Дождик Александр Геннадьевич Щёголев
#
Александр Щёголев
Дождик
Она заглянула в спальню:
- Вставай, соня!
Улыбнулась, стрельнула глазками:
- С добрым утром, босс.
Он с кряхтеньем вылез из-под одеяла:
- Спасибо, киса, - привычно поцеловал жену. - Что у нас на завтрак?
Она поскучнела.
- Как всегда, милый.
- Ничего, зато безопасно, - засмеялся он и, постанывая, сделал наклон вперёд: поясницу жутко ломило. - Какие новости?
- Знаешь, - сказала она грустно, - объявили, что будет дождь. Во второй половине дня.
Он огорчился.
- Ну вот, - произнёс жалобно. - Плакал мой выходной.
Она тоже была расстроена, чувствовала себя виноватой, будто что-то от неё зависело, будто именно она не уберегла дом от очередной напасти.
- Таблетки где? - спросил он.
- В кухне, на столе. Я достала новую пачку, старая кончилась.
Она пошла в детскую.
- Ты проснулась, маленькая?
Девочка неподвижно сидела на кроватке и смотрела в окно. При виде матери расцвела, засияла, вспорхнула с насиженного места.
- Ой, мамочка, сегодня будет дождик, правда?
- Откуда ты знаешь?
- Я всегда знаю! Я разве не говорила? А папа встал? А как он себя чувствует?
- Встал, встал, успокойся.
Девочка заторопилась в спальню. Ножки ее двигались с трудом, руки привычно ловили стены.
- Я к папочке, - пропищала она.
- Медвежонок мой, - умилилась мама, чмокнула дочь в темя и отправилась на кухню.
- О-о! - прокричал вскоре папа из спальни. - Кто это к нам пришел? - и тут наступило утро, время визга, хихиканья, звонких шлепков, - папа на минуту почувствовал себя молодым, здоровым, сильным. Он исправлял себе настроение. И у него это получилось. Ненадолго.
- Сегодня будет дождик! - радостно сообщила дочка, наконец утихомирившись. Она прочно обосновалась на отцовских коленях. Папа напрягся:
- Кто тебе сказал? - и предположил, потемнев глазами. - Мама?
- Не-е! - беззаботно отозвалась девочка. - Я сама поняла.
- Молодец, - похвалил папа, занервничав. Его охватила естественная в такой ситуации растерянность. - Пойдем на кухню, малышка, пора завтракать.
- А сегодня мне можно будет побегать под дождиком? - спросила дочка. И замерла, ожидая приговор.
Вопрос был знаком. До спазм. До головных болей. До дрожи в коленях. Вопрос был проклятием этого дома.
- Нельзя, - сухо ответил папа.
- А почему?
- Я же объяснял. Ты станешь некрасивой. Совсем-совсем пятнистой.
- А как же девочка на магнитофоне?
- Там у тебя записана сказка, понимаешь? Такого в жизни не бывает. Никакая нормальная девочка не станет бегать под дождем, потому что этого делать нельзя.
- А та девочка из магнитофона, она волшебная, да?
- Нет, просто она непослушная и глупая.
Задрожали губки. Папа заставил себя улыбнуться, во избежание слез снял ребенка с колен, поставил на пол, взял за руку и весело сказал:
- Ты ведь у нас другая, хорошая и умная, правда? Пошли спросим у мамы. Она подтвердит!
Мама скучала за столом - ждала. В тарелках мокли пищевые брикеты. Мама заулыбалась, увидев долгожданную процессию:
- Глава семьи пожаловала! - и усадила дочку рядом с собой.
- Нет, это я глава семьи! - капризно скривился папа и подмигнул малышке, приглашая поспорить. Молчал ребенок: о чем-то напряженно думал.
- Ладно… - сказал папа. Он уверенно распечатал приготовленную женой упаковку, раздал каждому по таблетке. Все трое привычно проглотили утреннюю дозу. Завтрак начался.
