Они Алексей Шолохов
        # Алексей Страхов решает купить дом в деревне. Вскоре он переезжает с семьей на новое место. И тотчас у новоселов возникает странное чувство, будто в доме присутствует кто-то посторонний. Чувство смутной тревоги усиливается, когда дети начинают видеть каких-то странных людей. Тягостная энергия наполняет жилище. А когда вдруг начинают кровоточить стены, жизнь становится просто невыносимой… Кто в этом доме жил раньше? Ощущал ли он присутствие чужих? Алексей получил ответы на эти вопросы от клиента психиатрической лечебницы. И понял, что с этой минуты он обречен - либо сойти с ума, либо совершить что-то страшное…
        Алексей Шолохов
        Они
        Жене и сыну посвящается
        Часть первая

«Земля» - аккуратно набрал Алексей в окошке поисковика. Нажал на клавишу Enter, и Google выдал сто восемь миллионов вариантов. Нет, неправильно. Так он и до скончания века не найдет подходящий вариант. Не умел он работать в Интернете. Коллеги посоветовали набрать в Гугле или Яндексе то, что нужно и… Как говорится, ищущий да обрящет. Леша не знал, где так говорится, но эти слова как нельзя лучше характеризовали его действия. У него появился миллион (рублей, разумеется), и он знал, куда его деть. На квартиру не хватало. Комната в двухэтажном здании с сортиром на улице в каком-нибудь Мухосранске ему не нужна. Он хотел свой дом, на который, что вполне естественно, ему тоже не хватало. Поэтому он решил купить землю, заложить ее в банк и выстроить на эти деньги дом. Просто, как дважды два.
        Алексей удалил «земля» и напечатал: «Продажа земельных участков». Подумал и добавил: «в Московской области». Медленно, будто он делает что-то очень важное, надавил Enter. Один миллион сорок тысяч. Куда как лучше. Хотя наверняка он посмотрит десятка два.
        Он посмотрел только три варианта. Уже на третьем сайте он нашел то, что искал.
        Участок находился в жилой деревне. Магазины, детский сад и школа. Что еще надо? Правда, немного дальше, чем он рассчитывал. Участок находился в Тульской области, в сорока километрах от Тулы, в непосредственной близости от Донского и Новомосковска. То есть о работе можно было не беспокоиться. А он не беспокоился. Пока.
        Двенадцать цветных фотографий показывали участок во всей красе. Жена Алексея, когда он показал ей эти снимки, пришла в ужас. Было что-то жуткое в этом участке, что-то заставляющее замирать, а затем быстрее биться сердце. Именно поэтому Леше он и понравился. Да что там понравился, он был влюблен в него.
        Снимки были сделаны почему-то зимой, чем нагоняли еще большую жуть. Круглый колодец, будто декорация для фильма «Звонок», притаился под когтистой лапой безликого куста. Серое здание - не то гараж, не то хозпостройка - тянулось вдоль завалившегося забора. И, наконец, то, что привлекло внимание Алексея больше всего: руины сгоревшего дома располагались на тринадцатом (?) снимке. Он хорошо помнил, что когда вошел на страницу этого объявления, фотографий было двенадцать. Шесть сверху и шесть снизу. Одна под другой. Алеша вышел из объявления и снова вернулся. Двенадцать. Начал пролистывать фотографии в увеличенном виде. Первая, вторая… Фотографии шли по порядку - ни одной не пропущено. Двенадцатая, тринадцатая. Чертовщина какая-то.

«Да что я привязался к этим фотографиям?! Может, так задумано, чтобы привлечь покупателя».
        Алексей полистал еще раз снимки и остановился на руинах сгоревшего дома. Он не мог объяснить даже сам себе, что его привлекло в этом остове когда-то дышавшего жизнью дома. Он был просто влюблен в эти развалины, и тут же пришло решение. Во что бы это ему ни стало, Алексей купит этот участок.

* * *
        Алексей договорился с менеджером встретиться в десять утра. Леша приехал на место в девять. Подошел к ржавым воротам и дернул за ручку. Дверь скрипнула и открылась. Он решил посмотреть участок без красочного расхваливания менеджера. Обойти, а потом уже послушать излияния заинтересованного в продаже человека.
        Асфальтированная дорожка была испещрена трещинами, под ногами лежали прошлогодние листья вперемежку с грязью. Здесь было все, как и на фотографиях с сайта. Все так же мертво, будто он никуда и не выезжал, а остался у себя в квартире и рассматривал фото. Если угодно, в 3D. Но Лешу это не отталкивало, наоборот, притягивало так, что он готов был согласиться на любую цену. Он купит этот участок за любые деньги, только лишь для того чтобы вдохнуть жизни в этот клочок земли.
        В метрах пяти от ворот расположился покосившийся короб не то гаража, не то остатка старого дома. Насколько мог судить Страхов, еще там, в теплой московской квартире, он понял, что когда-то на участке было два дома. Необязательно одновременно, но были точно. Он подошел к зданию три на пять. Алеша осмотрел стены - штукатурка кое-где осыпалась, и в проплешины хорошо просматривалась обрешетка, прибитая к бревнам. У правого угла он заметил неровный срез от бензопилы. Да, вердикт окончательный: у этого строения точно было продолжение. И его снесли для того, чтобы построить новое здание.
        Страхов быстро сориентировался и пошел туда, где, как он помнил по снимкам с сайта, располагался фундамент бывшего дома. Леша подошел к кустарникам с пожелтевшей листвой, раздвинул ветки - листья полетели к ногам. Квадрат девять на девять (так, по крайней мере, говорилось на сайте) был прямо перед ним. Леша залез на него и осмотрел все (он уже думал, что свои) владения. И только теперь, с метровой высоты, Страхов заметил колодец.
        Он прошелся по основанию будущего (его будущего) дома, спрыгнул на подмерзший гравий и не спеша пошел к круглому колодцу, сделанному из камня. Ему нравились подобные вещи. Часы с кукушкой, резные ставни, колодцы. Да, черт возьми! Будь его воля, он бы и коромысло повесил в московской квартире. Подойдя к краю колодца, Леша остановился. Впервые с того момента, как он оказался на участке, Страхову стало не по себе. До этого он с легкостью заглянул в маленький угольный сарайчик, затем в сарай побольше да и через мутные стекла окон остатка постройки что-то пытался разглядеть, а здесь словно почувствовал какую-то угрозу.
        Леша взялся (надо признать, он заставил себя взяться) за ручку крышки и начал медленно поднимать.
        - Вы, я гляжу, уже осмотрелись здесь?
        Страхов дернулся и с шумным выдохом опустил крышку назад.

* * *
        Перед ним стоял высокий парень в пальто и шарфом вокруг шеи а-ля Остап Бендер. Он все время перекладывал небольшую сумочку из рук под мышку и наоборот.
        - Егор Спицын, - парень протянул Алексею руку, облаченную в черную перчатку. - Менеджер по продажам. Мы с вами созванивались.
        - Да, да, - Леша пожал руку менеджера и едва сдержался, чтобы не закричать:
«Покупаю! Покупаю!»
        - Ну, тогда пройдемте в до… - Менеджер хохотнул. - В то, что осталось от дома.
        Спицын открыл навесной замок, и они вошли в темное помещение. Леша заглянул в комнату, потом посмотрел на окно с улицы. Вот поэтому-то он и не смог хоть что-нибудь разглядеть через стекло. В комнате не было окна. Его кто-то заложил изнутри.
        - Что? - Менеджер удивленно поднял брови.
        - Окно.
        - Что с ним?
        - Его нет внутри.
        Егор проделал то же самое, что и Леша минуту назад. Потом посмотрел на Страхова и пожал плечами.
        - Мало ли. Может, старый хозяин решил, что ему света многовато.

«Или он прятался от кого-нибудь», - подумал Леша и прошел вслед за продавцом.
        Егор вдавил две кнопки электрических пробок, расположенных над счетчиком сразу за дверью. Леша, надо признаться, не сразу понял, что эти штуковины из разряда коммутационной аппаратуры. Теперь подобные приборы можно увидеть разве что на развале.
        Спицын по-свойски, будто бывал здесь на дню по несколько раз, включил свет, сел за стол и достал из сумки ноутбук. И только когда открыл его, предложил Леше присесть.
        - Итак, Алексей Петрович. Вы уже видели богатство, которое стоит всего… - Егор клацнул по клавиатуре, заглянул в монитор и произнес: - Всего триста тысяч рублей.
        Страхов чуть не упал со стула от восторга. Он мог ожидать чего угодно, любой цифры вместо указанной на сайте, завышенной вдвое, втрое. Он был готов на любую большую цену. Но чтоб вот так? Да, эти продавцы недвижимости могут удивить. Снизить цену в три раза, это же… А что, если?..
        - Простите? Вы сказали, триста?
        Егор еще раз пробежал пальцами по клавишам, повернул ноутбук к Страхову и, улыбнувшись, произнес:
        - Вот видите? Нет никакой ошибки.
        Действительно, теперь под фотографиями участка красовалась цифра, равная только что озвученной менеджером. Триста тысяч рублей.

«Куда ж я смотрел? Ну, тем лучше…»
        - До сегодняшнего дня цена была действительно несколько выше, - будто прочитав мысли Алексея, произнес Спицын. - Но вчера, буквально после вашего звонка мне, было решено ее снизить.
        Еще лучше. Страхов не был продавцом и как-то не тяготел к коммерции, но даже он понимал, что, если товар долго лежит и его никто не берет, нужно снижать цену. Так? Именно. Но только не в этом случае. Им звонит человек, готовый посмотреть участок, а возможно (в данном случае даже очень возможно), и купить. Нужно просто выслушать, чего ждет от них потенциальный покупатель, а потом уже снижать цену. Только потом, и никак иначе. Здесь что-то не так.
        - Почему такой разрыв?
        - Я вас не понимаю, - сказал Егор и начал собирать ноутбук.
        Алексей испугался, что сейчас этот менеджер по продажам оскорбится и поднимет цену. К черту цену! Алексей знал, что его не напугает никакая цена. В пределах разумного, естественно. Он может просто собрать со стола свое барахло, закрыть кухню-сарай и уехать по своим менеджерским делам.

«Ну что ты кочевряжишься? Бери, пока дают».
        - Нет, нет. Ничего. Где нужно расписаться?

* * *
        - Ну, Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить, - прошептал Егор и надавил на педаль газа.
        Откуда он взял эту фразу? Черт его знает. Откуда бы ни взял, она как нельзя лучше характеризовала завершение сделки. Этой долбаной сделки. Год назад, когда он по глупости купил этот участок за пятьдесят тысяч рублей, Егор был счастлив. Еще бы! Он мог на нем заработать не меньше миллиона. Мог. И так он думал месяца три, пока… Он с ужасом вспомнил кошмары, мучавшие его вот уже больше полугода.
        Егор включил радио, чтобы отвлечься. Его порадовала пойманная им станция.
«Ретро-FM» была его любимой. И только здесь, на этом восьмидесятикилометровом отрезке М4 от поворота на Тулу и до питомника «Корни», он мог насладиться песнями прошлых лет. Песнями, которые были созданы еще задолго до его рождения.
        Сам Егор был деревенским. Поэтому-то он и не мог терпеть себе подобных. Он ненавидел грязь, запах навоза и шум, производимый домашней скотиной. Егор бежал от этого. Ему даже было наплевать на то, что его отец - спившийся маразматик, а мать инвалид первой группы. Нет, он помогал им, но только материально. Хотя как можно помочь алкашу? Да и черт с ними. Пусть пьют, быстрее сдохнут. Егор даже не был уверен, что поедет хоронить их. Спицын знал одно: что родительский дом он продаст как минимум за полмиллиона рублей.
        Он стеснялся своего происхождения, и не только из-за родительского пристрастия к алкоголю. Егор придумал байку. Родился в Москве, в десятилетнем возрасте переехал в Калугу. Там же отучился в колледже экономики и менеджмента и приехал работать на малую Родину. Во загнул. А поди проверь. В общем-то от брехни о столичном рождении проку было мало, более того, проку от этого не было никакого, но Спицын чувствовал себя лучше, увереннее. Скажи он всем правду, что до поступления в калужский колледж он месил навоз в деревеньке в тридцать дворов, а по выходным ездил на дискотеки в Думиничи - поселок чуть больше его Палик, - для человека стороннего ничего бы не изменилось. Ну, работает человек менеджером по продажам, какая разница, где он родился? Но Спицын так не считал. Случись так, что он проболтается, его тут же покинет уверенность в себе - и все, кранты. Он не сможет продавать халупы по завышенным ценам, он не сможет продавать их вообще больше ни по каким ценам.
        Он уже видел московские высотки. Если честно, Егор до сих пор не знал - Москва это или Видное, но ему было приятно думать, что он уже доехал. Не больше пяти километров до МКАД, поворот направо, шестнадцать по Кольцевой на восток - и он дома. Дома, черт возьми! У себя дома! Где нет этих назойливых родителей, вечно жалующихся на здоровье. Где нет всего этого деревенского дерьма.
        Егор на секунду отвлекся на то, чтобы посмотреть в зеркало заднего вида. Его обогнал китайский подъемный кран с поднятой стрелой.
        - Вот придурок, - улыбнулся Спицын.
        Его улыбка слетела с губ, как только стрела крана врезалась в надземный пешеходный переход. Плиты разошлись, и, качнувшись, одна из них поехала вниз. Егор слишком поздно понял, что он будет похоронен вместе с нерадивым водителем этой китайской херни. Перед тем как умереть, менеджер по продажам в зеркале заднего вида увидел того, кто снился ему каждую ночь последние полгода.
        - Мавр сделал свое дело, Мавр может уходить, - прошептал мертвец и позволил Егору насладиться последней секундой жизни.

* * *
        Алексей долго не хотел уходить с участка. Его тянуло к колодцу. Как маленького ребенка, разламывающего игрушку, чтобы посмотреть, что у нее внутри. Страхова внутренности колодца пугали и манили к себе одновременно. Потом все-таки, мысленно надавав себе по рукам, Леша вышел за калитку и еще раз взглянул на СВОЙ участок. Он был счастлив. Остались некоторые формальности, о которых уже через месяц Алексей забудет. Он теперь был ЕГО.
        Страхов сел в машину. Завел двигатель, и автомобиль медленно покатил по направлению к городу. Его мысли были сплошь о фундаменте, колодце и замурованном окне кухни-гаража, когда заметил человека на обочине, махнувшего ему рукой. Леша притормозил и съехал в сторону. Он посмотрел в зеркало - на обочине никого не было. Могло и показаться. Он слишком много думал о немногочисленных постройках на собственном участке (а точнее, необоснованно ввел их в ранг таинственности), что могло и не такое привидеться.
        - Ну, привет.
        Леша дернулся и вдавил кнопку сигнала.
        - А я думал, ты не из пугливых, - сказал незнакомец, склонившись к пассажирскому окну.
        - Это отчего же? - спросил Алексей, едва переведя дыхание.
        Вместо ответа мужчина выпрямился, открыл дверцу и плюхнулся в кресло. Страхова, надо признать, слегка покоробили обычаи аборигенов, но он (кстати, он не в первый раз ловил себя на этой мысли) находил во всем свои плюсы, особенно здесь. В общем, ему здесь нравилось все и даже немного больше.
        - Покупаешь участок без воды и газа, - произнес мужчина так, будто это все объясняло. - Кстати, малый, у тебя сигаретки нету? А то я свои в куртке оставил.
        Алексей показал на пачку, лежащую у рычага коробки передач. И сообразив, что его
«гость» наверняка и зажигалку оставил в куртке, вдавил прикуриватель.
        - А что, такая проблема с водой? - спросил Леша и подал разогретый прикуриватель новому знакомому.
        - Да нет. - Мужчина затянулся. - Вон там, - он показал куда-то через дорогу, - проходит труба. Центральный водопровод.
        - Ну вот. А вы говорите…
        - А, малый, ты не знаешь, что все не так просто. Дорогу-то тебе никто не даст ломать. - Мужчина прищурился и наклонил голову, будто чего-то ждал.
        Алексею надоела эта недосказанность, он не выдержал и спросил:
        - Ну и как быть?
        - А-а-а. У меня есть бур, который пройдет под всей дорогой, - с улыбкой произнес мужчина.
        Хитрец. Без работы не останется.
        - И сколько мне обойдется это чудо техники?
        - Ну, со своих я беру, - мужчина хитро улыбнулся, - триста пятьдесят. Ну, а с приезжих…
        Пауза затянулась. Леша уже подумывал распрощаться с этим аборигеном, когда он заговорил:
        - С приезжих я беру тысячу. Кстати, меня зовут Рома. - Мужчина подал руку.
        - Алексей, - произнес Страхов и ответил на рукопожатие. - Так, значит, я не свой? - все-таки рискнул спросить он.
        - Не-е, малый, ты приезжий.
        Рома произнес это так, будто Леше вообще не суждено стать своим никогда.
        - Слушай, Лешка, я возьму у тебя еще парочку? - Он робко показал на пачку.
        Страхов взял пачку в руки, хотел достать несколько сигарет, но передумал и отдал всю.
        - Буду бросать.
        - А, малый, это такая зараза, - он достал сигарету, покрутил в пальцах и вложил в губы. - Ну, малый, когда к нам снова?
        Леша пожал плечами.
        - Думаю, по весне, как потеплеет.
        - Ну, давай. Будем воду проводить. - Роман вышел из машины, закрыл дверь и, нагнувшись к окну, произнес: - Ты, малый, точно не из пугливых.

* * *
        Алексей не мог нормально работать. Участок и предстоящая стройка не давали покоя. Долбаные планограммы и иже с ними не лезли в голову. Страхов закрыл документы по приемке новой торговой точки и нажал кнопку «Эксплорер». Его интересовали компании, занимающиеся строительством домов. Он нашел три самые популярные.
«Зодчий», как говорилось на их сайте, была ведущей фирмой в России, но Алексей был почему-то уверен, что уже за МКАДом увидит недоуменные лица при упоминании столь звучного названия. Фирма предлагала множество проектов от садовых домиков до роскошных особняков. Но Алексею они не нравились. Какие отталкивали излишней простотой, какие, наоборот, роскошью. В некоторых потолки были ниже, чем привык видеть Страхов. Нет, к «Зодчему» он обратится только в крайнем случае.
        Следующая фирма, «Терем-ПРО», на рынке домостроения была всего два года, но, судя по отзывам, находящимся и написанным, скорее всего, «их человеком», успела внести вклад в развитие человечества. Дома по внешнему виду мало отличались от домов в
«Зодчем», но потолки радовали своей высотой, да и цены на свой товар «Терем-ПРО» явно не завышал.
        Сайт третьей фирмы вряд ли привлекал застройщика. Серые тона, нарисованные карандашом титульные страницы подразделов. Алексей решил просмотреть все, ведь под серой пеленой могло скрываться что-то интересное. Он открыл подраздел «Двухэтажные дома 9х9». Простенько и со вкусом. Люди не заморачивались на громкие названия типа
«Канадец», «Флорида» или «Канцлер». Первый же дом заворожил Лешу настолько, что он не заметил, как в кабинет вошел Соколов. Начальник потоптался у двери, а потом подошел и встал за спиной Страхова.
        - Алексей Петрович, - тихо произнес Соколов.
        Леша подпрыгнул, компьютерная мышь отскочила за монитор.
        - Ну-ну, Алексей Петрович, не пугайтесь. В таком доме страшней жить.

«Не твое собачье дело!» - хотел заорать Страхов, и непременно заорал бы, если бы не Людочка Широкова из бухотдела.
        - Альберт Сергеевич, можно вас на минутку?
        - Людочка, для тебя хоть на всю жизнь, - произнес Соколов и расплылся в улыбке. Нагнулся к Страхову и прошептал:
        - Ну, а ты не расслабляйся. Я еще вернусь.
        Едва Соколов вышел и закрыл за собой дверь, как Алексей вскочил и начал расхаживать взад-вперед по кабинету. Он ненавидел Соколова почти так же, как ненавидел свою работу. Этот человек смотрел на других людей так, словно имел пятьдесят процентов и одну акцию на владение всем в этом мире. А когда он, надменно, так, чтобы все слышали, запросто предлагал Алексею съездить в боулинг в следующие выходные, а потом, будто невзначай добавлял, что, мол, нет, никуда они не поедут вместе, так как у Страхова и так хорошо получается гонять шары в собственных карманах. Вот тогда Алексей особенно ощущал свою ничтожность. Ничего не поделаешь, у Соколова были деньги, а у Алексея всего-навсего отличные мозги. Но тем не менее Страхов знал, что скоро всему этому настанет конец. Еще чуть-чуть - и все.

* * *
        Жанна много думала о стремлении мужа иметь что-то свое. Нет, она ничего не имела против покупки недвижимости. Даже, напротив, она была всеми руками и ногами «за». Но Жанна мечтала немного о другом. А именно о квартире в Москве. Пусть однокомнатная и на Выхино, но собственная квартира. С ипотекой они боялись связываться, а накопить у них получалось в лучшем случае на земельный участок в каком-нибудь Мухосранске.

«Ну что ж, пусть так, - думала Жанна. - Будет как дача. Пока».
        Вот этого-то она и боялась. Слово пока пугало ее. Она боялась, что когда-нибудь срок, входящий в это пока, выйдет и ей придется снова ощутить себя нищей, пересчитывающей каждую копейку особой. Зато у них будет свой дом. Если бы десять лет назад, когда она только-только приехала на заработки в столицу, ей сказали уезжать домой, то она бы с радостью собрала чемодан и на первой же электричке Москва - Калуга уехала в родное Людиново. Но сейчас разрыв между жизнью «до приезда» и жизнью «после» слишком велик и возвращение практически к такой же жизни, как и «до», сравнится разве что с падением в пропасть.
        Нет! Жанна хотела квартиру, и точка. И лишь поэтому она пошла на уступки Леше. Пусть позабавит себя строительством дома, а, когда придет время, она соберет дивиденды. В любом случае участок с домом продать можно дороже, а уговорить Лешу сделать это, как думала Жанна, не составит никакого труда.
        Страхова вышла в зал. За десять лет жизни в Москве она сменила с десяток рабочих мест. Начинала официанткой в кафе на Черкизовском рынке. Там они и познакомились с Алексеем. Жанна приехала с уверенностью, что ее здесь ждут, фигурально выражаясь. То есть она уже на перроне Киевского вокзала найдет работу и жилье. Практически так оно и получилось. Как только она вышла на платформу с бабушкиным небольшим чемоданом, к ней подошла представительного вида женщина и предложила свои услуги риелтора. Это долбаное слово на нее такое впечатление произвело тогда, что Жанна, не поняв до конца, чем именно занимается представительная дамочка, доверилась ей полностью. А дамочка, подхватив Жанины сбережения в сумме пятнадцати тысяч, заверила ее в заселении в однокомнатную квартиру (тем же вечером, разумеется). Ночь Жанна провела на вокзале. Простая довольно-таки комбинация по безболезненному отъему денег у глупой провинциалки.
        Случай неприятный, но в конечном итоге приведший к встрече с Алексеем. На следующий день Жанна с опухшими от бессонной ночи и слез глазами пошла искать работу. Не так она представляла себе начало жизни в столице, не так. В одном из кафе у Киевского вокзала нужна была официантка, а Жанне - работа. Вот они и сошлись на десяти тысячах. И, что немаловажно, хозяин разрешил ей пожить в своем кабинете. Бесплатно? Черта с два, бесплатно! Эта волосатая горилла полезла на нее через неделю. Жанна, как могла, отнекивалась, пока хозяин кафе (наверняка он был уверен, что и всего мира) не перешел в открытое наступление. Он начал угрожать, что выгонит с работы и из кабинета, разумеется, что продаст ее своим соплеменникам, и она будет развлечением на какой-нибудь кошаре. Наверное, обычно после этих слов девушки (Жанна была уверена, что не первая в списке «За кем ухаживает Шамиль») делают все, что скажет «хозяин мира», но Жанна была не из их числа. К тому же неделю назад она познакомилась с Алексеем Страховым и уже успела с ним сходить дважды на свидание. Жанна позвонила ему, и уже через час они ехали в Митино. Он
снимал небольшую комнатушку в двухкомнатной квартире.
        С тех пор они вместе, у них подрастает сын Стасик и дочка Алена, и все бы хорошо, но нет своего угла. С каким рвением за это взялся Леша, да только не там, где хотела Жанна.
        - Жанна, - позвала официантка.
        - Да, Люда.
        - Тебя просят подойти к третьему столику.
        - Что там?
        - Ничего… Я надеюсь, что ничего. Я им положила меню, а они попросили пригласить администратора.
        - Хорошо. Я разберусь.
        Люди за столом сидели спиной, поэтому понять, знакомые это или очередные выпендрежники, было невозможно. Но по мере того, как она подходила к столику, ей становилось тревожно. И когда человек, вызвавший ее, повернулся к ней лицом, внутри все сжалось и скрутилось.

* * *
        Леша решил остановиться на «Маторин-ДС». Их дома завораживали и… Сначала он был уверен, что отталкивали, но потом, присмотревшись, он уже не смог оторвать глаз от мрачных строений, будто срисованных с готических картин. Леша не был уверен, понравится ли его выбор Жанне, но он все чаще ловил себя на мысли, что ему безразлично ее мнение. Он будто ехал по накатанной колее. Развернуться нельзя - можно застрять, поэтому только вперед. И те, кто против, могут остаться на грязной обочине.
        - Шары гоняешь, Страхов?
        Соколов снова стоял за спиной.
        - Пошел ты на хер, сука! - очень уж тихо произнес Алексей.
        - Что ты сказал?
        Леша медленно встал, сложил ноутбук в сумку и повернулся лицом к начальнику.
        - Что ты сказал?! - спросил громче Альберт.
        - Я сказал: пошел на хер! - громко произнес Страхов.
        На самом деле Алексей не думал, что Соколов способен на насилие (так, поиздеваться, посплетничать, не более), поэтому следующий выпад Альберта Сергеевича его удивил. Соколов схватил за грудки Страхова и начал орать, брызжа слюной.
        - Ты че, мудак, в стрелялки переиграл?! Да я тебя!
        Алексей без замаха, просто ткнул кулаком в живот мужчине. Альберт покраснел, слова застряли в глотке, и он сполз по Страхову на пол.
        - Просто заткнись, - сказал Леша и, переступив через бывшего начальника, вышел в коридор.
        Он шел по проходу между стеклянными перегородками, гордо подняв голову. Люди, словно рыбы, безмолвно смотрели на него из своих аквариумов-кабинетов. Кто-то завидовал, кто-то из-за раболепия к начальству ненавидел. А Страхову было на все наплевать. Он сделал то, о чем мечтал каждый из этих раболепных амеб за стеклянными перегородками.
        - Ты уволен! - Услышал Алексей за спиной. - Чтоб я тебя здесь больше не видел.
        Первым желанием было развернуться и отделать эту паскуду, но «накатанная колея, только вперед, а остальные в грязь на обочину».

* * *
        Жанна остолбенела. Неужели опять? Но ведь прошло десять лет, и он точно ее не узнает. Она взяла себя в руки и подошла к столику, за которым сидел Шамиль. Та самая волосатая горилла, которая ей не давала жизни десять лет назад.
        - Э, уважаемая, где ходишь?
        - Что у вас случилось? - едва подавляя дрожь в голосе, спросила Жанна.
        - Это у вас случилось. Мы пришли, - произнес Шамиль, и его друзья засмеялись.
        - Чего вы хотите? - терпеливо спросила Страхова.
        - Посиди с нами, а то нам скучно.
        Снова смех. За время работы даже в этом приличном ресторане Жанна навидалась всякого - и хамили, и набрасывались с кулаками. Пьяный человек не контролирует себя. Это не оправдание, это диагноз. Но сейчас перед ней сидели абсолютно трезвые люди, и похоже, что контролировать себя даже и не собирались. Один из приятелей бывшего работодателя схватил Жанну за руку и потянул на себя.
        - Садись, не ломайся.
        Страхова дернулась, отскочила в сторону и осмотрела зал. Черт бы их побрал, никого! Когда надо, в этом ресторане только быдло…
        - Жанна Ивановна, какие-то проблемы?
        Сережка! Сережка, миленький! Жанна подошла к охраннику.
        - Сереж, вызови полицию.
        - Слышь, подруга, куда пошла? - крикнул Шамиль.
        - Я попросил бы вас освободить помещение ресторана, - медленно, но уверенно, произнес охранник.
        - Слышь, бычара. - Из-за стола встали трое. - Тебе че, роги мешают?
        - Я попросил бы… - Сергей достал травматический пистолет. - Я попросил бы вас убраться отсюда.
        В следующий миг три ствола были направлены в грудь охраннику. Где-то завыла сирена. Жанна посмотрела в сторону бара. Люда нервно улыбнулась. Молодец, девочка! Тревожной кнопкой они не пользовались ни разу до сегодняшнего случая. Мероприятия с нервозами и драками в основном приходились на вечернее время, когда в зале было пятеро охранников. Все бывшие боксеры и самбисты, так что у них еще и полиции можно было поучиться задерживать преступников.
        В зал вошли двое полицейских в бронежилетах, автоматы небрежно висели на плечах.

«Может быть, вес бронежилетов не дает им двигаться быстрее», - подумала Жанна и проследила за идущими вразвалочку полицейскими.
        Они подошли к стойке, что-то спросили у официантки, и только когда она показала на основное действо, схватились за оружие.
        Черт! Черт! Да их из швабры можно было поубивать за это время! А если бы здесь кого убивали? Так как раз это здесь и происходит. Она посмотрела на «гостей». Все четверо сидели за столом и мило о чем-то беседовали на неизвестном Жанне языке.
        - Давай, брат, - произнес с улыбкой Багиров, - иншала, - и положил трубку.
        - Ваши документы, - сказал один из полицейских.
        - О, брат, какие такие документы? Садись с нами, сейчас что-нибудь закажем. Эй, ты! - Жанна знала, что он обращается к ней. - Принеси нам с господами полицейскими…
        - Ваши документы! - теперь потребовал полицейский.
        - Ты что, боец, - Багиров встал и сделал шаг в сторону человека с автоматом, - всю жизнь в «мусорах» бегать хочешь?
        Полицейский передернул затвор, и ствол автомата уперся в грудь Шамиля.
        - О! - Багиров поднял в изумлении брови. - Боец у нас бессмертный.
        В ресторан забежал третий (Жанна плохо разбиралась в званиях, но поняла, что он у них старший). Он отдернул «бессмертного» и повернулся к Багирову.
        - Ребят, идите в другое кафе, а?
        И это все?! Жанна проходила весь оставшийся день в шоке. «Идите в другое кафе». Это хорошо, они ушли. А если бы отказались, тот главный на коленях умолял бы их уйти? Черт знает что! Жанна впервые за десять лет почувствовала себя такой уязвимой, что ей вдруг захотелось назад, в Думиничи, в пропасть.

* * *
        Алексей сидел за компьютером. Жанна подошла и села в кресло напротив компьютерного стола.
        - Леша, сегодня в ресторане появился Шамиль.
        Тишина. Алексей что-то упорно рассматривал на мониторе.
        - Ты слышал меня?
        - Стасика с Аленкой уложила? - Алексей развернулся на кресле.
        - Да.
        - А я сегодня уволился с работы, - сказал Страхов и начал рассматривать свою правую руку.
        - Черт возьми! - Жанна вскочила с места. - Ты меня слышишь?! Этот выродок нашел меня!
        - Тише, детей разбудишь. - Алексей встал. - Я завтра еду в фирму заказывать дом.
        - Какой дом?! Да что с тобой такое? - Жанна задумалась. - Как уволился?
        - Вот так. Завтра договорюсь о приезде строителей, ну скажем… - он посмотрел на календарь над монитором, - в пятницу. А послезавтра поеду в деревню.
        Жанна только увидела спортивную сумку, стоящую у двери.
        - Ты не понимаешь? - она почти шептала. - Он же меня убьет. - Жанна снова села в кресло.
        - Скоро у нас будет свой дом, - Страхов стоял на своем.
        - К черту твой дом! - Жанна вскочила с места. - Скоро не будет меня!
        Леша встрепенулся, будто своим криком женщина разбудила его. Но потом как-то отстраненно пожал плечами, подошел и обнял Жанну.
        - Я все придумал. Я все придумал. Мы уедем все в деревню. Нас никто там не найдет.
        Жанна долго лежала без сна. Она вспоминала события десятилетней давности. Шамиль не отстал от них тогда. В тот вечер, когда Жанна позвонила Леше, он позволил им уйти. Но нашел их уже через неделю. Жанна возвращалась из «Утконоса» домой, когда перед ней остановилась черная машина. Она плохо разбиралась в марках, да и тогда ей было не до этого. Из машины выскочили четыре молодчика в кожаных куртках и, не церемонясь, начали запихивать ее в пропахшее сигаретным дымом нутро. Улыбающееся лицо Шамиля до сих пор стоит перед глазами. И если бы не Алексей, ее Алешенька, ее защитник, то худо бы ей было. Неизвестно, куда бы ее вывезла эта черная машина.
        Страхов вышел за Жанной и увидел странную картину. Какие-то люди, уж очень смахивающие на бандитов (хотя, может, и менты, кто их сейчас разберет?), запихивают девушку в «БМВ». Когда он вместе с соседом Колькой, не расстающимся с бутылкой пива, начали метелить бандитов-ментов, Лешка заметил, что хотели похитить его девушку.
        Куда сейчас делся тот Леша-защитник, Жанна не знала. Вернется ли он? А ведь он ей сейчас так нужен. Даже если Шамиль Багиров (она вдруг вспомнила его фамилию) не узнал ее, от этой сволочи надо держаться подальше. Если он пытался украсть ее однажды, что ему помешает повторить это. Просто за один косой взгляд на кошару, за неправильное слово на ножи, за красивую внешность… Нет, она не хочет так. Жанна не выдержит общения с этим подонком, а в том, что он вернется в ресторан, она была уверена. Тварь, возомнившая себя хозяином всего мира и чувствующая безнаказанность, обязательно вернется туда, где ему отказали, чтобы взять это силой.

* * *
        Алексей поехал сначала на площадку, где представлен тот дом, о котором он уже мечтал. На Новорязанском шоссе перед торговым центром Real располагалась площадка с готовыми проектами нескольких фирм. Почему-то самых популярных «Терема» и
«Зодчего» там не было. Но Страхову они и не были нужны. Он даже был уверен, что не взглянет на остальные дома, когда будет идти к своему. Леша уже определился с выбором и считал этот двухэтажный особняк своим.
        Страхов узнал его, как только въехал на площадку. Он был еще величественнее и мрачнее. Алексей, если бы мог, прямо сейчас поселился бы в нем. Он остановил свой
«Солярис» в пяти метрах от выставочного экземпляра. Заглушил двигатель и посмотрел на дом сквозь лобовое стекло. Окно спальни (он уже решил, что это будет спальня его и Жанны) смотрело прямо на него. Страхову показалось, что в комнате кто-то есть. Наверняка кто-то есть. Какой-нибудь менеджер по продажам, который будет впаривать дом по баснословной цене, навешивая на него «дополнительные опции». А может, и нет, ведь прецеденты уже были. С участком, например.
        Леша отвернулся. Он хотел поскорее оказаться внутри, пройтись по комнатам, мысленно прикидывая, что где встанет, насладиться таким скорым обладанием своего собственного жилья.
        Страхов вошел в просторный холл. Потолки радовали своей высотой. Метра три как минимум, подумал Алексей. Слева дверь в подсобное помещение. Леша заглянул туда. Света в комнатке не было, поэтому он не смог насладиться великолепием будущей кладовки или санузла. Страхов снова вышел в холл. Менеджер или смотритель этого чудного дома так и не появился. Алексей не стал ждать и решил осмотреть сначала второй этаж. Лестница была что надо. Хоть рояль заноси. Широкая, с шагом точно под ногу Страхова. Удобные перила, резные балясины не были такими мрачными, как на фото, представленных на сайте. Они не наводили тоску.
        Он буквально вспорхнул на второй этаж. Двери в спальни были открыты. Он заглянул в одну. Андрей придет из армии и устроится в ней. Во вторую. Стасика и Алены. Третья. Третья оказалась запертой. Хотя Алексей готов был поклясться, что, когда он входил во вторую комнату, дверь третьей спальни была открыта. Значит, смотритель-продавец забавляется. Страхов, обрадованный найденным объяснением чертовщины, творившейся в ЕГО доме, с улыбкой на лице пошел вниз. Ведь если продавца нет нигде на втором этаже (не закрылся же он в спальне), то значит, он где-то на первом.
        Менеджер по продажам Колчин Юрий, как он с гордостью представился Леше, сидел за большим столом в эркере огромной и светлой комнаты на первом этаже. Вокруг него были расставлены образцы утеплителей, кровельного материала. Стены завешаны фотографиями готовых объектов. Алексей на снимки даже и не взглянул. Его интересовал только один готовый объект. Этот и на его участке.
        - Что вас интересует? - спросил Юрий и отодвинул ноутбук.
        - Меня интересует, почему закрыта комната на втором этаже? - вопрос получился грубым, Алексей едва не добавил: «В моем доме, черт побери!»
        - Там немного не прибрано, - улыбнулся Колчин. Молодого наглеца абсолютно не беспокоил тон заданного вопроса. - Я там маленько покувыркался. Ну, вы меня понимаете.
        Леше этот молодчик напомнил Соколова, уволившего его. Та же наглая улыбка плюющего на всех наглеца. Алексею вдруг захотелось задвинуть стол в эркер и придавить эту гниду. Давить до тех пор, пока у этой суки из жопы кишки не полезут. Юрий, словно увидев угрозу в глазах клиента, встал и перестал нагло ухмыляться.
        - Если хотите, я могу ее открыть для вас.

«Для вас» менеджер произнес так, будто просмотр всего дома являлся бонусной программой, введенной специально для энногo покупателя.
        - Нет, спасибо. Лучше расскажите, во сколько мне обойдется этот дом. - Снова едва сдержался, чтобы не сказать «мой дом».

* * *
        Жанна впервые с того момента, когда ей не давал прохода Шамиль, не хотела (боялась) идти на работу. Солнечные деньки в конце октября такие редкие, и оттого очень необходимые. Низкое солнце не согреет, но настроение слегка поднимет. У Страховой оно не то чтобы поднялось, но мысли-колючки, засевшие в мозгу о возможной мести бывшего работодателя, не приносили такую боль. Теперь Жанна прикидывала варианты. Если Багиров не узнал ее (десять лет и все такое), то ему и незачем сюда приходить. Ох, как хотелось в это верить. Надо же, в многомиллионном городе два человека случайно сталкиваются… А случайно ли? Ну, тогда версия, что Багиров ее не узнал, рассыпается, словно карточный домик.
        Тогда же разрешилось все как-то… Как, Жанна, если честно, не поняла да и не вдавалась в подробности. Они с Лешей переехали в Кузьминки в двухкомнатную квартиру. Новое жилье ее порадовало, несмотря на то что оно было съемным и за него каждый месяц им приходилось отваливать кругленькую сумму. Страхов набирал баллов в ее списке женихов. Жанна не спрашивала тогда о том, что дальше было с Багировым, после того как приехала милиция. Она вообще больше ни разу не заговорила об этой горилле. И все эти десять лет она считала, что все-таки спряталась от него. Оказалось, нет. Нет, черт возьми! Вот она, на поверхности.
        - Там это… - Люда неловко опустила глаза. - Там снова этот…
        У Жанны сердце упало в пропасть, а потом, словно ударившись о батут, полетело вверх.
        - Вчерашний хам. Просит подойти.
        - Кого? - тихо спросила Страхова и облизнула высохшие вдруг губы.
        - Тебя, Жанна Ивановна.

«Я не хочу! Я не пойду!» - хотела крикнуть Жанна, но сдержалась. Подошла к окошку для выдачи блюд и выглянула в зал.
        - Отсюда их не видно, - сказала Люда и вышла к барной стойке.
        Страхова схватила разделочный нож, посмотрела на отполированную поверхность лезвия. Она увидела свое отражение. Искаженное злобой лицо. Способна ли она убить? Наверное, нет. Она еще раз взглянула на ту, другую, по ту сторону зеркала-лезвия. Она, скорее всего, смогла бы, но только не ты. Жанна отбросила нож, будто это ее отражение заговорило с ней.
        - Страхова, если ты не выйдешь к клиентам, Зураб тебя уволит, - ехидный голос бармена выдернул ее из размышлений.
        Жанна молча кивнула, развернулась и медленно вышла в зал. И уже у столика, за которым сидел Багиров и его друзья, до нее дошла нелепость ситуации. Какого черта она вообще подошла к этому ублюдку?! Зураб меня уволит. Да, и что? Она же и сама собиралась уволиться! Черт! Черт!
        - Садись! - приказал Багиров и потянул Страхову за руку.
        Жанна послушно села. Она смотрела на свои руки, в зал смотреть в поисках защиты было бесполезным делом. Кто бы ни сидел за столиками вокруг, они просто зашли на бизнес-ланч, они хотели перекусить и бежать дальше по своим делам. Спасение девушки, пусть даже красивой, от бандитов не входило в их планы. Они плевать хотели на то, что администратора их любимого заведения, в котором они могли всего за сто девяносто девять рублей съесть первое и второе, запить все это компотиком, сейчас запихнут на заднее сиденье черной машины и увезут на какую-нибудь съемную квартиру.
        - А я узнал тебя, - улыбнулся Шамиль.
        Черт! Кто бы сомневался. Она все-таки посмотрела по сторонам, хотя прекрасно знала, что у вчерашнего защитника Сережки жена родила. Так что до вечера с ними из мужчин только бармен Русик, и тот гей.
        - Я не понимаю вас, - Жанна еле разлепила пересохшие губы.
        - Ладно, ладно. Я зла не держу. Что было, то было, а? - Багиров улыбнулся еще шире и протянул ей раскрытую ладонь для рукопожатия.

* * *
        После подписания договора и получения трех квитанций о поэтапной оплате за возведение дома Леша решил еще раз обойти все комнаты, но только уже с разговорчивым менеджером. Тот расхваливал дом и фирму, в которую посчастливилось обратиться Страхову. Когда они поднялись на второй этаж, Алексей оборвал его хвалебную оду небрежным жестом и показал на запертую дверь спальни.
        - Может, ничего страшного я там все-таки не увижу?
        - Чего? - не понял Юрий, и лучезарная улыбка начала сходить с лица.
        - Я говорю: дверь откройте, будьте так добры.
        - А? Сейчас, конечно. - Колчин развернулся и побежал к лестнице. Уже оттуда крикнул: - Я за ключом.

«Болван», - подумал Леша и оперся на дверь. На его удивление, она открылась. Он шагнул внутрь. Прошелся по ковровому покрытию к двуспальной кровати и с улыбкой посмотрел на лежащую в ней девушку.
        - Там бардака особого нет, - услышал Леша голос Колчина из коридора. - Там-то и мебели никакой нет.
        Леша улыбнулся еще шире, когда девушка встала и закрыла дверь. Она обошла Страхова с другой стороны и скользнула в кровать. Ее молодое гладкое тело возбуждало животные инстинкты. Она, будто прочитав его мысли, похлопала по шелковистой простыне рядом с собой. Леша подошел к ней.
        Юра забежал на второй этаж, все еще рассказывая, как его угораздило подцепить девушку и притащить на работу. Он остановился на полуслове и посмотрел на пустой конец коридора. Колчин заглянул в две открытые спальни и подошел к запертой двери. Вставил ключ в замок и дважды повернул по часовой стрелке. Он делал это так осторожно, с таким трепетом, будто обезвреживал часовой механизм бомбы. Так же аккуратно толкнул дверь и заглянул в пустую комнату. На полу лежал кусок поролона. Юра подошел, свернул его в рулон, еще раз осмотрел комнату, пожал плечами и вышел.
        Алексей присел рядом с обнаженной девушкой. Хотел что-то сказать, а потом подумал:

«К черту разговоры! Ведь она же меня хочет!»
        Он прилег и повернулся к девице, чтобы обнять ее. Кровать была пуста. Леша подскочил, одернул куртку и попятился к стене. Кровать тоже исчезла, на полу лежал старый кусок поролона. Алексей медленно, по стеночке, продвинулся к двери. Жуткое, какое-то липкое ощущение от происходящего окутало все тело и не давало ему двигаться быстро. Он копошился, словно муха, попавшая в липучку, - еще мог двигаться, но уже знал, что силы скоро его оставят.
        - Может, ничего страшного я там все-таки не увижу? - Леша отчетливо услышал свой голос из коридора.
        - Эй, - позвал Страхов, отлепился от стены и начал бить в дверь. - Эй! Кто-нибудь!
        - Неужели тебе плохо со мной?
        Леша перестал колотить, но оборачиваться не собирался. Он знал, что девушка и кровать вернулись.
        - Там бардака особого нет. - Не думал он, что голос Колчина так порадует его. - Там-то и мебели никакой нет.
        Страхов зажмурился и прошептал:
        - Мебели никакой нет.
        Когда он открыл глаза, перед ним был улыбающийся менеджер с ключом в руке. Два щелчка открываемого замка отрезвляюще подействовали на Страхова. Колчин толкнул дверь. Алексей еще раз зажмурился. Он не знал, что это было, но не себя, ни девушку на кровати по ту сторону двери он увидеть не хотел. Там никого и не было. Леша осмотрел каждый угол, посмотрел на Колчина с рулоном поролона под мышкой.
        - Вы можете заказать еще и мебель, - предложил Юрий.
        - Нет, спасибо. Я пока ограничусь домом.
        Страхов вышел из комнаты. Чувство ужаса не прошло, он ощущал себя так, будто смог оторваться от липучки, но при этом оставил часть себя на липкой ленте.

* * *
        То, что Багиров якобы не затаил зла на нее, Жанну не успокаивало, а, наоборот, пугало. В его словах и движениях было столько фальши, что Страхова едва сдержалась, чтобы не вырвать руку из его ладони и не убежать.
        - Ну что, забыли?
        Жанна робко кивнула.
        - Выпьешь что-нибудь с нами?
        - Я на работе. - Слова давались с трудом, но Страхова держалась и не показывала своей боязни.
        - Ты все такая же. На работе работаешь, а не на работе…
        Три друга Багирова оскалились. Жанне даже показалось, что, глядя на нее, у них выделяется слюна, как у собак Павлова.
        - Ты во сколько заканчиваешь? - ласково спросил Шамиль. - Ты не думай, посидим, выпьем… То да се, а?
        - Я не знаю.
        Простой ответ, значащий скорее «нет», чем «да». Но на лице Багирова появились его истинные черты зверя, не привыкшего получать отказ. А если кто-то и осмеливался на столь опрометчивый шаг, он брал то, что ему нужно, силой. Жанна еще раз убедилась, что это все маскарад, устроенный только для того, чтобы развлечь друзей.
        - Я подумаю, - сказала Страхова и выдернула руку.
        Снова звериная личина выглянула из-за маски человека.
        - Так во сколько ты заканчиваешь?
        - В шесть, - произнесла она и пошла к кухне.

«Зачем?! Зачем, черт тебя возьми, ты сказала ему правду?! Неужели нельзя было соврать, что заканчиваешь в восемь, а самой по-тихому уйти в шесть? Дура!»
        Звериный оскал Шамиля и его дружков не выходил у нее из головы. Он притворялся! Он очень хочет отомстить! Глупая мысль пришла ей в голову. Глупая? Мысль была страшная. Она вдруг, сидя в кабинете и перебирая ворох бумаг, решила отравить Багирова. Но она тут же отмахнулась от этого. Было уже без пятнадцати шесть.

«То есть не совсем отравить», - все-таки она ухватилась за эту страшную мысль.
        Встала и посмотрела на аптечку за стеклом серванта.

«Сделать так, чтобы он даже член не смог достать из штанов, не обосравшись».
        Жанна достала серую коробочку с красным крестом на крышке и открыла ее. Вынула упаковку бисакодила. Посмотрела в коробку и взяла регулакс. Бисакодил или регулакс? А, и то и то сгодится. И, чтобы наверняка, взяла пластинку феназепама. Прошла в кухню, достала деревянную ступу и толкушку, высыпала все таблетки в ступу и начала их растирать. Когда однородный порошок был готов, Жанна ссыпала его в приготовленный заранее пакетик. Вышла к бару.
        - Люд, - позвала она официантку.
        - Да, Жанна.
        - Эти ничего больше не заказывали?
        Уточнять, кто такие «эти», не потребовалось, Люда и так прекрасно знала. Подобные клиенты как шило в заднице - не смертельно, но чертовски неприятно.
        - Водки просили. - Девушка показала на графин.
        - Людонька, а давай я отнесу.
        По лицу официантки было видно, что в ее заднице все еще было шило, но его хотя бы перестали шевелить. Такое легкое облегчение. Уж лучше так, чем вообще никак.
        - Пожалуйста.
        Жанна схватила разнос и на удивление Людмилы сначала вошла на кухню, а только уже потом пошла к злополучному столику. Страхова уверенно шла к бандитам, у нее даже руки перестали дрожать. Ей показалось, что Багирова уже мало интересует, кто перед ним. Маска на лице была снята и заброшена в дальний угол.
        - Шмара, - зашипел Шамиль и хлопнул ладошкой по ягодицам Жанны. - Ну что, ты готова?
        Если еще пару шагов назад она хотела развернуться и вылить это пойло, то сейчас у нее было желание влить в эту мразь весь графин без остатка.
        - Мальчики, вы пока пейте, а я пойду оденусь.
        - А ты нам раздетая больше нравишься, - произнес бородатый друг Багирова, дотронулся до ее колена, а потом, выставив указательный и безымянный пальцы,
«зашагал» к ней под юбку.
        - Я сейчас, - сказала Страхова и отстранилась. Ей все трудней удавалось сохранить самообладание. - Я скоро. - Она развернулась и почти побежала в кухню.
        Жанна дрожала всем телом. Но ей не было страшно, ее душила злоба. Страхову сдерживала возможная собственная моментальная смерть в случае нападения на этих ублюдков. И это в лучшем случае. Как ей хотелось наброситься на них и выцарапать их наглые глаза!
        Она подошла к бару и выглянула на «гостей». Половина графина была выпита. Жанна улыбнулась. Ей стало вдруг интересно, что они сделают сначала: обосрутся и уснут или уснут и обосрутся одновременно. Когда Шамиль вскочил с места, Жанна решила не дожидаться счастливого завершения вечера. По виду Багирова было понятно, что он не в туалет собирался.
        - Где эта сука?! - заревел он.
        Жанна вбежала на кухню, схватила с вешалки в коридоре пальто и проскользнула в дверь запасного выхода. Все, сюда она больше не вернется.

* * *
        Леша не мог понять, что это было. Настолько реалистичны были видения. Девушка, пахнущая цветочными ароматами, шелковые простыни, двуспальная кровать, даже собственный долбаный голос из-за закрытой двери. Что это?! Черт возьми, что это, если не сумасшествие?! Может, в этом доме кого-то убили и призрак хочет рассказать об этом?

«Не неси чушь! - одернул сам себя Страхов. - Убийство на выставочной площадке, где ежедневно бывает несколько десятков человек? Да и кто б ее убивал? Этот менеджер, который едва устоял на ногах с рулоном поролона под мышкой? Черт его знает. В любом случае, дом будут строить новый и никаких привидений там появиться просто не должно. Если, конечно, я не начну убивать».
        Несмотря на мрачность мыслей, они повеселили Алексея, и он улыбнулся. Страхов остановил машину у школы. Набрал номер Стасика.
        - Сынок, уроки сделал? - спросил Алексей, когда на том конце ответили.
        - Да, пап. Папа, можно я еще полчасика в теннис поиграю?
        - Давай, - улыбнулся Леша. - Только полчасика, а то нам еще вещи собирать.
        - Пап, я с тобой еду?
        - Да.
        - Ура-а!
        - Тише ты. - Алексей отстранил телефон от уха.
        - Пап, а мама с Аленкой с нами поедут?
        - Я думаю, нет. У мамы работа, а у Аленки садик.
        - Жаль.
        - Ничего. Они скоро к нам приедут.
        - Ну ладно, я побежал.
        Леша некоторое время держал замолчавший телефон у уха. Со Стасом у него никогда не было проблем, да и с Аленкой тоже. А вот с Андреем… В таком же возрасте, как и Стасик, Андрюша был проблемой, до тех пор, пока его не забрала бабушка - Лешина мама. Сын от первого брака оказался тогда не нужным никому. Первая жена Алексея увлеклась, как она сказала, «мужчиной своей мечты» и упорхнула не то в Польшу, не то Германию. Начала новую жизнь, так сказать. А в этой самой новой жизни не было места маленькому Андрюше. Алексей какое-то время пытался держаться на плаву. С зарплатой в три тысячи прокормить себя и ребенка было практически невозможно. Спасибо маме с отчимом и их большому огороду. Только не хотел Страхов так жить и уехал в Москву в поисках лучшей жизни. И нашел. Все бы хорошо, но не было своего жилья. Куда можно было приходить после трудного рабочего дня. И не бояться получить весточку от хозяев квартиры о том, что их старшая дочь выходит замуж и поэтому необходимо покинуть квартиру в месячный срок.
        Андрюшка так и не захотел жить с отцом. Леша привозил его на летние каникулы, но Андрея хватало на месяц. Он очень любил свою бабушку, заменившую ему мать, а еще больше (так иногда казалось Леше) он любил деревенские просторы. Тесно ему было в городе, даже в таком, как Москва. Сейчас его Андрюшка в армии. Через месяц должен прийти. И каково же было удивление Алексея, когда его старший сын согласился жить с ними, в их деревенском доме. Страхов уже тогда был уверен, что переедет (а Жанна с детьми поедет с ним) в свой дом.

* * *
        Несмотря на маленькую победу, Жанну трясло. Она знала, что даже переезд на новое место не успокоит ее и она будет дергаться при виде любого человека, говорящего с акцентом. Только время сможет успокоить ее. Только время.
        Жанна вошла в холл с цветными стенами, посмотрела на виденные не раз сцены из мультфильмов и сказок. Только сегодня она заметила, как бездарно они нарисованы. Будто это было домашним заданием Ефима Андреевича, сторожа и электрика в одном лице. И он брался за малярную кисть, только когда заканчивалась первая бутылка водки. Сказочные персонажи корчили настолько жуткие гримасы, что Страховой захотелось взять валик и черную краску и замазать эти художества.
        Ей вдруг как-то стало не по себе. Жуткие твари, бывшие когда-то добрыми героями сказок, хотели сойти со стен, схватить Жанну и утащить ее в свой потусторонний мир. Страхова, стараясь не прикасаться к ставшим вдруг какими-то выпуклыми картинкам, взбежала вверх по лестнице и подошла к группе Алены. Странно, но здесь, где помещения были наполнены живыми детскими голосами, кошмарные творения сторожа не казались такими ужасными. Жанна взяла себя в руки, глубоко вздохнула и вошла в раздевалку девятой группы.
        Большинство шкафчиков были открыты, а это значило только одно - детей, которым принадлежали они, забрали. Страхова подошла к шкафчику своей дочери. На дверце красовались две уточки. Жанна порадовалась, что это наклейки. Если бы и шкафы доверили неумехе, то утки скорее смахивали бы на птеродактилей.
        - Мама, мамочка!
        Алена выбежала из группы и обняла маму.
        - Давай, Крошка, одеваться, - улыбнулась Жанна.
        - Здравствуйте, Жанна Ивановна.
        Страхова обернулась. В дверях стояла Надежда Филипповна, воспитательница Алены. В руках у нее были альбомные листы.

«Опять поделки и рисунки», - подумала Жанна, но, увидев выражение лица женщины, ей вдруг стало тревожно.
        - Здравствуйте. - Жанна отдала курточку Алене. - Крошка, одевайся.
        - Посмотрите, что нарисовала Алена. - Надежда Филипповна протянула Страховой альбомные листы.
        Жанна долго смотрела в глаза воспитательницы, пытаясь прочитать в них, что ее ждет в творчестве дочери. Жанна боялась. Она, все еще смотря на женщину, села на низкую скамейку и взглянула на первый рисунок. Он ее поверг в шок. Весь лист был исчеркан черным карандашом, но под жирными линиями отчетливо проявлялась основная картинка. Там были люди. Они сидели за столом, а рядом стояла женщина. Жанна поняла это по пририсованному треугольнику - юбке. Что-то было… Она всмотрелась в рисунок сквозь черный карандаш. Над женщиной была стрелка и написано «МАМА», а над людьми за столиком - «БАНДИТЫ».
        Жанна посмотрела на Алену. Девочка повязывала шарф и что-то мурлыкала себе под нос. Страхова взяла второй рисунок. Все остальные рисунки были красочными, и ни один из них не был замалеван черным карандашом. На одном она нарисовала машину, а в ней улыбающиеся мордочки. Сверху надпись гласила: «Наша семья». Дальше: лес, речка, солнце, поляна. И везде: «Наша семья». Последний рисунок заставил Жанну снова посмотреть на дочь. Девочка возилась со шнурками. Страхова перевела взгляд на Надежду Филипповну. Та пожала плечами. Мол, а я о чем?
        На рисунке был дом. Большой серый дом. Мрачный, будто из фильма ужасов. Весь рисунок был нарисован черным карандашом. Жанна подумала, что тени вокруг дома означали ночь. Да, так, наверное, оно и было, если бы… Она присмотрелась. Одна из теней у крыльца очень напоминала черный силуэт человека. Человека с топором!
        - Это чьи рисунки? - спросила Страхова, едва выговаривая слова.
        - Я же сказала: Алены.
        - Нет. Эти понятно. А вот последний как будто не ее, - предположила Жанна и показала на рисунок с домом.
        - Все до единого нарисованы вашей дочерью. И именно это меня беспокоит.
        Страхова не могла понять, издевается над ней воспитательница или нет. На всех рисунках люди были примитивными, то есть палка, палка, огуречик - вот и вышел человечек, а на последнем силуэт с топором был нарисован если не художником, то человеком, умело владеющим карандашом.
        - Аленушка, - обратилась она к дочери, - скажи, доченька, кто нарисовал этот рисунок?
        Алена завязала шнурок и встала.
        - Я, - ответила девочка.
        - Крошка, не обманывай маму, - сказала Жанна. Наверное, слишком грубо, потому что у дочки на глазах появились слезы и она опустила голову.
        - Аленушка, - к девочке подошла воспитательница и обняла ее, - не бойся. Никто тебя не обидит. - Она с укором посмотрела на Страхову. - Расскажи нам, откуда этот рисунок?
        - Крошка, - Жанна попыталась сгладить ситуацию, - это ты нарисовала? Скажи нам правду, тебя никто ругать не будет.
        - Мамочка, его нарисовала я. - Девочка вывернулась из объятий Надежды Филипповны и подбежала к маме. Посмотрела ей в глаза и произнеса:
        - Честно-пречестно, мамочка. Ты разве не видишь, это же наш дом.

* * *
        - Шмара! - заорал Багиров.
        - Успокойся, брат! - К нему подошел Рустам. - Успокойся! - одернул он друга.
        - Кинула, сука!
        - Да ну ее. Что, блядей мало? Сейчас снимем каких-нибудь…
        - Рус, ты не понимаешь? Эта сука!.. - Шамиля душила злость и бессилие.

«Эта тварь снова меня обставила! Сука! Разорву! Ее и ее мужа гниду! Иншала!»
        - Иншала! - скрипнув зубами, зашипел Багиров.
        - Брат, брат! Эй! - Рустам обнял друга.
        - Я их разорву!
        - Да я сам их разорву! - Рустам не совсем понимал, кого рвать, но за друга… - Я за тебя кого хочешь порву! - Рустам выхватил пистолет и направил его на одинокого прохожего, крадущегося по темной улице. - Че смотришь? Бессмертный, что ли?
        Человек даже подпрыгнул, а потом побежал.
        - Рус! Шама! - окрикнул их Альбот.
        - Спасибо, брат. - Шамиль расплылся в улыбке и обнял друга. - Я знал, что на тебя можно положиться.
        - Эй, вы идете?! - Из машины вышел Джамал. - А то все телочки нам достанутся.
        - Пошли? - спросил Рустам.
        - Пошли. А шмару эту я потом достану, - кивнул Багиров.
        - Мы достанем, - поправил друга Рус.
        - Иншала, братишка, иншала.
        Багиров сел за руль, даже и не посмотрев на заднее сиденье. Ему было все равно, кого сняли пацаны. Ему было наплевать, на ком он сегодня отыграется. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это пустить кому-нибудь кровь. Он даже не видел девушек, но уже ненавидел их прокуренные голоса, сиськи и все остальное, что прилагалось в комплекте с этими сучками.
        - Шама, куда поедем? - спросил Джамал.
        - Резать свиней, - сказал Багиров.
        Засмеялись только девушки. Парни хищно оскалились. Пятилитровый двигатель взревел, и черная зверюга «BMW» рванула с места.

* * *
        Жанна остановилась около Алексея, впихивающего банку Jardin в сумку, и посмотрела ему в глаза.
        - Ты не понимаешь? Мне нельзя оставаться. Они меня убьют.
        - Ну почему сразу убьют-то?
        - А что? Просто изнасилуют и продадут кому-нибудь? Это будет лучше?! - Жанна перешла на крик. Ее поражала черствость, безразличие человека, которого она боготворила.
        - Ну что ты кричишь? Ты отводишь детей в комнату и всегда начинаешь орать. Не проще бы было оставлять их здесь и при них разговаривать?
        - Ну, пожалуйста, - фраза вырвалась сама собой. - Миленький, пожалуйста. - Жанна встала на колени перед мужем.
        - Да что с тобой?! - Леша вскочил и отошел от жены, будто она только что призналась ему, что болеет заразной болезнью. - Черт бы побрал! Что происходит?!
        - Леша, - Жанна подползла к нему на коленях, - я подсыпала им в водку снотворного.
        - Что ты сделала?!

* * *
        Алена посмотрела на Стасика. Он делал вид, что читает и не замечает крики за стеной. В последнее время родители часто ругались, но кричала в основном мама.
        - Стасик, а хочешь, я нарисую тебе машину? - спросила Алена.
        Брат угукнул, так и не оторвавшись от «Острова сокровищ».
        - Черную? - уточнила девочка.
        - Угу.
        Алена очень любила рисовать. Но не только дома и цветочки, как ее подружки по садику. Она рисовала все то, что ей приходило в голову. Ей нашептывал идеи маленький человечек. Он просил называть себя Бэби. Сейчас Бэби ей шептал: нарисуй машину. Она знала, если не захочет рисовать сама, то Бэби возьмет ее руку и выведет нужные ему черты. Вот тогда-то рисунки и получались самыми удавшимися, будто это не она их рисовала. Хотя на самом деле так и было. Их рисовал Бэби, а она просто держала карандаш.
        Алена посмотрела на получившуюся машину. Удовлетворенно кивнула. Бэби молчал. Наверное, пошел спать. Она уже складывала карандаши в коробку, когда Бэби сказал, чего он хочет.

* * *
        - Зачем?! - взревел Леша. - Зачем ты связываешься с этим ублюдком?! Можно же было просто убежать. Ты же все равно собиралась увольняться!
        - Я не знаю. - Жанна встала с колен и присела на стул.
        - Ладно. Я надеюсь, ты их не убила.
        Жанну поразила вновь образовавшаяся ледяная корка вокруг слов мужа.
        - Так мы едем или нет?
        - Конечно, едете. Мы же семья, - вздохнул Леша и присел рядом.
        Мы же семья. Наша семья. Вот! Вот о чем хотела поговорить Жанна.
        - Ты знаешь, что наша дочь рисует? - вдруг спросила Жанна.
        - И что же?
        Страхова вышла в коридор и вернулась с листами бумаги.
        - Вот смотри.
        Леша взял рисунки и начал их просматривать. Улыбка не сходила с лица. Он остановился на последнем рисунке.
        - Это тоже ее?
        Жанна обрадовалась, что не одной ей кажется это странным. Она кивнула.
        - Молодец! - похвалил Алексей. - Надо же, как похоже.
        - На что? На что похоже?!
        Леша расстегнул боковой карман, достал рекламный лифлет и протянул его жене.
        - Молодец! - еще раз повторил он.
        Жанна посмотрела на буклет. Там был тот самый дом. Она отбросила листок, будто это была извивающаяся змея.
        - На что похоже?! Ты вот это видел?!
        Она выхватила рисунок дочери и собиралась ткнуть в силуэт с топором, но его там не было. Жанна осмотрела каждый сантиметр рисунка, но ничего, даже отдаленно напоминающего «незваного гостя», не нашла.

«Он, наверное, уже в доме, - странная мысль посетила ее. - Или спрятался в тени».

* * *
        Алена взяла черный карандаш и сначала перечеркнула рисунок. Потом еще раз и еще. Бэби молчал. Алена перехватила карандаш удобней и начала заштриховывать машину и тех, кто в ней сидел. Она давила так, чтобы штрихи получались жирными и широкими. Грифель сломался, но девочка продолжала водить карандашом по бумаге. Борозды на листке превратили рисунок в рваную рану. Бэби молчал.
        Часть вторая
        Удивительно, но Жанне нравилось здесь все. Люди, лес, пруд, даже то, что они вчетвером ютились в комнатушке пять на три. Но, судя по тому, как продвигались дела со строительством дома, им спать в этом хлеве осталось от силы неделю. За две недели дом вырос из ничего.
        Жанна вымыла груши и виноград и понесла к столу. Несмотря на ноябрь, дни выдавались солнечными. Стол они поставили под навесом на улице. Жанна была в восторге от всего этого. Свой дом, свой двор, все свое. Теперь она понимала Лешу и его стремление сюда. Страхова влюбилась в эту деревню, в этих жителей. Ей казалось, что она жила здесь всегда. Именно здесь, именно в этом доме, который становился все привлекательней и привлекательней.
        - Хозяйка, угостишь? - голос бригадира строителей вырвал ее из размышлений, и она едва не уронила поднос с фруктами.
        - Конечно. Возьмите.
        Он взял одну грушу и откусил. Сок фрукта заструился по подбородку и закапал на грязную толстовку.
        - Возьмите еще, - предложила Жанна. - Для своих.
        - Нет, спасибо. Обойдутся.
        Мужчина снова откусил и, чавкая, начал жевать. Сок залил грудь, и одна мокрая дорожка побежала к животу. Но не это было странным. Некоторому типу людей свойственно жрать, как свиньям, и бригадир как раз был одним из них. Было странно, что он ел и не сводил с Жанны глаз. И ей даже показалось, что это вовсе не сок льется изо рта, а слюни.
        - Спасибо, хозяйка, - произнес строитель с набитым ртом.
        - Не за что.
        Страхова встряхнулась и поставила поднос на стол. Нет, здесь определенно хорошо. И даже слюнявый работник не может испортить ей настроение. Ни за что.
        Жанна вошла в кухню. А как еще назвать помещение, в котором есть газовая плита и холодильник?

