Глаза ведьмы Юлия Шолох
        В наше время не бывает охотников на ведьм. Женщин не истязают, не жгут на костре, не пускают им кровь и не вырезают род, породивший нечисть. Но как тогда назвать этих… этих мужчин, которые отлавливают таких, как героиня? Полные чувства собственного превосходства, они лишают девчонок, которых считают ведьмами, дара, оставляют опустошёнными и несчастными, без желания жить. Какое название заслужили эти люди? Вряд ли то, что выбрали себе сами - Служители Первозданной Чистоты. И конечно, однажды произойдёт неминуемое, столкнутся двое - ведьма и тот, кто её ненавидит.
        Юлия Шолох
        ГЛАЗА ВЕДЬМЫ
        Пролог
        История эта началась, когда одним неудачным вечером в одном большом городе одна девушка подслушала один телефонный разговор. Зачем она это сделала? Теперь, наверное, неважно.
        Однако несколько фраз изменили всё. Мир перестал быть прежним.
        Девушка была так сильно влюблена, что словно парила в ином измерении, поэтому неудивительно, что она спутала стороны платформы и вышла из противоположного от нужного выхода метро.
        Какие там поезда и платформы? О чём это всё? Какое это имеет значение? Сашка назначил ей встречу! Парень, возле которого она превращалась в нечто зыбкое и радужное, в нечто, чего сама в себе не узнавала. Она улыбалась и смотрела на него, не отрывая глаз, и каждое его слово звучало для неё словно глас свыше, осыпающий бесценной радостью.
        Они встречались всего три дня… Ещё даже не целовались, но у девушки зудели губы, так сильно ей хотелось узнать, такой ли он вкусный, каким кажется. Вот его рука такая же твёрдая и крепкая, как казалось. Когда Сашка взял её на прогулке за руку и сжал её пальцы, она подумала, что готова идти за ним вечно. А его кожа? Будет она гладкой или шершавой? Тёплой или прохладной? А какими будут его объятия?
        Всё шло к тому, что вскоре она узнает, ведь Сашка тоже был в неё влюблён. Он иногда говорил сущие глупости, а потом извинялся, пояснял, что это от растерянности и неловкости - и сердце таяло от умиления. Он звонил и повторял, что ужасно соскучился, и спрашивал, как дела, и кажется, был готов слушать её бесконечно.
        В прошлый раз они ходили в кино, а сейчас пойдут гулять в парк, там, где пешеходный мост через реку, в темноте своей иллюминацией похожий на инопланетный корабль, повисший над водой.
        А потом Сашка её поцелует. Этот вечер станет незабываемым, они станут вспоминать его много лет спустя, и возвращаться в те первые, ещё робкие чувства, изменившие жизнь обоих. В волшебство.
        Так вот, девушка вышла из другого выхода метро. Прошла квартал до нужного места. Увидела угол дома, за которым её должен был ждать он. Пошла туда, сердце оглушительно стучало, предвкушая встречу, которая произойдёт всего через несколько мгновений. Случится простое чудо - она утонет в его тёплых глазах и не сможет не ответить на его улыбку, когда он просто скажет:
        - Привет.
        И она вложит в одно слово всё, что чувствует - все те ужасно долгие часы без него, когда было скучно и серо, и грела только мысль, что вечером они увидятся. Весь трепет, который охватывает, стоит подумать о нём, о его запахе и губах, и о том, что случится, когда он, наконец, её поцелует.
        - Привет.
        Вот сейчас, всего через миг это произойдёт.
        Девушка была так взбудоражена, что чуть не споткнулась на ровном месте. И чтобы немного успокоиться - не выскакивать же на него как самосвал с горящими мигалками и сиреной? - остановилась и прислонилась спиной к стене.
        Он тут, за углом. Смотрит на другой выход из метро и не подозревает, что она появится отсюда.
        Девушка глубоко вздохнула, глупо улыбаясь. Прислушалась к звукам, чтобы унять сердце. Хотелось услышать шёпот листьев, которые только недавно появились и ещё толком не научились шуршать на ветру, и смех людей, таких же счастливых, как она. Если они существуют.
        Разве возможно, чтобы кто-нибудь был бы таким же счастливым? Чтобы кто-то ещё был полон любовью настолько, что казалось вот-вот взлетит, словно воздушный шарик и охватит собой всю вселенную?
        - Да, слушаю.
        Девушка распахнула глаза. В первую секунду показалось, что Сашка её видит, что он говорит с ней. Но его голос был непривычно сухим, деловым, перед ней было пусто, дальше по тротуару шли люди и только сбоку падала на дорожку длинная тень от стоящего за углом человека. Его тень.
        - Да, я нашёл. Сильная ведьма. Да, всё верно, я написал отчёт с утра. Я вычислил, где живёт, можно брать.
        Вначале ничего не произошло.
        - Да, и правда, если посчитать, это юбилейная. - Сашка презрительно фыркнул. - Отметим потом. Да, спасибо, что лично позвонили! Согласен, одной тварью меньше. Ради чистоты, учитель. Нет, нет, я уверен, что осложнений не будет. Она меня не затронула. Да, уверен. Я понимаю, насколько это важно и не стал бы врать. Даже ничего не дрогнуло. Спасибо! Я благодарен. За всё.
        Девушка закрыла глаза и весь мир рухнул.
        Глава первая
        Времени на сборы не было, каждая секунда на счету.
        Дашка, не раздеваясь, пронеслась по квартире с открытой сумкой в руках, бросая в неё всё, что попадалось под руку: расчёску из прихожей, пару кремов из ванной, плед с дивана, бельё из ящика, высыпала из шкатулки ерундовые украшения. Затолкала сколько влезло одежды. Схватила сумочку с документами и банковской картой, из-за которых собственно и вернулась - и бросилась прочь. Захлопнула дверь и посмотрела на неё словно впервые. Хлипкая какая-то, а раньше ей казалось, за этой дверью она как за каменной стеной.
        Зачем? Зачем же она сказала, где живёт? Назвала адрес, а Сашка записал, чтобы не забыть.
        - Не знаю даже, как сказать, чтобы ты меня за дурачка не приняла. Правда, ерунда какая-то. Просто у меня засело в голосе, что ты обязательно исчезнешь. Не смейся, я не параноик. Если честно, в первый раз со мной такое. Вчера я подумал, и что тогда делать? Бывает же, люди пропадают. Но обычно у них есть родственники и свои квартиры, какие-то привязки. А ты сама по себе и снимаешь жильё, у меня ни родственников твоих имён, ни твоего адреса. Я испугался до чёртиков! Не знаю, где тебя искать, я не могу тебя не искать! Вдруг ты в опасности? А я даже не знаю, где ты живёшь.
        - Ты знаешь, где я работаю.
        Дашка тогда слушала его, затаив от восторга дыхание, будто это самое главное на свете занятие. Впрочем, для неё оно и было самым главным. Он боится, что она исчезнет… И ведь действительно боялся!
        Только по другой причине.
        Сердце ничего не чувствовало, будто отмерло, чему стоило порадоваться, ведь иначе оно бы истекло кровью.
        Почему-то перед глазами постоянно вылезала картина, где у метро её ждёт Сашка. В тех, прежних цветах, ярких, радужных. До того, как она узнала правду.
        Как он стоит у стены дома, высокий и красивый. Его лицо спокойное, он как всегда чисто выбрит, надушен хорошим мужским парфюмом. Он смотрит иногда в сторону выхода, с одинаковым равнодушием скользит взглядом по мужчинам и женщинам, даже на симпатичных девушках не задерживается. Это Дашку поражало до глубины души - почему он выбрал её? С его ростом, фигурой и спокойной уверенностью в себе он мог выбрать девчонку куда лучше, а выбрал её. И ждёт теперь, потому что всегда приходит вовремя, а Дашка всегда опаздывает. И теперь опаздывает. Время идёт, а её нет. И на его лоб ложится такая особая складка, которую она когда-то мечтала разгладить - просто прикоснуться пальцами, чтобы он знал, что ни один на белом свете, что она разделит с ним всё, что предстоит, неважно, хорошее или плохое. Что ей можно доверять.
        Теперь не будет никакого свидания.
        Ничего, найдёт другую. Найдёт, если захочет, почему нет, он парень видный, такому другую подружку найти раз свистнуть.
        Но ей уже будет наплевать!
        Всё.
        Дашка спустилась по ступенькам и быстрым шагом пошла по тротуару в сторону остановки. Там на стоянке ждали таксисты. Заехать в банк… страшно все деньги снимать, больше у неё ничего нет, но оставлять нельзя, понятно же, что по карточке её легко вычислить, да и карточку можно заблокировать, ведь служители все как на подбор кошельки с большими связями. В их власти многое. Тогда вообще никаких денег не видать. Карточку придётся выбросить, второй раз воспользоваться ей уже не получится.
        Так вот, снять деньги и на вокзал. На первый же поезд. Куда? По дороге подумает.
        Уже подходя к машине, она на миг замерла. Наверное, от неожиданности. Телефон звонил как-то громко, просто оглушающее, его вибрации пронзали тело насквозь.
        Его номер. Его имя на экране, фото, сделанное украдкой. А может, он знал, что Дашка снимает, вон как самоуверенно улыбается. Его профиль словно точёный, губы красиво оттенены, и смотрит он куда-то вдаль. Самый выгодный ракурс! Может, позволил себя снять, потешил самолюбие, представляя, как Дашка станет слюни на него пускать.
        Как на такого не смотреть? Фото сделано в тот вечер, когда он впервые позвал её погулять. На нём было чёрное полупальто и голубой тонкий свитер. Ему удивительно шло. Как и простые джинсы. Обычные русые волосы, как у всех, обычная причёска, обычные голубые глаза. Как это всё ему шло! Простота, которой прикрывается элегантность. Воспитание было видно просто по его лицу и поведению. Его улыбка говорила, что этот человек на все сто уверен в своих силах.
        А тогда он не улыбался, был растерян. Он мялся, будто боялся спросить, а Дашка была готова стоять рядом и просто на него смотреть хоть целую вечность.
        - Сегодня мне целый день не везёт, - решился Сашка. - Но я всё равно рискну. Не хочешь прогуляться? Я знаю кофейню, где по залу ходят десять кошек. Я кошек не люблю, но ещё не видел девушки, которая пройдёт мимо мохнатого мешка, не сюсюкая. Пойдём? Пожалуйста, скажи да.
        О, только молния, долбанувшая в темечко и внезапная немота заставила бы её этого не сказать!
        - Да. - Сказала Дашка.
        В тот вечер она его сфотографировала. Ничего не смогла с собой поделать, не смогла себя остановить. Надо было спросить, вряд ли бы он отказался. Но тайное удовольствие показалось ей слаще. Она дождалась момента, когда он отошёл к стойке и сделала фото.
        Весь вечер прошёл ровно и плавно, Сашка удивительно точно чувствовал ситуацию, видел и сглаживал неловкости. Даже не прогнал огромного белого кота, который прыгнул ему на колени. Только замер, с удивлением глядя на наглую тушу и ждал, пока кот поймёт, что гладить его не собираются и изволит уйти.
        Сашка вовремя говорил, вовремя шутил, вовремя задавал вопросы, в общем, был отличным собеседником, вечер вышел что надо.
        Оказывается, он знал, что и как сказать вовсе не от большой любви, а потому, что имел немалый опыт общения с несчастными.
        Даже ничего не дрогнуло? Ничего?!
        Ах ты ж, твою мать, скольких же он погубил?!
        Сердце вяло трепыхнулось, боль была глубокой и тупой.
        Звонки прекратились, но почти сразу пришла смска.
        «Где ты? Ты сильно опаздываешь».
        Дашка с трудом оторвала взгляд от экрана.
        Почему этот звонок так её напугал? Ведь логично позвонить тому, с кем назначена встреча и кто никак не приходит. Почему она решила, что в момент, когда её мир рухнул, его мир тоже изменился?
        Нет, в его реальности изменений не произошло. Он здоров и весел, по-прежнему живёт, дышит… Собирается отмечать юбилейную ведьму, ведь в мире на одну тварь станет меньше. Всего-то.
        Бзззз.
        «Что-то случилось? Ты где? Скажи, я приеду».
        Дашкины руки задрожали, когда она отключала телефон и вынимала симку, которую после украдкой выбросила в урну.
        Новая жизнь - новый номер. Вперёд.
        Ушла она недалеко. Просто услышала телефонный звонок, так похожий на её собственный и не сразу поняла, что звонят не ей.
        Но было поздно. Всё Дашкино нутро пронзила мысль, которая отчего-то не пришла в голову раньше. От этой мысли кровь тут же сковал холод, сердце трепыхнулось от страха. Эта мысль посеялась в ней, как зерно, мгновенно укрепилась и принялась расти. И уже никак было от неё не избавиться.
        Он ведь может её найти.
        И что тогда?
        Две недели пролетели как один миг. Дашка просто ехала, куда были билеты и очнулась только в каком-то районом городе какой-то далёкой от столицы области. Там было ничем не хуже, чем в других местах, потому она осталась.
        Городок мало чем напоминал столицу. Вернее, ничем не напоминал.
        Разве в столице можно вот так вечером, когда стемнеет, выйти из дома и спуститься к реке? Идти несколько минут по безлюдной улице, по неровной дороге с редкими островками асфальта, и никого не встретить? Разве можно при этом чувствовать себя спокойно, не дёргаться в ответ на каждый автомобильный гудок, проверяя, не несётся ли на тебя неуправляемый водитель, не слышать чьих-то криков и нерусской ругани?
        Столица - бесконечный копошащийся муравейник, место, где словно на дрожжах растут амбиции и запросы, а вместе с ними страхи и фобии. Где тебя выжимают досуха, словно губку и тут же отбрасывают в сторону, потому что вокруг достаточно свежих губок. Их приток стабилен и бесконечен, как прибытие поездов на платформы вокзалов.
        А здесь городской ритм жизни замирает так, словно время застыло. Будто совсем иной мир вокруг.
        Дашка уже и забыла, как оно живётся в небольшом посёлке, а ведь судьба сложилась так, что давно, ещё в детстве, они с бабушкой часто переезжали с места на место по небольшим городам, жили где придётся, полгода провели в глухой деревне, где даже электричества не было. Полжизни с тех пор прошло… Тогда ей было двенадцать, в то лето. Полжизни назад, однако нескольких дней в тишине хватило, чтобы стало легче. Как будто, отдалившись от города, она отдалилась и от боли, оставила её, бросила, как всё остальное имущество.
        Дашке очень хотелось избавиться от боли. Если бы ей сказали - перестань чувствовать вообще, не только боль, но и радость, надежду, перестань чувствовать хоть что-то… она согласилась бы, не раздумывая. Будет ли радость и надежда, какая теперь разница? Главное, что не будет боли.
        Каждую секунду Дашка заставляла себя не думать, а вместо этого делать что-то простое, вспоминать что-то забытое.
        Например, хорошо бы вспомнить, что ты не в городе и выйти вечером на улицу.
        Вот ты вышла, глубоко вздохнула. Оглядела двор с буйной зеленью, где на площадке всего три машины и один старый мотоцикл. Где на потрескавшемся асфальте детской рукой нарисованы классики.
        И вот ты уже идёшь к реке, куда будто к ней тянет.
        Небо как махровая синяя ткань, на которой сверкают звёзды, над водой пар, и каждый вдох полон травяной сладости.
        Вскоре Дашка сидела у воды, обнимала колени и смотрела как от ровной поверхности поднимается парной туман. С каждым вздохом грудь словно становилась больше, дыхание удлинялось, казалось, минуты не хватит, чтобы набрать достаточно воздуха.
        Даже дышать было больно.
        Ей не хватало сил. Дурные мысли не оставляли в покое, аппетит пропал, сон не шёл. Волосы потускнели и обвисли, кожа чесалась и шелушилась. Необходимость поддержать себя в порядке, умываться, расчесываться и стирать одежду вызывала отвращение.
        Чтобы хоть как-то продержаться, Дашка позволяла себе то, от чего когда-то рьяно отказывалась. Она использовала сладу - жизненную силу мира, которой могут управлять ведьмы. Прошлой ночью благодаря этому удалось выспаться, избавится от шума и не расчесать до крови запястья.
        Ненадолго. К вечеру силы истончились и ушли в бездонную пропасть. Говорят, время лечит, но Дашка и подумать боялась, сколько времени потребуется, чтобы это пропасть заполнилась. Возможно ли это вообще?
        Не думать!
        Придётся вспомнить, кто ты есть - как от этого сбежишь? - и снова немного поколдовать. К чему упрямиться и делать вид, что ты обычная, ведь Служителей это не волнует. Безобидная ведьма? Ведьма, которая старается забыть о собственной сути? О, такого не бывает! Все они просто твари, которые должны знать своё место, так ведь?
        Боль снова скрутила нутро в кулаке. Каждый участок кожи вспыхнул от чесотки.
        Нет, сама она не справится. Дашка закрыла глаза и прижалась лбом к коленям.
        Звуки приглушились, словно весь мир стал отдаляться и исчезать.
        На очередном вздохе это произошло. Вода наполнилась цветными огоньками… то есть не на самом деле, а в Дашкиных закрытых глазах.
        Река засверкала и приобрела объём. Проникалась крошечными искорками. Теперь её было видно словно в трёх измерениях, и берега ничуть не мешали. В ней, как в трёхмерной графике, показался срез, обнажающий дно… течение, камни, слой тины и рыбы.
        И вся эта мерцающая слада, как пар от воды, стала приподниматься, направляясь к ней. Вначале тонкими, потом всё более толстыми невидимыми нитями. Они, как щупальца, извивались и пульсировали, скручивались в жгуты и тянулись в Дашке, ползли к ней, словно в поисках цели.
        Рыба, теряя цвет, замирала и опускалась на дно. Водоросли бледнели, сворачиваясь, словно ссыхались, сама вода теряла блеск.
        Дашка глубоко дышала, не в силах остановиться, а мерцающая слада медленно подбиралась к ней, пока не окутала коконом и не начала впитываться в кожу. Словно миллион легчайших нежнейших прикосновений, тепло, проникающее сквозь поры, пробирающее всё глубже, заставляющее кости потрескивать, а плоть петь от энергии. Я сильная, - словно шептали Дашкины губы, - я прекрасная, я настоящая. Я - вечная…
        Как это было приятно!
        Она потеряла счёт времени. Сколько прошло? Секунда? Час? Неделя?
        Дашка хлопнула глазами и покачнулась. Спина затекла так, что даже в поясницу болью стрельнуло. Ну, наверное, это оно и есть. Бабушка часто жаловалась, что в поясницу «стреляет», а Дашка старалась представить, как это. Пока была подростком, не получалось, а сейчас, похоже, поняла.
        А стоило понять, что здесь и сейчас произошло, как во рту пересохло от страха. Вот оно… Накатило. Давно подозревала, что рано или поздно случится, но такого быстрого срыва, этого Дашка не ожидала.
        И вот вам сразу куча проблем. А ведь она только приехала! Только нашла место, которое ей понравилось! Которое позволяло понемногу забыть о боли!
        Было страшно. Уже совсем стемнело, дневное тепло ушло, стало зябко и сыро. Оглохнуть можно было от сверчков, да и комаров тоже прибавилось.
        Пока ещё…
        Дашка вскочила на ноги, машинально отмахнулась от очередного покушения на свою кровь. Гудение комаров вдруг стало давить на уши. Она насколько могла быстро пошла сквозь шелестящую траву к дороге.
        По пути домой ей встретилось две дикие собаки и трое подвыпивших местных. Она не боялась ни тех, ни других, однако постаралась быстрей пройти мимо. Вот уже дом - старая пятиэтажка, в подъезде которой крошились ступени, а перила согнулись, словно на них давило время.
        Второй этаж… вроде так близко, всего миг взлететь по лестнице, хотя мышцы ног уже сводит, но всего второй… Однако в доме жили соседи. И соседки. Очень любопытные соседки, чьи двери никогда не закрывались и чьи уши всегда были готовы услышать что-нибудь новенькое.
        По приезду Дашка, конечно, сразу с ними столкнулась и наврала, что развелась и переехала из города, потому что осталась без денег и имущества, муж всё забрал. Хорошо хоть детей не успели завести. Две соседки, на вид почти одинаковые по комплекции и выражениям лица, её пожалели.
        - Такая молодая, такая красивая! И чего этим сволОтам нужно!
        - Другого найдёшь! Ещё лучше!
        Банальная банальщина, но тем первым вечером эти простые слова от незнакомых людей пролились как бальзам на душу. Так просто - сочувствие и поддержка от женщин оказались словно плечо, на которое хотелось опереться.
        Но сегодня ей нужно быть одной.
        Дашка побежала по лестнице как можно быстрей. Но стоило завозиться с дверным замком, как соседняя дверь распахнулась. Показалась соседка в халате, из кармана которого торчала газета, а за спиной вопили и смеялись дети.
        - А ты где ж была? Я на чай тебя хотела позвать, звоню - нету! Зайдёшь?
        - Извини, сейчас никак не могу. Живот что-то прихватило, боюсь до туалета не добежать.
        - Потом заходи!
        - Нет, потом спать. Завтра давай, ладно?
        Дашка наконец открыла дверь и зашла в маленькую прихожую.
        - Но если что, звони! Я поздно ложусь.
        - Спасибо.
        Дверь быстро закрылась, Дашка пошатнулась, но устояла на ногах. Стала раздеваться. Пальцы уже опухли, щёки раздулись, бока поднялись, как на дрожжах. Хоть спрятаться успела.
        Она отправилась в ванную, включила воду. Горячей не было, её включали только по выходным, но ей горячая сейчас и не нужна. Сняв бельё, которое уже резало распухшую кожу, Дашка залезла в ванну, всхлипывая от холода. Но иначе нельзя, переизбыток силы нужно обязательно сбивать.
        Закрыв глаза, которые почти превратились в щёлки, Дашка зажмурилась и погрузилась в воду с головой. Стараясь не замечать боли в лёгких, пробыла под водой, пока хватило дыхания, вынырнула за воздухом и погрузилась обратно.
        Так ей пришлось делать не один час.
        Устала Дашка знатно. Даже думать не получалось. В ванной чаше она помещалась с трудом, её тело превратилось в пухлое дрожжевое тесто. Обычно плоский живот горой выпирал над поверхностью воды, как у беременной, а руки и ноги отекли так, что придавили сами себя к стенам.
        Бабушка говорила, будешь жрать сладу без конца - родишь ведьму. Дурная шутка, но сейчас Дашке казалось, это и правда возможно. Такой живот…
        Бабушка никогда ничего не скрывала от Дашки. С самого раннего детства рассказывала о силе, о том, что нельзя хапать её, сколько хочется, ведь тут как с мороженым - можно и коробку сожрать, это ведь вкусно - но тогда обязательно заболеешь. Так и тут - можно и всю вокруг забрать, но лопнешь, ожиреешь или «родишь ведьму». Последнее Дашку пугало больше всего. Рожать ей не хотелось. Её вообще всё это пугало - слада, само слово «ведьма», возможность менять что-то вокруг себя, воздействовать на живых существ. Она не хотела всего этого. Она не хотела учиться, чтобы стать «самой сильной ведьмой» и схлестнуться с Орденом Чистоты, чтобы уничтожить его, стереть в пыль, развеять прах, чем бредила её мама. Да, мама… Служители Чистоты в её глазах были хуже маньяков. Все самые страшные истории, которые слышала Дашка, были связаны с ними. Именно матери Дашка пообещала, что если столкнётся лицом к лицу с любым Служителем, то развернётся и сбежит. Так далеко, как сможет. Не станет разговаривать и пытаться их понять. Не будет лелеять несбыточную надежду, что её пощадят.
        С её мамой вообще было сложно жить.
        Дашке десять, но она постоянно слышит, что нельзя никому верить, что мир чёрный, что только слада может как-то примирить с жалким земным существованием.
        Ей всего двенадцать, но мама подробно объясняет, откуда берутся дети и что любви нет, есть только гормоны, которые однажды обязательно заставят Дашку вести себя как полоумная макака, ронять слюни при виде общипанных парней в несуразной одежде и верить тем, кому верить нельзя.
        Ей тринадцать и даже никто не нравится, а мама покупает презервативы и советует менять партнёров как перчатки, чтобы ни в коем случае не привыкать к одному. Чтобы не зависеть от одного, ведь неизвестно, что за человек ей попадётся. Чтобы не считать парней чем-то важным, ведь нет ничего важнее ведьмы.
        Ей четырнадцать и мама начала новую песню - нет, я ошиблась, ты никогда не сможешь пойти против Служителей, в тебе нет характера, нет стержня, нет силы воли. На что я надеялась?
        Бабушка заступалась, но не очень активно. С мамой вообще было сложно спорить, один её тон словно перечеркивал все твои доводы, как бы тщательно ты их не подбирала. Нет! И всё. Ерунда! И можно больше не спрашивать.
        Разве удивительно, что Дашка сбежала из дому, как только закончила школу? Поступила в техникум, нашла подработку и перестала отвечать на звонки, когда определялся мамин номер?
        Разве удивительно, что она постаралась раз и навсегда вычеркнуть из жизни всё, что касалось ведьмы? Она постаралась убедить себя, что ничем не отличается от остальных девушек, что совершенно нормальная. Что все эти фантазии про ведьм только игра, в которую они часто играли с бабушкой, что от этой игры у мамы мозги съехали набекрень и только поэтому она пропала. Обиделась, что Дашка не захотела играть дальше и отправилась строить свои наполеоновские планы по уничтожению служителей в другие места.
        Дашке так хотелось верить, что она сможет быть иной, обычной, забыть о сладе, как о болезни. Существуют же диабетики, которые живут без сахара - и ничего. Люди, которые живут без рук и ног, глухие и слепые. А она будет просто жить без силы, без возможности влиять на мир.
        И получалось… Дашка почти сумела забыть. Её бабушка выбрала жизнь при монастыре, её мама пусть редко, но давала знать, что жива, и несколько лет прошли в дымке обыденности. Учёба, потом работа, простые радости и вера, что невозможного нет.
        Какая нелепая ошибка! Все эти спокойные годы - просто везение, ничего больше.
        В очередной раз набрав полную грудь воздуха, Дашка погрузилась в воду. Если что-то вспоминать, то лучше те времена, когда она вырвалась на волю. Когда она решила познакомиться с жизнью, так сказать, лично.
        Ей было семнадцать. Ей очень нравилось в общежитии. Многие девчонки, привыкшие к дому, жаловались, что тут грязно и тесно, что нет еды, компьютера, телевизора и ванны, и вообще тут всё иначе, неудобно, никак, и скорее бы всё это закончилось.
        Да, тут всё было иначе, однако Дашке нравилось. Нравилось быть одной из них, простой девчонкой, которую никто не изматывал требованиями тренироваться, усиливать ведьму, постоянно не напоминал, как ужасен весь мужской пол до последнего своего представителя. Что нет ничего дороже слады, но даже с ней от Дашки, похоже, никакого проку!
        В общежитии ничего этого не было.
        Тогда Дашка была счастлива.
        Но конечно не так счастлива, как в тот день, когда встретила его.
        Оттёки спали только под утро. Измотанная долгой ночью Дашка кое-как вылезла из ванной, завернулась в полотенце, упала на диван и закрыла глаза.
        Столько слады ушло впустую! Только оттого, что она потеряла контроль. А потеряла, потому что забыла, как бывает приятно чувствовать эту свою сторону, как глохнешь от знания, что может использовать сладу, сделать с ней, что душе угодно. Когда почти перестаёшь быть человеком, задвигаешь человеческое на задний план, чтобы не мешало, ведь чувствовать силу - главное. Ведь в те минуты ты больше, чем никому не интересная серая мышь. В те минуты ты владычица мира, богиня, ты вселенная со всеми её безграничными тайнами, ты можешь такое, о чём остальным остаётся только мечтать.
        Ни мать, ни бабушка никогда не рассказывали, случалось ли так, что ведьма забывалась и убивала случайно, неосознанно. Ведь, думала Дашка, вполне могло быть, что Орден возник не просто так. Может, были причины?
        Она вдруг горько рассмеялась.
        Да, давай, пробуй его оправдать! Ты просто влюблена как кошка, до сих пор без ума от него, вот и хватаешься за соломинку. Даже если случалось прежде, разве все ведьмы должны отвечать за одну? Ты ведь ничего не натворила, отказалась от слады, не пользовалась возможностью сделать свою жизнь лёгкой и приятной. Не пыталась с помощью слады понравится кому нужно, убрать кто мешает. Ни разу не пользовалась… С того дня, как переступила порог дома, оставив за спиной мать, которая кричала, что если Дашка не остановится, пусть забудет, кто её родил!
        Но Дашке было всё равно, ведь бабушка днём раньше поддержала её и благословила. Иди, детка, сказала она, иди и живи, как решила. За меня не бойся, а мама… Ей, боюсь, уже ничего не поможет.
        Разве мало она отдала? Но что толку?
        Если её найдут Служители, им будет неважно, насколько злая она ведьма. Мама рассказывала, как пострадала её подруга, шестнадцатилетняя девчонка, которая и мухи не обидела. Говорила, что даже таких не щадят.
        Мама часто её вспоминала. Дашке казалось, эту Василису мама всегда любила больше, хвалила и вспоминала больше, чем собственную дочь. Ей всегда было жаль юную ведьму, которая умерла после того, как с ней поработали Служители чистоты, она представляла себя на месте несчастной и на глаза неизменно наворачивались слёзы, но, когда о ней вспоминала мама, Дашку охватывала ревность.
        И если в детстве она сдерживалась, то став старше, почувствовав силу, решила больше не молчать.
        - Она мертва, а я ещё нет!
        Дашка крикнула это, когда в очередной раз мама заставляла её хватать сладу, вмещая как можно больше, а потом избавляться от излишков в холодной воде. Это должно было помочь Дашке научиться концентрировать большее количество силы и лучше ею управлять. Изматывающая, утомительная обязанность, Дашка терпеть этого не могла!
        Мама злилась, хватала её и трясла, как грушу.
        - Слушай меня! Ты растёшь и всё глупеешь! Сколько же можно говорить, что, только обретя невиданную силу ты сможешь жить среди этих шакалов! Выжить, не сгинуть, как Василиса!
        - Но я не хочу жить среди шакалов! Мне этого вообще ничего не нужно, - кричала Дашка. - Я не просила меня рожать! Не просила делать меня ведьмой! Отстань!
        - Ты такая же наивная… Думаешь, кому-то из них интересно, просила ты или нет? Ты есть, и уже за это должна отвечать. Я виновата, нельзя было… но чего уж теперь. Теперь только и остаётся, что сделать так, чтобы ты могла сопротивляться. Чтобы никому не верила. Василиса, помню, тоже думала, что может жить, как ей охота. Что если она добрая, все вокруг тоже добрые. Тоже говорила - вот зачем мы появились тут, а не, к примеру, в Африке? Представь только - бежим мы с тобой босиком в одних набедренных повязках из банановых листьев. Кожа загорелая, над головой кудряшки вьются. Об уроках думать не нужно. Эх, может и хорошо было бы. Смешная…
        Мама горько усмехнулась, с такой тоской, что Дашка не выдержала. Сколько, ну сколько можно было терпеть это всё? Воспевание Василисы, от которой давно одни кости остались!
        - Она мертва, а я ещё нет!
        Мама долго молчала, а потом зло выплюнула:
        - Ещё. Но кто знает…
        После этого дня и до самого Дашкиного отъезда они почти не разговаривали.
        Поспала Дашка недолго, только чтобы в себя прийти.
        Выпила пустой чай, потому что после такой ночной вахты тошнить будет от любой еды. Выползла на площадку подъезда, а то ещё чего доброго решат, что-то случилось, дверь выломают, а ей сейчас лишнее внимание ни к чему.
        Соседок дома не оказалось, ни одной, ни другой. Дашка даже опешила слегка - вот вам и здрасьте, куда же они подевались? Обе сидели дома с детьми, в любое время дня и ночи можно было услышать их голос, а тут вдруг испарились! Хотя, может в поликлинику пошли вдвоём, или на собрание какое-нибудь.
        Было время что-нибудь приготовить, к обеду желудок проснётся.
        Чего готовить, вопроса не поднималось. Овощи. Здесь они мало того, что стоили копейки и были вкусными, так ещё и соседки делились тем, что приносили со своих огородов да погребов. У всех местных были свои огороды, так что у Дашки уже полкухни было завалено овощами.
        С мясом все было куда печальней, но разве это беда?
        В общем, когда соседки вернулись, обед был готов и Дашка пригласила обеих к себе посидеть. Вместе с ними пришли дети общим количеством три человека и этот неугомонный вихрь наполнил её крошечную квартирку жизнью.
        Дашка скучала по людям. На работе в косметическом салоне было много общения, а теперь от него ничего не осталось. Хотя и люди здесь были другие, более простые и добродушные.
        - Если надоест шум, только скажи, отправлю своих домой. - Волновалась соседка. - А вы не орите! Ну? Кому сказала!
        - Сейчас им скучно станет и на двор побегут. Но конфеты лучше спрятать, а то не уймутся, пока все не растащат. - Сказала вторая.
        Конфеты, которые стояли на столе в вазочке и правда таяли словно лёд на солнце. Жалко не было, но детям не стоило есть столько сладкого. Дашка со вздохом убрала вазочку.
        - Сыпью ещё покроются.
        Оставшись без конфет, дети вскоре заскучали и побежали на двор.
        - Где вы были с утра? Я вас не нашла.
        Дашка наконец, смогла сесть за стол.
        - Да вот ходили… Гадать ходили. Есть тут у нас женщина одна, так она гадает, словно насквозь будущее твоё видит! Мы к ней часто ходим, проверить, не заболеет ли кто, не случится ли чего. Мужу на заработки ехать на той неделе, вот и спрашивала совета.
        Дашка вначале чуть не испугалась, но вовремя вспомнила, что ведьмы в поселке она не чувствовала. Даже жалко… Дашка скучала по своим. Только вот встретить их было непросто, да и многие сами сторонились себе подобных. Бабушка говорила, раньше было иначе, ведьмы жили вместе, но Служителей расплодилось столько, что безопасней держаться по одиночке. Теперь своих можно было встретить разве что случайно, а ведьме, которая изо всех сил старается не быть ведьмой этого и вовсе не надобно.
        Но Дашка всё равно любила общество своих, потому что рядом с ними на неё накатывало такое чувство… как будто вокруг безмятежность и покой. Будто чем больше вокруг сестёр, тем прекрасней мир. Будто их должно быть много, очень много. Будто этого хочет сама земля. Иногда она приходила в клубы или кинотеатры, где чувствовала ведьм и даже ни с кем не знакомилась. Просто сидела в одиночестве, впитывая ощущение сопричастности к какой-то великой тайне - и была счастлива.
        Ей не хватало того ощущения «плеча», хотя откуда оно бралось, тоже неясно. Среди ведьм, как и среди остальных людей встречаются разные. Её мама тому доказательство.
        - …и столько рыбы дохлой!
        - Что? - Дашка вынырнула из своих мыслей.
        - Говорю, рыбы дохлой к берегу сегодня прибило несколько вёдер! Даже пробы воды брали, будут проверять, вдруг яд какой кто вылил. Хотя откуда ему взяться? Но и рыба… Дохлая, не помню, чтобы такое ещё когда было.
        - Да, я тоже не помню такого. Наши утром нашли, так даже в область звонили!
        В тот же момент всё в душе Дашкиной опустилось вниз.
        Вот и всё.
        Дура, какая дура! Ну как же она так сглупила! Как не досмотрела за собой, ведь взрослая же девка! Как она не остановилась, ведь знала же, чувствовала, чем дело закончится, но продолжала сладу тянуть. Вот вам - получите и распишитесь. Случаи с рыбой Служители чистоты наверняка отслеживают, как и случаи массовой гибели животных. Не дураки, поди, приедут проверить что к чему. А тут и искать особо не придётся. Кто недавно в город приехал? Девушка? Чья-то родственница? Нет? Совсем незнакомая девушка из города вдруг взяла да переехала к ним в периферию насовсем? Очень интересно!
        Вроде у Сашки не осталось её фотографий. Но Дашка не сомневалась, что в случае надобности он их найдёт. Сбежавшая из-под носа ведьма - улов вдвойне желанный. Но даже если ещё не все Служители в курсе её существования, ведь неизвестно, как и какой информацией они обмениваются - чем это поможет? Ничем. Ровным счётом без разницы, будут искать конкретно её или любую другую ведьму, которая могла столько хапнуть из реки.
        Значит, снова переезд. Только теперь не стоит бежать сломя голову, стоит вспомнить, кто она.
        Вскоре соседки ушли - пора было укладывать детей спать.
        А Дашка подошла к зеркалу и сделала то, чего давно боялась - заглянула в свои глаза.
        Глаза ведьмы особые. В их глубине - вселенная. Там столько неизведанного, что попади один раз, окунись в них - не выберешься. Ну, когда ведьма этого хочет. Только сама ведьма почему-то в свои глаза заглянуть боится. Говорят, только так она может увидеть свою смерть.
        Возможно, в тот момент Дашка так отчаялась, что хотела её увидеть. Чтобы заново не идти по уже пройденному пути, чтобы не вытаптывать круги.
        Серые радужки с карими крапинками. Короткие пушистые ресницы. Её лицо в зеркале было лицом незнакомки. Губы улыбались, розовые и мягкие, нижняя с ямочкой. Щёки немного круглые, зато глаза большие, доверчивые… Смешно даже, какая из неё злая ведьма?
        А зрачки…
        Дашка замерла, заглядывая в крошечные чёрные омуты. Если радужка говорит, то зрачок только слушает. Долго-долго. И может, поглотит весь мир. И может, в нём Дашка что-то увидит.
        Зрение расфокусировалось. Она увидела Сашку, который стоит в своём полупальто, хмуро и неотрывно наблюдая за людьми, выходящими из метро. Стоит на том самом месте, где они договорились встретиться. Он нервничает, смотрит в телефон, проверяет, не пропустил ли звонок или смс. Смотрит на время и снова на людей. В его взгляде настоящая тревога. Он сжимает руку в кулак, потому что та дрожит.
        На миг его лицо вспыхивает надеждой и тут же гаснет - перепутал, это не та, кого он ждёт.
        Дашка ухватилась руками за раковину, задрожала и на миг зажмурилась. Видение ушло.
        Это её смерть? Сашка?
        Почему нет? Разве на краткий миг, безумный, сумасшедший миг, услышав тот разговор у метро, она не думала, что нужно просто притвориться, что ничего не слышала? Пусть будет вечер и поцелуй, а дальше хоть трава не расти! Пусть он её поцелует…
        Та-ак. Кажется, она не справляется. Она не справляется, чёрт побери, с этим не поспоришь! Ей нужна помощь.
        Дашка опустилась на пол, прямо там, в ванной, опёрлась на руки, свесила тяжёлую голову.
        Ей нужна помощь взрослой опытной ведьмы. Иначе однажды она забудется и хапнет столько слады, что убьёт все живое вокруг. А такого она себе не простит, сама отправится навстречу Служителям. Или случайно им попадётся - результат один.
        Ей однозначно нужна помощь старшей ведьмы! Дашка пропустила много лет, которые могла бы обучаться и тренироваться. Но ещё хуже - она упустила много знаний. О Служителях и их способностях. О том, пытался ли им кто-то противостоять и что из этого вышло. Вроде бабушка говорила, что главное - бежать, бежать как можно быстрей, но ни разу не сказала, почему. Может, Служителям можно сопротивляться? Или даже уничтожить их… если понадобится. Мама ведь об этом мечтала - вырастить ведьму, способную вступить со Служителем в противостояние и победить его? Значит, это возможно?
        Но маму не найти. Да и искать её Дашка не хотела, даже теперь. Бабушку не найти. Или всё-таки отбросить «не могу», «не получится» и вспомнить, кто ты есть?
        Дашка приподняла голову, гудящую и пустую.
        Ведьма она или кто? Чтобы ведьма и не смогла найти родную кровь?
        Карта. Дашка вскочила. Ей нужна карта!
        Конечно, никакого атласа в квартире и в помине не было, но был планшет. И интернет, пусть и паршивенький.
        Дашка поставила на загрузку карту России. В чём она уверена, это что бабушка не поедет за границу. «Была я там, - говорила она и морщилась. - Там у слады вкус другой, горький. Тамошним ведьмам может и привычен, а мне никак. Каждая ведьма на той земле должна жить, которая её родила».
        Пока карта скачивалась, Дашка сидела и тряслась над планшетом, как курица над цыплёнком.
        Наконец-то!
        Карта запущена, жаль, маловата, ну да куда спешить?
        Дашка проколола булавкой палец и прошептала под нос заговор, слепленный тут же. Просто набор слов, которые пришли в голову - с просьбой к своей крови найти родную, бабушкину. В каждое слово, как начинку в тесто вложила немного слады.
        Не глядя махнула рукой и капнула кровью на карту. Увеличила тот участок и повторила. И снова. И снова.
        Иногда путала масштабы и приходилось возвращаться в больший и просить заново… но всё равно вскоре место было найдено.
        Монастырь в Красноярском крае.
        Надо же, как просто. Дашка сунула палец в рот, чтобы остановить кровь, и осмотрелась.
        Да, она уже накупила вещей, которые придётся оставить. Уже оплатила квартплату за три месяца, хотя сумма не такая, чтобы очень переживать. Всё равно жалко. Денег она пока не зарабатывает, только тратит. Ну да ладно, вещи - наживное, а в следующий раз не станет прибарахляться, пока не убедится, что остаётся надолго.
        Много времени Дашке не понадобилось. Она ушла через полчаса, соседки пропустили её уход и никогда не узнали, что же произошло. Зато хорошо провели время, когда Дашку приезжали искать полиция и несколько холёных мужчин на дорогих машинах. Квартиру перерыли, но ничего стоящего не нашли. Полиция сказала, Дашка сама собралась и уехала, потому что установили местного водилу, который довёз её до областного центра, откуда та словно испарилась.
        Столько шуму было из-за неё!
        Потом соседки пошептались и решили, что Дашка украла у этих богатеньких буратин что-то ценное, облапошила их, как кур щипанных, иначе зачем за ней бегать? За девками такие не бегают, девок в столице много. Да и вид у мужчин злой, наверное, много денег унесла-то. Уезжали они так, будто снова получили пинка.
        Соседки потом не раз ходили в квартиру, поднимали половицы, заглядывали в щели и обстукивали стены. Денег и ценностей, к сожалению, так и не нашли.
        Глава вторая
        Пять дней, вот сколько понадобилось Дашке, чтобы попасть в нужное место. Пять дней бесконечных вокзалов, поездов и автобусов. Две ночи в дешёвых забегаловках. И вот он - пункт назначения, последняя точка маршрута.
        Она ещё заранее хотела забронировать самый простой номер в гостинице, но вовремя остановилась. Всё-таки лёгкая жизнь приучила к беспечности. Теперь приходилось напоминать самой себе, что личные данные не стоит светить в сети. Оставь имя, телефон и номер карты - и при желании тебя найдут. Правда, карты уже не было, имя можно указать другое, но заранее всё же лучше не бронировать, способности Служителей никому не известны. Удалось же Дашке найти бабушку с помощью планшета? Кто бы подумал, что это возможно? Вот и Служители могли обладать похожими умениями.
        Оставалось только лично покупать билеты и заказывать номера. И заодно отводить глаза. Даже на автобус билеты продавали строго по паспорту, так что Дашке приходилось каждый раз заставлять видеть продавца на кассе разное имя и лицо. На всякий случай. И когда при посадке проверяли документы, тоже прикрываться личиной. Поэтому приходилось приходить заранее, чтобы поменьше народу было, не всегда хватает внимания уследить за всеми. А мало ли, невезения никто не отменял. Служителей, их с первого взгляда от обычных мужиков не отличишь.
        Дашка так сильно устала в дороге, что, приехав на место, даже толком не обрадовалась.
        Городок был совсем маленьким и до монастыря ещё два километра пилить, но бросив вещи в комнате единственной гостиницы, по факту общежития, она вышла на свежий воздух и пошла в монастырь пешком. Не было сил искать и ждать машину. Не хотелось больше ехать ни на чём, что имело колёса.
        Монастырь был красивым. Церковный крест даже на расстоянии переливался на солнце золотом и горел огнём. Стены были каменными, крашеными белой известью. Дашка шла по грунтовой дороге и любовалась открывающейся с каждым шагом картиной.
        То, что ведьмы бегут от церкви, как чёрт от ладана, неправда. Церковь и ведьмы живут рядом, но друг от друга далеки, как противоположные точки вселенной.
        Бабушка считала, они слишком разные, но идут рядом, как две параллельные линии. У них не было причин пересекаться. Вера - это нечто великое и вечное. А слада - это совершенно иное, хотя тоже вечное и тоже по-своему великое, но вера более близка людям, более человечна - но одновременно словно горячий воздух, который всегда поднимается в небо. Ведьма же остаётся на земле, она и есть сама земля.
        А ещё бабушка говорила, что истинно верующему даже навредить нельзя, не выйдет.
        Правда или нет, Дашка не знала. Она ведь вообще никому никогда не пыталась навредить. Но в церковь ходила без боязни - бабушка иногда водила. Зачем, непонятно, видимо, бабушка что-то искала там, в вере. И должно быть нашла, раз сейчас жила при монастыре.
        Дорога уверенно свернула к стене. Кованные ворота монастыря были приоткрыты. Дашка не решалась войти, но представила, что станет орать у порога, как блаженная и решила, что лучше уж войти без приглашения.
        Во дворе, земля которого была укатана до состояния камня, оказалось сразу несколько человек - две женщины в монашеских рясах и несколько послушниц в обычной одежде. Между ними скакал белоснежный козлёнок.
        Все они с интересом посмотрели на Дашку, а одна из монашек ей улыбнулась.
        - Чем я могу тебе помочь?
        Голос был мелодичным и живым, как глоток воды. Взгляд был таким добрым, что горло сжималось.
        Вот тогда-то Дашка и разрыдалась.
        Она ни разу не плакала с того дня, как у метро раскололся её мир, не могла плакать.
        Сейчас слёзы просто душили. Наверное, она что-то говорила, но толком ничего не видела и не слышала, и очнулась только в небольшой комнате с маленьким окошком под потолком, где кроме кровати и стула мебели не было. Зато там вместе с ней была бабушка.
        - Девочка моя, это ты.
        Морщинистые руки легли Дашке на щёки, а она продолжала рыдать и всхлипывать. Бабушка изменилась, постарела. Стала совсем худой и седой, хрупкой, словно воробышек, а на лице появился такой покой, будто она счастлива.
        - Что случилось, что случилось с тобой, милая?
        - Я не могу, не могу жить, - сквозь слёзы говорила Дашка. - Не знаю, как мне жить. Я думала, что держусь, что пройдёт, что сильная. Я не могу жить, слышишь? Я не знаю, как!
        - Что случилось, дитя?
        Бабушка обняла её, разрешила рыдать на своём плече и только легонько покачивала.
        - Я влюбилась.
        Тонкие руки вдруг налились силой, когда бабушка замерла.
        - Я влюбилась в Служителя, - в исступлении шептала Дашка, пряча глаза. - Влюбилась. Я не знала, что можно так сильно кого-то любить. Я не знала, что во мне столько любви, куда она только влезает! Я ведь не думала никогда, что встречу мужчину, с которым готова буду прожить всю жизнь. Но я увидела его и поняла, что он мне дороже… дороже слады. Он был красивый и умный, и сильный, и говорил такие простые, правильные вещи. Он словно хотел того же, что и я, с самого первого взгляда. Я была такой счастливой, бабушка. Даже описать не могу, как мне было хорошо! Может, всё моё счастье, что отмеряно на целую жизнь, в эти дни и потратилось? Обрушилось сразу целиком и больше его не осталось? Потом я узнала, что он меня предал. Случайно услышала. Он хотел сдать меня другим Служителям, я была у него «юбилейной». - Это слово Дашка словно выплюнула. - Они называли нас тварями. Радовались, что одной меньше станет. Он радовался, бабушка… Я сбежала, но любовь осталась. Она внутри, она как кислота, травит меня, травит и никак этого не избежать. Она внутри, ест мои внутренности, точит мои кости, и я не знаю, как от неё
избавиться!
        Дашка снова рыдала, и бабушка отмерла и молча гладила её по голове.
        - Я не знаю, что мне делать, - всхлипнула Дашка через тысячу лет. Лицо было как влажная тряпка, покрыто слоем солёных слёз, из носа текло. Бабушка достала платок и стала вытирать Дашке лицо.
        - Всё будет хорошо. Всё наладится.
        Наверное, бабушка тоже этого не знала, решила Дашка, слушая ровный голос. Но выплеснутое горе было уже не таким горьким.
        Они провели в комнате много времени, после бабушка решительно оторвала от себя Дашку и спросила только одно.
        - Тебя ищут?
        Дашка кивнула, сонно хлопая глазами. Пять дней дороги и вскрытый душевный нарыв не могли не сказаться на её состоянии.
        - Отдохни.
        Монастырская перина не самая мягкая на свете, но этого Дашка не заметила. Она проспала до самого вечера, а вечером бабушка проводила её в гостиницу за вещами. В комнатке бабушка высыпала все Дашкины вещи на кровать и почти сразу схватила телефон.
        - Это надо сжечь.
        - Зачем? Я выбросила сим-карту.
        - Не знаю, в чём дело, но оно оставляет след. Я заберу.
        - Хорошо.
        Так Дашка осталась без дорогого смартфона, но это, в общем, было неважно.
        После бабушка наняла машину и отвезла Дашку на вокзал, где посадила на поезд. В этот раз Дашке даже делать ничего не пришлось - всё делала бабушка. Как у неё ловко выходило! Глаза она отводила так легко и буднично, будто ей раз плюнуть, а Дашка каждый раз напрягалась и тряслась от страха, словно осиновый лист.
        - Езжай по этому адресу, - на платформе бабушка сунула ей в сумочку листок бумаги и конверт. - Езжай к ней, она тебе поможет. Я замету твои следы, те, кто тебя преследуют, дальше монастыря не пройдут, обещаю. Бедная моя девочка. - Рука на Дашкиной щеке задрожала, но бабушка тут же опомнилась. - Жаль, что тебе нельзя остаться рядом, но Служители всегда идут по следу и вскоре появятся. Главное, чтобы ты была в безопасности. Сюда бы твою мать, она бы знала, что делать. Но пока её найдёшь, время упустишь. Помощь тебе, видят небеса, не повредит!
        - Чем мне поможет мама? - сухо спросила Дашка. Её слегка трясло, лоб был горячим, видимо, поднималась температура. Но приходилось снова куда-то ехать. Будто она в чём-то виновата!
        - Там письмо. - Бабушка указала на сумочку. - Прости, что не рассказала тебе всего сама. Я думаю, тебе нужно знать.
        - Чего ты мне не рассказала?
        - Историю семьи.
        - Что?
        Дашка удивилась. Время ли обсуждать семейную историю?
        - Я так хотела, чтобы тебя это обошло стороной. Мечтала, чтобы ты никогда с этим не столкнулась. Даже молилась. Напрасно.
        - С чем «этим»?
        - Пообещай, что прочтёшь письмо не раньше, чем приедешь к Раисе. Только там, в месте, где будет время отдохнуть и спокойно подумать.
        - Хорошо.
        Они попрощались, и Дашка уехала. Снова. Когда поезд тронулся, поднялся ветер, растрепал седую косу бабушки, которая стояла на платформе, провожая Дашку долгим взглядом. Она махнула рукой, пожелала удачной дороги - и пропала.
        Будь Дашка в обычном своём состоянии, она всю дорогу мучилась бы любопытством, но кроме апатии её подкосила простуда. Несколько часов в поезде и потом ещё на автобусе были просто адским испытанием. Какая-то добрая женщина даже дала ей пару таблеток ибупрофена, за что Дашка была ей весьма благодарна. Иначе она, может, и не доехала бы.
        Уже в автобусе Дашка вспоминала карту. Красноярский край по площади что четыре Франции. Тайга. Свобода. Хорошо, далеко. Кто станет искать её за несколько тысяч километров от столицы?
        Почему она раньше не подумала? Мама не подумала, бабушка?
        Ведьме стоит жить подальше от Москвы и Питера, подальше от морского побережья и других мест, где кучкуются туристы. Ведьме нужно жить в глуши, ведь там её никто не найдёт.
        Или бабушка подумала? Она ведь отправила её в Сибирь. Туда, где в лесу за чертой города можно столкнуться с медведем. Туда, где нет Служителей… Они ведь обожают комфорт. Они копят свои состояния как кощеи, и ценят удобства больших городов и возможностей. Пентхаусы, дачи и яхты - это про них. Они как большой клан, целая корпорация, которая совмещает преступления и наживу.
        И Сашка из их числа.
        В Тайгорск Дашка приехала уже в темноте. Вышла на автобусной остановке и оказалась посреди пустой трассы, от которой в лес отходила узкая дорога. Автобус быстро помчал дальше.
        И что у нас? Ни огонька вокруг. В сторону нужного ей населённого пункта указывала только табличка с цифрой пятнадцать, то есть до города ещё пилить и пилить. Поблизости покачивались два фонаря, которые испускали тусклый свет, но хотя бы горели. А дальше - темнота.
        Дашка стояла в обнимку со своей сумкой, хлопала глазами и растерянно думала - и что теперь? Никаких дополнительных инструкций бабушка не оставила. Адрес у Дашки, конечно, есть, но вот как дальше добираться? Города даже не видать! И машин нет.
        Впрочем, что-то выехало из лесу и неторопливо двигалось к трассе. Очень неторопливо. И сердито тарахтело, чем ближе, тем громче.
        Вскоре оно поравнялось с остановкой и оказалось старым синим мини-фургоном.
        Дашка так и стояла, держа сумку на руках, словно младенца, пока фургон, освещая дорогу яркими фарами, неуклюже разворачивался. Потом ещё немного потарахтел и остановился напротив.
        Водитель нагнулся и открыл дверь.
        - Даша?
        Женщина, которая сидела внутри, окинула её быстрым взглядом. Ей было лет сорок пять, худое лицо без макияжа, но с красной помадой, боевой открытый взгляд. С такой не забалуешь.
        - Да.
        - Я Раиса Викторовна. - Женщина с сомнением посмотрела на Дашку и добавила. - Можешь звать просто Раиса.
        - Очень приятно.
        Соседство ведьмы и правда было приятным. Дашка оттаивала на глазах, но продолжала торчать на остановке, обнимая сумку.
        - Ну так чего ждёшь? Садись!
        Дашка послушно юркнула на сидение, но сумку не бросила, так и держала обеими руками. Раиса нагнулась и захлопнула с её стороны дверь. Потом глубоко вздохнула, но к счастью, обошлась без комментариев насчёт зажатости.
        - Поехали, что ли. Тут недалеко, двадцать километров всего.
        Двадцать? - чуть не воскликнула Дашка, но молча улыбнулась. Двадцать - это хорошо, подальше от городов, от столиц, от Служителей.
        - Как доехала?
        - Хорошо.
        - Ага. - Раиса кивнула. - И хорошо, что хорошо. У нас ещё лучше. Городок тихий, мирный. Никогда ничего не случается. Люди хорошие. Живу я вдвоём с Катькой, тоже приблудилась, как и ты. Квартира маленькая, две комнаты, так что вместе с ней будете ночевать. Кошки у меня ещё две. Бабка твоя сказала, отдохнуть тебе нужно, да подучиться. Вот и подучишься. Можешь оставаться, сколько нужно. Работать на меня будешь, всё хорошо будет.
        Раиса уверено крутила огромный тонкий руль и неотрывно смотрела на дорогу. На ней была светлая косынка, из-под которой выбивались тёмные кудри.
        - Я должна сказать, - пролепетала Дашка. - Потому что это опасно и для вас. Меня ищут. Сл…
        Раиса резко отмахнулась, будто ей всё равно.
        - Бабка твоя сказала, сделает всё, что нужно, можешь не бояться. Не найдут. Катьке только не говори, что ищут, от неё всего можно ожидать.
        - Катя тоже… - Дашка невольно проглотила слово ведьма.
        - Да. Конечно! Она тоже. И всё уже, всё. - Раиса неуклюже быстро похлопала её по колену. - Расслабься. Ты дома.
        В Дашкином взгляде было столько благодарности, что Раисе, похоже, даже неудобно стало. Она вздохнула и больше не отрывала взгляда от дороги.
        Фургон полз неспешно, но никто никуда не спешил. Дашка смотрела в окно, хотя ничего не видела. Встречных машин не было, как и фонарей, только фары выхватывали дорогу, петляющую среди высоких деревьев.
        Насколько это место станет ей домом, неизвестно, однако на губы впервые за долгое время просилась улыбка. В безопасности, в окружении ведьм, когда не нужно заботиться, как жить - это то, что нужно.
        Фургон доехал до посёлка и прополз по еле освещённым улицам, свернул на отшиб, где отдельно стояло три трёхэтажных дома. Кряхтя, остановился напротив подъезда на траве. Тротуаров тут не было, только протоптанные тропинки. В окнах дома горел свет, из-за разноцветных занавесок он казался каким-то праздничным.
        - Вот и приехали. Ну что, пошли знакомиться?
        Раиса вышла, хлопнула дверью, помогла выйти Дашке. Она обращалась с ней очень осторожно, как с хрустальной, то и дело старалась поддержать под локоток, понести сумку. По лестнице почти подталкивала, оставила в покое только перед обитой красным дерматином дверью, чтобы открыть замок.
        А потом Дашка познакомилась с Катей и с кошками.
        Оказалось, что Раиса занималась изготовлением травяных чаёв. Она работала на себя и с гордостью показала Дашке чайные этикетки, которые клеились на мешочки и коробки. На этикетках было написано: таёжный сбор такой-то, состав, а внизу ИП Р. В. Холодкова.
        - Это я! - Подсказала Раиса. - Ведьма - индивидуальный предприниматель. Вот уж чего только не случается в современном мире!
        Они уже несколько лет работали на пару с Катей, заготавливали и смешивали сборы, фасовали и отвозили на продажу. Выходило по словам Раисы не так чтобы много, но на жизнь хватало, а для души есть слада. В общем, их всё устраивало.
        Кате было двадцать пять лет. Пожалуй, это была первая на Дашкиной памяти ведьма с огнём в глазах. Ну, то есть, энергия в ней просто кипела! Катя была рыжей и зеленоглазой. Услышав это описание, представляешь себе эталонную красавицу, однако в реальности Катя была иной. Глаза у неё были маловаты, рыжие волосы блёклые, зелень глаз приглушённая, нос вздёрнут, но вовсе не задорно. В целом, увидев её после первоначального описания, многие бы разочаровались.
        Но конечно, не Дашка! Так же, как раз и навсегда она прониклась уважением и благодарностью к Раисе, так раз и навсегда она полюбила Катю. И кошек - обе чёрные, уличные, одна совсем хрупкая, по имени Младшая, вторая, Старшая, большая и холёная. Если и учиться владению собой, так у кошек. Служители, поговаривают, их на дух не переносят.
        Вспомнился Сашка с белым котом на коленях, и рука, которая так и не прикоснулась к шерсти.
        Впрочем, он и не забывался.
        Как только Дашка приехала, её усадили за стол в маленькой уютной кухне с занавесками цвета васильков, сытно накормили, а потом Раиса заварила ей травяной чай с добавками, усиленный сладой.
        - Выпей и отдыхать, тебе нужно восстановить силы и убрать остатки простуды.
        Дашка послушно выпила чай до дна. Сладкий, вкусный, язык словно крошечные фейерверки щекочут. После она спала всю ночь, и ещё день, и ещё ночь.
        И вот Дашка проснулась, свежая и здоровая, как будто заново родилась. Горячей воды в доме, конечно, не было, колонка сломалась, пришлось умываться холодной. Ей выделили огромное розовое полотенце с жёлтыми цветами и пообещали вечером устроить ванну.
        На завтрак Катя напекла блинчиков. Дашка в основном питалась бутербродами или кашей из микроволновки, поэтому была приятно удивлена. Неужели кому-то не лень готовить полноценный завтрак?
        Кате было не лень, она порхала по кухне и что-то напевала. Раиса же постоянно зевала и сидела квёлая, подперев подбородок рукой.
        После завтрака Дашке оставили вымыть посуду, и Раиса сказала:
        - Мы сейчас уедем, товар нужно отвезти, а ты отдыхай пока.
        - Опять?
        - Ага, - добродушно ответила Раиса.
        А когда Катя вышла из кухни, наклонилась и быстро прошептала:
        - Бабушка говорила, тебе следует кое-что узнать. Говорит, мать письмо тебе оставила. Не читала ещё?
        - Нет.
        - Вот и займись, пока нас не будет. Нас не будет часа три, смотря что с дорогой. Узнаешь, кто ты, тогда и дальше двинемся. Так что читай и думай. Только хорошо думай, чем делиться, а чем нет! Кате не болтай, у неё своего груза достаточно. Остынь вначале!
        - А вы знаете, о чём хочет рассказать бабушка?
        Раиса помрачнела.
        - Да. Василиса была моей племянницей. Поэтому я и не могу судить твою мать. Даже сейчас, когда смотрю на тебя.
        Раиса вскочила и стала суетливо собираться.
        Теперь уж Дашка и сама хотела узнать, что в письме. Проводив Раису и Катю, она стазу же направилась в комнату, вытряхнула письмо из сумочки, отрезала ножницами край конверта.
        Внутри было два листа. Один весь исписан красивым убористым почерком, на втором всего несколько строк.
        «Дашенька, я передаю тебе письмо, которое написала твоя мама. Перед тем, как уйти, она долго мучилась, не знала, как тебе рассказать и сделала это так, как смогла.
        Я тоже не знаю, как тебе рассказать. Поэтому просто прочти.
        Мы надеялись, что ты сможешь исполнить свою мечту, стать как все. И что это знание тебе никогда не пригодиться. Мы правда надеялись, даже твоя мама. Но видишь, как сложилось. Ты главное помни, Дашенька, и я, и твоя мама безумно тебя любим. Будем любить всегда, несмотря ни на что. Но так уж сложилось, что секреты приводят к беде. Когда-то я молчала и это не помогло уберечь от боли дочь. Лучше знать всё».
        Аж озноб напал.
        Дашка передёрнула плечами и быстро развернула второй листок. Надо же, как старательно писали, прям каллиграфический почерк! И стиль… будто летопись читаешь.
        «Кажется, история эта началась с того, что в небольшом городке жили две подружки. Было это в те далёкие времена, когда взрослые растили детей так, чтобы те ничего не боялись и верили в добро. Юные ведьмы верили. Заканчивали школу, вместе гуляли, вместе готовились к экзаменам и мечтали поступить в медицинский техникум. Всё вместе.
        Но даже тогда Галя была не такой наивной, как Василиса. Ну, по крайней мере, она думала, что лучше подруги видит, как черны бывают людские души. Какие змеи прячутся у многих там, в глубине. Сколько в них яда.
        Но даже она не ожидала… Не ожидала, что Василису, безобидную и тихую девчонку поймают Служители чистоты. Девчонки не знали о существовании Ордена, их матери никогда ничего о нём не рассказывали. Поэтому ведьмы не ждали беды. Каждый день был полон счастья, узнавания нового, проб своих сил. Каждый день до того, последнего, когда Василиса пропала на два дня, а вернулась уже другой.
        Их матери, которые тоже дружили, в спешке собрались и увезли дочерей далеко-далеко, бросили всё, к чему привыкли - дома, работу и бОльшую часть вещей. Они бежали. Они даже не пытались разобраться в произошедшем. Не пытались использовать сладу, написать заявление в милицию, сделать хоть что-нибудь! Галя не могла этого понять, в её голове не укладывалось, как можно просто сбежать, не найдя виновных? Позволив тем остаться безнаказанными? Не восстановив справедливость?
        Мать не слушала, просто говорила, что причина для побега есть. Убежать проще. Ради них, дочерей.
        Но было поздно. Василисе уже ничего не могло помочь.
        От светлой, полной жизни девчонки осталась лишь оболочка, которая ссыхалась и уменьшалась в размерах, пока Василиса не слегла, чтобы больше никогда не подняться. Те дни, когда подруги, которая ближе сестры, не стало, превратились в чёрные, полные боли бездны - одна глубже другой. И Галя, и матери долго были больны, ничего не хотели, ни о чём не думали.
        Тогда благодаря случайности Галя услышала в разговоре матерей упоминание о Служителях и сумела выпытать правду.
        - Если я не буду знать всего, со мной тоже такое произойдёт! - Сказала она.
        И мать призналась. Всё выложила, всё до последнего секрета.
        На белом свете существуют не только ведьмы, полные силы. Существуют особые мужчины, которые считают, что ведьмы должны стать обычными женщинами, лишиться своей власти, которую по скудоумию своему не могут использовать во благо. И не просто считают, а берут на себя право избавлять ведьм от „лишнего“. Что мама прячется от них всю жизнь, как и остальные ведьмы. Что им неизвестны способы, которыми Служители вычисляют ведьм. Неизвестны сами Служители. На слуху имена только главных, а рядовых членов искать слишком опасно. Дело в том, что ведьмам мешает любовь. Почему-то складывается так, что они влюбляются в Служителей, влюбляются так сильно, что больше никогда никого не могут полюбить. Многие пытались понять, отчего ведьм тянет именно к ним, и никто не смог узнать причину. Наверняка, Служители тоже отличаются от обычных мужчин, как ведьмы от женщин, вот и получается притяжение - природа пытается создать идеальное существо. Даже бытовало поверье, что у Служителя и ведьмы может родиться ребёнок, который станет сильней их вдвойне, а то и вовсе перевернёт мир. Только вот, горько улыбалась Галина мама,
ведьмы теряют голову, а Служители - нет. Их сердца вылиты из стали, бездушной и холодной. Связаться с ведьмой для любого их них страшный позор, клеймо на всю жизнь. Служители брезговали даже сексом с ведьмой, что уж там говорить об общих детях. Они неприступны, словно вся любовь досталась ведьмам, а им только холодный рассудок и расчёт.
        И бегут ведьмы не только от страха, а потому что знают - если они полюбят, не смогут сопротивляться, пропадут. Бегут от своей собственной слабости. Служители не знают жалости.
        Именно поэтому ведьмы стараются держаться подальше ото всех мужчин, чтобы случайно не встретить Служителя. Ведь Василису на это и купили - появился рыцарь в бренчащих доспехах, положил к её ногам своё сердце. Ну как положил - показал одной рукой, а другой тем временем проверял на наличие силы. И когда нашёл, не пожалел - вызвал своих на подмогу. Василиса и не сопротивлялась - до последнего не знала, что они собираются делать. До последнего не верила, что её рыцарь способен ей навредить.
        И потом не верила, что была просто одной из многих.
        Лишённая сил ведьма погибает в большинстве своём совсем не из-за того, что их лишилась. Она погибает, потому что узнаёт предательство любимого мужчины и не хочет больше жить.
        Галина мама рассказала всё, что могла, чтобы уберечь дочь. Но не ожидала, что дочь всполохнёт, как яркое пламя, загорится, чтобы больше никогда не потухнуть. Смыслом её жизни станет месть. Не было больше места учёбе и планам на будущее, только жажда причинить боль тем, кто причинил её Василисе.
        Влюбиться в служителя? Вот уж чего ей не грозит! В тот миг, когда не стало названной сестры, сердце Гали остыло и превратилось в лёд. Она знала, что никогда не сможет полюбить. Она была в себе уверена. И не ошиблась.
        Галя не останавливалась несколько лет, пока не добилась своего. Ей удалось скрывать свою сущность достаточно долго, чтобы подобраться к главарю ордена Максиму Яровому и привязать его к себе, и мыслями, и телом. На тот момент ему было тридцать восемь лет, он воспитывал двоих детей и был примерным семьянином. Однако кто устоит перед юной ведьмой, которая хочет получить мужское сердце, несмотря на то, чем за него придётся платить? А если прибавить месть, ведь по его приказу не стало лучшей подруги? Самого светлого человечка, которого знала Галя?
        Никто не смог бы её остановить.
        Вскоре Максим всем своим нутром принадлежал ведьме. Уверенный в полном превосходстве мужчин над женщинами, кичащийся своими „достижениями“ и состоянием, он был сосредоточием всего того, что Галя ненавидела. И она могла сделать что угодно - развести его, разорить, уничтожить. Но выбрала то, что посчитала для него самым болезненным, самым подлым. То, что станет глодать его до последнего его вздоха, что испортит каждый миг существования до того последнего, когда он испустит дух.
        Она ушла, оставив послание, в котором говорила, что вскоре у него родится дочь. Дочь, которую он никогда не увидит. Дочь - ведьма.
        Через несколько месяцев на белый свет появилась ты».
        Глава третья
        Когда Дашка поняла, что сидит неподвижно и сидит так давно, потому что спина и руки затекли, кошки уже стояли рядом и орали, как оглашенные.
        Дашка разжала пальцы, письмо плавно опустилось ей на коленки. Просто клочок бумаги. Нож можно воткнуть в живот и убить, но разве кто-нибудь когда-нибудь слышал, чтобы убийство совершалось клочком бумаги?
        До сегодняшнего дня и Дашка не слыхала.
        Старшая кошка сидела у ног, задрав треугольную голову и орала. Её глаза требовательно горели жёлтым огнём.
        - Чего тебе? - бездумно спросила Дашка, с тоской смотря вперёд.
        - Мэ-у! Мэ-у! Мэээууу!
        Вторая орала не так оглушительно, скорее поддакивала, но тоже смотрела будто чего ждала.
        Не выдержав, старшая вдруг отпружинили от пола и запрыгнула Дашке на колени, заодно спихнув письмо, улеглась и приняла тот самый вид, который принимают кошки, когда требуют, чтобы их погладили.
        - Ты чего? - Удивилась Дашка, но руку протянула. Чёрный мех красиво переливался и блестел, приятно тёк под пальцами, кошка тут же заурчала и развалилась ещё больше, вытянув лапы, а вторая в момент забыла, чего орала и уже вылизывала себе бок.
        - Ну, конечно! Вам плевать. Да, я понимаю. У кого-то горе, а кому-то главное, чтобы за ухом почесали.
        Дашка вздохнула и вдруг поняла, что-горя-то и нету. Есть здесь и сейчас, есть живой урчащий зверь на коленях. Есть прошлое - жухлые семейные тайны. По сути, какое ей дело, по какой причине мама решила её родить? Её собственная история началась, когда она вышла из материнской утробы и впервые закричала. Всё, что было до - дела минувших дней. Теперь Дашка само по себе, сама себе хозяйка, ни от кого не зависит. Об отце мечтать она ещё в детстве перестала. Зачем ей вешать на себя этот якорь? Пусть её предки живут со своими ошибками и раскаянием сами.
        Продолжая гладить кошку, Дашка пожала плечами:
        - Ну и что с того, что мой отец - Служитель? Искать меня он не станет, это же позор среди своих. Мне он тоже даром не нужен. И то, что он большая сволочь - его проблемы. Я в наследственность характера не верю. Так что ничего, в общем-то, не изменилось.
        Кошка недовольно буркнула, будто голос мешал ей спать.
        - Бедная мама.
        Дашка посмотрела на пол, решительно столкнула кошку с колен и подняла письмо. Но вовсе не для того, чтобы над ним рыдать. Нужно его сохранить. Мама старалась, писала будто от стороннего наблюдателя. Значит, боль до сих пор сильна, раз она отгораживается от прошлого. Ах, мама, ты пыталась не просто открыть правду, ты пыталась извиниться, что не подумала в пылу мести о том, как будет расти такая дочь, какая судьба ждёт собственного ребёнка.
        Не ей судить, да и платит с тех пор мама исправно, и до сих пор не расплатилась. Ведьмы знают, что каждый сам платит за принятые решения, даже дети и подростки. И эту плату не переложить на чужие плечи. Жестоко, но ничего не изменить. Месть сказывается не только на том, кому отомстили, она остаётся и на мстителе. Вот чего по сути добилась мама? Да, отомстила, но теперь мучается виной перед собственным ребёнком.
