Плюсик в карму. Книга вторая Елена Штефан
        КНИГА ВТОРАЯ
        История Ольги и Павла продолжается. Кажется, двое неприкаянных русских нашли себе местечко под небом нового мира. Но неугомонные натуры не могут смириться с его несправедливостью. И кто сказал, что один человек ничего не может изменить? А если их двое? Вы же сами хотели перемен. Что значит слишком быстро, вы не успеваете? Это только начало!
        В тексте есть: милая русская женщина, отличный русский парень, магические существа - нгурулы. И магический мир, которому следует дать хорошего пинка и получить за это плюсик в карму.
        >
        >
        Пролог
        Его величество Эрик принял госпожу управляющую в ее собственном кабинете, то есть кабинете бывшего кастеляна. Принял благожелательно. Если и удивился, что Оля заговорила о проблемах хутора, а не о походе за платиной, то вида не показал.
        - Не понимаю, дорогая госпожа туэ, почему вы пришли с этим ко мне, а не к лавэ Шенолу?
        - Простите, ва… - Эрик сделал упреждающий жест, и Ольга поправилась: - Господин Эрэл. Наверное, это неправильно с точки зрения субординации, зато здорово экономит время и силы. Для того чтобы снять ответственность за производство кормов с господина главного пастуха и переложить ее на меня, господину лавэ все равно придется испрашивать разрешения у вышестоящей инстанции, а кто выше вас?
        - Зачем бы ему это делать? - совершенно искренне удивился Эрик. - Приказал бы, и все.
        - Но как же, - растерялась Ольга. - Это же финансовая ответственность! Разве ее не нужно закрепить как-то документально?
        - Да отступит от вас пустота, голубушка! Приказ, закрепленный ментально…
        - Да-да, приказ, закрепленный ментально, нельзя не исполнить, как и магическую клятву. И как это остановило кастеляна Ламса? - Оля и не думала дерзить, просто пыталась обезопасить себя. Ей позарез нужно было добиться переподчинения хутора ей. Официально.
        Эрику очень нравилась свободная манера Ольги, и он даже запретил Раиму ее одергивать. Так легко и искренне с ним общался только брат. Но иногда с этих улыбчивых губ слетали весьма неудобные вопросы. Ламс нашел способ обойти магическую клятву. Талантливый шельмов выкидыш! Если бы не нужда поберечь репутацию Раима, венценосные братья охотно бы отдали мерзавца на эксперименты в школу магов-менталистов. Читай - на отработку навыков ментальных пыток. Клятвы, которые нельзя обойти, тоже улучшать надо, знаете ли. И новые формулировки разрабатывать, на минуточку. Эльзис даже вдохновился перспективами. Но об этом потом. Что там вещает эта неугомонная?
        - Уж простите меня, господин Эрэл, но дарить свои успехи какому-то нерадивому пастуху я не желаю! Как и не желаю принимать на себя ответственность за его недоработки!
        Эрик неожиданно засмеялся. Нерадивый пастух? Маг-аристократ? Эр’лавэ Энвер Рансу, который всю жизнь ждет своего зверя и не желает смириться с неудачей?
        - Он великолепный специалист по нгурулам, голубушка!
        - Но не по питательным личинкам и полезной для нгурулов травке! Этот ваш великолепный чуть целый хутор до вымирания не довел! И не абы какой хутор, а уникальный! Оплот нгуруловодства, на минуточку!
        - Так чего вы от меня хотите, Ольга? - Эрик начал немного раздражаться, искренне не понимая. В который раз говорить о черни ему не хотелось. Делалось все как-то само собой, ну и пусть бы дальше было.
        - Индульгенцию, - ухмыльнулась та, вспомнив леди Винтер и знаменитое письмецо кардинала Ришелье. Вот бы заполучить такое. «Все, что сделал предъявитель сего, сделано по моему приказу и во благо Восточного Корпуса наездников».
        Про индульгенцию Эрик, разумеется, не понял, зато мысли просительницы считать не постеснялся.
        - Такое письмо у вас отнимут в два счета, дорогая. Как это ни печально.
        - Ну отчего же не помечтать-то?! Да мне и письмишко можно ограничить нуждами хутора. Чтоб потом желающие на хвост сесть не орали про порушенные устои и поруганные традиции.
        - На хвост сесть? - В общем и целом смысл выражения был понятен, но Эрику было любопытно, чего опасается ненормальная иномирянка, имея защиту двух магов такого уровня.
        - Любители отжать плоды чужого успеха всегда найдутся. Очернят что можно, а потом и присвоят под девизом «раз никому не надо, чего добру пропадать?». - В девяностые народ изобрел кучу способов отъема чужого, а черный пиар и вовсе стал общероссийской забавой. Ольге ли не знать?
        - А вы уверены, что будет успех? И когда же?
        Ольга улыбнулась мечтательно и промолчала. Не вестись же на детскую подначку? В успехе она уверена. Были бы деньги, полномочия и время. Причем чем больше первых двух, тем меньше будет потрачено третьего.
        - Я, признаться, ждал от вас разговора о платине. - Перевод темы не был для Оли неожиданным, да толку?
        - Ва… господин Эрэл, а здесь все зависит от вас. Я знаю, что взять и где. Я догадываюсь, как сделать наш вояж более или менее безопасным, но для этого мне нужно попасть на Землю. Мне и Павлу. Как это организовать - не наш вопрос, согласитесь.
        Взгляд величества стал тяжелым, как надгробная плита.
        Такой резкий переход от добродушия к ярости был поистине страшным. Неосознанный, на уровне инстинктов, ужас заставил бедную женщину замереть. Эрик изо всех сил старался обуздать нрав истинного потомка королей Нрекдола. Он уже понял, что неправ, что чуть не убил бедняжку. И в этом «чуть» не его заслуга - Пран отвлек своим ревом. Лишь на полсекунды он упустил контроль над атакующим гневом, а женщина посерела от страха. Признавать свои ошибки его величество не привык, наверное, поэтому ему хотелось оправдаться, и удержать вопрос он не смог:
        - Планируете удрать и остаться на Земле? Хотите вернуться к привычной жизни?
        В ответ пришла ментальная просьба.
        «Водички налейте». - Даже мысленный голос собеседницы был хриплым и сдавленным. Прежде чем вынести воды Ольге, Эрик выхлебал пару стаканов сам, увлажняя внезапно пересохшее горло.
        Ступор уже проходил, и краски возвращались на лицо, Ольга это чувствовала, но голос еще не вернулся. Холодная вода была поистине живительной. Оля осушила стакан и безмолвно попросила еще. Выпила половину и отставила - пригодится. Не ожидала она, что разговор пойдет так, хм, трудно.
        - Мы коротко обсудили этот вопрос с Павлом. Нет, возвращаться нам не стоит. Пока, во всяком случае. - Эрик хотел что-то спросить, но Ольга остановила его жестом. - Врать не стану. Хочется невыносимо! В комфорт, в привычную среду без этой вашей магии, в понятную мораль. В ясные и предсказуемые перспективы. Но там нет места нгуруле.
        Эрик промолчал. Почему? Он и сам не очень понимал. Наверное, в отместку за то, что такая нужная короне личность стремится их покинуть. Обсудили они! Как она умудряется забыть, что тоже маг? Знает же, что одаренные на Земле долго пребывать не могут! Или не знает? Нгурула ей якорь. Видали? Он ведь и взбесился оттого, что иномирянка так безоглядно ХОЧЕТвернуться, а не оттого, что может. Наверное, в чем-то она права - нужно пересматривать тактику вербовки. Такое вот спасение обманом не очень эффективно.
        - Оставим пока это, госпожа туэ. Так как вы планируете организовать этот вояж?
        - Я? - переспросила Ольга все еще слабым голосом. Эрик кивнул. - Я просто собираюсь подготовиться к дате, которую вы назначите. Помилосердствуйте, господин Эрэл. Что я могу сделать, кроме как подобрать подходящую одежду, взять список желаемых приобретений и деньги?
        - Деньги? Разве мы идем за платиной не для того, чтобы пополнить бюджет Корпуса?
        Ольга молча смотрела в глаза собеседника и сознавала - говорят они об одном и том же, но понимают каждый свое. Ну да, ну да - бюджет пополнить, а как же ж.
        Память об иррациональном страхе перед этим всевластным человеком еще не улеглась. Ольга банально трусила и едва подавляла желание позвать Раима через Тырю - одно его присутствие ее бы приободрило. Но также она понимала, что должна справляться сама, без подпорок. В конце концов, она своих защищает!
        - Да, деньги, ваше величество. Чтобы купить платину, - как можно тверже ответила Ольга, подчеркнув голосом слово «купить». - Платина и на Земле дорогой металл. Одно время даже был дороже золота.
        - Мы можем ее взять и так. Никто не заметит.
        Ольга ждала подобного замечания. Только-только закончила дела в виварии и отправила Агава назад с наказом пригнать повозку, когда Пран передал желание своего наездника - видеть Ольгу в кабинете. Времени на подбор аргументов у нее не было. Только отчаянная вера в свою правоту.
        - Без меня.
        Сказала - как в прорубь шагнула. Чувствовала, что идет по грани - ну-ка, монарху условия ставить! Как будто у нее пара дивизий десантуры под стенами припрятана. С поддержкой тяжелой авиации.
        Казалось, величество даже не понял отказа - сидел спокойно, чуть приподняв брови, и рассматривал женщину, попутно вслушиваясь в ее эмоции.
        Боится. Исступленно боится, но глаз не отводит. Надо же. Перечит. Пусть вскользь, но познакомилась с его королевской магией, и все равно перечит. А вроде не дура.
        - Да-да, дорогая. Припоминаю, вы говорили, что нас могут поймать. Не беспокойтесь, не поймают.
        - А я не беспокоюсь, ваше величество. - Она даже плечами слегка пожала, дескать, чего мне за вас беспокоиться? - Со мной не поймают, потому что мы заплатим как положено. - Эрик порывался что-то сказать, но Ольга с отчаянной решимостью отмахнулась. - И не настаивайте! Грабить своих соотечественников я не дам!
        - Ну почему же грабить? Мы просто возьмем. Короне нужен этот ресурс!
        - Потому что взять чужое без спроса и присвоить - это воровство. Разве нет? - Ольга вдруг разозлилась. На самодовольное величество, на его непробиваемую холодность. На то, что должна пояснять очевидное. На то, что ее очень умело вынуждают оправдываться.
        Она права. Точка!
        - Значит, украсть у местной старушки последнее или у девушки приданое - это воровство, а у землянок - нет? Заявятся, значит, орлы-проходимцы, - Оля намеренно исказила термин «ходоки», - приневолят продавщиц отдать товар и уйдут красиво. Да? - По лицу Эрика ничего нельзя было прочесть - выучка у него дворцовая. Но Ольга и без бусины-интуишки понимала, что ДА, как-то так он и представляет себе этот вояж. А Оля необходима лишь для того, чтобы времени на поиски нужных мест не тратить.
        - А что потом? Что потом будет с этими девочками-продавщицами? Вы хоть раз задумались?
        - Да что с ними будет! Вызовут дознавателя, или кто там у вас? Он подтвердит, что имело место ментальное принуждение, и все. Потерпят пару дней неприятностей, не облезнут, как говорит ваш Павел. А наших там уже не будет.
        Ольга молчала. От этого молчания Эрику стало не по себе. А еще она смотрела. Жалостливо так.
        Как на идиота смотрела. На полного, непроходимого, беспросветного кретина. Даже, кажется, не дышала, потому что вдох у нее получился шумным.
        - У нас нет магов, ваше величество. - Голос был тихим и усталым. - Ни боевых, ни стихийных, ни ментальных. Ни-ка-ких. Ни слабых, ни сильных, ни еще не рожденных. Есть гипнотизеры, но я сомневаюсь, что им поверят, даже если привлекут к расследованию. На невинных продавщиц просто взвалят долг, да такой, что хватит выплачивать всей семье на три поколения вперед. На месте одной из них может оказаться, к примеру, моя дочь. И вы хотите, чтобы я в этом участвовала? - Ответа, естественно, не последовало. - Хотя да, о чем я! Какое вам дело до черни! Подумаешь, десятку-другому человек жизнь изувечите.
        Ольга хотела сказать что-то еще, но не стала - приказала себе заткнуться. Взывать к совести короля каторжан? Да он принудит ее делать, что велят, и не поморщится.
        Мысли про короля каторжан Эрика задели. Он и не слушал бы, просто не слышать не получалось, столько силы было вложено в этот ментал. И да, еще два дня назад он бы, не задумываясь, принудил своенравную землянку. От осознания этой правды было его величеству как-то некомфортно.
        Помолчали.
        Наконец, что-то для себя решив, его величество заговорил. Нехотя и явно с трудом подбирая слова.
        - Ну что ж, госпожа Вадуд. Поведайте мне, как, по-вашему, нужно организовать это дельце, чтобы ваша совесть была спокойна.
        Глава 1
        СВОБОДУ ПОПУГАЯМ, ИЛИ ВПЕРЕД, К СВЕТЛОМУ БУДУЩЕМУ
        Тыря опять учинила скандал. За ворота - и без нее?
        Она, конечно, обожает своих наездников, но они совсем от лап отбились! Забыли, кто здесь главный? Но есть, есть методы! Насмешить, умилить, напугать чужого двуногого, который так сладко пахнет личинками.
        - Вот научил на свою голову! - Павел пытался заманить Тырюху в вольер, дабы запереть ее под охраной магии и присмотром Свапа и отчалить уже в город. Бедный Пашка. Вот как можно обмануть существо, которое читает все твои эмоции и побуждения? Вкусняшкой? Почесушкой?
        А меховая поганка (сообразила же, пакость такая, что в шипастой форме ее за ворота не возьмут) ноль внимания на его потуги и фунт презрения. Причем презрение выражалось весьма показательно - Тыря выдвигала бивень, старательно растопыривала уши, улыбалась и жмурила косенькие красненькие глазки.
        Ольга хохотала до слез. Может, ужимки собаконьки и не заслуживали такого смеха, но Оля даже стоять не могла - переламывалась пополам. Не иначе как стресс после разговора с монархом выходил.
        - Паш! - взывала она к племяннику сквозь всхлипы. - Она из меня веревки вьет. Куда нам с ней в город? Сделай что-нибудь!
        - Ну, вообще-то, - Пашка задумчиво почесал стильную макушку, - на хуторских она внимания не обращала.
        - Паш! Даже не начинай!
        Парень куксился - попробуй поймать за ошейник эту заразку шилопопую! Мало того что здоровущая - не сдвинешь, так еще приспособилась удирать прямо из-под руки в подпространство и выныривать ровно в метре от озирающегося наездника.
        - Иди сюда, буратина шерстяная! - ярился Пашка сквозь смех и делал вид, что выбрасывает свежеприобретенную циновку сквозь прутья с противоположной стороны вольера. Буратина ставила уши торчком и на обман не велась. Зачем ей сейчас коврик?
        К смене Тыриного имиджа с шипастого на меховой самцы отнеслись равнодушно. Единственный сложный момент был убедить Свапа не тыкать в мягкую щену бивнем, а щену - не напрашиваться на неприятности и не лезть по привычке под брюхо к вожаку - там шипы, подшерсток не защитит.
        - Свап! Ну хоть ты ей вели! - взывал Павел к совести вожака. - Тёть Оль, ну скажи ему!
        Ольга прислушалась к настроению взрослых зверей и схватилась за голову, ничуть не боясь испортить тщательно наведенный марафет. Свап и Пран, кажется, забыли вечное соперничество на почве альфячества и объединились! Как жаль, что нет рядом Раима, чтобы уточнить, сама себе Ольга не очень поверила.
        Эти двое подначивали щену к бунту!
        Нет, ну видали проходимцев? И ни одного грамма совести на четыре наглых красных глаза! Им, знаете ли, скучно, а когда щена на воле, они могут смотреть на мир ее глазами. Альфы же! Теперь вот настроились на новое реалити-шоу «Тыря в городе». Ольге с Павлом и в голову не приходило таиться от дружелюбных гигантов - оба легко считывали образы многолюдного базара в мыслях двуногих.
        Оля была в шоке. Почему лавэ не предупредил, что такое возможно?
        Тут еще выяснилось, что Раима в крепости нет, Пашка доложил. Он ушел подпространством в департамент - очередной фиал яда был готов для реализации. Ольга бы и сама это узнала, если бы вышла к завтраку. Но пересекаться с каторжанским величеством, да еще и застольные беседы вести с ним как ни в чем не бывало? Увольте.
        И что прикажете теперь бедной женщине делать с двумя своенравными боевыми зверомашинами? Обратиться за помощью к Эрику Ольге даже в голову не пришло - глаза бы его не видели еще лет несколько!
        Сама разберется!
        Нгурулы - суть яростные убийцы?
        Ну, может быть… Свапа Ольга воспринимала как добродушнейшее существо. Для нее он был как бы продолжением Тырюшки, и привязанность между ней и огромным чужим, на минуточку, зверем была нешуточной и очень нежной. Ольга воспринимала нгурула как личность, достойную всяческого уважения, а потому и ссорилась с ним самозабвенно, от всей души и на полном серьезе. Даже руки в боки уперла - не чесать же манипулятора противного. Наказан!
        Ей хозяин Прана уже нервы помотал сегодня, теперь и Свап туда же? Развлечений захотели за счет шкодливой малолетки?
        А если она забудется и обернется посреди толпы? Даже если никого не поранит, так напугает же до коллективной медвежьей болезни. Обязательно кто-то да побежит. Запаникует. Потопчут же друг друга! А если Тыря решит, что с ней играют, и кинется догонять? Все это Оля постаралась представить в красках, щедро приправляя «видеоряд» своим страхом, растерянностью и огорчением. Как объяснить Свапу - она первая пострадает, если толпа сообразит, что нгурула ее, Оля не представляла. Зато сумела донести, как огорчится Раим, когда все узнает.
        Еще через двадцать минут они все-таки выехали из крепости.
        Обиженная Тыря, придавленная волей альфы, осталась в запертом в вольере. Свап благоразумно держался от нее подальше.
        К кому первым обратится женщина, которая не знает, за что хвататься? Конечно, к подруге. Очень Оля рассчитывала на Серафиму.
        Потому что та поможет?
        Нет!
        Потому что выслушает. А проблема, которой поделились, становится вдвое менее проблемной - закон жизни.
        Собственно, на этом этапе у Ольги была одна головная боль - кадры.
        Пашка? Мальчик так в нее верил, что даже неловко. Но его одного мало. Да и опыта, обычного, житейского, наработанного трудом опыта у него с комариный хоботок. И потом на нем Тыря!
        Раим? Это даже не смешно! Один на один с катастрофой не оставил, и слава ему за это. Пусть он хоть сто раз Доброхотович по отношению к ним, а к хутору его часто подпускать не стоит. И Ольге будет спокойнее. За всех. И за хуторян, и за трепетное начальство.
        Агав? Сто раз прав Пашка: организатор из него негодящий. Вот исполнитель почти идеальный. Если по накатанной действовать. Хотя несомненные достоинства у него имеются - хитрости производства корма он знает изумительно. Это же как скрупулезно рассчитать нужно, какого продукта сколько взять и с какого подворья, чтобы получилось вровеньку как потребно. Уж кто-кто, а Оля как технолог очень хорошо понимала, сколько тонкостей и нюансов необходимо учесть Агаву, чтобы на выходе получить нужный объем при минимальных потерях. Только за ростом зелени, чтоб не переросла, как следить нужно! И знать, у кого уже готова, пора снимать, чтоб не сгубить, у кого только проклюнулась. Этим процессом жить надо. Пусть Агав и неспособен самостоятельно руководить, но он на своем месте, и цены ему нету!
        Дед Ажур? Этот, может быть, и смог бы, но только в пределах обкатанной задачи - изготовление комбикорма для нгурулов. Ольга же хотела другого для этих людей. Она хотела дать им если не выбор, то дополнительную возможность.
        А для этого нужно что?
        Для начала элементарно время.
        Нет у хуторян ни времени, ни сил (про ресурсы пока помолчим), чтобы вдумчиво развивать еще какое-то ремесло в коммерчески интересных масштабах. Вот эту проблему и планировала решать Ольга на первых порах. И опять все упирается в кадры. Чтоб заставить хуторян к чему-то стремиться, им нужно это что-то показать. А потому перед визитом к Симе - покупки для хутора. Эх, список не составила. Да когда ей было? Едва в кошелку пару «аргументов» сунуть успела.
        Первый этап вояжа на городской рынок прошел почти рутинно. Когда есть конкретная цель, деньги и рабочая сила - отчего же нет?
        Очень быстро в коляске (эх, жаль, что не подвода) закончилось место. Агав, как оказалось, очень неплохо ориентировался в базарной реальности, а потому разноцветные прочные нитки для изготовления циновок были приобретены без проблем. Идею брезентовых ведер тоже решили воплотить, пусть и по штуке на каждый двор, тут Агав не возражал, но жался и трепетал, так ему жалко денег на парусину было. Это даже Оля заметила, хотя была полностью сосредоточена на масштабных закупках.
        Жался Агав не зря. По пути у них с Ольгой состоялся разговор. Она даже потребовала коляску остановить, чтоб глаза в глаза.
        - Ты, старш?й, пока едем, думай, что будем покупать в первую очередь. Хорошо думай! - Ольге было неприятно говорить это, не любила она руководить и на острие ответственности быть не любила. - Денег у меня немного, но на еду жалеть не будем, на это я всегда найду. А вот что тебе для работ потребно, это ты мне сказать должен. Сегодня покупаем самое важное и срочное.
        Кажется, мужик не сразу осознал, что ему говорят.
        - Да вот тут у меня, госпожа… - хуторянин достал из-за пазухи затертый листочек бумаги, - я еще господина кастеляна просил прикупить али мне денег дать, я бы сам того…
        При упоминании о кастеляне Ольгу ощутимо передернуло. Вот же мразь! И увезли уже подонка, и забыть бы! Сколько раз уж прокляла мерзавца, а все мало, куда ни ткни - последствия его подлости вылезают! И не раз еще аукнутся.
        Оля вдумчиво просмотрела список.
        - Сам купишь. А я постою рядом и поучусь. Я и половины слов не знаю. - В обучающей программе от доброго доктора оказались существенные пробелы. - Договорились? Только денег у меня не так чтобы много. Кровные вкладываю, помни об этом.
        И вот теперь Агав мял свой листочек в потной ладони, маялся над прилавком со всяким скобяным хламом, не осмеливаясь купить хоть что-то. Спрашивать госпожу он не решался, сказала же - не понимает. Вона морщится как.
        Знал бы он, что морщилась Оля не от брезгливости к гвоздям и прочему металлическому крепежу, а от его качества. Кованые гвозди - та еще эстетика. Вот новые, а вот явно уже использованные и выпрямленные. А в остальном - все было знакомо и понятно. И скобы строительные, и петли дверные. Старш?й же завис над изрядным куском мелкоячеистой сетки и жевал губу, не решаясь хотя бы прицениться.
        - Зачем тебе это? - поинтересовалась Оля, отведя несчастного Агава в сторону. - Гвозди - понимаю, а сетка зачем?
        - Сито последнее, пуйфинов промывать, совсем прохудилось, - уныло пожаловался хуторянин.
        Оля из его речи выцепила главное: это необходимо для работы и слово «последнее».
        - Ям с пуйфинами сколько?
        - Три, - машинально ответил Агав.
        - Значит, купим на три! Что еще нужно?..
        И понеслось. Ольга металась от прилавка к прилавку, а Пашка подпинывал в спину невинную жертву экстремального шопинга, чтоб не зависал и не мямлил над каждым вопросом, приговаривая:
        - Дядь, шевели ногами…
        - Веревку надо? Дядь, хорошую бери! Мы не настолько богаты, чтоб фигню покупать.
        Наконец, Агава отправили восвояси, все равно в коляске пассажирам уже места не было. Кажется, старш?й словил нехилый культурный шок от нашего скоростного закупа. Особого времени на раздумья у Ольги не было, а поддержать и порадовать хуторян хотелось. Ладно, продукты. Одних круп три вида, и овощи, и соль, и бочонок масла. И гвозди, и сетка, и пяток хороших лопат. Венцом всему была клетка с птенцами домашних ворлушек и мешок корма для них. Хорошую породу госпожа Тётёля выбрала, яично-мясную, и наказала строить им сарай, который почему-то звала курятником. Что за курятник? И зачем его строить? Есть же опустевшие дома, а при них теплички - найдется куда несушек выпустить. Если бы Агав знал, что Ольга планирует при каждом дворе птичник завести, да так, чтобы яиц да убоя и хутору на прокорм, и на нужды крепости хватало, он бы, наверное, в обморок хлопнулся.
        А Ольга до слез расстроилась, что деткам гостинца не купила - просто не попалось на глаза, она и забыла.
        Глава 2
        КАКОЙ ЧУДЕСНЫЙ ДЕНЬ…
        Раим Шенол, грозный попечитель Восточного Корпуса наездников, расслабленно стоял на крыльце местного департамента магии. Он с удовольствием подставлял лицо еще не жаркому солнцу и был чрезвычайно собой доволен - визит получился весьма плодотворным.
        Реализация нгурульего яда - это, конечно, важно, но всего лишь повод, чтобы покинуть крепость. Отмаза, как сказал бы Павел. Для Ольги. Не хотелось ее волновать раньше времени. В этом желании было нечто эгоистичное - нравилось лавэ, когда его помощница деловита и спокойна. И совсем туго было, когда она встревожена или возмущена. Переживала Ольга забористо и подолгу - кому из эмпатов такое понравится? Зато когда она общалась с нгурулами, на Раима снисходило умиротворение, которое считал для себя недоступным. Раньше.
        Раньше, впрочем, он и с зельеварами торговаться не стал бы, назначил бы цену не слишком высокую, да и ладно. Заплатят - хорошо, а не заплатят - лучше выкинуть, чем достоинство рода уронить. В таком духе лавэ и высказался, наблюдая за сбором яда.
        - Еще чего! - возмутилась Ольга, да так, что Пран от неожиданности дернул башкой. - Не дам! Я уж пятьсот раз пожалела, что с медикуса Дрири мало взяла! Надо было втрое больше!
        - Никто вам таких денег не заплатит, Оля. Не обольщайтесь. - Раим едва сдерживался, чтоб не применить к помощнице успокоительное заклинание. Чуточку, лишь бы в себя пришла от мечтаний дурацких. Ишь, как возбудилась.
        - Заплатят! - отрезала та. - Еще как заплатят! И пусть новый фиал на смену дадут! Тара ценная. Дарить им, что ли? Вот еще.
        - Отчего вы думаете, что зельевары заплатят? - не удержался поддразнить Бигбоссыч. - В департаменте уже наверняка знают, сколько вам Дрири за такой фиал яда заплатил.
        Оля насмешки не приняла и обернулась к начальству. Пран недовольно заворчал, напоминая, что не след отвлекаться от его особы и надо продолжить груминг.
        - И что?! У нас монополия! Утрутся. Я еще не забыла, как они надо мной куражились, когда вы меня представляли как управляющую. А не купят - конкурентам продам. Да хоть контрабандистам. Мне хутор восстанавливать.
        - А если им для исследований? - подначивал лавэ, искренне забавляясь горячностью Ольги. - Неужто не уступите для науки?
        - А для науки тем более не уступлю! Вот еще. Они со своих патентов пятикратную маржу потом снимут, а мне? Будем считать, что у интэ медикуса особый тариф, как у сотрудника корпуса. Дрири - целитель, он всяко на людей потратит, потому не очень и жалко. А эти… Здесь, - Ольга энергично продемонстрировала фиал и стервозненько улыбнулась, - готовый объект для исследований. Какой состав! От пятерых нгурулов! А верхний слой - аж от двух альф. Заплатят!
        - Оля, вы рассуждаете как торгаш!
        Оля только улыбнулась. Ну да. Было. Торговала. А кто в девяностые себя в коммерции не попробовал? Ей повезло - попу морозить на барахолке долго не пришлось. Папка у нее гений-самородок с золотыми руками. Любую иномарку починить мог, как выяснилось. Среди автомобилистов быстро в авторитет вошел как классный мастер. Аж из областного центра всякие бонзы ему машины на ремонт пригоняли. С его трудов да с огорода и выживали. А как замуж вышла, так отец и Сережу к автомобилям приставил. Так потихоньку автосервис и раскрутился.
        Сейчас Раим жмурился на солнышко и улыбался, да так, что молоденькая магесса, спешащая в департамент, притормозила и одарила наездника очень заинтересованным взглядом.
        Зельевары действительно заплатили! Стоило только намекнуть, что один шажок в подпространство - и сырье уйдет в столицу, а там и пятикратную цену дадут. Ныть, конечно, попробовали, да куда там. Лавэ только бровью повел, и все сразу вспомнили, кто здесь царедворец. Необычные ощущения для аристократа, но Раиму понравилось - как будто пари выиграл.
        Два других дельца тоже получились вполне удачными.
        Эр’ваэ Мондоир, как оказалось, все еще был под впечатлением от землянки. Он был весьма неглуп, этот бытовик. А еще он любил свое дело (Раим не очень понимал, что там любить, в бытовой магии-то?), а потому в Ольге чуял родственную душу и за возможность поработать с ней готов был на многое. Нестандартный взгляд на привычное и рутинное дорого стоит. Вот это Раим как раз понимал. Как артефактор. А потому господин Мондоир легко и непринужденно дал все необходимые клятвы и стал еще одним внештатным сотрудником Корпуса. Бытовику явно зудело порешать нетривиальных задачек. Ну, это Ольга ему обеспечит, веселился попечитель. В крепость Мондоира пускать пока нельзя, а на хуторе такой секретности нет. Артефактора бы еще завербовать. Хотя… Может, самому попробовать?
        И еще одна удача, которая, несомненно, порадует венценосного друга. Особенно в свете его нового увлечения - платины.
        Нашелся-таки мерзавчик, который украл Ольгино омоложение. Прям сам и нашелся. Не иначе как шельмы поспособствовали.
        Арлен Кар. Сам ваэ ходоков! Он привлек внимание Раима специфическим поведением. Так бывает, когда человек в изрядных годах прошел процедуру омоложения, но еще не привык к новому состоянию - размашистость и свобода движений, присущая юности, еще не вернулась. Да и взгляд почти всегда выдает - нет в нем молодой задиристости. Ментал ваэ окутывали защитные слои, да столь многочисленные, что Раим не рискнул сквозь них пробиваться, не хотелось спугнуть добычу. Эрику будет интересно поковыряться.
        Собрать немного сплетен о внезапном и внеплановом омоложении супругов Кар было несложно - медикус Дрири не отказал в любезности чуток поболтать со знакомыми. А Раим просто постоял в сторонке, послушал, эмоциональный фон пощупал и сделал вывод: Арлен Кар виновен. Доказательства? С полномочиями его величества и родовой магией королевского дома - не проблема. Какая же удача, что этот Кар - глава департамента ходоков! Можно сказать, ваэ сам на себя строгий ошейник вздел и короткий поводок пристегнул. Можно сказать, что самая проблемная часть в организации платиновой аферы разрешилась. Будут, будут у них ходоки! Самые надежные, а главное - страстно желающие услужить короне. Ваэ Кар с лихвой заплатит и за покушение на человека Корпуса, и за небрежение к работе, и за Ольгу.
        За обшлагом кительного рукава дрогнул магический импульс - сработала почта.
        «ТВОЯ НЕНОРМАЛЬНАЯ ПОКИНУЛА КРЕПОСТЬ. БЕЗ СПРОСА. ДВА ЧАСА НАЗАД».
        Подписи не было, но руку венценосного друга Раим и так знал.
        Уехала-таки. Не утерпела. Куда ее понесло - на хутор или в город?
        Интересно, почему Эрик решил писать, а не передать через Прана? Побоялся, что на таком расстоянии не услышит? Ну-ка?
        Свап откликнулся вяло, но слышно было отлично. А интересно, Оля как далеко способна ощутить свою зверушку? И вообще, где она, его помощница? Вот и пригодилась следилка. Раим позволил себе пару секунд погордиться - отличный артефакт получился, и все еще работает. Ольга ощущалась не так уж и далеко. Найдем.
        Зачем Раиму вдруг понадобилось разыскивать свою неугомонную и неопытную помощницу, он бы не сформулировал, но чутью доверился.
        Глава 3
        ПОГОВОРИ СО МНОЙ, ПОДРУГА
        - Олюшка! - Серафима подорвалась из-за прилавка, кивнув Цуэту, чтоб присмотрел. - А говорила, через две недели только сможешь!
        - Оказия случилась, Симушка!
        Женщины обнялись, как будто полгода не видались, а Сима исхитрилась еще и Павла по щеке погладить мимоходом. Оля прильнула к подруге - бог ты мой, как хорошо, когда тебе рады, когда по-русски здороваются.
        - Оказия хоть приятная? - уточнила Серафима, отстраняясь и вглядываясь в осунувшееся лицо подруги.
        - Да не сказала бы, - устало проронила та.
        И так захотелось все рассказать! Ну, про хутор-то, наверное, можно, если без подробностей. Собственно, за этим она и пришла.
        - А ну-ка, пошли поговорим. Там подальше кафешка есть. Вы хоть обедали?
        На слово «кафешка» Оля и Павел отреагировали одинаково - заулыбались. Таверны здесь. Та-вер-ны. Но на родном, особенно современном, звучит по-идиотски, это да.
        - Попозже, ладно? В кафешку. - Ольга говорила уже без улыбки, и Сима насторожилась. - Но с прохода я бы ушла. Разговор будет серьезный, и совет Цуэта может понадобиться.
        Про то, что барыга поймет лишнего, Ольга не боялась, Сима не дура - учить Цуэта русскому. Зачем ей пилить сук, на котором она так комфортно устроилась?
        Разместились в задней части лавки. Подумаешь - на мешках посидеть…
        В кратком и эмоциональном описании хутора яркую точку поставил Павел:
        - Не верь, тёть Сим. Все еще хуже!
        Серафима слушала очень внимательно и - спасибо ей за это - молча. Только глаза на молодом цветущем лице становились все угрюмее и старше.
        Оля прикидывала, как продолжить беседу, но не успела ничего придумать.
        - Я так понимаю, - заговорила Серафима раздумчиво, - ты в этот головняк уже встряла по полной. Поэтому к разуму взывать не стану. Не шипи на меня, пацан! - Она отвесила подзатыльник сидящему на корточках Павлу. - Понимаю, что вы этих несчастных в свои записали. И что большего сказать не вправе, тоже понимаю! Что собираешься делать? - Серафима примолкла. Было понятно, что она имеет что добавить, но сдерживается.
        Оля тихонько выдохнула - только сейчас осознала, как сильно надеялась на поддержку подруги. Не на конкретную помощь - это само собой, на такое вот безусловное принятие их с Павлом, скажем прямо, совершенно нерациональной (с первого взгляда) позиции.
        - У меня сейчас две проблемы, Симушка: «кто» и «чем». Позарез нужен кадр, который сможет возглавить всю эту анархию. На хуторе дневать и ночевать надо, а у меня служба.
        - И каким же должен быть сей герой? - спросила Сима с угрюмой насмешкой.
        - Издеваешься? - чуть подыграла подруге Ольга. - Конечно, идеальным! Чтоб рукастый, с задатками лидера и совестливый.
        Сима шутки не приняла.
        - Не понимаю! - воскликнула она. - Столько работоспособного народа живет на земле и голодает! Не понимаю!
        - Вот это нас возвращает к вопросу «чем». - И как в холодную воду бросилась: - Добудь мне семян, Симушка! - Задранная вверх бровь подруги заставила Олю затараторить оправдательное: - Нет у меня времени местное изучать - сезон уже давно начался, а картоху вырастить даже Пашка сможет.
        - Какие мы с тобой все-таки одинаковые, - улыбнулась Серафима с насмешливой нежностью. И уже громче: - Митька!
        Когда к их компании присоединился Мит, Оля даже не заметила. А поди ж ты - сидит нахохленным воробушком в темном уголочке и внимательно слушает. Язык понять пытается, каким-то двадцать шестым чувством угадала Оля. Сама же, помнится, помогала ему надписи на этикетках разбирать. Не потерял еще интерес, значит.
        - А теперь, Симушка, давай поговорим совсем серьезно. - Оля едва дождалась, когда Серафима спровадит парней - есть у нее семена. Дома.
        Припасла для себя - хотела по старой памяти попробовать посадить. Растила же там, дома, на окне огурцы. В январе семена проращивала. Ничего сложного - ведро с землей, и всю раннюю весну один-два огурчика в день к опостылевшему авитаминозному столу. В магазине тогда ранний овощ был дороже мяса и нитратный, как мешок из-под селитры. Да что там огурцы и лук на зеленое перо, помидоры так люди выращивали, только особый сорт надо было приискать.
        Мит отправился домой без возражений, где лежат яркие пакетики, он знал. Павел с ним за компанию увязался - охота парню со сверстником поболтать, что тут непонятного?
        - Пашка! - пристрожила его в напутствие Серафима. - Не вздумай всякую пакость по пути покупать! Вернетесь - сходим пообедать!
        - Ну, тёть Си-има! - неожиданно для Ольги заканючил всегда выдержанный и спокойный Пашка. - Вкусненького охота! А у тебя чего-нибудь нету? Земного? - И ручки сусликом сложил, паразит такой. А ручки - что ковши у малого экскаватора.
        Серафима презрительно фыркнула, но, потеснив Ольгу, что-то достала с полки за ее спиной. Оказалось - крошечная шоколадка «Аленка». Поманила рослого парня наклониться, отвесила ему ласкательно-воспитательную затрещину, получила неуклюжий чмок в тугую румяную щеку и вытолкала восвояси. Оля уловила завистливый взгляд Мита. А еще поняла, что Пашка осознанно на эти затрещины напрашивается. Уж больно у Симы по-матерински получается. Не как обиду воспринимает - как заботу.
        - Эх, судьбинушка! - Серафима вздохнула и вернулась на свое место. - И не поправишь уже.
        - О чем ты?
        - Да о мальчиках наших. Душа из груди рвется смотреть на них.
        - Нормальные ребята, чего ты?
        - Отличные, - подтвердила Сима, - да недооблизанные. Ох, недооблизанные! Твой еще ничего, а мой Митька совсем дичок. Так что ты там сказать хотела?
        - Симуш! - Ольга встрепенулась от внезапной идеи. - Если сажать что-то хочешь, так давай у меня на хуторе! Будет тебе дача. Ну и хуторянам личный пример! А? Там пустые домики есть.
        - А лавку на кого? Цуэт за отсутствие платить не станет.
        - А Цуэт тебе не за присутствие платит, - Ольга скривилась, - а за формирование ассортимента. Для этого необязательно каждый день с ним сидеть и вместо него по полкам скакать. Торговал же как-то до тебя.
        - В том-то и дело, что как-то.
        - Сима! Через месяц или через год, но он все равно научится! Было у него десяток наименований товара в ассортименте, теперь - твоими заботами - двадцать. Немножко еще похлопочешь - станет тридцать. И все, дальше ты ему уже и не нужна. Чай, не супермаркет. Барыге твоему для оборота хватит. Приучит публику к ассортименту, сам попривыкнет и выпнет тебя. Ну, может, и не выпнет, - сдала назад Ольга, видя упрямство на лице подруги, - но такого авторитета у тебя уже не будет. Подумай. С цирюльней мадам Ироты ты уже покончила, правильно я понимаю?
        Серафима задумчиво кивнула и молчала, догадываясь, что Ольга сказала не все.
        - И еще, Симушка. - Оля примолкла, с трудом подбирая слова. - Считай, что инсайдерской информацией разжилась: скоро, возможно - очень скоро, у Цуэта появится серьезный конкурент. И это будет не жалкая единичная контрабанда.
        Серафима крепко задумалась.
        - Ты к этому причастна?
        - Да, - не стала запираться Ольга и, приняв внезапное горячечное решение, добавила: - И Цуэта я постараюсь задавить.
        - Зачем? - Сима даже отшатнулась слегка, такой непримиримой ей показалась обычно мягкая подруга. Сама она была куда как бойчее.
        - Как подумаю, сколько народа обворовали, чтобы забить эти полки… Бесит! Туда ведь, Симушка, не просто маг ходит - менталист. А менталисты, они все бессовестные. Наши там совершенно перед ним беззащитны - что захочет, то и прин?дит отдать. И видеокамеры повсюду понатыканы. - Ольга скривилась, как от приступа панкреатита, так ей было обидно за неведомых ограбленных земляков.
        Больше на эту тему ей говорить не хотелось - утренний нечаянный конфликт с величеством еще причинял боль. Симушку очень жалко - только наладилось все, надежды появились. Но Серафима умная. И честная. Она поймет. Вместе они справятся.
        Именно эти мысли и уловил Раим…
        Следилка задала направление поиска. Ну, можно было и не напрягать магию - куда еще могли отправиться его неугомонные иномиряне? Конечно, на базар. Уловить ментальный голос Ольги оказалось совсем нетрудно - привык, как выяснилось, следить за своей помощницей. Прям потребность какая-то выработалась.
        Ольга самозабвенно общалась с подругой-землячкой, и это встревожило лавэ - подопечная очень легко относится к секретности. Его, Раима, недоработка. Теперь только и остается проследить и, если Ольга сболтнет лишнего, подчистить кое-кому память по необходимости. Эх! Невидимость силы много жрет, хватит ли потом ресурса домой проколом вернуться?
        - Семена - не главная проблема, Симушка. Мне человек нужен! На хуторе столько ремонта - латать не перелатать. И все по металлу. Да и у меня пяток задумок есть, чтобы людям труды облегчить, опять по металлу работа. Я хотела с Цуэтом переговорить, может, он мне толкового слесаря присоветует.
        - Митя вернется, у него спросим. У Цуэта, конечно, опыт и связи. Зато у Митьки всегда свежая информация. И бесплатная.
        - Ну, как скажешь. Тогда еще дельце…
        Ни дослушать про таинственное дельце, ни настроиться на мыслепоток Олиной подруги Раим не успел. Невидимость сыграла с ним злую шутку - его чуть не сбил с ног внезапно появившийся возбужденный Павел. Вот балбес! В штатском разгуливает! Хотя, может, оно и правильно - эти люди знают его как простого парня, а не наездника.
        - Тёть Оль! - Пашка старался приглушить голос, чтобы не мешать Цуэту, но получалось не очень. - Тёть Сим! Пошли скорее! Там такое!
        Глава 4
        УДИВИТЕЛЬНОЕ РЯДОМ, ИЛИ НЕЧАЯННАЯ ВСТРЕЧА
        Базар кряхтел, ворчал, волновался, вспенивался внезапным яростным торгом. Идти сквозь толпу невидимкой - то еще удовольствие, но Раим терпел - уж очень интересные чувства испытывал его ученик. Азарт, надежда, предвкушение радости, тревога, злость на что-то. Парня аж потряхивало от яростных эмоций.
        Шли недолго. Внезапно вся компания резко ускорилась - сквозь гул толпы пробивался скрежет металла и пение: «Я во-дя-ной…» - гыр-клац… - «я водяно-о-ой…» - гыр-гыр… - «погово…» - клац-гыр… - «р-рил бы кто со мной…» - клац…
        От хорового восторга трех землян у Раима случился изрядный шок. Не сказать, что неприятный, но очень уж… терпко! Как от кисло-сладкого острого соуса - сначала немыслимо вкусно, потом мир сужается до собственного нёба, объятого пламенем перца.
        - Но все мои подружки - пиявки да лягушки… - невольно продолжила Ольга, жадно наблюдая за действиями жилистого молодого мужичка в кожаном фартуке на голый торс. Тот явно занимался правкой гвоздей. За его спиной усердно гудел маленький горн. Гвоздарь (прим. автора: весьма высокая квалификация для кузнеца) то и дело прихватывал раскаленных уродцев клещами и стучал по ним изрядным молотком. В перерывах между ударами он напевал.
        - Эх, жизнь моя жестянка! - радостно дал петуха Пашка, подражая неповторимому Анатолию Папанову, и занесенный молот замер.
        Сима петь не стала, она просто раскрыла объятия и с возгласом: «Земеля! Родненький!» - ринулась к кузнецу, впечаталась, обняла за шею.
        Так они и замерли вчетвером. И никого не смущали пот и копоть. Плевать им было на десятки взглядов. На то, чтобы осознать чудо этой встречи, нужно было время.
        - Девки, - шептал коваль сдавленно, - девки! Вы и впрямь русские?
        Больше он ничего и выговорить не мог - горло сжимало, лишь бормотал почти беззвучно, на выдохе: «Пять лет, пять лет!» Только тихие слезинки выкатывались из зажмуренных глаз, таранили пыль на закопченной щеке и тонули в русых волосах Симы.
        Ничто, казалось, не может нарушить их единение, но…
        - Ах ты гролов выхлюздень! А ну, пшел работать! - прошелся по нервам визгливый крик. - Я тебе сколько раз говорил - не смей петь свои дикарские песни, иномирянин треклятый! Шаманить вздумал?! Проклятья ладить?!
        Ольга не видела кричавшего - более рослые спутники застили, она слышала визг. А потом болезненный вскрик Симы, гневный вопль Мита, а саму ее неведомой силой оторвало от кузнеца и отшвырнуло в сторону. Упасть не дали сильные невидимые руки, но Оля этого не осознала - слишком больно ее дернули за волосы.
        А неизвестный надрывался:
        - Еще и шлюх иномирских приволок! Твой долг удвоен!
        Только сейчас Ольга, чуть притерпевшись к боли, смогла взглянуть на напавшего - довольно высокий, грузный, обрюзгший. Его почему-то хотелось назвать евнухом. За ним топтались два дюжих молодца с лицами, не изуродованными интеллектом, зато самоуверенные - охрана.
        - Ах ты бурдюк с дерьмом, - взъярился новый знакомец и кинулся поднять молоток, который выронил, когда на него налетела Серафима. Ей и достался удар, предназначенный кузнецу. Тот нагнулся, а Симе прилетело. Благо на излете и в плечо, а не по лицу. Серафима охнула и тут же оказалась за спиной у Павла.
        Бить или не бить - вопрос не стоял, ну не Гамлет он ни разу. Пашка работал на результат. Быстро, жестко, рационально. Время для него замедлилось, а тело, казалось, утратило вес…
        Раим даже не успел решить, вмешиваться ему или нет, а пузан уже сидел на земле и выл, натирая ушибленную голень, по ней Пашка долбанул форменным сапогом с надежной, как у берцев, подошвой. Рядом с ним бессмысленно лупал в небо охранник, который задел Симу: похоже, нокаут. Второй бугай лежал на животе - его голову к земле прижимала нога Павла, а Митька деловито выкручивал из руки тесак. Рядом с парнишкой стояла аккуратно пристроенная Ольгина кошелка.
        - Стража! Стража! - вдруг заголосил евнух мерзотным фальцетом и медленно провернулся в коленно-локтевую позицию, пытаясь встать. Толпа зевак невольно отхлынула. Толстяк пыхтел и тужился, требуя, чтобы охранники его подняли, но те были профнепригодны: оба при памяти, но вставать не торопились - еще пару раз случайно упасть на кулак бешеного иномирянина никому не хотелось.
        - Стража! - вновь завыл пузан, поняв, что никто ему помогать не торопится. Пашка довольно осклабился - его стража не пугала. Охранный жетон с магической меткой Корпуса был при нем. Теперь нужно только кузнеца упредить - тот все рвался к обидчику. Сима едва справлялась удерживать.
        - Брось кувалду, друже. - Пашка с силой воткнул трофейный тесак в грунт. - Не пори горячку. Со стражей мы все разрулим.
        - Да насрать на стражу, - отозвался кузнец и получил красноречивый тычок от Симы. - Я этому, - плевок в сторону евнуха, - по суду должен отработать, а он, скотина, все штрафует и штрафует. Думаешь, стража не знает?
        Раим даже воздух в себя втянул. Вот оно, реальное и необоримое доказательство, что иномиряне - жертвы. А он в глубине души не верил, отмахивался от правды. Думал, что истории Павла и Ольги - досадные частности.
        - Не трепыхайсь, прорвемся! - осклабился Пашка. - Тёть Оля уладит, вот посмотришь! Будет твоя стража с руки у нее есть. Тебя звать-то как?
        - Жех. По-ихнему. А по-нашему - Евгений.
        - Женя, значит, - констатировала Серафима, - а я…
        Представиться она не успела - в круг зевак вступила стража. И эти в черном, удивилась Ольга. У них тут все государевы люди в траур упакованы или как? Форма на наездничью чем-то похожа - тоже с галунами, а значит, артефакторной хренью напичкана. А в остальном типичные менты.
        - Господин главный разводящий, господин главный разводящий! - заблажил пузан заискивающе. - Прикажите меня поднять!
        Ну и титул, развеселилась вдруг Ольга - разводящий. Да еще главный. Интересно, кого он «разводит» и на сколько? Пусть будет сержант, сформировала, наконец, аналогию она.
        Пузана вздели на ноги, но вместо того, чтобы оккупировать внимание властей, он рванул пинать ногами своих охранников, все еще отдыхавших на земле.
        Ну грех же не воспользоваться.
        - Здравствуйте, господин разводящий. Ой, простите. Главный разводящий, - обратилась Ольга к «сержанту».
        Тот, пользуясь немалым ростом и габаритами, навис над невысокой женщиной. Странная какая. Платье тоскливое, но дорогое, это местный мент просчитал сразу. Торговцы такое не носят, даже если богаты. Им надо достаток выпятить, а не с фоном слиться. Купец Илша кричал, что иномирянка… Похоже. Эвон прическа какая. Тогда почему старая? В омолаживании переселенцам не отказывают. Вот сейчас сержант немного разозлился: столько лет, а держится так уверенно. Иномиряне обычно поскромнее. С них быстро спесь сбивают. И не без их, стражников, помощи. Прибыльное это дело. Переселенцы почти все враз понимают свое место. А эта чудная какая-то - не боится совсем, в глаза смотрит, как будто она здесь власть, а не он, солдат короля!
        - Мое имя Ольга Вадуд, - как ни в чем не бывало продолжила странная женщина. И ни на шажочек ведь не отступила. Такая непуганая или за ней есть сила?
        - Орс Бомес, разводящий городской стражи!
        Ага, значит, все-таки не главный, усмехнулась про себя Оля, и падок на лесть. Но намек понятен - надо назвать свою должность.
        - Управляющая хозяйством в Корпусе наездников, - сказала тихо, без нажима. Секунду подумала и решилась добавить: - Туэ Вадуд.
        - Баба? - не удержался «сержант».
        - Госпожа, - мягко поправила Ольга. - Но если вы сомневаетесь, можете запросить подтверждение в Восточном Корпусе наездников, лавэ Шенол должен был уже вернуться. А если нет, то в департаменте магии. Меня там знают. Медикус интэ Дрири не откажется подтвердить мою личность. Он меня лечил.
        Стражник слегка растерялся: эту иномирянку лечил ажно сам интэ?!
        И не врет же.
        Орс Бомес уже в хлам истеребил то место, где в галун вплетена руна правды. Не врет! Как есть не врет! Маг? Да вроде нет - руны молчат. Хотя на дамочке на самой амулеты имеются, и не чета казенным. Тут надо поосторожнее. Непросто же так ее туэ сделали. Вот небывальщина-то!
        Пришлось изображать внимание и почтение - связываться с Корпусом себе дороже. Глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в команде загонщиков, тех, которые рыщут по холодным горам и беглых каторжан шугают.
        - Господин главный разводящий, - Ольга деликатно взяла сержанта под руку и отвела подальше от толпы, усердно греющей уши, - этот человек, - кивок в сторону пузана, - приказал своим охранникам напасть на меня и мою подругу. Это, по-вашему, нормально? Бить женщин?! - На этом месте Оля, повинуясь какому-то наитию, сделала драматическую паузу. Перевела дух, расправила плечи и: - Если бы не мой племянник, неизвестно какими бы увечьями все закончилось! Мне едва шею не свернули, а моей подруге ключицу почти сломали! Вы же разберетесь? По справедливости! Ведь правда же, господин главный разводящий?
        - Просто разводящий, - буркнул «сержант». Оля, казалось, не обратила внимания на эту реплику.
        Если бы иномирянка давила титулом или приказывать взялась, Орс Бомес вспылил бы да уперся рогом, но эта просила! Тихо, спокойно, чуть наивно. В серых ясных глазах трепетала просьба о защите.
        - Врет она! - Евнух наконец сообразил, что утратил преимущество. - Это они, подлое племя, моему оброчнику работать мешали. Потаскухи! А этот! Этот!.. - евнух брызгал слюной и тыкал пухлявым пальцем в сторону Павла, - меня чуть не убил!
        - Во брешет! - восхитился кто-то в толпе, а Оля взмолилась местным богам, чтобы Серафима не вмешивалась и Евгения удержала.
        Купчина, мягко говоря, преувеличивает - то опытному стражнику и без рун было ведомо, не первый год знакомы. Одного в толк никак не взять - как совсем молодому парню удалось уложить не только эту тушу, но и его охранников? Неужто маг, заслони пустота?! А как иначе, если против этих двух битюгов он сам, неслабый боец, выступить бы не рискнул? Парня лучше не задевать. Дураков нет - с магами связываться.
        - Господин главный разводящий! - неожиданно строго, даже чуточку гневно заговорила Ольга. - Меня ударили, оскорбили, оболгали! А вы стоите и молчите! Не можете справиться с рыночным купчишкой - давайте призовем ваше начальство! В конце концов, я плачу налоги! - Намек на то, что эта стриженая (если бы не изрядные годы чудачки, про дурную болезнь бы подумал) имеет достаточно веса, чтобы обратиться в городскую стражу, служивому совсем не понравился - желающих занять его место найдется немало, допусти он хоть одну оплошность.
        - Господин главный разводящий, - продолжила Ольга, поймав короткий перерыв в воплях евнуха, - разве вышел указ, дозволяющий ни с того ни с сего нападать на верноподданных короны? Я же не прошу многого! Просто разберитесь по закону и совести. Вы же такой бывалый государев человек! Что вам стоит, с вашим-то опытом?! И уймите уже этого крикуна! Сколько можно терпеть оскорбления?
        Неожиданно для себя Орс Бомес подчинился:
        - Заткнись, Илша! На штраф в двадцать серебряных уже наорал!
        Неизвестно, кто больше удивился, купчина или Ольга. Былые навыки проявились сами собой, и она повела себя со стражником так, как будто перед ней был трудный клиент. Упрямый, самодовольный и денежный. Такие если заказывают, то не столько из-за хорошего проекта, сколько потому, что им понравился дизайнер. Как личность. Просто облизывать таких клиентов бесполезно, да Олю на подобных и не выпускали - на то молодняк имелся. У такого клиента следовало добиться уважения, а потом удивить. Что-то подобное Оля сейчас и делала. Она даже не очень отслеживала, что говорила, была сосредоточена на реакциях стражника. Пока все шло как надо - любимая бусина-интуишка приятно щекотала запястье.
        Сержант легонько приосанился и медленно, растягивая слова, как бы давая Ольге время одуматься, заявил:
        - Если по закону, то я должен всех вас доставить в околоток.
        - Замечательно! - восхитилась Ольга. - Просто замечательно! - Она по шажочку, по шажочку, а доволокла-таки служивого до группки своих. - У вас же там есть лекарь? Можно будет зафиксировать побои! Кстати! А этот… - небрежный жест в сторону жирдяя, - у его охраны есть лицензия на ношение оружия?
        Пашка с готовностью продемонстрировал трофейный тесак, опять воткнул его в землю и ухмыльнулся в лицо купчине.
        - Зафинсти?.. - переспросил разводящий.
        - Занести в протокол…
        - Записать в опросный лист, - поправила Серафима, демонстративно потирая плечо. - Здесь это называется «занести в опросный лист».
        - Вот! - опять обрадовалась Ольга. - И пусть этот человек оплатит нам лечение! У госпожи Серафимы работа тяжелая, а у нее боль! А я, - Оля потрогала затылок и поморщилась, - и расчесаться, наверное, не смогу.
        Евнух опять заверещал, причем оскорбления были уже такого свойства, что разводящему стало не по себе.
        - Итак. - Орс Бомес едва ли не во фрунт встал, настолько тон мягкой, почти ласковой собеседницы стал холодным. - Мы идем в околоток?
        - Зачем?
        - Опросный лист составлять. - Оля лучезарно улыбнулась. «Гусиные лапки» вокруг глаз казались продолжением этой лучистости. - Магически заверенный. О причинении вреда здоровью и оскорблении чести и достоинства. - И уже мягче: - Вы же нам поможете, господин главный разводящий? Чтобы этот нехороший человек нам лечение у мага оплатил и моральный ущерб компенсировал. Сама я не справлюсь - недавно сюда попала. Поможете?
        - Виру за оскорбления, - опять уточнила Серафима. - Меньше чем на десять золотых я не согласна. Каждой. Иначе в суд - и пусть менталисты разбираются.
        Взрыв негодования жирдяя не заставил себя ждать. Он орал так, что Оля некоторое время мыслей своих не слышала. Захотелось заткнуть уши и присесть на корточки, чтоб не потерять ориентацию в пространстве. Но расслабляться некогда - симпатии разводящего она добилась, нужно было закрепить успех. Акустическая атака - неплохое прикрытие, а потому пора прибегнуть к «аргументу», и Оля подозвала Митьку, который ревностно охранял ее кошелку.
        Раим наслаждался. И она думает, что не маг? Да он сам бы не смог так мягко и ненавязчиво внушать настороженному стражнику. Этот болван, обвешанный амулетами от всех мыслимых и немыслимых воздействий, действительно чувствует себя защитником и готов помогать. Да не этому купчине жирному, который годами платил малую мзду стражникам, а ей, жалкой иномирянке. Ха! Жалкая? Да она опасна, как заклинание удушья! Кто бы из обученных так сумел служивого обработать? А Ольга - на голых инстинктах пользуется своей магией. И силы-то в ней с рыбью чешуйку, а каков результат! А главное, все по-доброму. Никакого насилия. Недаром ее нгурулы обожают. Лавэ изготовился явить себя и уладить конфликт, если непокорная помощница потянет-таки всех в околоток. Этого допустить было нельзя - дежурный маг-дознаватель сразу заподозрит эмпатическое влияние на стражника, и тогда… Не то чтобы Ольге грозило что-то серьезное, но привлекать внимание к Корпусу совершенно не нужно.
        Хотя, кажется, не понадобится. С веселым изумлением Раим наблюдал, как земляне обступили разводящего, заслонив его от толпы.
        - Понюхайте, - уговаривала Ольга «сержанта», - такого вы точно не пробовали! Редкость редкостная! Со стола самого господина попечителя Корпуса!
        Как все-таки замечательно, что она прихватила на встречу с Серафимой спиртное - чуяла, что сгодится. Вообще-то, продать подороже надеялась. А получилось использовать как «аргумент». Неудачная настойка из местной пряности за эти дни дозрела и стала очень даже, если не сравнивать со старкой. А уж крепость… Пашка пошаманил еще немного, и продукт стал не просто крепчайшим - убойным. Если судить по тому, как полыхнули пять капель, налитых в ложку, градусов шестьдесят. Уникальная крепость по местным меркам - вряд ли здесь знают медицинский ректификат.
        Жадный восторг, которого не смог скрыть стражник - ему плеснули на ладонь, - дал понять Ольге, что клиент созрел и готов дружить - нежно, трепетно и вечно.
        Через жалкий час вся компания сидела в ближайшей забегаловке и спешно обедала. Они почти не разговаривали, только обменивались веселыми взглядами да рассматривали друг друга.
        Евгению на вид было лет двадцать семь. Скорее всего, меньше. Тяжелая работа и недоедание явно отразились на его внешности. Да еще эта профессиональная прокопченность… А так - обычный. Неуловимо напоминал актера Леонида Быкова в роли Маэстро, и от этого симпатия к нему только росла. Лицо молодое, а в глазах такое… Ел сдержанно, на сотрапезников поглядывал без навязчивой пристальности, хотя Оля на радостях ему любую бестактность бы простила. Это же надо! Русский!
        Евгений, слегка контуженный резким поворотом в своей судьбе, с наслаждением жевал почти позабытое на вкус мясо и не думал о будущем. Не пропадет, главное - от ярма освободился. Да как! В лучших российских традициях - за бутылку. Как Ольга провернула этот финт, он так и не понял. О чем и спросил.
        Пашка рассмеялся. А Сима уточнила:
        - Все просто, Жень. Ты сколько этому жирдяю был должен?
        - Семь с половиной золотых.
        - А мы с Олюшкой накрутили ему штрафных на двадцать с лишним. Стражнику так хотелось заполучить эту выпивку, что он на все был готов согласиться. И на штраф, и на компенсацию, и тебя отмазать. Купчина, естественно, на дыбы - ну ты видел, да? Про взятки орал и прочее непотребство. А страже оно надо? Оля возьми и предложи компромисс - купчина твой долг аннулирует, стража бумагу магически заверяет. Купчина обходится испугом и парой монет низшим чинам, разводящий получает свою законную бутылку, ты на свободе и без долгов. Кстати, Оль! Что там за пойло было?
        - Да вот. - Оля достала из кошелки, бдительно сохраняемой Митькой, второй штоф. - Покажи Цуэту, спроси, за сколько можно такое загнать? Я хотела на сахар сменять, но теперь не получится - Жене на обзаведение нужно будет.
        Сима неодобрительно поморщилась - негоже аборигенов спаивать, но штоф взяла.
        - Жень, - перевела она тему, - а кем ты был?
        - И сколько тебе лет? - добавил Пашка.
        - Зовут меня Евгений Семенович Кобзарь. Я с тридцать седьмого года. А работал в колхозе. На Белгородчине.
        - Кем работал? - живо поинтересовалась Ольга, которая не верила своей удаче.
        - Парторгом.
        - Евгений Семеныч, родненький! Иди ко мне работать! Христом богом прошу!
        Именно этот момент и выбрал лавэ Шенол, чтобы объявиться: негоже, если его помощница надает обещаний, которые не сможет выполнить.
        Глава 5
        ТАКИЕ В ХАРЧЕВНИ НЕ ХОДЯТ, ИЛИ ЯВЛЕНИЕ НЕБОЖИТЕЛЯ
        Удивленный вздох посетителей загасил гул застольных бесед, вышибала перестал сторожить не в меру энергичного выпивоху. Даже стук ложек по мискам стих - народ пялился на золотые галуны высшего аристократа. В лицо ему и глянуть не смели - а ну как внимание привлекут, случайно перехватив взгляд. Откуда он вообще взялся, этот сановный муж? В полутемном закопченном зале едальни царедворец из военных был инороден, как свежайший оранжерейный фрукт в кормушке для скота.
        Вышибала и хозяин заведения недоуменно переглянулись. Нет, вроде как с ума они не сошли ни вместе, ни порознь - не было вельможи средь посетителей, не входил, за стол не садился. Точка!
        Лишь одна компания, казалось, не заметила наступившей напряженной тишины. Та самая, перед столиком которой и остановился златокительный. Как вела тихую, но оживленную беседу на странном языке, так и…
        Первым на изменившиеся обстоятельства отреагировал Мит. Он с ужасом и восторгом смотрел на сурового вельможу, возникшего из ниоткуда. Этого полуседого мужчину в великолепнейшем мундире Митька уже видел - тот не так давно бывал в их лавке. Да и через год Мит не забыл бы его - вона какие у его друга Пашки и его тетушки знакомые! Митька в тот вечер волок пакет с покупками до извозчика и обмирал от возбуждения и восторга. Тогда и услыхал, как вознице велели ехать к Корпусу наездников. Вот какие у них с тетей Серафимой друзья!
        Раим скользнул взглядом по парнишке - заметил, постреленок, и узнал. А иномиряне никак не оторвутся от своего свежеобретенного соотечественника. И что в нем особенного, чему радуются? Его помощница смотрит на этого плохо отмытого мужичка с такой надеждой, а главное - с таким теплом и заинтересованностью, что…
        Ольга, наконец, заметила хмурое начальство. Удивилась так, что сама себе не поверила - толкнула локтем Павла. Тот пару раз сморгнул, расплылся в радостной улыбке и вскочил, как и положено рядовому перед генералом. Это и привело Ольгу в чувство. Чувство было… хорошим, что немало удивило Раима. Помощница была ему рада, совершенно определенно - рада. И ни тени вины Ольга за собой не чувствовала.
        - Будете обедать, господин Шенол? - спросил она спокойно. - Здесь неплохо кормят.
        Пашка уже махнул рукой, подзывая подавальщика, и засуетился, добывая еще один стул. Свое место он уступил, и лавэ решительно уселся за стол - неожиданно ему стало интересно: что за тип этот новый персонаж. А хотел просто забрать своих подчиненных в приказном порядке.
        - Чистый прибор, - велела Ольга подскочившему половому. - Чистый, а не ополоснутый в тазу с грязной водой. Понял ли? - В голосе была требовательность платежеспособной и не слишком покладистой клиентки. - Вот это, - она указала на опустевшее блюдо из-под запеченного мяса, - повторить. Да с пылу с жару подай, а не чуть тепленьким! Сыру мягкого тонко нарезать, перца молотого и горячих лепешек. Еще свежей зелени и маслица в соуснике. Да ступку прихвати с пестиком. Живо!
        - Господа не желают промочить горло? - залебезил официантик, стараясь прикрыть жирное пятно на переднике ладонью. - Только что откупорили бочонок свежего бирса.
        - Пусть принесет на пробу, - неожиданно подсказал Мит. Ну не хотелось парнишке, чтобы такому важному господину не понравилось.
        Бирс оказался вполне приятным напитком - слабенький сидр из какого-то фрукта. Стоило взять на заметку. Ольга достала из кармана памятную самописную бумагу, подаренную лавэ для записей с голоса, и прошептала: бирс, вкусный напиток. Шептала по-нрекдольски - русского алфавита чертово колдунство не ведало.
        Евгений Семенович наблюдал явление «благородия» с некоторой опаской - тот явно неспроста нарисовался. По душу новой знакомой он заявился, ей-ей. Как бы добрейшая Оля не пострадала. Насмотрелся старый Кобзарь на всякое начальство, но таких, золотом шитых и генералистых, в его «коллекции» не было. А этот - ну чисто белогвардеец при чинах. Не выветрилась еще классовая неприязнь к сытым и благополучным, хоть стар он уже и перестройку, так ее наперекосяк, пережил. Потому и беспокоился за Олю и пацана, готовился принимать недовольство барина на себя, если что. Сильно беспокоился и не знал (да откуда бы?), что вот сию секунду снискал первую симпатию у самог? попечителя наездников.
        - Я вам сейчас всех представлю… - заговорила Оля немного суетливо, желая сгладить неловкость первой встречи.
        - Не стоит, госпожа Ольга, я в курсе, - перебил лавэ. Он рассчитал правильно - Ольга, да и Павел, намек поняли как надо. Помощница чертыхнулась и уточнила мысленно - с какого именно момента Раим Шпиёнович за ними следит? Чуть кивнула, приняв мысленную картинку встречи с Серафимой. Ну и ладно, значит, все самое важное видел, объяснять не придется.