«Не всегда так», - подумала Жанна и улыбнулась.
        В студенческие годы она и подружки жили в общежитии. Так в их комнате была плита, пусть не газовая, а электрическая, был холодильник, три кровати, стол и даже радиоприемник. Они называли ее кухней? Нет. Это была ИХ комната. Теперь у Жанны и Алексея есть ИХ дом, а пока он еще не сдан, у них есть ИХ комната. За три недели пребывания здесь она ни разу не пожалела о своем решении. Ее не смутила теснота, в которой они находились. Сразу же, когда приехали сюда, Леша купил четыре раскладушки. Правда, тех, что они помнили с детства - брезент, натянутый на алюминиевый каркас, он так и не нашел. Купил с деревянными рейками в комплекте с поролоновым матрасом. Ночью они ставили их одну к другой, практически занимая половину помещения. Леша принес от кого-то из соседей черно-белый телевизор с комнатной антенной, которая ловила всего два канала. В общем, в тесноте, да не в обиде.
        Жанна достала из холодильника красную в белый горошек кастрюлю и поставила на плиту. На съемной квартире в Москве у них была плита с пьезоподжигом, а здесь хорошо хоть газ вообще был. Она повернула рукоятку включения газа. Он зашипел, вгоняя Жанну в панику. Страхова подожгла спичку, но она тут же потухла. Жанна зажгла еще одну, потом еще. Они все тухли. Запах газа начал расползаться по помещению. Страхова закрыла нос рукавом и попыталась повернуть ручку на плите. Ее заклинило. Жанна крутанула со всей силы и отломила ее. Страхова подскочила, готовая бежать за мужем, когда увидела вентиль на трубе. Он поддался, и шум газа прекратился. Жанна подошла к двери и открыла ее.

«Поели супчика», - подумала Жанна, злясь на старую плиту, а больше на себя.
        Она посмотрела на окна нового дома и отшатнулась. Из окна ИХ спальни на нее смотрела женщина.

* * *
        Куча ненужного тряпья, банки из-под краски, старые сумки с металлическими бляхами, даже сваренные из труб санки наводили на мысль о скупости бывшего хозяина. Будто волок он все к себе во двор, не понимая истинной ценности находок. А вернее, бесценности. Алексей собирался все это барахло сжечь. Он водрузил мешки, набитые хламом, на двухколесную тачку, когда услышал странный гул. Словно рой насекомых приближался к нему по какой-то трубе или тоннелю. Страхов первым делом подумал, что звук исходит из подвала, но потом вспомнил, что он засыпан землей. Может, труба? Он посмотрел вверх, но в крыше не было ни щелочки. Вдруг гул стих и что-то звякнуло. Звук Леше был незнаком (по крайней мере, он не смог его вспомнить), но он хотя бы имел направленность. И теперь Алексей представлял, где искать.
        Страхов подошел к мешковине, которая, как он думал, раньше накрывала сундук, и резко сдернул ее. На сундуке лежали большие деревянные часы с боем. По маятнику ползала оса. Когда она попыталась взлететь, эхо внутри часов усилило звучание нарушительницы спокойствия. Страхов открыл дверцу, и оса вылетела. Сделала круг над часами и буквально бросилась на человека. Леша замахал руками, оступился и упал на сгнившую крышку подвала. Оса ужалила его в руку и улетела куда-то в угол.

«Хорошо, что она одна», - подумал Алексей и посмотрел на покрасневшую руку. Потом посмотрел себе под ноги и вздохнул.

«Спасибо бывшему хозяину. А то б костей мне точно не собрать».
        Он встал, отряхнулся. Рука зудела, хотелось ее расчесать, чтобы заглушить этот зуд. Леша аккуратно открыл дверцу часов, взял палку и воткнул ее внутрь, пошевелил ею там. Что-то звякнуло, но насекомых там не было. Алексей поднял ходики, еще раз встряхнул, уже мало беспокоясь о собственной безопасности. Нет, ос не было.
        Его внимание привлек сундук. Пиратских сокровищ там наверняка нет, но что-нибудь наподобие часов советской эпохи (а может, чего и старше) он рассчитывал найти. Леша скинул холщовую ткань, и ему открылся замок, совсем не похожий на теперешние, китайские, способные открыться гвоздем или от одного удара молотком. Этот был добротный, как и все тех времен, так что особых иллюзий Леша по его поводу не питал. В конце концов, сундук можно и сломать. Дерево, в какую бы эпоху не было бы сделано, с годами крепче не становилось.
        Алексей встал с колена и посмотрел в угол, где он повесил одну из сумок с бляхами. Леша вспомнил фотографию, на которой его дед стоял с такой же сумкой. Может, кстати, именно поэтому он ее и оставил. Он сложил туда все то, что могло пригодиться. На какое-то время он даже ощутил себя скупердяем, трясущимся над каждым куском проволоки, над каждым гнутым гвоздем. Но теперь могло что-то и сгодиться. Леша снял сумку и вывалил все ее содержимое на земляной пол. Патроны для лампочек, розетки, точильные круги, полотна для ножовки по металлу, сверла и проржавевший кусок арматуры. Только когда Леша взял этот кусок в руку, он понял, что это монтировка. Рабочая часть была настолько деформирована, что практически сравнялась с рукояткой, от которой остались «проталины» резины. Может, для работы в сложных условиях она и не подошла бы, но для вскрытия «бабушкиного» сундука вполне сгодилась бы.
        Страхов ощупал замок, посмотрел на монтировку. Сомнения на счет скорого обнаружения каких-нибудь реликтовых ценностей не оставляли его ни на минуту. А когда он вставил свою фомку между дужкой и сундуком, покрашенным половой краской, сомнения увеличились. Леша попробовал еще раз, потом еще. Ничего не выходило. Он вскочил и со злостью отбросил бесполезную арматуру. Она недовольно обо что-то звякнула. Алексей посмотрел в ту сторону. Там стояла кувалда.
        Леша подошел и поднял ее. Длинная, около метра, ручка была очень удобной. Тяжелая, килограммов десять, она придавала уверенности в том, что с этой штукой тебе все по плечу. Даже замок, сделанный на совесть. Леша замахнулся ею и зацепился за низкую балку. Снова что-то звякнуло. Это Лешу начало раздражать. Постоянное «звяк-бряк». Помещение с низкими потолками… Какими, к черту, потолками?! Сарай был сделан из прямоугольной рамы, обитой тесом. Сверху лежали балки, а уже к ним крепились стропила с обрешеткой. И все настолько низкое, что следующий замах Алексея кувалдой мог проделать дыру в крыше, покрытой рубероидом.
        Леша все-таки решил посмотреть, что там звякнуло. Нагнулся и поискал глазами. Связка ключей лежала у закопанного подвала. Все просто, как дважды два. Он поднял связку и первым же подобранным ключом открыл замок.
        - А ларчик просто открывался, - произнес Алексей и откинул крышку сундука.

* * *
        Совершенно очевидно, что женщин здесь быть не должно. Не потому, что она хотела быть здесь единственной и неповторимой, а просто потому, что бригада строителей состояла исключительно из мужчин. Грубых и неотесанных, сморкающихся и плюющих в ЕЕ дворе и матерящихся при любом удобном моменте, то есть всегда. Жанна на протяжении трех недель наблюдала за ними. Никакого проявления мужского внимания (за исключением сегодняшнего случая, если, конечно, пускание слюней являлось таковым), к себе она не замечала. Нет, может быть, они у себя дома настоящие самцы, жеребцы или как они еще себя называют, но здесь они вели себя сдержанно. Она не верила, что они могли привести сюда женщину.

«Они - нет, а твой муженек?»
        Жанна взбежала на крыльцо и влетела в холл, едва не сбив стремянку. Не обращая внимания на вырвавшийся мат у сидевшего на лестнице мужчины, она взбежала наверх и направилась прямиком к их будущей спальне. Визг и жужжание инструментов стали совсем невыносимыми. Они проникали в мозг и разрывали сердце. Нервы были натянуты как струны. Еще чуть-чуть, еще совсем немного, и этот неумелый музыкант - ее долбаный муженек, со своим ансамблем слюнявых строителей - доиграется. И если лопнет хотя бы одна струна, то…
        Жанна была на пределе. Дверь спальни оказалась закрытой и, несмотря на производимые шумы (они сто на сто его прикрывают) строителями, Страхова расслышала, что в комнате Леша с какой-то потаскушкой. Она дернула ручку, шепот за дверью стих.

«А, голубки, попались?!»
        Жанна ударила ладонью в отполированное полотно двери. Но визг циркулярной пилы заглушил удар.

«Суки! Суки! Они все заодно! Они все сговорились!»
        Она начала колотить в дверь с такой силой, с таким безумством, что даже не заметила, когда все стихло и по дому разносились сухие удары. Жанна остановилась (рука сильно болела), медленно обернулась - из соседней комнаты на нее смотрел слюнявый прораб.
        - Хозяйка, ключом попробуешь? - Он вышел в коридор и протянул ей ключ.
        Страхова даже подумала, что этот неандерталец сейчас начнет ржать, но он как-то с сочувствием посмотрел на нее, подошел к двери и отпер ее.
        - Пожалуйста. - Прораб пропустил Жанну вперед.
        Она медленно прошлась по полу, устеленному упаковочной бумагой. Посмотрела в окно, туда, где еще десять минут назад стояла сама, повернулась к строителю и пожала плечами. Тот кивнул в ответ: мол, бывает. Жанна-то знала, что ни черта так не бывает, так просто не должно быть. Она едва не сорвалась. Подобное с ней бывает настолько редко, что она и не помнит, когда в последний раз так слетала с катушек. Виной переживания. Появление этой твари Багирова сделало из нее параноика.
        - Вас проводить? - спросил слюнявый с таким участием, что Жанне даже стало стыдно за плохие мысли о нем.
        - Нет, спасибо. - И добавила: - Хотите еще фруктов?

* * *
        В сундуке было два отсека. В одном лежали вещи, пропахшие сыростью, а в другом - газеты и журналы. Алексей брезгливо перевернул старые джинсы и блузки, какие-то платьица и колготки. Вещи принадлежали детям. Умершим? Странная мысль ему пришла, еще когда он пытался убраться в дальнем углу сарая. Леша сложил аккуратной поленницей дрова, пересыпал уголь в железный ящик. В черной крошке уже подмокшего угля ему попадались пупсики, солдатики и детская посуда. Вот тогда-то ему в голову и пришла эта странная мысль, что здесь произошла какая-то беда. Что-то случилось с детьми. Именно поэтому так упала цена. Кто захочет жить в доме, в котором произошла трагедия? Да никто! Вот поэтому-то дом будет новым, да и сарай пойдет под снос.
        Леша еще раз дернул детские колготки и услышал звон, будто из кармана выпали монеты. Он осмотрел дно сундука, провел ладонью, нахватав заноз. Холод металла порадовал его. Страхов подхватил монету (он был уверен в этом) и положил в карман. Еще раз перерыл тряпье, но так ничего интересного там не нашел. С журналами он мог провозиться и полдня. Страхов любил это - сесть и листать старые журналы. Леша в детстве часто ходил в читальный зал, чтобы полистать «Моделист-конструктор» или
«Крокодил». Ясное дело, что между этими двумя изданиями так же много общего, как между Петросяном и Капицей, но Леше нравились именно эти два журнала. И когда он достал подшивки, едва не закричал от восторга. Это были именно они. «Крокодил» и
«Моделист-конструктор». Он вынул все, что было в сундуке. И только когда стряхнул пыль с кипы бумаг, увидел, что в подшивки с его «любимцами» проник какой-то альбом. Именно альбом. Уж очень похожий на дембельский. На ЕГО дембельский альбом. Алексей Страхов подобных альбомов видел не так уж и много, но там, где ему довелось отдать долг Родине, делали именно такие.
        Алексей стряхнул с ворсистой поверхности пыль и открыл первую страницу. КТО НЕ БЫЛ - ТОТ БУДЕТ, КТО БЫЛ - НЕ ЗАБУДЕТ. Афганистан, так и есть. Они все там так писали. Писали, а самое главное, они так думали. Думали и не забыли. О них забыли, это да. А что он еще хотел? Если давно забыли о ветеранах той войны, в которой освобождали родную страну, то тех, кто воевал в чужой стране, можно было и не вспоминать. Но Леша помнил. Он знал, что не он один. КТО БЫЛ - НЕ ЗАБУДЕТ.
        Алексей захлопнул альбом, клубы пыли поднялись вверх, и он чихнул. Закрыл сундук, сложил на него журналы и альбом. Он собирался сюда вернуться и, пусть на это уйдет полдня, просмотреть журналы, а самое главное, альбом. И пусть он всколыхнет воспоминания, засунутые на чердак разума. Пусть. Ведь кто был - не забудет.
        Он взял часы и вышел из сарая. Когда за ним закрылась дверь, оса подлетела к альбому, села на обложку, сделанную из шинели, проползла по потускневшему от времени гербу выпуклой трехкопеечной монеты, остановилась у золоченых букв и снова взлетела. Она села на уголок альбома, переползла через кант из шелкового шнура, перегнулась через край обложки и скрылась внутри.

* * *
        Алексей зашел в дом. На стремянке стоял электрик и что-то напевал.
        - Александр, за неделю закончите? - спросил Страхов.
        Мужчина посмотрел вниз и снова принялся за работу.
        - Я так через денек-другой заканчиваю. А эти лоботрясы - не знаю.
        Электрик снова что-то запел.
        Леша так и рассчитывал. Как сделают свет, перебраться в дом. То есть через два дня можно будет въезжать. Вода и газ уже были в доме. Алексей обошел стремянку, еще раз посмотрел на воющего (пением это не назвать даже с натяжкой) монтера и вошел в гостиную. Подошел к одной стене и поднял часы. Потом к другой. Ходики смотрелись бы над камином, которого чертовски не хватало в ЕГО доме. Страхов опустил часы, махнул рукой и вышел из комнаты.
        Когда хозяин вышел, электрик замолчал и спустился с лестницы. Он посмотрел по сторонам. Плотники были на втором этаже (он услышал стук молотков), сантехник проверял трубы в подвале. Мужчина отер руки о робу и вошел в гостиную. Он осмотрел комнату, часы стояли у стены. Они будто манили к себе. Мужчина подошел и взял их в руки. Тут же внутри что-то зажужжало, и электрик выронил часы. Дверца открылась, и оттуда вылетела оса. Мужчина отмахнулся, но настырное насекомое, словно злобный бультерьер, нападало. Монтер сорвал с себя бейсболку, сбил тварь и безжалостно раздавил. Часы жалобно звякнули и затихли. Оцепенение тут же прошло, и электрик, будто проснувшись, посмотрел на раздавленную осу, потом на часы. Он никак не мог понять связь между этими вещами и собой. Может, ее и не было? Александр развернулся и выбежал из комнаты.
        Он долго стоял у стремянки, пытаясь унять дрожь в коленях. Да и руки трясло, словно вчера перебрал. Он не мог понять, зачем заходил в комнату и для чего брал в руки часы. Потом, все-таки решив, что за него его работу все равно никто не сделает, полез к люстре. Сотни отражений собственного лица встретили его. Раньше, до похода в гостиную, он и не замечал, что стекляшки имеют зеркальную поверхность, теперь же сотни маленьких Саш следили за ним. И это его начало раздражать настолько сильно, что руки заходили ходуном. Он старался не смотреть на ледяной взгляд своих двойников. Снова попытался напеть привязавшееся «Но я живу, пока я верю», но не выходило даже это. У него ничего не получалось, пока сотни отражений следили за ним.
        Саша выругался и слез с лестницы. Посмотрел вокруг. Ничего подходящего не было. Александр снял с себя куртку и снова полез наверх. Он старался не смотреть на зеркальную люстру. Быстро накинул синюю спецовку на множество любопытных головок и, только когда убедился, что они все скрылись под хлопчатобумажной тканью, облегченно вздохнул. Работа закипела.
        Уже через пять минут Саша победоносно пропел последний куплет песни «Живой» и собирался слезть, чтобы проверить работоспособность люстры, когда вспомнил о своей куртке. Он протянул руку и тут же отдернул. Саша явно слышал жужжание. Одна из ос могла запросто забраться внутрь. С одной он справится одним щелчком. Но почему-то Саше подумалось, что это та самая, раздавленная им. Прилетела, чтобы отомстить. Жужжание прекратилось. Не сказать, чтобы тишина (такая желанная) успокоила Александра, но когда еще можно собраться с мыслями. В те пять секунд, когда перестали стучать молотки, визжать рубанок и шуметь вода в трубах, Саша успел подумать, что ему не может навредить какая-то оса, да еще и мертвая. Он резко сдернул куртку и уставился на люстру. Жужжание ворвалось в уши и заколотило о барабанные перепонки вместе с визгом рубанка и матом сантехника. Но Саша слышал только жужжание сотни насекомых. На люстре сидело множество полосатых тварей.
        Александр закричал.

* * *
        Жанна вышла за калитку и посмотрела в сторону горы. Солнце тусклым блюдцем повисло над седой вершиной. Дети играли у Вали с Мишей напротив. К ним приехали внуки из Венева, да и двор их больше подходил для игр, чем у Страховых. Вообще, на их улице как-то не приспособлено местечка для детских игр. Только собственный двор. Жанна снова посмотрела на гору. Здорово, наверное, зимой скатиться оттуда на санях!
        - Понравился наш террикон?
        Жанна едва не перепрыгнула через новый забор. Сердце еще колотилось после схватки с дверью, а тут… Суховатый старик с хитрыми глазами смотрел на заходящее солнце. Его лицо делал злым рот. Тоненькая полоска вместо рта больше походила на шрам.
        - Так это что, не гора?
        - Ну, для того, кто горы видел только на картинке, и это Эверест, - сказал старик и улыбнулся.
        А вот с улыбкой - совсем другое дело. И голос очень добрый. «Почему я не видела старика раньше?»
        - Я тут слег, - будто прочитал мысли Жанны, ответил мужчина. - Что-то поясницу скрутило. Валька, - он кивнул в сторону участка Слюсаревых, - еле отходила.
        - А, вы их родственник?
        - Нет, - снова эта улыбка Дедушки Мороза, - я живу по соседству. - Он ткнул скрюченным пальцем куда-то в сторону.
        Жанна не знала, что сказать еще, а старик выжидал. Ведь зачем-то же он пришел?
        - Может, чаю? - не выдержала Жанна.
        - А что нас остановит?
        Старик шутил, но Страховой вдруг показалось, что он говорит о чем-то другом. Паранойя, и ничего больше. Глупая идиотка! Ты подумала, что старик заигрывает с тобой? Тебе надо лечиться.
        - Я думаю, ничего, - в его духе ответила Жанна.
        Они прошли в комнату (кухню? спальню?). Страхова усадила гостя за стол и включила электрический чайник. Старик осмотрелся и тихо произнес:
        - А вот здесь Дмитрич и умер.
        Ну, ведь не со зла же он это сказал. А зачем тогда? Жанну даже передернуло.
        - Как умер? - просто спросила она, хотя хотела заорать на него: «Какого хера ты сюда приперся и несешь всякую чушь о мертвецах?!»
        - Бог наказал, - ответил старик и снова посмотрел в тот угол.
        - За что?

«Молодец, хорошая девочка, - похвалила себя Жанна. - Столько выдержки и самообладания, молодец».
        - Умерла бабка Нюра.
        Жанна не поняла, рассказывает он ту же историю или начал новую, но перебивать не стала. Похоже, смерть других - это его любимая тема.
        - Ну, собрались мы, елкины, на поминки.
        Он рассказывал настолько медленно, что Жанне захотелось самой закончить историю смерти бывшего хозяина. Она не поняла, чья фамилия Елкины.
        - А этот пропойца, елкины, напился так, что в пляс пустился.
        Только после третьего упоминания Елкиных Страхова поняла, что это не фамилия, а присказка, слово-паразит.
        - Когда же его выпроводили, он начал орать песни на всю улицу. Елкины, пришел домой, - старик показал в угол, - лег спать и захлебнулся.
        Очень веселая история. Чайник отключился. Жанна встала, поставила кружки и положила в них по пакетику чая.
        - Елкины, я ж вот чего зашел, за знакомство, так сказать. - Мужчина достал из внутреннего кармана своей лоснящейся от грязи куртки бутылку водки.
        - Мы не пьем, - виновато улыбнулась Жанна и повернулась за сахаром.
        - Почему же не пьем? - На пороге стоял Алексей. - За знакомство ведь всегда можно. - Страхов подмигнул гостю и сел за стол.
        Жанне снова показалось, что сосед имел на нее какие-то виды. Он как-то изменился в лице, когда увидел Алексея. Старик и впрямь решил выпить с ней на брудершафт и, как говорится… Да нет же, показалось. Она ведь ему как минимум в дочери годится.
        - Алексей, - представился Страхов и протянул руку соседу.
        - Рома, - ответил мужчина и ответил на рукопожатие. - Елкины, сигареткой угостил, помнишь?
        - Ах, да, - спохватился Алексей. - Рома. Своим воду - за триста, чужакам - за тысячу.
        - Помнишь, - мужчина как-то по-женски закатил глаза. - Ну ладно тебе, елкины. Тебе так уж и быть, как своему чужаку пробурю за пятьсот.
        - Спасибо. Мне уже мои молодцы все сделали. Да еще, может, я колодец откопаю. Кстати, Рома, а ты не знаешь, кому это взбрело в голову закапывать колодец и подвал?
        Рома пожал плечами.
        - О подвале не скажу, а вот о колодце слышал.
        Жанна думала, что в этой комнате с минуты на минуту произойдет еще одна смерть. И Рому не Бог накажет, а Жанна. Ну разве можно так медленно рассказывать! Она подумала, что этот человек во всем такой. Интересно, в молодости он был таким же? С ним же никакой жизни. Пока разденется, ласки, то да се… Да с ним и уснуть можно даже занимаясь сексом.
        - Елкины, оттуда воняло, как из задницы у черта, - воскликнул Роман.
        По его лицу было видно, как он горд придуманной только что аналогией. Ее начал раздражать этот медлительный тип со своим «елкиным», и она вышла во двор.
        - Вместо воды они доставали какую-то черную жижу, - услышала Жанна уже из-за двери.

* * *
        Страхова посмотрела на окно спальни. Девушки там не было. Вдруг раздался крик, а потом звон бьющегося стекла. Жанна сразу подумала о люстре. Дорогущая люстра стоимостью что-то около тридцати тысяч рублей (единственная дорогая вещь, на которую удалось раскрутить Лешу) разбилась. Она знала, что нельзя доверять вешать такие ценности этим пропойцам. Из кухни выскочил Леша, за ним в собственной манере вышел Рома.

«Ему, чтобы успеть на работу к восьми, надо за двенадцать часов выходить», - подумала Жанна и побежала за мужем.
        Мужчина, который матерился на стремянке, теперь лежал на полу, и, судя по всему, он был без сознания. Над ним стоял прораб с циркулярной пилой в руках с таким видом, будто собирался разрезать его. Сантехник вышел из-под лестницы и уставился на собравшихся. Лешка нагнулся к раненому и попытался нащупать пульс.
        - Он жив? - спросила Жанна и только сейчас увидела, что все лицо рабочего изрезано осколками люстры. Одинаковые кусочки стекол очень уж равномерно распределились по его голове. Это наводило на мысль о каком-то злом розыгрыше.
        - Пульс есть, - ответил Леша и хотел посмотреть зрачки, но передумал. Осколки были везде.
        - Мы на машине. Забросим его в больницу, - как-то отстраненно сказал прораб, будто говорил о лишайной собаке, которую жалко, но если сдохнет - не велика потеря.
        - Вы уверены, что его можно трогать? - Жанна видела в какой-то передаче, что неправильная транспортировка раненого приводит к гибели.
        - А что ему будет? - Подошел сантехник, обтирая о спецовку руки. - Хозяин же сказал, что он жив.
        Леша встал, и Жанна заметила на его лице застенчивость и гордость одновременно. Да, именно, застенчивость и гордость.
        - Я вообще-то не доктор, - произнес ее застенчивый муж. Ну прямо сама Святость.
        - Елкины! - А вот и Спринтер пожаловали. - Что ж вы стоите?
        - Давай, открывай машину, - приказал Страхов прорабу и повернулся к сантехнику. - Бери его за ноги. На раз-два. Раз, два.
        Они подхватили электрика и понесли к калитке. Жанне вдруг показалось, что раненый мужчина пришел в себя. Прошептал что-то типа «ось» или «кость» и снова отключился.
        Жанна, Алексей и Рома проводили взглядом старую «Волгу» и пошли во двор. Леша хотел поехать с рабочими, но они его отговорили. И снова эта гордость на лице. Еще вчера Жанна была уверена, что ее мужу нарциссизм не грозит. Сегодня он ее разубедил в этом.
        - Елкины, это же надо. Как его угораздило?
        - Бывает, - произнес Страхов. - Ну что, сосед, продолжим знакомство?
        Жанна посмотрела на мужчин, вошедших в кухню. В летнюю кухню. Точно. Теперь она так ее и будет называть. Потому что ей казалось, что зимой из дома она и носа не покажет. Она посмотрела на дом, ставший таким родным. Хотя они еще в нем не жили, они даже не переночевали там ни разу. Но она с нетерпением ждала этого момента. Страхова с улыбкой на лице взглянула на окно собственной спальни. Черт! Улыбку как рукой смело. Нет, девушки она там не увидела. Так, слабое движение, будто кто отскочил от окна или… Да, конечно. Просто сквозняк колыхнул занавеску.
        Жанна отогнала дурные мысли и пошла в кухню. И только когда они провожали соседа и забирали у Слюсаревых детей, Жанна вспомнила, что в ИХ новом доме еще нет никаких занавесок.

* * *
        Леша напился впервые за десять лет. Нет, он выпивал и раньше, но на большее, чем пропустить пару кружек пива в пятницу вечером в каком-нибудь баре с сослуживцами, его не хватало. А сегодня, прямо чудо какое-то, ему очень хотелось напиться.
        - Жан, у нас ничего выпить нету?
        Если она и удивилась, то виду не показала.
        - Пиво в холодильнике. Ты к шашлыку покупал.
        Она была чем-то обеспокоена. Он слишком хорошо ее знал, чтобы не увидеть это. Но вряд ли ее беспокойство из-за пьянства. Хотя… Алексей даже сделал вид, что задумался. Но ему было, прямо сказать, наплевать на ее мнение. По крайней мере, сегодня, в данный час.
        Пока жена укладывала детей, Леша взял три бутылки пива и пошел во двор. Сел на скамейку, а бутылки поставил рядом. Страхов чувствовал себя Хозяином. И чувство это было каким-то нездоровым, хотя и на это ему было наплевать. Ему нравилось это чувство и сам факт обладания участком, а теперь уже и домом (самым большим, самым новым и самым красивым в поселке) придавал ему все больше и больше уверенности в себе.
        Леша открыл бутылку. Крышка с щелчком отлетела на гравийное покрытие двора. Страхов сделал глоток и посмотрел на крыльцо дома. Ему вдруг захотелось войти в СВОЙ дом, пройтись по комнатам. Сделав еще один глоток, Леша поднялся и, пошатываясь, пошел к дому.

* * *
        Жанна подошла к газовой плите. Повернула вентиль на трубе и принюхалась. Нет, газ не проходил. Старая плита «Тулица» была оснащена двумя конфорками, так что у Жанны был единственный шанс накормить детей разогретым борщом. В новом доме был газ, но она не знала, успели ли рабочие проверить там все. В сегодняшней суматохе вряд ли.
        Она подожгла спичку и открыла газ. Пламя пробежало по кругу и весело заиграло маленькими огоньками. Жанна вздохнула и поставила кастрюлю на плиту.
        - Мамочка, смотри, что я нарисовала.
        - Сейчас, Крошка.
        Страхова подошла к раскладушке, на которой сидела Алена. Посмотрела на соседнюю. Стасик читал книгу.
        - Сынок, а ты что читаешь?
        - «Остров сокровищ», - ответил мальчик, не отрываясь от книги.
        - Ну-ка, что нарисовала моя Крошка? - Она взяла рисунок и посмотрела.
        Снова забытое чувство, что это нарисовала не ее дочь. Как тогда с домом и мужчиной с топором.
        - Тебе нравится, мамочка?
        Жанна растерянными глазами посмотрела на дочь, потом снова на рисунок. Вроде бы ничего необычного в нем не было (ну, кроме ее сомнений по поводу авторства). На крыльце дома стояла их семья. Лиц не было видно, они были в тени, но силуэты угадывались. Жанна с Алексеем стояли на первой ступеньке, Леша держал Алену на руках, а Стасик стоял перед ними. Он читал даже на рисунке. Ничего лишнего. Вся их семья в сборе. Но что-то было не так. Что-то, что в глаза не бросалось, но тем не менее мозолило их. Вдруг Жанна отвернулась, ей стало страшно. Ей показалось, что за ней кто-то наблюдает прямо с листа бумаги, из теней, нанесенных простым карандашом.
        - Мамочка?
        Жанна дернулась и перевернула лист чистой стороной вверх.
        - Мамочка, тебе не понравилось?
        - Понравилось, - как-то уж слишком печально ответила она, но потом спохватилась и, улыбнувшись, добавила: - Ты сама его нарисовала?
        - Конечно, мама! - воскликнула Алена, потом, подумав (ей точно стало стыдно - Жанна увидела, как зарумянились щечки дочери), произнесла: - Ну, мне Бэби помог. Совсем немножко.
        Жанна улыбнулась еще шире, погладила Алену по голове и встала.
        - Ну, нарисуй еще что-нибудь, - сказала она и пошла к плите.
        - Не могу, Бэби устал и ушел. Он сказал, что у него какие-то дела.
        - Ну, тогда садимся есть борщ. - Жанна улыбнулась, но улыбка вышла вымученной, будто кто-то невидимый (может, Бэби?) растянул ее рот руками (или лапами?).

* * *
        Леша поднялся на крыльцо и обернулся. Ему показалось, что на лавке, там, где еще пять минут назад был он, кто-то сидит. Видение пропало так же быстро, как и появилось. В свете тусклого фонаря, стоявшего у их новенького забора, могло привидеться и не такое. Он махнул рукой и вошел в дом. Под ногами захрустели осколки хрусталя (если, конечно, продавцы не обманули). По мнению Алексея, под ногами хрустит все одинаково, будь то стакан граненый или люстра хрустальная. Тридцать штук коту под хвост. Да и хрен с ними. Есть ведь дела поважнее каких-то там стекляшек. Например, обстановка дома. У них, кроме раскладушек и черно-белого телевизора, ни черта нет. Вот до чего доводит десятилетний съем квартир в Москве. Хозяева столичного жилья, для того чтобы сдать свою жилплощадь дороже, напихивают ее всяким барахлом: диван, шкаф, холодильник, стиральная машина и телевизор. Нет, это, бесспорно, вещи необходимые, чтоб почувствовать себя в чужом городе человеком. Первые два года хлам, окружающий тебя, радует, потом ты хочешь купить телевизор получше, диван попрочнее, холодильник побольше. Ан нет! А куда девать
хозяйское старье? Вот и получается: вроде и есть у тебя все, а на деле ни шиша.
        Страхов прохрустел к лестнице, ведущей на второй этаж, когда услышал тихий плач.

* * *
        Жанна много думала о взаимоотношениях детей. Стасика из-за книги не вытащишь, а Аленка все время рисовала. Не сама, с Бэби, разумеется. К черту взаимоотношения детей! А ты сама, а Леша? Давно вы играли с ними? В домино, лото, морской бой? Нет, не так. Лучше спросить: играли ли вы с ними вообще когда-нибудь? Ответ такой же простой, как и вопрос: нет. Все внимание родителей к детям сводилось к проверке дневника и уроков у Стасика и к расхваливанию рисунков и поделок у Аленушки. Ах да, поход в «Макдоналдс» по праздникам. Скукотища. Вот тогда-то дети и ищут места, где им интересно. Стасик спрятался в Изумрудных городах, Королевствах Кривых зеркал и Островах сокровищ, а Алена нашла себе воображаемого друга Бэби. Чтение книг, конечно, не смертельно, если не оглядываться на причины, а вот появление Бэби заставляет обратить внимание на ребенка. Раньше Жанна видела такое в кино и думала, что причины этому - загнивающая буржуазная жизнь. Хреново у них там, вот и слетают с катушек даже дети.

«У нас так не было, - подумала Жанна. - Пусть у нас ничего не было, но также не было ни Бэбей, ни Кристей».
        Да, Жанна тоже испытывала на себе дефицит внимания родителей и старших братьев и сестер, но к ней не приходил никакой бесполый (почему-то в этом Жанна была уверена) друг и не рисовал ужасные картинки. Девочка Жанна мечтала, чтобы к ней прилетел Карлсон, она даже окно своей комнаты открывала. Мало ли. Но ни видимый, ни невидимый Карлсон так и не появился.
        Когда она впервые услышала о Бэби? Жанна не помнила. Но зато она запомнила случай, который произошел еще до рождения Аленушки. Тогда Стасику было годика три. Жанна везла его из детского сада. На одной из остановок в троллейбус вошла мама с девочкой лет шести. Стасик сидел у окна, а Жанна напротив лицом к нему. Девочка посмотрела на Стасика (тогда Страхова была просто уверена, что она смотрела на ее сына) и обрадовалась так, будто увидела старого знакомого. Жанна пересадила Стасика рядом с собой, тем самым освободив места женщине с дочерью. Девочка плюхнулась в кресло, в котором только что сидел Стас, и потеряла к нему всякий интерес. Нет, она все так же улыбалась, но улыбку она дарила кому-то другому.
        - Привет, Кристи, - вдруг произнесла девочка.
        Жанна не понимала, к кому она обращается. Девочка смотрела в запотевшее стекло и улыбалась.
        - Почему ты долго не приходил?
        Страхова посмотрела на мать девочки. Та сидела и безучастно рассматривала свои руки. Потом женщина зевнула и закрыла глаза. Безразличие матери Жанну привело в шок.
        - Ты теперь не уйдешь? Обещаешь?
        Случай настолько отложился в сознании, что она без слез не могла воспринимать беседы дочери и Бэби. Потом, когда она заметила систематическое упоминание Бэби и отвела Алену к врачу, она узнала, что ничего страшного не произошло. Друг уйдет, кем бы он ни был, Карлсоном, Кристи или Бэби, он обязательно уйдет, когда придет время.
        Жанна посмотрела на спящую дочь. Погладила ее по русым мягким волосикам.

«Когда же он уйдет, доченька?»
        Она встала и подошла к Стасику. Он так и уснул с книгой. Жанна подняла томик с серой обложкой. Это была книга из ее библиотеки. Под одной обложкой были несколько произведений Роберта Льюиса Стивенсона. Жанна прочитала их все, но одно напугало ее. «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» впечатляла (уже не так пугала) ее и сейчас. Она отложила книгу и погладила ребенка по головке. Несмотря на то что в летней кухне было тепло, Жанна укрыла детей под подбородки и вышла во двор.

* * *
        Плач был тихим, будто человек не хотел, чтобы его услышали. Леша сначала подумал, что кто-то из детей заигрался и теперь не может выйти из комнаты на втором этаже. Но почему тогда ребенок плачет, чтобы его не услышали? А не колотит, например, со всей силы в дверь? Страхов медленно поднялся на второй этаж и остановился у лестницы. Нет, версию с детьми пришлось отбросить. Если бы Жанна увидела отсутствие одного из детей и не знала, где ребенок находится, она бы уже была здесь. Может, это Жанна плачет? Тоже глупое предположение. Ну не глупее, например, того, что к ним зашла какая-то баба и решила поплакать, пока дома пьяный муж добивает последний сервиз. Нет, конечно же! Этому должно быть какое-то объяснение.

«Так пойди и проверь!» - подтрунивал сам над собой Алексей.

«А и пойду! Я же не трус какой-нибудь!»
        Трус. И он это знал прекрасно. Еще и какой! Если бы Лешка сюда приехал один, он бы свет не выключал до утра. Да и ответственность… Какая, к херам, ответственность?! Там, в квартире сорок квадратных метров, он знал, что за стеной в двадцать с небольшим сантиметров были люди. Пусть чужие, но то была их территория. Здесь все немного сложнее. Дом на добрую сотню квадратных метров больше съемной квартиры, и, чтобы проверить все окна и двери перед сном (это стало его работой), ему понадобится не меньше получаса. А вокруг еще десять соток земли с сараем и летней кухней, куда проникновение кого-нибудь постороннего тоже считается незаконным, а самое главное уж очень напрягающим Алексея.

«Ну, ты же сам этого хотел! Ты мечтал о доме с большим участком. А возможное появление на твоей территории чужаков - это бонус или побочный эффект, зависит от ситуации».
        Леша, подталкиваемый алкоголем, подошел к двери спальни. Плач стих. А может, его и не было? Страхов толкнул дверь. Она поддалась и снова закрылась. Так резко, будто ее кто-то подпер с обратной стороны.
        - Кто здесь? - пересохшими губами прошептал Леша.
        Он опять попытался толкнуть дверь. Она открылась, но потом снова захлопнулась. При дневном свете ему показалось бы это игрой сквозняков, но сейчас, при свете уличного фонаря, бьющего через окно, Леше хотелось убежать отсюда и не возвращаться никогда. Но Страхов глотнул еще пива (нет, все-таки алкоголь был лучшим спутником человека в темном доме с привидениями) и ворвался в таинственную комнату. Дверь с грохотом впечаталась в стену. Леша стоял посреди комнаты, освещенной солнечным светом. На двуспальной кровати лежала обнаженная девушка. Та самая, которая привиделась ему на выставочной площадке. Аромат ее духов возбуждал больше, чем нагота молодого тела. Алексей подошел к кровати и встал, широко расставив ноги, совершенно не стесняясь вздувшихся штанов в паху.
        - Ты хочешь меня? - прощебетала девушка.
        Голос был нежный, словно весенний ручеек. Алексею стало так хорошо, как не было никогда.
        - Ну, давай, иди сюда.
        Где-то заиграла музыка. Возможно, в его голове. Пусть так, лишь бы девушка с голосом феи была здесь, в этой комнате. Леша подошел еще ближе и снял штаны. Член качнулся, будто здороваясь с дамой.

* * *
        Жанна подошла к скамейке. Посмотрела на две бутылки пива. Взяла одну, открыла и сделала глоток. Она не настолько любила этот напиток, чтобы пить его каждый день; с шашлычком да с охоточки могла выпить пару бутылок. Именно для этих целей они и купили шесть бутылок Stella Artua. Но Леша все испортил, и Жанна решила от него не отставать. Она посмотрела в проход между домом и соседским забором. Вот где он? И охота ему лазить по темноте. Глаза залил…
        Жанна вдруг вспомнила, что за три недели проживания здесь он будто избегал ее. Они встречались только в обед и вечером перед сном. С сексом вообще была напряженка. Жанне приходилось выпрашивать его у родного мужа. Получилось это однажды. Плюнув на все его отговорки, Жанна затащила Лешу в сарай и овладела им. Быстрый импульсивный секс был самым лучшим за все десять лет их совместной жизни. Конечно, по мнению самой Жанны.
        Она не заметила, как допила бутылку пива. Открыла вторую и посмотрела на окно спальни. Это произошло произвольно. Будто ей смотреть некуда. Жанна застыла. Там спиной к окну стоял Леша и с кем-то разговаривал. Во рту у Жанны пересохло, она глотнула пива и снова посмотрела на окно. Этот мудак действительно там с кем-то был. Она встала и пошла к дому.

«Почему тебя это так разозлило? Может, он с каким-нибудь соседом? Ты и разозлилась лишь потому, что думаешь, что там девка».
        Да, черт возьми! Эта мысль ее не покидала целый день. Там кто-то был! Она была уверена в этом. Почти. Как им удавалось водить ее за нос, она не знала. Но сейчас Жанна собиралась вытащить эту суку за волосы и отрезать член своему драгоценному. Жанна допила вторую бутылку пива, посмотрела на пустую посудину и, решив, что она еще пригодится, вошла в дом.
        На втором этаже сразу же бросила взгляд на дверь спальни. Она была открыта, но, несмотря на это, Страхова не слышала ни единого звука. Будто кто-то убавил звук.

«Да ты напилась? Немного же тебе надо».
        Жанна подкралась к спальне и заглянула внутрь. Перед тем как дверь захлопнулась, Страхова увидела, как на шее Леши повисла голая девица.
        - Ах ты, сука! - взревела Жанна и бросилась на дверь.
        Бутылка разбилась, но даже тогда Страхова не выпустила из руки горлышко. Она била и резала дерево. Кричала, запугивала и умоляла. Дверь открылась так же неожиданно, как и закрылась. Жанна слишком поздно поняла, что осколок бутылки летит в лицо мужу. Леша едва успел увернуться, но «розочка» достала его и оцарапала щеку.
        - Ты чего? - возмутился Алексей.
        Из-за выпитого его движения были заторможены. Он даже не понял, что жена ему чуть-чуть не выколола глаз.
        - Где она?! - заверещала Жанна и, оттолкнув мужа, ворвалась в комнату. - Где эта блядь?
        - Жанночка, что случилось? - Алексей пытался оправдаться. И это заметила Жанна.

«Раз он оправдывается, значит…»
        Вдруг Жанна обратила внимание на ширинку мужа. У него стоял. У него стоял его гребаный хер! И он будет говорить, что ничего не понимает?! Жанна замахнулась, но тут же опустила руку.

«Какого черта?!»
        К черту голую девку! Жанна подошла к мужу и схватила за член. Он вскрикнул, но потом улыбнулся и обнял жену. Они будто обезумели, начали рвать друг на друге одежду. Леша с силой схватил Жанну за грудь. Она застонала и потянула руку мужа к своим трусикам. Они тут же с треском остались в кулаке Страхова. Леша второй рукой еще сильнее сдавил уже покрасневшую грудь и поцеловал Жанну. В остервенении он облизывал ее, что в обычной ситуации Жанну выводило из себя. А сейчас она, постанывая и извиваясь, словно змея, не только сносила все эти слюни, но и сама выделяла столько жидкости, что ей позавидовали бы даже собаки Павлова или прораб. Несмотря на возбуждение, практически заблокировавшее сознание, она вспомнила мокрый подбородок и толстовку строителя. Он хотел ее. Может быть, завтра…
        Леша завалил ее на голый пол, навалился и сразу же вошел в нее. Жанна застонала и открыла глаза. За спиной Леши стояла голая девка и плакала. Жанна улыбнулась и застонала еще громче. Когда она снова открыла глаза, девушки уже не было.

* * *
        Хлопок. Леша подскочил и тут же скорчился от боли. Головой будто орехи всю ночь кололи. Она болела не только внутри, но и… Он попробовал пошевелиться и тут же вскрикнул. Все тело болело. Леша осмотрелся. Рядом лежала голая Жанна, он тоже был в чем мать родила.

«Что здесь произошло?»
        Жанна лежала, повернувшись к рваному тряпью (Леша подозревал, что это их вещи), ее ягодицы были синими от кровоподтеков. Алексей услышал голоса и только тогда прозрел. На улице было светло, а все эти хлопки и разговоры были не чем иным, как началом рабочего дня строительной бригады. Леша встал и подбежал к окну. Рабочие разгружали инструмент.
        - Что там, милый? - услышал Страхов голос жены.
        - Жан, там это… - Он обернулся и ахнул. Груди супруги, словно две огромные лиловые сливы, колыхнулись в такт движениям.

«Неужели это все я с ней сотворил? Нет! Это она сама, а ты просто наблюдал и дрочил! Ведь именно поэтому у тебя хер, словно бесчувственное полено, болтается между ног!»
        Леша непроизвольно потрогал член рукой и снова скривился от боли.
        - В чем дело, дорогой? - Жанна кокетливо подняла бровки. - Хочешь повторения?
        - Нет! - слишком резко ответил Алексей, но потом, уже мягче, добавил: - Не сейчас. Там строители.
        - И чего? Ты хочешь, чтобы они присоединились к нам?

«Неужели у нее ничего не болит?» - подумал Леша, глядя на ее синие сиськи.
        - Ты оглянись по сторонам. Мы голые и не в собственной постели московской квартиры.
        - Ну и что, - томно проговорила она.
        - Одевайся, мать твою!
        Страхов подбежал к тряпью в углу и начал надевать джинсы. Подал Жанне спортивные брюки и рваную футболку. Они оделись по-армейски быстро. Леша осмотрел Жанну. В дырку на футболке торчала лиловая грудь. Он застегнул олимпийку под горло. Жанна вскрикнула и ударила его. На нем был свитер, растянутый по известным причинам, и джинсы. Слава богу, у Жанны хватило сил только на то, чтобы сломать молнию на ширинке. Он опустил свитер и вышел из комнаты.
        - О, хозяин? - прораб стоял с циркуляркой в руке. Шнур болтался, как уставший член Страхова еще пять минут назад.
        - Ты что, с ней спишь, что ли? - попытался пошутить Леша.
        Прораб посмотрел на пилу, потом на Страхова и мотнул головой.
        - Нет. А зачем?

«Чтоб дети были, дебил. Маленькие циркулярные прорабчики».
        Леша не сдержался и хохотнул. Жанна вышла из спальни, кивнула и спустилась вниз. Прораб проводил взглядом Жанну, потом вернул свои бестолковые гляделки на Алексея и глупо улыбнулся. Леша даже подумал, что он сейчас у него спросит что-то типа: а ты с ней спишь?
        - А, понимаю. Тяжелая ночка? - строитель похлопал свободной рукой Страхова по плечу, поправил на своем соскочившую лямку комбинезона и пошел в спальню, откуда вышли извращенцы.
        Да, именно извращенцы. Леша теперь только так о себе и думал. Что бы ночью ни произошло здесь, это ему не нравилось. Когда завизжала пила, Алексею показалось, что он слышит музыку. Совсем тихую, какая может литься только из шкатулок или музыкальных открыток. Но это могло быть и галлюцинацией. Разве может какая-то музыкальная шкатулка перекричать циркулярку?
        Леша улыбнулся своей шутке. Настроение явно улучшалось.
        - Циркулярные прорабчики, - произнес Страхов и побежал вниз по лестнице.
        Музыка стихла.

* * *
        Жанна избегала смотреть мужу в глаза, да и он тоже будто прятался от нее. Она не расстраивалась, ей и без него проблем хватало. Жанна поехала в Донской и устроила Стасика в школу, с садиком для Алены было немного хуже. Мест пока не было и до новогодних праздников не предвиделось, но, на ее взгляд, это-то как раз и не было бедой. Она больше будет проводить время с дочерью и тогда наконец-то Бэби исчезнет за ненадобностью.
        - Ну что, детки? Раз уж мы в городе, может, по биг-маку?
        - Ура! - заверещала Алена.
        - И по коле? - спросил Стасик, плохо скрывая радость.
        Жанна в последнее время замечала, что он старался вести себя чересчур по-взрослому. Мальчонка девяти лет хочет быть самостоятельным. Не рановато ли? Совсем мы забросили детей с этими заработками в Москве. Ничего. Теперь Жанна попытается наверстать упущенные годы.
        Она остановила машину у «Макдоналдса» и повернулась к детям.
        - Послушайте, ребятки, а давайте завтра в кино отправимся, а?
        - А почему не сегодня?

«А у паршивца получается корчить из себя взрослого», - вдруг подумала Жанна.
        Закипающая внутри, непонятно откуда взявшаяся ярость попыталась вырваться наружу, и она хотела заорать: «Потому что у меня еще есть дела! И мне некогда вас развлекать!» Но Страхова сдержалась и тихо произнесла:
        - Потому что мне сегодня надо покрасить комнаты на втором этаже. Так что сегодня
«Макдоналдс» и покраска комнат.
        Когда она произнесла последнее слово, внутренняя буря утихла.
        Они вошли в пустой зал кафе. В московских «Макдоналдсах» было не протолкнуться, поэтому обилие мест не только не порадовало Страховых, но и подействовало как-то удручающе.
        - Мам, может, пойдем отсюда. - Стасик потянул Жанну за рукав кожаной куртки.

«А что такое, наш взрослый чего-то испугался?» - язвительный вопрос промелькнул в голове Страховой.
        - Станислав, - одернула она сына, - мы решили поесть. И мы поедим.
        Они сели за столик на четверых. Алена и Стасик остались, Жанна пошла к прилавку. Заказав два биг-мака и три колы, она расплатилась и пошла к детям ожидать заказа. Проходя к столику, Жанна посмотрела через стекло на парковку, на которой она оставила машину, и на дорогу. Машины проносились одна за другой, но когда напротив ее «Матиза» остановилась черная «БМВ» с затонированными стеклами, автомобили будто исчезли. Страхова застыла и буквально прилипла к стеклу. Сердце замерло. Машины, возможно, и продолжали двигаться, но она их не замечала. Перед глазами стояла только черная «БМВ». Жанне вдруг даже показалось, что она видит лицо Шамиля за тонировкой, что в принципе было невозможно. Она это знала по своей машине. У нее было слабенькое тонирование задних стекол, и из-за этого было трудно разглядеть через лобовое стекло пассажиров на заднем сиденье. А тут тонировка всех стекол, да такая черная, что казалось, машина вся сделана из металла и покрашена одной краской.
        - Ваш заказ на столике.
        Жанна подпрыгнула. Девушка с пожелтевшим прыщом на подбородке застенчиво улыбнулась и показала на Стасика и Алену, уплетающих свои маки.
        - Ваш заказ на столике, - повторила девушка и пошла за прилавок.
        Жанна кивнула и пошла к детям. Она шла словно на ходулях, да еще и впервые. Ее шатало, и она вот-вот могла упасть. Страховой очень хотелось посмотреть назад через стекло. Но она боялась, что увидит там Багирова, прильнувшего к стеклу лицом. И уж тогда она точно упадет. И, может быть, даже замертво. Уже присаживаясь у столика, Жанна взяла себя в руки и взглянула на парковку. Кроме ее «Матиза» и проносящихся мимо машин, за окном никого не было.

* * *
        Алексей весь день ходил как тень. Ему не давало покоя ночное происшествие. Безудержный секс. Причем как с его стороны, так и со стороны Жанны. Безудержный? Ха! Извращенный. Как еще они не лишились выпирающих частей тела? Хотя, наверное, попытки были. Он вспомнил лиловые груди жены, да собственный отросток не давал о себе забыть. Ноющая боль разлилась по всему паху. И если бы Леша не видел своими глазами болтающуюся между ног обмякшую плоть, он бы подумал, что член отрезали к чертям собачьим.
        Леша достал бутылку пива и пошел во двор, на излюбленную лавку. Прораб сказал, что сегодня они закончат. А это значило, что если не сегодняшнюю, то завтрашнюю ночь Страховы точно будут спать в собственных спальнях. Правда, пока у них были только раскладушки. Но это и неважно. В своем доме Леша готов был спать хоть на полу. Тем более сегодня он это уже продемонстрировал.
        Страхов глотнул пива и тут же сморщился. Вкус солода напомнил ему вчерашнюю галлюцинацию. Почему так произошло, он не знал. Ассоциацитивные цепочки строил его уже изрядно захмелевший мозг, поэтому «что», «как» и «почему» могло остаться загадкой. Ему не давала покоя обнаженная девушка. Как так? Откуда в его доме могла взяться красотка с голой жопой? Лешу с этой жопой едва не застукала Жанна. И что бы она тогда сделала? А? Убила бы твою галлюцинацию? Или ограничилась бы ампутацией некоторых твоих частей тела? Ему повезло, что видения эти его личное дело и никто их не видит кроме него. Иначе тогда не было бы животного секса и теперешней боли в паху.

«Ну, с болью ты не торопись. Возможно, как раз бы она и была. Только несколько другого характера».
        Телефон зазвонил настолько неожиданно, что Леша едва не выронил бутылку. Обычно (привычкой это стало здесь, в деревне) он телефон оставлял в летней кухне, а вечером просматривал пропущенные вызовы. Их с каждым днем становилось все меньше и меньше, поэтому и вечернее просматривание становилось редким. Что случилось сегодня, почему он взял бесполезный предмет с собой, Страхов не догадывался. Но, как ни странно, был рад этому факту. Леша выудил из кармана телефон и, не глядя на определитель, нажал зеленую кнопку.
        - Да.
        - Алло? Бать, привет.
        Это же Андрюшка!
        - Да, сынок. Привет.
        - Па, я часа через три буду в Новомосковске. Встречай.
        Вот молодец! Приятно поговорить с пацаном. Краткость - сестра таланта.
        Страхов усмехнулся и только сейчас вспомнил о дембельском альбоме в сарае. Вчера до него руки так и не дошли.
        Он допил пиво и положил бутылку рядом со скамейкой. Встал и пошел к сараю.

* * *
        Андрей не знал, зачем позвонил отцу. Наверное, очень хотел домашнего уюта. Хотя Серега предлагал пойти к нему домой. А Андрюха уперся. Нет, я поеду к отцу, к братишке и сестренке. А мог бы сейчас кутнуть - девчонки и выпивка, потом снова девчонки. Э-эх!
        - Ну че тут завис? - Серега подал ему баночку пива и открыл свою.
        - А на улице можно? - засомневался Андрей.
        - Нам теперь, братишка, все можно. Мы ж с тобой дембельнулись! Да пей ты! Или тебя в «Макдоналдс» отвести? - Сергей хохотнул и глотнул из банки.
        Страхов тоже открыл жестянку и сделал глоток пива.
        - Я бате позвонил, - сказал Андрей. - Через три часа меня ждет.
        - Ну и дурак ты, Дрон! Щас бы сумки закинули и по телочкам.
        - А предки где?
        - Или на Кипре, или в Египте. Хер их знает, носятся где-то.

«А мой в деревню подался. Да и я деревню люблю».
        - Ты меня проводишь?
        - Оп-па-па. Братишка, ты что ж это думаешь, у меня дел больше нет, как мужиков провожать?
        Андрей пожал плечами и снова глотнул пива. Он знал: товарищ шутит.
        - Ладно. Ну только обещай, что через недельку навестишь одинокого друга.
        - Договорились.
        Они выпили еще по баночке. Алкоголь ударил в голову. Сходили в туалет. Серега задержался. Андрей вышел из провонявшейся дезинфицирующей жидкостью кабинки и пошел к палатке с пирожками. Что-то после пива ему захотелось есть. Он купил два беляша и буквально затылком почувствовал, что за ним наблюдают. Андрей резко обернулся и сразу же столкнулся с усатой цыганкой. Она резко чем-то ударила его в лоб и закричала:
        - Проклятие! Вижу на тебе проклятие, красавчик!
        Андрей туго соображал (алкоголь или природная заторможенность) и просто уставился на полоумную.
        - Вот, смотри! Я разбила о твою голову яйцо!

«Вот сука! А я-то то думаю, что так больно».
        - Там будут черви!
        Она открыла ладонь. В ней лежал мокрый скомканный платок. Когда она начала его разворачивать, Андрея едва не вывернуло прямо на ее цветастую юбку. Цыганка потянула уголок платка, а за ним потянулась нитка слизи или белка, но это было очень похоже на сопли.
        - Черви! - орала старуха. - Ты проклят! И этому доказательство - черви!
        Он уже видел хвост розового червя. Тошнота отошла. Теперь Андрею было интересно. Откуда в яйце черви?
        - Черви! Проклятие и черви всегда рядом!
        Андрей отвлекся от фокуса, посмотрел в черные глаза ворожеи и увидел в них не то, что хотел. Он увидел там испуг. Старая ведьма боялась! Андрей проследил за ее взглядом и отшатнулся. То, что он принял за розового червя, было хвостом огромной скалящейся крысы. Тварь сидела на ладони цыганки, вся в скорлупе и мокрая от белка. Старуха дернула рукой, заверещала на своем языке и побежала к входу в метро. Крыса с мокрым шлепком приземлилась на асфальт и скрылась под палаткой с пирожками.
        Страхов посмотрел на беляши в запотевшем пакете. Есть совсем перехотелось. Он подошел к урне и выбросил пакет. Андрей задумался о произошедшем. Цыганка однозначно не была довольна результатом собственного фокуса. Но откуда у нее на ладони появилась крыса и как она поместилась в яйце?
        - На, я тут еще по парочке банок взял. - Подошел Серега и ткнул в него ледяной жестянкой пива.
        Андрей взял одну, открыл и в несколько глотков осушил баночку. Вкуснее напитка он еще ни разу не пил.

* * *
        Жанна еле успокоилась. Дети поели без особого увлечения. Не было обычных придирок друг к другу и выхватывания еды. Стасик и Алена вели себя очень тихо, будто боясь разбудить больную уснувшую маму. А Страхова пила колу и поглядывала на стоянку. Могло показаться? Могло. Да, черт возьми, это мог быть кто угодно! Да хоть ухажер той прыщавой девки.
        - Мама, мы все, - вытирая Алену салфеткой, сказал Стасик.
        - Ага, - она не отводила взгляда от парковки. - Хотите что-нибудь еще?
        - Нет, - сказала Алена и оттолкнула руку брата с новой салфеткой. - Меня дома Бэби ждет.
        Жанна встрепенулась.

«У меня, похоже, свои Бэби в голове», - подумала Жанна и встала.
        - Пойдемте, детки.
        Уже сидя в машине, Страхова увидела в зеркало заднего вида черную машину, припаркованную у магазина «Свежее мясо». Когда «Матиз» тронулся, «БМВ» поехала за ним. Жанна больше смотрела в зеркало, чем на дорогу. Из-за чего едва не въехала в остановившийся грузовик с красной надписью «Семейный магнит» на тенте. Жанна надавила педаль тормоза, и «Матиз» встал как вкопанный. Черная машина приблизилась и, не останавливаясь, проехала дальше, завернула на Подлесный и скрылась за переездом. Жанна громко выдохнула.
        До Васильевки они доехали за пять минут. Черная машина не выходила из головы, даже когда ей что-то объяснял слюнявый прораб, она просто кивала, не вникая в то, что он говорит. Единственное, что она вынесла из монолога рабочего, это то, что они могут сегодня въезжать в дом. Но ни радости, ни вообще каких-нибудь чувств эта новость у нее не вызвала.
        Она приехала в эту глушь, чтобы спрятаться от этих черных машин. А что получается? Ни черта не спряталась?! Да погоди ты. Мало ли черных «БМВ»? Да больше, чем ты думаешь. Каждый, кто мнит себя «реальным пацаном», рано или поздно вырастает из тонированной «семерки» и пересаживается на тонированный «бумер». И непременно думает, что девушки должны быть в экстазе от вида его тачки и наглого рыла в окне с водительской стороны (хотя рыл в таких тачках, как правило, больше). А если девушка и носом не ведет, то эта тварь считает просто своим долгом запихнуть ее в свою чертову машину. И ясно, что подобная встреча с таким «реальным пацаном» романтическим вечером не закончится.
        Жанна попыталась отвлечься. Покраска комнат для этого прекрасно могла подойти.

* * *
        Альбома не было. Он хорошо помнил, что положил его обратно в сундук на стопки журналов. А теперь его там не было. Может, Жанна взяла? Леша махнул рукой, достал журналы и, закрыв сундук, сел сверху. Скучно ему не будет. Он даже почувствовал, как приятная волна разлилась по телу и надавила на мочевой пузырь. Чувство откуда-то из детства.

«Осталось только обоссаться от радости», - с улыбкой подумал Алексей.
        Он сдул пыль, и она взметнулась к тоненьким стрелкам света, пробивающимся через щели. Дежа вю? Да, ему показалось, что то же самое проделывал вчера. Не могла же пыль налететь за сутки? Точно, дежа вю. Леша открыл первый журнал. Он никогда не читал статьи целиком. Рубрика «Малая механизация» была его любимой. Вот там статья была не только прочитана от начала до конца, но еще и чертежи были рассмотрены настолько тщательно, что разбуди среди ночи Алешу и спроси, что можно сделать с
«Муравьем», так он в точности сможет описать технологию изготовления узлов и деталей навесной косилки к грузовому мотороллеру.
        Вот и сейчас, добравшись до излюбленной рубрики, Страхов погрузился в статью
«Земснаряд в колодце». Он вспомнил слова соседа Ромы о том, что бывшие владельцы, до того как закопать колодец, вычерпывали только черную жижу. То, что вчера казалось таким мистическим и устрашающим, на деле могло оказаться обычным илом. В этой статье как раз описывался механизм очистки воды от ила.
        Уже через полчаса до Леши дошло, что читать статью и ничего не делать - чертовски глупо. Колодец был закопан, а это значит, надо для начала откопать его, а уже потом (если все же вода там обнаружится) думать об очистке. Алексей достал телефон из кармана, посмотрел на часы и положил трубку на сундук. У него было время, и он знал, чем его занять.
        Встал, взял лопату и пошел к колодцу.

* * *
        Жанна была раздражена. Кто-то игрался с ней, а ей это очень не нравилось. Она не любила подобные игры, особенно когда ей мерещится машина, в которой ей едва не
«посчастливилось» быть изнасилованной. Да и игра ей была предложена не вовремя. Она переоделась, чтобы покрасить большую комнату, приготовила краску и кисти и вышла всего лишь за перчатками. Когда вернулась, ведра с красками и кисти не было. Алена рисовала с Бэби, а Стасик снова отправился на Остров сокровищ.
        - Так, молодые люди. - Жанна встала в дверях, и плевать она хотела, что на улице плюс пять и детям будет холодно. Раз они с ней так, то и она не собиралась с ними церемониться. - Куда вы дели краску?
        - Я не брал, - ответил Стас и снова погрузился в чтение.
        - Алена?
        Если мама не называет ее Крохой, значит, дело серьезное.
        - Мамочка, я - нет. Я тоже не брала. - Девочка невинно захлопала ресницами.
        Жанна была не удовлетворена ответом детей. Она выждала еще какое-то время. Ярость закипала внутри с каждой минутой все больше.
        - Мамочка, может, это Бэби?
        Кроха буквально добила мать.
        - Перестань! - крикнула Страхова и выскочила на улицу, хлопнув дверью.
        Надо успокоиться. Ну кто, если не дети?! Кто?! Не строители же? Может, сама куда занесла? Или Леша? Где, кстати, он шляется? Она не видела его с момента, как они приехали. Наверное, с Бэби красит сарай. Настроение немного улучшилось.
        Жанна вошла в сарай. Бездельника мужа там не было, но было кое-что другое. На пыльных журналах лежал фотоальбом. Жанна с детства любила рассматривать фотографии, свои и чужие, портреты и пейзажи. Вот что ее могло по-настоящему успокоить. Она села на сундук и открыла первый лист.

* * *
        Андрей ничего не понимал. Отец забыл о нем. Еще бы! Он отстроил (с его слов, разумеется) дом своей мечты, и ему теперь не до кого дела нет. Не хреново!
        Андрей подошел к водителям, собравшимся у желтых маршруток. Вдруг он остановился и едва не выронил сумку. Через дорогу у кирпичного строения с двумя буквами М и Ж стояла цыганка. Сейчас, по прошествии нескольких секунд, Андрей не был уверен, что это была та же женщина. Двести двадцать километров преодолеть быстрее автобуса невозможно даже ворожее. Если только она не ехала с ним в одном салоне. Старуха развернулась и вошла в туалет, почему-то под букву «М».
        - Чего-то хотел, малый? - обратился к Андрею мужчина с сигаретой в зубах.
        - Да. Не подскажете, как до Васильевки доехать?
        - Садись в мою. - Мужик указал на «Газель» с номером маршрута 150.
        Андрей сел на переднее сиденье. Сумку поставил у ног и еще раз выглянул на туалеты. Цыганка не выходила. Может, у нее там связь с Москвой? Страхов улыбнулся.
«Газель» тронулась. Андрей посмотрел назад в салон. Цыганка сидела на заднем сиденье и смотрела прямо перед собой. Человек, сидевший напротив старухи, почувствовал себя неуютно, поэтому пересел на другое место. Ворожея даже не пошевелилась. Теперь Андрей был уверен: это та самая цыганка.
        - А ты к кому в Васильевку? - спросил водитель.
        И именно в этот момент Андрей увидел, что рот цыганки растягивается в улыбке. Ему стало страшно, и он повернулся к водителю.
        - Отец и мачеха. Они там новенькие. Дом только построили.
        - А, такой большой? Видел.
        Страхов чувствовал, что его затылок буквально сверлит чей-то взгляд. И он даже знал чей.
        - Быстро же они его построили.
        Андрей обернулся. Цыганка исчезла.
        - За какой-то месяц такую домину отгрохали. А? Малый? Отец-то у тебя рукастый?
        - Есть немного, - улыбнулся Андрей, хотя и сам понимал, что вместо улыбки вышла вымученная гримаса.
        - Ты, малый, дембель, что ли?
        Андрей кивнул.
        - У-у-у, - протянул водитель. - В наше время дембеля не такими были. В парадке, с аксельбантами и начищенными значками. Э-эх, малый. Тогда не то, что сейчас. А?
        - Да, наверное.
        - Наверное, - передразнил парня мужчина. - Вот батька твой где служил?
        - В Афгане.
        - Во-от! Тогда не то, что сейчас! Каждый человек герой, а если нет - тунеядец и преступник. А сейчас кто у нас герои? Бывшие тунеядцы и преступники, вот кто у нас герои. Раньше, чтобы получить Героя Советского Союза, надо было в космос слетать, а сейчас связи и деньги. Деньги и связи. Всюду эти два грязных слова! - Водитель раздосадованно ударил по рулю. - Вот так-то, малый. Деньги и связи!
        Андрею вдруг показалось, что за рулем сидит старая цыганка и орет: «Проклятье и черви!»
        - Ну что, вот и твой дом, - сказала цыганка.
        Страхов посмотрел на говорившего.
        - Давай, малый, привет батьке передавай. - Водитель сидел на своем месте. - Ваше поколение уже не то. Э-эх.