        Письмо Дашка спрятала под обложку паспорта и решила, что новость не из тех, на которые стоит обращать внимание. Главное сейчас что? Главное, забыть Сашку.
        М-да, только и остаётся, что скептически усмехаться. Невозможно представить, что когда-нибудь наступит день, когда Дашка его забудет. Вот так вдруг вскинет удивлённо тонкую бровь и скажет: «Ну надо же, а я этого, ну, как его звали-то, уже сто лет не вспоминала»!
        Не верилось, что такой день настанет. Но ведь вся дурь, как говорят ведьмы, от безделья. Значит, нужно заняться делом.
        Дашка не знала, когда вернутся Катя и Раиса Викторовна, так что придумывала себе занятия на ходу. Вначале решила изучить новое жилище. Походила по квартире, по чисто вымытому полу, особенно приятно было по нему ходить на кухне, там он состоял из пластиковых плиток, холодящих ступни.
        Ковров в доме не было, только в коридоре лежала серо-синяя дорожка. Пол в комнатах деревянный, стены обклеены простыми обоями, в комнате Кати и Дашки - светло-зелёными с белыми мелкими цветами, в комнате хозяйки - бежевыми. Мебель такая старая, что почти антиквариат. А шторы новые, тонкие, и там и там в жёлто-зелёную полоску.
        Основная комната в доме - кухня, большая и светлая, на окне голубые прозрачные занавески. Большой стол, как два обеденных, мягкий уголок, телевизор. В комнатах, похоже, просто спали, а на кухне проводили всё остальное время.
        Из кухни вела дверь в небольшую кладовку. Дашке вроде неловко было в чужом доме заглядывать в закрома, но дверь она всё же открыла. Раз не заперто, значит, можно!
        И восторженно вздохнула. Кладовка была забита вещами, похожими на обычный хлам… если ты не ведьма. Но для ведьмы это буквально клад, собранный скрупулезным и рачительным хозяином.
        Старые тряпки в пакетах с приклеенными этикетками были ничем иным, как чьей-то памятью. По ним сильно тоскующие могли найти родного человека, а добрые могли передать немного покоя. В банках была не совсем консервация, ну, насколько подозревала Дашка, в бумажных коробках сухие ингредиенты для зелий. В стеклянных и пластиковых пузырьках с медицинскими этикетками вместо лекарств лежали разные смеси. Два котелка разной величины совсем не для похода - в толстых стенках правильно распределяется тепло.
        Воспоминания нахлынули на Дашку. В детстве они с бабушкой и мамой тоже имели своё хранилище. Сколько времени они там проводили! Сколько сокровищ хранились так же - в стеклянных банках, бумажных пакетах и полотняных мешочках. А запахи… Вот так пахнет лаванда, а так - сухой чеснок. Запахи смешались, но Дашка смогла их различить. В маленьком ведре лежали сосновые шишки - чем не мусор? - но они тоже бывают нужны для зелий и ритуалов.
        Дашка переводила взгляд с предмета на предмет, и каждый раз в памяти всплывало, что это и для чего используется. Оказывается, память хранила невероятно много информации. Как, как ей удалось всё это затолкать, утрамбовать так глубоко, что она действительно почти забыла? Столько лет могла делать вид, будто обычная? Верить, что ей это никогда не понадобится? Как?
        Дашка вдруг почувствовала, будто предала саму себя. Тогда, когда ушла жить в мир людей, отринув свою сущность. Она так стремилась быть обычной… что забыла о матери и о бабушке. Она вычеркнула из своей жизни не только часть самой себя, она ведь вычеркнула и членов своей семьи. Просто отбросила словно мусор тех, кто её знал и любил.
        Ух, как в глазах потемнело.
        Надо было отвлечься.
        В ванной пахло свежей масляной краской. В стиральной машине с открытой дверцей лежали чьи-то вещи, на полочке у зеркала плотными рядами стояла косметика.
        Обычная женская ванная.
        Два таза - зеленый и жёлтый, пластиковый ковшик с ручкой.
        Ну что же, пора вспомнить, как живут люди без горячей воды.
        Дашка нагрела воды и вымылась, взяв чей-то самодельный шампунь. Потом выстирала свои вещи и развесила на балконе, на верёвках, где уже висели и качались на ветру кухонные полотенца.
        Заглянула во двор - там бегали дети, а на лавке сидели две старушки. В ближайших кустах, припав носом в земле, ходил тощий пёс. Прям идиллия.
        Вернувшись в квартиру и решив не скромничать, Дашка обыскала холодильник, сделала себе тосты, выпила чаю и пошла полежать. В коридоре в книжном шкафу нашла какой-то роман и читала его, пока не заснула.
        Кошки вели себя тихо и не мешали.
        Раиса и Катя вернулись ближе к вечеру, тогда же стали готовить ужин.
        После еды, когда Дашка вымыла посуду, они устроились за кухонным столом, чтобы выпить чаю и поболтать. Все вели себя так, словно ничего не произошло. Но если Катя вряд ли была в курсе, что Дашке пришлось сегодня про себя узнать, то Раиса об этом была осведомлена превосходно. Однако она остро взглянула на Дашку всего раз, по приезду, и тоже словно забыла.
        - Ну что, начинаем работать? - Раиса достала из сумки огромный блокнот и стала листать страницы. - Хорошо, что ты весной появилась, а не осенью. Там и делать нечего, а сейчас самое время сборов.
        - Наверное.
        - Да, самое время. Сегодня последние пять ящиков отвезли, что с прошлого года оставались. Ещё можем набрать сколько-то пакетов, если постараться, но всё равно на свежее пора переходить. У нас как в былые времена - работа с ранней весны до поздней осени, а зимой зато ничего не делаешь, разве что поставщиков ищешь.
        - Как вы вдвоём успеваете столько трав набрать?
        Дашка прикинула, что если они по пять ящиков увозят хотя бы пару раз в неделю, то за год получается внушительный объем, вдвоём столько не набрать и не нафасовать. Всё же вручную делается. Сена может и можно накосить, но полноценных сборов…
        - Да что ты, конечно, столько самим не набрать! Мы только главные травки сбираем, чтобы разбавить сборы, да себе на жизнь. А так скупаем у местных. Вот сейчас бузовник пошёл цвести. Если я скажу во дворе, что беру столько-то кило по такой-то цене - завтра у меня хоть вагон цвета будет под дверью лежать. Работы у нас в городке не так чтобы много, никто от лишней денежки не откажется. Особенно детям и подросткам радость. Чем так целыми днями на улице шататься, так поработать немного и сладкого себе купить.
        - Ясно.
        - Ага. Только нам работать всё равно за троих приходится. Этот вагон цвета, собранного другими нужно обязательно разбавлять своим. Хороший цвет только ведьма сорвёт.
        - Мы с Дашей можем сходить, - сказала Катя. - Завтра с утра. Я ей покажу.
        - Не рановато? Может ещё денёк подождём, пока в цвет войдёт? - Засомневалась Раиса, почесав переносицу. Потом сняла, наконец, свою косынку. Её кудрявые волосы вырвались на свободу и встали дыбом, голова стала похожа на шар с проволокой.
        - Нет, нормальная уже. Я одна собиралась, ты же знаешь, а вдвоём лучше будет. Даша привыкнет быстрей.
        - Хорошо, идите тогда вдвоём.
        Дашка с тоской посмотрела на шарлотку, которую Раиса приготовила к чаю. Половина пирога осталась. Вот бы ещё кусочек, но не лезет, да и незачем к мучному привыкать.
        - А почему вы занялись сборами? - спросила она Раису.
        - А чем же ещё? Нравится мне с растениями работать, душа, что называется, лежит, а работы другой у нас всё равно не было. Да и что я ещё умею?
        - Интересно, можно в таком месте быть самой собой? - Снова спросила Дашка, выглядывая в окно, где за домами виднелся лес. - Ну, как раньше. Построить избушку в чаще, протоптать тропинку, по которой люди будут ходить за помощью.
        - Ага, и за НЕ помощью. - Фыркнула Катя.
        - Какой?
        - Ну, по тебе видно, какая ты наивная. Размечталась, чтобы ходили за помощью! А большая часть ходит, наоборот, когда извести врага желает или приворожить кого хочет. Даже ребёнка в утробе убить до сих пор бывает ходят, хотя контрацептивами все аптеки завалены.
        - Таким бы отказывали!
        - Тогда и работы бы не осталось. - Хихикает Катя. - Пришлось бы мхом да корешками питаться.
        - Нашли о чём языками молоть, - беззлобно ответила Раиса. - Избушки в прошлом остались, спасибо цивилизации! Прогресс не остановить. А кто думает, что в избушке романтишно живётся, тот пусть неделю в гараже поживёт, воду таскает с колонки да тряпочкой вместо душа обтирается. А, ещё еду пусть на костре готовит. И всё это зимой, - подумав, добавила Раиса.
        Катя покачала головой.
        - Нет, мне слабо, я без интернета не смогу.
        - Что там вам в этих интернетах, медом что ли намазано? - Наиграно прошепелявила Раиса. Даша уже знала, что хозяйка большую часть сбыта делает именно благодаря интернету, значит, шутит.
        - Хорошо тут, - Дашка посмотрела в окно и невольно вздохнула. - Служители в такие места, наверное, не заглядывают.
        - В такую дыру, ты хочешь сказать? - Спросила Катя.
        - К сожалению, у Служителей бывают рейды. - Раиса строго посмотрела и обе примолкли. - Они знают, что многие ведьмы часто пытаются скрыться в глубинке. Примерно половина наших считает, что нужно жить на виду в своё удовольствие, а другая половина из тьмы тараканьей носа не кажет. Кто из страха, кому в городах жить и бояться надоело, кому просто нравится… Так вот, Служители иногда собираются под видом авто путешественников на нескольких машинах, и едут. У каждой группы свой участок. Прочёсывают каждую деревню, даже брошенные. Так что, если будешь жить, как настоящая ведьма, сразу найдут. В каждом болоте болтливые жабы, только поинтересуется красивый видный незнакомец про женщин, о которых слухи разные ходят, местные сплетницы выложат всё что знают.
        - Может, не выложат? - Дашка прикусила губу.
        - Выложат, даже не сомневайся! Некоторые даже не со зла. У Служителей разные подходы имеются. С одними они комплиментами да улыбочками обходятся, а другим слезливые истории рассказывают про умирающего племянника, фоточки милых малышей на больничных койках показывают и просят хоть какую-то помощь оказать, ведь они слышали, что тут какая-то знахарка живёт. Не откажут же в помощи ребёнку? Ну, сердобольные и не отказывают. Так что жить как ведьма опасно, сразу найдут.
        - Как-то подло, - прошептала Дашка.
        - Ну как сказать, - Раиса спокойно сложила руки на груди. - У них это, верно, просто способ достичь цели. У них же великая цель - изничтожить ведовство, тут можно и обманом, и подлостью, всё допустимо.
        - Откуда вы столько знаете? - Даша подалась вперёд. - Я думала, про Служителей никто ничего толком не знает. А вы знаете, как они нас находят? Как понимают, кто ведьма, кто нет?
        - Нет, этого не знаю. - Раиса покачала головой. - Скольких бы проблем удалось избежать, знай мы, как они, черти, это делают. Твоя мама, кстати, много про Служителей знает, думаю, больше всех нас. Она мне про рейды и рассказала.
        - Мама?
        - Да. Она больше года среди Служителей провела. Ну… до твоего рождения. Не побоялась. Пробралась на работу к одному из главных и следила. У них там всё сложно и строго. Это ведьма, как подхваченный ветром лист поднялась себе да улетела на другое место. А у Служителей связь другая, они очень привязаны к месту, в землю по пояс вкопаны. Стараются занять высокие посты, своих подтянуть, чтоб рука руку мыла. Состояния, фирмы, должности. Такие места легко не бросишь. Считают нас хаотичными, ленивыми, глупыми. Неспособными добиться каких-то успехов, не то что они сами. Там даже у молодняка уже состояния, до конца жизни безбедно можно существовать. Для высокой цели, конечно, чтобы ведьм ловить времени и средств хватало. Целая философия там у них, все аж пищат от собственной важности.
        - Это тоже мама рассказала?
        - Да.
        - Как она не боялась столько времени среди них крутиться? Не боялась, что её узнают? - Катя передёрнула плечами. - Я бы точно не смогла.
        Даша повернулась к Раисе.
        - Почему же Служители не узнали в ней ведьму?
        - Она толком не рассказывала. Да и виделись мы редко. Многие, конечно, спрашивали, все ведь знали, что она сделала…
        - Что?
        - Тебя родила, - Катя рассмеялась.
        - Ты знаешь? - Удивилась Даша.
        - Все знают. Когда ведьма хочет дочку, она находит мужчину и рожает дочку. Но чтобы родить от Служителя… про такое до твоей мамы не слышали.
        - Ну ладно, не стоит прошлое ворошить. - Раиса нахмурилась. - Мужчина и мужчина, даром что Служитель. Не сейчас.
        - Так что мама говорила, как Служители нас узнают?
        - Один раз она сказала, что подозревает, будто Служители нас чувствуют. Ну, что-то с нашей стороны такое идёт, они чувствуют. И это что-то даёт сладь. То есть если не пользоваться силой, ну вот ни капли чтобы на тебе не было, то они не почуют.
        - Но я, я не пользовалась! - Дашка прикусила губу.
        - Это было только предположение. - Раиса взглянула на блокнот, будто только его увидала. - И всё! Не мешайте работать.
        Катя ушла в комнату играть на компьютере, а Даша сдалась и съела ещё кусочек шарлотки, потом пошла посмотреть, как играет Катя, а потом села на подоконник и уставилась в окно. Неподалёку стоял фонарь, очень старый. Вокруг лампы шатался от ветра круглый плафон, похожий на те ошейники, которые вешают животным, чтобы не доставали мордой до больного места. Свет от этого тоже шатался, пятно словно живое прыгало по двору. Ветер становился всё сильней, а потом пошёл дождик.
        Что-то есть умиротворяющее в том, когда в непогоду ты сидишь в тепле и смотришь на ветер или дождь со стороны. Словно ты не часть мира, а комок за его пределами.
        Ночью Даша проснулась. Ни с того, ни с чего открыла глаза - а на щеках слёзы, в носу першит. Что ей снилось? Она не помнила. Ни обрывка сна не осталось, ни единого настроения, ни слова, ни образа.
        Пустой сон. Такие, бывает, снятся тем, кто пережил потерю.
        Рядом тихо сопела Катя, которая разметалась на кровати, раскинув руки и ноги, словно морская звезда.
        Пустой сон - плохо, он не даёт душе отдохнуть. Ведь вроде всё складывалось. Нашёлся новый дом, душевная компания, вчера вечером Дашка совсем расслабилась, позволила себе подумать, будто всё рано или поздно наладится. И вот - на тебе.
        Даша лежала, наблюдая, как за окном прыгает фонарный свет. Сон ушёл, оставил только тоску.
        - Мяэуууу!
        - Ах ты ж, бесовское отродье! - Дашка вначале испугалась, а потом с облегчением вздохнула. Просто старшая кошка пришла и снова орёт. - Чего орёшь посреди ночи?
        Ну и та тут же замолчала, завалилась на бок, вытянулась, как ни в чем ни бывало, только глаза сверкали.
        Посмотрев на свёрнутый колечком хвост, Дашка закрыла глаза и заснула.
        С утра их поднял телефонный звонок, Катя вскочила, схватила трубку, которая мужским плаксивым голосом старалась-заливалась про любовь. Какой-то хит из последних.
        Катя, зевая, поднесла трубку к уху.
        - Да, заяц. Да, ага, угу. До вечера. Жду.
        Потом она бросила телефон себе на живот и вздохнула.
        - Постоянно будят под самое утро, самых сладких минут лишают.
        - Ага. - Дашка зевала так, что челюсть выворачивало, но отдохнула на удивление хорошо. Даже не мешал запах сырости, который появился в комнате ночью.
        Соседка решительно оттолкнула от себя одеяло.
        - Ладно, раз такие дела, пойдём завтракать, выйдем раньше, больше соберём.
        Раиса проснулась и вышла, когда девчонки уже позавтракали и Катя собирала с собой обед и наполняла чаем два термоса.
        - И рюкзак достань, в коридоре с верхней полки! - Крикнула она.
        - Мы что, на целый день? - Спросила Даша, которую заставили надеть спортивный костюм и кроссовки.
        - А ты думала? Два километра по дороге, потом в лес и до Кочек, там бузину в прошлом году собирали и в этом будем.
        - Два километра? А всего сколько?
        - Ну, километров пятнадцать пройдём за день.
        Дашка сглотнула.
        - Пятнадцать? Я столько не пройду!
        - Пройдёшь. А вечером мы с тобой пойдём к моим друзьям в гости.
        - В гости? - Ужаснулась Дашка даже больше, чем долгому походу. - Зачем?
        - Зачем? Может, затем, чтобы жизнь наша не прошла скучно и тухло?
        - Нужно второй велосипед найти, - тем временем сказала Раиса. - Раз вы теперь вдвоём будете ходить. Даша ведь не согласится, чтоб её возили вместо багажа, а?
        Даша качнула головой. Так и ей не удобно и тому, кто везёт. А если с вещами, вообще печально.
        - Вот и я думаю, нет. Ну, удачного дня!
        Они распрощались с Раисой, надели по рюкзаку и вышли из дому.
        На улице от яркого солнца можно было ослепнуть. Из-за двери подъезда к ним тут же выбежал толстый щенок, старательно помахивая куцым хвостиком.
        - Привет, животное. - Сказала Катя, проходя мимо. - Я б тебя потискала, но руки вонять будут.
        Щенок не обиделся, сел на ступеньки и смотрел им вслед.
        Людей на улице пока не было. А может, их вообще тут не было, городок ведь совсем крохотный.
        Катя указывала путь, её рыжие волосы переливались на солнце как блестящая медная проволока, будто от солнечного цвета ожили.
        Дорога шла среди редко стоящих двухэтажных домов, пространство между которыми были заполнены деревьями, кустами, кривыми клумбами, остатками детских площадок, старыми сараями и просто вещами, например, под одним из деревьев стоял диван.
        - Бабки местные тут сидят, - пояснила Катя. - На зиму укутывают его пакетами и даже детям не позволяют по нему прыгать. А вон бывшая почта, Раиса это здание сейчас арендует. Там мы сушим, фасуем и храним сборы. Там же мой велосипед стоит, одна я бы на нём поехала, но не сегодня. Достанем тебе велосипед, проще станет - несколько километров едем по дороге, там велики оставляем и пешком, так же обратно. Тут вообще без велосипеда, как без рук. Если погода, конечно, позволяет. Ездить часто придётся, так что изучай окрестности. Хотя, чего тут изучать? Раз прошёл и словно тут родился!
        И вот они уже вышли за город, где вдоль дороги располагались огороды. Все чистые, ухоженные, везде зеленеют аккуратные ряды посадок.
        - Тут Раиса картошку сажает, вон слева, видишь, целый километр? Её участок! Привыкла, говорит, с детства на земле работать и не хочет отвыкать. Будет и тебя пытаться напрячь, ты сразу отказывайся, а то будешь все вечера в огороде попой кверху стоять.
        Дашка фыркнула.
        - Может, я не против.
        - Наверное, не стояла никогда, - засмеялась Катя и тут же забыла. - Вон река уже, нам туда.
        И вроде вышли они из такого крошечного городка, что и дурачок не заблудится, а когда прошли по мосту и оказались в лесу, Дашке показалось, за спиной осталась вся человеческая цивилизация.
        Дорога была довольно хорошей, утрамбованной щебнем. Свежая зелень деревьев и кустов радовала глаз. А уж живности! Больше чем в зоопарке.
        - Сколько тут всего, - пробормотала Дашка, когда дорогу перепорхнула-перебежала очередная птица, похожая на коричнево-серый мяч, а с нависающей ветки ей прямо в ухо кто-то проверещал оглушительную трель.
        - Ой, да, в лесу жителей полно. Не может же он пустым быть! В прошлом году лисиц бегало, только хвосты как молнии сверкали! В этом, кажется, тоже много будет.
        - А хищники? - Дашка слегка притормозила. - Водятся?
        - Конечно.
        - Подожди. Тут можно встретить… медведя?
        - И волков полно. Кабаны тоже те ещё засранцы. А есть места, где рыси живут.
        - Так нас тут сожрут!
        Катя снисходительно посмотрела на неё.
        - Ты ведьма или кто?
        - И что?
        - Как что? Что ведьме сделает дикий зверь?
        Дашка остановилась.
        - Слушай, я правда, не понимаю.
        Катя подумала и кивнула.
        - Ну да. Я забыла, что ты не ведьма, а так.
        - Чего это я так? - Тут же обиделась Дашка.
        - Разве не ты отказалась от своего дара и несколько лет жила, прикидываясь человеком? Я слышала, как Раиса с бабкой твоей говорила! Разве не ты решила, что ничего общего с нами не желаешь иметь? Что тебе ближе какое-то там людское общество? - Голос у неё вдруг стал злым. - Подумать только, как можно от этого отказаться!
        - Я думала, это сделает меня счастливой, - просто ответила Дашка.
        Катя молча помотала головой, словно не верила тому, что слышала.
        - Большая жертва. Знаешь такое понятие? Если ты жертвуешь что-то важное для себя, что-то большое, отрываешь что-то от сердца, то ждёшь взамен такой же большой подарок. Я хотела отдать сладу и получить жизнь обычного человека.
        - Пошли. - Катя поморщилась, быстро отвернулась и пошагала дальше по дороге.
        Через несколько минут она заговорила, как ни в чём ни бывало.
        - Так вот. Звери тебя не тронут. Голодные могу, конечно, порычать да когти поточить, но это блеф. Если бы ведьма когда-нибудь стала дрессировщицей, то самой великой. Только мы не делаем из зверей забаву.
        Дорога плавно ложилась под ноги. Они шли уже долго, когда навстречу проехала первая машина - грузовик. Катя махнула водителю рукой, тот остановился и почти наполовину высунулся в окно.
        - Здрасьте! Какая встреча!
        Здоровался с Катей, а смотрел на Дашку.
        - Привет! Знакомьтесь, это Дима, а это Даша, сестра моя.
        - Привет.
        Водитель был симпатичный. Молодой и крепкий, с кривой ухмылкой и ясным взором, ну просто вылитый первый парень на деревне! Хотя лето ещё не наступило, на его лице уже виднелся загар. И даже пыль на коже его привлекательности не портила.
        - Будем знакомы.
        - Так это… отметить нужно приезд, - нашёлся Дима. - Да?
        - Не боись, я уже подумала, - Катя поправила рюкзак. - Вечером к Солохе приходи, как темнеть начнёт.
        - Понял, буду. А вы куда, в лес?
        - Ага, по работе.
        - Осторожней там. На лесовалке вчера медведя видели.
        - Да мы неглубоко! Только до Балки.
        - Всё равно. Чего ружьё не берёшь?
        - У меня хлопушки есть, хватит.
        - А, ну хоть что-то. Смотри, береги сестру-то. И если что, я тут после обеда ещё буду ездить, подвезу. Ну, до вечера!
        Он подмигнул Кате, юркнул обратно в кабину, нажал на газ и поехал дальше. Ещё долго в тишине звучал оглушительный рёв мотора.
        - Друг это моего Олега, - заговорила Катя, когда они побрели дальше. - Они тут все чуть ли не с рождения знакомы. Школа одна на весь городок, растут как стебли на одном поле, все друг друга знают, как общипанные.
        - Ясно.
        - Мы с Олегом встречаемся. Типа. Ну, он на вахту ездит, месяц через месяц, как раз сегодня приедет. Видишь, какая насыщенная у меня жизнь? И ты, и Олег, прям каждый день гости.
        - И что? Серьёзно у вас?
        Катя пожала плечами довольно равнодушно.
        - Выходит, нет.
        И снова только плечами пожимает.
        Ещё минут пятнадцать и Катя остановилась. Повернулась к лесу, который ничем не отличался от остального - такие же непролазные дебри.
        - Нам сюда.
        - Сюда? - с сомнением переспросила Дашка. По её мнению, пройти сквозь эту чащу можно только с мачете, как сквозь джунгли, разрубая себе путь.
        - Да. Теперь сложно будет идти.
        И Катя полезла вперёд, протискиваясь сквозь заросли. Обошлась без мачете, но руками голову прикрыла.
        - Постой! А клещи тут есть?
        - А то! По десятку с себя снимаю, когда домой возвращаюсь.
        - Катя! Я не хочу снимать с себя десяток клещей.
        - Не снимай! Можешь их оставить, сами потом отвалятся.
        Дашку передёрнуло, но она услышала смех и успокоилась. Дразнится. А она чего ведётся? Ведьма она или кто?
        Лезть пришлось всего метра два, потом между деревьями стало довольно свободно. А после и вовсе еле заметная тропинка появилась.
        - Ну, теперь держись!
        Катя пошевелила плечами и, наклонив голову, почти бросилась вперёд. Дашка, набрав воздуха и зажмурившись, за нею.
        Казалось бы - что весёлого в шатании по лесу? Но на душе было светло. Время пролетело незаметно, когда Катя заявила, что они на месте, желудок уже требовательно урчал.
        - Перекусим и за работу. Надо пораньше вернуться.
        - Не знаю, я, наверное, не смогу никуда вечером с тобой пойти.
        Дашка разминала мышцы ног, налившиеся свинцом и боялась думать, как собственно, она дойдёт обратно.
        - Отказы не принимаются.
        - Ладно, нет сил спорить.
        - И не думай, что вечером откосишь. Можешь не пойти со мной только если откинешь копыта, но ты же не станешь?
        - Вот ещё.
        - Держи тогда.
        Катя протянула один термос Дашке, второй взяла себе, поделила бутерброды и яблоки.
        Они жевали так, что за ушами трещало, Дашка и забыла, когда в последний раз была так голодна. Вот вам свежий воздух и физические тренировки, как раз чего ей не хватало.
        - Ты почему решила снова стать ведьмой?
        Дашка чуть не поперхнулась.
        - Что?
        - Ну, вроде жила себе, жила… А теперь прибежала сюда, будто тебе хвост подожгли. С чего?
        - А ты не слышала? - Осторожно спросила Дашка.
        - Нет. Про твою мать я знаю. Про отца. А за тебя Раису бабушка твоя просила по старой дружбе и всё. Раиса не рассказывает, думает, я нервничать стану.
        - А ты не станешь?
        - А я не нервная.
        Дашка нахмурилась.
        - А ты? Как тут оказалась?
        Катя вдруг стала серьёзной, глаза в два раза шире.
        - Не твоё дело.
        - И мои дела тебя не касаются!
        Они сидели теперь, друг напротив друга, с раскрасневшимися щеками и сверлили друг друга глазами.
        Но Дашка была очень голодной, так что решила не забывать про бутерброд. Впилась в него и прямо оторвала кусок, а не откусила.
        Катя закатила глаза и отвернулась.
        Когда еда закончилась, обе встали, убрали термосы и мусор в рюкзаки. Катя вытащила из своего тряпичный мешок.
        - Доставай свой. И во-он туда пошли, видишь?
        Конечно, Дашка видела. Словно пухом покрытые шарики кустов бузины, рассыпались по всей полянке, у которой они сидели.
        - Да вроде слепотой не страдаю.
        - Просто не была уверена, что ты знаешь, как выглядит бузина.
        - А я, представь, знаю. Случайно, конечно! Бабка по пьяни проговорилась. Потом, правда, выпорола и взяла с меня клятву никому не признаваться. - Сохранив серьёзное лицо, ответила Дашка. - Сказала, тайна эта больших денег стоит или долгих лет медитативного транса.
        Катя распустила волосы и заплела их в косу, заколола в пучок, чтобы не мешали.
        - Ну, ну, смейся, смейся. Давай, тару доставай, открывай глаза и бери. Те, что самые светлые.
        - Открывай глаза? - Переспросила Дашка. - Они у меня открыты.
        Катя косо посмотрела на неё.
        - Да не эти, а глаза ведьмы. Ведьма ты или кто?
        - Не уверена, - честно призналась Дашка, пытаясь вспомнить, слышала ли что-то похожее в детстве. Сладу она всегда собирала с закрытыми.
        - А ты ведь и правда толком ничего не умеешь? - Катя задумчиво встряхнула свой мешок.
        - Ну, прости. Какая есть, - огрызнулась Дашка. Они уже два раза чуть не поссорились! После такого не особо хочется реверансы отвешивать.
        Катя молчала так долго, что казалось, больше ничего не скажет. Потом вздохнула.
        - Не знаю даже, жалеть тебя или смеяться над тобой.
        - Ни то, ни другое!
        - А как ещё относится к ведьме, которая и на ведьму-то не похожа?
        Решив не спорить, Дашка сложила руки на груди и отвернулась.
        - Короче, сиди тогда тут и попытайся увидеть сладу глазами. Она как воздух наполняет всё. Видеть нужно с открытыми глазами! Для этого глаза твои должны настроиться. Знаешь, как ведьмы смотрят? Будто череп сверлят. Это наше главное оружие, главное умение наше - через глаза. Когда гадаешь, не столько на карты смотришь, сколько в душу.
        - Что-то сомневаюсь, - заартачилась Дашка, чисто из упрямства, она не сомневалась, что Кате лучше знать.
        - Давай, сомневайся. Я вот смотрю на тебя и без карт вижу - ты оставила за плечами что-то огромное и шаткое. Ты надеешься, что оно позади, да только не выйдет! Рано или поздно оно как скала раскачается и на тебя упадёт. Слышишь? И тогда держись!
        - Врёшь ты всё!
        Дашка разозлилась, сжала кулаки.
        - Такую фигню кому угодно можно на уши навесить! Конкретику давай! А то нашла дуру - что-то огромное позади… упадёт. Что и когда, давай говори.
        - Не знаю я, что и когда! Но я знаю, что твоя судьба не от тебя зависит, а от другого человека.
        - От кого?
        - Не знаю! И никто тебе большего не скажет!
        - И какая моя судьба?
        - И этого не знаю.
        Лицо Кати раскраснелось пуще прежнего, губы надулись.
        - Вот ты какая, оказывается! - Крикнула Дашка. - А я думала, ты хорошая! Думала, повезло мне впервые в жизни, встретила подругу! А ты… ведьма!
        - Ага, думала, вдруг в сказку попала? Вот-вот плюшевые зайцы на голову посыпятся? Может, думала, вдруг принцессой стала, а вокруг одна челядь?
        - Да я просто хотела быть не одна! А стервить не нужно, этого и без тебя хватает!
        Катя отвернулась, вдохнула.
        - Ладно, сиди и учись смотреть глазами ведьмы. Без них толку от тебя не будет.
        Глава четвертая
        Дашка долго злилась, вначале то и дело порывалась пойти и высказать проклятущей рыжей всё, что о ней думает, но решила не снисходить до немощной.
        Да и глаза ведьмы не помешают. Пусть Катя, как оказалось, раздражать может не хуже навязчивых и капризных клиентов, но хоть не скрывает ничего.
        Как она там сказала? Смотри глазами. Ну, в этом проблем нет, только не видно необходимого. Смотри как ведьма? Легко сказать…
        Для начала Дашка действовала по-прежнему, закрыла глаза и легко увидела эту мерцающую дымку, окутывающую всё на свете. Открыла глаза - упустила картинку, она никак не вязалась с солнечным светом и зеленью. Закрыла. Открыла. Закрыла.
        И снова. И ещё раз.
        Ничего не получалось. Дашка вздохнула. Конечно, хотелось немедленно обидеться и сдаться. Крикнуть, что не получается и пусть от неё отстанут и вообще, она этого не просила! Очень сильно хотелось вести себя как капризный ребёнок.
        И правда, будто принцесса, которая отчего-то уверена, что окружена челядью. Что она голубых кровей, а остальные нет. Что ей можно истерить и капризничать, а остальные должны терпеть.
        Никто ведь ей ничего не должен, это она обязана. Раисе за приют, Кате, что с ней водится, как может, помогает. Не до капризов.
        Но как же настроить этот самый взгляд ведьмы?
        Дашка пробовала долго, а потом перестала переживать и доверилась инстинкту. Решила - будь что будет! Ну не выйдет, и ладно, не померла она до сего момента и дальше не помрёт. Соберёт обычный цвет, лучше, чем ничего.
        Стоило расслабиться, отвлечься, как буря в душе стихла. Вокруг так красиво! Зелень и солнечные блики, свежесть и жизнь.
        Что-то древнее поднялось со дна её души, всколыхнуло толщу её сути и достигло глаз. Вначале медленно, а после всё быстрее окружающий мир загорелся. Покрылся радужной сияющей плёнкой. Мир почти не изменился, он только стал сверкать больше, гореть ярче. Сильней излучать энергию жизни.
        Мир, оказывается, прекрасен!
        Так вот что видит ведьма?
        Дашка не удивилась. Ей даже подумалось, что она нечто такое чувствовала подсознательно. Наверное, даже слышала от бабушки, но старательно затолкала на задворки памяти, ещё тогда, вместе со всеми остальными знаниями о ведьме.
        Сейчас ей показалось диким своё желание сбежать от этого. Зачем? Зачем же она это сделала? На что она променяла эту красоту? На глупое желание быть как все? А это как? Разве можно жить как все, когда изнутри рвётся что-то особенное? Так, наверное, музыкант не может сдержать музыку, а художник кисть.
        А ей зачем быть как все?
        Некоторое время Даша просто наслаждалась. Даже не думала ни о чём, сидела с глупой улыбкой на лице и следила за переливами света на траве и листьях.
        Катю, правда, вскоре это дело раскусила. Подошла и хмыкнула.
        - Ну-ну, вижу, у тебя получилось.
        - Да.
        Вокруг неё тоже были радужные разводы, в большинстве своём медно-рыжие и малахитовые.
        - Молодец! Только чего расселась? Вставай и собирай цвет. И бери самые яркие, в которых больше всего жизни. Как зрение слабеет, сладу подтягивай и продолжай.
        - Подожди минутку.
        Дашка вздохнула и закрыла глаза, посмотрела на Катю уже человеческим взглядом.
        - Понимаешь, - она замялась, но выхода нет, признаться нужно. - Я боюсь, что не смогу остановиться, если сладу начну тянуть. Недавно… из-за этого и пришлось бежать - я часть реки опустошила, рыба погибла.
        Катя удивлённо задрала брови, но слушала молча.
        - И даже если вспомнить, как эту сладу сливать приходиться, - Даша покривилась. - Всё равно не остановлюсь. Вроде и повторяю себе - что, нравится в холодной воде лежать, как кусок теста? И всё равно продолжаю…
        - А как ты говоришь, излишки сбиваешь?
        - Ну, в ледяной воде… Сижу, пока отёки не спадут и мёрзну.
        Катя вздохнула.
        - Ладно. Ты это… не бойся ничего, я послежу, чтобы ты не хапала больше нужного. А потом… ты же молодец, глаза легко открыла, и заслужила поощрение! Наберём цвета, зайдём кое-куда по дороге, я тебе кое-что покажу.
        - Что?
        - Увидишь.
        - Лучше скажи, не хочу сюрпризов. - Дашка задумчиво уставилась на свои кроссовки, которые уже были совсем грязными, в чёрных и зелёных пятнах.
        - Клянусь, этот тебе понравится!
        Зелёные глаза даже почернели, а Даша вдруг подумала, что зубы у Кати довольно острые. Неизвестно, к чему.
        - Но за это ты пойдёшь со мной вечером и будешь веселиться! - Добавила Катя.
        - А я встать-то смогу к вечеру? - Засомневалась Дашка. - Нет, правда, зачем тебе подружка, которая при каждом движении от боли стонет?
        - Давай, работать иди, обещаю, к вечеру как огурчик будешь!
        Глупо было спорить, так что Даша зажмурилась и открыла глаза ведьмы. Достала полотняный мешок и направилась к кустам.
        Чем ближе она подходила, тем ярче горели цветы. Все по-разному. Некоторые только слегка светились, как маленькие лампочки на ёлочной гирлянде, а некоторые сверкали как мощные прожекторы.
        Самые яркие, значит?
        Дашка протянула руку и сорвала первый. Он так и сиял. Отправила в мешок. Повторила.
        Казалось бы - что такого сложного в сборе цветочков? Однако через час пакет заполнился всего на половину, а руки и спина ощутимо заболели.
        - Может, перерыв? - Вздохнула Даша.
        - Размечталась! Когда полные наберём, тогда перерыв.
        - Да что же они такие неудобные, мешки эти! И цветы!
        - Работать, говорят, вообще неудобно. Удобно не работать.
        Дашка надулась и дальше собирала из чистого упрямства.
        Но так или иначе, они собрали по мешку цвета, пообедали и собрали по второму. На самом деле если примять, цвета было не так чтобы много, он больше объёма занимал, чем веса, но всё равно работа была проделана просто титаническая.
        - Часа четыре, - сказала Катя, посмотрев на небо. - Пора, если к озеру хотим зайти.
        - А мы хотим? - простонала Дашка, которая ничего уже не хотела. Сидеть на ресепшене в салоне красоты было значительно проще. И руки при этом не покрывались царапинами и натёртостями.
        - Хотим.
        Катя запаковала по мешку в рюкзаки, ещё по мешку предлагалось повесить себе на плечо.
        - Пошли! Потом спасибо скажешь.
        - А если нет? - Вяло поинтересовалась Дашка, забрасывая на спину рюкзак и мешок.
        - Тогда можешь вечером со мной никуда не ходить и дома сидеть.
        - Правда?
        Конечно, Дашке в голову тут же пришла идея приврать, что обещанный сюрприз ей не понравился и таким образом избежать вечернего мероприятия. Катя усмехнулась, словно видела её насквозь.
        - Вперёд.
        Они быстро пересекли поляну и полезли по зарослям. Сразу же спугнули две большие птицы, похожие на индюков, которые возмущённо заклокотали.
        - Тетерева, - не оборачиваясь, сказала Катя. - Вкусные они. Как-нибудь угощу.
        - В смысле? Как ты их поймаешь?
        - Приманю и шею сверну.
        Дашка вздрогнула. Одно дело общипанную курицу в магазине купить, совсем другое - свернуть живой шею.
        - Не нужно, пусть живут.
        Катя продиралась дальше. Сухие ветки трещали, трава скрипела, бурундуки так и прыскали из-под ног в стороны. Сверху то и дело на голову сыпалась древесная труха. Катю ничего из этого остановить не могло, она только изредка замедлялась, трясла головой, поправляла мешок и двигала дальше.
        - Ещё чуть-чуть! Вон за теми кустами. Вот!
        Придерживая руками рюкзак, Катя рванула вперёд и выскочила из плена кустов на берег озера. Дашка выбралась следом, потрясла ногой, чтобы отцепить приставшую ветку. Глаза не могли оторваться от озера, к которому они вышли.
        Оно было неправильно формы, изогнутое, словно нарисованная капля воды.
        Светлое, красивое озеро в опушке из трав и деревьев.
        - Раздевайся.
        Катя оставила рюкзак с мешком на траве и стала сбрасывать с себя одежду. Вжик - кофта слетела, следом штаны, футболка, кроссовки она с ног просто стряхнула.
        - Зачем?
        - Так проще.
        - Не хочу я раздеваться!
        - Ну как хочешь.
        Катя уже осталась в одном белье: в серых трусиках и белом лифчике. Она прошла два шага и вступила с берега в воду.
        - Иди становись рядом.
        Дашка поморщилась, смотря как у Катиных ног со дна к поверхности поднимается чёрная муть.
        - Там же тина. Она брр какая противная. Не хочу я в грязь голыми ногами лезть.
        Катя не спорила, только недовольно сказала:
        - Ладно! Снимай что можешь и становись рядом на траву.
        Подумав, Дашка всё же большую часть одежды сняла, кроме белья оставила только футболку. Подошла к Кате и, как велено, встала рядом на берегу.
        Кожа у Кати была усыпана родинками. Такие крошечные рыжие пятнышки на белом фоне, особенно густо разбросанные на предплечьях и на груди.
        - Теперь открывайся и бери сладу. Много. Не бойся, я остановлю, когда нужно будет.
        - Зачем?
        - Давай, давай, - Катя словно не слышала. - Делай, что говорю.
        Соблазн был велик. Всё равно что сладкоежке предложить зайти в кондитерскую и съесть столько сладостей, сколько влезет.
        А собственно, зачем отказываться? Она вроде не на диете.
        Дашка закрыла глаза, вздохнула полной грудью. Не было страха, боли или тоски. Всё отдалилось. Весенний солнечный день, лес, где безопасно, а рядом сестра-ведьма. Лучшего и быть не может.
        Сашка? Тут же пришёл в голову вопрос. Дашина улыбка померкла, но не исчезла. Наоборот, она решила, что не станет портить такой чудесный день. Сдохнет, но не испортит!
        Зато слада хлынула в неё волной. Словно энергетик, пропитала собой каждую клеточку тела, за спиной будто крылья выросли. Дашка раскинула руки, выгнула спину и запрокинула голову. Слада набросилась на неё, словно была живой и голодной, пронзила миллион раз и вырвалась из груди, уходя вверх, к небу.
        - Хватит!
        Дашка еле расслышала. И пыталась остановиться, честно пыталась, насколько позволяли размякшие мозги. Но не смогла. А потом в одно мгновение погрузилась в холодную воду.
        Вода тут же хлынула в нос и в рот. Дашка сжала губы, зажмурилась и забилась, пытаясь всплыть на поверхность.
        Подожди. Всплыть? Но она стояла у берега! Там воды и по колено не будет!
        Дашка била руками, раздвигая толщу воды. Кстати, плавать она не умела. Оказавшись на воздухе, она разлепила глаза и от паники чуть снова не ушла под воду.
        Она была вовсе не у берега, а на самой середине озера. Как? Как она могла сюда попасть?
        - А теперь обернись!
        Рядом мелькнуло что-то большое и серебристое.
        - Дашка! Обернись!
        Она испуганно повернула на голос голову.
        - Да нет же! Как я.
        В лицо полетели брызги. Дашка зажмурилась. Тут бы не утонуть. Нашла время играться!
        - Давай!
        - Да чего ты от меня хочешь? Как я вообще… ты что, в воду меня сбросила? - Отплёвываясь, закричала она.
        - Обернись, Даша.
        Словно чужой, строгий голос в голове.
        Катя замерла напротив. Только голова торчала из воды, словно тело совсем не двигалось. Мокрые волосы тёмной ржавчиной облепили голову, зелень из глаз испарилась. Ушки… у неё были не человеческие уши.
        Катя улыбнулась и стала подниматься из воды, словно висела на верёвке. Мгновенно на солнце сверкнул сверкающий рыбий хвост - и Катя с грохотом нырнула.
        Дашка всегда думала, что сбрасывать сладу можно только так, как говорила мама - с болью в холодной воде. Но кажется, Катя делала это иначе?
        Потом всё случилось само собой, словно тело знало, что делать. Раз - и Дашка почувствовала себя округлой и резвой, и в воде держалась, словно там родилась.
        Катя взмахнула рукой - между пальцев у неё выросли прозрачные перепонки. Потом повернулась и показала кончик хвоста. Настоящего рыбьего хвоста большого такого размера.
        Дашка изогнулась, чувствуя, как вдоль тела струится вода. Она ощущала её не как раньше - тело окутала слада и отразилась в среде, в которую попала. Изменила Дашку под эту среду.
        Катя молча нырнула, оставив на воде большие круги. Дашка, не закрывая глаз, нырнула за ней следом.
        Под водой всё было иначе. Очень тихо, иные звуки, похожие на далёкий грозный гул. Толща воды пронизана мельчайшими частичками, будто воздух на солнечном свету пронизан пылью. Тёмное дно далеко под ногами. Юркие небольшие рыбки. Длинные редкие нити водорослей.
        Это было чудесно! Даже разговаривать не нужно было, обе кружили вокруг друг друга, словно танцуя. Волосы только мешали, жили своей собственной жизнью.
        Дашка совсем потерялась, и во времени и в пространстве. Вода стала ближе, чем воздух. В ней можно было парить бесконечно!
        Неизвестно сколько времени спустя Катя почти волоком вытащила Дашку на берег и уронила в траву. Надо головой синело небо, все мышцы расслабились как после хорошего массажа, птичьи трели звучали резко, будто птицы на ухо орали.
        - Что это было? - Пробормотала Дашка, хлопая мокрыми ресницами. Кожу холодил ветер, она мгновенно покрылась мурашками.
        - Так и знала, что ты ни слышала ни разу! Всё просто. Окунёшься в сладу и в озеро - станешь на время русалкой. - Катя сидела рядом, выжимая волосы.
        - Я не знала.
        - Конечно, не знала. Жила поди в городе, там особо не поплаваешь. А я в деревне всю жизнь, раздолье… Твои слова, как ты в ванной сладу сбрасываешь, жутко слушать.
        - Мама говорила, другого способа нет.
        - Привирала твоя мама.
        Катя откинула волосы, задумчиво осмотрела поднятые Дашкины коленки.
        - Ты слабая. Я не с упрёком говорю. Как ведьма слабая совсем. Слухи ходят, от Служителей дочери рождаются сильными, но это явно не про тебя. Я слышала, другие ведьмы болтали, что Галка, твоя мать, вовсе и не от Служителя тебя родила. Теперь думаю, может и правда. А ты чего хотела бы?
        - Вы болтали про меня? - удивилась Дашка. Она всегда была уверена, что всем вокруг на неё наплевать. Ну, кроме бабушки. Соседям, коллегам, даже девчонкам, с которыми она поддерживала связь ещё со времён общаги. По большому счёту им было на неё наплевать. Исчезни Дашка, они не особо расстроятся. Вот она исчезла, наверное, только на работе и заметили, когда она в свою смену не вышла.
        А тут, оказывается, в ведьмовской среде о ней все знают и говорят.
        - Болтали. Ведьме только волю дай кости кому помыть! Особенно своим. О ком ещё говорить, как не о своих? Но ты не думай, мы только между собой сплетничаем, а чужим ни слова!
        - Я не думаю.
        - Да конечно! Вон как покраснела.
        - Холодно просто.
        - Белеют от холода.
        Катя вскочила и встряхнулась, как собака, капли так и полетели в разные стороны.
        - Ну всё, хорош валяться, пошли.
        Дашка сглотнула. Она была полна чем-то прекрасным и светлым. Волшебством?.. Когда-то она считала волшебством совсем другие чувства.
        - Вставай!
        Ничего не остаётся, придётся вставать. Дашка сняла мокрую футболку и бельё, натянула костюм прямо на голое тело. Мокрые волосы собрала в хвост, иначе по словам Кати она зацепиться ими за кусты, когда они будут выбираться на дорогу и останется вовсе без волос.
        И они отправились обратно. И кажется, дошли быстрее, по крайней мере дорога в Дашкиной памяти слилась в одно сплошное радостное пятно. Не так-то просто прийти в себя после того, как побывала русалкой.
        Катя не соврала - сил зато в избытке. Словно они целый день отдыхали, а не ходили и не собирали бузовник.
        Дома их встретил горячий ужин. Вроде совсем простой - варёная картошка, политая подсолнечным маслом и селёдка, зелёный лучок и чёрный хлеб, однако сейчас Дашка не променяла бы эту еду даже на Макдональдс, который очень любила. Впрочем, о нём предстояло забыть, как и о многом другом.
        Катя не оставила своих намерений предаваться безудержному веселью, так что после пришлось снова выходить из дому. Оделись девчонки словно и не в гости шли - в джинсы и футболки. Волосы тоже просушили, не укладывая, только заколками сбоку прибрали, чтобы в глаза не лезли. Никакой косметики и духов. Дашка было любопытно, почему здесь в гости не наряжаются, но она промолчала. Узнает со временем.
        И вот пошли они развлекаться. Небо темнело, а по улице до сих пор бегали дети и собаки. Вскоре вышли в сам городок. Оказывается, дом Раисы стоял на «отшибе», но имелся вроде как и центр. Городскому жителю, конечно, не понять, да и особой разницы он не заметит, но местные, которые жили «в центре», этим гордились.
        У одного из домов Катя задержалась и дальше повела себя странно. Она вся стала тихой и незаметной, словно притаилась, скользнула в подъезд и Дашка, понятное дело, за ней. Поднялась на второй этаж и тихо постучала в одну из дверей, то и дело оглядываясь. Дверь ничем от прочих не отличалась.
        Ей открыли. В щель тут же высунулся нос, довольно длинный для человека и подозрительно забегали внимательные глаза. Катя залезла в карман, достала что-то и передала в щель.
        - Одну. Покрепче только, не жадничай!
        - У меня всегда крепкая, - буркнул голос, непонятно женский или мужской, точно можно было сказать только, что это голос пожилого человека.
        Дашка успела придумать пару вариантов, что всё это значит. Первым делом - что это домовой, вон какой нос длиннющий и ворчит постоянно. Вторым - что это ещё одна ведьма, совсем древняя. Но зачем они к ней пришли? Что Кате от неё нужно?
        Потом дверь снова приоткрылась и в щель высунулась бутылка, которую Катя быстро перехватила и спрятала под ветровку.
        - Пошли.
        Дверь сразу захлопнулась, а Катя также по-шпионски заскользила к выходу из подъезда.
        Они отошли от дома метров на двадцать, когда Дашка решила, что достаточно и спросила:
        - И что это было такое?
        - Это? - Катя расстегнула молнию ветровки и показала горлышко бутылки. - Как что? Самогон, конечно.
        - Самогон?
        - Ну да. Ты новенькая, надо тебя со всеми познакомить, значит, мы должны выпивку принести. Надо бы больше, но я не хочу, чтобы все нажрались. На выходных ещё ладно, а сейчас рабочая неделя впереди. Завтра на складе уборка, послезавтра снова за цветом. Да и денег лишних нет.
        - Ясно.
        Надо, так надо, подумала Дашка.
        Ещё несколько минут, и они свернули в очередную пятиэтажку, внешне ничем не отличавшуюся от прочих. На стенах оставались следы белой краски, которой дом был когда-то выкрашен, но по большей части здание было серым и облезлым.
        Они поднялись на верхний этаж. Катя остановилась перед дверью из деревянных реек и сильно нажала на звонок. Было слышно, как в квартире звенит трель.
        - Иду! - Тут же послышался голос.
        Но ждать пришлось долго, несмотря на уверения, хозяйка дома не спешила открывать. За дверью что-то упало и покатилось, раздались чертыханья.
        - Солоха всегда такая.
        - Какая? - Шёпотом спросила Дашка.
        - Словно слон в посудной лавке.
        Катя весело рассмеялась.
        Но вот дверь распахнулась, на гостей пыхнуло жаром, тестом и зеленью.
        - Ага. Кто тут у нас? Вижу, вижу… Ну, заходите. - Солоха глянула на Дашку только мельком, и тут же развернулась. - Разувайтесь, на кухне я.
        Хозяйка оказалась дородной женщиной. Дашка ей дала лет тридцать, хотя тут сложно угадать, с таким же успехом ей могло быть пятнадцать. К ним однажды клиентка привела такую дочь, на выпускной причёску делать… На вид ей меньше тридцати не дашь. Жалко было девчонку, судя по размеру родительницы, мамаша её и раскормила! Пихала, верное, как в себя, вот как так можно с собственным ребёнком?
        Но Солоха явно сама себе хозяйка. Выглядела довольной и важной, одета в цветастую блузку и джинсовые шорты, так тесно облепившие её зад, что простора для фантазии не оставалось. Волосы у неё были короткие и кудрявые, лицо как у «добродушного кирпича».
        Дашка ощутила мимолётный укол в сердце. Это выражение Сашки, это он так говорил.
        Хорошо, что было не до погружений в собственную душу. Некогда было заглядывать в неё и искать дно, потому что привалили гости, стало то ли весело, то ли шумно, то ли всё вместе.
        Вскоре Дашка сидела в комнате на диване за столом, уставленным простой едой и держала в руках стопку, из которой несло самогоном. Тем самым, который Катя купила по дороге.
        И вот он, первый глоток. Прежде Дашка никогда не пила самогона, да и вообще крепких напитков. Ни разу. Только пиво или белое вино.
        А самогон - это совсем другое. Вначале она, конечно, чуть не захлебнулась, с ужасом представляя, что её глаза сейчас вылезут из глазниц, но после полегчало. А потом стало очень тепло и светло, и так приятно! И люди вокруг стали очаровашками, даже непонятно, отчего Дашка сразу не поняла, какие они все здоровские!
        Солоха оказалась чудо какой гостеприимной. Её щуплый молчаливый муж был вовсе не забитым, как показалось Дашке по приходу, а просто задумчивым. Катин Олег, который стоил из себя мажора, в действительности был весёлым и если Солоха - покровительница стола, то он - душа компании. Был среди гостей и Дима, которого они встретили на лесной дороге. Вот уж чьи намеренья были видны как на ладони. Он хотел покорить незнакомку, и Дашка не обольщалась, что из-за приступа какой-то особой любви. Просто она была новенькой, тут, наверное, всё новое в цене.
        Были и девчонки, две из трёх Солохиного размера, только одна стройная, с выбеленными волосами, даже на вид сухими.
        Когда после второй стопки голова стала приятно кружиться, Дашка решила безопасности ради отдалиться от пристального Диминого внимания и заговорить с кем-нибудь другим. Так как сидевшая рядом Катя была занята своим молодым человеком, а Солоха общалась сразу со всеми, ничего не оставалось, как выбрать собеседника самой.
        Дашка выбрала легко. Он сразу бросился ей в глаза. Она даже подумала с одобрением, что он собрат по несчастью. Игорь.
        Так и оказалось. Вскоре кто-то из парней толкнул его в плечо и сказал, пусть не жалеет курву эту щипаную, ещё спасибо скажет, что она от него свалила. Вся компания его бурно поддержала, а Солоха схватила его за щеки и засюсюкала, что такого няшку она готова отдать только девушке с доброй душой. А его эта стервозина пусть в городе попробует ещё такого хорошего парня найти! Ишь, думаешь, попу отрастила, поймает на неё мужа богатого с квартирой? Ага, щас! Кто на эту лахудру позарится?
        Дашке оставалось порадоваться, что о её личных трагедиях никто не в курсе, от такой поддержки и поплохеть может. Игорю, похоже, вот-вот поплохеет.
        Потом налили по третьей, уже из другой бутылки. Кажется, кроме них, самогон принёс ещё кто-то. Потом все поздравляли Дашку с тем, что она к ним приехала и Дашка не знала, куда от этого внимания деться. Потом все о ней забыли о чём-то спорили, а в голове гудело, поэтому Дашка не поняла, о чём именно, да и интереса не было.
        Потом место возле Игоря освободилось - парни пошли покурить, и она быстро села рядом.
        - Ты не куришь?
        - Нет.
        У Игоря были светло русые волосы и серые глаза. Худое лицо, курносый нос и красивые губы. Небольшой шрам на подбородке.
        От него пахло машинным маслом.
        Дашка не знала, как собственно, принято заводить беседу в этих местах. Но ей хотелось поговорить. С кем-то, кто хотя бы примерно представляет, как это, когда тебя бросают или предают.
        - Меня тоже недавно бросили. - Она улыбнулась. Вдруг стало очень смешно, что Сашка казался таким идеальным, а вышел совсем другим… а потом сразу стало очень грустно. Слёзы навернулись на глаза.
        Зато Игорь отозвался. Пока его бывшую ругали, он только сидел с каменным лицом и натужно кивал, а сейчас подался вперёд и сказал уверенно:
        - Ну и дурак!
        Дашка хлюпнула носом и не стала плакать. Конечно, плакать ещё хотелось, даже может рыдать, а может и вовсе выть, но она не стала. Игорь не плачет, а его молчание говорит о том, что он хороший. Не стал кости мыть своей бывшей, пусть даже она хвостом вертела и все об этом знали. Но он молчит и не осуждает.
        Ему тоже больно. Дашка не одна такая на белом свете. Она глубоко вздохнула.
        - Может, тебе хватит пить? - Спросил Игорь, внимательно смотря на Дашку. - Ты, кажется, не умеешь.
        - А ты?
        Он хмыкнул.
        - Я не пью.
        - Ты разве не пил?
        - Нет.
        Игорь недовольно нахмурился, как тень по лицу промелькнула. Но после добавил:
        - Мне нельзя.
        Дашка поняла, что разговор не из приятных, а её целью было просто пообщаться. Поэтому она спросила про город, ведь Игорь тут вырос. Про тайгу. Про погоду. Про всё, чего ещё не знала.
        Больше Дашка не пила. И так увлеклась разговором, что удивилась, когда Катя заорала ей на ухо:
        - Слышишь? А? Дашка, ты слышишь? Домой пора!
        - А?
        - Поздно уже! Мы уходим, вставай.
        Уходить отчего-то не хотелось. Но Игорь тоже поднялся, а Солоха резво уносила на кухню посуду, ее шорты так и мелькали в дверях, и каждый раз Дашка удивлялась, как хозяйка не застревает в проёме.
        Гости обулись и кучей высыпали на лестницу. Румяная Солоха улыбалась им из коридора, обмахиваясь рукой.
        - Ну тихо там! Пока! Заходите. Соседей не разбудите.
        Они спустили по лестнице и оказались на улице, где у ног тут же закружил холодный ветер.
        Катя прыгнула и повисла на спине у Олега, обхватив его ногами за бока. И захохотала.
        - Дашка! Я ухожу к Олегу ночевать, а тебя Игорь проводит. Игорь, проводишь?
        - Конечно.
        Он тут же пододвинулся и встал рядом с Дашей. В темноте его светлая джинсовая куртка казалась почти белой, а лицо совсем серым. Дашка чуть не ляпнула, что сама может дойти, тут идти-то недалеко, захочешь, не заблудишься, но вовремя прикусила язычок.
        - До завтра! - Катя так и уехала верхом на Олеге, а Игорь кивнул в сторону.
        - Идём?
        Дошли они и правда быстро. В городке почти не было света, небо тоже заволокло тучами, звёзд и луны видно не было, так что к темноте пришлось привыкать. Шли неторопливо, Дашка то и дело смотрела себе под ноги, чтобы не споткнуться.
        - А ты чего приехала сюда? - Спросил Игорь, который брёл рядом, сунув руки в карманы. - Удивляюсь вам… Вначале Катя, после ты. Такие девчонки… Видно, что образование, из города.
        Дашка от этих слов чуть не протрезвела. Показалось, что дальше он скажет: «Может, это оттого, что вы ведьмы?». А после ухмыльнётся, достанет наручники и прикуёт её к забору, а сам вызовет Служителей. Потому что один из них.
        Но Игорь шёл себе дальше, еле перебирая ногами. На трезвый взгляд какой-то весь сутулый и нескладный.
        - Все в краевой или в столицу хотят, а вы к нам приехали. Не от хорошей жизни поди. Город, он же как мясорубка. Знакомый один вон тоже меня приглашал, водителем на маршрут. Зарплата вроде хорошая. А потом как рассказал, как жить нужно будет, сколько это стоит, я сразу «нет» ответил. Если и ехать, то на вахту на вышки, там, где вокруг километрами никто не живёт. А так… И главное, город - он не всех жрёт, неправда, что слабых. Не, он жрёт хороших. А плохих выплёвывает.
        - Наверное.
        Дашке стало грустно. Представился огромный разумный монстр, жестокий и злой. И как он открывает пасть, похожую на решётку и хватает людей, а потом жуёт их. Кровища, вопли…
        - Здесь хорошо. - Игорь неожиданно остановился и вздохнул. - Олег жалуется, что тут никогда ничего не случается. А мне нравится. Живёшь, и каждый день только твой. Не скачешь, как белка в колесе. Ну ты, наверное, и сама знаешь, раз приехала?
        - Примерно.
        У дома, где свет не горел уже ни в одном окошке, Игорь остановился.
        - Ну, ещё встретимся? - Он неуверенно улыбнулся. - Тут у нас все со всеми встречаются. Хочешь или нет, всё равно столкнёшься.
        - А ты не хочешь? - Дашка неожиданно для самой себя захотела услышать ответ.
        - Хочу, чего нет?
        - Тогда увидимся.
        Они ещё немного постояли, молча смотря друг на друга, а потом Дашка всё-таки отвернулась и ушла домой.
        Внутри было тепло не только от самогона, а и от приятного знакомства.
        Уже на лестнице она вспомнила, что ключа-то нет, как в квартиру попасть? Но когда повернула ручку, входная дверь открылась. Раиса, похоже, специально её не заперла.
        Дашка включила в прихожей свет и разулась. Прошла на кухню выпить воды.
        - Это ты?
        Раиса вышла из своей комнаты вся всклоченная и опухшая со сна.
        - Да.
        - Катька к своему пошла ночевать, что ли?
        - Да.
        - А, ну ладно. А ты-то как? Дорогу нашла?
        - Меня проводили.
        - Кто?
        - Игорь. Фамилии не знаю.
        - Ага, я поняла, какой. С Олегом который, да?
        - Да, он.
        Дашка переоделась, выключила в комнате свет. Раиса зачем-то стояла на пороге. Потом она подошла к окну и выглянула в него, как будто подозревала, что за ней наблюдают. Ничего не увидела и отдёрнула занавеску.
        - Спокойной ночи.
        - Спокойной.
        Дашка уже засыпала, глаза слиплись.
        Но Раиса снова остановилась на пороге. Шумно вздохнула.
        - Ты это… не привыкай к Игорю. Он скоро умрёт.
        И её тяжёлые шаги поспешили прочь.
        Глава пятая
        Работы было много, и Дашка очень этому радовалась. Она старалась работать так, чтобы ни на что другое места не оставалось ни в голове, ни в сердце. Регулировать поглощаемую сладу она научилась на редкость быстро - всего-то нужно помнить, что она вокруг, в любое время доступна, и тогда жадность отпадает. Оказывается, это и вовсе не проблема, по сравнению с другими.
        После того сумасшедшего дня, когда в кучу смешалась и русалка, и пьянка, и тёплое знакомство с Игорем, которое окончилось ошеломляющим заявлением Раисы… после того дня Дашка считала, что ей обязана выпасть хотя бы пара десятков спокойных лет. Сколько на белом свете людей, которые всю свою жизнь проживают ровно, без потрясений? Почему ей нельзя?
        Но она одёргивала себя, когда вспомнила, кто она есть. Если ты ведьма, то не можешь ждать покоя, ведь ты словно сосредоточение всех бед.
        И не можешь проигнорировать слова Раисы, или сделать вид, будто это ерунда.
        Дашка решила держаться от Игоря подальше. Он был очень милый, возле него было так спокойно, будто ты после холодного ливня насквозь мокрый и продрогший забрёл в домик с камином, а человек с добрым лицом сделал и принёс тебе мятный чай. Она легко бы с ним подружилась. Они во многом были похожи, пережили одинаковое романтическое разочарование. Возможно, однажды они могли бы успокоить боль друг друга, стать ближе. Нет, не полюбить… Дашка не обольщалась, что огромную дыру с рваными краями, которая, казалась, прижилась в её груди, можно заполнить другой любовью. Разве что братской. Но она могла хотя бы научиться испытывать нежность.
        Но как? Как можно было продолжать теперь, зная, что вскоре Игоря не станет?
        Дашка ни секунды не сомневалась, что это случится. Но прошло несколько дней, прежде чем она решилась спросить, отчего. Раиса не утаивала:
        - Болен с рождения. Его сердце скоро не выдержит.
        - А он знает? - Вот и всё, что спросила Дашка. Раиса молча качнула головой, не отрывая взгляда от картофелины, которую чистила.
        В следующий раз Дашка увидела Игоря только через неделю. Её кроссовки развалились, потому что не были предназначены для леса. Так, по асфальту походить. Раиса ей выдала денег и велела идти на рынок и купить новые крепкие ботинки. И Катю с ней отправила, потому что сомневалась, что Дашка знает, что такое «крепкие ботинки». Ну, судя по тому, в каких хлипких приехала.
        - Я в них не собиралась по оврагам и бурелому лазить! - Обиделась Дашка.
        И вот пошла она, такая надутая, и Катя с ней. С местным рынком Дашка к этому времени уже ознакомилась. Если продуктовых прилавков было несколько и выбрать было из чего, то с одеждой и обувью дело обстояло куда печальней.
        Однако её ждал сюрприз. Оказывается, можно было заказать что-нибудь из города, по интернету, а торговцы заберут и за небольшие деньги доставят сюда.
        Такого Дашка не ждала. Словно привет из столицы получила. Там она часто заказывала вещи в интернет магазине - и выбор огромный, и доставка недалеко от дома, а покупаешь только то, что подошло. Оказывается, и тут, в глуши, так можно делать, разве что ждать придётся дольше и выбор не так велик.
        Конечно, Дашка согласилась, они выбрали тут же на ноуте ботинки, которые за долгие годы не сотрутся, заказали их и отправились домой.
        И вот тут-то, как только они прошли рынок и повернули в сторону своего дома, навстречу вышел Игорь.
        Дашка растерялась и остановилась. При свете дня, на солнце, от которого он щурился, бледный цвет его лица сразу бросался в глаза. И то как он стоял, ссутулившись, и каким худым был. Даже странно, что она сразу не поняла.
        - Привет.
        - Привет.
        - Куда пропала? К Солохе не заходишь.
        Ответить было нечего, Дашка пожала плечами. К Солохе она заходила пару раз с Катей, но днём, чаю попить. По вечерам ни разу.
        «Не привыкай к нему».
        Дашка очень постаралась, чтобы её улыбка вышла естественной. Вроде удалось, тем более Катя заговорила о чём-то другом. О, иногда она болтала так, будто иначе её разорвёт от внутреннего напора. Странно, но Дашке это нравилось. И сейчас Катя выручила.
        Игорь, невольно поддакивая и кивая, пошёл с ними рядом.
        Он довёл их до самого подъезда, где Катя распрощалась и побежала домой, а Дашка осталась стоять, неловко кусая губы.
        - Чего больше к Солохе не ходишь?
        - Работы много.
        Он немного подумал и пожал плечами.
        - Ясно.
        Дашке очень хотелось сказать, что ничего-то ему не ясно, и вовсе она ему не даёт от ворот поворот, просто не хочет привыкать. Но, конечно, ничего такого говорить было нельзя, поэтому она тихо попрощалась и ушла, а Игорь остался стоять, смотря ей вслед.
        Мерзко на душе было целый вечер, и следующие несколько дней. Дашка молчала, чувствовала, как внутри набухает злость на саму себя. И хотя это было даже хорошо, ведь в это время она не вспоминала о Сашке, но отвращение к самой себе становилось всё сильней.
        Это ради него, думала Дашка и знала, что врёт. Это ради себя, это она боялась снова кого-нибудь потерять, особенно так, безвозвратно. Она никому бы не призналась, но знание, что Сашка где-то живёт, делало её боль легче. Дашка не хотела, чтобы он умер. Словно кто-то внутри боролся друг с другом - одна сторона кричала и жаждала крови, и чтобы предатель сдох в мучениях, вторая считала, время само всё расставит по местам и накажет виновных, и тихо радовалась, что он жив.
        Но Игорь уйдёт не так.
        В общем, лучше не начинать.
        Как-то днём им пришлось разделиться. Дашке нужно было идти на склад и диктовать по телефону, что и в каком количестве осталось из запасов. Только тогда выяснилось, что телефона у неё нет. Раньше они всегда были вместе с Катей, с которой Раиса по привычке созванивалась. Никому и в голову не могло прийти, что у Дашки нет телефона.
        - Бабушка забрала перед отъездом, - коротко объяснила она.
        - Хорошо, найду пока свой старый.
        Раиса поискала в закромах и нашла поцарапанную чёрно-оранжевую трубку Нокии. Потом, чертыхаясь себе под нос, достала и отдала сим-карту из модема.
        - На время! Заработаешь себе и купишь.
        - Хорошо.
        Раиса проверила, что телефон включается и велела Дашке разбираться с управлением, а сама взяла Катю и уехала.
        Разбираться было в общем-то не с чем: несколько кнопок, меню, вызов да отбой. Даже экран не сенсорный. На свой прежний Дашка почти год копила, это был не смартфон, а песня. Фото, видео, музыка, игры, соцсети… он даже разговаривал!
        Впрочем, в городе он казался частью необходимого обустройства хорошей жизни, а тут, в Тайгорске, на подобные вещи смотришь иначе: вон сколько без связи жила и ничего не потеряла.
        Дашка сунула телефон в карман джинсов и пошла на склад.
        Ей нравилось там бывать. Две большие полутёмные комнаты, в одной их которых гудит аппарат - сушилка воздуха, вторая, наоборот, постоянно проветривается. Вдоль всех стен стеллажи, кругом одуряющий аромат, с потолка свисают пухлые пучки сушёных трав.
        Когда не было работы, Дашка садилась в углу с обустроенным мини-офисом на диванчик, включала старое радио, которое ловило всего две волны и просто сидела, подпевая всем подряд песням.
        До звонка Раисы было еще долго, поэтому и сегодня она поймала волну «Ностальжи» и упала на диван. За окном росла черемуха, ветки почти лезли в окно, стоило его открыть, и сейчас тоже заглядывали.
        Почти все песни, что звучали сегодня по радио, Дашка знала, но не помнила слов, так что никакого караоке не вышло.
        Сидеть просто так было скучно, поэтому Дашка вскочила и решила поработать: подмела пол, потом переложила с места на места коробки со свежевысушенными сборами, добрую половину которых собрала собственноручно. Перетряхнула их, чтобы травы не слежались, почти устала, и тут как раз позвонила Раиса.
        - Наконец-то! - Крикнула Дашка, ответив на звонок. - Я тут уже на стены со скуки лезу.
        - Ну давай тогда быстрей. Бузовника сколько? Собственного и покупного?
        - Собственных три коробки, покупных пять, но ещё сохнет в сушилках и на крыше, там пока непонятно. Новое перечислять?
        - Не нужно, с остатками вначале разберёмся. Черничной муки сколько осталось?
        - Нисколько.
        - Совсем нету?
        - Нету.
        Голос Раисы звучал как-то гулко, телефон явно своё отслужил.
        - Ладно. Золотарник, ладьян?
        - Нету.
        - И их нету?
        - Не-а.
        - Надо же, я была уверена, что есть. Давай тогда перечисляй, что осталось с прошлого года. Эти коробки стоят…
        - Слева, я знаю. Мука рябины, княжик, много жимолости, смородина только чёрная и той кот наплакал, майник и ещё что-то, на запах не знаю, а этикетка стёрлась.
        - Дальше.
        - Всё.
        - Всё?!
        - Ну да. Мы же последние расфасовали на прошлой неделе. Только этикетки остались.
        - Ах ты, проклятущая моя память! - Простонала Раиса. - А я уже пообещала мочегонный на золотарнике, хорошо идёт, а его-то нет… Раньше осени не будет.
        - Ничего не могу поделать. Я даже под полки заглядывала - нету. Разве что из углов сор повыметать. Но тогда чай получится со странным привкусом.
        - Очень смешно! Хорошо. Давай готовые ещё называй, может, возьмут.
        Дашка перечислила готовые сборы и отключилась. Привычным движением сунула телефон в карман, снова осмотрелась.
        Надо же, всего пару недель, как она приехала в Тайгорск, а кажется, уже год прошёл. В закутке на входе стоял велосипед с красной рамой, на котором она ездила, в углу лежали сменные балетки, на столе расчёска с запасной резинкой для волос.
        Телефон снова зазвонил, звонок у него был уж больно противный, Дашка поморщилась и ответила. Раиса, видимо, снова что-то забыла.
        - Да.
        В трубке слышалось чьё-то нервное дыхание.
        - Даша?
        Телефон вылетел из руки и упал, к счастью, на диван. Дашка, не дыша, смотрела на чёрно-оранжевую трубку, которая теперь напоминала ей маленькую ядовитую змею.
