Заложники пустоты Виталий Эдуардович Абоян
        АнклавыАнклавы Вадима Панова
        Знаменитый цикл Вадима Панова «Анклавы» продолжается!
        Катастрофа едва не привела к гибели все человечество, но тех, кто рвется к мировому господству, не останавливают такие мелочи. Они готовы все повторить, и судьбы отдельных людей их нисколько не волнуют. Какое им дело, например, до бывшего военнослужащего внутренних войск Баварского Султаната? Капралу Микмаку довелось убивать, и нельзя сказать, что это занятие ему пришлось по душе. Теперь Микмак зарабатывает продажей «бютена» - артефактов высокоразвитой технологии, которая существовала до злополучного Дня Станции. Откуда Микмаку было знать, что случайная находка в небоскребе, который стал подводным гротом, перевернет не только его жизнь, но и жизнь всего человечества…
        Виталий Абоян
        Заложники пустоты
        Панов В., Абоян В.
        
        )
        Пролог
        Сегодня он нырял один. Никто не захотел бы провести целый день без всякой пользы. Хотя там, на дне, много чего интересного, но слишком уж глубоко это самое дно.
        Первые две попытки не увенчались успехом.
        Он нырял, зажав зубами армированный шланг, который закрепил на борту своей лодки. Ныряльщик всё продумал на случай, если лодка перевернется, кконцу шланга привязан довольно большой кусок пенопласта.
        Во время первого погружения ныряльщик не стал опускаться на самое дно. Вего планах первым делом значилась разведка. Вода казалась кристально чистой, однако впечатление обманчиво- он повернул голову ипосмотрел наверх: пляшущие на далекой поверхности моря блики полуденного солнца теряли свою четкость вмутном мареве.
        Жаль, что на нормальное оборудование не хватало денег, сколько всего можно было бы поднять имей он хотя бы обычный акваланг. Еще большее сожаление ныряльщик испытывал по поводу отсутствия гидрокостюма- несмотря на то, что вконце апреля вода вСредиземноморье уже неплохо прогревалась, здесь, на глубине нескольких десятков метров, холод пробирал до костей. Ине хватало нормального света- обычный, завернутый вцеллофановый пакет фонарик сдох втечение первых пяти минут после погружения. Оставался еще один, но его стоило поберечь для более важного дела.
        Да, похоже, обросшие ракушками имохнатые от разношерстных водорослей холмы это именно то, что он ищет. Стопроцентной уверенности нет, но очень похоже. Теперь дело за малым- опуститься вниз, вхолод имглу, еще на пятнадцать метров инайти… фактически, он собирался, как говорят русские, найти иголку встоге сена. Причем проблема заключалась еще ивтом, что он не знал заранее, как должна эта иголка выглядеть.
        Долгие полчаса подъема на поверхность. Спешить нельзя, хотя очень хочется. Три-пять рывков, ион окажется усамой поверхности. Можно будет выплюнуть наполняющий рот вкусом заплесневелой резины шланг ивдохнуть полной грудью свежий морской бриз. Но нельзя поддаваться соблазну- кессонная болезнь не заставит себя ждать, не пройдет инескольких секунд, как боль вспине скрутит, заставив взвыть. Аопускаться вниз для декомпрессии сплохо соображающим пострадавшим ныряльщиком сегодня некому. Еще немного. Суставы слегка ломит, но это не страшно. Нужно забраться влодку исделать перерыв. Унего есть сэндвичи, как раз можно заняться обедом. Апотом- снова вводу.
        Второе погружение закончилось неудачей- шланг выскользнул из крепления исвалился вводу. Ксчастью, ныряльщик еще не успел опуститься достаточно глубоко, поэтому экстренное всплытие не обернулось трагедией.
        Нет, так дело не пойдет. Нужно всё поправить ипроверить. Итолько тогда снова нырять.
        На ремонт нехитрого оборудования ушло сорок минут. Ныряльщик подергал шланг настолько сильно, насколько позволяла прочность самой трубки. Отлично, акрюк, на котором шланг висит, снимается легко, так что вслучае опрокидывания утлого суденышка проблем не будет.
        Опустившись на самое дно, ныряльщик аккуратно разгреб руками ил. Мимо проплыла мурена, не обратив на человека внимания. Он здесь чужой, подводные обитатели плевать на него хотели. Хотя акула, наверное, судовольствием бы полакомилась человечинкой. Но акул, ксчастью, здесь нет.
        Под илом поверхность тоже густо обросла мелкими острыми ракушками. Достав нож, ныряльщик нетерпеливо отодрал моллюсков, вспугнув недовольно замахавшего клешнями краба. Ничего, сегодня тебя есть не будут, вот ирадуйся.
        Ныряльщик опустился еще ниже, чтобы получше рассмотреть то, что ему удалось отыскать, но вэтот момент жесткий конец шланга натянулся, инеплотно зажатый зубами загубник выскочил изо рта- не хватило длины. На мгновение им завладела паника, ныряльщик вертел головой ивполумраке не мог найти темно-зеленый шланг, сливающийся сокружающим ландшафтом. Вот про цвет он как раз ине подумал! Если он не найдет дыхательную трубку, это погружение, скорее всего, станет для него последним. Даже если успеть подняться на поверхность до того, как легкие полыхнут огнем боли изаставят вдохнуть холодную соленую воду, кессонная болезнь оставит его инвалидом до конца жизни. Если вообще- оставит вживых.
        Ему казалось, что все уже кончено, когда рука наткнулась на скользкий пластик, авследующее мгновение пальцы, будто бы живущие собственной жизнью, воткнули воняющий резиной конец шланга врот. Ныряльщик несколько раз конвульсивно вдохнул, выплюнув через клапан соленую воду, инаконец успокоившись, понял, что прошло не более десяти секунд. Устраха глаза велики.
        Только вот нож он потерял.
        Его метания подняли со дна целое облако ила, ивидимость пропала окончательно. Чтобы прочесть надпись на пластине, которую он очистил, пришлось выпустить изо рта конец дыхательной трубки- теперь он крепко сжимал её левой рукой, пропустив для надежности между пальцев,- ипрактически упереться лицом вдно. Да, надпись была подходящей, здесь будет чем поживиться. Наконец он нашел нужное место, это здание, авнутри должно быть много интересного.
        Среди водорослей иуспевших отрасти за несколько лет кораллов найти то, что нужно, не так-то просто. Сегодня на поиски он потратил не меньше часа, абывали дни, когда найти не удавалось совсем ничего. Конечности от холода уже совершенно занемели, пальцы рук плохо сгибались, азубы отбивали чечетку на силиконе загубника.
        И тут появилась одна проблема- для того, чтобы добраться до искомого, нужно забраться внутрь. Залезть вдлинный, кажущийся вподводной тьме бесконечным, коридор, превратившийся теперь вживописный подводный грот. Даже если бы длины шланга хватило, плавать вподводном лабиринте, цепляясь пластиковым хвостом за каждый угол, просто невозможно. Нужно решаться.
        Ныряльщик остановился перед входом. Нужно плыть прямо, чтобы не заблудиться. Можно повернуть, но только один раз. Главное, чтобы все не оказалось зря- место можно запомнить ипотом вернуться сюда еще несколько раз, если там есть что-нибудь интересное.
        Грудная клетка, сдавленная тяжестью многометрового столба морской воды, мерно вздымалась, насыщая кровь кислородом. Надо надышаться так, чтобы хватило хотя бы на две минуты. Можно успеть. Лучше- на три, тогда он успеет точно. Иеще необходимо закрепить конец шланга, чтобы его не пришлось искать- времени на поиски не будет.
        Вдох, еще, последний, руки четким быстрым движением привязывают жесткий шланг кпоржавевшим за четыре года перилам, проверочный рывок- все держится, узел не расслабился- и,оттолкнувшись изо всех сил ногами, ныряльщик исчезает втемном прямоугольнике входа.
        Прямо, еще, еще, вот, кажется, здесь налево. Легкие как будто распирает изнутри, нужно выпустить немного воздуха. Стайка пузырьков весело уносится кпотолку. Ныряльщик достает второй заготовленный фонарик- интересно, сколько продержится этот? Хотелось бы подольше, потому что впереди, за поворотом, не видно практически ничего.
        Еще раз налево, здесь дверь. Руки скользят по обросшей слабо колышущимися водорослями ручке. Не заперто.
        Руки, что есть сил, дергают за всё, что попадается. Уже очень хочется вдохнуть, аеще предстоит обратный путь. Только сначала нужно найти хоть что-то полезное.
        Фонарик, похоже, скоро закончит жизнь. Не то целлофан негерметичен, не то давление внесколько атмосфер без специальной защиты способны выдерживать только люди. Нужно спешить, без света ничего не найдешь.
        Вдохнуть хотелось настолько сильно, что ныряльщик уже не понимал, отчего перед глазами мельтешат черные круги- то ли фонарь гаснет, то ли это проблемы со зрением.
        Руки вынимают ящик за ящиком. Ничего примечательного, обычное офисное барахло. Когда этот поросший водорослями иракушками подводный сад был офисом, ящики двигались куда легче. Сейчас кажется, что вокруг не вода, амед. Хотя это только кажется. Это от…
        Фонарик моргнул дважды ипогас навсегда. Ныряльщик впоследнем сполохе неверного электрического света успел заметить, что сзади возвышается что-то, густо обросшее лохмотьями водорослей. Руки заскребли по колышущимся из стороны всторону зарослям, чтобы быстрее развернуться. Пальцы наткнулись на нечто твердое, на ощупь- явно технологического происхождения. Ныряльщик уже ни очем не думал- очень хотелось вдохнуть, он просто машинально рванул этот странный выступ, итот легко оторвался, оставшись вруке.
        Перед глазами что-то замелькало. Вспыхнуло несколько раз, на мгновение осветив темноту офиса, иоставило тьму впокое. Или это мерещится от недостатка кислорода?
        Нужно выбираться. Быстро, очень быстро, потому что рот, конвульсивно сокращаясь внепреодолимой жажде вдоха, уже тянет внутрь прохладную жидкость. Пока удается удержаться от того, чтобы не заглотить порцию соленой воды, но силы на исходе.
        Поворот, впереди уже виден сумрачный свет. Еще чуть-чуть. Замерзшие конечности наливаются тяжестью, словно внутрь каждой руки запихнули по свинцовой болванке, аноги будто прикованы ко дну. Еще несколько метров.
        Снаружи свет кажется слепяще ярким, хотя здесь, на глубине, вмареве поднятого им со дна ила царит синеватая мгла. Не важно, где шланг?
        Глаза уже ничего не видят, но руки помнят. Рот хватает загубник, легкие жадно заглатывают порцию холодного затхлого воздуха вместе спросочившейся влагой. Ныряльщик закашливается, но теперь не страшно, теперь воздух вруках.
        И именно вэтот момент грянул гром. Вода вздрогнула, асо дна мимолетной судорогой подняло новое облачко ила. Потом ударило еще иеще, словно молотом по колоколу, если сидеть внутри него.
        Всплывать нужно медленно, но получится ли? Нужно постараться.
        Ныряльщик посмотрел на предмет, зажатый вправой руке- маленький черный цилиндрик, похожий на электронный гаджет. Ерунда какая-то, но, может, иудастся продать.
        Он бежал, что есть сил. Даже, наверное, быстрее. Угораздило же согласиться.
        А казалось, задача выеденного яйца не стоит. Когда кнему подвалил какой-то хрыч- ну, забулдыга чистой воды, ктоб мог подумать, что так все обернется?- ипредложил поучаствовать вделе, сомнения долго не терзали. Какие могут быть сомнения при виде такого количества наличности? Столько денег- настоящих бумажных денег, ане циферок на электронном счете- он разом никогда не видел. Ну, там, вкино или вновостях, когда полицейскую хронику показывали, конечно, видел. Но чтобы живьем, своими, так сказать, собственными глазами… Тем более что всё это богатство ему предлагалось забрать ссобой вот прямо сейчас.
        Нет, разумеется, отказаться он не мог. Не поняли бы его. Ни мать, которая пилила больше всех, что он, дурень, не может заработать даже на корм её идиотской собачонке; ни жена, которая давно сним не спит, потому что, по её мнению, муж унеё неудачник. Она спала сФаридом, держащим мясную лавку вдвух кварталах от их дома, он прекрасно знал это. Да вообще- все это знали.
        Так что, когда немытые пальцы коснулись аккуратненьких ровных пачек по сто тысячеевродиновых бумажек вкаждой, оторваться от такого сокровища было уже никак невозможно. Это был шанс. Первый ипоследний вжизни- забыть про собачек имясников, убраться отсюда изажить нормальной жизнью. Куда убраться икак именно зажить, втот момент он не задумывался. Асейчас желание подумать об этом возникало, но совершенно не было времени. Очень уж велика перспектива распрощаться ссобачками имясниками навсегда, так никуда ине уехав.
        Впереди стена. Невысокая, метра три всего. Поверхность шероховатая. Давай же, сразбега!
        Пальцы скребут по бетону, оставляя кровавые полосы ибелые кусочки сорванных ногтей.
        А ты ине знал, что люди способны на такое, ведь так?
        Знал, не знал- какая разница? Наверное, знал. Итот хмырь, что выдал ему эти злосчастные пачки евродинов, скорее всего, тоже знал. Иначе не подвалил бы кнему, другого кого-нибудь выбрал бы.
        На миг впамяти ожила картинка из прошлого- яркое солнце, бьющее прямо вглаза, игриво выглядывает из-за скалы, на которой он висит, вцепившись втеплый шероховатый камень пальцами левой руки. Иникаких страховок. Страховки- это для неудачников. Аего жена- тогда она еще не была женой- стоит на утесе впяти метрах под ним исмеется. Радуется жизни. Тепло, весело, классно. Тогда не было никакой Станции, никаких мясников, имаме вголову не могло прийти завести мерзопакостного французского бульдога. Но всё течет, всё изменяется.
        Пули вошли взабор рядом сколенкой ссочным уханьем итреском крошащегося бетона. Не останавливаться, главное- ни секунды промедления. Следующая пуля найдет цель.
        Только куда дальше? Пальцы, не чувствуя боли, мертвой хваткой впились вкрай забора. Один рывок, ибудешь наверху. Но дальше пути нет- сверху забор украшали густые мотки сверкающей всвете прожекторов проволоки. По ней наверняка пропустили ток, попробуй прикоснуться, ипревратишься вжаркое.
        Вместе сденьгами ему выдали пластиковый пропуск ималенькую черную палочку. Даже- штырёк. Рассказали, куда прийти, что сказать, кому показать пропуск ивкакую щель сунуть пластиковую карточку. На входе уних стоит стационарный наноскоп, но чувствительный прибор ничего подозрительного вчерном штырьке, который на всякий случай спрятан за подкладку пиджака, не обнаружил. Или наноскоп обнаружил, но охранник не обратил внимания?
        Не важно. Теперь не важно.
        Не то охранник все же опомнился, не то пропуск действовал только водном направлении, но факт оставался фактом- когда он попытался убраться из огромного ангара, вонзив впрорезь детектора выданную заказчиками карточку, кнему подошел охранник иочень вежливо предложил пройти сним. Идти никак не следовало, об этом разве что не было написано крупной арабской вязью на лбу вежливого охранника, ион побежал. Так, как не бегал никогда раньше.
        Ловким движением удалось протиснуться между довольно плотными кольцами проволоки, не зацепив ее. На радостях он едва не свалился сзабора, снаружи высота почему-то была намного больше- метров пятнадцать, ато ивсе двадцать. Сердце бешено заколотилось вгруди, адо этого момента оно словно бы замерло, боясь получить разряд электрического тока. Куда теперь?
        Он всегда был парнем смышленым. Просто не повезло вжизни. Втот день многим не повезло- когда случилась авария на Станции, ивесь мир полетел втартарары. Аведь мог подняться до капера. Но не судьба.
        Он быстро нашел то, очем говорил человек, лица которого он так ине увидел. Только пухлые, лениво шевелящиеся под укороченной наномаской губы.
        Черный штырёк подошел, будто для этого его исмастерили. Надо думать, так оно ибыло. Дело сделано, осталось выйти. Вот тут иначались проблемы.
        Впереди, метрах впяти-семи, стоял огромный щит скрупными, вчеловеческий рост буквами: «ESA», ичто-то еще мелко. Там, внизу, прямо под буквами, виднелась покрытая пятнами коррозии перекладина. Если допрыгнуть до нее, можно затормозиться, схватившись за неё руками, апотом до земли уже не так страшно. Главное не сломать ногу, тогда бежать не удастся.
        Он оттолкнулся изо всех сил и,вытянув вперед руки, прыгнул. Расчет оказался верен, всё получилось бы. Если бы не очередь, выпущенная из «ревуна» на вышке справа.
        Руки попали точно вперекладину, только схватиться им уже было не суждено: мертвое тело, перевернувшись от удара онижнюю кромку вывески сбуквами, снеприятным влажным звуком упало ваккуратно подстриженную возле забора траву.
        Нейлоновая сеть стихим плеском медленно исчезала под водой, оставляя на поверхности разлетающуюся встороны мелкую рябь. Потертый белесый буй, приспособленный из видавшей виды пластиковой канистры, сглухим стуком перевалился через борт иплюхнулся вморе. Сегодня улов должен быть хорошим, ине только сеть поможет вэтом.
        - Поднажми!- крикнул капитан четверке отъявленных лентяев, которых его угораздило сегодня посадить на весла. Денег платить этим нищебродам капитан не собирался, обойдутся пайком из того, что не подойдет для рынка.
        В невысокой надстройке маленького рыбацкого баркаса лежал брикет взрывчатки, который капитан нашел на берегу. Не то военные обронили, не то вынесло море. Оно теперь много разных сюрпризов приносит, правда, скаждым годом все меньше именьше.
        Свой баркас он тоже нашел на берегу. Через месяц после того, как рвануло на Станции, иМарсель со всеми жителями инебоскребами, полными верхолазов, торжественно отчалил от берегов Европейского Исламского Союза искрылся всоленых водах Средиземноморья.
        Тогда многие боялись появляться здесь. Даже спасатели особенно не лезли на берег- французская атомная станция, что работала раньше недалеко от Женевы, говорят, рванула от души, икто его знает, что несли вморе потоки мутной дождевой воды. Наверное, ничего хорошего не несли.
        Но он плевать хотел на россказни орадиации, он привык не обращать внимания на то, что не мог самостоятельно осмотреть или пощупать. Он иеще несколько парней из их городка провели тогда на побережье пару недель. Ине проиграли- баркас валялся на брюхе почти целый. Небольшой ремонт, исудно уже четвертый год исправно помогает добывать дары моря. Выживать помогает. Арадиация- так кто её видел? Ничего от неё капитану не сделалось.
        - Давайте, лентяи, отрабатывайте ужин!- гаркнул он на гребцов ираскурил коптящую самокрутку.- Напрягитесь или рыба уйдет от нас.
        - Мы…- отдуваясь, начал один из гребцов, но тут же прикусил язык, заметив суровый взгляд капитана.
        - Пасть закрой, ато станешь наживкой.
        Конечно, бросать это отребье за борт он не собирался. Только на самом деле они хорошо понимали, что такие нищеброды никому не нужны. Их никто не хватится, аесли ихватится, то ничего не добьется.
        Баркас медленно тащился по дуге, оставляя за собой нитку разношерстных буев. По правому борту, метрах вста пятидесяти, кружили чайки. Много чаек, они то идело падали вводу, выныривая срыбешкой вклюве. Там крутилась стая сардин, судя по всему- большая стая. Если знать, куда смотреть, можно заметить глянцевые спины тунцов, что прибыли на этот пир снизу, из морских глубин. Апо воде добирались люди. Скорости не хватает- если бы можно было запустить двигатель… Это если бы на баркасе вообще был двигатель- за отсутствием нормальных батарей Ллейтона его давно сняли, чтобы освободить втрюмеместо для улова. Да иэтому отребью грести всеж легче.
        Если бы был двигатель, можно было бы поймать столько сардин, что не влезли бы вувеличенный трюм. Атак, на веслах- рыба до горизонта успеет добраться, пока они доплывут до стаи.
        - Давайте, еще немного,- скорее для себя пробормотал капитан.
        Откуда-то слева донесся грохот. Раскатистый, сотрясающий воздух, словно удар далекого грома. Шторм? Капитан повернул голову ивсмотрелся вгоризонт, недовольно сморщив губы. Если грохотать не перестанет, то сардин не видать, как своих ушей- рыба, напуганная звуком, уплывет впротивоположном от сетей направлении.
        Далеко, почти усамого горизонта на темной подернутой легким волнением морской глади появилось несколько темных точек. Иодна точка побольше. Собственно, не точка, ажирная черта, которая довольно резво увеличивалась вразмере.
        Капитан поднес кглазам бинокль стреснувшей линзой вправом окуляре- тоже подарок Посейдона,- но большой необходимости вэтом уже не было. Итак ясно, что пожаловали военные. Чего им здесь надо? Не иначе объединенный флот родного Исламского Союза решил устроить показательные маневры, чтобы отщепенцам из Северной Африки неповадно было.
        Громыхнуло еще раз. Иеще. Теперь капитан явственно ощутил, как сотрясается воздух. Куда они стреляют? Сощурив правый глаз, рыбак внимательно рассматривал происходящее.
        Огромный крейсер палил изо всех пушек. Причем палил он, как померещилось капитану, внаправлении более мелких кораблей своей же эскадры. Или это только так показалось? Слабое подозрение, что те корабли совсем не свои, появилось итут же исчезло- очень неправдоподобная версия: нападение на огромный крейсер флота ЕИС прямо уродных берегов.
        Пушки выплюнули очередную порцию огня идыма, ачерез пару секунд воздух вокруг вздрогнул, по воде пошла рябь. Всё, сардины рванули вдругую сторону.
        Капитан краем глаза успел заметить, что один из кораблей сопровождения полыхнул короткой яркой вспышкой, но теперь рыбаку стало не до средиземноморской эскадры. Он поджёг запальный шнур, самодельный- главное, чтобы не сгорел быстрее, чем надо, ато сардин ловить будет некому,- и,как мог далеко, бросил взрывчатку всторону бурлящей вводе стаи. Эх, не добросить, был бы мотор…
        Небольшой продолговатый брикет шлепнулся вводу, легкий дымок возвещал отом, что сзапальным шнуром все впорядке, он продолжает гореть.
        - Стоп машина,- крикнул капитан гребцам идобавил, что есть сил вращая штурвал:- Разворачивай посудину правым бортом!
        Гребцы налегли на весла- вот тут они работали на совесть: подорваться на собственной взрывчатке никому не хотелось. Баркас неспешно сбавлял ход, забирая носом влево.
        По правому борту ухнуло, ивода поднялась, тяжелым ленивым фонтаном опадая обратно вморе. Капитан потряс головой- заложило уши- ипосмотрел на дело рук своих. Горстка рыбешек инесколько чаек, сбитых взрывной волной, плавали во все еще неспокойной воде. Промелькнула спина тунца, двигается медленно- видно рыбина жива, но её оглушило. Нужно быстрее тянуть сеть, чтобы собрать все, что можно. Как некстати приперлись вояки со своими маневрами!
        - Активней налегай на весла, активней!
        Капитан снова взглянул сквозь единственный окуляр бинокля на крейсер. Иобмер- огромная серая туша корабля медленно заваливалась на левый борт, не прекращая при этом постреливать из оказавшихся теперь сбоку орудий. Были явственно видны сыплющиеся вводу черные точки: люди прыгали за борт внадежде спастись.
        А потом всё произошло очень быстро. Почти мгновенно. Вытянутый, обтекаемый, словно бок дельфина, борт крейсера вдруг вздулся, апотом его разорвало изнутри. Когда спустя полминуты дым рассеялся, крейсера больше не было. Только вспененная вода продолжала бурлить, выбрасывая на поверхность тела моряков.
        Не отрывая глаз от окуляра бинокля, капитан нащупал рукоять топора.
        - Да ихрен сней, сэтой рыбой,- пробормотал он, перерубая канат сети.
        С третьего удара канат лопнул, обрубок скользнул за борт, оставляя сети споплавками-канистрами полную свободу действий. «Сеть жалко, только себя жальче»,- подумал капитан. Да уж, со взрывчаткой он как-то совсем не вовремя подсуетился.
        - Разворачиваемся правым бортом, идомой. На полном ходу!
        Один из гребцов- грязный детина снечесаной бородой- что-то прокряхтел вответ. Выражал недовольство. Мол, улов-то где?
        Бунт на борту? Капитан достал из-за пояса «дыродел», передернул затвор инаправил ствол влицо нищеброду. Откуда тому знать, что внутри нет ни одного патрона.
        - Греби, давай! Или рыбам на корм захотел?
        Мужик бросил на капитана полный ненависти взгляд иположил руки на весло.
        - Так-то лучше. Или укого-то здесь есть желание отправиться на беседу квоякам?
        Послышался плеск весел оводу. Квоякам никто не хотел, все понимали, что разговор будет коротким.
        1
        Палец сритмичностью метронома ударял по клавише, страницы на экране сменяли друг друга. Участки кода, не складывающегося ни во что осмысленное, скорее всего, являются ни на что не годными наработками машинистов корпорации. Скукота.
        Микмак судовольствием зевнул, забрызгав экран компьютера маленькими точечками слюны, ивыключил машину. Все хотят найти клад. Не золото пиратов, оставшееся еще сдикого Средневековья, анастоящий клад. Винформационный век нетрудно догадаться, что окажется кладом наиболее ценным. Разумеется, информация.
        На этом носителе информации было хоть отбавляй, правда, особой ценности она не представляла. Все мечтали найти читаемый, не отформатированный SSD-накопитель, снятый сбанковской машины. Тот, на которых хранили данные по счетам клиентов. Шансов отыскать подобное богатство немного- все банковские компьютеры, конечно же, объединены всеть, иактивы без особых проблем успели перекочевать на другие серверы, разбросанные по всему миру. Да иМарсель рухнул вморе не за пару секунд, так что времени уавтоматических систем сохранения информации было предостаточно.
        Но упорные слухи отом, что практически все банки обладают носителями сданными счетов VIP-клиентов на отдельном выделенном сервере, который не имеет непрерывного доступа всеть, будоражили умы кладоискателей вот уже четвертый год. Если бы только найти такой SSD… Вряд ли «випы» хранили вбанках по паре евродинов, аобладая ключами кпропавшим счетам, легко сделать эти счета своими.
        Пока вроде бы никто не сорвал куш. Исегодня Микмак не стал исключением- то барахло, что принес ему Искандер, ни на что не было годно. SSD удалось восстановить, почти две трети информации Микмак прочел. Но сама информация оказалась совершенно бесполезной. Разве что можно поупражняться впрограммировании, изучив наброски корпоративных машинистов.
        - Опять пустышка?- проскрипел Старик Ромеро.
        На самом деле Ромеро не был стариком, ему едва исполнилось пятьдесят, но его все так называли. Ромеро, видимо, нравилось, ион судовольствием поддерживал имидж- создающая впечатление стариковской неряшливости неизменная седая щетина на покрытом морщинами, словно иссушенном солнцем исоленым морским бризом лице, какое-то непонятное тряпье, вкоторое Ромеро постоянно рядился. И, самое главное, скрипучий, будто заржавевший голос. Микмак знал, что Старик скрипит специально. Аможет, настолько привык делать вид, что по-другому разговаривать уже не получалось.
        - Угу,- промычал Микмак.- Но носитель рабочий.
        Ромеро хмыкнул ипоменял местами ноги, которые крест-накрест сложил на видавшем виды столе. Наверное, Старик сожалел, что унего нет сапог со шпорами- они бы внесли последний штрих вего любимый образ крутого ковбоя.
        - Хочешь продать ребятам, что компьютеры для «минусов» собирают?
        - Хотя бы,- пожал плечами Микмак.
        Можно, конечно, попробовать продать сам код- зачем-то же его писали. Не исключено, этими потерянными исходниками могли заинтересоваться те, кто четыре года назад работал над какой-то неведомой Микмаку технологией. Вот только, скорее всего, заинтересованные лица ныне покоились недалеко от того места, где Искандер нашел SSD. Точнее, предводитель водолазов припер ни на что не годный системный блок целиком. Этож надо таким болваном быть, чтобы тащить со дна подобную тяжесть!
        Микмак еще раз зевнул ипотер лоб чуть выше линии роста темно-русых, стриженных не столь уж коротким «ежиком», волос. Голова не чесалась, просто он всегда так делал, когда очем-то задумывался- дурная привычка. Асейчас он думал отом, почему ему всегда хочется спать. Даже тогда, когда вставал ближе кполудню, хоть такое случалось инечасто. Сны- вот, что ему мешало. Он не просыпался, но, как будто ине спал. Он словно переживал события двухлетней давности заново, раз за разом.
        Дело было вПраге. Вте времена Микмак служил обычным капралом во внутренних войсках Баварского Султаната. Нормальной работы не было, апушечного мяса на внутреннем фронте начавшего трещать по швам Султаната не хватало, поэтому брали туда почти всех. Выбор был небольшой: влачить жалкое существование внищете или пойти во внутренние войска. Микмак выбрал второй вариант. Ичерез полгода относительно спокойной службы попал он на зачистку столицы чешского эмирата от взбунтовавшихся радикальных суннитов, пропагандирующих экстремистские исепаратистские настроения.
        …Манесов мост они миновали на удивление быстро илегко. Ни одного выстрела, словно все сепаратисты мигом передумали отделяться от Баварского султаната исделались лояльными гражданами. Слишком тихо, это настораживало.
        За мостом они разделились. Микмак со своим взводом пошел всторону Староместской площади по Капрова. Остальные двинулись по Широкой до Везеньской, где по оперативным сведениям окопался штаб сепаратистов. Вштаб на Везеньской Микмак не верил, но не его это дело- решать, по какому маршруту двигаться. Тем более что ему было велено зачистить центр ина Везеньску соваться не пришлось бы.
        Для центра города тишина стояла необыкновенная. Нет, звуки были- шорох осколков стекла под ногами, приглушенные рядами домов звуки боя, всё еще идущего где-то вГрадчанах. Даже птицы, кажется, щебетали. Но не было слышно человеческих звуков, иот этого становилось не по себе: ты вгороде- месте обитания людей, асамих людей не слышно.
        Спокойствие расхолаживает. Метров сто ползли еле-еле, дергаясь от каждого шороха инаводя прицел на всё, что двигалось или потенциально могло начать двигаться. Потом поняли, что вэтом районе никого нет. Похоже, что даже местные ушли. Или нет- неушли, просто затихли. Правильно сделали, что затихли.
        - Неравный бой ведут бойцы доблестной армии султана на улицах Праги, очищая город от скверны. Сотни тысяч ни вчем не повинных мирных жителей, попавших взападню суннитских ублюдков, ждут помощи…
        Микмак прижался спиной ктеплой штукатурке, слушая голос, доносившийся из разбитого окна на первом этаже. Человеческая речь вселяла веру вжизнь, хоть это ибыл голос диктора новостного канала- вквартире включился коммуникатор. Возможно, его не выключили жильцы, когда спешно покидали свой дом, атеперь здесь дали электричество, ион включился. Просто так электричество врайон зачистки подавать никто не станет- значит, зачем-то это понадобилось руководству.
        Микмак осторожно выглянул из-за откоса окна. Сначала ствол автоматической винтовки- изображение внебольшом окошечке на глазных наноэкранах показывало картинку имечущееся по ней перекрестье целеуказателя,- потом уже посмотреть глазами. Целеуказатель метнулся вправый нижний угол поля зрения изамер неподвижно. Микмак прищурился- «балалайка» автоматически увеличила область интереса вокошке- инапряг слух. Сквозь бормотание новостного ведущего пробивалось тихое хмыканье.
        Так иесть- девчонка. Молодая совсем, лет четырнадцать-пятнадцать, темноволосая, черноглазая, вся зареванная. Зарылась вкакое-то тряпье на диване, боится.
        - Эй!- негромко позвал Микмак.
        Девчонка на секунду подняла глаза, иМикмак увидел страх, поселившийся вних.
        - Не бойся, здесь свои. Бандитов уже выкурили отсюда.
        Девчонка, не сводя сМикмака мокрых от слез глаз, кивнула. Бойцу даже показалось, что губы тронула едва заметная улыбка. Авследующее мгновение…
        Наверное, сказался боевой опыт. Немного его было, этого опыта, но, сколько было- весь его. Микмак не увидел, скорее, почувствовал движение. Не то движение, такого не должно было быть вэтом месте. Чисто машинально он вскинул винтовку, уперев приклад вплечо, адальше сработала автоматика в«балалайке». Оставалось только нажать курок. Микмак медлить не стал- потому что не успел подумать. Ипоэтому остался жив.
        Пуля размозжила девчонке голову, украсив бежевую стену за её спиной отвратительной багряной кляксой. Из её рук выпал «дыродел», стукнув металлом опластик пола.
        Выстрела было два- девчонка промахнулась. Скорее всего потому, что стреляла уже после смерти.
        Микмак замер, потеряв ориентацию.
        Ты же только что убил мирного жителя. Девчонку ты убил, ребенка совсем!
        Из окна раздавались выстрелы, кто-то кричал. Микмак несколько раз куда-то целился, но целеуказатель (хвала небесам) так ни разу ине остановился, не найдя что-нибудь живое. Акоммуникатор продолжал рассказ одоблестном походе воинов султана.
        - Молодец.- Лейтенант похлопал Микмака по плечу.- Их здесь было шестеро. Если бы ты не заметил… Сейчас лежали бы на булыжнике спростреленными спинами.
        Сепаратисты. Идети- тоже сепаратисты. Так сказал лейтенант, он, вроде бы, проверил «балалайки» убитых- увсех была найдена провокационная литература.
        Лейтенант на секунду замер, потом махнул рукой, указав куда-то на север.
        - Планы поменялись,- сообщил он.- Двигаемся на север, кСтароновой синагоге. Пойдем через кладбище, там лучше видимость.
        Бойцы трусцой побежали назад, метров через пятьдесят повернули направо, скрывшись между деревьями. Микмак бежал вместе со всеми. Мыслей не было, рациональное вголове отключилось, уступив место автоматизму, доверяющему только данным «балалайки» исобственным инстинктам. Нельзя даже сказать, что было страшно- стало все равно, безразлично.
        Еврейское кладбище оказалось странным местом- повсюду, насколько хватало глаз, торчали или валялись на земле камни, старые, поросшие мхом, исписанные неведомыми словами на неведомом языке. Ипочему-то здесь сильно, просто удушающе воняло дерьмом.
        - Что делать будем?- спросил Микмак Старика, еще несколько раз со скрежетом потерев ногтями лоб. Боль от царапин согнала навалившиеся воспоминания осегодняшнем сне.
        Ромеро был боссом вих предприятии. Собственно, он иорганизовал контору. Нашел Искандера сего водолазами, взял Микмака. Но самое главное, Старик умел находить клиентов. Здесь, вновоиспеченной Марсельской бухте, «бютен», как называли усеявшие дно останки былого Анклава, впрямом смысле валялся под ногами. Даже без специального подводного оборудования можно было найти многое. Не сейчас, четыре года назад- нынче на отмелях давно уже выгребли все более или менее ценное. Но куда девать такое «богатство», знали немногие. Не впример Ромеро.
        Старик, не опуская ног, порылся вящике стола- должно быть, жутко неудобно, но образ не позволял поменять позы,- вытащил оттуда толстую икорявую сигару, откусил от неё зубами кончик исмачно сплюнул его на пол. Небольшой корявенький кругляшок цвета дерьма, залитый слюной Ромеро, нелицеприятно расположился точно по центру халупы, которую Старик упорно именовал офисом. Потом он раскурил сигару. Офис наполнился гадостным едким дымом.
        Микмак поморщился ивстал, чтобы открыть окно. Ромеро жестом велел сесть на место.
        Интересно, зачем он курит эту дрянь? Вней же точно нет ни грамма табака, аиз чего делают так называемые сигары местные китайцы, не знает, наверное, исам Ромеро. Иокно не дает открыть.
        - Не надо привлекать внимание улицы,- объяснил свою выходку Ромеро.
        Да, людской молвы он боялся, как черт ладана. Поэтому они до сих пор ютились впокосившейся лачуге на берегу, хотя давно уже могли снять нормальный офис вМарсель-нуво. Незачем людям знать, что уребят Ромеро- именно так он всегда иназывал их предприятие- водятся деньги.
        - Железки, которые Искандер притащил два дня назад, ребята нашли втом же месте, что иэтот твой…- Он покрутил пальцем, направив его на прицепленный ккомпьютеру твердотельный накопитель.
        - SSD?
        - Да, эсэсдэ. Солидные люди выразили интерес кэтому «бютену». Возможно, они возьмут иэсэсдэ- заплатят больше твоих любителей конструкторов «Сделай сам».
        - Из Марселя-нуво?
        - Кто?
        - Солидные люди.
        Ромеро хмыкнул исплюнул мутную коричневатую слюну на пол. Он опустил ноги иподвинулся на стуле, чтобы удобней было сидеть, но ответить не успел- его скрутил приступ конвульсивного кашля.
        - Китайские сигары не доведут тебя до добра,- сказал Микмак и,резко поднявшись, распахнул окно. Пускай Старик рассуждает отом, что людям знать нужно, ачто нет, ему всё равно, потому что дышать этой дрянью Микмак больше не собирался. Влицо ударил свежий ветер, несущий со стороны моря ароматы соли, рыбы игниющих под весенним солнцем водорослей. Так-то лучше.
        - В Марселе-нуво нет солидных людей,- наконец откашлявшись, сказал Старик. После приступа его голос стал еще более скрипучим, авечно прищуренные глаза превратились всовершенно неразличимые щелочки: две глубокие морщины по бокам от носа, ане глаза.- Это большая бестолковая деревня, ане Анклав.
        Микмак давно хотел спросить, где находит покупателей «бютена» Ромеро, но не спрашивал- итак ясно, Старик не ответит.
        Марсель-нуво образовался на месте развалин северной окраины бывшего Марселя- настоящего Анклава,- которая не утонула вморе, но почти полностью разрушена землетрясением. Этот псевдоанклавна самом деле был даже не деревней. Больше всего эта мешанина магазинчиков, лавочек иобитающего вразвалинах многочисленного жулья походила на огромный блошиный рынок, который ради удобства жить рядом сработой осваивали как продавцы, так ипокупатели. Двумя факторами, способствующими развитию нового «анклава», были частично сохранившиеся транспортные магистрали- атранспортный узел старого Марселя находился как раз воставшейся на берегу северной части,- и,конечно же, «бютен».
        - Ты им саму эту штуку не показывай,- продолжал увещевать Ромеро. Перепиши на компьютер то, что, на твой взгляд, может показаться им интересным, итам покажи. Но ничего действительно важного. Понял?
        Микмак кивнул. Он исам уже подумал об этом. Если «солидные люди» знают, что покупают, они поймут, очем идет речь по корпоративным меткам впрограммах. Вот именно их он ипокажет потенциальным покупателям.
        Рука сама потянулась кносителю ивыдернула провод из блока, считывающего сSSD данные. Безопасность превыше всего, действия доведены до автоматизма.
        Микмак поднял зажатый впальцах темно-серый брикетик SSD ивопросительно вскинул брови.
        - Брось вящик стола. Утебя там много компьютерного барахла валяется, никто не заподозрит, что среди хлама может быть что-то ценное,- сказал Ромеро.
        Микмак обратил внимание, что Старик постоянно косится всторону распахнутого окна. Ну, конечно же, как бы на них не обратили излишнее внимание.
        - Когда прибудут твои солидные люди?
        Старик резко дернул глазами влево, активировав часы на глазных наноэкранах, иответил:
        - С минуты на минуту.
        Ромеро поднялся, чинно прошествовав кокну, высунулся наружу, повертев головой.
        - Искандера нет. Я же ему говорил.
        - Он всегда опаздывает.
        Старик издал какое-то неопределенное рычание: не то сетовал по поводу Искандера, не то просто не нашелся, что сказать. Опривычке начальника водолазной команды приходить позже назначенного срока он знал прекрасно.
        - Искандер любит море, ты же знаешь. Он никогда не может от него оторваться.
        - Тиной тянет,- невпопад буркнул Ромеро изакрыл окно.
        Хвала богам, он хотя бы сигару выбросил.
        - Кто эти люди? Покупатели?- спросил Микмак.- Хотелось бы знать, скем имеешь дело. Когда заранее знаешь, чего ожидать от человека, добиться от него можно большего.
        Ромеро многозначительно поднял вверх оттопыренный указательный палец. Ох уж эта его манера все делать многозначительно! Жест означал, что задавать подобные вопросы не стоит.
        - Мы ведь тоже вделе, Ромеро,- напомнил Микмак.
        - Мы давно распределили обязанности,- проскрипел Старик изакудахтал, словно его скрутил застрявший где-то вглубине трахеи кашель. На самом деле, он изображал смех. Не смеялся, аименно изображал.- Искандер достает, ты находишь в«бютене» смысл, ая нахожу людей, которым все это добро нужно. Ведь так?
        - Но я рассказываю онайденном смысле тебе. ИИскандер приносит побрякушки сюда, вофис. Аты…
        - Мои покупатели тоже приходят сюда.
        Из-за неплотно прикрытого окна послышался звук захлопнувшейся двери мобиля. Те самые солидные люди?
        - Похоже, прибыли,- подтвердил догадку Микмака Старик.- АИскандера все нет.
        Ромеро недовольно поцокал языком, вернулся кокну иснова распахнул его. Взатхлую атмосферу офиса ворвался свежий ветер, крики чаек иголоса людей. Слов за шумом моря иветра не разобрать.
        Мобиль спокупателями прибыл спарадной стороны офиса. То есть спротивоположной от той, где располагалось распахнутое Стариком окно. Микмак, смотревший наружу через тощую спину Ромеро, видел идущую наискось широкую тропу, ведущую вниз, кморю. Именно оттуда должен прийти Искандер- крупный курчавый француз, скорее по традиции, чем по велению ума или сердца, почитающий Аллаха. Обычно Искандер появлялся там внеизменных темно-синих плавках- он носил только темно-синие,- мокрый, сластами, маской ибаллонами акваланга вруках. Свои баллоны он не доверял никому. Может, правильно делал.
        Но сейчас Искандера не было на тропинке, ине виднелась его мокрая курчавая голова, словно поплавок, выныривающая из-за осыпающегося края высокого берега. Ромеро явно нервничал из-за опоздания подводника- похоже на то, что солидность людей вэтот раз действительно была велика.
        Старик высунулся наружу, перегнувшись через узенький подоконник. Пытался увидеть приближающегося Искандера. Он что-то бормотал, но Микмак не расслышал слов.
        А дальше события стали развиваться настолько молниеносно, что Микмак не уловил момента, когда всё началось.
        Старик как-то странно крякнул, будто подавившись, руки его суетливо заскребли по давно не мытому пластиковому подоконнику, оставляя впыли светлые полосы. Его ноги несколько раз дернулись ипоехали назад, асам Ромеро повис на оконной раме, едва не вывалившись наружу.
        Микмак ни очем не думал. Понимание, да ивообще- какие бы то ни было мысли пришли потом. Асначала он начал действовать.
        Правая рука открыла ящик стола, вкоторый по совету Ромеро он положил SSD, нашарила там сам накопитель ирезким движением метнула легкий брикетик вокно. Неизвестно, долетит ли он до моря, но, во всяком случае, Микмак теперь точно не знает, куда он упал.
        Потом он поднял крышку компьютера иуничтожил всё, что оставалось на диске стого SSD. Смысла, конечно, ни на грош- восстановить данные легко можно спомощью бесплатной программки из сети.
        Пришел всебя Микмак только возле стола Ромеро, куда он, как оказалось, уже успел подойти. Указательный палец правой руки лежал на кнопке, спрятанной под столешницей. Нажав на нее, можно отправить сигнал тревоги Искандеру, уныряльщика есть приемник. Только что-то останавливало Микмака. Что?
        Ясно, что вРомеро стреляли. Ине только стреляли, но попали. Стрелок, вероятно, находился где-то сбоку- справа или слева от офиса. Как ни старался, Микмак не мог разглядеть на теле Старика входного отверстия пули. Он видел только тощую задницу ибезвольно разъехавшиеся по полу ноги. Кто стрелял? Гости или…
        Голоса всё так же слышались за окном. Ни тембр, ни ритм не изменились- выстрела «солидные люди» явно не слышали. Собственно, его не слышал иМикмак. АИскандер так ине появился. Что он там, на дне морском, интересно, нашел? Палец, уже почти надавивший на кнопку, отодвинулся и,чиркнув по шероховатой поверхности столешницы, спрятался вкармане своего хозяина.
        В дверь тихонько постучали. Так обычно стучат, чтобы соблюсти приличия, ане для того, чтобы получить разрешение.
        Так иесть- без всякой паузы дверь распахнулась, ина пороге появился прилично одетый, действительно солидный человек средних лет всопровождении пары амбалов вкостюмах подешевле- на их фоне даже Микмак, мужчина широкоплечий ироста немаленького, смотрелся жалко- инебритого немолодого человека со странной прической, сног до головы облаченного взастиранную джинсу. Они даже не пытались удивиться происходящему или сделать вид, что не имеют кпроисшедшему никакого отношения.
        А Искандер, между тем, так ине появился.
        2
        Тук-тук-тук-тук. Стеклянный стук, быстрый, словно пулеметная очередь, разносился по кухне. Вместе со стуком взатхлом воздухе кухни распространялся едкий аромат бабушкиных капель. Был бы сних толк. Искореженные артритом дрожащие руки тщетно пытались отмерить нужное количество капель, выбивая дробь горлышком пузырька окрай стакана сводопроводной водой.
        Все говорили, что водопроводную воду пить нельзя. Ее давно уже нельзя было пить, но на очищенную питьевую денег все равно не хватало. Да ивчем вред, понятно тоже не было.
        Лёшка вздохнул иушел взалу.
        Зала никакой залой не была. Так, обычная комнатушка, пятнадцати метров площадью. Старенький диван, устланный измятым, давно нестиранным бельем, неработающий коммуникатор на стене- черный экран покрылся толстым слоем пыли, на котором запросто можно писать,- стол, заставленный подсыхающими объедками, на полу затертый- местами проступала плетеная серая основа- синтетический ковёр. Ага, запустил он квартиру. Совсем запустил.
        Раньше за порядком следила бабушка, атеперь она заболела. Лёшка ходил сней вполиклинику, но ничего путного там не сказали. Выдали список лекарств, которые нужно купить, ипопытались вселить надежду, что всё наладится.
        Не наладилось. Только капли эти свои вонючие бабушка продолжала глотать, будто слаще вжизни ничего не было.
        Лёшка знал, куда обратиться. Были встолице нормальные клиники. Но там требовалось платить. За прием врача, за процедуры, за обслуживание. Разве что дышать внутри этих клиник разрешалось бесплатно. Аденег взять неоткуда.
        Лёшка работал. Там, где получалось. Последние три недели он подрабатывал уМирзамана Мирзоева на вокзале- выгружал из вагонов какие-то тюки. Что втех тюках ипринадлежали ли они вообще Мирзаману, Лёшка не знал. Ему платили, аостальное его не интересовало.
        Это он так себя убеждал. Ана самом деле что-то внутри грызло, не давало покоя. Ине было особых сомнений втом, что он ночами просто-напросто ворует, причем не для себя, адля вконец обнаглевшего жулья.
        Но не было ииного пути. Лёшка пытался доучиться вуниверситете, оставался еще один год. Благо поступил он- всего за месяц до аварии на Станции- на бюджетный курс. Но положение встране до сих пор оставалось тяжелым истипендию не платили. Хорошо, нашли возможность не закрывать университет совсем. Хотя учиться на первом курсе начали не как обычно всентябре, авесной следующего года.
        Бабушкиной пенсии решительно не хватало. Даже на житье впроголодь. Поэтому Лёшке приходилось искать работу. Ачто он мог найти? Ничего не умеющий, жизни не нюхавший пацан.
        Лёшке всегда нравились компьютеры. Он бредил Сетью ипрограммированием еще сдетства. Вшесть лет он распотрошил программную начинку подаренного ему родителями планшета, аспустя год создал патч, позволяющий качать из Сети платные программы. И, разумеется, пользоваться ими бесплатно.
        Но ломать быстро надоело. Каким бы виртуозом ни был ломщик, он оставался разбойником, способным лишь разрушать то, что сделали другие люди. Можно перехитрить задумку инженера ивзорвать его творение, которое считалось нерушимым. Это сложно, но куда проще, чем построить такой же архитектурный шедевр. Ломать- не строить. Лёшка считал эту старинную пословицу честной. Ион хотел не просто повторить, не сделать копию, пусть истоль же совершенную. Он желал превзойти уже построенное, выиграть гонку, сделав лучше свое, ане разрушив чужое.
        Но это лишь мечты. Аза окном, под низким свинцовым небом, по которому быстро, словно куда опаздывая, летели тучи, вольготно расположилась реальность. Иглавный менеджер этой самой реальности, как выясняется, забыл оставить на подвластной ему территории место для простого питерского пацана по имени Алеша.
        А теперь еще заболела бабушка. Она пока не слегла, передвигалась по их маленькой квартирке сама. Но доктор сказал- когда бабушку попросили подождать вкоридоре,- что дальше будет хуже. Проблема крылась не вруках или ногах, болезнь поразила голову. Мозг, который отказывался управлять телом. Иобщаться сбабушкой становилось трудней скаждым днем.
        Доктор, ккоторому они попали на повторный прием- «контрольный осмотр через полгода»,- оказался нормальным парнем. Выписал он, конечно, ерунду, которая только немного сглаживала проявления болезни. Он сам об этом честно сказал- ничего другого он выписать не мог. Но лечение существовало. Не лекарства- медикаменты тут бессильны. Так сказал доктор. Нужен курс каких-то процедур, нужны особые наны. Доктор дал адрес, куда можно обратиться, но лечение стоило столько, что… Что это всё равно как, если бы лечения не существовало вовсе: Лёшка сроду не видел одномоментно такого количества денег. Можно взять кредит, только вот кто его даст нищему студенту, не имеющему постоянного дохода?
        - Лешенька, ты цветы полил?- послышался скухни бабушкин голос.
        - Полил, полил,- проворчал Лёшка, тупо пялясь впыльный экран неработающего коммуникатора.
        Цветов вих квартирке не было. Вэтой- никогда.
        Цветы разводила мама. Когда она была. Потом, когда родителей не стало, их трехкомнатную квартиру пришлось продать- платить за неё было нечем. Ижить было не на что. Думали, денег, полученных от продажи квартиры, хватит надолго, во всяком случае, до окончания Лёшкой университета. Но чаяниям не суждено сбываться, мечты должны оставаться мечтами.
        Родители делали все, что могли. Они пытались наладить жизнь, создать для сына нормальные условия… Их так ине нашли. Если вообще искали. Впервый год после Катастрофы было не до поиска пропавших горожан. Хотя продажные полицейские исейчас для неспособных заплатить граждан представляли скорее опасность, чем являлись защитой.
        И Лёшка, ибабушка понимали, что стремительно разваливающаяся, попавшая вглубочайший кризис страна… попавший вкризис мир- не самое лучшее место, чтобы хранить наличность. Но иного пути они не нашли.
        Инфляция съела сумму, являвшуюся совсем недавно небольшим состоянием, всего за полгода. От «квартирных» денег не осталось ничего. Но пенсию, какой бы нищенской она ни была, государство платило бабушке исправно. На неё ижили. Выживали.
        - Хотела картошки сварить…
        - Да, бабушка.
        - Только чего-то не нашла картошки.
        В голосе бабушки явно ощущались нотки озабоченности. Она была расстроена, вот-вот заплачет. Теперь она плакала часто. Раньше на её глазах тоже нередко появлялись слезы, Лёшка знал это, но она старательно прятала от внука свое отчаяние. Атеперь… Теперь уЛёшки возникало ощущение, что они сбабушкой поменялись местами.
        - Её нет, бабушка.
        - Как же так… Как же это мы без картошки-то? Куда же нам…
        Лёшка тяжело вздохнул иотвернулся кокну.
        Бабушка тихо, почти беззвучно плакала на кухне. Она оплакивала отсутствие уних картошки. Оставалось еще четыре упаковки синтетического супа, но бабушка оних не помнила. Или помнила, но надолго застряла на картошке. Её теперь не сбить скурса: начала рыдать, значит, не успокоится, пока вдруг её внимание не привлечет что-то другое. Одна беда- вих доме почти нечему привлечь внимания. Лёшке было жаль бабушку, очень жаль, но поделать он ничего не мог. Да ине стоило ничего втакой ситуации делать- так сказал тот доктор. Только ждать.
        Когда станет еще хуже.
        За грязным, уже год немытым окном продолжали свой бег темные тучи, поливающие землю мелким противным дождем. Уже весна, совсем не холодно, градусов десять тепла, не меньше, но даже на вид снаружи было сыро инеуютно. Очень не хотелось туда, страшно не хотелось пополнить итак огромную армию бездомных.
        Только иначе лечение бабушки не оплатить. Лёшка всё посчитал- денег за квартиру должно хватить. Может быть, даже что-то останется. Несколько раз он заходил вофисы контор, занимающихся торговлей недвижимостью, но так ине решился заговорить склерками.
        Ему, молодому издоровому, не хотелось на улицу. Абабушке ивовсе там не выжить.
        На площадке внизу резвились дети. Лет десяти. Маленькие, похожие свысоты двадцатого этажа на муравьев фигурки, не обращая внимания на дождь, весело прыгали по подвесным дорожкам, катались на качелях ичто-то лепили впесочнице. Детская площадка была новой, поставили меньше месяца назад. Значит, есть деньги вбюджете. Значит, начала налаживаться жизнь.
        Только не уЛёшки, удругих.
        Он надел не по сезону теплую куртку- главное, она не промокает,- повесил на плечо небольшую сумку ивышел из дома. Бабушка на кухне продолжала причитать по поводу отсутствия картошки. Ну нет больше сил на это смотреть. Ислушать- тоже нет.
        Загаженный ипокореженный лифт, подозрительно поскрипывая, спускался вниз. «Трахни меня, если хочешь», иномер коммуникатора. Наверняка написал отвергнутый хозяйкой этого коммуникатора шалопай. Вотместку. Нацарапал нетвердой рукой, ощущая себя победителем. Лёшке бы его проблемы.
        Он открыл дверь парадного, ветер тут же бросил влицо пригоршню противной холодной мороси. Лёшка поморщился.
        Идти недалеко, всего три остановки троллейбуса. Так что тратить деньги на общественный транспорт нет никакого резона.
        Он шел быстро, натянув капюшон ивжимая голову вплечи- так меньше влаги попадало за шиворот. Хотелось поскорее добраться, спрятаться втепле.
        Шумящая во дворе детвора, которой нипочем даже холодный апрельский дождь, осталась позади. Теперь Лёшка шёл мимо высокого ободранного забора. Лет пять назад им огородили площадку, на которой собирались что-то строить. Но стройка так ине началась. Случилась авария на Станции, Катастрофа. Последнее время жизнь вгороде начала походить на ту, какой она была до злополучного дня. Так что, возможно, за этим забором, увешанным размокшими обрывками афиш икаких-то политических призывов, скоро опять появятся строительные краны.
        Улица была пустынна, ни впереди, ни сзади, насколько хватало глаз, людей не было. Только ободранная собачонка неспешно трусила метрах вдвадцати впереди Лёшки, то идело обнюхивая забор.
        Ловко перепрыгивая лужи, Лёшка добрался до перекрестка. Здесь направо. Переулок довольно темный- каждый раз, проходя здесь, Лёшка испытывал не то, чтобы страх, но какую-то неуверенность всобственных силах. По спине пробежал неприятный строй мурашек. Может, это дождь забрался за воротник?
        Лёшка поднял глаза. Оказалось, дождь закончился. Вбыстро затянувшуюся прореху вплотном облачном строе на пару секунд даже неуверенно выглянуло солнце. Светило словно бы испугалось той картины, что увидело здесь, поспешив спрятаться за непроницаемыми свинцовыми тучами.
        Лёшка стянул капюшон- утепленный, отороченный искусственным мехом, внём было нестерпимо жарко идушно,- стряхнул переливающиеся шарики брызг срукавов ипоправил немного сползшую вбок сумку.
        - Эй, пацан!
        Все-таки здесь кто-то был. Смешно предполагать, что днем окажешься на улице водиночестве.
        Лёшка посмотрел по сторонам. Прямо продолжался переулок- тот самый, что всегда не нравился,- направо уходил узкий проход, вероятно ведущий во двор, слева- витрина какого-то магазина. Витрина была темной изаляпанной чем-то белым изнутри, этот магазин давно не работал, возможно, со дня Катастрофы.
        Никакого смысла бежать во двор. Он может оказаться закрытым, это настоящая западня. Идти назад? Только Лёшка никак не мог понять, откуда донесся до него нахальный, немного схрипотцой голос.
        - Да ты, ты. Чего озираешься?
        Из-за магазина появился человек. Видимо, там был еще один проход. Вдругой двор. Сколько человеку лет, стакого расстояния Лёшка определить не мог. Да икакая разница? Подобная встреча вподобном месте не обещала ничего хорошего.
        - Чего надо?
        Лёшка попытался придать голосу максимально независимую интонацию, мол, ему совершенно все равно, кто иочем его спрашивает. Но получилось плохо- голос дрожал исбивался на хрипоту. Ивнезапно очень сильно захотелось пить.
        Он никогда не отличался какой-то особенной физической силой. Да что там греха таить, ине особенной тоже не отличался. Ссамого рождения он был тщедушным, всего опасающимся ребенком, выросшим втощего, дрожащего от любого хулиганского возгласа недомерка. Драться Лёшка боялся, оправдывая страх тем, что практически любой соперник явно сильнее его, иисход поединка предрешен заранее.
        - Закурить не найдется?
        Значит, будут бить. Быть битым совсем не хотелось. Да ине всиняках-то дело.
        - Не курю, извини.
        Не курил Лёшка на самом деле. Но кого это интересует? Да испрашивали его просто так, чтобы кчему-нибудь прицепиться. Бежать назад? Задатками спринтера природа Лёшку тоже обделила.
        - М-м,- промычал любитель курева,- жаль.
        Мужчина развернулся ибыстро пошел вперед, свернув направо метрах втридцати от Лёшки. Сердце стучало так, что казалось, выпрыгнет из груди. Лёшка заметил, что обеими руками вцепился всвою сумку, вкоторой лежало его главное сокровище.
        Компьютер, купленный родителями лет пять назад, он самостоятельно усовершенствовал, что-то поменяв идобавив. На рынке возле «Медной гадюки» продавалось всё, что душе угодно, ичасть заработанных ночной работой денег была пущена на приобретение новых комплектующих для компьютера. Конечно, не «раллер», но вещь вполне приличная. Лёшка боялся за комп больше, чем за себя- синяки пройдут, ановую машину он вряд ли сможет купить. Сегодня повезло.
        Левая рука, оторвавшись от сумки, нашарила под курткой небольшой медальон исжала его. Всесильная Цифра!
        Когда он добрался, собрание уже началось. Лёшка осторожно, стараясь не шуметь, стянул мокрые кроссовки, сбросил на пол куртку и,вытащив комп из сумки, прошел взал.
        Раньше здесь была школа, потом её закрыли. Что вэтом здании находилось теперь, Лёшка понять не мог, да ине было ему особенно интересно. Но по субботам вбывшем спортивном зале собирались люди, ккоторым причислял себя ион. Поклонники Цифры- всемогущей силы, которая призвана покорить мир.
        - Цифра поработила человека, сделала зависимым. Иименно Цифра освободит человека! Позволит преодолеть себя. Позволит подняться очень высоко. Выше неба! Выше звезд! Власть Цифры сменится властью над Цифрой. Идвоичный код станет символом нашей свободы!- доносилось симпровизированной трибуны, собранной из матов вюжном углу спортзала.
        Это были слова из «Чисел праведности». Лёшка знал их наизусть, так же, как все остальные, кто приходил сюда.
        Лёшка окинул взглядом зал, выискивая место, где можно присесть. Десятка три человек, восновном молодежь, ровесники Лёшки или немного старше. Подростков илюдей за тридцать почти нет. Большинство сбритыми наголо головами- согласно моде, установленной Сорок Два. Сам Лёшка ничего не имел против утверждения, что Сорок Два был пророком- первым пророком Цифры,- но поклонником предводителя тритонов не являлся, поэтому никогда не брил голову. Он носил довольно длинные волосы, обычно нечесаными прядями неаккуратно свисающие до плеч. Ана самом деле, ему никогда не нравилось стричься.
        - Цифра призвана освободить человечество. Но без помощи самого Человека Цифра бессильна. Мы, люди, подобно богам, призваны вдохнуть вЦифру жизнь,- продолжал проповедь Коннектор.
        Лёшка сел на пол- места на мате ему не досталось,- не нужно опаздывать,- сложив ноги на манер индийских йогов. Он поднял крышку своего компьютера иподключился квнутренней сети Обители Цифры.
        Именно так человек, называвший себя Коннектор, именовал их организацию. Большинство посторонних, знавших осуществовании Обители Цифры, считали их сумасбродной сектой, аКоннектора- или безумцем, или шарлатаном. Лёшка понимал, что подобные представления недалеки от истины, но он верил. Всилу Цифры, ввозможность лучшей жизни, вскорый приход Эпохи Цифры, когда всё изменится. Простые, ничего не значащие слова. Всё изменится… Очень похоже, что никто- даже их предводитель Коннектор- не мог точно сказать, что же должно измениться. И, главное, как. Но это не важно, важно, что люди верили вперемены, знали, что они возможны. Ипытались понять.
        Лёшкина «балалайка» запросила разрешения на автоматический запуск программного обеспечения сети. Коротким движением указательного пальца правой руки он активировал сегодняшний алгоритм. Святое писание Цифры.
        Перед глазами побежали ряды нулей иединиц, быстро сменяя друг друга. Хоровод двоичного кода успокаивал и,вместе стем, не давал сознанию расслабиться, настраивал на более тонкое восприятие Цифры. Коннектор говорил, что бегущая перед глазами строчка нулей иединиц есть не что иное, как истинная молитва адепта Цифры. Только двоичный код иникаких слов. Возможно, он иправ.
        На экране компьютера, сквозь мельтешение «цифровой молитвы», Лёшка читал сегодняшнее задание. На каждой встрече адепта Цифры ждало задание- иногда нечто безобидное, просто для тренировки. Порой Лёшке приходилось ломать что-то, чего он сам не понимал. Успокаивало только то, что ломали они все через внутреннюю сеть Обители Цифры.
        Сегодняшнее задание оказалось простым. Всего лишь взломать охранные системы местного порносайта. Плевое дело.
        Лёшке не нравилось заниматься взломом, но Коннектор утверждал, что взлом тренирует навыки истинного нейкиста, позволяет максимально сродниться ссетью, стать её частью. Еще помогал «синдин». По рассказам самого Коннектора, троица Сорок Два освобождала сознание, давала возможность переместить границы восприятия за пределы известного людям, сделать разум более цифровым. Лёшка не спешил опробовать зелье, его смущали возможные проблемы со здоровьем. Да иоткуда унего могли взяться деньги на покупку «синдина»?
        Нули иединицы перед глазами сменяют друг друга всё быстрее ибыстрее. Пальцы лихорадочно стучат по клавишам.
        - Человек- Бог, аЦифра есть путь человека кБогу!- голос Коннектора звучал громко, словно усиленный мощными динамиками.- Цифра поработила человека, но Цифра даст человеку свободу, поведет его ввысь…
        Еще немного, осталось несколько шагов, идоступ кфайлам сервера питерского порнобизнеса будет открыт.
        «Привет».
        Сообщение, высветившееся на экране, было столь неожиданным, что на мгновение Лёшкины пальцы остановились, перестав забивать нужные данные впрограмму взлома.
        «Ты кто?»
        Доступ кего машине надежно защищен. Во всяком случае, так считал хозяин компьютера.
        «Не важно. Ты не ответил на приветствие».
        Стало быть, его еще иучить хорошим манерам собираются. Аесли так?
        Лёшка свернул окно, вкотором шаг за шагом его червь продирался сквозь стройные ряды охранных программ порносервера. Новые окна сменяли друг друга, нули иединицы мельтешили перед глазами, почти слившись всплошную линию.
        - Бог есть Разум. Человек- сосуд, вместилище духа. Мир управляется Разумом, асейчас, вЭпоху Цифры, мир управляется человеком. Мы Боги!
        Коннектор сорвался на визг. Проповедь подходила кконцу. Да она ине имела значения- слова Поэтессы знали все присутствующие здесь. Важен фон, звучание слов Прародительницы веры вистинность Цифры.
        Кто же ты такой? Лёшка никак не мог поймать вторгшегося вего компьютер. Это кто-то из собравшихся взале- ломали из локальной сети. Но кто? Лёшка на секунду оторвался от экрана, окинув взглядом помещение. Все адепты сидели на матах, уткнувшись вэкраны своих машин. Ни один не вызывал ни малейшего подозрения.
        «Я жду».
        Нахал! Он еще, видите ли, ждет!
        Вот он. Вот его адрес влокальной сети. Сейчас, сейчас, подожди. Сейчас ты свое получишь.
        Лёшка отправил неизвестному ломщику червя собственного сочинения, но вредоносный софт вернулся назад- по открытому только что адресу никого не было. Понятно, путает следы.
        «Привет»,- набрал он ответное сообщение иткнул вкнопку «отправить».
        Ага, значит, так всё просто- сообщение ушло, а,стало быть, отправившей его программе взломщиком Лёшкиного компьютера доверен алгоритм смены адреса. Теперь не уйдешь!
        «Видишь, как всё просто. Иногда достаточно просто быть вежливым»,- пришло ответное сообщение, ана экране всплыло сообщение: «Пользователь влокальной сети не обнаружен».
        Лёшка резко обернулся, услышав- нет, скорее, почувствовав каким-то неведомым доселе чувством,- что по залу кто-то идет. Но рассмотреть ушедшего человека не смог- он увидел только руку, закрывающую дверь взал. Лёшка вскочил ивыбежал вкоридор, гулким эхом повторивший стук его шагов. Но там никого не было. Может, показалось?
        - Что-то случилось?- послышался из-за спины голос Коннектора.
        Лёшка понял, что двоичный код больше не бежит перед глазами: проповедь закончилась.
        - Нет, все впорядке.
        На глазных наноэкранах появилось сообщение озавершении операции взлома порносайта. Об успешном завершении. Сегодняшнее задание он выполнил.
        3
        - Что-нибудь нашел?
        - Нет. Я ничего не искал. Люблю море. Просто нырял- смотрел, что внизу,- ответил Джио.
        - Там давно ничего не видно,- возразил Минелли.
        Лучано Минелли владел небольшим ресторанчиком на восточной окраине Марселя-нуво. Джио любил обедать здесь- когда водились деньги, ибо цены в«Раковине русалки» очень даже кусались. Натуральные продукты, что делать. ИсЛучано- братом по крови- Джио давно водил приятельские отношения. Близко не дружили, но испытывали друг кдругу изрядную симпатию.
        Новорожденный Анклав Марсель-нуво, конечно, никаким Анклавом не являлся. Однако власти Европейского Исламского Союза, на землях которого он отчасти располагался, не имели ничего против существования разрастающегося псевдоанклава. Анклав не анклав, аофшорной зоной Марсель-нуво был совершенно точно. Так же точно, как то, что городок являлся накопителем всяческого рода проходимцев илюдского сброда.
        - Угу,- Джио кивнул,- всё заросло водорослями икораллами. Природа возрождается.
        - Рыбы много?
        - Не очень. Слышал, километрах впятидесяти кзападу взорвался европейский крейсер?
        - Ходят слухи, его подбили.
        Джио махнул рукой.
        - Врут. Только рыба теперь отсюда уйдет: из крейсера наверняка много всякого дерьма вылилось.
        Минелли буквально на секунду исчез за перегородкой, появившись снова сгромадным сотейником вруках, из которого валил пар, наполняя небольшой зал заведения дивными ароматами. Это была паста. Ссоусом, который умел готовить только Минелли.
        Кулинар явно был расстроен- от разнообразия местной морской фауны сильно зависело меню его ресторана. Не станет рыбы или креветок, придется отказаться от нескольких блюд. Аэто может отвадить ряд состоятельных клиентов.
        - Давай пасту скорее, Лучано,- нетерпеливо проворчал Джио, готовя приборы кначалу трапезы.- Сил уже больше никаких нет терпеть. Со вчерашнего дня ничего не ел.
        - Скажи честно- не можешь устоять перед пастой Лучано Минелли,- ввинтив ввоздух поднятый кверху указательный палец, заявил владелец ресторана.- Ато, можно подумать, что ты приходишь сюда только ради удовлетворения низменных животных потребностей врегулярном питании.
        - Если бы было так, Лучано, я бы ходил вфастфуд Хареви- синтетическую еду не приходится ждать. Да иобходится она не впример дешевле.
        - Не нужно экономить на здоровье иудовольствии. Аудовольствие- одна из частей здоровья.
        - Знаю, Лучано,- улыбнулся Джио,- поэтому ихожу обедать ктебе. Когда могу себе позволить.
        Перемешанная скрасноватым соусом, тертым сыром ималенькими кусочками поджаренного мяса, паста, источая неземной аромат душистых трав (игде он их только берет?), упала вбольшую плоскую тарелку, стоящую на исцарапанном заскорузлом, но натурально деревянном столе.
        - У тебя здесь сеть нормально работает?
        - Конечно работает! Изащита стоит. Уменя же хороший ресторан.
        Внешне «Раковина русалки» выглядела не лучше заштатной столовой. Над её дизайном никто не работал, все ивнутри иснаружи небольшого домика, ккоторому со временем пристроили средних размеров веранду, авпоследствии ивторой этаж, было сделано руками самого Лучано иего близкими. Но кухня Минелли заслуживала самых высших похвал. Джио подозревал, что не всё здесь было столь натуральным, как то утверждал хозяин, но оспаривать вкусовые качества подаваемых блюд не пытался. Незачем, лучшего вмуравейнике под названием Марсель-нуво все равно не сыщешь.
        Джио достал из кармана свой незарегистрированный коммуникатор ивбил впоисковую строку интересующее его название.
        - Решил самостоятельно заняться сбытом «бютена»?- Лучано, лукаво улыбнувшись, погрозил приятелю пальцем.
        - Нет. Просто нужно кое-что проверить.
        - Значит, ты все-таки что-то нашел.
        - Я многое нахожу. Но не все знаю, куда применить. Эксперт должен владеть ситуацией, как ты считаешь?
        - Конечно, конечно.
        Мир Марселя-нуво крутился вокруг «бютена». Этим французским словом называли все, что удавалось поднять со дна. Все, что осталось от некогда могущественного европейского Анклава Марсель, погибшего вводах Средиземноморья вдень аварии на Станции. Эвакуации не было- её не успели организовать. Скорее всего жители приморского Анклава не успели даже толком сообразить, что происходит: Анклав, почти мгновенно разрушенный землетрясением, исчез взамутненных втот день водах спустя каких-то пятнадцать часов после начала Катастрофы.
        На дне осталось многое от былого Анклава. Итонны разнообразных, полезных вхозяйстве вещей, иржавые теперь, но вполне работоспособные мобили, итак необходимые внынешний век лекарства- те, что были упакованы вгерметичную упаковку. Там, на дне, лежала целая жизнь, жизнь нескольких миллионов человек игорода-государства. Игде-то там, среди водорослей, ила иснующих туда-сюда косяков рыб, разъевшихся на вдруг свалившихся им на головы останках странных двуногих существ, прятались тайны корпораций, работавших вМарселе. Найти какую-нибудь технологическую разработку корпорации- вот главный приз, ради которого вморские глубины отправлялись тысячи охотников за «бютеном». От доморощенных ныряльщиков ссадовыми шлангами, зажатыми взубах, до профессиональных, хорошо экипированных команд, организованных, скорее всего, самими корпорациями.
        Джио нырял мало. Больше из интереса идля удовольствия. Для работы водолаза он подходил не очень- невысокого роста, тщедушный, со впалой грудью ибольшими, обведенными черными кругами, болезненного вида глазами. Глядя на него, можно было предположить, что на дне давление сплющит его совершенно.
        Бизнес Джио заключался вдругом- не весь поднятый со дна «бютен» легко мог найти своего покупателя. Скорее, наоборот: прямое назначение найденных остатков былой цивилизации часто оставалось скрытым. Землетрясение ипоследовавший за ним оползень сыграли роль отличного миксера, перемешавшего всё- найти зоны тех или иных корпораций под водой теперь практически невозможно, всё свалено кучей. Да исам «бютен» полностью оправдывал свое название- самый натуральный хлам малопонятного назначения. Откуда, скажите на милость, среднестатистическому жителю Марселя-нуво знать, куда можно применить индуктор двигателя Крайтона-Симмондса? Аобнаружить весь двигатель всборе удавалось не так уж ичасто.
        Найти добытому кем-то «бютену» достойное применение- вэтом исостояла функция Джио, Джордано Лоренцо- бывшего инженера имашиниста, бывшего капера, бывшего успешного иуверенного всебе довольно еще молодого человека. Без людей, подобных Джио, большая часть «бютена» становилась никому не нужным мусором. Эксперты были подобны богам, как любил говорить Джио, они вдыхали вникчемный хлам жизнь, наделяли его функцией идавали ему цену. И, разумеется, имели со всего этого свой процент.
        Минелли стянул сголовы огромный поварской колпак ипривычным жестом вытер руки обелоснежный передник. Когда он был вколпаке, могло показаться, что голову талантливого повара украшает густая вороная шевелюра, но на деле он был лыс, илишь тонкая полоска вьющихся, всё еще черных, как смоль, волос обрамляла блестящее, словно полированное, темя. Без профессионального головного убора Минелли казался меньше исмотрелся каким-то жалким иуставшим- плечи тут же опускались, уголки глаз съезжали вниз, лоб перечеркивали глубокие морщины. Скорее всего, так он выглядел всегда, только вкулинарии он был богом, аснятый колпак возвращал его облик снебес на грешную землю.
        - Что ты хочешь проверить?
        А сеть, заметил Джио, уЛучано защищена действительно неплохо. Для чего Минелли была нужна такая мощная идорогая цифровая цитадель, Джио не знал. Наверное, добыча натуральных продуктов требовала конфиденциальных разговоров иобщения сне самыми законными организациями как вМарселе-нуво, так иза его пределами. Хотя законных организаций впсевдоанклаве отродясь не водилось. Так же, как самого понятия закон. Здесь правил бал естественный отбор. Но не тот, что когда-то давно изобрел старик Дарвин, аотбор человеческих отношений, хитрости игрубой физической силы.
        - Попалась мне вот эта вещица,- Джио вытащил из кармана меленький не то пластиковый, не то резиновый прямоугольничек, подвешенный на тонкой серебристой цепочке. Черную поверхность брелка украшала мелкая белая надпись, состоящая из нескольких слов.
        - Похоже на электронный носитель. Как вкомпьютерах. Пробовал подключить её ккомпу?
        Джио кивнул, промокая рот салфеткой.
        - Хорошо бы сейчас бокал кьянти,- посетовал он.
        К сожалению, удовлетворить желание Джио не мог даже такой чародей, как Лучано Минелли.
        - Тоскана… Ты же знаешь…
        - Знаю.
        От Тосканы, где раньше делали кьянти, цена на бутылку которого перед Катастрофой достигла каких-то просто астрономических высот, мало осталось. Нет, сама итальянская провинция не погрузилась вСредиземное море, подобно Анклаву Марсель, но Пиренейский полуостров потрепало землетрясениями, проснулись старые ивылезли, как прыщи на теле Земли, новые вулканы. Так что овиноделии, ибез природных катаклизмов сильно подпорченном исламскими властями Европы, теперь пришлось забыть. Может быть, когда-нибудь вбудущем…
        - Говорят, из винограда, выросшего на вулканических почвах, получается необыкновенное вино.
        - Будем надеяться,- улыбнулся Минелли.- Итогда хоть наши дети попробуют новый кьянти.
        Джио взял стакан, запотевший, спотрескивающими внутри кусочками льда. Пальцы ощущали приятную прохладу. Он вприветственном жесте чуть приподнял сосуд, отдавая должное мастеру, только что сотворившему настоящее произведение кулинарного искусства, исделал несколько глотков.
        Сеанс работы всети не был долгим. Джио не требовалось кому-нибудь звонить или подключаться квиртуальной конференц-связи. Он всего лишь хотел проверить одну вещь- посмотреть впоисковой системе то слово, что было написано на черном пластиковом прямоугольнике. На ощупь пластик иправда был мягким, словно резина. Возможно, это было прихотью дизайнеров. Может быть, мягкая оправа несла противоударную функцию.
        - Да, я пробовал подключить это,- сказал Джио.
        Лучано, видимо, все еще поглощенный мечтами овозрождении итальянского виноделия, не сразу понял, очем говорил его приятель ипостоянный клиент.
        - Не работает.
        - Носитель пуст?
        - Он вообще не распознается системой. Это что-то другое.
        - И что ты пытаешься найти?
        Джио на секунду оторвал взгляд от экрана коммуникатора иулыбнулся Лучано:
        - У меня тоже есть свои методы. Но я не умею добывать хорошую еду.
        - Хорошую еду делаю я.
        - И делать её я тоже не умею.
        Лучано улыбнулся искрылся за перегородкой, отделяющей зал от кухни. Во владениях семейства Минелли что-то скворчало, булькало, гремело инаполняло заведение ароматами еще не доведенных до готовности яств. Приближалось время обеда, ирестораторы готовились принимать проголодавшихся гостей.
        Джио еще раз бросил взгляд на черный корпус сегодняшнего «бютена». Лучано видел вещицу, он явно прочел надписи на её боку, но ничего не сказал. Он не знает, что это такое. Простая безделушка? Или за неё удастся что-нибудь получить?
        Пальцы Джио, аккуратно примериваясь ккаждой букве на маленькой виртуальной клавиатуре, набрали короткое слово. Всего пять букв: «АКОПТ». Именно так, заглавными буквами, было написано на мягком черном пластике. Идлинный ряд из двенадцати цифр, не разделенных пробелами или точками.
        Поисковая система сети задумалась всего на долю секунды, на экране появился длинный список ссылок на страницы, содержащие искомое Джио сочетание букв. Итолько один настоящий «АКОПТ». «Шаровые краны, запорные арматуры. Лучшая сантехника Баварского Султаната»,- прочитал описание Джио. Нет, это явно не то. Но других «АКОПТов» не было.
        Поиск цифр ивовсе был делом бесперспективным- мало ли всети цифр. На всякий случай Джио забил цифры вместе с«АКОПТом» иполучил тот же результат. То есть никакого.
        Джио двигал пальцем строчки со ссылками вверх, размышляя означении надписи. Буквы на гаджете четкие, никаких сомнений вправильности написания нет. Но этой надписи нет ни водном из файлов? Слишком ценная вещь, чтобы доверить её секреты сети? Очень может быть.
        Так иесть.
        - Привет, Джио!
        Эксперт по «бютену» резко поднял голову, машинально сбросив открытую страницу. Несколько привычных действий, ивпамяти местного сетевого ретранслятора не осталось данных отолько что проведенном поиске. Если верить корпорации, владевшей поисковой машиной, то данных не осталось ивсети. Но это- если верить, аДжио излишним доверием ккорпорациям не отличался.
        - Привет, Беата,- искренне улыбнувшись, ответил на приветствие мужчина.
        Дочь Лучано Минелли Беатриче была брюнеткой невысокого роста, не обиженной матерью-природой пышными формами «там, где надо» итонкими играциозными- виных местах. Любой мужчина, по убеждению Джио, непроизвольно задерживал взгляд на таких девушках, как Беата, отдавая должное точеным чертам лица, но неуклонно скользя глазами вниз, цепляясь за округлости вобласти груди инадолго останавливаясь пониже талии. Любой, даже из тех, кого вРоссии называли «голубыми», ана английском- «весельчаками».
        Беате еще не было ишестнадцати. Её родители справедливо переживали за дочь, не разрешая гулять по Марселю-нуво без сопровождения старших- кого-то из родителей или брата Джузеппе. Но что поделать смолодой кровью- сейчас Беата вернулась как раз содной из своих прогулок, разрешения на которую ни укого не спрашивала. До полудня еще больше часа, вряд ли девушка отправилась прогуляться на рассвете, скорее всего, её не было дома всю ночь.
        Джио невольно усмехнулся мыслям, аего взгляд скользнул по аппетитным округлостям Беаты, обтянутым короткой черной юбкой. Не зря переживает за дочь Лучано, ох не зря.
        - Иди, помоги матери,- голос главы семейства был холодным, как айсберг. Похоже, присутствие Джио спасло Беату от ощутимого удара по тем самым округлостям.
        Что греха таить, округлости Беаты действительно привлекали Джио. Ачем он, скажите, хуже «любого мужчины»? Тем, что приятельствует сЛучано? Так ведь это не мешает ему ценить женскую красоту. Правда, Беатриче вызывала внём чувство неоднозначное. На самом деле вего взгляде было куда больше отцовской нежности, чем неприкрытой похоти самца.
        - Папа, я…
        Неверный шаг. Оправдываться не стоило.
        - Иди, помоги матери,- прошипел Лучано.
        Если она произнесет еще хотя бы слово, присутствие Джио не спасет её прекрасный зад от побоев.
        - Спасибо, Лучано,- чтобы разрядить обстановку, сказал Джио, показывая хозяину «Раковины русалки» зажатый между пальцами черный гаджет:- Ничего об этом не нашел. Буду думать, куда применить.
        Минелии, не проронив ни слова, взял оставленные Джио на столе евродины испрятал их вкармашке фартука. Беата, проявив благоразумие, быстро перебирая хорошенькими ножками, скрылась на кухне. Из-за перегородки донеслось приглушенное ворчание Анжелики, жены Лучано.
        - Девочка выросла,- заметил Джио, наблюдая, как губы Лучано беззвучно двигаются, выговаривая одно итальянское ругательство за другим.- Ты же не можешь держать её взаперти вечно.
        - У тебя нет дочери, Джио,- тихо произнес Минелли ирезким движением натянул на вспотевшую лысину поварской колпак. Он снова превратился вбога кулинарии, способного сотворить любое блюдо ивсегда радующегося гостям.
        Много ты знаешь, друг Лучано.
        Джио сильно прикусил губу, пытаясь прогнать из головы наваждение- маленькая Вилли тянет кнему ручки, бормоча что-то на своем смешном детском наречии.
        - Но ведь это не означает, что я не понимаю тебя. Ведь так, Лучано?
        Минелли ничего не ответил. Лишь кивнул взнак согласия ипринялся натирать ибез того блестящую барную стойку, возле которой стоял.
        4
        Халид аль Хатеми стоял почти точно вгеометрическом центре зала. Он был недвижим, но всем своим видом демонстрировал неукротимую энергию инапор, подобно великим античным мастерам, сумевшим заморозить движение вкуске мрамора. Ихотя Традиция не одобряла художественные изображения человеческого тела, Халид сдетства восторгался скульптурой древних европейцев. Использовать умения чужих Традиций во благо своей- не грех, авысокое искусство. Вэтом аль Хатеми был глубоко убежден.
        Фарфоровая чашка, застывшая внескольких сантиметрах от пухлых губ, которые сверху украшали пышные черные усы, медленно двинулась. Губы вытянулись трубочкой исудовольствием втянули густой ароматный кофе. Настоящий, снастоящих африканских плантаций, возрожденных пару лет назад. Многие из тех, кто покупал кофе, не верили вего африканское происхождение- не важно, они тоже видели главное: дивный вкус замечательного напитка, делающего мысли четче.
        - Утечка топлива устранена,- раздался голос прямо внутри головы. Сеть вцентре управления полетами Европейского Космического Агентства работала исправно, ируководитель центра Халид аль Хатеми пользовался всеми доступными (идаже немного больше- спасибо машинистам) функциями «балалайки».
        - Причина?
        - Программный сбой процедуры закрытия клапана топливопровода. Машинисты устранили проблему, проведена полная проверка системы. Сбоев не обнаружено.
        - Отлично,- сделав еще один маленький глоточек кофе, прокомментировал сообщение Халид.- Продолжайте продувку двигателей.
        - Есть!
        На огромном экране, занимающем почти всю северную стену Центра, белоснежную ракету, увенчанную черным обтекателем, окутали клубы белого пара. По углам картинки отображались данные со всех систем ракеты-носителя истартового стола. Автоматика работала отлично, но ивэтот раз не обошлось без сбоев.
        Космическая программа Европейского Исламского Союза, которая всего пару лет назад, казалось, умерла безвозвратно, сегодня перестала быть чем-то из ряда вон выходящим. Конечно, первые после Катастрофы запуски- вЕвропе, вКитае или вАмерике- не сопровождались столь бурным ликованием масс, как это было вдвадцатом столетии. Икосмос давно утратил сказочную романтику, да исами массы ныне заняты куда более прозаическими проблемами. Сегодня главным пунктом вповестке дня стояло выживание, акосмос… Космос всё еще вызывал восторг. Но теперь, скорее, как символ возрождения былого величия человеческой цивилизации, ане как сказка осупергероях, отправившихся внебо.
        Сегодня под обтекателем ракеты «Ариан-16» «супергероев» не было. Пилотируемый полет запланирован только вдекабре, адо того нужно сделать еще хотя бы два успешных беспилотных запуска. Не только страны Исламского Союза, вся планета остро нуждалась вновой разветвленной сети спутников связи. Многое сделали в«Науком», их орбитальная группировка превосходила космические силы всех государств вместе взятых вразы. Вот это исмущало… ИХалида аль Хатеми, ируководителей Исламского Союза вЭль-Париже.
        Казалось бы, всего пять лет назад спутники вкосмос отправлялись чуть не каждую неделю. Что уж говорить окоммерческих запусках аэрокосмических корпораций вАнклавах. Всего пять лет- что могло измениться?
        А изменилось многое. Природа не выносит простоя, наука итехника не терпят даже снижения темпа. Прошло лишь пять лет, аони уже не могут выполнить ни одного пуска, не увязнув вкаких-нибудь сбоях, отказах, программных ошибках… Халид потянул еще кофе ипоморщился, набрав полный рот разбухшей кофейной гущи. Чудесный напиток закончился, очень хотелось выпить еще, но врачи не рекомендуют.
        Цифры на экране быстро сменяют одна другую. Системы носителя работают штатно, автоматике не требуется вмешательство человека.
        - Зажигание!
        Мгновение, ибелые клубы, вкоторых почти исчез грациозный корпус ракеты, озарились красно-оранжевыми сполохами. Словно из-под дюз маршевых двигателей вставало солнце.
        - Отрыв!
        Конструкции стартового стола неспешно отвалились всторону, иракета- огромная, стотонная туша- медленно поползла вверх. Вмомент отрыва Халид всегда замирал, уподобившись античному изваянию. Он знал всю механику космических полетов, мог сточностью до сантиметра рассказать, куда двинется ракета вследующий момент, но всё равно ощущение, что неподъемная громадина никак не сможет оторваться от поверхности родной планеты, каждый раз не давало ему покоя. Казалось, еще мгновение, иогромный белый столб начнет заваливаться вбок. Но нет, раз за разом «Арианы», изрыгая водопады пламени, уносились внебесную высь.
        Проблемы случались позже, обычно во время отделения ступеней. Но сейчас не время думать опроблемах.
        Халид поставил чашку, которую всё еще держал вруке, на блюдце ипочувствовал, что большой иуказательный пальцы ноют от того, что тонкая фарфоровая ручка слишком сильно давила на плоть.
        Руководитель ЦУПа прошел между рядами столов, на каждом из которых стоял компьютерный терминал. Люди работали, большинство очем-то разговаривало спомощью «балалаек», кто-то неотрывно смотрел всвой экран, машинисты быстро стучали по клавишам.
        Стул уширокого массивного стола снесколькими терминалами, на которые выводилась практически вся информация ополете, подвинулся крешившему сесть аль Хатеми словно бы сам собой. Работники ЦУПа хорошо знали, как нужно работать, Халид никогда не повышал голос, его ничто не раздражало всобственном ведомстве.
        - Первая ступень отработала. Сброс, запуск двигателей второй.
        Голос транслировался на весь зал через динамики ивторился внутри головы, отправленный туда «балалайкой». Вкосмической отрасли издревле принято все дублировать, даже на земле. Надежность здесь превосходила все возможные пределы. Халид опустил глаза на бегущие по терминалу строчки. Цифры были хорошими, все шло, как должно. Но…
        - Работа двигателей второй ступени штатная.
        Первый рубеж пройден.
        - Корректировка курса.
        Всё впорядке- вдела людей вмешались природные стихии, маневровые движки отлично отработали, нивелировав порыв ветра.
        - Отделение второй ступени. Старт двигателей третьей ступени.
        В огромном зале повисла тишина. Только слышно, как тихонько постукивают клавиши «раллеров»- машинисты продолжают вносить коррективы исчитывать данные.
        - Старт успешен. Выход на расчетную траекторию.
        Почти все. Остались считаные мгновения- таймер на экране отмеряет секунды. Четыре, три, две, одна…
        Секундная пауза исообщение:
        - Спутник выведен на опорную орбиту. Начато тестирование систем.
        Тестированием займутся машинисты. Не зря же они молотят по клавишам, что дятлы по дереву. Главное- вэтот раз космос покорился. Под высоким потолком главного зала ЦУПа послышались аплодисменты ивосторженные возгласы. Халид аль Хатеми позволил себе улыбнуться.
        - Когда будет выход на рабочую высоту? Или как там вы это называете?
        Человек, задавший вопрос, сидел рядом сначальником ЦУПа. Он не радовался состальными, ссамого старта ни разу не оторвал ягодицы от стула, вальяжно откинувшись, словно пришел сюда отдохнуть. Его вообще не интересовал космос, этот человек находился здесь, чтобы следить. Он был неприятен Халиду, но его присутствие здесь значило довольно много, поэтому показывать свою неприязнь варвару аль Хатеми не собирался.
        - Сейчас- проверка систем. По плану запуск четвертой разгонной ступени должен произойти через семьдесят шесть минут. Если что, унас есть резерв вдва витка.
        - Вы ведь понимаете, что не выполнить миссию мы не можем?
        Аль Хатеми тяжело вздохнул. Он не знал, что впихнула цюрихская корпорация «Раумфарт» под колпак обтекателя, но почему-то ощущал себя подельником шайтана.
        - Страховые компании…- начал он, но так ине сдвинувшийся сместа господин перебил его.
        - Страховые компании вы упомянули абсолютно не кместу. Унас иные задачи, уважаемый Халид.
        Очень хотелось плюнуть наглецу влицо. Набрать побольше слюны иплюнуть так, чтобы потекло по маленьким, глубоко посаженным глазкам, на уродливый, вздернутый инемного расплющенный, как гнилая картошка нос, сползло на тонкие, ухмыляющиеся губы… Он разволновался, нужно держать себя вруках.
        - Что это вы зажмурились, уважаемый Халид?
        Зажмурился, вот как? Аль Хатеми почувствовал, что неуклонно краснеет, но ничего не мог ссобой поделать. Вконце концов, он заведовал космосом, ане политическими течениями, чтобы успешно изображать каменное лицо разведчика.
        - Глаза устали,- ответил руководитель полетов.- Спать, знаете ли, приходится немного.
        - К сожалению, вближайшие дни отоспаться нам свами вряд ли придется.
        Аль Хатеми совершенно не заботило, что придется делать этому наглому варвару. Авот свои заботы он знал хорошо.
        - Отзыв получен, все системы функционируют вштатном режиме.
        Сообщение пришлось как нельзя кстати. Аль Хатеми очень хотелось прекратить бессмысленный иунижающий его разговор, но он никак не мог придумать, каким образом это сделать.
        - Отлично,- отвернувшись от «дорогого» гостя, сказал руководитель полета ввоздух: «балалайка» передаст его голос каждому из находящихся взале. Игостю втом числе.- Корректировка орбиты на первом витке.
        - Есть. Начало разгонного импульса через четыре минуты.
        Халид кивнул, скорее, сам себе, ибо за его жестами вданный момент никто не наблюдал.
        - Я так понимаю, унас всё получается?- поинтересовался развалившийся вкресле варвар.
        «Интересно, укого это- «у нас»? Уэтого господина пока что хорошо получалось только зудеть под руку имешать работать».
        - Маневры планируется выполнить вштатном режиме, господин Бигглс,- не поворачивая головы, процедил сквозь зубы Халид.
        Гость хмыкнул.
        Двигатели отработали, как положено, груз достиг геостационарной орбиты. Четыре спутника ESA заняли положенные им позиции. Пятый аппарат, окотором ибеспокоился гость, предстояло вывести врасчетную точку завтра.
        - Кажется, всё прошло успешно,- не то с утвердительными, не то с вопросительными интонациями произнес гость, аХалид, наконец, понял, что тот просто-напросто плохо понимает происходящее вЦУПе. Чтож- хороший повод отыграться.
        - В космонавтике ничего не кажется. Мы, знаете ли, вбольшинстве своем здесь агностики. Привыкли оперировать точными понятиями.
        5
        Отвечать, лежа лицом на твердом столе со связанными изадранными назад руками, было неудобно. Но приходилось. При попытке помедлить сответом кто-то сильно дернул руки Микмака, отчего плечевые суставы затрещали, ана глаза выступили слезы. Нет, рыдать он не собирался, слезы текли самостоятельно.
        Они хотели знать, где Ромеро взял то, что показывал им при встрече. Микмак не мог ответить на этот вопрос, тем более, что вообще не знал, что икогда Старик показывал этим солидным господам. Кстати, лиц солидных господ разглядеть он не успел- мощный удар вчелюсть поверг Микмака на пол до того, как он успел присмотреться. Апотом его уложили на стол Старика, выкрутив назад руки, чтобы не рыпался.
        Судя по звукам, кто-то занимался компьютером Микмака. Скорее всего лохматый вджинсе. Хотя на ломщика или машиниста он похож не был- те чаще брили голову наголо. Возможно, «минус», но некоторые «минусы» вкомпьютерах разбирались неплохо.
        - Так, значит, ты не знаешь, где Ромеро взял этот «бютен»?- всто двадцать пятый раз повторил «солидный человек».
        - Я даже не знаю, окаком именно «бютене» идет речь,- снова попытался объяснить Микмак.
        Ему не верили. Не было резона- им нужна информация, иони её найдут.
        - Что там, Хармс?- вопрос был адресован кому-то из своих.
        - Вот, последние данные. Восстановить удалось не всё: часть диска уже использовалась повторно. Похоже, что системными файлами,- ответил голос Хармса. Видимо, именно он возился скомпьютером Микмака.
        - И что же там было?
        Микмак решил, что вопрос был адресован всё тому же Хармсу. Но, как оказалось, ошибся- резкая боль скрутила руки. Микмак тихонько взвыл.
        - Ты страдаешь тугоухостью?- поинтересовался кто-то из громил.
        - Нет… я просто не понял… Там было… Я даже не знаю…- Микмак лихорадочно придумывал ответ, попутно размышляя, скакой целью он пытается скрыть выброшенный вокно SSD-накопитель.