        Со всем возможным пиететом подали заказ. Корчмарь, официант и вышибала затаили дыхание - станет златокительный кушать или нет? Это ж какой прибыток репутации, если станет!
        Стал!
        Седая женщина в мрачном платье самолично искрошила немного зелени, растерла ее в ступке, сыпнула дорогущего перца и соли, капнула масла и, как ни странно, кисленького бирса. Вынула из толстенькой лепешки середку, начинила этой смесью, прикрыла сверху сыром и подала господину.
        - Мясо пресноватое. Так будет вкуснее.
        Тот спокойно взял и принялся за еду.
        Честн?я Ольгина компания деликатно выжидала, когда незваный гость утолит первый голод. Переговаривались едва слышно. Все больше Оля, Сима и Евгений. Дамы деликатно выспрашивали, какого барахла, из срочного, земелюшке раздобыть надобно, а земелюшка фыркал ёжиком - не девка красная, приданое ему собирать. Да и так понятно, что ничего у него нет, только что на нем да кузнечная справа - махонький горн, пара молотов с клещами и наковальня. С тем и в кабалу попал. Отличное приданое, на Ольгин взгляд, просто отличное!
        - Что-то случилось, господин лавэ? - спросила Ольга, решив, что с показной вежливостью можно заканчивать - мясо на блюде уполовинилось. Она измучилась, гадая, что могло сподвигнуть начальство на такой странный поступок. Даже если случилось самое, на ее взгляд, страшное - несвоевременное и внезапное возвращение наездников, то непонятно, почему шеф так долго таскался за ними по базару.
        - Вы случились, моя дорогая, и ваша неуместная общительность.
        Если Раим надеялся смутить Ольгу, то просчитался - она разозлилась. Не на него, слава пустоте, на общий идиотизм ситуации. Да, глупо получилось, не стоило ему вмешиваться - вон как тревожно вся компания в него вглядывается. И вслушивается.
        Лавэ решительно отодвинул прибор.
        - Давайте выйдем, Оля. Не будем смущать ваших друзей.
        Ольга про себя матюгнула начальство Сатрапычем, но жест оценила. Общаться с ним мысленно она смогла бы - поднаторела за эти деньки - и к присутствию чужаков в мыслях попривыкла. А каково было бы Симе и Евгению сидеть, молчать и не понимать? Им она про начальника-менталиста и не заикалась. С магической заглушкой на двоих - то же самое. Не вариант. Потому выйти - лучший выбор из возможных.
        У корчмы было суетно и шумно - народ сновал туда-сюда. И ни клочка тени. Ну, тем больше поводов взять быка за рога. Что Оля и сделала:
        - Вы рассердились из-за того, что я пригласила Евгения Семеновича на хутор и работу предложила? Почему нет?
        Ольга понимала, что отчасти ведет себя неправильно - поперек начальства действовать взялась. Неумно это в ее положении. Понимала, а потому и злилась. Но не то что отступиться - притормозить не могла, слишком уж все сошлось. И обстоятельства на хуторе догляда требовали, и человек с нужными качествами подвернулся. Да еще свой! А с другой стороны… Что бы она сейчас ни сделала, все будет неладно. Обложили, демоны! Либо конфликт с начальством огребет, либо проблем Евгению Семеновичу создаст - хотя куда уж еще-то? О своих неизбежных проблемах она и не думала. Тут уж… Не загоняйте женщину в угол, и вам не придется удивляться.
        - Ольга, - чуточку добавил нажима лавэ, - у туэ нет таких полномочий.
        А то она не знает!
        - Я советовалась с господином Эрэлом, - со значением произнесла Ольга. - Он отчетливо дал мне понять, что достаточно вашего магически подкрепленного слова - и полномочия у меня будут. Сам господин Эрэл через вашу голову вмешиваться не пожелал, хотя я просила.
        Раим на мгновение поджал губы. Эрик, жучара венценосная, даже не предупредил! О чем она могла просить монарха, если этого переселенца тогда и знать не знала?
        - О каких полномочиях идет речь?
        Пришла Ольгина очередь губы поджимать.
        - О передаче ответственности за хутор, разумеется! Мне. Этот ваш главный пастух помнит ли, что такое поселение вообще существует?! - От раздачи крепких эпитетов и прочих «ласковых имен» в адрес нерадивого сотрудника Ольга воздержалась. Если начальству хочется знать ее мнение без купюр, пусть подслушает. И это будут уже его проблемы, а не вопрос Ольгиной несдержанности.
        - Боюсь, что я вас не совсем понял, дорогая. Повторите, пожалуйста.
        - Я просила его ве… господина Эрэла своей властью передать хутор в мое подчинение, - терпеливо повторила Ольга. - Главного пастуха от этой ответственности освободить, потому что он годами хутором не занимался и не будет. Да он просто на это неспособен в силу сословной спеси. А людей спасать надо. Иначе наши нгурулы скоро без кормов останутся, и поедем мы всей крепостью в ваши предгорья охотиться на гролов и жить под открытым небом.
        - Зачем вы утрируете, Оля? - с мягким недоумением поинтересовался лавэ.
        - Пытаюсь вами манипулировать, - вздохнула Ольга. - Стараюсь добавить черных красок, чтобы вы осознали - катастрофа близка и пора действовать.
        Раим хотел что-то сказать, но Ольга остановила его решительным жестом.
        - Я знаю, как вам неприятно вникать в бытовые мелочи, Раим. Даже если вы героически решитесь, то банально провороните время, выбирая, за что схватиться в первую очередь. Вы не сможете, даже если вас обуяют благие намерения.
        - А вы сможете?
        - Да. Если у меня будут полномочия, некоторая административная свобода и кадры.
        - А под свободой вы подразумеваете наем нового работника?
        - И привлечение узких специалистов, если понадобится.
        - Магов, я полагаю? - Оля энергично кивнула. - И чем вы будете с ними расплачиваться? - это был очень толстый такой намек на удручающую пустоту в казне.
        - Ой, - Ольга небрежно дернула плечиком, дескать, ерунда какая, - идеями, конечно!
        Суровый попечитель едва удержал саркастическую улыбку, представив, как все будет происходить. Да примерно так же, как с давешним разводящим. И как метко выразился Павел, будут есть с руки у его помощницы светила от Восточного департамента, всенепременно будут. М-да, на дрессировку местной магической элиты Раиму хотелось взглянуть очень даже. А что до идей, так Раим и сам убеждался не раз, что земляне мыслят как-то иначе, так что за интересными задумками дело не станет.
        - Зачем вам это, Оля? Хутор, чернь, хлопоты. Неужели с крепостью и нгурулой забот мало? Забыли, что вам еще за платиной идти?
        - От хутора я по-любому не отступлюсь, господин Шенол. - Взгляд серых глаз стал стылым, как зимнее море. - Не хочу чувствовать себя бессовестной тварью. Эти люди сами голодают, но их трудами моя Тыря сыта каждый день. Я им за это должна, и я их из нищеты вытащу. С вашей поддержкой или нет, неважно. Это просто вопрос времени и количества усилий.
        - А если я вам запрещу?
        - Тогда нгурулам будет нечего есть.
        Ольга могла бы добавить: тогда одному очень высокородному аристократу хошь не хошь, а придется делом заняться. Самому.
        - А если разрешу?
        - Найму Евгения Семеновича и поселю его на хуторе.
        - Вы так в него верите?
        - Да я в его опыт верю больше, чем во всю вашу магию скопом.
        - Отчего же? - искренне заинтересовался лавэ. До этого его помощница проявляла дивное здравомыслие. - Потому что он ваш земляк?
        - Чую, - немного нервно ответила Ольга. - Просто знаю, и все. И Серафима чует. Хороший он человек. Правильный. А если объективно, то землячество здесь играет главную роль. Мы похожи, мыслим одинаково - в одной системе координат. Да у нас генетическая память общая! И мы поймем друг друга. Может, не с полуслова, но быстро.
        - И это все аргументы?
        - Раим, поверьте на слово - Евгений для хутора просто находка. Кузнец с навыками лидера, да еще способный работать в команде. Да это мечта, а не помощник.
        Думать о том, что среди партработников были весьма одиозные личности, Ольге не хотелось. Евгений не такой! Она уверена!
        - Хорошо, Оля. Допустим. Но, дорогая, - голос Раима был спокоен, даже ласков, да Ольга чувствовала, что он не на шутку рассержен, - вы ни на секунду не задумались о правилах. Мало того что вы сами их преступили и покинули крепость без разрешения, так вы еще и режим секретности собираетесь нарушить!
        - Ох! - Ольга прижала ладонь к внезапно заалевшей щеке. Дурацкая секретность! Ее обдало второй волной жара - клятвы! Она подставляет Евгения под гребаные магические обеты!
        - Разве ваши клятвы вас так уж тяготят, Ольга?
        Ольга смотрела на Раима с недоумением. В упор смотрела. В ее взгляде не было вызова или злости. Была горечь.
        - Тяготят. Я бы дорого дала, чтобы вывернуться из этого хомута.
        - Мне казалось, вы всем довольны. - Раим даже несколько опешил от сквозящей в Ольгином голосе безнадеги. - Вам не нравится ваша работа?
        - Вам напомнить, как я ее получила? Ни кастелян Ламс, ни вы, господин попечитель, моими желаниями поинтересоваться не удосужились. - Ольга тряхнула волосами, сожалея о допущенной резкости. - Не напрягайтесь, Раим. Что сделано, то сделано. Пять лет придется потерпеть. Но я вам признательна за этот разговор. Сама чуть было так же с Евгением не поступила - спасибо, уберегли. Придется выкручиваться - его я под клятвы не подставлю.
        - Ты бы, Олюшка, сначала меня спросила…
        Раим Шенол зарычал почти вслух. Эти земляне! Ясно ведь дал понять, что желает говорить с подчиненной приватно! В голову же не могло прийти, что желание самог? попечителя, элитного воина и менталиста, кто-то проигнорирует! Да как! Нагле-е-ец, восхитился Раим - просто взял и подслушал. А он, Раим Шенол, бывалый царедворец и тайный параноик, увлекся как пацан! Не то что заглушку - банальную сторожку от чужого внимания не поставил! Ментальные щиты поднял и успокоился. Как подросток, ей-ей!
        Семеныч стоял открыто - расслабленно привалился к стене корчмы плечом. Сверкнул на Ольгу глазами и обратился к лавэ:
        - Павел мне маленько обрисовал картину. Не пужайся, девонька, ничего секретного, - откликнулся он на повторный Ольгин «ох». - А клятву я дам. Дело привычное.
        - В смысле - привычное, Евгений Семеныч? Клятвы-то магические - не увильнешь потом.
        - Да какая разница, Олюшка? Думаешь, я мало подписок о неразглашении давал? И расстрельные подписывать случалось. А то ты не знаешь, в какое время живать довелось. Партия - наш рулевой!
        Ольга знала. По книгам, по рассказам отца и бабушки, по оголтелой свободе слова в девяностые - знала. И то, что ох как непрост и не такую уж чистую душу через жизнь пронес старый Кобзарь, понимала. И принимала. И под начальство тот, известное дело, прогибался, и тех, кто ниже, гнул. И положением служебным пользовался наверняка. А то ж. Только куры от себя гребут, да и то лишь там, где все уже подчистую склевано. Так тем и ценен! Крым и Рым прошел, а берега не потерял. Человеческое, это по глазам видно, в себе сберег - здесь и сейчас более чем достаточно.
        - Устал я, Олюшка, сам по себе куковать. Силы и здоровья немерено, а кому оно надо? Вот тебе я точно сгожусь. Привык, понимаешь, нужным быть, а тут…
        Ольга растерянно посмотрела на Раима - дескать, твое слово.
        И Раим дрогнул.
        Глава 6
        МИР МЕНЯЕТСЯ СЛИШКОМ БЫСТРО
        Венценосного гостя в крепости не оказалось.
        Свап доложил, что Пран, а вместе с ним и Эрик не выдержали нытья скучающей по Ольге нгурулы и спешно слиняли в столицу. Раим радовался этому обстоятельству, как студиоз сданному с пятого раза зачету. Ибо рассказывать власть имущему дружку о сегодняшних событиях не хотелось: правил нынче нарушено - ой-ёй! И оправданий у него не было. Да и устал преизрядно. Не столько физически и магически, сколько морально. А показывать свою усталость гордому наезднику ой как не хотелось.
        Но, слава пустоте, Эрика нет. Можно спокойно посидеть наедине с бокалом чего-нибудь крепкого из Олиного презента и все обдумать.
        В первую голову, пока не опьянел, посмотреть вероятности. На предмет грядущих катастроф, вытекающих из его, Раима, поступков. Линейных последствий почти не просматривается - едва единичка на привычной шкале обозначилась. Из десяти. Подозрительно хороший результат. А затронутые влиянием вероятности даже в шкалу еще не собрались, так, клубок невнятных цветных нитей - будущее еще не определено. Это пугало и обнадеживало одновременно. Раим решил сменить запрос. Все говорило за то, что появление Жеха Коба обернется пользой, пусть и удаленной.
        Лавэ чуть раздраженно хмыкнул и пригубил. Одна скромная женщина - а столько перемен. Крошечный глоток старки приятно согрел гортань и примирил с действительностью.
        Ну и натворил же он сегодня дел. Пусть невольно, но подтвердил истинный статус Ольги перед ее друзьями (не дураки же они, в самом деле). Вопреки правилам, въевшимся не хуже привычки умываться, позволил Ольге притащить чужака. Про то, что самоволку помощнице на тормозах спустил, и вспоминать не хочется. Как себя самого оправдать?
        Разве что загадочной «убедительной» магией Ольги самообмануться.
        М-да, Ольгина магия.
        Надо бы как-то исхитриться от Эрика эту ее способность укрыть, а то призовут во дворец - убеждать плохо убеждаемых. Монаршие братишки вполне могут решить, что короне такой узкий спец нужнее, чем Восточному Корпусу универсальный.
        Но! Уломала ведь его помощница! Да он практически на все согласился! Причем как ни вслушивался в себя, никакого эмпатического влияния не почувствовал! Только аргументы. Ну разве что совсем легкий упор на любопытство: дозволь попробовать - и ты увидишь! Что ты теряешь? Сам говорил, что перемены нужны. Так почему не такие? Решайся. Жить как прежде у тебя все равно денег нет.
        Клятва на испытательный срок - да где это видано? Благо этот Евгений, или, как он представился, Жех Коб, сам срок назвал - два года. И причину объяснил: раньше результата видно не будет. Земля, чтоб от нее отдача была, времени требует, а он той землицы и не видел еще. В этот сезон, значит, осмотримся и приладимся, а на следующий год уже и спрос учинить можно. Так будет честно по отношению и к работодателю, и к нему, Жеху.
        Точное определение Ольга дала этому мужчине - правильный.
        В первые три месяца от жалования отказался - только прокорм попросил, и то ради того, чтобы на мелочи от дела не отвлекаться. Заботливая помощница попыталась было возразить, да куда там. Отмахнулся. Да так на Ольгу цыкнул, что любо-дорого. Она, дескать, не птица-хлопотуша, а он не птенец - опекать его. Харч обещали, дом обещали. Кузнечная справа у него своя. Голова завсегда на плечах, и руки не отвалились. Чего еще нужно? Ольга и ее подруга явно имели свое мнение на этот счет, но Жех по столу пристукнул легонько и сказал тихо:
        - Прения закрыты, девоньки. Клятву его благородие принял - больше гутарить не о чем. Исчерпали тему. - И к Ольге: - Показывай, хозяйка, фронт работ.
        Раим порадовался тогда, что разумница Ольга ни разу не поставила его в ситуацию, когда пришлось бы вот так обрубить - дистанцию держала филигранно. Жех для нее свой, хотя и знала его три часа, а свой. И это единственное, что не нравилось лавэ в новом знакомце.
        М-да, характер у мужчины имеется. И обращение это - «ваше благородие» - Раиму понравилось. Емкое. Правда, был в интонациях кузнеца какой-то подтекст непонятный, а все равно красиво.
        Чтобы добраться до хутора, пришлось нанять особенную повозку - спасибо Миту, он присоветовал. Нужно же было инвентарь нового работника забрать, пока не растащили. Ольга тогда определила сей транспорт как грузопассажирский. Место под поклажу обеспечивалось в том числе за счет удобства седоков.
        Как же Ольге было неловко, когда она поняла, что Раим Сюрпризович собрался доехать до крепости с ними. В этом самом тарантасе, запряженном парой вялых тирлов. Евгению Семеновичу подобная демократия тоже была удивительна, хотя за сегодняшний день он наудивлялся едва ли не больше, чем в тот, самый первый, когда осознал себя в новом мире. Только Пашку все устраивало и ничего не смущало - его компания начальства нисколько не стесняла. Повезло Пашке с наставником, ух как повезло! Классный мужик. И офицер ст?ящий. За субординацию не прячется, хотя чины имеет ого какие. Другого тёть Оля и уважать бы не стала. И он, Пашка, не стал бы. Даже ради Тыри.
        Может, от неловкости, а может, от усталости ехали молча. Каждому было о чем подумать. Где-то на полпути занервничала Ольга.
        Плакала щена.
        Тыря скучала так отчаянно и обижалась так горько, что у Оли едва ли слезы не брызнули. И это на таком расстоянии! Если бы раньше услышала - не сдюжила бы, все бросила, бегом бы помчалась утешать деточку. И гори все гаром. Так оно, делить эмоции на двоих, когда детское горе малышки отзывается вполне взрослой болью в сердце. Следом скуксился от сочувствия Пашка. Тыря тоже их услышала.
        И паразитка наддала страданий.
        - Тр-ры-ы-ы. Тр-ры-ы-ы-ы. Тр-р-ры-ы-ы-ы-ы-ы… - на одной ноте скулила щена. - Бросили. Забыли. Одну-у. Злые-нехорошие. Не буду любить. Не буду-у-у…
        И не объяснишь обиженной зверуше, что никак они не могут сейчас вернуться. Совсем никак. Нужно устроить Евгения Семеновича на хуторе.
        Пожалуй, это был первый случай, когда Ольга сама потянулась мыслью к Раиму. Напрямую, без посредничества Свапа. Раим откликнулся с удивлением.
        «Не сочтите за наглость и настырность, но можно нам с Павлом Тырю с собой на хутор? Вас высадим, а ее заберем, - умоляла Ольга. - Пожалуйста! Иначе она нам весь вечер покоя не даст - страдать будет. Учует, что вы вернулись, а мы нет, - всем вокруг достанется. А по хутору выбегается и успокоится. И Свап заодно отдохнет», - добавила заискивающе.
        «А земляк ваш не испугается?»
        «Большой странноватой собаки? Ничего, в сторонке постоит. Тыре не до него будет», - ждет Ольгу и Пашку знатный скандал. А то ж.
        Оля слегка выдохнула - принципиальных возражений Бигбоссыч, похоже, не имел. Рано обрадовалась.
        «А с возницей и его тирлами как? Тирлов-то пушистая наружность вашей хулиганки не обманет, они нгурула учуют в любой ипостаси».
        Ольга сникла - резоны начальства были ей понятны.
        Чужих тирлов пугать - последнее дело. А возница! Еще одну волну слухов-ужастиков про нгурулов в народ пустить? Это Агаву, бедолаге, выбора не оставили. Уж на что хуторянин привычен к мысли о нгурулах, и то страху натерпелся при первой встрече с маленькой Тырей. А что будет с горожанином? Да и Тыря в собачьей форме - существо для этого мира неведомое. Пусть, на Ольгин взгляд, и милота несусветная, а все признаки хищника имеются. Собаконька любимая.
        «Так можно? Тырю с собой?»
        Раим дрогнул вновь.
        Не то чтобы ему хотелось сделать помощнице приятно - хватит на сегодня. И на полгода вперед. Хотелось избавиться от свербящего раздражения Свапа - замучился грозный вожак нянькаться с неугомонной шмакодявкой, пока двуногие по своим делам носятся, и страдать в одиночку больше не намерен, вот! Раиму волей-неволей, а пришлось принять «на грудь» неудовольствие издерганного партнера. Как будто ему своей досады мало! Поэтому (да-да, только поэтому) лавэ уступил. И даже нашел выход: Ольга и Павел отпускают извозчика и дают знать через Свапа, что добрались. А Тырю он, по великой милости своей, проведет через подпространство. Сразу на хутор. Ориентир - колодец.
        - Не тяжело вам будет? - искренне обеспокоилась Ольга. А как не обеспокоиться? Утром начальник покинул крепость своим ходом, через подпространство. Расход энергии? Расход! Потом больше часа невидимый за ними таскался. Тоже, надо полагать, поиздержался магически. Да неужто великий лавэ трюхал бы в этом не очень чистом тарантасе, сидя на лавке-жердочке, если бы мог перенестись в крепость быстро и комфортно?
        Отчего-то на душе лавэ потеплело.
        - Нет, дорогая, не беспокойтесь. Меня Тыря перенесет, я только помогу ей слегка с пути не сбиться. Главное - за ворота ее вывести и вектор задать. И на возвращение сил хватит - отдохнул немного.
        Было в этом решении еще одно смысловое дно: появится лавэ на хуторе - вот вам прямое одобрение действий управляющей и негласная поддержка Жеху со стороны самого попечителя! Чем плохо?
        Ольга задумалась - даже мысли свои закрыть не попыталась.
        Как много ей сейчас предстоит принимать решений, чтобы устроить Семеныча. Да все спонтанно и экспромтом. Сегодня ладно, сегодня день к концу. А завтра? Опять из крепости уходить и на неудовольствие лавэ нарываться? Тырю мучить? Связь нужна. Хоть какая-нибудь. Где они, мобильники из ее прошлой жизни? Эх, Ольге бы хоть кнопочный бабушкофон! Штук пять. Да бог с ними, с телефонами. Хотя бы такую штучку для переноса записочек, как у лавэ, которую он за обшлагом рукава таскает. Почта, которая всегда с собой.
        «Можно еще вопрос? - Ольга вдруг “раскушала” прелести ментальной болтовни и вовсю пользовалась. - Эти ваши “письмошники” трудно приобрести?»
        «Почтовые артефакты? - не сразу понял Раим. - Зачем вам?»
        «Для связи, разумеется». - Ольга пожала плечами. Не набегаешься из крепости на каждый чих, а у нее теперь Семеныч, считай, один на один с хутором. И Сима. И Пашка с Митом. Да и сам лавэ, в конце концов.
        Ольга уже устала от своей беспомощности - куда ни ткнись, всюду нужна поддержка начальства. Становой хребет ее жизни, блин-компот!
        «Понимаю. - Лавэ немного подумал и решился: - Могу попробовать сотворить. А носителями уж сами озаботьтесь».
        И показал свой. Ольга в который раз поразилась сходству этой штучки с портсигаром на три дамских сигаретки.
        «Предпочтительный материал?» - уточнила обрадованная Оля. Золото, как на агрегате лавэ, она не потянет.
        «Кость или металл».
        Оля азартно подняла бровки и затеребила придремавшего в тишине Кобзаря.
        - Семеныч, потом поспишь. Глянь сюда. Вот такой футлярчик сладить сможешь?
        Старый коваль прищурился на изящную вещицу в аристократических пальцах благородия. Тонкая работа, и гравировка такая строгая.
        - Я тебе что, Фаберже, что ли? - Евгений выразительно пнул ногой увесистый молоток. И добавил задумчиво: - Если только из меди да чеканкой попробовать.
        - Да хоть из жестянки и пассатижами. Возьмешься?
        - Материал?
        - Семеныч! Находка ты моя! Лучшую кастрюлю тебе с кухни приволоку! А быстро сделаешь? Пять штук?
        - От дурищ-ща! Дай хоть осмотреться!
        - Да, Ольга, - вмешался Раим и не думая скрывать веселья, - стоит ли торопиться?
        Ну, госпожа туэ, ну нахалка! Пять штук! Почтовик из кастрюли! Обхохочешься.
        Ты будешь великим артефактором, лавэ Шенол!
        Глава 7
        МИР ВСЕГДА НЕ ТАКОЙ, КАК ТЫ О НЕМ ДУМАЕШЬ
        Все случилось, как и планировалось. Доехали, разгрузились у обочины напротив, отправили извозчика в обратный путь.
        Бигбоссыч, как и договаривались, доставил Тырюху к колодцу. Понаблюдал пять минут за истерически-эпическим воссоединением «семейства», убедился, что Тыря на стоящего в сторонке Семеныча внимания не обращает, и сосредоточился на игривой борьбе Павла и щены. Лицо как каменное - ни удовольствия от звенящей жизнерадостности зверуши, которая повизгивала от избытка чувств и счастья, ни мало-мальской досады. Как есть - экспонат в заведении мадам Тюссо. (Прим. автора: имеется в виду музей восковых фигур мадам Тюссо.) Хутор как вымер - золотые галуны наездника распугали народ, как святая вода нечистую силу. Оля тоже куда-нибудь заныкалась бы - так этот лавэ отличался от того, которого полчаса назад она впустила в крепость через свою караулку, чтоб не возиться с открыванием ворот. И куда девалось былое добродушие? Еще полчаса назад он ощущался человеком, а сейчас - скала! Если только скалы бывают говорящими.
        - Ольга, я знаю, что у вас громадье планов, но их придется воплощать без вашего присутствия. Этот ваш Жех - бывалый человек, найдет способ не тратить времени впустую. Просто поставьте ему задачу. - Раим, видя, что Оля собирается прекословить, наподдал стали в голос. - И не спорьте - не обсуждается. Щена ваша совсем от рук отбилась.
        - При чем здесь щена? - Ольга совсем запуталась в логике начальства. - Тыря - послушная девочка! Просто она еще ребенок!
        - Туря - послушная девочка только рядом с вами! И только потому, что вы от нее совсем ничего не требуете. При вас она не то что Павла - Свапа пытается игнорировать! Поэтому Павел займется характером нгурулы. Без вас.
        - Но…
        - Не возражаю, если он вернется завтра на хутор и возьмет с собой вашу хулиганку. Как я убедился, Туря отлично ходит на это расстояние с пассажиром. С одним пассажиром, Оля, а не с двумя! - Хлопнуло разорванное пространство, короткий шаг - и Раим Сатрапыч исчез. Видимо, возражения со стороны Ольги не предполагались. «Ну, это он зря так думает, - сердилась Ольга. - Еще не вечер…»
        С обуст?ойством Жеха сладилось просто. Куда идти госпоже управляющей, чтобы узнать, какое жилье из пустующих занять можно? Конечно, туда, где ее уже приняли с толком и почтением…
        - Коваля вам привезла, уважаемый Ажур. Разместить бы надо. И хорошо бы поближе к мастерской пустующую хатку сыскать. Присоветуйте что-нибудь, не откаж?те!
        - Да пошто пустующую искать, госпожа? Пусть тут поселяется! - Дедок притопнул ногой по циновке. - Места хватит, когда-то в этом дому пятеро жили. И дочка моя, Наяна, не рухлядь еще - достанет сил одного парня обиходить. - Глаза Ажура посверкивали интересом и азартом из-под набрякших мятых век. Не-ет, нового человека от себя отпускать никто не собирается! Он бы и плату за постой не брал (потому как почет), но раз дают - зачем отказываться? И без почета обошелся бы. У него, деда Ажура, этого добра - Агаву до смерти не заслужить! Деда Ажура влекли новости и перемены! За столько десятилетий свежий человек в поселении - это понимать надо! И не господарики залетные, к коим с расспросами не посунешься, а ровня.
        Евгений Семеныч с поклоном поблагодарил.
        С дедом Ажуром они скорешились на раз. Дедусь стар-стар, но интерес к жизни сберег и в будущее смотреть не разучился. Да и старый Кобзарь ему под стать - лишь с виду молод, а по годам так и постарше, пожалуй. И оба из той породы людей, которым не все равно. У дедуся прямых продолжателей рода не осталось, так у него весь хутор в родне - есть за кого переживать. А Семеныч… А что Семеныч? У него мировоззрение с воспитанием коллективизмом промаркированы и привычка брать ответственность на себя не отмерла еще. Рыбак рыбака, как говорится…
        Постояльца увели за загородку, а Ольга с удовольствием отметила, что нитки, купленные ею утром и доставленные Агавом, пошли в дело без промедления - на станочке Наяны уже красовался зачин нового изделия. Циновка обещала выйти нарядной. Ольга кинулась к хозяйке - обсудить идею ковриков на продажу - и упустила контроль над ситуацией. Семеныч, что называется, взялся за гуж. Мужика понять можно - осмотрелся по-быстрому, степень обнищания (читай - разрухи) оценил и перешел в рабочий режим - потащил старика кузню смотреть.
        Ужин потом - в корчме плотно поснедал. Баня потом - в кузнях чисто не бывает, да и попотеть придется, это уж как бог свят. Надо же инвентарь сразу к месту определить. Когда дед Ажур успел напеть ковалю про сита дырявые и дефицит ведер, Оля так и не поняла. Зато бывалый партиец - опыт не пропьешь и по мирам не размотаешь - из бормотания старика выцепил главное: вот-вот, чуть ли не завтра, в крепость, наипервейшую головную боль новой подруги, вернется основной контингент служащих. А крепость-то военная. Евгений Семенович много лет с людьми работал, умел читать скрытое - тревожило это самое возвращение местного аксакала, ох как тревожило. Значит, и для Ольги нервотрепка грядет, а она, заботушка неугомонная, все планы обсуждать лезет. Как будто он сам без глаз и мозгов.
        - Ну не станешь же ты в мои кузнечные дела вникать, Олюшка? - внушал Семеныч вкрадчиво. - У тебя и своих забот полон рот - ни прожевать, ни выплюнуть. Вот и займись. Пару дней без тебя управлюсь. Павла мне завтра пришлешь на подмогу и заразу эту шерстяную тоже. Вельми полезная скотинка.
        Ольга только руки опустила - сговорились они, что ли? Что лавэ, что парторг. Лишь бы ее на хутор не пущать.
        Пока устраивали земляка, Пашка развлекал Тырю. Палочку покидать - это святое. Но раздухарившейся щенуле этой забавы - и хвост не утомится, даже если изображать им гребной винт эсминца в режиме «полный вперед». Пашка, чтоб сбить накал бурной истерической радости от встречи после разлуки, придумал новую забаву: Тыря таскала его через подпространство, куда дорогой друг укажет. В пределах видимости, ясен пень. Чтоб мелкую не утомлять. (Ага. Утомишь ее.) Хоть с деревенского склона на ближайший косогор, хоть с одного конца хутора на другой. Потом сообразили, что скакать по просторам можно с пользой - например, Семенычевы железяки в кузню перетаскать. Все как завещал гениальный Чебурашка. (Прим. автора: помните бесподобное «Гена, давай я понесу чемоданы, а ты понесешь меня»?) Пашка одной рукой брался за железяку, второй - собакена за загривок, и хоба! Груз доставлен в пункт назначения, то бишь под двери кузни. Главное - дорогой друг доволен, а новенький двуногий, от которого странно пахнет, вкусно радуется. И не боится нисколько.
        Отношения Тыри и Семеныча получились странными - разрыв шаблона у собаконьки случился. С одной стороны, Оля и Павел рады-радешеньки новому знакомцу - это Тыря понимала очень хорошо. А с другой, это ведь из-за него, незваного-противного, ее, бедняжку, на целый день бросили! Гр-р-р…
        Ольга постаралась увидеть свою любимую колючку-дикобразинку глазами Евгения Семеныча. И пожалела. Семеныча. Это ж не животина, а собачья доха на ходунках. С огромной носопырой, в которой сейчас прячется бивень, и длинными, как у оленя, ногами. Угу, прям газельи ножки. Только в чешуйчатой коже черно-кирпичного цвета и с вполне собачьими когтями. Красотень с красненькими глазками. Люб?те - какая есть. Не можете? Ну, как хотите. Эстетов мы тоже едим.
        - От это конек-горбунок! - заискрил смехом Семеныч, когда его знакомили с Тырей.
        - Это девочка, дядь Жех, - вступился Пашка за свою любимицу.
        - Значит, Сивка-Бурка-лилипут, - согласился Кобзарь, и Тыря поняла, что над ней насмешничают.
        - Тр-р-р. Тр-р-р-р-р-р, - обиделась щена и вместо вежливого обнюхивания оскалилась.
        Испуганное «бивень ап» от Ольги и «сидеть, мелкая» от Павла слились в одну команду и запоздали.
        - Цыть, чуда дурноезжая! - Семеныч, вместо того чтобы попятиться от греха, шагнул вперед и принялся почесывать щену между глаз. Да так уверенно, как будто право имеет. Тыря от удивления и удовольствия плюхнулась на мохнатый зад. Двуногий чесал очень правильно, и Тыря решила - ладно, пусть будет, раз ее дорогим он нравится.
        Домой засобирались, едва начало смеркаться. Лавэ четко обозначил: двоих Тыря пока не потянет. Далеко, по крайней мере. А значит - пешочком. Дорога хоть и торная, а фонарей не предусмотрено. Потому и отправились засветло. Ольга не возражала. Побыть с Пашкой наедине - тоже радость. Обсудили планы на завтра. Племянничек энергично поддержал мнение старших товарищей: сиди, тетушка, дома, не к спеху твои ценные указания. Два, а то и три дня уйдет на то, чтобы кузню раскочегарить. А там, глядишь, и лавэ запрет снимет. Тыря постарается.
        Следующий день. Около полудня…
        Его величество Эрик исподтишка наблюдал за новоявленной управляющей. Она стояла посреди господской столовой и настороженно прислушивалась к пространству. Ну и читать ее пытался - не без этого. Читать получалось не очень - Раимова поделка-защитка, казалось, поднабрала силы. Но кое-что уловить удалось: Ольга засекла появление Прана (вот же ж дала пустота умение!) и теперь пытается справиться с раздражением и смириться с появлением еще одной заботы - величество ублажать. Эрик поморщился - непривычно это. Свитские и прочая придворная шушера только тем и занимались, что, распихивая друг друга локтями, старались привлечь к себе монаршее внимание в надежде на милости-подачки. Или хотя бы просто напомнить о своем существовании. Вот бы им у иномирянки поучиться - ничего человеку не надо.
        А Ольга меж тем решала дилемму: искать настырное величество по крепости или ждать, пока сам позовет. Вздохнула и потеребила ухо с враз потяжелевшей серьгой-защиткой. Хмыкнула. Кажется, вопрос с поисками монарха решился сам собой. Эх, а хотела помочь Малике свернуть чехлы со столов и стульев в «офицерской» столовой - возвращение наездников предполагалось уже завтра, возможно - с утра. Более точных сроков у Раима Бестолковыча выпытать не удалось. Сбежал. Ольга в сердцах так резко сдернула чехол со стола, что завихрение воздуха взметнуло ее волосы.
        - И куда же сбежал мой лучший друг?
        Она обернулась на голос и вынудила себя поклониться. Величество стоял метрах в трех, небрежно привалившись плечом к колонне.
        - Добрый день, ваше ве… господин Эрэл. Господин Раим изволят выгуливать Свапа.
        Эрик дернул уголком рта, то ли пытаясь удержать смешок, то ли демонстрируя недовольство. Короткая фраза иномирянки прямо-таки истекала сарказмом. Очень любопытно! Раим больше не в фаворе? Это чем же друг лепший так допек свою протеже, что ее эмоции даже сквозь защитку пробиваются? И что это за новость - Свапа выгуливать? И опять уловил Ольгину сложную эмоцию - она исходила злорадством в адрес начальства и была рада за Свапа. Последнее превалировало. Если Тыре можно на прогулки, почему вожаку нельзя? А начальник? Так ему и надо! Ей на хутор не позволил, так пусть и его дела стоят. Вот!
        - Докладывайте, госпожа туэ, - потребовал Эрик.
        Ольга недоуменно задрала бровь. Если он выступает как монарх, то какого черта? Докладывать через голову непосредственного начальства и в столовой? Чтобы кухонный народ уши погрел? А если он сейчас частное лицо, то фиг ли ему докладывать? Опять же через голову Раима. О тонкостях субординации и дипломатического лавирования Ольге удавалось вспомнить не всегда - сказывалось почти деревенское воспитание. Эту науку начинают постигать с детства. А ей где было? В папкиной выездной ремтехбригаде, когда комбайнер зудит над душой - у него сенокос горит или жатва, а комбайн колом стоит. И волосы рвать пытается, причем на папкиной голове.
        - Свап застоялся, и господин лавэ отправился с ним на прогулку в ближайшие горы. Желаете к нему присоединиться?
        Эрик опять дернул уголком рта - она что, так намекает ему, чтоб он убирался? Какое необычное ощущение.
        - Распорядитесь, чтобы к обеду подали что-нибудь из земной кухни, госпожа туэ.
        - Не в моих правилах отказывать гостю, - Ольга искренне сконфузилась, - но это невозможно. Простите. Я сожалею.
        - Почему? - Вот чего-чего, а отказа монарший гость не предполагал.
        - Нужны земные продукты, а их нет. И свободных средств на такое дорогое приобретение - тоже. Как и времени. До обеда осталась пара часов.
        - А как же?..
        Ольга почти перебила - поняла, что величество спрашивает о давешнем похмельном супчике, и не сдержалась.
        - То были мои личные запасы, они закончились. - Она слегка зарумянилась: стыдоба какая, господи, гостя приветить нечем!
        Эрик великодушно сменил тему, ему почему-то тоже было неловко.
        - Вы мундиром озаботились, госпожа наездница?
        - Да какая я наездница? - ухватилась за предложенную соломинку Ольга. - Это Павел у нас наездник. Ему мундир справили.
        Только жесткая дворцовая выучка не позволила Эрику раздраженно взмахнуть руками - опять она перечит! И даже не понимает, что дерзит! Что за варварский мир, который породил это нелепое создание?
        - Госпожа Вадуд, - Эрик говорил тихо, памятуя о прислуге, но от его голоса и тона волоски на руках вставали дыбом, как от звона набата, - извольте не пререкаться! Чтобы к появлению наездников мундир был. Это приказ. Не смейте позорить Раима!
        - Да где я вам мундир подходящий так внезапно сыщу? - возмутилась Ольга лютой несправедливостью. - А давайте я что-то, что на складе есть, нахлобучу, то-то почет господину лавэ выйдет! - Она представила, как подворачивает штанины, подкалывает обшлага рукавов булавками и без конца поправляет ворот камзола, потому что тяжелые галуны все время стаскивают эполеты мундира с ее узких плечиков в район бюста.
        Клокочущее недовольство собеседника чувствовалось так остро, что Ольга непроизвольно затеребила бусины на запястье. Подставиться под еще один удар королевской магии было страшно.
        - Успокойтесь! - Эрик выдохнул и повелел: - Идите, занимайтесь своими делами. Мундир обсудим позже. И позаботьтесь о корме для Прана.
        И охота ж слова тратить - позаботилась уже. Передала уж через Тырю. Пашка и щена с утра на хутор умотали. Эх, ей бы туда! На волю. На упругую траву под ногами, на пусть попахивающий деревенской реальностью, но такой живой воздух, туда, где она чувствовала себя нужной. На хутор! А здесь, в крепости, и так все идет своим чередом. Авральное меню, чтоб в любой момент и по первому требованию, составлено - повара спешно запасаются заготовками в виде бульонов, соусов и маринованного мяса. Виварий проветривается. Свободные от дел пастухи с удовольствием меняют мебелишку в своей дежурке - Ольга еще с утра набросала планчик перестановки. Теперь такой тесноты в этом неуютном помещении не будет. Если, конечно, не сглупят и все сделают по ее задумке. Сначала пастухи воспротивились - и так нормально. Ха! Прозрачный намек, что в подвалах много чего интересного имеется из бэушной мебелишки и можно свои комнатки освежить, вдохновил мужичков необыкновенно. Дальнейшее Ольгу не интересовало. Сделают - хорошо. Нет так нет. Для себя стараются. Пастухи, вообще-то, не ее люди. Могла помочь и с удовольствием помогла - эти
ребята к Тыре хорошо относятся, Пашку почитают как наездника. Да и к ней со всем уважением.
        Ольга поклонилась и начала методично снимать чехлы с мебели. Самая та работенка, чтобы поразмышлять. Голова свободна, а движение разгонит адреналин в крови.
        Скорее бы уже разрешился этот кризис - надо же, как неудачно сложилось! Все одновременно! И величество припёрся, и наездники вот-вот прибудут, и своенравный Жех Семеныч нашелся. Еще один сатрап на ее голову! Как ловко они с Раимом отсекли ее от хутора! А главное - не сговариваясь!
        Глава 8
        СВЕЖИЙ ВЗГЛЯД ВСЕГДА ПОЛЕЗЕН
        Караулка, скрытая в толще каменной кладки крепостной стены, отлично укрывала от полуденного зноя. Грех не воспользоваться, тем более что Ольге мучительно хотелось побыть одной - встречи с величеством ее выматывали похлеще, чем стирка белого постельного белья вручную. С замачиванием на сутки и кипячением. Бабушка была тем еще ОТК - попробуй с синькой не угадай и не накрахмаль. И то бабулю выдержать, пожалуй, полегче было, чем оправиться от давящей ауры монарха. К обеду вернется Раим, вот пусть друг друга развлекают.
        Оля на всякий случай, чтоб не застукали за странным времяпрепровождением, заперла дверь караулки и занялась «алхимией» - сахарного раствора приготовить для спиртового Пашкиного колдунства. Стратегические запасы следовало пополнить, пару новых настоек зарядить. Вчера, когда шли с хутора, Тыря никак не хотела отходить от куртины душистой травки, видом напоминающей вереск, а на запах - крепкий дух ранней смородиновой почки, если стылым весенним утром растереть ее в пальцах. Повара травку признали безопасной и даже полезной. Вот и ладно. Интересный напиток может получиться - травка самую малость кислила.
        В дверь со стороны дороги забарабанили.
        - Это мы, тёть Оль!
        Ольга метнулась отворить, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не начать заполошно выспрашивать: «Что случилось? Кто пострадал?»
        Хотя сразу было понятно, что все в порядке. Лыба на довольной, чуть прихваченной солнышком мордени племянника была широченная - хоть все бросай и садись завидовать. Тыря печальной тоже не выглядела - тут же ринулась целоваться и обдала дорогую подругу невыносимо острым щенячьим счастьем. В ее повадках становилось все больше собачьего - Оля подозревала, что она перенимает подсознательные желания собачника Павлухи.
        - Мы за железом, тёть Оль. А еще Прану корма притащили, чтоб повозку ради пары кулей не гонять. Ну и пообедать. - Пашка метнулся в соседнее помещение и загремел хламом на стеллаже. - Дядь Женя горн хочет раскочегарить. Свой, маленький, - докладывал Пашка сквозь лязганье. - А там даже заклепок наделать не из чего, представляешь? Одна ржавчина на старой наковальне.
        - Заклепки-то зачем?
        - Я не вникал, тёть Оль. В кузне и без меня не протолкнуться. Я в этом ни бельмеса. Сита какие-то починять собираются.
        Точно! Ольга вспомнила, что они с Агавом даже сетку какую-то прикупили. Сита - это чтобы пуйфинов промывать.
        - И что, слушают хуторские Семеныча?
        - А то! Как новобранцы прапора. Дед Ажур им нашептал, что от самог? попечителя человек. И тебя приплел, типа ты господина лавэ просила. Так что слушаются. Сначала сита эти, а потом для птиц, что ты купила, что-то ладить будут. Мы с Тырькой сухостой с косогоров таскали, пока дядь Женя там руководил.
        Ну да, правильно - где кузня, там огонь. А значит - топливо. Не хуторян же грабить, им каждая дровина тяжким трудом дается. Леса вокруг немало, да весь на кручах - поди добудь. Дороги в гору нет, скорее тропа - семь загибов на два разгиба, повозке там делать нечего. Тирлы бревна волоком таскают. А Тыря не коротконогий тирл - по обрывам и косогорам напрямки скачет. Да и Пашка не слабак - изрядные лесины прихватывает.
        Пашка вернулся в караулку с невеликой добычей металлолома. И ради этого горн разжигать? Ольга внутренне сжалась - опять надо на поклон к лавэ идти, совета с разрешением спрашивать. Военная крепость - и без вековых залежей ржавого оружия? Ольга себе такое плохо представляла. Хотя с этих магов станется. Все не как у людей.
        Тыря утробно зарычала, привлекая к себе внимание: куль с кормом завязан крепко - никак не добраться до вкусненького. Может, дорогие двуногие сообразят, что собаконьке не хреново бы и подкрепиться. Веселая игра под названием «работа» много сил требует, да-да. Пришлось вести малУю в виварий, ну и Пранову пайку сдать пастухам заодно.
        - Я б тоже поел, тёть Оль, - жалобно заныл парень, когда щена и Пран вполне дружелюбно захрумкали личинками. И тут же повинился: - Копченья, что ты мне с собой собрала, я сразу Наяне вручил, а лепешки детворе раздал. Теперь есть хочу.
        Обедать решили в караулке. Невелики хлопоты - из кухонь пару кастрюлек притащить. Зато можно посидеть по-семейному. А что остыло чуток, так и хорошо, ибо жарко.
        - Дядь Женя курей, то есть карочек этих, - торопливо поправился Пашка между двумя ложками похлебки, - велел по дворам не раздавать, а держать скопом. Загородку им сейчас ладить будут. Как плетень, только из травы из этой, из которой циновки плетут. Ща поедим и побежим с Тырей колышки заготавливать.
        - Скопом-то зачем? - удивилась Ольга. Она как раз планировала, что птица будет в каждом хозяйстве.
        - Дядь Женя сказал - пусть гуртом ходят. Потом загородку перенесут, а на этом месте грядки разбить хорошо - куры ж гадить будут, а это удобрение, - важно пояснил Пашка.
        - Что еще замутил Евгений Семеныч? - с потаенной ревностью уточнила Ольга и переложила свою порцию мяса на тарелку к Павлу.
        - Агава усадил что-то там писать, - Пашка, не чинясь, ухватил добавок рациона, - типа расклад по кормам. Прикинь, тёть Оль, этот хрен, старшой наш, все в голове держал. Дядь Женя ему чуть в глаз не навесил, прям взбесился. И давай шипеть: таких шибко незаменимых нужно, как в военное время, на суках развешивать, чтоб коллектив под топор не подводили. Что, говорит, бессмертием заразился? Так я тебе враз обратное докажу. И молотком по наковальне - жжах! Мужички аж в коленках просели, для них же Агав типа самый-самый - и грамотный, и все дела знает, а его в зашквар. Семеныч все шипит про дебилов самоуверенных, аж жилы на шее вздулись - лучше б орал, чем так злостью давиться. Потом не выдержал, ка-ак отматерил по-русски! - Пашка мечтательно прижмурился, видимо смакуя воспоминания. - Я шутканул и пару загибов перевел, так Агав решил, что наш Семеныч - маг-проклятийник. Знаешь, как резво побежал тайны свои записывать? О-о-о!
        Ольга понимающе заулыбалась - вот она, сила слова. Папка в своей бригаде тоже так делал - стимулировал трудовую деятельность не ором, а с помощью «русского животворящего». От приятных воспоминаний отвлек всплеск Тырькиной радости - Свап вернулся. Оля торопливо осмотрелась - не осталось ли намека на ее «алхимическую» деятельность. Было ощущение, что вот-вот раздастся стук в дверь и нарисуется сам господин лавэ. В кои-то веки привычная уже Оле интуиция дала сбой - никакого стука не случилось. Хлоп?к треснувшего пространства - и лавэ шагнул в комнату. Зачем ему дверь?
        - Как успехи Тури? - поинтересовался Раим у подскочившего Павла и сразу же кивнул - словесный доклад был ни к чему, и так ясно, что зверь и наездник довольны.
        - Вас поджидает господин Эрэл, - чуточку мстительно заметила Ольга, на что Раим только ухмыльнулся - уж очень забористыми были эмоции его управляющей. Вот непостижимое существо - рассердилась, что вошел без стука, личные границы, видите ли. И раздражение, что планы, связанные с хутором, ей порушили, еще не улеглось, хотя понимает, что все правильно и справедливо. Эрик, опять же, благодушия не добавил - тревожно ей, что начинания на хуторе могут запретить. А самое приятное - она испугалась за него, Раима. Он, неожиданно для себя, наслаждался струйками заботы и симпатии в коктейле, надо признать, неприятных эмоций помощницы.
        - Думаю, он поджидает нас обоих, Ольга. За этим, собственно, я и пришел…
        Дверь со стороны внутреннего двора распахнулась, явив вторую фигуру в черном. Запертая, на минуточку, дверь.
        - Если планировал дать инструкции своей туэ, то поздно. Я все слышал.
        - Мое почтение, - склонил голову Раим в коротком приветствии. Он был спокоен - уж кому-кому, а ему нрав государя знаком. Коль разговаривает, а не пускает в дело свою убойную магию, значит, настроен разбираться и вникать. Хотя с гневом короля им тоже придется столкнуться, но с обычным, а не магическим.
        Оля как вскочила с лавки, так и замерла. Из круговерти всякой мысленной чуши назойливо всплывала и крутилась, крутилась, крутилась строчка из старой идиотской песенки: «У тебя же папа пианист… какой ты, на фиг, танкист». Вот и она такой же «магист», что бы ей ни внушали Раим и непонятный король. Ну не приспособлена она к этому миру - хрупнуло гнилым орешком Ольгино самообладание, чуть не всхлипнула. Не выходит у нее! Не получается! Видали? Подслушал он! Да в караулке стены такой толщины, что подслушать нереально, даже если под окошком стоять. И окошко, на минуточку, с тетрадный листик и два с полтиной от земли. Без спецоборудования фиг чего услышишь. А нету оборудования, даже хреновенького фонендоскопа нету! Зато есть магия. Которую Ольга не почувствовала. И ведь мыслишки не промелькнуло, только раздражало что-то по мелочи. Как короткие гудки в телефонной трубке - досадно, но не очень-то и хотелось. Нашелся бы кто-нибудь умный да ткнул носом - дескать, магия ее проснулась ровно в момент знакомства с Тырей и лавэ. То есть как магу ей, Ольге, и месяца нет. И что она, Ольга, трохи обнаглела, раз
хочет на равных тягаться с сильнейшим колдуном этого мира. Единственный, от кого Оля бы приняла на веру эту отповедь, помочь ей сейчас никак не мог - у него была своя собственная битва, и на кону как минимум стояла дружба монарха.
        Напряженность момента неожиданно сбил Пашка - вышел из-за стола, простодушно предлагая старшему по званию занять главное место.
        - Разрешите идти, - непонятно к кому обратился он.
        - Нет! - слаженным хором ответили оба начальничка.
        - Сядь, Павел. Можешь понадобиться, - кивнул Раим, он как будто духом воспрял. Эрик, все еще показательно бесстрастный, уверенно уселся во главе стола, поморщился на неубранную посуду и неожиданно пожаловался:
        - А меня хотели в столовой одного бросить?! - И вновь натянул маску непрошибаемого аристократизма, вежливого и рафинированного, как масло «Олейна». - Садитесь, госпожа Вадуд, и расскажите мне, как вам пришло в голову нарушить правила секретности. Если вам трудно сформулировать свою позицию, снимите серьгу, и я посмотрю сам. Заодно и со степенью злоумышления разберусь.
        Сними серьгу, и я посмотрю, такая ли ты дура, как мне кажется, перевела для себя Ольга. Щаз. Именно это издевательское предложение заставило ее собраться. В конце концов, нужно выгородить не только себя, но и Раима с Пашкой, раз уж они оказались втянутыми в ее подрывную деятельность. Правда, выдать что-либо осмысленное она не успела.
        - Думаю, стоит просто посмотреть вероятности, - безадресно, но очень внятно уронил Раим фразу, Ольге совершенно непонятную. Эрик молча принял подачу - на пару мгновений его глаза остекленели, как будто он разглядывал перед самым носом нечто, требующее сосредоточенности. Вроде неудобного и незнакомого интерфейса. Потом, видно, высмотрел что хотел, и это нечто его удивило. Впрочем, величество быстро взял себя в руки и кивнул Ольге - давай, голубка, оправдывайся.
        - Позвольте для начала уточнить пару моментов, господа. - Тон вежливый и в меру заинтересованный - королева Англии одобрила бы. - Отчего такая таинственность? Да-да, я помню, что Восточный Корпус - сие форпост на пути злобных иномирцев, но такой тотальной секретности это не объясняет.
        - Дар наездника редок, еще ценнее сложившаяся пара наездник - нгурул. Они - главная сила на пути озверевшей толпы преступников из другого мира.
        Ольга пожала плечами, она искренне не понимала, зачем так прятать обычных, по сути, боевиков, практически отсекая их от жизни. Не военная разведка, чай. Резиденты гарнизонами не живут.
        - Вы не понимаете, что бывает с наездником, потерявшим нгурула, и что бывает с нгурулом, потерявшим партнера.
        - Вы намекаете на вред, который могут причинить наезднику, - Ольга запнулась, не сразу найдя политкорректные слова, - как бы это сказать… не в боевой обстановке?
        - Именно, - изобразил аплодисменты величество.
        Ольга все равно не понимала. Аборигены наездниками детей пугают, а, казалось бы, должны на руках носить. Защитники же. А те, чужие, и так достанут, если они тут есть, эти чужие. Прописная истина: захотят всерьез убить - рано или поздно убьют. Тем более маги из материнского мира, как помнила ликбез Ольга, посильнее большинства местных, уже выродившихся, будут. Так что и найдут, и маскировку распознают, и прибьют по тихой грусти абсолютно безнаказанно.
        Эти резоны и вывалила Ольга на господ начальников.
        - Вот мне интересно, когда у вас тут прорыв в последний раз был, что вы так бдите вне памяти? А может быть, нападение на нгурула было совсем недавно?
        Оказалось, что последний исход из мира Апрол случился где-то в юности Раима, но по младости лет он в битве не участвовал. То бишь лет тридцать назад, а то и поболе. Это не аргумент, заявил король сурово. Клятвы есть клятвы, а правила есть правила. Древние и непреложные.
        - Так правила никто и не нарушал. Кстати, не такие уж и древние, чтоб закостенеть. Давайте не будем передергивать, господин Эрэл. Нгурулов вывели триста лет как. Все необходимые клятвы принесены и приняты. Хотя нет, - спохватилась Ольга, - кое-кто правила все-таки нарушил - бросил на произвол судьбы людей, давших клятву Корпусу. А это похлеще любой иномирной диверсии будет: еще немного - и готовить специфический корм для нгурулов станет просто некому. И врагов ждать не надо - свои уже расстарались. Вы же были на хуторе, господа, сами ту голодную нищету видели. Дело не в том, что правила нарушены, а в том, что привычки ваши драгоценные потревожены. Некомфортно стало. Ведь так, господин Эрэл? Очень удобно делать вид, что тех, кого вы зовете чернью, нет. Но они есть. И вы от них зависите. Гнушаетесь помочь сами - и не надо. Помогите мне. Или хотя бы не мешайте.
        - Вам бы в совете магов выступать, голубушка. - Величество явно изжил запас аргументов. - Надо будет запомнить этот трюк на будущее. Имеете еще что-нибудь добавить, госпожа туэ Вадуд?
        - Никакого трюкачества, господин Эрэл, просто взгляд с другой стороны. Очень полезная штука, когда не знаешь, что предпринять.
        - Но вы, как я понимаю, знаете, что предпринять.
        Отвечать Ольга не стала, мало ли что величество имеет в виду.
        - Допустим, - продолжил величество сварливо, - идею с новым хуторянином я принял. А как вы оправдаете то, что у вас нгурула среди штатских болтается?
        - Она не болтается, она со мной, - обиделся Пашка.
        Величество и бровью не повел - сидел и взглядом Ольгу сверлил.
        - Почему без вас, уважаемая? Вы же в паре главная.
        - А это великий педагогический ход нашего лавэ, - съехидничала Ольга. - Я наказана за то, что щену балую.
        Пашка с удивлением и неудовольствием покосился на тетушку и встал.
        - Разрешите доложить. - И терпеливо дождался кивка от обоих начальников. - Щена еще маленькая. К ней нельзя относиться как к взрослому нгурулу. Неправильно это. Я не знаю, как принято воспитывать нгурулят такого возраста, но у нас на Земле щенков дрессируют очень настойчиво. Только Тыря в пятьсот раз умнее любой земной собаки. Да я когда в школу пошел, так быстро не соображал, как она сейчас соображает. Все схватывает, только учи - не ленись. Главное, чтоб ей скучно не было, от скуки у нее характер портится. Так у всякого портится, когда ему тошно.
        - Павел хочет сказать, что у Тыри интеллект соответствует интеллекту ребенка лет шести-семи. Я бы уточнила, что лет пяти, - пояснила Ольга, как сама поняла.
        - И чему же ты хочешь учить нгурулу? Она же самка. - Величество искренне заинтересовался. - Не на штурмовые же навыки ее натаскивать. Самки весьма редки, а потому ценны.
        - Я свою девочку убийству учить не буду! - Павел резко сел на лавку, как бы подтверждая, что он все сказал.
        - А чему будешь? - мягко поинтересовался Раим. - Чем вы сегодня полдня занимались?
        - Дрова в кузню запасали. Дедушке Ажуру парочку бревен притащили и вдове одной. - Пашка расцвел неожиданной улыбкой. - Тыря такая умница - без меня лесины таскала. Так же быстрее и собаконьке легче. Я даже не показывал куда. Просто говорил: эту в кузню, туда Семеныч только лиственные приказал, а если хвойное попадалось, то дедушке Ажуру или Фарисе. Им и хвоя сойдет, не бросать же, раз нашлось. Тёть Оль, - вдруг вспыхнул азартом Пашка, - им бы грузовую канатку наладить. Придумай, а? Веревку и прочее мы с Тырей перекинем, это нам раз плюнуть. Остальное Семеныч сделает.
        - Да где веревку такой длины взять, Паш? У нас даже на заклепки металла нет, не то что на шкивы. Да и не кузнечная это работа - шкив. На станке точить надо.
        - Или магов попросить. - Пашка с надеждой уставился на лавэ.
        Лавэ изобразил вежливое непонимание - что за канатка такая, зачем заклепки? Ольга объясняла с удовольствием, даже рисовать что-то пыталась угольком из костра прямо на стене. Потом сникла. Денег все равно нет.
        - Весь металлический хлам, что в подвале найдешь, можешь забирать, - распорядился лавэ. Пашка просиял золотым лучиком. - Только нгурулу не гоняй сегодня больше. Поосторожнее. Не хватало вам сгинуть в пустоте. Щена своего предела не знает - маленькая, а у тебя еще опыта нет. Сегодня только туда и обратно, а остальное - ножками.
        - А как же металлолом? - И повернулся к Ольге - дескать, придумай, тетушка.
        - Давай, Паш, сейчас на хутор, как планировал, а то слышишь? Тырюха уже извелась в клетке. А металл вечером вместе посмотрим и вынесем. Утром Агав корма выгрузит и заберет на повозке, все равно порожняком возвращается.
        - Госпожа туэ! - довольно резко окликнул Эрик, который, к своему удивлению, вдруг оказался выдавленным из беседы и заскучал. - Я еще не обедал. Распорядитесь.
        Ольга про себя ругнулась нехорошим словом. Правда, в свой адрес. Выдумала тоже - перед голодными мужиками права качать. Надо величество задобрить. Он, помнится, земную кухню хотел? Что б такое изобразить? На земную еду здесь только яйца похожи. Подумаешь, в голубую конопушку. Зато крупные и почти родного цвета внутри. Камит еще, который недоморковка, и мясо. Может, яичные роллы запузырить? Копченой солонятинки тоненько настрогать - и ага? Яичные роллы любила брать на школьные пикники дочка Анечка, правда, она предпочитала сладкие - с мёдом и кунжутом. Ну да не суть. Квадратной сковородки нет, чтоб рулетик ровненько вышел. Не беда - можно на круглой сковороде прямоугольник кусочками лепешки выложить.
        Шеф-повар Генас новым блюдом не вдохновился - яйца и яйца, зато способ жарки его очаровал - выпекать тоненькие омлетные блинчики, пос?пать их стружкой из сильно прокопченного карпаччо и морковкой, то есть камитом, по-корейски, а потом закручивать их колбаской - это же высокое искусство! Вкус тоже понравился. Генас, кстати, порадовал усовершенствованным камитом по-корейски. Ольга все стенала, какое оно, месиво это, на вид неаппетитное - бледное и тусклое. Даром что на вкус очень даже. Повара Генас и Емкун придумали это подкрасить. Наковыряли из чайного сбора каких-то цветочков, сделали крепчайший настой и на его основе маринад. Теперь земное блюдо выглядело почти привычно. Не идеально морковного цвета, что нет, то нет, но призывно рыженький колер в сочетании с терпким острым запахом очень даже пробуждал слюноотделение.
        Первый блин, который комом, достался, кстати, Тыре. Оля только охнуть с досады успела, как шмакодявка нарисовалась посмотреть, что там не так у дорогой подруги. С Павлом в подвале тоже интересно, но железки надоели уже. Материализовалась она на кухне в своей шипастой форме, но на это вопиющее страхонаводящее безобразие и внимания никто не обратил. Сколько уж раз нгурула уважаемой туэ сей трюк проделывала, ни разу не то что никого не поранила - мебель не задела.
        Вообще-то, для тех кто понимает, омлет, добровольно, да что там - настойчиво вытребованный и съеденный накормленной щеной, событие знаменательное. До этого никакие деликатесы с человеческого стола ее не интересовали. Вот пуйфинами у вонючей ямы похрустеть или побеги ахука прямо в тепличке пожевать - это она зараз. У Ольги появилась робкая надежда, что найдется чем, пусть и дорого, подпитать нгурулов, если вдруг поставки привычного корма сорвутся.
        Эта мысль так вдохновила Ольгу (а может, сковорода раскалилась как надо), что желтенькие рулончики начали скручиваться влет и получились на диво опрятными. А главное - никакой особенной сервировки блюдо не требует, и так аппетитно до невозможности.
        Появление Ольги с подносом в руках прервало не только трапезу, но и весьма бурную беседу - Раим рассказывал о вчерашнем победном визите в департамент магии.
        - Земное блюдо? - с чопорным сарказмом уточнил Эрик, намекая, что нашлись-таки резервы у скаредной управляющей. Сразу бы так. А то взяла моду - перечить.
        - Земной рецепт. Называется яичные роллы. А продукты местные, из кухонных припасов. Приятного аппетита, господа. - Оля поклонилась и добавила: - Позвольте мне уйти.
        - И даже наше мнение не выслушаете? - вопросил Эрик, отправляя ролл в рот, всем видом показывая, что отпускать Ольгу не намерен.
        - Я уверена, что получилось достойно и очень похоже на земной вариант. Простите, господин Эрэл, что настаиваю, но мне необходимо отлучиться.
        - Что-то не так, Ольга? - Раим внимательно всмотрелся в раскрасневшуюся у печи Ольгу.
        - Просто жарко, - улыбнулась она. - Одежда не совсем по погоде.
        Эрик окинул взглядом Ольгин тканевый футляр, по недоразумению названный платьем, который она носила как униформу, и преехидно ухмыльнулся, отправляя в рот очередной кусок омлета. С чувством прожевал, и вместо ожидаемого дозволения уйти Ольга услышала:
        - А в мундире бы жарко не было…
        Оставалось только мысленно закатить глаза, ага-ага, в эполетах - и к плите.
        - Я что-то пропустил? Мундир для Ольги? - Раим вопросительно переводил взгляд с одного на другую. - Признаться, я не планировал уж очень уж демонстрировать Ольгины способности. Думаю, парней и так ждет сильное потрясение - женщина в роли туэ.
        Эрик тихонечко хмыкнул, а Ольге показалось, что она услышала шепот: «Вероятности посмотри, олух».
        Раим сосредоточился. Совсем короткая шкала сформировалась быстро и без обычных усилий. Лавэ туго сглотнул и с улыбкой повернулся к помощнице.
        - Оля, пока мы доедаем, сходите, пожалуйста, за мундиром. Непременно полный комплект, включая обувь. Берите любой, вам подгонят его по размеру. Мы идем в департамент магии. К бытовикам.
        - Бесплатно подгонят?
        - Вы забыли, Ольга. Я вчера продал яд нгурулов. За очень приличные деньги.
        Глава 9
        РАСШИРЕНИЕ КРУГОЗОРА
        Комната, в которую лавэ привел Ольгу, была помесью приемного пункта химчистки, затрапезной ательешки по ремонту одежды и дорогого бутика. На мысль об ателье наводили манекены с надетыми на них элементами одежды той или иной степени целостности. Элегантнейшее светлое платье из переливчатого шелка эпатировало безобразным пятном в районе декольте. На соседнем, явно мужском манекене бугрилось нечто из толстой проклепанной кожи с металлическими чеканными оплечьями. Эту штуковину хотелось обойти по широкой дуге - от доспеха так и шарашило неприятностями. Везунчиком хозяина этого симбионта кожгалантереи и слесарного искусства не назовешь - левое оплечье выглядело так, будто гигант сжимал в горсти клочок заветной туалетной бумаги. Оля еще подумала, что даже папка бы такое рихтовать не взялся. Нет, выправить бы выправил. До примитивного функционала. Но жестянка-то узорчатая, и орнамент сохранить даже папке не удалось бы - это Оля видела отчетливо.
        - Не подфартило парню, - пробормотала Ольга и продолжила осмотр на диво захламленного помещения. Хозяев элитной свалки по-прежнему не наблюдалось.
        - Это мне не подфартило, - заявило красивое контральто из недр самой большой кучи тряпья, которая на поверку оказалась здоровенным открытым сундуком. Ничё себе, восхитилась Ольга - за плавсредство вполне сойдет. Хотя по типу использования больше на контейнер для твердых бытовых отходов похоже. Или на свалку-могильник, потому что содержимое этого образчика столярного гигантизма явно хранилось под девизом «выкинуть жалко, авось потомкам сгодится». - Я услугу задолжала этому идиоту. - В куче шевельнулся самый крупногабаритный ком неплохой зеленой ткани. Ком покачался вверх-вниз, вправо-влево, и стало понятно, что никакой это не хлам, а чей-то очень даже симпатичный филей. - Фух. - Молодая, но не юная дама утвердилась на ногах и с наслаждением выпрямилась. Видно, чтобы вернуть мозги куда положено, она совсем не куртуазно тряхнула головой. - Теперь вот мучаюсь - надо выправить, да так, чтоб руническое письмо сберечь. Каждый день - участок с ноготок, на большее терпения не хватает.
        Русоволосая обладательница контральто с живым интересом рассматривала странноватую посетительницу. Особенного внимания удостоилась стрижка Ольги.
        - Не, на мои кудри не пойдет, - заявила магичка и пожаловалась: - Жарко, никаких освежающих амулетов не хватает.
        Женщина с потрясающей непосредственностью вынула из прически нарядную шпильку, с отвращением на нее глянула, зачем-то дыхнула на камушек-навершие и воткнула на прежнее место. Ольге оставалось только вежливо кивнуть, но в душе она согласилась - не пойдет. На этот афровойлок нужно с садовым секатором выходить или с машинкой для стрижки овец, а не с филировочными ножницами, которых этот мир не знает.