        - Даша…
        Это был его голос. Невозможно спутать. Только он произносил её имя так, что хотелось закрыть глаза и улыбнуться. Так, что хотелось навсегда замереть, пропуская через себя чудесные вибрации тона.
        Только он так дышал.
        - Это ты? Ответь мне!
        Сашка закричал:
        - Ты в порядке? Почему ты не отвечаешь?
        Дашке стало так страшно, что она сжала кулаки и чуть сама себя не ударила. Ну же, очнись!
        Бросилась вперёд, отключая телефон. Тот моментально замер и погас, а через секунду снова затрезвонил. Незнакомый номер на экране, Дашка, не желая ждать даже несколько секунд, открыла заднюю панель и вытряхнула батарейку.
        Только тогда телефон умер. Но яд в нём остался.
        Дашка осмотрелась, уже не так довольно, а испуганно, растерянно, словно находилась в ловушке. Схватила телефон, батарейку и понеслась домой. Уже на полпути вспомнила, что не закрыла склад, побежала обратно, повесила замок и вернулась в квартиру. Пока бегала, так вымоталась, словно сутки не присела.
        И что же делать? Что же делать?
        Дашка бросилась собирать вещи. Её сумку давно затолкали в кладовку, а теперь она вытащила её, стряхнула успевшую собраться пыль и побежала в комнату за своими вещами.
        Раиса с Катей вскоре вернулись. Ещё на лестнице хохотали, на весь дом слышно. Ввалились в квартиру, в руках у каждой было по букету нарциссов.
        Дашка встретила их в коридоре с сумкой в руках.
        - Ты чего? - Вытаращились обе.
        Раиса засмеялась, но не получила ответа. Через несколько секунд бросила свой букет на полочку у зеркала.
        - Что случилось?
        Дашка, сбиваясь, рассказала. Ну, что сама поняла. А поняла она только, что Служители её нашли. Что скоро за ней приедут и всем будет плохо.
        - Надо бежать.
        - Тихо! - Раиса вдруг выпрямилась, её глаза зло сверкнули. - Живо на кухню. Катя, завари чай покрепче. А ты сядь!
        Дашке хотелось немедленно куда-то бежать, что-то делать, но не послушаться старшую ведьму было невозможно. Она уселась за стол, держа на коленях свою сумку.
        - Итак, тебе позвонил твой Служитель, - сказала Раиса.
        Катя расширила глаза и красноречиво взглянула на Дашку. Так вот что мы скрывали, говорил её взгляд. Ничего, теперь не отвертишься!
        - Да! Я не знаю, как…
        - Молчи!
        Дашка послушно замолчала. Впрочем, больше ей нечего было добавить.
        - Значит, Служитель смог найти тебя по телефону. Но ты не знала номера, я сама не знала, что дам тебе телефон. - Раиса сидела за столом, её пальцы шевелились, словно это помогало ей думать. - Выходит, если они знают, кого искать, они найдут? Нет… не складывается. Не так. Он не смог тебя найти, он смог только дозвониться. Значит, на большее они не способны.
        Дашка не сдержалась.
        - И теперь он знает номер! Сейчас есть разные способы установить где находится телефон. Как-то связано со спутником, я не знаю! Он может узнать не только город, а здание, в котором я была! Легко установит, кто его арендует! Значит, я с вами связана. Это же легче лёгкого!
        Катя стукнула кружками о стол, в нос Дашке удар чайный аромат. Или не совсем чайный. Точно, подмешала уже что-то!
        - Ничего не легче. Где телефон?
        Дашка вытащила его частями из кармана и бросила на стол.
        - Это нужно выбросить!
        Раиса молча размяла пальцы, будто играла в бабу ягу и собиралась пугать скрюченными руками детей.
        - Да, это нужно увезти. Далеко.
        Она посмотрела на Дашку, на её сумку.
        - Слушай внимательно. Ты немедленно едешь в краевой. Мы едем, я тебя везу. Там выходишь где-нибудь у реки и включаешь телефон. Как только сработает, бросаешь его в воду. Всё.
        - А я? - Катя села рядом, опёрлась на стол.
        - А ты дома сидишь.
        - Простите, я… - Горло у Дашки сжалось, и она замолчала, чтобы не разрыдаться.
        - Ты не виновата, мы знаем. Ну, пей чай да поехали. Катя, бутербродов нам хоть сделай, ехать чёрти куда.
        Дальше всё словно в колесе завертелось. Катя собрала им бутерброды, сложила в пищевые контейнеры гречневую кашу с сосисками. Раиса тем временем переоделась и, словно вспомнив, полезла в кладовку. Там загремела чем-то, но вышла с пустыми руками. Насыпала сухого корму две полные миски, погладила обеих кошек.
        - Ну, пора.
        Катя шла за ними до самой двери, а там вцепилась в ручку, молча сжимая губы.
        - Завтра отдыхай, - сказала Раиса. - Гостей можешь позвать, Олега своего. Не переживай за нас. Я позвоню, как будем возвращаться.
        - Хорошо.
        Потом они спустились на улицу и сели в фургон. Раиса завела двигатель.
        - Да успокойся уже, поспи, ехать долго.
        - Не могу.
        - Постарайся. Не люблю ездить, когда нервы под рукой.
        Дашка сглотнула слюну, которая показалась ей очень горькой.
        - Я попробую.
        Они медленно выехали за город. За окном сплошной стеной стоял тёмный лес. Потом показался поворот и остановка, которую Дашка узнала - именно тут она вышла из автобуса по приезду.
        Потом была узкая трасса, долгая-долгая и почти всегда по лесу. Только иногда они проезжали поля, и все они кучковались вокруг маленьких посёлков или деревень.
        Большую часть времени Дашка дремала, вскакивая от малейшего шороха. Этот Сашкин звонок не давал покоя, не укладывался в её голове. Как? Как он смог найти её номер? Да она сама своего номера не знала! Конечно, логичней всего было предположить, что Раиса предала… но какая в этом на самом деле логика? Зачем ей это делать? Сговор, чтобы её не трогали, а взамен она сдаёт ведьм?
        Дашку даже затошнило. Может, и везёт её теперь вовсе не для того, чтобы Служителей со следа сбить, а наоборот, чтобы наверняка им из рук в руки передать?
        Машина урчала, а Дашка украдкой смотрела на лицо Раисы. Прежде она не видела ту такой сосредоточенной. Без своей обычной косынки, с не накрашенными губами - единственным, что красила Раиса. Всегда красила. А сейчас забыла.
        Нужно быть настороже. Но Раиса не могла её сдать. Тут даже не в Дашкиной вере дело, тут скорей уверенность в бабушкином выборе. Та не ошибалась в людях. Такой себе мини-дар. У многих ведьм помимо общих возможностей были свои особенности. Катя, к примеру, узнавала прошлое и будущее. Но вовсе не как принято считать - раскинула карты и вся жизнь как на ладони. Нет, она могла увидеть только миг, а что это и к чему, не знала. А бабушка вот иногда видела людей насквозь и, если уж говорила, что человеку можно верить - хоть жизнь на это ставь, не ошибёшься.
        Способностей Раисы Дашка не знала. Хотя она и маминой способности не знала, и своей собственной. Никудышная из неё ведьма!
        Раиса рулила, сосредоточенно уткнувшись взглядом в дорогу, долгие часы. Стемнело, дорога превратилась в тёмный пустой тоннель, путь в котором прокладывали только фары.
        Дашка предложила остановиться и передохнуть, та молча качнула головой и поехала дальше. Заправлялись три раза. Дашка смотрела на суммы в чеках и понимала, что поездка эта выйдет совсем не дешёвой. В обе стороны, наверное, как раз все деньги, что у неё оставались.
        Надо будет возместить. Если всё обойдётся.
        В краевой центр они приехали на рассвете.
        Город раскинулся на двух берегах реки, соединённых несколькими мостами. Дашка отвыкла от городов и сейчас с удивлением слушала бесконечный гул. Вроде рано и машин немного, но город гудел будто улей. Воздух как сетью был пронизан звуками - они шли от домов, от дорог, от транспорта. Они пропитали город словно рассол, проникли везде, оставили свой след и запах.
        Не останавливаясь, Раиса проехала мимо первого моста и припарковалась у парковой зоны, спускающейся вниз к реке, где виднелась узкая полоса набережной.
        - Пошли.
        Дашка чуть не застонала от боли, когда выбралась из фургона. Все мышцы закололо иголками, все кости захрустели, попа болела, будто её отбили колотушкой.
        Раиса двинулась вперёд, Дашка за ней. Через две минуты они уже стояли у реки, от воды несло холодом, Раиса вставляла в телефон батарейку.
        - На, включай.
        Дашка встряхнулась, нехотя взяла телефон и нажала боковую кнопку. Через несколько секунд телефон замигал и включился. Экран вспыхнул так резко, что она чуть не отбросила его в сторону. Едва удержалась.
        - Что дальше? - сухо спросила Дашка, не отводя от экрана взгляда.
        - Жди.
        Обе посмотрели на телефон. Шесть часов пятьдесят четыре минуты.
        - Чего?
        - Звонка.
        - Какого звонка? - Дашка подняла глаза. - Утро! Все спят!
        Раиса не ответила, только нервным движением откинула волосы со лба.
        Секундой позже телефон зазвонил.
        - Отвечай, - через силу сказала Раиса.
        Номер был незнакомым, но Дашка знала, кто это. Поняла в тот же миг, как телефон задрожал в её ладони.
        - А надо?
        - Да. Отвечай.
        Дашка медленно нажала на зелёную кнопку.
        - Даша?
        Хриплый со сна, сдавленный и полупьяный голос, каким Дашка его прежде не слышала. Но это был он. Это был он…
        Ветер трепал волосы, Раиса то и дело убирала свои кудри за уши, а Дашка про волосы забыла - теперь пряди, словно ленты обвили её лицо, спустились удавкой на шею. Она держала телефон на вытянутой руке, подальше от уха, но всё равно слышала.
        - Даша! Ответь мне. Это же ты! Я знаю, что ты меня слышишь.
        В динамиках что-то зашуршало и добавился второй голос, женский, который что-то пробормотал сонно и недовольно. Потом раздался шорох и шаги, будто он вскочил и ушёл в другое место.
        Не один, конечно же.
        Дашка невольно зажмурилась, раз за разом повторяя про себя, что ей плевать, плевать, ей всё равно, ей безразлично и пусть катится в ад. И она не станет думать, что так и не узнала, какой Сашка на вкус, не попробовала его поцелуй, а какая-то… кто-то узнал его всего.
        Она почти потянулась отключить телефон, как её пальцы остановила Раиса. В её глазах отражалась жалость, но она покачала головой. Нельзя.
        Тогда Дашка сжалась и представила, что у неё заложило уши. Что она ничего не слышит, ничего.
        - Ты пропала, исчезла в один день. Я чуть не свихнулся. Что за грёбанные игры? Я не верю, что ты сама ушла. Но почему тогда ты молчишь?
        Он вздохнул и выругался. Дашка не смогла этого не услышать. Раньше он никогда не ругался, никогда не выходил из себя. Да ещё чтобы так, одним матом.
        - Я, мать твою, искал тебя, землю носом рыл, как бешеная собака! Ты где? Скажи мне просто, что ты в порядке! Говори!!
        Он закричал. Так громко, что Дашка вздрогнула.
        Раиса протянула руку и отключила телефон. Потом взяла его и, размахнувшись, выбросила в реку. Бульк - и ничего не осталось, даже кругов на воде.
        Дашку затрясло. Наверное, от холода, но почему тогда лицо мокрое?
        Раиса молча обняла её, прижала к себе. Простояла так минуты две и решительно сказала:
        - Нам нужно кое-что проверить.
        - Что?
        - Держись. - Раиса похлопала Дашку по спине. - Просто пока ни о чём не думай. Нужно проверить одну мою догадку, и сразу домой. Там поплачешь, и потоскуешь, и всё что хочешь.
        - Не стану я плакать, - сквозь зубы процедила Дашка и вопреки своим словам всхлипнула.
        - Как скажешь. Ну всё, пора.
        Раиса отодвинулась и огляделась.
        - Задача такая - сейчас мы ищем мужчину с телефоном, желательно со старым телефоном, чтобы всех этих новомодных следящих штучек на нём не было. Давай.
        Дашка плохо соображала, поэтому доверилась старшей, послушно подцепила Раису под локоть и пошла, куда повели. Было ещё рано, однако в парке уже появились собачники. В основном подростки и молодые люди. Раиса мимо таких проходила, говоря взглядом, нет, мол, этих не вмешиваем.
        Они ходили, должно быть, полчаса. Дашка и усталости уже не чувствовала, только опустошение. Будто из неё вынули сердцевину, и она как пугало без шеста вот-вот сложится в пыльную кучу тряпок.
        - Вот.
        Раиса указала на пожилого мужчину со сгорбленной спиной, который вёл на поводке беспородного лохматого пса. Он двигался медленно, часто останавливался передохнуть.
        Раиса сунула руку в карман и достала какой-то флакон с пульверизатором, а потом брызнула из него Дашке и себе в лицо.
        - Что это?
        Запах был обычный, травяной. Вкуса не было.
        - Так надо, проще будет. Пошли.
        Они направились навстречу мужчине. Чем ближе подходили, тем виднее было, что он плохо себя чувствует. Глаза мутные и неподвижные какие-то, движения скупые. Вблизи от него повеяло лекарствами.
        - Доброе утро!
        - Доброе.
        Раиса улыбнулась и подошла к нему почти вплотную, быстро повертела головой, убедилась, что другие люди далеко, вытащила из кармана флакон и брызнула ему в лицо. Дашка и пикнуть не успела.
        Мужчина продолжал стоять, моргать и молча смотреть на Раису. По его щекам текли капли зеленоватой жидкости.
        - Пожалуйста, дайте нам свой телефон.
        Собака вдруг вырвала поводок из руки владельца и отбежала на газон. Мужчина безропотно залез в карман и протянул Раисе телефон. Этот аппарат был ещё старше того, что недавно утоп в реке.
        - Бери, - Раиса кивнула Дашке. Та молча взяла с сухой ладони трубку.
        Через минуту телефон зазвонил. Высветился номер, который Дашка недавно уже видела на другом экране.
        Раиса протяжно выдохнула, схватила телефон и снова выбросила его в реку. Мужчина равнодушно проводил свою вещь глазами.
        - Спасибо.
        Раиса сбегала к собаке, схватила поводок и вернула мужчине в руку, зацепила за запястье, чтобы снова не потерял.
        - Извини, что так вышло. Вот, купи себе новый.
        Она выудила из кошелька две тысячи рублей и сунула ему в карман.
        - Ещё раз извини. Сядь.
        Мужчина послушно сел на траву, Раиса вытащила из кармана спичечный коробок, в котором лежал какой-то порошок, взяла щепотку и выдула мужчине в лицо. Тот моргнул и закрыл глаза.
        - Теперь уходим, только быстро.
        Она схватила Дашку за руку и потащила за собой. Уже в фургоне, захлопнув двери, расслабилась и вздохнула.
        Дашка так и сидела, опустив голову.
        - Так. Ну всё, успокойся. - Раиса невесело улыбнулась. - Домой поедем.
        Дашка кивнула.
        - Только кажется, тебе придётся обходиться без телефона. Всегда. - Закончила Раиса. И ещё несколько минут сидела, смотря вперёд. Там, на улице, вставало солнце.
        Домой они приехали уже затемно, сполоснувшись и толком не перекусив, легли спать.
        На следующий день подробно рассказали Кате о произошедшем. Пришлось так же выложить всю предысторию: и про Дашкину встречу со Служителем, про её влюблённость, проклятье всех ведьм, и про результат этой самой встречи.
        - Значит, он находит тебя по телефону? - Спросила та.
        - Да. Но я не знаю, как.
        - Я тоже не знаю, - поморщилась Раиса. - Никогда подобного не видела. И не слышала. Думаю, бабушка твоя что-то подозревала, раз прежний телефон забрала, попробую узнать. Только тут такое дело - по телефону не спросишь. Лично ехать далеко. Или съездить? Или письмо написать? Тоже долго.
        - Езжай, мы сами управимся! - Поддержала Катя.
        - Может, для начала так расспросим. У меня есть ещё у кого спросить, - словно не услышав, продолжала размышлять Раиса. - Только не знаю, стоит ли связываться.
        - У кого? - Катя стояла у плиты, сложив руки на груди. Судя по чистоте, вместо того чтобы приглашать гостей, она драила квартиру, потому что все поверхности просто блестели.
        - Не бери в голову. Ладно, Даша, сегодня можешь ещё отдохнуть.
        - Нет, я не хочу отдыхать.
        - Тогда с Катей на склад. Я съезжу по делам.
        Разбирая коробки, вытирая пыль и пересыпая травы, Дашка пыталась думать. Нет, не о женском голосе, услышанном вместе с Сашкиным. О том, что Раиса не предавала, бабушка права, ей можно верить. Просто каким-то необъяснимым образом Сашка узнаёт номер телефона, который попал ей в руки. За минуту. За долбанную минуту! Причём с самого ли начала он умел так делать или нет, неизвестно - смартфон Дашка не включала с тех самых пор, как выкинула симку и до тех пор, пока бабушка его не забрала.
        Хотя кого Дашка обманывала? О женском голосе она думала не меньше. От женского голоса просто дыхание перехватывало, в груди щемило, будто сердце давили в тисках.
        Недолго же он продержался.
        Проклятый предатель!
        Катя то и дело на неё посматривала, потом сдалась, бросила работу, подошла и заставила Дашку сесть на диван.
        Она села напротив на корточки, положила Дашке на колени ладошки.
        - Успокойся. Тебе нужно забыть.
        - Что забыть?
        - Всё, что случилось за последние два дня. Про звонок этот… про телефоны, про всё. Я вижу, у тебя мозги выкипают. Не нужно. Забудь.
        - Как?
        - Отвлекись. Не знаю, конечно, но мне кажется, Служители как вампиры, только энергетические - пируют на чужом горе. Если ты счастлива и не думаешь о них - они на голодном пайке. Если места себе не находишь - они словно в ресторане жрут сотню блюд. Ну, выдумка, конечно, но тебе всё равно нужно забыть.
        - Я забуду.
        - Звучит неуверенно.
        Дашка сжала лоб рукой.
        - Чего ты от меня хочешь?
        Катя долго смотрела на неё снизу вверх.
        - Ты правда его любила?
        Дашка нервно рассмеялась:
        - Да, такие вопросы очень помогут мне успокоиться и забыть!
        - Просто я подумала, что если ты любила не очень сильно, то тебе поможет новое знакомство? Может, Игорь? Нет?
        Дашка не смогла объяснить, как сильно она любила Сашку. Наверное, потому что сама не знала. Надеялась в глубине души, что всего чуть-чуть. Знала, что надежда напрасная.
        Но это имя заставило отвлечься от собственных бед.
        - Игорь? Ты разве не знаешь, что сказала мне Раиса? Игорь скоро умрёт.
        Катя отпрянула, у неё расширились глаза.
        - Ты не знала? - Удивилась Дашка.
        - Нет.
        - Я думала, ты видела…
        Катя помотала головой.
        - Нет, я не видела его смерти и не видела, что кто-то живёт без него.
        - Так что, Раиса ошиблась?
        - Она сказала, Игорь болен?
        - Да. Сердце слабое с детства.
        - Плохо. Раиса видит болезни.
        - Да?
        Дашка сглотнула. Значит, вот её способность - видит болезни. Значит, правда Игорю немного осталось.
        - Мне жаль.
        Катя поднялась, вытерла ладони о джинсы. Села на диван рядом. Они сидели так долго, что заговаривать первой было неловко. Катя всё же заговорила:
        - Знаешь, я ведь тоже в каком-то смысле от Служителей пострадала. Вернее, я встретила одного человека… мне было семнадцать, а ему почти тридцать. Когда мама узнала, увезла меня прочь! Просто услышала от меня слово - «люблю» и словно с ума сошла! Она до истерики боялась, я только потом поняла, чего. Она боялась, что это Служитель. Теперь-то я понимаю, а тогда… мне казалось, меня опустошили, выпотрошили, что внутри ничего не осталось. Казалось, собственная мать меня предала, только потому, что у него семья. Думала, она из-за этого меня презирает. Ты не видела… она походила на бешеное животное, просто рычала, стоило ей что сказать! Она… она меня тогда избила. Впервые в жизни.
        Катя вздохнула.
        - Но время прошло. Маму я не простила, не смогла простить. Но веришь… я вспоминаю его, того… женат, двое детей. Думаю, я не первая его пассия. Вспоминаю теперь и думаю - всё к лучшему сложилось. Да, я была уверена, что эта любовь навсегда и без него я умру… а вышло, что нет. То есть, я не хочу, конечно, сказать, что и у тебя пройдёт, просто видишь, всё бывает. Может, со временем и ты… - Катя запнулась. - Ну, ты поняла.
        - Да, я поняла. И сама всё это знаю!
        - Но не веришь, - кивнула подруга. - Ладно, не верь. Иногда это не от тебя зависит. Но вот что насчёт Игоря… извини, я не знала.
        - Не хочу о нём говорить.
        - Ага.
        Катя встала и вернулась к работе. Потом включила радио, пожав плечами. Мол, хватит в тишине сидеть.
        Вечером, когда Катя предложила Дашке пойти погулять, у Солохи как всегда собираются, но так как погода тёплая, может, на улицу пойдут, Дашка согласилась.
        А когда увидела, как при виде неё улыбнулся Игорь, поняла, что сделала правильный выбор.
        Глава шестая
        Время летело словно на карусели - дни так и мелькали.
        Вскоре Дашка ориентировалась в лесу, словно в неё встроили карту и компас. Новый велосипед уже проехал, наверное, не одну сотню километров, а собранным цветам, травам и ягодам не было числа.
        Она полюбила свою работу, она полюбила город, вечера у Солохи и фонарь под своим окном.
        Забыла про страх. Про Служителей. Странно, но даже Сашку она не вспоминала слишком часто, как будто внутренний переключатель сработал, не дал ей испытывать крепость собственного рассудка без лишней надобности.
        Всё налаживалось. Словно наступило иное время в ином мире по иным правилам. И это было чудесно.
        В конце июня они втроём с Раисой и Катей провели ночь в лесу.
        Началось всё утром. Летнее солнцестояние, сказала Раиса, залезла в кладовку и принялась вытаскивать оттуда предметы, которые им понадобятся.
        Первым делом котёл, чистые тряпки, марлю и бинты, потом специи и мёд. Катя достала с антресолей два спальных мешка, вместо третьего они взяли одеяло.
        Показательно, что Дашку даже не спросили, хочет ли та ночевать с лесу. Ничего такого, просто собрались, сели в фургон и поехали.
        Дашка была не против, её завораживало всё, что относилось к ведьмам. В жизни, оказалось, не так уж и часто приходится сталкиваться с ведовством. Сладу использовали только во время сборов и фасовки, и ещё когда Раиса варила свои пахучие зелья. Это случалось редко, всегда за полночь, и на действе присутствовали все домочадцы. Помощь Раисе не требовалась, но Кате и Даше нравилось сидеть и наблюдать. Стоящий на газу маленький котёл булькал, газ в конфорке шипел, валил густой дым, на столе лежали мешочки и коробочки с неизвестными ингредиентами, и всё это было жутко интересно. Раиса тщательно отмеряла травки, мешала деревянной ложкой, с которой слада стекала, словно мёд, остужала получившуюся смесь и разливала в маленькие флакончики с пульверизатором.
        А Дашка не спрашивала, что она с ними делает. В то время, ну, когда случилась вся эта чехарда с телефоном и звонками, эти зелья им помогли. Стоило порадоваться, что у Раисы они были.
        Катя говорила, что эти зелья используются просто для «взаимопонимания», мол, люди начинают относиться к тебе более тепло и легче договариваются. Что Раиса использует это зелье в работе, потому и сбыт у неё отлажен, ведь конкурентов вокруг как грязи, очень многие пытаются заработать на «лечебных» травках. Только в их городке стабильно раз в год кто-нибудь решает, что и сам может разбогатеть, и начинает клепать лекарственные и чайные сборы. Но, конечно, прогорает.
        Может, и так. Пусть использует, ничего плохого в этом нет, решила Дашка.
        Она помнила, как Раиса извинилась тогда перед тем больным мужчиной. Искренне. Такой человек не станет злоупотреблять своими умениями.
        Итак, они собрались и поехали. Дашка не знала этого места, прежде они тут не бывали. В хвойном лесу даже дороги не было, фургон еле залез на кочки, прополз по ним сотню метров до ручья и был там оставлен. Дальше пришлось идти пешком.
        Дашка хотела бы отдохнуть у озера, но её снова не спросили. Раиса остановилась на совершено голом пятачке посреди высоких деревьев. Низкое место, влажное, поэтому мошек как грязи. Посреди мини-полянки осталось кострище, похоже, ведьмы наведывались сюда не впервые.
        Ничего такого, чтоб волосы дыбом или челюсть отвалилась от изумления, не случилось. Было очень тихо и лениво. Когда стемнело, Катя разожгла костёр, Раиса набрала вокруг трав, выкопала пару корешков и даже сняла кусочек коры с лиственницы. Потом долго перебирала добычу. Чего там только не было! В разноцветном ворохе Дашка разглядела даже ядовитую цикуту, но промолчала. Раисе она верила, та лучше знает, что делает.
        На костре в котелке на принесённой в пластиковой пятилитровой бутылке воде Раиса сделала из всего собранного густой отвар. Остудила и добавила мёд и ягод.
        Потом они сидели вокруг костра и долго пили этот своеобразный чай.
        Почти не разговаривали. Дашка только улыбалась и щурилась, ощущая, как из неё будто вся тяжесть уходит, стекает вниз и пропадает в земле.
        Говорят, искренняя молитва может сделать душу верующего чище. Горячая вода и мыло делают чище тело. Баня выводит из тела вредные вещества и токсины.
        Эта ночь вывела из Дашки сожаление о том, кто она есть. Обиду на тех, кто когда-либо делал ей больно. Страх за свою судьбу.
        Кажется, среди творческой богемы модно отправиться в Тибет, чтобы помедитировать под присмотром какого-нибудь гуру и понять мир. Будто для этого нужно куда-то ехать…
        Мир очень прост. Ты в нём временный гость. Ничего не имеет значения. Только миг.
        Ты не знаешь, кто сидел на этом месте сотни лет назад. Те, кто будут сидеть тут через сотни лет, никогда не узнают о тебе.
        И всё же вы одно целое. Вы неразделимо связаны.
        Не существует вековой мудрости, которую тебе способны подарить священники или монахи, как бы далеко ты не уехал, как бы долго ни искал, как бы много не заплатил.
        Никто не сможет рассказать тебе, как, почему и зачем существует белый свет.
        Потому что ничего не имеет значения. Только ты и это мгновение.
        Когда котелок опустел, Дашка свернулась клубком под одеялом и с блаженной улыбкой на лице заснула.
        Ей ещё мерещились серебристые росчерки, словно след, тянущийся за быстрым мотыльком. И прекрасные звезды, проглядывающие сквозь густые сосновые ветви. Слада баюкала, словно в колыбели.
        Даша была счастлива.
        Утром она проснулась такой отдохнувшей, будто неделю ничего не делала, только спала, ела и дышала свежим морским воздухом.
        Так же молча они собрались и возвратились домой. Вернули вычищенный котёл в кладовку, спальные мешки в шкаф и, как ни в чём ни бывало, приступили к работе.
        Дни мелькали.
        Уже минула середина лета, когда одним обычным утром, таким же солнечным, как многие другие, Дашка отправилась на рынок за свежим молоком и яйцами, и встретила там маму Игоря. Та сообщила, что сын заболел и лежит дома, в постели.
        Она сказала это мимоходом, безо всякой тревоги и пошла дальше, болтая с двумя своими подругами, а у Дашки словно сердце застопорилось. Вместо его сердца.
        Забыв про продукты, она бросилась к Игорю домой. Благо, всё близко, через несколько минут Дашка уже приплясывала у двери, держа палец на кнопке звонка.
        Игорь жил с родителями, у него ещё была старшая сестра, замужняя, беременная вторым ребёнком, которая жила отдельно и вот-вот должна была родить. И конечно, на фоне этого ожидания недомогание взрослого здорового парня никого не интересовало. Ну, полежит, всё само и пройдёт. Что ему сделается, оклемается.
        «Не привыкай к нему».
        А ведь вчера всё было прекрасно!
        Они вместе ходили к реке, сидели на берегу. Игорь целовал её. Сейчас Дашка вспомнила, что он уже тогда тяжело дышал, но она решила, это возбуждение. Просто он хотел большего, чем хотела Дашка.
        Но может это было начало? Начало конца?
        Как же Дашка теперь себя корила! Почему вчера её ничего не насторожило? Надо было сразу узнать, что не так. Но она только держала руки на его плечах, пальцы щекотали его волосы, которые слишком сильно отросли, и прислушивалась к движению его тёплых губ, и следила, как колотится собственное сердце. Слишком спокойно.
        Дашка снова нажала на звонок.
        Он открыл дверь сам. Стоял, держась за косяк, в одних синих спортивных штанах. Ну как тут не ругаться, он ещё и одевался! Неужели она испугалась бы мужчину в трусах?
        - Что с тобой? Плохо? Ты заболел? - Зачастила Дашка.
        - Не знаю… Нет, просто слабость.
        - Пожалуйста, иди, ляг.
        Дашка сама закрыла дверь, разулась и довела его до комнаты.
        Окно было открыто настежь, кровать разворошена. Он, похоже, лежал.
        - Давай.
        Игорь осторожно сел на постель и выдохнул.
        - Чего ты? Не суетись, всё хорошо.
        Дашка молча кивнула. Сняла со стула какие-то детали от машины, сложила в углу, где стояла его гитара. Играть Игорь особо не умел, но часто брал гитару, перебирал струны и что-то мурлыкал себе под нос. Его лицо становилось таким одухотворённым…
        - Ляг, пожалуйста.
        Дашка улыбнулась. Он послушно лёг, снова вздохнул. Бледный, грудь поднимается неровно, на висках испарина.
        - Ничего не болит?
        - Нет.
        - В груди не жмёт, не давит?
        - Нет, сказал же.
        - И часто такое бывает?
        Он ответил не сразу.
        - Нет.
        Врёт. Не хочет говорить, или не хочет пугать, одинаково.
        И что ей было делать? Рассказать, что он может умереть в любой момент? Что вскоре это неминуемо произойдёт? Что Дашка знает, а он нет, потому её трясёт от ужаса, а вовсе не потому, что она истеричка?
        Дашка снова посмотрела на Игоря, тот прямо встретил её взгляд. Взял за руку и потянул на себя. Дашка упала ему на грудь, Игорь тут же её поцеловал.
        - Не хочешь меня полечить?
        Его рука забралась ей под футболку и легла на спину.
        Он давно намекал на близость. Они ведь почти встречались. Так думали все вокруг, а Дашка, хоть и не могла сказать с уверенностью - да, но и не отказывалась. Ей было хорошо с Игорем, очень легко и спокойно. И целоваться с ним было приятно, и чувствовать на плечах его крепкие руки. Близости, правда, не хотелось.
        Дашка решительно отклонилась, заглянула ему в глаза.
        - Слушай, мне нужно срочно уйти. Но я вернусь. Через полчаса, хорошо?
        Она вскочила.
        Игорь разочаровано вздохнул, сложил руки за голову.
        - Это всё из-за телефона, столько паники и беготни. Давай я тебе свой старый отдам? Ну как можно совсем без связи? Нет, я рад, конечно, что ты сама пришла, а не просто позвонила, но тебе разве удобно?
        - Я быстро!
        Дашка преувеличено радостно улыбнулась и побежала к двери. В связи с телефоном постоянно возникали проблемы, сложно было объяснить окружающим, почему у неё нет даже самого дешёвого. Отчаявшись найти разумное объяснение, Дашка от подобных разговоров просто сбегала.
        Через несколько минут она уже была на рынке и выбирала сметану, ещё через несколько выкладывала дома продукты в холодильник. Раиса как раз вышла из ванны.
        - Игорю плохо. - Сказала Дашка, не оборачиваясь.
        Раиса лишь на миг остановилась, потом прошла на кухню и продолжила вытирать волосы полотенцем.
        - Ему… - Дашка закрыла дверцу и вцепилась в ручку. - Ему можно заниматься сексом? От этого не станет хуже?
        - Можно. - Раиса отложила полотенце и взялась за расчёску. - Каждый день он получает достаточно нагрузки на сердце, это и работа, и дом, и общение. Секс просто часть занятий, и не самая плохая. А сердце нужно нагружать, иначе оно, как любая мышца, совсем перестанет работать. Нагружать… а не перегружать чем-нибудь плохим. Если решила с ним быть - твой уход его убьёт. Ты понимаешь?
        - Да.
        Это Дашку волновало меньше всего. С чего бы ей бросать Игоря?
        - Ладно, я уйду на пару часов. Если что, Игорю звони. Поработаю вечером подольше, хорошо?
        - Хорошо.
        Раиса проводила её и закрыла дверь. Дашка ещё забежала в аптеку и вскоре снова была у Игоря. Тот даже дверь не запер, она свободно вошла в квартиру, и сама защёлкнула замок.
        Его родители на работе, сестра не должна была без них прийти, ей сейчас вообще не до хождения по гостям. Дашка вошла к Игорю в комнату, взглянула на включённый телевизор и плотно прикрыла дверь.
        Бросила на стол пачку презервативов и стала раздеваться. Через пару минут забралась к Игорю под одеяло.
        У неё был парень, давно, ещё в общежитии. Один из тех, кому было важно количество, так что ничем серьёзным те отношения завершиться не могли. Да и приятных воспоминаний не оставили. Но все пробовали, и Дашка попробовала. Память стёрла лицо того Казановы местного разлива и неловкие подробности их встречи, оставила только равнодушие.
        Но времени тянуть дальше не было. Игорю осталось недолго, так что Дашка думала не о себе, а о нём.
        Игорь, получив в кровать голую девушку, просиял, ему будто стало лучше.
        - Мм-м… Давно надо было заболеть. - Прошептал он, запуская руки под одеяло и прижимая Дашку к себе. Руки у него были худые, жилистые, обнимал он так крепко, что дышать становилось трудно.
        - Не стоило. - Улыбнулась Дашка, а потом потянулась к нему и позволила ему сделать то, чего тот хотел.
        Это оказалось даже приятно. Можно было закрыть глаза и представить, что тебя качает на волнах. Если отрешиться, легче почувствовать и узнать тот древний танец, который отключает тело от разума, заставляя жить своей особенной жизнью.
        И это быстро закончилось.
        - Прости. Давно у меня никого не было. - Тяжело дыша, просипел Игорь, упав на неё сверху.
        - Ничего.
        Дашка крепко обняла его, прижимаясь лицом к его плечу. А про себя добавила: «Только живи».
        В тот раз ему стало лучше.
        И вот, стоило их отношениям перейти на новый уровень, как Игорь предложил ей жить вместе. Квартиру в Тайгорске можно было снять за символическую сумму - за оплату коммунальных платежей. Многие квартиры пустовали, так как хозяева уехали в столицу или в краевой центр, устроились и возвращаться не собирались. Живи, не хочу, даже выбор имелся. Но Дашка отказалась. В таком маленьком городе это всё равно что свадьба. Стоит провести ночь на общей территории, как в глазах окружающих вы уже пара, его родители уже ждут внуков, в общем, увязла по уши.
        Дашка не была готова жить с Игорем постоянно. Она не могла бросить Раису и Катю, потому что с ними было хорошо, потому что они стали ей родными. Но важней всего - она не могла жить с ним жизнью обычной девушки, выйти за него замуж и рожать детей. Потому что не была обычной. А ещё потому, что не хотела быть вдовой.
        Игорь сказал, что готов ждать. К концу лета он снял квартиру и стал жить отдельно от родителей. Дашка часто у него бывала, готовила, убирала и всё сложней было объяснять, отчего она не переезжает. Почему она не возьмёт телефон, чтобы в случае чего можно было с ней созвониться? Чего она как в каменном веке, ей-богу? Почему не хочет говорить о свадьбе и детях?
        Дашке не составляло труда переносить эти разговоры. Стоило только подумать, что вскоре станет некому просить её жить вместе… как любая злость и раздражение улетучивались. Она просто улыбалась и сводила всё к шутке. Готовила ему любимые блюда, спала с ним каждый раз, когда ему хотелось и украдкой считала дни.
        Считала каждый день, с нарастающим страхом наблюдая, как увеличивается цифра.
        В последние дни августа Игорь попал в больницу.
        Видимо, спокойные дни ушли вместе с календарным летом. Не успела Дашка прийти в себя после известия, что у Игоря останавливалось сердце, не успела отойти от новости, что его едва вернули с того света, и неизвестно, когда он вернётся из больницы, как всполошилась Раиса.
        Пришла однажды домой и принесла письмо. Бросила на кухонный стол и в сердцах выругалась.
        Катя молча села, достала письмо из конверта и прочла его, Дашка такой бесцеремонностью пока не обладала, поэтому сидела и терпеливо ждала, когда же ей сообщат, что такого ужасного произошло. Катя, прочитав, покосилась на Дашку и спросила Раису:
        - Кто такая Безымянная ведьма?
        - Чёрт! - Раиса чуть не шарахнула кулаком по столу. - Вот чувствовала же - не надо спрашивать! Но и не спрашивать нельзя. Кто же знал, что они разболтают!
        - Что случилось? - Решилась спросить Дашка, так как посвящать её никто не спешил, а любопытство мучило. Это любопытство перебило даже постоянные изнуряющие мысли об Игоре и страхи за него.
        Обе тут же уставились немигающими глазами, словно две надутые совы. Раиса вздохнула.
        - Это… про тот случай, ну, с телефонами и Служителем… про него узнали ведьмы, которым лучше было бы не знать.
        Дашка при этих словах будто выпала из реальности. Звуки стихли, она стояла с оранжево-чёрной трубкой в руках и как живой зазвучал Его голос.
        - Даша?.. Это ты?
        И она увидела Сашку. У метро. Увидела, как он поворачивает голову и его глаза зажигаются, его улыбка сияет, потому что навстречу идёт она. А Дашка смотрит на его губы, которые с каждым шагом становятся всё ближе и думает только - какие же они на вкус?
        - Эй! - Катя толкнула её в плечо. - Слышишь?
        - А?
        - Ты не слышала, что ли ничего?
        Дашка повернулась к Раисе, та вздохнула и продолжила:
        - Я спросила у одной знакомой, слышала ли она что-нибудь такое, ну, с телефонами связанное. Она не слышала, потому спросила у своей знакомой, та, как водится, у своей… В результате о тебе узнала твоя мама.
        - Мама? Но имя…
        - Да не говорила я имени! - Раиса чуть не застонала от обиды. - Но они сами вычислили, этим проклятущим ведьмам дай только намёк, всё узнают, иголку в стоге сена найдут! Кто долгое время жил в изоляции от своих и вдруг как щипаная курица бросился бежать от Служителя, прячется теперь у меня? Это не Катя.
        - Это Золотарка язык за зубами не держит, узнаю её ядовитые фразочки! - Катя невольно оскалилась. - Пора уже нам собраться да её проучить!
        - Тише ты! - Раиса дёрнула головой. - Плевать на её фразочки! Пусть брешет, сколько хочет! Тут другая беда. Твоя мама узнала, Даша, и она скоро приедет. В краевой центр. Она хочет, чтобы ты с ней встретилась.
        Дашка поморщилась. Она не скучала по матери. По бабушке - да, а по матери… Да и письмо с откровениями, переданное бабушкой, добавило негатива. Плевать, конечно, кто её отец, ничего, кроме семени, он не дал, но осадочек, как говорится, остался.
        Впрочем, известие, что среди ведьм её кличут «щипаная курица» куда неприятней, чем новость о приезде мамы.
        - Ну, ладно. Приедет и приедет. И что такого ужасного?
        Раиса быстро села рядом.
        - Твоя мать рассказала о том, что произошло, Безымянной ведьме. А это очень, очень плохо. У неё всегда свой интерес, и только свой!
        Дашка словно была пьяной и вдруг одним махом протрезвела. Мир стал резким до боли.
        - Почему плохо? Кто это вообще такая?
        Раиса устало пожала плечами.
        - Не знаю. Никто не знает. Она… она очень старая. Потому так её и прозвали - мол, такая старая, что собственное имя запамятовала. Такая старая, что все, кто знал её имя, уже умерли и не могут его назвать. Такая старая, будто она и не человек вовсе! Когда я маленькая была, она уже была старой. Многие не верят в Безымянную, думают, просто бабка полоумная, некоторые её боятся, подальше стараются держаться. А некоторые ведьмы считают, что она как кладезь ведовства - всё знает. Такие готовы обратиться к ней за советом или помощью… и обращаются.
        В голове очень медленно и натужно принялся складываться какой-то сложный пазл.
        - Она всё-всё знает? - Дашка прищурилась.
        - Видимо, мать твоя из числа последних, раз к ней обратилась.
        - Эта старая ведьма расскажет, почему С… почему он смог мне дозвониться?
        Раиса с Катей переглянулись.
        - Кто его знает.
        - Даша, не связывайся с ней. - Это уже Катя заговорила. - Нельзя с ней связываться.
        - Почему?
        - Свои же говорят - пожалеешь! Она… древняя не только годами, а и головой. Её ворожба… плохая, злая, она из того времени, когда жизнь людская почти ничего не стоила.
        - Но она может сказать, как Служитель меня нашёл? - Отмахнувшись, повторила Дашка.
        Раиса снова переглянулась с Катей, на миг прикрыла глаза.
        - Не знаю, может быть. Твоя мать привезёт Безымянную с собой. Если хочешь - езжай. Но я бы на твоём месте держалась от обеих подальше.
        Дашка положила ладони на стол. Тут рядом стояла сахарница и конфетница, руки бездумно схватили карамельку и принялись крутить её, мять бумажку.
        Пазл неожиданно сложился.
        - Может ли… Может ли Безымянная знать, как помочь Игорю? Как сделать, чтобы он не умер? Чтобы прожил долгую полноценную жизнь?
        - Опять ты за старое! - Раиса разозлилась, её кудри задрожали, словно живые. - Зачем ты опять начинаешь? Я же говорила, не раз говорила - способа нет! Я сделала, что могла, приготовила ему настой, он его хорошо держит. Но ты словно назло в больной ране ковыряешься! Мы не всесильны! Нельзя изменить человеческую плоть! Он умрёт, хоть ты тресни!
        Дашка вздрагивала, как от ударов. Она не раз заводила этот тяжкий разговор, не раз получала один и тот же ответ. Ни Раиса, ни Катя не могли помочь. Если человек родился со слабым сердцем, это всё равно что, если бы он родился без ноги - ногу не приделаешь, плоть не изменишь. Только слегка помочь зельем, укрепить на время - вот и всё, что может ведьма.
        Дашка знала, но не могла не пробовать снова и снова.
        На днях, перед тем, как Игоря увезла скорая, они гуляли в городском парке - обычном куске леса, нетронутом при строительстве домов. Там была детская площадка и накатанные тропинки для колясок и велосипедов.
        Дашка сказала что-то бездумное, а Игорь рассмеялся. Он повернулся к ней - на мягком осеннем солнце сверкнули серыми мазками его глаза, а волосы мягко засветились, как нимб зажегся. Он был так красив той бесценной внутренней открытостью, которая так редко встречается в людях. Чистый и добрый. За всё время она ни о ком слова дурного от него не слыхала! Никого он не обидел, никому не сделал плохо. Раисе за короткое время знакомства уже дважды чинил кран и приклеил отлетевшие плитки на кухне. Смотреть, как он работает, было настоящим удовольствием - размеренно, спокойно, точно. Такому не страшно довериться, за таким хоть на край света можно пойти!
        Дашка отказывалась верить, что вскоре он умрёт!
        Раиса тем временем замолчала, подошла, опустив Дашке руку на плечо. Устало покачала головой.
        - Если бы я могла… ты же знаешь.
        - Знаю.
        Раиса сглотнула.
        - Так… так мой брат умирал. Я знала. Мама знала, но мы обе молчали. И ничего не смогли сделать. Мне жаль.
        Раиса вышла, Катя сидела, повесив голову и ковыряла ногтем зарубину в столе.
        Вот, значит, как. У Раисы был брат?
        Ведьмы не рожают сыновей. Обычно. Они ведь могут выбирать пол своему ребёнку. И выбирают девочек, дочерей, который станут такими же, примут знание, продолжат его. Которые поймут.
        Но дело-то не в этом, верно? Раиса не смогла спасти собственного брата. Её мать не смогла спасти собственного сына! Значит, выхода и правда нет.
        Дашку стали душить злые слёзы. Если бы она могла рыдать, вероятно, потом стало бы проще. Но они душили, докатываясь до горла, а потом отступали, а после снова возвращались, ещё сильнее, чем были. Бесконечный процесс на грани.
        - Ты его любишь? - Прошептала Катя.
        - Что? - Дашка сморгнула слёзы.
        - Ты любишь Игоря?
        Она открыла рот, чтобы ответить… Выдохнула:
        - Да.
        Катя с жалостью покачала головой.
        - Нет. Тебе его жалко.
        - И что? - Слёзы снова набежали, Дашка снова их вытерла. - И что?! Какая разница, люблю или нет? Так люблю или иначе? Неважно! Я не могу его спасти!
        Катя отодвинулась, вцепилась в стол руками.
        - Не встречайся с Безымянной, прошу.
        Дашке было не до этого. Какое ей дело до старой ведьмы? Даже приезд матери был неважен.
        Игоря вскоре не станет.
        Глава седьмая
        Три дня спустя Игорь вернулся из больницы в свою старую комнату в квартире родителей. Все уже знали, что он серьёзно болен, правда, родные всё же надеялись на поправку. На самом деле они считали, что врачи преувеличивают опасность, что отдых его укрепит, а там как-нибудь всё наладится.
        Раиса навестила Игоря по просьбе Дашки и вечером сказала ей то, что поняла при встрече:
        - Не больше месяца.
        Дашка вышла тогда из дому, села на велосипед и умотала по дороге прочь из города и от людей. Ей нужно было побыть одной. Очнулась она только у остановки, на которой её когда-то высадил автобус, той самой, с которой началась всё её знакомство с Раисой и Катей, её жизнь на новом месте в Тайгорске. И вот она вернулась на точку приезда, как будто хотела сбежать, уехать прочь и никогда не возвращаться.
        Никто не виноват, - повторяла Дашка. Раиса не виновата. Катя не виновата. Игорь не виноват.
        И всё же он умрёт.
        Что оставалось делать? Сбежать она не могла, сама бы себе трусости не простила. Помочь не могла… Могла разве что быть рядом до последнего, стараясь не пугать его своей болью, не отнимать последнего времени, отравляя его страхом перед неминуемым.
        Дашка развернула велосипед и покатила обратно. Она спешила, ведь надо было успеть зайти к Игорю, поцеловать и пожелать спокойной ночи.
        Она собиралась делать так каждый вечер.
        Через пару дней по дороге на склад они с Катей встретили знакомых девушек. Хотели быстро сбежать, но тут попробуй сбеги, дорога как на ладони, если тебя поймали, разговора не избежать.
        Людка и Оксана из всех местных сплетниц были не первыми, но и не последними. Конечно, перед началом любой беседы они подчёркивали, что ни за что не станут лезть в жизнь других и уж точно не станут никого осуждать, не то что те-то и те-то, которые лезут и осуждают, но на деле именно этим и занимались. А ещё, конечно, любили ошарашить человека новостями.
        Поэтому почти сразу не сдержались. Почти в один голос, с любопытством глядя на Дашку, запричитали:
        - А ты, Даша, слышь, не переживай понапрасну. Мало ли что люди болтают! Ну приехала краля эта из города, невеста его бывшая, ну забежала навестить, и что? Может, врут вовсе! А то, что они с детства вместе, Игорь с четырнадцати за ней ходил, как привязанный, дрался ради неё с малолетства, так это ж проходит!
        - А даже если он того… - перебила вторая. - Решил простить бывшую свою и снова с ней спутаться. Ну и нужен тебе такой кабачок? Мы, девки, должны себя уважать! Послать его, и с концами! Пусть идёт, в неё кунается, там в городе поди в неё каждый второй кунался!
        Дашка смотрела на них, и почему-то на губы лезла улыбка. Потом она не сдержалась и расхохоталась в полный голос. Сплетницам такое дело не понравилось, они отчего-то поспешили распрощаться и уйти.
        - Олька, значит, вернулась. - Задумчиво проговорила Катя.
        - Угу, и похоже все уже знают. Вот как свежачок рвать бросились. Надеюсь, она твердошкурая.
        - Ну не знаю… На мой взгляд, она обычная девчонка. Ну не сошлись с Игорем, со всеми бывает. Особенно, если с детства знакомы. Дети вырастают, характеры шлифуются, сразу нестыковки. Деревня… Он бы уехал, она осталась - его бы рвали.
        Дашка пожала плечами. Приезд Оли её никак не задел, даже хорошо, если она появилась и станет навещать Игоря, недовольного своим постельным режимом. Когда валяешься целый день дома и скучаешь, чем больше вокруг страстей, тем лучше. Может, они смогут друг друга простить.
        Даже если всё, что наболтали сплетницы, правда, и Игорь любил Олю чуть ли не с детства и никак не мог разлюбить за такой короткий срок, даже это не казалось Дашке важным. Ей не мучила обида оттого, что Игорь её не любит. Ну или любит не так сильно, как того хочет любая девушка.
        Может, потому что так было легче. Совесть не мучила, ведь любить Игоря так, как хотел бы любой мужчина, она не могла.
        Вечером Дашка встретилась с Олей лицом к лицу. Они столкнулись у Игоря, его родители шушукались на кухне, пока Дашка разувалась в коридоре и замерли, словно мыши, стоило ей пойти к комнате Игоря.
        Значит, что-то не так. Дашка вошла к нему, уже догадываясь, кого там найдёт. Поздоровалась с гостьей и присела к Игорю на кровать.
        Оля сидела на стуле у противоположной стены. Неясно, как она вела себя раньше, но сейчас, когда пришла Дашка, Оля мялась, молчала, сжимала руки и вообще чувствовала себя неуютно. На вид обычная девчонка, полноватая ниже пояса, с обесцвеченными волосами, у которых уже видны тёмные корни. Лицо у неё было простое и симпатичное, разве что нос капризно вздёрнут, а подбородок упрямо поджат.
        Стервой Оля не была, это точно. Скорее, балованная мамина дочка.
        - Даша, вы, наверное, не знакомы. Это Оля, - Игорь заговорил довольно неуверенно. Но Дашке не нужно было, чтобы он нервничал.
        - Привет, - улыбнулась она и спросила Игоря:
        - А ты сегодня как?
        Потом наклонилась и крепко поцеловала его в губы, потому что всегда так делала по приходу.
        - Хорошо.
        Гостья тут же вскочила и пропищала:
        - Я, наверное, пойду. У меня дела.
        И мгновенно сбежала, оставив после себя ощущение недовольства и обиды.
        - Ты не против, что она приходит? - снова попытался заговорить Игорь. - Если тебе не нравится, я скажу и…
        - Нет. - Дашка качнула головой. - Я не против. Пусть приходит, навещает тебя, хоть целый день тут сидит. Тебе же скучно, а у меня работа.
        Он сморщился.
        - И ты совсем не ревнуешь?
        У Дашки дыхание перехватило. Игорь пошутил, но правда состояла в том, что она на самом деле не ревновала. Наверное, застань она Олю не в углу на стуле, а в постели с Игорем и то бы не расстроилась.
        Но как сказать такое мужчине? Дашка наклонилась и прошептала ему на ухо:
        - Ревную, конечно. Уже подумываю купить себе пистолет, в случае чего и пристрелить могу.
        Он улыбнулся.
        - Скоро я смогу встать. Я уже соскучился по тебе.
        Его рука привычно подняла Дашке свитер и футболку, подбираясь к груди, но теперь Дашка его остановила.
        - Попозже. Когда врач скажет, что ты здоров.
        Эта фраза далась Дашке нелегко. Она знала, что врач больше никогда такого не скажет.
        Игорь вздохнул и притянул Дашку к себе, она легла рядом и положила голову ему на плечо.
        - Не хочу больше лежать. - Игорь негромко заговорил, водя ладонью по её спине. - Мне кажется, я умираю, когда лежу. Человек должен двигаться.
        Дашка порадовалась, что он не видит её лица.
        Через день Раиса достала из почтового ящика новое письмо, адресованный Дарье. Там было приглашение от мамы повидаться и адрес, где её будут ждать. Про Безымянную ведьму ни слова. Странно было видеть бумагу с рукописным текстом. В некоторых вещах ведьмы будто из средневековья вылезли - существует Интернет, электронная почта, смартфоны, смс и вотсап, а они пишут бумажные письма.
        Письмо встретили как врага, но бороться с бумажкой бессмысленно, так что все смирено молчали.
        На следующий день Дашка уехала в краевой центр. Раиса с молчаливой укоризной довезла её до той развилки, где останавливался нужный автобус и укатила домой, не пожелав даже удачи. Её фургон, удаляясь, сердито тарахтел.
        Дашке было всё равно. В её жизни имелось всего несколько ценностей, которые нельзя терять. Раиса и Катя не понимали, но ради них Дашка сделала бы тоже самое. Ради того, чтобы их спасти, она встретилась бы не только с какой-то дряхлой ведьмой, а и с самим дьяволом!
        Она должна была попробовать!
        И вот снова город, слишком большой после Тайгорска. Автобус проехал мимо набережной, где утонуло два телефона и потащился дальше. Дашка отвернулась, закрыла глаза, чтобы не вспоминать то утро и его голос. Но как? Как получается, что, безумно переживая за Игоря, мыслями она всё равно возвращается к другому парню? Как выходит, что она совершено не ревнует того, с кем спит, а при мысли о том, с кем даже не поцеловалась, на душе скребут кошки?
        В этом было нечто безумное.
        Выйдя на автовокзале, Дашка вдруг поняла, что не знает, как добраться до нужного адреса. Пришлось спрашивать. Вначале она подошла к двум девчонкам, те долго пытались понять, чего от них хотят и даже стали объяснять, но вдруг резко заявили, что им срочно пора уходить и сбежали. По дороге ещё оглядывались, смотрели на Дашку с удивлением и смеялись.
        Она оглядела себя. Хмыкнула. Кажется, раньше нужно было смотреть, перед отъездом.
        Выглядела Дашка далеко не идеально. Свитер выцвел и растянулся, куртку броского цвета «вырви глаз» ей отдала Раиса, джинсы были большеваты, ботинки, купленные полгода назад, уже порядком поизносились. Про косметику Дашка тоже не вспомнила. Единственное, в чём она была уверена - в красоте своих волос, потому что пользовалась Катиными самодельными шампунями, но какими бы красивыми волосы не были, они требовали укладки. Дашка же просто собрала их в пучок.
        Да, внешний вид, на который в городке не обращали внимания, потому что все так ходили, тут, в краевом центре, кажется, был не совсем к месту.
        Дашка почесала кончик носа и направилась к женщинам постарше. Те с радостью объяснили, как доехать, особенно когда узнали, что едет она к матери, которая бросила Дашку в детстве и только-только одумалась и решила отдаться материнским чувствам.
        У вас всё будет хорошо! - сказала ей вслед одна их женщин.
        Хотелось бы верить.
        Минут через двадцать Дашка подошла к нужному дому. Мама не захотела останавливаться в гостинице и арендовала квартиру.
        Дашка позвонила в домофон, ей быстро ответили:
        - Да.
        Голос у мамы совсем не изменился. Осталось понять, изменилась ли она сама. Хотя… с чего бы? Её идеей-фикс было победить Служителей, она всю жизнь на это положила, так с чего бы ей меняться?
        Дверь открылась раньше, чем Дашка поднялась на этаж. Мама стояла на пороге, нетерпеливо поводя плечами. Да, она изменилась. Раньше у неё не было такого властного взгляда. Ухоженная, хорошо одетая, успешная, вот какие слова приходили на ум при виде аккуратной женщины в деловом костюме.
        Мама окинула Дашку быстрым взглядом. Видимо, разочаровалась, потому что с каменным выражением лица молча посторонилась. Только закрыв дверь, наклонилась и поцеловала, вернее, клюнула в щёку.
        - Здравствуй, Даша. Ты выросла.
        - Здравствуй.
        - Ты стала крепче, стала сильней. Я очень рада.
        Надо же… Дашке казалось, ей скорее выговор сделают за внешний вид, а тут на тебе - комплименты.
        - Проходи.
        Ей выдали одноразовые тапочки и по длинному коридору провели в комнату. Стоило войти в гостиную, как стало понятно - они не одни. Присутствие чего-то древнего и незнакомого по-настоящему подавляло.
        Дашка поспешно повернулась, вглядываясь в полумрак, который, несмотря на белый день, царил в каждом углу.
        - Садись, - мама указала на диван. - Хочешь есть? Чаю?
        - Кофе, пожалуйста.
        Дашка медленно села, не отводя глаз от старушки, которая спряталась в большом кресле. Маленькая, скрюченная, словно птичка, и в чём жизнь держится? Слепая, похоже, потому что глаза закрыты, а лицом она водит, будто по запаху чего ищет. На ней длинная трикотажная юбка и вязанная кофта, седые волосы зачесаны назад.
        - Здравствуйте.
        - Здравствуй, девочка.
        Подбородок у старушки дрожал, сухие руки тряслись. Назвать её опасной мог только тот, кто никогда не видел её вживую. И чего Раиса с Катей всполошились?
        Зато Дашка легко могла согласится с прозвищем Безымянная. Не мудрено собственное имя забыть, дожив до таких лет. Как она доехала вообще? Хоть самолёт, хоть поезд, хоть машина… как она выдержала дорогу? Дашку до сих пор подташнивало, стоило вспомнить своё вынужденное путешествие, а ведь она молода.
        Мама поставила на столик чашку с дымящимся кофе, села слева на другое кресло, сложила ногу на ногу. Её брючный костюм шоколадного цвета выглядел качественным и дорогим, рубашка была тщательно отглажена, золотые украшения изящные. Макияж, причёска… Мама не тратила времени даром, жила на полную катушку. И совсем тогда непонятно, зачем ей таскать за собой немощную старушку.
        - Это моя наставница, - в мамином голосе что-то дрогнуло. - Зови её просто - старшая сестра.
        Сестра? Не прапрапрабабка? Не добрая бабуля? Не уважаемая старушка?
        Дашка удивилась, но молча кивнула. Пусть. Мама невозмутимым тоном продолжала:
        - Мы слышали, что с тобой произошло. Ты встретила Служителя. Ты влюбилась в него.
        Дашка сглотнула. Слушать свою историю из чужих уст, даже из маминых, было неприятно. Да ещё когда в мамином почти забытом голосе столько стали. Она всегда таким тоном говорила, со всеми.
        - Да.
        - Ты сбежала, хорошо. Успела уйти и вообще смогла. Молодец. Но Служитель может отследить тебя по телефону. Стоит тебе взять в руки трубку, как в течении минуты он звонит?
        - Да. - Дашка посмотрела на старушку и ей показалось, та ухмыляется, из-за всех этих складок и морщин не понять. - Показать? - Она кивнула на мамин айпад размером с хороший такой планшет. Забавно будет потом его выбрасывать.
        - Нет, не нужно! - Мама махнула рукой. - После.
        - После чего?
        Мама посмотрела на Безымянную ведьму и наклонила голову:
        - Даша, мы хотим попросить тебя… пройти одну процедуру. Несложную. Маленький почти ритуал.
        - Зачем?
        - Он поможет разбудить твои силы.
        - Силы? - Дашка удивилась. - Какие силы?
        - Ты же читала письмо?
        Странно, но никакого стеснения мама не испытывала. Где же та страдающая от вины женщина, которая писала свою историю от третьего лица, будто иначе писать слишком больно? Была ли она?
        - Да, читала.
        - Твой отец Служитель.
        - Я знаю.
        - Ты слышала легенду про общее дитя? - Вдруг прокаркала старушка. Дашка повернулась и неожиданно уткнулась в её глаза, которые ранее были прикрыты веками. Глаза ведьмы - тёмные и яркие, будто вся жизнь, что в ней оставалась, сосредоточилась именно в них.
        В горле отчего-то пересохло.
        - Что?
        - Не слышала? Общее дитя - ребёнок, рождённый ведьмой от Служителя. Ты же не думаешь, что единственная за столько веков получила такого папашу?
        - И?
        - Может, тебе досталась редкая сила. Надо проверить. Раз она сама до сих пор не проснулась, нужно попробовать её разбудить. - Продолжила мама. - Это не сложно. Старшая сестра приготовила настойку. Ты выпьешь её и разбудишь укрытое. Надеюсь, что…
        Мама быстро захлопнула рот, будто чего-то не договорила.
        - Зачем мне это?
        - У тебя будет сила, девочка. Все любят силу. - Безо всяких эмоций сообщила старая ведьма.
        - Мне и так неплохо, - Дашка пожала плечами.
        Безымянная то ли скривилась, то ли просто нос зачесался и задёргался.
        - Разве ты не хочешь, - мама рассердилась. - Жить, как прежде? Пока тебя не спугнули, и ты не сбежала, потому что иначе Служители превратили бы тебя в пустую оболочку? В бездушную куклу? Разве ты не хочешь уметь их остановить?
        - Остановить?
        - Да. Этот твой… Служитель, ты могла бы его остановить и никогда больше не бояться. Смотри, - мама махнула рукой. - Ты живёшь в тараканьей щели, в дыре, а могла бы роскошно устроиться в лучших местах мира!
        В дыре?
        Дашка почему-то вспомнила лису. Рыжую юркую лису, которая выходила к ней из лесу в районе Балки, где осенью собирают черёмуху. Лису, которая бегала кругами, осторожничала, но всё же приближалась и принимала в подарок куриные или мясные обрезки, заглатывала их, а потом мягко кружила вокруг на своих чёрных лапах. Лису с блестящими чёрными глазами и рыжим словно огонь хвостом, которая может не пережить зиму и с этим ничего не поделаешь.
        Это дыра?!
        Ах, все проклятья мира, какие разные на белом свете люди!
        Мама продолжала:
        - Если бы Служители не ограничивали ведьм, каждая из нас жила бы в роскоши! Каждая была бы королевой! Делала бы, что хотела!
        Дашка даже не сомневалась, что мама истово верит в то, что говорит. Жизнь в роскоши - разве есть что-то лучше?
        - Мне не нужна сила, - ответила Дашка. - Да и роскошь, в общем-то…
        Мама замолчала, откинувшись на кресло и посмотрела на Безымянную с видом: «ну и как я должна объясняться с этим неразумным младенцем»? Дашка ждала ещё каких-то слов, но все молчали, только старая ведьма смотрела на неё, словно затаившись.
        Ладно, чего резину тянуть?
        - Я хотела спросить вас кое о чём.
        Безымянная едва кивнула.
        - Мой друг. Один мой друг умирает. - Дашка хотела выглядеть стойко, но нервно сглотнула. Сделала глубокий вздох. - Он родился со слабым сердцем и его время близится к концу. Ведьмы говорят, что плоть нельзя изменить, нарастить, так же, как нельзя отрастить ногу. Говорят, нет способа сделать его сердце крепче. Но вы… если кто и знает способ, то это вы. Говорят, вы храните знания многих поколений ведьм. Скажите, прошу вас, его можно спасти?
        Она вглядывалась в морщинистое лицо с неожиданной для самой себя надеждой. Незнакомая ей ведьма, но если она скажет «Нет»…
        - Да. - Безымянная лениво разомкнула губы.
        - Да?!
        Она продолжала молча смотреть на Дашку своими бездонными колодцами, полными темноты.
        - Как? - Спросила та.
        Старая ведьма перевела взгляд на Галину. Мать смотрела на неё не меньше минуты, будто что-то слушала, а после сказала дочери:
        - Старшая сестра предлагает обмен. Ты пробуешь пробудить данное тебе свыше, она рассказывает, как спасти твоего друга. Вполне честный договор.
        - Мама, а ты знаешь, как его спасти?
        Та покачала головой.
        - Нет. Я не знаю.
        - Но ты сказала бы? Просто так?
        Галина кивнула не сразу.
        - Да.
        - И что? - Дашка снова повернулась к старой ведьме, потому что явно она тут главная. - Что я должна сделать, чтобы пробудить эту силу?
        - Выпьешь зелье, которое откроет твоим особенностям путь. - Прошамкала старушка.
        - И что дальше? Просто выпить? Я не должна больше ничего? Только сделать несколько глотков?
        - Больше ничего. Всё случится само.
        - Что случится?
        - Жить будешь, - неожиданно усмехнулась старая ведьма. Зубы у неё были желтоватыми, но острыми и судя по всему, своими.
        Дашка кивнула. Она с самого начала подозревала, что просто так ей ничего не дадут. Можно сказать, она с самого начала искала, чем бы торговаться и хорошо, что предмет торга так легко нашёлся. Выпить зелье, стать сильней - ну ладно, силы ей и так хватает, но отпинываться от большего тоже глупо.
        - Хорошо. Я согласна.
        Мама нервно вскочила и ушла на кухню. Там сразу что-то застучало и зазвенело. Потом загудела микроволновка.
        - Что будет, когда я выпью эту жидкость? - Дашка посмотрела на Безымянную. - Она повлияет на мой рассудок, правильно? Иначе какой в ней смысл? Я что-то увижу? Там галлюциногены? Или…
        - Просто пей. Там нет яда, если это тебя волнует.
        Про яд Дашка не подумала. Но решила, что травить её смысла нет.
        Мама уже приближалась со стаканом в руках. В стакане было налито жидкости примерно на треть. Запах - травяной, но не такой приятный, как от Раисиных сборов. В этот словно подмешали какой-то дряни. Будто ароматными травками маскировали что-то неприятное.
        - Я подогрела.
        Дашка приняла стакан с зельем. Принюхалась, пытаясь понять, что же там вместе с травой. Некоторые зелья включали довольно странные на человеческий взгляд ингредиенты, например, стертые в порошок сухие части тел и даже экскременты животных, но все это предназначалось для наружного применения или вообще для обработки местности.
        Хотя наверно, лучше не знать, что там, внутри?
        Дашка поболтала стаканом, наблюдая, как густая жидкость пачкает стенки. Зеленоватая, как болотная тина, но цвет её не смущает - многие травяные зелья имеют такой цвет и фактуру.
        А вот состав…
        Дашка вздохнула и опрокинула в себя стакан так же, как опрокидывала самогон - одним глотком. Так он быстрей проскальзывает в желудок и меньше желания выклюнуть обратно.
        Она стукнула пустым стаканом об стол и посмотрела на старушку. Привкус во рту был не особо гадким, но, когда мама принесла воды, Дашка жадно выпила её до дна.
        - Как мне спасти своего друга? - Сразу же спросила Дашка. Зелье уже в желудке, оно чувствовалось почти как чужеродный предмет, будто камень внутрь сунули. Но, наверное, это ощущение скоро пройдёт.
        Старушка вдруг словно в кучу собралась, стала ещё меньше. И забормотала с неожиданной силой:
        - Глупые нынешние ведьмы… Бестолковые. Бесполезные куклы. Всё забыли, ничем не пользуются. Слабые, жалкие… Трусливые слизняки! Таких в наше время свои же сжирали, давили, словно клопов. Ах, какие были ведьмы! Города в страхе держали. Как объятые пламенем богини на вершине горы, над жалкими бесполезными людишками. А сейчас? Как крысы, каждая в своей норе сидят, нос высунуть наружу боятся. Смотреть на вас тошно! Мразь да грязь кругом. Ничего не хотят, ничему не учатся, только и могут, что ныть да просить, да слёзы лить, а вот прийти и взять… Выродки! Знала бы я, до чего ведьмы дойдут, лучше бы сразу сдохла! - словно выплюнула в конце.
        Дашка ошарашено смотрела на неё и молчала.
        - Галя, принеси ларь.
        Мама выбежала в соседнюю комнату и вернулась, неся в руках деревянную коробку с выгнутой горбом крышкой. Дерево было старым и почернело от времени. Коробку поставили перед старой ведьмой. Та откинула крышку, бережно достала что-то, покрытое тёмно-красным бархатом. Положила перед Дашкой и откинула ткань.
        Это был кинжал. Длинное узкое лезвие, заточенное с обоих концов и костяная рукоятка. Лезвие не блестело, было словно сильно потемневшее серебро. В любом случае, внешний вид кинжала ужасал на каком-то подсознательном скрытом уровне.
        - Этим ты принесешь жертву. Отнимешь жизнь.
        Дашка молча открыла рот, не смогла ни звука произнести. Безымянная ласково провела рукой над кинжалом, как будто младенца гладила.
        - Любую жизнь. Человеческую, конечно. Возраст, здоровье, пол - ничего не важно. Ты ударишь жертву кабукой в сердце и соберёшь на её кончик кровь. Соберёшь, пока та не свернулась. Кабука поворотит последнюю кровь и уходящую жизнь в кокон. Этот кокон на кончике кабуки дашь тому, кто должен жить - и он будет жить.
        Воцарилось долгое молчание.
        - Что? - С трудом выговорила Дашка.
        Старая ведьма отодвинулась и презрительно скривила рот. Её руки шевелились на подлокотниках кресла, как огромные костяные пауки.
        - Я всё сказала. Договор заключён и выполнен. Галка, ты закончила? Сообщила? Пойдём. Вещи бери.
        Дашка не сразу расслышала и поняла. «Отнимешь жизнь». Ведьма действительно так сказала? Ей не примерещилось?
        Мама тем временем вернулась с айфоном в руке, который как раз отключила. Звонила кому-то? Она кивнула старухе, смотря на ту с благодарностью и обожанием, и исчезла в коридоре.
        - Что? Подождите! - Дашка вскочила. - Вы куда?
        Безымянная встала довольно уверенно для человека такого солидного возраста и подошла к Дашке. Протянула сухую руку, которую вдруг резко сжала в кулак.
        - Сиди.
        Негромкий приказ что-то закоротил в теле Дашке, и она оцепенела, опускаясь обратно на диван. Не смогла двинуть ни рукой, ни ногой. Старая ведьма поковыляла в коридор. Там зашушукались голоса, потом появилась мама. Присела рядом, положила свою руку на Дашкину.
        - Что всё это значит? - Спросила Дашка. Хоть губы шевелились. Она испугалась, особенно после «выступления» старухи. Но подавать виду нельзя. Эта Безымянная, которая только что спокойно посоветовала убить человека, она явно говорила не понаслышке. Она убивала. Более того - человеческая жизнь для неё ничего не значила. Дашка услышала это в её голосе, в её уничижительных словах про нынешних ведьм. Судя по всему, даже жизнь слабой ведьмы не ценилась. Только сильной.
        Твою мать, какими же… какими были ведьмы в её времена?
        В любой другой ситуации Дашка обязательно подумала бы про ведьм, однако сейчас она думала о себе.
        - Даша. - Мама наклонилась с ней и заговорила очень ласково. - Это зелье может пробудить то, что тебе дано. А может и нет. Но если… простимулировать твои силы, подстегнуть, поставить в ситуацию, когда тебе придётся действовать, шансы увеличиваются. Ты… прости меня. Ты будешь думать обо мне плохо… пока однажды не поймёшь, что так было нужно. Я перепробовала всё, но пока ты росла, такому испытанию я не была готова тебя подвергнуть. Однако сейчас… Ты взрослая и сильная, ты моя дочь! Однажды ты поймёшь, что я правильно поступила. Когда будешь свободной, жить как хочется без оглядки на Служителей. Когда они для тебя будут как пыль под ногами… тогда ты и поймёшь, что я сделала правильно!