Через некоторое время мама осторожно заметила:
- Надоели эти искусственные брикеты. Невкусно. Пичкаем наше бедное сокровище.
- Что ты предлагаешь? - папа цеплял вилкой размокшие куски.
- Давай как-нибудь купим нормальную еду. Гораздо дешевле выйдет. Хочешь, я на базаре куплю?
Он перестал есть. Сверкнул взглядом.
- Не сметь, - коротко сказал и покосился на девочку. - Купишь - сама выбросишь.
Девочка уныло плескала ложкой в тарелке, ничего не говорила. Вероятно, и не прислушивалась ко взрослым разговорам.
Зуммер телефона прервал трапезу. Мама суетливо вскочила:
- Я подойду, не беспокойся, - но вскоре вернулась. - Тебя, - хмыкнула. - Твой звонит.
Папа подошел к экрану. Оттуда глянуло знакомое лицо.
- А-а, это ты… - он сказал, зевнув.
- Метеосводку прослушал? - отозвался приятель с деланным безразличием.
- Спасибо за заботу.
- Значит, уже знаешь… - приятель вздохнул. Он был по обыкновению напуган. - Мне один тип рассказал, что какой-то его знакомый попал случайно под дождь. И с ним ничего такого не было! Может, все-таки вранье это, насчет дождей? А?
- Слушай, - устало вздохнул папа. - Мы как раз сейчас завтракаем. У тебя какое-нибудь дело?
- Пожелать тебе приятного аппетита, - нервно сказал приятель. - Жуй свои брикеты,
- и отключился.
Боится, с жалостью подумал папа. Всегда боится, бедолага.
Пошел обратно на кухню.
- Ты чего такая грустненькая? - допытывалась мама у дочери. - Болит что-нибудь, котеночек?
Девочка искоса взглянула на вернувшегося отца.
- А он опять не разрешил мне под дождиком побегать!
Мама тоже посмотрела на папу - беспомощно. Затем инстинктивно прижала к себе родное существо.
Как же ты сможешь бегать, маленькая? У тебя же коленочки болят.
- А я бы вышла под дождик, и у меня коленочки прошли. Как у той девочки из магнитофона. У нее тоже ножки болели-болели, а потом она погуляла под дождиком и сразу научилась бегать.
- Ты все это придумала, - терпеливо сказал папа, опускаясь на стул. - Нельзя под дождик выходить.
- Ну почему?
- Дождик очень горячий.
- Как кипяток, да?
- Хуже. Он тебя сначала ошпарит, а потом сделает пятнистой.
Дочь притихла, прижавшись щечкой к маминому плечу. Папа принялся с отвращением доедать похлебку. Девочка вяло пожаловалась:
- Мне не хочется кушать. У меня головка болит.
- Ай-яй-яй! - заволновалась мама. - Малышка, как же так? Давай еще пол-таблетки выпьем. Сейчас мы папу попросим, и он нам таблеточку разломит.
***
- Обедать! - крикнула мама.
- Идем, идем! - откликнулся папа. Он ворвался в детскую. - Что наша крошка тут делает?
Крошка смотрела магнитофон, и папа немедленно огорчился.
- Как тебе не надоело? С утра одно и то же кино крутишь!
Девочка подняла восторженное личико.
- Папочка, смотри, как здорово! Вовсе она не пятнистая!
Ненавистная пигалица на экране магнитофона шлепала босиком по лужам. Он решительно подошел и выключил аппарат. Крошка заныла:
- Ну заче-ем?
- Обедать, - объяснил папа. - Мама зовет.
- Не хочу-у…
Через несколько минут семейство в полном составе сидело за кухонным столом. Мама разлила по тарелкам разогретые консервы. - Прошу, куриный бульон!
- Похоже! - засмеялся папа, попробовав. Внимательно рассмотрел банку. - Неужели искусственные?