        - И что, решились бы расстаться с таким богатством? - Кудри действительно были изумительными и явно длинными. Удержать эту стихию в пределах прически можно было только колючей проволокой. Или магией. - А мне говорили, что неприлично.
        - Пф-ф! Поносить бы моралистам эту жуть на голове, - скривила хорошенький ротик повелительница бедлама и сосредоточилась на куче барахла, из которой только что вынырнула. Хлам не вынес скорбного упрека в требовательном взгляде и суетливо полез обратно в нутро могильника. - Постойте! - совершенно неэлегантно хлопнула себя по лбу магичка. - Вы та самая переселенка из техномира, - шлеп, шлеп, шлеп, тряпье, не достигшее места упокоения, опять оказалось на полу, - у которой украли омоложение и в которую влюбился мой муж! Здравствуйте! Я Юрна Мондоир! Для вас просто Юри!
        - Ольга Вадуд. Оля.
        - А, извините. Сейчас. - Юрна проследила недоуменный взгляд гостьи на горку рухляди. Нетерпеливый жест - и остатки беспорядка торопливо всосались в нутро сундука. Крышка захлопнулась с каким-то зловредным удовлетворением.
        Ольга была так ошарашена напором симпатии, исходящей от новой знакомой, что Раим Доброхотович великодушно сжалился и пояснил:
        - Госпожа Юрна - супруга эр’ваэ Шепри Мондоира.
        - А-а, помню, - обрадовалась Ольга, - очаровательный супербытовик с неправильными чертежами!
        - Да-да, - оживилась Юрна. - Шепри потом три дня страдал, что не мог с вами связаться. Вот я его сегодня подразню!
        - Полагаю, что на этом, милые дамы, знакомство можно считать состоявшимся. Ольга, оставляю вас на попечении госпожи Мондоир. Она лучший специалист по работе с тканями, которого я знаю. Дальше, я полагаю, вы и без меня справитесь. - Раим отвесил Юрне нарочитый поклон и быстро-быстро, пока не остановили, оказался за дверью.
        - Слинял, - озадаченно пожаловалась Ольга, тем самым озадачив Юрну.
        Пока разбирали смысл идиомы, незаметно перешли на «ты». Ну это же так забавно - линяет ткань на солнце. Или в кислоте. А тут целый лавэ - и до полного исчезновения.
        Новая знакомая нравилась Ольге. (Прим. автора: мне почему-то Юрна видится похожей на телеведущую Жанну Бадоеву, в кудрях естественно.) Легкая, чуточку экзальтированная Юри поражала своей живостью и любознательностью, а особенно - скоростью соображалки. И быть бы Ольге погребенной под лавиной вопросов, если бы сверток с наездничьей формой из рук не выпал.
        - Ой! - Юри с явным трудом обуздала приступ общительности. - Ты же, наверное, по делу! Что там у тебя? - Магичка с азартом начала потрошить тюк - выпал сапог сорок-надцатого размера.
        - Да вот, подогнать надо…
        - На тебя? - Юри недоверчиво прищурилась, а когда поняла, что вариантов нет, резво наклонилась рассмотреть ножку заказчицы. Даже подол платья вздернуть не постеснялась.
        - И куда, по-твоему, я лишек материала с подошвы дену? Не, ну уплотнить-то уплотню, но ты же ходить не сможешь, она ж твердой станет, как копыто горного козла. - Юри глянула в лицо новой приятельницы - не сильно ли огорчилась? И слегка отпрянула - Ольга светилась азартом и надеждой.
        - Ты же форму поменять можешь, да? - уточнила иномирянка на всякий случай.
        - Слушай, ну тут же материала лишку вдвое! - рассердилась Юри. - Я могу, конечно, длины костюму добавить на пол-ладони или убрать в талии по-быстрому, если к портнихе идти некогда…
        - Бумагу давай, - перебила ее Ольга, - рисовать буду.
        Через двадцать минут перед дамами лежал эскиз каблука-танкетки и стоял довольно новый сапог с толстой подошвой, которому уготовили участь жертвы эксперимента - Юрна не пожалела хлама из своих запасов. По ходу выяснилось, зачем она превратила приличный кабинет в смесь лавки старьевщика и склада вторсырья. Если в костюмчике, скажем, нужно было плечи расставить, а материала не хватало, то находился аналоговый запасец. Цвет подогнать, как поняла Ольга, не проблема - была бы фактура. Юрна пыталась что-то объяснять, да Ольга отмахнулась, придумав для самоуспокоения научноподобную формулу: иллюзия на молекулярном уровне. Все, что она для себя уяснила, - это возможно, но энергозатратно, а потому дорого. Ну да Ольге страдать нечего, у нее другая задачка - куда деть излишки материала, не прибегая к ножницам.
        Как выяснилось позже, сапоги были наименьшей проблемой. Подошва из просто толстой и огромной преобразовалась в антропометрически правильную (зачем нам плоскостопие?), надежную и не лишенную изящества танкетку сантиметров шести в высоту. Немного помучались с союзкой сапога - увы, пришлось резать. Все-таки Олин узкокостный тридцать седьмой проскальзывал в предложенные «обстоятельства», как футбольный мяч в ворота, а если уплотнить, уменьшая до нужного объема, то и нгурул наступит - не почуешь. Вообще ничего не почуешь, потому что черепашьи панцири к этому не приспособлены. Но Юри справилась - так зарастила стыки срезов, что магнитно-резонансная томография «шрамов» не обнаружила бы. Перераспределить остальные излишки кожи оказалось несложно - были сапоги как сапоги, стали ботфорты, изобильно утыканные всяческими застежками и ремешками-утяжками - до сапожных молний мир Нрекдол еще не дожил. Оле этот вариант обуви не очень нравился, женские ботфорты - это все-таки состояние души. Не рокерша же она, в конце концов. А резать голенища Юрна отказалась - профессиональное самолюбие, понимаешь ли.
        Со штанами более или менее справились, но резать и сращивать пришлось - с этим Юрна смирилась. А вот мундир… Просто перекроить эту плащ-палатку в галунах не представлялось возможным, потому как эти самые галуны напичканы артефактами и прочей магию содержащей фигней. Все прибамбасы типовые - это да, но достаточно сильные, чтобы Юри с ее четвертым уровнем их только угадывала. И как их ужимать-уплотнять, шнуры эти? До состояния арматуры? Магию подпортить Оле не жалко - трудно жалеть то, что раздражает, - но стремно. А вдруг новая приятельница пострадает? И это не вся беда. Можно было бы вручную спороть клятое магическое веревьё и пришить заново. Теоретически. Да толку! На груди у тонкокостной Оли просто места не хватало, чтобы напетлять эти метры черного шнура в стандартном порядке. Не та площадь поверхности.
        И опять пришлось мудрить с размером - из мундира получился френч-камзол длиной как раз до края ботфортов. Оля была довольна - зад прикрыт качественно, а Юрна была в шоке от нового фасончика и все поражалась - неужели Ольга решится в таком выйти на люди? Оля только плечиком дернула - не шортики же с топиком. Этот костюмчик куда менее откровенен, чем летнее платье сам?й Юри. Ну и пусть в пол, зато руки и плечи прикрыты весьма условно, а про декольте и разговору нет. И таки да, в мундире было не жарко. Точнее - на тридцать сантиметров вокруг мундира. Магический, чтоб его, климат-контроль, который всегда с тобой. Если ты при исполнении.
        А потом у Юри кончился резерв.
        Галуны болтались оборванным такелажем, один эполет уже ужали до нужного размера, получив бронебойную пластину. А вторым все еще можно было играть в пинг-понг. К ремням и комплекту одежды для тренировок даже не приступали. Очевидно, что сегодня обновы Ольге не видать.
        - Эх, - страдала Юрна, - если бы вы хотя бы с утра пришли. Зови своего начальника, Оль. Пусть тебя забирает. А это оставляйте, я завтра доделаю.
        Хорошо сказать - зови. Попробовать дотянуться до Прана? Зверь его величества доставил в город всех троих. Под невидимостью, конечно. Вернулся ли Пран назад в крепость или остался стоять невидимым где-нибудь в сторонке, Ольга не знала. Как и не знала, что за дела у величества в департаменте. Удобно ли дергать короля, да еще через (какое панибратство, господи помилуй) зверя?
        - А как его звать прикажешь?
        - У тебя что, почтаря нет? - эта новость сразила Юри почище, чем вид Оли в брюках и ботфортах. - Вот всем расскажу, какой наш попечитель жлоб, - раздухарилась не по делу хозяйка. - У него единственная в мире женщина-наездник, а он ей мундир чуть ли не с чужого плеча и даже почтарем не обеспечил! Да у тебя обереги и те на нитке. - Ольга нервно прикрыла рукой свою обожаемую снизку бусин, а Юри уже достала из складок платья почтовый амулет - золотую крохотулю не крупнее зажигалки «Зиппо». - Напишу записку в секретариат, там найдут способ передать. А тебе вот, - она залезла в самый приличный и незахламленный комод, - держи. Особый сплав, между прочим. Муж мне в запас зачаровал. Надо бы деньги с лавэ содрать, но так и быть, подарю за идею каблука-копыта.
        Перед Ольгой на стол лег странный браслет. Такого плетения Ольге видеть еще не доводилось. Сколько она ни вглядывалась, а принцип понять не могла. И зачем ей эта штука, в ней же никакой красоты - на гибкую панцирную сетку с бабушкиной кровати похоже, только в 3D исполнении, если таковое возможно.
        - Ты и этого не знаешь? - опять поразилась Юри. - Смотри. - Она ловко, не иначе как магией, отняла у Ольги ее бусины и вставила их в промежутки между пр?волочками плетения как в оправу. - Видишь? Можно любые комбинации набирать.
        Юри показала свои руки. На ее запястьях красовались такие же штуковины, только бусин в них было куда больше. Смотрелось неплохо - как украшения из натуральных уральских самоцветов в примитивном стиле.
        - Это обережные и следилки, - она тряхнула правой рукой, - а это специальные. Которые для работы нужны. Для изменения зрения или обоняния, например. Ну и еще кое-что забавное. На каждом браслете по паре атакующих висит, это меня муж заставляет таскать.
        Зачем атакующие? Да потому что, как и любому бытовику, госпоже Юрне Мондоир приходится ходить на вызовы - работа не всегда сама приходит в кабинет, частенько приходится и на место выходить. Например, восстановить прожженную обивку на мебели. Хозяева, особенно неодаренные, часто ждут от мага больше, чем он может им дать. Короче, опасно это - выезд на дом. Иногда.
        - Юричка! Я не понимаю! - Ольга потрясенно смотрела на приятельницу. - Ты же своей магией можешь сделать с ними все что угодно. И все равно нападают? И не боятся?
        - И что, по-твоему, я могу с ними сделать? Я же бытовик. - Юри испытующе смотрела на землянку.
        - Ой, да мало ли, - отмахнулась Ольга. Потом решила, что над ней отнюдь не потешаются - удобно, когда эмоции собеседника для тебя не тайна. - Штанины, например, сшить, если остановить надо. Пусть и на живую нитку, лишь бы на крепкую. - Оля еще чуточку подумала, а потом решилась: - Хотя я - но это исключительно с перепугу и в целях самообороны - ужала бы ему что-нибудь ненужное. На человеке столько кожи…
        - Например? - нараспев уточнила Юри с очень многозначительной улыбочкой.
        - Ну, если тебе «объект» видеть необязательно, то что-нибудь ниже пояса.
        Юри собрала ротик гузкой - губы так и норовили расползтись, выдавая несколько фривольное веселье.
        - Не знаю, о чем ты там подумала, - тоном записной поборницы приличий протренькала Ольга, - но я имела в виду внезапную сухую мозоль. - Потом не выдержала и прыснула: - Лучше на седалище, туда промахнуться сложнее. Даже гуманно. По-своему. (Прим. автора: ну правда же - гуманнее, чем на пятку? Или туда, куда целиться еще удобнее?)
        - Об использовании заклинаний уплотнения ткани на живой плоти я не слышала. Мне казалось, это противоречит кодексу мага, - посерьезнела Юри.
        - Наверняка что-то подобное есть у целителей, - возразила Ольга. - А как по мне, для самозащиты все средства хороши. Главное - не убить и не искалечить необратимо. Для собственного же спокойствия. Я же не предлагаю тебе придушить нападающего воротом его собственной рубашки. А вот пыль вокруг собрать и влепить ему в нос - самое оно.
        - Может быть, может быть. Шепри говорил, что ты совершенно нетипично мыслишь. Теперь я поняла, что он имел в виду.
        - Вот и пользуйся.
        - Скорее всего, не получится, Оль. На меня однажды напали. Именно тогда, когда я осталась с обнуленным резервом и сказала об этом заказчику - нужно же было объяснить, почему не могу закончить работу. Слуги слышали, ну и… Ничего серьезного - деньги отобрали, напугали. Нападавших нашли, конечно. Вот с тех пор я ношу убойку.
        - Убойка это?
        - Убойка, - раздалось от двери, - это амулет с направленным атакующим действием. Юри предпочитает обездвиживать противника. - Эр’ваэ Мондоир с улыбкой вошел в комнату. - Очень рад вас видеть! Как же мне не терпится поработать вместе, дорогая госпожа туэ.
        - А нам разрешат? - усомнилась Оля, вдруг осознав, сколько лишнего наговорила Юрне о своей работе.
        - Я дал все подобающие клятвы, Ольга. Еще вчера. Вы не знали? Юрна тоже под клятвой. Таковы правила. Так что поработаем, дорогая. Ух, поработаем! - Бытовику явно кое-где припекало от энтузиазма.
        - Для начала вам придется ликвидировать мою безграмотность, эр’ваэ. Скажу вам по секрету: я сегодня впервые увидела магию близко.
        - Неужели раньше не сталкивались?
        - Сталкивалась, конечно. Но не так наглядно. С артефактами сталкивалась. С ментальной магией знакома. Медикус ожог мне лечил. А вот так наглядно и поэтапно - никогда. Рукомесло Юри произвело на меня впечатление. Это искусство! Я бы очень хотела понять диапазон возможностей, а то у меня кругозор в этом вопросе как у табурета - ограниченный.
        - Так это же залог нашего с вами будущего успеха. Это отлично, что вы ничего не знаете об основах магии. Давайте-ка, моя дорогая, побережем ваш незамутненный взгляд на мир вокруг.
        Новые, еще не укрощенные способности подстроили Ольге нежданную каверзу - от бытовика исходило такое восторженное ожидание чуда, что она смутилась до желания немедленно сбежать.
        - Не пугай мою новую подругу, дорогой! А ты, Оль, не стесняйся. И не обращай на него внимания. Он теперь месяц таким влюбленным ходить будет. Во всех влюбляется, кто его удивить сумеет. А ты его поразила! - Юрна игриво заглянула мужу в лицо. - Полгода назад мы восхищались заезжим артефактором из столицы. Но скажу честно - ты мне нравишься больше! - Шепри весело засмеялся, и этот смех развеял Олину неловкость. Эти двое любили друг друга так сильно и ровно, что, когда они стояли вот так, рядышком, Оля не различала их эмоций.
        - Кстати, дорогой, я подарила ей браслет под обереги. Тот самый, который ты от потери зачаровывал. Ты не обидишься? Она амулеты на нитке носила, представляешь? Такие амулеты, - Юри мечтательно закатила глаза, - и на нитке!
        - Позвольте взглянуть, дорогая?
        Шепри зачем-то сжал обе руки Ольги в своих ладонях и принялся вглядываться в творения лавэ. Эту картину и увидел Раим Отеллович.
        Что-то неуловимо изменилось.
        Вот Ольга купается в волнах симпатии супругов Мондоир, а вот вдруг бац - и как будто птичка на плечо накакала, радость жизни смело чужой досадой. Шепри даже вздрогнул - тоже почувствовал.
        Жесткое, как струя воды из сифона, недовольство исходило от двух мужчин, замерших в дверном проеме.
        - О, вы уже пришли! - улыбнулась Ольга хмурым наездникам и без тени неловкости освободила свои руки от хватки зазевавшегося бытовика. - Ваш визит был успешным?
        - Это с какой стороны посмотреть. А вы, как я вижу, со своей задачей не справились, - отвечал, что странно, Эрэл. Замаскированное величество вперился тяжелым взглядом в то, что когда-то было кителем наездника. От привычного мундира там осталась только ткань, да эполеты угадывались. А остальное было в удручающем состоянии.
        - Увы, - легкомысленно отозвалась Ольга и кивнула на Юри. - Боюсь, что мы поставили перед госпожой Мондоир непосильную задачу.
        - Неужто не смогли подогнать одежду по размеру? - Эрик обернулся к магичке. - Тогда зачем вы здесь?
        От резкого давящего тона Юри аж пошатнулась.
        - Вы несправедливы, господин Эрэл, - возмутилась Ольга, вставая так, чтобы оказаться между королем и новой приятельницей. - Ужать мундир по фигуре Юрна смогла бы без проблем, но мне же удобная одежда нужна, а не тяжелый негнущийся доспех. Я как-то, знаете ли, не согласна в панцирь врастать. А подогнать все без потери качества за эти жалкие два часа и у десятка магов резерва не хватит. - Ольга примирительно развела руками. - Госпожа Мондоир берется доделать все позже, когда вернет себе силы. И без очереди. Уже за это ей д?лжно быть благодарными.
        Ольга серьезным взглядом буравила грубияна-короля, не замечая, как за ее спиной беззвучно всхлипнула Юрна. Как не видела и того, что супруги склонились в ритуальном приветствии - уж они-то знали, кого в этом мире могут называть «Эрэл».
        А Эрик лишь подбородком небрежно дернул - вставайте, мол, и уставился на споротые галуны.
        - Зачем?
        Ольга только руками развела:
        - Телосложением не вышла. Но мы с Юри уже прикинули - на удлиненные полы камзола должно поместиться. Шнур мы не резали, поэтому магия в нем не пострадала.
        - Вы не совсем правы, дорогая, костюм уже утратил заложенные в него свойства. - Лавэ наконец отлепился от двери. Ольга вся встрепенулась ему навстречу, но тут же насторожилась - Раим был весь какой-то угасший, если не сказать - подавленный. Впрочем, величество был не лучше, просто Ольга его не чувствовала. Да и не интересовалась. А вот Раим…
        - Вы позволите? - Шепри Мондоир почтительно склонил голову, признавая главенство наездника в черном, и получил молчаливое разрешение.
        Бытовик как-то виновато глянул на жену.
        - Ты за мундир взялась на исходе резерва, да? - Юри кивнула. - Поэтому не увидела, - констатировал заслуженный бытовик, всматриваясь в злосчастное вервиё.
        - Нельзя нарушать порядок укладки галуна? Ты это хочешь сказать? - уточнила Юрна. Шепри дрогнул лицом, прости, мол, за плохую новость, и поочередно поцеловал ручки жены. Ольге казалось, что наездники смотрели на магичку чуть брезгливо, как передовики производства на саботажника.
        А до Ольги дошло - видимо, там какая-то обязательная «схема монтажа» галунов этих чертовых предполагается. О чем она, что естественно, не знала, а Юри занята была и не догадалась - она же не военспец, а рядовой бытовик, хоть и талантливый.
        - Это была моя идея - спороть галуны. Я сама и спорола, - не снесла Оля несправедливости. - Госпожа Мондоир обувью в это время занималась. И вообще! Не понимаю, в чем трагедия! Не получилось, как привыкли, сделаем по-новому. Дайте только время.
        Наездники переглянулись так выразительно, как будто молча договорились о чем-то.
        - Ничего не поделаешь, Оля, - подчеркнуто по-домашнему обратился лавэ, но смотрел при этом на эр’ваэ, - придется подождать.
        Он подошел к Юрне и как-то очень залихватски поклонился.
        - Простите меня, прекрасная госпожа, что невольно взвалил на вас непосильную ношу.
        - И вы меня извините, - растерялась Юри, - я неверно оценила масштаб задачи. А иначе и не взялась бы.
        - Думаю, нам пора оставить господ бытовиков отдыхать, - без тени любезности заявил наездник в черном. - Госпожа Мондоир, китель и все, что готово к использованию, мы забираем, упакуйте. - И направился к выходу, стремительно сворачивая визит.
        Король уже не видел, как Юрна молниеносно выудила какой-то темный платок, как вещи Оли с помощью магии эр’ваэ сами собой увязались в объемный узел. Впрочем, этого и сама Ольга не видела - она торопливо обнималась с Юрной и от души ее благодарила. Надменный лик Раима к долгим прощаниям не располагал. Только в коридоре, поспешая за начальством, Ольга осознала три вещи: ей не жарко - на плече, воткнутая в плотную ткань платья, красуется та самая освежающая шпилька Юри; о способах связи с новой подругой она не договорилась; ее мужчины неожиданно сильно огорчены неудачей с подгонкой мундира. Ну и четвертое - объяснять ей, Ольге, никто ничего не собирается.
        Ужин господа великие наездники потребовали в комнаты. И самого лучшего крепкого, которое только есть. Да побольше. Оля выделила литровый штоф старки.
        А через час Ольга обнаружила, что узла с ее обновками нет в караулке, Прана нет в вольере, а Раим мрачен и абсолютно трезв.
        Глава 10
        А КАК ПРИЯТНО БЫЛО ЗАБЛУЖДАТЬСЯ
        Раим стоял посреди коридора вивария и не мог понять, как сюда забрел. Не планировал же. Не было у него такой привычки - Свапа по вечерам проведывать. Это Ольга как-то находит в себе силы на утренние и вечерние нежности.
        Ну, утром понятно - ей все равно обоз с кормами встречать. Яд собрать, опять же. Но у этой неугомонной энергокристалл вместо копчика. Вечерние посещения нгурулов, на сон грядущий, так сказать, она возвела едва ли не в правило. Ее даже на своенравного Прана хватало. Сегодня этой любительнице опасных зверей будет полегче - Пран унес своего наездника в столицу. Эрик, помоги ему пустота, решился вступить в спор с вероятностями. Полшанса из десяти, что получится. Всего лишь полшанса, но венценосный друг решил рискнуть. Впрочем, Раим и сам планировал метнуться в столицу к знакомым артефакторам, хотя у него надежды на удачу было еще меньше, возможности короны - это возможности короны.
        Завтра к вечеру, если все пойдет по плану, виварий заполнят возбужденные переходом боевые звери, а пока здесь пусто и тихо. Даже Свап с Праном не перерыкиваются, блюдя статус-кво вожаков. Пран в Западном, и Свап царил в гулкой тишине.
        Конечно, шипастый друг доложил, что Оля и Павел устроились у него в вольере. Вожак так и млел, так и млел. Жаль, конечно, что друга и партнера нет рядом, но двуногая самка - тоже хорошо. Никто так ласково не умеет чесать бивень. Раим улавливал смутные неоформившиеся желания зверя - хорошо бы забрать и эту самку себе. Ведь щена и так его, Свапа.
        Ольга пришла в вольер потискать Свапа на ночь в знак благодарности. И в утешение, так сказать. Достается вожаку - щена тот еще подарок. Тырька, правда, нынче как шелковая - умоталась на хуторе, даже к Ольге ластиться сил у нее нет, только тарахтит умильно. И по Свапу мелкая соскучилась - все норовит поближе устроиться. Но Ольга знала точно, что посреди ночи шилопопая козявка окажется в караулке и попытается взгромоздиться на Олин топчан. Дай бог, чтобы в мохнатой ипостаси.
        Бедная землянка нынче тоже притомилась - день был непростым и тревожным, великие наездники вели себя нервозно. Одна отрада - рядом с нгурулами беспокойство рассеивалось, а голова заполнялась их простыми и чистыми чувствами. Ей были рады.
        Сидеть на Тырькиной циновке было не слишком удобно, зато от каменных плит веяло прохладой. Щена тоже оценила сей феномен, на циновку не рвалась, растюлешилась на пузе - лапы в стороны - и балдела. Вся на полу, только башка под Олиной рукой. Под другой рукой Пашкина головушка, впечатлениями набитая. А сверху Свап в макушку посапывает. Лепота с идиллией.
        Вот за этим лавэ и притопал в вольер - урвать немного душевного покоя. Неосознанно.
        Попечитель Восточного Корпуса наездников, лавэ Раим Шенол, устал. Устал насиловать шкалу вероятностей на предмет ближайшего будущего. Вероятности как взбесились. Ладно бы только у него. Так нет же! Эрик получал схожие результаты.
        Одно хорошо - Ольгу официально признали ценным ресурсом.
        Ишь, как его величество озаботился благополучием иномирянки! Даже не поленился в столицу прыгнуть, чтобы поднапрячь тамошних бытовиков и артефакторов Ольгиным мундиром. Теперь Раим услугу этому засранцу должен. Даже если Ольгина форма не будет готова к возвращению бойцов, все равно будет должен. Форма наездника - сама по себе защита. И в прямом, и в переносном смысле. Этакий символ принадлежности к своим. И статус. Надо же было упустить это обстоятельство из виду! Глупейшая ошибка. Не хотелось, понимаете ли, Раиму вываливать на подчиненных все новости сразу, думал - пусть попривыкнут, что женщина может быть кастеляном. А там и с дамой-наездником смирятся. Спасибо, Эрик носом ткнул - не здоровых мужиков беречь надо. А тот и рад, что учителя уел. Нет, хорошо, что Эрик сам отправился. Он ваэ-мастера артефакторов и за полночь поднимет без всяких колебаний. Кто правящему близнецу возразит? И со старкой - отличный ход. Ваэ-мастер Артри - гурман и ценитель. Чтобы завладеть небывалым продуктом, он всю свою артель на уши вздернет и ночь напролет работать заставит. Классический кнут и пряник, как сказал бы
Пашка.
        Только бы получилось, благослови пустота. Только бы успелось.
        И с поганцем Рансу связи нет, чтобы узнать, уточнить, а то и отложить срок возвращения наездников. Сколько раз говорено было - заведи почтовик помощнее. Главный пастух, а пользуется какой-то пукалкой. Может, еще разок вероятности посмотреть? Нет, не стоит. Чем чаще смотришь, тем больше погрешность. Да и подташнивает уже от мельтешения разноцветных шкал. Намагичились они с Эриком сегодня всласть. Не столько сил растратили, сколько вымотались. Тяжко это, в ментальном дерьме копаться. Лучше понаблюдать за парочкой землян. Уж в мыслях Павла и Ольги всяко приятнее копаться, чем у некоторых… Раима передернуло от воспоминаний.
        Известие из секретариата доставили как раз вовремя - замаскированный монарх уже закончил вантузить мозги главного пространственника и опять начинал злиться. Раим, увы, не имел возможности следить за процессом, был занят, но видел, что допрашиваемый уже на пределе, и вторая молодость не помогала, еще немного - и произойдет то, что на сленге менталистов называлось «мозги спеклись». Король церемонился ровно настолько, насколько требовалось, чтобы сохранить главного ходока дееспособным. Для величества, да и для Раима тоже, это больше не человек - инструмент, который следовало сохранить пригодным для короткого использования. Не более.
        Лавэ всем нутром ощущал, что другу и ученику трудно сдерживать свою мощь, и вызов от Юрны Мондоир был отличным поводом, чтобы прервать экзекуцию. Будет время - и все тайны мерзавца выпотрошат специально обученные люди. А еще Раим устал, и ему отчего-то очень хотелось увидеть Ольгу в мундире, потому он несся по коридорам, как застоявшаяся Тыря. Эрик такой способ передвижения не оценил. Не тот у него статус, чтобы по коридорам бегать. И не то настроение.
        Его величество был сумрачен, если не сказать - угрюм. И зол. Не то чтобы у него не было причины - общение с главой департамента ходоков, презренным ваэ Каром, не добавило ему радости бытия. Злость его была обращена на самого себя. С одной стороны, нельзя объять необъятное, а с другой - не монарху быть доверчивым.
        Не было никаких тревожных донесений? И что? Разве это не очевидный повод для того, чтобы забеспокоиться? Если бы не Раим с его новой кастеляншей-наездницей, Эрик и головы бы не повернул в сторону Восточного. Привыкли во дворце, что тут только местечковые затыки. Тянут четыре департамента свою лямку и тянут. Достижениями не блещут, зато проблем не создают. Провинция.
        Тянут-то тянут. Только три, а не четыре.
        Четвертый - департамент параллелей - что-то стал уж очень параллелен короне, хотя дотации жрал исправно. И еще просил - на развитие.
        Сволочи с редким даром! Думают, что раз им подвластно межмировое подпространство, так и управы на них нет?
        А этот псевдоюнец ваэ Кар? Пожри его пустота! Проникнуть сквозь ментальные заслоны мерзавца с ходу не получилось - защиток на нем понаверчено больше, чем на всей Раимовой крепости. Не иначе как всем департаментом ставили. Пришлось сковырнуть одним махом. А та-ам… Эрик поморщился - от ментала этого ублюдка осталось на редкость гнилостное послевкусие. Благо Раим настоял - запустили функцию маскировки внешности, есть такая магия в форменном мундире, монаршего близнеца не узнали. И это хорошо - остался некоторый простор для маневра, а иначе Эрику неизбежно бы пришлось карать проходимца ваэ прямо на месте. Показательно и жестоко - дабы устрашить виноватых и взбодрить тех, у кого совесть и страх перед короной впали в расслабленное состояние.
        И что потом?
        Слава кудрявым шельмам, отвело. Эрик едва-едва шанс на скрытную платиновую аферу своими руками не изничтожил, спасибо, учитель и друг рискнул и дал ментального пинка, как в детстве бывало, удержал от вспышки гнева. Уже потом Эрик понял, что Раим филигранно рассеивал силу его магии, совсем чуточку, и мерз?та ваэ не помер. Одновременно Шенол накрыл влиянием весь департамент параллелей, где каждый второй - менталист. Деликатненько так, вскользь. Но ни у кого, ни у одного паршивого ходока, не возникло желания поинтересоваться - а что это там в кабинете ваэ за взрыв магического фона случился? И это после того, как все, кто обладал хоть крупицей дара, попытались сканировать угрюмого посетителя в кителе наездника. Эрик, пока дожидался Раима - тот сопровождал свою иномирянку к бытовикам, - специально и демонстративно продефилировал по всем коридорам - мониторил эмоциональный фон. Фон был так себе - с ваэ Каром предпочитали не связываться.
        Афера с похищением омоложения была первой, но за Каром и других грехов хватало. Наконец стала понятна трагедия Павла. Глава департамента организовал себе небольшую, но стабильную струйку доходов за счет нелегалов, которыми каким-то непостижимым образом становились исключительно молодые мужчины. Собственно, до момента переноса процедура была стандартной: находили полуживого кандидата на переселение, брали «добровольное» согласие на перенос, лечили и одновременно учили языку. Далее, после оздоровления, иномирца ждала короткая адаптация в отстойнике. Правила почитать, денежные номиналы выучить, с властной вертикалью ознакомиться. Короче, осознать, что ты никто и звать тебя никак. Так вот, мужчины, те, которым не нужно было омолаживаться (факт посещения ритуальной комнаты скрыть невозможно), до отстойника не добирались, а оказывались на аукционе в смирительных, подавляющих волю браслетах. Типа неуравновешенные индивиды, коим положено отработать за потраченные на них усилия. Аукцион был вполне легальный, там можно было приобрести работника, выкупив его долг. Нетрудно догадаться, кому капали денежки.
Ваэ получал неучтенный доход, а корона теряла перспективного налогоплательщика.
        Но и это ладно, среди столичных шалили и понаглее. Эрику до спазмов в горле, до дерганья где-то под ложечкой было тошно: отец так верил, что иномиряне сделают этот мир лучше. Прогнул совет магов, приучил выделять деньги. Наладил, как мог, процедуру переселения. А оказалось, что все - пшик. Потенциал идеи просто похоронен.
        Они с братом тоже верили. И отцу, и шкале вероятностей. Рот наполнился слюной, как от того неимоверно кислого желтого земного фрукта, который так здорово оттенял вкус спиртного. Опять все упирается в Раимову иномирянку. Не хочется, но придется просить ее совета. Эта женщина сможет увидеть то, что не видит сейчас он, коронованный близнец Эрик, сын Эрнэла. И пусть его обнимут все шельмы разом, если это не так.
        Глава 11
        УТРО ДОБРЫМ НЕ БЫВАЕТ
        Утро у бедной Ольги выдалось из ряда вон.
        Для начала среди ночи ввалилась Тыря и потребовала внимания, но быстро угомонилась. На этом отдых закончился, ибо отгородиться от ярких заразкиных снов никак не получалось. Оле все мнилось, что она мчится и мчится сквозь негустой лес, выше и выше, а впереди несется что-то светло-меховое и нахально семафорит бесхвостым задом - ну-ка, догони!
        Вечером усталый Пашка рассказывал, что их принцесса изловила какое-то травоядное, которое водится на недостижимых высотах, нечто скакуче-ползучее изрядных размеров, и притащила придушенное это к колодцу - хвастаться. А то ж!
        Уже не голодный, но и не наевшийся досыта хутор сомлел от счастья - полтора центнера свежайшей дичины, и абсолютно на халяву. Тыре торжественно поднесли тазик внеплановых пуйфинов, Пашкин авторитет взвился, куда Гагарин не летал. Сами-то хуторские на охоту не ходят. Дичь скрадывать - процесс не быстрый, особенно в горах, а им клятва не даст надолго работу бросить.
        А утром в Олин самый сладкий, крайний сон ворвался буйный пенистый восторг щены - новенькие! Хочу-хочу-хочу! Скорей-скорей-скорей! Знакомиться! И мельтешение прутьев решетки перед глазами. Туда-сюда. Туда-сюда. И тут новенький. И здесь. И там!
        На этом месте Оля окончательно проснулась - в ворота сигналили. Прибыл Агав, а она проспала. От расстройства, встречать хуторянина неумытой - так себе ощущение, она не сразу сообразила, что подвод нынче аж четыре, а груза на них, то бишь кулей с комбикормом, под завязку.
        Сложить два и два - Тырины эмоции и неожиданно много корма - нетрудно даже спросонья.
        Наездники вернулись.
        Оля здраво рассудила, что лезть к чужим зверям, да еще слегка одичавшим на природе, не стоит. Особенно без поддержки лавэ. А потому, как могла, унимала Тырькино любопытство - а ну как не оценят деточкиного дружелюбия страшные боевые звери? При этом изнывала от желания бросить эту постылую приемку кормов и рвануть смотреть новеньких. Между делом Агав рассказал, что хутор не спал всю ночь, фасуя комбикорм на тринадцать взрослых самцов и одну маленькую шмакодявку. А еще Агав хвалил Жеха - очень помог, хоть и ругался жуть как! Но народ как-то так к делу приставил - где по двое, где по трое, - что они управились и не так уж запарились. Аж сами удивились. Старшой-то готовился в ноги падать, прощение вымаливать. А коваль Жех не из простых, видать! Такой уверенный. Прямо маг! Наверное, из этих, которые силу потеряли. Иначе никак! Привычку командовать не скроешь, разглагольствовал Агав между делом и прятал красные от недосыпа и нервов глаза.
        - Ну, говори уже, что стряслось, - подопнула Ольга нерешительного мужика. Не забылась еще история, когда ушла вода, а этот олух едва не промолчал.
        - Ну, эта вон чего… Госпожа Тётёля, не знаю, как и быть…
        Олин личный счет к главному пастуху вырос еще. Мало того что наездники вернулись больше чем на полсуток раньше оговоренного, так их еще и сухим мясом снабдили с опозданием. Тем самым вонючим мясом гролов, которое еще надо растрепать по волоконышкам. Оля видела, как трудно это давалось деду Ажуру: артритными руками много ли намашешь-намнешь?
        Появились, аспиды, среди ночи, испугали спящих людей: боевой рев двух нгурулов - не колыбельная, к сладким снам не располагает. Сбросили тюки с сублимированной гролятиной и велели к утру предоставить полный рацион. Для тонко рассчитанного, десятилетиями выверенного технологического цикла сбой в полсуток - это очень много. Зелень, конечно, подкормить можно, и личинок тож, чтоб плодились быстрее, но полсуток…
        Так и получилось, что в кухни Ольга пришла с изрядной задержкой: спровадила обоз; посердилась на лавэ - не принес фиал утренний яд у Свапа собрать, но отмахнулась от своей досады, наверное, доклады принимает; как могла, утихомирила Тырю; да и себя в надлежащий вид привести нужно было - зачем лишаться дополнительной уверенности перед встречей с новичками? Благо кухонный народ свое дело знал и был приучен работать без специального догляда. Бывший кастелян Ламс уж точно приготовление завтраков не контролировал. Да и что там хлопот таким спецам, как Генас и Емкун, омлет с зеленью спроворить, лепешки подогреть да мясные закуски красиво настрогать?
        Она встала у входа в трапезную - понаблюдать. Их благородия уже начали подтягиваться на завтрак, и Ольга загляделась. Точнее, смотреть было не на что. Просто подтянутые мужчины, а в лица, как она ни тщилась, вглядеться никак не получалось - смазано все, как на неудачном видео.
        Магия мундира в действии?
        То есть Оля знала, что это магия именно мундира, видала уже на принаряженном Пашке, но сообразила не сразу, с запозданием, потому что лицо Павла она видела без проблем - их близость пробивала чары.
        Может, в этом причина, по которой господа великие наездники так нажимали с подгонкой мундира? Напяль она свои галуны - и всех рассмотреть смогла бы? Из-за этого сыр-бор? Да не, не похоже. Мелочь это - лиц не видеть, потом Тырькиными глазами увидит, и вся недолга. Может, в лоб у лавэ спросить, из-за чего два таких сильных мага трагедь греческую развели?
        Наездники рассаживались привычно и буднично, видимо, каждый на свое место. Ольга порадовалась, что успела перемолвиться с Павлом и они решили дождаться, когда их представят. И хорошо, что лавэ чуть задержался: сел бы Пашка за чей-либо столик - и вот тебе недоразумение. Чтобы вояки да не начали «форматом» мериться? Свежо предание…
        И тут Ольге на глаза попалась Малика с нагруженным подносом. Шла обычно бойкая и расторопная молодка как-то неправильно - семенила, кособочилась, горбатилась, как будто у нее живот болел. Ольга бы и не заострилась - ну не повезло бедняжке словить первый день женских радостей в такой ответственный момент, отмахнулась бы. Если бы не одно но:
        - Эй, подавальщица! Прибери тут! - Громкий окрик кого-то из безликих мужчин был груб и неуместен, как взрыв хлопушки на экзаменах. И без того сгорбленная официантка съежилась, и на Олю пахнуло таким испугом, что она бросилась к Малике перехватить поднос. Глянула в лицо и подавилась идиотским вопросом «что с тобой?». Губы искусаны, нос распух от долгих слез, кожа на щеках какая-то странная, как будто песком тертая. Или мужской щетиной. Семенит враскорячку. Оля похолодела. Исконным бабским чутьем поняла - не месячные это и даже не воспаление придатков.
        - Били? Сколько их было, Малика?
        Та чуть качнула головой - не били.
        - Подавальщица! Я велел убрать! - раздался тот же наглый ор. Малика вздрогнула и тронулась было в сторону зовущего. Ольга не позволила - окончательно отобрала поднос и поставила на соседний столик. Потом медленно, стараясь не дергаться, чтобы не сорваться и не кинуться на торопыгу с чем-нибудь тяжелым, обернулась - от троих за столиком так и тянуло пристальным, физически ощущаемым вниманием.
        - Эти? Все трое? - спросила тихо. Впрочем, ответ она знала и так. - Все, милая, иди к себе. Потерпи немного, я что-нибудь придумаю. Иди-иди. Полежи. Мы тут сами. - Пришлось развернуть девушку и подтолкнуть, нашептывая, что не о работе думать надо, а о здоровье.
        - Эй! - раздался грозный окрик, но Оля не обратила внимания - следила, как Малика, сгорбившись и делая экономные шажочки, двигается к выходу. Белый, как иней на кромке топора, гнев выжег все внятные мысли, кроме одной: нельзя дать себе волю, пока не пришел лавэ. Иначе она проиграет, и ее согнут. А потом достанется и Пашке. Но и сделать вид, что ничего не случилось, не вариант. С этими говнюками она договариваться не будет!
        - Я сказал…
        - Вы не сказали, сударь. Вы проорали. Видимо, перепутали Корпус наездников с портовой забегаловкой. Стыдитесь. И извольте не «тыкать» мне.
        - А ты вообще кто такая? Вот пойди и убери тут!
        Ольга подошла. Не спеша и размеренно, как училка между рядами классных парт. На чистой скатерти валялась растерзанная лепешка.
        Ольге и самой вместо Малики побегать было бы не влом, гордость не перетрется, но это при нормальных обстоятельствах.
        - Придется подождать, господа. Подавальщица нездорова. Как только на кухне кто-либо освободится, к вам подойдут.
        - Я сказал…
        Говорить, не видя лица собеседника, было сложно, но Оля терпела, не отводя взгляда от суетливо исчезающих черт. Как будто киноцензура пиксели на срамном месте натыкала, усмехнулась она в противное мельтешение и сразу почувствовала, как серьга-защитка не только отяжелела, но и нагрелась, кажется. Вот же сволочи - в голову лезут, и, похоже, всем гуртом.
        - Я слышала, - звонко и уверенно перебила безликого Ольга. - Мне жаль, но сегодня все получат завтрак позже.
        - Как это позже? Нам на построение! - добавилось возмущенных голосов.
        - Ничем не могу помочь, - с деланым сожалением громко провозгласила Ольга. - Поблагодарите тех, из-за кого занедужила официантка. Вы же в курсе о характере ее болезни, правда? - с противоестественной доброжелательностью осведомилась управляющая. - Кто-то штаны застегнутыми удержать не может, а кто-то завтрака ждет. Какая несправедливость, не так ли?
        - Она всего лишь чернавка! Если тебе ее так жаль, работай за нее!
        - У меня другие обязанности, юноша. Ведите себя достойно. Сядьте и ждите. Свободных рук на кухне сейчас нет.
        - Да я тебя…
        В голове Ольги как-то разом, с громким щелчком, сложился план, как выкрутить эту патовую ситуацию с пользой для Малики, обезопасить Пашку и не подвести лавэ. Ну и себе спокойную жизнь обеспечить, чтобы не оглядываться на каждый шорох. Иначе - дело швах, как говорил папка. Она уже так подставилась, что спесивые черномундирники будут гнобить ее, пока не уничтожат. Обязательно будут - просто потому, что привыкли к своей неповторимости, на которую она покусилась с такой небрежностью. Потом ввяжется Пашка. О, это будет славная битва. Но короткая. И не в пользу семейства Вадуд-Мартыновых.
        Ой, как прав был вздорное величество - ей таки нужен этот чертов мундир. Если пастухи, что сплетничали в пустом вольере Прана, не ошиблись и подслушали правильно, то Эрик сейчас в столице. И если довериться интуиции да сделать одно маленькое допущение - что узел с ее вещами забрал он, то король сейчас возится с ее экипировкой.
        Во славу Платины, а ради чего бы еще?
        Мотивы величества Ольге сейчас были неинтересны, главное - результат. Значит, нужно просто дождаться, не доводя до открытого конфликта. А вот потом… Слабые женщины воюют тихо, но насмерть.
        Насильников мать взрослой дочери ненавидела больше, чем убийц всех калибров. Сильнее она ненавидела только насильников-педофилов и всегда была против отмены смертной казни.
        - Куда пошла?! Я с тобой разговариваю! Ты кто такая вообще?! - Обидчик Малики выскочил из-за стола и развернул Олю за плечо, да так, что волосы взметнулись.
        - Кто я такая, юноша, поинтересуйтесь у господина Шенола.
        Вот тебе, фазан ряженый. Границы защиты обозначены, покровитель назван. Оля постояла пять секунд, давая противнику определиться - нападать или нет, и опять попыталась уйти на кухню. Решила же не лезть на рожон.
        - А как же завтрак? - робко осведомился юношеский голос.
        Пришлось остановиться и быстро соображать. Оказаться виновницей сбоя в привычном для военных распорядке отчего-то не хотелось.
        - Хороший вопрос. Давайте так, господа. Непримиримо гордые ждут обслуживания, а те, кто не хочет опоздать на построение, подойдут и сами возьмут сервированные подносы с вот этого столика. Хорошо?
        Гулкое недоумение прокатилось по трапезной. Впрочем, резкого негатива Оля не улавливала. В конце концов, на этих своих учениях мужики вполне успешно самообслуживались.
        Набрать одиннадцать комплексных завтраков для ее кухонных орлов - разок чихнуть, разок подпрыгнуть. Сейчас все будет, господа. Уж конвейер организовать по типу студенческой столовки она сможет и сама в расстановке плошек поучаствует, раз Малики нет.
        Кухонные рабочие осторожно вынесли первые подносы в зал, и Ольга с трудом удержала себя около разделочного стола и продолжила сервировку, но так хотелось посмотреть, кто возьмет свой завтрак первым. Да толку, лиц все равно не видно. А было бы познавательно - кто гордыню станет тешить, а кто рискнет от стада отколоться, чтобы кодекс Корпуса не нарушить.
        - Госпожа Ольга, - тронул ее за рукав один из помощников повара, - там господа пожаловали.
        И так он сказал это «господа», что стало ясно: главный наездник и главный пастух соблаговолили присоединиться к трапезе.
        Эр’лавэ Энвер Рансу, главный пастух Восточного Корпуса наездников, был в бешенстве.
        Новости, которые вывалил на него друг и патрон, шокировали, как вонь от потрохов грола. Баба - наездник? Иномирянин запечатлился с нгурулом, пусть и с самкой?
        Да в бездну все и вся!
        Он, такой сильный, такой умный, такой опытный! И столько лет не может дождаться своего зверя! Служит едва ли не прислугой, подтирает сопли новоявленным наездникам, подчиняется Шенолу, этому дворцовому неженке, а запечатление опять прошло мимо него?! Да чтоб они взбесились все, их нгурулы, которые не выбрали его, такого сильного и дерзкого! Это что же теперь выходит? Какая-то баба равна ему по статусу? Или даже выше? Потому что она наездник, а он всего лишь пастух, хоть и главный? Ну-ну, посмотрим, что там за красотка, которой так восхищается этот малахольный царедворец, считающий себя воином. Про то, что там еще есть мальчишка, Рансу не думал. Этот даже не совершеннолетний - плюнуть и растереть. А вот баба бесила. Просто факт присутствия какой-то тетки рядом с нгурулами бесил! Место бабы - в кровати с раздвинутыми ногами или на родильном стуле, в той же позиции. Желательно с заткнутым ртом. Точка.
        Столик, за которым всегда ели лавэ и эр’лавэ, был удручающе пуст. Даже графина с водой не было. Только сейчас Рансу понял, что в трапезной происходит что-то из ряда вон. Кто-то торопливо и с видимым удовольствием ел, а кто-то спешил к своему столу с подносом.
        Да чтоб вам всем в пустоте проснуться!
        Наездник! С подносом!
        Лишь боевая тройка В?ргу сидела в вызывающих позах. Сам Варгу, один из лучших бойцов их гарнизона и просто удачливый шельмин ублюдок, сидел весь напружинившись, как будто крыс в засаде. А наблюдал он за незнакомой главпасу женщиной.
        Так вот ты какая… Если бы Раим не упомянул, что наглой проходимке и пятидесяти нет, подумал бы - старуха. Мелкокостная, седая и в уродском платье. Тьфу! И это наездник? Да как она на построение пойдет?
        А что это делает Раим, друг любезный?
        Представил мальчишку как нового наездника, а про бабу ни гу-гу? Впрочем, парням и так новостей хватило. Подумаешь, двенадцатый у них появился. Да плевать. Но женщина туэ… Тут впору завтраком подавиться. К досаде Рансу, не подавился никто.
        Ольга с облегчением выдохнула. Раим Премудрыч то ли угадал ее настрой (даром она, что ли, ему мысленные просьбы слала?), то ли свой интерес блюл, но про ее запечатление с Тырей ни словом не обмолвился. Пашку представил честь по чести: новый уникальный наездник не менее уникального зверя - маленькой нгурулы. А она - туэ Вадуд. Не только управляющая, но и его личная помощница. Можете не любить, но и не жалуйтесь.
        - Ольга, - эдак по-свойски обратился к ней лавэ, что контингент срисовал сразу, - знакомьтесь: это эр’лавэ Энвер Рансу, наш, как вы поняли, главный пастух.
        Ольга склонила голову без тени приветственной улыбки. Не поклон - знак, что информацию приняла к сведению. И никаких вам «рада познакомиться». Реакция главпастуха ее не интересовала. Нисколечки. Главпас тоже не торопился с любезностями.
        - Ольга, распорядитесь насчет завтрака, - заполнил паузу Раим. - И присоединяйтесь к нам. Заодно и расскажете, что здесь происходит. Вы ведь еще не завтракали?
        Угу. А если завтракала, то поешь еще раз. Отказ не предполагался.
        Глава 12
        НЕ ПЕРЕБИВАЙ МЕНЯ, ЭТО НЕПРИЛИЧНО. А СЕГОДНЯ - БЕСПОЛЕЗНО
        Наверное, дать мужчинам утолить первый голод было не самым лучшим тактическим решением - нужно было напад?ть сразу. Но Оле необходимо было собраться с мыслями и настроиться. Хотелось истерить и стервозить, кричать про «все мужики сво» и комкать мокрый от слез платочек. Хотелось! Да кому бы это помогло? Только дурой бы себя выставила. Раз и навсегда. А потому - никаких соплей! Особенно перед этими… Она сможет. Должна! И работать надо на опережение, пока поганец главпас не перехватил инициативу. Только вот как начать?
        - Очень вкусно, Оля. - Раим почти доел вторую порцию омлета и не утерпел, завел разговор о делах: - Так что за новшества у вас с утра?
        - У нас, господин попечитель, изнасилование.
        Раим впился взглядом в лицо помощницы. Расстроена, но спокойна и собранна. Слава шельмам - с ней все в порядке.
        - Подробности?
        - Пострадала подавальщица Малика, - тоном киношного следака доложила Ольга. - Виновны вон те трое. Лучшие бойцы, как я слышала? - Ольга ядовито хмыкнула. - Военная элита, да, господин лавэ? Опора короны и защита нации.
        «Хотя у вас здесь и наций-то нет», - съязвила она мысленно в сторону Раима. Злилась на него, никак не могла уловить его эмоций. Настолько растерян? Или закрылся? Зато этот, Рансу Долгопас, аж клокочет - куда там кипящему гудрону.
        - Подумаешь, чернавка! - Главпас сдерживался изо всех сил. - Ну ты нашла, Вадуд, о ком речь вести!
        - Я не закончила. - Оля чуть возвысила голос в надежде, что к их разговору прислушиваются. - И еще. Рансу, не надо меня перебивать, когда я докладываю лавэ о происшествии. И в голову ко мне лезть не надо. Не получится, - холодно закончила Ольга. Главпас в ответ только сощурился, усиливая нажим.
        Вот теперь уместна саркастическая улыбка, и Оля позволила уголкам губ дрогнуть. Отчего-то она была уверена, что нет, не получится, и все тут! Серьга-защитка от Раима ее и против самого короля не подводила, а этот… тьфу!
        - Кодекс ма-ага, кодекс ма-ага. Нарассказывали мне сказок… - пробормотала она сценическим шепотом.
        Лавэ наблюдал за другом и соратником со всевозрастающим недоумением. Менталисты не шарят друг у друга в головах так нагло! По приглашению - да. Или тишком, в полкасания, прощупать коллегу-соперника - куда ни шло. Но вот так в по-хамски демонстративно… Среди своих - недопустимая грубость. Завяжется внезапная дуэль, и все - двое иссякших. Да и в пустоту идиотов! Так ведь окружающие пострадать могут! Те, у кого защита слабовата или ее совсем нет.
        Но Энвер Рансу… Раиму самому вдруг захотелось сковырнуть щиты соратника и посмотреть, чем уж так допекла его милая славная Ольга.
        - Собственно, из-за покалеченной… не кривитесь, Рансу, покалеченной подавальщицы и новшества, господин лавэ. - Знала бы Ольга, какое разочарование старым другом вызревает в Раиме, помолчала бы. Не из гуманности, а чтоб как следует дозрел. - Девушку я отправила отлежаться, но об этом позже. Вопрос пока в другом - обслуживать наездников теперь некому. Рабочих с кухонь я отрывать не стану. Им и так хлопот с посудой прибавится. Поэтому я попросила господ наездников взять сервированные для них подносы самим. Те, кто не боится опоздать на построение, - не удержалась она от издевки и кивнула в сторону троицы, которой только-только поднесли завтрак, - ждут обслуживания на прежних условиях.
        - Это наездники! Ты понимаешь, Вадуд? Это - наездники! - Рансу даже привстал от неподдельного возмущения. Как она смеет посягать на святое? На его мечту?
        «Тыканье» Ольга спускать не собиралась. Видит бог, ей хотелось договориться без революционных потрясений. Если бы главпас не бычился, если бы главназ его притормозил… Не стоило бы так сразу обострять и накалять, но, раз клиент так быстро дошел до кондиции, грех не воспользоваться.
        - Ну наездники. И что? Две руки, две ноги. Тренированных, кстати. Неужто еды себе не донесут? - Ольга сделала пузу, дескать, возразите мне, докажите, что нет, не донесут. - Да тебе-то что, Рансу? - Оля голосом подчеркнула это самое «тебе». - Ты-то не наездник, а тебе сам главный повар лично стол сервировал. - Ольга тщательно свернула салфетку с коленей и аккуратно отложила в сторону. - И не лезь ко мне в голову. Просила же! Не твоего уровня барьеры. Только в ушах щекотно от ковыряний твоих!
        - Да что ты знаешь о моем уровне? - Рансу оборвал фразу на самом-самом интонационном подъеме. Нетрудно догадаться - особо гадостное обзывательство проглотил. Значит, лавэ он все-таки побаивается.
        - Да на кой ляд мне о нем знать? - Качнулся острый клин волос над плечом - так даже презрительней, чем рукой отмахнуться. - Зверя нет - вот и весь уровень.
        - Давайте все-таки вернемся к нашей проблеме, - не дал разгореться скандалу Шенол. - Продолжайте, Ольга.
        - Да по этой проблеме, собственно, все. Девушка получит три дня на восстановление. Это от меня. Но, господин Шенол! На визите медикуса я настаиваю. Платить за визит, разумеется, не собираюсь. Ни сама, ни из казны Корпуса. Кто получил удовольствие, тот пусть и раскошеливается. И на оплату барышне за три дня простоя в тройном размере. Кухарям, которые будут за нее работать, - премиюшку. Это предварительно. Помимо основного наказания. Я пока не очень хороша в ваших законах, но, кажется, за подобное деяние предполагается каторга. На мой взгляд, это приемлемо. Хотя… Я бы еще и оскопила.
        - Да ты сбрендила, глупая баба. Из-за какой-то шлюхи…
        - Держи себя в руках, Энвер. И контролируй выражения. Вы, Оля, тоже посдержанней в высказываниях.
        - Уверяю вас, господин лавэ, все мои высказывания очень тщательно выверены. Я говорю то, что долг велит, а не то, что душа просит. - Ольга уронила вескую паузу, давая осознать, что она имеет много чего высказать, но терпит. - Готовы выслушать мои аргументы?
        Раим кивнул, а что ему еще оставалось? Раиму хотелось выиграть время, чтобы осмыслить произошедшее, и Ольга давала ему такую возможность.
        - Для начала я совершенно официально заявляю: Малика не шлюха. В ее персональном контракте подобные обязанности не прописаны. Бывали ли ранее подобные прецеденты, мы узнаем у нее позже.
        - Уверен, что такого раньше не было, - заявил лавэ. - Продолжайте, Оля.
        - Далее. Обращаю ваше внимание: у Малики заключен контракт с Корпусом, то есть с короной. Таким образом, троица виновных напала на человека короны и причинила вред здоровью, несовместимый с выполнением прописанных в контракте обязанностей. Весьма обширных, замечу. Следовательно, виновные должны возместить короне убытки. Ну и на сладкое: трое военных нарушили уж не знаю сколько пунктов кодекса мага. Попраны, насколько я понимаю, и дух, и буква кодекса, что уже само по себе урон репутации королевской власти, ибо какая власть, таковы и ее вооруженные силы. Следующее. У девушки, насколько я могу судить, внутренние повреждения. Ее необходимо немедленно показать целителю, иначе мы потеряем ценный ресурс. Я не имею в виду ее работоспособность, это вторично. Как я знаю, у Малики нет детей. Полагаю, корона не готова потерять одного-двух, а то и больше новых подданных из-за похоти трех извращенцев, если девушка в будущем не сможет рожать. Думаю, вы понимаете, что по совокупности проступков это каторга. - Последнее слово упало в тишину столовой, как кинжал на каменные плиты.
        Ольга тихонько выдохнула, переводя дух - не сбилась, не напутала, не дрогнула. Раим счастливым не выглядел. А нечего было в эмпиреях летать, хлопая ушами вместо крыльев.
        - Позже все эти соображения я изложу письменно, господин попечитель. От себя, как женщина и мать, добавлю: мне бы хотелось, чтобы эти скоты испытали все то, что по их вине пришлось вытерпеть Малике. Каждую секунду боли, отчаяния и омерзения. А лучше - растянуть бы им это удовольствие суток на трое.
        Раим вдруг развеселился, если состояние холодной ярости можно назвать весельем. Надо же, как все разложила-вывернула! А главное - каждое ее слово находило отклик в душе. Но Энвер каков! Не будь его, Раима, рядом, Ольгу бы уже пинали ногами. Уж не это ли имел в виду Эрик, когда говорил, что беречь нужно ее, а не здоровых мужиков. А теперь получается - вот от этого самого беречь? Оля на фоне Рансу выглядит как малокормный хуторской тирл рядом со Свапом. Только тирл к нгурулу и близко не подойдет, со страху окочурится на полпути. А его невероятная помощница, кажется, даже не понимает, как рискует. Храбрая птичка, клюющая нгурула в глаз.
        Был еще один неприятный момент, осознавать который было больно. Наездники уже давно находятся под влиянием главного пастуха, и он, как попечитель Корпуса, сам этому поспособствовал, поднимая и поднимая внутренний статус своего друга. Сколько раз Раим подчеркивал, что уважает и доверяет? Что в текущих делах Рансу так же хорош, как и он, попечитель, а может быть, и получше. И теперь получается… Что там получается, додумывать не хотелось. И противостояние Ольги и главного пастуха надо прекращать, а потому Раим объявил:
        - Пора на построение.
        Вид выскочившей из-за стола тройки Варгу доставил Шенолу некоторое садистское удовольствие - как есть опоздают, им еще в виварий бежать и нгурулов выводить.
        Когда все трое вышли на плац, там уже стояла куцая шеренга наездников. Каждого сопровождал его зверь. Ей бы притормозить на входе да постоять в сторонке - не сообразила, прошагала за Раимом в самый центр, чисто по инерции. А потом тушеваться и покидать «трибуну» показалось глупым. Так и встали, она за левым плечом главного, Рансу за правым. Ну прямо триумвират. Ольге на минуту стало жаль - ну что за паскудство! А как могли бы работать вместе! Не судьба. Рансу - враг. Вон как косится. Глазами впивается, как шершень жвалами. Так и убил бы! Да вот досада - не получилось! Но это не значит, что иным макаром не попытается. Бусина, назначение которой Ольга насилу помнила за ненадобностью, едва ли не шевелилась в закрепах браслета. Отвод злого намерения, кажется. Или как-то так. Не забыть еще раз Раима Заботыча за бусины поблагодарить. А Долгопас… Он сам все решил, за них обоих. Не вынуждайте женщину пугаться, не придется удивляться. Что там пытался сделать с ней Рансу, пока лавэ не видит, неважно. Первой подличать начала не она.
        От Тыри прилетела волна тревоги - малышка тоже почувствовала угрозу. Вон она, гордо стоит рядом с Павлом. Пришлось послать волну уверенности и восхищения - ты такая красивая, моя умничка!
        А вот и троица опоздавших. Становятся в строй рядом с Пашкой и явно чувствуют себя неуютно. Атмосфера вокруг лавэ сгустилась и начала давить, но раз встала за его плечом - надо держаться. Долгопас же терпит. Оля ждала каких-то торжественных речей вроде тех, что толкают перед студентами в первый учебный день, но случилось нечто для нее неожиданное. Лавэ Шенол забил на приветствия с поздравлениями и сразу перешел к главному:
        - О ночном происшествии все осведомлены, я полагаю. Позор! Всем вам позор! Мне стыдно, что я ваш командир. - Шенол помолчал, дав словам достичь цели. - Тройка Варгу. Сдать жетоны и не покидать своих комнат до особых распоряжений. Эр’лавэ Рансу. Примите жетоны и проследите. Остальные. Увольнительные отменяются. Никаких походов в город. Ни в штатском, ни в мундирах. Свободны.
        Строй стоял, как корни пустил. Наездники не решались сдвинуться с места. Кажется, они не очень понимали, за что наказаны. Но Ольге пока было не до них.
        - Господин лавэ, - тихо позвала Ольга, - надо договорить. - Она наблюдала, как Рансу шагал к арестованным, чтобы забрать у них артефакты, подтверждающие принадлежность к Корпусу. Чуть позже выяснится, что главпас, несмотря на приказ, остался верен убеждениям и дал своим клевретам совет, который совершенно случайно услышал Пашка. Рядом же в строю стояли.
        Глава 13
        МАЛЕНЬКАЯ ЩЕНА В БОЕВОЙ ФОРМЕ - ТА ЕЩЕ КОБЫЛКА
        На построение Павел с Тырей явились первыми, что, впрочем, объяснимо: позвать Тырю и сразу шагнуть из кухонь на плац - дело двух минуток.
        Потихоньку начали подтягиваться наиболее дисциплинированные товарищи и тут же принимались пялиться на нгурулу.
        Пашке быть центром внимания не слишком нравилось, но на первых порах это было неизбежно. Зато Тыря сморкаться на всех хотела. Можно ядом. Вот уж у кого самодостаточности поучиться. И Пашка расслабился. Они с Тырей все равно самые необыкновенные и самые классные. Вот! Ухмыляются «деды», глядя на него и на мелкую, пусть ухмыляются. Да пусть хоть обхохочутся. Ишь, как поглядывают снисходительно. И дружелюбия в этой снисходительности - ноль. Пусть. Пашка внимательно смотрел, как нгурулы реагировали на общительную щену, которая к каждому новичку-соплеменнику чуть ли не целоваться лезла, благо решетка не пускала. Нгурулы большей частью на козявку внимания не обращали, но парочка огрызнулась зло и с угрозой, а щена от удивления и обиды завизжала. Свап из вольера вышел и рявкнул на грубиянов, да так, что у тех передние ноги подкосились. Воля вожака! Привилегированный статус Тыри был подтвержден альфой.
        Новоприбывшие пастухи, вот ушлая публика, особые отношения Павла и вожака просекли на раз, но к открытому вольеру близко не подходили - страшно. Нововведения приняли к сведению, хоть и с неудовольствием - не дело это, когда в одном вольере два нгурула. Хотя те пастухи, что были при пустом виварии, понарассказывали всякого, да кто б им поверил. Не бывало такого.
        Ыгы, не бывало. Не видали вы, как у нас три Наф-Нуфика в одной клетке распрекрасно жили и даже у кормушки не толкались - у тёть Оли не забалуешь, если почесунчиков захочешь.
        - Как это дверь в вольер не закрывать? Не, барич, это ты путаешь что-то. Это же альфа! А ну как вырвется? - Павел смотрел на пастуха снисходительно, да тот не видел - морок мундира не дозволял.
        - А скажи-ка мне, служивый, - Пашка старался не выглядеть угрожающим, - когда тебя в последний раз нгурул кусал? Никогда? Вот и дальше не боись - не укусит. Ты невкусный. А калитка в виварий пусть открыта будет - это лавэ разрешил, чтобы маленькая щена двигалась больше. Ты ж сам понимаешь, мужик, дети есть дети. Что ребята, что нгурулята. И те и те - шкодята неугомонные. Тыря всегда под присмотром. Она либо со мной, либо со Свапом. И вожака не бойся. Куда он денется, даже если из вольера выйдет? Магия вивария не пустит, разве не понятно? Ты, главное, не мечись со страху - он тебя сам обойдет. Нужны вы ему, как тирлу бусы…
        Речь лавэ Пашку разочаровала. Да ну на фиг!
        «Позо-ор! Позо-ор!» - эту фразу Пашка проговорил про себя попугайским голосом. Чего позор, кому позор? Не, Шенолыч, может, и хороший воин и наездник, но кадровый военный никакой. Батя бы за такое плац вылизать заставил. Не за изнасилование, это подсудная тема, а за то, что все знали, Пашка это нутром чуял, и промолчали. Тьфу! А потом еще этот главный пастух с подковерными советами своими…
        Покидать плац вслед за остальными Павел не торопился - ему бы посоветоваться. Но тетушка беседовала с лавэ, и оба выглядели суровыми, как свежие надгробия. У старших свои тёрки, а хотелось подойти и выложить все, что невольно подслушал. Вот странно. Год как-то жил один, и ни с кем делиться инфой не тянуло. А сейчас прям надирает все рассказать тёть Олечке, как маленького, ей-богу!
        Ну и гусь этот главный пастух. Умный, зар-раза. И очень может быть, его совет сработал бы, если бы не одно но…
        Пашка принял решение как-то разом, как тогда - с парашютом. Едва трио крысюков сломало строй и первыми двинулось с плаца, идея сложилась. Тётя Оля билась за Малику как львица-мать! Еще не победила, но и не уступила. Всем ЭТИМ не уступила. И что теперь, дать говнюкам испортить ее старания? Щаз! Он не позволит. Он сможет. Он сын офицера.
        Парень смотрел вслед тройке Варгу - ишь как торопятся, сволочи. И то верно, времени у них маловато: это ж нужно нгурулов отвести в вольер и мимоходом, по пути под арест, добраться в дальнюю часть крепости, где квартирует челядь. И быстренько «убедить» поганую чернавку не шибко-то жаловаться, а не то…
        Ну-ну, посмотрим, кто будет первым. Им с Тырей спешить некуда, можно даже часть пути ножками пройти, от глаз подальше. А там и «шагнуть» через пустоту. Прямо к дверям Малики. Отчего-то не хотелось Павлу демонстрировать возможности Тырюхи. Чуял он, что время изумлять еще не пришло. А изумлять и, скорее всего, вразумлять придется. Хорошему мальчику Павлу как-то резко расхотелось вливаться в ентот гниловатый коллективчик. Сегодня ему в крепости не нравилось. Впервые за все эти счастливые недели.
        Уж как Тыря нашла Малику, неясно. Сказали найти, показали образ, она и нашла. Может, и по запаху, а может, нгурулы что-то такое про людей знают, что и в ум не придет. Ауры какие-нибудь или хвосты энергетические. Только вот незадача - переместила щена их с Пашкой аккурат в центр маленькой комнатки.