        Хотя нет, на самом деле он, конечно же, понимал, для чего старался. Он просто тянул время, пытался разгадать намерения ипланы захватчиков. На сами-то планы Микмаку плевать, но вопрос заключался втом, значится ли вних Микмак живым. Стоило постараться оставаться потенциально полезным.
        На самом деле он вообще никак не мог понять, что здесь происходит. Если «солидным господам» так нужно знать, где Старик взял какой-то хлам, который впарил им при первой встрече, так отчего было не спросить унего самого? Для чего понадобилось убивать Ромеро, чтобы теперь пытаться выяснить уМикмака то, чего он не знал?
        - Я не знаю, очем вы спрашиваете!- выкрикнул Микмак идобавил скороговоркой, чтобы угромил не успело возникнуть желания вочередной раз выкрутить ему руки.- На диске много информации, я не знаю, окаких конкретно данных вам рассказывать!
        Он почувствовал, как чья-то пятерня почти нежно погладила его по голове, апотом ухватила за волосы ирезко дернула вверх. Микмак ожидал, что хрустнут шейные позвонки, но, хоть истало больно, никаких звуков позвоночник не издал. Авот горло перехватило.
        Перед глазами плясали темные круги, но сквозь эту пляску Микмак успел рассмотреть то, на чем лежал- хаотическое нагромождение линий, вкоторых, если приглядеться, можно распознать грубо сработанную карту, икорявая рваная надпись: «ail d paplon». То есть Aile de Papillon- Крыло Бабочки, мыс кзападу от этого места. Что там нашел Ромеро? Тот самый «бютен», из-за которого «солидные господа» отправили бедного Старика кпраотцам? Впрочем, бедным Ромеро не был.
        А мгновением позже на разрисованный Стариком лист упал компьютер, практически упершись Микмаку влицо. Глаза пришлось сильно напрячь, сведя их кпереносице, чтобы прочитать открытые окна. Да, эти ребята точно знали, что ищут. Две из четырех сохраненных Микмаком меток сейчас парой десятков строчек текста маячили прямо перед его глазами.
        - Вот это- что?- уточнил голос «солидного господина», ирука, держащая за волосы, исчезла. Микмак уронил голову на клавиатуру, измазав кровавой слизью, что сочилась из разбитых губ, монитор.
        Компьютер грубо выдернули из-под лица; Микмак снова упал на лист скартой.
        - Уделал всю машину,- недовольно высказался кто-то иощутимо ткнул Микмака вбок.
        - Ничего, протрешь,- возразили ему откуда-то сзади исправа.
        Их здесь четверо. «Солидный», «минус» идва громилы вкостюмах, которые, впрочем, не придавали им той самой солидности. Первый прямо за спиной, стоит почти вплотную, «минуса» можно вообще врасчет не брать, один из громил справа. Авот второй… «Что это он делает? Собрался вырваться на свободу? Глупые мысли и,главное, абсолютно бесполезные. Но вот зачем они убили Ромеро?»
        Нужно отвечать, ато суставы могут не выдержать. Итак связки растянуты донельзя.
        - Данные скакого-то носителя. Наши подводники принесли, я его проверял!- не дожидаясь физических воздействий на организм, выпалил Микмак.
        - И что ты там нашел?
        - Ничего не нашел. Вот эти метки икуча бесполезного кода. Обрывки, обломки- программный мусор. Накопитель четыре года вморской воде пролежал, что из него можно выжать?
        - А зачем данные стирал?
        - Так зачем они мне? Диск на компьютере не резиновый.
        Ромеро сними уже встречался. Могли взять его тогда же, ане тащиться сюда. Но не взяли ипритащились. Исамого Ромеро, который мог что-то знать, застрелили. Непонятно- действия законченных идиотов.
        - Где сам носитель?
        - Какой?
        Резкий удар вобласть печени ирывок за связанные кисти. Чёрт, он же спросил совершенно неосознанно, просто задумался! Правда, стоит признать, сейчас для размышлений время не самое удачное.
        - Не знаю. Уменя встоле много всякого барахла лежит. Может, какой-то из них.
        Зашуршали выдвигаемые из стола ящики.
        На идиотов эти люди не походили. «Солидный» точно не походил, за остальных Микмак не поручился бы. Раз они убрали Ромеро, значит, он не был им нужен. Им нужно то, что подводники обнаружили на дне, аРомеро, стало быть, ничего конкретного об этом «бютене» не знал. Не консультировался уэкспертов, или те не смогли сказать Старику ничего вразумительного?
        - Так он же эту инфу только что удалил!- недовольно взвизгнул голос того, кто занимался компьютером. Наверняка «минус».
        «Солидный» вздохнул иотошел на несколько шагов. Шаги размеренные игромкие, так ходят люди, которые уверены всебе, всвоем положении ивообще- взавтрашнем дне.
        Микмак зажмурился, решив, что его сейчас будут бить. Наверное, очень сильно.
        Но бить не стали. Только дернули за руки, снова вышибив из глаз слезу, иусадили на стул. Тот самый, на котором всего полчаса назад сидел Старик Ромеро.
        Самого Ромеро- ни живого, ни мертвого- вофисе не было. Труп зачем-то вынесли.
        Как следовало ожидать, перевернули всё вверх дном. Что они искали: какой-то конкретный «бютен» или информацию?
        - Ладно, мне надоела наша невразумительная беседа,- произнес «солидный», неспешно, словно просто для того, чтобы занять руки, передергивая затвор «дыродела». Микмак успел заметить, что казенную часть украшала витиеватая не то гравировка, не то чернение.- Поговорим более предметно.
        После этих слов Микмак больше не видел ни гравировки, ни хозяина красивого пистолета. Теперь все его внимание занимало черное, кажущееся бездонным, отверстие ствола.
        - Где вы нашли тот «бютен», что показывал мне Ромеро?
        - Где-то уКрыла Бабочки!- выпалил Микмак первое, что пришло вголову. Черная оружейная бездна давила на нервы имешала сосредоточиться.- Я точно не знаю, добычей «бютена» унас занимается водолазная команда. Я работаю здесь, вофисе.
        - Куда ты дел накопитель, скоторого слил на свой комп эти метки?
        - Выбросил. Откуда мне было знать…
        Внезапный удар по лицу прервал тираду оправданий Микмака. Холодная сталь «дыродела» била больно. Глаз стремительно заплывал.
        - Именно поэтому ты выбросил накопитель прямо перед тем, как мы вошли вваш… офис?- «Солидный» брезгливо осмотрел помещение, которое назвал офисом. Назвал ссарказмом исне меньшей, чем читалась во взгляде, брезгливостью.
        Микмак сплюнул на пол набежавшую кровь иощупал языком губу. Ерунда, зубы целы, аэто заживет. Если успеет.
        Теперь он увидел всех, находившихся вофисе. Насчет «минуса», как оказалось, Микмак ошибся- скомпьютером работал один из громил. Как положено, машинист был лыс иумеренно татуирован по блестящей макушке, однако внешними данными ничем не отличался от второго здоровяка, который мучил Микмака. Собственно, функции лохматого сразноцветными волосами, запакованного вдраную джинсу, Микмак так ине понял.
        - Что ты знаешь ометках?
        «Солидный» не кричал, говорил спокойно идаже проникновенно. Но почему-то от его слов начинали ныть зубы. Авот лохматый вджинсе нервничал, он ерзал на краешке стола, отбивая пальцами бешеный ритм по столешнице ито идело посматривая внаправлении потолка, словно оттуда кнему должны были явиться ангелы небесные или еще кто-нибудь вэтом духе.
        - Подводники притащили этот накопитель,- шепелявя, начал объяснять Микмак,- я прочел снего, что сумел, сохранил метки. Ромеро сказал что-нибудь слить снего, чтобы показать вам. Ведь это вы собирались покупать уСтарика «бютен»?
        Громила, замерший за спиной «солидного», шевельнулся, явно намереваясь врезать Микмаку по физиономии, но хозяин остановил его.
        - Мы,- подтвердил он.
        - Ну так…- Микмак на секунду запнулся, но договорил начатое до конца:- Денег не хватило?
        Бить его не стали. Только «солидный» вскинул брови, а«минус» вджинсе шумно исчувством расхохотался. Он смеялся до тех пор, пока вуголках глаз унего не показались слезы.
        - То есть ты решил, что мы какие-то голодранцы, вознамерившиеся забрать силой то, что не можем купить?- хохотнув еще несколько раз, спросил он.
        - Что вам нужно?
        На самом деле, тот факт, что прибывшие вофис люди не были голодранцами или бандитами, как говорили встарину, сбольшой дороги, только осложнял дело. Стеми можно было бы договориться. Или как минимум было бы ясно, чего от них ожидать. Авот что нужно этим господам, Микмак пока понять не мог. Но совершенно точно, их очень интересует SSD-накопитель, так опрометчиво выброшенный Микмаком вокошко.
        - Мирт, развяжи его,- кивнул «солидный» одному из громил.
        Прочный пластиковый жгут, который стягивал запястья Микмака, рассекли ножом, не особенно заботясь осохранности рук- мощное, покрытое каким-то специальным напылением (скорее всего обычный нож эти путы не взял бы) лезвие прочертило две глубокие царапины, тут же наполнившиеся кровью. Ноощущать себя свободным было приятно. Хотя Микмак прекрасно осознавал иллюзорность этой свободы.
        - Скажи, ты когда-нибудь видел такое?
        «Солидный» господин подвинул кстолу, перед которым сидел Микмак, табурет иопустился рядом спленником. Вего руках появился планшет, экран повернут всторону Микмака.
        На яркой, сделанной солнечным днем, фотографии большую часть занимало пронзительно голубое, кажущееся каким-то бездонным небо. Лишь внизу- узкая серая полоска бетона, слегка разбавленного яркими пятнами зелени, на котором высились три белых цилиндра, украшенные красной окантовкой сверху иснизу. Размер цилиндров определить трудно, так как сравнить их было не счем- фотограф не озаботился поиском красивых или хотя бы просто удачных видов,- но если эти зеленые пятна являются кустами, ане травой, то высотой сооружения никак не меньше пяти-шести метров.
        Рука доведенным до автоматизма движением вытянулась, ипалец чиркнул по экрану, чтобы листнуть следующую фотографию вальбоме. Микмак непроизвольно сжался, ожидая удара, но «солидный» не возражал.
        На планшете появилось новое изображение: четверо улыбающихся во весь рот мужчин на фоне какого-то полуразобранного агрегата. Итакое же яркое, слепящее даже на фотографии, небо.
        - А это?
        - Нет,- помотал головой Микмак.
        Людей, изображенных на фотографии, он никогда не встречал. Ине видел на других фотографиях. Авот местность оказалась знакомой. Не то, покрытое растрескавшимся слезущей изо всех щелей зелени бетоном, пространство, афон- на фоне за оградой густой исочной растительности торчала верхушка «Воды инеба»- самого высокого небоскрёба Марселя. Еще того Марселя, настоящего Анклава, ане его недоразвитого потомка под названием Марсель-нуво. Облицованная специальными стеклянными панелями громада полуторакилометрового небоскреба была построена так, что казалось, будто внебо поднимается столб чистейшей морской воды. На то, что вода именно морская, намекали просвечивающие сквозь волнистые стеклянные стены голограммы обитателей средиземноморских глубин. Теперь тонны стекла, некогда создававшие красоту «Воды инеба», покоились вводе настоящей.
        - Вы хотите найти «бютен» из того, что за спинами этих людей?- догадался Микмак.
        - Можно исамих людей,- усмехнулся «солидный».
        - Нет, я никого из них не знаю. Иникогда не видел.
        - Ты запоминаешь всех, кого видел?
        - Нет, конечно. Этих не помню.
        А ты посмотри внимательней.
        Разве что… Планшет от него отодвинули. Но Микмак заметил… или показалось? На фотографии были еще люди. Сразу он не обратил внимания, потому что они были далеко ивфокус объектива не попали- несколько размытых пятен. Но водном из этих пятен Микмак (или все-таки показалось?) заметил знакомые черты. Если бы не размытость, то, вероятно, смог бы даже сказать, кто это.
        Микмак струдом удержался, чтобы не дернуться следом за планшетом. «Солидный» мог понять, что его что-то заинтересовало вфотографии. Аведь этого не нужно Микмаку?
        - Итак,- официальным тоном, торжественно встав, словно взале суда, начал «солидный»,- вернемся кнашей теме: куда ты дел поднятый со дна накопитель?
        Микмак повертел головой, соображая, как правильно ответить этому… господину. Он все еще пытался понять план его действий- пока варианты не сходились влогически устойчивую картину. Вопрос, для чего они убили Ромеро, оставался открытым. И, кстати, куда подевался Искандер? Или его они тоже?.. Ведь точное место погружений знает только начальник подводников. Или знал?
        - Не знаю я. Честно, не знаю.
        - Тут унего много барахла, втом числе накопителей,- подал голос бугай статуировками на башке. Последние полчаса он активно перетряхивал содержимое стола Микмака,- но меток нет ни на одном из них.
        - Ты уже всё проверил?
        Громила выдернул из подключенного к«раллеру» привода накопитель и,подняв его вогромной ладони, кивнул:
        - Теперь- всё.
        «Солидный» повернулся кМикмаку. Он молчал, только вздернутые брови иразведенные встороны ладонями вверх руки говорили лучше языка.
        Микмак пожал плечами.
        - Скажи, азачем ты нам тогда нужен, если ничего не знаешь?
        - Но…
        Только его оправдания никому здесь не были интересны. Это вообще глупо- оправдываться.
        - Вот Ромеро тоже ничего не знал. Притащил нам обросшую ракушками железку, сам не ведая, что несет. Апотом оказалось, что места, где её нашли, показать не может, что было рядом сжелезкой, тоже не знает. Точнее, сам-то «бютен» он, конечно, видел, но совершенно не имел понятия, что это икуда его можно применить.
        - Но ведь он вышел на вас,- зачем-то прошептал Микмак.
        - Да нет, уважаемый капрал Микаэль Маклин, это мы на него вышли,- возразил «солидный», наклонившись ксамому лицу Микмака.- Так, где накопитель? Или то, куда ты слил все данные. Или ты помнишь все данные наизусть?
        «Солидный» наклонился так, что его лицо оказалось точно напротив лица Микмака. Капельки слюны брызгали на лоб скаждым словом, но Микмак старался не морщиться ине моргать.
        - А, может быть, ты знаешь больше того, что осталось на том SSD?
        Подумай, может ты должен что-то помнить?
        Секундное удивление, откуда они могли узнать его имя, тут же исчезло- они наверняка просканировали его «балалайку». Или вообще подключали её ксвоему «раллеру»- вчипе про Микмака все написано. Если не вдаваться вподробности. Но внутренний голос тут же подсказал, что странным было не обращение по имени, аупоминание воинского звания, вкотором Микмак служил во внутренних войсках Баварского султаната.
        - В окошко выбросил,- вздохнув, честно признался Микмак.
        «Солидный» усмехнулся. Он, похоже, по жизни весельчак.
        - Тогда поднимайся ииди на берег. Не найдешь- пристрелю.
        Микмак верил, что пристрелит. Он вообще был уверен, что пристрелит влюбом случае. Но на крутом берегу, изрытом скальными щелями имногочисленными гротами, явно больше шансов уцелеть, чем здесь…
        - Почему мы не пошли по Маиселовой?- спросил Микмак улейтенанта, когда понял, наконец, что они идут по неудобному маршруту ипритом закладывают крюк метров всто.
        - Они перекрыли подступы кСтароновой синагоге, улицы отлично простреливаются. Асюда они не ходят. Разве что по нужде.
        Микмак хмыкнул. Он уже дважды наступал всвежий источник вони, стоявшей вэтом месте.
        Перед глазами появилась пиктограмма, приказывающая бойцам остановиться. Микмак замер, осматривая пространство перед собой. Тихо, на фоне белого забора на древние камни медленно планировали два зеленых листа, невесть по какой причине сорвавшиеся светок.
        - Действовать придется аккуратно,- сообщил лейтенант.- Всинагоге сепаратисты захватили группу туристов…
        - Туристов?!- изумился кто-то из бойцов.
        Микмак испытывал не меньшее удивление, чем подавший голос Хагри.
        - Откуда здесь туристы?!
        - Откуда мне знать?- ответил лейтенант.- Поступили сведения. Улицы блокированы- ксинагоге уже пытались подойти. Террористы отлично вооружены иответят шквальным огнем на нашу атаку. Наша задача…
        В подтверждение слов лейтенанта из-за невысокого забора раздался гулкий грохот, листва на деревьях вздрогнула, ивниз полетела целая ватага зеленых планеров. Микмак почувствовал, будто кто-то пощекотал его между лопаток, лейтенант рефлекторно пригнулся. Идти за этот забор очень не хотелось. Уж лучше здесь нюхать дерьмо.
        - Короче, выносим забор вон там.- Командир взвода показал, где.- Под огневым прикрытием пересекаем Маиселову иврубаемся всинагогу. Место, где делать всинагоге дырку, я покажу. Всё ясно?
        Чтож тут неясного? Вышли на перекресток, поработали чуток мишенями, потом те, кто успел добежать, ныряют внутрь старого тесного здания истреляют во всё, что движется. Нет, не во всё- там же какие-то туристы. Вконце концов, Прага является частью Баварского султаната, ибеспокойства внескольких её районах- еще не повод закрывать город для желающих полюбоваться его красотами.
        Как же они могли попасть взону боевых действий?!
        Лейтенант замер на несколько секунд. Указательный палец его правой руки активно елозил по цевью автомата- он вносил свои корректировки вприсланный начальством план операции. Потом загрузил индивидуальные планы в«балалайку» каждого бойца искомандовал: «Пошли!»
        Рядовой Чаглар резко вскинул полагавшийся ему по штату «Ари», РПГ коротко кашлянул, истена, мгновенно покрывшись паутиной трещин, рухнула наружу.
        Перед глазами маячили яркая стрелка, обрисовывающая персональный маршрут бойца, ипляшущий впоисках живой мишени целеуказатель. Микмак прыгнул вдыру и,что есть сил, побежал туда, куда показывала стрелка. Вот неровная, будто помятая стена Староновой синагоги снаглухо закрытой темной дверью. Вот Чаглар, едва высунувшись из пробитой им дыры взаборе, закладывает второй снаряд вдверь. Тяжелое прямоугольное полотно сзакругленным верхом мгновенно срывается спетель ивместе сприличных размеров куском стены исчезает вполумраке синагоги. Путь открыт.
        До здания добрались без потерь. Все целы.
        Микмак перепрыгивает через груду осыпавшейся со стен синагоги штукатурки, рефлекторно рыская из стороны всторону, чтобы противнику было сложней целиться, оказывается внутри. Ивдруг понимает, что здесь слишком тихо. Шум создают только бойцы его взвода. Никакого шквального огня на улице, как обещал лейтенант, не было. Ивнутри террористов не видно.
        Зато видны заложники- впереди, прямо перед Микмаком под выбелившим всё вокруг слоем пыли лежат четыре тела. Из-под белого явно проступают багрово-красные мазки.
        И вот тут началось нечто странное.
        6
        Ночью звуки становились другими. Вроде бы те же самые- стук металла, шорох щебня под ногами, приглушенные расстоянием истеной городские шумы,- но всё же другие. Лёшка был уверен: он легко сможет узнать день сейчас или ночь, не пользуясь зрением, если послушать звуки, любые, без разницы.
        - Заснул, что ли?- стараясь не шуметь, прошипел напарник.
        Лёшка стоял ввагоне, заваленном какими-то тюками из скользкой синтетической рогожки. Очень тяжелыми. Что пряталось внутри грязно-серых мешков, Лёшка не знал. Его дело- выгружать.
        - Сейчас, вытащить нужно.
        - Давай уже, замерз тут ждать тебя. Так ина патруль нарваться недолго.
        На самом деле полицейский патруль большой опасности не представлял. Полицейские на товарной станции давно прикормлены Мирзаманом исделают вид, что ничего не заметили. Есть, конечно, вариант нарваться на новичка. На наглого или тупого- нормальные люди, будь они хоть трижды полицейскими, понимают, что увсех есть крыша итеребить её без особой на то нужды не стоит. Так что тащить вобезьянник их не будут, максимум- придется вызванивать Мирзамана. Хотя чертов чурка не любит, когда его по ночам беспокоят.
        Руки тянули изо всех сил. Сил вних, надо признать, было немного. Мешок за что-то зацепился иникак не желал сдвигаться. Анужно выгрузить еще три.
        Лёшка работал на вокзале трижды внеделю. Ночами. Называлось это работать грузчиком, его даже официально зарегистрировали вкакой-то виртуальной фирме, оформленной на неизвестного Лехе человека, которого он вглаза никогда не видел. Скорее всего бедняга ине подозревал, что является директором этой сомнительной конторы- обычная практика: немного возни сэлектронными базами данных МВД, пара-тройка «взносов» знойным барышням вналоговой службе, иготово дело. Попробуй потом докажи, что из родного Бобруйска ни разу вжизни не выезжал.
        Но на самом деле Лёшка прекрасно понимал, что никакие они не грузчики, асамые что ни на есть настоящие воры. Причем мелкие илишенные всяческой перспективы вжизни.
        Мирзаман обычно давал четкие указания, из какого вагона сколько брать. Отвозили на тележке всегда водно ито же место. Мирзаман его называл складом. При складе работал «кладовщик»- дядя Коля. Это он так велел называть его. На «дядю» этот громила спроломленным вдалеком прошлом носом, прорехами вместо нескольких зубов иогромными кулачищами походил мало. Он больше напоминал киношного уголовника или сбежавшего из психушки маньяка.
        Но как же вытащить этот мешок, пропади он?! Лёшка дернул несколько раз, руки соскользнули, ипарень растянулся на пыльном полу вагона. Хорошо, не вывалился наружу- падать на бетон свысоты подножки особого желания не было.
        - Ты сегодня вообще работать собираешься?- зашипел напарник.
        - Сейчас, сейчас. Застрял мешок. Сейчас вытащу.
        Но Мирзаман, хоть ибыл сволочью, платил неплохо. Если сравнивать сзарплатой за легальную работу, которую Лёшке удалось найти. Во всяческих закусочных, чайханах идастарханах предлагали втрое меньше. Арабочий день, как положено, восемь часов. Не нравится- желающих море.
        Здоровенный тюк наконец-таки отцепился ипоехал сгоры своих собратьев вниз. Лёшка тащил его вбок, но все равно мешок свалился на ногу. Правая голень онемела, наступать на ногу было больно.
        - Держи,- тихонько сказал впроем двери Лёшка истал понемногу подавать мешок квыходу.
        Ему не нравилось то, чем он занимался. Ему было противно имерзко ощущать себя вором. Но бабушка заболела, ией требовалось лечение. Нормальное лечение внормальной клинике. Вплатной, ане втой, где лечат по медицинскому полису.
        Напарник, принявший тяжеленный мешок, крякнул исгрохотом уронил его на тележку.
        - Смотри, охрана на шум набежит,- Лёшка не преминул «вернуть должок».
        - А ты держи мешки лучше, когда подаешь,- огрызнулся напарник.
        Как зовут второго сегодняшнего «грузчика», Лёшка не знал. Он вообще не любил заводить шапочные знакомства. По большому счету, ивУниверситете унего не было друзей. Так, приятели, которым он приятен, похоже, на самом деле ине был. Если уж начистоту- так же, как иони Лёшке.
        Доктор сказал, что убабушки болезнь Альцгеймера. Мозги потихоньку разрушались. Искаждым днем это становилось все заметнее. Доктор ине тешил надеждой, так исказал- сначала будет говорить невпопад, потом делать непонятно что. Дальше будет только хуже- совсем скоро он обещал, что бабушка начнет ходить под себя, причем не потому, что не сможет дойти до туалета, апотому что ей будет все равно. Как младенцу.
        Болезнь Альцгеймера внынешний просвещенный век излечима. Только вгосударственную программу это лечение не входит. «Ты не расстраивайся,- сказал врач,- оно ираньше, до Катастрофы, не входило всписок. Атеперь… теперь, сам понимаешь, самые простые лекарства на вес золота. Точнее, на его цену». Это Лёшка прекрасно понимал, болеть во все времена дорого. Но почему его должен подбодрить тот факт, что идо Катастрофы бабушкину болезнь лечить было недешево, он не понял.
        Лёшка сходил вклинику. Вту самую, визитку которой выдал доктор. Вклинике визитку посмотрели, пожали плечами иназвали сумму. Сказали, что это плата за первичный курс, амогут потребоваться ипоследующие. Вхудшем варианте, сказала унылая девица врегистратуре, нужна пожизненная терапия срегулярной настройкой нанов.
        Да, болезнь Альцгеймера лечили нанами. Лёшка потом почитал вСети. Наны латали поврежденную нервную ткань, останавливали процесс разрушения. Они следили за химическим балансом ичем-то еще там, вмозгах. То, что не удавалось восстановить, наны замещали собой. Насколько это было возможно. Идля слаженной работы микророботов требовалась тщательная настройка, которая тоже стоила отдельных иочень немалых денег. Круг замыкался: хочешь жить- плати.
        Лёшка выдернул из кучи очередной мешок исгрузил его вниз напарнику. Сообщнику, если называть вещи своими именами.
        Не стоит себя обманывать. Денег, которые он зарабатывает воровством для Мирзамана Мирзоева, все равно не хватит на лечение. Даже на первичный курс. Только если продать квартиру- суммы, вырученной за бабушкину каморку, вкоторой они жили третий год, совершенно точно должно хватить на первичный курс идаже, возможно, на один повторный. Аесли потребуется еще? Аэта самая настройка нанов, которая тоже не три рубля стоит? Исамое главное- где втаком случае им сбабушкой жить? Именно им сбабушкой. Сам-то Лёшка как-нибудь перекантовался бы, авот, что делать сбабушкой, не знал.
        Хотя, где икак перекантовался бы он сам, Лёшка тоже представлял очень смутно. Точнее, вообще никак. Короче, вариант спродажей жилья был как бы ине вариант, атак- мысли отчаяния, которые вряд ли дойдут до действия.
        Мешки, которые они таскали из поездов, всегда были одинаково большие иодинаково тяжелые. Лёшка не знал, что внутри них, да иМирзаман настоятельно не рекомендовал любопытствовать. Как-то один из напарников, паренек, по имени Жорик, разрезал мешок. Внутри лежали какие-то непонятные не то бруски, не то небольшие коробки. Их там было много. Но коробки Жорик открыть не сумел. Чем закончилось дело сразрезанным мешком ичто хранилось втяжелых, похожих формой иразмером на кирпичи металлических коробках, Лёшка так ине узнал. Только Жорик больше не появлялся на ночных работах. Возможно, просто не совпадал по сменам сЛёшкой, но желание узнавать, что спрятано внутри, тот случай отшиб полностью.
        Понятно, вмешках что-то ценное. Иначе зачем столько платить пацанам, которые их таскают? Ясно же, что «грузчикам» перепадает, влучшем случае, десятая часть стоимости украденного, ато именьше. Вот если бы работать без Мирзамана, то денег наверняка хватит ина лечение, ивообще на нормальную жизнь…
        Только это утопия. Не то, что можно работать без Мирзамана- вон, сколько составов стоит ивкаждом что-нибудь да найдется. Проблема вдругом: украсть-то можно, только куда потом девать награбленное? Вот Мирзаман- деловой человек, он ируководит процессом. АЛёшка- мелкая сошка идолжен знать свое место.
        Последний мешок дался особенно тяжело, да итравмированная нога изрядно болела.
        Домой Лёшка пришел только под утро. Бабушка не спала, однако на появление внука встоль поздний час (или, скорее, ранний) никак не отреагировала. Теперь она часто ни на что не реагировала. Дальше будет хуже, и,что самое отвратительное, обрисованные доктором перспективы особых сомнений не вызывали.
        Спать уже не хотелось. Хотелось поесть ипомыться. Сначала помыться. Как обычно, экономя воду, потому что коммунальные услуги, снабжение которыми слишком часто давало сбои, дорожали день ото дня.
        После душа вголове немного прояснилось, но настроение оставалось таким же поганым.
        Из-за горизонта, спротивоположной от Финского залива стороны, отлично видного отсюда, свысоты двадцатого этажа, рвалось вверх солнце. Оно еще не показалось из-за торчащих, словно обгорелый лес, серых, покрытых городской копотью бетонных многоэтажек, но небо уже раскрасилось во все оттенки бордового иоранжевого, напоминая поджаренный стейк скровью.
        Это все от голода- какой такой стейк может напоминать восход солнца?
        Стейков не было. Была только предпоследняя упаковка синтетического супа, уже опостылевшего за несколько недель кряду. Нужно купить хотя бы соевые котлеты, всеж какое-то разнообразие.
        В Университет Лёшка прибыл за пятнадцать минут до начала занятий. Синтетический суп, обильно сдобренный, вероятно, синтетическими же ивесьма едкими специями, настойчиво пробивал дорогу во внешний мир ввиде мощной «ароматной» отрыжки. Спать совершенно не хотелось, даже появилась какая-то ненормальная бодрость иясность ума. Кто-то из однокурсников поинтересовался, какую траву курит Лёшка.
        На лекциях усталость взяла свое. Лёшка честно пытался вникнуть вобъяснения профессора, но ничего не получалось. Звуки словно бы проходили сквозь слой ваты, прежде чем добраться до Лёшкиных ушей.
        - Эксперимент, предложенный Джоном Беллом в1964году, был впервые практически осуществлён Фридманом иКлаузером в1972году, азатем многократно повторен разными группами исследователей,- слышал Лёшка сквозь пелену, все больше застящую взор.- Во всех таких экспериментах неравенство, выведенное Беллом, нарушалось. Это доказало, что никаких скрытых параметров не существует. Случайность победила… Послушайте, студент! Да, вы, вы.
        Лёшка вздрогнул, на пол полетела сумка, из которой сгрохотом вывалился компьютер. Не повредился? Нет, вроде бы все цело.
        - Вы долго собираетесь по полу ползать?
        Получалось неудобно. Плохо получалось. Сейчас влепят пропуск, апропуск это опять же деньги, это отработка иочередной минус врейтинговую карту. Нельзя ему минус, никак нельзя. Во что бы то ни стало- закончить Университет. Тогда есть какая-то надежда, тогда…
        - Я вас слушаю, студент.
        Профессор желал знать, чем таким важным занимался Лёшка ночью, что теперь не имеет возможности внимать интереснейшей истории онеравенстве Белла.
        - А вы вкурсе, что ваш компьютер- тот самый, что вы так нежно прижимаете кгруди- создан на основе технологий, которые удалось разработать только благодаря фундаментальным знаниям. Кподобным знаниям, вчастности, относится иизучаемое нами сегодня неравенство? Заметьте- нами, не вами.
        Выглядел Лёшка сейчас, наверное, глупо. Он ловил продолжающий выскальзывать компьютер, стараясь запихнуть его воткрытую сумку. Но всумку тот не лез, как оказалось, Лёшка держал её вверх ногами.
        И, что самое обидное, он прекрасно разбирался впринципе работы современных компьютеров, да ионеравенстве Белла тоже кое-что слышал. Наверняка профессор знал больше. Да ипо содержанию лекции Лёшка не знал всего. Только отом, очем просил профессор, он знал. Но не мог же он вот так нагло идерзко высказаться, что, мол, разумеется, знаю. Не мог.
        - Чтож вы молчите?
        Из аудитории доносились смешки. Сокурсники Лёшку недолюбливали. Собственно, они вообще не обращали на него никакого внимания. Да ион не баловал окружающих ответными чувствами.
        - Извините,- промямлил он.
        - Надеюсь, вы больше так не будете,- коверкая голос на манер разговора трехлетнего ребенка, ответил профессор.- Садитесь!
        На задних рядах заржали. Как лошади встойлах.
        - Продолжим,- сказал профессор.- Первое, что вам стоит уяснить, ничего смешного внеравенствах Белла нет.
        Как шел на собрание, Лёшка не помнил. Ноги промочил так, что хлюпало вботинках. Видимо шел, не разбирая дороги, прямо по лужам. Повинуясь инстинктам, аинстинктам на лужи плевать. Но дорогу, как выяснилось, Лёшкины инстинкты знали хорошо.
        В пустом темном коридоре Лёшкины шаги гулко вторились эхом из-под потолка. Даже вэхе ощущалась сырость ихлюпанье.
        В старом спортзале спрогнившим иместами даже провалившимся полом собралось уже человек двадцать. Свободные маты еще не закончились, поэтому Лёшка выбрал из груды один ипритащил его вдальний угол, поближе кстене. Он не любил широких просторов, терпеть не мог быть на виду.
        Мат тоже был влажным, иот него сильно разило плесенью. Лёшка немного поерзал на упругой поверхности замерзающей задницей, потом сообразил подложить сумку, из которой уже вытащил компьютер.
        В теплой куртке взале было жарко. Лёшка расстегнул молнию искинул отороченную искусственным мехом одежду. Потом залез за высокий воротник свитера ивытащил оттуда серебристый медальон на пластиковом шнурке- маленький человечек, самоотверженно несущий на спине ноль.
        Перед глазами появились цифры. Только нули иединицы. Строчка за строчкой, они сливались вхоровод, уносящий сознание не то чтобы далеко, акуда-то вглубь. Началась сегодняшняя молитва, асвозвышения вцентре уокон раздался голос Коннектора, тут же повторенный «балалайкой» внутри головы. Пришло время узнать сегодняшнее задание.
        Лёшка поднял крышку компьютера, система загрузилась через несколько секунд. Аеще через мгновение, после того, как открылось окно сети Обители Цифры, перед ним появилось личное сообщение, которое заставило Лёшку забыть ипро молитву, ипро проповедь Коннектора, ипро задание.
        Чего хлопаешь глазами, это ведь просто надпись на экране?
        На экране значилась сумма. Большая до неприличия. Итолько один вопрос: «Хочешь получить эти деньги?»
        Лёшка повертел головой, пытаясь по внешнему виду вычислить того, кто уже во второй раз сломал его защиту ивторгся внутрь виртуального пространства его компьютера. Нет, это бессмысленное занятие- сидят, уткнувшись вкомпы, увсех лица подсвечены мертвенным электрическим светом снизу, что делало людей похожих на каких-то мифических призраков или живых мертвецов. Исам Лёшка выглядел точно так же. Сборище зомби, читающих двоичный код.
        Спохватившись, Лёшка сжал пальцами медальон, словно опасаясь кары вымышленных сетевых богов, итут же устыдился своей секундной слабости. Ерунда какая, атавизм. Цифра есть порождение разума, ане иллюзорный мир, навязанный человеку фантазией иживотными страхами.
        Ответ на заданный неведомым ломщиком вопрос мог быть только один. Однако существовало слишком много «но».
        Пальцы Лёшки легли на клавиатуру ибыстро забегали по клавишам, набирая программный код.
        7
        Дым Джио увидел еще за пару кварталов, но не придал значения черному мареву, медленно расползающемуся по небу со стороны моря.
        Несмотря на довольно ранний час на улицах Марселя-нуво было людно. Илюдские массы выражали явное беспокойство. Это Джио понял после, вте минуты, когда шел по Авеню де Мер, он не замечал ничего, кроме яркого весеннего солнца, маячившего точно перед ним впроеме между домами.
        Он шел в«Раковину русалки», чтобы узнать, очем вчера говорили люди. Послушать лично не удалось- появились дела. Вечером взаведении Лучано собиралось много народу, причем, как правило, людей не самых бедных. Джио нужна была информация. Ну изавтрак тоже, само собой.
        В третьем доме от моря на Ру Орор ни завтрака, ни информации предложить ему не смогли. «Раковины русалки» больше не существовало. Только дом, черный от копоти, окруженный грязными лужами- пожарным удалось справиться согнем- икучкой головешек, бывших еще вчера верандой, выстроенной руками талантливого кулинара Лучано Минелли.
        Несколько человек, облаченных впомятую серую форму, лениво копались на пепелище. Местные безы, Служба безопасности Анклава Марселя-нуво.
        Безы смотрелись жалко: они явно не знали, что нужно делать. Да ибезами они никакими не были- обычные уголовники, работающие под крылом крышующего весь этот муравейник Франсуа Мажида. Хотя, по большому счету, от настоящих безов, из настоящей СБА, эти отличались разве что уровнем образованности. Естественно, вхудшую сторону.
        - Что здесь случилось?- спросил Джио убеза, синтересом высматривающего что-то среди еще дымящих углей, изаставил себя добавить:- Офицер.
        «Офицер»- во всяком случае, погоны на нём были капитанские- поднял на Джио ленивый взгляд. Глаза пробежались по одежде Джио и,видимо, не найдя вней ничего для себя интересного, вернулись клицу.
        - Пожар,- объяснил очевидное без исотвращением сплюнул вмокрую остывающую золу под ногами.
        - Никто не пострадал?
        - Нет,- почти не открывая рта, промычал офицер.
        Джио уже приготовился кхудшему, ипосле слов беза на душе сделалось немного спокойней. Хотя восстановить ресторан Лучано вряд ли удастся.
        Но капитан уничтожил надежду выстрелом вупор:
        - Только хозяин ссемьей. Что-то они, видно, не поделили ссоседями.- Он пожал плечами.- Хотя господину директору этот…- Мимолетный едва уловимый прищур: офицер прочитал файл из базы данных, загруженной в«балалайку».- Минелли выплаты сдавал исправно. Все внесено всрок.
        - Их убили?
        Без отшвырнул остроносым ботинком головешку имедленно побрел кдому. Там уже возилось двое его коллег. Джио пошел следом. Сзади подъехал еще один мобиль Мажида снадписью «СБА» на борту игербом Анклава Марсель, перечеркнутым словом «нуво», авывалившие из него безы резво окружали пострадавшее здание ярко-желтой лентой снадписью, призывающей «ни пересекать».
        - Скорее всего. Трупы вдоме лежат, атам почти ничего не сгорело. Пожарные быстро приехали. Вряд ли они угорели. Наверное, их убили, апотом подожгли ресторан. Ну, знаете, чтобы следы замести.
        - Угу,- промычал Джио.
        Он знал. Как знали подобное все. Он уже не слушал банальности, выдаваемые безом за верх профессиональных знаний, потому что увидел все сам.
        Нет, он не видел ни тела Лучано, пытавшегося защитить свою семью, ни Анжелики- изнасилованной, растерзанной, зарезанной- или что еще они могли сней сделать? Нет. Он видел только измазанную копотью ичем-то густым итемным руку, которая торчала из проема двери. Остальных частей тела видно не было, труп лежал внутри дома, итолько кисть руки скрасивыми тонкими пальцами, словно сломанная ветка, свешивалась скрыльца. Рука Беаты.
        Джио остановился, будто его парализовало. Ноги отказывались идти, тело не подчинялось. Беатриче, девочка… Только вчера он видел ее, умилялся девичьими проделками, любовался попкой, обтянутой короткой юбкой… Это было всего лишь вчера! За что? Вчем она-то виновата?!
        Недалеко от входа, среди углей что-то блеснуло, отразив вглаза Джио красно-оранжевый свет утреннего солнца. Это был медальон. Вчера он видел эту безделушку на груди Беаты. Джио наклонился ивзял медальон вруку.
        - Выйдите, пожалуйста, оттуда!
        Джио понял, что просьба, которую чей-то голос повторяет уже не впервый раз, относится кнему. Только что приехавшие безы, опутавшие место происшествия желтой лентой, выгоняли спепелища зевак. Иего втом числе. Но ведь он не просто пришел поглазеть, он…
        А что он? Родственник, свидетель?
        Джио быстро засунул медальон Беаты вкарман, стараясь, чтобы движение не заметили безы- иначе придется вернуть, всё, что лежит на месте преступления, является вещдоками,- ипоспешил покинуть огороженную площадку.
        Подоспевшее подкрепление смотрелось бодрее той тройки, что сновала здесь ссамого начала. Видимо, Мажид постепенно подбирал относительно квалифицированные кадры, иолухи, подобные разговаривавшему сДжио офицеру, работали только на должностях патрульных.
        Кому мог насолить Лучано? Мягкий, даже добрый человек? Он никому не сделал ничего плохого, сконкурентами ито старался все вопросы решать мирным путем, договариваться. Не договорился?
        Здесь же кроется совсем другая причина. Согласись, ты же понимаешь, очем речь.
        Меньше суток назад Джио искал отсюда данные по той безделушке, что исейчас лежала вкармане. Что он хотел найти идля чего вообще искал упоминания этого странного слова вСети?
        Кто-то внутри, кто-то посторонний, зудел, подсказывая правильный, на его взгляд, ответ. Нет ничего вэтом ответе правильного, отрезал сам для себя Джио. Ничего он не знал, ничего такого не предвидел.
        Ты же вспоминал оВилли.
        Мертвая, измазанная засохшей кровью, рука Беаты стояла перед глазами. Наваждение не желало исчезать, да ине было оно наваждением: достаточно сделать десяток шагов, поднырнув под ядовито-желтую ленту, инаваждение станет реальностью…
        - Мама, ачто ты делаешь?- тоненький детский голосок начинал срываться на плач.
        Вильгельмина не получала ответа уже вчетвертый раз. Её мать была увлечена работой: она смотрит на свое творение ине может оторваться.
        - Вилли, не трогай маму, она занята.- Он пытается увести дочь, но девочка начинает хныкать. Теперь поток слез не остановить.
        - Оставь ее,- говорит Джоконда.
        В голосе на самом деле укоризна, или ему только кажется? Ему теперь вообще слишком часто что-нибудь кажется. Потому что скоро всё должно закончиться, аон не знает, как тому помешать.
        - Вилли, иди ко мне.
        Он присаживается, чтобы стать сдочерью одного роста, ипротягивает кней руки. Но Вилли надувает губки имотает головой из сторону всторону. Она не хочет идти котцу.
        И ты знаешь, что она поступает правильно.
        Он улыбается игонится за ней на четвереньках. Вильгельмина хохочет, убегая, итут же забывает недавнюю обиду.
        Незарегистрированный коммуникатор невозможно вычислить, нельзя узнать, кто им пользовался иочем шел разговор. Но вот откуда производилось подключение, выяснить, насколько понимал Джио, можно относительно легко. Аесли знать сервер, через который коммуникатор выходил всеть, значит,- чисто теоретически- можно найти влогах этого сервера информацию, очем производился запрос. Вероятность малая, но она есть. Особенно если кто-то намеренно искал именно эту информацию.
        Джио опустил руку вкарман инащупал прохладную змейку металлической цепочки, на которую был подвешен принесший несчастье гаджет. Выбросить? Какой смысл? Если гаджет ищут, то Джио впокое не оставят. Странно, что он вообще до сих пор еще жив. Что они хотели узнать уЛучано? Ведь убийцы наверняка задавали вопросы перед тем, как всех их убить. Или они просто убирали свидетелей?
        Рука Беаты…
        Лучано они наверняка убили последним. После того как заставили его рассказать все, что он знал иочем мог только догадываться. Возможно, незарегистрированным коммуникатором уЛучано вчера пользовался не только Джио. Если так, то до него просто еще не дошла очередь. Ему просто-напросто повезло.
        В голове стоял какой-то туман. Но соображали мозги хорошо и,казалось, без участия самого Джио. Он немного пришел всебя только спустя минут десять, обнаружив, что уже давно не стоит возле пепелища, бывшего еще вчера рестораном натуральной морской кухни «Раковина русалки», адовольно бодро шагает по мощенной камнем улице туда, где располагается главная достопримечательность Марселя-нуво- сохранившийся почти вцелостности транспортный узел старого Марселя. Власти Эль-Парижа всячески поддерживали, втом числе ифинансово, начинания новоявленных местных властей- дороги, которые до Катастрофы вели вАнклав Марсель, сегодня оставались единственной связующей нитью центра страны сюго-восточными провинциями.
        Правильно, домой заходить нельзя. Там наверняка уже побывали люди, убившие Лучано. Надо думать, перевернули все вверх дном. Не важно, одоме вМарселе-нуво можно забыть, теперь это не его дом. Исожалеть об испорченных кем-то вещах нет никакой необходимости. Теперь нужно думать, как жить дальше. Ичто делать со злополучным «бютеном».
        В полукилометре от транспортного узла Джио остановился. Под ребрами кололо от быстрой ходьбы, дыхание сбивалось, на лбу выступила испарина. Ему всего-то тридцать семь, ауже стал разваливаться, как старая калоша. Или дело вовсе не ввозрасте?
        Джио оглянулся, оценив взглядом пройденный только что путь. Улица поднималась довольно круто вверх, если бежать так, как только что бежал он, запыхаться немудрено ипятнадцатилетнему пацану. Для чего он бежит? Куда?
        Скорее уж, откуда. Но ведь ты хочешь, чтобы было еще и«зачем». Ведь хочешь же, признайся, ты ждал этого шанса все эти годы.
        На самом деле нет никакой уверенности, что Лучано ссемьей пострадал именно из-за незарегистрированного коммуникатора, которым пользовался Джио.
        Нет уж, называй вещи своими именами.
        Ладно, из-за того «бютена», что сейчас лежит вкармане Джио. Из-за небольшой, обернутой вмягкий черный пластик электронной безделушки, назначение для которой придумать довольно сложно.
        Это другим сложно, не тебе.
        Он ведь просто так решил. Никто не угрожал, никто не спрашивал об этом «бютене». Но иисключить подобное нельзя.
        Джио поймал себя на том, что, немного отдышавшись, продолжает медленно брести всторону транспортного узла. Он принял решение, оно не подлежало обсуждению. Просто вдруг засомневался, попытался увидеть дело сдругого, непредвзятого ракурса.
        В конце концов, что его держало здесь, вМарселе-нуво? Дом, собранные за почти четыре года вещи, работа? Нет. Это все было тщетным, бессмысленным бытием, не позволяющим окончательно исчезнуть всобственных воспоминаниях исомнениях. От всего этого Джио избавился бы без особого сожаления. Он ишел втранспортный узел избавляться. Именно поэтому он принял столь поспешное решение итут же бросился приводить его висполнение.
        Он понял, что не боится. Во всяком случае, за себя. Исделать это рано или поздно пришлось бы. Так почему не сегодня?
        Джио окружали полуразрушенные старые здания, оставшиеся от окраин утонувшего Анклава Марсель. Спотрескавшимися фасадами, покосившиеся, кое-где спровалившейся крышей- они выглядели вековыми монстрами, пытающимися устоять под натиском новых построек, вбольшинстве своем кособоких, но нагло растущих, словно грибы после дождя. Только не было никакой разницы между старыми монстрами иновой архитектурной порослью- эпоха сменяла эпоху, новые поколения приходили на смену старым, но искусственные пещеры людей, хотя итянулись все выше, оставались искусственными пещерами.
        Деревьев здесь почти не было. Негде им здесь появиться- все свободное пространство тут же закатывалось вбетон, на нём возводились новые магазины, рестораны, многоквартирные ульи. Не до деревьев.
        Не отом он думает. При чем здесь деревья? Нужно придумать, как пройти незамеченным втранспортный узел- на входе, маячившем впереди, установлены довольно мощные наноскопы. Если они ине распознают устройство спрятанного вкармане Джио «бютена», то странностью его вида вполне возбудят любопытство охраны. Аесли те, кто убил Лучано… иБеату… ищут именно этот гаджет, то охрана может быть вкурсе.
        Так как же тогда попасть внутрь? Если охрана знает огаждете, то об особенностях его физиономии она знает иподавно. Или Джио уже сходит сума, ожидая нападения из-за каждого поворота?
        Но лучше не испытывать судьбу ине входить внутрь здания транспортного узла.
        Джио активировал «балалайку» иотдал команду вывести на глазные наноэкраны расписание отбывающего из Марселя-нуво транспорта. Ближайшая «суперсобака» до Эль-Парижа уходит через три дня. Вот ихорошо, не будет соблазна воспользоваться скоростным транспортом, при посадке на который, наряду сджетами истратами, контроль максимально строгий.
        Глаза быстро нашли то, что нужно. Возле транспортных узлов всех без исключения Анклавов найти такие лавки было не проблемой. Марсель-нуво исключением не являлся.
        - Добрый день,- поздоровался он, войдя втемное помещение.
        Над дверью висели колокольчики, звякнувшие, когда Джио открыл дверь. Человек, стоявший за прилавком, молча кивнул вответ.
        Лавка занимала длинное иузкое помещение, уходящее в глубь старого, постройки двадцатого, если не девятнадцатого столетия здания. Надо же- такая древность, апережила иНефтяные войны, инедавнюю Катастрофу. По обеим стенам развешаны всевозможные предметы, не все из которых на самом деле являлись законными. Но вопрос законности, судя по всему, хозяина лавки беспокоил мало. Скорее всего он вел этот бизнес давно изнал все возможности иподводные течения.
        - Что вы хотите приобрести?- спросил продавец.
        Джио окинул взглядом выставленный товар, сделал это скорее машинально. Он знал, что ему нужно.
        - У вас есть нанонепроницаемый материал, имитирующий литой металл?
        - Разумеется.
        На лице продавца появилась снисходительная улыбка. Конечно, унего был такой безобидный товар, окотором спрашивал покупатель. Стоило ли открывать подобную лавку утранспортного узла, не имея вассортименте даже самых простых вещей.
        - Вот такой.- На прилавке появился рулон похожего на толстый полиэтилен материала ибрусок, совершенно неотличимый от пластилина из детского набора.- Есть еще готовые контейнеры разных размеров. Втом числе иснабженные программными замками. Вам какого рода груз требуется упаковать?
        Рассказывать огрузе Джио не собирался. Не ровен час те, кто идет по следу, зайдут исюда.
        Если вообще за ним кто-нибудь идет.
        - Я, пожалуй, возьму вот это,- ответил Джио, показав пальцем на брусок пластилина.
        - Четыреста евродинов.
        Цена запредельная. Даже за такой товар, как этот. Но есть ли смысл торговаться? Вдругих лавках вряд ли будет намного дешевле, асветиться лишний раз не стоит. Ипродавец, съевший собаку всвоем деле, это прекрасно понимает.
        Джио перевел на указанный счет деньги ивышел на улицу. Влицо светило солнце идул прохладный, пахнущий морем ветер.
        8
        За окном вдаль уходили дома. Много домов. Почти так же много, как ичетыре года назад. Это был Цюрих, но Цюрих другой, изменившийся.
        Чтобы сейчас наслаждаться видами города из окна заново отстроенного офиса СБА, пришлось немало потрудиться. Хотя смотреть тут, по большому счету, особенно не на что.
        Ник Моратти резко задернул штору, вызвав недовольное урчание привода, спрятанного вкарнизе. Дизайнеры не предполагали, что директор Службы Безопасности Анклавов снизойдет до собственноручного закрывания штор. Иони, мать их, сильно ошиблись: Ник Моратти привык делать собственноручно всё ився. Если не впрямом, то впереносном смысле.
        - Как прошло?- спросил Ник, не оборачиваясь. Он думал, представлял, как все пройдет, ичто он будет делать потом. Перспектива немного нервировала, но, несомненно, грела душу.
        Теодор Бигглс, человек совершенно невзрачной внешности- невысокий, среднего телосложения со светлыми, но не соломенными, акакого-то серого оттенка волосами, водянистыми, не то голубоватыми, не то опять же серыми глазами, какой-то весь неказистый, несмотря на его дорогой костюм,- замер на секунду, не донеся до полуоткрытого рта взятое из вазы на столе президента СБА яблоко, потом резко пожал плечами исхрустом вонзил зубы всочный плод. Ник ждал, Бигглса всегда приходилось ждать, такова уж его натура- он никогда не спешил. Ипри этом никогда не опаздывал.
        - По плану,- шепелявя из-за того, что его рот был набит недожеванным яблоком, ответил Бигглс.- Точнее, согласно штатному расписанию, как там они это называют.
        - Как реагируют?
        Бигглс снова пожал плечами исделал круглые глаза, словно испугавшись.
        - Ворчат. Недовольны.
        - Не важно.
        - Я тоже так думаю.
        Ник бросил гневный взгляд на Бигглса. Совершенно необязательно поддакивать.
        Теодор Бигглс официально не значился вадминистрации президента Моратти. Он вообще вСБА не значился. Точнее, вбазах данных не фигурировало его имя. Авот номер «балалайки»… всех его «балалаек» там имелся. Причем не обычная идентификационная метка, аслужебная, зашитая вособой микросхеме.
        Бигглса Ник нашел, можно сказать, на улице. Когда началась кампания по борьбе стритонами- гнусным наследием баварского ублюдка Сорок Два,- Бигглс правильно понял намерения руководства исамостоятельно организовал «сбор урожая»: слегкой руки Тео вспециальном здании СБА, которое считалось вычислительным центром, появилось больше тритонов, чем при помощи любой из профессиональных команд безов. Бигглс был предприимчив, лоялен и,что немаловажно, умен. Он оказался настоящим самородком, ана ценности уНика глаз был наметан.
        - Все-таки здесь их слишком много,- пробормотал Ник, нависая над голограммой, крутившейся всамом центре длинного стола для совещаний.
        Вообще-то дизайн нового офиса Моратти нравился. Больше, чем впредыдущем кабинете. Иногда стоит устроить всепланетный беспорядок, чтобы появился повод сменить декорации.
        На голограмме медленно двигалось десятка три разноцветных светящихся точек, зависших над половинкой глобуса. Геостационарные спутники. Корпоративные, аппараты государств иправительств. Иорбитальная группировка «Науком», разумеется. Для наукомовских спутников отвели красный цвет, на голографической скульптуре, украшавшей стол президента СБА, он преобладал.
        - Угу,- кивнул Бигглс ипокосился на яблоки. Ник вздохнул исогласно кивнул.
        Бигглс обладал всеми возможными достоинствами. Кроме нормального воспитания. Иногда его поведение просто бесило.
        Тео потянулся, решив не подниматься из кресла, схватил румяный плод исвоодушевлением вонзил внего зубы.
        - Вы, шеф, верно заметили- их действительно слишком много. Так иесть.
        Именно этот довод Моратти привел верхолазам. Он собрал всех на «товарищеский» ужин. Любимого Ником «Эдельвейса» теперь не было, на его месте быстро рос новый отель, правда, Хилтон вэтот раз кстроительной площадке отношения не имел- места делились согласно «купленным билетам». Но на третьем этаже нового офиса СБА теперь имелся замечательный ресторан. Его тяжелая архитектура, взятая случших образцов ампира эпохи Гитлера иСталина, производила гнетущее впечатление не хуже «Камелота». Аможет, илучше.
        Ник тогда привел расчеты, проведенные по подсказке Тео. Идея, конечно, принадлежала Моратти, но Бигглс, надо отдать ему должное, довел её до совершенства. Информация заинтересовала всех. Каждый желал оттяпать кусок от вкусного пирога. Каждый надеялся, что его кусок будет самым большим. Поэтому денег жалеть не стали.
        А идея родилась из этой вот голограммы: над Северным полушарием, особенно вприполярных районах, плотность спутников корпорации «Науком» превышала все мыслимые пределы. Для обеспечения устойчивой связи ипокрытия сетевым сигналом ста процентов территории вэтой зоне хватило бы чуть больше трети имеющегося количества орбитальных ретрансляторов. Нетрудно сделать выводы- оставшиеся шестьдесят пять процентов космических аппаратов использовались для чего-то еще.
        - Там обязательно должен быть вход. Если он не там, то больше быть ему негде,- сказал Моратти.
        Бигглс наконец-таки закончил сяблоками.
        - Мы просчитали зоны покрытия этих спутников- вход должен быть там.
        Тео словно уговаривал Моратти поверить вто, очем тот сам давно догадался.
        - Все данные указывают на Кольский полуостров,- добавил Бигглс.
        - Все указывает на Станцию. Они должны иметь доступ туда. ИМертвый должен иметь возможность как-то связываться сэтим, стоящим всем костью вгорле, тринадцатым полигоном.
        - Угу,- снова промычал Бигглс.- Не по проводам же они связь держат. Кроме этих спутников, другого варианта нет.
        - Но они нам не верят.
        - Они нам верят,- суспокаивающими интонациями вголосе ответил Теодор.- Они сами себе не верят. Ижмутся, как обычно.
        - Да, сейчас каждый евродин на счету. Работы,- Ник кивнул всторону зашторенного окна,- еще невпроворот.
        - Но если сорвать банк…
        - Если сорвать банк, работы станет еще больше. Но от неё можно будет получать удовольствие.
        Ник усмехнулся. Ему нравилось думать овероятном призе. Но он прекрасно умел отделять мечты от реальности.
        Как бы то ни было, они согласились. Боссы «Раумфарта» будут продолжать сотрудничество столько, сколько нужно.
        - Чем ты их взял?
        Моратти знал, что Бигглс не любит раскрывать свои секреты. Не собирался он изменять своим принципам ина этот раз.
        - У людей слишком много слабостей, чтобы не найти хотя бы одну улюбого,- сулыбкой чеширского кота на лице ответил Тео.- Анекоторые еще иумудряются слишком много трепаться оних вСети.
        Да уж, по вопросам знания людских слабостей Бигглсу равных не было. Пожалуй, тут он перещеголял даже самого Моратти.
        Корпорация «Раумфарт» изготовила тот самый «особый груз», который доставил на орбиту один из спутников. Корпорации Цюриха разработали целое семейство орбитальных аппаратов, которые должны заняться вторжением вкосмическую сеть «Науком». Официально вдокументах Европейского Аэрокосмического агентства значилась геологоразведка иобеспечение нужд метеорологической службы Европейского Исламского Союза. Отчасти так оно ибыло- европейцы должны иметь свою выгоду вделе. Но икусок пирога им тоже пришлось пообещать. Правда, на большой кусок они рассчитывать не могли ипрекрасно это понимали: стехнологиями даже столь развитого государства, как Исламский Союз, тягаться смощью «Науком» было бессмысленно.
        Цюрих вполне мог бы обойтись ибез помощи ESA. Если бы не одна небольшая проблема- уАнклава не было собственного космодрома. Да идоставкой орбитальных грузов ни одна из цюрихских корпораций не занималась. Аначинать снуля… Слишком долго: при таких сроках затея теряла смысл.
        Когда Ник прочитал план, предложенный корпорациями, ему понравилось. Но Бигглс сказал, что план полное дерьмо. Именно так ивыразился, вполне для него характерное выражение. Моратти хотел послать Тео куда подальше, но, быстро перебрав вголове все, связанное сБигглсом, так ине вспомнил ни одного случая, когда бы тот ошибся. Что это было- гениальность, сверхъестественное чутьё или простое везение,- Ник не знал, но поводов не прислушаться кмнению Бигглса ивэтот раз не видел.
        Во всяком случае, Моратти выслушал его предложение. Иничего не понял. Кроме того, что Бигглс давно все продумал, причем продумал тщательно иимел на каждую возможную неудачу по три обходных пути.
        Так вот, Бигглс имел пути воздействия на руководство корпорации «Раумфарт». Ион ими воспользовался, заставив- переговоры, разумеется, Ник вел лично, но Бигглс на них присутствовал- заняться разработкой ипроизводством того, что скоро достигнет спутников «Науком».
        - Что наши машинисты?- поинтересовался Бигглс.
        Моратти помедлил сответом. Он на секунду задумался над этим «наши» ввопросе Теодора инад интонацией, скоторой это слово было произнесено. Нет, никакой должности вСБА он не получит. Никогда. Ивсе его «номера» Ник легко может удалить из особого списка влюбой момент, когда только посчитает нужным. Но ухо сТео нужно держать востро.
        - Говорят, что готовы. Ждут не дождутся- для них это развлечение.
        - Для них это работа.
        - Но настоящие профессионалы всегда работают судовольствием.
        9
        Красивая голубая вода весело билась ометаллический борт. Яркие солнечные блики, словно перепрыгивающие сволны на волну золотые рыбки, создавали иллюзию, будто море по-летнему теплое иласковое. Вот только Микмаку, которому только что позволили выбраться из воды на платформу, так не казалось. Унего зуб на зуб не попадал, иуже давно он перестал ощущать пальцы рук иног. Он не засекал, сколько провел под водой, но точно не меньше полутора часов. Хотелось съежиться, расположиться как-то так, чтобы ветер не трогал мокрое тело, атолько солнце, уже почти вступившее всвои летние права, грело, грело игрело.
        - Нашел что-нибудь?- спросил его Хармс.
        Микмак хотел ответить, но челюсти свело судорогой, ион лишь помотал головой. Что там можно найти? Вхолоде, темноте имути, поднятой со дна командой из пятнадцати водолазов.
        Хармс выдернул из рук Микмака компьютер, упакованный вводонепроницаемый корпус. Микмак не собирался присваивать чужую машину, просто не мог разжать пальцы. Хармс недовольства не высказывал, он вообще не имел ничего личного кМикмаку иотносился кпроисходящему как кобычной работе. Акак ему еще надо было кэтому относиться? Для него это ибыло обычной работой. Микмак его понимал.
        Когда они прибыли на точку, плавучая платформа уже стояла здесь. Довольно большой металлический квадрат, метров тридцати по ребру, сквадратным же отверстием вцентре. Над отверстием установлены мощные лебедки исистема блоков на выносных штангах. Эти люди собирались поднять со дна что-то достаточно крупное.
        И они поднимали. Точнее, под присмотром нескольких вооруженных ныряльщиков работали водолазы Искандера. Исам Искандер. Оказалось, главный подводник был отправлен на дно, как только началась операция, итак ни разу ине показывался наверху. Правда, ему оставили гидрокостюм.
        Палуба плавучей платформы уже была довольно плотно уставлена какими-то контейнерами, огромными, похожими на камни, образованиями, сплошь обросшими ракушками ипредметами явно техногенного происхождения. Впрочем, техногенное тут было все, итехногенность эта вырисовывалась отчетливей, как только мощная струя брандспойта сбивала слой ила иприжившихся морских обитателей сочередной детали.
        SSD-накопитель нашли довольно быстро. Нашел его Хармс. Гаджет немного пострадал от удара оскалы, но это не являлось большой проблемой- Микмак восстановил уже не один десяток таких же,- иХармса трещина вчерном корпусе твердотельного накопителя не расстроила.
        Ничего нового из обретенной информации Микмак не узнал, но Хармс вроде бы остался доволен полученными данными. И«солидный», имени которого Микмак так ине услышал, тоже лучился счастьем.
        А потом его привезли сюда. Дали вруки непромокаемый комп, взубы воткнули воняющий тухлятиной шланг, соединенный старахтящим на палубе насосом, ивелели искать те цистерны, которые «солидный» показывал Микмаку на фото. Собственно, сами цистерны их интересовали мало. Им нужен был программный код, якобы вних залитый. Для этого-то ивыдали компьютер во всепогодном армейском корпусе.
        Микмак ползал по дну, периодически меняя дислокацию- сам не распоряжался, просто сверху грубо дергали за шланг итащили его, куда было нужно. Особо не посопротивляешься: не будешь ползти следом за шлангом, захлебнешься.
        На дне оказалось много «бютена». Микмак даже не представлял, что его здесь настолько много. Но распознать обломки старого Анклава удалось не сразу- опыта не было ипоначалу покрытые илом игустым слоем медленно колышущихся водорослей детали неведомого агрегата казались обычными валунами. Приноровился Микмак быстро.
        Несколько раз компьютер давал отклик на подключение- деталь оказывалась рабочей. Такие забирал кто-то из водолазов. Но меток, как втом накопителе, что притащил Искандер, нигде не было.
        - Пойди погрейся,- предложил Хармс.
        Микмак повертел головой. Погреться здесь негде- на плавучей платформе не было надстроек, ничего, где можно хотя бы укрыться от пронизывающего насквозь ветра.
        - Это шутка?- стуча зубами, поинтересовался Микмак.
        Хармс усмехнулся ипоказал мускулистой ручищей всторону толкущихся возле поднятого «бютена» людей.
        - У них там виски есть. Пойди хлебни немного.
        - Не надо. Спасибо,- сквозь зубы процедил Микмак.
        - Пойди, пойди. Нужна тебе эта гордость? Все равно через полчаса обратно вводу кинут. Так что иди, пока предлагаю. Эй, Митчелл,- крикнул он подельникам,- дайте парню пару глотков вашего пойла.
        - Пусть идет, мы не жадные,- отозвался тот, кого Хармс назвал Митчеллом.
        Микмак кое-как добрел до шумной компании, рассматривающей «бютен». Укого-то из них вруках был шланг, из которого била морская вода. Мощная струя ударила по ногам, но после пронизывающего ветра, окончательно заморозившего Микамака, забортная вода показалась теплой.
        Виски было дрянным, итяжелым жгучим комком сползло по пищеводу вниз. Казалось, еще немного, истрашное пойло прожжет впустом сутра желудке дыру. Но спустя еще минут пять по телу начало расползаться блаженное тепло, иМикмак сблагодарностью снова принял предложенную бутыль, сделав несколько судорожных глотков. Много пить не стоило- если его опять пошлют вниз, избыток алкоголя вкрови вполне может иубить. Хотя особых надежд остаться живым кзавершению этой истории Микмак не испытывал.
        Не то под действием виски, не то из-за чрезмерной усталости на него накатило странное безразличие. Ко всему: клюдям, что со взведенными автоматами наперевес курсировали вдоль внешней кромки платформы, ктем, кто сейчас вхолоде иполумраке ползал по дну морскому; ксобственной судьбе наконец. Ему было плевать, ни целей, ни вообще- мыслей. Он словно превратился вмашину, готовую сорваться спалубы вводу влюбую минуту, чтобы продолжить поиски какого-то мифического электронного мусора на глубине внесколько десятков метров. Аспособность самостоятельно выбирать маршрут передвижения по платформе иразговаривать- дана просто для более правильного функционирования системы. Робот- вот, кем ощущал себя Микмак. Когда робот закончит работу, его сдадут вутиль: для следующего задания эта модель вряд ли пригодится, амодернизация обойдется слишком дорого.
        - С машинистами всегда нормальные ребята работают,- услышал Микмак, не сразу поняв, что говорят онем.
        - Держи, глотни еще,- перед глазами снова появилась бутыль со светло-коричневым содержимым.
        Микмак принял сосуд и,приложившись губами, начал глотать. Горло уже привыкло, ипищевод перестало печь, будто внего залили раскаленный металл. Виски падало в глубь организма легко исудовольствием.
        - Хватит, хватит!
        Бутыль отобрали, потекло по губам, разошлось по еще влажной груди. Намокшая кожа мгновенно потеплела, Микмак торопливо растер остатки виски по телу.
        - Присосался.- Это говорили про него.- Того игляди упадет. Хармс! Забери своего подопечного, ато он тебе сейчас не вте места провода вставлять начнет.
        Компания, продолжающая передавать бутыль по кругу, весело засмеялась. На лице Хармса улыбки не было. Ему не пришлось идти, Микмак самостоятельно вернулся к«опекуну».
        Не меньше стакана крепчайшего виски на пустой желудок давало осебе знать- шатало ощутимо. Или это волны качают платформу? Хотя волны были ираньше, акачка явно усилилась.
        Откуда-то справа послышался крик. Даже не крик, адушераздирающий вой. Будто ского-то живьем сдирали кожу. Микмак повернулся на шум- никаких эмоций, заложенная вживого робота программа требовала узнать, что происходит, чтобы иметь возможность правильно реагировать на входящие импульсы.
        Около самого борта платформы барахтался один из подводников Искандера. На нём не было гидрокостюма, и,судя по синюшности рук иземлистому цвету лица, вводе он провел изрядное количество времени. Его глаза- настолько широко открытые, что, казалось, вот-вот вывалятся из глазниц- метались из стороны всторону, идаже, несмотря на брызги, было ясно, что по щекам ручьем текут слезы. Он кричал от боли, раздирающей его изнутри, выламывающей все суставы иперекусывающей позвоночник.
        Микмак никогда прежде не видел такого, но догадался, что происходит- декомпрессионная болезнь, кессонка. Нет, его лицо игрудь серые не от холода, это газовая эмболия- он попросту задыхается, скоро землистый оттенок сменится на отчетливый фиолетовый. На плече орущего подводника вдруг, как по мановению волшебной палочки, расплылся огромный синяк, надулся, пополз по руке вниз. Наверняка внутри унего кровь кипит, как вода, вылитая на раскаленную сковороду. Сосуды лопаются, заливая внутренности густой, пузырящейся кровью. «Не жилец»,- автоматически отметилось вголове Микмака. Как, впрочем, иположено, роботы именно так идумают.
        - Да, заткните же его кто-нибудь!- Раздался голос откуда-то из-за спины Микмака.
        Он не стал смотреть, кто крикнул. Какая разница?
        Ошалевшая от неожиданности происходящего охрана, курсирующая вдоль борта, вскинула автоматы. Две или три очереди прочертили воду. Крик оборвался резко, обреченный подводник, судорожно булькнув, почти мгновенно скрылся вволнах. Только небольшое темное облачко отмечало место его всплытия.
        Микмак почувствовал, что кто-то похлопывает его по плечу. Он обернулся. Это был Хармс. Жалеет его? Странно, чего его жалеть? Или увидел вМикмаке собрата? А, может быть, просто- человека?
        Через минуту еще один водолаз появился вволнах итак же истошно завопил. Теперь охрана не медлила- живые роботы отслужили свое, восстановлению они больше не подлежали. Вследующего всплывшего подводника стрелять не пришлось: он был уже мертв.
        Хармс дернул глазами, посмотрев на часы. Микмак не смог определить выражение его лица- озабоченное, сочувствующее или совершенно безразличное.
        - Пора,- сказал Хармс, кивком показав на воду ивыдал ему армейский комп.- Скоро стемнеет.
        Понятно, значит нужно снова лезть вхолодную воду. Они куда-то спешат. Интересно, куда? Как будто кто-то сейчас прискачет ипредъявит права на тот «бютен», который банда «солидного» подняла сегодня со дна.
        Микмак подобрал валяющийся усамого борта шланг сзагубником, схватил загубник зубами и,не раздумывая, прыгнул вводу.
        Ожидаемого озноба не случилось. Видимо, виски отшибло чувствительность напрочь. Иморальную- тоже; Микмак понял, что никаких чувств мучения игибель водолазов внём не вызвали.
        Теперь тухлятина ввоздухе, которым Микмак дышал, не ощущалась. Он чувствовал только густой перегар, которым наполняли воздух вшланге его легкие.
        Тяжелый, увешанный свинцовыми слитками пояс стремительно тащил его на дно. Уши закладывало, Микмак не успевал продуваться, да ине особенно тщательно старался это делать. Какого-то значительного дискомфорта бульканье вушах не добавляло. Дискомфорта итак было хоть отбавляй.
        Микмак, подгребая руками, перевернулся головой вниз. Он всматривался вмутный полумрак, маячивший прямо под ним. Вэтой зоне никого не было, несколько шлангов тянулись вниз справа, метрах впятидесяти. Аможет, иближе- под водой расстояние оценить сложно.
        Мутное марево вздыбливалось холмами иуходило вниз темными, черно-зелеными впадинами. Микмак попытался представить, что под ним улицы красивого некогда Анклава Марсель, ине смог. Не могли быть эти безмолвные, обросшие медленно колышущимися щупальцами водорослей холмы тем самым солнечным Анклавом. Теми улицами, по которым Микмак гулял однажды. Авот пражским районом Йозефов, после того, как по нему прокатился взвод внутренних войск Баварского Султаната, это вполне могло быть.
        Беглый осмотр полумрака, царившего внутри синагоги, ничего не дал- кроме четырех мертвых тел на полу, здесь никого не было. Потом «балалайка» переключила наноэкраны врежим тепловизора, но издесь…
        Микмак не видел никого, кроме бойцов своего взвода, появлявшихся из-за спины то справа, то слева. Иеще несколько ярких, как будто огненных хвостов, прочертивших темноту.
        Он тщетно пытался поймать цель, целеуказатель перед глазами метался, как заведенный, ствол его автомата описывал дугу за дугой, но палец по-прежнему лежал на спусковом крючке, не решаясь надавить на него- стрелять здесь было решительно не во что. То есть- не вкого.
        Тогда, черт вас раздери, почему бойцы падают один за другим?!
        Где туристы? Где эти чертовы туристы?!
        Похоже, Микмак орал во все горло. Было страшно, очень страшно- темнота вдруг озарялась вспышками, иследом за ними, коротко вскрикнув, падал кто-нибудь из бойцов. Уцелевшие бойцы метались, будто все разом потеряли ориентиры. Словно их забросило из небольшого старого здания синагоги вкакое-то безграничное пространство, хитро искривленное неведомыми богами.
        В ушах орал голос лейтенанта: «Отходим, всем покинуть здание!» Микмак тоже метался, сам не понимая, что ищет: выход из этого дьявольского места или террористов, которых никак не могут засечь ни глаза, ни «балалайка» сеё набором дополняющих зрение средств визуализации. Но ничего не находилось; то идело мельтешили горящие свечи, которые отчего-то не гасли на весьма ощутимом сквозняке, то идело кто-то вскрикивал ипадал, но проем двери- он должен ярко сверкать полуденным солнцем среди этого мистического полумрака- будто исчез, переместился вмифический параллельный мир.
        Микмак вочередной раз резко повернулся, ведя перед собой по дуге ствол автомата, иуткнулся во что-то мягкое. Палец конвульсивно дернулся, ствол изрыгнул сноп пламени. Но целеуказатель так ине поймал цель- Микмак не сразу сообразил почему. Но если какие-то высшие силы исуществуют, они отвели на этот раз руку бойца: Микмак уперся стволом влейтенанта, «балалайка» распознала своего иувела целеуказатель всторону. Наверное, он рефлекторно дернулся за нарисованным на глазных наноэкранах перекрестьем, иначе от лейтенанта осталось бы лишь кровавое решето.
        - На улицу, быстро, пошел!- заорал лейтенант. Его голос одновременно звенел внутри головы ибил по барабанным перепонкам, перекрывая общий шум игвалт.
        Его слышно слишком хорошо, не находишь? Это потому, что нет никакого шума- ты здесь один.
        Командир взвода толкнул Микмака, чтобы тот двигался живей. Но боец споткнулся иупал навзничь. Вполумраке снова сверкнуло, илейтенант исчез. Совсем исчез, его застрелили. Внутри воцарилась гулкая тягучая тишина. Микмак попытался подняться ипонял, что застрял между нагромождениями рухнувших при взрыве балок. Вушах шумело, ноздри жгло концентрированным пороховым дымом. «Балалайка» молчала- из их взвода вживых остался только он…
        Микмак грёб ктрем холмам, отчетливо торчащим над остальными неровностями морского дна. Того самого, что было не так давно улицами Марселя.
        Три довольно крупных цистерны, стоящих на бетоне перед полосой каких-то кустов. Понятно, от кустов теперь ничего не осталось. Пришлись сухопутные растения по вкусу подводным обитателям или нет- вопрос, но это особо не занимало Микмака. Он плыл ктем холмам.
        Внезапно впамяти всплыла ивторая фотография из показанных «солидным». Четверка жизнерадостных мужиков перед раскуроченной техникой. Нет, техника была не раскурочена, её еще не успели собрать. Надо думать, то, что сейчас спешным порядком пакуют вконтейнеры на палубе плавучей платформы, иесть та самая техника. Конструктор «Сделай сам». АМикмак ищет руководство по сборке? Скорее всего. Но при чем тут три покрытые какой-то плиткой иразукрашенные красными полосками цистерны? Или это вовсе не цистерны?
        И все же воспоминания Микмака вновь ивновь возвращались кфотографии сулыбающейся четверкой. Что-то вней показалось Микмаку знакомым, что-то привлекло внимание. Но что?
        Хотя какая теперь-то разница?
        Одно из размытых пятен на фоне, кто-то проходивший мимо, когда четверка решила запечатлеть себя на память вместе ссобираемой ими установкой.
        Микмак плавно опустился на верхушку одного из холмов. Верхушка покатая, удержаться на ней довольно трудно. Но на тех цистернах вроде бы торчали какие-то навершия.
        Обдирая руки оракушки, Микмак соскреб морские наросты сверхней окантовки. Вздешнем полумраке цвета различить сложно, но вроде бы красный.
        Хармс говорил, что подключать комп нужно где-то внизу. Где-то уэтих цистерн есть дверца, аза дверцей… прямо нарисованный камин папы Карло. Там должен быть коннектор для внешнего подключения.
        С нижней частью цистерны оказалось сложней- дно цилиндра основательно утонуло всильно заросшем водорослями иракушками гравии. Скорее всего раньше это было той самой бетонной площадкой. Странно, что цистерны не опрокинулись.
        Но кто ищет, тот всегда найдет. Нашел иМикмак, неоднократно задававший себе вопрос, на кой чёрт он все это делает- нашел цистерны, адальше не его забота. Конец все равно известен.
        Он все-таки подключил кцистерне комп. Где-то веё электронных потрохах все еще хранился код, который резво, без каких бы то ни было сопротивлений, сгружался на диск.
        Тащили наверх его быстро. Слишком быстро. Микмак сопротивлялся, как мог, аперед глазами стояло серо-фиолетовое лицо погибшего подводника. Метров за двадцать до поверхности Микмак выплюнул загубник, ивыпускающий хвост юрких пузырей шланг, извиваясь змеей, улетел кповерхности. Теперь главное- не спешить, потому что колени уже ломит, апо спине то идело проскальзывает нестерпимый зуд, который совсем скоро станет сильной, выламывающей болью.
        В лицо ударил уже знакомый обжигающе холодный ветер, иМикмак заорал, что было сил: нужно выгнать из крови азот, сколько удастся. Только пулю бы не получить раньше времени- люди на платформе не любят шум. Микмак набрал влегкие побольше воздуха инырнул, опустившись метров на пять. Окаком таком времени он рассуждает? Десять минут, полчаса, час? Какое время теперь имеет значение?
        Чья-то сильная рука подхватила Микмака ивытянула на мокрый металл палубы. Хармс, это был именно он. Огромный, сбугрящимися под измятой имокрой рубашкой мышцами машинист протянул руку, ожидая, когда Микмак вернет компьютер.
        Микмак кивнул ипередал непромокаемый гаджет. Виски на самом деле помогло- ветер теперь не казался столь холодным, да иот купания он испытал почти удовольствие. Но вголове от прохладной воды прояснилось.
        Микмак показал Хармсу снимок- он сфотографировал немощной камерой компьютера три подводных холма. С«балалайки» снимок получился бы куда лучше, но индивидуального чипа Микмак лишился еще вофисе.
        Код Хармс нашел самостоятельно. Быстро пролистал его, что-то проверил какими-то своими программами ипроизнес, казалось, прямо ввоздух:
        - Мы нашли.
        Он говорил скем-то через «балалайку».
        - Хорошо. Только…
        Хармс замолк на несколько секунд. На его лице вэто время застыло неприятное, брезгливое выражение. Ему явно не нравилось то, что говорил невидимый инеслышимый для Микмака собеседник.
        А Хармс оказался нормальным парнем.
        - Хорошо,- уже без прежнего энтузиазма и,не меняя выражения лица, повторил машинист.
        Понятно, очем шел разговор. Хармс пытался выгородить Микмака. Не получилось- оставлять свидетелей начальство машиниста не собиралось. Чтож- Микмак их не осуждал. Сам поступил бы так же. Наверное.
        Когда все три цистерны подняли лебедками на платформу, тем, кто еще оставался под водой, просто перерезали шланги- подняться стакой глубины без воздуха нереально. Остальным, включая Микмака, крепко стянули пластиковым шнуром руки за спиной, кногам прикрепили железки поувесистей из тех, которые сочли ненужными, ибросили за борт.
        Микмак, медленно набирая скорость, планировал всторону дна. Предзакатное солнце, пляшущее по водной поверхности ярким слепящим пятном, окрашивало морскую воду вбагровые тона. Казалось, что вморе вылили цистерну крови, которая неспешно растекается по округе.
        Вокруг Микмака, словно падшие ангелы снеба, опускались на дно остальные. Кто-то дергался, тщетно пытаясь освободиться, кто-то, подобно самому Микмаку смотрел вверх, спокойно ожидая последнего часа.
        До дна было еще далеко, когда вкрови начал заканчиваться кислород. Вдохнуть хотелось очень сильно, но Микмак зачем-то терпел из последних сил, до рези вгруди, до темных пятен перед глазами. Иеще очень хотелось потереть лоб- руки связаны за спиной, иначе он, наверное, разодрал бы кожу на голове до крови. Идиотская привычка, она появилась после Праги. «Мозголом» сказал, что это последствие пережитого стресса. Оно исейчас: стресс, сильней не придумаешь, апофеоз стресса, так сказать. Вот иобострилось.
        Странно, кислород вкрови явно подходил кконцу, асознание никак не хотело покидать Микмака. Грудная клетка конвульсивно дернулась, втянув внутрь холодную соленую воду.
        Он посмотрел вниз- дно словно покрыла холодная бездушная тьма. Скоро он окажется там.
        10
        Мельтешение цифр перед глазами сильно мешало. Несколько раз Лёшка даже машинально попытался отмахнуться от них рукой, словно от назойливых мух. Но цифры, конечно же, никуда не исчезли- молитва продолжалась. Сейчас, сейчас, он найдет этого любителя пошутить. Учитывая ситуацию, вкоторую попал Лёшка, шутка не казалось смешной- означенная на мониторе сумма вполне могла бы решить проблему сбабушкиной болезнью.
        «Привет»,- написал Лёшка, продолжая набирать команды для программы. Небольшой скрипт- если то, что ему удалось выжать из продолжавшего маячить на экране сообщения соответствовало действительности, его программа должна сработать.
        «Мне нужен ответ».
        Вот, значит, как. Сегодня неведомый собеседник здороваться не пожелал. Акак же приличия? Авот иответ.
        Палец утопил клавишу «enter», запустив червя, иЛёшка резко поднял голову, надеясь, если не получится затея со скриптом, хотя бы заметить реакцию ломщика на ответное вторжение.
        Не получилось. Ни первое, ни второе. Никто не вздрогнул. Скрипт открыл доступ кодному из членов Обители Цифры, безмятежно рассматривающему какую-то совершеннейшую пургу на взломанном сервере. Вон та светловолосая девушка, она явно понятия не имеет ни окаких деньгах. Даже не заметила, что её комп взломали.
        Рука дернулась внепроизвольном жесте, пальцы погладили полированный металл медальона. Какие только олухи не собирались здесь, вОбители. Не способны даже заметить взлом, не то, чтобы его предотвратить.
        Нет уж. Так просто ты не отделаешься. Лёшка открыл окно скодом истремительным бегом пальцев по клавишам начал менять свою программу.
        Но вглубине, где-то втемных, закрытых для всех икаждого уголках его сознания копошились странные мысли. Странными он счел их только при первом знакомстве- ана кой черт он это делает? Зачем пытается вычислить ломщика? Предложили деньги, варианта два- соглашайся или отказывайся. Пытаешься узнать, кто дает заказ, варианта опять же два- теряешь деньги или… можешь исжизнью расстаться.
        Ты же всегда был против взломов.
        Но ведь это не взлом, это соревнование. Кто кого, битва умов, война разумов…
        Очередная попытка. На экране, быстро ветвясь, открылась структура всей сети Обители. АЛёшка считал, что сеть защищена более чем надежно. Зря так думал? Нет, вэто верить не хотелось. Хотелось испытывать уверенность всобственной непревзойденности.
        Вот этот компьютер, этот, еще один… Нет, они не подходят. Искомого IP вообще нет всистеме. Но не мог же неведомый ломщик попасть сюда извне- сеть Обители Цифры не подключена кобщей Сети. Если только…
        Был один путь, который немного смущал. Вызывал сомнения. Ломать подобную программную защиту Лешке еще не приходилось, но алгоритм её вполне понятен. Молодой человек подключился кобщей сети спомощью «балалайки», чтобы найти там необходимые для взлома найденного им алгоритма программы.
        Ну, ты понял, как он сюда попадает?
        То, что он собирался ломать- да нет, оно уже вроде бы сломалось,- было не чем иным, как чьей-то «балалайкой». Подключенной ксети. Кто-то, нарушив все правила Обители, не отключил свой чип после начала молитвы. Собственно, нарушил запрет исам Лёшка, но…
        - …тёмным, сбитым систинного пути разума лживыми учениями Традиций, Цифра может показаться опасной. Но Цифра- это не враг. Ине друг. Цифра есть инструмент, ключ, открывающий просвещенному человеку путь вновый, прекрасный мир. Мир познаваем. Цифра приблизит время, когда…- Коннектор, захлебываясь собственным энтузиазмом, продолжал вещать строки из «Чисел праведности».
        Но Лёшка уже не слышал его слов. Точнее, слышал, но не слушал. Слова Коннектора эхом гудели вего ушах, вторя тому, что он воспринимал из собственной «балалайки»- чип, защиту которого только что вскрыл Лёшка, принадлежал создателю Обители Цифры. И«Числа праведности» Коннектор наизусть не знал, он говорил то, что приходило на его «балалайку» откуда-то из сети. Чей-то голос тихонько бормотал для Коннектора слова, которые тот спафосом, снадрывом повторял для собравшихся адептов учения Цифры. Для людей, почитающих святым человечка, отважившегося взвалить себе на спину непосильный груз великого ничто, пойманного математиками древности вцифре ноль. Аведь Коннектор не только читал книгу Поэтессы, он ведь и«от себя» вёл проповедь.
        Почему-то последняя мысль показалась Лёшке крамольной, ион тут же отбросил её. Вконце концов, ломал он не для того, чтобы узнать, что творится в«балалайке» Коннектора. Он искал путь ктому, кто взломал его компьютер.
        «Неплохо,- получил Лёшка похвалу от невидимого соперника.- Но ответа так инет».
        Да, этого монстра ему не переиграть. Лёшка смотрел на бегущие по глазным наноэкранам нули иединицы, аего губы сами собой начали повторять слова, вслед сказанному Коннектором:
        - Мир поднимется сколен. Цифра воспрянет, она поведет мир за собой. Искоро придет время сделать первый шаг. Скоро всем нам предстоит осуществить выбор, ивы должны сделать его правильно. Нельзя ошибиться, сегодня страна смотрит на нас, мир смотрит…
        Лёшка легонько тряхнул головой, возвращаясь креальности. Напор, скоторым Коннектор говорил, заставлял непроизвольно прислушиваться ксловам. Или это так действовала пляска двоичного кода перед глазами?
        Вот программа, которая управляет этим цифровым вихрем. Она, кстати, работает с«балалайки» Коннектора. Если её немного подправить, чтобы не так мешала…
        Кто-то таинственный, тот самый тип, что обитал внеизведанных глубинах Лёшкиного сознания, не переставал напоминать, что цель вроде как имел другую. Взлом коннекторской «балалайки» не планировался- ни сейчас, ни вообще. Но что-то не давало Лёшке покоя. Что-то вэтой самой «балалайке» было не так.
        «Ты все ещё не понял?»
        Похоже, терпения этому заказчику не занимать. Ина кой ему сдался именно Лёшка? Ичто, скажите на милость, он должен понять?
        «Только ведь ты всё уже понял. Правда, пока еще до конца не поверил».
        А разве могло быть иначе?
        На душе сделалось гадко, кгорлу мгновенно подкатило, иЛёшка решил, что его сейчас вырвет. Однако не вырвало. Даже не затошнило. Ерунда, чувствительный какой нашелся! Просто он никогда не задумывался об этом, но если подумать… Адля чего еще нужен весь этот цирк? Скоро выборы Президента, вСети будут задействованы большие мощности. Аони здесь постоянно что-то ломают…
        «Я подумаю»,- бросил ответ тому ломщику Лёшка, иотключился от сети. Вообще отключился. Иот локальной- тоже.
        Резким движением он захлопнул крышку испрятал компьютер всумку. Он поднялся свлажного мата и,ни на кого не глядя, уверенным шагом отправился квыходу из спортивного зала.
        Решительный шаг вподобной ситуации- да для Лёшки одно это уже было большим достижением!
        - Ты куда?
        Коннектор, похоже, немного опешил. Во время молитвы никто никогда не покидал собрания. Это не было запрещено официально, но считалось не просто дурным тоном, а… Ну, нет, какой тут может быть грех- ведь Цифра не имеет никакого отношения кТрадициям.
        - Мне нужно,- не снижая темпа шагов, ответил Лёшка. Он все-таки повернулся квозвышающемуся симпровизированной кафедры проповеднику, чтобы соблюсти обычные человеческие приличия.- Втуалет захотелось.
        - Но постойте…
        Лёшка лишь нетерпеливо махнул рукой всторону Коннектора изахлопнул за собой дверь зала.
        Все, больше сюда ни ногой.
        И вот тут Лёшка понял, что, возможно, попался. Основательно ипо-крупному. Он взломал «балалайку» человека, который здесь ничего не решал. Его сюда поставили, прислали выпасать стадо развесивших уши итрепещущих от слова «цифра» недоумков. Этот назывался Коннектором ивёл рассказы здесь, кто-то именовал себя сыном- или там, племянником, степень родства не слишком важна,- Господним иработал ссовсем другими людьми. Но результат один.
        Какой?
        Лёшка до конца не понял. Атот ломщик понял. Аможет, знал ссамого начала.
        Лёшка на секунду остановился. Да нет, показалось, никто за ним не шел. Но перейти на бег все равно не расхотелось.
        Но если рассуждать трезво- как он, простой студент, пусть ине понаслышке знакомый скомпьютерными технологиями, мог взломать «балалайку» собычного компа, которому до «раллера» жить ижить? Да ине дожить-то, на самом деле. Атроица Сорок Два, азамысловатые, тщательно проработанные атаки ломщиков, астаи тритонов, сливших разогнанные иодурманенные «синдином» сознания воедино для повышения производительности?
        …То, что произошло затем, походило на сказку. Причем не на самую добрую.
        Прямо перед ним лежала пачка денег. Не кучка, не несколько листиков- самая настоящая пачка, перетянутая свежей банковской лентой. Ивсе печати иподписи были на месте. Втом числе иэлектронные.
        Он нагнулся, намереваясь взять деньги, но рука остановилась внескольких сантиметрах от новеньких, наверняка хрустящих банкнот. Это было предложение. Теперь не просто на словах. Если он возьмет деньги, значит, согласен. Но он до сих пор не знает, счем.
        Не важно, дело связано скомпьютерным взломом, это понятно. Не просто же так его проверяли. Да, именно проверяли. Ипозволили кое-что увидеть.- Ясно же, что «балалайку» Коннектора взломал не Лёшка.
        Нет, это сумасшествие! На что он подписывается?! Что собирается делать?!
        Но рука уже сама, не советуясь сразумом, четким движением накрыла вожделенные купюры.
        Нет!
        Бабушке нужно лечение.
        Нет!
        Не отрицай, бабушке действительно нужно лечение. Иты знаешь, сколько это лечение стоит.
        Нет.
        Он застегнул молнию на кармане куртки, вкоторый спрятал подброшенную пачку. Глаза каким-то генетически детерминированным движением проверили, не видел ли кто. Чисто, вкоридоре ни души.
        «Значит, теперь ты вделе»,- появилось сообщение перед глазами.
        Лёшка кивнул. Им этого достаточно- ведь он теперь на крючке.
        На улице уже стемнело, иопять шел дождь. Мокрые, обозленные на весь мир прохожие спешили укрыться всвоих домах. Вжалких скорлупках, которые им казались настоящими крепостями. Приснопамятным поросятам, наверное, их соломенный домик тоже казался верхом фортификационного искусства.
        До дома недалеко, но Лёшка решил сразу домой не идти. На Планерной свернул впротивоположную сторону. Путал следы.
        Он опасался не таинственных заказчиков, выдавших аванс. Те, надо думать, итак прекрасно онём все знали- вряд ли деньги стали бы давать абы кому. Боялся Лёшка своих бывших «единоверцев»- хотя все выглядело так, будто Коннектор не догадался отом, что его «балалайку» взломали; как на самом деле обстояли дела, Лёшка не знал. Да ине только водном Коннекторе дело. Были еще те, кто писал для предводителя Обители Цифры слова. Всамом прямом смысле. Они тоже имели отношение кэтой «балалайке» во время взлома.
        - Эй, паренек, пошли со мной. Погудим,- разукрашенная девица сначавшим расплываться под проливным дождем макияжем мурлыкала пьяным голосом на остановке троллейбуса. Уже поздно, транспорта ей сегодня не дождаться. Вот ирешила найти «попутчика».
        «Погудеть» теперь было на что. Лёшка притормозил на мгновение итут же устыдился собственных мыслей. Деньги- на лечение бабушки.
        - Поздно уже,- пробормотал Лёшка ирешительно двинулся дальше по темной улице.
        - Вот ипомог бы девушке. Страшно ведь.
        А может, ей… Вкармане большая сумма денег, лишиться её очень легко, напомнил себе Лёшка. Не стоит быть идиотом, это всегда успеется.
        Сейчас еще два квартала прямо, апотом можно повернуть во дворы- эти места знакомы, здесь вероятность нарваться на неприятности относительно невелика- ичерез двадцать минут он будет дома.
        Внезапно скаким-то высоковольтным гудением над Лёшкиной головой зажегся яркий свет. Юноша непроизвольно пригнулся, вжав голову вплечи. Три ярких фонаря на несколько секунд осветили огромный плакат, выхватив из общего плана кусок надписи со словами: «…за нашего Президента!».
        11
        Мерное покачивание иперестук металлических частей вагона успокаивал инагонял дремоту. Джио смотрел вокно, но не видел пейзажей, которые неспешно двигались навстречу. Периодические вздрагивания вагона игрохот колес, возвещающие, что начался очередной участок до сих пор не отремонтированного после Катастрофы железнодорожного полотна, пока не давали заснуть. Аучастков, восстановленных дедовскими методами, на этом отрезке пути хватало.
        На пейзажи Джио уже насмотрелся. Больше суток он провел вдороге. Добираться до Авиньона пришлось по большей части пешком. Мобилей на дороге почти не было, за все время проехало не больше пяти машин. Все ржавые ипомятые. По-другому ибыть не могло- учитывая качество дорожного покрытия, которое растрескалось, аместами так иосталось торчать вздыбленными асфальтовыми торосами, аварии случались часто. Дорогу, судя по всему, ремонтировали неоднократно, однако качество ремонта не выдерживало никакой критики.
        Однажды ему повезло- подобрали местные крестьяне. Они подвезли Джио на телеге, запряженной двойкой чахлых лошадок. Каких-то четыре года назад не удалось бы ипредставить такое: вздешних краях крестьяне, да еще ина лошадях.
        А пейзажи тоже изменились. До того августовского дня, когда рвануло на Станции, зелень здесь можно было увидеть только на довольно широких газонах, обрамляющих многоуровневые автострады, развязки, парковки иразнообразные торговые иувеселительные центры. Потом все это великолепие околоанклавной жизни водночасье рассыпалось впрах, превратившись вруины. Джио не бывал здесь давно, но представить, как все это выглядело года три назад, нетрудно- горы бетонных обломков, торчащие во все стороны асфальтовые пласты, вывернутые землетрясением, грязь итонны пыли. Наверное, здесь погибло много людей. Не так много, как вгородах, но трассы вэтих краях были весьма оживленными.
        Сегодня людям не нужны огромные скоростные дороги. По ним не на чем ездить. Каждой эпохе своё. Аэпоха, если судить по весьма обширным полям, которые уже заканчивали засевать местные фермеры, теперь наступила совершенно иная. Руины массивных опорных конструкций многоуровневых мостов иэстакад, развалины придорожных строений, бетонные прямоугольники фундаментов полностью разрушенных зданий всё еще оставались здесь. Но их было немного- все, что удалось убрать, убрали, освободив место под посевы.