- Я проверяла, не волнуйся, - успокоила его жена, а затем повернулась к дочке. - Малышка, тебе нравится?
- Да! - звонко ответила та: в ней жила ещё радость от просмотренной в сотый раз сказки. Она спросила, поддавшись зову этой наивной игрушечной радости. - А если я хорошо поем, мне можно будет побегать под дождиком?
Мама неуверенно улыбнулась и предположила:
- Вдруг дождик не начнётся?
- Начнётся, я знаю, - сказала девочка с надеждой глядя на родителей.
- Перестань, - сморщился папа. - Опять со своими глупостями…
- Ну папа!
- Если ты не перестанешь, я сотру это дурацкое кино.
Шутил или нет? Девочка на всякий случай скривила губы. Впрочем, беседу прервал знакомый звук.
- Телефон, - облегчённо сказала мама. Глава семьи вылез из-за стола. Равнодушно взглянул в мерцающее лицо:
- Извини, что я утром не смог с тобой поговорить. Но мы действительно завтракали.
- Ладно тебе! - приятель был сильно возбуждён. - Я только что с одним парнем разговаривал. Он, оказывается, специально собирает дождевую воду, а потом купает в ней свою собачонку. Представляешь?
- Зачем?
- Проверяет, что с ней станет.
- И как?
- Да никак! Собачонка пока тявкает. Слушай, может дожди уже стали нормальными?
- А может они и не были другими? - папа криво усмехнулся. - Откуда нам знать? - он добавил. - Кстати, мы ведь сейчас обедаем.
- Да… - приятель помолчал и милостиво разрешил. - Ешь, не буду мешать.
- Ты извини, - сказал папа в потускневший экран.
Напряжение на кухне ничуть не разрядилось: малышка, насупившись, изучала что-то в тарелке, мама жалобно смотрела на вошедшего мужа.
- Раскатала губу до пола, - мрачно констатировал тот. Сел. Бездумно проглотил пару ложек куриного бульона. Затем, кряхтя, встал перед дочкой на колени, повернул ее к себе лицом.
- Ты же взрослая девочка! Неужели не понимаешь слово «нельзя»?
- Ну-по-че-му?! - задала «взрослая девочка» вечный вопрос. - Всегда нельзя да нельзя! - её голос звенел от обиды.
Папа шумно вздохнул.
- В дождевых каплях есть острые камушки. Они такие малюсенькие, что совсем не видны, но зато их ужасно много. Они тебя побьют, и тебе будет очень больно. Раньше этих камушков не было, вот твоя принцесса и бегала под дождём.
Дочь задумалась, наморщила лобик.
- Пусть мне будет больно, - решилась она, - я потерплю.
- Нельзя, - повторил папа. Больше ему нечего было сказать.
- Папочка, ты не хочешь, чтобы у меня ножки прошли? - всхлипнула девочка.
В папе закипело раздражение - от бессилия, от неуверенности, от отчаяния. Необузданное, тёмное чувство. Трудно было с ним справиться, невероятно трудно.
- Я очень хочу, чтобы ты стала такой же быстроногой, как принцесса в магнитофоне! Но кроме камушков в дожде водятся ещё и крошечные злобные зверьки!
- Ну и что?
- Они тебя покусают, - сказал папа, сдерживаясь. - Ты сделаешься пятнистой уродиной.
- Пусть! - крикнула девочка.
Обед был забыт. Вычеркнут из сегодняшнего дня.
- Замолчи! - сорвался папа. - Немедленно!
- Я всё равно побегаю под дождиком!
Мама взмолилась:
- Котёнок, ешь пожалуйста, а то остынет! Тебе нужно кушать! В следующий раз папа тебя обязательно пустит, мы его попросим…
- Не хочу я ничего есть! - ребёнок заплакал. - Вредный папка… Не хочу!
- Ну всё, - тихо сказал папа. - С меня хватит, - стиснул ладонями голову, встал и отправился прочь из кухни.