        Дремавшая Малика взвилась от испуга и забилась раненой птицей. Бедный Пашка сам струхнул - опешил, смутился, когда понял, что напугалась девушка не нгурулы, а его - наездника в черном кителе и с невнятным пятном вместо лица. У-у-у, скоты! Так мундир опозорить! Остатков соображалки хватило отдать правильную команду:
        - Тыря, мех! Охранять! - И через целых полминуты, когда в глазах девушки заплескалось понимание, добавил: - Это я, Малика, Павел. - Потом сообразил расстегнуть китель, и морок спал. - Не бойся, - сказал парень, отступая к двери, - я в коридоре побуду. А ты с Тырей поиграй, она любит, когда ее за ушами чешут. - Меховая шкодюля всем телом изобразила, где она любит, чтоб почесали. - Ты это, если шум услышишь, не пугайся. - Пашка замялся, пугать бедолагу еще больше не хотелось, но решил, что лучше предупредить: - Там к тебе тройка Варгу направляется, я их не пущу, не бойся.
        - З-зачем? - пролепетала Малика и покрепче вцепилась в Тырькин мех.
        - Будут уговаривать сильно на них не жаловаться. Там тёть Оля такой кипиш подняла, что лавэ приказал этим троим жетоны сдать. В любом случае все позади. Ты отдыхай спокойно и жди доктора.
        - Доктор - это кто?
        - Да медикус же! Тёть Оля добьется, вот увидишь. Она при всех потребовала целителя, это все слышали.
        - Зачем ей? Она же теперь туэ!
        Пашка даже не нашелся что сказать. Ну не разводить же пафос про то, что русские своих не бросают? Просто выскочил за дверь, по пути отметив, что там даже хлипенького крючочка нет.
        Будет. Он сам выкует в мастерской дядь Жени. И Малике будет спокойнее. Так жалко ее, бедную. И кто бы ему сказал, что это просыпается магия разума, а не просто сочувствие к хорошей женщине тренькает.
        Ждать тройку жеребцов с бубенцами пришлось неожиданно долго. Пашка уж притолоку подпирать притомился - от боевого нетерпения тянуло двигаться, хоть разминку сделать. Можно еще сесть прямо на пол и помедитировать, но зачем занимать заведомо невыгодную позицию? Помахать кулаками придется, в этом можно не сомневаться, а каковы там бойцы - неизвестно. «Ну, навряд ли лучше лавэ», - подумал Пашка чуть самодовольно. На паре тренировок, что удалось провести с командиром, тот доставал его один раз из пяти. Но сейчас противников будет аж трое. Так что не расслабляйся, паря. И Пашка продолжил самонакачку: не бить первым, не грубить, сильно не провоцировать. Ох и достанется ему, коли что-то пойдет не так. Ну дык не на обжиманцы собрался. Помнут - не беда. Главное - дождаться свидетелей, что трое на одного. Хотя если господин лавэ раздухарится, то «прочитает» всех как букварь. И на фига тогда свидетели?
        - Эй, новенький! Отойди!
        Павел открыл притворно прикрытые глаза - приближение господ наездников он услышал раньше, чем они показались в конце коридора. Изобразить вежливый интерес не составило труда.
        - Зачем? - удивился Пашка наивно. - Это же не ваша комната? Или вас сюда под арест определили? - не удержался он от легкого ехидства. - Всех втроем?
        - А ты что тут забыл? - Варгу скроил надменную рожу. - В штанишках припекло, а войти к потаскушке не решаешься, да, птенчик? Так ты опоздал чуток - этой самке сейчас не до тебя. - Все трое самодовольно гыгыкнули.
        Пашка старательно изобразил смущение и растерянность.
        - Пф! - с пацаньей бравадой встрепенулся он. - Меня господин лавэ прислал медикуса дождаться. Вот жду.
        Зачем бы непонятно какой парень вдруг занадобился медикусу, Пашка и сам не знал, просто старался быть убедительным. Мог же командир послать его подежурить под дверью пострадавшей? Еще как мог. Была у Павла надежда, что три придурка убоятся упоминания лавэ и отступятся. Но у придурков была программа действий, в которую они верили. Там, в столовой, слово «каторга» звучало не один раз, вечная тьма задери эту седую курву.
        - Отойди, птенчик, и жди чуток дальше, а то медикус тебе самому понадобится. Выдумали тоже - целителя этой шлюшке.
        - Господин лавэ сказал: стой под дверью и жди, - твердо возразил Пашка. - Не отойду. Он мне в голову залезет и узнает, что я нарушил приказ. Нет, парни. Не пойдет!
        - Отойди по-хорошему, - примирительно увещевал главарь, но Пашка видел - сейчас ударит. Эту плюху он аккуратно принял на скулу, а дальше руки действовали сами. Особая это наука - бой на короткой дистанции, когда на замах места нет. Наезднички не умели драться в куче. Откинуть их от себя не составило труда - есть способы. Пару тычков в ребра Павел поймал, но это даже хорошо - будет что медикусу предъявить. А засапожник в руках правого - это очень плохо. Плохо и то, что плыло внимание. Долбят ментально, с натугой сообразил парень, серьга-защитка не справляется с тройной тягой. Он с трудом подставил плечо под прямой слева. Боль помогла собраться - нож у правого, но эти два олуха, главарь и левый, в азарте не позволяют тому подойти - молотят, как многорукий бог Шива благословения раздает. И даже иногда попадают. Пашка дрался уже всерьез. Видел бы этот бой наставник - сгноил бы на турнике и отжиманиях. Сквозь ментальную вату Пашка смутно услышал вой Тыри, отголосок рева Свапа…
        Дальше только кинжальная боль в боку и медно-рыжий смерч перед глазами. Тыря не выдержала, нарушила приказ охранять - выметнулась сквозь подпространство, минуя дверь, и обрушилась на того, у которого был нож. «Песец котенку», - была последняя связная мысль - и темнота.
        Потом ему расскажут, что Ольга таки убедила лавэ отправиться за медикусом, а не везти к тому измученную Малику. И Раим доставил интэ Дрири. Вопреки собственным убеждениям - сугубо штатский Дрири на миг ощутил себя наездником. В нарушение всех инструкций - невидимость на Свапа была наложена кое-как. Видел кто нгурула около департамента, не видел - плевать. Еще одна сплетня про чудовищ-нгурулов появится, и что? Лавэ очень боялся оставлять Ольгу наедине с целым отрядом наездников. Он вдруг понял, что никому, абсолютно никому из них не доверяет, и очень спешил, а потому - успел.
        Тырин отчаянный вой застал их в тот момент, когда они пересекли защитный периметр. Найти обезумевшую щену не составило труда - она плакала над бессознательным Пашкой. Рядом лежал еще один пострадавший, на которого медикус, впрочем, внимания не обратил - травмы, несовместимые с жизнью, и становую жилу проверять не надо, и магический сканер запускать - мешок костей. Маленькая щена в боевой форме - та еще кобылка. Впрочем, раздавленная грудина - это вторично. Тыря попала бивнем точно в яремную ямку, а на бивне - яд. Где-то в виварии бесновался осиротевший нгурул, однако лавэ было не до него - зверя жаль, но… Важнее уговорить щену подпустить медикуса к Павлу. Тыря стояла в боевой форме, выставив вперед бивень, и утробно рычала. Более наглядно дать понять, что чужака она не пропустит, невозможно. Даже прямой приказ Свапа не подействовал.
        Так было потеряно еще пять драгоценных минут, а кровь все текла.
        Ольга не сразу их нашла - пока домчишь из караулки. Она, как обещала, излагала на бумаге свою программную речь. Сначала на русском, потом перевод. Призыв Тыри поверг ее в ужас, а уж то, что щена видела перед собой… К месту драмы Ольга добралась, уже почти потерявшись в панике - Пашенька, мальчик родненький, сыночек! Золотистый загар как будто вылинял на посеревшем лице. Добежала, рухнула на колени, беспорядочно зашарила руками по неподвижному телу…
        Дрири не был менталистом, но эту пациентку он знал лучше, чем себя самого. Сложносоставное успокоительное заклинание сделало свое дело быстро, и Оля смогла взять себя в руки, а там и пробиться к сознанию нгурулы - нужно отойти, маленькая. Отойти и чуть-чуть подождать! Вот так, давай я тебя обниму! И все будет хорошо, все будет как раньше. В своего доктора Ольга верила как в бога.
        От великого ли ума, от спеси ли, или просто от потрясения и побоев - Варгу и от Тыри вскользь досталось - двое подельничков не сдвинулись с места преступления, так и маялись у стеночки, пялясь на внезапно появившегося командира и неизвестного в форме медицинского департамента. Хотя куда бы они от Тыри делись, если бы рванули прятаться? Видимо, просто достало соображалки не бегать и не усугублять свое и без того незавидное положение. Они же всего-то и желали - чуть напряжение снять. Одичали маленько на лоне природы. А как вы хотели - сутками жить инстинктами своего зверя? Ну не дотерпели чуток до борделя, убивать их теперь? Из-за какой-то подавальщицы? А новенький сам нарвался - без году неделя, а уже старшим перечить вздумал, да еще троим сразу. Кто ж знал, что он по крепости со своей нелепой зверушкой расхаживает? Это он виноват - натравил своего нгурула на сослуживцев. Вот! И вообще, раз медикус здесь, то и проблемы нет. Вылечат придурка. А что товарищ погиб - не повезло, бывает. У тех, кто ходит в подпространство, планида такая - можно сгинуть в любой момент.
        Осталось убедить в этом разгневанного господина попечителя.
        Господин попечитель убеждаться в невинности своих подчиненных не торопился. Если бы два насильника вдруг осознали, в какую пучину проблем ввергли своего командира, сами бы от него на каторгу заныкались. Там всяко попроще было бы, без риска изменения приговора в сторону поставок свежего материала для опытов юных менталистов.
        Наконец щена угомонилась, и попечитель обратил внимание на подчиненных. Так глянул, что те без команды подниматься начали, стараясь не слишком кряхтеть - новичок оказался неприятным противником.
        - Тело убрать в холодный подвал. - Благодаря изысканиям Ольги лавэ точно знал, что в крепости такие есть. - И под арест. Каждый в свою комнату.
        - Мы? - совершенно искренне изумился Варгу, нервно оборачиваясь на труп. Он все время старался встать так, чтоб не видеть тела товарища-неудачника.
        - Умели нагадить, умейте и дерьмо за собой прибрать!
        - А как? Куда?
        - А как хотите. Маги вы или кто? Хоть под мышкой уносите, но чтоб через минуту в жилом коридоре трупа не было! И не вздумайте никого подпрячь из обслуги! Рядом с трупом под арестом сидеть будете! Марш! Хватит отвлекать медикуса!
        Про то, что им бы тоже целителя нужно, Варгу промолчал - зачем нарываться?
        Дрири не подвел, даже кровь с каменных плит убрал как-то незаметно. Пашка с поля брани ушел, можно сказать, на своих двоих. Ну, как ушел? Тыря (за иголки парень держался сам) перенесла его в караулку - а куда еще? Это место, ставшее усилиями Павла и Ольги почти уютным, доктора потрясло. Разве он мог предположить, что его уникальную пациентку поселят в развалинах? Землянка лишь отмахнулась:
        - Если у вас есть силы из-за глупостей страдать, Малику нашу осмотрите.
        - Еще успокоительных влеплю, если дерзить будете, - пригрозил Дрири не очень-то и шутливо.
        - Э нет. Мне сейчас нужна ясная голова! - Взгляд Ольги впился в лицо лавэ. Что бы он ни задумал делать с теми двумя, Ольга будет присутствовать. Точка!
        У Малики хватало травм физических: помимо внутренних разрывов трещина в лучевой кости у с?мого запястья, крепко держали, сволочи; ссадины и синяки, синяки, синяки по телу, а главное - на голове! Это как же надо было за волосы тянуть, чтоб под кожей сосуды полопались? Повреждения, в общем-то, поверхностные. Ольга хорошо помнила, как изящно и быстро целитель устранил ее ожог. Драгоценный Дрири на то и целый интэ, чтобы резерв иметь немалый. За физическое состояние Малики можно было не волноваться. А вот психологическое… Для начала женщину пришлось тупо усыпить - и так страху натерпелась, пока за ее дверью дрались.
        Целитель, уже не такой бодрый, настоятельно советовал выделить бедняжке другую комнату, чтоб не навевало дурных воспоминаний. Ольга пошла дальше - прямым текстом потребовала от лавэ подтереть подавальщице память. Не начисто, а так, вскользь - приглушить самое болючее. Как когда-то притупили ее собственные воспоминания о доме и семье. О дочери. Она, Ольга, о тех чувствах печалится, а здесь и сокрушаться не о чем - все на пользу. Жалко же девочку!
        Раиму особо жалко не было, не привык он в подобные мелочи вникать. Но не оставлять же за спиной еще и эту проблему - недовольную Ольгу. И Раим согласился. Только шельмы знают, как ему не хотелось соприкасаться с той мерзостью, что клубилась в снах спящей женщины. Да придется потерпеть, усилий, если честно, требуется совсем немного. Это с Ольгой работал мастер - приглушены глубинные эмоции о драгоценных воспоминаниях. А тут… Да и времени прошло всего ничего. Поверхностные чувства - они самые острые и яркие, но и работать с ними - как застывший жирок с остывшего мяса сокрести. Вот лицо Малики неуловимо изменилось - на смену горести пришла расслабленность, сопутствующая настоящему отдыху. От этого на душе полегчало, как будто лавэ сделал что-то правильное. Приятное чувство. А еще приятнее была признательность в глазах помощницы.
        - Мне, надеюсь, память подчищать не станете, господа наездники? - чуточку неловко пошутил медикус. - Мало ли. Сочтете, что я слишком много видел.
        Лавэ в ответ и слова не сказал, только ноздрями дернул.
        - Ваша голова слишком ценна, - озвучила Ольга их общее с начальством мнение и подмигнула, - чтобы утратить из нее хоть одну, даже самую глупую мыслишку. Да и куда вы денетесь с подводной лодки, драгоценный доктор? А если серьезно - я ваша вечная должница. Не только за себя, но и за Павла.
        - Вы были очень интересным экземпляром, моя дорогая. Это отличная компенсация за труды. Мальчик не так интересен, на редкость крепкий организм, даже скучно. Не стоит о нем беспокоиться. Крови много потерял, но это восполнимо. Спать он будет долго, и это хорошо. Проснется - будет голоден, как зверь зимой. Ему бы…
        - Знаю, знаю, - слабо улыбнулась Ольга. - Красное мясо, яйца, фрукты.
        Дрири поворчал что-то про то, что неплохо бы побольше таких просвещенных пациентов, да где их взять? Один раз вылечил, и дальше никакого удовольствия. Даже Раим, уж на что у мужика жгучая запара образовалась, чуть улыбнулся этой сентенции.
        Тревожный зов альфы прервал короткий отдых. В вольере бесновался зверь погибшего парня. Причем Свап звал скорее Ольгу, чем своего наездника. Она и рванулась на выход, но была остановлена, как ни странно, медикусом. Интэ отлично читал по лицам и был, как и всякий целитель, не лишен эмпатии. Ему ли, с его-то опытом, не распознать Ольгин страх и одновременно решимость. Что бы там ни случилось - она пойдет. И будет делать что д?лжно. Да хоть шельмам пустоты кудри рвать!
        - Куда вы, голубушка, в окровавленном платье собрались?
        Платье было еще и слегка дырявым - обнимашки с шипастой Тырей не прошли даром для крепкого, но не зачарованного материала. И переодеваться некогда.
        Глава 14
        СПАСИТЕ НЕСЧАСТНОГО ЗВЕРИКА
        Ольга сидела рядом с Пашкой и смотрела, как тот уминает мясной рулет, фаршированный яйцом, и прихлебывает это кулинарное непотребство крутым бульоном со специями.
        Есть в постели Пашка отказался. За стол и только за стол! Не парализован, чай, - до туалета сам дошел. И коли жрать так хочется, то не помирает и ложку в руках удержит - попробуй отними. Вот и нечего баловаться.
        Ну и напросился для лучшей усваиваемости питания:
        - Пашенька, солнышко, зараза ты непоротая, ну как же ты так сглупил? Ну чего ты к ним полез? Они же могли тебя… А как бы я потом жила? А? Вот как? Зачем мне тогда?
        - Ну тёть Оль, ну ладно тебе! Обошлось же!
        И тут же пригнулся от звонкой затрещины ложкой по лбу, прилетевшей в аккурат между двумя глотками.
        - Обошлось? Обошлось?! Да я чуть опять кровоизлияние не словила!
        - Ну Тётёлечка, ну миленькая. Ну тупанул. - И совершенно нелогично, но очень гордо добавил: - Я же тренированный.
        - Ты год не тренировался, балбес! И не дури мне голову! Разницу между спортом, будь ты хоть три раза чемпион, и реальной дракой я вполне понимаю!
        - Да какой спорт, тёть Оль? Батин друг нас учил. Тоже отставник. Мы в одном доме жили. Там много таких семей по соседству жило, ну, которые бывшие военные. Собрал пацанят из своих, офицерских, и учил. - Пашка тепло улыбнулся воспоминаниям. - Если бы я от той двери отойти мог, фиг бы меня достали! А у Малики даже соплявишного крючочка на двери нет, представляешь? Вот я и стоял как прикопанный.
        - А сказать было нельзя? Нам с лавэ нельзя было сказать?
        По третьему кругу обсуждать свою оплошность Пашке не хотелось, но он послушно заканючил:
        - Я ж не знал, что они такие отморозки! Думал, Тыря тебя позовет.
        - А Тыря и позвала. Свапа. Да тот в городе был.
        - Ладно, тёть Оль. Ты лучше расскажи, что потом было.
        Ольга призадумалась - как такое расскажешь?
        Тогда, в комнате спящей Малики, медикус Дрири убрал пятна крови с Олиного любимого синего платья, и они помчались в виварий. Все, включая целителя. Лавэ рыкнул было про секретность, да интэ тоже рычать умел: ты, лавэ, свою работу делай. Делай так, чтоб мне работы не было. А то развел тут… Изнасилования, поножовщина, бешеные звери! И в центре всего - его уникальная пациентка! Вот когда все закончится, он ее бедную головушку и проверит - не повредилось ли многострадальное серое вещество после всех потрясений. И если повредилось… Ух, я вас всех!
        Док, кстати, оказался с характером - и в виварий пошел, и около клетки с обезумевшим зверем стоял. Даже успокоительными заклинаниями в него пулять пытался. Был рядом, пока его не отогнали к пастухам. Жаль, что нгурулы иммунны к почти любой магии. Разве что защита на них действует. Та, которая окружает виварий и крепость. Так эту магию создавали вместе с нгурулами.
        Век бы не видеть мук живого существа, у которого разом оторвали часть сердца. По клетке метался бешеный медно-бронзовый смерч, да с такой скоростью, что Ольга его почти не видела. А попробуй уследить за сменой картинок в аниме с хорошей компьютерной графикой! Да еще на ускоренном втрое режиме. Нгурул метался, кидался на решетку, раз за разом получая очень болезненные (это Оля по воспоминаниям Наф-Нуфиков знала) разряды магии. Бросок - рев. Бросок - рык. Толстенные прутья содрогались под ударами и даже, кажется, выгибались. Пол был усыпан обломками шипов - магия не справлялась с уборкой. Оля никак не могла рассмотреть несчастного зверя, так часто он менял ипостаси. Угадывалось иногда нечто бронзовое мамонтоподобное и с торчащими по бокам, как у боевой колесницы македонцев, длинными серпами. Только в шесть рядов. Но это, при такой частоте смены кадра, могло и померещиться. И все бы казалось нереальным, если бы не тягучая болезненная тоска, которая пронимала даже глухих к нгурулам пастухов из обслуги. Для Ольги эта боль звучала как пенопластом по стеклу да в микрофон под усилитель. Ей казалось, что
зубы крошатся от резонирующих эмоций - горе несчастного собрата разделяли все одиннадцать его сотоварищей.
        - Как его зовут? - спросила Ольга между двумя бросками.
        - Раш. - Бледный как бумага Раим был вынужден поднять все щиты. До абсолютной ментально-эмпатической глухоты. И немного завидовал Ольге - она слышит только нгурулов, а он - всех: панику пастухов, злое недоумение и растерянность наездников, а через Свапа и нгурулов. И ее, Ольгу.
        А Ольга злилась. Нет, не так. В ней зарождалась какая-то иная Ольга - та часть личности, которая, несмотря на все тяготы прошлой жизни, была как-то не востребована. Она всегда была папкина доча и любимая мужнина женулечка - ее берегли и защищали. А теперь надо как-то сам?й.
        Ольга злилась? Нет. Она была в бешенстве!
        Падаль пархатая! Да как он смел! С ножом на своего же! На наездника! Знал же, высерок гадючий, что у новенького есть нгурулочка - рядом в строю стояли! И достал нож, падла с кургузой совестью. Ой, мама! Это же сейчас Тыречка могла вот так по вольеру метаться, выплакивая Пашкину гибель! Ее сладкая девочка! Да Ольга его по второму разу убить готова! А потом еще четыре раза, и каждый раз по-разному! Всесильным себя почувствовал, козлина! Втроем на одного не страшно, да? Так ему и надо, скотине! Хоть бы Раша своего поберег! Жалко же зверика! До соплей жалко и желе в коленках - ноги не держат! И имя такое - Ра-аш. Как привет с Родины! Хорошо, что Тыря Павла сторожит, а то бы еще и она истерики добавила, чуть эгоистично порадовалась землянка.
        - Раш! - потянулась она душой и голосом к сгустку боли. - Тихо, Рашенька. Рашуля! Ты не один, мальчик…
        - Не стоит, Оля. - Раим крепко сжал ее локоть. Может, хотел поддержать, а может - опереться. - Он вас не слышит.
        - Надо же что-то делать! - выстонала Оля, пугаясь, что осиротевшего нгурула пристрелят, как лошадь, сломавшую ногу, она в фильмах про революцию видела.
        - Для начала попробуем оглушить. А потом - ждать. Если двое-трое суток сам от тоски не умрет, значит - будет жить.
        - Что у вас здесь? - Оля спиной почувствовала враждебность. Острую, осязаемую, как тычок между лопаток, узконаправленную неприязнь. Обернулась. К ним по проходу двигался главный пастух и та-ак смотрел, что становилось понятно: ни фига не «как», а вполне реальный ментальный пинок - н-на, зараза седая, впечатайся в гудящую от магии решетку. Оля ответила на этот взгляд оскалом. Свап - хороший тренер.
        - У нас здесь зверь с разбитым сердцем, - язвительно пропела Ольга. - А там, в холодной, труп его наездника. Отлично сработано, Рансу. Дал добрый советик, и оба-на - труп. Наслаждайся, удачно посоветовал. Любуйся, Рансу, любуйся! - Оля махнула в сторону вольера и хотела еще что-то добавить, но ее прервал протяжный рев Раша.
        - Да как ты…
        - Рансу! - рявкнул Шенол. - Заткнись! Сначала зверь, потом разборки!
        Взгляд главпаса обещал Ольге как минимум удушение. Ответный Ольгин быстрой смерти не обещал.
        Как можно оглушить? Ну, по голове навесить скалкой. А как оглушить могучего нгурула? Стаю перелетных кирпичей организовать? С пикированием на одну медношипую башку?
        Основы нгуруловодства Оле никто пока не преподавал. Жизнь и так несется наскипидаренным страусом. А из нгуруловодства прикладного Оля владела одним-единственным приемом - любить Тырю. И в нагрузку всех остальных нгурулов скопом.
        - Оля, - тихо попросил Раим, - приведи Свапа. - А я пока тут…
        Что «тут», Ольга поняла по ходу. Шенол отдавал команды: наездникам - занять свои места. И еще что-то, что за ревом не разобрать. Оля подозревала, что Раим нагло услал ее подальше от Рансу, опасаясь ее несдержанности, и устыдилась. Действительно, не время сейчас, хоть и раздирает ее если не в глотку этому скоту вцепиться, то, на худой конец, в самолюбие ядом плюнуть. А Свап и сам бы пришел, если позвать - их с Тырей вольер всегда открыт. И пастухи - те, старенькие - попривыкли и даже дружили с разгуливающей по виварию ласковой щеной путем почесывания бровок и подкармливания пуйфинами. А Свапа коридоры не интересовали - он из вольера без команды не выход?л. Свап у нас философ и, как все бытовые философы, лентяй.
        И все-таки поручение лавэ имело смысл: едва вожак увидел главпаса, зарычал. Может, и кинулся бы, если бы Оля не держалась за его шипы - ей требовалось опереться. Проход длиннющий, а она уже с ног валится - весь день на стрессе и в адреналиновой болтанке. Рансу поспешно отступил. Да и нечего ему делать сейчас рядом с вольерами, только наездников отвлекать.
        - Что планируете делать, шеф?
        По пути Оля отметила, что каждый наездник занял место рядом со своим зверем. Только в двух клетках по обе стороны от вольера Раша беспокойно топтались одинокие нгурулы. Звери арестантов, поняла Оля. Раз это боевая тройка, то и звери рядом - разумно. Была тройка, вздохнула Ольга.
        - Попробуем оглушить Раша приказом остановиться. Иначе он просто убьет себя - будет метаться, пока жизненный ресурс не закончится.
        Это как загнанная лошадь, подобрала аналогию из земного прошлого Оля. Сомнение в голосе шефа тоже не ускользнуло от ее внимания - может, и пусть? Пусть выгорит. Умрет. Тосковать не будет.
        - Оглушить - это как? Разве Свап не может приказать?
        - Мог бы, приказал бы уже. Свап один не может пробиться. Попробуем волей всех одиннадцати.
        - Девяти, - поправила Ольга. - Те двое без всадников.
        Лавэ только руки пораженчески вскинул - вот же засада!
        - Если позволите, я попробую? - Оля смотрела решительно. Она действительно могла бы встать рядом с одним из животных. Она же их слышит, как и всех других!
        - Даже в мыслях не держите! - Раим довольно грубо ухватил помощницу за подбородок и повернул ее лицо к себе, чтобы глаза в глаза. - Не сметь!
        Через секунду он смягчился.
        - Простите. Это слишком опасно. Тот же Варгу психанет у себя в комнате, его зверь поймает ваш образ, а вы рядом…
        Дальнейшие объяснения были не нужны. Оля глупой не была и героиней тоже, хотя подспудная уверенность, что ни один нгурул ее никогда не тронет, все же щекотала подкорку. Но шеф сказал нет, значит - нет. Она и так Раша поддержит. В ладонь кольнуло. Оля так сосредоточилась на происходящем, что не почувствовала приближения Тыри. Малышка была вся какая-то потускневшая, хоть и в шипастой форме. Хвост поджат, глазки влажные, шипы-иголки обычно нахально торчат, а сейчас и они обвисли, как будто отяжелели под грузом. Девочке нынче досталось. Только-только Пашкино ранение пережила, а тут дорогая подруга в гневе и раздрае. И добрый надежный Свап даже внимания не обратил. Оби-идно! А еще - волны чего-то отчаянно жуткого. Хотелось схватить дорогую подругу и забиться под брюхо к Свапу. Но подруга попросила стоять спокойно и терпеть. Терпеть и делать как она.
        Лишь на секунду Оля отвлеклась от малышки - интуиция заставила ее обернуться, и она поймала офигевший взгляд главпаса. Усмехнулась - да, я такая. Маленькая и очень не юная, а стою спокойно между двумя нгурулами - грозным вожаком и своенравной самочкой с опытом убийства человека, и они меня любят. Меня, а не тебя.
        Оля упустила момент. Просто почувствовала - началось. Ей же никто не объяснил, что делать. А потому делала как чувствовала.
        Свап ударил волей альфы - остановись, покорись, затихни, усни. Ему вторила объединенная сила воли остальных нгурулов и их наездников. Обрушилась внезапная тишина. И ярость одичавшего в одночасье зверя отступала. Передние лапы Раша подломились, бивень ткнулся в пол с глухим звуком. Собрат, скованный волей стаи, еще сопротивлялся. Переминалась пара задних, топорщились шипы, бронзой по меди прокатывались попытки трансформации. А Оля звала:
        - Мы здесь, мальчик. Ты не один.
        - Тр-рё-о-о-о-о…
        - Ты нам нужен. Поспи. Живи.
        - Тр-ри-и-и-и-и…
        - Все будет хорошо. Боль уйдет. Я обещаю!
        - Тр-ря-я-а-а-а-а…
        Сколько это продолжалось? Минутку? Час? Боль Раша была огромной и безбрежной, но желание жить победило. Лапы окончательно ослабли, зад осел, и зверь уснул, завалившись набок. Ольга попыталась его послушать, но наткнулась на непередаваемую мешанину из ощущений - какофонию звуков и запахов, таких разных и манких, скорости и счастья от собственной силы. Там, во сне, Раш еще был чьим-то.
        От облегчения Оля чуть не села где стояла - пришлось хвататься за Свапа. Тот был не против. Ласковая двуногая самочка ему очень нравилась. Свап утробно рурукнул, и Оля послушно достала из кармана чуху (Пашка выстрогал ей удобную палочку-чесалку на манер маникюрной) и обернула платочком руку, чтобы не пораниться. Тыря попробовала было возмутиться, но Оля строго сказала:
        - Терпи! Свапу нужнее!
        Глава 15
        НЕПИСАНЫЙ ЗАКОН - ЭТО ИЗ УСТ В УСТА, ЧТО ЛИ? КАК АНЕКДОТЫ?
        Вокруг странного трио постепенно собиралась небольшая такая компания людей в черном. Ненормальная тетка, которую утром представили как туэ и которая поперла против главного пастуха, весьма фамильярно и очень уверенно оглаживала медноцветные шипы. Вожак не просто млел под ловкими ручками, он бивень убрал - невероятная степень доверия! А маленький нгуруленок улегся на пол у ног женщины. Парни знали, что это самочка, но к этой мысли еще привыкнуть надо. Свап успокаивался, одаривая умиротворением своих собратьев. И их наездников, как ни странно.
        Краем уха Оля слышала тихие разговоры. На общей волне единения наездники задавали вопросы своему лавэ. Шенол отвечал. Официального заявления еще не было, но лучше разъяснить суть и причину трагедии сейчас, чем потом с домыслами бороться.
        Да, трое на одного. Да, с ножом. Да, щена перемещается по крепости свободно. Свободно, я сказал! Поединок чести между оставшимися двумя и новичком? Раим злорадно улыбнулся. А почему нет? И без всякой магии.
        Оля к беседе наездников особо не прислушивалась, просто отдыхала. Ну, насколько это возможно при таком массированном внимании к ее скромной особе. Надо думать, среди присутствующих навряд ли нашелся бы второй смельчак, способный прикоснуться к альфе добровольно. Про телячьи нежности помолчим. А потому народ пялился, тем более что под мороками и не видно. Только Оля все равно ежилась - знала, что смотрят. Смотрят с недоумением, страхом и еще с чем-то неприятным. Потом она научится всегда и везде распознавать этот ментальный запах сухой плесени - зависть.
        Сильно разнервничаться - все-таки больше десятка самоуверенных мужиков вокруг - не позволяла усталость. Это Ольге крепко повезло, что лиц из-за магии мундиров не видно. А то насмотрелась бы мимических упражнений. Даже доброжелательный и выдержанный Раим по первости кривился, пока не привык к ее демократичным манерам. В его изящном исполнении это означало - рожи корчил. А уж эти… Эти точно сдержанностью не озаботятся.
        Словосочетание «поединок чести», повторенное несколько раз с разными интонациями, заставило-таки Олю навострить ушки. И ужаснуться. Да так, что дремавшая Тыря вскинула голову, а Свап недовольно заворчал. Оля было совсем расхрабрилась встрять в беседу, когда лавэ попытался свернуть дискуссию:
        - Если Павел Мартун пожелает поединка, так тому и быть. Павел пострадал, ему и условия выдвигать.
        Ага, свернул дискуссию, как же.
        Одна часть электората с решением командира соглашалась - да-да-да, это справедливо! Лучшие бойцы гарнизона нападают на салагу, да еще с ножом. Бесчестие сие! И надо еще разобраться, полезли бы они к этому Павлу, если бы его щена была рядом. Очень сомнительно, господа, очень сомнительно. Любой нгурул порвет за свою пару, а большой или маленький - вот уж неважно. Над одиночкой втроем куражиться - то достойно наказания.
        Другая часть безликих черномундирников вещала, что да-да-да, поединку быть! Хочет новичок или не хочет. Еще чего не хватало - на его условиях! Он салага, да еще иномирянин, а значит, права слова не имеет. Где это видано - переселенец в наездниках? Его дело - поклониться пониже да отойти подальше, а он попер против лучших бойцов, жалкий недоумок! Мало ему наваляли, пусть еще наваляют! Дорогу настоящим наездникам он заступить посмел!
        - Варгу было сказано, что новичок выполняет мой приказ, - лениво и очень тихо заявил лавэ. - Так что? Мне Варгу сразу повесить за неповиновение или тоже на поединок вызвать? - По тону было понятно, что исход будет тот же, просто метод достижения результата другой. Отношение командира к ситуации было предельно ясным. Виновны!
        Для Ольги в этих высказываниях было что-то патологически неправильное. Поединок чести? С кем? С насильниками? Может, она как-то неточно интерпретирует слово «честь»? Черт бы побрал эту разницу менталитетов! Если не знаешь, нужно спросить. Ольга дала понять Свапу, что груминг закончен, пронаблюдала, как вожак деликатно развернулся и потопал к своему вольеру, потом аккуратно тронула за рукав ближайшего черномундирника.
        - Скажите, пожалуйста, а в кодексе по этому поводу что написано?
        Наездник повернул к Ольге свой безликий лик. Враждебности в парне не чувствовалось, только молчаливое недоумение. Казалось, что ответа уже не дождаться, но через долгую минуту он зашептал:
        - Ничего не написано.
        Теперь в недоумение впала Ольга. Чтоб правила поединков и не расписаны? В России, помнится, дуэльный кодекс был законом, имперским на минуточку, и насчитывал более пятисот пунктов. Кто, с кем, как, когда, по какой причине… При выполнении всех условий убийство на дуэли не считалось преступлением. Как-то так.
        - А что написано?
        Парень явно не понимал сути вопроса.
        - У нас кодекс неписаный. - Интэ Дрири воспользовался отсутствием Свапа и подошел ближе. - Госпожа туэ иномирянка, переселилась совсем недавно, - счел нужным пояснить медикус собеседнику Ольги, - многих тонкостей знать просто не может.
        - Я понимаю, - проявил вежество наездник, а Оля стояла, по-бабьи прижав ладошку к щеке и приоткрыв рот. То самое ощущение, которое в народе называется «пыльным мешком стукнули». Только от пыльного мешка едва ли может случиться такая мыслительная контузия: неписаный - это из уст в уста, что ли? Как анекдоты?
        - То есть, - осторожно начала Оля, ни к кому не обращаясь, - ознакомиться я с сим опусом никак не смогу? Потому как правила эти нигде не записаны?
        - Да что там записывать? - неподдельно изумился безликий наездник. Ольга прищурилась - ей надоело смотреть в это Сальвадордалиевское аниме вместо лица, и она решилась. Дремавшая Тыря вяло поднялась, обошла наездника почти впритирку, плюхнулась перед ним на попу и уставилась в лицо косенькими сонными глазками. Ни дать ни взять - благовоспитанная собачка, выполняющая команду «сидеть». Наездник попятился от неожиданности. Малышка очаровательна, слов нет, но крови человеческой уже отведала. Парень осторожно повернулся к женщине - щена вроде как сейчас при ней? Ольга вела себя странно - смотрела в никуда, очень сосредоточенно смотрела. Даже чуть нахмурилась и на вопросительно-призывный взгляд собеседника не реагировала никак. Через десяток-другой ударов сердца она отмерла и вполне дружелюбно пояснила:
        - Простите. Неприятно беседовать, когда у человека вместо лица вот это… - Ольга быстро-быстро помотала перед своим носом растопыренной пятерней. - Наверное, это не по правилам, кодекс Корпуса мне прочесть пока не довелось, но я не утерпела - посмотрела на вас глазами Тыри. Вы очень симпатичный юноша.
        - Туря - это щена? Ее глазами?
        - Тыря. Потому что она ворчит «тыр-тыр-тыр». А про остальное я вам потом расскажу, если мы подружимся. Так что там с кодексом?
        - О, извините. Там все просто:
        Маг может бросить вызов другому магу, если счел себя оскорбленным или же счел другого мага нарушителем запретов. Во втором случае предпочтительнее обращение в совет магов.
        Между сражающимися не может быть разницы в силе дара больше, чем в один уровень, иначе это убийство.
        Перед схваткой должны быть названы все виды дара обладателя. Если разница больше, чем в один, это убийство.
        Применение защитных артефактов допустимо при специальной договоренности. Применение артефактов иного назначения недопустимо, иначе это убийство.
        Маг при желании может принять вызов от бездарного, но магию использовать не имеет права. Иначе это убийство.
        - И все? - удивилась землянка. Писаные законы в хвост и в гриву нарушают, а уж неписаные… - Про уровень дара я сообразила, а про вид дара поясните.
        Первым понял суть вопроса медикус.
        - Вид дара - это навык манипулирования силой, Оля. У меня целительство и немного стихий. Я предпочитаю воздух. Ну и бытовое на примитивном уровне. Я считаюсь двухдарным, потому что бытовое немного есть у всех.
        - А у меня земля. И ментал, само собой. Я тоже двухдарный, - поддержал беседу наездник, в его голосе слышалась улыбка
        - А я, значит, полударная, - улыбнулась Ольга, но суть шутки пояснить не успела - наездники вокруг командира расшумелись, но их перекрыл голос лавэ:
        - Отставить споры! Я считывал воспоминания новичка и готов прямо сейчас предъявить обвинение. Как минимум Варгу проигнорировал мой приказ, причем дважды. Во-первых, не отправился под арест, а во-вторых, ему было сказано, что Мартун выполняет мой приказ. Мой, шельмы вас всех перелови! Далее. Нападение на человека в форме наездника карается смертью, это непреложный закон для любого, и вам это известно. Варгу перешел границы и будет наказан.
        - Варгу из хорошей семьи, он не обязан верить какому-то переселенцу, - раздался подозрительно внятный шепоток.
        - Обязан. - Шенол безошибочно повернулся на голос. - Потому что все мы здесь - государевы слуги. Все в равных условиях. А что до семьи… - Раим совершенно по-нгурульи оскалился. - Варгу - маг во втором поколении, кажется?
        - А переселенец даже еще магом не признан!
        - А переселенца зовут Павел Мартун, - лавэ говорил тихо и как-то зловеще ласково, - и принадлежит он к роду Шенолов, потому что я его официальный опекун, ибо он несовершеннолетний. Все документы на попечительство, заверенные двойной королевской печатью, лежат в моем сейфе. - Упала такая тишина, что стало слышно дыхание Тыри. - Еще претензии к происхождению новичка есть? Значит, поединкам быть. Я как опекун даю дозволение. Один на один и без магии. Все по закону. Несогласные есть?
        Дураков не было, были несогласные:
        - Варгу его все равно уделает.
        - Очень сомневаюсь, - тихонько прошептал медикус на ушко Ольге. - Я тех двоих просканировал мимоходом. Ваш племянник знает толк в махании кулаками. - Дрири помолчал пять секундочек и еще тише добавил: - Лечить их не стал.
        Оля это признание оценила. Раз целитель пустил все на самотек - не помрут. Она бы и не дала лечить поганцев, во всяком случае не до Пашки и Малики. Костьми бы легла, Тырю бы натравила, с лавэ бы сцепилась.
        - А все из-за какой-то подавальщицы! - прошелестела жиденькая волна недовольного ропота, и Оля не выдержала.
        - Мозги включите, господа защитнички! И совесть, если осталась! Люди вы или гролы-падальщики?! - Черномундирники загудели, но лавэ гаркнул: «Молчать и слушать!» - Подавальщица сама сломала себе руку, наставила синяков по всему телу, в том числе и кровоподтек на голове размером с ладонь? И сама себе обеспечила повреждение детородных органов? А троих, конечно же, ни в чем не повинных юношей злые шельмы занесли к дурной девахе в комнату. И надо же такому случиться, - Ольгин голос источал язвительное сочувствие, - именно в тот момент, когда бесстыжая девка увлеченно самоистязалась, наслаждаясь дивными ощущениями. Так вы считаете, да? Может, вашей сестре, невесте или матери такое же удовольствие организовать? - Ольга стояла, сжав кулаки, и остро жалела, что не может взглянуть в глаза этим молодым мужчинам. Морок надежно скрывал их лица. Неужели они все такие, как Варгу?
        - Свободны! Приступайте к своим обязанностям, - оборвал лавэ зарождающееся возмущение и стремительно направился к выходу. Ольга дала знак целителю, не отставай, мол, и рванула следом.
        Так они мчались бы по коридорам, если бы Дрири не запустил в лавэ деликатный импульс - вроде как по плечу похлопал. Раим притормозил и с досадой отметил, что Ольга изрядно запыхалась.
        - Вы что-то хотели?
        - У меня две просьбы, господин лавэ.
        - Слушаю.
        - Раз уж мы заполучили господина медикуса в крепость, то…
        - Покороче, Ольга!
        Землянка вся подобралась.
        - У двух пастухов я видела нехорошие язвы на руках. Прошу вашего разрешения на осмотр и лечение.
        Лавэ устало кивнул.
        - Если господин Дрири не против. Что еще?
        - Надо поговорить.
        - Организуйте работу медикуса и приходите в кабинет.
        - Слушаюсь.
        Ну, хоть какой-то хороший момент за все это кошмарное утро - даешь внезапную диспансеризацию коллектива.
        - Оплату нгурульим ядом возьмете, док? - игриво уточнила Ольга, лихорадочно прикидывая, где найти местечко под медосмотр, благо, что этому доктору ни УЗИ, ни медсестра не требовались. Все сам.
        - Возьму, - не менее игриво отвечал целитель. - Вы ведь хотите, чтобы я всех посмотрел?
        - Если сможете, - осторожно уточнила Ольга. Магический резерв - штука капризная.
        - Диагностика и мелкое целительство, вроде ранок и воспаленных желудков. Это смогу, если пообещаете попросить у лавэ тоник. У него есть, я знаю. И расскажите мне, голубушка, что такое «док»…
        Глава 16
        С ЧЕМ ВЫ К НАМ, ТАК САМИ ОТ ТОГО ЖЕ И ЭТО САМОЕ
        Тоник у лавэ, действительно, был. И он вполне безропотно им поделился. А чего не поделиться, если пойла - целый графин? Поможет медикусу - хорошо, а Раиму это зелье уже не помогало. С тех пор как в его жизни появились иномиряне, был распечатан уже второй графин, хотя раньше бодрительное - глоточек-другой - он пользовал только в экстренных случаях вроде соревнований. А нынче впору успокоительное употреблять. Разговор с Ольгой предстоял пренеприятный, и что самое отвратительное - Раим чувствовал себя круг?м неправым. И то, что он искренне заблуждался - не оправдание. В данный момент Раима больше всего грызло разочарование в Энвере Рансу.
        И в себе.
        Он же из рода Шенолов! Менталист! Только шельмы и королевский архивариус знают, в каком поколении! И не из последних - если поднатужится, может и королям противостоять! А не разглядел… Нет, Раим, безусловно, знал, что Энвер бредит желанием стать наездником, но не замечал, насколько это стремление стало порочно-болезненным.
        Лавэ прекратил метания из угла в угол - вот оно…
        Именно так!
        Желание стать наездником, а не желание приобрести напарника-нгурула! Все наездники, как потомственные, вроде него самого, так и случайные, вроде Оли и Павла, начинали с того, что влюблялись в огромных, нелепых и ужасающих зверей с первого взгляда. Раз и навсегда. Пастухи тоже люди особенные - преодолеть нутряной и совершенно оправданный страх перед этой устрашающей мощью не каждому дано. Тоже, знаете ли, некоторая влюбленность требуется, или - на крайний случай - симпатия и уважение.
        А Рансу… Когда Энвер, такой удобный помощник, умный советчик и пламенный единомышленник успел так измениться? Или это он, Раим не видел, то что творилось у него перед носом? Откуда это немыслимое высокомерие в давнем друге? Ведь он даже не из особо родовитых. А отношение к Ольге? Раим не пожалел красок, живописуя другу достоинства иномирянки! Редкой доброты женщина, редкой! Спокойная, милая, ответственная. А знания и навыки? Дня не хватит, чтоб все вспомнить. Да расскажи кто подобное Раиму, он бы уже изнывал от любопытства и желания познакомиться поближе с таким экзотическим человеком!
        Внезапный интерес короля - единственное, о чем пришлось умолчать. А вместе с этим и об истории спасения хутора. Вот бы Энвер удивился.
        А что делает старый друг? (И остро встает вопрос - друг ли?) А старый, проверенный друг словно взбесился! Откуда такая оголтелая непримиримость? С дамой войну затеял! И из-за чего? Из-за того, что она подлость подлостью назвала? Такое чувство, что главный пастух вполне разделял мнение некоторых из отряда - наезднику можно все!
        Был еще один момент. Настолько странный, что Раим титаническим усилием заставлял себя об этом думать. Глаза главного пастуха, когда он смотрел на мятущегося Раша, были абсолютно спокойны. При мысли, что на месте Раша могла быть маленькая Тыря, а в холодной лежал бы труп Павла, Раима скручивало судорогой. Они со Свапом обожали ласковую наглюшку. И сколько в этом обожании чувств Свапа, а сколько Раима - совершенно неважно. Наездник всегда принимает все настроения своего партнера. Сколько раз обсуждалось, и Энвер соглашался - нгурулы не просто звери, они отчасти разумны, и уж точно - способны на сильные, осмысленные чувства. Откуда же такое безразличие к страданиям осиротевшего зверя? Только за одно это ст?ит разнести в дым ментальные заслоны главного пастуха и докопаться до первопричин.
        Раим с удивлением признался себе, что подобная перспектива не вызывает у него отторжения.
        За то, что поддержал ВАргу в его подлости, за то, что подтолкнул на еще одну низость. Да просто за отношение к Оле, в конце концов! Барьеры он ломать полез! Ну подонок же!
        А Ольга-то какова! «Не твоего уровня защита!» И не понимала ведь, глупая, с затаенной лаской подумал Раим, что там не только защита амулета работала. Что вдобавок к артефакту она свои собственные щиты подняла. И очень серьезные. Потрясающие инстинкты у его помощницы.
        Скоро она придет и он будет извиняться, крепко извиняться. За своих подчиненных, которые напали на ее племянника, за то, что ей пришлось увидеть страдания Раша, за краткое, но от этого не менее острое горе щеночки. А главное - за то, что дал слабину и не пресек недостойное поведение своего человека.

* * *
        Управляющая шла назад, в кабинет шефа и улыбалась. Чуть-чуть, едва заметно. Но, так заразительно. Редкие, попавшиеся навстречу всадники (а иным на барском этаже делать нечего) улыбались в ответ. Лиц Оля не видела, но кивки головой различала. Или это были неловкие поклоны? Она кивала в ответ и шла дальше. «Гусиные лапки» у глаз делали ее взгляд особенно лучистым, а губы сущую малость подрагивали, удерживая слова. Ну не идти же по коридору, разговаривая с сам?й собой? Хотя Оля и разговаривала. Мысленно. Как раз с медикусом Дрири. Точнее, обзывала его прохиндеем, жуком, наглым марионеточником и прочими ласковыми синонимами на русском и нрекдольском. Делала она это увлеченно и со вкусом, но без всякого зла. Дрири, действительно, чуточку сшельмовал, но так мило.
        Ольга, как договаривались, принесла в его импровизированный приемный покой заказанный тоник от лаве, а этот манипулятор от целительства взял и заставил ее, Ольгу, выпить содержимое ею же принесенной склянки! Да еще приговаривал так покровительственно:
        - Пейте, пейте, голубушка. Вам это сейчас нужнее нужного. Скандал ведь учинять собрались, так? Вот и пейте! Для приличного скандала сил требуется много, а у вас их нет, я же вижу! Наш замечательный лавэ Шенол очень вас ценит, Ольга, но заботиться о сотрудниках он просто не обучен. Не учат такому во дворцах. Раиму, бедолаге, и в голову не придет предложить вам стимулирующего. - Медикус заговаривал Ольге зубы тоном доброго пастора, наставляющего детушек на путь истинный, а сам подталкивал к ее рту пузырек.
        - А вы как же, док?
        - А я, драгоценная госпожа Вадуд, - подмигнул интэ, - на вызовы без вот этого не хожу. Правило у меня такое, горьким опытом выстраданное. - Дрири продемонстрировал плоскую серебряную фляжку карманного образца и встряхнул ее. Во фляжке выразительно плескалось. И Оля решилась. Тем более что напиток приятно пах хорошим травяным бальзамом, только без спиртовой нотки в аромате.
        На вопрос: зачем медикусу понадобилось гонять туда-сюда несчастную женщину, остался без ответа. Вот зачем, спрашивается? Можно же было просто попросить у лавэ это чертово бодрилово, так нет, противный интэ устроил ей променад по коридорам и этажам - заняться управляющей больше нечем! Настырный док все вопросы проигнорировал, просто развернул Олю за плечи и деликатнейшим образом выпер за дверь.
        - Все-все-все, ступайте, голубушка. Карайте виновных, защищайте невинных, спасайте нгурулов. До обеда у вас сил хватит. А мне не мешайте. Следующий! У кого там раны? Эти идут первыми.
        Вот и топала Оля к покоям лаве. Топала и понимала - все он правильно сделал, ее замечательный док. Напиток помогал и здорово. Не так, как подстегивает организм энергетик, напичканный синтетическим кофеином, а куда бережнее. Эта штука не только тело бодрила. Эмоции стали чуть другими. Упорядоченными, что ли? Злость осталась злостью, обида - обидой, жажда мести по-прежнему кипятила кровь, то теперь над этими эмоциями довлела рассудочность. Ольга вдруг поняла, зачем Дрири так поступил - он выиграл для нее время. Дал лекарству подействовать, а ей, Оле, осознать свое состояние. Под размеренный шаг вообще хорошо думалось и Оля теперь точно знала о чем будет настоятельно просить лавэ.
        Не срослось. В кабинете попечителя торчал Рансу.
        Этот тип вызывал у Ольги почти неконтролируемое желание перечить, лезть на рожон и сквернословить. А лучше - прибить! Вот прям к стенке. Можно - шипами Раша. И почаще да поглубже. Поглубже!
        Главпас явно испытывал схожие чувства. Так зыркнул на Ольгу, что лавэ понял - примирение между этими двумя невозможно - ему таки придется выбирать. Хотя, что там выбирать? Сделать вид, что в отношениях с Рансу все по-прежнему он не сможет. И так слишком долго жил иллюзиями, а расплачиваться выпало самым слабым - Ольге и Павлу.
        - Что, пришла потаскушку свою выгораживать? - перешел в наступление Рансу.
        - Нет! Насильников хвалить буду! - отбрила Ольга с ядовитейшим сарказмом. - Ты-то с чего бесишься, главпас? Наезднички тебя - пастуха, с собой на оргию не взяли? Обидно стало?
        - Энвер! Ольга! - В голосе лавэ звенела сталь. - Проблемы решать надо, а не гонором мериться!
        - Да какие проблемы может решить старая баба!
        - Те, которые ты и создал, младенчик престарелый! Да-да, ты…
        А в это время у дверей вивария материализовался Пран. С наездником, разумеется. Оля Прана услышала. А как дать знать Бигбосычу, что король вернулся? Ждет ведь. Да просто - привлечь внимание, а потом, как будто сережку теребишь, постучать себя по виску - приоткрой, мол, доступ.
        Король Эрик просчитался. Думал - до возвращения наездников у него еще есть время. И на тебе - опоздал. Душный виварий был забит раздраженными животными. Привыкли, бедолаги, к вольному воздуху предгорий и на тебе - решетки, которые, к тому же больно стрекаются магией.
        В остальном эмоциональный фон был спокоен. Почти. Что-то витало… Похоже, встреча одной заполошной иномирянки и лихих наездников не прошла без потрясений. Для последних. Если бы с Ольгой произошло что-то кардинальное, Раим бы уже сообщил. Значит, случилось не с Ольгой. Но, точно при ее участии. Эта леди умудряется встрять там, где встрять в принципе невозможно.
        Величество был с похмелья, а потому - не слишком благодушен. Благодушия в характере монарших близнецов отродясь не водилось. Дур-рацкая ситуация - правящий близнец лично озаботился обмундированием для бывшей привратницы и скачет по ледяному подпространству в надежде переупрямить вероятности. Бред с подхрапыванием. А, ведь могло, могло получиться. Был шанс пройти по кромке вероятности, если бы не это досрочное возвращение. Распустил Раим свое войско. Вот какого рожна они приперлись раньше? Думай теперь, величество, куда деть узел с невиданным, но явно женским шмотьем. Не королю же нести? И так почти сутки только тем и занимался, что думал об этой земной шельме и старался решить ее проблемы. Они оба, и Раим и Ольга, ему еще заплатят за эти хлопоты. Одной Раимовой услугой не отделаются!
        - Эй! - окликнул Эрик прошмыгнувшего мимо парня. Пастух из вновь прибывших почтительно склонился перед незнакомым наездником в форме западного корпуса.
        - Возьми это, - король небрежно пнул узел у своих ног. - И отнеси госпоже Ольге. Да не медли! Лично в руки отдай!
        - Так это, господин наездник. Никак не можно в руки. Госпожа сейчас у господина лавэ.
        - Ну, так в комнату ей снеси! Где она спит? Иди! - И через мгновенье: - стой! Что у вас случилось?
        Служивый замялся - рассказывать чужаку ТАКОЕ не хотелось. Да поздно. Наездники, они все менталисты. Посильнее - послабее, но все. Эрик уловил что-то про изнасилованье, про суд чести, про взбесившегося зверя… И помчался разыскивать Раима. Да что его разыскивать? Парочка встреченных наездников очень громко думали - чем же закончится свара в кабинете попечителя? В их мыслях мелькал образ Ольги и парни явно ей симпатизировали - альфа не всякого примет, значит, эта женщина чего-то да стоит. Кто решится за просто так подойти к альфе? А как она про насильников сказала!
        Король притормозил перед знакомой дверью, на секунду задумался и шагнул через подпространство в личную спальню Раима, смежную с кабинетом. А в кабинете бурлил и ширился нешуточный скандал. Эрик ни на секунду не усомнился в своем решении. Король он или не король?! Коль наделили шельмы скромненьким даром ходока, так надо же пользоваться! Раим - ходок куда слабее, и то не стесняется - скачет по крепости и окрестностям, только магический фон бурунчиками идет. Подслушивать нехорошо? Да идите вы! Держать штат слухачей и наушников нормально, а самому нет? Тем более что не только слова несут информацию, но и тон, которым они произнесены.
        - …какого рожна вы раньше времени приперлись?! - Эрик улыбнулся. Даже по голосу чувствовалось, что обычно спокойная землянка старается обуздать себя изо всех сил. - Поставки глорятины задержали! Хутор переполошили! Всю технологию сбили! Рансу, ты мозги включал, когда такое делал или ты специально вредил? Поставки кормов под угрозой! Вот не хватит завтра еды нгурулам, что будешь делать? Если хутор не справится, я нехватку за твой счет закупать стану!
        - Хутором занимается, то есть, занимался кастелян Ламс, - в голосе главпаса чувствовалась пренебрежительная ленца. Да что она ему сделает? Дура!
        - Жизнеобеспечение нгурулов, во всех смыслах, есть главная задача службы пастухов, Энвер, - вновь вмешался в перепалку лавэ, - по документам хутором должен заниматься главный пастух. Ты что, всерьез все свалил на Ламса?
        - А почему нет? Там же чернь! Фу, какая гадость, - съехдничала Ольга. - Ламс ему еще, небось и денежек отстегивал, из тех что для хутора зажимал. А, Рансу? Было? Ну, скажи, было?
        - Оставим это, Ольга. - Шенол был тверд. - Расследование еще не закончено. Ты зачем собственно пришел, Энвер? У тебя забот мало?
        - Что там за поединок ты затеял, Раим? Какой еще поединок? С кем? Этот малолетка недостоин одним воздухом дышать с нашими парнями! Иномирец без магии с мелкой самкой в партнерах! Тьфу! А парни - не первый год наездники! Аристократы!
        - Поединок будет, если, разумеется, Павел захочет. - Тон Раима подчеркивал, что лучше бы Пашке захотеть. - Один на один и без магии. Между парнями, Энвер, а не между нгурулами. Не понимаю, что тебя так злит? Все по закону.
        - Тю, аристократы! - Ольга неосознанно играла голосом на манер очень известной юмористки. - Трое на одного! Трое взрослых и в себе уверенных на одного несовершеннолетнего пацана! Ар-рыстократы - совесть дерьмовата! Второе поколение магов, - вспомнилось Оле давешнее уточнение лавэ, - и ужо аррыстократ! Ах-ха!
        Ей хотелось ввернуть, что у них в России, в свое время, таких чванливых дворянчиков пачками на столбах вешали! Но, отчего-то сдержалась. Как по затылку кто стукнул - молчи!
        - Заткнись! И встань, когда с наследником дома Рансу говоришь! - И добавил, как выплюнул: - иномирянка!
        - Сам встань, когда говоришь с женщиной! Что ты мне это аристократство под нос суешь? Нешто, тоже ар-рыстократ? Еще, небось, старого рода?
        - Да, если хочешь знать! Мой предок прибыл с Апрола со второй волной!
        - Иномирством он меня тыкает, а сам - потомственный каторжанин. Ха! Ка-тар-жа-нин! Меня сюда притащили для пользы дела, а твоего предка выкинули за ненадобностью. Так-то!
        - Да я тебя!.. И медикус не спасет!
        А Олю несло. Она, видимо, достигла своего предела. Больше гнуться она не могла. Теперь либо распрямиться, либо сломаться.
        - Что ты меня? Что? Что? Что? Хочешь поединок? А давай, ар-ристократик! Вот прямо щщас!
        А не пугайте слабых женщин и не придется штаны от последствий удивления отстирывать. Понимала ли Оля, что делает?
        Однозначно - нет.
        Она взлетала и пик?ровала на волнах гнева и адреналина. Её стало как буд-то две: одна заходилась от боли и обиды, а вторая наблюдает со стороны и хладнокровно просчитывает каждый вдох-выдох. Ей столько раз твердили - она маг, что она… поверила? Скорее, в русскую рулетку сыграть собиралась. А еще, она твердо знала, что Раим не даст ее убить. Рансу постарается ее достать, хотя бы - покалечить. Это факт. Так медикус Дрири рядом, только позови. Еще земнянка понимала, что злость надо куда-то немедленно стравить, а то у нас тут не только бешеный Раш образуется, но и бешеная Тыря.
        Оля со змеиной насмешкой наблюдала, как здоровенный гравпас выбирается из кресла. Видела, как в замедленной съемке - игру мышц сильных бедер, напружиненные плечи и руки с крупными суетливыми пальцами. Что-то такое уже было - когда пили старку с королем и Раимом - те тоже что-то там пальцами изображали, когда пулялись протрезвляющим и успокоительным.
        Хладнокровная Оля ухмыльнулась: внезапность лучший аргумент, да, уважаемый? Что и в позу не встанем? И двадцать дуэльных шагов не отсчитаем? Процесс пошел? Начали!
        Злая Оля не думала, инстинкты орали - бей первой. Не жалей! Смети! Раздави! И она ударила.
        Какова сила мысли? А эмоций?
        Пшик и химера.
        А если собрать их в один вектор? Узкий и прямой, как луч лазерного прицела?
        Когда обида свободной личности, которую лишили выбора, слипается с горечью утраты счастливой жизни; когда попранное достоинство некогда красивой гордой женщины накладывается на ужас перед перспективой вновь стать «овощем»; отчаяние, когда не можешь защитить мальчика, ставшего смыслом жизни, да вообще ничего не можешь, даже голодных накормить. Когда душит ненависть - стоит только краем мысли представить, что пережила Малика, когда отчаянье нгурулочки сливается с собственным ужасом, а пальцы слипаются от засыхающей крови самого дорогого в этом мире человека. Когда жаждешь одного - вырвать сердце у подонка, который эту кровь пролил и раздавить мерзкую гадость каблуком! Каблуком! Каблуком! А лучше - раздавить прямо в ладони, чтобы чувствовать, как хлюпает сквозь пальцы еще горячая, но уже мертвая плоть. И боль. Чужая, нечеловеческая, от которой невозможно заслониться. Боль огромного умного зверя, который кидается на прутья клетки, в надежде, что жалкий щелчок от магического удара заслонит боль от утраты напарника, не просто друга, а смысла существования…
        Очнулась Оля разом - по лицу стекала вода, мокрая ткань противно холодила кожу на груди. Глаза пекло, как в перегретой сауне, язык прилип к небу. Потом ее встряхнули сильные руки и мотнулась голова. Тогда-то и пришло осознание - на душе пусто, ноги едва держат, а около кресла, стоя на карачках, блюет Рансу.
        Ольга едва ли понимала свое состояние, а Раим видел жёсткую удовлетворенную улыбку - жалкий вид главного пастуха доставлял его помощнице злое удовольствие. Удовольствие настолько сильное, что ссутуленная спина выпрямилась, а плечики под его руками так и расправились. Оля взглянула в лицо Обереговичу и чуть хрипло произнесла:
        - Можно отпускать, Раим. Спасибо. Мне бы присесть.
        Лавэ выполнил ее просьбу. Нужно было заняться Энвером, хоть воды тому подать. Может, и вправду ординарца завести, как требует Эрик? Хотя, выносить такое за порог…
        - Ты же сказал, что у нее магия не проснулась, - просипел Рансу едва отдышавшись - он только что выхлебал пол графина воды прямо из горла.
        - Я такое говорил? - Деланно удивился Шенол. - Я сказал, что Ольга свою магию только начинает осознавать. А ты? Ты что, всерьез думал напасть на женщину, у которой магия не проснулась?
        - Да я попугать хотел… Ну наглость же невыносимая! - глав пас чуть отодвинулся от лужи, с которой медленно, но настойчиво расправлялись магия уборочных артефактов.
        От входа в спальню раздалось тихое:
        - Ложь. - Эрик махнул Ольге, не вставай мол, не до церемоний.
        Разумеется, главный пастух знал правящего близнеца в лицо. Разумеется, знал и о близости Шенола к трону.
        Рансу сидел на полу и только поэтому не свалился от потрясения. Он был уверен, что его влияния на Раима хватит, чтобы замять это дельце. Баба сама его спровоцировала!
        Но король!
        Ой, что же он сидит! Нужно же подняться и поклониться!
        А король деловито вернулся в спальню Раима и вышел оттуда с непрозрачным алхимическим графином и стаканом. Далее, произошло нечто, по мнению Рансу, невероятное - король наполнил стакан и протянул его Ольге.
        - Тоник. Вам, драгоценная Ольга, не повредит. Пейте, и нам с Раимом будет спокойнее. Все-таки первый выплеск магии.
        На Рансу король внимания не обращал. Как нет его. Болтал что-то про ненормальных иномирянок, у которых все шиверью на выверью. Подумать только - направленный эмпатический удар!
        Ольга мелкими глоточками попивала тоник и думала с легкой насмешкой: тебя бы так прессанули, так еще шибче бы цвыркнуло. Перед глазами стоял пожарный брандспойт с тугой струей воды, лупящей в белый свет, как в копеечку. А еще была благодарность - Оле опять давали время прийти в себя.
        Ой, время же!
        Обед! Пашка! Малику проверить и покормить! Величеству порцию заказать! Медикус! Ой-ё… Бежать! Скорее бежать!
        Стоп. Она же шла что-то важное начальству сказать! А, вот! Вспомнила!
        Когда-то давно муж читал нашумевший роман о магах, которые называли себя «иными». И все сожалел, что правящей клике нельзя провести «реморализацию». (Примечание автора: толстый намек на серию романов С. Лукьяненко о «Дозорах») Если местные маги так лихо с памятью работают, так может и с совестью тоже? Конечно, она бы предпочла сгноить подонков, но звери-то не виноваты! Осиротевших детей можно отдать в хорошие руки и правильно воспитать, а куда девать запечатленных нгурулов?
        Ведь, можно же правда? Коррекцию личности?
        Да ладно! Вы же еще не пробовали!
        Глава 17
        ВЫ ТОЛЬКО ДОЗВОЛЬТЕ, А УЖ Я НАЙДУ СПОСОБ
        Оля крейсерской скоростью двигалась в сторону караулки. Именно крейсерской, то есть не вызывающе быстро, но весьма ходко, чтобы всем было понятно - торопится занятой человек по очень-очень важным делам. Больше всего она боялась, что сейчас остановит ее кто-нибудь и заговорит, а вот говорить-то она и не в состоянии. Нет, тоник помог на отлично, и слабость, которую можно было смело назвать измождением, отступила. Тело было в порядке, а вот с душой что делать?
        С Рансу она поступила глупо.
        Сейчас-то, когда она уже выиграла схватку, можно и нужно себе в этом признаться. Опередила, пересилила - и хорошо, чудесно, замечательно. Но риск! Тогда Оля его просто не осознавала, зато сейчас ясно видела: играть честно Рансу не собирался, да и спровоцировала она его жестко. Куда только девалась Ольгина легендарная уживчивость? Ведь со всеми всегда старалась ладить, даже со свекровью. Но рядом с этим типом срывало все клапана и предохранители, в том числе инстинкт самосохранения вырубало напрочь! Если бы не случился этот неожиданный… - как там сказал величество? - направленный эмпатический удар, во! Рансу уделал бы ее как… Короче, с черепахой бог поступил гуманно. Лежать бы Оле вторым трупиком в холодном подвале. Это в лучшем случае. А в худшем - многострадальный мозг не выдержал бы - и привет, овощная грядка. Овощ иномирский, сорт «Вадуд». Интересно, как здесь со скорбными умом поступают, в этом средневековье? И как поступили бы с ней? Может быть, сразу бы умертвили, а может - чтоб Тырю сильно не мучить - отдали бы юным медикусам на эксперименты?
        Да, на Раима Ольга надеялась крепко. Нужно же хоть кому-то доверять. А успел бы Раим ее защитить? Сейчас отчего-то казалось, что нет. Не от старого боевого товарища. Трудно это, ох как трудно вырвать из души привычное доверие и мгновенно заиметь прямо противоположные рефлексы. Такое не кнопкой «вкл. - выкл.» достигается, а огромной и болезненной душевной работой. Раим и так показал себя большим молодцом. Сначала Ольга злилась, подспудно ожидая, что Раим, как верный рыцарь, кинется ее защищать. Сейчас она понимает… На одной чаше весов - старый друг и соратник, с которым много лет плечом к плечу, а на другой - чумовая землянка. Эта что ни сделает, как ни повернется - обязательно потопчется на каких-нибудь непреложных истинах. Какие претензии, Оля? Вы знакомы-то едва ли месяц. Хотя обидно, конечно, что не заступился, давал Рансу орать и оскорблять. А с другой стороны - ей-то, Ольге, он рот не закрывал тоже. Позволял языком молотить что в горячечную голову придет. Ольга и не стеснялась. Если на холодную голову оценивать - это самая лучшая тактика. Ну не мог человек быстро выбор сделать, со всяким
может случиться. Это любимый муж Сережа всегда был на Ольгиной стороне по умолчанию. А Раим не обязан. Нет, не обязан. И обижаться на него - нелепые капризы из разряда пубертатных. Но хотелось, черт подери, хотелось… А чего именно ей хотелось от Раима, Оля и сама толком не знала. Зато знала, что время только-только за полдень, а дел у нее - прорва и еще четыре пропасти.