        Мама поцеловала Дашку и встала. Быстро завернула кабаку в ткань и сунула дочери в сумку.
        - Найди меня потом.
        Вот, значит, как.
        Они уходили. Напоили какой-то дрянью, обездвижили и… не собираются ждать, пока зелье поможет или не поможет ей. Они собираются заставить зелье работать, заставить проснуться её скрытые резервы, если они есть. А если их нет?
        Дашка подняла глаза на мать.
        Как лучше? Хорошая притворщица…
        - Таким как ты, нельзя позволять иметь детей.
        Мама отшатнулась, потом быстро отвернулась и ушла. По коридору прошлись шаги и вскоре дверь закрылась. А вот замок не щёлкнул.
        Дашка ещё раз попыталась встать. Но мышцы не поддавались. Полумрак комнаты и тишина, которая наступила после того, как мать и Безымянная ушли, создавала такую атмосферу, будто её похоронили в склепе.
        Она прикрыла глаза и поняла, что впадает в панику. Никого ведь нет, держаться не перед кем. А ситуации очень, очень плохая.
        Если они ушли… и ещё наплели что-то про стимул, который позволит Дашке открыться. А какой стимул сопротивляться у ведьмы? Стихийное бедствие? Но не станут же они сжигать, например, целую пятиэтажку, чтобы Дашка, испугавшись пожара, отреагировала? Может, насильников каких наняли? Но даже обездвиженная ведьма легко заморочит им головы. Такой прикинется уродиной, что будут убегать с вытекшими глазами и навсегда станут импотентами.
        Разве что…
        Дашка захлебнулась воздухом.
        Они позовут Служителей.
        Мама… она позовёт Служителей? Или вернее, стоит спросить иначе - позовёт ли их не любящая мама, а фанатичка, всю жизнь положившая на то, чтобы победить, настоять на своём любой ценой?
        Да, позовёт, если будет верить, что так нужно. А она верит… помешалась ещё тогда, в юности. Дашка, даже узнав всю историю, которая привела к собственному появлению на свет, всё ещё сомневалась, что это не просто красивая байка. Ан нет, у мамы ещё тогда крыша набекрень сдвинулась. Подумать только, и этого никто не замечал? Хотя да… как сдать ведьму психиатру? Тот даже здоровую засадит, если сам в процессе опроса не свихнётся.
        Не о том, не о том она думает!
        Служители, вот о чём нужно!
        Итак, старая грымза считает, а мама послушно поддакивает, что, если заставить Дашку бороться со Служителями, это разбудит в ней те самые способности, которые они хотят видеть. Зачем? Зачем им это нужно? Ладно старуха, но мама…
        Опять не о том! Нужно немедленно что-нибудь придумать, иначе и правда, придётся выяснить, сколько Дашка против Служителей продержится.
        Аж озноб взял, стоило представить.
        Не о том думаешь!
        Но времени в обрез. Значит, продолжаем.
        Как ведьма её обездвижила? Дашка пошевелила ради интереса рукой и открыла глаза ведьмы. Слада покрывала всё её тело, только голова торчала, словно из проруби.
        Старуха связала ведьму сладой. Человек бы из такого точно не выпутался, но Дашка не человек. Она, что называется, ест сладу на завтрак!
        Однако при попытке поглотить то, что лежало, кажется, на самом виду, ничего не получилось.
        Дряхлая курица совсем не так проста. Но что она могла сделать? Обездвиживание не прикреплено к зелью, иначе они сработали бы одновременно. Обездвиживание обычное, значит, Дашка тоже так может. Можешь наложить - можешь и снять. Нет, неудачная мысль… многие вещи, которые наложила ведьма, снять вообще нельзя. В теории.
        Чёртова старушенция!
        Но дверь открыта, а время идёт.
        Дашка подходила с разных сторон, пробовала снаружи и изнутри. Ковыряла сладу, разрывала, выпутывалась, словно из липкой паутины, но безрезультатно.
        В какой-то момент её охватило отчаяние. Неужели это всё? Неужели эти две наглые ведьмы добьются своего? Служители придут и дальше сработает что-то такое, чего Дашка в себе не знает? А результат? Судя по тому, как эти метёлки быстро убрались прочь, они и сами не знают, каким будет результат.
        Значит… значит, они допускают, что у Дашки не выйдет. Не зря же столько лет способности не давали о себе знать. Может, их и нет вовсе.
        Тогда выходит, Служители просто сделают с ней то, что с остальными? Лишат силы?
        Это было реально больно. Знать, что мама такое допустила. Дашка никогда бы не поступила так с собственной дочерью, никогда. Если существует хоть малейший шанс, что сила не проснётся… она никогда бы так не поступила!
        Предательство как горькая отрава, которая разъедает силы, выжирает их до дна, советует смириться и не брыкаться.
        Но надо бежать, бежать.
        Дашка словно заблудилась в собственных мыслях, в страхах и попытках высвободиться.
        А потом почувствовала Служителей. Нет, это был не шум, ни голос в голове, ничего осязаемого. Просто она знала, что Служители находятся внизу, у подъезда.
        А зелье лежит, словно камень в животе. Бесполезное.
        Камень зашевелился.
        Помоги мне или нам обоим конец, подумала Дашка. Прислушалась, как к живому существу.
        Ответа не было, но мгновение спустя покрывающая её тело слада покрылась трещинами и осыпалась. Дашка никогда такого не видела. Слада - словно радужная пыль, Катя в шутку называла её «пыльцой фей». Она не бывает жидкой, а тем более твёрдой. Но куски лежали у её ног, как радужные кристаллы, и медленно таяли.
        Впрочем, о мелочах можно потом.
        Дашка вскочила на ноги и бросилась в коридор. Заперла дверь. Схватила сумку и быстро повесила через плечо на спину, чтобы больше о ней не вспоминать. Уйти через подъезд не получится - Служители внизу, на лестнице. Чердак… кто его знает, что с чердаком, скорее всего заперт. Пока будет ковырять замок - поймают. И потом не с крыши же прыгать, в доме всего два подъезда.
        По лестнице уже поднимались. Неторопливо, будто обычные люди. Но Дашка каждым вставшим волоском на коже чувствовала, что приближаются Служители.
        Она бросилась как можно дальше от двери, на балкон. Четвёртый этаж, зато выход с другой стороны дома, входа в подъезд не видно.
        Дашка нагнулась и посмотрела вниз. Страшно до жути. Внизу газон, верёвок нет, никто не подумал приставить лестницу… В дверь позвонили. Дашка чуть не вывалилась через перила. Заметила у стены толстый провод. Антенна или интернет?
        Служители вряд ли станут долго стоять под дверью.
        Дашка схватила провод и дернула со всей силы. Что-то щелкнуло, провод повис. Она быстро потащила его к себе. Край был неровный, торчали маленькие провода, кажется, Дашка выдернула его из какого-то порта, ну и наплевать. Она быстро привязала шнур к перилам. Зажмурилась, чтобы не смотреть вниз.
        В дверь резко ударили.
        Страшно. Но иначе эти две чокнутые ведьма, старушка и собственная мать, выиграют. А Игорь умрёт.
        Дашка смотрела только на руки. Перелезла за перила и повисла. Жутко испугалась, когда ноги оказались болтаться в воздухе, почти заставила себя отпустить перила, схватиться за шнур и переместиться вниз. Всего на метр, а там уже перила балкона на третьем этаже. Тут уже почти не высоко. На втором и вовсе казалось, можно просто спрыгнуть, но Дашка знала, что при падении даже с такой высоты некоторые умудряются переломать ноги.
        Когда она спрыгнула на землю, коленки дрожали. На руках остались глубокие синие борозды от провода, болеть будут ужасно.
        Надо уходить отсюда.
        Туда, налево. Дашка нашла глазами дорожку, по которой собиралась бежать и встала на ноги. Машинально поправила сумку.
        - Даша?..
        Слабый, как дуновения ветра… Она оглянулась на голос инстинктивно, просто не могла не оглянуться. До мозга даже вопрос, можно ли оглядываться, не дошёл. Просто услыхав его голос, Дашка подняла глаза.
        И встретилась и ним взглядом. Сашка стоял там, где она недавно, держась за перила и заглядывая вниз. Такой же красивый, как прежде.
        - Даша?!
        Он словно не верил своим глазам. Потом широко улыбнулся. Дашка думала, что забыла о своей реакции на него, но нет, ничего подобного. По венам мгновенно словно мёд растёкся. Любовь не засыпала, она встрепенулась подобно птице Фениксу, всего за секунду и уже поднимала голову и отряхивалась - огромная и жаркая, как никогда прежде.
        Дашка заставила себя отвернуться и пойти по дорожке. Нет, пока не бежать, не всё сразу, но хотя бы ногами перебирать.
        - Даша?
        В его голосе как будто изумление. Она знала, знала, что не нужно оборачиваться!
        Но всё равно обернулась. Ещё раз.
        Теперь Сашка походил на ищейку, словно встал в стойку и принюхивался. Он подался вперёд, вцепившись в перила и смотрел иначе, цепко, изучающе. Вся радость испарилась, его тяжёлый взгляд словно дыру в груди бурил.
        Потом его словно озарило.
        Дашка ещё успела увидеть, как расширяются его глаза и как напрягаются плечи, а потом на балкон вышел ещё один Служитель и большего она себе позволить не могла - Дашка развернулась и побежала.
        Каким-то образом получалось думать о нескольких вещах одновременно.
        Нужно убираться из города. Попутку брать нельзя, Служители по-любому передвигаются на машинах и доберутся до выездов из города раньше. А потом станут отслеживать Дашку. Учитывая, что неизвестно, как Служители вычисляют ведьм, большая вероятность, что её вычислят, ведь они знают, кого ищут.
        Денег, чтобы взять машину отсюда, нет. Да и такси могут быть под их присмотром.
        А выбираться нужно срочно. В городе идти некуда, да и в животе… этот камень в животе словно оживал, он шевелился и переворачивался. Дашка вспомнила фильм про Чужого. Ей показалось, что скоро это зелье оживёт и вылезет из неё, прогрызая плоть зубами, как монстр в фильме.
        Но это мелочи. А теперь к главному.
        Сашка был там. Он искал ведьму.
        На секунду Дашка словно умерла, когда поняла, что ещё не даёт о себе забыть. Что ещё долго не даст о себе забыть, а возможно, никогда.
        В совпадение Дашка не верила, значит… Мама и старая ведьма… Они не просто вызвали Служителей. Они вызвали Его.
        Мерзкое ощущение. Будто тебя не просто предали, а предали дважды.
        Но на жалость времени нет, пожалеем себя после, если выберемся из передряги.
        Надо бежать.
        Как долго она продержится? Дашка не тешила себя напрасной надеждой. Совсем мало. Что бы за зелье ей не дали, оно должно запустить в организме какой-то крайне непростой процесс, даже без стимуляции. А организм такого не выдержит.
        И что же делать?
        План сложился, будто кто-то подсказал. Может, та живая штука внутри?
        Дашка поморщилась и стала искать. Свернула на улицу, где поменьше народа и стала высматривать жертву. Жертва вскоре нашлась - совсем юный парнишка. Парня не тронут, даже проверять не станут, ведь понятно, ведьмой ему не быть.
        Дашка выманила у него телефон и позвонила Раисе. Телефон пришлось выбросить, ведь в памяти сохранился номер. Жаль, но ничего не поделаешь.
        Потом Дашка добралась до автовокзала, купила билет и села в автобус.
        Служители не станут проверять автобусы, потому что… ну как они объяснят, что делают? Можно остановить частника и вытащить из его машины девушку раньше, чем водитель что-то предпримет, если вообще станет рыпаться. Но в автобусах видеокамеры, народу много… Непросто кого-то похитить.
        На всякий случай Дашка выплеснула последнюю сладу. Та штука, что сидела внутри, не мешала, однако пульсировала, каждый раз словно увеличиваясь. Эта пульсация теперь становилась болезненной.
        Дашка выехала из города с уже мутной головой. Перед глазами вставал туман: серый, комковатый, с горьким запахом. Та штука, которая внутри, разрасталась.
        В какой-то момент в голове щёлкнуло, и Даша кое-что поняла.
        Сашка не знал, что она ведьма. Тот разговор у метро был не о ней. Не о ней, а о другой несчастной, которая, скорее всего, уже не ведьма. А может, её больше нет на белом свете.
        Сашка не знал, что она ведьма до тех самых пор, пока не увидел её с балкона. Он настолько не знал, что не сразу понял, что именно за Дашкой они гнались. Вот насколько он не знал!
        Дашка вспомнила его лицо. Никогда она не видела его таким прежде - словно человека, который приготовился к драке не на жизнь, а на смерть. Словно палача, который держит в руках топор, занося над головой того, кого ненавидит.
        Того Сашки, которого она знала, больше не было.
        Глава восьмая
        Вокруг был лес. Родной, безопасный лес. Дашка вздохнула полной грудью. Земляной аромат, птички щебечут, спокойно, будто ничего непоправимого не случилось. Так, ерунда. Холодно только. И ещё все бока отлежала. С чего бы ей спать на голой земле?
        Подождите-ка!
        Дашка резко села. Тело отозвалось дикой болью, будто её избили.
        Она лежала в траве неподалёку от того места, куда они ездили в ночь солнцестояния. Не в самом кругу, а где оставляли фургон. Кстати, вот и он.
        Дашка встала на ноги, для верности расставив их на ширину плеч. Посмотрела вниз. Под ногами словно выжженный круг. Пошла к машине. Во рту было сухо, словно она не пила целую вечность.
        В фургоне сидя спала Раиса, её голова опиралась на дверцу, волосы разметались и закрыли лицо. У Раисы на коленях спала Катя.
        Дашка тихонько постучала в стекло. Обе мгновенно проснулись, Катя словно ужаленная вскочила, тараща заспанные глаза, Раиса сразу вскинула руку, будто собиралась колдовать. Потом все трое уставились друг на друга, словно не узнавали и долго моргали, не издавая ни звука.
        Вначале хотелось что-то сказать, но Дашка неожиданно для самой себя шмыгнула носом. И разрыдалась.
        Грохнула дверца, Раиса вышла, обняла Дашку и прижала к себе, покачивая из стороны в сторону. Катя стояла рядом, хмуро и сонно хлопая ресницами.
        - Спасибо, спасибо, что не бросили. - Всхлипывала Дашка, цепляясь за тощие плечи живого человека. Ей не хватало объятий и прикосновений с кем-то родным.
        - Ну что ты, - неуклюже утешала Раиса. - Как бы мы тебя бросили. Ты мне как дочь уже.
        Дашка вспомнила, что вытворила с ней родная мать и зарыдала ещё горше. Родная мать подставила, отдала Служителям, а неродная спасла. Кто знает, что случилось бы с Дашкой, оставь её Галина в автобусе без сознания. Выкинули бы на вокзале, скорее всего, на улицу, обобрали до нитки да оставили.
        - Нет, спасибо, - упрямилась Дашка.
        Больше Раиса не спорила, просто ждала, пока слёзы закончатся.
        Только выплакавшись, Дашка успокоилась и полезла в машину. Сидячих мест в фургоне всего два, так что ей пришлось тесниться с Катей, но обе были худыми и без труда смогли влезть на одно сиденье.
        Дома всё было таким обычным, привычным, будто Дашка и не уезжала. На кухне пахло ванилью и мятой, ветерок из приоткрытой форточки колыхал занавески, даже муха жужжала как старая знакомая.
        Губы у Дашки снова задрожали, но больше рыдать она не стала. Опустилась на кухонный диванчик. Катя молча заварила чай.
        - Расскажи, что случилось. - Мягко попросила Раиса.
        Дашка стала рассказывать. Но на моменте, когда она выпила зелье и Безымянная поведала способ спасти Игоря, споткнулась.
        - Способ. - Напомнила Раиса. Её глаза потемнели. - Она сказала тебе, как можно спасти человека? Как укрепить и изменить живую плоть?
        - Она сказала. - Дашка сглотнула.
        - Какой? Я не знала, что способ есть.
        - Да, думаю этот способ вряд ли мне подойдёт. Нужно принести жертву. Человеческую.
        Катя рвано вздохнула, отвернувшись. Её рыжие волосы сильно выцвели за лето и стали словно размытая акварель.
        - Вот потому никто с ней не связывается, вот потому… - Пробормотала Раиса, качая головой.
        - Старуха жаловалась, что мы, современные ведьмы, трусливые и боимся ручки запачкать. Раньше ведьмы были сильные, всеми повелевали, а сейчас мы как бледные мыши, таких в прошлом свои же товарки пожирали. Выродились мы, только презрения и достойны.
        - Ритуальное убийство… в этом сила? - Катины глаза сверкнули яркой зеленью. - Этого она от нас хочет?
        - Кажется, да.
        Все промолчали. Каждая думала о своём, каждая представила, какими были ведьмы во времена расцвета Безымянной. Какими остались в её памяти.
        Этот образ пугал даже их. Нынешние ведьмы убегают от Служителей, болеют любовью, но та, древняя ведьма - она не любит. Вернее, её любовь как острый ядовитый клинок, вне морали и заботы о других. Такая идёт, вырывая всё, на что загорелся глаз, оставляя за собой всё, что надоело или не пригодилось. Она топчет любое существо, потому что у неё сила и заботиться только о собственных желаниях. Ей дела нет до людишек, а другие ведьмы - конкурентки, соперницы, у которых зубами нужно вырывать победу.
        Такая не влюбится в Служителя, скорее, она попытается его убить. И вероятно, у неё получится.
        - Ладно. Дальше, - попросила Раиса, поёжившись.
        История продолжилась. Про кинжал, который лежал в рюкзаке, Дашка тоже не рассказала, почему-то решила повременить и сразу перешла к тому, как её обездвижили и оставили на расправу Служителям.
        Катя вдруг вскочила и выругалась. Дашка прежде не видела подругу такой разъярённой.
        - Как они могли? Свою же? Ладно, старуха. Но мать!..
        Она шипела как бешенная кошка.
        - Катя, успокойся. - Раиса дёрнула её за рукав. - Дай Даше договорить.
        Про Сашку Даша тоже не рассказала. И так понятно, какой предательницей оказалась мать, признаваться, что она привела не просто Служителя, а того, кого дочь любила и кому сопротивляться ещё сложней, было очень стыдно.
        Дашка рассказала, как сбежала через балкон, чудом добралась до автовокзала и села в автобус. А после тот камень в животе раскалился и заставил её потерять сознание.
        - А дальше что было? - Неуверенно спросила она.
        Раиса с Катей переглянулись.
        - Дальше мы остановились автобус на трассе и вынесли тебя. Пришлось пять последних флаконов путаницы использовать, чтобы никто этого не запомнил, и камеру сломать. Мы положили тебя в фургон, Катя пыталась тебя разбудить, привести в чувство, но ты не поддавалась. А потом… - Раиса глубоко вздохнула. - Потом пришлось увезти тебя в лес. Мы оставили тебя на земле и ушли.
        - Почему? - Дашка испуганно сжалась.
        - Испугались, - Катя облизала губы. - Ты стала делать что-то такое… Мы испугались.
        - Что? Что я делала? - Дашка с мольбой повернулась к Раисе. - Я кому-то навредила?
        - Нет, нет, что ты. Но если бы мы остались в городе, думаю, могла бы.
        - Ты делала сладу чёрной! - Выпалила Катя. По круглым глазам было видно, что это её сильно впечатлило.
        - Как?
        - Не знаем, как. - Раиса стала ещё серьёзней, вся побелела. - Никогда раньше я такого не видела и не слышала. Слада как пыль, лёгкая и цветная пыль, а ты превращала её в чёрный песок с острыми краями. Ими как ножом можно резать. Эта слада собралась вокруг тебя в кокон, а после… она просто потрескалась, как скорлупа яйца и осыпалась. И все закончилось. Она растаяла, а ты очнулась. Не знаю, как это вышло.
        Дашка прислушалась к себе - ничего. Пусто внутри, камень, который мешал двигаться и дышать, исчез. Но и изменений никаких не было.
        - Я тоже понятия не имею, что это было. Но кажется, оно ушло.
        - Так просто? - Раиса покачала головой. - Может, тебе что-нибудь снилось?
        - Нет. Помню только автобус и как очнулась на холодной земле.
        Раиса некоторое время молчала.
        - Нужно написать твоей бабушке. Обо всём, что произошло. Она должна знать. Твоя… то, что они тебе дали, не могло уйти бесследно. Думаю, оно затаилось в тебе и однажды проснётся. Может, это опасно. Не знаю. Напишу прямо сейчас.
        Раиса ушла к себе в комнату, Дашка приняла душ, поела и отправилась к Игорю. Она спешила, но одновременно не хотела идти. Теперь, после слов старой ведьмы, она просто боялась увидеть, как быстро он уходит.
        В гостях у Игоря Даша снова застала Олю. И снова спугнула - та подскочила и отводя глаза засеменила в коридор, а после ушла, не попрощавшись. Игорь проводил её долгим взглядом и вздохнул.
        Потом посмотрел на Дашку и с жадностью улыбнулся:
        - Ты вернулась. Я уже соскучился.
        - И я.
        Дашка наклонилась его поцеловать. Тепло и нежность, ласка и покой - вот что вызывал этот поцелуй. Сердце болело.
        - Как съездила?
        Легенда гласила, что Дашка поехала по работе, на какое-то обучение правильному использованию лекарственных трав. Будто кто-то лучше ведьмы знает, как их использовать.
        - Хорошо. Устала только от дороги, не люблю автобусы. А ты что делал? Не скучал?
        Голос звучал ровно.
        - А я что-то устал.
        Дашка легла рядом, уткнулась носом в его плечо. Чем дальше, тем сильней он худел, скоро превратится в кожу да кости. И эта бледность… словно краски уходили из него, оставляя безжизненное серое тело. Отмершую плоть.
        - У меня хорошая была жизнь, я вспоминаю и думаю - лучше и не нужно.
        - Что? - Дашка тут же вскочила словно ужаленная, с ужасом уставилась на него.
        - Да ладно, - он невесело фыркнул. - Думаешь, я не понимаю ничего? Отдыхаю днями, ем да сплю, лекарства горстями глушу и не поправляюсь. Слабость одолевает всё больше. Родные на цыпочках вокруг ходят, ты в глаза смотреть боишься. Всё я понимаю. Ляг, пожалуйста, назад.
        Дашка снова легла рядом, пряча лицо и навернувшиеся слёзы. Сердце болело. Она ведь знала способ, как его спасти, знала. Только что ей это даст? Как принять мысль, что надо действовать? Попытаться сговориться, сторговаться со своей совестью? Решиться на убийство?
        Она, конечно, не станет трогать невиновных. И что тогда? Пойдёт искать тёмной ночью грабителей и насильников, чтобы убить их и не мучиться совестью, что угробила чью-то жизнь? Их, мол, не жалко? Но разве она судья, чтобы кого-то судить? Или пойдёт по больницам искать безнадёжных больных? Разве ей решать, как этим несчастным проводить свои последние дни? Какие эмоции получать в последние мгновения жизни?
        - Тише…
        Он её ещё успокаивает!
        - Я не боюсь.
        Он врал, Дашка очень чётко это поняла. Расслышала в еле дрогнувшем голосе. Этого она и боялась - что Игорь узнает и будет мучиться. Будет считать оставшиеся ему дни, часы, минуты.
        А она может его спасти… но не станет.
        Что, если бы Игорю предложили выбор? Чужую жизнь в обмен на его собственную?
        Нет, это слишком жестоко. Конечно, не хочется решать самой, куда проще спихнуть ответственность на другого, но это слишком уж несправедливый выбор.
        Дашка провела у Игоря весь день. Раиса предлагала взять выходной, чтобы отдохнуть, а заодно понять, что изменилось после зелья, которое ей споила Безымянная. Но Дашка отказалась. Ей нужна была работа, только тот, кто работает, имеет право жить. Только так в её существовании есть какой-то смысл и польза.
        Катя была занята на складе, поэтому Дашка пошла в лес сама. Как раз черёмуха созрела, её чем больше наберешь, тем лучше. Сушёная в чай, молотая в тесто, даже варенье можно сварить, в общем, хоть грузовиками вози. Правда, возить неудобно, приходиться собирать в корзину, чтоб не помялась, зато занятие хоть на целые сутки!
        На обратной дороге Дашка завернула к озерцу. В этой местности было немало озёр, больших и маленьких, чистых и заросших, светлых и тёмных. Словно бусы с цветными стёклышками, рассыпанные и брошенные в лесу.
        Это вот, мелкое, заполонили камыши и лягушки. Летним вечером какофония на берегу стояла такая, что оглохнуть можно, сейчас же было тихо.
        Дашка села у воды и закрыла глаза. Она пришла сюда отдохнуть и подумать. Но что можно надумать нового? Перед глазами, хоть открытыми, хоть закрытыми, стоит расслабиться, встаёт Сашка. А если взять себя в руки - Игорь.
        Через время Дашка потянулась за рюкзаком и достала из него кабуку. Кинжал она теперь всегда носила с собой. Мало того, что просто страшно оставлять его дома, где могут найти Катя или Раиса, и неизвестно, как отреагируют, так ещё появилось ощущение, что это личный крест, который ей теперь необходимо нести. Хотела знать правду? Получай!
        Лезвие кинжала тускло переливалось, не давая бликов. Неживое. Бездушное. И всё же временами Дашке казалось, что кабука чуть ли не разумное существо. Словно оно ждёт, терпеливо, исподтишка наблюдает и ждёт. Кабука может ждать годами, десятилетиями, веками, но рано или поздно всё равно получает своё.
        Вот и сейчас - словно замерла в нетерпении. В руках у ведьмы, которая знает, как действовать. И что же она решит?
        Дашка перевела взгляд на воду. Недалеко от берега в воде сидели лягушки. Ведьме легко было их увидеть.
        «Ударишь кабукой и соберёшь на её кончик кровь».
        Рука задрожала. Дашка крепко сжала губы и, использовав сладу, вытащила одну из лягушек и бросила перед собой на землю. Та была сонной, она напоминала комочек влажных водорослей и грязи с закрытыми глазами и не шевелилась.
        - Прости.
        Дашка примерилась, зажмурилась и ударила.
        Рука дрожала. Она вынула её из лягушачьего тела и подняла к лицу. На кончике кинжала мерцала и дрожала крошечная яркая розовато-жёлтая капля.
        Ведьма сказала, нужна человеческая жизнь. Наверное, жизнь каждого имеет свой размер? На кокон эта крошечная капля не походила. Маловероятно, что она может как-то повлиять на человеческое тело.
        Но можно ведь собирать дальше? Одну за другой?..
        Что если придётся убить всех лягушек в этом болоте? На такое Дашка пойдёт ради спасения Игоря?
        Она даже думать не хотела. Отбросила дохлую лягушку в траву и стала искать следующую.
        Проблема в том, что Дашка понятия не имела, какого размера должен быть кокон на кончике кабуки. Если он будет недостаточно большой, скорее всего, ведовство не сработает. И тогда что… снова кого-то убивать? В лесу полно живности - бурундуки, птицы, белки и лисы. В Тайгорске полно собак и кошек. Есть где развернуться.
        Дашка задрожала и с силой стиснула зубы. Хватит думать!
        Следующая лягушка лежать смирно не желала, она изворачивалась и дёргалась. Дашка всхлипнула, примерилась, зажмурилась и снова ударила.
        Из глаз потекли слёзы. Дашка рыдала так, будто убила близкого друга, а не пресноводное, каких вокруг сотни, если не тысячи.
        Потом она посмотрела на кабуку.
        Капля жизни не изменилась.
        Дашка с отвращением отбросила кинжал в сторону. Вскочила. Пнула сухую траву, отбросила лягушку и закричала.
        Проклятая ведьма не зря сказала про жизнь человека! Эта недоделанная кабука не копила капли жизни, она могла собрать только одну! Берёшь следующую - нынешняя пропадает. Хоть всех лягушек перережь, больше капли на кончике не сохраниться.
        Вот засада!
        Она пинала траву, словно это могло помочь, рычала, как зверь и ругалась. Кляла весь белый свет! На время перестала думать и впала в бешенство. Просто потерялась в отчаянии.
        Дашка была так зла, что почти ничего не соображала. Нужно идти. Нужно куда-нибудь идти, потому что зла не хватает!
        Кабуку хотелось оставить здесь же, чтобы она пропала, в землю ушла! Чтобы сгнила без следа, проклятая тварь!
        Но нельзя. Отдышавшись, Дашка подобрала кинжал и сунула в рюкзак.
        Кажется, до дому она добралась мгновенно. Забросила по пути корзину на склад, высыпала черёмуху на сухой огромный поднос для сушки, там же оставила рюкзак, схватила велосипед и поехала куда глаза глядят. Глядели они, конечно, на дорогу, потому что при езде по асфальту не нужно думать, как не перецепиться за корень и не упасть на кочке. А думать сейчас совсем не получалось.
        Дашка ехала, с силой крутя педали… мышцы болели, в глазах стыли злые слёзы. Мимо летели дома, а после лес. Давно уже остановка и поворот позади, на улице с каждой минутой всё темней. А ей всё равно!
        Что толку? Что толку быть ведьмой, если она ничего не может? Ничего не умеет? А всех знаний - как людей убивать.
        Вот и все её ведьмовские достижения.
        Когда силы истощились, а мышцы ног свело судорогой, Дашка остановилась и бросила велосипед на обочине. Так и стояла, тяжело дыша и проклиная всех и вся. Как это всё бесит! Как же бесит!
        Лучше бы она никогда не знала способа спасти ему жизнь…
        Мысль отрезвила.
        Ну всё, хватит! Если она станет думать дальше, голова лопнет. Нужна передышка, что-нибудь другое в мыслях. Кстати, а где это мы?
        Дашка оглянулась. Конечно, она помнила, с какой стороны приехала, только не помнила, как далеко забралась. Ярость и отчаяние отключили здравый смысл. Даже от поворота с остановкой до дому ехать несколько километров, а отсюда…
        Уже стемнело, и, хотя машин на дороге немного, на велосипеде передвигаться опасно, могут не заметить и сбить. С этим, кажется, Дашка попала. Ехать нельзя, только идти, иначе шею свернёшь в темноте или под колёса машины закатишься. Идти… это до утра можно идти и не прийти, чёрт её знает, куда Дашку унесло.
        Ночевать в кустах и утром отправляться домой? Тоже выход не ахти, там же в зарослях ничего не видно! А ночью и минус может быть!
        На велосипеде был небольшой фонарик, но от него не столько свету, чтобы лазить по глухой чащобе.
        И телефона нет, Галине позвонить. Они с Катей, наверное, будут волноваться. Чёрт. Вот к чему привели нервы и психи. Как будто это что-то исправит!
        Попытаться остановить попутку? Да кто же в здравом уме подберёт ночью странную девицу, да ещё с велосипедом в придачу?
        Разве что какой-нибудь отпетый дальнобойщик. Подберёт… а дальше Дашка разберётся в случае чего. Уж с одним-то справится, ужастики на него напустит такие, что сам в чащобу сбежит и костей не найдут.
        Только вот фур как раз не было на дороге. Эта трасса, кажется, не пользовалась у дальнобойщиков спросом, слишком узкая и извилистая.
        Дашка подняла свой многострадальный велосипед, включила фонарик и медленно побрела по обочине в сторону Тайгорска. Решила, раз голова не варит и попутчиков нет, будет просто идти, пока не устанет или пока что-нибудь не случится.
        Уже совсем стемнело. Она шла долго, за это время мимо проехало три машины, но все легковушки, которые никак не отреагировали на поднятую руку. Правильно, нормальный человек побоится посреди ночи кого попало подбирать.
        И перед очередной машиной Дашка голосовала из упрямства. Вдруг фура?
        Машина была не фурой, но размерами оказалась больше легковой. При виде Дашки, усердно махающей рукой, она стала замедляться. Дашка даже удивилась, так и проводила взглядом микроавтобус с затемнёнными задними стёклами, медленно проехавший мимо.
        Потом микроавтобус остановился.
        Туда и велосипед влезет, подумала Дашка.
        Кажется, повезло?
        Дверца со стороны пассажира хлопнула, он почти выпрыгнул на дорогу. Дашка слегка повернула фонарик.
        Она даже сообразить не успела, как это произошло, как на её руках, свистнув, до боли затянулись пластиковые обручи, велосипед Сашка оттолкнул в траву, как ненужный хлам, а потом ему на помощь пришёл ещё один Служитель, который открыл задние дверцы микроавтобуса. Общими усилиями Дашку подняли и затолкали внутрь, где она невольно села на прикреплённое к стенке сидение. Следом запрыгнул и сел напротив Сашка. Дверца захлопнулась, раздались шаги, водитель вернулся на место и микроавтобус поехал.
        Всё это время Дашка не могла оторвать от него глаз. Она смотрела… смотрела, словно околдованная, отмечая каждую черту его лица - и знакомые, и полузабытые. Тень под его глазами, щетину на его щеках и подбородке, короткую стрижку, волосы на висках.
        Сашка еле пошевелил губами, его голос не столько говорил, сколько вкрадчиво шептал:
        - Ну здравствуй, ведьма.
        Это было так нелепо… так глупо. При звуках его голоса Дашка открыла глаза ещё шире. Раньше он был словно тревожащий душу звонкий горн, а сейчас будто треснул. Да и выглядел Сашка неважно. Вернее, одежда на уровне, как же иначе, стрижка аккуратная, а вот лицо посеревшее и уставшее.
        Он долго смотрел, покачиваясь, когда машина подпрыгивала на кочках, плечи выпирали, натягивая куртку, а потом спросил таким же чужим тоном:
        - Ну что, ведьма, попалась?
        В его голосе не было особой радости, только какое-то равнодушие, но разве от этого могло стать легче?
        - Пришлось за тобой побегать.
        Что Дашка могла ответить? Ничего. Поэтому она с трудом отвела взгляд и откинула голову назад, опираясь на бок машины и жмурясь до белизны и рези в глазах.
        Видеть Сашку было мучительно больно. Теперь, когда карты открыты, оба знают, кто они и что… когда притворяться нет смысла.
        - Молчать собралась? - Нехорошо ухмыльнулся он.
        Дашка боялась, что, если начнёт говорить, потом себя не простит. Боялась, что не сдержится, скажет ему, как сильно любила его тогда, скажет, что и сейчас ничего не изменилось. Что он наверняка не причинит ей вреда, ведь она ни в чём не виновата. Скажет, что несмотря на все россказни о Служителях, верит ему. Скажет, что готова простить ему многое… даже это.
        Поэтому Дашка молчала. Разум скептически относился к признаниям. Служители не жалеют.
        - Смотри на меня!
        Она повернулась. Ещё разок, всего миг… Его лицо вспыхнуло торжествующей улыбкой. Думает, Дашка послушалась приказа? Ей просто самой этого хотелось…
        - Весело было голову мне морочить? - Его улыбка пропала так же быстро, как появилась. - А? Хорошо повеселилась? Чудно развлеклась?
        Дашка хорошо помнила, как увидела его впервые. Сашка записался на стрижку и пришёл раньше назначенного времени. Она, конечно, постаралась его развлечь, пока мастер не освободился, предложила кофе и каталог. Но он от всего отказался, только смотрел на неё, не отрываясь, и говорил. Болтал о том, как провёл день, ничего особенного, никакого хвастовства, которым грешило большинство посетителей, никаких глупых комплиментов или пошлых подкатываний. Только лёгкие и приятные шутки. Оказывается, иногда приятно с кем-то просто поболтать.
        Когда после стрижки он ушёл, одна из работающих в салоне маникюрш сказала голосом базарной хабалки, что пусть Дашка не разевает рта, не видать ей такого мужика как своих ушей. Не того она сорта, чтобы такие мужики на неё зарились, просто этот вежливый попался, вот и поддерживал беседу из жалости.
        Конечно, было обидно. В большинстве своём потому, что Дашка подсознательно сама так думала. Кто она? Просто девушка с ресепшена - без высшего образования, без идеальной внешности и без шансов стать лучше.
        Конечно, она сделала вид, будто ей плевать.
        А на следующий день он вернулся.
        - …Вижу, ты со старым знакомым даже поболтать не хочешь. Ну что ж, давай помолчим.
        Сашка на показ сложил руки на груди и уставился на Дашку тяжёлым взглядом. Собственное превосходство чуть ли не сочилось из его пор. Отворачиваться было почти физически больно, но необходимо. Дашка вздохнула и заставила себя думать о другом.
        Игорь. Он умрёт. Минус.
        Раиса. Она так и не узнает, что с Дашкой, дурой такой, произошло. Велосипед вряд ли когда найдут в заросшей высокой травой обочине. Минус.
        Мама. Этого не узнает тоже. Как и старая мерзкая ведьма. Плюс.
        Катя рано или поздно найдёт в её вещах кабуку. Поймёт, что это, не может не понять. И может быть, станет думать о Дашке плохо. Минус.
        То, что с ней проделают, может оказаться страшным и болезненным. Минус.
        Всё так или иначе закончится. Плюс.
        Она увидела Сашку. Даже такого, даже зная, что он собирается сделать… Дважды плюс.
        Микроавтобус ехал быстро. Дашка всей кожей чувствовала, что Сашка смотрит на неё и боролась с желанием ответить тем же. Ненужно это. Также она чувствовала, как горячий источник поблизости, что в Сашке кипит злость, что она хочет вырваться наружу, отыграться на первом попавшемся козле отпущения. Она чувствовала, что он с трудом эту злость сдерживает.
        Но нет. Пусть в памяти остаётся только то, первое время. Когда он водил её гулять и смешил меткими замечаниями о жизни. Когда счастливо улыбался. Когда хмурил брови только по мелочам.
        Ещё хотелось знать, как её нашли. Вот уж вопрос, от которого волосы шевелились. Могло ли быть, что раньше Сашка умел найти её по телефону, а теперь нашёл лично? Что она словно магнит, на который указывает его внутренний компас? Просто иди, куда ведёт чутьё, и найдёшь? Звучит…
        Только к чему столько красивых слов? Нашёл-то он её не для того, чтобы упасть в ноги и молить о любви.
        Он хочет её убить. Может, не так, чтобы всадить нож в сердце, но ведь он хочет лишить Дашку слады. И хотя раньше она сама отказывалась от слады, в глубине души знала, что в любой момент может её вернуть. Это другое, когда в любой момент можешь вернуть свою силу, свою особенность, которая отличает тебя от остальных. А если тебя лишили слады насильно и навсегда…
        Микроавтобус угодил колесом в яму и сильно накренился. Дашка от неожиданности резко дёрнулась и ударилась виском о стенку. Бум! Внутри словно фейерверк взорвался. Она стиснула зубы, чтобы не застонать.
        - Майский, тебя сменить? - Крикнул Сашка водителю.
        - Не, через часик давай, я не устал. Хотя можешь и не менять, всё равно я спать не смогу возле ведьмы. Быстрее довезём - быстрей отдохнём.
        - Ок. Но можем поменяться, разомнёшься хоть да в себя придёшь.
        - Нет, хочу её быстрей запереть. Жутко, когда ведьма рядом, спину холодит, ощущения мерзопакостные.
        Сашка повернулся к Дашке и с нескрываемым удовольствием сказал:
        - И то верно.
        Было обидно, правда. О ней говорили в третьем лице, как о какой-то собаке или корове. От Служителей другого и не ожидалось, но всё равно неприятно.
        - Ты её хорошо связал?
        - Да.
        - А ноги? - Не оборачиваясь, крикнул водитель.
        - Нет, но и так нормально. Я за ней слежу.
        И уже тихо добавил:
        - Глаз не спущу.
        Тут, кажется, уже замешана личная обида. Профессиональный промах - ведьма под носом, которую не раскусил, которую не узнал, и которая сбежала от тебя, как от огня. Любой бы обиделся.
        Дашка молчала, храня на лице отрешённое выражение. Ей нельзя, нельзя поддаваться на провокации. Он только этого и ждёт. Только и мечтает сделать больно, отомстить, отыграться.
        Они ехали дальше. С каждой минутой становилось чуть легче. Нужно держать себя в руках, постараться отдохнуть. Никто не знает, что будет дальше, но шанс выпутаться всегда есть. Всегда и у всех, из любой передряги, нужно только держать ухо востро.
        Сашка вдруг зашипел. Его губы дёрнулись в презрительной гримасе.
        - Как? Как я мог не понять, что ты за тварь? Как я мог спутать тебя с обычной девушкой? Как я мог?..
        Он не договорил, словно проглотил последние слова.
        - Чего ты там говоришь? - Крикнул водитель.
        - Да так. Спрашиваю у неё, где жила и чем промышляла.
        Водитель засмеялся:
        - Ага! Так она тебе и признается!
        - Инструкция есть инструкция. Может, она хочет облегчить свою участь.
        Дашка не хотела. Она не слышала, чтобы пойманная Служителями ведьма уходила от них целой. Может, такие были, наверное, сдавали своих, чтобы сохранить дар, может быть… и в чём-то их даже можно понять, но предать, например, Катю или Раису - даже мысли такой Дашка не допускала. Никогда. Ни за что.
        Они ехали долго, всю ночь.
        Сашка менял мужчину по фамилии или по кличке Майский, потом они менялись обратно, к утру Дашка так устала, что задремала.
        В салоне было тепло, пахло машинным маслом и клубничным освежителем воздуха. Покачивало, так что сон хотя и был неглубоким, но не улетучивался.
        Дашка проснулась, потому что её ногу толкнули.
        - Эй, ведьма, пить хочешь?
        Напротив сидел Майский. Он был значительно старше Сашки, на его лице светилась широкая улыбка, он любопытно и открыто зыркал глазами, но Дашка не сомневалась, что этот тип куда опасней её старого знакомого.
        Она посмотрела на бутылку воды в его руках. Сглотнула слюну - пить хотелось. И кивнула. Ждала, что Майский посмеётся, типа, ну хоти, право хотеть все имеют, а после демонстративно откроет крышку и выпьет сам, но он просто протянул ей воду. Дашка схватила бутылку, открутила пробку и припала к горлышку.
        Майский сидел, смотря как жадно она пьёт и о чём-то думал.
        - Заправка, - крикнул Саша с водительского места. - Снимай наручники, пусть в туалет сходит.
        Майский посмотрел Дашке в глаза, а после спокойно сказал:
        - Попробуешь что устроить на заправке - убью.
        Сомневаться, что он именно так и сделает, не приходилось.
        Дашка дождалась, пока ей разрежут пластиковые наручники и вышла на дорогу. Как же приятно было размяться!
        - Пять минут у тебя, шевелись.
        Майский глаз с неё не спускал, пока Сашка, косясь, ушёл платить за бензин.
        В небольшом помещении заправки было всего два стенда с товарами, кофейный аппарат и две девушки-продавщицы. Туалет без окон. Подсобных помещений нет. В кино здорово, конечно, убегать, а в жизни как? Единственный вариант - устроить массовую панику, но пострадают девчонки, а так неохота, чтобы кто-нибудь страдал!
        Значит, не сейчас.
        Моя руки и умываясь, Дашка думала, оставить ли свой след на случай, если Раиса и Катя станут её искать. Решила - нет, не стоит. Они ей не помогут, а сами пропадут.
        Дашка вернулась в микроавтобус и спокойно позволила затянуть на запястьях новые пластиковые обручи.
        Сашка принёс ей два бутерброда и стаканчик кофе. Обычного, чёрного, хотя знал, что она любит кофе с молоком. Чёрный пил он сам.
        Словно обычная дружеская или деловая поездка… Они ехали ещё целый день, Дашка совершено потерялась во времени и местности. Они могли находиться где угодно от Владивостока до Крыма. В любом случае одно точно - вскоре они доедут.
        И что дальше? Вот поймали Служители ведьму, привезли куда-то, лишили силы и что? Просто выставили за ворота, разбирайся как хочешь? Без документов и денег, вдали от своих родственников и друзей… так они поступают? Это, по их мнению, милосердие?
        Вечером, наконец, приехали.
        Небольшой город, точно не столица. Частный дом за высоким забором. Дашка смутно видела через лобовое стекло, что он окружён высоким забором и слышала, как во дворе лают собаки. Большего узнать не удалось - микроавтобус въехал в подземный гараж, судя по уклону, и когда через время Майский выскочил и открыл заднюю дверь, они были уже в помещении.
        Дашку вывели наружу и довели до комнаты без окон, где заперли.
        Комната был небольшой, похожей на монашескую келью без окон. Совершено белые стены без единого украшения, простая кровать, стул и стол. В углу за занавеской унитаз и раковина. Ничем не пахло, звуков слышно не было.
        Перед тем как выйти, Сашка разрезал наручники. За время пути кожа на запястьях покрылась синяками и ссадинами, Дашка от удовольствия, что теперь руки свободны, чуть не застонала.
        Сашка молча вышел и запер за собой дверью. Лязг железа в тишине прозвучал почти страшно.
        Значит, теперь ждать тут. Дашка обошла небольшую комнату, осмотрелась, будто было что разглядывать. М-да, приятного мало. Кажется, ведьм тут держали подолгу, раз даже унитаз пристроили.
        Придётся ждать. Или, наоборот, не ждать, а попробовать сбежать. Многие ли ведьмы пробовали? Да, пожалуй, все. А у многих ли вышло? Хм…
        Дашка честно попробовала думать. Но без окна ничего не было видно, сориентироваться, где она, не получилось. Видимо, это подвал, по пути они прошли через несколько запертых дверей. Служители далеко не дураки.
        Ничего не известно об устройстве быта Служителей. Плохо.
        Вскоре ей принесли еду - овсянку, хлеб с маслом и чай. Незнакомый молодой человек просто поставил поднос на столик и ушёл. Потом, судя по Дашкиным расчётам, наступила ночь. Она легла на кровать, не раздеваясь. Спать не хотелось, но она устала от мыслей, устала думать, а особенно представлять, что с ней будет дальше.
        Утром тот же парень принёс завтрак - бутерброды с сыром и чай, забрал вчерашний поднос, к еде Дашка почти не притронулась, но ему судя по всему было всё равно.
        Завтрак она пожевала, ведь нужны силы. Конечно, всегда можно обратиться за помощью к сладе… только она в убежище Служителей. Здесь, похоже, на сладу не стоит рассчитывать, остальным-то она не помогла, а ловили наверняка не только неумелых ведьм, ловили и опытных, которые всё бы сделали, чтобы спастись. Куда-то же делись те древние ведьмы, о которых говорила Безымянная? Жить, судя по всему, они умели чуть ли не вечно, так что Служители так или иначе приложили к их исчезновению руку.
        Ну вот, опять мысли, от которых голова пухнет и которые всё равно ничем не помогут. Песенки разве какие вспомнить, понапевать замогильным голосом.
        Потом в замке повернулись ключи и дверь отворилась. Вошли двое: Сашка и Майский. Сашка сказал:
        - Руки.
        И протянул наручники. Дашка спрятала руки за спину. Так само вышло, не специально, но он сквозь зубы повторил:
        - Руки, сказал!
        Никакого намерения сопротивляться не было, правда, но снова надеть на себя наручники Дашка вдруг не собиралась позволять. Пока это зависело от неё.
        Ситуация вышла безобразной, потому что наручники на неё всё равно одели. Сашка держал, Майский надевал, а она сопротивлялась изо всех сил. Сашка держал её со спины, обхватив руками запястья, и в этом было что-то от былых объятий, когда она смотрела вдаль, а он стоял позади, давая защиту и оберегая.
        Она сопротивлялась не только наручникам, а и этому его прикосновению - извращённому, будто нечто светлое вдруг щедро загваздали чёрным. Будто на смену нежности пришло желание ударить, уничтожить, сломать.
        Душа болела не от физической боли, её кромсало на части само несоответствие, искажённое превращение нежных объятий в болевой захват. Так себя чувствуешь, когда удар следует от человека, которому доверял больше, чем самому себе.
        Молчаливое противоборство, конечно, выиграла не Дашка. Вскоре её вели по коридору, безликому и пустому, вокруг была так тихо, будто в здании больше ни единой живой души. Коридор оказался коротким, дверей всего пять, считая ту, из которой Дашку вывели.
        И вот новая комната - такого же размера и с таким же ремонтом, только обустроена как допросная, ну, если верить сериалам - даже зеркало на полстены имелось. Дашку усадили за стол, напротив сел Майский. Сашка встал у двери, перекрывая выход, будто отсюда можно сбежать.
        Реально ли? Сбить его, выбежать в коридор, а после на улицу. Если не заперто. Ха-ха.
        Хотелось плакать. Эта вера, что Сашка не причинит, не сможет причинить ей вреда, как червяк точила изнутри. Разумом она всё понимала, столько похожих историй слышала, но сердце… как его убедить?
        - Так, начнём. Я задаю вопросы - ты отвечаешь.
        Майский достал из ящика расчерченные листы бумаги, похожие на анкету и приготовился заполнять графы, нетерпеливо водя ручкой.
        - Фамилия, имя, отчество.
        Дашка промолчала.
        - Нет у тебя фамилии? Имени нет? Где жила? Чем занималась? Адрес? Образование?
        Молчание. О чём с ними говорить? Зачем с ними говорить?
        - Так… Что делала с силой? Как использовала?
        Она отвернулась. Нужно было переживать о себе, ведь Служители могли перейти к пыткам… в теории, но она думала только, что за спиной стоит Сашка. Думала, что глупое сердце всё так же рвётся к нему. Думала, что иногда тебе даже хочется, чтобы ударили. Чтобы привели в чувство, лишили последней глупой надежды.
        Майский бросил ручку и откинулся на стуле, нервно постукивая ногой.
        - Ага, кажется, ты у нас из молчуний.
        Он оглядывал Дашку с той же дотошностью, как оглядывает хирург перед тем, как начать операцию.
        - Молчунья и одиночка. Видали мы и таких. За собой не следишь, значит, прячешься в глуши.
        Дашка чуть не покраснела, но вовремя разозлилась. Он про её растрёпанный вид. Сами-то вон даже работают все в одежде с иголочки, даже её отправились ловить как при параде, чуть ли не в костюмчиках. Пижоны хреновы.
        Дашка в спортивном костюме и ботинках, с простым, всклокоченным после всего происшедшего хвостом и без косметики, зато с опухшим от переживаний лицом по сравнению с ними конечно, проигрывает.
        - Обычно мы встречаем других ведьм - холёных, ухоженных, которые до умопомрачения любят себя и ещё больше любят нравится мужчинам. Это как раз в вашей сути заложено - нравится мужчинам. - Майский расчётливо прищурился и пожал плечами. - Но есть и такие, как ты, которые как пугало сидят в лесу. И знаешь, что?
        Он наклонился, приподнял верхнюю губу в оскале:
        - Вторые куда опасней.
        После целую минуту молчал. Сашка стоял позади, не двигаясь.
        - Какое отношение имеешь к Древней ведьме? Она твой учитель? Твоя родственница? Что ты для неё делала? Где она сейчас?
        Как же всё запутано. Кажется, речь о Безымянной ведьме. Остается только догадываться. Догадываться и молчать.
        - Помню, была у нас одна такая тихоня. - Майский снова заговорил, как ни в чём ни бывало, словно они старые друзья. Даже мечтательную улыбочку на лицо натянул.
        - В молодости моей. Помню, поймали её - расхристанная, перепуганная, из глухой деревни вытащили, она там коз держала и жила тем, что лес давал. Тощая, на вид лет пятнадцать. Сарафан грубый и лента белая в волосах. Глазища в пол-лица, наивные, аж оторопь берёт. Каюсь, даже меня затронула. Ну как, думаю, такая может навредить?
        Майский выдержал эффектную паузу. Потом наклонился или даже почти бросился вперёд.
        - А потом в подполе её дома нашли остатки пятерых младенцев. Трое её собственных, двое краденых. Всех принесла в жертву ради молодости.
        Дашка сидела прямо и старалась не слушать. Верить словам Служителя? Глупее верить только в то, что они способны сочувствовать и сопереживать!
        - Так что можешь из себя тут обиженную не строить. - Лёгким тоном продолжил Майский. - И не таких видали. Все ведьмы из одного теста, овечками прикидываются, а копнёшь глубже - одна грязь. Говорить будешь, нет?
        Спросил, будто ответ ему не важен. Дашка опустила голову, рассматривая пол. Очень чисто, ни пылинки. Кто у них тут убирает? Неужто сами, в свободное, так сказать, от ловли ведьм время?
        - Ну нет, так нет. - Майский сел прямо и вытащил из ящика другие бумаги, красивые. Бланки с золочеными виньетками и разными красивыми печатями.
        - Итак, ведьма, отказывающаяся от показаний, пойманная такого-то числа на трассе К-543, 512 километр, обвиняется в применении силы против беззащитных людей. Приговор - лишение силы. Александр, подпиши приговор и что она отказалась свидетельствовать по своему делу.
        Говоря это, Майский одновременно чёрной гелевой ручкой писал что-то на бланке, после протянул его Сашке.
        Тот подошёл к столу, без промедления взял ручку и подписал эту красивую бумажку. Так просто, будто на черновике галочку поставил.
        Дашка не сдержалась, подняла голову, посмотрела на него широко открытыми глазами. Вот что его будни, его обыденность. Вот его занятие, которое он исполняет, даже не дрогнув. Лишить силы Дашку… подписать ей приговор… Так просто.
        А ей хотелось верить, что она для него хоть что-то значила. Хоть сотую часть того, что значил для неё он.
        Она хотела спросить - как ты мог? Но это лицо, знакомое и незнакомое одновременно, горело фанатизмом. Он словно наслаждался хорошо выполненным делом. Такие люди и собственную маму сдадут, не пожалеют.
        - В камеру её. - Бросил Майский, не глядя. Аккуратно сунул красивую бумагу в файл и спрятал в стол. - Вечером начнём процедуру. Не кормить.
        Сашка подошёл и дёрнул её за руки так, что чуть суставы не вывернул. Дашка не сопротивлялась. Оказавшись в комнате, молча терпела, пока он снимет наручники, отвернулась, когда он запирал дверь.
        Может, даже прощалась.
        Глава девятая
        Через время шум за дверью утих. Кажется, пора попытаться хоть что-нибудь сделать? Вечером её лишат силы. Опасность налицо. И что? И почему не просыпается та загадочная её часть, которая должна Служителей словно щепки сносить? Почему она даже не дёргается? Не чувствуется?
        Дашка прислушивалась к тому, что внутри и ничего не слышала. Тот инородный предмет, который появился после зелья Безымянной исчез без следа.
        Терять было нечего, помощи ждать неоткуда, так что Дашка моргнула и открыла глаза ведьмы.
        Все поверхности комнаты были покрыты словно железной сеткой. Она подошла и дотронулась до прутьев - ничего. Не было боли, сетка не била током и не доставляла болезненных ощущений. Просто эта клетка не поддавалась давлению. Не имея материальности, она ничего не пропускала, как настоящая. Ни прогнуть, ни подвинуть прутья Дашка не смогла.
        Эти прутья были сделаны из чего-то совершено чужого. Ведьмы владеют сладой - зыбкой и воздушной. Эта материя была словно кость, словно стержень, крепкий негнущийся материал. Как бетон, который принял форму, в которую его залили, и отвердел.
        Дашка долго ходила, осматривала стены в поисках какой-нибудь дыры или отверстия, но ничего не нашла.
        Потом - раз, услыхала краем уха какой-то звук. Медленно ступая, подошла к двери, которую перекрывала такая же решётка. Дашка моргнула, возвращая человеческое зрение. В двери было оконце и сейчас закрывающая его крышка была откинута. Сашке, видно, пришлось пригибаться, чтобы в него заглянуть.
        Они смотрели друг на друга - охотник по ту сторону и добыча, запертая в клетке, приговорённая, но не сдавшаяся.
        - Ты не выберешься. - Тихо сказал он. И замолчал. Вокруг него словно мерцала броня, из того самого материала, который ограждал камеру. Сила Служителя. Вот какая у них особенность. Вот почему ведьмы не способны с ними совладать?
        Вряд ли всё так просто.
        Дашка склонила голову к плечу и задумалась. Почему он пришёл? Услышал что-то подозрительное и захотел проверить? Может, тут сигнализация стоит, которая на сладу реагирует? Стоит ведьме попытаться поколдовать, как у Служителей над головой сирена орёт?
        Она демонстративно закрыла глаза и открыла тот, ведьмин взгляд. Посмотрела на Сашку в упор. Прошли те времена, когда Дашка избегала своей природы, когда изо всех сил старалась слиться с толпой и стать как все. Больше такого не будет. Она - ведьма и это лучшее, что могло с ней произойти.
        Дашка вытянулась в струнку, вскинула голову и просто смотрела. Как будто это она была по ту сторону запоров.
        Крылья его носа трепетали, Сашка сглотнул, но стоял у оконца, словно прилип. На его бледном лице не отражалось никаких эмоций.
        Почему он здесь?
        Хотя, какая разница? Главное, что он не выдержал и отступил первым. Звякнула оконная задвижка, Дашка победоносно улыбнулась. Мелочь, а приятно.
        К несчастью, других причин улыбаться не было. Шло время, а способа выбраться из запертой комнаты не находилось. Вспоминались фильмы и книги, где герои чудесным образом выбирались наружу. Но здесь и сейчас… Дашка не видела ничего, ни малейшей возможности выкарабкаться.
        Получается, она всё же лишится силы?
        Если бы не эта дикая апатия после последнего посещения Игоря, когда стало понятно, что он всё понимает… Может, она искала бы лучше? Думала бы усердней? Сейчас же было почти всё равно, нечто слабое и безвольное внутри даже хотело, чтобы всё закончилось и уже неважно, как.
        Раиса говорила, душевные болезни бывают куда страшней телесных. Дашка не слушала, что может быть страшней, чем Игорь, который умирает? Однако сейчас выходило, что собственное равнодушие убьёт её, а ей плевать.
        Нет, так нельзя. Конечно, когда-нибудь придёт её время, все мы смертны, но не рановато ли? Нет, сейчас никак нельзя поддаваться собственному унынию.
        Значит, единственный выход - бороться, когда за ней придут. Драться до последнего, использовать всё, что в её силах. Нагонять страх, отвращение, панику, всё, на что хватит фантазии, чтобы попытаться убежать.
        Справится ли она, когда дело коснётся Сашки?
        Эти мысли вымораживали. Любовь, больше похожая на проклятье, заставляла опускать руки. Как может инстинкт самосохранения отключаться от любви к кому бы то ни было? Разве так должно быть? Но есть.
        И всё же… Дашка вспомнила Игоря. Если у него и остаётся шанс, то только с её помощью. За себя бы Дашка, может, и не смогла постоять, а вот за него…
        Итак, надо ждать вечера и действовать. Она села на кровать и принялась вспоминать все хитрости, которые могла использовать и которые могли пригодиться. Служители отличаются от простых людей, это и ежу понятно, но возможно, что-нибудь да сработает. Например, все мы чего-то боимся. Может, удастся нагнать на них страху?
        До вечера было ещё далеко, когда в коридоре раздались звуки. Скрипы, шаги, и ещё кто-то ругался.
        Дашка вскочила. В двери повернулся замок, в комнату заглянул мрачный Майский. Сашка стоял за ним, входить они явно не собирались.
        - Эй, ведьма! - Майский прищурился, перегораживая рукой проход. - Ты знаешь, кто такой Максим Сергеевич Яровой?
        Видимо, пока Дашка ждала казни, лицо привыкло к каменной маске, потому что не дрогнуло, несмотря на всё её удивление. Майский ждал, Дашка молчала.
        - Похоже, нет, - наконец, вздохнул Майский. Он был разочарован и сильно нервничал. Оглянулся на Сашку:
        - Ладно, сказал везти, привезём. Только её нужно привести в порядок: переодеть, в душ отвести… Займись. Через два часа выезжаем.
        - Хорошо.
        Майский ушёл, оставив дверь нараспашку.
        - Пошли, - сказал Сашка.
        Интересные дела. Неужели даже без наручников обойдутся?
        Сашка пошёл вперёд. Выйдя из комнаты, Дашка посмотрела в другую сторону коридора - темно и пусто.
        - Там не выйдешь наружу, на всех выходах решётка. Шевелись, времени мало.
        Он, как и Майский, был чем-то озабочен. Неужели её «отцом»?
        Странно это звучало - отец. Будто у неё был отец. Забавно. И зачем ему видеть Дашку? Ну, поймали ведьму, и что? Яровой знает, кто она такая? Вряд ли, на лбу у неё не написано.
        На миг Дашку словно болью от макушки до пяток пронзило. Могла ли мама выложить папаше, кто она, как выглядит и как зовётся? Нет, ну не может такого быть! Мать хотела разбудить в Дашке силу, а не отдать её на эксперименты отцу. Нет, она хотела экспериментировать над дочерью сама! Поделиться таким секретом со Служителем? Ни за что. Их можно только использовать… Какая в данной ситуации польза?
        - Заходи, здесь душ.
        Она так задумалась, что чуть не забыла, где и с кем находится. А забывать нельзя, Сашка для неё самый опасный из Служителей. Из-за этой мягкой неги, которая окутывает в его присутствии и подавляет волю. Из-за пряного тумана, застилающего глаза при взгляде на него.
        Уму непостижимо, как можно любить своего мучителя? Своего убийцу?
        - Я попрошу домработницу сходить за вещами, тут рядом есть вещевой рынок. Оставлю их здесь, под дверью. Мойся пока.
        Он отодвинулся, открывая путь и замер у стены.
        Дашка посмотрела вперёд - небольшой предбанник и проход в душ с тремя кафельными кабинками, похожими на душевые в общественных бассейнах. Всё нежно-салатового безобидного цвета.
        Сашка стоял. Молчание, упавшее на их плечи, было таким же мрачным, как всё это обманчиво невинное место.
        - Иди, - тихо сказал он.
        Дашка вошла и не оборачиваясь, закрыла за собой дверь. Защёлкнула и зафиксировала замок. Может, у них принято, чтобы ведьмы при Служителях раздевались, а она не собирается!
        Убедившись, что дверь никто не ломает, Дашка осмотрелась и нашла в угловом шкафчике чистые полотенца. В душевой были и мыло, и шампунь.
        Искупаться хотелось, конечно. Дашка разделась и пошла в душ. Горячая вода просто жизнь вливала, она стекала струйками по лицу и телу, унося с собой всю тяжесть. Выйти из душа было непросто, но подгоняло знание, что если Служители захотят ввалиться, то так и поступят, и замок не поможет. А нагота - она делает тебя беззащитным, разве что ты привык бегать голышом в людных местах.
        Вскоре в дверь робко постучали, и женский голос спросил, возьмёт ли Дашка вещи. Конечно, она взяла, свой костюм она любила, но от него уже несло, не говоря про бельё.
        Итак, ей купили джинсы и футболку, оказавшиеся большими, бельё и серую кофту на пуговицах, больше подходящую для офиса, чем для путешествий. Но разве сейчас это важно? Главное, что купили так же расчёску и резинки для волос.
        - Хозяин сказал, что ждёт на выходе через пятнадцать минут. Это прямо по коридору, - сказала напоследок женщина и поспешно ушла.
        Не ведьма. И скорее всего, не знает, что происходит. Просто тётка, которая зарабатывает деньги уборкой чужих домов. Вмешивать её бессмысленно, просто она испугается да потеряет работу, а спасти от Служителей не спасёт.
        Ладно, нужно одеться. Волосы сушить некогда, хоть расчесать, после досохнут. Они ведь собираются ехать к Яровому… Дашка вдруг поняла, что вскоре увидит отца. Вернее, человека, от которого родилась.
        Все дьяволы мира, что же ей так не свезло? Мать фанатичка, отец вообще Служитель - за что ей это всё?
        Свои старые вещи Дашка, подумав, свернула и выбросила в мусорное ведро. С собой не потащишь, стирать тут тоже никто не станет, а если и станет - где она, Дашка, будет через сутки? Может, вещи ей уже не будут нужны.
        Собравшись и встряхнувшись, как кошка, она пошла по коридору налево, направо был тупик. Угадала. Коридор закончился лестницей и решёткой, на этот раз настоящей, железной, за которой виднелся подземный гараж.
        Майский ждал с той стороны, он открыл решётку и кивнул на знакомый микроавтобус.
        - Заходи и садись. Руки давай.
        Дашка прикинула варианты и протянула руки - всё равно наденут.
        Сашки в микроавтобусе не было. Майский сел за руль и завёл двигатель.
        Она заставила себя сидеть смирно и не бегать взглядом, не слушать краем уха, не раздадутся ли Сашкины шаги.
        Это к лучшему, если они сейчас расстанутся. Да, так будет лучше, убеждала себя Дашка, оставить его тут, чтобы впереди были только те Служители, которых не жалко, глядишь, самозащита оклемается. Она убеждала себя горячо и долго, но, когда хлопнула дверца, Сашка залез в микроавтобус и сел напротив, она с облегчением вздохнула.
        Микроавтобус тут же вылез из гаража, и поездка началась.
        Сегодня Сашка был очень спокоен. От злости, которая владела им с момента последней встречи ничего не осталось. Он был задумчив, теперь его терзали какие-то недобрые мысли. На лбу от них образовалась та самая складка, которую Дашка когда-то хотела расправить, погладить пальцами.
        Такое простое желание, которое никогда не исполнится.
        Они снова вели всю ночь, меняясь местами. Дашка дремала, стараясь устроиться поудобней и пристроить руки, но полноценным сном это мучение не назовёшь.
        И вот он, город. Движение становилось всё интенсивней, машин больше, дома росли как на дрожжах. Кажется, они приближались к столице.
        Дашка почему-то не сомневалась, что её папаша живёт в столице. Ну на самом деле, не сидеть же ему в таёжной глуши? Не пылиться же на задворках цивилизации? Он же крут, богат и в своих кругах знатен, ему положено самое лучшее.
        Дорога закончилась очень неожиданно. Маршрутка свернула в очередной коттеджный посёлок с огромными домами и вскоре снова въехала в подземный гараж. Кажется, все дома Служителей были устроены похожим образом.
        Тяжёлые мысли Сашкино лицо так и не покинули. То, что его терзало, не нашло решения, подумала Дашка и даже слегка его пожалела. Совсем чуть-чуть.
        Передохнуть не дали, сразу куда-то повели. Впереди расстилались богатые, широкие коридоры с деревянными панелями, картинами на стенах и лепниной на потолке. И люди… В этом логове Служителей было на порядок больше, они так и роились вокруг! Столько презрительных ухмылок и самодовольных взглядов Дашка за всю жизнь свою не видала. Молодые и старые, толстые и тонкие - все словно на одно лицо, потому что в них было нечто общее - ненависть.
        В какой-то момент она даже поймала себя на желании зашипеть, как дикий зверь, зарычать, показать окружающим недругам когти и зубы. Остановила только мысль, что они очень даже такому повороту обрадуются, примут как лишнее доказательство, что любая ведьма - по сути зверь.
        Тогда Дашка поступила иначе - распрямила спину, задрала голову и вспомнила самых отвратительных клиентов на своей памяти. Вспомнила, как уничижительно, свысока хотела на них взглянуть, да кодекс обслуживающего персонала не позволял. Зато на Служителей так смотреть можно.
        Ох и бесились же они! Дашка плыла, словно королева среди нищей свиты, выше каждого по крайней мере на голову. Шла, вальяжно ступая, будто они прах под её ногами.
        Обстановка в доме тоже была не из простых. Словно в музее. Картин и статуэток плюнуть негде. Дашка даже забыла, куда идёт, пока разглядывала мрачные сюжеты охоты на ведьм, глядящие со стен. Одних костров семь штук насчитала. А ещё на одной увидала защищающее ведьму существо - похожее то ли на клубок сажи, то ли на лохматого чёрного зверя с длинными лапами и не менее длинными зубами. А ещё на одной - кабуку с огромной рубиновой каплей на кончике.
        Дашка вздрогнула, отводя глаза. Эта кабука была красивей в разы, чем та, что ей дала Безымянная ведьма, однако дело в другом - в размере и цвете той капли, которую кабука собрала. По сравнению с капелькой от жабы… Да, если Дашка обдумывала, стоит ли убить большое животное - корову там или кабана, вдруг этой жизни кабуке хватит?.. То сейчас поняла - нет, можно не тратить времени на эксперименты. Такую безупречную каплю, живую драгоценность даст только самая ценная, человеческая жизнь.
        Наверное, если бы Дашке дали тут спокойно походить, поизучать рисунки, она узнала бы немало интересного про ведьм, но всё хорошее скоро заканчивается - закончилась и дорога. Впереди осталась только глухая мощная дверь.
        И вот он, момент, который многая безотцовщина ждёт аки манны небесной, вот он! Двери раскрылись, идущий впереди Майский отошёл в сторону, и Дашке открылся вид на огромный кабинет в современном стиле и на широкий рабочий стол, за которым сидел пожилой мужчина. Рядом с ним мерцал огромный монитор. Майский и Сашка зашли следом и остановились позади.
        Дверь закрылась, отрезая лишние звуки. Стало тихо, как в гробу.
        - Это она? - Спросил мужчина Майского.
        - Да.
        Отец, если это был он, выглядел не ахти. Слишком грузный и неповоротливый, шея толстая, лицо коричнево-багровое. При этом такой важный, будто он самый главный человек на всём белом свете. Дашка не удивилась бы, если бы он именно таким себя и считал.
        Никаких чувств к этому мужчине она не испытала. Даже любопытства.
        - Сколько же вони. Та-ак, - мужчина оглядел Дашку, его губы шевелились, будто он ел что-то отвратительно невкусное. - Это точно она?
        - Да. Та, что мы поймали последней. Возраст, цвет глаз и волос такой, какой нам назвали по телефону. Вы кого-то ищите?
        - Потом. - Яровой нетерпеливо отмахнулся. - Ведьма, подойди. Имя?
        Дашка удивилась. Этот тип тоже считает, что имеет право задавать ей вопросы? Более того, ждёт немедленного ответа? Нет, реально?
        Она стала рассматривать папашу. Хм. Ну, наверное, двадцать лет назад он был более симпатичным, потому что представлять, что на такого позарилась её мама… как-то не хотелось.
        Понятно теперь, что внешностью Дашка пошла в мать, потому что папаша был смуглый и глаза у него были карими. В общем, ничего общего в чертах этого малоприятного лица со своими она не нашла, что не могло не радовать.
        - Подойди, - не дождавшись ответа, повторил Яровой.
        Дашка почувствовала, как её в спину подтолкнули, и она почти пролетела до стола, остановилась, только оперявшись руками на столешницу. Перед папаней лежали бумаги, на мониторе застыло фото какого-то курорта с огромным бассейном и шезлонгами, на углу стола стояли фотографии в серебряных рамках, золотой с мрамором канцелярский набор - ну просто все фишки крутого бизнесмена.
        - Как зовут твою мать?
        Новый вопрос. И опять без ответа. Цвет лица папани стал ещё более тёмным. Он вскочил, но тут же согнулся под собственным весом.
        - Это что ты мне тут устраиваешь, коза малолетняя?! Отвечай, пока по-хорошему спрашиваю! Как зовут твою мать, дрянь?
        Да, мама, не ахти ты мне родителя выбрала. Дашка ухмыльнулась.
        Тут Яровой вдруг взвился, наклонился вперёд и размахнувшись, ударил Дашку по щеке. От неожиданности она ахнула, склонилась к столу, и, пытаясь удержаться на ногах, взмахнула рукой и сдвинула фотографии в рамочках.
        Половина упала, вторая развернулась. Дашка прижала руку к губам.
        Одна из фоток оказалась так близко… То ли инстинкт, то ли интуиция, Дашка не знала, что именно заставило её пристально уставиться на изображение. Но хорошо бы никто не заметил, как от увиденного краска хлынула к её щекам. Дашка опустила глаза, надеясь, что губы не дрожат.
        Эта девчонка с фото, которое любовно стояло на столе у Служителя, была на неё похожа. Так, словно они сёстры. Правда, Дашка русая да светлоглазая, а эта, вторая, темноглазая брюнетка, однако в остальном копии.
