в тумбе возле дивана, - отозвался Гарри.
        Посмотрев в указанном месте, Дэвид обнаружил небольшую белую коробку. Надеясь найти несколько таблеток аспирина, он не раздумывая открыл ее. Внутри действительно лежали лекарства, однако совсем не те, что он искал. Осторожно взяв в руку одну из ампул, он прочел название. Миллс напряг память и, воспользовавшись своими скудными познаниями в медицине, понял, что это были средства от малярии и лейкемии. Рядом лежало большое количество одноразовых шприцов и прочие медицинские принадлежности.
        Уже привыкший к всевозможным неожиданным сюрпризам, Дэвид положил ампулы на место и закрыл коробку. Поискав в тумбе еще, он наконец обнаружил аспирин. Прихватив его и стакан воды, он направился в ванную комнату.
        - Держи, - он протянул лекарство Голдфилду.
        - Спасибо, - тот проглотил две таблетки. - Хорошо, что ты нашел аспирин. Я обычно не держу дома никаких лекарств, по одной той причине, что никогда ими не пользуюсь. Видимо это я глотал от головной боли.
        - А препараты от малярии? - прямо спросил Миллс. - Ими ты пользуешься? Или, может, лечишься от белокровия?
        Гарри поднял на него несчастный взгляд.
        - Ты нашел коробку, - проговорил он.
        - Да, нашел, - ученый кивнул.
        - Это не для меня, - глухо ответил Голдфилд.
        - А для кого… - хотел было спросить Миллс, но неожиданно его озарила догадка. - Я понял! - он присел на край ванны рядом с Гарри. - Ты собираешься… ты собираешься вылечить Александра?!
        Тот кивнул.
        - О, нет! - простонал ученый.
        - Что тебя так удивляет?
        - Этого нельзя делать, Гарри! Нельзя!
        - По-твоему, я должен стоять и просто наблюдать за тем, как умирает самый близкий мне человек?
        Миллс беспомощно умолк, понимая, что любые доводы здесь бессильны.
        - Нет, - пробормотал он. - Конечно, нет. Тебе уже лучше?
        - Да, немного. Спасибо.
        - Не за что, - Дэвид встал. - Пошли в комнату.
        - Пошли, - Гарри с трудом поднялся на ноги и с помощью друга добрался до дивана.
        - Значит ты твердо намерен осуществить свой план? - спросил ученый, садясь рядом с ним.
        Тот кивнул в ответ.
        - А как же Лилиан? - тихо произнес Дэвид.
        Голдфилд не ответил. Сам того не зная, Миллс задел его самое больное место. Вот уже несколько дней Гарри раздирали на части мысли о том, что ему придется сделать выбор между девушкой и своим прошлым. Каждый раз вспоминая вкус ее губ, он чувствовал, как у него начинало щемить сердце. Он не хотел оставлять ее, не хотел. Но с другой стороны, там, в его прошлом был Александр, дорогой друг и единственный близкий ему человек. Был единственным близким, с горечью признавал Гарри, до той самой минуты, пока Тревис не ворвалась в его жизнь и не разнесла вдребезги стену между ним и всем остальным человечеством.
        Но несмотря ни на что Голдфилд понимал, что чувство, что он испытывал по отношению к Лилиан было совершенно иным нежели то, что гнало его назад, в прежнюю жизнь. Стоило ему закрыть глаза, как он вновь и вновь вспоминал объятия девушки, ее глаза, руки, что гладили его волосы в порыве нежности. За всю свою ужасно долгую жизнь еще ни одна представительница слабого пола не действовала на него столь магически, как она. И как бы это не было мучительно для него, Гарри понимал, что должен был признаться себе, хотя бы самому себе в том, что влюблен. И это чувство, столь случайное и нежданное, казалось ему самым сладким ощущением из всех, которых он когда-либо испытывал.
        Только несмотря на всю сладость чувства, там, в далеком прошлом его ждал Александр. И Голдфилд знал, что должен вернуться. Вернувшись, он наконец избавит себя от мучений бесконечной жизни, а потом сделает все возможное, чтобы его царственный друг не умер от неизвестной тропической болезни. Гарри охватывал необъяснимый трепет при мысли о том, что если Александр останется жив, сколько еще великих дел они совершат, сколько земель и народов они покорят, присоединяя к своему бескрайнему царству. И мир изменится. Да, он изменится, но Гарри твердо верил, что изменится к лучшему, и иного быть не могло. Потому что он видел свет, струившийся из души Александра, и этот свет не должен был померкнуть в самом расцвете Македонской империи, не должен был погаснуть по вине неумолимых обстоятельств. Он должен был светить вечно.
        А если же он, Гарри, поддастся собственной слабости, своему чувству к Лилиан, то что он обретет? Да, какое-то время они будут вместе. Да, они будут любить друг друга. Да, несколько лет его жизни будут похожи на рай, но что потом? Что будет потом, когда чувства угаснут? Когда Лилиан состарится, а он будет оставаться таким же неизменно молодым? Что будет, когда Лилиан умрет? Снова мрак? Снова бесконечные страдания и угрызения совести? А потом придется все начинать сначала, сначала проходить этот немыслимо долгий путь. Нет, Гарри не мог согласиться на такое. В ту минуту размышляя обо всем этом, он пришел к твердой мысли о том, что не должен поддаваться собственной слабости, не должен позволять чувствам взять верх над его разумом и планами. Недаром Александр говорил ему, что ничто другое, как близость с женщиной, заставляют человека ощущать себя слабым, и считал, что умение владеть собой куда важнее, нежели даже умение побеждать врагов.
        - Гарри, - голос Дэвида вывел из размышлений. - Почему ты молчишь? Лилиан больше не важна для тебя?
        - Я должен уйти от нее, - хриплым голосом проговорил Голдфилд.
        - Что значит уйти? - не понял Миллс. - Я думал, ты ее любишь.
        - Не люблю, - отрезал Гарри. - В любом случае, что бы я к ней ни испытывал, это не имеет никакого значения.
        Он встал и начал прохаживаться по комнате.
        - Что значит не имеет значения? - Дэвид с отчаянием посмотрел на него. - Не правильно пинать свои чувства!
        - Нет, правильно, когда они не нужны, - Голдфилд остановился перед ним. - Я должен вернуться домой и я вернусь. Вернусь, потому что это для меня единственный выход. И… - он отвернулся, - меня ждет Александр.
        - Александр?! - не выдержал Миллс. - Ты можешь хоть раз в жизни подумать о том, что нужно тебе, а не ему?!
        - Я и думаю! - Гарри снова перевел на него взгляд. - Я думаю о том, что мне нужно попасть в прошлое и изменить события так, чтобы не умереть и не воскреснуть через пять веков!
        - А что еще ты собираешься менять? Гарри, ты даже представить себе не можешь возможные последствия того, что собираешься сделать.
        - Александр не умрет, - глухо заговорил Голдфилд. - Он будет жить, а это значит, что мир изменится к лучшему. И не спрашивай меня откуда я это знаю и почему я так в этом уверен!
        В ответ ученый лишь беспомощно развел руками. Он снова проиграл неравный бой с человеком, которого иногда решался назвать своим другом. В очередной раз Миллс убедился в том, что никакие доводы не остановят Гарри на пути к достижению его безумной цели.
        - Дэвид, нам пора, - неожиданно Голдфилд схватил свою куртку и начал второпях надевать ее. - Ну что ты сидишь? Пошли! У нас еще полно дел!
        Миллс обреченно поднялся на ноги и последовал за ним.
        Глава 34
        - Ну как дела? - Гарри вошел в лабораторию и поставил на один из столов бумажный пакет. - Я принес нам кое-что поесть.
        - Убери это отсюда, пожалуйста, - серьезным тоном отозвался Дэвид. - Я не голоден.
        - Не голоден? - удивился Голдфилд. - Мы здесь с самого утра, а сейчас уже почти четыре часа дня.
        - Я не хочу есть, - Миллс покачал головой. - И, прошу тебя, убери еду. В лаборатории ей не место.
        - Хорошо, - разочарованно согласился Гарри и пошел к двери. - Оставлю обед в соседней комнате.
        Когда он вернулся в лабораторию, Дэвид по-прежнему сосредоточенно работал.
        - Что с тобой? - спросил Гарри.
        - Ничего, - отозвался ученый. - Я работаю.
        - Нет, ты стал каким-то другим.
        - Я никаким не стал, Гарри, я просто занят.
        - Ну, ладно, - Голдфилд взгромоздился на стол. - Скажешь, когда будешь в состоянии разговаривать.
        - Слезь оттуда, - попросил Миллс, не поворачиваясь к нему.
        - Что? - не понял Гарри.
        - Слезь со стола.
        - Я тебе здесь мешаю?
        Дэвид не ответил.
        - Дэйв, что с тобой? - Голдфилд спрыгнул на пол и подошел к нему. - Эй, что случилось?!
        - Ничего, - Миллс покачал головой.
        - Неправда, что-то произошло. Ты никогда так со мной не разговаривал.
        - Ну, хорошо, - Дэвид оторвался от работы. - Хочешь знать, что случилось? Я тебе отвечу. Я в тебе разочаровался. Я думал, ты умнее. Думал, что за все эти века, что ты прожил на земле, ты наконец-то понял, что такое жизнь. Теперь я вижу, что ошибался. Ты не жил все это время. Ты спал, а все, что происходило, было лишь твоим сном, на который ты готов с радостью махнуть рукой. Все люди вокруг тебя, весь этот мир для тебя ничего не значат. И ради собственной прихоти ты готов уничтожить все.
        - О чем ты? - с трудом проговорил Гарри.
        - О том, что ты хочешь положить всему конец только потому, что тебя ждет Александр! Да никто тебя не ждет, Гарри! Твой Александр давно мертв и сейчас находится в лучшем мире! А ты здесь, задумываешь совершить самую большую ошибку в истории человечества! Как по-твоему, Александр одобрил бы то, что ты делаешь? Ему, думаешь, было бы приятно увидеть тебя сейчас таким, какой ты есть? Или может, думаешь, что вернувшись в прошлое, ты сумеешь там жить после двадцати веков развития и прогресса?
        Голдфилд пораженно смотрел на него, не зная, что возразить. Отвернувшись от него, Миллс выключил аппаратуру и снял белый халат.
        - И знаешь что? - он снова посмотрел на Гарри. - Твой друг был намного умнее тебя. Он встретил любимую женщину и женился на ней, а ты свою любовь растопчешь и, поверь мне, ничего не добьешься. Ты не дойдешь до своей границы света, Гефестион, ты упадешь обратно во мрак.
        Сказав это, он быстрым шагом направился к выходу.
        - Твой квантовый компьютер почти готов, - Дэвид на минуту задержался на пороге. - Я приду сюда снова завтра и думаю, дня через три все закончу.
        Услышав, как за ним хлопнула металлическая дверь, Голдфилд закрыл глаза. Глухой звук тяжелым эхом раздавался у него в голове. Оставшись в полном одиночестве, он медленным шагом вышел из лаборатории и прошел в серверную комнату. В бессилии опустившись на софу, Гарри закрыл руками лицо. Как же тяжело было снова осознавать себя совершенно одиноким в огромном холодном и чужом мире, где никто не хотел понять его и помочь. Голдфилду казалось, что он все еще слышит слова Дэвида: «Ты не дойдешь до своей границы света, Гефестион, ты упадешь обратно во мрак». Мрак? Снова мрак? Но почему? Он ведь так мечтает вернуться домой. Почему же возвращение станет для него мраком?
        Гарри опустил руки и обвел помещение усталым взглядом. Неужели все это напрасно? Все старания, приложенные им за эти годы? Все эти долгие дни, наполненные мучительным ожиданием? Он тяжело вздохнул и посмотрел на серый пол под ногами, который довольно красноречиво напомнил ему пол тюремной камеры. Меньше всего на свете ему хотелось снова туда попасть. Но если он не успеет закончить свою машину времени и не уберется подальше от Нью-Йорка двадцать первого века, Садри сделает все, чтобы упрятать его за решетку…
        Неожиданно раздавшийся громкий звук заставил его оторваться от размышлений и вздрогнуть. Гарри поднял голову и огляделся. На мониторе центрального компьютера горел сигнал тревоги.
        - Что случилось? - обратился Голдфилд к машине, подсаживаясь за стол.
        - Сэр, в системе сбой. Провожу тестирование для обнаружения причины неполадок.
        - Тестируй быстрее! - нервно проговорил он.
        Несколько минут Гарри сидел за компьютером и нетерпеливо барабанил пальцами по столу.
        - Сэр, - наконец доложил электронный голос, - капсулы с вирусом не получают команд от головного сервера.
        - Что?! - вскричал Голдфилд. - Почему?!
        - Сбой основной программы. Сервер необходимо перепрограммировать.
        - Перепрограммировать сервер?! - он почувствовал, что холодеет. - Это невозможно! Если я перезапишу программу, сотрутся все данные по вирусу!
        - Сэр, я вынуждена отключить все капсулы, - оповестил компьютер.
        - Они же самоуничтожатся!
        - Не сразу. У вас есть три дня, чтобы перепрограммировать сервер и восстановить связь.
        - Я не успею восстановить всю информацию за три дня, - обреченным голосом проговорил Гарри. - Вирус в распределенном состоянии?
        - Не во всех капсулах, - был суровый вердикт.
        - Что ж остается надеяться, что никто не будет копаться в тех компьютерах, - вздохнул он. - Ладно, отключай их.
        - Капсулы отключены, - сообщила машина через минуту.
        Голдфилд беспомощно уронил голову на руки. Все пропало! Все! Все его труды пошли прахом из-за какого-то дурацкого сбоя. Что ж, теперь Дэвид может радоваться. Его, Гарри, затея провалилась. Не будет никакой машины времени, не будет возвращения в прошлое, а будет все та же, бесконечно долгая мучительная жизнь. Голдфилд почувствовал, что от злости у него на глаза вот-вот навернутся слезы. Хотя… Гарри резко выпрямился. Он может исправить программу на другом сервере, а потом перезапустить в свой. Все, что ему для этого нужно, это еще один мощный сервер и неограниченный доступ к нему. Голдфилд напряг мозги. Ну, конечно! «Риверс Текнолоджис»! Ему пора возвращаться на работу. Но на сей раз он будет более осмотрителен и тщательно заметет все следы.
        Воспрянув духом, он достал переносной накопитель и, вставив в компьютер, скопировал программу.

* * *
        Войдя в офис, Лилиан поставила на стол сумку с ноутбуком и просмотрела список задач на неделю. Понедельник всегда был тяжелым днем, а после того, как Гарри перестал выходить на работу, на нее навалилась вся основная нагрузка. Вздохнув, Тревис включила компьютер и потянулась к утренней газете.
        - Доброе утро, - родной голос, раздавшийся совсем близко, заставил ее оторваться от чтения и повернуться к двери.
        - Гарри? - удивленно произнесла Лилиан. - Ты снова на работе?
        - Да, я подумал, что рано или поздно мне все равно придется сюда прийти, - он подошел к своему рабочему месту рядом с ее столом и сел. - Поэтому я решил, что сегодня самый подходящий день.
        - Отлично, - Тревис улыбнулась. - У нас работы по горло.
        Голдфилд повернулся к своему компьютеру и включил его. Всю дорогу в офис он повторял себе то, что не любит Лилиан и что вообще не испытывает к ней никаких чувств, кроме равнодушия. Как мог он убеждал себя в том, что не должен обращать на нее внимания, так как задуманный им план куда важнее каких-либо любовных отношений. Однако стоило ему снова увидеть девушку, как вся стена, которую он мысленно выстроил между собой и ею, разлетелась вдребезги. Ей было достаточно просто улыбнуться, чтобы окончательно и бесповоротно обезоружить его.
        Еще никогда Гарри не было так трудно сидеть рядом с Лилиан, как в то утро. Он словно ощущал ту искру, которая то и дело вспыхивала между ними. «Неужели? - задавал себе Голдфилд мучительный вопрос. - Неужели я люблю ее?»
        - Нам нужно закончить вот это, - Тревис протянула ему блокнот с заданиями. - Желательно управиться со всем до среды.
        - Хорошо, - он кивнул. - Что еще?
        - Еще у нас наклевывается новый контракт с фирмой-производителем охладительных напитков. Они хотят заменить свою старую систему на более совершенную новую.
        - Понял.
        - Риверс назначил сегодня совещание на три, хочет обсудить будущий проект.
        - Все понятно, - Голдфилд открыл на своем компьютере среду разработки.
        - Гарри! - громкий возглас вошедшей Джил заставил их обернуться. - Ты снова на работе!
        - Да, Джилли, привет, - он улыбнулся.
        - Ну, привет, привет, - Беннет села за свой стол. - Рада тебя видеть.
        - Спасибо.
        - Ребята, давайте работать. Мы и так не успеваем, - Лилиан прервала их обмен любезностями.
        - Не слушай ее, Гарри, - Джил подмигнула Голдфилду. - Она просто ревнует.
        - Что?! - Тревис с грозным видом повернулась к ней. - Я ревную?!
        - Ну а кто же?
        Лилиан уже собиралась изречь целую тираду, но телефонный звонок заставил ее умолкнуть.
        - Алло, - она сняла трубку. - Да, мистер Риверс… Да, он здесь… Хорошо.
        Она дала отбой и виновато посмотрела на Гарри.
        - Он спрашивал обо мне? - спросил Голдфилд.
        - Да, - Тревис кивнула. - Он хочет, чтобы ты к нему поднялся.
        - Хорошо, - он встал. - Пойду, потолкую с боссом.

* * *
        Джон Риверс сидел в своем кабинете не в самом лучшем расположении духа. Увидев на пороге Голдфилда, он жестом пригласил его войти и присесть в кресло напротив его стола.
        - Вы хотели меня видеть? - начал Гарри.
        - Да, - Риверс скрестил руки на груди. - Хорошо, что ты все-таки соизволил появиться на работе.
        - Извините, сэр, - Голдфилд опустил глаза.
        - Знаешь, Гарри, вся эта история с ФБР мне довольно неприятна.
        - Поверьте, мне тоже… - он попытался оправдаться, но президент сделал ему рукой знак умолкнуть.
        - На самом деле лично твое мнение и твои ощущения мне безразличны, - резко отрезал Риверс. - Все, что меня волнует это деятельность и репутация моей фирмы, а ты все это ставишь под большое сомнение. Мне очень жаль, Гарри, но боюсь в моей компании не может работать человек, находящийся под следствием Федерального Бюро. Я приложил слишком много сил для создания своего бизнеса, чтобы так легко рисковать его добрым именем.
        - Сэр, все обвинения, которые на меня возводит этот агент, не имеют под собой ни одного реального доказательства!
        - Мне все равно, - президент покачал головой. - У тебя есть время до конца дня, чтобы написать заявление с просьбой об увольнении по собственному желанию.
        Голдфилд опустил глаза. Какие-либо доводы или попытки оправдаться были бесполезны.
        - Да, сэр, - тихо проговорил он.
        - Отлично, - Риверс занялся бумагами, лежавшими перед ним. - Свободен.
        Гарри молча поднялся и пошел к выходу.
        - Сэр, - он обернулся на пороге. - Вы позволите мне сегодня подольше задержаться в офисе, чтобы я мог собрать вещи?
        - Мне все равно, сколько ты будешь сидеть здесь сегодня. Главное, чтобы завтра я тебя уже не видел, - отозвался президент, даже не глядя на него.
        - Да, сэр, - проронил Голдфилд и вышел.
        Вернувшись в комнату, он обессилено опустился в свое кресло.
        - Ну что? - Лилиан с тревогой посмотрела на него. - Что он сказал?
        - Я уволен, - проговорил Гарри. - До конца дня я должен написать заявление с просьбой освободить меня от занимаемой позиции по моему собственному желанию.
        - Уволен?! - Джилиан с ужасом обернулась к нему. - Как это уволен?!
        - А вот так, - он развел руками. - Придется вам, девочки, справляться здесь без меня.
        Гарри поймал на себе обескураженный взгляд Лилиан и посмотрел на нее. Заметив, что между ними, что-то происходит, Беннет поспешно встала.
        - Пойду, сварю себе кофе, - пробормотала она, удаляясь на кухню.
        Оставшись наедине с Тревис, Гарри взял ее за руку.
        - Все в порядке, - произнес он. - Если я не буду здесь работать это не значит, что мы с тобой больше не увидимся.
        В ответ Лилиан посмотрела не его длинную красивую кисть и, молча поднеся ее к своему лицу, коснулась губами его пальцев. Увидев этот ее жест, Гарри испытал такое чувство, словно ему на голову вылили ведро кипятка. Он никак не ожидал от девушки подобной нежности. Ему показалось, что в ту минуту весь мир завертелся вокруг них двоих. Неукротимая волна желания быть с Лилиан, прижать ее к себе и больше никогда не отпускать захлестнула его с головой. «Я люблю ее! - закричало его сердце, впервые смутно познавая это чувство. - Я люблю ее!» Придвинув свое кресло вплотную к ее, Гарри обнял Лилиан за плечи и привлек к себе.
        - Эй, - прошептал он, целуя ее в щеку. - Мое увольнение - еще не повод, чтобы расстраиваться.
        - Просто все это так неожиданно, - призналась она.
        - Я понимаю, - он сорвал с ее губ легкий поцелуй.
        - Знаешь, о чем я сейчас подумала? - Тревис улыбнулась.
        - О чем?
        - Я подумала о том, что когда-то было время, когда ты меня ненавидел, и я была бы просто счастлива твоему увольнению. А сейчас… - она сделала паузу. - Сейчас я даже не знаю кто мы друг другу.
        - Мы? - Гарри удивленно посмотрел. - Мы просто два человека, которые вдруг поняли, что не могут друг без друга жить.
        - Значит, я нужна тебе? - она хитро посмотрела на него.
        - Даже больше, чем ты думаешь, - искренне признался Голдфилд.
        Лилиан опустила голову и не ответила.
        - Что-то не так? - спросил он.
        - Нет, - она покачала головой. - Все нормально. Не считая, конечно, твоего увольнения.
        - Это пустяки, - он выпустил ее из своих объятий и повернулся к компьютеру. - Риверс хочет моего заявления об уходе? Он его получит.
        Его пальцы забегали по клавиатуре.
        - Готово, - Гарри взял с принтера распечатанный документ и подписал его. - Пусть наслаждается.
        На его лице заиграла довольная ироничная усмешка.
        Глава 35
        Тревор Бенжамен обвел зал эллинистической культуры Метрополитен Музея внимательным взглядом и в очередной раз убедился, что все экспонаты на местах и в полном порядке. Он собирался уже пройти в соседнее помещение, когда дорогу ему преградили несколько человек в темных костюмах.
        - Извините, - один из них приблизился к Бенжамену и показал свое удостоверение. - Я - Рино Садри, Федеральное Бюро Расследований. Вы - Тревор Бенжамен?
        - Да, - растерянно отозвался служащий. - А что?
        - Директор музея сказал, что я могу с вами поговорить, - продолжал Садри. - Как давно вы здесь работаете?
        Глаза федерального агента забегали по залу, осматривая его.
        - Больше десяти лет, - ответил Бенжамен. - Я в основном слежу за порядком, иногда рассказываю об экспонатах. Но это очень редко. В музее есть профессиональные гиды.
        - Правда? - Садри снова посмотрел на него. - Вы присматриваете только за этим залом?
        - За этим и тремя соседними. Извините, сэр, а в чем проблема? - поинтересовался Тревор.
        В ответ федеральный агент достал из кармана фотографию Гарри Голдфилда и протянул ее ему.
        - Вы когда-нибудь видели этого человека? - спросил он.
        Бенжамен взял снимок и долго смотрел на него. Наконец, он поднял на Садри виноватый взгляд.
        - Видел, - признался он, возвращая фотографию.
        - Где и когда?
        - Очень часто, в этом зале, - служащий тяжело вздохнул.
        - И что он делал?
        Бенжамен не ответил.
        - Что он делал? - Садри настойчивым тоном повторил свой вопрос.
        - Он стоял перед статуей…
        - Перед какой статуей?
        - Александра Македонского, - наконец выговорил Тревор.
        - Майкл, - Рино повернулся к своему помощнику. - Теперь ты видишь, что я был прав? Мы имеем дело с психом.
        Дженкинс кивнул в ответ.
        - А вот и он, - Садри отошел от служащего музея и приблизится к скульптуре Александра.
        Бенжамен молча наблюдал за ним, переводя взгляд с агента на его людей и обратно. Он конечно же вспомнил и о девушке, которая недавно также интересовалась странным парнем - поклонником великого завоевателя, но у него не было ни малейшего желания рассказывать об этом федеральному агенту.
        В это время Садри продолжал рассматривать скульптуру.
        - Довольно внушительно выглядит, - заметил он Майку, остановившемуся за его спиной. - Ты так не думаешь?
        - Это же сам Александр, - почтительным тоном произнес его помощник.
        В ответ Рино повернулся и одарил его презрительным взглядом.
        - Еще один почитатель древности, - съязвил он.
        - Извините, сэр, - Дженкинс опустил глаза.
        Садри не ответил и снова повернулся к статуе.
        - Скажите, Бенжамен, - снова заговорил он. - А этот молодой человек, что частенько сюда захаживал, не вел себя, мягко говоря, неадекватно?
        - Что вы имеете ввиду? - переспросил служащий музея.
        - Только то, что спросил, - Рино повернулся к нему. - Он не делал ничего странного? Например, не дотрагивался до скульптуры руками?
        - Дотрагивался, - вздохнул Тревор. - Брал ее за руку.
        - Даже так?! - довольным тоном протянул Садри.
        - Сэр, - не выдержал Бенжамен. - В чем виноват этот бедняга? С виду он выглядел вполне безобидно…
        - Этот бедняга, как вы его называете, сумасшедший и представляет опасность для общества!
        Грозный тон федерального агента обезоружил служащего и он предпочел умолкнуть. Отвернувшись от него, Рино снова остановил свой взгляд на каменном лице Александра Великого. Затем он начал медленно осматривать прочие экспонаты в зале. Неожиданно он почувствовал, что похолодел. С одной из полок на Садри смотрел маленький потемневший от времени бюст. И вроде бы ничего странного не было в этом древнем изваянии, если бы не одно «но». Лицо человека, запечатленного в камне, было до невозможности знакомо федеральному агенту.
        - Бенжамен, - он жестом подозвал сотрудника музея. - Кто это?
        Тревор подошел к нему и посмотрел на указанный экспонат. Затем он перевел на Рино тревожный взгляд.
        - Это Гефестион, - осторожно ответил он. - Наперсник великого Александра.
        Садри показалось, что земля разверзлась у него под ногами, и теперь он падает в беспросветный мрак. С трудом совладав с дрожью, которая охватила все его тело, он судорожным движением достал из внутреннего кармана пиджака фотографию Гарри. Подняв ее на уровень бюста, Рино вновь и вновь сравнивал их напряженным взглядом.
        - Майкл, - глухо позвал он наконец.
        Видя, что с его боссом творится что-то неладное, Дженкинс поспешил приблизиться к нему.
        - Да, сэр.
        - Скажи, ты видишь то же самое, или я уже схожу с ума?! - он протянул ему снимок.
        Молодой агент внимательно посмотрел на фотографию, а потом поднял глаза на бюст на полке.
        - Сэр, - смущенно проговорил он. - Это одно и то же лицо. Это… это…
        - Гефестион, - замогильным тоном подсказал Садри.
        - Гефестион?! - у Дженкинса глаза поползли на лоб. - Но, сэр… я… я ничего не понимаю.
        Рино молчал. Он уже не слышал своего помощника. Его взгляд словно приковало к маленькому каменному лицу. В это время его мозг лихорадочно соображал.
        - Слушай меня внимательно, Майк, - тихо заговорил он через несколько минут. - Человек, которого мы знаем, как Гарри Голдфилда, вовсе никакой не Гарри Голдфилд. Это и есть Гефестион. Тот самый Гефестион, близкий друг Александра Македонского и его еще там не знаю кто. Мне не известно, каким образом он оказался в Нью-Йорке в двадцать первом веке, поэтому не спрашивай меня об этом. Но это он, и наша задача его поймать.
        - Сэр, - почти шепотом проговорил Дженкинс. - Вам никто не поверит!
        - В начале возможно, но мы должны это доказать.
        - Сэр, поймите меня правильно, в Бюро вас сочтут за сумасшедшего.
        - Факты - упрямая вещь, Майки. Они будут вынуждены поверить фактам!
        - Сэр, я не знаю…
        - А я знаю. Сфотографируй бюст, - скомандовал Садри и подошел к служащему музея. - Спасибо, мистер Бенжамен, - поблагодарил он его с наигранной улыбкой. - Вы даже не представляете, как вы нам помогли. Не смеем больше отрывать вас от работы.
        Сделав знак своим людям, Рино пошел к выходу из зала.