- А куда папа пошёл? - обеспокоено спросила девочка. Мама не ответила - беззвучно плакала.
Через пять минут он вернулся. С лихорадочным блеском в глазах, с мелко подрагивающими пальцами, взвинченный, постаревший, измученный - какой-то странный. Принялся сосредоточенно пить остывший бульон, не глядя на домашних, но отвлёкся на секунду, чтобы сообщить:
- Я стёр этот фильм.
- Папа! - взвизгнула девочка. И забилась в руках у матери.
***
Дождь начался после обеда. Земля под окном покрылась лужицами, капли как ни в чём не бывало забарабанили по карнизу, невинные струйки побежали по оконному стеклу.
- Надо бы посмотреть, - сказала она.
- Сходи ты, - попросил он. - Я не могу.
- Да-да, конечно… - она не двинулась с места.
Супруги страдали в спальне, прислушиваясь к звукам, исходящим из детской. Они давно прекратили попытки утешить ребёнка. В детской, кажется, было тихо.
- Такой истерики никогда ещё не было, - вздохнул муж. - Завтра придётся новую кассету покупать.
Жена промокнула глаза рукавом.
- Подарили ей этот фильм на свою голову!
- Кто же знал, что она дурацкую сказку выдумает?
- Не надо было ничего стирать.
Муж мгновенно сник. Он жестоко раскаивался, ему было стыдно и гадко. Жена обняла его, успокаивая:
- Я всё понимаю, родной…
- Сейчас бесполезно бороться, - сказал муж. - Будем ждать, пока она повзрослеет.
- Её не обманешь, - тоскливо заметила жена. - Она чувствует дождь.
Муж непроизвольно посмотрел в окно. Его передёрнуло.
- Атмосферные осадки, - произнес он глухо. Выцедил сквозь зубы что-то грязное и подвёл итог. - Жаль, дети долго взрослеют.
Жена вдруг понизила голос, почти прошептала:
- Говорят, в последние годы дети вообще перестали рождаться. Повезло нам, она у нас чудом родилась. Ты как думаешь?
- Много чего говорят, - неопределённо ответил муж.
- А ещё говорят, будто дождь действует только на плохих людей, а хорошим ничего не делается.
- Идиотские слухи.
Ожил телефон. Муж послушал сигнал вызова, изучая пейзаж за окном, а когда жена предположила. - Твой, наверное, опять звонит? - встал и подключился.
- Привет ещё раз, - сказал приятель. - Прогноз метеорологов успешно сбывается, - он был бледен. - Как там, в вашем районе, сильно поливает?
- Средне.
- А у меня сильно… Слушай - анекдот! Звонит мне только что один придурок и начинает доказывать, что крыша из бетона и железа от дождя не спасает, а должна она быть не иначе, как из меди. Мол, последние научные сведения. - Приятель болезненно рассмеялся. - Люди совсем с ума посходили. Всяким глупостям верят.
- Мне тоже как-то позвонил один придурок, - зло сообщил муж. - И ляпнул при моей дочке, что дождь кого-то там вылечил. Ты случайно не помнишь, кто это был? Напряги память!
Жена поднялась, пошла к дверям:
- Я всё-таки проведаю нашу крошку, как-то она странно притихла.
Муж отвлёкся, обрадованный:
- Правильно! -и вновь вернулся к разговору. - Ладно, забыли про тот случай. Не извиняйся… Кстати, у тебя в доме какая крыша?
Приятель затравленно взглянул наверх. Совсем побелел.
- Кровельное железо…
- Ну что сказать? Крышка тебе.
- Издеваешься! - приятель рассердился. Лицо его быстро наполнилось цветом.
- Чтоб на тебя протекло!
- Спасибо! - муж развеселился, щёлкнул ногтем в камеру и дал отбой. Секунду его согревало подобие хорошего настроения. Потом раздался вопль жены:
- Иди скорей сюда!