«Газель» тронулась, открыв Андрею вид на огромный серый дом. Страхов закинул сумку на плечо и пошел к дому мечты отца-героя.

«Тогда не то, что сейчас, вот так-то, малый».

* * *
        Из альбома выползла оса. Жанна вскрикнула и вскочила. Оса взлетела, сделала круг над машущей руками женщиной и присела на сундук. Жанна, не долго думая, опустила увесистый фотоальбом на тварь. Она даже услышала хруст, но для верности Страхова подняла свою «мухобойку» и снова опустила. Теперь уже наверняка. Жанна заглянула под альбом, удовлетворенно кивнула и пошла из сарая. Не до фотографий. Она с детства боялась ос. Да что там ос! Она так же боялась пчел, шмелей - всего, что могло ужалить. А в случае с ее теткой и убить. По сути, Жанна понимала, что смерть от укуса ей не грозит, но этот неприятный зуд, расчесывание опухшей ранки до крови сводили с ума. И это все от одной маленькой букашки, а если их будет сотня! Слабый зуд будет просто подарком, но на деле сотня ос могла сожрать все, что угодно. Жанна вспомнила, как эти твари объели до кости рыбу, брошенную коту. И только поэтому ей было противно (да и страшно, что тут скрывать), когда осы садились к ней на одежду, а уж тем более на открытые участки кожи.
        Жанна подошла к углу дома, когда ей навстречу выбежал Стасик.
        - Куда ты, сорванец? - Мать взяла его за плечи.
        - Мама, это не я, - быстро заговорил мальчик. - Мамочка, честное слово, это не я.
        - Да что - не ты? - Жанна слегка встряхнула сына.
        - Это не я, - сказал Стасик и заплакал.
        Жанна поняла, что от ребенка больше ничего не добьется, и пошла сначала в летнюю кухню. Осмотрела каждый угол в поисках разбитых стекол или сломанных вещей. То есть того, что может быть результатом детских игр, после которых эти мерзавцы кричат наперебой: «Мамочка, это не я!»
        В летней кухне ничего не было. Жанна пошла в дом. На втором этаже что-то жужжало, визжало. Одно радовало - завтра это все закончится. Странно, но ей показалось, что, несмотря на адский шум, она слышит музыку. Но Жанна тут же отбросила эту мысль - и без того проблем много. Страхова даже подумала, что вся семья ополчилась против нее. Сейчас бы… Да, да, именно сейчас она бы не удивилась, что в черном
«бумере» сидел «реальный пацан» Багиров. А сдал ему ее любимый муженек.
        Жанна вошла в гостиную и ахнула. Она едва сдержала крик, полный злобы. Все стены были разрисованы фиолетовой и желтой красками. Всевозможные твари скалились на вошедшую женщину. И если бы не яркие цветные краски, это зрелище было бы более чем ужасным. Твари фиолетовые с желтыми глазами (Жанна даже подумала, что это не глаза, а налитые серо-желтым гноем фурункулы, и при этом вспомнила девушку из
«Макдоналдса») были какими-то выпуклыми, будто из кинотеатра 3D. И они ее пугали. Даже больше, чем осы.
        - Мамочка, тебе нравится?
        Только теперь среди обилия красок Жанна заметила Кроху. Но для нее она сейчас была в лучшем случае Аленой.
        - Ты что натворила, паршивка?!
        Жанна схватила дочку за руку и с силой дернула. Даже услышав хруст, женщина уже не могла остановиться. Она орала, хлестала дочку по щекам и орала. Ее раздражало нытье Алены, визг пилы на втором этаже, рисунки, так и норовящие спрыгнуть со стен и наброситься на нее, а самое главное, ее раздражала музыка. Точнее, ее источник. Если бы мелодия лилась из кассетника строителей или ноутбука мужа - это одно, но когда тебя преследует музыка и ты не знаешь источника - это, черт возьми, совсем другое. В какой момент все стихло, Жанна не поняла. Но, услышав звонкую пощечину в мертвой тишине, она дернулась и спрятала руку, будто оправдываясь: это не я, честно-пречестно. Алена уже не плакала. Она молча стояла перед матерью, опустив глаза. Правая рука девочки опухла и покраснела. Жанна опомнилась, упала перед дочерью на колени, прижала ее к себе и заплакала навзрыд.
        Слово, выведенное жирными черными буквами (Жанна сразу узнала мастику), было выведено поверх объемных прыщавых тварей. Страхова была уверена, что его не было, когда она вошла в комнату. Хотя… Сквозь слезы она никак не могла прочитать, что написано на стене. Жанна встала с колен, вытерла глаза и прочитала:
        - Убирайтесь!

* * *
        Леша откопал уже метра полтора. Земля была мягкой, будто колодец закопали только вчера. Он вылез, чтобы передохнуть, когда услышал крик жены. Страхов, вытирая руки об одежду, пошел к дому. Звукоизоляция в доме, конечно, была хреновой, либо у его жены были до этого скрытые таланты оперной певицы. Ее голос разносился далеко за пределы их участка.
        - Мы приобретаем здесь неплохую репутацию, - с грустной усмешкой проговорил Алексей и поднялся на крыльцо.
        Он едва не пришел в ярость, когда увидел художества дочери.
        - Это что за херь?
        Жанна обернулась на мужа с таким видом, будто ее застукали за чем-то непристойным.
        - Кто испортил эти херовы стены?! - взревел Страхов.
        - Папочка, это точно не я, - раздался голос Стасика за спиной.
        - Станислав, подойди сюда, - не оборачиваясь, произнес отец.
        Мальчик подошел к Алексею и встал перед ним, опустив голову.
        - Станислав, посмотри мне в глаза.
        Это безумие больше походило не на воспитательный процесс, а на издевательства над пленными, основанные на психологическое подавление воли.
        - Я говорил тебе, чтобы ты следил за сестрой?
        - Папочка…
        - Ответь! - приказал отец.
        - Говорил, - покорно ответил Стасик.
        - Алеша, не надо, - взмолилась Жанна.
        И тут Страхов увидел то, что скрывалось за супругой. Он, не раздумывая, ударил ребенка.
        - Ты говоришь, что не делал этого?! - Алексей схватил Стасика за руку и поволок к стене с надписью. - А кто сделал это?! - И мужчина принялся бить сына.
        Жанна подскочила к мужу и попыталась вырвать ремень у него из рук, но он не унимался. Леша хлестал направо и налево, мало заботясь, куда попадает пояс.
        - Это сделала сестричка Бэби.
        Сквозь крики, визг инструмента и снова раздающуюся неизвестно откуда музыку тихие слова Алены прозвенели настолько громко, что оба родителя даже замерли.
        - Что ты сказала, Крошка?
        - Зверюшек мы рисовали с Бэби вместе, а слово написала его сестричка.
        Леша, не опуская ремня, подошел к дочери и присел перед ней на корточки.
        - Послушай, Крошка, нет никакого Бэби и его сестрички, - несмотря на закипающую внутри ярость, очень спокойно проговорил Леша. - Ты уже взрослая девочка…
        - Папочка, мне всего пять с половиной лет, - возразила Алена.
        - Ну, вот видишь, тебе почти шесть лет. А девочки шести лет уже должны учиться отвечать за свои поступки.
        - Но не за чужие же, - пробурчал сквозь слезы Стасик.
        Страхов зыркнул на него, но Жанна уже закрыла сына от праведного гнева родителя.
        - Папочка, я говорю правду. Бэби здесь. Он сейчас стоит вон там.
        Леша повернулся в угол, куда показывала дочь. Ему показалось, что там стоит мальчишка в синих шортиках и красной рубашке с коротким рукавом. Чертов пацан улыбался. Алексей поднялся в полный рост, и мальчик исчез.
        - Нет никакого Бэби, - прошептал Леша. - Ты слышишь меня? - Этот вопрос, скорее всего, был адресован самому себе. - Его нет!
        Повернувшись лицом к дочери, он закричал:
        - Нет никакого пацана в шортах!
        - Вот это здорово я зашел, - произнес Андрей от двери и скинул сумку с плеча.

* * *
        Рука Алены распухла еще больше. Жанна решила отвезти дочь к врачу.
        - Болит, Крошка? - спросила Страхова, когда они отъехали от дома.
        - Немножко, мамочка.
        Бедная девочка! Набросились на нее, как коршуны. Ну, нарисовала, да и черт с этой краской, с этими стенами. Ведь можно же купить новые краски и заново покрасить. Если на то пошло, то и руку ребенка можно вылечить, но вот душевную травму - вряд ли. Уже подъезжая к больнице, она поняла, что жалеет вовсе не Кроху. Она жалела себя, свое гребаное душевное спокойствие. И теперь, прежде чем навредить ребенку, она сто пятьдесят раз подумает.
        Когда они подходили к двери травмпункта, оттуда вышел мужчина в белом халате и принялся запирать замок.
        - Подождите, пожалуйста, - крикнула Жанна и прибавила шаг.
        - Что у вас? - недовольно спросил мужчина, но остановился.
        - Подозрение на перелом, - быстро ответила Страхова фразой, подсмотренной в каком-то сериале.
        - Чего?
        Доктор сериала не смотрел или и вовсе был маляром.
        - Рука распухла и болит.
        - Проходите. - Доктор скорчил гримасу, будто лизнул под хвостом мертвой крысы. Примерно такое же лицо Жанна делала, когда видела в зале нелюбимых клиентов. Но те, когда нажирались, переставали быть людьми, а здесь - дети. Она тут же перестала истязать себя, когда поняла, что не сможет сказать это в глаза врачу. По крайней мере, пока он не отремонтирует руку Аленушки.
        - Показывайте.
        Алена подошла ближе и без особого доверия протянула руку мужчине. Он с умным видом осмотрел распухшее запястье маленькой пациентки, кивнул и начал что-то писать.
        - Что там, доктор? - не выдержала Жанна.
        - Вот и я хотел бы узнать, что там.

«Вот здорово! Он еще и ни хера не знает!»
        - Завтра на рентген в седьмой кабинет, - произнес доктор и пододвинул листок к краю стола. - Подозрения на перелом.

«Сука, сериал он все-таки смотрел!»
        - Вы в своем уме?! - Страхова вскочила с кушетки и едва не бросилась на псевдотравматолога. - Завтра?! То есть вы сегодня ни черта не сделаете?!
        - Минутку, - доктор поднял указательный палец и снял трубку с телефонного аппарата. Набрал короткий номер внутренней связи. Когда на другом конце ответили, он облегченно вздохнул.
        - Валентина Федоровна, как хорошо, что я вас застал. Я понимаю, что среда и конец рабочей недели. Да, да. Я все понимаю. Даже то, что вы облучились сегодня на три дня вперед, приняв трех человек, но здесь ребенок. И ей нужна помощь. Валентина Федоровна, вы же бабушка. Трижды? Тем более, Валентина Федоровна. Все, спасибо. Они уже у вас. - Доктор посмотрел на разъяренную маму, как ей показалось, с уважением. - Давайте быстрее в седьмой кабинет. Пока она не передумала.
        Мужчина, увидев вопрос в глазах Жанны, добавил:
        - Трудно найти сотрудников на такую зарплату.

«Поэтому и ты кочевряжишься», - раздраженно подумала Жанна.

* * *
        Алексей сидел на скамейке и пил пиво. Он заметил, как Жанна смотрит на него, когда он достает очередную бутылку. Какого черта?! Он построил дом, в конце концов, из армии пришел его сын. Можно по этому случаю и выпить.
        - Хозяин. - На порог вышел прораб. У него в руках была циркулярка. Это уже не смешило, это пугало. Что может быть в голове у человека, все время ходящего с пилой в руках? - Принимай работу.
        Леша встал и пошел к персонажу из «Резни циркулярной пилой». Собственные аналогии порадовали Страхова, и он с улыбкой на лице поднялся в дом. Он принял их работу еще неделю назад, тогда даже света не было.
        - Кстати, как там ваш электрик?
        Алексею стало стыдно. Он вспомнил о едва не погибшем в его доме человеке, только когда нажал на клавишу включения той злополучной люстры.
        - Ничего. Жить будет.
        Страхов почувствовал, что рабочий врет. Но ничего не сказал. В конце концов, у каждого свои причины на ложь.
        - Если вы беспокоитесь о проводке в доме, то она тоже готова. Гришка все наладил.
        Из двери под лестницей вышел мужчина в комбинезоне - точная копия прораба. Только у этого в руках был чемоданчик с инструментом.
        - Гришка, мой сынок, - пояснил циркулярный маньяк.

«Ну, тогда все понятно, а то я думал, тебя клонировали», - потешался Страхов.
        - Ну, давай, хозяин, смотри. Задавай вопросы, делай замечания. - Прораб развел руками, причем циркулярка в его руке выглядела как продолжение конечности, вторым кулаком.
        Леша пошел в гостиную, где не так давно он и Жанна с остервенением истязали родных детей. Он шагнул в комнату, не сводя глаз с прораба. Мало ли что у него в голове. Пусть шнур и не подключен к сети, что ему может помешать садануть хозяину по башке? Только здравый смысл, коего Леша не увидел в его глазах.
        Он знал, что увидит на стенах фиолетовых монстров в желтый горошек, поэтому просто скользнул взглядом по стенам. Но и этого хватило, чтобы опешить. Стены были девственно белыми. Он включил свет и подошел к одной из них. Провел рукой, обернулся на работяг и снова потрогал стену.

«Ай да Гришка, ай да сукин сын!»
        Почему Гришка? А кто еще? Этот мутант весь день не выпускает пилы из рук. Так что все лавры Гришке. Или нет? Может, здесь есть кто-нибудь еще? Он вспомнил пацана в шортах и девушку. Мальчика он отбросил сразу. Леша представил, как обнаженная девушка приседает с тряпкой и пытается оттереть краску у плинтуса. Как округляются ее ягодицы, как колышутся груди…
        - Хозяин, идем дальше?
        Ну почему так-то, а? Как только в голову приходит что-то стоящее, так какая-нибудь потная рожа вдруг лезет со своими вопросами. Девушка исчезла, а чистые стены остались. Жанна будет рада. Правда, чему больше, Леша не знал.

* * *
        Валентина Федоровна (если, конечно, это была она) не очень-то была и рада припозднившимся пациентам. Она все бросала, что-то бубнила себе под нос, а когда она подводила колено аппарата к руке Крошки, едва не оторвала его. Жанна не могла успокоиться, даже когда женщина зашла в темную комнатку с маленькими окошками. Валентина Федоровна бросала что-то и там. Жанна даже начала подозревать, что у нее за этими окошками стоят пулеметы, и сейчас, скажи Страхова хоть слово, добрый рентгенолог «искрошит» их без жалости и сострадания.
        Но бойни не произошло. Злобная старуха, а может, где-то и чья-нибудь любящая мама и бабушка, с грацией защищающей своего ребенка медведицы выбежала из своего дзота и, бросив снимок на стол, пошла к вешалке.
        - Мы можем идти? - с вызовом спросила Жанна.

«Медведица» повернулась. Да какая, к черту, медведица?! Старая крыса, способная только скалиться.
        - Вы могли и не приходить, - огрызнулась «крыса» и сделала вид, что в кабинете кроме нее больше никого нет.
        Страхова едва сдержалась, чтобы не броситься на эту ведьму. Жанна взяла дочку за здоровую руку и вывела из рентгенкабинета.
        Она терпеть не могла таких работников. Сколько б тебе ни платили, не нужно вымещать зло на окружающих тебя людей. Ведь среди них могут оказаться те, кто недоволен своей зарплатой еще больше, чем ты. В парикмахерских, магазинах, больницах, ресторанах и общественном транспорте - везде была бы агрессия. Своей зарплатой недовольны многие, но не все позволяют себе подобное хамство на своей работе. Жанна считала так: если ты взялся за какое-то дело, то надо делать его с душой. И неважно, мало тебе за это платят или ты сам приплачиваешь, чтобы заниматься этим делом (любимым или нет, другое дело). Если тебя не устраивает твой заработок, ищи другую работу. Все просто.
        Травматолог был вежливым, не в пример своей престарелой коллеге. Но простые предложения продолжали изобиловать в его речи.
        - Да. Так и есть. Сломана. - Он смотрел на снимок, приложив его к светящемуся квадрату. - Сильно сломана.
        Жанна смотрела на жалкие потуги доктора поставить диагноз. Сомнение в профессиональности травматолога усиливалось с каждым: сломана, сильно сломана. Она поняла: еще чуть-чуть - и совсем уже не удивится, если доктор отломит от стула ножку и прикрутит ее к больной руке Алены скотчем.
        - Да.
        - Вы собираетесь что-нибудь делать? - не выдержала Жанна.
        - Да, да. Конечно, - ответил он, не отрываясь от снимка. - Очень интересный случай, скажу я вам.
        - Что, черт возьми, там интересного?! - Жанна вскочила с места. Она увидела, как Аленка дернулась. - Вы выяснили, что это перелом?
        Травматолог кивнул и тоже встал.
        - Ваши дальнейшие действия? - уже тише спросила Страхова.
        - Гипс?

«Нет, он что, издевается?»
        Она хотела закричать, но, посмотрев на дочь, как можно спокойнее сказала:
        - Это я у вас хотела бы спросить.
        - Пойдемте, сделаем еще один снимочек, - сказал врач и пошел к двери.
        - Но мне кажется, ваша Крыса Валентиновна уже ушла.
        Жанне не хотелось больше встречаться с этим недобросовестным работником.
        - Ничего. Я все сделаю сам.
        Ничего себе. Целых четыре слова. «Я все сделаю сам».
        - А из-за чего такая необходимость? - спросила Жанна. Что-то ей не нравилось, что ее ребенка облучают.
        - Дело в том… - начал он, но, поняв, что знания Жанны ограничены сериалом «Скорая помощь», произнес: - Первый снимок получился смазанным.

«Немудрено. Эта фурия тут в истерике билась из-за того, что ее попросили задержаться на работе. Хорошо хоть смазана только фотография».
        Травматолог проделал то же самое, что добрая женщина Валентина Федоровна, но только без подергиваний и ворчания. Через несколько минут врач вышел со снимком из комнатки с оконцами.
        - Ну вот, теперь другое дело. Хотя… Пройдемте в кабинет.
        В кабинете доктор снова приник к снимку, приложенному к светящемуся квадрату.
        - Вы знаете, очень странный перелом.
        - Что значит «странный»? - По мнению Жанны, единственное, что здесь было странным, так это человек в белом халате, возомнивший себя доктором.
        - Вот, посмотрите. - Он закрепил снимок и показал авторучкой на кость. - Это первый снимок.
        Очень познавательно. И что мне, похвалить тебя?
        - Видите? - спросил мужчина.
        - Что?! - раздраженно выкрикнула Жанна.
        - Ну, вот смотрите, перелом дистального конца. - Травматолог увидел непонимание в глазах Страховой. - Лучевая кость, - он провел ручкой по одной из костей, - в противоположность локтевой имеет более утолщенный дистальный конец, чем проксимальный. Проксимальный конец образует округлую головку…
        Жанна смотрела на доктора, открыв рот. Такое ощущение, что ему вживили в мозг чип с информацией (непонятной для большинства людей), пока он был в темной комнатке рентгенкабинета.
        - Все это хорошо. Но нельзя ли изъясняться на русском языке?
        - Простите. Странность в том, что эту часть кости, конечно, можно сломать при падении, но…
        - Что вы хотите этим сказать?! - Жанна испугалась.
        - Нет, нет. Тут вот какое дело. Именно поэтому я и подумал, что снимок смазан. Дело в том, что характер перелома немного необычен.
        Жанна собиралась нагрубить, когда травматолог сказал:
        - Такое ощущение, что кость сломана изнутри.

* * *
        Ему нравилось все. Он еще раз обошел дом - от подвала до чердака - и, не найдя изъянов, подписал акт приемки. Леша проводил рабочих до калитки. На улице стало совсем темно. Андрей со Стасом еще не вернулись с рыбалки, а Жанна с Крохой были в больнице. Один. Но печалиться по этому поводу он не собирался. Прихватив из холодильника бутылку пива, он направился к дому. Алексей боялся себе в этом признаться, но он хотел встретить голую девушку. И уж конечно, лучше будет, когда эта встреча произойдет без свидетелей.
        Страхов включил свет во всем доме. Спустился в подвал и подошел к электрощиту. С умным видом заглянул в окошко для списывания данных счетчика. Цифры отсчитывали киловатт-часы. Леша впервые за три недели подумал о поиске работы. Что-то отпуск затянулся. Он готов был ездить в Тулу за шестьдесят километров от дома (что по времени вполне соответствовало передвижению по Москве - от дома к его офису), но даже там зарплаты были меньше раза в два, чем в столице. Но зато у тебя есть свой угол. И теперь тебе не надо дарить чужой тете ползарплаты. Он еще раз пришел к результату, что не жалеет о переезде.
        Входная дверь хлопнула, и по деревянному полу застучали шаги. Вот они, нюансы деревянного домостроения. Слышно, будто ходили вокруг него. Но почему-то шаги были одного человека. Наверное, Жанна завела Алену, а сама пошла разогревать еду. Ну не дадут насладиться одиночеством. Леша отпил пива и пошел наверх. В холле никого не было. Голоса слышались из гостиной. Страхов представил выражения их лиц. Еще бы! На белых стенах не пятнышка.
        - Ну и? - спросил Леша и вошел в комнату.
        Пусто. Это его поразило больше, чем отмытые стены. Да, черт возьми, больше, чем голая телка в выставочном доме у Real’a. Алексей был уверен, что Жанна с Аленой здесь. Теперь в доме было настолько тихо, что Леша слышал собственное сердце. Что-то звякнуло на кухне. Что там может звякнуть? Ведь они еще не перенесли сюда ни одной ложки. Леше было страшно.
        Он, взяв бутылку на изготовку, вышел в холл. Пиво лилось на штанину и на пол. Леша подошел к двери и заглянул в кухню. Никого. Голоса слышались теперь со второго этажа.
        - Эй, кто здесь?!
        Ему было чертовски страшно. Леша посмотрел на мокрую штанину. Вот-вот могло появиться еще одно пятно, только теперь от жидкости, выливающейся из него.
        - Кто здесь?!
        Голоса стихли, и маленькие ножки (он был в этом уверен) побежали куда-то в дальний угол второго этажа. Страхов был похож на маленького ребенка, проснувшегося среди ночи от шороха крыс. Только в детстве у него было одеяло, под которым он мог спрятаться. Сейчас он был без своего укрытия и просто умирал от страха. Алексей ступил на первую ступеньку, наверху раздался детский смех. Когда заиграла музыка, Леша понял, что если сейчас обоссытся, то это будет не самая плохая новость за сегодня.

* * *
        Свет фар выхватил две одинокие фигуры, идущие вдоль дороги. Отец с сыном, подумала Жанна и сбавила скорость. Люди шли, не слишком-то прижимаясь к обочине. За месяц в этой глуши она привыкла к этому, но не перестала злиться при виде наглых аборигенов. Когда «Матиз» поравнялся с пешеходами, «отец» повернулся, и Жанна увидела, что это Андрей. Страхова вдавила педаль тормоза в пол. Сдала назад и опустила стекло пассажирской двери.
        - Откуда вы, такие красивые?
        - Ой, мама! - крикнул Стасик и подбежал к задней двери. Открыл ее и залез внутрь.
        - Тише ты, Крошка спит.
        Андрей сел на переднее сиденье.
        - Откуда вы? - еще раз спросила Жанна.
        - Да вот, со Станиславом разведывали местность.
        - Ага. Вам же некогда, - с укором произнес Стасик.
        - Ну и чего наразведывали?
        Жанна поймала себя на мысли, что пытается понравиться парню. Не как представительница противоположного пола, разумеется. А как мама, ну, или мачеха. Пока они ехали, она украдкой поглядывала на Андрея. Он очень был похож на отца. Сейчас больше, чем, к примеру, в пятнадцать лет. Сейчас он был мускулистым, с двухдневной щетиной. Небольшой, но это уже была настоящая щетина, а не пушок. Мужчина. И именно этот факт мешал ей безболезненно переключить тумблер с
«женщины-самки» на «женщину-мать».

«Да что с тобой? Он же ребенок! Он сын твоего мужа!»
        - Ну, через дорогу, за во-он теми домами небольшая речушка. Вы знали, что здесь везде шахты?
        - Что? - не поняла Жанна.
        - Шахты. Сейчас не видно, но тут множество таких горок. Терриконы.
        - Вот оно что, - Жанна улыбнулась. - Вчера старик, сосед наш, говорил о каких-то терриконах. Я сильно не прислушивалась: думала, о насекомых каких разговор. - Жанна рассмеялась по-девичьи беззаботно.
        - Нет, все равно красиво здесь. Со Стасиком прошлись до леса. Наверняка грибов здесь уйма.
        - Ну, вот и приехали.
        Жанна остановила машину напротив ворот.
        - О, а батяня нас ждет. - Жанна показала на светящиеся окна огромного дома. - Андрюш, не возьмешь на руки Крошку? А то она сегодня намучалась. Стасик, а ты ворота открой.
        Уже во дворе Жанна посмотрела через забор на подсвеченную редкими фонарями дорогу. Ей показалось, что в тени у дома вчерашнего гостя Ромы стоит черная машина. Нет. Жанна отмахнулась и пошла к дому. Когда двигатель «бумера» взревел, Страхова присела. Медленно обернулась и села. Черная машина проехала мимо их ворот, а потом рванула с места.

* * *
        Алексей шел наверх. Каждая ступенька давалась с таким трудом, будто у него на плечах ноша под центнер. Смех больше не повторялся, теперь кто-то шептался. Причем, когда он шел быстрее, шепот становился невыносимым, а когда останавливался - тонул в тишине. Леша пожалел, что не выпил водки. Во рту пересохло, а вот в штанах вот-вот могло стать наоборот - влажно.
        Леша остановился у первой комнаты - спальни Крохи и Стасика. Медленно открыл дверь и вошел. Алена сидела на полу и рисовала.
        - Кроха, - обрадовался отец, - ты как здесь? Когда ты успела проскочить?
        Девочка даже не повернулась к Алексею. Она что-то заштриховывала на листе. Леша посмотрел на рисунки, разбросанные вокруг. Нагнулся и поднял один. Под жирными полосами едва можно было разглядеть фигуру человека.
        - Крошка, это кто?
        Девочка молчала. Только раздавалось шуршание (шепот!) грифеля, скребущего волокна бумаги. Кшы-кшы-кшы! Леша увидел под штриховкой заглавную букву «А», за ней шла не то «н», не то «п». Но третья точно была «д».
        - Андрюша, - догадался Страхов.
        Он схватил с пола сразу три рисунка. Он уже знал, несмотря на заштрихованность картинки, что там будут человеческие фигуры. Его больше интересовали подписи над головами персонажей странной игры дочери.
        Мама, Кроха, Стасик. По первым буквам догадался Леша. Значит… Он резко наступил на незаконченный рисунок, лежащий перед дочерью. Девочка и теперь не подняла головы. Он убрал ногу и поднял пятый рисунок. Несмотря на незаконченность, рисунок был из той же серии, что и предыдущие. На нем был Алексей Страхов. Нет, лист не был подписан, но наполовину заштрихованный человек на нем был не кем иным, как им самим.
        - Что это, Алена? - спросил Леша и еще раз пересмотрел рисунки.
        Девочка, опустив голову, смотрела на руку с карандашом. Вдруг ее рука затряслась, и карандаш разлетелся в щепки.
        - Да что с тобой происходит?!
        Он отбросил рисунки и развернул дочку лицом к себе. Мочевой пузырь не выдержал. Леша почувствовал, как тепло разливается по ноге, забирается в носок. Он дернулся. Паника накрыла его с головой. Леша боялся, что его застукают обоссанным в комнате с…
        - Чудовищем, - выдохнул Леша и проснулся.
        Сначала ощупал себя. И только когда понял, что штаны сухи, как и его язык, осмотрел место своего пребывания. Четыре раскладушки, газовая плита, телевизор… Фу-ух, летняя кухня. Значит, мне все приснилось? Ему даже было наплевать, что, возможно, приемка дома была тоже сном. Но самое главное, что девочка, так ловко маскировавшаяся под его дочь, была кошмарным сном. Жутким сном. Как только он вспомнил о черном лице чудовища в платьице с воланами, ему снова захотелось в туалет. Он вскочил и выбежал на улицу.

* * *
        Алексей выскочил из летней кухни и понесся куда-то за дом. Жанна посмотрела ему вслед. Похоже, здесь у каждого своя «черная машина». Жанна встала и пошла в дом.
        Зашла в кухню и остановилась у раковины. Ей показалось, что за спиной кто-то стоит. Жанна обернулась, но никого не застала. Чувство, что за ней наблюдают, не проходило. Чтобы отвлечься, она включила воду. Кран чихнул, где-то в трубе загудело, потом смеситель закашлялся, и из него полилась черная жижа. Она, словно смола, обволакивала раковину, медленно стекаясь к сливу. Жанне показалось, что жижа живая и может схватить ее в любую минуту. В холле снова послышались шаги. Жанна дернулась, не совсем понимая нелепость ситуации, и попятилась назад. Ей уже было наплевать на шаги сзади. По крайней мере, они принадлежали человеку.
        - Жанна.
        Страхова подпрыгнула и резко обернулась. Леша стоял с бутылкой пива. Господи, когда же он уже напьется?
        - Мы можем сегодня ночевать уже здесь.
        - Да, наверное.
        Она посмотрела на раковину. Из крана текла вода. Может, не кристально чистая, но все-таки не смола.
        - Что с Крохой? - спросил Алексей.

«Кость будто сломали изнутри».
        - Перелом, - ответила Жанна.

«Эту часть кости трудно сломать при падении», - вспомнила Жанна слова травматолога. - А если сдавить? - спросила Страхова, уже мало беспокоясь о возможном привлечении детских правозащитников.
        - Рукой? Да ну что вы. Прессом только если, да и то… Разве что молотком ударить. - Он снова посмотрел на снимок. - Нет. Тут вот еще какое дело. На первом снимке - явный перелом, но, как я уже сказал, будто изнутри. А на втором мы видим, - он поменял снимки и ткнул ручкой, - обычный перелом, начавший срастаться.
        - В каком смысле «срастаться»? - Жанна предполагала, что так оно и должно быть.
        - Ну, будто травма произошла дней пять назад.
        Жанна открыла рот, чтобы осадить этого наглеца, но он быстро исправился:
        - Если бы не первый снимок. Возможно, что-то с пленкой. Ладно, операционное вмешательство не требуется, и это самое главное, а гипс не повредит. - Месяцок в гипсе походит, - добавила Жанна и выключила воду.
        - Ну, так мы с Андрюшкой раскладушки перетаскиваем?
        - Да, давайте. Может, поужинаем сначала?
        - Сейчас перетащим и все вместе сядем.
        Жанна вздохнула и посмотрела на новенькую газовую плиту. Уж с ней наверняка проблем не будет. Хотя как знать. Жанна вообще не была ни в чем уверена. Переломы изнутри, рисунки дочери, черные машины… Бред какой-то. Надо готовить ужин. А самое главное - начинать жить по-человечески. Ведь именно за этим она сюда и приехала.

* * *
        После ужина, состоявшего из омлета и салата, а для Леши и бутылочки пива, они разбрелись по комнатам. Жанна пошла в ванную, а Алеша встал у окна. Он еще раз подумал об удачном расположении дома. Окно спальни не только выходило во двор, но еще из него был прекрасный вид на реку. Причем он был уверен, что не только летом. Леша был влюблен в этот дом, в эту деревню.
        Страхов посмотрел на гравийный двор, освещенный стоваттным прожектором, и увидел тень, промелькнувшую по диагонали. Он присмотрелся, но подобного больше не повторилось. Леша скорее почувствовал, чем увидел, когда открылась дверь летней кухни. Жанна в ванной - он слышал шум воды. Дети в своих комнатах. Он был уверен, что они спят. Ну, может, Андрей и не спит, но он не выходил из дома по одной простой причине. Выход из дома там же, где и вход, то есть ровненько под окном, в которое пялился Леша. Так что уход старшего сына он смог бы разглядеть в деталях.
        Но в летней кухне кто-то был. Из двери на желтое пятно от стоваттного прожектора начала выползать чья-то тень. Она удлинялась и удлинялась, пока не достигла соседского забора, а обладатель ее так и не показался из дверного проема. Леша был в замешательстве. Вся родня здесь, под одной крышей с ним, а там тогда кто? Кто бы это ни был, это не человек. Алексей был в этом настолько уверен, что передумал идти туда. Его мозги прочистились, и теперь он мечтал, чтобы пришла Жанна и обняла его. Он мечтал о присутствии рядом с собой кого-нибудь человечней темной кляксы на камушках во дворе.
        Наверное, он отвлекся, потому что, когда он снова посмотрел вниз, тени не было - там стояла девочка из его сна. Растрепанные волосы полностью скрывали лицо, но ему и не нужно было видеть его. Леша и так хорошо помнил, какое оно. Вдруг девочка изогнулась, и из туловища ребенка начали вылезать ноги, похожие на паучьи. Уже через несколько секунд тело ребенка (ну уж теперь точно не человеческого) повисло над гравием на паучьих ножках. Тварь переминалась с ноги на ногу, будто выбирала, куда ей нужно сбегать для начала. Но Леша знал: она ищет его. Чтобы дорисовать тот свой рисунок. Тварь начала поднимать голову. И Леша резко отскочил в сторону. Чертов болван! Слишком резко! Он обнаружил себя. Страхов украдкой посмотрел в окно. Девочка-паук сорвалась с места и, отбрасывая камушки своими волосатыми ножками, побежала к дому.
        Леша прижался к стене. Он чувствовал каждой клеточкой трясущегося тела, что паучиха выжидает, сидя за окном. Но любопытство одержало верх над страхом, и он выглянул во двор. Алексей понял, что прятаться дальше не имеет никакого смысла. Он просто подошел к середине окна и посмотрел в черное лицо девочки. Теперь он смог рассмотреть чудовище в мельчайших деталях. Лица как такового не было вообще. На него смотрела заштрихованная простым карандашом личина. Ни носа, ни губ, ни намека на глаза, не было даже выпуклостей - лба, бровных дуг, скул. Лист бумаги.

* * *
        Жанна искупалась под душем. Она очень боялась, что из крана польется черная жижа или ржавчина, как назвал ее Леша. Ни черта это не ржавчина, возмущалась про себя Страхова. Она же видела - это была тухлая черная жижа. Может, смазка какая? Жанна не разбиралась во всех этих мужских делах. Может, трубы смазывают перед тем, как установить? Чушь, конечно! Для чего их смазывать? Чтоб вода лучше текла? Трижды чушь! Это могло быть что угодно, но только не ржавчина.
        Из кранов в ванной текла чистейшая вода. Жанна вытерлась, накинула халат и встала перед раковиной. Посмотрела в запотевшее зеркало, провела по нему рукой. Потом еще раз, пока не увидела свое лицо полностью. На мгновение ей показалось, что отражение не ее, что женщина с той стороны совсем чужой человек. Не женщина-мать, а женщина-самка.
        Жанна отмахнулась от этих мыслей. Ну, пококетничала с доктором, пока он накладывал гипс Крохе, улыбнулась пасынку. Что здесь такого?
        Страхова взяла зубную пасту и выдавила на щетку. Она вспомнила накачанные руки Андрея. Его бицепсы напряглись, когда он взял на руки Алену. Даже через куртку Жанна разглядела мощную мускулатуру парня. Леша говорил, что Андрей служил в ВДВ. Она толком не могла расшифровать эту незамысловатую аббревиатуру, но знала, что служат там крепкие ребята. А еще она о них знала, что они купаются в фонтанах. Жанна улыбнулась и взглянула на свое отражение. И тут же вскрикнула и отскочила назад. На нее смотрела обнаженная женщина. Она улыбалась, а изо рта текла кровь с белой пеной.
        Секунда, и видение пропало. Точнее, все осталось так же, и обнаженная грудь, вздымающаяся от быстрого дыхания, и кровь изо рта, и даже белая пена. Только теперь Жанна узнала себя. Кровь из разодранных десен вперемежку с зубной пастой вокруг губ напоминала размазанный клоунский грим. Зловещий грим. Она набрала в рот воды, прополоскала и выплюнула. Вымыла подбородок и еще раз прополоскала рот. Когда она выпрямилась и снова посмотрела в зеркало, Жанна увидела, что все то время, что она стояла, нагнувшись над раковиной, у нее за спиной, скрестив свои накачанные руки на груди, находился Андрей. Она подпрыгнула и резко обернулась, совсем позабыв, что стоит в расстегнутом халате без трусов и бюстгальтера.
        В ванной, кроме нее, никого не было, да и дверь была закрыта изнутри. Это противное слово «изнутри». Перелом «изнутри», закрыто «изнутри»… Жанна снова посмотрела в зеркало. Так оно и должно было быть.
        - И видения твои «изнутри», - сказала Жанна, застегнула халат и вышла в холл.

* * *
        Волосы вокруг заштрихованного лица шевелились каждый сам по себе, будто каждый из них жил своею жизнью. Тварь все время перебирала лапами и при этом производила звук, похожий на царапанье. Она просилась внутрь. Внутрь дома, а возможно, и внутрь его самого. Вдруг он услышал звук хлопнувшей двери, разнесшийся гулким эхом по всему дому. Тварь его обманула! Он резко обернулся. В комнате стояла Жанна, а он сам почему-то лежал на полу. Леша посмотрел на окно. Паучиха исчезла. Черт! Неужели снова кошмар? Ему вдруг стало холодно, он закутался в одеяло, но так и не смог согреться. Его даже не смог согреть секс с женой. Он получился каким-то вялым. Оно и понятно, у Жанны все болело после вчерашнего взрыва животной похоти.
        Они кончили одновременно и, уставшие (и это несмотря на вялость движений), отвернулись друг от друга. Леше не спалось. Еще бы, поспать днем и умудриться уснуть после ужина. Он знал, что и Жанна не спит.
        - Леш?
        Он хотел прикинуться спящим, но передумал.
        - Что?
        - Ты счастлив здесь?
        Хороший вопрос. Если учесть, что именно сейчас, когда они въехали в дом, ему начали сниться какие-то странные сны, то что-то не очень.
        - Почему ты спрашиваешь?
        - Ну, мы ведь ехали сюда, чтобы быть счастливыми. Ведь так?
        - Конечно. - Он повернулся к ней, и на мгновение ему показалось, что перед ним лежит та девочка-паук без лица. Нет, это всего лишь тень. - Что ты хочешь этим сказать?
        Жанна вздохнула.
        - Ничего. Просто мы как-то отдалились друг от друга, что ли. Видимся только перед сном, ну или во время…
        - Жанна, - оборвал ее Леша. - Там мы жили в сорока квадратных метрах, и самое неотложное дело у нас было - это мытье посуды после ужина. Здесь у нас только дом в сто пятьдесят квадратов, да еще и участок в десять соток, летняя кухня, сарай, колодец, в конце концов. - Алексей, поняв, что кричит, понизил голос. - И все нужно делать. Когда нам с тобой видеться? Только ночью.
        - Я поняла, - просто ответила Жанна.
        - Что? - Такого ответа он не ожидал.
        - Я говорю: мне все ясно. Спи.
        - Зато мне ни черта не ясно! - вдруг выкрикнул Страхов, но, вспомнив об отсутствии звукоизоляции в доме, перешел на шепот. - Какого черта ты задаешь такие вопросы? Чего тебе не хватает? Я люблю тебя, у нас славные дети, у нас дом, о котором мы мечтали. Что тебе еще нужно?
        - Ничего, - ответила Жанна. - Давай спать.

«Чего ей надо? Ей надо твое внимание. Вот чего. И признание, что не было никакого
«мы». Ты мечтал об этом доме сам, вот и живешь в нем практически сам».
        Леша захотел закурить. Впервые с того момента… Да, с того момента, как он отдал пачку будущему соседу Роме в день покупки участка, Леша не выкурил ни одной сигаретки. Он даже перестал покупать их.

* * *
        Андрей долго не мог уснуть. Отец все время ругался с мачехой. Что ему еще надо? Андрей был возмущен поведением отца. У него красивая и умная жена, которая ко всему тому еще и добрая. Голоса стихли, и он попытался уснуть, но так и не смог. Из головы не выходила крыса в соплях и цыганка с усами. Теперь Андрею даже казалось, что цыганка была похожа на крысу. То, что она пыталась его развести на деньги, это было как дважды два четыре. Развод заключался в том (об этом поведал ему Серега - столичный житель), чтобы напугать клиента наведенным на него проклятием. Ведьма брала яйцо и черный шнурок, разрезанный на несколько частей, закладывала в носовой платок. После разбития яйца о лоб клиента шнурки намокали и очень сильно напоминали дохлых червей. Откуда там появилась крыса, оставалось загадкой, причем, судя по глазам усатой цыганки, не для одного Андрея.
        Вдруг раздался скрип открываемой двери. Андрей неловко чувствовал себя в замкнутом пространстве и поэтому держал дверь постоянно открытой. Он взглянул на дверной проем. Там стояла цыганка с крысой в руке. Андрей подскочил. Ведьма оскалилась и побежала к лестнице. Он не увидел, куда она дела крысу, но уже когда она бежала по лестнице вниз, руки ее были заняты подолом цветастой юбки. Андрей последовал за ней. Возможно, она здесь, чтобы показать ему что-то. Он выбежал на улицу. Посмотрел по сторонам - старуха исчезла. Андрей прошел к углу дома и глянул в конец огорода. Ведьма стояла у колодца. Она не манила к себе, не смотрела на Андрея, она просто стояла. Страхов пошел к ней. Ему оставалось пройти метра два, когда старуха повернулась к нему лицом и произнесла:
        - Ёнэ адай.
        И прыгнула в колодец.
        Андрей замер. Что бы она ни сказала, надо ее спасти. Но ему было страшно.
        - Ты что здесь делаешь?
        Андрей подпрыгнул.
        - Батя?
        - Что, тоже не спится?
        - Да, типа того. Бать, в этом колодце утонуть можно?
        - Если очень постараться.
        - В каком смысле?
        Леша подошел к колодцу и открыл крышку. Глядя на эти действия, Андрей понял, что не было никакой цыганки, никаких ёнэ адай.
        - Он был засыпан землей. Я успел только метра полтора выкопать.
        Андрей кивнул.
        - А ты что, утопиться собрался? - пошутил Леша, но по лицу сына понял, что шутка не удалась.
        - Просто спрашиваю. А ты что не спишь? - спросил Андрей, когда они присели на скамейку.
        - Да вот вышел сигаретку у тебя стрельнуть.
        Андрей выбил из пачки одну и протянул отцу.
        - Нет, - отмахнулся Леша. - Я пошутил. Не надо. Буду держаться.
        - Бать, ты никогда не слышал такой фразы или слова: ёнэ адай? Возможно, цыганское.
        - Что-то больше на китайское смахивает. Нет?

* * *
        Леша подал сыну бутылку пива.
        - Так ты говоришь, что видел ее здесь?
        - Да, - кивнул Андрей и принял бутылку. - Сначала в Новомосковске, а потом здесь.
        Он не стал говорить, что видел цыганку еще и за рулем «Газели». Это явно было галлюцинацией, наваждением - чем угодно, только не реальностью. Самое яркое видение было сейчас. И если б отец не показал, что колодец был засыпан землей, то он бы так и винил себя в том, что старуха прыгнула в него (и непременно утонула). Эти ее слова такие реальные: ёнэ адай. Черт! Звучит как проклятие. Ёнэ адай! Что это значит? Отдай свою душу? Вряд ли. Цыганский язык та еще головоломка (для Андрея так точно), но все же это не китайский язык, где один иероглиф может вместить в себя предложение. Так что, на взгляд Андрея, все должно быть просто: два цыганских слова против двух русских. Вариантов миллион.
        - Ты знаешь, там, в Афгане, в нас стреляли и мы стреляли. И когда мы заходили в кишлак, я смотрел на всех этих людей… Они были для меня все на одно лицо… Более того, мне казалось, что еще час назад они, эти одинаковые люди, стреляли в нас. Я в бою так не боялся, как в мирном кишлаке.
        Настала пауза. Отца, скорее всего, мучили неприятные воспоминания. Андрей не мешал ему. Цыганка с крысой в руке - это ничто по сравнению с зверствами душманов.
        - К чему это все я, - прервал паузу Алексей. - Вполне возможно, что в Новомосковске на вокзале ты видел цыганку, но не факт, что ту же. Они все на одно лицо, как и мы для китайцев. - Отец хохотнул, но тут же погрустнел. - Как мы для душманов.
        Андрей больше не мог выносить тишину.
        - Пап, с мебелью что делать будем?
        - А что? Какие-то проблемы? - улыбнулся Леша.
        - Ну да. Нет мебели - нет проблемы.
        - Завтра поедем покупать. - Алексей допил пиво и положил бутылку рядом с лавочкой.
        - Ну а с работой здесь как?
        - Не знаю, я еще не искал. Но думаю, что-нибудь отыщем. В Новомосковске, Туле… - Леша махнул рукой. - Недельку еще здесь разгребем, и на работу.
        - Как скажешь, батя. - Андрей тоже допил пиво, положил пустую бутылку рядом с отцовской. - Ну что, попытаемся поспать?
        Леша встал. Посмотрел на дверь летней кухни, потом на окно своей спальни. Вспомнил жуткое чудовище с заштрихованным лицом. И вдруг он понял страшный смысл фразы: все они на одно лицо.

* * *
        Жанна встала раньше всех и спустилась на кухню. Солнечный свет пробивался сквозь щель между теневыми шторами. Жанна подошла, раздвинула занавески и посмотрела в окно. Ясная погода могла быстро перемениться, для ноября это было такой приятной неожиданностью. Жанна потянулась и с улыбкой на лице повернулась к столу. Хорошее настроение как рукой сняло. Стол, перенесенный специально для ужина из летней кухни Лешей и Андреем, был завален землей.
        Страхова подошла ближе. Она не верила своим глазам. Как? Откуда? Почему? Подсказка лежала в центре кучи чернозема. Жанна схватила за углы скатерть и побежала наверх, к своей спальне. Алексей уже не спал. Он лежал на спине и при виде жены улыбнулся. Она молча подошла и высыпала содержимое узла ему на грудь. Пустая бутылка от пива ударилась о живот Леши и скатилась на пол. Он подскочил и начал стряхивать жирные комья земли.
        - Ты что, рехнулась?!
        - Это ты, по-моему, рехнулся! - закричала Жанна. - Ты что, совсем уже допился?!
        - Ты о чем? Откуда вообще ты приволокла эту землю?
        - Ну, ты урод, - как-то тихо произнесла Жанна.
        Алексей знал, что значит это затишье. Она сейчас разрыдается.
        - Ну, подожди, - попытался успокоить жену Леша, но было уже поздно.
        Она села на пол и заплакала.
        - Тебе наплевать на меня, на детей. Тебе наплевать на всех нас.
        - Жан, ну мы же вчера говорили с тобой об этом. Мы все обсудили и, как мне казалось, поняли друг друга.
        Вдруг она перестала плакать, подняла голову и посмотрела на него так, будто он сумасшедший как минимум.
        - Что? - Страхов не понимал, что от него хотят.
        Жанна встала, вытерла слезы и произнесла:
        - Я не знаю, с кем ты что здесь обсуждаешь, но если ты еще раз напьешься, я… - Она очень была убедительна. - Я тебя убью.
        Охренеть!
        Она развернулась и вышла из комнаты.

«Она не шутила. Черт возьми! Она не шутила».
        Леша отряхнулся. Повытаскивал остатки грязи из волос на груди. Нагнулся и пощупал землю. Чернозем. Такая была в огороде, и… И ею же был засыпан колодец. Алексей не мог себе представить Жанну, набирающую землю в скатерть. Не мог, и все тут. Но откуда-то же она ее взяла? Было еще одно. Она ни за что не стала бы что-то делать, чтобы потом в этом обвинить его. Какой смысл? Либо он перестал понимать супругу, либо кто-то намеренно вредит ему. Леша снова вспомнил девочку без лица.
        Страхов оделся и вышел в коридор. Андрей был в ванной и чистил зубы.
        - Доброе утро, сынок. - Леша подошел и встал в дверях.
        Андрей посмотрел в зеркало на отца и кивнул.
        - Слушай, Андрюш, мы вчера сразу спать пошли?
        Андрей прополоскал рот, вытерся и повернулся к отцу.
        - Почему ты спрашиваешь?
        - Жанна откуда-то приволокла с полкуба земли в скатерти. Она не сказала, но я думаю, что раз это скатерть, значит, она нашла ее на столе.
        - Мы посидели с тобой во дворе. Пиво допили и разошлись по норам. Так ты даже раньше ушел. Я остался курить, а ты отказался. Кстати, давно бросил?
        - Месяца полтора, наверное, - пожал плечами Леша.
        - И что, не тянет?

«Тянет, черт возьми! Еще как тянет!»
        - Нет, - просто ответил Алексей.

* * *
        Они спустились вниз. Жанна постелила новую скатерть и накрыла на стол. Алена и Стасик смотрели телевизор. Стас увидел Андрея и улыбнулся.
        - Андрюш, куда пойдем сегодня?
        - Ну не знаю, братан. - Андрей посмотрел на отца. - Тут как батя распорядится.
        - А батя распорядится… - начал Алексей.
        - Копать колодец, - буркнула Жанна.
        Леша посмотрел на нее. Она отвернулась к раковине.
        - Мы за мебелью поедем, - специально для жены сказал Страхов.
        - Вот так-то, братишка, - развел руками Андрей. - Хочешь, поехали с нами?
        - Пап, можно? - Стас подбежал к мужчинам.
        Жанна что-то сильно бросила в раковину.
        - А мать здесь кто-нибудь спрашивать будет? - Она развернулась. - Завтрак на столе. - И вышла из кухни.
        - Так вы завтракайте. - Леша обнял сыновей. - А я сейчас пойду, поговорю с мамой.
        Жанна сидела во дворе и курила. Леша подошел, отмахнулся от дыма и сел рядом. Ох, как хотелось закурить! И Жанна знала об этом, поэтому и дымила как паровоз.
        - Жан, зачем ты так?
        - А незачем?
        - Послушай, я действительно в последние пару дней что-то переборщил с алкоголем, но это же не повод срываться на всех. Особенно на детей.
        - Ладно, проехали. - Жанна выпустила струю дыма прямо ему в лицо.
        - Хватит! - Алексей подскочил с места. - Хватит вести себя как сука!
        Слово «сука» он произнес очень тихо. Жены на лавке не было. Табачный дым еще витал какое-то время, но потом тоже исчез. Леша обернулся, ожидая подвоха, посмотрел на дверь летней кухни. Нет. Дверь закрыта, девочка-паук если и была, то где-то пряталась. Он перевел взгляд на дом. В окне спальни стояла вся его счастливая семья. Жанна стояла рядом с Андреем, перед ними стояли Стасик и Алена. Ну прямо семейный портрет.
        - Пап, мы поели, - услышал Страхов и опустил глаза. На крыльце стоял Станислав.
        Леша отвлекся от окна спальни, а когда посмотрел туда снова, кроме Жанны там никого не было. Она смотрела на него, округлив глаза. Когда увидела, что супруг заметил ее, покрутила указательным пальцем у виска. Еще бы! Леша представил себя на ее месте. Если это все были галлюцинации, то Алексей явился перед ней в неприличном виде. Что можно подумать о человеке, который скачет по двору и разговаривает сам с собой? Да что угодно, только не то, что этот словоохотливый человек в полном здравии. Здоровье Алексея было вопросом важным, но всего лишь следствием чего-то произошедшего накануне. Ведь до этого с ним не происходило ничего подобного. Причин такому поведению могло быть несколько. Алкоголь, выбросы химического предприятия, расположенного в десяти километрах отсюда, и возможная высадка инопланетян где-нибудь в лесу. Несмотря на то что это все было куда как серьезно, Леша улыбнулся.
        - Ну, ты чего, бать? - Андрей подошел к отцу и закурил. - Завтракать будешь?
        Алексей с недоверием посмотрел на старшего сына. Принюхался к дыму. Настоящий. Черт, как закурить охота! Леша подошел ближе и взял сына за руку. Тоже настоящий. И только после этого ответил:
        - Нет, сынок. Что-то аппетита совсем нет.
        - Ну, тогда за мебелью?
        - Тогда за мебелью, - ответил Алексей и уже собирался попросить сигарету у Андрея, когда понял, что есть еще одна возможная причина его глюков. Резкий отказ от курева. Что-то типа белой горячки для курильщиков. Тогда надо переболеть, и все закончится. Черт возьми, почему надо было бросать курить именно сейчас? Хороший вопрос. Но лучше задать другой: зачем надо было вообще начинать курить?

* * *
        Большой мебельный салон находился напротив крытого рынка в Донском. Мебельным салоном этот магазинчик чуть больше киоска Роспечати называли благодарные местные жители. Мест для парковки не было. Их все заняли грузовые «Газели», заполненные картофелем, луком, капустой. Продавцы, сплошь кавказцы, перекрикивая друг друга, зазывали к своим прилавкам. Алексей выругался и, едва не сбив слишком наглого продавца, умудрившегося зазывать даже водителей движущихся машин, вырулил на тротуар к магазину «Мебель».
        - Сосед же сказал, что большой мебельный салон, - удивился Андрей и вышел из машины.
        - У них здесь все, что больше сортира в конце огорода, называется салонами.
        Андрей улыбнулся и посмотрел на потрескавшиеся буквы. Магазин «Мебель», судя по вывеске, существовал годов с восьмидесятых. У нынешнего хозяина наверняка была тоска по тем временам, иначе как объяснить нежелание повесить современную рекламную конструкцию с подсветкой или, на худой конец, отремонтировать старую. Нет, это точно ностальгия. Андрею просто хотелось в это верить. Не все же в этой новой России (кстати сказать, Андрей родился в ней и другой не знал) пытались обогатиться с малыми затратами. Но с каждым годом он понимал (он ведь становился взрослым, армия сделала из него мужчину и так далее, и тому подобное), что это и есть принцип торговли. Положи рубль - возьми тысячу.
        - Пойдемте посмотрим, чем у них здесь торгуют.
        Алексей вошел первый, за ним Стас. Андрей еще раз посмотрел на вывеску.

«Если так дело и дальше пойдет, они свою мебель будут продавать под открытым небом», - подумал Андрей и вошел в салон.
        Продавать им особенно было нечего. Торговая площадь явно не позволяла развернуться, да и на лицах продавщиц Страховы не увидели особого энтузиазма. Женщины предпенсионного возраста явно скучали. И, казалось бы, должны быть рады любому потенциальному покупателю. Ан нет. Они едва не зевали.
        После просмотра пары тумбочек, двуспальной кровати и прихожей Алексей решил спросить о наличии другого товара. Но его опередил шустрый мужичонка, от которого за километр разило спиртным.
        - Девушки, - улыбнулся пропойца и почесал сизый нос, - мне нужен совок.

«Девушки» подскочили и расплылись в улыбках. Вот чему они были рады. Реальному пополнению кассы они были рады. Пусть двадцатью рублями, но все-таки.
        - Вам какой? - не спросила, а пропела самая пышненькая «девушка».
        Две других, будто поняв, что с этим кавалером им ничего не светит, ушли в подсобку. Леша набрался терпения и принялся ждать, когда сизоносый купит совок.
        - Что значит «какой»? Для мусора.
        С его железной логикой не поспоришь.
        - Ну да. Но у нас есть черные, - «девушка» положила на прилавок черный совок, - белые, - рядом с черным лег белый, - розовые и синие.
        Алкаш почесал за ухом.
        - Вы меня совсем запутали.
        - Ну, давайте я вам помогу.
        Охренеть! Алексей выдохнул.
        - Вы где его будете ставить?
        Под подушку он его класть будет!
        - Извините, вы не могли бы… - перебил Алексей столь милую беседу.
        - Нет! Не могла, - оборвала его милая «девушка». - Сейчас я с ним закончу и помогу вам.
        Алексей снова вздохнул и принялся разглядывать смесители под витринным стеклом.
        - Итак, где вы его будете ставить?
        - Ну, не знаю. Иногда на кухне…
        - Какого цвета у вас кухня?
        - Ну, обои у меня такие, под камушки.
        - Берите черный, - продавщица улыбнулась еще шире.
        - А вот линолеум у меня светлый…
        - Тогда, может быть, розовый?
        - Ну, не знаю, - нараспев протянул покупатель.
        Алексей взорвался.
        - Возьми черный для кухни! - Он схватил один совок и засунул под мышку мужчине. - Белый для сортира! - Второй совок он засунул ему под вторую руку. - А этот… Ничего, что он розовый?! Я так и думал. Возьми его. Для бильярдной. У тебя есть бильярдная?
        Мужик попятился и мотнул головой.
        - Ничего, будет, - уверил его Леша. - Совок для нее купи, а потом все остальное. - Страхов прилепил совком мужику в грудь. - Бери и уходи.
        Мужик собрал в кучу свои совки на все случаи жизни и поспешил к выходу.
        - Эй, куда?! - крикнула продавщица.
        - Сколько? - спросил Леша.
        - Шестьдесят три рубля, - четко ответила женщина.
        Страхов достал кошелек, отсчитал нужную сумму и положил на тарелку для сдачи.
        - Теперь вы поможете мне? - с вызовом спросил Алексей.
        - Чем могу вам помочь?
        Похоже, что милая «девушка» вернулась.

* * *
        Оказалось, что у этого чудного «большого мебельного салона» есть большой склад. Причем действительно большой. Он находился за крытым рынком и немного уступал ему по размерам. Склад был разделен на отделы. Мягкая мебель, корпусная мебель - спальни, прихожие, тумбы ТВ. Цены поражали своей доступностью. Андрей, глядя на них, начал сомневаться в своей уверенности в безудержном желании наживы хозяина мебельного салона.
        - Как Жанна тебе разрешила выбирать самому? - спросил Андрей у отца.
        - Ты сомневаешься в моем вкусе?
        - Я думаю, здесь был бы лучше женский взгляд. Тем более выбранный тобой стол больше подходит для заводской столовой, чем для кухни.
        - Поговори мне. - Леша потрепал Андрея по волосам.
        Они вышли из крытого рынка в ряды всяких безделушек. Ножи, открывалки, перчатки, брелоки лежали россыпью на железном столе. Андрей подошел и посмотрел на кнопочный нож. Открыл его, осмотрел хромированное лезвие, закрыл и снова открыл.
        - Положи, сынок. - Леша подошел и дернул за рукав Андрея. - Если ты никого не собираешься убивать, никогда не бери оружие в руки.
        - Э, слушай, брат. - Из-за прилавка показался продавец. - Какое оружие? Это же так, хлеб-млеб порезать.
        - Положи, сынок, - твердо повторил Леша и посмотрел на торговца. - Нож - это холодное оружие.
        - Понял, понял, брат.
        Андрей заметил, что у продавца от страха даже как-то усы смешно заплясали.
        - Бать, ну ты сегодня исполняешь, - произнес Андрей, когда они вышли на ряды птичьего рынка.
        - В каком смысле?
        - Ну, сейчас ты этого усатого чуть под прилавок не загнал. А выступление с совками вообще выше всех похвал.
        - Да, достали. Выбирают совок, будто от этого зависит их жизнь. Ты знаешь, после суеты большого города мне кажется, что здесь люди просто засыпают на ходу.
        - Папа, папа, смотри, какой котик! - Стасик стоял у коробки, в которой лежал огромный перс.
        - Сынок, он, наверное, стоит дорого, - попытался отговорить сына Леша.
        - Бери, папаша, - гаркнула старушка в зеленом берете. - Себе, поди, ни в чем не отказываешь.
        Алексей дернулся и наверняка бы «выступил», если бы не Андрей.
        - Бать, да ладно тебе. Я добавлю.
        - Сколько? - Алексей достал кошелек, уже в третий раз за утро.
        - Пятьсот рублей.
        - Бабуль, давай триста.
        - Пятьсот.
        Не любил Леша торговаться, но почему-то именно сегодня не хотел уступать. Причем никому.
        - Бать, если не хватает, - шепнул ему на ухо Андрей.
        - Мать, триста пятьдесят.
        Трудно сказать, что именно повлияло на решение старухи, но она с улыбкой приняла три сотни и одну пятидесятку и подтолкнула ногой коробку с персом.
        - Спасибо, папочка. - Стасик схватил своего нового друга на руки. - Какой тяжелый!
        Кот даже не сопротивлялся. Андрей и Леша улыбнулись.
        - И это еще не конец, - произнес Страхов-старший.
        - Ты о чем? - не понял Андрей.
        - У нас же есть еще Кроха. Надо и ей какого-нибудь друга. А то ж они эту тушу на части порвут.
        Он осмотрел ряды в поисках подходящей животины.
        - Пойдем-ка.
        Страховы остановились у клетки с кроликами.
        - Я думаю, это то, что надо, - произнес Алексей.

* * *
        Жанна сидела в кухне и чистила картошку. Леша с детьми должен был вернуться к обеду. С детьми, хм… Андрюша совсем взрослый. Ей было очень стыдно перед ним за утренний концерт. А, девочка, снова кокетничаешь? Перед пацаном тебе стыдно, а перед родным мужем - нет? Может быть, ей и перед ним бы было стыдно, но после того, что она потом увидела в окно, Жанна решила: если Леша не бросит пить, то она уйдет от него. Это Жанна ему угрожала убийством, а на деле она не смогла бы дать ему отпор, если бы он вдруг решил ее поколотить.
        Она вспомнила довольно-таки неприятную картину. Леша сидел на скамейке и с кем-то разговаривал. Именно с кем-то. Люди, говорящие сами с собой, не поворачиваются к предполагаемому собеседнику, потому что он сидит внутри. А Алеша поворачивался в сторону, будто с ним рядом кто-то сидел, что-то говорил, прислушивался, получая ответ. И еще почему-то постоянно отмахивался, словно его атаковали комары или осы.
        Воспоминание об этих пиратах среди насекомых заставило вздрогнуть Жанну. Но дрожь не прошла, потому что Страхова вспомнила, как в какой-то момент Леша подскочил со скамейки и заорал на оставшегося там сидеть. Лавочка была абсолютно пуста, но только не для Алексея. Потом он замолчал и посмотрел на нее, будто все это время знал, что она наблюдает за ним. Его взгляд был настолько пронизывающим, что Жанна испугалась и на всякий случай посмотрела назад. Ей вдруг показалось, что рядом с ней кто-то есть, тот, кого видит только Алеша. Но в комнате никого не было. Когда она снова посмотрела на мужа, он уже пришел в себя. Что ей оставалось делать? Она просто покрутила у виска, показывая, что он полный придурок.
        Жанна дочистила последнюю картофелину, когда раздался странный хлопок, будто кто-то ударил ладонью о пол. А затем прозвенел детский смех. Жанна улыбнулась. Кроха проснулась и с чем-то играла наверху. Жанна вымыла руки и пошла проверить, что так развеселило дочь.
        Она подошла к двери спальни Стаса и Алены. Дверь была приоткрыта, и Жанна увидела дочку, сидевшую к ней спиной.
        - Почему ты так говоришь? - вдруг спросила Алена. - Ты останешься моим другом.
        Жанна попыталась войти, чтобы посмотреть, с кем разговаривает ее дочь, но дверь будто была подперта чем-то.
        - Крошка, открой дверь, - попросила Жанна.
        Но дверь отпружинила и, ударив больно по рукам женщины, закрылась.
        - Крошка, кто там с тобой? - Жанна не скрывала страха. - Крошка!
        Страхова со всей силы принялась колотить по злополучной двери.
        - Доченька, ну скажи хоть слово.
        Она била с такой силой, что уже не чувствовала рук.
        - Что случилось? - услышала она сквозь собственные рыдания голос мужа.
        Жанна обернулась. Леша и Андрей стояли, запыхавшиеся, у лестницы.
        - Жанна, что произошло?
        - Леша, скорее. Там с Крошкой кто-то был. Он запер дверь.
        Страхов отодвинул жену, отошел назад и, сделав шаг вперед, ударил ногой в замок. Дверь гулко ударилась о стену. Алена сидела спиной к ним и рисовала. В комнате больше никого не было. Леша подбежал к окну - все створки были закрыты. Повернулся и осмотрел детскую. Прятаться было негде. Две раскладушки стояли сложенные у правой стены.
        Жанна очнулась и снова зарыдала. Подбежала к дочери, схватила ее за плечи и закричала:
        - Почему ты мне не открывала?! Почему?!
        - Мамочка, меня здесь не было. Мы с Бэби ходили к нему домой.
        Леша подошел к дочери и присел на корточки.
        - Крошка, милая, а где живет Бэби?
        Девочка выбрала один из своих рисунков и ткнула в него. Когда она убрала палец, Леша увидел колодец.