* * *
        Лилиан посмотрела на часы и устало потянулась.
        - Уже половина шестого, - она перевела взгляд на Гарри, сидевшего рядом. - Домой не собираешься.
        - Я сегодня задержусь, - отозвался он. - Хочу все закончить.
        - Ладно, - она вздохнула. - Вот, кто уходит с работы всегда вовремя, так это Джил, - проговорила она, глядя на пустующий стол коллеги.
        - Угу, - Голдфилд кивнул в ответ, не отрываясь от монитора своего компьютера.
        - Гарри, - Лилиан коснулась рукой его плеча. - Тебе отдыхать надо. Ты слишком много работаешь.
        - Да нет, - он покачал головой. - Я не устал.
        - Неправда, - возразила Тревис. - Я же вижу.
        Гарри оторвался от клавиатуры и потер руками глаза.
        - Ты иди домой, - он посмотрел на нее. - Я тоже скоро все закончу, попрощаюсь с этим офисом и покину его навсегда.
        - Ну, ладно, - Лилиан пожала плечами и встала. - Пока.
        - Пока, - он улыбнулся. - Хотя нет, подожди!
        Она в ожидании обернулась у двери. Встав, Гарри приблизился к ней и, прижав к себе, поцеловал.
        - Пока, - прошептал он.
        - Пока, - она провела ладонью по его щеке.
        Голдфилд выпустил ее из своих объятий и проводил взглядом по коридору. Оставшись в полном одиночестве, он вернулся за стол и, включив свой ноутбук, подключился к серверу «Риверс Текнолоджис».

* * *
        Майк Дженкинс, сидевший перед монитором своего компьютера в офисе Федерального Бюро, тяжело вздохнул и допил третью чашку кофе. Было уже почти шесть, но о том, чтобы оправиться домой не могло идти и речи. За его спиной его босс нервно прохаживался взад и вперед по комнате, обдумывая свое последнее невероятное открытие. То и дело, он останавливался, уставившись куда-то перед собой, а потом снова начинал ходить.
        Неожиданно Майкл заметил, что по монитору компьютера заползли светящиеся строчки. Отложив газету и кофе, он придвинулся к столу.
        - Сэр! - почти закричал он. - В систему «Риверс Текнолоджис» только что кто-то проник!
        - Вот видишь! - Садри подлетел к нему. - Недаром я добился разрешения отслеживать все, что там происходит. Я был прав! Это он. Поехали, возьмем его с поличным!
        Схватив свой пиджак, он выбежал из комнаты.

* * *
        Лилиан медленным шагом прошла к лифту и нажала кнопку вызова. Дожидаясь, пока кабина подъедет, она открыла сумку и стала проверять не забыла ли чего в офисе. Неожиданно попавшийся ей под руку диск заставил ее замереть на месте.
        - Ну, конечно! - Лилиан хлопнула себя по лбу. - Совсем забыла!
        Она достала диск и повертела его в руках, вспоминая, что должна была обновить системное приложение на сервере. В это время подъехал лифт и, войдя в кабину, Тревис нажала номер этажа серверной комнаты. В конце концов, обновление программы займет минут пятнадцать или того меньше, и нет смысла откладывать это на завтра.
        Выйдя из лифта, Лилиан провела картой по сенсорному окну и вошла в серверную. Сев на рабочее место, она нажала кнопку на панели, которая открыла перед ней монитор и клавиатуру. Экран автоматически включился, и, набрав пароль, Тревис вошла в систему. Однако то, что она увидела, заставило ее замереть на месте. Компьютер сразу засек и высветил два несанкционированных проникновения в систему. Перед Лилиан красными огоньками вспыхивали две точки, сообщая о том, что кто-то проник в запретную зону.
        Придвинув к себе клавиатуру, Тревис попыталась определить источники вторжения. Один из следов сразу же привел ее в офис компании, и Лилиан нисколько не сомневалась в том, что это был Гарри.
        Второй след поддался не так легко. Некто проникнувший в систему, находился за пределами здания.
        - Садри! - прошептала она. - Они нас отслеживают!
        Мозг Лилиан сработал мгновенно. Нажав кнопку на панели, чтобы скрыть монитор, она схватила сумку и куртку и выбежала из серверной.
        - Ну, давай же, давай! - она с отчаянием нажимала на кнопку вызова лифта.
        На ее счастье лифт пришел быстро, и, запрыгнув в кабину, Тревис нажала номер этажа их офиса.
        - Быстрее! Быстрее! - повторяла она, пока лифт поднимал ее на нужный уровень.
        Наконец, выйдя из кабины, она бегом бросилась по коридору.
        - Гарри! - Лилиан влетела в комнату. - Гарри! Он тебя видел! Он будет сейчас здесь!
        Совершенно не ожидавший ее появления, Голдфилд удивленно уставился на девушку.
        - Ну, что ты смотришь на меня?! - Тревис подбежала к нему. - Садри со своими людьми сейчас будет здесь! Они отслеживают нашу систему, понимаешь?! Он видел, что ты делаешь! Надо уходить!
        Сообразив, что происходит, Гарри посмотрел на монитор своего ноутбука. Он успел исправить программу, но она должна была обновиться в памяти его компьютера, и процесс как назло никак не доходил до конца.
        - Я не могу… - пробормотал он.
        - Гарри, он возьмет тебя с поличным! Надо уходить!
        - Но…
        - Умоляю тебя, пошли!
        Понимая, что другого выхода у него нет, Голдфилд резким движением выдернул из ноутбука кабель, подсоединявший его к сети.
        - Пошли, - хватая куртку и на ходу запихивая ноутбук в сумку, он побежал за Лилиан.
        - Не сюда! - она остановила его за руку возле лестницы. - Через черный ход!
        Они побежали в противоположный конец коридора и, выйдя через массивную железную дверь, начали спускаться по винтовой лестнице. Едва оказавшись на улице, они услышали звук подъезжающих автомобилей.
        - Это Садри, - прошептала Лилиан, выглядывая из-за угла здания. - Он уже здесь.
        Гарри осторожно высунулся вслед за ней и увидел федерального агента, вбегавшего в здание вместе со своими помощниками.
        - Идем, - Тревис потянула его в сторону. - Не стоит здесь задерживаться.
        Не произнося ни слова, Голдфилд позволил ей себя увести. Торопливым шагом они пошли прочь от здания компании. Но не успели они пройти несколько улиц, как Лилиан почувствовала, что ей на лицо упало несколько крупных капель.
        - О нет! - проговорила она. - Кажется, начинается ливень.
        Раздавшийся раскат грома словно подтвердил ее слова.
        - Давай поймаем такси, - предложила Тревис.
        - И куда поедем? - Гарри хмуро посмотрел на нее.
        - Ко мне домой, - ответила она.
        - Я лучше к себе, - буркнул он.
        - Тебе нельзя возвращаться домой, - напомнила она. - Теперь у Садри есть все доказательства твоей вины. Ему не составит труда узнать, где ты живешь, и явиться туда.
        Голдфилд устало посмотрел на нее.
        - И что ты предлагаешь? - спросил он.
        - Поедем ко мне. Правда я живу с кузиной, но она очень милая девушка.
        - Ладно, - он пожал плечами. - Поедем.
        Глава 36
        Садри стоял посредине пустого офиса и обводил его взглядом, метавшим молнии.
        - Когда он успел уйти?! - прошипел он. - Когда?!
        Дженкинс, стоявший за его спиной, не решился ответить и продолжал хранить молчание. В это время Рино подошел к столу Гарри и остановил свой взгляд на сетевом кабеле, беспомощно лежавшем на столе.
        - Ничего, - он взял в руки кабель. - Теперь он уже далеко не уйдет.
        На его лице заиграла злорадная усмешка.
        - Майкл! - Садри подозвал помощника.
        - Да, сэр, - отозвался тот.
        - Подключись к системе и выясни, что именно он делал.
        - Хорошо, - молодой агент поспешил выполнить поручение.
        - А вы, - Рино повернулся к остальным своим людям. - Найдите мне домашний адрес Гарри Голдфилда. Нанесем ему визит.

* * *
        Кэтрин открыла дверь и, увидев кузину в сопровождении незнакомого мужчины, удивленно улыбнулась.
        - Лили, а вы здорово намокли! - воскликнула она.
        - Привет, Кэти, - ответила Тревис. - Никак не могли поймать такси.
        - Ну, так заходите же! - она впустила их в дом.
        - Сестренка, познакомься, это Гарри, - Лилиан представила ей своего спутника.
        - Очень приятно, - на лице девушки снова засветилась хитрая улыбка.
        - Гарри, это Кэтрин, - Тревис повернулась к Голдфилду.
        - Привет, - он кивнул.
        - Располагайся, - Лилиан указала ему на гостиную.
        - Я бы хотел принять душ, - попросил он, снимая промокшую куртку.
        - Да, конечно, - она кивнула. - Я сейчас дам тебе полотенце и провожу в ванную.
        - Ребята, - затараторила Кэт, заметив что между ними что-то происходит. - Я сижу в своей комнате, ничего не вижу, ничего не слышу. Так что, не обращайте на меня никакого внимания.
        - Кэти! - Лилиан с грозным видом повернулась к кузине, но прежде чем, она успела что-либо сказать, та уже юркнула в свою комнату.
        - Не обращай на нее внимания, - посоветовала Тревис Гарри.
        - А ты была права, - заметил он. - Она милая девушка.
        - Спасибо. Держи, - она протянула ему полотенце. - Душевая вон там. Я зайду через пару минут, заберу твою мокрую одежду.
        - Хорошо, - Голдфилд кивнул.
        Взяв полотенце, он направился в указанном направлении. Лилиан проводила его взглядом и, войдя в свою комнату, переоделась в шелковый халат. Затем отправив промокшие вещи в стиральную машину, она пошла за одеждой своего гостя.
        - Гарри, - она постучала в дверь в ванной. - Я могу войти?
        - Да, заходи, - донеслось изнутри.
        Лилиан осторожно вошла и невольно остановила свой взгляд на силуэте Голдфилда за матовым стеклом душевой кабины. С минуту она стояла, глядя на его идеально сложенную фигуру.
        - Я оставил все на полу, - подсказал он, словно ощутив ее замешательство.
        - Да, конечно.
        Тревис заставила себя оторваться от созерцания. Она забрала вещи и поспешила выйти из ванной. Загрузив стиральную машину, Лилиан вернулась в свою комнату и устало опустилась на кровать. Почувствовав себя смертельно уставшей, она откинулась на подушки и закрыла глаза.
        - Я освободил для тебя душевую, - голос Гарри, раздавшийся прямо возле ее уха через несколько минут, заставил ее вернуться в реальность.
        - Спасибо, - она поднялась. - Сейчас пойду.
        - Ничего, если я пока посижу здесь? - Голдфилд в одном полотенце вокруг бедер разлегся на ее кровати.
        - Конечно, - Тревис кивнула. - Отдыхай.
        Прихватив чистое полотенце, она пошла в ванную. Когда через четверть часа она вернулась в комнату, Гарри по-прежнему лежал на ее постели. Кинув на него мимолетный взгляд, Лилиан села на пуф перед зеркалом и начала сушить волосы.
        - Сегодня ты второй раз спасла меня, - Голдфилд наконец решился нарушить молчание. - Не хочешь поговорить о том, что произошло?
        - Не сейчас, - она покачала головой.
        - А как ты узнала, что Садри засек меня?
        - Когда я вышла из офиса, я вспомнила, что забыла обновить на сервере системное приложение с новым антивирусом, поэтому решила туда спуститься и все сделать. Но когда я вошла в систему, я сразу же засекла два несанкционированных доступа. Одним был ты, а второй находился где-то вне компании. Мне тут же пришла в голову мысль о Садри, и я побежала за тобой, - рассказала она.
        - Если бы не ты, я бы сейчас был в тюрьме, - заключил Гарри. - Это так странно.
        - Что странно? - Лилиан повернулась к нему.
        - В моей жизни женщины еще никогда не помогали мне, - он пожал плечами. - Они лишь губили меня. Хотя… Одна все-таки пыталась однажды меня спасти, но я ее не послушал.
        - И много у тебя было женщин? - она встала со своего места и села рядом с ним на кровать.
        - Ты неправильно ставишь вопрос, - ответил он.
        - А как следует его поставить?
        - Тебе надо спросить, много ли женщин я любил за свою жизнь?
        - И каков ответ?
        Гарри поднял на нее свои бездонно голубые глаза.
        - Ни одну, - признался он.
        - Разве можно жить не любя? - Лилиан откинулась рядом с ним на подушки.
        - Можно, если к этому подталкивают определенные обстоятельства, - глухо отозвался он.
        - Какие обстоятельства? - она повернулась к нему.
        Гарри ответил не сразу.
        - Ты начала задавать вопросы, - с улыбкой заметил он.
        - Я же не железная. Рано или поздно, но и моему безропотному терпению может настать конец.
        - Ты права, - он вздохнул. - Однажды мне придется все тебе рассказать.
        - Я буду терпеливо ждать, - Тревис улыбнулась и умолкла.
        Между ними воцарилось неловкое молчание.
        - Я постелю тебе в гостиной, если ты не против, - она нарушила тишину.
        - Да, хорошо, - Гарри кивнул. - Только… - его рука легла на ее запястье. - Еще не так поздно.
        - Правда? - Лилиан посмотрела на часы. - Я утратила чувство времени. Но…
        Она не успела договорить, так как он резким движением притянул ее к себе и прильнул губами к ее губам.
        - Гарри, - прошептала она, когда он оторвался от ее губ и начал целовать ее в шею. - Гарри… подожди.
        Она легко отстранила его.
        - Я снова пугаю тебя? - тихо спросил он.
        Она с минуту молча смотрела ему в глаза, словно пытаясь разгадать, что таилось за этой непроглядной лазурью. Наконец она улыбнулась.
        - Нет.
        Лилиан обвила руками его шею, и в следующую секунду они снова начали целоваться. Она почувствовала, как Гарри нежно опустил ее на подушки и начал развязывать пояс на ее халате. В ту минуту ей не хотелось ни мешать ему, ни отталкивать. Она вообще не хотела ничего делать, только любить его. Ее рука уверенно сползла по его обнаженной спине и, нащупав край полотенца, стянула его.

* * *
        Гарри открыл глаза и невольно улыбнулся воспоминаниям о прошедшей ночи. Впервые в жизни он провел ее с женщиной, которую по-настоящему любил. И напрасно он надеялся, что ночь любви охладит его чувства к Лилиан. Наоборот, они вспыхнули с новой невероятной силой.
        Гарри повернулся и посмотрел на спящую девушку. В ту минуту он забыл обо всех своих бедах, о машине времени, о проклятии, о бесконечной жизни, о Рино Садри, который жаждал упрятать его в тюрьму и даже об Александре. В ту минуту на свете для него существовал только один человек, и этим человеком была Лилиан.
        Голдфилд подпер рукой голову, наблюдая за тем, как ее веки подрагивали во сне. Впервые в своей жизни он искренне восхищался женской красотой и не испытывал ни ненависти, ни раздражения. «Да, я влюблен, - признавался он самому себе. - Я действительно влюблен!» Гарри протянул руку и осторожно коснулся волос Лилиан, разметавшихся по подушке. В эту минуту его посетила горькая мысль о том, что она даже не подозревает о том, кто он и что собирается делать. И если ему удастся достичь своей цели и создать машину времени, то, вернувшись в прошлое, он навсегда расстанется с Лилиан. Гарри представил, что больше никогда не почувствует вкуса ее губ, не ощутит тепла ее тела и аромата волос, больше никогда не прижмет ее к груди. От этой мысли ему стало невыносимо тяжело, словно огромный камень лег ему на сердце. С тоскою он коснулся губами ее золотисто-каштанового локона на подушке, ощущая, что все внутри него рвется на части от одной мысли о вечной разлуке.
        В это время Лилиан открыла глаза и сонно посмотрела на него.
        - Привет, - поздоровался Гарри.
        - Привет, - она зевнула. - И давно ты не спишь?
        - Не знаю, - он пожал плечами. - Я не думал о времени, я наблюдал за тобой.
        - Правда? - она приподнялась на подушке.
        - Да, - Голдфилд кивнул. - Ты не жалеешь?
        - О чем?
        - О прошлой ночи?
        - Нет, - Лилиан улыбнулась. - А ты?
        - Нет, - он покачал головой. - Лили, - он сделал паузу. - Мне надо кое о чем тебе рассказать.
        - Подожди, - она остановила его. - Мне тоже надо многое тебе сказать.
        - И что же? - Голдфилд нахмурился.
        Она откинула одеяло и, встав, надела халат.
        - Я была не до конца честна с тобой, - начала Тревис, не поворачиваясь к нему. - Я скрыла от тебя кое-что.
        - О чем ты? - он напрягся, с болью предвкушая новое предательство.
        - Я знаю, кто ты, - Лилиан посмотрела на него.
        - Знаешь? - рассеянно переспросил Гарри.
        - Да, - она достала из ящика маленький снимок, который сделала камерой на своем сотовом телефоне, и протянула ему. - Я была в Метрополитен Музее и видела его.
        Голдфилд взял у нее из рук фотографию и увидел изображение небольшого потемневшего от прошедших столетий бюста хилиарха империи Александра Великого.
        - Я узнала тебя сразу же, - продолжала она. - Это было как гром среди ясного неба. Сначала мне показалось, что я вот-вот сойду с ума, но потом это прошло.
        Гарри молчал. Его взгляд был прикован к снимку.
        - И ты… сразу же… все поняла? - наконец сбивчиво спросил он.
        - Дело не только в бюсте, - Тревис вздохнула и села на кровать. - Помнишь, однажды ты рассказывал мне об Александре? Я записала потом все эти сведения и показала их профессиональному историку. Он сказал, что науке неизвестна подобная информация об Александре. Об этом нельзя прочесть ни в одной книге, и знать это мог только очень близкий к македонскому царю человек. А кто был к Александру ближе, чем ты?
        - Его жена, - с ненавистью процедил Гарри сквозь зубы.
        - Ответ неправильный, - спокойно отозвалась Лилиан. - Она была близка ему телом, а ты - душой.
        Голдфилд поднял на нее глаза и ощутил непреодолимое чувство того, что отныне и навеки связан с женщиной, что сидела перед ним и смотрела на него самым искренним и нежным взглядом.
        - Значит… - тихо проговорил он. - Значит… ты понимаешь… кем я был для Александра?
        - Конечно, - она улыбнулась.
        - Тогда… если ты все знала… почему ты помогала мне?
        - Потому что… - она сделала паузу. - Вообще-то я никогда не говорю об этом мужчинам первой. Но так как ты - особенный, я сделаю исключение, - Лилиан прильнула к нему и положила голову ему на плечо. - Я помогала тебе, потому что люблю тебя, с самого первого дня как только увидела.
        Не ожидавший услышать подобное признание, Гарри растерянно посмотрел на нее.
        - Я помню тот день, когда ты в первый раз пришел в офис, и Риверс сказал, что ты будешь работать с нами, - продолжала она. - Глупо признаваться, но наверно это была любовь с первого взгляда. Только вот ты скорей ненавидел меня тогда, нежели испытывал симпатию.
        - В этом не было твоей вины, - глухо произнес он, опуская голову. - Все дело во мне, - он тяжело вздохнул. - Я должен рассказать тебе свою историю, а дальше тебе судить, достоин ли я любви.
        Он начал рассказывать с самого начала, с Миезы и уроков Аристотеля, с того, как он был не особо прилежным учеником, а Александр наоборот, не давал учителю прохода дотошными вопросами. Он рассказывал о том, как Александр стал царем Македонии и сколько препятствий пришлось ему преодолеть на своем пути. Он рассказывал о походе на Восток и о том, что они пережили за эти долгие тринадцать лет скитаний. Наконец он рассказал о любви своего царственного друга к Роксане, дочери бактрийского князя, и ее беспредельной ревности.
        - Она ненавидела тебя? - спросила Лилиан.
        - Наверное вся ненависть, на какую только была способна эта женщина, была направлена на меня, - Голдфилд всплеснул руками. - Но я никогда ничего плохого ей не делал! Я никогда не становился между ней и ее мужем! Но она верила какому-то грязному евнуху, который оболгал меня перед ней!
        - Оболгал?
        - Да. Эта собака рассказывала ей изощренные сказки о том, что будто у Александра со мной любовная связь, и что так было всегда. Он красочно описывал ей то, что видел меня, выходящего по утрам из царской спальни. Этому выродку было невдомек, что в ту ночь я заснул в комнате Александра случайно! Иногда же мы просто проводили часы за разговором! Ты знаешь как долго мог говорить Александр?!
        Лилиан отрицательно покачала головой.
        - Он мог говорить часами! Он мог проговорить всю ночь, строя самые невероятные планы! И самое главное, что потом все эти замыслы претворялись в жизнь! - Гарри обессилено откинулся на подушки. - Роксана этого не знала. И думаю, вряд ли бы она поверила мне, даже если бы я попытался оправдаться. А этот проклятый евнух был только рад стравливать нас, чтобы самому приблизиться к царю, - он сделал паузу. - Я не знаю, что это был за яд. Но однажды она подлила мне его в чашу с вином, а через несколько дней я умер.
        - Умер? - Тревис удивленно посмотрела на него.
        - Да, веков на пять, а спустя пятьсот лет кто-то открыл мою могилу. Я проснулся и с тех пор не могу умереть снова. Восемнадцать столетий я скитался по миру, безрезультатно пытаясь найти собственную смерть. Из-за Роксаны я возненавидел всех женщин. Я всегда был уверен, что ни одна из них не способна принести мне добра. До тех пор, пока ты… пока ты не доказала обратное.
        Лилиан заметила, как в его глазах блеснули слезы. В порыве нежности она протянула руку и коснулась пальцами его щеки.
        - Я совершил много ошибок за эти века, - продолжал он. - Куда бы я не приезжал, я нес с собой несчастья и разруху. Я и тебе не принесу ничего хорошего. Я проклят, понимаешь? Она прокляла меня. Она… нашла лучший способ отомстить мне за все те часы, что ее супруг провел со мной вместо нее. Странно, но она так и не узнала его, она так и не поняла, что было нужно Александру больше всего. Он никогда не придавал большого значения плотским утехам, и они не влекли его. Иногда мне казалось, что он целиком превращался в разум. Человека не оставалось. Был лишь дух, сильный, стремительный, несокрушимый, стремящийся только вперед. Возможно, Роксана так до конца этого и не разгадала.
        Голдфилд опустил голову и закрыл глаза.
        - А что было потом? - осторожно спросила Лилиан. - После того, как ты очнулся?
        - Потом? - он посмотрел на нее. - Потом были долгие столетия блужданий и поисков спасения, которого нигде не было. Моя жизнь слишком долгая, чтобы говорить о ней, но я как-нибудь все тебе расскажу. Обещаю.
        - Хорошо, а… - она осеклась. - «Гефестион 13» - твоих рук дело?
        - Моих, - признался Гарри и, не видя больше смысла отпираться поведал ей о своей идеи вернуться в прошлое и обо всем, что он для этого сделал.
        Тревис слушала, затаив дыхание.
        - Ты хочешь изменить ход событий? - спросила она наконец.
        - А что еще мне остается? Сколько еще мне скитаться по этому свету?
        - Это невероятно, - прошептала Лилиан. - Просто невероятно!
        - Я понимаю, твои чувства. Все это кажется тебе безумием…
        - Да, кажется, - она кивнула.
        - Дэвид твердит мне тоже самое, - Голдфилд вздохнул.
        - Он прав.
        - Все вы правы! - не выдержал он. - Все! А мне-то что делать?! Как жить дальше?! Тем более сейчас, когда Садри дышит мне в затылок?!
        - Кстати о Садри. Я вынуждена тебя расстроить.
        - Что еще? - Гарри перевел на нее взгляд.
        - В коридорах здания нашей компании есть камеры. Если он просмотрит вчерашнюю запись, то узнает как мы сбежали. А он это сделает. А еще ему станет известно, что именно ты делал на нашем сервере. Ты обновлял свой вирус?
        - Нет. Я исправлял одну программу, но это не вирус.
        - Правда? - с надеждой спросила Лилиан.
        - Правда. В моем сервере произошел сбой основного приложения, которое осуществляет аккумуляцию мощи подключенных компьютеров и соответственно управляет капсулами запущенных вирусов. Я не мог наладить ее в своей системе, так как пришлось бы перезагружать сервер, и вся информация по «Гефестиону 13» бы стерлась. Записывать все заново - это огромное количество времени. Пока я это сделаю, все капсулы самоуничтожатся. Хотя, - он сделал паузу. - Они все равно самоуничтожатся, так как я не успел сохранить в своем ноутбуке обновленное программное обеспечение. Соответственно, я не смогу загрузить его в свой сервер, и завтра, примерно в полночь, мой вирус перестанет существовать, все компьютеры отключатся, и… - он развел руками. - Прощай мечта о возвращении.
        - Что Садри может вытащить из этой программы? - спросила Тревис.
        - Ничего, - Голдфилд пожал плечами. - Но, как я уже говорил, гад он пронырливый, так что, может, и накопает чего.
        - Знаешь, я должна рассказать тебе о нем кое-что, - призналась она.
        - О-о-о, - потянул он. - Сегодня день откровений.
        - Да, наверно, - согласилась Лилиан. - Рино Садри - иранец по происхождению, пятое поколение эмигрантов.
        - И что?
        - Он заказал составить свою родословную и выяснил, что происходит от младшей сестры Роксаны и какого-то персидского сатрапа.
        - Какой Роксаны? - Гарри выпрямился.
        - Той самой, - она кивнула, - жены твоего друга.
        Ошарашено моргая длинными ресницами, Голдфилд упал обратно на подушки.
        - Этого не может быть! - простонал он.
        - Может. Он сам мне об этом рассказывал.
        - И что теперь делать?
        - Тебе надо куда-нибудь исчезнуть на некоторое время. Оставаться в моей квартире тоже небезопасно.
        - А что будешь делать ты? - с тревогой спросил Гарри. - Тебя ведь он тоже увидит на записи и поймет, что ты моя сообщница.
        - Не беспокойся обо мне, - Лилиан поспешила его успокоить. - Эту проблему я как-нибудь решу. А пока я придумала, как тебе исправить свою программу.
        - Что? - он недоуменно посмотрел на нее.
        - Тебе нужен сервер с большим объемом памяти и я знаю где его найти.
        - И где же?
        - В библиотеке. Там есть компьютер для поиска нужных книг и статей. Сейчас утро, и там пока мало народу. Ты сядешь за компьютер, воспользуешься своим талантом хакера и проникнешь в центральный сервер. Потом ты наладишь свою программу и обновишь ее на переносном накопителе.
        С минуту Голдфилд смотрел на нее, прищурив глаза.
        - Тебе надо на работу, - заметил он.
        - Не пойду, - отмахнулась Тревис. - Скажу, что заболела.
        - Лили, ты ставишь себя под удар!
        - Да ладно, - она пожала плечами. - Пожалуй, рискну. Не каждый день ведь встречаешь такого, как ты.
        Она хитро подмигнула ему, проведя рукой по его обнаженному бедру. В ответ Гарри притянул ее к себе и поцеловал.
        - Ты - чудо, - прошептал он.
        Глава 37
        Рино Садри нетерпеливо барабанил пальцами по столу.
        - Ну что? - спросил он, глядя на своего помощника. - И что это было? «Гефестион 13»?
        Дженкинс ответил не сразу.
        - Нет, - он покачал головой наконец. - Это не вирус.
        - Тогда что же?
        - Трудно сказать, - молодой агент пожал плечами. - Какое-то программное приложение, довольно необычное.
        - То есть? - Садри встал со своего места и подошел к нему.
        - Мне сложно сказать, сэр. Я пытаюсь как-то охарактеризовать то, что нашел. Это некая программа, которая… - он осекся.
        - Которая что? - нетерпеливо спросил Рино.
        - Она что-то аккумулирует, - выговорил Дженкинс.
        - Аккумулирует?! Что?!
        - Не знаю.
        - Так, - Садри подвинул стул и сел рядом с ним. - Майки, мы всю ночь прокопались в этой проклятой системе, и это все, что ты можешь мне сказать?!
        - Сэр, дело в том, что эта программа, насколько я понял, не работает сама по себе. Это некое вспомогательное приложение, так сказать [11 - драйвер - программа, контролирующая работу периферийных устройств компьютера.], который управляет каким-то другим устройством или устройствами, хотя в данном случае это скорей не устройство, а другая программа.
        - Что именно делает этот драйвер?
        - Сэр, - Дженкинс почесал затылок. - Вы можете представить себе звезду с множеством лучей?
        - Звезду? Ну, предположим.
        - А теперь представьте, что каждый луч этой звезды является каналом, а ее центр - головным сервером.
        - И что?
        - Так вот, этот драйвер обеспечивает протекание неких процессов от центра по каналам и обратно. Причем у программы шестнадцать основных узлов, каждый из которых тоже разветвляется на бесконечное множество лучей.
        - Шестнадцать узлов, - задумчиво повторил Садри. - Шестнадцатиконечная звезда… Ну, конечно!
        - Простите что? - не понял Дженкинс.
        - Ничего, ничего, Майк. Продолжай.
        - Сэр, должен признаться, что программа написана высокопрофессиональным программистом. Она отработана до последней мельчайшей команды.
        - Да, это ничтожество знает свое дело, - заметил Садри.
        - Значит, вы уверены в том, что это Голдфилд? - спросил молодой агент.
        - А ты еще сомневаешься?! - воскликнул Рино, поднимаясь.
        - У нас нет прямых доказательств, - осторожно заметил Дженкинс.
        - Ничего, скоро будут, - успокоил его Садри.
        В это время, словно в ответ на его слова, раздался стук в дверь.
        - Войдите! - отозвался Рино.
        В дверях показалась голова одного из агентов.
        - Сэр, - он протянул ему три видеокассеты. - Это запись с видеокамер в здании «Риверс Текнолоджис».
        - Спасибо, - Рино взял у него кассеты и положил их на свой стол.
        Когда агент удалился, Садри повернулся к своему помощнику.
        - Майки, ты не оставишь меня одного? - попросил он.
        - Да, сэр, конечно.
        Молодой агент поспешил встать и выйти. Оставшись в одиночестве, Рино взял одну из кассет и, вставив ее в видеомагнитофон, включил запись. Однако уже после нескольких минут просмотра ему стало все ясно. Отключив запись, он встал и начал прохаживаться взад и вперед по комнате. Садри с трудом верилось в то, что Лилиан - сообщница Голдфилда. Но при всем этом у него уже не было сомнений в том, что именно благодаря ее помощи им не удалось прошлым вечером взять Гарри с поличным.
        В это время в дверь снова кто-то постучал, развеивая его размышления.
        - Войдите, - устало отозвался агент.
        - Извините, сэр, - на пороге показался Дженкинс. - Здесь Джон Риверс, которого вы вызывали. Он просит разрешения уйти.
        - Пусть уходит, - махнул рукой Рино, даже не глядя в его сторону.
        - Но, сэр, вы хотели его допросить…
        - В этом нет никакой надобности, - глухо отозвался Садри. - Этот болван все равно ничего не знает.
        - Вы уверены? - осторожно спросил Дженкинс.
        - Да, Майк, я уверен, - Рино растянулся в своем кресле. - Скажи этому умнику Риверсу, пусть проваливает на все четыре стороны.
        - Хорошо, сэр, - молодой агент скрылся в коридоре и плотно закрыл за собой дверь.
        Когда он ушел, Садри посмотрел на часы. Было только одиннадцать утра. Придвинувшись к столу, он набрал номер офиса «Риверс Текнолоджис».
        - Алло, - трубку подняла Джилиан Беннет. - «Риверс Текнолоджис». Беннет слушает.
        - Доброе утро, - поздоровался он. - Я могу поговорить с мисс Лилиан Тревис?
        Девушка на противоположном конце ответила не сразу.
        - Извините, но она не вышла на работу, - наконец произнесла Джилиан.
        - Не вышла на работу? - переспросил Рино. - Почему?
        - Она позвонила и сказала, что заболела.
        - А, понятно. Извините за беспокойство. До свиданья.
        - До свиданья.
        Положив трубку, Садри несколько минут раздумывал. Затем он встал и, вставив пистолет в кобуру, вышел из кабинета.
        - Майк, я уйду ненадолго, - кинул он Дженкинсу, стоявшему в коридоре, и не дожидаясь его ответа сбежал по лестницам.

