Царский сплетник Олег Александрович Шелонин
        Виктор Баженов
        # Ведя очередное журналистское расследование о незаконном обороте оружия, Виталий Алексеевич Войко прекрасно знал, что в случае провала ему несдобровать. Но то, что это расследование сделает его, удачливого корреспондента, крупным криминальным авторитетом и видным политическим деятелем, не мог представить себе даже в самом кошмарном сне. Почему кошмарном? Да потому что раньше он и помыслить не мог, что ему придётся играть роль царского сплетника при царе Гордоне, параллельно утрясая вопросы с такими одиозными личностями, как Кощей Бессмертный и таинственный Дон. А уж если в эти расклады вмешиваются боги, то…
        Олег Шелонин, Виктор Баженов
        Царский сплетник
        Олег Шелонин, Виктор Баженов
        Царский сплетник
        Благодарим Воейкова Виталия Алексеевича,
        чьи байки из жизни журналистской братии нам
        так понравились, что у нас тут же родился сюжет,
        который мы и отдаем на суд читателей.
        Авторы
        ПРОЛОГ
        День у Виталия Алексеевича Войко начался удачно. С самого утра главред
«Рамодановского Вестника» собрал весь творческий коллектив в конференц зале, где уже скопилась куча телевизионщиков, и в торжественной обстановке вручил удачливому корреспонденту, ведущему рубрику криминальной хроники, солидный конверт с премиальными за серию разгромных статей, резко увеличивших объем продаж газеты. Этим дело не ограничилось. После главного редактора слово взял майор милиции и долго рассыпался в неуклюжих реверансах в адрес сознательных граждан, к лучшим представителям которых Рамодановское УВД причисляет теперь Виталия Алексеевича Войко, благодаря журналистскому расследованию которого стало возможным задержание крупной банды контрабандистов, специализировавшихся на торговле антиквариатом. В завершение своей речи майор преподнес Виталию почетную грамоту и именные
«командирские» часы. Лучащийся черной завистью творческий коллектив разразился громом яростных аплодисментов. Виталий мысленно порадовался, что находится сейчас на подиуме рядом с главредом и майором, а не между ладошками своих сослуживцев. Однако не все коллеги готовы были растереть его между пальцев в порошок. Многие девицы из рекламного отдела аплодировали вполне искренне и даже игриво подмигивали, бросая на него благосклонные взгляды. Они явно намекали на то, что вечером совершенно свободны и готовы помочь ему промотать полученный гонорар в любом ресторане на его выбор.
        Подборку для своей рубрики на следующий номер Виталий сдал еще накануне вечером, новых достойных для разработки тем пока не намечалось, а потому после торжественной части юноша сразу намылился именно в рекламный отдел. Сидеть тупо за компьютером и ловить завистливые взгляды коллег ему не улыбалось. Гораздо приятнее, распушив хвост, полюбезничать с девчонками из рекламного, а заодно немножко по шабашить. В их отделе народа всегда не хватало, так как зарплата напрямую зависела от процентов с рекламы (а они были весьма скромные), и потому добровольная помощь со стороны приветствовалась начальством. Был в работе рекламного отдела, правда, один небольшой плюс. Заказчики не всегда требовал и обратно образцы своего товара, а потому у рекламщиков в сумке скапливалось довольно много самой разнообразной продукции. В основном это были маски, кремы, пробники, чтобы создать рекламный коллаж, а флакончик хороших французских духов в качестве презента был неплохим аргументом в борьбе за благосклонность прекрасных дам, к которым закоренелый холостяк Виталий относился очень и очень положительно. Ну а если говорить
еще проще, то бабник он был еще тот! Ни одной юбки не пропускал, за что его пытались бить неоднократно, но, как правило, безуспешно. Бывший спецназовец срочной службы умел за себя постоять.
        Однако с девочками полюбезничать юноше не удалось, так как с порога его перехватил начальник их отдела и сразу затащил в свой кабинет. Виктор Семенович знал, как подвешен язык у Виталия, и, что если он выходил на промысел, минимум два-три заказа у отдела, считай, в кармане.
        - А! Пересмешник! - закричал начальник отдела. Виктор Семенович с первых же дней работы Виталий в редакции называл его исключительно по псевдониму, под которым выходили статьи юноши, - Тебя мне сам Господь послал! Слушай, ты у нас сейчас герой. Твоя физиономия на всех экранах только что светилась. Как только ее в фирме увидят, сразу продлят нам контракт. Да я вообще-то на свободный промысел хотел… - попытался отбрыкнуться Виталий. Свободный промысел подождет. Продлишь контракт на рекламу - отблагодарю по-царски.
        - Опять в пивнушку?
        - Обижаешь! Гарантирую ресторан.
        - Ух как все серьезно, - рассмеялся Виталий, - И с кем у нас проблемы?
        - Oriflame, - досадливо поморщился Виктор Семенович, - срок старого контракта истекает, а новый заключать они не торопятся.
        - Ладно, заскочу к ним. Сейчас у девочек список не охваченных нашей доблестной рекламой точек возьму, а потом займусь вашим Oriflame…
        - Ни-ни! - всполошился начальник отдела. - Знаю я тебя, на полдня около этих вертихвосток зависнешь, а им еще работать надо. Тебе, кстати, тоже.
        Пухлые пальцы Виктора Семеновича пробежались по клавиатуре компьютера, зажужжал принтер и выплюнул из своих недр распечатку не охваченных рекламой еженедельника фирм.
        - Иди, родной, иди! Но запомни: главное - Oriflame, остальные точки потом в свободное от основной работы время.
        Вытолкав юношу за пределы отдела, Виктор Семенович на всякий случай подпер дверь ногой и замер в ожидании. Он слишком хорошо знал этого обормота и был начеку. Виталий потолкался в дверь с другой стороны.
        - Эй! Мы так не договаривались!
        - Вот контракт принесешь…
        - Жестокий вы человек!
        Сообразив, что полюбезничать с девочками сегодня уже вряд ли удастся, парень тяжко вздохнул, и его ботинки застучали по ступенькам лестницы вниз. Редакция располагалась на пятом этаже роскошного офисного здания, но тратить время на ожидание лифта удачливый корреспондент не привык, да и вообще считал, что ножками и быстрее и надежнее.
        С Oriflame Виталий управился быстро. Утренний репортаж телевизионщиков из редакции шел в прямом эфире, и он сегодня действительно был героем дня. Благодаря бесплатной рекламе на ТВ ему везло и на новых точках, а потому задолго до вечера сумка, переполненная образцами продукции рамодановских фирм, уже изрядно оттягивала его плечо, а в ее боковой секции лежала кипа подписанных заказчиками контрактов. Нет, грех жаловаться. День был очень удачный, и его просто необходимо отметить кружечкой хорошего чешского пива в приличном заведении, благо финансы ему сегодня это позволяли. Только от машины надо избавиться. Его убитая рамодановскими дорогами «девятка» у гаишников была на особом учете. В прошлом году он в своих репортажах хорошо прошелся по доблестным блюстителям дорожного порядка, и они жаждали реванша. Зная это, Виталий всегда был начеку, повода для репрессий не давал и в дальнейшем давать не собирался. Закинув свою сумку в багажник, он на мгновение задумался. Бросить машину на стоянке поблизости или загнать ее в гараж? Стоянка вот она, рядышком, а до гаража еще через полгорода катить, огибая пробки
и заторы. Рамодановские дороги уже давно не справлялись с резко возросшим потоком машин и вряд ли когда в будущем справятся, так как занятым борьбой за власть и разворовыванием городского бюджета «отцам города» было недосуг заниматься такими мелочами. Вариант стоянки был самый быстрый. Симпатичный пивбар располагался буквально в двух шагах от нее. Вариант гаража удобней. Во-первых, он не платный, а во-вторых, находится прямо во дворе его дома, и завтра с утра проблем с транспортом не будет.
        Вопрос: бросить машину здесь или ехать домой - решил телефонный звонок. Мобильник в кармане репортера завибрировал и разразился энергичными трелями. Виталий вытащил трубку, мельком взглянул на незнакомый номер.
        - Слушаю.
        - Это я, - просипел в ответ хриплый, пропитой голос.
        - Кто я?
        - Да ты чё? Не узнал? Это я, Хроник.
        - Какой еще хроник? - опешил Виталий.
        - Вася Привокзальный.
        - Тьфу! - душевно сплюнул юноша, - Так бы сразу и сказал.
        - Я так и сказал. Ты ж меня все время Хроником зовешь. Я думал, тебе так понятнее будет.
        - Ладно, проехали. Да, а почему не со своей мобилы звонишь?
        - Да тут один раззява попался. Кстати, хороший мобильник не нужен? По дешевке отдам.
        - Да пошел ты! Ишь, барыгу себе нашел! Если только ради этого меня напрягаешь, можешь сразу засунуть себе эту мобилу в…
        - Не! Ты чё, начальник. Я ж при понятиях. Это я так, для разговору, а вдруг у тебя мобилы нет?
        - Вася, ты идиот? Я тут стою посреди проспекта, балакаю с тобой по сотовому…
        - Ну ладно, начальник, чё к словам-то цепляесся? Я ж не просто так трезвоню, а по делу. У меня тут информашка для тебя есть. За пару пузырей могу слить.
        - Разбежался. Ты мне сколько раз пургу гнал? Последний косяки на стопарик не тянул, а ты с меня целый пузырь сдернул.
        - Дык раз на раз не приходится! Но ща дело верняк! Ваня Леший в городе объявился.
        Виталий встрепенулся, словно гончая при звуках охотничьего рога.
        - И что с того? - делано небрежным голосом спросил он, - Я вообще не знаю, что это за кент.
        Пересмешник врал. О Ване Лешем он уже был наслышан, но тем не менее врал нагло и беззастенчиво. В самом начале своей репортерской деятельности Виталий усвоил золотое правило: если не хочешь, чтобы твои гонорары целиком уходили на информаторов, сбивай цену до последнего и расплачиваться старайся потом не шуршащими бумажками, а жидкой валютой. Это гораздо дешевле.
        - Есть тут один прапор войсковой, - начал пояснять Вася Привокзальный, - крученый мужик.
        - Ну и?
        - Он тут с одной вумен ща рассекает.
        - Вася, какой слог! Возвращаемся к интеллигентной жизни? Что за вумен?
        - В годах баба, и явно деловая. На лицо глянешь - перекрестишься. Чисто смертный грех, а Лешак к ней со всем уважением. Обхаживает, словно невесту.
        - Ну и пусть обхаживает. Мне-то что?
        - Как что? Он ей большую партию оружия предлагает. И видать, оружие какое-то диковинное, навороченное.
        - С чего ты взял?
        - Так там суммы жуть! Я такие только по телику в боевиках видел. Ну которые у нас на вокзале крутят… Э, а я не продешевил? За такой расклад два пузыря… не, не пойдет. Ящик смирновки с собой вези.
        - Да ты совсем оборзел, ханурик! - возмутился Виталий.
        - Так дело-то какое! На миллиёны тянет!
        - Вася, одна пятилитровая баклажка, и все!
        - Чистого?
        - Чистого.
        - Согласен! Эх, гульнем!
        - Где будет передача товара?
        - Записывай координаты, Лексеич. Станцию сортировочную знаешь?
        - Ну?
        - Есть там за путями, где составы сцепляют, закуточек один.
        - Да там этих закуточков…
        - Возле старого склада. Да я тебе покажу. Там и схорониться есть где, и аппаратуру пристроить. Целую фильму снять можно - никто не заметит. Вот там сегодня вечером они по рукам и ударят.
        - Вася, эта территория военными охраняется. Там вроде как военные составы формируют.
        - Да какая там охрана? Два сонных борова с автоматами. Тьфу! Я там пару дырок знаю. Шмыгнем, и никто ничего не заметит. Но ежели чего, ты меня не знаешь, я тебя не знаю.
        - Мм… ладно. Договорились. Тебя где ловить?
        - Как обычно.
        - Жди, через полчаса буду.
        Виталий отключил телефон, сунул его обратно в карман и азартно потер руки. Если так дело пойдет и дальше, то скоро его потрепанную «девятку» можно будет сменить на более престижную машину. Как и положено приличному репортеру, у него всегда все было с собой. И аппаратура, и жидкая валюта аккуратно лежали в багажнике в ожидании своего часа, а потому юноша направил своего железного коня прямиком на вокзал Рамодановск-2. Рамодановск был главной транспортной развязкой огромного края, на территории которого вполне разместилась бы пара таких стран, как Франция, да еще и Великобританию воткнуть туда же до кучи, а потому одним железнодорожным вокзалом город обойтись не мог. Богатой фантазией «отцы города» (что прежние, что нынешние) не отличались, а потому назвали их просто - Рамодановск-1 и Рамодановск-2. Вот на последнем-то и обосновался бывший артист Вася Привокзальный, давно уже ведущий полубомжевой образ жизни. Свою однокомнатную квартирку-развалюху он сдавал внаем, выручку честно пропивал, не брезговал поживиться мелким воровством, а когда деньги кончались, мог за стакан поделиться свежей информацией
со дна с теми, кто в ней нуждался. Разумеется, не со всеми. Вася был не так глуп, как на первый взгляд казалось, и обладал звериным чутьем на опасность. Спившийся артист интуитивно чувствовал, с кем можно иметь дело, а кто, в случае чего, его сразу сдаст. Он быстро перенял блатную феню (улица чему только не научит), начал косить под мелкую безобидную шушеру, а его артистические способности, умение расположить к себе собеседника и остатки не до конца еще пропитого интеллекта помогали удерживаться на плаву и ни разу не попасться. Узнай деловые об его
«коммерческих» связях с Виталием, и Васе конец. Разумеется, эти самые деловые Васю Привокзального во все свои секреты не посвящали, кто он для них такой? Но слухами, как говорится, земля полнится, а Вася умел держать нос по ветру, впитывал в себя свежую информацию как губка и всегда был в курсе последних событий.
        Своего информатора Виталий заметил сразу. Изнывающий от жажды Вася ошивался у входа в вокзал, нервно смоля цигарку. Заметив машину Виталия, он сразу швырнул окурок в урну и направился в сторону сквера, примыкавшего вплотную к территории вокзала. Виталий припарковал машину, извлек из багажника черный целлофановый пакет, внутри которого пряталась пятилитровая баклага спирта, и неспешной походкой двинулся следом. В целях безопасности место для встреч Вася Привокзальный всегда выбирал сам и никогда не ошибался. Тенистый скверик был практически пуст, если не считать пары пожилых женщин с баулами, дожидавшихся своего поезда, и дрыхнувшего в кустах пьяного бомжа.
        - Ну что, командир, где? - нетерпеливо ерзал на лавочке Вася Привокзальный.
        - Держи свой бурбулятор.
        Виталий плюхнул пакет на колени информатору и сел рядом. Вася тут же извлек из кармана потрепанного пиджака стакан, наполнил его до краев и жадно выпил.
        - Э, чистый же!
        - Нормально! - просипел Вася, вытащил из другого кармана бутылку пива, зубами сковырнул крышку, и темная жидкость забулькала в его глотке.
        - Ну ты синюк, - покачал головой Виталий. - Баклажку-то убери, не свети.
        Виталий суетливо затолкал пятилитровую емкость обратно в пакет.
        - Слышь, начальник, откуда такой нектар берешь?
        - Места надо знать. - У Виталий был выход на этот живительный источник, который ему обходился практически в сущие копейки, и делиться этим каналом желания не имел, - Давай о деле.
        - Давай. - Вася извлек из бокового кармана своего пропыленного пиджака мобильный телефон, - Во, шеф! Еще одна фляга, и он, считай, твой!
        - Да достал ты уже! - возмутился Виталий, однако, увидев телефон, невольно заинтересовался. Это была одна из последних моделей Nokia бизнес-класса. С навигатором и прочими прибамбасами, она тянула на штуку евро. Это Виталий знал точно, так как в багажнике его машины лежал договор на рекламу именно таких моделей. - Слышь, придурок, а ты уверен, что за этот телефон ни тебе, ни мне потом башку не открутят?
        - Не, - уверенно мотнул головой Вася, - он уже готовый был! Решит, что потерял.
        - А ты мне еще с него и звонил… идиот! Ладно. Семь бед один ответ. В случае чего, скажу, что какой-то бомж предложил мне его купить по дешевке. А чтобы убедиться, что он работает, сделал звонок на мой мобильник.
        Виталий спрятал телефон в карман и демонстративно уставился на Васю.
        - Ну чего сидим, кого ждем?
        - Так это… за телефон-то.
        - Я тебе что, склад ходячий? И еще неизвестно, чем вся эта бодяга с мобилой закончится. Откуда я знаю, какого олигарха ты обул? Если все пройдет нормально, потом рассчитаемся. Так мне долго еще ждать?
        - Ща, только пампурик в камеру хранения скину, и пойдем. Жди здесь.
        Вася подхватил пакет с флягой и засеменил в сторону выхода из сквера…

* * *
        Вася Привокзальный не подвел. Место для засады показал идеальное. Между бетонной стеной, отделявшей сортировочную станцию от внешнего мира, и стеной давно заброшенного двухэтажного здания склада можно было расположиться со всеми удобствами, укрывшись за грудой полусгнивших деревянных ящиков и остовами каких-то ржавых то ли машин, то ли станков. Здесь все вокруг густо поросло бурьяном, и, что самое главное, отсюда прекрасно просматривалась площадка, на которую не составляло труда подогнать несколько машин и загрузить их так, что со стороны станции сортировочной никто ничего не заметит. На эту площадку Виталий и нацелил установленную на крыше склада камеру с инфракрасным объективом для ночной съемки. Это был, так сказать, резерв главного командования. Камера включалась дистанционно. Если придется быстро уносить ноги, информация не пропадет. За ней потом всегда можно вернуться. Он уже был ученый. Пару раз Виталий в подъезде поджидали герои его репортажей, недовольные творчеством ретивого корреспондента. В первый раз его выручила спецназовская выучка, во второй раз нарвался на профессионалов, против
которых ничего не смог, и два месяца провалялся в больнице с пробитым черепом. С тех пор на дело он без травматического пистолета не ходил и сейчас, сидя в засаде, держал его под рукой. Проверив вторую видеокамеру, которой, в случае чего, можно будет пожертвовать, Виталий настроил и ее на ночную съемку, так как уже начало темнеть, и примостился за ящиками поудобней. Внешность Вани Лешего и его «вумен» Вася описал очень подробно, так что оставалось только ждать. Ждать пришлось долго. Репортер успел усидеть пару бутылок пива под шаурму и незаметно для себя задремал. День выдался все-таки хлопотливый.
        Разбудили его тихие голоса и лязг металла. Встрепенувшись, юноша протер глаза, торопливо извлек из кармана пульт дистанционного управления, включил видеокамеру на крыше склада, после чего начал ловить в прицел объектива второй камеры героев будущего репортажа и мысленно чертыхаться. В небе сияла полная луна, и в ее серебристом свете все прекрасно было видно и без ночной оптики. Как это отразится на качестве съемки, он не знал.
        Около двух навороченных иномарок стояла женщина в черном платке. Насчет того, что она страшна, как смертный грех, Вася Привокзальный соврал. Дама хоть и в годах, но все было при ней. Единственное, что ее портило, - это зубы. Они были кривые. И когда она улыбнулась, отвечая на какую-то реплику низкорослого бородатого мужика, у Виталий прошел мороз по коже. Юноша поспешил перевести камеру на собеседника
«вумен». Точно. Это он, Ваня Леший, заросший до глаз бородой. Такая борода лопатой в Рамодановске только у него, и, если б не чисто славянская внешность, его можно было бы принять за абрека с гор. Одиозная личность. Бывший прапор, безбашенный авантюрист, который так ловко проворачивал свои дела, что ни разу не смог попасться на крючок спецслужб. Хотя при нынешней коррупции это неудивительно. Возможно, просто умеет правильно делиться. Так, а что у него в руках? Виталий настроил камеру на максимальное увеличение, пытаясь понять, что за оружие демонстрирует прапор клиенту. Опаньки! Снайперская винтовка с оптическим прицелом и глушителем. Стандартная СВД. И чего в ней такого навороченного? За что бешеные деньги? Вот разве что партия большая. Виталий уменьшил разрешение, чтобы охватить теперь картину целиком, и дисплей видеокамеры выхватил третье действующее лицо, присутствующее на сделке. Это была стройная девушка в спортивном костюме и черных очках. Она внимательно слушала Ваню Лешего, азартно рекламировавшего товар, и… Да, точно! Бывший прапор, кажется, учил их им пользоваться! Нет, не их. Только
девушку. Однако! Это что ж за клиенты такие забавные? Девица на киллера, что ли, готовится? Или, как «Ворошиловский стрелок», решила за что-то мстить? А что, запросто. Бородач вон конкретно объясняет ей: как заряжать, куда смотреть, на что нажимать… Ну и ну! Становилось все интересней.
        Внезапно Ваня Леший вздрогнул, повернул голову и уставился на груду ящиков, за которыми Виталий устроил свой наблюдательный пункт. Синхронно с ним в том же направлении посмотрели и его клиентки. В том, что увидеть его в этом укрытии невозможно, юноша был уверен: слишком далеко, да и темно здесь! Однако его явно почуяли. Виталий прошиб холодный пот. Как засекли, черт возьми?
        Ваня Леший бросил в багажник машины винтовку и… исчез. У Виталий глаза полезли на лоб. Куда он делся? Оторвавшись от камеры, сужавшей обзор, он схватился за травматический пистолет, снял его с предохранителя и начал озираться. Прапор как сквозь землю провалился. Пока он крутил головой в поисках Вани Лешего, исчезли и его клиентки. Внезапно пистолет, обретя самостоятельную жизнь, вырвался из руки корреспондента и отлетел в сторону.
        - Ну что, касатик, вставай, - проскрипел за его спиной чей то ехидный голос.
        Виталий медленно повернул голову, ожидая увидеть Лешего, но над ним стояла
«вумен».
        - Я тут это, - залепетал застигнутый врасплох корреспондент, - по мелкой нужде.
        - Иуда, - не стала возражать «вумен», одарив его такой улыбкой, что Виталий действительно захотелось по этой самой нужде. - Только, судя по позе, нужда у тебя крупная. Прямо в штанах нужду справляешь? Ай-яй-яй! Нехорошо такими делами в общественных местах заниматься.
        - Я, если надо, штраф могу заплатить.
        - Заплатишь, касатик. За все заплатишь, не сумлевайся.
        Опасливо косясь на нее, Виталий начал подниматься, и тут слева от него послышался шорох. Юноша рывком повернул голову на новый источник звуков и получил по затылку сокрушительный удар…
        Судя по тому, что он услышал, когда начал возвращаться слух, без сознания он был недолго.
        - И что с ним делать? - рыкнул Лешак, вертя в руках документы Виталия. - Корреспондент краевой газеты. Вот ведь вляпались! Может, подскажешь чего, бабушка?
        - Убивать нельзя, - вздохнула старушка. Теперь, вблизи, сквозь щелки глаз, юноша прекрасно видел, что это именно хорошо сохранившаяся старушка, а не бальзаковского возраста мадам.
        - И в живых оставлять нельзя, - сердито буркнул Ваня Леший, - это ж борзописец. Его сегодня в утренних новостях показывали. Это же он клиентов Костлявого за решетку упрятал. Дело о контрабанде антиквариатом.
        - Ну надо же, какой шустрый мальчик, - удивилась старушка.
        Прапор засунул документы обратно в карман Виталия, извлек оттуда же навороченный мобильник неведомого олигарха, которого обчистил Вася Привокзальный, и начал довольно профессионально копаться в списке абонентов.
        - Ого! Какие у него контакты, однако! Странно… да тут одни деловые!
        - Любопытно, - пробурчала бабулька.
        - Так что делать то? - окончательно растерялся прапор. - Убивать нельзя и так оставлять нельзя. Что делать?
        - Не волнуйся, Лешенька, - успокоила его старушка, - не оставим. Сделаем так, что и жив будет, и здесь его никто не найдет.
        - Правильно мыслишь, бабушка, - услышал Виталий тихий, нежный голосок.
        Стройная девица склонилась над корреспондентом, сняла с себя черные очки, и он начал тонуть в ее бездонных глазах, светящихся в темноте колдовским зеленым светом, под плавный речитатив старушки:
        - Заведет тебя тропка дальняя до места заветного…
        ГЛАВА 1
        Солнечный зайчик плыл по подушке, медленно, но верно подбираясь к лицу юноши. Вот он добрался до его подбородка, пощекотал ноздри, коснулся ресниц. Виталий завозился на кровати. Лоскутное одеяло упало на пол. Веки юноши затрепетали. Он протяжно зевнул, открыл глаза и тут же подскочил как ошпаренный, сообразив, что отдыхать изволит не в своей уютной спаленке. Перед глазами сразу поплыло, и он поспешил сесть обратно на постель. «Черт! Я что, вчера надрался? Вроде не было такого. Пара бутылок пива, и все. А что было? - Перед мысленным взором газетчика Виталий зеленые глаза красавицы. Юноша судорожно вздохнул. - Вляпался», - сообразил он и начал озираться.
        Бревенчатые стены, под ногами деревянный пол, резное окошко в старорусском стиле, массивная дубовая кровать… Да-а-а, влип! На ограбление, конечно, непохоже, а вот на похищение-да. Виталий уставился на деревянный стул около окна. На нем лежала аккуратно свернутая одежда газетчика, а рядом стояли его пухлая сумка и легкие летние ботинки. «Блин! Это они и мою „девятку“ обшмонали?» Юноша точно помнил, что сумку с рекламным коллажем он с собой в засаду не брал. Она оставалась в багажнике машины.
        Сам Виталий сидел в одних трусах на пуховой перине, пытаясь сообразить, что это за странное похищение: окошко нараспашку, дверь полуоткрыта… нет, на тюремные казематы или восточный зиндан эта горница явно не тянет. Опять же вещички здесь. Все цело.
        В том, что цело не все, юноша убедился, сделав ревизию сумки. Парфюм, договора были на месте, и даже обе видеокамеры похитители в нее запихнули, а вот удостоверения личности и пистолета, которым он так и не сумел накануне воспользоваться, не было.
        В принципе Виталию не впервой было просыпаться в незнакомом месте. Частенько, продрав глаза, он с удивлением обнаруживал себя в одной постели с голой девицей и на вопрос: «Э, а ты хто?» - получал звонкую пощечину. Как правило, в такие ситуации он влипал с дикого бодуна, но здесь расклад явно иной. Виталий торопливо оделся, подкрался к двери и, стараясь не дышать, выглянул наружу. В коридоре было пусто, но откуда-то снизу слышались приглушенные голоса. Парень подкрался к лестнице, выполненной, как и все здесь, из дерева. «Шуточно, кто-то из новых русских под старину косит», - сообразил он. Если второй этаж состоял из горниц, то первый - натуральная гридня для приема гостей и пиров. В центре гридни стоял большой стол, около которого сгрудились шесть мужиков славянской наружности. Одеты под стать терему, в котором находились: алые кушаки, подпоясавшие длинные белые рубахи, из-под них спускались мешковатые штаны, заправленные в яловые сапоги. Из образа русских мужиков выбивали только расписные тюбетейки на головах.
        Виталий потряс головой, разгоняя туман. Он все никак не мог привести себя в чувство. «Может, они мне чего вкололи? - мелькнула тревожная мысль. - А что, запросто. Чтоб лежал тихо и не трепыхался раньше времени. А на что это они уставились?» Юноша напряг зрение. На столе перед мужиками стояла большая чаша то ли с супом, то ли с отваром из каких-то трав, рядом лежал огромный круглый поднос, по ободу которого шустро катился желтый шарик… нет, не шарик - яблочко! Черная поверхность подноса на глазах начала светлеть. Вскоре на нем появились какие-то смутные контуры. Они становились все четче и четче. Изображение постепенно наливалось красками, и вот уже в нем отразилась девушка с цветком в руке, завернутая в розовую шелковую ткань. Девушка неспешной походкой шла по деревянному настилу моста через узкую речушку. «Бред! Неужели в больничку попал? Глюки, точно глюки! А эти с кушаками - санитары. И не рубахи на них, а халаты. Не дамся!»
        Соображал Виталий все же плохо, так как ничего умнее элементарного побега из больнички придумать не смог. На цыпочках вернувшись обратно в «палату», юноша выглянул в окно. Второй этаж. Не так уж и высоко, но аппаратура побьется. «Нет уж, на фиг, я не так богат, чтобы японскими камерами расшвыриваться.» Сдернув с постели простыню, «больной» располосовал ее вдоль на три части, связал вместе и на этой импровизированной веревке аккуратно спустил вниз свою сумку с рекламным коллажем и аппаратурой. Виталий собрался уже перемахнуть через подоконник вслед за своими шмотками, как взгляд его затормозился на девушке, приближавшейся к дому. Эта была та самая, которую он только что видел на подносе в гриднице. А вот и мостик через речушку за ее спиной… Да что за черт! Юноша отпрянул от окна, еще раз помотал головой. А на девице ведь, похоже, сари. Типичная индуска.
        Виталий уже совсем ничего не понимал и, самое главное, в глубине души не верил, что сошел с ума. Что-то здесь не так, и это «что-то» заставило его опять покинуть комнату через дверь и вновь подкрасться к лестнице, ведущей вниз. Ситуация в гриднице изменилась. Поднос одиноко лежал на столе, честно транслируя то, что творится снаружи. Девушка уже приближалась к высокому крыльцу с двускатной крышей, которая покоилась на прочных деревянных столбах, а добры молодцы расположились около входной двери с явно недобрыми намерениями. Кто-то извлекал из-за отворота сапога нож, кто-то разматывал веревку, кто-то уже держал наготове мешок, а двое смачивали тряпицы в чаше с отваром трав, словно собираясь использовать зелье в качестве хлороформа. На девицу явно готовилась засада, а вот этого Виталий стерпеть уже не мог, и он, недолго думая, с диким воплем: «Атас!!! Засада!!!» - чуть не кубарем скатился вниз, схватил стоящую у стены лавку и ринулся в атаку. Первый же удар смел половину отпрянувших от двери мужиков в угол и впечатал их в бревенчатую стену. Силушкой бывший спецназовец обижен не был, но инерцию
преодолеть не смог, и она заставила его развернуться вместе с лавкой вокруг своей оси, за что юный витязь тут же и поплатился. Трое не попавших под первый удар противников, низкорослые, кряжистые мужички набросились на него сзади, словно свора цепных псов. К счастью, именно эта троица была вооружена веревками и мешком, а не ножами. Виталий выпустил из рук уже мешающую ему лавку и припал на колено, заставив одного из нападавших кубарем перелететь через него. Бедолага вмазался головой в противоположную стену и распластался около нее без чувств.
        - Четыре-ноль! - азартно крикнул юноша, пытаясь вскочить на ноги, и получил мощнейший удар табуреткой по затылку. - Твою мать!!! Ну ребята, вам сегодня не повезло!
        Удар не сокрушил его сразу, не сразил наповал, зато разозлил основательно. Если чего и не хватало бывшему спецназовцу, для того чтобы окончательно озвереть, так это именно такого вот весомого аргумента в виде табуретки. И хотя перед глазами юного бойца уже опять все плыло (удар табуреткой был неслабый), он вновь ринулся в атаку.
        Застывшая около крыльца девушка с любопытством смотрела на лежащую под окном пухлую сумку из кожи неизвестного животного и напряженно прислушивалась к грохоту внутри гридницы. Она явно пыталась сообразить, что там творится. Ее босая ножка встала на первую ступеньку крыльца. Несколько мгновений девушка раздумывала, затем, чему-то улыбнувшись, благоразумно отступила в сторону и стала ждать.
        Ждать ей долго не пришлось. Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге появился жутко сердитый парень лет двадцати пяти с лавкой наперевес. Юноша потряс головой, судя по всему отгоняя от глаз звездочки, и затопал вниз, одновременно пытаясь стряхнуть с лавки прилипшего к ней головой мужичка в тюбетейке. Мужик не стряхивался. Его безжизненное тело волочилось вслед за лавкой, громыхая по ступенькам сапогами, и отцепляться категорически отказывалось. Парень остановился около девушки, посмотрел на нее мутными глазами и опять принялся трясти лавку.
        - А ты ему на ножки наступи, - ласково посоветовала девушка.
        Виталий мудрого совета послушался, наступил ботинком мужику на сапоги и дернул еще раз что есть силы. На этот раз помогло. Мужик рухнул на плотно утрамбованную землю около крыльца. Тюбетейка слетела с его головы, явив взору юноши беленькие симпатичные рожки. Виталий ахнул, посмотрел на лавку, освидетельствовал на ее поверхности характерные вмятины и понял, почему мужичок не хотел от нее отцепляться.
        - Черт, - удивленно пробормотал он, откидывая в сторону лавку, еще раз помотал головой и уставился на девушку. - А ты кто? Если он черт, то ты наверняка ведьма!
        - Я… - девушка на мгновение запнулась, - я Парва…
        Удар юноша все-таки хороший словил. Плыло не только перед глазами. Звуки окружающего мира то накатывались, то затухали и были такими нечленораздельными, словно в уши натолкали ваты. Окончание фразы юноша не расслышал.
        - Парашка? - переспросил Виталий, разглядывая красное пятнышко на лбу девицы.
        - Пусть будет Парашка, - не стала возражать девушка.
        Красавица крутила в руках цветок лотоса, с любопытством рассматривая Виталия.
        - Э, Парашка, - опомнился юноша, - я там пятерых… - взгляд его упал на валяющегося рядом черта, - …нет, шестерых завалил, а терем большой.
        - Терем?
        - Терем. Кто знает, сколько их еще там. Валим отсюда.
        Виталий доковылял до своей сумы, взвалил ее на плечо, взял девушку за руку и потащил ее за собой. Однако не прошел он и пяти метров, как уперся в невидимую стену.
        - Да что за невезуха сегодня! - простонал он, пытаясь прободать невидимое препятствие.
        Парашка за его спиной засмеялась:
        - Да на тебя никак заклятие наложили? Это кто же тебе тут устроил тюрьму?
        Виталий медленно повернул голову в ее сторону и застыл с отпавшей челюстью. Вместо резного терема перед ним стояла старая мельница. Мерно шумела речная вода, падая на лопасти водяного колеса, где-то внутри вхолостую крутились жернова, скрипела, покачиваясь на легком ветерке, повисшая на одной петле входная дверь.
        - Эк меня нечистый водит, - расстроился юноша.
        Виталий качнуло, но девушка не дала ему упасть.
        - Вот уж не думала, что меня здесь будет ждать такой прием. А ведь ты меня спасал,
        - ласково сказала она, пристально глядя ему в глаза. - Вижу, спасал. И не только спасал, но и спас. Отвар для меня неслабый приготовили. Такой отвар, да в чужих землях, одним махом все силы магические высосет… а ты интересный мальчик.
        У Виталий создалось впечатление, что странная девица читает летопись его недолгой жизни, выкачивая информацию прямо из мозга.
        - И ты отважен, мой герой.
        Девушка приникла к нему всем телом и нежно поцеловала в губы. Что-то обожгло его грудь. Виталий невольно вскрикнул.
        - Да охренела ты, Парашка! - взвыл он, отрывая девушку от себя, и скосил глаза вниз.
        Цветок лотоса, оказавшийся в момент поцелуя между ними, медленно просачивался сквозь рубашку, погружаясь в его тело.
        - Отныне ты - мой воин.
        - Фигушки, - упрямо мотнул головой Виталий, - я ничей! И нет такой Парашки, которая на меня хомут наденет!
        Девица рассмеялась еще радостней:
        - Кто знает, мальчик, кто знает. Однако позволь мне в благодарность за спасение хотя бы снять с тебя заклятие, а то ведь далеко от своей тюрьмы не уйдешь.
        - Это давай.
        В руке Парашки появился еще один цветок лотоса. Что-то тихо напевая, она поднесла его к лицу юноши. Виталий накрыла волна одуряющего аромата. Голова закружилась, и, чтобы не упасть, ему вновь пришлось схватиться за девицу.
        - Умница, хороший мальчик, - Парашка помогла Виталию преодолеть невидимый барьер,
        - А теперь иди, - подтолкнула она его в сторону мостика через речку. - Эта тропинка приведет тебя куда надо.
        Парень, как сомнамбула, послушно двинулся в указанном направлении.
        - Да, глубоко проникло зло, - задумчиво пробормотала девушка, глядя вслед своему спасителю. - Ну что ж, раз мне на Русь вход заказан, то моему воину нет. Надеюсь, он отплатит кому надо за радушный прием сторицей.
        Виталий ее уже не слышал. Он шел вперед к неведомой цели не разбирая дороги. Извилистая тропинка чем-то ему не понравилась, и он начал спрямлять петли, продираясь сквозь кусты и перелески. Взбирался по склонам крутых оврагов, с ходу форсировал речки, не задумываясь: а куда он, собственно, так спешит? Неведомая сила гнала его вперед, он шел без отдыха день и ночь и к полудню второго дня добрался до шумного портового города, в который его почему-то категорически отказалась впускать городская стража. Это так расстроило Виталия, что он тут же полез в драку. Перед его все еще затуманенным взором мелькали тела блюстителей порядка, которые разлетались, как кегли, отдельно от своих алебард, стоило им оказаться в зоне действия удара разбушевавшегося юноши. Доставалось иногда и случайно подвернувшимся под руку прохожим. Виталий использовал свои навыки боевого карате, но противников было слишком много, нападали они сразу со всех сторон, а потому исход битвы предугадать было нетрудно. Сокрушительный удар по затылку чем-то очень тяжелым заставил парня покачнуться. За последние двое суток это был уже третий
удар. «Ну сколько можно по одному и тому же месту?» - обиженно подумал Виталий, оседая на землю. К счастью, он успел потерять сознание, прежде чем озверевшие стражники начали обрабатывать его вножную, и вот тут-то ему досталось по всем местам, куда сумели дотянуться их сапоги…
        ГЛАВА 2
        Сознание медленно, но верно возвращалось. Избитое, превратившееся в сплошной синяк тело нещадно болело. Виталий медленно открыл глаза, поднял свесившуюся на грудь голову, огляделся. «Чтоб я еще когда с Васей Привокзальным связался!!! Втравил в историю, гад!» Смутная надежда, что он проснется дома в своей уютной постели, не оправдалась. Бред продолжался. Он висел на цепях, прикованный к стене в подземных казематах. Это была самая натуральная средневековая пыточная, освещенная только светом факелов. В углу камеры около жаровни что-то мурлыкал себе под нос, раздувая мехи, здоровенный, голый по пояс бородатый и лысый детина в черной маске.
        - Надо же! Хрестоматийный палач, - хмыкнул Виталий.
        - Почему хрестоматийный? - обиделся детина, - Я наш, исконно русский. - Решив, что жаровня набрала достаточную температуру, палач бросил качать мехи и начал засовывать в малиновые угли с мерцающими над ними синими огоньками пламени пыточные инструменты. - Так, тут порядок, скоро дозреют. Давненько я по профессии не работал, давненько… - Палач смахнул с лысины пот и приступил к настройке дыбы,
        - Слышь, малец, ты это… праздник мне не порть. Сразу не сознавайся. Покричи сначала чё нибудь по иноземному. Сатрапы там али еще чего ругательное скажи.
        - Зачем? - Виталий хоть и пришел в себя, но явно не до конца, а потому немножко тупил.
        - Струмент мне иноземный прислали, - пояснил палач, - все испытать хочу.
        - Какой инструмент? - продолжал тупить корреспондент.
        - Забавный, - оживился палач, - ножки злодея между хитрыми досочками зажимаются, клинышки в специальные пазы забиваются. Иноземцы говорят, безотказное средство, а царь-батюшка завсегда с каленого железа али с дыбы приказывает начинать. А народец-то хлипкий пошел. Лиходеи, ежели сразу не помрут, тут же виниться начинают. До испанских сапог дело не доходит. Одна надежа на тебя.
        Ты уж не подведи, милый. Зубки стисни, слюну накопи, в морду мою поганую харкни, ну а я тут как тут с сапожками…
        - Фигушки! Я еще до дыбы все скажу! Так что туши свои железки, они мне без надобности.
        - Ну вот, - расстроился палач, - как тут повышать эту… как ее…
        - Квалификацию, - подсказал Виталий.
        - Ну да. Это слово.
        Юноша обратил внимание, что обнаженный торс палача был в многочисленных подпалинах и ожогах.
        - Я так понимаю, инструменты сначала на себе испытывал? - деликатно осведомился он.
        - Не, это я по первости лиходеев неправильно к допросу готовил. Я их каленым железом, а они ножками сучить начинали. Железки на меня отбить норовили. И ведь отбивали! Такие все шустрые оказывались… - наивно удивился палач, - Хорошо, царь-батюшка подсказал, чё делать надо. Таперича злодеям сучить нечем.
        Виталий опустил глаза. К стене были прикованы не только руки, но и ноги.
        - Слышь, сынок, а может, это… все-таки помолчишь, а? - жалобно попросил палач. - Ну хотя бы минут двадцать.
        - А какой мне смысл молчать?
        - Так ежели ты сразу все скажешь, тебя раз-два - и на плаху, а так поживешь еще… минут двадцать. На дыбе повисишь, испанские сапожки примеришь. А уж я расстараюсь. Щипчики самые лучшие возьму. Ноготочки рвать буду - не почувствуешь! А как до плахи дело дойдет, топорик самый лучший подберу. Острый как бритва. Чик, и отмучился. Ну что? Договорились? - Нет, не договорились! - решительно мотнул головой Виталий, - Все будет очень просто. Без дыбы, без железа. Ты спрашиваешь, я отвечаю.
        - Да если б я спрашивал… - мечтательно протянул палач.
        Топот множества ног и приглушенные голоса за стеной камеры прервали их беседу.
        - Ваше величество. Я ест заявлят протест!
        - Я тебе заявлю! Ща вот как скипетром-то…
        - Царь-батюшка, - запричитал кто-то, - это же не парадный прием, там обычный разбойник. Зачем вам скипетр и держава?
        - Для солидности. Чтоб заранее трепетал. Пусть знает, собака, на чьих людей руку поднял!
        Дверь с треском распахнулась, и в пыточную стремительным шагом вошел плотно сбитый, крепкий мужичок с державой под мышкой, на ходу размахивая скипетром, словно дубиной. За его спиной развевалась горностаевая мантия, на голове сидела лихо сбитая набекрень корона. Следом за царем в камеру просочился писарь с письменными принадлежностями в руках, высокий господин с лошадиным лицом в сером, явно иноземном кафтане и несколько стрельцов. Виталий с удовольствием освидетельствовал фингалы под глазами стражников, сообразив, чья это работа.
        - Я буду жаловатца! - возмущался господин с лошадиным лицом. - Это ест произвол нат иноземный купец! Я как немецкий посол и глава купеческий гильтий…
        - Слышь, Вилли Шварцович… - сморщился царь.
        - Я ест Вилли Шварцкопф!
        - Да мне до лампады, кого ты там ешь! Достал ты меня! Сказал же, все будет по закону! Сначала дыба, потом плаха. Чего тебе еще надо?
        - Справетливый суд! Дыба - это ест произвол!
        - Произвол - это то, что он на стражников моих напал.
        - Это нато разобратца, кто ест на кого напал!
        - Вот сейчас и разберемся. Малюта, дыбу готовь.
        - А может, сначала сапожки, царь-батюшка? - с надеждой спросил палач.
        - Дыба надежней.
        Царь подошел вплотную к Виталию и начал рассматривать узника. Судя по недоуменному взгляду, державный увидел совсем не то, что ожидал.
        - Федот!
        К царю подбежал один из стражников. Красная шапка воина была оторочена дорогим собольим мехом, что говорило о том, что это был как минимум стрелецкий голова или сотник.
        - Чего изволите, царь-батюшка?
        - Это вот этот вот на вас напал? - ткнул скипетром в Виталий державный.
        - Он самый, вражина! Не извольте сумлеваться! Лично ему рученьки-ноженьки вязал.
        - Вот этот вот задохленький десяток моих лучших стрельцов… - Царь еще раз окинул взглядом юношу. По сравнению с мощными, массивными стрельцами Виталий и впрямь выглядел не очень представительно. - Да я вас всех… - Сбитая скипетром шапка стрельца полетела на пол, - Тоже мне сотник! Разжалую! Державу подержи, мешается.
        Федот покорно принял из царских рук большой шар с крестом и бережно держал в руках, пока царь-батюшка скипетром охаживал его самого, как говорится, в хвост и в гриву.
        - Царь-батюшка, - взмолился писарь, - вы бы скипетр пожалели. Он ить золотой. А вдруг погнется?
        - Твое дело маленькое, - пропыхтел царь, - писарское. Садись и пиши. Сейчас допрос снимать будем. Ишь, учить меня вздумал.
        Спустив пары, царь отнял у сотника свою державу, отвесил ему напоследок хорошего пинка и повернулся к Виталию. Писарь тем временем поспешил сесть за столик, разложил перед собой бумаги, поставил чернильницу-непроливайку, макнул в нее гусиное перо и застыл в ожидании начала допроса.
        - Ну сам все расскажешь али сразу на дыбу? - грозно спросил царь.
        Не успел юноша открыть рот, как палач за него тут же ответил:
        - Ничё не скажет, царь-батюшка. Я тут с ним уже потолковал. Ни в какую! Пусть меня режут, говорит, пусть бьют, пусть на дыбе подвешивают, ничё не скажу! А вот ежели испанские сапоги на меня примерить…
        - Да задолбал ты меня своими сапогами, Малюта! Я тебя спрашивал? - возмутился царь.
        - Так я ж в интересах дела, - стушевался палач, - чтоб, значится, время ваше драгоценное зазря не тратить.
        - Правду мой палач говорит? - уставился на Виталий царь.
        - Врет, - лаконично ответил юноша. - Наоборот, это он меня уговаривал молчать, пока меня пытать будут. Вы бы его проверили. Может, засланный какой?
        - Что? - ахнул палач, - Это я засланный? Да я верой - правдой… Царь-батюшка, - рухнул на колени Малюта, - не верь супостату! Я свой! Исконно русский! Вот истинный крест…
        Царь внезапно рассмеялся.
        - А ты ловок, шельма, - погрозил он пальцем Виталию. - В первый раз вижу, чтоб палач перед узником на коленях стоял.
        - Я не перед ним, я перед тобой, царь-батюшка, на коленях стою, а этого изверга я сейчас лично на дыбу аль куда прикажете…
        - Помолчи, Малюта, - отмахнулся царь, - с тобой все ясно. Все с иноземными новинками носишься. И чего ты к этим сапогам привязался?
        - Так вещь-то какая! Да ты на себе испробуй!
        - Чего сказал?! - изумился царь.
        - Ну тогда на нем, - ткнул пальцем в немца палач.
        - Найн!
        - Вот видишь, - повернулся к Виталию Малюта, - только ты остался, больше не на ком испытывать.
        - Ваше величество, - устало вздохнул юноша, - наденьте на него намордник, и давайте наконец с этим кончать. Спрашивайте, чего хотели, а то мне уже надоело тут висеть.
        - Ишь какой нетерпеливый… - Царь почесал скипетром затылок, заставив корону съехать на лоб, - Ладно. Попробуем. Но отвечай как на духу. Кто таков? Чьих будешь?
        - Так, давайте сразу определимся, - строго сказал юноша, привычно беря инициативу в свои руки, - что буду я ничьих. Я сам по себе. Свободный человек. Никому не принадлежу и никому не подчиняюсь. Это во-первых. Во-вторых, зовут меня Войко Виталий Алексеевич. Теперь ваша очередь.
        - Какая еще очередь? - опешил царь.
        - Культурные люди, - пояснил юноша, - прежде чем приступить к светской беседе, обычно сначала представляются друг другу. Я представился. Теперь ваша очередь.
        - Я так и знат! - возликовал глава купеческой гильдии. - Он ест културный человек! Руссиш найн! Иностранный поттанный!
        - Да помолчи ты, зубная боль! - сморщился царь. - Ладно. Так и быть, представлюсь: царь Гордон… стоп, а ты что, обо мне ни разу не слыхал?
        - Не-а, - мотнул головой Виталий, - я не местный.
        - Ну да… мои подданные так не одеваются, - Гордон окинул довольно необычный для этих мест наряд юноши, - Ну давай, иноземный гость не местный, рассказывай: кто ты такой, откуда, как сюда попал, зачем стрельцов моих побил?
        - Вообще-то я не иноземный, - вздохнул Виталий, - Не местный, но и не иноземный. Русский я.
        - Чем докажешь? - бодро спросил царь.
        - Тебе что, паспорт, что ли, показать? - разозлившись, перешел на «ты» Виталий.
        - А что это такое?
        - Ну… удостоверение личности. Свидетельство о том, что я живу в России. Прописан в Рамодановске.
        - Прописан? - заинтересовался Гордон. - Ты что, ЦПШ прошел?
        - Если речь идет о церковно-приходской школе, то нет. Я академию заканчивал.
        - О! Ви ест ученый? - оживился Вилли Шварцкопф, - Кельн? Оксфорд?
        - Рамодановский филиал Московской академии. Журфак.
        - О! Эр ист френч, француз! Все! Ваше величество, он не ест ваша юристикция.
        - Любой иностранный шпион есть моя юрисдикция, - жестко сказал царь, и, почувствовав в его голосе металлические нотки, глава купеческой гильдии поспешил заткнуться. - Он только что сказал, что русский. Тогда при чем здесь франция?
        - Я и есть русский, - подтвердил Виталий, - А журфак - это факультет журналистики. Обычная аббревиатура.
        - Гм… говоришь вроде по-русски, - удивился царь, - а слова иноземные. Даже я таких не знаю. Шпрехен зи дойч? - внезапно рявкнул он.
        - Найн! - чисто автоматически ответил юноша.
        - Вот он и попался, шпиён иноземный!!! - радостно завопил палач, - Ну царь-батюшка, ты - голова! Можно теперь на него сапожки примерить?
        - Что на это скажешь? - весело спросил Виталий царь.
        - А то и скажу: найн! По-немецки я совсем ни бум-бум. Немножко читаю со словарем, и все. Вот если б ты спросил: ду ю спик инглиш? - был бы другой расклад. Английскому нас учили серьезно. Я же журналист. Без английского нам никак нельзя. Правда, его я тоже не знаю. Вернее, знаю на уровне: три пишем, два в уме. Чуть из академии из-за него не выгнали, - честно признался юноша, - Так что можно считать, читаю со словарем.
        - Это как? - не понял царь.
        - Это так. Берешь английский текст и за каждым словом ныряешь в англо-русский словарь. Языки мне никогда не давались. Но ничего, я ж на русском пишу. Читатели пока не жаловались.
        - Хочешь сказать, что ты писарь?
        - Ну да.
        - Царь-батюшка! - заволновался писарь, - Не верю я ему! Ну какой он писарь? Ты на рожу его срамную синюшную посмотри! Да разве писарь одними ручками да ножками твою царскую охрану так бы раскидал? Как он стрельцов гонял! Человек двадцать с ним справиться не могли, пока он случайно Ваньку Левшу не зацепил да его штоф водки не разбил. Да если б Ванька нашим исконно русским оружием - дрыном - его по затылку не благословил, ни за что б не взяли. Так бы до сих пор городскую стражу и гонял.
        - Да-а-а… - почесал затылок царь, - согласен. Подозрительный писарь. Ну-ка тащите сюда его суму.
        Приказание было выполнено молниеносно. Царь Гордон сел на корточки и лично начал копаться в вещах Виталия. Видеокамеры и цифровой фотоаппарат поставили его в тупик.
        - Это еще что такое? - Повертев фотоаппарат в руках, он случайно нажал кнопку съемки, - Ай! - Яркая вспышка осветила пыточную.
        - Нападение на царя!!! - завопил сотник.
        - Не ори, живой я, - осадил его Гордон, - Ух ты! - ахнул он, увидев на дисплее фотоаппарата свою изумленную физиономию. - Да ты еще и колдун, шпион. С тобой надо держать ухо востро.