* * *
        Алексей подошел к колодцу. Из-за того, что сказала Алена, страх перед этой засыпанной ямой вернулся. Он вспомнил свой первый визит сюда, как он боялся открыть крышку. Но Леша тут же отмахнулся от этих мыслей.

«Не живет здесь никакой Бэби, нет никаких безликих паучих. Ничего этого нет. Мне просто нужно выкурить сигарету».
        Леша отошел от колодца и посмотрел на соседский участок. На лавке у сарая дремал Семен Игнатьевич. Леша ловил себя на мысли, что рад видеть только этого соседа. Он мог проговорить с ним хоть сутки.
        - Иди сюда, Леш, - позвал старик.
        Леша подошел к сараю, отодвинул штакетник и пролез на соседский участок.
        - Присаживайся, сынок.
        Леша сел и уставился прямо перед собой, на обнаженный лес.
        - Ну что, как обжились?
        Страхов пожал плечами.
        - Мы в доме первый раз переночевали.
        - Порой этого достаточно, чтобы понять, твое это или нет.
        Леша не совсем понял, о чем говорит старик, но не стал переспрашивать, просто кивнул.
        - Как провели ночь?
        Алексей посмотрел на Семена Игнатьевича. Он хотел понять, что от него хочет услышать сосед.
        - Нормально, - так и не поняв, ответил Страхов.
        На самом деле ни хрена не нормально. Ему не давали покоя кошмары и видения. Может быть, белая горячка курильщиков знакома соседу?
        - Семен Игнатьевич?
        - Да?
        - Вы курите?
        - Нет. Но были времена, когда мои легкие удивлялись, что еще работают. Три пачки в день, сынок. Три пачки. Пока я не решил, что выкурил свое с лихвой.
        - И давно? Давно вы решили бросить?
        - В тот же день, когда и бросил, - улыбнулся старик. - Двадцать семь лет тому назад. В свой шестидесятый день рождения.
        - Вам сейчас восемьдесят семь? - удивился Леша.
        - Ты удивлен? Чему, сынок? Тому, что я еще жив?
        - Да нет же! Вы выглядите лет на семьдесят, не больше.
        - Ладно тебе смущать старика. Хотя… Видишь вот этот огород?
        Леша посмотрел на перекопанную землю и кивнул.
        - Я до сих пор перекапываю его лопатой. И ем только то, что собираю с него же.
        - Здоровый образ жизни, - подвел итог Страхов.
        - Как-то так. - Старик оперся на костыль и вытянул правую ногу. - Правда, осколку в ноге насрать, какой образ веду я. У него он свой.
        - А почему вы его не удалили?
        - Он со мной с сорок четвертого. Я к нему привык. К тому же он меня не беспокоил до некоторых пор.
        Старик замолчал. Страхов посмотрел на колодец в собственном огороде. Там стоял он сам. Леша привстал, но двойник исчез.
        - Что ты скачешь, будто увидел привидение?
        Алексей вспомнил, о чем хотел спросить старика.
        - Семен Игнатьевич, а были ли у вас какие-нибудь трудности с тем, чтобы бросить курить?
        Старик посмотрел на Лешу и спросил:
        - Ты что-то видишь?
        - Да. Ночные кошмары и людей, которые никак не могут быть рядом со мной.
        Старик кивнул.
        - Все, что мы видим или представляем, исходит из нашего мозга. Я не уверен, что это именно из-за отказа от курения. В большей степени это происходит из-за смены привычного образа жизни. А тут ты еще решил бросить курить. Вот мозг тебе и вырисовывает родные сердцу образы.

«Ни хрена себе родные! Девочка с паучьими лапками - ну прямо родней не бывает», - подумал Леша, но соседу об этом не сказал.
        Семен Игнатьевич улыбнулся.
        - Хрени я тебе тут наговорил. Так мне говорил чудило один из нашей поликлиники. Не то психолог, не то психиатр. Десять лет назад старуха моя померла, так я все дела забросил. Ни огородом не занимался, ни скотиной. Пить дюже начал. Но потом в один прекрасный момент сказал себе: хватит. И вот тогда-то меня и начали мучить кошмары. Я в поликлинику, а Нина Петровна - терапевт наш - к этому словоблудцу отправила. Что за времена настали, а? Раньше стресс какой водкой снимали, а щас психологи какие-то объявились. Вона как. Вот он мне и нагородил городушек.
        Настала пауза. Старик встал, показав гостю, что разговор закончен, и сказал:
        - И все-таки в одном я с ним согласен. Все, что мы видим, сидит у нас в башке.

* * *
        Кролика Алена определила в старую клетку от волнистого попугайчика. Кот Стаса по-хозяйски обошел весь дом и, взгромоздившись на кухонное окно, уснул.
        Их запоздалый обед был готов только к пяти вечера и был объединен с ужином. Тем более что после происшествия есть особенно никто не хотел. Леша повозил картофельное пюре по тарелке и посмотрел на детей. Андрей смотрел телевизор, изредка закидывая что-то в рот из тарелки, Стасик и Алена ели более охотно, но все-таки чувствовалась какая-то напряженность. Они искоса поглядывали на Жанну.
        - Стасик, как назовешь своего котяру? - спросил Леша.
        Мальчик оживился, снова посмотрел на мать и, пожав плечами, сказал:
        - Бармалей или Слонопотам.
        Андрей поперхнулся:
        - А че так-то, малой? Че, к примеру, не Свиристель?
        - Не, Свиристель длинно.
        - А Слонопотам коротко?
        Стас снова пожал плечами.
        - Не знаю, я еще подумаю.
        - Ну а ты, Кроха, придумала имя своему питомцу?
        - Да.
        Девочка глянула на мать и принялась дожевывать котлету.
        - Не скажешь нам, какое?
        - Бэби, - ответила Алена.
        Жанна отбросила вилку и подскочила с места. Скомкала полотенце, лежавшее у нее на коленях, бросила его на стол и вышла из кухни.
        - Почему именно Бэби? - будто ничего не произошло, спросил Леша.
        - Теперь у меня будет два Бэби, - просто ответила девочка.
        - Ну а как же тот, первый, не будет против? - спросил Андрей.
        - Не знаю. Он убежал, и я его больше не видела. - Алена нагнулась к столу, будто хотела рассказать какую-то тайну, и прошептала: - Он боится папу.
        Леша не услышал, о чем они шептались. Он думал о Жанне. Сейчас, глядя на ее выходки, Леша понял, что и ей тяжело. Может, не так же, как ему, но все же. И эта утренняя порция земли вполне могла быть делом ее красивых ручек. Леша встал, положил свою пустую (он даже не заметил, когда все съел) тарелку в раковину и пошел наверх.
        Жанна стояла у окна и смотрела не то на реку, не то на двор. Когда вошел Леша, она обернулась.
        - Ты знаешь, чего нам не хватает? - вдруг спросила она.

«Привычной обстановки», - хотел сказать Страхов, но передумал.
        - Привычной обстановки, - сказала Жанна.
        - Да ну? - Он на самом деле удивился.
        - Нет, я не говорю, что нам надо вернуться. Нам можно пригласить друзей сюда. Я позвала бы Людку и Наташку с мужем, можно даже было бы Алибека, нашего шашлычника, с женой. Ты бы позвал своих кого-нибудь.

«Кого-нибудь» и было ключевым словом. Если Жанна называла определенных людей, то Леша таковых просто не имел. У него никогда не было друзей. Нет, может быть, те, с кем он общался, и считали его своим другом, но он сторонился людей. Он не был букой, Леша даже выпивал с некоторыми из них по пятницам, но просто он не подпускал никого к себе близко. Страхов не помнил, был ли у него вымышленный друг в детстве, как у Крохи, но зато прекрасно помнил, что настоящих друзей у него никогда не было. Он доверял только самому себе.
        - Ну что ты думаешь по этому поводу?
        Леша сел на матрас, застеленный новым покрывалом. Если мебель они за десять лет не покупали, то всякие покрывала и постельные комплекты скупались часто и помногу.
        - Завтра привезут мебель. Я думаю, с Андрюхой мы управимся за пару дней. Давай всех на пятницу зови.
        Жанна села рядом и обняла мужа.
        - Все будет хорошо. Ведь правда?
        Леша кивнул.
        - После московской суеты мне кажется, что здесь все спят.
        Страхов улыбнулся и снова кивнул.
        - Мне тоже.
        Потом помолчал и решил рассказать жене о покупке трех совков.

* * *
        Он прошелся по комнатам, прикидывая, что куда встанет, и еще раз убедился, что довольно-таки правильно выбрал мебель. В гостиной еще раз осмотрел стены. Ни намека на краску. У дальней стены лежали часы. Леша подошел к ним и поднял. Внутри что-то звякнуло, и Страхов улыбнулся. Он осмотрел комнату, визуально подвешивая ходики. Стена напротив двери вполне могла разместить их. Он поставил их и пошел за молотком и гвоздями.
        - Бать, помочь? - спросил Андрей, когда Леша уже возвращался из подвала с инструментом.
        - Да нет, сынок, я сам.
        - Давай. - Андрей взял ящик. - Показывай, что делать.
        Леша показал, где должны были висеть часы, и пошел на улицу. Он все-таки решил выкопать колодец во что бы это ему ни стало. Через пару часов станет совсем темно, вот тогда можно будет заняться и чем-нибудь в доме. Воспоминания о том, что здесь живет Бэби, и о видении двойника он ловко отгонял фразой, произнесенной соседом:
«Все, что мы видим, сидит у нас в башке». Вот Леша и попытался поместить туда как можно более приятные образы.
        Не получилось. Почему-то здесь он начал вспоминать Афган. Нет, он не забывал о нем никогда, но эти воспоминания были какими-то живыми, словно он вчера вернулся домой. Может, конечно, на него так подействовало возвращение сына.
        Вот тут-то Леша и вспомнил об альбоме. Он откинул еще пару лопат земли и посмотрел в сторону сарая. Он был там. Чертов дембельский альбом был там и манил его. Алексей поставил лопату, вылез из колодца и глянул в образовавшуюся яму. Она уже была метра два в глубину. Леша улыбнулся и пошел к сараю.

«Эдак я дойду до воды еще до первых заморозков».
        Он открыл дверь сарая и нажал клавишу выключателя. Лампочка не загорелась, а может, ее и вовсе не было. На улице сгущались сумерки, а внутри сарая было вообще хоть глаз коли. Поэтому до сундука пришлось добираться на ощупь. Леша сделал шаг и наткнулся на стол. Стол? Он ощупал его. Да, действительно стол. Леша не помнил, чтобы он был когда-либо здесь. Страхов обогнул стол и шагнул в пустоту. Боль пронзила правую ногу. Он упал в яму, которой, как и долбаного стола, еще вчера не было. Пахло сырой землей. Единственной хорошей новостью было только то, что глаза начали привыкать к темноте. Леша действительно лежал на дне ямы и смотрел на серый круг над головой. Судя по размеру этого серого пятна, яма была не глубже, чем покинутый им несколько минут назад колодец.
        Он попытался встать, в ступне что-то стрельнуло, и боль разлилась по ноге до самого колена. Леша поднял руки, пощупал земляной пол в поисках чего-нибудь, за что можно было бы ухватиться. Пальцы, словно усы крота, ощупывали поверхность. И тут они наткнулись на то, от чего его сердце похолодело. Страхов напрягся, его тело будто скрутило судорогой, но пальцы продолжали ощупывать чьи-то ботинки. Один ботинок отодвинулся, пальцы последовали за ним. Второй тоже пропал из поля зрения пальцев-усов. В следующий момент раздался звук шагов убегающего. Дверь хлопнула, и шаги стихли где-то в конце огорода. Что именно придало сил и вырвало его из оцепенения, Леша не знал, но в один миг он оказался наверху и заковылял к двери. Нет, он не надеялся догнать нарушителя его владений, но хотя бы увидеть, кто это был.
        Когда он вернулся в сарай, лампочка светилась, покачиваясь на балке над когда-то засыпанным подвалом.

* * *
        Казалось бы, забить гвоздь и повесить часы. Проще простого. Но по личному опыту Андрей знал, что на самом простом деле легче всего засыпаться. Он чертовски не хотел показаться перед отцом неумехой. Поэтому подошел к этому делу серьезно. Несмотря на то что Леша буквально ткнул пальцем в стену, определив будущее местоположение часов, Андрей вымерил рулеткой, а только потом начал забивать гвоздь.
        Деревянная стена должна была беспрепятственно принять острый гвоздь, но он почему-то согнулся. Андрей взял второй и ударил по шляпке. Гвозди гнулись один за другим о вагонку, будто парень вбивал их в рельсы. Изрядно намахавшись молотком, Андрей понял, что без дрели здесь не обойтись. Но для подтверждения диагноза, так сказать, он решил попробовать еще один, последний. Он взял гвоздь из ящика и приставил к злополучному крестику, начерченному простым карандашом. Легкий замах, и молоток опустился на шляпку несильно, так чтобы убедиться в необходимости доставать дрель. На удивление Андрея, гвоздь вошел в дерево до середины. Но радость от произошедшего так и не успела появиться. Из-под гвоздя потекла тоненькая струйка цвета вишневого варенья. Андрей сразу понял, что это кровь. Он вбил гвоздь в кого-то, сидящего в стене! Шок был настолько сильный, что парень не мог пошевелиться. Паника забилась в голове, норовя вырваться наружу с истерическим криком. Ему было наплевать, что он убил кого-то. Сам факт, что там кто-то жил, его буквально сбивал с ног.
        Вся стена уже была в крови. Ручейки, перепрыгивая через выступы вагонки, спешили вниз и исчезали за плинтусом. Эдакий круговорот в стене. Крови было слишком много, и только это отгоняло успокоительную мысль, что он убил всего лишь крысу. Андрей набрался храбрости и подошел к кровоточащей стене. Течь прекратилась, и дерево начало впитывать в себя то, что не затекло под плинтус. Страхов провел дрожащей рукой по багровым дорожкам. Скривился и поднес испачканные пальцы к носу. Слизь пахла гнилыми водорослями. Это точно не кровь. Пальцы и стена теперь были черными. Паника прошла, осталось недоумение. Как бы он выглядел, если б заверещал, как старая дева при виде крысы, попавшейся в капкан? Хреново, братец, хреново. Что сказал бы отец? А что бы о нем подумала Жанна? Вот! Вот что его волновало больше всего. И часы-то он взялся повесить только для того, чтобы поднять свой рейтинг в глазах мачехи. Какой, к черту, мачехи?! Она старше его всего лет на десять, да еще и как выглядит! А заори он - все! Упал бы его рейтинг ниже плинтуса.
        Андрей глянул на плинтус и вспомнил о том, что не далее чем минуту назад туда затекали струи крови-слизи, воняющей водорослями. Сейчас не только плинтус, но и стена были сравнительно чистыми. Только небольшое пятно было вокруг гвоздя. Оно вполне могло скрыться за часами, тем самым поставив точку в этой загадке. Андрей присмотрелся. Вдруг он понял, что знает отгадку этой не такой уж и страшной тайны. Новый дом, новые трубы. Пластиковые или биметаллические. Он же несколько гвоздей до этого согнул и только последним пробил трубу. Да, точно, трубу. А то, что из нее полилась вода такого качества… Но это же могли быть и канализационные трубы! Черт! Его передернуло от мысли, что он трогал руками чье-то дерьмо.
        - Что ты на нее уставился? - В дом вошел отец. По всему было видно, что настроение у него было непраздничное.
        - Бать, я тут, похоже, трубу проткнул, - проговорил Андрей, прекрасно понимая, что рискует нарваться на мужской разговор. Так называл моральное наказание Страхов-старший. Мужской разговор, или разговор по душам, был самым худшим наказанием.
        - Завтра сантехника вызовем, - сказал Алексей, поправил альбом под мышкой и вышел из гостиной.
        Андрей пожал плечами. Видимо, вырос ты, Андрюшка, из разговоров по душам либо батьке некогда. Наплевать, зато все счастливы.
        - Ну, завтра так завтра, - проговорил Андрей, повесил часы, выставил стрелки на семь тринадцать и толкнул маятник.
        Ходики ожили.

* * *
        Сексуального влечения друг к другу, подобного вчерашнему, супруги Страховы сегодня не испытали. По крайней мере, Жанна так точно. Жанна посмотрела на свою грудь. И как она только позволила себя мять, как шлюху? Тогда она думала, что все произошедшее в ту ночь с ними каким-то образом сделала комната, но теперь она понимала - виновата голая потаскушка, возбудившая ее кобеля-мужа (надо признать, и саму Жанну). Единственное, что Страхову радовало, это непричастность Алеши к появлению в ИХ доме девицы. Как Жанна и подозревала, эта сука появилась в доме со строителями. С ними же и ушла.
        Она вышла из спальни и столкнулась с Андреем, идущим в ванную.
        - Привет, - улыбнулась Жанна.
        - Привет, - ответил парень.
        - Не спится?
        - Да вот, думаю искупаться. - Он сделал паузу. - Вам тоже не спится?
        - Андрюша, я же тебе говорила, называй меня Жанна и на «ты».

«Снова кокетничаешь, девочка?»
        - Хорошо.
        - Вот и хорошо, - сказала Жанна и пошла к лестнице.
        Она чувствовала на себе его взгляд. И только поэтому шла, виляя задом.

«Он же тебе в сыновья годится, потаскуха».
        Если раньше она чаще соглашалась с внутренним голосом, то теперь она просто промолчала. Улыбнулась Андрею, который, на самом деле, стоял и смотрел ей вслед, и спустилась по лестнице. В кухне сидел Леша и разглядывал фотоальбом. Жанна вспомнила его. Это им она раздавила осу в сарае.
        - Не спится? - спросила она.
        Алексей поднял голову и кивнул. Жанна заметила, что взгляд у мужа был точно таким же, как и в тот день, когда он скакал по двору и орал на кого-то. Он сейчас смотрел сквозь нее. Жанна обернулась. Никого.
        - Эй, Леша, - позвала Страхова.
        Он вернулся и тут же уткнулся в альбом. Жанна прошла к раковине и заглянула через плечо мужа. Нет, это был другой альбом. Обложка не та, да и фотографии были другими. На снимках были запечатлены в основном люди в военной форме. Дембельский альбом, кажется, так Леша называл свой, привезенный из армии. Может, это Андрюшин?
        Жанна попила воды и села за стол рядом с мужем. Он посмотрел на нее, будто она только что появилась в кухне.
        - Ты чего?
        - Хочу посмотреть с тобой. Это Андрея?
        - Нет, я нашел его в сарае.
        - Там должен быть еще один. Такой, с цветной обложкой. - Жанна подняла альбом и увидела присохшую раздавленную осу на ворсистой обложке. - Не может быть!
        - Что?
        - Ты там не видел другого альбома?
        - Нет. Этот лежал на сундуке.
        - Да, да, на сундуке. - Она погладила ворс. - Я была уверена, что там был другой альбом.
        - Да ладно тебе. В чем проблема-то? Они все равно не наши. Посмотрели и забыли.
        - Ну да. - Но ей уже перехотелось разглядывать чужие фото. - Я лучше пойду. - Она встала и вышла из кухни. - Леш, может, поставишь еще батарею. Что-то холодно в доме.
        - Хорошо, - ответил Алексей, так и не подняв головы. - Иди спать.

«А то я без тебя не знаю, что мне делать! - возмутилась Жанна. - Хозяин, твою мать!»
        Страхова поднялась наверх, заглянула в детскую. Кроха и Стасик спали. Подошла к ванной и прислушалась. Вода ровно шумела, поливая обнаженного Андрея. Она хотела попасть туда и прижаться к его разгоряченному стройному телу. Ее кожа покрылась мурашками. И это явление к холоду не имело никакого отношения.

* * *
        Андрей думал о работе. Точнее, о полном ее отсутствии. За два часа он обзвонил с десяток предприятий со свободной вакансией сварщика, но везде получал «от ворот поворот». Оно и понятно. Отучившись на газоэлектросварщика третьего, самого низкого, разряда, он не имел абсолютно никакого опыта. А им нужны, чтоб три года опыта, да чтоб вензеля горелкой выводил. Со следующей недели Андрей решил попробовать в какой-нибудь ЧОП. Не хотелось ему тратить свою жизнь на просиживание штанов в каком-нибудь универсаме, но деньги нужны. Сидеть на шее родителей мужику в двадцать лет, как сказала бы бабушка, негоже.
        Андрей услышал, как открылась дверь в ванную комнату, сквозняк колыхнул штору, и ему даже стало холодно.
        - Кто здесь?

«Скорее всего, отец. Жанна видела, как я сюда зашел, значит, это не она. Или она?»
        На мгновение ему очень захотелось, чтобы это была она. Обнаженная. Ведь этого и она хотела. Андрей это чувствовал.
        - Отец?
        Андрей видел тень за шторкой. Она переместилась от двери к центру комнаты. Потом остановилась напротив Андрея. По тени трудно понять, лицом человек стоит или спиной, но Страхов был уверен, что тот, кто стоит за занавеской, смотрит на него. Андрей забыл о мимолетном возбуждении от воспоминаний об округлой заднице мачехи, его мозг был занят тревогой. Он вдруг почувствовал себя настолько беззащитным, уязвимым. Еще бы, когда твои яйца, распаренные под горячим душем, как на ладони, трудно как-то противостоять человеку с ножом, например.

«Нож - это холодное оружие», - вспомнил он слова отца.
        Андрей напрягся, втянул живот, ожидая удара, и дернул штору в сторону. Там, между унитазом и ванной, действительно стоял человек. Но это было несколько не то, что ожидал парень. На него смотрел он сам. Его собственное лицо не выражало никаких эмоций, будто он смотрел на свой портрет. Двойник развернулся и пошел к двери. Андрей так и остался стоять, открыв рот. Когда он опомнился, в ванной уже никого не было. Андрей дернул штору сильнее и выпрыгнул из ванны. Сделал один шаг, поскользнулся и, расколов унитаз, завалился на кафельный пол. Когда в ванную вбежала Жанна, Андрей беспомощно копошился в луже воды и крови, словно выброшенный на берег дельфин. Дельфин? Селедка ты, иваси! Лежишь здесь и треплешь яйцами.
        - Что случилось?
        Жанна схватила полотенце с вешалки и накинула его на парня.
        - Вставай.
        - Жанна, вы никого не видели? - Он поднялся, повязал полотенце на пояс и, обняв мачеху, поковылял к выходу.
        - Нет, а что случилось-то? - еще раз спросила Жанна.
        - В ванной кто-то был.
        Страхова завела пасынка в свою спальню и усадила на кровать.
        - Может, это Леша заходил?

«Да, конечно! А кто же еще?! Напялил мою маску и пришел посмотреть на яйца сына!»
        - Может быть, - ответил Андрей. Он не хотел пугать мачеху.
        - Давай посмотрим, что у тебя там, - произнесла женщина.
        Андрей глянул на нее, не совсем понимая, что именно хочет увидеть женщина. Надо признать, очень красивая женщина. Но она, не дождавшись, когда он сам покажет, нежно взяла его за руку и осмотрела порез от локтя до запястья.
        - Ну, порез неглубокий. Обойдемся и своими силами.
        Жанна подошла к шкафу-купе, достала оттуда аптечку и вернулась к Андрею.
        - Ну-ка давай… - Жанна достала вату, перекись водорода и бинт, - …свою боевую рану.
        Она обработала порез и начала забинтовывать руку Андрея, когда из ванной раздался крик Леши.
        - Какого хера здесь?!

* * *
        Алексей очнулся. Ему показалось, что хлопнула входная дверь. Леша закрыл альбом и пошел проверить. Дверь была закрыта изнутри, но он все-таки открыл ее и выглянул во двор. Никого. Закрыл на все замки, толкнул для проверки и пошел наверх.
        Он подошел к открытой двери ванной. Заглянул туда и замер. Расколотый унитаз и бачок лежали в луже. Леша подошел ближе, присел, и тут сливная труба отрыгнула. Черный пузырь начал надуваться, достиг размера мяча и лопнул, обрызгав Страхова.
        - Какого хера здесь?! - крикнул он.
        Труба не успокоилась. Из нее полилась черная жижа с запахом тухлых яиц. Она лилась и лилась. Словно сказочная каша. Только здесь вряд ли помогли бы волшебные слова. Горшочек, мать твою, не вари. Жижа подступала.
        - Что ты орешь? - Жанна вошла первой, за ней Андрей.
        Леша посмотрел на них, но поняв, что они до сих пор не видят, ткнул пальцем в сторону черной лужи. Руки заметно тряслись.
        - И что? Завтра поедем и купим новый.
        - Что новый?! Ты что, не видишь?! - Он повернулся к сливу и замолчал. На полу была только вода. - Вы не видели?
        - Что не видели? - спросил Андрей.

«Неужели опять началось? Недолго было затишье. Или это было затишье перед бурей?»
        - Ничего, - ответил Леша и, отодвинув Жанну и Андрея, вышел из ванной.
        - Что это было? - спросил Андрей у Жанны.
        - Похоже, наш папа снова начал прикладываться к бутылочке. - Жанна печально улыбнулась.
        - Завтра надо будет и правда позвать сантехника.
        Леша спустился вниз. Руки до сих пор пахли дохлятиной. Он вспомнил, что не вымыл их даже после падения в яму и после прикосновения к чьим-то ботинкам. Алексея передернуло, и он подбежал к раковине. Налил на руки моющего средства, намылил руки по самые локти, и только когда убедился, что руки покрыты полностью толстым слоем пены, включил воду. И тут он вскрикнул. Его руки по локоть были в крови.
        В кухню вбежали Жанна и Андрей. Леша даже отвлекся от своих кровавых рук на мысль, что очень часто видит их вместе.
        - Что опять? - как-то очень уж недовольно спросила супруга, будто он их от чего-то оторвал.
        Леша посмотрел на руки. Мыльная пена капала на пол.
        - Горячую включил.
        Жанна покрутила вентили, потрогала воду и сказала:
        - Пожалуйста, мой юный друг. Что-то ты смалолетился, Страхов. Воду не можешь сам включить?
        Леша посмотрел на жену - наглая ухмылка не сходила с ее лица, - потом на сына. Ощущение, что здесь все против него, только усилилось. Причем не просто, когда у родных людей появляются какие-то разногласия, а будто он стоял в кругу совсем незнакомых, чужих ему людей. Или шел по кишлаку с мирными жителями, только и ждущих, когда он отвернется, чтобы всадить ему в спину нож.

«Но я не отвернусь. Слышите? Я никогда не отвернусь!»
        Страхов, не теряя из вида улыбающиеся лица родни, вышел из кухни, в холле развернулся и, прихрамывая, выбежал из дома.

* * *
        Андрей все еще чувствовал прикосновение ее рук. Он сидел перед ней в одном полотенце. Придурок, ты валялся перед ней вообще голый. Она рассмотрела тебя во всех деталях. Ну, детали-то недурные, а? Он улыбнулся и практически сразу же уснул.
        Ему снилось, что он в душе. Струйки воды стекали по обнаженному телу. Играла какая-то мелодия. Приятная, но какая-то искусственная. Такие мелодии были на телефонах до появления полифонии. Когда появилась тень за занавеской, он не обратил внимания. Но сейчас не было паники. Он будто ждал того, кто там был. Андрей с улыбкой открыл штору. Жанна стояла голая.
        - Не пустишь мамочку помыться? - улыбнулась женщина.
        - А мамочка мне спинку потрет? - Андрей подал руку Жанне.
        - Мамочка может и еще кое-что потереть.
        Страхова переступила через край ванны и поскользнулась. Груди сексуально колыхнулись. Андрей подхватил Жанну одной рукой, а второй сжал левую грудь. Потом указательным пальцем коснулся правого соска. Это выглядело комично, будто маленький мальчик увидел какую-то кнопку и непременно хотел на нее нажать. Но Жанна не засмеялась. И Андрей вспомнил, что он уже большой мальчик и теперь над ним никто не смеется. Он отдернул палец от соска, так манившего к себе, и опустил руку к животу. Прочертил указательным пальцем вокруг пупка и, не отрывая пальца от нежной кожи мачехи, продолжил свое черчение вниз. Рука уперлась в пояс. Андрей, все еще улыбаясь, посмотрел на то, что ему мешало. На Жанне была мокрая длинная цветастая юбка. Он понял, что это его возбудило еще больше. Парень встал на одно колено и поднял подол юбки. Женщина схватила его за плечи и прижала лицом к своему лобку. Андрей лизнул, Жанна застонала. Он схватил женщину за бедра и начал ее вылизывать, словно изнывающий от жажды пес, добравшийся наконец-то до лужи.
        Возбуждение стало настолько сильным, что Андрей почувствовал, что может кончить раньше, чем начнет. Он попытался встать, но мачеха надавила ему на плечи, подол юбки, до этого покоившийся у него на голове, соскользнул и накрыл полностью. Андрей оказался в полной темноте, но не перестал вылизывать «киску» мачехи. Жанна застонала, там наверху, над его темным куполом. Как-то хрипло, будто у нее был рак горла или это был… Запах псины заполнил все пространство под «куполом». Он с отвращением уворачивался от атакующего его лицо лобка, вдруг ставшего волосатым, как спина гориллы. Монофоническая музыка, доносившаяся издалека, раздражала, хрип загнанной лошади вместо стонов Жанны пугал.
        Андрей набрался смелости и вырвался из своего плена. Перед ним стояла усатая цыганка в одной юбке. Обвислые груди пальцами-сосками показывали вниз. Старуха улыбнулась и подошла ближе. Андрей поскользнулся, но на ногах удержался. Кран больно уперся в спину. Отступать было некуда. Он посмотрел в черные глаза ворожеи, но тут же опустил взгляд. Между грудей старухи росли волосы. Он не знал, куда деть глаза.
        - Ёнэ адай, - прошептала старуха.
        Мелодия начала заикаться, будто в проигрывателе садились батарейки. Андрей закрыл глаза, а когда открыл их, то понял, что проснулся в собственной комнате. Захлебывающаяся музыка никуда не делась. Только теперь источник был где-то рядом. Андрей встал с раскладушки. Звук шел откуда-то от двери. В правом углу он увидел открытку. Андрей включил свет, перед этим закрыв звонкую картонку. Как она не разбудила всех в доме! На картонке с лицевой стороны изображался дом, уж очень похожий на их. Сверху буквами с красивыми завитушками было выведено: «Приглашение на новоселье». На задней стороне было фото ключей, подвязанных синей ленточкой. Сюрприз должен был быть внутри. Андрей знал о предстоящем новоселье, но он не думал, что кто-нибудь из родни пригласит его подобным образом. С него хватило сухого «будь». Страхов почувствовал возбуждение от воспоминаний сна. Первой его части, разумеется. Андрею хотелось думать, что открытку ему подбросила Жанна.
        Он открыл приглашение, предварительно зажав контакт, включающий музыку. Батарейка, скорее всего, «сдохла», но он не хотел рисковать. Он ошибся. Никто из живущих в этом доме не подбрасывал ему этой открытки. На одном из белых полей были выведены всего четыре буквы: АВРИ. Андрей был просто уверен, это дело рук цыганки.

* * *
        Леша вышел на крыльцо, и ему показалось, что на скамейке у дома напротив кто-то сидит. Да что там показалось? Там, черт возьми, действительно кто-то сидел и смотрел на него. Страхов начал медленно спускаться, споткнулся - нога снова отозвалась болью - и практически сбежал во двор.
        Алексей еще раз взглянул на улицу. Лавка была пуста. Страхов облегченно вздохнул. Но радость от избавления видения вдруг сменилась паникой. Если где-то что-то убавляется, значит, где-то это «что-то» прибавляется. То есть если человек (или призрак?) исчез с этой скамейки, то он непременно появится. Да где бы он ни появился, в Америке или на соседней улице, Алексею было все равно. Но где-то в глубине души Страхов знал, что существо пропало, чтобы появиться вновь именно здесь.
        Человек сидел на скамейке за малинником у сарая. Леша увидел его совершенно случайно. Просто, расхрабрившись, решил справить нужду, как большой (сорокалетний) мальчик, на свежем воздухе.
        - Эй, кто здесь? - дрожащим голосом спросил Страхов и попытался уложить член назад в штаны. Тот, недовольный прерванным процессом мочеиспускания, выворачивался, никак не хотел ложиться в тесные трусы. Леша почувствовал, что обмочил штаны. Он впервые за сорок лет обрадовался, что сейчас ночь и никто не заметит, что он обоссался.
        - Эй! Вы сосед? - задал Алексей, как ему показалось, нелепый вопрос.
        Перед тем как исчезнуть, мужчина повернулся к Страхову и ткнул указательным пальцем себе в лоб. На фоне черных досок стен сарая, кишащих всевозможными насекомыми, Алексей разглядел лицо призрака. И от этого ему стало совсем страшно. Теперь его член, совсем потеряв контроль мозга, выпустил остатки мочи. Но его это уже не волновало. Обоссанные штаны можно было сменить, а воспоминания десятилетней давности ни хрена не заменишь, не сотрешь.
        Кто не был - тот будет, кто был - не забудет.
        Лицо Федора Кулагина было, как и в момент их последней встречи, все изрезано осколками.

* * *
        В дверь гулко постучали. Леша посмотрел на часы. Было семь тридцать. Он встал и выглянул в окно. Перед воротами стоял «КамАЗ» с зеленой надписью на тенте:
«Большой мебельный салон». Вот оно что! Алексей спустился по лестнице, надевая на ходу рубашку. Грохот повторился, когда Страхов подошел к двери. Он даже подпрыгнул.
        - Иду! - крикнул он.
        Открыл дверь, и на него дыхнуло утренней прохладой. На крыльце стоял мужчина, ростом едва достигавший подбородка Леши. Не то чтобы Страхова беспокоили физические данные доставщиков мебели, но что-то ему подсказывало, что мебель придется таскать самому.
        - Хозяин, куда выгружать?

«Ну, слава богу».
        - Вас сколько? - непонятно для чего спросил Леша.
        - Достаточно, - ответил низкорослый и показал во двор.

«Достаточно для чего?» - хотел спросить Алексей, но замер, когда посмотрел на сотню абсолютно одинаковых бейсболок с логотипом фирмы. Люди были повернуты к дому, но лица скрывали козырьки. Когда они подняли головы, Леша увидел заштрихованные пятна.
        - Так куда заносить?
        Леша моргнул. Двор был пуст.
        - Давайте все в гостиную. - Леша показал на дверь слева.
        - Как скажешь, хозяин. - Рабочий развернулся и пошел к калитке.
        - Я сейчас вам ворота открою, - крикнул Страхов вслед доставщику, снял с вешалки куртку, взял с полки ключи и вышел на крыльцо.
        Двор снова изменился. Теперь он стал огромным, как рыночная площадь. Ворота были настолько далеки, что он едва мог пересчитать штакетины на них. Вдоль забора деда Семена открытыми кузовами во двор стояли «КамАЗы». «Мебель», «Ковры», «Линолеум» - гласили вывески. Люди… Множество людей ходило по ЕГО двору. Они плевали и бросали мусор, а один ублюдок даже мочился на угол летней кухни.
        - Какого хера здесь творится?
        Но тут же его привлек другой шум. Люди галдели внутри дома. Леша развернулся и, не обращая внимания на боль в ноге, ворвался в холл. Прилавки стояли в несколько рядов. Он увидел и кавказца, торгующего ножами, и бабку с какой-то облезлой кошкой, даже мудак, отказавшийся уступать цену на своего кролика, продавал не то хомяков-переростков, не то карликовых кроликов.
        - Какой совочек желаете?
        На него налетела «девушка» предпенсионного возраста. На ее шее висела связка совков. Розовых, синих, белых и черных.
        - Вы можете у нас подобрать совок под любой интерьер.
        Леша оттолкнул женщину и подошел к прилавку с «безделушками и чепушилками по двадцать рублей» и посмотрел в глаза продавцу.
        - Что вы здесь делаете?
        - Штучки, дрючки, чепушилки, - с улыбкой ответил кавказец.
        - Это мой дом! Это мой сраный дом! - заорал Леша.
        Наступила такая тишина, что Алексей даже услышал, как бьется его сердце. Звякнули совки на шее женщины. И Страхов проснулся.

* * *
        Жанна проснулась, когда Андрей вошел в нее. Она не спешила открывать глаза. Прокручивала в мозгу все сцены своего сна заново, разглядывала детали. К своим она привыкла, а вот Андрюшины были что надо. Страхова улыбнулась, но потом подумала, что муж может сейчас наблюдать за ней, отвернулась от него. Какой хороший сон. Как жаль, что он так быстро закончился. На самом интересном месте.
        Жанна открыла глаза, перевернулась на другой бок и посмотрела на мужа. Леша спал как-то беспокойно. Глазные яблоки буквально плясали под серыми веками. Что-то он начал ее раздражать. Либо эротический сон с участием его сына повлиял, либо… Он начал стареть, а ты - наоборот. Ведь ей так все и говорили, что когда тебе двадцать - тридцатилетний мужчина самое то, что тебе нужно. В тридцать тебе нужен будет ровесник. А в сорок? Жанна чувствовала, что ей уже сейчас нужен двадцатилетний. И она знала, где его взять. Внутренний голос уже не укорял ее. Совесть спала.
        - Это мой дом! - крикнул муж.

«Ну ничего себе! Он что там, нас выгоняет? А ничего, что у тебя еще дети есть?!»
        Леша открыл глаза, посмотрел на Жанну, обвел взглядом спальню и только после этого встал.
        - Что, воюешь?
        Страхов посмотрел на нее так, будто застал ее в ее же сне. Подошел к окну и выглянул во двор. Что-то пробубнил и вышел из комнаты.

«Ну не мудак, а? Вот что я ему сделала? - Жанна улыбнулась. - А ведь могу».
        Она встала и по примеру «хозяина дома» подошла к окну. Леша открыл ворота. Во двор задним ходом въехала «Газель» с надписью на тенте: «Доставка мебели».
        Жанна накинула халат и пошла в ванную. Осколки и воду она вчера убрала.

«Как там его рука? - подумала Страхова. - Надо будет перевязку сделать, чтоб не загнило».
        Жанна умылась и посмотрела на себя в единственное зеркало в доме. На мгновение ей стало стыдно и за сон (будто она могла как-то выбрать, что ей смотреть во сне), и за утренние мысли. Она любила Лешу. Очень любила. Просто что-то у них не заладилось. Может, после новоселья все придет в норму. Жанна закрыла глаза, а когда открыла… В зеркале за ее спиной стоял Андрей. Он был голый. Она резко обернулась, но сзади никого не было. Страхова снова посмотрела на отражение. Там Андрей был, и он обнимал Жанну, ту, которая была в зеркале. Страхова попятилась назад. Перед тем как дверь скрыла от Жанны зеркало, Страхова увидела, как ее отражение подняло указательный палец и приложило к губам.
        Жанна не могла поверить своим глазам. Вот до чего доводят греховные мысли! В ванную она решила больше не заходить. Она боялась зеркала, она боялась своих мыслей, порождающих такие образы. Надо думать только о муже, только о Леше. Но это у нее не выходило. Андрей спустился вниз на помощь отцу, и пребывание в доме для Жанны стало совсем невыносимым. Дети еще спали, и поэтому Жанна решила прогуляться сама.
        Она надела спортивный костюм, обула кроссовки и вышла на улицу. Сначала она хотела ограничиться прогулкой по собственным владениям, но маршрут сарай - колодец - дом был изучен до мелочей. Жанна вышла на дорогу, посмотрела на гору, оказавшуюся терриконом. Нет, здесь определенно ей нравилось. Даже некоторое непонимание со стороны Алексея и детей (Жанна все-таки вспомнила о походе Алены к Бэби домой). Неужели вымышленный друг мог жить там? Чушь! Единственный, кто там живет, был ее супругом. Хорошо хоть сегодня он занят мебелью, а завтра у них будет много гостей.
        - Кстати…
        Жанна достала телефон, нашла нужный номер и надавила зеленую кнопочку.
        - Алло, - через некоторое время проговорила она, - Людка, привет.

* * *
        Вроде бы вчера заказал всего по мелочи. Угловой диван и кресло в гостиную, диван-малютку в холл, стол на шесть персон и столько же стульев для этих самых персон в столовую, спальню себе и по кровати детям, ах да, еще и прихожая. Когда это все собрано и стоит в зале размерами с футбольное поле, то это ничего, это мало. А когда тебе привезли все в разобранном виде, да еще и свалили все в одну комнату, пусть самую большую, но все-таки уступающую по размерам даже магазину, где в ходу разноцветные совки.
        Воспоминание о сне промелькнуло и покинуло его голову навсегда. Старик был прав. Все, что мы видим, исходит из нашей башки. И это можно контролировать, ну или просто забывать. Это ведь тоже выход. Не помню - значит, не было.
        - Бать, - позвал Андрей. - Ты не забыл? Сантехника надо бы вызвать.

«Не помню, значит, не было».
        Алексей улыбнулся.
        - Надо - значит, вызовем.
        Диваны расставили первыми. Потом перешли в кухню, а из нее в столовую. Наличие столовой, конечно, было лишним, но планировка дома по-другому расположение комнат и не предполагала. И это радовало. Воспоминания о кухне на съемной квартире контрастировали с тем, что он имел сейчас. Там, в коробке два на два, можно было находиться только по два человека. Мальчики поели, следующие девочки. А тут шикарный стол и шесть мягких стульев. Помещение в двадцать квадратных метров куда лучше подходит для обедов большой семьей. Да еще и кухня шестнадцать квадратов. Есть где разгуляться.
        Стулья, слава богу, уже были в сборе. Стол собирался, судя по приложенным чертежам, очень просто. Леша взял в руку ножку и осмотрел ее со всех сторон. Простотой здесь и не пахло. Он положил ножку в коробку и пошел в холл. Андрей возился с прихожей. Небольшой двухстворчатый платяной шкаф соединялся с тумбочкой для обуви. Над тумбочкой подвешивалась панель с крючками, а уже над крючками - полка для шляп. Андрей вешал зеркало на одну из дверец шкафа.
        - Ну как? Побеждаешь? - спросил Алексей.
        - Да. А как у тебя дела?
        - Перекурить надо.
        Они вышли во двор. Леша отказался от протянутой сигареты уже легче, будто он не бросил, а накурился так, что больше уже не хочется.
        - Бать, тут вот что. - Парень закурил, достал из кармана открытку и протянул отцу.
        Алексей взял «Приглашение на новоселье», покрутил в руке и открыл. Вместо мелодии что-то крякнуло и замолчало. Леша прочитал, что там написано, и посмотрел на сына.
        - Ну и что это?
        - Явно не приглашение.
        - Что значат эти буквы?
        - Помнишь, я рассказывал тебе о цыганке?
        - Ну да, - неуверенно ответил Леша. Ни черта он не помнил. Чего не помню, того не было.
        - Она мне сегодня опять приснилась, а потом я нашел вот это.
        - Сынок, ты знаешь цыганский язык? - спросил Алексей, дождался отрицательного ответа и продолжил: - Вот и я не знаю. Так почему ты решил, что эти четыре буквы - слово… цыганское слово или, например, не какая-нибудь аббревиатура? Андрей Врун Разгильдяй и Идиот.
        Андрей поперхнулся. Леша засмеялся.
        - Ты б у Стаса спросил. Может, он забавляется?
        - Да он таких слов не знает.
        - Это ты зря. Стасик у нас мальчик умный. Ну, а именно эти слова я тебе для примера привел. Может, там что и похлеще. Ладно, покурили, вперед.
        Они встали и пошли к дому. По дороге Алексей позвонил сантехнику.

* * *
        Жанна обзвонила всех, кого хотела видеть у себя дома. Все согласились. Страхова посмотрела на дом Миши и Вали, потом перевела взгляд на дом Ромы. Да. А ведь так будет правильно. Если она пригласит только московских друзей, то заскулит уже в понедельник, когда они все разъедутся. Надо пригласить и соседей. Эдак они не забудут и старую жизнь и начнут жить новой.
        Страхова постояла у калитки тети Светы - соседки слева. Надо и ее с матерью пригласить. И деда Семена - соседа справа, и Рому, и Мишу с Валей.
        Жанна откинула проволоку с калитки и вошла во двор соседей. Собаки у них не было, по крайней мере, она ни разу не тявкнула на протяжении месяца. Страхова поднялась на крыльцо и постучала в окно.
        - Тетя Света? Баба Маша?
        В ответ тишина. Жанна еще раз постучала, потопталась на крыльце и пошла к калитке. А может, они в огороде? Или сарае? Страхова развернулась и пошла по бетонированной дорожке мимо дома.
        - Теть Свет, - позвала Жанна.
        Сразу за домом стояли три сарая. Во всех трех двери были открыты.
        - Тетя Света! - Жанна заглянула в первое помещение. Хлам и дрова, впрочем, как и в их сарае. Во втором она увидела лавку при входе, а над ней крючки. Будто раздевалка. Наверное, баня. В третьей пристройке, кроме птичьего помета, ничего не было. Что странно. Не было даже птиц.
        Жанна вышла за сараи, пригнулась под толстой веткой яблони, сделала еще два шага и встала. Оттуда, где она стояла, просматривался весь огород. Точнее сказать, все огороды. Жанна видела свой со зловещим колодцем, даже участок Семена Игнатьевича просматривался.

«От соседей не укроешься. Все как на ладони», - подумала Жанна и печально улыбнулась.
        Ее привлекло движение в собственном огороде. У долбаного колодца кто-то копошился. Жанна присмотрелась. Первая мысль была, что придурок муженек бросил сына собирать мебель, а сам отправился откапывать эту помойку. И чего человеку не хватает? Водопровод в доме. Нет, ему экзотику подавай. Она даже хотела крикнуть ему, чтобы прекратил заниматься ерундой, но человек выпрямился и посмотрел на нее. Она готова была поклясться, что он смотрел прямо ей в глаза, но за секунду до того, как Жанна присела, мужчина отвернулся и принялся за свои дела.
        Страхова практически ползком пробралась за яблоню и, встав в полный рост, выглянула на свой огород. У колодца никого не было. Она едва стояла. Если это не мираж или галлюцинация, то дело куда хуже, чем она думала. Появление черной машины - это были еще цветочки. Теперь начались ягодки. Перед тем как присесть, Жанна увидела звериный взгляд Багирова.
        Зверь был здесь.

* * *
        Андрей собирал кровать в собственной спальне. Он думал о ночном… Он не знал, что это было. Эротический сон на самом интересном месте превращается в кошмар, от которого до сих пор запах псины витал в воздухе. Да еще и совесть, как сказал бы дед, «крутит яйца». Да еще как крутит! А что ж ты, сынуля, не сказал папаше, как зализывал «щель» его женушке? Про цыганку со сдувшимися сиськами ты рассказал, а о выбритом лобке мачехи ни слова. Негоже так.
        Он, как мог, отгонял эти мысли от себя, как мог, пытался сберечь яйца. Но это получилось, только когда он попытался расшифровать слово АВРИ. Может, правда дети? А - однозначно Андрей. В - врун? Ну, тогда вопрос: почему? Р - раздолбай, редкостный идиот - это вместе с И. Вариантов не так и много, но они были. И это значило, что Андрея впечатлило предсказание цыганки с крысой и теперь он во всякой нелепице, вроде АВРИ, видел цыганщину. Надо будет спросить у Стасика, может, это он? А кто еще? Если не он, то точно цыганка.
        Черт, черт, черт! Его мысли снова вернулись в ночной кошмар. Вдруг Андрей вспомнил о МР3-проигрывателе, подаренном Серегой в Москве. Чтоб дружище не скучал три часа долбаной дороги. Андрей порылся в сумке и выудил небольшой, чуть больше флешки, предмет. Проверил заряд батареи. Всунул в уши наушники, включил первую попавшуюся мелодию, по небольшому экрану, похожему на циферблат электронных часов, побежали буквы. Sting/Desert Rose. Имя исполнителя и название композиции, - догадался Андрей. Завывания, льющиеся из динамиков, больше походили на азиатские напевы. Если бы Андрей до этого не был просвещен столичным другом, что Sting - это англичанин, то был бы уверен, что поет азиат, ну или турок. А песенка ничего, складная. Если б еще понимать, о чем поет, заплакал бы. Андрей улыбнулся старой шутке и принялся закручивать винты последней спинки.

«И вообще отец прав, - продолжил мысль о языках парень. - Как может человек, не отличающий английских слов от турецких, узнать в написанных четырех буквах цыганский язык?»
        Но все-таки Андрею внутреннее чутье подсказывало, что «ёнэ адай», произнесенное цыганкой, прыгнувшей в колодец, и «Аври», написанное в приглашении, одного поля ягоды.

* * *
        Стасик лежал на раскладушке, и впервые с того момента, как он научился составлять из букв слоги, а из слогов слова, ему не хотелось читать. Книга «Остров сокровищ» лежала на груди, Бармалей спал в ногах. Стас думал, чем заняться сегодня. Андрюша был занят с папой сборкой мебели; маме, как всегда, некогда. Ему не нравилось, когда она так говорила. Ее безосновательная…
        Стасик выудил из-под книги небольшой блокнотик, в котором были записаны непонятные слова. Он читал книгу, выписывал незнакомое слово, потом выискивал его значение в огромном толковом словаре. Так у него появился свой небольшой словарик. Стасик открыл блокнотик на букве «Б».
        Безосновательная - не имеющая под собой основы.
        Перелистнул на букву «О».
        Основа - главная, центральная, опорная часть чего-либо.
        Вот теперь все понятно.
        Ее безосновательная отговорка «некогда» устраивала только ее. Потому что ну не видел Стас ее занятости. Папа - другое дело. Стасик не мог сейчас припомнить, чем был занят отец в Москве, но здесь список дел, к которым приложил руку папа, мог получиться потолще томика «Остров сокровищ».
        Нет, он очень любил маму. И папу тоже. Ему просто очень хотелось сходить в кино всей семьей, на рыбалку с отцом, по грибы с мамой. Очень хотелось. Единственный шанс сходить хоть куда-нибудь вообще появился вместе с Андрюшей. Лишь только поэтому Стас не мог сейчас читать, он прислушивался и ждал. Ждал, когда войдет Андрюша и позовет его с собой. Но этого не происходило и не происходило. Тогда он решил сам пуститься в небольшое путешествие.
        Аленка сидела за своим маленьким столиком и что-то рисовала. Наверняка со своим Бэби, усмехнулся Стас и встал с раскладушки. Бармалей перевернулся на другой бок, вытянулся и снова уснул. Ленивый котяра даже не играл с мячом. Стасик уже пожалел о своем приобретении. И тут он вспомнил о кролике Крохи.
        - Ален, а где твой… - Он показал на пустую клетку.
        - А они с Бэби… Надо же, как чудно, - улыбнулась девочка, - Бэби с Бэби.
        - Ты что, его выпустила, дурашка? - спросил Стасик.
        - Сам ты дурашка. Я же тебе говорю: Бэби повел его показать своей семье.
        - У него что, еще и семья здесь есть?
        - Да. У каждого должна быть семья!

«Скажи это папе и маме», - подумал Стасик.
        - Ну и где же они живут? - с улыбкой спросил он.
        - Дурашка, - улыбнулась Кроха и пододвинула к брату рисунок. - Вот.
        Улыбку с лица Стаса как рукой сняло. На черно-белом рисунке (сейчас он даже и вспомнить не мог, видел ли когда-нибудь цветные рисунки сестры) был изображен дом, в котором невозможно было не узнать ИХ собственный. Тот, в котором они находились сейчас. Стасику даже стало как-то жутко. Он оглянулся и почти шепотом спросил:
        - Они что, живут здесь?
        - Да нет же! Они живут здесь. - Алена ткнула в рисунок в районе окна кухни.
        Стасик облегченно вздохнул. Эта дурашка поселила своих друзей в нарисованный дом.
        - А ты же говорила, что Бэби живет в колодце, - пытался достать сестренку Стас.
        Девочка пожала плечами и сказала:
        - А они переехали.
        - Понятно, - ответил Стасик и вышел из комнаты.
        И только когда спускался по лестнице, он вспомнил о кролике.

«Куда все-таки эта дурашка дела своего Бэби?»

* * *
        Алексей вдруг поймал себя на мысли, что ни разу за день не вспомнил о вчерашнем появлении Федьки. Правильная тактика, боец. Так и психику сохранишь, и совесть тебя не доконает. Забыл все, и делу конец. Раз не помню, значит, этого не было. Не было херовой войны, в которой и участвовать никто не был обязан, не было пятнадцати тысяч убитых, не было и Федьки Кулагина. Как хотелось, чтобы этого всего не было. Но, к сожалению, это еще как было. И последствия той войны глубоко застряли у него в голове, время от времени напоминая о себе.
        Леша прикрутил последний шуруп крепежа, взял зеркало, вставил в пазы и подогнул крепежные хомуты. Попробовал - держится. Посмотрел на свое отражение. Холл в зеркале казался еще краше. Вдруг в холл вошел Кулагин и встал за спиной Леши. Страхов, приготовившись к худшему, развернулся. Перед ним стоял рабочий в синей робе с логотипом МАТОРИН. Чертова фирма прислала сантехника.
        - Что у вас тут? - спросил рабочий. Но энтузиазма в голосе не слышалось.
        - Унитаз надо заменить, - проговорил Алексей. - Черт!

«Мы же его не купили».
        - Я сейчас. Вы пока посмотрите… Мы тут в стене, похоже, что-то пробили. - Он завел мастера в гостиную и показал на часы.
        - Боюсь вас огорчить, но здесь труб нет.
        Леша с недоверием посмотрел на рабочего и улыбнулся.
        - Ну да. Они же в стене.
        Страхов подошел и снял часы. Серое пятно стало едва заметным.
        - Здесь труб нет вообще, - произнес сантехник таким тоном, будто объяснял ребенку очевидное.
        - Значит, так! - произнес Алексей и сделал шаг к рабочему. Улыбка не сходила с его лица ни на секунду. Только теперь она ничего общего с шутками не имела. Теперь она пугала. Сантехник попятился.
        - Мой сын вчера вбивал гвоздь в стену, на него полилась какая-то жижа. Это значит, что повреждена какая-то труба. Или ваши безрукие работяги мне в стены грязи насовали?
        - Я посмотрю, - покорно сказал рабочий.
        - Уж будьте добры. А я пока за унитазом.
        Алексей вышел из гостиной и крикнул:
        - Андрей! Андрюш!
        Нет ответа. Из кухни с бутербродом в руке вышел Стасик.
        - Станислав, привет. Ты Андрея не видел?
        - Он у себя в комнате что-то собирает.
        - Скажи ему, чтоб присмотрел за сантехником, пока я на рынок съезжу.
        - Пап, а можно с тобой?
        - Нет, сынок, я быстро. А ты тут проследи за всем, - сказал Страхов, еще раз заглянул в гостиную и вышел из дома.

«Там нет труб», - мысленно передразнил мастера Леша.
        Фирма, предложившая ему свои услуги… Предложившая? Черта с два! Навязавшая свои услуги. Многое из того, что теперь, надо признать, радовало глаз в доме, Алексей не хотел заказывать в МАТОРИН-ДС. Первым делом ему нужен был дом, и первичный подсчет на выставочной площадке прибавил к начальной цене всего лишь двадцать пять тысяч - за замену деревянных окон на пластиковые и оргалитовой двери на металлическую. А потом понеслось-поехало. При приезде бригады строителей выяснилось, что проплаченный фундамент слишком мал, утеплитель в стенах слишком тонок, а проводку и сантехнику лучше делать через эту же фирму, иначе что-то там с гарантией. Он ничего не понял, что «иначе», и согласился на свою голову. А теперь у них там труб нет. А у кого они там?
        Леша купил унитаз и уже загружал его в багажник своего «Соляриса», когда его кто-то толкнул. Страхов выругался и увидел цыганенка, убегающего в ряды рынка. Алексей скорее инстинктивно похлопал себя по карманам.
        - Черт!
        Кошелька нигде не было. Он еще раз, уже тщательно, проверил карманы. Так и есть, цыган увел его портмоне. Он посмотрел в ряды, раздумывая, стоит ли бежать за пацаном. Нет. Уже и догонять-то некого. Леша сел в машину. Со злостью стукнул по рулевому колесу и положил голову на руки.
        - Ну что за день сегодня такой?!
        Вдруг он услышал такой легкий шлепок, будто на пассажирское сиденье что-то упало. Он медленно повернул голову и посмотрел на кресло. День, похоже, налаживался, хотя в подобное верилось с трудом.
        Леша взял в руки кошелек и открыл его. То, что кошелек был его собственностью, Алексей знал наверняка. Царапина на лицевой стороне сантиметров десять длиной, отсутствие кнопки на кармашке для мелочи, фотография Жанны в целофанированном кармашке. Страхов был уверен, что трех тысяч в среднем отсеке на месте не окажется. Но чудеса продолжались. Деньги были на месте. Он заглянул в кармашки с пластиковыми картами. Слабо верилось в то, что цыгане перешли на безналичные. Но мало ли, XXI век все-таки. Карты тоже были все на месте. Алексей вообще ничего не понимал. Ну не позарились же они на скидочную карту сети магазинов «Фамилия»? Он открыл карманчик на молнии и вынул все, что и в Москве-то использовалось не часто, а здесь было вообще без надобности. Скидочные карты «Фамилия», «Сток», «Дикси»,
«Пятерочка» и «Мастер-строй» лежали вперемежку с визитками разных людей, имена которых теперь мало о чем говорили Алексею.
        Он пролистал картонные прямоугольники еще раз. И только теперь его привлек клочок бумаги, торчащий между визиткой «МАТОРИН-ДС» и скидочной картой аптеки «Семейный фармацевт». Леша выудил обрывок двумя пальцами и посмотрел на надпись. Всего четыре буквы, не значащие для Алексея ничего ни по отдельности, ни вместе.
        АВРИ - было написано на клочке белой бумаги.

* * *
        Милову хотелось убежать из этого дома. Добежать до машины, вдавить педаль газа в пол и уехать отсюда, ни разу не взглянув в зеркало заднего вида. Что-то зловещее было и в доме, и в хозяине, да и в пацане, сидевшем, побалтывая ногами, на спинке кресла. Сантехник посмотрел на серое пятно. Ему показалось, что оно стало больше и края как-то потемнели. Он потрогал. Сухо. Дотронулся до края и тут же отдернул руку. Края были влажными. Милов посмотрел на кончики пальцев в чем-то черном. Он понюхал их, а потом растер грязь. Слизь чавкнула и потянулась от одного пальца до другого. Милов, скривившись от отвращения, отер руку о синюю спецовку.
        По запаху грязь напоминала органические отходы, но он был уверен, что в стене гостиной точно нет никаких труб. Они шли только в стене между туалетом на первом этаже и кухней. Все! Труб, спрятанных в стене, больше не было. Милов достал из сумки папку, нашел нужный проект и еще раз убедился, что стена, из которой лилась черная жижа, кроме минеральной ваты, ничего в себе не содержала.
        Милов достал молоток и постучал по вагонке над пятном. Постукивая, сместился вниз. Звук везде был звонким и однородным. Нечего делать, надо ломать. А то прибежит этот контуженый, и попробуй докажи ему, что в плане здесь нет никаких труб. А так ткнуть его рожей в дырку и сказать: вот, мол, братец, засрал ты стену и теперь плати - за ложный вызов, за демонтаж вагонки и восстановление стен. Последнее, конечно же, по желанию. Хочешь жить с дырой - живи.
        Милов достал гвоздодер. Потом, подумав, решил сделать дыру поаккуратней. Достал шуруповерт и просверлил небольшую дырочку с одной стороны пятна, а затем и с другой. Взял пилку и сделал два параллельных пропила. Гвоздодером сломал верхнюю дощечку. Запах разложения заставил сморщить нос. Когда сантехник вынул вторую планку, он увидел два злобных глаза. Милов отшатнулся. Пацан, мотающий ногами, хихикнул, но мужчина на него даже и не посмотрел. Оставшиеся куски вагонки упали на пол, и на Милова уже смотрело перекошенное от злобы лицо хозяина дома.

«Как этот контуженый попал туда?»
        - Это МОЙ дом! - заорал хозяин.
        Милов споткнулся о порог, ударился о шкаф прихожей. Ноги едва слушались, но он нашел в себе силы, развернулся и побежал к машине. Когда синяя «девяносто девятая» выносила его из кошмара, Милов глянул на крыльцо проклятого дома. Там стоял пацан и махал ему рукой. Но это был другой мальчик - в красной рубашке и шортах.

* * *
        Жанна снова вышла во двор соседей. Хотела постучать еще раз, но передумала. Потом. Праздничное настроение улетучилось. Страхова вышла за калитку, посмотрела на двор Карповых. И их потом. Можно будет их позвать и завтра. Жанна вошла во двор и увидела приближающийся «Солярис». Она подошла к воротам, дождалась, когда машина мужа подъедет, открыла их.
        - Ты где был? - спросила Жанна.
        Леша вышел из машины. Открыл багажник и вытащил оттуда унитаз с бачком.
        - На рынке, - ответил он, когда Жанна уже и так все поняла.
        - А что, сантехник уже здесь? - спросила Страхова.
        - А ты что, не… - хотел огрызнуться супруг, но тут же замолчал. Машины представителя МАТОРИН-ДС у забора не было. - А где его тачка?
        - Наверное, там же, где и он сам?
        - Сука! Он же должен был дождаться меня!
        - Может, у вас встреча где-нибудь в другом месте? - продолжила издеваться Жанна.
        Страхов не обратил внимания на язвительный тон жены, поставил бачок рядом с унитазом и пошел в дом.
        - Придурок, - прошептала Жанна и пошла за ним.
        Алексей стоял напротив дыры в стене.
        - Какого хера?! - Жанна вышла вперед. - Какого черта вы тут наковыряли?! - Она повернулась к Алексею.
        - Что ты орешь? Я и сам только приехал.
        Леша вышел в холл.
        - Андрей! - крикнул он.
        - Бать, чего? - Андрей выглянул со второго этажа.
        - Андрюш, а где это недоразумение в спецовке?
        - Чего? - не понял Андрей.
        Жанна увидела, что Алексей злится. Очень злится.
        - Я тебя оставлял присмотреть за сантехником, а ты теперь делаешь вид, что ни хера не понимаешь!
        - Бать, ты что-то путаешь. - Парень спускался по лестнице.
        - Я путаю?! Послушай, юноша…
        Юноша? Все, Алексей точно в гневе.
        - …я никогда ничего не путаю. И если ты живешь в МОЕМ доме, будь добр выполнять некоторые мои просьбы.
        - Отец, я действительно не понимаю, о чем ты говоришь. - Парень развернулся и пошел вверх по лестнице. Потом остановился и сказал: - А если тебе не нравится что-то, то я и не просился жить в твоем доме. Я могу завтра же уехать в свой. Ты же его не продал? Нет?

«А мальчонка хорош. Как он его!» - улыбнулась Жанна и посмотрела вслед Андрею.
        - Сука! - прорычал Леша.
        - Папа, он убежал, - сказал Стасик и заплакал.
        - Что случилось, сынок? Кто убежал? - Жанна присела к сыну.
        - Дядя сантехник. - Мальчик всхлипнул. - Папа, Андрюша не виноват.
        - Почему ты плачешь? Он тебя обидел?
        Жанна сначала подумала, что он говорит о рабочем.
        - Он заставил тебя сказать, что он ни в чем не виноват?
        - Нет, папа. Андрюша ничего не знал. Ты мне сказал, чтобы я позвал Андрюшу. Но я решил сам проследить за дядей.
        - Станислав, ты ослушался меня.
        Стасик заплакал еще громче. Жанна не могла больше терпеть этого. Она взяла Стасика за руку и повела наверх.
        - Я наказал его! - крикнул им вслед Алексей.
        - Ты себя наказал, придурок, - прошептала Жанна и прибавила шагу.
        Андрей закрылся в своей комнате. Жанна понимала, что, несмотря на браваду, парень переживал из-за ссоры с отцом. В детской были собраны две кровати. Раскладушки стояли сложенные у стены. Алена сидела за своим столиком и рисовала. Стасик успокоился, вытер слезы и пошел к своей кровати. Жанна подошла к Алене.
        - Что рисует моя Крошка?
        Она взяла рисунок, и ее улыбка померкла.
        - Что это, Алена?
        На рисунке (одном из тех, которые Жанна причисляла к чужому авторству) был изображен мальчик. Лица его Страхова не видела, он стоял как-то боком. Ужасно было то, что мальчик держал в одной руке нож, а в другой - кролика.
        - Бэби сказал, что у меня должен остаться только один друг.
        Жанна хотела что-нибудь сказать, но сухость во рту не дала ей произнести ни слова. Она посмотрела на Алену, потом на Стасика. Он покрутил пальцем у виска.
        - Доченька, я не хочу, чтобы ты рисовала подобные вещи.
        - Мамочка, я его и не рисовала. Ну, почти.
        Жанна пошла к двери.
        - Через пять минут обед, - сказала она и вышла из спальни.