* * *
        Увидев в дверях незнакомого мужчину, Кэтрин несколько оробела.
        - Я - агент ФБР, Рино Садри, - он поспешил показать ей свое удостоверение. - Мне очень нужно поговорить с Лилиан. Мне сказали, что сегодня она не вышла на работу.
        - Да, - девушка рассеянно кивнула. - Но сейчас ее нет дома.
        - Нет дома? - удивленно переспросил агент. - Она же вроде заболела.
        - Да, - кивнула Кэтрин. - Лилиан как раз пошла к врачу.
        - А можно мне ее подождать? - попросил Садри.
        - Я… не знаю… - ей не очень-то хотелось впускать его в дом.
        - Не надо никого ждать.
        Женский голос, раздавшийся с лестницы, заставил Рино обернуться.
        - Я уже вернулась, - Лилиан медленно поднялась по ступенькам. - Привет, Кэти, - она поздоровалась с кузиной.
        - Добрый день, - произнес Садри.
        - Добрый день, - ответила Тревис и указала ему на дверь. - Проходи.
        - Спасибо.
        Он вошел в квартиру и огляделся.
        - Присаживайся, пожалуйста, - она предложила ему диван в гостиной. - Я сейчас приду.
        Рино опустился на указанное место и в ожидании откинулся на подушки. Вскоре Лилиан появилась в комнате.
        - Хочешь чаю? - спросила она.
        - Да, выпью пожалуй.
        - Я сейчас заварю для вас, - застрекотала Кэтрин и скрылась на кухне.
        - Это твоя кузина? - спросил он.
        - Да.
        - Милая девушка.
        - Спасибо, - Тревис улыбнулась.
        - Как ты себя чувствуешь? - спросил Рино. - Мне сказали, что ты заболела.
        - Да, - она кивнула. - Пошла к врачу, но все оказалось весьма банально. Просто мигрень. Думаю, до завтра она пройдет, и я выйду на работу. А что привело тебя ко мне?
        - Мне кажется, ты и так все знаешь, - Садри вздохнул.
        - Не знаю, - она покачала головой.
        - Не надо лгать. Ты ведь в курсе, что в коридорах вашей фирмы установлены камеры слежения?
        - И что?
        - Я видел записи. Почему ты помогаешь ему? Почему ты пытаешься оградить его от законного возмездия?
        - Рино, - Лилиан откинулась на спинку кресла, на котором сидела. - В чем ты меня обвиняешь?
        - Вчера вечером ты помогла Гарри Голдфилду сбежать. Поправь меня, если ошибусь, но вчера ты спустилась в серверную комнату, подключилась к системе, увидела, что Гарри тоже подключился к ней и в то же время поняла, что мы вас отслеживаем. Поэтому ты поднялась обратно в свой офис, предупредила его об опасности, и вместе с Голдфилдом вы ушли через черный вход. Я прав?
        Некоторое время Тревис молча смотрела на него.
        - Кстати, - наконец заговорила она. - А что именно Гарри делал в системе? Вирус распространял?
        Ее вопрос загнал Рино в угол.
        - Нет, - вынужден был ответить он.
        - Вот-вот, - она скрестила руки на груди. - Поэтому я и помогла ему уйти. Вы бы арестовали его, даже не разбираясь в том, что именно он делал, и Гарри пришлось бы провести ночь в тюрьме.
        - То, что он не занимался распространением вируса еще не снимает с него всех обвинений, - заметил агент.
        - Рино, тебе не кажется, что все обвинения, что ты возводишь на него, беспочвенны? - спросила Лилиан.
        - Нет, мне не кажется, - он сделал паузу. - Я должен раскрыть тебе правду о Гарри Голдфилде. Дело в том, что он совсем не тот, за кого себя выдает.
        - И кто же он? - Тревис усмехнулась.
        - Знаю, это покажется тебе полным безумием, но… - он достал из внутреннего кармана пиджака фотографию и протянул ее Лилиан. - Посмотри на это.
        Она взяла снимок из его рук и с минуту рассматривала его.
        - Узнаешь? - спросил Садри.
        Она подняла на него глаза, а затем снова посмотрела на фотографию, с которой на нее смотрел каменный бюст Гефестиона.
        - И что ты хочешь этим сказать? - Тревис вернула агенту снимок.
        - Ты ведь узнала это лицо.
        - Ну, предположим.
        - А знаешь, чей это бюст?
        - Понятия не имею, - солгала она.
        - Это Гефестион, близкий друг и хилиарх Александра Македонского.
        - Правда? - Лилиан изобразила на лице неподдельное удивление.
        - Правда, - Садри кивнул, пряча фотографию обратно в карман. - И твой Гарри как две капли воды похож на это каменное изваяние.
        В это время в комнату вошла Кэтрин с подносом.
        - Господин агент, вы любите чай с ароматическими добавками? - обратилась она к Рино. - Мы с Лили его просто обожаем.
        - Да, я люблю такой чай, - он нетерпеливо кивнул в знак согласия.
        - Тогда угощайтесь, - она налила чаю в две чашки и поставила одну перед ним, а второю - перед кузиной. - А вот и печенье.
        - Спасибо, малыш, - поблагодарила ее Лилиан, взглядом прося оставить ее с наедине агентом.
        Улыбнувшись обоим, Кэтрин поспешила удалиться.
        - Я не очень понимаю, что именно ты пытаешься мне сказать, - произнесла Тревис, когда они снова были одни.
        - Я пытаюсь сказать, что Голдфилд и Гефестион - одно и то же лицо.
        - Что?! - воскликнула она. - Рино, ты сам себя слышишь?! Гефестион умер более двух тысяч лет назад!
        - Я понимаю, - спокойно отозвался Садри. - И поверь у меня нет объяснения тому, как этот человек оказался в двадцать первом веке. Но это он!
        - Безумие! - она всплеснула руками. - И ты хочешь, чтобы я в это поверила?
        - Давай посмотрим на факты, - Рино придвинулся к ней. - Вирус, созданный Голдфилдом называется «Гефестион 13», не как-то иначе, а именно Гефестион.
        - Ты еще не доказал, что этот вирус создан именно им, - заметила Лилиан.
        - Ну, хорошо, - согласился Садри. - Но ведь есть и другие факты. Например, свидетельства сотрудника Метрополитен Музея, который видел как Гарри Голдфилд систематически приходил туда и подолгу простаивал перед статуей Александра Македонского и иногда даже прикасался к ней. Потом, как ты уже знаешь, все записи о рождении Гарри, его родителях, учебных заведениях, которые он как будто оканчивал - недействительны. Голдфилд гораздо позже указанных там дат входил в систему того или иного учреждения и подделывал данные. К тому же у людей, указанных, как его родители, никогда не было сына по имени Гарри. У них вообще не было детей. Лили, этого человека по сути дела не должно существовать. Никто не знает откуда он взялся, как появился в Нью-Йорке и сколько лет он уже здесь живет.
        - Рино, я…
        - Дай мне договорить. И наконец, вчерашняя программа, которую он загрузил на сервер «Риверс Текнолоджис», у нее очень странная структура. Она похожа на шестнадцатиконечную звезду. Ты знаешь, что это за звезда?
        - Просвети меня, - Тревис вздохнула.
        - Это македонская звезда, один из символов Александра Великого, - он на минуту умолк. - Прости, Лилиан. Я должен был сказать тебе об этом.
        - Рино, я не могу поверить в подобное.
        - Ну, почему?! - с отчаянием спросил Садри. - Почему ты на его стороне, а не на моей?! Ведь этот человек опасен! Никто не знает, на что он способен.
        - Мне кажется, у тебя паранойя…
        - Да нет же! Все, что я рассказал тебе, реальные факты!
        Тревис не ответила. На некоторое время в комнате нависло молчание.
        Рино взял чашку и слегка прикоснулся к ней губами.
        - Значит, ты мне не веришь, - заключил он.
        - Извини, но нет.
        - Хорошо. И где сейчас твой драгоценный Гарри? - с горькой иронией спросил он.
        - Не знаю, - она пожала плечами. - Я не видела его со вчерашнего вечера.
        - Понятно, - Садри отложил чашку. - Думаю, мне не стоит здесь задерживаться.
        Он поднялся на ноги.
        - До свиданья, - агент быстрым шагом пошел к двери.
        - Я тебя провожу, - она поспешила вслед за ним.
        На пороге он обернулся и посмотрел на нее. В ту минуту Рино больше всего на свете захотелось обнять ее, прижать к себе и объяснить, что он пытается ее защитить, но он сдержался и, повернувшись, начал торопливо спускаться по лестнице. Заперев за ним дверь, Лилиан некоторое время прислушивалась к его шагам в подъезде. Когда они наконец затихли, она прошла в комнату и обессилено рухнула на диван.
        Глава 38
        Гарри медленным шагом вошел в лабораторию и остановился. Услышав за спиной его шаги, Дэвид обернулся и окинул его любопытным взглядом.
        - Добрый вечер, - поздоровался он.
        - Привет, - едва слышно отозвался Голдфилд, все еще продолжая стоять посредине комнаты.
        - Что с тобой? - Миллс настороженно рассматривал его. - Что-то случилось?
        - Случилось, - выдохнул Гарри, опускаясь на стул. - Меня вчера чуть снова не арестовали.
        - Что?! - с ужасом переспросил Дэвид. - Чуть не арестовали?! Что ты опять натворил?
        - Недавно здесь на сервере сбилась программа. Мне нужно было ее наладить, но для этого нужен был другой сервер. Ну, я пошел вчера на работу… Кстати, меня уволили, - на лице Голдфилда заиграла ироничная улыбка.
        - Продолжай, - сосредоточенно произнес Миллс.
        - Ну, так вот, хотя меня и уволили, я попросил разрешения задержаться подольше на работе, якобы для того, что собрать вещи. На самом деле, когда все ушли, я подключился к серверу компании и почти уже все исправил… - он сделал паузу. - Ну, откуда я мог знать, что этот хренов иранец отслеживает систему «Риверса»?! Скажи, откуда?!
        - Хренов кто? - не понял Дэвид.
        - И-ра-нец, - по слогам проговорил Гарри. - Рино Садри иранский эмигрант пятого поколения, далекий-предалекий потомок сестрички Роксаны, моей… Кем она, черт побери, мне приходится?!
        - Никем, - глухо подсказал Миллс.
        - Правильно! - поддакнул он. - Никем эта тварь мне не приходится!
        - Хорошо, а что было дальше, когда Садри засек тебя?
        Голдфилд поднял измученный взгляд и с минуту смотрел на него.
        - Лилиан спасла меня, - проговорил он. - Она что-то делала на сервере и увидела, что в ФБР заметили мое присутствие в системе. Мы едва успели убраться через черный ход, когда туда приехали федералы. Будь они прокляты! Будь они трижды прокляты!
        - Гарри, - ученый поднялся и медленно приблизился к нему, ощущая запах алкоголя, исходящий от него. - Ты… пьян?
        - Что? А… да, пьян. Сегодня утром мы с Лили пошли в библиотеку. Она надоумила меня, что можно отладить программу с помощью сервера библиотеки. Мы все сделали. Потом она пошла домой, а я… я зашел в бар и напился, - Голдфилд потер руками лицо. - Дэвид, представляешь, я заказал виски! - простонал он. - Ну, и дрань же это пойло!
        - Зато на тебя оно здорово подействовало, - Миллс подвинул стул и сел рядом с ним.
        - Правда? - Гарри посмотрел на него.
        - Правда, - ученый кивнул. - Хреново выглядишь.
        - Спасибо, - он снова уронил голову на руки.
        - Кстати, - Дэвид скрестил руки на груди. - Ты уже сказал Лилиан, что между вами все кончено? Что ты больше не желаешь ее знать, а все, что произошло между вами, было величайшей ошибкой? Ты уже успел растоптать собственное счастье ради параноидальной затеи с возвращением домой?
        Голдфилд поднял голову и с мольбою посмотрел на него.
        - Я провел с ней ночь, - чуть слышно ответил он. - Мы занимались любовью.
        - У тебя такой тон, будто прошлой ночью ты лишился девственности, - усмехнулся Миллс.
        - Ты не понимаешь!..
        - Я все понимаю, - Дэвид встал. - Ты впервые провел ночь с женщиной, которую любишь.
        - Дело не только в этом.
        - А в чем же еще?
        - Она сказала, что любит меня… и она знает кто я.
        - Что? - Миллс снова сел рядом с ним. - Ты ей все рассказал?!
        - Она и сама уже давно догадалась об этом. Лили была в Метрополитен Музее и видела там бюст Гефестиона. Она узнала меня. Ну, и я конечно ей все рассказал.
        - И… что теперь?
        Голдфилд достал из кармана переносной накопитель и показал его другу.
        - Надо обновить программу, пока капсулы с вирусом не самоуничтожились.
        - Нет, я не об этом. Я о Лилиан. Что вы будете делать дальше? Ты сказал ей, что собираешься вернуться в прошлое?
        - Сказал, - он кивнул.
        - И как она отреагировала?
        - Так же, как и ты. Сказала, что это полное безумие, но все равно решила мне помочь.
        - Понятно, - Миллс встал и пошел к своему рабочему месту.
        - Дэвид, - Гарри окликнул его. - Я хотел тебя предупредить, что мне нельзя идти домой. Садри ничего не стоит заявиться туда со своими людьми. Так что жить я буду здесь. Хорошо, что в соседней комнате есть софа, иначе пришлось бы спать на полу. Кстати, - он встал. - Где-то у меня была припрятана бутылка вина.
        - Хватит тебе пить! - Дэвид обернулся к нему. - Не хватало еще перемешать виски с вином.
        - А что? Боишься, умру?
        Ученый ничего не ответил и вернулся к работе.
        - Ладно, - Голдфилд тяжело вздохнул. - Не буду больше пить. И действовать тебе на нервы тоже не буду.
        Он поплелся к двери.
        - Ты куда? - спросил Миллс.
        - Пойду, обновлю программу, - отозвался он, скрываясь в тускло освещенном коридоре.

* * *
        Кэтрин вошла в гостиную и с любопытством посмотрела на кузину.
        - Скажи, это тот самый федеральный агент, что признавался тебе в любви? - спросила она.
        - Да, Кэти, это он, - кивнула Лилиан.
        - Но ты любишь Гарри, - констатировала она, садясь рядом с сестрой на диван.
        - А что, так заметно? - Тревис хитро посмотрела не нее.
        - По-моему, заметнее некуда. После вчерашней ночи, что вы провели вместе, ты вся светишься.
        - Кэти…
        - И не пытайся меня убеждать, что он спал на полу, а не на твоей кровати.
        - Ну, хорошо, хорошо, - сдалась Лилиан. - Да, мы провели ночь вместе. Да, я люблю его.
        - А бедняжке Рино ничего не светит?
        - Не светит, - Тревис покачала головой.
        - Так я думала, - Кэтрин скрестила руки на груди. - Хотя он тоже ничего, довольно симпатичный.
        - Кэт, перестань! Этот зануда совершенно не в моем вкусе!
        - Знаю, знаю, тебе всегда нравились неординарные люди.
        - По-твоему, Гарри выглядит неординарно?
        - Конечно. Он же до безумия красивый!
        - Правда? - переспросила Лилиан.
        - Можно подумать, что ты этого не замечала.
        - Я уже давно знаю Гарри и привыкла к его внешности.
        - И еще, у него немного странный взгляд.
        - Почему странный? - не поняла Тревис.
        - Не знаю, - призналась Кэтрин. - Не могу объяснить, но такое ощущение, что в глубине его бездонно голубых глаз прячется какая-то тайна.
        - Поверь, - Лилиан улыбнулась. - Я знаю все его тайны.
        - Значит, вы теперь вместе?
        Вопрос кузины завел ее в тупик. Тревис не знала что ответить. Она и представить не могла, что именно испытывает Голдфилд по отношению к ней. Особенно учитывая всю историю его жизни, ей трудно было определить, смогла ли она разжечь в его холодной душе огонек хоть какого-то чувства.
        - Не знаю, - искренне призналась она. - Я не знаю.
        - Хочешь сказать, что он может оставить тебя? - спросила Кэтрин.
        - Да, может, - Лилиан кивнула. - И я боюсь, что так он и сделает.
        - Но почему? - с отчаянием проговорила ее кузина. - Разве он не любит тебя?
        - Нет, - она опустила голову. - Я не думаю, что он любит меня.
        - Это не справедливо! - Кэти раздраженно откинулась на спинку дивана. - Тогда почему прошлой ночью он остался в твоей спальне?
        - Потому что я этого хотела, - глухо произнесла Тревис.
        Она встала и подошла к окну. День был в самом разгаре. Светило солнце, и в просветах между небоскребами Лилиан могла видеть белые облака, плывущие по небу.
        - Неужели он способен поступить так с тобой? - донесся до нее голос сестры.
        - Малыш, в этом нет его вины. Понимаешь, - она повернулась к ней, - в его жизни много чего произошло. И он просто спрятался от обиды и боли за стеной собственной ненависти к людям. Я не вправе винить Гарри. Ему очень тяжело. Я даже не знаю, каково было бы мне, окажись я на его месте. И если он решит уйти, я не стану пытаться удержать его. Просто пока он сам этого хочет, я буду рядом с ним.
        - Это неправильно, - Кэтрин покачала головой. - Что бы ни было в его жизни, это его жизнь и его проблемы. Ты не должна приносить себя ему в жертву!
        - Это не жертва, - Лилиан покачала головой. - Пойми, я не могу без него жить! Если сейчас я начну проявлять гордость или что-то требовать, я его потеряю!
        - Ну и на что тебе тогда сдался этот придурок?
        Тревис не ответила и снова отвернулась к окну.
        - Лили, - Кэти встала и подошла к ней. - Знаешь, почему у тебя ничего не получается с мужчинами? Потому что ты всегда превращаешь себя в их покорную рабыню. Что бы не приходило им в голову, ты немедля подчиняешься и исполняешь. Ты не должна этого делать. Пойми, им не всегда нужна рабыня - иногда они хотят совсем другого.
        - Ты так говоришь, будто у тебя богатый опыт общения с мужчинами, - язвительно заметила Лилиан.
        - Ладно, ладно, - согласилась Кэтрин, - нет у меня такого опыта, но я все равно права.
        - Кэти, Гарри - не такой, как все остальные мужчины…
        - Сестренка, - она обняла ее за плечи. - Все мужики одинаковые за исключением нескольких отдельных личностей, и я вовсе не уверена, что твой Гарри - именно такая исключительная личность. Знаешь, какое впечатление он на меня произвел?
        - И какое же? - Тревис перевела на нее взгляд.
        - Хитрого котяры, который смотрел на тебя, как на сметану.
        Услышав ее последние слова, Лилиан не удержалась и прыснула от смеха.
        - Как на сметану, говоришь? - смеясь, переспросила она.
        - Именно, - Кэтрин кивнула. - Так что учти, он самый обычный мужик, и мне абсолютно безразлично, что там было в его жизни.
        Глава 39
        Садри снял пистолет с предохранителя и взвел курок.
        - Постучи, - тихо кинул он своему помощнику, указывая взглядом на дверь.
        Дженкинс постучал, однако из квартиры не донеслось ни звука. Он постучал снова, но, как и прежде, безрезультатно.
        - Мистер Голдфилд, вам посылка! - выкрикнул он.
        Тишина.
        - Голдфилд! - не выдержал Садри. - Открывай! Прятаться бесполезно!
        Никакого ответа не последовало.
        - С меня хватит! - Рино со злостью выпустил несколько пуль в замок и пинком ноги распахнул дверь.
        Войдя в квартиру Гарри, они огляделись.
        - Ничего себе, - присвистнул Майкл. - Ну и хаос!
        - Хозяин отличается любовью к порядку, - съязвил Садри. - Так, что у нас тут? - он подошел к столу с компьютером. - В этом надо будет покопаться.
        В это время Дженкинс медленно обводил взглядом книжные полки.
        - Сэр, посмотрите сюда. Такое впечатление, что этот Голдфилд изучал все науки на свете! - воскликнул он. - Здесь и история, и физика, и высшая математика, и программирование, и основы квантового вычисления. Когда он все это успевал?
        Рино подошел к нему и пробежал глазами по названиям книг.
        - Видно, у него было много свободного времени, - произнес он.
        - Смотрите, здесь очень много книг, посвященных изучению пространства и времени. Вот, взгляните, - Майкл снял с полки одно из изданий и показал боссу. - Кротовые норы.
        - Кротовые норы, - тихо повторил Садри. - Он изучает возможность передвижения во времени - это интересно.
        Он прошел к следующему стеллажу, заваленному исписанными тетрадями и блокнотами.
        - Ну-ка, - надев перчатки, Рино взял первую попавшуюся тетрадь и перелистал ее.
        Заметив замешательство на его лице, Дженкинс приблизился и взглянул туда же, куда и он.
        - Что это? - осторожно спросил он.
        - А как ты думаешь? - победоносным голосом спросил федеральный агент. - На что похоже? - он показал ему тетрадь.
        - На древнегреческий алфавит, - тихо проговорил Майк.
        - Правильно, - улыбнулся Рино. - Как ты думаешь, многие ли в Нью-Йорке используют столь необычный метод записывания собственных мыслей?
        Его помощник не ответил.
        - Сомневаюсь, что такие вообще найдутся, исключая конечно Гарри, - заключил Садри и швырнул тетрадь обратно на полку. - Посмотрим, что здесь, - он вытащил следующий потрепанный блокнот. - Боже! Сколько же этому лет?! Майки, здесь все надо будет отправить на экспертизу.
        - Да, сэр, - Дженкинс кивнул.
        Рино аккуратно вернул блокнот на место. В это время его взгляд упал на сейф, стоявший в углу комнаты.
        - Откройте его, - он сделал знак двум сопровождавшим их агентам.
        Те кивнули, и один из них достал из кармана маленький декодер. Минут двадцать они провозились с шифром, но в конце замок все равно поддался, и Садри медленным движением открыл дверцу. При виде содержимого сейфа, Дженкинс, стоявший у него за спиной, невольно ахнул.
        - Сэр, - проговорил он, - сэр, это все - контрабанда?
        - Нет, - Рино покачал головой. - Это все - собственность Гарри Голдфилда.
        Он подвинул стул и сел перед сейфом. Его рука осторожно потянулась к массивному шейному украшению, лежавшему на дне. Вытащив его на свет, Садри несколько минут рассматривал найденную драгоценность. Затем он аккуратно отложил ее и достал следующую вещь.
        - Мда-а, - произнес он наконец. - Да тут антиквариата на миллионы долларов. Майк, - он посмотрел на помощника. - Свяжись с экспертом - нам надо, чтобы он все это посмотрел.
        Дженкинс кивнул.
        - Хотя… - Садри повертел в руках один из широких золотых браслетов. - Я и так уже знаю, кому это принадлежало.
        Его взгляд был прикован к греческим буквам, выгравированным на золоте и обозначающим только одно слово: «Александрос».