        - Перечить мне вздумала?
        Яровой затрясся от ярости, схватил Дашку за волосы и стукнул головой о стол. Боль была такая, словно череп раскололся.
        Она всё-таки не удержалась и упала на ковёр.
        - Учитель!
        Майский стоял как ни в чём ни бывало, скучающе смотрел вперёд, Сашка тоже стоял, но далеко не такой спокойный.
        - Ты что, ведьму эту жалеешь? - Почти зарычал на него Яровой, весь трясясь от ярости.
        Сашка спокойно выдержал его взгляд и покачал головой.
        - Я не понимаю.
        Дашка обхватила пальцами виски, пытаясь унять боль. Повезло, что удар по столу пришёлся на лоб, если бы носом ударил, сломал, а так только ссадина.
        - Для ведьм в наших сердцах нет жалости! - с пафосом воскликнул Яровой.
        - Есть процедура. - Возразил Сашка. Он будто что-то решил и теперь стоял на своём. - Инструкция, которой мы все обязаны следовать. Вы сами неоднократно указывали мне на необходимость строго придерживаться закона.
        - Саша, выйди, если нервишки шалят, - влез Майский.
        Сашка и глазом не моргнул, просто стоял, смотрел в упор на Ярового и ждал.
        Яровой вместо ответа повернулся к Майскому:
        - Она что-нибудь о себе рассказала?
        - Ни слова.
        - Вы её допрашивали?
        - Строго в соответствии с регламентом. Просто зафиксировали отказ сотрудничать.
        Яровой недовольно запыхтел. Через время отрывисто спросил:
        - Когда её взяли?..
        - Она была одна.
        - Как нашли?
        - Мы проверяли местность, куда скорее всего ушла ведьма, упущенная по наводке, помните, та, что с древней вроде бы связана.
        - Что вы сделали?
        Майский пожал плечами:
        - Она отказалась говорить, так что просто подписали стандартный приговор и собирались привести его в исполнение. Если бы не ваш звонок, она была бы уже безопасна. И если говорить по правде, я тоже не совсем понимаю, зачем мы тянем.
        Яровой вернулся за стол, развалился в кресле, пытаясь стянуть на животе пиджак. Пиджак не поддавался. Тогда он схватил ручку, постучал ею о столешницу и откашлялся.
        - Так… Александр, будь добр, ведьму отведи в камеру, Майский, ты останься, нужно поговорить. Давайте.
        Сашка быстро подошёл, дёрнул Дашу за локоть, она нехотя встала. Опустила голову, чтобы было легче стоять, потому что ноги шатались, да и вообще тошнило и вело в стороны. На этом помощь закончилась, он отпустил, почти отдёрнул руки, как от прокажённой, скомандовал «вперёд» и просто подталкивал её в нужном направлении, а на поворотах разворачивал в нужную сторону.
        У Дашки раскалывалась голова, и она ни о чём ни могла думать. Но хотя бы не видела этих радостных рож Служителей вокруг.
        Потом спуск в подвал, тут были железные двери, а в конце коридора не комната, а настоящая клетка с каменной стеной, жалким лежаком и сортиром в углу. Специально, чтобы давить морально. Типа средневековый антураж, и судебная власть такая же, как в средневековье.
        Сашка открыл решётку, Дашка даже не стала ждать команды, просто прошла и села на лежак у стены. Голова хотела покоя, ей даже вздох казался чем-то болезненным, от него голову раздувало.
        Пусть бы он уже ушёл! Пусть бы оставил одну!
        Но Сашка не уходил. Текли секунды, сливались в минуты, голова гудела, а он замер, словно перестал быть человеком, а стал предметом обстановки. Такая большая и красивая статуя посреди прохода - очень нужная в хозяйстве вещь.
        Наконец, раздался голос:
        - Почему ты так похожа на Симону?
        Он стоял, отвернувшись в сторону, в полумраке видно было только широкие плечи и крепкую шею.
        Дашка забралась на лежак с ногами, обняла коленки. Губы горели, она осторожно прикоснулась к верхней и вздохнула от боли.
        - Опять молчишь?
        Сашка резко обернулся, охваченный тем же бешенством, что Яровой чуть раньше.
        - Почему вы, такие разные, похожи?! Я люблю Симону всю жизнь. Но кто я? Всего лишь один из младших Служителей на посылках её отца. А она - любимая и единственная дочь моего учителя.
        Дашка думала, удар головой болезненный, однако сейчас боль была хоть и иной, а гораздо более изощрённой. Теперь все силы нужно было собрать, чтобы он никогда не узнал, кем для неё был. Дыхание, главное, ровное дыхание…
        - Всё это не похоже на совпадение. Никакого совпадения… Но как ты проникла в мою жизнь? Если вспомнить, ничего необычного. Итак. Симона училась за границей, заканчивала последний курс, и я её ждал. Работал, как ишак, зарабатывал деньги и репутацию, становился кем-то более подходящим для такой девушки, как она. По возвращению она обещала дать мне шанс. Красивая, весёлая, свободная - она воплощение идеальной женщины! Мечта, к которой я стремился, как только понял, что такое любовь, что такое счастье.
        Дашка незаметно запустила ногти себе под кожу, чтобы не всхлипнуть.
        - Я ждал свою единственную… Ещё оставалось несколько месяцев. И тут я увидел тебя - и ты так походила на неё, на Симону! Только чуть светлее… не в плане души, а в плане внешности. Она ведь настоящая южная красавица, смотришь - и жарко становится. А ты бледная тень, но стоило оказаться рядом, как на меня нахлынули те же ощущения… Я не мог удержаться… пока она не вернётся, ты могла бы побыть ею. Я решил, что этот роман хотя и будет коротким, но мы оба запомним его, как что-то яркое и фееричное. Я бы многое тебе дал. Когда пришло бы время, мы расстались бы друзьями.
        Дашка беззвучно захохотала, глотая слёзы. Расстались бы друзьями? После того, как она втюрилась в него по уши всего за несколько дней? Красивый роман?
        Ей хотелось растерзать его за ту боль, которую он сейчас причиняет, даже не догадываясь об этом.
        Это была бы просто короткая интрижка.
        - Ты так хорошо отвлекала, лучше не придумаешь. Но вдруг пропала… Словно, словно Симона дважды от меня отказалась! - Сашка стоял на месте, но его так и трясло. - Словно моя личная беда, всегда слышать - нет, нет, нет!
        О, дай ей шанс, Дашка бы орала ему - да. Только не теперь, не после всего только что открывшегося.
        Сейчас ей хотелось умереть. Как той маминой подруге, которая встретила лучшего на свете мужчину и познала с его помощью самое жестокое на свете разочарование.
        Игорь, есть Игорь, который не может умереть так рано и так глупо. Помни об этом, маленькая ведьма. Держись за эту память!
        - Но всё наладилось. - Его голос внезапно понизился, стал полон какими-то странными играющими нотами. - Она вернулась и сдержала своё слово, дала нам шанс. Сказала, мы будем вместе всегда, поженимся, если я её не разочарую. Я её не разочаровал… Она и в постели богиня. Мы неделю из кровати не выбирались. Она самое прекрасное и ненасытное существо, о котором мужчина может только мечтать! А я самый перспективный ученик учителя, женившись на Симоне, однажды я стану главным среди нашего Ордена. Я стану руководить. А она будет моей путеводной звездой. Впереди гладкий безоблачный путь на вершину. Жизнь, которой любой позавидует. У нас с ней будет всё, всё!
        Дашка всё же закрыла уши руками. И повторяла про себя: заткнись, заткнись, закрой рот, замолкни!
        Он наклонился, словно стараясь рассмотреть Дашкино лицо, и прошептал:
        - Так почему же…
        Но она отвернулась и зажмурилась. Хватит на сегодня, хватит!
        Стало тихо. Дашка молила, чтобы он ушёл и оставил её, выше её сил было слышать это смертоносное признание. Она долгое время боялась, что их чудесные встречи - какое-то притворство, ведь иначе она самая везучая на свете девушка, даже те, кто выиграл в лотерею миллионы долларов не такие везучие, как она. Разве бывает такое везение?
        Оказалось, всё гораздо хуже. Она - просто второсортная замена безупречной любви, оказавшаяся не просто паршивым суррогатом, а ещё и ведьмой.
        Сашка пошевелился, уже снова весь в своих мыслях.
        - Так почему ты так похожа на Симону? - Его голос звучал задумчиво и расчётливо. - Я думал, совпадение, но ведь совпадений не бывает, а? Вдруг выясняется, что пропавшая моя ненаглядная - ведьма! Копия Симоны, стопроцентно чистой от скверны женщины - ведьма? Как такое могло произойти? И почему учитель ведёт себя так несдержанно?
        Вновь отвернувшись к решётке, он расставил ноги на ширину плеч, а руки сложил за спиной. Говорил он не с ней, в задумчивом голосе звучало сильное напряжение.
        - Ударить ведьму… он никогда прежде так не делал. Прикоснуться к проклятой, тронуть её после осуждения. Он и до разговоров-то с ними не опускался, а тут… Отчего так важно было привезти тебя и показать ему лично? Зачем ему знать о твоей матери? Что он ищет? Что скрывает? Почему?
        Ему было очень важно услышать ответы на свои вопросы, но отвечать желающих не было.
        Дашка только и сделала, что удивилась, как много правильных вопросов он задал.
        Сашка некоторое время стоял, смотря в никуда, после, не оборачиваясь, ушёл.
        Вот всё и вернулось на круги своя. Снова она взаперти, в логове Служителей в испорченном костюме, разве что теперь с побоями и разбитым на куски сердцем. Оно вроде и раньше было не особо целым? Почему же такое ощущение, будто по нему топтались, пока не раздавили в кашу? Проклятый предатель! Она ведь правда… правда полюбила его больше жизни. И никогда не смогла бы обмануть.
        Короткая интрижка, не больше…
        И вот снова она взаперти. Снова ждать и клясть эту силу, которой в ней, кажется, нет как нет. Неужели сила стала бы терпеть такие мучения? Неужели не проявилась бы, чтобы поставить Ярового на место? Неужели выдержала бы испытание Сашкиным рассказом о любви к другой? Дашку трясёт, стоит вспомнить его тон и его слова: «Она и в постели богиня. Мы неделю из кровати не выбирались». Но дальше отчаяния и бесконечной душевной боли дело не идёт.
        Значит, нет в ней никакой особой силы. Всё напрасно! Мама будет разочарована… если узнает. А может, ей будет наплевать.
        Вечером принесли ужин. На подносе кусок чёрного хлеба и алюминиевая кружка с водой. Как в средневековье. Поднос оставили у решётки и ушли.
        Дашка смотрела на эту краюшку и думала, что всё, хватит с неё этого бреда. Когда в следующий раз решётка откроется, она сожмёт кулак и ударит того, кто за ней придёт. И будь что будет!
        Есть она не стала, только воду выпила, а остатком смочила рукав кофты и стёрла кровь со лба. Легла спать спиной к стене, свернулась клубком и смотрела на решётку, невольно видя очертания Сашки, который тут стоял.
        На душе было так горько! Отец… как может быть эта падаль её отцом? И Сашка… он станет таким же? Он называет этого человека учителем. Он хочет жениться на его дочери и занять его место. И что? Будет так же избивать невиновных? Также распухнет от собственной важности? Превратится в такое же убожество?
        А эта Симона… идеальная женщина, которой ничего не нужно делать, чтобы её любил лучший парень на свете. Которая, возможно, этого не заслужила, но кому какое дело?
        Знает ли эта Симона, как ей повезло? Догадывается ли, что на свете существует одна молодая ведьма, которая всё бы отдала, чтобы очутиться на её месте?
        Чувствует ли «безупречно чистая» Симона, что где-то у неё есть сестра? Сестра с грязной кровью и пропащей душой?
        Нет. Наверняка она ничего не знает. Живёт своей сказочной белоснежной жизнью и ни о чём не парится.
        Должно быть, это очень приятно - так жить.
        Со временем Дашка измучилась от мыслей и задремала.
        А потом проснулась от громкого металлического лязга.
        Она с трудом подняла голову, тяжёлую от недосыпа и боли в разбитом лбу.
        Решётка отворилась, в проёме стоял человек в чёрных спортивных брюках и чёрной толстовке с капюшоном, низко надвинутом на глаза. Нижняя половина его лица была закрыта платком.
        Дашка сразу его узнала. Просто очертания у решётки слились с хозяином в одно целое.
        Он молча швырнул в неё свёрнутой тряпкой, оказалось, это такая же толстовка и широкий шарф тёмного цвета.
        - Одевайся, - процедил Сашка.
        Она думала. Инстинкт предложил немедленно подчиниться приказу. Дашка заспорила, она не хотела больше ни надеяться, ни ждать, ни верить никому. Она устала видеть своё сердце растоптанным, а веру в справедливость разбитой.
        - Если хочешь остаться, оставайся, я могу уйти. Но учти, Яровой дал команду выпытать у тебя, кто твоя мать. И он это сделает. Утром сюда придут те, кого не волнует соблюдение инструкции по работе с вашей сестрой. А их методы, знаешь ли, за много веков не особо изменились.
        Да уж, она вскочила на ноги моментально. То, как вёл себя папаша в кабинете ясно показывало, что скромничать тот не станет, не постесняется и к пыткам перейти. И фанатиков найдёт, вон сколько вокруг пылающих ненавистью. Они добьются своего, выведают правду. Сашка, может, и не знал ответа на вопрос, что происходит, а Дашка знала. Яровому зачем-то нужно найти свою дочь, и он её найдёт.
        - Подумала? - С любопытством спросил Сашка.
        Дашка не понимала, в чём план. Кажется, он хотел увести её отсюда, причём незаметно? Куда?
        В любом случае, хуже не будет. Она натянула толстовку и обмотала голову шарфом.
        - Теперь просто иди следом. Тихо.
        Сашка ходил, вернее, перемещался, очень быстро. Раз - и он уже у лестницы, а несколько секунд спустя уже застыл наверху, выглядывая из-за угла.
        Дашка старалась не шуметь. Но им никто не попадался, то ли не было никого, то ли Сашка знал и умел обходить людные места.
        Они немного покружили по пустым гулким коридорам и вышли на кухню. Пахло едой, в животе заурчало, но кроме запахов желудку ничего не светило. Потом через чёрный ход попали во двор, выложенный рыжей плиткой. Через кованую калитку спокойно вышли на улицу.
        Дальше вдоль высоких заборов. Фонарей на улице было очень много, Сашка почти прижимался к стенам и кустарникам, Дашка старалась не отставать и двигаться так же незаметно.
        Через квартал они свернули, потом ещё раз… и остановились под неработающим фонарём, в тени которого пряталось жёлтое такси. Сашка повернулся к нему спиной, залез в карман, вытащил пачку денег и сунул Дашке в руку.
        - Уезжай.
        И всё. Потом он дёрнулся, будто собирался уйти. Дашка хотела что-то сказать или спросить, но из горла только вздох вырвался.
        Сашка вдруг сам притормозил. Сказал словно в сторону:
        - Не знаю, в чём там дело, но я выясню! Что они задумали? И ты мне в этом поможешь. Ты мне должна, ясно?
        Он вдруг повернулся и схватил Дашку за плечи, придвигая к себе так близко, что она упёрлась грудью в его грудь. Его сердце бешено колотилось. Он смотрел на неё, словно впервые видел, рассматривал каждую черту лица, потом заглянул в глаза. Он смотрел так жадно, будто собирался её поцеловать. Его дыхание было так близко, что грело кожу.
        - Ты мне должна, - шёпотом повторил он, очень ласково, словно признавался в любви.
        Но тут же отпустил, почти оттолкнул от себя и накинул на голову капюшон. Пошёл прочь, сказав напоследок:
        - Купи телефон.
        Миг - и Сашки след простыл, растворился у забора, превратился в полумрак.
        Таксист терпеливо ждал, не высовываясь из машины.
        Дашка открыла дверцу, залезла в салон и её передёрнуло, будто тело сбрасывало старую, тесную шкуру. Позади. Служители позади, даже не верилось.
        - Куда едем?
        - А где мы? - Спросила Дашка.
        Водитель равнодушно посмотрел на неё в зеркало, не потрудившись ответить.
        - До ближайшего автовокзала.
        По дороге Дашка выяснила где они находятся и сосчитала деньги, так что таксист вёз её целых две тысячи километров, а денег ушла всего половина данной Сашкой суммы. В краевом центре Дашка купила новую одежду, сняла койку в хостеле и переоделась на случай, если на неё повесили жучок. Только потом поехала домой.
        Глава десятая
        Хорошо вернуться туда, где тебя ждут. А если тебя ждут две беспокойные ведьмы, которые места не находят от неизвестности, так возвращение вообще станет феерическим!
        Катин визг слышал, наверное, весь район. Раиса долго обнимала Дашку, а после постоянно щупала и щупала, и, наверное, синяков наставила, но остановить её было невозможно.
        Дашки не было всего восемь дней, и её чуть ли не отчаялись найти. Конечно, заявлять ведьмы никуда не стали, сами провели поиски и выяснили, что Даша уехала за город на велосипеде, а после её след затерялся. Раиса проехала на машине по пятьдесят километров по шоссе в обе стороны, и ничего не нашла. Вряд ли бы кто-то из людей сумел узнать больше.
        - Мы поняли, что случилась беда, иначе бы ты предупредила.
        - Я всё расскажу! Только вначале скажите - как Игорь? - первым делом спросила Дашка, ещё до того, как объяснила, почему вернулась на своём велосипеде, но в новой одежде.
        - Живой.
        - Ему хуже?
        - Нет, - Раиса покачала головой. - Ему хорошо, вокруг друзья и семья, все его любят. Он ещё поживёт.
        - Хорошо.
        Теперь можно было и о себе. Дашка рассказала всё. Как её поймали на дороге и как везли куда-то, до сих пор неизвестно, куда, как она ждала, пока проснётся сила, способная её защитить от Служителей. Но та не проснулась. Рассказала, что спасло её вмешательство отца, который потребовал доставить ведьму, чтобы самому опросить, а в результате стало только хуже. Её избил собственный отец! Запнувшись, она пропустила Сашкину речь о Симоне и просто сказала, что он её отпустил.
        На этом моменте обе ведьмы замерли.
        - Что? - Сглотнув, переспросила Раиса.
        Катя просто прижала руки к груди. Её рыжие волосы почти стали дыбом, пока она пыталась вздохнуть.
        Дашка пожала плечами:
        - Он что-то подозревает. Вроде как там у них в Ордене что-то неладное творится, ему хочется раскопать, что. У него много всяких вопросов, на которые он хочет получить ответы, только и всего. Он отпустил меня, но я теперь должна ему помочь.
        - Только и всего? - Переспросила Катя. - Служитель отпустил ведьму, не причинив вреда - это для тебя только и всего?
        - А что тогда? - Невольно разозлилась Дашка.
        - Ты мне скажи!
        - Хорошо! Я не знаю, почему он меня отпустил!
        - Хватит! - Раиса остановила обеих. - Запомните - никому ни слова! О том, что сделал этот Служитель - никому! Иначе всем нам будет плохо.
        Вначале Дашка хотела спросить, почему плохо, но не стала. Если в прошлый раз, когда с телефонами такое произошло, всё вылилось во встречу с матушкой и Безымянной ведьмой, то можно предположить, что и от этой новости, разболтай они её остальным ведьмам, ничего хорошего не будет.
        - Ладно, - тоже хорошенько обдумав, согласилась Катя. - Будем молчать, как Дашка выбралась. И вообще, что случилось. Если наши узнают… пусть решат, Служители дали ей уйти, чтобы других выслеживала. Неприятно, конечно, но так и правда лучше.
        Дашка сглотнула:
        - Но вы же так не думаете? Ну, что они меня завербовали?
        - Будь так, ты бы не одна приехала, - спокойно сказала Раиса. - Но тогда остаётся вопрос, почему же он тебя отпустил.
        Выдерживать эти лихорадочные любопытные взгляды было нелегко. Они наверняка, намекали, что дело в сердечной привязанности. От этого ещё больней, ведь Дашка знала, что дело просто в амбициях, ведь она не любимая, а несбывшийся суррогат, замена любимой на время, пока та далеко.
        Она не нашла в себе сил признаться и трусливо позволила ведьмам питаться их сладкими грёзами.
        На следующий день началась обычная жизнь. Дашка настояла, чтобы все вели себя так, словно она не пропадала и ничего не случилось - работа и Игорь, вот всё, чего ей хотелось.
        Конечно, Игорю пришлось много врать. Про дальнюю родственницу, внезапно оказавшуюся при смерти и необходимость её навестить, а телефона нет… в общем, как только Дашка не выкручивалась. Игорь не поверил, но отнёсся к её россказням спокойно. Дашка подумала, он просто решил, что она струсила, не захотела смотреть, как затухает его жизнь, пыталась сбежать, а после передумала и вернулась.
        Ещё через день она упросила Раису взять её в районный центр и купила себе телефон. На вопросительный взгляд старшей ведьмы просто пожала плечами.
        - Это его деньги и мой долг.
        Долг отдавать придётся, ей хотелось отдать долг немедленно и сполна. Чтобы ничего никогда больше не связывало её с человеком, который умеет делать так больно.
        Телефон не звонил.
        В первый день Дашка держала его подальше, не прикасалась к нему и всё же никак не могла выбросить его из головы. На следующий день она поняла, что ждёт звонка, почти каждую минуту вспоминает, что ей легко дозвониться. А ведь Сашка не говорил, что вообще позвонит, может, она поняла по-своему. Может, это просто такая отмашка - да купи себе телефон, не парься, не стану я тебя преследовать. Раз сам отпустил.
        Вечером, когда Катя ушла к Солохе, а Раиса готовила ужин на кухне, Дашка выключила в комнате свет, забралась на кровать, укуталась пледом и взяла телефон в руку. Это был простенький Ленова за четыре тысячи, в белом корпусе с медленно реагирующим на прикосновения экраном. Дашка так давно не держала в руках собственного телефона, что этот ей показался милым. Простой, неуклюжий, неловкий, но очень тёплый и светлый.
        Дашка крутила его в руках и улыбалась. Хотя вроде не от чего. Игорь медленно сдавал, за ней охотился отец, Безымянная напоила неизвестной дрянью, кабука поможет, только если убить человека, за спиной долг Сашке, который оказывается никогда и не испытывал к ней глубоких чувств… Чему тут улыбаться?
        Но этот простенький телефон заставлял её верить, что есть в жизни и хорошее.
        Например, Катя с Раисой. Дашка и не думала никогда, что найдёт сестёр по духу. Отца не было, мать далека от совершенства, бабушка слишком рано ушла в себя, всё корила и винила за то, что не сберегла дочь от пути мести. Всегда одна, Дашка по сути всегда была одна, а теперь у неё появились сёстры. Это было классно.
        Телефон зазвонил глухо, словно нехотя. Дашка вздохнула, она сразу поняла, кто это. Перед глазами пронеслось всё - и короткие вспышки счастья и его жестокая речь, выбившая опору из-под ног.
        Но долг есть долг.
        Дашка ответила на вызов, но ничего не сказала. Несколько секунд тишины и его невозмутимый голос, будто Сашка ни секунды не сомневался, что ему моментально ответят.
        - Где ты?
        - Далеко.
        - Там, где мы тебя поймали? Там твой дом?
        Дашка вздохнула и прошептала:
        - Да.
        - Нам нужно встретиться.
        - Зачем?
        - Раз говорю нужно - значит, нужно. Ты боишься?
        Дашка зажмурилась.
        - Нет.
        - Врёшь.
        - Чего тебе надо?
        - Ответы, милая моя, ответы.
        - Можешь спросить по телефону.
        Казалось, он удивился.
        - О таком не говорят по телефону.
        Интонации его голоса были Дашке незнакомы. Она помнила его весёлым или ироничным, злым в последнюю встречу, но таким… словно он шептал на ухо, добиваясь чего-то непонятного. Чего он хочет?
        Дашка вскинула голову.
        - Хорошо. Говори где и когда.
        - Я перезвоню.
        Когда Сашка отключился, Дашку почти трясло, она и сама не понимала, почему. Видимо, от этой жуткой неопределённости. Теперь он будет неизвестно сколько думать, а ей снова придётся ждать. Ждать его звонка, ждать его решения, какой-то определённости - ну сколько можно её мучить?
        Телефон тут же затрезвонил. Дашка удивлённо подняла трубку:
        - Да?
        - Послезавтра вечером на повороте в Тайгорск. После семи.
        Дашка только открыла рот, чтобы сообщить, что она услышала и приняла к сведению, как Сашка отключился.
        Ну что же… Послезавтра так послезавтра.
        Послезавтра наступило. Дашка наблюдала словно со стороны, что тщательно подбирает одежду и всячески приводит себя в порядок. Видела это, понимала, почему, но ничего не могла с собой поделать. Ей хотелось быть красивой, не для того, чтобы поразить Сашку, который увидит и поймёт, как был не прав, какое сокровище упустил и станет выть и драть волосы на голове, нет, в такой исход дела Дашка не верила. Не после признаний к Симоне, которую никто, верно, не способен переплюнуть. Нет, она просто хотела чувствовать себя уверенно.
        Оттого и причёска, и новая дутая куртка. Тщательно вычищенные ботинки. Тушь и помада, и лёгкие тени. И капля духов.
        Жаль, что не получается так же легко привести в порядок внутренний мир, где прежняя разруха и только жалко мерцающие осколки никому ненужной любви, не желающей умирать.
        Утром прошёл дождь, так что ехать пришлось по лужам. Температура воздуха стремительно падала, ещё немного и ноль. Осень.
        На повороте никого не было, остановка пустовала. Дашка обратила внимание на ближайшие кусты, но не смогла представить себе Сашку, который стал бы там прятаться. Значит, ещё не приехал, тем более времени до назначенного часа ещё немеряно, она приехала сильно заранее. Придется ждать.
        Дашка прислонила велосипед к остановке и вошла в неё, села на лавку из облезлых деревянных реек. Внутри остановка была покрыта надписями - каждый писал по мере своих сил и возможностей - кто краской, кто мелом, кто вообще лучше не знать, чем. Какие-то имена, названия футбольных команд и ПТУ-37, которое упоминалось целых семь раз. Видимо, у ПТУ-37 много поклонников и последователей.
        Машины неслись по трассе: вжих, вжих - все мимо.
        Ещё час ждать. Кто бы подумал - ведьма сидит и ждёт Служителя, чтобы отдать ему долг за собственное спасение. Добровольно. Это прямо из какой-то другой истории, потусторонней.
        Дашка пялилась по сторонам, считала от скуки деревья и пыталась свистеть, но так и не научилась.
        И тут после очередного вжих направление звука изменилось и рядом затормозил старый пыльный джип с затемнёнными стёклами. Опустилось стекло, оттуда выглянул мужчина с круглым лицом и залысинами. Он вздохнул и спросил:
        - До Тайгорска далеко?
        - Нет. Километров пятнадцать по дороге, вот и вывеска. - Дашка махнула рукой в сторону, откуда сама недавно приехала.
        - А… - он посмотрел на вывеску, потом в сторону города. На пару секунд зажмурился. - Можешь на карте показать? Еду сутки, ничего уже не соображаю.
        Он заглушил машину и вышел на остановку, хлопая слипшимися глазами. Протянул бумажный атлас, а когда Дашка потянулась посмотреть на карту, резко замахнулся и ударил её кулаком по голове. Бум - и всё отключилось.
        Сколько длилось беспамятство, неизвестно. Дашка очнулась больной и связанной. В панике открыла глаза. Она лежала на мокрой траве, носом в листья и иголки, джинсы на бедре намокли, было больно, холодно и страшно. Руки стянуты за спиной, во рту сухо. Но ещё не стемнело, значит, времени прошло немного. Может, всего несколько минут.
        Сквозь поредевшую листву она видела угол остановки. Значит, мужик утащил её недалеко.
        - Когда же вы плодиться перестанете?
        Сам он сидел неподалёку на корточках и копался в её рюкзаке. Дашка чуть не застонала, когда увидела свой велосипед валяющимся тут же в луже - не забыл, сволочь, спрятать улики!
        Мужик методично осматривал её вещи и глухо ругался:
        - Когда же вы все, наконец, передохните?! Когда ваше дьявольское семя перестанет всходить?
        Дашка громко сглотнула.
        Мужик посмотрел на неё без интереса, в очередной раз сунул руку в рюкзак. На земле уже валялись упаковка салфеток, расчёска, косметичка и книга, которую Дашка возила с собой последний дни, но так и не начала читать.
        Вдруг лицо у него просияло, губы растянулись в улыбке, показывая щербатые зубы. Мужчина медленно вытащил руку, в которой сжимал кабуку. И зашипел-зашептал-забормотал словно безумец:
        - Мерзкая тварь! Ты не просто глупая маленькая ведьма, верно? Не просто невинный голубок? Ты намного, намного хуже… У тебя даже есть ритуальный кинжал. И им пользовались много, много раз… Совсем недавно. Хороший у меня сегодня улов.
        Он почти затрясся от восторга. Его опухшие глаза теперь, вблизи, были глазами сумасшедшего. Как она раньше не заметила? Она же слышала, как машина затормозила на повороте, словно проехала мимо и только потом свернула. Могла бы что-нибудь заподозрить. Но где там, все мысли о Сашке!
        Мужчина медленно крутил кабаку в руке. Дашка ничего не понимала. Она не брала с собой кабаку, зачем кинжал на встрече со Служителем? Она же ещё в своём уме! Кинжал хранился в коробке под кроватью.
        - Ты Служитель? - Откашлявшись, спросила она. Он покривился:
        - Я? Нет уж, к этим жалким слизнякам я отношения не имею. Я свободный охотник, делающий свою работу. Служители - изнеженные трусы, делают дело наполовину и только я довожу его до конца. К чему эти позывы и стенания о правах жить и невиновности? Кому это интересно? Лишения силы недостаточно, каждую ведьму нужно умертвлять, раз и навсегда! Какими бы маленькими и невинными те не притворялись. Вырвать их всех из человечества, словно сорняк, вырвать и выбросить в навоз. Без них миру будет лучше.
        Умертвлять? Дашка внезапно поняла - этот тип собирается её убить. Здесь, сейчас. Сердце словно только завелось и заколотилось. Кровь хлынула по венам распаленным потоком, остро почувствовался запах окружающего леса и слады.
        - Забавно, как забавно… - бормотал безумец, хватая кабаку за рукоятку обеими трясущимися руками. - Убить ведьму её же собственным оружием.
        Он повернул острие кинжала к Дашке, и она очень чётко поняла в это мгновение, что он её ударит.
        Всё случилось мгновенно, будто и не с ней. Руки и ноги налились сталью, напряглись и легко разорвали верёвки, тело свернулось змеёй, перевернулось, выгнулось и переместилось так, что убийца оказался внизу, под ней, а потом… Дашка пропустила этот момент, просто очнулась, когда сидела верхом на мужчине, а её рука держала кабаку, погружённую глубоко в его грудь. Его руки молотили воздух, глаза вытаращились от безмолвного ужаса и неверия, он хрипел и мелко трясся, казалось, целую вечность - а потом обмяк и затих.
        Дашка словно во сне вынула кинжал из его тела. Крови почти не было, только на кончике лезвия мерцала огромная рубиновая капля.
        Тут же нахлынуло осознание. Словно волной накрыло.
        Дашка убила человека. Секунду назад она лежала связанная, как жертвенная овца на алтаре, и должна была умереть, а вместо этого каким-то невероятным образом освободилась и убила человека.
        Рубиновая капля переливалась и сияла, будто внутри плавало что-то живое. Она была прекрасна, совершенное произведение неизвестного демиурга… сиди, затаив дыханье, да любуйся. Ничего красивее Дашка в жизни не видела. Словно тайна всего сущего приоткрыла створки, дразня видом райского сада.
        Казалось, капля висит на волоске и вот-вот сорвётся вниз. Дашка задержала дыхание, боясь шевельнуться. Эта капля могла спасти жизнь Игоря. И она уже есть. Уже всё позади, нет выбора, всё решилось само… теперь главное, сохранить её, не уронить, не потратить впустую.
        И стоило подумать, что ни в коем случае нельзя резко дёргаться, как рука тут же дёрнулась против воли, но Дашка не успела даже испугаться. Рука тряслась, кабука ходила ходуном, капля бултыхалась, но как приклеенная была присоединена к кончику кинжала.
        Можно было расслабиться. Кажется, кабука неохотно расстаётся с тем, что собрала.
        Дашка воткнула кинжал рукояткой в землю и, наконец, слезла с трупа.
        Та-ак.
        Она потёрла друг о друга холодные ладони, а потом обхватила себя за плечи. Только тогда обратила внимание, что вокруг тела лежат куски чего-то чёрного и тонкого, похожего на яичную скорлупу. Это нечто медленно рассыпалось в прах и исчезало, едва прикоснувшись к земле.
        Чёрная слада. Опять.
        Ладно, потом.
        Время. А сколько времени? Сейчас приедет Сашка и застанет… застанет её с убитым Служителем? После такого начнётся война, однозначно.
        Дашка судорожно принялась икать свой телефон.
        Время, сколько же, чёрт возьми, времени?
        Телефона не было ни на земле, ни в рюкзаке. Дашка, нахмурившись, полезла проверять карманы убитого. Тот лежал на земле расхристанный, раскинув руки, футболка на его пузе задралась, являя поросший волосами пупок, помутневшие глаза смотрели прямо вверх. Дашку от этого зрелища передёрнуло.
        Свой телефон она нашла в его нагрудном кармане вместе со вторым, принадлежащим ему. Запаниковала и первым делом вытащила батарейку из его телефона, сунула в карман. Потом включила свой. Семь двадцать три! Сашка давно должен был приехать, но его нет.
        Значит ли это, что убийцу подослал Сашка? Дашка застыла на месте, крепко сжимая телефон и смотря на цифры.
        Зачем? Зачем бы он стал так делать? Ведь можно было просто не выпускать её из подвала отцовского дома. С ней бы быстро разобрались. Судя по встрече с Майским, жалеть её бы ни стали, так к чему это всё? Логика отсутствует.
        Ага, сообщение. С его номера. Дашка открыла и прочла: «Не успею приехать, давай завтра».
        Она ещё некоторое время просто смотрела на экран. Не успею? Давай завтра?
        Он просто не успел?!
        Сообщение пришло в шесть сорок четыре. Примерно тогда же, когда подъехал на машине убийца.
        Нет, не похоже, что его подослал Сашка, зачем тогда присылать сообщение? В этом нет смысла.
        Дашка невольно выдохнула и огляделась.
        Труп никуда не делся, машина, оставленная у остановки, тоже. Надо что-то делать.
        Придётся снова вмешивать Раису, но самой Дашке не справится. Она набрала старшую ведьму и попросила приехать одну, и Кате ничего не говорить. Потом села на землю, на свой рюкзак, и стала ждать. Глаза то и дело возвращались к мёртвому мужчине, и Дашка думала, что может, это сон? Не могла же она и в самом деле убить? Да у неё рука бы никогда не поднялась!
        Но вот он труп, лежит, не шевелится. И если себя ущипнуть, становится больно, значит, не сон.
        Как это могло произойти? Ответ один - Безымянная. Старая ведьма со своим зельем и сила, которую она пророчила. Червь, затаившийся внутри или дополнительный бонус?
        Когда Раиса спустилась от остановки и увидела труп, а рядом кабуку с кровавой каплей на конце, она застыла, приоткрыв рот, только глаза часто моргали.
        - Это не я. - В горле пересохло, Дашка откашлялась. - То есть… Этот мужчина хотел меня убить. Он меня связал.
        В качестве доказательств Дашка показала запястья, на которых красовались красно-синие следы от верёвки.
        - Он хотел убить меня кабукой, а потом что-то случилось… я не поняла, как, но я… я сама его убила.
        Дашка опустила руки.
        - Почему он хотел тебя убить? - Спросила Раиса, смотря на труп.
        - Потому что я ведьма, - просто ответила Дашка. Пожала плечами. - Нас нужно вырезать под корень. Так он сказал.
        Раиса отшатнулась.
        - Охотник!..
        - Ты знаешь?
        Раиса уже не слушала, она словно молния метнулась к трупу и принялась обыскивать карманы. Но ничего не нашла, кроме кошелька с деньгами, выключенного смартфона и банковских карт.
        Тогда стала ощупывать его шею и почти сразу вытащила из-под футболки кулон на серебристой цепи - какой-то комок сухой травы и волос.
        - Амулет от сглаза и от приворота. - Раиса повертела амулет и отпустила. - Мощный, как стена каменная. Это и правда непростой человек.
        - Прости. - Дашка вздохнула и отвернулась. - Снова от меня проблемы, да ещё такие, с трупом. Я… я не знаю, что делать.
        Раиса вскочила и с отвращением вытерла о джинсы руки.
        - Тут недалеко два пруда. Сейчас я перегоню машину, а ты копай яму.
        - Яму?
        - Его нужно похоронить, конечно же. Или найдут. Потом будем место равнять. Давай, скоро совсем стемнеет.
        Раиса взялась за дело на редкость деловито, будто каждые выходные прятала трупы да следы преступления заметала. Достала из кармана Охотника ключи, побежала к остановке, вскоре вернулась с лопатой.
        - Там копай, под деревом. Как на кладбище, длинную, не надо, копай квадратную, мы его так запихнём.
        И, не дожидаясь ответа, побежала обратно. Вскоре мимо Дашки по перелеску, ломая кусты, протиснулся джип убитого. Раиса медленно углублялась в лес, умудряясь лавировать между деревьями. Потом где-то далеко раздался плеск воды - и тишина.
        Дашка копала. Земля была сырая, слипшаяся, ноги скользили, на руках, казалось, мгновенно вскочили мозоли. Мокрая ткань джинсов противно прилипла к коже.
        Потом ещё и дождик заморосил. Она вздохнула и первым делом убедилась, что кабука целая. Да, капля висела как ни в чём ни бывало, дождь только омывал её, заставляя сверкать ещё ярче и притягательней.
        Кажется, она может спасти Игоря. Вот о чём нужно думать… а не об остальном.
        Дашка сглотнула, снова примерила лопату и нажала на неё ногой. Нужно спешить, лучше подстраховаться, кто его знает, как поведёт себя жертвенный кинжал, сколько будет хранить свой смертельный улов.
        Вернулась Раиса, отобрала лопату. Так, сменяя друг друга, они выкопали глубокую яму, спихнули туда труп и закопали его. Затрамбовали ногами, засыпали сверху мокрыми прелыми листьями.
        - Теперь чистим. Набирай сладу и маскируй следы. Ни машины тут ни было, ни тела. Накрывай будто плёнкой, повторяй, что за неё не выйдут следы ни человека, ни машины. Завтра сбор подготовлю, нужно будет это место окурить.
        - Хорошо.
        Дашка уже валилась с ног от усталости, но послушно исполняла всё, что требовала Раиса. Она пропускала через себя сладу, аккуратно закатывая в землю, стирая следы произошедшего. Если сюда взглянет случайный человек, то просто отведёт глаза. Те, кто будут проезжать на машине, тут же забудут это место, оно просто выскользнет из головы, как крошечная рыбка из садка.
        Обе вымотались так, что даже не разговаривали. Дашка вытащила из земли кабуку и держа её, словно букет, села в машину.
        - К Игорю меня отвези.
        Раиса тяжело опёрлась на руль и покачала головой.
        - Надеюсь, ты мне не врёшь. И что это не Безымянная тобой играет.
        - Я не вру, правда. - Дашка тихо шмыгнула носом. - И если хочешь, я уеду от вас насовсем. Я понимаю, это всё… не объяснить. Слишком много проблем. Вы не обязаны со мной водиться. Я понимаю.
        Раиса не ответила, у Дашки даже горло перехватило, но она не могла её винить. Вот так пожалела, приютила маленькую ведьму-сиротку, а та вдруг ритуальным кинжалом людей бросилась убивать. Вряд ли после такого захочется оставить её себе.
        Всю дорогу они ехали молча, только у дома Игоря Раиса спросила:
        - Что ты хочешь сделать? Я понимаю, что это чёрная магия, но не понимаю, откуда.
        - Ты не знаешь, что это? - Дашка показала глазами на кабуку.
        - Это кинжал. А на нём, кажется… думаю, на нём человеческая жизнь. Жертвенная жизнь.
        - Да.
        Раиса долго смотрела на Дашку, потом спросила:
        - Это Безымянная тебя научила?
        Та кивнула, чего уж теперь скрывать.
        - Это спасёт Игоря?
        - Да. Отнятая жизнь спасёт Игоря, сказала Безымянная, - с горечью подтвердила Дашка. - Только не думай обо мне плохо. Я бы никогда не смогла отнять жизнь… специально. Даже ради Игоря. Если честно, я думала, что позволю ему умереть. Не хотела думать… но эта мысль всегда меня преследовала, издалека, подспудно. - Дашка зашептала, словно ей стало стыдно: - Я никогда бы не смогла ради него убить.
        Раиса опустила глаза и отодвинулась. Жёстко сказала:
        - Значит, ему повезло. Иди. Потом всё расскажешь. И это… удачи тебе.
        Дашка кивнула и вылезла из машины. Сняла куртку и накрыла кабуку, ещё не хватило объяснять родителям Игоря, зачем она идёт к их сыну с оружием в руках. Хватит уже того, что ей придётся объяснять, чего она вообще припёрлась в такое позднее время, вся мокрая и в грязи.
        Игорь не спал, без интереса смотрел телевизор. Когда Дашка вошла, сразу поразилась, каким больным от выглядит. Ночная темнота его будто скрадывала, похищала понемногу, заменяла собой.
        - Игорь…
        Он смотрел на Дашку и молчал. Пугать его лишний раз смысла не было, так что Дашка зажмурилась и открыла глаза ведьмы.
        Игорь удивлённо приподнялся.
        - Даша? Что с тобой? Твои глаза… светятся?
        - Да. Лежи спокойно.
        Он, конечно, пытался встать и Дашке пришлось использовать сладу и запутать его разум. Игорь опустился на кровать, сонно зевнул. Она вынудила его закрыть глаза и отбросила куртку. Капля на кончике кабуки, казалось, сияла ещё ярче. Она вспыхивала, вливая в полумрак комнаты красные отсветы.
        Дашка подошла к кровати, залезла на неё и одной рукой расправила на груди Игоря футболку. Погладила по ткани.
        Нет, нужна голая кожа.
        Дашка задрала футболку. Он так похудел. Живот впалый, все рёбра наружу, как у скелета.
        Она примерила кабуку. Под взглядом ведьмы капля имела другую форму - снизу у неё выходила длинная красная игла. Значит, эту иглу нужно воткнуть в место, которое требует лечение. В его сердце.
        Недавно Дашка уже проделала такое - воткнула кинжал в сердце мужчине. Но если честно, это ведь была не совсем она? А сейчас придётся ей, никто не поможет, не сделает вместо.
        Дашка примерилась. Кожу в месте, где касалась игла, кольнуло и появилась кровь. Какая острая!
        Ясно. Сама кабука не притронется к телу, но капля-игла пронзит сердце насквозь.
        Рука дрожала. Дашка подумала, что Безымянная могла наврать, и Игоря ничего этого не спасёт. Может, это и вовсе обратный ритуал, который её хотят заставить проделать. Может, он наоборот, умрёт страшной смертью, а она станет самой настоящей чёрной ведьмой и больше никогда от этой черноты не сможет отмыться.
        Она думала, сомневалась, но поняла, что всё равно попробует.
        Уже не думая, не давая себе шанса остановиться, Дашка вонзила иглу ему в грудь, останавливая кончик кабуки у кожи. Она вошла легко, словно тело не имело плотности.
        Игорь шумно вздохнул и затрясся, будто у него начался приступ эпилепсии. Его руки больно хлестали Дашку по бокам, из его рта летели брызги слюны, язык вывалился наружу. Казалось, он умирает.
        Дашка сжимала его бока коленями и упорно держала кабуку, следя за тем, как рубиновая капля просачивается в его тело. Когда она вся оказалась внутри и растворилась, Игорь выгнулся дугой и обмяк. Теперь его обморок был настоящим, без участия ведьмы.
        Пустая кабука полетела на пол. Дашка прижала ладонь к его груди. Пореза не было, никаких следов удара. А сердце билось. Ровно и сильно, возможно, слишком часто, но всё равно было ясно - Безымянная не соврала. Игорь будет жить.
        Облегчение накатило с такой силой, что Дашка, глупо улыбаясь, упала рядом и уставилась в потолок.
        Сегодня она убила человека. И спасла.
        Глава одиннадцатая
        С утра за дверью шушукались, но в комнату никто не вошёл.
        Дашка проснулась, потому что всё тело затекло. Мокрая со вчера одежда местами высохла и стала жёсткой, как наждак, местами осталась сырой. В горле першило.
        Рядом завозился Игорь.
        - Что это мы делали? - С удивлением спросил он, едва разлепив глаза.
        - Ничего. - Дашка улыбнулась. - Просто я поздно пришла, а ты устал. Ну мы и легли спать.
        Игорь оглядел её.
        - В грязной одежде?
        - В чистой кто угодно может лечь спать, а ты попробуй в грязной.
        Он разлохматил свои и без того непричёсанные волосы.
        - Не помню.
        Дашка вскочила.
        - И неважно! Ладно, извини, мне пора бежать.
        Игорь расстроился.
        - Уже?
        - Да, извини, я никого вчера не предупредила, что у тебя останусь, и сама не знала. Устала просто до чёртиков, вот и вырубилась.
        - Придёшь вечером?
        - Не знаю ещё. Если не выйдет, позвоню. Ну всё, пока.
        Подхватив куртку и кабуку, она как можно быстрей выбежала из квартиры, чтобы родственники Игоря не пригласили к завтраку, где наверняка будут с любопытством смотреть и задавать наводящие вопросы. Отчего это она решила тут ночевать? Из дому выгнали? Поссорились с Раисой? Или напилась и не смогла до дому дойти? И что, теперь каждый раз тут ночевать собирается?
        Избежав допроса, Дашка поспешила домой. Настроение было превосходным! Она спасла Игоря. Радость омрачал только вчерашний день, но Дашке казалось, он ей просто приснился. Не верилось, что ночью она закапывала труп, этого не могло быть.
        Дома обе ведьмы не спали и при виде их лиц Дашка поняла, что радуется рано.
        - Игорь? - Спросила Раиса, которая стояла в коридоре, скрестив руки на груди.
        - Будет жить.
        Катя смотрела на Дашку, словно впервые видела. Обе выглядели не ахти, как будто всю ночь не спали.
        - На кухню, - приказала Раиса.
        Там, на кухне, Дашка пришлось рассказать всё до последнего. Но она и не хотела больше ничего скрывать. Безымянная и кабука, Сашка и Игорь - она рассказала всё что могла. Ведьмы заслуживали правду, особенно после вчерашнего.
        - Я уйду, если скажите. - Закончила Дашка и с улыбкой посмотрела на Раису. - Я пойму.
        Катя тоже посмотрела на Раису с мольбой. Та замялась.
        - Не нужно. Оставайся. Я тебе верю. Хотя все эти дела… мне не нравятся.
        - Мне тоже, правда! - Дашку даже передёрнуло. - Кому вообще такое может понравится.
        - Ладно, раз всё так сложилось, Игорь выживет и Служители далеко, - вступила Катя. - Наверное, всё хорошо закончилось? Давайте уже забудем. Я вот хочу в Турцию слетать. Никогда не была на курорте! Кто со мной?
        У Дашки и глаза на лоб полезли. Вроде и желание нормальное, кто не хочет на курорт? Но всё равно неожиданно.
        - Может и правда, слетать, развеяться. - Раиса выглядела заинтересованной. - А то все эти проблемы… Перебор с ними.
        - Ну ладно, я тогда тоже согласна, - улыбнулась Дашка.
        - Только одни! - Уточнила Катя. - Никаких парней.
        Раиса тут же вспомнила о работе:
        - Сначала дело закончим. Запасы по максимуму наполним, до заморозков надо дожить, ягод собрать.
        - Тогда картошку начну жарить. И жира побольше налью. Калину собирать много сил нужно! Про рябину и подумать боюсь!
        - Не ёрничай, жарь давай.
        Дашка молча улыбалась. Учитывая, что вчера она убила человека, настроение должно быть совершенно другим, пакостным хотя бы… однако она улыбалась. И не чувствовала себя виноватой. Если бы не убила она, убили бы её. Вот так просто, непонятно кто, ни за что…
        Нет, Дашка не чувствовала никакой вины.
        У неё вообще было такое впечатление, что всё плохое осталось позади. Конечно, она понимала, что это просто эйфория после выздоровления Игоря, в которое не верила даже она сама, что проблем осталась масса и так просто их не решить.
        Сашка, к примеру. Долг. Вчера он не приехал.
        Убирая в квартире, Дашка продолжала думать, смог бы он прислать этого дядьку вместо себя? Ну, сам струсил или пожалел, что отпустил, вот и послал дядьку разделаться с проблемой.
        Но нет, как-то не вязалось. Сашка не трус. Он легко подмахнул бумажки с её приговором. Он любит другую, поэтому Дашку не стал бы жалеть. В общем, надо было бы - справился лично.
        Про другую думать было больно. Как-то несправедливо, когда ты любишь человека, веришь ему, открываешь душу нараспашку… а для него это просто короткое яркое приключение.
        Мир несправедлив.
        Выбрав минутку, Дашка позвонила Игорю и сказала, что сегодня много работы и она не сможет прийти. Услышала новости, что Игорь уже встал с кровати и чувствует себя превосходно. Аппетит такой, что мама даже расплакалась. Дашка порадовалась за него. Честно говоря, втайне она понадеялась, что хотя бы Оля к нему зайдёт. Теперь, когда Игорь здоров, он с новой силой захочет семью и детей, захочет того, что Даша не в силах ему дать.
        Но день был слишком приятный, чтобы думать о печальном.
        После обеда снова написал Сашка. То же самое: «В семь часов на повороте в твой город».
        Дашка представила, что снова стоит на остановке, ждёт Служителя, а за спиной в лесу закопан труп, а на асфальте ещё остались следы протекторов машины вчерашнего дядьки… как тут же струсила. Да и не готова она была ещё его видеть. Дашка написала.
        «Сегодня не могу».
        Ответа не было минут десять.
        «Ты серьёзно»?
        «Да, я серьёзно».
        «Я ломился сюда три тысячи километров, а ты мне говоришь, что не можешь»?
        «У меня тоже есть свои дела».
        Дашка долго ждала, но он больше ничего не ответил. Обиделся, что ли? «Служитель» и «обиделся» рядом не стояли, но с другой стороны - нужно спрашивать, а не сваливаться как снег на голову, ожидая, что тут только и делают, что тебя поджидают. Бесит! На Симону свою распрекрасную, значит, дышать боится, на цырлах прыгает, а тут, как король в белой шубе, заявился, и все должны по стойте смирно стоять и в ножки кланяться?
        Не на ту напал, короче!
        Вечером Катя ушла к Солохе, Раиса устроилась смотреть сериал, а Дашке ничего не хотелось, поэтому она сидела на кухне с чашкой чая и читала какую-то книжку. Подспудно её беспокоило волнение, как там Сашка, где он, как справляется с тем, что его послали, но она всячески отгоняла неприятные мысли.
        Вечер проходил более-менее спокойно и приятно, пока не раздался звонок в дверь.
        - Открой! - Крикнула Раиса, хотя это наверняка к ней кто-то припёрся. У Кати есть ключи, к Дашке приходить некому… Или, может, это Игорь заявился?
        Действительно, может быть! Здоровый парень в любую минуту может прийти проведать свою девушку, верно?
        Она подбежала и быстро открыла дверь. Окреп ли он настолько, чтобы устраивать сюрпризы?
        О, да! Сюрприз был что надо! Только за дверью стоял вовсе не Игорь, а Сашка.
        Дашка так изумилась, что даже сказать ничего не могла, только стояла, крепко сжимала дверную ручку и хлопала ртом, как безмолвная рыба. Потом запаниковала. Руки затряслись, по спине потёк холодный пот.
        Она привела Служителя в дом Раисы и Кати, теперь им всем грозит опасность. И хотя Сашка вовсе не выглядел опасным, он таким был.
        - Ну, привет.
        Тонкий пуховик делал его крепче, шире в плечах и даже, кажется, выше, но звуки вполне человеческого голоса без тени угрозы слегка развеяли панику. А лучшее средство от страха вообще нападение.
        - Что ты тут делаешь? - Зашипела Дашка.
        - Войти можно?
        - Нет!
        Дашка с испугом оглянулась и застонала - Раиса, услышав подозрительные звуки, вышла в коридор, и теперь стояла там, стянув халат на груди. Сашка в упор смотрел на неё, она - на него. Почему-то Дашка была уверена - все знают, кто есть кто - Служитель и две ведьмы.
        - Я могу пройти? - Хмуро, но вполне вежливо поинтересовался у Раисы Сашка. - Я не собираюсь никому причинять вреда.
        Раиса отвела глаза и кивнула. Будто у неё была возможность отказать такому гостю.
        Сашка почти отодвинул Дашу в сторону и вошёл. Нашёл взглядом кухню и прошёл туда, не разуваясь. Дашка с ужасом взглянула на Раису и посеменила следом. Гость уже расположился за столом, будто его пригласили чувствовать себя, как дома, снял куртку и положил рядом. Сложил руки перед собой.
        Дашка порадовалась, что жёлтый свет от люстры скрывает выражение её перепуганного лица. Надо держать марку.
        - Зачем ты приехал?
        - Чаю налей, я издалека, между прочим.
        Нелепо всё как-то, словно в дурном авторском кино, сюжет которого никому, кроме этого самого автора, непонятен. Тем не менее, Дашка налила ему чай и поставила перед ним пирог с черникой. Чего лишний раз злить Служителя?
        Но всё же…
        Она села напротив, всем своим видом показывая, что не струсит и не отступит. Он пришёл хоть и незваный, но один и вёл себя вполне прилично. Наверное, пока беды можно не ждать?
        - Зачем ты приехал?
        Сашка откусил кусок пирога, прожевал.
        - Мне нужна информация.
        - От меня?
        - Чего ты удивляешься? Ты же ведьма.
        Дашка не сразу нашлась с ответом.
        - Я не самая знающая ведьма. Много лет я жила как обычный человек, так что…
        - Этого всего не надо, - он равнодушно отмахнулся от объяснений. - Ты ведьма и остальное не имеет значения.
        - Ладно. И чего ты хочешь знать?
        Он спокойно отхлебнул из чашки.
        - Я хочу найти древнюю ведьму. Старую-старую, даже не знаю, сколько ей лет. Но люди столько не живут. Знаешь такую?
        Дашка порадовалась, что сидит, значит, от услышанного не пошатнётся. Он ищет Безымянную?
        - Чего молчишь? Старуху, которая была в краевом центре? Которая нас на тебя навела. - Сашка смотрел на пирог и в его глазах светилось одобрение. Поесть он, как и все мужчины, любил. - Что ты о ней знаешь?
        - Ничего! - Дашка занервничала. - А если бы знала, не сказала бы!
        - Почему? - Он медленно перевёл взгляд на Дашку. - Я думал, ты ведьма хорошая. А она явно нет. Так зачем тебе её покрывать, а?
        - Может, ты решил, раз помог мне бежать, теперь я тебе ведьм стану сдавать? Как ты вообще посмел сюда приехать! Теперь женщине, которая приютила меня в сложный момент, когда идти было некуда и я чуть не сдалась… придётся переезжать, менять свою жизнь, начинать всё заново!
        - В сложный момент? И когда у тебя был сложный момент? Из-за чего?
        Дашка запнулась и невольно покраснела. Сашкин взгляд был слишком проницательным, будто душу наружу выворачивал. Вот как у него вышло найти в её словах самое больное место?
        - Какое тебе дело? - Спокойно спросила она.
        Он не ответил. Крутил чайную чашку в руке и молчал.
        - Так вот… - собравшись, продолжила Дашка. - Ничего я тебе не скажу. Ты ведь своих тоже вряд ли выдашь. Убийц, к примеру. Вы и сами не святые, но те… Охотники. Они ведьм убивают. Ни за что. Первых встречных.
        Сашка заметно побелел.
        - Откуда ты про них знаешь?
        - Знаю. Так что, дашь пару адресов, чтобы мы с подружками их навестили?
        Он сжал губы и качнул головой. Конечно, нет! Подумав, объяснил:
        - Я не оправдываю их действия, но они наша проблема, не ваша.
        - Да ну?! - Получилось натурально удивиться.
        - Наша. И подругам твоим ничего не грозит… пока они не станут вредить людям.
        - Да ладно? - Дашка рассмеялась. - А я? Чем я навредила людям, когда вы с Майским меня… - Она не смогла договорить, словно слова в горле застряли.
        Сашка резко встал, отодвинул посуду и подошёл к окну.
        - Невиновных ведьм не бывает. - Сказал очень тихо.
        - И в чём была моя вина?
        Дашке даже интересно стало.
        Он резко развернулся, подумал и снова сел на место.
        - Почему я перед тобой отчитываться должен? Ты кто? Обычная ведьма? Такая вначале белая и пушистая, а потом станешь как все? Не денег захочется, так власти, не власти, так молодости… Маленькие все хорошие. Как зверушки - даже с тигром можно играть, пока тот маленький. Пока не вырастает. Каждую из вас есть чем купить. Так что отчитываться я не стану. Сказал - не трону подруг твоих, значит, не трону. По крайней мере пока они не нарушат наш закон.
        - Ваш закон? Это какой? Постой, не отвечай! Наверняка, какой-нибудь великий закон Служителей? Вы его типа придумали, а следовать ему должны мы? С чего бы это?
        - Да с того, что иначе вас не удержишь! Вы как хищник - один раз кровь попробовала, человечины куснули и всё - людоед! - Рявкнул он.
        - Тогда тебе здесь больше нечего делать! Невинный Служитель, сломавший жизни десятку ведьм! Юбилей ещё отмечал! Ни слова тебе ни о ком не расскажу! - Дашка тоже разозлилась.
        Это всё как-то нелепо было. Вот сидят они на кухне, словно ничего не было - ярко вспыхнувшей любви, трепетных свиданий и откровения, когда выяснилось, что каждый совсем не тот, за кого себя выдавал.
        Будто никакой истории позади.
        И непонятно, отчего сердце ноет - оттого, что он такой далёкий и чужой, или оттого, что близким никогда не был.
        - Юбилей?..
        Догадливый какой… Всегда таким был. Чтобы как-то отвлечь его внимание, Дашка молча встала и налила ему вторую чашку чая. Голова лихорадочно переваривала мысли.
        Закон, бог с ним, с законом, выдумали и выдумали. Пугает другое - он её нашёл. Если раньше он мог найти её по телефону, а ту встречу на трассе можно списать на случайность - колесили по всем дорогам и случайно поймали - теперь не отвертеться, теперь совершенно ясно, что он просто приехал в город и позвонил в нужную квартиру. Значит, другим ведьмам с ней рядом опасно. Значит, она больше не может жить с Раисой и Катей и закрывать глаза на проблемы, которые вовсе не закончились.
        - Я думаю, что с тобой делать. - Тем временем заявил Сашка.
        А Даша поняла, что совсем не боится. Ничего. После того случая, когда кто-то другой её руками убил мужчину, чего ей бояться? Что бы ни подсадила ей мамаша с безумной «сестрой»-старушенцией, Дашка действительно защищена. Хотя остался вопрос… сработает ли защита против Служителя, к которому Дашка неравнодушна? Сможет ли она при необходимости его убить?
        Дашку даже передёрнуло от ужаса. Кажется, проще самой умереть. Только станет ли эта магия её спрашивать? В прошлый раз так не очень-то интересовалась.
        Сашка будто следил за ней. Будто ковырял взглядом, рыл яму, добираясь до сердцевины.
        Кто его знает, сколько бы они так сидели, но тут входная дверь открылась, с прогулки вернулась Катя. Кончено, первым делом заглянула на кухню.
        - Даша? Я думала, ты у Игоря.
        Катя с интересом разглядывала Сашку и улыбалась. Потом её улыбка померкла, и она медленно, словно не желая провоцировать, отступила в коридор.
        - Кто такой Игорь? - Сухо спросил Сашка. Катя совсем исчезла, наверное, убралась к Раисе в комнату.
        - Мой парень.
        Скрывать Дашка не видела смысла. Даже наоборот, это было ответом на его признания о Симоне. Броня, доказывающая, что ей тоже не особо-то важно. Одна не останется!
        Сашка молчал, от него словно тяжестью несло. Потом резко опёрся ладонями на стол, так, что столовые приборы зазвенели.
        - Собирай вещи и спускайся. Поедешь со мной.
        - Куда?
        - Куда скажу. Я поймаю старуху, и ты мне поможешь. Потом - иди куда глаза глядят. Даже заплачу тебе, так и быть, чтоб не зазря работала. Шевелись, я жду.
        Не оборачиваясь, он вышел из квартиры и захлопнул за собой дверь.
        Дашка посмотрела в окно - вот это его машина, единственная незнакомая из стоящих во дворе. Точно, он вышел и сел за руль, так же громко хлопнув дверцей. А-я-яй, совсем имущества не жалеет!
        Ну и ладно. Дашка не упрямилась, а приняла его «указание» как своё собственное решение. Конечно, ей нельзя больше здесь оставаться. Нельзя больше подставлять Катю и Раису. Нужно узнать, как Сашка её находит, чтобы больше такого не повторялось, иначе жизнь превратится в ужас, хоть сигай вниз со скалы.
        Пришло время что-то менять.
        В комнате Раисы обе ведьмы сидели на кровати и молчали. Дашка неловко улыбнулась.
        - Помогите вещи собрать. Я уезжаю.
        - Это твой Служитель? - Прошептала Катя. - Тот самый?
        Дашка хотела было спорить, какой к чёрту её, но к чему? Она просто кивнула.
        - Не понимаю, как это произошло, но он смог меня найти. Просто взял и пришёл, как будто точный адрес знал. Значит, пора уходить, я не могу больше оставаться рядом с вами. Я не переживу, если из-за меня что-то с вами случится. Спасибо за всё. И… извините.
        Ведьмы на то и ведьмы, что сразу поняли. Бывают моменты, когда жизнь меняется. Можно закрывать на это глаза, мотать головой, отнекиваться и пытаться жить по-старому, но это бесполезно. Жизнь меняется и нужно идти новым путём. Нужно и всё тут!
        Вещи, правда, Дашке самой пришлось собирать, от подруг вреда было больше, чем пользы - всё из рук валилось. Оставаться и идти прежней дорогой всегда сложней.
        Но зато она чувствовала себя нужной. И страшно не было. Было странное ощущение, похожее на возникшее в то время, когда Дашка ушла из дома в общежитие. Как будто она растёт, и прежний дом становится слишком тесным. Что если не выйдешь из него сейчас, он просто разрушится, когда твои плечи и голова станут давить изнутри на стены и потолок.
        Вещей оказалось больше, чем прежде, Раиса отдала свою сумку взамен Дашкиной, сама достала и протёрла от пыли, и всё это с таки видом, будто собирает в последний путь.
        И вот Дашка на пороге, собранная, смотрит на подруг и понимает, что верно они нескоро встретятся. Встретятся обязательно! Но когда?
        - А! - Дашка вдруг вспомнила кое-что важное и покраснела. - Кать, передай Игорю. В общем, чтобы не ждал меня. Я… дело в том, что я всё равно не могу замуж, так что… В общем, скажи, я струсила и не рискнула поговорить с глазу на глаз. Сбежала в город, бросила его. Наври что-нибудь, что хочешь! Ну, чтобы не ждал.
        - Я поняла, всё передам. И прослежу, чтобы он успокоился.
        - Ничего, забудет. Главное, ты подарила ему жизнь. - Раиса крепко обняла Дашку вместе с сумкой, потом сунула ей в руку пульверизатор.
        - Моя личное зелье. - Слабо улыбнулась. - Надеюсь, такого не случится, что тебе придётся… Но всё же - это зелье заставляет человека тебя слушаться. Очень сильный состав, на Служителей, правда, не знаю, подействует ли. Но вдруг?
        - Спасибо.
        Потом обняла Катя, не отпуская руки, пошла запереть за Дашкой дверь, а когда та вышла из квартиры, поманила её пальцем - горящие тайной глаза и всклокоченные волосы, совсем как у всамделишней ведьмы - и прошептала:
        - Я видела, что вскоре ты целуешься с этим Служителем… И тебя явно не заставляли. Но… В общем, будь осторожна.
        Дашка кивнула. Горло сжималось до боли, слёзы стояли наготове, готовые хлынуть наружу. Прощание всегда носит привкус грусти, и думать сейчас о поцелуях не хотелось.
        Пора.
        Она в последний раз окинула подруг жадным взглядом, отвернулась и быстро побежала вниз. Расписанные стены подъезда, стёртые ступеньки, недавно крашеные почтовые ящики - всё осталось позади.
        И вот спустя пять минут город уплывает назад. Дома и окраина, и центр, и парк, и огороды, и гаснут огни, прячутся за густыми деревьями, и вот уже впереди змеится трасса, на перекрёстке в последний раз смотрит пустым зевом остановка, где Дашка убила человека.
        Вот и она позади.
        Сашка молча и как-то сердито крутил руль, а она смотрела на дорогу и ни о чём не думала. Разве что о том, как странно появляются в твоей жизни перемены. Сегодня ты живёшь и просто радуешься тому, что жив, а завтра - погляди-ка! - уже сменил место жительства и катишь в неизвестность с тем, кого поклялся избегать до конца своих дней.
        Из задумчивости Дашку вывел телефонный звонок - Сашка взглянул на свой экран и не ответил, отключил звук. Потом достал из кармана какие-то таблетки и выпил две штуки.
        - Что ты пьёшь?
        Он только поморщился.
        - Не спал давно.
        Ах, ну да! Он же только приехал и опять машину вести. Дашка так и не собралась получить права, да и пустили бы её за руль?
        - Хочешь, давай остановимся, и ты поспишь.
        - Спать в одной машине с ведьмой? - Ровно спросил он, не отводя глаз от дороги. - Я похож на клинического идиота? Нет уж.
        Дашка тут же пожалела о своей попытке проявить участие. Да ну его совсем, пусть хоть сдохнет! Переживать ещё за него…
        Телефон снова зазвонил, Сашка снова коротко взглянул на экран и отключил звук.
        Дорога была долгой и какой-то привычной, слишком много в последнее время приходилось ездить. Дашка то спала, то молча смотрела вперёд на однотонную полосу асфальта. К утру они остановились в мотеле, Сашка взял отдельные номера. Видимо, уже не боялся, что ведьма сбежит.
        Сидя в своём номере, Дашка и правда подумывала сбежать. Почему бы нет? С зельем Раисы она может взять любую машину и уехать в любое место. Прямо сейчас. А долги… будем считать, она никому не должна.
        Но Сашка же её найдёт. В этом никаких сомнений. И тогда, вернее всего, говорить они станут другим тоном.
        А может, он не станет её искать? Зачем тратить время и нервы? Почему бы ему просто не оставить её в покое?
        Дашка уставилась в сторону окна, закрытого мерзкими коричневыми шторами. В комнате было очень тихо, хороший стеклопакет, шум дороги почти не доносился.
        От Служителя нужно бежать, так ведь?
        Но она не может.
        Это выше её сил, правда. Она не могла. Вот такая загадка природы - игнорировать опасность, если испытываешь к ней симпатию. Не могла, и всё! Поэтому встала и отправилась в душ, где вымылась бесцветным одноразовым мылом, вернулась и легла в кровать с мокрыми волосами.
        Посмотрим, что будет.
        Утро было таким же хмурым, как настроение и таким же пресным, как местный кофе. И снова дорога.
        Дашка думала, они направляются в столицу. Туда, где клубятся Служители, где живёт её папаня, по совместительству Сашкин учитель. Но даже если не туда, наверняка в населённый пункт, где полно людей. Поэтому, когда машина вдруг заехала в какие-то дебри, а после, переваливаясь по кочкам, закатилась в глухую деревню, удивления скрыть не удалось.
        Впереди расстилалась древняя дорога с прокатанной колеёй, а потом она перетекла в пыльную посадку вдоль поля, перерытого так небрежно, что в небо глядели огромные пласты земли.
        - И куда мы? - Спросила Дашка, разглядывая окружающие поля. Вокруг не было ни единой живой души.
        - Увидишь.
        Ещё пару полей, разворот вдоль небольшого светлого леса - и они оказались у нескольких домиков, стоявших на отшибе. Было очень тихо и непривычно пусто. Вообще никого, только три курицы и петух с важным видом прохаживались по высохшей траве двора.
        Сашка погудел и заглушил машину.
        - Выходи.
        Дашка вылезла, вдыхая терпкий сладковатый воздух прогретого солнцем разнотравья. Они приехали куда-то на юг, потому что на улице совсем тепло, хватит лёгкой кофты. Заморозками не пахло. Явно юг.
        На крыльцо приземистого дома, обшитого белым сайдингом, тем временем вышел, а вернее сказать выполз дед. Он был совсем старый. Не спускаясь с высоких ступеней крыльца, сложил руки на палке, на которую опирался и стал смотреть на гостей.
        - Дед! - Сашка отворил калитку, которая не была заперта, поднялся на крыльцо и обнял его. - Живой ещё.
        - Живой, ага. - Дед захихикал, большей части зубов у него не было, а оставшиеся походили на обрубки. - В гости, что ли? Давно не заезжал.
        - Скорее, с просьбой. Оставлю тебе знакомую одну пожить, пока не решу, куда её ещё деть. Приютишь?
        Дашка заставила себя не краснеть и не опускать голову. Отлично просто! Привёз как бродячую собаку, да ещё собирается держать в глухой деревне. Ну-ну.
        - А, ведьма… - Проговорил старик, улыбаясь. Едва взглянул подслеповатыми глазами, но сразу узнал. Как?!
        Дашка поморщилась, но подошла к крыльцу. Прятаться она не станет, не дождётесь. Да и справиться со стариком в случае чего наверняка сможет.
        - Хорошая какая. - Дед спокойно отодвинул Сашку. - Ну, привет, ведьма. Звать-то тебя как?
        - Дарья.
        - Хорошее имя, подходящее. А меня дед Петро. Ну, проходите в дом, чего на пороге застряли!
        В общем, очутилась Дашка мало того что в деревне, так ещё в обществе старого Служителя. Наверняка ведь Служитель, иначе ведьму бы не узнал.
        Странно, но пока особого протеста происходящее в Дашке не вызывало. Может, потому что она решила - пусть Сашка свалит, а затем она подумает, станет ли тут торчать, может возьмёт да уйдёт. Она птица вольная и не обязывалась годами ждать, пока Сашке понадобится ответная услуга за услугу.
        Однако он сваливать не спешил. Дашка осмотрела крошечную комнату с кроватью и полками, прикрытыми цветастой тканной занавеской, вместо двери тоже плотная выцветшая ткань; полюбовалась в окно на двор, по которому ходили пёстрые толстые куры, заскучала, но Сашкина машина так и стояла на месте.
        Тогда Дашка пошла посмотреть, что происходит.
        Они шептались. Дверей в доме не было, так что она услышала издалека. Оба сидели на веранде за огромным столом, наклонив друг к другу головы и шептались. А когда вошла Дашка, уставились с таким подозрением, будто точно уверены - подслушивала.
        - Что мы тут делаем?
        Дашка прислонилась к стене, смотря на Сашку и недовольно морщась. Она чуть не позвала его по имени. А если совсем честно, чуть не назвала: «Сашенька», как пару раз называла, пока они «встречались».
        Вот был бы позор!
        Дед Петро тут же встал и крякнул:
        - Пойду, гляну, всё ли нормально во дворе.
        Ушёл, тяжело волоча ноги.