* * *
        Алексею было стыдно. Он обидел старшего сына. Хорош гусь. Продал то, что по праву должно было принадлежать Андрею, а потом упрекнул в том, что он живет в ЕГО доме. Придурок. Обидел младшего сына, который всего лишь хотел показаться взрослым и хотел, черт возьми, помочь. Трижды придурок.
        Леша занес унитаз и пошел за бачком. Услышал, как за дверью детской Жанна разговаривает с детьми. У комнаты Андрея остановился, но входить не решился. Надо бы извиниться. Обязательно надо, но не сейчас.
        Внизу заглянул еще раз в гостиную. Этот хренов ушлепок разрушил полстены и, не найдя причин течи, решил просто сбежать. Ушлепок, одним словом. Неужели он думал, что я оставлю их в покое, не позвоню и не вырву его долбаный кадык! Леша взял себя в руки. Он очень боялся нагрубить кому-нибудь еще из родных. Злился на безрукого сантехника, которого ну никак не мог достать, по крайней мере сейчас, а вымещал зло на тех, кто под руку попадал.
        Бачок он положил в ванну и принялся за унитаз. Леша поставил его на место старого и прикинул крепежные болты. Они попали как раз в те же отверстия. Уже полдела. Он встал с колена и тут же столкнулся с сыном.
        - Бать, тебе помочь?
        - Андрюшка, - проговорил Алексей, едва скрывая радость, - я думаю, что и сам справлюсь. Если хочешь, то давай.
        - Что делать, бать?
        - Послушай, Андрюш. - Леша посмотрел сыну в глаза. - Я по поводу моих претензий…
        Андрей улыбнулся.
        - Пап, забудь. Мы же одна семья.
        Крик резанул слух. Леша и Андрей зажмурились. Когда мужчины открыли глаза и посмотрели друг на друга, поняли, что кричит Жанна. Оба рванули вниз.
        - В чем дело? - Леша схватил Жанну за руки. - В чем дело?!
        Женщина молчала и только смотрела на стену за его спиной. Он повернулся, но там стоял Андрей и больше никого.
        - Что?
        - Бэби, - проговорила женщина одними губами.
        - Что? - Леша не понимал ее.
        Андрей чувствовал на себе ее прожигающий взгляд. Ему стало неловко, и он обернулся. Андрей непроизвольно сделал шаг назад. Перед ним висел кролик, прибитый к стене огромным тесаком.
        - Батя, - позвал Андрей.
        - Кто это сделал, мать вашу?! - непонятно к кому именно обратился Алексей.
        - Это сделал Бэби.
        Леша повернулся на голос. В дверях кухни стояли Стасик и Алена.
        - Что ты сказала?
        - Бэби не хочет, чтобы у меня был еще один друг, - прохныкала Алена.
        - Перестань! - вдруг заорал Леша. - Перестань говорить ерунду! Бэби съел варенье, Беби изрисовал шкаф, Бэби то, Бэби се. Хватит! Нет никакого Бэби. Есть просто взбалмошная девчонка, которой не мешало бы дать ремня! - Страхов вынул из брюк пояс и пошел в сторону детей.
        Жанна подскочила и, обогнув мужа, встала перед Аленой.
        - Ты не тронешь ее! - с вызовом произнесла женщина.
        - Да ну? А что, если трону? Меня Бэби приколет рядом с кроликом? Ты что, не понимаешь?! Она же нас за нос водит!
        Последние слова Леши утонули в грохоте разбиваемого стекла.

* * *
        Жанна собрала осколки зеркала. Посмотрелась в самый большой. Вымоталась совсем. Она даже не сразу узнала себя в треугольнике зеркала. Какая-то женщина с уставшим взглядом. Злые глаза и полоумная улыбка отражения едва не заставили Жанну закричать и отбросить осколок. Она присмотрелась. Нет. Это все-таки была она. Немного не в себе, но… Она бросила осколок в мусорное ведро и вздохнула. Несмотря на усталость, Жанна ни за что не отменит празднование новоселья.
        - Жанна, помочь?
        Она обернулась. Андрей снимал куртку и разувался.
        - Нет, Андрюш. - Она улыбнулась. - Я сейчас еще пылесосом пройдусь, и все. - Помолчала и спросила: - Похоронил?
        - Да, - кивнул парень. - В конце ого…
        - Не говори где, - остановила Жанна его. - Не хочу ходить по огороду и оглядываться.
        Андрей улыбнулся ее девичьей непосредственности.
        - Ну, тогда я пошел? - спросил Андрюша.
        Жанна пожала плечами. На самом деле она не знала, чего хочет. Он нравился ей. И это пугало Жанну. С ней творилась ерунда какая-то. Подобное чувство она испытывала в классе шестом, когда давала свою анкету заполнить понравившемуся мальчику, а потом, затаив дыхание, читала его ответы и непременно трактовала их в свою пользу. Теперь учащенное сердцебиение, свойственное скорее подросткам с цветной анкетой в руках, а не тридцатилетней матери двоих детей, смущало ее. Пугало и смущало. Не хватало еще потерять голову от пасынка. Изменить мужу с его же сыном - выходка, требующая не только морального осуждения, но и психиатрического вмешательства. По мнению Жанны, это вообще не измена, а болезнь. Хочешь изменить - мужиков, мечтающих схватить тебя за задницу, море. Зачем лезть на дедушку, дядю, брата, свата или пасынка? В конце концов, есть похотливые животные типа Багирова. Вот о чем ей нужно было подумать, чтобы сбить возбуждение. При мысли об угрозах этого зверя сердце Жанны замерло, и она почувствовала, как краска отхлынула от лица.
        - Жанна? - откуда-то издалека донесся голос Андрея. - Жанна, с ва… с тобой все нормально?
        Жанна посмотрела на парня и кивнула.
        - Да.
        - Ты уверена?
        - Да.
        - Тогда я пошел?
        - Иди. Сейчас я поесть приготовлю и позову.
        Лицо снова обрело свой цвет, сердце тоже приходило в норму и набирало обороты. Черт! У нее дети с утра не кормлены, а она о греховных утехах думает. Жанна сложила совок и веник в мусорное ведро и пошла в кухню. Украдкой посмотрела на впитавшуюся в сосновую вагонку кровь. Пятно было едва заметным.

«Нам придется вызвать сантехника из МАТОРИН-ДС. Уж он-то знает, как прятать пятна», - улыбнулась Жанна.
        Открыла холодильник. Российский сыр, банка сардин, пара яиц и отварной рис могли сгодиться для салата. Страхова нагнулась и открыла морозильную камеру. Бройлерная курица одиноко лежала на верхней полке. Обед мог получиться что надо, но Жанна вдруг почувствовала какое-то отвращение и озноб. Будто она находится в огромном морозильнике (морг?) и на полке не курица, а ребенок. Мертвый младенец. Ее привели сюда (ну не готовить же из ребенка!), чтобы она опознала в нем своего.
        Жанна захлопнула морозилку. Отвращение и озноб прошли. Теперь ей, наоборот, стало жарко. Жанна захотела содрать с себя все одежды и остаться обнаженной, как младенец в морге.

* * *
        Стасик лежал на кровати. Такой удобной, что ему захотелось, несмотря на день, раздеться, забраться под одеяло и уснуть. Но он думал о другом. Как так могло получиться? Алена убила своего кролика? Стасик не мог в это поверить. Ладно, когда нечаянно. Ну как он, например, года два назад наступил на утенка. У маминой мамы (он намеренно не называл ее бабушкой - она ему не нравилась) они погостили около двух недель. Аленке тогда было годика три, и она не отходила от мамы ни на шаг, а Стас излазил все. И огород, и баню, и погреб, и даже сарай. Вот в нем и случилось то, после чего бабушка превратилась просто в мамину маму. Как считал Стасик, это лучше, чем старая ведьма.
        Когда человек входит из темноты на свет, он несколько секунд ничего не видит. Это знают и мамы, и папы, и бабушки, и старые ведьмы (ну или мамины мамы). Это знала даже Алена. Спроси, конечно, он тогда у нее об этом. Но он не спрашивал. Ему вообще никто не дал оправдаться. Стасику и самому было жалко бедного пушистика, попавшего под его сандалик. Но он не видел его! О кролике сестры такого не скажешь. Даже если бы Кроху обвинили на полном серьезе, как его тогда, и она захотела бы оправдаться, он не смог бы сказать: «Она не видела его и поэтому нечаянно воткнула в него нож». Не мог. Во-первых, она видела. Во-вторых, это было не нечаянно, а специально. А в-третьих, Кроха не смогла бы воткнуть нож в стену с такой силой, чтобы он удержался там с кроликом.
        Стасик посмотрел на сестренку, сидевшую за своим столиком. Она успокоилась и снова что-то рисовала. Может, она теперь рисует, как Бэби убивает его Бармалея? Ему захотелось встать и тихонько посмотреть на рисунок. Он приподнялся, книга, лежавшая на животе, скатилась на кровать. Стасик посмотрел на нее. «Остров сокровищ». Под этой обложкой были еще два романа. И вот один из них он как раз вспомнил. Он снова прилег. Это надо было обдумать.
        Что, если Алена становится кем-нибудь другим? Бэби, например. В книге доктор Джекил был хорошим, мистер Хайд - злобный урод. Кроха была хорошей, а когда становилась Бэби, из нее выходила только злоба. Вот поэтому Бэби и убил кролика. Несмотря на нелепость ситуации, сводившая с ума, как оказалось, реальность не пугала мальчика. Она его заинтересовала. Стас даже намеревался теперь следить за сестрой. Он собирался подловить ее в тот момент, когда она будет превращаться в монстра, когда ее кости будут хрустеть и деформироваться, когда вырастет горб (он был просто уверен, что Бэби - горбатая тварь). Он поймает ее и непременно заставит покинуть тело сестры. Во что бы это ему ни стало. Если потребуется, то он отдаст все свои книги. Все книги и душу. Если этого потребует тварь, то он отдаст и свое тело.
        Стасик уснул.

* * *
        Жанна потушила курицу, сварила пюре и сделала салат. Андрей помог ей накрыть на стол. Алена сидела во главе стола и смотрела телевизор. Стасик следил за ней.
        - Андрюш, позови отца, - попросила Страхова.
        Андрей кивнул и вышел. Он нашел отца в конце огорода. Леша стоял у колодца и смотрел вниз.
        - Еще много? - спросил Андрей.
        - Не знаю. Уже метра три выкопал, но на воду нет и намека.
        - Где-то же она есть? - Андрей потрогал сложную конструкцию тросов, карабинов и роликов - некое подобие подъемника.
        - В кране, - улыбнулся Леша и похлопал сына по плечу. - Не поверишь, я не пойму, зачем мне это надо. Вот не хочу его копать, и все тут, а иду сюда, будто клад ищу.
        - Может, и правда клад найдешь?
        - Может быть, - пожал плечами Леша. - Ну а у тебя как дела?
        - В каком смысле? - переспросил Андрей.
        - Ну, ты тоже клад ищешь?
        - Где?
        - Ну что ты начинаешь? Где? Когда? В сарае ты же подвал отрыл?
        - Нет.
        - Не начинай, сынок, - недовольно посоветовал Леша.
        - Да я ничего не начинаю. Единственная ямка, которая была вырыта мной, так это могилка для кролика.
        - А ну, пошли.
        Алексей увлек сына за собой. Открыл сарай и, повернувшись к Андрею, ткнул рукой в подвал.
        - Вот! Твоих рук дело?!
        - Что именно? - спросил Андрей, потом, увидев недоумение в глазах отца, добавил: - Что я сделал?
        - Этот херов подвал… - Леша повернулся и посмотрел внутрь сарая. - Ты выкопал?
        Он ничего не мог понять. Вчера здесь стоял стол, а за ним была выкопана яма. Сегодня ни стола, ни ямы в сарае не было. Леша задумался. Кто-то выкопал, а потом закопал яму. Зачем? Ну, скажем, со столом все ясно. Он был поставлен специально, чтобы Алексей ни в коем случае не миновал подвала. Как он еще ногу не сломал? Леша вспомнил ботинки, которые он нащупал, когда вылезал из ямы. Резко посмотрел на ботинки сына. Нет. Те были другие. С мощными носами, как берцы или рабочие ботинки вроде его с металлическими вставками. А может, ничего и не было?
        - Бать, ну так что кто выкопал?
        Леша посмотрел на сына так, будто он что-то затеял и скрывает это. Может, это он? Скорее всего. Какой смысл скрывать то, что ты копал яму, а потом закапывать ее? Только чтобы погубить тебя, придурок.
        - Пап?
        Леша еще раз оценивающе посмотрел на сына.
        - Наверно, приснилось.
        - Бывает. - Пауза. - Пошли есть?
        - Пошли.
        Леша пошел вслед за сыном. «У него должны быть такие же ботинки».

* * *
        Он шел по коридору их дома. Какому-то длинному. От комнаты Андрея, которая напротив лестницы, и до своей спальни Стасик, казалось, шел час. Бра между дверями то загорались, то тухли. В один из таких моментов, когда коридор залил золотистый свет, он увидел всю свою семью, включая и себя. Они стояли у стены, будто на фотопортрет. В следующий миг их поглотила тьма, а, когда бра снова зажглись, Стасик в коридоре был один.
        Он шел дальше. Ему надо было попасть в спальню родителей. Зачем, Стас не знал. Но ему и не хотелось знать. Он был словно зомби, у которого в голове не было никаких мыслей, только приказ. И он его собирался выполнить. Даже если для этого ему придется убить всю семью. Всю свою семью.
        Стасик увидел еще несколько раз позирующую родню в конце коридора. Если раньше он относился спокойно к мерцающему «семейному портрету», то теперь, когда в любой момент он мог столкнуться с ними нос к носу, ему становилось все страшнее и страшнее с каждым шагом. «Зомбирование» перестало действовать, и в теле девятилетнего мальчишки проснулся ребенок, боящийся темноты, а теперь в этом длинном коридоре, еще и света, показывающего ему семью (он был уверен, что это какая-то чужая семья, несмотря на физическую схожесть).
        Стасик подошел к своей спальне. Хотел плюнуть на задание, данное кем-то невидимым, но голосом, очень похожим на Аленкин. Может, когда Аленкино тело занимает Бэби, ну, чтобы кролика убить или варенье съесть, ее душа летает вокруг Стасика и командует старшим братом? Так, чтобы поиздеваться. Он хотел войти в свою комнату, но вовремя опомнился. Если дух Крохи до сих пор командует где-то рядом, то Бэби сидит в ее теле и, возможно, сейчас убивает кого-нибудь в их спальне.
        Он не заметил, когда свет перестал тухнуть. Дверь спальни родителей с ужасным скрипом открылась, и оттуда медленно вышел Бармалей.
        - Бари, привет, - обрадовался мальчик и подбежал к коту. - Ну, где ты был?
        Стасик остановился, когда понял, что этот кот не его. Раскраска и порода те же, но мальчик почему-то был уверен, что его Бармалея кто-то подменил. И хорошо, если Аленкин Бэби, а ведь, может, и кто пострашнее. Кот взвыл, словно в марте под окном их московской квартиры, и побежал к лестнице. Стасик проследил за ним и увидел, что когтистые лапы оставляют какие-то темные следы. Кровь! Страшное слово запульсировало в голове. Его даже начало подташнивать, голова закружилась, и Стасик почувствовал такую слабость, что едва волочил ноги.
        Он схватился за ручку, чтобы не упасть. Дверь родительской спальни открылась шире, свет из коридора проложил желтую дорожку через постель и лежащую на ней женщину. Она была голой. Стасик покраснел и отвернулся.
        - Иди ко мне, малыш, - позвала женщина.
        - Вы не видели мою маму? - зачем-то спросил Стасик.
        - Я буду твоей мамой, малыш. - Женщина улыбнулась. - Иди.
        - Ты шлюха! - услышал за спиной Стасик мужской голос. - Ты же моя мама! Почему ты так себя ведешь?!
        Стасик увидел, как в комнату входит парень с ружьем. Он чем-то был похож на Андрюшу.
        - Иди ко мне. Потрогай меня, и ты забудешь, что я твоя мама.
        Теперь Стас понял, что все это время голая женщина разговаривала с этим парнем. Стасика никто не видел.
        Женщина встала и, покачивая бедрами, пошла к двери. Парень поднял ружье, и через секунду раздался гром. Женщина отшатнулась. Ее лицо закрыла кровавая маска, поэтому Стасик не видел, улыбалась она или уже нет. Женщина пошатнулась, на долю секунды замерла, будто о чем-то задумалась, и упала рядом с кроватью. Парень повернулся и посмотрел на Стасика. Упер в его грудь ствол и произнес:
        - Убирайтесь, это мой дом!
        Стасик даже видел, как палец убийцы вдавливает спусковой крючок. Вот-вот должен был прогреметь выстрел. Стас зажмурился и почувствовал, как его вдруг намокшая штанина начала неприятно прилипать к ноге. Он открыл глаза и увидел собственную спальню, залитую дневным светом.
        - Ты кричал, - равнодушно произнесла Алена, продолжая что-то заштриховывать на листе бумаги.

* * *
        Присутствие кого-то еще, кроме членов их семьи, в доме чувствовалось все сильнее. Жанна стояла спиной к двери и мыла посуду. Ей все время казалось, что на нее кто-то смотрит. Обед они провели в полной тишине. Даже дети, обычно подвижные, сидели за столом молча. Курица была практически не тронута. Ладно дети, но почему мужчины ничего не съели? Может, тоже переживают из-за кролика? Жанна много думала об этом убийстве. Именно убийстве. Кролика повесили так, чтобы непременно напугать их. Словно стикеры-напоминалки: купи хлеба, заплати за свет, позвони хозяйке, вынеси мусор. Только этот стикер гласил: убирайтесь, иначе будете следующими. Она не могла поверить в причастность к этому кого-то из своих мужчин. Равно как и в существование некоего Бэби. Но тогда кто? Тогда остаешься ты. Дети не смогли бы с такой силой воткнуть нож в деревянную стену. Нет. Здесь был кто-то еще. Не зря же она видела черный «БМВ» и Багирова у колодца? Надо обязательно рассказать об этом Леше. Она сложила посуду в сушку и пошла наверх посмотреть, как там дети.
        Жанна заглянула к ним в комнату. Стасик что-то записывал в свой блокнотик, Алена стояла у окна спиной к двери.
        - Не хотите погулять? - спросила она.
        Ни один из них не пошевелился, будто не было ее.
        - Стасик? - Жанна вошла в комнату.
        Мальчишка поднял голову, но посмотрел сквозь нее, потом снова окунулся в свои записи. Алена так вообще даже и не пошевелилась.
        - Крошка? Ты обиделась, что я не поверила тебе?
        Никакой реакции. Ей надоело вертеться перед ними. Она быстро подошла к девочке и дернула за руку.
        - Сколько можно?! Что вы здесь устроили?!
        Когда дочка повернулась, Жанна обомлела и на негнущихся ногах сделала шаг назад. Вместо лица Крошки на нее смотрел заштрихованный простым карандашом лист бумаги. Жанна взглянула на сына. Его уже не было на кровати.
        - Мамочка, а что ты тут делаешь?
        Жанна обернулась на голос. В дверях стояли ее дети. ЕЕ родные дети. Девочка без лица исчезла. Страхова, озираясь на окно, села на кровать Стасика. Дети подошли и сели рядом.
        - Что с тобой, мамочка? - спросила Алена.
        Жанна только что поняла: ее не столько пугает появление призраков или галлюцинаций в этой комнате, сколько спокойствие дочери. У нее погибает друг, пусть это кролик и она с ним игралась всего лишь один день, но дети в ее возрасте такие чувствительные, что их может расстроить даже смерть бродячей собаки, а она, немного похныкав (скорее от крика Алексея), теперь улыбается. Жанна вспомнила себя в ее возрасте. Кто-то отдал им аквариум с двумя хомяками - самочкой и самцом. В один прекрасный (это он сначала был прекрасный) день у них появилось потомство. Но Жанна и ее старший брат, все еще живший с ними, не знали подробностей выведения потомства хомяков и при случае радостно разглядывали лысые розовые тельца. Радость с их лиц не сходила до тех пор, пока Жанна, проходя мимо аквариума, не заметила, как самка запихивала себе в рот последнего детеныша. На поцелуй перед сном любящей матерью это никак не походило. Эта тварь сожрала своих детей! Жанна тогда прорыдала весь вечер и к виновнице не притронулась больше ни разу. Отец отдал кому-то аквариум с его обитателями. Но Жанна никогда не спрашивала кому и
зачем. Она до сих пор помнила, как хомячиха набивала щеки крохотными розовыми тельцами.

«Может, это такой защитный механизм?» - вдруг подумала Жанна, не совсем понимая, кого она имеет в виду - Алену или прожорливую самку.
        - Все нормально, детки, - произнесла Страхова, разглядывая черты лица дочери.
        - Мама, а можно мы с Аленой пойдем погуляем? - спросил Стасик.
        - Конечно, идите, - сказала Жанна.
        - Ура! - закричали наперебой дети и побежали к двери.
        - Только со двора не уходите! - крикнула вслед Жанна и улыбнулась.

«Нет, что бы ни случилось, я не смогу «съесть» своих детей».

* * *
        Андрей все-таки решил сегодня собрать спальню отца и Жанны. Не хотел забивать еще и завтрашний день этой мутотой. Он не был ленивым. Он мог разгрузить вагон, перекопать огород, наколоть дров, - в общем, любая тяжелая работа была ему по плечу, но только чтобы было разнообразие. Каждодневная разгрузка вагонов просто убила бы в нем трудолюбивого парня. Лучше он завтра со Стасиком на рыбалку сходит. Пацан, по всему видно, ищет общения, а отец обделяет его им. Это он умеет. Андрюша вспомнил те немногие дни, когда они с ним выбирались в кино или кафетерий. C трудом, надо признаться, вспомнил. Ладно, Андрей был далеко, но Стасик же рядом, и ему нужен был отец или старший брат. Страхову-старшему сейчас ни до кого дела нет. Он очень занят колодцами, подвалами. Андрей решил взять инициативу в свои руки.

«Хочешь отбить у него детей? - вдруг странная мысль пришла ему в голову. - Сначала дети, а потом что? Трахнешь его жену?»
        Он боялся себе признаться, что думал об этом. Андрей постоянно думал об этом. Особенно после того сна (разумеется первой его части). Он думал о том, как будет медленно раздевать ее, целовать и нежно гладить.
        - И оближешь меня? Как тогда.
        Андрей повернулся. Сердце полетело в пропасть. Жанна стояла в дверях. На ней был шелковый халатик. Андрюша увидел соски, обтянутые тонкой тканью. Он почувствовал сильное возбуждение. Андрей понял, что больше не хочет сдерживаться. Не хочет отгонять мысли от сексуального тела мачехи. Красивой и молодой мачехи.
        Жанна подошла к Андрею и толкнула его на собранную кровать.

«Как вовремя я ее собрал», - подумал он.
        Женщина легла сверху. Халат развязался, и теперь ее груди сексуально покачивались, пока их хозяйка склонялась над Андреем. Он схватил ее за сосок и сильно сдавил, скорее для того, чтобы понять, что это не мираж. Женщина вскрикнула, но улыбнулась. Андрей улыбнулся в ответ. Они были настоящие. Чертовы сиськи и Жанна были настоящими! Он схватил ее за ягодицы, женщина наклонилась, и тут Андрей увидел отца.
        - Какого хера здесь происходит?!
        Андрей оттолкнул Жанну и вскочил с кровати. Тут же ему в грудь уперся ствол ружья.
        - Решил обскакать папашку? - улыбнулся Алексей.
        На миг Андрею показалось, что это абсолютно чужой человек. За спиной Жанна захихикала. Андрей не стал оборачиваться, он и так знал прекрасно, что женщина даже не прикрылась - наоборот, шире раздвинула ноги.
        - Ты хотел сделать в ней дырку, - Алексей взвел курки, - а я сделаю дырку в тебе. По-моему, справедливо, а?
        Жанна снова засмеялась.
        - Чертов сосунок решил трахнуть мою женушку?
        Два ствола переместились вверх и теперь упирались в лоб Андрея.
        - Ты сдохнешь раньше, чем обмякнет твой член, - усмехнулся отец и нажал на спусковые крючки.
        Раздался гром, и Андрей подскочил в кровати. Ни отца, ни его супруги в комнате не было.
        - Уфф, - выдохнул Андрей и присел на край двуспальной постели. - Это сон.
        Хреновый эротический сон, который, надо признать, становился шаблонным. В начале - стояк, в конце - облом.

* * *
        Леша спустился в колодец и включил фонарик на лбу. Он все время думал о возможной диверсии. Кто-то намеренно загонял его в ловушки, расставленные по всему дому. Кто-то хотел его смерти. И самой хреновой (на его взгляд) смертью могла быть только смерть на дне ямы. Вдруг он подумал, что сейчас… именно сейчас они попытаются снова. Им не нужно будет скидывать ему на голову кирпич или стрелять в него. Достаточно будет только обрезать трос и скинуть вниз. Все. Батарейки в фонарике сядут задолго до того, как он охрипнет. А потом снег и… Алексею оставалось только догадываться, от чего он умрет раньше. От переохлаждения или голода. Это было абсолютно неважно. Ему будет все равно, потому что он будет лежать дохлым в куче собственного дерьма.
        Страхов вдруг понял, что не может отделаться от мысли о своей гибели, а самое главное, он не может работать все время, поглядывая вверх. Он дернул за веревку. Нет. Ее никто не обрезал. И пока это не случилось, Леша полез наверх. На его удивление, когда он выбрался, его никто не ждал с автоматами и снайпер не выстрелил ему в голову. Хотя… Что-то блеснуло из-за сосны соседа Ромы Сафина. Это мог быть прицел СВД или бинокль. Неважно, если он еще жив, то за ним просто наблюдают.
        Леша пригнулся и побежал за сарай. Только там, выглядывая на Ромин участок, он понял, что не снял с головы этот дурацкий фонарь. Он сорвал его и бросил на землю. Страхов обогнул дом и снова выглянул. Ублюдок (Рома?) сидел за сосной и пялился на его участок. Леша перелез через забор за летней кухней (там кусок изгороди не просматривался), пригнувшись, перебежал через дорогу, перепрыгнул низкую оградку соседей Сафина Карповых, а уже от них попал на участок наблюдателя. Он хорошо видел спину урода. Действительно, он смотрел в бинокль, но и оружие присутствовало в его арсенале. Пусть не СВД и даже не АК, но двустволка ТОЗ запросто могла снести голову, особенно с того расстояния, на которое приблизился Алексей. Поэтому, чтобы это преимущество не обернулось против него, Леша бесшумно подошел, взял ружье, прислоненное к дереву, и ткнул стволом в затылок «охотнику».
        - Поохотиться решил? - спросил Страхов.
        Рома как-то смешно завалился на бок, попытался встать и снова упал.
        - Я это… Суку, Мишку караулю.
        Леша понял, что сосед пьян и очень напуган.
        - Какого хера ты караулишь его в моем доме?
        Желание ударить пьянчугу по голове прикладом усиливалось с каждым его словом.
        - Он у меня два арбуза украл, - будто не расслышав обвинения, произнес Роман.
        Страхов замахнулся.
        - Суку Мишку, суку Мишку, - заверещал сосед.
        - За стволом придешь, как протрезвеешь, - сказал Леша и пошел к калитке. Сделал два шага и остановился. - Если еще раз увижу, что пялишься на мой двор, шмальну без разбору.
        Рома закивал головой как полоумный. Он продолжал кивать, даже когда Страхов вошел к себе в дом.

* * *
        Жанна одела детей и выпроводила во двор. Услышала работающий телевизор и пошла проверить. На кухне сидел Леша, рядом с ним стояло ружье.
        - Что, нашел? - со страхом в голосе спросила Жанна. От человека, выкидывающего фортеля без оружия, трудно ожидать чего-то хорошего, когда оно вдруг у него появляется.
        - Нет. Забрал у пьяного придурка. Сука, сезон охоты собирался открыть. Только почему-то на нашем участке.
        Он говорил как-то механически, ни разу не повернувшись к супруге. Она поняла, что Страхов не доверяет здесь никому. Тогда, десять лет назад, он вел себя подобным образом, и только когда закончились все их разборки с Багировым, он извинился за свое поведение и признался, что вел себя так, потому что не мог доверять никому, кроме себя. Теперешнее его поведение было из той же оперы. Страхов доверял только себе.
        - Леш… - Жанна присела за стол напротив мужа. С опаской глянула на ружье, потом снова на мужа. Ей показалось, что она уловила легкую ухмылку на небритом лице Леши. - Ты не передумал еще собирать гостей на новоселье?
        - А ты? - вопросом на вопрос ответил Алексей.
        - Ну, ты же знаешь, что нам нужно какое-нибудь развлечение, - медленно проговорила Жанна, то и дело поглядывая на двустволку.
        - Ну, так давай развлечемся, - пожал плечами Леша и снова уставился в ненавистную Жанной передачу «Своя игра». Жанна терпеть не могла эту игру за ее постность и монотонность. Чувства радости и досады если и были, то очень тщательно скрывались за каменными масками «я самая умная задница». А вот Леше она нравилась. Может, потому что он такой же постный и бесцветный? Ей очень хотелось об этом сказать ему. Но стоит ли говорить с человеком, держащим на расстоянии вытянутой руки оружие, на повышенных тонах? Уж наверняка нет.
        - Послезавтра? - уточнила Жанна.
        - Как хочешь.
        Черт! У него своя игра. Монотонность и безразличие к другим игрокам.
        Этот писатель владел имением Ясная Поляна. Лев Толстой. Послезавтра? Как хочешь. Что-то общее есть, не правда ли?
        Она встала, еще раз взглянула на ружье.
        - Ты хотя бы убери его от детей подальше.
        Уже когда она вышла из кухни, то поняла, как обыденно прозвучала эта ее фраза. Будто она говорила о чем-то повседневном, что не несло смертельной угрозы.
        Жанна взяла пылесос и пошла на второй этаж. После сбора мебели было много мусора, а завтра убраться у нее не будет времени. Что-то ее муженек не очень-то собирается ей помогать. Разве что пойдет и настреляет дичи к ужину. Несмотря на шутливый тон, ей было не смешно. Жанна не знала, понимает ли Алексей, что именно является дичью. Ей очень хотелось верить в то, что понимает.

* * *
        Стасик устал играть в слова, тем более Аленка говорила такие, что игра превратилась в полный бред. Например, он говорил арбуз, а она ему - зазыка. Какая, к фигам, зазыка?!
        - Нет такого слова, - возмутился Стасик.
        - А вот и есть.
        Стас ожидал, что она скажет что-нибудь типа: «Мне Бэби сказал», - но она произнесла:
        - Раз я его говорю, значит, оно есть.
        - Ладно, - согласился брат. - Аист. Тебе на «т».
        - Трумпель, - с улыбкой произнесла девочка.
        - Опять?! Все, мне надоело! Я больше не хочу играть…
        - А давай в прятки.
        Стасик посмотрел на небо. Солнце уже зашло, и через некоторое время станет совсем темно. Стас никак не ожидал подобной храбрости от Крохи. Хотя, может быть, именно в это время суток доктор Кроха становится мистером Бэби? Но он не успел ничего возразить. Аленка побежала за дом.
        - Ты вoда, - крикнула она из-за угла.
        - До скольких считать? - спросил Стасик, хотя не был уверен, услышит ли его сестра.
        - До сиксиллиона миллионов.
        Стас улыбнулся и тихо произнес:
        - Дурашка.
        А потом громко начал считать:
        - Я считаю до пяти, не могу до десяти. Раз, два, три, четыре, пять! Я иду тебя искать. - Подумал и добавил: - Кто не спрятался, я не виноват.
        Стасик пошел за дом, вот-вот ожидая услышать: «Стук, стук за себя». Очень неудачное расположение кона. Алена запросто могла обогнуть дом и выбежать к летней кухне. Но Стас верил в то, что все игры должны вестись честно, иначе зачем играть.

«Зазыка, - вспомнил Стасик и улыбнулся. - Раз я говорю его, значит, оно есть».
        Это, по-твоему, честно? С точки зрения Крохи - да. Так она может и сейчас ввести какие-нибудь правила, а потом сказать:
        - Раз я играю по ним, значит, они были.
        Нет. Стасик был уверен, что до этого она не додумается. Он шел к сараю. Гравий шуршал под ногами. Было что-то еще. Словно кто-то катил тележку с ржавыми колесами. Точно, скрип колес раздавался совсем рядом. Стас остановился, чтобы определиться с направлением. Тишина. Как только он сделал шаг вперед, хруст маленьких камушков смешался со скрежетом ржавых колес. Остановка - тишина. Шаг - скрежет.

«Может, это что в тебе проржавело, старичок?» - попытался пошутить Стасик, но ему почему-то было не смешно. Еще бы! На улице уже почти стемнело, а ему предстояло зайти в черное нутро сарая, чтобы отыскать свою младшую сестренку. Кроме сарая, прятаться больше негде. Разве что в колодце. Но его умная сестричка до этого могла и не додуматься.
        Стасик открыл дверь. Петли тревожно отозвались. Все нормально, все хорошо. Он ведь не думал, что войдет через раздвигающиеся двери в светлый холл какого-нибудь торгового центра. Все так и должно происходить. Сегодня он уже описался, благо этого никто не заметил. Пока. Осталось только обкакаться. Ему уже девять, и он уже не сможет сказать, что это растаявшая шоколадка. Он просто задаст себе вопрос, прежде чем лгать. Какого фига шоколад делал у тебя в трусах?
        - Этого не будет! - твердо сказал Стасик и шагнул в сарай.
        Давящую тишину разрезал скрежет колесиков. Мальчик нащупал выключатель справа от себя. На его удивление, свет зажегся. Но он был настолько скудным, что едва освещал островок над дырой в земляном полу. Еще над дырой была чудная конструкция. Какие-то уголки и колесики, а через них натянута веревка, один конец которой уходил в дыру, а второй прятался где-то в темном углу сарая. И тут снова скрежет. Стасик увидел, как веревка пробежалась по колесикам и замерла. Кто-то спускался в яму или поднимался из нее. В животе предательски похолодело. Шоколадка в трусах могла вот-вот подтаять.
        Он даже не мог себе представить, что за крот-мутант может появиться на поверхности земли. И вдруг ему пришла в голову единственная мысль. Это игра! Они же играют!
        - Аленка, это ты?
        Молчание, только скрежет колесиков рвал его сердце.
        - Крошка?
        - Стасик, помоги мне, - вдруг услышал он.
        Он подбежал к яме, едва не упав в нее, встал на колени. Схватился за конструкцию, удерживающую веревку, и того, кто на ней.
        - Как ты оказалась там?

«Глупый вопрос. Пряталась от тебя, болван. И упала в яму. Чувствуешь, чем пахнет? Явно не шоколадкой».
        - Стасик, вытащи меня отсюда, пожалуйста, - захныкала Алена.
        Он перегнулся через край и посмотрел вниз. Света от лампочки едва хватало осветить сантиметров тридцать в глубину. Дальше была чернота. Веревка, казалось, заканчивалась там, где начиналась темнота.
        - Алена, скажи мне, ты стоишь на земле? - не понятно для чего спросил Стас.
        - Нет. Я вишу на веревочке, я, кажется, запуталась и у меня болит ножка.
        - Хорошо. То есть… - Он не знал, что сказать. - Только не плачь, хорошо? Я сейчас что-нибудь придумаю.
        Стасик вскочил на ноги. Подергал колесики - ничего. Потрогал веревку. Она была натянута как тетива. Из ямы доносилось хныканье.
        - Только не плачь, - прошептал Стасик. - И я не буду.
        Он был уверен, что будет. Обязательно будет, потому что не знал, что ему делать дальше. Он подбежал к яме и заглянул в нее.
        - Крошка, ты можешь вытянуть ручку вверх?
        - Я попробую.
        Слабая надежда была, что ладошка Алены вынырнет из тьмы и тогда Стасик вытянет ее.
        - Аленушка, тяни. Давай, сестричка.
        - Ну, я же тяну, Стасик.
        Он хотел накричать на нее. Что не видит ее руки! Или хотя бы… Хотя бы что? Что по этой черной мгле побегут круги или хотя бы слабая рябь? Ну как на воде, когда какая-нибудь рыбешка подплывет слишком близко к поверхности. Нет. С темнотой такого не произойдет. Она слишком скрытная. Она никогда не выдаст того, кто прячется в ней, если, конечно, тот не захочет показаться сам. Вот еще! Теперь Стас боялся, что вместо руки сестры вдруг появится что-нибудь другое.
        - Я больше не могу. Моя ручка устала.
        - Я сейчас.
        В голову Стасика пришла разумная мысль. Если веревка отматывалась вниз, значит, она должна и заматываться. То есть в углу мог быть какой-то барабан или катушка, на который трос и был намотан. Он взялся за веревку и пошел по ней в угол сарая.
        Долбаной катушки не было. Веревка была привязана к дверной ручке, для чего-то прибитой к стене. Необычное применение ручки тут же вылетело из головы, когда он понял, что веревка не смогла бы двигаться по колесикам, будь она привязана все время. Значит…
        Стасик отшатнулся. Это значит, что здесь кто-то есть.
        - А ты мне тогда точно поможешь выбраться? - спросила Алена.
        Стас отогнал страх и снова встал на колени у ямы.
        - Ну ладно. Обещаешь? - Крошка уже не плакала. Она говорила очень спокойно. Стасику показалось, что там с ней кто-то есть.
        - Алена! - позвал он.
        - Да, Стасик.
        - Ты с кем-то разговариваешь?

«С тобой, болван. С кем же еще?»
        - Да. Тут со мной Бэби. Он хочет пригласить меня к себе домой.
        - Аленушка, ты же помнишь? Мама запретила тебе играть с Бэби.
        Несмотря на то что этот ее друг воображаемый, он почувствовал страх. Не за себя, за Алену. Он вдруг понял, что если сейчас не вытащит сестру, то больше никогда не увидит ее. Он схватился за веревку и потянул ее на себя.
        - Но Бэби обещал привести меня обратно. Ты же не скажешь маме?
        Ноша была тяжелой, но все-таки шла вверх. Веревка больно впивалась в ладошки, но Стасик все равно тянул.
        - Я недолго.
        Веревка ослабла, будто она была привязана к чему-то (к дверной ручке на дне колодца?), а теперь ее отвязали. Стасик с легкостью вытащил пустой конец веревки. Все еще не понимая, куда делась сестра, он переводил взгляд с веревки на черноту ямы и обратно.
        - Я недолго, - прошептал он, словно эти слова только что залетели ему в уши.
        Отбросил веревку и, глядя в колодец, закричал:
        - Алена! Аленка!
        Слезы заливали испачканное землей лицо. Стасик подскочил, подбежал к двери, вернулся к яме, снова к двери.
        - Мама! Папа! - закричал он, когда выбежал на улицу.

* * *
        Жанна раскладывала вещи из сумок в шкафы. Ее мысли все время возвращались к поведению мужа. Взял и приволок в дом оружие. Он бы еще гильотину принес и всунул голову детей туда.
        Она не заметила, когда стемнело. Жанна подошла и включила свет. На мгновение ей показалось, что в их постели кто-то есть. Она медленно, с замиранием сердца повернулась. Никого там не было. Жанна шумно выдохнула и тут же вздрогнула от крика под самым окном спальни.
        - Папа! Мама! - кричал Стасик.

«Что-то с Крохой», - подумала Жанна и, отбросив бюстгальтер, побежала к лестнице.
        Андрей вышел из своей комнаты и вопросительно посмотрел на пробегающую Жанну.
        - Стасик, - коротко ответила она и понеслась вниз.
        Андрей побежал за ней. Но, увидев отца, выходящего из кухни, замер. Страхов-старший стоял с ружьем в руке. Как во сне, разве только что не целился ему в голову.
        - Что произошло? - спросил Алексей.
        Жанна пробежала мимо, так и не ответив.
        - Что-то со Стасом, - сказал Андрей и пошел к выходу.
        - Мамочка, пойдем скорее, - Стасик всхлипнул и показал в сторону сарая.
        - Что случилось? - Жанна схватила сына за плечи и начала трясти. - Что с Аленкой?
        - Мамочка, я не виноват. - Он взял ее за руку и потащил за собой. - Пойдем, она там.
        - Где?!
        - Там, в сарае.
        Жанна вырвала руку и побежала. Андрей и Леша побежали следом. Стасик стоял и хныкал, как еще несколько минут назад его младшая сестренка.
        - Где она?! - взревела Жанна.
        Стасик вошел в сарай и попытался выглянуть из-за папы и брата.
        - Она в яме, - едва слышно произнес мальчик.
        Алексей повернулся к сыну, присел к нему и нежно спросил:
        - Сынок, ты тоже видел здесь яму?
        - Какая, к черту, яма?! - Жанна оттолкнула мужа и, схватив ребенка, начала трясти. - Где ты потерял Кроху?!
        - Мы играли в прятки. Она спряталась в яме, но запуталась в веревке и не смогла выбраться. Пока я ее вытаскивал, она, наверное, упала вниз, - скороговоркой проговорил Стасик. И только теперь увидел, что конструкции с колесиками нет. А когда Андрей отошел в сторону, Стасик увидел, что и ямы тоже нет. Там был утрамбованный земляной пол.
        - Она там! - вскрикнул он, оттолкнул мать и подбежал к островку света. - Ее кто-то зарыл! - Мальчик плакал навзрыд.
        Он упал на колени и начал рыть. Земля была настолько твердой, даже не верилось, что еще пять минут назад здесь была глубокая яма. Он копал и копал, а родители стояли в дверях и наблюдали за действиями ребенка.
        Жанна почувствовала, как в ней закипает ярость. Что возомнил себе этот сосунок?! Его игра зашла слишком далеко. Одна убивает своего кролика, второй делает вид, что закопал сестру в яме. Она дернулась, подошла к сыну, одним рывком поставила сына на ноги и со всей силы ударила по лицу.
        - Прекрати эти свои игры! Ты слышишь меня, сукин сын?! Говори, где Алена, пока я тебя не убила!
        Мальчик больше не плакал. Он, словно тряпичная кукла, повис в руках матери. Жанна собиралась ударить его еще раз для профилактики, но дверь скрипнула, и оттуда раздался голос Алены.
        - Я дома. Стасик, стук-стук за себя. Ты снова водишь.
        Андрей и Леша, до этого стоявшие открыв рты, выбежали на улицу и увидели красную курточку Алены. Девочка зашла за угол дома.
        Жанна повернулась к Стасику и прошипела:
        - Ты, паршивец, наказан.

«Пусть так, - подумал Стасик, когда остался один. - Зато эта дурашка вернулась».
        Больше Стасик не вспоминал ни о яме, ни о ржавых колесиках. Не до этого было.

* * *
        Жанна не могла уснуть. Перед глазами стояло зареванное лицо сына. «Мамочка, я не виноват!» А ей было все равно. Тогда ей было все равно. Она хотела сожрать его, как разъяренная хомячиха.
        Страхова перевернулась на спину и открыла глаза. Как здесь тихо! Она и не замечала до сегодняшней ночи. Только посапывание Леши не давало тишине свести ее с ума.
        Жанна встала, Алексей всхрапнул и затих. Ей даже показалось, что он больше не дышит. Жанна так не может. Не может спать, пока не извинится перед сыном. Вот это-то людей и отличает от хомяков, крыс и черт еще знает от кого. Хотя, может быть, та хомячиха после того, как сожрала своих детей, тоже не находила себе места. Не могла уснуть и все такое. Вот только просить прощения было уже не у кого. Нет. Уж лучше оплеуха с последующими извинениями, чем… Жанна была уверена, что никогда не сможет убить своих детей.
        Страхова подошла к двери детской. После «возвращения» Крохи дети пошли спать. Жанна заглянула к ним, только когда шла к себе в спальню. Это было что-то около десяти. Да, точно, перед тем как подняться наверх, она взглянула на часы, закрывающие дыру в стене. Было 9:47. Сколько прошло с тех пор, она не знала, но дети спали в тех же положениях, что и тогда. Жанна подошла к Алене. Девочка спала, накрывшись с головой. Страхова хотела сдернуть одеяло, но вдруг замерла. А что, если там не она, не ее дочка, не Крошка? Что, если там притаилась какая-то тварь, которая только и ждет, когда ее выпустят. Жанна поборола свой страх (как ей показалось, совершенно необоснованный) и медленно стянула одеяло. Это была Кроха.

«По крайней мере, если ее и подменили, то на точно такую же», - с улыбкой подумала Жанна и подоткнула одеяльце под дочку.
        Она повернулась к кровати Стасика и заметила, что он шевельнулся. Он тоже не спал. Жанна ударила его впервые. Леша мог схватиться за ремень, и то только для того, чтобы припугнуть, а она и прикрикнуть не смела на своих деток. До приезда сюда она, в худшем случае, могла отчитать и не разрешить смотреть телевизор. У каждого из них было свое увлечение, у сына - чтение, у дочки - рисование, то есть наказать их можно было, только отобрав любимые вещи - книги и карандаши.
        Так что последние два случая - перелом руки Аленки и пощечина Стасу - были исключением из правил. И ей было за это очень стыдно.
        Жанна села на край кровати. Теперь она знала точно - сын не спит.
        - Ты знаешь, давным-давно, когда мне было столько же лет, как и тебе, - начала Жанна, - у меня были хомяки. Даня и Маня. Как тебе имена?
        Ответа долго не было. Жанна даже подумала, что ошиблась и ее сынок спит и видит сны с пиратами и островами сокровищ. Но он ответил:
        - Ничего так имена.

«Контакт налажен».
        - Ну, так вот. Жили они, жили и в один прекрасный день появились у них детки.
        Стасик заинтересовался по-настоящему. Он поднялся и сел выше к спинке.
        - И как ты их назвала?
        Жанна печально покачала головой.
        - Мы не успели их назвать. Они умерли.
        - Как?
        Жанна думала, что он не спросит и тогда она закончит эту историю и просто извинится без всякого оправдания своих действий.
        - Как они умерли?
        - Мы с братом были еще маленькие и поэтому не знали, что нельзя смотреть за мамой с детками. Оказывается, мамочка так чувствует опасность для своих детей. Она беспокоится за них. Понимаешь? Мамочка защищала их.
        - Что она сделала с ними?

«Какой он уже взрослый».
        - Она съела их.
        Тишину нарушало только странное монотонное жужжание. Жанна не знала, откуда оно могло исходить. Может, уличный фонарь? Может, еще что. Для нее самым важным было, чтобы Стасик понял ее. Понял и простил.
        - Мама?
        - Да, сынок.
        - Хорошо, что мы не хомячки. Правда?
        Жанна не смогла сдержать слез. Она обняла мальчика и заплакала.

«Какой он взрослый».
        - Прости меня, сынок. Я так виновата перед тобой.
        - Ну что ты, мамочка. Ты просто испугалась за Аленку.
        - И за тебя, сынок. Я боюсь за вас обоих.
        - Я знаю, мама. Мы ведь одна семья.
        Жанна вздохнула, немного отстранилась и улыбнулась Стасику.
        - А теперь давай спать. У нас завтра очень много дел.
        Она встала и поправила одеяло.
        - Спокойной ночи, сынок.
        - Спокойной ночи, мамочка.
        Жанна подошла к двери и остановилась. Ей показалось, что Алена наблюдала за ними. Это было слишком по-взрослому для пятилетнего ребенка. Могло и показаться.
        - Мама, - позвал Стасик.
        - Да.
        - Обещаешь, что не съешь нас? - в шутку спросил мальчик.
        - А можно хотя бы по кусочку откусить?
        - Нет, - возразил Стасик.
        - Ну, тогда обещаю, - улыбнулась Жанна. - Все, спи.
        Она еще раз глянула на дочку и закрыла дверь.

* * *
        Жанна собралась идти спать, но потом решила умыться. В санузле второго этажа кто-то был. Полоска света под дверью мерцала, будто по ванной комнате кто-то ходил взад-вперед. Андрей или Леша. В квартире это ее огорчило бы, но здесь был второй санузел, и он ох как выручал. Жанна пошла вниз. Жужжание, услышанное в детской, здесь стало громче.
        Она остановилась у ванной. Подумала и пошла в кухню. Что-то у нее не было особого желания смотреться в зеркало. Ее пугало собственное отражение, становившееся (особенно в ночное время) каким-то чужим. В кухне можно и умыться, и попить. Она включила свет и замерла. За столом сидел Леша.
        - Ты чего здесь? - придя в себя, спросила Жанна.
        Он улыбнулся. Как-то отвратительно. Этакая улыбка маньяка, смотрящего на жертву, попавшуюся в его ловушку. Он встал и вышел из кухни. Жанна проследила за ним. Леша не пошел наверх, а вошел в гостиную и закрыл за собой дверь. Жанна пожала плечами. Мало ли, не спится, как и ей. А может, он лунатик? Она никогда до этого не замечала подобного за ним. Если он и страдал лунатизмом, то проявлялось это, когда Жанна очень крепко спала.
        Она умылась, попила воды и замерла с кружкой в руке. Оса пролетела мимо нее и уселась на кран. Черт, откуда она в доме?! Насекомое дернуло крылышками и поползло к капле, набухающей на сеточке смесителя. Жанна наблюдала за мерзкой тварью. Рука с кружкой тряслась. В мозгу появлялись образы умершей тетки. Распухшее тело и лицо, словно подушка, набитая скомканным бельем. К первой осе подлетела вторая, пробежалась по хромированной поверхности крана и тоже спустилась к «водопою». Что-то тесно становится на кухне. Жанна попятилась. Что у них здесь, шабаш, что ли? Третья оса села на кружку и… Жанна была уверена, что тварь смотрела ей прямо в глаза. Она вскрикнула, отбросила кружку и побежала к гостиной.
        Только когда захлопнула дверь и уперлась в нее плечом, она поняла, что в комнате Леши нет, а свет остался включенным. А ведь она бежала сюда только для того, чтобы Алексей помог ей. Помоги себе сама. Жанна вдруг сообразила, что занимается глупостью, удерживая до сих пор дверь. Неужели ты думала, что три осы начнут выламывать ее? Жанна улыбнулась и отошла. И тут она услышала то самое жужжание. Еще до того, как обернуться, Страхова поняла, кто это. Огромный рой ос кружил вокруг часов, на которых все так же было 9:47. Жанна шагнула назад, ударилась о дверь и замерла. Осы двигались, будто единый организм. Ей показалось, что сотни глаз устремлены на нее. Она для них была той рыбкой или тетей Надей. Вот теперь ей стало по-настоящему страшно. Три осы в кухне сейчас показались бы ей безобидными букашками. Рой зашевелился, словно твари перемещались, выстраивая какую-то новую фигуру. Когда последнее насекомое встало на свое место, Жанна с ужасом поняла, что на нее смотрит лицо тети Нади.
        - Добро пожжжаловать, Жжжанна, - прожужжала голова.
        Страхова очнулась, выбежала в холл и столкнулась с Андреем.
        - Что случилось?
        - Там, - Жанна показала на дверь гостиной, - там они.
        Парень подошел к двери и заглянул в комнату. Повернулся к Жанне, пожал плечами и вошел внутрь. Страхова зашла за ним. Она поняла по настроению пасынка, что в комнате ни голов, ни ос они не обнаружат.
        - Кто здесь был? - спросил Андрей.
        - Пауки, - чтобы не показаться глупой, произнесла Жанна. - Два здоровенных паука выползли из-под часов.
        Андрей подошел к часам. Снял их и заглянул в дыру.
        - Да им там раздолье, - сказал Андрюша. - Там и крокодилы заведутся, пока мы дыру заделаем.
        Жанна кивнула, когда парень повернулся к ней, и попыталась улыбнуться. Почему-то с ним ей было спокойней, даже спокойней, чем с Лешей. Ей захотелось обнять парня. Обнять и отдаться прямо здесь, под этой зловонной дырой. И пусть над ними кружат эти безжалостные твари. И даже если миллионы ос их потом сожрут заживо, она не откажется от десяти минут счастья.
        - Жанна, ты идешь спать?
        Она очнулась. На нее смотрели голубые глаза Андрея.

«Конечно, милый», - хотела сказать женщина, но вовремя остановилась.
        - Да, наверное, - ответила она, словно школьница, не уверенная в своих знаниях перед выходом к доске.
        - Ты как?
        - Все нормально, - ответила Жанна.
        И ведь не солгала. Ей действительно стало лучше. Мысли о сексе с пасынком отвлекли от жутких воспоминаний.
        - Все нормально, Андрюша.
        И они пошли наверх.
        Как только закрылась дверь, из стыков вагонки начали вылезать осы. Они сидели на стенах до тех пор, пока не появилась последняя оса. Потом, будто по команде, они одновременно взлетели, образуя рой. Рой начал вытягиваться и менять форму, пока не стал похож на фигуру человека. «Человек» подошел к часам, стоявшим у стены. После каждого шага оставался след, который вздымался брызгами-осами. Фигура подняла часы и повесила на место так, чтобы от дырки осталась небольшая щель. «Человек» замер и в следующую секунду рассыпался на множество крупинок. Осы тоненькой вереницей влетели в расщелину в стене, и все стихло.

* * *
        Леша спустился вниз. И первым делом заглянул в гостиную. Ночью ему показалось, что здесь кто-то был. Голоса и какое-то жужжание. Наверняка ему приснилось, но все-таки надо проверить. К тому же куда лучше подобное проверять при дневном свете.
        Он открыл дверь, осмотрел комнату, прошелся по ней, но ничего подозрительного не обнаружил. Разве что часы остановились, да и висели как-то кособоко. Нет. Определенно все нормально. Тут Алексей вспомнил о ружье, запертом в старом пенале. Навесной замок был на месте. Леша пошарил по карманам и выудил связку ключей. Открыл замок, дверцу и заглянул внутрь. Ружье стояло там, где он его поставил.
        Алексей снова закрыл свой «сейф» и с улыбкой подошел к часам. Они стояли. Леша посмотрел время на сотовом. Открыл циферблат, выставил стрелки и толкнул маятник. Часы пошли. Он кивнул головой и вышел из комнаты.
        Сегодня предстояло много дел. Надо было вынести и сжечь упаковки от мебели, спустить в подвал ненужное барахло, помочь что-нибудь приготовить Жанне да и в колодец углубиться хотя бы на несколько сантиметров. Дурные мысли и образы снова начали его одолевать. Теперь ему, мало того что казалось, что кто-то отрезает веревку, а еще он явно видел на фоне белого круга над головой лица Андрея и Жанны. Они хотят его убить. Но почему они выбрали именно такой способ? А какой еще? Ты здоров как бык, а они… Несмотря на похожесть сына на тебя, он еще ребенок. А Жанна женщина. Вот и вся причина. Ты загоняешь в могилу себя сам. И вот только тут Алексей сообразил, что его больше интересует выбранный ими метод его умерщвления, чем то, почему они это делают.
        Страхов понял, что его колотит от злости. Он осмотрелся. Леша снова был в комнате возле открытого пенала. Стоп! Ну нельзя же так! Он быстро закрыл дверцу и навесил замок. Нельзя ревновать жену к собственному сыну! Она не шлюха, а он не раздолбай (бабушкино воспитание). Так что ты можешь быть спокоен, рогов у тебя не будет. Хотя, кто знает?
        Алексей вышел в холл. На первой ступеньке сидел перс. Леша подошел, взял его на руки и сел на лестнице. Огромный кот наверняка весил килограммов семь, если не больше. Алексей погладил Бармалея. Кот заурчал и стал подставляться под руку.
        - Эх, Бармалей, Бармалей, - проговорил Леша и посмотрел на лапы перса. - Ты что, землю рыл, что ли?
        Лапы были в черноземе.
        - А ну-ка пойдем мыться. - Алексей встал и пошел в ванную комнату на первом этаже.
        Страхов думал, что не управится с такой тушей один. Но Бармалей стоял в ванне смирно, ожидая, когда хозяин вымоет ему одну за другой лапы. Ну прямо морской пират. Кот абсолютно равнодушно относился к воде.
        Леша достал из корзины для грязного белья полотенце и закутал в него кота.
        - Ну, вот теперь ты чистый пират.
        Он вышел в холл. Бармалей вдруг выгнулся, зашипел и, оцарапав лицо Леше, прыгнул на пол. Потом, пригнувшись, все время поглядывая на лестницу, побежал в подвал. Страхов потрогал горящее лицо и посмотрел на то, что так могло напугать бесстрашного пирата. Лестница была пуста. Или не совсем? Он подошел ближе и взглянул на лестничную площадку. Там стояла Алена.

* * *
        Ночное происшествие давило тяжелым грузом. Жанна проспала до десяти утра. Встала и подошла к окну. Леши в спальне уже не было. На улице было пасмурно, но ни это, ни ночное нашествие прожорливых тварей не могло испортить ей предстоящее празднование. Сегодня Жанна собиралась обойти соседей и пригласить их. Конечно, не всех их ей хотелось видеть у себя дома, но надо быть дружными соседями. Алкаш-одиночка Рома и завистливая сплетница баба Маша не очень вписывались в их коллектив «дружных соседей». Да и дед Семен… Милый и общительный, но старый. Миша с Валей, пожалуй, единственные соседи, с кем ей хотелось общаться. Ну, еще дочь бабы Маши, тетя Света, - улыбчивая, очень общительная женщина, но что-то Жанне подсказывало, что соседка не так проста. Что-то было в ней такое, что заставляло держать ухо востро.
        Жанна потянулась и только сейчас поняла, что стоит голая. Она улыбнулась и отошла от окна. Алкаш Рома мог сидеть с биноклем под сосной. Жанна снова легла на остывшую постель, провела рукой по правой груди, обвела пальцем сосок и закрыла глаза. Она вспомнила, что ей снился Андрей. Его сильные руки гладили ее грудь, живот, ягодицы. Жанна застонала, но тут же открыла глаза и осмотрелась. Все там же, и все еще одна. Желание пойти и взять свое было настолько сильным, что ей стало страшно.
        Она встала с кровати, подошла к стулу, схватила халат и быстро накинула его. Повернулась к зеркалу на дверце шкафа, стоявшей у стены. Мужчины так вчера и не дособирали его.
        Жанна поправила прическу. Завязала пояс халата и замерла. Ее отражение делало не то, что она! Женщина в зеркале скинула халат и начала ласкать себя. Страхова протянула руку и дотронулась до холодной отражающей поверхности. Ее двойник улыбнулся и прошептал одними губами:
        - Он МОЙ.
        Жанна отшатнулась и поняла, что незнакомка, так похожая на нее, исчезла. Отражение в точности повторяло ее движения.

* * *
        Алексей поднялся на одну ступеньку. Ему было не по себе от вида дочери. Он почувствовал… будто это он маленькая девочка, а сверху на него смотрит страшный злой человек. Леша боялся приблизиться к дочери.
        - Крошка, что с тобой? - Губы едва слушались. - Тебя кто-то обидел?
        Несмотря на то что у дочери было лицо, она ему напомнила девочку из его сна. Он боялся, что вот-вот у Алены оно зальется серой краской, а из-за спины появятся паучьи лапы. Он шагнул еще на ступеньку выше. Девочка стояла и смотрела. Она не моргнула ни разу с тех пор, как Леша ее увидел.
        - Алена?
        Еще шаг. Потом еще. И еще. Страх постепенно отступал. Чем ближе он подходил, тем больше понимал, что перед ним все-таки его дочь. Просто, возможно, она еще спит. Он раньше не замечал за ней приступов сомнамбулизма, но то, что происходило с девочкой, очень походило на это. Она будто не замечала никого, стояла и смотрела прямо перед собой. Леша замер. Он не знал, что делать в таких случаях. Вернее, он знал единственное, что не надо делать. Лунатиков нельзя будить. Ему оставалось только ждать.
        Алена развернулась, будто на полпути о чем-то вспомнила, и пошла к своей спальне. Алексей пошел за ней. Девочка уверенно подошла к двери, но потом, передумав, направилась к ванной. Вошла внутрь комнаты и, не включая света, закрылась.

«Этого еще не хватало!»
        Алексей подошел и приложил голову к двери. Включилась вода. Черт! Она же может утонуть, так и не проснувшись.
        - Пап, ты скоро?
        Леша повернулся на голос. Перед ним стоял заспанный Стас в пижаме с мультяшками.
        - Тихо. Не кричи, - зловеще прошептал Страхов. - Там Кроха.
        - А кто тогда в ее кровати?
        Это не шутка. Это, черт возьми, не шутка! Он видел, что Стасик напуган. Алексей прислушался. В ванной кто-то был. Ему стало страшно не меньше сына. В следующий миг он ударил плечом в дверь. Щеколда повисла на одном шурупе. Леша вбежал в ванную, едва не поскользнувшись, схватился за штору и отдернул ее. Он даже успел подумать, что непременно сойдет с ума, если увидит, кто плещется с фырканьем в ванне. Но там никого не оказалось, даже вода перестала бежать, словно кто-то решил поберечь его психику. Настала тишина, только одинокая капля громко плюхнулась в небольшую лужицу, собравшуюся у слива. И наступила тишина.
        - Папа?
        Алексей вздрогнул.
        - Папа, можно я пописаю?
        Откуда-то из-за громкого буханья сердца раздался голосок сына. Страхов, словно его самого сковал приступ лунатизма, повернулся к ребенку и кивнул. Это не могло быть галлюцинацией. Ни хрена это не глюки! Слабая искорка понимания начала разгораться в его сознании.

«Это не со мной. Это что-то с домом».
        Но она тут же потухла. Он вспомнил, что очень хочет курить.

* * *
        Андрей после ночной встречи с Жанной долго не мог уснуть. Почему его влекло именно к этой женщине? Он не мог этого понять. Ведь она жена его отца. Жена отца, то есть мачеха, почти мать. А не думаешь ли ты, дружок, что это все из-за длительного отсутствия секса в твоей жизни? Пристрой ты сейчас куда-нибудь свою кочерыжку, и все, ты взглянешь на Жанну по-другому, не как на женщину, а как на мать. Надо куда-нибудь съездить и познакомиться с девушкой.
        Андрей встал с кровати. Потянулся и подошел к окну. Погода не располагала к прогулкам, но Андрей все-таки собирался выбраться в город. Андрюша подошел к кровати и вытащил из-под нее разборную гирю. Снаряд мог быть шестнадцати-, двадцатичетырех- и тридцатидвухкилограммовым. Андрей приволок ее из сарая. Хотел начать с пуда, но болт от «частого» использования заржавел и не поддавался. Попробовал так, как есть, и, на свое удивление, справился с двумя пудами. Занятия с гирей придавали сил и, так уж выходило, уверенности в себе.
        Он встал перед зеркалом, кстати найденном все в том же сарае. Взялся за гирю обеими руками. Посмотрел, как красиво напряглись трицепсы. Переложил в правую руку, покрутил кистью. Предплечье выглядело так, будто было высечено из камня. Андрей не был нарциссом, но похвастаться собственным телом любил. Он понимал, что это, скорее всего, происходило по малости лет и через пару-тройку лет он забудет о гире и своем красивом теле. Будет пить пиво и обрастать жиром. Хотя… С отцом же этого не случилось. Он и в сорок лет выглядит еще ого-го.
        Андрюша снова вспомнил сон, где появляется отец с ружьем. Да ему, если что, и ружье не понадобится. Страхов-старший его как щенка одной левой отделает. Или нет? В любом случае Андрей не стал бы рисковать. Тем более из-за бабы.
        Он переложил гирю в левую руку. По его мнению, левая по сравнению с правой была какая-то слабенькая. Но со стороны, да и по силовым показателям - что левой, что правой тридцать два выжимал десять раз в легкую, между ними не было никакой разницы. Словно в доказательство самому себе, Андрей закинул гирю на левое плечо. Толчок, удержание, опускание, толчок… Он слишком увлекся видом набухающих мышц, поэтому, когда повернулся к зеркалу, пришел в ужас. Рука замерла в полусгибе, мышцы отказывались работать, и гиря упала на плечо. За ним стоял парень с голым торсом. Он тоже выжимал гирю. Андрей выронил снаряд, едва не попав по ноге. Его компаньон по утренней зарядке продолжил поднимать гирю. Толчок, удержание, опускание.
        До Андрея дошло, что раз они оба в зеркале, значит, и в комнате их двое. Он резко обернулся и, не застав никого ни за спиной, ни в зеркале, сел на пол рядом с оброненным снарядом. И только когда в комнату сбежалась вся родня, Андрюша понял, кто был за его спиной. За спиной Андрея стоял он сам, только, как ему показалось, лет на десять старше.

* * *
        Жанна ворвалась в комнату Андрея первой.
        - Что случилось? Ты не ушибся?
        Со стороны это могло показаться материнской заботой, но Леша почему-то подумал о вырытой яме в сарае.
        - Все нормально, - ответил Андрей и встал. - Просто уронил гирю.
        - Просто уронил?! - взревел Алексей. - Тебе что здесь, спортзал?! Хочешь бросать гири - иди во двор! - Страхов развернулся и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
        - Что это с ним?
        Жанна пожала плечами.
        - Волнуется перед новосельем.
        Женщина подошла ближе и взяла Андрея за руку. Они посмотрели друг другу в глаза.
        - Мама, я есть хочу.
        Только теперь они вспомнили о Стасике, забежавшем вместе с Жанной и Алексеем.
        - Да, сынок. - Жанна развернулась и пошла к двери. - Через полчаса жду всех на кухне.
        - Ну что, братец, - обратился Андрей к Стасику, как только Жанна ушла. - Какие планы?
        - Андрюша, - уж очень по-взрослому обратился мальчик к старшему брату. - Давай присядем.
        - Давай. - Андрей сел на кровать, а Стас на стул, спиной к зеркалу. Андрею не нравилось подобное соседство. - Я сейчас, - спохватился он. Подошел к стене, снял зеркало и повернул к стене. - Вот теперь порядок.
        Стас не понял, о чем он, но спрашивать не стал. Он очень хотел рассказать сам.
        - Я тебя слушаю, братишка, - улыбнулся Андрей.
        - Помнишь, вчера… Я… мы искали Кроху?
        Андрей кивнул, но улыбка слегка померкла.
        - Я действительно пытался ее достать из ямы.
        Андрей уже был готов кивнуть в знак согласия на вопрос: «Ты мне веришь?» Но мальчик не спросил. Он вздохнул и продолжил:
        - Когда не смог ее достать, я побежал звать вас.
        Пауза затянулась, и Андрей уже собирался вставить словцо, когда Стас заговорил вновь:
        - Она мне крикнула из ямы, что сходит в гости. Она ушла, и яма пропала, будто они закрыли дверь.
        - Но откуда-то же она вернулась, - поддержал странную игру брата Андрей.
        - Да. Они выпустили ее через запасную дверь. - Стасик посмотрел на Андрея и, увидев его недоумение, добавил: - Колодец.