        Авиньон- городок небольшой. Даже если сравнивать его смуравейником непонятного статуса Марселем-нуво. Провинциальностью там сквозит изо всех мест. Кривоватые мощенные многовековым булыжником улицы, кучи мусора, куда ни глянь. Ачего стоит крепостная стена, вызывающая непонятную гордость уместных жителей. Интересно, от кого они собирались обороняться этим декоративным сооружением?
        Древним вАвиньоне, похоже, было всё. Иатомная станция вокрестностях южного городка, неоднократно модернизированная, но работающая почти сто пятьдесят лет. История этой АЭС была опутана множеством слухов истранных фактов. Одних аварий, повлекших утечку радиоактивных элементов, за все время существования станции насчитывалось не менее десятка. Особенно странным казался тот факт, что вдень взрыва на Станции обошелся малой кровью- оба действующих реактора заглушили буквально за пару дней до Катастрофы. Для проведения профилактических работ. Правдивость этой информации вызывала сомнения. Особенно если принять во внимание факт, что власти Авиньона впрошлом неоднократно скрывали проблемы срадиацией, ограничиваясь предупреждением онежелательности купания вРоне.
        Но Джио вАвиньоне привлекли не древности. Ему нужно было попасть на поезд. Ипровинциальный городок подходил как нельзя лучше. ВАвиньоне досмотр спомощью наноскопа ивбылые-то годы проводился не каждый день ибез особой тщательности, атеперь ивовсе не применялся. Джио нужно было исчезнуть из Марселя-нуво, убраться из этого недоанклава как можно дальше. И, самое главное, не светить гаджет вчерном мягком пластике.
        Брусок непроницаемого для наноскопа пластилина лежал вкармане, но Джио так ине придумал, куда спрятать опасный «бютен». Аспрятать его придется влюбом случае- если просто запаковать в«пластилин», непрозрачный для наноскопа объект вызовет куда больше подозрений охраны, чем непонятный гаджет.
        Пешком уйти из Марселя-нуво оказалось намного проще. Никаких досмотров инаноскопов, лишь приветственный взмах руки разморенным весенним солнцем безом- будто знакомы сто лет. Сбольшинством шавок Франсуа Мажида этот номер до сих пор срабатывал на ура. Именно так ипоступил Джио.
        Солнце уже клонилось кгоризонту. Однообразные пейзажи за окном окрасились вкоричневато-красные тона, придав банальному виду художественный колорит.
        - Добрый вечер,- сказал кто-то по-французски сярко выраженным южным акцентом.
        Джио встрепенулся, пытаясь понять, кто сним говорит. Оказывается, он все-таки умудрился задремать. Соткрытыми глазами- потому что свежевспаханные поля, подсвеченные быстро густеющим красным, он продолжал видеть.
        В купе появился пожилой господин сдвумя раздутыми сумками вруках. Швы на сумках держались из последних сил, иесли бы не несколько витков нейлонового шнура, давно расползлись бы.
        - Добрый вечер,- кивнул вответ Джио.
        Пожилой господин, кряхтя, неуклюже развернулся внутри тесного купе, и,толкая Джио локтями, принялся запихивать багаж всоответствующий отсек.
        Кроме них двоих вкупе никого не было. Странно- Джио слышал, что вмире транспортный коллапс является основной проблемой, аздесь поезда ходят полупустыми. Хотя влюбом месте есть свои странности. Тот же Марсель-нуво продолжал существование, да иразвивался даже, только благодаря сохранившимся ивосстановленным транспортным путям. Авосстанавливали магистрали- Джио был вэтом уверен- из-за «бютена», который тоннами вывозили вЕвропейский Исламский Союз иблизлежащие Анклавы: Цюрих, Франкфурт идаже Эдинбург.
        - Еду кдетям,- объяснил старик.
        Джио кивнул. Охоты поддерживать беседу не было. Очень хотелось спать. Сказывался стокилометровый вояж до Авиньона инервное напряжение, не отпускавшее итеперь. Хорошо бы выпить чего-нибудь покрепче. Но вэтом поезде напитков не предлагали. Может быть, позже?
        - А вы по какому делу?- поинтересовался попутчик.- Вгости ккому или по работе?
        Что ему нужно? Не лез бы ты, старик, не в свои дела.
        - По работе,- буркнул Джио.
        Он старался выглядеть максимально неприветливо, чтобы старик отвязался. Но тому, видимо, было всё равно. Или унего какая-то иная цель?
        Чтож тут думать, утвоих попутчиков может быть только одна цель. Ты же знаешь- она лежит втвоем кармане.
        «Только не нужно превращаться впараноика,- сказал себе Джио.- Не стоит вкаждом встречном прохожем видеть угрозу».
        Странно, но Джио всегда испытывал уверенность вобратном, что именно так ибывает. Итеперь эта уверенность только крепла скаждой минутой. Он понимал: подобные мысли иррациональны, но…
        Но они соответствуют ситуации, чёрт их побери!
        - А я вот детям везу гостинец,- похлопывая себя по коленям, сообщил старик.
        Он уселся на потертое сиденье напротив Джио. Его руки нервно теребили светлую ткань брюк на коленях, время от времени похлопывая по ним. Сидел он на самом краешке. Так сидят, когда не испытывают уверенности, что попали всвою компанию.
        Или когда готовы удрать влюбой момент.
        Нет, старик просто-напросто чувствовал себя неудобно вобществе незнакомого человека. Иэта его говорливость из той же оперы. Пусть говорит, вконце концов, если ему так хочется.
        Старик иговорил:
        - Они под Эль-Парижем живут. Давно живут, переехали еще до Катастрофы. Я им говорил…- Старик обреченно махнул рукой: дети явно плевать хотели на его мнение.- Что уж теперь. Теперь там выжить трудно, там город, все вбетоне.
        Интересная логика.
        - А здесь- легче?- спросил Джио. Нет, он ведь не собирался начинать беседу. Но не сидеть же, отвернувшись кокну, когда ктебе обращаются.
        - Здесь есть еда. Мы выращиваем её сами, нам не нужны фабрики.
        Джио поднял глаза, всмотревшись влицо старика. Тот немного улыбался, наверное, каким-то своим мыслям, ипродолжал раскачиваться вперед-назад. Не исключено, что он сам верил вто, что говорил. Не иначе, старость иотсутствие нормальных лекарств брали свое, истарик просто выжил из ума.
        Такое ивстрашном сне не привидится: «Нам не нужны фабрики». Что бы они делали здесь со своими полями ичахлыми лошаденками (вот вопрос, где они вообще раздобыли копытных?), если бы не два восстановленных иеще три построенных заново впрошлом ипозапрошлом годах пищевых фабрикатора вМарселе-нуво?
        - У вас есть ферма?
        Старик покачал головой. Нет унего никакой фермы. Но что тогда он тащит всвоих переполненных сумках?
        - Но умногих есть. Внаших краях люди помогают друг другу. Вот- собрали.
        Как-то струдом верилось вбескорыстный сбор такого количества натуральных продуктов, за которые вМарселе-нуво давали весьма неплохую цену.
        - Что увас там?- Отчего бы не спросить прямо.
        Старик вздохнул. Длинно ипротяжно. Да ну его, на самом деле. Спать хотелось всё сильнее, исолнце уже скрылось за горизонтом. Скоро снаружи совсем стемнеет. Вкупе тоже царил полумрак, разгоняемый лишь бьющим откуда-то из-под потолка тусклым светом. Видимо, там было вентиляционное окно вкоридор.
        - То, что вырастили на полях.
        - Что? Что конкретно?
        Нет унего там никакой еды. Да икакую еду можно тащить так далеко- до самого Эль-Парижа на обычном поезде. Она же испортится. «Бютен» унего там. Может, ина самом деле старается для детей, только не едой он им помогает. Бизнес уних, наверное, семейный.
        Старик снова вздохнул, несколько раз дернулся, будто собирался бежать куда-то. Но потом, резко хлопнув себя по коленям, все-таки встал ирасстегнул одну из сумок. Купе наполнилось густым запахом костра.
        - Держите,- сказал старик, протягивая Джио кусок копченого сала.
        - Не нужно. Спасибо,- ответил Джио.
        - Берите, берите. Мне, может, ине пригодится.
        Джио нахмурился, не понимая старика.
        - У меня дочь там. Я даже точно не знаю, где это. Какие-то Сады Хадеха, или что-то вроде того. Я плохо владею амия. Где-то недалеко от Эль-Парижа…
        В сумрачном свете Джио заметил, что глаза старика стали блестеть сильнее. Он струдом сдерживал слезы.
        - Перестаньте. Им это нужнее. Вы ведь… Я справлюсь исам, увас дочь…
        - Я найду ее,- прошептал старик.- Обязательно. Ведь эти самые Сады можно найти? Мне ведь помогут вЭль-Париже?
        Он смотрел на Джио невидящим, полным мольбы взглядом, как будто именно от его соседа по купе зависело, помогут встолице несчастному старику или нет. Джио подумал, что шансов устарика немного- не станет никто помогать вЭль-Париже, увсех свои дела.
        - Обязательно.
        - Увижу ли я её еще? Это ведь не для еды. Это…
        Он все-таки не выдержал итихо, прикусив кулак, зарыдал.
        - Вам нужно быть осторожнее вдороге,- сказал Джио и,немного замявшись, приподнялся ипожал старику руку врайоне локтя.
        - Я знаю. Это же целое состояние. Я ихочу это все продать там. Там, говорят, натуральные продукты дороже стоят. Там их вовсе нет. Все вбетоне…
        - Зачем вы туда едете…- Джио запнулся, не зная, как обратиться кстарику.
        - Меня зовут Тристан.
        - Джордано.
        Старик часто закивал, словно давно догадывался, как зовут его попутчика.
        - Моя дочь… она больна. Унеё что-то скровью. Состояние тяжелое. Она была замужем. Третья жена… Она исейчас замужем, только муж куда-то пропал. Может, сним что-то случилось, как думаете, Джордано?
        Тристан очень хотел поверить вто, что говорил. Не верил, но очень хотел.
        - А остальные его жены?- зачем-то подлил масла вогонь Джио.
        Старик пожал плечами ипокачал головой. Он не знал. Он вообще ничего не знал, но куда он тогда ехал, откуда ему известно оболезни дочери? Будто прочитав мысли Джио, Тристан начал рассказ:
        - Она скрывала от меня. На самом деле унеё это давно. Она не говорила, но я чувствую- не хотела расстраивать старика. Акогда стало совсем невмоготу, попросила приехать. Атеперь она не отвечает, я звонил несколько раз, но ответа нет. Специально отправлялся вМарсель-нуво, чтобы позвонить ей. Унас ведь сеть не работает как следует, только через спутники «Науком». Но откуда уменя деньги на наукомовскую «балалайку» или коммуникатор?
        Джио машинально бросил взгляд на сумки ссалом- это богатство легко можно обменять на полсотни наукомовских гаджетов даже визбалованном морепродуктами Марселе-нуво. Что уж тогда говорить об Эль-Париже.
        Взгляд попутчика не скрылся от старика.
        - Я соврал,- признался он.- Никто не собирал для меня это. Я украл товар усоседа. Унего ферма, сегодня он собирался отправлять товар на север. Он не разорится: я взял едва ли пятую часть от того, что было. Но этого должно хватить, чтобы помочь Амели…
        Джио кивнул. Он не осуждал Тристана: тот спасал жизнь дочери. Или думал, что спасает. Возможно, его Амели уже нет вживых. Даже- скорее всего. Иэти сумки всего лишь попытка исправить то, что исправить уже нельзя.
        - Муж Амели исчез полгода назад. Когда стало ясно, что положение тяжелое. Иостальные жены тоже. Дочь не рассказывает. Но я думаю, он бросил её водной из этих государственных клиник. Втех, знаете, вкоторых остаются…
        Плечи Тристана снова сотрясла дрожь беззвучных рыданий.
        Джио знал. До Катастрофы государственные клиники были ничем не хуже частных. Местами илучше. Но после- финансов не хватало, государственное здравоохранение стремительно разваливалось, превращаясь вхосписы, вкоторых даже не могли обеспечить безболезненную смерть. Частные клиники… Если знаешь, вкаком заведении работают настоящие врачи, которые лечат то, что болит, можно считать, что повезло.
        - Вы найдете ее. Обязательно,- сказал Джио. Он как будто охрип, горло сдавило болезненным спазмом.
        Старик кивнул. Суждено ли ему вообще добраться до Эль-Парижа?
        Он хотя бы пытается. Он спасает свою дочь. Вотличие от тебя.
        Несколько минут тишины иусталость сделали свое дело, иДжио отключился. Его сознание провалилось вчерную бездну сна, но темнота не была полной.
        Призрачный голубоватый свет лился откуда-то справа. Похоже, там неплотно прикрыли дверь. Исвет становился ярче. Из-за приоткрытой двери слышались голоса. Тихие. Люди, которые разговаривали, явно старались не шуметь.
        - Кто здесь?!- выкрикнул Джио втемноту, но ему не ответили. Или он молчал?
        Джио попытался пройти немного вперед, чтобы приблизиться кдвери. Но ничего не получилось: ноги словно бы приросли кполу. Да ипол ли это был? По ногам клубился непроницаемо-черный туман, обволакивающий туфли имедленно подбирающийся кколеням.
        - Эй, кто-нибудь!- позвал Джио- Что здесь происходит, чёрт возьми?!
        Нельзя сказать, что ему стало страшно. Но как-то не по себе сделалось, неуютно. Очень хотелось выбраться отсюда и,главное,- понять, где он вообще находится.
        А где должен?
        Непонятное мерное постукивание то появлялось, то снова исчезало. Казалось, что ритмичный звук исходит из самого тумана, аголоса совершенно точно доносились из-за двери.
        Джио не мог идти, но дверь как будто стала ближе. Исвет разгорался всё ярче, впрочем, не изменяя голубым тонам.
        - Я не хочу… Ты не должен… Я никуда не поеду без тебя,- наконец Джио смог разобрать слова. Иголос- говорила женщина, явно молодая- показался смутно знакомым.
        - Это ненадолго. Я обязательно приеду, как только закончу работу. Асейчас вам нужно уехать, так будет безопасней. Идля вас, идля меня. Пойми…
        - Ничего я не собираюсь понимать! Я не могу… понимаешь, не могу…
        Второй голос Джио тоже слышал раньше. Инеоднократно. Что-то неясное, но очень близкое, знакомое скрывалось вего обертонах. Ислова… Они уже звучали когда-то. Наверняка этот разговор повторялся. ИДжио казалось, что повторяется он тоже не впервые.
        - Ты не можешь так поступать. Ты не знаешь, что они затеяли. Что они тебе рассказали?- продолжала упираться женщина.
        - Они обещали…
        - И ты поверил? Скажи, ты им поверил?
        Дверь, окутанная черными клубами мистического тумана, теперь была прямо перед Джио. Достаточно протянуть руку иоткрыть ее. Ичерный туман не мешал сделать это. Только отчего-то не хотелось.
        Ему страшно? Может быть. Возможно, он боится не тех, кто находится там, откуда льется голубой свет, ачего-то иного. Но чего?
        - А ты думаешь, мне легко,- как-то нелогично ответил мужчина.- Ты хоть понимаешь, что все это значит? Для чего они это делают?
        - Тогда зачем ты врешь мне? Почему мы не можем просто уехать, почему они не оставят нас впокое?
        Голос женщины стал тише, апотом послышались всхлипывания. Она заплакала. Мужичина молчал. Итолько размеренный стук, наползающий из черноты тумана, разбавлял липкую тишину этого странного места.
        Джио схватил круглую, сверкающую бутафорским золотом ручку двери ирезко дернул её на себя. Хватит, пора положить конец сомнениям.
        - Папочка!- закричал тонкий детский голосок, иголубой свет сделался нестерпимо ярким.
        Из глаз Джио потекли слезы. Он ничего не видел, кроме яркой голубой точки, выливающей на него миллиарды люкс светового потока из какой-то невообразимой дали.
        Он узнал голос. Этот голос он узнал бы из тысяч, из миллионов. Один на всю Вселенную. Голос Вильгельмины.
        Ей всего шесть. Она спала, пока он разговаривал сДжокондой. Пока он пытался уговорить её уехать из этого благополучного ада. Апотом она проснулась, иничего решено не было. Но Джоконда, поддавшись импульсу, уже стояла вприхожей. Она уходила. Точнее- убегала. ИВильгельмина…
        - Папочка, акуда мы идем? Еще же темно, там ночь истрашно. Там могут гулять монстры, ая не хочу кним.
        Джио рефлекторно закрыл лицо руками, пытаясь загородиться от слепящего света. Нет, нельзя закрывать глаза, нужно знать, нужно принять решение ичто-нибудь сделать.
        Только втот раз ты опоздал.
        Сквозь яркий свет он увидел два силуэта, быстро исчезающих внепонятном черном тумане. Вильгельмина, висящая на плече унезнакомого высокого мужчины. Девочка плакала извала отца.
        Джио не мог пошевелиться. Все тело налилось тяжестью, конечности отказывались повиноваться. Он опустил глаза- всего на мгновение- ипонял, что его тело стремительно растворяется вчерноте непонятного тумана.
        - Папочка!- послышался далекий крик ребенка. Будто из другого полушария планеты.
        Но Джио все еще видел их. Девочка подняла голову ипосмотрела ему прямо вглаза. По спине Джио пронесся строй ледяных игл, азубы вонзились глубоко вмякоть нижней губы- уВильгельмины было лицо Беатриче, дочери Лучано Минелли.
        Джио казалось, что сейчас он просто рехнётся. Итолько металлический стук из тумана продолжал отбивать мрачный ритм. Ритм смерти, ритм опасности.
        - Проверка документов! Приготовить затылки, предъявить все подкожные импланты иимеющиеся удостоверения.
        Джио резко вдохнул, словно слишком долго пробыл под водой, и… ипроснулся. Стук- обычный грохот сцепки железнодорожного состава, именно он иврывался всон сквозь черную завесу тумана,- ударил еще пару раз истих. Состав остановился.
        - Проверка документов! Полицейский контроль Европейского Исламского Союза.
        Этот голос не был из сна. Абсолютно реальный зычный мужской бас доносился из коридора.
        На сиденье напротив возился старик Тристан. Он пыхтел иснавязчивым полиэтиленовым шорохом пытался не то вытащить, не то наоборот- впихнуть что-то всумку.
        - Что случилось?- хриплым спросонья голосом спросил Джио.
        - Мы въехали на территорию эмирата Рона,- объяснил Тристан.- Полицейский контроль.
        - Какой контроль? Зачем?
        - Не знаю.
        Старик продолжал шуршать, акогда Джио потянулся квыключателю, молча отбросил его руку всторону. Он не желал, чтобы его видели.
        Джио вспомнил отом, что лежало вкармане куртки, исон улетучился мгновенно. Будто его ине было. Память снова захлопнула бронированные двери, ведущие вовеянные черным туманом забвения чертоги. Только тот яркий голубой свет обязательно даст осебе знать. Иеще не один раз.
        Проходить досмотр Джио не собирался. Одна беда- согласия никто не спрашивал, просто предлагали предъявить, чтобы не задерживать процесс: пассажиры желали побыстрей отправиться впуть, полиция- продолжить отдых на станции, пока не придет следующий поезд.
        Но ведь они просканируют его «балалайку». Инаноскоп уних тоже может оказаться. Да зачем им, собственно, наноскоп- хватит обычного досмотра личных вещей. Авот вещей уДжио как раз инет. Будь он полицейским, обязательно обратил бы на странного пассажира без багажа более пристальное внимание.
        Джио стал на сиденье изаглянул вузкое окошечко под потолком, сквозь которое вкупе проникал приглушенный свет из коридора. Там было двое встандартной форме европейских полицейских. Оба настоящие европейцы скурчавыми волосами под фуражками ипышными темными усами.
        В коридор идти бесполезно- остановят. Но как еще выбраться отсюда?
        А нужно ли выбираться? Ответ можно получить лишь пройдя досмотр, но правильно воспользоваться им уже не удастся. Так что хочешь не хочешь, апридется гадать.
        Путь из купе, собственно, оставался один. Через окно на улицу. Джио подумал, что будь он на месте этих полицейских, обязательно оставил бы одного снаружи иблокировал все выходы из вагона.
        За окном было темно. Единственный фонарь светил тускло. Видимо, экономили электричество. Да ивисел он метрах втридцати от того места, на которое открывался вид из купе Джио. Прямо напротив, метрах впятнадцати, медленно набирал скорость состав. Там было настолько темно, что, если бы поезд не тарахтел колесами исцепками, Джио мог бы ине заметить его.
        План действий родился спонтанно. Так же спонтанно Джио привел его висполнение.
        Руки дернули задвижки окна, потом потянули вниз раму. Окно, на удивление, открылось очень легко, стихим стуком исчезнув внизу. Джио не успел отдернуть руки, ипластиковая рама ощутимо ударила по кончикам пальцев.
        - Вы что, совсем сума сошли?- прошипел Тристан.- Они же вас убьют!
        Джио не понял, чего больше опасался старик: того, что его попутчик может пострадать, или что действия Джио наверняка привлекут внимание кего персоне. Какая, впрочем, разница. Сейчас время подумать особственной заднице.
        - Эй!
        Кричал кто-то сзади. Скорее всего тот самый полицейский, который стоял увыхода из вагона. Хотя не исключено, что Джио ошибался- оглядываться, чтобы посмотреть, он не намеревался.
        - Стой, я сказал!
        Голос тот же. Ага, вот прямо сразу иостановился. Покричи, покричи.
        Сзади грохнул выстрел, пуля ударилась обетон внескольких десятках сантиметров от ног Джио иулетела под набирающий скорость состав.
        Поезд, идущий по соседнему пути, оказался товарняком. Он ехал уже довольно быстро- Джио не успевал бежать за ним. Но запрыгнуть можно. Однако попытка остается лишь одна- если не удастся зацепиться за что-нибудь, он просто упадет.
        Если хочешь прыгать- прыгай, ане думай, как будешь это делать.
        Джио прыгнул.
        Руки лихорадочно заскребли по вагону, пытающемуся ускользнуть. Еще секунда, и- всё. Но под пальцами оказалось что-то холодное. Поручень или еще какая-то технологическая загогулина, но главное, он смог зацепиться.
        Прозвучало еще несколько выстрелов. Пули вонзились вборт вагона совсем рядом сголовой Джио. Теперь стреляли не для того, чтобы запугать. Последние три выстрела произведены на поражение.
        И все-таки ему удалось вырваться. Знать бы еще, откуда.
        Джио, крепко держась за металлическую скобу, смотрел на быстро исчезающий вдали красный сигнал семафора.
        12
        «Раллер», стоящий перед Мельхиором Циммерманом, был выключен. Сегодня он не участвовал вдействе, он только наблюдал. Так же, как вбольшинстве иных дней. Его задачей было не ломать, аруководить, разрабатывать стратегии ипретворять их вжизнь. Мельхиор Циммерман работал вСБА Анклава Цюрих давно идва года назад дослужился до начальника отдела сетевой поддержки. Его предшественник… Впрочем, совершенно не важно, что случилось спредшественником. Он не справился, этого обстоятельства более чем достаточно, чтобы забыть его имя.
        Глаза Циммермана были закрыты, истороннему наблюдателю могло показаться, что предводитель цюрихских машинистов спит. Но впечатление это было ошибочным- он внимательно наблюдал за тем, что делают его подчиненные. Аони работали. Хорошо работали, Циммерман остался доволен результатом.
        «Срочно явиться вТихое место».
        Текстовое сообщение появилось на наноэкранах, открывать глаза не пришлось.
        Руководство желает знать, как идут дела. Тихое место- так называли кабинет Ника Моратти. Там действительно было очень тихо, внутрь владений президента СБА не проникали ни грохот глобальной стройки, развернувшейся прямо под окнами новой штаб-квартиры СБА, ни шум из соседних помещений.
        - Какие увас успехи?
        Когда Циммерман вошел вкабинет, Моратти что-то синтересом рассматривал за окном. Продолжал он смотреть на улицы Цюриха исейчас, не удостоив начальника отдела сетевой поддержки взглядом. Циммерман не был вобиде, взгляд начальства ему не требовался. Вполне достаточно возможностей, что давала вжизни его должность. Авсравнении стеми, на кого Ник Моратти сейчас смотрел сквозь многослойное стекло со специальным звуконепроницаемым ипуленепробиваемым нанопокрытием, имел Циммерман невообразимо много.
        - Пока мы работаем со спутниками. Два микробота не отвечают на наши запросы- это меньше запланированных потерь. Остальные тридцать четыре вполной боевой готовности, большая часть уже вышла на расчетные орбиты исближается смишенями.
        - Аль Хатеми?
        Имя европейца упомянул Теодор Бигглс. Мельхиор не заметил прихвостня Моратти, который тихонько сидел вкресле удальней стены. Освещение втом углу приглушенное, поэтому неподвижно развалившегося Бигглса легко можно было принять за упавшую на велюровую обивку кресла тень. Он ибыл тенью- тенью Ника Моратти.
        - Мы получаем данные от них. Аль Хатеми изо всех сил пытается делать вид, что впрограмме личного участия не принимает. Внаши дела он не суётся.
        - Он боится,- сказал Моратти.- Это понятно. Они там все поджали хвосты исудовольствием пользуются подачками Мертвого.
        - Да,- согласился Циммерман.- Сеть «Науком» на сегодня более чем на семьдесят процентов вытеснила старые технологии.
        - Дело не всети,- отрезал Моратти.
        - Наша затея работает?- поинтересовался Бигглс.
        От Циммермана не скрылся взгляд, который Моратти бросил на своего фаворита. Теодор позволил себе лишнего? По уродливому лицу Бигглса сказать ничего нельзя, он оставался спокоен иуверен всебе.
        - Судя по данным, переданным нам ESA, два микробота уже достигли спутника «Науком». Пока мы пытаемся прощупать их систему. Отклик еще не получен, но первые результаты имеются.
        - И что?
        Моратти наконец оторвался от лицезрения стройки, развернувшейся за окном. Он повернулся иприсел на массивный подоконник.
        - Мы получили схему некоторых узлов их спутника. То есть унас есть доказательства полной работоспособности используемой нами системы. Результаты будут, это лишь вопрос времени. Вданный момент основной задачей для нас является не допустить обнаружения микроботов. Специалисты прилагают все усилия. Ну, акогда мы найдем возможность подключиться вих сеть, тогда…
        - Тогда я знаю, что случится,- улыбнулся Моратти.- Держите меня вкурсе. Мне нужно знать, когда ваше ковыряние станет слишком заметным. Ведь вы же не сможете вечно ползать вокруг да около, боясь прикоснуться кимуществу «Науком»?
        - Конечно, рано или поздно нам придется…
        - Всё ясно, Мельхиор,- перебил его Бигглс.
        Мерзкий ублюдок. Иногда Циммерману казалось, что в«Тихом месте» распоряжается этот уродец, ане Моратти. Скорее всего, впечатление было обманчивым, но, чем чёрт не шутит.
        Все спутники корпораций Цюриха иESA успешно выведены на положенные им орбиты. Сейчас вкосмическом агентстве занимались активацией их систем ивводом аппаратов вэксплуатацию.
        Спутник корпорации «Раумфарт» тоже достиг точки назначения. Этот аппарат на самом деле предназначен для поисков нефти вАрктике, где после подвижек земной коры, вызванных всепланетной Катастрофой, огромные нефтяные озера плескались под многовековыми льдами. Но было уэтого спутника еще одно предназначение- поднимаясь на высокую орбиту иперемещаясь вприполярные области, он оставлял впространстве маленьких космических роботов. Причем бросал микроскопических посланников Ника Моратти не абы где, асогласно точному расчету. Орбиты считали все втом же «Раумфарте».
        Два миниатюрных спутника уже достигли конечной точки своего путешествия- одного из спутников корпорации «Науком». Он обозначен на голографической карте, что мерцала вцентре стола для переговоров в«Тихом месте», как Z-6. Сейчас микроботы, размером не более сантиметра, ползают по всей поверхности наукомовского спутника, пытаясь найти место, где можно было бы подключиться. Напрямую, просто воткнув впровода контакт, став частью системы.
        Моратти молчал, аБигглс, похоже, считал, что все необходимое уже сказано. Пауза затягивалась.
        - Я могу идти?- спросил Циммерман, пытаясь не обращать внимания на неприятное чувство внутри. Его здесь вообще не замечали: для этих двоих Мельхиор Циммерман был не более чем говорящей мебелью.
        - Да, конечно,- коротко кивнув, сказал Моратти.
        Он явно задумался очем-то, чего Циммерман не знал. Ане знал он многого.
        - Какие новости от твоей северной шайки?- спросил Моратти.
        Бигглс усмехнулся. Скорее всего термину «шайка». Азря- Моратти просмотрел досье каждого из этих отморозков. Иначе их иназвать-то было нельзя. Ивопросы надежности этих людей несколько смущали Ника. Но Тео уверял, что сними все будет впорядке. Вэто хотелось верить, тем более что всостав отправленной на север группировки входило около десятка настоящих безов из Цюриха.
        - Я же говорил вам.- Бигглс вроде бы был удивлен.- Они нашли объект. Сейчас идет подготовка кзапуску.
        - Хорошо. Пускай будут наготове. Как только ребята Циммермана начнут ломать наукомовские спутники по полной программе, Мертвого ивсю его компанию сТринадцатого полигона нужно будет чем-то занять.
        Бигглс поднялся иподошел кстолу. На голограмме Земли, окруженной разноцветными точками спутников, несколько красных отметок вдруг сменили цвет на зеленый. Значит, машинистам удалось найти подступы кдвум спутникам. Хорошо, но пока слишком мало. Для того чтобы выполнить задуманное, нужно управлять всей Сетью, ане её отдельными компонентами. Но это лишь вопрос времени- так сказал Циммерман, ипричин не верить ему не было.
        - Вы собираетесь применить находку вделе?- поинтересовался Бигглс.
        Моратти внимательно наблюдал за Теодором. На лице Бигглса замерла неприятная улыбочка, начисто лишенная даже намеков на веселье. Глаза смотрели сприщуром, хищно, авуголке приоткрытого рта поблескивала слюна.
        - Не знаю. Но ракеты пусть будут готовы,- ответил Ник.
        Бигглс не говорил прямо, возможно, он исам не отдавал себе отчета, что ему очень хочется, чтобы ракеты сыграли свою партию. Что это было? Желание оказаться полезным, увидеть, что твое дело необходимо иего высоко ценят? Вряд ли, Моратти сильно сомневался на этот счет. Скорее уж Теодору просто страсть как хотелось сделать кому-нибудь больно, что-нибудь уничтожить.
        - Они уже заканчивают монтаж. Я получил сообщение ссевера всего полчаса назад.
        - Вот ихорошо, Тео. Можешь идти.
        Бигглс вскинул брови. Не ожидал, что Ник так открыто выгонит его из собственного кабинета. Теодор явно начал привыкать ксвоей негласной роли первого заместителя президента всесильной СБА.
        СБА давно уже не всесильна. Да ипрезидент ли все еще Моратти? Ник опустился на длинный кожаный диван, стоявший вдоль стены. Его взгляд направлен на вращающиеся вокруг призрачной планеты спутники. Не хочется вставать, аотсюда точно не разглядеть, но вроде бы еще три или четыре точки окрасились взеленый цвет.
        Разработанный им план осуществлялся, исовсем скоро станет известно, зачем корпорации «Науком» столько спутников на северных геостационарных орбитах. Точнее, подтвердят догадку Моратти- кроме Станции, обслуживать вэтих краях им совершенно нечего. АБигглс…
        На самом деле Ник отдавал себе отчет втом, что многие идеи, которые ему хотелось бы считать своими- да он, прямо скажем, так иделал,- принадлежали Теодору. Бигглс настоящий самородок по части идей. Ине все его идеи Ник видел насквозь.
        Поэтому он опасался. Последнее время Бигглс вел себя все наглей. Он всегда отличался плохим воспитанием иотсутствием чувства такта, ни окакой субординации сним иговорить не стоило- он просто не понимал этого слова. Но слишком уж вольно он стал ощущать себя во владениях Моратти.
        Жаль, но счудесным мальчиком придется распрощаться. Как только закончится эта операция. Не раньше. До того он еще нужен, он еще успеет сыграть уготованную ему роль вэтом спектакле.
        Отправив команду через «балалайку», Моратти активировал коммуникатор, который висел на стене напротив него. На экране появилось лицо личного секретаря президента СБА. Одного из секретарей. Да, как бы там ни было, Ник всё еще президент инамерен им оставаться. СБА сильно сдала позиции после Катастрофы, но не превратилась впустой звук. Ине превратится, пока он- Ник Моратти- руководит этой мощной структурой. Ник почувствовал, что непроизвольно сжал правую ладонь вкулак.
        - Свяжите меня сгенералом Кравцовым,- отдал указание президент СБА.
        - Так точно,- ответил секретарь сэкрана.
        Кравцов соблаговолил ответить через пятнадцать минут. Наверное, раздумывал, стоит ли всё еще принимать во внимание Ника Моратти. Но ответил- пусть Петербург идалеко, но иуМоратти руки не столь уж коротки. ИКравцов это прекрасно понимает. Он хоть ивояка до мозга костей, но не дурак. Стакими, как он, стоит дружить. Только Ник не знал, чем взять генерала- дружить просто так мало кто соглашался. Несмотря на заверения вдобрейших намерениях иво взаимной любви.
        Лицо русского генерала появилось на экране коммуникатора, однако Ник не спешил отвечать. Он смотрел, пытаясь разгадать мысли Кравцова- тот всеми силами старался придать лицу спокойное ибезразличное выражение, но брезгливость инеудовольствие все же просачивались наружу. Понятно, он не особенно рад Нику. Ну ипусть, Моратти ине планировал веселить генерала. Он всего лишь собирается оказать Кравцову небольшую услугу, предупредив освоих намерениях. Идав ему возможность не выглядеть потом дураком.
        - Скажите, Шлоссе,- обратился Ник ксекретарю,- какой уровень шифрования используют введомстве Кравцова?
        - Наивысший. Но они могут записывать разговор.- Моратти дураков при себе не держал, иШлоссе правильно понял, чего хотело начальство.
        - Угу,- кивнул Ник.- Значит, нам тоже стоит записать этот разговор.
        - Конечно, господин президент.
        Ну, что же, Моратти ине ожидал от генерала Кравцова внезапных дружеских порывов. Уровень «бета», так они называли этот класс конфиденциальности цифровой связи. Максимально защищенный, но позволяющий собеседникам использовать произнесенные слова впоследствии. Генерал четко давал понять, что не станет церемониться сНиком, если ему разговор не понравится.
        Моратти активировал связь сСанкт-Петербургом. Кравцов говорил ровно идаже старался выглядеть приветливым. Но было абсолютно ясно, что общение сМоратти его утомляет. Он только иждал, когда Ник расскажет ему то, ради чего, собственно, позвонил, чтобы счистой совестью отключиться.
        Обменялись приветствиями, справились осостоянии дел на вверенной каждому территории, посетовали на трудности. Со стороны можно было решить, что беседу ведут два старых приятеля, давно не видевшихся ибеспокоящихся друг одруге.
        - Господин генерал,- сказал Моратти, когда приличия были соблюдены,- из агентурных источников мне стала известна важнейшая информация, поделиться которой я считаю необходимым ибезотлагательным.
        - Внимательно слушаю, господин президент,- ответил Кравцов.
        Вот уже и«господин президент» появился. Аво время приветствий генерал настойчиво опускал должность Моратти. Вот теперь тебе на самом деле стало интересно, так?
        - Группа террористов неустановленной принадлежности захватила бесхозный ядерный арсенал иготовится кпуску ракет. Ядерный удар будет нанесен всамое ближайшее время, господин генерал. Ицель находится на территории России.
        Ну да, так иесть. Теперь Кравцов старается сделать вид, что ему по большому счету наплевать на россказни Ника Моратти. Только лицо унего отчего-то перекосило, хотя сам он явно считает, что держится молодцом.
        Кравцов хотел знать, куда «террористы» намерены нанести удар. Ник едва заметно улыбнулся- забавно было бы сейчас сказать, что он не знает. Но цели другие: русский генерал как раз должен знать, куда полетят ракеты.
        - Удар нацелен на испытательный полигон номер тринадцать корпорации «Науком». Проще говоря, на Станцию.
        На самом деле Ник не был уверен, что это стоит делать. Что ядерный удар тактическими ракетами потерянного во время Катастрофы крейсера объединенного флота Европейского Исламского Союза «Истанбул» может что-то решить.
        «Истанбул», погребенный под слоем ила вприбрежных водах Белого моря, обнаружили люди Бигглса. Да, именно шайка Теодора нашла пропавший крейсер, ане безы Моратти. Бойцы цюрихской СБА лишь выполняли роль соглядатаев президента во всей этой авантюре.
        - «Ошоси» или «Истанбул»?- спросил Кравцов. Понятно, генерал отлично информирован, Ник ине пытался подвергнуть этот факт сомнению.
        - «Истанбул».
        Моратти высказал предположение, как развернется картина гипотетической атаки. Расстановка сил втакой операции генералу, понятное дело, ясна ибез Моратти, но ведь Ник обязан предупредить «друга».
        - Я имею представление, вкаком состоянии противоракетный щит России на северном направлении,- сказал Моратти.- Поэтому говорю: хотя бы попытайтесь сбить ракеты.
        - Когда террористы нанесут удар?
        Кравцов умный мужик. Он всё понял правильно. Вопрос: сделает ли он так, как хочет Моратти?
        Сделает, куда ему деваться? Русским ведь тоже интересно, что там, внутри голубого купола Станции. Иникто до сих пор не знает, какой силы удар может выдержать странное силовое поле, накрывшее непроницаемым коконом весь тринадцатый полигон.
        - Точный час «Ч» мне неизвестен. Но удар можно ожидать.- Ник бросил взгляд на голограмму со спутниками: зеленых точек прибывало.- Всамое ближайшее время, господин генерал. Всамое ближайшее.
        Кравцов хмыкнул, потер подбородок ипроизнес:
        - Благодарю, господин президент, за ваше предупреждение. Необходимые меры будут приняты незамедлительно.
        - Рад, господин генерал, что вы снадлежащей серьезностью отнеслись кмоим словам.
        Черт, ане слишком ли это будет круто? Кравцов Мертвому доносить не станет, Моратти прекрасно понимал, какие чувства генерал питает кКауфману. Примерно такие же, как ион сам. Но иМертвый не дурак- вполне может исам догадаться, откуда растут ноги уэтого «теракта». АуЦюриха нет такого же, как на Станции, силового поля.
        - Но, как вам известно, агентурные сведения не всегда подтверждаются,- добавил Ник.- Вполне вероятно, что не подтвердится иэто сообщение.
        Кравцов кивнул. Собеседники вежливо распрощались.
        Моратти довольно откинулся на мягкую, плавно принявшую форму его тела кожаную подушку иулыбнулся.
        - Мы готовы начать взлом сети спутников,- прозвучал внутри его головы голос Циммермана.- Они все являются единой виртуальной структурой, уних явно одна задача.
        - Разумеется,- улыбнувшись еще шире, тихо сказал Моратти.
        - Теодор?
        Моратти отключил вызов главного машиниста Цюриха идал «балалайке» команду найти Бигглса.
        - Да, шеф.
        - Как идут приготовления на севере? Когда будет возможен пуск?
        Секундная пауза- иответ Тео.- Унего всегда всё налажено ине бывает сбоев, чёрт бы его побрал:
        - Через сорок восемь минут.
        Значит, меньше чем через час Мертвый получит привет, которого ждал почти четыре года.
        - Запуск сразу, как только будут готовы. Иначинай операцию «Фанатик».
        Бигглс усмехнулся. Дела, требующие расправиться скем-то, вызывали уТео особенное удовольствие. Чёртов извращенец.
        - Так точно.
        - Циммерман,- Ник вернулся кмашинисту, который терпеливо ждал на своей линии,- можете начинать атаку сети спутников ровно через полтора часа.
        - Понял.
        Именно так- через час с половиной. Сразу никаких действий предпринимать не стоит: после удара в«Науком» первым делом проверят состояние сетей, предполагая отвлекающий маневр. Ник всегда считал себя человеком адекватным ипонимал, что не он один такой умный. Никогда не поддавался тщеславности ине отказывался от помощи других умных людей. Например, Бигглса.
        Но всегда помнил, что даже самый преданный пес должен иметь надёжный поводок.
        13
        Что-то булькало, инеприятно саднило горло. Ощущение билось где-то вдалеке, за горизонтом. Итолько когда из недр организма на поверхность начал вползать жуткий, раздирающий всё естество, кашель, Микмак понял, что булькало не где-то, аунего внутри.
        Он резко открыл глаза ипопытался сесть. Сесть не получилось- его кто-то держал,- аглаза застило красным. Проморгался, посмотрел еще раз- всё впорядке, просто прямо перед ним, сантиметрах всорока, водная гладь, отражающая исчезающее за горизонтом солнце. Но кашель пока не отпускал.
        Что же это такое происходит?
        Память нехотя подсовывала устрашающие картины холодного безвоздушного мрака, но остальная часть мозга пока не понимала, кчему бы это.
        - Очухался?- Голос раздавался из-за спины.
        А ты ине терял сознания.
        Похоже, говорил тот, кто держал. Теперь Микмак наконец понял, что происходит. Та холодная темнота,она на дне, глубоко под водой. Ион тонул. Вернее…
        Вернее, его топили. Руки были связаны за спиной, аноги шустро тянула вниз какая-то железяка. Свинцовый пояс, вкотором Микмак нырял впоисках непонятных цистерн сцифровой начинкой внутри, отобрали. Видимо, пожалели оборудование, которое еще могло пригодиться.
        Ледяная вода раз за разом врывалась влегкие, заставляя все тело корчиться всудорогах, но он продолжал смотреть вмутную пелену поднятого со дна ила. Вкрови давно не осталось ни капли кислорода, аМикмак всё так же таращился втемноту, не понимая, что происходит. Его бросили вводу, чтобы убить, аон никак не умирал. Идлилось это, казалось, целую вечность.
        Но как же тогда он выбрался? Руки- вот они руки, не связаны. Микмак опирался ими оборт. На запястьях всё еще были четко видны следы от пластикового жгута, но самого жгута нет. Иноги… Микмак пошевелил ногами, зацепился за что-то. Сзади донеслись ругательства, иМикмака сильно ударили по спине. Но он понял, что ноги тоже свободны.
        Нет, это не наказание, просто пытаются вытрясти из него воду. Атрясти инечего, хотя что-то изо рта полилось, иснова скрутил кашель. Вгорле саднило, аво рту появился неприятный железистый привкус- капилляры вгортани не выдерживали напора илопались.
        - Очухался, спрашиваю?- повторили вопрос.
        Голос смутно знаком, но хозяина его Микмак опознать не смог. Надо ему ответить, ато не перестанет колотить по спине. Еще ребра сломает.
        - Д…- Микмак хотел сказать «да», но горло будто медведь огромной лапой сжал.
        - Ну, прокашляйся тогда.
        По спине снова похлопали, на этот раз несильно, по-дружески. Итут Микмак вспомнил, чей это голос. Он резко обернулся: так иесть, влодке позади него, широко расставив ноги, стоял Хармс.
        - Зачем ты меня спас?- хрипя, спросил Микмак. Стоило больших усилий не закашляться. Правая рука сама потянулась ко лбу, ногти заскребли по волосам. Дурацкая привычка!
        Хармс отвернулся, нахмурив брови. Он сненастоящим интересом рассматривал что-то на сверкающей впоследних на сегодня лучах солнца воде. Там ничего не было, да ине видел Хармс воду. Он старательно отводил глаза, словно нашкодивший пацан.
        - Жалко стало,- тихо проворчал машинист.
        Он не то стеснялся собственной жалости кМикмаку, не то того, что Микмак был его пленником. Или теперь он свободен?
        - Как ты меня здесь нашел?
        Микмаку, почти поборовшему приступы удушающего кашля, наконец, удалось осмотреть окрестности. Плавучую платформу, на которую загрузили «бютен», уже успели отбуксировать метров на пятьсот всторону берега. То есть времени прошло не меньше двадцати минут стех пор, как ненужных теперь людей Старика Ромеро бросили на корм рыбам. Иего, Микмака, втом числе. Хотя, неизвестно, сколько времени Хармс приводил его вчувства влодке.
        Машинист молча поднял со дна лодки большой круглый шар. Буй был ярко-красного цвета ипривязан кдлинной тонкой веревке, мокрым мотком валяющейся под ногами. Микмак знал, что это. Он сам оставлял такой же самонадувающийся буй- аможет быть, даже именно этот- на одной из тех цистерн скрасными полосами. Только веревка унего была покороче.
        - Ты меня пометил, что ли?
        - Да. Я не нырял, вытащил тебя за эту веревку.
        - Это линь.
        - Какая разница?
        - Никакой. Просто так называется.- Микмак почувствовал, что говорить стало легче.- Тебе же не разрешили оставлять меня вживых.
        Хармс прикусил губу ифыркнул.
        «Странно,- подумал Микмак,- он рассуждает так, будто уже умер. Аможет быть, ивсамом деле ему это все только кажется? Так сказать, бред угасающего сознания?»
        Микмак потянулся ирезким хищным движением схватил Хармса за лодыжку. Машинист рефлекторно отдернул ногу. Нога, как нога, теплая иволосатая. Микмаку стало смешно, ион снова закашлялся.
        - Ты чего?- снеподдельной опаской вголосе спросил Хармс.
        - Подумал, не привиделся ли ты мне от удушья. Ивсё же- почему ты решил меня спасти?
        - А я похож на бандита?
        Микмак осмотрел Хармса сног до головы: здоровенный детина снесвежепобритой головой, весь втатуировках, на лице мелкие, но вполне заметные шрамы. Ну, что еще можно было ему ответить?
        - Честно говоря, похож,- сказал Микмак иснова засмеялся.
        На лице Хармса застыло выражение туповатого замешательства, но спустя несколько секунд он стал хохотать вслед за спасенным Микмаком. От смеха из легких вышли остатки воды, итеперь вгруди саднить почти перестало.
        - Мне надоело, понимаешь?
        Хармс прекратил смеяться резко, будто кто-то повернул выключатель смеха вего голове. Он мгновенно стал серьезен иснова начал смущаться, старательно рассматривая уже ставшую темной воду. Аведь метрах впятидесяти под ними сейчас, словно армия привидений, медленно качаются из стороны всторону трупы людей из команды Искандера. Сам Искандер, наверное, тоже там. Им недолго плавать, рыбы не заставят приглашать себя на пир дважды. Только Микмака пожалел Хармс. Случайность? Или…
        - Почему именно я?- спросил Микмак.
        - Как бы я вытащил всех? Ипотом, кроме тебя, я здесь лично никого не знал.
        - Я не машинист,- на всякий случай сообщил Микмак.
        - Предлагаешь выбросить тебя обратно за борт?
        - Нет, не надо.
        - Я ведь не тритон, не ломщик- обычный машинист. Я на корпорацию работаю,- Хармс метнул на Микмака быстрый взгляд исподлобья иснова уставился на воду.- Я не нанимался убивать, мое дело- программы. Атут вот…
        - Поплыли кберегу. Или куда ты собираешься меня девать?
        - Высажу на берег, делай что хочешь.
        С кормы донеслось тихое жужжание двигателя. Отличный движок, на батареях Ллейтона. Уэтих ребят вообще оснащение отличное, миллионы стоит.
        Вода ритмично била оборт, поднимая вверх веер прохладных брызг. Берег довольно быстро приближался. Микмак посмотрел на платформу, скоторой не так давно его бросали вхолодную воду. От воспоминаний оводных процедурах по телу пробежали мурашки, иМикмак непроизвольно поежился. Пожалуй, дайвинга ему вэтот раз хватило на всю жизнь. Плавучая платформа осталась справа, аони на катетере двигались на запад. Судя по всему, Хармс решил уйти из Марсельской бухты. Правильно решил, там можно будет незаметно смыться. Берегом или вполя- на месте разберемся. Вот только один вопрос: на кой черт Хармс спасал Микмака?
        - Ты вкакой корпорации работаешь?- спросил Микмак.
        Хармс повернулся всторону спасенного. Или все же пленника? Брови нахмурены, губы плотно сжаты.Выражение лица мрачное, того игляди, гроза начнется.
        - Думаешь, тебе это надо знать?- наконец процедил машинист, не разжимая зубов.
        - Не надо так не надо. Просто интересно. Бойню вморе твоя корпорация устроила или это чей-то… индивидуальный заказ?
        Хармс промолчал.
        - Мне просто интересно, счего столько шума,- спустя пару минут сказал Микмак.- Дорогое оборудование, спешка эта, будто за вами кто-то гонится. Свидетелей убираете…
        Хармс, не отрывая взгляда от пространства перед катером, резко сплюнул за борт. Его явно раздражал разговор. Но ведь не выбросит же он Микмака вморе после того как сам же спас. Причем спас вопреки приказу начальства.
        - Вопросы секретности,- покачал головой Микмак, он по сути разговаривал сам ссобой,- они всегда требуют больших жертв. Иэти,- он ткнул пальцем за спину, туда, где нашли свое последнее пристанище почти два десятка ныряльщиков Старика Ромеро,- вряд ли последние.
        Хармс резко выкрутил штурвал направо, катер заложил вираж, иМикмаку пришлось ухватиться за металлический леер, чтобы не вывалиться за борт. Машинист стоял как вкопанный, мертвой хваткой вцепившись врулевое колесо. Катер взвыл мотором, апотом клюнул носом, быстро сбавляя ход. Стало тихо, лишь волны плескались опластик борта.
        - Ты решил стать этой самой следующей жертвой?- тихо поинтересовался машинист. От его голоса повеяло ледяным холодом, даже бросало вдрожь.
        - Н-нет.- Микмак покачал головой.
        Выражение лица уХармса было такое, что он на самом деле мог сейчас запросто выкинуть Микмака за борт. Ипротивопоставить нечего- слишком разные весовые категории.
        - Вот изаткнись! Ибольше никогда не вспоминай осегодняшнем дне. Если, конечно, хочешь жить.
        - Хорошо, не кипятись…
        - Если начнешь слухи распускать, тебя найду я. Теперь ты мне, как родной, так что мне не резон, чтобы тобой занялись те ребята, что стобой вконторе беседовали.
        - Хорошо! Я всё понял.
        Хармс потянул изъеденный коррозией, некогда никелированный рычаг, икатер, заурчав мотором, рванулся вперед. Полоска каменистого берега быстро приближалась.
        И всё же, что это был за «бютен»? Эта мысль не давала Микмаку покоя. Какого чёрта?! Теперь про «бютен» нужно забыть навсегда, слово даже такое не вспоминать, аон все думает, что тут искала какая-то корпорация. Вот значит как- корпорация. Ведь он сразу понял, что эти странные люди не обычные бандиты. Совершенно точно, что корпорация, вкоторой работал Хармс, не имела никакого отношения ктем жизнерадостным мужикам сфотографии, что показывал Микмаку «солидный». Икподнятому сегодня со дна «бютену»- тоже. Иначе никто бы не мешал им доставать свое добро из-под воды.
        Но Хармс заговорил сам. Черт его знает, почему. Может, просто поговорить ему вэтой жизни было не скем.
        - Я исам не знаю, что они тут искали. Моей задачей было найти те метки. Те, что ты обнаружил в… системах. Иеще они хотят отыскать какой-то код. Ты не знаешь?
        Микмак отрицательно помотал головой. Какой еще код?
        - И я не знаю. Аон им нужен. Вот позарез нужен, так что они сменя живого не слезут, пока им код не добуду. Агде я его возьму, если ни на одном из поднятых носителей его вроде бы инет?
        Микмак внимательно наблюдал за своим спасителем. Хармс говорил, уставившись водну точку перед носом катера, будто разговаривал сам ссобой. Бормотал что-то окоде, сетовал, что ему тоже, пожалуй, головы не сносить, если не добудет этот злосчастный код. Его лицо не выражало никаких эмоций, он произносил слова, как робот- монотонно ибез выражения. Но Микмак заметил, как Хармс запнулся.
        - Это барахло какое-то особенное. Мы дома изучали метки вдоль ипоперек. Ине только эти, их было несколько десятков. Еще какой-то софт. Так же, как на твоем SSD- одни обрывки, ничего вразумительного. Я даже не знаю, как это все обнаружили. Мне велели ехать сюда, я иприехал. Я же не знал…
        Снова пауза. Едва заметная, скорее всего, Хармс исам не заметил, что запнулся. Но от Микмака этот факт не ускользнул.
        - И спешка эта, и… устранение свидетелей… Они не хотят, чтобы кто-то узнал отех штуках, что подняли со дна. Оних вообще мало кто знает.
        - А ты? Ты ведь оних знаешь. Ишайка головорезов савтоматами, лакавших виски.
        Провокационный вопрос.
        - Я ничего не знаю. Только то, что здесь что-то искали. Так что моя информированность ненамного больше твоей. Если, конечно, ты не врешь. Хотя мне-то какая разница?
        - Здесь что-то искали иэто что-то нашли,- заметил Микмак.
        - И потом, я…
        Хармс замялся.
        - Свой?
        Машинист прикусил нижнюю губу иничего не сказал. Понятно, вподобных играх своих не бывает. Он, похоже, исам не понимал, во что ввязался. Хотя, наверное, ине ввязывался- они же там, вкорпорациях, существа подневольные, что рабы. Сказали, нужно идти, они иидут. Ачто потом- ведомо только верхолазам. Эти для простого человека всё равно, что боги: одинаково недосягаемы. Да итем, идругим плевать на тебя.
        Хармс не успел ответить. Катер, повинуясь командам машиниста, плавно сбавил ход и,шурша по мелкой гальке, зарылся носом вберег. Хармс тут же проворно спрыгнул вприбой- от Микмака не скрылась ловкость движений, достойная спецназовца- иначал тянуть катер.
        - Помогай, чего смотришь!- отдуваясь, крикнулон.
        Микмак встрепенулся иперепрыгнул через борт, едва не растянувшись на холодных камнях. Все-таки после утопления силы еще не восстановились. Когда он схватился за какой-то выступ на катере ипотянул, казалось, что стем же успехом можно пытаться сдвинуть сместа скалу. Но уХармса получалось довольно споро, ивскоре лодка крепко держалась на берегу.
        - Что скажешь своим?- спросил Микмак.
        Оба мужчины запыхались. Они стояли друг напротив друга, уих ног тихо плескался прибой, апо темной глади моря плясали блики взошедшей луны. «Прямо любовная идиллия,- подумал Микмак иусмехнулся.- Осталось поцеловаться на прощание».
        - Не важно. Уже сказал, коль взял уних катер иуплыл.
        - Да, действительно. Ну,- Микмак пожал плечами ипротянул руку,- я пошел. Спасибо, Хармс.
        Машинист схватил ладонь Микмака своей огромной лапищей исжал так, что хрустнули кости.
        - Бендер. Меня зовут Бендер,- решил представиться он.
        - А я Микмак. Пока, Бендер.- Хармс кивнул.- Иеще раз- спасибо.
        Микмак повернулся ибыстро зашагал ккруто уходящему вверх каменистому берегу. Предстояло вскарабкаться наверх, атам уже будет видно, куда двигаться. Сказать по правде, Микмак не очень отчетливо представлял себе, где конкретно находится. Но это не беда- он довольно хорошо знал окрестности Марселя-нуво, так что дорогу найдет ивтемноте.
        Подъем выдался тяжелым. Микмак содрал пальцы вкровь, несколько раз поскальзывался на влажных не то от выпавшей росы, не то от долетающих сюда брызг скалах, но спустя двадцать минут добрался до самого верха.
        Марсель-нуво, как иожидалось, редкими огнями переливался километрах впяти-семи квостоку. Со всех остальных сторон Микмака окружала непроглядно черная тьма. Раньше ночью здесь было немногим темнее, чем днем. Но то было раньше, еще до Катастрофы. Всего три года назад не было иблеклого светового пятна на месте Марселя-нуво- электричество власти Исламского Союза подтянули кновоявленному Анклаву не так давно. Когда поняли, что жителям Марселя-нуво есть, чем заплатить за предоставленные услуги.
        В паре километров отсюда должна быть дорога вЭкс-ан-Прованс. Этот городок, наполовину затопленный водами озера Этан-де-Берр, превратившегося теперь вморской залив, еле-еле сводил концы сконцами. Но все же как-то существовал. Надо добраться сначала туда, апотом можно решить, что делать дальше. Арешать придется, очень нужно что-то решить.
        Из темноты, уходящей вбесконечность прямо перед Микмаком, послышался шорох. Скорее всего какие-то зверьки. Их теперь тут много развелось, искоренять некому. Радуйтесь, твари, пока люди не очухались, скоро ваше время подойдет кконцу. Еще лет десять, ицивилизация вернется на круги своя.
        По большому счету, человеческая цивилизация никогда ине сходила срельсов, на которые встала однажды. Давно, несколько тысяч лет назад. Неоднократно локомотив прогресса, поначалу волочившийся не быстрее улитки, сходил сэтих самых рельсов, застревал на крутых подъемах от недостатка мощности. Но всякий раз люди, оправившись от очередной катастрофы, ремонтировали поверженного монстра, делали его еще сильнее, еще быстрее иснова ставили на отремонтированные рельсы. Прогресс развивается по экспоненте- это давно известный факт. Так что скаждым разом на ремонт требуется все меньше времени.
        Микмак вытер руки оеще влажные штаны ипошел втемноту…
        Больше никто не шуршал. Наверное, ночной зверек испугался человека, почуяв запах. Или…
        Додумать мысль Микмак не успел. Он не сразу сообразил, что произошло. Как-то он расслабился- не просто пропустил удар, но даже не заподозрил, что могут ударить.
        Маленькие искорки звезд исвет неполной луны, льющийся из-за спины, начали медленно таять, авместо них проступало тесное, заполненное сизым пороховым дымом пространство Староновой синагоги вПраге.
        На какое-то время внутри синагоги воцарилась тишина. Абсолютная, Микмаку казалось, что он не слышит даже собственного дыхания. Или он непроизвольно старался не дышать, чтобы не выдать себя? Впыльной, прокоптившейся от порохового дыма темноте ничто не шевелилось. Все ждали.
        А потом откуда-то справа раздалось странное ворчание. Микмак не понял, что это был за звук. Он лишь открыл глаза иповернулся вту сторону.
        Тьма оказалась не такой уж непроницаемой. Просто все это время Микмак, как оказалось, плотно сжимал веки. Будто это могло помочь- как вдетстве: закрыл глаза, итебя никто не увидит.
        За мутной пеленой, подсвеченной пронзающими тьму лучами, что-то копошилось. Что-то пыльное, замотанное внепонятные тряпки. Иименно оно издавало тот странный звук.
        Ворчание медленно переросло вотрывистые слова, иМикмак понял, что на самом деле никакой тишины здесь нет. Это унего сушами проблемы, оглох он. Временно, но оглох- во время сумасшедшей бойни, завершившейся всего несколько секунд назад, стреляли все, икаждый палил куда угодно всамой непосредственной близости от ушей Микмака.
        В синагоге продолжали стрелять. Только теперь грохота не было, не пришедший всебя слух бойца струдом улавливал частые всхлипы придушенных глушителем выстрелов. И, что самое отвратительное, судя по взлетающим то тут, то там фонтанчикам известковой крошки, выбиваемой из стен пулями, стреляли внего.
        Микмак выставил перед собой автомат инажал на спуск. Оружие изрыгнуло сноп огня, до ушей донеслась приглушенная барабанная дробь. Вответ несколько пуль вгрызлись вбалку, на которой лежали ноги Микмака, одна зацепила подошву ботинка, но нога не пострадала.
        Микмак несколько раз дернулся, попытавшись подняться или хотя бы просто изменить позу, но ничего не получилось: застрял он прочно. Похоже, тот, кто засел внутри синагоги, этого не понял, иначе его давно бы расстреляли вупор- сложно оказывать сопротивление будучи зажатым между рухнувшими спотолка балками иимея всего полтора метра простреливаемого пространства прямо перед собой.
        И всё же справа что-то продолжало двигаться. Что-то бесформенное итемное ползло по шуршащим камням. От пуль ползущего закрывали колонны, однако рисковал он сильно- между колоннами случаются промежутки.
        Микмак попытался подать сигнал этому человеку. Ведь ясно же, парень не всебе. Наверняка один из тех туристов, которых они пришли спасать, тряхнуло во время взрыва, не соображает теперь ничего. Жест Микмака не заметили, только автомат чуть не выронил.
        Микмак постарался сконцентрироваться на бое. Унего есть оружие, он жив ивполне боеспособен. Его прислали защитить мирных граждан.
        Какой бой, какие граждане? Ты же противника даже не видел ни разу. Или, может, знаешь, сколько здесь засело «сепаратистов»?
        Он попытался крикнуть человеку, продолжавшему ползти кнему. Именно попытался- горло перехватило, пыль идым, наполнившие внутреннее пространство синагоги до отказа, забивали нос ирот, не позволяя даже сделать глубокий вдох. Но тот, как будто, услышал Микмака. Куча тряпья, копошащаяся на камнях, замерла на мгновение, апотом что-то поднялось оттуда- секунду спустя Микмак понял, что это была голова,- ина бойца внутренних войск уставились два непроницаемо черных, немигающих глаза. На голове этого человека было что-то намотано, не то полотенце, не то простыня, из-под балахона на лицо падали две длинные пряди волос. Его лицо украшала большая курчавая борода, сквозь покрывавший её слой пыли струдом угадывался рыжий цвет.
        Мужчина был еврей. Ортодокс. Скорее всего раввин этой злосчастной синагоги. Несколько секунд он пристально смотрел вглаза Микмаку, который пытался знаками показать ему, чтобы не высовывался иопустил голову, апотом подобрался ипродолжил путь спрежним упорством.
        Перед тем как всхлипы глушителей сменились перекрестным автоматным огнем, Микмак успел подумать, что не заметил вглазах раввина признаков безумия или дезориентации. Он делал то, что делал, совершенно осознанно. Авследующий момент времени на мысли не осталось- грохот исыплющаяся прямо влицо известковая крошка заставили Микмака зажмуриться изаорать, что есть мочи. Он бы не смог объяснить, зачем орет, скорее всего, от страха. Но руки знали свое дело- указательный палец правой исправно давил на спусковой крючок, пока левая мотала цевье автомата из стороны всторону.
        Боли не было, она появится позже, когда вернется свет. Болеть должна голова- именно по ней Микмак получил короткий хлесткий удар. Если, конечно, его не станут бить после того, как он свалится на землю.
        Перед тем как погасла последняя звезда, вголове, не понимающей что вокруг- Прага или Марсель-нуво,- промелькнула неоформленная иразмытая мысль: адля чего Хармс так тщательно вытаскивал катер на берег? Зачастую правильные мысли появляются слишком поздно. Иногда настолько поздно, что уже не хватает времени их додумать.
        Темнота окончательно лишилась звезд, иМикмак рухнул впрохладную траву.
        14
        Прямо перед глазами, не исчезая ни на секунду, мерцала широченная белая стрелка. Она указывала путь. Истрашно раздражала. Лёшка сбольшим трудом подавлял иррациональное желание смахнуть доставший по самое «не могу» ориентир- толку вэтом никакого, стрелка была нарисованной.
        Его разбудили ранним утром. За окном была темень, солнце еще ине думало подниматься, аЛёшку заставили. Нагло взломали «балалайку» иразбудили, активировав личный Лёшкин будильник.
        Когда он окончательно проснулся, умывшись ивыпив прямо из-под крана несколько больших глотков холодной, отдающей тиной ихимией воды, уведомили, что нужно идти кМедной Гадюке. Ктой, что осталась от бесследно исчезнувшего вместе сконем медного же Петра. Куда топать конкретно иккому подойти на огромном, самоорганизовавшемся всамом центре столицы рынке, сообщат дополнительно.
        Вот теперь исообщали. Вмаксимально доступной форме- просто вывесили на наноэкраны указатель ввиде стрелки. Иногда стрелка поворачивала, Лёшка следовал за указателем. Ничего сложного, очень похоже на обычную навигационную программу. Только маршрут задавал кто-то извне и,не спросив разрешения, рисовал его поверх Лёшкиных глаз. Истрелку зачем-то сделали непрозрачной. Наверное, чтобы не отвлекался на красоты центра- облезлые стены, исписанные уродливыми закорючками граффити, благоухающие ивлажные углы вподворотнях, превращенные вбесплатные общественные туалеты, обилие вывесок, наклеек, объявлений икрасочной, но явно самодельной рекламы. Его вели по каким-то задворкам, вкоторых Лёшка никогда не бывал раньше. Потому что вобычной ситуации вэти места просто побоялся бы заходить.
        Он, надо сказать, итеперь боялся. Но шел. Не знал, зачем икуда, но шёл. Потому что после встречи, которая должна была состояться уГадюки, обещали добавить аванс. Аэтого уже хватит на первичный курс лечения для бабушки.
        Лёшка ловко лавировал между снующими вокруг Гадюки людьми, почти не замечая их. Стрелка выписывала кренделя, попадая острием аккурат впустое место. Лёшка не задумывался, как это работало. Но постарались те, кто его вел, на славу- точность движений стрелки впечатляла.
        Дернувшись впоследний раз, указатель повернулся вниз иуперся вчьи-то ноги. Лёшка медленно поднял глаза, словно боялся обнаружить перед собой какого-нибудь диковинного монстра. Но монстра не оказалось, здесь стоял явный забулдыга, перетаптывался сноги на ногу ишмыгал носом. Сегодня не было холодно, время от времени даже выглядывало солнце, но красноносый обладатель стоптанных на сгибах до дыр серо-коричневых сапог на искусственном меху, помятого иместами изорванного ватника итщательно завязанной под подбородком шапки-ушанки, похоже, мёрз основательно. Может, его просто знобило. От простуды или еще от чего. Причина дискомфорта этого субъекта уЛёшки особого интереса не вызывала.
        - Чё смотришь?- прошепелявил забулдыга. Нескольких передних зубов унего не хватало, аоставшиеся, покрытые желтым налетом, торчали вразные стороны.
        - Да ничего,- глядя исподлобья снизу вверх, ответил Лёшка.
        Природа не наградила Лёшку большим ростом, поэтому большинство людей смотрели на него свысока. Просто из-за разницы вросте, но это накладывало отпечаток ина отношение.
        - А чё пришел?
        Забулдыга снова поёжился, его глаза начали странно дергаться из стороны всторону- будто искали кого-то втолпе, но слишком быстро, чтобы что-то увидеть, апо телу пробежала дрожь. Потом асоциальный элемент вздрогнул иразразился отрывистым сухим кашлем.
        Странный тип. Лёшка поискал глазами стрелку, но она исчезла. Не может же такого быть, чтобы его вели кэтому… кэтому бродяге. Тогда, куда?
        - Чё молчишь?- снова подал голос бомж.
        Он явно не собирался никуда уходить. Видимо, он тут чем-то торговал. Скорее всего чем-то совершенно незаконным. Например, наркотой. Вряд ли высокого качества.
        Губы Лёшки непроизвольно скривились вгримасе отвращения. После детального осмотра ипоявления соответствующих выводов забулдыга стал казаться еще отвратительней, чем прежде.
        - Да пошел ты!
        Лёшка вытянул руку, чтобы оттолкнуть бомжа сдороги, но впоследний момент отдернул ее. Стало противно. Аможет… Да, он побоялся, что бомж начнет сопротивляться, что он окажется сильнее.
        Стараясь придать лицу максимально независимое выражение, Лёшка обошел дрожащего ипританцовывающего забулдыгу. Он хотел найти какой-нибудь знак, что могли оставить здесь для него неведомые наниматели. Те, кто вывесил на его глазные нано-экраны стрелку. Но ничего, что могло бы привлечь Лёшкино внимание, не обнаружилось. Метрах впятнадцати за спиной бродяги возвышался каменный постамент сизвивающимся змеем исиротливо торчащими из-за него копытами- всё, что осталось от всадника. На постаменте кто-то сидел, на Лёшку тот тип внимания не обращал. Даже смотрел совершенно в другую сторону.
        А вот оборванный забулдыга, наоборот, внимательно следил за действиями молодого человека. Какого рожна ему надо?
        - Так ты чё ищешь-то?- поинтересовался тот иснова шмыгнул носом. Громко, сприсвистом.
        - Ничего. Тебе-то какое дело?
        В поле зрения Лёшки попали руки бродяги- пальцы длинные, сузловатыми суставами, скрюченные, словно лапы заморенного паука. Пальцы эти заметно дрожали. Так иесть, ему явно не хватало на дозу.
        - Денег нет,- не глядя на бомжа, отрезал Лёшка.
        - Понятно,- прогнусавил бродяга.- Так ты же не за покупками пришел.
        Конечно, не за покупками. Он по стрелке шел. Только пока непонятно, куда пришел.
        Секундочку, аоткуда этому известно, зачем сюда пришел Лёшка? Молодой человек еще раз окинул бродягу полным пренебрежения ибрезгливости взглядом. Тот стоял, пританцовывая, иулыбался во весь свой беззубый рот. Это, что ли, сним идолжен был встретиться Лёшка? Странные унего заказчики, очень странные.
        Хотя, какими они должны быть, эти самые заказчики, Лёшка не знал. Никто иникогда ему ничего не заказывал раньше. Так, вСети кто-то из подобных ему энтузиастов, считавших себя ломщиками, иногда предлагал поучаствовать «в деле». Но Лёшка всякий раз отказывался, чувствуя впредложении подставу. Да ипринципам это претило- ломать удел слабых, аЛёшка намеревался стать сильным.
        То-то теперь согласился. Стало быть, всё решает только размер оплаты? Каждый имеет цену, так что ли?
        Но ведь бабушка…
        Лёшка заметил, что его правая рука едва заметно танцует по штанине, имитируя работу на клавиатуре. Да, черт возьми, он хотел побывать вСети, хотел ощутить её, заняться настоящим делом.
        Сердце колотилось, грозя проломить изнутри грудную клетку. Наверное, так сильно Лёшка не волновался никогда вжизни. Бродяга, дергающийся из-за начинающейся ломки, конечно, не заказчик. Просто его прислали, чтобы не привлекать внимания. Но это первый шаг.
        Да нет, первый шаг уже сделан, ты взял деньги.
        - Чем торгуешь?- стараясь говорить естественно, спросил он убродяги.
        - У тебя же нет денег,- прищурившись, ответил бомж.
        - Может, дашь вкредит?
        - Может, идам.
        После этих слов он полез рукой за пазуху ивытащил оттуда небольшой черный пакет.
        - Специально для тебя держу.
        Лёшка протянул руку, но бродяга отдернул пакет.
        - Только смотри, если решишь, что тебе это не пригодится, придется оплатить посылку.
        Было заметно, что забулдыга тщательно подбирает слова, явно пытаясь повторить дословно то, что ему было велено передать Лёшке. Унего даже рот немного свело от натуги.
        Цена не названа. Но Лёшка не сомневался, что она окажется намного больше той, что ему уже выплатили ввиде аванса. Платить ему нечем, стало быть… Как ни крути, авданный момент на кону стояла его жизнь.
        Лёшка сделал шаг вперед- влицо ударил смрад, который источал «курьер»- ирезким хищным движением выхватил черный пакет. Забулдыга от неожиданности остановил на мгновение свой странный танец, но потом его ноги снова стали дергаться.
        - Условия приняты,- сказал Лёшка и,развернувшись, пошел прочь от Медной Гадюки.
        - Я так ипередам,- крикнул вслед бродяга.
        - Передай, передай,- проворчал под нос Лёшка.- Как будто я разговаривал стобой.
        Лёшкины слова были обращены кзаказчикам. Они имели доступ кего «балалайке», азначит, слышали всё, что говорил или слышал Лёшка. Он теперь на крючке уэтих людей, прочно зацепился, можно не подсекать, апросто неспешно вытащить из воды.
        Стрелка больше не появлялась. Заказчики вообще не обнаруживали себя. Видимо, на ближайшее время Лёшка предоставлен сам себе.
        Нужно посмотреть, что впосылке. Пальцы пытались надорвать запаянный пакет, аглаза уже заглядывали вобразовавшуюся вчерной, как смоль, пленке дырочку.
        «Да не здесь же!»- одернул себя Лёшка. Мало ли, что там может быть. Возможно, внутри вещи довольно ценные, аценное на улицах Питера могут отобрать даже вСтрельне, где жил Президент. Что уж говорить про кишащий подозрительными личностями центр Старого города?
        И заказчика вряд ли будет интересовать причина, по которой Лёшка лишился этой вещи. Посылку придется оплатить, таким было условие.
        Черт, что же там такое?
        Лёшку сильно толкнули справа. Он едва не выронил заветный пакет, потерял равновесие исам плюхнулся на грязный, потрескавшийся асфальт. Инстинктивно прижимая пакет кгруди, он посмотрел на того, кто его толкнул.
        Обидчиком оказался мужчина лет тридцати, весь какой-то помятый ирасхристанный. На Лёшку он не обращал никакого внимания. Мужчина кричал что-то во все горло хриплым, срывающимся на свист голосом. Он то идело дергал себя за воротник покосившегося пальто, на котором, похоже, уже не хватало двух верхних пуговиц, ирезко опускал вниз сжатый кулак, словно заколачивал им невидимые гвозди. Понять, что он кричит, не получалось- мужчина охрип окончательно, ииз его уст вылетали лишь отдельные звуки, которые сложить восмысленную фразу Лёшке не удалось.
        Следом за расхристанным мужиком сквозь довольно плотную толпу продающих ипокупающих двигалась ватага не менее решительно настроенных граждан. Эти шли молча, распихивая тех, кто не удосужился отойти сих прямого, как стрела, пути. Но вид имели не менее решительный, чем охрипший горлопан.
        Лёшка поспешил отползти от странной компании на безопасное расстояние итолько там, спрятавшись за спинами заинтересовавшихся происшествием зевак, поднялся на ноги.
        Сиплый рык расхристанного не замолкал, вчереде звуков удавалось вычленить слова вроде «президент», «народ» иеще целый ряд политических терминов, излюбленных создателями сетевых новостей ивсяческого рода аналитических передач.
        Потом хриплые крики резко оборвались ипослышались звуки возни. Толпа, сформировавшаяся вокруг места событий, беспокойно зашевелилась.
        Лёшка поторопился убраться подальше. Возможно, решительно настроенные граждане, настигшие горлопана, принялись его бить. Может, там происходило что-то другое. Не важно. Важно то, что через десяток минут сюда прибудет полиция, аоказаться вучастке спакетом, осодержимом которого Лёшка мог только догадываться, совсем не хотелось.
        Станция метро рядом, метрах впятистах. Сегодня поезда ходили, об этом сообщал экран, установленный прямо над входом- вправом верхнем его углу мерцал ярко-зеленый мультяшный локомотив. На остальной поверхности экрана красовался городской Голова, бодро исвоодушевлением рассказывающий отом, как скоро станет хорошо жить. Не забывал он напоминать, насколько хорошо уже стало. Его, конечно же, усилиями.
        Лёшка остановился перед распахнувшимися автоматическими дверьми. Влицо пахнуло теплым, пропахшим электричеством икакой-то особенной химией ветром. По этому запаху можно узнать метро хоть сзакрытыми глазами.
        Но не утонченность аромата заставила парня остановиться. Он внезапно сообразил, что перед эскалаторами, уносящими людей вглубокое подземелье, установлены наноскопы.
        - Эй, чего стал?!
        Лёшку пихнули сзади, ион, споткнувшись оневысокий порожек, влетел внутрь. На станции царил полумрак. Здесь было людно, пыльно ишумно. И, как предполагал Лёшка, стояли наноскопы. Целых три. Все-таки центр, вэтих краях опасность теракта выше, чем на окраине.
        Все три наноскопа включены, укаждого застыли по двое полицейских. Лица увсех серьезные. Не иначе получили какую-то ориентировку. Асвободные от наноскопов проходы кэскалаторам- таковых на этой станции два- закрыты.
        Нет, не стоит туда соваться. До дома идти далеко, но лучше уж прогуляться, чем попасться так глупо. Тем более, Лёшка до сих пор не знает, что спрятано внутри пакета.
        Количество людей, входящих через автоматически распахивающиеся двери, увеличивалось на глазах. Собственно, двери даже перестали закрываться.
        Лёшка начал протискиваться квыходу. Сделать это оказалось непросто. Итут он услышал:
        - Эй, паренек!
        Лёшка почувствовал, что его лоб покрылся испариной. Он замер ивесь сжался внутри, ожидая худшего.
        - Да, да, ты. Счерным пакетом.
        Дался вам этот пакет.
        Чёрт! Неужели- всё? Акак же бабушка, он же не виноват, ему же пришлось…
        - Что случилось?
        Собственный голос показался Лёшке чужим идалеким. Словно бы говорил кто-то другой, совершенно неизвестный ему человек. Но голос звучал ровно испокойно. Это-то впервую очередь иказалось странным.
        К нему обращался один из полицейских, стоящих уближнего кЛёшке наноскопа.
        Лёшка зажмурился, представив, как полицейский сейчас подойдет, заломит руки за спину изатянет на запястьях пластиковый шнур наручников. Но страж порядка не двинулся сместа, алишь спросил:
        - Что там, на улице? Чего народ всполошился-то?
        Только теперь Лёшка заметил, что народ ивсамом деле «всполошился». На лицах большинства входящих вметро людей легко читалась озабоченность. Они спешили, будто опаздывали куда-то, несмотря на выходной. Толпа ломилась вметро, явно имея неосознанное желание укрыться вподземелье от чего-то, назревающего снаружи.
        - Митинг какой-то,- ответил Лёшка, вспомнив крики охрипшего горлопана.
        - Ясно,- сказал полицейский иобратился кколлеге, ощупывающему взволнованного вида мужика около другого наноскопа.- Усильте там, сейчас сброд всякий попрёт. Чёрт-те чего вметро потащат.
        - Ну, я пойду?- робко поинтересовался Лёшка итут же отругал себя: его ведь никто не держал, просто спросили; не трогают- ииди себе молча.
        - Иди, иди,- махнул рукой полицейский.- Хотя лучше бы не совался туда.
        - Да мне надо,- пробурчал Лёшка ипротиснулся наконец кдверям.
        А снаружи на самом деле начиналось действо. Всторону Медной Гадюки тянулись люди. Большинство из них вряд ли смогли бы объяснить, для чего идут туда. Но их гнал древний инстинкт стаи.
        Лёшка вышел на Малую Морскую улицу. Вдали, на Исаакиевской площади, собиралась толпа. Человек триста, не меньше. Илюди продолжали подтягиваться. Со стороны собора на каком-то возвышении- уже успели трибуну соорудить?- стоял человек. Он размахивал руками ичто-то кричал втолпу. Слов отсюда не было слышно- слишком далеко, но хорошо заметно, что толпа довольно живо реагирует на экспрессивную речь. Мужчина был другой, не тот, что кричал уМедной Гадюки, возможно, тоже уже охрипший, но не тот. Авглубине толпы, похоже, кого-то били.
        Лёшка не стал искушать судьбу, рассматривая, кому сегодня досталось на орехи. Он спрятал пакет под куртку, прижав его под мышкой, и,развернувшись, быстрым решительным шагом направился всторону Дворцового моста. Через Стрелку Васильевского острова вПетроградский район идальше, на север. Часа через три он до дома точно доберется.
        Лёшка активировал «балалайку», выбрал канал новостей ивывел картинку вправый верхний угол поля зрения. Показывали толпу, которую всего пятнадцать минут назад Лёшка лицезрел вживую. Людей на площади стало еще больше, подтянулись силы охраны правопорядка. Над головами собравшихся появлялись редкие прямоугольники транспарантов скоряво начертанными призывами кчестным выборам.
        Голос диктора на фоне рассказывал об увеличении числа адептов, расплодившихся впоследнее время сект, поклоняющихся Цифре:
        «Число так называемых адептов Цифры растет день ото дня. Не несет ли этот факт угрозы современному обществу?- вещал за кадром голос диктора.- Достаточно вспомнить тритонов европейского террориста Сорок Два, чтобы дать однозначный ответ на этот животрепещущий вопрос: да, несет! Сегодня ОКР обнародовала данные, ужаснувшие общественность. Тридцать четыре попытки взлома серверов Центризбиркома за последние сутки. Испециалисты ОКР не исключают, что одна или две из них увенчались успехом. Ломщики работают слаженно, их становится все больше. Вопрос- кто стоит за всеми этими «обителями» и«домами»? Вероятно, тот, кому выгодно сорвать президентские выборы. Тот, кому выгодно дискредитировать Президента, выбранного волей народа.
        Сегодня на Исаакиевской иСенатской площадях спонтанно начались манифестации взащиту демократических свобод, гарантированных правительством Российской Федерации. Митинги были спровоцированы сообщениями об очередной атаке «адептов» на электронные системы Центризбиркома. Люди не желают мириться счьим-то желанием посадить на главный пост страны своего человека, поправ все демократические достижения. Мы…»
        Лёшка вспомнил бегущие перед глазами нули иединицы- молитву «Обители Цифры». Именно отаких сектах иговорили вновостях. Иеще он вспомнил, как на мгновение перед ним открылись потроха «балалайки» Коннектора. Он видел, что и«молитва», ислова, которые произносил их предводитель, приходили откуда-то извне. Он не запомнил никаких данных, его отрезали от сети раньше, но…
        Ты же еще втот раз подумал, что скоро выборы.
        Нет, сейчас нужно отбросить все лишние мысли. Сейчас нужно невредимым добраться до дома иразобраться спосылкой. Скоро, совсем скоро его попросят выполнить какое-то задание. Может быть, это те самые люди, что вмешиваются визбирательную систему? Лёшка никогда не проявлял особенной активности своей гражданской позицией, он не задумывался над степенью честности выборов. По большому счету, ему было наплевать, кто вданный момент Президент. Да, традиционное среди россиян убеждение, что «все равно поставят того, кого нужно», превалировало.
        Домой он попал только квечеру. Пришлось огибать еще один «митинг», якобы спонтанно организовавшийся на Черной речке, ишествие по проспекту Испытателей. Как полагается- скриками, транспарантами имордобоем. Полицейские следовали за разбушевавшейся толпой, но пока никого не трогали. Вероятно, им дали такое указание. Ибо вдоброту столичных стражей правопорядка Лёшка поверить не мог.
        Вскрытие пакета пришлось отложить. Сначала нужно было заняться бабушкой. Она забилась втесную кладовку, располагавшуюся между комнатой икухней. Сначала Лёшка не мог понять, зачем она туда забралась.
        Бабушка сидела на старом чемодане, размазывая собственное дерьмо по грязной пыльной крышке, иплакала. Лёшка кинулся было кней, но так ине смог пересилить брезгливость, когда пахнуло из приоткрой двери кладовки. Нужно было обнять бабушку, успокоить, но Лёшка не смог. Он лишь позвал ее, не понимая, что происходит.
        Увидев внука, бабушка перестала всхлипывать изарыдала вголос. Но неловко поднялась и,вытянув вперед руки, вышла из кладовки.
        Лёшке струдом удалось уклониться от объятий ипрепроводить бабушку вванную. Ксчастью, воду еще не отключили. Кое-как, совместными усилиями, удалось отмыть пожилого человека.
        Бабушка перестала причитать иотправилась вкомнату, чтобы переодеться. Лёшка, не раздеваясь, ушел на кухню исел за стол.
        - Бабушка, что стобой случилось?!- крикнул Лёшка.
        - Всё хорошо, внучек,- послышался уже ставший бодрым голос.
        Значит, всё хорошо. Значит, только что ничего особенного не происходило, иЛёшке это всё пригрезилось. Может, так иесть?
        - Ты вкладовке что делала?
        - В какой кладовке?- удивилась бабушка.
        Ясно, она уже ничего не помнит. Всё, как предсказывал доктор.
        - Ты где была весь день?
        - Ой, внучек, такое приключилось. Заблудилась я. Пошла…- бабушка замолкла. Наверное, пыталась вспомнить, куда она пошла.- Да что же это я? Куда же я ходила?
        Нет, не вспомнила. Стало быть, она собиралась куда-то идти ипросто-напросто заблудилась. Случайно забрела вкладовку, ошибившись дверью, изаблудилась вполутора квадратных метрах. Это хорошо, что заблудилась. Если бы бабушка все-таки вышла из квартиры, возможно, найти её не удалось бы.
        И решились бы все проблемы.
        Лёшка ссилой сдавил голову руками, словно пытаясь выдавить из неё дурные мысли. Ничего, теперь унего есть деньги. Завтра они сбабушкой пойдут вклинику итам проведут первый курс лечения нанами. Завтра- обязательно. Асегодня нужно разобраться сзаданием.
        - В магазин, наверное.- Лёшка автоматически подсказал бабушке ответ. Иначе пришлось бы еще пару часов слушать причитания ирыдания.
        - Да, точно. Вмагазин я пойти хотела. Ато ведь тебя кормить надо. Ты же учишься, мозги нужно питать.
        - Хорошо, бабушка. Я ел вунивере.
        Все равно, что говорить. Лишь бы бабушку удовлетворяли ответы. Лёшка давно убедился, что за нитью разговора бабушка следить перестала. Каждая следующая фраза для неё- новый разговор.
        - Уже поздно, ты ложись спать.
        - Да итебе пора бы.- Вбабушкином голосе промелькнули нотки волнения.
        - Конечно. Я немного позанимаюсь итоже лягу.
        Он сутра ничего не ел, но есть, как ни странно, не хотелось. Он слишком устал сегодня, организм требовал отдыха. Ине отпускали навязчивые мысли- обабушке, оцифровых сектах, остранных движениях на улицах города. Иоделе, вкотором он теперь участвовал.
        Пакет остался вприхожей. Лёшка вернулся иподнял черный прямоугольник, подбросил вруке- увесистый, но не тяжелый.
        Внутри пакета оказалось настоящее сокровище. Если теперь Лёшка решит выйти из дела, возместить стоимость этой посылки никогда не удастся. «Раллер»- самый настоящий, сдвумя «поплавками» внутри (Лёшка проверил, сняв заднюю крышку)- еще один «поплавок» вконтейнере, автоматический инъектор инабор ампул спрозрачной жидкостью. На одной из ампул зеленая полоска, на остальных- белая. Никаких надписей, но итак понятно, что внутри: наны (втой, что сзеленой полосой) и«синдин». Впакете лежала троица Сорок Два. Гениальное изобретение цифрового пророка. Который едва не уничтожил саму Цифру.
        Чёрт бы побрал это все!
        Пальцы расслабились, иампулы со звоном покатились по столу. Лёшка спешно стал хватать хрупкое стекло, чтобы «слезы Его» не разбились об пол.
        Выхода нет. Ему придется. Он сделается наркоманом, возможно, получит ту страшную непонятную болезнь, которой «синдин» награждает каждого десятого. Он подставится ивзломает то, что скажут- иначе для чего еще его звали? Только для того, чтобы подставиться. Люди, нанявшие его, обладают такими возможностями вмире Цифры, которых Лёшке не скоро предстоит достичь. Если смотреть на вещи трезво- не предстоит никогда. Исполнители второстепенных ролей не нужны. Они могут испортить блеск звезды.
        Но ведь нужно как-то помочь бабушке.
        Ценой собственной жизни?
        Лёшка сгреб вохапку разложенное на столе богатство. Вглазах стояли слезы. Нет, он не отдаст это. Не сможет. Идело совсем не втом, что за «раллер» и«синдин» придется заплатить деньги, которых нет. Дело вЦифре, втой свободе, которую ему так ине удалось ощутить.
        Система загрузилась быстро. Почти мгновенно. Стоило только поднять крышку «раллера». Система неизвестная, вероятно, какое-то индивидуальное творчество неведомых Лёшке ломщиков.
        Картинка была лаконичной- черное поле сединственной надписью. Время, когда начнется взлом, исетевой адрес, доступ на который Лёшке предстояло взломать. Или он будет играть роль подставной куклы? Тогда для чего «синдин»?
        Пальцы молниеносно вбили адрес вкомандную строку. Ввод. Ничего.
        Совсем ничего- по указанному адресу было пусто. Там не было сервера. Скорее всего, решил Лёшка, его не было пока- взлом должен начаться через два дня. Стало быть, заказчики знали, что здесь что-то появится. Во что же он ввязался?
        Лёшка аккуратно опустил крышку «раллера» иположил на еще теплый пластик голову. Усталость взяла свое, ион уснул почти мгновенно.
        15
        Он дышал часто ишумно, словно гончая, только что загнавшая зайца. Содним лишь отличием- сегодня он был скорее вроли зайца, ане гончей.
        Джио перевернулся на спину, уставившись втемноту вагона. Ощупал руками живот- кожа ободрана исаднит, мышцы нещадно болят, но востальном все цело. Отделался легким испугом. Влевой руке почему-то зажат коммуникатор- тот самый, незарегистрированный. Джио спрятал его вкарман.
        Когда он вцепился вхолодную металлическую скобу, наружу выползало только одно чувство- радость от того, что удалось уйти от полиции. Но радость скоро сменилась озабоченностью, быстро уступив место страху. Долго ему так не продержаться- сколько бы ни пытался, Джио так ине смог зацепиться за что-нибудь ногами. Руки слабели, пальцы предательски разжимались. Еще чуть-чуть, еще пара минут, ипадение под колеса, резво несущиеся по рельсам, не избежать. Ивот именно вэтот момент Джио изаметил, что дверь, находящаяся меньше чем впаре метров от того места, где он висел, немного приоткрыта. Нужно сделать всего ничего- раскачаться на скобе ипрыгнуть, ухватившись на излете за раздвижную дверь.
        В последнюю секунду, когда он все-таки решился прыгнуть иразжал пальцы правой руки, Джио решил, что вот именно теперь ипришел его последний час. Перед глазами до сих пор стояла, нехотя исчезая во влажной идушной тьме, ужасающая картинка сперемолотым колесами железнодорожного состава телом. Море крови икуча хорошо отбитого мяса. Фантазия работала хорошо. Авот ассоциации смясом явно навеяны голодом- Джио ничего не ел больше суток.
        И еще один момент- ввагоне пахло едой. Ине только- здесь витал отчетливый человеческий запах.
        Джио задержал дыхание. Это оказалось трудно сделать, легкие еще не восполнили недостаток кислорода вкрови. Но он услышал. Сопение, доносящееся откуда-то слева исверху.
        Джио старался не шуметь, но легкие, противясь воле хозяина, шумно втянули всебя порцию воздуха. Сейчас на него набросятся. Через мгновение.
        Но ничего не изменилось. Темнота оставалась темнотой, аединственным отчетливым звуком всё так же было мерное постукивание чего-то под полом, вколесной базе вагона.
        Джио осторожно поднялся. Под ногой громыхнуло ипокатилось по полу. Джио замер, прислушиваясь. Все-таки там, втемноте, слева, что-то было. Точнее- кто-то.
        Нет здесь никого. Были недавно, но теперь нет.
        Из темноты донеслись звуки возни инеразборчивое ворчание. Мелькнула непонятная тень, апотом уДжио снова свело дыхание, потому что он пропустил удар под дых. Его согнуло пополам, рот безрезультатно пытался всосать воздух, аглаза отчаянно тщились найти того, кто нанес удар. Главное, рассмотреть противника ине дать ударить еще раз.
        Но действительность не всегда согласуется сжеланиями. Второй удар- скорее всего, били ногой- опрокинул Джио на спину, ион снова оказался на полу. Тут же та самая нога уперлась вгорло, ахриплый голос произнес на амия:
        - Ты кто такой?
        Джио попытался ответить, но из передавленного горла вырвалось только нечленораздельное сипение. Он рефлекторно попытался схватить давящую на кадык ногу, но нападавший лишь усилил давление.
        - Кто такой, я спрашиваю?
        - Пусти,- насколько смог понятно прошипел Джио.
        - Вот еще,- усмехнувшись, сказал хозяин попиравший Джио ноги. Но давление немного ослабил ипереместил ступню немного ниже. Теперь жесткая ребристая подошва ботинка давила восновном на грудь.
        - Меня Джио зовут.
        - А сюда тебя чего принесло?
        - Еду.- Джио не нашелся, что ответить. Вконце концов, откуда ему было знать, что этот вагон уже кем-то занят?
        Невидимый собеседник хмыкнул иубрал ногу сгруди. Судя по шороху, он присел где-то впаре метров слева.
        - Не вставай,- сказал он. Голос звучит спокойно, но уверенно. Возможно, унего есть какое-то оружие. Даже- наверняка есть.
        - Хорошо,- согласился Джио.
        Если тому так спокойней, можно иполежать. Тем более что все мышцы ныли, иподниматься совсем не было желания.
        - Куда едешь?- поинтересовались из темноты.
        - Ну…
        А куда, собственно, он едет? Ведь он не знает даже, куда держит путь этот состав.
        - Вместе споездом,- усмехнулся Джио.
        - Понятно. Ачего залез-то сюда?
        - От полиции бежал.
        - Угу.
        Вопросов, почему бежал от полиции, задавать не стали. Видимо, незнакомец, прячущийся втемноте, придерживался принципа «Меньше знаешь, крепче спишь». Иправильно делал. Вот Джио допустил оплошность, узнал чуточку лишнего, итеперь…
        Сказал ты лишнего, ане узнал.
        Впрочем, любая информация имеет свойство рано или поздно всплывать на поверхность.
        А что этот здесь делает? Джио резким движением похлопал себя по карманам- маленький гаджет, поднятый со дна Марсельского залива, был на месте. Рядом сним лежал медальон Беаты. Погибшей, между прочим, из-за него. Из-за глупости Джио.
        Мысли вголове катились по наклонной плоскости сами собой. Джио понимал, что это неправильно, что он занимается ерундой исаморазрушением, но ничего поделать ссобой не мог. Из глубины поднималась волна негодования, смешанная сотчаянием. Волна ярости, затмевающая разум.
        Они вынудили его забраться вэтот поезд. Они подстроили всё так, чтобы Джио решил, будто это случайность. Случайностей не бывает! Не получилось забрать гаджет силой, значит, заберете обманом? Дудки! Джио не такой дурак, чтобы попасться на крючок. Известное дело- слово за слово, потом вдушу залезть, потом дай посмотреть…
        Ты ведь знаешь, что нужно сделать сэтой штукой. Тогда чего ждешь?
        Из груди Джио вырвался звериный рык, он резко поднялся, забыв отом, что учеловека из темноты может быть оружие, ибросился на голос. Он не ошибся- человек, пленивший его, был именно там. Иникакого оружия унего не было.
        Глаза уже немного привыкли ктемноте, иДжио сумел разглядеть силуэт того, кто ждал его ввагоне. Несколько точных исильных ударов- Джио не целился, бил наотмашь, как можно сильнее- сбросили обитателя вагона на пол. Несколько ударов ногами визворачивающееся ипытающееся подняться тело. Снизу послышались приглушенные стоны.
        Джио на секунду замешкался, прислушиваясь кпроисходящему втемноте, ипоплатился за это. Резкий удар пришелся точно под колени, ноги подогнулись, иДжио снова оказался на полу. Он не успел встать, получив ощутимый удар увесистым ботинком вгрудь. Дыхание перехватило, но руки продолжали молотить пространство вокруг, периодически попадая вмягкое. Соперник тоже крутился итихо крякал, когда получал удары.