* * *
        Дэвид приоткрыл дверь в комнату с серверами и посмотрел на Голдфилда, который сидел за столом перед монитором своего компьютера, уронив голову на руки. С первого же взгляда Миллс понял, что его друг спал.
        - Гарри, - приблизившись, ученый положил руку ему плечо. - Гарри.
        Проснувшись, Голдфилд вздрогнул и выпрямился.
        - А, это ты…
        - Извини, что разбудил, - Миллс сел рядом с ним.
        - Ничего, - сонно отозвался он. - Все равно пора было просыпаться. А который час?
        - Уже почти восемь.
        - Восемь… - в замешательстве повторил Гарри. - Подожди, - он откинулся на спинку стула. - Я когда пришел совсем забыл тебя спросить: ты разве не ходил сегодня на работу?
        - В нашей лаборатории небольшие технические неполадки, и мы закрылись на несколько дней.
        - А-а, - протянул он. - Понятно.
        - Вообще-то, если ты не против, я хотел уйти домой.
        - Да, конечно, - Голдфилд кивнул. - Иди, - он взял его за руку. - Спасибо тебе.
        - За что?
        - За все. За то, что терпишь меня.
        - Да, ладно, - Дэвид похлопал его по плечу, вставая. - Ты останешься здесь?
        Гарри ответил не сразу.
        - Не думаю, - признался он через минуту. - Я… я хочу увидеть Лилиан.
        - Тогда не теряй времени, - посоветовал Миллс. - Иди к ней.
        Голдфилд посмотрел на него и, поймав его теплый улыбающийся взгляд, тоже невольно улыбнулся.
        - Ты прав, - он поднялся. - Не буду терять время.

* * *
        Увидев Гарри на пороге своей квартиры, Лилиан улыбнулась.
        - Привет, - смущенно поздоровался он.
        - Привет, - она открыла перед ним дверь. - Проходи.
        - Спасибо.
        Голдфилд вошел и остановился.
        - Располагайся, - Тревис указала ему на диван в гостиной.
        Он в нерешительности прошел в комнату и опустился на указанное место.
        - Ничего, что я… что я пришел без приглашения? - запинаясь спросил он.
        - Ничего, - Лилиан села рядом с ним. - Гарри, ты что, выпил? От тебя виски пахнет за километр!
        - Да, - простонал Голдфилд. - Заказал зачем-то эту дрянь вместо вина! Знаешь, я бы не пришел, чтобы не надоедать тебе… мог бы остаться в своем, так сказать, убежище… Но потом… я просто понял, что не хочу оставаться там совершенно один…. И… мне хотелось увидеть тебя… Ты ведь меня не прогонишь?
        Он с мольбою посмотрел на нее.
        - Куда же я тебя прогоню, такого пьяного и измученного? - она с нежностью провела ладонью по его щеке.
        - Прости, я надеялся, что протрезвею, - признался он. - Кажется не получилось. Представляешь, я сегодня уснул, сидя за компьютером. Не знаю, что со мной творится. Такого раньше никогда не было.
        - Ты просто устал, - успокоила его Лилиан. - Тебе надо отдохнуть и расслабиться.
        - Наверно ты права, - Голдфилд кивнул. - Можно принять у тебя душ?
        - Конечно. Я сейчас принесу тебе полотенце.
        Она встала и прошла в спальню. Оставшись в одиночестве, Гарри откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. В очередной раз он поймал себя на мысли о том, что только рядом с Лилиан ему теперь уютно и спокойно. Идя к ней в квартиру, он словно шел к себе домой. За долгие годы одиночества и скитаний Гарри уже давно забыл, каково это, иметь дом, каково это знать, что есть место, где его всегда ждут, и что бы он не сделал, его поймут и примут.
        - Кажется, ты вот-вот снова уснешь, - склонившись над ним, Лилиан провела пальцем по его чуть вздернутому носу.
        Открыв глаза, он улыбнулся и, не сдержавшись, привлек ее к себе. Отбросив в сторону полотенце, которое она держала в руке, она обвила руками его шею и прильнула губами к его губам. Несколько минут они целовались, пока она мягко не отстранила его.
        - Тебе пора в душ, - прошептала она. - А я приготовлю что-нибудь поесть. Ты голоден?
        - Умираю с голоду, - кивнул Гарри. - А где твоя кузина?
        - Грызет гранит науки в своей комнате.
        - Надо бы зайти поздороваться…
        - Я скажу ей, что ты у нас.
        Тревис встала с его колен и скрылась в коридоре. Прихватив полотенце, он пошел вслед за ней. Когда Гарри вышел из душа, обе девушки уже ждали его на кухне.
        - Привет, - Кэтрин дружелюбно улыбнулась, увидев его.
        - Привет, - отозвался Голдфилд, поправляя на себе халат. - Кстати, - он посмотрел на Лилиан, - откуда у вас дома мужская одежда?
        - Это папин халат, - рассмеялась Кэти. - В прошлом году они с мамой гостили у нас, и кое-какие вещи остались. А тебе он идет.
        - Спасибо, - Гарри собрал на затылке мокрые волосы. - Надеюсь, твой папа не против, что я его ношу?
        - Не думаю, что он будет против, - отозвалась Лилиан, улыбаясь и ловя на себе хитрый взгляд кузины. - Угощайся, - она положила ему на тарелку немного салата.
        - А чем занимаются твои родители? - спросил он Кэтрин, берясь за вилку.
        - Мой отец владеет небольшой фирмой по продаже автомобилей, а мама - художник.
        - А ты…
        - А я учусь на психолога.
        - У-у-у, - протянул он. - Рискую стать наглядным пособием для изучения психов.
        - Нет, - Кэти рассмеялась. - Не бойся, я не стану искать в тебе никаких симптомов психических расстройств.
        - Ей для этого и меня достаточно, - подмигнула Лилиан.
        - Да? Ну, тогда я могу быть спокоен, - Гарри уверенно расправлялся с салатом. - Если честно, я однажды уже беседовал с психиатром. Не самое приятное ощущение, когда тебя сверлят взглядом, словно рентгеном.
        - Ты беседовал с психиатром? - переспросила Кэтрин. - Зачем?
        - Затем, что господину Рино Садри взбрело в голову, что я сумасшедший.
        - Это тот самый агент, что приходил к нам сегодня? - она посмотрела на Лилиан.
        - Да, - та кивнула в ответ.
        - Он приходил сюда? - Гарри перевел тревожный взгляд на Тревис.
        - Приходил, - она вздохнула. - Жареную курицу будешь?
        - Буду, - он кивнул. - И что ему понадобилось?
        - Узнать, зачем я тебе помогаю.
        - И что ты сказала?
        - Наплела какую-то чушь. Уже сама не помню. Но тебе повезло, что программа на сервере не оказалась… Ну, ты сам знаешь чем. - Лилиан положила ему на тарелку несколько кусочков курятины. - Как насчет овощей?
        - Не откажусь.
        Голдфилд придвинул к себе тарелку, наполненную Лилиан, и с минуту в раздумье смотрел на нее.
        - Да, повезло, - проговорил он наконец и принялся за ужин. - Ты сама готовишь?
        - Когда успеваю. Иногда Кэти подменяет меня в этом деле.
        - Я не в курсе ваших дел с ФБР, - произнесла Кэтрин, хранившая молчание все это время. - Но мне все это не нравится.
        - Детка, не переживай, - поспешила успокоить ее Лилиан. - Эту проблему мы как-нибудь решим.
        - Решим. Конечно решим, - Гарри вздохнул. - Знаешь, о чем я сейчас подумал? - он посмотрел на Тревис. - Насколько же домашняя еда вкуснее всего того, чем я обычно питаюсь в закусочных и ресторанах. Смотри, ты меня избалуешь.
        - Ничего, - отмахнулась она. - Я согласна готовить для тебя столько, сколько ты захочешь.
        - Ловлю тебя на слове, - на его лице заиграла довольная улыбка.
        - Ладно, ребята, - Кэтрин отодвинула от себя пустую тарелку. - Мне с вами конечно очень хорошо, но завтра у меня тест. Поэтому с вашего разрешения, я удаляюсь.
        - Иди, - кивнула ей кузина. - Я сама помою посуду.
        Оставшись наедине с Лилиан, Гарри напряженно посмотрел на нее.
        - Что еще он от тебя хотел? - спросил он, намекая на Садри.
        - Пытался убедить меня в том, что… - она осеклась. - Гарри, он знает, кто ты и пытался мне это доказать.
        - Знает? - недоверчиво переспросил он.
        - Во всяком случае, догадывается и намерен настаивать на своем, - она встала и начала собирать со стола пустые тарелки.
        - Но откуда ему стало об этом известно?
        - Метрополитен Музей, - объяснила Лилиан. - А потом он просто сопоставил факты.
        - Значит, он знает, кто я, - задумчиво проговорил Голдфилд. - И в квартиру мою он тоже уже наверняка наведался.
        - Можешь в этом не сомневаться. Садри может что-нибудь там найти?
        - Может, - Гарри вздохнул. - И он найдет там то, что ищет.
        - Что же делать? - Лилиан присела на стул рядом с ним.
        - Пойдем спать, - он провел рукою по ее волосам. - Я не хочу, чтобы ты думала об этом.
        - Я не могу об этом не думать, - он приложила его ладонь к губам. - Я не могу не переживать за тебя.
        - Малыш, - прошептал он, придвигаясь к ней. - Я решу проблему по имени Рино Садри - вот увидишь! А теперь пошли спать.
        Лилиан улыбнулась, понимая, что больше не может сопротивляться его взгляду.
        - Мне надо помыть посуду, - слабо возразила она.
        - Ладно, - он облизнул губы. - Тогда я тебе в этом помогу.
        Глава 40
        Рино Садри с видом полководца-завоевателя просматривал отчеты, лежавшие у него на столе. Сидевший в кресле напротив его помощник был белым, как полотно.
        - Сэр, я не понимаю… не понимаю… - бормотал он.
        - Зато я все понимаю, - победоносным тоном произнес Садри, не отрывая глаз от бумаг. - Так, что у нас тут?.. Ага! Язык, на котором были сделаны записи в тетрадях действительно древнегреческий. Прекрасно! Майки, можешь себе представить программиста, который ведет дневник на этом языке?
        - Нет, - Дженкинс сокрушенно вздохнул.
        - Слушай, а может это новый язык программирования?! - съязвил Рино. - Этакий греко-македоно-ориентированный, а?
        Молодой агент хранил молчание.
        - Понятно, - продолжал Садри. - Кстати, наш лингвист уже работает над всеми этими записями, так что скоро мы узнаем, о чем это писал наш друг Гарри… Ладно, пошли дальше. Некоторым блокнотам более двухсот лет, а сделаны они все тем же почерком, правда уже на более современных языках: французском, итальянском и так далее… Майкл?
        Дженкинс поднял на него глаза.
        - В каком году, ты говорил, родился Гарри Голдфилд?
        - В тысяча девятьсот семьдесят шестом, - молодой агент сглотнул ком в горле.
        - Я тоже так думал, - Рино кивнул. - Но мы ошиблись! И теперь, боюсь, одному Богу известно, сколько на самом деле лет этому типу.
        - Сэр, но такого не может быть! - Майк едва не заплакал.
        - Знаю, но в данном случае нам придется абстрагироваться от всего реального, - Садри взял в руки следующий отчет. - Наш эксперт осмотрел все ценности, найденные в сейфе Голдфилда, и заключил, что все они подлинные и принадлежат эпохе Александра Македонского, в частности браслеты царя, его шейные украшения и перстни, - он отложил бумагу. - Я лично проверил каждую вещь, это не контрабанда. Человечество вообще понятия не имело о том, что эти драгоценности сохранились. Ирония судьбы, Майки. Мы даже не можем обвинить Голдфилда в воровстве. Как близкий друг Александра и его хилиарх, Гефестион - законный наследник всех этих богатств.
        - Значит, вы все-таки думаете, что он - Гефестион? - со страхом спросил Дженкинс.
        - Я в этом уверен, - Рино скрестил руки на груди.
        - И что вы собираетесь делать?
        - Доложу обо всем начальству, - федеральный агент начал собирать документы со стола.
        - А если вам не поверят?
        - Что значит, не поверят? - Садри раздраженно посмотрел на помощника. - Как можно не поверить фактам?!
        - Но сэр, признайте, не так уж легко согласиться с тем, что человек, который должен был умереть в третьем веке до нашей эры, жив до сих пор. Как вы можете это объяснить?
        Рино ответил не сразу.
        - Пока никак, - признался он, наконец. - Но я найду ответ и на этот вопрос. Сейчас нам нужно найти Голдфилда и как следует его допросить.
        - Думаете, он во всем сознается? - с сомнением спросил Дженкинс.
        - Если не сознается, - Садри поднялся, - то мы должны заставить его это сделать.
        Сложив все бумаги в папку, он вышел из кабинета и пошел вдоль ярко освещенного коридора. Остановившись перед лифтом и нажав кнопку вызова, он в очередной раз пробежался глазами по бумагам, лежавшим в папке, и остался доволен. Наконец лифт подъехал, и, войдя в кабину, агент нажал номер этажа, где располагался центральный аппарат управления ФБР.
        Директор Бюро встретил его холодным скептическим взглядом.
        - Присаживайся, - он указал Рино на кресло. - До меня доходят слухи о том, что ты сделал какое-то невероятное открытие. Это правда?
        - Почти, - Садри кивнул. - Я хочу, чтобы вы взглянули вот на это.
        Он протянул ему папку с отчетами. Директор Бюро взял документы и внимательно просмотрел каждый из них.
        - И что? - он поднял взгляд на агента, отложив папку. - Что все это значит?
        - Сэр, это значит, что мы имеем дело с очень необычным человеком, - Рино скрестил руки на груди.
        - С Гефестионом? - усмехнулся его босс.
        - Да, - отчеканил Садри, - и у меня есть на это все доказательства.
        - Рино, это сущий бред! - воскликнул директор. - Ты же не хочешь убедить меня в том, что один из приспешников Александра жив до сих пор?!
        - Это не просто один из его приспешников. Это его хилиарх, самый близкий и доверенный человек и…
        - Все, все, все! - перебил его босс. - Хватит с меня званий и достоинств! Все это я уже слышал и я по-прежнему считаю, что подобное невозможно.
        - Но, сэр! - не выдержал Садри. - Как же тогда объяснить все это?!
        Он указал на папку с отчетами.
        - Рино, - спокойным голосом проговорил директор Бюро. - Я абсолютно уверен, что всему этому можно найти рациональное объяснение. И поверь, как только ты снимешь с себя розовые очки своих фантастических догадок, ты его найдешь.
        - Как вы можете отмахиваться от фактов?! - Садри казалось, что он вот-вот взорвется от негодования. - Вы не вправе игнорировать все эти сведения!
        - Я не отмахиваюсь от фактов, - возразил его босс, - и ничего не игнорирую. Я просто отказываюсь верить в то, что в Нью-Йорке живет человек, которому больше двух тысяч лет!
        - А как же драгоценности, найденные в его сейфе?! Как же язык, на котором он делает записи?! А его посещения музея и простаивание перед статуей Александра?!
        - Рино, у парня не все порядке с головой…
        - Я тоже так думал! - федеральный агент вскочил на ноги. - Я даже приглашал психоаналитика, чтобы он побеседовал с ним, но врач сказал, что у Голдфилда нет никаких серьезных отклонений, кроме неврастении!
        - Это еще ничего не значит…
        - Тогда что это значит?! - Садри оперся руками на стол директора.
        Его босс с минуту молчал.
        - Рино, ты умный парень, - проговорил он наконец. - Я уверен, что ты найдешь ответы на все эти вопросы. И… забудь о Гефестионе.
        - Значит, вы мне не верите? - агент обессилено опустился обратно в кресле. - И все доказательства, что я вам представил, тоже для вас ничего не значат?
        Директор Бюро тяжело вздохнул.
        - Я не могу верить в сказки, Садри, - он покачал головой. - Я разумный человек.
        - Хорошо, - агент кивнул. - Сейчас специалист по древнегреческому языку переводит все записи Голдфилда. Думаю, когда он закончит, я смогу представить вам более веские доказательства.
        Он встал и, забрав со стола директора Бюро папку с отчетами, быстрым шагом направился к двери. Выйдя в коридор, он подошел к окну и долго стоял, силясь совладать с гневом, раздирающим его на части. «Ничего! - мысленно повторял про себя Рино. - Ничего! Рано или поздно, но они поймут, что я прав. Только вот жаль, что пока они будут во всем разбираться, проклятый Голдфилд может улизнуть. Нет, этого нельзя допустить!» Понимая, что каждая минута на счету, Садри прошел к лифту и спустился в лабораторию.
        - Привет, ребята, - поздоровался он с работавшими там агентами. - Ну, как у нас тут дела?
        Он подошел к столу, на котором стоял компьютер, изъятый из квартиры Гарри.
        - Если честно, сэр, то пока не очень, - признался один из сотрудников.
        - Это почему?
        - Компьютер, сэр… Мы никак не можем с ним справиться, - молодой агент смущенно опустил глаза.
        - Алан, - Садри скептически посмотрел на него. - Насколько я знаю, ты справлялся и не с такими машинами. В чем проблема с этим компьютером?
        - Он сам - одна большая проблема, - признался агент. - Он… говорящий!
        - Кто говорящий? - не понял Рино.
        - Он, - Алан указал глазами на компьютер. - То есть, она.
        Ощущая, что его вот-вот снова загонят в очередной тупик, Садри сел за стол и нажал на системном блоке кнопку включения. Монитор вспыхнул темно-синим цветом, и раздался механический женский голос.
        - Добрый день, сэр.
        Рино оторопело посмотрел на компьютер.
        - Добрый день, - машинально ответил он.
        - Чтобы войти в систему, вам понадобится ввести пароль, - продолжал голос. - Пожалуйста, введите пароль.
        Садри повернулся и окинул взглядом агентов, стоявших у него за спиной.
        - Что это?! - шепотом спросил он.
        - Я же вам говорил, - Алан пожал плечами. - Хренова виртуальная реальность, доведенная до уровня автономного мозга. Извините, - он смутился из-за произнесенного в присутствии начальства ругательства.
        - Ничего, - Рино снова посмотрел на монитор. - А в какую систему я могу войти введя пароль? - обратился он к компьютеру.
        - Вам виднее, сэр, - казалось механический голос насмехался над ним.
        - Так, - протянул Садри. - Похоже, компьютер - такой же умник, как и его хозяин. Ладно.
        Он придвинул к себе клавиатуру и набрал слово «Гефестион».
        - Пароль неправильный, - отозвалась машина.
        Садри попытался снова и набрал «Александр».
        - Пароль неправильный, - послышался ответ.
        Рино напряг мозги, чтобы сообразить, каким именно паролем Голдфилд мог снабдить свой компьютер. Неожиданно у него в голове мелькнула догадка. Он вспомнил, что еще при попытке дешифровать «Гефестиона 13» они потерпели полный провал, так как программа не принимала ни один из обычно применяемых символов. Ну, конечно! Обычные латинские буквы или цифры здесь подойти не могли!
        Садри потянулся к телефону и набрал внутренний номер своего помощника.
        - Майк, принеси мне в лабораторию одну из тетрадей на греческом языке и побыстрее, - скомандовал он.
        - Уже несу, - отозвался тот.
        Через пять минут Дженкинс был уже в лаборатории.
        - Вот, сэр, - он протянул боссу тетрадь. - Я взял ее у лингвиста.
        - Хорошо, - Садри начал переворачивать один лист за другим. - Как на греческом будет имя «Александр»?
        - Александрос, если не ошибаюсь, - ответил Майк.
        - Хорошо. А как пишется имя «Александрос»?
        - Не знаю, - сознался Дженкинс.
        - А вот так, - его босс указал ему на одну из строчек, выведенных аккуратным красивым почерком. - Так оно и пишется. А теперь, - он придвинул к себе клавиатуру компьютера, - мы изменим обычные символы на древнегреческие…
        Рино выбрал нужный шрифт и вписал предполагаемый пароль.
        - А вот сейчас мы посмотрим, - он уверенным движением нажал кнопку ввода данных.
        Монитор вспыхнул и засветился гаммой темных оттенков.
        - Добро пожаловать в систему, - раздался механический голос.
        - Спасибо, - на лице Садри заиграла победная улыбка. - Мерзавец Голдфилд на редкость предсказуем! - воскликнул он. - Это его и погубит.
        Глава 41
        - Что это? - Лилиан с любопытством посмотрела на крышку люка. - Твое убежище?
        - Угадала, - Гарри улыбнулся и набрал код, чтобы открыть вход в бункер.
        - И ты хочешь, чтобы я туда спустилась? - с сомнением спросила она.
        - Иначе я не смогу тебе все показать.
        Тревис скрестила руки на груди и огляделась. Вокруг шелестел осенний лес, а издали доносился шум океана.
        - Мне нравится это место, - призналась она. - Купила бы себе здесь небольшой домик и жила бы, подальше от шумного Манхеттена.
        - Мне тоже здесь нравится, - Гарри открыл люк и сел на землю, свесив ноги в пустоту. - Ну что? Пошли?
        - Пошли, - вздохнула она.
        Он спустился вниз и помог Лилиан преодолеть лестницу.
        - Добро пожаловать, - Гарри поцеловал ее в щеку и открыл перед ней дверь в серверную комнату. - Тут, правда, небольшой беспорядок, но ты не обращай внимания. Располагайся.
        Тревис вошла в помещение и с любопытством огляделась.
        - Сколько же… сколько же здесь техники?! - воскликнула она.
        - Да, - согласился Голдфилд. - Мой замысел не просто претворить в жизнь, поэтому и понадобилась все эта аппаратура.
        - И ты покажешь мне свой пресловутый вирус? - она хитро посмотрела на своего возлюбленного.
        - Покажу, - он улыбнулся, - если ты пообещаешь, не рассказывать о нем Садри.
        - О-о, - Тревис наигранно покачала головой. - Даже не знаю. Вообще-то я собиралась позвонить ему, как только выберусь отсюда…
        - Правда? - Гарри подошел к ней вплотную. - Значит, ты отсюда уже никуда не выберешься и проведешь здесь остаток своей жизни.
        Прошептав последние слова, он прижал ее к себе.
        - Я согласна, - она обвила руками его шею и слилась с ним в жарком поцелуе.
        - Знаешь, - тихо проговорил он, оторвавшись от нее через несколько минут. - Я никогда не думал, что то, что сейчас происходит между нами, когда-нибудь случится.
        - Я понимаю, - она погладила его рукой по щеке.
        - Но с тех пор, как ты появилась в моей жизни… - продолжал он. - С тех пор, как мы стали близки, я еще ни разу не пожалел о том, что ты рядом. Особенно учитывая то, что ты постоянно меня спасаешь, - Гарри улыбнулся.
        - Ладно. Убедил. Не буду звонить Садри, - Лилиан деловито покачала головой и, не удержавшись, прыснула от смеха.
        - Бедный, бедный Рино! - с издевкой воскликнул Голдфилд. - Как же ему не повезло!
        - Ну так как насчет вируса? - снова спросила Тревис.
        - Идем, покажу, - он выпустил ее из своих объятий и направился к столу с компьютером. - Сначала объясню, как все работает. Схема системы в общем выглядит как шестнадцатиконечная звезда, центр которой находится здесь, в этой комнате. Компьютер, который стоит в моей квартире, является дублирующей копией того, что находится здесь, таким образом из дома я могу спокойно подключаться к системе. Теперь о самом вирусе. Это сетевые пакеты, которые я распространяю через всемирную сеть. Они проникают непосредственно в память компьютера и активизируют свой код. Засечь «Гефестион 13» практически невозможно. Он «стелс» и «полиморфик» одновременно. Но вдобавок к этому он расчленен на отдельные команды, которые внедряются в безобидный отрезок программы пораженного компьютера и соединяются лишь в определенное время, а после выполнения нужных мне действий снова расформировываются.
        - А зараженный компьютер? - спросила Лилиан.
        - Работает как ни в чем не бывало, - Голдфилд сел за стол. - Слушай дальше. Оказавшись в операционной системе компьютера и раз соединившись, «Гефестион 13» устанавливает постоянную связь с головным сервером. Так как я использую только корпоративные компьютеры, которые почти постоянно подключены к сети, мой вирус находится в беспрерывной связи с центром. Таким образом, головной сервер все время контролирует капсулы с вирусами и в случае опасности обнаружения сразу же распределяет команды. Настоящая же деятельность вируса начинается ночью, когда зараженный компьютер не используется, и моя система полностью мобилизует его операционную память.
        - Значит, ты используешь ресурсы подключенных компьютеров, - заключила Тревис. - И как это поможет тебе создать машину времени?
        - На самом деле, система - лишь одна из ступенек той лестницы, по которой мне предстоит подняться. Пока все, что сделал для меня «Гефестион 13», это снабдил аппаратуру Дэвида почти неограниченной мощностью для создания следующей ступеньки - квантового компьютера. Ведь на самом деле, сколько бы процессоров я не подключил к системе, они не сумеют справиться с расчетами. А если расчет будет неточным, моя машина времени не пробьется сквозь сингулярность горловины кротовой норы, чтобы попасть в другое временное измерение!
        - Это и есть твоя машина времени? - Лилиан медленным шагом подошла к капсуле у дальней стены.
        - Да, это она, - Голдфилд кивнул.
        - А что это? - она указала на кольца вокруг аппарата.
        - Это еще одна проблема, - он вздохнул. - Нужно сгенерировать так называемую «темную энергию», из которой состоит кротовая нора.
        - Темную энергию? - переспросила Тревис.
        - Да, энергию, у которой сумма давления и плотности является отрицательной.
        - Но такой же не существует!
        - Пока, - Гарри многозначительно поднял палец. - Но я знаю, как это можно сделать. Если один суперрецепт под названием «Как путешествовать во времени», а квантовый компьютер, который Дэвид изобретет для меня, поможет мне его применить.
        - Дэвид? - она вернулась к столу с компьютером и присела на него. - А как вы познакомились?
        - Забавная история вышла, - Голдфилд откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. - Я пролил на него кофе.
        - Что?!
        - Да, да, именно так. В тот день у меня было ужасное настроение, и я жутко напился. Даже не помню сколько бутылок вина я опустошил. А потом мне почему-то взбрело в голову выпить кофе. Дома его не оказалось, и меня понесло в кафе неподалеку. Я зашел, присел за стойку и заказал кофе. Рядом сидел какой-то парень, но я не обратил на него никакого внимания. Когда же бармен поставил передо мной чашку, мне почему-то захотелось сеть за столик. Я попытался донести туда свой кофе, но будучи вдребезги пьяным разлил его на сидящего рядом парня.
        - И что было потом?
        - Потом он чуть было не дал мне в морду, - Гарри усмехнулся. - Мы так орали друг на друга, что бармен вызвал полицию. Но, к счастью, тот парень не стал ни заявлять на меня за оскорбление личности, ни продолжать со мной ругаться. Он просто расплатился за свою выпивку и ушел, но полицейские все равно выписали мне штраф за появление в общественном месте в нетрезвом виде, - он сделал паузу. - Через пару дней я снова зашел туда, правда на сей раз был абсолютно трезв. Я заметил там того самого парня и…
        - И что?
        - Ну… - Гарри пожал плечами. - Подошел, извинился. Он принял мои извинения и пригласил присесть за его столик. Так я узнал, что его зовут Дэвид Миллс и что он ученый, работающий в сфере квантовых вычислений.
        - И тогда тебе пришла в голову идея попросить его о помощи? - предположила Лилиан.
        - Нет, - он покачал головой. - Эта идея пришла гораздо позже. Поначалу мы были просто друзьями, изредка встречались в том самом кафе, пили кофе. Дэвид даже не подозревал кто я на самом деле, а я не торопился ему об этом рассказывать. Мой жизненный опыт показал, что когда люди вокруг не знают обо мне правды, и им, и мне гораздо легче живется на этом свете. Мне просто было приятно общаться с Дэвидом, слушать про его исследования, поражаться тому, как он всем этим увлечен. А потом мне в голову вдруг пришла мысль, и я начал вплотную интересоваться тем, чем он занимается, и понял, что квантовый компьютер - мой шанс вернуться домой.
        - А Дэвид сразу согласился тебе помочь?
        - Сразу? Да ты что! Он долго упирался. Мы один раз даже чуть было не поругались. Мне пришлось раскрыть ему, кто я такой на самом деле. Дэвид решился сделать это лишь когда понял, что другого пути у меня нет.
        - А вернуться в прошлое - твое окончательное решение? - Лилиан с надеждой посмотрела на него.
        Гарри ответил не сразу. Опустив глаза, он несколько минут молчал.
        - Если бы у меня был выбор… - он осекся.
        - Выбор всегда есть, - спокойно заметила Тревис.
        - Но не тогда, когда федеральный агент дышит тебе в затылок!
        - Даже тогда, - тихо возразила она. - Из любой ситуации есть выход.
        - Лили, прошу тебя!
        Голдфилд резким движением встал из-за стола и отвернулся.
        - Знаешь, наверно это неправильно, но мне безразлично, что будет, если ты вернешься в прошлое и изменишь историю, - проговорила она. - Мне безразлично, что будет с миром и что будет со мной, буду ли я вообще жить на этом свете. Я думаю лишь о том… о том, что тебя со мной уже не будет.
        Не в силах возразить ни слова, Гарри повернулся к ней и увидел, что у нее на глазах блестели слезы, которые отозвались глухой болью в его сердце. Неожиданно он вспомнил все те минуты своей долгой жизни, когда ему было так нестерпимо больно. У него перед глазами встала картина сгоревшего дома молодого парфянина, приютившего его в самое тяжелое для него время. Ведь тогда он отлучился всего на день, а вернувшись узнал о случившемся пожаре и о том, что Нина погиб, пытаясь спасти мать.
        Перед глазами Гарри поплыли строчки короткого письма одного из сыновей старого Андреаса, хранителя библиотеки, в котором сообщалось, что старик умер в полном одиночестве посреди хранимых им рукописей. Ведь узнав правду о своей смерти, он, Гефестион, бросил его и уехал, так больше никогда и не навестив.
        Голдфилд вспомнил изувеченный огнем труп молодой индианки, погибшей в учиненном им пожаре, и остекленевшие глаза маркиза де Шевреза, застывшие в немой мольбе о справедливости. Разрушенный дворец в Вавилоне и почти стертый с лица земли дом его родителей. И наконец то, чего он никогда не видел, но прекрасно мог себе представить: тело Александра, брошенное на долгие дни в душной комнате, пока гетайры грызлись между собой, словно голодные собаки из-за брошенной кости. Все эти беды, случившиеся по его и не по его вине, навсегда легли шрамами на его сердце. И вот сейчас, Лилиан, девушка, которою он впервые в жизни искренне и по-настоящему полюбил. Что будет с ней, когда он уйдет, оставив ее на произвол судьбы? Не погубит ли он ту единственную, которая смогла пробудить в нем искренние нежные чувства и погасить пламень ненависти, пылавший в его душе?
        - Лили… - с трудом проговорил он. - Я…
        Неожиданно включившийся монитор компьютера на столе заставил его умолкнуть. Словно завороженный он опустился на стул, оторопело глядя на то, как кто-то проникал в его систему. Где-то в мозгу Гарри мелькнула догадка о том, что раз монитор дублирующего компьютера включился сам по себе, значит был введен правильный пароль, и центральный сервер открыт для доступа. А это значит…
        Увидев изумленные от неожиданности глаза Голдфилда, Лилиан тоже посмотрела на монитор.
        - Гарри, что случилось? - с тревогой спросила она.
        - Садри… - прошептал он. - Он подобрал пароль к системе на моем домашнем компьютере.
        - Подобрал пароль?! - с ужасом переспросила она. - Тогда сделай же что-нибудь! Останови его!
        Ее слова вывели Голдфилда из оцепенения. Резким движением он придвинул к себе клавиатуру, и его пальцы лихорадочно забегали по клавишам.
        - Заблокируй его! - повторял он. - Заблокируй вход в систему с параллельного компьютера!
        - Сэр, - неожиданно раздался механический голос. - Машина «Б» подключена к системе в неактивном режиме. Ваш голос не был идентифицирован.
        Несколько секунд Гарри растерянно моргал.
        - Ну конечно! - хлопнул он себя по лбу. - Я же запрограммировал его на распознание собственного голоса!
        - А что значит неактивный режим? - поинтересовалась Лилиан.
        - Одна из ступеней защиты против несанкционированного доступа, которую машина использует по собственному усмотрению. Даже если пароль вводится правильно, и система открыта, ни одна из виртуальных кнопок на экране или ссылок не работает. Компьютер просто-напросто деактивизирует их, чтобы предотвратить вторжение.
        - Представляю, - проговорила Тревис.
        - Что?
        - Лицо Садри, когда он это поймет.
        - Я ему не завидую, - на лице Голдфилда расплылась довольная улыбка. - Уничтожь машину «Б»! - скомандовал он компьютеру.
        - Уничтожить, сэр? - переспросил механический голос.
        - Да, зарази ее каким-нибудь мерзким вирусом, который сотрет весь жесткий диск.
        - Да, сэр.
        - Отлично, - Гарри снова посмотрел на Лилиан и подмигнул ей. - Видишь, какой я умный?
        - О да, - с улыбкой согласилась она.