        - Дарю, - тут же среагировал Виталий.
        - Благодарствую. А тут у нас что?
        Царь извлек из сумки элегантный флакончик, откупорил крышку, и по пыточной разлился тончайший аромат французских духов.
        - Я же говорил! - не удержался Вилли, - Он ест заморский купец!
        - А вдруг тать? - усмехнулся Гордон, - Вдруг ограбил кого?
        - Да никого я не грабил! - Виталию все это уже порядком надоело, - Это обычный рекламный коллаж. А духи и впрямь заморские. Я его читателям рекламирую, чтобы объем продаж увеличить. Работа у меня такая. Вообще-то нет. Работа у меня другая, а это не работа, а приработок. У меня другая специализация - криминальная хроника. Веду отдельную рубрику в еженедельнике «Рамодановский Вестник».
        - Ну вот, опять словами непонятными говорить начал, - вздохнул царь. - Давай-ка по порядку. Откель ты все-таки будешь?
        - Из Рамодановска, - сердито буркнул Виталий.
        - Что такое Рамодановск?
        - Город.
        - Где он находится?
        - В России.
        - Я такого города в своем государстве не знаю, - покачал головой Гордон.
        - Ну Русь-то, она большая, - удрученно вздохнул Виталий. - А у тебя, кстати, Русь большая?
        - За десять ден верхом не обскачешь, - гордо сказал царь Гордон.
        - Ну тогда можно сказать, что Рамодановск за рубежом.
        - То ест иностранный поттанный, - опять не удержался от реплики Шварцкопф.
        - Федот, гони его в шею, - не выдержал наконец Гордон.
        Протестующего немца выволокли из пыточной.
        - Я ест протестоват! Я буту жаловатса!
        Как только его крики затихли вдали, царь продолжил допрос:
        - Итак, ты из города Рамодановска, который находится за рубежом, но почему-то на Руси, то есть в моем государстве. И как же получилось, что я такого города не знаю, не объяснишь?
        - Я ж говорю, Русь большая. Может, ты какой городишко и проглядел.
        - Деревеньку мелкую еще могу проглядеть, но город… И много в этом городе жителей?
        - Согласно последней переписи населения полтора миллиона.
        - Издеваешься? - разозлился Гордон, - Да во всем моем государстве столько народу не наберется. Малюта, тебе сегодня повезло. Готовь испанские сапоги.
        - Слушай, царь, - поморщился Виталий, - не помогут тут ни сапоги, ни дыба, ни каленое железо. Ничего не поможет.
        - Это еще почему?
        - Потому что, как бы складно я ни врал, ты все равно не поверишь, а если правду расскажу, и подавно. Я и сейчас вишу тут на цепях и не могу понять, во сне я или наяву? Такого со мной еще никогда не было. Рассказать кому - бред! Никто не поверит. Не, все равно ничего не получится.
        Гордон взял видеокамеру, задумчиво повертел ее в руках.
        - А ты попробуй, - предложил он, - может, и получится. Эй, табуретку сюда!
        Палач тут же поставил перед державным табуретку с дыркой посередине. Царь заглянул в отверстие, увидел торчащий оттуда кол и кротко дал палачу в ухо.
        - Идиот! Табуретку для меня, а не для узника!
        Стрельцы поспешили подсунуть под седалище царю-батюшке кресло, он примостился на нем напротив Виталия и приготовился слушать.
        Терять юноше все равно было нечего, и он начал рассказывать. Все без утайки. Все, что произошло с ним за эти сумасшедшие дни. И что интересно, Виталий видел по глазам державного, что он ему верит. А как только юноша дошел в своем рассказе до Вани Лешего, Гордон тут же приказал всем стрельцам, кроме сотника, покинуть камеру. Писарь едва успевал строчить, конспектируя исповедь корреспондента. Из-под гусиного пера во все стороны летели чернильные брызги.
        - Да, забавную историю ты мне рассказал, Лексеич. Не все, правда, понял. Как, например, понять терем в русском стиле? Ну я про тот терем, где ты с чертями встретился? Что, есть еще какой-то стиль?
        - Конечно. Ренессанс, готический, ампир…
        - Да, вампиры нас достали. Много в последнее время здесь развелось нечисти поганой, иноземной. Жалобы на них уже не раз поступали. Ну с чертями все ясно. На чертову мельницу тебя занесло. Редко кому оттуда живым уйти удавалось. Знатный ты витязь, раз сумел отбиться.
        - Так я до академии воином был. В армии служил. Спецназ. Много чему научили.
        - Парашка твоя тоже девица странная. Непростая девка, ой непростая. Околдовала тебя, видать, потому и в драку с моей стражей ты с дуру ума полез. Все равно многое непонятно мне. Ясно только, что какая-то неправильная у тебя Русь… ну та, в которой Рамодановск. Как ты сказал? «Доведет тебя дорожка дальняя до места заветного»?
        - Ага. Так эта мадам и сказала.
        - И с этим понятно. А вот из того, что ты мне тут про Рамодановск рассказывал, многое не понял, - честно признался царь.
        - А ты спрашивай, объясню, - предложил Виталий.
        - Что такое редакция, в которой ты служил?
        - Ну средство массовой информации. Газету мы там выпускаем.
        - Что такое газета?
        - Буковки на листке. Все последние новости туда заносятся, люди читают и узнают, что в мире вокруг интересного происходит.
        - Так ты все-таки писарь, выходит?
        - Ну типа того. Я ж говорю, криминальную хронику в нашем еженедельнике веду. Вот,
        - скосил Виталий глаза на наручные часы, вместе с рукой прикованные к стенке, - наградили недавно за разоблачение группы опасных преступников.
        - Так, опять не понял. Тогда ты, выходит, из стражников, а не из писарей.
        - С чего вы взяли?
        - У нас преступников стражники из Разбойного приказа ловят, ну и стрельцы им порой помогают.
        - А у нас милиция. Ты неправильно понял, царь. Я их не ловлю. Я их изобличаю. Журналистское расследование провожу. А когда преступник изобличен, остальное уже дело техники. Стражникам их тогда только взять за жабры остается. Мне главное - все это потом красиво в печати подать, чтобы народу интересно было.
        - Это ж какое расточительство, - не выдержал писарь, - бумагу на сплетни всякие переводить. На ней только слово Божие да указы царские писать надобно. А они сплетни, - сокрушенно покачал головой писарь, - тут донос порой настрочить не на чем…
        - Тебе слова не давали, помолчи, - рыкнул на него Гордон и задумался, - А что, Лексеич, у меня, в моем царстве-государстве, такое дело наладить сможешь?
        - Не простое это дело, - честно признался Виталий, - Одному трудно поднять, но попробовать можно.
        - Зачем одному. Я тебе в помощь летописцев дам. Штук пять.
        Юноша усмехнулся. Царь намек понял.
        - Мало? Ладно, десять. Ты говорить будешь, они писать. Потом перепишут, размножат.
        - И какой получится тираж? - нейтральным тоном спросил юноша.
        - Не понял.
        - Сколько копий после переписи получится?
        - Ты что, и впрямь больной? - насторожился царь, - Копья у нас кузнецы да столяры мастерят.
        - Прошу прощения, неправильно выразился. Сколько этих газет получится? В штуках сколько? Меня количество интересует, - уточнил Виталий.
        - Сейчас узнаем. Слышь, Прошка, сколько можешь за день листов переписать?
        - Так это смотря чего. Ежели слово Божие, Библию каллиграфическим почерком переписывать, то страницы три, а то и четыре за день осилю.
        - А если не каллиграфическим почерком?
        - Корявым? Так непонятно ж будет.
        - Неважно. Отвечай.
        - Корявым листов десять, а то и больше смогу.
        - Угу. Значит, десять писцов за день… ого! Сто листов настрочить могут! - обрадовался царь, - Чем тебе не газета? Хороший тираж? - с удовольствием просмаковал новое слово Гордон.
        - Ну как вам сказать… - дипломатично хмыкнул юноша.
        - А у вашей газеты какой был тираж? - насторожился царь.
        - Сто тысяч, - коротко ответил Виталий.
        - Сколько? - дружно ахнули царь и писарь.
        - Сто тысяч. Причем газета была из сорока листов формата… вот почти такого размера, как у меня руки сейчас раскинуты, - юноша опять покосился на свои прикованные к стене руки, - и на каждой странице цветные картинки.
        - С ума сойти… Так, а где ж я тебе столько писцов найду? - оторопел царь, затем посмотрел на измученное лицо Виталий и коротко приказал: - Расковать его быстро!
        На палача было больно смотреть, пока он снимал цепи со своей жертвы. Как только последняя цепь была сбита, Виталий обессиленно сполз по стене на каменный пол. Рубашка на теле юноши при этом задралась, обнажив синюшное от кровоподтеков тело.
        - Эк тебя… - сочувственно сморщился царь, - Сто тысяч… и что, все это читают?
        - Конечно, - кивнул журналист, - Раскупают и читают. И редакция неплохие денежки на этом имеет. Это дело прибыльное, если за него возьмется хороший профессионал.
        - А ты хороший профессионал?
        Виталий уже понял, к чему клонит царь.
        - Хороший. Но предупреждаю сразу, такой тираж, как в «Рамодановском Вестнике», я обеспечить не смогу.
        - А мне такой и не нужен, - успокоил его царь, - У меня во всем государстве столько грамотеев не наберется. Тысяч пять в неделю осилишь?
        - Сразу нет. Такое дело враз не одолеешь. На раскачку время нужно. Но через полгода и десять тысяч в неделю выдавать буду.
        - Заметано. Что тебе для этого потребуется?
        - Деньги. На первые закупки инструмента и материала.
        - Сколько?
        - Местных цен не знаю. Потом скажу. Далее, помещение под типографию найти надо…
        - Типографию?
        - Мастерскую, где газету делать буду, - пояснил Виталий, - Ну и еще денежки лично мне. Я, понимаете ли, имею странную привычку ежедневно кушать, причем делаю это не менее трех раз в день. Опять же мне еще на постой определяться, а даром меня вряд ли кто пустит.
        - С золотишком нет проблем. Отсыплю. С постоем тоже разберемся. Жить у меня будешь.
        - Это как? - нахмурился Виталий.
        - В палатах царских.
        - Ну не-э-эт… - замотал головой юноша, - так не пойдет.
        - Это почему?
        - Да если я у тебя под боком жить буду, мне сразу все в три пояса кланяться начнут. Ни из кого слова лишнего не вытянешь. А наш брат корреспондент нос по ветру держать должен. Нет, не так… против ветра. По ветру много не учуешь. Кто что слышал, кто что знает. Все сплетни нужно собрать, выудить оттуда рациональное зерно и красиво это подать на страницах газеты или журнала. Скажем, боярин Хрюшкин или боярин Брюшкин ляпнул что-то не то про царя-батюшку али родное государство охаял, а мы его тут и пропечатаем в газете, заклеймим позором! Пусть попробует потом отвертеться!
        - То, что надо! - восхитился царь. - Ах, какая замечательная вещь эта твоя газета!
        - Но теперь-то ты видишь, царь, что мне просто необходимо жить отдельно? Иначе, считай, полная дисквалификация, а на это я пойти не могу.
        - По рукам. Назначаю тебя царским сплетником! Но смотри, Лексеич, ежели через полгода ты мне пять тысяч тиражу не дашь…
        - Да ты дай мне сначала из тюряги выйти, а потом уже спрашивай, - возмутился Виталий.
        Царь отрывисто рассмеялся:
        - А а ты, Лексеич, боевой. Думаю, мы с тобой поладим.
        Юноша криво улыбнулся в ответ разбитыми губами, попытался оторваться от стены и подняться, но вместо этого со стоном завалился на бок. Избитое тело отказалось слушаться.
        - Неплохо над тобой стрельцы поработали, - озаботился Гордом.
        - Может, лекаря иноземного позвать? - виновато вздохнул Федот.
        - Еще чего! Лексеич у нас теперь ценный человек. Этим коновалам его жизнь доверять нельзя. Я нашим ведуньям больше верю. К травнице его на постой определим. Негоже бабе одной в пустом доме без защиты жить, а Лексеич - витязь знатный. И ей будет на кого, в случае чего, опереться, и подлечит, и за постой много не возьмет, - удовлетворенно хмыкнул рачительный Гордон, - Мужик в доме дорогого стоит.
        - Э! Вы что, меня к старой карге подселить решили? - заволновался Виталий.
        - А я тебя что, в ее постель пинками загоняю? - удивился царь. - И вообще, нечего привередничать. Стерпится-слюбится. Но ежели ты мне Янку Вдовицу обидеть посмеешь…
        Перед лицом Виталий нарисовался державный кулак.
        - Понял. Серьезные отношения с бабулькой только после свадьбы, - клятвенно заверил Виталий царя.
        Очередной приступ слабости волной прокатился по его измученному телу, а потому он не заметил, как по лицу царя Гордона скользнула мимолетная улыбка. Юноша опять начал терять сознание. Рука царя легла на его лоб.
        - Э, да у тебя, парень, жар. Так, быстро к лекарке его! - рявкнул Гордон. - И все отсюда вон. А ты куда? Нет, Прошка, ты останься. Дело одно есть. Придется тебе, писарь, малость пострадать за отечество…
        ГЛАВА 3
        Виталий мучили кошмары. В горячечном бреду он воевал с лешими, дрался с чертями. Черти почему-то были одеты в натовскую форму сил быстрого реагирования, словно сошли в его бред из американских боевиков. Только на головах у них почему-то сидели немецкие каски с рогами, на которые сверху еще нахлобучены тюбетейки. Он с ними бился не на жизнь, а на смерть. Иногда враги временно отступали, и Виталий начинал слышать около себя нежный девичий голосок, напевно шепчущий непонятные слова. В этот напев порой вторгались еще два голоса по грубее, и Виталий очень хотелось попросить эти голоса заткнуться, так как от девичьего напева ему становилось легче, но из пересохшего горла слышалось лишь тихое нечленораздельное сипение, и неизвестные продолжали назойливо бубнить, доводя обессиленного юношу до белого каления. Однако всему приходит конец.
        Окончательно он очнулся оттого, что чьи-то тонкие пальчики нежно поглаживали его грудь в районе сердца. Вот пальцы скользнули выше, зачем-то отодвинули в сторону цепочку, на которой висел крестик, затем опять опустились вниз. Виталий осторожно приоткрыл глаза. На этот раз он лежал в просторной горнице под одеялом на пышной пуховой перине и на резной деревянной кровати. Рядом с ним на стуле сидела девушка в голубом сарафане, отделанном спереди яркой золотой тесьмой. Сарафан плотно облегал ее стройную талию, расширяясь затем в просторную юбку, и так выгодно подчеркивал грудь юной красавицы, что у новоиспеченного царского сплетника тут же заиграли гормоны. Что интересно, девушка, ласкавшая его тело, на предмет своих ласк почему-то не смотрела. Задумчивый взор ее устремлялся куда-то вдаль, и было ощущение, что она то ли к чему-то прислушивается, то ли что-то усиленно пытается понять, но это «что-то» постоянно от нее ускользает.
        Пальцы девушки ненароком коснулись соска на его груди, и Виталию стало настолько невмоготу, что ноги начали мерзнуть. Царский сплетник поспешил взбрыкнуть ногами, поправляя одеяло, запустил под него руку и понял, что на нем ничего нет. Даже трусов. Он лежал абсолютно голый!
        - О-у-у-у…
        Девушка очнулась от своих дум.
        - Пришел в себя, касатик, - удовлетворенно сказала она, - давно пора. А что это ты такой красный? Неужто опять жар? - Ее прохладная рука легла на лоб юноши, - Голова не кружится?
        - Еще как, - томно простонал Виталий, - В присутствии такой красавицы у любого нормального мужика голова закружится.
        Девушка звонко рассмеялась:
        - О-о-о… вижу, на поправку пошел. Я за тебя рада.
        - А я-то как рад, что у Янки Вдовицы такая симпатичная внучка, - Виталий положил руку на колено девушки и, увидев, как округлились ее глаза, поправился: - Кажется, не угадал, не внучки, а дочки.
        Девушка деликатно стряхнула с себя руку ловеласа.
        - А что, царь-батюшка тебя не предупреждал?
        - Насчет чего?
        - Насчет того, чтобы ты кое-кого не обидел?
        - Уговор только Янки Вдовицы касался. А насчет ее дочки уговора не было. И потом, чтобы я обидел девушку?!! Да ни в жисть! Я к девушкам завсегда со всей душой. Они всегда мной довольны были.
        Виталий повернулся на бок, попытался сграбастать красавицу в охапку и тут же довольно чувствительно получил по рукам. Не ограничившись этим, девица добавила ему до кучи еще и по лбу.
        - Э! Жестокое обращение с больными - это уже уголовная статья? - возмутился Виталий, откинувшись обратно на подушки, - Больного лелеять, холить надо, всячески ублажать, все его прихоти выполнять. Я ведь тебе не хухры-мухры. Я теперь человек государственный. Царский сплетник! Вот царю-батюшке пожалуюсь…
        - И он тебе еще скипетром добавит. А скипетр у него тяжё-о-олый.
        - Понял. Не с того боку начал.
        - Думаешь, если я к тебе другим боком повернусь, что-то изменится? - Глаза девушки смеялись.
        - А ты попробуй… Хотя нет. Думаю, результат тот же будет. А-а-а… вспомнил. Как же это я… Прежде чем тащить девушку в постель, надо было сначала представиться. Давай знакомиться. Виталий Алексеевич Войко.
        - Янка Вдовица. В народе еще кличут Янка Лекарка.
        - Вот это облом! - расстроился Виталий. - А я думал, насчет бабульки обещание даю. Надул меня Гордон. Стоп! Он меня надул, и я его надую.
        - Слушай, - вздохнула Янка, - вот смотрю я на тебя и не пойму: ты маньяк или тебе просто делать нечего?
        Виталий понял, что перегнул палку, и тут же пошел на попятный:
        - Делать нечего!
        - Я так и думала. Вася!

«Ну вот, - еще больше расстроился юноша. - Тут еще и Вася какой-то живет».
        - Зачем нам Вася? - обиженно протянул он. - Нам Вася не нужен. Ты еще кузнеца сюда пригласи.
        - Голова у тебя, похоже, чугунная, но кузнец ей вряд ли поможет, а вот Вася мозги быстро вправит. Вася, где ты там?
        Скрипнула дверь, и в комнату вальяжной походкой вошел огромный черный кот.
        - Это кто? - ахнул Виталий.
        - Котик мой, Васенька.
        - Ни хрена себе котик. У него в роду уссурийских тигров не было?
        - Нет, - успокоила его Янка, - тигры, они полосатые, а мой Васенька черненький.
        - А пантер? - на всякий случай уточнил царский сплетник.
        - Не было у нас в роду ни пантер, ни тигров уссурийских, ни прочей нечисти, - хмуро буркнул кот. - Местные мы, баюнской породы. Хочешь, песенку спою?
        Как ни странно, говорящему коту Виталий не удивился. После чертовой мельницы и царя Гордона он морально был готов уже ко всему.
        - Рано, Васенька, рано, - тормознула кота Янка, - пока не усыпляй. Он и так трое суток в беспамятстве лежал. А мне бы очень хотелось, чтоб наш царский сплетник на один вопрос мне ответил.
        - Какой? - настороженно спросил Виталий.
        - Откуда у тебя на груди такая любопытная картинка?
        Девушка протянула руку и вновь коснулась груди корреспондента. Юноша скосил глаза и ахнул, увидев, что ее пальцы поглаживают лепестки цветка, искусно нарисованного на его коричневой от загара коже.
        - Провалиться! Янка, признавайся, ты меня использовала в качестве холста, пока я тут в отрубе лежал? - Виталий, послюнявив пальцы, попытался стереть с груди рисунок, но сразу понял, что это бесполезно. На груди его красовалась татуировка. Тут перед его мысленным взором мелькнул цветок в руке девушки, которую он пытался спасти на чертовой мельнице. - Парашка! Вот зараза! Ну удружила! Нет, ну кто ее просил мое тело татуировками поганить? - разобиделся он.
        - Какая Парашка? - насторожилась Янка.
        - Правила хорошего тона запрещают мне обсуждать одну девушку в присутствии другой,
        - сердито пробурчал Виталий, - Тем более в таких выражениях, какие у меня сейчас на языке вертятся.
        - А ты про правила хорошего тона временно забудь. Мне просто любопытно. Ты же знаешь, мы, девушки, любим посплетничать.
        - Я не девушка.
        - Зато я девушка. Так что там за Парашка?
        - В упор не знаю. Дурацкая история. Я царю ее уже рассказывал. Понимаешь, меня тут недавно вроде как околдовали или типа того… Ну короче, занесло меня на чертову мельницу. Вот там я на нее и наткнулся…
        Чесать языком корреспондент умел. Баталию на чертовой мельнице он расписывал так красочно, что Янка только успевала восторженно ахать. При этом юноша особо подчеркивал, что если б не эта странная девица, впоследствии назвавшаяся Парашкой, то слинял бы оттуда тихо-мирно, а тут вот на тебе! Пришлось ввязываться в драку с какими-то ненормальными рогатыми чурками в тюбетейках. Когда его рассказ дошел до описания Парашки, он вдруг сообразил, что в чертах ее лица было что-то нерусское. Да и одета она была на индийский манер. Эта розовая тряпка на ней выглядела как натуральное сари!
        - А все-таки здорово меня приголубили тогда табуреткой, - вздохнул он, закончив повествование, - Это ж надо было так затупить, чтоб не понять, что это не наша Парашка. Это индусская Парашка с цветочком. Точно, лотос у нее был в руках, зуб даю. Опять же пятнышко на лбу. Это ж как печать в паспорте! Ну я идиот!
        - Это точно, - еле слышно пробормотала Янка. - Так вот, значит, как ты оттуда выбрался… Ладно. Ты тут лежи пока, отдыхай, а мне пора травки лечебные собирать. А ты, Васенька, за постояльцем нашим пригляди. Развлеки его чем-нибудь, чтоб не скучал. А то уж больно он шустрый. Пока в беспамятстве лежал, только ручками-ножками дрыгал, а сейчас, смотрю, и другие части тела заработали.
        Виталий при этих словах вновь залился краской.
        - Иди, хозяйка, иди, - плотоядно облизнулся кот. - Я его развлеку, будь спокойна.
        - Э, киса, не балуй! - заволновался Виталий, - Янка, не оставляй меня с этим зверем наедине!
        - Что, испугался, герой? - рассмеялась Янка, поднимаясь со стула.
        - Конечно! Я же по его усатой наглой морде вижу, что он хочет со мной в кошки-мышки поиграть.
        - Физические упражнения пойдут тебе на пользу, - хихикнула девица, исчезая за дверью.
        - Ну что, поиграем? - Кот сел на хвост около кровати, и голова его оказалась прямо напротив лица юноши.
        - Э-э-э… - Глаза Виталий лихорадочно искали около себя что-нибудь потяжелее, но под рукой, кроме одеяла и подушки, ничего весомого не обнаруживалось.
        - Что-э? Хозяйка приказала тебя развлечь. Так как развлекаться будем?
        - Ну я даже не знаю, - робко ответил юноша, - А как ты обычно развлекаешься?
        - Я обычно мышковать люблю.
        - А я нет! Предпочитаю интеллектуальные игры.
        - Жаль. Ладно, давай в интеллектуальные.
        Кот поднялся, встал на задние лапы, пододвинул к кровати стоявший у стены столик, сел на стул, на котором только что сидела его хозяйка, и уставился на юношу.
        - Во что играем? В шахматы, лото, нарды?
        - Можно и то и другое. Но я вообще-то больше картишки предпочитаю, - оживился царский сплетник.
        Васька извлек из ящика стола колоду замасленных карт и начал тасовать их одной лапой. Карты мелькали с неуловимой для глаз скоростью меж его когтей.
        - Можно и в картишки. Во что играем? В буру, очко аль дурачка?
        Так как дам в помещении больше не наблюдалось, Виталий рискнул спустить ноги на пол. Голова сразу закружилась, опять накатилась слабость, но юноша быстро справился с недомоганием, что говорило о том, что он действительно пошел на поправку.
        - В очко. Только, чур, я первый банкую.
        - Банкуй, - выложил перед ним колоду кот. - Но учти, я на щелбаны не играю.
        - Я в принципе тоже, но в данный момент слегка стеснен в средствах. Нет, это слишком мягко сказано. В данный момент я гол как сокол, - Виталий демонстративно почесал голую грудь.
        - Ты мне ваньку-то не валяй! - прикрикнул на него кот, - А жалованье царское?
        - Так когда оно еще будет? - пожал плечами юноша, взял со стола колоду карт и начал ее тасовать.
        Это у него получилось гораздо лучше, чем у Васьки. Как-то один катала обучил его азам этого искусства в благодарность за то, что Виталий помог ему выпутаться из неприятной истории, и теперь это искусство очень ему пригодилось. Юноша шустро тасовал карты одной рукой, вроде бы не глядя на них, и при этом демонстративно выкидывал на стол очковые пары рубашками вниз. Туз, десятка, туз, десятка…
        - Ага… - Кот внимательно посмотрел на татуировку Виталий. - Давно в бегах?
        - В каких бегах? - опешил юноша.
        - Ты это хозяйке про индусских Парашек заливать можешь, она по младости лет, может, и поверит, а меня не проведешь. Я знаю, какую парашу ты имел в виду. Судя по татуировочке, не простой сиделец. Из авторитетов. Во франкских землях только маститых уголовников таким клеймом метят. А наплел-то, наплел! Лотос, Индия… Лилия это, а не лотос! Что, откинулся с зоны и в Русь сиволапую приехал деньжат по-легкому срубить? Давай уж, колись. Я пойму. Вашего брата здесь теперь пруд пруди. Царь-батюшка всех привечает. Наслушался, на нашу голову, послов иноземных про державы европейские, вот оттуда дрянь всякая с купцами сюда и понаехала.
        - Да ты что, котяра, - возмутился Виталий, - припух?
        - Это я припух? - зашипел кот, - Это ваша братия иноземная припухла. На каждом шагу, куда ни плюнь, либо в китайца, либо в шведа, либо в голландца попадешь. Немчура поганая одолела, аглицкие купцы цены несусветные ломят. Простому русскому татю… тьфу! …люду податься некуда!
        - Да успокойся ты! Русский я!
        - Рассказывай, - усмехнулся кот в усы, - Ладно, проехали. Но ты смотри, на нашу хозяйку губу не раскатывай, - Васька своим длинным острым коготком поковырялся в зубах, - Она девчонка в авторитете. Ее вся великореченская братва уважает. Она ведь всех лечит. После делов всяких к ней с поклоном все идут.
        Виталий не любил наездов и пресекал их всегда на корню.
        - Ты меня на понт не бери, хвостатый! - распустил он пальцы веером. - Я таких, как ты, в свое время как тузик грелку рвал. Ты меня понял?
        Кот заржал, не по-кошачьи повизгивая.
        - Повелся, как пацан! А еще говорил: я не из этих, я человек государственный! Быстренько я тебя расколол. Эх, жаль, Жучары нет, а то бы мы сейчас сообразили на троих.
        - Что за жучара?
        - Собачка хозяйская. Личный телохранитель, так сказать.
        - Да я никак на натуральную малину попал. Вот тебе и Янка Вдовица. Одинокая старушка! Хотя нет, - почесал затылок Виталий, - Гордон про старушку не говорил. Это я просто на Вдовицу повелся. Слышь, Васька, а твоя хозяйка случайно не ведьма? Сверху девица-красавица, а внутри старая карга. Был, знаешь ли, в одном… скажем так, мире соответствующий прецедент с одной панночкой…
        - Я тебе дам «старая карга»! - зло прошипел Васька. - Восемнадцать годков ей недавно стукнуло.
        - Фу-у-у… - с облегчением выдохнул юноша. - Если б ты знал, котяра, как меня сейчас утешил! Кстати, а Великореченск - это что?
        - То, где ты сейчас находишься. Столица Руси-матушки, - хмыкнул кот, - Ты что, не знал или опять дурака валяешь?
        Виталий неопределенно пожал плечами и поспешил задать встречный вопрос:
        - Ну мы играть-то будем?
        - Будем… - Кот покосился на колоду карт и извлек из ящика стола шахматную доску.
        - Правильно, - одобрил Виталий, - здесь хотя бы не смухлюешь.
        Как же, размечтался. Васька уже на восьмом ходу, чуя, что проигрывает, начал мухлевать по-черному. С доски непостижимым образом стали исчезать фигуры противника.
        - Здесь только что стоял мой конь! - возмутился юноша.
        - Чем докажешь?
        - Ах так…
        Разозлившись, Виталий решил бить наглого котяру его же оружием и на пятнадцатом ходу умудрился незаметно спереть его ферзя.
        - Здесь только что стоял мой ферзь! - пришла очередь возмущаться Ваське.
        - Чем докажешь? - радостно спросил царский сплетник.
        Партия закончилась вничью, после того как они одновременно свистнули друг у друга королей.
        - Дурацкая игра, - вздохнул кот.
        - Дурацкая, - кивнул Виталий, - Слушай, а где моя одежда?
        - Тебе зачем?
        - Ничего себе вопросик. Удобства посетить надо. Я что, до нужника нагишом побегу?
        - А чё? Там все равно портки сымать надо.
        - А полбу?
        - А по глазкам коготками?
        Одежду ему кот все-таки принес. Она была выстирана, аккуратно выглажена и смотрелась как новенькая, словно и не побывала в куче баталий, через которые прошел юноша.
        - Удобства у вас, надо полагать, через дорогу? - спросил Виталий.
        - Не, во дворе. Пойдем, покажу.
        Юноша в сопровождении кота спустился на первый этаж, прошел по коридору и оказался в просторном помещении, с тремя дверьми. Одна дверь вела непосредственно в дом, вторая выходила на улицу, а третья во двор.
        - Ничего себе сени! - почесал затылок Виталий. - Да тут в футбол играть можно. Надо же какое нерациональное использование площади.
        - Очень даже рациональное, - усмехнулся Васька, - Мы здесь с Жучкой играемся. Ну чего в дверях застыл? Беги, коль приспичило. Там за сараем найдешь свои удобства.
        - Деревянный домик с дырочкой в центре?
        - Ага. Типа того. Рукомойник тоже во дворе. Двигай.
        Посещение удобств привело Виталий в благодушное настроение. Голова уже не кружилась, слабость покинула тело, что говорило о том, что юноша быстро набирает форму. Виталий вдохнул полной грудью.
        - Воздух-то какой чистый! Прям как в деревне.
        В дом идти не хотелось. Царский сплетник сел на лавочку около сеней. Хорошо. Юноша прислушался к гавканью собак и приглушенному гомону голосов за высоким дощатым забором. Где-то истошно заорал голосистый петух. Великореченск жил своей спокойной, размеренной жизнью. Хоть и столица, как говорит Васька, но столичной суеты гигантского мегаполиса здесь не ощущалось. Это спокойствие внезапно нарушил подозрительный шум со стороны улицы. И шум этот быстро приближался к дому Янки Вдовицы. Виталий слез с лавки, подошел к забору, подпрыгнул, схватился за его край, подтянулся на руках и увидел Янку с плетеной корзинкой в руках. Девушка чуть не бегом спешила к дому. Рядом с ней прыгала маленькая серая собачка. Периодически она останавливалась, чтобы обгавкать пятерых подвыпивших парней в иноземных кафтанах, преследовавших Вдовицу.
        - Эй, мэдхен, пастой!
        - Фрейлейн, ком цу мир!
        - Мы будэм тринкен! Будэм гулят! Вир воллен дих либен! Будэм любит!
        - Вир зинд немецкий матрос! Вир либен дих!
        Видя, что девушку уже нагоняют, собачка бросилась в атаку и получила такой смачный пинок от одного из распаленных голландцев, что с визгом перелетела через забор.
        - Тоже мне телохранитель, - сердито пробурчал Виталий.
        Царский сплетник отпустил руки и мягко спрыгнул на землю. Кажется, опять придется драться. Да что за напасть? В этом странном мире ему постоянно приходится рассчитывать только на свои кулаки! Каблучки девушки тем временем уже стучали в сенях. Она спешила найти укрытие в доме, а пьяные немцы продолжали ломиться следом. Виталий бросился на выручку, но первой в сени через распахнутую дверь влетела все-таки побитая собачка. Через эту же дверь юноша увидел сарафан девушки, мелькнувший в сенях. Она скользнула внутрь дома и торопливо захлопнула за собой дверь, накинув на нее засов изнутри.
        - Ну гады, держитесь! - Виталий рванулся на разборку и в полном обалдении замер на пороге.
        Вход в сени ему перекрыл огромный серый пес. Даже не пес, а скорее мощный, матерый волк. Вломившиеся в сени немцы тоже дали по тормозам.
        Волк поднялся на задние лапы, став на голову выше Виталия, облокотился о дверной косяк и вкрадчиво спросил:
        - Ну что, гости иноземные, любви захотелось? Сейчас мы вас будем любить. Вася, будь ласков, прикрой дверку.
        Васька возник за спинами немцев, аккуратно закрыл на щеколду ведущую на улицу дверь, выгнул спину дугой и зашипел, плотоядно оскалив зубы. Шерсть на загривке гигантского котяры встала дыбом.
        - Ну и какая сволочь мне только что пинка дала? - сладко потянулся, разминая члены, волк, - Ей принадлежит право первой брачной ночи. Ну и кого первого я буду любить?
        - Ни хрена себе, - пробормотал потрясенный юноша.
        Волк неодобрительно покосился на него:
        - Ты что, тоже любви хочешь?
        - Твоей - нет, - поспешил откреститься Виталий.
        - Тогда закрой дверь с другой стороны.
        Такой расклад парня устраивал, он торопливо захлопнул дверь и услышал, что изнутри ее аккуратно закрыли на щеколду.
        - Ну что, Васенька, начали? - донесся до царского сплетника радостный волчий вой, сени загрохотали, и царский сплетник понял, в какие игры здесь играют Васька с Жучкой…
        Через несколько минут грохот в сенях затих, и, судя по звукам, распахнулась дверь на улицу. В запертые сени юноша ломиться не стал, но представление очень хотелось досмотреть до конца, а потому он кинулся обратно к забору и имел удовольствие лицезреть измордованные тела немцев в разодранных кафтанах, вылетающие один за другим на улицу. Они с размаху шлепались на пыльную дорогу, вскакивали и как ошпаренные уносились прочь.
        - Счастливого пути! - послышался сверху радостный, смеющийся голосок Янки, - Заходите еще. У нас добрым гостям всегда рады! - Девушка, высунувшись из окна второго этажа, махала вслед улепетывающим немцам платочком.
        - В веселый терем меня на постой определили, - спрыгивая на землю, пробормотал корреспондент и двинулся обратно к сеням. - Эй, хозяйка! А постояльцев у вас здесь кормят? Мне царь-батюшка намекал, что буду жить по варианту «все включено»!
        Сенная дверь открылась, и на пороге появилась маленькая серая собачка.
        - Гав! - приветливо тявкнула она, приглашая царского сплетника в дом.
        - Мяу, - Из сеней вышла маленькая черная киска, потерлась об ногу Виталия, запрыгнула на лавку и пристроилась на ней поудобнее, явно намереваясь после Виталий отдохнуть и погреть свое пузо на солнышке.
        - Ну вы и артисты, - хмыкнул царский сплетник.
        Васька поднял голову и уставился на юношу колдовскими зелеными глазами…
        ГЛАВА 4
        Куда только не заносила юношу журналистская судьба, а вот на официальном приеме в палатах царских белокаменных ему бывать еще не приходилось. Сотник Федот лично доставил бывшего узника в просторный зал и указал на специально отведенное для Виталий место неподалеку от двух стоящих вплотную друг к другу резных тронов, предназначенных, как понял юноша, для царя-батюшки и его прекрасной половины. Около дверей в почетном карауле застыли усатые стрельцы, крепко сжимая в руках алебарды. Вдоль стен тронного зала располагались широкие лавки. Мимо них в ожидании царя расхаживали бояре. Они шушукались меж собой, сбиваясь в кучи, настороженно поглядывая при этом на молодого человека в явно иноземном костюме и, наверное, гадая: за каким чертом царь-батюшка пригласил на заседание боярской думы басурманина.
        Виталий навострил уши и, так как слух у него был прекрасный, начал различать, о чем шушукаются бояре. Не все обсуждали его скромную персону. Кто-то травил банальные анекдоты, кто-то жаловался на боль в пояснице, ругая почем зря иноземных лекарей, ни хрена не понимающих в русских болезнях, а кое-кто втихаря уже прикладывался к фляжке с медовухой, явно поправляя подпорченное с вечера здоровье. Беседа группы бояр в самом конце тронного зала заслуживала отдельного внимания.
        - Кто таков? Ты знаешь?
        - Нет. Купец, видать, иноземный.
        - Сейчас придет державный, сокол наш ясный… чтоб ему! Сам все объяснит.
        - Докатилась Расея! Басурмане поганые уже в боярскую думу без зазрения совести лезуть…
        - А вы слыхали? Прошка - писец пропал. Пошел с царем-батюшкой шпиёна иноземного допрашивать и сгинул.
        - Ну пропал и пропал. Нам-то что? Ты не вздумай державного об ём спрашивать. У царя-батюшки, я слышал, с утра настроение и так не ахти. Достанется нам на орехи.
        - Сейчас опять чаво-нибудь требовать будет.
        - Может, случилось чего?
        - Да кто ж его знает?
        - А я думаю, просто вожжа под мантию попала. Чай, не впервой. Не с той ноги встал. Не в духе, и все!
        - Как бы как в прошлый раз не получилось, - Тучный боярин потрогал шатающийся зуб.
        - Да, рассерчал он надысь крепко. Три посоха об нас обломал, а потом скипетром охаживать начал. Потом его пришлось кузнецам в перековку отдавать. Дугой согнулся.
        - Ас чего все тогда началось? Я ить первый от него посохом словил, в дальнейших дебатах не участвовал. Ничего не помню. Так чего было-то?
        - Неужто забыл, Буйский? Мы ж ему, родимому, в пятистах золотых на какую-то пищаль иноземную отказали.
        - Что за пищаль?
        - Аглицкая, мудреная. Винто… винторе… короче, бают, что в ей ядро с винтом. Мы ему: царь-батюшка, на фига нам ядро с винтом за такую цену? Ну тут он и осерчал.
        - Да-а-а… грозен наш царь. А ну как и сейчас за старое возьмется?
        - Да-а-а… в сердцах запросто зашибить может. Пора посохи прятать.
        - Пора.
        - Пора.
        Шушукающаяся группа бояр взялась заталкивать под лавки свои посохи. Глядя на них, начали прятать посохи и остальные члены боярской думы. Тут с грохотом распахнулись двери, открытые явно ударом ноги. Стрельцы, уже привыкшие к эффектному появлению царя-батюшки, своими телами смягчили удар створок дверей о стену и даже умудрились при этом остаться в живых. В тронный зал вошел мрачный как туча царь Гордон. Рядом с ним семенила царица, поглаживая державного по руке, явно пытаясь утихомирить чем-то жутко разгневанного мужа.
        - Владыка всея Руси царь Гордон и его супруга царица Василиса Прекрасная! - запоздало крикнул глашатай.
        Бояре торопливо распределились вдоль лавок и начали земно кланяться. Поднялся со своего стула и Виталий. Он отвесил царской чете приветственный полупоклон, решив, что этого с них достаточно. Ползать на коленях и биться лбом об пол царский сплетник не собирался.
        Царь, в лучших традициях придворного этикета, помог царице усесться на трон, плюхнулся с ней рядом на свое кресло, обвел тяжелым взглядом затрепетавшую боярскую думу и сердитым жестом скипетра предложил им сесть. Лавки жалобно заскрипели под тяжестью боярских тел. В тронном зале воцарилась напряженная тишина.
        - Ну бояре мои верные, - нарушил тишину Гордон, - что в царстве-государстве моем хорошего творится, что плохого? Буйский, ты у нас глава боярской думы. С тебя и начнем. Докладывай.
        С лавки поднялся тучный господин в высокой боярской шапке.
        - Слава богу, - истово перекрестился он, - все хорошо в твоем царстве-государстве, царь-батюшка. Мудро ты правишь нами, - Буйский невольно потрогал свой шатающийся зуб, - справедливо, по совести.
        - Садись. А ты, Кобылин, что скажешь?
        - Я полностью согласен с Буйским, - поднялся славки верзила с лошадиным лицом, - Мудро правишь, царь-батюшка. Очень мудро!
        - Значит, довольны своим царем? - зловеще спросил Гордон.
        - Очень довольны, благодетель ты наш! - загомонили бояре.
        - Уж так довольны!
        - Дальше некуда!
        - А вот я вами недоволен. Боярин Засечин!
        С лавки торопливо поднялся вызванный на ковер боярин.
        - Скажи-ка мне, воевода, по что твои стрельцы иноземного купца обидели? До полусмерти избили, увечья нанесли, товар его подпортили? Неделю потом лучшие лекари иноземные того купца отхаживали! А знаете, сколько они за лечение дерут? Они ж мне счет такой выставили, что казна затрещала! Ну что скажешь? Не слышу ответа!
        - Дык… мы это… - забормотал боярин.
        - А он ведь не с простым товаром прибыл. Духами иноземными торговал. Вот ты, рожа твоя бородатая, знаешь, сколь ныне франкские духи стоют?
        - Дык… я ж больше по разбойным делам…
        - А ты, Буйский, знаешь? - повернулся к главе боярской думы царь.
        - Приходилось покупать для своей младшенькой, - тяжко вздохнул Буйский, - Ох, цены басурмане ломят! Малюсенький флакончик… Во-о-от такой малюсенький флакончик, - показал он пальцами, - там даже пить нечего. Гадость несусветная, сам пробовал. Десять золотых! Грабеж среди бела дня!
        Царь отмахнулся от Буйского и опять повернулся к боярину Засечину:
        - Вот видишь, воевода, какой ценный товар твои стрельцы загубили. А у него этих флакончиков штук сто было! Вы представляете, на какие деньги государство подставили? А ведь там, у купца, еще всякие иноземные хитрости технические были. Все вдребезги! А это вообще сумасшедшие деньги.

«Во дает! - восхитился Виталий. - Врет и не краснеет!» Он точно помнил, что в его сумке флаконов было не больше десяти, остальное пробники и прочая дребедень. И аппаратура его, кажется, осталась цела, не пострадала.
        А царь-батюшка тем временем продолжал разоряться, нагнетая обстановку:
        - И ведь что удумали, злыдни! На купца иноземного все свалить решили. Дескать, он сам первый на них напал. А мне теперь от главы купеческой гильдии проходу нет! Вот он где у меня сидит! - похлопал себя по могучей шее Гордон, - Достал посол немецкий - хоть в петлю лезь! Вы что ж меня перед державами иноземными позорите? - обвел грозным взглядом боярскую думу царь.
        - Да гнать этих иноземцев с Руси надобно! - завопил Буйский, - В три шеи гнать, царь-батюшка!
        Боярская дума одобрительно загудела.
        - Я вам дам «гнать»! Вы что, до скончания веков в грязище да дерьмище жить собираетесь? Вам политика царя-батюшки не нравится? На кол захотели? А ну кто несогласный с политикой царя-батюшки, встать!
        Воевода и Буйский, единственные из бояр, кто были в данный момент на ногах, торопливо плюхнулись обратно на лавки. На всякий случай присели на корточки и стрельцы. В тронном зале наступила напряженная тишина.
        - Ну и что делать будем, господа бояре? - грозно спросил царь.
        - Боярина Засечина на плаху! - тут же внес предложение какой-то боярин.
        - Правильно! Это его стрельцы непотребство учинили!
        - Верно! Воеводу на плаху и Буйского туда же, а меня на его место!
        - А почему тебя? Наш род Кобылиных древнее!
        - А наш Жеребцовых сильнее!
        Бояре сорвались со своих мест и вцепились друг другу в бороды, деля шкуру не убитого медведя. Виталий покосился на царя и увидел, что он устроился на троне поудобнее и с удовольствием начал наблюдать за баталией, где борьба за вакантное место разгоралась нешуточная. В ход пошли кулаки. Каждый давно уже спал и видел себя на месте главы боярской думы. Василиса Прекрасная осторожно тронула супруга за руку и укоризненно покачала головой, намекая, что пора этот бардак прекращать. Царь с сожалением посмотрел, как огромная куча-мала катается по тронному залу.
        - Цыц! - рявкнул он. - Как посмели при особах царских такое непотребство учинить? А ну по местам, не то прикажу всех на кол посадить, а земли с боярскими подворьями в казну отписать!
        Куча-мала тут же распалась. Потрепанные, расцарапанные бояре спешили рассесться по своим местам.
        - Значит, так, - властно сказал царь, - за обиды, нанесенные купцу иноземному, кстати, вот он, здесь сидит, - кивнул Гордон на Виталия, - и его загубленный товар постановляю выплатить ему отступные! Иначе всех либо к Малюте, либо сразу на кол али на плаху!
        Буйский с боярином Засечиным тут же сорвались с лавки, сняли свои боярские шапки и пошли вдоль рядов собирать мзду иноземному купцу. Бояре, видя, что царь не шутит, торопливо растрясали кошели, снимали с пальцев перстни с крупными драгоценными каменьями и бросали их в общую кучу. Кто-то даже богатое жемчужное ожерелье, заготовленное явно для зазнобы, не пожалел - жизнь-то, она дороже. Скоро шапки были заполнены доверху, и бояре с поклонами потащили их к трону.
        - Прими, царь-батюшка, от бояр твоих верных! - дружно завопили они, падая перед Гордоном на колени.
        - Вы не мне, вы купцу иноземному кланяйтесь, - кивнул на Виталий Гордон, - Может, простит.
        Бояре, не вставая с колен, поползли к «иноземному купцу».
        - Прости, нехристь пога… э-э-э… купец иноземный! - Глава боярской думы плюхнул на колени юноши тяжеленную шапку. Виталий поспешил подхватить ее, не давая упасть на пол.
        - Ишь как вцепился, - зашелестела боярская дума.
        - Иноземцы, они мзду любят…
        - Прости нас, убогих! Не корысти ради, а токмо защиты отечества для, мои стрельцы перестарались, за татя тебя приняли, ты уж не обессудь! - сунул в руки Виталий вторую шапку воевода.
        - Ну что, купец, прощаешь моих слуг нерадивых? - спросил царь.
        Юноша посмотрел на груду золота, пересыпанную драгоценными камнями, переливающимися всеми цветами радуги с перстней, поправил на коленях шапки, которые словно две огромные дыни, с трудом удерживал в руках, ухмыльнулся:
        - А чего ж не простить? Да за такую мзду я готов еще паре десятков стрельцов морду на…
        - Радуйтесь, бояре! - поспешил перебить увлекшегося «купца» царь. - Гость иноземный вас прощает!
        - Спасибо, отец родной!
        Буйский с воеводой встали с колен, скрежеща зубами, отвесили низкий поклон Виталию и поспешили занять свои места на лавках.
        - Ну этот вопрос решили, - удовлетворенно кивнул царь, и лицо его опять помрачнело, - Переходим к другому вопросу. Готовьтесь растрясти мошну, бояре.
        - На что теперь, царь-батюшка? - затрепетала царская дума.
        - На войну. Вашего царя, сокола ясного, сегодня страшно оскорбили!
        - Кто посмел? - вскинулся воевода.
        - Посол аглицкий. Мне, Государю Всея Руси, можно сказать, в душу плюнул! Доложили мне, что он хвастался, будто бы в их землях народ культурный живет, по утрам за кофием газеты читает и нам, сиволапым, до них далеко. И смеялся при этом, гад! Утверждал, что у нас на Руси даже бояре читать не умеют. Это у нас-то! Где еще мой батюшка, царствие ему небесное, объявил всеобщую грамоту! Всех с малолетства в церковно-приходскую школу определить приказал, чтоб писать и считать научились. Газеты у нас нет, видите ли! Все, бояре! Война!
        Бояре заерзали на своих лавках. Многие из них действительно не умели ни читать, ни писать.
        - Итак, объявляю Англии войну. Завтра же снаряжаем ладьи, по Великой реке сплавляемся до моря и идем захватывать Голландию.
        - А при чем здесь Голландия? - опешил боярин Кондыбаев, войсковой воевода царя-батюшки.
        - Как при чем? Это же лучшие корабельщики. Завоюем их, они нам построят хороший флот, и мы поплывем громить Британию. Или ты думаешь великую морскую державу на наших ладьях завоевать? Кажется, пора подумать о смене воеводы.
        - Прости, царь-батюшка! Я больше посуху, на лихом коне воевать привык!
        - Оно и видно.
        - А может, ну ее, эту Голландию? - робко спросил один из бояр, - Может, корабли у них проще купить? Так и войско царское целее будет, и силы зазря не растратим.
        - Можно, - подозрительно легко согласился царь, - но это стоит таких денег, что не только вы, вся Русь по миру пойдет. Проще Голландию завоевать. Казначея и писаря мне сюда, быстро!
        Похоже, и тот и другой давно уже ждали этой команды за дверьми, так как сразу же появились в дверях тронного зала. Казначей, худощавая личность с характерными пейсами на висках, снял черную шляпу, прижал ее к груди и одарил царскую чету лучезарной улыбкой.
        - Ви меня вызывали?
        - Вызывал, Абрам Соломонович, вызывал. Заходи. Есть работенка по твоей части. А ты садись на свое место, - приказал писарю Гордон, кивая на столик, стоявший в углу тронного зала, - будешь писать указ.
        Абрам Соломонович просеменил к трону и встал по правую руку от царя. Писарь поспешил занять место за столиком, разложил письменные принадлежности и приготовился строчить царский указ.
        - С каждого боярского удела, - начал диктовать Гордон, - предоставить в распоряжение Стрелецкого приказа по тысяче холопов мужеского полу в возрасте от восемнадцати до сорока лет.
        Бояре дружно застонали.
        - С каждого боярского роду взять по пять тысяч золотых в пользу казны на закуп вооружения и снаряжения формирующегося войска.
        Бояре схватились за головы. Казначей радостно потер руки, почти беззвучно шевеля губами. Судя по всему, он уже прикидывал, сколько с этого поимеет, если пустит эти деньги в оборот. «Да-а-а… - мысленно хмыкнул Виталий, - вот уж действительно кому война, а кому мать родная».
        - А также, - продолжил царь, - обеспечить войско за счет боярских уделов продовольствием и фуражом. Написал?
        - Да, - кивнул писарь, посыпая чернила песком, - изволите подписать?
        - Ваше царское величество, - встрепенулся казначей, - мне кажется, по пять тысяч на войско с боярского рода мало. Ви даже представить себе не можете, какие страшные нынче цены. Думаю, сумму надо как минимум удвоить. Десять тысяч золотых с подворья…
        Тут уж боярская дума буквально взвыла. Только апеллировала она теперь не к царю-батюшке, а к его прекрасной половине:
        - Царица-матушка! Не погуби!
        Бояре дружно рухнули на колени и поползли к трону. Первым добрался до него Буйский, глава боярской думы. Он вцепился в сафьяновый сапожок Василисы Прекрасной и в отчаянии начал его лобызать.
        - Защити, царица-матушка! И войско на чужбине сгинет, и царь-батюшка, не приведи господи, оттуда живым не вернется, да и мы по миру пойдем с ентой войной!
        - А и впрямь, сокол мой ясный, - нежно погладила супруга по руке Василиса Прекрасная, - неужто без войны никак не обойтись?
        - Нет!
        - А я вот думаю, можно, - мягко возразила царица. - Есть другой путь.
        - Какой? - дружно выдохнула боярская дума.
        - А что, если иначе наказать этих зазнавшихся бриттов. Почему бы нам в пику им не создать свою газету? Лучше аглицкой, а, бояре? И царь-батюшка возрадуется, и бриттам нос утрем. Дело, кстати, я слышала, очень полезное для дел государевых. Эта затея, правда, тоже денег будет стоить…
        - Царица-матушка, сколько?!!