        Пашка спал как младенец. Вполне себе живой, а не инкарнация графа Дракулы, который заскочил в этот мирок на процедуру омоложения. Рядом, на прохладном полу, не менее сладко сопела Тыря. Что характерно - пузом кверху. Оля едва не прослезилась от умиления - как есть щенок, только шипастый и тарахтящий, как газонокосилка. Тыр-тыр-тыр… Будить щену было жалко, но Оля не смогла удержаться. Нагладить, затискать, рассказать, какая ее кроха чудесная и умная. Такая любимая! Такая молодец! Пашу нашего спасла! И с Рашем помогала! И ее, Олю, утешала! Чудо чудное, а не собаконька! Но к Пашке на кровать все равно не лезь! Доктор велел ему спать! Ты тоже поспи. Надоело? Ну тогда пошли к Свапу. Вот только платье сменить нужно да душ принять.
        М-да, платье менять надо. Про россыпь мелких дырочек от Тыриных боевых шипов можно не помнить в пылу скандала, а вот к подчиненным в таком точно выходить не стоит. Оля с сожалением стянула синий вариант рабочей униформы - коричневый был еще мрачнее. Не забыть травмированное платье к Юрне отволочь, та заделает дырьё, а может, еще и защиту наложит от износа. Теперь вколоть булавку с охлаждающим артефактом. Гребнем по волосам… Все, готова. А в душе шевельнулось что-то исконно женское, забытое. Вроде как не весь ритуал перед выходом на люди выполнила. Про пудру и помаду Ольга не вспомнила. Не только о том, что их нет как нет. Она вообще о них как-то запамятовала. Как о данности.
        Остаться со Свапом Тыря отказалась - скучно! Вожак дремал, не отошел еще от битвы с демонами одичавшего собрата. Сегодня Оля была не в силах отказать малышке решительно ни в чем. С ней так с ней.
        Кухня встретила их тихим восторженным почтением: Оля стала Жанной д’Арк районного масштаба, а Тыря была героиней и милахой до кучи. А как же ж?! Кто вступился за простую подавальщицу? Кто ради Малики не убоялся самому главному перечить? Госпожа Ольга. Кто за простую официантку в драку полез аж с тремя (убереги, пустота, отвернитесь, шельмы) наездниками? Племянник госпожи Ольги! Господин Павел! А спас парня от подлых мерзавцев кто? Правильно - щена госпожи Ольги.
        Госпожа исхитрилась даже целителя, да еще целого интэ, для бедняжки Малики вытребовать, а потом еще и всех остальных на лечение наладить!
        На бесплатное! Для всех!
        А если подумать, насколько удобнее и спокойнее на кухнях стало! Кухонный народ и так на совесть работает, потому что знает, чем рискует. Так одно дело - работать под ор и колотушки наркомана Жвальса, а другое - под спокойным присмотром госпожи. Ну, заставила кухни выдраить. Так в чистоте и самим приятнее. И вообще, она заботливая. Все крючки для утвари теперь на месте, ни одного криво висящего нет. И полки под продукты так ловко перевесили - уговорила же как-то рукастых пастухов из вивария похлопотать. И… да сколько их, таких мелочей! Даже коротконогому Глошу подставку придумала, он теперь до раковины достает и не ходит с мокрыми до плеч рукавами.
        Щена приветливо трявкнула и потрусила в свой теперь уже законный уголок. Ни дать ни взять - вежливая воспитанная принцесса проследовала к тронному месту.
        Персоналу не очень удобно - не маленькая зверушка, даже если калачиком свернется. И трусили они по первости через Тырин хвост перешагивать - а в кладовку для расходных продуктов иначе не попасть. Теперь обвыклись и внимания не обращали, разве что похваливали мимоходом. Это раньше нгурулочка была на вид страшненькая - шипастая и с бивнем, но никого и ни разочку не задела, не поранила. А сейчас… Пашка, когда понял, что щена повадилась на кухни - нравилось ей общество, - приказал строго: парковаться только в этом углу и только в меховом виде. В качестве кнута и пряника показал образ плачущей Оли. Дорогую подругу Тыря расстраивать не хотела.
        И народ быстро освоился, некоторые даже погладить решались мимоходом. Правда, госпожа Ольга очень за это ругалась и заставляла намывать руки со всем тщанием. Присутствие Тыри на кухне ее радовало мало, но щену лучше не оставлять одну. Свапу нужно хоть иногда отдыхать от гиперактивной воспитанницы. У нее, Оли, работа управляющей, у Павла тоже дела есть - да хоть те же тренировки. Придумал, понимаешь, себе бесплатный тренажер - скакать по лестницам на крепостных стенах. Вверх - вниз. То на правой, то на левой. А там ступени высотой с табуретку! Оля только головой качала и жалела деточку, а Пашка радовался: бег с препятствиями - лучший способ тренировать выносливость и держать ровное дыхание, вот честно!
        Сегодня Тыря лежать в углу не пожелала, так и ходила за Ольгой хвостиком - перенервничала маленькая, да и дорогая подруга душевным комфортом похвастаться не могла. А Ольга несколько растерянно ходила из кухни для прислуги в господскую и обратно, пытаясь сообразить, как же устроить обеденный процесс, чтоб их благородия особых неудобств не почувствовали. Давать повод для недовольства сочувствующим Варгу очень не хотелось. Нужно было так подгадать с комплектацией подносов, чтоб не остыло и при этом без задержки. Пять блюд, не считая напитков. Самый большой затык был с подачей супа. Это вам не студенческая столовка начала перестройки: первое - подкрашенная томатной пастой водичка, невразумительное второе и компот. Ложку водянистой пюрешки - плюх на тарелку, хлебное изделие под гордым названием «шницель» - шварк. Голодный студент сметет все, даже если свежий обед остыл еще вчера.
        - Генас! - Ольга наконец решилась и позвала главного повара. Если он примет такое нарушение правил сервировки, то отлично. Оля понимала, что не знаток местного этикета. Сервировка здесь попроще, чем на Земле, но есть нюансы.
        - Да, госпожа?
        - Суп разливайте не в порционные тарелки, а в подогретые глиняные горшочки для запекания. Понял ли?
        Генас заулыбался - неплохой выход. Горшочки для запекания у них красивые, толстостенные и с крышечками. Остывать будут долго, и есть из них вполне удобно.
        - Хорошо, госпожа Ольга. Госпожа, от завтрака омлет остался, что с ним делать?
        Оля вздохнула. Да отдай главный повар этот омлет обслуге, управляющая бы и не заметила, и не догадалась. Честный, блин!
        - Покажи. Много там?
        - Три порции. - Повар снял салфетку с тарелок.
        - Тр-тр-тр-тр, - нетерпеливо восхитилась Тыря. С ее ростом и на дыбки вставать не понадобилось - чуть потянулась и слизнула румяный кус с ближайшей тарелки, только свистнуло. Пока Оля и Генас радостно переглядывались - мелочная проблема разрешилась, - исчезла и вторая порция. Повар потянулся было к третьей тарелке, но щена упреждающе зарычала, хотя сама деликатес не тронула, только сглотнула.
        - Ну, чего ты? Генас тебе подвинуть хотел. Бери уже! - приободрила ее Оля. Тыря глянула на подругу печальными косенькими глазами и послала образ альфы.
        - Свапа угостить хочешь? - Тыря энергично вильнула хвостом. - Ешь уже, Свапу это только рот попачкать. Мы ему сейчас еще сделаем.
        Оле было самой крайне любопытно. Щена интереса к человеческой еде не проявляла, особенно к соленой, а тут на тебе. Второй раз к яйцам тянется. Если Свап примет угощение, то вообще красота! Это же решает проблему с грозящей нехваткой традиционной смеси! Оля воспряла духом - одной тревогой меньше. Она знает, чем подкормить звериков, если что! И знает, за чей счет, потому что прикорм выйдет золотой. Ну, держись, Долгопас! Оля рассмеялась, так ярко представилось ей, что Рансу не хочет раскошеливаться и Тыря загоняет его в клетку Свапа. Как вожак «любит» главпаса, Оля оценить успела.
        А теперь - за работу. Уж угощение для своего любимца она на поваров не свалит, те и так безропотно за Малику впахивают.
        Свап подношение принял благосклонно. Бурной радости не проявил, но и съел все до последней крошки, а Оля, на минуточку, полтора десятка яиц разболтала, на двух больших сковородах жарила. Но съел же!
        В трапезную Оля вернулась довольная, а там, за удаленным столиком, уже восседал медикус Дрири. Ох и суетились вокруг него! Сервировали для него оба ведущих повара, да с помпой! Бедный целитель малость ошалел от такого внимания.
        Ольга присела за его столик расспросить о результатах осмотра. Дрири явно испытал облегчение - появился вменяемый человек, а не толпа подобострастно и восторженно внимающих граждан.
        - Вам бы тоже поесть не мешало, драгоценная госпожа Вадуд. Это я вам как целитель говорю. Скажите, чтобы вам подали.
        - Поесть согласна, но при условии, что вы оставите эти официальные именования. Для вас я навсегда просто Ольга. Договорились? Друзья называют меня Олей.
        - Тогда я для вас просто Трой. И по рукам!
        В трапезной начали собираться наездники, и Ольга извинилась перед недоумевающим Дрири - ей нужно было проконтролировать процесс. Почему-то она была уверена: ее присутствия у стола раздачи будет достаточно, чтобы их бла-ародия не начали давить на челядь. Чисто по привычке. Наездники вели себя тихо, подносы брали охотно. Большинству такой метод обслуживания даже нравился - не нужно подолгу дожидаться. Подавальщица, разумеется, старалась, сбивалась с ног, но…
        И ведь обошлось! То ли парни еще не отошли от страшной трагедии Раша, то ли начальство взбодрило воспоминания о приличиях, но обошлось.
        Оля чуть расслабилась. Теперь можно подхватить поднос для себя и поболтать с Троем, раз уж он так опрометчиво сам подставился.
        Со здоровьем у народа в общем и целом все было неплохо. У вернувшихся с учений с пищеварением не очень, так оно и понятно: длительные походные условия - совсем не санаторий. Ничего, диету обеспечим. Они и не заметят. Поменьше жареного, побольше овощей, и все наладится. У парочки поражения нгурульим ядом на коже - те самые язвы, что заметила управляющая. Вылечено.
        - У того смешного повара, который тут суетился, - у Генаса, поняла Ольга, - было два шельмовых кадыка на позвоночнике, в аккурат на пояснице.
        Оля натурально вытаращилась - кадык на позвоночнике? Разве шельмы не девочки? В ее словаре подобного понятия не значилось. Дрири, кажется, догадался о ее затруднениях. После анекдотичной жестикуляции и складывания учебного пособия из кусочков лепешки и мяса, Оля сообразила - межпозвоночная грыжа. И охнула! Бедный мужик! Ведь ни разу же не пожаловался, что спина болит! Тяжести таскал!
        - Неужели вылечили, Трой?!
        - Не совсем. Кости - это не кожа, с ними быстро не получается. Но лишнее вытянул. Регенерацию подстегнул. Обезболил. Позвонки, правда, руками пришлось вправлять, - смущаясь, покаялся док. Глупый вопрос «а как еще можно?» Ольга подавила в зародыше. - Ничего, - продолжил доклад Трой, - мужчина крепкий. Восстановится сам, если глупостей не натворит.
        Не натворит. Уж Оля проследит, расстарается. Надо будет - Пашка его пинками заставит делать, что док велел. Вот прямо на кухне и ага. И пресс качать, и спину тянуть. Ей главный повар нужен здоровым и веселым, тем более с Генасом они так славно сработались.
        - Я в вас не сомневаюсь, док. Вы гений, и моя голова тому доказательство.
        - Так уж и гений? - с некоторой долей ревнивого сарказма переспросил незаметно подошедший Эрик. Дрири вежливо встал, приветствуя незнакомца. Оля и сама едва узнала короля под мороком. Но узнала - по осанке, по манере поднимать брови - и легко включилась в игру, величество желал сохранить инкогнито.
        - Конечно, гений! Не сомневайтесь, господин Йорим. (Прим. автора: в момент знакомства Эрик представился Оле как Эрэл Йорим. Глава 22 первой книги.) И прошу любить и жаловать: мой спаситель, медикус интэ Трой Дрири.
        - И в чем же состоит его гениальность? - Раим Угрюмович с некоторым недоумением смотрел на помощницу. Не верилось, что пару часов назад эта женщина вышла из его кабинета едва ли не на полусогнутых. Во всяком случае, злой, как бешеный нгурул, монарший близнец проявил редкое для него человеколюбие и предложил ей удалиться. У Ольги еще хватило сил на волну благодарности и на презрительный взгляд, адресованный Рансу. Тот так и сидел на полу, не делая попытки встать. Знал, что разговор будет жестким и долго на ногах пробыть ему не дадут.
        - Интэ Дрири умудрился сохранить мне разум, несмотря на огромную гематому в мозге.
        - Подумаешь, удалить немного крови, - не поддержал Ольгиного восхищения Эрик, недовольный тем, что его вынуждают знакомиться с каким-то медикусом. - Обычный навык любого целителя.
        Дрири сидел как оплеванный, Ольга это почувствовала. И рассердилась. Король - власть, читай - источник опасности, но Дрири - спаситель!
        - Разумеется, вы правы, господин Йорим, - беззаботно согласилась Ольга. - Если речь идет об обычном синяке или даже скрытом кровотечении. Но у меня кровь собиралась внутри черепа и заливала мозг.
        - И что? - небрежно уточнил король.
        - Кровь разъедает мозговое вещество. Необратимо. Как кислота подтачивает металл. Вы не знали? - Кажется, в такой интерпретации этого не знал даже медикус. Ой, только допроса за медицину ей не хватало, срочно нужно перевести разговор: - Сейчас накроют ваш столик, господа. Я распоряжусь. Господин главный пастух к вам присоединится?
        - Рансу решил пропустить обед и отдохнуть, - достаточно громко, чтобы слышали все желающие, ответил Раим. О том, что бывший друг отдыхает полностью обездвиженным, он предпочел не упоминать.
        - А мы присоединимся к вам, - внезапно заявил король и решительно отодвинул стул.
        Оставалось только проявить радушие. Женским чутьем Оля поняла, что мужики (знали бы король и царедворец, как она их про себя называет, хи-хи) просто не хотят оставаться в обществе друг друга. Видно, разговор с Долгопасом вышел таким нелегким, что от него жизненно необходимо отвлечься. Поэтому Оля принялась болтать. В форме доклада начальству, а как же.
        Медосмотр прошел успешно, смертельно никто не болен. Вознаграждение медикусу? Великодушный интэ Дрири согласился принять яд нгурулов в качестве оплаты. Целый фиал за такую услугу много? Тогда, может быть, господин попечитель дозволит до кучи и хуторян осмотреть? Там медикусу точно работа найдется. Про массовые застарелые простуды, анемию, неизбежную при хроническом недоедании, и прочие радости вроде артрита дедушки Ажура Оля, естественно, распространяться не стала. Зато с нежной улыбкой рассказала о проделках Тыри, историю с омлетом и удивила наездников тем, что Свап новый продукт не отверг, а по-скромному употребил все предложенное. Сущую мелочь - почти полведерка. Жаль, что яиц в кладовой осталось мало, а то можно было бы поэкспериментировать, может быть, глазунья вожака вдохновит больше? Или всмятку?
        Раим размеренно ел, слушал помощницу и тихо офигевал: утром чуть не убили ее племянника. Перед обедом ее саму. А она? Медикуса, целого интэ, на хутор собралась тащить. Даже любопытно, как она собирается это провернуть?
        - О, не стоит беспокоиться, господин лавэ! Вы только дозвольте, а я найду способ. И, господин лавэ, - на секунду замялась Ольга, - если вы одолжите мне Свапа, то выйдет совсем быстро. На сегодня только и надо дорогу показать. Все равно Трой уже размотал резерв, ему нужен отдых. А вот завтра… - Это панибратское обращение по имени Раиму совсем не понравилось.
        - Мне и по другому делу на хутор надо! - неправильно поняла Оля насупленного Раима. - Связи же нет! А узнать, что там с кормами? Хватит ли на завтра? А на послезавтра? Или нужно мчать в город за яйцами.
        Эрик тоже офигевал, но и забавлялся. Свапа ей одолжить! Одолжить! Видали? Она бы еще Прана попросила. Эрик бы из вредности согласился!
        Оля отчетливо осознавала, что мужчины подавлены, что вникать в ее заботы им не хочется, но болтала, старалась отвлечь. Жалела. Они же не женщины, чтоб всякую хозяйственную мелочевку на себе тоннами вывозить. Им, сильным и смелым, проще крепость штурмовать, чем список покупок составить. Не бросать же их, сославшись на хлопоты. У Раима привычный мир рухнул, можно сказать. Шеф столько для них с Павлом сделал, а она, личная помощница, с ним за столом не посидит?
        И Оля продолжала болтать, стараясь не переборщить с образом блондинки: столько дел, столько дел!
        Про Рансу и двух арестованных парней она спрашивать не будет. Потом все узнается.
        Узналось за ужином. И то исподволь.
        А пока… Медикусу через почтовик вызвали извозчика. Он вернется завтра утром - Пашку сканировать, а потом на хутор. Оля светилась от благодарности - разрешили! Дедушку Ажура полечат! Даже Эрику перепало признательности - мог королевской властью запретить и не запретил! Раим Паранойевич поколдовал над усилением защитки Дрири: секретность - наше все! Посторонний в крепости наездников - это же атас, абзац и катастрофа! Единственный выход - сделать его не совсем посторонним. При молчаливом монаршем попустительстве Дрири был выдан жетон Корпуса. Прецедент был создан!
        Раим нервничал - а ну как король не одобрит, а король и в ус не дул, уяснил уже, что любая глупость Ольги оборачивается пользой короне. И даже отпустил Олю на прогулку до хутора. С Тырей, разумеется.
        На полчасика.
        Оле хватило. Обнять Семеныча, всплакнуть на его закопченном, терпко пахнущем потом плече, предупредить про медосмотр и узнать, что кризис с кормами ожидается через два дня. Жех, чтобы унять слезоразлив (да кто же из мужиков такое выдержит?), повел ее смотреть, как ловко устроили карочек. Ну и материл иномирную мясо-яичную пернатость:
        - Я думал, глумнее кур птицы нет! Вот честно, Оль! Так эти мало того, что бестолковые, так еще и наглые… - Оля улыбалась сквозь невысохшие слезы.
        Тыря, а как же ж, рванула знакомиться с населением птичника и сразу огребла от взгального квохтатого альфы. Существо было в два раза крупнее среднестатистического Петьки-петушка и во столько же раз дурнее - читай, бесстрашнее.
        Наскакивал. Клекотал. Крыльями хлопал и все норовил взлететь на Тырькину макушку. Щена от изумления (вообще-то, это она тут самый страшный зверь) забыла быть меховой, но вспомнила про боевую форму. Обижают! У придурочного кочета мозгов, видать, совсем нема, одно бесстрашие. От неминучей бесславной гибели наглую курятину уберегло только плотное синее оперение и реакция Жеха - сшиб хворостиной на подлете к бивню. А то пришлось бы варить преждевременный суп (щи куру не светили за неимением капусты). Благо, что этот цирк без конферансье никто не видел, кроме голоштанной ребятни. Тыря расстроилась - она же только поиграть, а ее бить! На этом прогулка закончилась. Пришлось собаконьку утешать, давясь смешками. Ну, раз дорогой подруге весело, то и Тыре хорошо. Но Оле и этого хватило, чтобы воспрянуть духом.
        А за ужином разговор зашел-таки об арестованных и Рансу.
        Идею дуэли король поддержал и заявил, что будет присутствовать.
        - Не переживайте, Ольга, - тон Эрика был небрежен, - этот поединок сразу поднимет мальчика в негласной иерархии наездников.
        - Да плевать на вашу иерархию! Пашка - обученный боец, но от случайностей никто не застрахован. У меня племянник один! - Ольга в сердцах отбросила салфетку. Выдохнула и заговорила с недоумением: - Как вы с этой иерархией свои соревнования выигрывать собрались? Для победы командный дух нужен, один за всех, и все за одного. А у вас махровая индивидуальщина! Варгу этот ведь не просто так в свою исключительность уверовал. Кто-то же внушил ребятам, что наездникам все можно.
        - А вы считаете, что нельзя? - с какой-то болезненной заинтересованностью спросил Раим.
        Ольга аж запнулась. Да за кого ее принимают?! Ух, она бы ему сказала!
        А что, собственно, сказать-то?
        - В одной нашей древней мудрой книге сказано: «От того, кому дано много, много и потребуется, и кому много вверено, с того больше взыщут». Или как-то так. Не уверена, что верно перевела. Мне кажется, вы, господа, понимаете это как никто. Иначе бы не пошли спасать хутор, когда приключилась беда с водой, и не позволили бы медикусу здесь появиться. Это же против всех правил. А Рансу такой простой вещи не понимает.
        Мысленно Раим с Ольгой согласился - не понимает. Но об этом он Ольге не расскажет. До Рансу действительно не доходило, почему король гневается из-за какой-то иномирянки. Она же шваль, комок грязи на пути. У Эрика хватило выдержки предложить бывшему главному пастуху добровольно опустить щиты и барьеры. И даже дать полминуты на осмысление. Раим бы не предложил. А дальше - дело техники.
        Род Рансу действительно один из старых на Нрекдоле и, Ольга верно угадала, именно из каторжан. Из уголовных. В новом мире они вдруг заняли место, которое им никак не светило в материнском мире - стали уважаемыми гражданами. Потому что новому миру для выживания нужны были маги и в семье Рансу они были. Прапра Энвера сделал себе имя, ибо был полезен. Но второй эшелон - это второй эшелон. А Энверу Рансу хотелось в первый! До смерти хотелось. С детства он мечтал попасть во дворец. Туда, где так небрежно существовал слабак Раим Шенол и куда не было хода настоящему мужчине - Энверу Рансу. Удачно жениться ему не светило, ибо не наследник. Выслужиться? Энвер старался! Честно (на первых порах) старался! Но шансы таяли с каждым годом - без нгурула на него внимания не обратят, к власти не приблизят. Деньги Энвера не слишком интересовали - род богатый, а ему хотелось славы и, главное, почитания. В этом загибающемся мирке и проявить-то себя негде. Войн между странами нет, потому что страна одна. Прорывы из мира Апрол столь редки, что кажутся легендой. Как выделиться? А всадники пользуются славой просто потому,
что всадники, но ни один нгурул его не принимал. Примкнуть к одной из группировок при власти? Даже это было невозможно - не прогнулся перед столичным аристократом, и его законопатили в провинцию. Главный пастух потихоньку сходил с ума. Ему бы зверя - и он всем покажет, каким должен быть настоящий наездник!
        Теперь бывший друг сидит под заклятием неподвижности, как когда-то изображал восковую фигуру кастелян Ламс. Это было решение Раима - он вдруг испугался, что Рансу ослушается и пойдет мстить. Первой его целью будет Ольга.
        За этими мыслями Раим упустил нить разговора между помощницей и Эриком, который был на диво благодушен.
        - …наездник разделяет все чувства своего зверя. Разве вы еще не поняли, дорогая?
        Ольга задумалась. Пожалуй, да. Если щене скучно, то и ей, Оле, трудно преодолеть апатию. Если весело - жизнь искрит радостью бытия. У Раима со Свапом тоже так? Непонятно, однако. Тогда, в виварии, когда успокаивали Раша, Свап чуть не кинулся на Рансу - Ольга почувствовала это абсолютно ясно. А Раим считал главпаса-долгопаса своим другом, по крайней мере, искренняя приязнь и доверие там присутствовали.
        Отвечать взялся, как ни странно, его величество. Вопросом на вопрос.
        - А вас не научили? - И очень выразительный взгляд в сторону Раима. - Мы должны, просто обязаны отгораживаться от эмоций зверя, ведь сам он этого не в состоянии, ибо разумен лишь частично. Любое наше сильное чувство может спровоцировать неадекватное поведение нгурула.
        - Это нам с Павлом объяснили весьма дотошно, ваше величество, но я, кажется, сглупила - пренебрегла этим знанием. Уж очень эмоции моей щены захватывающие. - Оля нежно улыбнулась и обратилась к шефу: - Но Свап и его агрессия к Рансу… Она же давняя? Вы не пытались разобраться, Раим?
        - Да в чем, Оля?
        Ольга секунду помедлила, собираясь с мыслями. Потом заговорила, выискивая слова поубедительней:
        - Разве вы не видите логического провала? Первое. Свап, удерживаемый своим наездником, главного пастуха едва терпит. А то бы убил. Так велика его неприязнь. Второе. Рансу долго ждет и не может получить своего зверя. Разве вас ничего не настораживает? Мне кажется, между первым и вторым пунктами есть связь. - Ольга вопросительно взглянула на Раима. Дескать, твой зверь, тебе и объяснять.
        Мужики в ее рассуждениях рационального зерна не видели, но они были магами, а потому интуицию во всех проявлениях очень уважали.
        - Затрудняюсь что-либо ответить, - протянул Раим. - У Свапа особо не спросишь.
        - Почему не спросишь? - удивилась Ольга. - Пошли!
        Она со Свапом общалась без проблем. Не прямая речь, конечно. Да не велик труд придумать образ и окрасить его эмоциями. Вопросительную интонацию Свап и Тыря понимали совершенно четко. Да и прямая речь тоже подходит. В житейских случаях. По крайней мере, нгурулы ее понимали. Стой, сядь, терпи, хороший, сейчас, жди, охраняй, почешу… да мало ли. Тыре можно было сказать «пошли в караулку» и взять за загривок. Она перенесет без всякой заминки. И никакого подкрепления образом не надо. К Свапу с фамильярностями Оля не лезла, но вполне могла спросить словами, побудет ли он еще с Тырей или хочет отдохнуть? Свап отвечал всегда. Как Оля его понимала, она и сама не знала, но понимала - это совершенно точно!
        Свап приветливо гукнул Раиму и Оле, лениво покосился на осторожничающего у самой калитки наездника Прана, и землянка готова была поклясться - ухмыльнулся. Типа - боится, значит, уважает.
        За-ради чистоты эксперимента, чтобы мужчины получали инфу без купюр, Ольга сняла серьгу-защитку. Картинка-вопрос сложилась сама собой, как слои в фотошопе. Вот вольер, а в нем красивый рослый нгурул. Вот рядом со зверем появляется Рансу и по-хозяйски оглаживает шипастую морду. Зверь и его наездник.
        Свап рявкнул так, что Оля на долю секунды испугалась, перевела дух и спросила вслух:
        - Почему нет?
        О да, ответ она получила! Лучше бы не получала. Образ чудовища, столь устрашающего и столь безобразного, что Оля покачнулась. Понимание приходило медленно: это зверь, о котором мечтает Рансу. Агрегат для массового убийства. Свап транслировал отвращение непрерывным потоком - ни один нгурул не захочет стать таким, такие стае не нужны. А если подобный отморозок найдется, Свап сам его убьет.
        Оля, как смогла, обняла разнервничавшегося альфу, поглядывая поверх шипов на величество с сиятельством. Понятно ли им то, что стало очевидно ей? Рансу безумен, а потому опасен. Выбраковка особей - носителей порочных качеств - это обязанность вожака стаи, не так ли, ваше величество? Иначе стая, а то и вся популяция будет в смертельной опасности. Эрик взгляд Ольги прочел правильно: раз ты такой альфячий альфа, защищай, пока я сама не взялась.
        На обратном пути Оля не утерпела, задержалась у клетки со спящим Рашем. Зверь так и лежал, как свалила его совокупная воля стаи. Раим говорил, что спать его заставят как можно дольше. Хорошо бы суток трое.
        Что это было - бестолковая дурость или слепая вера, что ни один нгурул ее не тронет, но Ольга без сомнений откинула задвижку и подошла к Рашу. Тот лежал на боку - огромная груда шипов вздымалась и опадала вместе с редким и сильным дыханием.
        «Эх, медикуса бы сюда», - посетовала сердобольная землянка, позабыв, что так и не надела серьгу-защитку. Она не видела, как ее спутники синхронно закатили глаза в насмешливом недоумении - пожалела, что у зверика пролежни будут.
        - Зачем нгурулу медикус, Оля? - не удержался от подколки Раим.
        Ольга смутилась до алых щек.
        - Ну, я подумала, что они обучены больных переворачивать магией. Глупость, да? - Оля и сама понимала, что глупость - медику нгурула ворочать.
        - Для поднятия тяжестей необязателен медикус, Оля. Иногда достаточно короля.
        Глава 18
        СТЕРЕОТИПЫ - В ТРУХУ, ШАБЛОНЫ - ВДРЕБЕЗГИ!
        И приснился Раиму сон. А чем это дикое видение может быть еще, кроме сна?
        Сначала ему грезилось пение. Так себе пение, между прочим. Скорее, тягучее кривоватое шептание с дурацкими непонятными словами: «Спимояра’дость усни, вдомепо’гасли огни…» (Прим. автора: строчка из старинной колыбельной «Спи, моя радость, усни».)
        Потом пришло понимание, что поет Ольга, да не просто так, а стоя на коленях перед мордой Раша и ласково перебирая короткие шипы над его закрытыми глазами. Под веками зверя стремительно метались глаза. Рядом пристроилась Тыря, куда ж без нее, и жалобно сопела Рашу в ухо. Потом картинка поплыла и сместилась, и Раим сообразил, что таки не спит. Какое там спать, когда Свап встревожен - Раш просыпается. Раима как катапультой подбросило - Раш может проснуться, а эта дура… Да зверь ее сметет, если просто башкой мотнет. И будет у Ольги второе платье испорчено, на этот раз вместе с телом хозяйки. Шипы взрослого зверя - это не молочные иголки Тыри.
        Как одевался и прыгал к виварию, Раим и не помнил. Выдержки хватило только на то, чтобы не ворваться в вольер с ором и топотом.
        Ольга едва ли не быстрее Тыри почувствовала его присутствие и подняла голову. Глаза ее расширились от изумления, а рот принял отчетливую форму нолика: расхристанный лавэ в ночном виварии - это трещина в картине мира. Стереотипы - в труху, шаблоны - вдребезги! Да она его ни разу с растрепанными волосами не видела, не то что с распущенными - всегда туго стянутый хвост, опрятный до отвращения. Что уж говорить о незастегнутой рубахе навыпуск? Полотняной белой, на минутку, а не форменной черной шелковой. Оле хватило пяти секунд, чтобы вобрать в себя образ «домашнего» Раима, дольше полюбоваться не дал Свап. Вожак едва слышно рурукнул - не отвлекайся.
        - Что у вас тут? - тихо, почти одними губами, спросил Раим. - Раш просыпается, это я понял.
        Он опустился на колено рядом с Ольгой и так грозно глянул на своего зверя, что тот принялся переминаться с лапы на лапу.
        - Свап удерживает беднягу на грани сна, но усыпить по-настоящему у него не получается. Раш, видимо, что-то уловил в снах стаи и встревожился.
        - Зачем вы сюда все ввалились? Даже калитку не прикрыли, настежь стоит! - начал выходить из себя Раим. - Надо было просто вызвать всех и…
        - Ти-хо, ти-хо, не шу-ми, - подражая Шурику, напевно забормотала Оля, - ни-ко-го не на-до звать. (Прим автора: имеется в виду эпизод из фильма «Операция “Ы”», где Шурик поет: «Я вам денежку принес, за квартиру, за январь».)
        Раим ждал объяснений, поджав губы: дескать, что бы вы ни придумали, мне это уже не нравится.
        - Свап предложил позвать на помощь Прана. Пран же тоже альфа. Свап считает, что вдвоем они справятся.
        Лавэ аж дар речи утратил от такого заявления. Да что она себе напридумывала?
        - Свап предложи-ил… Свап счита-ает… Оля, ты себя слышишь?
        - Не время спорить, шеф. - Оля неуклюже поднялась на затекшие ноги и посеменила на выход, уверенная, что ее не оставят одну. - Свап устал. Потом нас отругаешь.
        - Оля!
        - Раим! Просто поверь! - Помощница даже не притормозила, только рукой махнула - не отставай, мол.
        - Куда ты меня тянешь?
        - К Прану, конечно! Сейчас заберем его…
        - Стоило меня будить, раз ты так в себе уверена. - На это ехидство Оля и внимания не обратила. Неконструктивные эмоции. Не до них.
        - Короля будить я постеснялась, - врожденное чувство справедливости заставило пояснить и быть вежливой. - Я бы и без вас обоих справилась, но некрасиво получается.
        Да уж. Некрасиво - это слабо сказано.
        То, что собиралась сделать Ольга, было за пределами всего немалого опыта лавэ Шенола. Да и совокупного опыта наездников, пожалуй, тоже. В принципе, если бы Эрик отдал Прану приказ пойти с Раимом, хотя бы удаленный, все было бы в приемлемых рамках. Ольга же будить короля не посмела, что разумно, но собиралась командовать его зверем - что само по себе нонсенс, даже если не брать во внимание задетое наездничье самолюбие. А Ольга уже откидывала щеколду и входила в клетку к чужому альфе. Раим, соблюдая своеобразный политес, остался у калитки. В этот раз сережку снять Ольга не догадалась - устала очень, а потому Раим узнал о содержании «беседы» с Праном значительно позже, со слов Эрика. Оля добросовестно показала чужому зверю страдания Раша и как-то исхитрилась донести, что Свап, вечный соперник Прана, просит помочь.
        Собственно, Раимово присутствие действительно не требовалось. Разве что для галочки - все с милостивого позволения начальства. Пран спокойно вышел из своего помещения и почесал в нужном направлении. В вольере Раша ничего не изменилось, только Тыря вежливо махнула хвостом чужому альфе. Свап по-совиному ухнул, вроде как «начали» скомандовал.
        Миг - и Раш, Оля это почувствовала и увидела воочию, погрузился в глубокий, близкий к беспамятству сон. Огромные лапы больше не подергивались, дыхание замедлилось, а под веками прекратили метаться глазные яблоки.
        К своим вольерам альфы проследовали чинно и спокойно, едва ли не плечом к плечу.
        Раим, стиснув зубы, пронаблюдал, как Оля совершенно по-человечески благодарила Прана - ну так выручил, так выручил! Потом была очередь Свапа, тот удостоился куда более продолжительных и осязаемых благодарностей - молодчина, вовремя разбудил, не упустил момент! Аккуратно, опасаясь иголок, чмокнула Тырю и побрела к выходу из вивария. Спать!
        Обратить внимание на решительный настрой шефа сил не хватило. Безумный день вымотал до ручки, употребление тоников даром не прошло - искусственные всплески активности чреваты откатом. Оле и двух часов поспать не пришлось - Тыря испуганно, а Свап требовательно вырвали ее из объятий Морфея. Так что спа-ать!
        Раим пожеланием сладких снов на пороге вивария не удовлетворился - схватил Ольгу за плечи и как следует встряхнул. Та и пискнуть: «За что?» - не успела, впечаталась в жесткую мужскую грудь и была стиснута руками для надежности. А то вдруг удерет, а Раиму так и припекало высказаться.
        - Дурищ-ща! Шельмы из пустоты переселились к тебе в голову? Из-за тебя я окончательно поседею! Ты хоть понимаешь, как рисковала?
        - Ничего не рисковала, - вяло возмутилась Оля и даже попыталась отстраниться. Да кто б ей дал. - Думаешь, Свап позволил бы Тырьке рядом торчать, если бы так уж опасно было?
        - О себе позаботься, невозможная женщина! - И столько в этом сдавленном голосе было надлома, что Оля опять попыталась отстраниться и глянуть, не поблазнило ли ей. - Оля! О-оля! Ты немного слабее нгурула, даже маленького. Не забыла?
        - Свап не допустил бы! - Тонкое плечо под руками лавэ нервно шевельнулось.
        - О-ля-а, Свап не человек! Он тебя любит, но он не человек! Когда до тебя дойдет, ненормальная?
        - Я нормальная. - Она трепыхнулась, увеличивая дистанцию. Если уж ругаться, то глаза в глаза. Да куда там!
        Раим пресек неповиновение, элементарно прижав стриженую головку к своей груди.
        Ольге вдруг очень понравился контраст между теплом кожи мужчины и прохладой ночи. Кто знает, может быть, на всплеске эмоций они чуть-чуть ослабили защиту, но им было хорошо. Крошечные волоконышки взаимной симпатии, наконец, собрались вместе и сплелись в очень тонкую нить первой привязанности. Дружба? Любовь? Пока им было неважно.
        А о ее отношениях с альфами и прочими нгурулами они обязательно поговорят. Потом.
        - Тряф! - нарисовалась возмущенная Тыря и ринулась втискиваться. Обнимашки - и без нее?
        - Тыря, мех! - сдвоенная команда прокатилась эхом. Раим зашипел, колючками по голому животу - так себе удовольствие. Щена растерянно плюхнулась на попу и замела хвостом по камням - чего это они отскочили, а обниматься? Оля тихонько засмеялась над озадаченной козявкой и неожиданно зевнула, едва успев прикрыть рот ладошкой. Смутилась, пожала плечами - прости, мол, сам понимаешь, и побрела в сторону караулки.
        Раим не возражал, пожалуй впервые самостоятельно вспомнив, что ей рано утром принимать обоз с кормами.
        Глава 19
        КАКИЕ ПОДВИГИ ВЫ ЗАПЛАНИРОВАЛИ НА СЕГОДНЯ, ДОРОГАЯ?
        Она опять проспала. Совсем режим сбился с этими нагрузками и недосыпами. Проспала, но не критично - успела к воротам выскочить до того, как Агав вдарит в сигнальную пластину. Уж очень Пашку будить не хотелось. А что постель не заправлена, так она за ширмочкой. Разок можно.
        У Павлушки дело со словами не расходится: сказал, что придумал, как тетушке укромное спальное место устроить, - и вот оно. Кровать вполне надежная, пусть жизнью побитая, но удобная. Ширма тоже лучшие времена знавала - полотнища выцвели, петли поскрипывают, но работу свою - от постороннего взгляда скрывать - выполняет исправно. Единственное, в чем Ольга поступилась принципами, это воспользовалась служебным положением и взяла со склада им с Пашкой постельной рухляди, честно оставив запись в книге учета. На взгляд Ольги, заброшенная караулка теперь была оснащена всем необходимым для удобной жизни. Не президентский люкс, но и не казарма. Осталось только плитой на магических кристаллах разжиться, чтоб хоть чаю согреть. Но это потом, потом…
        Оля заканчивала приемку кормов, когда ее тронули за локоть. Она только волосами мотнула - подожди, не сбивай. Все-таки отсчитывать кули за четырьмя носильщиками - это концентрацию блюсти надо. Да еще Агав скорбно молчит и глаз не поднимает. Печаль старшого разъяснилась быстро - не хватает зелени на завтрашнюю поставку. Ростки ахука не менее важная составляющая рациона, чем личинки или сухое мясо. Семеныч хоть бы записочку с обозом передал! От злыдень самоуверенный.
        Ладно, разберемся, как только доберемся.
        Агава надо отпускать. Ольга и забыла, что ее дожидается кто-то. Бледный до синевы молоденький паренек в форме пастуха протягивал очень знакомый узел.
        - Госпожа! Простите, госпожа! Вам велели передать. Вчера еще. Наездник из чужого корпуса. - Парнишка торопился сказать, говорил отрывисто и путано. - Да я вас не нашел. Полночи у вашей комнаты караулил! Не было вас. Не погубите, госпожа!
        Догадаться, что за чужой наездник дал поручение пастушонку, было несложно. Умеет его величество страху нагнать. Вот ведь! Надо теперь как-то изворачиваться.
        - У меня еще комната есть, у задних ворот, ты запамятовал, наверное. Я там ночевала. - Пастушок отчаянно закивал: забыл, госпожа, как есть забыл. - Ну не догадался, бывает. Не переживай. Давай сюда и можешь быть свободен.
        Бедняга. Наверное, следуя стереотипам, решил, что управляющая квартирует на этаже господ, вот и мучился. Оля с чуть самодовольной усмешкой подумала, что парень, поди, и не связал ее нынешнюю с той зачуханной молчаливой привратницей.
        Ольга подхватила узел и поспешила в караулку - оставить поклажу. С трепетом разложила китель на постели и залюбовалась. Форма, да. Очень узнаваемая - наездничья, но при этом явно женская. Даже на спинке есть несколько несложных, но очень выразительных завитков. Зудело и свербило примерить, но ее ждали альфы. На полноценный груминг времени нет, вот-вот объявится медикус Дрири, но совсем не уделить внимания зверикам - это неправильно, хоть и тянет до одури все бросить, обнова манила, как голодного - запах свежего хлеба.
        Ольга не могла знать, что не только она сегодня с раннего утра на ногах. Его величество Эрик поднял друга и соратника ни свет ни заря. Раздраженный, как муха по осени, и любопытный, как горный кот. Глупо было рассчитывать, что Пран не поделится со своим наездником впечатлениями от ночного приключения. Пран твердо знал, что молодец, и жаждал получить еще порцию похвалы. А его наездник жаждал подробностей. Раз король хочет, то он желаемое получит.
        - Надеюсь, ты не собираешься ее наказывать? - на всякий случай уточнил лавэ. - Ольга не хотела ничего плохого.
        - Ага, просто пересекла все мыслимые рамки и влезла в мои отношения со зверем.
        Раим набрал воздуха, чтобы объяснить, что ничего такого Ольга не хотела, но был остановлен властным жестом:
        - Да знаю я! А кому от этого легче? Землянка твоя хуже дитяти. Как ты рядом с ней еще с ума не спрыгнул? У меня иной раз пальцы зудят - так хочется оторвать эту нахальную стриженую голову! - Лавэ попытался что-то сказать, но кто б ему дал. - Знаю, знаю - это было бы неоправданным расточительством. Я уже понял, что любая глупость твоей землянки оборачивается пользой для короны. Даже порой жалею, что ты ей такую надежную защитку сварганил…
        - Не жалей, друг мой. Мыслит она далеко не так логично, как говорит, а от образов, которые теснятся у нее в голове, порой взвыть хочется. Одновременно думать про свою подругу с рынка и про механическую чесалку для нгурулов для моей помощницы - обычное дело.
        Если Раим хотел отпугнуть величество от попыток подслушать мысли Ольги, то добился совершенно обратного эффекта.
        В столице Эрик даром времени не терял, посетил брата. Совещались монаршие близнецы недолго. А чего там совещаться, если вероятности прямо указывают - Эрику нужно быть рядом с Раимом. И с его землянкой, разумеется. Это как нельзя более соответствовало желаниям самого Эрика. Скорее бы отправить экспедицию на Землю! Платина! Парочка сверхмощных артефактов - и вот она, возможность тихо подвинуть старперов из королевского совета. Нрекдолу нужны перемены, а эти… Тухлый болтень в красивой скорлупе! Омолаживаются телом, а живут словно задом наперед, свои юношеские идеалы тешат.
        Ах, если бы не выходка клевретов Рансу! Сам Рансу не жилец, это монаршие братья решили твердо. В браслеты-подавители его и на опыты юным менталистам. Без ограничений.
        Прежний король, их отец, непременно устроил бы показательную экзекуцию, чтобы неповадно было честь мага пятнать. Братья же решили иначе: нет проку в публичной казни безумца. Не поймет. И лишняя напряженность в обществе пока не нужна. А идея с коррекцией личности Эльзису понравилась. Заманчиво выбить маленько гордыни из особо своенравных голов. И бойцов обученных можно сохранить, и их партнеров. Терять еще двух запечатленных нгурулов очень не хотелось. Страшно это - тоскующий нгурул.
        Как эта ненормальная с Праном исхитрилась договориться? Как? Эрик должен это знать, и точка! Как бы Раим ни отговаривал.
        - Шенол! Отстань! Жива будет твоя землянка.
        Раим отступил. Когда венценосный засранец начинал упрямиться, лучше не пережимать, меньше жертв будет. Отступить-то отступил, но от последней попытки не удержался:
        - Эрик, ты бы как-то помягче. Пожалуйста. Медикус Дрири не зря беспокоится.
        Ольга спешно возвращалась в виварий и прокручивала в голове план на ближайшие два часа.
        У вольера Свапа ее уже поджидали.
        Упс.
        Раим общался со своим шипастым другом, а его величество очень неодобрительно смотрел на своенравную иномирянку. Опять это унылое платье.
        - Почему вы не в мундире? - вместо приветствия спросил Эрик.
        - Доброе утро, господа, - поздоровалась Ольга вежливо. Она не король, ей пренебрегать элементарными церемониями не рекомендуется. - Помилуйте, ваше ве… - Эрик нахмурился, и Ольга спешно поправилась: - Господин Йорим. Не в драгоценном же мундире мне корма принимать? - Подводить пастушка и признаваться, что костюм она получила десять минут назад, Ольга решительно не хотела. - И потом, явление первой наездницы во всей красе стоит обставить с помпой, вы не находите? - Оля смотрела открыто, даже чуть улыбалась, это выдавали «гусиные лапки» вокруг глаз.
        - Вы что-то задумали? - Король уже успокоился, но еще не мог совладать с разочарованием. Ох, как он предвкушал эту забаву - посмотреть на рожи наездников, когда они поймут, что госпожа Вадуд не только управляющая.
        - Если вы позволите, я бы приурочила свой выход в мундире к дуэли Павла.
        Эта идея только что пришла Ольге в голову и показалась отчаянно удачной - грех не использовать лишний шанс деморализовать Пашкиных противников и хоть так помочь мальчику.
        - Согласен! - Обычно угрюмое лицо величества на миг стало хитровато-шкодливым. - Но нам вы все же покажитесь в обнове, дражайшая сударыня.
        - Всенепременно! Благодарствую от всей души! - Ольга преувеличенно почтительно поклонилась. - Вы же позволите мне сначала управиться с самыми срочными делами?
        - Какие подвиги вы запланировали на сегодня, дорогая? - не скрывая ехидства, осведомился его величество.
        Каких неприятностей нам ждать нынче? Вот как это прозвучало. Ольга растерянно взглянула на шефа и получила ободряющую улыбку.
        Кто-кто, а Раим знал, что монарший близнец не имеет в виду ничего обидного.
        И Ольга рассказала.
        Эрик перестал вникать на третьем пункте. Вот точно - с мозгами у кое-кого проблема! Она всерьез собирается все это провернуть? Запрещать что-либо этой чумичке король не собирался. Еще чего! Такую развлекуху упустить! На хутор величеству не хотелось, а вот промять Прана в ближайших горах…
        Провести день под монаршим надзором? Да ради бога. Ольга этой перспективе не слишком огорчилась. Сольется величество в течение ближайшего часа-полутора. Или она ничего не понимает в мужской психологии. Снять серьгу-защитку? Да пожалуйста. Как только окажемся за пределами крепости и вне зоны внимания одиннадцати посторонних менталистов, так и сразу. Для его величества Оле головы не жалко. Что ей скрывать после пьяных-то откровений?
        И понеслось!
        Евгений Семеныч к визиту лекаря подготовился основательно. Пустующий домик был чисто отмыт и застелен новенькими циновками. Пару подростков побойчее рекрутировали в качестве посыльных. Старый партиец привычно взялся руководить процессом - сначала старики и дети. А остальные - работать. Нгурулы сами себя не накормят.
        Трой Дрири осмотрелся, несколько раз вдохнул полной грудью, чуть поморщился от запаха гролятины и впрягся в работу прямо на улице - уцепил Жеха за рукав чистой рубахи, поводил ладонью перед лицом. Семеныч чуть застонал, дернулся и получил шлепок по рукам от доктора.
        - Не три. Так промаргивайся. - Потом Дрири обернулся к Оле и протянул открытую ладонь, а на ней - черная крупинка.
        - Вчера вечером в глаз что-то стрельнуло. - Семенычу явно становилось легче. - Я думал, искра, быстро пройдет, не впервой. А оно не проходит и не проходит. Всю ночь глаз дергало. А оно вон чего - окалина. Спасибо, доктор! - Коваль поворотился к наблюдающим издали женщинам с детьми. - Давай, бабоньки! Спокойненько, по очереди или как целитель скажет.
        Процесс пошел. Дальнейшее их присутствие стало бессмысленно. Жех потащил Олю в ближайшую тепличку, показывать малорослый ахук. Ростки едва на сантиметр из земельки выбились, а к вечеру нужно - на ладонь. Что делать? Чем заменять? Ну, по крайней мере, Оля четко осознала проблему. Ничего, кроме как вернуться в крепость и держать совет с опытными и мудрыми, ей в голову не пришло. Кстати, под мудрыми и опытными она подразумевала не великое величество и даже не Раима, который здесь наиглавнейший нгуруловед-энтузиаст. Ольга пошла к пастухам.
        Дежурные пастухи репы почесали и поведали: есть замена, да кустарник этот человеку добыть не под силу - на кручах растет. На учениях нгурулы сами кормятся. Пастухи их сушеными личинками маленько подкармливали, и только. В этом же и смысл выезда в предгорья - дать зверям побегать на солнышке и гролятины в запас наохотить.
        Ольга загрустила, мысленно перебирая свои скудные познания в местной съедобной флоре - что предложить нгурулам в качестве клетчатки? Как оказалась рядом со Свапом, она и не поняла, ноги сами принесли.
        - Госпожа!
        Ольга обернулась. У входа в вольер стоял наездник. Показательно так стоял, демонстративно не заступая за условную границу, хотя калитка была традиционно распахнута. Понятно. На территорию чужого зверя, тем более альфы, никто не сунется. Нужно идти к нему самой, а так не хотелось прерывать груминг Свапа. Послать бы всех этих ездунов лесом-полем да по буеракам! Непременно в шортиках и без репеллента. Оля, разумеется, знала, что некоторая часть наездников вполне сочувствует Павлу и осуждает Варгу, но это только слова. Поступков Ольга пока не наблюдала. Делать нечего, нужно надеть «лицо» и отправляться налаживать контакты с коллегой. Хотя бы ради Пашки и Тыри.
        - Слушаю вас, молодой человек, здравствуйте. - Парень поклонился и так явно растерялся, что Оля решилась ему помочь: - Я могу быть вам чем-то полезна? Что-то случилось в вашей комнате?
        Черномундирный замотал головой, да так энергично, что Оля чуть пошатнулась от внезапного головокружения - на морок у лица и без того неприятно смотреть, а уж когда эта «пиксельная» чехарда еще и трясется!
        - Нет. Я хотел… Скажите, госпожа туэ… Я слышал от пастухов, что тот парень, новенький, которого порезал псих Лосон… Он вправду ваш племянник?
        - Да. Его зовут Павел Мартун. Он вам нужен?
        - Да, я…
        - Простите, молодой человек, - неожиданно для себя самой перебила Ольга наездника, - не могли бы вы убрать морок? Я все равно вас уже видела. Это ведь вы рассказывали мне о правилах поединков?
        Парень сдавленно хмыкнул. Его пальцы коротко пробежали по галунам мундира, как по клавишам аккордеона, и морок спал. Оля благодарно улыбнулась, мимоходом удивившись - Тыриными глазами был человек и человек. Глаза и глаза. Серые. Внимательные. Нос и нос - с горбинкой и следами перелома. А сейчас видно, что парень не просто симпатичен, он неглуп и харизмой не обделен. Хорош! Пашка мой не хуже, с некоторой ревностью подумала Ольга, а статью и выправкой так и получше, вот!
        - Это вы меня простите, я был невежлив. Наверное, мне следовало представиться. Ован Керт.
        Ух ты, восхитилась землянка, воспитанный, и от души улыбнулась.
        - Так что Павел?
        - Я искал его в комнатах на втором этаже…
        - О! Надо было спросить. Мы предпочитаем квартировать в заброшенной караулке у задних ворот. Вы, наверное, и не знали, что там есть помещение?
        Ован опять смутился.
        - Я редко бываю у задних ворот.
        Угу. Скорее всего - никогда.
        - А вы приходите! Павел будет рад. Ему скучно выздоравливать в одиночестве.
        - Я хотел предупредить. На поединке Варгу обязательно сподличает. Парни обсуждают решение господина лавэ о поединке без магии. Так вот мы думаем, что они оба, и Варгу, и Фрогс, попытаются применить дар. Да и без дара они серьезные противники. Ставки делают против новичка.
        - За предупреждение спасибо, господин Керт. И в качестве благодарности поделюсь с вами одним соображением: Павел тогда, в коридоре, не мог отойти от двери Малики. Он и драться-то начал, чтобы не пропустить этих уродов - напугали бы бедняжку еще больше. Скован был в маневре. И то около пяти минут против троих выстоял. - Оля зло хмыкнула. - Медикус Дрири сказал мне по секрету, что не только выстоял, но и навалял неслабо. А уж один на оди-ин… У Варгу и второго охламона не так уж много шансов.
        Молодой наездник эффектно приподнял бровь, Оля чуть не прыснула: кое-кто подражает лавэ Шенолу.
        - Господин Керт, - посерьезнела Ольга, - вы позволите мне пересказать наш разговор попечителю?
        Это был тонкий момент. Раим должен знать настроения во вверенном гарнизоне.
        Парень задумался, потом кивнул. И замотал головой, забирая свои слова.
        - Я сам доложу. Прямо сейчас.
        - Сейчас лучше не надо, - погрустнела управляющая. - Сейчас я собиралась обсудить с ним одну серьезную неприятность. - Оля привычно потеребила бусину-интуишку и неожиданно вывалила на парня свою проблему.
        Ован слушал управляющую как зачарованный - крепость бедна на события, а тем более на новости извне. Конечно же, он знал, что есть хутор, что там готовят корм, и думать не думал, что это такое сложное дело. А ведь это они уговорили заместителя лавэ вернуться раньше. Выклянчили, можно сказать. Не хотелось, понимаешь ли, еще одну ночь в палатках куковать. Горячий душ, а не холодное мытье в речке, мягкая кровать. И ради этого нгурулы теперь останутся без привычной еды. И его Тус тоже.
        - Мага бы пригласить, - задумчиво произнес парень.
        - А есть магия растений? - Серые глаза заискрились надеждой. Да она, Ольга, если понадобится, Свапа угонит, а до департамента доберется. Волоком нужного мага потащит!
        Наездник посмотрел на Ольгу с изумлением. Потом вспомнил - иномирянка же. Да еще из технической параллели. Что с нее взять?
        - Да любой стихийник может, особенно если ему земля отзывается.
        - И вы тоже? Да, господин Керт? Вы, помнится, говорили, что двухдарный маг.
        Ован неожиданно смутился. Да, он, наверное, смог бы. В юности ему нравились растения, а потом его выбрал Тус.
        Ольга не верила своей удаче! Есть нужная магия, и подходящего специалиста искать не нужно. А Раим согласится! Кстати, где он? Доложить-то надо!
        Глава 20
        ПОТЯНУЛО СКВОЗНЯЧКОМ ПЕРЕМЕН
        На выздоровление Пашки ушло четыре дня. Ольга в глубине души считала, что это шикарный результат. Может быть, потому, что уделять должное внимание парню у нее не получалось? Дни эти для нее пролетели в ритме танца с саблями…
        Ован оказался милейшим юношей и, кажется, был чуточку влюблен в удивительную госпожу туэ. Странное заявление? А что странного? Сначала, конечно, в Ольгу влюбился Тус. Еще бы! После трех дней тупого стояния в вольере с редким перерывом на тренировку в зале манекенов вдруг вырваться на волю, в косогоры! Пусть под приглядом альфы, зато в компании веселой щены. Тус был доволен. Доволен был и его наездник. Зелень, солнце, запах земли и благодарность госпожи управляющей - это ли не радость среди монотонных будней? А еще - молчаливое одобрение самого лавэ! И за соображения по поводу поединка и поединщиков, и за желание помочь в спасении нгурулов от голода. Именно так пафосно. Потому как быстро восстановить ритмичный прирост зелени естественным путем не вышло бы и за неделю - убыль была в арифметической прогрессии. Да у парня крылья выросли! Сам лавэ Шенол его заметил и похвалил!
        Ован впервые видел, как растет ахук. Ему было интересно, такого растения он не знал. Потом Ован поделился с Ольгой своим соображениями - это магически выведенная культура, иначе бы побеги не были так восприимчивы к вливанию силы. Почему об этом никто не знает? Ну, может, кто и знал, да забыл поделиться. А потом знание развеялось за ненадобностью. За два дня молодой маг наладил ритм взращивания побегов. По-честному, он не торопился - мог бы и раньше, да зачем? Чтоб опять в нудную скуку крепости осесть? Даже в город выйти не светит!
        Единственное, что чуточку напрягало Ована, - местные жители, которых его сослуживцы часто именовали хуторской чернью. Пробегали мимо теплиц, где он работал, чуть ли не в полупоклоне, не скрывая страха. Жутко неприятно! Откуда бы парню знать хуторские легенды о жестоком своенравии наездников, передаваемые из поколения в поколение. Ольга общалась с этими людьми запросто и без всякой надменности. Напротив, с великим уважением. Молодому наезднику это нравилось - сам он был из семьи средненьких магов и пропитаться наездничьим чванством не успел. Да и лидер хутора, Жех… Вот уж фигура! Приставил к магу пацаненка и требовательно так заявил:
        - Надо будет чего, ваше благородие, мальчонку ко мне посылай, я решу. А других от дела не отвлекай, будь ласка. - И смотрит глазами-буравчиками прямо в лицо, как будто сквозь морок видит. Ни пиетета к наезднику, ни страха. Один практический интерес. Молодой ведь совсем человек. Не маг. И росточка незавидного, и грязный - кузнечной гарью пропах. А как держится! Никакой спеси, а кажется, что сейчас этот парень пойдет по своим делам и горы сами уберутся с его пути.
        А потом было просто удовольствие. От работы с землей, теплой и пушистой, от отклика растений - пока с одним ящиком посадок возился, в другом побеги в рост тронулись. От эмоций людей. Ована едва не захлестнуло разнообразной благодарностью, в которой уже почти не было страха. От «фух, пронесло» до «шельмы, храните этого мага!». Парень чувствовал себя как будто орден получил. А еще душу грело яркое одобрение помощницы самого лавэ. И ее доверие. Среди менталистов продукт редкостный. Особенно чтоб вот так, после двух коротких разговоров в виварии. Просто попросила подождать и ушла. А через десять минут появился командир да велел брать Туса и выходить к задним воротам.
        Вообще-то, Ован никак не мог решить - новая туэ наивная такая или такая крутая? То, что менталистка, понятно, и не слабая, раз с самим альфой управляется. Но! Большое-пребольшое «но»!
        Не касалась госпожа его своим менталом. Нет, не касалась!
        У Ована не только стандартные, вшитые в мундир, но и свои личные артефакты имелись. И ничего! Даже слабенькое прощупывание Ован бы заметил.
        Откуда бы парню знать, что нет у Ольги классической ментальной магии. Зато есть эмпатия, бусина-интуишка и Свап. Первые два инструмента провозгласили: парня надо брать. Хороший парень, отзывчивый. И характер имеется - подошел же с предупреждением. Оля еще подумала тогда, что общение с царедворцами плохо на нее влияет, она становится интриганкой-продуманкой. На Земле за ней такого не водилось, незачем было. Для Свапа же все эти артефакты - как магниту вишневая косточка, индифферентны. Альфе про этого двуногого вообще не интересно. А зверь у него хороший. Свапу нравится. Ольга посыл вожака про Туса расшифровала приблизительно так: не самый сильный, спокойный, сообразительный. А о том, что зверь и наездник перенимают черты друг друга, Ольга давно догадывалась. Иначе откуда бы у нее самой вдруг такая шилопопость прорезалась? Впрочем, Тырюхина непоседливость, как видно, хворь заразная: от щены к Свапу, от Свапа к Раиму, от Раима к занозе величеству. А чем другим объяснить, что второй, незапланированный, ее визит на хутор обернулся целым паломничеством?
        Только потом Ольга поняла, что решение взять Туса - это не транспортировочная необходимость, а награда и поощрение для Ована Керта. Медикуса поутру шеф благополучно доставил на хутор сам, потратив пять минут на туда-обратно. Свап - это вам не какой-то там Боливар. Ну, не в сам хутор, а в ближайший овражек. Зачем народ пугать? Свап мимишно-меховой ипостаси не имеет. Теперь Тус, которого Оля немедленно переименовала в Тузика, тусит в обществе аж двух альф. Те и рады - щена порядком их достала. Пусть младшего треплет.
        Ольга была бы рада побыть рядом с молодым наездником. Интересно же понаблюдать, как творят магию. Да куда там. Злющий Дрири как раз закончил осмотр детей, когда они с Ованом появились на хуторе.
        - Ольга! - Док поманил ее к себе, как только она сдала Ована с рук на руки Семенычу. - Делай что хочешь, но детей надо кормить! Тощие, в развитии отстают. Я подстегнул магией что можно, теперь только питание. Пять, а лучше шесть раз в день.
        - Что хочу, я не могу, Трой. К крепости привязана. И успокойся, сейчас все сыты, у них даже мясо есть.
        Ольга понимала, что нужны еще овощи, фрукты, рыбий жир, в конце концов. Вот, кстати! Море в нескольких километрах, а рыбы и в крепости не очень много. Особенно на столе у обслуги.
        За мясной рацион Ольга была спокойна: надо будет - Тыря на хутор еще дичи притащит. Деточке забава, людям - бесплатные калории. И надо же было такому случиться, что связку «забава - дичь» услышали нгурулы. Все четверо. Через Тырюху, само собой. Та мясо-меховая штуковина, которую в прошлый раз изловила умничка щена, оказалась ценной дичью, редкой и вкусной. Ну, не такой уж редкой, скорее - труднодоступной. Для пешего. От охотничьего азарта пяти взрослых самцов (трое - четвероногие) и одной жизнерадостной шмакодявки содрогнулись горы.
        Оля сначала не осознала масштаба бедствия, а потом похолодела. И помчалась искать Семеныча. Если каждый нгурул по туше принесет…
        А они принесут.
        Евгений Семеныч только выматерился, и Ольга не обиделась - понимала. Куда им полтонны мяса по летней жаре? Кто его будет разделывать? Как хранить? Единственный доступный маг занят важнейшим делом - ахук магически растит. Людям ночь работать, чтоб корм к утру нафасовать.
        Сели двое землян на травку и пригорюнились. Ни рабочих рук, ни времени, ни соли, ни перца. Одна отрада - Жех, деревенский житель и колхозный ветеран, точно знал, как правильно разделывать туши, анатомия зверюг не важна, важны общие принципы. Ольге работа тоже знакома. Родители поросят держали в девяностых. Забить свинью - это тяжело, грязно, вонюче и муторно.
        Так и сидели плечом к плечу и переговаривались короткими фразами.
        - Ледник…
        - Тушенка…
        - Скороварка… Не, не получится - клапан на скорую руку не сделать.
        Так их и нашел счастливый дедушка Ажур. Старик едва не кинулся на Олю с объятиями - и руки подлечили, и все остальное! Осекся. Вид у обоих благодетелей уж очень растерянный. Чуть ли не печальный. Выслушал, похлопал Жеха по плечу. Ажур и сам бы растерялся, если бы ему пришлось такую работу в малознакомом хозяйстве организовывать. Ничо! Управимся. Для себя же.
        Ледники, почитай, в каждом дворе есть, только заброшенные за ненадобностью. Послать ребятишек, те быстро разведают, может, в каком остатки льда еще сохранились. Крюки, опять же, подготовить и тару. Кровь звериная не всегда человеку годна, но выливать ее не след - пуйфинам очень славная подкормка получится… Семеныч оживился - появилась конкретика. Да! Нужен полигон для разделки. Ножи. Посуда. Столов нет. Ерунда - повозки приспособим. Эх, пленки бы полиэтиленовой метров пять…
        - Брезент у Агава возьми, - припомнила Ольга свою прожектерскую покупку, ведра думала шить. Хорошо, что руки не дошли. - И вот еще, Евгений Семеныч. Я пойду с магом советоваться и с доктором, а ты настраивай Агава завтра на рынок ехать. Мясо нужно продать. Себе оставить столько, сколько сможем сохранить.
        - А ведь хорошую деньгу взять можно! - Дедусь азартно пожевал губами. - Жех! Сделаем так. Корм повезем за два раза, это ничего. Так бывало. Можно даже пару повозок на рынок снарядить.
        Дальше Ольга вникать не стала, отправилась совет с магами держать. Док выслушал с недоумением, потом грянул хохотать.
        - Ну, Оля, ну, затейница. Придумала же - обеззараживающим заклинанием дичь обрабатывать. Да не смущайся ты так. Останется резерв - сделаю. Мне и самому интересно.
        Ован перспективой разделки туш не вдохновился, им всем гролятина еще месяц сниться будет, а вот ледники… Парень вышел из теплички и уставился на ближайший снежный пик.
        - Тус вернется, мы с ним можем отнести часть добычи в снег…
        - Лучше бы снега сюда, но тоже вариант.
        Глава 21
        УСТАЛОСТЬ ЗАБЫТА И НАДО УСПЕТЬ
        Вместо четырех ожидаемых убиенных скотин на голову хуторянам привалило шесть. Господа наездники тоже не лыком шиты и возжелали своим ручками трофей добыть. Ну и добыли. А почему нет, если они не только наездники, но и ходоки? Не ножками же за дичью гоняться. Великовозрастным мальчикам интересно было один на один со зверюшками сойтись, удаль молодецкую потешить.
        Тьфу.
        Оля до сих пор зубами скрипела - вот придавил бы зверь самоуверенного венценосного придурка?
        Да их бы всех пуйфинам скормили! Заживо! И Ольгу, и Жеха, и Дрири и весь хутор. Вот пусть только попробуют еще разок наехать на нее из-за того, что она к Рашу в клетку вошла.
        Она для доброго дела, а эти?..
        Как будто год мяса не видали! Голодные, ага. Сама вероятность того, что пострадать мог и Раим, Ольгой решительно отметалась. Вот не желала она такую мысль думать! И все уже хорошо, все живы, а донимало Ольгу - вот зачем он так? А как же она? Нет-нет, да и цвыркнет холодком под сердцем. Видала Оля ту добычу - почти двухметровая гусеница диаметром с барабан ручной бетономешалки. Сотня ножек, способность поднимать переднюю часть подобно змее и атакующие щупальца по метру, они же усы.
        И таких милах ажно шесть штук!

* * *
        Кстати, хуторяне на появление нгурулов особо не отреагировали - им, бедолагам, впечатлялку напрочь отдавило! После многолетней скудости впечатлений такой вал небывалых событий! Бесплатный медикус! Для всех всех всех! Маг, спасающий посадки ахука! И все это абсолютно и восхитительно даром!
        Жех, опять же, спокойствия селянам не добавлял - носился бешеным фугасным снарядом и подгонял, подгонял, подгонял. И сам был при деле. Они с Олей пытались из подручных средств устроить элементарный подъемник - пуйфинов из ямы таскать. Без шкивов, втулок и болтов с гайками. Весь крепеж - гвозди да веревки. Даже без путной ножовки. Ну так… треногу из жердей и длинный шест наподобие колодезного журавля кое-как и топориком сладили. Черпак из кособокой кастрюли Семеныч соорудил. Такой, чтоб подростки могли справиться. Тяжелая это работа - личинок промывать.