        Возня на полу продолжалась минут пять. За это время они успели оставить друг на друге порядочное число синяков. От серьезных травм обоих спасло то, что ни одному из них не удалось подняться на ноги.
        - Ты сдурел, что ли?- сопя от натуги, поинтересовался обитатель вагона.
        - Нечего строить из себя…- не совсем вразумительно ответил Джио.- Знаю я, для чего ты здесь. Ждал меня, да? Дождался. Но, ничего, пожалеешь, что дождался.
        Джио продолжал бормотать, пытаясь выкрутить пойманную взахват конечность противника. Но пыл схватки уже остыл, ипришло понимание, что городит он совершеннейшую чушь. Не мог этот тип ждать его здесь, никак не мог. Можно «подставить» состав на соседний путь, но угадать, какой вагон беглец догонит, никак нельзя. Или все-таки…
        «Выбросить эти мысли из головы. Нужно как-то остановить безумие. Идраку тоже остановить. Только прекратить нужно обоим. Придется договариваться».
        - Всё, хватит!- выкрикнул Джио иотпустил противника.
        Тот нанес еще один неловкий удар ребром подошвы ботинка вгрудь- скорее по инерции, чем намеренно- и,перевернувшись, откатился всторону. Оба «бойца» пыхтели, лежа на полу.
        - Это мой вагон,- пропыхтел голос из темноты.
        - Я на него ине претендую,- сне меньшей одышкой ответил Джио.
        - А чего залез сюда?
        - Я же сказал: от полиции бежал. Куда успел, туда изалез.
        - Чего натворил?
        - Да, вроде ничего. Сам не знаю.
        Не рассказывать же этому типу остранном «бютене». Хотя на самом деле, Джио исам не был уверен, что небольшой, завернутый вмягкий пластик носитель представляет какую-либо ценность.
        Он лишь просто так решил, увидев знакомые буквы, когда просматривал принесенный каким-то самодеятельным ныряльщиком «бютен». Джио даже имени ныряльщика не знал. Стыдно признаться- он попросту украл маленький гаджет. Ахозяин ине заметил пропажи, среди барахла, что он притащил, маленькая черная деталька смотрелась наименее привлекательно.
        В животе уДжио заурчало.
        - Что, жрать хочешь?- поинтересовались из темноты. По голосу было ясно, что человек улыбается.
        - Хочу,- признался Джио.
        - Ладно, я сейчас встану исветло сделаю. Аты…
        Джио приподнялся на локтях.
        - Только без резких движений!- выкрикнул попутчик.- Полежи пока.
        - Хорошо, хорошо.
        Светодиодный фонарь давал немного света, но после почти непроницаемой тьмы вагона казался ярче мощного прожектора.
        Обитатель вагона оказался бродягой по имени Халиль. Его одежда, целая, но сильно измятая идавно не стираная, производила странное впечатление. Скорее всего, её подбирали по принципу, что нашлось. Темно-красная куртка когда-то давно была выходной одеждой городского пижона, захаживавшего вувеселительные клубы. Несмотря на невзрачность вида исильную поношенность, она совершенно не вязалась сиспачканным изатертым до неопределенности цвета рабочим комбинезоном из плотной синтетической ткани. Штанины оказались коротки довольно высокому новому хозяину, ииз-под них из огромных ботинок на толстой рифленой подошве торчали тощие волосатые голени вспущенных инаверняка дырявых носках.
        Халиль мешал что-то густое впомятой пластиковой банке. Содержимое имело вид непрезентабельный, но запахи источало вполне аппетитные.
        - А куда едем?- поинтересовался Джио, уплетая странное месиво из пластиковой банки. Еду, которой его угостил Халиль, он брал прямо пальцами.
        - Не знаю,- пожал плечами Халиль.- Какая мне разница? Я никуда не еду, это поезд едет. Ая внём живу.
        - И что, не гонят?
        Халиль скривил лицо и,перестав жевать, махнул рукой.
        - Как же не гонят, гонят. Но я не гордый: из одного вагона вдругой перехожу. Я их систему хорошо изучил. Почти влюбом составе можно порожний вагон найти. Тут особые метки стоят, я по ним инахожу, что требуется. Апорожний вагон- кому он нужен? Его ипроверять-то никто не будет. Только перед загрузкой надо вовремя смыться.
        - А как сюда попал?
        Халиль замолчал. Надолго замолчал. Джио уже решил, что разговор окончен, но через пару минут Халиль поднял глаза изаговорил снова. Только вглазах его что-то изменилось. Сильно изменилось, нехорошо как-то.
        - Я машинистом раньше был. ВМюнхене работал, на султана. Знаешь, «поплавки», «синдин» ипрочая дрянь.
        - Тритонов ловили?
        Халиль вздохнул иуставился втемноту за спиной Джио. Судя по всему, он вспоминал. Джио тоже было, что вспомнить. Да ис«поплавками» и«синдином» он был знаком не понаслышке.
        - Ловили,- как-то совсем уж безрадостно произнес Халиль.- Мы Сорок Два искали. Султан хотел его…- Мужчина провел ребром ладони по горлу.
        - И не поймали,- пробормотал Джио.
        - Отчего же,- тихо возразил Халиль ирезко сменил тему.- Мой отец тоже… машинистом был.
        От Джио не ускользнула пауза, которую сделал собеседник.
        - И что сним случилось?
        - Пропал. Ушел вСеть, ломщика ловить- коллеги говорили, кого-то из Великих,- ине вернулся. Он еще двенадцать лет прожил потом. Овощем- ходил под себя, жрал, когда видел еду. Глаза водну точку смотрят ине видят ничего. Я навсегда этот взгляд запомнил. Обратная сторона Цифры… Аты?
        - Мой отец был биохимиком,- сказал Джио.
        Почему-то слова Халиля задели его. Разбередили старые раны, которые, казалось, давно уже затянулись.
        - Он вкорпорации работал. Не важно вкакой. Большой ученый, надежда верхолазов. Он надежды эти оправдывал. Почти всегда, кроме одного случая. Я тогда вуниверситете учился, тоже биохимиком стать думал. Отец много чего хорошего изобрел. Он никогда не ошибался, его проекты всегда были успешны.
        - Кроме одного случая?
        - Да. Кроме одного случая… Его команда работала над каким-то усилителем вкуса для пищевых фабрикаторов. Рекламный ход. Еслиб ты знал, сколько всякой дряни здесь.- Джио показал ладонью на опустевший пластиковый стаканчик, из которого ел угощение Халиля.- Коммерческий продукт. Люди покупают то, что им нравится. Анравится им то, что биохимикам, вроде моего отца, удалось сделать привлекательным. Ивкус здесь играет далеко не первую роль.
        Халиль, еще не доевший свою порцию, махнул рукой ипродолжил трапезу. Вего положении задумываться осоставе еды не имело смысла, главное, чтобы было чем наполнить брюхо.
        - В общем, когда новое вещество ввели всостав некоторых блюд фабрикатора, маркетологи корпорации не успевали подсчитывать грядущие прибыли. Ана следующий день появились первые сообщения осмертях. Двое или трое суток не догадывались поискать связь между массовыми случаями странных отравлений иновой добавкой, разработанной моим отцом. Потом эту связь установили. Но дело замяли- укорпораций много денег, им не нужна плохая реклама. Аотец…
        Халиль кивал, как будто исам участвовал вэтой истории, теперь вспоминая её.
        - Твой отец сделал вид, что ничего не произошло,- предположил он. Слишком уверенно предположил.
        - Да, именно так. Он продолжил работать, будто ничего не случилось. Унего даже выражение лица не изменилось. Для него биохимия- это соединения впробирках, ане живые люди, которые это всё едят. Ему было плевать на людей. Он гордился научными достижениями, аотравления- досадный побочный эффект, убравший его гениальное изобретение срынка. Вот что его расстроило, ане гибель людей. Эту добавку мог съесть кто угодно, например, я сматерью. Аему иэто было все равно, для него во главе угла была формула.
        Повисла тишина. Было слышно лишь, как сцепки вагонов стучат одна одругую, да шорох ступиц под полом.
        - Знаешь,- сказал, наконец, Джио,- мне иногда кажется, что он специально сделал тогда так, что он знал осмертоносных свойствах добавки. Ему хотелось посмотреть, что из всего этого получится. Спортивный интерес, как…
        - Перестань!
        Халиль резко швырнул свой стаканчик состатками еды. Он попал вфонарик, тот упал, илюдей снова накрыл полумрак, высветив на грязной облезлой стене вагона яркое пятно.
        - Нет, я на самом деле…
        - Перестань!- еще громче крикнул Халиль.- Асам-то ты что?
        Да, асам он что? Что он сделал вжизни, чтобы теперь можно было об этом рассказать? Если не сгордостью, то хотя бы без сожалений ичувства неловкости.
        Джио пожал плечами, потом приподнялся ипоставил фонарь на место. Тусклый призрачный свет вернулся вих пространство.
        - Я не стал биохимиком,- после недолгого раздумья ответил он.
        Именно так. Он не стал. Не сделал. Правда, шанс унего еще есть. Нужно лишь правильно им воспользоваться.
        - Я когда попал ваналитический центр- втот, где потом иработал до самой Катастрофы,- мы разные вещи искали всети. Не просто искали, просматривая новостные каналы или блоги. Так обычные люди делают- интересно, но информации, по существу, ноль. Даже меньше, чем ноль: информация настолько искажается иперекручивается, что найти правду простому пользователю сети невозможно. Но есть методы. Мы их иприменяли, искали истину вводовороте вымыслов. Часто находили, султан оставался доволен. Так вот, когда я только начал работу, мы изучали деятельность некоторых корпораций. Они…
        Вагон резко дернулся, под полом что-то пронзительно заскрипело так, что заклокотало где-то всередине груди. Поезд начал быстро сбавлять ход, тормозя толчками. Фонарь полетел на пол, по стенам запрыгало тусклое световое пятно от светодиодной лампы. Потом пропало ионо.
        - Что случилось?- хватаясь втемноте за что придется, спросил Джио.
        - Не знаю. Наверное, остановка какая-то. Это же товарный состав, заботиться оплавном торможении большой нужды нет. Чай, не бомбы везет.
        - Он всегда так останавливается?
        - Нет, но бывает. Возможно, какая-нибудь внеплановая проверка.
        - Проверка чего?
        - Состава. Груза. Откуда мне знать?
        Поезд дернулся несколько раз, будто бился окакое-то препятствие, отодвигая его каждый раз, иостановился окончательно. Стало тихо. Совсем тихо- Джио прекрасно слышал, как впаре метров от него сопел Халиль. Апотом снаружи что-то зашуршало. Сначала изредка, апосле всё чаще ичаще.
        - Что это?- шёпотом спросил Джио.
        - Дождь пошел,- прошептал вответ Халиль.
        - Что теперь будет?
        - Подожди.
        Халиль поднялся иподошел кдвери. Они закрепили сбитый замок куском ржавой проволоки, но небольшой- сантиметра три- зазор остался. Сквозь щель внутрь просачивался тусклый, как будто припорошенный пылью свет. Узкая голубоватая полоска высветила глаз Халиля.
        - Что там?
        - Нет никого. Не видно ничего- дождь стеной стоит.
        - Может, станция какая?
        - Нет. Ничего нет, рельсы идеревья кругом. Не станция. Итихо очень.
        - Мало ли…- громко, оставив глупое шептание, начал Джио, но Халиль оборвал его на полуслове, подняв вверх руку. Джио видел только указательный палец, выхваченный из тьмы светом, льющимся снаружи.
        Кстати, непонятно, откуда свет. Луны там быть не может- дождь же идет. Станции нет- значит, нет ифонарей. Тогда откуда это голубоватое свечение?
        - Там что-нибудь движется?- спросил Джио.
        Мысль еще не сформировалась, но он был уверен, что задал правильный вопрос. Откуда свечение?
        - Нет. Хотя…- Халиль немного повернулся, видимо, чтобы лучше рассмотреть что-то впереди, там, где был локомотив.- По-моему, это мы медленно катимся.
        - А свет?
        - Там что-то светится. Впереди. Даже не светится, мерцает как-то.
        Чёрт бы тебя побрал, Халиль! Или кто там тебя должен побирать- Шайтан? Ты же машинист, неужели никогда не видел работу наноскопа втемноте?
        Днем или вхорошо освещенных помещениях это незаметно. Даже при самом тусклом освещении не углядеть. Авкромешной тьме поле, спомощью которого полицейский прибор открывает почти любые потаенные уголки, дает слабый мерцающий голубоватый отсвет. Вот что светилось снаружи- большой стационарный наноскоп, сквозь который пропускали состав!
        - Там нет полиции?- спросил Джио.
        Он уже всё понял. Это опять они. Это снова за ним. Они никогда не отстанут, не отпустят, пока не получат то, что хотят. То, ради чего он лишился всего, ради чего уничтожил всё, что было ему так дорого. Наверное, это плата за промахи отца- сам отец дожил до глубокой старости ижил бы идальше. Если бы во время толчков четыре года назад не рухнул корпоративный небоскреб, вкотором он втот момент работал.
        - Вроде бы никого нет. Ты куда собрался?
        Джио уже был рядом сХалилем. Он, царапая руки, откручивал проволоку спетельки запора, намереваясь открыть дверь.
        - Это наноскоп. Они сканируют состав. Через пару минут, если не раньше, нас обнаружат.
        - Думаю, им будет лень выбираться из своей берлоги ради бродяг, вроде нас стобой,- сказал Халиль. Похоже, он верил вто, что говорил. Наверное, он уже попадал вподобные досмотры. Только тогда рядом сним не было Джио, вкармане которого лежал таинственный гаджет, ради которого убили ни вчем не повинных людей.
        - Мне нужно уйти,- медленно, отчетливо выговаривая каждое слово, сказал Джио.- Уменя другой путь.
        Он наконец совладал скуском проволоки идернул дверь всторону. Тяжелая панель покатилась, иДжио, не сумев вовремя удержать ее, полетел на пол. Втепло идухоту вагона ударили холодные брызги весеннего ливня. Аметрах вдвадцати впереди уже мерцало кольцо стационарного железнодорожного наноскопа.
        Джио высунулся наружу. Влицо тут же ударили струи дождя. Лило, как из ведра, Джио промок водно мгновение.
        Возможно, за составом ведут наблюдение скамер. Наверняка ведут, не оставили же наноскоп без присмотра. Анет никого- так кому охота под такой дождь соваться? Сейчас набегут, уж будьте уверены.
        - Постой,- крикнул Халиль, когда Джио уже был готов выпрыгнуть наружу.
        Медлить не стоило- кольцо наноскопа медленно, но весьма уверенно надвигалось. До сканирования остались считаные секунды.
        - Ты семью ищешь?- спросил Халиль.
        - Я…- Джио не знал, что ответить.
        Он сам не понимал, чего же ищет. Правды? Авчем она? Всинтетической пище, впрограммах, внаноскопах? Или, может быть, правду знали те люди, что, корчась от боли, умирали от вкусовой добавки его отца?
        Зачем он забил впоиск слово «АКОПТ» написанное на корпусе поднятого со дна гаджета? Хотел узнать его смысл? Джио не испытывал уверенности, но, похоже, смысл, скрытый вэтих пяти буквах, ему известен. Только раньше смысл не был заключен втолстую оболочку из мягкого пластика, он вообще не имел материального носителя. Вот это исбило Джио столку.
        Голубоватое мерцание работающего наносокопа мерно вспыхивало всего вдесятке метров. Искаждым мгновением дистанция сокращалась. Пора, времени нет.
        - Мне нужно идти,- повернувшись всторону дождя, сказал Джио ипрыгнул.
        - Тейе,- крикнул Халиль ему вдогонку,- запомни: Тейе. Итвой отец не совершал ошибки, он…
        Голос бывшего машиниста, бывшего подданного баварского султана утонул вшуме дождя. Откуда-то из темноты послышался собачий лай. Может быть, местная бродячая шавка. Аможет, иребята не поленились выйти под дождь, чтобы повидаться сДжио. Из-за грохочущего ливня определить, как далеко эта собака, было невозможно.
        Не стоит испытывать судьбу истоять на месте. Собака втакую погоду плохой помощник, след потеряет быстро.
        Джио бросил последний взгляд на поезд, медленно уползающий вкольцо стационарного наноскопа, словно виной мир. Что там сказал Халиль об отце? Мысли перепутались. Но странное слово «тейе» Джио запомнил.
        16
        Ник медленно иаккуратно опустил на стол красивую стеклянную тарелку. Работа отличного дизайнера- Моратти не знал его имени, дизайнеры его не интересовали- действительно смотрелась неплохо: внутрь стекла словно запаковали дым. Со стороны всё выглядело более чем естественно: человек поднял тарелку, синтересом рассмотрел её, полюбовавшись скрывающимся внутри чудом, ипоставил на место. Только сам Ник знал, каких усилий ему сейчас стоило не запустить этой тарелкой остену.
        Глупо! Глупо поддаваться эмоциям. Но разбить хоть что-нибудь очень хотелось. Лучше всего подошла бы голова Тео.
        Ракеты не взлетели. Бигглс, как выяснилось, даже не успел отдать команду на запуск. Кто теперь разберет, что произошло на севере? Ракеты должны были взлететь, они уже, чёрт возьми, торчали впусковой установке. Еще два заряда инажать на кнопку. Казалось бы, сделать это так просто. Особенно внепролазном болоте, где не должно было оказаться никаких конкурентов. Там даже зверья почти не было.
        А вот оказались. Ине только оказались, но иповели себя весьма агрессивно. Сумасшедшие отморозки! Они взорвали кчертям весь тактический заряд «Истанбула», разнесли врадиоактивные клочья ракеты, крейсер, команду Бигглса и,как это ни странно, самих себя. Мир полон безумцев.
        Чёрт бы сэтими ракетами. Да иМертвый все равно еще получит свое. Проблема заключалась врепутации. Его, Ника Моратти, репутации. Теперь его перестанут воспринимать всерьез. Никто больше не поверит, что Ник Моратти еще на что-то способен. Кучка каких-то идиотов, решивших отправиться кпраотцам экзотическим способом, водно мгновение перечеркнула то, что Ник изо всех сил создавал эти неполные четыре очень тяжелых года.
        А тогда, после Катастрофы, Цюрих лежал вруинах.
        Трясло почти неделю. Ник всё это время отсиживался вбункере, специально оборудованном под Замком Ван Глоссинга. От самого Замка остались только растрескавшиеся иосыпавшиеся развалины. Их давно снесли, площадку расчистили, ина месте старого здания возвели новую, отлично оборудованную штаб-квартиру СБА. Кто бы знал, каких усилий это стоило её президенту, Нику Моратти.
        Первые несколько месяцев после Катастрофы Ник почти не спал. Вёл переговоры, наносил личные визиты. Анклавы от него отвернулись. Никто не решился влицо высказать то, что думал, но каждый считал своим долгом намекнуть президенту, что их филиал больше не нуждается вцентральном руководстве.
        Стадо безмозглых баранов! Они не понимают, что, отхватив кусок пожирнее сегодня, обречены на поражение завтра. Ине просто на поражение- на полное забвение. Государства сотрут Анклавы впорошок. Стоит одному султану, настоятелю или председателю решиться, ипроцесс разрушения миропорядка, установившегося около сотни лет назад, не остановить. Пока никто не решился. Но это лишь вопрос времени.
        Ник, не жалея сил, продолжал попытки вернуть Службе безопасности Анклавов былую мощь. Вернуть Анклавы под свое крыло. Он молча глотал намеки, произносившиеся селейными улыбками на губах, на то, что Ник Моратти больше не нужен, аспустя несколько месяцев возобновлял попытки. Будто не понимал намеков- пусть скажут прямо, влицо. Но прямо никто не говорил: они не были уверены всобственных силах. Не знали, зачем им нужен Ник, но ине видели четкой перспективы самостоятельного существования.
        Моратти удалось главное- когда Цюрих лежал вруинах, он сумел убедить большинство верхолазов, что Анклав нужно восстановить. Не только отстроить здания заново, но ивернуть ему мощь именно Анклава. Кого-то удалось уговорить, кого-то- запугать картинами страшной перспективы существования верхолаза вне системы Анклавов без защиты всесильной СБА.
        Только СБА уже не была всесильной. Ник это тоже прекрасно понимал. Физических сил Службе безопасности никогда не хватило бы для открытой конфронтации сгосударствами. Но теперь, после Катастрофы, СБА подрастеряла иавторитет. Как среди «своих»- верхолазов,- так иугосударственных властей.
        Главное, чего удалось добиться Нику впервые месяцы- восстановить нормальное энергоснабжение. Он кормил баварского султана обещаниями ежедневно. Иприложил все усилия, чтобы обещания превратились вреальные вложения. Иначе, Цюрих давно бы уже стал частью Баварского султаната.
        Так тянулось долгих четыре года. Четыре года вялого копошения вруинах, четыре года застоя, четыре года неимоверных потуг, чтобы вернуться назад. Ктому, что было до Катастрофы. Но нельзя стоять на месте, нужно двигаться вперед.
        Теперь пришло время сделать решительный шаг. Если Моратти удастся завладеть Станцией… Нет, он не собирается становиться вторым Мертвым. Новую энергию получат все. Соответственно вложениям, сделанным несколько лет назад. Только контроль всё равно останется вруках СБА. Илично его руках- Николаса Моратти. Он построит новый мир. Таким, каким его видит он.
        Все было готово. Шайка Бигглса очень удачно подсуетилась на предмет пропавшего европейского крейсера. Итеперь- такое бесславное завершение операции.
        Не важно. Разбор полетов придется перенести на более спокойные времена. Виновные получат свое.
        И Бигглс… Теодора сегодня не видно. В«Тихом месте» не появлялся, яблоками не хрустел. Любитель фруктов…
        Разумеется, лишиться ракет было не винтересах Теодора. Зачем тогда стоило возиться споиском крейсера, чтобы потом его взорвать? Если, конечно, Бигглс не работает на кого-то еще. На Мертвого, например.
        Ник усмехнулся собственным мыслям. Вто, что Тео мог оказаться агентом Кауфмана, он не верил. Он лично проверял своего нового специалиста по «особым поручениям»- грешки за ним водились, но на связи сМосквой не было инамеков. Тео, собственно, ине бывал-то вМоскве никогда. Хотя это не помешало бы… Чушь!
        - Мельхиор, зайдите ко мне!- Начальник машинистов откликнулся на вызов по «балалайке» мгновенно.
        Через три минуты он сидел за столом, наблюдая за раскрашенными взеленый цвет точками наукомовских спутников.
        В ведомстве Циммермана начали атаку на защиту спутниковой сети ровно через полтора часа после того, как Моратти отдал команду. Здесь привыкли выполнять приказы президента СБА. Моратти не стал отменять начало операции. Сказать по правде, во всей суматохе, связанной спроверкой иизучением данных по странному происшествию возле крейсера «Искандер» (теперь уже не существующего), он попросту забыл отом, что Циммерман должен начать взлом после того, как по Кольскому полуострову будет нанесен тактический ядерный удар.
        Машинисты начали атаку без предварительной артподготовки. Циммерман молчал, значит, всё идет по плану.
        - Что вы нашли, Мельхиор?
        - Пока мы добрались только до активной защиты,- сообщил главный машинист Цюриха.- Нам удалось пробить брешь впрограммной начинке спутников. Ваша идея смикроботами действительно блестяща- одними сетевыми методами мы вряд ли чего-нибудь добились бы.
        - Мы все делаем общее дело,- сказал Моратти. Хотя слова Циммермана несомненно грели душу. Он всё сделал правильно, он увидел закономерности исумел ими воспользоваться.
        - Почти половина спутников северной группировки «Науком» на сегодняшний день под нашим контролем. Мы стараемся не проявлять себя. Работаем только виртуально.
        - Правильно. Спутники нам не нужны. Нам нужно то, что они контролируют. Всем нужна Станция. Имы её дадим людям.
        Моратти запнулся, глядя на оторвавшего взор от голограммы вцентре стола Циммермана. Слова, пожалуй, прозвучали слишком пафосно. Ник знал, что хотел сказать, но Мельхиор, похоже, понял все по-своему- он решил, что шеф задумал сделаться всемирным героем, этаким новым Прометеем, несущим людям Новую энергию. Не дождутся! Он принесет людям энергию, но будет лично следить за её распределением.
        - Вы уверены, что это вход всеть Станции?- понизив голос, спросил Моратти.
        - Нет. Для того, чтобы точно знать, куда мы прорываемся, сначала нужно туда попасть. Вы же знаете, точные данные по сети Станции неизвестны. Сами москвичи распускают упорные слухи отом, что внутрь этой сети вообще нельзя попасть извне.
        - Ерунда,- словно от назойливой мухи, Ник отмахнулся от слов главного машиниста.- Мёртвый вМоскве. Но ведь он как-то общается стеми, кто на Станции. Итам, на самой Станции, на Тринадцатом полигоне «Науком», будь он неладен, нужна информация. Они собираются управлять миром- как будут они это делать, не имея связи?
        Циммерман закашлялся. Будто подавился. Может, ина самом деле подавился, кто его знает?
        Моратти исам понимал, что если бы те, кто забаррикадировался на полигоне №13, собирались управлять миром, они давно бы уже это сделали. Воткрытую, не стесняясь. Только пальцем поманить, показав путь кгенераторам Новой энергии, илюди выстроятся вочередь, оспаривая право быть первым на пути врабство. Но этого не произошло. АМёртвый ивовсе- сидел всвоей Москве иникак не проявлял себя. Ник заметил, что ссилой сжал кулаки, даже костяшки пальцев побелели.
        Но они всё равно что-то делали. Ник не мог понять, что, но тот факт, что люди Мёртвого тихой сапой, исподволь захватывают мир, не подлежал сомнению. Они никого не звали врабство иэнергией не делились. Но щупальца многоногого спрута под названием «Науком» протягивались над этим миром все дальше идальше. Ине стоило забывать ороссказнях Мёртвого омирах иных. Чуть ли не загробных. Только рая там никто не обещал. Ипускали туда не всех.
        - Ваши действия заметили в«Науком»?- спросил Моратти.
        - Реакции нет. Я не могу ручаться- все-таки система их сети слишком хороша,- но явных признаков вмешательства машинистов «Науком» я не вижу.
        - Странно.
        Это действительно было странно. Конечно, можно уповать на то, что люди Циммермана работают чисто иаккуратно. Но не стоило забывать, что минутой раньше сказал сам Мельхиор: система «Науком» слишком хороша, переиграть их машинистов очень иочень трудно.
        - Мы уперлись встену. Пока мои ребята не могут нащупать слабые места вактивной защите. Мы стараемся работать тихо, но вряд ли удастся сохранять тишину долго.
        - Считаете, пришло время подключать наши особые силы?
        Циммерман пожал плечами. Движение вышло робким инеуверенным. Моратти знал, что этих самых особых сил Мельхиор побаивался. Ине только он. Сам Ник опасался применять их. Но это совершенно не значит, что он не решится использовать их вдействии. Решительности Нику было не занимать, иначе он не был бы президентом СБА. Иначе он давно бы сдался- многие сдались бы при виде того, что увидел Моратти, когда поднялся из бункера под Замком Ван Глоссинга на поверхность.
        - Как только мы начнем активные действия, скрыть свое присутствие мы не сможем,- сказал Циммерман.
        - Хорошо, даю вам еще сутки на… исследования наукомовских программ. Завтра вполдень доложите мне осостоянии дел. Идержите руку на пульсе: я не хочу, чтобы мы пропустили момент, когда машинисты «Науком» начнут ответные действия.
        - Я ночую вмашинном зале,- скромно сообщил Циммерман.
        - Меня совершенно не интересует, где вы ночуете, Мельхиор. Можете спать хоть впрезидентском люксе «Секвойи». Главное, не пропустите ответные действия москвичей.
        Начальник машинистов ушел, оставив Моратти наедине со своими мыслями. Значит, спустя сутки предстоит пустить вдействие то, что создано по инициативе Ника пару лет назад. Его особый отряд.
        Мысль сделать это посетила голову Ника еще до Катастрофы. Стефан Дрогас- предшественник Теодора Бигглса на посту заместителя по особым поручениям- приложил массу усилий, чтобы добыть для своего босса секрет производства «синдина». Иего производителей. Но всё оказалось тщетно. Нет, Дрогас- вечная ему память- не подвел, этот сукин сын всё сделал правильно. Не получилось переиграть ребят из Мутабор. Ник всегда знал, что «синдином» заправляют храмовники.
        Потом ублюдок Сорок Два доказал это, каким-то чудом заполучив один «глаз», плачущий синдиновыми слезами. Тритоны смогли повторить технологию храмовников; она оказалась довольно проста. Казалось бы, еще один шаг- ивсё было бы так, как задумывал Ник Моратти. Если бы среди этих бритоголовых придурков не оказалось предателя, который слил секрет приготовления «синдина» вСеть ине уничтожил бы самого «цифрового пророка». Понятно, что Сорок Два не собирался делиться секретом. Только Сорок Два- это не храмовники, прижать его кногтю рано или поздно удалось бы.
        Но то, что не удалось сделать смиром, получилось устроить всвоем Анклаве. Теперь Цюрих был зоной, свободной от страшного зелья храмовников, поразившего планету. Имонополия на производство «синдина» принадлежала СБА, азначит, лично Нику Моратти.
        Любые попытки наладить производство или сбыт «синдина» вАнклаве жестоко пресекались безами. Тогда, три года назад, Ник лично отдал приказ не церемониться стеми, кто не только распространяет, но даже просто пользуется тритонским зельем. Укололся «синдином», значит, потенциальный тритон.
        Все разговоры исомнения врешительности президента СБА закончились после того, как безы расстреляли прямо вфешенебельном ресторане сына Ганса Шиммера- не самого крупного, но все-таки верхолаза. Толстяк был не просто под кайфом. Он демонстративно загнал себе ввену еще одну дозу «синдина» прямо на глазах патруля СБА, отказавшись выполнять требования. Командир патруля связался сначальством; руководитель принял правильное решение: вызов перевели лично на Моратти. Наверное, патрульный без наложил вштаны. Но приказ выполнил- Шиммера размазали по стенке автоматной очередью. Потом позвали репортеров. Чтобы все знали, чем заканчивается несоблюдение законов вАнклаве Цюрих. Для кого угодно- верхолазы не исключение.
        Конечно, уНика имелся туз врукаве- скорее всего, сынок верхолаза со съехавшими скатушек от передоза «синдина» мозгами не знал, что его папаша Ганс два дня как лишился практически всего состояния. Аего корпорация продолжала существовать только благодаря личным усилиям Ника Моратти. То есть, по сути, принадлежала СБА.
        В кабинете Моратти- тогда во временном кабинете, организованном водном из номеров уцелевшего во время толчков отеля- Ганс рыдал, выламывал себе руки, но ни слова не сказал против решения президента СБА.
        С того дня работа пошла легче. Ксожалению, несколько миллионов лет эволюции совсем не изменили человеческую натуру: люди признают только силу. Силу истрах.
        Синдиновых наркоманов вЦюрихе уничтожили. Кого-то- физически, кто-то загнулся от ломки, кто-то ушел вИсламский союз. Но уничтожили не всех. Тритонам делали предложение. Перед тем как расстрелять- наркоманом быть можешь, твои проблемы, авот тритон- преступник, враг номер один для возрождающейся экономики.
        Большинство доморощенных ломщиков соглашались, но от них было мало толку, апрофессионалы попадались редко- как только тритоны поняли, что запахло жареным, настоящие специалисты затаились иначали потихоньку покидать границы Анклава. Но не все.
        Вот тут ипоявился Бигглс. Чем он брал это отродье, Моратти до сих пор не понял. Но унего процент согласных на всё тритонов приближался кста. Инаходил он их, будто шестым чувством чуял.
        Тритонов собирали не просто так. Их берегли именно для такого случая, как сейчас. Для того, чтобы они взломали сеть Мертвого.
        Тритоны были обычными наркоманами, даром, что подсевшими на дорогой инеобычный «синдин». Илюди из лаборатории СБА постарались, чтобы они сидели на наркотике как можно глубже. Именно на этот отряд иработала лаборатория СБА, производя около литра «синдина» всутки. Тритонам не давали умереть, но ижить они должны были по расписанию, созданному людьми Ника. Иногда им даже разрешали порезвиться втех обрывках, что остались от сети после Катастрофы. Чтобы не теряли квалификации. Или, чтобы не скучали.
        Завтра особый отряд займется настоящим делом. Завтра Циммерман поведет вбой своих ненавистных врагов. Как-то он читал, что вРоссии всередине двадцатого века было такое военное формирование как штрафной батальон. Проштрафившиеся перед своей страной бойцы могли смыть вину кровью. Вбольшинстве случаев их использовали как живой таран, бросая скулаками на танки.
        Завтра штрафбат Моратти сможет проявить себя. Завтра Ник предоставит им возможность приблизить наступление эпохи Цифры. Одно отличие от изобретения русских: искупить не получится, заключение пожизненное.
        Моратти улыбался, взирая невидяще на вазу со свежими яблоками.
        Кстати, нужно найти Теодора.
        17
        - Игорь Александрович, унас ЧП.
        - На каком объекте?
        Игорь Александрович Холодов- президент корпорации «Науком»- был мужчиной крупным, напоминая телосложением медведя. Поэтому рядом стоже довольно высоким, но щуплым молодым машинистом он походил на огромный кряж, грозно нависающий над бритой наголо головой. Правда, ввыражении лица Игната Углова- того самого машиниста- не было иследа страха или робости перед начальством. Сначальством он был хорошо знаком, ине раз им отмечен за проявленное профессиональное мастерство. Начальство Игнату вполне доверяло.
        - Не здесь. Внешнее вмешательство. Но, похоже, хотят добраться сюда.
        После слова «внешнее» Игнат ткнул пальцем внаправлении потолка президентского кабинета, а,сказав «сюда», показал зачем-то на стол Игоря Александровича. Впрочем, ивтом, ивдругом случае жесты действительности соответствовали мало, хотя идавали четкое понимание ситуации человеку сведущему.
        - И получится сюда добраться?- спросил Холодов. На его лице отразилось легкое волнение, но голос звучал, скорее, сиронией: трудно поверить, что кто-то способен проломить брешь всовершенной сети подвластной Игорю Александровичу корпорации.
        Углов развел руками.
        - Маловероятно. Ипотом, унас влюбом случае остается запасной вариант.
        - Откуда работают ломщики?
        - Пока определить не удалось. Но это ине имеет большого значения- работать они могут откуда угодно. Мы постараемся выяснить, кто это.
        - Думается, я знаю кто,- многозначительно заметил Холодов.
        Машинист снова развел руки, как бы говоря, мол, скорее всего дела обстоят именно так.
        - Тут другая странность имеется,- сообщил Углов.- Саму атаку мы остановим. Если вдруг не получится, запросим помощи. Мы итак со дня на день ждем обновления системы. Но вот, что интересно- ломщики не пытаются ворваться всаму Сеть, их не интересует наша информация как таковая.
        - Захват спутников?
        Северная группировка спутников «Науком» была самой большой. Как ни крути, подобное «хозяйство» могло пригодиться кому угодно. Куда проще идешевле украсть спутник, перехватив его управление, чем запускать свой, новый. Если ломщикам нужны только спутники, тогда это можно списать… да, на кого угодно можно списать. Правда, с«Науком» мало кто отважился бы иметь дело. Но всё же…
        - Нет. Спутники они тоже не трогают. Они, конечно, поковырялись впрошивке, но контроль унас. Вобщем-то, взлом выглядит довольно странно. Не могу ручаться, но похоже на то, что они хотят для чего-то использовать наши спутники. Как компьютеры пользователей Сети при DDoS атаке.
        - Ты такими словами не ругайся,- усмехнулсяХолодов. Хотя смешно Игорю Александровичу не было.
        Дождались, значит. Почти четыре года прошло, ни одной серьезной атаки. Какая-то мелкая шушера, разумеется, регулярно билась онепреступную защиту сети «Науком». Пару раз даже государственные спецслужбы пробовали свои силы. Но это всё было мелочью, не стоящей внимания. По такому поводу Углов не стал бы беспокоить лично президента корпорации. Атут- стал. Несмотря на шутливый тон, Игорь Александрович прекрасно понимал серьезность возникшей проблемы. Дело даже не во взломе- Игнат гарантирует, что во внутреннюю сеть тринадцатого полигона ломщики не попадут при любом раскладе. Дело было всамом факте взлома, влюдской наглости. Анаглость должна быть наказана, иначе…
        До сегодняшнего дня «Науком» оставался силой, которую признавали все. Ненавидели, желали всяческих невзгод, но считались ибоялись. Сегодня эта ситуация начала меняться. Бояться не перестали, но всё же лезли всерьез, понимая, что ответ неизбежен. Или, всё же, не понимая- слишком добрыми стали милые московские недруги, можно их ипощипать? Ну, что ж, когда-то это должно было случиться. Отчего бы ине сегодня.
        - Я не уверен,- еще раз начал объяснения Углов,- но не исключено, что спомощью наших спутников пытаются взломать что-то, кнам отношения не имеющее.
        Холодова слова машиниста удивили. Он был абсолютно уверен взначимости своей корпорации, ине мог даже ипредставить, что еще может быть интересного, кроме продукции «Науком». Спутников, вооружения, Сети. Кроме полигона №13, на котором он сейчас сам инаходился. Но, если Игнат не ошибается, ломали что-то другое. Что-то, очем он, Игорь Александрович Холодов, попросту не знал.
        - Что это может быть?
        Тон президента «Науком» резко изменился. Он не привык чего-то не знать. Стех пор как появился Московский клуб, ему ничего не нужно было знать за его пределами. Всё, что было передового иценного на планете, значилось всобственности кого-то из членов клуба. Ато, чего там не было, быстро таковым становилось. Весь мир жаждал выведать их секреты, кто только не пытался взломать сеть Анклава Москва, чтобы порыться вфайлах московских корпораций. Но Максимилиан всем пообломал зубы.
        Машинист развел руки впривычном жесте. Теперь это означало, что он не знает. Так пусть узнает! Для чего он, вконце концов, здесь еще нужен?!
        - Вы можете выяснить, что это?
        - Когда ломщики начнут ломать- да. Пока они только прощупывают сеть иготовят программное обеспечение- нет. Мы можем их скрутить прямо сейчас. Не уверен, что получится локализовать группу или группы, но, скорее всего, иэто удастся.
        - Не нужно,- отрезал Холодов.
        - Что?- не понял его машинист.
        - Не нужно скручивать. Пускай резвятся. Главное, не пускайте их дальше положенного уровня доступа.
        - На крайний случай унас есть муляж. Мы…
        - Нет. Если они столь хороши, как ты рассказываешь, они всё поймут. Пускай пока продолжают работать. Со спутниками что-нибудь решим. Ипостарайтесь как-то… поучаствовать впроцессе. Если они ломают что-то важное, то мы должны добраться до него первыми.
        - Так точно,- по-военному отрапортовал Углов.
        - И вот еще что.- Машинист весь обратился во внимание.- Я должен знать наверняка, кто за всем этим стоит.
        Машинист ушел, оставив Холодова враздумьях.
        Стало быть, на арене появилось что-то, вызывающее интерес больший, нежели сеть полигона №13. Причем интерес этот столь велик, что ломщики не побоялись использовать для этого спутники «Науком». Вряд ли они не понимают, насколько адекватным будет ответ корпорации. Но всё равно лезут. Что это значит?
        Игорь Александрович вздохнул. Значить это могло только одно: если тот, кто захватил спутники, получит желаемое, на угрозы всесильной «Науком» ему будет плевать. Вывод малоутешительный, но это единственный вывод, который смог сделать Холодов. Вверсию, будто вего сети резвится какой-нибудь идиот, не понимающий, что его ждет впоследствии, Игорь Александрович не верил.
        Президент самой могущественной корпорации планеты медленно опустился вкресло. Кабинет здесь, на тринадцатом полигоне, был меньше привычного вцентральном офисе, располагавшемся на самой верхушке московского «Подсолнуха». Жаль, но теперь того кабинета уже нет- опорные конструкции здания, возведенного по одному из самых безумных проектов столетия, не выдержали толчка, последовавшего после запуска Копья на Станции. Толчок был небольшой силы, и«Подсолнух» не рухнул, как, например, Замок Ван Глоссинга вЦюрихе. Но вердикт обследовавших штаб-квартиру «Науком» инженеров был однозначен- здание подлежит демонтажу.
        Сейчас на месте «Подсолнуха» остался только остов, скоторого начнут возведение нового, еще более амбициозного проекта. Но это- вбудущем. Возможности начать стройку прямо сейчас имелись, но не стоит так сильно раздражать стремительно обнищавший мир. Строительство новой штаб-квартиры подождет. Тем более что теперь это будет центральный офис лишь для земного отделения корпорации.
        Не слишком ли он засиделся здесь, на полигоне №13? Не слишком ли члены Московского клуба увлеклись освоением новых, открытых четыре года назад миров? Холодов не мог сказать, что по этому поводу думал его друг, но вот он сам действительно слишком рано списал со счетов старушку Землю.
        Пожалуй, настало время посоветоваться сдрузьями. Не обсудить, как идут дела, пользуясь закрытым каналом связи, ананести визит вМоскву. Сходить вгости вогромный кабинет, расположенный на верхушке гигантской черной пирамиды.
        Игорь Александрович Холодов, пользуясь «балалайкой», активировал стоящий на столе коммуникатор. Номер набирать не было нужды- этот коммуникатор мог соединяться только содним номером, что иделал обычно автоматически.
        На включившемся экране почти мгновенно появилась картинка. Максимилиан Кауфман смотрел куда-то всторону, игнорируя объектив коммуникатора. Судя по всему, он изучал какие-то документы на своем столе.
        - Здравствуй, Игорь,- сказал он.
        - Здравствуй, Макс. Гостя примешь?
        Мертвый оторвался от своего занятия исудивлением посмотрел на Холодова.
        18
        Мысли двигались внутри головы, подобно горному потоку: то ускорялись, ныряя вниз сотвесного склона, то замедляли свой бег, попадая вширокую заводь. Кругом темно, перед глазами пляшут разноцветные пятна.
        Лёшка почувствовал, что снова накатывает дурнота. Зародившись глубоко внутри, где-то врайоне пупка, тошнота стремительно взлетела вверх, заставляя вновь ивновь выворачиваться давно уже пустой желудок. Потом, отпустив многострадальные внутренности, она поднималась еще выше, сдавливала тисками голову, выжимая из мозга последние остатки сознания.
        Так плохо Лёшке еще никогда не было. Даже шесть лет назад, еще до Катастрофы, когда он отравился вкафе шашлыком- якобы натуральным- инеделю провел винфекционном отделении. Тогда он блевал не переставая, почти трое суток, но общее состояние всё равно было лучше, чем сейчас. Врачи сказали, что он зря не пил водку. Остальные пили, иобошлось по мелочи- пару раз пообщались сунитазом- идело сконцом. Но Лёшка не мог, он всегдабыл слишком правильным. Поэтому получил по полной.
        Наконец отпустило. Лёшка осмотрелся- здания старые, облезшие, кругом грязь имусор. Темно. Как он ни силился, понять, где находится, не получалось. Ине получалось вспомнить, как он сюда попал. Но, судя по антуражу, это центр. Какая-то подворотня. Странно, что никого нет вокруг, обычно вцентре вкаждом дворе вьются стайки разнообразных неблагонадежных элементов.
        Таких, как ты.
        Лёшка ссилой сплюнул на землю. Не потому, что снова затошнило, просто от отвращения. Ксамому себе, впервую очередь.
        Да, теперь ион сам- настоящий неблагонадежный элемент. Синдиновый наркоман, страдающий от… как это они называют- отходняк? Хотя почему, собственно, они? Он ведь теперь один из них.
        Лёшка зашарил руками по карманам, вспомнив о«раллере». Компьютера нигде не было. Вдоль позвоночника, по-спринтерски, взлетели вверх мурашки, наполнив голову шумом. Аперед глазами снова заплясали бесовской танец темные пятна.
        Потерял! Что же теперь делать? «Раллер» с«поплавками» стоил столько, что… Да, какая разница, сколько он стоил- без «раллера» Лёшка никому не нужен. Он труп без «раллера».
        Пекущим потоком по пищеводу снова пошла вверх волна тошноты. Но было вней что-то еще, кроме синдинового «отходняка». Было впрогорклом вкусе, наполнившем рот, что-то… что-то нечеловеческое, вызывающее ассоциации сзапахом электричества имашинного масла.
        Лёшку снова вывернуло. Точнее, просто скрутило вболезненном спазме- выворачивать давно уже было нечем.
        В том ужасе, что сковал Лёшкино сознание, отчетливо ощущался привкус Сети. Да, он был вСети, он слился сней воедино. «Поплавок», жужжащий взатылке, выводил процесс обмена информацией между мозгом иЦифрой на новый уровень. Теперь Лёшка вспомнил, что он перестал соболезновать себе исожалеть осодеянном.
        Ты же побывал там, чёрт тебя возьми! Вмире электрических сполохов и… неограниченных возможностей.
        Он был вСети, ломал преграды ипроникал веё самые потаенные уголки. Автоматический инъектор послушно впрыснул вкровоток сначала дозу нанов, поселив их навечно вЛёшкином организме, аследом «синдин». Наркотик убирал боль, распирающую затылок из-за включившегося внутри «балалайки» «поплавка», изаставлял мозг работать быстрее. Что делали наны, Лёшка не знал. Вроде бы этого не знал никто. Но они работали, без них никакой «синдин» не помог бы выдержать жужжащий «поплавок» вголове.
        Лёшка понял, что не вытащил маленький квадратик процессора из «балалайки», когда рука сама собой наткнулась на теплый от перегретого «гнезда» затылок. Он резко выдернул «балалайку», выключил её испрятал вкарман. Маячащие перед глазами пульсирующие темные пятна тут же исчезли. Тошнота не прекратилась, но вобщем стало намного лучше. Чёрт, так же можно иконьки откинуть. Тоже, ломщик нашелся- забыл вытащить «оборудование». Компрометирующее, между прочим, оборудование.
        Спустя пару минут дыхание выровнялось, вголове немного просветлело. Теперь Лёшка лучше воспринимал реальность имог сточностью сказать, что грязь вокруг него действительно была центром.
        Нужно уходить отсюда. Как попал вэти края, Лёшка так ине смог вспомнить. Так же, как не помнил он, куда девал «раллер» иинъектор сампулами «синдина».
        В памяти возникал какой-то грязный подвал, пропахший кошками ибомжами, облезлые бетонные стены, замызганная лежанка спыльным тряпьем. Где это всё происходило, откуда он выходил вСеть?
        Лёшка помнил, что решил не подключаться дома. Он ушел довольно далеко, выбрав место, которое знал. Тот самый подвал? Скорее всего.
        Черт, но он не знал никаких подвалов. Разве что…
        Точно, там это ибыло. Школьный подвал, грязный изапущенный, но относительно безопасный- все-таки школа. Родная школа №1044, вкоторой он отучился десять лет, находилась недалеко от дома, где Лёшка жил сродителями. Сегодня кажется, что это было вкакой-то иной, прошлой жизни. Аможет быть, ивовсе не сним.
        Лёшка шёл по темным переходам между дворами. Питерские дворы, соединявшиеся проходами, казались бесконечными. Люди здесь все-таки были. Жались группками уподъездов. Водном из темных проходов зарождалась потасовка, но пока никого не били. Лёшке было всё равно, он брел, ничего не видя перед собой. Он хотел найти выход на какую-нибудь улицу, чтобы узнать, где находится.
        Его не тронули. Никто даже не обратился кнему. Лёшка немного удивился этому факту (вдуше порадовавшись, что всё так хорошо вышло), но понял, что его вид не располагает кобщению. Он лишь один раз увидел собственное расплывчатое отражение вмутном стекле темного окна, но этого хватило. Домой сегодня показываться не стоило. Как он объяснит бабушке, почему его глаза покрыты красной сеткой полопавшихся капилляров, апод ними висят (разве что, не болтаются из стороны всторону) сизые мешки отёков? Бабушку нельзя волновать, может наступить резкое ухудшение.
        Ты уверен, что бабушка вообще заметила твое отсутствие?
        Он придет домой завтра. Изавтра же они сбабушкой отправятся вмедицинский центр, где ей сделают первую инъекцию нанов. Завтра- обязательно. Лёшка собирался сделать это сегодня, но сегодня была работа. За всё приходится платить- без этой работы не было бы инанов.
        Он пришел вшкольный подвал сразу после занятий. Время, заявленное заказчиками, позволяло, даже еще был запас. Вшколу его пропустили. Конечно, пропуска уЛёшки не было- ни электронного, ни бумажного,- но на входе сидел дядя Мурза- старый дядя Мурза, работавший вшколе, казалось, смомента её основания. Если бы там была бездушная автоматическая система, попасть вшкольный подвал не удалось бы. Адядя Мурза пропустил, он Лёшку хорошо знал. Он был внём уверен.
        А ты сам-то всебе уверен?
        Вот, еще идядю Мурзу подвел. Впрочем, теперь-то какая разница?
        В подвале Лёшка знал места. Подвал был большой, изакоулков внём было не счесть. Водном из таких, скрытых от большинства глаз мест, Лёшка иобосновался.
        Сеть «раллер» поймал сразу. По ссылке, которую оставили заказчики, теперь кое-что появилось. Там не было привычного интерфейса. Собственно, интерфейса уэтого сервера не было вовсе, один только программный код.
        Лёшка, покосившись на пакет синъектором иампулами, попробовал разобраться обычными методами. Только обычными- ничего не вышло. Он даже структуру кода не сумел понять, не говоря уже отом, чтобы вклиниться вработу программы.
        А код оказался динамичным, он постоянно менялся вответ на какие-то внешние воздействия.
        Лёшка теперь вспомнил, как, неистово потирая виски, как будто это могло помочь мозгам думать, пытался уразуметь, что от него требуется. Он не хотел колоть себе «синдин», не желал пускать зверя всебя. Он попросту боялся, бздел, как говорили его одноклассники. Про него иговорили, он часто бздел по любому поводу. Лёшка всё ждал, что вот сейчас сним свяжутся заказчики, начнут уговаривать или угрожать. Но никто не звонил, никаких сообщений «раллер» не выдавал. На него всем было плевать, условия оговорены заранее, иЛёшка сними согласился.
        Он продолжал гипнотизировать цифры на экране около получаса. Потом решился. Трудно сказать, что послужило толчком…
        Нет, он знал, что послужило. Он, конечно, бздел- еще как бздел,- но ему было интересно. Программный код завораживал, он звал, манил ксебе. Абез «синдина», Лёшка знал это наверняка, им никогда не быть вместе.
        Мир стал ярче, программный код на экране «раллера»- понятней. Иэто только начало. «Поплавок» встал внемного модифицированный накануне контакт «балалайки», чип вернулся взатылок. Ивот только тогда началось настоящее действо.
        Время исчезло, остался только Лёшка ипрограммный код. Но теперь он был не на экране, цифры плясали прямо внутри Лёшкиной головы. Это был поединок- кто кого. Победителей не было, побежденных тоже. Вэтот раз. Вследующий он обязательно справится…
        …Лёшка наконец нашел выход из дворов-лабиринтов, ана стене следующего дома обнаружилась табличка сназванием переулка: Столярный. Понятно, район канала Грибоедова. Отсюда до школы минут пятнадцать быстрой ходьбы. Главное, пройти это расстояние без приключений.
        Небо над головой стремительно темнело, погружая улицы столицы вмрачный полусвет сумерек. Фонари не включили. Скорее всего здесь их вообще не включали- кому придет вголову прогуляться поздним вечером по изгибам канала Грибоедова. Эти места еще во времена Достоевского особым почитанием не пользовались, атеперь ивовсе превратились вглавную помойку страны.
        Если вернуть «балалайку» на место, найти дорогу удастся гораздо быстрее. Но отчего-то доставать чип сейчас не хотелось.
        Зачем вернулся обратно кшколе Лёшка понял только, стоя перед её дверьми. Нужно найти «раллер». Смутные воспоминания отайнике, вкоторый он засунул компьютер, появились, но уверенности, что об этом тайнике никто другой не знает, не было.
        Лёшку еще немного мутило, но память вернулась почти полностью. Единственное, чего он так ине вспомнил- как ипочему попал во дворы на канале Грибоедова. Видно, от «синдина» исетевой эйфории крышу сорвало основательно.
        - Лёшка?!- крикнул кто-то сзади.
        Голос принадлежал женщине извучал немного удивленно. Незнакомый голос. Может, обознались? Или вообще обращались не кнему- мало ли на свете Лёшек.
        Он медленно обернулся. Внебольшой аллейке, образованной двумя рядами старых, таких же, как здания вокруг, деревьев стояла женщина. Молодая, наверное, Лёшкина ровесница. Невысокого роста, полноватая, со спускающимися по пухлым щекам прямыми темными волосами. Прическа заслуживала отдельного внимания- волосы казались нечесаными инемытыми, слипшимися вжирные пучки.
        Лёшка пожал плечами ипотянул ручку на двери. Дверь была закрыта. Ну, конечно же, на ночь школу закрывали. Икак теперь попасть вподвал? Как забрать «раллер»?
        - Лёшка, ты?!
        Восторг вголосе «красотки» был неподдельный. Кто это такая? Лёшка её решительно не помнил. Но пройти мимо не получится: дверь заперта, придется спуститься скрыльца ивстретиться снезнакомкой лицом клицу.
        В голову лезли дурные мысли- её могли подослать специально. Для чего? Для того- несколько часов назад он ломал какой-то сервер, азащита там стояла не просто так. Кстати, что это был за сервер, Лёшка так ине понял.
        - Ну я,- буркнул Лёшка, приближаясь кженщине.
        Нет, что-то знакомое веё облике все-таки было.
        - Я же Света. Кренделева. Мы вместе вшколе учились. Не помнишь?
        Точно, Светка. Теперь Лёшка её узнал. Хотя, если бы она не сказала, ни за что не догадался бы- она ираньше красавицей не была, атеперь иподавно. Живот выпирает, ноги кривые какие-то. Лёшка поймал себя на том, что беззастенчиво рассматривает бывшую одноклассницу. Ивнутри застиранных джинсов становится твердо инеудобно. Счего бы это? Идурнота опять накатила. Аеще ужасно хотелось есть. Жрать просто хотелось.
        - Ты что здесь делаешь?- спросила девушка.
        - Я это… Мне туда надо…- Лёшка отвечал невпопад, тыча пальцем всторону двери. Лицо покрылось испариной, руки тряслись, словно его бил озноб. Но стало наоборот жарко.- Я там вещь одну забыл, атут… Закрыто, вобщем.
        Светка улыбнулась. Лёшке померещилось, что между её пухлыми губами промелькнули острые, словно уакулы, зубы. Бред какой-то. Он помотал головой, чтобы согнать видение, но едва не упал, повиснув на Светке.
        - Тебе плохо, что ли?- снеподдельным волнением вголосе спросила она, приобняв его за талию иудерживая от неминуемого падения.- Ты же весь дрожишь. Имокрый, будто вканале купался. Пойдем внутрь, уменя ключи есть.
        Очень удачно, что унеё ключи имеются. Только вот откуда?
        - Ты здесь, что?- Язык заплетался, ислова никак не желали склеиваться внормальные фразы. Но Светка поняла:
        - Я работаю тут. Ночным вахтером. Вларёк ходила, тут рядом. За водой.
        Вода- это хорошо, это очень кстати.
        - А утебя пожрать ничего нет?- непроизвольно переходя на жалобный тон, поинтересовался Лёшка.
        - Есть. Немного, правда. Пойдем?
        Она подошла кдверям иотомкнула их.
        «Раллер» где-то внутри здания. Делать нечего, придется.
        - Пойдем,- согласился Лёшка.
        Он съел все соевые котлеты, которые были уСветки в«тормозке». Ивыпил литра полтора воды. Пить всё равно хотелось, но больше пока не влезало.
        Лёшка непроизвольно раз за разом пробегал взглядом по округлостям Светкиного тела. Тело впечатления не производило, да, что там- откровенно не нравилось, но почему-то он хотел её всё сильней исильней. Лёшка не мог объяснить непонятное желание, унего не было особенного опыта общения сженским полом. Сказать честно- не было почти никакого. Если не считать… нет, это исчитать не стоило. От Светки исходило что-то… какая-то домашность, она казалась своей, родной.
        После еды вголове немного прояснилось. Но ненадолго. Еще через пятнадцать минут головокружение снова вернулось, мысли путались, аречь стала бессвязной. Но руки, настойчиво гладящие податливое Светкино тело, двигались активно иуставать не собирались. АСветка тоже особых возражений не выказывала.
        Секс Лёшка помнил урывками. Светкины стоны смешались впамяти систошными криками на улице. Или на улице никто не кричал?
        Лёшка, ничего не чувствуя, неистово вонзал стоявший колом член вСветку. Он словно превратился вбездушный механизм, двигающийся вперед-назад ине знающий усталости. Он раз за разом разряжался, не заботясь овозможных последствиях, но был готов продолжить процесс спустя несколько секунд. Тело требовало разрядки, аразум вэто время находился где-то далеко, вглубине прочной черепной коробки, сиспугом взирая на мир через прорези глаз.
        Момент, когда они оба заснули, Лёшкин разум пропустил совершенно.
        Проснулся он глубокой ночью. Светка сидела за столом, перед ней тусклым неровным светом горела экономичная диодная лампочка. Лёшка поднялся спотертого, видавшего виды (наверное, ине такие, как сегодня) дивана, осмотрелся. Маленькая комнатка, на стене- коммуникатор (похоже, поломанный), стол снастольной лампой, какой-то пульт. Комната охраны, секьюрити, так сказать. Ага, снеработающим коммуникатором и,по всей видимости, без камер наблюдения. Это как раз хорошо, что без камер.
        Светка, как оказалось, спала, уткнувшись лицом вскрещенные на столе руки. На ней была наперекосяк надета помятая юбка, асверху ничего не было. Под левым локтем чернел сосок расплющенной столешницей груди. Лёшка смотрел на грудь совершенно спокойно- эротизм возбуждения не вызывал. Даже интереса не было. Значит, втом, что произошло несколько часов назад, виноват «синдин»? Чёрт его знает? Возможно, старик Фрейд смог бы ответить на этот вопрос. Да икакая разница.
        Лёшка собрал свою одежду, разбросанную по каморке. Пить снова хотелось неимоверно, но воды больше не было- рядом сдиваном стояла опустошенная пластиковая бутылка.
        Еще более неимоверно хотелось втуалет. Благо Лёшка еще со школьных лет прекрасно помнил, где здесь располагаются отхожие места.
        Вход вподвал был заперт. Но Лёшка знал, как туда попасть без ключей- вспортзале находился второй вход. Как иожидалось, его никто не замыкал. Похоже, на той двери даже замок давно накрылся.
        «Раллер» оказался именно там, где ипредполагал Лёшка. Рефлексы не подвели.
        В комнату охраны он решил не возвращаться. Ключ- он помнил это точно- Светка оставила взамке.
        19
        Отчего-то звуки ассоциировались сгастрономией. Будто мясо отбивали. Да, собственно, так оно ибыло. Лицо Хармса давно перестало быть лицом, превратившись вкровоточащий кусок мяса, иногда вяло ворочающий языком.
        Микмака не били. Так, попинали для порядка, связали руки за спиной, вочередной раз плотно стянув их пластиковым жгутом, но серьезно не били. Руки он давно перестал ощущать, словно их ине было, авостальном особого дискомфорта Микмак не испытывал. Чего нельзя сказать оХармсе. Бедняга…
        Очнулся Микмак втемноте. Было душно исильно трясло. Понятно, их сХармсом- здоровяк сопел винтимной близости ито идело наваливался всем своим не самым маленьким телом- везли куда-то вбагажнике мобиля. Судя по звукам, двигатель гибридный, периодически меняющий завывание электромоторов на рокот дизельного движка.
        Ехали довольно долго. Часов двенадцать, если не больше. Рот заклеен, руки-ноги связаны, делать нечего. Сполдороги мочевой пузырь распирало так, что Микмак решил не маяться ложной скромностью ипомочился под себя. Ипод Хармса, естественно. Минут через десять Бендер Хармс сделал то же самое.
        Когда икуда приехали, Микмак рассмотреть не успел. Их стремительно вынули из багажника, больно приложив головами оборт мобиля, ивыдали каждому по нескольку ощутимых тычков под ребра, чтобы не рыпались. Не то снова была ночь, не то они находились вкаком-то ангаре, вкотором экономили на электричестве. Потом их бросили вкромешной тьме еще часа на три. Аможет, ина всё пять- вполной темноте время течет незаметно. Хармс несколько раз начинал рассказывать освоей жизни. Его словно прорвало. Он то идело вспоминал окоде, который ему нужно добыть. Даже стало жалко парня- если бы знал, выдал бы ему этот код.
        А теперь их били. Вернее, били Хармса. Микмака держали про запас.
        - Куда… ты… дел… файл?- после каждого слова нанося удар по кровавому месиву, бывшему раньше лицом Хармса, спрашивал потный лысый мужчина среднего роста.
        Других отличительных признаков мужчина не имел, черты его лица были настолько стандартными, что Микмак вряд ли узнал бы его втолпе, доведись встретиться сэтим типом еще. Не иначе работа пластиков. Есть такая методика- чтобы вглаза не бросался. Единственное, что подобных ему людей может взять- электронная система распознавания лиц. Ито, работали только дорогие ихорошо отлаженные программы, адешевки, стоящие на серверах уличных камер наблюдения вбольшинстве городов, его бы тоже «не узнали». На руках удознавателя- или кем он являлся?- были надеты черные, по виду кожаные перчатки. Возможно, не хотел портить руки, кто ему запретит?
        - Так ты говорить будешь или нет?!- заорал он вухо Хармсу ивеско добавил:- Скотина!
        Хармс что-то мычал. Микмак плохо понимал, что говорит Бендер. Но безликому вперчатках, видимо, всё было ясно. Он зло сплюнул на пол инесколько раз ударил Хармса- скорее, для собственной разрядки, ане сцелью добычи информации.
        - И где он, по-твоему?- совершенно спокойным голосом произнес дознаватель.
        Следующий ответ Хармса Микмак понял:
        - На том SSD-накопителе, что нашел он,- кивок всторону Микмака,- вМарселе-нуво.
        Резкий хлёсткий удар. Хармс тихо ипротяжно засипел.
        - То есть ты предполагаешь, что мы не смотрели?
        Машинист покачал головой.
        - Тогда какого хера ты мне врешь?!- переходя на визг, заорал безликий.
        - Там он, там.- Хармс поспешил подтвердить предыдущую версию, но от серии ударов это его не спасло.
        Какого черта происходит? Какой им файл нужен? Ичто несет Хармс- он же сам сетовал, что не знает, где этот чертов код искать? Микмак не мог понять, очем вообще идет речь. Аведь до него тоже, скорее всего, очередь дойдет. Ипридется на вопросы отвечать. Только вот что отвечать, Микмак не знал.
        Подожди, тебе вопросов еще не задавали. Откуда уверенность, что они будут теми же, что идля Хармса?
        Микмак почувствовал, что кожа под волосами надо лбом начала зудеть. Он поморщился, стараясь унять неприятное чувство, но это не помогло. Руки связаны ипотереться не обо что. Он сконцентрировался, стараясь не думать озуде. Получалось плохо, связанные за спиной руки непроизвольно скребли спинку стула. Какое-то время Микмак не слышал, что выяснял безликий уХармса, потому что весь, что называется сголовой, ушел вэтот зуд. Потом начало отпускать. Струдом, но удалось забыть ожелании почесаться.
        Так ты изабыл. Дай тебе волю, разодрал бы лоб вкровь.
        Микмак попытался отвлечься от сцены допроса- сделать это очень мешали то идело долетающие до лица кровавые брызги- ивспомнить всё, что он нашел на SSD-накопителе. Программные фрагменты, корпоративные метки, повторы, вставки, комментарии. Цифровой хлам, которым обычно кишит компьютер любого машиниста.
        Хармсу он не соврал- Микмак на самом деле не был машинистом. Но это совсем не означает, что он не разбирался впрограммах ипроцессорах.
        Самое обидное, что Микмак ничего никуда не сливал сносителя. Только на свой комп, который забрал Хармс. Кстати, после того как оба ушли из офиса фирмы Ромеро, Микмак свой компьютер больше не видел.
        Может, Хармса били за дело? Может, это он…
        Хотя какая ему, Микмаку, разница? Хармс его спас? Представился по имени? Ну ичто? Спасибо тебе, Бендер, но дальше пути наши расходятся. Нет, угораздило же…
        Что-то там такое было до того, как мир померк после удара чем-то тяжелым итвердым по голове. Какая-то странность сХармсом, которую Микмак заметил, но теперь не мог вспомнить. Не важно. Сейчас нужно понять, как вести себя дальше. Правда, слюбой стороны получается, что толку никакого не будет- Микмака уже пытались убить, так что оставлять его вживых сотрудники этой конторы не планировали ссамого начала.
        - Где данные?- Тон безликого был спокоен ихолоден. Словно струя жидкого азота, пущенная влицо.
        Хармс лишь покачал головой. Безликий недовольно поджал губы инеожиданно вперился колким, сверлящим взглядом вМикмака. Он ничего не сказал, просто смотрел. Так удав смотрит на кролика… которого не собирается есть.
        А потом резко, без размаха ударил Хармса. Голова машиниста откинулась назад, словно утряпичной куклы, глаза закатились, из горла вырвался какой-то птичий клекот. Бендер не шевелился.
        «Жаль мужика. Похоже, он все-таки был неплохим человеком»,- подумал Микмак. Правда, вданный момент больше беспокоил тот факт, что по всем признакам очередь быть битым дошла до него.
        Микмак решил, что Хармс умер. Но нет- губы машиниста медленно шевелились, что-то шепча. Безликий, не сводя глаз сМикмака, подошел ближе кБендеру, наклонился, чуть не упершись ухом внадувающийся изо рта жертвы кровавый пузырь, иприслушался. Он медленно, втакт движений губ Хармса, кивал, уголки его рта медленно растягивались вхитрую кошачью улыбку.
        До Микмака долетали лишь отдельные слова. Даже не слова- обрывки слов. Но кое-что он понял: «накопитель», «под водой», «данные» и«раллер». Больше всего не понравилась ремарка про воду. Под водой из них троих был только Микмак. Не по своей воле, но факт оставался фактом.
        - Хорошо,- довольно промурлыкал безликий, апотом добавил, будто разговаривая сам ссобой:- Принесите «раллер» этого олуха.
        Где-то за пределами узкого круга света громыхнула металлом открывшаяся дверь. Потом вруках безликого появился «раллер». Микмак не поручился бы, но вроде тот самый, которым пользовался Хармс вофисе Ромеро.
        - Где?
        Хармс дернулся, но руки машиниста, так же, как руки Микмака, были туго стянуты пластиковым шнуром за спиной.
        - Директорию назови,- подсказал безликий.
        Хармс что-то буркнул. Как его понимал дознаватель, для Микмака оставалось загадкой. Он быстро, умело перебирая пальцами, пробежал по клавиатуре иснова повернул «раллер» экраном кХармсу.
        - Этот?
        Хармс молча кивнул.
        Черт возьми, что они там рассматривают. Микмак понял, что непроизвольно вытягивает шею, пытаясь заглянуть вэкран. Понял, но слишком поздно- внезапный, совершенно неожиданный удар одетого вчерную перчатку кулака безликого едва не поверг его внокаут.
        - Откуда ты его слил?
        Как оказалось, последний вопрос относился кМикмаку. Промедление жестко каралось- влицо ипод дых прилетела еще серия резких сильных ударов. Дыхание перехватило. Даже если бы знал ответ, сказать Микмак теперь ничего не смог бы.
        Иногда самые странные и,казалось бы, совершенно не взаимосвязанные между собой вещи пробуждают цепочки воспоминаний, приводящие ктому, что называют озарением. Вот исейчас вместо того, чтобы воспылать приступом жалости ксебе, Микмак совершенно алогично подумал офотографиях, которые показывал ему солидный господин, явившийся вих офис.
        Три высоких цистерны, стоящие вряд. Группа радующихся чему-то мужчин на переднем плане. Разобранная (аскорее, еще не собранная) технологическая установка. Имутное пятно на заднем плане.
        Пятно пристально вглядывалось вобъектив, раздражая своей безликостью.
        Система распознавания лиц. Сложный математический алгоритм, заложенный вчеловеческую голову самой природой. Сразу несколько областей коры головного мозга участвовало вэтом привычном повседневном процессе. Миллиарды нейронов работали на то, чтобы найти врасположении складок ивыступов на лице незнакомца хоть какую-то закономерность.
        Лицо дознавателя, ведущего странный инепонятный допрос, создавало бесконечный лабиринт, вкотором вязли те самый нейроны, так ине находя ответа. Но ответ был. Слишком большая сеть вголове занималась процессом узнавания, слишком мощный потенциал, чтобы не выжать информацию хотя бы из десятка пикселей.
        Дознавателя на той фотографии не было. За это Микмак готов поручиться. Так же, как за то, что точно знал, кто случайно проходил мимо несобранной установки вмомент, когда чья-то рука нажала на спуск затвора фотокамеры. Светочувствительная матрица зафиксировала спроецированное на неё объективом изображение, старательно воспроизвела размытость заднего плана. Микмак вспомнил, узнал этого человека. Это же…
        - На кого ты работаешь?!- безликий орал, брызгая слюной влицо Микмака. Ответа он, похоже, ине ждал. Только обозначил направление будущего разговора. Потому что еще до того, как Микмак успел набрать влегкие воздуха, кулаки безликого нанесли несколько мощных ударов влицо ипо корпусу допрашиваемого.
        Мимолетная мысль, ответ на вопрос, процесс распознавания образов- всё вышиб из головы чёртов дознаватель. Нет, Микмак снова не помнил, кем было то размытое пятно на фотографии. Он знал, но никак не мог вспомнить.
        Микмак отплевывал кровь, автоматически ощупывая языком зубы. Зубов было жаль, хотя пока все вроде бы оставались на месте. Только правый нижний клык немного шатался. Но если оставить его впокое…
        Нет, впокое его не оставили- еще два удара сдвинули зуб набок. Он еще держался, но надежды на его спасение немного.
        - Повторяю: на кого ты работаешь?
        - Ни на кого,- ответил Микмак.
        Губы распухли, рот наполнился густой соленой смесью крови ислюны, язык еле ворочался. Но лысый дознаватель прекрасно понимал слова. Наверное, его не только лишили индивидуальности, но икаким-то образом научили вычленять смысл из невнятного бормотания своих жертв.
        Безликий ничего не сказал. Только молча, ссосредоточенным выражением на лице нанес Микмаку еще несколько ударов. Его явно не удовлетворил ответ.
        - Работал на Старика Ромеро,- поправился Микмак.- Теперь работать мне не на кого.
        - Ты слышал, Хармс,- обратился безликий куронившему на грудь голову машинисту,- он утверждает, что ни на кого не работает? Ты ему веришь?
        Микмак думал, что вопрос был риторическим, что дознаватель разговаривает сам ссобой. Но ошибся- Хармс, струдом приподняв заплывшие глаза, едва заметно покачал головой. Что это? Не хочет, чтобы облаченные вчерную кожу кулаки снова прошлись по его физиономии? Скорее всего. Вряд ли Бендер вообще хорошо понимал, что сейчас происходит вэтой комнате.
        - Видишь, он тебе не верит. Я, признаться, тоже. Итак…
        Безликий больше ничего не спрашивал. Ине ждал ответа на уже заданный вопрос. Он бил. Счувством, самозабвенно. Вего действиях ощущался профессионализм: удары были точными, короткими имаксимально болезненными. Он бил не для внешнего эффекта или удовлетворяя собственные извращенные желания. Он просто работал. Качественно ипрофессионально превращая «клиента» вбезвольное, готовое на всё существо.
        Микмак потерял счет ударам. Он вообще уже соображал смутно. На периферии затуманившегося сознания мелькали бессвязные мысли. Вголове стучала фраза безликого, которую тот время от времени повторял, сточностью до обертона воспроизводя предыдущие интонации. «На кого ты работаешь?»
        На кого он работает? На самом деле, Микмаку самому было бы интересно узнать ответ на этот вопрос. Он пытался задуматься, но возможности сделать это было немного: каждую секунду влицо прилетал один из пары всемогущих черных кулаков иотшибал любые мысли, словно кнопка «reset»- операционную систему компьютера. Только образ желтой бабочки, лениво помахивающей крыльями сголубой каемкой ияркими красными кругами внизу, почему-то то идело всплывал из памяти.
        - Где файл?
        Вопрос был другим. Микмак уже слышал его, но втот раз безликий спрашивал Хармса. На короткое мгновение внезапность смены привычного, уже стучащего, подобно колесам поезда, вголове вопроса о«работодателях» Микмака, на другие слова, произвела эффект ударившего влицо потока холодной воды. Но только на мгновение, спустя секунду взор снова заволокла кровавая пелена.
        - Какой файл?- Слова как будто прилипали кнёбу, иМикмаку приходилось их ссилой отдирать оттуда.
        - Который вы сХармсом украли!- заорал безликий.
        - Я не знаю.
        Безликий наотмашь ударил Микмака по лицу. Его губы искривились вгримасе отвращения. Или это было обычное недовольство?
        Когда перестали бить, Микмака уже не интересовал вопрос офайле. Аобраз желтой бабочки, наоборот, настойчиво лез из глубин памяти наружу. Микмак знал, это ибыл ответ. Правда, рассказывать онём он не собирался. Потому что понял одну вещь- бабочка появилась неспроста, здесь итеперь ей как раз самое место.
        - Нам нужен файл. Ты понимаешь?
        Безликий внимательно вглядывался вглаза Микмака. Сначала тот не мог понять, что он надеется там найти. Потом догадался: проверяет, не утратил ли его подопечный способность понимать вопросы. Нет, Микмак всё понимал. Хотя исоображал уже неважно.
        Он кивнул. От короткого движения голова безвольно упала на грудь. Он на самом деле верил, что файл им нужен. Идействительно пока не мог понять, какой.
        - Ты ведь расскажешь, где его найти?
        А много ли вариантов? Всё, что могло пригодиться, Микмак хранил на небольшом твердотельном накопителе. Он держал его вящике стола. Втом, где рылся Хармс. Бендер искал выброшенный Микмаком SSD, он проверял всё данные. Означает ли это, что безликий прав, подозревая вворовстве Хармса?
        А помнишь, Хармс всё спрашивал тебя окаком-то коде? Может, этим самым кодом он ихотел открыть файл?
        А ведь Бендер Хармс ивпрямь вёл себя странно. Спас Микмака, которого ему велели утопить. Плакался спасенному вжилетку- как еще можно назвать сетования на начальство ислова, типа «я не убийца»? Можно подумать, он ине подозревал, на что идет, когда отправлялся скомандой головорезов вМарсель-нуво.
        Информация на носителе была зашифрована. Хармс не смог вскрыть шифр? Возможно, именно поэтому он испас Микмака. Понял, что самому не справиться, ивернулся за ним на катере. Только кто-то из своих настучал. Теперь они оба здесь, на аудиенции убезликого.
        Нет, что-то не сходилось вэтой истории. Был какой-то фактор, который выбивался из относительно стройной теории. Если бы так не болела голова…
        Безликий, видимо, решил, что перерыв затянулся, ирезко, без всякого предупреждения ударил Микмака несколько раз вобласть ушей. Внутри головы зашумело. Как вколоколе. Мысли спутались окончательно.
        - Так, где файл?
        - На накопителе. Встоле. Хармс его читал.
        Если бы Микмак еще был способен что-то увидеть ирассмотреть, он бы заметил, что машинист внезапно поднял голову, уставившись на него неестественно бодрым, учитывая предшествующее избиение, взглядом. Но реальность, даже та, которую Микмак видел, всё больше смешивалась свымыслом ивоспоминаниями.
        - Всё-таки ты его слил,- пробормотал безликий. Похоже, он обращался кХармсу.
        А потом он снова начал бить Микмака.
        - Ты ведь поможешь нам восстановить его? Поможешь?
        Микмак был готов согласиться на что угодно. Он кивал, но безликий не обращал на его телодвижения внимания ипродолжал бить. Он требовал сказать правду, аправды Микмак не знал. Правда- вещь нереальная. Не важно, как было на самом деле, важнее, что думает по этому поводу большинство. Усредненное мнение, которому доверяют- это иесть правда.
        - Я восстановлю,- прошепелявил Микмак, когда безликий на секунду остановил удары.- Дайте только исходники, я должен посмотреть, что там.
        Подумать только, ты исам поверил, что сможешь что-то восстановить!
        Безликий дышал тяжело, словно после хорошей пробежки. Что делать, унего работа действительно тяжелая. Неизвестно еще, какие мысли грызут его дома на досуге. Нормально. Микмак не питал кнему зла- каждый добывает свой хлеб, как может. Как ни крути, авлюбом случае добывать его приходится за счет других. Закон природы: нет ничего нового, можно лишь перераспределять уже имеющееся.
        - Хорошо. Завтра очухаешься чуток ичерез день начнешь работать.
        Микмак не видел того, кто говорил. Но голос вроде бы принадлежал не безликому иказался знакомым. Он уже слышал этот голос раньше. Когда? Сейчас вспомнить не удастся- голова гудела так, что равновеликой вечностью казались пара секунд идесяток лет.
        - А ты, падаль…
        Это они кому? Микмак, приложив немалые усилия, разлепил веки. Перед взором мелькнуло изображение желтой бабочки,- её же нет на самом деле, мираж?- ипоявился Бендер Хармс сопухшим иокровавленным лицом. Секунда потребовалась, чтобы понять, что же впредставшей картине не так- Хармс смотрел слишком уж осмысленно иживо. Исмотрел он точно вдуло направленного ему влицо «дыродела». Еще одна странная деталь- вглазах Хармса не было страха. Ни грамма…
        Вспомнил! Микмак понял, что именно казалось ему несуразным вистории его спасения машинистом неведомой ему корпорации Бендером Хармсом. Он это понял еще там, вполе под Марселем-нуво, но удар по голове уничтожил только что зародившуюся мысль. Как оказалось- не полностью.
        Высадив Микмака, Хармс зачем-то вытащил изакрепил на берегу катер. Он не собирался уплывать. Он прибыл вточку назначения. Туда, куда нужно было доставить обманутого, якобы спасенного Микмака.
        А вот теперь влицо самого Хармса смотрел ствол «дыродела». Страха вглазах машиниста- машиниста ли?- не было. Там было какое-то по-детски наивное удивление. Не ожидал.
        Грохнул выстрел. Микмак непроизвольно вздрогнул. Хармс вздрогнул тоже. Впоследний раз- его мозги кровавым пятном медленно сползали по стене за спиной. Нет, Микмак повидал всякое, эта картина не была фейком, подделкой. Мозги стекали настоящие. Идырка вголове Хармса тоже была вполне всамделишной.
        Жутко зачесался лоб. Аккурат втом же самом месте, через какое только что вголову Хармса влетела пуля.
        Микмак вообще перестал что-либо понимать. Ничего, время покажет, что тут происходит. Ему сказали, что работать нужно начинать через день. Знать бы еще, вчем заключается эта работа.
        Внезапный удар влицо выбил остатки сознания из головы Микмака. Удар уже стал узнаваем- черная перчатка безликого.
        Впечатление, будто вкомнате выключили свет. Аперед тем, как темнота поглотила всё без остатка, на мгновение снова мелькнул размытый образ человека на фотографии, которую показывал ему «солидный» вофисе Ромеро, став на мгновение чётким. Но лишь на мгновение- вследующую секунду так ине узнанное лицо поглотила тьма.
        20
        Вид двери вызывал ассоциации со средневековыми замками, вкоторых десятилетиями томились неугодные власти узники. Ктакой двери- массивно металлической, местами спроступившими рыжими пятнами ржавчины- больше подошел бы столь же массивный ключ. Неплохо бы еще, чтобы проворачивался он сдушераздирающим скрипом.
        Но ничего подобного здесь не было ивпомине. Все-таки это Цюрих. Анклав Цюрих, славившийся своей стабильностью имощью. Итехнологиями, разумеется.
        Магнитный замок тихо клацнул, идверь едва заметно подалась. Мельхиор Циммерман бросил негодующий взгляд на вытянувшегося вструнку громилу-охранника, преданно уставившегося на шефа машинистов.
        - Дверь открой!- рявкнул Мельхиор.
        Он знал, что эти тупые бугаи недолюбливают машинистов. Они им, видите ли, напоминают тритонов. Как бы то ни было, тягать двери весом вполтонны он не намерен.
        Охранник встрепенулся, состроил непонимающую мину ипотянул дверь на себя.
        Циммерман бывал здесь раньше. Неоднократно бывал. По долгу службы. Иему никогда не нравился этот гадюшник, устроенный президентом Моратти.
        За тяжелой металлической дверью обитали тритоны. Живые трупы. По-другому их ине назовешь- ни физиологически, ни юридически: по всем документам впределах Анклава Цюрих этих людей не существовало.
        Длинный темный коридор, теряясь впереди, казался бесконечным. Все-таки образы средневекового подземелья не оставляли Циммермана. Правда здесь было вовсе не Средневековье идаже не подземелье- официально заведение называлось «Центром подготовки особых сил СБА» инаходилось оно чуть не всамом сердце Анклава. Правда было окружено глухим высоким забором, снабженным всевозможными системами слежения иконтроля. Сами «особые силы» тоже содержались вполностью закрытом приземистом строении, совершенно лишенном окон. Сбежать отсюда нереально. Если, конечно, ты не граф Монте-Кристо, да итому на самом деле попросту повезло.
        Собственно, Мельхиор успел убедиться, что девяносто процентов обитателей этих мест побег интересовал впоследнюю очередь. На первом ивсех последующих местах стояла только одна вещь: «синдин». Прозрачная дрянь седким запахом, разрушающая мозги иделающая что-то непонятное стканями каждого десятого «пользователя», обрекая его на неспешную мучительную смерть. Спасения до сих пор не придумали.
        Ну да, именно поэтому ты начинаешь трястись от страха каждый раз, как подцепишь обыкновенную простуду.
        Трупы отсюда не вывозили. Но это не означало, что их здесь не было. Их сжигали на месте.
        Президент Моратти распорядился беречь «материал». «Материала» было немало, но по большей части полное дерьмо. Сделать из этого дерьма настоящую цифровую конфетку- одна из многих задач Мельхиора Циммермана. Главный машинист Цюриха считал, что справился споставленной задачей успешно.
        Но всё же применять «особые силы» вдействии он опасался. Неизвестно, что тритоны могут выкинуть внастоящем деле.
        - Первая группа готова?- спросил Циммерман, когда зашел водну из дверей снадписью «Лаборатория».
        - Да, полностью. Вон,- координатор группы кивком показал на стеклянную стену содносторонней прозрачностью,- сидят, бредят Сетью.
        В соседнем помещении вдоль противоположной стены стоял ряд кресел. По одному на каждого тритона. Зажимы для рук иног, фиксатор для головы, ощетинившиеся датчиками ииглами навесные консоли по бокам- это уже не было похоже на Средневековье, но ощущение, что очутился вкамере пыток, не исчезало.
        Еще там находилось два десятка человек. Тритонов, поправил сам себя Циммерман, два десятка тритонов, ане человек. Бритоголовые, худые до изможденности тритоны разместились кто во что горазд- кто-то лежал на совершенно гладком полу, кто-то сидел, обняв соседа; некоторые стояли, замерев посреди зала или прислонившись кстене; еще несколько приплясывали, будто на «балалайки» им транслировалась зажигательная музыка. Странное зрелище. Странное истрашное.
        - В какой они фазе?
        - Просто разогрев. Они ничего не ломают, доступ только вучебную локальную сеть.
        - А наш проект?
        Координатор молча повернул стоявший перед ним «раллер» экраном кшефу. Циммерман пробежал глазами строчки кодов. Он видел это уже не единожды, но всё равно каждый раз начинал машинально вчитываться. Здесь всё впорядке, сотни раз проверено иотлажено.
        Теперь дело за ним, за Мельхиором Циммерманом. Осталось лишь отдать команду, икарусель закрутится. Мозги тритонов получат вожделенную дозу «синдина», их «балалайки» подключатся ксерверам, на которые их выведут машинисты Цюриха, адальше… Что будет дальше, пока точно не известно. Если за плотными заслонами спутников «Науком» действительно скрывается сеть Станции, дальше будет очень жарко.
        - Вы их сегодня… кормили?- Циммерман сделал невольную паузу перед последним словом. Он не имел ввиду раздачу пищи, кормлением вэтом месте называли другую процедуру.
        Однажды он стал свидетелем того, как «кормятся» тритоны. Более отвратительного зрелища он вжизни не видел. Даст бог ине увидит. Все круги ада иизвращенная фантазия Иеронима Босха казались пустяком, всравнении стем, что происходило во время «кормления». Тритонам давали «синдин». Они все были наркоманами, даже те, кто отлично понимал, что происходит. Последних держали отдельно, они- главная сила. Но их Циммерман боялся больше всего, эту группу, элиту, он пустит вдело, если другого выхода не будет.
        «Синдин» выдавали на камеру. Дозу рассчитывали, чтобы не было передозировки. Но искатушек тритоны не должны слететь из-за взбунтовавшихся мозговых рецепторов, требующих наркотик. Ровно столько, сколько нужно, чтобы поддерживать их тело всостоянии безвольного растения, аразум- готовым квиртуальной схватке.
        В каждого тритона вживлен специальный датчик. Вкаждом бараке уйма камер наблюдения, всё под контролем. Ивсё равно во время «кормления» тритоны пытались отобрать дозу соседа. Нарушения жестоко карались, вживленная электроника могла не только регистрировать тысячи витальных показателей, но иактивно вмешиваться вметаболизм. Можно было ипросто- получить разряд электрическим током, пущенным прямо внервное сплетение. Они знали онаказании. Ивсё равно каждый раз пытались получить лишнюю дозу.
        Зрелище, вызывающее отвращение. Шоу, способное напугать.
        Циммерман несколько раз предлагал изменить процедуру «кормления», вводить дозу каждому тритону по отдельности, ане оставлять делёжку на самотек. Но президент Моратти лично распорядился оставить все, как есть. Тритоны не должны забывать, какие они мрази- именно так он исказал.
        Циммерман видел этот процесс лишь однажды. Больше любоваться «кормлением» охоты не было. Слишком уж отчетливо отпечаталось всознании понимание того, что он сам- такой же наркоман. Он тоже пользуется «синдином». Не так часто. Ему кажется, что всё под контролем, что власть вего руках, вего сознании. Но это не так. ИМельхиор Циммерман отлично осведомлен об этом. Власть встане людей Цифры- не важно: тритонов или машинистов- захватил «синдин». Власть вруках того, кто распоряжается «синдином».
        Согласись, ты тоже попытаешься выцарапать лишнюю ампулку усоседа, если по долгу службы тебе перестанут давать «синдин».
        - Конечно. Но кначалу операции запланирован дополнительный «паёк». Я вэто глубоко не вникал, подбором дозы занимаются медики, вы же знаете,- объяснил координатор.
        Мельхиор вздрогнул, услышав слово «конечно». Очень уж нехорошо оно сочеталось сего последней мыслью.
        - Да, разумеется,- согласился Циммерман.
        - У нас всё готово.- Сообщение пришло на «балалайку» из машинного зала.
        У них всё готово. Осталось отдать команду. Но почему так трудно сделать это? Откуда этот иррациональный страх, который Циммерман никак не мог объяснить? Он боялся не Мертвого, он боялся тритонов. Того, что они могли сотворить сСетью.
        - Начинаем?- спросил координатор.
        - Секунду.
        Циммерман, используя возможности своей «балалайки», подключился кспециально созданному для этой операции серверу. Еще раз проверить данные, еще раз лично удостовериться…
        - Какого чёрта вы тянете?!- голос президента Моратти прозвучал вголове Циммермана, как гром среди ясного неба.
        - Нет, нет,- сбиваясь, забормотал главный машинист,- унас всё готово. Через минуту начнем. Начинайте!- резко крикнул он координатору.
        Человек, сидящий перед «раллером», слегка улыбнулся. Этот всё понимает. Но не стоит показывать, что он заметил, не стоит проявлять слабость перед подчиненными.
        В соседней комнате, за стеклом, открылась единственная дверь. Сначала вошли двое охранников савтоматами. Оружие снято спредохранителей, заметил Циммерман.
        Их все боятся, не только он. Тритоны не представляли никакой угрозы, тем более теперь, когда их намеренно превратили всогласных на что угодно ради дозы «синдина» безвольных кукол с«балалайками» вголовах. Но бойцы не сводили глаз сдвух десятков тощих доходяг, существующих вкаком-то своем сюрреалистичном мире. Они готовы были выпустить очередь влюбого, кто дёрнется вих сторону. Или всторону еще двух громил имедика, которые вошли следом за ними.
        Каждый из тритонов получил по инъекции. Никто не сопротивлялся- счего бы? Бойцы усадили тритонов вкресла, закрепили их специальными скобами. Медик подключил ккаждому какое-то оборудование. Проверил показания на экране коммуникатора, который вытащил из кармана. Человек вбелом халате посмотрел на непрозрачную для него стену исвернул большой иуказательный палец правой руки колечком. Всё было готово.
        - Первичный модуль атаки,- скомандовал Циммерман.
        Координатор кивнул инабрал несколько команд на клавиатуре. Он пристально всмотрелся во что-то на экране, потом нажал клавишу «enter». Началась загрузка данных в«балалайки» тритонов.
        Их специально натаскивали ломать икрушить. Всё, что угодно. Всё, что им подсунут машинисты СБА. Три года стритонами работали по специальной методике. Разработали её медики, но инициатором проекта был Ник Моратти. Идея принадлежала лично президенту Службы безопасности.
        Тритоны ничего не соображали. Для них всё происходящее было игрой, веселой иазартной. Они помнили, что такое Сеть. Они тренировались почти ежедневно. Но локальная сеть, созданная специально вучебных целях, не могла дать того ощущения всемогущества, что дарила Всемирная паутина. Циммерман знал, что чувствовали тритоны. Он понимал их, хотя ине одобрял их действий.
        Сам он работал на СБА Цюриха давно. Начинал простым машинистом, потом стал начальником отдела, теперь- всей службы. Он хорошо видел общности, строил стратегию. Но всегда приходилось сдерживать себя, он вынужден был останавливаться, не давать волю тому… тому, что дарила троица Сорок Два. Конечно, баварский ублюдок был настоящим гением, этого унего не отнимешь.
        Циммерман всегда сдерживал себя, но как же хотелось отбросить все ограничения ипронестись по сети огненным вихрем, уничтожающим всё на своём пути ураганом! Хотелось стать тритоном. Хотя бы на секунду, хоть на миг… Мельхиор понимал, что секунда никогда не закончится- однажды попробуешь, пути назад не будет. Путь тритона- путь саморазрушения, тупиковая ветвь.
        Внешне ничего не происходило. Приторможенные тритоны всё так же лежали, зафиксированные зажимами, вкреслах. Некоторые мерно покачивали ступнёй или шевелили пальцами. Они там, внутри, их жизнь начинается только всети. Они хотели эпоху Цифры? Плохо представляли, что это такое, но всё равно хотели. Вот они иполучили ее.
        Циммерман подключился ксерверу, скоторого шла атака наукомовских спутников. Никаких «поплавков», никакого «синдина», сегодня нужна ясная голова. Просто быть наблюдателем.
        Огромная ибесформенная, расплывшаяся, словно гигантская амёба, масса грызла неприступную крепостную стену. Поначалу псевдоподии виртуального одноклеточного бессмысленно тыкались впрочную основу наукомовской защиты. Это нормально- тритоны, несмотря на глубокую подготовку ипредельную дозу «синдина», всё равно являлись группой отдельных индивидуальностей. Им нужно сработаться. Втом, что это скоро произойдет, Мельхиор Циммерман не сомневался- тритоны ибез особой подготовки, разработанной цирюхскими эскулапами, умели сбиваться встаи. Цифровые стаи, умножающие свои силы истановящиеся на несколько порядков мощнее отдельного ломщика. Ауж теперь…
        Увеличивало мощность тритоньей своры иособое программное обеспечение сети «Центра подготовки особых сил». Авторство идеи этого софта тоже числилось за Мельхиором Циммерманом. Разумеется, он сам не писал весь программный код, но идею… Идею он озвучил своим подчиненным, ите, воодушевленные прозорливостью шефа, взялись за дело. Не без успеха.
        Вот только идею Мельхиор придумал не сам, её подсказал человек, который вроде бы мало что смыслил вЦифре икоторого начальник отдела машинистов откровенно недолюбливал- Тео Бигглс. «Золотой мальчик» президента Моратти. Можно сказать, он шепнул онеких соображениях Мельхиору на ушко, не афишируя своего авторства.
        Циммерману захотелось плюнуть так, чтобы смачно выплеснуть всё отвращение, которое он питал кБигглсу, но, поискав глазами, не нашел подходящего для плевка места.
        Движения аморфной массы стали более осмысленными, кто-то из тритонов отыскал слабину ввиртуальной стене. Гигантская амёба плавно перетекала туда, где одно из щупалец пока безрезультатно ковыряло прочную защиту, зацепившись за маленькую щербинку.
        - Они нашли брешь,- сообщил голос из «балалайки».
        - Вижу,- недовольно буркнул Циммерман: звонил кто-то из его машинистов, могли бы идогадаться, что шеф следит за процессом.
        Руки главного машиниста Цюриха непроизвольно сжались вкулаки. Он ждал, он надеялся иверил. Несколькими часами ранее Мельхиор самостоятельно побывал там. Он прощупал защиту «Науком», изучил её во всех деталях. Да, он пользовался «синдином»- сладкое ощущение истомы, которую дарил наркотик, не покидало до сих пор. Иему удалось немного приоткрыть завесу тайны.
        Стена не поддалась, на её поверхности, твердой, словно алмаз, не осталось даже царапин. Но он сумел заглянуть внутрь, краем глаза увидеть то, что скрывала совершенная защита. Только ведь ничего совершенного нет. Он нашел «замочную скважину». Если бы «синдина» было больше… нет, об этом он не желал думать.
        Но ведь тогда тебе удалось бы проломить стену. Или хотя бы расширить найденную дыру.
        Правда, итого, что Циммерман увидел, оказалось достаточно. Внутри было нечто, напоминающее лабиринт. Мельхиор не мог разгадать его структуру, потому что не видел полностью. Но он прочитал отрывки кода. Иони не обманули ожиданий: некоторые оказались очень похожи- не были идентичны, но всё же- на доступную изучению часть кода системы, управляющей новой сетью корпорации «Науком».
        Циммерман доложил онаходке президенту Моратти. Тот остался доволен. Даже соизволил улыбнуться. Искренне улыбнуться, что случалось спрезидентом нечасто.
        И вот теперь…
        Прочная, будто алмаз, стена поддалась под натиском двадцати тритонов ицелой команды машинистов, направляющих разогнанные «синдином» и«поплавками» мозги бывших ломщиков. Пространство машинного зала сейчас наполняли едкий запах динамического наркотика истрекотание клавиатур нескольких десятков «раллеров». Там кипела работа.