        - Я думаю, по тысяче с каждого боярского рода будет больше чем достаточно.
        - Благодетельница!!! - возликовали бояре.
        - Для начала, - подняла руку Василиса Прекрасная, - чтоб дело на ноги поставить, а потом по сто золотых каждый месяц на содержание штата.
        - Чего-о-о?
        - Сотрудников газеты, - мило улыбнувшись, пояснила царица.
        - Согласны! Вот спасибо, царица-матушка! А ты, царь-батюшка, согласен?
        - Ну-у-у… - задумчиво пожевал губами царь, - Ладно, так и быть. Согласен. Но чтоб газета мне лучше аглицкой была! Не то со всех шкуру спущу!
        - Будет! Ой… - опомнились бояре. - Царь-батюшка, да мы ж газеты отродясь в глаза не видывали. Что ж делать-то?
        - А это теперь ваши проблемы, - развел руками царь, кинув выразительный взгляд на Виталия, - Либо газету делайте, либо затягивайте пояса и раскошеливайтесь на войну.
        - Царь-батюшка, - подал голос юноша, сообразив, что пришла его пора вступать в игру, - Раз уж ко мне отнеслись здесь по-хорошему, могу с газетой подсобить.
        - А ты что, соображаешь в этом деле? - сделал удивленные глаза Гордон.
        - Немножко владею этим ремеслом. Сам в этот бизнес деньги вкладывал. Видел, как ее изготавливают. Даже сам порой статейки для аглицкой газеты пописывал.
        - Спаситель ты наш! - завопили бояре.
        Вопили, правда, не все. Боярин Буйский переводил глаза с царя на купца иноземного и обратно, что-то начиная понимать. Кажется, до него дошло, что дума попалась на элементарный развод.
        - Ну коль хочешь помочь, возражать не буду, - небрежно махнул рукой царь, - Писарь, строчи новый указ. Назначить… как тебя там по батюшке?
        - Войко Виталий Алексеевич.
        - Войко Виталий Алексеевича царским сплетником при особе Государя Всея Руси царя Гордона. Назначить ему содержание в пятьдесят золотых…
        - Еще пятьдесят золотых? - ахнул Буйский. - Да мы и так теперь по сто золотых ежемесячно с каждого рода…
        - Это на газету, - строго сказал царь, - а жить царский сплетник на что-то должен? Или ты ему духом святым питаться прикажешь? Но уточнение верное. Ежемесячно с каждого боярского рода взимать по сто пятьдесят золотых.
        - Да ты что, царь-батюшка, по имей совесть, даже мы, бояре, на себя столько не тратим!
        - Чего сказал? - насупился Гордон.
        - Молчу, молчу… но давай, царь-батюшка, на двадцати пяти сойдемся.
        - Ладно, так и быть, уговорили. Пусть будет сто двадцать пять.
        - А за счет царской казны купца иноземного содержать никак нельзя? - тут же начал наглеть боярин.
        - Да вы что?!! - в непритворном ужасе завопил казначей. - На святое покушаетесь? А вдруг война, а казна пуста? Не дам! Ни копейки, ни полушки оттуда не получите!
        - Все всё поняли? - строго спросил царь.
        - Все, - обреченно выдохнула боярская дума.
        - А не спешим ли мы, царь-батюшка? - выразил вдруг сомнение один из бояр, - А вдруг он денежки наши кровные возьмет и укатит в свою заграницу? Опять же что это за газета такая, нам неведомо, и как пишет для нее этот царский сплетник тоже. Может, через пень-колоду, так что слова не разберешь.
        - Это кто там? Ты, что ли, Жадин?
        - Я, царь-батюшка, я.
        - Не доверяешь, значит, хитрован? - прищурился царь.
        - Так кто ж их, иноземцев, знает! - сокрушенно вздохнул боярин Жадин, - Хотелось бы проверочку ему для начала устроить.
        - Здраво мыслишь, - улыбнулась Василиса Прекрасная, - И как проверять думаешь?
        - А помните, матушка, как государь наш в прошлый раз серчать изволил, когда всю реку Великую, кормилицу нашу, сетями перегородили? Сколько рыбы зазря погубили! Вот ежели царский сплетник сумеет прописать об ентом в своей газете так, чтоб тати рыболовные на всю жизнь закаялись близко к реке подходить да рыбную молодь по нересту травить, тогда, значится, честь и хвала ему. Нужного человека к делу приставили. Не зазря бумагу марает, и денежек на его содержание не так обидно отстегивать будет. Две недельки сроку ему дадим надело ето, писцов выделим. Пусть мастерство свое покажет! А денег, покудова браконьеров не разгонит, не давать!
        У царя глаза стали по полтиннику. Лично он представить себе не мог, что какая-то газетная статейка сможет отвадить рыбных татей от их исконного промысла - браконьерства. Он в полной растерянности посмотрел на Виталия.
        - Нет, ну лихие у тебя бояре, царь-батюшка, - возмутился юноша. - Для того чтобы в газете что-то прописать, эту самую газету еще надо создать! А как я ее создам, если мне на нее денежек не дадут?
        - А ты что, с помощью газеты браконьеров отвадить сможешь? - недоверчиво спросил царь.
        - Запросто! - уверенно сказал Виталий, хотя в упор не знал, как будет это делать,
        - Не сразу, конечно. Подготовительную работу придется провести, опять же газету на ноги поставить.
        - Так, деньги выделить в полном объеме! - резко сказал царь, - Чтоб к завтрашнему утру с каждого боярского рода по тысяче золотых было доставлено в казну. А царский сплетник никуда не денется. Куда он от нас убежит? Очень мне хочется посмотреть, как его газета браконьеров разгонит. Ух я тогда ентому аглицкому послу по его харе напомаженной нашей расейской газетой ка-а-ак вмажу! - мечтательно закатил глаза Гордон. - а потом скипетром, скипетром его! Да со всего размаху!
        - Ну если все вопросы разрешены, может, стоит отпустить на сегодня боярскую думу?
        - спросила мужа Василиса Прекрасная.
        - Все, кроме царского сплетника, свободны, - махнул рукой Гордон. С лица его не сходила мечтательная улыбка. - Обговорим частности. Как отчитываться передо мной будешь, о чем писать. Я царь-то добрый, но, ежели чего не так…
        - Так его, царь-батюшка, так! - загомонила боярская дума, толкаясь уже в дверях, - На кол его, на кол!
        - Если позволишь, я тоже удалюсь, - проворковала царица. - Никитушку нашего проведаю.
        - Иди, матушка, - чмокнул жену в щечку царь, - иди. Но только царевича мне сильно не балуй. От наук воинских зазря не отвлекай. Вы тоже идите, за дверью постойте! - приказал Гордон страже.
        Стрельцы, пропустив царицу и бояр, поспешили удалиться и плотно закрыли за собой двери. Тронный зал опустел. Гордон встал с трона, подошел к столу, за которым только что писарь строчил его указы, и смахнул с него письменные принадлежности на пол.
        - Ну чего сидишь? - прикрикнул он на Виталия. - Ишь глаза выпучил, словно лягух. Тащи боярские тюрбаны сюда.
        Юноша с трудом поднялся и, осторожно балансируя, двинулся к столу, крепко прижав к груди норовящие вырваться из его рук тяжеленные шапки.
        - Шапки отдай.
        - Чего? - Вот тут-то юноша действительно выпучил глаза.
        - Шапки, говорю, отдай.
        - Так это ж за испорченный товар!
        - Щас скипетром в лоб закатаю - будет тебе товар.
        Гордон выдернул из рук Виталий одну из шапок и высыпал ее содержимое на стол.
        - Сыпь остальное.
        Царский сплетник послушно высыпал.
        - Ну-с, приступим. Как делить будем? По закону аль по совести?
        - По совести, - твердо сказал юноша, нутром чуя, что его сейчас будут обувать.
        - Идет. Значит, так: это мне, это тебе, это мне, это тебе…
        Царь быстро раскидал добычу на две неравные кучи. Его куча была раз в десять больше жалкой кучки Виталия, и в ней, по странному стечению обстоятельств, оказались все самые дорогие перстни с брюликами.
        - И это называется по совести? - ужаснулся царский сплетник. - Не, так не пойдет. Давай по закону.
        - Молодец. Люблю законопослушных подданных, - Царь подтащил кучку Виталий на свою половину стола, - Вот тебе двадцать пять золотых, - отсчитал Гордон нужное количество монет, - Это твое жалованье за месяц, и можешь быть свободен.
        - Охренеть! А за испорченный товар?
        - Ты мне чего гонишь? Он у тебя весь цел. Даже портки твои драные Янка заштопала так, что ты этого не заметил.
        - Ладно, тогда за моральный ущерб!
        - Держи! - откинул в кучку Виталий пять золотых монет Гордон.
        - А на газету?
        - Держи еще пять.
        - Да что я на эти деньги сделаю? - завопил юноша. - Нет, ну так работать нельзя! Я ведь подсчитал, сколько сегодня на лавках бояр сидело! Двадцать штук, не меньше. Ты же с них двадцать тысяч снял!
        - Ты меня недооцениваешь! Даже обидно. Чтоб я ради такой мелочи свое драгоценное время тратил? Ты что, думаешь, в мою думу все бояре подряд допускаются? Я снял восемьдесят!
        - Тьфу! Ну и где твоя совесть?
        - А мы не по совести, мы по закону делим. Или ты думаешь, что твоя газета без налогов работать будет? Это проценты от твоей будущей деятельности, - ласково погладил свою кучу Гордон.
        - Вот это вот проценты? - ужаснулся корреспондент.
        - Ну не все, конечно. Львиная доля здесь за идею и продвижение бренда. Как я бояр лихо развел, а?
        - Царь-батюшка, - насторожился Виталий, - а откуда ты такие мудреные слова знаешь?
        - А ты думаешь, твой царь-батюшка лыком шит? Он, между прочим, где только не побывал, где только не учился. В молодости по заморским странам поездил. И в Испании, и во Франции, и на Сицилии был.
        - Сицилии? Это заметно.
        - Чего? - напрягся царь.
        - Да нет, ничего. Уж больно страны забавные для обучения выбраны.
        - Ладно, давай уже, не ломайся. Забирай свой гонорар и начинай работать!
        - А ведь мне еще с кузнецами насчет шрифтов договариваться, - простонал юноша, глядя на свою жалкую кучку, - с плотниками, столярами насчет типографского станка, бумагу закупать… Царь, да ты же меня без ножа режешь!
        - Ты что, больной или по мастеровым еще не ходил?
        - Я уже не больной. По мастеровым еще не ходил. Меня ж Янка только вчера с постельного режима сняла.
        - Тогда с тобой все ясно. Бумага у нас в Великореченске правда дорогая. Купцы иноземные за нее цену несусветную ломят, но того, что я тебе по доброте душевной откинул, на все твои газетные дела с лихвой хватит, да еще потом и останется.
        - Добавь хоть это к гонорару. - Юноша выхватил из царской кучи жемчужное ожерелье.
        - Думаешь, оно тебе будет к лицу? - хмыкнул Гордон.
        - Мне нет, а вот Янке да.
        - Ну если Янке, то забирай! - рассмеялся царь, - Нравишься ты мне, парень. Эх, чувствую, закрутим мы тут с тобой дела!
        ГЛАВА 5
        Виталий шел по направлению к дому Янки Вдовицы, напряженно размышляя над словами царя Гордона. «Если работа здесь действительно стоит копейки, то развернуться можно. Материал, правда, дорогой. Похоже, с бумагой, и верно, напряг. Царь меня, конечно, напарил, слов нет. Содрал с бояр по двадцать пять золотых с рыла на мое содержание, а с учетом боярского поголовья Руси это две тысячи, причем в месяц, а не в год. А мне ссудил только двадцать пять монет, не считая заныканного стартового капитала в размере восьмидесяти тысяч. Грабеж среди бела дня! Ай да царь! Как последнего лоха обул. А я чем хуже? При первом же случае отплачу той же монетой. Да я со своими знаниями здесь такое сотворить могу, такое состояние сколочу, что наши олигархи, присосавшиеся к нефтяной трубе, от зависти удавятся! Для этого, правда, надо суметь еще со всем этим состоянием обратно домой вернуться. Представляю, что сейчас дома творится, - тяжко вздохнул парень. Мама небось корвалол литрами пьет, редакция ментов на уши поставила - корреспондент ведущей краевой газеты пропал! А как вернуться назад? То, что я сейчас в каком-то
параллельном измерении, понятно сразу. Нашим прошлым здесь и не пахнет, будущим тоже». Юноша точно знал, что не было на Руси никакого царя Гордона, как и оборотней, и наглых котов-баюнов. Это все сказки, которые в данном измерении стали былью. Тут Виталий вдруг вспомнил теорию одного чудаковатого филолога, над статьей которого он, помнится, долго ржал. Товарищ на полном серьезе утверждал, что когда-то все эти сказочные существа жили спокойно по соседству с поселениями людей, но потом, по мере того как человеческая раса разрасталась, захватывая все новые и новые территории, вынуждены были эмигрировать в другие миры. Короче, выперли мы их из своего жизненного пространства, и все дела. А вот память о них в былинах и сказках осталась.

«Итак, - начал рассуждать юноша, неспешно двигаясь по улочкам Великореченска, - если я, расследуя самое обычное дело о продаже оружия, которое наверняка сперли с какого-то военного склада, очутился здесь, то, значит, Ваня Лешак и та милая старушка с зеленоглазой девицей мне в этом поспособствовали. А что это значит? Это значит, что у них есть канал, через который они прыгают туда-сюда… Точно! Лешак же сам говорил, что я клиентов какого-то Костлявого на нары определил. Наверняка либо из их же шайки кадр, либо кто-то из конкурентов. Так вот откуда эти архаровцы антиквариат получали. Замечательно! Просто замечательно! Выходит, не все еще потеряно, и я имею шанс вернуться обратно, и, возможно, не с пустыми руками. - Юноша ласково погладил притороченный к поясу туго набитый золотыми монетами кошель, презентованный ему на прощание царем, - Главное - найти кого-нибудь из этой троицы. Вопрос: а где их искать? Ответ - раз участвуют в аферах с антиквариатом и занимаются торговлей оружием, значит, искать их надо в местных криминальных структурах. Это уже хуже. Криминал в свою среду чужих так просто не пускает. А
если царя-батюшку на это дело поднапрячь, то станет еще хуже. Гордон будет резко против. Он на мне уже восемьдесят штук заработал и неизвестно, сколько еще заработает. Так что этот вариант можно сразу забыть. Я ему нужен для другого. Стоп! А чего я парюсь? У меня ведь уже есть выход на криминал! Янка Вдовица и ее личный зоопарк! Васька же прямым текстом сказал, что она там у них в авторитете. Ей многие жизнью обязаны! Хотя Васька кадр еще тот! Ненадежный, собака! В смысле: кот ненадежный. Он и меня уже в криминальные авторитеты зачислил… Ладно, держим нос по ветру, а дальше будем посмотреть».
        Голоса за забором скромного двора, мимо которого в этот момент проходил царский сплетник, заставили его насторожиться. Уж больно характерные это были голоса. Виталий не раз в своей жизни сталкивался с этими надменными интонациями громил, диктующих условия своей беззащитной жертве.
        - А нам на это наср… И царь нам твой не указ. Мы не на него работаем. За тобой должок, кузнец. Никола по доброте душевной тебе навстречу идет, а ты морду от него воротишь. Думаешь, свое подворье еще кому продать? Не выйдет. А ну поддайте ему еще… - Судя по звукам, доносившимся до юноши со двора, там кого-то обрабатывали ногами, - Хватит, хватит! Ему еще бумаги подписывать. А ты, Ваня, не волнуйся. Убивать мы тебя сегодня не будем. Так, немножко поучим. Ручку сломаем, ножку, а если и это не поможет, за твою родню возьмемся. Сам ты сирота, но у тебя племянница подрастает. Сколько ей? Годков четырнадцать уже есть? Нет? Какая досада. А на вид девка ладная. По мне, так в самом соку. Я вот думаю: самому с ней поиграться аль татарам продать?
        Возможно, Виталик и прошел бы мимо. Во все терки криминалитета с местными аборигенами встревать было просто глупо, да и слава Робин Гуда юношу никогда не прельщала, но последние слова отморозка Виталий взбесили, и он решительно шагнул в приоткрытые створки ворот внутрь двора. Жертва - огненно-рыжий конопатый парень - копошился на земле, пытаясь встать, но мучители ударами ног постоянно сбивали его обратно на землю.
        - Да свяжите вы ему руки! - сердито прикрикнул на своих подельников главарь банды, поигрывая кистенем.
        Трое из пяти отморозков навалились сверху на парня и начали его вязать.
        - Бог в помощь, люди добрые, - вкрадчиво сказал Виталий.
        - Тебе чё надо? - хмуро буркнул главарь. Окинул взглядом импозантный костюм юноши, удивленно вскинул брови, поскреб пятерней подбородок, взлохматив бороду. - Иноземец, что ль?
        - Угадал. Вот решил перед обедом прогуляться, а тут шум, гам. Я и подумал: может, помощь нужна?
        - Не нужна нам твоя помощь, иноземец. Сами справимся.
        - Да я вообще-то не вас имел в виду. Парень, тебе помощь не нужна?
        Конопатая жертва изумленно посмотрела на юношу и отчаянно закивала.
        - Да ты, иноземец, никак приключения ищешь? - ощерился главарь, выставив напоказ редкие пеньки гнилых почерневших зубов.
        - А почему бы в такой прекрасный день не найти приключения на ваши жирные задницы? Я бы на твоем месте сам себе последние зубки пальчиком расшатал. Когда за дело возьмусь я, будет больнее.
        - А купец-то борзой, - хмыкнул один из разбойников, вынимая из-за голенища сапога нож.
        - Можа, у него и денежка при себе есть.
        - А как же! - Виталий выудил горсть монет, продемонстрировал его опешившим бандитам, ссыпал червонцы обратно и аккуратно затянул на кошеле завязки. - Но их еще надо взять.
        - Ух и ни…
        - Сам напросился!
        В глазах бандитов вспыхнул алчный огонек. Они оторвались от своей жертвы и двинулись на ненормального купца, бросившего им вызов. Царский сплетник не выглядел мощным бойцом и казался легкой добычей.
        - Ну что? Потанцуем, ребята?
        Юноша ловко уклонился от удара кистеня, перехватил свистнувшую около уха гирьку, рывком подтянул не ожидавшего такого финта главаря к себе и ударом локтя свободной руки вынес его челюсть вместе с гнилыми зубами набок.
        - Говорил же тебе: сам пальчиком расшатай!
        Следующий удар коленкой в пах заставил главаря завизжать уже явно не мужским голоском.
        - Меняй ориентацию, придурок. Девочек тебе уже нечем портить.
        Виталий отшвырнул согнувшееся пополам тело главаря рванувшим в атаку бандитам, сбив на землю сразу трех нападавших так, что образовалась куча-мала, четвертого лихим ударом ноги отправил туда же и начал эту кучу обрабатывать. Бил безжалостно, со всего размаху, прямо по мерзким харям, вышибая носком ботинка зубы и ломая им носы.
        - Малолеток насиловать? Я вам дам малолеток. Я вас всех, суки, без ножа кастрирую…
        Закончив косметическую обработку бандитских рож, разъяренный юноша приступил к кастрации прицельными ударами ноги по причинным местам противников. Один из бандитов попытался выползти из общей кучи, и даже махнул в сторону Виталий ножом. Раздался тошнотворный хруст костей, и разбойник тут же рухнул обратно на землю с неестественно вывернутой в локтевом суставе рукой.
        На этом, собственно, баталия и закончилась. Все пятеро качков лежали аккуратной кучкой на земле и не трепыхались.
        - Ты их что, это… всех того? - прогудел конопатый, пытаясь подняться с земли.
        - Да нет, живы вроде. - Юноша склонился над телами бандитов, прислушался, пощупал пульс, - Оклемаются. Просто в отключке.
        Успокоившись за их судьбу и довольный тем, что не взял грех на душу, Виталий переключился на спасенного им парня:
        - Как же это они тебя, такого бугая, в оборот взяли?
        Парнишка действительно был не хилый. Под порванной белотканой рубахой бугрились мышцы, которым позавидовал бы Шварценеггер.
        - Да я только из кузни вышел, и сразу - брыкс! А тут они со всех сторон навалились.
        Виталий присмотрелся и понял, как отморозки сумели взять богатыря. Ноги его запутались в веревке с двумя увесистыми камешками на концах. Кто-то из разбойников ловко сумел метнуть в него боло.
        - А ты, случаем, не кузнец? - Царский сплетник помог парню освободиться от пут.
        - Ага. Здесь и дом мой, и кузня моя. Это ж мое подворье.
        - Тебя как звать-то?
        - Ванька Левша.
        - Кто?!!
        - Ванька Левша.
        - А это не ты ли меня дрыном благословил? - начал засучивать рукава царский сплетник.
        - Это когда? - выпучил глаза Иван.
        - Неделю назад.
        - Чегой-то я такого не помню, - задумался кузнец.
        - А я напомню. Штоф я твой случайно разбил…
        - Штоф? - насторожился парень.
        - Штоф.
        - Полный?
        - Полный.
        - Вдребезги?
        - Вдребезги.
        - Да я тебя… - Руки кузнеца потянулись к горлу Виталика. - …Оу-у-у, - Ванька Левша согнулся пополам, получив под дых.
        - Вот теперь квиты, - удовлетворенно хмыкнул царский сплетник, потирая костяшки пальцев, - хотя мне от тебя в прошлый раз больше досталось. Однако причина для недовольства у тебя была уважительная. Прощаю. А теперь рассказывай.
        - Чего рассказывать? - хмуро пробурчал Ванька Левша.
        - Рассказывай, чего от тебя этим уродам надо было. Очень мне не понравилось, как они твою племянницу изнасиловать грозились. Потому я в ваши терки и ввязался.
        - Подворье мое купцу Николе глянулось, вот он меня и подставил, - понурился кузнец.
        - Вот это вот? - недоуменно повертел головой Виталик.
        По сравнению с подворьем Янки Вдовицы подворье кузнеца было более чем скромное. Около двадцати соток земли, на которых располагался неказистый одноэтажный домик, кузня и просторный сарай, со стороны которого легкий ветерок доносил запах свежей древесной стружки.
        - А чего удивляешься-то? В Верхнем граде знаешь сколько нынче землица стоит?
        - Да я не знаю даже, что здесь есть Верхний град. Это как понимать? Растолкуй.
        Кузнец неопределенно хмыкнул, сел на корточки и своим толстым пальцем нарисовал в пыли неровный круг.
        - Сначала наш город был вот такой, маленький. Его, как положено, стеной крепостной обнесли. Да вон она, ее отсюда видно, сам погляди.
        На крепостную стену, которую видно было прямо с подворья кузнеца, юноша оборачиваться не стал.
        - Видел уже, дальше.
        - Это была первая стена. Потом город разрастаться начал. Много новых домов вокруг построили. Пришлось еще одну стену делать, - Кузнец окольцевал первый круг вторым, размерами побольше, - Это Средний град. А город все равно растет. Ну и пришлось третью стену делать от нашествия ворогов всяких. Это Нижний град. Почти вплотную к Великой реке третья стена подошла, прямо к портовой пристани.
        Ванька Левша нарисовал третий круг, а заодно изобразил и русло протекающей рядом реки.
        - У вас тут и порт есть? - удивился юноша.
        - А ты на чем сюда приплыл, купец иноземный? - в свою очередь удивился кузнец.
        - У-у-у… на чем я сюда приплыл, лучше тебе не знать, - закручинился царский сплетник, - До сих пор подозреваю, что в ходе очередного журналистского расследования деятельности какого-нибудь наркобарона тему слишком хорошо вкурил. Однако не надо о грустном. Ты лучше не отвлекайся. Рассказывай, что дальше было.
        - Чего там рассказывать. Местный я, коренной. Кузнец потомственный. Мои предки испокон веков здесь жили, когда и града-то не было. Так, деревушка махонькая стояла. Мой прапрадед каменщикам первую стену сооружать помогал. Вот землица-то и оказалась в Верхнем граде. Кузня, дом, банька. А я тут еще и столярную мастерскую построил, - кивнул Ванька Левша на здание, которое Виталий сначала принял за сарай. - Люблю это дело. С детства деревянные ножи, мечи, сабельки из дощечек вырезал, а потом в кузне такие же выковывал. Во всем Великореченске лучше меня никто мечи да ножи с рукоятями узорными еще не ковал. Вот Никола-купец и попросил меня нож ему богатый изготовить. Каменьями самоцветными ножны украсить. Две гривны на материал не пожалел, обещался, ежели нож хороший справлю, рублем серебряным потом отблагодарить. Ну выковал я ему нож булатный, ножны узорные лалами да яхонтами отделал. При нем во-о-от такие гвозди, - развел руки кузнец, - ножом, как капусту, порубал. Ни одной зазубринки на лезвии не осталось. Им наковальню строгать можно!
        - И как, одарил тебя рублем купец?
        - Одарил. При свидетелях, да при этом приговаривал, что цельных три золотых червонца мне на материал выделил. Хотел я его было пристыдить, да не стал. Думал, так просто, перед людьми бахвалится, богатством кичится. А через неделю приходит Никола со своими людьми и обломки ножа мне под нос сует. Ты что ж, говорит, такой-сякой, мне за такие деньги простую железку подсунул? Обида меня взяла. Я ж сразу по разводьям увидел, что какой-то хитрец его в горне специально перекалил и в воду потом сунул. Моей ковки ножи так просто не ломаются. А купец все разоряется: возвращай, говорит, обратно мои деньги в размере трех золотых, да еще и рупь серебром, что я тебе пожаловал. А ежели, говорит, нечем возвращать, подворье свое мне отдавай! Сроку тебе десять ден. А откуда у меня такие деньги? Я ж его гривны все на материал пустил. Заработать?
        - Так он меня так ославил, что все заказчики от меня, как от чумного, шарахаются…
        - Ванька Левша безнадежно махнул рукой.
        - Ясно. Стандартный рейдерский захват.
        - Чего? - не понял кузнец.
        - Ничего. Это выходит, купчишка за три жалких золотых все твое хозяйство вместе с землей оттяпать хочет?
        - Ну да. Хозяйство мое ему, правда, ни к чему. Ему землица нужна. Он все из купцов третьей гильдии в купцы первой гильдии метит. Вот для своих дел мою землицу и присмотрел.
        - И ради этого братков своих на тебя засылает, - задумчиво пробормотал Виталик, о чем-то усиленно думая.
        - Я-то чё… мне родню жалко. Эти, - кивнул на тела бандитов кузнец, - в случае чего, никого не пощадят. Я ить потому с горя-то на последние денежки в запой и ушел. Ты уж извини меня, купец, что тебя тогда задел ненароком.
        - Проехали. Я не злопамятный. Отомщу, забуду и снова отомщу. Одного не пойму. Почему от тебя все клиенты шарахаются? Неужто из-за одного этого ножа?
        - Не, - мотнул огненной шевелюрой Левша, - они Николы боятся. Слухи о нем нехорошие ходят. Поговаривают, с татями ночными дружбу водит. Потому с ним никто связываться и не хочет.
        - Поговаривают, - усмехнулся Виталий, глядя на начинающих слабо трепыхаться бандитов, - Ну-с, суду все ясно. Так ты у нас, выходит, и по кузнечному делу мастер, и по столярному?
        - Сызмальства к этим ремеслам приучен. Но больше я по дереву резать люблю. Фигурки там всякие, цветочки, - мечтательно вздохнул кузнец.
        - То, что надо. Читать-писать умеешь?
        - А как же? Еще батюшка нашего царя Гордона всех грамоте велел обучать, чтоб слово Божие сами читать могли. У нас только старики грамоту не разумеют. Да и то не все.
        - Замечательно. Значит, по Библии грамоту изучал. Наверняка наизусть первую страницу помнишь.
        - Помню.
        - А сможешь эту самую страницу на доске деревянной вырезать в зеркальном варианте?
        - В каком? - опешил Иван.
        - В зеркальном. Ну чтоб буковки в тексте наоборот смотрелись.
        - А ты, купец, не из арабов? Только они задом наперед бумагу марают.
        - Успокойся. Русский я. Но буковки мне именно такие, как ты сказал, и нужны. Наши, русские буковки. Короче: нормальный текст к зеркалу подносишь и то, что в отражении увидишь, вырезаешь. Сможешь такую дощечку вырезать?
        - Да я и две смогу.
        - Вот на такой дощечке! - азартно развел руками юноша, показывая желательные габариты. Они у него получились размером в развернутый газетный лист.
        - На такую дощечку и четыре страницы лягут, - почесал затылок Иван, - Но ты, боярин, не боись - смогу! Заглавные буковки узорчатыми делать, чтоб красивше было, али как?
        - Хотелось бы.
        - Сделаю!
        - И сколько тебе надо, чтобы такую дощечку вырезать?
        - К вечеру управлюсь.
        - Я не о времени, хотя оно тоже роль играет. Сколько денежек за такую работу попросишь?
        Ванька Левша замялся.
        - Алтын… - кузнец робко посмотрел на царского сплетника, - …это для тебя, купец, не очень дорого?
        - Будет тебе алтын, - решительно сказал юноша, мысленно помянув царя-батюшку недобрым словом. Сделаешь тут при таких ценах газету! Он не знал точно, почем здесь в золотых алтын, но почему-то был уверен, что это очень и очень много. Однако хороший мастер для его дел был нужен позарез, и он не стал торговаться.
        - Так, Ваня. С этого дня я тебя на работу к себе беру, - громко сказал он, заметив, что глава разбойников уже пришел в себя и напряженно прислушивается к их разговору.
        Остальные разбойники тоже уже шевелились, и кое-кто даже пытался встать на ноги. - И если на тебя кто-нибудь еще наедет, скажешь, что работаешь на государственного человека, царского сплетника. А если с тобой или с твоей семьей что-нибудь нехорошее случится, царский сплетник потолкует по душам с царем Гордоном, тот поднимет всю свою стражу, они разыщут татей и всех, вместе с купцом Николой, посадят на кол.
        - На кол - это больно, - поморщился Левша. - Сам не пробовал, но мне рассказывали.
        - Неужто кто-то с кола сумел уйти? - рассмеялся Виталий.
        - Были такие умельцы.
        - Ну кол - это лучшее, что им грозит.
        - А что может быть хуже? - удивился кузнец.
        - Хуже, если я займусь ими лично. Знал бы ты, как я не люблю извращенцев, издевающихся над маленькими девочками. Ой что я с ними делаю-у-у… Да они о колах в задницах после этого мечтать будут!
        Его вдохновленная речь принесла свои плоды. Объятые ужасом бандиты, подвывая, начали уползать прочь с подворья, спеша свалить куда подальше от этого ненормального купца, оказавшегося государственным человеком, хотя что это за должность такая - царский сплетник, - никто из них не знал. А от этого было еще страшнее.
        - Ну барин! Раз ты со мной так, то и я к тебе со всей душой! - Чувствовалось, что была бы шапка на солнечной голове Ваньки Левши, он бы шлепнул ее об землю. - Жди меня завтра поутру, барин! Все для тебя даром сделаю!
        - А вот даром не надо! - строго сказал государственный человек, - Каждый труд должен быть достойно оплачен. Вот тебе задаток.
        Юноша выудил из кошеля золотой и кинул его Ваньке. Кузнец поймал монету, освидетельствовал на ней чеканный лик царя Гордона и рухнул в обморок.
        - Эй, ты чего? - заволновался Виталий и начал приводить его в чувства проверенным методом пощечин, - Надо же, никак припадочного нанять умудрился.
        - Барин, - открыл глаза кузнец, - я тебе этих досок столько наделаю!
        - Пока одной достаточно. Главное: сделай качественно, по уму.
        - Сделаю, - жарко выдохнул Иван, - Куды ее потом принесть?
        - Принесть, отнесть, - усмехнулся Виталик. - Эх ты, грамотей. К терему Янки Вдовицы принесешь. Царь-батюшка меня к ней на постой определил.
        - Ой, барин! - вскочил на ноги кузнец. - Не надо бы тебе там на постое быть! Она, конешно, лекарка знатная, всем по-соседски забесплатно с хворями помогает, только слухи о ней нехорошие ходят.
        - Какие слухи?
        - Говорят, она не только честной народ, но и татей ночных лечит. Вот придут к ней такие ночью, а ты там. Ограбить али убить могут!
        - Ну с татями я как-нибудь разберусь, - отмахнулся Виталий, - И ограбить меня не так-то просто. Не то что тебя.
        - Да ежели б они меня этой веревкой с камнями не опутали, - начал оправдываться кузнец, - я бы им задал!
        - Ну да. Я бы ему дал, если б он меня догнал.
        - А ты не смейся, барин, - насупился кузнец, - Я ж в драке из первых. Меня ж не за просто так прозвали Ванька Левша.
        - А за что?
        - За то, что я только с правой бью. А ежели я с левой быку-трехлетке меж рогов дам, он уже не встанет.
        - Спасибо, Ваня, что ты меня в прошлый раз обычным дрыном саданул, а не рукой.
        - Так я ж при понятиях. Я с левой убить могу. А дрыном это я так, считай, приласкал.
        - Неплохо приласкал. Меня потом неделю Янка выхаживала. Хорошо, что не с левой.
        - Это да. Ежели с левой, Янка бы тебя не выходила.
        - Гав! - До боли знакомый хвостик мелькнул в створе ворот подворья кузнеца, и царский сплетник сразу заторопился домой.
        За время болезни он уже успел сдружиться с буйной компанией, живущей у Янки Вдовицы, терем которой все чаще мысленно называл своим домом…
        ГЛАВА 6
        Встретила его Янка очень ласково: прямо с порога попыталась огреть ухватом. Юноша едва успел увернуться.
        - Ты что, белены объелся?
        - Тот же вопрос я хотел задать тебе, - Виталий метнулся в гридницу и занял безопасную позицию: между ним и Янкой теперь находился стол.
        - С такой кучей золота без охраны по городу шастаешь, да еще перед носами татей им трясешь! Тебе что, жить надоело?
        - А все-таки это была Жучка, - хмыкнул юноша, вспомнив мелькнувший в воротах хвостик.
        - Попрошу без оскорблений, - сунул оборотень нос в гридницу. - Не надо путать пол. Я не Жучка, а Жучок.
        - Значит, соглядатая за мной пустила…
        - А ты думаешь, я такого дурака великовозрастного без охраны на первую прогулку по городу отпущу?
        - Мерси за заботу. А чего ж этот охранник мне в драке с татями не помогал?
        - Я чё, больной? - возмутился охранник, - Да вы б меня там затоптали! Я ма-а-аленький, - вильнул хвостиком Жучок.
        - Я для того тебя тут выхаживала, чтоб потом ты в ближайшей подворотне на нож нарвался? - продолжала бушевать девица, - Да лучше я тебя сама сейчас прибью!
        Ухват просвистел над столом, но до Виталика не достал.
        - Это есть противозаконное деяние, - пропыхтел юноша, бегая вокруг стола от разъяренной Вдовицы, которая жаждала огреть его ухватом. - Вооруженное нападение на государственного человека во время исполнения им служебных обязанностей.
        Внезапно перед царским сплетником возник огромный волк:
        - Р-р-р…
        Юноша резко дал по тормозам, рванулся в обратную сторону и в его объятья вляпалась Янка Вдовица с ухватом на замахе. Руки Виталий сами собой сомкнулись на талии девушки. Ухват полетел на пол. Кулачки Янки забарабанили по груди царского сплетника:
        - Отпусти немедленно!
        - Ни за что! Пока не поцелуешь, не отпущу.
        - Сейчас Ваську позову - хуже будет.
        - Все равно пока не поцелуешь, не отпущу.
        - Жучок, зови Ваську.
        - Не могу, - прорычал волк, - занятой.
        - Чем?
        - Яйца лижет.
        - Тогда ты его от меня убери!
        - Извини, хозяйка, но я в амурные дела не лезу.
        - Чего?!! - ахнула Вдовица.
        - Замуж тебе пора, говорю, вот чего!
        - Я тебе дам «замуж»!
        Силенок у девицы оказалось гораздо больше, чем предполагал Виталий. Это он сообразил уже в полете. Жучок пулей высвистнул из горницы в сени. Вслед ему полетел ухват.
        - Эх, надо было самому тебя чмокнуть, пока не опомнилась, - простонал царский сплетник, поднимаясь с пола. - Извиняюсь, мой косяк. Учтем на будущее.
        - Болван! Навязался на мою голову. Вот царю-батюшке пожалуюсь, он тебе задаст!
        - Слушай, а откуда ты его знаешь? - насторожился Виталий, - Он к тебе клинья случайно не подбивал?
        - Ну ты и дура-а-ак… я ж лекарка. Всех лечу. Царя-батюшку тоже пользовала. Он иноземным эскулапам не доверяет. И правильно делает.
        Виталий окинул взглядом раскрасневшуюся после баталии девицу. Она была так прелестна и соблазнительна в своем голубеньком сарафане, что юноша невольно судорожно вздохнул и поспешил диким усилием воли загнать гормон туда, откуда он опять вылез.
        - Янка, а давай сходим в ресторан.
        - Не пойду.
        - Да ты небось и не знаешь, что такое ресторан, потому и отказываешься, - принялся подначивать ее хитрый журналист.
        - Знаю, но не пойду.
        - А почему?
        - Я с дураками по ресторациям не хожу.
        - Да ладно тебе, Янка, я ж типа извиниться перед тобой хочу зато, что выходила, отблагодарить. Посидим в спокойной обстановке. Ты мне что-нибудь интересное расскажешь, я тебе чего-нибудь загну.
        - Не пойду!
        - Ты смотри, - пригрозил царский сплетник, - а то ведь я сейчас пойду еще какую-нибудь девчонку незамужнюю приглашу.
        - Ага, - хмыкнула девица, - пойдешь. Только далеко не уйдешь. Сразу оглоблей промеж глаз словишь.
        - Это еще почему?
        - Ну ты дура-а-ак! - В гридницу вальяжной походкой вошел кот.
        - Чего вы сразу обзываетесь-то? - обиделся Виталик. - Вместо того чтоб толком объяснить…
        - С таким предложением к вдовушке с обрезанной косой еще подкатиться можно, - кивнул Васька на свою хозяйку. Янка согласно кивнула, разметав копну каштановых волос по плечам, - А к незамужней кто ж тебя подпустит? Отец с братьями враз за дрыны да топоры возьмутся. Кто ж тебе ее позорить позволит? С папкой да с мамкой красотке с девичьей косой в ресторацию еще можно, ежели денег хватит, а с посторонним мужиком… Не, ты точно псих!
        - Так, иди и лижи свое хозяйство дальше, не мешай мне проводить амурный политес, - разозлился царский сплетник и бесцеремонно вытолкал обалдевшего от такой наглости кота из гридницы. - Вот видишь, Янка, - повернулся он к девушке, - это судьба. Придется тебе со мной в ресторацию идти.
        - Это еще почему?
        - Потому что иначе я один пойду во все тяжкие пускаться. Пройдусь по всем портовым кабакам, вляпаюсь в какую-нибудь историю, меня там прибьют, а тебя потом совесть замучает, и ты с горя утопишься. Ну на фига мне такие расклады?
        - По портовым кабакам, - покачала головой девица. - Смерти, что ли, ищешь?
        - Нет, информации. Я ж царский сплетник. Мне для моей газеты свежие новости нужны.
        - Так ты ради своей долбаной информации меня в ресторан приглашаешь? - уперла кулачки в бока Янка.
        - Нет, только ради тебя. Просто у меня аргументы кончились, и я скатился до элементарного шантажа.
        Девушка невольно рассмеялась.
        - Так и быть. Схожу с тобой в ресторацию. За тобой, обалдуем, и впрямь приглядеть надобно, пока ты тут не обтесался.
        - Умница! И вообще, побудь моим гидом, хотя бы на первое время! Город покажи, местные достопримечательности. Глядишь, постепенно и привыкнешь ко мне…
        - Обалдуй! - с удовольствием повторила девица. - Ладно, поработаю на тебя гидой.
        - Гидом, - поправил Виталий.
        - Гид - это он, а гида - это она. Тоже мне грамотей. Русского языка не знаешь. И за какие такие заслуги царь-батюшка царским сплетником тебя назначил? Ума не приложу. Жди здесь. Сейчас я в порядок себя приведу, и через полчасика вместе пойдем пускаться во все тяжкие.
        Каблучки девицы застучали по ступенькам вверх. Янка спешила в свою горницу приводить себя в порядок.
        - Мне, пожалуй, тоже подготовиться надо.
        Виталий поднялся на второй этаж, зашел в спальню, вытащил из-под кровати свою сумку и начал в ней копаться. Царь-батюшка все его личные вещи в целости и сохранности приказал оставить при нем, за что Виталий был ему искренне благодарен. Кое-какие шпионские штучки в его новой работе могут очень пригодиться. Юноша решил совместить полезное с приятным и захватить с собой в ресторацию полный джентльменский набор, который, по его мнению, должен был иметь при себе каждый приличный журналист, выходящий на охоту. В этот набор входил диктофон, несколько
«клопов» с радиусом действия до двухсот метров и пара миниатюрных динамиков-капсул со встроенными элементами питания. В этом мире ими пользоваться абсолютно безопасно, так как до таких технических новинок он еще не дорос, и радиоперехвата можно было не бояться. Под руку попался мобильник. Его мобильник, а не тот, что Вася Привокзальный спер у какого-то загулявшего олигарха. А вдруг он и здесь работает? Виталий посмотрел на потухший экран, мысленно перекрестился и включил телефон. Картинка на дисплее показала полное отсутствие сигнала. Царский сплетник тяжко вздохнул, зачем-то покопался в почте и замер, увидев две эсэмэски, отправленные в тот же день, когда его прищучили на станции сортировочной. Откуда СМС? Он же в тот день ничего не отправлял, это юноша помнил абсолютно точно! Стараясь не дышать, Виталий открыл первое сообщение.

«Мама, папа, меня послали на полгода в длительную командировку в такую глухомань, где даже связь не работает. Сотовый не берет. Так что вы за меня не волнуйтесь. У меня все путем. Целую, Виталик».
        - Опаньки! Кто же это за меня успел отписаться? Ну и ну! А тут у нас что?
        Вторая эсэмэска дополняла первую.

«Главному редактору. Петр Николаевич, срочно оформите сегодняшним числом мне отпуск за свой счет. Вышел на новое дело. Статья получится - закачаетесь! Это будет бомба! Однако повозиться с ней придется. Через полгода, если повезет, ждите назад, а если нет, значит, застрял с этим делом надолго. Так что на мое место временно кого-нибудь подберите, но, когда вернусь, чтоб рубрику мою отдали назад! Войко Виталий Алексеевич».
        - Вот это да! - ахнул юноша, - Обложили по полной программе. И ведь как грамотно и плотно! Ни дома, ни на работе искать не будут. А через полгода ищи-свищи потом. Сгинул человек, и все дела. Хорошо хоть мама с папой волноваться теперь не будут… как минимум полгода. Ладно…
        Виталий вынул из сумки свой шпионский набор, подумав, откинул в сторону диктофон, а остальное засунул в нагрудный карман рубашки. Набор был такой миниатюрный, что карман даже не оттопырился. Царский сплетник покосился на кошель, притороченный к поясному ремню. Все с собой таскать несподручно. Какие цены в местных ресторациях, он не знал, но решил, что пяти золотых точно хватит. Выудив из кошеля пять монет и жемчужное ожерелье, юноша растолкал деньги и подарок Янке по карманам брюк, а сам кошель закинул в сумку и задвинул ее под кровать.
        - Вот теперь я готов покорять Великореченск и сердце нашей вдовушки!
        Кто-то за его спиной горестно вздохнул. Виталий обернулся. С подоконника распахнутого окна на него жалостливо смотрел кот. На этот раз Васька имел габариты нормальной черной киски, голова которой вряд ли бы достала до коленки царского сплетника.
        - И все-таки ты дурак.
        - А чем тебя не устраивает такой жених для твоей хозяйки? Жучок вон не против. Прямо так Янке и сказал - замуж тебе пора!
        - Этот Жучара скажет, - вздохнул кот, - оно и понятно. У него в этом деле свой интерес.
        - Какой интерес? - насторожился юноша.
        - Да ты хоть знаешь, что с Янкиным первым мужем произошло, убогий?
        - А у нее что, и второй был?
        - Пока нет. Вторым ты на очереди намечаешься. Сочувствую.
        Кот отвернулся от Виталия, разлегся на подоконнике и подставил свое мохнатое брюхо под ласковые солнечные лучи, намекая, что разговор окончен.
        - Э, хвостатый, ты, я чувствую, чего-то недоговариваешь.
        - И недоговорю. Жизнь, она, знаешь ли, дороже. Я тебя предупредил, чтобы ты в женихи не рвался?
        - Предупредил.
        - И хватит с тебя, отвали.
        - Васька, колись, раз начал.
        - Сказал: отвали!
        - Не расскажешь - я тебя Жучку сдам. Сам говорил, у него в этом деле личный интерес.
        - Ну ты и гад! - подпрыгнул Васька. - Я к тебе со всей душой… - Кот перегнулся через подоконник, посмотрел вниз, повертел головой и, не обнаружив поблизости посторонних ушей, начал колоться, перейдя на таинственный шепот: - Но только смотри у меня, сплетник, чтобы все было строго между нами! Если хозяйка или этот коврик для блох про то, что я тебе сейчас расскажу, узнают - нам обоим хана! Лично меня хозяйка собственной ручкой за хвост подвесит.
        - Ну и чего? Повисишь.
        - Так она ведь вместе с хвостом и еще кой чего прихватить может. Нет уж, уволь.
        - Да, это уже серьезней. Уговорил. Я буду нем как могила! - торжественно поклялся юноша.
        - Будешь языком зазря чесать, там и окажешься, - успокоил его Васька. - Ну значится, так. Хозяйка у меня, сам знаешь, девка не простая. Знающая девка, ведунья.
        - Колдунья, короче.
        - Ну если уж совсем без дураков, то просто ведьма, - махнул лапой кот. - И такая склочная, жуть! Хотя чего еще ждать от сиротинушки?
        - Она сирота?
        - Ага. С четырнадцати лет без мамки с папкой росла, вот и набралась манер дурных, нехороших всяких. Ну от мамки, прежде чем ее на погост отнесли, она кое-чему научилась. Травки всякие там, заклинания. Кстати, яблочка не хочешь? - Васька кинул лежащее рядом с ним на подоконнике яблоко.
        Юноша поймал его на лету и вонзил зубы в наливной бочок.
        - И дальше что? - прохрумкал он.
        - Дальше? А что дальше? Стала, как и мамка ее, народ лечить. Сама отвары да зелья всякие варила. А самые сильные зелья, они ведь завсегда делаются на крови… - таинственно прошептал Васька. - Вот и приспичило ей такое зелье забабахать! А ведь я ее предупреждал! Я ей говорил: не доведет до добра тебя гордыня, хозяйка! Но, что делать, не послушалась. Девка молодая, ветер в голове… Короче, пару лет назад, когда Янка наша в самую пору вошла, решилась она все-таки енто зелье сварить. Ну сам понимаешь, по собственной воле кровушку-то свою никто не отдаст. Дураков нет. И влюбила она тогда в себя парня молодого. Это ей нетрудно было. Шестнадцать лет, кровь с молоком, красавица, вот Михей на нее и клюнул. Мальчик пригожий, девки за ним табуном бегали. Из семьи хорошей, зажиточной. Лучший рыбак Великореченска. На тебя, кстати, очень похож был, такой же дурак, царствие ему небесное, - лапой перекрестился кот. - И вот вскружила она ему голову и затащила под венец. Обвенчали молодых как положено, в терем сюда на первую брачную ночь привезли, а дальше… - Васька передернулся, - …как вспомню, так шерсть на
загривке дыбом. Уй, чё было-о-о…
        - Что? - выдохнул Виталий, которому действительно стало не по себе.
        - Ну точно сказать не могу. Свечку не держал. Но кровищи потом было-о-о… кровищи-и-и… До утра спальню пришлось отмывать. А потом я отдельные запчасти от Михея в разных местах находить начал. Ну те, что Жучара наш не дожрал. Одна нога в садике была прикопана, другая около удобств. А голову вообще в печке нашел. То ли обуглилась, то ли обглодали… думаю, последнее. Жучка нашего работа. Кровожаден наш песик, ох кровожаден!
        - Так почему же ее за это на кол не посадили или на костре не сожгли? - вытер со лба холодный пот юноша.
        - Так кто ж расскажет-то? Тело родственники Михея, сам понимаешь, не нашли. А иначе б сразу на костер. У нас с этим строго. И у Янки отмазка железная. Просыпаюсь, говорит, утром, ан нет моего благоверного рядом на ложе супружеском. Сквозь сон помню только, что он еще засветло вроде как из дома на двор вышел. И все! Вышел и сгинул, родимый. У нас это часто бывает. По ночам тати с кистенями по городу шастают, а с тех пор как вампиры появились, люди еще чаще пропадать стали. Вот так наша Янка-девица превратилась в Янку Вдовицу.
        - Уффф… - надул щеки Виталий, - ошарашил ты меня, котяра. А после того случая ничего подобного не было?
        - Замуж больше не выходила, - успокоил его Васька, - а вот кровищу периодически приходится замывать. Но ты не волнуйся. Нечасто. Раз в полгода, не больше. Последний раз замывал шесть месяцев назад… - Кот окинул задумчивым взглядом царского сплетника. - …будем надеяться, ее зелье еще не кончилось. Иначе я тебе не завидую.
        - Слышь, котяра, а ты не врешь? - набычился Виталий.
        - А оно мне надо? Я ж тебя по-дружески предупреждаю. В принципе мне-то что? Чем больше вашего брата здесь сгинет, тем лучше. И Жучок сыт, и перегной от вас наваристей. Тулово Михея-то до сих пор под яблонькой гниет. Глубоко зарыли. А какой она с тех пор урожай стала давать! Яблочки один к одному, наливные!
        - Оу-у-у… - Огрызок яблока выпал из руки царского сплетника. Зажав ладонью рот, он метнулся к окну, чуть не сбив с подоконника Ваську, - Бе-э-э…
        Ароматная струя выплеснулась во внутренний двор. Если б царский сплетник не был так занят укрощением своего желудка, услышал бы, как за дверью его спальни катается Жучок, задыхаясь от беззвучного смеха. Сил на громогласный смех у него просто не было, и он мог только тихонечко поскуливать от избытка чувств. В коридор вышел Васька, подмигнул своему серому напарнику по шкодам, и они дружно ударили по лапам. Не хватало только энергичного «Йес!» с характерным жестом для полноты картины.
        Услышав, что царский сплетник уже освободил желудок от всего лишнего, Васька поспешил вернуться в горницу.
        - А я ее в ресторан пригласил, - жалобно проблеял Виталий. - И чего теперь делать? Может сказать, что животом приболел?
        - Не советую, - покачал головой кот, - Вылечит и все равно заставит идти. Зря ты ее сегодня в гриднице тискал, ой зря! Но теперь уже поздно. Лучше уж сам иди, по доброй воле, может, и пронесет.
        - Еще чуть-чуть, и меня точно пронесет…
        - Эй, ну ты где там, ухажер? - донесся до них снизу голосок Янки Вдовицы, - С каких это пор дамы должны дожидаться кавалеров?
        Васька мгновенно вымахал до размеров уссурийского тигра и начал подталкивать оробевшего юношу к выходу из спальни своей лобастой головой.
        - Иди, родной, иди. Не серди ее. До ночи еще далеко. А сумеешь к хозяйке правильный подход найти, глядишь, и до утра доживешь.