«А! Ну это все объясняет».
        - Они что-то с ней сделали. Сделали и прислали к нам, чтобы и мы стали такими, как ОНИ!
        Последнее слово он выкрикнул. И оно, будто гвоздь, вонзилось по самую шляпку в недавние воспоминания, отыскало то, что Андрей уже начал забывать.
        Ёнэ адай
        Ему вдруг показались созвучными слова ёнэ и они. Чушь. Эдак можно…
        адай - отдай
        аври - умри
        Да нет же! Это бред полный.
        - Они что-то с ней сделали, - повторил мальчик.
        - С чего ты взял? - попытался утешить его Андрей.
        - Она начала спать как мертвец, - прошептал Стасик.
        - Это как?
        - Она заворачивается в одеяло с головой.
        - И все? - Андрей вспомнил, что и сам любил закутываться, как младенец в пеленке.
        Стасик медленно покрутил головой.
        - Она спит с открытыми глазами.
        Андрей замер. Ну и жути на него нагнал братец. И тут он понял, в чем подвох. Малой решил напугать старшего брата?
        - Как же ты увидел, что она спит с открытыми глазами, если она закутана в одеяло?
        Счет 1:1, братишка.
        - Она смотрит через одеяло. Сегодня, когда… - Стасик решил умолчать, что к нему заходила мама. - Я проснулся и увидел два светящихся огонька. Знаешь, как глаза кошки.
        Так. Все-таки 2:1.
        - Ты знаешь, кто бы ни были эти ОНИ, я думаю, мы с легкостью сможем их победить. Ведь мы же десантники! - Но Андрей почему-то сомневался в этом.
        Стасик улыбнулся.
        - Я еще нет.
        - Ты обязательно им будешь. - Андрей потрепал Стаса по волосам и встал. - Ну что, десантура! Никто кроме нас?
        - Никто кроме нас, - ответил Стасик.

* * *
        Андрей взял ключи от «Соляриса» и вышел во двор.
        - Куда собираешься? - спросил Леша.
        - Да хочу развеяться немного.
        - Ну да, дело молодое, - улыбнулся Алексей.
        - Старик нашелся. Ты еще фору дашь любому…
        - Сынок, присядь на минутку. - Страхов-старший похлопал по скамейке рядом с собой.
        Андрей присел. Перед глазами снова появился отец с ружьем.
        - Ты ничего странного не замечаешь здесь?
        Вот так раз! Они что, решили добить меня сегодня?
        - Что именно?
        - Ну, в появление ямы в сарае, кстати, в которую я проваливался, ты, положим, не веришь?

«ОНИ открыли и закрыли дверь», - вспомнил Андрей слова Стасика.
        - Батя, чтобы в это поверить, нужно признать, что здесь, кроме нас, кто-то есть еще. Кто-то же ее выкопал, а потом закопал. Или ты думаешь, что это я?
        В точку!
        - Да нет, что ты! - отмахнулся Алексей и от собственных мыслей в том числе. - Вот именно о наличии этих самых «кого-то» я тебя и спрашивал. Я начал видеть их…
        - Кого ИХ? - не выдержал Андрей.
        - Ну, например девочку. - Он не стал говорить, что она была без лица и из задницы у нее торчали паучьи лапки. - Голую женщину…
        - Ну-ка, ну-ка, - улыбнулся Андрей. - Об этом поподробней, пожалуйста.

«Или это был сон?» - вдруг подумал Леша.
        Теперь он не мог наверняка сказать, где явь, а где сон, но сегодняшнее появление Аленки было на самом деле. И царапина на лице тому подтверждение. Бармалей тоже ее видел.
        - Да ну тебя. Я вижу людей, которые ну никак не могли быть здесь.
        - Цыганка, - вдруг произнес Андрей.
        - Что цыганка?
        - Помнишь, я тебе говорил, что видел ее здесь?
        - Ну да. - Ни черта он не помнил. У него и свои-то видения перемешались в голове.
        - Если в Новомосковск она могла приехать на попутке или автобусе, да и сюда проследить за мной вполне могла, но появиться вместо водителя… Вряд ли.
        - Какого водителя? - не понял Алексей.
        - В маршрутке. Мы разговаривали с водилой. Я отвернулся на пару секунд, а когда посмотрел на водителя вновь, там уже сидела она.
        Леша кивнул.
        - Вот тебе и Ёне адай, - произнес Андрей.
        - Что это за слова?
        - Если б я знал.
        - Черт! - выругался Леша и достал из внутреннего кармана куртки бумажник. Расстегнул его и подал корешок от пачки сигарет.
        - Что это? - спросил Андрей.
        - Переверни.
        Андрей перевернул и прочитал:
        - АВРИ.
        Алексей не стал дожидаться вопроса и рассказал о краже и чудесном возвращении кошелька.
        - Ничего не пропало. Бумажка лежала среди банкнот.
        - Неплохо было бы узнать, что это все значит.
        - Ну, тебе и карты в руки. - Леша встал и посмотрел на дом. - Что-то не так с МОИМ домом. - Развернулся и пошел к сараю.
        Андрей покрутил бумажку в руке, потом убрал ее в карман.

«Даже если придется встретиться со всеми цыганами Тульской области, я узнаю, что значат эти слова».

* * *
        Жанна сварила овощи на салаты и принялась за курицу. Ее надо было замариновать на сутки, а потом запечь. Такое блюдо получалось - пальчики оближешь.
        Страхова взяла с мойки размороженную курицу и вымыла ее. Обтерла бумажными полотенцами и положила на блюдо. Теперь тушка не напоминала ей труп младенца. Она напомнила ей об обнаженности и сексе. Странные ассоциации, но настолько яркие, что Жанна даже почувствовала легкое головокружение.

«Возьми себя в руки! Ведешь себя, как шлюха!»
        Совесть проснулась.
        Жанна подошла к раковине и умылась. Холодная вода ненадолго вернула ее на землю. Но взгляд на курицу заставил ее сорваться с места, и она понеслась на второй этаж. Она подбежала к спальне, перевела дыхание и тихо открыла дверь. Леша навешивал двери на шкаф.
        - Привет. - Жанна кокетливо оперлась о стену. - Что делаешь?
        Алексей улыбнулся.
        - Грибы собираю. А ты?
        - А я ягоды. - Жанна дернула пояс, повела плечами, и легкий халатик упал к ее ногам. - Присоединишься?
        - Почему бы и нет? - Леша отложил отвертку и подошел к жене.
        Она больше не смогла себя сдерживать. Обвивая мужа руками и ногами, Жанна набросилась на него. Он пошатнулся, и они упали на кровать. Она рвала на нем одежды, хрипела, как животное, и царапалась. Леша не отставал от нее. Они резвились будто два диких зверя на лугу. Кусались и царапались, визжали и рычали. Боль приносила небывалое наслаждение. Леша укусил Жанну за плечо, кровь тоненькой струйкой побежала к локтю.
        Через десять минут они лежали обессиленные, на лицах читалось чувство вины. Алексей повернулся к жене.
        - Жан?
        - Да. - Она продолжала смотреть в потолок.
        - Ты тоже это чувствуешь?
        - Что это?
        - Что нас используют.
        Жанна повернулась к нему и посмотрела так, будто он звонко пернул на собрании ТСЖ.
        - Ты в своем уме? Не говори глупостей.
        Она встала, надела халат и вышла из комнаты. Леша остался лежать с чувством, будто его окунули в дерьмо.
        Жанна заглянула в детскую. Алена лежала на кровати.
        - Привет. Ты почему еще не встала?
        Кроха посмотрела на мать и снова уставилась в потолок.
        - Ты себя хорошо чувствуешь?
        - Все хорошо. Просто нам нужно немного времени, чтобы привыкнуть.
        Жанна села рядом. Потрогала лоб. Температуры не было.
        - А ты разве еще не привыкла?
        - Нет.
        - Послушай, малышка, если ты проведешь много времени в постели, то так и не сможешь привыкнуть к нашему дому.
        Алена посмотрела на нее так, будто Жанна отобрала у нее любимую куклу и назвала ее своей.
        - Ты точно хорошо себя чувствуешь?

«Ты тоже это чувствуешь? - вспомнила Страхова. - Нас используют».
        - Все хорошо, - ответила Алена.
        - Ну ладно, - Жанна встала, - давай привыкай. Как привыкнешь, спускайся кушать.
        Несмотря на шутливый тон, Страховой было не до смеха. С ее ребенком что-то не то. Заболела или это запоздалая реакция на смерть кролика?
        Жанна вышла из детской и направилась к лестнице.

«Надо будет купить ей какой-нибудь подарок, - подумала она. - Может, щенка. И ни в коем случае не называть его Бэби. Мало ли что».

* * *
        Цыган нигде не было. Андрей побывал и на крытом рынке, и даже успел съездить в Новомосковск на вокзал. Будто выехали все. Андрей жутко проголодался, поэтому припарковал «Солярис» у первого же кафе. Еще раз осмотрел местность у парковки. Метрах в пятидесяти расположилась мойка. Два скучающих работника сидели за круглым садовым столиком. Нет. Цыгане точно эмигрировали в теплые страны. Почему, когда у тебя куча дел, они тут как тут - погадать, всю правду рассказать, ничего не утаить, а когда у тебя и дел-то никаких нет, кроме как найти хотя бы одного представителя этого свободолюбивого народа, их днем с огнем не сыщешь?
        Андрей подошел к прилавку, взглянул на меню, прикинул примерную стоимость обеда и подошел к девушке в красном переднике.
        - Чего желаете? - улыбнулась девица.

«А она даже очень ничего», - подумал Андрей после того, как мысленно раздел ее, а красный передник и вовсе забросил с глаз долой.
        - Желаю… - на языке крутились одни пошлости. - Борщ, картофель жареный по-деревенски, три кусочка ржаного хлеба и стакан чая. И давайте закрепим все это вашим телефончиком на салфетке.
        Зачем он это сказал? Давненько тебя не ласкали, боец. Было уже поздно. Девушка одарила его оценивающим взглядом (может, тоже раздевает?) и произнесла:
        - Садитесь. Я принесу.
        По ее тону можно было понять, что салфетки будут чистыми, в лучшем случае.
        Андрей сел за второй столик у прилавка, спиной к выходу. В окно хорошо просматривалась парковка и отцовский «Солярис». Андрея порадовал тот факт, что их машина едва ли не самая лучшая из стоявших у кафе. Хотя он не мог понять выбор отца. Для мужчины, по мнению Андрея, нужна машина посолидней. Наверняка выбор пал именно на этот не совсем мужской автомобиль только из-за сравнительно низкой цены. Вообще в Новомосковске, конечно, встречались неплохие иномарки, но их процент был весьма невелик. Андрей из автобуса наблюдал, когда ехал сюда из Москвы, как иномарки постепенно замещались отечественными «тазиками». Чем дальше от столицы, тем чаще мелькали родные «Жигули».
        - Ваш заказ.
        Андрей повернулся на голос. Официант-продавец выставляла на стол блюда. Когда она ушла, Страхов принялся разглядывать свой заказ. В первую очередь его беспокоило состояние салфеток. Судя по довольному виду девушки, она могла в них и высморкаться. Открыв первую же, он приятно удивился. Красивым почерком были выведены цифры и имя. Он улыбнулся и убрал салфетку в карман. Андрей взял ложку и начал есть борщ.
        Он уже не думал о социальной несправедливости и позабыл об отзывчивости официантки. Его интересовало, где он возьмет переводчика трех долбаных слов, которые врезались в его память, словно металлическая пластина, вживленная в голову отца.
        Ёнэ адай, аври
        Андрей положил вилку в пустую тарелку. Он даже и не заметил, как съел наверняка чудный обед. Взял пластиковый стакан со свисавшим ярлычком пакетированного чая и начал размешивать и без того растворившийся сахар. Цыганку он увидел у главного входа универсама, расположенного через дорогу. Страхов подскочил, пролил чай на себя, но, казалось, этого не заметил. Побежал сначала к двери, но потом вспомнил, что не расплатился, и вернулся к прилавку.
        - Сколько? - спросил он, наблюдая за цыганкой с клетчатой сумкой.
        - Двести шестьдесят. - Ответ явно расходился с его персональными подсчетами, но Андрей промолчал. Отсчитал две сотенных и две пятидесятки, положил перед девушкой в переднике и, не дожидаясь сдачи, пошел к выходу.
        Цыганка сидела на сумке и курила какую-то дрянь, от которой в радиусе двух метров у всех глаза слезились.
        - Уважаемая, - обратился Андрей к женщине. - Вы не могли бы мне помочь?
        - Я не гадаю, - как отрезала она, так и не взглянув на Страхова.
        - Мне не нужно гадать, - сказал Андрей и выудил из кармана салфетку и корешок от пачки. Салфетку убрал назад.
        - Все хотят погадать, - со знанием дела произнесла цыганка и выдохнула едкий дым в его сторону.
        - А я - нет! - вдруг вырвалось у Андрея. - Извините. Мне нужно узнать значение некоторых слов. - Он протянул ей бумажку.
        Она вяло посмотрела на корешок.
        - Убирайся, - сказала женщина и снова отвернулась.
        Андрей подумал, что злая негадающая цыганка гонит его. Он не знал, что делать.
        - Что? - все-таки решил спросить он.
        - Прочь. Там написано так, - пояснила она.
        - Спасибо. А скажите, есть у вас такие слова: ёнэ адай?
        Женщина молчала, будто вспоминала перевод этих слов.
        - Зачем тебе? - вдруг спросила она.
        - Я заплачу, - единственный правильный ответ, который первым пришел в его голову.
        - Они здесь, - ответила цыганка и протянула руку.
        Андрей достал сотенную купюру и положил в раскрытую ладонь. Женщина вздрогнула, и их глаза встретились. Она даже привстала с сумки.
        - У тебя нет лица, - хрипло прошептала она и схватила его за руку. - Где твое лицо?
        Андрей вырвался и быстрым шагом пошел к парковке. Когда садился в машину, он услышал крик гадалки:
        - Почему у тебя нет лица?!

* * *
        Алексей дособирал шкаф. Все тело болело. К царапинам на щеке добавился укус на шее и синяк на груди. Леша не понимал, что с ними происходило вот уже второй раз. Словно похотливые твари, они причиняли друг другу боль и наслаждались этим. Подобное явление называлось садомазохизмом и вызывало отвращение. Алексей презирал любителей подобной экзотики, а сам влез в их шкуру. Или они в его? Чувство, что его использовали, только усилилось. Он не понимал, почему вела себя так Жанна, а самое главное, он не понимал, почему сам стал таким животным.
        Страхов собрал инструмент и посмотрелся в зеркало. Укус на шее побагровел, края овала посинели. Леша отошел подальше, чтобы отразиться в полный рост. Он замер. Отражение было не его! То есть его, но какое-то… Лицо двойника было перекошено от злобы, а в руках вместо ящика с инструментом он держал ружье. Ружье! Видение пропало, но тревога осталась. Алексей выдохнул и, стараясь не смотреть в зеркало, вышел из комнаты.
        Он спустился на первый этаж, оставил ящик с инструментом у лестницы и направился в гостиную. Замок висел на «пенале». Алексей трясущейся рукой снял его и заглянул внутрь шкафа. Ружья не было. Он закрыл дверцу и снова открыл. Двустволка так и не появилась. Леша впопыхах осмотрел комнату. Ничего. Выбежал в холл. Заглянул в кухню. Хотел спросить у Жанны, но тут же передумал. Ее реакция могла быть крайне негативной. Он вспомнил, как она отреагировала, когда он принес оружие в дом. Так - думать. В первую очередь надо убедиться, что ружье не взяли дети.
        Леша побежал наверх. У детской остановился и тихо открыл дверь. Алена лежала на кровати. Стаса в комнате не было.
        - А ты чего, еще не встала?
        - Нет.
        - А Стасик где?
        - Он играет с дядей.
        - С каким дядей? - Леша был готов к подобным ответам - общение с Бэби и все такое, но сегодня, когда он потерял ружье, ему, прямо сказать, было не до них.
        Алена села повыше и пожала плечами.
        - Они в подвале.
        Страхову больше не требовались особые приметы «дяди». Леша знал: с кем бы Стасик ни был, он был в подвале. Алексей был практически уверен: ружье у него. Он выбежал из спальни и, спотыкаясь, понесся по лестнице вниз. Едва не сбил Жанну, выходящую из кухни.
        - Что случилось?
        - А? Да так, мне надо в подвал.
        В следующую секунду прогремел выстрел. Леша даже присел.
        - Что это? - прошептала Жанна.
        Алексей развернулся и побежал к подвалу.
        - Что, черт возьми, происходит?! - теперь она орала.
        Страхов сбежал по лестнице вниз. Ружье лежало в центре комнаты, точно копирующей кухню.
        - Стасик?
        В ответ что-то шевельнулось под верстаком в темном углу.
        - Стасик, ты цел?
        - Папочка, оно само, - раздался голос из-под верстака.
        - Я знаю, сынок. Иди сюда. - Леша присел и протянул руки.
        - Папа, ты не накажешь меня? - сквозь слезы спросил мальчик.
        - Нет, сынок. Наказание для плохих мальчиков. А ты же у меня хороший. - Он снова протянул руки.
        Стасик схватился, и Леша вытащил сына на свет. Он едва не закричал. На мгновение Алексею показалось, что у сына заштриховано лицо, как у девочки из его сна. Наваждение прошло, и на него снова смотрел Стасик.
        - Отдай его!
        Жанна оттолкнула мужа, схватила Стасика за руку и потащила его к лестнице. Остановилась у двустволки.
        - Если с детьми что-нибудь случится, я тебя убью.

«Отлично. Выпьешь - убью, с детьми что-нибудь случится - убью. Как жить-то дальше?
        Леша сел на пол и схватился за голову. Уверенность в том, что здесь что-то происходит, только росла.

* * *
        Андрей вернулся к вечеру. Не то чтобы он был доволен разговором с цыганкой, но, по крайней мере, что-то начало проясняться:
        а) слова действительно цыганские;
        b) он знал их перевод;
        с) «они здесь» и «убирайся» появились не просто так.
        Это значит, что здесь кто-то есть, и этот «кто-то» прогоняет Страховых из своих владений.
        Андрей загнал машину во двор, закрыл ворота и пошел к лавке. Присел, достал сигарету и закурил.
        Итак, они здесь. Цыганка показывала на колодец.
        Она вышла из запасного выхода.
        После кошмара с той же цыганкой в главной роли он находит открытку с милым словом: убирайся. То есть гадалка сначала указала на проблему, а затем на выход из нее. Спасибо, хорошая тетя. Вот только Андрей не видел никакой проблемы. Нет, были определенные странности, да порой ночные кошмары одолевали, но в целом было все спокойно. Если бы не утренний рассказ Стасика и не вопросы отца, то Андрей так и был бы уверен, что все нормально. Да еще и эта переводчица на клетчатом бауле. «У тебя нет лица! Почему у тебя нет лица?!» Ее визг до сих пор стоял в ушах. Что она хотела этим сказать? Чужая душа - потемки, а цыганская и вовсе дремучий лес. Ладно, в принципе он и не собирался туда лезть. Андрей узнал то, что просил отец (да и самому было интересно). Значит, его миссия на этом закончилась.
        Он поднялся со скамейки и пошел к дому. Украдкой глянул на окно спальни родителей. Сердце ушло в пятки, когда он увидел в окне отца с ружьем.
        Андрей в несколько прыжков преодолел лестницу, пронесся через холл, снова лестница, и ворвался в комнату, в которой был отец, а возможно, и еще кто-то. Причина его спешки была именно в этом «кто-то». Когда Андрей вбежал в спальню, Алексей вылезал из-под кровати. Ружья в руках не было.
        - Вернулся? - угрюмо спросил Леша, будто это он застал сына за чем-то нехорошим.
        - Да. А что это ты делаешь?
        - Ружье прячу.

«От самого себя?» - подумал Андрей, а вслух спросил:
        - Что-то случилось?
        Алексей встал с пола и присел на кровать.
        - Стас чуть в себя не выстрелил. И главное, оно ведь было закрыто на замок. Как он его достал?
        - А ты у Стаса-то не спрашивал?
        - Спрашивал. Говорит, что нашел в подвале.
        - Ты ему не веришь?
        Леша пожал плечами.
        - Кто-то же его туда принес? - Он помолчал и добавил: - А кроме меня и Жанны в доме никого не было.
        Он играет с дядей.
        - И дяди…
        - Какого дяди?
        Леша встал и подошел к двери.
        - А ну-ка пойдем со мной.

* * *
        Алена сидела за письменным столом и рисовала. Так подумал Алексей. Но когда они подошли ближе, то увидели, что девочка просто заштриховывает чистый лист. Стасика в комнате не было. Скорее всего, Жанна не отпускала его от себя ни на шаг.
        - Крошка, скажи мне. - Леша присел на корточки рядом с дочкой. - Помнишь, ты говорила мне, что Стасик играет с дядей?
        Алена отложила карандаш, посмотрела на отца и кивнула. Леша и Андрей переглянулись.
        - Ты знаешь, кто он?
        Девочка посмотрела на мужчин.
        - Это так сложно.
        - Знаешь или нет, - настоял на своем Алексей.
        - Знаю.
        - Кто он?
        Девочка молчала.
        - Алена, кто он?
        - Он - это ты, - ответила дочь. - Или Андрей. Я еще не знаю.
        Алексей едва сдерживал себя. Он хотел наорать, ударить дочку. Привести в чувство эту малолетнюю воображалу. Знаю - не знаю, сложно…
        - А ты у Стасика спроси, - сказала Алена и снова взялась за карандаш.
        - Непременно, - прорычал Алексей и, глянув на Андрея, вышел в коридор.
        - Ну и что ты думаешь, бать? Ты или я?
        - Хорош паясничать. Тебя не было дома, а я не мог…
        - Это почему же?
        - Потому что я бы обязательно об этом вспомнил.
        - Железный аргумент.
        Взгляд отца заставил замолчать Андрея. Они спустились вниз. Стасик смотрел телевизор, а Жанна мыла посуду.
        - Стасик, - позвал Леша.
        Жанна отбросила тарелку и резко подбежала к ребенку.
        - Чего тебе от него надо?!
        - Да что, твою мать, с тобой происходит?! - крикнул Алексей.
        - Это со мной происходит?! Это, черт возьми, что-то с тобой происходит!
        - Я всего лишь хочу спросить у него…
        - Спрашивай, - разрешила женщина.
        - Стасик, сынок. - Леша робко посмотрел на жену и улыбнулся мальчику. - Скажи, откуда взялось ружье?
        - Ты че, мудак, а? - Жанна бросилась на мужа.
        - Жанна, Жанна! - попытался успокоить ее Андрей. Он обнял ее и отстранил от Стасика и Алексея. - Он просто спросит.
        - Сынок, не бойся. Скажи, как ружье попало к тебе в руки? Кто тебе его дал?
        На экране черно-белого телевизора мелькали герои какого-то советского мультика. Люди в кухне замерли. Мир в мультфильме казался более живым, чем реальный.
        - Почему ты молчишь? - Леша схватил сына за плечи и начал трясти. - Почему ты не хочешь сказать, кто тебе дал его?!
        Глаза мальчика наполнились слезами. Андрей оттянул отца от Стасика, а сам присел к брату.
        - Ну, малыш, не плачь. Если не хочешь говорить, не говори. Хорошо?
        Стасик кивнул и посмотрел на отца.
        - Только обещай мне, - сказал Андрей, - что как только захочешь, сразу же придешь к папе или маме и все расскажешь.
        - А можно к тебе? - Стасик шмыгнул носом.
        - Что ко мне? - не понял Андрей.
        - Прийти и рассказать. Можно прийти к тебе и рассказать?
        Андрей посмотрел на отца, потом на Жанну и снова на Стасика.
        - Ну, конечно, можно, братишка. Приходи в любой момент.

* * *
        Стасик проснулся от плача. Он повернул голову к кровати Алены. Сестра накрылась с головой и плакала.
        - Кроха, ты чего?
        Девочка затихла, но через мгновение всхлипнула. Стасик встал.
        - Алена, что случилось?
        Плач стал еще сильней. Мальчик медленно пошел к кровати сестры. Он почему-то очень боялся стянуть одеяло с лица Алены. Он боялся, что может произойти что-нибудь наподобие: отдай свое сердце! Или может под одеялом оказаться кто-нибудь другой, кто-то страшный и совсем не похожий на Кроху. Стасик собрался с силами, отогнал жуткие мысли и дернул за угол одеяла. Алена была там. И это она плакала.
        - Что случилось, Кроха?
        - Здесь произошло убийство, - сказала Алена и всхлипнула.
        Стас вспомнил свой сон. Голую тетю и дядю с ружьем.
        - С чего ты взяла? - спросил он и присел на край кровати.
        - Я просто знаю, - с упреком сказала Алена.

«Раз я его говорю, значит, оно есть».
        Стасик улыбнулся.
        - Расскажешь? - как можно дальше запрятав свою улыбку, спросил Стас.
        - Стасик, это очень страшно.
        - Ничего, я как-нибудь справлюсь, - пообещал мальчик.
        - В этой комнате… ну, в похожей комнате, давным-давно жили мальчик и девочка. - Алена вытерла слезы и продолжила рассказ: - Их кроватки стояли точно так же, как и наши. В одну ночь они долго слушали, как кричат папа и мама, а потом услышали выстрелы. Они оба молча лежали и слушали. Ни один из них даже и подумать не мог, что им кто-нибудь захочет сделать больно. Но они ошиблись, и он пришел к ним.
        Алена молчала с минуту, пока Стасик не спросил:
        - Кто? Кто пришел к ним?
        Если в начале рассказа он был уверен, что все-таки эта история - выдумка, как всегда рассказанная ей Бэби, то сейчас он и не знал, что думать. Особенно после упоминания выстрела. Рассказ Крохи каким-то образом перекликался с его сном.
        - Нехороший дядя.
        Исчерпывающий ответ. А кто же еще? Конечно, нехороший дядя. Стасик набрался терпения и не стал уточнять, какой именно нехороший дядя. И не зря.
        - Я думаю, это был их братик, - через минуту сказала Алена.
        - Почему ты так думаешь?
        Стасик не хотел этого признавать, но ему стало очень страшно. Будто этот нехороший братик стоял за дверью и ждал, когда они уснут, чтобы…
        - А что он с ними сделал? - поспешил спросить Стас.
        - Он их задушил, - ответила сестра.
        Стасик кивнул. Мол, так и думал.
        - Ну все, давай спать, - сказала Алена и потянула одеяло.
        Стас привстал. Девочка накрылась с головой, и ему вновь показалось, что под одеялом кто-то чужой, готовый закричать в любой момент: «Отдай мое сердце!» Он встал и, не поворачиваясь спиной к кокону из одеяла, пошел к своей кровати. Вдруг Стасик увидел, что два светящихся глаза (как у Бармалея) наблюдают за ним сквозь ватное одеяло. Но они тут же потухли. Воспоминания о персе отвлекли его от обдумывания рассказа Аленки. Бармалея он не видел со вчерашнего вечера. Или нет. Тогда он увидел его во сне. В том дурацком сне с голой тетей. И дядей с ружьем. Нехорошим дядей, который, возможно, после того как застрелил тетю, пошел душить своих деток.
        - И он пришел к ним, - услышал он шепот сестры и открыл глаза.
        У его кровати стоял огромный черный силуэт.
        - Он их задушил, - донеслось из-за спины «нехорошего дяди», но голос уже не принадлежал Крохе.

* * *
        Жанна снова была с ним. И это, черт возьми, раздражало. Раздражало лишь потому, что ей это очень нравилось. Она, будто пятнадцатилетняя девушка, таяла при одном его появлении. А его прикосновения? Она наслаждалась ими. Ну точно подросток. Жанна вспомнила, как в восьмом классе мальчишка, который ей очень нравился, пригласил ее на свидание. Сейчас, в свои тридцать лет, она прекрасно понимала, что ничего особенного тогда в темном зале кинотеатра не произошло. Пацан просто положил свою руку на ее и продержал так до конца фильма. Но ее состояние там, в темноте, можно было сравнить разве что с оргазмом.
        Сейчас она будто смалолетилась и получала удовольствие от простых прикосновений, которые практически каждую ночь заканчивались сексом с пасынком. Жанна каким-то образом понимала, что это ей снится, и, несмотря на внутреннюю раздраженность, она не хотела, чтобы этот сон заканчивался.
        Сегодня ей снилось, что она и Андрей занимаются этим в его комнате. Они стояли обнаженные у расстеленной кровати. Андрей поцеловал ее и нежно повернул к себе задом. Она сразу же поняла, чего он хочет, поэтому нагнулась, выгнув спину, и уперлась руками в кровать. Он, прижавшись к ней, погладил ее по округлившейся попке. Жанна почувствовала, как горячий твердый член уперся между ягодиц, потом спустился ниже и вошел в нее. Вместе со своим выдохом Жанна услышала крик Стасика:
        - Мама!
        Чертовы дети! Она открыла глаза, осмотрела комнату, пытаясь понять, где находится. Это была ее спальня, Алексея рядом не было. Она снова начала расслабляться. Жанна на какое-то время даже почувствовала в себе Андрея, и тут снова:
        - Мама!
        Страхова подскочила с кровати и выбежала в коридор. Тоненькая полоска мерцала под дверью санузла. Она подбежала к детской и ворвалась внутрь комнаты. Над кроватью Стасика навис черный силуэт. Секундное замешательство ей показалось целой жизнью. Мужчина душил ее ребенка.
        - Оставь его в покое! - крикнула Жанна.
        Убийца отпустил мальчика и повернулся к ней лицом. Ей вдруг показалось…
        - Леша?
        - Что вы тут разорались?
        Жанна отпрыгнула от двери, словно в комнату вошел кто-то еще страшнее, чем душитель ее сына.
        - Что происходит? - еще раз спросил Леша и включил свет.
        Жанна хотела закричать: «Ты что, не видишь?» Быстро повернулась к мужчине, который стоял у кровати. Там уже никого не было. Стасик сидел, опершись о стену, и потирал горло. Алена спала, укрывшись с головой. Жанну обуяла такая злость на эту маленькую мерзавку! Она подбежала к ней и резко содрала одеяло.
        - Ты ничего не слышала?! Вставай, мерзавка! - Она схватила дочку за руку. Девочка заплакала.
        - Ты что делаешь?! - взревел Алексей и оттолкнул жену.
        Жанна посмотрела на мужа, потом на дочку.

«Нет! Я не Маня, я не гребаная хомячиха, запихивающая в пасть своих детей при малейшей опасности!»
        - Доченька, прости меня. Пожалуйста, прости. - Жанна присела к Алене на кровать и обняла ее. Кроха успокоилась и обвила шею матери.
        - Что здесь все-таки произошло? - Леша чувствовал себя полным дураком, не знающим ни одного ответа в «Своей игре».
        - К нам кто-то проник в дом, - вдруг выпалила Жанна.
        - С чего ты взяла?
        - Здесь кто-то был и душил Стасика, - проговорила Страхова и погладила по головке засыпающую Алену.
        Леша посмотрел на сына.
        - Сынок, ты знаешь, кто это был?
        Жанну затрясло. Она положила Кроху на кровать. Подошла и села рядом со Стасиком.
        - Может, ты где-нибудь его видел? - спросила она и глянула на мужа.

«Сходства могло и не быть».
        Стасик посмотрел сначала на Жанну, перевел взгляд на Лешу, потом снова на Жанну и мотнул головой.
        - Хочешь, чтобы я осталась с тобой?
        - Нет.
        - А папа?
        Стасик замотал головой.
        - Может, оставить ночник? - спросил Леша.
        - Не надо, пап. Правда, все нормально.
        Жанна встала и пошла к двери. Алексей пошел за ней.
        - Папа, - вдруг позвал Стасик.
        - Да, сынок, - ответил Алексей от двери.
        - Подожди.
        Леша снова вошел в комнату и закрыл за собой дверь. Только когда он сел на кровать, Стасик спросил:
        - Папа, а я правильно сделал, когда не сказал, что это был ты?

* * *
        Леша проверил весь дом снизу доверху. Все окна и двери были целы. Это значило, что либо душитель где-то в доме и, скорее всего, один из них (папа, а я правильно сделал, когда не сказал, что это был ты), либо это был сон, галлюцинации, к которым он уже привык.
        И тут до него дошло. А что, если это еще один пункт сговора против него? Андрей с Жанной вырыли яму. Когда у них не получилось его оставить в ней, они закапывают ее. Только малыш Стасик пробалтывается. Черт! Они даже его завербовали! Когда потерялась Кроха, Стасик пробалтывается, что в сарае все-таки была яма. Теперь они хотят его обвинить в том, что он якобы пытался задушить Стаса.
        Стоп! Вот тут одна поправочка. Тебя никто не обвинил. Мальчишка просто спросил, хорошо ли он поступил, утаив, что его душил отец. А если это такой план?
        Надо мыслить здраво. Если к ним в дом кто-то проник (через закрытые окна или двери, через трубу), это плохо. Он знает ход и поэтому может вернуться снова. Если душитель среди них, то это не просто плохо, это хреново. Он знает, кто и чем живет, и обязательно доведет начатое до конца. А если это очередная каверза против него, то это очень, очень, очень хреново. Потому что он начинает злиться и у него есть ружье.
        Леша проверил окна и двери первого этажа и собирался уже идти спать, когда услышал звонок в дверь. Небольшой беспроводной звонок он поставил только вчера. Кнопка располагалась на заборе у калитки, а пищалка в прихожей. Когда Леша его устанавливал, даже и не подозревал, что это чудо техники станет его головной болью. Никто не предполагал, что какому-нибудь придурку вздумается трезвонить в… Он заглянул в гостиную. На часах было 9:47. Да нет же! Сейчас не может быть без тринадцати десять. Часы встали. Звонок раздался снова. Алексей, чтобы не быть голословным, решил прихватить с собой веский аргумент в виде ружья соседа. Жанна, наверное, была в ванной, поэтому он смог это сделать беспрепятственно.
        Звонок уже трезвонил без остановки. Страхов не знал наверняка, что произойдет раньше: сядут батарейки звонка или он отстрелит голову полуночному визитеру.
        - Какого хера тебе не спится?! - закричал Алексей, когда выскочил на улицу.
        Перед калиткой никого не было, звонок умолк. Леша осмотрел дорогу, освещенную тусклыми фонарями. Никого. Скорее всего, нарушители спокойствия прятались где-то рядом, иначе бы он увидел убегающие силуэты детей. Почему детей? Что-то он с трудом представлял себе детей, вышедших на ночную прогулку. А мысль о взрослых, вытворяющих подобное, Леша просто отогнал как жуткую и не поддающуюся осмыслению.
        Он еще раз глянул на дорогу. Нет, они точно где-то рядом. Эх, сейчас бы пальнуть для острастки. Хотя бы в воздух. Он решил ограничиться устным предупреждением.
        - Еще раз позвоните, - крикнул Леша, - я вам яйца отстрелю!
        Годится. Кто бы ни сидел сейчас в тени забора - беспризорные дети или жуткие взрослые, - остаться без яиц из-за глупой шутки не входило в их планы.
        Леша вошел в дом, посмотрел в окно на калитку, запер дверь и пошел наверх, спать.

* * *
        - Елкины, почему ты им ни хрена не рассказал? - спросил Сафин. Он снова был пьян, что, собственно, и подталкивало его к нравоучениям. - Ты же и сам видел, что здесь происходит.
        - Я тогда был пьян, - возразил старик, но как-то неуверенно. - Я был пьян, вот и привиделось.
        - Я всегда пьян! - с вызовом произнес Рома. - И что, по-твоему, мне тоже все привиделось?
        Дед Семен пожал плечами. Мозг человека и не на такое способен. Особенно после злоупотреблений алкоголем. Чертов алкоголь сглаживал границы между мирами и тем самым сохранял здравомыслие, естественно, после протрезвления. Что и произошло с Семеном Игнатьевичем несколько лет назад.
        - Баламут, иди домой, проспись.
        - Дядь Семен, я в норме. Может, выпьем? - с надеждой спросил Рома. - Елкины, мы ж с тобой лет пять не пили.
        Сафин попытался обнять Семена Игнатьевича, но тот отмахнулся и встал, опираясь на клюку.
        - Вот как раз пять лет назад я свое и выпил. Иди, сынок, проспись.
        Старик вошел через калитку в свой двор и, украдкой поглядывая на окна соседского дома, вошел в сени. Прошел в небольшой коридорчик справа, снял калоши и в шерстяных носках прошествовал в большую, четыре на пять, комнату. В углу, напротив входа, стоял небольшой телевизор - подарок старшего сына. Сразу у входа - диван, над которым висели портреты родных людей. Сыновья, внуки, а в центре дед Семен с Зиной. Еще молодые. Зинка красавица. Вот именно такой он ее и увидел пять лет назад на этом злополучном участке. Почему он увидел женщину, дожившую до семидесяти восьми лет, в возрасте невесты? Может, души наши остаются молодыми? Бог его знает.
        Он сидел на скамейке и безучастно смотрел на колодец соседей. Колодец был только на этом участке и был выкопан последними хозяевами. Непонятно, для чего - у них у всех давно уже был водопровод. Может, экзотики захотелось, а может, еще что? Зина появилась из того самого колодца. Она поднялась, будто на лифте. Сначала голова, потом грудь, а потом она вся висела над каменным кольцом. Семен не успел ни испугаться, ни удивиться. Призрак повисел какое-то время над колодцем, и «лифт» начал спуск вниз. Старик сорвался с места так быстро, как позволял его возраст и хромая нога. Он замер у сетчатого забора. Когда над каменным кольцом осталась только голова жены, Зина произнесла всего три слова:
        - Они еще здесь.
        Черт бы их побрал! Зина больше не появлялась, но со следующего дня началась такая вакханалия, будто его супруга вызвала призраков с того света, чтобы Семену не было скучно.

* * *
        Гости начали собираться часам к трем. Жанна, начавшая готовиться еще со вчерашнего дня, понимала, что не успевает, когда приехала Людка. Стол они поставили в гостиной. Людка трещала без умолку, но Жанна ее не слушала. Она перестала ее слушать, когда Люда сказала о гибели Багирова. В голове все смешалось: рисунки дочери, грязные приставания Шамиля, лекарства в бутылке. Ведь это она могла стать виной его смерти. Могла, но не дай бог до этого додумается хотя бы Людка. И все, отдохнешь тогда лет десять на природе.

«Стоп!» - остановила сама себя Жанна, когда выставляла на стол блюдо с курицей. Черная машина, «пасущая» ее в городе и здесь. Да и мужчина у колодца был как две капли воды похож на Багирова. Черт бы его подрал! Только начала забывать, а тут Людка со своим языком.
        - А Андрюшка ничего так мужчинка, - услышала она голос подруги.
        - Чего? - Жанна даже перестала резать хлеб.
        - Я говорю: Андрей такой милашка. - Люда подошла к столу и присела на край.
        - Ага. - Жанна продолжила нарезать хлеб, но с какой-то агрессивностью.
        - Я его сегодня накачаю и… У него есть своя комната?

«Не смей его трогать, шлюха! - хотела заорать Жанна. - Не смей! Он мой!»
        Острая боль вернула ее в реальность. Жанна посмотрела на руку, залитую кровью.
        - Черт! - выругалась она и, схватив полотенце, прижала его к ране.
        - Ты что, порезалась?
        - Да. Все нормально. Просто кто-то слишком наточил нож. - Она попыталась улыбнуться, но у нее не вышло.
        - Ну и как ты относишься к тому, чтобы мы с ним… ну это…
        - Он взрослый мальчик. Да и ты не девочка, - ответила как можно спокойней Жанна. Но последнее слово вышло с нескрываемым отвращением.
        - С тобой все нормально?
        - Я же сказала: все хорошо, - повысила голос Жанна.
        - А то мне показалось…
        - Тебе показалось, - уверенно сказала Страхова. - Не поможешь мне?
        - Да, конечно. Говори, что делать.

«Шлюха! - подумала Жанна. - Вешается на все, что мужского пола. Хоть бы постеснялась. Я же его… А действительно, кто ты его? Мать? Сестра? Да нет. Ты даже на мачеху не тянешь. Ты такая же шлюха, как и твоя подруга».
        Стол был накрыт к приезду Алибека с Ноной и Сергея с Наташей Новиковых. Алибек и Нонка работали в кафе с Жанной, а Новиковы были общими друзьями Страховых. Черта с два, общими. Жанна их терпеть не могла. Треп Людки был ангельским пением по сравнению с говнопадом изо рта Наташи. Женщине было под пятьдесят лет (кстати, выглядела она лет на сорок), но при разговоре с ней собеседник понимал, что перед ним дама, ни хрена не умудренная жизненным опытом. Перед ним если не ребенок, то полная дура. Сергей был более приятным в общении, чем его жена. Но ее бесили его постоянные нравоучения. Ладно, если б этому мудрецу было лет, как его жене, так нет же. Сергей был на три года старше Жанны.
        - Проходите, рассаживайтесь. - Жанна, несмотря на плохое настроение, показывала себя радушной хозяйкой.

* * *
        Андрей плохо соображал, что происходит. Люда буквально силой затащила его наверх, и, если бы не его вдруг проснувшееся здравомыслие, она бы занялась с ним сексом прямо в коридоре.
        - Пойдем в мою комнату, - прошептал Андрей.
        Разгоряченная спиртным девушка начала раздеваться еще на лестнице. Андрей даже протрезвел, но самец, жаждущий женской ласки, заставил его позабыть о некоторых принципах. Он терпеть не мог пьяных женщин. Андрей не помнил собственную мать, но образы, иногда появляющиеся в мозгу, подсказывали ему, что она была легкого поведения. В детстве он часто спрашивал о ней. Бабушка говорила, что мама уехала. К отцу с этим вопросом он почему-то решил не подходить.
        Люда расстегнула ширинку его брюк и залезла в трусы. Больно схватила за член и застонала, будто это ее кто-то щипал и лапал. Они завалились на кровать. Андрей посмотрел на стену. Ему показалось, что кто-то промелькнул мимо. Нет, это было всего лишь их отражение в зеркале. Хотя он хорошо помнил, что вчера повернул его к стене. Может, Жанна убиралась и поставила его на место. Воспоминание о Жанне усилило возбуждение. Вот кого он желал больше всех. Непонятное и опасное увлечение мачехой могло закончиться плачевно и для него, и для нее.

«Зачем тебе это? На тебе елозит девка ничем не хуже Жанны, а то и лучше, а ты кочевряжишься. Давай-ка сосредотачивайся на этих сиськах и пристрой своего
«дружка» у нее между ног».
        И правда. Какого хера?! Хотел бабу. На. А бабу отца не тронь.
        Андрей взял инициативу в свои руки. Прижал Люду к себе и рывком перевернулся. Она уже была без блузки и без бюстгальтера. Хотя, возможно, его не было на ней вообще. Он дернул ремень, расстегнул «молнию» на джинсах и резко потянул их на себя. Груди Люды сексуально колыхнулись. Но его внимание привлекло движение справа. Возможно, снова отражение в зеркале. Но что-то угрожающее было в этом. Андрей боялся повернуть голову. Он попытался отвлечься от зеркала, глядя на колышущиеся, как фруктовое желе, сиськи, но понял, что желание пропало. Причем совсем. Он был солидарен с членом впервые. Они оба как-то обмякли. Андрей все-таки взглянул на зеркало и едва сдержал вопль.
        - Да, детка, - прошептала Люда.
        Андрей готов был увидеть в зеркале кого угодно - старую цыганку, себя на десять лет старше, но голая Жанна стала неожиданностью. Он почувствовал, как возбуждение наполняет каждую его клеточку. «Дружок» рвался в бой. Глядя на Жанну, Андрей схватил Люду за грудь и, навалившись сверху, вошел в девушку.
        - Да, детка, - выдохнула Людмила.
        Андрей задвигал бедрами. Мозг наполнился хмелем наслаждения. Взгляд затуманился, поэтому Андрей не сразу понял, что отражение принадлежит не совсем Жанне. Призрачная женщина была недовольна. Она подошла и ударила в зеркало, будто между ними было оконное стекло. От удара стекло колыхнулось и дало трещину. Андрей подскочил. Второй удар расколол зеркало на сотни осколков. Один, самый большой, пролетел в сантиметре от руки Андрея и отсек правую грудь Людке.

* * *
        Жанна легла рядом с Лешей. Из головы не выходили слова подруги: «Он так похож на Лешу. Ты никогда не хотела попробовать? Ну, свеженького».
        Черт! Хотела, очень хотела. Так хотела, что останавливала себя только в последний момент. Сейчас ее раздражало то, что Людка ушла с Андреем. Чертова шлюха!
        - Тебя что-то беспокоит? - спросил Алексей.
        Жанна едва не вскрикнула от неожиданности.
        - С чего ты взял?
        - Я же вижу, как ты ведешь себя весь вечер.
        Что она такого сделала? Она специально не пила, чтобы не натворить бед.
        - Меня Людка беспокоит.
        - А что с ней?
        Она не знала, что и сказать.
        - А, ты об их связи с Андреем?
        У Жанны сердце ушло в пятки. Попасться на такой мелочи!
        - Ну, ты знаешь, - продолжил Леша, не дав сказать ей ни слова, - девчонка она неплохая.
        - Неплохая?! - выкрикнула Жанна, но тут же убавила громкость. - Неплохая? Да на ней негде пробы ставить. Шлюха она.
        И она знала, о чем говорила. Сколько раз она уезжала с такими, как Багиров. Считать - не пересчитать, на второй сотне сбиться можно.
        - Я не пойму, что ты так на нее взъелась?
        Снова сердце замерло и начало биться где-то в пятках.
        - Ну, переспят они. Не жениться же она его на себе попросила. Просто секс. Кстати, - Жанна знала, что Леша улыбается, - секс и нам бы не повредил. А?

«Не до тебя сейчас».
        Но Жанна отогнала эти мысли и попыталась улыбнуться. Если она сейчас ему откажет, это будет последней каплей и он непременно поймет, что ее беспокоит не Людка, а Андрей.
        - Почему бы и нет? - прошептала она.
        Звон стекла и женский крик спас ее от секса с мужем. Они подскочили одновременно. Жанна знала, что это Людка. Нет, голос она не узнала. Крик раздался из спальни Андрея.
        Люда визжала, а Андрей прижимал к ее груди окровавленную простыню. Леша остановился в дверях и не знал, что делать. Жанна включила свет.
        - Андрей, что у вас случилось?
        Андрей обернулся - лицо и руки парня были в крови.
        - Батя, вызывай «Скорую»! - закричал он.
        Алексей все еще стоял, соображая, что делать. Жанна опомнилась первой и побежала к спальне за телефоном. Когда она набрала 112, крик раздался из гостиной.

* * *
        Наташа посмотрела на храпящего Сергея. Такое жуткое отвращение, какое-то отталкивающее от этого мужчины чувство накрыло ее с ног до головы. С ног, покрытых паутиной вен, и до седой головы, так будет точнее. Вены прятались под джинсами, волосы - под красками, а возраст - под хорошим настроением. Возможно, деланое хорошее настроение не то, как она его себе представляет, но выбранная Наташей тактика болтушки-хохотушки была единственно верной.
        Наташа к пятидесяти годам была осчастливлена третьим браком и от двух первых имела двух дочерей. Все три мужа были будто от одной матки. Единственное, что отличало друг от друга ее супругов, так это возраст. Первый был ровесником Наташи. Мужик неплохой, только ссытся и глухой, как говорится. Пил и бил, паскуда. Второго мужчинку Наташа подобрала на работе. Отмыла, отстирала, и сгодился. Ненадолго, правда. Ее сдерживал возраст ублюдка. Он был моложе Наташи на семь лет.
        Сергей всхрапнул и перевернулся на другой бок. С этим чадом она познакомилась, будучи в браке со вторым мужем. Секс на первом свидании и все такое. Никакой романтики, но третий супруг оказался на семнадцать лет моложе. Это не могло не радовать, это не могло не стимулировать образ болтушки-хохотушки. Она старалась соответствовать молодому мужу, но не знала, надолго ли ее хватит. Наташа любила веселье и все его составляющие. Хотя каждый праздник давался все труднее и труднее. Наташа обняла Сергея и вздохнула. И ведь причина-то не в ней. Сергей все чаще напивался и оставлял ее без «сладенького». Жить с молодым и спать, отвернувшись друг от друга задницами? Кому рассказать - не поверят.
        К храпу молодого непутевого мужа добавился какой-то звук. Что-то похожее на жужжание насекомых. Наташа приподнялась на локтях и попыталась всмотреться в темноту. Ничего не разглядев, она опустила ноги на пол и снова посмотрела в сторону часов. Звук исходил именно оттуда. Часы она приметила еще днем, когда сидела за столом. У нее висели точно такие же в кухне. Ходики, как их называла ее мама.
        Наташа встала и сделала один шаг вперед. Ей показалось, что около ходиков что-то шевелится. Ей стало страшно. Она в два прыжка запрыгнула на кровать и начала трясти Сергея. Вот это и было ее ошибкой. Чем бы шевелящееся облако (скорее туча) ни было, но оно ее заметило именно после этих самых прыжков. Ждать помощи от человека, не способного оттрахать свою жену в тридцать три года, было занятием утомительным. Она еще раз встряхнула его и поняла, что спасение утопающих дело рук… Ну почему так? Почему - когда им надо что-то от нее, она со смиренным одобрением преподносит им это. Хочешь пить - пожалуйста, хочешь в морду дать - пожалуйста, хочешь секса… Да тут, конечно, их желания совпадали, а у нее порой даже зашкаливали за предел нормальных. В общем, она для них - все, а когда вдруг выясняется, что ей очень нужна помощь, они спят без задних ног.
        Жужжание было настолько сильным, что казалось, звенело в ее голове. Она даже уже не слышала храпа суженого. Да хоть бы он захлебнулся, Наташе было наплевать. Ее куда больше волновало что-то жужжащее в темноте вокруг. Наташа всматривалась в черноту комнаты, но ничего не видела. Что-то село ей на щеку. Она рефлекторно ударила и тут же почувствовала жгучую боль, которая тут же сменилась нестерпимым зудом. В следующий момент сотни иголок проткнули ее кожу, наполняя раны зудящим ядом. Наташа завизжала. И только потом замахала руками.
        Часть третья

«Нам нужен священник, - подумала Жанна, когда две кареты «Скорой помощи» отъезжали от дома. - Пусть все подумают, что я свихнулась, но дом надо освятить».
        Она сидела на кухне, сжимая в ладонях кружку с надписью: «Жизнь удалась». Леша стоял за ее спиной, опершись о мойку.
        - Что было с ее лицом? - нарушил молчание Алексей.
        - Ее покусали осы, - ответила Жанна и отпила из кружки чая.
        - О чем ты говоришь?! На дворе скоро декабрь.
        Жанна подумала рассказать ему о том, что и сама видела рой этих тварей, но передумала. Когда они сбежали вниз, никаких насекомых в комнате не было. Сергей забился в угол и, вытаращив глаза, смотрел на обезумевшую жену. Наташа размахивала руками, будто отгоняла назойливых мух. И только Жанна знала, что это осы. Лицо Наташи было точно такой же подушкой, как и у тети Нади.
        - У меня тетка умерла от укусов этих тварей. У нее лицо было точно таким же, как и у Наташи.
        - Да я скорее поверю, что ей морду набил Серега, чем в появление насекомых.
        - Бать, - в кухню вошел Андрей, - ну ты же сам говорил о каких-то странностях. Может, появление ос в конце ноября просто одна из них?
        Леша с нескрываемой злостью посмотрел на сына.
        - Я имел в виду странности немного другого плана.
        - Например? - Жанна поставила кружку на стол и повернулась лицом к мужу. Халат обнажил бедро. Андрей наблюдал за ней, но когда увидел, что на него смотрит отец, улыбнулся и, отвернувшись, сел за стол.
        - Например, - ошарашенно проговорил Леша. Он не мог понять, что это было. - Гость в детской, ружье… - Он мог продолжать и продолжать, но испугался за свою психику. Из-за взгляда сына, пойманного на ляжке жены, он не мог доверять им до конца.
        - Насчет гостей, - произнес Андрей. - Появление музыкальной открытки в моей спальне.
        - Может, ее тебе дети подбросили, - предположила Жанна.
        - Может, но только наши дети не знают цыганского, - усмехнулся Андрей.
        - При чем здесь цыганский язык? - Жанна не понимала.
        - Помнишь, я рассказывал о гадалке с крысой?
        Жанна кивнула.
        - Что-то припоминаю.
        - Так вот, она мне снилась пару раз. Один раз она указала на колодец и сказала:
«Ёнэ адай». Второй раз… - Он задумался. Сон был и о Жанне. Самая лучшая часть о Жанне. - Второй раз она мне приснилась и сказала: «Аври!» Я проснулся от музыки и увидел эту открытку. В ней было то же самое слово.
        - Все это хорошо. Но что эти слова значат?
        Леша вспомнил, что вчера так и не выяснил значение этих слов.
        - Там, у колодца, - тихо произнес Андрей, - она сказала: «Они здесь». А в открытке было написано: «Убирайся!»
        Леша почувствовал, как его кожу покрывают мурашки.

* * *
        После душевного разговора на кухне Алексей многое понял. Во-первых, в доме кто-то все-таки бывает. Во-вторых, это совершенно не мешает замышлять что-то против него Андрею и Жанне. Леша сопоставил некоторые факты и не исключал связь между сыном и мачехой. Но почему-то это его мало беспокоило. Надо сначала разобраться с неизвестным. Алексей собирался съездить в город и купить какую-нибудь сигнализацию. Еще он хотел поставить инфракрасные камеры, но что-то подсказывало ему, что за ними надо ехать в Тулу.
        Алексей вышел во двор. Обошел «Солярис», глянул на «Матиз». Машины покрывал иней. Ночью были заморозки. Похоже, что и в их семье происходит что-то подобное.
        Из головы не выходили слова Жанны. Она хотела пригласить батюшку и освятить дом. Леша был не против подобных мер. Ведь обе машины они тоже освящали, хотя в них не разбивались зеркала, никто не душил детей и не воровал ружья из закрытых шкафов. Но пригласить батюшку означало признать присутствие какой-то чертовщины в доме. Хотя… не без этого. То, что человек не может объяснить сам себе, непременно становится проделками чертей и всякой нечисти.
        Алексей вдруг подумал, что о наличии странностей могут знать соседи. Появление призраков или злых духов маловероятно в доме, построенном неделю назад. Хотя… Бывали случаи. Лет пятнадцать назад Леша ездил в гости к тетке в город Салимов на юге. Так там одной из достопримечательностей был большой дом на углу улиц Ленина и Доваторцев. Что там произошло, он не знал, но дом стоял уже который год без жильцов. Как-то за ужином он попробовал разузнать побольше о доме, но тетка и сама толком ничего не знала. Сказала только, что строители гибли там один за другим. Леша тогда и задумался. Может, здесь погиб какой-нибудь пропойца, а его призрак теперь бродит по дому и отпугивает живых?
        Страхов вспомнил об электрике, упавшем со стремянки, о сантехнике, сбежавшем из дома. Нет, вряд ли это их случай. Призраки и всякая нечисть просто не могли здесь появиться. Самое страшное, что смог придумать Господь, так это человек. Только в его мозгу рождаются коварные планы мести, измен и убийств. Только он может утром молиться в церквях и мечетях, а вечером идти и убивать себе подобных. Страшнее человека зверя нет. Вот именно эти человеки и могли натворить здесь такого, что теперь семейству Страховых приходилось расхлебывать. А кто мог об этом хоть что-нибудь знать? Ответ прост. Соседи.
        Леша подошел к калитке старика, откинул кольцо проволоки и вошел по гравийной дорожке в небольшой дворик. Подошел к входу под низким козырьком и постучал в оконце у двери.
        - Семен Игнатьич? - позвал Леша.
        - Входи, сынок, входи, незаперто, - раздался голос старика.
        Алексей открыл дверь и вошел в теплые сени. Две двери - одна направо, другая налево. Он был здесь однажды и только поэтому вошел через правую.
        - Ну, где ты там, Лешка? Не заблукал?
        - Нет, - улыбнулся Алексей и шагнул в комнату.
        - Сидай за стол.
        Старик был в спальне. Вообще-то дом деда Семена представлял собой странную конструкцию. Основным помещением были спальня и комната, в которой стоял Леша. Остальное было пристроено позже и из чего попало. Поэтому все выглядело так нелепо.
        Семен Игнатьевич вышел в трико с вытянутыми коленями и вязаной жилетке на клетчатую рубаху.
        - Садись. Что ты торчишь, как… - Видимо, не найдясь с аналогией, старик замолчал и сел за стол. - Садись.
        Что-то Алексею подсказывало, что дед Семен не менее решительно настроен поговорить с ним.
        - Ты же не просто зашел узнать, как у меня дела?
        - Откуда знаете?
        - Догадался. Задавай вопросы.
        Страхов сел и посмотрел старику в глаза.
        - Что здесь произошло? До нас.
        - Я думаю, тебе неинтересно общее положение дел в колхозе, - усмехнулся Семен Игнатьевич. - Ты спрашиваешь о своем участке?
        Алексей заметил, что старик избегает слова «дом». Участке, так участке.
        - Да, - ответил он.
        - Я здесь с 68-го года. При мне здесь было два хозяина. Тебя наверняка интересует, что случилось с последним?
        Леша не знал, что его интересует, но все-таки кивнул.
        - Они прожили здесь не больше месяца. Отец - Игорь Головко, хороший мужик. Как и ты, бывало, зайдет, мы с ним махнем рюмашку-другую. Да и поговорим за жизнь. Странное дело, я его знал всего ничего… Месяц - это разве срок? А он мне как сын был.

«Одинок ты, старик, - подумал Леша. - Вот и ищешь в каждом сына».
        - Творилось ли у них что до того дня? Не знаю, не замечал как-то. Обычная ругань, таких в каждой семье по три на день бывает. В тот день мы поддали с ним. Здорово поддали. Я его до калитки проводил, а сам сел на скамейку.

* * *
        Игорь с улыбкой на лице вошел в дом, разулся и прошел в кухню. Оса села ему на руку, он аккуратно смахнул ее. Головко начал привыкать к этим насекомым и плевать он хотел на то, что в ноябре месяце они должны впадать в спячку или отправляться к праотцам. Игорь подошел к холодильнику, открыл дверцу и посмотрел в пропахшее гнилью нутро. Взял гнилой помидор. Томатная слизь потекла по пальцам. Закинул его себе в рот и, чавкая, начал жевать. Слизь вперемежку со слюнями потекла по подбородку. Игорь чавкнул, облизал пальцы и пошел к мойке. Открыл смеситель. Он захрипел, чихнул и изрыгнул черную жижу. Игорь улыбнулся, прильнул к крану губами и начал жадно пить.
        Этап привыкания прошел безболезненно, и Игорь почти не ощутил его на себе. Наверняка Настя тоже. Она и до этого была тварью, а теперь и подавно. Игорь усмехнулся. Ему начинало нравиться новое обличье, новый дом и новая жизнь. Скоро все закончится.
        - Ты же моя мать, сука! - услышал он крик Вадима - старшего сына.
        Игорь медленно вышел в холл. Ведь все же шло хорошо. Один Вадик оставался. Даже соседи не заметили подмены. А этот мудак кочевряжится, как девка.
        - Суки! - орал пацан. - Куда вы дели моих родителей?!
        Ответ женщины захлебнулся в выстреле.
        Первое желание твари, сидевшей в Игоре Головко, было убежать отсюда подальше, спасти с таким трудом доставшуюся шкуру. Единственное, что его остановило, так это то, что дом, в котором он стоял, был ЕГО. И он ни в коем случае не должен покидать его.
        - Иди сюда, тварь! - орал Вадик.

«Это он за Борей гоняется», - без сожаления подумал Игорь, взял бейсбольную биту (хорошо, что захватил ее из машины) и пошел вверх по лестнице.
        - Я убью тебя! Куда вы дели Борьку?!

«Парень, да по тебе психушка плачет».
        Игорь бесшумно поднялся на второй этаж. Вадик стоял к нему спиной и целился в детей. Борька и Валюша жались друг к другу в конце коридора.
        - Где моя Валюша?! - взвизгнул парень и зарыдал.
        Игорь замахнулся и ударил. Видимо, взгляды детей выдали его присутствие. Вадик обернулся, и бита прошла вскользь, но бровь все-таки рассекла и с хрустом врезалась в плечо. Вадим взревел и ударил прикладом Игоря в лицо. Бита полетела вниз, мужчина осел.
        - Кто ты?! - все еще плача, закричал Вадим. - Кто вы все, мать вашу?!
        Он развернулся и выстрелил в парализованных от страха детей. Вадик наблюдал, как картечь рисует красные горошины на их пижамах. Будто в замедленном кино. Повернулся к отцу. Тот все еще сидел на полу и мотал головой, пытаясь прийти в себя. Вадим перезарядил ружье и упер ствол в голову Игоря.
        - Это тебе за отца, - прошептал парень и нажал сразу на два спусковых крючка.

* * *
        Дед Семен достал самогонку, но Леша отказался. Старик убрал бутыль и продолжил рассказ.
        - Крики Вадима разносились над деревней еще долго после того, как раздался последний выстрел. «Где мои родители?! - орал он. - Где Борька и Валюша?!» По чести сказать, сынок, я посчитал его тогда сумасшедшим. Да и сейчас… На мой взгляд, трудно объяснить убийство человека. Но в момент, когда его забирали милиционеры, я засомневался. Не похож он был на сумасшедшего.
        - Может, наркотики? - предположил Алексей.
        - Нет! - резко возразил старик. - Ни алкоголя, ни наркотиков в его крови не нашли. Ты знаешь, мне показалось, что он действительно верил, что убивает не своих близких, а кого-то чужого из мести за свою родню.
        - Ну, а милицию кто вызвал?
        Леша поймал себя на мысли, что его очень беспокоил этот факт. Если, не дай бог, у его сынка переклинит, то кто вызовет «Скорую»?
        - Я думаю, в городе увидели зарево. Вот и вызвали весь комплект - «Скорую», пожарных и милицию. У нас-то телефонов ни у кого не было в том годе.
        Какая-то неловкая тишина повисла в комнате. Леше даже стало душно, будто молчание душило его, и он произнес:
        - Помнишь, отец, я спрашивал тебя о видениях? Ну, о белой горячке курильщиков?
        Старик кивнул.
        - Так вот, мне кажется, что это все не оттого, что я бросил курить. Это все из-за… - он хотел сказать: «Из-за дома», но передумал и поправился: - Из-за участка.
        - Именно к этому я и подвожу свой рассказ. Сгусток энергии, образовавшийся вокруг какого-то страшного действа, слишком велик.
        - Что? - не понял Алексей. Подобные выражения можно услышать из уст разве что профессора, но что-то он не видел здесь мантии. Может, на печке сушится?
        - Я говорю: энергетика… плохая энергетика на участке слишком велика, чтобы покинуть наш мир.
        Страхов ничего не понял из услышанного, но все равно кивнул.
        - Ты, малый, уезжал бы отсюда, - по-отцовски посоветовал старик.
        - А где сейчас этот Вадим Головко? - спросил Алексей, сделав вид, что не услышал совета.
        - А бог его знает! - пожал плечами Семен Игнатьевич. - Может, в психушке под Тулой или в Новомосковске, а может, в тюрьме, в Донском?
        - Да. Спрятался, значит. - Страхов встал.
        - Что собираешься делать?
        - Первым делом в церковь. Хочу батюшку попросить освятить дом.
        - Тоже дело. Он вмиг этот сгусток за границу загонит.
        - Игнатьич, ты дома?
        Мужчины посмотрели на дверь. На пороге стояла баба Маша.
        - Ладно, молодежь, - улыбнулся Леша, - пойду я. Развлекайтесь.
        Леша вышел во двор, проходя мимо окна, приостановился.
        - Тю, сидит он тут, - голос бабы Маши. - Пока его родня там, в доме, у окна голенькими обымаются…
        - А ну-ка, замолчи! - шикнул на старуху дед Семен. - Ты ж уже орангутанга морщенная, а все туда же, голенькие тебе мерещатся.
        - Да я своими глазами видела…
        Леша не стал дослушивать. Он только сейчас понял, кого старуха видела. Алексей побежал к дому.

* * *
        Алексей ворвался в дом и практически налетел на Андрея.
        - О, бать, ты еще не уехал?
        - Нет, а что? - Леша выглядывал за спину сына.
        - Хочешь, я с тобой съезжу?
        Что-то непохоже, что они только что закончили. Алексей сомневался. Потрахались и решили развеяться?
        - А где Жанна?
        - Не знаю. Наверное, у себя.
        Леша кивнул, отдал сыну ключи и пошел наверх.
        - Пойди пока прогрей машину. Я сейчас.
        На втором этаже Леша остановился у комнаты Андрея. Когда входная дверь хлопнула, он вошел внутрь. Кровать аккуратно застелена. Леша подошел к ней и провел рукой по покрывалу.
        Вообще-то они могли это сделать и на твоей кровати. Точно! Бабка Маша сказала, что видела их в окно. Значит, это только спальня, окна которой выходили на дорогу. Он побежал туда. Жанна лежала на застеленной постели и читала один из своих женских романов. Она подняла на него глаза и улыбнулась.
        - Ты еще не уехал?

«Что-то вы больно все хотите, чтобы я уехал? Не натрахались?»
        - У тебя все нормально? - непонятно зачем спросил Леша.
        - Да. А что случилось?