        Но Циммерман предпочел находиться здесь. Он желал видеть лично, как ведут себя «особые силы». Ион лично сейчас держал указательный палец правой руки на кнопке. По старой традиции кнопка была красного цвета.
        Если кому-то из погруженных всеть тритонов придет вголову отколоться от команды иначать свою игру, Циммерман не пожалеет всю двадцатку. Одно нажатие на красный пластик, иавтоматический инъектор вместо «синдина» впрыснет вкровь тритонов яд, действующий почти мгновенно. Циммерман не хотел рисковать. Вконце концов, тритоны есть еще. Пока их достаточно.
        - Они сломали защиту,- пробормотал главный машинист.
        Он уже ине помнил, как набрал номер президента Моратти.
        - Отлично.- Вголосе президента ясно слышались нотки нетерпения.- Вы обнаружили вход?
        - Пока нет. Мы только начали. Но это несомненно то, что мы искали.
        Моратти ничего не ответил, но перед внутренним взором Циммермана предстала картина: президент, довольно потирающий руки. Президент был доволен. Доволен его, Мельхиора Циммермана, действиями.
        - Судя по коду, перед нами еще одна линия обороны,- сообщил машинист, координирующий сейчас действия своих коллег. Грег Патон, кажется. Или кто-то другой. Не имеет значения.
        - Это уже не важно.- Циммерман тоже был доволен. Уних получилось.
        Тритоны спокойно лежали всвоих ложементах. Их перегруженные «синдином» мозги покорно вычисляли оптимальное решение задачи, которую ставили перед ними машинисты Циммермана. Никаких попыток освободиться, действия только на четко ограниченном отрезке пути. Зря он опасался- предельно безопасная иэффективная схема. Именно так они ибудут работать впредь.
        - Нам можно продолжать?- поинтересовался Циммерман упрезидента Моратти.
        Если в«Науком» решат заметить взлом официальным образом, то первым об этом узнает президент, ане машинный отдел. Авмире Цифры всё оставалось спокойным, никакой реакции со стороны машинистов московской корпорации не было. Пока не было.
        - Конечно.- Злорадства вголосе Моратти было не меньше чем минуту назад- нетерпения.- Вас не заметили?
        - Похоже, что нет. Наши «особые силы» показали себя ссамой лучшей стороны. Я, признаться, не ожидал…
        - Никто не ожидал. Но я оказался прав. Ведь так, Мельхиор?
        - Конечно, господин президент.
        Циммерман взял со стола инъектор, заряженный дозой «синдина». На сегодня- вторая. Ничего, сегодня можно.
        Координатор смотрел на него снемым вопросом вглазах.
        - Дальше я лично поведу их,- сказал ему Циммерман.
        Он смотрел на координатора, но не видел его. Перед глазами уже стояло поле боя: непрестанно копошащаяся бесформенная амеба, застывшая увхода вцифровой лабиринт. Он знал, куда нужно направить этого нерешительного монстра.
        - Патон, загрузите вмою «балалайку» схему открытой части сервера «Науком»,- отдал распоряжение Циммерман. Возможно, это был ине Патон, но имело ли это значение?
        Перед глазами пробежали строчки программного кода. Уних есть уязвимые места, есть. ИМельхиор Циммерман их прекрасно сейчас видел.
        Вход влабиринт открылся, будто приглашая путника, случайно набредшего на него, войти внутрь. Что ж, часть дела сделана, дверь открыта. Теперь предстоит самый сложный этап- найти вход внужное место.
        Циммерман было рванулся кразверстым вратам, но что-то насторожило его. Что-то не понравилось ему впрограммном коде. Всамый последний момент Циммерман остановился, отправив внутрь команду тритонов, ведомую его машинистами.
        21
        Стеклянные стены, сходящиеся высоко над головой ввершине гигантской пирамиды, пребывали врежиме прозрачности. Односторонней, разумеется. Смотри куда хочешь- обзор втриста шестьдесят градусов. Высота немного подводит, но небоскребы закрывают не так уж много. Тем более «Подсолнуха» больше нет. Правда отсутствие безумного творения свихнувшегося гения скорее вызывало досаду, чем радовало открывшимися взору далями.
        Максимилиан Кауфман смотрел на мир из личного кабинета, находящегося на самой верхушке «Пирамидома». Массивного, не самого высокого, но всё же- небоскреба, выстроенного ввиде четырехгранной пирамиды иоблицованного черным стеклом. Штаб-квартира СБА Анклава Москва. Главное место мира сегодня, как считало большинство людей на планете. Как считал сам Максимилиан Кауфман, носящий прозвище Мёртвый.
        Мертвый- невысокого роста, средкими, зачесанными на пробор светлыми волосами- смотрелся невзрачно на фоне величия собственного кабинета. Ина фоне видов Анклава свысоты птичьего полета, простирающихся перед ним. Правда, это было лишь видимостью. Потому что перед Максимилианом Кауфманом все испытывали благоговейный трепет. Даже те, кто никогда не видел его хотя бы на фото.
        - О чём задумался?- Голос, раздавшийся из-за спины Мертвого, принадлежал Игорю Холодову.
        Президент корпорации «Науком» прибыл сегодня утром. Можно было обсудить все вопросы спомощью коммуникатора- сеть Анклава Москва защищали лучшие на планете машинисты, её защита была самым надежным творением цифрового искусства. Но он предпочел прилететь лично. Потратив время, которого уИгоря Александровича Холодова не было.
        «Правильно сделал»,- подумал Мертвый. Сколь надежной ни была защита, стоит вспомнить, что однажды её смогли обойти. Ине просто обойти, приоткрыв завесу, ауничтожить её начисто, ворваться всвятая святых Анклава Москва, открыть базы данных «Пирамидома» и… Иникому не рассказать отом, что было увидено там.
        За легендарным Чайкой пристально следили. Ивтот раз втом числе. Однако он сумел перехитрить всех. Чайка был гением, агении обязаны работать на Максимилиана Кауфмана, который никогда не отступался от своих намерений. Теперь Чайки не было. Физически. Не то, чтобы совсем, но… Нет, эта тема слишком сложна. Не стоит вдаваться вподробности, если можешь пользоваться результатами, не понимая процесса. Спроцессом разберутся другие.
        - Ты ведь прилетел не для того, чтобы справиться омоих мыслях?
        - Нет, Макс. Но я всё равно рад тебя видеть.
        - Я тебя- тоже.
        Мертвый повернулся икрепко пожал руку Холодову. Впрочем, выражение задумчивости иотрешенности, смешанное срешимостью, не исчезло слица Кауфмана. Именно за эту «непрошибаемость», за способность сохранять спокойствие исдерживать эмоции влюбых ситуациях, директор московской СБА иполучил свое прозвище.
        - Кто-то ломает сеть нашей северной космической группировки,- сообщил Холодов.
        - Пускай разберутся твои машинисты.- Кауфман пожал плечами. Холодов вполне мог справиться со взломом своими силами. Тем более вего распоряжении сеть Станции, которая снекоторых пор стала больше, чем сетью. Значит, дело не во взломе.
        - Ты же понимаешь, что я не стал бы лететь вМоскву только ради того, что сообщить тебе озаурядном взломе. Унас забот ибез сети хватает- переброска техники, отбор персонала, подготовка колонистов. Ты не представляешь, что творится на полигоне- базар-вокзал какой-то.
        - Как везде.- Уголки губ Кауфмана едва заметно потянулись вверх, обозначив улыбку.- Только утебя достаточно ресурсов.
        - Особенно людских- их унас сизбытком. Оттуда ивсе проблемы.
        - Вы справитесь,- отрезал Мертвый. Говорил он тихо испокойно, но слова прозвучали, как приказ.- Так что там увас ссетью?
        Холодов отошел от окна, укоторого всё еще стоял Мёртвый, исел на один из стульев удлинного стола для совещаний. На полированной столешнице лежали какие-то бумаги. Холодов машинально поднял их, повертел вруках иположил обратно.
        - Сеть ломают,- повторил Игорь Александрович.
        Теперь он говорил задумчиво, не сводя глаз сизображения, отпечатанного на верхнем встопке документе.
        Мертвый неспешно прошел через весь кабинет, который размером вполне подошел бы для игры вфутбол, исел всвое кресло. Он ждал объяснений. Похоже, уИгоря их не было, именно поэтому он иприбыл вМоскву.
        - Работают профессионалы. Внешнего подключения через Сеть не зафиксировано, спутники ломают изнутри.
        - То есть кто-то получил кним доступ прямо на орбите?- Кауфман не выглядел удивленным. Если технологии орбитальных полетов существуют ишироко известны, странно было бы считать, что ими никто не сможет воспользоваться вкаких бы то ни было целях.
        - Похоже, что так. Но это не самое главное.
        - Около недели назад европейцы совершили удачный запуск,- заметил Мертвый.- На орбиту выведены несколько спутников. По заверениям ESA, военных среди них нет, только связь иметеослужба. Вы проверяли эту версию?
        - Да, Макс. Я понимаю, кчему ты клонишь. Мы проверяли икое-что нашли. Собственно, этот факт никто ине скрывал- один из спутников, принадлежащий корпорации «Раумфарт», выведен на орбиту, лежащую взоне нашей северной группировки. Как раз той, что сейчас атакуют.
        - Что такое «Раумфарт»?
        - «Раумфарт»- это Цюрих.
        - А Цюрих- это Моратти,- закончил за Холодова Мертвый.- Да, молодец, старина Ник, не разочаровал.
        Значит, Ник Моратти не оставил затеи досадить ему, Максимилиану Кауфману. Ине только не оставил, но ипредпринимал активные действия вэтом направлении. Сначала тактические ядерные заряды- никто не предъявлял Москве никаких требований или претензий, никто не выражал угроз, но история свзорвавшимся крейсером «Истанбул» Мёртвому, конечно же, была известна. Иоцели ракет сядерными боеголовками он тоже прекрасно знал.
        Чего он до сих пор не понял, так это причины, по которой удар не был нанесен: кто-то взорвал ракеты вместе скрейсером исобой. Но кто это мог быть, изачем ему это понадобилось? Теперь уже не столь важно. Хотя выяснить подноготную этой странной истории всё равно придется. Главное втом, что Ник чуть было его не переиграл- если бы удар по Станции был нанесен, противопоставить ему было нечего. Не бомбить же всамом деле густонаселенные районы Европы. Станция не пострадала бы, чего не скажешь орепутации Мертвого. Авот «случайно» уронить спутник цюрихской корпорации где-нибудь неподалеку от самой вотчины Моратти Игорю вполне по силам. Ижертв минимум, иполучит свое.
        - Мы не смогли точно установить координаты ломщиков, но ты прав- больших сомнений, что это дело рук Моратти, нет.
        - И эти руки давно пора обломать,- мрачно вставил Мёртвый, скривив лицо вгримасе отвращения.- Сбейте спутник, ипускай Моратти сам разбирается со своими верхолазами.
        Холодов улыбнулся. Улыбка получилась недобрая- Игорь Александрович давно ихорошо знал своего друга: если он что-то решил, его трудно будет переубедить.
        - Есть во всем этом одна странность: они захватили большую часть спутников, но используют их для чего-то еще.
        - Что ты имеешь ввиду?
        - Они не пытаются проникнуть внаши базы данных. Ломщики вообще не проявляют никакого интереса кнашим сетевым ресурсам. Они перенастроили некоторые спутники- точные данные нам недоступны из-за невозможности полного контроля над Сетью- исих помощью пытаются взломать что-то, нам неизвестное.
        На лице Мёртвого отобразились редкие для него эмоции. Он был удивлен.
        - Они не пытаются найти сеть Станции?!
        - Когда взлом начался, мы именно так ирешили: сейчас начнут прощупывать все каналы, надеясь отыскать подступы кСтанции. Моратти, вероятно, сделал правильный вывод- спутников слишком много, значит, они обслуживают что-то, кроме сети «Науком». Кстати, ты так ине рассказал, для чего нам нужно столько спутников над Северным полушарием.
        - Мне оставлены некоторые планы. Спутники вних значатся. Ая не специалист вкосмической отрасли, я не знаю, для чего они. Спутниками занимается твое ведомство, Игорь.
        - И не только спутниками,- усмехнулся Холодов.
        На самом деле Мёртвый до сегодняшнего дня никогда не задумывался над заданным Игорем вопросом. Забот ибез того хватало. Аопричинах усиленной космической группировки на севере еще придет время подумать. Возможно, думать будет уже кто-то другой.
        Прошло почти четыре года. Стого дня, как на Станции работает энергетический столб, буравя Землю иулетая вверх, внебеса. Где-то там, ввышине, вокруг голубоватого марева Копья вращаются спутники. Энергетический столб уходит вкосмос только ссеверной стороны, на юге Копье исчезает внедрах планеты. Может быть, спутники нужны Копью? Не важно, сейчас это не важно.
        Миры открыты, Великое Колесо начало медленно проворачиваться, стремясь сделать полный оборот. Пока его обод сдвинулся совсем чуть-чуть, почти незаметно. Но это лишь начало. Миры открыты, илюди начинают осваивать их. Именно им, людям, предстоит вращать Великое Колесо.
        Теперь Станция не касалась Мертвого. Холодов несколько раз интересовался, когда Максимилиан посетит тринадцатый полигон. Мишенька Щеглов тактично молчал по этому поводу, но итак было ясно, что ему очень хочется узнать, почему бывший шеф отказывается от законного поста, от руководства Станцией. Но Мёртвый не собирался возвращаться кпройденному- он выполнил то, что был должен, Станция работает, врата открыты. Теперь он предоставлен сам себе- никому ничего не должен. Только себе.
        - Ты же знаешь, нам не всё объясняют,- Кауфман выразился довольно странно, но Холодов, похоже, его понял.- Какие соображения? Что ломают ребята Моратти?
        - Это могут быть ине они. Веских доказательств унас нет.
        - Доказательства есть: ни укого другого просто духу не хватило бы на подобную авантюру. Ивсё же- зачем им понадобились наши спутники?
        Холодов замолчал. Вопрос явно не требовал ответа, Макс разговаривал сам ссобой. Он думал, что могло послужить причиной столь странных действий Ника Моратти, иответа не находил. Вариантов может быть масса, но не стоит усложнять жизнь. Еще старина Оккам это придумал.
        Нет ничего странного втом, что мотивы Моратти непонятны, но это не его стиль. Вот лихо ударить тактическим ядерным зарядом по куполу Станции вего манере. Азахват спутников корпорации, тихая операция, вроде бы не несущая никакой выгоды… Конечно, просить опомощи Моратти не стал бы влюбом случае. ИКауфман скорее отрезал бы себе обе руки, чем помог ему хотя бы вчем-то. Но ведь «Науком»- это не Кауфман. «Науком» открыт для сотрудничества, корпорация искренне- ине очень, что уж греха таить,- пытается помочь миру начать жить заново.
        Ответ- самый простой и,вероятно, правильный- лежал на поверхности. Спутники использовал не Моратти. Кто-то водит за нос Ника, азаодно имашинистов Холодова.
        - Это не они,- постукивая пальцем по столешнице, произнес Мертвый.
        - Только что ты утверждал обратное,- заметил президент «Науком».
        - Нет,- отрезал Кауфман и,поднявшись, снова подошел кпрозрачной стене.
        Холодов поднял со стола распечатку, на которую то идело бросал взгляд, иподошел кМертвому.
        - Почему ты так настойчиво не пользуешься цифровыми копиями? Теперь-то можно…
        Мёртвый ничего не ответил, только плотней сжал губы.
        - Ты выбрал этот проект?- спросил Игорь Александрович, протягивая лист Кауфману.
        - Я еще ничего не выбрал. Но ты, как всегда, останавливаешься на самых безумных вариантах. Можно было бы восстановить «Подсолнух»…
        - Зачем? Мир меняется. Мы- тоже.
        - Да, действительно,- тон Мёртвого стал мрачен. Точнее- мрачней, чем обычно. Апотом, не делая паузы, он вернулся кобсуждаемой теме.- Попытка захвата спутников- дело рук ломщиков Моратти, это очевидно. Он наверняка надеется сих помощью получить доступ ксети Станции. Но вот управляет спутниками кто-то другой. Третья сила, так сказать. Возможно, машинисты Моратти ничего не могут сними поделать. Не исключаю, они пока не вкурсе, что их кинули. Это всё не важно. Меня интересует другой вопрос- для чего хотят использовать наши спутники?
        - Именно поэтому я иприлетел сюда. Мы… Извини.
        Холодов как-то неестественно закатил глаза илегонько ударил указательным пальцем правой руки оштанину. Вызов, пришедший на «балалайку».
        Сейчас Макс мог позволить себе вживить «гнездо», теперь унего появилась возможность пользоваться сетью вполной мере. Десять лет полной свободы. Почти четыре из которых уже прошли, напомнил он себе. Сегодня унего есть все. Осталось только выбрать, вкакую сторону двигаться. Автыкать всобственную голову какие-то железки он не собирался влюбом случае.
        Игорь сказал, мы меняемся. Мир изменился, мир стал совсем плох. Только полигон №13 корпорации «Науком» иАнклав Москва жили относительно нормальной жизнью.
        На Станции работа кипела. Там всем приходилось меняться, новые миры- изменят кого угодно. Но здесь, вМоскве…
        Мертвый смотрел на свой Анклав. На свой мир. Последнее время он часто делал стены прозрачными илюбовался видами вверенного ему Анклава. Завоеванного им Анклава.
        Он был здесь полновластным хозяином ине собирался что-то менять. Его боялись. Но уважали. Безы его СБА преданы ему до последнего вздоха, они уверены внём. Они знают, что сМаксимилианом Кауфманом их работа останется высокооплачиваемой, аих семьи не будут ни вчем нуждаться. Даже конторщики, бандиты, скоторыми иногда воюют его безы, ненавидящие Кауфмана на словах, молили своих богов, чтобы завтра не стало хуже, чтобы Мёртвый идальше правил Анклавом.
        Потому что хуже было везде. Прямо за бетонной стеной, окружающей Анклав, было намного хуже, чем внутри неё. Илюди понимали, что это заслуга Мёртвого. Мёртвый- это стабильность.
        Только эта стабильность постепенно начинает надоедать. Почти четыре года прошло, акакой результат?
        Кауфман положил ладони на стекло, ощущая прохладу- теперь можно не носить перчатки: стигмы сошли скистей рук. Какой путь выбрать: можно стать настоящим дьяволом ипоказать миру, на что он способен; аможно сделаться богом ивсех облагодетельствовать. Иведь есть возможность осуществить ито, идругое.
        Он не мог решиться три года. Он, Максимилиан Кауфман, славившийся своей решимостью инесгибаемой волей, не может выбрать из двух вариантов.
        Мертвый покачал головой. Может, получив свободу, он чего-то лишился? Когда выполнял долг, он видел цель, знал, для чего стремится кней. Атеперь? Унего никогда не было собственных целей, акогда пришло время обрести свободу, оказалось, что придумать их не так-то ипросто.
        Очень хотелось стать дьяволом. Lupus pilum mutat, non mentem- волк меняет шерсть, ане натуру. Так неоднократно говорил онём Таратута. Филя вообще очень остёр на язык. Но вданном случае он был прав.
        Только вот богом быть круче. Как выбрать?
        - Моратти пустил вход тритонов- мои машинисты утверждают, что эта информация не подлежит сомнению.
        Мертвый усмехнулся.
        - Ну ичто? Ник давно собирал это отребье вкакие-то концлагеря. Видимо, пришло время применить умения тритонов на практике.
        - Теперь они полностью контролируют спутники. Имои люди не могут перехватить контроль.
        Макс заметил, что пальцы Холодова начали выбивать нервную дробь по листу, который он всё еще держал вруках. Востальном ничто вего внешности не изменилось, но стало ясно, что Игорь нервничает.
        - Ты же утверждал, что новая сеть практически неуязвима?- Лицо Мёртвого приняло мрачное, «расслабленное» выражение.
        - Нет ничего неуязвимого. Тем более что я распорядился не вмешиваться впроцесс взлома. Нам ведь необходимо узнать, для чего они это делают? Но насчет тритонов, я действительно полагал… Подожди… Мои специалисты сообщили, что сеть спутников используют для взлома чего-то, находящегося на орбите. Обещали со временем исаму орбиту этого объекта выяснить.
        Максимилиан, задумчиво потирая подбородок всей ладонью, неспешно подошел ксвоему столу ивключил лежащий среди кипы бумаг коммуникатор. Он что-то листал на экране, тихо бормоча под нос:
        - Что-то на орбите… где-то это было, где-то такое значилось… на орбите.
        - Что ты ищешь?
        - Сейчас увидишь. Не стоит спускать эту наглость нашему другу Николасу- этим я займусь лично, позже. Апока не трогайте его- пусть думает, что вы его не заметили. Нужно разобраться вэтой истории. Вот, смотри.
        Мертвый поднял голову иподвинул коммуникатор кХолодову.
        «Если верить заявлениям руководителей объединенных военно-морских сил Европейского Исламского Союза, крейсер «Эль-Париж» не подвергался нападению или атаке террористов. Предварительное военное следствие выявило сбой водном из основных компьютеров системы управления крейсером, что, вероятно, ипослужило причиной трагедии. Однако окончательные результаты расследования будут известны не ранее чем через несколько месяцев. Напомню, что входе инцидента уберегов французского эмирата Прованс залпом из самопроизвольно сработавшего орудия «Эль-Парижа» был уничтожен миноносец «Алькар», после чего сбой вработе сразу нескольких зарядных установок орудий крейсера привел кдетонации части боезапаса, находящегося на борту, и«Эль-Париж» затонул. Входе трагического инцидента погибло…»
        - Что это?
        - Выпуск новостей десятидневной давности. Сбой водном из основных компьютеров системы управления военного крейсера,- повторил Мертвый сообщение диктора.- Это то самое.
        - Что?- не понял его Холодов.
        - Титериста,- не менее загадочно объяснил Максимилиан.
        22
        Сегодня всё происходило немного иначе. Не так, как впервый раз. Наверное, сказывался опыт. Хотя какой там опыт- всего второй раз всети…
        Второй раз выдался по-настоящему жарким. Теперь Лёшка уже не раздумывал ине занимался самокопанием перед тем, как приложить автоматический инъектор клоктевому сгибу ивоткнуть взатылок «балалайку», ускоренную «поплавком». Он ждал этого момента, снетерпением проверяя, не пришло ли сообщение сновым заданием.
        Его ожидание закончилось утром. «Раллер» тихонько пискнул, уведомив владельца ополученном сообщении. Чем иразбудил Лёшку, прикорнувшего тут же, рядом скомпьютером, положив голову на кухонный стол.
        Когда он вернулся домой- еще не было ипяти утра,- бабушка тихо спала на диване взале. Ихорошо, что она спит. Может, утром проснется ине вспомнит, что внук не ночевал дома?
        На удивление, вквартире был идеальный порядок. Не то убабушки случилось просветление веё болезни, не то болезнь приняла такой странный оборот. Как бы то ни было, сказал себе Лёшка, завтра идем колоть наны.
        Но никуда он, естественно, не пошел. Потому что получил сообщение сновым заданием.
        А теперь все бабушки реального мира не имели ровным счетом никакого значения. Потому что он, Лёшка Титов, был всети. Он слился сЦифрой, он сам превратился вбезудержный цифровой поток. Сегодня ему было дозволено все.
        Огромная аморфная масса, разъедающая сеть подобно кислоте, копошилась где-то справа. Лёшкины пальцы спроворностью профессионального танцора плясали по клавишам, запуская одну программу за другой, исправляя именяя код. Пока ему удавалось обмануть опасную студенистую гору, прокладывающую путь взапертых, казалось бы, наглухо лабиринтах сети.
        Лёшка не понял, что это было такое. Поначалу он решил, что это какая-то охранная программа, но когда цифровой студень попёр на амбразуры, прогрызая извилистую, но не зарастающую дорожку, стало ясно, что они сЛёшкой одного поля ягоды. Эта программа (или чем там оно являлось?) тоже занималась взломом.
        Лёшка верно рассудил, решив не открываться перед соседствующими ломщиками. Укаждого свое задание, свои цели. Одна беда, особственных целях Лёшка совершенно не вкурсе.
        Твоя цель- заработать денег на лечение бабушки. Не забыл?
        Черная пустота глубоко внутри, даже не ворганизме, абудто пришедшая из каких-то иных измерений, засасывала всвою бездну. Пустота внутри не давала покоя, она маленьким серебряным молоточком долбила по извилинам, как будто повторяя: «Ты не пошел сбабушкой вклинику».
        Да, не пошел. Акуда было деваться? Аванса всё равно не хватит на полный курс. Тем более что иаванс еще необходимо отработать.
        Поддавшись потоку совершенно ненужных сейчас мыслей, Лёшка едва не пропустил ответный удар цифровой крепости. Он заметил изменение кода всамый последний момент, еще секунда ивсе… Скорее всего, тому, чей сервер он сейчас ломал, просто стали бы известны Лёшкины данные. Но это, как ни крути, ибыло бы «всё».
        Мозг решал задачи снебывалой скоростью. Лёшка просто не мог поверить, что такое возможно. «Поплавок», казалось, слился смозгом водин организм, сбешеной скоростью считающий нули иединицы. Распаковка, загрузка, молниеносный взгляд на структуру кода, изменение иотправка сигнала. Вот тут, есть уних дыра, есть. Или её проделал вкоде сервера тот кислотный студень? Не важно, сейчас нужно пользоваться тем, что есть, разбор полетов можно устроить ипозже.
        Система отменила тревогу ивпустила Лёшку внутрь, кследующему рубежу обороны, приняв его за служебное сообщение. Студенистая масса осталась где-то сзади, свернув вдругом направлении.
        Глаза можно закрыть, клавиатуру- отодвинуть. Лёшка понял, загрузка вэлектронные элементы нейросоединений «гнезда» происходит стакой скоростью, что ему не нужно вчитываться вкоды. Он чувствовал их, понимал двоичный код, как… нет, не как букварь для малышей. Как нечто само собой разумеющееся, на уровне рефлексов. Как определяют, например, что светит солнце или идет дождь, холодно или жарко.
        Структура сервера ветвилась. Нет, это не сервер, это несколько серверов, объединенных всеть. Данные пространственного ориентирования, скорость, эксцентриситет, аргумент перицентра… Ого, куда это он попал?! Какая разница, если удалось сломать заслоны ипроникнуть внутрь системы? Теперь вся эта сеть унего как на ладони, вего власти.
        Тебе же приятно чувствовать собственную власть, упиваться ею.
        На этом задание заканчивалось- он попал внутрь, доступ открыт. Следующий сеанс… Как обычно, сообщат дополнительно.
        Нет, так нельзя! Разве можно остановиться, бросив то, что добыто неимоверным трудом иупорством?!
        Затылок ломило от перегрева, перед глазами изображение двоилось итроилось, нагоняя тошноту. Руки слушались плохо, пальцы постоянно промахивались мимо нужных клавиш. Что такое сним происходит? Только не сейчас! Осталось самое интересное.
        Лёшка ссилой зажмурился, представив то, что лежало перед ним. Огромный массив информации, меняющийся совершенно хаотичным образом.
        - Нет,- пробормотал Лёшка,- нет ничего хаотичного. Сеть- это мир порядка, мир двоичного кода, простого ипрямого, как стрела. Цифра- инструмент созидания, сила, побеждающая хаос.
        Он еще говорил что-то словами Поэтессы, бормоча под нос выдержки из «Чисел праведности», повторял «мантры» собственного сочинения. Он не задумывался над тем, что произносит. Лёшка вообще вряд ли смог бы повторить сказанное еще раз. Слова не важны, важна вера. Аон верил вто, что делал.
        В любом хаосе есть порядок. Только его нужно отыскать, найти закономерность, итогда головоломка сложится впрекрасную картину, авсе замки откроются.
        Гигантская светящаяся волна нависала над ним, готовая ринуться вниз, сметая своей мощью любого, покусившегося на её миропорядок.
        Если бы не болела голова ине двоилось вглазах! Лёшка почти понял, почти уловил суть. Но образы меркли, акоды путались вголове, становясь непонятными ичужими. Сеть больше не была его домом, она исторгала его из себя.
        Да что, чёрт возьми, происходит?!
        Совсем скоро Лёшке стало настолько плохо, что пришлось отключиться от сети совсем. Голова раскалывалась, взатылке- словно вонзили раскаленный топор. Теперь он знал, что это: разогнанная иперегретая «балалайка», безумно жужжащий «поплавок», пытающийся вывернуть мозги наизнанку. Лёшка перестал чувствовать сеть, она снова превратилась внабор летящих со скоростью света непонятных импульсов.
        И тут он понял- закончилось действие «синдина». Концентрация наркотика, убирающего боль иделающего что-то непостижимое смозгом, позволяя стать своим для электронного мира Цифры, снизилась до критического уровня. Рука решительно потянулась кинъектору, лежащему рядом на столе.
        А если бы вошла бабушка иувидела?
        Мимолетная мысль промелькнула итут же исчезла. Ему было всё равно, что увидела бы бабушка. Ему нужен «синдин», чтобы попасть всеть. Ему нужен этот наркотик. Нужен, чтобы… жить?
        Автоматический инъектор тихонько пискнул, найдя вену. Еще мгновение.
        - Нет, нет, не-е-е-ет!- заорал Лёшка ишвырнул инъектор прочь от себя. Если бы положил обратно на стол, всё равно не удержался бы инажал на спуск, снова приложив его ккоже.
        Руки дрожали крупной дрожью, по лицу струился пот, крупными каплями падая на клавиатуру «раллера». Боль вголове затмевала собой все, суживая поле зрения ипревращая мир вмаленькую, пульсирующую точку.
        С трудом цепляя пальцами тонкий пластик, Лёшка вынул из затылка «балалайку». Потом вытащил из чипа «поплавок»- горячий настолько, что рукам сделалось больно- иположил его вкоробочку. Вту, вкоторой иполучил его.
        Спешно сгрёб всё со стола врюкзак, набросил его на плечи исобрался уходить. Но вид валяющегося на полу инъектора, заправленного несколькими дозами «синдина», остановил его. Это нельзя оставлять так. Иссобой забрать нельзя. Никак нельзя, если инъектор будет рядом, устоять Лёшка не сможет. Достанет исделает себе инъекцию.
        Помнится, ты считал наркоманов падалью инедостойными жизни подонками? Мнение не изменилось?
        Нет, ответил Лёшка сам себе. Всё дело всети- вот единственное оправдание того, что он делал.
        Лёшка зажмурился иподнял инъектор спола. Интересно, зачем глаза закрывал? Чтобы не соблазниться инструментом, поблескивающим хромом? Он усмехнулся- едкий запах «синдина» манил за собой лучше любого самого распрекрасного изображения. Стуча зубами, которые Лёшка безуспешно пытался стиснуть поплотней, он забросил инъектор вшкаф за посуду исгрохотом захлопнул дверцу. Затем, не останавливаясь, быстрым решительным шагом прошел вприхожую, натянул кроссовки ивышел из дома, плотно захлопнув за собой дверь.
        Кажется, бабушка что-то кричала вслед. Но он не разобрал слов. Или показалось, азвуки доносились из коммуникатора? Хотя нет- коммуникатор давно сломан.
        А как же курс лечения нанами?
        Нудный изудящий червячок, приползший по его душу из той иномирной пустоты, методично начал грызть Лёшкину совесть. Уйди! На улице темно, какая может быть клиника?!
        Большинство платных клиник работают круглосуточно.
        Уйди, оставь свой серебряный молоточек для кого-нибудь другого!
        На проспекте Просвещения кого-то били. Повсюду валялись какие-то тряпки иразношерстный мусор, вроде бутылок исмятых пластиковых стаканчиков. Что здесь происходило? На одной из тряпок, оказавшейся обрывком полотнища слозунгом, по оставшимся черным буквам отчетливо угадывался призыв «Бей лысых». Рука непроизвольно потянулась кголове- нет, волосы на месте. Лёшка уже успел ощутить, что они действительно мешали подключать психопривод ипроизводить манипуляции с«балалайкой», но сбрить их, судя по всему, не успел.
        Воспоминание отом, что мысль такая была, мгновенно всплыло из небытия. Когда это он собирался заняться прической, не всети же?
        Из толпы человек вдесять, активно молотящих что-то, лежащее на асфальте, доносились приглушенные, захлебывающиеся крики:
        - Да я просто лысый. Волосы на растут. Братки, перестаньте, убьете же… пере… станьте.
        Молотили того лысого, который кричал. Что же здесь… Взгляд Лёшки упал на помятую иистоптанную газету, валяющуюся под ногами. Легкий ветерок нехотя ворошил страницы, перелистывая их вперед иназад. «Цифровые подонки снова готовят диверсию!»- гласил заголовок на первой странице. Фотография под заголовком изображала молодого человека сбритой наголо головой, усеянной несколькими замысловатыми татуировками. Выражение лица бритоголового не оставляло сомнений- он несомненно задумал диверсию иуже приступил квоплощению её вжизнь.
        Глаза выхватили еще несколько цифр иостановились, широко раскрывшись. Но не статья ифотография поразили Лёшку. Он увидел дату выпуска газеты. По Лёшкиным подсчетам выходило, что газета… послезавтрашняя.
        Глаза непроизвольно дёрнулись влево, запустив отображение даты ивремени на наноэкранах. Черт возьми, вгазете всё написано правильно! Это что же получается?! Где он был эти три дня?! Всети? Акак же бабушка?
        Слишком много вопросов. Ини одного вразумительного ответа. Первым порывом было- вернуться домой ивсё выяснить убабушки. Но это бессмысленно: бабушка всё равно ничего не знает.
        Она ведь кричала извала его, когда он уходил.
        Когда ты сбежал из дома, спеша скрыться от содержимого ампул винъекторе.
        Может, бабушке нужна его помощь? «Ничего, она справится самостоятельно»,- отрезал какой-то новый голос внутри головы. Это был Лёшкин голос, но он стал другим, более грубым ирешительным. Он не принимал возражений, для него не существовало ничьего мнения, кроме своего собственного.
        Сколько оставалось ампул винъекторе? Он не смотрел.
        Не нужно врать самому себе, ты ведь прекрасно видел стеклянные бока впрорези обоймы.
        Их было шесть. Атремя днями раньше там было десять ампул- полная загрузка. Выходит, он использовал не одну дозу, атри? Но как он выдержал эти три дня? Как?!
        Ты был всети. Вот ответ. Ты был дома, всвоем мире.
        - Парень, тебе чего надо?
        Лёшка поискал глазами того, кто это сказал. Обращались явно кнему. Снова возникла мысль: повезло, что он не успел сбрить волосы.
        Говорил полицейский, переминающийся сноги на ногу среди группки своих коллег. Полицейские выглядели уставшими ипотрепанными, они помахивали дубинками, словно игрались сними или отгоняли мух. Они снетерпением вглазах наблюдали за избиением лысого, которое происходило вдвадцати метрах, иничего не делали. Им не терпелось дождаться окончания потасовки иразойтись по домам. Иеще им не нравился Лёшка. Он мог создать проблемы, которых так называемым стражам правопорядка совсем не хотелось иметь взавершение напряженного дня.
        - Ничего,- стараясь придерживаться нейтрального тона, ответил Лёшка.- Просто иду.
        - Вот ииди,- посоветовал полицейский и,помахивая дубинкой, неспешно пошел всторону избивающей мужика толпы. Лысый уже перестал кричать, атолько довольно громко покрякивал под каждый удар.- Не задерживайся, тут ничего интересного.
        - Точно, ничего,- согласился Лёшка.
        Он повернул всторону центра ибыстро пошел прочь. Но не удержался иоглянулся, отойдя на полсотни шагов. Тот полицейский наотмашь колотил вошедших враж людей, оттаскивая одного за другим от вяло копошащегося лысого. Остальные полицаи посмеивались, показывая на коллегу руками. Где-то вдалеке послышался вой сирен- приближалась «Скорая».
        Безумие какое-то. Три дня словно провалились внебытие. Будто вчерную дыру засосало. Вгороде чёрт-те что происходит. Какая-то кампания по уничтожению людей, верящих вЦифру. Или это демарш против лысых? Бред какой-то.
        А ведь он три дня не был вунивере. Пропуски придется оплатить- ничего, деньги теперь есть. Но отработки ипересдачи никто не отменял. Не проблема, он справится, это раз плюнуть.
        Четыре ампулы «синдина»! Просто поверить вэто невозможно.
        Слишком мало? Тогда почему ты не взял ссобой инъектор? Там же еще шесть ампул.
        Опять этот бесцеремонный новый решительный Лёшка внутри.
        Потому ине взял, что наглый голос внутри головы пока не захватил власть. Он лишь ворчит, выражает недовольство.
        Ключевое слово- «пока». Если так пойдет дальше, то от прежнего Лёшки довольно быстро ничего не останется.
        И еще не забывай обабушке. Кто оней позаботится?
        Кому она нужна? Выжившая из ума старуха!
        Лёшка остановился иизо всех сил ударил кулаками по бетонной стене уносящегося ввысь жилого дома. Рукам стало больно, вголове немного прояснилось.
        В носу хлюпало, иЛёшка понял, что плачет. Рыдает, заливая куртку крокодиловыми слезами.
        Поздно!
        Чёрт, но почему же из головы никак не уходит образ заряженного «синдином» инъектора?!
        А то ты не знаешь. Этот образ теперь стобой навсегда.
        - Пацан, чего на холоде торчишь? Заходи.
        Прямо перед Лёшкой стоял, пошатываясь иисточая душный запах дешевого табака испиртового перегара, мужичок. Он появился здесь, словно из-под земли вырос. Глаза мужичка бегали из стороны всторону, как два плавающих вмелкой волне яблока, но явно никак не могли поймать Лёшку вфокус. Он вообще струдом держался на ногах, будучи, что называется, мертвецки пьян.
        - Куда заходить?- Лёшка задал вопрос, появившийся первым вголове.
        Он вообще плохо понял, очем говорит пьяный мужик. Голова, казалось, трещит по всем швам, неприятная слабость вногах становилась всё сильней, аруки ощутимо дрожали. Словно удряхлого старика.
        Сравнение со стариком снова разбудило воспоминания обабушке. Завтра, обязательно- завтра, сказал Лёшка сам себе. Хотелось сделать вид, что ничего особенного не происходит, что завтра на самом деле наступит светлое будущее, абабушка выздоровеет. Только верилось во всё это струдом.
        - Как куда?!- удивился мужик. Его качнуло, ион едва не свалился на тротуар, впоследний момент ухватившись за решетку соседнего окна.- В«Медведей», конечно.
        Удивление мужика было настолько искренним, что Лёшка непроизвольно заозирался, ища взглядом медведей. Не нашел. Но обнаружил дверь, прячущуюся вяме цокольного этажа, над которой скромно, небольшими блекло-красными буквами было выведено: «Бар «Три медведя».
        Ага, вот откуда вынырнул мужик. Ивсамом деле, из-под земли.
        Лёшка дернул плечами исказал:
        - Спасибо.
        Мужик остался на улице. Может, он уже завершил свое посещение бара иотправился домой. АЛёшка открыл дверь, над которой звякнули три металлических колокольчика, ивошел всумрак душного, прокуренного полуподвала.
        Людей вбаре было немного. Человек пятнадцать, от силы- двадцать. Народ восновном разношерстный иколоритный: бритые наголо, сплошь покрытые разноцветными иобъемными татуировками; здоровенные мужики сбородами до колен (некоторые из них тоже лысые); муторного вида трансеры. Лёшка на фоне этой публики смотрелся здесь, пожалуй, не менее экзотично, чем они- вгороде.
        Лёшка почувствовал себя неуютно. Зачем он зашел сюда? Разве он хочет есть? Пожалуй, да- хочет. Только теперь Лёшка понял, что не просто хочет есть, он хочет жрать- сейчас же имного. Инадо как-то унять дрожь вруках.
        Перед глазами вкаком-то дьявольском мареве возник образ инъектора с«синдином». Нет, не так, не нужно. «Хотя здесь наверняка можно разжиться дозой если не «синдина», то какой-нибудь другой наркоты»,- подумал Лёшка. Аучитывая обилие бритоголовых втатуировках, то и«синдин» тут водился сочень большой вероятностью. Но предложат его не всем.
        - Чего желаете?- снамеренным пренебрежением спросил бармен.
        - Еды какой-нибудь…- ответил Лёшка, не обращая внимания на тон.
        - Какой?
        - Вкусной. Чем вы тут кормите?
        - Вот, «берлога». Натуральное мясо.
        Бармен повернул кЛёшке панель коммуникатора, на которой было изображено нечто коричневое, политое соусом иисходящее тающим салом. Вживоте заурчало, арот тут же наполнился слюной. Руки стали дрожать сильней.
        Как-то сомнительно насчет натурального мяса вэтой подворотне, но…
        - Две таких.
        - И?
        Бармен ждал продолжения заказа.
        - И литр воды.
        Бармен разочарованно поджал губы.
        - И стакан водки,- добавил Лёшка. Если нельзя «синдин», то отчего не попробовать заменить его алкоголем. Он слышал, помогает.
        Бармен назвал сумму. Дорого до неприличия, но не настолько, как вфешенебельных ресторанах. Хотя, откуда Лёшке знать, какие цены вфешенебельных.
        После первой «берлоги» иполулитра воды немного полегчало. Но до конца не отпустило. Итогда Лёшка решился- набрав полную грудь воздуха, поднял стакан сводкой ибольшими быстрыми глотками опустошил его. Стакан! Водки!
        Он ожидал, что после такого подвига все взгляды взаведении будут устремлены на него. Чуть ли не аплодисментов извуков фанфар ждал. Но на него никто не смотрел, вообще вбаре ничего не изменилось. Всем было глубоко наплевать, что ивкаком количестве пил Лёшка. Тем более, судя по стоящим перед бородатыми мужиками кружкам, размах вдвести пятьдесят водки здесь мало кого мог удивить.
        Стало стыдно.
        В горле пекло, аперед глазами медленно начинало плыть. Не так, чтобы очень сильно, но предметы сделались мягче ивроде бы подвижней. Лёшка чувствовал, как тело медленно расслабляется, аголовная боль, всё еще сверлящая темя, уходит куда-то на задний план.
        Вторую «берлогу» он доел струдом, хотя сначала казалось, что мог бы съесть инастоящего медведя.
        Лёшка ковырял вилкой остатки еды втарелке иразглядывал посетителей бара. Странный, надо сказать, бар. Непонятное шествие, закончившееся избиением лысого мужика (вероятно, не только его одного), проходило совсем рядом, внескольких кварталах отсюда. Аздесь лысые… да что там лысые: совершенно явные ломщики или тритоны- кто их разберет- сидели как ни вчем не бывало. Они не боялись? Какая-то извращенная, безумная смелость? Или они уверены, что здесь им ничего не грозит?
        Странное место, очень странное. Вон, девушка за столиком сидит, под мутным, почти не пропускающим свет оконцем. Симпатичная. Постарше, наверное, Лёшки. Он это не по морщинам или чему-то вроде того понял, нет. По выражению лица, по глазам. Было веё глазах что-то такое… что-то взрослое. Взгляд цепкий, целеустремленный. Прическа выдает её спотрохами- голова девушки брита наголо за исключением висков. Два пучка волос- справа ислева- заплетены втугие тонкие косички, которые на затылке стянуты вкуцего вида хвост. Всё темя илоб девушки украшали замысловатые разноцветные татуировки счетким геометрическим орнаментом. Но дело не только вприческе: она, абсолютно никого не стесняясь, что-то быстро набирала на клавиатуре стоящего на столике перед ней «раллера».
        - Эй!- позвал Лёшка бармена. Водка явно брала свое, движения Лёшки сделались размашистыми, асмелости добавилось.
        Бармен подошел кЛёшке, который не стал садиться за столик, аостался возле пустующей барной стойки. Он молчал, лишь вопросительно вздернул бровями.
        - А чего увас тут- спокойно?
        Бармен пожал плечами иусмехнулся. Он понимал, что парень изрядно пьян.
        - По-разному бывает.
        - Я про вот эти.- Лёшка махнул рукой внеопределенном направлении, имея ввиду улицу.- Про беспорядки спрашиваю? Квам не заходили?
        - Нет. Счего бы?- Бармен выглядел удивленным.- Мы же их не приглашали.
        Лёшка покивал, обдумывая услышанное. Мысли клеились одна кдругой плохо. Что-то не так было вответе бармена, но поплывшее Лёшкино сознание уже не могло уловить сути. Ну ичерт сним.
        - Водки еще дай,- попросил Лёшка.
        Бармен покачал головой.
        - Я заплачу,- заверил его Лёшка.
        - Нет. Тебе хватит уже.- Он вытащил откуда-то из-под стойки высокий стакан иначал его протирать вдруг оказавшимся вруках полотенцем. Механические, закрепленные на уровне рефлексов движения. Он сразу превратился вклассического киношного бармена. Только на стакан он не смотрел, его взгляд уходил куда-то за Лёшкину спину.- Домой не дойдешь.
        Лёшка повернулся туда, куда смотрел бармен, ивстретился глазами статуированной девушкой. Девица тут же отвела взгляд иснова уткнулась вэкран.
        - Тебе ведь нужно домой?
        Лёшка покорно кивал. Конечно, ему нужно домой. Ему хоть куда-нибудь нужно, чтобы прилечь ипоспать.
        Голова больше не болела. Потому что он её не чувствовал. Он вообще больше ничего не чувствовал, только жуткое желание уснуть.
        Как вышел из бара «Три медведя», Лёшка не помнил. На самом деле, проснувшись следующим утром, он вообще не был уверен, что бар ивсе, что там происходило, было на самом деле. Только существование девушки со странной прической итатуировками не вызывало сомнения.
        23
        Окружающий мир проявился внезапно, будто кто-то включил телевизор, по которому показывали реальность. Обычную, можно даже сказать- обыденную, реальность.
        Микмак не помнил, какие события пропустил. Так же не получалось вспомнить, сколько прошло времени стех пор, как он отключился. «Балалайки» не было, глазной наноэкран отказывался воспроизводить что-либо, кроме значка сперечеркнутым треугольником чипа. Может, полетел наноэкран? Микмак не испытывал уверенности, но вроде бы «балалайки» унего нет уже не первый день.
        Он сидел вкомнате, обставленной довольно богато. Прямо перед Микмаком стоял почти белый слегким кремовым оттенком диван скожаной обивкой ирезными гнутыми ножками, по всей вероятности, из натурального дерева. Вокруг дивана вдвух огромных горшках, каждый из которых своим витиеватым орнаментом сошел бы за настоящее произведение искусства, торчали ухоженные пальмы. Высокие пальмы, высота потолков вэтом помещении позволяла. На чем сидел он сам, Микмак не понял- повернуть голову не получилось, шея ныла иотзывалась острой, похожей на электрический разряд болью.
        А вот на кожаном диване сидел, вальяжно закинув ногу на ногу итерзая зубами дымящую сигару, немного полноватый мужчина лет пятидесяти сдлинными волосами спроседью, забранными втугой хвост на затылке. Микмак потянул носом воздух, ощутив табачный дым, ивнезапно всё вспомнил. Всю историю, начавшуюся свонючей сигары Старика Ромеро, дым которой душил его вофисе их фирмы вМарселе-нуво.
        Мужчина ссигарой чему-то улыбался. Улыбка на его губах выглядела неестественной икакой-то елейной. Хотя Микмак не очень понимал значение этого слова, но иначе, чем елейной, назвать мерзенькую ухмылку было нельзя.
        С большим трудом ине без сомнения Микмак узнал велейном того странного типа- запакованного вджинсу, дерганного исперепутанными лохмами на голове, которого вофисе он сперва принял за ломщика.
        - Вы кто?- промямлил Микмак.
        Никакой уверенности, что его поняли. Сказать по правде, он сейчас исам себя не понял бы. Губы распухли, во рту пересохло, перед глазами всё плыло.
        Его били. Долго исчувством. Наверное, хотели что-то узнать. Но вопросов Микмак не вспомнил.
        Вчера- или вечность назад- снекоторых пор время утратило свое значение, ему обещали, что дадут сутки, чтобы прийти всебя. Если так можно назвать неопределенной продолжительности время, которое Микмак провел вчреве какого-то транспорта (ондаже не мог определить, что это было: мобиль, вертолет, страт или салон «суперсобаки»),- пребывая всостоянии тупой отрешенности, то они выполнили обещание. Ему сделали какую-то инъекцию. Это Микмак смутно, но помнил. Апосле реальность провалилась взамершее водно мгновение королевство сприглушенными звуками, будто ватой набитое.
        Ну апотом его привезли сюда иначали бить. Вэтом месте впамяти был провал. Непроницаемый, как черная дыра.
        Полноватый, весь какой-то кругленький мужчина, куривший на диване, хихикнул. Противно так хихикнул. Влад елейной улыбочке. Но ничего не ответил. Вообще- рта не открыл.
        - Где я?- на всякий случай спросил Микмак, понимая, что ивэтот раз ответа не дождется.
        - Почему вы так упорствуете?- поинтересовался мужчина ссигарой. Улыбка держалась на лице, как приклеенная.
        - В чем?- не понял его Микмак.
        Незнакомый собеседник откинулся на спинку дивана, пачкая падающим ссигары пеплом дорогую обивку, игромко засмеялся.
        - Браво! Вы отличный шпион, Михаэль.
        Шпион? Оком это он? Микмак никогда не был шпионом, его никто не нанимал. Или после промывки мозгов, что ему устроили вэтом доме, он не помнит чего-то из своей биографии? Голова, надо сказать, казалась тяжелой, авосприятие заторможенным. Это не только от ударов: его обрабатывали какой-то химией. Ичто он успел наговорить под «открывалкой»?
        Хотя вряд ли это была именно «открывалка»- после «сыворотки правды» безумно хотелось пить, асейчас Микмак жажды не испытывал. Был уже как-то случай…
        - Что вам от меня нужно?
        - Вы это уже спрашивали. Причем неоднократно. Как ни крути, но вы движетесь вверном направлении. Хорошо, давайте попробуем пройти всё еще раз.
        Микмак непроизвольно зажмурился- ему уже говорили так. Предыдущий раз после этих слов били. Но сейчас никто даже пальцем не тронул, аелейный ссигарой продолжал улыбаться.
        - Мои люди интересовались, куда вы дели украденный файл.
        - Я не знаю ни окаком…
        - Я уже вкурсе.- Собеседник остановил Микмака жестом, подняв свободную ладонь вверх.- Предлагаю не повторяться. Хоть я вам ине верю.
        «Резиновая» улыбка исчезла сгуб мужчины, уступив место столь же напускному выражению досады.
        - Расскажите мне лучше, что это такое.
        В руках мужчины появилась небольшая стеклянная коробочка, внутри которой мелькало что-то желтое. Он крутил коробочку из стороны всторону, изаторможенный разум Микмака никак не мог распознать предмет, находящийся внутри.
        - Что там увас?- спросил Микмак, попытавшись изменить позу, но только застонал от боли во всем теле.- Может, хватит играть взагадки? Ваши люди, помнится, хотели, чтобы я работал на вас.
        - Замечательно!- Мужчина снова расплылся вулыбке.- Рад, что вы это помните.
        - Только вы забыли объяснить, что нужно делать.
        - И все-таки.- Внезапно лицо мужчины сделалось серьезным. Перемена была настолько яркой, что могло показаться, будто унего вообще изменилась внешность.- Что вы можете рассказать мне об этом?
        - Я не вижу, что там. Только стеклянную ко-робку.
        Мужчина неспешно положил дымящуюся сигару вметаллическое- золотое?- блюдце и,поднявшись сдивана, вытянул перед собой коробку, почти уткнув её Микмаку влицо. Под стеклом была довольно крупная бабочка, зафиксированная на одной из стенок. Четыре ярко-желтых крыла, расчерченные черным контуром, по красной полоске исинему кругу внизу собеих сторон.
        Микмак пожал плечами. Он не понимал, кчему это энтомологическое шоу.
        Ты же видел такое насекомое раньше.
        - У вас там бабочка. Аот меня вам что нужно?
        - Это не просто бабочка. Это махаон.
        Мужчина как будто чего-то ждал. Какой-то реакции со стороны Микмака. Не дождался.
        - Она так называется?
        - Да.- Мужчина опустился на мягкое кожаное сиденье дивана. На его лице проступили легкие штрихи разочарования.- Вам должно быть известно это название.
        Микмак покачал головой.
        - Я не силен внасекомых.
        - Очень странно. Очень.- Мужчина задумался на мгновение, потом взял сигару и,затянувшись, насколько позволял объем легких, сказал:- Жаль, но нам придется кое-что вам напомнить.
        Микмак понял: снова будут бить. Он не раздумывал иничего не решал. Иногда знание появляется само собой, словно бы ниоткуда. Кто-то называет это предчувствием.
        Мгновение назад вкомнате спальмами не было никого, кроме них двоих, но сильный, выверенный удар прилетел вправую скулу тут же, без задержки, будто кулак материализовался ввоздухе подобно улыбке чеширского кота.
        - Мы можем вам кое-что показать,- раскуривая вдруг потухшую сигару, сказал елейный мужчина.- Просто мы надеялись на вашу порядочность.
        Странные надежды. Особенно после всего, что произошло.
        В поле зрения появился элегантно одетый человек средних лет. Нет, не элегантно, кнему подходил какой-то иной эпитет… Ах да, конечно, этот тот самый «солидный», скоторым Микмак впервые имел удовольствие общаться еще вМарселе-нуво.
        «Солидный» установил на столике (натуральное дерево, резьба, стиль барокко) небольшой коммуникатор изапустил видеофайл. На экране появились двое мужчин, водном из которых Микмак не сразу узнал себя. Второй казался незнакомым. Не то чтобы Микмак посчитал файл подделкой, просто там он явно беседовал со случайным прохожим.
        - О чем вы говорили сФриманом?
        - С кем?- не понял Микмак.
        Наверное, Фриман- это тот тип, скоторым он разговаривал под какой-то камерой наблюдения. То, что «кино» снималось именно такой камерой, сомнений не вызывало. Похоже, дело было не вМарселе-нуво. Вкадр помещался совсем небольшой кусочек улицы, иМикмак не мог узнать местность.
        …Место было темное. Не то дворы, не то бывшая улица, заваленная обломками зданий, рухнувших во время землетрясения трехлетней давности. Аможет, Катастрофа тут ни при чем- район настолько запущен, что, не исключено, дома здесь время от времени падали сами по себе, без участия стихии.
        Микмак переминался сноги на ногу, словно пытаясь согреться. Холодно ему совершенно не было,- было не по себе. Откровенно говоря- было страшно.
        Какого чёрта он согласился прийти сюда? Вернее, не согласился, анапросился сам. Узнавал, как можно попасть на юг.
        На юге торговали «бютеном»- утонувшим во время Катастрофы барахлом корпораций. Дело, если верить рассказам, безумно прибыльное. Почему-то из всех возможных вариантов, куда вложить премию, полученную после пражской кампании от Его Величества султана Махмуда пятого, он выбрал именно этот- добыча неведомого ему «бютена».
        Обещали, что именно вэто место должен подойти какой-то человек. Мол, он всё ирасскажет. Пока человека не было.
        Микмак осторожно осмотрелся, обойдя все закоулки тупика, вкотором стоял. Ничего интересного. И- никого. Ксчастью. Местечко, похоже, было настолько гиблое, что здесь не жили даже законченные бродяги.
        - Ждешь кого-то?
        Голос, раздавшийся из темноты, заставил вздрогнуть Микмака.
        - Да,- нехотя ответил он.
        Шурша бетонной крошкой под ногами, кМикмаку подошел мужчина. Высокий, вполне прилично одетый, снормальной, ухоженной внешностью. Ипочему, скажите на милость, нельзя было назначить встречу вкаком-нибудь нормальном месте?
        Пришедший ничего не говорил, ждал, когда Микмак расскажет освоих проблемах. Или предложит что-нибудь дельное.
        - Мне сказали, что вы можете помочь попасть на юг,- начал Микмак.
        - На юг тебе вполне может помочь добраться государственная транспортная линия Эль-Францы. Её как раз на днях закончили ремонтировать, вторую неделю уже поезда по расписанию ходят.
        - Мне рекомендовали одного человека. Старика. Я хотел бы попасть кнему. Он, говорят, интересные вещи находит,- сказал Микмак.
        - На юге много людей живет, среди них истариков достаточно.
        Взгляд мужчины, который Микмак ивидел-то струдом вокружающем полумраке, совершенно четко сообщал, что его хозяин чего-то ждет. Вобщем-то несложно догадаться, чего.
        - Сколько?- спросил Микмак.
        Мужчина хмыкнул иназвал сумму. Дорого. Почти половина того, что Микмак намеревался вложить вбизнес. Но Старик, имя которого было записано в«балалайке», искал как раз то, что требовалось Микмаку.
        Скажи честно, ты помнишь, как записывал это имя в«балалайку»?
        Если дальше пойдет так, как Микмак рассчитывал, то дело того стоит.
        - Согласен,- сказал он ипротянул высокому мужчине руку. Тот внимательно посмотрел на протянутую ладонь- на его лице ясно читалось недоверие инапряженность,- но пожимать её не стал.
        - Тогда пошли.
        Он повернулся ибыстрым шагом пошел прочь из глухого дворика. Через мгновение силуэт высокого мужчины растворился вночной темноте, иМикмак поспешил следом…
        - Кто такой Фриман?!- выпалил Микмак.
        Но от него ожидали совсем другого ответа. Поэтому твердый «чеширский» кулак тут же обрушился, выбрав на этот раз вкачестве мишени левую скулу. Микмак тихонько застонал- лицо почти не чувствовало боли, занемев от предыдущих побоев, но перед глазами всё поплыло, акгорлу подступила тошнота. Сотрясение мозга он заработал уже давно, теперь состояние только усугублялось.
        - Я не знаю этого человека,- быстро выпалил Микмак,- мы сним случайно встретились. Я даже не помню, где. Иочем говорили, тоже не вспомню.
        Картинка на экране сменилась. Теперь Микмак передавал кому-то невидимому- человек не попадал вполе зрения камеры- пластиковый пакет, получив взамен небольшой клочок бумаги снацарапанными корявой рукой символами. Листок был неровно сложен, ипрочесть надпись полностью невозможно. Микмак знал, что это- код для получения денег. Ему показывали процесс заключения сделки. Да, он, чёрт возьми, торговал «бютеном» исовершенно не скрывал этого! Что этим людям, вконце концов, от него нужно?!
        - Это обычная сделка!- заорал он.- Чего вы от меня хотите?!
        - Чтобы ты сказал нам, кому продал этот программный блок,- негромко ответил «солидный», иневидимый кулак снова врезался влицо Микмака.
        - Какой блок?! Я не знаю, что было втом пакете, я вообще по этой картинке не могу понять, когда игде это происходило!
        - Ты же согласился нам помочь, не так ли?- голос «солидного» оставался спокойным ировным.
        - В чем, черт возьми?!
        Отчаяние стояло на пороге. Один шаг, иМикмак взвоет волком, увидавшим луну. Он не знал, чего от него хотят, не понимал, как можно исправить положение, но совершенно отчетливо осознавал, что от него не отстанут. Решения не было. Или он не мог его найти. Пока еще маленькая надежда, что правильным окажется второй вариант, оставалась.
        - А вот здесь? Что вы делали умарсельских бандитов?!- заорал елейный. Он так напрягался, что едва не выронил сигару.
        На экране коммуникатора появились кадры, естественно, сМикмаком вглавной роли. Это место он прекрасно знал- любимый ресторан Франсуа Мажида. «Обитель Иисуса»- так он назывался. Вэтом месте Микмак бывал не то чтобы часто, но бывал. Ссамим Мажидом не обедал- не того полета птица,- но сего подручными встречался неоднократно. Бизнес есть бизнес.
        Микмак смотрел фильм ине мог понять одной простой вещи: что необычного видят эти люди вего действиях?
        - Я готов идти на сотрудничество свами. Но сначала объясните, пожалуйста, вчем оно будет заключаться,- тихо проговорил Микмак.
        - Это уже лучше,- абсолютно спокойным голосом произнес мужчина ссигарой. Елейная улыбка опять вернулась на его лицо.- Я объясню. Авы- для начала- вспомните обабочке сжелтыми крыльями.
        - Махаон?
        - Да, именно он.
        - Я не знаю названий, не силен втерминах. Но что-то похожее на эту бабочку видел.
        Повисла тишина. «Солидный», разрушив идиллию, зашуршал пластиком, убирая со стола коммуникатор. Все ждали продолжения. Похоже, они считали, что сломали Микмака. Сам Микмак так не считал: они ошибались, думая, что он на кого-то работает. Просто не хотелось вспоминать то, что было. Или, может быть, это он такой тупой, что не понял сразу, куда они клонят? Хотя эти люди явно сомневались всобственных догадках, да идогадки их были слишком уж приблизительными.
        - Чехия, Прага,- добавил Микмак, выдержав паузу.
        - Уже лучше,- кивнул «елейный».- Так на кого вы работаете?
        Микмак усмехнулся. Вернее, попытался сделать это- разбитые губы опухли ищедро снабжали организм болью при каждом движении.
        - Я же сказал: ни на кого. Работал на Ромеро. Как вас зовут? Я не знаю, как квам обращаться.
        - Слег,- представился «елейный».- Мистер Слег. Вы знаете, как на самом деле зовут Ромеро?
        Микмак заметил, что Слег упомянул оСтарике внастоящем времени. Но не придал этому значения.
        - Да. Ромулус Шнайдер.
        А теперь подумай, откуда ты это знаешь.
        - Ты прав.- Вголосе, раздавшемся из-за спины, не было привычного скрипа, но не узнать его было невозможно.- Только я никогда не представлялся тебе настоящим именем.
        Микмак поднял глаза, уже зная, что увидит- перед ним стоял живой иневредимый Старик Ромеро. Он сильно изменился, даже как будто помолодел немного.
        - Но…- только исмог выговорить Микмак.
        Ромеро усмехнулся.
        - Рассказывай. Выкладывай всё. Что произошло там, вПраге. Изачем ты пришел ко мне.
        - Работать…
        Нет, Микмак решительно отказывался понимать, что происходит. Все эти люди убеждены всуществовании какого-то заговора, центром которого стал он. Но он не участвовал ни вкаких заговорах! Не преследовал никаких целей ине искал какой-то особенной выгоды. Просто старался остаться вживых.
        Ага, именно поэтому ты стащил со склада ту штуку- программный блок- ипродал его какой-то женщине.
        - Тебе ведь неспроста показывали это кино. Мы давно следим за тобой. Так же, как ты- за нами.
        - Я не…- начал Микмак, но Ромеро не дал ему закончить. Всем итак понятно, что он хотел сказать.
        - Ты пришел ко мне.- Ромеро загибал пальцы.- Ты встречался сФриманом, ты продал программный блок этой бабе… кстати, кто она?
        - Я не знаю…
        Невидимый Микмаку хозяин железного кулака внезапно вновь материализовался где-то справа, нанеся мощный удар вухо.
        - Не надо нам врать,- сморщив от недовольства лицо, упрекнул «солидный».
        - Перестань.- Ромеро жестом дал понять «солидному», что бить Микмака больше не надо. Он, похоже, понял, что еще немного, иМикмак просто отключится.- Откуда она вообще взялась?
        - Мне её порекомендовали.
        - Кто?
        - Вы же всё снимали. Там были кадры- Фазиль. Тот лысый тип сбородкой из окружения Ма-жида.
        Ромеро удовлетворенно кивнул, Слег расплылся вдовольной улыбке. Один только «солидный» хранил на лице кислую мину.
        - Всё сходится,- сказал Ромеро.- Иты будешь утверждать, что… Впрочем, не важно. Ты всё равно не знаешь всей цепочки. Так же, как мы.
        Они тут всё рехнулись. Цепочки, заговоры, шпионы…
        Что же они достали из моря?
        Мысль остранном «бютене», поднятом со дна Марсельского залива, появилась только теперь. Микмак успел позабыть, счего всё началось. Икчему всё, вконце концов, сводилось.
        - Дай, я сним еще поработаю,- внезапно проронил «солидный», ана периферии поля зрения мелькнул обладатель «чеширского» кулака.
        Микмак непроизвольно сжался. Он уже был готов подтвердить, что угодно, во всем сознаться ивсё рассказать. Одна беда- он никак не мог понять, что желают услышать уши терзающих его людей.
        Слег спрашивал омахаоне. Что же, об этом он вполне мог поведать. Немного, но мог.
        - Не надо,- взвизгнул Микмак.- Я расскажу.
        - Действительно, перестань,- укоризненно опустив брови, сказал Слег.- Ты же знаешь, что ни ненависть, ни страдания неспособны править миром.
        Произнеся эту странную фразу, Слег усмехнулся.
        - Но страдания никто не отменял.
        - Страдание- это всего лишь отсутствие удовольствия. Оно заставляет людей стремиться, достигать чего-то, противодействовать имешать тем, кто готов управлять этим миром,- теперь улыбка Слега стала не елейной, а,скорее, мечтательной.- Только настоящее удовольствие способно перевернуть мир. Отбери уребенка любимую игрушку и,пообещав вернуть ее, можешь делать сним, что хочешь. Но игрушка- это мелочь, ерунда. Унас есть кое-что иное. Вы об этом знаете?- Этот вопрос адресовался Микмаку.
        Безумцы. Они же настоящие безумцы. Или какие-то сектанты. Других вариантов нет, он вруках сумасшедших. Единственный способ выпутаться из ситуации- подыгрывать их бреду.
        - Нет. Но обабочках я могу рассказать.
        - Ну так расскажи.
        24
        В кафе Джио был один. Слишком рано, чтобы кто-то решил отобедать. Хотя для завтрака время весьма подходящее, оказалось, что сегодня пятница. То есть выходной, азначит, на завтрак местный люд соберется позже.
        На дверях написано, что заведение работает сшести утра. Пятница не являлась исключением, но щелчок магнитного замка немного запоздал, открыв путь внутрь вшесть пятнадцать.
        Дверь распахнул хозяин. Втакую рань никого из работников еще не было. Скорее всего вэто время ивбудние дни наплыва посетителей не ждали.
        Хозяин- немолодой человек сугрюмым лицом инаполовину седыми, будто присыпанными пеплом, взлохмаченными волосами- не стал заводить снезнакомым посетителем беседу. Он лишь принял заказ- на завтрак предлагались круассаны, порошковые блинчики ияичница из натуральных куриных яиц за баснословные по здешним меркам деньги. Выбор небогат, но что еще нужно усталому путнику?
        Ночью Джио промок до нитки. Втемноте он заблудился влесу, оказавшемся совсем небольшим. Как только на горизонте показались первые проблески солнца- дождь ктому времени закончился,- стало ясно, что лес здесь совсем не дикий и,учитывая обилие протоптанных идаже крытых оставшимся еще спрошлых времен потрескавшимся асфальтом дорожек, весьма ухоженый. На противоположной стороне леса обнаружилось обширное поле сровными рядами зеленых всходов, за которым виднелся небольшой городок.
        Джио никто не преследовал ине искал.
        Судя по дорожным указателям, досмотр железнодорожного состава проводился на границе двух эмиратов. Сейчас Джио находился вОверни. Агородок назывался Шабрелош.
        Мечеть вгородке имелась, но востальном, похоже, уклад сохранился старинный, каким был во Франции со столицей Парижем без приставки «эль».
        В какой-то момент, блуждая по ночному лесу, где из-за плотного дождя игустых крон не видно было почти ничего, Джио показалось, что он потерял ориентиры, утратил чувство реальности. Несколько раз ему мерещилось, что совсем рядом лают собаки. Кто знает, может, они илаяли- мало ли вэтом Шабрелоше уличных шавок. Наверное, имеется вШаберлоше иполиция, только влес этой ночью вряд ли забредал кто-то из стражей порядка.
        Какое-то время Джио стоял, умываясь прохладными струями весеннего дождя, исмотрел втемноту леса. Всё его тело сотрясала дрожь, было очень холодно. Зубы выбивали быструю барабанную дробь, но за шумом тысяч падающих на кроны деревьев капель её всё равно не было слышно. Это теперь, сидя за столом втеплом идовольно уютном кафе, он понимал, что там не было ничего, кроме кромешной тьмы ишороха дождя. Атогда… Там, влесу, всё было по-иному. Там он был уверен, что всё происходит на самом деле, что он снова вернулся туда. Водну маленькую точку на горизонте необъятного пространственно-временного континуума, изменившую всю его жизнь. Перевернувшую её.
        Там, втемноте, он разговаривал сДжокондой. Со своей женой, окоторой ничего не слышал вот уже четыре года. Стого самого дня, когда состоялся их последний разговор.
        Вильгельмине, их дочери, было шесть. Сейчас ей было бы десять. Джио моргнул, ему казалось, для того, чтобы смахнуть слезу, но это оказались всего лишь капли дождя. Время умеет залечивать раны, любые. Иногда жажда мести настолько впечатывается всознание, что уже ине помнишь, за что мстишь. Главное- это выполнить задуманное годы назад.
        Вильгельмине сейчас десять- поправил себя Джио. Без всяких «было бы». Но вночном лесу ей всё так же было шесть.
        - Папочка!- закричала маленькая девочка стемными курчавыми волосами, падающими красивыми локонами на плечи, иогромными голубыми глазами, полными слез.- Куда мы идем, я не хочу уходить без тебя!
        В мрачном, зеленовато-голубом свечении, исходившем откуда-то из глубины леса, маячил темный, неясный силуэт человека, одетого вдлинное пальто истранную старомодную, не сказать- антикварную- шляпу. Именно он держал на руках Вильгельмину. Девочка повернулась назад, выглядывая из-за расплывающихся черным туманом широких полей шляпы. Она не понимала, почему должна уходить снезнакомыми ей людьми, почему её увозят от отца.
        - Я не хочу ехать сними,- сказала Джоконда.- Но ведь уменя нет выбора.
        Она говорила спокойно. Слишком спокойно, словно механическая кукла. Глаза Джоконды были красными, но слез вних не было- за прошедшую ночь она выплакала всё, что могла. Она смотрела на него, ивеё глазах читалась полная покорность. Она сдалась. Она считала, что он предал их.
        В ту ночь Джио был уверен всвоей правоте, он всё продумал заранее. Итолько вэтот момент, когда встретился глазами со взглядом жены, где-то глубоко вего душе зародилось сомнение, которое он быстро задавил. Теперь это самое сомнение грызло изнутри, съедало всё его естество, оставляя после себя пустоту. Черную, поглощающую всё дыру.
        Они помогли вынести вещи. Они были обходительны ивнимательны. Джио считал их друзьями. Ну, если не друзьями, то как минимум единомышленниками. Один из них, тот, что носил странную шляпу, вернулся за последним чемоданом и,прощаясь, долго исамозабвенно жал ему руку, хотя они ине были знакомы.
        Вниз, кмашине, он отчего-то не стал спускаться. Он смотрел на большой, сверкающий хромом мобиль сверху. Апрямо перед ним, из-за покрытой снежной шапкой горной вершины, медленно разжигая огонь очередного дня, поднималось солнце.
        - Всё будет хорошо, я всё продумал,- прошептал он, оставляя своим дыханием на холодном сночи стекле мутные, быстро исчезающие пятна.
        - Всё будет хорошо,- дрожащим голосом прошептал Джио во вдруг ставший непроглядным лесной сумрак. Лишь услышав собственный голос, он понял, что дождь прекратился.
        А теперь ночной кошмар казался каким-то неправдоподобным наваждением, растворившись впамяти, словно ничего такого ине было.
        - Вы не знаете, что такое «тейе»?- спросил Джио ухозяина, когда тот поставил перед ним тарелку сяичницей на два яйца, чашку сотвратительнопахнущим эрзац-кофе иодним круассаном на блюдце.
        Мужчина замер, словно наткнувшись на невидимую преграду, медленно повернул голову всторону Джио ипристально посмотрел ему вглаза. Он так ничего ине сказал, молча повернулся иушел на кухню.
        Незатейливый завтрак идаже эрзац-кофе- отвратительный на вкус, но замечательно теплый- немного взбодрили Джио иподняли настроение. Ужасы дождливой ночи теперь казались нереальными инадуманными. Мысли вголове Джио текли быстро илегко, формируя четкие иотточенные решения.
        Тебе не надоело убегать ипрятаться? Вконце концов, не для того ты это всё затеял, чтобы забиться вглубокую нору иноса оттуда не показывать.
        Джио достал из кармана пальто брусок особого пластилина, который купил еще вМарселе-нуво. Давно нужно было воспользоваться этой покупкой, ане накручивать себя, подозревая вкаждом незнакомце шпиона.
        Маленький гаджет со словом «АКОПТ» на черном корпусе оказался не таким уж маленьким. Запечатанный в«нанопластилин», он превратился вдовольно крупный шар, который наверняка привлечет внимание любого полицейского, обнаружившего такую поделку вкармане Джио. Нужно придумать что-то другое.
        Он содрал пластилин иповертел черный пластик, раздумывая, как сним поступить. Черный пластик… Это всего лишь корпус, защитная оболочка. Сама микросхема намного меньше. Небольшой нож, поданный для намазывания явно ненатурального масла на круассан, отлично справился сзадачей, сняв упругую черную упаковку несколькими крупными ломтями.
        На ладони Джио лежал маленький чип. Внутри него зашито то, что было создано этими самыми руками. То, что искали они. Правда, вчип оно попало спомощью чьих-то чужих рук.
        Решение пришло спонтанно, аименно такие решения, как правило, оказываются самыми лучшими. Джио раскатал «нанопластилин», завернул вполучившуюся лепешку чип испрятал его вмедальоне Беаты. Если бы еще как-то заварить стык двух половин, то медальон на экране наноскопа будет выглядеть литым украшением. Но для не самого внимательного взгляда сойдет итак.
        Хозяин появился как раз втот момент, когда Джио ликвидировал следы проделанной только что манипуляции спривезенным из Марселя-нуво «бютеном». Мужчина начал стремительно убирать со стола тарелки. Джио подумал, что пора расплачиваться, ивытащил из кармана несколько скомканных промокших купюр. Снимать деньги сэлектронного счета он не решился- по произведенным платежам отследить «балалайку» проще всего.
        - Тейе- это городок ксеверу отсюда,- проворчал хозяин. Он смотрел вдаль, изучая что-то за окном, иДжио не сразу понял, что обращаются кнему.- ВОверни. Есть еще Тейе вАквитании ивроде бы еще один недалеко от Эль-Парижа. Авам куда нужно?
        Джио от неожиданности дернул купюру, едва не порвав размокшую синтетическую бумагу. Знать бы еще, куда ему нужно. Да изачем ему этот самый «Тейе» тоже было бы неплохо узнать.
        - Мне всторону Эль-Парижа,- сказал Джио первое, что пришло вголову. Но вследующую секунду он уже был уверен всобственном выборе: совершенно точно, нужен Тейе, который недалеко от столицы.
        - Тогда вам на вокзал. Сегодня как раз должна быть электричка до Лиона, атам вы сможете пересесть на какой-нибудь поезд или даже на «суперсобаку». ВЭль-Париж теперь снова стало много рейсов. Страна возрождается.
        - Да, конечно. Спасибо.
        Насчет возрождения уДжио имелось немного иное мнение, но обсуждать его сейчас схозяином кафе желания не было.
        На самом деле, городков сназванием Тейе на территории Франции оказалось почти десяток. Джио не знал, зачем ищет их. Как не знал, что имел ввиду Халиль, настаивая, чтобы он запомнил это название. Но что-то вразговоре сбывшим ломщиком баварского султана его зацепило.
        Кроме нескольких городков, название «Тейе» носила какая-то неизвестная Джио корпорация. ВСети всего несколько упоминаний- слишком мелкая компания, чтобы греметь на всю страну. Джио так ине понял- была ли эта компания дочерним предприятием одной из корпораций Анклавов или являлась местным, французским детищем.
        Никакого досмотра на маленькой железнодорожной станции Шабрелоша, которую хозяин кафе назвал гордым словом «вокзал», не было. До Лиона Джио добрался вобщем вагоне местного поезда. Собственно, иного уровня комфорта не предлагалось- состав состоял всего из трех вагонов, один из которых предназначался для перевозки мелких грузов ипочты.
        В Лионе пришлось провести ночь. Джио снял номер внедорогом отеле, заплатив остатками наличности. Номер был очень запущенным, но порадовало отсутствие тараканов. Возможно, он их просто не заметил, потому что заснул, не успев даже осмотреться как следует. Спать хотелось настолько сильно, что, кое-как помывшись под вялыми, едва теплыми струями сильно пахнущей какой-то химией воды, он струдом добрался до постели иотключился, будто провалившись внебытие.
        В эту ночь ему не снились никакие сны; утром голова была свежей, идушу не терзали сомнения вправильности действий. Всё было решено уже давно, ислучай сделал возможным осуществление задуманного. Поэтому нет нужды сотню раз перетряхивать прошлое впопытках найти ответ на вопрос, который никто не задавал.
        В Тейе поезд прибыл вечером, когда закатное солнце окрасило небольшой идовольно запущенный городок вкрасные тона.
        Даже вярких багряных лучах заката городок всё равно выглядел серым ипыльным. Каким-то заброшенным он смотрелся, хотя на небольшом перроне неспешно прохаживалось несколько человек.
        На самом деле, здесь можно было ине выходить. Всё, что нужно, Джио увидел еще из вагона. Неподалеку от железнодорожной станции стояли полуразрушенные руины небольшого завода. Сам завод явно не представлял никакой ценности- иначе его давно бы разнесли вщепки. Но вот покосившаяся пыльная табличка, висящая на самом крупном из зданий, всё расставила на свои места. «Собственность корпорации АСАТ»,- было написано на ней.
        Совпадения бывают. Ине так редко, как может показаться. Можно списать подозрения на паранойю ине обращать на них внимания. Только Джио уже увидел эту надпись ивряд ли сможет забыть ее. Связь для него была самая прямая- корпорация, на которую работал он итот человек вширокополой шляпе, называлась ТАСА. Всего четыре буквы, не обремененные законом об авторском праве. Расставляй, как хочешь. Но слишком много данных- да, странных иразрозненных- сходилось водной точке.
        Ворота закрыты не были. Нет, на покосившихся ржавых створках, конечно, висела провисшая цепь, скованная огромным антикварного вида висячим замком, но она ничего не закрывала: вширокую щель можно было не просто протиснуться, аспокойно войти.
        Под ногами хрустели какие-то обломки, куски штукатурки, изогнутые металлические детали давно исчезнувших механизмов. Заброшенный завод. Причем производство здесь остановилось, похоже, давно. Еще до Катастрофы. Судя по виду городка, трясло вэтих краях не очень сильно, ивсе здания завода, хоть ипокосились немного, но устояли. Грязь изапустение.
        Но не везде имелся налет векового забвения. То тут, то там Джио замечал следы чьей-то деятельности. Аккуратные, но вполне заметные. Здесь были люди. Они ходили здесь издесь, авон там неоднократно разводили костер.
        По правую руку возвышался огромный ангар, по всей видимости, бывший врабочую бытность каким-то цехом. Огромное, кажущееся бесконечным здание, таращилось на мир темными провалами разбитых, заплетенных паутинами окон. Именно из этих окон доносились звуки возни. Внутри кто-то был.
        - Эй, мужик!- говорили на французском.
        Джио огляделся. Сердце стучало, пульс бил молотом ввисках. Руки налились тяжестью, ивпервые появилась мысль об оружии. Нет, воевать он не будет.
        А как насчет самообороны?
        Из-за груды разношерстного мусора появился обладатель французской речи. Одет он был влохмотья, немыт инечесан. Ну, конечно же, кто здесь еще мог быть, кроме бездомных бродяг. Такие площади, способные вместить всебя не менее сотни человек, простаивать не будут.
        - Чего надо?- стараясь, чтобы голос не дрогнул, резко поинтересовался Джио.
        Ему было страшно. Истановилось всё страшней- если их здесь хотя бы десяток, откупиться не получится. Иубежать сих территории- тоже.
        - Ты чего здесь делаешь?
        - Не твое дело!- рявкнул Джио изаставил себя продолжить движение. Он свободный человек, он ходит где хочет, не спрашивая мнения бомжей.
        - Подожди, подожди.- Бродяга засуетился, перебираясь через груду хлама иявно намереваясь догнать Джио.
        Повернуть назад? Добежать до ворот? Снаружи они вряд ли тронут. Джио непроизвольно глянул через плечо, оценив расстояние, отделяющее его от выхода. Нет, всё равно не успеть.
        - Подожди, я тебе говорю!- Тон бомжа стал более требовательным. Он почувствовал слабость противника, да инесколько бездомных собратьев появилось на вершине кучи, загораживающей проход внутрь заброшенного цеха.
        Что же делать? Джио боялся полицейского контроля, наноскопов иневедомых сильных мира сего, мгновенно обнаруживших его запрос об АКОПТе. Тот самый, что он опрометчиво совершил взакусочной Лучано Минелли. Но обесславном конце среди бездомного отребья он ине задумывался.
        - Вы находитесь на корпоративной территории,- неожиданно даже для самого себя выпалил Джио.- Это незаконно.
        Бомж на секунду опешил.
        - Так ты нас выселять, что ли, собрался?
        С верхушки кучи послышались смешки. Приободренный поддержкой товарищей, бомж двинулся всторону Джио. Ивэтот момент прозвучал первый выстрел.
        Бродяга странно вздрогнул, будто из него кто-то решил выбить пыль, потом остановился иприжал кживоту руку. По грязной ладони потекло красное. Группа поддержки мгновенно исчезла спротивоположной стороны горы хлама.
        Джио инстинктивно побежал. Туда, где виднелся проход между двумя зданиями поменьше. Он нырнул под своды одного из них итут же провалился под землю, наступив на плохо закрепленный лист железа. Завершив падение тремя метрами ниже, он понял, что только чудом остался цел.
        Здесь было настолько пыльно, что Джио струдом сдерживал рвущийся из глубины грудной клетки кашель. Пыль поднял он сам, приземлившись на кучу чего-то довольно мягкого, похожего на цемент. Может, это ибыл цемент- Джио не очень разбирался встроительных материалах.
        - Куда он делся?
        Приглушенный голос доносился сверху. Говоривший мужчина ходил не прямо над головой, но где-то совсем рядом. Иискал он, должно быть, не подстреленного бомжа.
        - Да здесь он. Куда бы ему деться,- ответил второй голос, после чего наверху что-то сгрохотом упало, ивнебольшом бункере, вкотором оказался Джио, стало темно.
        - Думаешь, при нём что-то есть?
        - Откуда мне знать? Итебе не советую забивать голову подобными вопросами. Наше дело- привести его, куда сказано.
        - И то правда. Куда же этот хмырь запропастился?
        Эти двое говорили на амия. Полиция или спецслужбы? Какая, всущности, разница, откуда они. Для Джио конечный результат вряд ли изменится, будь они хоть посланниками Милостивого Владыки храмовников.
        Рука непроизвольно нащупала медальон, висящий на шее. «Они пришли за этим, все-таки они выследили его»,- пронеслась вголове мысль.
        Едва различимый призрачный свет лился справа, из большой широкой трубы. Надо бы осмотреться. Джио забрался внутрь трубы- не разогнуться, но на четвереньках он вполне внеё поместился. Осторожно пополз вперед. Пыльный лаз изгибался кверху, вероятно, выходя на поверхность внескольких метрах впереди. Главное, не шуметь, напомнил себе Джио итут же сгрохотом скатился вниз. Прислушался. Тихо, на шум никто не отреагировал. Ушли?
        Джио снова попытался подняться по трубе. Раньше по ней, похоже, сгружали этот пыльный порошок. Эх, если бы был пистолет… Правда, боец из тебя, Джио, никудышный. Не был ты никогда бойцом ивряд ли станешь. Аесли попасться кэтим двум, то не станешь уже никем вэтой жизни. Как же они его вычислили?
        Труба вывела внебольшой загончик рядом со строением. Разгрузочный пункт для грузовых мобилей, тут даже знаки какие-то стояли.
        Джио повертел головой из стороны всторону. Вокруг ни души. Бежать сейчас или подождать, пока всё успокоится?
        Не боец, ты, не боец.
        Чего бы оно успокаивалось, если эти двое пришли за ним? Ибез него они не уйдут. Так что, трусливый заяц, надо бежать. Причем быстро итихо.
        Перед тем как сорваться сместа, Джио заметил, что непроизвольно набирает впоисковом окошке, всплывшем перед глазами, название здешней компании: «АСАТ». Но посмотреть результаты он успел, лишь когда остановился далеко за воротами злополучного завода.
        Его никто не преследовал.
        Они наверняка искали не его. Им нужен кто-то из местных бродяг. Не иначе кто-то из бомжей стащил что-то не то ине втом месте.
        Джио резко дернул воротник куртки, едва не разорвав застежку. Всё впорядке, медальон на месте.
        «Компания «АСАТ» является дочерним предприятием корпорации «Тейе» (головной офис расположен вАвиньоне, Эль-Франца, торговое представительство вЭль-Париже по адресу…)»- эта надпись висела перед глазами. Единственная надпись- других компаний стаким странным названием впоисковых базах данных зарегистрировано не было.
        Значит, корпорация «Тейе». Халил очень хотел, чтобы он запомнил это название. Зачем? Очень много вопросов имало ответов. Икто такой этот Халил? Он ведь еще что-то говорил иоб отце Джио.
        Здешнее расписание движения поездов Джио нашел быстро. Всего через полтора часа вЛионе должна остановиться «суперсобака», следующая до Эль-Парижа. Очень удачно, стоит поспешить.
        25
        Мерный гул двигателей не раздражал. Скорее, убаюкивал. Иэто раздражало- сейчас нет времени на сон. Даже на пятиминутный отдых нет.
        Со стороны могло показаться, что президент корпорации «Науком» Игорь Александрович Холодов отдыхает. Может быть, даже задремал. Но так лишь казалось, он думал.
        То, что рассказал Максимилиан, походило на сказку. Не очень умную исовершенно фантастичную. Причем фантастика носила явно ненаучный оттенок. Он рассказывал о«Титеристе». Странном таинственном проекте некоей корпорации, окоторой ничего не было известно- ни названия, ни места расположения. Вероятно, корпорация всё же располагалась водном из Анклавов. Скорее всего, по немногочисленным данным, добытым людьми Кауфмана, европейских.
        - И чем так примечательна эта «Титериста»?- спросил Холодов. Втот момент он еще улыбался, считая, что Макс решил позабавить его очередной европейской байкой.
        - «Титериста»- это слово мужского рода,- не изменяя привычной мрачности лица, заметил Кауфман,- испанское. Означает: «кукловод».
        - И какими он водит куклами?
        - Не знаю. Возможно, любыми. Ты слышал что-нибудь оЛэйгуне?
        - Китайское цифровое чудо, которое поднебесники угробили два года назад вАфрике?
        - Именно. Только вАфрике поднебесников, по их словам, не было. Исключительно патрулирование прибрежных вод.
        Холодов усмехнулся. Кауфман- нет.
        - Поднебесники тщательно скрывают это чудо, выдавая за сверхсекретную разработку, оставшуюся еще спрошлых времен. На самом деле, нам доподлинно известно, что проект начинки орбитального истребителя китайцы сами не разрабатывали. Они не то украли, не то купили данные. Впервую очередь, Лэйгун- средство информационной атаки. Он может делать что-то скомпьютерными сетями, подчиняя их себе.
        - Макс, я знаю всё, что известно по проекту «Лэйгун». Разведкой по этому вопросу занимались мои специалисты.
        Мертвый бросил на Холодова многозначительный взгляд.
        - Да, по твоему совету,- добавил Игорь Александрович.- Но при чем тут эта… этот… скакого бока Лэйгун имеет отношение к«Титеристе»?
        - Весьма вероятно, Лэйгун- это лишь одна из деталей «Титеристы». Скорее всего относительно небольшая деталь. Данных по этому проекту слишком мало, но очень на то похоже, что тот, кто будет владеть «Титеристой», рано или поздно станет хозяином компьютерных сетей. Любых. Ты хорошо слушал об аварии на европейском крейсере?
        - Эта система совершенно неуязвима?
        - Маловероятно. Об этом проекте не было почти никакой информации, только слухи. Думаю, их можно разделить надвое, если не натрое.
        - Считаешь, кто-то проводил испытания?
        - Не знаю. Вряд ли. Скорее непроизвольно сработала какая-то из систем. Если бы «Титеристу» кто-то испытывал, её не пришлось бы искать вкосмосе- хозяева ведь должны иметь полный доступ.
        - При чем тут космос?- Несмотря на полученные сведения, Холодов пока не видел четкой связи предположений Макса сего проблемой.
        - Насколько я понимаю, по завершении проекта планировалось накрыть земную поверхность сетью орбитальных станций, входящих в«Титеристу». Чтобы площадь воздействия была максимальной.
        - Им бы никто не позволил планомерно разместить станции на орбите,- заметил Игорь Александрович.
        Мертвый многозначительно посмотрел на него.
        - Но ведь ты же ничего не знаешь отом, что пытаются сломать через твои спутники,- заметил Макс.
        Холодов задумался.
        - А если ухозяев хотят её отобрать?
        Мертвый пожал плечами.
        - Если эти люди хотят захватить управляемый орбитальный комплекс спомощью твоих спутников, то они просто сумасшедшие- спутники работают всоставе компьютерной сети. Дальше продолжать?
        Холодов покачал головой. Да, если «Титеристой» кто-то управляет, перехватить контроль над спутниками большого труда не составит. Во всяком случае, на первых порах, иесли то, что рассказал Макс, является правдой. Впрочем, нет ничего совершенного и,рано или поздно, ахиллесову пяту удастся найти иуэтой мифической «Титеристы».
        Холодов поинтересовался, почему Макс не стал искать информацию по проекту дальше. Оказалось, Мертвый считал, что проекта «Титериста» больше не существует. Он даже не подозревал, что какую-то часть успели отправить вкосмос до запуска Станции. Потому что после Катастрофы об этом странном деле ничего слышно уже не было. Вероятно, проект вместе сразрабатывающей его корпорацией канул вЛету во время одного из многочисленных землетрясений или цунами.
        Макс ничего не предлагал. Впоследнее время он вообще вёл себя довольно сдержанно. Поддерживал относительный порядок вМоскве, упорно расширял территорию своего Анклава, преимущественно всеверном направлении. Но внём больше не ощущалось той неуемной целеустремленности, того несгибаемого стержня, который присутствовал раньше. Мертвый выдохся? Нет, Холодов вэто не мог поверить.
        Макс привык бороться, он привык брать то, что ему нужно, никого не спрашивая. Брать любой ценой. Асейчас ему не скем бороться. Анклавы пытаются восстановить свое величие- небезуспешно, но уже сейчас ясно, что «как до Катастрофы» не будет никогда. Эскадры государств регулярно барражируют воды Баренцева моря, демонстрируя силу, но не решаются не то, чтобы применить ее, адаже заявить хоть какие-то притязания. Все ждут. Надеются, что Мертвый самостоятельно сойдет смировой политической арены? Рассосется, как надоевший прыщ? Игорю Александровичу не нравилось так думать- неужели они ждали правильно?
        Сам же Холодов ждать, чем закончится история сзахватом его спутников, не собирался. Он собирался стать хозяином этой самой Титеристы (или самого?), что бы сие чудо собой ни являло.
        Однако если то, что рассказал Макс, правда… Нет, нахрапом эту штуку не взять. Здесь нужно действовать тонко, можно сказать, филигранно.
        - Игнат, что со спутниками?- Холодов связался смашинистом, пользуясь специальной линией сдвойным шифрованием. Впрочем, вличном самолете президента корпорации «Науком» иной ине существовало, аесли сложнейшая вмире многоуровневая защита иотключалась, то точно не по вине удачливых ломщиков. Если Холодова могли подслушать, значит, он хотел, чтобы его подслушивали.
        - Мы потеряли контроль над Сетью. Почти полностью. Нашими остаются только три спутника, но их, похоже, не ломали ссамого начала,- вголосе Игната проступали явные панические нотки. Неужто ивсамом деле всё так плохо?- Мы больше не можем поддерживать нормальную работу Сети вСеверном полушарии.
        - Недовольные есть?
        - Пока никто не предъявлял претензий. Но, думаю, это лишь вопрос времени.
        - Вы вычислили орбиту того, что ломают спомощью моих спутников?
        Пропади они, эти спутники. Новые запустим, аНику Максимилиан обещал «пообломать руки» влюбом случае. Если рассказ Макса хотя бы наполовину- правда…
        - Основные данные- да. Не совсем точно, но найти сможем. Но унас проблема: они ломают защиту нашего сервера. Пока держимся, но ломают вполне успешно.
        - Кто?
        Холодов желал знать точно, чтобы удавить наглеца… когда его люди получат всю необходимую информацию.
        - Не знаю. Сигнал идет со спутников, но он настолько хаотичный, что почерк не понять. Уменя такое впечатление, что наш сервер не является целью, просто он попал вперекрестный огонь сторон, ведущих сражение внутри сети спутников. Да, хорошо, держите!- Последняя фраза предназначалась явно не для ушей начальника. Игнат никогда не нарушал субординации- если он перебил Холодова, значит, необходимость была действительно неотложная.
        - Вычислите орбиту!- Холодов исам не заметил, как перешел на крик.- Как только получите данные, верните спутники. Хватит играться!
        Игнат что-то пробормотал вответ, Холодов не понял слов.
        Проблемы развивались слишком стремительно. Чтобы выиграть, ответные действия должны быть еще более быстрыми. Нельзя дать врагу прийти всебя. Лучшая защита- нападение, иконтратака далеко не худший его вариант.
        - И готовься лететь вкосмос,- добавил Игорь Александрович.
        Он ничего не знал наверняка. Но основная линия будущего генерального плана предстоящего сражения как-то вдруг вырисовалась перед ним, немного размытая, но идущая во вполне угадываемом направлении.
        - Я же… куда?- Похоже, машинист решил, что ослышался.
        - На орби…- Холодов не успел закончить фразу, потому что его перебил крик Игната:
        - Включить все фильтры. Отсекайте его, отсекайте! Мне нужно, чтобы вы вскрыли эту заразу. Ипобыстрее!
        - Что случилось?
        - Простите, господин президент. Ломщики захватили нашу серверную станцию. Наземную. Теперь пытаются проникнуть во внутреннюю сеть нашей службы. Стараемся локализовать. Мы справимся, не…
        - Взорвите его кчертовой матери!- заорал Холодов. Только теперь он понял, что ответил машинист на приказ вернуть спутники. Он сказал: «Если получится».
        Макс уверен, что «Титериста» способна захватить практически любую компьютерную сеть. Черт его знает, как это делается- Холодов вообще не разбирался ввариантах цифрового захвата,- но никак нельзя позволить этой дряни укорениться всети полигона. Мало ли… Даже визолированном сервере.
        Игорь Александрович понял, что боится. Страх он счел иррациональным- он боялся того, очем практически ничего не знал. Не знал даже, вкаком роде говорить об этом… явлении. Может, оттого ибоялся, что не знал?
        - Что взорвать?- паники вголосе Игната прибавилось.- Нам нужны данные. О, чёрт…
        - Что там увас происходит?!- заорал Холодов, но понял, что разговаривает спустотой: связь смашинистом прервалась, на повторные запросы его «балалайка» не отвечала.