        ГЛАВА 7
        От одного только вида Янки Вдовицы страхи царского сплетника если и не улетучились сразу, то, по крайней мере, слегка поутихли. Тем не менее байки вредного кота сделали свое черное дело, и теперь Виталий подходил к девушке уже с некоторой опаской. В наряде Вдовицы мало что изменилось. Разве что надела на выход новые сафьяновые сапожки, носки которых выглядывали из-под сарафана, да накинула на плечи шелковый платок.
        - Ну что? Готова гидра? Брр… - потряс головой юноша, - гида?
        - Что это с тобой? - насторожилась девушка.
        - А вот не надо было его пужать ужастями всякими, хозяйка, - сунул нос в гридницу Васька, опять принявший вид нормальной киски. - Ты только глянь на него: вот-вот обделается. Вбил себе в голову, что его теперь за каждым углом тати с ножами да кистенями поджидать будут. Не бойся, касатик. За нашей хозяйкой ты теперь как за каменной стеной. От любой напасти защитит.
        - Ой, что-то я сильно сомневаюсь, что его тати так напугали, - нахмурилась Янка, переводя подозрительный взгляд с царского сплетника на Ваську.
        - Они, хозяйка, они, злыдни! Что, не веришь? Хошь, перекрещусь?
        - Пока не надо. Вот когда выясню, в чем дело, я тебя сама потом перекрещу, лично! Хотя… можно и не выясняя… - Девушка начала искать глазами ухват.
        Ваську из гридницы как ветром сдуло, а Виталий перевел дух. Напарил-таки ушастый! И ведь как убедительно врал, зараза! Заметив перемену в его настроении, девушка неопределенно хмыкнула.
        - Значит, угадала. И какой сказочкой тебя наш Васенька попотчевал? Ужастики его конек.
        - Да ну его, похабника, - подхватил девушку под ручку царский сплетник и потащил к выходу. - То, что он мне рассказал, не для дамских ушей.
        - Это он может, - усмехнулась Янка. - Так куда пойдем? - спросила девушка, как только они оказались на улице.
        - В портовый кабак! - решительно сказал Виталий, - Или ресторан, если там такой найдется. Мне боярская дума такое проверочное задание дала, что надо бы на месте оглядеться. Ну и культурно посидим заодно.
        - Есть в порту приличный ресторан. Там обычно прибывшие в Великореченск купцы зависают. Только сначала по Нижнему городу пройдемся. Мне там кое-какие заказы поставщикам на травки надо дать. А то у меня одно зелье лечебное кончается… Эй, да что с тобой? Побелел весь. Кажется, я тебя все-таки не долечила.
        - Не надо, - просипел Виталий.
        - Чего - не надо?
        - Лечить меня больше не надо. И травки твоей мне не надо!
        - Тебе не надо, другим надо. Я что, одного тебя лечу? Пошли.
        Прогулка по свежему воздуху привела юношу в чувство. Они обошли Верхний град, миновали стражу у первых ворот, прогулялись по Среднему граду, потолкались на рынке Нижнего града, где Янка заказала какие-то хитрые травки у сельских жителей, торговавших на базаре своим немудреным товаром, и только после этого направились в сторону городских ворот, ведущих к речному порту. Стрельцы и случайные прохожие косились на диковинный наряд юноши, гадая, откуда прибыл этот иноземный купец? Ни франки, ни бритты, ни свей так не одевались.
        - Слушай, Янка, а почему у вас стрельцы в разных формах? - поинтересовался Виталик. - Вернее, форма то одна, но вот у стрельцов, что на страже у ворот стоят, шапки и кафтаны красные, а вон, смотри, целая толпа в синих пошла.
        - В синем стрельцы войска государева ходят, - пояснила девушка. - царю-батюшке и войсковому воеводе боярину Кондыбаеву подчиняются, а в красном - стрельцы не войсковые. Это стражи. Татей ночных ловят, покой горожан охраняют. У них другой воевода. Они боярину Засечину, что Разбойным приказом ведает, подчиняются, ну и царю-батюшке, конечно. Но ежели ворог к Великореченску подойдет, они все, как один, на стены поднимутся город защищать.
        - Знаешь, я, возможно, стратег не ахти, но спланирован город, по-моему, бездарно. Так удобно для захватчиков! Ты посмотри, дома вплотную к стене лепятся. Если первую линию обороны враг пройдет, то на вторую стену по крышам, как по лестницам, поднимется.
        - Ну да, а стрельцы со стен их подбадривать будут и наверх затаскивать, чтоб не перетрудились. Как же! Поднимутся они. Пусть попробуют. Дома-то деревянные. Сверху смолой полил, огоньку подкинул, и они в факелы превратились, - возразила Янка.
        - Логично, - почесал затылок царский сплетник.
        Миновав последние ворота Великореченска, они практически сразу оказались в порту.
        - Это река? - ахнул Виталий.
        - Река.
        - Офигеть!
        Вот теперь юноше стало понятно, почему река, давшая название столице местной Руси, называлась Великой. Противоположный берег ее терялся за горизонтом. Неподалеку от берега стояло на якоре около двух десятков кораблей. Три корабля были пришвартованы непосредственно к причалу. По сходням сновали грузчики с тачками, разгружая и загружая товар. Выкатывались из трюмов бочки. Одним словом, жизнь в речном порту кипела! Наметанный глаз Виталий сразу выделил из кучи портовых строений несколько кабаков, среди которых выделялась довольно приличная ресторация. Для кого она предназначена, говорила вывеска над ним: «Купеческий Рай», а то, что это заведение приличное, подтверждали задумчивые, неспешные вышибалы у входа, имевшие такой внушительный вид, что мелкая портовая шушера огибала заведение по приличной дуге, предпочитая не попадаться им на глаза.
        - Слушай, а может, мы туда не пойдем? - внезапно заробела девушка, увидев, куда нацелился Виталий.
        - С чего это вдруг?
        - Да я тут недавно немецких морячков обидела… вернее, Васька с Жучком обидели…
        - Если они там нарисуются, я их еще сильнее обижу, - посулил юноша.
        - Вот этого-то я и боюсь. Драться ты умеешь, слов нет, но…
        - Пошли! - потянул девушку к ресторану Виталий, - Приличную девушку надо водить по приличным ресторанам, а не по грязным кабакам. Я так понял, здесь кормят местных и иноземных купцов?
        - Да.
        - Жажду накормить тебя изысканными блюдами. Ты иноземную кухню пробовала?
        - Да.
        - Могла бы и соврать. Сказала бы нет, и я б перед тобой смог по выпендриваться. Рассказать о китайской, корейской, французской кухне…
        - Трепло, - рассмеялась Янка и позволила затащить себя в «Купеческий Рай».
        Явно «иноземная» одежда царского сплетника произвела на вышибал благоприятное впечатление, и они без звука пропустили пустившуюся во все тяжкие парочку внутрь.
        До вечера было еще далеко, и, вероятно, в связи с этим народу в ресторации было пока что не очень много, а потому найти свободный столик им не составило труда.
        - И что дальше? - с любопытством спросила Янка, как только они уселись за стол.
        - Дальше гулять будем. Человек! - щелкнул пальцами юноша с видом заправского кутилы.
        - Чего изволите? - материализовался перед ним половой.
        - Чего изволишь? - переадресовал вопрос Янке кутила.
        - Изысканно откушать, - тонко улыбнулась девушка.
        - О! Для ценителей тонких блюд мы специально выписали заморского повара. Готовит изумительно. Пальчики оближете! - Половой выложил перед клиентами меню и почтительно застыл в ожидании заказа.
        Виталий уставился как баран на новые ворота на неровные, корявые строчки. Язык был явно иноземный, и он даже не смог определить какой.
        - Э-э-э… - покосился юноша на Янку.
        - Я доверяю твоему вкусу, милый, - пропела девушка. Глаза ее смеялись.
        Однако смутить царского сплетника было не так-то просто.
        - Значит, так, - строго сказал кутила, - нам это, это, это и еще вот это, - начал он тыркать в строчки наугад, - и лучшего шампанского для дамы и меня.
        - О! - восхитился половой, - У вас действительно прекрасный вкус, господин купец. Айн момент!
        Судя по тому, с какой скоростью половой рванул на кухню, заказанные блюда и шампанское здесь стоили немало, и работник великореченского общепита спешил обслужить денежного клиента в расчете на хорошие чаевые.
        Откинувшись на спинку кресла, Виталий начал осматриваться по сторонам, оценивая интерьер.
        - Ну что ж, неплохо. Простенько, но со вкусом, - с видом великосветского льва небрежно кивнул он, - Натуральная столовка, косящая под старину.
        Внимание царского сплетника привлек дородный купец с коротко подстриженной бородой, развалившийся в своем кресле через столик от них. Он, похоже, уже успел плотно откушать, так как жилетка с трудом удерживала его раздувшийся живот, но тем не менее уходить не спешил. Купец извлек из кармашка жилетки толстую луковицу часов, щелкнул крышкой и, посмотрев на время, недовольно нахмурился. Судя по всему, он кого-то ждал, и этот «кто-то» явно опаздывал. Что-то недовольно пробурчав себе под нос, купец взялся за графин, наполнил стопку водкой. Пухлые пальцы, украшенные перстнями, перекрестили ее. Купец тяжко вздохнул и лихо опрокинул содержимое стопки в рот. Увидев спешащего с шампанским к столику царского сплетника полового, купец поманил его пальцем. Половой послушно притормозил.
        - Меня не спрашивали?
        - Никак нет-с, господин Никвас.
        - Ежели спрашивать будут, сообщи немедленно, - кинул ему мелкую медную монетку купец.
        - Благодарствую. Будет исполнено-с! - прогнулся половой и поспешил к столику царского сплетника.
        - Ваш заказ готов, - сообщил он, ставя бутылку на стол.
        Из кухни вынырнул еще один работник общепита с подносом в руках, за ним следующий, и через пару минут столик был накрыт. Виталий посмотрел на блюдо перед ним, и глаза его стали квадратными. Подцепив вилкой лягушачью лапку, повертел ее перед носом.
        - Повар у вас случайно не француз? - спросил юноша полового.
        - Француз, - кивнул в ответ половой.
        - Янка, ты лягушек любишь?
        - Обожаю, - с трудом сдерживая смех, ответила девица, - но не в жареном или вареном виде.
        - А чего ж ты тогда молчала?
        - Доверилась твоему вкусу. А ты взял и лягушек заказал.
        - Если б я еще знал, что заказываю, - пробормотал Виталик, отодвигая от себя тарелку. - Я по-французски ни бум-бум.
        Губы полового задрожали. Он старался сохранить невозмутимое лицо, но его, как и Янку, тоже начало разбирать.
        - Слушай, любезный, - обратился к нему царский сплетник, - а у вас корейская кухня есть?
        - Не извольте беспокоиться, есть!
        - Вот и не вздумай нам ее подавать! Все, кроме шампанского, отсюда убрать и накрыть стол по-новому! И давай-ка что-нибудь наше, исконно русское. Икорку черную, щучьи головы верченые или еще там чего… - Юноша выудил из кармана золотой и кинул его половому, - Короче, сделай все красиво. Сдачу можешь оставить себе на чай.
        У полового нервы были крепче, чем у Ваньки Левши. Его качнуло, но в обморок работник общепита не упал.
        - Цыган заказывать будете? - внезапно севшим голосом просипел половой.
        - Обойдемся, - небрежно махнул рукой Виталий.
        Половой низко, в пояс, поклонился и умчался на кухню выполнять заказ. Янка облокотилась локотками о стол, подперла ладошками щеки и уставилась на царского сплетника как на больного.
        - Да ты, оказывается, мот.
        Юноша понял, что с чаевыми он, кажется, переборщил.
        - Я не мот. У меня просто на кармане денежек мельче не было.
        - А в лавку менял зайти было не судьба?
        - Да чего там менять-то? Этот золотой меня не спасет, - начал оправдываться Виталий. - На тридцать пять червонцев газету все равно не поднять. Напарил меня царь-батюшка. А уж как распинался! Работа и материал тут дешевые! Как же! Я тут одного мастерового подрядил буковки на дощечки мне к утру вырезать, так он с меня целый алтын слупил!
        - Это, конечно, много, - хмыкнула Янка, - Дорогого мастера нанял. И как, заплатил?
        - Дал ему золотой в качестве аванса…
        - Ну ты идио-о-от… - пригорюнилась Янка. - Да он за этот золотой год на тебя пахать в поте лица обязан и в ножки при этом кланяться. Ты что, совсем цены деньгам не знаешь?
        - Местным - нет.
        - А спросить - это так сложно! Ну до чего же ты еще темный! Хорошо, что я тебя одного во все тяжкие не пустила. Ладно, слушай и запоминай!
        И пока половые накрывали по-новому на стол, девушка начала читать лекцию своему постояльцу. Как оказалось, одарил царский сплетник кузнеца и работника общепита действительно по-царски. За один золотой червонец на Руси давали пять гривен. За каждую гривну откидывали два рубля серебром. Еще за него давали сто копеек, или пятьдесят грошей. И даже копейка делилась на более мелкие денежки. Каждая была равна четырем полушкам.
        Полученные сведения, вместо того чтобы расстроить, резко подняли настроение юноше. Тридцать три червонца у него еще есть, и они, оказывается, действительно здесь чего-то стоят! А пока он радовался, девушка продолжала лекцию, перейдя уже к устройству жизни на Руси.
        И тут со стороны стола, за которым расположился Никвас, до Виталий донеслось знакомое имя. Царский сплетник покосился в сторону купца. Он там был уже не один. За столик к нему подсел высокий, худощавый господин. Судя по характерным особенностям одежды и манере поведения, он тоже был купец.
        - Заставляешь себя ждать, Никола, - недовольно пробурчал Никвас, - Я тебя уже полчаса жду.
        - Извини, Никвас, - виновато вздохнул Никола.
        - Чего под нос бурчишь? Говори громче! - Похоже, Никвас был туговат на ухо.
        - Работнички, говорю, мои меня подвели, - добавил децибел Никола, - Пока разобрался с ними… пока туда-сюда… короче, пришлось немного задержаться.
        - Ладно. На первый раз прощаю. Но когда начнешь работать на меня, спуску не дам. Или ты уже передумал?
        - Не в том дело! Предложение твое, конечно, заманчивое…
        - Еще бы не заманчивое! Из купцов третьей гильдии сразу в первую нырнуть!
        - Сразу?
        - Ну может, и не сразу, но через год точно. Такой шанс не каждому дается. Ты смотри, а то кому другому дело предложу.
        - Не у всех других есть такие верные людишки, как у меня, - возразил Никола. - Ты сам знаешь, о чем я говорю.
        - Знаю, потому к тебе и обратился. Так в чем твои трудности-то?
        - Говорю же тебе, эти самые людишки меня сегодня подвели!
        - Что? Землицу упустил? - нахмурился Никвас.
        - Еще нет. Но… Короче, выручай, Никвас. Дело-то общее.
        - Посмотрим. Рассказывай, что там у тебя стряслось.
        Виталий уже догадался, о чем пойдет речь, но все же навострил уши, делая вид при этом, что внимательно слушает рассуждения Янки о взаимоотношениях властных структур Великореченска.
        - Я все сделал так, как ты сказал. Поставил кузнеца на деньги. Сегодня ребятишек к нему подослал, чтоб намекнули - поторапливаться пора. Срок уже завтра истекает.
        - Ну и?
        - Ну и они его почти уговорили, да тут какой-то добрый молодец за него вступился. Накостылял моим ребятам так, что на них смотреть страшно.
        - Что за молодец?
        - Царский сплетник какой-то. Мало того что людишек моих побил, так он еще и Ваньку Левшу нанял. Ты теперь, говорит, на меня работаешь.
        - Царский сплетник… это что ж за должность такая?
        - Сам не знаю. Грозился, что, ежели кузнеца кто теперь тронет, он лично царю-батюшке пожалуется, и тот всех его обидчиков сразу на дыбу али на кол пошлет. Знаешь, мне к Малюте на правёж не очень хочется.
        - Мне тоже. Но ты не дрейфь. Ты нож при свидетелях заказывал?
        - При свидетелях.
        - Про три червонца говорил?
        - Говорил.
        - Обломки ножа тоже со свидетелями предъявлял?
        - Со свидетелями.
        - Ничего у этого царского сплетника не выйдет. Гордон хоть и самодур, но закон блюдет. Ему это по чину положено, для верности я тебе завтра поутру законника подгоню. Берет дорого, но уж если возьмется за дело - все! Ни у Ваньки Левши, ни у царского сплетника шансов нет.
        - Вот спасибо!
        - Спасибом не отделаешься. Шестьдесят процентов прибыли мои будут.
        - Побойся Бога, Никвас! Совесть по имей. Землица-то моя!
        - Пока еще не твоя. А без меня ты ее вообще бы не получил. Землица золотая! В двух шагах от царского дворца. Да там и ресторацию с постоялым двором для купцов иноземных сделать можно, и лавку добротную поставить. Я бы сам все обтяпал, да нельзя. Мои лавки и так по всему городу понатыканы. И кто эти антимонопольные законы придумал? Знать бы, какая зараза Гордону в ухо дудит. Сам бы он ни за что не додумался, уверен. Эх! Так что скажи спасибо, Никола, что я тебя в долю взял. Да… а этот молодец всех твоих людей побил или у тебя еще в запасе есть?
        - Есть, конечно. Они, правда, пока еще не совсем мои, но сейчас без дела сидят и за денежки в момент с потрохами купятся.
        - Это хорошо. Они нам сегодня ночью могут понадобиться. Я тут кое-кого жду. Важный человек. Очень серьезное дело намечается. Если оно выгорит, мы, считай, на коне! Ладно, иди. У меня тут еще дела.
        Никола униженно поклонился и поспешил покинуть ресторан. Виталий понял, что настал его час. Недаром он пустился во все тяжкие во всеоружии.
        - Янка, а ты не забыла, зачем мы сюда пришли? - весело спросил он, сдергивая со стола бутылку шампанского, - Кончай ликбез. Начинаем гулять!
        Стол был уже завален изысками чисто русской кухни, но половой продолжал отираться около их стола в ожидании Дальнейший распоряжений.
        - Может, я открою? - предложил он.
        - Сами с усами, - Виталий энергичными движениями взболтал бутылку, старательно нацеливая горлышко в заранее намеченную точку на потолке.
        В Рамодановске он частенько зависал в бильярдной, и полученные навыки ему сегодня помогли попасть точно в цель. Пробка выстрелила в потолок и рикошетом плюхнулась в тарелку с квашеной капустой, стоящей перед Никвасом. Фонтан розовой пены накрыл Янку, окатив ее с головы до ног.
        - Ап… ап… тьфу!
        Добило девицу то, что, вместо того чтобы прийти на помощь своей даме, ее кавалер выскочил из-за стола и кинулся к Ни квасу.
        - О, майн гот! Какой конфуз! Я хотель извинять, - залопотал авантюрист, старательно коверкая речь.
        - Иноземец, что ль? - окинул взглядом диковинный наряд Виталий купец.
        - Я, я, яволь!
        - Купец?
        - Я, я! Купец!
        - Ну ничего, бывает, - благодушно махнул рукой Никвас.
        Виталий горячо потряс его руку и даже похлопал по плечу, заодно пристроив под отворот жилета «клопа», и поспешил вернуться обратно к своей даме. Увидев круглые глаза полового, поманил его к себе поближе и тихо шепнул на ухо:
        - Чего глаза выпучил? Видишь, барин гуляет, развлекается? Попробуй только вякнуть этой туше, что я не иноземный купец, и ты с моего золотого без сдачи.
        - Ни боже мой! - клятвенно скрестил ручки на груди половой. - Я буду нем как могила!
        - То-то же! Свободен!
        Полового как ветром сдуло. С чаевыми ему расставаться не хотелось.
        - И что это было? - ледяным тоном спросила Янка.
        - Ничего. С купцом познакомился, извинения попросил.
        Девушка покосилась на свой мокрый сарафан, на котором еще оседала пена.
        - А у меня как извинения просить будешь?
        - Хочешь, оближу?
        - Что-о-о?
        - А что? Это такой способ извинения. У нас это называется подлизаться.
        Янка взяла в руки вилку.
        - А я только что придумала новый способ применения этому столовому прибору.
        - Понял, виноват, исправлюсь. А вот такой способ извинения тебя устроит?
        Виталий поднялся, выудил из кармана жемчужное ожерелье и надел его на шею девушке.
        - Откуда оно у тебя? - оторопела Янка, ощупывая пальцами отборные жемчужины.
        - Дельце одно с Гордоном перетерли. Подробности тебе лучше не знать.
        - Чего-о-о?
        - Ладно, - тут же сдался Виталий. - Но только знай, что я тут абсолютно ни при чем. Это когда мы с царем-батюшкой боярские деньги делили, я из его кучи спер.
        - У царя спер, и ни при чем?
        - Ага. Но ты не волнуйся. Он, когда узнал, что это я для тебя воровал, возражать не стал. Классный мужик, хотя и пройдоха еще тот. Здорово меня при дележе напарил.
        - Боярские денежки, значит, делили?
        - Ну да.
        - А Василиса при этом присутствовала?
        - Какая Василиса?
        - Жена его, царица - матушка, Василиса Прекрасная.
        - Нет, к тому времени она уже ушла.
        - Понятно. Гордон в своем репертуаре. Выходит, спелись, голубки?
        - Да, мы нашли общий язык.
        Юноша разлил по бокалам остатки вина.
        - Ну в шампанском я тебя уже искупал, теперь пора попробовать, каково оно на вкус. Начинаем кутить!
        Они чокнулись, дружно выпили и приступили к трапезе. В этот момент на горизонте опять появился половой. Опасливо косясь на Виталия, он проскочил мимо их столика и подошел к Никвасу.
        - Вас ждут в отдельном номере, - прошептал половой.
        - Чего? Говори громче!
        - Вас ждут в отдельном номере!
        - А-а-а… давно пора. Показывай в каком.
        Купец поднялся из-за стола и двинулся в глубь ресторана вслед за половым. Виталик поспешил достать из кармана радиокапсулу и затолкал ее себе в ухо. Увлеченная трапезой Янка процесса извлечения капсулы не засекла, а вот процесс закладки заметила.
        - Чего это у тебя там?
        - Да так, ничего. В ухе стреляет, - делая вид, что ковыряется пальцем в ушах, отмахнулся Виталий.
        - Дай посмотрю.
        - Не надо!
        - Давай, давай, вдруг что серьезное? С этим шутить нельзя. Да не дергайся ты, я же лекарка!
        Янка извлекла из уха царского сплетника капсулу и уставилась круглыми глазами на юношу.
        - Черт! - Виталий вытащил из кармана вторую и торопливо сунул в другое ухо.
        Девушка хмыкнула и последовала его примеру, приложив к уху отвоеванное у царского сплетника чудо электронной техники. Глаза ее стали еще круглее.
        - Не подавай виду, - шикнул на нее Виталий. - Притворись, что кушаешь.
        Янка начала послушно ковыряться вилкой в тарелке, прислушиваясь к беседе Никваса с неизвестным.
        - Ну здравствуй, Ни квас.
        - Здравствуй…
        - Без имен!
        - Хорошо.
        - У тебя все готово?
        - Да, все уже на складе.
        - Охрана?
        - Стражников подрядил.
        - Договор, как положено, составили? Опись произвели?
        - Конечно! Все, как ты и велел. Дорого, конечно, но зато теперь вся ответственность на них.
        - Хорошо. Сегодня ночью товар заберешь. Твои люди пусть работают. Склад сожги. Не жалей. Потом новый себе поставишь. Казна все оплатит - и склад, и товар, и упущенную прибыль. Я об этом позабочусь.
        - Там рядом лабазы купца Калитина…
        - А твоя какая печаль? Сгорят - и сгорят. Одним конкурентом меньше будет. Со своего склада, надеюсь, все лишнее уже вывез?
        - Еще вчера. Там только ваш… ну вы знаете, о чем я говорю, а остальное - пустые ящики.
        - Добро. Человечек у тебя в страже надежный? Не подведет?
        - Человечек мой прикормленный. Не подведет. В эту ночь они обход будут делать в другом месте. А уж когда заполыхает…
        - Ясно.
        - Прошу прошения… а почему вчера ваш товар нельзя было взять?
        - Такой товар средь бела дня везти нельзя. Слишком много народу. Не дай бог, какому ретивому стражнику захочется посмотреть, что внутри, а оно возьмет и очнется.
        - Что очнется?
        - То, что там внутри, бестолочь! Этот товар раньше времени вскрывать нельзя! И вообще, не твоего ума это дело!
        - Извини.
        - Еще вопросы есть?
        - Есть. Тут мне Никола сказал, что появился в Великореченске какой-то царский сплетник. Вроде к особе самого царя-батюшки приближен. Не слыхал о нем?
        - Не слыхал. А чего тебе до этого царского сплетника?
        - Да в дела наши мешаться начал. Место я тут себе приметил в Верхнем граде. Так он на него лапу уже пытается наложить. Ваньку Левшу с панталыку сбил, на работу к себе взял, а через него, глядишь, и землицу захапает.
        - А законник твой на что?
        - Я, конечно, его завтра подключу, но хотелось бы знать, с кем имеем дело.
        - И мне бы хотелось знать. Ладно, наведу справки. Ты тоже со своей стороны пошурши.
        - Как?
        - Как, как! Ты ж на боярской дочке женат. Вот и покрутись около своего тестя, разговоры послушай.
        - Сделаю.
        - Ну все, иди. Утомил ты меня.
        - Иду, иду…
        Скрипнула дверь. Виталик вытащил капсулу из уха, знаком предложил то же самое сделать Янке и поспешил затолкать их обратно в карман.
        - Ай да постояльца мне царь-батюшка сосватал! Да ты никак колдун? - пытливо посмотрела девушка на царского сплетника.
        - Это не колдовство. Это техника! - легонько щелкнул ее по носу Виталий, - А я в ней большой мастак. Вот за бабахаю здесь нормальную современную типографию, выпушу газету, и ваш патриархальный городишко затрясет. Всех на уши поставлю!
        ГЛАВА 8
        Солнце уже начало клониться к закату, когда они покинули ресторан.
        - Ну на сегодня приключений хватит, пошли домой, - распорядилась Янка.
        - Может, еще погуляем? Куда спешить?
        - Тебе, может, и некуда, а мне еще в одно место заскочить надо, опять же Васька с Жучком не кормлены.
        - Кхе, кхе… Слушай, Янка, давно хотел спросить: а как так получилось, что ты в такие годы вдовой стала? Что с мужем-то случилось? Извини, конечно, если вопрос тебе неприятен…
        - Это очень грустная история, - вздохнула девушка. - рыбак мой муж был. Нам и пожить-то с ним не удалось. Только поженились, а барину его приспичило свежей рыбки откушать. Вот Михей мой на рыбалку и ушел по утренней зорьке рыбку половить. Только и слышала, как скрипнула дверь, вышел он во двор и сгинул. Так его и не нашли.
        - Во двор, говоришь, вышел? - слабым голосом спросил Виталий.
        - Во двор. А что?
        - Да нет, ничего. Сочувствую, - Царский сплетник тряхнул головой, отгоняя дурные мысли. А что, если Васька не врал? - Еще вопрос. Ты не знаешь, где находятся склады Никваса?
        - Да тут, недалеко. Все лабазы и склады купеческие в Нижнем городе находятся, недалеко от ворот. Тебе каждый покажет.
        - А не в порту?
        - В порту их не держат. Мало ли чего? За стенами оно надежней. А тебе это зачем? - насторожилась девушка.
        - Да я так, просто любопытствую. Я ж теперь царский сплетник. Материал для статьи готовлю. Пожар, поджог. Это же горящая тема!
        - Ты смотри, не вздумай туда соваться! А то сгоришь на этой теме. На Никваса еще можно найти управу, а вот на того, с кем он беседовал… не из наших он, не из русских.
        - С чего ты взяла? Шпрехает по-нашему нормально.
        - Ты тоже по-нашему нормально говоришь, но не наш… пока не наш.
        - Логично.
        - Так, ты дорогу домой сам найдешь?
        - Найду, конечно… Стоп, ты что, от меня слинять хочешь?
        - Я же сказала, в одно место мне надо заскочить, травки кое-какие для своих зелий взять.
        - Я с тобой!
        - Перебьешься.
        - А вдруг по дороге кто пристанет? С тобой даже Жучки нет!
        - Жучка, а не Жучки.
        - Да какая разница?!
        - Большая.
        Они миновали ворота Нижнего града.
        - Ну все, царский сплетник. Топай домой. Тебе прямо, мне налево.
        Янка посмотрела на расстроенное лицо Виталия, рассмеялась:
        - Иди, иди, защитник. Не волнуйся, я умею за себя постоять. До темноты буду дома.
        Девушка ласково ткнула царского сплетника кулачком в живот и скрылась в ближайшем переулке.
        - Она ко мне явно неравнодушна, хороший признак. - Тут он вспомнил рассказ Васьки,
        - А может, и плохой. Однако куда это ее на ночь глядя понесло? За травками? Нет, милая, со мной этот номер не пройдет. Черт! Какого хрена? Вроде и не муж, а чувствую, будто на затылке уже рога растут. Большие такие, ветвистые. Неприятное ощущение.
        Юноша решительно свернул в тот же переулок, в котором скрылась Янка, заметил ее голубенький сарафан, мелькнувший впереди в толпе, и поспешил следом. Профессия репортера обучила его азам филерской работы, и в Рамодановске он достаточно грамотно выслеживал свои жертвы, оставаясь при этом незамеченным, но среди пестрой толпы Великореченска его оригинальный костюм был настолько необычен, что все встречные и поперечные невольно останавливались и, почесывая темя, провожали царского сплетника долгими взглядами, пытаясь сообразить: из какой диковинной страны прибыл это странный господин? О какой конспирации могла идти в таких условиях речь? К счастью для Виталика, девушка лавировала по переулкам Нижнего града, не оглядываясь, спеша к своей цели. Целью ее была неприметная лавка со скромной вывеской «Лечебные травы».
        - Надо же, не обманула, - искренне удивился юноша, но на всякий случай нырнул в лавку напротив, чуть не столкнувшись в дверях с приказчиком, который уже собирался было закрыть заведение.
        Однако при виде «иноземного» клиента он метнулся обратно за прилавок и уставился на Виталия, зачем-то приглаживая руками разделенные прямым пробором напомаженные волосы.
        - Чего изволите-с?
        - Чего-нибудь да изволю, - пробормотал юноша, располагаясь около прилавка так, чтобы сквозь окошко было видно лавку напротив.
        Виталий окинул взглядом висящий за спиной приказчика товар и только тут сообразил, что попал в магазин готовой одежды. Очень кстати! Пока Янка копается в своих травках, можно успеть подобрать себе что-нибудь не такое броское, что было в данный момент на нем.
        - Значит, так, милейший, - побарабанил пальцами по прилавку царский сплетник, - у меня намечается небольшой морской круиз. Нужна соответствующая одежда.
        - У нас есть все, что вам надо! - заверил юношу приказчик. - Не желаете наряд голландских моряков?
        - Из чего он состоит? - спросил Виталик, украдкой посматривая в окошко. Ему не улыбалось прозевать Янку.
        - Прекрасные кожаные штаны, великолепно отделанная кожаная жилетка, - начал расхваливать свой товар приказчик, - крепкие кожаные башмаки и наконец косынка!
        - Кожаная, - усмехнулся юноша, - на плечи.
        - Чистейший хлопок, на голову, - возразил приказчик.
        - Так это же бандана.
        - Как скажете, уважаемый, так и назовем: хотите - косынка, хотите - ушанка, хотите
        - бандана… Как вам будет угодно. Да, чуть не забыл: еще в комплект идет рубашка.
        - Угу. Белая, с бабочкой. Очень красиво будет смотреться на корабле в бушующем море.
        - Колер можете заказать любой, - пожал плечами приказчик, - у нас есть всех расцветок.
        Виталий на мгновение задумался. Этой ночью ему сам Бог велел пошуршать около складов Никваса, а потому…
        - Черного цвета есть?
        - О! - Приказчик подскочил к двери, высунул голову наружу и, не заметив на улице ничего подозрительного, закрыл лавку изнутри на засов, после чего вернулся обратно к прилавку. - Я все понял. У меня есть нужный вам комплект, - заговорщически подмигнул он царскому сплетнику. - Все абсолютно черное! Гарантирую, в темноте никто не заметит.
        - Но-но! - нахмурился Виталий.
        - Понимаю, понимаю! Не волнуйтесь, - замахал руками приказчик, - Клянусь, об этом никто не будет знать. Мы сохраняем в тайне имена своих клиентов. Позвольте…
        Приказчик извлек из-под прилавка бечевку и начал оперативно обмерять оторопевшего юношу, делая в нужных местах на бечевке узелки. Сняв мерки, приказчик метнулся в подсобку, вернулся оттуда буквально через несколько секунд и выложил на прилавок комплект нужного размера и колера.
        - Кстати, - таинственно прошептал он, - косыночка у нас есть еще и такая. - Приказчик выудил из-под прилавка бандану, на которой красовалось изображение черепа со скрещенными под ним белыми костями, - Берете?
        - Беру, - усмехнулся царский сплетник, представив глаза Янки, когда появится перед ней в таком экзотическом наряде.
        - Не желаете примерить?
        Виталий покосился на окно. На улице становилось все темнее, и дверь лавочки напротив просматривалась уже с трудом.
        - А, давай! - Юноша быстро переоделся, завязал на голове бандану, вывернув ее наизнанку так, чтоб череп с костями был не виден, - Сколько с меня?
        - Два рубля.
        - Гривну? - возмутился царский сплетник, который уже знал цену деньгам в этом мире. - Ты что, обалдел? Да в Одессе на привозе такое барахло копейки стоит!
        - Извиняюсь, я не знаю цен одесского привоза, - заволновался приказчик, - Я даже не знаю, что такое Одесса и что такое привоз, но у нас это эксклюзивный товар, продают его не каждому и за молчание…
        - Дают по морде, - поднес к носу приказчика кулак царский сплетник.
        - Да что ж это я! - сделал вид, что вспомнил что-то очень важное, приказчик, - О главном-то забыл! В комплект еще идет перевязь и вот это!
        На прилавок легла широкая перевязь с четырьмя кармашками, из которых торчали… рукояти пистолетов.
        - И все за ту же цену. Обратите внимание, - суетился приказчик, - вот эта пара кремневые, а вот эти два фитильные. Специальный набор. Если кремневые осечку дадут, то фитильные ни за что! Бьют без промаха!
        - Угу, скажи еще, что у них самонаводящиеся пули.
        - Насчет этого не знаю-с, но качество гарантирую. Заграничная работа!
        - Пули, порох, фитили к ним есть? - строго спросил Виталий.
        - Есть. Все есть, и шомпол, и запасные фитили, и даже форма для отливки пуль есть.
        Все затребованное тут же появилось на прилавке. Виталик взял в руки один из длинных фитилей.
        - Их вот этими ножничками отрезать надо. К пистолету фитили вот такого размера нужны, - раздвинул пальцы сантиметра на три приказчик. Один кончик к курку вот этим зажимом присоединяется…
        - Заряди, - приказал юноша, делая вид, что ему недосуг заниматься такими мелочами.
        Пока приказчик торопливо заряжал оружие, царский сплетник внимательно следил за его действиями, стараясь ничего не упустить, не забывая при этом коситься через окно на лавку, в которой скрылась Янка. Приказчик, желая угодить клиенту, так спешил, что, заряжая последний пистолет, просыпал часть порохового заряда на прилавок.
        - Эх ты, неумеха. - Юноша вырвал у него из рук оружие, высыпал остатки пороха из дула на прилавок, щелкнул курком, убедился, что искра пошла, и довольно грамотно перезарядил пистолет по-новому, ловко орудуя шомполом. Он быстро всему учился.
        - О! Сразу видна рука профессионала! - льстиво восхитился приказчик, - Эта экипировка для ваших занятий самое то!
        Виталий подсыпал пороху на полку, неспешно утрамбовал его и приставил дуло пистолета ко лбу приказчика.
        - Слышь, еще одно слово о том, чем я буду заниматься, и на одного приказчика в Великореченске станет меньше, - Юноша в упор посмотрел на побелевшего от ужаса продавца, - А теперь честно, как на духу: почем весь этот левак брал?
        - Я-а-а… э-э-э… я-а-а…
        - Меня интересует закупочная цена!
        - П-п-полтора рубля серебром, - отстучал зубами приказчик.
        - Расслабься, я своих не обижаю, - опустил пистолет Виталий, - двадцать процентов накрутки - это будет рубль восемьдесят, ну и кусок полотна, желательно черного цвета под узелок, - юноша покосился в сторону своей одежды, аккуратно лежавшей на стуле, - думаю, отрез еще на грош потянет. Итого рубль восемьдесят две.
        Юноша легко мог бы округлить сумму покупки до двух рублей, но решил, что хватит жировать за государственный счет, который он уже считал своим, да и пора, в конце концов, обзавестись разменной монетой. Царский сплетник подошел к стулу, извлек из кармана брюк оставшиеся после гулянки в ресторане деньги и кинул на прилавок золотой червонец, запихнув остальное в карман новых кожаных штанов.
        - Быстро гони сюда сдачу и отрез!
        Радуясь, что так легко отделался, приказчик притащил затребованный кусок черной материи, честно отсчитал сдачу: четыре гривны, три алтына, грош и три полушки (одну полушку все-таки заныкал, подлец!), и даже помог увязать старую одежду и ботинки юноши в узелок.
        Виталик закрепил широкую перевязь под жилеткой, подошел к зеркалу. Было уже так темно, что приказчику пришлось зажечь свечу. Юноша оглядел себя с ног до головы, недовольно покачал головой и рывком развернул перевязь на сто восемьдесят градусов так, чтоб пистолеты за его спиной скрывала жилетка.
        - За отдельную плату могу предложить вам еще черный плащ, - вкрадчиво сказал приказчик.
        - Черный?
        - Черный.
        - Да ты совсем из меня Бэтмена сделать хочешь. Темно-синий есть?
        - Есть! Алтын.
        - Держи, - рассмеялся царский сплетник, кидая монету приказчику, и накинул на свои плечи поданный ему плащ. - Не, не Бэтмен, - хмыкнул он, таращась в зеркало, - Зорро. Маску на рожу, шпагу в руку - и вылитый Зорро.
        - Может, еще чего желаете?
        - Ничего я не желаю… Черт! - Юноша подхватил свой узелок и бросился к выходу.
        С этими примерками он совсем забыл про Янку. Только бы не упустить! Лавка
«Лечебные травы» была еще открыта. Царский сплетник, наплевав на конспирацию, с разгону ворвался внутрь и даже застонал с досады. Кроме старушки, неспешно перебиравшей пучки сушеных трав, там никого не было.
        - Какая хворь с тобой, касатик, приключилась?
        - Любовная лихорадка, - прорычал царский сплетник, проклиная свою нерасторопность.
        - Э, милай, - всплеснула руками старушка, - у бабы Нюры травки от всех болезней есть, а кромя ентой. Табе, мил-человек, к ворожее иттить надобно! У меня приворотных зелий нет. Мои травки тело, а не душу лечуть.
        - Слышь, баба Нюра, сюда недавно вдовушка одна заходила.
        - Янка-то? Заходила.
        - И где она?
        - Травки купила и ушла.
        - Сразу ушла?
        - Сразу ушла, - решительно мотнула головой старушка. Виталий поскрипел зубами, окинул подозрительным взглядом помещение, на всякий случай посверкал глазами на старушку, но предъявить ей было нечего, хотя всеми фибрами души чувствовал - врет! Юноша немедленно озвучил свои подозрения.
        - Врешь ты все! Не выходила она сразу. Точно знаю. Наверняка через черный ход ее выпустила.
        - Я вру? А ну пошел отсюдова, бесстыжий!
        Бабка схватила стоящую в углу потрепанную метлу и попыталась огреть ею царского сплетника, но тот оказался шустрее и успел выскочить за порог.
        - Боевые пенсионеры в Великореченске живут, - пробормотал он, оглядываясь по сторонам.
        Купцы уже спешили закрыть свои лавки, пока не стемнело окончательно. Народу на улице становилось все меньше, и перед юношей встал вопрос, в какую сторону направить свои стопы? Вариантов было всего два. Вариант первый - прийти домой, дождаться хозяйку, если ее еще там нет, и устроить ей скандал за то, что шляется незнамо где по ночам. Вариант второй - разобраться с темной историей на складах Никваса, выяснить, что за подозрительный товар он прячет там, прийти домой и схлопотать от Янки за то, что ее постоялец шляется незнамо где по ночам. К складам Виталий был явно ближе, так как находился в данный момент в Нижнем граде, что и повлияло на его решение. Сообразив, что купеческие склады и лабазы сгруппированы, скорее всего, неподалеку от городских ворот, ведущих в порт, юноша двинулся в обратный путь.
        Пока он определялся с маршрутом следования, Великореченск как-то незаметно накрыла ночная мгла. Да это был не Рамодановск, улицы которого освещались ярким светом фонарей, гирляндами огней зеркальных витрин и мерцающими вывесками неоновых реклам. И если б из-за тучки не выплыла ущербная луна, пришлось бы бедолаге пробираться дальше на ощупь. Виталий решил проверить качество своей новой экипировки. Юноша прислонился к бревенчатой стене чьего-то дома, натянул свой синий плащ на голову так, чтобы скрыть лицо, и стал обозревать окрестности одним глазом сквозь щелочку между полами плаща. Качество маскировки было отличное. Он практически слился со стеной. Редкие прохожие, спешащие домой, не обращали на него никакого внимания. Удовлетворенный проведенным испытанием, юноша продолжил путь к городским воротам.
        Возможно, он не там свернул, но узкий переулок вывел его к складским помещениям раньше, чем царский сплетник увидел ворота. В том, что это были именно складские помещения, а не жилые дома, сомнений не было. Жилые дома - неказистые хибарки и зажиточные терема - остались позади, и в их окнах теплились лучины или свечи, здесь же наблюдались высокие заборы с мощными амбарными замками на воротах, а над заборами в слабом свете луны можно было различить покатые крыши купеческих складов. Что-то прошуршало за спиной царского сплетника. Юноша резко повернулся, напряженно прислушался. Тишина. Померещилось? Вряд ли. Было ощущение, что за ним кто-то следит. Тем не менее переулок позади был пуст. Виталий двинулся вдоль складов, гадая, какие из них принадлежат Никвасу. Главное теперь - не нарваться на стражу. А то потом объясняй, что ты иностранный купец.
        Из переулка, по направлению к которому он двигался вдоль складов, послышались приглушенные голоса, металлическое звяканье и мерцающие отблески света. Виталий поспешил накинуть плащ опять на голову, вжался в простенок между двумя хибарами напротив складов и затаил дыхание. Из проулка, освещая дорогу факелами, вышла группа стражников с алебардами на плечах в красных стрелецких шапках и того же колера кафтанах.
        Один из стражников свернул было налево, но его остановил грозный окрик начальника:
        - Куда прешь? Нам в другую сторону.
        - Так мы ж всегда обход оттуда начинаем, Сильвестр, - растерялся стражник.
        - А сегодня с другой стороны начнем! И вообще, неча нам там сегодня делать. Ну чего хлебало разинул? За мной!
        Стража протопала мимо Виталика, и голоса их скоро затихли вдали. Как добропорядочный гражданин Виталий обязан был бы остановить наряд и сообщить о готовящемся преступлении, но как журналист, корреспондент и, наконец, царский сплетник, он только мысленно потер руки, радуясь, что остался незамеченным доблестными блюстителями порядка. Соваться к ним тем более было глупо, что кое-кто из стражников, а конкретнее, скорее всего, тот самый Сильвестр, был куплен местными олигархами с потрохами. Печальный опыт родного мира рекомендовал юноше иметь с силовыми структурами как можно меньше общих дел. Два месяца в больнице с пробитым черепом его многому научили. Причем Виталий точно знал, что пробит он был не бандитами, а ментами, которые этих бандитов крышевали. «Значит, так, - смекнул царский сплетник, - кажется, теперь я знаю, в какой стороне искать склады Никваса. Там, где стражи нет!»
        Виталий покинул свое укрытие и двинулся туда, где стражи нет. Однако задачу это ему не облегчило. Складов да лабазов и в неохраняемой зоне было много, и какие из них принадлежали купцу первой гильдии Никвасу, понять было трудно.
        Отсутствие стражи едва не сыграло с юношей злую шутку. Он так расслабился, что чуть не прозевал новых действующих лиц, вынырнувших из еще одного переулка, ведущего к складам. К счастью, вынырнули они не за спиной, а впереди, по ходу движения царского сплетника, и Виталий успел прикрыть лицо полой плаща, прижаться к высокому забору и замереть, затаив дыхание. «Кажется, это мои клиенты», - обрадовался юноша, разглядывая в щелочку между полами плаща пять подозрительных личностей, одна из которых тянула за собой на поводу лошадь, запряженную в телегу. Копыта лошади были обмотаны тряпками, а потому двигалась она практически бесшумно. Подозрительные личности, как и Виталик, были облачены во все черное. «Вот они-то моими гидами и будут! - решил юноша. - Сами к складам Никваса выведут».
        Крадущимся во тьме товарищам работать гидами долго не пришлось. Их целью оказались складские помещения рядом с лабазом, возле забора которого притаился царский сплетник. Судя по всему, это и были лабазы купца Калитина, о котором упоминалось в разговоре Никваса с неизвестным. Одна из темных личностей извлекла из кармана огромный ключ и начала ковыряться им в амбарном замке, висящем на створках ворот. Замок тихо щелкнул. Бандиты распахнули створки, завели во двор лошадь с телегой, спокойно зашли сами внутрь и аккуратно закрыли за собой ворота изнутри.

«Уроды, - обиделся Виталий, - а я как входить буду?» Царский сплетник прислушался. Темные личности уже громыхали засовом склада. Парень, недолго думая, перекинул узелок со своей одеждой через забор купца Калитина, перемахнул его сам и замер. Кажется, его пока не заметили. Разбойники на соседним дворе, вполголоса ругаясь, возились с очередным замком, который, похоже, заело, и он отказывался пускать их в склад. Виталий огляделся. Его внимание привлекла лестница, приставленная к крыше лабаза купца Калитина. Это было очень удачно. Чтобы оказаться на самом верху, юноше потребовалось не больше десяти секунд, и соседний двор теперь был передним как на ладони.
        Разбойники наконец справились с замком, проникли внутрь склада и начали там копошиться в темноте, переговариваясь вполголоса, но в ночной тишине их было отчетливо слышно.
        - Это где-то здесь.
        - Куда полез, придурок! Никвас сказал: в правом углу склада.
        - Это смотря с какой стороны смотреть… да ё-моё!!!
        До Виталий донеся грохот рухнувших ящиков.
        - Иди сюда, идиот! Бочки здесь.
        - А какая из них наша?
        - Самая тяжелая, болван! Остальные пустые.
        - Вот она, наша бочка!
        - А что в ней, не знаешь?
        - То не нашего ума дело, якорь вам в глотку! Наше дело доставить ее по адресу. А ну разом дружно навалились!
        Внутри склада что-то ухнуло.
        - Осторожно, идиоты! Бочку не разбейте!
        - Выкатывай!
        Мужики выкатили во двор тяжеленную бочку, поставили ее на попа и, тяжело отдуваясь, расположились вокруг нее на отдых. Кто-то пристроил свое седалище на телеге, а кто-то и прямо на земле.
        - Перекур!
        Разбойники извлекли из карманов кисеты, набили трубки. Зачиркали кресала. Разбойники запыхтели, раскуривая табак.

«Во дают! - восхитился Виталий. - Вдумчиво грабят, с перекурами».
        - Факел запали, - приказал главарь шайки одному из разбойников. - Как бочку загрузим, сразу склад поджигай - и за нами.
        - А не рано факел? Вдруг стража.
        - Сказал, ее тут всю ночь не будет, значит, не будет! У меня все схвачено!
        - Ладно. - Бандит послушно зажег факел.
        Юноша на всякий случай передвинул перевязь под жилеткой так, чтобы пистолеты были под рукой. Он еще не знал, как будет действовать дальше, но уйти, не удовлетворив свое любопытство, ему не позволяла честь профессионального журналиста. Ясно было, что в бочке находится контрабанда, иначе бы ее под покровом ночи со склада не извлекали. Пока мужики отдыхали, парень в свете факела присмотрелся к ним повнимательней. Все, как один, были бородатые, в треуголках, да к тому же с саблями на боку. Царский сплетник напряг зрение и тихо, мысленно, ахнул. Сабли явно были абордажные. Именно такие он не раз видел в фильмах про корсаров, которые пачками штампует Голливуд. Да и вид у разбойничков был под стать лихим джентльменам удачи, бороздящим морские просторы. Охренеть! Натуральные морские пираты в речном порту! В смысле в Великореченске… А не закосячить ли под «своего»?
        - мелькнула в голове Виталий шальная мысль. Вдруг это поможет ему все выяснить без драки. А что? В этом наряде запросто! Юноша сдернул с головы вывернутую наизнанку бандану и надел ее, как положено, так, чтоб череп с костями красовались на лбу. Затем, усмехнувшись, извлек из кармана два фитиля и засунул их под бандану так, чтоб концы торчали из-под нее с двух сторон.
        - Слышь, братва, - окликнул он пиратов, - Курить - здоровью вредить.
        Пираты поперхнулись дымом, закашлялись, вскочили на ноги и начали озираться.
        - Кто?
        - Где?
        - Что?
        - Хари свои бородатые вверх поднимите! - посоветовал Виталий, поднимаясь на коньке крыши лабаза во весь рост.
        Пираты задрали головы и шальными глазами уставились на юношу. В своем плаще и бандане выглядел царский сплетник очень представительно.
        - Слышь, Сема, да это никак свой, - прошептал один из пиратов.
        - Ты чё, упал? Откуда здесь свои? - отмахнулся Семен.
        - Да ты глянь, Сема, точно из наших!
        - Мы на Руси, придурок, откуда здесь наши?
        - Ну и чьи вы, хлопцы, будете? - спросил Виталий, - Кто вас в бой ведет?
        - А ты сам-то кто таков будешь? - ответил вопросом на вопрос Семен, который, судя по всему, был в этой шайке за главного.
        - Я? Я вольная птица. Летаю, где хочу, делаю, что хочу. Вот сейчас гуляю, где хочу.
        - Спускайся к нам, потолкуем, - предложил Семен.
        - Да запросто.
        Юноша скользнул по скату крыши лабаза, который примыкал вплотную к забору, отделяющему складскую территорию купца Калитина от территории Никваса, подхватил полы плаща, чтоб не зацепились за забор, прыгнул вниз и ловко приземлился на ноги. Полы плаща при этом распахнулись, обнажив перевязь, из которой торчали рукояти пистолетов.
        - Сема, - ахнул кто-то из пиратов, - да у него амуниция точь-в-точь, как у Бороды!
        - Молчи, идиот! - прошипел Семен.
        Чувствовалось, что он никак не мог определиться, как вести себя с молодчиком, за каким-то чертом полезшим в их дела. Виталий же спокойно прошел сквозь строй пиратов, запрыгнул на телегу и, небрежно покачивая ногой, начал допрос:
        - Ну и под чьим флагом ходили? На каком корабле служили?
        - Сначала скажи сам, чьих будешь? - уперся Семен.
        - Чьих… - усмехнулся Виталий. - Ничьих! Я с самим Драммондом за ручку лично здоровкался.
        - Это кто еще такой? - нахмурился Семен.
        - Эдварда Тича не знаешь?
        - Знаю.
        - Так это он и есть.
        - Ты что, Черную Бороду знал?
        - Знал. Не веришь?
        Семен сомнительно покачал головой.
        - Жаль. Я привык, чтоб мне верили.
        Виталий выхватил из руки стоявшего рядом пирата факел, поджег им концы фитилей, торчащих из-под банданы, и кинул факел обратно джентльмену удачи. Пока тот его ловил, в руках царского сплетника появились пистолеты, нацеленные на Семена.