* * *
        Было около четырех утра, когда Гарри проснулся и посмотрел на спящую рядом Лилиан. Эту ночь они решили провести в бункере. Почти весь вечер они обсуждали его замысел и самые безумные планы, которые он собирался претворить в жизнь по возвращению в прошлое. Однако за все это время ни он, ни она так и не решились снова заговорить о том, что в случае успеха всего проекта им придется расстаться навсегда. Им обоим было нестерпимо больно думать о вечной разлуке, но Гарри снова и снова успокаивал себя тем, что другого выхода у него нет.
        Голдфилд откинул одеяло и встал. Стараясь ступать как можно тише, он прошел к столу и опустился на стул. Затем он убавил звук у компьютера и включил его. На мониторе сразу же зажглось очередное сообщение: «Сто восемнадцать новых компьютеров подключено к центральному серверу». «Спасибо», - вписал он в окошко для команд. Нажав клавишу ввода, Гарри с минуту сидел, глядя на клавиатуру. Затем он выключил компьютер и опустил голову. Куда-то улетучилось его неудержимое желание работать двадцать четыре часа в сутки, чтобы поскорее приблизиться к заветной цели. В его мозгу постоянно крутились слова Лилиан: «Я думаю лишь о том, что тебя со мной уже не будет…» «Не будет! Не будет! - вторило ее голосу его воспаленное сознание. - Ее уже не будет рядом! Никогда!» «А как же Александр? - вопрошал себя Гарри. - Я ведь должен вернуться к нему». «Ты можешь хоть раз в жизни подумать о том, что нужно тебе, а не ему?!» - вспомнились ему слова Дэвида. Странно, что за долгие века скитаний он так не избавился от этой привычки верноподданного - всегда сначала думать о том, что нужно его царю. Даже спустя две тысячи лет
после разлуки с Александром он продолжал думать о нем так, будто тот был жив, просто находился где-то далеко от него. «Никто тебя не ждет, Гарри! - снова услышал он слова Миллса. - Твой Александр давно мертв и сейчас находится в лучшем мире!» А вдруг он прав? Вдруг все они правы - и Дэвид, и Лилиан? Вдруг идея с возвращением - всего лишь его безумный бред? Но если не вернуться, то как жить дальше? Гарри задавал себе один вопрос за другим, но не находил ответов. «Нет, - подумал он наконец. - Пути назад уже нет. Я слишком глубоко увяз во всем этом. Да и Садри наверняка уже до многого докопался. Он просто упрячет меня за решетку!» Мысль о тюрьме заставила его невольно содрогнуться. Ведь что бы не выпадало на его долю, в глубине души он все равно продолжал оставаться изнеженным сыном царского гетайра, привыкшего к роскоши и комфорту. Нет, тюрьма - это совсем не для него, и Гарри становилось страшно от одной мысли о том, что он может снова там оказаться. Но как же избежать этой участи, если не попытаться вернуться в прошлое? Голдфилд представил, что у него появится возможность возвратиться в Пеллу, увидеть
родителей, родной дом. Он больше не будет похоронен на чужбине как вечный изгнанник. Древние Экбатаны не станут его смертным одром, а Вавилон - тленной усыпальницей. Он сумеет доказать Роксане, что никогда не стоял между ней и ее мужем, а своей жене Дрипетис - то, что действительно признателен ей за всю ее любовь и нежность. И наконец, он будет рядом с Александром. В эту минуту перед глазами Гарри встала яркая картина: великий македонский царь не умер в Вавилоне от тяжелой болезни. Вместе со своей армией он возвращается в Македонию. Он счастлив, потому что совсем недавно стал отцом маленького мальчика, которому суждено быть наследником престола и назвал его своим именем. Они торжественно въезжают в Пеллу, где победителей встречает ликующий народ. «Царь вернулся! - кричат люди. - Да здравствует Александр!» Вся процессия во главе с царской колесницей приближается к дворцу, где их встречают Антипатр и царица Олимпиада. Спустя некоторое время, уже отдыхая в собственных покоях он, Гефестион, узнает о том, что его жена носит под сердцем их ребенка. И… Взгляд Гарри неожиданно упал на Лилиан, которая заерзала
во сне, и почувствовал, как его сердце сжалось от тоски. Ведь что бы он не испытывал к своей жене, он никогда не любил Дрипетис. Лишь одна женщина владела его сердцем, лишь одна увлекала за собой его мечты и спасала от мрака его же души. Лилиан! «Лилиан!» - беззвучно прокричал Голдфилд и уронил голову на руки, терзаемый неразрешимой дилеммой.
        В это время, словно почувствовав, что с ее возлюбленным что-то происходит, Тревис проснулась. Приподнявшись на постели, она увидела Голдфилда, одетого лишь в собственную красоту и сидящего за столом. Лилиан тихо встала и, обернувшись в простыню, подошла к нему.
        - Гарри, - ее пальцы коснулись его плеч. - Гарри.
        Он поднял голову и посмотрел на нее. Не произнося ни слова, он обнял ее за талию и мягко привлек к себе. Гарри прижался щекой к ее груди и почувствовал, что вот-вот заплачет, но, приложив максимум усилий, сдержал слезы.
        - Я разбудил тебя, - проговорил он наконец. - Прости.
        - Нет, - Лилиан покачала головой. - Я сама проснулась. Ты в порядке?
        - Да, - он кивнул. - Все хорошо.
        - Тогда почему не спишь?
        - А я старый полуночник. Часто не сплю ночами, - Голдфилд пожал плечами. - И вообще, если я сейчас начну перечислять все свои пороки, тебе захочется без оглядки убежать отсюда.
        - Никто из нас не идеален, - Лилиан погладила его по волосам. - Идем спать.
        - Идем, - покорился он и, встав, последовал за ней к постели.
        Глава 42
        Вернувшись поздней ночью в свой дом, Садри снял плащ и без сил опустился в кресло. Тысячи противоречивых ощущений раздирали его на части. Еще никогда не подбирался он так близко к Гарри Голдфилду и его зловещему творению по имени «Гефестион 13» и еще никогда ему не было так обидно, когда победа ускользала от него, просачиваясь словно песок сквозь пальцы. Ведь он был уже уверен, что вскрыл систему Гарри, проник в самое сердце его замысла! Будь проклят этот Гефестион! Будь он трижды проклят! Ну, кто?! Кто мог предположить, что компьютер деактивизирует все ссылки, лишая его доступа даже несмотря на правильно введенный пароль, а потом сотрет всю память жесткого диска?! Хотя… Возможно, далеко не все потеряно.
        Рино встал и начал прохаживаться по холлу своего особняка. «Конечно, можно было бы подумать, что с самоуничтожением компьютера настал конец и „Гефестиону 13“, - размышлял он. - Ведь большинство хакеров хранят информацию о своих вирусах именно на компьютерах, где их разрабатывают. Но зачем ему тогда драйвер для управления шестнадцатью узлами с бесконечным количеством ответвлений? Нет, все гораздо серьезней и наводит на мысль о целой системе. А если Голдфилд создал какую-то систему, значит, где-то находится ее центральный сервер, - Садри сел. - Сервер - значит помещение, помещение - значит убежище. Как же я раньше не понял?! Там он и скрывается!»
        Он бросил взгляд на свой портфель, который, придя домой, небрежно швырнул на диван. Ведь в нем лежал полный перевод тех записей, что были найдены в квартире Гарри. Рино встал с кресла и вытащил из портфеля несколько толстых папок. Затем он отправился на кухню и, заварив себе крепкий кофе, поднялся в спальню, уже предвкушая бессонную ночь.
        Первыми были переведены те тетради, что были написаны на древнегреческом языке. Поэтому с них он и решил начать, удобно устроившись в своей постели.
        «Еще никогда, - писал автор записей, - еще никогда я не ощущал себя таким одиноким. Мир вокруг словно взирает на меня с высоты своей бесконечной доброты и гуманности, обвиняя меня в порочном тщеславии и эгоизме. А разве я хуже них? Неужели я - самый худший из всех презренных и самый презренный из всех худших?! Неужели я - живое воплощение греха?! Но что? Что я сделал? Мстил? Да я мстил! Но это праведный гнев, праведная злоба за все то, что сделали со мной. Разве я это заслужил? Скажи, разве я заслужил столько мук и боли?! Они не знают, не знают как мне тяжело влачить эту бесконечно долгую жизнь в этом мире, который я ненавижу. Вот она, высшая степень справедливости! Они ненавидят меня, а я ненавижу их…
        Я так одинок, особенно когда смотрю в глаза другим людям и понимаю, что не такой как они. Ты ведь знаешь, что это такое? Скажи, Александр, ты ведь понимаешь, каково быть совершенно одному?! Конечно, ты понимаешь. Ты и сам был одинок, когда меня не стало, когда они не понимали тебя и терзали тебя бесконечными обвинениями в безумии и тирании. Был ли кто-то рядом с тобой после меня? Понимал ли тебя? Слушал ли, покорно внимая каждому слову с трепетом и благоговением? Разделял ли твои безудержные стремления и мечты?..»
        Рино оторвался от чтения и перевернул несколько листов.
        «…Я не понимаю, - снова начал он читать. - Непонимание убивает меня. Сколько же сил было приложено, сколько мучений и страданий, а теперь они говорят, что твой безумный гений играл человеческими судьбами. Да как они могут судить тебя, даже не зная всего того, что нам пришлось пережить?!..»
        - Так, кажется опять Александр, - пробормотал Садри. - Не думал, что Гефестион настолько свихнулся на почве восхищения своим другом. Может, он действительно был в него влюблен?
        Он снова перелистал несколько страниц и углубился в чтение.
        «Пустота вечно будет жить в моем сердце. Нет спасения. Она прокляла меня, прокляла, поверив лживым доносам. Каким же я был дураком! Как же я не видел того, что происходило?! Как я позволил этой твари оболгать меня?! Наверно я был слеп, слеп и беспомощен, выпивая то отравленное вино. Но я же видел, видел как эта собака следит за мной, видел и не обращал внимания. Всего лишь глупый евнух, думал я. Это его обязанность за всеми следить во дворце. Первое, что сделаю вернувшись, - убью эту тварь!..»
        От неожиданности Садри выпрямился на месте и перечитал последнее предложение: «Первое, что сделаю вернувшись, - убью эту тварь!..»
        - Вернувшись куда?! - вслух спросил он. - Куда ты собираешься возвращаться?!
        Понимая, что ответ в дневнике, Рино начал лихорадочно читать дальше.
        «А я вернусь, вот увидишь. У меня уже все почти готово. Есть один человек, который может мне помочь. Но мне придется рассказать ему правду о себе. Не знаю, как он это воспримет. Не знаю, поверит ли. Но у меня нет другого выхода. Я в абсолютном тупике, в полной безысходности. Пути вперед уже нет, только назад. Я должен вернуться в свое прошлое, чтобы изменить ход событий и не позволить ей исковеркать мою жизнь. И все будет по-другому: мир станет светлее и чище. Сколько же бед мы сможем избежать, если мне удастся осуществить свой замысел. Ничто не погибнет, ничто, что мы создавали почти непосильным трудом: физическим и душевным…»
        Рино оторвался от чтения перевода. Пораженный осознанием смысла написанного, он откинулся на подушки.
        - Вернуться в свое прошлое?! - с ужасом пробормотал он. - Изменить ход событий?!
        Садри мог предположить какую угодно цель, которую преследовало создание «Гефестиона 13»: от финансовой наживы до самоутверждения личности. Но возвращение в прошлое… Нет, такого он не мог представить даже в самом кошмарном сне! В эту минуту Рино вспомнил, что в квартире Голдфилда было найдено много научных книг по изучению времени и пространства. «Кротовые норы» - припомнился ему заголовок одной из них. Насколько он знал этим термином обозначались своеобразные мосты, сквозь которые теоретически можно было попасть из одного временного пространства в другое. Но на практике еще никому не удавалось изобрести машину времени. А что если безумный Голдфилд или же, как правильнее было бы его назвать, Гефестион решил стать первым, кто это сделает? Так вот в чем заключается его зловещий умысел! Он хочет вернуться в прошлое и что-то изменить. Но как же он оказался в двадцать первом веке?
        Рино опустил глаза и снова погрузился в изучение дневника.
        «Она знала, прекрасно знала, что делает. Подстегиваемая злобой и ненавистью, она проклинала меня каждый день, каждую минуту. И все ее проклятья пали на мою голову. Но за что?! Ведь все это гнусная ложь персидской собаки! Злые слухи, что распространяли невежественные люди, совершенно не знавшие тебя и жаждущие грязных сплетен… Прости, что я говорю тебе об этом. Я никогда не жаловался тебе на Роксану. Я не вправе оговаривать женщину, которую ты любишь. Я пишу эти строки лишь потому, что знаю, что ты никогда их не прочтешь. Я не заберу с собой все эти тетради. Я оставлю их здесь. Пусть люди наконец узнают правду. Пусть истина восторжествует и положит конец глупым домыслам…
        Ты знаешь, как это было мучительно очнуться через пять веков сна в собственном гробу? Ты знаешь, сколько боли я перенес, сколько скитался по белому свету? Ты никогда не узнаешь об этом, потому что я никогда не расскажу тебе правды. Прости, мне придется лгать тебе и сочинять сказки о том, откуда у меня будут все те вещи, что я тебе принесу, все те лекарства, которые я уже приготовил для тебя. Но ты можешь быть спокоен. Твой верный хилиарх как всегда все сделает правильно. Он все предусмотрит заранее. Только не обижайся, но эту персидскую тварь я придушу собственными руками. Знаю, он обычно помогает тебе принимать ванну, наводит порядок в твоей комнате, развлекает тебя пением и танцами, но я все равно убью его. Даже если ты обидишься на меня за то, что я лишил тебя слуги, я все равно убью его. Этому ничтожеству не жить! Пусть пока радуется каждой прожитой минуте, пока я не вернулся. Не долго ему осталось наслаждаться. Ведь именно по вине этой собаки я теперь вынужден влачить бесконечную жизнь, не в состоянии умереть…»
        Садри закрыл папку и отложил перевод. В голове у него все звенело и кружилось. Почувствовав, что задыхается, он встал с постели и, подойдя к окну, распахнул его настежь. Теперь вся история злополучного Гефестиона и та цель, что он неукоснительно преследовал, была у него как на ладони. Единственное, что было не вполне ясно из записей, это то, какую именно ложь возводил на него евнух, но Рино уже и так догадывался, о чем шла речь. «Значит, - думал он, - между Александром и Гефестионом не было никакой любовной связи, но слуга рассказывал царице Роксане совсем другое, в результате чего она решила отравить хилиарха. Но спустя пятьсот лет он воскрес и с тех пор не может умереть. Занятно!» Садри скрестил руки на груди, окидывая взглядом огни ночного Нью-Йорка. В его голове уже созревал план того, как завра утром он придет к директору Бюро и выложит перед ним все доказательства собственной правоты и в довершение ко всему обрисует в самых ярких красках замысел Голдфилда. Оставалось лишь выяснить как именно «Гефестион 13» вписывался во всю эту затею и какова его роль.
        Рино закрыл окно и вернулся в постель. Взяв другую папку, где был перевод с французского языка, он начал перелистывать ее содержимое. Но в ней не оказалось ничего особо интересного. В этом дневнике Гефестион описывал свою жизнь во Франции семнадцатого века. Он писал о какой-то маркизе де Шеврез и их любовной связи, рассказывал о том, как убил ее мужа на дуэли, после чего сама маркиза покончила собой. Все это было не особо интересно Садри и служило лишь доказательством того, что Гефестион, как бы пугающе это не звучало, бессмертен. Отложив этот перевод, он просмотрел еще несколько папок, повествующих о похождениях этого удивительного человека, которые были скорей похожи на приключенческий роман, нежели жизнеописание.
        Было около трех часов ночи, когда Рино наконец отложил все записи, понимая, что его мозг уже не в состоянии воспринять ни слова новой информации. Потерев покрасневшие глаза, он выключил лампу и лег спать. Но сон никак не шел. У него в голове снова и снова прокручивалось все то, что он прочел в дневниках Гефестиона. И как бы это ни было невероятно, Садри не сомневался в том, что это правда. Наконец проворочавшись в постели до пяти утра, он уснул тяжелым сном.
        Звонок будильника разбудил его как всегда ровно в семь. С трудом продрав глаза, Рино поднялся, ощущая жуткую головную боль. Умывшись и наспех позавтракав, он поехал в Бюро. День обещал выдаться тяжелым.
        - Доброе утро. Майк, налей мне пожалуйста кофе, - попросил он, входя в свой кабинет и опускаясь в кресло.
        - Доброе утро, сэр, - отозвался Дженкинс. - Вы неважно выглядите.
        - Не спал всю ночь.
        - Ваш кофе, - молодой агент поставил перед ним пластиковый стаканчик.
        - Спасибо, - Рино сделал легкий глоток.
        - Вы изучали дневники Голдфилда?
        - Да, я просмотрел их.
        - И что? - Майкл опустился в кресло перед ним.
        Садри поднял голову и посмотрел на помощника. С минуту он раздумывал, стоит ли сейчас все ему рассказывать.
        - Я должен сначала обдумать прочитанное, - проговорил он наконец. - Все не так просто, Майк.
        - Да, конечно, - Дженкинс разочарованно опустил глаза. - Я просто подумал… в этих записях наверняка что-то важное.
        - Ты прав, - Рино кивнул.
        - Прав… и?.. - Майкл снова с любопытством посмотрел на своего босса. - Там есть подтверждение тому, что он - действительно Гефестион?
        Садри, которого начала раздражать настойчивость молодого агента, не торопился отвечать.
        - Ну, предположим, что есть, - выдавил он из себя.
        - И что вы будете делать? Доложите обо всем начальству?
        - Майки, - Рино придвинулся к нему. - Я же уже сказал, сначала мне надо все обдумать.
        - Да, конечно, - Дженкинс нехотя поднялся. - Хотите еще кофе?
        - Нет, спасибо, - Садри покачал головой.
        Понимая, что узнать больше ему не светит, Майкл поплелся к своему столу. Однако раздавшийся стук в дверь заставил его остановиться на полпути и повернуться к входу.
        - Войдите! - отозвался Рино.
        - Доброе утро, - вошедшим оказался директор Бюро.
        - Сэр? - Садри удивленно поднялся с места. - Доброе утро.
        - Доброе утро, - поспешно кивнул Дженкинс.
        - Майк, оставь нас на минуту, - попросил директор, даже не глядя в его сторону.
        - С вашего разрешения, - молодой агент выскользнул в коридор, плотно прикрывая за собой дверь.
        - Присаживайтесь, - Рино указал боссу на кресло.
        - Спасибо, не хочу, - тот покачал головой. - Ну что? Ты прочел записи?
        - Да, сэр, я просмотрел их.
        - И что? - с любопытством поинтересовался директор бюро.
        Садри сделал глубокий вздох, готовый выложить все как есть, но неожиданно его поразила догадка: ему все равно не поверят! Даже если он предложит своему боссу самому прочесть дневники, тот, как и прежде, отмахнется от сведений, списав все на возможное помешательство Голдфилда. Он, Рино, все равно не сумеет ничего доказать!
        В это время директор Бюро продолжал ожидающе смотреть на него.
        - Там… - начал Садри, понимая, что должен что-то сказать.
        - Что там?
        - В дневниках не было ничего интересного или полезного для расследования, - выговорил он наконец. - Один бред сумасшедшего. Сплошной непонятный монолог, обращенный к Александру Македонскому.
        - Вот видишь, - директор Бюро усмехнулся. - У парня просто поехала крыша. Он сошел с ума на почве восхищения Александром. А ты говорил… Эх!
        Он махнул рукой и, повернувшись, пошел к выходу.
        - Мне очень жаль, сэр, - произнес ему вслед Садри.
        - Ничего, - отозвался его босс. - Просто поймай этого психа и отправь в психушку.
        - Да, сэр.
        Рино опустил голову и услышал, как за директором Бюро хлопнула в дверь. В ту минуту он ощутил, что совершенно одинок в своем стремлении вывести Гарри Голдфилда на чистую воду, но теперь он был абсолютно уверен в том, что доведет дело до конца. Садри сел в свое кресло и подпер пальцами виски. Теперь ему следовало тщательно продумать каждый шаг, который он собирался сделать. Он даже невольно ощутил себя полководцем, обдумывающим тактику перед важным боем. Наверно именно так чувствовал себя великий Александр, готовясь к своим знаменитым сражениям. Но это было уже неважно. Главным для Рино было найти Голдфилда. Теперь он уже не сомневался, что у Гарри есть какое-то убежище, где он и скрывается. Оставалось только обнаружить нить, которая привела бы к нему. Просить о помощи Лилиан было бесполезно. Она уже явно дала понять, что не собирается сотрудничать с ФБР. Оставалась последняя зацепка - Дэвид Миллс.
        Глава 43
        Дэвид открыл дверь и сразу заметил, что в бункере кто-то есть. Осторожно заглянув в серверную комнату, он увидел Гарри и Лилиан, спавших на софе. Поспешив ретироваться в лабораторию, он поставил на стол пакет с продуктами и снял курку. Он старался делать все как можно тише, чтобы не разбудить спящих в соседней комнате. Однако не прошло и трех минут, как у него за спиной раздался сонный голос Гарри.
        - А ты сегодня не на работе?
        - Я поеду туда чуть позже, - Миллс обернулся. - Доброе утро.
        - Доброе утро, - Голдфилд зевнул.
        - На самом деле я приехал, чтобы привезти тебе поесть, - Дэвид указал ему на пакет на столе.
        - Ты серьезно? - Гарри обескуражено посмотрел в указанном направлении. - Дэйв, не стоило так беспокоиться… я бы и сам…
        - Не надо тебе светиться. Забыл, что за тобой ФБР гоняется?
        - Нет, не забыл.
        - Поэтому я и решил все тебе привезти, точнее, вам, - Миллс улыбнулся.
        - Ты нас видел? - Гарри хитро посмотрел на него.
        - Не бойся, - Дэвид похлопал его по плечу. - Я за вами не подсматривал, - он подвинул стул и сел. - Вижу, у вас с Лилиан все хорошо.
        - Да, наверно, - Голдфилд пожал плечами, взбираясь на стол.
        - Что значит «наверно»?
        - А то и значит, - хмуро пробубнил Гарри. - Я в тупике. Не знаю, что делать. Разрываюсь на части.
        С минуту Дэвид молчал. Затем он поднялся и подошел к столу с лабораторной аппаратурой.
        - Поверь, я не хочу подливать масла в огонь, - начал он. - Но я должен кое-что тебе показать, точнее отдать.
        - Что? - не понял Голдфилд.
        Ничего не отвечая, Миллс подошел к прямоугольному аппарату довольно солидных размеров, стоявшему в центре лаборатории, и осторожным движением снял с него белую материю, открывая жидкокристаллический дисплей.
        - Что это? - удивленно спросил Голдфилд.
        - Это то, что тебе было так нужно, - Миллс нажал еще одну кнопку, и дисплей засветился ярко-голубым светом. - Только еще придется научиться на нем работать.
        - Подожди! - Гарри слез со стола. - Это… это… это квантовый компьютер!
        - Да, - Дэвид кивнул.
        - Не может быть?! - закричал Голдфилд. - Ты сделал это! Ты сделал это!
        - Ну, как видишь…
        - Да прекрати скромничать!
        От счастья Гарри сжал его в своих объятьях.
        - Эй, полегче… полегче… - попытался образумить его Миллс.
        - Доброе утро, - женский голос, раздавшийся у них за спиной, заставил обоих молодых людей обернуться.
        - Привет, - Голдфилд наконец отпустил Дэвида.
        - Что здесь происходит? - Лилиан с хитрой улыбкой скрестила руки на груди и облокотилась к дверному косяку.
        - У него истерика, - Дэвид указал пальцем на Гарри.
        - Это заметно, - она усмехнулась. - А по какому поводу?
        - По поводу… Скажи ей, Дэйв, - Голдфилд начал трясти друга за плечо.
        - По поводу вот этого, - Миллс показал Тревис аппарат со светящимся экраном.
        - Лили, это квантовый компьютер! - Гарри приблизился к ней. - Ты представляешь?! Он его изобрел!
        - И… он работает? - с сомнением спросила она.
        - Да, работает, - Дэвид кивнул.
        - Ну, так это же здорово!
        - Вот и я об этом говорю! Нам стоит это отметить! - Гарри хотел было уже отправиться за выпивкой, но Миллс остановил его.
        - Нет! Нет! Нет! Даже не думай! Я не собираюсь пить алкоголь с утра пораньше! - запротестовал он. - Давай отметим это позже, например, сегодня вечером.
        - Сегодня вечером? - переспросил Голдфилд. - Ладно. А мы с Лили тогда приготовим праздничный ужин.
        - Где? - скептический поинтересовался Миллс.
        Гарри огляделся, понимая, что в его бункере нет условий для приготовления пищи.
        - Не знаю, - он пожал плечами улыбаясь. - Что-нибудь придумаем.
        - Я представляю. Лилиан, не позволяй ему этого делать, - Дэвид с надеждой посмотрел на Тревис. - Здесь нельзя ничего вытворять. Квантовый компьютер весьма чувствителен к окружающей среде. Этот сумасшедший, - он указал на Гарри, - угробит все мои труды!
        - Не беспокойся, я за всем прослежу, - пообещала она.
        - Так-так, это уже заговор против меня, - Голдфилд наигранно надул губы, упирая руки в бока. - Это нечестно!
        - Все очень даже честно, - Дэвид выключил свое творение. - А теперь пойдемте в другую комнату. И умоляю тебя, - обратился он к Гарри, - без меня ничего не трогай. Завтра я научу тебя работать на этом компьютере.
        - Ладно, - тот разочарованно вздохнул. - Придется ждать до завра.