***
Они посмотрели в кухне, в туалете, в ванной. Они поискали в шкафу, в кладовке, под столом, под кроваткой. От ребёнка на полу детской остались только ортопедические ботиночки.
- Куда она подевалась? - растерянно спросила мама. - Босиком…
- Не может быть, - убеждённо сказал папа и кинулся в прихожую. Дверь на лестничную площадку была приоткрыта! Мама двинулась следом, как-то сонно и неохотно, глаза её сделались совершенно круглыми.
- Там же дождик, - сказала она.
- Спасибо за новость! - огрызнулся папа. Он принялся суетливо одеваться, без разбору натягивая на себя всё, что висело на вешалке.
- Как же мы не услышали? - удивилась мама.
- Потому что она не хотела нас тревожить. - Папа сооружал на голове мощный купол из нескольких шапок. - Выродочек наш.
- Что же делать?
- Глаза подобрать, а то выпадут! - крикнул папа. Руки его неожиданно затряслись. А мама была поразительно спокойна. Только слишком часто моргала.
- Зря мы зонт не купили.
- Зонт? - продолжал кричать папа. - Где я такие деньги возьму! И вообще, где его достанешь, этот зонт! - он наткнулся взглядом на приоткрытую дверь и мгновенно успокоился. Подумав секунду, сбегал в спальню, сорвал с кровати одеяло Очевидно, чтобы накрыть им дочь.
- Всё, пошёл, - сказал решительно. - Она не могла далеко уйти. Молись за меня.
И выскочил за дверь. Будто в прорубь нырнул. Раздался приглушённый звонок - папа решил сначала проверить у соседей. Короткий вопрос, короткий равнодушный ответ. Затем прогремела торопливая очередь удаляющихся шагов. Мама молча сползла на пол, слушая эти страшные звуки, но тут же заставила себя встать и дойти до окна спальни. Ей было нехорошо.
Отсюда обрывался изумительный вид на подъезд их дома - второй этаж. Мама опустилась на подоконник и с содроганием посмотрела сквозь стекло, ожидая появления мужа. Её трясло. Возле самых дверей подъезда пузырилась огромная лужа. Прошло несколько минут, а папа не выходил. Что-то случилось, решила она. Может быть дочка стояла внизу на лестнице? Может быть муж зашёл на всякий случай к соседям на первом этаже? Надо выйти и помочь, поняла она. Какая же я дура!.. Она собралась с силами, поднялась, побрела в прихожую. Ноги, как назло, были чужими и непослушными. Она распахнула дверь.
И сразу увидела папу. Он стоял неподвижно на лестничной площадке, и это отсутствие всякой деятельности казалось самым жутким в его облике. Нелепый защитный костюм был абсолютно сух, зато по лицу катились капли пота. Мама застыла. «А где же маленькая?» - хотела спросить она, но не успела.
- Я не могу, - сказал папа буднично. Пусто посмотрел на жену. И отвернулся. - Дождь всё идёт, - зачем-то добавил он.
- Я, - сказала мама, заторопившись.
- Что - ты?
- Я пойду.
- Подожди, надо позвонить.
- Куда?
- Надо куда-нибудь позвонить. Они должны помочь.
Мама кивнула и повторила. - Да-да. Я пойду, - она переступила порог и взяла у мужа одеяло. Откуда-то в ней появилась энергия.
- Не пущу, - сказал папа и схватил жену за руку.
- Да ты что! - вскинулась та. - Скорей надо!
- Там дождь, - объяснил он просто. - Ты промокнешь.
- Там наш ребёнок!
- Где там? - папа рявкнул. - Где?! Ты знаешь - где? Ты же насквозь вымокнешь, идиотка!
- Скорей… - испуганно попросила мама. - Там…
Взгляд у папы стал безумным.
- Ты будешь пятнистой, - объявил он.
- С ума сошёл, - тихо сказала мама. - Какой пятнистой?