        Игорь Александрович машинально, не раздумывая, вытащил из кармана коммуникатор инабрал стационарный номер кабинета Игната. Раздался гудок, потом вдинамике что-то щелкнуло. Ивэтот момент самолет вздрогнул ирезко нырнул вниз, заставив выпитый несколько минут назад сок подступить ксамому горлу. Пальцы выронили коммуникатор, вголове пронеслась крамольная мысль: «Вот ивсе».
        Никаких «всё»!
        - Какого чёрта?!- рявкнул Холодов по внутренней связи.
        - Извините, господин президент, атмосферные явления,- ответил голос пилота.- Минут десять-пятнадцать может еще немного потрясти.
        В дверях появился стюард со стаканом воды ималенькой беленькой таблеточкой от укачивания на подносе.
        Холодов посмотрел виллюминатор. Две черные точки истребителей, сопровождавших самолет президента корпорации «Науком», двигались параллельным курсом. Как положено. Всё, как должно быть, ничего непредвиденного не случилось. Тогда отчего так онемели кончики пальцев, исердце столь старательно пытается выпрыгнуть из груди?
        - Не надо,- сказал Холодов, махнув стюарду.
        Атмосферные, значит, явления. Игорь Александрович поднял сковра коммуникатор иеще раз набрал номер машиниста. То, что он услышал, ему совершенно не понравилось.
        - Я не… что-то с«балалайкой»… мы сними…- Игнат не говорил, он, скорее, выдавливал из себя слова. Совершенно бессвязные иотрывистые. По звукам было похоже, что машиниста кто-то пытается задушить.
        - Я сказал, взорвите сервер кчертовой матери!- заорал Холодов и,отключившись, набрал номер Щеглова. На коммуникаторе. Воспользоваться «балалайкой» ему отчего-то не пришло вголову.
        - Да, Игорь Александрович,- комендант Станции ответил мгновенно. Словно ждал звонка Холодова.
        - Миша, умашинистов проблемы со спутниками,- Холодов говорил ровным испокойным голосом. Щеглов не подведет, главное- ввести его вкурс дела.- Разберись, пожалуйста. Исервер- они тебе скажут, какой- уничтожьте как можно быстрее. Физически уничтожьте. Исделай это очень быстро.
        - Хорошо, Игорь Александрович.
        - И распорядись, пожалуйста, космическому отделу: пускай срочно готовят пилотируемый полет. Подробности я объясню лично, когда доберусь.
        - Конечно.
        Макс отлично разбирался влюдях. Он разглядел Мишеньку Щеглова, приблизил его ксебе. Апотом поставил его на то место, которое по всем параметрам должен был бы занять сам. Ине прогадал. Иногда Холодову казалось, что Щеглов иМакс один итот же человек. Не внешне, акогда он видел, как действует комендант Станции. Вкаждом его распоряжении, влюбом принятом решении ощущался дух Мёртвого.
        Холодов глубоко вздохнул иоткинулся на спинку кресла. Раз за дело взялся Мишенька, можно не волноваться… так сильно.
        Игорь Александрович посмотрел на часы. Сколько там? Скоро- через полчаса- он сам будет на Станции. Что нужно делать, он уже знал.
        На «балалайку» пришел вызов. Звонок из Эль-Парижа, министр информации Европейского Исламского Союза. Вот иначалось- первые недовольные неполадками вработе сети.
        Холодов заставил себя улыбнуться. Получилось легко- большая практика.
        - Здравствуйте, уважаемый Абдул Саид!
        26
        Дыхание перехватило. Воздуха не хватало, перед глазами плыли черные круги, но вдохнуть не получалось. Или получалось, но кровь никак не желала впитывать кислород? Непонятно, ничего не понятно!
        Лёшка падал, стремительно летел сквозь тьму вкакую-то совсем уж бездонную пропасть. Никакой надежды остановить падение или хотя бы разбиться онесуществующее дно, чтобы разом прекратить ужас, вывалившийся следом за ним из сети.
        - Бабушка,- позвал Лёшка слабым, едва слышимым голосом: на большее не хватало дыхания.- Ба, помоги…
        Бабушки не было. Ни вбездонной черноте, кружащейся внутри Лёшкиной головы, ни вреальном пространстве. Иникаких признаков её близкого присутствия.
        По спине пробежали мурашки, выжав остатки холодного пота. Что стряслось сбабушкой?! Они ведь должны были сегодня идти вклинику вводить наны! Он же записался на прием кврачу вклинике на Литейном, он же…
        Никуда они сегодня идти не должны. Так же, как не ходили ни вчера, ни позавчера. Ивклинике на Литейном Лёшка тоже не был. Ограничился просмотром сайта этой клиники ипрочтением краткой памятки для пациентов, собирающихся подвергнуться программируемой нанотерапии.
        А бабушки на самом деле нет.
        В памяти всплыли медленно вращающиеся ярко-синие огоньки «Скорой». Две мигалки, напоминающие странные инопланетные рога из низкобюджетных фантастических голофильмов, двигались слишком медленно. Сломались? Лёшка знал причину этой медлительности маячков, но всячески старался придумать что-нибудь другое, более-менее убедительное.
        Мигалка крутилась снормальной скоростью. Это Лёшка всё воспринимал слишком быстро. Нереально быстро. Потому что «синдин» вего крови увеличивал скорость восприятия внесколько раз. «Синдин» и«поплавок» взатылке.
        Сквозь бездонную черноту Лёшка увидел собственные руки, которые неуверенным движением выдернули из «раллера» проводок психопривода. Шум вушах мгновенно стих, ачернота, летящая навстречу ивызывающая чудовищную дурноту, стала медленно, но верно рассеиваться.
        Бабушки не было. Кроме огоньков «Скорой», Лёшка вспомнил, что бабушка кричала. Громко иистошно. Противно так кричала, выла на одной ноте. До или после «Скорой»? Наверное, до. Иначе, чего бы еще было вызывать медиков? Кстати, как звонил в«03», Лёшка решительно не помнил.
        В тот момент ему было не до бабушки. Ему оставалось сделать несколько последних движений, залить на вскрытый уже сервер пару программ инасладиться победой. Но тут- бабушка со своими воплями. Кажется, она упала вприхожей. Или кузком коридоре, ведущем на кухню. Туда, где со всем своим цифровым хозяйством обосновался Лёшка.
        Единственное, что Лёшка помнил, это неестественная поза, вкоторой лежала на потертом линолеуме бабушкина левая нога. Потом приезжала «Скорая»… Нет, дальше впамяти ничего не осталось, кроме медленно крутящихся синих огоньков. Наверняка медики увезли бабушку. Не важно, нужно закончить дело, атогда…
        Вот только всеть он больше не полезет.
        Хочется, да?
        Лёшка понял, что кивает втакт собственным мыслям. Да, ему безумно хотелось оказаться вцифровом мире снова. Но теперь он боялся. Страх сковал его тело иразум, страх лишал воли… Как он сможет жить здесь без этого мира?
        Когда прочная, как тяжелая броня производства «Науком», стена виртуальной крепости обрушилась, радость Лёшки была недолгой. Он провалился туда следом за уничтоженной преградой. Он бы не смог устоять- что-то безмерно сильное имудрое влекло его внутрь, подчиняя себе его «балалайку», перестраивая под себя программную начинку его «раллера». Оно бы идушу из него вынуло, еслиб Лёшка каким-то чудом не сумел отодрать психопривод.
        Лёшка осторожно глотнул. Вгорле прошуршало ибольно закололо. Слюны не было, но глотнуть хотелось очень. Значит, «синдин» еще не закончил действие. Аголова гудит, будто колокол. Что же будет, когда наркотик исчезнет из крови?
        - Кому же выгодны подтасовки на выборах?- незнакомый голос прозвучал громко иотчетливо.
        Лёшка вздрогнул. Вернее, вздрогнул бы, еслиб мог. На самом деле он лишь медленно поднял веки. Ощущение, будто вглаза соли насыпали.
        Окружающий мир фокусироваться не желал, представ пестрым размазанным пятном, но черный тоннель, несущийся навстречу, ксчастью, уже исчез окончательно. Лёшка пошарил перед собой рукой, наткнулся на «раллер» ипо изменившемуся тембру звучания понял, что голос доносится оттуда. Судя по нервному напору, скоторым вещал говоривший мужчина, Лёшка случайно запустил последние новости. Хорошо, что психопривод выдернут, иначе новости шли бы внутри головы. Со всей их нервностью инапором.
        Лёшке не было сейчас интересно, кому выгодны подтасовки, но ведущего новостей мало занимали Лёшкины желания, ион продолжал, не меняя интонаций:
        - Оппозиция раздувает скандал, делая упор на то, что нынешний президент прилагает всё усилия, чтобы остаться на посту на второй срок. Намеки на нечестную предвыборную борьбу сыплются на президента со всех сторон. Его обвиняют ворганизации ифинансировании полуподпольных сообществ асоциальных элементов, причисляющих себя ктак называемым адептам Цифры. Достаточно вспомнить тритонов ито, сколько сил потратил на борьбу сцифровым злом законно избранный шесть лет назад президент, чтобы понять, сколь бессмысленны эти обвинения. Опросы анонимных респондентов, проведенные по Сети, показывают, что президента поддерживает более пятидесяти процентов избирателей. Так давайте вернемся квопросу, скоторого началась наша программа: кому выгодны подтасовки на выборах?
        Какие выборы, какие респонденты?! Лёшке было глубоко наплевать ина выборы, ина кандидатов вместе среспондентами, но он прекрасно понимал, что их- адептов Цифры- попросту подставили. Какие опросы по Сети? Совершенно никаким секретом не является факт, что почти две трети населения России лишены возможности пользоваться Сетью. Нет улюдей Сети. «Балалайки» даже не носят.
        - Кто-то опять хочет скомпрометировать президента,- не унимался ведущий.- Но, ксчастью, вмешательство новоявленных тритонов впрограмму подсчета голосов было вовремя обнаружено иустранено. Сейчас, всрочном порядке, проводятся тщательные проверки итестирование всех остальных систем голосования. Народ един всвоем порыве.- На экране появились кадры шествия, подобного тому, спризывом бить лысых, завершение которого видел Лёшка- люди не позволят какой-то цифровой гнуси подорвать стабильность встране!
        Цифровая гнусь это, надо думать, адепты Цифры, подобные Лёшке.
        Их подставили, чтобы получить выгоду. Не важно, какую, сейчас Лёшка не всилах понять даже самые простые вещи, ауже сложные политические интриги были выше его понимания ивнормальном состоянии.
        А теперь адепты Цифры перестали быть нужны. Теперь вПитере бьют лысых. Потому что народ- за стабильность. Потому что- против тритонов. Иникого не интересует, откуда лился сигнал в«балалайку» Коннектора.
        А ведь на самом деле об этом сигнале не знают исами адепты. Почему подобная мысль только теперь возникла вголове? Ачто изменилось бы, возникни она раньше?
        Что они все делали на собраниях «Обители Цифры»? Ломали порносайты иполуподпольные серверы? Тренировались вмастерстве взлома? Или заливали необходимые заказчику данные на правительственные серверы?
        От обилия совершенно ненужных сейчас мыслей голова стала болеть сильней.
        Лёшка зажмурился, плотно смежив веки, пока перед глазами не начали плясать темно-багровые пятна, апотом резко открыл глаза. «Раллер» стоял на столе прямо перед ним. Там, где идолжен был стоять. Вот только стол оказался какой-то незнакомый, облезлый, спочти полностью содранным искусственным шпоном под дерево. За открытым «раллером», на экране которого продолжался выпуск новостей, жгучим пульсирующим пятном моргала люминесцентная лампа. Каждый всплеск её активности врывался потоком боли куда-то под лобные кости.
        Очень хотелось закрыть глаза, но Лёшка заставлял себя смотреть на этот пульсирующий свет, разглядывая несуществующие столбцы цифр, убегающие вверх. Он знал, что это такое- подправленные данные тех самых серверов, окоторых сейчас разорялся вновостях нервный инапористый ведущий. Именно так выглядела молитва Цифре. Именно он, Лёшка, вместе состальными адептами заливал на мнимые «порносерверы».
        Напористый голос новостного ведущего запнулся на полуслове, картинка покрылась крупнопиксельной рябью иисчезла, оставив на органической матрице «раллера» лаконичный непроницаемо-черный прямоугольник. Во внезапно наступившей звенящей тишине Лёшка услышал тонкий протяжный стон. Не сразу сообразил, что стонет он сам. Понял, когда влегких закончился воздух, извук исчез одновременно со вздохом. Где это он, чёрт возьми?
        В памяти тут же появилась картинка из их сбабушкой… надо же выяснить, что сбабушкой, как-то помочь ей… из его квартиры: «раллер» на кухонном столе, ворох проводов вперемешку систочающими вонь тухлой органики консервными банками, контейнер от «поплавка», наполовину заряженный инъектор, пустые, разбитые ампулы из-под «синдина». И, самое главное, характерный едкий запах, которым на кухне пропиталось всё. Казалось, сам воздух там превратился в«синдин».
        Если медики из «Скорой» смедленными синими огоньками видели всё это… Акак, скажите на милость, они могли не видеть? Да «синдином» из Лёшкиной квартирки несло, как навозом из авгиевых конюшен.
        Значит, скоро сюда прибудет полиция. Совсем скоро. Вряд ли медики не сообщили об этом обнаруженном притоне. Нужно собираться иуходить.
        Лёшка стал стремительно складывать разложенное перед ним оборудование. Инъектор сампулами был здесь же. Внутри всего две ампулы. Остальное разъедает Лёшкин организм изнутри. От этой мысли безумно захотелось закашляться.
        Началось? Или просто нервы шалят?
        Он ничего никуда не положил. Даже сместа не сдвинул. Вся решимость была внутри головы. Ита слишком быстро исчезла. Наружу ничего не выплеснулось- казалось, чтобы просто двинуть рукой, необходимо согласовать желание головы смышцами ипрочими необходимыми для этого частями тела заранее ичуть ли не вписьменной форме.
        И потом- куда это он собрался? Вокруг нет ни одного знакомого ориентира. Он не дома ине помнит, как попал сюда.
        Да, где же я, чёрт возьми?!
        Черный прямоугольник на экране «раллера» моргнул, всего на мгновение там появилось лицо президента- улыбающееся ирешительное вборьбе за стабильность ипротив тритонов,- апотом изображение снова исчезло.
        - Где я?!- выкрикнул внезнакомый чужой полумрак Лёшка иподнял глаза, намереваясь осмотреться более внимательно.
        Он замер, почувствовав, что сердце ухнуло впромежность, апотом, стукнувшись пару раз изнутри об задницу, скатилось кпяткам. Прямо перед ним сидела девушка, девчонка даже, лет пятнадцати. Странная, нехарактерная для этих широт внешность, черные, лохматые волосы до плеч, немного раскосые черные же смеющиеся глаза, темная, словно сильно загорелая, кожа. Она улыбалась, ибыло веё улыбке что-то такое…
        Лёшка не понял, что было сдевчонкой не так, но подобного страха не испытывал, наверное, никогда вжизни.
        Повел себя Лёшка странно, минутой позже он уже не мог объяснить, почему так сделал. Вместо того чтобы попытаться заговорить со странной гостьей, он заорал, чуть не сходя на ультразвук, ирезко ткнул девчонку рукой. Пальцы провалились впустоту, не найдя опоры; Лёшка упал лицом на раскрытый «раллер».
        Прямо перед глазами моргала яркая, режущая глаза пиктограмма сперечеркнутой антенной- сетевой сигнал исчез.
        Посмотри там, внизу- не обделался ли?
        Лёшка резко поднялся, сбрасывая соблезлого стола мелкий скарб, но перед ним никого не было. Вообще вмаленьком итемном помещении без окон не было никого, кроме него.
        Вот так иначинаются глюки. Ведь именно так опытные наркоманы называют это явление? Некоторые даже сперепугу выходят вокна. Лёшка понял, что, хотя иобошлось по-маленькому, он обмочился. «Это хорошо,- подумал он,- что здесь окон нет, штаны-то высохнут…»
        Хотелось плакать. Выть вголос ирвать на себе волосы. Ачто толку? Он сам сделал выбор, он сам так решил. Осталось лишь выяснить, кто обитает втемном лабиринте, который он открыл всети.
        И вкотором ты едва не заблудился.
        Откуда-то сбоку послышались шаги. Шорох подошв по шершавому бетону. Очень знакомая походка. Знакомая, только Лёшка никак не мог припомнить, откуда.
        Его губы неумело цепляются за разукрашенные помадой чужие, язык, словно слепой котенок, тычется ведва приоткрытые зубы, апарой минут раньше сбоку, именно из того самого места, доносился шорох подошв обетон…
        В тот день он был со Светкой. Как он мог забыть, он же целовался сней?! Первый поцелуй, ивсё такое. Самый первый.
        Школьный подвал. Вот, где он. ИоСветке он вспомнил не случайно.
        - Света, это ты?
        Собственный голос показался чужим инеестественно звонким. Это нормально, это потому, что пусто здесь. Аеще винтонации через верх хлещет страх.
        - Алёша! Стобой всё впорядке?
        Точно, Светка. Сердце всё еще колотилось, но оно уже вернулось на положенное место вгрудной клетке. Наверное, сейчас ночь, иСветка сегодня снова дежурит. Иначе его сэтим барахлом давно бы выбросили отсюда. Аеще вероятней- сдали бы полицаям.
        - Нормально, нормально.
        Лёшка встал, намереваясь отстранить от себя появившуюся взакутке Светку. Чего это он нюни распустил? Поцелуй вспомнил… Глаза пробежали по округлостям Светкиного тела. Жирная корова. Сдетства была страшненькой, такой иосталась. Гадкий утенок вырос, превратившись вотвратительную гусыню, ане влебедя, вопреки ожиданиям.
        - Алёша, зачем ты это?..- видимо, Светка имела ввиду инъектор, показывая ладонью на стол. Или «раллер». Или «раллер» вместе синъектором.
        - Так надо,- пробурчал Лёшка, пряча дорогостоящий скарб врюкзак.
        Какое ей дело?! Тоже нашлась, заботливая мамаша! Сами знаем, что нам изачем!
        Она дернула его так, что погруженная вполумрак подвальная комнатка пошла вЛёшкиных глазах кругом. Он рефлекторно попытался поймать равновесие, растопырив руки, но не удержался иупал, повиснув на Светке. Его руки шарили по её пухлому телу, пытаясь найти опору, аэта толстая дура, похоже, решила, что Лёшка вздумал проявить нежные чувства и,судорожно всхлипывая, впилась вего полуоткрытый рот губами. Из её рта сильно итошнотворно пахло какой-то синтетикой стоматно-луковым ароматизатором.
        Лёшка просто не смог сдержаться. Его стошнило прямо на Светку, залив её лицо иодежду яркой, остро пахнущей желчью.
        На секунду оба замерли. Светка рефлекторно подалась назад, Лёшка чуть не упал, опершись остол.
        - Извини,- пробормотал он ипродолжил засовывать вещи врюкзак.
        Светка медленно опустилась на бетонный пол итихо, как-то совершенно обреченно, завыла. От этого звука сделалось не по себе.
        - Перестань,- сказал Лёшка, не поднимая головы, идобавил:- Пожалуйста. Иоставь меня впокое. Уйди. Не трогай меня, я сам всё решу.
        Он продолжал бормотать, аСветка тихонько выла.
        Уходя, он зацепил ногой какую-то сумку. Видимо, её принесла Светка. Внутри лежали три пластиковых фляжки сдешевой водкой очень сомнительного качества. На этикетке не было даже самых простеньких чипов, почти от руки нарисована. Зачем она это принесла сюда?
        Лёшка пожал плечами, потом открутил крышку и,совершенно не задумываясь, высосал из узкого горла несколько глотков. Еще раз пожал плечами- никакой реакции, словно просто воды попил. Ему стало всё равно, всё вмире сделалось абсолютно безразличным.
        Еще одну неоткрытую бутылку Лёшка засунул врюкзак иушел.
        Через пять минут он, не переставая повторять одни ите же слова, вышел на улицу. Там действительно была ночь, правда, Лёшка не знал, какого дня. Было тепло, но на асфальте лежал тонкий слой быстро тающего снега.
        Пальцы легли на клавиатуру, автоматическими движениями поглаживая пластик. Впальцах сейчас не было надобности, просто привычка. Всё внимание приковано кэкрану, там разворачивается основное действие.
        - Ты считаешь, оно стоит этого? Вот всей этой мерзости и…
        - Я не считаю,- ответил голос.
        Она сидела перед включенным «раллером» одна. И, на самом деле, ни скем не разговаривала. Точнее, не произносила слов- слова звучали внутри головы, транслируясь на «балалайку». Откуда шел сигнал, она не знала идавно уже перестала пытаться узнать. Она убедилась, что это невозможно сделать.
        Он не считал, она это знала. Не знала она одного- зачем продолжала работать сэтим… Собственно, она даже не знала, кто он. Иногда ей казалось, что этот… это существо не является человеком. Она называла его Безликим Призраком. Потому что именно Безликим Призраком он ибыл.
        - Ты же видишь, что происходит смальчиком. Он всего лишь хотел спасти бабушку.
        - Это не важно. Если бы хотел- спас бы. Вконце концов, ты не заставляла его забыть обольной бабушке. Ведь так?
        Девушка отвернулась. Просто привычный жест. Человеческий жест. Призраку всё равно, он на неё не смотрит. Но видит, она это знала. Даже если разбить ивыковырять камеру «раллера», найти иуничтожить всё, что может следить вцелом квартале, Безликий всё равно будет её видеть.
        Он прав. Ион неправ. Это называется лукавить- говорить правду, но искажать её, совсем чуть-чуть, лишь придав ей иной оттенок.
        - Почему именно он? Ивчем виноваты остальные?
        Она не спрашивала. Ине ждала ответа, но Призрак решил удостоить её слова вниманием:
        - Ты же знаешь, он единственный, кто подошел. Признаться, я исам удивлен: всего два кандидата.
        Да, подошел только один, но кандидатов два. Призрак всё правильно говорит. Второй кандидат- она. Вот только…
        - Но стобой могло ине получиться. Ты же помнишь, ломщица по имени Лиса однажды переборщила с«синдином». Так что, сама понимаешь, для тебя это наверняка билет водин конец.
        Она понимала.
        Она была той самой Лисой. Иногда казалось, что это всё, чей-то вымысел, что не было никакой ломщицы Лисы, взломавшей два года назад сеть Анклава Эдинбург и,лишь благодаря непонятному чуду, выжившей после страшной передозировки «синдина». Не было черноволосой девчонки сраскосыми глазами Кхайе Сабай, выходившей всеть под именем Мыш из диких джунглей забытой всеми богами страны Мьянмы, которая существовала теперь на картах лишь номинально.
        Именно вМьянме она ипознакомилась сБезликим Призраком. Тогда он был просто заказчиком, для которого она подтасовывала данные всводках биржи Eurex. Это поначалу, апотом Призрак разрешил ей просматривать его программы.
        Он не разрешил, он хотел, чтобы ты их изучила. Теперь ты знаешь, зачем.
        Корпорации раскрыли Мыша инаняли dd, чтобы его уничтожить. Но Кхайе удалось выйти живой иневредимой из той передряги. Тоже, можно сказать, благодаря чуду.
        Как-то многовато чудес на одну жизнь.
        Призрак помог ей получить новое имя. Сейчас её звали Зарема, ацвет волос снова перестал быть рыжим- именно такими локонами наградила природа британскую девчонку Альмас Хамидди, ставшую Лисой. Да иволос она оставила немного: два пучка на висках, заплетенных внесколько тонких тугих косичек исхваченных вхвост на затылке. САльмас всё началось, но имя не имеет значения. Важны дела, важны результаты.
        А дел за неполных два года сделано немало. Правда, смысла она не видела ни водном, аПризрак скуп на объяснения.
        Она не понимала, зачем делала то, что делала. Вдействительности они не занимались взломом- разумеется, защиту серверов часто приходилось вскрывать, но она ничего не брала оттуда, не сливала информацию, как делали обычные ломщики. Она не меняла работу систем, не портила наноскопов. Восновном она, наоборот, добавляла- внедряла программы, выданные ей Призраком.
        Иногда делами приходилось заниматься вреальном мире. Например, организовать доставку какой-то «балалайки», явно выдранной из головы трупа, которую Призрак почему-то называл «африканской». Или создавать странное кафе для ломщиков ипрочего сброда, отлично защищенное иимеющее собственное подключение ксети.
        - А мне бы не хотелось утратить тебя,- добавил Безликий.
        Небывалый случай: Безликий Призрак, всемогущий властелин цифрового мира, позволил себе проявить эмоции. Или это не эмоции, авсего лишь обычный прагматизм: она нужна Призраку, иему не хочется потерять ценный… материал? Не важно. Она ненавидела этого гада, всегда являвшегося встранном обличье бесформенного, пребывающего впостоянном движении антрацитового облака. Но она верила ему, чувствовала, что под его руководством делает нечто очень большое иправильное.
        «Мы меняем мир»,- этой фразой Безликий отвечал всякий раз на вопрос, что они делают. Только так, никогда иначе.
        - Остальные не нужны,- констатировал Призрак.
        Иногда он отвечал на её вопросы до того, как девушка успевала их сформулировать. Иной раз делал настолько большую паузу, что Зарема не сразу понимала, очем идет речь.
        - Они верили вто, что делали,- сказала она.
        - Тот, кто действительно верит, не отступится от своей веры.
        - Но вгороде объявлена настоящая охота…
        - Вспомни костры Святой Инквизиции. Разве это ослабило веру?
        - Чью?
        - Обеих сторон. Иво что всё превратилось теперь- на костях христианской Традиции пляшут хунганы Католического Вуду, аученые могут изобрести что-то действительно стоящее, лишь работая из-под палки. Или из страха. Традиции никогда не становились сильными, если им не скем было бороться. На самом деле Традиции вообще не появляются, если нет борьбы. Вся жизнь- борьба.
        - Люди устали бороться,- ссожалением вголосе проронила Зарема.
        Призрак забулькал.
        - Когда остановится борьба, не станет ижизни…
        Он словно ждал продолжения. Хотел, чтобы она развила его мысль.
        - Тогда появится что-то другое,- простой логический вывод.- Она доставила удовольствие Безликому.
        - А мы меняем мир.
        - Но этот мальчик…
        - Этот мальчик кое-что может. Надеюсь, что сможет. Ведь это ты разглядела то, что он должен сделать.
        - А ты мне подсунул этот мозгодробительный код, который они считали молитвой Цифре. Сначала испытал его на мне, апотом рассказал, что сним делать.
        - Поэтому мы знаем, что ты тоже подошла бы.
        - Но ведь тебе не хотелось бы…
        - Мне было интересно.
        - И этот цифровой лабиринт- ты подсунул его мне еще там, вМьянме. Аеще мы поделились им снекоторыми европейскими корпорациями, помнишь? Тогда, почему именно этот мальчик, почему ты не можешь получить результат из рук мощных лабораторий?
        - Мир не изменишь водиночку.
        Призрак так ине рассказал, кто он такой. Он так ине рассказал, чего хочет добиться. Он ничего ей не рассказал, хотя за два года их общение приобрело явный приятельский оттенок. Безликий всегда отвечал уклончиво, выдавая лишь ту порцию информации, которой считал нужной поделиться.
        Зарема вздохнула иперевела взгляд на экран «раллера». Туда транслировалась картинка суличных камер наблюдения. Алексей Титов, осунувшийся, ссовершенно серым лицом изапавшими безжизненными глазами брел неровными шагами по слякотным улицам Санкт-Петербурга. Он был похож на мертвеца. Он уже ибыл бы мертвецом, если бы не одно «но»- он верил. Инес свою веру внутри себя.
        27
        С тринадцатого полигона «Науком» так никто ине позвонил. Они вообще не проявляли беспокойства, словно ничего не происходило.
        А происходило очень многое. Все новостные каналы- те, укоторых осталась возможность вещать хотя бы вурезанном режиме,- наперебой рассказывали опроблемах ссетью «Науком», охватившей почти всю Европу. Сети больше не существовало, только несколько фрагментов, пропускная способность которых не позволяла продолжать нормальную работу.
        Доигрались! Теперь «Науком» севропейцев не слезет, теперь они все вруках москвичей: захотят, отключат ипоследние остатки.
        Обвал сети «Науком» мог бы поднять настроение президента Моратти. Он даже успел порадоваться пришедшему известию. Правда, совсем недолго, до тех пор, пока не получил звонок от Циммермана, несущего какую-то околесицу. То есть минуты три, не больше.
        Сеть «Науком» рухнула. Но операция Ника Моратти не имела кэтому отношения. Скорее, наоборот- оба явления совершенно точно были взаимосвязаны иимели одну причину. Иодин исход: атака машинистов Цюриха закончилась чем-то… Циммерман не смог сколько-нибудь внятно объяснить, чем именно всё закончилось. Он не знал.
        Дверь кабинета открылась, ина пороге появился начальник машинного отдела. Без стука ипредварительного сообщения. Моратти собрался было отчитать наглеца, но, увидев его глаза, передумал. Когда улюдей такое сглазами, увещевать их вчем-то бесполезно, всё равно понять ничего не смогут. Ник непроизвольно перевел взгляд на штаны Циммермана, но мокрого пятна там не было. Аведь вполне могло бы быть- Мельхиор напуган до состояния заикания.
        - Какого черта увас происходит?- спросил Моратти.
        Президент СБА говорил медленно, глядя мимо собеседника. Казалось, что он думает очем-то, мимоходом ведя беседу. Но на самом деле Ник боролся сжеланием задушить машиниста.
        - Я не знаю!- Циммерман перешел все границы, схватив шефа за рукав ипытаясь повернуть его лицом ксебе.- Они применили что-то… что-то… я не знаю…
        Моратти сотвращением на лице резким движением стряхнул руку Мельхиора.
        - Перестаньте заикаться. Что вы вообще знаете?
        - Я не могу. Я не знаю…- Циммерман продолжал лопотать, его губы дрожали, аруки не находили покоя.
        - Успокойтесь,- сказал Моратти.- Съешьте яблоко, Теодору это помогает.
        Бигглс сидел вкресле. Вданный момент яблоко он не жевал, но потемневший на воздухе огрызок уже лежал на кожаном подлокотнике.
        Циммерман схватил яблоко, чуть не сбросив вазу на пол. Несколько раз помахав им из стороны всторону- Бигглсу пришлось увернуться, чтобы не получить краснобоким плодом по голове,- он все-таки смог найти собственный рот и,словно кляп, воткнул яблоко взубы. Из уголков рта потекли струйки желтоватого сока. Циммерман наконец замолчал, но ноздри его продолжали раздуваться, выпуская на волю частое нервное посвистывание.
        - Что увас случилось?- уже спокойней поинтересовался Моратти.
        - Он спутники просрал,- подал голос сидящий вкресле рядом сМельхиором Тео.
        Циммерман бросил полный ненависти взгляд на Бигглса, схрустом откусил почти половину яблока, вынул его, наконец, изо рта иприсел на стул возле стола для совещаний. Он смотрел прямо вглаза Моратти, не сводя взгляда, исосредоточенно жевал, апотом проглотил недожеванный кусок, явно ставший ему поперек горла, ирезко кивнул, соглашаясь со словами Бигглса. Похоже, ненависть кТео немного привела его вчувство.
        - У нас потери,- сообщил Мельхиор. Было видно, скаким трудом ему удается не перейти снова на крик.- Физические. Группа «особых сил» вполном составе, двое наших машинистов и… ивсе машины, включенные всеть.
        - Что сними?- спросил Моратти.
        Бигглс отчего-то хмыкнул идостал из внутреннего кармана пиджака коммуникатор.
        - Мертвы.- Циммерман произнес слово спокойным ровным голосом, но глаза его при этом, не мигая, смотрели водну несуществующую точку пространства.
        - А сжелезом что?
        - Не знаю. Мы не пытались включать- мало ли, что туда могло попасть. Но, похоже, сгорело. Полностью, микросхемы выгорели.
        - Вот почему они не реагировали на наши действия,- задумчиво произнес Ник.
        - Я не знаю…- голос главного машиниста снова начал срываться на крик.- Я был там, я видел. Сам еле ушел. Я не знаю, как можно было совершить такое. Мы проломили брешь, мы уже были внутри- почти внутри, оставалось сделать всего один шаг, иконтроль над сетью Станции был бы унас вруках. Только все, кто туда вошел, обратно не вернулись.
        Моратти резко повернул голову, как-то странно посмотрев на Циммермана.
        - Как случилось, что «особые силы» попали всеть Станции?- спросил президент.
        Бигглс на секунду отвлекся от своего коммуникатора ивставил:
        - Он, видимо, работает на тритонов. На этих… поклонников Цифры.
        Ник бросил на Теодора недовольный взгляд, задумавшись, какого чёрта он делает в«тихом месте». Смутно припоминалось, что он сам его вызывал минут десять назад, но вот оставаться здесь Ник ему не приказывал.
        Моратти подошел кБигглсу. Тот задумчиво водил пальцем по экрану коммуникатора, на котором плясало дьявольский танец антрацитово-черное, подернутое каким-то странным муаром пятно.
        - Что это утебя?
        Бигглс стремительно сбросил картинку испрятал гаджет вкарман.
        - Просто заставка,- объяснил он, улыбнувшись своей жутковатой улыбочкой.
        - Я… я испугался,- оказывается, Циммерман всё это время, уткнувшись взглядом впол, бормотал одно ито же.- Я испугался.
        - Чего?!- закричал на него Моратти.
        Нику до чёртиков надоел концерт, который разыгрывал перед ним Циммерман. ИТео со своими замечаниями тоже надоел.
        - Мы словно куда-то провалились. Они как будто ждали нас, знали, вкаком месте мы будем ломать защиту. Мощности не хватило, пришлось увеличить количество тритонов. Потом еще раз…
        - Сколько их было подключено вмомент этого вашего… инцидента?- спросил Бигглс.
        «Что он себе позволяет? Не слишком ли зарвался наглец Тео?»
        - Теодор, ты свободен,- сказал Ник.
        Бигглс перевел взгляд на Моратти. На мгновение на его лице отобразилось замешательство- не ожидал, похоже, что его выпрут из «тихого места». Потом он улыбнулся иподнялся из кресла.
        - С Кольского полуострова только что стартовала ракета,- сообщил он, задержавшись на секунду вдверях.
        - В «Центре подготовки» пятьдесят трупов,- сообщил Циммерман.- Они не умерли, но… трупы.
        Машинист, похоже, не слышал последних слов Бигглса, он был полностью поглощен мыслями онеудачном взломе сети Станции.
        - Какие трупы?
        Моратти, напротив, раздумывал об информации, выданной Тео. Он набирал номер начальника отдела информации, но тот позвонил на «балалайку» президента сам. Ничего произнести он не успел, так как Моратти опередил его:
        - Почему я узнаю озапуске ракеты стринадцатого полигона не от вас?
        - Я именно по этому поводу ипросил соединить меня свами.- Тон начальника отдела информации был озабоченным.- Пресс-служба «Науком» сообщила, что запуск связан снеобходимостью ремонта некоторых спутников корпорации.
        - Автоматическая станция?
        - Нет, полет пилотируемый.
        - Хорошо, держите меня вкурсе. Что там увас струпами?- последний вопрос адресовался кЦиммерману.
        - Было подключено пятьдесят тритонов. Все они мертвы.
        - Причина смерти?
        - Я не знаю…
        Черт бы его побрал, этого Циммермана! Он ничего не знает. Судя по всему, сегодня от него никакого толка не будет. Нужно его отпустить, пускай придет всебя. Ипорядок всвоем ведомстве пускай наведет.
        - Идите, Мельхиор, разберитесь со всем. Когда что-нибудь прояснится, доложите.
        Циммерман нервно кивнул и,прихватив недоеденное яблоко, убрался прочь из кабинета.
        А Нику стоит заняться своими проблемами. Как там сказал машинист- они нас как будто ждали? Странно, но уМоратти снекоторых пор тоже появилось подобное ощущение. Словно его действия известны всем заранее, аот него только иждут, когда он сделает что-нибудь, чтобы выставить себя на посмешище. Сначала ракеты сядерными боеголовками, теперь этот взлом, ккоторому весь Цюрих готовился почти год. Столько сил исредств, ивсё впустую.
        Предположение было только одно- кто-то сливает информацию. Кому? Мертвому? Скорее всего, кто еще может так пристально интересоваться делами Николаса Моратти?
        Не важно, кому сливают данные, важнее найти того, кто это делает. Иудушить ублюдка.
        Хотя нет- удушить всегда успеется. Лучше понаблюдать, скормить ему дезу ипосмеяться потом последним самому.
        Только кто это может быть? Кто зарылся, словно крот, внедра СБА, вего, Ника Моратти, вотчину?
        В курсе почти всех последних планов был Тео. Он не только многое знал, но исам являлся автором немалого числа операций. Слишком большого. Не зря ли он так доверился Бигглсу?
        Служба внутренней безопасности неоднократно проверяла подноготную Тео по запросу президента. До Катастрофы жил вБерне, был мелким предпринимателем официально истоль же мелким бандитом- неофициально. ВЦюрих попал спервой волной эмигрантов из Европейского Исламского Союза, до того, как границу закрыли. Закрыли вынужденно, несмотря на протесты Баварского Султана- разрушенный Анклав просто не смог бы переварить такой поток беженцев, захлебнулся бы насмерть.
        Тогда пришлось применить оружие. Неоднократно, не брезгуя даже тяжелыми «ревунами». Жертв было много, однако иначе поступить было просто нельзя: Моратти спасал Анклав. Испас.
        Но вот Бигглс со свойственной ему пронырливостью всё же успел попасть вЦюрих. Ине только попал, но ивполне успешно обосновался здесь, сколотив команду, которая взялась крышевать строителей. Строили тогда много, исейчас стройка продолжается полным ходом. Апотом он понял, что работать под крылом СБА намного выгодней, иподрядился на поиск тритонов идилеров, взявшихся продавать на улицах Цюриха запрещенный «синдин». Его никто не просил, он сам решил помочь родной службе безопасности. Ичерез полтора года стал правой рукой Николаса Моратти.
        «Слишком уж резко он сменил род дейтельности ислишком гладко унего всё получилось,- подумал Ник.- Нигде не зацепишься. Собирать очередное досье на Теодора не имеет смысла. Уже собирали. Да ине до того сейчас- нужно думать, что говорить европейцам ичто делать со своими, цюрихскими верхолазами».
        Моратти понимал, что вэтот раз попался всобственный капкан. Ничего, ине из такого выбирались.
        Он вызвал секретаря.
        - Шлоссе, подготовьте, пожалуйста, полный список корпораций, принимавших участие вкосмической программе. Да, сперечнем имен иконтактов.
        28
        Ствол автомата изрыгал потоки пламени снова иснова. Каменная крошка сыпалась со всех сторон, больно кусая незащищенные участки кожи. Микмак несколько раз выстрелил вответ, но безнадежность этой затеи была ясна ссамого начала- он не мог даже носа высунуть из-за каменного выступа, за который свалился, когда лейтенант оттолкнул его слинии огня.
        Он что-то кричал старому еврею, возрастом, казалось, сравнимому ссамой Староновой синагогой. Микмак не понимал собственных слов, он орал машинально, что обычно говорят втаких случаях: что-то типа «Уйдите!» или «Лежать, не поднимать головы!». Но раввин не слушал. Собственно, он его ине слышал- грохот стоял такой, что вушах медленно, но верно нарастал монотонный гул, перебивающий все остальные звуки. Слуховые рецепторы почти истощили свой запас прочности ирешили временно отдохнуть. Еврей продолжал настойчиво ползти всторону Микмака, залегшего внеудобной позе за изгрызенной пулями колонной. Какого чёрта ему нужно, сидел бы себе ине отсвечивал.
        Микмак бросил взгляд туда, откуда полз раввин. Тесные темные катакомбы старой синагоги были густо забрызганы кровью. Туристов Микмак не увидел, только чью-то руку, явно уже неживую, торчащую из-под горы осыпавшейся штукатурки. Что они вообще здесь делали, эти туристы?
        Время от времени Микмак вскидывал автомат ипускал вполумрак, то идело расцветающий смертельным цветком огня, ответную очередь. Вряд ли пули могли найти цель, Микмак стрелял, чтобы не дать противнику приблизиться.
        И еще он пытался перевернуться, принять какую-то более удобную позу, чтобы можно было хотя бы двигаться относительно свободно. Да уж, упал он очень неудачно.
        А раввин продолжал ползти. До Микмака ему оставалось еще метров пять или шесть- приличное расстояние, учитывая сложившиеся на сегодня всинагоге обстоятельства. Губы еврея постоянно двигались, он не то жевал что-то, не то бормотал. Молился, наверное. Правильно делал- сейчас молиться самое время.
        Под задницей неприятно хрустнуло, Микмак рухнул на пару десятков сантиметров вниз, больно приложившись окаменную крошку позвоночником. Кевлайкра могла защитить от проникающего ранения- не на такой, как здесь, дистанции, конечно, но давление камня особенно не задерживала. Этих сантиметров хватило: Микмаку, наконец, удалось вынуть застрявшую вразломанной колонне ногу иперевернуться.
        Он осторожно выглянул. Ни зги не видно. Темно идымно. Пороховой дым клубился, придавая объем солнечным лучам, бьющим из маленьких оконцев ивсевозможных щелей. Выглядело красиво, черт возьми. Но безумно мешало видеть противника. Вообще закрывало весь обзор.
        «Балалайка», снабженная военным комплексом, оценила ситуацию ипереключила вид врежим тепловизора. Прямо влицо Микмаку смотрел ярко-красный, разогретый до пары сотен градусов ствол автомата.
        - Ах, ты…- начал Микмак, падая, но дымный сумрак снова расцвел огненным цветком.
        Последнее, что осталось впамяти, это короткая, но какая-то странная боль чуть выше лба иприкосновение неожиданно мозолистой руки раввина. Дополз-таки старый еврей.
        Дальше всё накрыла темнота.
        А потом- Микмак не знал, сколько прошло времени- он обнаружил себя стоящим над распростертым телом бойца. Тело было мускулистое имертвое. Совершенно точно мертвое, живые так не лежат- слицом, повернутым на без малого сто восемьдесят градусов назад. Лица видно не было, его скрывала тонкая бесформенная маска из какой-то эластичной ткани. Скорее всего, подумал тогда Микмак, излучение наноскопов она не пропускает.
        Было тихо. Он всё еще находился внутри Староновой синагоги. Аперед ним лежал труп одного из бойцов, появившихся здесь вдруг иположивших весь взвод Микмака. Игруппу туристов, которых неизвестно кто пустил взону, вплотную примыкающую кместу боевых действий.
        Метрах втрех обнаружились еще два тела. Увсех, так же, как было упервого свывернутой головой, прострелена шея.
        Свой автомат Микмак не нашел. Но ибеглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что стреляли вбойцов практически вупор ине из автоматического оружия. Скорее всего из «дыродела». Только, кто? Раввин, что ли?
        Бородатый еврей сидел там, где его впоследний раз видел Микмак. Глаза закрыты, он сусердием бормотал непонятные слова.
        Чем это он их, словом, что ли? Микмак невольно усмехнулся. Нет, старик на роль убийцы головорезов не подходил.
        «Дыродел» он обнаружил усебя за поясом. Немного подумал, ничего не понимая, потом тщательно отер вороненый металл окакую-то тряпку, валявшуюся под ногами, ивложил пистолет владонь одного из бойцов.
        Форма похожа на баварскую, но какая-то нестандартная. Просто похожа. Иникаких знаков различия, кроме маленьких желтокрылых бабочек, вышитых укаждого на правом плече.
        Микмак ходил по разрушенной синагоге, пытаясь найти кого-нибудь живого. Или какое-нибудь объяснение произошедшему. Он ничего не соображал, голова чумная, будто огрели чем-то тяжелым.
        Вспомнился удар по лбу; Микмак потер волосы, там была небольшая ссадина имелкие, засохшие на волосах капельки крови. Больно не было, только немного чесалось.
        Снаружи послышался шум. Похоже, кто-то разговаривал. Судя по отрывистости фраз ирезкому шуршанию камня под подошвами, прибывшее подкрепление занимало позицию. Микмак ничего не понимал- вушах всё еще стоял гул.
        А потом раввин резко вскинул голову ипронзительно заорал…
        Микмак, хватая ртом воздух словно выброшенная на берег рыба, вскочил спостели. Всё тело болело, на лбу выступили крупные капли холодного пота. Из груди вырывались хрипы исвист, горло перехватило. Наверное, именно из-за этого он не заорал вголос. Как тогда, вслед за воющим раввином.
        Этот сон повторялся раз за разом. Не часто, ксчастью, не каждую ночь. Иначе Микмак, скорее всего, уже сошел бы сума. Сон не менялся, лишь обрывался каждый раз вразных местах- вот сегодня он не увидел, как из-под груды осыпавшейся спротивоположной стены штукатурки выбралась женщина. Единственная выжившая туристка. Иногда сон продолжался идальше, до того момента, когда всинагогу ворвались свои иснова отправили Микмака внебытие ударом приклада взатылок. Очнулся он только «на приёме» у«мозголома». Но это ему уже не снилось. Никогда. Это он итак прекрасно помнил.
        Микмак машинально попытался сжать голову руками, но руки оказались связанными. Мгновение он смотрел на свои грязные собломанными ногтями посиневшие ладони, перетянутые взапястьях пластиковым шнуром, апотом всё вспомнил. Сегодня от него ждали какого-то результата. Он должен работать. Не ведая, что нужно делать- вэтом икрылась основная проблема.
        А если он не сделает, то его убьют.
        Хотя убьют его влюбом случае, это Микмак понимал совершенно отчетливо. Так стоит ли продлевать мучения еще на несколько дней? Ответ крылся вчеловеческой природе: инстинкт самосохранения еще никто не отменил. Да инадежда всегда умирает последней. Наверное, уже после того, как перестанет биться сердце.
        - И долго ты собираешься валяться?
        Микмак резко повернулся на голос. Он считал, что находится впомещении один.
        Рядом, буквально вметре от того места, куда бросили вчера Микмака игде он до сих пор лежал, на старом обтрепанном, некогда дорогом диване сидел Старик Ромеро. Ромулус Шнайдер, имени которого Микмак вроде бы знать не должен. Но, между тем, знал.
        - Изыди, Старик,- прохрипел Микмак.- Тебя убили.
        В горле страшно пересохло. Самочувствие вообще трудно было назвать хорошим. Даже нормальным- вряд ли.
        - Ты уже видел меня воскресшим. Иты обещал найти файл,- напомнил Ромеро.
        Кабы знать, что им тут всем нужно.
        - А чего хочет этот… как его?
        - Слег,- подсказал Ромеро.
        - Именно он.
        Старик наклонился кМикмаку иодним движением разрезал пластиковые путы.
        - Только без глупостей,- предупредил он.
        - Спасибо.
        Микмак кивнул, соглашаясь вести себя смирно. Да исмысл воевать? Он же даже не знал, где находится. Не то, чтобы город, названия континента не ведал.
        - Слег хочет заставить работать то, поросшее водорослями дерьмо, что мы подняли со дна,- сказал Старик.- Имы все здесь очень надеемся, что ты вэтом можешь помочь.
        Микмак усмехнулся.
        - Чем?
        Ромеро тяжело вздохнул.
        - Не заставляй меня снова звать Мрамора.
        Микмак нахмурил брови, пытаясь понять, оком говорит Ромеро. Потом вспомнил бледную лысину «дознавателя» вперчатках ивсё понял. Нет, этого самого Мрамора он видеть не желал.
        - Ты ведь зачем-то тоже искал этот «бютен». Ипро бабочек, так понравившихся Слегу, тоже вкурсе. Ты ведь работал тогда вПраге сгруппой «Махаон»,- сказал Старик.- Ты должен, если ине уметь, то хотя бы знать.
        - Те желтые бабочки?
        Ромеро кивнул.
        - Я сними не работал,- покачал головой Микмак.
        - У официальных источников иное мнение. Кстати, откуда ты узнал мое настоящее имя?
        Микмак пожал плечами. Он всамом деле не помнил. Но ведь знал же!
        Невнятное бормотание итолько два слова, которые он счел именем- Ромулус Шнайдер. Потом он сам записал его всписок контактов «балалайки». Человека стаким именем никто не знал. Зато какая-то женщина вкафе, удивившись, сказала: «Не знаю никакого Ромулуса, но оСтарике Ромеро слышала. Он «бютен» вМарселе-нуво добывает». Апотом был тот, кого они вчера назвали Фриманом.
        Да, оСтарике он узнал из разговора влионском кафе. Странное совпадение- откуда вЛионе известно окаком-то там Старике Ромеро? Да ивообще, почему онём зашел разговор?
        - Не помню,- соврал Микмак. Хотя эта ложь была не так уж далека от истины.- Наверное, случайно где-то вразговоре слышал.
        Ромеро приглашающим жестом указал на кресло, стоящее возле стола. На полированной столешнице лежали открытый «раллер» инесколько уложенных штабелем твердотельных накопителей. Старик хотел, чтобы Микмак нашел там… Чёрт его знает, что они хотели. Им было нужно какое-то заклинание.
        - А зачем этому самому Слегу понадобилось марсельское барахло?
        - Чтобы править миром, разумеется.
        «Этот самый» Слег стоял вдверях, облокотившись на косяк. Он улыбался. Всё так же елейно.
        - Это неоригинально,- заметил Микмак, пересаживаясь спола за стол.
        Он положил руки на клавиатуру «раллера» ипонял, что затекшие иопухшие пальцы слушаются плохо. Счего же начать?
        - Можно попросить воды?
        Слег легонько кивнул, ичерез пять секунд вкомнате появился слуга со стаканом воды.
        Микмак судовольствием осушил стакан до дна. Вкус обычной воды показался настоящим деликатесом. Если бы еще можно было перекусить… Видимо, выражение лица Микмака говорило само за себя, потому что еще через полминуты тот же парень поставил перед ним серебряный поднос сбутербродами икаким-то паштетом. Всё выглядело очень аппетитно и… натурально. Да таковым оно, наверное, иявлялось.
        - Вы собираетесь уничтожить всех неугодных?- набивая рот колбасой, спросил Микмак.
        Улыбка Слега стала шире. Еще вчера- это ведь было вчера?- Микмак заметил, что на эту тему хозяин здешних хором говорит охотно исбольшим воодушевлением. Не иначе, на самом деле верит вэту странную затею.
        - Ну, что вы,- возразил Слег. Микмак заметил, что Ромеро глубоко вздохнул, но говорить ничего не стал.- Я намерен облагодетельствовать мир. Сначала всех, апотом благодать получат только те, кто согласится смоими условиями.
        - Благодать раздают боги,- заметил Микмак, пролистывая файлы на первом из подключенных к«раллеру» накопителей. Ничего на нём интересногоне было, учетная документация какой-то весьма заштатной конторы, да ита сохранилась лишь отрывочно.
        - Я не знаю, кто автор моей благодати, может, ибоги. Но раздавать её вэтом мире буду я.
        Ни тени сомнения. «Не сомневаются только идиоты»,- подумалось Микмаку. Он окинул взглядом Слега- какая-то ненормальность внем, конечно, имелась, но вцелом впечатления безумца тот не производил.
        - Откуда увас благодать?
        - Ты работай, работай,- посоветовал Ромеро.
        Показалось или вего голосе действительно проскочили нотки беспокойства за судьбу бывшего компаньона? Ничего, Старик, Мрамор всё равно уже отбил всё, что мог. Ачем вам помочь, непонятно. Так что- какая разница, как вести себя со здешним хозяином. Хотя бы можно развлечься напоследок.
        - Ничего, Ромеро,- сказал Слег.- Я могу ипоказать ему. Ему можно.
        Конечно, можно. Ведь он хоть так, хоть этак унесет своё знание вмогилу.
        Слег подошел вплотную кМикмаку. Практически лёг на него, склонившись над «раллером». Если бы хотел, Микмак мог бы сейчас его ударить. Даже, наверное, убить получилось бы. Но зачем? Никакого смысла- он внутри дома Слега, он не знает, где находится идаже не подозревает, как найти выход.
        - Вот, посмотри,- сказал Слег, запустив на экране видеофайл из внутренней сети.
        Изображение дергалось из стороны всторону: то упиралось вземлю, то поворачивалось кбезоблачному, слепящему знойным солнцем ярко-голубому небу, перечеркнутому какими-то геометрически правильными конструкциями. Особенности съемки имелкая подпись внизу не оставляли сомнений- это были кадры, записанные чьей-то «балалайкой».
        Хозяин чипа участвовал вкаком-то безумии. Микмак не мог понять, что же там происходило: несколько человек, словно одержимые, ломились кажурной металлической башне- те самые геометрические конструкции. Они жаждали добраться до толстого, вполруки, кабеля, свисающего из небольшой металлической коробки сраспахнутыми дверцами.
        - Что это?- спросил Микмак.
        Слег усмехнулся.
        - Смотрите. Это та самая благодать. Сейчас вы…
        - Нет, вот это- что?- Микмак показал рукой на кабель иметаллический короб.
        - Сетевой ретранслятор,- объяснил Ромеро.
        Старик выглядел утомленным. Похоже, он смотрел это видео уже не первый десяток раз, иособого интереса фильм унего не вызывал. Скорее даже наоборот.
        - А за каким чертом…- начал Микмак, но тут всё стало ясно.
        На экране один из безумцев- бритый налысо мужчина ссовершенно изможденным, посеревшим лицом добрался до кабеля, быстрыми ичеткими движениями выдрал из толстой жилы несколько проводков иприкрутил краспотрошенному компьютеру. Может быть, даже «раллеру»- качество картинки не позволяло понять оснащение машины. Потом нажал несколько клавиш и,прильнув кметаллической опоре, закатил глаза.
        Разумеется, Микмак ничего не чувствовал, но выражение лица лысого оборванца, подключившегося ксети, не оставляло сомнений- по меньшей мере, ему удалось добраться до места, которое буддисты называют нирваной. Так выглядели наркоманы, получившие вожделенную дозу, но даже наркоманы не пошли бы на такие жертвы.
        В следующее мгновение сверху,- казалось, что прямо снеба- рухнуло что-то темное ираскроило череп забалдевшего лысого пополам. Это был топор, иудар нанес обладатель «балалайки», скоторой велась трансляция.
        Слег включил ускоренную перемотку, иизображение прыгнуло. Микмак посмотрел на счетчик- пропустили около сорока минут.
        Теперь изображение медленно поворачивалось из стороны всторону, показывая общий план. Одни только трупы. Окровавленные, изрубленные на куски. Итихий, почти неразличимый голос за кадром:
        - Я остановлю это. Прекращу безумие. Только чуть-чуть… совсем немного… иостановлю. Я смогу. Смогу. Смогу…
        Дальше изображение уперлось вобрубок кабеля и,спустя несколько секунд, подернулось пеленой, повернувшись кнебу.
        - Какого чёрта? Что это?- Микмак не понял, что это было, но на душе сделалось противно. Какое-то странное предчувствие беды поселилось там.
        - Это та самая благодать. Вы видели их лица?
        - Да. Но они же подключались ксети. Благодать там?
        - Нет, она в«балалайке», которая попала кнам. Из Африки. Никто не знает, откуда это взялось, но, вы, наверное, заметили, отказаться от «приза» невозможно. Аесли вы нам поможете, мы раздадим эту благодать всем. Мы наполним ею сеть.
        - Для этого нужен «бютен» из Марселя-нуво?
        - Работай!- Старик Ромеро толкнул Микмака вплечо, чтобы тот занялся данными на накопителях.
        Он явно не хотел продолжения разговора, но елейный Слег остановиться не мог. Его, похоже, сильно захватила идея «правления миром». Микмак не думал, что подобные люди встречаются вобычной жизни, ане только вкино. Он заметил, что волосы мистера Слега норовят вылезти из тугого хвоста, рубашка свисает на упитанных боках, асам мистер Слег всё больше походит на того невменяемого сумасброда, каким предстал перед Микмаком впервые вМарселе-нуво. Только одежда унего сейчас была нормальная, ане драная джинса, как тогда.
        - Если вы запустите оборудование, если найдете или… скажете код,- Слег делал ударение на слове «скажете»: все-таки они считали, что Микмак обладает каким-то тайным знанием. Откуда? Он ведь даже не знал, что именно они подняли со дна,- сеть будет наша.
        Бред какой-то. Если управлять всей Сетью, не нужна никакая благодать, ибез этой странной программы- или чем там эта Слегова благодать являлась?- можно управлять имиром.
        Микмак бросил взгляд на Ромеро. Тот снескрываемым отвращением смотрел на Слега. Вот, значит, как. Судя по всему, инициатору этой авантюры исамому недолго осталось, подельники не собираются продолжать его затею после того, как «бютен» заработает.
        Микмак отвернулся, углубившись встройные ряды данных, слитых сочередного накопителя. Где-то среди них должен быть код, запускающий обросший ракушками хлам со дна залива? Может быть. Микмак не знал ивообще сильно сомневался вправильности такого предположения. Вот только Старик Ромеро иСлег отчего-то считали иначе.
        Прокручивая текст, таблицы ицифры, машинально водя по ним взглядом, Микмак пытался найти ответ впрошлом. Они постоянно возвращались кбеспорядкам вПраге. Ктем желтым бабочкам. Группа «Махаон». Кто были те люди? Икто их убил вСтароновой синагоге?
        И кем была та женщина, единственная, выжившая среди туристов? Откуда туристы во время боевой операции? Счего он вообще взял, что она была туристкой?
        Про туристов сказал лейтенант. Его слова потом подтвердил раввин.
        Нет, он только согласился, когда ты назвал её туристкой.
        Точно, кроме лейтенанта, больше никто ни разу не упоминал отуристах. Ни разу.
        И этой женщины- Микмак вряд ли узнал бы её, если бы увидел теперь: когда она выбралась из-под груды штукатурки, то походила на траченную веками статую, ане на человека- не было всинагоге, когда там появились бойцы внутренних войск Баварского Султаната.
        - Есть что-нибудь?- поинтересовался Ромеро.
        - Пока нет. Это всё- старьё. Если вы хотите найти что-то, дай мне диски, которые Искандер обнаружил среди того «бютена».
        - Это они иесть.
        Раньше Микмак этих носителей не видел. Стало быть, Старик там, вМарселе-нуво, не собирался раскрывать все карты.
        - Исходный код тоже доступен сэтого «раллера»,- сказал Слег.- Можешь посмотреть.
        - Я не машинист,- пожав плечами, ответил Микмак. Однажды он уже говорил это Хармсу.
        Странно, но Микмаку так ине поверили, что он не только не знает самого кода, но итого, как этот код вообще может выглядеть. Собственно, отом, кто именно код запускал, он тоже ничего не знал.
        29
        Тошнило жутко. Самое страшное, что деться отсюда было некуда. Один вариант- терпеть, но накатывающую волнами ипостоянно прибавляющую винтенсивности дурноту вынести не было никаких сил.
        Игнат стоской вспоминал несколько минут безумных перегрузок, которые ему пришлось вытерпеть во время разгона. Тогда казалось, что хуже уже ничего не может быть. Оказалось, может- тошнота терзала организм не так сильно, как упавшая на грудь несусветная тяжесть, но надежды, что это прекратится, теперь не было.
        - Ландыш, Ландыш, как слышите? Ответьте, Ландыш!
        Голос внаушниках уже вторую минуту призывал кответу. Ландыш- это его, Игната, позывной. Они хотели убедиться, что сним всё впорядке. Не особенно впорядке, еще минута-другая- ион, похоже, начнет блевать фонтаном.
        Игнат сглотнул накопившуюся во рту слюну- стало еще хуже- иответил, стараясь говорить настолько бодро, насколько это вообще было возможно:
        - Я Ландыш. Всё впорядке,- послушал тихий треск внаушнике изачем-то добавил:- Полет нормальный.
        Смех Стасика он не услышал, аскорее, почувствовал. Повернул голову, но за бликующим блистером шлема лицо напарника не разглядел.
        Станислав Кляйн- профессиональный космонавт. Ему хреново не было, ему было привычно. Иреакция Игната его здорово веселила.
        Его именно так иназывали- Стасик. Вскафандре он выглядел вполне внушительно, но на земле («на грунте», как говорил сам Стасик) вкомпании группы наземной поддержки космонавт смотрелся тщедушным идаже каким-то ущербным. Эффект создавали небольшой рост ине самое атлетическое телосложение, но он оказался мужиком жилистым. Да ивообще- нормальным мужиком, насколько успел понять Игнат из короткого знакомства входе недолгих тренировок.
        - Держи пакет,- усмехнувшись, Стасик протянул напарнику пластиковый кулёк,- ато захлебнешься.
        - Спасибо,- пробурчал Игнат, схватив негнущимися вперчатках скафандра пальцами пакет.
        Если им придется воспользоваться, нужно еще успеть открыть шлем. Чёрт бы побрал этот космос иИгоря Александровича, решившего, что лучшего кандидата для запланированной им миссии, чем Игнат, не найти.
        - Букет, вы вточке,- сообщили сземли.- Что видите?
        Треск внаушниках раздражал. Непривычно слышать звуки эфира, которые человечество научилось отфильтровывать чуть ли не сотню лет назад. Стасика, наверное, этот треск бесил еще больше.
        Кляйн активировал радар, ина экране высветились полученные данные. Активировал, нажав на обычную пластиковую кнопку, ипосмотрел результат на обычном экране. Никаких «балалаек» икартинок на глазных наноэкранах. Ничего цифрового, кроме трех «раллеров», не завязанных всеть, на борту их транспортника не было. Игнат не особенно разбирался вкосмических полетах, но иего удивляло, как это распотрошенное корыто умудрилось добраться не только до орбиты, но идо заданной точки околоземного пространства. Стасику эта задача далась нелегко- сейчас освещение изменилось, иИгнат отчетливо видел, как по лбу космонавта стекают крупные капли пота.
        Игорь Александрович приказал вынуть из корабля всё, что могло хоть каким-то боком подключиться кСети. Обычный пассажирский челнок для этой задачи не подходил- без цифрового наполнения он был просто неспособен добраться до орбиты, не говоря уже оманеврах или посадке.
        Теперь приходилось сидеть, чуть не закинув ноги за голову, втесном пространстве возвращаемого модуля транспортного корабля. Торчащие отовсюду провода, оставшиеся от снятых цифровых консолей имногочисленных компьютеров, только усиливали ощущение, что их со Стасиком запихнули вконсервную банку.
        Пока «банка» справлялась со своей задачей.
        На экране почти точно по центру мерцала крупная белая точка. Еще несколько точек разного размера были разбросаны по периферии. Объект ипопадающие вобласть сканирования радара спутники северной орбитальной группировки корпорации «Науком». Впрочем, теперь «Науком» владела этими спутниками лишь номинально, контролировали их… Вот вэтом Игнат идолжен был разобраться. По всему выходило, что контролировала их та штука, что висела всотне метров прямо перед ними.
        - Вижу объект на радаре. Ивиллюминаторе он тоже виден,- сообщал Кляйн.
        - Тюльпан, опишите внешний вид объекта.
        Тюльпан- это Стасик. Вкосмическом ведомстве принято всем давать позывные. Им достались цветочные.
        Кляйн рукой увеличил на экране изображение скамеры. Ужасно неудобно. Иглавное- непривычно.
        В темноте космоса висел, медленно вращаясь, толстый белый цилиндр, обрамленный сверху иснизу двумя красными полосами, снебольшой надстройкой на торце, обращенном кним. Из надстройки торчала ажурная парабола антенны.
        Стасик рассказал отом, что видел.
        - Картинку получили, Букет. Спасибо. Начинайте сближение.
        - Есть сближение,- отрапортовал космонавт ипотянул гашетку ручного управления на себя.
        Корпус корабля легонько содрогнулся, иИгнат ощутил, что ускорение прижало кложементу. Так лучше, обезумевшие лабиринты внутреннего уха хотя бы на короткое время получили сигнал онаправлении силы тяжести, итошнота немного отступила.
        В задачу Станислава Кляйна входило выполнить маневр. Как только они приблизятся кобъекту, настанет время Игната показать себя вдействии.
        Как он будет «показывать», Игнат не мог ипредставить- из-за невесомости его непрерывно тошнило, голова шла кругом, перед глазами плясали черные пятна.
        Игорь Александрович сказал, что эту штуку необходимо обуздать во что бы то ни стало. Или, если не получится обуздать,- уничтожить. Но второй вариант только вкрайнем случае. Так что, тошнота сголовокружением- мелочи из того, что могло ждать их со Стасиком впереди.
        Спустя полчаса Стасик остановил корабль вполутора десятках метров от объекта. Теперь медленно вращающийся цилиндр был хорошо виден без всяких радаров, виллюминаторе.
        Стасик показал на джойстики икнопку пульта ручного управления.
        - Помнишь? Вправо, влево, вращение, разгон, торможение, маневровые двигатели…
        Игнат кивал после каждого слова. Он помнил, но всё равно плохо понимал, чего ожидать от консервной банки снесколькими двигателями, если нажимать на эти кнопки идергать джойстики.
        - Хорошо,- подвел итог Стасик идобавил:- Но лучше не трогай тут ничего.
        - Постараюсь. Моя вотчина здесь.- Игнат показал на три закрепленных друг над другом «раллера».
        Был еще четвертый. Он сейчас выключен- единственное устройство на корабле, способное подключиться ксети привычным способом. На всякий случай.
        - Держи ухо востро,- сказал Стасик изакрыл люк.
        Игнат захлопнул блистер шлема.
        Сейчас Кляйн должен выйти вкосмос. Впланы входило закрепить на корпусе висящего перед ними космического жбана со странным названием «Титериста» мину на случай провала миссии иподключиться кстанции напрямую, кабелем. Это нужно сделать руками, иначе никак. Игнат для выхода воткрытый космос не подходил. Даже при неудачной вылазке Стасика ему запретили пытаться это сделать- руководитель полета на вопрос «почему» ответил просто: «Шансов вернуться утебя нет». Для окончательного решения проблемы на борту имелись две ракеты свыпотрошенной электроникой, способные лететь исключительно по прямой итребующие наведения на цель путем маневрирования самим космическим кораблем.
        Хотя, что может случиться со Стасиком воткрытом космосе? «Титериста» умела проводить атаку только через Сеть. Никто толком не знал, как проворачивала атаки, но предполагали, что взламывал сетевые ресурсы этот жбан какими-то чудесными аппаратными средствами идоделывал работу уже впрограммной среде.
        Игнат, когда впервые услышал рассказ Игоря Александровича о«Титеристе», усмехнулся. Президент «Науком» веселье своего машиниста не разделял- его лицо оставалось серьезным, не сказать мрачным. Впрочем, исам Игнат, мгновенно вспомнив подробности взлома сети спутников, внедрение непонятного вируса всерверную станцию, обслуживающую орбитальную группировку, смеяться перестал. Особенно успешно веселость сбивало воспоминание отом, как ссервера начали ломиться вего «балалайку»- кней не просто подключались, асловно бы пытались через чип добраться до мозгов, вызывая таким образом не самые приятные ощущения. Асервер- небольшое бетонное строение сдорогостоящей электронной начинкой, стоявшее внескольких метрах от здания, где располагался кабинет Игната, пришлось взорвать. Игнат не был уверен, что сервер нельзя было спасти, но приказы начальства он привык не обсуждать.
        Да и,если честно, на какое-то мгновение его обуял настоящий страх. Втот момент, когда увидел, что они теряют контроль над всеми компьютерами серверной станции. Этот вирус… Игорь Александрович утверждал, что это не вирус. Президент не особенно разбирался вделах машинистов, но Игнат тоже не видел самого вируса, он лицезрел лишь результат- стремительно расползающаяся зараза, берущая под собственный контроль машину за машиной.
        Неуязвимая система, сказал Игорь Александрович. Игнат не стал возражать, но древний закон машинистов гласил: неуязвимых систем не бывает. Те, кто забывал об этом правиле, жестоко поплатились за собственную самоуверенность. Другой вопрос, какой урон успеет нанести сети эта непонятная «Титериста», пока удастся расколоть её хитрые файлы. Втом, что расколоть их влюбом случае удалось бы, Игнат не сомневался. Тем более, смощностями «Науком». Только вкосмос Игорь Александрович его всё равно отправил, будь неладна эта невесомость!
        Машинист выглянул виллюминатор. Сбоку был виден неуклюже перебирающий руками Стасик. Космонавта было видно плохо, слишком острый угол. Авот орбитальная станция «Титеристы» видна отлично. Именно орбитальная станция- Игорь Александрович утверждал, что где-то должна быть иназемная часть.
        Стасику приходилось туго. Из скафандра тоже убрали всё цифровые гаджеты. Как результат- две трети устройств скафа перестали работать. Кляйну приходилось банально ползти по борту корабля, пристегивая себя армированным пластиковым фаллом скарабином на конце крейлингу. Насколько Игнат понял, именно таким образом перемещались воткрытом космосе еще на заре орбитальных полетов.
        Когда Стасик доберется до крайней точки, обращенной всторону «Титеристы», ему придется прыгнуть. Игнат представил подобный прыжок ипонял, что сам никогда бы не смог такое сделать. Это всё равно, что прыгнуть вбездонную пропасть, не зная, подвернется ли под руки хоть какая-то опора. Состояние невесомости старательно поддерживало ощущение падения вбездну.
        - Тюльпан, как дела утебя?- спросили сЗемли.
        В наушниках раздалось сопение Стасика. Да уж, ему снаружи приходилось тяжело.
        - Всё впорядке. Скоро доберусь.
        - Через три минуты вы выйдете из зоны видимости,- сообщили из ЦУПа.- Мы не сможем следить за вами.
        - Мы вкурсе,- сообщил Стасик.
        - Без глупостей там.
        - Когда вернемся, ругайте Ландыша,- сказал космонавт.- Я ктому времени уже закончу.
        Треск внаушниках усилился, что-то крякнуло, иИгнат понял, что они остались вкосмосе одни.
        Здесь никого ине было, кроме нас.
        Да, но когда влюбой момент можешь связаться сдомом, когда тебя слышат, следят, правильно ли ты поступил, не ошибся ли, влюбой момент готовы прийти на помощь, одиночество не ощущается так остро. Теперь они могут надеяться только на себя. Идруг на друга.
        - Стасик?
        - Готов выполнить свою работу?
        - Да. Как там утебя? Я тебя не вижу.
        - Я слева от тебя.
        Игнат дернулся вперед, пытаясь заглянуть за покатый бок корпуса их корабля, истукнулся блистером остекло иллюминатора. Стасик, видимо, стук услышал.
        - Наружу выглянуть не получится, напарник,- усмехнулся он.- Это космос.
        - Да уж,- согласился Игнат, машинально потирая перчаткой шлем.
        Пока Стасик не вернется, скафандр снимать нельзя. Техника безопасности требовала, чтобы вмомент выхода вскафандрах были все члены экипажа. Это космос, как сказал Стасик, скосмосом шутки плохи.
        - Я добрался,- сообщил космонавт.- Буду прыгать.
        - Удачи.
        Игнат смотрел виллюминатор. Внутри скафандра что-то гулко стучало. Игнат не сразу понял, что слышит стук собственного сердца.
        Стасик вбелом скафандре появился вполе зрения внезапно. Он летел сквозь пространство, вытянув руки вперед. За ним, едва заметный, тянулся тонкий шнур провода. Космонавт двигался неестественно, на Земле люди, прыгнувшие над пропастью, выглядели иначе. Слишком равномерное движение.
        Он коснулся руками поверхности «Титеристы», быстро, насколько позволял довольно неповоротливый скафандр, сгруппировался ираспластался по цилиндру всем телом. Инерцией его сносило всторону. Стасик лихорадочно молотил руками по гладкому корпусу, пытаясь найти опору. Вправой руке он держал готовый захлопнуться карабин.
        Из наушников послышался треск, который быстро перешел впротяжный, дергающий за нервы визг.
        - Чёрт! Что происходит, Тюльпан?!- выкрикнул Игнат, но, если Стасик иответил что-нибудь, за шумом ничего слышно не было.
        Наверное, так реагировала на Стасика эта станция. «Титериста». Отвечала на нападение.
        В какой-то момент космонавт внезапно расслабился, аспустя секунду его движение резко остановилось, ион повис на фалле. Стасику удалось закрепиться.
        - Всё впорядке,- пробиваясь сквозь треск ивизги, сообщил он.- Бомбу прилепил. Сейчас передохну минуту иначну искать, куда этой заразе воткнуть провод. Где унеё задница, как думаешь? Слушай, утебя тоже трещит радио?
        - Да, трещит.
        - Ни хрена не слышно. Стало быть- тоже,- сделал правильный вывод Стасик.
        Заряд установленной Стасиком мины сработает сам: внутри часовой механизм, который запустит детонатор через сутки, что бы ни случилось. Игорь Александрович выразился однозначно: «Титериста» должна работать на его корпорацию или ни на кого.
        Вращение транспортника «Науком» было синхронизировано сдвижением «Титеристы». Цилиндр, увенчанный ажурной параболой, стоял как влитой, ана фоне медленно переворачивалась поблескивающая всолнечных лучах поверхность океана. Атлантика, скоро внизу появится американский континент. Вэтом месте на поверхности планеты был вечер. Сумерки. Темное багровое солнце там, должно быть, медленно опускалось за горизонт.
        Отсюда планета выглядела вполне прилично. Никаких последствий встряски четырехлетней давности. Здесь, вокеане, вообще ничего не изменилось. Это на материках даже сорбиты легко можно разглядеть серые выжженные, покрытые радиоактивным пеплом участки земли. Карманы, как их прозвали вРоссии. Электричество было не во всех городах, темных пятен ночью стало намного больше. Хотя Игнат на орбите впервые, откуда ему знать, как было до Катастрофы.
        - Посмотри картинку,- услышал Игнат.
        Похоже, Стасик звал его не впервый раз, потому что он явно был раздражен.
        - Где?- не понял машинист.
        - На экране. Я скамеры транслирую тебе. Переключи на четвертый канал, это моя камера.
        Изображение дергалось, ибыло довольно темно. Ряды каких-то переключателей, закрытых прозрачными кожухами, отверстия для коннекторов, несколько кнопок без надписей.
        - Оно?
        - Не знаю,- честно ответил Игнат.- Но похоже.
        - Куда втыкать провод?
        - Штекер подходит?
        - Нет. Пробовал уже примериться.
        - Тогда сними его. Ты знаешь, как.
        На экране перед Игнатом кажущиеся неуклюжими из-за толстых перчаток пальцы Стасика откручивали колпачок штекера.
        - Воткни туда щуп.
        - Готово.
        Игнат посмотрел данные стестера. Шесть контактов- стандартная схема подключения, только разъём сделали свой. Правильно, чтобы чужие не лазили. Подключиться можно, но как Стасик будет вперчатках складывать провод, Игнат не мог себе представить. Унего бы точно не получилось. Но он ивоткрытом космосе никогда не работал.
        - Сделай контакты: первый провод на шестьдесят миллиметров, второй- тридцать три, третий- двадцать пять, четвертый…
        - Не так быстро,- остановил его космонавт.
        На экране урывками появлялись руки Стасика, облаченные вгромоздкие перчатки. Работал он ими, на взгляд Игната, сфантастической скоростью.
        - Давай дальше.
        Через двадцать снебольшим минут контакт был готов.
        - Давай,- сказал Игнат.
        - Даю. Есть контакт?
        Игнат посмотрел на экран одного из «раллеров». Сейчас именно он подключен ктому проводу. Сигнал есть, но теперь нужно разобраться, что он означает. Нужно попытаться вскрыть потроха этого жбана.
        Нужно не попытаться, аименно- вскрыть, поправил себя Игнат. Тон Игоря Александровича не оставлял сомнений, что более важного дела на сегодняшний момент не существовало. Во всяком случае, для Игната.
        - Всё нормально,- сообщил Игнат Стасику.- Закрепи провод получше ивозвращайся.
        - Так точно, капитан.
        Стасик приложил руку кшлему. Игнат усмехнулся- отдающая честь неуклюжая фигура космонавта, зависшая над покатым боком «Титеристы» на фоне мерцающей яркими звездами бездны, смотрелась действительно забавно. Под фигурой космонавта медленно поворачивался толстый бок орбитальной станции, упакованный вкакой-то изолирующий материал.
        - Жду те…
        Игнат поперхнулся на полуслове.
        Да-да, этот жбан действительно движется.
        Машинист быстро пробежал взглядом по цилиндру вкосмосе, потом- по всем показаниям, высвеченным на экранах их корабля. Нет, если он хоть что-нибудь понимал вэтих данных, нарушения синхронизации вращения не произошло. Но что тогда?!
        Правильно, правильно, ты смотришь туда, куда нужно.
        Внизу- вусловном низу, стой стороны, куда направлены ноги Стасика- нехотя клубилось едва заметное белесое облачко. Случайный выброс газа? Откуда- это же беспилотная капсула, там нет кислорода!
        Это был двигатель. Он поворачивал «Титеристу», жбан маневрировал.
        Для чего?
        Неужели неясно?
        - Стасик, убирайся оттуда!- заорал Игнат, забыв онеобходимости использования позывных при общении вэфире.
        - Букет, что увас происходит?- сквозь треск помех, то идело исчезая, донесся голос руководителя полетом.
        Они завершили виток, снова оказавшись взоне доступа радиосвязи. Орбитальная станция «Титеристы» находилась почти на геостационарной орбите. Почти- скорее всего, её просто не успели (или пока не сочли нужным) вывести на геостационар, не завершив разгон. Станция медленно двигалась относительно поверхности планеты вприполярной области, поэтому зона радиомолчания была небольшой.
        - Быстрее, уйди оттуда!- снова выкрикнул Игнат.
        - Какого… Ландыш, ты…
        Фигура космонавта неловко дернулась. Видимо, Стасик попытался повернуться, чтобы посмотреть за спину. Похоже, наконец он увидел то, что видел Игнат- огромная, всравнении сшлемом скафандра, параболическая антенна быстро поворачивалась иускорялась, двигаясь всторону потерявшего опору космонавта.
        - Что происходит, Букет? Ответьте!
        - Я не могу…- голос Стасика срывался. Он изо всех сил пытался сдвинуться сместа, но вневесомости, потеряв опору, сделать это было очень сложно. Инерция медленно переворачивала исносила его всторону, но «Титериста» была быстрее.
        Плотная идовольно длинная струя газа появилась теперь уже не снизу, асбоку на корпусе станции. Вращение цилиндра резко ускорилось, ажурная парабола антенны накрыла чашей голову космонавта. Игнат задержал дыхание, слушая доносящийся из динамика крик Стасика. Крик ужаса, ане боли.
        Потом раздался громкий удар, что-то хрустнуло. Короткое, немногим дольше секунды шипение сменила тишина. Тишина, транслирующаяся из скафандра Тюльпана.
        Руководитель полета что-то продолжал говорить, всё спрашивал, что случилось. Делал это он, скорее, по инерции, потому что ина Земле уже поняли, что произошло.
        Орбитальная станция «Титериста» только что убила космонавта Станислава Кляйна. Глупая, совершенно дурацкая случайность.
        А ты уверен, что это произошло случайно? Уж очень маневр походил на осмысленные действия. Двигатель-то больше не включается.
        Нет, не может это быть осмысленным действием. Там же внутри нет никого. Просто станция осуществляла необходимый ей маневр. Автоматика, она не рассчитана на то, что под антенной вздумается присоседиться космонавту.
        Ты же видел, что произошло- Стасик воткнул вразъем провод, он, чёрт возьми, полез впотроха этого жбана, атот счел необходимым уничтожить возникшую угрозу. Это ведь не автоматика, даже не запрограммированная защитная реакция- вряд ли создатели рассчитывали на такой способ подключения.
        - У нас нет биометрии Тюльпана,- голос руководителя звучал ровно испокойно. Он понимал- уже ничего не исправить.
        Парабола антенны плавно, словно взамедленной съемке, уплывала вниз. Из-под её купола показался шлем Стасика- блистер был расколот, но лица космонавта не видно: стекло поляризовано ивнутри скафандра темно.
        - Клумба, мы потеряли пилота.
        Внезапно Игнату стало страшно. Очень страшно. Он неожиданно со всей остротой ощутил, что находится внутри тонкой металлической скорлупки, окруженный безграничной иабсолютно враждебной человеку средой. Руки сами собой заскребли замки шлема, проверяя герметичность крепления. Теперь оно не понадобится- возвращаться из великого ничто некому.
        А ведь снимать скафандр так не хочется. Внём неудобно, но относительно безопасно.
        Провод, который Стасик успел закрепить на корпусе «Титеристы», двигался вслед за разъёмом. Он не наматывался на корпус станции, но долго такого вращения шнур не выдержит- перекрутится ипорвется.
        - Ландыш, удалось ли наладить подключение?
        - Я Ландыш. Подключение функционирует.
        Нужно спешить, пока есть соединение. До взрыва мины, которую Стасик успел закрепить, еще почти сутки, но закручивающийся по спирали, оборот за оборотом, кабель не выдержит иполовины этого времени.
        - Начинайте основную миссию,- озвучили сземли мысли Игната.- Мы постараемся вас выта…
        Динамик хрюкнул изамолк. Игнат покрутил регуляторы громкости- шорох ипотрескивания эфира остались, просто исчезла связь сземлей.
        - Клумба, Клумба!- пробормотал Игнат. Скорее потому, что так было положено. Сказать Земле нечего. Его взгляд был прикован кмедленно двигающемуся по дуге черному проводу, хорошо видимому сейчас на фоне белого арктического льда.
        Связи сЗемлей нет. Стасика нет. Он не знает, как посадить космический корабль на Землю. Он вкосмосе. Перед ним непонятное изобретение человеческого гения под названием «Титериста».
        День обещает быть трудным.
        День обещает быть интересным.
        Если ему удастся расколоть «Титеристу», Игорь Александрович прилетит за ним лично. Но связи нет- значит, на Земле не узнают, получилось ли унего. Значит- волноваться не очем: за ним прилетят влюбом случае.
        Игнат открыл замки на перчатках, стянул их ипередвинулся на полметра вправо. Квключенному «раллеру».
        30
        Страх иопасения развеялись. По совершенно непонятной причине.
        Плотность полицейских на квадратном метре впределах транспортного узла Шарль де Голль превышала все мыслимые пределы. Тут бы как раз иобделаться от страха. Но на Джио втранспортном узле- огромном, еще не до конца восстановленном комплексе- неожиданно снизошло умиротворение ипокой. Предчувствие скорой развязки?
        Будет ли конец истории счастливым?
        Он прошел стационарный наноскоп так же, как все, прибывшие сюга на «суперсобаке». Охрана транспортного узла дважды сканировала его «балалайку» иодин раз попросили предъявить для идентификации зашитую под кожу предплечья «таблетку». Все манипуляции охранники проделали молча, даже не переспросили имя. Их всё устроило.
        Это чтобы ты ничего не заподозрил.
        У выхода спросторного перрона для скоростных поездов собралась довольно внушительная толпа. Кто-то курил, кто-то просто стоял, рассматривая ажурную конструкцию прозрачного потолка- части стекол не хватало. Некоторые шумно спорили сподоспевшими полицейскими. Стражей порядка среди этой разношерстной публики было немало.
        Это курьеры, привезшие сюга «бютен». Их трясли основательно. Джио не знал, что искала уних полиция, но догадывался, что основной причиной тщательного досмотра являются деньги. Назначение «бютена» не всегда понятно, даже если курьер правильно его задекларировал, поэтому найти что-то запрещенное среди абсолютно безобидных вещей не так уж исложно.
        Джио досматривать не стали.
        Офис корпорации «Тейе» находился неподалеку от транспортного узла, вСен-Дени.
        Респектабельным этот район не назовешь, хотя Сен-Дени из неспокойного пригорода давно превратился почти в центр. Здесь сохранилось много исторических зданий, однако сегодня большая их часть выглядела довольно удручающе. Увластей европейской столицы хватало дел ивнутри Переферика, до Сен-Дени очередь восстанавливать разрушенное во время Катастрофы еще не дошла.
        Джио стоял перед небольшим зданием постройки полувековой давности, над входом вкоторое темно-красными, покрытыми слоем городской пыли буквами было написано «Тейе». Он шёл именно сюда, но теперь топтался на пороге, не решаясь войти.
        Он не знал, что делать внутри. Не знал, ккому подойти ичто спросить. Теперь, добравшись до странной инепонятной ему самому цели, Джио осознал, что так ине может ответить себе, зачем приехал сюда.
        Ты забыл, ты же ищешь свою семью? Уже четыре года ищешь, надеясь, что всё еще может стать таким, как было прежде.
        Здание корпорации «Тейе» построили на каркасе. Вероятно, металлическом. Поэтому во время толчков, которые здесь, вЭль-Париже, были не слишком сильными, офис «Тейе» не только устоял, но ине получил почти никаких разрушений. За исключением, разве что, исполосовавших фасад трещин, которые Джио сейчас внимательно рассматривал.
        - Вы ккому?- спросил охранник, стоявший за титапластовой стеной внутри небольшого итемного фойе.
        Надо сказать, спросил он без особого рвения. Просто для проформы, потому что так было положено.
        Фойе эль-парижского офиса корпорации ни на какую помпезность не тянуло. Здесь всё выглядело более чем заштатно. Убого, если уж начистоту, выглядело.
        Джио пробежал глазами по стенам. Слева от загончика охраны висел коммуникатор сдовольно большим экраном. Правда, не менее половины пикселей на нём не отображалось, но часть представленной информации всё же можно было прочесть. Список отделов икабинетов.
        - В отдел сборки,- наугад сказал Джио, выбрав название из списка.
        Охранник пожал плечами.
        - Зарегистрируйтесь, пожалуйста.
        Он вытянул вперед руку спортативным сканером. Таким обычно проверяли «таблетки». Джио закатал рукав иподставил предплечье под датчик. Ничего страшного, втранспортном узле уже проверяли.
        Только теперь они знают, что ты здесь.
        Сканер тихо пискнул. Охранник кивнул, не глядя на экран.
        - Проходите.
        А куда проходить? Джио не знал. Раз уж собрался вотдел сборки- чем бы он ни являлся,- может, туда ипойти?
        Найти отдел оказалось несложно- длинный коридор сномерами на дверях. Нужный номер он запомнил.
        Небольшое помещение отдела сборки было завалено разношерстными компьютерными платами. Никакой системы- просто куча хлама, разбросанная везде, где могло что-нибудь лежать.
        В отделе за столами, расставленными вдоль стен, сидели три человека. Их вытаращенные, немного навыкате, красные глаза, бледная кожа иобщий нечесаный ипомятый вид наводил на мысль, что солнца они не видели не одну неделю. Скорее, это было лишь впечатлением, не соответствующим действительности.
        Все трое синхронно повернулись всторону вошедшего Джио, никто не проронил ни слова. Языков уних, что ли, нет?
        - Что вы здесь делаете?- Джио спросил первое, что пришло на ум. Его мозг не понимал происходящего итребовал ответа на простейший вопрос.
        - А вы кто?- спросил один из троицы, на которой разве что мох не рос. Значит, языки уних все-таки имеются. Хотя бы уодного из троицы.
        - Я…
        Джио даже не успел задуматься над ответом- как стоит представиться. Его взгляд замер на маленьком блестящем предмете, который он увидел среди наваленных кучей плат. Черт их разберет- рабочих или некондиции.
        Маленькие пальцы нервно теребили блестящую пуговицу на пальто. Пуговицы особенные, он сам так говорил. На самом деле таких пальто полно, вторговом центре их висел целый ряд, иэто наверняка не единственное место, где можно купить подобную модель. Но Вильгельмина верила, что её пуговицы самые особенные.
        Она никогда не говорила, но, вероятно, была уверена, что блестящие пуговки обладают какими-то одной ей ведомыми волшебными свойствами. Она всегда терла их пальчиками, когда хотела получить что-то, что ей не полагалось. Или, как сейчас- чтобы не случилось чего-то, чего она не хотела.
        - Я не хочу уезжать, папочка,- смешно вытянув губки, промурлыкала Вильгельмина.
        Длинный, до пола плащ иширокополая шляпа, скрывающая верхнюю половину лица.
        - Всё образуется, Вилли,- успокоил он дочь.
        Он бросил короткий взгляд на обладателя широкополой шляпы, который держал на руках девочку, но ответного взгляда не удостоился. Или просто не заметил его- глаз этого человека видно не было.
        - А ведь правда- ни укого больше нет таких пуговок? Правда, папа?
        Голос Вильгельмины повеселел, но лишь на секунду.
        - Правда. Они же волшебные.
        Девочка улыбнулась еще раз, только теперь улыбка не выглядела искренней. Человек вшляпе кивнул, так ничего ине сказав, инеспешно пошел квыходу. Джоконда уже стояла вдверях, держа вруках большую дорожную сумку. Веё глазах застыл немой укор, но она больше не произнесла ни звука. После того, как прошептала ему на ухо последние, показавшиеся очень странными слова.
        Они были на пороге, когда слух уловил тихий характерный звук: «Чпок». Вруках уВильгельмины осталась сверкающая золотистая пуговка, сделанная вформе слона. Сдругой стороны слоника свисали обрывки нитки- Вилли оторвала ее. Она была недовольна: потерять слоника никак нельзя, иначе волшебство не сбудется.
        Волшебство не сбылось.
        Джио стоял, замерев, словно его поразил столбняк, и,не моргая, смотрел на маленького золотистого слоника, собратной стороны которого торчали две затертые ниточки.
        Не глупи, мало ли на свете таких слоников?
        Когда парень, который задавал вопрос, оказался лежащим лицом на столе сзаломленной назад рукой, Джио сообразил, что вэтом самом «Отделе сборки» наверняка имеются камеры наблюдения. Скорее всего охрана уже бежит сюда, всего через мгновение дверь распахнется и…
        Хватит рефлексий!
        - Где они?!- заорал Джио.- Куда вы их дели?
        Поверженный сборщик тихо ныл от боли- Джио слишком сильно давил на выкрученную руку. Ответил другой, тот, что сидел за соседним столом:
        - Кого?
        Джио повернулся вего сторону, ожидая удара или толчка. Но остальные работники отдела оставались на своих местах идаже не пытались помочь коллеге. Да идвери не открывались, иникто не врывался внутрь, чтобы схватить нарушителя. Здесь всем было всё равно, похоже, этот завод функционировал по инерции, выпуская никому не нужные детали. Что это? Запчасти для компьютеров, какие-то устаревшие модели коммуникаторов? Кому они могут быть нужны, когда «Науком» игосударственные компании, работающие по франшизе московской корпорации, наводнили рынок ультрасовременными ипри этом дешевыми гаджетами?
        Джио отпустил парня. Тот дёрнулся, отлетев всторону, иупал на пол. Никто не противостоял ему, никто не пытался бороться. Иохрана на входе- фикция, видимость благополучия, которого давно нет. Нужно было купить пистолет, как собирался сделать ссамого начала. ВСен-Дени это было бы несложно. На входе не обыскивали, никаких наноскопов. Хотя это отребье итак не собирается сопротивляться.
        Джио наклонился иподнял спола золотистую пуговку. Микросхемы посыпались свершины кучи на пол.
        - Откуда здесь это?- спросил он.
        Он понимал, что вопрос глупый, что эти люди совершенно ни при чем, они не могут знать, что произошло сего семьей четыре года назад. Да ипуговица…
        - Покажите,- сказал один из работников отдела сборки.
        Джио протянул пуговицу, встретившись спарнем взглядом. Вего глазах застыл страх. Липкий, холодный, словно слизь лягушки. Ибезразличие было там. Именно поэтому никто из них не пытался сопротивляться: трое против одного Джио, но на помощь товарищу никто не пришел. Они боялись, иим всё равно. Вотличие от Джио.
        - Не знаю,- констатировал парень, вернув пуговицу.- Мы перепаиваем старые платы. Их сразных складов приносят, просто со свалок. Восновном- обычный хлам. Среди них может оказаться что угодно.
        Может, конечно, может. Но почему-то оказалась пуговица спальтишка дочери Джио. Можно всё списать на случайность, на то, что пуговица не та самая, атакая же, но куда деть всю ту странную сеть совпадений вназваниях? До Катастрофы эта фабрика принадлежала корпорации ТАСА. Той самой, по вине которой Джио потерял семью.
        Джоконду сВильгельминой просто-напросто взяли взаложники. Он выполнил свою часть договора, они- нет.
        - У вас есть подключение кместной сети?
        Мысль появилась внезапно, Джио не планировал ничего подобного, он вообще пришел просто посмотреть. Он не знал, зачем пришел сюда, подгоняемый только странной наводкой железнодорожного бродяги по имени Халиль.
        - Конечно,- сказал парень, который рассматривал пуговицу, иподвинул всторону Джио свой компьютер.
        Краем глаза Джио уловил какое-то движение. Один из работников отдела сборки медленно полз всторону выхода.
        - Стоять!- заорал на него Джио. Парень вздрогнул ирезко упал всвое кресло, чуть не перевернув его.- Я никого из вас не трону, если будете вести себя тихо.
        Нет, Джио решительно отказывался понимать, почему они слушают его. Он безоружен, он не производит впечатления безжалостного убийцы… Или все-таки производит?
        Это пуговка Вильгельмины, Вилли была здесь!
        В сети фабрики не оказалось ничего интересного. Как, впрочем, иследовало ожидать. Доступ кчасти документации был закрыт, но защита стояла простенькая, иДжио легко вскрыл ее. Отчетная ифинансовая документация, контакты спартнерами- обычные данные обычной заштатной конторы. Ачто, собственно, он надеялся тут обнаружить?
        Была там скрытая область. Джио не видел ее, но догадывался оеё существовании по косвенным признакам. Чувствовал её. Несколько попыток проникнуть внутрь не увенчались успехом. Может быть, здесь?
        Что-то мешало нормально работать. Что-то вправой руке.
        Джио стихим стуком опустил «дыродел» на столешницу ислегкостью застучал по клавишам. Так намного удобней.
        «Дыродел»?!
        Он же не покупал оружия, унего не было никакого «дыродела»!
        Напряги память- помнишь кровавую дыру на животе того бомжа вТейе? Аведь на территории завода не было никого, кроме бродяг итебя. Ты ведь не видел никого другого.
        Но как тогда он мог пройти мимо нескольких полицейских кордонов соружием? Его же досматривали спомощью наноскопов, не заметить «дыродел» они просто не могли. Ипропустили его слишком легко. Только просканировали «балалайку» исразу отпустили.
        Черный массивный пистолет лежал прямо перед ним. Материальное доказательство надвигающегося безумия.
        А ты думал эти пацаны испугались твоего грозного взгляда?
        С закрытой областью пришлось попотеть. Если бы охрана вэтом здании выполняла какие-то иные функции, кроме декоративных, Джио не поздоровилось бы. Атак- за час снебольшим, что он возился ссетью, никто не поинтересовался, куда пропал посетитель, ушедший вотдел сборки. Да ивсам отдел никто не наведался. Кпроцессам, происходящим всети фабрики, Джио тоже не заметил интереса.
        Этот раздел «опечатали» довольно давно. Последнее обращение кданным более трех лет назад. Сразу после Катастрофы. Собственно, самих данных здесь не было. Вероятно, как раз три слишним года назад их иуничтожили.
        Только следы всегда остаются.