* * *
        Дэвид осторожно прикоснулся к чувствительному монитору и открыл специальное приложение.
        - У этого компьютера нет обычной клавиатуры, - объяснил он, - поэтому все команды вводятся посредством сенсорного дисплея. У меня не было времени, для создания каких-то особых программ, поэтому я запрограммировал его на обычные математические действия.
        - Надеюсь, этого будет достаточно, - сидевший рядом с ним Гарри тяжело вздохнул.
        - Я тоже надеюсь, - поддакнул Миллс.
        С самого утра оба молодых человека были поглощены тестированием квантового компьютера. Переместив весь аппарат, который оказался весьма громоздким, в серверную комнату, они установили его недалеко от устройства с капсулой. После этого Гарри достал из шкафа целую кипу папок и блокнотов со своими расчетами и приволок все это на середину помещения.
        - Ты говорил, что все формулы у тебя готовы, - Дэвид посмотрел на него.
        - Точно. Вот они, - Голдфилд открыл один из толстых блокнотов.
        - Хорошо, - Миллс кивнул. - Теперь все это надо ввести в память компьютера. Чтобы нам было удобно это делать, я предусмотрел вот это.
        Он нажал на кнопку сбоку аппарата, и из отверстия под монитором выдвинулся небольшой плоский экран.
        - Это портативный сенсорный дисплей со специальным маркером, - объяснил Дэвид, вытащив приспособление и сняв с его края тонкую пластиковую ручку. - Все, что ты будешь писать на нем, сразу же отобразится на основном мониторе. Этот дисплей распознает большинство подчерков, но все равно писать надо максимально аккуратно. Понятно?
        - Угу, - Гарри кивнул.
        - Хорошо. Теперь введем формулы. Сколько их?
        - Много.
        - И ты уверен, что они сработают?
        - Надеюсь, - Гарри пожал плечами.
        - А если расчеты окажутся неправильными? - Дэвид с тревогой посмотрел на него.
        - Тогда я умру, - спокойно констатировал Голдфилд. - Не думаю, что мое бессмертие способно противостоять сингулярности черной дыры.
        - Но это же… это же страшная смерть! - не выдержал Миллс.
        - Что ж, значит такова моя судьба, - его собеседник пожал плечами.
        - А как же Лилиан?
        - А что Лилиан? Ей очень даже повезет. Она избавится от такого как я.
        - Но ведь она любит тебя.
        - Любовь не должна приговаривать ее к мучениям. Не думаю, что ей будет хорошо, когда Садри на долгие годы упрячет меня за решетку.
        - Но может вы просто уедите куда-нибудь, где он вас не достанет? - предположил Дэвид.
        - Бежать? - Гарри с тоскою посмотрел на него. - Думаешь, это выход?
        - Это шанс.
        - А как быть с моей бесконечной жизнью? Или ты предлагаешь дождаться, пока Рино Садри состарится и умрет? Я может быть и доживу до этого времени, а вот Лили… - он сделал паузу. - Нет, Дэйв, это не выход и не шанс. Давай не будем терять времени.
        - Хорошо, - Миллс тяжело вздохнул.
        Он взял у него из рук блокнот и начал осторожно вводить формулы в память компьютера. Эта работа требовала большой сосредоточенности, поэтому они поочередно сменяли друг друга. Наконец к вечеру все было готово.
        - Осталось запросить результат, - тихо проговорил Дэвид.
        Дрожащей рукой он коснулся нескольких сенсорных кнопок на мониторе. Компьютер тут же отреагировал, отображая на экране степень прогресса проводимых операций.
        - Как думаешь, он долго будет вычислять? - поинтересовался Гарри.
        - Не знаю, - искренне признался ученый. - Надеюсь, что нет. Иначе в чем его польза?
        - Ладно, - согласился Голдфилд. - Подождем.
        Ничего не отвечая, Миллс встал и начал прохаживаться по комнате.
        - И все-таки я считаю, что надо попытаться найти другой выход, - произнес он наконец. - Ну, подумай сам, вся эта техника совершенно непроверенна. Может случиться что угодно!
        - Дэвид, мы обсуждали это сотни раз! - Гарри всплеснул руками. - Успокойся наконец! Все будет хорошо!
        - Я боюсь, что не будет…
        - А ты не бойся, - Голдфилд встал и посмотрел на него.
        - Что именно ты собираешься сделать, когда вернешься в прошлое? - спросил Миллс.
        - Не выпить отравленное вино.
        - А потом?
        Гарри молчал.
        - Почему ты не хочешь мне сказать? - настойчиво спросил ученый.
        - Потому что я не думаю, что тебе стоит об этом знать.
        Дэвид усмехнулся в ответ.
        - Тебе не кажется, что это не честно? - спросил он. - Я столько сделал для осуществления твоего безумного плана, а теперь ты даже не хочешь поделиться.
        - Дело не в том, что я не хочу. Ты не одобришь мои идеи…
        - И все же?
        - Я… я не хочу, чтобы Александр умер в Вавилоне, не хочу, чтобы империю, которую мы создавали с таким трудом, раздирала на части кучка диадохов[12 - Диадохи - наследники.], не хочу, чтобы Македония так и не увидела своих победителей. Мне хочется триумфального возвращения в Пеллу. Я думаю, ты понимаешь, что я имею ввиду.
        - Понимаю, - Миллс опустил голову. - Мне кажется, один тот факт, что хилиарх великой империи не погибнет в самом расцвете лет и славы, уже откроет такую перспективу перед македонским войском. Не для кого не секрет, что здоровье царя подкосила и психологическая травма от потери близкого друга.
        - Возможно, - Гарри пожал плечами. - Но я не слишком в этом уверен. Ты ведь видел лекарственные препараты, что я приготовил. Я собираюсь взять их с собой.
        - А что еще?
        - Еще?.. А почему тебе это так интересно?
        - Просто, любопытствую, - отозвался Дэвид.
        - Я пока не знаю, - солгал Голдфилд.
        - Не знаешь? - ученый с сомнением посмотрел на него.
        - Послушай, Дэвид, какая разница, что я собираюсь сделать? Я ведь все равно это сделаю. Или… может… ты хочешь меня остановить? - Гарри медленным шагом приблизился к Миллсу. - Каким образом?
        - Не бойся, - ученый горько усмехнулся. - Мне прекрасно известно, что я не в состоянии это сделать.
        - Ты прав, - Голдфилд отвернулся от него и подошел к сейфу, стоявшему у стены. - Тебе не удастся меня остановить. Даже если ты попытаешься сдать меня ФБР.
        - Сдать тебя? - переспросил Миллс. - Как тебе такое в голову пришло?!
        - Очень просто. Ведь если Садри появится здесь, моя затея обречена на провал, - Гарри открыл сейф и вытащил из него небольшую коробку. - А ведь именно этого ты и хочешь.
        - Гарри, я не собираюсь тебя никому сдавать.
        - А как насчет того, что нельзя менять ход исторических событий?
        - На все воля Божья, - сокрушенно отозвался ученый. - Если ты это сделаешь, значит так оно и должно быть.
        - Но ведь мир изменится.
        - И надеюсь это будут перемены к лучшему.
        - Дэйв, ты действительно веришь в то, что говоришь, или пытаешься усыпить мою бдительность?
        - Усыпить твою бдительность?! - воскликнул Миллс. - Гарри, о чем ты?! Я не собираюсь становиться у тебя на пути!
        - А ты и не сможешь.
        Голдфилд повернулся, и Дэвид увидел в его руке маленький пистолет.
        - Я знаю, вы все хотите, чтобы моя затея провалилась, - заговорил Гарри. - Вы все рассказываете мне сказки о том, что правильно и разумно. Вы делаете вид, что пытаетесь оградить меня. Но на самом деле вам наплевать на меня! Вам все равно! Вам никогда не понять, сколько мне приходилось страдать в этой жизни!
        - Гарри… Гарри… успокойся! - Миллс попытался образумить его. - Ты ведь не собираешься… не собираешься стрелять?!
        - Ты знаешь все мои тайны… - проговорил Голдфилд, делая шаг вперед. - Ты знаешь, что я хочу сделать!
        - Но ты говорил, что мы друзья… или нет?
        - Если бы ты был моим другом, ты бы не пытался меня отговорить!
        - Гарри, послушай, я желаю тебе только добра… Если… если сделав это, ты будешь счастлив, то… давай! Вперед! - голос Дэвида задрожал.
        Он все еще не верил в то, что Гарри может вот так просто убить его.
        - А что будешь делать ты? - Голдфилд все еще держал его на прицеле.
        - А что я могу делать? Буду жить дальше!
        - Ты лжешь! Ты не веришь в мои идеи! Ты позвонишь в ФБР и сдашь меня им!
        Он почти вплотную подошел к Миллсу и прижал пистолет к его горлу.
        - У тебя паранойя! - прошептал Дэвид, отступая назад.
        Он пятился до тех пор, пока его спина не уперлась в стену.
        - Паранойя? - произнес Голдфилд. - Нет! Я просто пытаюсь спастись!
        - Гарри… - прошептал Миллс. - Ты ведь не выстрелишь… Я знаю, ты не выстрелишь… Ты на это не способен…
        - Откуда ты знаешь, на что я способен, Дэвид? - с горечью спросил Гарри. - Ты ничего не знаешь о моей жизни!
        - Но я знаю тебя…
        Голдфилд ничего не ответил. Дрожащим пальцем он коснулся курка, почти уверенный в том, что готов к новому убийству. Но в эту минуту у него все поплыло перед глазами, окутывая его сознание новым воспоминанием…
        Глава 44
        БЕЛЬГИЯ. КОНЦЕНТРАЦИОННЫЙ ЛАГЕРЬ. 1944 ГОД.
        - Господин Берг, - молодой немецкий солдат вбежал в кабинет начальника концлагеря и вытянулся в струну. - Разрешите доложить!
        - Докладывай, - Кристиан Берг поднял на него суровый взгляд.
        - Капитан Эрик Кайзер и лейтенант Курт Зайслер уже прибыли и ждут вас, - отчеканил солдат.
        - Уже?! - Берг вскочил на ноги. - Иду.
        Он поспешно надел китель и пристегнул кобуру с пистолетом. Приезд Эрика Кайзера или Черного Капитана, как его прозвали в немецкой армии, не предвещал ничего хорошего. Все знали, что несмотря на свой невысокий чин, Кайзер был одним из тех, кому было дозволено лично входить в кабинет Фюрера, и Гитлер всегда посылал его, когда надо было произвести определенного рода чистку. Под ледяным взглядом этого человека робели даже самые бывалые офицеры Третьего Рейха. За его спиной шептались, им тайно восхищались, его ненавидели.
        Курт Зайслер напротив был далеко не вхож в круг ближайших друзей командования и прослыл в армии отъявленным алкоголиком и психом. Ему ничего не стоило посреди пьяной пирушки выхватить автомат и расстрелять всех вокруг. Его самым близким другом была бутылка крепкого коньяка, неизменно следовавшая за ним повсюду.
        Несмотря на то, что Берг был оповещен о ближайшем приезде офицеров, в глубине души он надеялся, что у Кайзера и его сумасшедшего спутника найдутся дела поважнее, чем наведываться в его лагерь. Но к сожалению, его надежды не оправдались, и высокопоставленные гости уже ожидали его на первом этаже штаба.
        Войдя в помещение, начальник концлагеря отдал честь и замер в ожидании.
        - Кристиан, я рад тебя видеть! - воскликнул Зайслер, швыряя на стол свою фуражку. - Война идет, а ты нисколько не изменился.
        Берг ответил на его слова кислой улыбкой.
        - Присаживайтесь, господа, - он предложил стулья своим гостям.
        Не произнося ни слова, Эрик Кайзер снял фуражку и опустился на предложенное место.
        - Меня предупреждали о вашем предстоящем приезде, - снова заговорил начальник концлагеря. - Я распорядился приготовить для вас лучшие комнаты…
        - Не надо, - отрезал Кайзер. - Мы задержимся ненадолго.
        - Тогда…
        - Майор Берг, нам известно, что недавно вам доставили одного американского шпиона, - продолжал Эрик. - Нам надо его допросить.
        - Я думал Гестапо уже допросило его, - удивленно проговорил Берг.
        - Одним допросом больше, одним допросом меньше, - Зайслер развел руками, взгромождая ноги на стол. - Какая разница, Кристиан?
        - Да, конечно, - Берг поспешно закивал. - Когда вам будет угодно допросить его?
        - Прямо сейчас, - отозвался Кайзер.
        - Я прикажу его привести.
        Начальник концлагеря вызвал солдата и отдал распоряжение. Однако через пятнадцать минут тот, запыхавшись, вбежал в комнату, и сообщил, что заключенного нигде нет.
        - Как это нет?! - Берг со страхом посмотрел на Кайзера, на лице которого не дрогнул ни один мускул. - Проверьте все! - крикнул он солдату. - Каждую щель!
        Когда тот выбежал исполнять приказ, начальник концлагеря снова посмотрел на своих гостей.
        - Он найдется, - уверил он их. - Вот увидите.
        - Боюсь, что не найдется, - холодно отозвался Кайзер.
        - Это… это как? - запинаясь спросил Берг.
        - А очень просто. Вы позволили сбежать американскому шпиону.
        - Позволил сбежать? - чуть слышно переспросил начальник лагеря. - Но это немыслимо! Как вы можете обвинять меня в подобном?!
        - Майор Берг, вам было известно о том, что заключенный работает на разведку Соединенных Штатов? - спросил Черный Капитан.
        - Да.
        - А вам поступало распоряжение о том, что с этого шпиона нельзя спускать глаз?
        - Да, - Берг медленно опустился на стул.
        - А вы вместо того, чтобы охранять его, позволили этому человеку сбежать? - продолжал Эрик спокойным тоном.
        - Я… никому… ничего… не позволял, - проговорил начальник лагеря.
        - Как же он тогда сбежал? - усмехнулся Зайслер. - Сквозь стену прошел, что ли?
        - В моем лагере отличная охрана! - Берг почувствовал, что холодеет.
        - Да, дружище, это заметно - Курт встал и, подойдя к буфету у стены, вытащил из него бутылку конька. - Отменное пойло! - произнес он, рассматривая этикетку.
        - Угощайтесь, - Берг сглотнул ком в горле.
        - Отлично! Эрик, будешь? - Зайслер повернулся к напарнику.
        - Позже, - отозвался Кайзер. - Сначала я разберусь с побегом американского разведчика.
        - Герр капитан, - начальник лагеря приложил максимум усилий, чтобы взять себя в руки. - Мы его найдем. Можете не сомневаться.
        - Единственное, в чем я сомневаюсь, - Эрик поднялся на ноги, - это то, что вы будете участвовать в поисках беглеца.
        - То есть… то есть как?
        - Очень просто, - Кайзер спокойно вытащил из кобуры пистолет и навел его на Берга.
        - Нет! Умоляю! - майор в отчаянии сполз со стула на пол. - Дайте мне совсем немного времени! Я приведу к вам этого шпиона!
        - Поздно, - холодно отозвался нацист.
        - Но… вы не можете! - Берг на коленях подполз к капитану. - У меня жена и трое детей!
        - Об этом надо было думать раньше.
        - Я умоляю! - по лицу начальника концлагеря потекли слезы. - Я все исправлю! Клянусь вам!
        - На войне ошибки не простительны, Берг. За них надо отвечать, - Кайзер был неумолим.
        - Но… но…
        - Прощайте, майор.
        Эрик уверенно нажал на курок. Раздался выстрел, и Кристиан Берг навсегда затих на полу с простреленным лбом.
        - Вот это да! - проговорил Зайслер, делая очередной жадный глоток конька. - Чистая работа. А ты ведь знал, что он не виноват, а побег американца - часть хорошо продуманного плана.
        - Высшее командование желает, чтобы этот план оставался известным лишь немногим, включая нас с тобой, - Эрик спрятал пистолет и развалился на стуле.
        - И ты так спокойно пристрелил его?
        - Достижение высших целей требует жертв, - Кайзер развел руками.
        - Теперь я понимаю, как тебе удалось скрыть то, что ты не ариец, - Курт подошел к нему вплотную и прошептал Эрику в самое ухо. - Ты еще хуже! Ты - само воплощение фашизма, Гефестион…