        Дашка молча ждала, пока шаркающий звук утихнет.
        - Присядь. Вот этот стул мягкий.
        Она закатила глаза. Ну прям растаяла от заботы, тем более разномастных стульев на любой вкус тут было штук десять - столовая рассчитывалась явно на большую семью.
        Не дождавшись ответа, Сашка пожал плечами и продолжил:
        - Я уже говорил. Ведьма. Древняя ведьма. Я хочу её найти.
        - С чего ты вообще решил, что я с ней знакома?
        - Это же очевидно. - Он посмотрел разочаровано. - Мы шли по её следу и нашли тебя. В той квартире, откуда ты, так глупо рискуя, лезла по балконам - там была древняя. Теперь сложим два и два. Двое в одной квартире? Значит, вы знакомы.
        Отпираться, похоже, было бессмысленно. Дашка невольно покусала губы и сдалась.
        - Ну, предположим, была она там. Но мы с ней виделись всего раз. Несколько минут поболтали о том, о сём - какое это, к чёрту, знакомство?
        Он, конечно, не поверил.
        - И что можешь рассказать?
        - Что всем нам стоит держаться от старой кошёлки подальше! - Непроизвольно повысила голос Дашка. Мысль, что Сашка станет гоняться за древней каргой, отчего-то заставила беспокоиться. Он просто мальчишка по меркам Безымянной! Она таких на завтрак пачками хомячит!
        - Согласен. Ну, в смысле, что тебе стоит держаться от древней подальше. Рад, что ты сама понимаешь. - Он недобро усмехнулся. - Если только не хочешь стать, как она.
        - Не хочу!
        - Я понял, понял.
        Сашка помедлил и поднялся. Подошёл, сунул руки в карманы.
        Он стоял очень близко, так, что было видно переплетение нитей на ткани его синей толстовки, но Даша делала вид, что в упор его не замечает. И пусть сердце забилось, как испуганная птица, пусть всего несколько сантиментов вперёд и уткнёшься носом в его грудь, пусть дыхание словно прерывистая линия…
        - Такие старые, то есть опытные ведьмы, они опасны для всех. Даже для нас.
        - Для кого, для вас? - Прищурилась Дашка и невольно подняла на него взгляд.
        - Для Служителей.
        Она дёрнула головой.
        - А остальные, такие как я, не опасны?
        - Нет, - он медленно покачал головой. Дашка не знала больше, что сказать, когда он тихонько добавил: - Ты самая безопасная для меня ведьма.
        У него было злое лицо. Или голодное. Он словно хотел ударить, но смотрел на её губы, смотрел, словно заколдованный, а потом прямо так - руки в карманах - вдруг потянулся к Дашке.
        Она резко отвернулась, прижимаясь щекой и спиной к стене.
        Заменять собой какую-то его пассию - увольте. Дашка достаточно себя уважала. Даже неприятно стало - раз он так любит эту неизвестную с бесячим именем Симона, такие страстные дифирамбы ей пел… зачем лезет целоваться к другой? Она была о нём лучшего мнения. Хотя… давно ясно, что он не ангел, сам говорил. Видимо, из тех, у кого любовь и секс не обязательно должны сплетаться в единое целое и могут существовать параллельно друг другу.
        Она стояла, отвернувшись, пока не услышала, что Сашка отступил и ушёл. Ушёл - а его раздражение осталось, травило собой воздух. Потом она задрожала. Не хватало этого… не хватало ещё этого всего!
        Нужно было решать, что ей делать дальше, но не сейчас. Дашка почувствовала себя очень измотанной, поэтому пошла в комнату, где её поселили, задёрнула дверь-занавеску и легла в кровать, на которой имелось не меньше пяти матрасов и целых два одеяла. Прям принцесса на горошине.
        Лёгкий запах затхлости и чего-то травяного ничуть не мешал. Дашка крепко заснула. И ничего во сне не видела, разве что слышала приятный смех. Кто и над чем смеялся, осталось тайной, но проснулась она с улыбкой на губах.
        А проснувшись, сразу почувствовала запах. Может, даже наоборот, вначале был запах - а потом она встала и чуть не побрела по его следу, как привидение. Это был один из лучших ароматов на всём белом свете - аромат жареной с луком картошки!
        За окном сгущались вечерние сумерки, от тишины с непривычки трещало в ушах, но зато сердце наполнялось покоем. Всё-таки в тишине отдыхаешь, особенно если тебя издёргали и подвергали стрессам. Отдых нужен.
        Приведя себя в порядок, Дашка поспешила на кухню. Каково же было её удивление, когда у плиты она обнаружила Сашку в футболке с вафельным полотенцем на плече, который переворачивал картошку огромной лопаткой. Хотя, если подумать, не дед же там готовил? По нему вообще непонятно, чем он питается, ведь чтобы готовить тоже нужны силы.
        Дед сидел через коридорчик от кухни в веранде-столовой. Вообще все помещения в доме были небольшими, но хорошо продуманными. И явно рассчитанными на несколько человек, значит, когда-то семья была большой, а теперь от неё ничего не осталось. Печально.
        - А, Дашенька, проснулась? - Дед повернулся, словно сидеть было неудобно и коротко застонал. - Ух ты ж, опять… Давай, помоги Саше на стол накрыть. Ты хоть и гость, а помоложе меня будешь. Тарелки вон в буфете возьми, хлеб порежь, салатик, огурчики и сметана в холодильнике. Давай, вынимай, я скажу, что.
        Дашку так воспитали, что отказать пожилому человеку в помощи она не могла, ну, по крайней мере, в такой простой. Тем более она любила огурцы на салат резать соломкой, а все вокруг резали полукольцами. Лучше и правда самой.
        Минут через пятнадцать уселись за стол. Все проголодались, уплетали так, что кроме чавканья ничего слышно не было, даже дед не отставал, умудрялся жевать своими несколькими зубами.
        Картошку Сашка жарил изумительно! Но Дашка была удивлена не только этому. Он очень органично смотрелся в деревенском доме, сейчас, в старой футболке и спортивных штанах, за одним столом рядом с дедом. Но он не походил на деревенского парня, когда они встретились. Дашка никогда не сомневалась, что он коренной горожанин. Однако сейчас ведёт себя так, будто жил здесь долгие годы и знает в доме каждый уголок, а в устройстве тутошнего хозяйства - каждую мелочь.
        Хотя, что на самом деле она о нём знала? Вероятно, так же мало, как и он о ней. За пару встреч, как ни старайся, человека и его прошлое не изучишь.
        Да и зачем изучать? Что это даст, раз пути-дороги суждены разойтись. Вот и сейчас они вроде вместе приехали, а друг на друга старались не смотреть.
        - Ой, спасибо, ой, порадовали старика. - Вытерев губы рукой, проскрежетал дед, когда его тарелка опустела. - Давно так вкусно не ел. Всё, пойду полежу, а вы сами чай пейте, конфеты на верхней полке. Сашка знает где. Правда ведь, помнишь?
        Они переглянулись и рассмеялись. Видимо, вспомнили что-то из прошлого.
        Как-то не сговариваясь, Даша и Сашка убрали со стола посуду, остатки салата Дашка сунула в холодильник, хлеб завернула в пакет. Посуду Сашка мыл сам. В доме была только холодная вода, поступающая по шлангу из колодца и газонагреватель, но нагретого объёма воды, похоже, надолго не хватало.
        - Почему он живёт тут один? - Спросила Дашка, сгребая остатки еды в тарелку, из которой потом их выбросят во двор курам. - Представляю, как тут зимой…
        - Зимой тут заметает до окон, только на вездеходе можно пройти. Соцработник на лыжах ходит.
        - На лыжах?
        - Да, есть у нас тут женщина, пятый год работает. Зимой на лыжах ходит, продукты и лекарства возит. Золотой человек. В городе таких не найти.
        - Так почему ты его не заберёшь?
        - Да я пробовал, - Сашка даже не разозлился, продолжал усердно тереть щёткой сковороду. - Но ему там плохо, в городе, тесно, душно. Чего ему там? Сел на диван и телевизор целый день смотри. Шум, гарь, людей как в муравейнике, всё не то. Дольше недели не выдержал. Вези, говорит, обратно, а то сам поеду. Так бы и сделал…
        - А если тут ему плохо станет? А врача нет?
        - Тогда он умрёт. - Обманчиво спокойно ответил Сашка. - Но умрёт дома.
        Дашка по правде говоря не знала, как было бы правильно, потому промолчала. На самом деле она тоже вряд ли бы захотела уехать из дома, где прошла вся жизнь, в город, полный чужих равнодушных людей. И как умирать, тоже предпочла бы решать сама.
        Вскоре посуда была домыта. Сашка выключил воду, сказал:
        - Пойду кур запру.
        - А мне можно? - Неожиданно для самой себя спросила Дашка. Она помнила, как в детстве бегала по двору за курами, а те разлетались в стороны распушившимися шарами, испуганно квохча, словно она голодная лиса. Весело было.
        - Можно.
        Они вышли из дома вдвоём. Сашка накинул на себя огромную старую куртку деда, а Даше дал другую, поменьше, но тоже старую и мужскую.
        На залитом чернилами небе блистали звёзды, тихо шумели листья на деревьях. Пахло осенними цветами и листьями.
        Куры, как оказалось, давно уже сидят в сарае, подальше от открытой двери и только и ждут, когда их закроют и запрут. Мало ли кто с улицы залезет.
        Дашка с превеликим удовольствием закрыла скрипучую дверцу и опустила засов. Её охватил такой восторг, будто она не всего лишь заперла кур, а спасла их жизни от жуткой угрозы и неминуемой смерти!
        Она с улыбкой обернулась - в темноте было почти ничего не разглядеть.
        Он был рядом, но как близко, непонятно. Ущербная луна светила на Дашку и даже чуть-чуть ослепляла. На улице ни единого фонаря, и ночь совсем не такая мирная, как в городе. Тут всё иначе, тут из кустов и правда может выпрыгнуть чудовище - голодный волк или пьяный деревенский тракторист.
        Другой мир.
        Привыкнув к темноте, Дашка разглядела его неподвижное лицо - Сашка стоял всего в шаге, в его глазах блестели отражения звёзд. Ей ничего не хотелось - просто стоять в парном уютном мраке, под боком дома и вдыхать ночную свежесть. Меньше всего хотелось думать.
        Тогда он подался вперёд - Дашка и вздрогнуть не успела, как крепкая мужская рука обвила её талию, по носу скользнула его щека, а потом к губам прижались его губы.
        Ей следовало отодвинуться, как раньше, точно следовало. Но вместо этого Даша закрыла глаза и положила руки ему на грудь. Вообще-то один поцелуй он ей задолжал, определённо. Ещё в те времена, когда они встречались. Один поцелуй - и всё.
        От его прикосновений кружилась голова. Так сильно, будто Дашка наматывала круг за кругом на карусели. Его губы казались идеально мягкими и гладкими, а вкус тем самым недостающим компонентом совершенного вечера. От него пахло средством для мытья посуды, порошком и его собственным запахом, который сводил с ума. Всегда сводил, себе-то не наврёшь. А сейчас ещё больше.
        Его пальцы нырнули под куртку, пробежались вдоль позвоночника, он прижал Дашку к стене дома, прямо возле темного окна комнаты, которую ей выделили.
        Поцелуй - вроде не такое уж большое дело, но Дашка не могла от него оторваться. Она пила его дыхание и слушала стук его сердца, и наслаждалась силой его объятий, движением его уверенных пальцев.
        Наверное, она позволила этому поцелую случиться из-за темноты…
        А потом в его напоре появилась злость. Он сжал ей спину до боли, смял губы так, что зубы впились в плоть, и оттолкнул к стене, так что Дашка ударилась затылком. Отскочил, тяжело дыша.
        Дашка, стараясь не морщиться от боли, плотно запахнула куртку, отлипла от стены и прошла мимо, к льющемуся с крыльца свету. Вошла в дом, спокойно разулась, разделась, прошла через две сквозные комнаты к своей и задёрнула штору, она же дверь.
        Пусть бесится. Ей плевать. Только вот надо было зайти в туалет… а, позже сходит, может и чаю ещё выпьет через полчасика. Чай с конфетами, это здорово звучит.
        В доме тем временем что-то падало и рушилось. Не прошло и минуты, как хлопнула дверь, по двору загромыхали шаги, взревел двигатель, машина тронулась и Сашка уехал. Вскоре в полях затихли звуки мотора и воцарилась оглушительная тишина.
        Ну вот, не нужно полчаса ждать, можно сразу пойти чаёвничать.
        Дашка, почти напивая себе под нос, направилась на кухню. Хотя она не знала, где что лежит и что как тут устроено, но ведь взрослый человек, знакомый с кухонными принадлежностями, способен разобраться?
        К тому времени, как вскипел чайник, на кухню приковылял дед. С трудом умостился на твёрдый стул. Дашка вспомнила подушки для стульев из Икеи - вот где они бы точно пригодились!
        - Будете чай? - спросила она.
        - Буду.
        Дед сидел и внимательно смотрел, как Дашка, улыбаясь, заваривала чай, доставала конфеты и ставила на стол посуду.
        Когда они уже уселись и мешали в чай сахар, он заговорил:
        - Что-то Сашка уехал. Среди ночи.
        - Ага, слышала.
        - Чего это он?
        - А, кто его знает.
        Конфеты были неизвестной марки и уже затвердевшие, но Дашка с энтузиазмом вгрызлась в одну из них и быстро запила обжигающим чаем. Как вкусно!
        - Что-то пробурчал непонятное и поехал. - Дед словно ждал объяснений.
        - Ага.
        - А картошка как же?
        - Картошка?
        - Ну да. Обещал мне помочь, выкопать завтра, что осталось, уже некуда в земле держать, в любой день дожди зарядят, да вся погниёт.
        Дашка прикрыла глаза и на секунду даже улыбаться перестала. Кажется, теперь картошку копать придётся ей. Из огня, что называется, в полымя. Но не бросать же старика, который с палочкой ходит, одного на огороде?
        - Разберёмся, - выдохнула Дашка, а дед Петро после этого успокоился и уже сёрбал чай, причмокивая от удовольствия. Конфет они, надо сказать, съели полпакета.
        И вот на следующий день после завтрака Дашка следом за дедом направилась за хозяйственные постройки в огород. Вчера она не видела, какой у дома огромный огород, зато сегодня насмотрелась. Не выкопанной картошки, судя по торчавшей сухой ботве, ещё немеряно. Спрашивать, зачем деду столько картошки, конечно, бесполезно. А вот копать придётся.
        Целый день Дашка провела как в аду. К вечеру болело всё. Конечно, она не выдержала и несколько раз использовала сладу, пополняя силы, но убрать усталость мышц таким образом невозможно, так что к вечеру руки отказывались держать даже вилку. Хорошо, что дед приготовил обед - макароны с тушёнкой. Очень даже вкусно получилось.
        К вечеру она была готова лечь и умереть. Ещё хотелось кого-нибудь обругать и немного побить, но жертвы не было. Дед не в том возрасте, его трогать нельзя. Спать она легла так - только положила голову на подушку, как тут же отрубилась до самого утра.
        Дашке снилась проклятая картошка, которая теперь лежала на расстеленной мешковине в сарае и сохла.
        Глава двенадцатая
        Утром привычную тишину нарушили голоса. Конечно, можно было предположить, что это работает телевизор, но шум ящика городской человек ни с чем другим не спутает. Или что дед сам с собой разговаривает, но тоже сомнительно, вчера он был совершено адекватным. Значит, гости.
        Дашке даже напрягаться не пришлось, чтобы понять, кто. Попсиховал и вернулся. Надо было картошку не копать, подождать денёк! Вот зачем она вчера так разошлась, решила всё сделать, чтобы больше к этому вопросу не возвращаться? К чему? Сейчас, глядишь, было бы на кого свалить.
        Она как спала в шортах и майке, так и вышла посмотреть, что происходит. Сашка стоял над дедом, лежащим на диване в гостиной. Ну, гостиная - громко, конечно, сказано. Это была комната, стены которой заполнены многочисленными чёрно-белыми фотографиями в рамках, обвитыми выцветшими пластиковыми цветами, кругом домотканые дорожки, на низком подоконнике старые цветы.
        Оба посмотрели на Дашку, Сашка тут же отвернулся и буркнул:
        - Собирайся, мы уезжаем. Шевелись только, ехать далеко.
        - Позавтракать хоть дай девочке, чего так резко срывать-то? - Дед медленно сел, из-под простыни торчали голые тощие ноги.
        - Некогда, по дороге перекусит, - недовольно ответил Сашка. Он выпрямился, будто смотреть свысока было проще.
        - Вот оно - воспитание без матери. - Покачал дед головой. - Нет женщины в семье - и не знает, как с ними обращаться.
        - Я прекрасно с ними обращаюсь, когда нужно. - Ухмыльнулся Сашка.
        - Так никто не говорит о начале, когда нужно увлечь. Тут, не сомневаюсь, завлекать научился. А что делать с теми, кто становится дорог? Как их удержать? Вот тут-то голову и ломают… А если она ещё и как шкатулка с секретами, тут уж и вовсе не знаешь, за что хвататься.
        - Ну, хватит! - Сашка перестал улыбаться и нервно дёрнул губами. - Иди, одевайся!
        Дашка вернулась в свою комнатку, оделась и собрала вещи. В который раз. Ей уже хотелось где-то остаться хотя бы на месяц, только бы не таскаться снова по дорогам и очередным квартирам! Когда же это всё закончится?
        Подхватив сумку и, как ни странно, с сожалением оглядев маленькую, приютившую её комнатку, Дашка вышла в гостиную.
        Теперь они сидели на диване рядом. Тихо говорили.
        - Я, наверное, не скоро приеду, - сказал Сашка, когда Даша остановилась неподалёку, не решив, что делать дальше.
        - Приезжай. Всего-то 500 километров, чего тебе, молодой, выходной взял, сел да приехал.
        - Тоже верно. Постараюсь. Я там чай заварил свежий, продуктов привёз, фруктов, курицу гриль. Ты звони, если что. По любому поводу. Захотелось - бери и звони, ладно?
        - Ладно.
        Дашка кивнула деду и вышла из дома, решив подождать на улице. Слишком личный момент, пусть попрощаются без посторонних.
        Не прошло и нескольких секунд, как вышел Сашка.
        Ей, в отличие от деда, еды не предложили, даже дохленького бутерброда времени сделать не дали. Ну ладно, просить Дашка не собиралась.
        Дорога предстояла долгая. И кажется, не очень лёгкая, то есть приятная. Выяснять отношения не хотелось, да и какие они, те отношения? Что там дед разглядел и на что намекал… Не было ничего. Так что нечего голову забивать.
        Дашка не собиралась вспоминать произошедшее у курятника, а ему напоминать не собиралась тем более. Может, Сашка думает, о позавчерашнем только все мысли? Вот уж не было печали!
        Что он вообще здесь делает? Ошивается вокруг презренной ведьмы, которую на дух не переносит, вместо того, чтобы зажигать со своей великолепной Симоной? Она же так прекрасна во всех отношениях! Так чего же он вместо этого шарашится неизвестно где?
        Та-ак, тихо, спокойно, бережём нервные клетки. Дашка, конечно, не стала всего этого озвучивать, просто часа через два дороги, прошедших в полном молчании, сложила руки на груди и сказала:
        - Слушай, мне это все уже надоело. Куда ты меня опять тащишь? Зачем это всё? Отпусти уже меня на волю и будем вечно помнить, каждый сам по себе, какой ты молодец, что вывел меня из застенков, не дал запытать до смерти.
        - Помолчи. - Тут же отрезал он.
        - А ты чего огрызаешься? - Дашка рассердилась. - Я тебе что, питомец домашний? Чего ты меня таскаешь туда-сюда? Захотел - привёз, приспичило - увёз. Сколько можно? Чего ты добиваешься вообще?
        - Я собираюсь найти древнюю ведьму! И я её найду.
        Он говорил негромко, но так упёрто, что сразу становилось понятно - найдёт. Костьми ляжет, но найдёт.
        - Зачем тебе её искать? - Что-то пугающее было в его напоре. Да и найти - одно, а дальше-то что?
        - Ты не понимаешь? Древняя ведьма неподконтрольна! От неё неизвестно, чего ждать! Вы, остальные, все не опасны… ну, то есть особой опасности не представляете. Если начнёте плохо себя вести, вас поймают раньше, чем вы больших бед натворите. А она - другое дело. И дело не только в знаниях и в силе, у неё другое воспитание, другая мораль, такая же древняя и тухлая, как она сама. Это же маньяк среди мира обычных законопослушных людей! Ты же видела её, должна ощутить, сколько от неё злой силы. А вот тепла и доброты - ноль. Но даже это не самое главное. Ходят слухи, что древняя собирается создать какую-то супер-особенную ведьму.
        Дашка замерла, боясь даже вдохнуть.
        - Не слышала? - Сашка на мгновение обернулся, но вроде ничего не заметил.
        - Нет. - Еле выдавила она.
        - Она собирается найти какую-нибудь девушку… из ваших и привить ей… память прошлых ведьм. Установить некий канал обмена настоящего с прошлым, чтобы накачать её силой и создать чудовище, которое не победят даже Служители. Этого я и хочу избежать.
        - Канал? Что это такое?
        - Есть… опять же слухи, что… Ну, например, человек физически может пробежать определённое количество метров и прыгнуть на определённую предельную высоту. Но в случае опасности, на адреналине, он сам не заметит, как его физические возможности увеличатся в разы. С вами это не совсем корректный пример, но суть одна - ведьму можно привести в состояние, когда она станет намного сильней. И этот ведьминский адреналиновый приступ - он не будет ограничен во времени.
        - И чем такая ведьма будет для вас опасна?
        - Ты шутишь?! Это всё равно что супермен, только со знаком минус. Кто, по-твоему, может остановить супермена? Разве что армия. Если старуха создаст супер-ведьму, всем будет плохо.
        Конечно, кровь у Дашки похолодела, да ещё и затошнило вдобавок. Кажется, всё ещё хуже, чем она думала. Думала, просто под горячую руку мамы попала со всеми этими непонятными зельями, а выходит, Безымянная искала её - искала молодую неопытную ведьму, над которой можно проводить эксперименты?
        Нет, конечно можно помечтать, что речь не о ней. Может быть, что не о ней? Вообще-то да…
        Безымянная вполне могла строить какие-то свои планы, а Дашку задело мимоходом, потому что мама попросила помощи «Старшей сестры», ох и противное же прозвище, помилуй небо от такой сестрицы! И вот Безымянная просто помогла своей помощнице и вернулась к своим подозрительным делишкам. А Дашка наслушалась страшилок и дорисовала все прочие ужасы. Да, так и было! Фух…
        Сашка тем временем заметно напрягся и даже притормозил. Они почти съехали на обочину, машина шуршала колёсами по гравию.
        - Вот я и думаю. Ты ведь… одна из своих. Может, ты к ней сходишь? Скажешь, что узнала, будто древняя ищет помощницу, и хочешь ей помогать. Есть шанс, что она поверит, тогда выясним, как древняя собралась действовать.
        - Я? - изумилась Дашка. - Пойду подставляться? С какой такой стати?
        - С той, что это поможет её остановить! Люди не пострадают. Тебе что, совсем на людей плевать? Не хочешь кому-нибудь помочь?
        - Кому? И не нужно тут про заботу о людях заливать! Ты хочешь, чтобы я - ведьма, помогала тебе - Служителю! После всего, что вы сделали с нами! Превратили мою жизнь в ад ещё до рождения! Маму с ума свели! Меня заставили как крысу по норам прятаться! Лишний раз вздохнуть боишься! А теперь ты давишь на совесть, хочешь заставить меня себе помогать? Слушай, лучше бы ты меня оставил там, в подвале, понял? Чем требовать, чтобы я своих предала.
        Она так разъярилась, что чувствовала, как горят её глаза и шевелятся волосы. Очень хотелось что-нибудь сделать, набрать слады и швырнуть в него! Но это же Служитель…
        Сашка резко затормозил, свернул в поля и остановился у посадки. Заглушил машину, повернулся к Дашке всем телом.
        Она готовилась стоять на своём. Если он думает, что принудит сдавать своих, то сильно ошибается!
        - Я понимаю, что ты не должна помогать Служителю. - Он заговорил на удивление покладисто и спокойно, так что возмущённые крики Дашка попридержала, решив выслушать молча. - И помогать Служителю, этого я не стал бы от тебя требовать. И вытаскивал я тебя не за помощь, не думай. Не захочешь - слова больше не скажу, не считай себя обязанной. Я серьёзно. Ну а насчёт помощи - ты не хочешь помогать Служителю, это понятно, но может… ты поможешь мне? По старой… дружбе?
        Его голос стал таким же, каким был в те дни. И взгляд. Мягкая мечтательная полуулыбка, ласковое внимание. Он был таким красивым!
        Ах, вот оно что, подумала Дашка и стало очень грустно. Вот к чему был позавчерашний поцелуй, и весь этот спектакль с преследованием и «похищением» из-под крыла ведьм. Он просто хочет заставить её себя слушаться, хочет обмануть, используя главное своё оружие против ведьмы - её любовь. Знает ведь, что у влюблённых ведьм нет иммунитета к чарам Служителя. Что простым проявлением внимания можно заставить её делать всё, что тебе заблагорассудится!
        Только не в этот раз! Дашка всю жизнь слышала про безмолвных ведьм, которые помирали как белые лебеди, от печали, и чем дальше, тем больше это безмолвие и покорность её бесили. Да пропади они пропадом, эти Служители! Нету что ли других мужчин на белом свете?
        Дашка покачала головой и сжала губы.
        - Нет.
        Сашка молчал, смотрел, словно ждал, что она вот-вот передумает. Посмотрит на него и воскликнет - шутка! Конечно, помогу, сделаю, всё, что пожелаешь! Только свисни! Вот она я, прыгаю у твоих ног и жду распоряжений.
        Вот уж дудки!
        Улыбка медленно пропала с его лица, Сашка ещё некоторое время ждал, потом вздохнул.
        - Подумай.
        Ага, сейчас! Напрасные надежды.
        Дашка отвернулась к окну и жалела только, что не может перестать дышать, глаза ведь можно отвести, а как перестать чувствовать аромат его парфюма? Как заставить себя не вдыхать его запах полной грудью, борясь с желанием выполнить любую его просьбу?
        И всё же, надо бороться. И победить!
        В город они приехали к вечеру. Первые же улицы вызвали приступ ностальгии - Дашка не могла не узнать место, где провела несколько последних лет своей жизни. Машина медленно двигалась по дороге, вокруг всё чаще попадались знакомые магазины, кинотеатры и парки.
        Вскоре они приехали в район, где Дашка работала. И там, по улице в сторону юга, снимала крошечную квартиру в панельном муравейнике. Во дворе её дома жили коты, сердобольные старушки подкармливали их под балконами, а если ЖЭК замуровывал окошки в подвал, тут же делали в них дыры, чтобы котики не мёрзли зимой.
        И деревья… Там был старый каштан, который весной покрывался шикарными «свечками». Даже взгрустнулось немного.
        Сашка, конечно, жил в другом месте. Жилой комплекс с громким названием, словно небольшой город в городе, у реки, огороженный парком и забором с охраной. Ни одного безнадзорного животного на территории, понятное дело. Зато есть подземная парковка и лифт по карточкам. Прямо не дом, а загородная шпионская резиденция какая-то.
        Широченный коридор на этаже. С дорожкой, золотыми люстрами и живыми цветами, редкие матово переливающиеся двери, за одной из которых - его квартира. Будто в стерильный отдел входишь - ни пылинки и всё словно по линеечке до миллиметра выровнено. Интерьер безликий, но сразу видно - жутко дорогой.
        Звонок, снова кто-то о себе напоминает. Сашка достал смартфон, взглянул на экран и, как раньше, отключил звук.
        Кто это ему названивает, интересно?
        И почему он не хочет разговаривать?
        - Проходи, чувствуй себя как дома.
        Дашка сбросила кроссовки и прошла, осторожно ступая по вылизанному паркету. Осмотрелась. Как дома? Она никогда не была в такой квартире. Взять хотя бы эту стеклянную стену-перегородку в несколько метров длинной, на которой изображена сцена древней охоты. В её домах ничего подобного никогда не было! Ну, дом папаши-извращенца, может, был не хуже, но там складывалась другая ситуация, обращение, так сказать, не способствовало общению.
        Хорошо хоть остальная квартира выглядела обманчиво простой. Гостиная со стенами из кирпича, кухня в деревенском стиле и арка, ведущая на огромную лоджию, где стоял не менее огромный аквариум с большими золотыми рыбками. Однако ни в чём не ощущалось даже тени того уюта, что наполнял деревенский дом.
        Дашке было немного неловко в этой роскоши. Вначале. А потом она вспомнила, кто она такая - ведьма.
        Плетёное кресло с круглой подушкой прямо напротив аквариума гостеприимно распахнуло свои объятья. Словно кошка, она сразу нашла место, которое стало бы любимым в этой квартире, и тут же опробовала его.
        - Может, уступить тебе спальню? - Донёсся голос из-за спины. - Там, правда, все мои вещи, но я перенесу часть.
        - Нет! - Спать на его кровати, в месте, полном его вещей, это чересчур. - Не нужно мне ничего уступать, диван меня вполне устроит. И вообще - я тут надолго?
        Он нетерпеливо вздохнул.
        - Разве я не объяснил про древнюю? Пока не поймаем!
        - Разве я не объяснила, что не собираюсь в этом безумии участвовать? - Не оборачиваясь, ответила она.
        Сашка развернулся и молча ушёл на кухню. Включил там кофеварку, вскоре божественный аромат задразнил, защекотал Дашке ноздри.
        Ушёл от ответа. Спорить и правда было мало толку. Он настаивал на своём, она свято верила, что помогать в этом деле никому нельзя, это всё равно что толкать с крыши самоубийцу, который сам никак не решится прыгнуть.
        Так время и пролетело. Дашка смотрела маленький телевизор на лоджии, Сашка сидел в своей комнате за ноутом, тихо и мирно, будто они сто лет были соседями.
        Только не разговаривающими соседями. Даже перед сном Дашка прошла мимо и не пожелала спокойной ночи. Не заслужил.
        Видимо, Сашка думал так же, потому что тоже ничего не сказал.
        Ночью Дашке приснилась она - Безымянная. Только не та древняя старушка, похожая на сморщенное яблоко, нет. Эта была женщиной без возраста, красивой, царственной и холодной до дрожи. В облаке серого шёлка и кружев, с замысловатой причёской, она стояла возле Дашиного дивана, упираясь в него коленями. На её самоуверенном лице змеилась жёсткая улыбка, глаза смотрели прямо, не мигая, острые зубы белели на фоне ярко-красных губ.
        Вокруг её шеи извивался шарф, похожий на чьи-то внутренности.
        В руке она держала кабуку - золотую кабуку, прародительницу всех ведьмовских кинжалов, которую никогда не создавали человеческие руки.
        Во сне Дашка со всей возможной чёткостью поняла, что Безымянная за ней следит. И более того - она может найти её в любой момент, как посчитает нужным. Даже маминой родной кровью пользоваться не придётся - просто глянет этим своим презрительным взглядом в твои сны - и ты уже как на ладони, голая, беззащитная, открытая страстям и слабостям.
        Дашка проснулась и вскочила, хватая воздух ртом. Из окна лился мягкий желтоватый свет. У дивана никого не было.
        Наступало утро, она сидела, обхватив коленки руками, вся мокрая от страха и думала, что этот сон совсем не набор символов, сотворённых её мозгом. Безымянная умеет заглядывать в сны, что и показала на деле. И вот теперь вопрос - что она знает о планах Сашки? Нет, конечно, Безымянная не дура, иначе столько бы не прожила, и прекрасно осведомлена, что Служители за ней охотятся, но что она знает о планах Сашки подослать к себе молодую ведьму? Теперь, после сна, Дашка была на сто процентов уверена, что этот план у него провалится. Безымянная вмиг раскусит подделку и тогда этот подосланной девице не сдобровать.
        А ещё не сдобровать Служителям, которые смогут поймать Безымянную. Сашке. Они слишком привыкли к безобидным беззащитным ведьмам. Конечно, они пересказывают друг другу страшные истории о былом, пугают возможными ужасами… но они не готовы столкнуться с настоящей древней состоявшейся ведьмой лицом к лицу. Похоже, целые они только потому что ведьма занята своими планами и не жаждет отвлекаться на мелочёвку.
        Что ей делать?
        Наверное, она может сейчас уйти. Вряд ли Сашка станет задерживать Дашу силой, а другими… уловками у него не получилось. Уйти. И тогда он останется один на один со своей дебильной идеей поймать древнюю. Станет её преследовать, рано или поздно поймает… и это закончится для него плачевно.
        Безымянная убьёт его, свернёт шею, как кутёнку и даже не поморщится. Как молодой, непуганый по сути Служитель сможет справиться с золотой кабукой? Одного взгляда на драгоценный жёлтый огонь, из которого состоит кинжал хватит, чтобы лишить Сашку возможности сопротивляться.
        А ей что, жалко? Скольких он угробил? Пусть получит по заслугам!
        Но сердце стучит, а пальцы побелели, но не желают разжиматься.
        - Даша?
        Сашка, судя по сонному лицу, только-только вышел из спальни, но едва продрав глаза, тут же бросился вперёд, сел рядом, схватил за руки, с беспокойством глядя на её дрожащие, сомкнутые на одеяле пальцы, на вспотевшую кожу, на застывшие глаза и тяжело вздымающуюся грудь.
        - Что случилось?
        Она не кричала, совершенно точно. Просто не смогла бы, потому что горло свело судорогой. Значит, от почувствовал как-то иначе. Понял, что это не просто кошмар.
        - С тобой что-то случилось? Да? Сейчас воды принесу.
        Сашка ушёл на кухню, вернулся со стаканом, держал его, пока Дашка пила. Отставил на столик, медленно погладил по всё ещё сжатым рукам.
        - Наверное, из-за всего того, что произошло.
        Дашка кивнула.
        - Да, просто сон.
        Рассказывать, что произошло ему, конечно, нельзя.
        - Значит, ничего страшного, всё пройдёт.
        Его забота делала только хуже. Ласковый Служитель? Нежный мужчина? Кто он, тот, что осторожно гладил её пальцы, пока те не расслабились и не отпустили ткань? Который осторожно убирал с её лица упавшие на глаза волосы и трепетно стирал с щёк остатки слёз?
        - Всем снятся кошмары. Это пройдёт. - Говорит он самым правильным, самым понимающим на свете голосом.
        Только всё его поведение - ложь. Он всё ещё не теряет надежды заставить Дашку плясать под свою дудку.
        Как же горько! А самое страшное - будь на его месте Игорь, заботься он о ней с таким же рвением, Дашке просто стало бы приятно. А тут… словно её переместили в рай. Лёгкие прикосновения его пальцев, его близость, опухшие со сна веки, смятая на груди футболка - каждая мелочь словно игла в сердце, приносящая одновременно и блаженство, и боль.
        Он поднял глаза - такой родной и близкий - и они снова замерли, окаменели, пристально смотря друг на друга. В его взгляде было всё то же самое, что и в вечер у сарая с курами - обожание, страх, ненависть. Но больше всего было какого-то нового, нечитаемого чувства, из-за которого к нему невозможно тянуло.
        Он смотрел на Дашкины губы и постепенно становился ближе, кажется, даже этого не осознавая. Она и сама отмечала это только каким-то самым дальним краем сознания, единственным местом, который не накрыл туман предвкушения и неги.
        Но тут прояснилось. В Дашкиной голове хихикнул чужой мерзкий голос, и она вдруг поняла, что сейчас произойдёт. Он, наконец, приблизиться настолько, чтобы прикоснуться губами к её губам, он её поцелует, а она ответит, потому что не сможет остановиться. Он запустит обе руки в её волосы, целуя так, словно сошёл с ума, и Дашка прижмёт ладони к его бёдрам и забудет обо всём на свете. Они вместе опустятся на диван, сомнут и снимут её ночнушку и его футболку, и бельё, а потом они…
        Дашка резко вздохнула, от ужаса расширяя глаза. Сашка замер.
        - Что?
        - Ты ведёшь себя, как свободный человек. - Пришлось приложить усилие, чтобы добавить в голос презрения.
        - В смысле?
        - Как же твоя огромная любовь? Идеальная во всех отношениях?
        Он вскочил, растерялся на миг, но тут же загорелся злостью.
        - Не смей о ней упоминать!
        - Что? - Дашка рассмеялась, смехом настоящей злой ведьмы. - Что ты за мужик такой? Безумно любит, годы положил, чтобы добиться, добился… а спать готов по-прежнему со всем, что шевелится? Да я бы на её место бежала от тебя и отплёвывалась! Тьфу!
        - Заткнись!
        Дашка вскочила на диване и стала на голову его выше.
        - Иди к чёрту, понял? Думаешь, меня волнует, какой ты? Мне плевать! Пусть твои измены волнуют кого-нибудь другого! Я собираюсь одеться и свалить отсюда, и ты меня не остановишь!
        Надо же, какой хитрый перец! Раз ведьма, раз влюблённая, что, можно пользоваться? Дашка ни за что бы до такого не опустилась! О, она прекрасно знала современные нравы - что такого, спать с чужим парнем или мужем? Любовница - это уже не позор, а так, название. Многие её знакомые прямо говорили - да, я любовница, и что? Разведу и стану женой. У нас любовь, а у них всё закончилось, развеялось и прошло. И разводили, да.
        И ни одна из них почему-то не думала, что если от прошлой жены он гулял, то и от новой гулять ему ничего не помешает. Что рано или поздно быт так же нагонит и так же останешься с детьми одна, и так же будешь клясть всех на свете кобелей за их предательство.
        И то, что его Симона ему не жена, дела не меняет. Ишь ты, какой!
        - Да и вали!
        Сашка тоже разозлился. Он выглядел так недовольно, словно не выспался, а всю ночь только и делал, что ворочался с боку на бок, а тут ему вдруг нервы взялись трепать.
        - Вали! Думаешь, толку от тебя много? Мало ли ведьм вокруг? Найду десяток, стоит свистнуть!
        Дашка покачала головой и усмехнулась. Как предсказуемо! Это, видимо, должно её заесть - ну, что он десяток других найдёт и она немедленно должна броситься доказывать обратное? Мол, она одна-единственная и только она может ему угодить? Сказать бы ему, что она обо всём этом думает. ЧТО сделает с ним Безымянная, сбить бы спесь высокомерия с его Служительской морды!
        Неизвестно, чем бы это всё закончилось, скандал вышел бы знатный, Дашка в пылу сказала бы много лишнего, но тут раздался щелчок. Входная дверь отворилась, кто-то зашёл в квартиру и захлопнул дверь. Раздался женский голос:
        - Саша? Ты дома?
        Как в плохом водевиле… И неизвестно, то ли смеяться, то ли плакать.
        - Я знаю, ты дома! Машина в гараже. Почему трубку не берёшь? Последние дни только и делаю, что звоню…
        Вдоль стеклянной перегородки двигалась тень. Девушка возникла на пороге гостиной и замолчала. У неё была другая причёска, не как на фото - крупные русые локоны. Она переводила взгляд с растрёпанного Сашки на Дашку, которая так и стояла на диване в своей короткой ночнушке, потом вспыхнула и вдруг прошипела:
        - Ты что, совсем обалдел?
        - Это не то, что ты думаешь. - Быстро сказал Сашка, не двигаясь с места. Дашка закатила глаза к потолку и фыркнула. Да, конечно! Если бы она чуть раньше не остановилась, сейчас его подружка увидела бы сцену, которую никак не перепутаешь с «не то, что ты думаешь».
        Девушка тем временем расходилась всё больше, её глаза становились всё шире, а лицо всё красней.
        - И это я ради тебя с отцом ругаюсь? Со всеми договариваюсь, всем подмазываю, чтобы тебе путь наверх открыть? Человека из тебя сделать? А ты?.. Ты привёл в дом другую? Даже не сообщил, что приехал, трубку не берёшь, зато привёл какую-то девку?
        Гостья разозлилась до белого каления. Дашке была знакома эта разновидность злости - холодная и надменная. Она сама так не умела, её злость была другой - пылала, словно пламя и не могла сдержать ни обидных слов, ни глупых поступков, пусть даже потом она сто раз пожалеет. А такая ледяная злость очень точно выбирает ранящие уколы и жалит в самое сердце. Она обдуманная и не отступает, даже когда прошло время отступить и настало время мириться.
        - Думаешь, после такого я позволю тебе ко мне прикоснуться? - Симона, а это, конечно же, была она, вдруг взяла себя в руки, её губы презрительно скривились, глаза сузились. - Ты и близко ко мне не подойдёшь, будешь издалека облизываться, понял? Таких как ты, деревенских прихвостней, желающих хорошо устроиться, у моего отца что грязи ошивается. Думаешь, сложно будет выбрать другого? А ты опустишься, куда и должен был - на место мальчика на побегушках!
        - Симона, перестань.
        Сашка с досадой поморщился и шагнул к ней. Та тут же ощетинилась:
        - Не подходи ко мне! От тебя несёт другой бабой!
        Он остановился и насупился.
        - Я ухожу. - Бросила напоследок Симона, поправляя сумочку. - А ты оставайся со своей новой подружкой. Сразу видно - голытьба! Но тебе же не это интересно было, когда ты её домой тащил, да? Я постараюсь, чтобы тебя и близко больше к управлению не подпустили! Надеюсь, потеря возможности стать хоть кем-то того стоила.
        Девица развернулась, готовясь уходить и тут Сашка не выдержал:
        - Да стой ты! Ты не поняла! Это - ведьма.
        - Что?
        Такие простые слова всё изменили. Симона уставилась на Дашку так, словно та вдруг превратилась в монстра и щёлкает зубищами. Потом она вдруг проговорила:
        - Понятно.
        Только вот Дашке ничего понятно не было. Или… речь о том, что Служитель скорее удавится, чем к ведьме прикоснётся? Логика и собственный опыт подсказывали, что это всё враки. Крутой папаша этой самой Симоны сделал ребёнка ведьме. И уж если прошлое происходило не на её глазах и могло быть неправдой, то Сашку равнодушным присутствие ведьмы всего несколько минут назад точно не оставило!
        Впрочем, перемирие длилось недолго. Симона снова заледенела.
        - Ты привёл в дом ведьму? - Почти выплюнула она. - Не знаю, что хуже.
        А после развернулась и ушла, конечно, хлопнув дверью. Сашка за ней не побежал, но видно, всё произошедшее для него было как ведро холодной воды на голову. Дашка отвернулась, дав ему возможность спокойно уйти из комнаты. Можно было, конечно, позлорадствовать да наговорить достаточно гадостей, но ей не хотелось сейчас добивать лежачего. То, как обращалась с ним Симона, было отвратительно!
        Хотя, кто его знает, что сделала бы на её месте Дашка. Может, вовсе убила бы обоих. Потом пожалела, конечно, но вначале руки-то бы распустила…
        Она успела привести себя в порядок и позавтракать на кухне тем, что нашла в холодильнике и в шкафчиках. Стесняться Дашка не стала, взяла всё, что захотела. Она, знаете ли, в гости не напрашивалась и делать вид, будто скромный бесплотный дух, не собиралась.
        Сашка вышел в коридор, который прекрасно просматривался из кухни, уже одетый и собранный, говорил по телефону.
        - Я понял. Да, еду.
        Он отключился и прошёл на кухню. Дашка как раз допивала кофе, а от тостов остались только крошки на тарелке.
        - Даша.
        Она так и застыла с кружкой в руке. Всё то мерзкое, что произошло совсем недавно, казалось, ничего не изменило. Вернее, он продолжал вести себя так, словно ничего не произошло. Ну, что с Дашкой он не церемонился, это понятно, но и сора с Симоной Сашку будто вовсе не задела. Будто безобразный утренний скандал не вызвал вообще никаких эмоций. Честно говоря, когда до прихода гостьи сорились они, он и то выглядел более настоящим.
        - Мне нужно уйти.
        На его лбу снова образовалась та самая, хорошо знакомая задумчивая складка. Ага, всё же что-то его беспокоит!
        Сашка смотрел на неё, не отрываясь, несколько секунд, а потом сказал:
        - Пообещай, что никуда не выйдешь из квартиры. Дверь никому не открывай. Если будут выламывать… - Он облизал губы. - Просто не выходи.
        Вот тут-то уж Дашке стало страшно. Выламывать дверь? Сашка уже дошёл до коридора, взял сумку и отпирал замок. Она выскочила следом.
        - Подожди! А ты куда?
        - Я… мне нужно кое-куда сходить.
        Его голос был спокойным, даже слишком. И это не могло не вызвать подозрений.
        - Но ты вернёшься?
        Дашка поняла, что схватила его за запястье и держит, как маленькая, боясь, что он выдернет руку, выйдет за дверь и пропадёт навсегда. Поняв, что делает, она тут же отдёрнула руку и спрятала за спину.
        Сашка проследил за её движением и вдруг улыбнулся, быстро, с азартом.
        - Да. Обещаю.
        И вот перед ней снова прежний, загруженный тяжкими думами деловой человек. Он уходит с таким видом, будто ему предстоит решить по крайней мере вопрос спасения всей вселенной. Но надо идти - и он окидывает свой дом тяжким взглядом, словно прощается - и идёт.
        И остаётся только ждать.
        Ждать никто не любит, Дашка не исключение, поэтому, стоило двери закрыться за его спиной, как она решила отвлечься и занять себя делом. Стоило позвонить Раисе и Кате, узнать, как там дела. Да и волновалась она, если честно, всё ли с подругами в порядке.
        Раиса ответила сразу. Звонки в другие регионы были дорогими, об этом Дашка вспомнила только когда уже дозвонилась, поэтому беседа вышла короткой, но содержательной.
        - Мы переехали, - сказала Раиса. - В другую часть города. Это не из-за тебя, не думай там. Мы в трёшку переехали, решили делать такие таблетки из прессованной травки, чтобы не ссыпать в чашку, а потом от листьев отплёвываться, а чтобы она заварилась и на дне компактным комком осталась. Упаковку красивую придумали, состав, название, вот и решили дома делать. Зимой склад наш разоришься отапливать! Сняли трёшку, выделили комнату, уже соорудили пресс. У нас всё хорошо! А ты там как?
        - И у меня вроде всё неплохо.
        - Со Служителем своим ещё таскаешься?
        - Да вроде как…
        - И как? Не страшно?
        - Не-а. Он не страшный.
        - Ну всё равно, ты помни, что он, ну… нам не друг.
        - Да уж не сомневайся, он забыть не даст, - кисло усмехнулась Дашка.
        - Игорь понурый ходит, но думаю, это пройдёт. С Олей его часто видят, она не даст ему захиреть. А вот мать его тебя по всем углам последними словами поносит, что ты её сына бросила больного, язык так и чешется сказать, что ты на самом деле для него сделала! Жизнь ему спасла! Еле сдерживаюсь.
        - Не нужно! Не хочу, чтобы он знал, да и всё равно не поверят…
        - Это точно, - вздохнула Раиса. - Наоборот, слухи пойдут, что это ты как вампир его высасывала, потому и болел, а как уехала - сразу на поправку пошёл!
        - И правда, хроника событий совпадает. Всё хорошо! Пусть себе ругаются да сказки выдумывают, не жалко. И Оля там прямо к месту. Я буду рада, если у их наладится.
        - Наладится, чего нет. Одного поля ягоды.
        Последнее замечание тут же вонзилось иглой в сердце. Да уж, про неё и Сашку такого никто никогда не скажет, ну, что они одного поля ягоды.
        - И ещё… Тебя мать искала, звонила мне. - Продолжала Раиса.
        - А?
        У Дашки перехватило дыхание, хотя удивляться вроде бы было нечему.
        - Да! Представляешь? Ты уехала, а она позвонила. Спрашивала, куда ты делась, номер твоего телефона. Я сказала, у тебя нет телефона.
        - Спасибо.
        - Но, слышишь… она тебя найдёт, ты же понимаешь?
        - Да, конечно.
        - Ей что-то нужно от тебя, так что…
        - Быть аккуратней, да, я поняла.
        - Ну, удачи. Звони.
        - И вам удачи.
        Новость настораживала. Мама опять взялась за старое? Не знает, сработало ли зелье, как спаслась от Служителей Дашка, и ищет ответ? Или знает и желает провести очередную серию опытов?
        - Ох, как нехорошо. - Дашка потёрла друг о друга ладони. Так или иначе, мама скоро её найдёт. Тут даже плюс, что она в доме у Служителя - сюда мама точно не сунется. Или сунется? Если у Безымянной на Дашку какие-то свои планы, один молодой Служитель их нипочём не остановит.
        Только бы не было планов! Только бы не на неё!
        От нервов она отправилась на кухню в поисках чего-нибудь перекусить. С продуктами у Сашки было тяжко, что в общем-то неудивительно, учитывая его разъезды в последнее время. Но зато Дашка нашла консервы, открыла и съела банку сладкой кукурузы. И снова дел нету.
        Тогда она вспомнила утро. Вернее, не то чтобы она хотела вспоминать, однако утро то и дело лезло из памяти. Не сон, который ей приснился и не то, что чуть не случилось после… нет, дело было в Симоне.
        Когда Даша слушала Сашкины признания в любви к другой девушке, было больно, но не зная объекта, можно было успокоить себя тем, что соперница ничем от тебя не отличается. А когда она увидела Симону в живую, то поняла, что всё же отличается. Ухоженность, власть и деньги у той в крови. Как она Сашку обозвала? Деревенский прихвостень, каких миллионы? Значит, парень из деревни. Конечно, такому городская успешная Симона что звезда на небе. Только правда ли он такой?
        Дашка как впервые оглядела квартиру. Если он и правда из деревни, то достиг немалого. Это вызывало уважение. Легко презрительно фыркать, если тебе всё досталось при рождении, легко унижать других, когда появился на свет с золотой ложкой во рту. Только вот скорее всего сам, без родительской власти и денег ты ни на что не способен, родился бы на равных с остальными - ничем бы от них не отличался.
        Симона была высокомерной. Она считала, что достойна самого лучшего… просто потому, что достойна. Просто потому что она вся такая из себя на первой полосе. Дашка не удивилась бы, узнав, что Симона и мужа себе будет выбирать, как породистого жеребца, который должен хорошо слушаться. Если сделаешь то, другое… если будешь таким, каким я хочу тебя видеть.
        Насколько же сильно нужно быть влюблённым, чтобы вестись на эту дрессуру? Неужели Сашка не видит? Не понимает?
        А самое обидное, что ведь говорить-то с ним об этом бесполезно. Сразу станешь в его глазах мелкой завистливой лгуньей, которая хочет испортить чужое счастье.
        Впрочем, какое ей дело?
        Дашка отправилась в ванную комнату, где встала напротив зеркала и задумалась. Ведьма она или кто? Почему нельзя воспользоваться тем, чем хочешь?
        Раиса и Катя добавляли сладу в свою самодельную косметику. Бабушка говорила, что сладу нужно тратить как можно реже. Мама же тратила без счёта, но никогда не рассказывала, куда.
        Вот почему не потратить на себя?
        Дашка закрыла и открыла глаза. Если она думала, что в квартире будут решётки или другие, неизвестные, приспособления Служителей, то ошиблась. Слада как живое марево клубилась повсюду, стелилась туманом вдоль стен. Дашка захватила её и плеснула себе в лицо, словно воду. Напитала свои волосы, губы и глаза. Переключила зрение на обычное.
        От увиденного она даже на шаг отступила. В зеркале отражалось её лицо, никакого сомнения, но словно обновлённое, «отфотошопленное», как говорили на работе про фотки моделей в журнале. Чистая свежая кожа почти светилась. Губы розовели, глаза сияли, волосы лежали ровными волнами.
        Она была прекрасна, без шуток. Глаз не отвести!
        Нет, чтобы встретить Симону такой… тогда они могли бы быть на равных. Но фигушки, та как назло явилась, когда Дашка только вскочила после кошмара, словно из дебрей лесных вылезла.
        Да и ладно.
        Полюбовавшись собой, Дашка вернулась в гостиную, включила панель и стала смотреть фильмы.
        Время шло. Сашка не возвращался.
        И вот наступил момент, когда ей стало страшно. Ведь день она упорно гнала прочь мысли, что он ввязывается во что-то опасное. Весь день она пыталась не замечать его оговорку «если станут вламываться», угрозы Симоны и сам факт того, что у него ночует ведьма.
        Служители не отличаются жалостью, но своего-то пощадят? Не станут портить ему жизнь из-за одного проступка?
        По логике, ничего ужасного Сашке не угрожало, но от волнения она не могла усидеть на месте. Что-то происходило, что-то случалось прямо сейчас или вот-вот случится. Это ощущение надвигающейся беды слишком сильное, чтобы получилось от него отмахнуться.
        Невроз, сказали бы на работе. Отдохни, отвлекись.
        Но у ведьм всё не так просто устроено.
        Чтобы отвлечься, Дашка вдруг решила позвонить матери. Сама. Всё равно та рано или поздно до неё доберётся, так лучше опередить и узнать про мамины планы, вдруг от неожиданности лишнего сболтнёт? Может и про древнюю что узнает. Как бы ещё удержать эту древнюю подальше от Сашки, ну, или Сашку подальше от древней?
        Дашка вздохнула. В ней, словно свет и тьма, боролись две стороны. Одна затаила на Сашку обиду и требовала плюнуть на него и на его Симону, пусть хлебнёт с ней лиха, сполна получит, чего хотел. Вторая обижалась уже за него - Сашка не заслужил такого пренебрежительного отношения, и, если совсем по правде, он всё же что-то испытывал к Даше. Возможно, был шанс заставить его забыть о Симоне.
        Ну и что дальше? - спросила она сама себя. Ну, предположим, забудет - и что? Я - ведьма, он - Служитель. Всё равно ничего не светит.
        Так, думая о вопросах, на которых нет ответа, она написала сообщение Раисе и попросила прислать номер телефона, с которого звонила мама. Та прислала и пометкой «надеюсь, ты знаешь, что делаешь».
        Дашка не знала. Только чувствовала - что-то делать надо.
        Она быстро, чтобы не передумать, вышла на лоджию, поближе к аквариуму, навевающему медитативный настрой, набрала номер и скрестила руки на груди.
        - Да?
        - Мама?
        - Даша!
        Судя по всему, слышать её были рады.
        - Даша! Ты где сейчас?
        Ещё бы не помнить обстоятельства их последней встречи.
        - Зачем ты меня искала? - Дашка не дала себя сбить с толку, нет уж. А то снова попадёшь в ловушку, как тогда.
        - Хотела узнать, как дела? Всё ли в порядке?
        - Всё в порядке. Жива-здорова.
        - Так где ты сейчас?
        - Какая разница?
        - Я волновалась, - с укором заявила мама.
        Ага, конечно. Дашка разозлилась.
        - Если это всё, чего ты хотела, то пока.
        - Нет, подожди!
        - Да?
        - Скажи, где ты. - Теперь мамин голос был прежним - требовательным. - Всё равно ведь найду.
        - Зачем?
        - Зачем? - Она усмехнулась и вдруг продолжила громким шёпотом. - Я знаю, что всё получилось. В тебе прижилась плоть Безымянной, ты - словно нить между былым и настоящим. Словно трубопровод, по которому ходит сила…
        Что?
        Плоть Безымянной? Что там было в этом чёртовом стакане?
        Дашка бросила трубку и побежала в туалет, где её вырвало. Плоть? Это явный перебор. Нет, она не желает знать состава зелья, которым её напоили, не желает и всё! Где вообще конец выходкам этих извращенок?! Когда они угомонятся?!
        Желудок выворачивало наизнанку. И конечно, в этот самый момент Сашка вернулся. Не тогда, когда она красавицей стояла у зеркала, а когда больная зависала над белым другом.
        Он остановился на пороге ванной, привалился плечом к двери и даже не спросил, что случилось. Снова отстранённый, чужой и слишком серьёзный.
        Дашка молча встала, умылась и повернулась к нему.
        - Ну?
        Он равнодушно пожал плечами.
        - Всё уладилось.
        - Что всё?
        - В том-то и дело, что нечему особо было улаживаться. Не знаю, почему так все всполошились. Любой мог ведьму привести, мало ли какие у него планы.
        Сашка смотрел куда-то вдаль и говорил заторможено.
        - Ну, сказал я им правду. И что? Только похвалили да в путь добрый благословили. Так к чему вообще эта вся суета была? К чему Яровой личную встречу организовал, допрашивал, как преступника какого-то?
        - Видимо, когда речь идёт о Симоне, любимой дочери, реакция у сильных мира сего совсем другая!
        Дашка не хотела этого говорить, особенно таким ядовитым тоном, но не сдержалась. Её коробило всё происходящее, она от этого на время даже про маму и Безымянную с их огромными тараканами забыла.
        - Откуда ты знаешь, что Симона его дочь?
        - Фото на его столе стояло. Для любовница слишком нормальная.
        Сашка долго смотрел, молча о чём-то думая.
        - Да, - сказал рассеяно. - Надо, кстати, ей позвонить. Наверное, отошла уже. И правда, я постоянно чем-то был занят, на звонки не отвечал. Это неправильно, она такого отношения не заслужила.
        Дашка сжала зубы. Он ещё собирается оправдывать эту истеричку и не стесняется ставить Дашу в известность, как там у них дела? Как они помирились? В подробностях может ещё расскажет?
        - Давай, вали. - Она не сдержала злой ухмылки. - Ползи к своей драгоценной, ну, вытрет разок ноги, зато потом великодушно простит. Такому «деревенскому прихвостню» не привыкать, верно? Ради цели и потерпеть можно.
        Он выпрямился, глянул свысока и бросил сквозь зубы:
        - Ведьма.
        - Давай, вали!
        Сашка, ни сказав больше ни слова, ушёл. А Даша собрала свои вещи и ушла следом. Ей было наплевать, что уже ночь и идти некуда. Найдёт хостел какой-нибудь, до утра перекантуется. Сидеть у него, ждать, когда Сашка вернётся и вернётся ли? Думать, как они там… мирятся? Нет, лучше в реку с моста!
        - Пора выбросить этого козла из головы! - Процедила Дашка, захлопывая дверь. - Пора расстаться! Навсегда!
        Глава тринадцатая
        Утром, конечно, пришлось вставать рано. Хостел, в котором ночевала Дашка, оказался не ахти - куча каких-то работяг нерусской внешности с сальными взглядами, на общей кухне с бесплатным «чаем» шаром покати, сильно пахнет хлоркой. Поэтому, как только забрезжил рассвет, она проснулась и ушла.
        Надо было решать, что делать дальше. Больше всего на свете Дашка хотела бы вернуться и жить у Раисы, но это не вариант. Во-первых, Сашка может её найти и отомстить заодно приютившим её ведьмам, лучше не рисковать. Во-вторых, её может найти мать с Безымянной и тоже не факт, что остальные попавшие под руку ведьмы при этом уцелеют.
        Сразу затошнило. Дашка старалась не думать, что с ней сделали, что же она тогда выпила, из чего это отвратное зелье состоит… но легче не становилось.
        Вот куда бы она поехала, это к бабушке. Но к чему её тревожить? Да и как там жить, при монастыре? Или даже… поехала бы к Сашкиному деду в деревню, чутьё подсказывало, что он не прогонит. Зимой всяко лучше с ведьмой в заваленном сугробами доме, чем одному. Там, в деревне, спокойно… Жаль адреса Дашка не знала, а дороги не помнила.
        Деваться было совершено некуда.
        Дашка зашла в Макдак, заказала кофе и тост, уселась с подносом у окна, чтобы видеть улицу. Последние дни погода портилась, пришли дожди, многие люди были одеты тепло, но некоторые всё ещё по-летнему, в шортах и платьях.
        Небо переливалось насыщенной голубизной, машины шумели, люди быстро, почти бегом, передвигались по тротуару. Казалось, даже голуби семенили быстрей, чем в провинции.
        А потом небо раскололось.
        Дашка сжала стаканчик с кофе, которое хлынуло через верх фонтаном и отдёрнула обожжённую руку. Судорожно вытерла руку и стол салфеткой.
        Потом она поняла, что не слышит криков. Оглянулась - никто не паникует, жизнь течёт по-прежнему, словно с небом всё в порядке, и оно не налилось, не набухло кровью. Те, кто завтракает у окон, спокойно выглядывают наружу и не волнуются.
        Выходит, никто не видит, что произошло? Люди не видят!
        Нагнувшись и прикрыв виски, чтобы спрятаться, Дашка моргнула и переключилась на глаза ведьмы.
        На улице творился ад. На небе змеились красные молнии, глуша голубой цвет грязно-коричневыми разводами, на асфальт с дороги накатывали красные волны, пачкая машины и людей. Тут и там виднелись мини-смерчи, засасывающие сладу и уносящие куда-то вверх, в тёмные тучи, собирающиеся над городом.
        И вся эта вакханалия происходила совершенно бесшумно.
        Руки у Дашки дрожали, плечи тряслись. Что это? Что происходит?!
        - С вами всё в порядке?
        Женщина в форме служащей ресторана подошла и заглянула Дашке в лицо.
        - Да, да, всё хорошо, просто не выспалась.
        - Ладно.
        Оставаться здесь было нельзя. Сотрудница хоть и ушла, но подозрительный взгляд Дашка чувствовала спиной. Наблюдает. Что неудивительно - кофе разлила, трясется, как наркоманка, того и гляди, упадёт и окочуриться.
        Выходить на улицу было страшно. Страшно было идти мимо людей, которые ничего не видели и не знали, что их мир рушиться. Что-то происходило, слада покидала город, оставляла пустым, а это значит, что людям будет плохо, хотя они скорее даже не поймут, отчего.
        Дашка знала, что это вина Безымянной. Её работа. И впервые поняла, о чём твердил Сашка.
        Вот на что способна ведьма. Боже… а если их было много, как человечество вообще выжило? Как оно выкарабкалось из средних веков?
        Ей стало очень страшно, особенно потому, что Дашка понятия не имела, что делать. Стоять на месте и ждать, чем дело закончится? Бежать и прятаться? Пытаться остановить ведьму?
        Уж точно не последнее.
        Она стояла там, на тротуаре, голова всё сильнее запрокидывалась к небу, глаза закрывались, руки плетьми повисли вдоль тела. Транс наступил незаметно. Улица расплылась, звуки исчезли.
        В древней пещере были только серые стены, испачканные красной краской да охапки сена на вытертом до блеска полу. Ну, ещё факелы, которые немилосердно чадили, но освещали хорошо. В центре пещеры, в полу, выдолблена круглая ёмкость, полная воды. В неё стекался поток слады, забранный у города. По крайней мере, он выглядел именно так - красный жгут, пульсирующий, словно пуповина, пронизывающий свод пещеры и растворяющийся в воде.
        Вокруг было бессчётное количество ведьм, они стояли буквально локоть к локтю. Молодые и старые, красивые и уродливые, они стояли вокруг, такие же сонные или оглушённые, как Дашка.
        Поток слады гудел, словно провода электропередачи. Находится рядом было неуютно, казалось, сила вдруг вырвется и снесёт тебя со своей дороги, как лавина щепку.
        - Наше время пришло!
        Голос словно упал сверху. Все невольно напряглись, сохраняя тишину.
        - Ведьмам пора проснуться и вспомнить своё предназначение! Место на вершине пищевой цепочки. Повелевать! Вот для чего мы рождены. Вот для чего нас создала сама Природа!
        Дашка скользила глазами по толпе, хотя голову на весу было держать очень тяжело. Вдали увидала Катю, которая стояла и покачивалась, как болванчик. Столько ведьм… неужели все существующие? Значит, и Раиса, и даже бабушка где-то здесь? Но как ни старалась, больше она никого не разглядела.
        Толпа расступилась и в центр пещеры вышла Безымянная в образе роковой красавицы в том самом сером платье, в котором приходила к Дашке через сон. На её шее снова болталось что-то сине-красное, жуткое, будто вывернутая наизнанку змея.
        Безымянная дождалась, пока остальные ведьмы направят на неё своё внимание. Да уж, старушка наделала бы меньше ужаса, которым от этого образа просто несло. Стоявшие рядом с Безымянной ведьмы задрожали, а одна открыла рот в беззвучном крике. Совсем молодая, худенькая и какая-то вся невзрачная.
        Безымянная обернулась к девушке, глянула - и холодное лицо пошло волнами от отвращения. Через миг она выбросила вперёд руку, которая вошла молодой ведьме в грудь. Плоти не было, крови не было, хищная рука словно пронзала призрака, но девушка застонала и осела, а после выцвела и стала серой, как древняя фотография. Она умерла. Каждая присутствующая поняла, что она умерла.
        - Слабым среди нас не место, - сообщила Безымянная и как ни в чём не бывало, пошла дальше. Остановилась у бассейна, почти намочив в воде туфли.
        - Я взяла на себя труд сделать за вас всю работу. Разбудить вас. Давно уже ведьмы не помнят своего прошлого, забыли свои истоки. Превратились в жалкое подобие своих прародительниц, великих Матерей! Давно уже живут под страхом, как мокрицы под камнем, боясь выглянуть на белый свет. Хватит! Мы вспомним, кто мы есть! Мы заставим себя слушать! Вернём былую славу!
        Её голос гремел, словно гром, слишком большой для такой маленькой пещеры.
        - Нас спасёт та, которой предназначено стать проводником. Она откроет нам путь, и мы пройдём по миру, как огненная колесница, сметая на пути всякого, посмевшего помешать нашему шествию. И после останутся только послушные и готовые служить Великой. Те, кто достоин памяти Славнейших Ведьм! Я хотела бы быть проводником. - Безымянная вдруг посмотрела на красную воду и на миг прикрыла глаза. Договорила шёпотом: - Но к сожалению, во мне нет крови Служителя…
        Пещера гудела от шевеления и ворчания огромных пластов слады, громоподобного голоса Безымянной и от безмолвного крика тысяч ведьм, которые не могли пошевелиться. Спокойными остались только немногие, остальные бились, словно попали в ловушку, как мухи, угодившие в липкую паутину, бились и не могли вырваться.
        Дашке казалось, будто её руки связаны и непременно нужно разорвать оковы, причём как можно быстрее, иначе дело плохо. Безымянная и приспешницы задумали нечто ужасное, даже представить невозможно, чем это всё может закончится, если их не остановить. Мир, который хотела вернуть Безымянная был словно картинки ада. Дашка уже чувствовала себя как в аду.
        Но двинуться не могла. Чтобы не видеть лица Безымянной, она крепко зажмурилась, злясь, что нельзя заткнуть уши и не слышать чужих стонов. Чернота в глазах вдруг расплылась, и Дашка оказалась снова на улице, на том самом месте, где застыла, выйдя из кафе.
        - Девушка, вы в порядке?
        Какой-то мужчина наклонился рядом, держа в руке телефон и всем своим видом выражая готовность броситься на помощь. У него был весьма озабоченный вид.
        Дашка, конечно, не могла ответить, губы не шевелились. Могла только стоять и покачиваться, и пытаться понять, где же она находится на самом деле - тут, в городе, среди людей или там, в пещере, среди ведьм.
        - Даша!
        Она не могла повернуть головы, но никогда ещё не была так рада слышать его голос. Машина, оглушительно сигналя, остановилась прямо возле неё. Тут же раздались другие сигналы, кто-то закричал, кто-то ответил криком.
        Сашка выскочил из машины, остановился, внимательно смотря Дашке в лицо. Потом осторожно взял под локоть и как куклу повёл к машине.
        Дашка послушно перебирала ногами, а потом села на сидение. Она не могла понять, где находится - картинка лобового стекла, за которым забитая машинами дорога то и дело перекрывалось фигурами ведьм, каждая из которых застыла в таком же недоумении. Словно краски смешивались две реальности и какая настоящая, какая фальшивая, разобрать не получалось. Мозги просто кипели.
        - Что-то происходит. - Сашка сел за руль и с тоской поднял голову к небу. - Что-то происходит, да?
        А Дашка словно плавала в сиропе, или в спиртовом растворе, ничего не слыша и не соображая.
        - Чёрт, как это всё не вовремя!
        Он стукнул кулаками по рулю и вздохнул.
        - Мало мне своих проблем? Какого хрена я с тобой вожусь? Почему таскаюсь следом, ищу, куда ты делась и думаю, какой же надо быть безголовой дурой, чтобы уйти посреди ночи?!
        Ответа не последовало.
        - Ладно, - буркнул он через время и завёл двигатель. - Ты меня задолбала, сил нет, но сейчас нужно понять, что же происходит. Чую, это ваши что-то мутят и, конечно, ничего хорошего.
        Она бы ответила, точно бы ответила… но в этот момент в пещере Безымянная нашла в толпе её взгляд и потянула на себя, словно накинутой на шею петлёй. Ни сделав ни шага, Дашка стала к ней ближе и невольно застонала от боли. Тела не было, но то что было словно зацепили множеством крючьев и потащили к ведьме, от которой хотелось бежать на край света.
        - Эй! - Сашка схватил её за подбородок и развернул к себе. - Да что с тобой такое?
        Безымянная, оттолкнув плечами стоявших поблизости ведьм, схватилась за невидимые нити, собираясь тянуть дальше. У Дашки даже в глазах покраснело, а голова откинулась, оголяя шею. Она хватала ртом воздух и не могла нормально вдохнуть.
        - Твою ж мать!
        Потом стало больно, но очень быстро боль прошла. Пещера исчезла, Безымянная растворилась, не успев понять, что происходит. Осталась только улица и красное марево слады, которую тянула ведьма.
        - Ты в порядке? Так лучше?
        Дашка хлопнула глазами, подняла и посмотрела на свои руки, пощупала свои ноги. Оглянулась - Сашка разминал пальцы, будто они устали.
        - Что ты сделал?
        Он молча пожал плечами.
        - Ты же что-то сделал, да? Иначе бы это не прошло.
        - Что не прошло? Что с тобой было?
        - Так я и сказала… - Она сглотнула колючий комок в горле. Значит, по-настоящему она здесь, в городе. Какое облегчение!
        - Почему нет?
        Дашка снова замерла. То, что задумала Безымянная, изменит весь мир. Если произойдёт. Возможно, только Служители могут её остановить, так как ведьмы бессильны. Не было ни одной, у которой там, в пещере, получилось сопротивляться. Но… стоит ли давать им такой козырь? Где гарантия, что Служители заодно не решат уничтожить всех ведьм физически, для верности? Чтоб уж никто никогда не посмел поднять голову?
        Пока она думала, народу на улице прибывало. Люди чувствовали себя неуютно, ходили, не смотря под ноги, громко переговаривались, галдели, то и дело звонили куда-то и кричали в трубку. Слада уносила с собой всё хорошее, в том числе настроение, оставляя только раздражительность и страх.
        Вдруг раздался грохот. К капоту припала какая-то женщина, она упёрлась в него руками, нагнулась и зашипела:
        - Служитель…
        Её глаза словно рентген, сканировали машину. На Дашку женщина не обратила внимания, только посмотрела так, будто давно знала, а вот Сашку рассматривала с алчностью. Её ногти со скрежетом вцепились в металл, и она зашипела:
        - Это ты смеешь мешать, маленький мальчик? Ты хочешь разозлить страшную ведьму, которая может зайти в твои сны и убить тебя в них? Убить всех твоих родных и близких? Удавить их, как котят? Подумай хорошенько и выпусти нашу проводницу из клетки. Сейчас же!
        Её руки ползали по капоту как у слепой, а глаза сверлили Сашку, как будто она хотела убить его силой мысли.
        - Кажется, пора ехать, - как-то слишком спокойно сказал он.
        - Она бросится под колёса. - Безо всяких эмоций сообщила Дашка. На самом деле это из-за шока она ничего не чувствовала, но как-то поняла, что эта ведьма ни перед чем не остановиться. Не сможет, даже если захочет.