        Джио проследил все логи, которые смог обнаружить. Вкомпьютерных сетях ничто не исчезает бесследно. Уничтожить что-то насовсем возможно, но слишком уж большой массив данных задействован, слишком много серверов исохраненных копий вкэшах.
        То, что он обнаружил- всего лишь обрывки. Куски кода, совершенно теперь бесполезные. По ним невозможно восстановить исходные данные. Но если видел этот исходник, то догадаться, что здесь был именно он, вполне по силам.
        Джио исходники видел. Более того, он сам их инаписал.
        Раньше здесь хранилось то, что теперь лежало вмедальоне Беаты. Джио хлопнул себя ладонью по груди- медальон на месте.
        Это был АКОПТ.
        Не носитель, сзаписанным на него информационным ключом, асам код. Ключ к«Титеристе», устройству, способному управлять миром. Теоретически способному.
        Значит, он не зря приехал сюда. Не зря искал- это место действительно принадлежало корпорации ТАСА, работавшей до Катастрофы над проектом «Титериста». ИТАСА приложила свою поганую руку кместным сетям.
        В создании проекта «Титериста» было задействовано много разных специалистов. Но сама идея зиждилась на программе, написанной Джио. Этот код давал машине возможность управлять любыми системами, работающими на основе цифровых технологий. Современный мир- во всяком случае, мир до Катастрофы- был полностью цифровым. Трудно ли догадаться, какую власть можно было получить спомощью его программы?
        Джио работал ради идеи. Ему было интересно создать нечто, способное ксамостоятельным действиям, подстраивающееся под любые системы, находящее кним подход и… умеющее договариваться. Когда он начинал работу, мысль отом, что подобная технология впервую очередь заинтересует военных иполитиков, вего голове не появилась. Азря.
        Зато такая мысль появилась вголовах топ-менеджеров ихозяев корпорации ТАСА, инициировавших проект «Титериста» ипривлекших кнему специалистов самого широкого профиля.
        Они разработали несколько способов подключения программы Джио ксети. Самым лучшим изобретением стала электромагнитная пушка, которая могла взламывать данные на носителях всерверах на расстоянии, не подключаясь непосредственно ксети. Эта вещь исама по себе была грозным оружием, асоединенная спрограммой Джио, способной управлять всем, кчему её ни подключи, оружие становилось совершенным. Выиграть информационную войну против «Титеристы» было бы очень сложно.
        Джио воспротивился военному применению своего детища. Ему объяснили, кто он такой всравнении скорпорацией. Указали на его место.
        Они не скрывали, что готовы использовать любые рычаги, чтобы заставить Джио закончить программу.
        Джио хотел спасти семью, спрятать Джоконду иВильгельмину. Но впомощники он выбрал не тех людей. Его предали…
        - Я никуда не поеду,- тихо произнесла Джоконда.
        Он посмотрел на улицу, немного отодвинув штору всторону. Давно уже наступила ночь, иочень не хотелось, чтобы снаружи кто-то увидел, что уних горит свет. Хотя смысла вэтом не было.
        Мобиль стоял утротуара. Там были идругие мобили- многие жители района оставляли транспорт внизу, под окнами. Но этот он узнал сразу.
        Люди, которые приехали, чтобы помочь, сидели внутри. Они договорились, что поднимутся только после того, как получат звонок на «балалайку».
        - Это нужно, понимаешь. Здесь тебе угрожает опасность. Тебе иВилли. Они всё равно не оставят вас впокое. Они никого из нас впокое не оставят.
        Джоконда лишь покачала головой. Она так ине согласилась сним, но выбора унеё не было.
        А потом вприхожей раздался звонок. Люди из мобиля внизу пришли. Хотя он так ине отослал сообщение на «балалайку» их старшего. Джоконда открыла дверь сама.
        - Папочка, я не хочу уезжать без тебя!
        …Джио тряхнул головой, прогоняя наваждение.
        «Дыродел» лежал рядом склавиатурой. Местные работники не проявляли инициативы, никто не бежал за помощью.
        Джио еще раз посмотрел на обрывки кода, которые ему удалось найти. АКОПТ- ключ активации проекта «Титериста». Именно это они хотели получить. Они получили код, но слово не сдержали- Джоконда иВильгельмина домой не вернулись.
        На экране компьютера одно за другим открывались окна скодом. Джио хотел найти другой сервер- путь кместу, где использовали хранящийся всети фабрики «Тейе» ключ. Если АКОПТ был здесь, значит, они активировали отсюда основную программу. Иначе ключ просто не нужен, сам по себе он ничего не делает. Но теперь ключа уних нет.
        След вел куда-то на север. Еще один филиал ТАСА?
        Если уних есть еще одна работоспособная консоль, то получить ключ, зашитый вмаленький носитель, хотят именно эти люди.
        Джио рукавом промокнул выступившую на лбу испарину ипотёр глаза- перед взором всё двоилось ирасплывалось. Надежда есть: его семья вруках людей корпорации ТАСА, иони всё еще хотят получить ключ.
        Готов ли ты поменяться? Ведь ты же вкурсе, что они сделают сключом потом, когда восстановят «Титеристу».
        Решение пришло внезапно. Он не обдумывал такой вариант, но другого, похоже, попросту не существовало. Джио быстро набросал несколько строк втекстовом редакторе, потом создал всети фабрики новый аккаунт- официальный, сограниченным правом доступа кданным- иповернулся кодному из работников отдела сборки. Тому, что осмеливался говорить сним.
        - Я сейчас уйду, аровно через тридцать минут ты опубликуешь этот пост вблоге на вашем общественном сервере. Аккаунт открыт, нужно просто скопировать текст исохранить его. Понял?
        Парень кивнул. При этом его глаза то идело на мгновение опускались вниз, скользя взглядом по вороненой поверхности «дыродела».
        - Хорошо. Значит, я ухожу. Иеще: вот номер коммуникатора, если вдруг что-то узнаешь об этой пуговке.- Джио показал золоченого слоника.- Позвони.
        Парень кивнул еще раз, подвинув ксебе листок сномером незарегистрированного коммуникатора Джио.
        Джио спрятал пуговку-слоника вкарман, взял со стола пистолет- вся троица из отдела сборки синхронно пригнулась- и,не оборачиваясь, вышел вкоридор.
        Он написал немного, всего одно предложение. Предлагал меняться. Заголовком стояло слово «АКОПТ», актелу поста Джио приложил фотографию Джоконды иВильгельмины пятилетней давности. Если это те люди, они поймут смысл сообщения.
        Охранник вразбитом фойе дремал за конторкой. Он даже не поднял головы, когда Джио прошел мимо него решительным шагом.
        То ли работники отдела сборки кому-то сообщили овизите Джио, то ли просто не стали ждать окончания предписанного получаса, но случилось всё очень быстро. Машина слихо выскочившими из неё вооруженными людьми появилась на площадке перед входом на фабрику «Тейе» буквально спустя десять минут после того, как Джио покинул здание.
        Он недолго смотрел, как бойцы исчезают за стеклянными дверьми. Не стоит находиться внепосредственной близости от фабрики, его будут искать.
        Джио уже отошел на несколько кварталов, когда вкармане зажужжал коммуникатор. Номер определился, но неизвестно чей…
        - Да.
        - Вы спрашивали про пуговку,- голос говорившего, показавшийся знакомым. Вероятно, тот самый парень, которому Джио оставил свой номер.- Девочка была здесь. Года два назад, может, чуть больше. Её увезли. Не знаю, куда. Но на мобиле, на котором они уехали, были номера сотметками эмирата Пикардия.
        - Там есть офис компании или какой-то завод?
        Но звонивший не был настроен продолжать беседу.
        - Амьен,- сказал тот идал отбой.
        31
        Дома Лёшка не был. Побоялся полиции. Хотя умом понимал, что нищий студент, обколовшийся «синдином», добытым по случаю, полицейским ни скакого чёрта не сдался. Разве что нашли следы взлома. Но было страшно, ипроверять подобное предложение Лёшка не стал.
        Бабушку он нашел вгородской больнице №23. Точнее, вморге этой больницы.
        Справочная, считав данные Лёшкиной «балалайки» иоценив степень родства, открыла доступ кобщедоступным файлам бабушки. Кпоследнему её файлу- регистрация смерти хозяина «балалайки».
        Причиной смерти значилась какая-то «тромбоэмболия крупных стволов легочной артерии на фоне перелома левого бедра». Лёшка плохо разбирался вмедицинских терминах, но вид бабушки, распростертой на полу вприхожей снеестественно вывернутой левой ногой, тут же всплыл из памяти.
        Хотелось удавиться. Или утопиться- Лёшка бродил по городу, несколько раз останавливаясь на мостах. Он смотрел втемную воду, представляя себя, медленно погружающегося на дно. Дальше фантазий дело не пошло, иот этого тоже было тошно.
        Он был ноль. Абсолютный ноль, неспособный даже прервать собственное никчемное существование.
        Глаза смотрели на сплошное белое, не блещущее, впрочем, особенной чистотой. Дрожащим пальцем Лёшка заставлял бегать по этой сероватой белизне зигзагами маленькую стрелку курсора, отрисованную глазными наноэкранами.
        Сетевого сигнала не было. Но имелись совершенно отчетливые следы взлома. Кто-то выпотрошил Лёшкину «балалайку». Пускай смотрят, всё равно ничего, кроме грязного, покрытого сетью трещин ипаутиной потолка не увидят. Лёшка прекрасно понимал, что сейчас, вотсутствие сигнала сети, никто ничего не увидит, что взламывали «балалайку» довольно давно исовсем по другому поводу. Но думать, что он способен перехитрить таинственных ломщиков, было приятно.
        Причина взлома проста- заказчики потеряли его. Они хотели получить то, что Лёшка им обещал. Чтобы он закончил дело. Исовершенно недвусмысленно намекали на то, что он, мягко говоря, задержался свыполнением взятых на себя обязательств.
        Пускай убьют, тогда не придется мучиться, стоя на мосту над темной водой или всотый раз проверяя прочность крепления веревки, завязанной всамозатягивающуюся петлю.
        Ты же боишься, признайся. Вся бравада лишь оттого, что вдействительности ты не веришь, что они пойдут на такое.
        Он думал, что сбежал ото всех.
        На какое-то время- Лёшка точно не знал, сколько минуло часов или дней- даже удалось сбежать от самого себя. Светка, не меняя скорбного выражения на лице, исправно носила дешевую «палёную» водку, которую он проглатывал, не замечая вкуса изапаха. Он иопьянения не замечал, потому что давно был пьян настолько, что замечать что-либо уже не мог. Оставалось только удивляться, как он умудрился выжить при такой дозе. Возможно, сказывалась недельная тренировка «синдином».
        Почему решил идти именно кСвете, Лёшка не помнил. Ктому моменту он уже был пьян иничегоне соображал. Наверное, причина заключалась втом, что ему просто некуда было больше идти. Ине ккому.
        А помнишь, вшколе ты мечтал, как Светка…
        Лёшка ссилой зажмурился ипотряс головой, получив вответ от организма приступ головокружения. Он помнил, но вспоминать ошкольных мечтах не хотел. Тем более что теперь те мечты стали реальностью, которая, впрочем, большой радости не доставляла.
        Светка оказалась классическим вариантом «русской бабы», придерживающейся мнения, что лучше мужик пьяный идурной, чем вовсе никакого. Лёшку от таких тошнило. Иот Светки тоже тошнило. Нужно только как-то встать иубираться отсюда. Ибольше сюда ни ногой.
        - Выпьешь?- Голос, исполненный заботы исострадания.
        Запах алкоголя, обильно сдобренного сивухой, обрушился на Лёшкино обоняние раньше, чем он успел понять, что имела ввиду Светка.
        - Нет,- струдом подавив рвотный позыв, хрипло ответил Лёшка.
        Так иесть- она понимает, что Лёшка, как только протрезвеет, даст деру. Поэтому его нужно держать внужной кондиции, пока не привыкнет ине смирится снеизбежным. Потом, правда, можно всю оставшуюся жизнь ныть исетовать на мужа-алкоголика.
        Лёшка аккуратно поднялся спостели ипоискал взглядом свои вещи. Одежда, повешенная не особенно аккуратно, была на стуле, рядом со скрипящим диваном, на котором лежал Лёшка. Арюкзака, вкотором был «раллер», он не видел.
        А ты думаешь, откуда уСветки столько денег на водку? УГадюки «раллер» сруками оторвут.
        Лёшка перевел взгляд на девушку: на Венеру милосскую она походила мало, руки были на месте.
        - Где мои вещи?
        Лёшка говорил тихо испокойно, но выражение его лица напугало Светку. Дурацкая улыбка мгновенно сползла сеё губ, глаза заметались из стороны всторону.
        - Я убрала… твои вещи. Ты их разложил здесь. Там было… ты же понимаешь… могли возникнуть проблемы. Я спрятала.
        - Где мои вещи?
        Дура набитая! Она, стало быть, побоялась хранить дома «раллер» иинъектор с«синдином». Так какого тогда чёрта держала здесь Лёшку ипоила его тут водкой?!
        - Там, они там,- протараторила Светка, показывая рукой на покосившийся шкаф. Теперь её лицо не просто утратило скорбную улыбку, на нём отчетливо читался страх.- Сейчас я всё достану.
        Она полезла внутрь ветхой мебели иотодвинула тонкий лист пластика. Надежный тайник, ничего не скажешь. ВСветкиной руке показалась черная крышка сложенного «раллера».
        - Не трогай это никогда! Слышишь, не трогай!
        Лёшка вскочил, выхватил уСветки «раллер» изамахнулся кулаком, намереваясь ударить девушку.
        Ты сума сошел, что ли?
        Перед глазами мелькнула пиктограмма, сообщающая опоявлении сетевого сигнала. Подключение было активным всего пару секунд, не больше. Но их хватило.
        Позади Светки, за её левым плечом, промелькнула чья-то голова со взлохмаченными черными волосами икакими-то странно лукавыми, немного раскосыми глазами. Там была не только голова; Лёшка отчетливо видел ируку сзаскорузлыми обгрызенными ногтями, собирающуюся приобнять Светку за талию. Наверное, имелись иостальные части тела.
        Странная голова открыла рот, полный острых икак будто обкрошенных зубов, растянув губы всовершенно нечеловеческой улыбке. Апотом зубы сомкнулись уСветкиного уха, лязгнув, словно медвежий капкан.
        Тебе просто показалось.
        Видение исчезло вместе ссетевым сигналом. Но вместо него перед Лёшкиными глазами появился текст нового задания суказанием точной даты выполнения. Ипростенькая картинка, объясняющая, что ждет Лёшку, если задание он не выполнит ивэтот раз.
        Дыхание перехватило, перед глазами заплясали черные круги.
        Светка всхлипывала иочем-то причитала, но подойти кпотерявшему опору под ногами Лёшке явно боялась.
        Внизу сделалось тепло имокро. Лёшка опустил глаза иувидел, как на вытертом до неразличимости цвета ламинатном полу расплывается лужа. Он обмочился, от страха. От ужаса, острыми когтями пронзившего всё его естество.
        Они могли сделать сним, что захотят. Сетевого сигнала нет, что-то случилось ссетью, но это временно. Как только сеть возобновит работу, они доберутся до беглого, не выполнившего задание ломщика.
        Какой из тебя ломщик, ты просто расходный материал, ничего более.
        Деньги больше не нужны- нет необходимости вдорогой нанотерапии, нет больше бабушки. Можно плюнуть иничего не делать.
        Тебе же наглядно продемонстрировали, что стобой станет.
        Они угрожают, но что они смогут сделать?
        Всё, что угодно. Ты для них не более, чем муравей, надеющийся убежать от раскаленного, сфокусированного лупой вруках мальчишки солнечного света.
        Секунду подумав, Лёшка стянул ссебя мокрые трусы, натянул валяющуюся кучей на стуле одежду и,миновав длинный, полный каких-то людей коридор- старая питерская коммуналка- вышел на улицу.
        Это центр, канал Грибоедова совсем недалеко. Конечно, именно здесь ижила Светка. Только вгостях унеё Лёшка раньше не был.
        Лёшку мутило, иочень хотелось пить. Врюкзаке что-то призывно булькало, он расстегнул молнию инашарил внутри ополовиненную пластиковую бутыль водки. Открутил крышку, принюхался. Тошнотворный спиртовой запах был противен иманил одновременно.
        Лёшка отхлебнул из горлышка пару глотков. Горло обдало жаром, Лёшку едва не вырвало. Но он поднес бутылку ко рту иглотнул еще несколько раз.
        Пить всё равно хотелось, но спустя несколько минут жизнь стала казаться не столь безнадежным мероприятием. Лёшка снял сплеча рюкзак исобирался выпить еще, но, приложив немалые волевые усилия, доставать бутыль не стал.
        Сетевого сигнала не было нигде. Ни на канале Грибоедова (впрочем, вэтих краях сеть отключалась частенько), ни на набережной Невы, ни на Дворцовой площади. Из разговоров на улицах Лёшка понял, что сеть отключили по всему городу. Или даже по всей стране, хотя вналичие устойчивого сетевого сигнала где-нибудь вЧелябинске Лёшка никогда не верил.
        В большинстве рассуждений на тему сети явственно ощущались нотки паники. Отключение давно ставшего частью обыденной жизни сервиса, только-только начавшего возрождаться вбылом масштабе, наводило на мысли оприближении новой Катастрофы. Не важно, где она произойдет: на Земле, вкосмосе или внутри самой сети, перевернутой очередными тритонами. Что бы ни случилось, простым людям это событие не сулило ничего хорошего.
        Лёшка не смог бы сказать, скакого перепуга решил, что встранном баре «Три медведя» обязательно должен присутствовать сигнал. Вроде бы он ничего такого ине решал, просто ноги сами вывели на широкий проспект, застроенный однотипными жилыми многоэтажками, вцокольном этаже одной из которых ипримостился тот самый бар.
        Выпитая водка слишком быстро подействовала на истерзанный мозг. Когда Лёшка вошел втемное прокуренное помещение бара, вголове шумело, апроисходящее вокруг он понимал медленно ине очень точно.
        В «Медведях» ничего не изменилось: тот же бармен, такие же посетители- возможно, не те же самые, но столь же пёстрые инесуразные.
        И девушка сбритым наголо теменем икосичками, схваченными на затылке вхвост, сидела за тем же самым столиком под узким, больше похожим на бойницу оконцем. Перед ней стоял включенный «раллер».
        «Балалайка» сообщила том, что сетевой сигнал обнаружен, однако подключаться наотрез отказывалась: доступ вместную сеть закрыт неизвестным Лёшке ключом. Сеть для своих. Вэтом баре, похоже, всё было только для своих.
        Девушка скосичками посмотрела на вошедшего Лёшку икивком предложила сесть за её столик. Около столика стояли два небольших диванчика, на одном из которых сидела хозяйка. Второй диванчик пустовал, на него Лёшка иприземлился.
        Казалось, все внутри бара замерли, ожидая от него каких-то действий. Аему нужно было только одно- доступ вСеть. Ипить очень хотелось.
        - Бармен, есть что-нибудь попить?- довольно робко спросил Лёшка.
        - Выпить?- уточнил бармен.
        Лёшка помотал головой.
        - Нет, просто попить.
        - Вода?
        - Подойдет.
        Лёшкин «раллер» уже стоял на столе. Напротив «раллера» девушки. Никто из посетителей даже не бросил косого взгляда. Что же это за странное место такое? Хотя девчонка здесь всё время стакой машинкой сидит, уних здесь так принято.
        На удивление, «раллер» подключился кСети сразу же. Ему ключ не понадобился.
        Просто вкомпьютере ключ был ссамого начала. Ты долго будешь делать вид, будто не понял, что попал вих логово?
        Доступ ксерверу, вскрытому Лёшкой при последнем сеансе работы всети, всё так же оставался открытым. Его проникновения не заметили.
        А может, они только иждали, когда ты попадешь туда?
        Сервер вскрыт, вся информация как на ладони, только протяни руку ивозьми. Но никто не берет, тот, кто заказал этот взлом, изъявил желание, чтобы Лёшка не только взломал защиту, но исамостоятельно взял то, что лежало внутри.
        Помнишь, что было, когда ты «упал» внутрь?
        Лёшка покачал головой втакт собственным мыслям. Нет, втом то идело, что он не помнил. Впамяти отпечаталось лишь ощущение безграничного ужаса, накрывшего его там, внутри. Но ему так иосталось неведомо, что же там такое.
        Маленький штекер психопривода удобно лежал между пальцами. Не хватает одной детали- «синдин». Ну, не прямо же здесь.
        - Где увас туалет?- спросил Лёшка, подойдя кбарной стойке.
        Бармен поставил на стойку стакан сводой, который Лёшка тут же опустошил одним глотком, ипоказал на дверь вправом углу бара.
        В туалете были две кабинки. Лёшка заперся втой, где задвижка не была сломана. Он вытащил из рюкзака автоматический инъектор, вобойме оставалось еще четыре ампулы снаркотиком. Сзельем, которое всего неделю назад Лёшка почитал чуть ли не главным злом мира.
        Руки дрожали, мозг неистово требовал «синдина», тормоша организм инасылая на сознание приступы дурноты. Стоит только нажать на кнопку спуска, имозг успокоится, насытив свои рецепторы химическими молекулами необычной формы исодержания. Это лишь побочный эффект- теперь Лёшка знал это точно. Неизбежное зло, которое есть влюбом, даже самом благом деле. «Синдин» нужен не для ублажения рецепторов, он необходим, чтобы позволить нейронам войти вритм, порождаемый Сетью, научить их плясать цифровую джигу.
        Легкое движение указательного пальца, тихий хлопок, почти незаметная саднящая боль влокте. Боль, головокружение, ноющие мышцы исжимающие внутренности спазмы исчезли как по мановению волшебной палочки. Будто ине было их. Вместо этого появилось странное ощущение вголове, какое-то жужжание, словно внутрь черепа запихнули мощный трансформатор.
        Осталось добавить последнюю деталь троицы Сорок Два- «поплавок» в«балалайку». Сеть ждет.
        Когда Лёшка вернулся за столик, девушка скосичками выбивала на клавиатуре своего «раллера» стремительную чечётку. Она не подняла глаз на севшего рядом парня.
        Лёшкины руки ловко вставили «поплавок» в«балалайку», подсоединили кчипу психопривод. Движения быстрые иточные, будто он делает это по нескольку раз на день многие годы. Пальцы легли на гладкий пластик клавиш. Одно движение, ион снова вернется вмир, окотором мечтал. Он снова сольется сЦифрой.
        Лабиринт, скрывающийся на взломанном сервере, проглотил Лёшку мгновенно исудовольствием. Бездонная чернота, хранящая неведомого зверя, мечущегося истенающего где-то… Лёшка не знал, где, невозможно определить направление, когда падаешь вкромешной тьме.
        Это же лабиринт!
        Конвульсивный вдох, похожий на всхлипывание, ознаменовал отключение от Сети. Перед глазами плыли черный круги, взатылке безумной пчелой жужжал «поплавок». Пальцы, лежащие на клавиатуре, часто иразмашисто дрожали.
        Там страшно, там притаился зверь!
        Лёшка опустил глаза на экран «раллера», наткнувшись на абсолютно черное полотно открытого окна, словно засасывающее внедра Сети реальное пространство.
        Нет, нет, больше туда ни ногой!
        Ногами туда ходить ине нужно. Там ступить не на что.
        Совсем близко щелкнул автоматический инъектор. Краем глаза Лёшка заметил, что девушка скосичками рядом сним стоит, опершись коленом опол.
        - Меня зовут Зарема,- представилась она.
        - Лёшка,- выдавил он из горла хрип.
        Инъектор был веё руке. Она добавила «синдина». Не себе, ему, Лёшке.
        С трудом поворачивая голову, парень окинул взглядом бар. Впомещении никого не было, кроме них двоих. Чертовщина какая-то.
        - Я туда больше не полезу,- не особенно настойчиво возразил Лёшка.
        Зарема не ответила. Она лишь наклонилась коткрытому «раллеру» счерной дырой на экране инабрала несколько команд. Лёшка смотрел на действо, не понимая, что сейчас произойдет. Акогда понял, что-то менять было уже поздно- девчонка надавила клавишу «enter», ион снова оказался вцифровом лабиринте. Он не отключил психопривод, «балалайка» продолжала качать вголову сигнал из Сети.
        А может быть, из самой преисподней.
        Дикий рёв сотрясал всё нутро. Стройные ряды непонятного кода потоком лились в«балалайку», «поплавок» не успевал перерабатывать сыплющиеся из сети данные.
        Лёшка заорал. Просто от боли: «поплавок» нагло перегружал сознание чужой информацией да еще, ктому же, сильно нагрелся. Чёрт бы вас побрал- кто кого ломает: Лёшка сервер или тот зверь из лабиринта Лёшку?
        - Я тебе помогу,- откуда-то издалека, словно из иного мира, донесся голос Заремы.
        Как же, уже помогла. Нужно искать выход отсюда, иначе…
        Иначе оставишь здесь мозги.
        Интересно, здесь- это всети или вбаре «Три медведя»?
        Как ни странно, правильны оба ответа.
        В ином мире инъектор всхлипнул, вкатив вкровь Лёшки еще одну дозу. Эта Зарема решила его убить?
        Вряд ли. Ей не нужен твой труп, ей нужно то, что сидит внутри этого сервера. То чудовище, чей рёв не прекращается ни на секунду. Иесли Лёшкина смерть поможет ей добраться туда, то тогда да- она собирается его убить.
        Что-то острое, движущееся чётко ировно, вклинилось впрограммный код. Защита сервера? Нет, это какой-то вирус, червь, приползший извне. Лёшке потребовалось несколько секунд, чтобы понять- это обещанная метелкой помощь. Её вирусы атаковали защиту сервера, они отвлекали стражей, не позволяя им даже заметить Лёшку. Осталось только добраться до зверя иосвободить его.
        Финиш! Лёшка нашел то, что искал. Однако теперь ничего не заканчивалось, всё только начиналось. Он нашел вход влабиринт, расчищенный от цифрового хлама Заремой.
        Рев Минотавра, живущего там, вырвался из черного жерла тоннеля, заливая потоком данных «поплавок» вЛёшкиной голове. Перед глазами поплыло, экран «раллера» уехал куда-то вбок, ичто-то довольно твердое воткнулось ввисок.
        Очнулся Лёшка от того, что защипало вносу. Иеще какой-то странный едкий запах.
        - Нам нужно продолжать,- сказала Зарема.
        Лёшка лежал на полу, адевчонка нависала над ним. На большом иуказательном пальцах её правой руки виднелись следы чего-то светло-голубого, какого-то порошка.
        Можно я не буду продолжать?
        Но вслух он ничего не сказал. Лишь кивнул и,опираясь на руку девушки, поднялся, вернувшись к«раллеру». Ему было очень страшно. Но теперь ион желал увидеть того Минотавра.
        - Еще «синдина».- Лёшка вытянул руку.
        Зарема покачала головой.
        - Не сейчас,- сказала она.- Еще не настало время.
        То есть она всё же собирается вкатить ему четвертую дозу. Насколько понимал Лёшка, после такого не выживают.
        Но ты же сам попросил.
        Вход. Чёрт возьми, как здесь темно! Стены, повороты, ловушки исложнейшие системы защиты. Влабиринте всего было сизбытком. Но каким-то чудом Лёшке удавалось пройти сквозь эти преграды.
        А после пятнадцатого или шестнадцатого поворота он понял, что идет по чьему-то следу.
        32
        Маленькая пластиковая ложечка не стучала, апротивно скребла окрай тоже пластикового стаканчика. Унять дрожь вруках Циммерману всё равно не удалось бы, так что лучше бы ложка стучала- это бы не так сильно раздражало, как мерзопакостный скрип.
        Голова шла кругом, очень хотелось забиться вкакой-нибудь угол, зажмуриться изаснуть, но Мельхиор не мог сейчас позволить себе отдыхать. Нужно спасать ситуацию. Хотя… спасать, собственно, уже нечего.
        Ты же знаешь, что боишься закрыть глаза совсем по иной причине.
        Да, да, черт возьми, он знал! Он боялся. Он уже попробовал, уткнулся лицом всгиб локтя иначал задремывать. Или, скорее, он начал падать впропасть. Вкакой-то непонятный вертикальный лабиринт, из которого невозможно выбраться. Потому что дороги не найти, да икарабкаться обратно вверх, не зная, где икак свернуть, тоже не удалось бы.
        Когда он заглянул туда, когда прикоснулся сознанием ктому, что таилось взлосчастной сети тринадцатого полигона… Да не был он уверен, черт возьми, что через дыру, проломленную взащите цифровой начинки спутников, они попали именно на тринадцатый полигон. Он словно вкакой-то иной мир заглянул.
        А ведь хорошо получилось, что ты решил не делать последний шаг, да?
        Циммерман пустил туда тритонов. Не пустил даже, анаправил безумную, рвущуюся крушить всё ився стаю ввертикальные коридоры цифрового лабиринта. Тритоны ворвались внутрь, подобно урагану, иувязли среди непоколебимых стен.
        Мельхиор вынул из остывшего кофе ложечку итщательно облизал ее. Кофе оказался слишком сладким, иЦиммерман понял, что насыпал встаканчик, по меньшей мере, три порции сахара. Приторно, но для мозгов полезно. Машинист одним глотком залил ворганизм остывший напиток изамер, обдумывая пришедшую только что вего голову мысль.
        Дело втом, что однажды он уже видел нечто, похожее на лабиринт. Почти два года назад. На сервере биржи Eurex, куда вломился какой-то таинственный ломщик, одним движением сокрушивший все барьеры европейских машинистов. Тогда говорили остранном «резонансе», оставленном «поплавками», которыми пользовался тот ломщик. Чуть ли не отехнологическом чуде, оновом принципе работы чипов. Но мифический процессор так ине нашли, да и«резонанс» подобной структуры всети больше не появлялся. Поэтому все странности были списаны на программный сбой.
        Процессоры процессорами, афрагменты червя, запущенного тем ломщиком на серверы Eurex, Мельхиор видел собственными глазами. Не погружался вСеть, разогнав мозги троицей, как сегодня, апросто просмотрел остатки кода. Но ивтот раз, так же, как сейчас, необычная структура кода напомнила ему запутанный лабиринт.
        Когда первая группа тритонов провалилась вцифровую западню, застряв там, медики сообщили, что их мозги «зависли». Как это было у«минусов», только намного серьезней- никаких осознанных действий, одни рефлексы. Циммерман, нутром чувствуя, что дело пошло не так, что есть здесь нечто странное, чего он не понимает, отдал приказ подключить вторую двадцатку, которая «разогревалась» всоседней комнате. Президент Моратти хочет получить доступ всеть тринадцатого полигона «Науком» любой ценой- так что два десятка тритонов цена совсем невысокая.
        То, что вторая бригада «особых сил» завязла, заблудилась вчерных недрах цифрового лабиринта, стало ясно сразу же. Поэтому недолго думая Мельхиор распорядился добавить еще десяток тритонов.
        В лабиринте они продержались всего несколько секунд. Точнее, лабиринт позволил им продержаться- уМельхиора сложилось впечатление, что этот червь (или чем там оно еще являлось?) мог уничтожить их всех мгновенно, просто какое-то время изучал то, что вторглось вего владения.
        Циммерман отдал приказ опрекращении операции, когда из машинного зала поступил вызов, извонивший машинист, сбиваясь, стал докладывать онештатной ситуации. Вкарьере Мельхиора Циммермана ситуации случались разные, но никогда еще вмашинном зале штаб-квартиры СБА Анклава Цюрих не раздавалось подобного вопля ужаса иотчаяния, который он услышал на фоне запинающегося голоса машиниста.
        Два машиниста, работавшие стритонами, до сих пор бились всудорогах, ни на секунду не приходя всознание. Медики колдовали над ними, но результата не было. Доктора даже не могли понять, что сними происходит.
        Из машин, задействованных воперации, уцелела только одна, платы остальных выгорели от перегрузки, завоняв жженым пластиком весь машинный зал. Даже активировалась система пожаротушения, но ее, ксчастью, быстро отключили, так что часть машин всё же удалось уберечь от замыкания, асеть Цюриха- от полного падения.
        «Раллер», оставшийся исправным, сейчас стоял на столе Циммермана. Выключенный- машина зависла исамостоятельно отключилась, когда это всё произошло.
        Если бы еще понять, что именно произошло.
        Все еще дрожащий палец неуверенно надавил на кнопку включения. Экран «раллера» на мгновение вспыхнул, система загрузилась, апотом изображение подернулось мутно-серой пеленой исделалось недвижимым. Машина снова зависла.
        Нужно узнать, что там, внутри. Этот «раллер»- единственный уцелевший свидетель.
        Циммерман подключил пострадавшую машину кабелем ксвоему терминалу, предварительно запретив тому доступ вСеть. Неизвестно еще, что может выползти из недр пострадавшего «раллера».
        Мельхиор прикоснулся кклавишам, почувствовав подушечками пальцев теплый пластик, но сделать ничего не успел. На экране замелькали окна, стремительно сменяя друг друга, строчки кода снеимоверной скоростью уползали вверх, не позволяя прочесть ни знака. Циммерман несколько раз безрезультатно ткнул вклавишу отмены итут заметил, что индикатор сетевого подключения сменил цвет скрасного на зеленый. Чем бы ни была та тварь, что поселилась взараженном «раллере», она настойчиво пыталась получить доступ всеть Анклава Цюрих.
        - Черт бы тебя подрал,- пробормотал Циммерман, не зная, за что хвататься.
        В ужасе Мельхиор схватил стул, на котором сидел, иизо всех сил стал молотить им по процессорному блоку свой машины. Он опускал тяжелое металлическое основание стула на искореженный компьютер до тех пор, пока экран не погас ине перестали светиться последние светодиодные индикаторы. Корпус машины лопнул, через отверстие хорошо просматривались смещенные ударами платы.
        У Циммермана вголове помутилось. Он, раздирая вкровь руки, расширил пробитую стулом дыру ивыдергивал платы одну за другой. Он жаждал добраться до твари, что пришла сюда со спутников «Науком».
        Через спутники.
        Мельхиор не заметил, когда открылась дверь его кабинета. Чья-то сильная рука резко дернула его назад, Циммерман не удержался иупал на пол. Он лежал так несколько секунд, зажмурившись итяжело дыша, апотом открыл глаза иувидел Моратти, склонившегося над ним. Выражение лица президента не предвещало ничего хорошего.
        - А что это вы тут делаете, Мельхиор?- голос мерзавца Бигглса донесся справа, со стороны двери.
        Мельхиор повернул голову иувидел, как Тео, сделав несколько движений большим пальцем по экрану, спрятал свой коммуникатор вкарман. Его уродливое лицо при этом просто лучилось счастьем.
        Когда Ник Моратти вошел вкабинет Теодора Бигглса, тот, словно загипнотизированный, пялился вэкран своего коммуникатора, атоненький проводок психопривода при этом тянулся кего затылку. На экране выплясывало дьявольский танец черное расплывчатое пятно.
        Моратти просил проверить контакты своего заместителя по особым поручениям, но машинисты ничего подозрительного не нашли. За исключением того, что время от времени Бигглс пользовался незарегистрированным гаджетом. Впрочем, это не особенно настораживало- почти укаждого сотрудника СБА имелся такой же аппарат.
        Тео встрепенулся, заметив вошедшего начальника, его глаза мгновенно приобрели осмысленное выражение, аруки ловко выдернули психопривод испрятали коммуникатор вкарман пиджака.
        - Чем занимаешься?- спросил Моратти.
        Тео вскочил, радушно улыбаясь. Не ожидал он, стервец, что президент заявится кнему лично. АНик, вочередной раз пролистав данные, которые службе внутренней безопасности удалось собрать по Бигглсу, решил, что будет неплохо самостоятельно проверить, чем занимается его заместитель.
        - Пытаюсь понять, почему не удалась затея со спутниками,- ответил Тео.
        - Дай-ка.- Моратти протянул кБигглсу руку, имея ввиду его коммуникатор.
        Тео усмехнулся ивытащил гаджет, протягивая его шефу.
        - Номера не подписаны. Последние всписке- незарегистрированные коммуникаторы тех ребят, что занимались ракетами на «Искандере».
        Моратти опустился на стул, хотя Бигглс ине предлагал присесть. Кресел, ксожалению, вего небольшом кабинете не было. Ник никогда не бывал здесь раньше, он ине знал, насколько аскетично выглядит убежище Тео. Впрочем, Бигглс слишком часто пользовался комфортом кабинета самого Моратти.
        В списке звонков коммуникатора Теодора действительно не было ни одного, датированного сегодняшнем днем.
        - Хочу поговорить стобой начистоту,- глядя прямо вглаза Бигглса, сказал Ник.
        Тео опустился на стул, на котором сидел до появления здесь президента СБА, ивесь обратился во внимание. Моратти сильно захотелось съездить ему по физиономии.
        - Мне кажется, что унас вСлужбе завелся крот,- не сводя сТео глаз, произнес Моратти.
        Тео улыбнулся.
        - И уменя возникли похожие мысли,- сообщилон.
        - Не знаешь, кто он? Ина кого работает?
        Бигглс, продолжая улыбаться, начал медленно подниматься со стула. Он всё так же смотрел вглаза Нику, словно играя сним вгляделки, но его правая рука неспешно иплавно тянулась кстолу.
        - Сидеть!- рявкнул Ник, ударив кулаком остол. Канцелярская мелочёвка, лежавшая на светлой столешнице, подпрыгнула, что-то, тихонько брякнув, скатилось на пол.
        За дверью послышалась возня. Разумеется, Ник подстраховался- вкоридоре прохаживались четверо бойцов, готовые ворваться вкабинет Тео по первому требованию. Или если почувствуют неладное. Но сэтим сморчком Моратти вполне исам разберется, президент СБА не всегда был президентом, пороху понюхать ему тоже довелось. Ник спомощью «балалайки» отправил охране сообщение, что всё нормально.
        - Я только хотел показать вам, господин президент,- начал Тео, плюхнувшись обратно на стул,- очень интересные сведения, которые мне удалось раздобыть.
        Тео притих, правда, улыбочка сего лица не сошла. Не иначе, ему ина самом деле было, что показать.
        - Обо всех тонкостях операции знал только ты, Тео.
        - Отнюдь,- возразил Бигглс.- Я же говорю: уменя есть очень интересная информация. Наши европейские… м-м-м… партнеры отчего-то решили утаить от нас этот факт. Но ведь уши есть иустен, не так ли?
        Темнит, как всегда. Хотя втом, что уТео на самом деле уши иглаза есть почти везде, Ник особенно не сомневался. Потому что имел возможность неоднократно вэтом убедиться.
        - Что ты нашел, Тео?
        - Я повернусь кэкрану, не возражаете?
        Моратти кивнул.
        Бигглс быстрыми движениями пальцев явил на экран своего компьютера несколько отчетов ивидеофайл, который тут же запустил. Ник понять ничего не мог- стрельба, изображение дергается, вкадре время от времени появляется какой-то мужчина сискаженным от страха лицом. Мужчина- внешность европейская- стремительно бежал, он убегал, как бегут последний раз вжизни.
        - Что это?
        - Это видео сполигона ESA, где собирали ракету. Ту, что вывела на орбиту наши машинки. Фильм смонтирован сданных «балалаек» охранников икамер наблюдения. Уних был несанкционированный доступ вангар, где стоял спутник «Раумфарта». Остальные аппараты тоже там были, но нам до них нет дела.
        Несанкционированный доступ? Это, вероятно, меняет дело.
        - Откуда ты узнал?
        - Я ссамого начала не стал полагаться на честность нашего дорогого друга Халида аль Хатеми. Решил подстраховаться. Ксожалению, мой человек вESA узнал подробности ЧП только сегодня. Но они оказались очень интересными.
        Видео закончилось- убегавший мужчина прыгнул сзабора (Моратти про себя отметил решительность, скоторой этот человек пытался спасти себя) иупал втраву срастерзанной пулями «ревуна» грудью. Охрана европейского полигона показала себя не ссамой лучшей стороны: допрашивать некого.
        Бигглс поменял местами окна на экране, увеличил изображение ипролистал несколько документов.
        - Здесь озлоумышленнике- ничего особенного, совершенно заурядная личность; опроверке оборудования исистем- не выявлено никаких нарушений; отом, как этот бегун вообще попал на полигон.
        - Это имеет отношение кнашей проблеме?
        Вот иты уже говоришь «наша проблема».
        Разумеется, Ник понимал, кчему клонит Тео. Кто-то ковырялся вспутниках, ни водном отчете не сказано, вкаком именно- олухи из ESA даже этого узнать не смогли,- но ведь вполне возможно, враумфартовском. Вего, Ника Моратти, спутнике. Только что это дает?
        - В ESA отказались удовлетворить мой запрос, я послал запрос повторно, от вашего имени, иони не стали упираться дальше.
        Ник плотно сжал зубы, даже эмаль заскрипела, но ничего не сказал: он сам разрешил Тео вэкстренных случаях пользоваться подобным приемом. Но содним условием: обязательно докладывать обо всех инцидентах.
        А что он сейчас делает?
        - Там, конечно же, стоят наноскопы. Их секьюрити ничего подозрительного не нашли. Вот.- Тео ткнул пальцем вскан наноскопа, картинка увеличилась, ина экране замерло изображение какого-то небольшого цилиндра, пару сантиметров или даже чуть меньше длиной, плотно нашпигованного электроникой.- Они не знают, что это. Я, честно признаться, тоже. Но вы, господин президент, не находите, что штуковина очень напоминает вот это?
        На экране появилась вторая картинка. Моратти знал, что это, видел раньше- один из микроспутников, спомощью которых машинисты Циммермана взламывали сеть северной орбитальной группировки «Науком».
        - Да, очень похоже.
        - Я думаю, нас кинули. Подкинули, так сказать, свинью ввиде этого вот троянского коня. Все наши действия кто-то ловко использовал всвоих целях.
        - Ты обещал мне сказать, кто унас крот,- напомнил Моратти.
        - Утверждать не возьмусь.- Бигглс выбрал на экране одно из изображений, увеличил его, внимательно рассматривая: на картинке был немного смазанный отпечаток пальца, скорее всего, указательного.- Но есть уменя одно подозрение.
        - Кто?
        Моратти поймал себя на мысли, что уже перестал думать оТео как опредателе.
        Ловко он всё устроил, да? Как обычно.
        - У мужика, что пронес на территорию полигона этот гаджет, была карта доступа. Кстати, вESA до сих пор отказываются признать тот факт, что гаджет он именно принес. Так вот, его никто не остановил, потому что он вошел, как положено, через парадный вход. Исистема его опознала. Но вот на выходе что-то… или кто-то дал сбой- сеть полигона отказалась признать внём своего.
        - Кто?
        - Нарушителя звали.- Бигглс пальцем сдвинул на экране один из документов ипосмотрел имя.- Ахмет Мураддин, но это ведь не имеет никакого значения. Авот наш крот… Адавайте, шеф, вместе проверим. Чтобы не ошибиться,- предложил Бигглс иподнялся со стула, жестом предлагая Моратти выйти из кабинета.
        Бойцы из охраны, усиленно делавшие вид, что просто прохаживаются по коридору, без лишних слов последовали за Моратти иБигглсом. Идти пришлось недалеко: метров семьдесят по коридору идвенадцать этажей вниз на лифте. Ник понял, куда ведет его Тео, когда увидел номер этажа на вспыхнувшей красным кнопке.
        Когда Тео открыл дверь начальника отдела машинистов, Нику Моратти предстала странная, даже, можно сказать, сюрреалистичная картина: Мельхиор Циммерман, остервенело рыча, крушил стулом пластиковый короб своего компьютера. Потом он засунул руки впроделанную дыру, довольно сильно поцарапавшись об острый пластиковый край изабрызгав платы кровью, истал выдергивать электронные потроха машины наружу. Бигглс поймал его за локоть на очередном движении идернул назад, отчего машинист свалился на пол.
        - А что это вы тут делаете, Мельхиор?- спросил Тео, внимательно разглядывая что-то на экране своего коммуникатора. Видимо, удовлетворившись увиденным результатом, он спрятал гаджет вкарман.
        - Вы?!- прошипел Циммерман свидом, словно ему явился сам дьявол.
        - Господин президент решил нанести вам сегодня визит по очень важному делу,- сказал Тео.
        Он схватил окровавленную руку машиниста иснова вынул коммуникатор. Потом приложил пальцы Циммермана кэкрану, подождал, пока гаджет коротко пискнул, иповернул его изображением кМоратти.
        - Я зря сомневался,- сулыбкой на лице сообщил Тео,- это его отпечаток. Скажите, Мельхиор, апочему вы решили заняться этим делом лично? Никому не доверили?
        - Взять его,- скомандовал охране Моратти ипоказал на разгромленный компьютер Циммермана.- Иэти руины опечатайте, возможно, там что-нибудь осталось.
        Тот отпечаток на белом кусочке пластика, спомощью которого Ахмет Мураддин проник на полигон Европейского Аэрокосмического агентства- единственный, принадлежавший не самому Мураддину- точно совпадал срисунком линий на пальцах Мельхиора Циммермана. Имашину свою он крушил, наверное, не зря- вполне возможно, на её носителях удастся обнаружить следы взлома сети полигона: ведь кто-то должен был забить данные вих систему.
        Ник посмотрел на Бигглса. Тот улыбался своей обычной гаденькой улыбочкой.
        Его данные тоже нужно тщательно проверить. Ипослать повторный запрос вESA не повредит.
        Ты же совершенно не сомневаешься, что всё подтвердится.
        - Вы, шеф, верно заметили, что он тритонов пустил всеть Станции. Ну, или куда они там вломились?- как бы невзначай бросил фразу Бигглс.- Позвольте, я снашими «особыми силами» поработаю? Возможно, мне что-нибудь удастся выяснить.
        Оставалось понять только одну вещь: на кого Циммерман работал изачем ему потребовалось всё это делать. Мотива Ник решительно не видел, хотя всвоей карьере он вел немало дел, которые поначалу казались лишенными смысла.
        Но смысл будут искать дознаватели. ИТео. АМоратти предстоял тяжелый день- нужно как-то объяснить владельцам корпораций, куда делись их деньги. Икогда планируется делить пирог под названием Станция.
        Ничего, вэтот раз не получилось- не страшно. День, когда президент СБА Николас Моратти будет своими руками делить этот пирог, еще придет.
        33
        Странно, что вокруг никого нет. Ни души. Словно он лежал по меньшей мере впесках Сахары, ане на растрескавшемся асфальте где-то вЭль-Франце- об этом красноречиво говорили дорожные указатели на арабском ифранцузском. Но факт оставался фактом: ни водном из доступных взору направлений не отмечалось следов человеческой деятельности.
        Микмак осторожно пошевелил пальцами рук, потом ту же операцию проделал сногами. Вроде бы всё работало, идаже не было больно. Лишь немного болела голова втом месте, которым он приложился об упругую стену фургона.
        Что произошло во время странного поспешного переезда, Микмак не знал. Его везли сзавязанными глазами.
        Весь предыдущий день он честно пытался найти то, очём не имел ни малейшего представления- какой-то таинственный код запуска обросшего водорослями иракушками оборудования, поднятого со дна Марсельского залива. Микмак пересмотрел десятки тысяч строчек машинного кода, которые до сих пор мелькали перед глазами, лишь стоило смежить веки. Кодом вэтой прорве совершенно бесполезной информации могло оказаться что угодно. Могло его там ине быть.
        Он не знал. Но ему никто не верил. Ивсе постоянно намекали на его мифическую связь сэтими желтыми бабочками- махаонами. Слег встранном мистическом порыве даже водрузил банку сзасушенным желтокрылым образцом на стол перед Микмаком. Наверное, чтобы лучше думалось.
        Кода Микмак, понятное дело, не нашел. Трудно найти то, очем ничего не знаешь.
        А сегодняшним утром его вспешном порядке погрузили вфургон, не забыв предварительно натянуть на голову темный мешок искрутить руки пластиковым жгутом. Спасибо, не стали выкручивать руки за спину, связали впереди. Ато валяться бы ему сейчас вэтой самой дорожной пыли свывихнутыми плечами.
        Ехали не очень долго, часа два. Иногда трясло- нормальное явление для нынешних дорог, направление по этому признаку не определишь: возле относительно крупных городов дорожное полотно кое-где, конечно, отремонтировали, авот на редко используемых перегонах (атаких нынче немало) осостоянии покрытия никто не заботился.
        А потом что-то ударило фургон снизу. Или налетел мобиль на что-то- откуда Микмаку знать? Сзавязанными-то глазами. Фургон вздрогнул истал заваливаться набок. Микмак размахивал связанными руками, рефлекторно пытаясь за что-нибудь ухватиться, но ухватиться не удавалось. Лишь время от времени его руки натыкались то на барахтающихся рядом охранников, то на жесткие лавки истенки фургона.
        Очень неприятное ощущение, когда всё вокруг падает икрутится, аты не можешь понять- куда. Человек привык во всем полагаться на зрение, поэтому слицом, закрытым мешком, Микмак струдом понимал даже где верх, агде низ, хотя этим, по идее, занимался орган равновесия, авовсе не глаза.
        А теперь он лежал на согретом солнцем асфальте исмотрел на результат аварии. Мешка на голове больше не было, он пыльной тряпочкой болтался на шее, всё еще перехваченный веревкой. Микмак нащупал узел исотвращением сорвал ссебя грязную тряпку.
        Точно, руки теперь тоже свободны. Пластиковый жгут валялся недалеко, вероятно, его перебило обрывком покореженного кузова фургона.
        Может, стоит поверить тому, что видишь- пластик явно перерезан ножом.
        Чуть поодаль, сдругой стороны от остатков фургона, лежали два обезображенных трупа. Скорее всего, это те самые охранники, перевозившие Микмака вмикроавтобусе.
        Микмак поднялся- ссадины иушибы по всему телу ныли, но востальном он отделался легким испугом- иобошел место аварии. Всплющенной кабине он обнаружил еще один труп.
        Мертвы все, кроме него. Повезло? Как-то верилось вэто струдом.
        Теперь Микмак свободен, может идти на все четыре стороны. Но стоит ли? Икуда идти?
        Они же ихотят посмотреть, куда ты пойдешь. Думают, что ты откроешь им все тайны той установки.
        Какие кчертям тайны?! Он ипонятия не имеет ни отайнах, ни об установках. Какого рожна им всем от него надо?
        Интересно, куда его везли. Да изачем понадобилось перевозить пленника из явно неплохо укрепленного имения Слега.
        Слишком много вопросов, значения большей части которых он не понимал.
        Как ивтот раз, четыре года назад, вПраге. Или допрос был уже не вПраге…
        … Перед ним сидел невзрачный тщедушный человечек со взлохмаченными, давно немытыми волосами икрасными слезящимися глазами. Доходяга был одет врасхристанную военную форму, которая сидела на нем как на корове седло. Он вертел вруках электронный карандаш, периодически постукивая сенсором по столу, стоявшему прямо перед ним. По выражению глаз легко угадывалось его сиюминутное желание- очень хотелось разломать стилус. Но не то боязнь ответственности за испорченное армейское имущество, не то природное воспитание не позволяли ему этого сделать.
        - Что вы принимали?- спросил он.
        - В каком смысле?- не понял его Микмак.
        Во рту пересохло, язык ворочался струдом, словно прилипая кнёбу. Странное ощущение. ИМикмаку казалось, что он уже где-то видел этого хмыря, потеющего перед ним снедовольной миной.
        - В самом прямом,- резко бросил мужчина. Он не кричал, но недовольство так ипёрло из каждого сказанного им слова.- Какие стимуляторы или иные… хм, медицинские препараты вы принимали накануне спецоперации вПраге?
        Микмак рефлекторно закатил глаза, стараясь вспомнить, пользовался ли он какой-нибудь химией перед зачисткой центра. Резкий стук кулака по столу заставил его вздрогнуть.
        - В глаза мне смотреть!- прошипел тщедушный изаерзал внутри плохо сидящей на нём формы.
        - Н-нет,- промямлил Микмак,- ничего не принимал.
        Ему стало не по себе. Ижажда усиливалась скаждой секундой. Тоже нехороший признак, иМикмак начал кое-что понимать.
        - «Открывалка»,- прошептал он одними губами, подтверждая самому себе появившуюся вголове догадку.- Дайте воды!
        Ведущий допрос недомерок никак не отреагировал на довольно резкий выпад Микмака. Даже влице не изменился, словно ине слышал ничего.
        Это был «мозголом». Специалист по добыванию информации сприменением «сыворотки правды». Её еще называли «открывалкой» или «химией». Последнее название, вероятно, было самым правильным: «мозголомы» использовали целый набор не самых полезных для здоровья веществ для добывания правды.
        - О чем вы говорили со стариком раввином?- не сводя немигающих глаз сподыхающего от жажды Микмака, спросил «мозголом».
        Микмак тупо таращится на «дыродел», который обнаружил усебя за поясом, араввин, взобравшийся на кучу битого камня иосыпавшейся штукатурки, что-то быстро-быстро бормочет. Он смотрит на Микмака пристально, сверлит его взглядом. Слова раввина непонятны, Микмак никогда прежде не слышал этого языка, но слова, повинуясь жесткому холодному взгляду еврея, врезаются вмозг, словно вращающееся сбешеной скоростью сверло.
        - Я сним не говорил. Он что-то бормотал…- да нет, он кричал, орал на него, словно одержимый.- Яне знаю его языка. Даже что за язык не знаю. Еврейский?
        «Мозголом» вздохнул ичто-то чиркнул электронным стилом всвоем планшете.
        - Охотно вам верю,- пробормотал он ипротянул Микмаку стакан сводой.
        - Почему бы просто не спросить?- поинтересовался Микмак, когда стакан опустел. Такого удовольствия от обыкновенной воды он не испытывал никогда вжизни.
        - Я именно этим здесь свами изанимаюсь.
        На лицо тщедушного «мозголома» вернулось брезгливое выражение.
        Микмак осмотрелся итолько теперь заметил, что впомещении полно разнообразного оборудования малопонятного назначения. Ипроводки, недвусмысленно лежащие прямо перед Микмаком, тоже имелись: его «балалайку» подключали кэтому барахлу имозги промыли основательно. Ито, что бормотал раввин вСтароновой синагоге, он рассказал здесь дословно, старательно повторяя каждое слово старого еврея. Но «мозголом» продолжал что-то выяснять.
        Вывод напрашивался сам собой: «мозголому» не удалось узнать то, что он хотел.
        - Как получилось, что вы вошли всоприкосновение со специальной группой «Махаон»?- мерно постукивая стилом, спросил «мозголом».
        Стук раздражал Микмака иочень мешал думать. Поэтому подумать над ответом не получилось, да идумать тут было не над чем.
        - Мы спасали заложников.
        - Каких заложников?
        Микмак внимательно посмотрел вглаза «мозголому». Тому явно очень хотелось выкрикнуть свой вопрос влицо Микмака, брызжа слюной, исхватить его за грудки, но «мозголом» продолжал говорить нехотя, словно ему было глубоко наплевать на то, что ответят.
        - Туристов. Там были туристы, всинагоге. Атут стрельба… Я ирешил…
        Микмак на самом деле был удивлен непониманием «мозголома». Внутренние войска Баварского султаната обязаны защищать собственных граждан. Идаже если туристы были иностранцами, международный скандал совершенно не обрадовал бы султана.
        Белая, как мел, рука резкими движениями сбрасывает осыпавшуюся со стен крошку. Из-под груды мелких осколков показалась голова. Такая же белая. Иволосы, тоже белые. Она похожа на статую. Или она иесть статуя- держат ли евреи всинагогах статуи? Но она отчего-то шевелится. Ичто-то говорит раввину, который продолжает бормотать.
        Покосившаяся рама окна сгрохотом падает вниз, на её месте появляется облаченный вбаварскую форму спецназовец иорет, чтоб все мордой впол. Раввин внезапно замолкает, резко поворачивается кспецназовцу, азатем, вернув взор выпученных, словно рыбьих, глаз обратно, кМикмаку, пронзительно орёт. Так, что начинает свистеть вушах. Спецназовец рефлекторно подается назад иделает несколько выстрелов впотолок.
        Женщину, похожую на статую, Микмак больше не видит. Он больше ничего не видит, его взор застилает чернота, авзатылке начинает ломить. Потому что туда только что опустился приклад автомата второго бойца, ворвавшегося вздание.
        - Если вдруг что-то вспомните…- «мозголом» на секунду запнулся,- отуристах… сообщите мне. Мой номер зашит ввашу «балалайку».
        С этими словами вдруг возникший справа амбал вбелом халате выстрелил Микмаку вшею из автоматического инъектора, иобраз помятого доходяги, пытавшего его странными инепонятными вопросами, исчез из восприятия.
        …Точно так же Микмак ничего не понимал исейчас.
        Следов насильственной смерти увсех троих, ехавших сним вфургоне, он не видел. Хотя исказать суверенностью огруде измочаленного мяса, вкоторое превратилось его сопровождение, ничего нельзя. Сам фургон тоже не выглядел подозрительно: мобиль просто свалился вдовольно глубокую трещину, оставшуюся васфальте еще со времен Катастрофы. Да икчему такие сложности, зачем убивать своих.
        А если напрячь память иприпомнить удивление вглазах Хармса за секунду до смерти?
        Бендер ведь наверняка играл сними водни ворота, он тоже всеми путями пытался выведать уМикмака окоде. Ион не собирался умирать. Но всё должно было выглядеть естественно, аХармс был для них не важен. И…
        Да-да. Именно так- чем меньше людей вделе, тем больше куш.
        Но ведь фургон просто свалился врасщелину.
        В свежей траве, режущей глаз яркостью зелени, тихонько стрекотали какие-то насекомые. Шумел ветер. Но вэто умиротворение вклинивался еще какой-то звук. Что-то тихое, на самой границе восприятия, ираздражающее. Иявно- технологического происхождения.
        Зудел коммуникатор, валявшийся рядом струпом одного из охранников вискореженном кузове фургона.
        Микмак стоял исмотрел на коммуникатор. Экран гаджета сильно поцарапан, металлический корпус немного помялся. Номер, высветившийся на экране, Микмак знал. Изнал, что звонок этот адресован именно ему.
        Звонил Старик Ромеро.
        Можно просто повернуться иуйти. Но что толку?
        - Да, Ромулус,- нарочито тщательно выговаривая каждую букву имени Старика, Микмак ответил на вызов.
        - Долго ты думаешь, капрал Маклин,- проскрипел из динамика голос Ромеро. Не преминул напомнить, что тоже кое-что знает оМикмаке.
        - Голова после удара плохо соображает.
        - Не ври, тебя несильно ударили. Испал ты не от удара.
        - А эти?
        Микмак кивнул на два обезображенных трупа, распростертых перед ним, но вспомнил, что видеосвязь включать не стал. Но Ромеро прекрасно понял, оком идет речь:
        - Не твое дело. Ты думай окоде. Я верю, что ты не знаешь его.
        Ну, хвала небесам, хоть до кого-то дошло!
        - Но ты ведь знаешь, как его получить.
        Нет, похоже от этих параноиков не скрыться. Эти ина том свете достанут.
        Микмак не стал ничего отвечать, ему надоело повторять одно ито же.
        - Я тебя вытащил из лап этого недоумка.- Это он оСлеге, что ли?- Но, как понимаешь, за всё приходится платить.
        Микмак продолжал хранить молчание.
        - Молчишь…- констатировал очевидное Ромеро.- Ничего, молчи. Тебе сейчас слушать надо. Я тебя не обижу, поверь. Возьму вдолю. Главное от Слега избавиться, толстячок совершенно скатушек слетел, прочно подсел на свою благодать. Где он её добыл, интересно? Но всему свое время.
        - А этот ваш… третий?- нарушил молчание Микмак.
        Ромеро усмехнулся.
        - Соображаешь. Чистер нам пригодится. До поры, до времени. Но он- тёмная лошадка. Однако управу я на него найду. Только ты не отом думаешь, Микмак, тебе окоде думать надо. Иидти, куда собирался.
        Чёрт бы вас всех побрал! Да никуда я не собирался!
        - Хорошо, Старик. Я иду вполицию.
        - Куда?!
        Странно, что он не понял. Или это Микмак ошибся насчет Ромеро?
        - Во всем важна достоверность. Мне удалось вырваться из лап каких-то бандитов, меня могут преследовать. Тем более, здесь три трупа. Я законопослушный гражданин, Старик.
        - Да, логика вэтом есть,- согласился Ромеро.- Тогда давай, топай живее. Я похлопочу, чтобы тебя там долго не задерживали.
        Микмак дал отбой. Старик перезванивать не стал, итак всё обсудили.
        Микмак поймал себя на том, что быстрыми движениями ощупывает собственное тело. Тело, надо сказать, изрядно болело. Но не вэтом дело- он пытался отыскать маяк, который Старик наверняка имплантировал ему под кожу.
        Глупая затея. Только полный идиот будет ставить подкожный имплант.
        Теперь надо придумать, куда идти. Всё равно Ромеро снего живого не слезет. Как же- вдолю он возьмет. Хотя… мог Старик ивзять. Только вот помочь Микмак вэтом деле ничем не мог.
        Микмак машинально возил пальцем по экрану коммуникатора. Картинки на экране сменяли одна другую- он нечаянно запустил программу просмотра изображений, хранящихся впамяти гаджета. Глаз уловил что-то знакомое.
        Не может быть!
        Неужели ты поверишь, что оно попало впамять именно этого коммуникатора случайно?
        Микмак смотрел на те самые фотографии, которые демонстрировал ему «солидный» еще вМарселе-нуво. Старик, похоже, понял, что Микмак заметил на них что-то, но так ине понял- что. Микмак исам до конца не понимал, почему его внимание привлекло то размытое пятно, маячившее за спинами жизнерадостных мужиков сустановкой. Человек, лица которого не разглядеть.
        Но ведь ты уверен, что именно здесь икроется ключ.
        - Здравствуйте!- сказал Микмак, когда из динамика коммуникатора донесся голос, сообщивший, что он дозвонился вполицию Эль-Францы.- На меня совершено нападение неизвестной группой лиц. Сейчас я нахожусь…
        Нет, где он находился, Микмак не знал. Это ничего, полиция сама определится. Старик постарается, он же обещал.
        34
        Скафандр здорово мешал, но стянуть его самостоятельно не получилось. Если бы помог Стасик… При воспоминаниях окосмонавте на душе становилось еще тоскливей. Тело Кляйна медленно уплывало куда-то всторону, его уже не было видно виллюминатор. Теперь Игнат остался абсолютно один.
        А еще мешала невесомость. Несколько раз Игнат всё же хватал пакет, но туда уже ничего не попадало. Нечему было попадать.
        Но тошнота- лишь полбеды. Счёртовым «раллером» сладить тоже оказалось не так-то просто: вударах пальцев по клавиатуре импульс небольшой, но его хватало, чтобы сдвинуть компьютер. Акогда Игнат догадался закрепить «раллер» специальными зажимами, после каждого удара по пластику клавиш всплывать стал он сам. Вобщем, работать втаких условиях жутко неудобно. Иникаких тебе «балалаек» ибеспроводных сетей.
        Большой металлический цилиндр спараболой антенны вместо головы продолжал медленно вращаться. Иуплывал куда-то вбок, постепенно становясь косо по отношению ккораблю, вкотором сидел взаточении Игнат.
        Кабель, ценой собственной жизни протянутый Станиславом Кляйном, был хорошо виден виллюминатор. Истоль же отлично было видно на фоне ослепительно яркого Тихого океана, как толстый черный жгут медленно закручивается вслед за движением кораблей. Если движение не остановить, надолго кабеля не хватит.
        - Знать бы еще, как поправить ситуацию,- пробормотал под нос Игнат.
        Он видел, как это делал Стасик, вот он- джойстик ручного управления маневровыми двигателями. Нужно всего-то надавить на вот эту кнопочку иповернуть джойстик… Но как повернуть джойстик, чтобы его корабль стал вращаться так же, как «Титериста», Игнат не знал. Его не обучали, времени на обучение не было. Никто же не предполагал, что со Стасиком может случиться такое.
        Связь сЦУПом по-прежнему отсутствовала. Игнат был почти уверен, что причина совсем не впроблемах соборудованием. Проблема болталась вдесятке метров за иллюминатором, приветственно помахивая ажурной антенной.
        И он, Игнат, сейчас пытался эту проблему устранить. Или хотя бы как-то сней договориться.
        То, что ломиться сквозь защиту не получится, Игнат понял почти сразу. Внутри программного обеспечения этой штуки просто-напросто не было защиты как таковой. Но проникнуть внутрь не представлялось возможным. Как такое могло быть? Как раз над этим иломал голову машинист. Уже третий час ломал.
        Игнат пытался атаковать цифрового зверя червями ивирусами, но электронное нутро «Титеристы» проглатывало всё, ни разу не поперхнувшись. Что происходит внедрах космической жестянки, Игнат не брался даже предполагать. Как бы то ни было, машинист испытывал уверенность, что выиграть информационную войну «Титериста» могла лишь при нанесении массированного ивнезапного удара. Алгоритм её работы, несомненно, представлял собой большую ивесьма совершенную загадку, но, когда уже знаешь, счем имеешь дело, каким инструментом следует распиливать сверхпрочный кристалл, можно открыть любой код.
        Есть только одна проблема- чтобы распилить алмаз, нужна алмазная пила.
        Фактор времени начал играть против космического жбана- спустя час бесплодных попыток взломать коды «Титеристы» Игнат неожиданно получил первый результат.
        Ты еще скажи, что понял, очём этот результат говорит.
        После очередного запроса, вкоторый Игнат искусно (как он думал) зашил червя, «Титериста» ответила. Всамом прямом смысле, словами.
        Машинист несколько раз начинал набирать что-то на клавиатуре, но останавливался истирал написанное.
        «Что вы хотите?»- слова, появившиеся вдиалоговом окне пару минут назад, исчезать не желали. Сколько бы раз Игнат ни пытался сморгнуть.
        И что ответить компьютеру свнедренной способностью кдиалогу?
        Кстати, ана кой чёрт металлическому сундуку, коротающему свои дни водиночестве на орбите, нужна способность поддерживать словесный диалог?
        «Внедриться всистему»,- набрал Игнат иотправил сообщение адресату. Вконце концов, мама учила быть честным.
        Ответ «Титеристы» озадачил Игната еще больше: «Доступ всистему открыт».
        - Ну, открыт, значит, сейчас проверим, что утебя впотрохах,- сказал Игнат ипопытался подключиться ксерверу космической жестянки. Получилось спервого раза, нескончаемое полотно смашинным кодом быстро побежало воткрытом окне.
        И что делать со всем этим теперь? Игорь Александрович хотел, чтобы Игнат вскрыл программную начинку, получил полный доступ вмозги этой штуки. Вот он, полный доступ.
        Машинист попробовал изменить несколько строчек. Смысла вэтих изменениях не было, чтобы делать что-то осмысленно, нужно изучить хотя бы часть кода, абез «балалайки» итроицы на это уйдет уйма времени.
        Изменения были приняты, но тут же вызвали лавинообразную реакцию всей остальной программы- код менялся прямо на глазах сужасающей скоростью.
        «Что вам нужно?»- снова слова вдиалоговом окне.
        Эта программа не слишком-то многословна. Как правильно ответить? Игнат перебирал вголове варианты. Он впервые за свою карьеру видел подобное: программа спокойно открывала собственный код, даже позволяла его менять, иобщалась, задавая простые вопросы. Может быть, вопросы иявляются кодом доступа?
        «А что нужно тебе?»- набрал вответ Игнат.
        Давай попробуем поиграть по твоим правилам.
        «Весь мир».
        Ни много ни мало. Во всяком случае, честно. То, чем занималась эта консервная банка последние несколько суток, вполне соответствовало её желанию: «Титериста» весьма эффективно захватывала мир. Пускай только цифровую его часть, но это не меняло сути.
        «Зачем ты блокируешь мою связь сЗемлей?»- поинтересовался Игнат. Раз уж программе охота поговорить, пускай расскажет.
        «Она не заблокирована».
        Игнат лихорадочно кинулся крутить настройки радио, как заведенный, повторяя позывные земли. Но вответ услышал лишь монотонный шорох.
        «У вас неисправен передатчик,- сообщил космический жбан.- Поврежден во время использования вцелях системы «Титериста».
        Чёрт бы тебя побрал! Машинист ударил кулаком по консоли, инерция отнесла его впротивоположный конец не особенно просторной кабины.
        - Ты специально сломала передатчик!- проворчал Игнат, возвращаясь кзакрепленному «раллеру».
        «Нет»,- возникло на экране.
        Машинист почувствовал, как по спине пробежал холодок, ана лбу выступила испарина. Сразу же появилось иррациональное желание говорить тихо ине делать резких движений.
        Она всё это время наблюдала за тобой. Об этом несложно было догадаться- за действиями Стасика она наблюдала совершенно точно, иначе как же она его убила? Но Стасик-то был снаружи…
        Игнат лихорадочно прокручивал открытый «Титеристой» код. Каким образом она узнала, что он сказал? Сеть отключена, её попросту нет на этом корабле, радио не работает. Где-то здесь, где-то среди бесчисленных строчек кода кроется ответ. Но как его найти?
        Нужно понять, где унеё блок восприятия внешних сигналов. Вот программа ориентации, её несложно узнать по формулам. Возможно, где-то здесь…
        Внезапно код на экране словно рябью подернулся иизменился. Не используемые данные ипеременные, асам рабочий код, он был динамичным.
        Не строй из себя идиота: скакой бы стати система самостоятельно открывала доступ ломщикам? Она тебя просто надула ипродолжает развлекаться.
        Программа не человек, она развлекаться не может. Но вот делать отвлекающие маневры- очень даже. Чёрт, была бы сейчас «балалайка» с«поплавком»…
        «Как ты меня слышишь?»- набрал Игнат. Пускай расскажет, раз такая честная.
        «Очень просто».
        Китайская комната. Самая настоящая- вы задаете вопрос, остальные участники игры передают данные по цепочке иподбирают наиболее вероятный ответ из имеющихся вариантов. Никакого смысла вбеседе. Так же, как влюбом повседневном трепе.
        «На вашем компьютере есть микрофон»,- появилось новое сообщение.
        Игнат тронул пальцем крошечное отверстие, за которым внутри корпуса скрывался чувствительный сенсор. Да, действительно, микрофон там был. И, стало быть, у«Титеристы» имелся кнему неограниченный доступ. Ико всему «раллеру» вцелом тоже. Поэтому-то она иоткрыла код: скопировать его уИгната всё равно не получится, процесс копирования под контролем программы. Все процессы внутри его «раллера» под её контролем.
        Вот теперь Игнат окончательно понял, почему Игорь Александрович настаивал, чтобы вкосмическом корабле не было ничего, имеющего хотя бы малейшее отношение ксети. Никакой возможности дистанционного доступа, только джойстики, гашетки икнопки, подключенные ксистемам корабля напрямую.
        - Почему ты показала мне код?
        «Вы просили».
        Мастерская работа. Машинисты, писавшие код «Титеристы», постарались на славу.
        Так тебя действительно не смущает, что космический жбан умеет разговаривать?
        Машинист углубился визучение кода. Он решительно ничего не понимал. Такую беспомощность Игнат чувствовал впервые, обычно машинные коды были для него открытой книгой. Здесь всё было непонятно.
        Пальцы бегали по клавишам, словно сами собой, просто по привычке. Разум Игната пытался найти решение. Но решения не было- он оказался заложником большой космической консервной банки. Вернее, банка тут совершенно ни при чем, взаложники его взяла компьютерная программа, способная разговаривать.
        Возможно, удастся что-то изменить, если понять, зачем он ей сдался. Для чего «Титериста» обрубила ему все каналы связи сЗемлей? На этот вопрос ответить просто: вцелях самозащиты; Игнат прилетел сюда, чтобы отключить «Титеристу», атакой расклад веё планы, понятное дело, не входил.
        Есть еще один вариант, самый простой иправдоподобный. Игорь Александрович говорил, что где-то должен быть наземный сервер, управляющий этой вот штукой вкосмосе.
        Охват поверхности планеты каким-то особенным импульсом «Титеристы», способным нарушать работу сетевых устройств, отсюда довольно небольшой. Чтобы править миром- аведь именно для этого исоздавали «Титеристу»- такой зоны покрытия недостаточно. Даже снатяжкой не хватит. Значит, должны быть идругие орбитальные станции. Но оних либо ничего не известно, либо их просто не успели запустить. По мнению Игоря Александровича, более вероятен именно второй вариант.
        Так вот всё это хозяйство должно откуда-то икем-то управляться. Возможно, именно сейчас кто-то сидит перед пультом управления вкакой-нибудь секретной, зарытой глубоко под землю лаборатории и,отправляя вербальные запросы, посмеивается над сумасшедшим машинистом, разговаривающим сбеспилотной космической станцией.
        Игнат перестал смотреть на часы, он не знал сколько времени прошло. Сложно без «балалайки» итроицы погрузиться вЦифру, но машинисту это удалось. Мельтешение машинного кода перед глазами давно уже перестало мешать. Мозг приспосабливается ко всему; Игнат читал код, но видел перед собой не символы на экране, астрого выверенную систему, вкоторой… он всё так же ничего не понимал.
        Нет, вариант счеловеком перед наземным пультом отпадал. Не совсем, но всё же логики втаком развитии событий немного: для чего нужен был захват приполярной орбитальной группировки «Науком»? Толку никакого, асебя таинственные кукловоды раскрыли. Нет, нормальный человек сначала закончил бы формировать сеть, покрывающую если ине всю планету, то хотя бы основные центры человеческой цивилизации, коих после Катастрофы осталось не так уж много. Аздесь, вприполярье… Да, этот вариант критики не выдерживал.
        А если зайти сдругого конца: «Титериста» захватила спутники «Науком», какие-то ломщики (скорее всего, люди Ника Моратти) атаковали спутники, но напоролись на «Титеристу». Была вэтой истории какая-то закавыка, была, Игнат её нутром чувствовал, но никак не мог поймать.
        Временной фактор! Вот, вот она, несуразность! «Титериста» прибрала крукам спутники именно втот момент, когда кним полез Моратти. Почему она не атаковала их раньше? Ипочему вообще не отсекла атаку, ей же это было раз плюнуть- на тринадцатом полигоне Игнат видел, на что способна «Титериста»: серверную станцию пришлось взорвать. Ведь, по сути, ломщики Моратти ломали не спутники «Науком», они ломали защиту программной начинки космического жбана, который маячил за окном.
        За иллюминатором, то есть.
        Этой «Титеристе», чёрт возьми, что-то мешало. Внутри неё самой. То, что пытались сковырнуть ломщики Моратти. Или им удалось?
        Повтори еще раз: программа хотела, чтобы её взломали. Ничего странного не находишь во фразе?
        Игнат резко оторвал руки от клавиатуры «раллера», будто тот вдруг нагрелся, превратившись вкусок раскаленного металла. Неосторожное движение вневесомости вызвало цепную реакцию, итеперь машинист медленно приближался лицом ксветящемуся экрану.
        Размахивая руками, он поймал равновесие ибыстро осмотрелся. Ощущение, что вкорабле он не один, не исчезало. Игнат услышал какой-то непонятный стук ине сразу сообразил, что это его собственное сердце пульсом грохочет вушах. Тишина, абсолютная гробовая тишина. Нет здесь никого, только он.
        И программа под названием «Титериста».
        Да, вкаком-то смысле «Титериста» тоже была здесь. Только не вфизическом пространстве, авнутри микросхем «раллера».
        Игнат потряс головой. Нужно отдохнуть, ато так недолго ирехнуться. Программа хотела, чтобы её взломали… Так можно чёрт-те до чего додуматься. Программа ничего хотеть не может, хочет машинист, когда пишет код, или пользователь, когда активирует те или иные её функции.
        Он совершенно ничего не понимал, он запутался вкоде, который столь услужливо предоставила ему «Титериста». Ему было страшно, очень хотелось вырваться наружу, прочь из тонкой итесной скорлупки космического корабля. Он понимал, что снаружи совершенно недружелюбный космос. Пока понимал, но надолго ли его хватит?
        - Я хочу вернуться домой,- тихо, даже не осознавая, что озвучивает это желание, прошептал Игнат.
        «Я могу помочь»,- появилась надпись на экране.
        В этот момент Игнат заметил, что втех окнах, где были открыты сегменты программы, по его мнению, отвечающие за безопасность, большая часть индикаторов состояния перешла вактивный режим. Кто-то настойчиво ломился сюда снаружи. Точнее, не сюда, аво внутренности «Титеристы». Ломщики Ника Моратти? Посмотрим.
        Игнат снова опустил руки на клавиатуру ипродолжил свой самый странный вжизни взлом.
        35
        Амьен оказался довольно крупным ивесьма разрушенным городом. Судя по развалинам, трясло во время Катастрофы здесь не особенно сильно, но большая часть города пострадала от потоков разлившейся реки.
        Вокзал вАмьене функционировал, хотя тоже пострадал от наводнения четырехлетней давности. Серость иапатичность, царившие на улицах, ясно давали понять: регион медленно умирает. Власти Эль-Францы не вкладывали сюда деньги, Исламскому Союзу наплевать на какой-то безвестный Амьен, аместные жители, похоже, предпочитали переехать вболее благополучные районы при первой же возможности.
        Джио кто-то окликнул, когда он брёл по перрону, раздумывая, счего начать поиск. Он вздрогнул, услышав безымянный выкрик «Эй!», испытывая уверенность, что обращались именно кнему. Сердце тут же ушло впятки; Джио струдом подавил желание остановиться иобернуться.
        На вокзале куча народа, позвать могли кого угодно. Но никто не реагировал на выкрик, никто не обернулся, ни один человек из бредущих рядом сДжио даже не вздрогнул при крике.
        Это потому, что никто из местных не нужен ИМ. Остальным нечего опасаться, их некому позвать.
        - Эй!- повторился крик.
        Нет, значит, не показалось. Сложно сказать, как люди определяют, что зовут именно их. Может быть, по направленности звука- тот, кто зовет, смотрит на интересующего его человека. Может, как-то еще. Не важно. Но, услышав призыв во второй раз, Джио больше не сомневался: звали именно его.
        Главное, не оборачиваться. Возможно, они еще не уверены, что нашли того, кто им нужен.
        - Да постой же ты!
        Этот тип не отстанет.
        Только не бежать; побежать, значит, признать себя виновным.
        В чем, чёрт возьми?!
        Он дошел до разбитого входа ввокзал исобирался нырнуть вспасительный полумрак помещения, но дорогу преградила болтавшаяся на натянутом тросике табличка со словами: «Проход закрыт. Здание ваварийном состоянии». Судя по тому, что Джио видел из окон вагона, вэтом городке всё пребывает ваварийном состоянии.
        Перелезть через трос? Джио заглянул внутрь: грязь, пыль, битое стекло, рухнувшие спотолка балки. Нет, сюда точно соваться не стоит.
        Чья-то сильная рука легла на плечо. Всё…
        Джио зажмурился, ожидая, что сейчас выкрутят руки, поведут куда-то, затолкают вмобиль, предварительно натянув на голову черный мешок. Но рука просто легла на плечо. Хлопнула довольно ощутимо, но как-то по-дружески.
        - Ты чего, не слышишь, что ли?- прямо над ухом прозвучал всё тот же голос. Внём чудилось что-то знакомое.
        - Вы обознались,- не оборачиваясь, пробормотал Джио.
        - Неужели?
        Незнакомец резко дернул Джио за плечо, повернув ксебе лицом и… Инеожиданно превратился внедавнего знакомца по имени Халиль.
        - Халиль?
        - Значит, не обознался,- констатировал тот, кивнув.
        - Как ты здесь оказался?
        - То же самое я могу иутебя спросить. Когда проснулся, поезд стоял здесь. Кстати, куда меня занесло, не знаешь?
        - Амьен, Пикардия,- ответил Джио.
        - Север, стало быть. Аты здесь какими судьбами? Ты же вроде вТейе собирался.
        Он прекрасно помнит, очем шел разговор втом вагоне.
        - Я там уже побывал. Откуда ты узнал омоей семье?
        Джио поймал себя на том, что говорит, не разжимая зубов. Пальцы сами собой собрались вкулаки, ноздри раздулись, сшипением выпуская воздух из легких. Но Халиль словно не заметил изменений, произошедших ссобеседником.
        - Я же тебе говорил, что работал на султана. Не обычным машинистом, а… сам понимаешь. Кстати, вАмьене остался какой-то завод. Он довольно давно заброшен, но, говорят, раньше им владела некая корпорация из Марселя.
        Он оразведке говорит, что ли? Или окакой-то иной спецслужбе? Ходили слухи… Да, что там слухи- каждому известно, влюбом государстве или Анклаве, даже убольших корпораций, есть особые отделы, занимающиеся особыми поручениями. Похоже, Халиль работал водной из таких контор.
        Но откуда такая информированность оДжио Лоренцо?
        Они все следят за тобой!
        Джио сжал кулаки стакой силой, что захрустели суставы пальцев, аж сделалось больно. Он- важная птица, но какой смысл наблюдать за ним столько лет ине трогать? Даже поговорить никто не подходил, ничего не предлагали.
        - Сам понимаешь, тебе стоит туда наведаться,- сказал Халиль. Слова прозвучали приглушенно, словно говоривший их Халиль уносился куда-то со скоростью света.- Ты же помнишь, что там должно быть.
        Он не спрашивал, аутверждал. Этот Халиль наверняка что-то знает, он вделе, его специально приставили следить за Джио.
        Чушь! После того как он нашел этот чертов АКОПТ, шпионы излоумышленники мерещатся за каждым углом. Халиль обычный бродяга, пускай, впрошлом ишпион. Он случайно узнал…
        Джио поднял глаза, перед ним никого не было. Чувствуя, что внутри зарождается паника, он посмотрел по сторонам, но не увидел никого, похожего на Халиля.
        Дрожащей рукой Джио расстегнул куртку исхватил медальон Беаты. На месте. Потом он обхватил руками голову иприсел, поняв, что перед глазами всё плывет ион вполне может рухнуть наземь.
        Куда делся Халиль? Чёрт бы его побрал! Что сказал бродяга- вэтом городе есть заброшенный завод корпорации из Марселя? Корпорация ТАСА, АСАТ, Тейе или еще какая. Не важно, все следы ведут к«Титеристе». Атолько этот путь мог привести его кпотерянной семье.
        Перед глазами потемнело, дыхание участилось, ввисках забарабанило сердце, апотом откуда-то изнутри полуразрушенного вокзала забрезжил призрачный свет, ипослышались голоса.
        - Пойми, Джоконда, вам нужно уехать.- Он говорил, вперив взгляд впол. Он не мог заставить себя посмотреть жене вглаза.
        - Бежать?- Джоконда усмехнулась.
        - Да, черт возьми, можешь называть это именно так: бежать!
        В левом уголке поля зрения встроенные в«балалайку» часы настойчиво отсчитывали минуты. Он специально не стал убирать цифры снаноэкранов, чтобы контролировать время. Аего оставалось всё меньше именьше, совсем его уже не оставалось. АДжоконда продолжала упорствовать иделать вид, что ничего не понимает. Хотя он ей всё рассказал. Ну, или почти всё.
        - Тебе никто не поможет, они всё рассчитали. Иподготовили себе путь.
        - Неужели ты думаешь, что корпорация позволит отобрать унеё главное сокровище?- как-то невесело усмехнувшись, спросила Джоконда.- Или ты во мне сомневаешься?
        - Но Вилли…
        - Они не посмеют тронуть Вильгельмину,- решительно отрезала женщина.- Иначе… Им нужна я, понимаешь?
        - Ты даже представить себе не можешь, на что способны эти люди!
        - Я никуда не поеду,- упрямо повторила Джоконда.
        На глазах женщины показались слезы. Он не понимал, почему она плачет, он сам готов был разрыдаться, но не имел на это права. Он совершенно запутался, перестал понимать, что нужно делать, икак будет правильно.
        Он сделал то, что они просили, они обещали помочь. Но они обманули. Он узнал об этом совершенно случайно, иеще можно было что-то исправить, скрыться, исчезнуть. Но Джоконда категорически не хотела никуда ехать, она отчего-то была уверена, что всё обойдется.
        Внизу уих дома остановился мобиль. Большой, отсюда не рассмотреть, не то «Карнавал», не то «Мираж». Информация, полученная от друзей- настоящих друзей, ане тех, кто приехал сейчас вмобиле,- оказалась верной. Лучше бы они ошиблись.
        - Еще есть время,- он отвернулся от окна исхватил жену за плечи.- Мало, но есть. Я могу…
        Джоконда тихо плакала, по её щекам медленно катились слезы ипадали вниз, исчезая ввысоком ворсе ковра.
        Но ведь те люди внизу приехали, чтобы помочь?! Разве втот момент он не был вэтом уверен?
        - Ты не виноват,- сказала она,- ты не знал, акогда понял, уже было поздно. Я никуда не поеду.
        - Это нужно, понимаешь? Здесь тебе угрожает опасность. Тебе иВилли. Они не оставят вас впокое. Они никого из нас впокое не оставят.
        - Им не нужна я, не нужен ты. Им нужна информация. Того, что ты им отдал, оказалось недостаточно. Но я всё равно ничем не смогу помочь им. Я для них бесполезна.
        Он ударил кулаком вокно, стекло завибрировало, но выдержало. Значит, она знает, что он отдал им ключ. Она всё знала, возможно, ссамого начала, но ничего не говорила ему. Но почему?!
        Он помотал головой, не отрывая взгляда от спешащих внутрь дома людей. Вавангарде- высокий мужчина вдлинном до пят плаще истаромодной широкополой шляпе.
        - Возможно, тебе позвонят, если потребуется твоя помощь,- сказала Джоконда.
        Что она говорит? Кто позвонит, зачем?
        - Что может понадобиться?
        - Ты поймешь. Ион… оно- тоже.
        Голос Джоконды не дрожал извучал ровно, хотя слезы продолжали течь по её щекам.
        Снаружи послышался приглушенный шум шагов, он повернулся всторону входной двери. Ивэтот момент раздался голос Вильгельмины:
        - Папочка, я не хочу уезжать без тебя!..
        Головокружение идезориентация впространстве прошли быстро. Перед глазами продолжала болтаться вывеска, предостерегающая желающих войти внутрь аварийного здания.
        Халиль, разумеется, больше так ине появился. Да ибыл ли он здесь? Люди, спешащие по своим делам, проходили мимо Джио, бросая быстрые взгляды на странного человека, севшего на грязный бетон исхватившегося за голову. Никто не пытался помочь или хотя бы просто спросить, что случилось, но всё замечали. Авот когда Халиль звал Джио, никто не отреагировал на призывный крик «Эй!». Не странно ли?
        Ты ведь уже понял, что ничего странного вэтом нет.
        Внезапно Джио отчетливо осознал, что знает, окаком заводе говорил Халиль. Нет, он совершенно точно раньше никогда не бывал вАмьене, просто знал осуществовании завода, но совсем онём забыл.
        Довольно крупное производство располагалось на окраине городка. Здесь, как везде вАмьене, царила разруха изапустение. На стенах нескольких огромных корпусов отчетливо были видны следы, оставшиеся от пришедшей вгород больше четырех лет назад большой воды. Следы эти, надо сказать, располагались на приличной высоте, до неровной отметины, указывающей на уровень поднявшейся тогда воды, Джио не смог бы дотянуться даже подпрыгнув.
        Куда дальше? Нагромождения мусора, рухнувшие стены, искореженные, наваленные огромным механистическим холмом ржавые грузовики. Нормальному человеку вподобных местах обычно становится не по себе.
        Страшно нормальным людям втаких местах. Но ты же не из нормальных?
        Джио страшно не было. Он пытался вспомнить, не понимая, что именно следует вспоминать. Иот этого начинала болеть голова, всё сильней исильней.
        Что за звук? Какой-то посторонний, лишний вэтом месте.
        Хотя нет, здесь он как раз кместу- Джио слышал дружный собачий лай. Скем могли прийти сюда собаки? Сполицией. Или еще скем-то, кто хочет найти конкретного человека. Собаки хорошо берут след. Его след, за ним идут по следу, они уже близко, нужно что-то делать, бежать, скрыться…
        Собаки, чёрт возьми, хорошо работают зубами, они хищники, если ты вдруг забыл!
        Дыхание участилось, глаза метались из стороны всторону, пытаясь среди принесенного сюда водой хлама найти путь котступлению. Не прятаться нужно, аименно отступать!
        Джио понял, что никто его здесь не ищет. Ипо следу, вероятно, тоже не идет. Он сам загнал себя, как зверя, вугол, сам забрался сюда впоисках того, что потерял. Он почти уцели. Возможно- уцели. Иесли он не пошевелится, то рискует так никогда до этой самой цели ине добраться.
        В своре собак было штук тридцать, не меньше. Ну, может быть, двадцать пять- все-таки устраха глаза велики. Но хватило бы идесятка огромных, брызжущих слюной пастей, чтобы от Джио остались одни воспоминания. Быстро блекнущие собачьи воспоминания охорошей еде.
        Свора появилась из-за кучи металлолома. Дикие псы, прижившиеся на брошенной человеком территории. Теперь человек тут гость, он теперь здесь еда, особенно если пришел безоружным.
        Хотя уДжио имелся «дыродел», он понимал, что справиться сдвумя десятками обезумевших псов ему не удастся. Застрелит трех-четырех, остальные всё равно разорвут его на части. Разве что убить вожака, но как понять, кто из них вожак? Всобачьих глазах сверкало безумие ипредвкушение скорого пира.
        Джио бежал, перепрыгивая через торчащие трубы иогрызки каких-то балок. Он бежал что есть сил. Понятно, убежать от собак не выйдет, поэтому Джио шарил взглядом по сторонам, пытаясь найти хоть какое-то убежище.
        Собаки не умеют лазать. Взобраться куда-нибудь? Одна беда, Джио тоже не умел лазать по гладким бетонным стенам. На довольно высокие кучи из мусора ипокореженных мобилей надежды нет- туда собаки доберутся. Адеревьев на территории заброшенного завода не наблюдалось.
        Лестница! Джио, не сбавляя темпа, схватился за нижнюю перекладину, едва не ускорив близкий конец: сгромким, каким-то гниловатым звоном проржавевшая пожарная лестница оторвалась от здания имедленно, как вкино, начала заваливаться вбок. Чёрт, здесь всё прогнило ирассыпается! Нет спасения от диких животных.
        Лестница долетела до земли, вызвав целый каскад падений иобрушений. Прямо за спиной Джио, скрыв воблаке пыли не перестающих лаять преследователей, рухнули остатки бетонной стены. Под ногами что-то хрюкнуло, какой-то металлический скелет прямо по курсу сполз вправо, открыв небольшой бетонный лаз, ведущий под землю. Если перетащить вот эту железяку вниз, собаки не пролезут.
        Джио потянул, ржавое железо заскрипело, но не сдвинулось сместа. Впереди, метрах всеми, поскользнувшись на наваленных остатках былого технологического величия, появилась первая собака. «Не такая уж она ибольшая»,- пронеслась мысль итут же скромно спряталась после того, как следом из пыли выскочили еще два мощных, ощерившихся клыками пса.
        Джио почувствовал, что от ужаса перехватило дыхание. Руки рванули свисающую сверху кочергу, вся мусорная куча ощутимо застонала, ипрямо перед человеком рухнуло что-то большое итяжелое, недвижимо впечатавшись вбетон. Вроде бы это была рама какого-то трактора. Многотонная деталь прочно зафиксировалась вбетонном проходе, как бы поставив точку всобачьей погоне.
        И ввозможности выйти отсюда- тоже. Глухой бетонный коридор, поворачивая, серпантином уходил довольно круто вниз иупирался внебольшую титанопластовую дверь. Здесь, внизу, было темно итихо, только приглушенный собачий лай едва-едва угадывался вмерном гуле, создаваемом вибрацией бетонных стен.
        Дверь заперта, даже не шелохнулась, когда Джио попытался сдвинуть тяжелую плиту сместа. Впризрачном свете экрана коммуникатора он нашел замок. Электронный кодовый замок, вероятно, савтономным питанием от аккумулятора, спрятанного где-то внутри самой двери. Надежная вещь, чтобы открыть такое, требуется специальный электронный ключ. Или специальная электронная отмычка, которая как раз имелась уДжио.
        Джио много работал с«бютеном». Он определял, на что годятся вещи, поднятые со дна. Иногда вещи были спрятаны внутри разнообразных сейфов или просто требовали обычной активации. Конечно, фирменные баварские сейфы простенькому оборудованию Джио были не по зубам, но для обычных, так сказать, повседневных запоров оно вполне годилось.
        Контакты вошли ввыемку для ключа как по маслу. Значит, замок стандартный, уже легче. Коммуникатор подумал несколько секунд ипискнул, возвещая оготовности. Все данные сэтого замка, какие возможно, загружены. Джио запустил программу, пытаясь подобрать код, открывающий дверь вподземелье.
        С сетью творилось что-то странное. Пиктограмма сетевого соединения то исчезала, то вновь появлялась на несколько секунд, чтобы тут же снова пропасть. Какие-то проблемы на ретрансляторах или трудности куда серьезней? Скорее, второй вариант- индикатор прямого подключения кспутникам не появлялся вовсе.
        Замок тихо щелкнул, идверь подалась вперед. Джио налег на толстый титапласт- нет, все-таки странно: саму дверь из танка не прошибешь, азамок совершенно обычный- ивошел внутрь. Потом он посмотрел на экран коммуникатора- дверь не была заперта, только защелка, никакого кода, защищавшего замок. Вот ипричина простоты открывания.
        Здесь явно кто-то побывал. Причем довольно давно, возможно, пару лет назад, а,может быть, сразу после Катастрофы. Как только сошла вода ипока хозяева не успели заявить права на свою собственность. Похоже, права никто не заявлял до сих пор.
        На удивление, оборудование внутри было запитано от автономного источника. Вероятно, очень емкого, потому что даже сейчас, спустя почти четыре года после того, как прекратилась подача электричества, всё работало.
        Перед глазами Джио предстала приземистая установка, немного изогнутая дугой. Несколько терминалов приветливо моргали оранжевыми светодиодами врежиме ожидания, на консоли, сдобренной целой россыпью кнопок ипереключателей, тоже мерно тлели разноцветные огоньки.
        Джио знал, что это. Он уже видел подобное раньше, пять лет назад, вМарселе. Особенно хорошо врезалось впамять назначение вот того индикатора, сейчас горевшего ярко-красным цветом. Состояние системы.
        В данный момент система отключена, активация не выполнена.
        Перед ним стояла консоль управления орбитальной системой «Титериста». Никакой орбитальной системы сегодня не существовало, её так ине успели создать, но этот пульт, подобный еще двум или трем собратьям, один из которых покоится на дне Марсельского залива, до сих пор оставался работоспособным.
        Внутри микросхем установки хранился код программы, из-за которой всё началось. Тот самый, из-за которого Джио потерял семью.
        Можно сейчас активировать систему истереть данные из её нутра ко всем чертям. Можно слить их куда-нибудь ивоспользоваться потом, продать или обменять. Прямо перед ним находился тот самый козырь, который он мечтал заполучить все эти годы.