        - Ну а теперь веришь?
        Однако на слабо пирата взять не удалось. Он оказался не робкого десятка.
        - И как у Черной Бороды корабль назывался? - небрежно спросил он, косясь на тлеющие фитили, болтающиеся в опасной близости от полок пистолетов.
        - Если экзамен решил устроить, - усмехнулся царский сплетник, - спросил бы чего поумнее. Кто ж не знает его флагман «Месть королевы Анны»?
        - А вот и неправильно, - ощерился Семен, - его корабль называется «Месть королевы Жанны»!
        Виталий мысленно чертыхнулся. Надо было сразу сообразить, что не все в этом мире будет совпадать с его миром.
        - Иди уши помой, глухая тетеря! Я так и сказал: «Месть королевы Жанны»! - В таких случаях юноша всегда действовал нахрапом, не давая опомниться противнику.
        - Точно, он так и сказал - Жанны!
        - Тебе послышалось, Сема, - загалдели пираты.
        - Да ты на него посмотри! Копия Черной Бороды… только без бороды.
        - Да, ребятки, он в свое время многому у меня научился, - ностальгически вздохнул Виталий.
        - У тебя? - ахнули пираты.
        - А у кого ж еще? Никудышный, правда, ученик оказался. Горяч был слишком. Но сорвиголова. Двадцать пять сабельных ранений, говорят, в последнем бою получил, но не сдался. До последнего бился. А вы, как я понял…
        - Под его началом мы служили, - отрезал Семен, в глазах которого по-прежнему плескалось недоверие. - Только вот тебя почему-то не помним… учитель.
        - Я что, больной - под флагом этого ненормального ходить? - хмыкнул Виталий. - Это вы, может, считаете, что Эдвард был добрый пират, а я считаю: дурак! Потому и отказался его дальше искусству каперства обучать. Работал топорно и, на мой взгляд, довольно глупо.
        - Глупо? - насупились пираты.
        - Очень глупо. Сколько раз ему говорил: не зарывайся! А он все норовил сорвать разом большой куш, а потом хоть трава не расти. А дела надо делать неспешно, с чувством, с толком, с расстановкой. Взял куш, часть отдай команде, а остальное пусти в оборот. Деньги должны на тебя работать, а не оседать в портовых кабаках. Вот и получилось, что вроде бы ваш Черная Борода и хапал, а один хрен работал по мелочам.
        - По мелочам?
        - По моим меркам, по мелочам. И вот вам результат: голову ему снесли и подвесили на рее! А имел бы хорошие бабки, работал бы с умом, сейчас губернатором какого-нибудь острова заделался и был там самовластным царьком.
        - А что ж ты такой умный тут делаешь? - настороженно спросил Семен.
        - Это я вас хочу спросить: что вы тут делаете? Как это благородные пираты, вместо того чтобы пенить море и брать торговые корабли на абордаж, занялись вульгарным воровством?
        - Да мы вот…
        - Как эскадру-то Черной Бороды разгромили…
        - Едва сумели уйти!
        - А тут вот не у дел оказались, - понурились пристыженные пираты.
        - Как к Тичу попали? - требовательно спросил Виталик.
        - На купеческом корабле плыли. Черная Борода нас на абордаж взял. Ну кого за борт, а кому под его начало идти предложили.
        - Ясно, - задумчиво пожевал губами юноша.
        Семен продолжал сверлить недоверчивым взглядом царского сплетника.
        - А все-таки сам-то ты кто таков будешь? И что тут делаешь?
        - Кто я таков, вам пока знать рано, - спокойно ответил Виталий. - А что делаю? Пока ничего. Хожу, присматриваюсь. Подыскиваю подходящих ребят для своих дел. А вот как наберу команду, тогда и начнутся настоящие дела.
        Пираты переглянулись. Царский сплетник усмехнулся, пнул ногой стоявшую рядом с телегой бочку:
        - Надеюсь, внутри хоть ром?
        - Да мы и сами не знаем, что там есть, - честно признался Семен. Чувствовалось, что он начинал оттаивать, - По бумаге там вроде как вино…
        - По бумаге! Ну вы даете! Склад чужой вскрыли, бочку за каким-то хреном выкатили. Вы что, опухли? По царским законам вас за это всех на кол посадят, а вы даже не знаете, за что на этих колах сидеть будете!
        - То нам не страшно! - отмахнулся Семен, - Я ж говорю, у нас на этот случай бумага есть.
        - А ну-ка покажи, - приказал юноша.
        - Да вот, пожалуйста, - вынул из-за пазухи сложенный вчетверо бумажный лист пират,
        - Здесь все прописано. По этой бумажке мы должны доставить со склада купца Никваса бочку зелена вина на постоялый двор трактирщика Трофима. Это в Верхнем граде, - на всякий случай пояснил Семен.
        - Что я вижу, - ужаснулся Виталий, вчитываясь в неровные строчки, - благородные пираты занялись частным извозом! Знал бы об этом Тич, он бы себе бороду собственной саблей побрил, а потом ею же и зарезался! Хорошо, что он до этого дня не дожил! Какой позор!
        - Если ты дело какое предложить хочешь, - насупился Семен, - так говори. Чего зря языком чешешь? Мы сейчас груз доставим, расчет получим и для любого фрахта свободны.
        - Нет, ребята, не моего вы поля ягоды. - Юноша засунул пистолеты обратно в кармашки перевязи, пальцами затушил фитили и спрыгнул с телеги, - Лапотники вы, а не пираты. Неинтересно мне с вами. Занимайтесь своим извозом дальше, а я пошел.
        Царский сплетник, как кошка, взметнулся по забору вверх, перепрыгнул на территорию купца Калитина, подхватил свой узел, перекинул его еще раз через забор, уже ведущий на улицу, и последовал за ним. Со стороны двора купца Никваса до него донеслось натужное пыхтение недовольных исходом переговоров пиратов, закатывавших бочку на телегу. Виталий усмехнулся, перебежал на другую сторону улицы и опять затаился в простенке между двумя домами. Это шоу он решил досмотреть до конца и проследить путь товара до места назначения. А до содержимого бочки он потом найдет способ добраться. «Главное сейчас - понять расклад сил в местном криминалитете. Кто чем дышит, кто кого пасет. А там, глядишь, и на нужных людишек выйду, - азартно потер руки Виталий, - если хороший компромат на них заиметь, сами дорожку в родной Рамодановск покажут».
        - Филька, чего хлебало раззявил? - донесся до него сердитый голос Семена. - Поджигай!
        Из ворот вышла лошадь, таща телегу с бочкой. Семен вел её, держа под уздцы. За телегой спешили пираты. Уходили они тем же путем, каким и пришли. Виталий хотел было скользнуть следом, но потом решил, что ловчее будет в одиночку пробраться в Средний град и подождать их уже за воротами.
        - Митяй, через два проулка тряпки с копыт сымай, - услышал он хриплый голос Семена. - Там ужо по-нормальному поедем.

«Как-то они по-дурацки все спланировали», - хмыкнул юноша и поспешил нырнуть в другой проулок, спеша опередить пиратов и первым добраться до ворот, отделявших Нижний град от Среднего. Придурки. Чем они вообще думают? За каким хреном склад подожгли? Тут сейчас такой кипеж начнется! Всех заметут. И Никвас тоже дурак, раз на такое пошел. Такое ощущение, что этот незнакомец, что с ним терки вел, его специально подставил. А что? Запросто! Ладно, с этим мы потом разберемся.
        Впереди замелькали факелы стражников, несших караул у ворот.
        - Идиот! - обругал себя юноша, торопливо стаскивая с головы бандану, - Щас бы с этим черепом да костями вляпался по самые не балуйся.
        Царский сплетник затолкал бандану в карман, перевернул перевязь за спину, скрывая пистолеты под плащом, и, небрежно размахивая узелком, нетвердой походкой направился к воротам, старательно изображая пьяного.
        Ворота были уже закрыты. Два стражника расхаживали около приоткрытой двери в рост человека, встроенной в ворота.
        - О! - полез обниматься к одному из них Виталик. - Майн либен френд! Тьфу, блин! Камрад! - С языками у журналиста всегда были проблемы.
        - Иди, иди отсюда! - замахал на него руками стражник.
        - Кто там, Федька? - высунул голову из сторожки, стоявшей рядом с воротами, десятник.
        - Матрос какой-то иноземный загулял.
        - Да пропусти ты его, - махнул рукой десятник, - пусть идет на свой постоялый двор, отсыпается.
        Благополучно миновав первый кордон, юноша винтом прошел вдоль улицы, завалился в ближайшую подворотню и моментально «протрезвел». Скоро зацокали копыта.
        - Открывайте ворота! - услышал царский сплетник сердитый голос Семена.
        - Кто такие? - строго спросил стражник.
        - Охранники.
        - Чего везете?
        - Вино. Кабатчику Трофиму отвезть велено.
        - Пропускай! - Это уже был голос десятника. - Меня предупреждали. Есть такой заказ.
        Заскрипели, отворяясь, ворота. «Надо же, - удивился Виталий, - и тут все схвачено!
        - Давайте мухой туда и обратно, - приказал десятник, - До полуночи не успеете - пеняйте на себя. Ворота до утра на запоре будут.
        - А нам ни к чему. Мы у Трофима на постое.
        Пираты запрыгнули на телегу, заскрипевшую под дополнительной тяжестью, и подхлестнули лошадку. Телега прогромыхала мимо царского сплетника.
        - Э! - обиделся юноша. - Я так за вами не успею.
        Он прислушался. Судя по звукам, лошадка проскакала по извилистой дороге Среднего града, где-то через квартал сбросила ход и уже неспешно потрусила параллельно переулку, где притаился Виталий. Юноша, ориентируясь на слух, ринулся наперерез, прыгая через плетни и заборы. К счастью, в этих подворьях цепных псов не держали, и он благополучно прошел полосу препятствий. Теперь его светлым патлам в лунном свете мелькать было ни к чему, и царский сплетник поспешил натянуть на голову свою черную бандану, отодвинул щеколду ворот подворья, в котором оказался, и осторожно высунул наружу нос. И опять-таки, к счастью для него, ворота при этом не заскрипели. К счастью, потому что прямо около ворот стояли пять стрельцов в красных кафтанах стражников. К ним неспешно приближалась лошадка с пиратами. Увидев стражу, пираты соскочили с телеги и дальше двинулись пешком. Стрельцы переглянулись. Что-то в их поведении Виталию не понравилось. Но что, он никак не мог понять. Что?.. И тут до него дошло. Все они были разного возраста, но все, как один, невзирая на возраст, были, словно иноземные приказчики, гладко выбриты. У
них не было ни усов, ни бороды! И это на Руси, которую еще не тронули Петровские реформы (а может, их тут и не будет никогда)! Кажется, у кого-то сейчас начнутся неприятности! Виталий осторожно убрал из проулка свой нос и, стараясь не дышать, закрыл ворота на щеколду, после чего крадучись сместился в сторону, предпочитая досмотреть финал сквозь щелочку забора, не рискуя своей драгоценной жизнью.
        - Ну что? Товар с тобой? - спросил один из стрельцов Семена.
        - Со мной. А почему ты нас здесь встречаешь, Демьян? Мы ж это… договорились у Трофима бочку передать.
        - Дальше мы сами с усами. Вы свободны. Вот ваш расчет.
        Стрелец кинул Семену кошель. Пират поймал его на лету, встряхнул, прислушался к приятному звону монет.
        - Без обмана?
        - Можешь пересчитать, - пожал плечами Демьян, кивая своим помощникам на лошадь.
        Один из стрельцов подбежали к телеге, взял лошадь под уздцы и повел ее за собой.
        - Ладно, поверю. Пошли, ребята, - махнул рукой своим подельщикам Семен, - Сегодня у нас есть на что погулять.
        Как только пираты повернулись спиной к стрельцам и тронулись в обратный путь, Демьян кивнул своим помощникам.
        Они дружно прислонили алебарды к воротам, из которых только что высовывал свой нос Виталий, скинули стрелецкие кафтаны, под которыми оказались черные одежды, одним движением руки натянули на себя маски и…
        У одного из стражников в руках появились нунчаки, другой извлек из складок своего черного одеяния звездочки - сюрикены, третий начал поигрывать хитрыми кинжалами, узкими острыми лезвиями напоминающими стилеты. Гарды кинжалов хищно загибались вперед, параллельно лезвию клинка, превращая их в подобия трезубцев. Это были саи
        - излюбленное оружие ниндзя. Сам Демьян извлек из ножен меч, подозрительно смахивающий на катану Любителей ударить в спину Виталий, мягко говоря, не уважал. Ах как не уважал! Можно даже сказать - не любил! Он торопливо переместил перевязь на грудь, для устрашения вывернул опять бандану черепком наружу и сразу об этом пожалел. Время безвозвратно утекало! Стражник со звездочками поднял руку для броска.
        - Атас, братва! Сзади! - заорал во всю глотку царский сплетник, чуя, что не успевает выдернуть пистолеты и прицелиться. Да и как тут целиться в щелочку?
        Его предупреждение сработало. Пираты инстинктивно пригнулись, и звездочки пролетели над их головами.
        - Ах вы… Мочи их, Филя!
        - Заходи справа, Митяй!
        Зазвенели абордажные сабли, высекая искры из японских катан. Кидавший звездочки стражник тоже взялся за самурайский меч. На помощь подельникам спешил и ниндзя, державший под уздцы лошадь. Виталик толкнулся было в ворота, но прислоненные к ним алебарды, упершись древками в землю, а широкими лезвиями секир в створки, сыграли роль импровизированной подпорки. Плюнув с досады, царский сплетник пронесся вдоль изгороди, увидел лежащую на боку кадушку, перевернул ее и, используя как трамплин, взметнулся вверх. Уселся на заборе и шарахнул сразу из двух стволов по русским ниндзя, практически не целясь. Знал бы он заранее, какая у этих древних пистолей отдача, ни за что не стал бы стрелять с такой ненадежной позиции. Ножки юноши взметнулись вверх и, увлекаемые телом, скрылись за забором. Раздался жуткий треск.
        - Ё-моё!!! Какая сука сюда кадушку поставила?!
        Однако предаваться своим горестям времени не было.
        Виталий поднялся с земли, ударом ноги вышиб сразу две доски из забора, но, как только попытался высунуться в образовавшуюся дырку, тут же отшатнулся назад. Около его носа просвистело хищное жало сая.
        - Ах ты, гад!
        Юноша сунул теперь уже бесполезные пистолеты в кармашки перевязи, поднял с земли обломок кадушки и сунул ее в дырку. В обломок доски тут же вонзился сай. Виталий резко дернул доску вместе с саем и рукой противника на себя, заставив его вмазаться лбом в забор. Лжестражник зашипел, рванулся назад, после чего попытался сквозь дыру достать юношу другим саем.
        - На! - На голову незадачливого ниндзя обрушилась широкая доска и разлетелась в мелкую щепу.
        Лжестражник рухнул на землю, а вместо него в проломе показалась огненно-рыжая голова Ваньки Левши.
        - Ты как, барин, живой?
        - А ты откуда тут взялся?
        - Да я давно за тобой хожу.
        - Ладно, с этим потом, - Царский сплетник протиснулся в щель и ринулся в атаку, на ходу крикнув кузнецу: - В драку без оружия не лезь, они с катанами!
        - Понял, ща я их дрыном раскатаю.
        Кузнец начал зачем-то выворачивать из земли удерживающий ворота столб. Этого царский сплетник уже не видел, так как из общей сечи навстречу ему вывалился лжестражник с нунчаками. Обучали Виталий в спецназе неплохо, а он еще и до армии увлекался восточными единоборствами. Царский сплетник ловко поднырнул под свистнувшие над головой нунчаки, распластался на шпагат и нанес всего-навсего один удар кулаком по причинному месту противника. Удар был такой силы, что вытряхнул из кармана лжестражника маленький мешочек, напоминающий кисет. Обычно болевой шок от такого удара надолго выводил из строя противника, заставляя его согнуться пополам, но, к удивлению Виталий, ниндзя этого удара словно не почувствовал, хотя он и заставил его подпрыгнуть.
        - Упс… - Юноше пришлось делать кувырок в сторону, чтобы выйти из зоны действия нунчаков, - Попал…
        Виталий упруго вскочил на ноги, принял защитную стойку. В этот момент Левша все-таки вывернул из земли столб. С грохотом рухнули оставшиеся без подпорок ворота. Взбешенный неудачей ниндзя зажал под мышкой нунчаки и сделал пасс в сторону царского сплетника. Из его руки вырвался фаербол. Юноша упал на колени, пропуская огненный шар над собой, но тот все же слегка опалил его русые волосы. От второго фаербола ему уклониться не удалось. Огненный шар летел прямо в живот царского сплетника, однако, вместо того чтобы спалить его, вдруг резко изменил траекторию и всосался в левую половину груди юноши, заставив на мгновение нагреться татуировку. Ниндзя зарычал и вновь взялся за нунчаки. И плохо бы пришлось парню, если б не Левша со своим «дрыном».
        - А получи! - ухнул Ванька.

«Дрын» вмял голову ниндзя в плечи.
        - Вот что столб-то животворящий делает, - обрадовался Виталий, глядя на рухнувшее под ноги тело, вырвал из безвольных рук ниндзя нунчаки и принялся крутить «летящее крыло». Оставшиеся на ногах лжестражники заволновались, почуяв, что пора делать ноги. Они явно не ожидали встретить такой яростный отпор. А когда Ваня со столбом наперевес ринулся в общую свалку, поняли это и пираты. Все бросились врассыпную. Один из лжестражников, панически убегая, выхватил что-то из кармана и швырнул на землю.
        - Глаза!!! Закрыть глаза!!! - заорал Виталий, сообразив, в чем дело.
        Яркая вспышка ослепила юношу даже сквозь плотно сомкнутые веки. Поле боя заволокло едким, удушливым дымом. Отчаянно заматерились непривычные к таким фокусам пираты. Рядом с царским сплетником упало бревно, а следом за ним, чихая и кашляя, рухнул кузнец, яростно растирая кулаками глаза. Через минуту, когда дым рассеялся, юноша осмотрел поле боя. Пираты закидывали сабли в ножны, тревожно озираясь вокруг. Лжестражников нигде не было. Они все же сработали профессионально. Исчезли, захватив с собой павших товарищей. Все, что от них осталось, - это нунчаки в руках юноши да выбитый из кармана одного из них кисет.
        - Слышь, капитан, - подошел к Виталию Семен, - спасибо, что выручил, но отчаливать пора. Сейчас стража нагрянет. Ты с нами?
        - Нет, - покосился юноша на отчаянно моргающего баньку Левшу, - у меня здесь еще дела.
        - А может, и нас в свои дела возьмешь?
        - Может, и возьму. Вы в какой бухте якорь кинули?
        - В трактире «У Трофима».
        - Вот и ладненько. Ждите. Подгребу к вам завтра туда ближе к вечеру. Потолкуем.
        - Заметано.
        - Ну вперед! Семь футов вам под килем!
        - И тебе удачи, капитан!
        Пираты скрылись в ближайшем переулке. Царский сплетник поднял с земли выбитый из лжестражника кисет, пихнул его к себе в карман, решив с содержимым разобраться позднее, засунул трофейные нунчаки за пояс, помог подняться на ноги кузнецу и потащил его за собой, подальше от места схватки.
        - Так как ты здесь все-таки оказался? - спросил он на бегу.
        - Дык… говорю ж, как у лавки тебя заприметил, так за тобой и пошел. Дощечку все хотел тебе показать. Ладно ли вырезана, хотел узнать. А ты такой сердитый был, что я это… заробел…
        - Тьфу! Так это ты за мной следил?
        - Ага.
        - Ну и где твоя дощечка?
        - Дык… разбилась. Кто ж знал, что у этого татя голова такая крепкая. Знал бы - из дуба вырезал. Ноты, барин, не волнуйся. У меня дома еще четыре есть. Пойдем, покажу.
        - Некогда. Завтра поутру принесешь. А теперь…
        Царский сплетник замер на полуслове, увидев забытую всеми в пылу сражения лошадку, которая понуро брела им навстречу. За ней громыхала телега, а на телеге мерно покачивалась в такт ухабам контрабандная бочка.
        - Что теперь? - дернул за рукав царского сплетника кузнец.
        - Теперь валим домой. Я в свой, ты в свой, - расплылся Виталий, запрыгивая на телегу. - Ворота в Верхний град в какой стороне?
        - В той, куда эта кобыла брела, - пожал плечами кузнец, - ежели никуда не сворачивать…
        - Понял. - Виталий был чисто городской житель, гужевым транспортом еще ни разу не пользовался, но по телику видел, как им управляют, и смело взял в руки вожжи, - Так, если за эту дернуть, повернет направо, а если за эту, повернет налево. А если…
        Виталий со всей дури хлестнул вожжами по крупу лошадки. Лошадка, «радостно» заржав, рванула вперед с такой скоростью, что царский сплетник брыкнулся в глубь телеги, треснувшись головой о бочку.
        - Убьешься, барин!
        Иван кинулся вдогонку, да разве ж может нормальный человек догнать от души взбодренную лошадку? Виталий пытался подняться, но прыгающая на ухабах телега стряхивала его назад.
        - Твою мать! Чтоб я еще хоть раз связался с кобылами!
        Стража, увидев несущуюся на них во весь опор лошадку и торчащие из телеги ноги, торопливо распахнула ворота, пока этот буйный экипаж их к чертовой матери не снес.
        - Вот погулял кто-то, - завистливо вздохнул один из блюстителей порядка, провожая взглядом просвистевшую мимо телегу. - Сапоги добротные. Видать, купец.
        - Да-а-а, - почесал затылок второй стражник, - наши купчишки гулять умеют. Глякось, цельную бочку на опохмел прихватил, чтоб поутру головой не маяться…
        ГЛАВА 9
        Квартала через три заряд бодрости у лошадки кончился, и она плавно перешла с галопа на шаг, а затем и вовсе остановилась. Над телегой появилась голова царского сплетника со сбитой набекрень банданой. Лошадка мирно жевала придорожную траву. Виталий выбрался из телеги, повертел головой, разглядел в призрачном свете ущербной луны возвышающиеся над крышами домов купола собора и сразу понял, куда надо идти. Намотав на руку поводья, юноша потащил лошадь за собой, не дав ей насладиться поздней трапезой.
        - Так оно надежней, - пояснял он по дороге лошадке, - а то, я подозреваю, тебе кто-то тормозную жидкость слил.
        Ты в управлении такая дурная!
        Он не ошибся в направлении. Скоро впереди замаячил терем Янки Вдовицы, и, судя по мерцающему огоньку в окошке второго этажа, хозяйка еще не спала, что очень расстроило царского сплетника. С телегой через сени в терем заезжать было несподручно, а потому юноша направился прямиком к воротам подворья Вдовицы и начал в них долбить кулаком.
        Встроенная в ворота дверь приоткрылась. Оттуда высунулась морда огромного волка. Лошадь оглушительно заржала, и Виталий пришлось повиснуть на вожжах, чтобы не дать ей встать на дыбы.
        - Ты кто? - ошарашенно спросил Жучок.
        - Конь в пальто, - сердито пропыхтел Виталий, борясь с взбунтовавшейся лошадкой. - Не видишь, копытами стучу.
        Волк потряс лобастой головой, сел на хвост, почесал задней лапой за ухом.
        - Надо Янке доложить, - сказал он и заорал во всю свою волчью глотку: - Хозяйка! Тут какой-то пират пришел. От него такой дурью пахнет! Видать, обдолбанный. Пускать?
        В проеме окошка второго этажа появилась русая головка Янки.
        - Что? Царский сплетник пришел?
        - Да кто ж его знает? По запаху вроде он, а по дури, у-у-у…
        - Слышь, собака страшная, - рассердился юноша, - долго мне тут у порога топтаться? Открывай ворота.
        Пока «собака страшная» неспешно открывала ворота, Янка Вдовица успела подготовить блудному постояльцу очень теплый прием. Она вылетела из сеней с ухватом во двор и сразу не огрела постояльца только потому, что, как и Жучок, была ошарашена его видом. Юноша с расцарапанной физиономией (последствия неоднократных падений в чужих подворьях) стоял перед ней в синем плаще, сбитой набекрень бандане, украшенной черепом и костями, и при этом явно на ходу придумывал, что бы такое ляпнуть в свое оправдание, чтобы его не очень сильно за это ругали ухватом. И что интересно, придумал!
        - Хозяйка, рыбка не нужна?
        - Чего? - опешила Вдовица.
        - Рыбка, говорю, не нужна? Я тут по ночной зорьке чуток наловил, - кивнул юноша на бочку.
        - Ага… понятно… по ночной… вечерняя зорька тебя не устраивает. Ты где был, урод? - сверкнула зелеными глазами хозяйка подворья и осеклась, увидев зарево пожара над крепостной стеной за спиной юноши.
        Гулко ударил колокол. Звуки набата проплыли над городом, и Великореченск начал просыпаться.
        - Провалиться! А я думала, они после полуночи начнут… Быстро сюда! - Бросив ухват, Янка схватила лошадь под уздцы и потащила ее во двор. - Жучок, помогай!
        Волк одним прыжком оказался за телегой. Лошадка, почуяв зверя теперь сзади, тут же перестала упираться и рванула вперед. Жучок торопливо захлопнул за ними ворота и запер их на засов. Как только они отгородились от внешнего мира, рассерженная хозяйка опять взялась за ухват.
        - Порыбачить, значит, захотелось?
        - Да я вспомнил, что ты за рыбаком замужем была, - пятясь от агрессивной девицы, врал напропалую Виталий, - и подумал: вдруг ты рыбку любишь? Дай, думаю, сделаю своей даме сердца приятное! Вот, рыбки наловил.
        - Ры-ы-бки? - промурлыкал неведомо оттуда взявшийся Васька и начал тереться об ноги Янки. - Хозяйка, хозяйка, ты его сильно не ругай! Видишь, какой хороший у нас постоялец! Ры-ыыбкой снабдил.
        - Ишь заступник выискался, - фыркнула Янка, - Рано губу раскатал. Еще неизвестно что за рыбку он наловил. - Девушка хмуро глянула на царского сплетника. - А что это от тебя, касатик, порохом тянет?
        - Так говорю ж тебе, пошел порыбачить, а сети нет, Удочки тоже. - Виталий вытащил из-под жилета пистолеты. - Пришлось глушить.
        - И откуда они у тебя? - поинтересовалась девушка, поигрывая ухватом.
        - Хочешь - верь, хочешь - не верь, но я их на берегу нашел! - Юноша скосил глаза на свой кожаный наряд, - и одежка подходящая там же лежала. Наверное, кто-то искупаться решил, а потом одежку свою по пьяни на берегу забыл.
        - Угу, - хмыкнула девица, - и голый домой пошел.
        - Какая ты умница! Все схватываешь налету! - обрадовался царский сплетник.
        - Ну пойдем, - кивнула на терем Янка, - сейчас ты у меня схватишь на лету. Сейчас ты мне все расскажешь: как рыбку глушил, как в бочку ее складывал, как бочку потом запечатывал. Тебе бондарем случайно подрабатывать не приходилось?
        - Ты даже не представляешь, какими талантами наделен твой постоялец… Ай! - Царский сплетник успел таки увернуться и пулей влетел в сени, вопя во всю глотку: - Васька, спасай кормильца!
        За ним, размахивая ухватом, неслась очень недовольная своим постояльцем Янка. Однако Ваське было уже не до Виталия. Он запрыгнул на телегу и взволнованно обнюхивал бочку.
        - Жучок, тащи доски, надо ее с телеги скатить. И топор, топор не забудь!
        Виталий проскочил сени, ворвался в гридницу и начал бегать вокруг стола, удирая от Янки.
        - История повторяется, - жизнерадостно сказал он.
        - Это ты о чем? - пропыхтела девица, норовя огреть его ухватом.
        - В прошлый раз ты на Жучка отвлеклась, а уж теперь-то мне никто не помешает тебя поцеловать.
        Янка тут же дала по тормозам и выставила перед собой ухват, который теперь из оружия нападения превратился в оружие защиты.
        - Только попробуй! Ка-а-ак дам!
        - А то я против! - засмеялся царский сплетник.
        Янка мучительно покраснела, сообразив, насколько двусмысленно прозвучала ее фраза, и рассердилась еще больше.
        - Развлекаешься? За дурочку слабоумную меня держишь? Посмотри туда! - ткнула она черенком ухвата на окно, за которым пламенело зарево пожара. - А что, если там что-нибудь из твоих вещей найдут? А если потом собак по твоему следу пустят? Как ты думаешь, что следом заполыхает? Не знаешь? Так я скажу. Терем этот, вместе с тобой, со мной и Жучком с Васькой. Виталий внезапно побледнел.
        - Твою мать! - энергично выругался он.
        - Что такое? - насторожилась девица.
        - Узелок с одеждой забыл.
        - На складах Никваса? - ахнула Янка.
        - Если б там, черт с ним. Сгорел бы, и все дела. В другом месте забыл. В Среднем граде.
        - Болван! - Янка бросилась к окну, распахнула створки. - Жучок!
        В проеме окна появился оборотень с топором.
        - Брось эту гадость и гони по следам постояльца. Найди его узелок с одеждой и быстро сюда.
        Глухо стукнул откинутый в сторону топор, и оборотень растворился в темноте.
        - Знаешь, мне опять хочется взяться за ухват, - кровожадно сказала девица.
        - А давай так: чистосердечное признание смягчает наказание.
        - Если Жучок без узелка вернется, будет тебе наказание, - посулила царскому сплетнику Янка.
        - Думаешь, он без узелка вернется?
        - Еще чего! В отличие от тебя Жучок свое дело знает. Эх ты! Царь-батюшка тебе серьезное дело доверил, а ты чем вместо этого занялся?
        - Делом! - очень убедительно ответил воспрянувший духом Виталий, - Я же репортер! Царский сплетник. Да я сегодня такое видел, такое видел! На десяток разгромных статей материала добыл! Тут тебе все: и терроризм, и коррупция. Да мы с тобой еще и на заговор вышли! Возможно, мирового масштаба! Да я…
        - Ты меня непонятными словами не пугай, - тормознула увлекшегося авантюриста Янка.
        - Лучше скажи, почему от тебя иноземной дурью пахнет.
        - Чем? - опешил юноша.
        - Дурью, - повторила девушка.
        - Да откуда у меня дурь?
        - Ты мне зубы не заговаривай. Откуда у тебя дурман-трава?
        - Да нет у меня никакого дурмана! - На этот раз Виталий возмутился вполне искренне. - Я этой гадости боюсь. Видел однажды, как нариков колбасит. На эту дрянь подсядешь - не слезешь.
        - Выворачивай карманы!
        - Ну ты даешь! - рассмеялся царский сплетник, - «Гоп-стоп! Мы подошли из-за угла»?
        - Юноша запустил руки в карманы и изменился в лице. - Черт! Как же я про тебя забыл? - пробормотал он, извлекая на свет божий выбитый из лжестражника мешочек.
        - Скажешь, и это тоже на земле валялось?
        - Ты очень догадливая, - тяжко вздохнул Виталий.
        Он прекрасно понимал, что Янка не верит теперь ни одному его слову, хотя на этот раз говорил чистую правду: мешочек царский сплетник действительно подобрал с земли.
        - Целый фунт чертового табака с земли…
        Юноша молча подошел к столу, сел на стул, пододвинул поближе к себе свечу и высыпал на столешницу содержимое мешочка.
        - Ты что делаешь? - нахмурилась Вдовица.
        - Ни разу не видел чертов табак. Должен же я знать, что это за хрень такая?
        Виталий взял щепотку рубленой сушеной травы, поднес к носу, принюхался.
        - По-моему, конопля…
        Внимание царского сплетника привлек комок коричневой массы размером с полушку в кучке рубленой конопли, горкой лежавшей на столе. Комок внешне напоминал пластилин. Юноша взял его в руки, помял между пальцев.
        - А ребятки-то продвинутые оказались, - искренне удивился он, - Я, конечно, не большой специалист в этой области, но, по-моему, это гашиш. Это что ж за ниндзя такие? Насколько мне известно, среди них нариков никогда не было. Хотя… если они этой гадостью обкурились, неудивительно, что боли не чувствовали. Я ж одного там практически без наследства оставил, а ему хоть бы хны!
        Янка видела, что Виталик дурью уже не мается, а конкретно пытается в чем-то разобраться. Из-за окна до нее доносился стук топора - это Васька жаждал добраться до рыбки, - но она не обращала на него внимания. Девушка настороженно смотрела на царского сплетника.
        - Знаешь, - Виталий ссыпал конопляную труху и комок гашиша обратно в мешочек, - Русь любого ворога одолеет, но если по ней пойдет вот эта гадость, - тряхнул он мешочком, - пиши пропало. Можно сказать, сами себя изведем. Ниндзя с гашиком… Бред! Нет, не для себя они его таскали, зуб даю! - Царский сплетник выдернул из-за пояса нунчаки, взвесил их в руке. - Боевые. Концы свинцом залиты… - Виталий на мгновение задумался, а потом продолжил рассуждения вслух: - Оружие на них было чисто японское, тел они за собой не оставили. Так действуют только ниндзя. Только вот беда, морды у этих ниндзя были конкретно наши, русские…
        - Слушай, - не выдержала Янка, - может, ты мне расскажешь наконец, что там у вас произошло?
        Рассказывать о своих терках с пиратами Виталику не хотелось.
        - Так вот я и говорю: там, где я рыбачил, место, видать, уже прикормленное было…
        - На! - Терпение у Янки кончилось, и она все-таки огрела его ухватом.
        - У, ё-о-о… - Оказавшись на полу, Виталий шустро юркнул под стол.
        - Ты кому врешь, обормот? - Разгневанная девица начала шуровать ухватом под столом. - Думаешь, я не видела, как ты за мной тащился, а потом в соседнюю лавку нырнул? А ну говори, откуда у тебя все это добро?!!
        - Так я и говорю, когда я рыбку-то удить начал… Уй! Больно! - Царский сплетник перехватил ухват за железные рогульки и, успокоившись за целостность своих ребер, продолжил гнать пургу: - только удить начал, а тут ко мне пятеро с претензиями. В нашем месте ло-о-овишь! Да ты кто тако-о-ой! Мы тут место прикорми-и-или. Я их спрашиваю: чем? А они мне эту травку под нос суют. Ну я ж чую, туфту гонят! Обиделся, а они наседают! Ну что я против пятерых могу? Пришлось, как положено, первый выстрел в воздух, предупредительный, а из второго пистоля ка-а-ак дал! Короче, эта травка теперь мой боевой трофей.
        Янка рванула на себя черенок ухвата с такой силой, что выдернул из-под стола царского сплетника. Ее пальцы сдернули с головы юноши бандану и быстро пробежались по волосам.
        - Вот это другой разговор, - одобрил Виталий, - гладь меня, гладь, я хороший. Я твой защитник, я твой герой.
        - А почему у тебя, мой хороший, волосы такие опаленные? - Ласковые пальчики Янки совсем не ласково сгребли шевелюру юноши в кулак.
        - Яночка, ты у меня такая умная, ну придумай что-нибудь сама! - взмолился ее герой.
        - МЯУ-У-У!!! - Дикий кошачий вопль заставил их подпрыгнуть.
        Со стороны двора послышались глухие удары, затем наступила тишина. Виталий схватился за нунчаки, Янка судорожно сжала в руках ухват. С треском распахнулась входная дверь, и из сеней на них уставилось два горящих глаза.
        - Погоди, - перехватил руку Янки Виталик, видя, что она собирается метнуть в эти глаза ухват, - Может, это свои.
        - Свои, - раздался из сеней мрачный голос Васьки, - в доску. И сейчас я с тобой по-свойски разберусь. Значит, рыбка, говоришь?
        В гридницу ввалился наполовину общипанный кот, стряхнул лапой на пол одну особо усердную пиранью, которая яростно жевала его ухо, и обгрызенным топором пригвоздил ее к половицам.
        - А теперь твоя очередь пришла, кормилец.
        Однако осуществить угрозу ему помешали еще две рыбки, от сотрясения слетевшие с его шерсти вниз. Они спикировали прямо на топор и начали деловито грызть топорище.
        Кот поспешил, от греха подальше, убрать лапы, выпустил из них когти и двинулся на царского сплетника. Виталику стало не по себе, и он нырнул за спину Янки.
        - Предлагаю ничью! - крикнул он.
        - Какую ничью? - прошипел Васька.
        - Хорошую ничью. Ты мне преподнес удобренные человечиной яблочки, а я тебе веселеньких рыбок.
        - Это о чем речь? - нахмурилась Вдовица. - Не поняла.
        - Все вопросы к нему, - ткнул царский сплетник пальцем в Ваську через ее плечо.
        - Ладно, - не по-кошачьи шмыгнул носом кот, - Пока один-один. Но учти, партия еще не закончена.
        - Это какие игры вы за моей спиной затеяли? - возмутилась девица.
        Васька по-собачьи встряхнулся, запустив в полет еще несколько зубастых рыб, и выпрыгнул в окно, оставив вопрос без ответа. Виталий в одиночку отдуваться не хотелось, а потому он поспешил перевести разговор в более безопасное русло.
        - Слушай, Янка, - переместившись на безопасное расстояние от девицы, спросил он, - а почему ты обычную коноплю называешь чертовым табаком?
        - Из конопли у нас веревки вьют! - сердито ответила Вдовица, - А зельем этим обычно черти балуются.
        - Черти?
        - Черти. Этот табачок их магические силы увеличивает, если люди это зелье принимать начинают, то они постепенно в мелких бесов превращаются.
        - Тут я с тобой согласен, - кивнул царский сплетник, - Эти обдолбанные ради дозы душу дьяволу продадут. А под Кайфом порой такое творят! Насмотрелся я на них в Рамодановске. Но насчет бесов ты все-таки загнула.
        - Это еще почему?
        - Ну бесы - это такие с рожками?
        - Да.
        - И с хвостиком?
        - И с хвостиком.
        - Ну насчет хвостиков не знаю, а вот рожки у них, если Неженатые, ни за что не вырастут.
        - Трепло! Вместо того чтобы мне все честно рассказать…
        - О драматических событиях этой ночи читайте в первом выпуске царского сплетника!
        Виталик с хохотом вылетел из гридницы и застучал сапогами по лестнице вверх. Вслед ему полетел ухват, но юноша оказался шустрее.
        - Заказывайте свежую прессу! - крикнул он, ныряя в свою спальню, - Фу-у… на сегодня, кажется, отмазался, - пробормотал он, захлопывая за собой дверь.
        ГЛАВА 10
        Поутру царского сплетника разбудили голоса за окном.
        - Ловись рыбка большая и ма-а-аленькая… - донесся до него голос Жучка.
        Плюх!
        - Ах, ты кусаться? - злорадно зашипел Васька, - На тебе! На тебе! Думаешь, зубы большие отрастила и все можно? Получи!
        Судя по звукам, рыбку уже поймали и теперь старательно шинковали.
        - Ловись рыбка большая и ма-а-аленькая…
        - И ты туда же? На! Получи!
        Виталий сполз с кровати, сладко потянулся, прошлепал босыми ногами до подоконника и выглянул в окно.
        Жучок с Васькой занимались рыбалкой. Жучок закидывал в бочку удочку, которой служила обычная палка с привязанной к ней веревкой. Наживкой служила косточка на ее конце. Рыбка клевала хорошо. Ее даже подсекать не надо было. Стоило косточке коснуться поверхности воды, как в нее тут же вцеплялись хищные зубы. Оборотень делал элегантный жест, и очередная рыбка плюхалась на деревянную плаху, около которой стоял Васька с большим колуном.
        Глухо тюкнул о плаху топор, разрубив кость пополам.
        - Мазила!
        - Да ты попробуй попади, когда она так скачет!
        Кот сделал еще один богатырский замах, но в запале перестарался, и колун занес его назад, заставив плюхнуться на спину.
        - Слышь, Васька, кончай над рыбками издеваться, а то у меня косточки кончаются.
        Действительно, пока Васька боролся с колуном, рыбка успела схрумкать обе половины кости.
        - Весь стратегический запас на них извел, - пробормотал Жучок, глядя на последние три косточки у своих ног. Тем временем пойманная рыбка, закончив с наживкой, начала жевать «леску». - О! Да они и на веревку клюют. Нет, ты как хочешь, а я с этим делом завязываю. Если эти звери все бельевые веревки сожрут, Янка меня убьет.
        - И много вы по утренней зорьке на такую наживку наловили? - поинтересовался Виталий.
        Жучок с Васькой задрали головы.
        - Много, - откликнулся кот, - на косточки из-под яблоньки хорошо клюет. Жучок, погоди удочки сматывать. Я еще свою кровожадность не удовлетворил. Вот эту рыбку я назову Виталий!
        На этот раз удар топора был точен. Челюсти пираньи отлетели в одну сторону, все остальное в другую.
        - Я вот что-то не поняла…
        Виталик вывернул голову и увидел Янку, высунувшуюся из окошка своей спальни. Она была так прелестна в своей ночной рубашке, что юноша судорожно, со всхлипом, вздохнул.
        - Так что там за косточки из-под яблоньки?
        - Это они Михея твоего оттуда выкопали, - сдал кота Виталий.
        - Ну ты и гад! - расстроился Васька.
        - А вот не фига было моим именем тварь бессловесную называть, а потом колуном ее охаживать. Так что у нас опять ничья. Два-два!
        - Что за бред? - потрясла головой Вдовица. - При чем здесь Михей?
        - Васька сказал, что ты его в первую брачную ночь на зелье пустила! - решил окончательно добить вредного кота Царский сплетник.
        - Ах на зе-э-элье… - проворковала Вдовица, - Ну-ка, Васенька, иди сюда. Я как раз вспомнила, что мне для кое-каких зелий не хватает определенных частей тела одного наглого кота.
        - Не пойду! - затряс лобастой головой кот.
        Девушка сделала резкий пасс рукой в сторону Васьки.
        Этот жест заставил ее грудь всколыхнуться под ночной рубашкой так эротично, что царский сплетник чуть не выпал из своего окна. Кота же этот жест, наоборот, приподнял в воздух и втянул в спальню Вдовицы.
        - На его месте должен быть я, - мечтательно простонал Виталий.
        - Слюни подбери, - посоветовала девушка, захлопывая окно, но даже сквозь плотно прикрытые створки до царского сплетника с Жучком донесся дикий мяв Васьки.
        - Хозяйка! Я все объясню!
        - Я тебе сейчас сама все объясню!
        - Хозяйка, не надо!
        - Надо!
        В спальне Янки Вдовицы что-то загремело, задребезжало, и оттуда раздались глухие удары.
        - Хотя нет. Не хочу я оказаться на его месте, - поспешил откреститься царский сплетник. - Тут я, пожалуй, погорячился.
        - Давно она его так не охаживала, - почесал задней лапой за ухом Жучок. - Это теперь надолго. Слышь, сплетник, а с рыбкой-то чего делать? Ее там еще много. У меня на всех косточек не хватит.
        Виталий тоже почесал. Только не ухо, а затылок, и не лапой, а рукой.
        - У вас соль есть?
        - Есть.
        - А бадья?
        - Тоже есть.
        - Тащи все к бочке, я сейчас.
        Царский сплетник хотел было сдернуть со стула купленную накануне одежду, но тут взгляд его упал на потерянный ночью узелок, мирно лежащий в углу спальни. Выходит.
        Жучок вчера не подвел, разыскал пропажу. Виталий распотрошил узел, быстро натянул на себя привычный наряд и, не желая раньше времени сталкиваться с Янкой, вышел во двор через окно. Что значит для бывшего спецназовца второй этаж?
        Около бочки уже стояла пустая бадейка и мешок с солью.
        - Спасибо за одежку, - поблагодарил юноша оборотня, - выручил. Теперь по следам меня не найдут?
        - Не найдут, я их зачистил.
        - Как?
        - На узелок твой лапку приподнял… Оборотень радостно захихикал при виде вытянувшегося лица царского сплетника. Юноша принюхался к своей одежде и понял, что опять попался на элементарный развод.
        - Да вы с Васькой два сапога пара.
        - А ты думал! Так дальше-то что?
        - Перекидай половину зверей туда, - ткнул пальцем в бадейку царский сплетник.
        - Я что, дурак - туда лапы совать? - отпрянул оборотень от бочки, в которой бесновались зубастые рыбки.
        - А ты на удочку.
        - Еще чего! Костей и так мало.
        - Ладно, попробуем иначе. - Виталик навалился на край бочки, - Помогай!
        Оборотень присоединился к его усилиям. В бадейку хлынул поток воды вместе с резвящимися в ней пираньями.
        - Хватит! - приказал юноша.
        Они вернули бочку в исходное положение, заглянули внутрь. Теперь бочка была заполнена лишь на треть - и состояла в основном из клубка бешено бьющих хвостами рыбок. Воды было совсем чуть-чуть.
        - А теперь так! - Виталий развязал мешок и высыпал его содержимое в бочку.
        - Что ж ты делаешь, изверг? - фыркнул оборотень, - Они же сдохнут.
        - Зато какая получится тарань! Ты пиво любишь?
        - Нет.
        - Это хорошо. Значит, мне закуси больше достанется.
        - Обязательно достанется. От Янки. Ты знаешь, почем нынче на базаре соль?
        - Нет.
        - Она у нас привозная. Да-а-а… Попал ты, парень. Сочувствую.
        - А чего ж раньше не сказал?
        Жучок прислушался к воплям кота, доносящимся из спальни Вдовицы.
        - Ну не одному ж Ваське страдать.
        - Ах ты…
        Оборотень увернулся от пинка и, радостно хихикая, умчался в глубь двора.
        - А я посмотрю, ты крут! Надо же, с черным колдуном вчера сцепился, - Жучок хоть еще и хихикал, но в голосе чувствовалось уважение, - И как же ты выжил?
        - Как, как! Дал в пятак! А ты откуда знаешь, что там драка была?
        - Такие заклятия магические следы оставляют. Опять же нюх…
        - Надеюсь, хозяйке меня не заложил?
        - А как же! Конечно, заложил. Полный доклад. Я на месте Васьки оказаться не хочу.
        - Хочешь сказать, что теперь моя очередь?
        - Ага!
        Виталий тяжко вздохнул, заглянул в бочку. Все-таки это были какие-то неправильные пираньи. Они пытались даже сквозь соль прогрызть себе путь к свободе.
        - Ладно, пусть потомятся. К вечеру будем насаживать.
        - Ас остальными что делать будешь? - кивнул издалека на бадейку оборотень, не рискуя подойти ближе.
        - Пусть плавают. Могут пригодиться. Есть у меня одна идейка насчет них, - Виталик кинул взгляд на наручные часы, - Блин! Разорались, поросята! Подняли в такую рань! Небось петухи еще не пропели.
        - Пропели, - успокоил его Жучок.
        - А Ванька Левша еще не приходил?
        - Никто не приходил.
        - Как это не приходил? - послышался обиженный голос кузнеца из-за ворот, - Я уже давно тут сижу.
        Жучок тут же превратился в маленькую собачку и старательно загавкал. Васька тоже прекратил вопить.
        - А чего ж не постучался? - спросил Виталий.
        - Боязно. Я, барин, нечисть поганую это… не уважаю. Меня мамка в детстве ею пугала.
        Жучок прекратил гавкать, энергично сплюнул и, разобиженный на весь свет, поплелся в свою конуру.
        - Так, Ваня, еще одно нехорошее слово о жильцах этого дома, и ты уволен, - строго сказал царский сплетник.
        - Дык… я ж это… в смысле не в том… - всполошился кузнец.
        - Жди, сейчас выйду. В дом не приглашаю, так как хозяев ты обидел. Да и трусов здесь не уважают.
        Виталий проскочил через сени, прогромыхал по лестнице, залез в сумку, где хранилось все его добро, и начал потрошить кошель. В кармане у него уже лежало три червонца, четыре гривны и еще какая-то мелочь, но сегодня ему предстояли большие траты, и он решил пополнить запас. Еще трех золотых, пожалуй, будет достаточно.
        Царский сплетник убрал кошель обратно в сумку и двинулся на выход. За воротами его ждал Левша с широкой доской под мышкой.
        - Вот, барин. Эта вроде половчее других получилась.
        - Посмотрим.
        Первым делом юноша оценил качество плоскости, нацелив глаз вдоль доски. Качество отменное: ни одна вырезанная буковка не возвышалась над другими. Если припечатать на лист - бумагу не прорвет. Удовлетворенно хмыкнув, Виталий начал рассматривать сами буквы. Они были одна к одной. Левша действительно настоящий мастер, как говорится, глаз-алмаз. А когда царский сплетник присмотрелся к заглавным буквам, понял, что кузнец обладал к тому же и талантом художника. Буквы были украшены такими завитушками, что юноша восхищенно поцокал языком.
        - Ну что, барин? - робко спросил кузнец.
        - То, что надо! Вот теперь я не жалею, что тебя нанял.
        - Фу-у-у, - с облегчением выдохнул Левша. - Барин, сегодня ко мне эти злыдни придут, землю отбирать… Они талдычат, что все у них по закону. Может, подсобишь, а?
        - Я своих работников в обиду не даю. Обязательно подсоблю. Пошли до твоего подворья!
        - Вот спасибочки, барин!
        - Спасибо потом скажешь. Хорошая получилась дощечка. Подожди, в дом ее отнесу, и пойдем.
        ГЛАВА 11
        Видать, очень не терпелось купцу Николе заполучить такой выгодный кус земли неподалеку от палат царских, раз заявился на подворье кузнеца с утра пораньше. Царский сплетник с Левшой увидели стражников в красных стрелецких кафтанах еще издалека. Двое из них стояли у ворот, еще двое ходили за купцом по подворью, рассматривая строения. За столом под навесом сарая сидела худосочная личность и что-то быстро строчила гусиным пером на бумаге. Судя по всему, шла опись имущества.
        - Куда? - преградили дорогу кузнецу и царскому сплетнику стражники.
        - Ванька пусть заходит, - барственно махнул рукой Никола, - этому голодранцу еще бумагу подписывать, а этот… - Купец насторожился, разглядев странный наряд юноши.
        - А этот сам зайдет, - спокойно сказал Виталик, двигаясь прямо на стражу. - Вы что тут беззаконие творите? - рявкнул он на стрельцов, - Подворье пока что Левше принадлежит, до полудня он здесь хозяин.
        - А сам-то ты кто таков? - настороженно спросил Никола.
        - Царский сплетник!
        Стрельцы поспешили отойти в сторону, освобождая проход. Похоже, они уже слышали о новом государственном муже и лезть на рожон не хотели. Виталий с Левшой вошли во двор и направились прямиком к Николе.
        - Кто такие? - начальственным тоном спросил Виталий, - По какому праву без ведома хозяина на чужое подворье без разрешения зашли? - Юноша умел ставить на место зарвавшихся холуев и их начальников. Здесь главное - с самого начала не дать слабины.
        - Извиняюсь, уважаемый, - залебезил Никола, - но…
        - Прошу представиться, как положено! - сверкнул глазами царский сплетник, - Я должен знать, на кого буду составлять акт о незаконном вторжении на частную территорию!
        Стрельцы, отиравшиеся около купца, сразу спали с лица, переглянулись и, не сговариваясь, ломанулись к воротам, спеша покинуть подворье. В акт им попадать не хотелось. Никола чуть было не рванул за ними вслед.
        - Стоять! Имя, звание, должность!
        - Купец третьей гильдии Никола! - по-военному отрапортовал купец, вытянувшись перед царским сплетником в струнку.
        - Вольно. А ты кто таков? - повернулся Виталик к худосочной личности.
        - Подьячий Поместного приказа Пантелеймон, - пролепетал тот. - По земельным наделам мы, так сказать-с.
        - Что тут делаешь?
        - Вот-с, бумаги составляю на передачу земельной собственности. - На каком основании?
        - Что значит «на каком основании»? - начал приходить в себя купец. - Ванька мне три золотых червонца задолжал. И еще рупь серебром.