* * *
        Голдфилд отогнал воспоминание и снова посмотрел на Дэвида, к горлу которого он все еще прижимал дуло своего пистолета. В следующую минуту, словно очнувшись от страшного сна, он осознал, что едва не убил его. Медленным шагом он отошел от Миллса, опуская пистолет. Его рука беспомощно разжалась, роняя оружие на пол.
        - Господи! - прошептал он, падая на колени и закрывая лицо руками. - Господи, что я делаю?!
        Понимая, что он не в себе, Дэвид приблизился к нему и опустился рядом с ним на пол.
        - Гарри, - он осторожно коснулся рукой его плеча. - Гарри. Голдфилд посмотрел на него, и Миллс увидел, как у него по щекам текут слезы.
        - Прости! - прошептал он. - Я не знаю, что на меня нашло! Прости пожалуйста!
        Он снова закрыл руками лицо, и его плечи сотрясли рыдания.
        - Я знаю, ты теперь возненавидишь меня, - говорил он. - Но у тебя есть все права на это. Я чуть не убил тебя! Дэвид, я чуть тебя не убил!
        - Ты сам не знал, что делаешь, - попытался успокоить его Миллс. - На всех на нас иногда что-то находит.
        - Но я мог тебя пристрелить! - Голдфилд с ужасом посмотрел на него.
        - Но не пристрелил же.
        Дэвид мягко привлек его к себе и заключил в свои объятия. Прижавшись к нему всем телом, Гарри рыдал от страха и отчаяния. В ту минуту Миллсу показалось, что он ощутил все одиночество, всю боль и неуверенность, что раздирали на части этого человека. Ему показалось, что он сам прожил все эти долгие века, скитаясь по свету в поисках спасения. Впервые с той минуты, как Гарри рассказал ему о своей затее с машиной времени, Дэвид понял, что именно гнало его друга в неизведанную и опасную тьму черной дыры, которую он собирался создать.
        - Все будет хорошо, - проговорил он, успокаивая его. - Все будет хорошо. Ты вернешься домой и поможешь Александру вылечиться. Потом вы возвратитесь в Пеллу. Созданная вами империя не развалится, а Александр будет продолжать править, расширяя ее границы. И мир изменится, изменится к лучшему.
        - Правда? - Гарри посмотрел на него.
        - Конечно, - Дэвид достал из кармана платок и протянул ему. - А как же может быть иначе?
        - А как же Лилиан?
        - Заберешь ее с собой. И будет у тебя две жены.
        - Ты серьезно?! - спросил его пораженный Голдфилд.
        Дэвид хотел было ему что-то ответить, но тихий звук, раздавшийся в комнате, заставил их обоих повернуться в сторону квантового компьютера, который оповещал их о том, что вычисления закончены. С трудом веря в происходящее, оба молодых человека встали с пола и подошли к аппарату.
        - Он все сделал, - прошептал Миллс. - Всего лишь за каких-то тридцать минут!
        Сев перед монитором, на котором был виден список результатов, они внимательно просмотрели каждую цифру.
        - А ему можно доверять? - с сомнением спросил Гарри.
        - Не знаю, - честно ответил Дэвид. - Наверно. Вот видишь, - он указал ему на одну из цифр. - Это - скорость, с которой должно вращаться второе кольцо-магнит, а это - время, через которое оно должно остановиться. А вот эта цифра - скорость вращения большого кольца, с помощью которого должна сгенерироваться темная энергия. Только я ума не приложу, какой генератор сумеет задать ему подобную громадную скорость.
        - У меня есть один такой, - с улыбкой произнес Гарри.
        Встав, он подошел к небольшой панели с кнопками недалеко от капсулы. Повернув несколько рычагов, он в ожидании отошел в сторону. В это время в полу раздвинулись два блока, и специальный подъемный механизм вытащил на поверхность устройство внушительных размеров.
        - Что это? - спросил Миллс, с любопытством следивший за происходящим.
        - Ты когда-нибудь слышал про Зед-Машину из американской национальной лаборатории Сандия?
        - Сверхмощный генератор? Слышал.
        - Так вот мое устройство - точная копия Зед-Машины, только в десять раз мощнее, - Гарри улыбнулся. - Я называю его Зверем.
        - Как тебе удалось его создать? - поразился Дэвид.
        - Я заплатил очень большие деньги одной фирме, которая решилась его сконструировать, хотя они так и не были до конца уверены, что он заработает. К сожалению, Зверь, как и вся остальная техника, не протестирован.
        - Значит, ты не можешь быть уверен, что он сработает как надо?
        - Но я на это надеюсь.
        Гарри отошел от генератора и снова опустился на стул рядом с Миллсом.
        - Дэйв, - глухо заговорил он. - Ты уверен, что сможешь простить мне то, что я сделал? Я… правда был не в себе… Со мной иногда такое бывает.
        - Гарри, думаешь я этого не понимаю? - ученый положил ему руку на плечо.
        - Ты не поверишь, но мне впервые в жизни стыдно за собственное поведение, - признался Голдфилд, стирая с лица остатки слез.
        - Впервые в жизни ты остановился и не сделал то, чего хотел, - произнес Дэвид. - Я прав?
        Гарри поднял на него глаза, вспоминая скольких людей он убил, через сколько трупов переступил ради достижения собственных целей, зачастую руководствуясь лишь прихотью, а не необходимостью.
        - Ты прав, - согласился он. - Я впервые победил ее.
        - Кого? - не понял Миллс.
        - Свою ненависть… - Голдфилд сделал паузу, - к людям.
        Опустив голову, он умолк.
        - Мне надо выпить, - проговорил он наконец.
        - Нет, нет, нет, - остановил его Дэвид, взяв за руку. - Никакой выпивки. Сейчас не время напиваться.
        - Но мне плохо! - попытался воспротивиться Гарри.
        - Когда ты наконец поймешь, что проблемы не тонут в вине? Они лишь разрастаются как снежный ком.
        - Я хочу немного расслабиться, - взмолился Голдфилд. - Мой мозг вот-вот взорвется!
        - Гарри…
        - Совсем немного.
        Гарри высвободил руку и, поднявшись, направился к шкафу в дальнем углу комнаты.
        - Будешь? - спросил он Дэвида, доставая вино.
        - Нет, - тот покачал головой в ответ.
        - Ну, ладно, - Голдфилд откупорил бутылку и вернулся к компьютеру.
        Несколько минут они молча созерцали цифры на мониторе.
        - Лилиан придет сегодня? - спросил наконец Миллс.
        - Нет, - отозвался Гарри, приложившись к горлышку. - В фирме много работы, а потом она поедет домой.
        - А этот федеральный агент больше к ней не приходит?
        - Не знаю, - Голдфилд сделал несколько жадных глотков. - Она мне ничего не говорила. Знаешь, это ирония судьбы, но…
        - Что но?
        - Я в ней абсолютно уверен. Лили не выдаст меня.
        - А в чем же ирония?
        - Она - женщина, - Гарри развел руками. - Я никогда не доверял женщинам.
        - Не надо было судить обо всех женщинах по поступку одной из них, - заметил Миллс. - Все люди разные.
        - Ты прав, - Голдфилд в очередной раз приложился к бутылке. - Ты снова прав.
        Он умолк, и в комнате воцарилась тишина, нарушаемая лишь тихим попискиванием аппаратуры.
        - Что ты будешь сегодня делать? - Дэвид нарушил молчание.
        - Пить, - глухо отозвался Гарри.
        - Так я и думал, - ученый опустил голову.
        - Иди домой, Дэйв, расслабься и отдохни. Я и так тебя замучил.
        Миллс молчал.
        - Я серьезно, Дэвид. Уже поздно. Тебе не стоит здесь задерживаться.
        Ученый с сомнением посмотрел на него, но снова промолчал.
        - Можешь быть уверен, сегодня я уже ничего не натворю, - уверил его Голдфилд.
        - Точно?
        - Обещаю, - Гарри улыбнулся.
        - И ты не попытаешься осуществить свой безумный план, как только я выйду отсюда?
        - Нет, - Голдфилд опустил голову. - Я не могу уйти, не попрощавшись с Лили.
        - Понятно, - Дэвид вздохнул. - Тогда, до завтра? - он поднялся.
        - До завра, - Гарри кивнул в ответ. - Тебя проводить?
        - Не беспокойся, - Миллс покачал головой. - Спокойной ночи.
        - Спокойной ночи.
        Голдфилд дождался, пока за ним закроется дверь, и отпил еще немного вина. Бутылка в его руке была уже наполовину пуста, и он был совсем не уверен, что ограничится ею одной. Еще никогда в его душе не было так пусто и серо. Раньше в ней жили ненависть, желание отомстить, гнев за собственную исковерканную жизнь, которые казались ему лучшим поводом и оправданием для всех его действий. Но в ту самую минуту, когда он опустил руку, сжимавшую пистолет, понимая, что уже не выстрелит, все эти чувства куда-то улетучились. Не осталось ни ненависти, ни гнева, ни отчаяния. Была лишь пустота и смертельная усталость от долгих лет, казавшихся теперь полными бессмысленных стремлений. Словно в один миг он утратил все цели и побуждения, что двигали им все это время.
        - Как же я устал, - пробормотал Гарри, допивая вино и ставя пустую бутылку на пол рядом с собой.
        С минуту он сидел, глядя на мерцающий монитор. Затем он потянулся к блокноту и медленно переписал в него все данные. Алкоголь уже начинал действовать, и поэтому ему приходилось по несколько раз проверять каждую цифру. Закончив, он вздохнул и нажал на кнопку, отключавшую компьютер. Экран послушно погас и затих.
        - Вот и все, - проговорил Гарри и поднялся на ноги.
        Пошатываясь он подошел к генератору и открыл стеклянную крышку панели управления. Аппарат был снабжен специальным миникомпьютером, управлявшим им. Голдфилд включил его и ввел в память все данные. Теперь послушный Зверь будет знать, на какую скорость и какой период разгонять кольца его машины времени. Затем Гарри отключил генератор и закрыл обратно крышку. Его взгляд упал на шкаф в углу, в котором он обычно хранил вино. В его голове промелькнула мысль о второй бутылке, но потом он вспомнил, что еще не закончил приготовления. Голдфилд подошел к сейфу и вытащил из него небольшой металлический ящик. Открыв его, он начал внимательно проверять содержимое: коробку с медикаментами, которую он вовремя перенес в бункер из своей квартиры, сверхмощный ноутбук последней модели и пистолет с большим количеством запасных обойм. Конечно он не собирался показывать Александру все это сразу. Но Гарри точно знал, что со всеми этими предметами Македонская Империя останется непобедимой раз и навсегда. Довольно улыбнувшись, он закрыл ящик и перетащил его в контейнер в капсуле. Туда же он поместил портативный генератор
электроэнергии, приспособленный к работе даже на сырой нефти. Теперь все было готово. Оставалось запустить машину и решиться на самый отчаянный поступок в истории человечества.
        Гарри вышел из капсулы и хотел было отправиться за второй бутылкой, но сильное головокружение заставило его задержаться за стенку, чтобы не упасть. Он ничего не ел почти весь день, и теперь выпитое вино дало о себе знать. С трудом добравшись до софы, он рухнул на нее не в состоянии бороться с неведомой силой, которая подкашивала ему ноги. Спустя минуту он уже спал.
        Глава 45
        Осеннее утро в Нью-Йорке выдалось сырым и промозглым. Войдя в здание исследовательского института, Дэвид стряхнул с плаща капли дождя.
        - Доброе утро, - поздоровался он со служащими охраны.
        - Доброе утро, доктор Миллс. Вот ваш пропуск, - один из них протянул ему карту для входа в лабораторию.
        - Спасибо, - Дэвид расписался и хотел было уйти, но сотрудник безопасности остановил его.
        - Извините, сэр.
        - Да? - Миллс удивленно посмотрел на него.
        - Вас ждут, - охранник указал ему на двоих мужчин, дожидавшихся в холле.
        - Мистер Дэвид Миллс? - спросил один из них, приблизившись к нему.
        - Да это я.
        - Рино Садри, ФБР, - мужчина показал ему свое удостоверение. - Нам надо поговорить.
        - ФБР? - Дэвид изобразил на лице неподдельное удивление. - О чем вы хотите поговорить?
        - Об одном вашем знакомом. Пройдемте, присядем, - Садри указал ему на кожаные диваны, стоявшие в холле. - Кстати, это мой помощник, Майкл Дженкинс.
        - Очень приятно, - выдавил из себя Миллс.
        Пройдя к дивану, он поставил на него свой кейс и снял плащ.
        - Я вас слушаю, - Дэвид сел, скрестив руки на груди.
        - Вы знакомы с человеком по имени Гарри Голдфилд? - Рино опустился на диван рядом с ним.
        - Да, а что?
        - Насколько близко вы с ним знакомы?
        - Не понял вопроса, - Миллс усмехнулся.
        - Ладно, - Садри был полон терпения. - Как часто вы с ним видитесь?
        - Да так, иногда, - Дэвид пожал плечами. - Бывает, встречаемся в кафе, чтобы выпить чашечку кофе. А в чем дело?
        - Он никогда не казался вам немного странным?
        - Знаете, Гарри гениальный программист, а все гениальные люди - немного странные.
        - Вы бывали у него дома?
        - Нет, а что, должен был?
        - Ну, вы же его друг, - Садри мерил ученого испытывающим взглядом.
        - Я бы не сказал, что мы близкие друзья, - возразил Миллс. - Так, знакомые. А в чем, собственно говоря, дело? Гарри что-то натворил?
        - Натворил, - скупо отозвался агент. - Скажите, когда вы видели его в последний раз?
        Дэвид сделал вид, что пытается вспомнить.
        - Даже не знаю, - проговорил он. - Может, месяца два назад, а может, и больше.
        - Мистер Миллс, мне кажется, вы что-то недоговариваете.
        - С чего вы это взяли?
        - Вам известно намного больше, чем вы говорите, и видитесь вы с Голдфилдом намного чаще. Учтите дача ложных показаний может повлечь за собой не самые приятные последствия.
        - Вы мне угрожаете? - Дэвид усмехнулся. - В чем конкретно вы пытаетесь обвинить Гарри?
        С минуту Садри с сомнением смотрел на него.
        - Не смею больше отнимать у вас время, - произнес он, понимая, что ему не удастся ничего вытрясти из ученого.
        - До свиданья, - Миллс встал и, прихватив кейс и плащ, пошел к лифту.
        - И что теперь? - спросил Дженкинс, когда Дэвид скрылся в кабине. - Почему вы так легко дали ему уйти?
        - Потому что он все равно ничего не скажет, - Рино откинулся на спинку дивана. - И перед каким бы фактом я его не поставил, он все будет отрицать.
        - Что же делать?
        - Я знаю, что делать. Мы будем следить за ним. Рано или поздно, но он встретится с Голдфилдом и приведет нас к нему.
        Сказав это, Рино встал и направился к выходу.

* * *
        Почти вбежав в свой кабинет, Дэвид наспех надел белый халат и, схватив мобильный телефон, набрал номер Гарри.
        - Абонент временно недоступен, - отозвался автоответчик.
        - Нет! - пробормотал Миллс. - Только не это!
        Он позвонил снова, но как и прежде безрезультатно. Сев за стол, Дэвид подпер руками голову, пытаясь сообразить, что ему делать. В бункере не было другого телефона, и поэтому сотовый был единственным средством связи с Голдфилдом. Но тот, как назло, был отключен. «Ничего, - подумал Миллс. - Когда-нибудь он проснется и включит его».
        Дэвид попытался отвлечься от мрачных мыслей и погрузился в работу. Но как назло, у него ничего не получалось. То и дело, он вставал и ходил взад и вперед по лаборатории, чувствуя, как его трясет от нервной лихорадки. Почти каждый час Миллс брался за свой сотовый телефон в надежде дозвониться до Голдфилда, но вновь и вновь слышал на противоположном конце безразличный голос автоответчика. Несколько раз за день он подходил к окну и видел, как на углу улицы стоит один и тот же автомобиль. У Дэвида не было сомнений в том, что это Садри и что он выжидает удобного момента, чтобы выследить его и Гарри.
        Наконец когда часы показали пять вечера, Миллс отложил всю работу и собрался домой. Он аккуратно сложил все бумаги в кейс, отключил аппаратуру и запер лабораторию. Попрощавшись с дежурными лаборантами, он сменил белый халат на пиджак и плащ и медленными шагами прошел к лифту. Спустившись на первый этаж, он вернул пропуск для входа и вышел на улицу. Но не успел он сделать и пару шагов, как его окликнул знакомый голос.
        - Дэйв! - Голдфилд почти подбежал к нему. - Как хорошо, что я тебя здесь застал. Я как раз хотел тебе сказать…
        - Гарри! - прошептал Миллс. - Тебе нельзя здесь находиться! Уходи отсюда!
        - Но почему? - он удивленно посмотрел на него.
        - Потому что здесь ФБР! Садри приходил ко мне утром! Они следят за мной! Я целый день пытался дозвониться на твой мобильный!
        - Мой мобильный? - Гарри начал обшаривать карманы. - Кажется у него села батарея.
        - Села батарея?! Да я умоляю тебя, уходи отсюда!
        В этот момент Дэвид заметил, что его друг смотрит куда-то через его плечо. Обернувшись, он увидел Рино Садри, выходящего из машины. На мгновенье взгляд федерального агента встретился с глазами Гарри.
        - Бежим! - Миллс схватил его за куртку и потащил в сторону.
        - А ты не на машине?
        - Я всегда езжу на работу на метро!
        - Но почему?!
        - Потому что не знаю, как объяснить коллегам появление подаренного тобою «Мерседеса»! Бежим!
        Наконец осознав ситуацию, Голдфилд подчинился. Вдвоем они бросились прочь от здания исследовательского института и завернули за ближайший угол.
        - За ними! - крикнул Садри своему помощнику, на ходу запрыгивая в автомобиль.
        Дженкинс нажал на газ, и машина рванула с места.
        Заметив, что им не уйти так легко от преследования, Дэвид и Гарри забежали в ближайший подъезд.
        - И что теперь? - спросил Миллс тяжело дыша.
        - Я должен тебе кое-что сказать, - задыхаясь, проговорил Голдфилд. - Я обо всем позаботился. После того, как я уйду, у тебя не должно быть никаких проблем. Я устранил все улики против тебя и уничтожил все отпечатки твоих пальцев. Им будет не в чем тебя обвинить.
        - Думаешь, Садри обнаружит твой бункер?
        - Конечно.
        - Но как?
        - Это уже не важно, - Гарри покачал головой. - Но у меня не так много времени.
        - Значит, сейчас ты должен туда попасть.
        - Нет, мне надо к Лилиан. Я не успел с ней попрощаться.
        - Лилиан, - пробормотал Дэвид, пытаясь придумать как им выйти из укрытия и не попасться Садри. - Мы можем попытаться проскользнуть на соседнюю улицу и поймать такси, - предложил он наконец.
        - Хорошо, - Гарри согласился. - Давай.
        Миллс осторожно высунулся из подъезда и обвел взглядом округу. Вроде машины федерального агента нигде не было видно.
        - Пошли! - шепнул он Голдфилду.
        Они выбрались из своего убежища и, озираясь по сторонам, пошли вдоль улицы. Однако визг тормозов за спиной заставил обоих молодых людей резко обернуться. Садри вовсе не собирался сдаваться, тем более сейчас, когда его цель была так близка.
        - Уходим! - Дэвид схватил Гарри за руку.
        - Когда же он от меня отстанет! - прокричал Голдфилд.
        Миллс не ответил.
        - Давай сюда! - он указал ему на поворот.
        Они вбежали в переулок и перемахнули через решетчатое ограждение.
        - Куда теперь? - спросил Гарри, на минуту остановившись.
        Дэвид молча указал ему на вход в дом. Они вошли в подъезд и, пройдя его насквозь, вылезли через окно на следующую улицу.
        - Такси! - Миллс замахал рукой. - Такси!
        Возле них тут же затормозил желтый автомобиль.
        - К причалу Статен Айленд Ферри, - попросил Гарри, залезая в машину. - И побыстрее пожалуйста.
        Дэвид тоже сел в такси и, захлопнув за собой дверцу, оглянулся. К счастью им удалось оторваться от преследования. Через полчаса они уже были в Даун-Тауне. Голдфилд расплатился с таксистом и вылез из машины. Миллс хотел последовать за ним, но Гарри остановил его.
        - Поезжай домой, - произнес он.
        - А как же… как же ты? - ученый все-таки вышел из автомобиля.
        - Я сейчас пойду к Лилиан. Я должен увидеть ее перед тем, как уйду, - ответил Гарри. - А потом постараюсь незаметно пробраться в бункер. Думаю, завтра утром меня уже не будет в Нью-Йорке.
        - Значит… это конец?
        - Да, - Голдфилд опустил глаза. - Это конец, конец моим скитаниям и мучениям. Кажется, я наконец-то дошел до нее.
        - До кого?
        - До своей границы света, - Гарри улыбнулся. - А там, за ней начинается новая жизнь.
        - Ну почему… - с трудом проговорил Дэвид. - Ну почему я так не хочу тебя отпускать?
        - Все будет хорошо, - уверил его Голдфилд. - И спасибо тебе за все, что ты для меня сделал. Я в неоплатном долгу перед тобой. Если бы не ты, мне бы никогда ничего не удалось.
        - Не за что, - у Миллса задрожал голос. - Я рад, что смог тебе помочь, Гефестион.
        Услышав свое настоящее имя, македонянин поднял на него светящиеся от счастья глаза. В следующую минуту он заключил Дэвида в свои объятия.
        - Спасибо! - шептал он. - Спасибо!
        - Тебе пора, - Миллс мягко отстранился. - Я не хочу отнимать у тебя те минуты, которые ты можешь провести с Лилиан. И как бы ни было тяжело это сказать, но… прощай.
        - Прощай, - проговорил Гефестион. - И прости меня за все.
        Повернувшись, он быстрым шагом пошел к дому Тревис. То и дело оборачиваясь, он смотрел на Дэвида, который продолжал стоять возле такси и провожать его взглядом. Как и много раз прежде он прощался со своей прежней жизнью и прощался навсегда. Но еще никогда на душе у Гефестиона не было так тяжело. Мысль о том, что весь тот мир, с которым он уже успел свыкнуться, исчезнет для него навеки, тяжелым камнем ложилась ему на сердце. И больше не было ненависти, не было злости, не было отчаяния, только боль, боль от предстоящей разлуки с прежней жизнью.
        Дождавшись, когда его друг скроется в подъезде дома, Дэвид сел в машину и захлопнул дверцу.
        - Храни тебя Господь, Гефестион, - прошептал он и назвал таксисту свой домашний адрес.
        Глава 46
        - Сэр, мы их потеряли, - виновато произнес Дженкинс, останавливая машину.
        - Вижу! - Садри был в бешенстве.
        Несколько минут он окидывал взглядом улицу, пытаясь совладать с гневом.
        - Поезжай в офис, - процедил он наконец сквозь зубы.
        Его помощник молча завел двигатель. Всю дорогу оба агента не обменялись ни единым словом. Садри безмолвно созерцал вечерний Нью-Йорк, а Майкл не решался нарушить воцарившуюся тишину.
        Наконец они подъехали к зданию Федерального Бюро. Поднявшись на свой этаж и подойдя к кабинету, Рино со злостью распахнул дверь и прошел к своему столу. Стараясь оставаться как можно более незаметным, Дженкинс шмыгнул в комнату вслед за ним и замер возле своего рабочего места.
        - Ну почему?! - Садри стукнул по столу кулаком. - Почему ему снова удалось уйти?!
        Его помощник не знал, что ответить, и потому продолжал хранить молчание.
        - Вот негодяй! - кричал Рино. - Он был всего в нескольких метрах от меня и все равно сбежал! Мерзавец! Ну ничего! Я все равно поймаю эту тварь! И когда я его поймаю, он пожалеет о том, что родился на белый свет! Он будет проклинать каждую минуту своей жизни! Он дорого заплатит за то, что сегодня заставил меня гоняться за ним по всему Манхеттену!
        Обессиленный вспышкой собственного гнева, Садри умолк и оперся руками об стол. С минуту он обводил взглядом лежавшие на нем бумаги.
        - Так не может быть! - пробормотал он наконец. - Должна быть какая-нибудь подсказка! Должна!
        Он выпрямился и начал нервно перебирать все улики, которые он раздобыл в квартире Голдфилда.
        - Подсказка… подсказка… Она где-то здесь! - повторял он.
        Сади взял несколько дневников Гарри и, перелистав, швырнул на пол.
        - Не то! - процедил он сквозь зубы.
        Вслед за дневниками полетели блокноты и исписанные листы бумаги.
        - Это тоже не то!
        Под руку Рино попались папки с переводом дневников, но и их он нервно отшвырнул от себя.
        - Ну где же?!
        Он схватился за отчеты об экспертизе и отправил их вслед за всем остальным. Замерев на секунду, федеральный агент окинул взглядом им же самим устроенный хаос. Но его глаза не видели беспорядка, они искали ключ.
        Скинув с себя оцепенение, Садри подошел к шкафу и терпеливо перебрал все книги, изъятые из дома объекта его преследования, по одному выкидывая на пол те, в которых он ничего не нашел. Вскоре книг не осталось, и он вернулся к бумагам. Но и среди тех не осталось той, которую он бы не просмотрел и не отбросил в сторону. Присев на корточки, Рино начал снова и снова обводить взглядом разбросанные листы и тетради. Неожиданно ему на глаза попалась тонкая папка, которую он раньше не замечал. Он медленно вытянул ее из-под валявшихся на полу бумаг и просмотрел содержимое.
        - Майк! - позвал он своего помощника, безучастно наблюдавшего за ним. - Посмотри-ка!
        - Что это? - Дженкинс неуверенно приблизился к нему.
        - Это договор покупки земельного участка за городом, - Рино выпрямился. - Голдфилд зачем-то купил землю в пригороде Нью-Йорка. Надо бы съездить туда и все проверить.
        - Вы хотите сделать это сегодня? - неуверенно спросил молодой агент. - Уже поздно.
        - А ты предлагаешь мне сидеть и дожидаться, пока этот мерзавец снова улизнет от нас? - Садри собрал все документы обратно в папку. - Ну уж нет! Вызывай людей. Мы едем туда сейчас же!
        Сказав это, Рино уверенным шагом пошел к выходу.
        - Да, сэр, конечно, - промямлил в ответ Дженкинс, с тоскою оглядывая хаос, царивший в офисе.

* * *
        Лилиан открыла дверь и, увидев на пороге Гефестиона, улыбнулась.
        - Привет, - поздоровалась она. - Заходи.
        - Привет, - отозвался он, входя. - Твоя кузина дома?
        - Нет. Кэти с друзьями. У них какая-то вечеринка.
        - Хорошо, - он снял куртку и прошел в гостиную.
        - Знаешь, я так рада, что ты пришел, - призналась Тревис. - Мы давно не виделись, и я не думала, что встретимся сегодня. Хочешь чего-нибудь? Может, ты голоден?
        - Я не голоден, - Гефестион покачал головой и остановился посреди комнаты. - Мне очень нужно было увидеть тебя сегодня.
        - Почему? Что-то случилось? - Лилиан напряглась.
        - Случилось, но дело не в этом.
        - А в чем же?
        Несколько минут он молчал, глядя себе под ноги. Наконец он поднял глаза на девушку.
        - Дело в том… - заговорил он, - в том, что я ухожу.
        С трудом произнеся эти слова, Гефестион почувствовал почти невыносимую тяжесть в сердце. Он так долго шел к осуществлению собственной мечты, но теперь, когда цель была уже почти достигнута, он почему-то не испытывал ни радости, ни облегчения.
        - Значит, все получилось? - Лилиан опустила голову.
        - Почти. Я еще не знаю, сработает ли оборудование. Просто я не мог уйти, не увидев тебя, не попрощавшись с тобой.
        Он подошел к ней и осторожно обнял ее за талию.
        - Это последняя ночь, ведь так? - тихо спросила она.
        - Да… - выговорил Гефестион. - Но мне надо поторопиться. Сегодня я столкнулся лицом к лицу с Садри, и он чуть было не поймал меня.
        - Что? - Лилиан с тревогой посмотрела на него.
        - К счастью нам с Дэвидом удалось сбежать. Но он был в моей квартире и наверняка перерыл там каждую бумажку. А это значит, что он мог найти там договор о покупке участка в пригороде. Так что, ему не составит большого труда обнаружить мою лабораторию. Остается лишь надеется, что он не заявится туда до утра.
        - Гарри, ты рискуешь…
        - Зови меня Гефестион, - тихо попросил он, прижимая ее к себе.
        - Хорошо, - прошептала она. - Как скажешь.
        Он улыбнулся и слился с ней в поцелуе. Не отрываясь друг от друга, они прошли в спальню и упали на кровать.