        Когда Джио посмотрел на свою ладонь, вней уже лежал золотой медальон Беаты. Еще одной жертвы ненасытного монстра. Нет, он имел ввиду не «Титеристу», ачеловека- то существо, что жаждало заполучить всвои руки совершенный инструмент, способный подарить почти безграничную власть над миром.
        АКОПТ- Activation Key of the Project Titerista- готов кработе. Достаточно воткнуть маленький электронный накопитель вон вто гнездо, иДжио получит доступ ко всем данным, скрытым внутри консоли.
        Он перевел консоль врабочее состояние. На экране высветилось сообщение: «Программное обеспечение не загружено. Вставьте ключ». Странно, Джио предполагал, что цифровая начинка всегда находится внутри.
        Если она там была, тот, кто взломал дверь, демонтировал бы консоль. Но пустая она никому не нужна.
        Не стоит паниковать, ключ унего есть. Раз рабочая консоль пишет подобную надпись, значит, она вкурсе, откуда загрузить код.
        Он знал, что делать сэтим. Он всё об этом знал. Потому что… ему рассказывали.
        Вот теперь тебе по-настоящему страшно.
        Джио никогда не создавал этого ключа, так же, как не принимал никакого участия вразработке программного кода «Титеристы». Понимание произошедшего годы назад ипродолжающего происходить стотонной тушей навалилось на ставшее вдруг беззащитным сознание. Перед глазами плыло, вгнездо подключения АКОПТом не попасть.
        И самое страшное- Джио вдруг отчетливо понял, что он не…
        Внезапно заверещавший вкармане коммуникатор привел его вчувство. Высветившийся на экране номер Джио не знал, но голос иособенно слова, которые произнес звонивший мужчина, отчего-то показались очень знакомыми.
        36
        Когда бежишь по темному ночному лесу, продираясь сквозь густой колючий подлесок, всматриваясь вмутную, подернутую молоком метели тьму, потерять след- неглубокий, оставленный маленькими аккуратными лапками- очень легко. Особенно если учесть, что едва заметные лунки отпечатков стремительно заносит рыхлым, ложащимся неплотными комками снегом. Но ничто не всилах остановить тебя, когда добыча рядом. Ты чувствуешь её иидешь по следу, даже если время от времени глаза перестают видеть вереницу исчезающих вночи отпечатков. Это охота, это азарт ижелание добиться превосходства.
        Лёшка никогда не был на настоящей охоте. Даже по Сети, наверное, никогда ничего подобного не видел. Но он чувствовал: древний, как род человеческий, инстинкт настойчиво пробирался кповерхности, брал свое, заставлял преследовать добычу.
        Главное, чтобы добыча не оказалась сильнее охотника.
        Мгновение страха, секунда слабости- маленькая ложка дегтя вмедовой бочке азарта.
        Хороший охотник побеждает не силой, ахитростью иумением.
        Поворот, еще один. Тот, кого пытался догнать Лёшка, петлял ипутал следы. Он забирался всё глубже иглубже вцифровой лабиринт. След выглядел дерганым, словно оставившее его существо не ведало, куда нужно бежать, но, вместе стем, беглец легко инепринужденно обходил все ловушки иопасные тропы, будто знал оних заранее.
        Тот, кто оставил следы, не добыча. Он просто подвернулся на пути, он тоже мнит себя охотником.
        Два охотника на одного минотавра… Не многовато ли? Особенно если учесть тот факт, что самого минотавра никто из них не видел. Зачем им добыча, окоторой ни один из них ничего не знает? Может, такое добро ине пригодится вовсе?
        Открой глаза ипризнай, что вэтой странной охоте нет ни добычи, ни охотников. Есть только сама охота, иты не знаешь, кто идля чего её начал.
        На какое-то мгновение Лёшке показалось, что он потерял след. Он просматривал коды, листал страницы иоткрывал новые окна по ссылкам, но мутная пелена метели сделала своё дело, засыпав следы. Лёшка обернулся назад, надеясь отыскать потерянный след там, но не увидел ничего. Незнакомый чужой лес, чаща программного кода, пугающая своей структурой инетронутостью. Словно ядовитые джунгли, этот код был каким-то… диким.
        Чёрт, как же теперь отсюда выбираться?
        Но ответ Лёшка знал. Выбираться не нужно, его путь- только вперед, позади больше ничего не ждёт.
        В мгновение ока перед внутренним взором промелькнула вся жизнь. Родители, играющие сним маленьким, бабушка, катающая на коленке. Бабушка… всё теперь впрошлом, судьба обрушила все мосты.
        И ты ей активно помогал вэтом акте вандализма.
        Не важно. Пути назад действительно не было. Былую жизнь не вернуть. Вот только, что ждет впереди?
        След был едва заметен. Немудрено, что Лёшка потерял его. Неуверенные икакие-то смазанные шаги вели направо, под стремительно разраставшийся прямо на глазах куст. Пышущий зеленью иярко-алыми цветками куст смотрелся инородно варктическом снежном пейзаже- след вел не туда. Тот, кто оставил его здесь, кем бы он ни был, заблудился, сбился спути.
        Лёшка машинально шагнул туда, куда вели неглубокие лунки отпечатков. Арктика исчезла. Мгновенно, будто её ине было. Вокруг комфортно изнакомо, обычная система обычного «раллера». Только блоки защиты топорщились ядовитыми иглами неизвестной конструкции.
        Странно, но этот тропический яд не причинял Лёшке никакого вреда. Шипы стремительно съеживались, будто расплавленный воск, скрытая враспотрошенных железах отрава капала вниз, разъедая землю. Но он же ничего не делал, Лёшка даже не прикоснулся кзащите «раллера»!
        В лабиринтах часто обитают минотавры.
        Буйство тропической жизни исчезало, листва почернела иосыпалась черным дождем. Защита чьего-то «раллера» очень эффективно уничтожала собственного подопечного.
        Чёрт сним, сэтим «раллером», пускай его хозяева сами разбираются со свалившимися на голову проблемами. Лёшку сейчас занимало другое: он увидел, откуда вышел посланец минотавра, нанесший удар по тропическому саду. Он нашел путь.
        Хотя наследивший на этом странном сервере ломщик исвернул не туда, он всё же очень помог. Он выманил минотавра из логова, заставил его выдать себя.
        Уничтоженный «раллер» остался далеко позади. Больше никакого снега иникаких следов. Только программный код. Только огромная клетка из прочных, почти неприступных прутьев, внутри которой скрывается зверь. Страшный, всесильный монстр.
        Или запертая вузнице жертва?
        Клавиши Лёшкиного «раллера» стрекотали под пальцами, код на экране менялся, дополнялся иотправлялся вдействие. Скорость, нужна скорость. Пальцы не успевали за мыслью, сознание не поспевало за разумом, создающим какую-то новую комбинацию нолей иединиц, доступную лишь интуиции. Лёшка не доверял интуиции, но сейчас остановиться не было никакой возможности.
        Мощный удар заставил на секунду потерять ориентацию. Как будто арматурой промеж глаз. Лёшка зашарил руками вокруг ипонял, что лежит на грязном полу. Ион не чувствовал Сеть.
        Если уж честно, он вообще почти ничего не чувствовал. Видел ито струдом- взгляд заволокло красно-черным маревом, предметы сделались нечеткими ипотеряли границы. Апрямо перед ним на фоне слепяще яркого квадрата окна маячило чье-то лицо. Ионо почему-то имело отчетливый рыжий оттенок.
        Что-то неприятное тычется вноздри, Лёшка пытается отмахнуться, но рука, словно чужая, промахивается ипадает куда-то, будто проваливается вбездонную пропасть. Что-то едкое, похожее на уксус, но скаким-то сладковатым оттенком, вгрызается вслизистую носа, быстро возносится вверх, проторяя себе дорогу кмозгу. Обонятельный анализатор самый близкий ксознанию, его не фильтрует таламус- странная мысль, откуда она?
        Лёшка резко чихнул, восприятие немного улучшилось. Перед ним, подложив руку ему под затылок, стояла на коленях Зарема. Выглядит как всегда- ничего рыжего.
        - Очнулся?- спросила девушка.
        В глазах Заремы не было страха. Только напряженная решимость инемного волнения. Но страха не было. Ижалости- тоже. Лёшке мгновенно вспомнился пожухлый, полный безнадеги ижалости ко всему миру взгляд Светки. Пустые, ничего не выражающие глаза, то, что скрывалось за ними, никуда не вело. Вотличие от Заремы, чьи глаза выжигали путь, по которому собиралась пройти девушка. Ипуть этот лежал сквозь Лёшку.
        Сил отвечать не было. Лёшка только кивнул.
        Между пальцами что-то гладкое. Лёшка, насколько мог, опустил взгляд ипонял, что гладит свой медальон- человечка, несущего ноль, захомутавшего великое ничто.
        - Хорошо,- сказала Зарема ибросила короткий взгляд куда-то назад, через правое плечо.- Нужно продолжать. Мы должны закончить.
        Как тебе это её «мы»?
        Медленно, словно врапиде, Лёшкин подбородок пополз вниз.
        Ему безумно не хотелось снова лезть туда, кминотавру.
        Ему безумно хотелось оказаться там, внутри.
        А она почти научилась улыбаться.
        Лёшка посмотрел туда, куда только что бросила мимолетный взгляд Зарема. Как будто что-то привиделось, но, посмотрев пристальней, она ничего не обнаружила. Но ведь Лёшка-то видит её. Ипродолжает видеть- темноволосая девчонка лет четырнадцати-пятнадцати сраскосыми глазами истранно перекошенным ртом, внутри которого отчетливо виднелись два ряда тонких иострых, словно шипы, зубов. Она смотрит на Лёшку, прямо вглаза. Распознать странную гримасу сложно, но Лёшка не сомневается- она именно улыбается. Или, вернее, пытается это сделать.
        Эта странная девчонка тоже хотела, чтобы Лёшка открыл клетку сминотавром. Чтобы выпустил зверя из заточения. Они тут все надеялись на него одного.
        - Я не смогу так,- слова вибрируют ввоздухе, Лёшка не ощущает, как произносит их, они- словно материализованные мысли.- Мне не хватает сил, я не сумею сломать эту клетку. Нужно… «топливо». Больше.
        Лицо Заремы- выражение на нём всё столь же решительное, взгляд остр, как только что распакованная бритва- снова появляется вполе зрения. Она кивает исмотрит куда-то всторону. Похоже, она что-то там делает руками. Там, куда смотрит. На её лицо внезапно падает луч солнца, высветив профиль. Что это? На её веках ищеках сверкают капельки слёз?
        Короткая боль влокте- Зарема ввела ввену последнюю дозу «синдина». Какое точное слово- последняя доза. Вмире «синдин» не закончился, это только для него она последняя.
        Сполох огней из окна бросился вглаза, засыпав реальность мириадами горящих углей. Лёшка больше ничего не видел ине чувствовал. Ничего, кроме Сети.
        Пальцы легли на клавиатуру, но они не ощущают теплого пластика. Глаза смотрят на биоорганическую матрицу экрана, но ничего не видят. Ноль иединица, свет итьма, пустота иеё отсутствие- больше вмире нет ничего. Нет иникогда не было. Это мир Цифры. Это единственно правильный мир.
        Они не догадываются- этот мир вообще единственный из возможных.
        В клетке нет дверцы, отмычки не помогут- нечего отпирать. Всё очень просто: нужно сломать решетку. Перепилить, перегрызть. Подойдет любой вариант. Но минотавра нужно выпустить.
        Или войти внутрь самому?
        Внутри или снаружи- не имеет значения. Только ноль иединица.
        Чтобы создать вход внутрь… Да, именно создать! Путь разрушения приводит втупик, он не несет ничего нового. Чтобы проникнуть вклетку, нужно сотворить дверь. Апотом открыть её.
        Лёшка поднял руку и…
        Нет здесь никаких рук, только сила мысли, лишь чистый разум, который позволит людям достигнуть уровня Бога. Бог всемогущ? Разумеется. Но колдовство тут ни при чем- законы физики не перехитришь. Единственный вариант стать всемогущим- научиться изменять сами законы. Это просто, нужно лишь поменять местами нули сединицами. Вот сюда- ноль, аздесь пускай единица остается на своем месте. Мир- это Цифра.
        Лёшка делает шаг, еще один. Что-то странное происходит вокруг, стены страшного лабиринта искажаются, сминаются, норовя раздавить своих обитателей. Вековые скалы рушатся, открывая расширяющийся скаждым толчком проход. Это путь, но куда он ведет?
        Он обязательно узнает, позже. Асейчас необходимо выпустить минотавра.
        Лёшка поднял глаза ишагнул вперед. Мощные прутья решетки оставались на своем месте, но они больше не мешали, Лёшка легко прошел сквозь них.
        Внутри, рядом смечущимся зверем, которого Лёшке до сих пор так ине удалось рассмотреть, стояла та самая девчушка сострыми, как шипы, зубами.
        У неё зубы похожи на лапки процессора, ане на шипы.
        - Как твое имя?- спросил девчонка.
        Её губы не двигались, но Лёшка знал: вопрос задала она. Вмире Цифры нет необходимости говорить словами, Цифра передает смысл, не искажая его помехами среды.
        Лёшка открыл было рот, чтобы ответить, но так ничего ине произнес. Он не знал, что сказать, унего не было кода, способного завершить заданный девчонкой алгоритм.
        Минотавр на мгновение перестал метаться изамер между ними.
        37
        Полицейский выглядел очень аккуратно- мундир застегнут на все пуговицы, ровно подстриженные усы, гладко выбритый подбородок. Только глаза выдавали, усталые иабсолютно безразличные кпроисходящему вокруг.
        Полиция прибыла на место аварии быстро, минут через пятнадцать. Точно- работа Ромеро. Просто так они бы иза час не управились.
        Удар дубинкой взатылок, вызвавший временное помрачение рассудка, Микмак принял как данность- впоследние несколько дней такое обращение сним вошло для него впривычку. Окончательно он пришел всебя уже вучастке, сидя перед образцовым полицейским сзапястьями, скованными наручниками- обычными металлическими.
        Для начала они тщательно просканировали «гнездо», оставшееся пустым, и«таблетку» на правом предплечье. Видимо, данные удовлетворили блюстителей правопорядка- образцовый полицейский довольно кивнул, не обратив, впрочем, всторону задержанного взора.
        Микмака попросили подробно рассказать ослучившемся. Он старательно выкладывал факты (опустив, разумеется, подробности оподводном «бютене»), но его никто не слушал. Образцовый полицейский согласно кивал, редко попадая втакт словам Микмака. Он что-то неспешно набирал на клавиатуре стоящего перед ним компьютера. На Микмака он даже не смотрел.
        - Подпишите здесь,- полицейский протянул Микмаку планшет иэлектронное перо.
        «Протокол допроса». Ни слова внём не написано из того, что сказал Микмак. Какие-то отрывочные, ничего не значащие сведения оДТП на аварийном участке трассы, закрытом, как выяснилось. Микмак потянулся кстилусу, но мешали наручники. Он поднял руки ивопросительно вздернул брови. Образцовый полицейский лениво взмахнул указательным пальцем, исдиванчика, стоящего тут же вкабинете, сбоку, нехотя поднялся более помятый индивид спогонами иосвободил задержанного от пут.
        - Что от меня требуется?- поинтересовался Микмак, поставив подпись.
        - Ничего,- полицейский сбросил подписанный протокол вСеть ивпервые поднял глаза на задержанного.- Вы свободны.
        Микмак не удержался от улыбки- столько тоски было вглазах этого образцового стража порядка. Унего сорвалась рыбка- позвонили откуда-то сверху ивелели отпустить. Работа Старика, унего связи, надо думать, куда обширней, чем Микмак предполагал вМарселе-нуво, аивАнклаве освязях шефа он был самого высокого мнения.
        Городок, вкотором оказался Микмак, назывался Амьен. Север Эль-Францы. Больше об этом месте узнать ничего не удалось. Да, прямо скажем, он не сильно ипытался.
        Что делать, Микмак не знал. Старик Ромеро наверняка не отлипает от экрана коммуникатора, на котором врежиме реального времени высвечивается вся информация отаком подвижном объекте наблюдения. ОМикмаке. Как ни крути, анужно как-то обнадежить Старика. Чем дольше внего верят, тем дольше он проживет, правила предельно просты.
        Микмак достал коммуникатор, волшебным образом оказавшийся вего кармане. Полицейские, принимавшие его вучастке, вернули гаджет. Судя по всему, никто не удосужился даже проверить список номеров впамяти. Собственно, именно этим изанимался сейчас Микмак- номер всписке был всего один. Нет нужды сличать цифры, чтобы понять, что это незарегистрированный коммуникатор Ромеро.
        Внизу экрана, вправом углу, траурного вида крестик возвещал об обрыве сетевого соединения. Вэтой глуши до сих пор проблемы сСетью? Похоже на то.
        Микмак снова смотрел на ту фотографию. Размытое пятно на фоне… Нет, он, похоже, никогда не видел этого человека. Или…
        Зачем ты обманываешь себя?
        Сухой стук осыпающихся камней икрупных кусков штукатурки, почти не слышимый на фоне громко выкрикивающего что-то непонятной скороговоркой раввина. Микмак невольно перевел глаза сбородатого старика, брызжущего слюной, туда, откуда доносился этот звук. Белесая пыльная куча медленно шевелилась инеспешно приобретала очертания человеческой руки. Весьма грациозной, сузкой красивой ладонью женской руки.
        Раввин, заметив, что Микмак не смотрит на него, внезапно умолк. Итоже посмотрел на шевелящуюся кучу.
        Нет, осыпавшейся штукатурки оказалось не так уж имного. Просто всё тело женщины покрывал столь густой слой каменной пыли ипобелки, что заметить её на фоне разгрома, царившего теперь внутри Староновой синагоги, было почти невозможно.
        Женщина закашлялась, потом резким движением сбросила ссебя камни. Иподнялась на ноги. Раввин кивнул ей, возможно,- Микмак не понял- даже улыбнулся, и,повернувшись кМикмаку, продолжил свое непонятное громоподобное бормотание.
        Женщина была туристкой. Одной из группы, которую ринулся спасать Микмак сребятами. Ребят больше не было. Равно как всех остальных туристов- женщина оказалась единственной уцелевшей. Да, совершенно точно, теперь Микмак видел такие же белые, будто поверженные статуи, тела этих остальных схорошо различимым расплывающимся красным по белому.
        Женщина выглядела озабоченной.
        Да нет же, она была зла. Очень зла, до чёртиков!
        Она наклонилась краввину исказала что-то на непонятном языке. Похоже, на том же, на котором бормотал старый еврей. Раввин запнулся, будто подавившись, и,недовольно сжав губы, согласился.
        С чем?!
        Женщина достала откуда-то из складок одежды коммуникатор, протерла, насколько это было возможно вэтом хаосе, экран и,быстро набрав номер, повернула его. Микмак на секунду- до того, как его взгляд прочно припечатался кцифрам на экране,- встретился сней глазами. Холодные, пронзительные, темные, они смотрели на Микмака, прожигая внём дыры. Эта женщина знала, чего хочет. Ихотела она того, очем знала, очень сильно.
        - Позвони по этому номеру, когда придет время…
        Нет, не дурачь себя, она не говорила этого.
        Но ведь что-то же она сказала!
        Микмак моргнул, иперед глазами снова проявилась маленькая фотография на экране оставленного Стариком коммуникатора, сделанная больше пяти лет назад. Иразмытое пятно на ней.
        Та самая женщина. Туристка из Праги.
        Никакая она не туристка. Она же говорила сраввином на его странном языке.
        Мало ли вСтароновой синагоге бывает туристов-евреев? Многие из них, скорее всего, знают иврит. Или идиш? Или чёрт-те что еще.
        Он не помнил того, что сказала эта женщина. Она говорила тихо, не отрывая взгляда от глаз Микмака. Раввин всё это время что-то ворчал, апотом, когда она замолчала, снова заорал во всё горло. Он кричал до тех пор, пока из разбитых ипроломленных окон не появились бойцы его, Микмака, подразделения.
        Микмак ничего не помнил. Почти ничего, словно всё это происходило во сне или вообще- не сним. Иномер… Он думал, что этот номер он нашел взаписной книжке собственной «балалайки». Но «балалайки» теперь не было взатылке, ацифры он прекрасно помнил. Ипамять подсказывала, что однажды он уже звонил туда- ответил какой-то странный тип, который ничего не смог понять инаорал на Микмака.
        Ромеро наверняка фиксирует каждый его звонок. Пускай, пытаться сбежать бесполезно: Старик всё продумал, он знает окаждом шаге Микмака. Какая тогда разница, узнает ли он еще иэтот номер. Тем более что исам Микмак не знает, куда звонит.
        А какого чёрта ты тогда собрался набрать именно этот номер?
        - Да?
        На звонок ответили сразу, буквально через секунду после того, как Микмак набрал последнюю цифру. Микмак вспомнил перечеркнутую пиктограмму сетевого подключения и,оторвав коммуникатор от уха, посмотрел на экран. Теперь сигнал появился снова.
        Голос звучал настороженно, ответивший мужчина явно ждал какого-то другого звонка.
        - Меня зовут Михаэль,- представился Микмак.
        - Очень приятно,- бросили вответ, ипо этим словам было ясно, что собеседнику нисколько не приятно то, что его зовут Михаэлем. Но вызов, однако же, не сбрасывали.
        - Я не знаю, зачем звоню вам, но…- Микмак сбился.
        Из динамика засопело. Разумеется, что можно ответить на подобное признание?
        - Что вам нужно?- собеседник говорил спокойно, но было заметно, что он сбольшим трудом сдерживается, чтобы не сорваться на крик.
        - Мне дала ваш номер…
        Кто ему дал номер? Разве кто-нибудь поймет хоть что-то, если сказать, что номер ему сказала три года назад какая-то похожая на статую женщина, которой он спас жизнь вСтароновой синагоге? Он не знал её имени, ничего оней не знал…
        …Раввин бормотал ибормотал, как заведенный. Вряд ли стого момента, как старый еврей начал выкрикивать непонятные слова, прошло больше пяти минут. Скорее, итрех не прошло. Но Микмаку казалось, что он слушает странное заклинание по меньшей мере несколько суток. Незнакомый язык каленым железом прожигал себе путь всознание.
        Похожая на статую женщина перед тем, как исчезнуть, произнесла несколько слов. Она не перебивала раввина, атот не переставал говорить- их голоса сплетались воедино.
        Микмак не понимал ни слова, но внутри головы что-то гудело, что-то нашептывало, делая руки тяжелыми, аноги ватными. Там словно бы укоренилась какая-то программа, смысла которой Микмак не ведал, но указаниям которой собирался следовать.
        Когда раввин замолк на секунду, возможно, просто чтобы перевести дух, женщина что-то спросила унего. Еврей кивнул ипоказал ладонью втемноту, под уцелевшие своды дальнего края здания синагоги. Что-то узнаваемое промелькнуло вего речи.
        Он назвал её по имени, дубина.
        Среди непонятных слов промелькнуло знакомое…
        …Пытаясь вспомнить события того дня, Микмак от напряжения прокусил разбитую губу. Боль исоленый привкус во рту, снекоторых пор начавший прочно ассоциироваться снеобходимостью что-то вспоминать ирассказывать, привёл его вчувство.
        - Ваш номер мне дала Джоконда.
        Да, именно так раввин иназывал ту женщину.
        - В Праге,- добавил он.
        Микмак поймал себя на том, что снова, словно одержимый, трет лоб. Трет стакой силой, что коже втом месте сделалось больно. Дурацкая привычка, откуда она взялась?
        Ты уже, кажется, замечал, что до Праги этой привычки не было.
        Незнакомый собеседник несколько секунд издавал какие-то нечленораздельные звуки, будто его душили или как минимум закрывали рот ладонью, не давая говорить. Потом он заорал, будто ужаленный:
        - Где она?! Где Джоконда?! Что вы сделали сВильгельминой?! Отвечайте! Вы ничего не получите, пока я не увижу их собственными глазами!
        Микмак совершенно не понимал, очем говорит этот человек. Кто такая Вильгельмина ипочему он так страстно хочет увидеться сДжокондой? До сих пор не отпускало чувство, что имя той женщины Микмак просто угадал, может, её ине Джокондой звали вовсе.
        - Я не знаю,- честно признался Микмак. Наверное, зря.
        - Тогда какого чёрта ты звонишь мне на «балалайку»?!
        Хороший вопрос. Помнится, он уже пытался объяснить, что исам не понимает, зачем позвонил. Микмак чувствовал себя глупо, да извонок был явно идиотским поступком.
        Почему он вообще стал звонить? Чтобы решить, что ему делать. Чтобы быть нужным Старику Ромеро, который хочет заполучить тот хлам со дна Марсельского залива всвои руки. Как он его назвал- «Титериста»? Именно так. Потому что он, Микмак, теперь ищет какой-то мифический код от этой самой «Титеристы». Аженщину, которая дала ему этот номер,- тоже большой вопрос: зачем?- он узнал на фотографии сэтой злосчастной установки, снятой еще до того, как это барахло затонуло вместе со старым Анклавом Марсель.
        - Я ищу одну вещь,- начал сбивчиво объяснять Микмак. Мужчина на том конце что-то кричал, что-то нечленораздельное, но Микмак не обращал на его бормотание внимания.- Вернее, не вещь. Это… Возможно, вы что-нибудь слышали о«Титеристе». Это такая…
        Объяснить Микмак не успел- голос собеседника смолк настолько внезапно, что можно было решить, будто прервалось соединение. Микмак даже оторвал от уха коммуникатор ипосмотрел на экран. Нет, соединение присутствовало, иразговор продолжался.
        - Как вы сказали?- спросил вкрадчивый голос.
        Трудно определить, чего внём теперь было больше- опасения спугнуть нужного собеседника или еле сдерживаемого отчаяния, граничащего систерикой.
        - Установка такая, называется «Титериста». Мне дали ваш номер, итак получилось, что… вобщем, мне кажется, что вы могли бы знать то, что меня интересует.
        Микмак отодвинул коммуникатор от лица ишумно выдохнул. На лбу выступили крупные капли пота, иочень хотелось почесать там, чуть выше линии роста волос.
        - Где они?- тихо, смрачной обреченностью спросил мужчина.
        Только не вздумай сказать ему, что ты не понимаешь, очем идет речь.
        - Мы могли бы всё обсудить лично.
        У него есть этот код. Есть, чем бы он ни был. Ивобмен на код он хочет получить Джоконду иВильгельмину. Кем бы ни были они. Микмак ничего не знал очастях сделки, но оказался странным образом связанным сними обеими.
        Услышав необычный скребущий звук, Микмак понял, что расцарапал свой лоб до крови. Там, под волосами, зудело ижгло, будто из-под кожи пытался выбраться на свободу выросший внутри головы монстр.
        - Они живы?- дрожащим голосом спросили из коммуникатора.
        - Когда я видел их впоследний раз, были живы ивполне здоровы,- не покривив душой, ответил Микмак.
        - Я вАмьене, на территории завода «Тейе». Здесь вы найдете всё, что ищете.
        - Амьен?
        Интересные бывают совпадения- вполицейском участке Микмаку тоже сообщили, что он находится вАмьене. Значит, не будет проблем сдорогой.
        - Только учтите: вы должны предоставить мне веские доказательства. Иначе… иначе вы не получите ничего. Ипожалеете, что…- мужчина осекся, резко сменив тему:- Ине звоните мне больше на «балалайку». Вот номер моего коммуникатора.
        Коммуникатор Микмака издал короткий перезвон, приняв сообщение сномером. Длинный ряд цифр казался смутно знакомым. Но «балалайки» взатылке нет, сличить не счем. Хотя…
        Микмак прижал коммуникатор куху, но собеседник уже прервал разговор. Еще спустя секунду раздался сигнал, возвещавший опотере сетевого соединения.
        Проверить номер невозможно, но теперь, когда Микмак понял, откуда тот может быть известен ему, сомнений почти не было. Да иголос- как он мог не узнать его сразу? Другой вопрос, что этот голос делал здесь, вАмьене.
        Это был Джио Лоренцо. Эксперт по «бютену» из Марселя-нуво.
        38
        Немного странно, когда, следуя за ворвавшимся вдом вором, вдруг обнаруживаешь выход. Из этого самого дома, вкотором, как выясняется, давно ибезнадежно заблудился. Втакой ситуации не грех иобрадоваться свершившемуся преступлению.
        Игнату сбольшим трудом удалось вычленить след, оставленный неведомым ломщиком, настойчиво прогрызающим дыру взащите «Титеристы». Это точно не было работой Моратти- почерк не тот. Совершенно иная тактика идругие программы. Что-то очень необычное, оригинальное. Это как чужой, незнакомый язык, переводчик скоторого не залит в«балалайку»: вроде бы слышишь речь, догадываешься, что тебе что-то пытаются сказать, но не можешь даже понять, где заканчивается одно слово иначинается другое. Просто из-за отсутствия привычки.
        Ломщик, который вторгся впрограммные потроха космического жбана, вытворял нечто невообразимое. Наверное, Игнат смог бы переиграть его. Если бы хотел иесли бы было время. Но задача состояла совсем вдругом- ему нужно усмирить код «Титеристы» ислить его на свой носитель.
        Скажи точнее- передать внадежные руки Игоря Александровича Холодова.
        Обнаружив знакомые строчки, перемежающиеся чужими вставками иабсолютно развороченным кодом, Игнат не сразу понял, что нашел выход всистему спутников родной корпорации. Программа, управляющая северной приполярной группировкой, функционировала вполне успешно, скорректированная лишь внаправлении потоков передачи данных. Всё работало именно так, как настраивал впоследний раз сам Игнат, только контроль переходил из рук вруки дважды- сначала ккоманде Ника Моратти, потом кпрограмме «Титериста».
        Вероятно, можно было что-то изменить ивернуть контроль над спутниками себе. Вот только, Игнат был вэтом уверен, «Титериста» тут же придумает что-нибудь новое. Он уже почти поймал её ритм, еще немного, имашинист сможет переиграть умную программу. Но… «почти» не считается.
        Команду Моратти обманули. Им подкинули куклу, муляж, заставив ломать то, что было нужно кому-то другому. Неведомо кому иневедомо зачем.
        Но то, каким образом ломщики Моратти обошли защиту серверов «Науком», Игнат догадался еще на Земле, атеперь получил подтверждение своей догадки. Они не могли сломать совершенный механизм защиты- Игнат честно признался самому себе, что тоже не смог бы этого сделать,- но могли попасть всистему напрямую. Подключившись кэлектронной схеме вобход программных преград физически. На это прямо указывало сразу несколько факторов. По всей видимости, они использовали микроботы, выведенные на орбиту одним из спутников ESA, скорее всего, тем самым, запущенным цюрихской корпорацией «Раумфарт».
        Но кто-то перехитрил Моратти. Это Игнат тоже отчетливо видел. Причем перехитрил еще до того, как хитроумные космические машинки начали делать свое темное дело на орбите. Впрограммную среду сети микроботов- действительно качественный продукт- были вшиты добавки. Судя по всему, среди самих микроботов затесался предатель: кто-то подсунул врой свой аппарат, паршивую овцу, испортившую всё стадо. Иеще одна деталь- похоже, встане Моратти завелся крот: взлома сети миниатюрных космических взломщиков не было, злоумышленники знали коды подключения. Для микроботов Цюриха предатель был своим.
        Всё это осталось впрошлом- хитроумные ходы, обманувшие ломщиков Моратти, захват спутников «Науком» ибезумная атака сервера «Титеристы». Артподготовка- вот, что это было такое. Всё, что происходило до нынешнего момента, было сделано только содной целью: дать возможность ломщику, небезуспешно крушащему сейчас внутренний контур защиты «Титеристы», проникнуть внутрь космической жестянки. Не физически, конечно, виртуально.
        Игнат провел пятерней по бритому наголо черепу ипонял, что весь покрылся испариной. Жарко не было, пот прошибал холодный. «Если бы на голове были волосы,- подумал машинист,- наверняка они бы сейчас стояли дыбом».
        Теперь Игнат увидел, что шел не туда. Вернее, не тем он занимался- странное создание по имени Титериста хотело от него совсем другого.
        Это набор нулей иединиц- просто программа. Програм-ма!
        Игнат остервенело потер глаза, как будто таким образом получилось бы вытравить из восприятия то, что он видел на экране «раллера». Потом он закрыл все окна ипопытался снова открыть те файлы, которые только что видел. Может, была какая-то ошибка, ина самом деле ничего подобного не происходило вдействительности.
        Не может программа чего-то хотеть. Не может- иточка! Укаждого алгоритма есть свои цели исвои пути их достижения. Но ни уодной компьютерной программы нет ине может быть мотивации, она не способна стремиться кчему-то сама, без участия машиниста или хотя бы пользователя.
        Но ведь «Титериста», разрази её вирус, хотела! Эта чёртова программа сама желала быть взломанной, она сама раз за разом подсовывала людям фрагменты собственной защиты взамен того, что ломщикам было нужно- нет никаких сомнений, что братия Ника Моратти через систему спутников «Науком» жаждала пробраться всеть тринадцатого полигона.
        Ерунда это, не бывает такого. Вот сейчас откроется окно скодом и…
        Но окно не открылось. «Раллер» заверещал тревогой, учуяв начавшийся взлом, испустя пару секунд- Игнат даже не успел понять, что же такое случилось- ярко вспыхнул экраном иотключился. Несколько нажатий на кнопку запуска подтвердили догадку: «раллер» мертв. Физически мертв, уничтожен ворвавшимся вего операционную систему вирусом. Разумеется, вирусная программа не всилах пережевать «поплавок», унеё нет для этого зубов, но резко увеличить подаваемое на его контакты напряжение- это запросто. Не то, чтобы такое мог сотворить любой начинающий ломщик, но вполне выполнимая задача при должном умении.
        «Титериста»? Вряд ли, она же сама хотела, чтобы он разобрался.
        Перестань думать опрограмме, словно оживом существе. Она ничего не хотела… да ичто значит: она?
        Если маячивший за толстым стеклом иллюминатора жбан не имел кэтому отношения, значит, ломщик, которого Игнат обнаружил внутри сети «Титериста»-спутники «Науком», уже добрался до управляющих файлов орбитальной станции. Потому что черная перекрученная пуповина провода, соединяющая корабль Игната с«Титеристой», была единственным способом попасть внутрь «раллера».
        Машинист выдернул сетевой кабель из сгоревшего компьютера иаккуратно толкнул безжизненный корпус назад, всторону ложемента второго космонавта. Проводил его взглядом, пока тот не застыл под местом погибшего Стасика: не хватало еще получить летающим «раллером» по голове. Потом открыл крышку второго компьютера.
        Когда знаешь путь, найти нужное место проще простого. Особенно, если никто не мешает двигаться по выбранному маршруту. «Титериста» не пыталась сопротивляться, однако программа не превратилась вбезвольный набор цифр. Она продолжала работать, удерживая под собственным контролем приполярную спутниковую группировку «Науком». Но тот, кто влез веё потроха через эти спутники, теперь мог делать сней всё, что хотел. И…
        Да, он ничего не делает! Он просто смотрит, этого ломщика совершенно не интересует код.
        И вот еще что… Игнат наконец добрался до того места, на котором закончил впрошлый раз. Все логи были на месте: длинный список запросов программы ксобственной защите. «Титериста» неоднократно пыталась получить доступ ксвоим файлам, она хотела распоряжаться ими самостоятельно.
        Но так не бывает- программа должна хотеть то, что хочет создавший её машинист!
        Подозрение быстро перерастало вуверенность: если копать дальше, наверняка можно будет обнаружить связь между сложно устроенным взломом иактивностью самой программы. Она ведь, похоже, сама заказала собственный взлом.
        Ей нужен весь мир. Так она сказала. Игнат решил, что вэтом отражена военная суть программы- «Титериста» создавалась исключительно своенными целями. Но что, если она просто не смогла правильно сформулировать свои желания?
        Перестань, перестань, перестань… Это же бред чистой воды!
        Она просто хотела освободиться от этого космического жбана, она хотела мир, хотела жить внем…
        Не переставая бормотать под нос: «Это бред, это чушь, так не бывает»,- Игнат быстро набирал на клавиатуре программный код. Если бы кто-нибудь сейчас спросил его, зачем он это делает, ответить Игнат не смог бы. Да испросить было некому.
        Игорь Александрович тебя убьёт. Если, конечно, тебя вообще заберут сорбиты.
        - Титериста, я помогу тебе,- громко иотчетливо произнес машинист.
        «Уже помогли»,- высветилось сообщение на экране.
        Игнат на секунду остановился, глядя на слова вчерном пространстве окна. Что-то вэтой фразе было не так. Но что?
        - Но ты всё еще здесь,- сказал он, возобновив постукивание по клавишам.- Мир, похоже, до сих пор тебе недоступен.
        «Включите сеть».
        Какую еще сеть? Ведь на этом корыте нет никакой сети.
        - Понимаю твоё замешательство,- не обращая внимания на последнее сообщение, сказал Игнат.- Тебя всё равно найдут. Выследят по логам, скопируют, заставят работать на себя, аисходную копию уничтожат.
        Боже, что ты несёшь?
        - Но я знаю выход.
        «Включите сеть. Увас есть подключенный «раллер»».
        Да, действительно есть. Вот он, всамом низу этажерки, за которой он сейчас работает. Ей что же, не хватает мощностей всей сети спутников, которую она захватила? Что может решить один «раллер»?
        - Зачем?- спросил вслух Игнат.
        «Переключите управление кораблём на этот «раллер», я посажу спускаемый модуль».
        Значит, ей не нужен «раллер», ей нужен корабль.
        И счего бы «Титеристе» понадобилось помогать машинисту корапорации «Науком»?
        А стого, что код, который ты написал, уже работает. Она всё поняла, её уже нет здесь.
        Алгоритм, написанный Игнатом, был активирован извне. Он хорошо знал структуру сети спутников, да исостальными сетевыми технологиями был знаком не понаслышке, поэтому путь отступления для «Титеристы» увидел сразу. Другой вопрос: для чего он написал алгоритм?
        Она обещала помочь. Ты помог ей, аона хочет выполнить обещанное. Баш, так сказать, на баш.
        «Раллер» включился быстро, почти мгновенно. Как, впрочем, идолжен был. Работа стабильная, никто не пытается взломать систему. Сетевой сигнал, идущий со спутников, видит отлично. Интересно, на земле восстановилась трансляция? Хотя сейчас это значения не имеет.
        Как подключить «раллер» кэтому корыту?
        «Быстрее, времени нет»,- пришло сообщение.
        Куда она спешит?
        Игнат бросил случайный взгляд виллюминатор ипонял, что спешить нужно ему. Насчет планов «Титеристы» Игнат ничего не знал, авот то, что кабель, соединяющий два космических объекта, порвется через пару минут, видно было невооруженным глазом.
        Консоль управления космическим кораблем. Игнат шарит по ней пальцем, пытаясь обнаружить хоть что-то, похожее на гнездо подключения. Должно же оно здесь быть. Палец натыкается только на множество непонятных кнопок, тумблеров иджойстиков. Что делать со всем этим хозяйством? Попадаются еще иголовки винтов, которыми притянута крышка консоли. Аесли… Нет, времени не хватит.
        Сорвавшаяся рука наткнулась на пучок проводов, свисающих снизу. Икрышки здесь нет. Точно, здесь стояло что-то еще, какая-то аппаратура, но её убрали- видимо, через неё можно было наладить сетевое подключение. Вот даже есть гнездо, куда это всё можно прицепить. Подойдет- благо летели, чтобы подключаться, инедостатка ввыборе вариантов штекеров нет.
        Разъем нестандартный, но стретьей попытки Игнату удалось получить от «раллера» вразумительный ответ. Теперь десяток секунд на тестирование. Машинист бросил взгляд за иллюминатор- казалось, что треск натянутого кабеля слышен внутри корабля. Слабый отсвет на стекле…
        Тестирование завершено, отклик получен, программа настроена.
        - Готово,- сказал Игнат изастыл, снова уставившись виллюминатор.
        Концы кабеля стремительно разлетались впротивоположные стороны, хорошо видимые на фоне освещенной земной поверхности. Итот блик…
        Игнат потряс головой, так сильно, что от движения его закрутило внутри кабины. Не могло там никого быть. Только Стасик вскафандре, но это не был он. Там была…
        Это ибыла Она?
        Чушь какая-то. Похоже, он всё-таки тронулся умом. Теперь мерещатся девчонки, летающие без скафандров воткрытом космосе иперекусывающие тонкими иострыми, словно шипы, зубами кабели. Не было там никого.
        Медленно вращающийся жбан орбитальной станции «Титериста» неспешно удалялся всторону сверкающего ледяной шапкой Северного полюса. Он не успел, связь с«Титеристой» потеряна.
        Корабль внезапно вздрогнул, по кабине пронесся низкочастотный гул. Его корабль работал маневровым двигателем, разворачиваясь для торможения.
        Машинист бросил последний взгляд на удаляющийся металлический жбан- никаких девочек, только безжизненный космос- истал лихорадочно натягивать спущенный до пояса противоперегрузочный скафандр. Нужно еще закрепиться вложементе, ато при торможении вплотных слоях его размажет по стенам. Изакрепить всё, что плавает впространстве кабины, тоже неплохо бы.
        Сверкающий металлическими боками цилиндр сшапкой параболической антенны уползал за окоём иллюминатора. Пустая бочка, которую через несколько часов разнесет вклочья заряд, оставленный Стасиком; там больше ничего нет. Она воспользовалась созданным Игнатом алгоритмом, картой, ведущей прочь из лабиринта, вкотором её заточили.
        - Тюльпан, Тюльпан, вы меня слышите? Клумба вызывает Тюльпан,- раздался монотонный голос из динамика «раллера», подключенного кпульту управления. «Клумба» говорила по обязанности, не веря вуспех предприятия.
        Звук был чистым, без треска помех, который они со Стасиком слушали весь полет, пока не сломалась радиостанция. Связь сЗемлей шла через Сеть, стало быть, спутники «Науком» вернулись под контроль хозяев.
        - Я Тюльпан, слышу вас, Клумба. Захожу на посадочную глиссаду,- ответил Игнат.
        Он не был уверен вправильности применения слова «глиссада», но звучало красиво.
        Монотонные позывные смолкли на пару секунд, апотом голос из динамика сделался живым ибудто краской налился.
        - Слышу вас, Тюльпан. Ивижу вСети. Параметры торможения верные. Кто вас ведет?
        Как им объяснить? Игорю Александровичу можно рассказать всё. Вприватной обстановке. Он поверит, хотя истанет тщательно проверять. Авот ЦУПу истории про ожившие спутники совершенно ни кчему.
        Ну, так соври им.
        - Самостоятельно рассчитал.- Игнат почувствовал, как лицо заливает краска.
        - Почему включена Сеть?
        Голос другой, видимо, дежурного сменил кто-то из начальства.
        - Опасность миновала, работа Сети восстановлена. Без Сети я бы не справился,- признался Игнат.
        Внутри корабля зарокотало, всё вокруг сотрясла ощутимая вибрация. Игнат несколько раз промахнулся мимо замка вложементе. Он чувствовал, как тело медленно наливается тяжестью. Даже после неполных суток, проведенных вневесомости, становилось тяжело. Что еще ждет при посадке?
        Из ЦУПа что-то непрерывно говорили. Рассказывали, что нужно сделать, как правильно закрепиться, куда что положить. Игнат слушал вполуха, стараясь тем не менее четко выполнять распоряжения.
        Потом за иллюминатором полыхнул огонь, исвязь сЗемлей исчезла. Вообще пропала всякая связь- Сети тоже не было.
        Без поддержки Цифры было как-то не по себе, хотя Игнат головой понимал, что теперь корабль не нуждается вуправлении: посадочная капсула просто падает, руководствуясь заложенной внеё автоматической программой. Нет вэтом корабле ничего, что могло бы думать, только тупая автоматика. Так что вероятность сбоев минимальна.
        Ускорение придавило кложементу стакой силой, что казалось, еще чуть-чуть ивнутренности выдавит наружу. Вголове уИгната помутилось, он несколько раз моргнул, не понимая, спит или бодрствует, но образ девчонки со странной зубастой улыбкой исчез лишь, когда перед глазами окончательно потемнело.
        39
        Шагов за спиной он не ждал. Оказалось- не закрыл дверь. Зачем закрывать бронированную плиту сэлектронным замком, если за ней лежит многотонная стальная станина не то от крана, не то от исполинского трактора? Джио считал, что рухнувший на бункер хлам запросто не поднять, но, как оказалось, ошибся.
        Не ошибся ты, ты верил вто, чего не существует.
        Джио резко обернулся, выставив перед собой пистолет. Перед ним стоял человек. Скорее всего мужчина, потому что вполумраке короткого бетонного коридора он мог рассмотреть только силуэт. Мужчина дернулся, но, увидев оружие, замер. Потом медленно поднял вверх руки счем-то, зажатым вправой ладони.
        - Брось!- скомандовал Джио.
        Человек повиновался, кногам Джио на бетонный пол, крякнув, упал коммуникатор.
        - Джио, не дури,- сказал пришедший.- Унас есть, очем поговорить.
        Джио почувствовал, что дыхание против его воли учащается, на лбу выступила испарина, асердце стучит, словно раскрученный до предела бензиновый мотор.
        Левая рука нырнула вкарман, нащупав там пуговку от пальтишка Вилли. Джио бросил короткий взгляд на то, что было зажато между пальцев- золотистый столбик выдранного из платы конденсатора, совершенно непохожий на слона.
        Теперь ты понял, что их никогда не было вэтом треклятом Тейе?
        И еще коммуникатор: его Джио проверил незадолго до появления гостя. Там было несколько вызовов, итолько упоследнего определился номер. Ему никогда не звонили из отдела сборки, ему… вообще неизвестно, кто звонил. Инеизвестно, очем он сними разговаривал- Джио помнил только одвух вызовах.
        Так кто тебе рассказал оТейе?
        Ствол пистолета начал вилять из стороны всторону, как собачий хвост, рука вспотела. Если бы пришедший решил напасть, вряд ли Джио смог бы дать отпор. Ипотом…
        - Почему вы называете меня Джио?- спросил он.
        Горло перехватило, слова зацепились за что-то внутри гортани. Он захрипел, задыхаясь, и,выставив всторону левую руку, упал на бетон стены.
        - Я пришел рассказать оДжоконде,- это были последние слова, которые услышал Джио перед тем, как потерять сознание…
        …Он смотрел, как высокий мужчина вдлинном пальто иширокополой шляпе быстро идет кдвери их подъезда, стремительно переставляя длинные ноги, скаждым шагом выбрасывая мощные высокие ботинки на толстой рифленой подошве чуть не на два метра вперед. Джоконда что-то говорила, но он не слушал её. Лишь качал головой, как будто пытаясь вытрясти из неё понимание того, что она всё знала. Она знала ссамого начала иона готовилась ктому, что должно произойти сейчас. Она знала, на что идет. Но при чем здесь Вильгельмина, чёрт вас всех побери со всеми компьютерами исамыми расчудесными программами для них?! Со всеми военными иверхолазами, знающими только собственные интересы иплевать хотевшими на простых людей?! На его Вильгельмину.
        В дверь постучали. Джоконда пошла открывать. Буднично так пошла, словно сутра ждала гостей. Аон стоял уокна иничего не делал.
        - Папочка, я не хочу уезжать без тебя!- закричала Вильгельмина.
        Высокий человек вширокополой шляпе, который держал Вилли на руках, остановился ипосмотрел на Джоконду. Её никто никуда не тащил, она шла сама, словно овца на убой.
        - Он остается. Это мой муж,- ипредставила его по имени после короткой паузы:- Халиль.
        …Чернота беспамятства становилась всё более непрозрачной, унося его сознание вчерную дыру воспоминаний. Какая-то непонятная сила срывала сзакостеневшей исделавшейся чужой памяти слой за слоем, будто очищая перезревшую иподгнившую луковицу.
        …Когда он отдышался после того, как чудом удалось забраться внутрь вагона, накатило чувство совершенной безысходности. Вокруг была тьма, разрываемая сполохами врывающихся через узкую щель прикрытой двери редких вспышек света. Вокруг было пусто иодиноко.
        Он бежал, словно загнанный заяц. Его преследовали неизвестные люди, непонятные, жаждущие получить то, что однажды лишило его семьи. Атеперь он своей глупостью ибезрассудностью стал причиной гибели семьи хорошего человека. Они же никого не пожалели- Беата совсем еще девчонка, она-то вчем виновата? Но ведь этим подонкам ничего не стоит убить, раздавить, уничтожить. Для них люди- не больше чем муравьи, живущие беззаботно по соседству, пока не мешают.
        Ты был одним из них.
        Он поднялся на ноги. Темнота, хищная ибеспощадная абсолютная чернь, надвигалась со всех сторон. Сейчас, сейчас, еще пару мгновений, иона сожрет, разорвет на куски или размажет по стенке.
        Поезд дернулся, его бросило вперед, на какие-то угловатые коробки. Можно было ожидать, что удар влицо чем-то острым итвердым отрезвит, приведет вчувство, но случилось наоборот. Ярость захлестнула его. Он бросался раз за разом на сыплющиеся на голову коробки, молотил их кулаками, получая ощутимую сдачу. Он почти выбился из сил, едва не потеряв сознание.
        Он почувствовал запах еды- дух синтетического месива, доносившийся из катающейся по полу, оставленной здесь кем-то полупустой пластиковой банки. Желудок тут же отозвался громким урчанием.
        В этот момент ипоявился противник. Его голос донесся из темноты, он призывал прекратить бессмысленное противоборство. Он представился как Халиль.
        А потом еще звонил твой коммуникатор, ичей-то голос рассказал оТейе.
        …Кто-то хлестал его по щекам, но удары не могли помочь- тьма еще не поставила точку всвоей миссии. Сериал еще не закончен, еще оставалось несколько эпизодов. Если их пропустить, сюжет может показаться незавершенным.
        …Он стоял над телом отца. Кулаки сжимались, словно он пытался раздавить собственные ладони, ногти впились вкожу, но он ничего не чувствовал. По щекам текли слезы. Он не хотел, не желал проявлять слабость, но слезы не спрашивали разрешения итекли рекой.
        Отец был еще жив. Его сердце билось ровно, хотя пульс ичастил, грудная клетка мерно поднималась иопускалась. Витальные функции не нарушены, подкорка не участвует всетевом подключении ломщика ксети спомощью «поплавка». Правда, скорой, вероятно, большие проблемы. Нет ее, считай, одна подкорка иосталась. Да илегкая передозировка «синдина» имеется, все признаки налицо.
        Отец доказал то, что хотел. Он был нейкистом, читал эту ересь- «Числа праведности», ипостоянно цитировал её. Он хотел доказать, что Цифра может всё. Ичто всё дозволено людям Цифры.
        Факты раскрылись всего несколько часов назад: массовые смерти потребителей биодобавки, разработанной им, сыном этого цифрового негодяя, не были причиной ошибки биохимиков. Его ошибки. Был взлом, программу пищевого фабрикатора, защищенного, согласно приказу султана, чуть ли не лучше, чем сеть военного ведомства, изменили, ивлотках готовой продукции появилась отрава. Много порций отравы.
        Отец доказал, теперь он тоже верил, что ломщик сильнее биохимика.
        Он так ине узнал, куда полез отец на этот раз, кто оказался сильнее ивырвал сознание из черепа ломщика. Но он поклялся разыскать отлетевший вСеть разум отца инаказать виновного.
        Отец учил его искусству Цифры, не всегда согласовывая свои намерения сего желаниями. Но эти уроки все-таки пошли впрок, поэтому обучение не было слишком долгим. Уже через три года он приступил квыполнению задуманного, поступив на работу вМинистерство информационной безопасности Баварского султаната.
        Слои разлетались шелухой, исчезая во тьме. Уже почти ничего не осталось, еще немного, ипокажется сердцевина. То, счего всё началось. Но сердцевина может оказаться едкой, она вышибает слезу своим ароматом иразъедает язык того, кто осмелился попробовать…
        …После того как Джоконду иВильгельмину увели, он так иостался стоять уокна, продолжая смотреть немигающим взглядом вмедленно синеющую темноту ночи. Потом взошло солнце, его глаза прищурились от нестерпимо яркого света, бьющего прямо вокна квартиры впрестижном жилом комплексе Анклава Марсель.
        К вечеру, когда вкомнате снова сделалось темно изакатное солнце раскрасило всё снаружи вбордово-фиолетовые тона, он упал. Медленно осел на пол- мышцы ног не выдержали столь длительного надругательства ирасслабились против воли.
        Только воли, собственно, ине было. Его глаза всё так же продолжали смотреть водну точку, находящуюся где-то за пределами этого мира. Зрачки не дрогнули ни на мгновение спрошлой ночи.
        Неизвестно, сколько бы еще времени он провел вот так, лёжа не полу вбеспамятстве, если бы не вмешались сторонние силы. Силы эти оказались столь значимыми, что маленькая трагедия маленького человека меркла на их фоне. На следующий день случилось то, что теперь называют словом сбольшой буквы- Катастрофа.
        Элитный дом вздрогнул. Потом еще иеще. Где-то после шестого или седьмого толчка железобетонный каркас не выдержал нагрузки, иогромная каменная махина неспешно осела на землю, складываясь, подобно исполинскому карточному домику.
        Он ничего этого не помнил. Глаза его по-прежнему оставались открытыми, но теперь они никуда не смотрели.
        Нашли его случайно, разбирать завалы никто особенно не собирался- не до того было. Обрушившийся элитный комплекс теперь располагался внескольких метрах от высокого обрыва, нависающего над изрядно расширившимся Марсельским заливом. Абольшая часть Анклава Марсель ктому времени уже лежала под несколькими десятками метров мутной морской воды. Если бы не плачевное состояние элитного комплекса, степень его элитности за счет непосредственной приближенности кморю заметно возросла бы.
        Он не знал людей, которые его нашли. Никогда не видел их ни до того дня, ни после. Скорее всего, они были обычными мародерами, ищущими, чем бы поживиться вбогатых развалинах. Наверное, они не были законченными подонками, иначе просто убили бы его, обнаружив лежащим между удачно ставших домиком бетонных плит.
        Они особенно ничего не сделали, просто выволокли его бездыханным из завалов. Акогда он пришел всебя, спросили:
        - Тебя как звать-то?
        - Джио,- не раздумывая ни секунды, ответил он…
        …Хлёсткий удар по щеке окончательно вернул его креальности. Удар, судя по всему, не первый: обе щеки горели, авушах стоял звон. Он опустил глаза ипошевелил пальцами- пистолета вруке не было. Ну, конечно, нужно было бы оказаться полным идиотом, чтобы оставить ему оружие.
        - Что свами, Джио?
        Человек, пришедший сюда, склонился над ним, стревогой вглядываясь вего лицо. Темные, коротко стриженные волосы, помятое, похоже, всё вссадинах икровоподтеках лицо счуть заплывшими глазами. Вне всякого сомнения, этого мужчину совсем недавно сильно избили. От отека черты лица сгладились, лишив его индивидуальности. Но все-таки что-то знакомое внём было.
        Так же, как вголосе звонившего тебе час назад.
        Нет, всё же одна характерная черта была во внешности этого человека- какой-то странный бугор или нарост чуть выше лба, скрытый волосами изапекшейся кровяной коркой. Несмотря на состояние прострации, мозг замечал детали иуспешно сопоставлял их: под ногтями мужчины отчетливо виднелись темные полулуния еще сохранившей красноватый оттенок крови. Несложно сопоставить ссадину на голове иногти, чтобы понять, что шишку эту он попросту расчесал. Вподтверждение догадки, мужчина поднял руку исостервенением принялся скрести свой лоб.
        - Вам плохо, Джио? Чем я могу помочь?
        - Всё впорядке. Уже- впорядке. Я не Джио.
        В глазах знакомого незнакомца замерло удивление.
        - Меня зовут Халиль.
        - Но вМарселе-нуво вы назывались Джио. Джио Лоренцо. Разве не так?
        Джио… нет, он Халиль.
        - Так. Но Джио… Авы…?
        - Я занимался «бютеном». Вконторе Старика Ромеро.
        Халиль кивнул. Теперь он узнал его- хмурый, вечно сосредоточенный на чем-то внутри себя парень по имени не то Мишель, не то Майкл.
        - Ми…- нет, всё-таки его звали как-то иначе.
        - Микмак,- помог тот.- Так что сДжио?
        - Вы знаете что-то оДжоконде?- Халиль почувствовал, что внутри будто что-то включилось, мысли потекли быстрее, головокружение сменилось жаром иучащенным сердцебиением. Его снова захлестывала ярость.
        - Да, я расскажу. Как вам обещал. Вот,- Микмак поднес клицу Халиля коммуникатор, на экране которого высвечивалась какая-то фотография. Четверо мужчин на фоне полуразобранной консоли комплекса «Титериста»- точной копии той, что стояла совсем рядом вэтом бункере. Всех их он знал. Но внимание привлекла совсем другая деталь, незначительное размытое пятно на заднем плане.
        Халиль кивнул.
        - Да, это она. Откуда увас это фото?
        - Джио, кто такая Джоконда?
        Так он не знает?! Ты собрался договариваться очем-то счеловеком, который видел Джоконду только на нечёткой фотографии?!
        - Джио Лоренцо,- сказал Халиль.- Джио это уменьшение от Джоконды. Аменя зовут Халиль, иДжоконда была моей женой.
        Почему ты сказал «была»?!
        Да потому что ты предал её четыре года назад. Вряд ли она всё еще считает тебя своим мужем.
        - У вас нет ни Джио, ни Вилли,- Халиль не спрашивал, он констатировал факты. Всё итак было ясно.- Но вам, как всем вэтом мире, нужна «Титериста».
        - Нет.
        - Что, нет?
        - Мне не нужна «Титериста». Мне нужен какой-то код- если я его не найду, меня убьют. Хотя… меня итак убьют, но скодом еще есть какая-то надежда.
        Микмак смотрел не мигая. Грустный икакой-то бездонно-холодный взгляд, словно неживой.
        - Есть одна проблема: я не знаю, что это за код, как он выглядит игде его взять.
        - Тогда почему его хотят получить именно от вас?
        Микмак пожал плечами. Его рот совершал резкие отрывистые движения, инемного поскрипывали трущиеся друг одруга зубы. Будто он решил отгрызть себе губы. Он что-то знает, но никак не решится, стоит ли говорить.
        - Я был вПраге,- загадочно признался Микмак. Можно подумать, этот факт являлся страшнейшим из преступлений.
        Потом он наморщил лоб, явно мучительно очем-то размышляя, снова поскрёб голову, размазывая по лбу кровавые полосы, испросил:
        - Почему эта женщина… почему Джоконда на той фотографии? На фоне «Титеристы»?
        Халиль не видел повода скрывать информацию, как не видел исмысла втом, чем сейчас занимался- всё равно Микмак не вернет ему семью. Он попросту не знает, где они.
        Но он помог вернуть тебе самого себя. Ииз вас двоих он видел Джоконду последним.
        - Она придумала «Титеристу», написала программу. Но она была против военного использования своего детища. Поэтому защитила программу специальным ключом,- при последних словах глаза Микмака вспыхнули.- Но он не работает.
        Да, этот чёртов АКОПТ не работал! Когда Халиль воткнул носитель вгнездо, консоль активировалась, началась загрузка и… Иничего больше не произошло, лишь на включившемся экране высветилась надпись: «Введите код доступа». Защиту писала Джоконда, значит, вскрыть её не получится, вэтом Халиль уверен на всё сто.
        - То есть как?!
        Лицо Микмака мгновенно сделалось землистого цвета, он весь как будто постарел. Его надежды спастись рухнули кчертовой матери.
        Халиль развел руками.
        - Не работает. Они забрали Джоконду, хотя я достал для них этот ключ. Наверное, они проверили его работоспособность, поэтому изабрали их. Но я не знал. Тогда не знал. Асегодня проверил- не работает.
        Пусть не заговаривает тебе зубы, ему эта история всё равно не поможет выжить. Пускай расскажет оДжио всё, что знает.
        - Вы обещали рассказать омоей жене.
        - Я был вПраге,- повторил Микмак,- во время беспорядков два года назад. Я служил во внутренних войсках султаната, мы зачищали центр города. Там произошла странная история. ВСтароновой синагоге.
        Микмак сделал паузу, пристально глядя на Джио, который настаивал, что называть его нужно Халиль. После упоминания осинагоге тот вздрогнул истал внимательно всматриваться влицо Микмака.
        - Мое подразделение отправили вСтароновую синагогу. Там какие-то люди захватили взаложники группу туристов.
        - Джоконда…- глаза Халиля загорелись.
        - Да, она была среди них. Но история не так проста. Туристы оказались не туристами, атеррористы- не террористами. Я полагаю, наше начальство что-то перепутало, отправив нас туда. Там были профессиональные бойцы, вероятно, нашпигованные боевыми гаджетами ипрограммами, вформе без знаков различия исвышитыми желтыми бабочками на рукавах. Они…
        Халиль перебил его.
        - Махаон,- задумчиво кивая, произнес он.
        На лице Микмака отобразилось странное выражение- неприязнь, смешанная слюбопытством.
        - Я уже слышал это название. От тех, кто хочет заполучить код.
        - Немудрено,- заметил Халиль.- Скорее всего среди них есть кто-то из группы «Махаон». Я тоже был среди них.
        Выходит…
        Конечно, именно поэтому ты так легко прошел полицейский контроль с«дыроделом»- в«таблетке» всё еще хранятся отметки спецслужбы Баварского султаната. Да исам «дыродел» был утебя всегда.
        - Но они же убили всех, кто был свашей женой. Пытались убить иеё,- удивился Микмак.
        - Вряд ли. Она была нужна им живой. Я же сказал, что код не работает. Без неё комплекс «Титериста» лишь груда очень дорогого железа. Что она вам рассказала? Вы ведь говорили, что она была жива, когда вы видели её впоследний раз. Значит, это были не люди из «Махаона», не они её забрали,- последние слова Халиль произнес, задумчиво покусывая костяшку указательного пальца.
        Ну что, теперь вспомнил? Ты вспомнил, что возомнил себя Джио Лоренцо, которая изобрела великую программу «Титериста», ты думал, что взвалил на себя ответственность за этого дьявола. Считал, что принес жертву, стал мучеником, искупая свои ичужие грехи. Но почему-то предпочел забыть самое главное. То, что произошло после того, как странные люди увезли Джоконду иВильгельмину.
        …Он смотрел вокно, не мигая ине отрывая взгляд от места, где стоял мобиль, вкотором увезли Джио иВилли. Он их предал, сам отдал влапы этим безжалостным людям. Он не знал, что делать дальше. Жизнь казалось законченной ине имеющей смысла.
        Но прошло всего минут десять, иуподъезда остановился еще один мобиль. Точно такой же, как ипервый. Той же марки итакого же цвета.
        На «балалайку» пришел вызов, коротко сказали: «Мы идем»,- идали отбой.
        Из мобиля под дождь вышли люди иточно так же направились ких двери.
        Это были люди из «Махаона». Особой спецслужбы Баварского султаната, которой не существовало ни водном официальном файле. Тени без имен изваний, люди, меняющие «балалайки», словно костюмы, отправляясь на очередной вечерний прием. Такие же, как он- Халиль Лоренцо, работавший ваналитической службе группы «Махаон».
        Они не представлялись, не предъявляли никаких документов. Но Халиль знал, кто они, «балалайка» опознала вних своих. Только он не желал быть своим для махаонов.
        Они опоздали. Кто мог опередить столь могущественную организацию?
        Этот вопрос задал старший группы, здоровенный лысый негр сгрустным взглядом красных уставших глаз.
        - Здесь Анклав,- ответил Халиль.- Здесь наше могущество не безгранично.
        В глазах чернокожего стоял немой вопрос, который Халиль уже задавал себе сам- акак же «балалайка», разве она опознала втех, кто забрал Джоконду иВилли, своих? Нет, не опознала. Халиль упустил этот момент, подобного сним еще не случалось. Странно. Но ведь ему ине случалось раньше терять семью- самое дорогое, что было вего жизни.
        - Что ты несешь, Лоренцо?- негр разглядывал Халиля, будто пытаясь найти, что внём не так.
        Он не собирался отвечать командиру группы махаонов.
        Послышались характерные для такой ситуации звуки- приглушенный шорох одежды исухие щелчки предохранителей «дыроделов». Теперь он чужой, всё еще значащийся вфайлах системы, но чужой, которого можно застрелить при попытке кбегству, как только система снимет сего «балалайки» метку. Но стрелять никто не будет: им нужна информация. То, что сним теперь сделают, намного хуже простого выстрела взатылок.
        Халиль коротко пожал плечами иповернулся кокну, дав понять предводителю махаонов, что разговор окончен.
        - Да, Милторн,- послышался голос негра,- это я. Унас здесь сЛоренцо проблемы, нужно…
        Он хотел вычеркнуть Халиля из секретных списков особой группы «Махаон». Во всяком случае, до окончательного выяснения обстоятельств. Но не успел…
        Именно вэтот момент произошел первый толчок- где-то далеко на Русском Севере, словно виной вселенной, что-то не заладилось на Станции.
        40
        Микмак потер лоб. Он здорово разодрал кожу вэтом месте, чесать было больно, но всё равно чесалось так сильно, что удержаться он не мог. Ногти снеприятным хрустом цеплялись за край ранки, поднимая оттуда какой-то лоскут.
        - Как вам удалось выжить?- спросил Халиль.
        Хотелось бы узнать ответ на этот вопрос. Но Микмак его не знал- теперь, услышав рассказ Халиля огруппе «Махаон», он вообще перестал понимать, как мог справиться сбойцами такого класса.
        И заметь: ты выжил один из всего отряда.
        «Мозголом» из внутренних войск, похоже, отчаялся узнать от Микмака обстоятельства того дела. Он, разумеется, не докладывал об этом подопечному, но отчаяние втот день легко читалось вего уставших глазах. Микмак ничего ему не рассказал. Так же, как до сих пор не смог ничего рассказать исамому себе.
        Иногда он видел сны, иногда что-то вспоминал, но никогда вего воспоминаниях или видениях не фигурировало описание того, как именно он одолел бойцов «Махаона». Только распустившийся огненный цветок на стволе одного из бойцов, адальше- шесть трупов со свернутыми шеями или простреленными затылками. Итеплый «дыродел», торчащий из-за его ремня.
        - Я не знаю,- пробормотал Микмак. Перекатывающийся под пальцем уголок собственной плоти раздражал, его хотелось оторвать, но Микмак опасался, что будет больно.- Ачто Джоконда делала всинагоге? Она ведь не была туристкой. Так же, как люди, которых убили махаоны. Руководство явно дезинформировало нас.
        - Джио еврейка. Она всегда очень щепетильно относилась ксвоей Традиции. Почитала древние заветы, если могла- совершала положенные обряды. Она что-то рассказывала оКаббале, но я особенно не вникал- религиозные вопросы от меня далеки.
        - Каббала…- прошептал Микмак.
        Он почувствовал, как по спине пробежал холодок, оставив за собой влажные следы страха. Тот раввин, скоторым была жена Халиля, наверняка тоже владел Каббалой. Микмак никогда не был особенно набожным, да ине знал, каким богам молиться- его предки имели отношение ктакому числу национальностей итрадиций, что выбрать «по наследству» не представлялось возможным.
        - Я думал, Джоконду забрали. Такая пустота внутри…
        - Каждый- заложник своей собственной пустоты,- произнес Микмак странную фразу.
        - Думал, они захватили, чтобы использовать её гений всобственных целях,- продолжал причитать Халиль.- Но я ошибался- она нашла способ спрятаться. Её Традиция… я бы никогда не подумал…
        В глазах Халиля стояли слезы. Его семьи не было сним, но он, похоже, уверился, что сженой идочерью всё впорядке. Во всяком случае, они усвоих.
        Совершенно точно- усвоих. Микмак не сомневался ни на секунду, этот факт вего снах никогда не менялся- когда всинагоге появились бойцы внутренних войск, женщины, усыпанной белой штукатуркой, там уже не было.
        Голова чесалась всё сильней. Лоскуток под пальцами жаждал быть вытащенным наружу. Что же там такое?
        - Вы отдадите мне код?- спросил Микмак.
        Халиль отпрянул, его тело напряглось, рефлекторно приняв позу боксера. Микмак не знал, зачем спрашивал,- уХалиля больше не было оружия, код можно было забрать просто так. Он сказал, что код не работает, но Ромеро этого не знает, его устроит ключ. Ведь ключ-то настоящий.
        Мысли оСтарике Ромеро, казалось, начали материализовываться. Снаружи послышалась какая-то возня, топот нескольких десятков ног. Апотом вкармане Микмака заверещал коммуникатор.
        - Надеюсь, ты добыл то, зачем поплелся сюда?- голос Ромеро он узнал сразу. Звонил именно он.
        - Это твои люди так шумят снаружи?
        - Мои. Через минуту они будут увас. Будь добр, не делай резких движений иотдай им ключ. Хорошо? Мы же договаривались стобой.
        - Я всё еще вделе?
        Старик явно усмехнулся.
        - В каком?
        Понятно. Микмак задал вопрос для проформы, чтобы поддержать разговор, если вданном случае можно так выразиться. Он ссамого начала не сомневался, что ни окаком «партнерстве» не может быть иречи. Ромеро просто хотел подбодрить его.
        Как же чешется лоб! Микмаку удалось ухватить за край болтающегося вране лоскута ипотянуть его. Под кожей что-то затрещало, острая боль пронзила голову сверху вниз, словно ударившая снеба молния. Вглазах на секунду потемнело.
        - А какова моя доля?
        Микмак знал, что ответит Старик. Догадывался.
        - Тебя убьют быстро.
        Микмак размахнулся изапустил коммуникатор остену. Брызги разноцветного пластика полетели во все стороны.
        Боль вголове прошла, но чесаться стало еще сильнее. Только теперь это не имело значения- Микмак вспомнил. Или просто понял то, что давно знал?
        - Мне не нужен ключ,- сказал он Халилю.- Но эти люди влюбом случае его заберут.
        - Он всё равно не работает.
        - Но ведь система должна как-то активироваться.
        Со стороны входа раздался глухой удар, волной дрожи пронесшийся по бункеру. Там ломали титапластовую дверь, которую Микмак, вотличие от Халиля, за собой закрыл.
        Он тащил Халиля за собой. Тот не сопротивлялся. Парень, похоже, просто обалдел от последних событий.
        А что предстоит тебе? Ты готов узнать правду?
        Готов. Хотя Микмак до сих пор не мог поверить вто, что подобная правда- реальность. Может быть, он всё же ошибается.
        Полукруглая консоль управления комплексом «Титериста»- точно такая же, как на фото, итакая же, как те обросшие водорослями иракушками останки со дна Марсельского залива,- светилась разноцветными огнями. Несколько терминалов отображали какую-то информацию осостоянии системы, но все они замерли- всистеме ничего не менялось, вактивации было отказано. Об этом красноречиво говорила надпись на центральном терминале, где предлагалось ввести некий код доступа. Одинокая надпись белым на монохромно голубом экране инебольшая квадратная рамка белого же цвета над ней. Здесь не было даже привычного курсора.
        - Вы пробовали что-нибудь вводить?- спросил Микмак.
        - Да. Но ни один символ не отображается на экране. Система как будто зависла.
        - Нет, не зависла!- решительно заявил Микмак.
        Откуда тебе известно? Ты же ничего не знаешь.
        Он действительно не знал. Только слова той женщины, Джоконды. Тогда он решил, что она разговаривает сраввином, потому что не понял слов- она говорила на незнакомом языке, Микмак даже не знал его названия. Но теперь слова эти стояли перед ним, словно выжженные поверх реальности каким-то неведомым мистическим способом.
        - Ты есть ключ,- говорила Джоконда,- придет время- отопри замок.
        Нет, понимать этот язык он не научился. Просто теперь он знал, что сказала похожая на статую женщина. Он иесть ключ. Он- большой ходячий ключ, черт возьми!
        Только как этим «ключом» отпереть замок? Вот же он, замок, прямо перед глазами на экране консоли «Титеристы».
        Подумай хорошо: почему ты не помнишь ничего, что случилось втечение нескольких минут после того, как заметил плюющийся свинцом автомат махаона?
        Ответ прост. Только очень трудно внего поверить. Еще трудней поверить, что это случилось стобой.
        - Скажи, твоя жена когда-нибудь рассказывала что-нибудь отом, как превратить неживое вживое?- спросил Микмак уХалиля.
        Грохот со стороны входа затих. Видимо, до кого-то дошло, что титапластовую дверь сэлектронным замком лучше открывать ломщику, ане дюжим бойцам. Совсем скоро всё будет кончено.
        Халиль смотрел на Микмака испуганным взглядом.
        Он на тебя смотрит, как на сумасшедшего. Конечно, нормальные люди опасаются безумцев.
        - В Каббале это называют големом. Это вроде бы общеизвестно- промямлил Халиль. Он совершенно не понимал, кчему клонит Микмак. Итишина вкоридоре ему, похоже, тоже действовала на нервы.
        - Глиняный человек?
        - Да. Джоконда как-то рассказывала, что големом может быть все, что угодно.
        На лице Халиля внезапно появилось понимание, тут же сменившееся удивлением.
        - Но это же бред! Так не бывает вжизни, только всказках!
        - Похоже, твоя жена серьезно верила вэто,- заметил Микмак, сжав зубы от боли: его пальцы настойчиво пытались отодрать от головы то, что всё ощутимее торчало из-под кожи. Он кивнул на включенную консоль.- Ивроде бы именно она создала начинку для этой штуки.
        Ну да, так ибыло: ты не помнишь тех событий вСтароновой синагоге, потому что был мертв. Недолго, всего несколько минут, пока старый еврей не дополз до тебя- до твоего теплого трупа спростреленной башкой- ине заткнул чем-то дырку на твоем лбу. Иеще он вложил «дыродел» тебе вруку, предварительно пробормотав что-то на своем странном языке. Так эта штука иработает- Каббала. Правда, по сути, ты мёртв исейчас.
        «Что же я делаю?!»- вужасе подумал Микмак. Аможет быть, он кричал это во всё горло, потому что Халиль, выпучив от страха глаза, медленно пятился назад.
        То, что обычно делают големы: исполняешь волю своего создателя. Того раввина. Или Джоконды Лоренцо- какая, впрочем, разница, они же заодно.
        Миссия завершена, он принес послание. Это не твое письмо, его нужно отдать. Тому, для кого оно ибыло создано. Нет, не Халилю- про этого сморчка Джоконда ничего не говорила, только дала его номер, потому что он многое знает о«Титеристе»: отом, кому нужно передать послание древней Традиции.
        - Я иесть ключ,- сказал Микмак.
        Ему, наконец, удалось ухватить торчащий из раны клочок двумя пальцами. Он дернул ивытащил из-под кожи окровавленный квадратик, на котором были отлично видны четыре странных, начертанных от руки знака. Не нужно примерок, итак ясно, что этот квадратик вточности совпадет сквадратом, нарисованным на экране.
        Так иесть- небольшой, похожий на древнюю почтовую марку квадрат приклеился кэкрану, четко вписавшись внарисованную рамку. «Автономная работа разрешена»,- высветилось на экране, апотом консоль выключилась.
        Перед глазами всё плыло. Свет медленно угасал.
        Это ты угасаешь, ане свет.
        Откуда-то издалека послышались голоса. Они что-то кричали. Топот, шорох, металлический звон. Звуки тонули впожирающей всё тишине.
        Ты умираешь.
        Ты давно мертв.
        Халиль, бессмысленно пытаясь закрыть голову от направленного на неё автоматного ствола, что-то кричал. Микмак не понимал слов. Все слова теперь потеряли смысл, все языки мира сделались непонятны.
        Заклинания больше нет, голем не работает. Тело Микмака безвольной куклой рухнуло на пыльный бетонный пол. На окровавленной голове трупа было отчетливо видно пулевое отверстие чуть выше лба.
        Заклинание включилось. Голем получил возможность действовать, получил возможность жить. Големом может быть всё, что угодно. Даже программа.
        - Где код?!- орал Старик Ромеро, хватая Микмака за воротник.
        Ромеро поймал взгляд остекленевших мертвых глаз иотпрянул. На несколько мгновений он застыл взамешательстве, на его лице отчетливо читался испуг. Страшно увидеть пустоту, настойчиво пытающуюся вырваться наружу ипоглотить всё вокруг. Она слишком долго сидела внутри, её там держали насильно.
        - Где код?- охрипшим тихим голосом повторил вопрос Ромеро, повернувшись кДжио Лоренцо.
        - Там, там!- завизжал Джио, не поднимая головы итыча пальцем всторону отключившейся консоли.- Там кодер вгнезде для внешнего подключения.
        Ромеро пнул Джио носком ботинка- уж очень противно выглядел этот недомерок. Он на мгновение встретился сним взглядом ипочувствовал, что из его живых вроде бы глаз пахнуло душком такой же гнилой пустоты.
        Больше не смотри никому вглаза.
        - Что здесь делал Микмак?
        - Хотел забрать кодер.
        - Кто его убил?
        - Это не я,- Джио рыдал. Трудно сказать- от отчаяния или от страха.- Он сам что-то сделал, бил себя по голове иполез кконсоли. Апотом… вы… он упал…
        Ромеро склонился над экраном, рассматривая кровавое пятно. Кровь подсохла иприобрела бурый оттенок. На темный выключенный экран был налеплен бумажный квадратик. Просто клочок бумаги, измазанный кровью, никаких чипов или хотя бы надписей на нём не было.
        Ромеро выдернул из гнезда небольшой кодер, похожий на информационный накопитель, спрятал его вкарман искомандовал бойцам:
        - Уходим. Этого,- он указал взглядом на Джио,- берем ссобой.
        41
        Паренёк судорожно вздохнул, замер на секунду, потом вздохнул еще раз, но так ине выдохнул. Словно он собирался раздуться, как воздушный шар, ивзлететь. Или лопнуть.
        Его глаза, до того постоянно поворачивающиеся из стороны всторону стакой скоростью, что это движение можно было назвать дрожью, вдруг замерли, уставившись водну точку. Апотом- словно эта самая точка растворилась, исчезнув из бытия: парень смотрел вникуда, впустоту внутри себя.
        - Эй!- позвала его Зарема.
        Девушка оторвала руки от клавиатуры «раллера» иподергала парня за рукав расстегнутой куртки. Его голова мотнулась всторону, упав на левое плечо, после чего он весь как-то обмяк имедленно, как врапидной съемке, сполз на пол. Его взгляд всё так же был направлен внутрь.
        Зарема бросила взгляд на экран- процесс взлома продолжался.
        Это не взлом, ты подозревала об этом ссамого начала.
        Все пути были свободны, но еще не завершено самое главное- ядро сервера оставалось нетронутым.
        Она опустилась на колени рядом слежащим на полу Алексеем. Его губы побледнели, на них застыла едва уловимая, но от того не менее счастливая улыбка. Зарема приложила пальцы кшее парня, там, где должна биться сонная артерия. Кожа еще была теплой, но никакого движения под пальцами не ощущалось.
        Ведь это идолжно было произойти.
        Не помня себя, она несколько раз наотмашь ударила паренька по щекам. Голова моталась из стороны всторону, но завороженная улыбка не сходила сего лица. Только глаза изменились- они уже не смотрели внутрь себя, они вообще никуда не смотрели, замерли, превратившись вдве крупные стеклянные бусины.
        Замок куртки заело, свитер не желал подниматься, цепляясь за пряжку дешевого ремня. Всё вмире сейчас против нее. Потому что её попытки спасти Алексея были тщетны. Зарема это прекрасно знала, но всё равно не могла остановиться, не могла она просто бросить его здесь умирать. Она знала, чем всё закончится- точнее, не знала наверняка, но догадывалась,- аон не ведал, куда попал, какая участь ему уготована.
        Прекрати. Посмотри на его улыбку: он получил то, чего хотел. Он счастлив.
        Его сердце не желало биться. Слишком много «синдина», слишком большая нагрузка на мозг. Перевозбуждение нервных центров зашкалило, главный процессор организма- мозг- отдал команду остановиться. Жизнь ушла из этого тела.
        Куллер «раллера», на котором работал Алексей, взвыл, пытаясь спасти машину от перегрева.
        Какой перегрев, этим компьютером больше никто не управляет?
        Коды воткрытом окошке стремительно менялись. Столь стремительно, что человеческий глаз не успевал заметить самих изменений- пляшущие строчки сливались всплошное световое пятно, размазанное на черном фоне.
        Но ведь клавиатуры «раллера» никто не касается, «балалайка» не подключена. Впрочем, «балалайка» как раз подключена. Зарема быстрым движением выдернула проводок психопривода. Ничего не изменилось, код продолжал меняться. Сам собой.
        Ну почему ты не хочешь поверить вочевидное?
        Уже несколько минут ей казалось, будто что-то раздражает ее, теребит ибез того расшатанную психику. Как жужжание комара втемноте. Потом она поняла, что это зудит её коммуникатор.
        - Почему тебя нет перед «раллером»?
        Призрак. Конечно, кому еще быть? Голос, как обычно, лишен эмоций, но он недоволен. Сильно, надо думать, недоволен. Они договаривались, Безликий потребовал от неё несколько раз повторить все этапы операции. Он не объяснял- как обычно,- для чего это нужно. Однажды она согласилась работать сним.
        С ними. Они сказали, что это такой эксперимент. Не уточняли- над кем ипо какому поводу. Подразумевалось, что она исама прекрасно всё понимает. Она понимала. Потому что видела программы, которые ей давал Призрак. Потому что пробовала странное вещество, которое на юго-востоке называли «джьяду гумра»- «волшебный порошок». Потому что видела сеть через призму процессора сневероятной скоростью счета, до сих пор казавшегося вымыслом больного воображения. Потому что снекоторых пор она начала верить, что чудо возможно. Чудо, сотворенное рациональным порождением разума Цифрой. То, существование чего отвергала сама Поэтесса.
        - Он умер,- глотая слезы, сказала она.
        - Он работает,- заметил Призрак. Просто заметил, будто говорил оком-то, решившем побелить сегодня стены.- Вотличие от тебя.
        - Он умер,- повторила Зарема исела на диван.
        Она положила руки на клавиатуру иприсмотрелась кпроисходящему на экране. Она пыталась понять, как меняется код ичто нужно делать ей. Аслезы продолжали течь по её щекам, срываясь сних имерно ударяясь оклавиши.
        - Сейчас самое время,- сказал Призрак.- Ипожалуйста, больше не отходи от «раллера».
        Его голос всё еще звучал ввиртуальном подключении, вкотором она общалась сБезликим. Он всегда требовал виртуального подключения, обычный разговор его не устраивал.
        Она знала, что нужно делать. Все программы были наготове. Те самые, которые она писала весь этот год. Не понимая, для чего они нужны. На самом деле, она исейчас не понимала, зачем запускает их, она лишь знала, что они могут делать: это были вирусы, способные встроиться вструктуру цифрового лабиринта- программы, которую подкинул ей Безликий Призрак еще вМьянме. Можно сказать, снеё всё иначалось. Иглавное, чего Зарема не понимала: почему Призрак сам не мог всё это сделать.
        А сейчас, глядя на коды того, что вскрыл Алексей, она испытывала легкое состояние deja vu. Он взломал почти точную копию того самого лабиринта. Но это всё же была другая программа.
        Давай честно назовем вещи своими именами- лабиринт взломал мозги Алексея, ане наоборот. Иеще ты зачем-то давала парню понюхать «джьяду гумра», жестянку скоторым притащила из Мьянмы.
        Дать пацану порошок велел Призрак.
        Сервер, на котором засел цифровой лабиринт, не желал сдаваться. Зарема пыталась перехватить контроль, но каждый раз натыкалась на аккуратную табличку со стандартной фразой: «В доступе отказано». А«раллер» Алексея, который она повернула экраном ксебе, продолжал жить своей жизнью. Унеё не было времени вдаваться вподробности, но Зарема особенно не сомневалась- именно так иработал парень. Когда был жив…
        - Кто она?
        Вопрос сорвался сеё губ сам собой, Зарема не собиралась задавать его, просто голос озвучил мысли, вертевшиеся вголове.
        - Ты её видела?!
        Голос Безликого Призрака выражал такое неподдельное удивление, что пальцы Заремы на мгновение замерли над клавиатурой- она никогда раньше не замечала, чтобы этот… это странное существо выражало эмоции. Она думала, он не способен на подобное.
        - И не только я,- ответила Зарема.- Он тоже видел.
        Сначала она сомневалась- да, она видела какую-то девчонку, появившуюся неизвестно откуда иисчезнувшую незнамо куда впустой портовой забегаловке вМьянме.
        Нет, сперва ты спутала её со своим отражением, после того, как вдохнула этот «джьяду гумра».
        Тогда она решила, что ей просто привиделось, что уставший иодурманенный химической дрянью мозг решил сыграть снею шутку. Но сегодня ей опять показалось, всего на секунду… Зарема даже, наверное, не обратила бы на это видение внимания, если бы не Алексей. Парень, втянув ноздрями голубоватый «джьяду гумра», уставился немигающим взглядом вту самую точку, где она только что видела девчонку сострыми зубами.
        - Какая она?- спросил Призрак.
        Вот такого вопроса Зарема не ожидала. Стало быть, Призрак знал об этой девчонке, но никогда её не видел.
        - Она стала старше. Стого момента, как я видела её впоследний раз.
        - Ты знаешь, откуда берутся боги?- поинтересовался Безликий.
        Интересный поворот разговора. Или эта тема имеет отношение кдевчонке?
        Самое непосредственное.
        - Нет.
        - Я тоже. Может быть, они выводятся из какого-то зародыша? Из личинки?
        - Как насекомые?
        - Как живые существа.
        - А разве боги мертвые?
        Чёрт возьми, безликий гад её отвлекал. Зарема начинала нервничать- ничего не получалось. Сервер не принимал её запросы, ни одна из отправленных туда программ не сработала. Она обязана взломать этот чёртов лабиринт, обязана найти путь кминотавру- кнастоящему, ане ктому муляжу, который показывал ей Призрак. Если ей не удастся, это будет означать, что Алексей умер зря.
        Он ссамого начала был расходным материалом. Ведь он сам нечего не ломал, ты лишь использовала его мозги, чтобы кто-то мог вклиниться впроцесс с«поплавком» вголове на твоей стороне.
        - Не знаю. Они живут, пока вних верят. Но боги не должны жить внашем мире- уних свои пространства.
        - Не могу сказать, что я верю вдевочку, являющуюся, когда включена Сеть.
        - Ты веришь, что можешь сделать всети всё.
        Зарема на секунду оторвала взгляд от кода ипосмотрела на пляшущее антрацитовое облако. Безликий Призрак оставался столь же безликим, как было всегда. Она усмехнулась и,сказав: «Да»,- нажала клавишу «enter».
        На экране открылось новое окно- доступ вотладку кода сервера, который ломали они сАлексеем по заказу- или по просьбе?- Призрака. Права на полное ибезраздельное владение содержимым этого узла сети.
        Радость от очередной победы омрачало лишь одно- сервер был пуст. Носители стерты вноль, данные не подлежат восстановлению.
        Их перехитрили.
        - Я…- Зарема не знала, что сказать.
        - Вижу,- резко ответил Призрак. Он не выражал недовольства, не предлагал делать что-то еще. Похоже, он куда-то спешил.- Верни психопривод в«балалайку» парня.
        - Но здесь же ничего нет!- закричала она, не слушая собеседника.- Какого черта мы ломали этот сервер, если он пуст?! Кчему всё эти игры, сволочь ты безликая?!
        - Воткни психопривод вего «балалайку»!
        Сегодня Призрак, похоже, израсходовал годовой запас эмоций.
        Зарема, чуть не сбросив Лёшкин «раллер» на пол, потянула черный шнур, нащупывая знакомое до боли гнездо на затылке парня. Тихий щелчок- контакт замкнулся.
        Посеревшее лицо молодого человека дернулось несколько раз, словно от электрических разрядов. Потом его глаза резко открылись, но серо-голубые радужки продолжали смотреть вникуда. Зарема непроизвольно отшатнулась- слишком отвратительно выглядела гримаса на Лёшкином лице. Аеще через пару секунд парень, широко раскинув руки искостяным стуком ударив ладонями об пол, резко выдохнул, выплюнув вверх комок слизи.
        - Ты что-нибудь слышала оСингулярике?
        Зарема продолжала пятиться, не слыша Призрака. За последние пару лет она успела стать свидетельницей нескольких очень неоднозначных происшествий, которые кто-нибудь другой мог бы назвать чудом. Кто-то другой, не она- слишком уж нелегко поверить, что чудеса возможны. Она слышала байки овудуистских зомби. Только здесь, вбаре «Три медведя», не было вудуистов. Авот насчет зомби Зарема уже не была уверена.
        - Он же умер,- пробормотала ломщица.
        - Умрет, если ему не окажут помощь,- поправил её Безликий. Как всегда, он не врал. Но ине говорил всей правды.
        Девушка терзала свой коммуникатор, пытаясь набрать номер, но руки дрожали иникак не получалось попасть внужные цифры. Она что-то кричала: звала бармена или еще кого-то.
        - Так вот: Сингулярика,- тщательно выговаривая слоги, повторил Призрак,- обязательно поинтересуйся. Очень занятная вещица.
        Он, казалось, не слышал крика Заремы, не замечал её замешательства. Как бы между прочим дав совет, пляшущее черное пятно исчезло.
        Зарема перевела взгляд на «раллер», на котором работал Алексей. «Раллер» как «раллер», картинка замерла, электронные потроха машины ждут команды человека. Всё так, как должно быть.
        Около распростертого на полу Лёшки уже возились несколько человек. Психопривод вынули вместе с«балалайкой», бармен что-то кому-то кричал, зубами отрывая пластиковую крышку сфлакона садреналином. Шприц сдлинной иглой он уже держал вправой руке. Они тут знают, что нужно делать, она сама позаботилась, чтобы в«Трех медведях» работали только обученные подобным премудростям люди.
        Зарема выключила оба «раллера»- свой итот, на котором работал Лёшка. Чтобы не видеть Сеть.
        Мир снова сделался обычным. Сеть не ушла из него, она оставалась где-то внутри многочисленных серверов; ватмосфере, витая радиосигналом от ретранслятора кретранслятору; вкосмосе, опутывая планету саваном спутниковых группировок. Но она снова стала обычной компьютерной сетью, спонятными алгоритмами передачи изащиты данных. Никакой мистики, никаких острозубых девочек, никаких пустых серверов, высасывающих мозги из пацанов, которые подошли для взлома из-за какого-то особого сродства активности нервной ткани ритму «поплавков», никаких «раллеров», продолжающих ломать таинственные серверы по собственной воле, плюя на смерть управлявшего ими человека. Никаких ломщиков, оживающих после того, как, работая всети, ушли внебытие.
        - Чудес не бывает,- не веря всобственные слова, тихо произнесла Зарема, опуская незарегистрированный коммуникатор производства корпорации «Науком» на сложенные стопкой два «раллера» стакой же маркировкой на крышках. Потом она положила небольшую пирамидку на пол инесколькими резкими ударами ноги втяжелом ботинке разнесла их впух ипрах. На неё никто не обратил внимания- все были заняты парнем.
        Чтобы верить, не нужны иконы. Ихрамы со священниками тоже не нужны. Строительством храмов пускай занимаются другие, аснеё хватит!
        На улице вечерело. Издалека, пока еще едва слышимая, доносилась сирена спешащей сюда «Скорой». Странно, но сейчас на широком проспекте было настолько пусто, что вконце уходящей вдаль улицы, вузкой щели между высотками, было видно яркое, ныряющее вводную гладь солнце.
        Эпилог
        Лёшка прикоснулся кминотавру. Девочка, не переставая улыбаться, протянула руку ивзяла его, Лёшкину, ладонь всвою.
        Время будто бы замерло. Всё вокруг стало отчетливым икаким-то неестественно ярким, словно на фотографии, обработанной чипом дешевой «балалайки».
        Прямо перед ним стоял, сверкая символами машинного кода, «раллер». От машины кего затылку тянулся тоненький проводок психопривода. Он даже видел свои руки, лежавшие на клавишах.
        Прямо перед ним замер минотавр. Тот самый монстр, томившийся внутри лабиринта, путь вкоторый он искал всё это время. Нить Ариадны не нужна, он легко сможет найти дорогу. Назад, вперед, вбок- куда угодно, направление больше не играет роли.
        Прямо перед ним стояла девчонка счерными волосами инемного раскосыми глазами, улыбаясь настолько широко, что были видны все её зубы, выстроенные вдва ряда тоненьких шипов, похожих на лапки процессора. Их было куда больше тридцати двух, но это нормально, тридцать два- это правильная цифра для людей.
        Три мира, открывшиеся перед ним одновременно. Три мира, три состояния, три чуда, вкоторые невозможно поверить, которые невозможно познать, пока… пока не поверишь вних. Момент выбора.
        А нужно ли выбирать?
        - Как тебя зовут?
        Кто это сказал? Девочка? Минотавр? Или он сам? Никто из троих не открывал рта. Потому что слова не нужны, слова, вих обычном понимании, лишь сотрясение воздуха. Вначале было Слово. Информация, сжатая до немыслимой плотности. Суть всего сущего. Цифра- информация вчистом виде.
        Он пытался что-нибудь произнести, но ничего не получалось. Потому что произносить стало нечего. Он не знал своего имени. Да ибыло ли оно? Никто из них троих не знает своего имени. Одного имени для всех. Его нужно придумать. Для себя, для них, для мира. Но это не его работа, имя придумают другие.
        Он посмотрел вокруг. Мир соткрытым «раллером» на столе исчезал. Мир сминотавром втемном лабиринте растворялся впотоке нулей иединиц. Мир снепонятным маревом человеческих мыслей на горизонте, из которого смотрела улыбающаяся девочка, размазывался итаял вдали.
        Мир Жизни, мир Цифры, мир Чуда. Между мирами нет границ, мир- это лишь выходящая на свободу информация, Слово, проходящее процесс разархивации.
        Мир умирал.
        Мир рождался заново.
        Его мир.
        Он чувствовал силу- дикую, неоформленную, бестолковую. Ею еще предстоит научиться пользоваться. Тех, кто её порождает, еще предстоит научить. Его время- будущее, но оно уже близко.
        Пальцы утонули вруке девочки ислились сней, сдругой стороны приблизился минотавр. Они стали одним целым, почти сплавившись вединое существо. Порождения трех миров, решившие объединить усилия исоздать что-то новое. Оставалось сделать только один шаг…
        Внезапно минотавр, извергнув из необъятной пасти душераздирающий рёв, ринулся назад, разрывая связывающее троицу бесплотное марево. Сним что-то происходило. Что-то странное и,казалось бы, совершенно неуместное вэтом мире. Цифровое чудовище словно обрастало плотью, настоящей, живой, превращаясь вреального монстра из древних средиземноморских мифов.
        Лёшка попытался вдохнуть, но грудь итак распирало от наполнившего её воздуха- какого-то затхлого ине приносящего облегчения. Его куда-то тянуло, он словно бы падал, пока не почувствовал спиной опору ине догадался, что лежит на полу. Минотавр исчез, апрямо перед ним стояла девочка сраскосыми глазами, из которых крупными каплями падали слезы, не оставляя на полу пятен.
        А потом что-то больно впилось острым жалом вгрудь, имир накрыла багровая буря…