        - Да не было такого, - возмутился Левша, - врешь ты все! Две гривны на материал отвалил и рупь за работу ссудил.
        - А у меня свидетели есть! - парировал купец.
        - Где твои свидетели? - спросил Виталик.
        - Тута мы, - откликнулись из-за ворот стрельцы, не рискуя заходить внутрь.
        - И что, купец при вас деньги передавал? - спросил Царский сплетник.
        - Нет. Он при нас об этом говорил.
        - Да так и я могу сказать, что Никола мне свою лавку должен, - возмутился Виталий.
        - Да, но Ванька, когда Никола о золотых говорил, ничего не отрицал, - возразили стрельцы.
        - Это, конечно, осложняет дело, - укоризненно посмотрел на Левшу репортер. - Однако слова к делу не пришьешь.
        - А у меня и бумага есть! - радостно сказал купец, извлекая из кармана свиток, - Здесь все свидетели расписались. Вот, тут черным по белому написано: три золотых и один рупь серебром за Ванькой числится. Так что подворье теперь мое!
        - Ну это мы еще посмотрим. До полудня время есть. Что же, будем решать вопрос иначе. Иван, за пять золотых мне свое подворье продашь?
        - Тебе? - расцвел Левша, - Да тебе я его даром отдам!
        - Зачем даром? Такой участок и на двадцать золотых потянет. Даром не надо, а вот за пять куплю. Дьяк, доставай чистый лист бумаги.
        - Достал.
        - Пиши.
        - Бумага у нас дорогая, - заволновался подьячий. - Один листик целый грош стоит.
        - Будет тебе грош, не жмоться. И за работу откину.
        - Что писать? - оживился Пантелеймон.
        - А ты что, глухой? Акт купли-продажи составляй. Да смотри - по всей форме! Хоть одну запятую не там поставишь…
        - Не извольте беспокоиться, господин царский сплетник! Все сделаю согласно циркуляру! Извиняюсь, вас как по батюшке кличут?
        - Кличут собачек, а я царский сплетник! - строго сказал Виталий. - Пиши: Войко Виталий Алексеевич. И акт составляй в двух экземплярах, как положено.
        - Понял-с. - Подьячий извлек чистый лист бумаги и начал строчить акт купли-продажи.
        Как только он закончил писать, юноша поставил на документе свою размашистую подпись, дал расписаться Левше, после чего подьячий скрепил подписи печатью и уставился радостными глазами на царского сплетника. Виталий намек понял, кинул ему за труды алтын и на глазах расстроенного купца отсчитал кузнецу пять золотых.
        - Ну что ж, Ваня, - усмехнулся он, - теперь тебе есть чем рассчитаться с почтенным купцом. - Эй, стрельцы! Давайте сюда!
        - А вы на нас это… акт составлять не будете? - робко спросили стрельцы.
        - Не буду. Я ж теперь тут хозяин, и идете вы не просто так, а по приглашению. В свидетели вас зову. А ты, Пантелеймон, еще один чистый листик мне ссуди, чувствую, он скоро потребуется, а на другом листике следующую бумагу пиши, - кинул Виталик подьячему еще пару грошей и полушку.
        - Что писать?
        - Расписку о том, что кузнец Ванька Левша вернул купцу третьей гильдии Николе долг в размере трех золотых червонцев и одного рубля серебром.
        Бумага была составлена в один момент. Кузнец в обмен на липовую бумагу купца отсчитал ему указанную в бумаге сумму, и свидетели завизировали этот факт своими подписями.
        - Теперь все свободны, - небрежно кинул Виталий, - кроме вас, уважаемый Никола.
        - Почему кроме меня? - настороженно спросил купец.
        - Потому что до вас у меня есть дело.
        - Какое дело?
        - Серьезное дело. Очень серьезное и, главное, выгодное! Ты тоже, Вань, далеко не уходи. Одну работенку хочу тебе предложить.
        Царский сплетник на прощанье помахал ручкой подьячему и стрельцам, дождался, пока они исчезнут с подворья, и только после этого схватил купца за шиворот и затолкал его в дом.
        - Ваня! - высунулся Виталий из окошка. - Пока мы тут беседуем, горн разожги, щипчики какие-нибудь нагрей. Могут потребоваться.
        - Ща, барин! - радостно откликнулся Левша. - Это я в момент.
        Виталий усадил струхнувшего купца за стол, сел напротив.
        - Ну-с, а теперь поговорим о делах наших скорбных.
        - Вы ж обещали о выгодных, - пролепетал купец.
        - Но не сказал - для кого. Для меня дела будут очень выгодными, для тебя нет. Потолкуем о том, сколько ты мне должен и как будешь расплачиваться.
        - Я тебе ничего не должен! - попытался вскочить Никола. Резкий тычок в солнечное сплетение заставил его согнуться пополам и опуститься обратно.
        - Ладно, тогда поставим вопрос иначе. За сколько ты купишь у меня одну очень ценную вещь.
        - Какую вещь? - просипел Никола.
        - Свою жизнь.
        - Да ты тать!
        - Это я тать? - сделал удивленное лицо царский сплетник. - Что ты, уважаемый! Разве я тебе кистенем или еще чем угрожаю? Можешь хоть сейчас свободно отсюда уйти, забиться в свой терем и ждать, когда за тобой придут стрельцы. Думаю, на плаху тебя сразу не потащат, сначала Малюте отдадут.
        Никола сидел ни жив ни мертв, глядя выпученными глазами на Виталия.
        - Сейчас я тебе одну интересную историю расскажу. Значит, шел я вчера по Великореченску. От царя-батюшки шел. Дела мы с ним в палатах царских решали. И вот иду я, иду и вижу такую картину: пять здоровых мужиков бьют моего работника. Тогда он, правда, моим работником еще не был, но это неважно. И вот они его бьют и приговаривают, что послал их некто купец Никола. А еще говорят, что царь-батюшка им не указ. Далее они грозили его племянницу малолетнюю изнасиловать али в полон татарам продать и, что интересно, постоянно на тебя ссылались! Приговаривали, что связи у тебя такие большие, что даже царю-батюшке ты не по зубам, - Тут уже царский сплетник немножко приврал ради пущего эффекта, - По-моему, это покушение на царскую власть. Подрыв устоев государства. Явно попахивает заговором. Тебе не кажется?
        Никола схватился за сердце. Глаза его начали вылезать из орбит.
        - Тебе не поверят…
        - Ну когда твоих татей на дыбу отправят, они там под каленым железом все выложат. Я ж их вчера до смерти не забил. Стража по моей наводке пошуршит, всех на свет божий вытащит. И потом, ты что, думаешь, царь-батюшка поверит тебе, а не мне - царскому сплетнику? У меня, кстати, и свидетель есть, которого даже искать не надо. Он сейчас горн разжигает.
        - А зачем горн?
        - На случай, если не договоримся. Так во сколько ты оцениваешь свою жизнь?
        Никола трясущимися руками снял с пояса кошель и вытряс его содержимое на стол. Виталий окинул взглядом горстку монет, презрительно фыркнул:
        - Да тут и десяти золотых не наберется. Забирай назад. Мне с тобой неинтересно.
        Виталик встал, высунул голову в окно:
        - Ванька!
        - Чего? - выскочил из кузни Левша. - Ежели ты, барин, насчет щипчиков, то горн жару пока не набрал. Полчасика еще мехами поработать надо.
        - Это потом. Давай за стражниками. Я тут татя поймал. Супротив самого царя-батюшки злоумышляет.
        - Это я ща! Мигом.
        - Не надо! - заверещал купец, бухнулся на колени и пополз к царскому сплетнику. - Я заплачу, заплачу сколько надо! Лавки свои продам, терем продам, бабу свою с ребятенками продам, но заплачу. Пощади!
        - Ванька, отбой! - опять высунулся Виталий в окно. - Никого не зови. Тать добрым человеком оказался. Денежек нам обещался дать, - Царский сплетник сел обратно за стол и положил на него купленный у подьячего лист бумаги, - Ну пиши расписку, купец. Да встань ты с пола! Не люблю я этого. Мне царские почести ни к чему. Так во сколько же ты оцениваешь свою жизнь?
        Жизнь свою купец оценил так дешево, что царскому сплетнику пришлось его долго стыдить, а потом опять идти на шантаж. Он пригрозил, что сообщит в купеческую гильдию о том, что один из их товарищей роняет честь этой почтенной организации, опуская стоимость жизни членов этой уважаемой гильдии ниже плинтуса, что очень для них должно быть оскорбительно. Это подействовало. После короткого, но яростного торга сошлись на пятидесяти золотых. Никола, причитая, что разорен, со слезами на глазах накатал долговую расписку. Царский сплетник невозмутимо сложил ее вчетверо и засунул к себе в карман.
        - Куда? - шлепнул он по руке купчишку, пытавшегося смести со стола свои деньги обратно в кошель.
        - Но это мои…
        - Твои? - возмутился юноша. - Да ты знаешь, сколько я на тебя времени потратил? А сколько стоит мое время, знаешь? Брысь отсюда! И чтоб завтра к полудню на этом столе лежало пятьдесят золотых. Не принесешь - послезавтра придется платить сто.
        - Сто? - отшатнулся Никола.
        - Сто, - безжалостно подтвердил царский сплетник, - Ставлю тебя на счетчик.
        - А ч-ч-что это такое? - отстучал зубами купец.
        - Это то, на что я тебя только что поставил. Каждый день просрочки удваивает сумму долга в два раза. Через два дня ты будешь должен уже двести, так что советую поторопиться. Свободен.
        Купчишку как ветром сдуло. Виталий со спокойной совестью ссыпал добычу в свой карман и опять высунулся в окно:
        - Ванька!
        - Чего? - выскочил из кузни Левша.
        - Гаси огонь и давай сюда. Дело есть.
        Кузнец забежал в дом, на ходу вытирая тряпицей испачканные в угольной пыли руки.
        - Че его гасить? Сам потухнет. Так какое дело до меня, барин?
        Виталик еще раз окинул глазами двор, убедился, что по-, сторонних на подворье нет, сел обратно за стол и жестом предложил кузнецу сесть напротив.
        - Для начала возвращаю тебе твое подворье, - выложил юноша на стол оформленную Пантелеймоном купчую.
        - Да ты что, барин? - отшатнулся Иван, - Ты ж за него такие деньжищи отвалил!
        - И неплохо на этом наварил, - удовлетворенно кивнул Виталий, - Забирай, я сказал!
        - А может, не надо? - жалобно взмолился Левша. - До землицы моей охотников много найдется, а как узнают, что она тебе принадлежит, хрен кто сунется!
        - А ты хитрый, - рассмеялся царский сплетник, убирая бумагу назад. - Ладно, будь по-твоему. Пусть все думают, что это хозяйство теперь мое, а я тебе позже на всякий случай дарственную сооружу. Припрячешь ее у себя. Ну а теперь о деле. Ты, я надеюсь, не только сталь варить да железо ковать умеешь?
        - А то!
        - Сможешь специальные формочки под такие же буковки, что ты на дощечке вырезал, соорудить и отлить в них эти буковки из свинца?
        - Смогу, конечно!
        - Отлично! Только теперь каждая буковка должна быть отдельная, снизу специальные пазы, чтоб засовывать эти буковки в направляющие и складывать одну к другой в нужном порядке. Сейчас я тебе растолкую, что такое наборная доска и гранки.
        Юноша повертел головой и, не найдя подходящего материала, собрался уже было начать чертить на оборотной стороне расписки Николы, но кузнец не дал:
        - Что ты, барин? Она ж целый грош стоит. Погодь! У Меня для таких дел береста есть!
        Левша притащил более дешевый расходный материал, и Виталий начал чертить на нем углем эскизы будущего печатного станка. Кузнец схватывал все на лету, и вскоре основные детали конструкции были утрясены.
        - Для начала отольешь сотни по три заглавных букв. Учти, это на каждую букву алфавита! И тысячи по три маленьких буквиц. Тоже на каждую букву алфавита. Кассу для них деревянную сооруди. Чтоб каждая буковка в своей кассе лежала. Это облегчит набор. Сколько на это тебе надо?
        Левша пошевелил губами, что-то подсчитывая в уме.
        - Заказ большой, - вздохнул он, - рублей на пять потянет, барин. Материалу много закупать придется.
        - Наплевать. Ты скажи, сколько тебе на это времени понадобится?
        - Ну-у-у… думаю, за неделю управлюсь.
        - То, что надо! Это тебе на материалы… - выудил он из кармана золотой.
        - Ой, барин! - ужаснулся кузнец. - Убери! Ты мне уже такие деньги дал, что…
        - Давай не путать божий дар с яичницей! - оборвал его Виталий, - Деньги даю не на кабак, а на материал! Покупать будешь самое лучшее и качественное. Ну все! Хватит лясы точить, - поднялся юноша из-за стола. - Приступай к работе. Мне тоже за дело браться пора. А то как бы Гордон не осерчал. Ежели к сроку не поспею, запросто голову с плеч снимет.
        - Это да, - закивал кузнец, - царь-батюшка у нас строг, но справедлив. Его гневить понапрасну не след.
        Виталик усмехнулся, вспомнив, как Гордон разводил бояр на бабки, а потом прямо в тронном зале устроил дележку.
        - Ну а я этого делать не буду, - озвучил юноша свои мысли. - Чую, на стартовый капитал царь-батюшка все равно не раскошелится. Так что придется о нем позаботиться самому, а потому я все возьму себе.
        Царский сплетник запустил руку в набитый звонкой монетой карман и пожалел, что оставил презентованный Гордоном кошель дома. Но кто ж знал, что борьба за Ванькину недвижимость окажется такой прибыльной? «Ладно, на местном базаре еще один кошель себе куплю», - решил он.
        - Работай, Ваня, а я пойду по местному рынку прошвырнусь, к товару приценюсь.
        - Я с тобой, барин. Мне на эти загогулины, - кивнул кузнец на исчерканные бересты,
        - тоже много чего прикупить надо.
        - Ну что ж, пошли. Заодно дорогу покажешь, - не стал возражать царский сплетник.
        ГЛАВА 12
        Главный базар Великореченска располагался в Среднем граде. Базар и есть базар. Он мало отличался от многочисленных базаров Рамодановска. Разве что не висели вывески и рекламные щиты, а вот шуму и гаму было больше, так как купцы и приказчики этого мира не жалели своих глоток, зазывая покупателей и расхваливая товар. Здесь торговали всем, чем только можно. Виталик первым делом купил за грош крепкий кожаный кошель, пересыпал в него наличность и надежно приторочил его к поясному ремню.
        - Ну показывай, где тут у вас что есть, - распорядился царский сплетник, - будешь у меня на первых парах гидом.
        - Гадом?
        - И ты туда же, - вздохнул юноша. - Ну до чего же темный мир. Гидом, а не гадом. Это что-то вроде провожатого. Представь себе, что я заморский гость, а ты мне показываешь местные достопримечательности.
        - А-а-а… понял. Тут у нас мясные ряды, рыбные, вон там капустой, морковкой, зеленью всякой торгуют. Вон там мукой и свежим хлебушком. А вон в тех рядах мануфактура…
        - Книжные ряды есть? - перебил гида Виталий.
        - А к чему, барин? - опешил Иван. - Ежели тебе слово Божие надобно, так это в церковь. Есть тут, правда, одна лавка иноземная. Бумагой да писарскими принадлежностями торгует. Вот там, бают, Библия есть. Да кто ж ее покупать будет, коли она не по-нашенски написана? Буковки непонятные.
        - И что, других книг, кроме Библии, нет?
        - Есть еще книги, вязью арабской писанные. Но их мало. Про страны заморские всякие. Карты морские. Но стоят они столько, что… - Левша безнадежно махнул рукой.
        - Это все фигня! Главное, что там есть бумага на продажу.
        - Бумага есть. Для нужд казенных царская казна закупает. Дорого. Купцы для делов своих пергамент берут. Там рядом лавочка есть, попроще. Пергамент здесь, на Руси, делают. Он дешевше. Может, ты тоже пергамент приспособишь?
        - Бумага из телячьей кожи мне не нужна, - отмахнулся царский сплетник, - Где там эта лавка заморская? Веди!
        Кузнец начал уверенно пробираться между торговыми рядами, рассекая толпу. Царский сплетник пристроился у него в кильватере.
        - Пироги горячие, цены некусачие! - проскочил мимо Виталика лотошник, - С вязигой, с грибами, с малиной из сада, ели бы сами, да продать надо! - Словно чуя покупателей, остановился, оглянулся и заорал пуще прежнего: - Пироги с зайчатиной
        - просто замечательны! С пылу-жару почти даром!
        - Вот это - реклама! «Нигде, кроме как в Моссельпроме». - В животе царского сплетника заурчало. - Слышь, Ванька, брюхо подвело. Давай сначала перекусим, - дернул Виталий за рукав своего гида. - А то ты приперся ни свет ни заря, и я из-за тебя завтрак пропустил.
        - Давай, - притормозил кузнец. - Вон там яблок можно прикупить, вон там молока кринку. У нас здесь всякое есть - и козье, и из-под коровки, и даже кобылье имеется.
        - Кумыс оставим степнякам.
        - А вот тут сладости. Леденцы продаются.
        - Леденцы? Надо будет Янке купить. Ой… - Царский сплетник почесал затылок, вспомнив про хозяйку. - Слышь, Ванька, а где соль продается?
        - Ща покажу. Пойдем.
        Кузнец резко сменил направление движения и повел юношу к новой цели. Соляная лавка больше напоминала обычный лоток с навесом, для зашиты товара от дождя.
        - И почем у нас здесь соль? - поинтересовался царский сплетник у тучного, краснощекого купца, протиравшего платочком вспотевшую лысину. День обещал быть жарким. Солнце палило вовсю.
        - Это смотря сколь брать будете, - откликнулся купец. - Ежели, скажем, фунт, то одна цена, пуд - другая.
        С мерами веса у Виталий была та же проблема, что и с деньгами, цену которым узнал сравнительно недавно, и сколько весит, понятия не имел. Вот то, что пуд - это шестнадцать килограмм, знал точно, однако в бочку Янки он грохнул гораздо больше пуда, а потому, решив не заморачиваться, просто ткнул пальцем за спину купцу:
        - Давай сюда вон тот мешок. Я думаю, килограмм на пятьдесят потянет.
        - О! - обрадовался продавец. - Не знаю, что такое килограмм, купец заморский, а в этом мешке четыре пуда. По-нашему, по-русски, одна капь!
        - Ну капь так капь, - пожал плечами юноша, - Сколько с меня?
        - Оптовым покупателям у нас скидка, - расплылся купец, с натугой выгружая мешок на прилавок, доски которого прогнулись от тяжести товара.
        - Что? Доставка бесплатно? - усмехнулся царский сплетник.
        - Ну да, - оживился купец, который, видать, имел в виду совсем другое. - Куда доставить?
        - Я тебе доставлю! - возмутился Иван. Кузнец сгреб с прилавка мешок и легко, словно перышко, закинул его себе на плечо. - Сам донесу!
        - Да ты чё, Вань! - опешил Виталик.
        - Знаю я их! Только отвернись, враз фунта три, а то и полпуда, недосчитаешься!
        - Куда ты лезешь, орясина деревенская! - возмутился купец, - У нас на Руси…
        - …завсегда воруют, - закончил за него Виталий, - Так сколько с меня?
        - Полторы гривны.
        - Упс… Это со скидкой?
        - Со скидкой, - сердито мотнул головой насупившийся купец.
        - Золотая тараномка получилась.
        Однако торговаться царский сплетник не стал, развязал кошель и честно отсчитал три рубля.
        - Как же мы с этим мешком по рынку мотаться будем? - опомнился он, - Может, отнесем его сразу ко мне домой и вернемся обратно?
        - Не, - отмахнулся кузнец, - с собой таскать буду.
        - А не устанешь?
        - Да чего тут носить-то? Вот помню, в детстве батяня заставлял меня наковальню двигать. Он как на глаза слабый стал, все место ей получше подыскивал. То там ему не нравится, то сям, щурится, присматривается - видел-то уже плохо. По три часа за ним с наковальней по кузне бегать приходилось. Вот это было тяжело. А это чё? - подкинул Левша на плече мешок.
        - Да, неплохую он тебе тренировку устроил, - хмыкнул царский сплетник. - Ладно, пошли.
        Не успели они выбраться из соляных рядов, как юноша услышал ласкающие слух звуки:
        - Шаурма, шаурма, горячая шаурма!
        - Ух ты! - облизнулся Виталий. - Родным Рамодановском запахло. Ваня, ты когда-нибудь пробовал шаурму?
        - Пробовал, - поморщился кузнец. - Я эту шурпу не очень люблю.
        - Ваня, это не шурпа, а шаурма. Шурпа - это суп из баранины.
        - Наши щи лучше! - категорично заявил Левша.
        - С тобой все ясно, - пробормотал юноша, спеша на голос зазывалы.
        - Барин, да это же такая гадость! Тут при базаре харчевня есть. Пойдем лучше там откушаем.
        - Вот дела сделаем и откушаем. А сейчас нам надо просто перекусить. Опаньки! - невольно тормознул юноша, увидев торговца шаурмой.
        - Чего такое, барин?
        - Да нет, ничего.
        Внимание царского сплетника привлекла характерная тюбетейка на голове торговца, хотя остальной наряд - косоворотка, лапти, портки да и вообще славянская внешность продавца - этой тюбетейке явно не соответствовали.
        - Падхади, дарагой купец, - старательно коверкая речь, начал зазывать Виталий продавец, заметив, что тот сверлит его взглядом, и начал подсыпать зелень на лаваш, - сэйчас такой шаурма заверном! Хочеш - со свыньей, хочэш - с каровой, хочэш - с барашком!
        - А твой барашек раньше не мяукал?
        - Слюшай, абижаэш, да!
        - И не гавкал?
        - Нэт!
        - Тогда давай со свининой.
        - Вах! Сэйчас тэбэ будет натуралный свынья! - заверил клиента торговец, подсыпая в жаровню углей.
        - Ты б под горца не косил, родимый, - попросил его царский сплетник, - Шаурма - туркменское блюдо.
        - Вах! Я туркмен!
        - Тогда скажи мне, чурка славянская, откуда у тебя такая рязанская морда?
        - Слушай, ну чего пристал? - надулся продавец. - Мне хозяин по-русски говорить запретил, чтоб клиент лучше шел.
        - А-а-а… так ты по-иноземному, оказывается, говорил. Тогда понятно. И тюбетейка поверх лаптей тебе восточного колорита добавляет. Ну вылитый чучмек. Ладно, давай сюда свою шаурму. Но если она у меня во рту замяукает или загавкает…
        - Мы в сыром виде не подаем. - Торговец поспешил завернуть шаурму слишком грамотному клиенту, - Две копейки.
        - Озверел? - возмутился Иван, - За такую дрянь целый грош?
        - Спокойно, Ваня, не обеднеем. Виталик расплатился с продавцом.
        - Ну что, барин, куда теперь тебя вести? Может, прямо сразу в лавку иноземную?
        Юноша отошел от торговца шаурмой шагов на десять, остановился и отрицательно помотал головой:
        - Я на ходу есть не люблю.
        Царский сплетник принялся неспешно жевать шаурму, краем глаза следя за русским чуркой. Уж больно он смахивал на молодчиков с чертовой мельницы.
        - Я тогда тоже перекушу, - Ваня спустил мешок на землю и тормознул пробегавшего мимо них лотошника, - Пироги с зайчатиной есть?
        - Есть. Свеженькие. Вчера еще бегали.
        - Почем?
        - Полушка пара.
        - Во, барин. И дешевше и вкуснее!
        Купив на полушку пару пирожков, Левша с наслаждением зачавкал. В этот момент к продавцу шаурмой подошли два молодца. Судя по разделенным прямым пробором прилизанным волосам и характерной для этой братии одежде, это были приказчики. Юноша напряг слух.
        - Вах! Мой самый дарагой клыент! Вам как обычно, уважаемые? - начал рассыпаться перед ними торговец.
        - Как обычно, - мрачно буркнул один из приказчиков.
        Если б Виталий специально не приглядывался, ни за что бы не заметил, как ловкие пальцы продавца вместе с мясом завернули в лаваши продолговатые мешочки.
        - Из самого лючшего барашка шаурма! Толко для вас, дарагие пакупатэли!
        Приказчики извлекли из карманов кошели, не развязывая, кинули их на прилавок и молча удалились.
        - Так. Кажется, я вышел на распространителя наркотиков, - удовлетворенно хрюкнул Виталий, дожевав шаурму, и вытер тыльной стороной ладони жирные губы.
        - Чего? - не понял кузнец.
        - Преступность, говорю, процветает. Нариков я уже засек. Вон пошли, болезные. Может, у вас и проституция есть?
        - Не! Таких болезней, прости господи, у нас нет, - добил второй пирожок Левша.
        - Это не болезнь. Это женщины такие.
        - Во Бог имечко им дал!
        - Для девок гулящих имечко самое то, - успокоил его Виталий. - Так у вас есть такие?
        - Гулящие-то? Да где ж их нет? У нас в Нижнем граде цельный квартал для них отведен.
        - Часто захаживаешь? - рассмеялся царский сплетник.
        - Дык… неженатый я…
        - Понятно. Как-нибудь покажешь туда дорожку… - Но перед мысленным взором Виталий внезапно появилось милое личико Янки, сморщившееся в брезгливой гримасе, и он тормознул: - …нет, мне, пожалуй, по статусу в тот квартал соваться не положено. Царский сплетник все-таки. Еще увидит кто.
        - А у нас тут новшество одно есть. Их можно на дом заказывать, - азартно зашептал ему на ухо кузнец, - прямо в баньку. Они туда с корзиночкой зайдут. А в корзиночке штоф, огурчики, помидорчики!
        - Хорошее у вас новшество, - рассмеялся Виталик, - ты знаешь, мне все больше и больше здесь нравится. Ну просто дом родной! Словно из Рамодановска никуда не выжал. В твою баньку уже заходили?
        - А как же! Я к ней специальную пристроечку сделал, что б отдохнуть потом после баньки.
        - У тебя банька большая? Четверых вместит?
        - Нет. Только двоих.
        - Придется расширить.
        До Ваньки Левши начало доходить, и глаза его стали квадратные.
        - Расслабься, - фыркнул Виталий, - я тоже не любитель групповухи, и меня искренне радует, что Великореченск до пошлого юмора еще не дорос. Ладно, проехали… Веди меня в иноземную лавку.
        Иноземная лавка была оформлена достаточно броско. Над входом висела яркая вывеска
«Писчебумажные товары», а чуть ниже приписано пояснение: «Бумага всех размеров, перья, чернила, карты судоходные, книги духовного содержания, а также познавательные книги о странах дальних и землях неведомых».
        Виталий зашел внутрь. Следом за ним в дверь протиснулся Левша с мешком на плече. Важный купец в парике и строгом иноземном камзоле замахал на него руками:
        - Найн! Найн! Ви ест не туда попаст!
        - Он со мной, - нахмурился царский сплетник.
        Купец окинул юношу быстрым взглядом. Экзотический наряд царского сплетника на этот раз послужил ему визиткой.
        - О! Я огшен рад приватствоват царский сплетник в мой скромный лавка! Я вас сразу узнать по ваш зер оригинален костюм! Вилли Шварцкопф много рассказывать про узник царь Гордон, за который он замолвить слово! Ви теперь ест отшен болшой человек при дворе! Что ви ест желать?
        - Гитлер капут, - брякнул ошеломленный осведомленностью купца Виталий.
        - Что ви сказать? - не понял купец.
        - Ничего. Это так. Мысли вслух.
        - О! Савсэм забыть! Вас хочет видет глава купеческий гильдий господин Шварцкопф. Он хочет делать вам деловой предложений.
        - Это можно.
        - Так я могу передат, что ви согласен?
        - Передавай.
        - Так что ви хотеть купить в моя лавка? Здесь ест все для состоятельный клиент. Ест библий на латынь, ест карт для мореход, карт для пустынь, если ви хотеть идти караван, ест карта для играть…
        - Игральные? - заинтересовался юноша, сразу вспомнив про кота. - А ну покажи.
        Купец снял с полки за своей спиной элегантную резную шкатулку и извлек из нее колоду рисованных игральных карт. Они были сделаны очень качественно, на плотном лощеном картоне, и сразу видно, что это ручная работа.
        - Сколько стоит?
        - Пять, - растопырил пятерню купец, - пять рублей. Но для вас два гривна!
        Виталий мысленно охнул, но вида не подал. Сегодня наглому котяре из-за него здорово от Янки влетело, и в целях личной безопасности желательно было Ваську чем-нибудь задобрить.
        - Беру. Отложи пока в сторону, и займемся другим товаром. Если он мне подойдет, буду закупать большими партиями.
        - О! - просиял купец. - Ви ест оптовый покупатель! У нас для оптовый покупатель балшой скидка! Что еще ви ест желать?
        - Бумагу. Возьму пока немного. Так, на образцы. Покажи все, что у тебя есть.
        - О да! В нашей гильдий об этом много говорить! Ви готовить с царь Гордон какой-то проект?
        - Ну типа того.
        - Ви не сказать какой?
        Виталий неопределенно пожал плечами.
        - О! Я понимай, понимай. Балшой секрет, который ви называть газет. Все ест интерес, что это такой. Насколько я знай, ест такой венецианский монет газетт.
        Виталий прекрасно знал, что именно эта монета и дала в свое время название этому виду средства массовой информации, и тут же наехал на чересчур грамотного продавца:
        - Ты на что намекаешь? Хочешь сказать, что мы с царем-батюшкой на пару решили заняться фальшивомонетничеством?
        - Найн! Найн! Как ви мочь такой подумать?
        Испуганный купец засуетился, выкладывая на прилавок образцы, и чем дальше он их выкладывал, тем грустнее становилось царскому сплетнику. Все не то. Ничего общего с газетным листом у купца ни по размерам, ни по фактуре не было. Все листы маленькие и очень плотные.
        - Это ест для царский указ, - выложил на прилавок очередную стопку бумаги купец.
        - А большего размера есть? Вот такого, - развел руки Царский сплетник.
        - О! Ви хотеть бумаг для морской карт! - сообразил купец и выудил из-под прилавка кожаный тубус.
        Извлеченный оттуда лощеный лист по размерам был самое то, но вот по плотности…
        - Качество достаточно приличное, - удрученно вздохнул царский сплетник, щупая жесткий белый лист. - И сколько такая бумажка стоит?
        - Это зависит от объем… количеств… вот. Вам сколко надо?
        Виталий задумался. Пробный тираж он собирался сделать скромным. Тысячу экземпляров, не больше. Эту цифру он и озвучил.
        - О! - Глаза купца загорелись. - Это очен балшой скидка! Тысяча лист - всего сто золотых!
        Виталик опять мысленно охнул.
        - Толко вам надо немного ждат. Балшой партий - балшой заказ. Два месяц корабль плыть. Туда плыть, обратно плыть…
        - Заказ снимаю, - тут же дал задний ход царский сплетник.
        - Но… ви не хотеть скидка?
        - Хотеть, но меня не устраивают сроки, - держа марку, ответил Виталий.
        - А когда вам надо бумаг?
        - Вчера. Так, этот лист я возьму… - тут юноша сообразил, что писать статьи для будущей газеты все равно на чем-то надо, - и добавь к нему десятка три кляузных, для царских нужд. Почем они?
        - Два копейка.
        - Угу… грош. Не соврал Пантелеймон. Ладно, округлим цифру до рубля, пусть будет пятьдесят листов. Итого карты две гривны, кляузная бумага рубль и еще рубль за это, - провел рукой по бумаге, напоминающей лощеный ватман, царский сплетник. Все верно?
        - Найн. Бумаг для морской карт гривна.
        - Ты ж сказал: сто золотых за тысячу листов! - возмутился юноша, - Это рупь серебром за лист!
        - Это оптовый цена за балшой партий. Розничный - гривна.
        - Охренеть!
        - Я ест не понимай!
        - А я очень даже хорошо понимай. Ладно, пусть будет гривна. Итого семь рублей. Теперь займемся чернилами. Что можешь предложить?
        - Ест чернил для карт. Морской вода не смывайт.
        - Изобрази.
        Купец снял с полки маленький пузырек, осторожно откупорил крышку, макнул в нее перо и на клочке бумажки изобразил вензель. Для ускорения просушки посыпал бумажку песком, после чего опустил ее в стакан воды и выдернул обратно. Чернила по поверхности бумаги не растеклись.
        - Отменное качество! - одобрил юноша, - Сколько стоит?
        - Тридцат грош.
        Виталий посмотрел на микроскопический пузырек. «Точно разорюсь! - мелькнула в его голове паническая мысль. Да его не хватит и на пять листов! Какое пять? На один не хватит! Однако делать что-то надо. Царю Гордону надо выдать на гора хоть что-то».
        - Шестьдесят копеек… и на фига мне такое счастье?
        - Я не понимайт.
        - Я говорю: чернила попроще есть?
        - Есть, но они смывайт вода, - Купец поставил на прилавок литровую бутыль чернил.
        - Будем надеяться, что подписчики моей газеты в морской воде с ней купаться не будут. Сколько?
        - Два алтын.
        - Приемлемо, - Тут Виталий сообразил, что чернила просто растекутся по Ванькиному клише, а до типографской краски этот мир еще, скорее всего, не дорос, - Слушай, а вот таких же чернил, только погуще, у тебя не найдется?
        - О! Чернил в дорога? Занимать мало мест? Разбавлять вода? - На прилавке появилась пол-литровая бутылка, чернила в которых были явно гуще, - Один цена. Два алтын.
        - Вот это другое дело! По рукам! Упаковывай товар.
        По части упаковки купец оказался мастер. Он сумел равномерно распределить пятьдесят листов кляузной бумаги вдоль ватмана, аккуратно скатал их вместе трубочкой, засунув в тубус, а в образовавшееся отверстие в центре рулона аккуратно засунул ларец с картами и туда же сверху опустил бутыль. Виталий расплатился.
        - Плохо у вас здесь с бумажкой, - вздохнул он, бесцеремонно засовывая тубус Левше под мышку, - Я рассчитывал на серьезные дела, а приходится работать по мелочам.
        - Я очен сожалеть!
        - Я тоже.
        Царский сплетник с Левшой вышли из лавки.
        - Барин…
        - Чего? - Только тут Виталик сообразил, что в лавке иноземного купца кузнец не проронил ни слова.
        - За такую… такую… - Левша жалобно смотрел на тубус.
        - …фигню, - подсказал царский сплетник.
        - Фигню… семь рублей и два алтына! Да это же грабеж!
        - Полностью с тобой согласен. С этим что-то надо делать. Однако без первоначальных трат, как и без первоначального капитала, не обойтись. Траты уже есть, а вот с капиталом проблемы. Надо было жестче торговаться с царем-батюшкой. Но ничего, Ваня, я мозгами пораскину, и мы с тобой такие деньги поднимем!
        - Где? - начал шарить глазами по земле кузнец.
        - Не там ищешь. Деньги сначала формируются здесь, - постучал себя пальцем по лбу юноша, - а когда они в черепушке оформятся, сами потом к тебе рекой потекут. Где там твоя харчевня? Чегой-то у меня от всех этих треволнений аппетит разыгрался. Пойдем перекусим с горя.
        - А вот это правильно, барин! Сейчас штоф закажем. Анисовая под щи наваристые так хорошо идет! А потом берем девочек - и в баньку!
        ГЛАВА 13
        Харчевня «Пиво-раки» была расположена на очень удобном месте - прямо посреди бурлящего базара, а потому отбою от посетителей не было. Купцам, приказчикам и покупателям, для того чтобы удовлетворить голод и жажду, бежать далеко не приходилось. Харчевня процветала. В этом Виталий убедился, войдя в просторный зал, забитый до отказа. Зал разделен был на две части. Правая половина явно предназначалась для состоятельных клиентов: купцов, приказчиков и государевых людей. Об этом говорили накрытые белоснежными скатерками столики и прогибающиеся перед клиентами в расчете на щедрые чаевые половые. Левая половина - для черного люда: грузчиков, чернорабочих и покупателей из простонародья, заскочивших в харчевню перекусить. Чаевых от подобной клиентуры дождаться было трудно, поэтому половые там особо не раскланивались, а скатертей на столах не было и вовсе.
        К Виталику прямо у порога тут же подскочил половой.
        - Вам туда, - указал он на правую половину зала, - у нас еще осталось три свободных столика. Можете выбирать любой.
        - А почему не туда? - усмехнулся юноша, кивая на левую половину зала.
        - Фи-и-и… - сморщил нос половой, - там же чернь! Для состоятельных клиентов у нас обслуживание особое, положительное-с!
        В харчевню ввалился Левша с тубусом под мышкой и мешком на плече, окинул зал орлиным взором.
        - Вон за тот столик хочу! - ткнул он пальцем в самый дальний столик в углу правой половины зала.
        - Куда со свиным рылом в калашный ряд?!! - перегородил ему дорогу половой. - Совсем с ума сошел? На лучшие места, да еще и с мешком! Ты б, Ванька, наковальню заодно сюда притащил. Вон твое место, - кивнул работник общепита в сторону левой половины зала.
        - А вот работника моего попрошу не обижать, - осадил его Виталик, - не то чаевых лишу или зубы выбью. Тебя какой вариант больше устраивает?
        Ни тот ни другой вариант полового не устраивал, а потому он поспешил отойти в сторону.
        - Знаешь, Ваня, мне тот столик тоже глянулся. Пошли. Они пробрались сквозь ряды состоятельной публики, с недоумением взиравшей на спешащего за царским сплетником Левшу с мешком. Юноша по привычке сел так, что б Царский сплетник бы видеть весь зал. Кузнец сел напротив, пристроив тубус на коленях. Резной стул под ним возмущенно крякнул.
        - Ты бы мешочек с плеча скинул, - посоветовал кузнецу царский сплетник.
        - Прости, барин. Совсем про него забыл.
        Левша скинул с плеча мешок и опустил его на пол. Стул под ним крякнул теперь с облегчением.
        - Чего изволите-с? - спросил половой и застыл в неуверенном полупоклоне, обращенном скорее к столу, чем к клиентам. Он явно был в замешательстве.
        - Чего изволишь? - с усмешкой переадресовал вопрос Виталий кузнецу. - Давай заказывай на двоих.
        Левша расправил плечи. Его буквально распирало от гордости. Он сидит на половине для благородных и состоятельных посетителей харчевни, да еще сам царский сплетник доверяет ему сделать заказ!
        - Значится, так. Нам щец из квашеной капусты понаваристей подай. Поросеночка молочного под хренком. Стерлядочки под маринадом, огурчиков соленых, помидорчиков моченых, ну и штоф анисовой… для начала. Я ничего не забыл? - на всякий случай уточнил он у Виталия. - Заказывай, барин, угощаю. Сегодня за мой счет гуляем.
        Это окончательно добило полового.
        - А у тебя деньги-то есть? - не выдержал все-таки он.
        - А как же?!! - Левша извлек из кармана горсть монет и демонстративно потряс ими перед носом полового.
        Узрев среди кучи меди и серебра золотой червонец, половой тут же преобразился и отвесил кузнецу низкий поклон, повернувшись при этом задом к Виталику.
        - Хрестоматийная сцена, - радостно рассмеялся царский сплетник, - К нам едет ревизор! Был я недавно в театре. Как сейчас помню: именно так перед Хлестаковым холуи прогибались.
        - Чего-с? - не разгибаясь, вывернул голову в сторону Виталий половой.
        - Зад свой из-под моего носа убери, вот чего-с.
        - Пардон-с, - поспешил разогнуться доблестный работник общепита.
        - Так чего еще хочешь-то, барин? - прогудел довольный произведенным эффектом Левша.
        - На вывеске у входа я заметил такую надпись: «Пиво-раки», - задумчиво сказал царский сплетник. - Я полагаю, это ваше фирменное блюдо?
        - Да… но это же для простолюдинов, - опешил половой.
        - По-благородному сегодня мой работник гуляет. Не видишь, что ли? Щец заказал. А я по-простому. Так что будь ласков, обеспечь наш столик раками и пивом. Да поживее!
        - сдвинул брови юноша, давая понять, кто здесь хозяин, несмотря на то что расплачиваться за трапезу будет слуга.
        - Будет исполнено-с, - Половой намек понял. - Только с поросеночком немножко обождать придется. Еще не готов-с.
        - Это не страшно, подождем. Тащи пока что есть, - отмахнулся юноша.
        Через несколько минут стол был накрыт. Перед Ванькой Левшой стояла большая миска наваристых щей, в которых плавал солидный кусок мяса, рядом плошка со сметаной, нагулявший аппетит кузнец наяривал ложкой с такой скоростью, что уровень щей в миске стремительно понижался. При этом он умудрялся макать в сметану ломоть черного хлеба и впихивать все это себе в рот. Царский сплетник шелушил раков, неспешно прихлебывал довольно приличное на вкус пиво и косился на здоровенное блюдо, на котором лежала запеченная целиком стерлядь. Его внимание привлекли стоящие рядом с нею чашки с красной и черной икрой.
        - Вань, а мы разве икру заказывали? - поинтересовался он у кузнеца.
        - А чё ее заказывать? - оторвался от миски кузнец, вытер жирные губы и потянулся к штофу. - Ее к рыбе завсегда бесплатно подают. Этого добра у нас в Великореченске навалом.
        - Знаешь, мне все больше и больше здесь нравится. Так, ты мне не наливай! Я пиво с водкой не мешаю.
        - Как скажешь, барин, - Иван неодобрительно покосился на стопку, отодвинул ее в сторону, подтянул к себе поближе граненый стакан и наполнил его до краев, - Ну здрав буди, боярин!
        Кузнец душевно принял на грудь, запустил пальцы в миску с квашеной капустой и смачно ею захрустел.
        - Буду, - кивнул Виталий, - ты только особо на водочку не нажимай, не увлекайся. Тебе еще покупки до подворья Янки тащить, назад за материалом под мой заказ возвращаться. Пахать, одним словом, и пахать. Тебе ведь кроме гранок да шрифтов еще пресс надо будет сооружать.
        - Ничё, барин, справлюсь!
        Левша опять взялся за штоф.
        - Замри, - тихо сказал юноша, - и не двигайся.
        Царский сплетник плавно отклонился в сторону так, чтобы могучий торс кузнеца скрыл его от вошедшего в харчевню Николы.
        - Ты чё, барин? - прошептал Левша, застыв с поднятым штофом в руке.
        - Сиди тихо и не оборачивайся. Водочку можешь поставить на стол. Главное - не дергайся. Тут наш общий знакомый появился. Видать, тоже проголодался. Но ему сейчас должно быть не до трапез. Я его здорово сегодня напряг. Тогда что же он тут делает?
        - Не знаю.
        - Вот и я не знаю. Хорошо бы он расположился к нам поближе.
        Им не повезло. Купец, поозиравшись, хоть и расположился в правой половине зала, но за столик, стоявший на значительном расстоянии от них.
        - Ну что ж, ограничимся наблюдением.
        Наблюдать было легко, так как Никола сидел к царскому сплетнику спиной.
        - Пока можешь расслабиться, - милостиво разрешил кузнецу продолжить трапезу Виталий.
        Никола сделал половому заказ и небрежным жестом отпустил его. Скоро на его столе появился штоф водки, закуска, но к трапезе купец не приступал. Судя по количеству приборов, поданных на его стол, кто-то должен был еще подойти, и этот «кто-то» ждать себя не заставил. В харчевню вошел крепкий, плотно сбитый лысый качок в полосатом халате в сопровождении трех заросших волосами до глаз мужиков в ладных кафтанах и дорогих, поскрипывающих на ходу сапогах. Один из половых, крутившийся в тот момент около двери, сразу втянул голову в плечи и на полусогнутых ногах подкатился к новым клиентам, взволнованно что-то им прошептал и глазами показал на столик, за которым расположился Никола. Качок молча кивнул и двинулся в указанном направлении. Его свита загромыхала сапогами следом. Никола вскочил из-за стола, услужливо пододвинул качку стул, жестом приглашая садиться. Тот воспринял это как должное, уселся за стол, небрежным кивком разрешил сесть остальным и поднял руку, в которой тут же оказался наполненный водкой стакан, поданный ему услужливым половым. Качок неспешно, с достоинством, выпил, закусил, посмотрел
на купца и еще одним кивком разрешил ему говорить. Никола склонился в его сторону и начал что-то торопливо шептать на ухо качку.
        - Ваня, - попросил Виталик, - ты сейчас осторожно, не привлекая к себе внимания, обернись. Там за столиком Николы какие-то кадры сидят. Не знаешь, кто это такие?
        Кузнец обернулся, посмотрел, и голова его начала вжиматься в плечи.
        - Ну и кто это? - поинтересовался царский сплетник.
        - Плохие люди, барин, - сказал Левша. - Это опять тати ночные!
        - Неймется купчишке, - усмехнулся юноша. - А чего так притих-то, Иван? Татей ночных, что ль, раньше не видал?
        - То не простые тати, - пояснил кузнец, - те, от кого ты меня спас, по сравнению с этими так, дети малые.
        - Понятно, хулиганы уличные.
        - Ну да. Этим человека зарезать все одно что тебе на землю плюнуть. Они весь город в страхе держат, - Голос кузнеца понизился до шепота. - У них, говорят, за атамана Кощей Бессмертный.
        - Кто? - насмешливо прищурился Виталий.
        - Кощей Бессмертный, - уже громче повторил Иван, - да ты никак на ухо глуховат, барин.
        - Обалдеть! Кощей Бессмертный… А ты не врешь?
        - Вот те крест… - истово перекрестился Левша. - Раньше, поговаривают, с ним Баба-яга была, но потом они с ней поссорились. Пути-дороженьки разошлись. Ох, Кощей тогда лютовал! Сердитый был - жуть! А поделать ничего не мог.
        - Почему?
        - А потому, что их три сестры было. Две так с Кощеем и остались, а младшенькая ушла. Так ежели он младшенькой что сделает, старшие тоже на него ополчатся и уйдут. А ему это совсем даже ни к чему. Вот и бесится он.
        - Слушай, Вань, настораживает меня твоя осведомленность.
        - Да какая осведомленность? Об этом весь Великореченск знает. Только тсс… никому об этом. Ежели на кого Кощей зуб заимел - все! Считай, похоронили!
        - Ну а лысый этот какое место при Кощее занимает?
        - Говорят, это его правая рука. Татарин. Тугарин Змей его кличут.
        - Это за что же он такую кликуху заимел?
        - Со змеями, говорят, разговаривать умеет. Одна у него под халатом через всю грудь и еще за спину прорисована.
        - Это уже якудза попахивает, - царский сплетник присмотрелся. Глаза у Тугарина Змея действительно были раскосые. - Но тогда это не татарин, а япошка чистых кровей… хотя они все на одну морду. Опять же с другой стороны: если здесь по ночам орудуют русские ниндзя, то почему бы не появиться и татарским якудза? Еще кого из этой шайки-лейки знаешь?
        - Тот, что рядом с Тугариным, ну… который пониже - Соловей-разбойник. Остальных не знаю, - Внезапно кузнец изменился в лице. - Барин, если они с Николой о чем-то договариваются, то…
        - Правильно мыслишь, Ванюша. Никола решил в ход пустить тяжелую артиллерию. Жаба его душить начала. Пятьдесят золотых пожалел.
        - Какие пятьдесят золотых?
        - Те, что он мне должен, - Юноша выудил из кармана расписку купца и продемонстрировал ее Ивану.
        - Бежим, барин! У меня верстах в тридцати от Великореченска тетка в деревне живет. Берем сеструху с Даренкой и тикаем отсюда! Там отсидимся!
        - Даренка - это кто?
        - Племяшка моя. Красавица писаная. Рыженькая, конопатенькая, вся в меня! Четырнадцать годков ей скоро стукнет.
        - Вот ради твоей конопатенькой и останемся! Ишь чего выдумал - бежать! И потом, ты забыл, что я царский сплетник? Государственный человек!
        - Барин, - голос кузнеца стал еще тише, - поговаривают, что даже царь-батюшка с Кощеем связываться не хочет.
        - Типа побаивается?
        - Я такого не говорил! Не побаивается, а уважает.
        - Как интересно! А сам Кощей никого не побаивается?
        - Побаивается. Бабу-ягу младшенькую и этого… - замялся кузнец, словно не решаясь произносить страшного имени.
        - Кого «этого»? Ты уж говори давай все, что знаешь.
        - Есть у нас в Великореченске еще один тать ночной. Все его Доном кличут. Так он похлеще Кощея будет.
        - У-у-у… теперь козанострой запахло.
        - Козы у нас не сильно пахнут, а вот козлы…
        - Ваня, избавь меня от комментария. Это что ж за город такой, а? Сплошной притон. Натуральная малина! Якудза, ниндзя, сицилийская мафия, и это не считая своих урок, которых наверняка здесь до черта! Значит, Дон, говоришь?
        - Ага. Вот его Кощей уважает. У них постоянные стычи идут. О прошлом годе настоящая война началась. Ух как они по ночам друг друга резали! Поутру каждый день трупы то там, то сям находили. Стрельцы с ног сбились. Верхний Фад вообще перекрыли, все терема обшарили, а что толку? Царь-батюшка сильно на стрельцов тогда разгневался за то, что они татей ночных споймать не смогли.
        Виталий задумался. Кажется, он действительно попал в Неприятный расклад. Город буквально кишел бандитскими группировками, рвущими друг другу глотки. И одной из этих группировок он успел перейти дорожку. Может, и впрямь сделать ноги, от греха подальше? А как же Янка? Гордон ведь довольно непрозрачно намекнул, что он там в первую очередь не постоялец, а защитник Вдовицы. Опять же эта конопатенькая племяшка кузнеца… Ну уж нет уж! Он, как испуганная мышка, забиваться по углам не будет!
        Виталий никогда не считал себя героем и, если была хоть малейшая возможность избежать драки без ущерба для чувства собственного достоинства, делал это с легкой душой. Но сегодня не тот случай. Линять украдкой из харчевни, а потом ждать ножа в бок из-за угла ему не улыбалось. Такие вопросы надо решать сразу. Тем более что и случай подходящий подвернулся. Никола в этот момент отцепил со своего пояса увесистый кошель и деликатно выложил его на стол перед лысым бандитом.
        - Жди меня здесь, Ваня. Пора с этими козлами разобраться, - поднялся Виталий из-за стола.
        - Барин, не вздумай!
        - Сиди, кушай. Когда поросеночка доставят, свистнешь.
        Царский сплетник расстегнул свою рубашку практически до пупка, распахнул ее пошире, чтоб лучше было видно его мускулистое загорелое тело, и двинулся прямиком к столу Николы. Тугарин Змей все еще лениво смотрел на кошель, словно раздумывая: принять подношение или нет, когда загремел пододвинутый к столу стул.
        - Хай честной компании, - нахально поприветствовал всех Виталий, плюхаясь на него.
        - А-а-а… - Глаза Николы полезли на лоб, и он начал хвататься за сердце.
        - Это кто? - мрачно спросил у купца Тугарин Змей.
        - Это он… - с трудом выдавил из себя Никола, - …царский сплетник.
        - Совершенно верно, это я. - Юноша приобнял одной рукой за плечи купца, сделав это так, чтоб обнажилась татуировка на груди. - Что ж ты, друг мой Николя, - переиначил он имя купца на французский манер, - так меня подводишь? Значит, я как последний лох тебе поверил, целые сутки дал, чтоб ты деньжат наскреб, должок отдал и расплатился со мной честь по чести, а ты на мои же денежки меня же и заказываешь? Нехорошо это, Николя. Ой как нехорошо. Я, знаешь, таких подстав не прощаю. Думаю, полусотней золотых ты не обойдешься, и стоить это теперь тебе будет как: минимум сто!
        - Он тебе что, денег должен? - спросил Тугарин Змей, не сводя глаз с татуировки на груди Виталия.