        - Вижу. - Он посмотрел на дверцу, будто раздумывал, стоит ли выйти. Но если выйти, эта сумасшедшая точно набросится и когти, которые смогли расцарапать капот, вцепятся уже в него. Безумная ведьма без инстинкта самосохранения своего не упустит.
        Что же с ней произошло?
        Но тут подоспели полицейские. Оценив обстановку, они оперативно оттащили женщину в сторону и спросили, всё ли в порядке.
        - Не дайте ему уйти! - Завывала ведьма, повисая на руках у двух полицейских, словно силы закончились. И не скажешь, что только что бушевала.
        - Всё нормально, жалоб нет. Я могу ехать? - Спросил третьего полицейского Сашка. И получив разрешение, сразу же вырулил на проезжую часть.
        Водители тоже чувствовали нечто плохое, витающее в воздухе, потому обстановка на дороге была нервной, все ехали кое-как, забыв о правилах движения. Сашка то и дело чертыхался, резко тормозя, чтобы не впилиться кому-нибудь в зад или в бок.
        Вначале Дашка хотела о чём-то спросить, но не смогла вспомнить, о чём, потому что пещера стала возвращаться. Лёгкими тенями, еле слышными звуками - она напоминала о себе, о том, что близко и рано или поздно Дашка окажется там, не сможет прятаться.
        Приехали они к Сашкиному дому. Дашка не протестовала, эмоций никаких не было. Просто шла, куда вели. В голове гудело, гудело, и она не знала, что делать, как от этого звука избавиться. Как это всё прекратить.
        В квартире Сашка усадил её на диван и взялся за телефон.
        - Ты в городе? Да, я видел. Что-то происходит, Толик, какая-то жуткая хрень! Я видел безумную ведьму, которая голыми руками чуть не помяла мне машину. Если бы добралась до меня, глаза бы выцарапала! Совершенно безумное поведение. Нет, я её не знаю. И в городе… Но сейчас не про это. Мне нужна другая помощь. - Сашка оглянулся и поколебавшись, добавил. - Личная услуга. Приезжай ко мне. И пожалуйста, пока никому ни слова, что я тебе звонил. Да, есть причины и не нужно такого тона. Я не шучу. Спасибо, жду.
        Разговор прекратился, но Дашка не отреагировала. Она никак не могла заставить себя думать, мысли ускользали, как юркие мальки в воде.
        - Что же происходит? - Задумчиво пробормотал Сашка. Он сел в кресло, сцепил пальцы и задумался, то и дело проверяя, не очнулась ли Даша. Она вроде была в себе, всё понимала и могла ответить на вопрос, но всё равно отсутствовала.
        Затрезвонил телефон, Сашка с досадой поморщился, отключая звук.
        Это слегла растормошило Дашку. Марево пещеры развеялось, когда она поинтересовалась:
        - Кто звонит?
        - Не твоё дело. - Ожидаемо ответил он.
        - Твоя неземная любовь? А ты снова трубку не берёшь?
        - Вижу, тебе полегчало? - с сарказмом спросил он.
        Дашка прислушалась к себе и задумалась. Нет, ей не полегчало. Что-то жуткое творилось и само по себе оно не остановится. Только думать об этом неприятно, волосы от ужаса начинают шевелиться, а тело цепенеет. Гораздо проще отвлечься на другие эмоции - ревность. Да, именно так, поняла Дашка, склонив голову. Она дико ревновала. Её никто никогда не полюбил бы так… А почему? Она ведь готова была любить, настежь открыв сердце, на полную катушку. Отдать всё, ничего не оставив себе. Она была готова, но не встретила человека, который отплатил бы тем же.
        Вместо этого она встретила Служителя.
        - Есть хочешь?
        Сашка заговорил миролюбиво. Что-то грандиозное происходило прямо сейчас, оно витало в городском воздухе и с этим не хотелось сталкиваться никому. Но что поделать, придётся, разве кто станет спрашивать?
        - Нет.
        Он ушёл на кухню, а Дашка, словно облепленная мутным киселём и обклеенная рванными салфетками видела сквозь гостиную сырую пещеру.
        Она всё ещё стояла там? Или находилась в безопасности, в доме Служителя? Или в двух местах одновременно. Как понять?
        Сколько прошло времени, она не знала. Сашка периодически выглядывал из кухни, проверяя обстановку, но как часто? Неизвестно. Секунды тикали, отсчитывая бесконечные минуты, а минуты - часы. Время текло. В какой-то момент раздался звонок и пришёл Майский. Они с Сашкой зашли в гостиную и Майский, увидев гостью, замолчал на полуслове.
        Сашка тоже ничего не говорил, просто стоял рядом с ним и ждал.
        - Да, признаться, ты меня удивил. - Майский покачал головой. - Правда, удивил.
        Сашка пожал плечами.
        - Слушай, - Майский понизил голос, оттащил Сашку в сторону. - Если она тебя сильно задела, и ты не можешь справиться, только скажи… Скажи мне, ты знаешь, я всё сделаю. Помогу. Только свистни.
        - Я не за этим тебя звал, - перебил Сашка. - Посмотри на неё внимательно.
        Майский не стал спорить. Некоторое время они оба таращились на Дашку, потом переглянулись.
        - Это ты сделал клетку? - Тихо спросил Майский, подходя к Дашке ближе.
        - Да. Она… Не знаю, что происходит, но это связано с тем, что творится в городе. Ведьмы взбесились. Потоки нарушены, всё перепуталось и жизнь уходит в никуда.
        - И всё же, уточню. Ты сделал это сам?
        - Да.
        - Молодец.
        Майский сбросил куртку, сел напротив Дашки и закатал рукава.
        - Ты сделал вокруг неё клетку. Один. - Он покачал головой. - Такого и я не смогу. Как ты догадался?
        Сашка неожиданно отвернулся.
        - Она… она просто выскальзывала. Вернее, её разум ускользал, я подумал, что если немедленно этого не остановлю, то она уплывёт навсегда. Останется только оболочка и… И я испугался. - Твёрдо закончил он.
        - Ты понимаешь, что говоришь о ведьме? - Покачал головой Майский.
        - Ты поможешь или нет? - В тон ему ответил Сашка.
        Майский недовольно вздохнул, но сходил в коридор и вернулся с большой сумкой из чёрной кожи. Достал оттуда огромные белые кристаллы, разложил вокруг дивана, на котором сидела Дашка. Чем-то зашуршал за её спиной - и вдруг пещера пропала совсем, даже теней и отзвуков не осталось. Словно и не было ничего.
        - Этого хватит на сутки.
        У Дашки неожиданно зачесалась кожа - буквально по всему телу. Она дёрнула головой, наморщила нос и вдруг резко подалась вперёд, выдыхая.
        - Помогает. - Сашка подошёл ближе, схватил её за руку.
        - Ну! - Дашка выдернула руку.
        - Определённо она пришла в себя.
        Майский вышел из-за спины, застегнул сумку, бросил её на пол. Завалился в кресло и приказал Сашке:
        - Сделай мне кофе покрепче и послаще.
        Тот с подозрением посмотрел на друга, но согласился:
        - Ладно. Всем нам сделаю.
        Сашка исчез на кухне и загремел там шкафчиками.
        - Что за шутки, ведьма? - Тут же заговорил Майский, не понижая голоса. - Что ты задумала?
        Дашка поморщилась. Она в принципе терпеть не могла оправдываться, а тут ещё перед кем? Да и сколько можно? Стоит столкнуться со Служителем, как тот интересуется, что она задумала. Будто других дел у неё в принципе не может быть! Какая к чёрту жизнь? Она покоя не знает, недоедает и недосыпает, только и делает, что задумывает что-то ужасное!
        Надоели, право слово!
        - Ты знаешь, что происходит? Из города уплывает жизнь. Пока ехал сюда, видел, что все на ушах стоят. Ваша слада… что вы с ней делаете? Зачем высасываете?
        Такое впечатление, что Майскому вообще было плевать, хотят ли с ним разговаривать. Он просто злился и разговаривал сам с собой.
        - Что твои подружки творят? А? Ну давай, говори. Мы сейчас в одной лодке. Если бы не Сашка, что бы с тобой было? Сильные сожрали бы, как акулы мелкую рыбёшку. Или думаешь, пожалели бы?
        Кажется, Майский думал, что Сашка спасал её от ведьм, которые разошлись и пожирали своих. На деле всё было не так, но Сашка, хотя наверняка с кухни слышал всё, не влез и ничего не объяснил.
        - Я не знаю, что происходит.
        Собственный голос был хриплым, как будто она болела ангиной.
        - А что же тогда в клетке сидишь?
        Да что они всё про клетку да про клетку? Дашка, не сдержавшись, открыла глаза ведьмы. И тихо выдохнула - вокруг неё была клетка из тех самых прутьев, которые она уже видела в подвалах Служителей. Они огородили её, на самом деле посадили в клетку.
        Но выходило, что сейчас клетка не запирала Дашку внутри, а защищала её от того, что приходило снаружи.
        Раздались шаги.
        - Держи.
        Сашка поставил перед Майским кружку с кофе.
        - Ты знаешь, что происходит? - Тут же переключился на него Майский.
        - Нет.
        - У меня срочный вызов. - Он взмахнул телефоном. - По дороге сюда пришёл. Тебе прислали?
        - Нет. Меня временно отстранили.
        Майский присвистнул.
        - За что?
        Сашка опять только плечами пожал. Дашке захотелось его растормошить и услышать, за что его отстранили. Даже не важно, от чего. Но за что? Наверняка, это связано со вчерашним приходом Симоны и его допросом у Ярового. Наверняка… но он не признается.
        - Ладно. - Майский еле отпил кофе и тут же вскочил. - Пора ехать. Ты тут… справишься?
        - Конечно.
        Ещё о чём-то подумав, но ничего не сказав, Майский нагнул голову и ушёл.
        Сашка пододвинул ей вторую кружку кофе. Было очень тихо, клетка зловеще подрагивала, и Дашка моргнула, возвращаясь к человеческому зрению.
        - Знаешь, что это такое?
        Судя по его кивку, он указывал на клетку.
        - Что?
        - Смешно, если подумать… Эти штуки не дают вам пользоваться силой. Ну, то есть не пропускают через себя вашу сладу. Но вот какой парадокс - создавались они как защита. Сейчас она защищает тебя, а не от тебя.
        - Да ну? Создавались для защиты? Не врёшь?
        Дашка снова переключила зрение, смотрела глазами ведьмы, но ничего за пределами клетки разглядеть не могла. Зато сама пещера пропала. Значит, клетка сработала и проверять, в ней ли дело, выходить за решётку, совсем не хотелось.
        - Да, так и было. Очень давно, если подумать, в самом начале человечества, мы вас защищали… Разве в такое можно поверить?
        - Вы нас? С чего ты взял?
        - Прочёл в одной старинной книге. У нас считается, её какой-то свихнувшийся Служитель написал. Знаешь, почему?
        Дашка, конечно, покачала головой.
        - Потому что там сказано, что ведьмы появились, чтобы сохранить на земле жизнь. Вроде как сама природа вас создала. Мол, люди истощили свой мир, выпили его энергию и силу, как пиявки, и чтобы мир снова наполнился жизнью, были созданы ведьмы. А для вашей защиты были созданы мы. Долгие века Служители с ведьмами шли рядом, говорят, быть вместе - у нас в крови, в генетической памяти.
        - Разве это может быть правдой? - у Дашки даже в горле пересохло. Она слышала много всяких теорий, откуда взялись ведьмы, Служители, ненависть, страх и вражда, но ни разу о каком-то общем прошлом.
        - Не знаю. Я сам думаю иногда, и не могу решить. Всё может быть, только не верится. Ведьма… это всё равно что животное. Неужели мы созданы защищать животных? И если да, почему всё изменилось? Что такого могло произойти?
        Дашка смотрела на него и думала о другом. Тоска просто с головой захлёстывала. Если бы у неё был такой защитник, как он. Возможно, в девушках он не очень разборчив, и не совсем честен, но вот бы всё сложилось само собой - у неё появился защитник и любимый человек, а Безымянная… ах, да, была же ещё Безымянная. Может, клетка и защитила Дашку, однако остальным ведьмам вряд ли так же подфартило. Все они стояли там и ждали. И ничего не закончилось.
        - Кое-что происходит, - нехотя призналась Дашка. Она не могла не предупредить, ведь Сашка по сути её спас, оградил от Безымянной. Надолго ли, нет, неизвестно, но оградил.
        - Ты знаешь, что?
        Она покачала головой.
        - Знаю только, что во всём этом замешана древняя, как ты её называешь. Мы называем её Безымянная. И она задумала что-то плохое. По-настоящему мерзкое! Не просто кому-то насолить, а вернуть себе былое величие. Она бредит временами, когда ведьмы повелевали миром и кажется, планирует это время вернуть. Она готовилась, долго готовилась и похоже, у неё всё идёт по плану. Я даже представить не могу, что она станет делать.
        - Возвеличит всех ведьм? - Буднично предложил Сашка, будто каждый день с подобным сталкивался.
        - Д-да, - Дашка запнулась.
        - Ну, так этого все ведьмы хотят, то и дело пробуют, - он сложил руки на груди и расслабился. - Я и со счёта сбился, сколько таких было.
        Он не принял её слова всерьёз, вот ни на грош! Пропустил мимо ушей.
        - Ты слышал? - Дашка повысила голос. - Не тупи! Не знаю, с кем ты там раньше сталкивался, весь такой опытный, но Безымянная тебя на одну руку положит, другой прихлопнет! Плюнет - вы все захлебнётесь!
        - Да я понял, - ответил Сашка, хотя видно было, что ничегошеньки-то он не понял.
        - Ну и ладно, - Дашка вдруг остыла. Она пыталась предупредить, не её вина, что напрасно, потом вот вспомнит и пожалеет, что не слушал.
        Другой вопрос, почему она продолжала сидеть на одном месте, сложив безвольные руки на коленках и не хотела ничего делать. И не потому, что боялась клетки или Служителей, она просто не хотела двигаться. Ей даже казалось, она тряпичная кукла без основы - просто кучка ткани и ваты.
        Тут в дверь затрезвонили. Просто нажали на звонок и не отпускали, хотя он вопил как резаный.
        - Кто ещё? - Сашка нехотя направился к входной двери. Стоило её открыть, как в квартиру влетела фурия - Симона. Без остановки она пронеслась в гостиную и уставилась на Дашку, чинно сидевшую на прежнем месте и смотрящую прямо перед собой.
        - Я так и знала, - процедила Симона. Её кашемировое пальто было расстёгнуто, цветастый шарф болтался на шее скомканный. Щёки алели, а губы дрожали. - Так и знала!
        - Чего ты знала? - Поинтересовался Сашка, который зашёл за ней следом.
        - И что? - Симона подскочила к нему, жадно заглядывая в лицо, но так как она была ниже ростом, то это резкое движение вышло почти умоляющим. - И что? Так всё и закончится? Вот именно так мы и расстанемся?
        Она почти упиралась в него высоко поднимающейся грудью, но Сашкино лицо застыло камнем. Дашка с интересом наблюдала за их противостоянием, чувствуя, как внутри разогревается ревность. У неё не было на Служителя никаких прав, ну просто ни единого, но видеть, как к нему пытается прижаться другая девушка было мучительно больно. Разум твердил, что они пара, Сашка сам много раз упоминал, насколько между ними всё серьёзно, что пары иногда сорятся, а после мирятся, разум повторял - не твоё дело, но нечто более глубокое и древнее, то, что, пожалуй, даже за ведьмовским даром говорило другое - не отдавай.
        Дашка поморщилась, игнорируя неизвестный шёпот. Насильно мил не будешь, драться за мужское внимание - мерзко. А мужчина, который позволяет за себя драться и даже следит за этим, ожидая победительницу - мерзок вдвойне.
        - Ну? - Выкрикнула Симона ему в лицо.
        Сашка коротко сказал:
        - Иди домой.
        - Домой? И что? Ты меня бросаешь?
        Если вчера она была полна только злобы и мести, то теперь был виден страх. Симона боялась его потерять, вот что бросалось в глаза. Какая разительная перемена всего за день!
        Сашка спокойно сказал:
        - Разве это не ты меня бросила вчера, когда отправилась предавать? Когда я просил мне довериться, а ты, как слепая фурия, которая только и думает, что о мести, не предпочла отправиться к отцу, пожаловаться и устроить мне неприятности?
        - Я разозлилась! Я застукала тебя с другой!
        - Разве я не сказал, что это работа и ничего больше?
        Ничего больше? Воздух вокруг Дашки раскалился и пошёл волнами, как в пустыне от большой жары. Она почти скрежетала зубами, но всё ещё считала, что не должна вмешиваться. Смысл лезть в скандал, когда собственный статус неизвестен?
        Да и до того ли сейчас, когда в любой момент можешь оказаться в пещере лицом к лицу с Безымянной?
        - Ты сам-то этому веришь?
        Сашка некоторое время молчал.
        - Так или иначе, какая теперь разница? Ты. Сдала. Меня. Ты! Та, кому я верил!
        - Ты хочешь меня бросить? - Повторила Симона и задрожала. Её шарфик так смешно заболтался.
        И снова молчание. Он выдохнул и отвёл взгляд.
        - Иди сейчас домой. Я пока не знаю, что делать. Что-то происходит и это важнее нас с тобой.
        Она громко сглотнула, потом развернулась и ушла. Почти. С порога оглянулась, жадно смотря на Сашку и зачастила:
        - Я знаю, что говорю! Я верю, что ты считаешь происходящее просто работой. Действительно, считаешь. Но я знаю, КАК ведьмы умеют пролезать в душу. Медленно, едко, и вот уже она внутри, расположилась, как дома. Как ты сам не заметишь, а уже спишь с ней, а потом она этим пользуется, шантажирует тебя, унижает, уничтожает. Я знаю такие случаи! Тебе может и не говорят, но ты представить себе не можешь, сколько из вас, Служителей, не устояли против ведьмы! Отец говорит, лучше не портить вам веру в вашу силу и не озвучивать цифры. Но правда в том, что некоторые ведьмы успевают вас отравить, запутать, стать важней жизни. Скольких Служителей они обманули! А потом заставляли идти против своих братьев, спасая себя! Некоторые даже детей Служителям рожали. Знаешь, кого? - Лицо Симоны исказилось. - Таких же проклятых ведьм!
        Она замолчала. Пауза и правда вышла эффектной, Сашка даже не нашёлся с ответом.
        - Поэтому забудь про всю свою силу. - С усмешкой продолжила Симона. - Не рассчитывай победить, просто поверь мне и выставь её, пока не поздно. А потом приходи. Приходи и мы помиримся, как всегда приходил. Ты помнишь?
        Она смотрела и ждала.
        - Иди домой, Симона. - Негромко ответил Сашка.
        Когда дверь закрылась, он вернулся в гостиную, сел на диван и с задумчивым видом стал пялиться в окно, на сгущающиеся сумерки, Дашку затрясло. Накрыло то ли паникой, то ли отчаяньем, то ли злостью. А потом она рассмеялась.
        - Что? - Сашка, недовольный тем, что его вырвали из мыслей, поморщился.
        - А ведь она права!
        - Насчёт чего?
        - Ты ко мне неравнодушен. Слепой увидит. - Дашка оскалилась. - Ты от меня без ума!
        - Что за чушь? Я люблю Симону! - Сашка даже вперёд подался, задирая подбородок.
        - Ага, как же! Не выдумывай. - Дашка сжала кулаки, чтобы не тряслись, но молчать не могла. Слова лились словно сами собой. - Ты сам себе противоречишь. Почему ты не сказал Майскому, что я не просто ведьма, которую хотели сожрать сильные, а какой-то Проводник? Чёртов Проводник, чтобы это ни значило, который так хочет заполучить древняя? Ты прекрасно слышал, что кричала та безумная на дороге! Она готова была лечь под колёса, руками железо рвать, горло тебе перегрызть, только бы ты меня выпустил! Да любой Служитель после этого первым делом разберёт меня на кусочки, чтобы понять, что за Проводник такой и как это можно использовать. А ты - нет. Ты говоришь, что терпеть меня не можешь, а потом клеишься ко мне с таким видом, будто обезумел. Ты как прилипала, столько раз рядом… Это ты меня поцеловал! И если бы не я, Симона права, давно бы уже затащил в постель! Ты говоришь, что твоя девушка и твоя карьера - единственное, что тебя волнует в жизни, а когда попадаешь в сложную ситуацию, вместо того чтобы соврать, сразу выкладываешь правду… Хотя можно промолчать, и никто бы ничего не узнал. Ты сам-то видишь?
        - Да ладно? Может, тебе вначале на себя посмотреть? У тебя же вроде парень есть? Но я вижу, как ты дрожишь, когда я рядом. Как задерживаешь дыхание. Я чувствую, как ты… Может, это и я тебя целовал, да вот только ты отвечала! И если бы я на самом деле захотел… - Он вдруг захлебнулся словами, его глаза бегали, как будто он читал невидимый текст суфлёра. - Проводник… Что за проводник такой?
        Дашка от злости чуть язык себе не откусила. Вот как можно было проговориться? Если бы не собственная болтливость, может он и не заметил бы оговорки той ведьмы, что напала на машину?
        - Я тоже думаю, что древняя ищет именно тебя. И явно, не для того, чтобы просто убить. Ей нужно, чтобы ты что-то сделала, понятное дело. Но что? Почему этого не может сделать кто-нибудь другой? И ещё я никогда не слышал про проводников.
        Ага, то есть можно расслабиться, он и раньше всё заметил, только молчал. Почему? Строит какой-то план?
        Дашка хоть и хотела верить всему тому, что наговорила о его неравнодушии, не верила. Да, складно вышло, но больше походило на мечты, чем на реальность. Служитель полюбит ведьму? Нет, ни одна ведьма в такое не поверит. Попользоваться? Это пожалуйста! А потом всё равно сделать то, что требуется - лишить силы.
        Сашка молчал, глубоко задумавшись. Внезапно он стал таким серьёзным, что казалось, вот и закончилось перемирие, сейчас вскочит и поведёт себя, как ожидалось - возьмёт нож и разберёт на запчасти.
        - Ты знаешь, что за проводник такой и чего древняя от тебя хотела?
        Голос словно предупреждал - попробуй соври и плохо будет. Но Дашке нечего было скрывать.
        - Нет. Понятия не имею. Сама в шоке. Безымянная - она безумная, конечно, но, если по правде, я не думала, что она начнёт действовать и тянуть сладу с целого города. Думала, она как те старушки, что всем недовольные ворчат, хотят, чтобы всё только как раньше было, но дальше хотелок дело не идёт. А она ведь на самом деле… - Дашка сглотнула. - Она убила молоденькую ведьму, там, в пещере. Прямо на наших глазах, мимоходом.
        - В какой пещере?
        Дашка посмотрела прямо на него.
        - Из которой ты меня вытащил. Безымянная… она как будто нас куда-то призвала. Просто в какой-то момент все ведьмы взяли и очутились в неизвестной пещере, посреди ритуала. И не телом, а… не знаю, как объяснить.
        - Жаль, что не знаешь.
        - И я была там и не могла выбраться. Ты не представляешь, какой это ужас! И они, остальные, до сих пор там. Не могут выбраться. - Почти прошептала она.
        Сашка некоторое время сидел и вдруг потянул руку и сжал Дашкину ладонь. Приоткрыл рот, словно собирался что-то сказать.
        А потом в коридоре раздался взрыв и гостиную заволокли клочья дыма. Стеклянная перегородка с грохотом и звоном раскололась на огромные куски, осыпалась на пол, и по ней тут же захрустели чьи-то ботинки. Дашка закашлялась, она щурилась, глаза жгло, Сашкина рука тут же пропала, как и он сам. Звучали чьи-то приглушённые голоса и отрывистые команды. Наверное, стоило попробовать убежать, но тут её кто-то схватил, заломил руки, а сопротивляться ни сил, ни желания не было, потому что горло раздирал кашель, а глаза горели и слезились.
        В коридоре стало чуть легче. Дашка разглядела людей в чёрных костюмах и противогазах. Пару нелестных взглядов и стало понятно - это Служители. Действовали они быстро и профессионально. На запястьях защёлкнули настоящие наручники, на голову быстро накинули плотный мешок, почти заткнув рот и нос. Дашка успела увидеть, что Сашку волокут следом, и кажется, он тоже заложник. Было страшно вдыхать, однако ткань, похоже, пропускала воздух, поэтому паника немного поутихла. Да и по правде говоря, после выходки Безымянной похищение Служителей не впечатляло. Далеко им ещё, ой как далеко до её предприимчивости!
        В машину вместе с Дашкой набилось несколько Служителей, которые всю недолгую дорогу хранили мрачное молчание. А приехали они, конечно же, в то самое здание, где главенствовал её непризнанный папаня.
        Словно какое-то нелепое дежавю. В подземном гараже мешок с Дашкиной головы сдёрнули и потащили её волоком по коридорам, которыми уже, так сказать, таскали прежде. Знакомые стены, с картин смотрят обезумевшие ведьмы. Шикарные портьеры, изящные статуэтки, живые цветы. На город совершили нападение, простые люди в панике - а тут словно время застыло.
        Дашку втащили в знакомый кабинет и плюхнули на стул. Она огляделась - в комнате битком набито Служителей. Все стоят и галдят наперебой, чем-то крайне озабоченные. За столом восседает папаня собственной персоной с кислым как лимон лицом. И… Сашка, на соседнем стуле, со скрученными за спиной руками и фингалом под глазом. Неужели свои уделали?
        - Так, все вон! - Рявкнул какой-то тощий высокий мужчина. - Остаются только те, кого звали. Ждите в коридоре.
        Служители нехотя вышли, большинство не забыло презрительно посмотреть на Дашку, будто им за это приплачивали. Остались только она, Сашка, Яровой, Майский и трое высоких худых мужчин, словно из одного слепка вылепленных.
        - Ты что, её прятал? - Яровой чуть не подскочил в кресле, но вспомнил про собственный статус и удержался. - Ты её прятал?! - Заорал он на Сашку.
        Тот не ответил и даже не пошевелился, просто сидел, опустив глаза.
        - Он не виноват! - Майский встал с Сашкой рядом. - Просто молодой ещё. Ведьма его затронула, пробралась в душу, а он не заметил. Со всеми нами это было! Никто не застрахован!
        Яровой пожевал губами.
        - Серёга прав. - Вступился старший из тройки тощих. - С каждым могло случится. Парень не виноват.
        - Он эту ведьму не просто прятал! Может, он её и выпустил, - упрямо продолжал папаша.
        - И всё же он невиновен. - Майский встал ещё ближе, почти закрывая Сашку собой. - Во-первых, нам всем известно, что хотя бы раз в жизни Служитель сталкивается с такой ведьмой - особенной, которой не может противостоять. И что сколько бы мы ни предупреждали, всё равно эта ведьма пролазит в душу и берёт над ним вверх. Мы знаем, что если Служителя от этой первой ведьмы, уберечь, то больше ему ничего не грозит. Это как прививка! У нас она есть, а у него нет. Мы позаботимся, чтобы эта ведьма перестала на него влиять и больше опасаться будет нечего. Во-вторых, у меня есть доказательство, что Сашка невиновен.
        - Какое? - Яровой был недоволен, но он оказался один против остальных и был вынужден слушать.
        - Несмотря на то, что ведьма его затронула и влияла на него, он не променял её на долг Служителя. Он обратился ко мне, как к старшему другу за помощью. Это доказывает, что он не осознаёт влияние ведьмы, иначе пытался бы скрыться вместе с нею, спрятать ото всех нас. А он, наоборот, позвал меня! Как будто не понимал, что делает.
        Яровой исподлобья смотрел на Сашку, потом подумал и нехотя кивнул.
        - Ладно, согласен. Не похоже, что он осознавал происходящее. - Голос у него тут же стал мягкий, отеческий. - Все мы через это прошли по неопытности, Толик прав. Всех нас по молодости задевала особенная ведьма. Ты справишься. Да?
        Сашка вскинул на него глаза и с жаром ответил:
        - Да.
        Яровой размяк, даже улыбнулся, качая головой.
        - Вот и хорошо. Я знал, что ты не мог пойти против своих. Когда Майский пришёл и рассказал, что ты продолжаешь прятать в доме ведьму, да ещё которая как-то связана с происходящим в городе безобразием… я сразу подумал, что у тебя есть причины так поступать. Есть же?
        - Да. - Сашка поднял взгляд на Майского, который выглядел пристыженным. Кажется, не рассчитывал, что раскроется, кто доносчик.
        - Прости, я хотел, как лучше. - Тихо сказал он Сашке. - Ты не в себе. Я не мог позволить тебе наделать ошибок.
        - Ладно. - Сашка перевёл взгляд на Ярового. - Вы правы, учитель, это не просто ведьма. Она какая-то особенная, именно её ищет Древняя. Не думаю, что для создания чудовища… потому что Древняя называла её Проводником, но без сомнений, она нужна ей для проведения ритуала, думаю, без неё у Древней ничего не выйдет.
        Все взгляды тут же сошлись на Дашке. Она поёжилась, проклиная свою болтливость. Подружиться со Служителем? Открыться ему? Такая же наивная, как тысячи её предшественниц! А ещё удивлялась, как те могли быть настолько глупы? Да вот так вот! Верили, что они исключение, уж больно смотрит открыто - и по вере своей огребли.
        - Думаю, Древняя пойдёт на всё, чтобы до неё добраться. - Негромко закончил Сашка. Его взгляд был таким же пустым, как у остальных. Так смотрят на предмет, раздумывая, где он пригодится. Так никогда не смотрят на друга, а тем более на любимую девушку.
        - Это ты меня порадовал, сынок. Молодец.
        Яровой встал из-за стола и подошёл к Дашке, навис сверху, его круглый живот колыхался, как шар с водой.
        - Значит, мы сделаем её наживкой и поймаем Древнюю.
        - Я хочу участвовать. - Встрепенулся Сашка, поднимаясь. Он вскинул голову, смотря на Ярового прямо. - Я поймал её и заслужил право участвовать в этой операции. Такое дело бывает раз в сто лет, и… с вашей помощью мне не грозит её влияние.
        Яровой раздумывал.
        - Пожалуйста.
        Видно, что-то в просительном тоне или во взгляде понравилось Яровому, потому что тот кивнул и снисходительно улыбнулся.
        - Хорошо. Согласен, ты заслужил. Долгие годы мы просто отлавливали мелочь, чистили икру, но впервые в нашу сесть попадётся что-то стоящее. Огромная рыбина. Древняя должна быть очищена! Прикажите готовить зал! - Приказал он троице одинаковых мужчин и те поспешно скрылись в коридоре.
        - Иди, - Яровой подошёл к Сашке, положил ему руку на плечо. - Иди, сынок, позвони пока Симоне. Она меня вчера совсем задёргала! Помиритесь уже, дайте покою старику.
        - Хорошо.
        Сашка встал и ушёл вместе с Майским, плечом к плечу, снова один из них - безликих Служителей.
        Дашка невольно зажмурилась, чтобы этого не видеть. Как бы там ни было, Сашка до последнего момента оставался единственным близким человеком во всём этом вертепе «правосудия», полном фанатиков, рвущихся уничтожать ведьм. Тут каждый угол пропах болью предательства, воздух забит обрывками сотен отнятых даров… Тут было тяжело дышать и с его уходом не осталось даже призрачной поддержки.
        И вот они остались вдвоём с главарём Служителей, друг напротив друга. Яровой хлестал Дашку короткими острыми взглядами. Потом вдруг раздвинул губы в подобии хитрой улыбки.
        - Твою маму случайно не Галя зовут?
        Дашке даже пришлось прикусить щёку изнутри, чтобы ничем себя не выдать.
        - Галя, да? - Добродушно щурясь, повторил Яровой.
        - Нет, - ответила Дашка.
        - Хм. А я вначале думал, что Галя. Что-то есть такое… Ну ничего, от меня ещё никто не уходил, рано или поздно все мы встретимся.
        Как любой человек не при делах, Дашка демонстративно закатила глаза. Чего ей какая-то Галя? Чего ей какие-то слова ни о чём? Плевать ей.
        - Ты радуйся пока, что уцелела. - Уже без улыбки заявил папаня, а потом крикнул в сторону двери:
        - Ведите ведьму в зал!
        Глава четырнадцатая
        Зашли Служители, подняли Дашку на ноги и увели куда-то в подвал, но не в камеру, как она вначале подумала, а действительно, в круглый зал, очень похожий на помещения из документальных фильмов - такие использовались древними народами для ритуальных мероприятий. Каменный зал в виде амфитеатра хранил полумрак. Тут был высокий потолок, а круглая центральная площадка отделялась от сидений каменной стеной. И главное - вокруг царил стойкий запах сырости и плесени.
        Дашку оставили в центре, прямо на полу, который оказался простой спрессованной глиной. Вначале она хотела вскочить и встретить недруга прямой, как спица, с высоко поднятой головой. А потом решила - да ну их, кто они вообще такие, чтобы ради них стараться? И осталась сидеть на полу, устроившись поудобней.
        Жутко хотелось пить, но просить было некого - Служители тут же удалились. Пришлось ждать. Сколько времени прошло, она не знала, но вряд ли более получаса. Открыв глаза ведьмы, она увидела, что поставленная Сашкой клетка на месте, так что силой воспользоваться не выйдет.
        Потом стали сходиться Служители. Большинство облачилось в дурацкие тёмно-серые мантии, а кто не облачился, тоже приоделись и явились в строгих костюмах с тёмными рубашками. И у всех были такие лица, будто они на торжественную речь Властителя Всего Мира собрались.
        А ещё они хранили молчание, отчего становилось всё более жутко.
        Как послушные ученики, Служители рассаживались по местам, выпрямлялись и смотрели на Дашку свысока, как на ценный учебный экспонат.
        Сашку в тёмном пиджаке она даже не сразу узнала, настолько он влился в ряды остальных Служителей. Где он его вообще взял? Неужели хранит сменную одежду где-то в здании? Может, и комната у него тут имеется? У них у всех?
        Последним зашёл Яровой. Мантия смотрелась на нём презабавно, раздутая шаром на животе, в другое время Дашка хохотала бы во всё горло, но сейчас кроме ухмылки, на лице ничего не появилось.
        Дурачьё. И как они хотят торговаться с Безымянной? Жалкие пародии на защитников простых жителей. Если бы Безымянная походя не убивала людей и других ведьм, Дашка даже хотела бы, чтобы та в противостоянии со Служителями победила. Но нет, убийце не место в нашем мире, даже когда она враг твоего врага.
        Был ли шанс обмануть и тех, и других? Пойти на сделку с одними, дождаться, пока одна из сторон не окажется сильней и не уничтожит вторую сторону, а после добить оставшегося? Идеальный план для красивой истории. В жизни разве так складывается?
        - Итак, мы начинаем высокое собрание.
        Яровой стоял на самом верху, в выемке, окружённой пустыми местами. Благодаря форме зала, его голос разлетался по всему помещению.
        - Приветствую старших Служителей и учеников. Да откроется Вам истина! - Яровой приложил руку к груди и быстро поклонился. - И по причине срочности вопроса сразу перехожу к делу. Как вы знаете, в городе этим утром начались неприятности. Кто-то вытягивает ведовскую силу, мы не знаем, куда. Люди волнуются, паники пока нет, но и успокоить народ не получается. Нервничать и паниковать они будут всё больше, значит, жди беспорядков. Ещё сложней с причиной утраты силы. Точно установлено только одно - зачинщицей всего является некая Древняя ведьма, о которой вы все не раз слышали.
        Раздался гомон. О Древней тут действительно все знали.
        Дашка украдкой посмотрела на Сашку и встретила прежний, ничего не выражающий взгляд.
        - Благодаря нашему оперативному вмешательству была поймана эта юная ведьма, помощница Древней.
        Ага, это про Дашку. Сколько вранья да пафоса!
        Недовольный гомон тут же поменял направление с Древней на ту, что сидела у всех на виду посреди зала. Яровой пел-заливался:
        - Помощница весьма ценная, Древняя, по нашим расчётам, не сможет без неё обойтись, поэтому эта ведьма станет нашей приманкой. Сейчас мы передадим Древней послание. - Он кивнул кому-то внизу. - Снимайте клетку.
        Дашка с ужасом повернулась к Саше. Но тот никак не отреагировал. Хотя бы мимолётная жалость, чтобы понять, что ты тут не одна, напитаться силой. Хотя бы миг. Нет, ничего, пустота, равнодушное каменное лицо.
        Силуэты каких-то Служителей у самой стены вскинули руки - и Дашка почувствовала, как мир расплывается, теряет свою вещественность… а после снова очутилась в пещере.
        Тут ситуация изменилась. Большинство ведьм выглядело измученными. Часть их них стояла, опустив головы так низко, что подбородок упирался в грудь, несколько лежало на земле, и непонятно было - то ли они упали от усталости, то ли они мертвы.
        Стоило Дашке появиться, как окружающие ведьмы молча принялись расступаться, качаясь, как деревья на ветру - вот-вот сломаются. Дашка увидела в проходе лужу, полную красной жидкости и Безымянную, которая как хищник обернулась и сосредоточила на ней свой взгляд.
        - Наконец-то! - Недовольно поморщилась та. - Погляди, тебя все заждались! - Красавица с ненастоящим лицом обвела вокруг руками. - Видишь, что из-за тебя произошло? Все устали! Иди же к нам!
        Дашка поняла, что пойдёт. Не в её силах противостоять власти Безымянной, это всё равно что человек, слепой от рождения, стал бы соревноваться в рисовании с известным художником.
        Она против воли стала подниматься на ноги. Там, в зале, в окружении Служителей Дашкино тело тоже стало подниматься, как сломанная кукла, угловатыми, рваными движениями.
        - Быстрей! - Потребовала Безымянная. - Ко мне.
        Словно собаке.
        Дашка смотрела и понимала - ничего она не сделает, будет выполнять волю ведьмы, как свою собственную. Вот прямо сейчас и начнёт. Сделает, что угодно.
        - Ведьма!
        Мужской голос был очень сильным, а в окружающем царстве женщин вообще чем-то уникальным. Тем страннее, что принадлежал он Яровому, мужчине, который не вызывал ни малейшего уважения. Тут же он был как гром среди ясного неба.
        - Твоя подопечная у нас. Нужна - приди и возьми. Найди нас, ведьма, мы ждём.
        Лицо Безымянной исказила ярость, а потом пещера растаяла, и Дашка снова оказалась в зале, битком набитом Служителями. Вокруг мерцала новая клетка. К счастью, Служители были заняты криками и что-то бурно обсуждали, забыв про свой важный вид и необходимость хранить невозмутимость.
        Дашка опустила голову, волосы завесили лицо, потом ещё прикрыла глаза руками. Глупцы! Что они задумали? Может ли быть такое, что Служители имеют некие способности, которые помогут им победить? Ну да, стоят они эти монументальные клетки, запирающие ведьм, но спасёт ли их это от Безымянной?
        Впрочем, что тут поделаешь? Остаётся только ждать.
        - Сколько времени ей понадобится, чтобы нас найти? - Кричал один из Служителей.
        - Немного, друг мой, меньше, чем ты думаешь. - Ответил ему пожилой Служитель с нетипичным для их братии умным и грустным лицом. Голос у него тоже был очень необычным - полным спокойствия и такта. - Чем больше сила ведьмы, тем ей проще найти свою товарку. А клетки вокруг здания только привлекут внимание. Думаю, они как струя огня для неё.
        - Ну, пока она доберётся?.. Она может быть где угодно, хоть в Якутии, хоть на Камчатке!
        - Глупец! - Старый служитель сердито махнул рукой. - Ты же не думаешь, что она заявится лично?
        Тут уже все присмирели. Даже Яровой. Он поднял руку, дождался, пока остальные угомоняться и приказал:
        - Говори.
        - Древняя ни за что не явится лично. Она вселится в ближайшую к нам ведьму. - Снисходительно пояснил старик, тряся головой. - Не ждите лёгкой победы.
        - Но как тогда мы её поймаем? - Изумился кто-то из более молодых. - Если она будет в теле другой ведьмы? Мы же не сможем её убить.
        - Для начала мы получим информацию. - Это снова голос Ярового. Хочет сохранить хорошую мину при плохой игре? Или действительно ждал такого поворота?
        Они снова принялись спорить, а Дашка постаралась отвлечься и подумать. Что делать? Ситуация давно вышла из-под её контроля, но неужели совсем ничего нельзя поделать? Ну должно же быть хоть что-то!
        Времени, как оказалось, не было.
        - Идёт!
        Из коридора показался охранник, который быстро посторонился, пропуская гостью в длинном цветастом сарафане до пят. Та медленно вплыла в зал и остановилась, принялась вертеть головой.
        Девушка была юной, почти ребёнком. Дашка не дала бы ей больше пятнадцати. Однако на почти детском лице отпечаталось высокомерное выражение Безымянной. Оно проявлялось под кожей, как наложенные друг на друга изображения.
        Подняв голову к рядам со Служителями, она прошипела:
        - И что тут у нас?
        Некоторые из Служителей вскинули руки и зашептали, но их тут же отбросило, расшвыряло чем-то, похожим на белую молнию. Остальные не двигались, смотрели на Ярового, будто ждали команды. Но тот молчал.
        - Ну что за приём? - Оскалилась гостья. - Что за манеры? А ну, снимите клетку!
        Яровой вдруг вздрогнул, забился, силясь что-то крикнуть, но у него ничего не вышло, только глухой сип. Ещё несколько человек попытались двигаться, но замерли. Только один вдруг, шаркая, подошёл к самому кругу и задёргал руками, как марионетка, а потом застонал и кулем осел на пол. Дашке даже смотреть не нужно было, чтобы понять - клетки вокруг неё больше нет. Только почему-то в пещеру она не проваливается. Пока.
        Безымянная убедилась, что больше никто не сопротивляется и быстро повернулась к Дашке, вены на её лбу вздулись и побагровели.
        - Тебя заждались. Иди за мной.
        Вся масса Служителей двигалась, но как мухи в сиропе. Одному вдруг удалось освободиться и неожиданно быстро вскинуть руки, и тогда девушка лениво взмахнула пальцами, а Служителю в грудь врезалась молния. Тот упал и остался лежать.
        - Вставай же! - Безымянная с интересом рассматривала Дашку, потом рассмеялась: - И правда, какая же ты жалкая! Я не ошиблась. С твоей родословной, с твоей силищей - и никакого желания кем-то стать. Вставай!
        Улыбка с её лица пропала, розовые губы скривились, Дашка вынуждено встала.
        - Иди за мной.
        Молодая ведьма развернулась и уже не обращая внимания на Служителей пошла к выходу.
        Первым делом в голову пришло, что возможно лучше не сопротивляться, пойти следом, а оказавшись за пределами влияния Служителей, сбежать. Только вряд ли Безымянная не предусмотрела такой исход. Выходило, что придётся выбирать из двух зол - Служители или Безымянная.
        Выбор, прямо скажем, не ахти.
        - Шевелись! - Прикрикнула ведьма.
        Дашка поняла, что пойдёт против собственной воли. Но всё же пыталась сопротивляться. Что поможет против силы ведьмы? Такая же сила.
        Она быстро переключила глаза на взгляд ведьмы. Итак, Безымянная надела на неё петлю, прямо на шею, и тащит к себе. Петля была чёрной, с такой сладой Дашка обращаться не умела. Она такую видела лишь однажды, да помнила по рассказу Раисы, что чёрная, похожая на острый песок слада собиралась вокруг её тела тогда, в лесу.
        Она попробовала дотронуться до чёрного шевелящегося жгута рукой, но Безымянная резко дёрнула и горло обожгло, перекрывая воздух.
        - Не сейчас! - Прикрикнула ведьма. - Иди за мной.
        Дашка теперь и рада была бы пойти, да задыхалась. Она хватала воздух руками, бросалась из сторон в сторону, пытаясь вырваться из петли. Паника накрыла с головой и уже ни о каком сопротивлении речи не шло. Краем глаза Дашка увидела, что их борьба отнимает у Безымянной много сил, потому что Служители зашевелились, молнии стали сверкать чаще, но приступ паники тут же ослепил, оставив одну жажду вздохнуть и выжить.
        - Не пойдёшь добровольно, я тут всех убью. - Вдруг сказала Безымянная и захихикала. На почти детском лице подрагивающие от смеха розовые губки выглядели чужими, приклеенными.
        Боже, она в жизни не испытывала такого острого, всепоглощающего ужаса! Как будто случилось самое страшное - её спеленали и похоронили заживо глубоко под землёй. И спасения нет. Сердце раздирало в клочья, а из груди рвался вопль, который из-за петли так и остался беззвучным.
        - Она не пойдёт.
        Дашка даже замерла на миг, услыхав его голос. Не может быть… Не может быть… Но Безымянная не воспользовалась моментом, ничего не сделала, чтобы ускорить Дашку, а наоборот, остановилась и настороженно прислушалась.
        - Ты не заберёшь её.
        Сашка вышел в центр зала спокойным прогулочным шагом, скинул на пол пиджак, оставшись в джинсах и рубашке. Поднял плечо, потом другое, повертел головой. Молний не было, почему-то на него всё ведовство Безымянной не действовало. Дашка взглянула на ряды - Служители все так же висели и барахтались в воздухе, значит, дело в другом.
        - Почему это? - Спросила Безымянная, склонив головку к плечу.
        - Потому что она не хочет с тобой идти.
        Его ботинки скрипели, когда он делал шаги. Блёклый свет скользил по его профилю, лаская скулы, губы и нос.
        - Отпусти её.
        Сашка оказался рядом, плечом к плечу, и смотрел на ведьму, не упуская её из виду ни на секунду.
        - Ты хоть понимаешь, что делаешь? - Оскалилась та.
        Дашка недоумевала. Почему Безымянная вступила в беседу? Почему просто не тащит Дашку дальше, убрав с пути Служителя, не самого сильного из них? Почему он смог сопротивляться её силе и не застыл, подобно остальным? Почему она не бьёт его молнией? Может, хочет поиздеваться?
        - Беги, - выдавили Дашка из последних сил. - Беги от неё.
        Сашка не отреагировал, как и Безымянная. Они пилили друг друга взглядами, будто от этого зависело, чья возьмёт.
        - Я знаю, что делаю. - Сашка сделал ещё один шаг, совсем крошечный и оказался чуть впереди. - Я знаю, потому что я её защитник.
        Безымянная выдохнула, на её лице отразилось изумление.
        - Как?
        - Как я узнал?
        Она вскинула голову.
        - Летописи у Служителей хранятся куда тщательней, чем ваши, ведьма. А я очень люблю копаться в прошлом.
        - Ты пожалеешь! - Безымянная затряслась, на её губах вдруг выступила розовая пена.
        Сашка пожал плечами.
        - Ты не можешь её забрать, ведьма. Можешь беситься, сколько влезет.
        Глаза Безымянной лихорадочно бегали вокруг, ища выход, потом она вскинула голову и с торжеством заявила:
        - Ты защищаешь невиновную, верно? Думаешь, она не заслужила ничего плохого, потому что ничего плохого не сделала? Ты так думаешь? Напрасно! Эта ведьма - убийца!
        Сашка от неожиданного крика вздрогнул, хотел обернуться на Дашку, но не стал.
        - Она убила Служителя. - Скалилась Безымянная чужими белоснежными зубами. - Одного из вас! Чтобы спасти своего любовника, она выпросила у меня кабуку и вонзила её в грудь одного из вас! Убила его! Вот что она сделала. Так что, ты всё ещё хочешь её защищать?
        Дашке казалось, сердце остановилось, когда Сашка стал поворачиваться. Остальные Служители тоже словно забыли про Древнюю и теперь изливали свою безмолвную ненависть на Дашку. Правильно, что там Древняя, о ней мало что известно, а Дашка убила одного из них и заслуживала немедленной кары!
        Если раньше они смотрели с презрением по привычке, как на любую другую ведьму, то теперь желали убить именно её.
        Сашкины глаза были темны и неподвижны. Его плечи опустились.
        - Даша? - Тихо спросил он.
        Хотя бы спросил, остальные поверили безоговорочно.
        - Тогда, в день, когда мы с тобой должны были встретиться на остановке, рядом остановился мужчина. Он ударил меня, а потом хотел убить моим кинжалом. Это была самозащита! Я бы никогда не убила человека! - Закричала Дашка. От нервов её трясло, но важней всего было, чтобы Сашка поверил. И не потому, что иначе он откажется её защищать, Дашка не особо верила, что это вообще возможно, когда напротив Безымянная. Но то, что он вышел… встал на её защиту, сделал ради неё, ведьмы, что-то немыслимое - этого никак нельзя было разрушить. Нужно, чтобы он поверил, главное, чтобы он поверил!
        Однако его взгляд оставался таким же испытывающим.
        Словно почувствовав, что теряет контроль над ситуацией, ведьма закричала:
        - Спроси, что она сделала с жизнью убитого Служителя? Она собрала её кабукой и отдала своему любовнику! Она провела чёрный ритуал на смерти! Кто поверит, что убийство было случайным? Оно было подготовленным!
        - Нет! - Дашка бешено мотала головой, умоляюще смотря Сашке в глаза. - Это была самозащита, я могу поклясться хоть собственной жизнью, хоть собственной силой!
        - Что ты сделала с его жизнью? - Тихо спросил Сашка.
        Ну вот и всё… Не ответить нельзя, а ответ наверняка покажется всем явным доказательством, что убийство подстроенное. Дашка опустила голову, но тут же подняла. Её голос был твёрд.
        - Я спасла жизнь своему знакомому. Решила, что глупо умирать зря, пусть смерть одного спасёт жизнь другого. И я не жалею.
        Если бы Служители не висели в воздухе, как мухи в паутине, верно, давно бы разорвали Дашку на кусочки.
        Сашка смотрел. Его мнение было таким важным, что ожидалось как приговор - казнить или помиловать. Мнение этого человека, который променял её на другую женщину и предал, но который, несмотря ни на что, оказался единственным человеком на белом свете, который не побоялся встать на её защиту перед непобедимой Безымянной. Единственным, чьё мнение каким-то непостижимым образом имело для Дашки значение.
        Сашка отвернулся к Безымянной. Та торжествовала.
        - Я ей верю.
        И снова юное лицо исказилось маской бешенства. Больше ведьма не уговаривала, а просто крикнула:
        - Тебе я её тоже не отдам!
        Безымянная быстро припала к земле, растопырила руки и закружилась, так что волосы взлетели, образовали круг, и она стала похожа на экзотический хищный цветок.
        - Даша. - Сашка не обернулся, только нащупал её руку и сжал. - Не бойся.
        «А ты не боишься?» - хотела спросить она, но губы остались неподвижными.
        На месте, где кружилась ведьма, сгустился туман, а после раздался взрыв. Дашу вместе с Сашкой отшвырнуло в сторону, они врезались спиной во что-то твёрдое, так, что кости затрещали, а из груди выбило дыхание. Безымянная ушла, вместо неё на полу теперь лежало бесчувственное тело девушки. Служители очнулись, со стуком попадали вниз, а после всем скопом бросились в центр зала, кто к ведьме, кто к ним.
        Даша, наконец, кое-как вздохнула и повернулась к Сашке. Сила броска была такой, что их перемещение остановила только стена, у которой они сейчас и стояли. И, не сговариваясь, съехали, уселись на пол.
        Вокруг них сгустилось зыбкое марево, пелена, которая колыхалась метрах в двух, то и дело становясь чёрной. Это точно Безымянная наделала, гадать нечего.
        - Видишь? - Сашка совсем по-детски шваркнул носом. - Очередная гадость.
        Дашка только сейчас заметила, что у него из носа идёт кровь. У неё при себе ничего не нашлось, ни платка, ни салфетки, она в растерянности провела руками по карманам. Но он мотнул головой, достал из кармана бумажную салфетку.
        - Кажется, всё идёт неплохо. - Прогундосил, приложив салфетку к носу.
        Ага, не считая озлобленных Служителей. Девушку уже унесли, а остальные скапливались вокруг и судя по лицам, намеревались на ком-то отыграться.
        Была надежда, что пелена их не пропустит, да ну тут-то было! Она никого не задержала, Служители друг за другом проходили сквозь марево и вид у них был крайне угрожающий.
        Яровой, расталкивая остальных, подошёл и с сипом сразу наехал:
        - Ну что, допрыгался?
        Обращался он, понятное дело, к Сашке, который до сих пор сидел, тяжело дыша, и держал Дашу за руку.
        - А ведь я тебе давал шанс! Щенок! Выброшу тебя на помойку, где и нашёл. Связался с убийцей своих братьев! Правду говорят - гены не спрячешь, раз дед и отец предатель, то сын тоже будет предатель.
        Заметка про гены была такой забавной, учитывая собственное родство с Яровым и Симоной, что Дашка вдруг рассмеялась.
        - Заткнись, вонючая ведьма!
        Яровой с радостью переключился на неё, но вдруг замолчал, хватанул воздух ртом, а потом согнулся и закашлялся. Остальные Служители тоже выглядели не ахти, какими-то поникшими и больными.
        Догадался тот самый старик, который предупреждал, что Безымянная ни за что не явится в дом Служителей лично.
        - Выходите все! За границу, быстрей!
        За пеленой Служителям быстро стало лучше.
        - Что это опять такое? - Яровой рвал и метал. - Теперь-то что?
        - Там, внутри этого поля, атмосфера для нас ядовита. Будем там находиться - умрём.
        - Но Александр-то там. Как это понимать?
        - Точно не скажу, - с сомнением прищурился старик. - Но видимо, ведьма его защищает.
        - Как?!
        - Видимо, какой-то обмен. Раз он защищает её, а это очевидно, ведь Древняя не смогла её забрать, и помешали ей точно не мы… вполне может быть, она так же защищает Сашку.
        - Кстати, что значит - он защищает её?! Что это за представление такое было?
        - Это было не представление, - угрюмо заявил Сашка.
        - А ты заткнись! - Прикрикнул Яровой и снова повернулся к старику. - Говори.
        - Ну. - Старик замялся, потом нехотя сказал. - Когда-то давно, пишут, бывали такие случаи. Служители использовали свою силу, чтобы защищать одних ведьм от других. Образовывали союз с ведьмой, включающий взаимозащиту. На самом деле я не помню, как это действует, на деле не видел, но последствия вроде для обоих крайне серьёзные. Видимо, наш Александр начитался старых книг, вот и вытворил глупость.
        - Ты что сделал-то? Как ты понял, что надо делать? - мгновенно переключился Яровой на Сашку.
        - Никак. - Тот расслабленно откинул голову. - Просто что-то припомнилось из ранее прочитанного, вот и ляпнул наугад.
        - Так ты что, не знал точно, что делал?
        - Не-а.
        - Тьфу! - Яровой сплюнул и развернулся ко всем спиной. - Пусть сидят тут, выходить не давайте. Старшие ко мне в кабинет, будем думать, что дальше.
        Все Служители спешно вышли, держась как можно дальше от пелены. Некоторые из них явно были растеряны, некоторые испуганы, но большинство пребывало в крайней степени злости.
        И вот они остались одни.
        Вокруг светилась граница. Странным белесым свечением, то и дело затухающим от чёрных пятен.
        Сашка сидел рядом, молча сжимая её руку.
        - Что теперь будет? - прошептала Даша.
        Он протяжно вздохнул, пряча глаза.
        - Кто его знает. Одно точно могу сказать - разобраться с Древней, похоже, не выйдет. Этого никто не ожидал. Её сила просто сокрушает. Теперь её хотя бы убить, не то что использовать…
        Она вздрогнула:
        - Вы хотели её использовать? В натуре?!
        Мыль просто дикая! Могла возникнуть только у того, у кого совсем мозгов нет!
        - Не все хотели. Но я слышал мнение, что хорошо бы Древнюю запереть в клетку и подумать, чем она может пригодиться. Какую может принести пользу. Конечно, в плане ограничения других ведьм.
        - Ну, конечно, - ядовитым тоном поддакнула Дашка. Ага, прикидывайтесь овцами! Всегда есть тот, кто захочет использовать силу ведьмы в своих личных целях, этого разве что младенец не поймёт. Чего добру пропадать?
        - В общем, теперь они постараются её убрать, потому что понимают - возможности запереть Древнюю нет. Видела, как она клетки погнула?.. Я не понял, как точно, думаю, никто не понял. По правде, будь я свободен, я бы первым делом зарылся в библиотеку в историю и попытался бы найти что-нибудь полезное… Жаль, что остальные не станут этого делать, понадеются на собственные силы. Разве что Владимир Иванович, наш знаток по прошлому, но что он один может?
        Дашка отвернулась. Сил не было, хотелось просто расплыться на полу, как топленая свеча и сдаться. Но по-хорошему нужно убираться отсюда, и как можно быстрей. Только вот ноги не слушались, тело ныло от усталости и отказывалось подчиняться. Судя по всему, с Сашкой случилось то же самое - он не шевелился.
        Поэтому они продолжали сидеть.
        Итак, что мы имеем, думала Дашка, тупо смотря вперёд. Безымянная сильней всех этих Служителей вместе взятых. Но Служители всё же что-то могут, иначе бы она пришла позлорадствовать лично, а не пряталась в чужом теле. Раз подставила девчонку, значит, стопроцентной уверенности в своей безопасности у неё не было. И вот вопрос - знают ли современные Служители, в чём их сила? Они могут даже не подозревать!
        Дальше - Сашка встал на её защиту. Пусть он и говорит - ляпнул первое, что в голову пришло, но как-то не верилось - он действовал так, будто точно знал, что делает.
        Однако после всего… почему на самом деле он так поступил? Может, просто использовал единственную возможность не дать Безымянной увести нужную той ведьму, и заботился вовсе не о её благе. Что мешает ему сейчас снова бросить Дашку в клетку и пойти звонить Симоне?
        Сашка вдруг глубоко и сипло вдохнул, прикрывая глаза, как от боли, но Дашу уже понесло. Она попыталась выдернуть свою руку - он не дал. Они встретились глазами.
        - Ты меня обманываешь? - Тихо спросила Даша.
        Сашка хмуро посмотрел в сторону закрытых дверей. Потом его качнуло от усталости.
        Вот, не отвечает! Сердце стукнуло и замерло. Так и знала! Наверное, уже снова придумал, как использовать Дашкину влюблённость и слепую веру. Какая дура!
        Дашка второй раз попыталась выдернуть руку, но он снова не отпустил. Повернулся - его глаза были опухшими и красными. Так необычно для него - почти растерянность.
        Она вскинула подбородок, хотя тот дрожал. И снова пыталась забрать свою руку, которую он теперь сжимал до боли, до синяков.
        - Я думаю, вернее, я уверен, что живыми нас с тобой отсюда не выпустят. - Вдруг сказал Сашка.
        От неожиданности она замерла.
        - Что?!
        - Скоро они придут. Посовещаются и решат, что нет смысла оставлять тебя в живых, ведь против Древней, приди она снова, им противопоставить нечего. Выгодней тебя убрать, тем самым лишив ведьму необходимого ей компонента ритуала. К тому же ты убила Служителя.
        - Это был не Служитель! Это… это он убийца ведьм! Охотник! Я ему ничего не сделала, а он напал и… Я защищалась!
        - Им плевать.
        Дашка сразу поняла, что действительно, Служителям, которые сейчас совещаются наверху, такая мелочь как слону дробина.
        - А ты? За что тебя?
        - Меня? Проще простого. Я пошёл против своих. За такое не простят, иначе остальные молодые Служители подумают, что им всё можно. В наше время сложно заставить молодёжь жить по уставу, сама понимаешь - деньги, развлечения, власть… Каждое напоминание, что их жизнь в руках старших - плюс к дисциплине.
        - Глупости какие-то.
        - Мне вынесут приговор так же просто, как тебе. - Невозмутимо повторил Сашка. - Сохранение Ордена важнее одной жизни.
        - Но Майский, он же твой друг?
        - Да, друг. Но что он сделает? Меня уберут очень быстро и по-тихому, даже если кто-то будет против. Скажут, что ты меня уморила. - Он попытался ухмыльнуться, но не вышло. Потом сглотнул.
        - Как?
        Он повернулся к двери, смотрел, будто видел в очертаниях створок нечто большее.
        - Оружие. Скорее всего придёт Херсон с пистолетом. Быстро и эффективно.
        - Кто?!
        - Это «охранник» Ярового. Помогает ему со сложными вопросами.
        Сашка выдохнул и вдруг, собравшись с силами, сел прямо. Дёрнул Дашку за руку, которую до сих пор держал, а потом, помедлив ещё секунду, отпустил.
        - Тебе нужно немедленно бежать.
        - Но как?
        - Не знаю. Но они могут прийти в любой момент. Давай попробуем.
        Он попытался встать и не смог. Побледнел, собрался и попытался ещё раз - бесполезно. Тело не слушалось.
        А когда Дашка попыталась, то чуть не взывала от ужаса - она не могла управлять собственными ногами. Вот что Древняя сделала - она их обездвижила, парализовала. Может, забрать она Дашку не смогла, но напакостить успела.
        Попытка обратиться за помощью к сладе тоже ни к чему не привела. Вокруг было пусто, стены густо усыпаны решёткой Служителей, а пелена стала именно такой, которую описывали Раиса с Катей - перевёрнутой, испорченной сладой, чёрной, похожей на мелкую пыль. Чёрная слада не желала слушаться и совсем не поддавалась Дашиному влиянию.
        - Чёрт! - Сашка после очередной бесплотной попытки вдруг выругался, а потом со злостью ударил кулаками по полу. А потом ещё раз, и ещё. Его ярость была практически осязаема, от неё тяжело дышалось и становилось душно.
        - Саша! Перестань! - Дашка попыталась схватить его за руки, потому что различила на его кулаках следы крови, но не вышло. - Пожалуйста.
        Он замер, с трудом разжимая ладони и пристраивая их на ногах. Стало тихо и страшно. Тут же создалось ощущение, что время течёт и скользит всё быстрее, и вскоре поскачет галопом, значит, не успеешь оглянуться, как придёт смерть.
        Он откинул голову так, что стукнулся затылком о деревянную перегородку, но даже не поморщился.
        Громко сглотнул и сказал:
        - Я тебе врал.
        - О чём?
        - Обо всём, что между нами было, - он говорил, смотря вперёд, будто с кем-то другим. Нервно сжал и разжал кулаки, продолжил: - Это не ты её заменила… Это она заменила тебя.
        Дашка и забыла, как дышать.
        - Просто, когда я увидел Симону - подумал - это именно та девушка, что я ищу. Совершенная подруга. Идеальная жена. Что я ещё мог подумать? Мне было шестнадцать. Деревенский парень, у которого не было ничего, кроме самого себя, который не слушал деда и думал, что станет главным Служителем и что эта цель оправдывает любые средства. Деньги, известность, красивая утончённая женщина, такая, как Симона - вот к чему я шёл. Вот к чему должен стремиться каждый! Оказалось, этого совсем несложно добиться, главное, пахать и следовать по пути своих амбиций. Конечно, я не мог пройти мимо Симоны, она была как очередной вызов - а слабо? И смогла сказать мне: «Нет». Я думал, это влечение и есть любовь. Но тогда я не знал, что существуешь ты. Просто встретил её первую. А так… ты понимаешь? Я чувствовал себя рядом с тобой, как дома. Без сумасшедшего угара, когда только похоть в глазах, без блеска и звона роскошной городской жизни, построенной на собственной крови. Ты как утро в деревне, - он снова попытался улыбнуться и снова не вышло. - Мягкий розовый рассвет, от которого покой на душе. Сладость и терпкость луговой
травы на закате… Так себе комплимент для городской девушки, да? Они бы все только разозлились, скажи я такое. Посметь сравнить их с какой-то деревней? А для меня это - душа, понимаешь? Настоящая. Ты - она - словно зовёт меня, туда, где я вырос. Где смотришь в небо и не понимаешь, что ты забыл в городе, среди этой бесконечной грызни и суеты. Но как же - взять и признать, что шёл не туда, куда хотелось, столько лет потратил, доказывая то, что самому неважно. Неужели всё зря? Нет уж, проще и дальше так жить, закрывать глаза на то, что творят Служители даже с невиновными ведьмами, копить капитал, связи и топать по головам к посту Главного. Так проще. И я раз за разом пытался доказать себе, что смогу поиграть с тобой, а потом вернуться к прежней жизни, к Симоне, залезть на Олимп и стать бессмертным. - Он усмехнулся. - Когда выяснилось, что ты ведьма… знаешь, я не особо удивился. Словно давно подозревал. Ну, что ты та самая. У каждого Служителя встречается такая на службе, обычно, когда он ещё молод - ведьма, которая делает тебя слабым, путает твоё сознание и, если вовремя не попросить помощи братьев -
поработит тебя, привяжет, поставит свою жизнь важнее жизни прочих. И ты станешь её защищать, как безумный, убивая даже своих. Старшие Служители всегда говорили - главное, вовремя обезопасить эту самую главную для каждого ведьму, а потом твоё сердце черствеет и его броню уже никто не пробьёт. Так что я думал, что вот она ты - моё испытание. Но это не просто… - Он сглотнул. - Привязанность. Это если не любовь, то тогда я не знаю, что такое любовь.
        Сашка впервые с начала своих слов повернулся, ловя Дашкин взгляд. Он склонил голову, и Дашка подалась навстречу, позволяя упереться лбом в свой.
        - Я люблю тебя. - Тихо и как-то очень спокойно сказал он. - Ты моё летнее утро и моя звёздная ночь, и ледяная вода из проруби, и нагретая солнцем земля. Место, где я был счастлив. Ты - всё.
        Дашка сглотнула, не в силах сдержать выступающие на глазах слёзы.
        - Знай, что ты была для кого-то целым миром. - Он поднял руку, осторожно прикасаясь к её щеке.
        - Ты будто прощаешься. - Дашка хотела пошутить, но вдруг поняла. - Ты прощаешься?
        В его глазах что-то мелькнуло, но тут же погасло.
        - Прости, что я ничего не смог сделать.
        Рука плавно переместилась на шею и Сашка её поцеловал. Жадно, как будто в последний раз. Дашка не сопротивлялась, хотя вначале хотелось крикнуть, чтобы не смел сдаваться… но потом его отчаяние захватило и утащило за собой в глубину.
        - Прости, - снова прошептал он, тяжело дыша, когда смог от неё оторваться. - Прости меня.
        Раздался звук, открывались широкие двери, в которые легко проскользнул человек. Он был один и быстро шёл к ним, а когда Дашка захотела посмотреть, что происходит, Сашка силой удержал её голову на месте. Его глаза горели обожанием.
        - Смотри на меня…
        Но Дашка успела заметить, как в руке у приближающегося Служителя появился пистолет, словно фокусник, тот достал его из рукава.
        Сейчас он их пристрелит, именно за этим и пришёл. Сашка был прав. Ни тебе разговоров, ни суда, ни даже объяснений, он просто подойдёт и сделает своё дело. Как тот мужчина, который нынче покоится в земле на земле сибирской.
        Пара секунд, чтобы всё изменить. Разве это возможно, когда тебе в голову целятся? Когда убийца уже начал нажимать на курок?
        Разве возможно остановить время?
        Да, если ты ведьма.
        Встать они не могли, помешать убийце тоже. И Дашка сделала единственное, что оставалось - крепко прижалась к Сашке, моргнула и оказалась в пещере.
        Где-то там, в другом мире, замер убийца, застыло смертоносное дуло, остановился лежащий на курке палец. Всё потому что время в пещере двигалось иначе. И только отсюда можно было изменить настоящее.
        Дашка перестала обнимать воздух и завертела головой, нужно было спешить. Это знание про течение времени взялось словно ниоткуда, но если им не воспользоваться немедленно, всё будет напрасно!
        Ведьмы, как и прежде, стояли столбами, и не могли сойти со своих мест. В нос пахнуло тяжелым запахом - лежалыми тряпками, плесенью и телесной вонью. Как будто в этот раз Дашка оказалась тут больше, чем раньше, полностью, не только душой, а и сердцем. От зала Служителей, где секунду назад её обнимал Сашка даже мимолётных видений не осталось. Дашке было непросто затолкать в глубину мысль о том, как это возможно.
        - Ну наконец-то!
        Ведьмы, как прежде, послушно расступились, пропуская Безымянную. Та уже не спешила, лениво передвигала ноги, кончиками пальцев касалась ведьм, которые от этих почти неуловимых прикосновений вздрагивали, как от ударов током.
        - Дошло, что Служитель может задержать, только если ты сама позволяешь? А какая ведьма может ставить Служителя вперёд сестёр?
        Безымянная измывалась, её губы кривились в ухмылке пренебрежения и всесилия. Она врала, только непонятно, в чём. Пользовалась тем, что никто из сестёр не знает, как нужно и убеждала, что нужно только как она сказала.
        Но пока не время.
        - Меня сейчас убьют, - как можно быстрее сказала Дашка. - Там, в том мире.
        Безымянная вроде осталась на месте, а её лицо увеличилось, раздулось как мыльный пузырь и ринулось к Дашке, раззявило рот:
        - ЧТО?!
        - И тогда я тебе не помогу.
        Острые зубы в пене слюны оскалились, глаза-яблоки словно перевернулись в глазницах, кувыркнулись суда-обратно, а после заглянули за изнанку.
        Толстые губы, похожие на серых, набухших от воды червей, шевелились. Смотреть на эту голову, которая тянулась на длинной узкой шее было жутковато, но не так, как умереть. Или никогда больше не увидеть Сашку.
        Ещё через миг шея собралась, голова сдулась, и Безымянная приняла прежний, очаровательный облик.
        - Я тебе помогла, теперь твоя очередь, - сказала она.
        - Что ты сделала?
        Безымянная легко пожала плечиком и развернулась спиной. Рассказывать подробности она не собиралась.
        И что же она могла сделать? Неужели остановить время? Неужели ведьмы на такое способны?
        Дашка не знала, но сомневалась, что Безымянная станет делать больше, чем выгодно ей самой. Где гарантия, что выстрел не прозвучит через пять минут? Через час? Что стоит помочь Безымянной, вернуться в тот миру - и тут же не умрёшь?
        - Вставай!
        Это такое облегчение, когда ноги слушаются, не описать! Второй раз Безымянной повторять не пришлось. Дашку схватили под руку и быстро повели к яме, полной красной слады. Только теперь Дашка подумала, а что ей, собственно, делать. Как выкручиваться дальше?
        Времени решать не было, буквально через пару секунд Безымянная толкнула Дашку в спину, и та полетела в воду, только и успев, что зажмуриться и закрыть рот, чтобы не захлебнуться.
        Потом прохладная жидкость, похожая на гель, сомкнулась за спиной и под ногами раскрылась бездна. Дашка барахталась, как лягушка в сливках, пытаясь найти дно, но дна не было. Постепенно она погружалась в глубину.
        - Сёстры! - Вскричала где-то Безымянная, её голос звучал глухо. - Настало время увидеть и узнать, кто мы такие на самом деле. Оглянитесь! Кого вы видите вокруг? Жалких, трусливых, нищих и никчемных существ, забившихся в самые глубокие норы, день и ночь прячущихся от Служителей. Тех, кто не способен защитить от их произвола даже своих собственных дочерей! За вами охотятся, превращают ваши жизни в ад! Здесь нет ни одной сестры, у которой не погибла бы мать или дочь, или подруга. Ни одной! Но почему мы, ведьмы, должны их бояться? Никто из вас не знает, что раньше, несколько столетий назад, Служители были нашей прислугой. Нашими рабами! Они делали то, что мы прикажем, защищали нас ценой собственной жизни, исполняли любые наши желания и не имели своего слова! Пора вернуть прежние времена. Каждая, кто пойдёт со мной рядом, станет Великой ведьмой! Обретёт небывалое могущество! Отомстит людям за жалкое прозябание в тени! Те же, кто струсит, отдадут свои жизни во имя блага остальных. Думайте хорошо. Выбирайте…
        Последние слова Безымянная почти прошипела.