        На скорую руку, на живую нитку - сделали.
        Порции поменьше, суеты побольше - впятером ребятки справятся, высвободив по крайней мере двух мужчин. Попутно Ольга продумывала приспособу, чтобы эту работу облегчить и ускорить на постоянной основе. Идеи есть, материалы бы найти. Ей жизненно необходимо так устроить технологический цикл, чтобы у людей для другой работы время оставалось. В свою пользу. Что угодно пусть делают! Циновки плетут, огороды сажают, лишь бы доход приносило. Или хотя бы припасы.
        Дальше Жех помчался руководить, а Ольга - к медикусу Дрири. Развлекать и расспрашивать о ценности добытых тварей. Ее саму до мяса не допустили. Барыня! Ну вопиющая же несправедливость - руки-то правильно заточены и мясо на товарные куски она вполне способна пластать.
        Не иначе как шельмы подсуропили, но Пран доставил своего наездника и его добычу на хутор позже всех.
        Вот тут и случилось эпическое знакомство бывшего парторга и короля-разгильдяя, блюдущего инкогнито.
        Ошалевший от усталости и вдрызг задерганный Семеныч при виде еще одной туши озверел так, что Пран назад сдал.
        - Нахрена ты ее припер? Куда мне ее? - заорал Жех. Не в лицо незнакомому магу орал, нет. Просто в белый свет. - Куда? Сначала протушить, потом пуйфинам отдать? Так чего тянуть? Давай ее сразу в яму?
        Невысокий человек в забрызганном кровью переднике метнул нож в землю, да с такой силой, что немалый клинок по рукоять вошел в плотный затоптанный грунт.
        Суетящийся вокруг народ замер, источая волны паники.
        Эрик от такого взрыва отчаяния аж опешил - его разбирала злая обида.
        Какая была охота!
        Какое настроение!
        Все испоганили!
        И кто?! Недомытый человечишка, который даже мысли свои чуть прикрыть не озаботился! Простак иномирный!
        Но, монарх, он и есть монарх, пусть и увиливающий от власти. Его и брата с детства учили всегда искать причину самого незначительного явления.
        Озверевший мужик, который так и сыпал немыслимо гадкими ругательствами простаком точно не был. И что больше всего впечатляло - совершенно не испытывал ни малейшего почтения к незнакомцу в черном. Опасался? Да. Три раза да! Не за себя, а за Ольгу и за правое дело, которое они только-только начали. Мужик использовал именно это определение. «Правое дело». Простак, да?
        Жех успокоился так же быстро, как и взорвался, только желваки на скулах еще ходили ходуном. Наклонился, натужно хекнув, вытащил нож. Выдохнул, глянул на парящую в полуметре от земли тушу и совершенно спокойно скомандовал величеству:
        - Волоки туда, вашбродь, здесь места уж нет, - и, абсолютно уверенный, что его распоряжение выполнят, закричал в надвигающиеся сумерки: - Наяна! Еще циновок тащите!
        Ну, не поспят они пару суток, так не под бомбежкой же.
        Что такое «бомбежка», Эрик хорошо помнил из пьяного Ольгиного рассказа. Только в мыслях этого землянина все было куда страшнее. Жех пережил десятки бомбежек.
        В тот вечер урок получили все.
        И главный - очень хорошо, это тоже плохо. Много мяса - это же отлично! Ведь плавда? А надорваться и все равно сгноить богатство - это как будет? Хуторяне бились за свой шанс чуток разбогатеть с отчаянным азартом, но время и жара играли против них. Главное - завтрашняя поставка корма и отступить от этой задачи люди не могли, клятва не давала.
        - Хотели как лучше, а получилось - как всегда, - бросила Ольга загадочную фразу, когда увидела величество с тушей на прицепе. Раим услышал. И понял - его помощница отсюда не уйдет. Будет работать, пока на ногах стоит. Между прочим, последствия их с Эриком шалости разгребать. Маги переглянулись и двинули догонять иномирянку, которую куда-то потянули дети.
        Свой урок получил и юный Ован - недосягаемый кумир лавэ Шенол не побрезговал - лично морозил воду для ледников. Госпожа Ольга придумала прямо в земле формы сделать. А друг господина лавэ, блестящий наездник из западных, самолично готовые глыбы от грязи очищал, чуть ровнял и левитировал в подвалы. Мог ли Ован не присоединиться? Он, конечно, маг из середнячков, но освещение сладить в состоянии. Даже медикус в стороне не остался. Ольга придумала задачку и для него.
        - Док! Вы же умеете кровь останавливать? - подступила она с глупым вопросом. - А наоборот можете? - и указала, на туши. Их просто не на что было подвесить, чтобы слить кровь.
        А что такого? Убрал же медикус кровь с каменных плит и с ее платья, так может и… Ован левитировал, а док выполнял просьбу Ольги и хохотал. Придумала же. Захохотала и Оля, когда вдруг осознала, что звери эти называются фруксами. Да уж, фруктики. Впрочем, сейчас, когда три ледника оборудованы и ждут первую поклажу, можно чуть выдохнуть.
        Вечером чуть живая от усталости Ольга ввалилась, а если по-честному, вползла в караулку. Усталость была не столько физическая, сколько эмоциональная - пришлось соображать в авральном режиме, да еще на чужой территории. Вот она сейчас примет душ и расскажет все Павлухе, а заодно и у себя в голове все устаканит. Переоценит и сделает выводы - что правильно, а что нет.
        Павла в караулке не оказалось.
        Зато на краю сознания захлебывалась впечатлениями счастливая щена. Ясно, племянничек заскучал и отправился искать компанию в виварий. А куда еще? Там хоть с пастухами словом перемолвиться можно.
        Через полчаса посвежевшая Ольга обнаружила сладкую парочку. И не где-нибудь, а под клеткой спящего Раша. И не как-нибудь, а в полном комфорте и довольстве. Да-да, в проходе. Потому что Павел - это не безголовая тётя Оля, к зверю в клетку не полез. А что? На Тырькиной циновке вполне нормально. Щена, естественно, рядышком - плюхнула шерстяную башку обожаемому другу на колени - соскучилась.
        - Паш, ты чего тут? На полу?
        - Тошно было одному, вот сюда пришел. - Как-то очень по-взрослому ответил парнишка. - Раш болеет, я болею. Может, ему так полегче будет? Сижу вот, дом вспоминаю, батю.
        Ольга вздохнула. Чего она не может - того не может - дать парню мужскую поддержку. Мужики, что юные, что взрослые, вообще плохо переносят состояние немочи, а у Пашки дуэль впереди маячит. Вот он и вспоминает отца - защиту и опору.
        - Слышь, тёть Оль? Не могу вспомнить. Песня такая была. Из старого фильма про революцию. Батя ее всегда пел, когда на драку настраивался.
        - В смысле - на драку? И что за фильм?
        - Да не в том смысле, что морды бить! Когда работа особо тяжелая или к чиновникам идти. А фильм я не помню, что-то про молодых мстителей. Там еще цыган был и мужик в полосатых штанах плясал прикольно.
        - Неуловимые мстители, что ли?
        - Точно!
        - Так там много песен было, Павлуш. И все - классные, - Ольга слабо улыбнулась, вспомнив Бубу Касторского. Тебе песню цыганенка? Про забор?
        - Да не-е. Там мужики поют про стук сердца.
        - А, так тебе Погоню? «Усталость забыта, колышется чад», - тихонько напела Оля. - «И снова копыта, как сердце стучат». Эта?
        - Да!
        - Хорошая песня, я тоже ее люблю. Споем?
        Это было смело, чего уж там. Вокалист из нее - так себе, если только подвыть в унисон.
        И они спели. Тихонечко. Почти прошептали. Зато дуэтом и ух, как забористо. «Погоня, погоня, погоня, погоня в горячей крови…» Пашка согнул ногу для удобства и отбивал ритм кулаком по колену, а у Оли самопроизвольно выпрямилась усталая спина.
        - Эх… - мечтательно вздохнул парень.
        - Эх… - вторила ему тётушка.
        - Тррр… - поддержала родных щена.
        Оля понимала мальчишку. Настроение такое у парня. На бой настраивается. Хоть и рановато, на ее взгляд.
        Помолчали, думая каждый о своем. Думы были грустные - так оно, дом вспоминать. И это было неправильно. Не способствует выздоровлению. Тоскливо. У Павла - по слабости телесной, а у Ольги от обилия и масштаба свалившихся задач.
        Шутка ли, взвалить на себя ответственность за благополучие стольких людей! И если они с Семенычем справятся, то можно будет делать телодвижения по поиску других соотечественников. Поделиться надеждами с Павлом, или рано еще?
        Парень сидел с отрешенным видом и, прикрыв глаза, напевал тихонько какую-то ритмичную бормоталку. Оля затихла, стараясь не нарушить Пашкиного самопогружения - явно вспоминает что-то приятное. В тишине ночного вивария угадывался речитатив:
        «Ей-а, там ревели горы, мама. Ей-а…»
        Олю даже потянуло подпеть. Она знала эту композицию. Знаменитый рэп, кажется. Дочка слушала. Мать-ехидна еще прикалывалась тогда: автор - бородатый кавказец с японским именем, поющий на русском. (Прим. автора: Оля имеет в виду Miyagi & Andy Panda). Вкусов своей Анечки она, разумеется, не разделяла, но именно эта вещь, если не вслушиваться в текст и не задумываться над конкретикой, имела завораживающий звуковой ряд, особенно в припеве. Женщина нежно улыбнулась и закивала в ритм.
        «Там ревели горы, мама. Там ревели горы, мама. Ей-а».
        Шумно вздохнул Раш.
        - Жалко Рашика, - скупо посочувствовал Пашка.
        Оля прислушалась к зверю - спит и даже не слишком тревожно.
        - Жалко. Но, что не делается, то к лучшему, Павлуш. Сам знаешь. Будет теперь на воле бегать, а не торчать в этом каменном склепе, выполняя дурацкие команды и принимая идиотские формы.
        - Вы неправы, дорогая, - из скудного света коридора материализовалось начальство. На пару с королем, естественно.
        - Смысл жизни запечатленного нгурула - служение партнеру, - уточнил Эрик менторским тоном, одновременно давая отмашку Павлу - не вставай.
        - Смысл жизни любого живого существа в сам?й жизни, - отрезала Ольга неожиданно резко, но тихо. Потом усовестилась своей резкости и миролюбиво добавила: - Пришли проведать Раша?
        - Пришли его перевернуть, - как-то по-домашнему ответил Раим Любезнович.
        Ольга впервые задумалась - а зачем вдвоем-то? На хуторе двухцентнерные тушки в одиночку пинали, как будто это детские надувные матрасы. И ледяные глыбы. А сейчас устали? Наверное. День был насыщенным у всех.
        Оказалось, что двое - необходимость. Это целители могут одновременно левитировать живого человека и контролировать его неподвижность. А они, то бишь, лавэ с величеством, простые боевики, им такие тонкости не подвластны. Поэтому, один фиксирует тело - чтоб не проснулся, ногой не дрыгнул, голова, чтобы не болталась и хвост тоже. Чтоб в позвоночнике не проминался. Сковывает, короче. А второй, собственно, кантует, с боку на бок ворочает. Тетушка и племянник переглянулись - это ж сколько им всего предстоит постичь, когда руки до учебы дойдут!
        - Оля, голубушка, - обратился к помощнице Раим, не скрывая иронии, - чем вы занимались на хуторе, пока мы охотились? Дрири рвется посетить нас еще. Даже от оплаты готов отказаться, только пустите. Керт сейчас подходил, спрашивал разрешения на хуторе бывать. Вы их чем приворожили?
        - Трою, наверное, просто в городе надоело, вот он и рвется на природу. - Пожала плечами Ольга, искренне недоумевая. - А с Ованом Кертом мы обсуждали выращивание овощей, и я сболтнула, что у меня, то есть - у моей подруги, немного земных семян имеется. Мальчику нравится работать с землей и общаться с растениями. Вы ему позволите?
        - Картошечка, - мечтательно сглотнул Пашка, - жареная. С лучком…
        - Пашка! Не трави душу! - огрызнулась Ольга. - И вообще! Вставай, пошли лечиться. Там тебе Наяна жареной печенки передала.
        - Да меня Малика уже кормила, тёть Оль.
        - Малика?
        - Ага, - заулыбался Пашка, - док у нас - высший класс! Малика в порядке, сказала, что завтра на работу выйдет. - И через длинную паузу: - откуда печень, тёть Оль? Не стыдно у хуторских брать?
        - Дошло, наконец? - хихикнула Ольга. - Так господа охотники дичи вдосталь наохотили, - кивнула она в сторону мужчин. Не только наша Тыря старалась. Целых шесть туш!
        Оля уже забыла о первоначальном отчаянии. Маги помогли управиться и довольно быстро. Ледники же. Жех с Агавом клятвенно заверили, что успеют подготовить достаточно фруксятины для завтрашней торговли. Иди уже, Олюшка, и доктора забирай - с ног человек валится. А подтекстом - валите вы уже отсюда, дайте выдохнуть без лишних глаз.
        Поболтать им с Пашкой так и не получалось - оба мага проявили завидное единодушие - отправились к ним в караулку. Оля смирилась - отдых откладывался. Не отвяжется теперь настырное величество. Такой насыщенный день, а он все про обещание сгоряча данное помнит. Мундир ему примерь, и все тут. Так и тянуло совершить мелкую пакость - снять серьгу. Тоже ведь, обещала. Но, тогда достанется и Раиму, а его жаль - недобрые эмоции клубились в Олиной душе. Хороший человек, заботливый. Свой.
        Мундир, разложенный на постели, отдохнул, расправился и манил неизведанным. Даже усталость отступила - так тянуло немедленно примерить. Какое счастье, что умница Юрна сразу подогнала ботфорты - проблем с надеванием не возникло. Ольга пару раз присела, обминая кожу голенища под коленками и привыкая к танкетке. Отвыкла каблуки носить, пусть и невысокие. Эх, а когда-то на десятисантиметровой шпильке бегала. Китель Оля надевала трепеща и ожидая чуда. Чудо не задалось. Зато была застежка из тридцати крючков.
        Так. Ремни? На месте. Китель? Все ровно - галуны не перекошены. Эполеты? Как влитые. Ворот нижней сорочки? Не выпирает.
        Готова.
        Ну почему? Почему она не взяла с собой за ширму зеркало? Пусть маленькое! Ростового все равно нет.
        Ну да ладно.
        Волосы встряхнуть, щеки пощипать и как завещала Верочка из «Служебного романа»…
        Ольга стояла уже минуты две и даже руку в бедро уперла в досаде, но никто из мужчин не обращал на нее внимания. Усталый Павел дремал на своем топчане, а взрослые склонились над давешней докладной. Жаль, что не дописала тогда, по свежей памяти - Тыря выдернула к раненому Пашке. Недописанный чистовик и черновики так и остались лежать на краю стола. Ну и пусть читают, зато у нее есть минутка перевести дух и понаблюдать. Ольгин взгляд скользил по Раимовым плечам, поднялся к скуле, отметил носогубную складку. Метнулся к виску и бровям. Хороший у него профиль, сильный. Приятно смотреть. Ольге вдруг стало интересно, а каким этот мужчина станет, если его омолодить? Не до юнА,а лет до тридцати. Впрочем, он и сейчас хорош. Не канонический красавец, конечно, но очень и очень. Седина делает образ чуть блеклым, этого не отнять. Зато оттеняет умные иссиня-серые глаза под все еще яркими бровями. Вот одна бровь поползла вверх - Раим ее заметил. Две пары серых глаз встретились. Мужские оторопелые и заинтересованные. Женские - насмешливые и чуть смущенные.
        Ольга очень смутно представляла себе, как выглядит, но, судя по реакции начальства - вполне себе ничего. Надо же, разглядывает. И, как будто, в шоке. Осталось только надеяться, что в хорошем смысле.
        Раим даже не предполагал, что мужская одежда может быть такой женственной. Вроде как в стандартную магию мундира такой эффект не закладывался. Даже сталь Ольгиных волос на черном фоне казалась прекрасной и опасной, а не скучной и бесцветной. Женщина в черном, густо затканом галунами мундире была по-прежнему стройной, но уже не выглядела болезненно хрупкой. Даже, чуть опасной. Женщина - загадка. Женщина - вызов. Наваждение.
        - О! - уловил изменения в атмосфере его величество. - Вот и вы, голубушка!
        Вот почему такое милое «голубушка» у Раима выходит ласково, а у этого, коронованного - с издевкой? Ишь вылупился. Ольга неосознанно выпрямила спину и понадежнее уперла руку в бедро. Эрик не просто рассматривал, он всматривался. Не в Ольгу - в мундир. Обошел вокруг, хмыкнул недовольно. Жестом подозвал Раима. Теперь пялились оба. В упор. Ольга едва заметно ежилась под таким концентрированным вниманием. Одергивала себя: не на грудь они смотрят, нету там ничего такого! Не на грудь, я сказала! На галуны.
        - Вот. - Раим деликатно указал на что-то, недоступное Ольге, и понятное Эрику.
        - И вот тут, - добавил с энтузиазмом Эрик и беспардонно ткнул пальцем Ольге под грудь, потом под ключицу. - Ага, пошло. Все. Не снимайте пока китель, голубушка. Дайте артефактам настроится на вашу магию. Вы карманы проверяли?
        В карманы Ольга даже руки не совала, не до того. Во внутреннем нашелся листок бумаги, а на листке - вручную отрисованная схемка. Галуны, завиток к завитку, и какие-то значки. Много значков.
        Кажется, учеба начнется куда раньше, чем думала Оля. Схемка - не иначе как - карта монтажа артефактов. Хочешь знать возможности гаджета - изучай опции. Так-то.
        Ольга прислушивалась в ощущениям. Вроде как китель легче стал. А до этого давил на плечи, как тяжелое зимнее пальто. Это что? Неужто Эрик магию включил, когда пальцем в нее тыкал? Больно, между прочим. Еще бы Оле кто подпитку включил. Раим смотрел сочувственно - понимал - устала. А величество и не думал уходить. Его интересовала докладная.
        - Мне понравился, ваш анализ, госпожа Вадуд. Но, я полагал, что ваше образование связано с механизмами.
        Оля пожала плечами. Попробуй поживи в земном информационном потоке и не научись анализировать все подряд. А как это объяснить аборигену, который про интернет ни сном, ни духом.

* * *
        * Песня рэп-испонителей Мияги и Энди Панды "Там ревели горы, мама" мне дейтвительно нравится. Особенно, если отрешиться от "чисто пацанского" содержания.
        Глава 22
        СЛЕЖКА, ИЛИ КАК ТРУДНО ЖИТЬ НА СВЕТЕ КОРОЛЮ
        Его величество Эрика раздирало на части.
        Куда бежать? За кем следить?
        Пожалуй, со времен отрочества, когда он познавал свою магию, ему не было так интересно жить. Самым трудным было выбрать объект наблюдения. Пойдешь за Ольгой - упустишь Жеха. Да и мальчик оказался очень интересным объектом для изучения. И как назло, эти трое почти никогда не собираются вместе.
        Жех Коб. Этот старый иномирянин в молодом теле был интересен Эрику более всего. Чуял монарший близнец некое сродство с этим иномирцем. Жех был руководителем и манипулятором. Политиком по своей природе. Правда, любой, кто рискнул бы назвать бывшего партийца «политиком» в лицо, огреб бы промеж глаз. Без объяснения причин. Слишком уж стыдно нормальным советским людям было за горе-политиков времен перестройки. Слишком болезненно привыкалось к новой реальности. Одна «чубайситизация» чего стоила. Тьфу!
        Без хлопот покопаться в голове Жеха можно было, только когда он работал в кузне. Под невидимостью, само собой. Разум хуторского лидера был абсолютно открыт для прослушивания и отнюдь не поражал особыми изысками. Эрик волей-неволей все больше проникался уважением к этому человеку. Сколько Жех на хуторе? Три дня? Четыре? А он уже всех знает не только в лицо, но и по именам. Включая карапузов, которые для венценосного все были на одно лицо. Чумазое и сопливое. Землянин же, которого Ольга странно называла Семенычем, не просто со всеми познакомился. Он изучал каждого хуторянина, как артефактор стал бы изучать изделие коллеги-соперника. Вот чему стоило поучиться. Изучал ревностно и внимательно. Как будто картотеку мысленную заводил. К чему склонен человек - к подчинению или покомандовать любит? Какая работа лучше ладится, а к какой лучше не подпускать. Больше всего Жех ценил умение работать в команде. Все мысли старого партийца были устремлены на то, как лучше расставить людей. Выходит у одинокой вдовы ахук выращивать? Вот пусть на нем и сосредоточится. А эти два брата силушкой не обижены? Ну дак
вперед, личинок промывать. За себя и за вдову. Глядишь, и у тех и у другой высвободится часок за птицей походить али корзинку какую сплести.
        А еще Жех крепко надеялся на Ольгу - никакие перестановки кадров не дадут нужного результата, если не облегчить труд. Жех многое умел, но даже перед самим собой признавал: как сделать удобнее и оборотистей, Ольга понимает лучше. Сочетание исконной женской сообразительности и какого-никакого, а технического образования порой рождает идеи, шедевральные по своей простоте. Придумала же подъемник. А все почему? Да потому, что сама бы теми приемами, что испокон пользовали местные, ни за что и никогда не справилась бы с этой работой. Будь оно хоть сто тысяч раз надо. Да уж, приемы. Черпай, тащи, полощи… И все на голой мускульной силе. Тьфу! Хоть бы тирла приспособили… Ольга тогда же какой-то грейфер изладить хотела, да ни времени, ни сил, ни материалов…
        Невидимый Эрик устроился в углу кузни, где поменьше чадило. Мысли Жеха сосредоточились на ковке и потеряли конкретику. Теперь можно было заслониться магией от грохота и лязганья да несколько минут подумать о другом.
        Ох, Ольга, Ольга.
        Величеству иногда казалось, что пустотные шельмы вовсе не буйнокудрые и длинноволосые, а вот такие - седые и короткостриженые.
        Эрик порой жалел, что эта непоседливая, как неукрощенный нгуруленок, особа - не ходок. Сколько бы она успевала, если бы не тратила время на транспортировку! И одновременно радовался! Покорись Ольге подпространство - за ней было бы совершенно невозможно уследить. Все эти три дня, пока выздоравливал Павел, землянка металась между хутором и крепостью, как самонаводящееся проклятие в погоне за жертвой. Причем строптивая дамочка умудрялась сделать крюк через город. Эрику в город, в толпу, не хотелось, а потому он выбрал объектом своего внимания хутор. Там, правда, тоже неаппетитно, но лучше, чем базар.
        На базар Ольга рванула не спросясь. Оставила приемку кормов на первого же выловленного пастуха и слиняла. Опять. Вот прямо с хуторским старшИм на простой телеге и рванула. И даже умудрилась вернуться к завтраку. На ехидное Эриково: «И что ж так недолго погуляли, милочка?» - полоснула таким взглядом, что непрошибаемый венценосный осознал: он неправ. Извинений, правда, никто и не ждал. Приятно иметь дело с умными.
        - Кому-то ж надо похлопотать, дабы не пропали труды великих охотников. - Ольга отвечала так кротко, так вежливо, что великие охотники усовестились по второму разу. Первый раз был вчера, когда стал понятен масштаб «мясного бедствия». Корма к утру не готовы, сумерки уже подступают, а жара и не думает спадать. Ольга не иронизировала (ну, может, совсем чуточку), когда говорила о великих трудах. Они действительно помогли, эти великие царедворцы.
        Надменные и вздорные сукины дети?
        А то ж!
        Но и достойные дети великих родов! Маги, которые помнят: дала судьба силу - отслужи.
        Ольга не от избытка энергии в город моталась - дело делала. Эрик это понимал, но все равно раздражался - без спроса!
        - Да вы бы и не узнали, - пожала плечами Ольга, - если бы не нгурулы. Я же быстро вернулась. Теперь после обеда поеду. - И тут же лукаво добавила: - Вы же позволите?
        Ну не рассказывать же королю, что всего-то познакомила Серафиму с Агавом и оставила их готовить место под торговлю в мясном ряду. Дальнее и незавидное, но какое уж досталось по позднему времени. Что наладила Митьку найти в околотке приснопамятного стражника Орса Бомеса, того самого «главного разводящего», с которым познакомились в знаменательный день, когда нашли Семеныча. Мит должен был передать служивому просьбу оборонить от разбоя наивных хуторян и не попустить урона. А уж хуторяне отблагодарят. Им порукой седая госпожа. Помните? Да-да, с короткими волосами.
        И шматище дефицитной вырезки, упакованный в диковинную иномирскую сумку, в доказательство - хоп. Да шепнуть: это фруксятина, клянусь шельмами! Еще вчера бегала!
        Митьке до слез жалко было отдавать пластиковый пакетик, но уши было жальче - тетя Сима бы не пощадила, у нее рука легкая только волосы стричь. А пакеты - дело наживное. Да и права тетя Ольга: подношение должно быть красивым. Митька довел стражника до места и помчался выполнять другое поручение - присмотреть пяток посудин помельче, чем штоф.
        Зачем такие подробности начальству? Совсем без надобности. У нее другой вопрос. Они с Павлом сегодня это обговорили утром и решили, что нужно действовать. Грех не воспользоваться обстоятельствами - в столовой полно народа завтракает, обслуга, опять же, шныряет. Немного смахивает на шантаж, но… Заговорила довольно громко, так, чтоб за ближайшим столиком услышали:
        - Позвольте передать просьбу Павла. Он знает, что его противники по будущему поединку арестованы, и просит выпускать их хотя бы на некоторое время - для тренировок.
        Оба великих наездника молчали, ожидая продолжения. Судя по тому, как синхронно и без промедления были отложены приборы, сентенция собеседницы их заинтересовала.
        - Павел считает, что его победу нельзя будет счесть безупречно честной, если противников насильственно лишить возможности держать себя в форме.
        - Он так уверен в победе? - снасмешничал гость с запада.
        - О, бойцовские качества моего племянника я обсуждать не возьмусь. Мальчик хочет поступить достойно, и только.
        - Вы, госпожа туэ, судя по всему, не согласны с таким решением?
        - Я верю в здравый смысл Павла. - И плечиком дерг. Кто не дурак, тот понял: будь ее воля, она арестантов и кормить бы перестала, и вообще о них забыла. Пусть хоть трухой развеются. Магическая уборка в крепости действует исправно, а в привидения советская девочка Оля ни разу не верит. Вот.
        И вообще. Она свое слово сказала. Кто хотел услышать - услышал.
        Вопрос о третьем заключенном не поднимался.
        Уж кем-кем, а Рансу Ольга не интересовалась. Узконаправленный склероз у нее случился. Иначе знала бы, что поднос с едой, оставляемый прислугой под дверью, все это время опустошают только один раз в день. Раим помнил свой промах с туэ Ламсом и на несколько минут освобождал бывшего друга от заклятья неподвижности. Проморгаться, размяться, оправиться, ну и поесть. Один раз в сутки. Он мог бы и чаще, но в первый же раз Рансу попытался атаковать магией - резерв-то полон. Ну, как попытался, так замер. В раскорячку на полусогнутых, с отведенной в замахе рукой и открытым ртом. Так сутки и простоял в назидание. А как отпустили - завалился, воя от боли. Помогло - больше не дергался и перед очередным сковыванием старался принять максимально удобную расслабленную позу. Жестоко? А ты имя мага не позорь. По поводу предполагаемого раскаяния Раим Доброхотович иллюзий не питал. Но Ольге об этом знать не нужно.
        - Вы сейчас на хутор, дорогая? К Павлу? Возьмите Свапа.
        Павел?
        Этот странный, ненормально спокойный мальчик тоже вызывал все больше любопытства. Еще вчера вечером он изумил всех, кроме Ольги, требованием отпустить его на хутор. Казалось бы, ну что ему делать на хуторе? На ногах еще держится не так чтобы уверенно. Зачем ему туда, в эту мясоразделочную вакханалию?
        - Правильно, Павлуш, - поддержала парня любящая тетя. - На солнышко, на воздух, к людям. Там болеть некогда.
        Надо признать, с неудовольствием отметил Эрик, это сработало. К обеду Пашка уже передвигался без палочки-подпорки, которую сам же выломал из ближайшего куста, стоило ему появиться на хуторе. А иначе - никак. По ровным камням крепости ходил - пошатывался. А по взгоркам и скользкой траве как? А вот так. С посохом. И только пешком, хотя преданная Тыря транспортировала бы его, куда дорогой друг укажет.
        Чуть позже Эрик увидит в воспоминаниях Жеха, как Пашка каждый час вставал и выполнял какие-то упражнения. И ведь не просто так сидел - дело делал. То ножи точил, то гролятину трепал в помощь деду Ажуру, а то и вставал к корыту, в котором корм вымешивали до однородности, орудовал веслообразной мешалкой. Пусть пять минуточек, но с полной выкладкой. Тяжелая работа, кстати. Все тело задействовано. Кто хоть раз сухую смесь для бетона вымешивал, тот знает. Жех отмечал это с уважением: какую бы работу парень ни выбирал, все требовало немалых физических усилий. Гролятину трепать - нагрузка на кисти рук. Ножи точить - другие мышцы. И через каждый час какие-то немыслимые упражнения, которые у Жеха, впрочем, удивления не вызвали - обычная разминка. Зато пробудили немалый интерес Ована. Скрутки от стоп до шеи, растяжки, пресс. Медленно, без фанатизма, но каждый час по два-три подхода. Пашка целеустремленно возвращал ослабленному телу былую выносливость. Подходило время - разувался, вставал босиком на траву и… Тут же рядом образовывалась Тыря и терпеливо ждала своего звездного часа - держать Пашке ноги, когда
тот качал пресс. А потом, вместо награды, Пашка учил с ней слова. Тёть Оля любит поболтать с нгурулами, но это не так просто - любое слово нужно образом подкрепить. Сегодня они учили слова «отнеси» и «принеси». Носить Тыря училась как бегом - это же весело, - так и через подпространство. Щене ведь вес не важен, если это не живой вес. Дайте ей только зубами ухватиться и чу-уть с места сдвинуться. Дёрг - и корзина подготовленной к продаже вырезки уже не у разделочного стола в центре хутора, а в трехстах метрах - у ледяного погреба.
        - Зачем? - полюбопытствовал Ован, присаживаясь рядом с Пашкой на травку. - Словами командуешь зачем? Щену учишь.
        Они познакомились еще утром. В молодости это легко - проникнуться внезапной симпатией друг к другу. Хотя не такой уж и внезапной. Оля нахваливала Пашке отзывчивого юного мага. А для Ована все еще проще - Павел уже снискал его уважение, заочно, так сказать. Чего еще надо?
        - Интеллектуальная нагрузка, - пожал плечами Пашка. - Зверь такой мощи обязан быть умным.
        - Она же самка!
        - От дурного семени не будет умного племени. - Павел дал приятелю осознать сказанное. - И потом, разве самки беспомощны? Вот будет общая тренировка с нгурулами, моя Тыря твоего Туса на счет раз уделает. Не веришь? А ты попозже приходи, мы частичную трансформацию тренировать будем.
        - Частичную? - завис Ован.

* * *
        Пашка и сам толком сформулировать не мог, зачем нужна частичная трансформация. Трюки делать - это понятно. Пашке.
        А Овану, который в глаза не видел нгурульего футбола? И словесные команды затем же. Пашка не очень себе представлял, как следить за действиями хотя бы пяти играющих нгурулов, просчитывать стратегию схватки и еще ментально руководить резвой щеной. Ну ладно щеной, это можно поднапрячься. А Свапом, если они в паре играют? А если не играют, а воюют в паре? Пашку пока к боевым тренировкам не привлекали. Спасибо лавэ. Классный он мужик, понимающий. Тырю воспитывать никогда не рано, а вот боевую единицу из нее делать преждевременно - мала еще. Да и ни к чему. Самочки, да еще с такой наследственностью, слишком ценный ресурс, чтобы из нее машину смерти лепить. В этом два новоиспеченных приятеля были согласны, правда, аллегорию про гвозди и микроскоп Ован не понял. А дальше Павел и солидный наездник Туса несколько… э-э-э… разошлись во мнениях.
        - Не повезло тебе с запечатлением, - посочувствовал абориген землянину. - Кто же самочек всерьез принимает? И тебя не будут.
        Ну, на этот счет у Пахи было особое мнение. И что такого? Подумаешь - боевой формы нет, а есть меховая. Шипастой вполне достаточно. Нам бы только подрасти и молочные иглы сбросить. Да еще на полноценные тренировки бы посмотреть али на нгурулов в боевой форме. Пашка бы тогда сообразил, что от боевого зверя требуется. Да, щена - самочка, а сам Пашка даже азы магии еще не освоил, но это не значит, что они слабое звено. Окромя колдунства, есть иные способы быть полезными и отнюдь не беззащитными. Они с Тырей еще всех удивят, дайте время. Пашка так и эдак намекал, что нехило бы посмотреть на боевую форму Туса. Ован мялся, а потом признался, что нет у них с Тусом боевой формы. Из-за него, Ована. Не придумывается ему ничего толкового. Ошибется в выборе - и будет обожаемый партнер уродом жизнь доживать. А живут запечатленные нгурулы долго.
        Пашка на ус намотал и положил себе на полочку - обязательно, вот прям всенепременно, просветить на этот счет тётю Олю. А то, ишь, расслабилась - омолаживаться не хочет, когда предлагают. Будет их Тырька жить долго и счастливо, потому как нгурул угасает тогда, когда его наездник теряет интерес к жизни. От старости или от горя - неважно. Такому наезднику шипастый партнер - обуза, и от этого их связь слабеет. Ресурс организма, подпитываемый магией наездника, скудеет, и зверь уходит в подпространство в последний раз. Просто не хватает сил вернуться, его же особо не ждут. Случается, что вместе со зверем в подпространстве гибнет наездник. А потому тётя Оля Пашке и Тыре нужна молодой и веселой.
        - У Варгу такой зверь страшный, - продолжал Ован больную тему, не замечая задумчивости собеседника. - А ты и вправду Варгу побить можешь? Мне госпожа Ольга говорила.
        - Раз зверь страшный - точно смогу, - огорошил странным заявлением иномирянин и прищурился. То ли насмешничает, то ли его солнышко слепит. - Вот смотри, - Пашка подобрался, видя, что приятель вот-вот разобидится на невинную подначку, - у господина лавэ зверь смертоносный, но красивый. Видел, да? На дракона капельку похож, - развспоминался Пашка и тут же спохватился пояснить: - Это у нас там, дома, мифические животные. Прекрасные и ужасные в своей мощи. И сам лавэ - боец неслабый. Что магически, что кулаками махать.
        Ован покивал - уловил аналогию. Лавэ, недостижимый кумир, самый сильный в гарнизоне, и его зверь - альфа. А у Варгу нгурул на вид пострашнее Свапа будет, весь в бивнях и шипах, а не он вожак.
        - Парни на Варгу ставки делают. Ты бы поостерегся, Павел. С него станется и магию применить, и нож достать.
        - Да понял уже. - Пашка бездумно потер бок, где совсем недавно красовалась дырка. - Ножа поостерегусь, есть приемчики. А насчет магии… Посмотрим. Тут у меня на лавэ крепкая надежда.
        Про серьгу-защитку Паха говорить не стал - осторожность взвыла. Ни к чему приятелю знать, что его артефакт атаку разом троих выдержал. Ну, почти. Внимание рассеивалось, но цель-то у вражин была вовсе сознания лишить.
        - А расскажи, как ты Туса обрел, - попросил Пашка. - Если это не секрет, конечно.
        - Да какой секрет…
        Пашка слушал рассказ Ована и все больше сникал. Было от чего. С Тырей было так легко, так интересно. Казалось, что отзывчивость щены на его, Пашкины, придумки - норма. Ан нет. Повезло, что она детеныш.
        Тус запечатлился с Ованом уже взрослым самцом. Почти случайно. Ован с родителями приехал на зимние празднества в столицу, и, естественно, они постарались попасть на соревнования нгурулов. Закрытое мероприятие для избранных. Семья у них из слабосилков, это да. Зато род их длится аж от переселенцев первой волны. И в каждом поколении есть менталисты. Вот и затесались в элиту. Родители с младшей сестренкой остались на трибунах, а любопытного парня, едва отметившего совершеннолетие, тянуло посмотреть на легендарных зверей вблизи. Предоставлялась желающим такая возможность - довольно большой, магически огороженный вольер находился недалеко от основной арены. Хочешь - любуйся издалека. Но некоторые ухитрялись подойти и поближе. Если бы Ован тогда знал об этой уловке устроителей, возможно, он поумерил свое любопытство, но…
        Что сделано, то сделано. Магия защиты имела одну хитрость - пропускала менталистов. Такой вот отсев потенциальных наездников, только наоборот. Что юный Ован тогда знал о нгурулах? Да ровно столько, сколько и остальные обыватели. Им говорили, что нгурулы сильны, устрашающи и яростны. А что он видел? Большие, да. Больше, чем три повозки, поставленные одна на другую. В этом месте Пашка чуть было не хихикнул - уж для него-то низенькие нрекдольские повозки критерием габаритности не были. БелАЗов они не видели. Или нормальной телеги, если в щадящем режиме пугать.
        А Ован радовался - не всем так везет - и вдохновенно пялился. Красиво! Издалека нгурулы не выглядели огромными, даже шипы не пугали, скорее напоминали жесткий мех. На выбеленном инеем песке медно-бронзовые гиганты смотрелись клубками из розово-золотых лучей. Россыпь закатных солнышек на стылом песке. Под этим впечатлением юноша и подошел поближе. Залюбовался. Дивные существа не казались уродливыми - была в их облике какая-то гармония. И отчего их все страшатся? Тирлы, если разобраться, те еще прелестники, а никто нос не воротит. Ован и забыл про слухи, которые циркулировали во всех слоях общества: и яростны нгурулы, и коварны, и могучи немыслимо. А уж страшенные…
        Так и добрел до самой решетки. Не успел моргнуть, а у прутьев зверь стоит. Такой огромный, что пришлось голову задрать. Откуда и взялся? Не было же никого, даже поблизости не было. Ована так и потянуло к гиганту, чуть на колени не грохнулся. Сначала подумалось, что это его ментальная магия шалит, вот и чудится странное - заинтересованность, ожидание, смущение. Даже вопрос послышался: «Я правда тебе нравлюсь?» Оглянулся - людей поблизости не было, служители маячили не особо далеко, но юный маг на таком расстоянии слышать чужие эмоции не умел. От удивления даже за решетку схватился - и получил удар магии. Ту боль Ован до сих пор помнит. Внезапно загустевший воздух с сипом втягивался сквозь стиснутые зубы - тус-с-с. Зверь по ту сторону ограды взревел, увеличился вдвое и всем своим огромным медношипым телом врезался в толстые прутья, аж гул пошел. Нгурула отбросило, и Ован почувствовал острую муку зверя. Огромному немыслимо сильному существу было так же больно, как и ему, Овану. И свое вроде уже не так болело, и страх от неожиданного броска улетучился. Зверь не нападал - защищал. Это Ован знал твердо.
Парень и сам не понимал, чего хочет, его раздирало от сочувствия. Просто просунул кисть руки между прутьями, стараясь не задеть опасный намагиченный металл. Просто смотрел, как медленно и осторожно подходит нгурул. Чувствовал, что зверь совсем не хочет его напугать. А потом в голове родилось понимание: «Тус».
        Нгурул обрел имя и партнера. С этого дня жизнь Ована Керта кардинально изменилась. В лучшую ли сторону? Кто знает? Туса парень не променяет ни на что в жизни, но служба в крепости ему не нравилась. Пашка понимал - сам половину детства по гарнизонам провел. Штатскому с непривычки такое ограничение свободы и возможностей трудно принять, а Ован, это видно, совсем домашний. О-хо-хо… И Тус без боевой формы, а значит, в иерархии стаи в самом конце. Зато какой простор для изучения!
        Глава 23
        ДВА ЧАСА ИЗ ЖИЗНИ ИНОМИРЯНКИ
        Ольга только что вернулась из города. Устала, но это была приятная усталость. В общем-то, всей пользы от поездки - развеялась и убедилась, что с торговлей все хорошо. Какое там хорошо - отлично! Серафима развернулась во всю ширь. В пределах предоставленной торговой площади, разумеется. Цену взвинтила такую (не иначе как прикормленный разводящий нашептал), что Оля только икнула.
        И покупали. Не в очередь, не влет, но покупали! Особо смачные куски сразу и не торгуясь забрал какой-то важный чел, вроде как повар хорошего ресторана. Сторговал, на минуточку, вместе с тонкой циновкой, которой Сима застелила прилавок. Благо хуторянки не пожалели запасов этих симпатичных плетушек, у каждой хозяйки оного добра - залежи. Не перетоптать, не истрепать еще паре поколений. Что еще делать зимними вечерами? Только рукодельничать. А к чему руки приложить, если расходные материалы неподъемных денег стоят? Плети из доступного и бесплатного. Для хуторских покупные цветные нитки и то роскошь. Обычные грубые, не вышивальные.
        Ох и пригодились эти плетенки из ахука - другой тары для спонтанной торговли и не нашлось. Нарядная светленькая соломка смотрелась куда лучше мешковины, которой пользовались соседи по прилавку. Эх, где они, красивые и гигиеничные хромированные лотки из родного мира? Да что уж теперь. Знал бы прикуп - жил бы в Сочи, а здесь, в Восточном, надо было хоть подносами из столовой озаботиться. Ее, Ольгин, недогляд.
        Серафима за прилавком была дивно хороша. Вот у кого явный талант к коммерции - и артистичная, и уверенная, и четко осознает, что и зачем делает. Сима наслаждалась процессом, щедро раздаривая улыбки. Щечки раскраснелись от азарта, глаза сверкают. Оля аж залюбовалась. А Сима, слегка рисуясь, выкрикивала:
        - Редчайший товар! Не всем так везет! Мясо фрукса! Свежайшее-редчайшее-мягчайшее! Еще вчера днем по горам бегало! Великим наездникам не дала - вам привезла! Подходите, любуйтесь, покупайте! Другого раза может и не быть! - И, гордо подбоченившись, окидывала взглядом прилавок.
        А почему и не погордиться? У соседей висят дрищепотные туши, мучительно похожие на здоровенных, с барана, кроликов спортивной породы. А у Симы на прилавке одна сплошная вырезка! Фрукс, он же отнюдь не банальный парнокопытный. Он хоть и с позвоночником, а все на гусеницу-многоножку похож. Как устроены гусеницы, Оля не помнила. Живодерством в детстве не грешила, а курс школьной биологии из памяти давно выветрился. Поглазела немного, как разделывали туши, и только. Там балык от загривка до хвоста. Мясные зверушки, да. Больше не вникала.
        Ольга чуть скусилась обиженно - ее от разделки мяса вообще отогнали. А потом и вовсе пришлось домой возвращаться - с начальством не поспоришь. Вот и упустила Ольга сборы на базар. Агав и Семеныч постарались как могли, да что с них, мужиков, взять. Хуторянки же в делах торговли и вовсе несведущи - мало какая за жизнь больше трех раз в городе была, и то если жизнь длинная.
        Эх, ей бы на хутор, там Пашка и Ован. Там Тыречка, чудушко меховое, собаконька любимая. На краю сознания сч?стливо взвизгнуло - щена уловила чувства хозяйки. Ладно. Наяна за парнями присмотрит, накормит, если что. Благо нынче это не проблема. А все ж сердце ноет - не сама. Да и неловко, если честно, еще и эту докуку на немолодую женщину взваливать. Ольга и так Наяне в пояс кланяться готова - поверила, доверилась барыне-чужачке и баб на хуторе правильно настроила.
        Все, довольно. На хуторе пока все идет неплохо, пора и обязанностям туэ внимание уделить.
        Как оказалось - вовремя. С появлением наездников и приданных им пастухов запасы, которые казались неисчерпаемыми, резко начали скудеть. Одиннадцать наездников, да почти столько же пастухов, да челядь кухонная. Больше тридцати человек, и все молодые активные мужчины.
        Генас мялся-мялся да и признался, что отказался принимать у поставщиков продукты по таким зверским ценам. Не могут же регулярные поставки стоить вдвое дороже, чем на рынке? Ольга в очередной раз помянула оч-чень «добрым» словом парочку воров - кастеляна Ламса и наркомана Жвальса. Это ж какие откаты они получали? Сволочи! А челядь мясо раз в неделю видела. Ольга шепотком да намеком, но завела новую моду на ежедневную мясную похлебку для работников. И лепешки без счета можно брать, и в лишней ложке каши теперь не откажут. Вот чтоб было, и точка! Генасу и Емкуну было прямо приказано: для господ готовим по ранжиру, но и на челядский стол чтоб перепадало. Как хотите крутитесь. Изобретайте. Не подавайте стейки с тарелку размером, сделайте котлеток рубленых. Фаршируйте что-нибудь чем-нибудь. Не Ольге учить профессионалов. Свежее мясо где взять? А как насчет фрукса? Разделать тушу возьметесь? Повара и кухари закивали с благоговейным восторгом!
        Раим нашелся в кабинете и Ольге явно обрадовался. А Ольга совершенно неприлично обрадовалась отсутствию белобрысого величества. Правда, тут же всполошилась заботливой клушей - как на хуторе? Один? Перепугает же людей рожей своей недовольной! Застращает! Обидит!
        - Оля, Оля! - упредил Бигбоссыч лавину панического сюсюканья. - Угомонись уже. Не одна ты здесь умная. Эрик ходит под невидимостью. А Жеха твоего и нгурулом не запугаешь.
        Жеха, собственно, и танком не вот-то запугаешь - он пойдет ковать противотанковые ежи. Даже интересно, что будет, когда рабоче-крестьянский темперамент схлестнется с королевским. От этой мысли Ольга как-то сразу успокоилась и вспомнила, зачем пришла.
        - Скажите-ка мне, господин лавэ, - с комической серьезностью начала она пробный заход, - а как вы поощряете наездников за что-нибудь хорошее?
        - Обычно мне не приходится ломать над этим голову. - Раим очень показательно задрал бровь. Дескать, у него поощрения добиться не проще, чем поцелуя шельмы. Оля даже растерялась, на миг утратив былой легкий настрой. Однако чуткий Раим не дал затянуться паузе. - А вы имеете предложить что-то особенное, дорогая?
        - Охота! - выпалила Ольга с азартом. - Мальчику развлечение, его зверю выгул на природе, мясо на кухни, нам с вами экономия. И наглые рвачи-поставщики останутся с носом. - И обрисовала кратенько ситуацию с поставками.
        Ни Раим, ни Ольга ни на секунду не допустили мысли забрать мясо на хуторе. Раим из рода Шенолов никогда бы не потребовал назад того, что было уже отдано. Смеетесь вы, что ли?
        Лавэ идея понравилась от души. И почему он раньше не пришел к такой простой мысли? Свежая дичь, говорите? Они со Свапом не прочь снова за фруксами погоняться. Обидно, знаете ли. Добычу принес, а дичинки и не попробовал.
        У Ольги резоны были сложнее и прагматичнее. Во-первых, люди увидели просвет во мраке. И лишить их того, что они уже считают своим? Отбить им руки? Да идите вы! На охоту!
        А во-вторых, внезапный доход хуторян избавлял ее от вкладывания в их хозяйство и без того скудных средств. Цена на фруксятину была такая, и фруксятины на ледниках было столько…
        Если бы не эта шальная дикая охота, Ольга продолжала бы вкладываться в хутор. Свои бы тратила, Пашкины. Со спиртным бы крутилась, от бюджета крепости по крошечке отщипывала, но вкладывалась. Людей жалко, да. И выручить их очень, очень нужно. Сначала сердце рванулось просто помочь, накормить, хоть как-то поддержать на плаву. А потом вылезла на свет почти забытая истина из прошлой жизни: деньги должны работать.
        Есть люди, есть плодородная земля. Административный ресурс имеется, в конце концов. Лавэ ей позволит если не все, то многое. Теперь даже главный кадр есть - Евгений Семеныч Кобзарь. А Ольге есть для кого и ради кого биться. Да ради себя в первую очередь. Ради Пашки, Симы, дяди Жени, тех земляков, которых она еще не нашла. Сейчас даже любимый шеф в чем-то зависим от нее. Если в белый свет уйдет информация, что великий наездник, менталист высочайшего уровня, ближник королей, позволил себя облапошить какому-то кастеляну, хорошо никому не будет.
        Оля очнулась от задумчивости и поймала чуть ехидный взгляд Раима. Смутилась.
        - Вы сегодня странно себя ведете, уважаемая госпожа туэ. Никуда не спешите, не рветесь на хутор. Признавайтесь, что вы задумали? - Ольга аж поперхнулась, но собраться с мыслями не успела. - Оля! - с притворной строгостью надавил Раим. - Колись, пока Эрика нет.
        И расхохотался, так растерянно и комично выглядела его помощница. Так-то тебе. Не все ему страдать от удивления.
        - Ну тебя, - отмахнулась она смущенно, а сама не могла взгляда оторвать от солнечной мальчишеской улыбки. Потом собралась-таки с духом. - Хочу просить отпускать на хутор ребят со вторым даром. Особенно меня интересуют сейчас способные работать с водой и землей. Конечно, если сами захотят.
        - Изобрела что-то?
        - Просто парочка улучшений. Пока на уровне сырых идей. Вот магов найду, тогда конкретно думать буду. А то нафантазирую сейчас, а оно невозможно.
        - Я бы тоже мог, ты же знаешь.
        - Знаю. И благодарна. Но давай не будем разрушать твой лучезарный образ спасителя попавших в беду. Лучше дай парням себя проявить. Не нгурулом единым жив человек, между прочим.
        - Ты сейчас на хутор?
        Оля не удержалась, натурально вытаращилась - сова позавидует. Это что? Шеф о ее планах осведомляется? Обалдеть.
        Помотала головой.
        - Надо бы, но там Эрик…
        Эрик смотрел на огонь в горне и думал. В хуторской кузне величеству неожиданно хорошо думалось. Лязг и гарь нисколько не мешали - на то магия имеется. Зато присутствие иномирянина было неожиданно приятным. Жех сосредоточенно правил раскаленную железяку и не знал о присутствии незваного гостя, а Эрик кайфовал. Это ж какое, оказывается, удовольствие - быть рядом с человеком, занятым любимым делом. Это как в горячем источнике нежиться. Жех сосредоточенно постукивал молоточком и строил планы на ближайшее будущее, то и дело вспоминая Ольгу.
        Прав ли он, позволяя землянам делать что вздумается? Сейчас его мысли занимали не столько Ольга и Павел, сколько своенравный иномирец Жех. Талантливый человек, а главное - уже под клятвой. Даже сманить в столицу не получится. Привалило же счастье Шенолу, аж завидно. И за что только его шельмы любят, мерзавца? Даже интересно. Почему Шенолу, а не, к примеру, ему, королю? Они же похожи! Недаром дружат столько лет, несмотря на разницу в возрасте. И неважно, что Раим уже заметно сед. Эрик порой чувствовал себя старцем рядом с ним.
        М-да. Похожи. Что есть, то есть. Оба всеми силами стараются вывернуться и не принять на себя бремя власти. Ну, про него, Эрика, и так все понятно - ему есть за кого спрятаться. Эльзису власть нравится. А Эрику не любо быть на виду. Ох, не любо. Раим тоже не торопится занять добытое предками кресло в королевском совете. Иные из шкуры выпрыгнуть готовы и опять в нее завернуться, лишь бы поближе к совету прорваться, даже у дверочки постоять согласны. Но не Раим Шенол. Этот уворачивается от данной чести, как может.
        А как бы им с братом сгодился еще один верный человек среди этой своры престарелых гролов.
        Досадно, но Раим - не политик. Не то что Жех. Раим даже не стратег. Выдумал себе ремесло - наездников воспитывать и ничего больше видеть не хочет. Хоть на окраину мира, хоть к шельме под подол, лишь бы не дворцовые интриги. Как во дворце появится, так на поединок нарвется. Ольга правильно угадала. Как там у нее в докладной было? Буква и дух кодекса магов. Красиво сказано и емко. Так вот этот самый дух у Раима в крови. И силушкой шельмы не обделили, потому и в совет не хочет. Гордый - со старичьем воевать.
        Было время - пытались заставить. Эрик скривился, как от оскомины, до сих пор вспоминать неприятно.
        Это было вскорости после коронования братьев. Эльзис хотел было королевской властью заставить Шенола в совет сесть. Указ вручил. Хорошо, что без свидетелей.
        Раим окаменел.
        Губы в нитку сжал, глаза пустые сделались, сам серый, как ракушечник. Замер и вроде как не дышит, будто на него заклятье неподвижности наслали. Только на Эрика взгляд бросил. Как на предателя. Потом поклонился, сказал: «Повинуюсь» - и пошел к дверям.
        Ка-ак на сме-ерть.
        Скорее всего, так он себя и чувствовал. Проявилось что-то такое в облике наставника. Решимость и обреченность. Решимость выполнить приказ и понимание - долго он не продержится. Королевский совет и кодекс - две вещи несовместные. Политика.
        Именно тогда Эрик впервые по-настоящему задумался: а каково это, вот так подчиняться? И зауважал старшего друга с удвоенной силой. Хорошо еще, Эльзис тогда чутьем наследных королей понял, что совершил ошибку, и остановил Шенола у самой двери. Остановил, и свиток указа прямо у того в руке полыхнул холодным огнем. Только пепел на сапоги осел. Не будет толку короне от такого советника. Что может человек, которому разом становой хребет переломали? Это и понял Эльзис. И принял. Дал Раиму выбор, чем завоевал еще большую преданность.
        Такой выбор Раим давал Ольге.
        Эрику это активно не нравилось. Ей бы сейчас мундир упорно осваивать, а она? Мечется по каким-то мелким делам. Мало того! Наотрез отказалась носить форму на людях. И аргументы приводит вроде как правильные, ящерица изворотливая. Все наизнанку вывернула! Глупо, говорит, таскать на себе девайс, слово-то какое противное нашла, который даже включать не умеешь. Подучиться бы, да некогда, катаклизм хуторского масштаба разгребать надо, а хуторян мундиром пугать - и вовсе лишнее.
        И потом, ваше величество, пощадите психику молодых людей. Их ждет шок и трагедия! Пожилая дама в кителе, штанах и ботфортах. Юноши на фоне стресса дар речи потеряют, и ментальный в том числе. Нет-нет, жалеть надо не ее. Вот еще. Штаны она носить умеет. Россия - это вам не тутошняя подмышка мироздания. А вот предстоящий Пашкин поединок для первого выхода в мундире использовать можно и нужно! Почему? А всяких поборников традиций отвлекать. Недовольные и прочие демагоги обязательно свои поганые пасти пораскрывают, куда ж без оных товарищей? Крапивное семя неистребимо! Вот пусть часть своего недовольства направят на нее, дерзкую и вызывающе необычную. Не все ж на бедного мальчика, которому и так с двумя драться. А она, Ольга, пристальное внимание потерпит. Точнее, не так. Чихать она хотела на мнение всех недовольных.
        Нет, видали?!
        Эта шельмина наперсница считает Нрекдол захолустьем! Нрекдол, а не свою жалкую технопараллель! Сама она жалкая! Иномирянка! Даже с невеликой собственной магией совладать не может! Хотя с Ольгиной магией вопрос открытый. Раим считает, что силы у Ольги много, и основывается на том, что все артефакты, которые он ей дарил, работают, и преотлично. Значит, магии ее тела хватает для них без дополнительной подпитки. Эрик же не смог ее мысли подслушать? Не смог. И Рансу она с ног сбила, а сама, на минуточку, на своих двоих устояла. Есть в Ольге сила, есть.
        Эрику хотелось надавить, заставить, запереть в комнате, и чтоб мундир осваивала! Обидно же, честное слово! Он, правящий близнец, лично сутки бился, давил на артефакторов! Ладно-ладно, дегустировал Ольгину «старку» с ваэ-мастером Артри. И между прочим, про платину рассказывал старому артефактору. А она? Не понимает, что ли, что без мундира ее на Землю никто не отпустит? Хотя, скорее всего, не понимает.
        И шкала вероятности за упрямую иномирянку, и друг Раим в горло вцепиться готов. Шенола понять можно - он лавэ. Если Ольга не разгребет творящийся бардак, то Раиму придется самому. Об административном таланте друга, точнее его полном и бескомпромиссном отсутствии, вспоминать не хотелось. Ибо злило.
        От раздумий его отвлек женский крик на чужом языке. Радостный, звонкий! Слышный даже сквозь грохот кузни. Перевод легко читался в мыслях Жеха:
        - Женька! Где ты, пень весенний?! Иди встречай! Родня приехала!
        Коваль отшвырнул молоток и ринулся из кузни, как нгурул в атаку. Эрик совершенно не величественно рванул следом. Нужно же ему узнать, что привело сурового коваля в столь неистовый восторг!
        Жех бегом, оскальзываясь на довольно крутой тропке, торопился к повозке, в которой стояла женщина. Послеполуденное солнце обливало ее стан золотым маревом. Женщина раскинула руки и смеялась навстречу бегущему кузнецу, а Эрику, отстающему всего на шаг, казалось, что радость эта - ему, и улыбка широкая - ему, и смех звонкий - для него. С противоположной стороны к повозке спешил Пашка и вопил:
        - Ура! Тетя Сима!
        Глава 24
        КЛЯТВА - ЭТО НЕ БОЛЬНО
        Серафима неосознанно огляделась, чуть поежилась от чьего-то пристального внимания и вновь сосредоточилась на спешащем Жехе. Эрик вглядывался в незнакомку с жадным любопытством. Солнечные блики отступили, но очарование момента не исчезло, как будто в глазу застряло. Она вся дышала жизнью и здоровьем, как и положено женщине, которая только-только рассталась с юностью и сделала первый шаг к зрелости. А душа взрослая. Это видно. Людей, прошедших омоложение, разглядеть несложно. Особенно при некоторой практике. У потомка нрекдольских королей подобный навык был едва ли не врожденным. Магия омоложения есть достояние королевского дома и, как сказала бы Ольга, монопольный бизнес. Вот и в Серафиме Эрик видел опыт, а не юную жажду впечатлений. Эта особа умела ценить жизнь и не распыляться.
        Красива? Скорее - нет. Томные трепетные жены придворных шаркунов не сочли бы ее конкуренткой. Эрик усмехнулся - он бы тоже не счел. Сима нравилась ему куда больше. Вот чего-чего, а столь модной эфемерной хрупкости в ней не было. Эта не заверещит, если обнять покрепче, и не станет изображать удушье, если в постели навалиться всем телом. Вообще-то, по оценке Эрика, в ее облике было всего чуточку «через». Он был мужчиной, а потому не разбирал нюансов. Слегка крупновата, хотя все положенные выпуклости и впадинки наличествовали и сосуществовали вполне гармонично. Малость ярковата - загорелая, румяная, белозубая. Излишне раскованна - смеется в голос и демонстрирует себя не стесняясь. Ольга тоже такая.
        Если бы король знал это слово, он бы определил Серафимину внешность как типично славянскую. Широко расставленные серо-голубые глаза; прелестная неидеальность чуть курносого носа; яркий рот, который даже сейчас, растянутый в улыбке, не утратил четкого абриса.
        Женщина ловко соскочила с низенькой повозки - кузнец подоспел.
        - Симушка! - Старый Кобзарь был так рад, что у него спазмом горло перехватило. Они обнимались так, как будто не четыре дня в разлуке, а как минимум фронтовые товарищи встретились. - Случилось чего?
        - Тёть Сим! Как здорово! - прохрипел запыхавшийся Пашка. Пробежка не прошла даром, слаб еще. Обниматься не сунулся - не по возрасту, просто от души улыбался и деликатно гладил гостью по спине.
        - Тр-тр-тр, - поздоровалась Тыря, радуясь Пашкиной радости и новому человеку, от которого так хорошо пахло Ольгой. - Трряф-ф, - добавила она для убедительности, чтобы уж все поняли, что она тоже рада, и полезла за осязательными впечатлениями.
        Серафима аж замерла - вот это зверюга! Попятилась бы, но Жех по-мальчишечьи хихикнул и удержал. А неведома тварюшка, собака-не-собака размером с подтёлка и соответствующими клыками, сопела, ластилась, вела себя как непуганый щенок, урчала и тарахтела что-то нетерпеливое. Руки Симы своевольно потянулись к рыжему, теплому от солнца меху. Семеныч с Пашкой понимающе переглянулись - настоящая женщина завсегда дитя учует, даже в страшном звере.
        - Это что за собачудушко? - Серафима упоенно ласкала Тырькину морду, что-то ворковала себе под нос и, кажется, готовилась перейти к поцелуям. Щена млела, часто дышала и явно нацелилась облизать добрую двуногую. Пашка еле успел со своим «фу».
        - Ты поосторожнее, тёть Сим. Мы ядовитые. - И шлепнул мелкую по носу, чтоб не забывалась. - Уж прости, предупредить не успел - кто ж знал, что вы так быстро сконтачитесь! - Серафима насторожилась и отдернула руки. Тырюха недовольно урукнула - чешите меня, чешите, а парень продолжил:
        - Да не бойся, просто осторожнее. Помереть бы не померла - мы еще маленькие, не сильно ядовитые. - Пашка ласково посмотрел на щенулю. - Но кожу бы попортила. Не давай себя лизать и царапать, тёть Сим, а все остальное можно.
        - Это чудо твое, что ли?
        - Ага, - гордо осклабился Пашка, - наше с тёть Олей. Клевая, правда?
        - И нахальная, - пророкотал Семеныч, отталкивая настырную морду. Тыря недовольно заворчала - знала, что от этого человека нежностей не дождешься, но все равно его любила. Хороший. Дорогая подруга его обожает.
        - Это что же за зверь такой? - поинтересовалась Сима. Страх, вызванный упоминанием яда, прошел, и ее руки опять потянулись к шелковистой шкурке.
        - Нгурул, кто же еще? - Пашка даже обиделся. Как это можно не догадаться?
        - Да ладно, - как-то безразлично отреагировала Серафима. - В народе треплются, что нгурулы страшнючие, а тут такая лапочка. - Павел закатил глаза. Ну прям как тёть Оля, только хуже - сплошное мимими.
        Тырино тарахтение вдруг сменило тональность с умильного на настороженное. Щена отстранилась, напружинилась и уставилась куда-то за спину Жеха. Все непроизвольно проследили за ее взглядом - никого. Пусто. Потом охнул Пашка - догадался посмотреть глазами щены. И сразу вытянулся в струнку - там стоял гость лавэ. Старший по званию, и не только. По наблюдениям Пашки, этот вроде как простой наездник (ага, щаз) чином повыше лавэ будет. Казалось бы, друзья, а рамочек шеф придерживается строго. Да и тёть Оля намекала: очень важная птица.
        Эрик тихо крякнул от досады - разоблачили - и сдернул невидимость.
        Несколько секунд вязкой неловкости прервала Серафима.
        - Здрасьте, - растерянно поздоровалась она. Оторопеешь тут. Маг! Всамделишный маг, а не артефактор из затрапезной лавчонки на рынке. Вот она, магия! Раз - и появился!
        - Ваше благородие, - коротко склонил голову Жех. Эрику совсем не понравилось, как кузнец постарался заслонить собой гостью. Впрочем, эта мимолетная досада быстро потонула в потоке иных впечатлений. Эрик, если уж совсем честно, ощущал себя слегка контуженным - чувства, которые испытывали земляне, шибали в голову не хуже, чем самолучшая тройная огневка на жаре. Они сладко пьянили, и трезветь совсем не хотелось. Запомнить, впитать, чтобы в минуту уныния вспомнить - и такое бывает. Пожалуй, только с братом Эрик мог позволить себе такую открытость и не ждать подвоха. Да, пожалуй, именно так: доверие, радость и забота. Взаимные и всепоглощающие. Даже капельку завидно. Наверное, поэтому голос короля стал требователен и брюзглив.
        - Почему здесь чужие?
        - Разрешите доложить. - Пашка честно собирался убеждать, что Сима не чужая, она своя - землячка. По нынешним временам - больше чем родня! Эрик жестом велел молчать и уставился на Жеха.
        - Моя гостья - мой ответ, - набычился коваль. - Кому клятву давал, вашбродь, перед тем и отвечу.
        Не сказанное «не твоя территория - не лезь» вслух произнесено не было, а про себя старый Кобзарь сопроводил эту мысль таким развесистым загибом, что самый зверский боцман кинулся бы конспектировать. Понимал ли Жех, что перед ним менталист? А то ж! Все наездники такие, а этот явно не из последних. Ольга как раз ничего ему не говорила, да и Паха молчал. А Семеныч и сам не дурак, давно срисовал, что благородие Шенол и этот… Как его? Йорим! Подозрительно понятливые товарищи - договорить не успеешь, а они уже все сообразили и делают. Ольгин начальник - тот простой, хоть и золотопогонник, а этот в черном - та еще закавыка с двойным дном.
        Эрик лица не потерял, но пара мгновений, чтобы в себя прийти от такого отпора, ему понадобилась. О да! Заклинание коваля произвело впечатление. И неважно, что магии в нем нет. Правда, величество так и не понял - это его мужской силы лишить попытались или, наоборот, посулили ее избыток? Тоже наказание, если задуматься.
        А потом наезжать на строптивого предводителя хуторян стало поздно и неуместно. Вскинулась Тыря, чпокнула разорванная пленка подпространства, и в пяти шагах материализовался Свап. Огромный зверь так притягивал к себе взгляд, что Раим и Ольга потерялись на его фоне.
        От землянки даже сквозь щиты плеснуло радостью и тревогой.
        - Симушка! - Женщины кинулись друг к другу, как будто год не видались, хотя расстались несколько часов назад.
        - Не волнуйся, не пугайся! Все отлично! - Сима тараторила по-русски, но кому оно мешало? - Пришла предупредить, чтобы завтра торговлю отложили, если есть возможность.
        - Запретили? А с Агавом почему не передала? Тебя не обидели? Ты не… - Ольга выплескивала свои тревоги, считывая безмолвные ответы с лица подруги.
        - Ш-ш, Олька! Закрой краник, - давя ухмылку, вклинился Евгений Семенович, и - о чудо! - Ольга замолкла.
        - Рапортую, - шутливо вытянулась во фрунт Серафима, стреляя глазками в сторону черного мундира, - продали все. Поэтому завтра лучше не ездить, не стоит.
        Ольга поняла - не стоит перенасыщать рынок. Позже она еще подумает над этим, а пока - Симушка. Она глупого не посоветует: завтра разумнее проехать по ресторациям. Да по самым крутым и модным! Мясо везти большими оковалками и цену непременно поднять!
        - Вот посм?трите, - убеждала землянка, - не в первом заведении, так во втором все скупят! И чтоб конкуренту не досталось, и чтоб избранную публику дефицитинкой удивить.