«Это я у тебя хочу спросить, что случилось?!» - подумал Алексей и решил эти самые слова оставить до лучших времен.
        - Нет. Ничего, - ответил он и поспешил выйти.
        Страхов спустился вниз и краем глаза глянул на кухню. Окна смотрели на дом бабы Маши и тети Светы. Леша подошел к столу. Что-то звякнуло под ногой. Он посмотрел вниз. Нож для нарезки хлеба лежал на полу. Леша нагнулся за ним и увидел под столом еще с десяток столовых предметов. Он сжал крепко нож в руке и выпрямился. Страхов представил себе, как это все было. Андрей раздел ее у окна, потом они переместились к столу, предметы на нем могли поранить их разгоряченные тела, и они сбросили их на пол. Они не боялись кого-нибудь разбудить и привлечь внимание. На детей им давно наплевать, а муж-рогоносец уехал за сигнализацией для своего дома.

«Ну, я им устрою сигнализацию! Они у меня теперь и шага не ступят без моего ведома! Отдалась на столе, как шлюха!»
        Леша замахнулся и со всей силы воткнул нож в стену. Андрей выгнал машину на дорогу и, завидев отца, вылез из-за руля.
        - Карета подана, Ваше Величество.
        - Останься дома, - рыкнул Алексей, сел в машину и вдавил педаль газа.
        Из-под лезвия ножа, расщепившего сосновую вагонку, полилась черная жижа, наполняя комнату зловонием. Сначала появилась одна оса. Она покружила какое-то время вокруг рукоятки, подлетела к лезвию, села и, словно эквилибрист, прошлась до стены. Сползла в черное пятно и начала жрать. К ней присоединились еще две осы, а потом еще две, и еще. Они летели до тех пор, пока нож и пятно не скрылись под их телами.

* * *
        Он не знал, как вести себя в подобной ситуации. Наверное, никто не знает, как себя вести. Избить сына и жену? И что? Выгнать их из дома? Черт возьми! Как все сложно! Его начинало злить не столько то, что он не знает, как наказать предателей. Его злило внутреннее безразличие к измене жены. Где-то внутри он понимал, что это плохо, что это нельзя было оставлять безнаказанно. Но эта трудность была где-то очень глубоко. Снаружи была другая проблема. И она как будто притупляла боль от предательства родни. Но не переставала быть проблемой.
        Леша припарковался у торгового центра «Ладья». Он как-то проезжал здесь и приметил одну из вывесок. Фирма «Домовой» - сигнализации и камеры наблюдения. Наверняка здесь могло оказаться все, что ему требовалось. Он прошел по холлу между магазинами с наклейками SALE на стеклах. Свернул к эскалатору. По нему поднялся вверх и оказался прямо напротив входа с поднятыми рольставнями. С вывески над входом на посетителей смотрела морда не то обезьяны, не то неандертальца. Видимо, так пиар-кампания представляла себе фольклорного персонажа. А ведь куда приятнее было бы смотреть на добродушного старика с окладистой бородкой. Почему-то Алексею представилось лицо деда Семена. Хоть и без бороды, но как есть домовой. Не те сказки читали господа бизнесмены.
        - Здравствуйте, - поприветствовал скучающих людей в красных рубахах Алексей.
        Один из них засиял, а когда подошел ближе, Леша успел прочитать на бейджике: менеджер по продажам ТИМУР. Интересное дело получается: продавцы стали менеджерами по продажам, уборщицы и дворники - техническим персоналом, а токари как были токарями, так и останутся ими. Даже в век нанокомбайнеров. Алексей улыбнулся.
        - Я могу вам чем-нибудь помочь? - спросил Тимур.

«Да, пристрели мою суку жену и выведи несколько сгустков плохой энергетики с моего участка! Сможешь? Вряд ли».
        - Что? - переспросил менеджер.
        Леша понял, что последнее слово все-таки произнес вслух.
        - Простите. Я хотел бы приобрести сигнализацию для частного дома.
        На его удивление, Леша смог взять все в этом магазине. Он расплатился. Менеджер по продажам заверил его, что рабочие закончат установку сегодня же. Это устраивало Алексея как нельзя лучше. Значит, до вечера у него было время кое-что разузнать. Он подъехал к городской библиотеке. Искренне удивился, когда из одноэтажного здания вышли дети. Леша думал, что его Стас один такой, а остальные в Интернете, а если и читают, то только с E-book’ов. Страхов поднялся по обшарпанной бетонной лестнице и, только когда открывал массивную дверь с бронзовой ручкой, понял, что не знает года, в котором случилась эта беда. Но потом подумал, что в маленьком городке вроде Донского подобные преступления не так уж и часты. Что-то подсказывало Страхову, что убийство парнем своей семьи чуть ли не единственное в истории города.
        Леша подошел к конторке и посмотрел на женщину лет пятидесяти с шалью на плечах. Раньше, в школьные годы он не замечал этого, но теперь ему казалось, шаль была непременным атрибутом учителей и библиотекарей советской эпохи. Женщина подняла голову, и Алексей увидел у нее на груди бейджик. Он бы не удивился, если бы там было написано что-то типа: менеджер по подбору интересного чтива. Но там было только имя. Светлана Филипповна.
        - Чем могу быть полезна? - спросила женщина.
        - Светлана Филипповна, - он не скрывал, что считывает имя с картонки на груди библиотекарши, - мне нужна подборка местной газеты за период с 1990 по 2000.
        Вот это загнул! Ты хочешь утонуть в море информации? Даже если газета выходила раз в неделю…
        - Простите. Вы какую из газет имеете в виду?
        - А что, их несколько?
        - Три. «Донской курьер», «Донской шахтер» и «Донской вестник».
        Вот это попал!
        - А новости в какой печатают?
        - Во всех трех, но чисто новостная газета - это «Донской вестник». Может быть, я вам смогу помочь? Какая новость вас больше всего интересует?
        Черт! Ведь он так и хотел!
        - Меня интересует убийство своей семьи Вадимом Головко в…
        - В Васильевке, - одновременно с ним произнесла женщина.

* * *
        Жанна с этими ночными бдениями ходила как вареная. Что не могло сказаться на ней как на матери. Кукушка, да и только. Она вспомнила о них только часам к одиннадцати. Стасик и Алена любили поспать и превосходно с этим справлялись, пока Жанна не заходила и не будила их. Сегодня они спали как убитые. Жанна три раза сплюнула через левое плечо и выругала себя за подобные сравнения. Стасик обычно спал неспокойно, поэтому Жанна входила в комнату и поднимала одеяло с пола. Но сегодня мальчишка удивил ее. Он спал, как и его сестра, укрывшись с головой. Они спали, как две мумии. Жанна снова отругала себя. Она подошла к Стасику и потянула одеяло на себя.
        - Тук-тук, кто в теремочке живет? - шутливо спросила Страхова. Но ей было невесело. Ее сердце замирало с каждым сантиметром открытого одеяла. Жанна почувствовала себя маленькой девочкой, которая открывает дверь медленно в темный чулан с миллионами чудовищ. Она ждала, что в следующий момент из-под одеяла выскочит что-то невиданное и жуткое.
        Чудовищ под одеялом не было. Но то, что она увидела, напугало ее не меньше. Стасик лежал, открыв глаза, и улыбался. Жуткая улыбка безумного человека.

«Стасик и есть чудовище», - подумала она.
        - Что с тобой, сынок? - спросила Жанна, пытаясь не показать страха.
        - Все нормально. Я просто привыкаю.
        Где-то она уже это слышала. Жанна повернулась к кровати дочери и вздрогнула. Алена сидела, смотрела на нее и что-то рисовала.
        - Крошка, что ты рисуешь? - голос дрогнул, но Страхова улыбнулась.
        - Я еще не знаю, - холодно ответила дочь.
        - Может быть, ты посмотришь и скажешь нам? - Жанна хотела наладить контакт.
        Черта с два она хотела наладить контакт! Она хотела убежать отсюда как можно быстрее. Она хотела больше никогда не заходить в эту комнату монстров.
        Жанна вздрогнула, когда прорвался лист. Но Алена этого, казалось, и не заметила. Она водила карандашом из стороны в сторону, продолжая рвать бумагу.
        Страхова попятилась к выходу.
        - А я уже привыкла, - без эмоций произнесла Кроха.
        Жанна кивнула.
        - Я же говорила тебе, что привыкнешь. - Она задрожала всем телом.
        Вдруг Алена перестала «рисовать». И в наступившей зловещей тишине прошептала:
        - И ты скоро привыкнешь.
        Жанна выскочила за дверь и налетела на Андрея. Он обнял ее. Она даже слышала его сердцебиение. Да, точно, это его сердце. Потому что ее замерло. И еще она услышала этот мерзкий звук. Кгшп-кгшп-кгшп. Алена взяла новый лист и водила по нему грифелем карандаша.
        Жанна подумала, что, будь сейчас перед ней Леша, она непременно бы закатила скандал. А так… Ей стало неловко, будто ее застали за интимной стрижкой. Она отстранилась. Щеки горели.
        - Жанна, что произошло? - Андрей попытался ее обнять вновь, но она отстранилась. Чувство стыда сменилось липким чувством, будто ее пытаются принудить к чему-то постыдному, к чему-то, чего она не хочет. Например, изнасиловать. Запихнуть в черную «BMW» и изнасиловать.
        - Жанна, - позвал Андрей и шагнул к ней.
        - Стой, где стоишь! - слишком резко произнесла Жанна. Что-то с ним было не так. Не то же самое, что с детьми, но что-то определенно не так. - Все хорошо.

«Он не верит мне, - подумала она. - Да и плевать я хотела».
        - Все хорошо, - повторила она и пошла к лестнице.
        - Жанна, там это… пришли сигналку ставить.
        Страхова не сразу поняла, о чем пасынок говорит.
        - Какую сигналку?
        - Ну, мы же утром говорили…
        - Ах да, - как-то вяло произнесла Жанна. - Андрюш, не проследишь? А я пока на обед что-нибудь приготовлю.
        Андрей улыбнулся, подошел к ней и сказал:
        - Тебе выспаться надо.
        Жанна только теперь, когда он спускался по лестнице, что-то напевая себе под нос, поняла, что с ним. На его глазах девке отрезало грудь, а он улыбается, как будто ничего не произошло.
        Страхова медленно шагнула на первую ступеньку. Голова кружилась, как после аттракциона Сюрприз. Она не слышала вокруг ни единого звука, кроме
«кгшп-кгшп-кгшп». Дом был наполнен ими. Будто в каждой комнате сидело по несколько человек (или монстров?) и царапало по бумаге. Она сделала еще один шаг. Звуки усилились, и в какой-то момент ей показалось, что их выводит не грифель, крошащийся о волокна бумаги, а голоса тысячи людей. И вместо «кгшп-кгшп-кгшп» ей слышалось: «привыкнешь-привыкнешь-привыкнешь».
        Третий шаг она сделала в пустоту.

* * *
        Алексей прошел в читальный зал. Светлана Филипповна принесла ему толстую подшивку
«Донского вестника».
        - Ого, это все о нем? - удивился Леша.
        - Нет, но больше половины, пожалуй, будет. Около года эта новость не сходила со страниц нашей газеты. - Женщина оглянулась и присела рядом с Алексеем. - Я не пойму, из-за чего вообще шумиху-то подняли. Вадька-то вернулся с войны инвалидом.
        - Какой войны? - решил спросить Леша, пока разговор не ушел далеко.
        - В Афганистане он был. Перед самой отправкой домой в 89-м зацепило его. Да так зацепило, что он в госпитале с год провалялся и вышел с пластиной в голове.
        Леша напрягся.
        - Война, - выдавил из себя Страхов.
        - Да. И больше ничего. Никаких призраков и переселений душ.
        - А что, были и такие варианты?
        - Еще бы! - Женщина не скрывала радости, будто Леша затронул ее любимую тему. - Он же, как из госпиталя вернулся, узнавать всех перестал. Он, когда убивал свою семью, орал: «Куда вы дели моих родителей?»
        - Ну да. А духи-то откуда взялись?
        - А это уже местные дельцы-журналисты хотели здесь сделать дом в Эмитивилле, только по-русски.
        - И что?
        - Да ничего у них не вышло. Дома-то, по сути, и не осталось. Фундамент, сарай да какой-то жуткий колодец. Ой, что-то я разболталась с вами. - Женщина встала и положила руку на подшивку. - Вы читайте, читайте. Только я вам уже все сказала. Контуженый он был. - Она покрутила пальцем у виска, развернулась и пошла к конторке.
        Алексей едва подавил в себе желание сломать ей палец. Он попытался отвлечься. Открыл первую газету. Заголовок, бросившийся в глаза, напомнил, что пришел он сюда не пальцы ломать менеджерам по подбору интересного чтива.

«Ужас в Васильевке», - гласил он.
        Дальше говорилось о самом преступлении. Мол, нашли жертвы, каждую в своей комнате…

«Они хотели сделать свой дом в Эмитивилле», - вспомнил он слова Светланы Филипповны.
        То есть из статьи в статью журналисты наводили жути, выдумывая все новые и новые необычные подробности. А тут еще и Вадик выступил, чем, собственно, подтвердил их версию происшедшего. Алексей всмотрелся в лицо парня. Черно-белое изображение двадцатилетнего мужчины напомнило о тех временах, когда Страхов возвращался с войны. У них у всех были такие же лица. Только им тогда хотелось кричать: куда вы дели мою страну!
        Леша посмотрел по сторонам. До него никому дела не было. Он быстро вырвал страницу с фото, заглушив все звуки кашлем. Кто-то шикнул на него. Страхов сложил листок и убрал в карман куртки. Для видимости полистал еще. Его внимание привлекла статья из последней газеты. Точнее, не сама статья, а выделенный красным маркером кусок.
        Что бы не произошло в ту роковую ночь в доме в Васильевке, мы не можем с полной уверенностью говорить, что здесь обошлось без проделок Нестерова Бориса - местного колдуна.
        Слово местный было затерто, читалась только буква М. Так что Алексею пришлось догадываться, что это слово «местный», ну или монстр.
        Сначала Лешу развеселил подход к делу этих корреспондентов желтой прессы. Не смогли привлечь внимание к себе домом с призраками, решили колдуна какого-то приписать. Только вот фамилия колдуна показалась ему знакомой.
        Дмитрич здесь и умер, - всплыло откуда-то из глубин подсознания.
        Может, дед Семен, что говорил о местном колдуне? Алексей улыбнулся. Встал, подхватил со стола подшивку и подошел к конторке.
        - Ну, нашли, что искали? - с улыбкой спросила библиотекарша.
        - Думаю, что да, - улыбнулся в ответ Страхов. - Как вы и говорили.

«Контуженый», - вспомнил Леша ее слова, но продолжил улыбаться, да и желание сломать ей палец прошло.
        Алексей уже развернулся, чтобы уйти, когда Светлана Филипповна спросила:
        - Ну и как вам, убедительно?
        - Вполне, - кивнул Леша. - Особенно выделенный абзац о колдуне.
        Женщина наклонилась над формуляром. Страхов понял это как окончание разговора и пошел к двери.
        - Еще бы, - произнесла библиотекарша.
        Леша подумал, что она говорит не с ним, поэтому продолжил свой путь.
        - Ведь колдун был на самом деле.

* * *
        Леша сел в машину и попытался вспомнить название больницы, в которую отправили по приговору суда Головко. Психиатрическая лечебница имени кого-то. Нет, он не помнил. Не то Соколова, не то Синицына. Да и черт с ней. Главное, его порадовал адрес. Город Новомосковск.
        Он завел машину. Завтра. Сегодня надо с сигнализацией разобраться. Леша вырулил на дорогу и направил «Солярис» в сторону Васильевки. И только когда увидел купола с крестами, вспомнил, зачем он ехал в первую очередь.
        Местная церковь, как ему уже успели рассказать, находилась в здании бывшего магазина. Рядом строили колокольню. Леша вышел из машины и встал напротив входа. Он бывал в подобных местах не часто, поэтому не знал наверняка, нужно креститься при входе через калитку или нет. Чтобы не привлекать к себе внимания прихожан и просто прохожих, он как-то кособоко обозначил перед собой крест и вошел во двор. Страхов, несмотря на то что порой забывал дорогу в церковь и откуда начинать креститься, был человеком верующим. Он стал им в армии. Как говорил их прапорщик:
        - Молитесь, братцы, молитесь. В окопах нет атеистов.
        - В окопах атеистов нет, - прошептал Алексей и, трижды перекрестившись, вошел в церковь.
        Внутри помещение показалось больше, чем снаружи. Церковь была пуста. Справа от входа было что-то типа торговой палатки. Литература, свечи, крестики - в общем, все атрибуты христианина.
        - Здравствуйте, - поприветствовал Страхов миловидную женщину в белом платке.
        Она оторвалась от книги, повернув ее так, чтобы посетитель видел название, и улыбнулась ему. В руках у нее была Библия.
        - Доброго дня.
        Ей могло быть не больше тридцати, а могло и пятьдесят. Алексей отмахнулся от мысленного нанесения на милое лицо собеседницы грима.
        - Скажите, пожалуйста, я бы хотел освятить дом. К кому мне обратиться?
        - Вам надо, - женщина встала и еще раз повернула книгу к нему обложкой, - к отцу Михаилу подойти.
        Леша оглянулся, но на него смотрели только иконы.
        - Вы не подскажете, где мне его найти?
        Книга в руках женщины приблизилась к нему. Если бы не стекло, то она непременно воткнула бы его носом в Священное Писание.
        - Я его сейчас позову. А вы не хотите пока поставить свечки?

«Почему бы и нет?»
        - Давайте.
        - Маленькие по пять, есть по десять, по двадцать, - говорила женщина и тыкала в лотки со свечами.
        - Семь по пять, - сказал Леша и посмотрел на женщину. Их взгляды встретились. «У, жмот», - говорили ее глаза.
        Две за упокой, пять за здравие. Оставалось только выбрать - куда какие. Алексей подошел к подсвечнику у большой иконы с каким-то бородатым мужиком. Он попытался разобрать вьющуюся надпись на иконе.
        - За упокой по традиции ставится на поминальный стол, - раздался голос за спиной. Леша обернулся. Старушка в зеленой кофте и цветастом платке показывала в сторону конструкции с маленькими подсвечниками.
        - За здравие - на любой подсвечник к любой иконе, - проговорила женщина и скрылась за золоченой перегородкой.
        Страхов поставил пять свечей, поджег их и трижды перекрестился. Огоньки на свечах сначала горели ровненько, но потом заплясали, будто кто-то открыл дверь, воск с треском начал плавиться, и по свече потекли черные слезы.
        - Вы ждете меня?
        Леша повернулся. Перед ним стоял священник в рясе. Жиденькая бородка едва касалась груди.
        - Да. Отец Михаил?
        Мужчина кивнул.
        - Я вас слушаю.
        Страхов вкратце обрисовал ситуацию.
        - Да-а-а, - протянул отец Михаил. - Во-первых, я хочу у вас спросить: понимаете ли вы, что некоторые вещи мнимые, могут привидеться? Нет, я не исключаю, что все рассказанное вами действительно происходило, но если посмотреть на это в другом ракурсе…
        - Вы приедете? - спросил Алексей.
        - Мы все Божьи дети, - многозначительно произнес батюшка.

«Он надо мной смеется», - подумал Страхов.
        Злость на священнослужителя начала уходить, когда Леша остановил машину у ворот собственного дома. Он загнал машину и закрыл ворота. Засунул руку в карман, чтобы достать телефон. Но нащупал два восковых стержня. Черт! Хотел поставить за упокой, но этот философ в рясе отвлек его.

«Если посмотреть на это в другом ракурсе, - мысленно передразнил Леша отца Михаила. - В каком ракурсе ни смотри, все одно здесь произошло убийство».

«Плохая энергетика заполнила весь дом, - в голове прогудел голос деда Семена. - Сгусток…»
        Алексея передернуло.
        - Это мой дом! - произнес он вслух, не слишком заботясь о резкости тона. - И мне не может помешать в нем жить какой-то там сгусток! Дерьмо! - Страхов сплюнул в подмерзшую лужу и зашагал к своему дому, возвышающемуся над покосившимися избами.

* * *
        Жанна услышала голос мужа и привстала.
        - Не вставай, - сказал Андрей и уложил мачеху назад. - Голова не кружится?
        - Нет.
        - Зря ты от врача отказалась.
        - Да ладно тебе. Пара синяков и царапина на лбу.
        - Голова точно не кружится? А то это как минимум сотрясение.
        - Все нормально, - улыбнулась Жанна. - Иди отца встреть.
        Андрей вышел из спальни, когда Леша поднялся на второй этаж. Страхов-старший даже замер на несколько долгих секунд. Андрей, чтобы разрядить обстановку, улыбнулся и произнес:
        - Привет, бать.
        - Ты что там делал?
        - Я это… - Его будто парализовало. Чертов язык отказывался шевелиться. В собственном мозгу Андрей кричал, вопил: «Твоя жена спикировала с лестницы, и теперь я вожусь с ней, как с ребенком». Но сказать он смог только: - Вот.
        Алексей двинулся на него, как экспресс. Сильный удар сшиб парня с ног.
        - И не смей! Слышишь! - Леша присел на корточки и посмотрел сыну в глаза. - Не смей к ней подходить! Никогда! Слышишь!
        - Леша, что там у вас происходит? - крикнула Жанна из-за двери.
        - Заткнись! До тебя тоже очередь дойдет! - Алексей встал и, не заходя в спальню, пошел на первый этаж.
        Андрей встал, потер скулу и заглянул к Жанне.
        - Что это было? - спросила женщина.
        - Папаша любящего супруга из себя корчит, - улыбнулся Андрей.
        И снова Жанне показалось это странным. Улыбки и веселое настроение могли быть ширмой, прячущей бурю внутри парня. Хорошо, если так. А если он действительно помешался? Что тогда? Тогда им всем угрожает опасность.

* * *
        Алексею не стало легче. Обычно после подобных всплесков ему становилось не то чтобы совсем хорошо, но терпимо. Сейчас же он готов был сорваться вновь. Люди, снующие по дому с какими-то проводами, только подталкивали Страхова выплеснуть весь гнев на себя. И почему его так разозлил выход Андрея из их спальни? Утренние сплетни бабки Маши не разозлили, а это… Он даже не выяснил, что сын там делал? Может, он воды Жанне принес? А она что? Не в состоянии, что ли?
        - Хозяин, как жена? - спросил молодой человек в спецовке с логотипом «Домовой».
        Алексей вскочил и схватил в охапку парня.
        - Тебе что от нее надо?! - взревел он.
        - Ничего. Она сегодня упала с лестницы. Вот я и спрашиваю, как у нее здоровье.
        Черт возьми! Это все объясняло. Подонок! Ты сына обидел.
        - Эй, может, отпустишь? - спросил рабочий.
        Страхов понял, что все еще держит парня за лацканы куртки. Он отпустил и сделал шаг назад. Молодой человек отряхнулся, будто обо что-то испачкался.
        - Извините.
        - Кстати, у нас все готово.
        - Хорошо, я сейчас приду. - Леша вздохнул и пошел к раковине.
        - Никуда идти не надо, - сказал рабочий и вышел из кухни.

«Сумасшедший дом», - подумал Леша, открыл кран и умылся.
        Рабочий вернулся с ноутбуком и тут же по-хозяйски уселся за стол. Алексей от раковины наблюдал за парнем. Тот открыл крышку, понажимал какие-то клавиши и повернул экраном к Страхову.
        - Все готово.
        Алексей подошел к столу и сел. Перед ним высветилось окно коричневого цвета. С левой стороны было четыре закладки. «Секретарь», «Связь», «Управление» и
«Домовой». Но само окно было пустым. Страхов, не скрывая озадаченности, посмотрел на специалиста. Парень пододвинул к себе ноутбук так, чтобы и Леша видел экран.
        - В графе «Секретарь», - произнес рабочий и надавил на закладку, - находится обычный набор утилит. Ежедневник, задачи, контакты, блокнот.
        Леша увидел одноименные закладки сверху.
        - В «Связи» - телефон, факс, e-mail и icq. Также стандартный набор, но для него вам нужно наличие Интернета. Так, переходим к самому важному. - Парень клацнул по следующей закладке. - Графа «Управление». Тут есть разделы «Пульт» и «Web-камеры».
«Пульт», к сожалению, у вас не проплачен, поэтому нефункционален. Но вкратце я вам о нем расскажу. Мало ли, захотите вдруг…
        Он открыл окно, в котором высветились кнопки, действительно как в пульте.
        - С помощью этого нехитрого приспособления вы можете включать и выключать свет в любой (подключенной к пульту, разумеется) комнате этого дома. Включать телевизор и музыкальный центр…
        - Обойдемся, - оборвал его Алексей. - Что с камерами?
        Парень нажал на вкладку Web-камеры. Под вкладкой появились девять пронумерованных кнопок: 1, 2, 3 и так далее.
        - Во-первых, нажимаем вот эту кнопочку в меню.
        Он навел курсор на кнопку «смотреть» и клацнул мышью. В окне, до этого пустовавшем, появилось девять картинок. Камеры были расставлены грамотно, насколько, конечно, об этом мог судить Алексей. На всех картинках просматривались окна и двери. Откуда же еще могут появляться «гости»? Он увидел себя и рабочего на одной из картинок. Дети сидели, скрестив ноги, на своих кроватях и не шевелились. Как будто чего-то ждали. Как всегда, наверное, играют в какую-нибудь дурацкую игру. Андрей лежал на кровати в своей комнате. На ушах Леша разглядел наушники. Жанна была в их спальне. Она стояла у окна и смотрела во двор. Коридоры и лестница были пусты.
        - В общем, принцип понятен, да? - с надеждой в голосе спросил парень.
        - В общем и целом.
        - Чтобы просмотреть любую из камер в одиночном режиме - во весь экран, нажимаете поочередно цифры. Все вместе…
        - А если я сейчас не хочу смотреть, а просмотрю, например, завтра?
        - Ноутбук вы можете использовать онлайн. Чтобы записывать, вам нужно нажать вот на эту кнопку, - он показал курсором кнопку «запись». - Видео будет писаться на жесткий диск в блоке управления.
        - И? - спросил Леша, когда понял, что специалист не собирается открывать ему тайны.
        - Что «и»? - не понял тот.
        - Блок управления находится на Марсе? В соседнем доме? Где?
        - Ах да! - Он встал и показал в холл. - Блок управления висит на стене у двери. Ниже располагается пульт управления сигнализации.
        Парень начал рассказывать о принципе действия сигнализации, но Леша прекрасно ее знал. Он пару раз задерживался на работе допоздна, поэтому ему приходилось ставить на охрану офис самостоятельно. Сигнализации были идентичны с одной лишь разницей: та, что здесь, не будет связана с вневедомственной охраной, а будет просто назойливо реветь. Пока рабочий говорил, Леша смотрел на экран ноутбука. Все были на своих местах. Дети продолжали свою бессмысленную игру, Андрей лежал, а Жанна… Она повернулась к камере и подняла глаза. Алексей отшатнулся. На него смотрела женщина с фонарями вместо глаз.
        - Так и должно быть, - произнес парень из-за спины. - Камеры инфракрасные.
        Леша кивнул и выключил ноутбук.
        - Да, и напоследок. - Парень протянул Страхову визитку. - Звоните, если какие неполадки. И следите, пожалуйста, за вот этой штукой. - Он ткнул в то, что Леша принял за флешку. - Если она выпадет или, не дай бог, потеряется, вы окажетесь в крайне затруднительном положении.

«По-моему, я уже в этом крайне затруднительном положении», - подумал Алексей и открыл входную дверь.
        - Всего доброго, - попрощался молодой человек и вышел из дома.
        Леша вышел на крыльцо. Уже стемнело. Он проводил взглядом отъезжающую машину, посмотрел на окна дома Семена Игнатьевича. Свет в окнах не горел, но Леша увидел отблески от телевизионного экрана. Надо бы зайти к старику, но это может и подождать.
        Он вошел в дом. Проверил замки и подошел к пульту. Открыл крышку, ввел простейший код, как он думал, известный только ему. Годовщины свадьбы они никогда не отмечали, так что маловероятно, что дату кто-нибудь помнит еще. Леша увидел, как загорелась зеленая лампочка. Это значило, что система находилась в работе.
        - Теперь ни одна сука не войдет, - сказал Алексей и тут же добавил: - И не выйдет.
        Страхов вошел в кухню. Ноутбук стоял открытым, хотя он хорошо помнил, что выключал его и закрывал перед уходом. Он подошел к столу и сел. На экране шла онлайн трансляция с первой камеры. Просматривался холл от входной двери до лестницы. Он нажал вторую кнопку. И тут же отпрянул. Два глаза-фонаря смотрели на камеру, и только потом Алексей разглядел, что это спальня Андрея и светящиеся глаза тоже принадлежали ему. Кнопка три - четыре огонька светили в камеру. Кнопка четыре - Жанна тоже не отставала. Леша нажал на общую камеру - и все девять картинок повисли на экране. Все - Стасик и Аленка, Андрей и Жанна - смотрели на него и чего-то ждали. Алексей не выдержал и захлопнул крышку. Когда он ее открыл снова, в комнатах все изменилось. Везде был включен свет. Стасик читал, Алена рисовала, Андрей выжимал гирю, а Жанна… Он вскочил со стула и понесся к лестнице.

* * *
        Он вбежал на второй этаж, споткнулся, упал. Поднялся и снова упал. На четвереньках ввалился в спальню и только там, карабкаясь по двери, встал в полный рост.
        - Вот скажи мне, Страхов, - Жанна направила на него ружье, - ты совсем больной или придуряешься?
        - Опусти оружие, - попросил Алексей, - пожалуйста.
        - Когда его найдут дети, ты тоже их попросишь, чтобы они опустили оружие?
        - Что ты несешь? Я же его убрал!
        - Убрал?! Ты это называешь «убрал»?! Ты б еще его к ним под кровать положил!
        - Успокойся. Ладно? - Алексей подошел к жене и забрал ружье. Открыл его, заглянул в стволы. Пусты. Точно такими же он их оставлял и тогда, когда ружье оказалось в подвале. Тем не менее его кто-то зарядил тогда. Леша сел на кровать рядом с ней, запихнул ружье в свой тайник и только теперь увидел забинтованную ногу жены.
        - Что…
        - Страхов, - перебила его Жанна, - пообещай мне, что отдашь это дерьмо соседу.
        - Хорошо.
        - Пообещай, - настояла она.
        - Обещаю, - ответил Алексей и посмотрел на камеру над дверью.

«Очень удачно, - подумал он. - Прямо на кровать смотрит. А что, если…»
        - А что все-таки с ногой?
        - Упала с лестницы.
        Алексей встал. Он не слушал, что говорит жена. Подошел к двери и посмотрел в глазок камеры.

«Интересно, мои глаза тоже светятся».
        - Ты зачем Андрея ударил? - долетело до него откуда-то издалека. - Совесть не мучает?

«Он мой сын! - хотел закричать Страхов. - И ему давно уже надо было надрать задницу!»
        - Мучает, - только и смог ответить он.
        Сделал шаг назад и искоса посмотрел на камеру. Все, что они делают, передается на блок управления над входной дверью, а с него уже на ноутбук. Черт! Как он мог на это пойти? Жизнь «под стеклом» мало прельщала, даже если наблюдатель кто-то из твоей семьи.

«К черту «кто-то»! Надо взять ноутбук к себе в спальню и никому не давать!»
        - Не хочешь извиниться? - снова издалека долетел до него вопрос.
        - Обязательно, - ответил он и, не повернувшись к ней, вышел из спальни.

* * *
        Ужин они провели в тишине. Даже телевизор никто включать не стал. Ноутбук Леша держал при себе. Еда казалась какой-то пресной, но это скорее от нервозности. Было какое-то напряжение вокруг, в доме, в каждом домочадце. Будто у них было временное перемирие. Они поглядывали друг на друга, словно звери на водопое в период засухи.
        Алексей отставил тарелку с недоеденными макаронами по-флотски и подвинул к себе кружку с чаем. Вдруг ему послышались шаги на втором этаже. Он посмотрел на детей, перевел взгляд на Жанну. Никто ничего не слышал. Или они делали вид, что ничего не слышат. Снова кто-то пробежал над головой. Он попытался объяснить себе эти шумы, но ничего не получалось. Тогда Алексей отодвинул чай, поставил перед собой ноутбук и включил его. Он старался не привлекать к себе внимания. «Домовой» загрузился за несколько секунд. Страхов нажал «управление», а потом «Web-камеры». Топот пропал. Леша просмотрел все камеры. Картинка была чистой. За исключением, разумеется, кухни.
        Топот возобновился. Только теперь бегали в подвале. Страхов не стал спрашивать у жены и Андрея, слышат ли они это, чтобы не напугать детей. Он посмотрел на Стаса и Алену. Хотя они и сами кого хочешь напугают. Хмурые взгляды, глаза, будто обведенные тенями, на фоне желтоватых лиц.
        - Вы что, заболели? - спросил он, позабыв о топоте в подвале.
        - Они привыкают, - как-то презрительно ответила Жанна.
        - К чему?
        Жена пожала плечами.
        - К чему? - теперь вопрос был адресован непосредственно детям.
        - Я уже привыкла, - ответила Алена и отставила тарелку.
        - Можно мы пойдем к себе? - спросил Стасик и тоже отодвинул тарелку.
        - Идите, - сказала Жанна и, подхватив посуду со стола, прихрамывая пошла к раковине.
        Алексей проводил взглядом детей.
        - Станислав, - позвал он, когда мальчик подошел к двери. - Ты тоже уже привык?
        - Почти, - сказал он и пошел к лестнице.
        - Спасибо. - Андрей встал, взял свою тарелку и поставил в раковину. - Все было очень вкусно.
        Парень вышел. Леша посмотрел ему вслед и вздохнул.
        - Ты так и не извинился? - спросила Жанна, когда услышала, как дверь спальни закрылась.
        - Не было подходящего момента.
        - Вот он. Поднимаешься к нему и извиняешься. По-моему, неплохой план.
        Она издевалась. Уж это-то он понял.
        - Не сейчас.
        Леша встал, сложил ноутбук и вышел из кухни. Плевать он хотел на ее сарказм. Это его сын, и ему виднее, подходящий сейчас момент для извинений или нет. Когда он подошел к двери под лестницей, топот ног удалился, будто кто-то побежал вниз по лестнице. Алексей резко открыл дверь в надежде разглядеть убегающего, но лестница в подвал была пуста. Страхов начал спускаться. Медленно, аккуратно ставя ноги на каждую ступеньку, будто они были прогнившие деревянные, а не вылитые из бетона. Он на пару секунд остановился на последней ступеньке, а затем шагнул в помещение под кухней.
        Топот стал громче. Но только теперь, когда весь подвал был как на ладони и Алексей видел, что здесь никто не бегает, ему показалось, звук исходит из-за стены. Что было еще более странно. В подвале была только эта комната. И то, если бы строители не нащупали пустоту здесь, не было бы у них подвала.
        Леша прошел вдоль стены, прислушиваясь к происходящему за ней. Крик, раздавшийся из кухни, заставил его подпрыгнуть. Ноутбук едва не выпал из рук. Сердце бешено колотилось. Страхов несколько секунд соображал, что же все-таки случилось. Когда крик раздался снова, он побежал к лестнице.

* * *
        Жанна много думала. И о смерти Багирова, и о Людке, и о детях, на которых все-таки оставил отпечаток их переезд. Она думала о конфликте мужа с Андреем. Алексей бил, ругал сына, безосновательно обвиняя его. А так ли уж безосновательно? Она вспомнила, когда налетела на него, выходя из детской. Мальчик не мог удержать рук при себе. Ей показалось, что он того и гляди завалит ее и изнасилует. Изнасилует ли? Ведь, как ей ни стыдно в этом признаться, она хотела этого не меньше его, а то, может, и больше. Так что, как не крути, ты привлекаешь мужний гнев не меньше Андрея.

«Твоя очередь еще придет», - вспомнила Жанна слова Алексея.
        Поздравляю, следующая в очереди ты. Андрей был своего рода подушкой безопасности. Но в следующий раз его может не оказаться рядом.
        Жанна вымыла последнюю тарелку и поставила в сушилку. Выключила воду и посмотрела в окно. Ей показалось, что в темноте кто-то стоит. Жанна всмотрелась в черноту ночи, но не смогла опровергнуть свои фантазии. А пригрезился ей Багиров. Она знала, что он погиб, но почему-то была уверена - там, в темноте, стоит он и ждет удачного момента, чтобы запихнуть ее в свою черную машину.
        Страхова подбежала к другому окну, и тут она действительно увидела лицо мертвеца. Покойник был удивительным образом похож на Багирова Шамиля. Она отпрыгнула. Наткнулась на стул, больно ударилась об угол стола. Лицо никуда не делось. Оно смотрело на отступающую Жанну. Потом Багиров кивнул, будто давая кому-то распоряжения. Страхова обернулась, но за спиной никого не увидела. Она снова посмотрела в окно, но Багирова уже не было.
        Жанну затрясло. Сердце защемило, голова закружилась. Она попыталась устоять на ногах и схватилась за что-то, подвернувшееся под руку. Она подумала, что это локоть Алеши. Она явно чувствовала чье-то присутствие, но перед глазами стояла пелена, и Жанна ничего не видела. Вдруг удар, сильная пощечина отбросила голову женщины назад. «Это не Алексей», - решила она и закричала. Кто-то бил и бил ее. По лицу, по груди. Она, как могла, сопротивлялась. Зрение пришло в норму, но радости ей это не принесло. Несмотря на град ударов, обрушившихся на тело женщины, она никого в комнате не видела. В кухне, кроме нее, никого не было! Жанна еще раз вскрикнула и потеряла сознание.

* * *
        Леша не мог уснуть. Его тревожило поведение сына. Даже когда Андрей узнал, что в доме кто-то был, он продолжал улыбаться. Спокойно поднялся к себе и больше оттуда не выходил. Может, на мальчишку подействовали события последних дней? В любом случае с ним надо поговорить. Сначала извиниться, а потом поговорить.
        Алексей спустил ноги на холодный пол. В доме снова похолодало, но замечал это, казалось, только он. Страхов посмотрел на жену. Она, словно мумия, с головой завернулась в одеяло. Это было на нее непохоже. В редкие дни она просыпалась под одеялом. Он всегда удивлялся ее активности во сне. Стасик был точной копией матери. Но, видно, они решили пересмотреть свою позицию и успокоились. Леша был не против. К тому же это куда лучше, чем каждую ночь получать под ребра.
        Леша поежился - в комнате, казалось, было не больше плюс пяти. Он выдохнул, клубы пара вырвались изо рта. Страхов накинул на плечи свое одеяло, встал и собирался пойти проверить обогреватели по всему дому. Складывалось такое впечатление, что все батареи вышли из строя. Или кто-то выключил электричество. В свете последних событий такое более чем возможно. Алексей глянул на красный глазок камеры, взял с тумбочки ноутбук и снова сел на кровать. На сигнализацию он не надеялся вообще, а вот камеры не обманывали.
        Он пролистал картинки одну за другой. Все чисто. Кроме спящих родственников на своих кроватях в спальнях никого не было. В остальных комнатах было пусто. Леша вывел общее окно и едва не выронил ноутбук. С каждой картинки на него смотрели четыре пары глаз-фонариков. Он не видел силуэтов людей - перед камерами будто был черный лист с восьмью блестящими монетками, но Алексей понял, что верхние две пары принадлежат взрослым, а нижние - детям. Люди смотрели на него и чего-то ждали.

«Они привыкают», - вспомнил он слова жены.

«К чему?!» - хотел заорать Страхов, но тут ему в голову пришла страшная мысль. Мысль, от которой ему стало по-настоящему страшно, жутко. Он впал в такой ступор, что спасением могла быть только потеря сознания. Леша сконцентрировал свое внимание на пятой картинке. На пятой камере, которая снимала их спальню.

«Они где-то здесь!» - с ужасом подумал Леша.
        В следующий момент огоньки-глаза, словно светлячки, разлетелись в разные стороны, и камеры показывали пустые комнаты и спящую родню. Алексей собирался закрыть ноутбук, так и не поняв, что это было, когда увидел в кухне человека. Он сидел за столом лицом к камере. Перед ним лежало ружье. Страхов вскочил и проснулся. Посмотрел на Жанну. Она спала как обычно - ночная рубашка задралась, обнажив ягодицы, одеяло валялось на полу. В комнате было жарко. Леша выдохнул, обрадованный тем, что это был всего лишь сон. Но потом решил проверить. Так, чтобы успокоиться окончательно. Не вставая, засунул руку под кровать. Ружья там не было. Страхов подскочил, запутался в одеяле, упал и проснулся окончательно.
        Встал, даже не взглянув на жену. Взял с тумбочки ноутбук и вышел из комнаты.

* * *
        Алексей налил себе чая и сел перед открытым ноутбуком. Он в который уже раз выругал себя за то, что не сделал этого сразу же, как Жанна им рассказала, кто пытался напасть на нее в кухне. Леша снял жесткий диск из блока управления, предварительно поставив туда запасной. Теперь он собирался узнать правду. Либо их сигнализация ни к черту и он завтра же разнесет этих «домовых», либо его жена немного не в себе.
        Страхов открыл папку с множеством видеофайлов. Программа записи работала в автосохранении каждые десять минут. Оставалось выбрать время, когда это примерно могло произойти. Он приехал часов в пять. Разговор с сыном, потом со спецом из
«Домового». Урок техники безопасности от Жанны Страховой. После чего бессмысленное брожение по дому. И только потом состоялся долгожданный ужин. Часов в семь, наверное.
        Леша выбрал файл с подходящим промежутком времени. Все десять минут семейство мирно поедало макароны по-флотски. Нет, не то. Следующий файл: все десять минут они занимались исключительно тем же. Не то. В следующем мини-фильме Жанна мыла посуду. На последних секундах она закончила, выключила воду и начала вглядываться в окна. Страхов быстро нажал следующий файл. Жанна бегала от окна к окну, всматриваясь в темноту. Потом она резко развернулась. Будто кто-то окликнул ее. Но в помещении никого не было. Жанна пятилась к раковине. В какой-то момент она изогнулась назад так, словно на нее кто-то давил. Она замахала руками. Жанна упала на пол, когда в кухню вбежал Леша, а за ним Андрей. Файл закончился, но Алексей не спешил смотреть дальше. Он переваривал уже увиденное. Версия о том, что на нее напал Андрей, несмотря на то что он пришел позже, отпадала. Да и появление кого-то чужого камера не запечатлела. Оставалось только одно. Жанна сошла с ума. Она верила в то, что кто-то на нее напал, поэтому ее представление, как минимум, тянуло на «Оскар».

«А как же сгусток? - задал он себе вполне резонный вопрос. - Как быть с этим дерьмовым сгустком херовой энергии? Может, все дело в нем?»
        Он открыл продолжение. Леша с Андреем подняли Жанну и усадили на стул. Напротив нее сидел мужчина. Алексей не заметил, откуда он появился. Мужчина сидел, сложив перед собой руки, и смотрел на них.
        Леша включил ролик заново. Они стоят около Жанны, распростертой на полу. Стулья у стола пусты. Вот они поднимают ее. Вот они ее усаживают. Все это время стул, на котором потом появляется незнакомец, скрыт от камеры Андреем. Вот Андрей отходит к раковине за водой. Мужчина уже на месте. Андрей подходит с кружкой воды и снова закрывает на какое-то время стул с «гостем». Когда сын отходит, мужчины уже нет.

«Что бы это ни было - сгусток, призрак или еще какое дерьмо, но это точно не человек!»
        В следующий момент входная дверь с грохотом открылась, будто ее дернули машиной, привязав к ручке трос. Некоторое время после удара была тишина. Только сердце Леши гулко отбивало барабанную дробь. Потом заревела сигнализация.

* * *
        Дверь была вывернута восьмеркой, будто ее тянули не за ручку, а за верхний угол. Сонный участковый сидел за кухонным столом и заполнял какие-то бумаги.
        - Алексей Петрович, - позвал он Страхова. - Оно вам надо?
        - Чего? - не понял вопроса Леша.
        - Вы поймите меня правильно. Я не отказываюсь принимать заявление. Я не за себя переживаю. В районе самое страшное правонарушение - это авария на пересечении улиц Новой и Новомосковской. Вы думаете, кто-нибудь будет искать ваших обидчиков?
        Леша пожал плечами. И то верно.
        - Ну а как же быть?
        - Заведите собаку, - посоветовал участковый.
        Леша проводил участкового до машины. Когда «уазик» отъехал, Страхов осмотрел пустынную дорогу в обе стороны. Спрятаться, конечно, есть где, но почему-то Леше казалось, что нарушитель спокойствия прячется в доме. В его доме.
        Он поднялся на крыльцо, осмотрел дверь. Ее уже не поправить, надо менять. Страхов закрыл на ключ дверь в тамбур, посмотрел на пульт управления. На сигнализацию поставить не удастся, пока разомкнут хотя бы один контакт. Ничего, пережить можно. Леша пошел к лестнице.
        - Страхов, - тихо позвала Жанна из кухни.

«Все-таки разговора не избежать», - подумал Леша.
        Он сел напротив, на то место, где сидел призрак. Осознание этого вызвало некую дрожь по всему телу, и он пересел на другой стул.
        - Леша, давай уедем отсюда.
        Это не было предложением обдумать, взвесить все «за» и «против». Она говорила так, будто все уже решила. Решила без него, без Андрея, без детей. Решила и непременно уедет отсюда с ними или без них.
        - Жанна, тебе же нравилось здесь.
        Это прозвучало настолько фальшиво, что Леша даже разозлился на себя.
        - Нравилось, - спокойно ответила она. - Когда все только началось… видения всякие… я думала, увижусь с друзьями, и все пройдет. Но не прошло.
        Они оба молчали.
        - Я вчера звонила Людке, - нарушила молчание Жанна.
        - И что? - не выдержал Леша, когда продолжения не последовало.
        - Она не захотела со мной разговаривать.

«Еще бы! Тут не до разговоров».
        - Мы стали чужими…
        Леша подумал, что жена имеет в виду подругу и себя.
        - Мы все стали чужими. Мы отдаляемся друг от друга. Ты орешь на Андрея, я ненавижу детей…
        Алексей даже привстал.
        - Я ненавижу и боюсь собственных детей. - Жанна вдруг закивала головой, соглашаясь со своими мыслями. - Да, да. Мне кажется, что дом пытается взять над нами власть.
        - Не неси чушь! - крикнул Леша и встал. Стул с грохотом упал позади него. - Дому месяца еще нет! При чем тут дом?!
        Он подумал рассказать ей о трагедии Головко, но решил, что, пока не поговорит с Вадимом, ничего рассказывать не будет.
        - Да, нам сейчас тяжело. Возможно, здесь и есть что-то, но я не думаю, что оно причинит нам вред.
        - Да? Ты это Людке с Наташей скажи, - тихо сказала Жанна. Она вообще ни разу не повысила голос.
        - Завтра придет батюшка, и все решится.
        На свое удивление, несмотря на убедительность в голосе, он не верил в то, что после окропления святой водой призраки или кто бы они ни были, покинут насиженное место. Сейчас он больше пользы надеялся получить от рассказа Вадима Головко.

«Где моя семья?!»

«Мы стали чужими…»

«Где моя чертова семья?!»

* * *
        Андрей не мог уснуть. Он лежал и смотрел на красный глазок над дверью. Это шоу начало раздражать его. Самое нелепое, что с ним случилось с того момента, как он вышел за ворота части, это была встреча с цыганкой и мокрой крысой. Ах да, еще видения цыганки, себя за спиной в зеркале и, конечно же, голой Жанны, разозлившейся и разбившей зеркало. Список этого дерьма не так уж и мал. Так что, может, все-таки признаешь, что в этом доме что-то происходит? Разумеется, кроме того, что папаша бьет тебя в морду при любом удобном случае. Как еще без зуботычины обошлось сейчас? Ведь дверь же кто-то сорвал? Почему бы тебе не оказаться для папы виновником?
        Наличие камер по дому очень напрягало. Андрей нервничал. И только поэтому все время улыбался. Он не хотел показывать, что чувствует себя подопытным кроликом под наблюдением лаборантов. Даже когда камер еще не было, Андрей ощущал на себе взгляд. Сначала он думал, что это дети прячутся где-то и наблюдают за ним.
        Андрей услышал слабый шорох. Он прислушался. Потом еще раз и еще. Источником мог быть кто угодно. От насекомых до перса Бармалея. Но вот с местонахождением гадать не пришлось. Кто-то шуршал под его кроватью. В сорока сантиметрах от спины, покрывшейся мурашками.
        Андрей боялся пошевелиться. Страх рисовал в мозгу невообразимые картинки. Ему почему-то представилась огромная скользкая крыса с щупальцами вместо конечностей. Тварь специально привлекала к себе внимание, чтобы Андрей заглянул под кровать. И тогда она сможет им полакомиться.

«А вот и хрен ей!»
        Осталось только скрутить дулю и подсунуть между полом и кроватью.
        Шорох прекратился. Может, крыса, да не та. Прошуршала и уползла по своим крысиным делам. Андрей выругал себя за ребячество и достал из-под подушки телефон. Включил фонарик. Он хотел заглянуть под кровать и обнаружить крошки от сухарика или печенья, оставшиеся после трапезы грызунов. Андрей уже собирался перегнуться через край матраса, когда раздался очень неприятный звук, который заставил его снова лечь смирно. Луч фонарика предательски бил в потолок. Андрей спрятал телефон под себя и замер. Звук повторился. Кто-то царапал фанерное дно кровати.
        Андрей попытался отогнать мальчишеские мысли о монстрах под кроватью и представить какое-нибудь реальное объяснение происходящему. Там могла быть крыса. Все та же паскуда крыса. Не дожрала свое печенье, вот и вернулась. Стоп! А почему она царапает кровать? Он попытался представить себе крысу, лежащую на спине и царапающую фанеру, словно кошка. Черт возьми! Да это же и есть кошка! Гребаный персидский кот! Ах ты бармалейская морда! Андрей улыбнулся. Ну конечно же, это он. Крыса бы не достала до кровати. Он снова уже был готов перегнуться через край, и тут ему пришла еще одна бредовая мысль.

«А что, если там Аленкин кролик с ножом в хребте?»
        Царапанье прекратилось, но только для того, чтобы он лучше расслышал тихий смешок. Кто-то смеялся под его кроватью!
        - Кто здесь? - вдруг спросил Андрей. Он не рассчитывал, что отзовется кот или мертвый кролик, но когда ответ прозвучал, Андрей бы больше обрадовался, если бы перс Бармалей и кролик Бэби запели хором.

* * *
        Жанна не знала, как еще убедить мужа в том, что это злое место. Дом в этом виноват, участок или люди, жившие до этого, ей было наплевать. Она просто хотела сохранить семью и, что немаловажно, разум. Все эти шорохи, постукивания и шепот просто взрывали мозг. А появление Багирова?! А было ли оно? Наглое лицо мертвого бандита смотрело через стекло кухонного окна. Потом на нее кто-то напал. Она была уверена, что это Багиров, но не увидела никого. Ее кто-то бил, но в кухне никого не было. Жанна, наверное, потеряла сознание, когда она очнулась, перед ней сидели Леша и Андрей.
        Она не знала, сколько еще сможет терпеть это потустороннее вторжение. Но она знала точно, что если решит уехать из этого дома, то ее никто не сможет остановить.
        Жанна снова почувствовала себя хомячихой, способной сожрать собственных детей. Нет, не сожрать, а просто бросить. Пусть их сожрет кто угодно. Лишь бы самой остаться целой и в здравом уме.
        Она повернулась к мужу. Он спал в позе эмбриона. Жанну разозлило его спокойствие. У него на глазах нападают на жену. Дверь слетает с петель, полицейский советует завести собаку, а ему хоть бы что. Непробиваемый. Ей вдруг захотелось его разбудить, чтобы Леша, как и она, помучался. Но Жанна отогнала эти мысли. Пусть будет хоть кому-то хорошо в этом проклятом доме.

* * *
        Андрей лежал, словно парализованный.
        - Люда, это точно ты?
        - А ты не веришь? - спросила девушка и снова засмеялась.
        Он хотел спросить: почему она там, под кроватью? Но вместо этого вопроса задал другой, на его взгляд, не менее важный.
        - Но как ты поместилась там?
        Смех оборвался, и Андрей понял, что обидел девушку.
        - А ты забыл?

«Что, черт возьми, забыл?! Что окончательно свихнулся и назначил второе свидание у себя под кроватью?!»
        - Ты забыл, что у меня нет сисек? - спросила Люда и снова захихикала. - Ты забыл! Ты забыл! Ты забыл!
        С каждым выкриком гостья била по дну кровати так, что Андрей подпрыгивал.
        - Ты забыл!
        Андрей воспользовался моментом, соскочил с вибрирующей постели и прижался спиной к двери.
        - Ну, ничего. Ведь правда? - Теперь Люда, обнаженная, сидела на кровати. Несмотря на темноту, Андрей разглядел две черные дыры вместо грудей.
        - Мы же все равно поженимся? - Она нагнулась и вытащила из-под кровати кролика с ножом в спине. - Ведь поженимся? - Она вынула нож из зверька и погладила по спинке. - Я думаю, поженимся. - Люда схватила кролика за уши и одним ударом ножа отсекла голову от туловища. - К сожалению, иногда мы расстаемся с некоторыми частями…
        - Заткнись! - закричал Андрей. - Заткнись! - Он не ожидал этого от себя.
        Женщина встала с кровати. Туловище обезглавленного зверька с мокрым шлепком упало с колен.
        - Ты меня не хочешь? - Люда развела руки в стороны. Андрею показалось, что голова кролика в левой руке девушки смотрит на него и как-то неодобрительно покачивается из стороны в сторону.
        - Ты меня не хочешь, - теперь она не спрашивала, она утверждала. - Не расскажешь почему?

«Черт! Когда же это все закончится?! Скажи ей хоть что-нибудь, придурок. Иначе она отрежет тебе голову, как Бэби».
        - Мо…
        - Я знаю почему, - сказала Люда, махнув в его сторону рукой с ножом. - Тебе не нравится моя щелка? Она слишком маленькая для твоего «дружка»?
        Андрей не ожидал такого поворота событий. Он вжимался в дверь все сильнее и сильнее.
        - Я ее могу для тебя расширить. - И тут же вонзила нож себе в промежность. - Скажешь, когда хватит, ладно? - Люда медленно повела руку вверх, распарывая себе живот.
        Запах крови, мочи и дерьма наполнил комнату. Андрей скорчился от отвращения. Кишки выпали к ногам девушки.
        - Ну, вот так. Я думаю, достаточно. - Люда отбросила нож и, широко расставив ноги, пошла к Андрею. Голова кролика все еще раскачивалась в ее руке.
        Вонь стала нестерпимой. Андрей, зажав рукой нос, развернулся и начал колотить в дверь.
        - Ты же хотел секса. А он не для брезгливых людей.
        Дверь не поддавалась. Андрей медленно повернулся к твари.
        Девушка подошла очень близко. Андрей даже почувствовал, как зловонная кишка заползла на его босую ногу. Он боялся пошевелиться. Телефон выпал из одеревеневших рук. Фонарик каким-то образом включился и высветил голову кролика. Андрей как завороженный смотрел на окровавленный меховой шарик в руке Люды. Вдруг голова открыла глаза. Черные бусинки злобно всматривались в Андрея. Потом кроличья голова улыбнулась и спросила:
        - Ничего, что мы будем втроем?
        Обе твари захихикали.
        - Хватит! - заорал Андрей и проснулся.

* * *
        Он дернулся, и телефон, лежавший на груди, упал на пол. Андрей посмотрел по сторонам. На улице рассвело, что не могло не порадовать парня. Но кошмар напомнил о себе, как только он попытался встать. Кишки, хихикающие кроличьи головы, дырки вместо грудей… Чертовщина какая-то. Он заглянул под одеяло. Трусы недвусмысленно топорщились в паху. Да ты, мать твою, извращенец! Изуродованная телка предлагает засунуть ей в тухлые кишки, а мертвая башка зайца хихикает при этом, а у тебя встает, будто ты застал Жанну Фриске обнаженной в душе. Несмотря на бредовость, кошмарную нелепость, посыл сна был ясен. Если даже кошмар превращается в эротический сон, то дело плохо. Ему нужен секс.
        Андрей вспомнил о девушке из кафе. Ее номер он вбил в телефон сразу же, как вернулся. Он пошарил рукой в поисках мобильника, но ничего не нащупал. Перегнулся через край матраса. Телефона не было в поле зрения. Андрей встал с кровати. Осмотрел пол - телефона нигде не было. Присел и засунул руку под кровать. Дневной свет стимулировал этот процесс. Если бы он проснулся после кошмарного сна среди ночи и уронил телефон, он бы ни за что не полез в эту обитель жутких тварей.
        Андрей встал на колени и просунул руку глубже. Ему показалось, что под кроватью кто-то шевельнулся. Он отдернул руку. Чушь. Какое все-таки волшебство творит солнечный свет! Случись такое ночью, он бы на кровать запрыгнул. Андрей отодвинулся подальше. Мало ли, крысы не только во снах бывают. Нагнулся и заглянул под кровать.
        - Ну, так как насчет секса втроем? - спросила Людмила и захихикала.
        Андрей отскочил как ошпаренный. Дневной свет ни черта не успокаивал. Парня трясло. Он не верил своим глазам. Продолжение кошмара, по-другому объяснить появление смертельно раненной девушки в своей комнате под кроватью он не мог.
        Когда он собрался и, поборов свой страх, заглянул под кровать снова, там никого не было. Телефон лежал у ножки. Андрей еще раз осмотрел пол и, убедившись, что ему ничто не угрожает, схватил сотовый. Он знал, что дурные мысли, а с ними и жуткие видения обязательно вернутся. Не сейчас, позже, скорее всего ночью. Но Андрей очень надеялся, что сегодня избежит этого.
        Андрей Страхов открыл телефонную книгу. Нажал букву «К». Высветились три абонента. Кочкин, Крылов и Ксюша. Он выбрал Ксюшу. Надо признать, это был неплохой выбор. Нажал на вызов и с улыбкой принялся ждать.
        - Алло, - услышал он милый голос.
        - Здравствуйте. Заказ сделать можно? - попытался пошутить Андрей.
        - Вы куда звоните? - Несмотря на недовольство девушки, ее голос оставался милым.
        - Ксюша? - спросил Страхов. Он решил больше не кривляться. Что-то ему подсказывало, что еще пару корявых фраз из его рта, и ему придется ночевать в одной комнате с теткой с распоротым брюхом и хихикающей головой кролика.
        - Да.
        Была ли в ее голосе заинтересованность? Хорошо, если да. Иначе Андрею придется вывернуться наизнанку, чтобы заинтересовать девицу.
        - Это Андрей. Ты мне номерок свой оставляла. - У Андрея пересохло во рту.
        Пауза затянулась. Андрей даже подумал, что девушка бросила трубку.
        - Ты тот парень, который убегал от цыганки?
        Черт! Вот я повеселил всех в кафе.
        - Ну, я бы не назвал это бегом, - проговорил Андрей. - Так, быстрая ходьба.
        Ксюша хохотнула.
        - Ну, так чего хочет ходок?
        Многообещающий вопрос.
        - Ходок хотел бы пригласить тебя куда-нибудь.
        - Ну что ж. У меня сегодня выходной, и предки уехали в Москву на недельку…
        Зачем она тебе сказала про предков? А ответ прост, как дважды два. У тебя сегодня будет секс.
        - Эй, ходок Андрей, - позвала девушка.
        - Да.
        - А ты от меня не убежишь?
        Андрей вдруг вспомнил цыганку с сигаретой в зубах. «У тебя нет лица!» Ему стало холодно. Кожа покрылась мурашками.
        - От тебя - нет.
        Ксюша ждала его у кафе через два часа. Андрей быстро оделся и, насвистывая какой-то веселый мотивчик, вышел из комнаты. Как только за ним закрылась дверь, под кроватью зажглись два фонарика-глаза.

* * *
        Алексей завел машину. Посмотрел через лобовое стекло на участок Ромы.

«Вернусь, занесу ему ружье, а то что-то слишком много проблем от него», - подумал Леша, вышел из машины и случайно глянул на окна дома Семена Игнатьевича. Старик смотрел на него из-под кустистых бровей. Страхов только моргнул, в окне никого не было. Пожелтевший тюль едва заметно шевельнулся. Похоже, старик избегал с ним встречаться. Но встретиться все-таки придется. Леша еще вчера понял, что старик что-то недоговаривает. Пока у Страхова были вопросы к Вадиму Головко. Если их встреча не состоится, то придется дожать деда Семена. Леша был просто уверен, что ему есть что сказать.
        - Бать, ты сейчас куда?
        Андрей сбежал с крыльца.
        - В город. Дверь надо купить.
        - Подбросишь до Новомосковска?
        - Садись.
        Леша открыл ворота, выгнал машину.
        - Ты надолго?
        - Думаю, до утра, - с улыбкой ответил Андрей.
        Алексей вышел из машины и пошел закрывать ворота.

«Еще один предатель», - подумал Леша и посмотрел на окно спальни.
        Жанна помахала ему рукой. Он махнул в ответ и на мгновение замер. Ему почудилось, что за спиной жены кто-то стоит. Но, присмотревшись, он понял, что это портрет на стене. Он еще раз махнул, на этот раз уверенней, и пошел к машине.
        Всю дорогу до Новомосковска они молчали. И только когда «Солярис» сравнялся с магазином «Данила Мастер», Алексей спросил у сына:
        - Так тебе куда?
        - До автовокзала подбросишь?
        - Ты куда собрался? - Алексей не скрывал злость.
        Одна собирается уезжать, второй бежит без оглядки. Крысы, бегущие с корабля.
        - А? Да нет, бать. Я здесь в Новомосковске буду. Просто встреча у меня там.
        Вот и хорошо.
        - Ну, тогда показывай дорогу.
        Андрей вышел у кафе «Встреча». Леша развернулся и поехал назад. Ему показалось, что одна из улиц, которую он проезжал, как раз та, где находилась психушка.
        Улица Маяковского шла мимо колхозного рынка. Из-за множества припаркованных машин движение было затруднено и вызывало легкое раздражение у Страхова. Если бы ему не важна была эта встреча, он бы плюнул и поехал домой. Беспорядочно оставленные машины раздражали еще некоторое время. Даже когда здание рынка осталось позади, автомобили шипами дикой розы торчали на обочине. Началась промзона. Припаркованных машин не было видно. Да и по дороге Леша ехал в полном одиночестве. Через километр закончились здания бывших заводов и фабрик. Кругом был лес. Он уже собирался развернуть машину и поискать психушку среди заброшенных зданий промышленной зоны, как вдруг увидел, что дорога упирается в огромные ворота. Леша переключил скорость и вдавил педаль газа в пол. Уж очень много зависело от этой встречи.

* * *
        Первое, что он понял, так это то, что заведения для психованных убийц практически ничем не отличаются от тюрем. Какой-то урод в белом халате поверх пятнистой формы ему так и сказал:
        - Это режимный объект, а не зал ожидания.
        Пришлось раздобрить его некоторой суммой. Санитар-охранник отвел его в какую-то комнату с прикрученной к полу мебелью и обещал вернуться с Головко.
        Леша осмотрел стены, выкрашенные в салатный цвет, зарешеченное окно выходило на забор режимного объекта, так что свет с улицы практически не проникал в комнату, поэтому над столом висела тусклая лампочка.
        За спиной лязгнула дверь, и на пороге появился крепкий, небольшого роста человек. Выглядел он лет на пятьдесят - залысины открывали изрезанный морщинами лоб. Подергивающиеся уголки губ и слезящиеся глаза наводили на мысль, что человека что-то веселит. Алексею очень хотелось, чтобы причиной его веселья был не он. Иначе серьезного разговора может не получиться. Черт возьми, разговора может не получиться вообще!
        - У вас десять минут, - пробубнил надзиратель и закрыл дверь.
        Леша почему-то думал, что охранник останется в комнате. Мало ли, псих все-таки. Но наверняка ведь есть другие методы сдержать агрессию психопата. Смирительные рубахи, например. Непохоже. Леша заметил, когда Головко входил, что руки он держал за спиной и был одет в серую футболку с коротким рукавом. Наручники. Но как только дверь за охранником закрылась, Страхов отмел и это предположение. Вадим положил руки на стол и, пригнувшись к столу, улыбнулся. Не хищно, не насмехаясь, а по-доброму, будто увидел боевого товарища после долгой разлуки.
        - Вы не журналист, - он не спрашивал, он утверждал.
        - Это что-то меняет?
        Вадим пожал плечами.
        - У вас проблемы?
        - С чего вы взяли?
        Он снова пожал плечами.
        - Участок рано или поздно кто-нибудь купил бы.
        - И что? - не понял Алексей, к чему клонит Головко.
        - Они все еще там.
        Леша дернулся. Казалось, Вадим заметил это, и его губы растянулись в недоброй улыбке.
        - Они там? Ведь именно поэтому вы здесь?
        - Да. Я купил этот участок, - проговорил Леша, уже не скрывая дрожи в голосе. - Вы мне можете объяснить, что там происходит?
        Головко хмыкнул, провел огромной ладонью по редким волосам и посмотрел в глаза Страхову.
        - Я этот вопрос задаю себе на протяжении двадцати лет. И знаете что? У меня нет ответа. - Мужчина развел руками и виновато улыбнулся.
        - Но вы же убили своих родных! - вдруг выкрикнул Леша и заметил, как Головко напрягся. - Ведь была же причина?! У каждого действия есть причина!
        - У каждого действия есть противодействие, - сказал Головко. - Если хотите, убийство ИХ… было противодействием на их действия.
        - Черт возьми, вы можете говорить понятней?! Моей семье угрожает то же, что и вашей, а я не знаю, что с этим делать!
        - Убейте их, - прошептал Вадим.
        - Что? - Леша тоже убавил громкость.
        - Они пришли откуда-то из-под земли, - наконец-то Головко заговорил о том, что хотел услышать Страхов. - И сначала все походило на какую-то шутку, розыгрыш. Нас будто выгонял из дома злой домовой. Когда шутки закончились и начали появляться призраки, мне стало страшно, как не было даже на войне. Я думал, что дело в колодце, и закопал его. Но они появлялись, казалось, все чаще и чаще. С какой-то ожесточенностью запугивали детей, отца и мать. Я боялся ночевать в доме. Мать слетела с катушек, отец стал пить, а малыши все время прятались в своей комнате под одеялами.