        Дашка тем временем выбилась из сил и пошла бы ко дну, если бы гель, в котором она плавала, стоило прекратить сопротивляться, не вытолкнул её обратно, перевернув лицом к потолку, и не держал ей тело на весу. И сила… её было так много вокруг, она облепляла, как душный туман, раздражала, пыталась насильно втиснуться под кожу. Тело распухло так сильно, что Дашка не помнила, чтобы с кем-то случалось что-то похожее. Она даже руку в кулак не могла сжать, потому то пальцы напоминали толстую колбасу. Ноги не сдвигались вместе, глаза утонули в щеках и приоткрыть их не получилось. Наверное, к счастью.
        Сейчас Дашка напоминала самой себе огромный пельмень, плавающий в бульоне. Это было бы смешно, если бы не было так страшно. Она до сих пор понятия не имела, чего от неё ждёт Безымянная и что осталось там, в доме Служителей. Что с Сашкой?
        Потом тело разбухло ещё больше, хотя казалось, уже некуда и страх навалил новый - стало сложно дышать. Рот почти не открывался, щёки сдавили нос и вдохнуть было так же сложно, как подпрыгнуть.
        - Время выходит! - Кричала, казалось, очень далеко, Безымянная. - Смотрите! Проводник взорвётся, вернув нам сладу, очистив её и подарив Знание тем, кто хочет возродить былое величие. Мощь наших прародительниц объединится во мне! Не будет никого сильней! А вы, мои сёстры, станете моей свитой! Готовьтесь!
        Дашка с ужасом поняла, что это про неё. Никакую ведьму она не родит, она просто лопнет от количества поглощённой силы, переродив её в удобоваримую, вот и всё, чего хочет Безымянная. Она хочет сама стать великой и никакую другую ведьму не искала… И правда, если можно самой, зачем ей скидывать корону на кого-то постороннего?
        Но то, что ждало Дашку…
        Служители хотя бы убили бы быстро.
        Потом, стоило едва приоткрыть один глаз, на что потратились просто титанические усилия, как Дашка увидала рядом Безымянную - в руках у ведьмы сверкала золотая кабука. Она держала кинжал лезвием вниз и явно собиралась использовать.
        Выходит, или лопнет, или помогут?
        Какая ирония - ведьма, убитая ведьмовским оружием!
        Что делать? В голове пульсировала и билась испуганная мысль - что делать?
        Ей хотелось кричать и звать Сашку. Пусть он будет рядом, хотя и не сможет ничем помочь. Пусть он будет тут, так проще умирать, почти не страшно. Враньё… Страшно, до оторопи, до шевеления волос на голове, но с ним всё равно легче.
        Мимолётная надежда, что ей поможет то, что прячется внутри, неизвестный подарок Безымянной, тут же растаяла - подарок помогал против Служителей, но вряд ли бы пошёл против создательницы.
        Саша! - хотелось кричать, но губы уже не двигались.
        «Пусть испортит то, что может», - быстро прошептал где-то на задворках сознания голос старика.
        Дашка вопила мысленно. Собственный крик оглушил изнутри, всю силу обратив на собственные барабанные перепонки, так что больше она ничего не слышала, даже шёпота ведьм, которые стояли поблизости и гудели, постепенно отдаляясь.
        Испортить, испортить. Дашка не думала, подсказка это или галлюцинация, но умирать было слишком страшно, и она вцепилась в это слово, как умирающий в спасательный круг.
        Испортить сладу… сделать её неудобоваримой, чёрной. Такой, какой она невольно делала в то время, когда лежала в беспамятстве, а Раиса с Катей отвезли её в лес.
        Тоже самое произошло в день, когда она убила мужчину на остановке. Вокруг лежала расколотая чёрная скорлупа, остаток слады. Может, это и есть порченая сила?
        «Испортись! - приказала Дашка собственному телу, полному сладой, как губка водой. - Сейчас же»!
        Конечно, ничего не изменилось, тело раздувалось как шарик и было почти на грани взрыва.
        Тогда Дашку охватило такое отчаяние, что она словно из ума выжила. Просто колотила ногами и руками в животной панике, и уже ничего не слышала и не видела. Забыла даже про Сашку.
        А потом пришли голоса. Что-то неведомое, сильное, накатывало и кололо со всех сторон. У этого не было материального воплощения и пахло оно совсем как в лесу - землёй, зеленью и свежестью.
        Сила Великих ведьм.
        Частью этого прошлого и станет Дашка, когда выполнить своё предназначение! Растворится во многом, оставшись собой лишь в короткой памяти ныне живущих…
        Вдруг ослепшая, оглушённая, затерявшаяся в пространстве Дашка поняла, как нужно действовать. Испортить хорошее, превратив цветущую сладу в сухую чёрную пыль? Проще простого! Нужно что-то плохое. Найти что-то гадкое в себе, тогда слада станет скверной, испортится.
        Создать вирус в собственном нутре, выпестовать и натравить на беззащитную силу.
        Но как? Посмотреть на себя со стороны и увидеть самые тёмные уголки души - разве это просто? Ведь каждый думает, что идеален, а всякие гадости про себя старается стыдливо спрятать с глаз долой, мол, это же ерунда, чего обращать внимание, а на самом деле я вот какой расчудесный!
        Дашке пришлось схватить и вытащить плохое наружу.
        В ней копилась обида на весь этот мир, оказавшийся слишком сложным для существования. На ситуацию с ведьмами и Служителями. На мать, которая слишком занята своими интересами, чтобы думать о дочери. На бабушку, которая могла бы и не уезжать так далеко, а жить поближе и в случае чего помогать! На весь белый свет, у которого правила не такие, чтоб уж очень удобные.
        Но больше всего - на Сашку, который любил не так, как ожидалось. Где идеальные свидания, признания и ужаривания? Почему всё так криво и косо? Почему только отрицание и ненависть? Почему он не такой, какой рисовалось в собственном воображении?
        Это нечестно!
        Однако питаемая сладой плоть сдавливала сама себя и времени, кажется, больше не оставалось. Тогда Дашка признала, что эти глубоко сидящие обиды она не может забыть. Да, пусть считается, что никто ничего никому не должен. Но дело в том, что это ЕЁ обиды и никуда их девать она не собирается! Не хочет быть правильной и всем всё прощать. Хочет, чтобы всё наладилось!
        Она полностью открыла душу этой горкой обиде, позволяя той расползтись червями по всем своим мыслям, по своей памяти. Плевать, что обижаться бессмысленно! Она просто человек, маленький, одинокий, никому не нужный. Одна.
        Собственный всхлип перекрыл чуждые звуки. Дашка не знала, что происходит. Жалость к себе затопила с головой, и она перестала дышать. Лучше и не жить, чем так страдать! Одна - в огромном злом мире!
        А потом жалость словно плесень полезла дальше.
        Дашка просто апатично парила - то ли в коконе, то ли сама кокон.
        Что-то трещало вокруг, как электрические провода, и посвистывало, и стучало.
        А потом тело стало сдуваться и всего через несколько секунд Дашка снова барахталась в яме, пока не поняла, что вода в ней самая обычная. Густой слады нет.
        Она схватилась за кромку ямы, ногти вцепились в камень так, что некоторые сломались, перевалилась через край и с трудом вылезла из воды, на поверхности которой плавали чёрные хлопья.
        Вокруг стояли ведьмы. С этой стороны ничего не изменилось.
        Правда, в пещере стало темней. И Безымянная… она сидела неподалёку, склонив голову и упираясь в землю руками, будто ей стало дурно, дышала сквозь зубы и только глазами сверкала.
        - Дура. - Хрипло сказала Безымянная, а после собралась с силами и разразилась грязными ругательствами. - Ну ничего… Иди, сдохни, а я своего всё равно добьюсь. Ждать я умею… Вы все сдохните, в прах превратитесь, а я буду наслаждаться силой и властью! Молодостью и красотой! Тупицы! Все вы выродки! Никто о вас и не вспомнит…
        Дашка заметила, что к Безымянной тонкими красными струйками стекаются еле заметные ручейки. Слада! Ведьма снова набирается силу, пусть и микроскопическими дозами. Но разве слада, которую собрала в себе Дашка не испортилась? Она должна была разрушиться! Иначе ничего бы не закончилось.
        Земля вокруг водяного колодца густо усыпана чёрным… Однако чешуек слишком мало, если вспомнить размеры шара, в которое превратилось её тело, они должны выситься тут как стог сена!
        Что-то пошло не так…
        У Дашки, кажется, вышло испортить сладу, хотя бы частично, но Безымянная жива-здорова, заново набирается сил. Заговаривает зубы, а когда соберёт достаточно, всем устроит!
        Потом блеснуло золото - это Безымянная уронила кабуку. Кинжал лежал неподвижно и всё же выглядел живым - он призывно сверкал и переливался, опасный, как гадюка. Дашка, подобравшись, подскочила и пнула кинжал, а тот, завертевшись, упал в водяную яму и утонул.
        Безымянная взвыла. От отчаяния, звучавшего в голосе кровь заледенела, а с потолка посыпался песок.
        Чпок! Одна из ведьм вдруг лопнула, как воздушный шарик, но сразу стало понятно - она просто вернулась в реальность, на прощание улыбнувшись. Ушла, показывая, что больше их никто не держит.
        Бах! Вторая ушла, открыв вид на распростёртое тело. Пожилая, даже старая ведьма скрючилась на полу, закрыв глаза, её кожа пожелтела и стала похожей на пергамент. Дашка вначале испугалась, приняв ведьму за бабушку, но эта оказалась не она.
        Безымянная опустила голову и, смотря исподлобья, тихо ругалась, и её голос звучал всё сильней. Ещё немного - и совсем очухается.
        «Пора валить», - подумала Дашка. Ведьмы пропадали, возвращались в свой мир одна за другой, и в пещере становилось пусто. Голова совсем отяжелела и отупела, даже мысль, а что там, где остался Сашка не пугала. Было всё равно, слишком много всего случилось за последние часы. Так, что даже стало казаться - может, проще покончить со всем этим раз и навсегда? Не придётся убегать, страдать, ломать голову, как быть. Просто не будет ничего, как во сне… Заманчиво?
        Дашка успела заметить Раису. Та делала глазами какие-то знаки, а после тоже лопнула. Выглядела она не ахти - побледневшая, глаза запали, в халате, обвисшем на тонких плечах. Но что она показывала? Скорее всего, советовала валить отсюда как можно быстрей!
        Что Дашка и сделала. Просто закрыла глаза, почувствовала рывок и открыла их в месте, где почти умерла.
        Глава пятнадцатая
        Сейчас там царила тишь да благодать, можно было расслабиться. Сашка сидел на прежнем месте, обнимая её со спины. Дашкина голова покоилась на его плече. Ещё в зале был мёртвый мужчина - тот самый убийца, который до сих пор сжимал в руке пистолет. Вроде предмет, созданный человеком, но какой от него жуткий нечеловеческий холод исходит! До кабуки далеко, конечно, однако всё равно неприятно. Тот, кто создал оружие, наверное, проклят до конца своих дней, в каком бы мире не находился.
        Рядом стоял старик, тот самый, который говорил про Безымянную… Похоже, тот самый, который подсказал, что сладу нужно испортить.
        И… не было пелены.
        - Даша! - Сашка сжал её плечи, прижался щекой к её щеке. - Ты вернулась? Ты в порядке?
        Она неуверенно кивнула, пытаясь понять, что тут произошло в её отсутствие.
        Кожу защекотало от его выдоха.
        Он сжал Дашку с такой силой, что дыхание выбил.
        - Ох… - Сказала она.
        Старик тем временем подошёл ближе, наклонился.
        - Ты сделала это? Испортила сладу?
        Дашка подумала и кивнула.
        - Только не знаю, сколько… Не всю.
        - Ты жива, - прошептал Сашка, прижимаясь губами к её скуле. - Ты жива.
        - Что с Древней? - Старик требовательно прищурился. - Она живая?
        - Да. И снова набирается сил.
        Тот нахмурился. На шаг отступил.
        - Ты сделала очень мало! Если бы ты испортила весь запас слады, Древняя уже была бы мертва.
        Дашка пожала плечами. Она понятия не имела, о чём речь и разбираться прямо сейчас не собиралась. Сердце трепетало оттого, что Сашка рядом, что не бросил, а сидел и ждал. И переживал.
        - Вам нужно уходить. - Старик обернулся к закрытой двери. - Скоро остальные придут проверить, отчего этот задержался. - Кивок на убийцу. - Да и мне тут лучше в этот момент не находиться. Вам есть куда идти?
        - Найдём.
        Сашка разжал руки и, придерживая Дашку, встал. Выглядел он удивлённым, будто думал, что никогда больше ноги не станут его слушаться.
        - Куда поедешь? - Не унимался старый Служитель. - Выйдешь за ворота, а дальше?
        Сашка вдруг вздохнул и покачал головой. Сказал совсем другим, растерянным тоном:
        - Не знаю пока, денег нет, с собой ни документов, ни банковских карт. Домой за вещами не вернёшься, сцапают. Ничего нет. - Мрачно закончил он.
        - Зато у тебя есть ведьма. - Оценивающий взгляд остановился на Дашке. - Она добудет деньги и машину. Уезжайте из города. Немедленно.
        - Нам нужны исторические хроники. - Сашка помог подняться Даше и взял её за руку. - Чтобы разобраться. Древняя жива. Владимир Иванович, вы говорили, что нашли что-то про этот обряд, ну, которым я воспользовался для защиты, но мне надо знать больше! Я должен знать, как он работает. И ещё…
        - Да понял я, понял! Я буду искать и как найду, сообщу, обязательно. А сейчас бегите! Ну же!
        - Пошли.
        Через секунду Дашка поняла, что стоит начать перебирать ногами, а то её так и будут тащить волоком. Сашка отпустил, только останавливаясь у тела и поднимая пистолет. Однако его тут же выхватил Владимир Иванович.
        - Это тебе не пригодится, - мягко сказал он.
        - Ладно. - И снова бегом. - Не отставай!
        Да уж, без него тут лучше не оставаться.
        Двери открылись тяжело, со скрипом, но за ними никого не было, пустой коридор заканчивался тремя ступенями, крытыми полумраком. Каждый шаг по нему гудел, будто они на подбитых сталью каблуках прыгали по железным листам.
        Однако по пути наверх так никого и не встретили. Только нашли пустой стол и стулья на месте, где располагалась охрана - из следов недавнего присутствия человека осталась развёрнутая газета и полная пепельница. Дверь гаража тоже была открытой, а калитка во двор открывалась изнутри, это Дашка ещё с прошлого раза запомнила.
        Оказавшись на улице, Сашка в последний раз посмотрел на дом Служителей и несколько секунд помолчал, будто прощался. Отвернувшись, уже не отвлекался от дела.
        - Так. Нам нужны деньги и машина.
        И снова потащил её по улице, сворачивая в самых неожиданных местах. Дашка не сопротивлялась, ему лучше знать, где что расположено.
        - Там камеры, - то и дело говорил Сашка, заставляя идти вдоль стены или быстро скользить за угол. - И там. Голову не поднимай. Быстрее.
        Через несколько минут такого мельтешения они оказались на парковке перед торговым центром средних размеров. Над головой переливалась вывеска «Южная звезда».
        - Теперь ищем машину.
        Сашка остановился среди машин, Даша прижалась к его плечу и откашлялась.
        - Я не поняла. Я что-то должна сделать?
        - Да. - Его напряжённый взгляд не отрывался от проездов. - Сейчас мы найдём подходящего человека, ты его зачаруешь, заберёшь деньги и машину. Нам нужно уехать отсюда, очень, очень быстро.
        - Я? Ты хочешь, чтобы я обворовала человека? - Удивилась Дашка. - Это ты, Служитель, мне говоришь?
        - Послушай, - Сашка до боли сжал её руку, заглянул в глаза так глубоко, что удивительно, почему не пробил голову насквозь. - У нас нет времени. Другого выхода нет. Если ты этого не сделаешь, скоро нас найдут.
        - А если сделаю, у тебя будет реальная причина меня нейтрализовать? - С иронией уточнила Дашка.
        Он не поддался на провокацию.
        - А если сделаешь, мы останемся живы. Пока.
        В себя привел не тон, а именно это негромкое «пока». То есть ещё неизвестно, что дальше?
        А ведь он прав. Даже если их сейчас не догонят, это только отсрочка. Ничего ведь не закончилось. Придётся снова скрываться и прятаться, снова чувствовать себя, как загнанная собаками лисица.
        - Вот этот подойдёт. - Отвлёк от грустных размышлений его голос. - На машину есть страховка, деньги не последние. Пожалуйста, соберись! Я рядом.
        Кажется, от его слов и правда стало чуть проще. Думать, откуда он узнал про деньги и страховку Дашка не стала. Кажется, у Служителей и своих секретов немало.
        Мужчина шёл из магазина, толкая перед собой тележку, где стоял один пакет, из которого торчало горлышко бутылки. Вальяжный, рыхлый и с печатью презрительного недовольства на лице. Остановился он далековато, у дорогой машины с затемнёнными стёклами. Законом такие запрещены, однако некоторые «особо равные» всё равно ездят.
        - И что я буду делать?
        - Используй всё, что хочешь! - Сердито ответил Сашка. - Внуши ему, что он тебя боится и тебе должен, забери наличные и ключи от машины. Потом внуши, что машина в ремонте, к примеру. Давай!
        - Я не привыкла, между прочим… - Буркнула Дашка, но увидев, каким разъярённым становится его взгляд, сразу добавила: - Ладно, ладно, попробую.
        Это был совсем новый опыт, если честно. И под рукой не оказалось Раисинова зелья, которое так хорошо помогало. Пришлось рассчитывать только на себя. Да ещё наспех!
        Дашка открыла глаза ведьмы и стала искать источник слады. А его-то и толком не было, один асфальт да пустые машины! Куда бы слада не испарилась из пещеры, в город она ещё не вернулась.
        Ещё и Сашка нудил на ухо - быстрей да быстрей!
        Пришлось, что называется, с миру по нитке собирать. Жалко было иссушать ростки, которые пытались пробиться сквозь асфальт, но им всё равно не выжить, а так пользу принесут. Несколько червей и жуков… Ну что поделать.
        Потом самое сложное - человек. Дашка никогда не внушала людям чего-то настолько сложного. Заставить отдать машину и деньги… она даже не была уверена, что получится. Так как мужчина уже садился в машину, пришлось припустить со всех ног, а когда тот с изумлением оглянулся, Дашка выпалила:
        - Отдавай наличные и ключи от машины!
        Его глаза стали круглыми, Дашка тут же использовала сладу, мешая ему думать. Застлала ему глаза, вызвав видение. Пусть сам решит, что происходит - она для него шантажистка, любовница или грабитель, неважно, главное, чтобы без крика и драки он отдал требуемое.
        Мужчина оказался крепким и боролся довольно долго. Его рассудок, подгоняемый жадным характером, не желал отказываться от своего имущества.
        - Дай ключи. - Отчеканила Дашка, окутывая его голову вторым плотным слоем, в который запустила угрозу и страх. Посыл простой - если не сделаешь, умрёшь. Кажется, другого выхода нет.
        Мужчина вздрогнул и протянул ключи.
        - Деньги.
        Он достал кошелёк, открыл его и уставился в середину, будто не мог выбрать, что взять.
        - Только наличные, карты оставь.
        Мужчине полегчало, он достал купюры, а кошелёк захлопнул и быстро сунул в нагрудный карман, поближе к телу.
        - Теперь выходи. Запоминай - ты сдал машину в ремонт, забрать должен через четыре дня в… ну, в том месте, где ты обычно её ремонтируешь. А здесь ты оказался, потому что… тебя привёз знакомый с работы и вы поссорились. И этот мудила тебя бросил!
        - Садись. - Сашка тем временем уже пролез в машину и устроился за рулём. - Хватит с него. Некогда больше сказки рассказывать.
        - Отойди и забудь, что видел! - Отдала последний приказ Дашка и оббежав машину, села на переднее сиденье, что рядом с водительским. Машина тут же рванула с места и пулей выскочила со стоянки на дорогу.
        Дашке вдруг стало плохо. Трясло. В ушах гудел рой разворошенных пчёл, всё становилось белым, однотонным, и воздуха не хватало. Она это сделала! Заставила человека… так просто заставила его отдать машину и деньги!
        Но кажется с непривычки слишком сильно выложилась, а ведь после пещеры она была как выжатая досуха тряпка.
        - Держись. Скоро мы будем в безопасности. Держись! - Повторял Сашка, но от дороги не отвлекался. Последнее, что она почувствовала, перед тем, как отрубиться - как из сжатых пальцев выскальзывают чужие деньги.
        Спать в машине неудобно, это понятно любому, кто пробовал. Ещё хуже, когда ты спишь в скрюченной позе - тогда точно проснёшься с таким ощущением, будто тебя всего изломали, потом искусали муравьи и боль со временем становится только сильнее. Вроде знаешь - мышцы затекли, пройдёт, но чёрт возьми, как же хочется стонать и плакать!
        - Тихо, тихо, всё уже хорошо.
        Машина затормозила и остановилась на обочине. Они были далеко за городом, на большой трассе. Мимо поносились другие машины, отчего кузов покачивало, как катер на волнах. За окнами было темно.
        - Всё уже закончилось, - шептал Сашка, придвигаясь и обнимая Дашку за плечи. - Мы уже далеко. Не так чтобы очень… но скоро остановимся переночевать. Мы живы, живы, слышишь? Нас не догнали.
        Дашке сейчас было на всё плевать, только бы кровообращение восстановилось и мерзкие иголки перестали колоть.
        - Как доберёмся до места, я сварю тебе какао. - Улыбнувшись, предложил Сашка. - Если перестанешь стонать.
        Дашка от удивления действительно перестала. Он сварит ей какао? Только бабушка варила… очень давно.
        - Вот видишь, все любят какао, - продолжал паясничать Сашка. - А у меня получается лучший. Секрет в том, что я никогда не жалею какао-порошка! И если ты никогда не любила какао, то попробуешь и полюбишь.
        Это было так мило - и его слова, попытка утешить, и его улыбка, и то, как осторожно он её обнял. Наверное, Дашка погорячилась, когда сказала, что сейчас ей было на всё плевать. На него - нет.
        Его щека прижалась к её волосам, дыхание успокаивало. Минута блаженства и жизнь стала казаться не такой отвратительной, как раньше.
        - Ну что, поехали дальше? - Тихо спросил он.
        Дашка кивнула.
        Не прошло и часа, как Сашка остановился у залитого огнями мотеля. За комнату заплатил деньгами, забранными у мужика с парковки. Кто бы мог подумать - и это Служитель!
        Впрочем, Дашка не спешила злорадствовать его падению. Сама-то недалеко ушла. Подумать только - ограбила человека! А главное - стыдно было так, как не было даже после убийства.
        О, только не сейчас! Не время думать об убийствах. Нужно отдохнуть. Правда, если не отдохнуть, то хоть ложись да сдохни, так всё надоело!
        Комната оказалась маленькой и прокуренной, с двумя узкими кроватями, покрытыми пледами в жёлто-серую клетку. На столике в вазе стояли искусственные розы броского розового цвета.
        Дашка первым делом отправилась в ванную, чтобы смыть с себя всё лишнее. Ей казалось, к коже прилип не только пот и грязь, а и усталость, и проклятье Безымянной, и взгляды отвращения Служителей - всё смешалось и покрыло её словно коркой, от которой хотелось во чтобы то ни было избавиться.
        Она так и сделала. А когда вышла из ванной, кутаясь в большое выбеленное полотенце, Сашка лежал на кровати, скрючившись и наполовину накрывшись одеялом, и крепко спал.
        Наблюдать за кем-то спящим, оказывается, бывает интересно. В общежитии за собой такого Дашка не замечала, а вот живя в одной комнате с Катериной, она иногда наблюдала за соседкой и улыбалась - та забавно высовывала кончики пальцев из-под одеяла и прятала голову под подушку, так что один нос торчал.
        И Сашка… он словно притягивал взгляд, хотя ничего забавного в нём не было. Но то, что было, заставляло сердце петь, а тебя легко улыбаться, и радоваться, и тосковать одновременно. Хотелось уложить его удобней и накрыть, чтобы не замёрз, и разуть, и поцеловать в лоб. А потом сесть рядом и не спать всю ночь, охраняя его сон.
        Сашка горько вздохнул.
        Да уж, они оба сегодня отличились, творили дела, каких никто не ожидал. Он спас её, она - вероятно, современный мир. Хм. Какая увлекательная мысль!
        Дашка решила не мешать, растянулась на соседней кровати и уставилась в потолок.
        Не верилось, что после всего, что произошло в пещере прошло только несколько часов. Ей казалось, позади целая вечность.
        И что дальше? Что же делать дальше?
        Как же она устала задавать себе этот вопрос и искать на него ответ! Дашка повернулась на бок, так, чтобы видеть Сашку, чтобы даже во сне знать, что он рядом, и закрыла глаза.
        Всё завтра.
        Утро выдалось поздним.
        Разбудили их звуки большой и шумной дороги - мотель располагался рядом с трассой и проезжающих мимо машин с утра резко прибавилось. Проснулись они одновременно - Дашка открыла глаза и увидела, как Сашка делает тоже самое.
        Некоторое время они просто смотрели друг на друга, а в лучах осеннего солнца, пробивающихся сквозь занавески плавали пылинки.
        Потом Сашка улыбнулся. Так светло, радостно, будто и нет никакого побега, и ничего им не грозит, и не может быть на белом свете утра счастливее, чем сейчас.
        - Ты похожа на взъерошенную сову. - Заявил он.
        - А ты соврал про какао!
        Улыбка на Сашкином лице слегка померкла, словно он вспомнил, что происходит. Резко вскочил, поморщился и схватился рукой за шею. Видимо, отлежал. Глянул на настенные часы - едва перевалило семь утра.
        - Нужно быстро в какой-нибудь город с «Виталь-банком». Вставай и собирайся, я схожу за кофе.
        - Но зачем? - Валяться было так хорошо, и вставать вовсе не хотелось!
        - У меня там счёт. Когда-то завёл… даже не думал, что пригодится. Нужно успеть снять деньги, пока не разнюхали и не перекрыли. Или ты хочешь каждый день нам деньги доставать, как с тем несчастным на парковке?
        Дашка со рвением покачала головой.
        - Тогда нужно опустошить счёт, пока до него не докопались, бросить эту машину и залечь на дно где-нибудь в месте поменьше. Будем ждать, пока Владимир Иванович с новостями не объявится. Главное, чтобы он накопал чего-нибудь! А так, боюсь, теперь мы сами по себе. - Сашка сел на кровати, его взгляд остановился на полотенце, что еле прикрывало Дашкину грудь. - Совсем одни.
        Взгляд у него стал на редкость мечтательным и довольным.
        Она невольно поёжилась, прикрываясь руками. Слишком свежи были в памяти слова, которые он говорил той, другой, вся эта история с Симоной, когда они то сорились, то мирились, а Дашка была словно сторонний наблюдатель, вынужденный при этом присутствовать. Конечно, она помнила, что Сашка сказал тогда, когда думал, что вскоре их убьют, очень хорошо помнила и главное, верила. В таких ситуациях люди не станут врать, себе-то уж точно.
        Но пока не могла взять и забыть. В который раз впустить его в своё сердце. Или в то, что от сердца осталось.
        Дашка встала и, пряча глаза, ушла в ванную комнату.
        Вскоре они выехали.
        День выдался трудным, хотя, конечно, по сравнению со вчерашним днём был просто отдыхом. Успели всё. Ночью уже спали в съёмной квартире областного города в семи часах езды от столицы. Вроде как в мотеле - впервые, но квартира казалась чем-то более приятным, потому что была величиной постоянной. Дашка дико устала от переездов и смены места жительства.
        Ещё день пришлось провести за покупками. Странный это был шоппинг - двое молчаливых людей, старающихся не пялиться лишний раз друг на друга, но идущие рядом, рука об руку. У Дашки не осталось вещей, у Сашки, понятное дело, тоже ничего не было, так что вернувшись из магазинов, за пакетами к машине пришлось спускать ещё раз, потому что за один все вещи унести было нереально. Потом Сашка включил новый телефон, купленный один на двоих, и Дашка смогла позвонить Раисе.
        Каким счастьем было услышать родной голос!
        - Это я! Это я! - Дашка покосилась на невольного слушателя и убралась на лоджию. Не то чтобы она хотела спрятаться от Сашки по причине секретного разговора, но так было проще обсуждать пещеру.
        - Вы в порядке? Ты, Катя? - Дашка уселась на табуретку у открытого окна и сжала руку в кулак - только бы они не пострадали!
        - Да, у нас обошлось. А ты? Ты как?
        - Я тоже в порядке.
        - Меня выбросило позже, а Катю сразу, как Безымянная ослабела, так что она тебя не видела. А то, что видела я… как ты выжила, ума не приложу.
        - Сама не знаю.
        - Это больно? - Раиса сглотнула. - Я чуть на месте от отчаяния не умерла! Хоть что-то… ничего не могла! Только рыдать и мечтать, чтобы Безымянная сдохла! Тебе было больно?
        Дашка вздохнула. Вспоминать не хотелось, но приятно знать, что Раиса переживала.
        - Да.
        - Проклятая старая карга! Говорила я, нельзя с ней связываться! Никому! Как она нас всех использовала, а? Я даже не представляла, что у кого-то хватит знаний и сил сотворить что-то такое масштабное. Если бы у неё вышло…
        - Самой страшно думать. Но если честно, я не понимаю, почему не вышло. Что случилось. Ты видела со стороны, скажи, что там произошло?
        - Что произошло? - Раиса вздохнула и судя по звукам тоже где-то уселась. Наверное, на кухонном мягком уголке, где на случай сквозняка лежал жёлтый плед в крошечных белых звёздочках. - Попробую рассказать. День был обычный, вот ничего не выбивалось, никаких предчувствий, и вдруг - я в пещере. Вокруг столбами стоят ведьмы, лупают глазами, и я сразу поняла - быть беде. Потом выползла Безымянная, давай руками размахивать, речь свою пафосную толкать. Потом я увидела тебя, ты оглядывалась по сторонам. Ты единственная, кто мог двигаться, и я сразу подумала, что она именно тебя собралась использовать. Но ты через время исчезла, а она от ярости чуть ли не задымилась. Я ждала, что она в любую секунду нас отпустит, я окажусь дома, но время шло, а мы так и стояли. На моих глазах Безымянная сожрала троих… Просто убила и забрала себе их силу. А потом мы начали слабеть, просто потому что стояли и ничего не могли сделать. Даже не знаю, как я выдержала, может, потому что Катя стояла поблизости и я панически боялась, что Безымянная сожрёт её.
        - Я вас не видела. - Прошептала Дашка. - Только в конце.
        - Ну и хорошо, да и что бы ты сделала? Так вот, мы так замучились стоять, что я, наверное, или дремала, или сознание теряла, в общем, не в себе была. С места сдвинуться не могла, зато и упасть не могла. Думаю, пока в тебе силы остаются, тебя что-то поддерживало, а как они закончились… всё, ты никому не нужна. Ещё две ведьмы на моих глазах совсем ослабли и упали, и Безымянная тут же их сожрала. Я думала всё, каюк нам, так друг за дружкой и выжрет. Уж она-то не пожалеет, если у неё чего не выходит задуманного, то просто так сожрёт, чтобы не зря призывала. А потом ты появилась, и на тебе лица нет, будто ты с того света вернулась. И она тебя толкнула в эту чашу со сладой, и ты стала там раздуваться, подниматься, как тесто… Катя плакала, а я даже плакать не могла, только мысленно со всеми прощалась. Думала, вышло у неё, добилась, проклятая, чего хотела.
        Дашка слушала. Горло сжалось, скрутилось, текли слёзы и чувство было, будто кислоты в глотку ливанули, так жгло.
        - А потом, когда я думала, уже всё, вот и конец пришёл, как ты что-то такое сделала, как-то шевельнулась вроде и вдруг стала сеткой чёрной покрываться. Будто кит в сети попал и бултыхается там, бьётся. Безымянная сразу к тебе, а уже поздно - ты вдруг сдулась и вокруг только пятна чёрные поплыли. А слада как фейерверк брызжет по сторонам, и тут же рассосалась. Держать-то больше некому. Мы с Катей потом решили, что сладу Безымянная чем-то из города выкачивала и в дыре удерживала, а ты её ловушку как-то разрушила и слада сразу на место вернулась. А снова выкачивать ни времени, ни сил. В общем, что-то ты сделала такое, Безымянная за сеть схватилась, и отлетела! И встать не смогла, как я была рада! А сеть осыпалась, точно так же, как тогда, в лесу, когда мы тебя из автобуса вытащили. Не знаю, что в ту встречу Безымянная с матерью твоей с тобой сделала, но сейчас она явно об этом пожалела.
        - Я не помню, что произошло, - шмыгнула носом Дашка. - От страха почти ополоумела.
        - И хорошо. Специально такой силой ворочать учится нужно, думаю, не одно десятилетие. А у тебя на инстинкте сработало, нас всех спасло. Безымянная не рассчитывала, что у тебя инстинкт сработает, ты же ведьма, как более слабая разумом должна подчиняться более сильной. Так же раньше было. Не учла, кошёлка старая, что нынешняя молодёжь никакого пиетета к старости не испытывает.
        - Вообще-то испытывают! Я бабушку люблю.
        - Повезло, значит, - засмеялась Раиса. - Так что не волнуйся, разберёшься со временем с силой своей и как всё было поймёшь. Если нужна будет помощь, звони, может, придумаем вместе что делать. Заговорила я тебя совсем?
        - Нет. - Дашка улыбнулась. - А с Катей можно поговорить?
        - Так нету её дома, гуляет.
        - Ясно. Ничего, я завтра ещё позвоню.
        - Всегда будем рады. И приезжай, если что. Где я живу, тебе всегда место найдётся, поняла? Не бойся ничего, бери да приезжай.
        - Спасибо!
        После разговора стало легче. Слёзы ещё текли, но в остальном будто груз с души снялся, на губы незваной просилась широкая улыбка. Безымянная, кажется, сама себя перехитрила. Слишком сильно верила в прошлый уклад, а оказывается, нынче всё вовсе не как прежде - и люди другие, и ведьмы, и Служители.
        - Даша… - Сашка стоял в глубине комнаты, его глаза были впавшими и болезненными. - Ты плачешь?
        - Да, но уже проходит.
        - Ты звонила. Там всё хорошо?
        Она кивнула.
        - Я сделал какао.
        Слёзы как ждали, снова ручьём хлынули.
        - Правда? - Шмыгнула она носом.
        - Да. Печенье, правда, магазинное, печенье я печь не умею. Но думаю, будет вкусно.
        - Магазинное тоже бывает ничего.
        Они отправились на кухню и выпили по большой кружке горячего какао, а потом разошлись по комнатам спать.
        О том, что снилось Дашке ночью, никому рассказывать не стоило. Много неприличного, с участием человека, который, пожалуй, мог это всё воплотить в реальность, стоило прийти к нему в комнату. Но ещё больше снилось ужасного - там Безымянная превращалась в разных монстров и делала столько гадостей, что даже вспоминать мерзко. Больше всего запомнилась эта болтающаяся человеческая кишка, висящая на её шее вместо шарфика. Как Дашка не старалась, не могла выбросить это видение из головы. Этакий жуткий трофей, показывающий всю её сущность.
        Почему-то никто не рассказывал Дашке очевидного - ведьмы бывают не только хорошими или нейтральными, а и плохими. И любые ужасы, которые только можно придумать про «злую ведьму» соответствуют действительности. Они могли и не такое. Делали и не такое.
        А мама? Неужели мама имеет отношение ко всем этим ужасам?.. Жутко.
        И выходит, не бывает белого и чёрного. Если дела обстоят так, как говорит Безымянная, Служители, по сути, когда-то спасли людей из настоящего рабства? Наверное, с тех пор они сильно изменились и выродились, но прежде могли быть совсем иными… Достойными уважения и даже поклонения.
        Утром Дашка решила не выходить из комнаты. Чего там, снаружи, делать-то? А тут вполне девчачья кровать из белого дерева с кучей подушек и голубая люстра в виде колокольчиков. Фотографии цветов на стенах и золотистые обои. Красиво.
        Сашка постучал, выслушал сбивчивое объяснение «ну его», а потом принёс горячие бутерброды и кофе. Их Дашка взять изволила и снова заперлась в комнате.
        Что-то должно происходить дальше. Жаль, нельзя зайти в Интернет и узнать, что делается в мире ведьм. Нет сайтов и форумов, на которых тебе расскажут о планах Безымянной, о том, что и где она вытворяет сейчас, мест, где проведут анализ её намерений и подсчитают вероятность успеха. Где сотни специалистов сядут в студию и станут лениво рассуждать - чего же добивалась Безымянная, исходя из своих действий? Что именно произошло в пещере и главное - что нас всех ждёт в будущем?
        Оставалось только гадать. И в голову лезли одни ужасы.
        В обед Сашка снова принёс еду - омлет и салат.
        - Даша, - успел сказать он, но она быстро поблагодарила и закрыла дверь. Он тут же стукнул в неё кулаком.
        - Даша!
        - Ну что?
        - Ты не думаешь, что нам нужно поговорить?
        - Я не хочу.
        - Почему?
        - Не хочу. - Она отошла к столу и оставила на нём тарелку с едой.
        Сашка не унимался, он стал снова стучать, а двери в квартире больше походили на куски крашеной фанеры, так что пришлось открывать, всё лучше, чем потом оплачивать установку новых.
        - Ну? - Она уставилась на Сашку в щель. Ночью они вроде отдохнули, но его лицо все ещё бледное, а глаза впавшие, и губы потрескались.
        - Нам нужно поговорить, - упрямо сказал он.
        - О чём?
        - Обо всём.
        Дашка некоторое время смотрела на него, вернее, любовалась им, даже таким уставшим. Потом спросила:
        - И о нас?
        - И о нас обязательно. - Кивнул Сашка и приблизился, прижался к косяку с той стороны двери. Теперь их разделяло всего несколько сантиметров.
        - Я тебя люблю, - сказала Дашка.
        - Что? - Еле слышно переспросил он.
        - О чём тут говорить? Я тебя люблю, с самого начала люблю, как только увидела, ты и сам знаешь. Вы, Служители, хорошо это знаете, верно? Что влюблённая ведьма на край света за любимым пойдёт. Или нет, хуже - она пойдёт на смерть и слова не скажет. Знаешь ведь?
        Он на секунду сжал губы и осторожно заговорил:
        - Я знаю. Но ты тоже должна знать, что… мы теперь с тобой в этом равны. Я люблю тебя ещё больше.
        Дашка глубоко вздохнула. Его взгляд впервые был ранимым. Когда на тебя так смотрят, можно сделать человеку очень больно, очень. Конечно, если он не снился тебе половину ночи и единственное, о чём ты думаешь, когда его видишь - сделать так, чтобы сон стал явью.
        Она отвела глаза.
        - Я верю. И это всё, я не хочу больше говорить. Хочу побыть одна.
        - Без меня? - В его голосе было нечто, похожее на отчаяние.
        - Нет, что ты! Просто одна. Сегодня. Ладно? Просто хочу посидеть в запертой комнате одна, и всё. Мне нужно подумать!
        Дашка не рисковала поднять глаза, щёки почему-то горели.
        Он молчал, и молчал… но всё же нехотя ответил:
        - Ладно.
        Итак, право на одиночество удалось отстоять! Действительно ли ей это было нужно, или просто тараканы забегали, в общем-то, стало неважно. Стоило закрыть дверь, как мозги щёлкнули и отключились, словно перегрелись и требовали починки.
        Весь день Дашка просидела в комнате, и побеспокоили её всего дважды - один раз Сашка принёс ужин, а второй раз зазвонил телефон.
        Голос, который она услышала в трубке, всколыхнул в душе целый шквал радости. Шкала настроения взлетела вверх!
        - Бабушка!
        - Деточка моя, как ты?
        - Я в порядке, всё хорошо! А ты? Что Безымянная сделала с тобой?
        У Дашки даже волосы зашевелились от того, что она не подумала об этом раньше! Странно, что там, в пещере, она не видела ни мать, ни бабушку. Хотя… старых ведьм там было очень мало, точно вспомнилась только одна - мёртвая, которая лежала на полу. Ну а мама… а мама, видимо, у Безымянной на особом счету и в экзекуции не участвовала.
        - Ничего, конечно, - бабушка фыркнула. - Ей нужны молодые да сильные, чего на старух время тратить, чего с них взять. А я ещё и за монастырскими стенами спрятана. Меня она не тронула.
        - А откуда ты тогда знаешь, что произошло?
        - Слухами земля полнится. - Бабушка вздохнула. - Такое разве скроешь от своих-то? Каждая балаболка теперь по миру носит, что она всех предупреждала! Ладно, не нам судить… Садись лучше и слушай. Безымянная давно между нами ходила, воду мутила. Хотела обрести величие и власть. Те, кто помоложе, считали её сумасшедшей, а такие, как я знали, что она много бед может натворить. Знали, да только всё надеялись, глупые, что не посмеет. Надо было… Только теперь чего говорить-то? Все мы знали, что наступит день, когда Безымянная извернёт миропорядок в свою пользу, не знали только, выйдет ли у неё. Так и получилось. Говорят, ты её остановила, сама не знаешь, как.
        - Это правда.
        - Ох, ну и дела! Повезло нам, значит. Но думаю, что это только на время. Совсем её никак не остановить.
        - Почему? Если мы все соберёмся, то обязательно что-нибудь придумаем! И силы у нас у всех больше, чем у одной, пусть даже Древней ведьмы!
        Дашке понравилась идея собраться большой толпой и уничтожить Безымянную, так же, как та уничтожила несчастных ведьм, показавшихся ей слишком слабыми для дела.
        - Даже если соберём, а как ты хочешь их собрать? Половина испугается, половина не захочет вмешиваться, найдутся и такие, что сейчас подумают-подумают, да и встанут на сторону Безымянной. Власть пьянит.
        - И чего делать?
        Бабушка молчала так долго, что Дашка испугалась - связь прервалась.
        - Алло!
        - Да тут я, тут.
        - А почему молчишь?
        - Думаю, как сказать.
        Дашка, хотя и сидела, но в голове поплыло.
        - Говори, как есть, - попросила она.
        - Ты сейчас там… где-то прячешься с тем самым Служителем?
        - Да.
        - Оставайся с ним, слышишь?
        Дашка даже не нашлась, что ответить. Это она о чём вообще?
        - Даша. - Бабушка вздохнула. - Я не знаю, что случится. Беда ли будет, или повезёт… Подумываю даже из монастыря уйти, не смогу, верно, со стороны на ваши с Безымянной разборки смотреть. Она ведь пропала, но не уймётся! Так что быть рядом со Служителем для ведьмы сейчас лучше всего.
        - Рядом со Служителем? - Наконец, обрела голос Дашка. - Что ты такое говоришь. Они же нас убивают!
        - Скажу тебе то, что и матери твоей говорила, да бес толку. - Бабушку снова вздохнула, было слышно, что ей тяжело разговаривать. - Думаешь, почему ведьмы так верят тем, в кого влюбляются? Наверное, думаешь, дуры просто, ума нет, опыт ничему не учит? Не отвечай, я и сама так много лет думала, а мамка твоя так и вовсе иначе думать не может! Но причина-то в ином - ведьмы верят своим Служителям, потому что в их крови сидит память прежних ведьм. Когда-то давно, когда ведьмы были сильными, они воевали между собой. Устраивали кровавые бойни, мерялись могуществом… и людям простым ой как доставалось! И в те времена одну ведьму от другой мог защитить только Служитель. Мы все это помним, потому и верим им…
        - Ясно, - сказала Дашка, чтобы хоть что-то сказать.
        - Поэтому послушай меня, солнышко моё, никто не знает, что станет делать Безымянная. Наверное, соберёт сторонниц и примется копить силы для нового обряда. Сколько времени пройдёт - годы или десятилетия, никто не может сказать. Но единственное, что может защитить тех, кто не с ней - Служитель.
        Бабушка замолчала, и Дашка молчала, раз за разом прокручивая в голове бабушкины слова. «Защитники, они защищали»… Раньше бы она ни за что не поверила! Но ведь Сашка… ведь он так и сделал?
        - Порядок внутреннего устройства в мире нарушен, - наконец, заговорила трубка. - Неизвестно, к чему приведёт то, что произошло в пещере. Травленая слада расползлась по городу… Сама может представить, какую реакцию она вызовет. Значит, всё должно измениться. И если Служители не поймут, не примут, что победить Безымянную можно только сговорившись с ведьмами, то миру конец.
        - Ну ты прям раздула из мухи слона. - Невесело фыркнула Дашка. Байки про апокалипсис очень забавные, их все обожают, однако любая байка - просто выдумка, на самом деле никто не верит, что постапокалипсис грядёт. Ну, по крайней мере, в ближайшем будущем.
        - Да, дитя, боюсь, всё именно так, как я сказала. Или мы договоримся и победим - или победит Безымянная. А её мир ты знаешь.
        - Ясно. - Снова ответила Дашка. Её передёрнуло от внезапного холода. Безымянная станет её искать. Может, даже откладывать надолго не будет, вначале отомстит за провалившийся план, а только потом уползёт раны зализывать. Вполне может быть, ей хватит силы уничтожить Дашку даже после пещеры.
        И если она придёт, то Сашке оставаться рядом опасно. Наверное. Но как тогда понять, что именно произошло в подземном зале Служителей? Ведь Сашка смог противостоять Безымянной, и она ничего, ничегошеньки не смогла с этим поделать?
        Может, в словах бабушки есть доля истины и Сашка не так уж безобиден?
        - Я буду звонить, - сказала бабушка на прощанье. - А ты помни, что возле Служителя безопасно. Пообещай не делать глупостей.
        - Постараюсь.
        - Люблю тебя, девочка моя. Держись!
        Дашка отложила телефон, растянулась на кровати и задумалась. Свет в комнате был выключен, но за окном зажглись фонари, которые светили через тонкие, почти прозрачные шторы.
        Всё кажется таким сложным. Наверное, даже сложней, чем на самом деле. Как жить дальше? Ждать, пока Безымянная появится? Ни спать, ни есть, сидеть настороже?
        Бросить Сашку и сбежать, чтобы его не задело?
        Дашка зажмурилась. В груди стало так больно. Пришлось тут же себя убеждать, что он сам способен решить, оставаться рядом или нет. И что бабушка права насчёт договора со Служителями. С чего-то нужно начинать. Сашка по-любому лучший вариант. Не к Яровому же на переговоры идти?
        Она так и не поужинала - думала, думала, да и заснула.
        Проснулась посреди ночи. Ещё толком не придя в себя, Дашка жутко испугалась. Того, что находится в квартире одна. В городе одна. На планете одна.
        Почему-то со сна она решила, что Сашка собрал вещи и уехал, бросил её, ведь с ней много мороки. Да и Служитель никогда не полюбит ведьму, хоть что раз утверждай обратное.
        Она вскочила на ноги, чуть не запутавшись в одеяле и не рухнув на пол, с трудом от него отбилась и поспешила проверить свои подозрения. Выскочила из комнаты и как ошпаренная побежала по коридору в гостиную, доставшуюся Сашке.
        Дверь была открыта. Света нет, тихо, в темноте не видно, есть ли кто в комнате. Дашка подбежала к дивану, наклонилась и стала шлёпать руками по поверхности. От страха даже дыхание задержала.
        Он был там. Руки сразу наткнулись на человеческое тело, потом перешли к голове, волосам.
        - Что? - Подскочил Сашка, слепо хлопая глазами. - Даша? Что-то случилось?
        Она залезла на кровать, хватаясь за него, обняла, прижалась лбом к его плечу.
        - Я боялась, что ты ушёл.
        - Что?
        Он уже почти проснулся, по крайней мере рука уверенно легла Дашке на спину. От этого горячего прикосновения она только крепче прижалась к нему, пряча лицо и повторяла в паническом исступлении:
        - Я думала, ты ушёл, думала, ты сбежал, бросил меня, оставил одну. На всей огромной планете я одна. Мне что-то приснилось, я думала, что никогда тебя больше не увижу. Ты здесь?
        Он хмыкнул.
        - Я здесь.
        - И ты не ушёл?
        - Нет.
        Дашке в голову пришла новая мысль, отчего она резко вскинулась, требовательно уставившись ему в глаза.
        - И ты не планируешь сбежать? Не собираешься собрать вещи и оставить меня?
        - Нет, - твёрдо ответил Сашка.
        Ни тени сомнения, легко поверить. Она поверила.
        Вся эта ситуация - его сонное тепло и горячее дыхание, всклокоченные волосы и блестящие глаза, а главное - убеждение, что он никуда не собирается сбегать, превратили Дашку в мягкую куклу. Она подняла руки, обхватила его шею и подалась вперёд, прижимаясь к его губам.
        Она целовала его судорожно и почти болезненно. Ему не понадобилось много времени, чтобы ответить, вскоре расстановка сил изменилась - Сашка целовал, придерживая за спину, его сердце колотилось как сумасшедшее, Дашка только и успевала, что подставлять под его поцелуи лицо и губы.
        Дурной сон, видимо, до конца не выветрился, так что голову посетила очередная не совсем нормальная мысль.
        - Ты ведь знаешь, что это я, не она? - Зашептала Дашка. - Что ты меня сейчас обнимаешь? Не Симону?
        Он с улыбкой отклонился.
        - Конечно, знаю. - Сашкин взгляд жадно блуждал по её губам. - Ещё бы не знать… Хотя, - он улыбнулся одним уголком губ. - Вы чем-то очень похожи.
        Дашкины руки тут же налились тяжестью и опустились.
        - Что? - глухо спросила она.
        - Не в том смысле! - Попытался исправиться Сашка, но было поздно. Она оттолкнула его и вскочила с дивана, отпрыгнула в сторону.
        - Значит, мы похожи? Может, и разницы тогда нет, с кем спать? - Крикнула Дашка и дёрнула головой, чтобы волосы не лезли в глаза. - Да?
        - Нет.
        Сашка встал и медленно попытался подойти.
        - Ты не поняла, точнее, я не так выразился. И вообще ничего такого в виду не имел.
        - Ага! И ничего такого не сказал!
        Дашка отошла ещё дальше.
        - Просто я и сам не понимаю, почему. - С досадой признался он. - Но…
        - Вот и не надо «но»! Я тебе скажу почему. У нас один отец. Доволен?
        - Что?
        - Один отец, две дочери. Папочка Яровой наследил на стороне с ведьмой, представляешь? И вот они мы! Одна - перспективная богатая наследница с полученным за рубежом образованием и массой перспектив, та, что никогда и ни в чём не будет нуждаться, успешная на все сто… а вторая в безумную мамашу - ведьма! - Выкрикнула Дашка и побежала обратно в свою комнату, оставив Сашку стоять истуканом. Закрыла дверь и остановилась, оглядывая комнату.
        И что дальше? Одеться и уйти? Вот уж действительно женская непредсказуемость - вначале рыдать, умоляя, чтобы не бросал, а через пять минут сбежать самой.
        Ну и ладно!
        Дверь дрогнула от удара.
        - Даша.
        - Уйди! - Не оборачиваясь, крикнула она.
        - Лучше открой.
        Дашка прикусила губу и решила игнорировать любой шум. Её трясло - то ли от холода, идущего из открытого окна, то ли от внутреннего озноба. В голове была каша, от которой не избавишься, толком не проснувшись.
        Дверь вдруг содрогнулась и треснула прямо посередине. И правда, как из картона. Сашка раздвинул половинки, переступил через остаток дверного полотна и вошёл в комнату.
        - Даша, хватит.
        Она не успела обернуться. Сашка обнял её со спины, обхватывая, закутывая, будто был огромным одеялом, и прижался щекой к щеке.
        - Я никогда бы вас не спутал. Как бы она ни была хороша, возле неё нет такого чувства… будто я живой. Будто дышу свободно, и сердце легко бьётся. И ещё - твой аромат, его невозможно спутать… с запахом обычной женщины.
        Дашка словно гончая встала в стойку.
        - Какой такой аромат?
        - Запах ведьмы. Вы пахнете очень вкусно… Вернее, ваша сила пахнет. Кто меньше, кто больше, по-разному для разных Служителей. Поэтому я и… когда мы встретились, я не чувствовал аромата, а тогда, в квартире у Древней, сразу уловил. Три ведьмы, три запаха, один из которых… это как удар под дых. А когда я понял, что он твой, что ты ведьма… мир перевернулся. Жаль, что ты сама не можешь его почувствовать. Сразу бы поняла - какое спутать? Невозможно…
        - Так вот, как вы нас узнаёте! Так и знала!
        - Ну, не совсем так. Запах - это просто один из признаков, у некоторых он бывает почти неуловимым. Но твой… Повторяю - хоть раз бы почувствовала его, как я - никогда бы не подумала, что я способен спутать тебя с… с другой девушкой.
        - Надеюсь, ты не врёшь!
        - Не злись. Я не стану врать. У нас всё будет по-серьёзному, у тебя и меня, по-настоящему. Не нужно выдумывать всяких глупостей, пожалуйста. Лучше… лучше выходи за меня замуж.
        Даша фыркнула, хотела продемонстрировать незаинтересованность и недоверие, а вышло почти жалобно.
        - Я не шучу, - Сашка будто укачивал, и лёгкими движениями, и голосом. - Хочу семью. С той, с которой даже просто быть рядом - счастье. Я был глуп. Помню, когда уходил от деда, амбиций через край, в голове грохот - думал, важнее всего власть и деньги. А важнее всего ты. Выходи за меня, а?
        - Твои дочери будут ведьмами, - сглотнув, как смогла съязвила Дашка.
        - Пусть. Сама по себе сила не добрая и не злая, она становится такой в руках тех, кто управляет. Я не боюсь.
        - Да? Они вырастут, и какой-нибудь Служитель… Какой-нибудь мудак…
        - Мы сможем их защитить. Слышишь? Я не боюсь.
        Теперь Дашка не нашла, что сказать, только дышала ртом, словно выброшенная на берег рыба.
        - Я никуда не уйду. - Сашка разжал руки и осторожно развернул её, обхватил ладонями лицо. - Никогда никуда не уйду. И тебя не отпущу. Никогда.
        - Правда?
        Дашка не хотела, чтобы голос прозвучал так жалко. Не хотела казаться слабой, хотя перед ним она всегда такой и была. Типичная влюблённая ведьма, которой достался особенный Служитель.
        Вместо ответа Сашка снова её поцеловал. Его голая грудь поднималась и опадала, и Дашка положила на неё ладони. Горячая гладкая кожа, мышцы, которые текут под пальцами, еле заметная дрожь. Идеально тёплое ощущение.
        А ещё хотелось прижаться к его коже своей. Никогда такого не было. Влечение пьянило, дурманило, отнимало ноги.
        Дашка не стала сопротивляться и поспешила снять футболку, в которой спала. Сашка с энтузиазмом поддержал эту идею, и отбросил ненужную одежду в сторону.
        Голова кружилась. В воздухе витала уверенность, что они должны быть вместе, и всё происходящее должно было рано или поздно случиться. Они должны были узнать друг друга, стать близки и душой, и телом.
        Впервые Дашка хотела близости. Не потому, что надо или должна, а потому что иначе с ума сойдёт от этой телесной пытки, когда тело словно чужое, горит в огне и желает слияния. Она хотела поцелуев, лишающих дыхания, и объятий, превращающих два тела в одно. И страсти, что сжигает тебя, а потом взрывает и распыляет по комнате, словно ты просто горсть космической пыли.
        Этой ночью никого другого не осталось. Ушли проблемы, Безымянная и её не менее безумные последовательницы, Служители по главе с жаждущим мести папашей, и даже родственники, чья безопасность сейчас стояла под вопросом. Никого не осталось, кроме двоих - и это было правильно.
        Сашка шептал какие-то глупости, от которых сердце таяло. Словно заговор, он оглушал и путал, вёл к своей цели, но Дашка шла без страха, с удовольствием, потому что знала - это правильно.
        Что она сделала первым делом - так это провела рукой по его лбу, проверяя, нет ли той самой задумчивой складки, которую ей всегда хотелось убрать. Почему-то именно сейчас это волновало больше всего остального.
        Нет, ничего такого не было, руки быстро опустились ему на плечи, прошлись по спине, замерли в ямке позвоночника.
        Ещё столько всего предстояло изучить и исследовать. Каждую впадину и выемку, места, где сильно бьётся пульс, и те, где тело тут же отзывается дрожью. Но вначале… вначале самое главное.
        Ей даже казалось, сама слада отозвалась на их близость, замерцала, благословляя, и растаяла радужными кольцами, даря силы. Словно всё в мире вело к необходимости быть вместе.
        Они сделали то, что давно было пора сделать, о чём твердил и инстинкт, и интуиция, и только холодный разум да навязанные правила отговаривали.
        Но что-то более важное - может быть любовь? - победила, и они приняли друг друга, познакомились с тем целым, чем становятся двое, а потом заснули, обнявшись. Когда рассвет золотил подушку, на которой лежало две головы, то даже замер, боясь потревожить полученную идиллию.
        А людей с улицы ждал странный обман зрения - будто по окнам в квартире расплываются радужные пятна, как бензиновая плёнка по луже, только они не исчезают, а растворяются друг в друге, становясь только краше.
        Через несколько часов к ним явился Владимир Иванович.
        Дашке было неудобно за то, в каком виде он их застал - только-только разлепивших объятья, пахнувших друг другом так, что любой почувствует, близких настолько, что и штамп в паспорте не сделает ближе. Поэтому она сбежала в ванную, оставив мужчин разговаривать одних. Те, собственно, были не против.
        Проведя в воде как минимум полчаса, а потом ещё потратив час на укладку, одевание и просто мысли ни о чём, вернее, на мысли о случившемся и о том, что это наверняка повторится, много-много раз… Дашка, наконец, решила выйти на кухню. Тем более очень хотелось есть.
        В мягких тапочках она подошла неслышно. Уже протянула руку в дверной ручке…
        - Ты ей не сказал? - Голос Владимира Ивановича.
        - Нет пока. - Сашкин.
        Дашка вытянулась в струну и в сердце моментально заползли чёрные змеи подозрения.
        Не сказал о чём?
        Рука замерла, не сжавшись, нога застыла, не сделав последнего шага.
        Опять какие-то секреты?
        Торговля за её спиной?
        Грязные тайны?
        Боль и предательство?
        Опять собираться втихаря и бежать? После того, что было?
        Дашка закрыла глаза и глубоко вздохнула. И почему-то позвала на помощь сладу. Она вытянула тонкую нитку и впитала в кожу, втёрла, как мягкий душистый крем, придав блеск, брызнула на волосы для густоты и цвета. Сейчас она войдёт и пусть все видят - перед ними ведьма. Та, что устала бояться. Та, что никогда больше не станет бегать.
        Рука повернула ручку, ноги послушно шагнули в ярко освещённую кухню.
        Сашка перевёл на неё взгляд и вдруг застыл. Он хлопал глазами, его лицо вытянулось от изумления, а губы приоткрылись.
        - Хороша. - Владимир Иванович тут же встал и указал на свободный стул. - Присаживайся. Хочешь чай? Перекусить чего-нибудь? Или плотно пообедать?
        Как будто был тут хозяином. Впрочем, он хотя бы предложил, в отличие от Сашки. Тот откашлялся только через минуту и, хотя и отвёл взгляд, невольно возвращался к Дашкиному лицу и смотрел даже как-то вопросительно. Будто впервые увидел и не уверен, что эта та самая девушка, с которой он запросто болтал.
        - Для начала хочу знать, что ты мне не рассказал, - сказала Дашка, удивляясь своему спокойному голосу.
        - Ничего такого, - быстро ответил Сашка. Кажется, впервые со дня их знакомства он нервничал. Как будто это она первая красавица, а он неуверенный в себе поклонник из серой массы, которого не факт что выберут. - Ничего важного.
        Дашка смотрела, поражаясь его поведению. Сашка заметил, чему-то про себя улыбнулся и встал.
        - Думаю, ты хочешь есть. Да?
        - Да.
        Надо же, сбежал!
        - А я пока расскажу кое-что про себя. - Подхватил Владимир Иванович, гася конфликт в зародыше. - Когда ещё кому удастся рассказать свою историю. Вы, молодые, так редко слушаете стариков, всё собой заняты. Так что потом поговорите, я уеду - и говорите себе на здоровье. Так вот. - Улыбка тут же растворилась на его губах, сменившись горечью. - Речь о ведьмах… тех особенных, которых встречают Служители. Ты, Даша, не знаешь, а из нас знает каждый - однажды он встретит такую ведьму, которая будет непохожа на остальных. Которую будет невозможно ненавидеть. Ту, к которой в тебе вспыхивает пламя любви. - Владимир Иванович резко вздохнул. - У меня была такая… одна-единственная особенная ведьма. Я… убил её собственными руками. А она смотрела мне в глаза с обожанием, до самого конца. А я убил её силу, и она быстро погибла, иссохла, как сорванный цветок. Я надеялся, она станет обычной женщиной и может, тогда… Но этого не произошло, она просто умерла. С тех пор я существую, не живу. Я был молод и доверчив, и плохо ворочал мозгами. Убил единственную женщину, с которой мог быть счастливым. И после видел такое не
раз - как Служитель встречает её, свою ведьму. Уничтожает её. И черствеет душой и сердцем. Со временем я стал искать, почему так происходит, ведь ничего нормального, как бы не убеждали старшие Служители, в этом нет. Мои наставники твердили, что так задумано самой природой, но я больше не верил. Не после того, как погасла жизнь в глазах моей любимой. Я искал другое объяснение всеми правдами и неправдами. И вот, кажется, нашёл. Саша знает - когда-то мы были единым целым, это правда. Служитель и ведьма. Двое объединялись в союз, для ведьмы это означало защиту от других ведьм, для Служителя - долголетие и счастье. Вы как раз те двое, что объединились. Вам нужно быть вдвоём, вы связаны даже энергетически.
        Пока Владимир Иванович говорил, Даша следила за приготовлением еды. В Сашкиных руках мелькали продукты, чистилась и резалась картошка, он будто годы проработал шеф-поваром. И… он менялся. Дашка открыла глаза ведьмы. Остатки слады, которую она поглотила чуть раньше уже не парили вокруг, как огромные стенки мыльного пузыря - они притягивались к нему, прилипая к телу. Его кожа, волосы и глаза наливались силой и красотой. Как её чуть раньше. И он ничего дня этого не делал.
        Дашка вздохнула. Вот как на первый взгляд действует их связь. А в большем… они ещё нескоро узнают все нюансы.
        - Ты об этом хотел сказать? - Спросила она, перехватывая Сашкин взгляд.
        Тот кивнул:
        - И не только. Но это - самое важное.
        - А ещё что?
        - Помнишь, я тебе звонил? И… приехал? Всегда тебя находил?
        - Помню, - Дашка невольно улыбнулась. Когда-то это её сильно беспокоило, а сейчас казалось даже милым.
        - Это потому, что я всегда знал. Номер мобильного сам в голове всплывал, стоило о тебе подумать. Не каждый раз, но всплывал. А потом вообще, как стрелка в голове… внутренний компас. Я просто ехал и шёл, и смотрел на дорогу будто твоими глазами. Это один из признаков связи.
        - Вот как. - Выдавила Дашка. Но ведь это случалось очень давно, когда он даже не знал… То есть, не хотел признавать. Но связь, выходит, уже существовала?
        - Ну ладно, что-то я засиделся. - Владимир Иванович медленно поднялся, упираясь руками в стол. - Поеду. А вы разбирайтесь тут на практике, как связь эта работает. Кажется, вас ждёт много интересного. Я бы тоже узнал, если бы меня не лишили… Нет, я сам лишил! - Он закрыл глаза и дёрнул головой, отгоняя тяжёлые мысли. - Некого винить. Так что, Саша, если что, звони, а эту историю с Яровым я улажу.
        - Куда же вы? - Вскочила Дашка, обо всём позабыв. У неё было такое ощущение, будто она выгнала старика на улицу. - Останьтесь!
        - Ничего, Дашенька, мне уже пора. - Владимир Иванович похлопал её по спине. - Я ненадолго заехал, только проверить, что у вас всё в порядке. Остановлюсь у друга неподалёку, давно его не видел. Посидим, поболтаем. А вы отдыхайте.
        Дашка проводила его до двери и вернулась на кухню. К тому времени на сковороде уже жарилась картошка, а её ждали овощи для салата.
        - А что это он про Ярового сказал, - спросила Дашка, беря в руки огурец. - Как он может что-то уладить? За нами все Служители должны гоняться, разве нет?
        - Можно сказать, уже нет. - Сашка сделал огонь потише и обернулся. - Мы с Владимиром Ивановичем только что ему звонили.
        - Что?! Зачем?
        - Очень просто. Мы с тобой выторгуем себе свободу! - Сашкины глаза горели азартом, он ничуть не сомневался, что всё выйдет.
        - Как?
        - Легко! Шантажом. У нас есть то, что заставит Ярового, твоего отца, молчать.
        - Не называй его моим отцом, - поморщилась Дашка. - Он не заслужил.
        - Ага, ну ладно. Так вот, чтобы скрыть этот пикантный момент, ну, что он отец ведьмы, он прикажет оставить нас в покое. Соврёт что-нибудь, ему не привыкать.
        - Представляю этот разговор.
        Дашку всю перекосило. Общаться с родным папашей ей жутко не хотелось, ещё меньше хотелось, чтобы с ним связывался Сашка. С этим старым змеем!
        - Так надо. Ты же не хочешь прятаться остаток жизни? - Сашка пожал плечами. - Я так точно нет.
        - С чего ты уверен, что выйдет?
        Сашка прищурился и долго смотрел на неё, потом сказал:
        - Иди сюда.
        - Зачем?
        - Иди, не бойся, - На его лице появилась томная улыбка. - Иди…
        Сердце послушно забилось, наращивая обороты. Тут же вспомнились ночные сны и явь, оказавшаяся ещё более приятной.
        - Иди, - манил мягкий голос.
        Ноги и против воли сделали бы шаг навстречу, но противиться Дашка не собиралась. Чего она хотела, так это уметь делать так же - поманить пальчиком, чтобы он не смог удержаться на месте.
        Тут же, словно специально выжидая, зазвонил телефон. Можно было, конечно, его проигнорировать, на Сашкином лице застыла гримаса разочарования, но Дашка не решилась - времена слишком сложные, да и звонил наверняка кто-то из своих.
        - Я быстро! - Пообещала она и помчалась в комнату, схватив по дороге телефон. Свет включить забыла, взяла трубку и в полумраке уставилась на своё отражение. Зеркало. Она и забыла, что тут висит зеркало, но отходить было лень.
        - Да?
        Звонивший молчал. Только треск какой-то раздавался и пощёлкивание, как бывает при плохой связи.
        - Говорите, я слушаю.
        И снова щёлк-щёлк-щёлк, быстро-быстро, будто ответ на твои слова.
        Кровь медленно застывала в жилах. Дашка стояла и не могла разжать руку, не могла отбросить телефон в сторону. Ей казалось, происходит что-то плохое, что телефон как воронка вытягивает из неё единственное, чем она была сейчас полна - любовью к своему одному-единственному Служителю.
        Наверное, Безымянная всё же смогла до неё добраться.
        Дашка сглотнула и облизала сухие губы. Набрала воздуха, готовясь дать невидимому врагу отпор.
        - Даша?
        - Мама?
        Фу-ты, ну прямо гора с плеч! Хотя…
        - Дашенька, ты как? Где? Ты в порядке?
        Голос у мамы дрожал, и она даже хлюпнула носом. Хотелось верить, что она не притворяется, но Дашка, конечно, не могла.
        - Да, как ни странно, в порядке. Жива и здорова. И… счастлива. Ты же рассчитывала, что будет наоборот?
        Мама странно притихла, потом заговорила еле слышно.
        - Клянусь, я не знала, что она задумала. Я правда верила, что так будет лучше. Я верила, что она сделает тебя сильнее!
        - О, да, она сделала! - С сарказмом подтвердила Дашка. - Я даже чуть не сдохла от количества силы, которая мне привалила! Чуть не лопнула! А если бы не лопнула, она помогла бы мне кабукой! Вонзила бы мне её в живот! Такого конца ты хотела для собственной дочери?
        - Ты права, милая, я… я плохая мать. И понимаю, почему ты не хочешь сказать, где ты. Я везде сплоховала и уже, наверное, ничего не исправить. Ты имеешь право меня ненавидеть.
        Дашка прикинула, что да, пожалуй, имеет. Ненависти, конечно, нет, мать всё-таки, но и доверия шаром покати.
        - Зачем ты звонишь?
        - Я звоню, чтобы сказать - Старшая Сестра ушла. Она почти иссякла там, в пещере, и я знаю, что силы ей восстановить не так просто, как нам, потому что она… очень стара.
        - Ага.
        - Она не может просто взять силу у мира, как мы. Я несколько лет помогала, кормила её своей, поэтому и была уверена, что тебе она хочет помочь только из благодарности! Ты… я буду следить, чтобы она не вернулась слишком рано. Вернее, чтобы она не стала тебя искать, если вдруг вернётся. Даша, я обещаю, тебе нечего её бояться. Я буду жить здесь, сторожить её…
        - Так ты знаешь место, где она прячется? - Перебила Дашка.
        - Ну что ты, - с досадой ответила мать. - Она никому не доверяет настолько. Никто не знает точного места. Это тайга, а может горы, а может и тундра… я не знаю, никто не знает! Знаю только одно - я останусь здесь, откуда она ушла и буду следить, чтобы она не вернулась нежданной. Живи спокойно, Даша… я была плохой матерью, и ты заслужила чтобы я позаботилась о тебе хотя бы сейчас.
        Странно, но мамин голос звучал так, будто бы она действительно раскаивалась и переживала. Конечно, веры ей нет и не предвидится, но сердце, хочешь, не хочешь, ёкало.
        - С чего это ты такая добрая? - С подозрением поинтересовалась Дашка.
        - Мне мама звонила… - Даже не сразу дошло, что она про бабушку. - Ругала меня, распекала, как маленькую. Напомнила, что ты моя дочь. И что у меня никогда не будет родней человека, чем ты. Даша, я и правда забыла, что ты важнее всего… Но я исправлю, то, что смогу.
        - Ладно, - ответила Дашка. Больше ей сказать было нечего Пока. Может, никогда не будет, но чего загадывать?
        - Можно… можно я иногда буду тебе звонить?
        - Можно.
        - Я тебя люблю.
        Мама отключилась, Дашка тихо отложила телефон. Потом посмотрела в зеркало, где отражались её мерцающие белками глаза.
        Сейчас она вернётся на кухню, но заходить не станет. Пожалуй, остановится за дверью, улыбнётся и поманит его пальчиком. Да-да, так она и сделает! И конечно, Сашка не сдержится, на месте стоять не останется. Может, всего пару секунд и постоит. Хорошо бы хоть плиту успел выключить.
        - Иди сюда, - скажет Дашка и отступит. А потом ещё и ещё - пока в нём не проснётся азарт и Сашка не броситься догонять.
        О, он конечно же, её догонит! Хотя не очень быстро.
        Дашка улыбнулась. Глаза отражались, заманивая в свою глубину. Она подалась вперёд и задержала дыхание.
        Серые радужки с карими крапинками. Короткие пушистые ресницы. Губы улыбались, розовые и мягкие, нижняя с ямочкой. Щёки чуть-чуть кругловаты, зато глаза большие, доверчивые… Смешно даже, после всего произошедшего - и ничуть не изменилась.
        А зрачки…
        Ведьма может увидеть в своём отражении свою смерть. Разглядеть в вязкой черноте сколько ей осталось. Там, в точке зрачка найти конец.
        Но Дашка видела только жизнь…