- Я люблю тебя… - вдруг признался папа, голос его наполнился нежностью. Мама резко высвободилась и побежала вниз. Папа затопал следом. - Сто-ой, идиотка! - ему очень неудобно было бежать: мешал толстый слой одежды.
***
Девочка вприпрыжку мчалась по улице, и неистовая радость трепыхалась в её груди. Струйки ласкали тело - почти, как в ванной, когда мама поливала её из ковшика. Ветер трепал волосы. Она двигалась легко, изумительно легко, никогда ещё не было ей так легко, как сейчас. Машины, асфальт, дома - всё вокруг делалось постепенно пятнистым, и это сильно смешило девочку, потому что сама она пятнистой не становилась.
А потом сон кончился. Было тесно, темно, душно, и она сначала испугалась. Но воспоминания быстро заполнили голову, вернув на миг обиду и слезы, возвратилась и привычная боль, впрочем, картины чудесного сна были неизмеримо ярче всего этого, и пришло спокойствие. Девочка затылком отогнула крышку, выползла наружу, с удовольствием распрямила скрюченное тельце. На кухне никого не было. За окном шумел дождик. И она внезапно ощутила гордость за свою находчивость. Трудновато было отыскать её здесь - в картонной коробке из-под магнитофона, валявшейся за дверью кухни. Предназначалась коробка для грязного белья, и сегодня, к счастью, была совершенно пуста - спасибо мамочке за вчерашнюю стирку. Спасибо и папочке, что не выбросил её в своё время.
Да, решение девочки побегать под дождиком было твёрдым, по-настоящему выстраданным. Но вот неожиданность - когда добралась она, никем не замеченная, до выхода из квартиры, когда бесшумно приоткрыла дверь, когда выглянула на лестницу, ей стало не по себе. Одна! В тишину и мрак! На пустую улицу! Босиком!.. Почему-то стало очень страшно. Сказка вдруг отодвинулась далеко-далеко, показалась чужой и не такой уж правильной. Но обида на родителей жила собственной жизнью, требовала немедленных действий, и тогда девочка начала придумывать, куда бы ей спрятаться. Коробка для белья оказалась самым подходящим местом. Забралась она сюда, и заснула
- будто выключилась. Усталость победила неудобную позу… Очень смешно получилось, думала девочка, оправляя смявшееся платьице.
- Мама! - позвала она.
Никто не откликнулся. Она повторила.
- Мама!
Тихо.
Собралась громко заплакать, применив испытанный приём: на слезы всегда кто-нибудь прибегал. Но тут раздался противный звук. Телефон, поняла она. Усердно переступая негнущимися ногами, стараясь удержать ускользающие стены, девочка отправилась в родительскую спальню, потому что твердо знала - когда звонит телефон, папа вскакивает и раздражённо тыкает пальцем в кнопку.
***
Родители вошли в открытую настежь дверь квартиры. Папа за руку тащил обессилевшую маму. Она шептала: «Мерзавец… Пусти меня… Мерзавец…» Он жалко улыбался и молчал. Верхние слои папиного наряда были растерзаны, на лице алели царапины, в глазах стояли скупые мужские слезы. Он спасал любимую женщину. Слишком дорога она была для него, чтобы он мог позволить ей в такую погоду выйти на улицу! Какая сцена разыгралась между супругами внизу лестничной клетки? Невозможно представить. Из спальни появилась дочь, пропищала испуганно:
- Папочка, тебе сейчас твой дяденька звонил, сказал, что небо прорвало, что солнце теперь будет хуже дождя, и чтобы вы вообще не водили меня гулять. Папочка, он шутил?
- Где ты была? - закричала мама остервенело.
Папа уткнулся лбом в стену и тупо забормотал, раскачиваясь:
- Вот идиот… Ну, идиот… Это же надо быть таким идиотом…
Кого он имел в виду, неясно.
1986
|