        - Ну разумеется! А иначе что б я тут делал? Извольте взглянуть, - продемонстрировал юноша бандитам расписку купца. - Кстати, там сколько? - кивнул он на кошель Николы.
        - Двадцать золотых, - неспешно ответил Тугарин.
        - Вот жлоб! Что ж ты так дешево ценишь услуги профессионалов? - укорил он Николу.
        - За меня, царского сплетника, дал какие-то жалкие двадцать золотых! А вы, господа, что так профессию позорите? - кинул юноша презрительный взгляд на бандитов. - Ну чего молчите? Не могли сто с него слупить? Господи! Как же мне надоели дилетанты! Да я бы за такие деньги пальцем не пошевелил, - Виталий возмущенно фыркнул, сцапал со стола кошель и затолкал его себе в карман. - С тебя еще восемьдесят золотых, урод, - жестко сказал он Николе, - Чтоб завтра к полудню все до последней полушки было на моем подворье.
        Решив, что инцидент улажен, юноша уже хотел было встать, но Тугарин Змей поднял руку:
        - Куда спешишь, уважаемый? Давай посидим, поговорим.
        - Отчего ж не поговорить с приятным человеком? - покачал плечами царский сплетник и небрежно откинулся на Спинку стула, ожидая продолжения.
        - Ты, я посмотрю, мальчик шустрый. Из молодых да Ранних. Думаешь, если ты при царе обосновался, то можешь все, что хочешь, здесь творить? Наших клиентов к рукам прибирать? минимум сто!
        Да, - нахально заявил Виталик и ласково потрепал по загривку испуганно втянувшего голову в плечи купца, - это теперь моя корова, и я ее буду доить!
        - Это ты в своих франкских землях можешь, кого хочешь, доить, - злобно сверкнул глазами Тугарин Змей, - А Великореченск - наша поляна, и здесь без нашего ведома ты пикнуть не смеешь! Кто ты такой? Воришка безродный? В Лилле небось клеймили?
        - Меня в другом месте короновали, - распустил пальцы веером Виталий. - И не тебе, морда узкоглазая, мне условия диктовать. Сам-то кто таков?
        - Я Тугарин Змей! - прошипел бандит, уверенный, что это имя заставит трепетать нахального юнца.
        - Из якудза? Или, может, из триады? - невозмутимо поинтересовался царский сплетник.
        - Триады? - насторожился Тугарин Змей, - Что за банда? Почему не знаю?
        - Э, да ты, мужик, фуфло мелкое. А я тебя поначалу за делового принял.
        Желтоватое лицо Тугарина Змея побледнело, правый глаз задергался. Низкорослый пухлый мужичок, сидевший по правую руку от Тугарина, начал толкать его локтем вбок.
        - Слышь, Змей, ты с ним поосторожней. Какой-то он уж слишком борзой. Может, сначала Папе доложим? А там уж как он скажет. Ты не забывай, этот сплетник в одиночку пятерых раскатал.
        - С теми недоносками, которых он раскатал, и ребенок справится… - Однако Тугарин Змей призадумался.
        - А ведь дело говорит Соловушка, - хмыкнул Виталий. Бандиты переглянулись. То, что царский сплетник в одном из них безошибочно определил Соловья-разбойника, им явно не понравилось, - Сообщите Папе, - невозмутимо продолжил царский сплетник, - чтоб все, как положено, было. «Стрелку» забьем, побазарим.
        Бандиты опять переглянулись.
        - Хорошо, - согласился Тугарин Змей, - где встретимся?
        Города Виталий толком еще не знал, а потому ляпнув первое, что пришло в голову:
        - В кабаке Трофима сегодня вечерком. Покалякаем о делах наших скорбных.
        - Покалякаем, - кивнул Тугарин Змей, - но только у Трофима о серьезных делах не говорят. Предлагаю встретиться на Вороньей горе. Устраивает такой вариант?
        - Еще не знаю. Я здесь недавно. Это далеко?
        - Да нет. Полверсты от порта. Тебе любой покажет.
        - Заметано.
        - А кошель Николы рекомендую пока здесь оставить…
        - Ты бумагу видел? - жестко спросил Виталий, - Должен он мне. Или, может, братву с гор позовем? Разведут по понятиям.
        Юноша, поймав кураж, блефовал напропалую, беря урок нахрапом.
        - Так у тебя и с ними завязки есть? - настороженно спросил Тугарин Змей.
        - У меня много завязок. Так что ты, прежде чем на уважаемого человека наезжать, у Папы разрешения спроси, а то как бы он тебе а-та-та не сделал. А еще лучше, пускай сам на «стрелку» приходит. Мне что-то с мелкой шушерой базарить неохота. Мое время дорого стоит. Вот он, - кивнул юноша на купца, - расценки царского сплетника уже знает. А ведь началось все с каких-то жалких трех золотых! Двух часов не прошло, и они превратились в сотню!
        - Ладно, - поднялся Тугарин Змей, - вечером разберемся. Пошли, - приказал он своим подельникам.
        Бандиты поднялись из-за стола и направились к выходу. Виталик посмотрел на Николу. Купец сидел, покачиваясь на стуле, схватившись руками за голову. Он был в таком отчаянии, что юноше его даже стало жалко.
        - Не горюй, Никола. Больше я тебя на деньги ставить не зуду.
        Правда? - с надеждой посмотрел на него купец.
        - Правда. И восемьдесят золотых прощаю. Я не злопамятный: отомщу, забуду и опять отомщу. - Юноше захотеть приколоться. - Будешь просто платить мне тридцать процентов с прибыли, и будет между нами дружба и любовь. - Так я ж Папе плачу…
        - Не волнуйся, - погладил его по голове Виталий, - я тебя усыновляю. Будешь платить мне.
        Лицо Николы засияло.
        - Да ежели я Папе пятьдесят процентов платил… благодетель! Я согласен!!!
        Купец сорвался со стула и понесся к выходу, пока «благодетель» не передумал, и Виталик не успел его перехватить.
        - Вот черт! И куда его понесло? Я ж просто прикалывался…
        За спиной юноши кто-то нервно икнул. Виталий обернулся. Бледный как мел половой смотрел на него во все глаза и пытался сдержать икоту, зажимая руками рот. И только тут до юноши дошло, что в харчевне давно уже стоит напряженная тишина, а все присутствующие косятся на него испуганными глазами. И еще он понял, что, увлекшись, делил поляну с бандитами слишком шумно, и скоро весь город узнает, что в Великореченске появился новый криминальный авторитет, погоняло которому - Царский Сплетник…
        ГЛАВА 14
        Покинули они харчевню, можно сказать, с помпой. Мало того что с них за плотную трапезу денег не взяли, так еще, словно ненароком, попытались за эту трапезу приплатить, но царский сплетник от мзды гордо отказался, заявив, что государственные люди взяток не берут, чем окончательно ввел в ступор бедного полового. Провожал их до порога сам хозяин харчевни Парамон Нефедович. При этом, почтительно кланяясь, он деликатно намекал Виталику, что не прочь послужить отечеству за такие смешные проценты, если, разумеется, царский сплетник сумеет дожить до утра.
        И, только оказавшись опять на базаре, на свежем воздухе, Виталий понял, в какую неприятную историю умудрился вляпаться. Смешно даже думать, что ему в одиночку удастся справиться с бандой матерых головорезов, подмявших под себя практически весь город. У него есть, правда, уже небольшая команда: пираты и кузнец, но для победы этого было явно маловато. Еще есть Васька с Жучком, но их трогать нельзя. Царский сплетник давно уже сообразил, что эта гвардия ему не принадлежит. Это была личная охрана его домохозяйки Янки. Есть еще какой-то Дон… вот кого бы в союзники взять, но где ж его искать? И главное, весь город теперь будет считать царского сплетника бандитом! «Вот это я прикололся сегодня! - почесал затылок юноша, - Деньги на газету и хорошую жизнь, конечно, нужны, но не таким же способом! Я же хотел абсолютно честно… на лохах заработать. А на хрена я тогда связался с пиратами? На шута они мне сдались? Да, Виталя, портит тебя этот мир. Качусь по наклонной плоскости. И что на меня сегодня нашло? У меня ж всегда принцип был: вынюхал что-нибудь, настучал в газете, получил гонорар - и в кусты, пока по
кумполу не настучали! А тут, получается, крышевать кого-то начал, давить. Во придурок! Да я ж всегда отморозков терпеть не мог. Из-за этого и восточными единоборствами занимался, и в спецназ потом пошел служить, а после армии в газету, а не в МВД пошел работать, потому что в ментовке отморозков тоже хватает. Все, разбираюсь с этой бандой и начинаю новую, честную жизнь».
        - Барин, ну мы это… идем куда али как? - услышал юноша робкий голос кузнеца.
        Ванька Левша переминался с ноги на ноги с мешком на плече, глядя испуганными глазами на застывшего посреди базарной площади хозяина.
        - Ты прав, Ваня, нам ли быть в печали? Пора идти. Хватит заниматься мазохизмом и самокопанием. Мы еще свечкой кое-кому за упокой должны поставить.
        - Кому кое-кому? - завибрировал Иван.
        - Ну ясное дело, не нам! Я еще не все взял от этой жизни, чтоб примерять белые тапочки. Ты, надеюсь, на погост не спешишь?
        - Нет.
        - Тогда какие проблемы?
        Он хорохорился, хотя на душе скребли кошки, и, похоже кузнец это заметил. Виталий решительно двинулся к входу с рынка. Кузнец, с тубусом под мышкой и мешком на плечах, грузно переваливался рядом. Покинув территорию рынка, они быстрым шагом проскочили два квартала. Левша искоса поглядывал на своего хозяина.
        - Слышь, барин, а может, тебе к этому… как его… к немцу обратиться? Ну который Вилли Шварцкопф. Он ить не хухры-мухры, немецкий посол. Глава купеческой гильдии. За иноземных купцов горой стоит, а тебя тут все за иноземца почитают. Я с сестрой да племяшкой в деревню, а ты на корабль и в дальние страны.
        - Предлагаешь попросить политическое убежище?
        - Ага. Пошли здесь, - кивнул на узкий проулок кузнец. - Тут дворами дорога короче.
        Виталий, занятый своими горестными мыслями, послушно завернул в указанный проулок.
        - Так что, барин? Идем к немцу это… как его… политического уё… тьфу!., убежища просить?
        - Правильно мыслишь, - прошипел за их спиной голос Тугарина Змея, - но уже поздно.
        - Попались, голубчики, - радостно хихикнул Соловей-разбойник.
        Он стоял рядом со своим шефом, надувая щеки, готовясь к акустическому удару. Из ближайшей подворотни на узкую улочку выскочили три бородача, входивших в свиту Тугарина Змея, отрезая пути отступления. Редкие прохожие шарахнулись в разные стороны. Одна старушка со страху в процессе панического бегства даже потеряла только что купленную на базаре метлу. Переулок мгновенно опустел. Жизнь в этом бандитском городе приучила их не ввязываться в чужие разборки, особенно когда в них участвует правая рука Кощея.
        - Не спеши, Соловушка, он мой.
        - Знаешь, Вань, по-моему, мы не успеем до немецкого посла добежать, - обреченно вздохнул Виталик, - Ты это… лучше наши покупки прибереги, а то на рынке все сейчас так дорого. А с этими придурками я и сам разберусь.
        - Покупки? - обалдело спросил кузнец.
        - Ага. Охраняй.
        Кузнец метнулся к плетню ближайшего подворья, прислонил к нему мешок с тубусом и встал в бойцовскую стойку, крепко сжав кулаки.
        - Пусть только сунутся. У меня удар с левой ого-го!
        И тут состояние обреченности сменилось у царского сплетника каким-то странным, азартно-веселым куражом. Он почесал внезапно зазудевшую грудь и с удивлением почувствовал, что татуировка под пальцами ощутимо нагрелась.
        - Что, фраерок, решил без Папы со мной разобраться? А Папа тебя потом не пожурит? Хотя нет, вряд ли ему потом будет кого журить. Как разбираться будем? По законам жанра главный злодей сначала посылает вперед своих шестерок, а когда им приходит аллее песец, давится слюной от ярости и отбрасывает копыта. Асфиксия в сочетании с инфарктом миокарда страшная штука. А еще можно налететь всем скопом. Так какой сценарий ты предпочитаешь?
        Юноша сорвал со свисающей через плетень ветки яблоко и надкусил наливной бочок.
        - Попробуем первый. Хочу посмотреть, на что ты способен. Соловушка…
        Соловей-разбойник раздул щеки, открыл рот.
        - На! - Огрызок яблока наглухо запечатал гортань Соловья-разбойника, выбив по дороге пару зубов бандита. - Один-ноль! - тоном азартного комментатора провозгласил царский сплетник, - Хреновый из тебя вратарь, Соловушка. Кто бьет следующее пенальти?
        Тугарин Змей кивнул кому-то из своих подельщиков за спиной Виталия. Юноша неспешно повернулся. Почему-то он не боялся удара сзади со стороны правой руки Кощея. У него словно выросли глаза на затылке, и он чувствовал каждое движение своего главного противника. Один из трех бородачей, перегородивших проулок, выступил вперед и вскинул руки.
        - Барин, берегись, это лешак! - крикнул кузнец.
        Ветви деревьев с двух сторон проулка перегнулись через плетни и попытались схватить царского сплетника, но он в красивом перекате вышел из зоны поражения. В процессе Кувыркания под руку ему попалась потерянная старушкой метла. Юноша упруго вскочил на ноги, наступил на метелку, резким рывком вырвал из нее черенок, прокрутил его между ладонями, изобразив мельницу, и застыл. Один конец черенка был зажат у него под мышкой, руки лежали по центру гладко оструганной палки, а другой конец черенка был устремлен в направлении лешака.
        - Потанцуем?
        Следующий пасс лешака заставил надломиться кучу острых тонких веточек плодовых деревьев, и они, словно стрелы с туго натянутой тетивы, рванулись в сторону царского сплетника. Но черенок метлы сам за Виталий сделал нужное дело. Обломки импровизированных стрел рухнули около его ног.
        - А еще лешак называешься! Ты же, козел, природу беречь обязан! Какого хрена деревья ломаешь. Гринписа на тебя нет. Все, ты мне надоел!
        Виталий перехватил черенок метлы на манер клюшки для гольфа и со всей дури шарахнул палкой по лежащему возле его ног камню. Как ни странно, «клюшка» не сломалась, а вот нос лешака, в который угодил камень, противно хрустнул и ввалился внутрь черепной коробки. Сила удара опрокинула бородача навзничь. Он, ничего не соображая, вяло закопошился на земле, и сразу стало ясно, что этот защитник природы выведен из строя надолго.
        - Два-ноль! - продолжил отсчет царский сплетник. - Следующий! Ну чего застыли? Не задерживаем очередь. Шустрее давайте. У меня еще дел до хрена, а тут изволь с вами возиться.
        Теперь за спиной Виталий боеспособным остался только Тугарин Змей, каждое движение которого он чувствовал буквально всеми фибрами души, а впереди два бородача, возле которых возился на земле лешак. По молчаливой команде Тугарина Змея вперед выступил следующий противник, перешагнув через лешака.
        - Ваня, это кто? - непринужденно спросил юноша.
        - Волхв! - радостно сказал Левша. В голосе кузнеца уже не было дрожи. В нем чувствовались нотки азартного болельщика, чья команда побеждает. - Барин, а можно я его с левой? Ежели не получится, ты потом дрыном добьешь.
        - Еще чего! Стой на месте. Ишь губы раскатал! Я еще кровожадность свою не утолил,
        - невольно вспомнил царский сплетник Ваську, измывавшегося над пираньями, - а ты на мою добычу хлебало раззявил. Ну давай, волхв, показывай, что умеешь.
        Боевой веселый азарт буквально сочился из всех пор царского сплетника. Волхв вскинул руки, и из ладоней колдуна в юношу полетели потоки огня. Что-то заставило Виталика застыть на месте в ожидании огненного шквала. Его тело на мгновение словно заледенело, и даже одежда покрылась морозной корочкой. Когда огненный шквал из ладоней колдуна иссяк, юноша потряс головой, посмотрел на обуглившийся черенок метлы в своей руке и внезапно почувствовал, что львиная доля энергии чужеродной магии не разбилась об этот ледяной щит, а просто всосалась через татуировку цветка лотоса на груди и теперь бурлила в его крови.
        Пораженный волхв посмотрел на свои руки.
        - Ты должен был сгореть… - Взгляд его упал на крестик, болтавшийся на груди юноши,
        - Как же так? Крещеный, а магией балуешься… да такого быть не может!
        Волхв взметнул вверх еще раз свои руки, и из них в сторону царского сплетника полетела мощная воздушная волна, подхватывая на пути мелкие камни и обломки поломанных лешаком веток. И опять юноше не пришлось ничего делать. Волна отразилась от его тела и рванула обратно, захватив с собой по пути волхва, копошащегося на земле лешего и их бородатого подельника, которому так и не удалось помериться силами с царским сплетником.
        - Оба-на! Уже четыре-ноль! - повернулся царский сплетник к Тугарину Змею. - Слышь, земноводный! Один ты остался. Рекомендую ползти отсюда по-хорошему, а то ведь в тройной узел завяжу и в зоопарк сдам. Будешь там на экскурсантов через стекло шипеть.
        Глаза Тугарина стали наливаться кровью. Внезапно тело его потекло, стало удлиняться, выскальзывая из восточного халата, и начало трансформироваться в гигантскую змею.

«Да чтоб тебя приподняло и прихлопнуло, Волан-де-Морт чертов», - запаниковал юноша, не зная, чем сокрушить зарождавшегося монстра. Тело гигантской змеи взметнулось в воздух и резко рвануло вниз. От удара задрожала земля, и царский сплетник почувствовал, как начала остывать зудящая под рубашкой грудь. Татуировка честно отдала полученный от волхва заряд магической энергии, намекая, что теперь юноше надо заботиться о себе самому, не надеясь на ее помощь.
        Тугарин Змей поднялся с земли уже в человеческом обличье, окинул мрачным взглядом поле проигранного боя.
        - Нет, ты не маг… ты его жалкое подобие. Работаешь на зеркальных отражениях, вколоченных в тебя извне. Вот не пойму только, кто же тебя так сильно прикрывает? Ладно, так и быть. Я сообщу о тебе Папе. До встречи на Вороньей горе.
        - Гав! - Из проулка за спиной Тугарина Змея появилась мордочка Жучка.
        Песик сел на хвост и принялся чесать задней лапой за ухом. При этом, как показалось Виталику, он не столько чесался, сколько крутил лапкой около виска, намекая, что постоялец ее хозяйки самый натуральный идиот…
        ГЛАВА 15
        Дальнейший поход прошел без приключений. Впереди бежал Жучок, весело помахивая хвостиком, следом за ним топал Иван с тубусом и мешком, замыкал шествие царский сплетник, гадая, что ждет его дома. В последнее время он все чаще мысленно называл подворье Янки Вдовицы своим домом. Около терема лекарки кузнец затормозил и робко покосился на дверь. Виталий понял, что в дом ведьмы ему заходить боязно. Однако переваливать тяжеленный мешок на свое плечо царскому сплетнику было так неохота!
        - Жучок, ездовой собачкой поработать не хочешь? - на всякий случай поинтересовался юноша.
        Жучок презрительно фыркнул, игнорируя парадный вход, отодвинул в сторону лапкой доску забора и просочился во двор в образовавшуюся щель.
        - Ладно, свободен, - тяжко вздохнул царский пленник, взваливая на спину мешок, - Тубус давай.
        - Чего? - не понял Левша.
        - Дуру вот эту кожаную давай и иди закупай материал. Надеюсь, про мой заказ еще не забыл?
        - Как можно, барин!
        - Ну и двигай!
        Виталий затащил мешок в дом и поставил его вместе с тубусом в угол сеней. Освободившись от основного груза, задумался. Чем теперь заняться? Подготовкой к
«стрелке» или тем, для чего его нанял Гордон? Как к «стрелке» готовиться, он не знал, а вот в типографском деле немножко кумекал. Разумеется, все тонкости этого процесса были ему неведомы, но историю развития книгопечатания на Руси им хорошо вколачивали в голову в академии, и царский сплетник был уверен, что не ударит в грязь лицом. Эти соображения и определили его выбор. Интересно, а Янка сейчас чем занимается? Какая-то подозрительная в доме стоит тишина. Хотя чем бы она сейчас ни занималась, на глаза ей лучше не попадаться. Жучок, гад такой, наверняка уже настучал ей про его приключения в переулке. Он, Виталик, конечно, ни в чем не виноват и, говоря языком протокола, допустимых мер самообороны не превышал, но его очаровательная хозяйка всегда найдет, за что надавать постояльцу по шее. А что, если подкупить ее флакончиком элитных французских духов? «Идиот! Чем я раньше думал? Это же безотказное средство! А у меня в сумочке лежит не один образец». Виталий осторожно сунул нос из сеней в гридницу, убедился, что она пустая, прокрался в свою горницу наверх, извлек из сумки флакончик духов и вернулся
обратно.
        - Фу-у-у-у… пронесло.
        Юноша схватил свой тубус, сунул его под мышку, вышел Во двор и начал подыскивать место под экспериментальную Лабораторию, где он будет отрабатывать техпроцесс примитивной печати. У него хватало ума не устраивать мастеровую в тереме. Вот за это ему уж точно хозяйка спасибо не скажет. Виталий осмотрелся. Ни Жучка, ни Васьки поблизости не наблюдалось. Это его пока устраивало. Особенно радовало отсутствие Васьки, который за утреннюю порку обязательно попытается расквитаться с подставившим его обидчиком.
        Наиболее подходящим под экспериментальную лабораторию строением оказался сарай, в который еще утром Виталик припрятал вырезанную кузнецом дощечку. Особенно его порадовало наличие в нем окошка, что решало вопрос с освещением. Виталий отгреб от окна в сторону всякий хлам, поставил около подоконника тубус и начал подыскивать достаточно ровную поверхность, на которой можно было раскатать купленный в лавке иноземного купца ватман. Подходящей поверхности в сарае не оказалось, зато нашелся тяжеленный жернов, который можно было использовать на первых парах в качестве пресса.
        - Так! Чернила здесь, бумага здесь, шаблон печати здесь, даже пресс здесь, так неужели я обычное основание под бумагу не найду? - возмутился царский сплетник.
        В дверь сунулась любопытная волчья морда.
        - А чего это ты тут делаешь? - поинтересовался Жучок.
        - Янке меня уже заложил? - вопросом на вопрос ответил Виталий.
        - Заложил.
        - Ну и как она?
        - Ты знаешь, - удивленно сказал оборотень, - даже не разозлилась. Наверное, ты ее уже так достал, что он дождется, когда тебя на «стрелке» пришибут. Так что ты делаешь-то?
        - Колдую, - мрачно буркнул Виталий, которому напоминание о «стрелке» сразу испортило настроение.
        - Да ну? Так ты и колдовать умеешь? Силен! Я думал, ты только магические атаки отбивать можешь.
        - Я много чего могу. Кстати, в одном колдовстве ты мне можешь помочь. Я тут одну хитрую штуку испытать хочу. Не желаешь поучаствовать?
        - Хочу. Что делать надо?
        - Ровную поверхность наколдовать. Такую, чтобы вот этот лист на нем раскатать. - Царский сплетник аккуратно извлек из тубуса бутыль с чернилами, ларец с картами, положил все это на подоконник, затем вынул ватман с кляузными бумагами, бумаги пристроил рядом с ларцом, а ватман продемонстрировал оборотню и, свернув в рулон, засунул обратно в кожаный футляр, - Понял?
        - Понял. Ща наколдую. А что мне за это будет?
        - Если на «стрелке» не зашибут, завтра поутру лично на базаре куплю тебе у рубщика мяса мешок костей.
        - Заметано. Пошли со мной.
        - Куда?
        - Куда, куда! Колдовать, конечно.
        Янка сидела в своей горнице у окна, размышляя над рассказом Жучка о недавнем происшествии в проулке. Если верить оборотню, постоялец оказался не только лихим бойцом, но и довольно сильным магом. В одиночку одолеть Соловья-разбойника, лешего, волхва и Тугарина Змея дано не каждому. Почему же она не почувствовала в нем этой магической силы, когда выхаживала его, до полусмерти избитого? Неужто Парвати, которую этот обормот называет Парашкой, управляет им через свое клеймо? А вдруг это действительно не просто помощь в преодолении магического заслона чертовой мельницы в благодарность за свое спасение, а более серьезная игра? Девушка наблюдала за мелькающими в оконном проеме сарая вихрами царского сплетника и напряженно думала. Из дверей сарая торчал хвост Жучка, о чем-то оживленно беседовавшего с постояльцем. А вот и он сам появился. Виталик с Жучком высунули головы во двор, позыркали глазами по сторонам и, не обнаружив вокруг ничего подозрительного, на цыпочках, крадучись, двинулись к дому. Девушку они не заметили, так как ее личико надежно скрывала полупрозрачная занавеска. «Что это они задумали?» -
заинтересовалась девица.
        Что именно задумали, выяснилось, когда парочка направилась в обратный путь. Царский сплетник с оборотнем, воровато озираясь, тащили к сараю свистнутый из гридницы обеденный стол.
        - Вот подлецы! Даже скатерть снять не удосужились. - Вдовице было невдомек, что, по замыслам царского сплетника, ее скатерка должна была играть немаловажную роль в техпроцессе печатного дела.
        Из-за яблони выглянула усатая морда Васьки. Он похлопал глазами на Виталий с Жучком, которые в тот момент затаскивали стол в сарай, и, как только они скрылись внутри, одним прыжком преодолел расстояние от дерева до сарая, где и притаился под окном, навострив уши. Ему тоже стало интересно.
        Янка вытащила из шкафа блюдечко, поставила его на подоконник и пустила по ободу наливное яблочко. Миниатюрный телевизионный приемник тут же начал принимать прямую трансляцию из сарая, где царский сплетник уже устанавливал стол возле окна…
        Виталий расстелил на гладкой поверхности стола ватман, окинул его критическим взглядом и стал пристраивать на нем деревянное клише Левши. Габариты резной доски и формат листа практически совпали. Лист даже был чуть больше деревянной плашки, что вполне устраивало первопечатника Великореченска.
        - Ты бы это, - шмыгнул носом Жучок, - скатерку снял. А то, ежели запачкаешь, Янка тебе потом задаст.
        - Ни фига с ней не будет. Она мне для дела нужна.
        Виталий прекрасно знал, что доисторические первопечатники клали лист поверх литерного набора или клише, а потом давили его прессом, но пресса у него пока не было, и пробный оттиск он решил делать, слегка скорректировав эту примитивную технологию.
        - Между твердой поверхностью и листом мягкая прослойка нужна, иначе ничего не получится, - уверенно заявил он. - Скатерть будет самое то.
        - Ну смотри! Мое дело предупредить.
        Юноша осторожно положил на клише жернов.
        - Вот так точно отпечатается!
        - Да уже отпечаталась небось! - закрутился волчком нетерпеливый Жучок. - Снимай давай! Посмотрим, что получилось.
        В проеме окна появилась любопытная морда Васьки, который так хотел посмотреть на то, что получилось, что даже наплевал на конспирацию. Виталик снял жернов и поднял клише, явив взорам зрителей девственно чистую поверхность бумаги.
        - И это все? - разочарованно фыркнул оборотень, обнюхивая ватман.
        - Это была только примерка, а вот сейчас начнется главное. - Первопечатник взял в руки бутыль с чернилами и, что-то вспомнив, нахмурил лоб, - Черт! Об этом я не подумал, - Он поднял голову и увидел в окне кота, - Васька!
        - Чего?
        - Иди сюда.
        Кот запрыгнул на подоконник.
        - А чёй-то вы тут делаете?
        - Сейчас объясню. - Виталий погладил кота по гладкой шерстке, - Ой, какой ты мягонький, большой, хорошенький. А подшерсток какой тепленький!
        - Да-а-а, - довольно замурлыкал Васька, - Могу зимой на снегу-у-у спать.
        - А поработать не хочешь, Вась?
        Чем-то слово «поработать» коту не понравилось, и он начал пятиться от царского сплетника, норовя улизнуть обратно во двор.
        - Да ты не бойся, - Виталик сгреб в охапку огромного кота и с трудом сдернул его с подоконника, - Работа непыльная. Тебе надо полежать на полу, прикинувшись ковриком.
        - Непыльная! Да тут сто лет не убирались! Глянь, сколько пыли на полу!
        - Подумаешь, неженка! Умоешься потом.
        - Я воды боюсь!
        - Можно подумать, ты под рукомойником лапы моешь. Языком потом вылижешься. Ложись!
        - Не лягу!
        - А если не задаром?
        - А что мне за это будет?
        - Отблагодарю по-царски! - Юноша извлек из шкатулки рисованную колоду карт. - Ты посмотри, какая красота! Две гривны за них буржуину заморскому отвалил. Ну и как тебе колода? - Царский сплетник развернул карты веером.
        - Ухты! - ахнул кот, - Карты! Бумажные!
        - Картонные, - поправил его юноша. - Изготовлены методом горячего прессования. Видишь, поверхность картонки лощеная!
        - И картинки на них разноцветные! - сладострастно простонал Васька.
        - А ну ложись, быстро! - заволновался Жучок, - Нечего тут выделываться. Слышь, сплетник, мы согласные!
        - Хорошо, - кивнул царский сплетник, убирая колоду карт обратно в ларец и ставя его на подоконник, - Васенька, как отработаешь, карты твои.
        Васька поспешил плюхнуться в пыль.
        - Площадь маловата, - почесал затылок Виталий, - Вася, ты лапки в разные стороны раскидай и притворись, будто спишь.
        Желание поскорее заполучить заветную колоду заставило кота раскидать лапы и крепко зажмуриться. На всякий случай он даже перестал дышать. Юноша сел перед ним на корточки, разгладил на широкой спине гладкую шерстку, откупорил бутылку с чернилами.
        - Ты что там делаешь? - насторожился кот.
        - Не дергайся, пока только ласкаю.
        - А что будет потом, когда закончится твое «пока»? - заволновался Васька.
        - Потом еще лучше будет, - отставляя бутылку в сторону, начал успокаивать кота царский сплетник. Он достал из кармана флакончик духов, которые собирался презентовать Янке. Если память ему не изменяет, то в их составе присутствуют эфирные масла на основе корня валерьяны. - Я тут тебе подарок один хочу сделать. Хочешь, чтоб все кошки Великореченска твоими были?
        - Хочу!!! - завопил Васька.
        Юноша откупорил плотно притертую пробочку и поднес флакон к носу кота.
        - Как ты думаешь, если я тебя этим составом натру, они на тебя клюнут?
        - О-о-о да! Они за мной табунами бегать будут! Натирай скорей, благодетель! И побольше, побольше!
        Виталий удовлетворенно кивнул, закрыл флакон, убрал его обратно в карман и начал поливать Ваську густыми чернилами. Кот тревожно зашевелил усами.
        - Чегой-то запах у этих духов какой-то странный.
        - Я тебя концентрированными духами поливаю, - невозмутимо сказал царский сплетник,
        - Чуток выветрится - и будет самое то. Так аромат дольше удерживается. Не дрейфь, Вася, медовый месяц я тебе обеспечу. Кошки за тебя драться будут!
        - Это хорошо! - успокоился баюн, - Это ты здорово придумал. Давай, родной, лей не жалей. А можно я посмотрю, что получилось?
        - Нет!
        - Почему?
        - В глазки попадет, щипать будет.
        Жучок смотрел круглыми глазами на Виталия, пытаясь сообразить, что он делает с Васькой.
        - А теперь самое главное - массаж! Царский сплетник плюхнул на спину кота доску Ваньки-Левши и принялся ею шоркать взад-вперед по шерсти.
        - Осторожней! Больно же! - взвизгнул кот.
        - Не дергайся. Раскатать надо получше, чтоб слой равномерно лег, - пропыхтел Виталий.
        - А-а-а!!! - Кот не выдержал и все-таки открыл глаза. Чернильная лужа, растекшаяся по полу, сказала ему о многом, - Ах ты, гад!!!
        Царский сплетник едва успел отдернуть вымазанное в чернилах клише. Кот прямо из положения лежа сделал гигантский прыжок и пулей вылетел из сарая. Виталий с Жучком бросились к окну. Васька вихрем пронесся по двору и с ходу запрыгнул в стоящую под водостоком терема бочку, взметнув в воздух фонтаны брызг. Когда над верхним ободом бочки показались его уши, глаза, а затем и все остальное, стало ясно, что ухнул он в нее с головой. С обвислых слипшихся усов стекала мутная, чернильная вода.
        - Ну все! Не жить тебе! - Кот погрозил Виталику кулаком.
        Жучок рухнул на пол и оглушительно заржал, от избытка чувств подергивая в воздухе всеми четырьмя лапами. Янка в своей горнице тоже тихонько прыскала в кулачок, наблюдая через блюдечко за отладкой техпроцесса печати.
        - Отомщу! Страшно отомщу! Ух что я с тобой сделаю! Как представлю, аж самому страшно становится, - шипел из бочки Васька, но царскому сплетнику уже было не до него. Он приступил ко второму этапу операции.
        Жучок тут же прекратил развлекаться и вскочил. Ему было страшно интересно: что там затеял их постоялец?
        - Ну что получилось? - сунул он свой любопытный нос под руку царскому сплетнику, да, как назло, именно в тот момент, когда тот пытался притиснуть клише к бумаге.
        - Зар-р-раза! - энергично одобрил его действия юноша, вздергивая вверх резную дощечку Левши.
        Смазанный оттиск был безнадежно испорчен и представлял собой сплошное чернильное пятно. Оборотень понял, что его сейчас будут напрягать, и рванул было к выходу, но тут же был пойман за хвост.
        - Стоять! Ты хоть понял, Жучара, на какие деньги меня подставил? Ты знаешь, сколько стоят здесь чернила?
        - Не знаю и знать не хочу! - огрызнулся Жучок. - Отдай хвост!
        - А сколько стоит этот лист, не интересовался? Все, лохматый, ты попал конкретно.
        - Куда?
        - Не куда, а на что.
        - На что?
        - На бабки! Чернила, так и быть, прощаю, а за листик гривну гони!
        - Полгривны, - возразил оборотень.
        - Почему?
        - Потому что я только одну сторону испортил. Вторая сторона чистая.
        - И то верно. Ладно. Полгривны прощаю, так что с тебя рупь. А теперь ты идешь и тот меховой коврик тащишь из бочки сюда. И не приведи господь, чтобы он успел с себя все чернила смыть!
        - Поздно, уже смыл, - тяжко вздохнул Жучок, косясь на окно.
        Васька выпрыгнул из бочки, по-собачьи встряхнулся, подняв в воздух тучи брызг, взметнулся на крышу дома, спугнув с него ворона, и начал вылизывать шерстку.
        Ворон спланировал на лавку вниз, выдернул лапкой из клюва кусок сыра и только после этого соизволил обругать баюна, что-то сердито каркнув. При этом он косился одним глазом на сарай, другим на крышу дома, где приводил себя в порядок Васька.
        - А говорят, кошки купаться не любят, - флегматично фыркнул Виталик, отпустил Жучка, осторожно положил клише на подоконник резной стороной вверх и перевернул ватман испорченной стороной вниз.
        - Ага! - обрадовался оборотень, - Вот теперь ты на бабки попал! С тебя гривна!
        - За что?
        - За испорченную скатерку!
        - Тьфу! - Юноша приподнял край листа. Белоснежная скатерть под ним честно впитала в себя лишние чернила, сработав этакой импровизированной промокашкой, - Не стоит эта скатерка гривну.
        - Еще как стоит! Да что там гривна… это я продешевил. Не хочешь, чтобы я тебя Янке заложил, золотой гони!
        - А давай баш на баш. Я тебе прощаю рупь, а ты мне золотой. А если ты мне поможешь найти такую же скатерку, только чистую, - я тогда лично на базаре тебе…
        - Косточки ты мне уже обещал!
        - А кто говорит за косточки? Ошейник куплю! Только попробуй!!!
        Да не для тебя - для Васьки. Будешь его по двору на поводке выгуливать. Как тебе такая перспектива?
        - Идет! - азартно подался вперед Жучок. Такая перспектива его явно вдохновила.
        - Ну раз так, охраняй дверь, а я за окном присмотрю. А то как бы этот народный мститель сюда раньше времени не прорвался и окончательно не загубил эксперимент.
        Виталий вновь взялся за клише. Чернила на нем уже стали вязкими, но подсохли еще не до конца.
        - Может, так-то оно и лучше будет, - пробормотал юноша, аккуратно опустил клише на лист и положил сверху заранее приготовленный жернов. - Так, сколько времени его под прессом держать? Минуту, две? Нет, не стоит. Еще приклеится…
        Виталий снял жернов, взялся за клише, сдернул его с бумаги и аккуратно положил на подоконник. Однако полюбоваться на свое творение не успел.
        - Да ё-моё!!!
        Испуганный вой Жучка заставил его рывком развернуться:
        - Что случилось?
        Волк нюхал воздух. Глаза оборотня расширились.
        - Только этого нам не хватало!
        Жучок выскочил во двор. Виталий бросился за ним. Оборотень метнулся к воротам и торопливо начал запирать их на все засовы изнутри. Васька на крыше уже не вылизывался. Его мокрая шерсть стояла на загривке дыбом. Он, как и Жучок, затравленно озирался, старательно нюхая воздух, а потом, жалобно мяукнул, превратился в обычного кота и спрятался за трубой.
        - Чего вы все задергались? - недоуменно спросил юноша, почесывая внезапно зазудевшую под рубахой грудь в районе татуировки. Под руку попался болтавшийся на серебряной цепочке нательный крестик. При этом у Виталика возникло ощущение, что он сам прыгнул ему в руки, - Да что случилось-то? - набросился царский сплетник на Жучка. - Можешь толком объяснить?
        - Виталий! - позвала сверху Янка. В окошке второго этажа отдернулась занавеска, и в нем появилось встревоженное личико девицы. - Я попытаюсь их остановить своими способами, но, если что серьезное начнется, - там за старым диваном в сарае подпол есть. Откроешь люк и уходи через подземный ход.
        - Чтоб я вас здесь оставил и удирал? - возмутился юноша.
        - О нас не беспокойся. Отобьемся.
        - Да за кого ты меня принимаешь? Я пятки насаливать не собираюсь!
        И только тут он понял, что встревожило обитателей подворья. Васька с Жучком своим звериным нюхом раньше его учуяли опасность. До царского сплетника донесся невнятный шум приближающейся толпы.
        - Прятаться? Как тараканам, по щелям забиваться? - Татуировка на груди уже не зудела - она буквально жгла грудь юноши, толкая на безрассудные, необдуманные поступки.
        Виталий отодвинул засов, пинком ноги распахнул калитку и встал посреди улицы, всем своим видом давая знать: дальше пройдете только через мой труп!
        - Болван! - простонала Янка, исчезая в глубине горницы.
        Возбужденная толпа, размахивая факелами, вилами, косами и топорами, неумолимо приближалась. Толпу возглавлял дородный священник в рясе с массивным крестом в руках.
        - На костер ведьму! - шумела толпа.
        - По бревнышку раскатать гнездо порока и разврата!
        - Сжечь ее, окаянную, со всем подворьем!
        - И полюбовника ее на костер отправить!
        - Раз с нечистой силой водится, значится, тоже колдун али тать!
        Больше всего бесновалась пара безбородых мужичков, разжигая толпу.
        - Судя по тому, что стрельцов среди них нет, митинг не санкционированный, - хмыкнул юноша, - И в честь какого праздника крестный ход? В его голосе не чувствовалось страха.
        - Какой митинг, какой праздник, идиот! - проскулил с другой стороны ворот оборотень. - Это нас палить идут, кретин!
        - Забейся в конуру и не тявкай, - распорядился царский сплетник. - Вернее, тявкай, но только по моей команде. У меня тут родилась одна идея. Если получится, отмажу всех по полной программе.
        - А если не получится?
        - Тогда по полной программе размажут нас.
        Юноша распахнул рубашку пошире, чтоб нательный крестик оказался у всех на виду, сменил позу, и теперь вместо угрозы от него веяло безмятежным спокойствием и смирением.
        - Вы к нам, батюшка? - радостно спросил он священника.
        Явно не ожидавший такого приема поп невольно дал по тормозам и поднял руку, останавливая толпу.
        - Какое счастье! - молитвенно сложил на груди руки авантюрист. - Я как раз собрался посетить храм Божий. Уж так мне нужен совет мудрый и пастырское благословение. Не успел о нем подумать, а вы уже тут как тут! Чую в этом знак Господа нашего! Позвольте к кресту святому приложиться и ручку облобызать…
        Пройдоха плюхнулся на колени, приложился к кресту и облобызал руку опешившего попа.
        - Крест поцеловал! - ахнул кто-то в толпе.
        - Гляко-сь! И громом небесным не поразило!
        - Да ить у него самого на груди крест!
        - Ой, бабы… мужики! Чуть грех на душу не взяли!
        Васька, наблюдавший за всей этой сценой с крыши, смотрел во все глаза на Виталика и чесал задней лапой за ухом, восхищаясь артистическими способностями постояльца.
        - Да что вы слушаете нечисть поганую, иноземную! - завопил кто-то из толпы, - Бейте христопродавца!!
        Виталий кинул кроткий взгляд на крикуна и сразу узнал в нем молодчика, которого накануне лишил нунчаков в скоротечной ночной схватке одной из подворотен Великореченска.
        - Что-то бесовское в гласе сем чувствую, - смиренно сказал он. - Батюшка, попроси его крест святой поцеловать. Коль он добрый христианин, ни за что не откажется.
        Подстрекатели сразу стали ниже травы тише воды и попытались незаметно слинять, но не тут-то было! Разгоряченной ими же толпе хотелось хоть на ком-то отвести душу, и потеха началась! В воздухе замелькали кулаки.
        - Ща я ему в ухо!
        - Дай я!
        - А лаптем в харю не хошь?
        Не обращая больше внимания на развлекающуюся толпу, Виталий поднялся на ноги, подхватил священника под локоток и потащил его к калитке.
        - Благословите, батюшка… Как, кстати, вас звать-величать прикажете?
        - Викарий я, - пробормотал ошеломленный напором царского сплетника священник, - архиепископ Берендеевский отец Сергий.
        - О, владыко! Очень приятно. Царский сплетник Виталий Алексеевич Войко. Прошу вас благословить меня на дело великое!
        - Какое дело?
        - Святое, - прочувственно ответил Виталий, заводя архиепископа во двор, - Сами сейчас все увидите, владыко, извольте вот сюда. В этом скромном сарае начинаю я великое деяние во славу Господа. Жучка, фу! Свои это, свои.
        Оборотень, уже в виде маленькой собачки, высунул нос из конуры и, подыгрывая постояльцу, пару раз сердито тявкнул.
        - А говорили: ведьма здесь живет, - пробормотал отец Сергий.
        - Да вы что?!! - всплеснул руками юноша в притворном ужасе, - Окститесь! Да разве же царь-батюшка определил бы государственного человека, можно сказать свою правую руку, к ведьме на постой?
        - Ну… не знаю, не знаю… опять же люди говорят, что здесь кот огромадных размеров замечен был, а также волки Посередь бела дня по подворью разгуливают.
        - Врут! - истово перекрестился журналист. - Лично мною за все время пребывания на подворье Янки Вдовицы была замечена только вон та дворняжка… - ткнул он пальцем в сторону конуры. Оборотень при этих словах тихо зарычал. «Вот пусть только он уйдет, - прочел в его глазах Виталий, - урою!!!»: - …да старый облезлый кот, - злорадно продолжил царский сплетник, задрав голову на козырек крыши, где по-прежнему сидел Васька, глядя на постояльца уже далеко не восторженными глазами.
        Чувствуя, что еще немного, и они, наплевав на конспирацию, сорвутся, царский сплетник поспешил, от греха подальше, затащить викария в сарай.
        - А людям-то, с пьяных глаз, чего только не привидится, - скорбно вздыхал авантюрист, - А уж ежели, не приведи господи, за дело бабы возьмутся, то все: пиши пропало! Женщина, ведь она есть что? Сосуд греха!
        - Верно, сын мой, так и в Священном Писании сказано, - степенно кивнул викарий, окидывая взглядом захламленный сарай.
        - Вот об этом-то речь у нас с вами и пойдет!
        - О женщинах? - оживился отец Сергий, - Исповедоваться хочешь в грехах своих? Давай рассказывай, я это дело люблю.
        - Да при чем тут бабы, владыко? - досадливо отмахнулся Виталик. - Я о Священном Писании речь веду.
        - А-а-а… - слегка разочарованно протянул викарий. - Ну давай, отрок, поговорим о Священном Писании.
        - Я не поговорить, а показать хочу, - подвел гостя к столу царский сплетник.
        - Не может быть… - ахнул отец Сергий, - …неужто слово Божие?
        - Оно самое, - гордо ответил юноша.
        - А написано-то как! Строчка к строчке, буковка к буковке!
        Вторая попытка удалась. Этот оттиск на ватмане получился на славу.
        - Какая красота! - продолжал восторгаться викарий. - Сам писал?
        - Ну… можно сказать, сам, - покосился Виталий на лежащее на подоконнике клише Ваньки Левши.
        - Дар у тебя, отрок, дар! Не хочешь пойти к нам в писцы? Церкви такие умельцы надобны. В монахи пострижем, сан примешь…
        - Я и рад бы, - благостно вскинул царский сплетник очи к небу, а если точнее, к потолку, - да служба государева не позволяет. Дело мне великое царь-батюшка доверил, должностью немалой одарил, довольствием денежным, казенным содержанием, а потому перечить помазаннику Божьему считаю себя не вправе. Однако церкви в деле этом помогу. Скажите, владыко, сколько требуется самому лучшему писцу, чтоб слово Божие со всем старанием от первой до последней строчки переписать?
        - Год, отрок. Самое малое - год.
        - А я… за день смогу!
        - За день?!!
        - За день. В переплете кожаном, с тиснением золотым.
        - Да это ж мы все церкви…
        - Какие церкви?! Каждое подворье на Руси словом Божьим обеспечим! Опять же сколько стоит такую книжицу священную создать?
        - В двадцать золотых каждая обходится.
        - А вот я, как дело налажу, за гривну обязуюсь их святой церкви поставлять.
        Эта информация сразила викария наповал.
        - Благословляю тебя, сын мой! - перекрестил он царского сплетника, глядя на него шальными глазами, - На Дело святое благословляю во имя церкви нашей православной.
        Архиепископ, пошатываясь, покинул сарай и под эйфорией открывшихся перспектив начал крестить без разбору все, что попадалось под руку. Жучок, уворачиваясь от этого Нежданного дара, рванул в глубь сада, волоча за собой на цепи свою будку, Васька с диким воплем нырнул в печную трубу, а распахнутое окошко Янки Вдовицы захлопнулось так энергично, что из него чуть не вылетели стекла. Виталий подхватил увлекшегося владыку под локоток и деликатно направил его к калитке, которую тот немедленно перекрестил «до кучи».
        - А за две гривны поставлять сможешь? - трепетно выдохнул викарий.
        - Запросто, - заговорщически мигнул ему аферист.
        - Но только, сами понимаете, афишировать это не надо. И не подумайте, что все пойдет лично в мой карман, - забеспокоился Виталий.
        - О чем речь, владыко! И в мыслях такого не держу!
        - Церкви порой тоже требуются неучтенные финансы, для дел богоугодных о которых всем знать не надобно, - вздохнул отец Сергий.
        - Понимаю. Но вы учтите, владыко, доходы пойдут не сразу. На первом этапе это дело сулит одни расходы. Много денежек потребуется для закупки материалов, найма рабочей силы, создания приличной мастерской и сопутствующей техники. Окупится все это быстро. Через месяц-другой с момента начала массового производства… знаете что, я вам лучше бизнес-план накидаю, и вы сами все увидите.
        - Бизнес-план? - потряс головой окончательно замороченный отец Сергий, - Это еще что такое?
        - Полная финансовая раскладка на раскрутку и становление нового предприятия. Все до полушки там будет учтено.
        - Замечательно! Просто замечательно. Так, сын мой, сейчас я доложу о твоем предложении своему церковному начальству. Уверен, что оно лично захочет переговорить с тобой на эту тему.
        - А кто ваш начальник, владыко? Неужто митрополит?
        - Бери выше, сын мой. Сам Патриарх Всея Руси Алексий Третий. Не позволишь ли, отрок, взять образец того письма дивного. Его святейшество непременно захочет освидетельствовать лично.
        - Без проблем!
        Виталий метнулся обратно в сарай, скатал ватман трубочкой, затолкал его в тубус и вернулся к викарию.
        - Благодарствую, сын мой.
        Отец Сергий в сопровождении царского сплетника вышел на улицу, где все еще волновалась толпа. Виталий высоко поднял над собой крест и еще раз демонстративно перекрестил калитку.
        - Благословляю подворье сие, и ежели какой ворог слово худое сказать посмеет супротив Янки Лекарки али царского сплетника - прокляну! Анафеме предам! - Отец Сергий повернулся к толпе лицом. - Подстрекатели где? А ну подать их сюда!
        - Утекли, святой отец!
        - Уж такие шустрые оказались!
        - Пока мы друг друга мутузили в этой куче…
        - Тьфу! - душевно сплюнул владыко, - Два алтына лично презентую тому, кто очернителей, хулу на ближних своих возводящих, поймает и сдаст их в Разбойный приказ!
        Толпа, радостно гикнув, помчалась на поиски злодеев, а пару алтын, если сильно не шиковать, можно было надолго зависнуть в кабаке, и все об этом прекрасно знали.
        - До скорой встречи, сын мой.
        - Надеюсь, она не заставит себя ждать, - шаркнул ножкой юноша.
        - Не заставит. Готовь свой бизнес-план. Виталий быстрым шагом двинулся по проулку в сторону церкви, золотые купола которой возвышались над домами, сверкая в ярких лучах жаркого июльского солнца. Виталий тяжко вздохнул, вернулся во двор и тщательно закрыл за собой калитку. Жучок с Васькой сидели рядышком на лавке. Оба маленькие, трогательные и понурые.
        - Все, это конец. - Глаза Жучка подозрительно заблестели.
        - А ведь я ее предупреждал: от такого дурного постояльца жди беды! - шмыгнул Васька и смахнул с носа лапкой горючую слезу.
        - Теперь-то я что сделал не так? - насторожился юноша, - Отмазал вроде по полной программе. Сами небось слышали. Это подворье теперь чуть не за святое почитают
        - Вот именно что святое! - взвился кот. - Идиот! Разве ж можно было сюда рясоносного пускать, да еще и крест святой на все подряд накладывать?
        - Ну перекрестил вас поп, - пожал плечами Виталий, - Ну и что? Вы же в прах не обратились, дымом не улетучились.
        - Нам-то что, - вздохнул Жучок, - разве что обращаться теперь не сможем, так до конца жизни вот такими сморчками и проживем.
        - А вот хозяюшка наша любимая хладным трупом теперь в своей светелке лежит бездыханная, остывает по-тихому, - зарыдал Васька, - Для нее крест святой - это прямая смерть. Она же ведьма, бестолочь, ведьма!!!
        - Что?!! - Резко спавший с лица Виталий в два прыжка пересек двор, кулаком распахнул дверь в сени, вихрем пронесся по гриднице, взметнулся по лестнице вверх, ворвался в горницу Вдовицы и застыл на пороге, с ужасом глядя на Янку. Девушка с закрытыми глазами лежала на своей узкой кровати, сложив руки на груди.
        - Не может быть… Нет! Не допущу! Так, искусственное дыхание… искусственное дыхание и массаж сердца…
        Царский сплетник бросился к кровати, с разбегу положил руки сразу на обе груди девицы (разбираться, какая из них левая, какая правая, у него времени не было), потянулся губами к ее устам, чтобы вдохнуть в рот пациентки свежий воздух, и… получил от Янки сокрушительный удар. «Хладный труп» взбрыкнул так шустро и агрессивно, что юноша отлетел к противоположной стенке горницы с блаженной улыбкой идиота на лице.