«Они привыкают», - вспомнил Леша.
        - Я закопал подвал и только тогда понял, что нет уже никаких малышей. Они заменили их собой. Как я это понял? - Вадим поднял влажные глаза на Лешу и снова опустил. - У Борьки был врожденный дефект правой ноги. Колено было вывернуто на девяносто градусов, и поэтому он не мог не только бегать, он ходил, ужасно хромая. Нужна была дорогостоящая операция.
        Над столом повисла тишина. Страхов не торопил его, боясь, что их беседа снова вернется к обмену односложными фразами. И он ни черта не узнает.
        - Борька побежал без херовой операции. В то утро, когда я почти закопал подвал, Борька пробежал по двору до колодца. Я сначала подумал, что мне показалось. Я отбросил лопату и вышел на улицу. Он стоял у каменного кольца и махал мне рукой. Чудное выздоровление брата могло бы просто обрадовать, так нет же, я решил посмотреть на его колено. Увиденное меня не только разозлило, но и напугало. Колено оставалось вывернутым, и любое передвижение должно было вызывать страшные боли. Тут уж не до бега. Я попросил мальчишку пробежаться до колодца и обратно. Он сделал это с лицом, будто говоря мне: «Смотри, от чего ты отказываешься, - ни боли, ни хромоты». Тварь, сидевшая внутри братишки, не чувствовала боли.
        Закопав погреб, я вспомнил о подвале под домом… Я просто прибил крышку к полу. Я много думал об этом. Возможно, надо было все это залить бетоном. А может, это было все бесполезно.
        Страхов увидел, что Головко плачет.
        - В ту ночь, когда… Они вели себя особенно агрессивно. Я понял, что они меня не выпустят из дома живым. Что это было? Не знаю. Может, я был лишним, а может… - Вадим сквозь слезы усмехнулся и постучал указательным пальцем себе по голове. - … се дело в пластине у меня в башке. Тем не менее, я был им неугоден. За день до этого я подслушал, что они хотят меня убить. Почему я не уехал сразу же? Наверное, я еще надеялся все исправить. Единственное исправление - это смерть…
        Лязг заставил вздрогнуть Лешу и прекратить свой рассказ Вадима.
        - Все, голубки. Наворковались? - улыбнулся санитар.
        Головко встал.
        - Постой, - сказал Леша. - Раз это началось не с вас, то кто… кто они?
        - Я не знаю. Когда я приехал, мои уже жили там.
        - Давай, пошевеливайся, - прикрикнул охранник.
        Вадим посмотрел на него и, пригнувшись к Леше, сказал:
        - В моем дембельском альбоме есть фотография. Я думаю, это они. И запомни: если уже поздно, выход один.
        Головко подошел к двери. Еще раз посмотрел на Страхова, печально улыбнулся и произнес одними губами:
        - Убей ИХ.

* * *
        Узнал ли он что-то новое? Несомненно. Леша не мог дождаться того момента, когда вернется домой и отыщет эту самую фотографию. Прояснит ли она что-либо? Возможно. А если нет, то дед Семен непременно согласится ему помочь. Леша посмотрел на часы, было десять пятнадцать. Отец Михаил должен был подъехать к одиннадцати. Время, чтобы заехать и заказать новую дверь, еще было.

* * *
        Отец Михаил выехал из дома в десять тридцать. До Васильевки минут десять на машине, но он буквально рвался туда. Михаил не спал всю ночь. Он думал об этом доме. Неужели грех, произошедший там двадцать лет назад, материализовался в виде злых духов? Может быть. И вмешательство церкви будет как нельзя кстати.
        Он проехал семиметровую конструкцию - буквы, стоявшие одна над другой, складывались в слово: «ДОНСКОЙ», когда двигатель его «двойки» чихнул, заревел, потом снова чихнул и заглох. Михаил вывернул руль, и «ВАЗ-2102» съехал на обочину.
        Батюшка вышел из машины и открыл капот. Что да как под ним, он знал не понаслышке. Михаил время от времени своими руками чинил это «корыто». И сегодняшний случай был обычной поломкой старого автомобиля, а не проделками злых духов. Отец Михаил даже примерную причину знал. Судя по звуку, это лопнул ремень.
        Он подсунул руку к генератору. Так и есть. Михаил закрыл капот, взял тряпку из кармана водительской двери и вытер руки. Ничего не оставалось, как добираться на попутке. Он взял сумку из машины и поднял руку. Первая же машина притормозила у обочины.
        - Вовремя я, батюшка? - спросил Алексей, когда отец Михаил заглянул в салон.
        - Воистину, сын мой, - улыбнулся священник и забрался внутрь.

* * *
        Леша закрыл ворота и подошел к священнику, остановившемуся у крыльца.
        - Алексей, вы точно замечали здесь что-то?
        - Точнее не бывает.
        - Вы один?
        Алексей посмотрел на Михаила так, будто он спросил у него, занимается он онанизмом или нет.
        - Батюшка, если бы я видел это один, то я бы не к вам пришел, а в храм душевного равновесия.
        - Это что, секта какая? - не понял его священник.
        - Можно и так сказать. Режимный объект по улице Маяковского, - сказал Страхов. - В Новомосковске.
        Отец Михаил понял, о чем речь, и кивнул.
        - Как-то странно.
        - Что странно? - спросил Леша и открыл погнутую дверь.
        - Странно, что это происходит в новом доме.
        - То есть само наличие… - Леша очень хотел сказать: «дерьма», но сдержался, - …зла в доме вас не удивляет?
        - После того, что здесь произошло, - нет. Злая сущность где-то обитала и лишь потом, когда вы построили дом, начала проявлять себя. Вот это и есть странность.
        - Знаете, а вы не похожи на священнослужителя, - вдруг сказал Леша.
        - Все мы сыны Божьи, - многозначительно произнес отец Михаил.
        - Ладно, проходите. Начнем с подвала или сверху?
        - С собственных душ, - улыбнулся священник и прошел в дом.
        Леша намеренно тянул его в подвал. Он хорошо помнил слова Вадима. «Они пришли из-под земли». Но отец Михаил начал со второго этажа. Ходил по комнатам, окроплял святой водой и читал молитву. Алексей поинтересовался у священника об обязательности своего присутствия. Когда батюшка сказал, что с Божьей помощью управится и без него, Леша едва сдержался, чтобы не побежать. Страхов ни на секунду не забывал о фотографии, которая сможет ответить на все вопросы. Беда была в том, что он не помнил, где оставил альбом Вадима.
        Его уже начала раздражать беспечность жены. А кого же еще? Если он оставил его на столе, то она, скорее всего, куда-то его засунула. Леша не хотел при батюшке кричать на весь дом (не будь его, он непременно бы так и сделал), поэтому решил подняться и спросить, не повышая голоса. Сделав два шага, Леша остановился. Когда он шел в подвал, чтобы посмотреть, с кем играет Стасик, у него в руках вполне мог быть дембельский альбом Головко. И в суматохе (стрельба, выуживание сына из-под верстака, обвинения) он оставил его там. Или не там. Все равно, проверить не мешало бы.
        Страхов спустился в подвал. От мысли, что демоны или призраки поднимаются именно отсюда, Лешу передернуло. Он осмотрел помещение. Из мебели - старый покосившийся шкаф и верстак, сделанный из школьной парты. Шкаф они перенесли из летней кухни, а парта уже была здесь. Вряд ли демоны будут сидеть в ней, но… Леша осторожно подошел и заглянул в темноту, будто специально собравшуюся под партой, чтобы спрятать от него альбом или призраков.
        Страхов вспомнил, как из этой тьмы на него глянул Стасик с заштрихованным лицом. Альбом мог быть там. Леша встал на колени и просунул руку вглубь. Когда за спиной раздались шаги, Леша выдернул руку и подскочил, ударившись головой о тиски. Он резко развернулся, попытался встать и, не удержав равновесия, завалился назад, снова ударившись головой о тиски.

* * *
        Алексей сидел, прислонившись к стене. Голова кружилась, во рту вкус стали. Он осмотрел себя в поисках пятен рвоты, но так ничего и не нашел. Мерзкий вкус во рту мог быть и от крови. Леша почувствовал боль в кончике языка. Надо же, даже язык прикусил. Что его так напугало? Он не мог вспомнить. Туманность прошла, и он смог разглядеть отца Михаила, машущего своим веничком.
        - Ну, ты как?
        Леша повернулся на голос. К нему наклонилась Жанна.
        - Нормально. Что случилось?
        Жанна пожала плечами.
        - Ты, наверное, ударился о железку, прикрученную к столу. Тебя отец Михаил нашел.
        Алексей потрогал голову. Она была забинтована. Страхов встал, пошатнулся и, опершись о стену, подошел к верстаку. Присутствие людей в подвале придавало немного храбрости. Но ее хватило только для того, чтобы подойти к парте и встать перед ней на колено. Рука не хотела лезть в темноту. Немного посидев у парты, он резко засунул под нее руку, провел по сторонам и, не найдя ничего, встал.
        - Жан, - обратился он к жене, смотревшей на него, как на психа, - ты не видела альбом?
        - Какой? - не поняла женщина.

«Для рисования, черт бы тебя побрал!» - хотел заорать Леша, но священник, произносивший молитвы, не одобрил бы сквернословия.
        - Фотоальбом из сарая.
        - Ну, наверное, в сарае? - предположила она.

«Чертова дура!»
        - Нет. Я смотрел его в доме, - сказал Леша и тут же добавил, предугадав ответ: - И в сарай не относил.
        - Ты смотрел, значит, ты и дел его куда-нибудь, - сказала Жанна и пошла к лестнице.

«Умная. Не было бы здесь попа, я бы посмотрел, как ты умничала!»
        - Странно, - вдруг услышал Леша.
        Он повернулся к священнику и спросил:
        - Что странно?
        Отец Михаил повернулся к Страхову и показал на стену, у которой еще пять минут назад сидел Леша.
        - У вас там, наверное, проходит отопление?
        По всему было видно, что батюшка опешил. Он стоял, держа в руках свои аксессуары, и глядел на бетонную стену.
        - С чего вы взяли?
        Леша, пошатываясь, подошел к стене и провел ладонью по шершавой штукатурке. Стена была ледяной.
        - Наверное, показалось.
        - Да что показалось-то?!
        Священник вместо ответа макнул кисточкой в чашу и брызнул на стену святой водой. Вода оставила темные потеки - и больше ничего.
        - И что?
        - В прошлый раз вода закипела и испарилась. Чушь.
        Нет. Он точно не священник. Даже Стасик знал, что в месте, где кипит святая вода, полно нечисти. А этот? У вас там отопление. Но вслух Алексей не стал ничего говорить. Он ждал, когда священнослужитель закончит и уберется отсюда. Леша очень хотел найти этот чертов альбом. А уже потом заняться подвалом в целом, а стеной в частности.

* * *
        После того как Леша отвез отца Михаила к церкви, прошло не более получаса, но он успел перевернуть полдома. Дети закрылись в своей спальне, а Жанна в своей. В такие минуты им лучше не попадаться ему на глаза.
        Он сел на кухне и включил телевизор. Леша перевернул все. Даже не забыл про сарай. Альбома как и не было никогда. Страхов даже подумал, что кто-то из его родни уничтожил его, а вместе с ним и отгадку тайн этого дома. Дома или участка - Леше было наплевать. Теперь он никогда не узнает, что здесь произошло, кто такие эти Они, а самое главное, он не сможет защитить детей и жену.

«Просто убей их».
        Его взгляд скользнул по экрану телевизора. Нудный голос ведущего рассказывал об охотничьем оружии.

«Убей их всех».
        Когда лысый мужик с телеэкрана начал вещать о сейфах, в которых надлежит хранить свое оружие, Алексей вскочил с места и побежал в гостиную. Он с замиранием сердца выудил связку ключей, запутавшуюся в подкладке куртки. Нашел нужный ключ и открыл замок на «пенале». Он смотрел на закрытую дверцу и не решался открыть ее. Если его там нет, то его нет нигде. Леша выдохнул и резко дернул дверь на себя. Альбом лежал там, где должно было быть ружье.
        Страхов взял его, все еще не веря глазам, и пошел на кухню. Сел за стол и пролистал фотоальбом в надежде, что нужная фотография выпадет или еще каким-нибудь образом проявит себя. Он мысленно выругал себя, что не спросил у Вадима, какое фото, кто на снимке. Но где-то в глубине души он знал, что непременно поймет, когда эта фотография предстанет перед его взором. С первого раза не понял.
        Алексей начал пересматривать альбом более тщательно. Фото со счастливыми парнями, пытающимися выглядеть мужчинами, вкладки с рисунками и стихами.

«Я держу в руках автомат» - было написано над нарисованным солдатом с автоматом.

«Чтобы ты держала цветы» - гласила надпись над девушкой с букетом.
        Леша улыбнулся. В его дембельском альбоме было то же самое, с одной лишь разницей, что рисовал другой человек.
        Где-то с середины альбома начинались снимки не мальчиков, но мужей. Парни с суровыми взглядами уже не делали вид, что они мужчины. Они бы и рады были стать снова мальчиками, но в их жизни уже был первый бой, первые потери. Теперь они знали цену жизни.

«Убей их».
        Алексей дернулся. Подобная мысль ему не нравилась, но он знал: если иного выхода не будет, он это сделает.
        Дальше шли снимки вперемежку: армейские с семейными. Последние его заинтересовали больше. На некоторых узнавался боец, так часто мелькавший в начале альбома. Молодой Вадим был точной копией того, которого он встретил в храме душевного равновесия. Разве что было волос побольше, а морщин на лбу поменьше.
        Множество снимков незнакомых ему людей. Ну и какой ему нужен? Он посмотрел на двух детей на черно-белом фото. Вскользь, как и множество до этого. Но что-то вдруг привлекло его. Леша еще раз взглянул на фото. Девочка возраста Алены и мальчик едва ли старше Стасика. Вот оно что! Его привлекла поза мальчишки. Колено правой ноги было вывернуто наружу.

«Он не то что бегать, ходил еле-еле».
        Это были брат и сестра Вадима. Боря и… Имя девочки он не знал или не помнил. Леша посмотрел на другую фотографию. Боря сидел на стуле и держал на руках кота персидской породы. Не точная копия, но очень похож на Бармалея. Леша посмотрел по сторонам, заглянул под стол. С того момента, как перс оцарапал ему лицо, Страхов его не видел. Да и черт с ним. Коты всегда где-то гуляют.
        Алексей вернулся к прерванному занятию. На следующем снимке было запечатлено все семейство за исключением Вадима. Наверняка в то время, когда Вадим был еще в госпитале. Мужчина - точная копия Вадика - стоял, обняв жену одной рукой, а вторую положив на плечо Борьки. Женщина улыбалась. Ее руки нежно сжимали плечики девочки. Идиллия. Леша попытался вспомнить, есть ли у них подобные снимки. Нет. Он фотографироваться не любил, поэтому кроме его армейских да пары на какие-то документы снимков с ним, у семьи Страховых не было. Алексей мог сфотографировать, когда его просили, но сам в кадр не лез.
        На последней странице было всего два снимка. Они не были ни приклеены, ни вложены в уголки. Просто лежали друг на друге. На первом снова позировала чета Головко. Может, в тот же день, а может, неделю спустя, но одежда и позы были теми же. Второй снимок заинтересовал его больше. Он выбивался из общей концепции собранных здесь фотографий. Фото было сделано лет за двадцать как минимум до создания дембельского альбома. Леша видел подобные в родительском фотоальбоме. С рамкой, с фигурно обрезанными краями. А еще были цветные, но на них лица были какими-то неестественными.
        Портрет представлял собой все тот же набор компонентов - папа, мама, сынок и дочка. Алексей взял фотографию, всмотрелся в лица людей. Ему вдруг показалось, что именно эта женщина и привиделась ему голой. Он перевел взгляд на девочку. Милое личико, можно сказать даже ангельское. Большие глаза и пухлые губки. Ангелок, он и есть ангелок.
        Вдруг от двери как-то повеяло холодом. Алексей поежился. Наверное, входная дверь открылась. Он посмотрел в холл. Когда Леша повернулся к фото, ангельское личико было заштриховано, а из-за спины девочки торчали толстые волосатые паучьи лапы.

* * *
        Жанна вошла в кухню и посмотрела на мужа. Он сидел у мойки и, округлив глаза, смотрел на стол.
        - У тебя что, сегодня нелетная погода?
        Леша посмотрел на нее, потом снова на стол. Вскочил на ноги, схватил снимок и побежал к выходу.
        - Я скоро, - буркнул он.
        Теперь он был уверен, что это именно та фотография, о которой говорил Вадим Головко.
        Поездка до психиатрической лечебницы заняла не больше двадцати минут. По крайней мере, Алексею так показалось. Он не заметил, как добрался до огромных ворот с надписью: «Храм душевного равновесия». Он вспомнил даже, где слышал подобную фразу, и она характеризовала православную церковь. Между лечебницей и церковью он не нашел ничего общего, но ему сейчас было не до этого. Леша, не ожидая сам от себя, перекрестился и подошел к двери с глазком. Надавил кнопку домофона.
        - Чего надо?
        Несмотря на электронное искажение голоса, Страхов узнал санитара-охранника, любящего деньги.
        - Мне бы повидаться с Головко.
        - А его нет, - ответил надзиратель.
        - А где он? - спросил Леша, не совсем понимая, куда мог деться с режимного объекта псих-убийца.
        - Он вспомнил, что у него осталась бабушка, - серьезно проговорил электронный голос.
        - И что?
        - Он пошел ее замочить.
        Охранник дал посетителю время, чтобы обдумать услышанное, и только потом заржал. Электронный замок пискнул, и Леша вошел внутрь.

«Вот и кто здесь психи?» - подумал Леша.
        - Ну? - протянул руку охранник.
        Ответ на его односложный вопрос лег в ладонь и тут же перекочевал в боковой карман куртки.
        - План тот же, - произнес санитар и пошел по коридору. Леша пошел за ним.
        В этот раз Головко привели быстрее. Он вошел и посмотрел на Страхова, будто видит его впервые.
        - Я нашел, - сказал Леша и положил снимок на стол перед Вадимом.
        Головко смотрел на Алексея, к фото не проявляя никакого интереса.
        - Вадим, это тот снимок?
        Уголки губ мужчины задрожали с какой-то неистовой силой. Казалось, что обладатель столь незаурядной мимики сейчас расплачется или, что еще хуже, рассмеется. Но Вадим произнес:
        - Поздравляю.
        - И все? Ты, херов мудак, заставляешь меня найти этот сраный снимок, а теперь просто поздравляешь?!
        - Эй! - раздалось из-за двери. - Кто из вас псих?
        Леша посмотрел в сторону двери. Забавляется, сука.
        - Помнишь снимок, - вдруг заговорил Вадим, - где Борька с огромным котом?
        Алексей кивнул, но понял, что Головко наплевать, помнит он или нет. Вадим смотрел куда-то в угол.
        - Его звали Флинт.
        Слава богу, что не Бармалей.
        - Он ни на шаг не отходил от Борьки. Спал с ним, ел, выходил гулять. Но однажды он исчез.
        Пауза слишком затянулась. Леша собирался спросить, вернулся Флинт или нет, когда Вадим продолжил:
        - Он вернулся сразу же, как Боря чудным образом исцелился. Он не только больше не подошел к своему хозяину… Он избегал его. Но не это меня удивило тогда. Коты ведь со своими тараканами в голове. Мало ли чего съел, на кого обиделся. Меня поразило, как к коту отнесся Борис.
        - Как? - Леша не выдержал очередной театральной паузы. - Как он к нему отнесся?
        Вадим посмотрел на Страхова точно так же, как и при первой встрече. Ему осталась только задать вопрос: «Кто здесь?»
        - В том-то и дело, что никак. Он закрывался у себя в комнате, и… Он бегал там.
        Лязг засова заставил Алексея вскочить с места.
        - Время.
        И только когда Вадим встал и пошел к двери, Страхов понял, что так и не узнал, кто на этом снимке.
        - Стойте! - Он схватил карточку и подбежал к Головко. - Кто это?
        Губы психа задрожали, будто с них так и хочет сорваться ответ, вот только их кто-то держит.
        - Ты знаешь, кто это?!
        Вадим улыбнулся.
        - Это ОНИ.

* * *
        Он подъехал к дому, когда рабочие уже собирали инструмент. Новая дверь выглядела прочнее старой, но это как-то мало радовало Алексея. Он знал, что если ОНИ в доме, то их не удержат ни новые двери, ни сигнализация.

«Убей ИХ!»
        Страхов достал фотографию и еще раз посмотрел на нее. То, что это ОНИ, Леша понял и без Вадима, но вот кто они, так и осталось загадкой. Он вышел из машины и словно нежеланный гость посмотрел на дом, потом на летнюю кухню. Они здесь были до трагедии, разыгравшейся в семье Головко. Этот обрубок, который они назвали летней кухней, когда-то был домом.

«Вот здесь умер Дмитрич».
        Леша глянул на лицо мужчины со снимка. Мог ли это быть Дмитрич? Колдун Борис Нестеров? Страхов поднял голову и посмотрел на дом Семена Игнатьевича. Вот что скрывал старик. Он хлопнул дверью и пошел к калитке соседа. - Присаживайся, сынок, - сказал дед Семен и указал на стул.
        - Вы знаете, кто это? - Леша положил на стол снимок, как только присел.
        Старик нацепил на кончик носа очки и взял в руку фотографию. Посмотрел, потом поднял глаза на гостя. Взгляд поверх очков вызвал у Страхова улыбку.
        - Откуда это у тебя?
        - Неважно. Вы знаете, кто это? - терпеливо задал свой вопрос Алексей.
        - Борис Дмитриевич Нестеров, - ткнул горбатым ногтем старик в мужчину на фото. - Рядом Вера Сергеевна Нестерова. А это их детки Борька и Настенька.
        Леша взял фотографию и, не поднимая глаз от людей, изображенных там, спросил:
        - Что с ними произошло?
        На дровяной плите закипел чайник. Старик встал и пошел к печке. Он делал это медленно, будто тянул время. Снял чайник, осмотрел комнату в поисках, куда его пристроить. И, видимо, не найдя, вышел в кухню. Алексею даже показалось, что он уже не вернется.
        - Сынок, ты чай с мятой будешь?
        - Да, - ответил Страхов и снова посмотрел на снимок.

«Старик что-то знает».
        Семен Игнатьевич поставил перед Лешей кружку с плавающими на поверхности светло-коричневой жидкости листьями, а сам подошел к комоду, открыл ящик, порылся там и, достав какую-то газету, вернулся к столу.
        - Ты думаешь, на шахтах работали одни передовики? - спросил старик, сел за стол, сложив руки на газете.
        Леша пожал плечами. На самом деле он плевать хотел, кто там работал или работает. Кому нравилось, тот там и работал.
        - Нет, сынок. В послевоенные годы это было по принуждению. Я и бабка Маша, например, были возвращены из Германии. Меня увезли туда в самом начале войны. Врагом народа и предателем меня объявить не могли по малолетству, а в покое оставить не хотели. Вот и нашли нам всем применение.
        - То есть и Дмитричу тоже?
        - Да. Истории у всех разные, а концовка одна - загнуться на шахте.
        - Ну? - Алексей попытался подтолкнуть в нужном направлении рассказ старика.
        - Обычная семья. Обычные проблемы. Их детки с моими лоботрясами игрались.
        - Что с ними случилось? - предчувствуя что-то нехорошее, спросил Леша.
        - Они развелись в шестьдесят седьмом. С тех пор Веру и детей никто не видел.
        - Он что их, убил? - спросил Страхов, внутри все похолодело.
        Старик пожал плечами.
        - Может, да, а может, нет. Только он так искренне играл перед нами да перед городскими следователями, что сомневаться не приходилось в его невиновности.
        - А как они пропали?
        - Дмитрич пересылал каждый месяц алименты на счет Веры. Она так же регулярно раз в месяц снимала их в сберкассе в Донском. И вот как-то она не пришла…
        - А как вы узнали, что она не пришла?
        - Светка, дочь бабки Маши, работала там. В общем, Верка не пришла ни через месяц, ни через два. А деньги на счет продолжали приходить.
        - Алиби себе, сука, устраивал, - пробурчал Леша.
        - Может, да, а может, нет…
        - Он много пил, - после небольшой паузы произнес дед Семен. - Его и до этого-то трудно было назвать трезвенником, но после пропажи жены и детей он не просыхал.
        Страхов вздохнул и посмотрел на кружку с чаем (он так к нему и не притронулся). Леша собирался встать, когда понял, что газета из комода была не просто подстилкой для рук.
        - Что там? - спросил он и снова сел.
        Дед Семен поднял руки и сделал вид, будто только что вспомнил о газете. Он открыл ее и повернул статьей к Алексею. «Безутешный родитель сходит с ума» - гласил заголовок. Леша перевернул газету и посмотрел на титульную страницу. «Донской вестник», 1968 год. Оно понятно, что подобный заголовок не мог появиться в «Труде» или «Ленинском знамени» тех лет, просто Алексей хотел убедиться.
        В статье вкратце пересказывалась история пропажи жены и двоих детей. А дальше перечислялись симптомы сумасшествия Бориса Дмитриевича. Журналисты не преминули упомянуть историю с его танцами и распеванием песен на похоронах соседки. Но самый главный довод был на фото ниже. Леша узнал на нем свой участок. Разумеется, в том состоянии, в котором он его приобрел. Летняя кухня, фундамент, сарай, колодец. Снимок был сделан с высоты (может, вертолет?), так как был виден весь участок. Но центром, по всей видимости, была площадка фундамента. На ней были выведены две большие буквы «Б». Ниже говорилось, что Нестеров совсем «слетел с катушек» и написал ничего не значащие буквы на фундаменте. В конце была написана такая фраза:
        Может быть, для нас надпись, обращенная к небу, ничего и не значит, впрочем, как и для каждого советского человека, но для него эти «ББ» не что иное, как «Большой Бог».
        Что за придурок писал статью? Леша отложил газету и посмотрел на Семена Игнатьевича.
        - Что вы думаете? - спросил он у старика.
        - Я думаю, в статье есть доля правды. Он стал вести себя как… как псих. Заложил окно изнутри, чтобы не слышать, как Борька к нему стучится.
        - Борька - это сын?
        - Да. Я только не верю, что появление надписи - дело его рук. Дмитрич в тот день сильно нажрался и спал у меня вон в той комнате, - старик ткнул большим пальцем себе за спину. - Так что я уверен, это сделал не он. К тому же он очень испугался, когда утром увидел эту надпись.
        Леша встал и пошел к выходу. Потом вдруг остановился и спросил:
        - А он не говорил, что означает эта надпись?
        - Да я бы и без него догадался. Это инициалы Борьки-младшего - Борис Борисович. Он писал их везде. Из-за этого ему мои лоботрясы дали прозвище. Бэби.

* * *
        Бэби. Кто бы мог подумать? Ну почему я не удивлен? Нет, удивлен, конечно. Но не настолько, все складывалось, будто пазлы. Вот и сейчас он вставил в картинку еще один. Осталось совсем немного. Единственное, чего он боялся, так это того, что ему может не понравиться картина с Бэби, Дмитричем, обнаженной Верой и паукообразной Настенькой. Если кто ОНИ, он более или менее разобрался, то, что ИМ от Страховых нужно, Леша до сих пор не понял.
        Он прошелся по дому. Чужому дому. Теперь почему-то это чувствовалось особенно остро. Они захватили его? Черта с два!

«Убей ИХ!»
        Леша вдруг остановился. Судя по дембельскому альбому, а точнее - годам службы, написанным на обложке, Вадим Головко и Алексей Страхов были одногодками. Еще один пазл встал на свое место.

«Да у вас еще и по пластинке в башке».
        Картинка продолжала собираться, но Леша не видел ее. Пока не видел. Алексей зашел в кухню, снова вышел в холл, заглянул в гостиную. Его начала раздражать атмосфера, в которой он оказался. Чужой дом, чужие…

«Мы стали совсем чужими».

«Я ненавижу и боюсь собственных детей».
        Гребаные пазлы вкладывались в свои ячейки с мерзким хрустом.

«Кот спал с ним и ел».

«Он начал избегать его».
        Страхов снова вышел в холл, посмотрел на второй этаж. Притаились, суки! Он подошел к лестнице, но потом, будто хотел обмануть кого, развернулся и пошел к подвалу. Там что-то было.

«Они пришли из-под земли».
        С чего-то же Головко это взял? Да и откуда еще? С вертолета высадились, что ли?

«Земля - то, что нужно для захоронений. Подвал тоже сгодится».
        Несмотря на то что дед Семен поддерживал Нестерова, Леша знал: Борис Дмитрич убил их. Ну, или, по крайней мере, навредил им так, что ОНИ обозлились на всех людей. Алексей попытался поставить себя на место Бориса Нестерова.

«Если бы от меня ушла жена, - подумал Страхов, - я бы захотел ее убить. Я бы обязательно ее убил. Куда бы я дел труп?»
        Он спустился вниз и посмотрел на парту. Да уж, точно не под нее.

«Колодец - подходящее место, но я вырыл его, а до этого Вадим. Ни он, ни я не нашли там ни косточки. Они в подвале. Как пить дать в подвале».
        Страхов осмотрел каждый угол, заглянул за шкаф, подошел к парте и, позабыв о страхе, отодвинул ее от стены. Ничего. Алексей выругал себя за глупость. Он искал в полу люки, а в стенах - двери. Дурак. Если бы сюда нагрянули следователи, то оставалось только на люк или дверь повесить табличку: «Они здесь!»

«Нет. Я бы их залил бетоном или замуровал».

* * *
        Семен пробежался глазами по статье в пожелтевшей от времени газете. Он солгал. Семен знал о том, что сделал Нестеров. Борька проговорился по пьянке. Он заманил их в подвал и… Все, сука, выложил. Как Верку бил кочергой, как Настеньку душил, как ББ описался, глядя на все это. Ублюдок убивал мать и сестру на глазах восьмилетнего ребенка. Почему Семен не пошел в милицию? Да потому что их уже было не вернуть. Именно так он и пытался оправдать свою трусость. На самом деле он испугался, что его посадят вместе с Нестеровым. Борька его так и припугнул: мол, вякнешь где об этом, скажу что ты был со мной и закладывал стену.
        - Ты ничего не сможешь доказать, - попытался возразить Семен, но это походило скорее на тявканье щенка.
        - Помнишь, ты помогал мне разгружать кирпич?
        Семен все понял.
        - А я тебе говорил: надень перчатки, - Борис криво усмехнулся. - Ладно, подельник, пойду я спать. - Он встал и пошел в спальню Семена и Зины. - Ты ж не против, я у тебя прилягу. Зинка же только завтра приедет?
        Семен просидел за столом до утра. Пил и плакал. Утром, когда все было выпито, Семен утопил страх и уже собирался идти сдаваться. Собрал узелок и вышел из дома. Посмотрел на ставший могилой фундамент. Его Борька возвел еще года два назад, но дом так и не начал строить. Не до этого, суке, было. Семен заплакал и вдруг через пелену слез он увидел Бориса Борисовича. Он что-то рисовал на бетонном полу нулевого уровня. Мужчина вытер слезы, и мальчик исчез. Через час уже с проснувшимся убийцей они осмотрели фундамент и увидели две девятиметровые буквы Б. Вечером Нестеров Борис Дмитриевич подох на собственной койке, захлебнувшись рвотой.
        Храбрец в Семене Игнатьевиче больше не просыпался ни разу. Он переживал, не спал ночами, но явка с повинной откладывалась до лучших времен. Он практически убедил себя в том, что обвинят только его.
        Старик опустил глаза на статью. Слеза скатилась по щеке к уголку губ, вторая подбежала к кончику носа, помедлила и упала на снимок с участком Нестерова.
        - Ты жалеешь себя? - голос Зины раздался из спальни.
        Семен вытер слезы. Он не хотел, чтобы жена видела его плачущим, как ребенок. Только когда, кряхтя, встал со стула, дед Семен вспомнил, что Зина умерла.
        - Кто здесь? - прошептал Семен Игнатьевич.
        - Ты жалеешь себя, - теперь супруга утверждала.
        Старик нащупал стоящую у стола палку, взял ее, как шпагу, и пошел к спальне. Когда пружины на кровати скрипнули, Семен замер, прислушиваясь. Но больше ничего не услышал. Только гулкие удары сердца. Он сделал еще один неуверенный шаг в сторону спальни. Постоял. Ничего не происходило. Это напоминало кошмарный сон, в котором мертвая жена пришла наставить его на путь истинный.
        - Зинка же только завтра приедет?
        Голос Борьки Нестерова заставил сердце биться еще сильнее. До боли сильнее. Казалось, еще чуть-чуть, и дряхлое стариковское сердце разобьется в фарш о ребра.
        Дед Семен заглянул в комнату. Пружины кровати снова застонали, и к нему повернулся, подставив под голову руку, Борис Дмитриевич. Одет он был точь-в-точь как на собственных похоронах. Семен выронил костыль и, открыв рот, уставился на покойника. Нестеров встал с кровати и подошел вплотную к задыхающемуся старику.
        - Ну что, подельничек, я за тобой. Будем считать, что это и есть твоя явка с повинной, - проговорил призрак Дмитрича и исчез.
        Сердце Семена Игнатьевича остановилось в тот момент, когда Леша начал простукивать пустоты в стенах подвала.

* * *
        Леша еще раз осмотрел пол, стены, потолок. Можно было начать крушить все на своем пути, но Алексей, здраво взвесив все «за» и «против», решил подойти к делу с душой. Он поднялся на кухню, взял молоток для приготовления отбивных и снова спустился в подвал. Алексей решил начать со стен. Он шел вдоль стены и шаг за шагом прислонялся к холодному бетону и простукивал молоточком. Это бестолковое занятие (а то, что оно именно такое, он понял, когда прошел большую часть подвала) выводило его из себя. Он был похож на придурка с колотушкой. Добро пожаловать в палату к Вадиму Головко.
        И тут он дошел до каких-то потеков на стене. Будто кто обрызгал ее. Леша потрогал пятно пальцем. Сухо. Может, от святой воды остались?

«У вас отопление в стене?»
        Следующий пазл с щелчком влетел на свое место.
        Леша посмотрел на молоток в руке, потом на стену. Первый же удар привел его в чувство, близкое к экстазу. Он нашел могильник. Страхов ударил сильнее. Штукатурка треснула. Еще один удар. Кусок облицовки упал к ногам, обнажив кирпичную кладку. Леша ударил еще, а потом еще, еще, еще и еще. Он бил до тех пор, пока в его руке не осталась одна ручка от молотка. Но стена, кроме пары сколов, больше никаких повреждений не получила.
        Алексей отбросил ручку. Ему нужно что-то увесистое, что-то наподобие кувалды. Он вспомнил, что видел одну, с длинной ручкой, в сарае. Страхов, спотыкаясь, побежал по лестнице вверх. Ему не терпелось сломать стену и увидеть, кто там прячется.

* * *
        Жанна подошла к окну. Уже стемнело, но свет почему-то не хотелось включать. Вообще у нее появилось такое странное желание спрятаться под одеяло, в шкаф, куда угодно и отсидеться там, привыкнуть. Жанна посмотрела на улицу. Леша пронесся, шурша гравием, за угол. Он сегодня особенно активен. И это почему-то казалось Жанне опасным. Опасным для детей и для нее.
        Алексей выскочил из-за угла и остановился. Вдруг Жанна вспомнила один из рисунков дочери (или Бэби). Мужчина с топором стоит в тени дома. Тогда она думала, что это топор. Теперь она была просто уверена, что на рисунке был изображен Леша и в руке у него была именно эта штука - здоровенный молот или кувалда.
        Леша посмотрел вверх на окно спальни, Жанна отшатнулась. Судя по всему, не слишком быстро, потому что Страхов, скорее всего, увидел ее и побежал к дому. Внутри Жанны страх разросся, словно снежный ком, и превратился в панику. Ей снова захотелось в шкаф, а лучше в какой-нибудь сейф. Она подбежала к двери и хотела ее закрыть, но тут же отдернула руку от замка. Прислушалась. Шаги мужа затихли где-то внизу. У него какие-то свои заботы. Жанна открыла дверь и осмотрела темный коридор. Свет пробивался с лестницы, поэтому она смогла рассмотреть, что в коридоре, кроме нее, никого нет.
        Она быстро прошмыгнула в комнату детей. Тихо закрыла за собой дверь. Алена снова водила карандашом по бумаге, а Стасик сидел и смотрел прямо перед собой. Несмотря на включенный свет, Жанне стало не по себе от увиденного. Дети стали ей чужими. Страхова схватила письменный стол и подперла им дверь. Так, на всякий случай. Дети, казалось, не замечали ее присутствия. Они встрепенулись, только когда раздался первый удар кувалды.

* * *
        После первого же удара кирпичная кладка дала трещину. Алексей замахнулся и опустил кувалду на кирпичи. Щель расширилась и отбросила паутину мелких трещин. Леша подошел и попытался вытащить кирпич, но он не поддался. Страхов снова схватился за длинную рукоятку кувалды. Замах - удар, замах - удар. Уже образовалась дыра, в которую можно было засунуть голову. Алексей устал. Он опустил свое орудие и вдруг услышал, как за спиной кто-то пробежал. Леша повернулся. Никого не было. Возбужденные голоса, разносившиеся по всему дому, говорили о том, что он на верном пути.
        Алексей развернулся, замахнулся и ударил кувалдой. Дыра стала еще шире. Теперь, если бы Леша захотел, он смог бы пролезть внутрь комнаты. Он был уверен, что за стеной именно комната. Кувалда с сухим треском выбила еще четыре кирпича. Страхов отбросил инструмент и начал ломать стену руками. Когда дыра была достаточна для прохода взрослого мужчины, Леша понял, что его руки в крови. Он вытер их о куртку и всмотрелся в темноту. Разглядеть хоть что-нибудь не получилось, даже глаза заболели. Он достал фонарик, подобранный у сарая, надел на голову и заглянул за стену.

* * *
        Жанна дрожала всем телом. Очень хотелось курить. Да что там курить?! Ей хотелось напиться вдрызг. Нажраться так, чтобы утром ничего не вспомнить. Она стояла у двери и прислушивалась к звукам, доносившимся из подвала. Она даже не сразу поняла, что так раздражающий ее скрежет грифеля о бумагу перестал раздаваться из-за спины. Жанна медленно повернулась. Стасик и Аленка стояли между кроватями бок о бок. Жуткая мысль посетила ее голову.

«Это не мои дети, - подумала она. - Это совсем не мои дети. И они меня хотят сожрать».
        Жанна сделала шаг назад и тут же наткнулась на стол. Ей почему-то казалось, что дети несут бoльшую угрозу, чем сумасшедший муж с кувалдой в руках.
        - Детки… Крошка, а где твой гипс?
        - Он мне больше не нужен, - холодно ответила девочка.
        - Твоя рука… - начала Жанна, но вдруг поняла, что ее кто-то схватил за ноги. Она опустила глаза. Кто-то сидел под столом и держал ее за лодыжки. Жанна попыталась вырваться, но руки сдавили еще сильнее. В следующий момент тварь под столом дернула на себя, и Страхова упала лицом вниз.

* * *
        Леша с ужасом смотрел на отвисшие челюсти скелетов. Он осмотрел стены. В углу висело огромное осиное гнездо. Насколько он мог судить, оно было нежилым. Страхов снова осмотрел скелеты в оборванной одежде. Останки женщины и двух детей лежали в дальнем углу бетонной комнаты. Женщина лежала на полу, а дети сверху. Они действительно появились из-под земли. Они и были под землей. Последний пазл встал легко, без какого-либо треска, будто Леша уже держал его в руках и не ставил только потому, что пытался понять картинку без этого решающего кусочка. Понял. Но Алексею было наплевать на тварь, замуровавшую свою семью, да и саму семью ему было не жалко. Его больше беспокоило, что теперь эти обозленные призраки захватили его дом, его детей, жену.

«Убей ИХ!»
        А теперь ОНИ замышляют убить его.

«Убей ИХ!»
        Леша улыбнулся. Его осунувшееся лицо в свете фонарика было похоже на оскалившийся череп одного из обитателей подземелья. Он вышел из комнаты, выключил фонарик, взял кувалду и пошел наверх.

* * *
        Жанна перевернулась на спину, и тут же Стасик и Алена навалились на ее руки. Это не ее дети. Ее будто уже не пугала эта гребаная действительность. Жанна боялась посмотреть в сторону двери. Ее пугало существо, сидевшее под столом. Она зажмурилась и замотала головой, когда почувствовала, как по ней кто-то лезет. Тварь была человекообразной. Жанна чувствовала, как ей на живот давили ладони, а затем в пах - чье-то колено. Страхова вскрикнула от боли и открыла глаза. Перед ней было лицо истлевшего трупа.

«Это женщина», - подумала Жанна.
        Шиньон, которые носили в шестидесятых, сбился набок и чудом удерживался на остатках волос твари. Женщина наклонилась еще ближе. Жанна отвернула лицо и сморщилась от отвращения. Покойница взяла ее двумя руками за голову и развернула к себе.
        - Смотри, - прошептала тварь. - Смотри.
        Жанна почувствовала, как тело на ней становится каким-то желеобразным. И еще оно оседало, будто кусок масла на горячей сковороде. С твари начала сливаться черная жижа. Проникать под халат, под кожу. Страхова чувствовала, что в нее пробирается вонючая слизь, но ничего с этим поделать не могла. Тварь, казалось, растаяла вся, и только улыбающийся череп со сбившимся набок шиньоном все еще висел в воздухе над ее лицом.
        Вдруг Жанна нашла один-единственный правильный выход. Она закричала. Шиньон качнулся и упал ей в рот, заткнув его, словно кляп.

* * *
        Андрей проснулся от какого-то странного звука. Будто раскололось что-то. Точно, звук был похож на те, которые он слышал, когда их отправили к генералу на дачу. Они ломали перегородку в доме. Это был звук лопающихся кирпичей.
        Андрей осмотрелся. Он лежал в кровати с Ксюшей. Слава богу, ни Людка, ни кролик не участвовали в этом. Андрей встал с кровати. Он не мог сообразить, сколько сейчас времени. Темнеет рано, так что сейчас могло быть как семь вечера, так и семь утра. Дом Ксюши находился где-то на окраине Новомосковска, в полной изоляции от шума цивилизации, так что тут искать подсказки тоже не стоило. Тишина убивала. Оставался один вариант. Единственный и поэтому самый верный. Часы мобильника. Он потянулся за брюками, висевшими на стуле у кровати. Ксюша пошевелилась, причмокнула, как маленький ребенок, и снова уснула.
        Андрей достал телефон и посмотрел на экран. Было 21:47. Он сел на кровать. Если честно, он не хотел возвращаться в тот дом. Он боялся его. Чтобы там ни происходило, все это ни к чему хорошему не приведет. Но там осталась его семья. Отец, которого, несмотря на дефицит внимания, Андрей все-таки любил. Стасик и Аленка. От них он был вообще без ума. С пяти лет он задавал бабушке один и тот же вопрос: когда она ему купит братика или сестренку. И вот когда ему стукнуло двенадцать, отец с Жанной «покупают» Стасика. Андрюша тогда даже собирался переехать к ним, но бабушка его отговорила. Жанна. Женщина, которая заменяла ему маму в те дни, когда он гостил у них. Нет, он не может их оставить там.
        Он встал. Взял джинсы со стула и начал надевать.
        - Ты куда?
        Ксюша поднялась повыше. Одеяло сползло, обнажив красивую грудь.
        - Мне надо домой.
        - Ты же сказал, что останешься у меня.
        - Кое-что изменилось.
        Андрей влез в толстовку.
        - Послушай. Если у тебя есть жена… - Она сделала паузу, - …и дети, скажи мне.
        - Как они у меня появятся, я дам тебе знать, - попытался пошутить Андрей. Взял носки, сел на стул и начал надевать. Потом, сообразив, что шутка не удалась, произнес:
        - Ксюш, у меня никого нет.
        - Честно? - как-то по-детски спросила девушка.
        - Честно, честно, - улыбнулся Андрей, сел рядом с ней и обнял.
        - Чтобы создавать что-то новое там, где находится все еще существующее, нужно для начала уничтожить это существующее.
        Андрей отстранился от девушки. Он даже был готов увидеть хихикающую Людку - щель до ушей - или философствующую голову кролика. Но на него смотрела все та же девочка с большими глазами.
        - Просто, если у тебя есть женщина, тебе стоит с ней покончить, если ты, конечно, хочешь быть со мной.
        Последние слова Ксюши показались какими-то зловещими, будто она предлагала убить кого-нибудь для того, чтобы спать с ней. Но когда Андрей вышел из подъезда, он подумал о других ее словах. Несмотря на свой юный возраст, девушка подсказала ему, как быть дальше.

* * *
        Алексей поднялся на второй этаж, когда крик жены оборвался. Он взял кувалду в обе руки и подошел к спальне. Толкнул дверь. Она медленно отворилась, обнажив черную комнату. Он включил фонарик на голове. Луч выхватил двуспальную кровать. Постель была накрыта голубым покрывалом.

«Где визжала эта сука?»
        Он вышел из комнаты. Посмотрел на дверь ванной. Прислушался. Где ОНИ еще могут замышлять его убийство? Конечно же в детской. Чтобы он не догадался. Леша взял кувалду под «голову», улыбнулся и пошел к двери детской спальни.
        Остановился, прислонил ухо к двери и прислушался. Тихо. Он постучался.
        - Эй, есть кто дома?
        Тишина.
        Леша постучал сильнее.
        - Откройте, папочка пришел.
        Алексей покрутил ручку и толкнул дверь. Она тут же уперлась во что-то.
        - Папа пришел. Кроха, открой. Доченька, это же твой папа.
        - Уходи. Мы уже спим.
        Хитрые дети.
        - Сынок, а как же твой Бармалей? Я принес тебе его.
        - Мне он не нужен.

«Он не только не спросил, где его кот, он начал избегать его».
        - Что ты такое говоришь? Тебе не нужен твой перс?
        - Мне не нужен кот!

«Ах ты, ублюдок! Тебе не нужен кот?!»
        - Убирайся, - крикнула Жанна. - Мы хотим спать!
        - А ты комнатой не ошиблась? - Леша улыбнулся еще шире. Ярость нарастала и грозила вырваться наружу.
        - Уходи, - ответила женщина.
        Алексей взял кувалду поудобней и замахнулся. Стоп! Он же не использовал последний шанс.
        - Жанна, я пришел сказать, что согласен с тобой.
        Он сделал паузу, чтобы жена или тварь, что в ней сидит, начала верить ему.
        - В чем? В чем ты согласен со мной?

«Заинтересовалась, сука».
        - Насчет переезда. Я согласен и хочу, чтобы мы уехали прямо сейчас.
        - Поздно, - сказала Жанна. - Тебе не кажется, что сейчас немного поздно для переездов? К тому же я уже привыкла.

«Они привыкают».

«Убей ИХ!»
        - Ах ты, сука! - Алексей замахнулся. - Поздно тебе! - Кувалда ударилась в полотно двери. Удар получился несильным и вскользь. Дверь только немного треснула. - А мне кажется, лучше поздно, чем никогда! - Он замахнулся еще раз. Теперь кувалда расщепила дерево и вошла по рукоятку в полотно.
        Страхов вырвал инструмент из двери и заглянул в образовавшуюся дырку.
        - Эй, Стасик или как тебя там? Бэби? Отодвинь-ка этот херов стол. Обещаю, тебя я не убью.
        Он видел, как Жанна, обняв детей, сидела на одной из кроватей. Они хихикали. Может, плакали? Нет. Твари смеялись над ним.
        - Перестаньте! - крикнул Алексей и ударил кувалдой. Потом еще раз и еще. Через минут пять дверь превратилась в щепки. Страхов ударил ногой по столу и вошел в комнату. Только теперь он заметил, что Жанны с детьми нет.
        Она прыгнула на него справа. И тут же вцепилась в лицо. Леша вдруг почувствовал, что не справится с ней. Женщина пыталась вырвать ему глаза. Она завалила его на стол. Дети сидели на кровати и хихикали. Вдруг Леша вспомнил о кувалде, лежавшей где-то рядом. Он пошарил одной рукой. Пальцы нащупали холодный металл «головы», но в руку он ее так и не смог взять. Леша попытался подтянуть орудие к себе. Пальцы все время соскальзывали, но кувалда все-таки продвинулась достаточно, чтобы он смог взять ее за ручку. Когти Жанны уже почти добрались до глаз Алексея, когда он ударил ее по голове. Удар получился несильный, но действенный - женщина потеряла сознание и скатилась с него на пол. Хихиканье прекратилось.
        Леша вскочил на ноги. В глазах потемнело, левый слезился. Алексей замахнулся, чтобы размозжить голову твари, но вдруг замер. Женщина лежала без чувств. Она была очень похожа на нормальную, на его любимую Жанну. Он опустил молот и присел на колено. Скинул локон волос с покрасневшей щеки. Жанна была красивой женщиной и даже то, что в этой оболочке сейчас сидела обозленная тварь, не испортило ее внешности.

«А что, если, ударив ее, я выгнал из ее тела тварь?»
        Несмотря на нелепость, ему понравилась эта мысль. Но, к сожалению, это можно было проверить, только когда Жанна придет в себя. А если он ошибся? Тогда она снова попытается выцарапать ему глаза. И возможно, в этот раз это у нее выйдет.
        Леша посмотрел на письменный стол. Нагнулся к нему и начал выдвигать один за другим ящики. Скотч лежал в последнем. Алексей перевернул жену и скрутил ей руки за спиной. Потом снова положил на спину, посмотрел на красивое лицо и залепил рот.
        - Папа…
        Страхов обернулся.
        - Папа скоро придет и убьет тебя, - произнес мальчик. Голос принадлежал его Стасику, но вот интонация, с какой он произнес эту фразу, явно была чужой.
        - Заткнись! - приказал он.

«Как же я мог забыть о колдуне Борисе Нестерове?»
        Страхов подошел и связал детей. Сел на кровать и пристально посмотрел в глаза… в бывшие глаза Стаса. Теперь там сидела коварная тварь.

«Смогу ли я убить пусть не своих, но все же детей? Если они кинутся меня убивать, то да. А если они вот так же, хихикая, просидят на кровати? Тогда придет их папаша и вчетвером они меня разорвут на куски».
        Он сможет оставить их там, где им самое место. Леша встал, засунул кувалду за ремень. Теперь ее длинная ручка свисала подобно шпаге. Подошел к столу и отодвинул его к стене. Подхватил под мышки Жанну и поволок вниз.

* * *
        Андрей огляделся. Он даже не знал, куда идти. Странный город. Жизнь заканчивается с наступлением темноты. Андрей пошел к дороге. Может, какая-то машина проедет? Ему повезло практически сразу же. Огромный двухэтажный автобус вывернул из-за холма. Андрей замахал руками. Он продолжал махать, даже когда автобус, шипя, остановился. Андрей подбежал к открывшейся двери.
        - Друг, до Васильевки не подбросишь?
        - А, боец, это ты?
        Андрей присмотрелся. Перед ним был тот самый водитель маршрутного такси, который довез его из Новомосковска в первый день.
        - Садись. Тебе вообще-то повезло, что попался я, а то бы… В твою Васильевку надо через весь Новомосковск, а потом через Донской на Узловую… В общем, круг хороший получается.
        Андрей терял терпение. Он никак не мог понять, его повезут или нет. И только он собирался выяснить это, водитель произнес:
        - Поехали, боец. Я все равно еду в Узловую.

«Ну и зачем было так ломаться?» - подумал Андрей и сел на сиденье рядом с водителем.
        - Я хотел поехать по другой дороге, - начал свою песню мужчина.
        Андрей послушал еще какое-то время о своем везении, потом оторвал взгляд от полотна дороги и спросил:
        - Сколько?
        - Что «сколько»? - округлив глаза, переспросил водитель.
        - Сколько вы хотите денег?
        - А… Ты подумал, что я возьму с тебя денег? Да, сейчас не то, что тогда. Нет, денег мне от тебя не надо. Ты боец, сын бойца. Вот вы, молодежь… - начал он и тут же осекся, будто засомневался в возрасте собеседника. - Ты какого года?
        - Девяносто первого.
        - Ну, вот я и говорю. Вы, рожденные после развала великой страны…
        - Это мы ее развалили? - вдруг спросил Андрей.
        - Ты прав, сынок, развалили ее не вы. Те, кто развалил, до сих пор у кормушки сидят. - Мужчина не ожидал такого поворота в их разговоре, что еще раз доказало Андрею, что их беседа скорее была монологом водителя. И Андрей сбил его с толку. Мужчина помолчал какое-то время, но потом, подобрав нужные слова, произнес:
        - Они-то вам, молодежи, и вставляют мозги. Рыночные отношения во всем. Ты - мне, я - тебе.
        Мужчина замолчал.

«Теперь не то, что тогда», - мысленно передразнил его Андрей.
        - Отзывчивей были, что ли? Друг за друга… Кстати, а ты знаешь, кто в твоем доме жил?
        - Какой-нибудь шахтер-стахановец? - с иронией предположил Андрей.
        - Мальчишка. Борькой его звали, - сказал мужчина, будто не расслышал ответа. - Знаешь, паршивец что вытворял? Мы тогда жили в Каменке, в паре километров от Васильевки. Играем в прятки. Если водит Борька, все, пиши пропало, находит всех без какой-либо заминки. Просто идет и говорит: «Сашка на иве, Сережка в бочке, Ленка за сараем». Мы даже думали: подглядывает. Оказалось, нет. Он просто знал, и все. Ну, как ты понимаешь, затем у нас начались игры другого плана. Мы прятали вещи, а он их находил.
        Водитель замолчал. Фары высветили табличку: «Донской». Андрей вспомнил эту улицу. Слева заправка, железнодорожный переезд, затем на светофоре направо и по прямой до Васильевки. Минут пятнадцать от силы.
        - Однажды… Ты знаешь, сынок, я завидовал ему. Ревновал всех своих друзей к нему. Вот и решил подшутить над ним. Однажды я пришел к нему весь в слезах и сказал, что мой пес Бимка пропал. Знаешь, что он мне ответил?
        Андрей мотнул головой, хотя этого и не требовалось. Это снова был монолог.
        - Он сказал, что завтра пес вернется. Слышишь? Вернется!
        Андрей не мог уловить смысла рассказа водителя, но спрашивать ничего не стал. Монолог так монолог.
        - Он умер за год до этого. Отец пьяный наехал на него на тракторе.
        - И что?
        К черту монолог! Водителю, ностальгирующему по советской жизни, впервые за вечер удалось заинтересовать парня.
        - Бимка вернулся.
        - Не может быть! - выпалил Андрей.
        - Вот и я так подумал. Сначала. Пес был не тот. То есть визуально это была абсолютно другая дворняга. Я даже опешил. Борька подошел ко мне и спросил, узнаю ли я свою пропажу. Вот я сдуру и выложил свой коварный план. А он улыбнулся и сказал: «А я знал, что его нет. Ведь только поэтому я смог его вернуть». Представляешь? Ты, говорит, иди. Бери его с собой и иди. Он пока ничего не понимает, но скоро привыкнет.
        Андрей глянул на дорогу. Вывеска с надписью «Васильевка» проплыла за окном. Почти приехали.
        - Это был мой Бим. Я просто чувствовал. Я не знаю, как Борька сделал это, но… - Мужчина не мог подобрать слов. - Он это сделал для меня. Он видел, как я страдаю, и сделал чудо для меня.
        Фары высветили их большой дом.
        - О, кажись, прибыли, - произнес водитель и съехал на обочину.
        - А что случилось потом? - спросил Андрей. Он чувствовал себя обманутым. Будто взял в библиотеке отличный роман, а последние страницы в нем вырваны.
        - В каком смысле?
        - Куда делся ваш Борька?
        - Да он сразу после того, как вернул мне Бима, куда-то уехал. Я до сих пор чувствую, что должен ему, представляешь?

«Вот так так! А куда делось: сейчас не то, что тогда?»
        - Может быть, вы ему уже отдали долг, сами того и не заметив?
        - Может быть, - пожал плечами водитель. - Ну, давай, боец. Батяне-герою привет.
        За спиной Андрея зашипела и закрылась дверь. Чувство, что его обманули, не ушло. Вырванных страниц он так и не нашел. Он пошел к дому. С каждым шагом Андрей укреплялся в мысли, что окончание истории его ждет впереди.

* * *
        Жанна так и не пришла в себя. Здорово все-таки он ее приложил! Стас продолжал глазами «ковырять дырку» в Алексее.
        Леша принес воды и размешивал раствор. Ему было неловко от взгляда мальчика. Неловко и страшно. Будто это не он, а его замуровывают. Он даже осмотрелся - не поменялся ли он местами с этими тварями. Нет, все было нормально. Они, связанные, в комнатушке, а он с кирпичом в одной руке и мастерком в другой стоит в подвале с выходом наверх.
        - Он уже здесь, - произнес ББ.
        Страхов подпрыгнул и схватился за кувалду. Он хорошо помнил, что залепил рот этому паршивцу. Лента, наверное, отклеилась. Да и черт с ним. Судя по всему, он кричать не собирался, уверенный в том, что сюда придет его папа. Страхов усмехнулся.
        - Ну и что, что он здесь? Даже если он сюда и придет, то только для того, чтобы снова вас замуровать.
        - Нет!

«Чертов пацан! Все-таки закричал!»
        - Он все осознал и больше так не поступит, - едва сдерживая слезы, проговорил мальчик.
        - Ага. Кот перестанет ловить мышей, а колдун…
        - Кто колдун? - спросил мальчик.

«А действительно, кто? Нестеров Борис».
        - Мой отец - колдун? - мальчик улыбнулся. Алексею от его улыбки стало не по себе. - Да он даже собственные носки не мог найти в доме.

«Черт! Как же я не понял сразу!»
        Картинка не разрушилась, просто одна деталь попалась из другого пазла. Леша легко ее заменил на нужную. В газете говорилось не о Местном колдуне, а о Мальчике колдуне. Чертовом мальчике колдуне Нестерове Борисе! ББ! Бэби!
        - Это все ты?! Ублюдок!
        Страхов дернулся в сторону Бориса. Мальчик не испугался. Он сидел и улыбался.
        Жанна зашевелилась. Леша посмотрел на нее и понял, что нет больше никакой Жанны. Там сидела озлобленная тетка, возможно, даже мать малолетнего колдуна.
        - Да, это я! - с вызовом произнес Борис. - Я очень хотел, чтобы мои родители сошлись снова. Сошлись и жили вечно вместе.
        - Но почему нужно разрушать чью-то жизнь, чтобы обрести свою? - Леша понял, что плачет. - Что мы тебе сделали? Почему именно мы?
        - Чтобы построить новое, нужно разрушить существующее.
        - Я тебя прошу, отпусти их. Вселись в меня, в кого-нибудь другого, только отпусти их!
        - Уже слишком поздно.

* * *
        Андрей вошел в темный дом. Он слышал, как кричит отец, но не мог понять, откуда доносится голос. Андрей поднял голову вверх. Свет горел в детской. Тень промелькнула по коридору. Там кто-то был. Андрей пошел наверх. Человек прошмыгнул в спальню отца или в ванную. Андрей подошел к детской и заглянул в нее. Двери практически не было. Только какие-то щепки висели на петлях. Стол стоял у стены как-то кособоко, как будто его наспех поставили туда.

«Здесь что-то произошло», - подумал Андрей.
        - Это все ты, урод! - услышал он голос отца.

«Они в подвале!»
        Андрей сначала ринулся к лестнице, но потом остановился. Если здесь что-то произошло, то в подвал без оружия идти опасно. Андрей попытался вспомнить - куда отец дел ружье после того, как нашел его в подвале. В свой самодельный сейф в гостиной - вряд ли. Может, в спальне?
        Андрей вбежал в спальню и, не включая света, направился к кровати. Руки сами начали шарить по полу и тут же наткнулись на цевье. Он нащупал приклад и вытащил ружье. Выгнулся и только сейчас заметил, что за спиной кто-то стоит. Андрей резко развернулся и направил на незнакомца ружье. На него смотрел мертвец. Андрей взвел курки и сделал шаг назад.
        - Где мой отец?
        - Ему немного не до тебя, - прохрипела тварь и прыгнула на него.
        Андрей даже не успел нажать на спусковой крючок. Упал, ударился головой о тумбочку и отключился.

* * *
        Алексей перехватил кувалду поудобней и вошел в комнатку. Фонарик на лбу высвечивал наглое лицо Бориса.
        - Если ты мне не вернешь мою семью, я убью тебя, - скрипя зубами, произнес Страхов.
        - Ты не убьешь меня, - уверенно сказал мальчик. - Ты убьешь тело своего сына.
        Леша напрягся. Выбор трудный, но он его сделал быстро.
        - Пусть так, но ты, тварь, навсегда останешься здесь.
        Он замахнулся и сделал еще одну глупость. Он посмотрел в глаза сыну. Все девять лет проскочили за один миг. Леша вспомнил, как забирал Жанну и Стасика из роддома. Как гулял со Стасиком, как повел его в первый класс, первая грамота… Стасик, Стасик, его любимый Стасик. Леша снова заплакал. Опустил кувалду и вышел через дыру в подвал. Он не смог. Он не смог и никогда не сможет.
        Алексей сел у стены и заплакал навзрыд. Они завладели его домом, его семьей, а теперь и его разумом. Страхов вскочил и со злостью отбросил кувалду.
        - Я знаю, что делать, - произнес он и пошел к шифоньеру.
        Открыл дверцы, одна выскочила из пазов и упала на ногу. Леша не заметил этого. Он вытащил старый пододеяльник, набитый тряпьем. Выудил три наволочки и вернулся в тайную комнату.
        - Теперь ты, сучонок, не сможешь смотреть на меня, - прорычал Леша и накинул одну наволочку на голову мальчику. Потом то же проделал с женой и дочкой. Они были настолько спокойны, казалось, что это он у них в плену.
        Леша взял первый кирпич, положил на него раствор и вставил его в паз. Затем второй, третий.

«Интересно, - подумал Алексей, - они понимают, что им конец? Что я победил?»
        - Ты проиграл, - раздался голос Стасика из-под наволочки. - Ты забыл о папе.
        - Заткнись! Заткнись, ублюдок! Где твой папа?! Где эта мразь, неспособная спрятать вас подальше?!
        - Я здесь, - голос за спиной был очень похож на голос Андрея.
        Страхов обернулся.
        - Андрюша?
        Андрей навел на отца ружье.
        - Вытаскивай их оттуда! - приказал парень.
        - Андрей, они не те, за кого себя выдают. - Алексей развел руками, показывая, что говорит очевидные вещи. - Стасика, Крохи и Жанны уже нет.
        - Андрея тоже. - Теперь голос был абсолютно чужим.
        - Что? - не понял Алексей и потянулся за кувалдой.
        Ответом был сильный удар прикладом в лицо. Повязка с головы сбилась и закрыла один глаз. Сознание начало мутнеть, но он еще какое-то время видел, как из дыры вышли дети, а за ними женщина. К ним присоединился Андрей в коричневом костюме и цветастом галстуке. Они встали напротив него, как на фотопортрет.

«Они показывают, что победили меня», - подумал Алексей и потерял сознание.

* * *
        Яркий свет ударил в глаза. Леша дернулся. Запах нашатыря прочистил нос. Глаза заслезились. Алексей рефлекторно хотел поднять руку, но в следующий момент понял, что руки были закованы в наручники. Его кто-то поднял под локти. Он осмотрелся. Вокруг были люди. В полицейской форме, в халатах. Жанна стояла рядом с каким-то лысым в гражданской одежде. Андрей подошел к ней и накинул покрывало на плечи. Они находились во дворе. На улице все еще была ночь, но от проблесковых маячков спецмашин было светло. Дети сидели на крыльце и слезно о чем-то рассказывали полицейским.
        - Давай! - Лешу кто-то толкнул в плечо. - Иди, выродок!
        Страхов шагнул вперед. Встретился взглядами с Жанной. Он похолодел. Это была не она! Леша увидел осу, севшую ей на щеку. Страхов помнил, как она боялась их, и поэтому с ужасом наблюдал, как женщина аккуратно сняла насекомое, поиграла с ним, давая переползти с руки на руку, будто это божья коровка. Улыбнулась и подкинула осу, чтоб та взлетела. Алексея будто током ударило.
        - Это не моя семья, - прошептал он.
        - Он обезумел, - говорила Жанна следователю. - Он и раньше подобное проделывал, понимаете? Но в этот раз зашло все слишком далеко. Он хотел нас замуровать в подвале.
        Страхова толкнули сильнее. Он пробежался, споткнулся и упал на колени. Кто-то дернул за локти, и он встал на ноги. Леша вырвался и закричал:
        - Где моя семья?!
        Кто-то сбил его с ног и, мало беспокоясь о целостности его конечностей, поволок к машине. Страхов вывернулся и закричал:
        - Это все ОНИ! ОНИ забрали мою семью!
        Октябрь - декабрь 2011