        - Так ты скажи, чего сама прискакала? - осторожный Жех не забыл недовольства чужого барина.
        - Нужно же глянуть, что у вас в запасе. Мясо же. Быстро портится. Я хотела с выручки вам артефакт прикупить. Для сохранности. Да этот ваш не дал. - Сима весьма красноречиво двинула локтем в сторону мнущегося Агава - ка-ак врезала бы! - Долги, говорит, у них. У-у-у, дурень.
        Жех только зубом цыкнул в досаде. Дал же бог помощничка! Идеальный исполнитель, чтоб его! Именно тот случай, когда очень хорошо - это тоже плохо.
        - Слышь, Оль? А ты откуда взялась? - встрепенулась вдруг Серафима и почему-то оглянулась на недовольного блондина в черном.
        - Тыря позвала, тебя показала, сказала, что обижают, - машинально ответила Ольга. Ее сейчас очень, до легкой паники, волновали загадочные долги, про которые говорил Агав. Хуторяне кому-то задолжали, а она не знает?
        - Ну ты, тёть Оль! - расстроенно зашептал Пашка. - Как еще не долбануло!
        Кого долбануло? Зачем? А потом до Ольги дошло - проболталась. Она проболталась Симе. И она, Ольга, под клятвой. Нгурулы не тайна. Наездники не тайна, а вот связь между ними… Каким чудом ее не постигло магическое возмездие?
        - Серафима? - выступил вперед Раим, всем своим видом показывая, что сейчас он полновластный лавэ, а не просто спутник Ольги. - Серафима, вам придется дать клятву о неразглашении. Немедленно. - И, предвосхищая вполне справедливые вопросы, добавил: - Как только вы поймете, что именно сейчас вам сболтнула моя помощница, ее сразу настигнет кара.
        - Смерть? - дрогнувшим голосом уточнил Жех. Два жестких мужских взгляда сцепились как сильные магниты - не разодрать.
        - Смерть не всегда наказание, - вмешался Эрик. - Возможно, затяжная болезнь, которую не смогут одолеть никакие целители.
        - Клянусь! - торопливо воскликнула Сима, зачем-то подняв руку, как американский президент во время инаугурации.
        - Не так, - улыбнулся Раим встревоженной женщине. - Давайте отойдем.
        Эрик с некоторой ревностью следил за другом. Если совсем честно, королю очень хотелось воспользоваться правом сюзерена и оттеснить Раима в сторонку, чтобы принять у Серафимы клятву самому. Зачем Шенолу еще одна землянка? Дремлющая обычно совесть подняла голову совершенно не вовремя - нельзя сбивать настрой Серафимы. Одумается, сообразит, в чем Ольга прокололась, потом век будет себя винить, что подруга пострадала. Ольга, чтоб ее шельмы защекотали, могла бы и получше за языком следить. Хотя нет, не могла. Слишком велико доверие между ними. Бывает же!
        - Успокойтесь, госпожа Вадуд, клятва - это не больно.
        Эрик подошел к Ольге, та с тревогой следила за подругой. Попробовал опять подковырнуть Ольгины щиты - пшик. Невыносимо же! Невыносимо любопытно знать, как будут взаимодействовать эти трое. Оля почувствовала попытку вмешательства, глянула косо на величество и как будто очнулась. Точно! Она же обещала Эрику доступ к своим мыслям, когда будет работать на хуторе. Почему не сейчас? Скрывать ей нечего. Злоумышлять против короля? В пользу кого? Глупость какая. А в остальном - наслаждайтесь, ваше величество. Сняла серьгу, аккуратно завернула ее в платочек, деловито убрала в карман и совершенно по-хулигански подмигнула оторопевшему монарху.

* * *
        После клятвы Сима смотрелась так, как будто ее с воздушных каруселей сняли - взгляд расфокусирован, рот расслаблен, стоит, озирается с недоумением, словно забыла, где находится. Ольга кинулась к подруге, но Раим Интриганович придержал - смотри, мол, все хорошо с твоей гостьей. А хорошо ли? Оля подчинилась, но бусину-интуишку затеребила и требовательно глянула на шефа. Тот только глаза прикрыл, подтверждая догадку - да, было. Подправил память, так нужно. Это сейчас Серафима от беспокойства за нее, Ольгу, про ужасного огромного Свапа не помнит, а потом? Вот пусть и не помнит, спокойнее сегодня спать будет. Она молодец, на диво уравновешенная особа.
        А Серафима окончательно пришла в норму - собралась, встряхнулась, улыбнулась, плечи расправила и взялась за дело.
        Для начала она вручила Пашке большую плитку темного шоколада, заявила, что это лекарство, и, отвесив подзатыльник, отправила лечиться - кровь восстанавливать. Шоколадка явно была неоднократно сломана и так одуряюще пахла на жаре, что Ольга сглотнула тугую слюну. Теперь, отныне и навсегда, так будет пахнуть для нее ностальгия. А против ностальгии одно лекарство - работа.
        И жизнь вдруг завертелась…
        В первую очередь, к удивлению земляков, Серафима потребовала знакомства с мастерицами по циновкам.
        Оказывается, рынок увидел и оценил не только фруксятину, но и плетенки. Хозяйки-плетельщицы растерялись от Симиного энтузиазма: а одинаковые размером можно? А потоньше? А помягче? А так, чтоб с бортиками? Да-да, на манер контейнера с откидной крышкой? Оль, нарисуй!
        И дети могут?! Вообще отлично!
        А штук тридцать к послезавтра успеете? Да затем, что рынок. Идеальные куски вырезки, те в по ресторанам пойдут, а вот что помельче-неказистей, то и на базар можно. Мясо дорогое, продается понемногу. Люди едва ли не по два стейка покупают, скоро в очередь стоять будут. А упаковать-то и не во что. Выбрал небогатый человек мяско, а его культурненько раз - в аккуратную плетенку. И руки не испачканы, и удобно в сумку убрать. Такой человек и покупкой похвастается, и плетенку сохранит, и второй раз придет.
        - Ты, Оль, о зиме подумай. Если у них тут такой материал в избытке, так надо пользоваться! С упаковкой здесь беда горькая, сама знаешь. И такой ресурс, считай, в отвал идет. Не дело! Коробуськи, туески, корзинки - все годится. Да хоть лотки для яиц.
        Это Сима верно подметила - с упаковочными материалами в мире Нрекдол все грустно. В ткани, подобные мешковине, заворачивают продукты вроде колбасы, чтобы сумки не жирнить, а остальное - на фантазию покупателя. Бумага не вариант. Такая дорогая, что, ей-ей, пергамент дешевле - его выскоблить можно и на второй круг пустить.
        Пока Серафима выспрашивала у хозяек подробности и возможности ахукоплетения, Ольга улучила момент и прижала Агава - не давала ей покоя обмолвка насчет долга.
        - Так это, госпожа Тётёля, - лепетал бородатый мужичина, - вы же сами говорили, что в долг. За птицу там, за струмент. Мы вам, значицца, премного благодарны. Вы не сомневайтесь, у меня все подсчитано! Зараз сб?гаю домой и таблички предоставлю.
        Если бы рядом не было Раима, Оля, наверное, завизжала бы от досады, при нем терять лицо и выглядеть невыдержанной гарпией не хотелось. Зато хотелось дрын поухватистей - аж пальцы подрагивали - и вколотить в непомерно добропорядочную голову старшого хоть немного здравого авантюризма. Про то, что серьги-защитки на ней нет и нгурулы (читай - наездники) ее слышат, Ольге как-то позабылось. Зато присутствие благодетеля рядом каждую секунду ощущалось приятным теплом.
        Старый парторг себя деликатностью не обременял.
        - Заткнись, счетовод Вотруба хренов, пока я тебя не прибил! - Семеныч тряс кулаком перед носом растерянного Агава и так сердился, что орал по-русски. Потом спохватился и заговорил спокойнее: - Кто с тебя долг прямо сейчас требует? А? У-у, болван узкоколейный! На перспективу не только про корма думать надо!
        Агав сжался от такого напора - он же все сделал, как велено, как договаривались. Госпожа сама говорила - в долг.
        - Агав, извини. - Ольга нашла в себе силы унять досаду и даже пожалела гиперответственного мужика. Ну не виноват он в том, что характер такой и кругозор ограниченный. Откуда ему взяться-то, кругозору? Из ямы с пуйфинами? Агав явно не понимал, в чем прокололся.
        - Извини, мы зря погорячились, - повторила Ольга для убедительности. - Только на будущее, Агав, драгоценный мой! Если Серафима распорядилась, ты не сомневайся - исполняй. Словно я приказала или Евгений Семенович. Хорошо?
        Раим слушал, как Ольга втолковывает старшому его ошибку, и удивлялся. Ему бы никогда терпения не хватило. Да в голову бы не пришло челядинца уговаривать! Приказал - и все. А его помощница не считает зазорным, слова подыскивает, убеждает: нужно, очень нужно было купить артефакт, что выбрала Серафима. Это важнее денег, думать же надо хоть на три дня вперед. Вот тут оба высокоблагородия словили легкий шок: Оля тратила свои личные деньги на хутор, еду покупала, птицу, материалы. А у самой два платья.
        - Да что ему сделается, мясу этому, на леднике-то, - не желал соглашаться Агав. - Даже на жаре ничего с продуктом не подеялось, госпожа. А долг отдать требуется, да. Мы люди честные.
        - Да пойми ты, грол упрямый! Мясо на жаре не попортилось, потому что медикус Дрири, человек большой силы и доброго сердца, всю свежину противовоспалительным заклинанием обработал. А сколько то заклинание продержится? Никто не знает. А был бы артефакт - не волновались бы. Работали бы с мяском потихоньку, торговали и не рвали жилы. Ну да ладно теперь, завтра непременно купите.
        Господа высокоблагородия следовали за землянами как пришитые. Благо те не разделялись. То ли оторваться друг от друга не могли, то ли им и впрямь так комфортнее было. Слазили в ледник посмотреть на мясо. Тут слушали Симу. Что на продажу завтра, в рестораны, а что на базар вывезти. Да как разделать. Ну да с этим быстро закончили, господа даже заскучать не успели. Дальше было интереснее.
        Жех увел всех во двор к дедушке Ажуру, там было на что присесть. Подивился только, что благородия не отстали, тут же за дворовым рабочим столиком примостились. Ну, сидят и сидят, их дело. И невдомек советскому парторгу, что господа офицеры внаглую магичат. Оля что-то чувствовала, но куда ей понять с ее нулевым опытом. Тем более что господа нацепили некое подобие отвода глаз: вроде вот они, сидят рядышком, а вроде и не заметно их.
        Жех как последнюю драгоценность вытащил замусоленную тетрадку и провозгласил:
        - Мозговой штурм, девочки? - Девочки кивнули. - Сима, докладывай, что там по мясу?
        - Что-что, спасать надо! Сколько-то продам, а остальное перерабатывать. Там одних ребер - на два забора хватит. Я бы приварила с земными специями и отдала на коптильню. Но это экспериментировать нужно, я такого ни разу не делала.
        - Для начала накормить всех от пуза, - вставила сердобольная Ольга. - Я в крепость возьму немного, посоветуюсь с поварами. Не дает мне покоя эта их сухая гролятина.
        - Гадость, - скривился Семеныч.
        - Гадость, - согласилась Ольга. - Но сухая. Из нормального мяса будет не гадость. А еще сухие бульоны. Удобно же. Наподобие «Галины Бланки», только натуральные. И морякам с собой взять, и путешественникам, и в доме запас на крайний случай. Эх, скороварку бы.
        - Скороварку, Оль, не возьмусь, - задумчиво сказал Семеныч, - но знаю, кто в городе может взяться. Нарисуешь?
        - Нарисую. Да толку. Резины на уплотнитель все равно нет. Если бы материал для прокладок подходящий найти, тогда вот что можно было б сделать…
        По бумаге замелькал карандаш…
        - Ну, вы тут занимайтесь, а я пойду детворе космы подровняю. - Сима была абсолютно равнодушна к шкивам, маховикам и поршням. Король Эрик с некоторой тоской посмотрел ей вслед, но остался сидеть. Наблюдать, как из тарабарщины землян рождалась идея, было… волнительно.
        - Семеныч, смотри-ка. - Оля взяла еще один лист и в три штриха изобразила какой-то план. - Вот яма, вот тут ставим отдельный колодец, чтоб воду далеко не таскать. Да не фыркай ты, на то маги найдутся. Ручной насос сочинить нетрудно, был бы материал. Делают же здесь трубы, я видела. Вот сюда отводной желоб для грязной воды. А вот здесь, на склоне, терраски с грядами. Воду от промывки пуйфинов самотеком на них и спускать. Это ж чистое удобрение, а не вода будет.
        В этом деловитом настроении прошло еще три дня. Сима стала привычной деталью пейзажа. Она заделалась этаким торговым представителем. Ее усилиями свели знакомство с управляющим хорошего ресторана. Не самого лучшего, но приличного. В самый лучший их не пустили и про фруксятину не поверили. Да чье то горе? Подумаешь.
        Жех тоже мотался в город - закупал металл. В запас на все случаи жизни, а главное - под конкретные проекты. У него и самого парочка задумок имелась, но Ольга дольше проблемами хутора жила, вот и идеи выдала ух какие! Как говорится - сложно, но можно. Машинерия в этом мире только зарождалась, но кое-что и здесь могли. Не станки с ЧПУ, конечно, но кругленькое там выточить али паз какой высверлить… Правда, чаще магически, чем механически. Магия, как показала практика, мало способствует техническому прогрессу.
        От большого стана по промывке личинок, чтоб две пары подростков справлялись, Оля пока отказалась. Сама она такое уверенно не рассчитает - не те навыки. Это нужно методом проб и ошибок. Вот пару недель обождать, все устаканится, и она займется, а пока нужно облегчить хоть что-то. Например, мешалку для комбикорма соорудить. Сейчас хуторяне смесь ворошат узкими лопатами в корыте, а она не такая уж легкая. А уж барабан на станине Жех и без Олиных подсказок сварганит, как выглядит бетономешалка, еще помнит. Какая разница, что в барабане миксовать - нгурулий корм или раствор цементный? Принцип-то один.
        Задумали они в каждый двор простенькую колонку-водокачку поставить - воды же море понадобится. И ахук в тепличках поливать, и грядки, и пуйфинов промывать. Ведерком так натаскаешься, больше ни на что сил не останется. Жех пошел дальше - о водопроводе возмечтал. Здесь Ольга откровенно пасовала - не понимает она в водопроводах, и силы тратить не стоит. Была у нее тайная мечта отыскать земляка толкового да притащить на хутор. И магов-бытовиков. Да хоть очаровательную Юрну и ее супруга. Даешь связку технологий и магии! Ура!
        Раим и Эрик тихо бесились - мечтает она! А секретность? И каждый репетировал речь - ух, они ей выскажут! Попытались, ага. И тут же напоролись на раздраженное Ольгино - задолбали своей секретностью! В чем смысл? А действительно? В чем?
        Об этом они жарко спорили по вечерам, оставив Пашку у клетки Раша…
        Глава 25
        БЫЛОЕ, ДУМЫ И ПСЕВДОНАУЧНЫЙ ТРЕП ЗА ЖИЗНЬ
        Ольга методично отсчитывала завитки галуна на своем кителе, то и дело сверяясь с инструкцией-шпаргалкой, - изучала матчасть, как говорил Пашка. Зачем ей это было надо, господа великие наездники не понимали. Амулеты чувствовать нужно, а Ольга зачем-то заучивала их местоположение. Сначала на кителе, разложив тот на столе, затем надевала и шла к зеркалу - осваивала «топографию» на ощупь. На взгляд магов - занятие идиотское, но, как выяснилось, единственно Ольге доступное. Вот так - сначала по бумажке, потом на себе. Для этого в подвалах было найдено мутноватое зеркало в стоячей раме. Новый предмет очень не нравился Тырюхе - та, за стеклом, не хотела дружить, скалилась и сверкала оранжевыми глазами. Изнеженная Тыря, ни в чем не знавшая отказа, такую невоспитанность сильно не одобряла. Поэтому зеркало почти все время, за исключением рабочих моментов, стояло занавешенным старой скатертью.
        Любой обладатель наездничьего мундира «надевал» на себя умение им пользоваться вместе с кителем. Надел, поносил недолечко, магия мундира настроилась на личную магию владельца, и все - эксплуатируй. Чаще всего включали-отключали морок и голосовые искажения. Свои сквозь отвод глаз видели, но иногда случалась нужда. Прочие прибамбасы - разного рода защитки от всего и вся, следилки, климат-контроль - не трогали. Зачем? Некоторые к стандартной комплектации по дюжине своих амулетов добавляли, особенно в части ментальной магии. Не то чтобы в этом была нужда внутри крепости, но хотелось. Хотелось парням даже не защищенности - изолированности. Личные щиты не всегда спасали - уровень силы у всех разный. Все это Оля и Павел узнали от Ована. Ован и учил Пашку обращаться с этим полезным девайсом.
        После ужина Паха убежал в виварий. Там они с Ованом и учились - около клетки Раша основательно прописалась пара удобных скамеек. И циновка Тыри. Ован подтянул к этим занятиям своего напарника, Косту. Два аутсайдера, Ован и Коста, явно нацелились на новичка - у всех боевые тройки, а их двое. Они тоже тройку хотят. Пашка не возражал, гибкий подвижный Коста ему нравился, а Тыря вполне поладила с его Тиларом. Оля была рада за племянника - хоть какое-то общение. И да, Коста был хорошим: на Тырино мнение можно было положиться, тот еще индикатор добрых намерений. У парня, на минуточку, второй дар - вода. Понимаете, да? Ольгины резоны понимаете?
        Через пару часиков благородия пойдут кантовать Раша, и Оля на короткое время останется одна, а пока… А пока невозмутимый Раим в сотый раз убеждал Ольгу постараться и отключить думалку, довериться ощущениям. Такой грубый утилитарный инструмент, как разум, не годен для работы с магией. Все равно что использовать клещи кузнеца там, где нужен пинцет артефактора-прикладника. Ольга грустно кивала и пыталась. Худо-бедно, один раз из пяти, она могла отключить морок. На этом все. Даже терморегуляцию ей Раим настраивал. Разум, натренированный выискивать причинно-следственные связи, не справлялся с абстрактным понятием «магия». Ольга в прежней жизни даже новомодными медитациями не увлекалась, пробежку считала более действенной.
        Раим утешал как мог и старался приободрить помощницу. Ну и прикрыть широкой спиной от слишком пристального внимания коронованного друга. Тот развалился в стареньком креслице и, казалось, предавался праздным наблюдениям. На самом деле он злился.
        Эрик, тот самый, который из двоих правящих близнецов считался наиболее неуравновешенным и вздорным, задумчиво наблюдал за изучающей мундир Ольгой и остро жалел о своей покладистости.
        Не иначе как шельмы ему любопытство раззудели! Приспичило же опыт провести - дать Ольге волю и посмотреть, что будет. Этой ненормальной землянке одного вечера хватило, чтобы резко раздвинуть все приемлемые рамки. Да что там, она просто распоясалась! Показное чинопочитание слетело с нее как шелуха. Вот мужчины, Жех и Павел, те не такие. Те разницу в статусе блюдут четко. Без суеты и заискиваний, с ленцой, но блюдут. Особенно мальчик. Как он про себя сказал? Сын воина? Видно, сильная каста, строго детей воспитывает.
        А Ольга? И подруга ее тоже. Эти две как будто и не замечают королевской персоны. Его величество как-то не привык, чтобы его не замечали, даже если прилагал к этому усилия.
        Шельмовы земляне!
        По рассказам Раима, женщины и мальчик знакомы едва как месяц, а с Жехом, так с тем всего неделю. Неделю! И что? Ведут себя как семья. Семья! Вот спрашивается, зачем им хутор? Да той же Ольге? Не ее, как она сама говорит, зона ответственности. Казалось бы.
        А вот влезла же.
        Раим тоже хорош, потакает ей, лишь бы самому не заниматься! О том, что он сам потакает - из любопытства, - Эрик предпочитал не думать. Интересно же! Мозговой штурм учинили - ну и выражение! Эти трое (чужие, по сути, люди, незнакомцы) работали в команде так, как не всякая боевая тройка работает. Слаженно, с полной взаимной поддержкой и с такой же полной отдачей. С первого раза! Без всяких практик и тренировок! А главное - этого Эрик не понимал категорически - зачем им это? Ольге - понятно. Почти. Жалостливость взыграла. Людей пожалела и нгурулов, которые вот-вот от недокорма страдать начнут. А остальные двое? Свои дела бросили! Под клятву пошли!
        Ответ нашелся в голове Симы: Олюшку выручать надо, мы же русские.
        Конечно, это уникальное совпадение, что эти четверо так сошлись. Шельмовы шуточки! Эрик, на минуточку, менталист и эмпат, а потому знал о человеческих пороках больше, чем хотелось бы. Менталисты - судьба такая - в каком дерьме только не плюхаются. Золотарям и тем легче - закончили работу, помылись и живут как люди. У менталистов не так - все остается с тобой навсегда, любое знание. Дерьмовое тоже.
        Ольга выводила его из себя. С ней было трудно. Она не спорила. Никогда не спорила. Просто оценивала прописные истины с точки зрения своего опыта. И высказывалась. Не грубо, нет. Но дамы так все равно разговаривать не должны.
        Вот взять, к примеру, секретность.
        Надо! Надо хранить тайну. Так было всегда!
        Очевидная же вещь!
        Но не для Ольги! Она так умудрилась все вывернуть, что оба наездника - и Эрик, и Раим - озадачились.
        Нгурулы суть оружие?
        И что?
        О них все знают, а, судя по рассказу Ована, многие еще и видели. Соревнования, чай, не тайком проводятся. Зрители имеются. Иначе какой смысл? Следовательно, внешность нгурулов - секрет на весь свет. Достаточно держать в тайне боевую форму. Разве нет? А следовательно, ничего не случится, если нгурула обыватель увидит. Переживет. В первый раз обделается, а в пятый - не заметит. Будет нгурул частью пейзажа, как обычный тирл.
        Традиционно скрывали?
        И что?
        Устаревшая установка. На стадии «проектирования и опытных образцов» оно понятно - нужное дело. А сейчас-то уж что скрывать? Нгурулы как вид сформировались и дают потомство с устойчивыми характеристиками. Пашка вообще считает, что за основу ваши маги-зоотехнологи взяли земную собаку. Борзую. Некоторые части экстерьера и уникальная преданность тому доказательство. На Тыречку посмотрите. И вообще, имейте в виду, что каждый второй землянин придет к такому же выводу - собак у нас любят. Не подтверждено документально? А что это меняет? Ладно-ладно, Ольга будет помалкивать, клялась же. Хотя зачем? Раз не подтверждено?
        Ах, шпиёны из материнского мира!
        Ну-ну. Вы что, и впрямь думаете, что за триста лет они ничего не нашпиёнили?
        Ну, ребят, здесь логики вообще нет. А кто утверждал, что маги мира Апрол сильнее местных по умолчанию? Надо думать, что секретность эта от своих. Как акция устрашения. Народ запуган до икоты, аристократам завеса приоткрыта ровно в той степени, чтобы дать понять: не рыпайтесь - управа найдется. А соревнования - чтобы впечатления у самых недовольных освежить.
        Нет, это не Ольга такая умная, это Евгений Семеныч обронил, а они с Пашкой уже додумали.
        Ой, да ладно! Обычные политтехнологии. На Земле про них любой знает, кто новости смотрит. «Новости» - это блок сообщений о последних событиях в мире. Их по специальному артефакту смотрят. Да, у всех такой есть. Это у вас только сарафанное… э-э-э… корсетное радио. Газеты - дорого. Тьфу! Нгурулов содержите, а бумаги вволю наделать не можете.
        Да-да-да, она понимает. Нгурулы - это оборона мира Нрекдол. Ага-ага.
        От кого, позвольте поинтересоваться?
        От иномирцев? И когда лично вы в последний раз видели незаконного мигранта с Апрола? Ответ известен: никогда. Так зачем сия бескомпромиссная секретность? Наездники заняты бессмысленными тренировками, нгурулы прозябают в вольерах. Средства короны идут в распыл. Смысл?
        Внутренние враги?
        Это беглые, что ли? Они вам нужны, эти беглые? Убежали - и пусть бегают, какие от них проблемы? Ах, шайки на тракте.
        Когда за беглым в последний раз наездника с нгурулом посылали, не подскажете? У вас даже по шикарной дороге почти не ездят. А нгурулы в вольерах скучают. Патруль организовать, не? Или сопровождение обоза? Хоть какая-то польза от наездников была бы. Бедные мальчики, тратят жизнь непонятно на что!
        Почему бедные?
        А какие же? Ни семьи, ни карьеры, ни личностного роста. Всех забот - нгурул. Всех развлечений - в городе покуражиться да друг перед другом повыделываться. Репутация у ваших наездников - как у последних поганцев, чтоб вы знали, господа офицеры. Не верите? У Серафимы поспрошайте.
        И не надо заливать про тренировки! Вы наездника против уличного бойца выставьте и посмотрите, чего он стоит без нгурула и магии. Это не Ольгино мнение, это Пашкино. Парень пару недель после годового перерыва тренировался, а ваша лучшая тройка его только ножичком и магией свалила. По земным армейским меркам, на минуточку, парня даже бойцом назвать нельзя. Он сам так считает.
        Эрик злился, горячился, возражал. И опять злился. По всему выходило, что их традиции потеряли смысл, а это… Это проблемы с советом. Ольга права в одном: нынешний образ жизни нгурулов - преступное расточительство.
        А землянка подзуживала: у нас даже мелкая Тыря пользу приносит, бревна на дрова таскает, охотится. А не только жрет. Можно же использовать в мирных целях!
        Не-не-не, ваш-вашество, не ей, Ольге, на сей счет напрягаться. Она вам нафантазирует такую профориентацию для звериков - замучаетесь воплощать. Найдите экспертов, которые в реалиях шарят, а у нее и так две должности. И одна зарплата. Две? Так в казне все одно денег нет.
        Оля аккуратно повесила китель на распялки, занавесила зеркало и вздохнула - хотелось выпроводить мужчин и закончить эскиз ножного привода швейной машинки. Пусть будет, пока вспомнилось, пригодится. Семеныч нашел хорошей кожи для ременной передачи, прокладок и сальников. На шкуру одного из шести фруксов выменял. Теперь можно было начинать робко мечтать о скороварке.
        - Ну-ка, ну-ка, что вы сейчас себе вообразили, драгоценная? - вторгся в ее сосредоточенность Эрик и словил увесистый заряд Ольгиного недовольства. С мысли сбил, противный! - Не хотите рассказывать, так покажите!
        Ольга с недоумением покосилась на короля и продемонстрировала ухо - серьги нет. Надо тебе, смотри сам. Это эмоциональный посыл. А вслух - невозмутимо вежливое:
        - Вы же сами просили защитку снять, господин Йорим.
        Эрик аж дурноту почувствовал, так изумился. Поискал поддержки у загадочного Раима. Не помогло.
        - Простите, голубушка, я правильно понял? Вы же серьгу третьего дня сняли. На хуторе. Не так ли?
        Ольга все еще не понимала, потом спохватилась:
        - Я так и забыла ее надеть… Ой!
        Она провела три дня в крепости, набитой менталистами. Без экранирующего амулета! И ни одна сволочь ни полсловечка! Даже Ован. Эрика по очереди затопило смущением, раздражением и какой-то детской обидой - дескать, вам же хуже! А ей можно - у нее мозг травмированный, вот.
        - Не расстраивайтесь так отчаянно, Оленька! - Раим даже потрепал Ольгу по руке. - Никто ничего лишнего не услышал, уж поверьте.
        - Как это возможно? - пискнула Ольга - горло перехватило от нервов.
        - Шенол? - с угрозой спросил величество.
        Раима так и подмывало ответить в суровой манере Жеха: «Глаза разуй», но он сдержался. Лишь туману напустил - посоветовал присмотреться внимательнее.
        Расстроенная Ольга сжалась - она физически ощущала давление от взгляда монарха, но осмотр выдержала стоически.
        - Ничего себе! - совершенно не по-аристокрацки прищелкнул языком величество. - А с серьгой?
        Оля не сразу, но сообразила, что от нее требуют вернуть амулет на место, и повиновалась. Она добросовестно снимала и надевала сережку раз пять, потом взбунтовалась - объясняйте! Эрик плюхнулся в облюбованное креслице, закинул ногу на ногу в совершенно отвязной позе и молчал. Раим улыбался. Ситуация его забавляла. И радовала. Объяснять он взялся с удовольствием:
        - Вы создали уникальные щиты, дорогая. Могу с уверенностью сказать, что моя поделка вам больше не нужна. Вы прекрасно справляетесь сами. Даже против меня и Эрика устояли.
        - А мундир освоить не смогла, - подкусил означенный Эрик. - И ментал у нее еще не проснулся.
        Раим расхохотался. Эрик брюзжит, и это прекрасно! Подразнить бы его еще, подергать за любопытство. Пусть бы помучился. Но Ольга чуть не плачет, тяжко ей в зоне бурлящих королевских эмоций.
        - Ваш щит, Оля, он очень мощный получился. Никто из менталистов крепости не смог бы эту защиту не то что сковырнуть - ослабить.
        - Но вы же оба меня слышали!
        - Слышали, - подтвердил лавэ, не скрывая довольства. - Вы нам позволили, и мы слышали. Понимаете, Оля? Только мы! И я подозреваю, что ровно столько, сколько вы действительно считали допустимым. Не волнуйтесь.
        Оля недоверчиво всматривалась в лицо Заботыча. Не обманывает и не разыгрывает. Ей с трудом удалось наскрести силенок дойти до скамьи и присесть хоть с каким-то достоинством. Они не слышали. Слава всем небожителям! Они не слышали! Ольга только сейчас в полной мере осознала, что забылась и не следила за своими мыслями. А в мыслях сегодня то и дело мелькало что-то язвительное про третьего лишнего.
        Мужчины что-то обсуждали, и довольно резко, Оля не вслушивалась. Договорятся - объяснят. Просто отдыхала от изматывающего эмоционального всплеска.
        - Оленька, - Раим присел рядом на скамью, - не переживай так сильно.
        На лице мужчины теплилось сочувствие. Оле захотелось придвинуться ближе. Она очень ценила эти редкие моменты, когда шеф переходил на «ты» и переставал быть шефом.
        - Оленька, мы понаблюдаем еще. Но уже сейчас ясно, что ты исхитрилась сделать свой щит не монолитным, как у всех, а проницаемым. Уникальность в том, что проницаемость эта только для нас. Кстати, когда ты надевала свою сережку, твой ментальный поток глох. Удивительно, правда?
        И чему радуется? Это, конечно, здорово, что она не опозорилась перед наездниками. Щиты тоже хорошо. А в остальном все объяснимо. Сережка - амулет проверенный. Хотя… в столовой она без серьги была.
        Совсем запуталась
        Ладно, примем за допущение, что сережка работает эдакой защелкой на ее подсознании. Надела - слуховое окошечко, под которым сидят господа доверенные лица, захлопнулось. Сняла - открылось. А научно-магические обоснования Ольге глубочайшим образом фиолетовы. И она спросила невпопад:
        - Если я мундир носить стану, не изучив, что будет?
        Раим Зубоскалович нахально улыбнулся.
        - Я все ждал, когда же ты сообразишь. Ничего не будет. Точнее, все будет, как и должно быть. Ты носишь, мундир защищает.
        - Так какого рожна… - вспылила Ольга, но ехидный фырк Эрика ее отрезвил. - Так зачем я столько мучилась?!
        - Ну-ну, успокойся. Сама решила, сама мучилась. Зато мы поняли, что манипулировать магическими импульсами ты не в состоянии. Это очень необычно и непривычно. Но, может, со временем…
        - Я бы не рассчитывал. - Эрик энергично вытолкнул себя из кресла. - У нашей драгоценной иномирянки все навыворот. Человеческого ментала нет, зато с нгурулами болтает. И хватит на сегодня. В виварии что-то неладно. Пран беспокоится.
        В виварий Ольга шла почти спокойной. Если бы там было что-то катастрофическое, Тыря бы уже прискакала. Либо утешений потребовала бы, либо немедленно все исправить к ее удовольствию. Эрик прав и неправ, что взбаламутил всех. Краски сгустил, паршивец. Можно подумать, она и Раим отказались бы пойти в виварий, если бы он просто попросил. Ольге и самой уже интересно, что там такое. Оба альфы были немного возбуждены, но особой тревоги от них не исходило.
        Из средней части коридора, шедшего вдоль клеток, доносились задорные возгласы. Понятно, племяш развлекает новых приятелей рассказами о Земле. Вот балбес! Проход был очень длинным, но идеально прямым и хорошо освещенным - то, как парни развлекались, видно было издалека. Ольге захотелось сделать жест рука-лицо, настолько ошарашенными выглядели Ован и Коста - Пашка танцевал под одному ему слышную мелодию.
        Это Оля понимала, что танцевал, но… Она немножко страшилась взглянуть на своих спутников, как-то они отреагируют? А те замерли, потрясенно-возмущенно-восхищенные этим зрелищем. Благородия эманировали настолько сложный коктейль эмоций, что в Ольге шевельнулось сочувствие. Резкие, сильные, размашистые движения, вдруг небрежно оборванные… Статичная поза на секунду - и вновь взрыв мелких странных жестов… Пашка самозабвенно танцевал, если стиль бухого гамадрила, вообразившего себя роботом, местные сочтут за танец. Тем более без музыки. А пожалуй, Ольга ошиблась: музыка все же была - в воображении танцора. Вот шельмец - сообразил снять защитку и вовсю транслировал менталистам энергичный клубняк в стереозвучании. Через Тырю до Оли доходили не только звуки, но всполохи светомузыки. На глаза навернулись слезы - парень остро тосковал по родине, а ведь ни намеком, ни вздохом ни разу не дал понять, щадил тетушку. Пашка танцевал, как, может быть, никогда не танцевал в той, благополучной жизни. Парни таращились на него и явно пребывали в состоянии, близком к экзальтации. Оля улавливала их очарованность и
одновременно неприятие. Такие они, танцы двадцать первого века. Даже Тыря возбужденно дрожала. Она хоть и оставалась на месте, но хвост судорожно метался, и по шипам пробегала конвульсивная рябь - щена пылала в эмоциях своего партнера.
        Время как будто остановилось… И взорвалось ревом нгурула, в котором соединились недоумение, боль и даже испуг. Раш пытался и никак не мог встать на ослабевшие ноги. Он дергался, опираясь на передние лапы, и никак не мог правильно согнуть задние - оскальзывался и снова грузно заваливался набок, ломая встопорщенные шипы.
        У Ольги от жалости и беспомощности захолонуло сердце - Раш жутко напоминал паралитика, который впал в отчаяние и бьется в истерике. Пожалуй, зверю было еще хуже: тело не слушалось, а в сознании было гулкое болючее одиночество.
        - Свап! - заорал Пашка и бросился на колени перед решеткой. Инстинкты заставляли его быть со зверем на одном уровне. Рядом поскуливала Тырюха, но не жалобно, как можно было ожидать, а требовательно, вроде как: харе, мужик, тут дети. Паха уговаривал:
        - Рашик, Рашенька! Тихо, мальчик, тихо. Спокойно. Спокойно. Потерпи…
        Когда появился Свап, Оля почти не заметила - была сосредоточена на чувствах Раша, только мимолетно порадовалась: как хорошо, что его вольер теперь всегда открыт из-за Тыри. Несчастный зверь перестал метаться, придавленный волей альфы, но только на физическом плане, а внутри истерика нарастала.
        - Его нужно поднять, - обернулась Оля к благородиям. Она думала о левитации, но наездники поняли ее по-своему. Потом Оля сообразит, что надежда на левитацию, скорее всего, была глупой - а ну как не удержат, а ну как Раш рванется, он же в сознании, не просто туша. Маги - вот что значит сработанная пара - синхронно шагнули к решетке. Войти в клетку никому и в голову не пришло.
        - Свап, отпускай, - требовательно произнес лавэ вслух, видимо, для того, чтобы Эрик слышал и реагировал. Раш дернулся и встал на все четыре лапы, дрожащие и широко расставленные, как у новорожденного жеребенка. Обрадоваться Оля не успела, ее едва не сбила с ног упругая воздушная волна, которая мотнула всех, - маги чуть не подрассчитали. Они благополучно дали воздушного пинка Рашу, уловив момент его рывка в попытке встать, но подзабыли, что находятся в помещении. Воздушный вал прошел сквозь решетки, встретился со стеной и вернулся к авторам, лишь немного потеряв в силе. На обратном пути он чуть не опрокинул Раша и заставил кашлять Тырю, которая наглоталась воздуха. Людей, естественно, тоже задело. Раш зарычал, Свап ответил ему угрозой, но Пашка на него шикнул и стремительно поднялся с колен.
        - «Ей-а, там ревели горы, мама, ей-а», - забормотал он речитатив своего любимого рэпа. - Там ревели горы, Раша; там ревели горы, Раша; там ревели горы, Раша, ей-а…
        В гулкой весомой тишине коридора заметалось эхо - Раша, Раша, Раша…
        Пашка, полузакрыв глаза, звал. Зверь, пошатываясь, стоял, стоял, стоял и вдруг шагнул к решетке. Даже бивень между прутьями просунул прямо напротив Пашки. Без всякой угрозы.
        - Раша, - с силой выдохнул Пашка и уверенно протянул руку сквозь обрешетку - почесать над бивнем.
        Охнул потрясенный Раим, пробормотал про ненормальных землян Эрик, а Пашка хихикнул совершенно по-пацаньи и заявил:
        - Отстань, Тырька, тебя я тоже люблю.
        Глава 26
        Глава 26
        БУРЯ В СТАКАНЕ
        Сегодня опять не спать. Вот единственная внятная мысль, которую удавалось удержать Ольге. И вторая, чуть менее внятная: «Да подними ты хоть какие-то щиты, дура!»
        Щиты были жизненно необходимы, и Ольга даже пыталась, но все ее попытки были сметены взрывами чужих эмоций, да что там взрывами - канонадой!
        Больше всех бесчинствовала Тырька. Эту просто раздирало: дорогой друг так рад, так рад! Тыря тоже рада, а он на Тырю внимания не обращает - вот горе-то! А этот, который страшно спал, теперь наш! Скорее знакомиться! Играть! Как это не хочет? Разве так бывает? И Тырюха кинулась в неизменно ласковые руки Ольги, ища утешения и успокоения. Оля тоже искала в щене поддержки. Тискала, тормошила - заслонялась незамутненной детской отзывчивостью от чувств людей. Щиты тренировать нужно было, а не завитки галунов на камзоле считать! Терпи теперь этот раздрай!
        Приятели Павла мучились сомнениями - ведь так не бывает, правда? Ведь не бывает, чтобы один человек был запечатлен на двух нгурулов? Ведь не бывает, чтобы потерявший наездника нгурул запечатлелся с другим человеком? Ну не бывает! Парни жаждали объяснений.
        Раим Добронравович был возбужден, как будто впервые совершил прыжок через пространство, его распирало торжество!
        Воспитанный и тренированный зверь спасен! Его воспитанник получил единоличного полноценного партнера! Боевого зверя, а не своенравную щенулю на паях. В его, лавэ Шенола, гарнизоне здесь и сейчас творится история, достойная свитка в королевском архиве!
        Ласковые шельмы! Сколько этот небывалый союз подарит ученым мужам новых идей!
        Его величество был возбужден и раздражен - опять эти земляне!
        Эрика злил даже не факт запечатления (хотя злил, чего уж себе-то врать?), а то, что какой-то иноземец, который ни ухом ни рылом в благородном искусстве наездничества, так небрежно и уверенно нащупал метод спасения таких вот осиротевших зверей. Ну-ну, посмотрим, как оно дальше будет у мальчишки и зверя с изломанной психикой. Одно хорошо - иномирянин политически инертен. Ни один аристократический дом не возвысится и не нарушит существующий паритет, приписав успех парня себе. Хотя… А Павел у нас что? Павел под опекой Шенола… Эрик довольно усмехнулся.
        Сам же Пашка плыл на волнах неимоверного облегчения. Раш выжил!!! Каким-то двадцать пятым чувством парень знал, что, если бы зверь погиб, мучила бы его, Пашку, вечная вина. Не виноват он в гибели того болвана, это понятно. И что с того? Зверь остался один, и это следствие его, Пашкиных, решений. Сейчас, когда все позади, уж можно признаться самому себе: сглупил он знатно. И с чего взял, что наездники-деды его разом за своего примут? Потому что разок в строю рядышком постояли да мундиры одинаковые? Дурень наивный! Если бы дал себе труд хоть одной извилиной трепыхнуть - не ждал бы от насильников благородства. Чего стоило хоть как-то подготовиться! Да хоть рукавицу ту кольчужную взять, с которой первое время к Тыре приспосабливался. И не отбиваться надо было, не дипломатничать, а бить на поражение сразу. А еще лучше - доложить командиру что почем.
        Момент, когда провалился в сознание Раша, Пашка и не запомнил. Он всего лишь хотел, чтобы зверь не страдал. Хотел истово. Бормотал что-то. Уговаривал. Утешал. Потом увидел Тырю, да не как обычно, а будто на табурет взгромоздился, свысока. И в то же время ясно ощущал, что стоит, как и стоял, на полу, а мелкая тычется в его бедро и требует внимания. Мелькнула мысль, что он теперь, как тетя Оля, всех нгурулов слышит, потом понял, что нет - только Раша и Тырьку. Щену он видел глазами Раша, а еще чуял неимоверную слабость зверя, его растерянность и голод. И ни тени воспоминаний о прежнем наезднике - это Пашка сообразил уже на бегу. Выкликать дежурного пастуха с кормом показалось парню неоправданно долго, надежнее было метнуться в подсобку самому. Вернулся с кулем комбикорма на плече и не задумываясь влетел с ним в клетку. Тут случился конфуз - нгурул не лошадь, чтоб из торбы есть, у него бивень. А Раш - не мадемуазель Тыря, приученная с человеками общаться, убрав оружие. Пришлось Пашке воспользоваться кормушкой, а так хотелось покормить зверика с рук. Эх!
        - Все, Павел, заканчивай, - приказал лавэ Шенол самым что ни на есть уставным манером и пояснил: - Свап устал уже давить стаю, чтобы остальные звери не взволновались и не подняли своих наездников. Уходим. - И уже на крыльце вивария приказал Овану и Косте помалкивать. Да, чудо, но не нужно остальным о том чуде знать раньше времени. Начальство разберется и объяснит. Когда время придет. А досужие домыслы плодить не стоит. И к Павлу с расспросами подступать не нужно. Да и не получится.
        - Наездник Павел Мартун, извольте доложить свои соображения о произошедшем. Следуйте за мной. - И лавэ демонстративно развернулся в сторону караулки. Ольга тихо вздохнула. У господина попечителя свой кабинет имеется, и у его венценосного гостя тоже, а бла-ародия в их с Пашкой доме только что не ночуют. От них даже не запрешься - ходоки, чтоб их приподняло и назад не опустило суток несколько. У Ольги после длинного дня, возни с мундиром и недавних волнений ноги подкашиваются и глаза слипаются. И не пошлешь - о новых обстоятельствах действительно очень нужно переговорить. Придется всех поить драгоценным чаем, благо господа маги кипяток могут организовать без проблем. Раим уже проделывал такое - чай господа маги очень уважали. Сахару на них не напасешься.
        К счастью Ольги, разговор вышел не таким уж долгим, но содержательным.
        Главное - для Ольги главное - Тыре ничего не угрожает со стороны Раша. Она и сама слышала: Раш не связывал щену и гибель прежнего наездника. В настоящем у него есть наездник, и это Павел. Раим уверял, что новое запечатление затерло прежнюю связь.
        - Ольга, ты опять очеловечиваешь нгурулов, - с мягкой улыбкой отмел лавэ смешные страхи помощницы. - Они очень умные, я согласен, дорогая. Но они не люди. Успокойся. Нгурулы умны и эмоциональны, но просты и прямодушны, а ты чуть ли не долгосрочное планирование мести им приписываешь. Вот посмотришь, через день твоя Тыря будет вить из Раша веревки и гоняться за его хвостом.
        - Павел, как ты себя чувствуешь? - неожиданно вмешался Эрик.
        Пашка, все еще пребывающий в эйфории, даже отреагировал не сразу. Потом ответил как-то расслабленно:
        - Хорошо чувствую.
        Раим чутко уловил тайный посыл венценосного друга и перехватил инициативу:
        - Достаточно хорошо, чтобы уже завтра закрыть вопрос с поединком? - И жестом пресек попытку Ольги вмешаться. Пашка чуть растерянно кивнул, потом встал и отчеканил:
        - Так точно!
        Дальнейшее обсуждение много времени не заняло. Расстроенная Ольга не заметила, как Раим Заботович оделил ее небольшим импульсом успокоительного заклинания, а потому спала крепко и спокойно.
        Глава 27
        ВАШ ВЫХОД, ГОСПОДА ИНОМИРЯНЕ
        - Теть Оль, как будем шоу делать? - ранним утром спрашивал Пашка хмурую тетушку. Они уже приняли обоз с кормами и устроились в клетке Раша. Проспавший все самое интересное дежурный пастух замер в проходе и тупо пялился на небывалое: двое ненормальных новичков (все знают, что они иномиряне) совершенно вольготно чувствовали себя в вольере безумного нгурула, а сам безумец (или уже не безумец?) энергично трусил повдоль решеток игривым аллюром. Рядом с ним гарцевала довольная нгурулочка. Пашка решил, что Рашу не помешает утренняя разминка перед завтраком, ведь бедолага почти четверо суток пролежал без движения. Вольер был явно маловат, чай, не арена цирка, но на разок сойдет. На самом деле Пашке просто хотелось убедиться, что вчерашний его контакт с боевым нгурулом все еще в силе, и Раш с удовольствием это подтверждал.
        - Шоу? - переспросила Ольга рассеянно.
        - Ну, бой этот. Как думаешь, мне их на раз уделать или повалять маненько для зрелищности?
        Ольга глянула на парня очень серьезно, почти сурово.
        - Ты так уверен в своих силах?
        - Один-то на один? Ха! Если без магии и острых железок, то вполне. А это, я думаю, господин лавэ обеспечит.
        Ольга кивнула, и губы ее сжались в узкую полоску. Она ничего не станет говорить парню перед боем, но предстоящее действо ей активно не нравилось. С одной стороны, тревожно за самого близкого в этом мире человека, а с другой… Как-то все слишком легко оборачивается для этих подонков. Сидят себе под арестом в комфортных комнатах. Их кормят, даже на прогулки выводят и тренироваться позволяют. Это Пашка противникам такое послабление выторговал, чтобы не попрекнули потом иномирца: он, дескать, тренировался, это после потери литра крови, а бедные здоровенькие арестантики - нет. Что будет с подонками, когда их удалят из крепости, скорее всего, так и останется неизвестным, а Ольге хотелось увидеть хотя бы частичное отмщение. И чтобы Малика его увидела. Но просить об этом Павла она не станет. Он же почти ребенок! Не делать же из него палача? А Пашка понял. Может, уловил отголосок отраженных Тырей эмоций, а может, его собственный ментальный дар так проявлялся, но Пашка понял, чего хочет тетушка: зуб за зуб.
        К тому, что Павел пока не появляется на общих трапезах, гарнизон за эти дни привык, а то, что госпожа туэ, против обыкновения, не вышла к завтраку - не заметил.
        Появление пары иномирян на ежедневном построении проигнорировать было трудно.
        И впрямь получилось как-то нарочито.
        Наездники уже стояли в строю и тихо переговаривались, ожидая появления лавэ и Свапа. Потом разговоры постепенно смолкли - по направлению к строю двигалась процессия. Новичок-иномирянин, весь такой подчеркнуто бравый, с достоинством шел между альфой и еще одним нгурулом. Наездники зароптали.
        - Почему Свап один?
        - А второй зверь? Это же Раш?
        - Да не-ет…
        - А как на нгурула убиенного Лосона похож, посмотрите, господа.
        - А кто это с ним? - кто-то наконец заметил Ольгу по другую сторону от Свапа. - Я таких мундиров еще не видел. Надо же, каких задохликов нынче в наездники берут.
        - Глаза разуй, - не выдержал Ован. - Это госпожа туэ Вадуд.
        Ольга как будто почувствовала, что на нее обратили внимание, повыше задрала подбородок. Каблучок добавил ей роста и ощущение полета. Ольга наслаждалась легкостью шага - это апгрейденные бытовой магией ботфорты, а не тяжелый подол. А в хороших ботфортах и удобных брюках любая почувствует себя лихой атаманшей. Рядом с подругой гордой иноходью вышагивала Тыря.
        Тихий хлопок пространственного разрыва отвлек внимание изумленной публики - лавэ Шенол занял свое место перед строем и нетерпеливо оглянулся.
        - Мартун, живо в строй! - последовала отрывистая команда. - Свап, ко мне. Госпожа туэ, встаньте рядом. - Быстрый кивок за левое плечо. - Теперь это ваше место на построении.
        Ольга досадливо поморщилась. Она бы предпочла встать в шеренгу и самой всласть полюбоваться на Раима Командировича, а не торчать мишенью под обстрелом стольких пар глаз. Ах, если бы она знала, что Раим определил ей место за своим плечом по схожей причине - чтобы не глазеть на экзотическое видение. Кто бы мог подумать, что жесткие эполеты на черном сукне и вызывающе грубые сапоги способны так подчеркивать женственность.
        - Господа! У нас обновление в личном составе. Вы знаете, что наездник Раша Лосон погиб при позорном покушении на своего сослуживца. Раш чудесным образом смог перебороть безумие и выбрал себе нового партнера. Как видите, это Павел Мартун. Запечатление имело место быть вчера вечером. Я был свидетелем. - Лавэ дал строю осознать сказанное и, не обращая внимания на шепотки, продолжил: - При этом Павел остается запечатленным со щеной. Тихо! - прикрикнул он на забывшихся подчиненных. - Еще новость, хотя некоторые из вас, кто не страдает повышенным снобизмом, в курсе: щена Тыря из нашей стаи тоже уникальна, она запечатлена не только с Мартуном, но и с госпожой туэ Ольгой Вадуд. Официально объявляю Ольгу Вадуд наездником. Еще раз подчеркну, господа: женщина-наездник, запечатленная с самкой. Уникальность этого партнерства ставит госпожу Вадуд над вашей иерархией. Это понятно? Или мне под клятву вас подвести, чтобы добиться достойного поведения? - Строй возмущенно зароптал. - Молчать! - гаркнул лавэ совсем уж зло. - Да-да, достойного, а не такого, как у Варгу. Я знаю, что среди вас есть те, кто его
оправдывает и даже сочувствует. Я разочарован, господа! Я горько и мучительно в вас разочарован! - Раим прочистил горло, как бы подавляя спазм. - Но ближе к делу. Я, попечитель Восточного Корпуса Раим Шенол, ради восстановления справедливости обещал, что Павел Мартун получит возможность защитить свою честь в поединке один на один с каждым из двоих оставшихся в живых. Без магии и без оружия. Напомню. Тройка Варгу - боевая тройка! - напала на безоружного новичка, у которого и магия-то толком еще не проснулась. Трое на одного. На сослуживца! Которому в бою спину прикрывать должны! - Раим внезапно успокоился и вернул голосу былую отстраненную холодность. - Судить их будет королевский суд, но до этого Павел получит возможность взять реванш и показать нам всем, что достоин быть наездником. Поединок состоится сегодня. Никому не расходиться, освободить центр плаца. Ждем конвой.
        Последняя загадочная команда привела Ольгу в замешательство. Что значит «ждем конвой»? На ум приходила только идиотская мысль о приземлении военного вертолета. Пашка, походу, тоже растерялся - строй рассыпался, и парни сбились в кучки, старательно держась подальше от того места, где только что было построение. Пашка было двинулся к тетушке - не торчать же одиноким пеньком, но его перехватили Ован и Коста и потащили в тень крепостной стены. Смелый поступок. Оля оценила. Парни четко обозначили свои симпатии. Они с иномирянином и против Варгу.
        - Оля, нужно отойти, - ворвался в Ольгины размышления голос шефа.
        - А? Зачем?
        - Вот-вот откроется подпространство, - Раим подтолкнул Ольгу под локоток, - прибудет конвой из столицы. Сразу после поединка арестованных отправят. Заодно люди короны засвидетельствуют результат поединка.
        Оля вздохнула. Как все сложно, сколько непривычного. Нрекдол - дело тонкое.
        - Я покину вас, дорогая, нужно доставить сюда арестованных. - Раим потрепал Тырю и собрался уходить, и Ольга решилась.
        - Господин лавэ, мне бы хотелось, чтобы Малика видела, как ее обидчиков накажут. Это возможно? - Оля тревожно смотрела на начальство снизу вверх, понимала ведь, что ставит его в неловкое положение. Честь мундира и все такое. А чувство врожденной справедливости требовало хотя бы попытаться. На скулах лавэ резко дернулись желваки.
        - Она же все равно не увидит их лиц, - мягко подчеркнул Раим.
        - Зато она увидит, что не все наездники - подонки. Думаете, она осталась бы в крепости, если бы не была скована клятвой и контрактом?
        - Что ж, согласен. Но на плацу ей делать нечего. Разрешаю смотреть из окон на втором этаже.
        Коротким кивком лавэ закончил разговор, отошел на пару шагов и взрезал пространство. Оля только сейчас сообразила, как нелегко дались шефу эти четыре дня, как тяготила его роль тюремщика. А ведь она ни разу, ни на секунду не задумалась, каково ему. На хутор таскала… Ладно, загладим. А сейчас найти Малику и вернуться.
        - Тыря, на кухни.

* * *
        Через десять минут Оля с малышкой были уже на плацу, интересно же понаблюдать за прибытием таинственного конвоя, познавательно. Нервяк, который донимал землянку в момент появления перед строем мужиков в качестве коллеги, отступил, и как будто шоры с глаз спали. Она поискала взглядом Пашку и обнаружила, что видит. В смысле, сама видит лица наездников. Сама, без посредничества Тыри. Ай да китель. Впрочем, Пашкин морок на нее никогда не действовал, мундир там или еще какая магия. Да хоть паранджа.
        Настроение заметно улучшилось - новости Малике очень понравились. И пусть потом Раим Осерчалович на нее прогневается, но Ольга разрешила всем желающим посмотреть на поединок, главное, чтобы на размеренной жизни крепости это не сказалось. Напугала бедолаг: виданное ли дело - наездник на кухнях! Счастье, что отключение морока давалось ей почти без усилий. Дольше успокаивала народ, чем Малику инструктировала. Ольга была уверена, что ее намеком воспользуются многие из челяди, и радовалась - может быть, прорастет малая толика доверия в душах этих людей?
        А народ на плацу заволновался - появились арестанты. Трое. Оля удивилась - и главпаса вывели? Потом сама себя одернула - а как иначе? Официальный конвой дважды вызывать? Сердце Ольги сжалось от сочувствия и благодарности - как же ей повезло с начальством! Раим лишних четыре дня тянул обязанности тюремщика ради того, чтобы дать Пашке время поправиться после ранения и взять свой, такой важный реванш. А вместе с дуэлянтами терпел и бывшего главпаса. Оля знала, что Рансу пребывает в обездвиженном состоянии, но и только. Частности его содержания землянку не волновали. Ни по-человечески (убила бы!), ни по должности. Не ее это задача. С нехваткой корма разбиралась и последствиями удачной охоты, еще и про подонка этого думать? Пережила, плюнула и забыла. У Раима такой возможности не было.
        Сейчас Ольга наблюдала, как куцая шеренга арестантов двигалась от ворот, через которые проводили нгурулов. Видимо, лавэ из милосердия дал крюк по коридорам, чтоб сидельцы размялись. Парни были ничего так, а Рансу шатался, тер глаза и все норовил споткнуться на идеально ровных плитах плаца.
        «Колени, что ль, у него подгибаются?» - брезгливо подумала Ольга, не особо-то веря в беспомощность своего врага. У Тыри шипы на затылке вздыбились, так остро щена отреагировала на эмоции своей подруги. Рансу как взгляд почувствовал - повернул голову, и Оле захотелось оскалиться вслед за щеной. Сдержалась. «Узнал, подлюка». Оля вдруг сообразила, что забыла включить морок. Хорошо, что сдержалась, не следует ей рожи корчить, Пашку и Раима позорить. Она нынче наездница. Рансу не отводил от нее глаз - распознал, гад, символику на кителе - и запнулся нога за ногу. Падение получилось эпическим и в чем-то символичным: увидал - и бац, ничком. Как поднимали главпаса, Ольга смотреть не стала, отвернулась, чтобы найти племянника. Нашла его взглядом, тот вполне раскованно трепался с приятелями, не забывая ласкать Раша. Подойти не успела - отчетливо, как будто мокрую простыню встряхнули, хлопнуло взрезанное подпространство, и из разрыва выскочили пятеро в черном. Среди них его настырное величество Эрик. Похоже, все в сборе, то-то Ольге все казалось, что кого-то не хватает.
        С разных концов плаца немедленно стали подтягиваться наездники и выстраиваться в круг, образуя живую ограду вокруг ристалища - зверь плюс наездник, четыре шага. Зверь плюс наездник, четыре шага. А что? Разумно. И охрана, и друг другу не застят. А ей, Ольге, куда? К Раиму? Ох и не хочется. Там столичные. Еще меньше хочется торчать в одиночестве. Пашке сейчас не до нее. К Рашу? Пашкин зверь стоит в строю рядом с Тусом. Надо ли нарушать установившийся порядок?
        Раим подозвал ее сам, представил прибывшим. Называл какие-то имена, Ольга не запоминала. Уловила только, что один из них медикус. А в остальном - неинтересно. Если бы столичные еще глазами ее не ели. Хотя пусть едят, лишь бы не чавкали. Смущаться она не собирается, вот еще.
        А, вот и началось. Лавэ вышел в круг, повторил причины дуэли, вызвал Пашку. Эрик и еще один из пришлых поводили над парнем руками. Магический обыск, сообразила Ольга. Артефакты ищут. Столичный что-то сказал, судя по всему - язвительное. Пашка напрягся, как дрын проглотил, шевельнул раздувшимися ноздрями и, не говоря ни слова, отточенным движением скинул китель, оставшись в рубашке без застежек. В той самой, не форменной, которую приспособил для тренировок. Ольга самолично из нее рукава выпарывала и подшивала пройму. Пашка подскочил к тетушке - ей доверил китель подержать, протянутые руки столичного проигнорировал.
        - Все хорошо, тёть Оль, не бледней. Господин просто не любит иномирцев. Зато не придерутся теперь. А защитку, - Пашка качнул амулетом в ухе, - мне разрешили не снимать.
        И ускакал, напевая «Погоня, погоня, погоня, погоня»…
        Что оставалось Ольге? Только перекрестить вслед. В центре ристалища Павла уже поджидал противник. Не Варгу, второй. Фрогс. Теперь, благодаря магии мундира, Ольга могла его рассмотреть. Поморщилась - здоровый. Не ниже Пашки. Взрослый. Тридцатник мужику, не меньше. Опыта, в том числе и боевого, поднакопить успел, во вседозволенность уверовать - тоже. Оля вцепилась в загривок Тыри, да так, что та чуть взвизгнула.
        Точно. Тыря.
        Нельзя, чтобы она сорвалась в атаку, если Пашка пострадает. Запереть ее не вариант - все нгурулы тут. Кроме арестантских. Хорошо, что Свап рядом, он умеет приструнить козявку.
        Пашка спокойно стоял перед противником и ждал сигнала к началу. И чего лавэ медлит? А, вон чего. Пашка ухмыльнулся - Фрогса тоже заставили снять китель, тот шипел оскорбления и проклятья. Чего он там? Обещает руки оторвать, чтоб Пашка больше никогда китель надеть не смог? Ну-ну. Как там тётя хотела? Зуб за зуб? Пашка возьмет два зуба. И за страдания Малики, и за переживания тетушки. А то бледная стоит, что тот соевый творог.
        - Начали, - прозвучало долгожданное.
        Ой-ой-ой! Плохо, однако, лавэ своих наездников учит - никакого самоконтроля у дяди. Фрогс не выдержал улыбочек парня и ломанулся, как ужаленный в глаз носорог. Пашка чуточку, на четверть шажочка, отступил и пропустил набравшее инерцию тело мимо. Пнуть бы вдогонку под копчик, но уж очень глумливо выйдет - сослуживцы не оценят. И Пашка остался стоять, только развернулся в сторону противника. Фрогс, надо отдать ему должное, сумел собраться, хотя голову кружило от унижения. Он даже попытался маневрировать, навязать поганому иномирянину позицию против солнца.
        - Прости, дядя. Мне так не нравится, - пробормотал вежливый Пашка и пробил серию ударов в грудь. Молотил как по груше в родной тренажерке. Со стороны удары впечатляли, но на самом деле особо сильными не были. Пашка бил без замаха, чтобы чувствительно было и обидно. Так противника не свалишь, не та эффективность воздействия. Хотя эффективности его тоже учили. Наставник у него был жесткий, с короткого удара в живот мог отправить восьмидесятикилограммового жилистого парня в трехметровый полет.
        Так. Пункт первый - множественные синяки и ссадины - Пашка отработал. С точки зрения справедливости - маловато, ну да ладно, сойдет. Что там дальше по списку? Перелом запястья и обширная гематома под скальпом?
        - Ну что, дядя? Больно? Малике тоже было больно. А ты в нее еще всякую гадость совал. Нападай.
        Рывок Фрогса, нацеленный на захват. Хрясь. Мужик падает на колени и судорожно вдыхает ртом воздух. Пашка гадливо морщится, но хватает противника за собранные в хвост волосы и дергает вверх, как будто хочет поднять тяжелый неудобный чемодан. Фрогс орет, его колени вполне заметно отрываются от земли и зависают на несколько томительных мгновений. Бум. Пашка вытирает ладонь о штанину, мужик уже не орет - воет и ощупывает голову. Зрители что-то кричат, кажется, требуют остановить поединок.
        Пашка отошел от противника метра на три и медленно оглядел круг негодующих зрителей. Некоторые явно рассчитывали, что в роли избиваемого будет этот выскочка.
        - Малика тоже просила их остановиться. Ведь просила же, Варгу? - внезапно шагнул он к лучшему бойцу гарнизона. - Почему никто не слышал, как она кричала? Расскажи нам. Ты ей рот заткнул или полог тишины поставил? Сладко было?
        Как? Как Ольга, да и другие не заметили рывка Фрогса? И тем не менее избитый собрался с силами и кинулся. Что такое три метра для тренированного мужчины, которого гонит ярость? Все из-за него, из-за этого иномирного отродья! Убить! Прыгнуть, вцепиться в шею ненавистного малолетки, перехватить подбородок, крутануть так, чтоб позвонки хрустнули.
        Что сделал Пашка, она не поняла, видела как-то по телеку показательные приемы айкидо, вот что-то похожее. Присел, дернул плечом, рванул. Хрясь. Фрогс прилег в паре метров на спину, запястье его было очень элегантно, но противоестественно изогнуто.
        Пашка подошел, потыкал мыском сапога в бок - мужик был без сознания - и громко посетовал:
        - Ну на хрена со спины?! Хотя чего еще ждать от насильника?
        - Как ты его заметил? - не выдержал кто-то из оцепления.
        - Рашик показал, - светло улыбнулся Пашка и обратился в сторону судей: - Я победил?
        - Павел, отойди, Фрогсом займется медикус. - Лавэ говорил строго, но было видно, что он доволен.
        Пашка отошел с явной неохотой, многие слышали, как парень ворчал:
        - Так нечестно! Малика сутки медикуса ждала. А этому сразу.
        Парень был не на шутку раздосадован - Фрогс легко отделался. Ну ничего, с Варгу он миндальничать не будет. У Малики еще внутренние разрывы были. Этого Пашка насильникам обеспечить не мог, а вот внутреннее кровотечение - вполне. Или женилку ему сразу отбить?
        Ольга наблюдала. Заодно рассматривая свежеобретенных сослуживцев. В той жизни Ольга бы сказала - молодняк. Не совсем юнцы, но и не взрослые. Переминались с ноги на ногу, обменивались знаками, переглядывались, кто радостно, кто сумрачно. Сумрачных Ольга старалась запомнить - либо поклонники Варгу, либо в тотализаторе проигрались, поставив на привычную силу. В любом случае симпатии к землянам от них ждать не стоило. Да и плевать. Ей эти мальчишки три раза не интересны. Пашке, конечно, посложнее будет. Так на то у парня она есть, тетушка названая. Кто не дурак - быстро поймет, что рядом с землянином весело и интересно. А уж это самое «интересно» она обеспечит. Особенно лояльным товарищам с практичным вторым даром.
        Пашка подскочил к Раиму. Растрепанный, чуть вспотевший - солнце припекает, подвигался, а климат-контроль остался в снятом кителе. Вытянулся во фрунт, только что не козырнул.
        - Господин попечитель! Павел Мартун первый спарринг закончил. Разрешите приступить ко второму.
        Один из столичных, отиравшихся рядом с Эриком, смотрел на парня как на говорящую обезьяну. Пашка же ел глазами начальство и пятил грудь вперед. А заодно источал едва уловимую насмешку, в точности выполняя наказ Петра Великого про «вид лихой и придурковатый».
        - Готов продолжать, Мартун? Уже отдохнул?
        - Так точно, господин лавэ.
        - Ну смотри. - Раим направился к ристалищу, а Павел подмигнул тетушке и устремился следом.
        Магический досмотр ничего запрещенного на Варгу не выявил. Ожидаемо. Варгу даже китель снял сам, без каких-либо уговоров. Оля помнила предупреждение Ована. Этот подонок и впрямь ничего не припас подленького? Да ладно!
        Пашка о чем-то заспорил, указывая на руку соперника. Оля всем сердцем чувствовала, что Раим готов поддержать парня, но не видит как. А москвич, тьфу ты, столичный вроде как настаивает, что все в порядке. Ольге активно не нравились поджатые Пашкины губы. Наконец Пашка кивнул, принимая обстоятельства, что-то сказал лавэ. Тот поколебался и протянул Павлу нож. Откуда взялся клинок, Ольга не заметила, она с удивлением наблюдала, как племяш портит хорошую одежду - от рубашки-безрукавки безжалостно отхватили полосу подола сантиметров в двадцать шириной. Пара минут - и хитро скрученная ткань образовала подобие браслета-напульсника на Пашкином запястье. Парень с некоторым вызовом сунул руку едва ли не под нос столичному - проверяй, дескать. Проверяльщик, мать твою.
        - Что там за заминка? - в лоб спросила Ольга вернувшегося к ней лавэ.
        - Павлу не понравился браслет на руке Варгу, а Варгу отказался его снять, мотивируя тем, что в браслете магии нет.
        - Что за браслет? - насторожилась Ольга.
        - Да ерунда какая-то. Кожаный шнурок и две бусины бронзовых. - Оля чертыхнулась. - Оль, я тоже проверил, нет на бусинах магии. Успокойся.