* * *
        Гефестион медленно провел пальцем по щеке Лилиан, которая лежала прижавшись к нему.
        - Спи, - прошептал он. - Уже почти три часа.
        - Я не хочу спать, - она покачала головой. - Каждая минута, проведенная с тобой - последняя. Я хочу видеть твои глаза, твою улыбку, чувствовать тепло твоего тела. Если бы я только могла остановить безумный бег секунд, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась.
        - Я не заслуживаю такой любви, - проговорил он, видя как по ее щеке скатилась слеза. - Я тебя не достоин.
        - Не говори так, - Лилиан положила голову ему на плечо. - Ты - лучшее, что было в моей жизни.
        Несколько минут они молчали.
        - Давай уйдем вместе, - неожиданно предложил Гефестион.
        - Куда? В прошлое? - удивилась она. - Нет, это невозможно!
        - Но почему?
        - Мне там не место. Гефестион, я не смогу там жить. И это неправильно.
        - А как же я?
        Она ответила не сразу.
        - У тебя уже есть жена, - проговорила она через минуту. - А мне там делать нечего.
        Гефестион понял, что не сумеет ее убедить. Но как же тяжело было осознавать, что эта ночь - действительно последняя для них.
        - Малыш, - он крепко прижал ее к себе. - Прости меня! Пожалуйста, прости!
        - Я никогда не забуду тебя, - тихо произнесла Лилиан, глядя ему прямо в глаза. - Не забуду твои поцелуи, всю ту нежность, что ты подарил мне. Я ведь так давно тебя люблю и я счастлива, что моя мечта сбылась. Обещай, что будешь вспоминать обо мне, хотя бы иногда. Обещай, что память об этой ночи не исчезнет бесследно.
        - Я клянусь! - прошептал он. - Клянусь, что буду помнить о тебе до самого последнего вздоха.
        Она улыбнулась и опустила голову. В комнате тихо тикали часы, а за окном гудел вечно неспящий Нью-Йорк. Убаюканная этими звуками и ровным биением сердца своего возлюбленного, Лилиан не почувствовала как уснула. Гефестион и сам не заметил как оказался во власти сна. Когда он проснулся, часы на тумбе показывали половину пятого утра. Стараясь не разбудить девушку, он осторожно выскользнул из постели и начал торопливо одеваться. Перед тем как уйти он остановился и посмотрел на Лилиан. Он ведь так и не сказал ей «Прощай». Но может это и к лучшему. Прощания всегда причиняют сильную боль.
        Гефестион отвернулся, чтобы уйти. В сотый раз он прокрутил в голове то, что должен был сделать. И все казалось было предельно простым и ясным. Он был уже на пороге спальни, когда у него возникло необъяснимое желание в последний раз взглянуть на город, с которым он прощался навсегда. Он подошел к окну и открыл его. Ему в лицо дунуло порывом свежего осеннего ветра…

* * *
        ВЕНЕЦИЯ. 1789 ГОД.
        Гефестион медленным шагом шел вдоль одного из каналов, когда его окликнул знакомый голос.
        - Эфестионе! Эфестионе!
        Он остановился и оглянулся.
        - Подожди! - его нагнал молодой итальянец. - Я совсем забыл отдать тебе одну вещь.
        - Какую вещь, Андрео?
        - Мой подарок тебе.
        Юноша показал ему небольшой прямоугольный предмет. Затем он снял ткань, в которую тот был завернут, и Гефестион увидел панораму Венеции.
        - Я сделал это сам, - похвастался молодой художник. - Благодаря тебе.
        - Мне? - переспросил македонянин.
        - Конечно. Это ведь ты убедил меня в том, что я действительно талантлив и должен продолжать рисовать. Если бы не твои слова, я бы все бросил и стал продавцом в отцовской лавке.
        - Я был искренен, когда говорил тебе об этом, - признался Гефестион.
        - Я знаю, - глаза итальянца сияли от счастья. - Спасибо тебе. И пожалуйста, возьми эту картину. Пусть она останется у тебя на память о Венеции.
        - Я и так никогда не забуду об этом городе, - проговорил македонянин, принимая подарок у него из рук. - Я провел здесь много прекрасных дней.
        - Тогда почему ты уезжаешь? Оставайся в нашем городе.
        - Я не могу.
        - Но почему? Почему ты уходишь оттуда, где тебе хорошо?
        - Надеюсь попасть туда, где будет еще лучше, - Гефестион горько усмехнулся. - Знаю, это звучит глупо.
        - Оставайся, - снова попросил Андрео. - У меня еще никогда не было такого друга как ты.
        Македонянин поднял на него взгляд, полный тоски.
        - Прости, - с трудом произнес он. - Но я должен уехать.
        - Жаль, - юноша опустил голову. - Я был бы рад, если бы ты решил поселиться в Венеции. Но раз ты решил уехать, то счастливого пути. Напиши если сможешь, расскажи, где ты, чем занимаешься.
        - Хорошо, - пообещал Гефестион.
        - Я не хочу говорить тебе «прощай». До встречи!
        - До встречи, Андрео.
        Македонянин улыбнулся и, поправив сумку на плече, пошел прочь. Несколько раз он оборачивался, чтобы помахать рукой молодому художнику, который провожал его взглядом. Наконец он сделал знак одному из гондольеров, который тут же причалил к берегу. Скинув в лодку сумку с вещами и аккуратно уложив туда свой подарок, Гефестион спрыгнул в гондолу. Сколько же раз потом он жалел, что покинул Венецию, сколько раз вспоминал то утро, глядя на картину, подаренную ему Андрео. Сколько раз он порывался написать письмо своему итальянскому другу, но едва его рука выводила пару строчек, как он рвал лист на части. «Почему ты уходишь оттуда, где тебе хорошо?» - звучали у него в голове слова юноши. Гефестиону так и не стала известна дальнейшая судьба Андрео Массимо. Возможно, он действительно стал известным художником, а возможно, лишившись вдохновенья, пошел работать в лавку к отцу. Но как бы не сложилась его жизнь, македонянин знал, что память о нем всегда будет жить в его сердце…

* * *
        Гефестион очнулся от воспоминаний и посмотрел на город, над которым светлело рассветное небо. И что-то изменилось, что-то стало совсем другим. Впервые в жизни он ощутил, что это его город, его дом, и что он еще многое сумеет здесь делать. Македонянин почувствовал, что он больше не ненавидит мир вокруг, а наоборот, безумно влюблен в него, в эту жизнь, в Лилиан, которая спит за его спиной.
        Гефестион повернулся и посмотрел на девушку.
        - Почему я ухожу оттуда, где мне хорошо? - шепотом спросил он сам себя. - Почему бросаю самое дорогое в моей жизни?
        В эту минуту он вспомнил об Александре. И как бы ему не хотелось снова увидеть своего царственного друга, он понял, что на самом деле ни он, никто другой не знает о том, что случится, если он, Гефестион, вернется в прошлое и изменит ход исторических событий. Ведь вполне возможно, что вместо того, чтобы изменить все к лучшему, он наоборот загубит все то хорошее, что было. Македонянин опустил голову. Словно пелена, окутывавшая его разум все эти долгие века, сползла, позволяя ему осознать, что прошлое лучше оставить в покое, тем более, что в настоящем у него оставался очень близкий и дорогой ему человек. А бесконечная жизнь… Что ж, значит такова его судьба, и он будет жить вечно, только отныне он не будет ненавидеть и стремиться отомстить. Он будет просто жить, жить любя и стараясь сделать счастливой любимую женщину и стать счастливым самому. Он ведь способен на это. И отныне он больше не будет с горечью вспоминать всех тех людей, чьим другом он мог остаться и чьи жизни он мог не разрушить. Он больше не станет сокрушаться о тех местах, которые стали дороги ему, но которые он покинул, повинуясь
непонятному губительному влечению. Он больше не будет этого делать, потому что понял одну простую истину: он никуда не уйдет.
        Неожиданно Гефестион почувствовал, что ему стало легче дышать, словно его легкие освободились от невидимых оков, что сжимали их, не позволяя вздохнуть полной грудью. От этого ощущения у него даже закружилась голова, и на мгновенье Гефестиону показалось, что он снова воскрес после долгого сна. Но потом все прошло. Он закрыл окно, разделся и лег обратно в постель. Почувствовав его прикосновение, Лилиан повернулась и прильнула к нему во сне.
        Глава 47
        Дэвид проснулся и посмотрел на часы. Была половина седьмого, и ему было пора вставать и собираться на работу. Миллс выключил будильник и поднялся с постели. Голова жутко болела и совершенно не хотелось ничего делать. Он умылся и, одевшись, немного позавтракал. Дэвид уже собирался уйти, когда в дверь его квартиры кто-то постучал. Открыв, он увидел на пороге посыльного.
        - Доброе утро, сэр, - поздоровался парень. - Срочная посылка для мистера Дэвида Миллса. Распишитесь пожалуйста.
        - Спасибо, - Дэвид выполнил его просьбу и взял у него из рук ящик.
        - До свиданья, - попрощался посыльный.
        - До свиданья, - ученый закрыл за ним дверь.
        Несколько минут он стоял, в недоумении глядя на посылку. Наконец, он занес ящик в гостиную и разорвал упаковку. На коробке лежал конверт. Распечатав его, Дэвид увидел, что это было письмо от Гефестиона.
        «Привет, Дэйв, - писал он. - Когда ты будешь читать это письмо, в Нью-Йорке меня уже не будет. Хотя по правде говоря, я и сам не знаю, где именно окажусь в результате своего эксперимента, но надеюсь, что попаду именно туда, куда хотел. В любом случае, я хочу снова поблагодарить тебя за все то, что ты для меня сделал. К сожалению, мне пришлось уничтожить тот квантовый компьютер, что ты создал. Это было необходимо, чтобы обеспечить твою безопасность. Теперь ты чист перед своей фирмой, и у них не может быть никаких претензий к тебе. Но я высылаю тебе все твои расчеты и записи, которые ты делал во время работы, а также микрочипы со всеми электронными файлами. Теперь ты запросто можешь заново изобрести квантовый компьютер в лаборатории своей фирмы и получить за него по меньшей мере Нобелевскую Премию. Ты гений, Дэвид, и я говорю это абсолютно искренне. Я также уничтожил все программы на компьютерах в нашей лаборатории и стер все твои отпечатки пальцев. Надеюсь, я все учел, и у Садри не будет улик против тебя. Я также сделал кое-что еще. Я уничтожил „Гефестиона 13“ и всю систему. Они уже исполнили свою
роль и больше не нужны. Так что, единственное, что найдет этот проклятый федерал, если проникнет в мой бункер, так это пустые кольца и генератор.
        Не стану лгать, мне тяжело покидать вас, тебя и Лилиан: моего дорогого друга и женщину, которую я безумно люблю. Но память о вас будет вечно жить в моем сердце. И знаешь, ты был прав: любовь - не повод для психоза. Это чудо, которое коснулось меня, и я абсолютно счастлив. Навеки твой, Гефестион Аминтор.
        P.S.: Уничтожь это письмо. Рино Садри - пронырливый гад. Оно не должно попасть ему в руки».
        Дэвид сложил лист и положил его обратно в конверт. Он почувствовал, что слезы вот-вот готовы навернуться ему на глаза. Миллс уже собирался отпихнуть ногой ящик, содержимое которого больше не представляло для него никакой ценности, когда раздался звонок его мобильного телефона. Вздрогнув от неожиданности, он достал из кармана сотовый и с минуту оторопело смотрел на дисплей, на котором светилось имя Гарри Голдфилда. Наконец он осторожно приложил его к уху.
        - Алло?
        - Привет, Дэйв, - донесся до него знакомый голос.
        - Гефестион?! - удивленно воскликнул Миллс.

* * *
        Лилиан открыла глаза и сонно потянулась. Повернувшись, она посмотрела на своего возлюбленного, спящего рядом, а затем на часы.
        - Гефестион! - она подскочила на постели как ужаленная и начала трясти его за плечо. - Гефестион, проснись! Уже половина восьмого!
        - Что? - пробормотал он, просыпаясь. - Ну и что?
        - Как ну и что?! Тебе же пора уходить! Ты сам говорил, что Садри может обнаружить твой бункер!
        - Ну и черт с ним! - от души выругался Гефестион. - Пусть обнаруживает, что хочет.
        - Но… но… - Лилиан удивленно смотрела на него. - Ты же хотел… уйти, вернуться в прошлое!
        - Я передумал, - спокойно ответил он.
        - Как передумал? - не поняла она.
        - Очень просто, - он обнял ее за талию и привлек к себе. - Я остаюсь.
        - Это правда? - Лилиан не верила собственным ушам.
        - Абсолютная правда.
        - Но почему?
        - Потому что… - он сделал паузу. - Потому что я люблю тебя, - наконец признался он. - Я очень сильно тебя люблю.
        Услышав слова, о которых она так долго мечтала, Лилиан обвила руками его шею и начала покрывать его поцелуями.
        - Я тоже тебя люблю! Очень люблю! - повторяла она. - Но что… - она оторвалась от него. - Что ты будешь теперь делать?
        - Позвоню Дэвиду, - он хитро подмигнул ей.
        Встав, он откопал в кармане джинсов свой сотовый, включил его и набрал номер Миллса.
        - Привет, Дэйв, - поздоровался он.
        - Гефестион?! - послышался на другом конце удивленный возглас.
        - Ты не рад меня слышать?
        - Рад конечно! Ты где?
        - В Нью-Йорке. Дэвид, я решил остаться. Возвращение в прошлое отменяется.
        - Ты серьезно? - Миллс едва верил в то, что слышал.
        - Серьезнее быть не может. Ты получил мою посылку?
        - Да.
        - Уничтожь письмо и поскорее. А потом мне, точнее нам с Лили нужна твоя помощь. Дело в том, что проклятый федерал будет гоняться за мной, поэтому нам лучше на время исчезнуть из города. Нам нужна машина и наличные. Там, на дне коробки есть одна вещь, за которую любой антиквар выложит тебя круглую сумму. Это не та брошь, о которой ты подумал. Тот подарок давно лежит в банковском депозитном ящике, который я арендовал на твое имя. Кстати, в коробке - все реквизиты. А безделушку, что я тебе послал, можешь продавать без зазрения совести.
        - Ты сейчас у Лилиан?
        - Угадал.
        - Я уже еду.
        Дэвид дал отбой и принялся открывать посылку. Обнаружив на дне одно из сокровищ, он спрятал его в кейс, надел плащ и выбежал из дома.

* * *
        Рино Садри в очередной раз взглянул на свои часы и увидел, что было уже семь утра. Затем он открыл четвертую по счету пачку сигарет и закурил.
        - Сэр, - осторожно обратился к нему его помощник, стоявший рядом. - Вы уверены, что мы здесь что-нибудь обнаружим?
        - Абсолютно, - спокойно ответил федеральный агент. - Надо только как следует поискать.
        Сотрудники Федерального Бюро Расследований всю ночь напролет тщательно прочесывали небольшой участок земли, купленный некогда Гарри Голдфилдом, но несмотря на все усилия их поиски все еще оставались безрезультатными.
        - А если мы ничего не найдем? - предположил Дженкинс.
        - Найдем, - настойчиво отозвался его босс. - Иначе и быть не может. Ведь Голдфилд зачем-то купил эту землю.
        - Сэр, - окликнул его в это время один из агентов. - Взгляните сюда!
        Садри быстрым шагом подошел к тому месту, где стоял парень и посмотрел ему под ноги.
        - Похоже на крышку люка, - проговорил Рино. - Вскрывайте!
        - Да, сэр.
        Сотрудники Бюро приволокли специальную установку, и вскоре перед Садри открылся вход в бункер. Недолго думая, он сел на землю и спустился вниз по вделанной в стену лестнице.
        - Майк, спускайся сюда! - крикнул он своему помощнику.
        Дженкинс нехотя последовал за ним и через минуту уже созерцал через плечо своего босса две запертые двери.
        - Здесь кодовые замки, - заметил Рино. - Эй, кто-нибудь! Спустите сюда декодеры! - крикнул он оставшимся наверху агентам. - Вот видишь, - он повернулся к Майклу. - Я был прав.
        - Да, сэр, - пробормотал Дженкинс.
        В это время сверху к ним спустились еще двое парней, которые начали колдовать над замками. Через полчаса они наконец взломали оба кода, и двери открылись. Рино уверенно вошел в помещение и замер.
        - Что это?! - в ужасе пробормотал за его спиной Майкл.
        Федеральный агент не ответил. Медленным шагом он обходил серверы, установленные вдоль стен пока не приблизился к капсуле и генератору. Остановившись перед установкой, он надел перчатки и осторожно нажал рычаг включателя. На генераторе тут же вспыхнул дисплей, отображая все данные, введенные в память его компьютера, и сообщил о полной готовности к работе.
        Садри убрал руку от кнопок и подошел к капсуле. Он робко прикоснулся к одному из колец, но сразу же одернул пальцы. В проводе, которым оно был обмотано, чувствовался слабый заряд электрического тока. Рино поспешил вернуться к генератору и отключить его. Затем он уверенным шагом приблизился к капсуле и заглянул вовнутрь. Конструкция была пуста за исключением небольшого контейнера возле матово-белой стенки. Садри поднял его крышку и увидел лежавший внутри металлический ящик. Не раздумывая, он вытащил его и вынес из капсулы.
        - Здесь надо все осмотреть, - дал он задание своим сотрудникам, - и снять отпечатки пальцев.
        - Сэр, вы знаете, что это такое? - спросил его приблизившийся к нему Дженкинс.
        - Да, Майк, я знаю, - уверенно отозвался Рино. - Это машина времени. Гарри Голдфилд собирался отправиться в прошлое.
        - Но зачем? - недоуменно спросил молодой агент.
        - Он хотел вернуться домой.
        - Домой? - пробормотал Дженкинс.
        - Конечно. Ты, видимо, забыл, кто он на самом деле.
        - Но почему вы так в этом уверены?
        - Я читал его дневники, Майк. В них он и писал о своем замысле.
        - А начальству вы об этом доложили?
        - Пока нет, - Садри покачал головой. - Но доложу. Хотя они не верят в то, что Голдфилд - на самом деле Гефестион. Им куда удобнее списать все на помутненный рассудок.
        - А вдруг они правы? Вдруг Голдфилд - просто сумасшедший гений? - предположил Дженкинс.
        - Ты думаешь? - Рино с сомнением посмотрел на него.
        - Вдруг он просто вбил себе в голову, что он и есть Гефестион, но при этом умело маскировался, и никто вокруг так и не понял, что он - просто псих, - продолжал Майкл. - Сэр, я читал о множестве подобных случаев.
        Садри не ответил.
        - Здесь нужно осмотреть каждую щель, - он поднялся, внимательным взглядом окидывая комнату.
        Неожиданно он заметил, что ни на столе, ни в шкафах не было ни одной тетради, ни одного исписанного листа, а в дальнем углу помещения стоял все еще дымившийся железный чан. Рино подошел к нему и увидел, что он был доверху наполнен пеплом сожженной бумаги.
        - Он все уничтожил, - пробормотал федеральный агент. - Абсолютно все.
        Ощущая, как в нем снова нарастает злоба, Садри начал подходить к шкафам и поочередно открывать каждый из них, но его взгляду представлялись лишь пустые полки. Даже сейф был абсолютно пуст.
        - Включи компьютер, - кинул он помощнику.
        Дженкинс молча послушался.
        - Сэр, вся программа стерта, - осторожно сообщил он через пару минут. - Здесь ничего нет.
        Не произнося ни слова, Рино подошел к столу и опустился на первый попавшийся стул. Где-то в уголке его мозга медленно формировалась мысль о том, что проклятый Голдфилд снова обвел его вокруг пальца. У него ничего не было, никаких улик, чтобы хоть в чем-то обвинить Гарри. Ему было даже не за что ухватиться, чтобы продолжить расследование.
        - Пошли во вторую комнату, - наконец проговорил он.
        Майкл безропотно последовал за своим боссом, который нервными шагами прошел в соседнее помещение. Но и здесь их взору предстала нерадостная картина. Прямо посреди комнаты на полу лежали почти полностью изъеденные кислотой остатки запчастей какого-то аппарата, настолько искореженные, что по ним уже вряд ли можно было определить, что это было. И по-прежнему, ни одной записи.
        Видя лицо Садри, Дженкинс не решился задать очередной вопрос. Постояв с минуту в лаборатории, Рино вернулся в помещение с серверами.
        - Как у нас дела с отпечатками пальцев? - спросил он одного из криминалистов, что работали там.
        - Неважно, мистер Садри, - отозвался тот. - Здесь нет отпечатков пальцев. Вообще никаких.
        - Понятно, - Рино упер руки в бока.
        Он отошел от криминалиста и прошел на середину комнаты. В это время его взгляд упал на железный ящик, который он вытащил из капсулы. Приблизившись к нему, он снял крышку. В глаза Садри сразу же бросился пистолет с набором обойм.
        - Майкл! - позвал он победоносным голосом. - Кажется я знаю, за что я могу привлечь Голдфилда к ответственности! - он показал помощнику оружие. - Теперь осталось только узнать, где он.
        На лице федерального агента играла довольная улыбка.

* * *
        Гефестион внимательно следил за Лилиан, которая складывала вещи в сумку.
        - Ты уверена, что хочешь этого? - спросил он. - Я ведь даже не знаю, что теперь со мной будет. Возможно мне придется провести какое-то время в бегах.
        - Я готова к этому и абсолютно уверена, что хочу поехать с тобой, - ответила она улыбаясь.
        - А как же твоя работа?
        - Пошлю им по электронной почте заявление об уходе.
        - А если Садри поймает нас и привлечет тебя к ответственности, как мою соучастницу?
        - Что ж, я пожалуй, рискну.
        - А если нас посадят в тюрьму?!
        - Поверь, это не самое страшное, - Лилиан остановилась и посмотрела на него.
        - Что же тогда самое страшное? - удивленно спросил Гефестион.
        - Это если бы ты вернулся в прошлое, к своей первой жене, - Тревис наигранно надула губы.
        - Ты… ты ревнуешь? - он приблизился к ней.
        - А ты как думал? Я же не железная в конце концов!
        В это время с улицы до них донесся сигнал автомобиля.
        - Это Дэвид, - произнес Гефестион. - Нам пора.
        Он помог Лилиан надеть куртку, затем оделся сам и повесил на плечо сумку с ее вещами. Они заперли дверь и, спустившись на улицу, юркнули в «Мерседес», стоявший у подъезда.
        - Привет, - Дэвид улыбнулся, увидев их. - Рад тебя видеть, Гефестион.
        - Я тоже безумно рад тебя видеть, - отозвался македонянин.
        - Держи, - Миллс протянул ему кейс. - Антиквар чуть не сошел с ума, когда я с утра пораньше попросил его заплатить мне девятьсот тысяч наличными.
        - И что ты ему сказал?
        - Наплел какую-то сказку про своего старого-старого деда, который не воспринимает ни чеки, ни счета в банке.
        - И он поверил? - с сомнением спросил Гефестион.
        - Ну, надеюсь, что поверил.
        - В любом случае, огромное спасибо.
        - Скажи на милость, а почему ты все-таки решил остаться? - спросил Дэвид.
        - По двум причинам. Во-первых, потому что не смог оставить любимую женщина, - он обнял Лилиан и прижал ее к себе. - А во-вторых, я осознал, что дошел до своей границы света. Только свет, он не за ней, а внутри нее.
        - Хорошо, что ты это понял, - Миллс вздохнул с облегчением. - И куда вы теперь отправитесь?
        - Я однажды был в Денвере, в штате Колорадо, и мне там понравилось, - Гефестион улыбнулся.
        - Вы собираетесь в Денвер?
        - Да, но это не надолго. Нам нравится Нью-Йорк, и мы хотели бы жить здесь. Так что, как только страсти поулягутся, мы с Лили вернемся.
        - Что ж, тогда мне только остается пожелать вам счастливого пути, - Дэвид собрался выйти из машины. - Подожди-ка! - он остановился. - У тебя же нет прав! Как ты поведешь?
        - Я поведу, - произнесла молчавшая все это время Лилиан. - У меня они есть.
        Миллс успокоился и вылез из автомобиля. С улыбкой он наблюдал за тем, как Тревис пересела на место водителя, а Гефестион устроился рядом с ней.
        - Мы сменим машину в ближайшем автосалоне и вернем тебе эту! - крикнул он Дэвиду.
        - Не беспокойся! - отозвался ученый. - Это все равно твой «Мерседес».
        - Но я подарил его тебе, - македонянин покачал головой. - Так что, пока только одалживаю.
        - Ладно, ладно, все в порядке, - Миллс махнул рукой. - Поезжайте! И до встречи!
        - Пока, Дэйв!
        - До свиданья! - Лилиан завела двигатель, и машина плавно тронулась с места.
        Дождавшись пока они скроются за поворотом, Миллс посмотрел на часы и остановил такси. Ему давно было пора быть в лаборатории.
        Эпилог
        ДЕНВЕР.
        Гефестион открыл глаза и улыбнулся воспоминаниям прошедшего дня. Казалось все это было во сне: маленькая церковь, венчание, улыбающееся лицо священника, который произнес: «Объявляю вас мужем и женой! Жених может поцеловать невесту», бесконечные поздравления от немногочисленных друзей, пришедших на свадьбу и наконец скромный прием в честь торжества, который они с Лилиан старательно готовили, выбирая меню и напитки. Македонянин вспомнил, что после свадьбы у них в холле царил жуткий хаос, устранением которого им еще предстояло заняться с самого утра. Но эта перспектива нисколько не пугала его. Гефестион повернул голову и посмотрел на спавшую рядом жену. Отныне они были навеки соединены священными узами брака, и он нисколько не жалел об этом.
        Спальню их небольшого двухэтажного особняка в пригороде Денвера заливало яркое весеннее солнце. Стараясь не разбудить Лилиан, Гефестион выскользнул из постели и прошел в ванную комнату. Умыв лицо, он пригладил рукой взъерошенные волосы, которые перед свадьбой все-таки решился постричь. Неожиданно он замер, глядя на себя в зеркало. Не веря собственным глазам, он раздвинул прядь волос на лбу и вгляделся в отражение. Сомнений быть не могло. Это были седые волосы. Первые седые волосы в его жизни! Гефестион почувствовал, что дрожит всем телом. У него никогда не было седых волос и на протяжении всех этих долгих веков, что он скитался по свету, они ни разу не появлялись на его голове!
        - Лилиан! - заорал он на весь дом. - Лилиан!
        Выбежав из ванной комнаты, он влетел в спальню и прыгнул на кровать.
        - Лилиан, пожалуйста проснись! - снова закричал он, тряся жену за плечо.
        - Что случилось?! - она испуганно села на постели.
        - Посмотри! - он показал ей свои волосы. - Скажи, что это то, что я думаю!
        Лилиан недоуменно раздвинула пальцами прядь у него на лбу.
        - Здесь два седых волоса, - констатировала она. - А что? Тебя это смущает?!
        - Да как ты не понимаешь! - воскликнул он. - У меня никогда не было седых волос! Никогда! А сейчас они вдруг появились!
        - И что? - с тревогой спросила она.
        - А то, что я больше не бессмертен! - Гефестион был готов расплакаться от счастья. - Больше не будет бесконечной жизни! Не будет этих страданий от вечного одиночества! Я смогу прожить с тобой полноценную жизнь, состариться и умереть, как все нормальные люди! Лилиан! - он схватил ее за руки. - Я больше не проклят! Понимаешь?! Я больше не проклят!
        - Понимаю, - она обняла его и прижала к себе.
        - Ты спасла меня, - проговорил он. - Благодаря тебе, я обрел самого себя.
        Македонянин посмотрел на жену и улыбнулся.
        - И что теперь будешь делать?
        - Убирать беспорядок на первом этаже, - он усмехнулся.
        - Ну, в этом я тебе помогу, - уверила его жена. - А который час?
        - Не знаю, - он пожал плечами. - Кажется уже полдень.
        - Полдень? - ужаснулась Лилиан. - Нам пора подниматься. Пойду, умоюсь и приготовлю завтрак.
        Она встала и, надев пеньюар, скрылась в ванной комнате. Проводив ее глазами, Гефестион растянулся на постели. Да, теперь он больше не был бессмертным, но несмотря на это, впереди была еще целая жизнь, которую он несомненно проживет недаром.
        30.10.2006
        notes
        Примечания
        2
        С++ - объектно-ориентированный язык программирования, одно из самых распространённых средств для разработки DOS и Windows приложений.
        3
        хилиарх - предводитель отряда в 1000 воинов - хилиархии, «второй» после царя.
        4
        троянец - программа, осуществляющая различные несанкционированные пользователем компьютера действия: сбор информации и ее передачу злоумышленнику, ее разрушение или злонамеренную модификацию, нарушение работоспособности компьютера, использование ресурсов компьютера в неблаговидных целях.
        5
        гетайры - «соратники», тяжеловооруженная кавалерия Александра Македонского.
        6
        «Эй» (от англ. «А») - оценка, соответствующая высшему баллу.
        7
        филэ - от греческого filos (друг).
        8
        Тенотчитлан - древняя столица ацтеков.
        9
        На самом деле, в Метрополитен Музее в Нью-Йорке нет статуи Александра Македонского, и данный факт является исключительно фантазией автора.
        10
        когерентность - согласованное протекание во времени нескольких колебательных или волновых процессов.
        11
        драйвер - программа, контролирующая работу периферийных устройств компьютера.
        12
        Диадохи - наследники.