        - Лучше б ты проверил, нет ли под бронзой свинца, - пробормотала Ольга по-русски и сосредоточилась на ристалище, обмирая от догадки. В девяностых, когда в темное время старались не выходить даже на центральную улицу, муж, тогда еще жених, провожал ее со свиданий вот с такой вот штукой - крепкая синтетическая тесьма, а к ней в качестве грузика и ударной части старый латунный ключик привязан. Тяжеленький. Название такое смешное было - гасило. Достаточно было раскрутить грузик на не слишком длинной тесьме, чтобы малолетняя шпана становилась миролюбивее. Сережа, кстати, гасило это носил намотанным на запястье. Оставалось только надеяться, что бусины - Раим показал примерный размер с мелкий желудь - это просто безобидные бусины. Но вряд ли, раз Пашка насторожился.
        Противники меж тем не спешили сближаться. Кружили по малому кругу, временами изображая замах. Наконец, игра нервов - кто первый нанесет удар - была закончена. Пашка исхитрился врезать сопернику по лицу.
        - Вот, - комментировал он громко, - грибы тебе разбили. Теперь делаем синяк на скуле. У Малики, кажется, слева был. А ладно, будет два.
        Пашкин посыл все поняли: что получила Малика, то огребут и шалуны. А дальше ему стало не до болтовни - Варгу раскрутил-таки свое гасило. Жи-и-иу - жи-и-иу - жи-и-иу.
        Рослый, но все еще гибкий Пашка довольно легко уходил от ударов, стараясь заскочить Варгу за спину. Оле его движения напоминали о тореро, которые вот так же плавно смещаются с линии атаки. Иногда Пашка ставил блоки, но явно берег голые руки, подставляя обмотанное тряпкой запястье, и почему-то не прекращал бой. А мог бы. Не прекращал бой и столичный, которому было отдано судейство. Раим тихо зверел. Столичный, эр’лавэ Аст, сделал ошибку, не распознал оружие, а теперь, перед лицом Эрика, будет упорствовать до конца.
        Жи-и-иу - жи-и-иу - жи-и-иу.
        Показательного избиения по следам травм Малики не получается, это Пашка уже понял. А потому пора заканчивать балаган, а то еще глаз выбьют этой жужжалкой. Крутил ее Варгу вполне умело, то щитом перед собой раскручивал, то зонтиком над головой, а то и как кистенем перед собой намахивал. Бусинам явно не хватает веса для серьезного удара, но и не серьезный - лишнее. Пашка постановил себе выйти из драки без увечий, чтобы тёть Олю не расстраивать. Пока ему удавалось. А Варгу свою подлянку не зря затеял - Пашке едва удалось уйти от захлеста шеи. Серьезно? Убить решился?
        Ну все.
        Закрываем аттракцион.
        Всего-то и надо перетерпеть, подставить руку в нужный момент, чтоб кожаный шнур намотался. И дернуть. Рванул Пашка удачно, от всей души. Кто ж знал, что у Варгу петелька от шнура на пальчик надета? Пальчик вывихнуло? Отлично - за перелом зачтется.
        Жужжалка полетела в сторону судей.
        Противник Павла недаром считался лучшим бойцом, вывихнутый палец его, конечно, не остановил. Варгу допустил ошибочку - ему нужно было не играть в запугивание, а разбираться с Павлом быстро, пока было преимущество. А теперь все, дядя, переходим к энергичным танцам…
        - Мартун! Отставить избиение! Подойдите ко мне!
        - Есть отставить, - отозвался Пашка, демонстрируя полное самообладание, и направился к начальству усердной трусцой.
        Он немного задыхался, но дяденька был такой неустойчивый! Все падал и падал. Пашка очень старался, ловил неловкого дяденьку. На кулак. Раз пять. Или на колено. Промежностью. Даже подняться помогал. За волосы. Один разок Пашка даже сам упал, так старался. Да вот незадача, дяденьке попало прямо в коленную чашечку. Павел чуть пятку себе не отбил, сапоги выручили. Хорошие у наездников сапоги! Дяденька больше и не вставал. Только ругался очень сильно.
        А нефиг было за удавку хвататься.
        Глава 28
        О СПРАВЕДЛИВОСТИ И ПРОЧЕЙ МАГИИ
        Попечитель Шенол быстро и внимательно оглядел подопечного. Травм не было. Мог бы не переживать, а у Ольги спросить - она бы сразу сказала, что у Пашки даже натруженный кулак не слишком пострадал. Разве что ссадина на ребрах досаждает. Это обрезанная рубашка задралась, когда он на боку по плитам плаца проскользил, сбивая Варгу с ног. Но эта боль - как трофей, делала победу реальной. Пашка свой план воплотил, заставил подонков прочувствовать все, что пережила Малика. В том числе - ощущение острой беспомощности и обреченности. И даже чуть больше. Пожалуй, именно в этот момент Пашка окончательно скинул с себя те браслеты, подавляющие волю. Почувствовал себя не просто равным - одним из лучших. Как ни крути, а этим самым-самым прилетело от него дважды. Он больше не второй сорт. Даже с не раскрывшейся до конца магией и непонятным социальным положением.
        Раим оценил ауру спокойной силы, которую излучал мальчишка, и невольно ответил на довольную полуулыбку.
        - Хорошая работа, воспитанник. Я впечатлен. - Шеф даже похлопал парня по грязному бицепсу. - Ольга, отдайте ему китель. Свободны, Мартун.
        Тыря как будто ждала этого разрешения - тут же заюлила вокруг дорогого друга. Пашка принял на грудь пятьдесят килограммов меднопопой любвеобильной жизнерадостности и счастливо засмеялся. Секунда - и они переместились к Рашу и новым товарищам.
        Раим Опекунович смотрел вслед сладкой парочке с тайным отеческим умилением. Тыря проявила чудеса сдержанности, это да. Ольга не была столь благодушна. Когда Варгу распустил свое гасило, отвлеклась, испугалась, ойкнула. А Тыря - не собака, ее на поводок не посадишь, да и не удержишь. Один краткий миг утраты контроля - и щена рванулась выручать своего партнера и осела, ткнувшись бивнем в камень, как будто ее ухватил за шкиряк да к земле пригнул невидимый богатырь. Щена коротко взвизгнула и выпрямилась как ни в чем не бывало. Только от подруги стыдливо отворачивалась - понимала, что подвела. Помощь, к удивлению Ольги, пришла от Раша. Великая вещь - нгурулья иерархия. От Ольги к Рашу пошла такая волна восхищения и обожания, что остальные нгурулы поймали ее тоже. Свап одобрительно рыкнул.
        Оля вспомнила этот краткий эпизод и передернулась, на секунду вообразив последствия Тырькиного, слава богу, несостоявшегося подвига. «Бигбоссычу не помешало бы поучиться у своего зверя стаю, то есть контингент, воспитывать», - посетовала Ольга мимолетно и сосредоточилась на происходящем. К их начальственной группке подошел медикус, который закончил пользовать Варгу. Эскулап докладывал, ненавязчиво посматривая на Эрика.
        - Как и у первого - многочисленные ушибы, обширная гематома под волосяным покровом, сильный вывих среднего пальца, серьезная травма колена, и самое неприятное - три очага внутреннего кровотечения. Удивительная жестокость для такого юнца.
        - Это у вас удивительная близорукость, - отрезала Ольга ясным чистым голосом. - Профессиональная. Я всегда считала врачей тренированными аналитиками. - Ольга подпустила в голос грустинку. - Хороших врачей, то есть целителей по-вашему. Не худо было бы изучить причину поединка, раз судить прибыли. Впрочем, похожесть травм вы уловили. У лавэ Шенола имеется заключение интэ Дрири о повреждениях, которые нанесли ваши, хм, пациенты одной беззащитной женщине. Втроем. Павел Мартун всего лишь дал им почувствовать сей перечень на своей шкуре. - Она умолкла, чтобы справиться с эмоциями. - А мог бы убить, уж поверьте. Убить, кстати, было бы проще и быстрее, чем силу с аптекарской точностью дозировать. И справедливее, да нгурулов жалко. Звери за моральный облик своих партнеров не отвечают. Хотите еще поговорить о жестокости? - Медикус выслушал отповедь землянки с недоумением человека, с разбега напоровшегося на невидимую стену.
        Противопоставлять себя местной элите было не очень умно, но Ольге просто жизненно необходимо обозначить свое безмерное «фи». Высказаться, чтобы поставить точку, иначе неприязнь застрянет в душе, закапсулируется гнойником и будет отравлять жизнь, не давая двигаться дальше. Не давая принимать этот мир.
        - Еще одна иномирянка? И тоже говорливая! - Эр’лавэ Аст не скрывал брезгливости. - Да вы, Шенол, оригинал. - И победно покосился на Эрика.
        - Я рад, что вы приняли это к сведению, эр’лавэ. - Раим поклонился с преувеличенной учтивостью. - Напомню, уважаемый, речь идет о моих подчиненных. Раз уж взялись быть арбитром, потрудитесь быть непредвзятым до конца. Вас за одно судейство следовало бы на поединок вызвать. - Столичные настороженно переглядывались. Нрав попечителя Восточного Корпуса в столице знали, как и его уровень магии. - А может, мне подать реляцию в королевский суд? Пусть там решают, глупость это была или осознанное нарушение правил. Менталисты-дознаватели разберутся. - Столичный сглотнул, а Раим вдруг отбросил учтивость: - Тебе, Аст, было четко сказано: поединок без магии и оружия. А ты?
        - Да какое оружие? Браслет?
        - Любой посторонний предмет в руках хорошего бойца - оружие. - Прописная истина голливудских блокбастеров прозвучала из уст Ольги преехидно. Недосказанное было понятно само собой: фиговый ты боец, если подобного не знаешь. А если знаешь - судил подло.
        - Ну так отчего этот ваш иномирянин от боя не отказался? - Незадачливый судья старался не потерять лицо и посмотрел на венценосного патрона.
        - Иномирянина зовут Павел Мартун, - не стал отмалчиваться его величество, одной фразой показывая, что не одобряет заносчивости спутников. Он помнит имя юноши, значит, и свите не зазорно. - Я бы тоже на его месте не отказался. Лучше сдохнуть. Ты, Аст, первый бы и раструбил, что мальчик веревочки с бусинкой испугался. - Эрик встряхнул кистью, из его ладони выскользнул безобидный шнурок. Взмах - и шарик со свистом рассек воздух перед носом арбитра. Король обозначил свое отношение к ситуации.
        Столичные вдруг вспомнили о второй цели визита.

* * *
        Ольга осталась как бы не у дел. Довольно неприятное ощущение - нигде ей вроде как места нет, ни рядом с молодыми наездниками, ни рядом со «взрослыми». Вот и стояла Оля в полном одиночестве посреди плаца. И оставалось ей только наблюдать.
        Раим и пришлые как-то вдруг отделились от нее, переместившись к арестантам. Павел общался со своими товарищами. Он устал (это заботливая тетушка чувствовала на расстоянии), а еще был удивлен их вниманием - за тушами нгурулов Ольга видела еще как минимум троих любопытствующих, которые сгрудились рядом с командой аутсайдеров. Или с этого момента бывших аутсайдеров? Что-то в племяннике казалось ей неправильным. Неуместно широкая лыба, вялые и в то же время размашистые жесты… О господи!
        «Павел, приди в себя!» - рявкнула Ольга мысленно, ни на что особо не надеясь. Но сработало - парень аж вздрогнул и помотал головой, как будто ему в ухо гаркнули. Обернулся к тетушке, кивнул. У Ольги колени ослабли от облегчения, и захотелось срочно присесть: их давно налаженная связь через Тырю сработала штатно, и Пашка уловил не только окрик, но и не облеченное в слова предупреждение - рано расслабился. «Бедный ребенок! - стенала в глубине души сердобольная Ольга. - Перенапрягся на самоконтроле, вот его странный дар и сработал. Хорошо, что в хлам не окосел на волне отката». Вот такая она, индивидуальная Пашкина магия - творить спирт, в том числе и в собственной крови. Если перенервничает. Ну, уж какая есть.
        Варгу и Фрогс уже вполне оправились от побоев и стояли на своих ногах, правда, позы их были неуловимо странными. Если бы Ольга уже не сталкивалась с подобным, она бы и не догадалась: господа арестанты под контролем конвоиров. Черт! Всего лишь контроль! Как приятно было бы увидеть их в наручниках! А еще лучше - с кандалами на руках и ногах! И чтобы все это увидели! И сослуживцы, и те, кто наверняка наблюдает в окна второго этажа. Но даже Ольга, с ее нулевыми знаниями о магии и опытом на уровне демоверсии, понимала, что с одаренными это, пожалуй, наиболее практичный вариант. В Ольге клокотала злая надежда, что арестанты только телом скованы, но не разумом. Вот пусть, пусть насладятся беспомощностью и зависимостью. Скоты!
        Раим, при поддержке Свапа, вывел двух нгурулов. Звери Варгу и Фрогса. Такие же вялые и потускневшие, как и их партнеры. Оля принципиально не знакомилась с этими особями. Зачем? Послушать, как звери страдают? Спасибо, ей Раша хватило. Свап и лавэ сейчас уведут их в столицу.
        Минут через десять Свап вернул своего наездника на плац. Все, остались только арестанты. Конвой собран.
        Подчиняясь команде, Ольга отступила подальше от центра плаца и лишь сейчас искоса позволила себе взглянуть на бывшего эр’лавэ Рансу. Такой жалкий! Впрочем, жалости в Ольгиной душе было на крокодилью слезку. Этот тип, помимо прочих бед, ее чуть не убил.
        Преднамеренно и осознанно.
        Ольге вдруг захотелось, чтобы та спонтанная дуэль между нею и Рансу закончилась летальным исходом для одного сумасшедшего недонаездника. Оля покрутила эту мысль так и эдак и поняла, что особого отторжения эта самая мысль у нее не вызывает. Ну прибила бы мразь по случаю, и что?
        Гуманизм?
        Да идите вы! Представьте нгурула в партнерах у агрессивного сумасшедшего и идите! Прятаться.
        Да, жаль, что ей то ли силенок, то ли куража не хватило… И Раиму Хлопоталычу забот поменьше было бы. Ему и так достается. Их с Пашкой усилиями.
        В пелену разрыва уже втянулся Варгу и его сопровождающий из столицы, готовился к переходу Фрогс со своим конвоиром. Видимо, все столичные, включая медикуса, были сильными ходоками, способными на переход с пассажиром. Медикус-ходок? Шикарное сочетание, восхитилась Ольга. Прям карета скорой помощи. Ценный кадр!
        Группа людей, окружившая последнего арестанта, стала вдруг настороженной и напружиненной. Даже его величество. Лавэ Шенол передавал контроль над бывшим другом эр’лавэ Асту. Все. Тронулись.
        Ольга с некоторой жадностью и злорадством наблюдала, как ее враг двигается к точке отбытия. Рансу шел медленно, с усилием, как через толщу воды. Туловище наклонено вперед, руки болтаются, ноги шаркают. Мутные глаза смотрят на землянку. В эмоциях полный штиль.
        Наверное, именно это Ольгу и насторожило. Она подсознательно отступила на шаг, когда Рансу с нею поравнялся и… бросился, вытянув вперед кулак с зажатым нгурульим шипом.
        Толчок. Жжение у виска. Падение. Темнота.
        Очнулась рывком. Вспомнила белесые безумные глаза Рансу. Дернулась и хихикнула - жива. Боль в отбитой попе явное тому свидетельство.
        - Жива, - подтвердил язвительный голос его величества.
        - Любопытно, почему? - поинтересовался кто-то холодно.
        - Наверное, потому, что вы хороший целитель, интэ, - с той же язвительностью констатировал Эрик.
        - Яд. Шип был с капсулой. При такой царапине - гарантированная кома, а она моргает и хихикает. - Голос был по-прежнему бесстрастен, но полон академического интереса.
        - Ща у тебя кома будет, если не заткнешься, - пробормотало над головой по-русски. - Тёть Оля, ты как?
        Ольга осознала, что полусидит, опираясь спиной, судя по всему, на Пашку.
        - Поднимай меня, плиты горячие, - попросила Ольга и приоткрыла глаза, стараясь отвернуться от солнца. - Да в порядке я. Честно!
        - Она в порядке, - заверил столичный медикус совершенно индифферентно. - Хотелось бы мне знать - почему.
        Рывок - и Олю подняли на ноги. Пашка заботливо придержал тетушку, давая ей обрести равновесие, а заодно занять руки, чтобы не врезать столичному. Он доктор или вивисектор в прозекторской? Интересно ему!
        - Ну что же вы, голубушка. - Эрик, казалось, веселился от души. - Отвечайте медикусу. Почему вы не умерли?
        Ольга молчала, осматривала опустевший плац и осознавала произошедшее. Главгад как-то преодолел контроль Аста и кинулся на нее. У Рансу, как выяснилось, был припрятан нгурулий шип с капсулой яда. Оля потрогала щеку, припоминая, что здесь жгло. Вздрогнула - осознала, что безумец целился в глаз. Сволочь! Ей повезло - только скулу оцарапал, потому что она грохнулась. Руки взметнулись к многострадальной голове - не больно. Если и ушиблась, то столичный успел залечить. Хорошо. Что он спросил? А-а…
        - На меня не действует нгурулий яд, уважаемый интэ. Почему - не знаю. Наш интэ Дрири что-то изучал, поинтересуйтесь у него.
        - Совсем не действует?
        - Щиплет.
        Рассказывать столичному, что щена поцарапала ее клыком в момент запечатления, а потом лизнула ранку, Ольге не хотелось. Тырюся же маленькая, значит, и ядовитость у нее пониженная… Наверное, тогда Ольга и приобрела устойчивость к отраве. Микродоза и все такое. Повезло, короче. И вообще, что странного? Наездники же не травятся от своих нгурулов. А для Оли все нгурулы свои. Но этого пришлому никто не скажет, вот. Пусть открытие, если таковое имеет место, достанется Трою Дрири. Он наш, он друг.
        Взгляд зацепился за неправильность - с раскаленных плит опустевшей тренировочной площадки медленно исчезало бурое пятно. Довольно большая лужа густой бордово-коричневой субстанции лениво втягивалась в камень. Ольга сглотнула, и это простое действо оказалось немного болезненным - в горле пересохло.
        - Оля, Оленька, - Раим взял Ольгино лицо в ладони и заставил отвернуться от кровавого пятна, - прости меня, я не успел.
        - Все ты успел! - заявило величество с веселым раздражением. - Не верьте ему, драгоценная наша. Он ничуть не раскаивается.
        Затихарившийся Пашка забормотал трагическим шепотом, что он тоже ничуть не угрызался бы. Вот еще. Жалко, тут некромантов нету, а то Пашка этого бесноватого пастуха оживил бы и еще разок прирезал. С особым цинизмом. А криворукого арбитра, который контроль не удержал, он еще встретит. Ой встретит! Подальше от медикусов. И снова ему челюсть поправит, только на другую сторону. Это лавэ у них левша, а он, Пашка, нормальный.
        Племянник ворчал, Эрик веселился, столичный доктор дивился своему сюзерену, а до Ольги доходило, что Раим убил сумасшедшего главпаса. Ну точно! Нож у шефа был, Паха им свою рубашку кромсал, да-да. Вот откуда кровь на камнях. А тело, значит, убрали, пока Ольгу исцеляли. А шип этот гад, значит, подобрал, когда растянулся у Ольги на глазах, а лавэ не заметил. Так никто не заметил.
        - Оля, скажи что-нибудь, - тревожно заглянул ей в глаза Раим. Отвернется? Оттолкнет? У землян странная мораль, а он человека убил.
        - Кристаллы пора менять, опять уборочная магия тормозит. У тебя еще есть или нужно в департамент?
        Глава 29
        СМЕХ, ИНТРИГИ И ТРИ ПОРОСЕНКА
        Мужчины грохнули хохотать. Нет, не так - они ржали! Пашка переломился в поясе, а потом и вовсе плюхнулся на плиты плаца. Видно, восхищения, как та пушкинская царица, не снес. Он лупасил по горячему камню раскрытой ладонью и приговаривал:
        - Ну, тёть Оль! Ну ты сказала! Кристаллы… Менять… - И новый приступ хохота.
        Величество Эрик тоже не стеснялся. Даже академический медикус чуть подергивал скорбным ртом, явно пытаясь сдержаться. Раим пусть и был слегка озадаченным, но выглядел наиболее вменяемым - веселился, это да, но хоть не корчился.
        - И что смешного? - ядовито уточнила раздосадованная Ольга, породив очередной приступ хохота.
        Нет, отчего Пашка смешинку словил, ей понятно: стресс у парня выходит, да еще и хмель по жилам наверняка гуляет. А эти-то чего закатываются? Тоже перенервничали? Ну ладно, пусть посмеются. Не плачут же. Ольга покивала, соглашаясь с этой умной мыслью, и требовательно уставилась на племянника, справедливо полагая, что от него объяснений скорее дождется.
        - Прости, тёть Оль. - Пашка чуть успокоился и поднялся на ноги. - Пока ты в отключке валя… лежала, тут было немножко… э-э… хлопотно. Командир дерется с тем придурком бесноватым, нгурулы ревут, парни растерялись. Потом кто-то сообразил, приказали зверей увести. Покинуть плац, короче. Да я сам растерялся, как дурак. Тыря еще концерт устроила, Свап с Рашем ее вдвоем держали. Потом командир этого, - кивок на почти исчезнувшую с плаца кровь, - угомонил. Проход открывать наново стали, Фрогса уводили, с трупом возились. Медикус лечить тебя не хотел, все про яд бормотал и не верил, что ты живая. - Оля очень живо представила, как Раим с Эриком наседают на бедного доктора, требуя совершить воскрешение наложением рук. А Пашка продолжал: - Ну ты и вправду страшная была. Бледная, на щеке царапина кровит. Короче, тёть Оль, я тебе каску подарю. Без каски тебе никак нельзя, - воскликнул Пашка патетически и не удержал смешок. - Твоя голова прям притягивается к твердым предметам и сотрясается. Не переживай, все хорошо уже. Столичный док тебя полечил. А ты глаза открываешь и… ой, не могу… кристаллы менять. - Пашка
вдруг оборвал смех и сгреб тетушку в охапку. - Не подставляйся так больше, ладно, тёть Оль?
        Оля обняла в ответ. Крепко-крепко. Прошептала:
        - Дари каску, мой мальчик. Да хоть бронежилет. Все носить буду. - И оттолкнула слегка, чтоб не затягивать душещипательный момент, не смущать парня. Обернулась к лавэ - тот улыбался ей навстречу так открыто, так понимающе, что Ольге захотелось немедленно, вот прямо сейчас, оказаться в его в ободряющих объятиях. Ведь было же такое, она помнит. Можно бы и самой, но присутствие папирусно сухого академуса сдерживало. Да и плевать на столичного… До Ольги одномоментно, как будто штепсель в розетку воткнули, дошло, что ее чуть не убили. Насовсем!
        Если бы чуйка не сработала и Ольга не отступила на шажок, если бы не качнулась на отвычных каблучках, не потеряла равновесия, не свалилась от малейшего толчка… Рансу, гадина бесноватая, дотянулся бы своим орудием куда целился - до глаза. Не иначе, насладиться хотел, как она окочурится, руками пощупать ее смерть. В глаз не вышло, только щеку оцарапал. Да если бы не Ольгина антинаучная устойчивость к нгурульему яду, и в глаз бить не понадобилось бы - достаточно было кожу повредить. Помирала бы помедленней, но все равно - с гарантией. Все рассчитал, собака бешеная, потому и в лицо метил, сквозь мундир не тыкал - знал, что ткань заговорена на этот счет. Иначе наездники бы свои мундиры каждый день клочьями на шипах зверей оставляли. Рансу, скотина, и добил бы ее, упавшую, если бы не…
        - Спасибо! - шагнула Ольга к Раиму. - Спасибо!
        Обнять не посмела, но за руку схватила, в ладонях кулак стиснула и прижалась щекой к мужским костяшкам - на долгий-долгий миг, не дыша.
        Раим деликатно обхватил худенькие плечи свободной рукой, потом деликатность снесло волной Ольгиного удовольствия - обнял, как хотелось, чтобы вся в руках, и ее висок у его щеки, и волосы пахнут свежо и живо. Главное - живо. Он успел! На один краткий миг Раим представил себе, что вражина Рансу своего добился. Ольга сдавленно пискнула - хватка Раима вдруг стала угрожающе костедробительной. Это и развеяло очарование момента. Объятия разжались, но никто и не думал смущаться. До всех - до довольного Пашки, до Оли и Раима МЧСовича, даже до черствого столичного эскулапа - дошло, что все кончилось. И Пашкина битва, и ответственность лавэ за арестантов, и неопределенность Олиного положения. Все кончилось. Осталось только до отбытия столичного перца дотерпеть. Оля ждала этого знаменательного момента, чтобы выдохнуть с облегчением, да хитренькая улыбочка величества не давала. Кажется, у венценосного очередной, который уж за сегодня, джокер в рукаве припрятан.
        Потом Оля вспомнит, что лавэ тоже напрягся…
        Его величество Эрик наблюдал. Не за другом Раимом и иномирянкой. Что там смотреть? Как два более чем зрелых и даже седых человека поддерживают друг друга после пережитого? Да Эрику и смотреть не нужно, достаточно просто не закрываться от общего эмоционального фона. Тем более что эти двое испытывали чувства столь сильные и в то же время столь простые, что и королевской магии не нужно, чтобы окунуться в них как в тихий горячий источник. Довольно и обычной эмпатии. И самым сладким, самым чарующим в этих чувствах было ДОВЕРИЕ. Кололась изморозью вина Раима - не уберег, горчило сожаление Ольги, что создала проблемы, но главным было доверие. Невиданный экзотический продукт в дворцовой реальности. Особенно для царедворца уровня Шенола и менталиста его силы. Два условия, при которых доверчивость не выживает. А вот поди ж ты. Да и Ольга - дама с очень негативным опытом. Судьба иномирянки к наивности не располагала, но Раиму она верила. Почти так же безусловно, как своим землякам-иномирянам. Эрику вдруг мучительно захотелось уберечь… Ольгу? Раима? Неважно, хотелось, и все.
        У невинных благодарственных объятий этих двоих был еще один свидетель - дворцовый медикус, который был взят Эриком в сию, скажем так, экспедицию по двум причинам. Гардет был отличным специалистом, а еще он был ходоком. Самостоятельная мобильная единица, как сказал бы сын воина Пашка. У интэ Гардета было еще одно, не очевидное, но очень важное для планов Эрика достоинство - изумительная аристократическая сдержанность. Лоис Гардет был скрытен, как ловушка у королевской сокровищницы, безразличен ко всему, кроме целительства, и немногословен, как их с братом трон. Бобыль, сыч и немтырь, припечатала бы любительница конкретики Ольга.
        Именно так. Расчет был прост. Болтливый и не слишком умный сплетник Аст разнесет по столице яркие подробности сегодняшнего боя. Выпятит себя любимого, обольет грязью землян. Сплетни неизбежны и неотвратимы. Гарантировано как утренний рассвет. Асту не очень-то и поверят - так себе репутация у эр’лавэ - и пойдут искать подтверждений. Два службиста из особого приказа им недоступны, остается безупречный молчун интэ Гардет. И Гардет подтвердит. В свойственной ему манере: педантично следуя фактам и не давая никаких личных оценок. Да, иномиряне. Да, победа в двух схватках. Да, женщина в мундире наездника. Да, особое покровительство лавэ Шенола. Да, за здравый ум Шенола он ручается своим титулом интэ. Отличный вброс информации. Достаточно скандальный, чтобы заинтересовать надолго, и более чем размытый. А намек на то, что короли в курсе, м-м… Особенно если запретить Лоису распространяться обо всем, что касается нападения Рансу и его последствиях. Ольге явно шельмы ворожат - чего Аст не видел, то он и не переврет. Эрик довольно ухмыльнулся и активировал сигналку дальнего действия на многофункциональном
браслете. Пора разгонять эту парочку доверчивых, а то завидно.
        Хлопок, приветственный рев Свапа - и на плацу материализовались Пран и Ниф-Наф-Нуфики.
        Ольга потратила пять секунд на осознание и узнавание. Юным нгурулам и этого не понадобилось. Что им двадцать метров, когда вот она, их ласковая и добрая двуногая самочка. Счастье, что им под лапы и шипы никто не попался.
        - Поросятки мои! - воскликнула Ольга, не зная, как приголубить своих поклонников. Их трое, а рук только две. - Я соскучилась! Ой, не кыляйся! Бивень убери, дурашка. Забыли науку, обалдуйчики?
        Три бивня с насморочным хлюпом втянулись в кожистые пазухи. Интэ Гардет, один из дворцовых целителей и штатный медикус Западного (столичного) Корпуса наездников, позабыв о привычном хладнокровии, во все глаза наблюдал за встречей иномирянки и трех(!) незапечатленных нгурулов. Кое-что о повадках нгурулов столичный знал, а потому был шокирован. Самые опытные наездники не позволяли себе фамильярничать с этими монстрами, а слабая женщина треплет их за короткие шипы на брылях, шлепает по лбу и бестрепетно прочищает глаза белым платочком. Вот укололась, ойкнула, лизнула ранку, и зверь-виновник тут же получил короткую трепку от своих товарищей. Впрочем, серьезной потасовки не случилось - на плац ворвалась Тыря. Щена маленько подросла, но по-прежнему раз за разом исхитрялась преодолевать заградительный контур вивария, что взрослым ее соплеменникам не удавалось. И разумеется, мелкая не могла пропустить кипиш на плацу. Старые приятели играют! И без нее?
        Тыря с разбегу кинулась в дружескую потасовку, небрежно демонстрируя навыки, вбитые Пашкой. Она же не дура, чтобы не помнить, что на спину Нафу нужно прыгать, нарастив «ботинки». Тырька крутилась, толкалась, норовила залезть под брюхо, мимоходом лизала Олю - куда попадет, гонялась за хвостами Наф-Нуфиков. Короче, была счастлива. Ольга смеялась от избытка чувств, в которых топили ее любвеобильные нгурулы. И вздыхала - вот прямо сейчас, на глазах, формировалась банда юных шипастиков. С атаманшей во главе. Оля была рада, но… Вопрос, который никак не мог пробиться сквозь упоение встречей, наконец обрел конкретику, да такую, что землянка уперла руки в боки и пошла в наступление на короля.
        - Зачем?!
        - Ну… Импринтинг у них так и не случился, а нам и так двух зверей сегодня принять пришлось, - старательно имитируя смущение, прогнусавил Эрик.
        - Поэтому вы мне троих на прокорм подсунули? Да еще Прана. Четыре против двух, да? Очень справедливый обмен!
        Столичный гость позабыл, что он весь из себя академус, и хлопал жабрами не хуже карася. Попрекнуть королевского зверя куском… э-э-э… кульком комбикорма! Да какому верноподданному короны могло такое в голову прийти!
        А Эрик ничуть не обиделся, вопрос с кормами и впрямь был тонким. Это если деликатно. Но устоять и не поддразнить Ольгу он не мог.
        - Не сердитесь, госпожа туэ! Я за Прана отработаю! Приказывайте!
        - Я подумаю, - величаво отозвалась Ольга под сдавленные смешки Раима и Пашки. - Господин медикус согласится отобедать с нами? - перевела она тему.
        - Господину стоит вернуться домой, - возразил Эрик. Ольга кивнула. Поняла не сказанное: «Пока его от впечатлений не разорвало».
        - Пусть так. - Оля повернулась к гостю. - Господин Гардет! Рада была с вами познакомиться. Примите мою благодарность за излечение. Не выразить словами, как я вам признательна! - Ее головка опустилась в энергичном поклоне. - Счастливого пути.
        Ольга улыбнулась чужаку без всякой чопорности, по-свойски. И…
        - Поросятки! За мной! Будем вас на довольствие ставить.
        Глава 30
        ВМЕСТО ЭПИЛОГА
        С устройством молодняка возникли проблемы - молодняк категорически отказался расставаться, а свободных вольеров рядом не было. Только вразнобой. Пришлось по старой памяти всех троих помещать в один, зато рядом с вольером Тыри и Свапа. Благо опыт уже был. Для пастухов хлопотно - кормушка рассчитана максимум на двух зверей, да и то если они в миролюбивом настроении. Придется обслуге дежурить, подсыпать корма, следить, чтоб всем досталось поровну и все наелись. А как проследишь? Звери-то не запечатленные, наездника не позовешь.
        - Меня зовите, если что, - со вздохом покорилась неизбежному Ольга, потихонечку осознавая, что опека над шипастыми балбесами ложится на нее. При поддержке Свапа, разумеется.
        Ой-ё-о-о, ей Тырьку-то воспитывать некогда. А надо.
        - Дык как же вас звать, госпожа, ежели вы и в крепости-то не всякий час бываете?
        Упс.
        Ольга было открыла рот, чтобы предложить практически незнакомому пастуху - так, примелькался за эти дни - скажи, мол, Свапу или Тыре, они передадут. И тут же его закрыла.
        Нгурулы очень умные. Очень. Но разговорную речь они понимают весьма относительно. Ольга уж привыкла образами общаться, делала это почти на автомате. А пастух как? Он не наездник и даже не менталист.
        Остается только дрессура. И пастухов, и нгурулов. А для этого нужно разработать систему команд и сигналов. Типа «а ну, окороти, а то госпоже пожалуюсь». А еще лучше - лавэ.
        Пашка дрессирует Тырю понимать слова, а от нее Свап учится. Но когда еще выучится? А сейчас что делать?
        Что-что, с вожаком договариваться.
        Образы в голове моделировать, слова подбирать, чтобы Свап голосовую просьбу пастуха понял и принял… Вожделенное «удрать на хутор» откладывалось.
        Свап с удовольствием включился в новую забаву, скучно зверику. Оля еще раз для себя отметила, как удручающе прав был Пашка: нгурулам не хватает интеллектуальной нагрузки. Но проблему отношений поросячьей банды и персонала нужно было решать. Она велела пастуху ждать, села прямо на пол - истрепанная в хлам любимая циновка Тыри уже не годилась - и закрыла глаза.
        Образ сложился быстро - стоят Ниф-Наф-Нуфы рядком, бивни в пол уткнувши. А вот какое слово подобрать? Пастух не менталист, Свап его не слышит. Даже эмоции - глухо, как будто издалека. Простую команду типа «смирно» и тренировать не стоит, это из арсенала Пашки. Нужно что-то другое. Чтоб коротко звучало и по смыслу подходило. Придумалось слово «позор».
        Убедить пастуха обратиться к альфе, да еще чего-то от него требовать, оказалось посложнее, чем договориться с этим самым альфой.
        Как?! Зверю попечителя?! Приказать? Он всего лишь простой пастух, неможно это, барыня, никак неможно.
        А казалось бы, чего проще: прозвучала команда «позор», Свап внял, и три поросенка стоят смирнехонько, придавленные волей вожака. И ни толканий у кормушки, ни иных безобразий вроде грозного порыкивания, когда обслуга подходит к вольеру.
        Жалко было зашуганного работника, а этот был еще из бойких, но уговаривать и убеждать - увольте. Ольге просто некогда этим заниматься. Поэтому, парень, решай сам. Либо пользуешься любезно предоставленным инструментом воздействия и обучаешь других, либо за каждую крошечку комбикорма, который три поросенка разбросают просто играя, получишь взыскание. Слишком дорого дается Ольге и хуторским этот корм. Для пастуха всех трудов - куль принять да в кормушку содержимое зас?пать. Привезли вчера, привезут и завтра, никуда не денутся. А потому крутись, пастушок, кому нынче легко?
        Откуда в Ольге взялась эта жесткость, ведь не было никогда! Ну так она и мундир с эполетами никогда не носила. За людей и опасных зверей никогда не отвечала. Станешь тут жесткой. И потом, не делать и не быть способной - это же не одно и то же, правда ведь?
        А вопрос, из-за которого она так разозлилась на величество, оставался открытым - пропитание для двух дополнительных постояльцев нгурульни. Как его выкружить в том строго выверенном балансе, которого едва-едва, неимоверными усилиями всего хутора и при помощи магии Ована, удалось достичь. Пуйфины ладно, этих тварей подкорми посытнее, они и подрастут побыстрее, и размножатся поактивнее. Нехватку легких белков можно и яйцами добрать. Дорого, но можно. А что делать с зелеными ростками? Это же надо дополнительную тепличку срочно засевать, а выхлоп с нее будет только через пять-шесть дней. И что предпринять помощнице по хозяйству?
        Что-что - работать!
        А планировала Пашкину победу отпраздновать. Эх!
        И Ольга решительно зашагала к апартаментам шефа, на ходу продумывая стратегию разговора. Ею овладел какой-то нахальный задор, ведь любую ситуацию можно попытаться обратить себе на пользу. Кто нам мешает, тот нам и поможет, вот.
        Раим в это время беседовал с королевствующим другом, если так можно назвать форменный наезд.
        - К пуйфинам в яму твои интриги, Эрик! Землянам и так туго приходится, а ты? Что сделал ты? Да практически отдал их на растерзание!
        Эрик похохатывал, наблюдая за чуть ли не беснующимся лавэ, и отмахивался от претензий. Он все верно рассчитал - информация о необычных иномирянах уйдет в широкие массы столицы, и это правильно. Рано или поздно Ольге и Павлу придется появиться в коридорах дворца, и хорошо бы заранее создать им репутацию любимчиков удачи и королей. Пусть дворцовая шушера привыкает с ними считаться, осторожнее на зуб пробовать будут. А у тех, кто реально опасен, пока просто нет повода для каких бы то ни было действий, ведь презренные иномиряне еще никак себя и не проявили. Кому интересен никчемный хутор с кабальными? Это он, Эрик, и с его слов брат знают, что земляне обладают свежим взглядом и совершенно иной логикой, которая дает результаты. Эрик и Эльзис не королевский совет, тугодумством не страдают и от такого ресурса отказываться не собираются, нравится это Раиму или нет. Свежесть восприятия, она у любого рано или поздно притупляется, а потому не грех и подстегнуть события. Раиму, кстати, самому пора из спячки выйти. Если не ради себя, то ради своих любимых землян. Или одной землянки. Вот пусть помогает и
защищает.
        Бесполезный спор прекратило появление Ольги.
        - Вас что-то беспокоит, о драгоценная? - ерничал Эрик назло Раиму, и Ольга не подвела, приняла подначку.
        - Сущая мелочь, о великий! Еда для вашего Прана.
        Действительно, разве что-то более важное может ее беспокоить?
        Подумаешь, обязанности кастеляна, наездника и частично главного пастуха. Плюс три незапечатленных юных нгурула, которым нужно найти место в жизни крепости. Обещания о сотрудничестве, данные магам департамента. Ну и по мелочи - поход за платиной и соревнования, которые еще никто не отменил. Делов-то.
        - Вы что-то придумали, госпожа туэ?
        - Да все то же, ваше величество. Методы стары как мир. Мне нужна поддержка магов. - Повисла пауза. - Нет-нет, я не прошу вашей и господина лавэ помощи, - Ольга не только голосом, но и ресничками затрепетала бы, да мундир не располагал, - в крепости и других магов довольно. Нужно лишь дозволение господина лавэ. С вашего одобрения, разумеется, мой король, - и легкий поклон в сторону монаршего гостя.
        - Хорошо, Ольга, - легко согласился Эрик, предвкушая новую забаву, - господин Шенол распорядится.
        Раим Настороженович в столь такое простое решение не поверил, чтоб землянка - и без закавыки?
        - Говорите, Оля.
        - Запрет на выход в город для наездников еще не отменили? Ведь так?
        - Так…

* * *
        Обед проходил оживленно. Во-первых, повара расстарались - Павел бился за одну из них и победил! Во-вторых, Пашка, Ован и Коста подсуетились и заняли столик тройки Варгу.
        Просто пришли пораньше, пока никто на козырное место не покусился, и заняли. А что? Это законный Пашкин трофей, что с бою взято, то свято. Недовольных просим на плац. Условие дуэли - без магии и оружия. Ставка - столик у окна. Желающие есть? Желающих нет. Прения закрыты.
        Был еще один показательный момент на этом обеде: с Павлом здоровались все. Буквально ВСЕ. Даже те, кто поддерживал Варгу от начала и до конца. Победа Павла очевидна, и нужно быть безмозглым фруксом, чтобы ее оспаривать в открытую. А тайком… Ну, война план покажет.
        В конце обеда лавэ дал понять, что будет держать речь.
        - Пусть с опозданием из-за печальных обстоятельств, произошедших с госпожой Ольгой, но я с удовольствием поздравляю Павла Мартуна с двойной победой. Рад, очень рад, что Восточный Корпус приобрел такого бойца.
        - Коста Арим, Ован Керт, Павел Мартун, - парни вскочили, энергично рявкнув «я», - теперь вы боевая тройка. Официально. Старший - Павел Мартун. Вам первое боевое задание. Поступаете в распоряжение туэ Вадуд.
        Новоявленная тройка дружно и радостно пролаяла:
        - Слушаюсь, господин лавэ. Есть поступить в распоряжение туэ Вадуд!
        Господа наездники насмешливо загудели - вот это поздравили победителя. Лавэ мудр, поставил на место аутсайдеров. Боевое задание - ха! Это у кастелянши-то? Ну-ну, посмотрим, в какую битву она их поведет. А эти недоумки еще радуются.
        Ольга не планировала разыгрывать из себя бравого офицера. Но реакция сытеньких обормотов выводила из себя. Она встала.
        - Павел Мартун, поздравляю. Через двадцать минут жду вас у задних ворот. С нгурулами. Экипировка как на короткий боевой выход. Быстро справитесь с заданием - разрешаю свободное время до заката. Если захотите, можете поохотиться и прогулять зверей.
        А вот это было уже серьезное поощрение.
        - Если госпожа Вадуд будет довольна вашей работой, будете приписаны к ней на ближайшие пять дней. Разумеется, в свободное от тренировок время. - Лавэ Шенол окончательно деморализовал контингент. Да у него и положенного по уставу отдыха не выпросишь - строг попечитель, а тут такая лояльность к выскочкам-аутсайдерам.
        Раим и Эрик гадали, на сколько хватит запаса снобизма у наездников. Шкала вероятности утверждала, что через два, максимум три дня кто-то да попросится в помощники к Ольге. На волю-то хочется. Найдутся люди поумнее и сообразят побыстрее, что времена меняются. Вот и посмотрим, кто у нас такой гибкий. Может, и сгодится человечек на что толковое, а не только нгурулом кичиться.

* * *
        К пяти часам пополудни Раим не выдержал и переместился на хутор. Ликование зверей и людей, которое улавливалось через Свапа, не давало покоя. Лавэ честно пытался сосредоточиться, даже дополнительную тренировку чуть не устроил некоторым особо амбициозным, но сдался…
        Нет, первые пару часов после отбытия из крепости Ольга и ее «бригада ух» занимались трудами праведными. Задачи распределили еще на выходе. Ован стимулирует рост побегов, потом хватает Агава, и они рассчитывают новые посадки.
        Пашка мог бы в кузне повозиться, и с удовольствием, но выбрал нгурулов - неважно, насколько сильные мы маги, важно, какие мы наездники. Если у тебя крутой зверь, значит, ты крутой наездник. Раш, Тус и Тилар Косты просвещением совсем не охвачены, вот этим и стоит заняться. Тем более все условия имеются: время, уединение и желание. И Тыря в качестве основного учебного пособия.
        Коста нужен был везде. Лучше всего ему давалась работа с водой. Маг он был невеликой силы, чуть сильнее бытовика, но и с этими способностями можно сделать многое. Например, сотворить водяное лезвие. Очень полезная штука. И не только врагам головы срубать на расстоянии. Много чего можно вытворить универсальным резаком. Главное, что Коста делал все, что попросят. Таращил квадратные глаза, но шел и работал.
        Коста происходил из маленького, но древнего и уважаемого клана Аримов. Он не был наследником, даже к свите наследника не принадлежал. Просто родич. Один из многих. Когда юноша проявил ментальные способности, его принудительно отправили в столицу на обучение, а по-честному - выперли из имения. Это было проще, чем всему клану защитные амулеты приобретать. За образование менталиста платит казна, глупо не воспользоваться. Подумаешь, в долг, так чье это горе? А потом знакомство с нгурулами. Это Коста выбрал уже сам. Мог бы и отказаться, но решил рискнуть. Это же такие перспективы! Нгурулы! Живые легенды! Ух! А если запечатление случится и он станет наездником, то долг за обучение аннулируется. С родичами Коста больше не общался, да они и не стремились. Разве что письмишко иногда. Юноша не обижался, жить рядом с магом-разумником - это испытание. Либо для нервов, либо для кошелька - защитные амулеты покупать не всякому по карману.
        Нудная служба тянулась, тянулась и вдруг стала интересной. Вот кому в голову придет разделывать остов фрукса боевым водяным лезвием?
        Ольге эту историю расскажут потом. Пока она безвылазно сидела в крепости, Коста попал в загребущие лапки Серафимы. Лезвие? Боевое? Да хоть гильотина. Хотя нет, гильотину не нужно, это неудобно для нашей цели. Какая цель? Да вон на леднике шесть фруксячих остовов лежат. Двенадцать погонных метров ребер в два ряда. Рубить некому, потому как Илью Муромца на Нрекдол не завезли, и нечем за отсутствием волшебного меча, который кладенец. А заклинание обеззараживания, наложенное добрым медикусом, вот-вот развеется. Никому готический штакетник не нужен? Другим способом использовать эти неимоверно крепкие кости не представляется возможным. Пока они целые. Твоя водичка, мальчик Костик, наверное, тоже не справится.
        Водичка справилась. Без шума и пыли. Труднее всего было удержать замах и ледяные глыбы, на которых фруксятина хранилась, не покромсать вместе с костями.
        В ресторации Восточного поступили идеально разделанные фруксячьи ребрышки - продукт еще более редкий, чем вырезка из того же зверя.
        Сегодня на Косту нацелился сам Евгений Семенович - испытывать первую колонку-водокачку, которую сделал по эскизам Ольги. Проще некуда. Труба с примитивным поршнем, ответвление - сливной кран, да рычаг-качалка. Даже запирающего клапана не было. А вы попробуйте и такое сотворить, если у вас трубы - отнюдь не идеальный заводской прокат, а нечто о болванку согнутое и в замок склепанное. У нас такое даже на водосток не поставили бы. Прокладки из вываренной в масле кожи, а вместо пластификаторных присадок - травки. Поршень отнюдь не на токарном станке точился. А на точильце с ножным приводом не хотите ли? Где-то наверняка есть более серьезные механизмы, но Ольге и Семенычу мучительно не хватало элементарных сведений об этой стороне жизни.
        Напор воды, чтоб текла ровно, такой штуковиной создать было нельзя - что поршнем поднимешь, то и в ведро вытечет, потому и рычаг пришлось сотворить огромный. Но это легче, чем с колен ведерком таскать, правда же?
        Железяку признали годной к использованию. Первую колонку решили поставить на площадке, где промывали пуйфинов. Коста подтянул водоносный слой, Ован укрепил новое русло и торжественно вмуровал крепежную треногу в камень.
        «Тёть Оля! - оборвал приступ законной гордости Пашкин, переданный через щену взбудораженный ментальный зов. - Бери дядь Женю и идите все сюда. Тыря такое нашла!»
        Сюда - это за косогорчик, где обычно оставались нгурулы, чтобы не нервировать аборигенов своим видом. Хотя многие привыкли уже.
        Что уж там такое необыкновенное можно найти поблизости от хутора, которому без малого триста лет, Оля представить себе затруднялась. Тыря, козявка противная, была так возбуждена, что уловить мало-мальски внятный образ в мешанине ее впечатлений никак не получалось. Ольга даже заподозрила, что Тыря нарочно прячет загадочную находку, дескать, своими глазами увидишь.
        Таки да, удивили. Щена нашла озеро. Зикала по косогорам и нашла. Была здесь совсем недавно ложбинка между двумя скалами. Неудобье. И тирлов на выпас не выпустишь, и хворост не пособираешь - кручи кругом. Местные в этой стороне бывали редко, а потому не заметили, как образовался у них под боком неучтенный водоем. А нгурулам и тропинок не нужно, особенно если пункт прибытия в пределах видимости. Даже Жех рискнул переместиться с незнакомым нгурулом.
        Коста определил, что озерко наполнилось несколько недель как. Оля с Павлом переглянулись - так вот куда ушла вода с приснопамятного катаклизма, когда Раим и Эрик спасали хутор. Такой гейзер шуровал - промоины на склоне до сих пор, как шрамы.
        Коста сунул руку в воду, пошевелил пальцами.
        - Это не только стоки, там родник открылся, - и улыбнулся шкодно. - Вон там скоро еще один пробьется, лет через пять. Но я могу помочь. Хотите, госпожа туэ? Водопадик будет.
        - Водопадик, - мечтательно протянула Ольга. Парни понимающе улыбнулись - женщина всегда женщина.
        - Ты знал, что нгурулы любят воду? - поинтересовалась Ольга у Ована через пару часов. У парня был самый большой наезднический стаж. А еще он устал, потому и сидел рядом с госпожой на бережке и шлепал по воде босыми ступнями. Сначала с растениями возился, потом пляжик выравнивал, острые каменюки со дна убирал. Теперь там носятся парни, беснуясь в холодной воде. Даже степенный Жех не удержался, присоединился к их побегушкам - тело-то молодое, а вода так манит.
        - Не-а. В предгорьях мало источников, особенно пресных. - И засмеялся. - Я даже не знал, что Тус такой игривый.
        - Тыря и крепостные ворота играть раздраконит, - утешила его Ольга. Она тоже похохатывала. А кто бы не смеялся, наблюдая, как наглая шмакодявка пихается, пытаясь вытолкнуть Туса из-под самой сильной струи свежесотворенного водопада, который низвергался на мелководье? Тус даже хвостом не отмахивался, ему было некогда - он наслаждался водяным массажем. Под такое счастье можно было и Тырю потерпеть.
        «Хочу!» - испустила Тыря ментальный вопль и взлетела Тусу на спину, не забыв, впрочем, про «ботинки».
        - Надо будет им в крепости душ Шарко устроить, - пробормотала Ольга себе под нос и улыбнулась - тяжелая кавалерия прибыла. Свап и Пран явно ориентировались на щену и вышли из подпространства прямо посреди озерка. С наездниками, разумеется.
        ИГРАЮЩИЕ ПАРНИзаметили увеличение компании, только когда их окатило цунами от двух свалившихся на глубину гигантов. Жех заметил начальство, чертыхнулся-матюкнулся и отправился к берегу - собирать хворост и разводить костер. Придется сушить благородий. А, ладно! Все равно планировал для сугреву после холодной воды. Одного было жаль старому партийцу: подурковать с ребятишками не дали, только-только в раж вошел, по-настоящему молодым себя почувствовал. Не телом, а… мыслями, что ли. Пока жил один, такого не было. А нынче задор проснулся, мОлодцем себя почувствовал, ничем мальчишкам не уступал. Эх…
        Раш и Тилар, разомлевшие от свободы и чуть пьяные от эмоций своих резвящихся напарников, забаву оценили и тут же последовали за авторитетными альфами - выскочили из подпространства на высоте метров трех и-и-и… Плюх! Жеха, который уже почти выбрался из озера, чуть не сбило с ног волной, подбившей под коленки. Ольга хохотала, откинувшись на травку и едва удерживаясь, чтобы не начать сучить ножками в воздухе, - нгурулы фонтанировали непередаваемым удовольствием, парни ошеломленно отфыркивались от мути, поднятой со дна, а великие маги… Эти разочаровали. Почти.
        Свап с Праном шлепнулись знатно, но великие на то и великие - ходоки противные даже не вымокли. В этот раз. Но шельмы справедливы - от энтузиазма Раша и Тилара спасения не было, окатило будь здоров! Прямо висящих в воздухе. Не все магу масленица.
        Подмоченное начальство сквозануло на бережок и очень неодобрительно в четыре глаза взирало на веселящуюся Ольгу, а та смотрела из-под приложенной козыречком ладошки и не собиралась стесняться. Забавные. Куда величие и подевалось. На нормальных людей похожи. Когда мокрые и смущены.
        Жехов костерок для просушки не понадобился - магия же. Но огонь - это все равно приятно. Тем более в низинке у воды было куда как прохладнее, чем наверху, где палило нещадно. Веселого кузнеца и своего командира деликатно обсушил Коста.
        - Эх, сосисочек бы сейчас пожарить, да, тёть Оль? - Пашка звонко похлопал себя по поджарому животу.
        - Не трави душу, парень, - буркнул Семеныч.
        - Пожарить можно мяса, - примирительно сказала Ольга по-нрекдольски, - заодно Пашкину победу отпразднуем. Ты же позволишь с ледника взять, Евгений Семенович?
        - Победу, говоришь? - Президент хутора прищурился, что-то прикидывая, потом согласно кивнул: - Сам выдам, а то вы там Серафиме весь порядок порушите. - Жех решительно начал надевать сапоги. - Угля тоже выдам из кузни, недавно пережег лиственного. Давай, Оля, зови мою зазнобу шипастую.
        - Пашку возьми, лишние руки не помешают. С Рашем и сх?дите, - отмахнулась Ольга, - он и четверых унесет, не только вас, а Тыря маленькая.
        Отношения Тыри и Жеха были предметом изумления всех наездников. Щена обожала кузнеца, хотя тот особым вниманием ее не жаловал. Спросили бы у собачника Пашки, он бы объяснил, что, во-первых, тёть Оля считает Семеныча вожаком и Тырька это великолепно осознает. А во-вторых, дядь Женя просто держит себя твердо. Любая его ласка - награда. Он же деревенский и старой закалки, а потому твердо знает, что всякая животина для человека, а не наоборот. Это святое правило у него в подкорке автогеном вырезано. А нгурул там или еще какая чуда - неважно.
        Величество смотрел на безмятежную землянку, которая и не подумала встать в его присутствии, и занимался непривычным делом - анализом своих ощущений. Ситуация была бы очень неловкой, произойди она при придворных. Надо же было так дать маху. В буквальном смысле - промахнуться с точкой выхода. Выбрать маяком непоседливую щену было не слишком умно, но выбирал Пран. Зверь соблазнился самыми яркими эмоциями, а Эрик доверял своему напарнику. Утешало, что и Раим так же глупо попал впросак. Ольга, правда, ухохатывалась, но как-то необидно. Через пару мгновений и ментальный тычок друга величество понял, что своенравная иномирянка не издевается и не насмешничает, она просто радуется радостью своей щены. Эрик даже немного позавидовал - у него с Праном такой тесной связи не было. Да и слава шельмам, а то рванул бы сейчас опять в воду - его зверь и в щенячьем возрасте таким баловником не был, а нынче, ишь, разрезвился. И Свап тоже. Если Ольга и их настроение чувствует, то неудивительно, что она так смеется. Эрик и сам с трудом давил улыбку. Фасон пытается держать, сказала бы прямолинейная Серафима, если бы
наблюдала эту «трагикомедь».
        Вдруг Ольга посерьезнела и даже поднялась.
        - Свап, фу! - Раим стремительно обернулся к напарнику, он скорее среагировал на резкий тон помощницы и руку с поднятой вверх открытой ладонью - извечный запрещающий жест. - Свап, ко мне!
        К негодованию Эрика, вожак с видимым удовольствием выполнил просьбу-требование землянки. Ольга осторожно переступила босыми ногами, становясь так, чтобы зверя не слепило солнце. Раим с трепетом наблюдал, как она приглаживает шипы нгурула на опущенной пониже морде и прижимается к ней лбом. Общались они, зверь и женщина, наверное, не больше минуты, но Раиму хватило, чтобы пережить целый калейдоскоп эмоций. От легкого раздражения к ужасу и от ужаса к величайшему облегчению. Он слышал все, что Ольга пыталась образами передать Свапу. Оказывается, наш альфа, раз тут такая узаконенная анархия, решил повторить подвиг Тилара и Раша - плюхнуться в воду с высоты, используя выход из подпространства как вышку. В видении Свапа это было метров семь, наверное, и Оля испугалась. Свап - парень крупный, и объем, и вес - все впечатляет. Убьется, как есть убьется! Он бронированный? Это в боевой форме, а не на расслабоне. Водоем молодой, неустоявшийся, неисследованный. А если на дне большой валун? А если такому крупному существу банально глубины не хватит, чтобы загасить инерцию падения, и он от удара… Ну, пусть ничего
не сломает, вдруг его просто оглушит? Специалистов по спасению нгурулов на водах в штат еще не приняли. Что в такой драматической ситуации предпримут маги? Растеряются? Начнут магичить, заставив воды расступиться? А сил хватит? Ольга даже догадки строить не стала, а потому пугала и себя, и Свапа с полной ответственностью. Единственное, что ей пришло в голову, это нырять и звать на себя Прана или Тилара. А донырнут ли? Готовность Оли нырять ради чужого напарника поразила Раима до глубины души. И ведь понимала, что появления второго нгурула под водой может не пережить. Это глубина. В воде, да на исходе запаса воздуха, быстро не отпрянешь - так на шипах и останешься приколотой бабочкой.
        Думаете, все кончилось запретом прыжков?
        Ну что вы! Это Нрекдол, господа!
        Маги тут же полезли исследовать дно. Как дети, честное слово.
        А почему нет?
        Мяса еще дождаться нужно, так зачем время терять? А если магов четверо и двое из них универсалы немереной силы, а двое других - узкие специалисты по воде и земле, в данном случае - камню? И в помощь им иномирянка, довольно хорошо представляющая себе устройство бассейна с перепадами глубины и вышками для прыжков? И место такое удобное - уединенное и для хуторских малодоступное. Выход воды, опять же.
        Минут через сорок вернулся Раш с пассажирами, среди которых была Серафима! Женщины кинулись друг к другу, как будто сто лет назад пропали без вести и случайно встретились на таежной заимке. Пашка усмехнулся - знал, что тёть Оля обрадуется. Парень подхватил корзины с провиантом и направился было к костерку, но был остановлен властным окриком Эрика:
        - Под ноги смотри!
        И верно, Пашка чуть не разметал чертеж, небрежно набросанный на освобожденном от травы и смоченном песочке. Эскизик метр на метр, прутиком нарисованный.
        - Эт что? - немедленно заинтересовались Жех и Сима.
        - Турбаза с бассейном, - хихикнула Ольга. - Они озеро углубили, представляете? - Сама она представляла себе это не очень, но видела своими глазами.
        - А где место для кострища? - спросил Жех, обходя чертежик.
        - А где купальня для девочек? - вторила ему Сима. Этих двоих, нечувствительных к магии, Ольгино удивление не заинтересовало. Практичные люди, что с них взять. Могли и углубили, подумаешь. А Оля, пожалуй, впервые ощутила что-то вроде отката от мощи используемых сил.
        Со стороны это выглядело весьма безобидно: вот его величество правой ножкой топнул, мир вокруг поежился, и вода дисциплинированно отступила от берега - дно опустилось. Потом топнул Раим правой ножкой. Горы вздохнули, и водопадик, который аккуратно проковырял Коста, стал шире и напористей. Раза в три. У самой Ольги в тот момент было ощущение, что она оказалась между двумя скоростными поездами, идущими в противоположные стороны по соседним рельсовым колеям. Под ногами дрожит, в глазах мельтешит, и полная дезориентация, даже самоосознание на секунду вырубило - ни верха, ни низа, ни прошлого. Слава всем мирам - все быстро кончилось.
        - Купальню для девочек? - Эрик был искренне изумлен.
        - А что такого? - отмахнулась Сима и тут же спохватилась: - Доброго вечера, ваше высокоблагородие, - и поклонилась.
        - Дамы не купаются, - объявил величество, но в голосе его не было уверенности.
        - Я не дама, я русская, - поразительно логично заявила Серафима.
        - Тёть Сим, ты плавать умеешь? - Пашка на редкость удачно вклинился в беседу глухого со слепой. Сима дернула плечом под тонкой летней блузкой.
        - Против течения долго не выгребу, а в спокойной воде могу болтаться сколько угодно.
        - Не тонешь, значит, - подколол Семеныч по-русски и тут же огреб с двух сторон по ребрам. В женских кулачках, может, и немного силы, зато костяшки острые.
        Купальню, уединенный затончик, сделали чуть в стороне от основного пляжа. Вычистили спуск к воде. Ну как вычистили - приказали камням втянуться поглубже в грунт и лечь ровненько. Траву по совету Семеныча тоже удалили - зачем провоцировать образование ила раньше времени? Ован прорастил живую изгородь, а Коста отвел ледяную струю. Вода пока не глубокая, но окунуться уже сейчас хватит, а со временем еще прибудет. Станет глубже, но прогреваться все равно хорошо будет, потому что вдали от основных ключей. Главное - в стороне от нгурульей площадки. Шипастых товарищей интересовали только прыжки в воду и водный массаж. Парни высотной забавой тоже заинтересовались, а потому на самом вертикальном склоне маги вырастили площадку для прыжков, да такую, что и нгурула выдержит.
        Пока возились, поспело мясо.
        Трудно ли заинтересованным магам организовать местечко для пикника? Да ни разу, только объясните, чего надобно. Наездники с превеликим удовольствием предавались созиданию. Они, подобно Пашке, давно уж сняли кители, рубашки и обувь. Климат-контроль мундиров - это привычно, и зачарованная ткань не боится порчи и загрязнений, а все ж ласковый ветерок по открытой коже - это здорово! Это приятно, это разнообразие ощущений, это отдых. Оля тоже решилась, осталась, правда, в форменной рубашке, и Сима помогла ей засучить рукава. Сначала солнце липло к черному, а потом и оно спряталось за сопку. Хорошо!
        Жех и Павел при поддержке Симы притащили все, что потребно для пикника, не только мясо. Например, металлическую штуковину вроде колосников для печи, только форматом побольше и железом потоньше. Пристрой над кострищем - и будет тебе счастье. Не решетка для барбекю, конечно, но для ребрышек вполне сойдет. Вот тут-то Оля и узнала о героическом подвиге Косты на почве разделки фруксятины. А заодно и сколько Серафима сегодня выручила за первую партию дефицита. Ей-ей, впечатлился даже Раим.
        - Не раскатывай губу, - прошамкала Сима, вгрызаясь в сочное мяско, - я половину уже истратила, - и с наслаждением пососала косточку. - Вкусно, сил нет! Я такая голодная! Пока объездила лавки артефакторов - убилась, аки раб на галерах. Но нашла!
        - Серафима! Не томи! - рявкнул Семеныч.
        - Я артефакты купила для сохранности продуктов, ну и запасные кристаллы к ним, - гордо объявила Сима и тут же не выдержала и начала оправдываться: - Там же ребер этих еще кило сто пятьдесят. Глупо сразу все на рынок выбрасывать и цену сбивать. Плюс хребты, из которых Оля планировала сухой бульон делать. Теперь все сохраним месяца два!
        - Молодещщ, тёть Щимм, - прошамкал Пашка и смачно сглотнул. - Мы с Рашем на охоту в любой момент, только скажи. Ледник пустовать не будет, обещаю.
        - Там, кроме тебя, еще восемь желающих поохотиться, - съязвила Ольга, - хоть жеребьевку устраивай. И вообще, с таким энтузиазмом мы в округе всех фруксов выбьем. С умом надо. Поищите другую дичь и подальше.
        - Никакой охоты пока! - припечатал старый партиец. - Для хутора, по крайней мере. Еды сейчас от пуза, а лишнего не надо. - И перевел тему: - Ты, Олюшка, медяшки просила, так я сварганил.
        Жех протянул на ладони горстку предметов размером самую малость крупнее пластиковой китайской зажигалки. Оля взяла с недоумением, рассмотрела. Работа с виду безыскусная и грубая, просматриваются следы от напильника и молоточка для чеканки. Простейший овальный пенальчик - крышечка надевается внатяг. А если включить думалку, то ах! Точность подгонки и идентичность пяти предметов поражала. Не в ювелирной мастерской сделано, между прочим, а в примитивнейшей хуторской кузне!
        Некрасиво?
        Мастерство, чтоб вы знали, всегда красиво, видеть надо уметь!
        Оля протянула один футлярчик сидевшему рядом Раиму. Тот взял машинально, повертел в руках и явно не понял, что это ему дали.
        - Сойдет для почтового артефакта? Помнишь, ты говорил, что из меди нормально будет магию держать?
        Точно, был разговор. Лавэ даже помнил когда. В тот день они с Жехом и познакомились. Он, Раим, тогда обмолвился, что ему было бы интересно самому почтовик сделать, была бы заготовка-футляр, и Ольга выманила у него обещание.
        - Я попробую завтра, хорошо? Сегодня уж выложился. - Раим кивнул на озеро, сгреб медяшки в карман накинутого на плечи кителя и потянулся за очередным куском мяса. Ох, вкусно! Дымком припахивает.
        На несколько минут разговоры стихли, и все с аппетитом ели, запивая кисленьким взваром - Пашка вторым рейсом с хутора притащил. Раим в какой-то момент подумал - винца бы, а потом понял: нет, не надо. Вино убило бы ч?дную атмосферу товарищества усталых людей, которые делали общее дело. Не по обязанности делали, а по душевному порыву. Едва ли он ошибется, если скажет, что и для всех наездников, кроме землянина, это неизведанный доселе опыт. Ценный и очень приятный.
        - Жех, - встрепенулся Эрик, который до этого только ел и наблюдал, - я не понял, почему не нужно охоты для хутора?
        - А нефиг баловать, вашбродь. - Жех подумал и объяснил более обстоятельно: - Вот к зиме, когда дичь жирку нагуляет, можно и большой заготовкой себя побаловать. А сейчас… Ваша помощь бесценна, но мы должны справляться сами. Птицу разведем, огородики разбили, кой-где механизацию с Олюшкой воткнем потихонечку. Помощь магов примем, а остальное - по трудам. Людям нужно стремиться к чему-то, а если так все дадут, то зачем и с постели подыматься?
        - Трудно тебе с нами, да, Семеныч? - посочувствовала Ольга.
        - Не мели чушь! Лучше скажи, что там за нападение?
        - Пашка сболтнул? - И Ольга рассказала. Кратенько.
        - Прибили говнюка, и славно, - резюмировал Семеныч. - Жаль, что поздно. Такого лучше сразу в расход. Надумали тоже - лечить-изучать. А если гад сбежит и еще бед наделает? Ты, Оль, хоть Пашку попроси, пусть он тебе пару приемчиков покажет. В военной крепости живешь, а у тебя все… по-дамски. Слышь, Паха?
        Потом немножко поговорили про Пашкины победы. Мальчишки упивались смакованием подробностей. Это же так интересно, что и про начальство, сидящее рядом, забудешь! А начальство слушало и наслаждалось прикосновением к юности.
        Над озером спускались стремительные горные сумерки. Людям у костра не хотелось расходиться, хотелось продлить этот волшебный день. Все притихли, наслаждаясь последними минутами редкого единения. Король смог побыть просто человеком, а скромные аутсайдеры побыли ровней царедворцам. Четверым землянам, пожалуй, впервые было душевно на Нрекдоле.
        Люди сидели и смотрели на угли, отпуская минувший день.
        Каждый по-своему, но предощущал - этот период в их жизни закончен, потому что ни один из них не желал вернуться к прежнему.