        - Жива…
        - Это, пока я магический блок держу, всех прикрываю, он ко мне тут втихаря пристраивается!
        - Янка, а все-таки хорошо, что ты жива и на тебя крест святой не действует…
        - С чего ему на меня действовать? - сердито буркнула девушка, оправляя сарафан. - Я ж лекарка-ведунья, а не нечисть злобная.
        - Угу… лекарка, а не нечисть злобная… - Радостное ржание Жучка и Васьки под окном внесло в картину окончательную ясность. Виталий поднялся, взял в руки стоявший в углу горницы ухват, которым Янка поутру гоняла кота.
        - Васенька-а-а, Жучок! Идите сюда, мои хорошие, я вам угощение приготовил…
        ГЛАВА 16
        Разборка с пушистыми обормотами не получилась. Юноша полчаса гонял оборотня по всему подворью, но Жучок оказался шустрее царского сплетника, и парню так и не удалось огреть его ухватом по хребту. Васька с удовольствием наблюдал это бесплатное шоу с крыши и вниз при этом спускаться не собирался. Сообразив, что впустую теряет время, Виталий прекратил погоню и поставил ухват рядом с бадейкой. Из нее сразу вынырнули зубастые морды пираний. Они смотрели на царского сплетника голодными глазами, явно прикидывая, допрыгнут до него или нет?
        - Лучше б рыбок покормили, изверги, - удрученно вздохнул юноша, - Хоть какой-то от вас будет толк.
        - Ага, как же. Разбежался, - откликнулся с крыши кот. - Чтоб они нас схарчили? Фигушки, сам корми.
        - Опять-таки чем? - вывернулся из-за терема Жучок, радостно помахивая хвостиком, - Свои косточки я им не дам, и не мечтай.
        - Ну так хотя бы таранью из бочки…
        - Вася, - ахнул оборотень, - ты посмотри, кого наша Янка на груди пригрела! Рыбок рыбкой кормить собирается. Каннибал!
        - Да тьфу на вас! - окончательно разозлился царский сплетник, - Так, Васька, если к моему приходу рыбка не будет накормлена, точно тебя им скормлю. Они для моих гениальных планов нужны живые.
        - Ты бы лучше подумал, кому и зачем эти звери понадобились, - высунулась из окошка Янка, - Ведь не так просто ту страсть из дальних стран в Великореченск везли.
        - Уже подумал.
        - Да? И какой результат?
        - Паршивый. Эти рыбки зашедшую в воду лошадь за пару минут обгладывают до костей. Один скелет остается. На кого-то покушение готовили. А вот кто и на кого - большой вопрос. И что самое поганое, Никваса на эту тему трясти нельзя, так как он пешка и наверняка даже не знал о содержимом бочки. Простой исполнитель, которого использовали втемную. Можно, конечно, его взять в оборот и кинуть в пыточную к Малюте, но тогда есть шанс, что заказчик, а он, судя по всему, человек информированный, забеспокоится и успеет слинять. Ищи-свищи потом ветра в поле. Схоронится и начнет козни строить исподтишка.
        - Возможно, ты и прав, - Янка окинула Виталий задумчивым взглядом и скрылась в глубине горницы.
        Юноша посмотрел на часы. Уже перевалило за полдень. До встречи с пиратами время еще было, и он решил заняться пока бизнес-планом для митрополита. В том, что его преосвященство не сегодня завтра захочет с ним ознакомиться, Виталий не сомневался. Царский сплетник вернулся в сарай, пододвинул к обеденному столу колченогий табурет, взял чистый лист бумаги и начал творить. Теперь он не стеснялся. Цены на каждую операцию подготовки печатного дела заламывал несусветные. Раз не удалось царя-батюшку раскрутить на звонкую монету, пусть святая церковь раскошеливается. Все потом окупится сторицей, если царский сплетник сумеет раскрутиться. Итоговая цифра получилась внушительная - три с половиной тысячи золотых.
        На подоконник сарая запрыгнул кот. Васька успел достаточно хорошо изучить постояльца Янки и был уверен, что тот уже остыл.
        - Ты ежели завещание пишешь, то нас с Жучком не забудь. Семьдесят процентов мне, тридцать Жучку… нет, двадцать. Восемьдесят мне, двадцать ему.
        - Думаешь, так будет справедливо?
        - Ага. Он и на двадцать не наработал.
        - Брысь отсюда!
        Васька, решив не испытывать судьбу, поспешил ретироваться. Виталий подвел под итоговой цифрой жирную черту и изобразил ниже свой размашистый росчерк. В оконном проеме показалась любопытная морда Жучка. В дверь он сунуться не рискнул, а потому топтался под окном на задних лапах, положив передние на нижнюю планку оконной рамы.
        - Ты ежели завещание пишешь, - шмыгнул носом оборотень, - то нас с Васькой не забудь. Семьдесят процентов мне, тридцать ему… нет, двадцать. Восемьдесят мне, двадцать ему.
        - А что ж ты про Янку-то забыл?
        - Гм… верно. Ладно, десять процентов Янке, остальное мне.
        - А Ваське?
        - А Васька и так на халяву сметану жрет, даже мышей не ловит.
        - Брысь отсюда!
        - Нашел киску! - фыркнул Жучок, но на всякий случай все-таки испарился.
        Как только чернила на листке просохли, Виталий сложил бизнес-план вчетверо, засунул его в карман и поспешил в терем. Перед пиратами он должен был предстать во всей красе, а потому купленный в рамодановском бутике костюм для этой цели не годился. Юноша переоделся в костюм голландского моряка, перезарядил кремневые пистолеты, пренебрежительно откинув в сторону фитильные. На предстоящей «стрелке» возиться с огнивом и кресалом, раздувая фитили, времени не будет. Пристроив пистолеты на перевязи, царский сплетник передвинул ее на сто восемьдесят градусов, надел кожаную жилетку и накинул на плечи плащ. Теперь оказавшиеся за спиной пистолеты были надежно замаскированы от нескромных глаз. Бандану с черепом и костями Виталий затолкал в карман. Красоваться в ей среди бела дня на улицах Великореченска было верхом глупости, а вот на «стрелке» она вполне могла и пригодиться.
        - Так… теперь с деньгами, - Виталий пошевелил губами прикидывая, сколько с собой взять на дело, - Ладно, лишние не помешают.
        Юноша приторочил к поясу кошель с двадцатью золотыми Николы и на всякий случай сыпанул в карман горсть мелочи из меди и серебра на непредвиденные расходы. По бревенчатой стене снаружи заскрежетали коготки. На подоконник вскарабкался кот.
        - Куда собрался?
        - Корешей проведать. Трактир «У Трофима» не знаешь где?
        - Здесь, в Верхнем граде. Как с подворья выйдешь, сразу направо, потом до ближайшего проулка налево и попадаешь на Маховую улицу.
        - Маховую?
        - Ага. Раньше на ней постоянно махаловка была стенка на стенку, вот и прозвали ее Маховой. На этой улице трактир «У Трофима» и стоит. Солидное заведение. При нем даже постоялый двор для иноземцев есть.
        - Мерси за информацию.
        Покинув терем, Виталий двинулся в указанном баюном направлении и довольно быстро добрался до трактира. Верхний град Великореченска не очень велик, и до любой точки центра столицы от подворья Янки Вдовицы можно было добраться за десять-пятнадцать минут. Трактир оказался действительно солидным. Двухэтажное каменное здание выглядело монументально. У входа, как и положено, стояли вышибалы, задачей которых было не допускать внутрь местную голытьбу и следить за внутренним порядком. Царский сплетник благополучно прошел фейс-контроль. В этой одежде его безоговорочно приняли за голландского моряка, и вышибалы расступились, пропуская
«иноземца» внутрь. Перед юношей тут же материализовался трактирщик.
        - Желаете откушать? Снять комнату? - спросил он, сияя радушной улыбкой.
        - По обстоятельствам. Здесь где-то должны быть мои люди, - рассеянно пробормотал Виталий, окидывая взглядом полупустой зал, и сразу приметил столик, за которым сидели пираты. Их было всего трое. Семен, Филька и Митяй мрачно крутили в руках пустые кружки, нетерпеливо поглядывая на вход. Увидев юношу, они оживились и призывно замахали руками, - А вот и они.
        - О! Так это ваши люди? - обрадовался трактирщик. проследив за его взглядом. - Вы льете бальзам на мои раны, теперь я знаю, кому предъявлять счет! Представляете, они уже третий день здесь живут и…
        - Ясно. - Юноша извлек из кармана серебряный рубль кинул его трактирщику. - Этого хватит?
        Трофим поймал монету на лету, освидетельствовал на ней лик царя Гордона и расцвел:
        - Разумеется!
        - И чтоб людей моих в черном теле не держал. Я отсюда вижу, что их стол пустой. Но это позже. Пока свободен. Будешь нужен - позову.
        Виталий двинулся к столу, за которым расположились пираты.
        - Причаливай к нашему пирсу, капитан! - радостно приветствовал его Семен.
        - Давно ждете? - поинтересовался царский сплетник, усаживаясь за стол.
        - С утра, - сказал Митяй.
        - Где остальные? Вчера вас вроде было больше. Я человек пять насчитал.
        - Пять, - усмехнулся Филька. - Нас не пять, а двадцать. Половина на шлюпе, остальные на постоялом дворе.
        - На мели мы сейчас, - пояснил Семен. - Демьян, сволочь, напарил. В кошеле, что он нам дал, одни полушки вместо золотых оказались. На другие дела мы, пока с тобой не покалякали, решили не подписываться, а…
        - Денежек прилично в кабаке посидеть на всех не хватает, - понятливо кивнул царский сплетник, - Так, господа.
        Бы мог, конечно, накрыть для вас всех сейчас шикарный стол, но у меня есть предложение получше.
        - Какое? - настороженно спросил Семен.
        - Перенести пир в другое место. Это очень кстати, что нас не пять, а двадцать пять. У твоих людей кроме сабель еще какое-то оружие есть?
        - А то! Мы в Великореченск не пустые пришли. Денег нет, а мушкетов, пороха и пуль в трюме хватает.
        Прекрасно. Сегодня у вас есть шанс доказать, что вы достойны иметь такого капитана, как я. Выдержите это искание, и я возьму вас под свою руку. Если не сдрейфите, будете жить, как у Христа за пазухой. Я тут одного местного авторитета слегка подвинуть решил, а то хавает, понимаете ли, в одну харю! Непорядок это. Я ему намекнул, что так и подавиться можно. Короче, ближе к ночи на Вороньей горе у нас «стрелка». Знаете это место?
        - А то!
        - Кто ж ее не знает!
        - Полверсты от порта. Гора прямо на излучине Великой реки стоит.
        - Но место там дурное, кэп, - предупредил Семен, - Поговаривают, нечисти там много.
        - Ясен хрен! - фыркнул Виталий. - Чистое место Кощей стороной обойдет.
        - А при чем здесь Кощей? - не понял Митяй.
        - Так у меня ж с ним сегодня «стрелка».
        У пиратов отпали челюсти.
        - Ну ты, кэп, даешь! - восторженно выдохнул Филька.
        - Да… это круто, - потряс головой Митяй.
        - Наш кэп по мелочам не работает, - одобрительно кивнул Семен.
        - Ну коли сразу в штаны не наложили, значит, мы споемся, - удовлетворенно хмыкнул Виталий, отцепил от пояса кошель и кинул его на стол. - Здесь двадцать золотых. - Глаза пиратов загорелись, - За ваш постой я уже расплатился. А эти деньги вам на подготовку к «стрелке». Что останется после нее, поделите между собой в качестве платы за разовую операцию. Теперь слушайте внимательно. Вы сейчас закажите с собой побольше хавчика и бухла на предмет организации пикничка на природе. Шашлычок, балычок, все как положено, короче. Пикничок, разумеется, будет возле Вороньей горы. Часть команды разложит костерчик на берегу реки и начнет жарить шашлык, держа под рукой хорошо замаскированные мушкеты, штук по пять на каждого. Перезаряжать их времени может не оказаться. Другая часть распределится на местности и из укрытий будет держать братву Кощея на мушке. Ну и несколько человек наймут лодку и займутся рыбалкой в месте, где эта самая гора хорошо простреливается. Пока все ясно?
        - Не тупые, соображаем! - азартно кивнул Семен.
        - Все это вы должны успеть сделать до темноты. Для храбрости можете немножко на грудь принять, но не увлекаться. И если у кого в нужный момент палец на курке дрогнет, вылетит из моей команды с треском в пять секунд!
        - Пока дело не сделаем, никто к бутылке не прикоснется, - клятвенно пообещал Семен.
        - Добро. Назначаю тебя, Семен, моим замом.
        - Кем?
        - Боцманом, - поправился Виталий, - Теперь поговорим о сигналах. Если я подниму руку вот так, - задрал правую руку вверх царский сплетник, - то вы стреляете в воздух.
        - Зачем? - опешил Филька.
        - Предупредительный выстрел. Надо дать ребятам шанс одуматься.
        - Ишь мудрено-то как, - почесал затылок Митяй.
        - Вот, а если я сделаю так же, как ты сейчас, ну в смысле затылок почешу, стреляйте им под ноги…
        - Кэп, ты не оговорился? - насторожился Семен, - может, по ногам?
        - Не, под ноги. Это второй предупредительный выстрел. Пусть попрыгают, гады. А вот если я разведу руками вот так, значит, все, хана! Ребята намеков не поняли, и тогда вы делаете контрольный выстрел, а потом валите оттуда на всех парах. Уяснили?
        - Нет, - потряс головой Семен, - Что значит «валим на всех парах»?
        - Это значит на всех парусах уносите ноги, потому что Кощей начнет магией биться, а это уже битва на его Юле… - Юноша задумался, вспомнив разборку в переулке Около базара, - И возможно, на моем… Короче, я, как с ним закончу, сам вас найду. Теперь все поняли?
        - Нет! - насупился Семен. - Мы своих не бросаем! И никуда из драки валить не будем! - поддержал его Митяй.
        Кэп, за кого ты нас держишь? - обиженно просипел Илька.
        - Гммм… мы с вами определенно сработаемся, - хмыкнул Виталий, поднимаясь из-за стола, - Так держать!
        - Погоди, кэп, - остановил его Семен, извлекая из кармана связку своеобразных амулетов, выполненных в виде морских деревянных штурвалов на веревочках. По ободу штурвалов были выгравированы буквы МК.
        - Московский Комсомолец? - усмехнулся юноша.
        - Морская Каракатица, - торжественно сказал боцман, поднимаясь, - Это корабль наш так называется. Такой знак у каждого члена нашей команды. Сделаны из мачты нашего корабля, - Семен снял с шеи свой амулет, который оказался позолоченным, и надел его на шею Виталию. - Братва решила, что теперь ты наш капитан. - В руки юноши плюхнулась связка амулетов, - Значит, тебе теперь принимать в команду или увольнять. Ежели подтверждаешь за мной право быть боцманом…
        - Подтверждаю, - поспешил успокоить его Виталий.
        - Тогда вон тот, посеребренный, - мой.
        Виталий отделил от связки посеребренный амулет и надел его на шею своему боцману.
        - Поздравляю с понижением, - энергично тряхнул он руку своему боцману, - Однако мне пора. Вы, главное, меня не подведите. - Юноша затолкал остальные амулеты в карман и двинулся к выходу из трактира.
        - Можешь на нас положиться, кэп! - неслось ему вслед.
        - Не подведем!
        - Семь футов под килем тебе, капитан!
        ГЛАВА 17

«Пираты - это хорошо, - рассуждал по дороге домой царский сплетник, - Как отвлекающий маневр эта группа прикрытия еще может прокатить, но против такой симпатичной личности, как Кощей, нужно оружие посерьезней. Есть верить народной мудрости, смерть его заключена в игле, которая лежит в яйце, а яйцо то ли в утке, то ли в зайце… Короче, сплошная хрень и бред сивой кобылы. А если и не хрень, то времени на поиск иголочки все равно в обрез. Этот вариант отпадает. Есть, правда, таинственный Дон, но на него опять-таки надо еще суметь выйти. Может, у Янки спросить, как этого Дона найти? А что? Она, говорят, татей ночных лечила, может, и подскажет, где его искать».
        Юноша прибавил шагу, но, как только впереди замаячило подворье Вдовицы, даже застонал от огорчения. Около ворот топтался юный послушник в черной рясе, и царский сплетник сразу понял, что поджидает он именно его.
        - Вы случайно не царский сплетник? - засуетился послушник, увидев, что Виталий направляется прямиком к парадному входу терема Янки Вдовицы.
        - Случайно нет, специально да, - недовольно буркнул юноша.
        - Не угодно ли вам будет пройти со мной, - почтительно поклонился ему послушник, - наш Виталий отец Сергий срочно просил привести вас в храм Христа Спасителя.
        Вами хочет побеседовать его святейшество.
        - Вот не было печали, - пробормотал Виталий.
        - Что? - не понял послушник.
        - Очень вовремя ты, говорю, вот что! «Стрелка», конечно, дело важное, но уклоняться от приглашения первого духовного лица государства было чревато. Царский сплетник кинул взгляд на свои наручные часы. Половина четвертого. Времени до встречи с Кощеем было еще навалом, а вот найти Дона и потолковать с ним по душам он теперь вряд ли успеет. Юноша поправил на плечах кожаный плащ. «Переодеться? А, на фиг! Если я патриарху нужен, он меня и в этой одежке примет, а если нет, то и нечего перед ним расстилаться».
        - Ладно, пошли.
        Храм Христа Спасителя располагался неподалеку от палат царских, однако туда послушник Виталий не повел, а свернул в церковный двор.
        - Рабочий кабинет его святейшества располагается здесь, - пояснил он, заметив недоуменный взгляд царского сплетника, и указал на скромное одноэтажное здание неподалеку от храма с изображением Христова распятия над Входом.
        - Угу. Здесь так здесь, - нетерпеливо посмотрел на часы юноша.
        - Извольте сюда.
        Послушник просеменил внутрь дома и только хотел коснуться двери рабочего кабинета Патриарха Всея Руси, как она сама распахнулась, и на ее пороге возник отец Сергий собственной персоной.
        - А вот и он! - радостно сообщил Виталий кому-то за своей спиной, - Ты можешь быть свободен, сын мой, - сунул отец Сергий послушнику руку для поцелуя.
        Тот с благодарностью ее облобызал и поспешил удалиться.
        - Ну заходи, царский сплетник, заходи. Мы тебя ждем.
        Виталий прошел в комнату. Патриарх, благообразный старичок, сидел за столом, рассматривая сквозь лупу экспериментальный оттиск первых страниц Святого Писания.
        - Буквицы прописаны знатно, - оторвался он от ватмана и благосклонно посмотрел на юношу, поглаживая длинную седую бороду, - однако правописание у тебя хромает, сын мой. Ошибок много. Запятые стоят где угодно, токмо не там, где надобно.
        - Все претензии к Ваньке Левше и тому, кто его грамоте учил, - рассмеялся Виталий.
        - Этот шедевр он готовил, а у меня, честно говоря, времени не было за ним орфографические ошибки выправлять. Да и что вы, собственно говоря, от него хотите? Человек по памяти работал. У него перед глазами текста Библии в тот момент не было. Но это не страшно. Если все ляпы в оригинале убрать, потом вот такие странички, - кивнул юноша на ватман, - мой агрегат будет штамповать по две штуки за минуту. И уже без единой ошибки!
        Патриарх с викарием переглянулись.
        - Ваш агрегат? - переспросил Алексий III.
        - Ну да. Или выдумаете, нормальный человек два таких листа за минуту способен начертать? Нет, секрет нашего будущего успеха, - заговорщически подмигнул юноша, - Умная машина, которую мне посчастливилось изобрести.
        Нахально присваивая себе лавры изобретателя книгопечатания, Виталий не чувствовал ни малейших угрызений совести. Этот мир данного ноу-хау еще не знал, и слава богу! Царский сплетник это благо цивилизации ему даст и постарается при этом себя не обидеть.
        Патриарх положил лупу на стол.
        - Ну проходи, сын мой, присаживайся. Поговорим о твоей машине-агрегате и о деле сем богоугодном.
        Виталий не заставил себя упрашивать. Отец Сергий со всем почтением пододвинул юноше кресло, после чего и сам сел по правую руку от Алексия III.
        - Так что ж это за машина такая хитрая, что сама слово Божие писать может? Объясни мне, скудоумному, - попросил патриарх, испытующе глядя на юношу.
        - Так разве ж на пальцах это объяснишь, - пожал плечами Виталий. Он прекрасно понимал, что достаточно сдать саму идею, и его просто подвинут в сторону, и дело завертится уже без него.
        - А ты попробуй, вдруг получится?
        - Ну… любая машина, как правило, состоит из двух частей, - привычно начал ездить по ушам царский сплетник, - Непосредственно двигателя и исполнительного механизма. Это понятно?
        - Пока не совсем. Слов иноземных много говоришь, нам, лицам духовного сословия, непонятных.
        - Попробую проще. Вот, скажем, вам известно, что такое борона?
        - Разумеется, сын мой.
        - А что такое лошадь?
        - И это нам ведомо, - степенно кивнул Алексий III.
        - Ну так вот, сама по себе эта борона ничего из себя не представляет, а вот если прицепить ее к лошади и погнать о полю, то зубья ее начнут рыхлить землю. Таким образом ты получаем примитивный механизм, где лошадь выступает в роли двигателя, который тянет за собой борону, а борова выступает в роли исполнительного механизма, который рыхлит землю. И все это вместе можно назвать машиной с двигателем в одну лошадиную силу. Это понятно?
        - Мудрено, но понятно.
        - Вот и моя машина состоит из двигателя и кучи очень мудреных агрегатов. И производительность ее гораздо выше тысячи ваших писцов, корпящих над текстами Священных Писаний. Кто быстрее разрыхлит землю: лошадь с бороной, погоняемая одним крестьянином, или тысяча крестьян, которые делать это будут голыми руками?
        - Доходчиво объяснил, сын мой, очень доходчиво. И сколько, говоришь, это белое поле надо боронить? Пол-минуты? - кивнул патриарх на ватман.
        - Если машину собрать грамотно да с должным прилежанием, то полминуты, - подтвердил царский сплетник, - а если рядом такую же машину поставить, то за те же полминуты можно и два таких поля проборонить. Но для создания такого мудреного агрегата требуется первоначальный капитал.
        - Чего? - не понял отец Сергий.
        - Финансовые вливания. Могу сказать еще доходчивее - денежки нужны. Де-неж-ки! - по слогам отчеканил царский сплетник, - Материал закупить, достойных мастеровых, что по моим чертежам машину сию создадут, нанять. Еще нужны строители для возведения производственных помещений, далее нужны поденные рабочие, которых еше надо будет обучить делу сему мудреному. Они-то потом и будут работать на этих машинах-агрегатах. Короче, дел много, и на все это нужен презренный металл. Но как только дело закрутится, окупаемость будет моментальная! Я все подсчитал. Через месяц после запуска производства окупимся, а на второй месяц уже пойдет чистая прибыль.
        - Ну насчет прибыли быстрой я не так уверен, сын мой, - покачал головой патриарх.
        - Да не может того быть! - воскликнул царский сплетник. - Насколько мне известно, с Библиями на Руси дела обстоят плохо.
        - Плохо, сын мой, плохо, - подтвердил Алексий III, - церквей много новых строится, и не все еще словом Божием обеспечены.
        - И стоит каждая такая книжица аж по двадцать золотых.
        - Верно, сын мой, верно.
        - А я буду поставлять… - Виталий посмотрел на викария, потом перевел взгляд на патриарха, - …по полторы гривны за книгу, и меня не волнует, за сколько вы ее будете распространять между своими церквями и прихожанами. И поверьте, все это останется между нами. В отчетах для фискальных органов нарисую любую приемлемую сумму. Но, разумеется, такую, чтобы она не съела целиком причитающуюся мне прибыль. Даже если мне придется откинуть пол-гривны в царскую казну, я не останусь внакладе.
        Патриарх откинулся на своем кресле, сложил ручки на животе, сплел пальцы и удовлетворенно улыбнулся. Как понял царский сплетник, он услышал то, что хотел услышать.
        - Приемлемо, сын мой, приемлемо. Церкви нужны свободные средства для ведения борьбы с нечистью, которой много расплодилось на Руси. Есть, правда, еще одно сомнение. Церкви-то мы обеспечим, а вот будут ли брать слово Божие простые прихожане? Для многих это будет дороговато.
        - Есть здесь один маркетинговый ход, - азартно подался вперед юноша, - Во-первых, Библии можно будет выпускать в двух вариантах. Одни в дорогих кожаных окладах с золотым тиснением на переплете для состоятельных купцов, бояр и прочей царской знати. Я их по той же цене, что сказал, вам поставлю. Так вот, если такую книгу преподнести в дар царю-батюшке…
        - А он намекнет слугам своими верным, что каждый верноподданный должен иметь… - расцвел патриарх.
        - Отбою от покупателей не будет! - возликовал отец Сергий.
        - Совершенно верно, - подтвердил Виталий, - Вот с них хоть по десять золотых дерите. А для простого люда мы будем выпускать Библию попроще. Как говорится, труба пониже, дым пожиже. Без тиснения золотого, в простом переплете. Я вам ее буду поставлять по рублю, а вы сверху моего накинуть алтын.
        Нет, простому люду мы в убыток себе по полрубля продавать будем, - решительно сказал патриарх, - а в дома призрения для сирых да убогих слово Божие вообще бесплатно поставим! Для того мы с бесстыжих купцов да зарвавшихся бояр втридорога и будем рвать.
        - Ваше святейшество! - воскликнул пристыженный Виталий, - Я вас уважаю!
        - А ты думал, мы себе в карман разницу собираемся класть? - понимающе усмехнулся патриарх.
        - Был такой грех, - искренне признался юноша.
        - Я тебе его отпускаю, - перекрестил царского сплетника патриарх, - Отец Сергий, распорядитесь там, - кивнул он на дверь.
        Виталий покинул кабинет, но буквально через пару минут вернулся обратно с четырьмя могучими монахами, которые внесли в комнату тяжеленный сундук и поставили его на пол. Отец Сергий откинул крышку. Сундук был доверху наполнен золотом.
        - Каррр!!!
        Только тут участники переговоров увидели огромного ворона, давно уже сидевшего на подоконнике. Судя по всему, сумма гонорара его так впечатлила, что сыр из клюва выпал на пол.
        - Кыш отсюда! - замахал на него руками отец Сергий. Ворон расправил крылья и, сделав лихой вираж, поднял с пола сыр, после чего исчез за окном. Отец Сергий поспешил закрыть за ним оконные створки.
        - Ух ты! Это сколько ж здесь? - восхитился Виталий, радостно глядя на сундук.
        - Десять тысяч, сын мой, - степенно ответил патриарх, - Надеюсь, этого для начала хватит?
        - Нет, - решительно ответил юноша, - много! Слишком много. Ополовиньте! Да что я говорю? Вот мой бизнес-план, - выудил Виталий из кармана сложенный вчетверо листок. - Три с половиной тысячи я насчитал, но и это перебор. Брал по максимуму. Трех тысяч больше чем достаточно! - отрубил царский сплетник, совесть которого взбунтовалась.
        Патриарх с отцом Сергием переглянулись. Губы Алексия III тронула благожелательная улыбка.
        - Отсчитайте нужную сумму, братия, - сказал он монахам, - и доставьте ее на подворье Янки Вдовицы.
        - И если можно, Библию туда же доставьте, - поспешил добавить Виталий, - Для дела святого один образец позарез нужен. Как только дело налажу, верну обратно в целости и сохранности.
        - И Библию туда же, - кивнул монахам патриарх. Монахи низко поклонились, подняли сундук и покинули кабинет. Как только дверь за ними закрылась, Алексий III запустил руку под стол и извлек оттуда штоф.
        - Прихожане пожаловали.
        Отец Сергий поспешил скатать ватман в рулон, освобождая место, затолкал его в тубус, и скоро рабочий стол превратился в обеденный. На нем появился солидный шмат сала, жареная курочка, ветчина…
        - Ваше святейшество, - заволновался Виталий, чувствуя, что планы относительно
«стрелки» с Кощеем грозят накрыться медным тазом, - а нынче случайно не пост?
        - Нет, сын мой. Да если бы и был - неужто я, отпуская всем грехи, себе один маленький грешок не прощу? Ну и тебе заодно? Давай, сын мой, не томи. Зелье сие дивное, заморское. Коньяк называется. Под него хорошо беседы задушевные вести.
        Отец Сергий наполнил кубки. Деваться Виталий было некуда. Они дружно выпили, закусили, и потекла неспешная, задушевная беседа. Коньяк был действительно хорош…
        Коньяк был настолько хорош, а беседа была такая задушевная, что о «стрелке» Виталий вспомнил, только когда отец Сергий начал зажигать свечи. За окном уже темнело.
        - Да ё-моё! - всполошился царский сплетник. - Меня небось уже ждут!
        Где? - спросил патриарх. На Вороньей горе. Кто?
        - Кощей. Мы с ним договорились там морду друг другу набить. Кстати, не благословишь, отче?
        Виталий выложил на стол два заряженных пистолета.
        - Морду Кощею набить - дело благое, - не стал возражать патриарх, перекрестив пистоли.
        Юноша сунул их обратно за пояс, попытался встать, но патриарх положил ему руку на плечо и заставил сесть обратно.
        - Куда, сын мой? А по последней?
        - Ваше святейшество, надо говорить «по крайней», - поправил царский сплетник.
        - Это мудро, - согласился патриарх. - Ну благословляю тебя на подвиг ратный, сын мой!
        Они выпили по крайней, и только после этого юношу с миром отпустили. Таким образом, территорию храма Христа Спасителя журналист покинул уже изрядно втертый и в самом развеселом настроении. Благословение патриарха его вдохновило, и теперь у него была только одна печаль: как бы поскорее добраться до Вороньей горы. Солнце уже скрывалось за горизонтом, бросая последние лучи. Его взгляд упал на впряженную в телегу лошадку около церковных пристроек, которую под уздцы держал мужичок лет пятидесяти. Лапти и другие характерные особенности одежды мужичка выдавали в нем селянина. Служки как раз закончили разгружать его телегу от даров природы и производили расчет. Получив денежки, мужичок запрыгнул в телегу, тронул вожжи, и лошадка неспешно затрусила к выходу из церковного двора.
        - А вот и мотор! - обрадовался царский сплетник и начал «голосовать».
        - Тпррру-у!!! - натянул вожжи крестьянин, увидев перегородившего дорогу юношу.
        - Куда едем? - строго спросил царский сплетник и вцепился в оглоблю, чтобы не упасть. Его уже изрядно штормило.
        - Так деревенские мы, - залепетал крестьянин, - стало быть, туды, в деревеньку, и едем.
        - Воронью гору знаешь?
        - Дык… кто ж ее не знает?
        - Вот тебе полушка, - выудил из кармана первую попавшуюся монету Виталий, - а если засветло до Вороньей горы довезешь, я, царский сплетник, тебе еще и рупь серебряный сверху пожалую. Давай с ветерком! На «стрелку» опаздываю!
        Не дожидаясь согласия, юноша кинул крестьянину монету и брыкнулся в телегу. Крестьянин поймал монету на лету, нервно икнул, сообразив, что держит в руках полновесный золотой, выудил из сена, устилавшего дно телеги, кнут и энергично взбодрил им свою лошадку.
        - Но, залетная!!! Зорька, не подведи! - Лошадка рванула с места в карьер. Телега резво запрыгала на рытвинах и ухабах. - Да ежели я на тебе еще одну такую полушку заработаю, я ж себе хату новую срублю, Маньку замуж выдам, да еще и Парашке на приданое останется!
        ГЛАВА 18
        - «Ямщи-и-ик, не гони лошаде-э-эй»!!! - душевно драл глотку юноша.

«Такси» только что выехало из города. Вслед ему смотрели, почесывая затылки, стрельцы, стоявшие у ворот.
        - Во царский сплетник дает!
        - На «стрелку» едет.
        - Один…
        - Гашеный!
        - А еще говорили «иноземец, иноземец». Да он свой в Доску!
        - Наш человек!
        Их голосов за грохотом телеги юноша не слышал, да ему было и не до них. Он целиком отдался искусству.
        - «Мне нэкуда больше спеши-и-ить»!!!
        Лошадка мчалась уже по направлению к Вороньей горе, Аршину которой было прекрасно видно даже с территории Порта.
        - Так я не понял, барин, мне гнать или остановиться?
        - Темнота! Ни хрена не понимаешь в высоких материях. Нам песня строить и жить помогает. Гони давай!
        И тут глаза его узрели летящего над ними ворона, в клюве которого торчал кусок сыра.
        - «Черный во-о-орон! Черный во-о-орон! - завопил во всю глотку юноша. - Что ты вьешься надо мно-о-ой! Ты до-бы-ы-ычи-и-и не дождё-о-ошься-а-а! Черный во-о-орон, я не твой!»
        Воронью гору местные авторитеты для своих терок выбрали неслучайно. Отсюда прекрасно было видно город, что не давало царским войскам приблизиться незаметно и вмешаться в разборки кланов. Устроить засаду на склоне горы тоже было трудно, и шелестящий листвой в отдалении лес не представлял опасности: пущенная оттуда стрела к пятачку на крутом, обрывистом берегу реки у подножия горы, где авторитеты выясняли отношения, просто не долетала бы до цели. Пятачок представлял собой травянистую полукруглую площадку, вплотную примыкавшую к обрыву, и на ней уже скопилось десятка полтора роскошных карет. Около них расхаживала Кощеева братва, обвешанная золотыми цепями и гайками. Информация о том, что на их территории появился новый крутой авторитет, в одиночку расправившийся с самыми сильными быками Кощея, их изрядно напрягала, и каждый втайне надеялся, что их босс сумеет решить дело миром. На окошко дверцы самой роскошной золоченой кареты спланировал ворон, торопливо дожевал сыр и начал что-то шептать сидящему внутри пассажиру.
        - Ну надо же, как интересно! - хмыкнул в ответ невидимый пассажир.
        - Шеф, - подошел к карете Тугарин Змей, - там на реке какая-то лодка крутится.
        - И много в ней народу? - лениво спросил шеф.
        - Три человека. По виду рыбаки. С сетями возятся.
        - Ну и пусть возятся.
        - Еще на берегу какие-то придурки костер запалили. Судя по запаху, шашлыки жарят.
        - Их много?
        - Мужиков пятеро, но с ними баб штук десять. И все водку жрут. Может, шугануть их? А то начнут песни орать в самый неподходящий момент.
        - Оставь. Люди культурно развлекаются. Опять же будет кому потом рассказать о том, как мы разделались с этим царским сплетником, чтоб у нашей паствы иллюзий не было. Он, кстати, как мне только что доложили, скоро будет.
        Действительно, через пару минут до бандитов донесся разудалый голос упившегося в зюзю Виталия:
        - Соловей-разбойник главный им устроил буйный пир, А от них был Змей трехглавый и слуга его - Вампир…
        Царский сплетник уже успел сменить репертуар на более подходящую для «стрелки» тему. Дверца кареты распахнулась, и оттуда выпрыгнул Кощей - высокий, худощавый джентльмен в роскошном белом костюме с элегантной тросточкой в руках. Возможно, он собирался выйти и более достойно, но что-то в песне нового криминального авторитета ему очень не понравилось.
        - Соловей! Ты ему что, поляну обещал накрыть? - прорычал он.
        - Да ты что, шеф? Да чтоб я? Да ни за что! - испуганно заверещал Соловей-разбойник.
        - А почему он тебя главным зовет?
        - Не знаю!
        - Ладно, разберемся. А ты, Тугарин, с каких пор еще двумя головами разжился?
        - Она у меня одна!
        - Проверим. Опять же вампиры у тебя в слугах завелись, не работаешь ли ты, мил-человек, еще на кого, кроме меня?
        - Шеф, клянусь! Да я ни сном ни духом! Ладно, с тобой тоже потом разберемся. Но если ты Иону продался…
        - Верь мне, шеф! Я же свой! Столько лет тебе верой и правдой служил!
        На пятачок вылетела взмыленная лошадь.
        - Тпррру-у!!! - Крестьянин резко дал по тормозам, натянув вожжи.
        На последнем ухабе телегу подбросило так высоко, что царского сплетника выбросило за борт.
        - Ну ты козел! - пропыхтел он, с трудом поднимаясь на ноги.
        - Прибыли, барин! - радостно сказал возница. - Как и заказывали, еще засветло. Вот она, Воронья гора.
        - Да? - пьяно удивился Виталий. - А где тогда Кощей? Почему я его не вижу?
        - А-а-а!!! - Услышав про Кощея, крестьянин забыл про дополнительный гонорар, со всей дури хлестнул лошадку по крупу кнутом, и «такси» со свистом и грохотом ушло с места «стрелки», заставив братков Кощея сыпануть в разные стороны. Кощей уставился на Виталия, которого уже так развезло, что он не видел его в упор.
        - Вот это вот и есть царский сплетник? - ахнул бессмертный злодей.
        - Он, шеф, он, - подтвердил Соловей-разбойник, опасливо отступая к каретам, - ты с ним поосторожней. У него какая-то дикая магия.
        Кощей издевательски рассмеялся, извлек из кармана пенсне и начал демонстративно изучать сквозь него царского сплетника, словно букашку под микроскопом. Лучи заходящего солнца отразились в них, и Виталий увидел цель.
        - Кощей? - осведомился он у обладателя пенсне.
        - Он самый, - не стал отрицать Кощей.
        - Наше вашим, - приветственно поднял руку царский сплетник, и со всех сторон тут же загрохотали выстрелы.
        Кощеевы братки присели на корточки и начали испуганно озираться. Лишь Кощея эта канонада не испугала.
        - А ты, оказывается, не так прост, - усмехнулся он. - Надо же, как хорошо своих людишек замаскировал. Только вот стреляют они у тебя хреново.
        - Да, осрамили. Надо будет заняться с ними огневой подготовкой, - почесал затылок Виталий, вызвав этим неосторожным жестом еще один залп.
        Пули впивались в землю у ног разбойников, и они, заверещав, полезли под кареты, так как в отличие от своего шефа бессмертными не были.
        - Э! - возмутился Виталий, напрочь забыв данные пиратам инструкции, - Вы с этим кончайте. Двое дерутся, третий не мешай!
        Ты хочешь со мной драться? - с любопытством спросил Кощей, снимая с носа пенсне.
        Откуда-то издалека, со стороны леса, раздался одиночный выстрел, выбив пенсне из его рук, а на бессмертном лбу затрепетала красная точка лазерного прицела. Намек был более чем красноречивый.
        - Во, блин! - пьяно удивился царский сплетник, - Слышь, Кощик. Хочешь - верь, хочешь - нет, но снайперов я не заказывал. А ты?
        - Я тоже, - ответил ошарашенный Кощей, глядя на руку, в которой только что было пенсне. - Э, мужики, кончай палить! - крикнул юноша. - У нас тут это… типа дуэль. Так, Кощик, стой здесь и не дергайся.
        - Зачем?
        - Сейчас поймешь, - Виталий повернулся к Кощею спиной и двинулся в сторону реки, старательно отсчитывая шаги: - …девять, десять, одиннадцать…. О! Точно. Будем бить пенальти.
        Эта идея ему пришла очень вовремя, так как двенадцатиметровый у него точно бы не получился - дальше был обрыв. Отсюда открывался прекрасный обзор, и юноша увидел широкую песчаную косу метрах в ста от обрыва, на котором вокруг костра сидели пираты с разбитными девицами.
        - Ну чё, кэп, всех завалил? - крикнул снизу Филька. - ежели всех, то давай к нам. Шашлык уже готов.
        - Ща, погоди, с Кощеем разберусь, и оторвемся по полной программе. - Юноша развернулся на краю обрыва лицом к противнику, - Слышь, Кощик, у тебя платочек есть?
        - Есть, - Кощею стало так интересно, что он поспешил вытащить из кармана надушенный кружевной платочек, - что дальше?
        - Бросай! Кощей бросил.
        - И что теперь?
        - Сейчас… чего-то я забыл… А, вспомнил! - обрадовался царский сплетник, вывернул перевязь из-за спины и выдернул из нее пистолеты, - Теперь, как земли коснется, - пали! У нас же дуэль!
        Платочек коснулся земли, и юноша прямо от пуза шарахнул из двух столов по противнику.
        - Уй, блин! А пистолет-то я тебе забыл дать!
        Это царский сплетник орал уже в полете. Отдача у кремневых пистолей была жуткая, и его таки сбросило с обрыва. Через мгновение до Кощея донесся шумный всплеск.
        - Надо же, пьяный, пьяный, а как стреляет! - восхитился бессмертный злодей, выплевывая пули на землю, - И предусмотрительный! Освятить их умудрился.
        Из-под карет начали выползать братки. Кощей подошел к краю обрыва, посмотрел вниз. К барахтающемуся около берега дуэлянту на всех парах летела лодка, но царский сплетник ее опередил. Он выбрался из воды и начал карабкаться вверх.
        - Слышь, Коща! Ты это… не уходи! Щас продолжим.
        - Да-а-а… такой «стрелки» у нас еще не было, - покрутил головой бессмертный злодей, - Интересно с ним будет потолковать, когда он придет в себя.
        - Шеф, шеф, гаси его, пока он не протрезвел, а то хуже будет! - взмолился Тугарин Змей.
        - Ни в коем случае. - На лице Кощея играла загадочная улыбка, - Кто его тронет - лично прибью! Очень он вовремя в Великореченске объявился. А вы знаете, господа, мне этот мальчик нравится. В отличие от вас, уродов, у него есть стиль! За такое короткое время успел со мной поссориться, с царем, с патриархом терки завел. Замечательно! Ах, какие вырисовываются комбинации! Главное, его вовремя в нужное русло направить. Так, по каретам! Здесь нам больше делать нечего.
        Команда Кощея, включая ворона, превратившегося в чернобородого человека, загрузилась в кареты, и кавалькада тронулась в обратный путь.
        - Кэп! Мы победили! Они сваливают! - завопил Филька, размахивая шампуром с нанизанным на нем шашлыком.
        - Куда?
        - В Великореченск. Давай к нам! Будем отмечать победу!!!
        - Какая победа, если они свалили?!! - разобиделся царский сплетник, - Так, свистать всех наверх, и в погоню!
        - А как же жрачка? А бухло? - расстроился Филька, - Мыс собой столько всего сюда притащили…
        - Это хорошо. Тогда так: жрачку выпить, бухло съесть, а потом в погоню!
        ГЛАВА 19
        Над рекой расстилался туман. От водной глади веяло прохладой, но царскому сплетнику все равно было жарко. Из тумана выплыла стройная девичья фигурка, завернутая в розовую шелковую ткань.
        - Это ты, Парашка? - удивился Виталий, - Ты что тут делаешь?
        - Совет хочу тебе дать, воин мой верный, - Девушка задумчиво вертела в руках цветок лотоса.
        - Давай, - не стал отказываться царский сплетник.
        - Если хочешь заслужить прощения у суженой своей, купи ей цветочек аленький…
        Девушка одарила Виталий ласковым взглядом и начала таять вместе с белесым туманом…
        - Мм…
        Кто-то рядом стонал. Царский сплетник повернулся на другой бок.
        - Мм… - Эхо от стенки оглушало, и Виталий сообразил, что стонет он сам.
        Юноша лег на спину и с трудом разлепил глаза. Он лежал одних трусах на постели в своей горнице поверх одеяла, солнечные лучи, падавшие из окошка, нещадно палили и без того тяжелую голову. Рядом с кроватью стояли медный тазик и табуретка с кувшином рассола. Около стены сидели Васька с Жучком. Васька баюкал свой хвост, Жучок ощупывал лапой челюсть.
        - Кто это вас так? - просипел Виталий, приподнимаясь на локте.
        - Один ненормальный постоялец, - сердито прошипел Васька.
        - Янка себе еще одного постояльца взяла? - попытался возмутиться царский сплетник, спустил на пол ноги и потянулся к кувшину.
        - Да взяла вот недавно одного придурка, на нашу голову, - рыкнул Жучок. - Ты рассольник-то пей, полегчает.
        - Спасибо. - Виталий одним махом выдул полкувшина, и в голове слегка прояснилось,
        - Да я никак вчера перебрал малость.
        - Это он называет «малость»! - хмыкнул Васька.
        - Во, идиот, - простонал оборотень.
        - Э, а я вчера ничего лишнего не наговорил? - насторожился юноша.
        - Ну как тебе сказать, - пробурчал Жучок, продолжая ласкать свою челюсть. - Говорил ты вчера мало.
        - Это хорошо. А Янке, надеюсь, не грубил?
        Жучок с Васькой зачем-то дружно перевели взгляд с Виталика на входную дверь, в косяке которой торчал шампур.
        - Не, все было нормально, - успокаивающе махнул лапой Жучок.
        - Почти не грубил, - кивнул лобастой головой баню.
        - А это? - с ужасом спросил юноша, косясь на шампур.
        - А это ты так попросил ее до утра тебя не беспокоить, - пояснил Васька. - Очень доходчиво попросил. Она так быстро ушла, что даже забыла спросить, за каким хреном долгополые приволокли на ее подворье сундучок с золотом, и не успела пожелать тебе спокойной ночи.
        - Ой, блин… - схватился за голову Виталий.
        - Но это не самое главное, - грустно вздохнул Жучок. - Она тебя уже простила.
        - Да? - с надеждой спросил юноша.
        - Да. На больных она долго не обижается.
        - А что же тогда главное? - приободрился царский сплетник.
        - Пришли за тобой, - мрачно сказал Васька. - Мы тут с Жучком тебе кое-что в дорогу собрали, - кивнул кот на узелок, стоявший в углу горницы, - Сухарики, сало, вещички теплые, носочки шерстяные… а вдруг сгодятся? Иди, ждут тебя.
        - Кто? - не на шутку испугался юноша.
        - Пока стрельцы. А уж куда они тебя потащат, то нам неведомо. Может, в каменоломни, может, в пыточную к Малюте, а может, и сразу на плаху.
        - А… а я идти не могу, - Похмельные мозги царского сплетника лихорадочно искали выход из создавшегося положения. На глаза ему попалась грязная куча тряпья, валявшаяся на полу, в которой с трудом угадывался костюм голландского моряка. - У меня чистой одежды нет, вот.
        - Одежду тебе выдадут, - успокоил его Жучок, - полосатую, с номером на спине. А пока можешь и в трусах походить.
        - Не, в трусах я не пойду, - насупился Виталий натягивая на себя костюм, в котором прибыл в этот мир из Рамодановска. Закончив эту процедуру, юноша обшарил изглоданный костюм голландского моряка, выудил из него амулеты и переложил в свой карман, - Передачи-то хоть носить будете, гады?
        - Обязательно! Финансами ты нас хорошо снабдил, грех жаловаться, - кивнул Васька,
        - так что цветочки на могилку обеспечим.
        - Не будь жлобом! - пристыдил друга Жучок.
        - Цветочки… да на то, что попы сюда приволокли, на его могилке до конца жизни можно будет танцевать.
        - Танцевать? - оскорбился юноша.
        - Тризну справлять, - поправился Жучок. - Ты не волнуйся. Мы тебя обязательно помянем и отпоем.
        - Слушайте, а вы мне мозги не компостируете? - насторожился Виталий. - За что меня, собственно говоря, на Плаху? Что я такого сделал?
        - А это тебе Гордон лично объяснит, - фыркнул Васька - Иди давай! Там стрельцы в гриднице сидят, с ночи, алкаша, дожидаются. Негоже царя-батюшку заставлять себя ждать! - уже строже добавил он.
        - Так меня к Гордону вызывают? - обрадовался юноша.
        - Пока к нему. Но узелок с собой все-таки возьми. После того, что ты сегодня ночью учудил, он тебе, конечно, вряд ли пригодится, ну а вдруг?
        Виталий подумал и на всякий случай узелочек все же взял…

* * *
        На этот раз Виталий принимали не в тронном зале. Юноша робко вошел в рабочий кабинет царя Гордона. Царь-батюшка сидел за письменным столом, просматривая какие-то бумаги.
        - Здрасте. - Виталий деликатно шаркнул ножкой.
        - А-а-а… явился не запылился, - поднял на него глаза царь. - Ну иди сюда. Чего топчешься у порога?
        Виталий сделал несколько шажков вперед и замер посреди комнаты, нервно теребя в руках узелок. Ближе подойти он не рискнул и даже дышать старался в сторону, прекрасно понимая, что выхлоп у него с дикого бодуна сейчас жуткий.
        - Вещички с собой захватил? - хмыкнул Гордон, - Это правильно. Ну-ка, что у тебя там?
        - Да так, ерунда.
        - Покажи.
        Виталий развязал узел.
        - Носочки вот вязаные, сухари…
        На пол выпал кремневый пистолет, а сверху на него спланировала записка.
        - Во гад! - разозлился царский сплетник, - Подсунул-таки!
        - Васька узелок собирал? - рассмеялся Гордон.
        - Он, зараза! Ну и Жучок, наверно, лапу приложил. Тут что-то написано…
        Гордон не поленился выйти из-за стола, поднял записку. «Будешь, сука, над нами издеваться, мы тебе в следующий раз еще и не то подсунем», - с удовольствием вслух прочитал он, - Да, это в их стиле. Я так понимаю, им тоже вчера от тебя досталось?
        - Тоже? - испуганно спросил Виталий. - А кроме них еще кому?
        - Да почитай, всему Великореченску. Царь вернулся опять за стол, задумчиво посмотрел на Виталия. Улыбки на его лице уже не было.
        - Ну и задачку ты мне задал. Что же с тобой делать? То ли на плаху отправить, как того воевода требует, то ли наградить…
        - Лучше наградить. А не напомните за что? - рискнул спросить царский сплетник.
        - За то, что царство мне мое вернул.
        - В смысле? - опешил юноша.
        - Так ты ж его этой ночью с бою взял, - усмехнулся Гордон.
        - Не может того быть! - испуганно затряс головой Виталий.
        - Да? А кто с двадцатью пятью бойцами и воплями «Бери сволочей на абордаж, а то всем кровя пущу!» на стены лез? А ведь мог и культурно в ворота войти. Стрельцы тебя сразу узнали, дверки услужливо распахнули, так нет, тебе и потребовалось именно через стену! А когда стрельцы попытались тебе объяснить, что это некультурно, ты приказал набить им морду, связать и заткнуть пасть кляпом, так как город, по твоему утверждению, надо брать бесшумно. При этом орал как ненормальный и разбудил весь Великореченск. Вторые ворота в Средний град стража успела закрыть, но ты их все-таки взял, по дороге снеся пару винных лавок. Потом взял Верхний град. Дольше всех держался мой Дворец. Часа полтора. К тому времени, как меня разбудили, воевода от моего имени успел подписать акт о капитуляции, ты приказал своим людям идти искать Кощея в винных погребах. Утверждал, что именно там все террористы обычно прячутся.
        - Кошмар! - ужаснулся Виталий, - И где они сейчас?
        - До сих пор там сидят. Говорят, что пока все бочки не исследуют, не уйдут. Раз кэп сказал, что Кощей здесь, значит, он здесь!
        - Ну а после капитуляции что было?
        - А после капитуляции пришел я, и ты милостиво согласился вернуть мне мое государство, если я выпью с тобой на брудершафт.
        - И?
        - И я выпил. Куда ж мне было деваться? Такими государствами, как Русь, не разбрасываются. Они на дороге не валяются. Кстати, что-то я не очень верю, что ты сплетником у себя в Рамодановске подрабатывал. Ты там случаем не воеводой был?
        - Да нет! В газете я работал, клянусь. Кем-то вроде писаря!
        - Склонность к бумагомаранию у тебя есть, - кивнул Гордон. - Вместе с актом о капитуляции заставил опись государственного имущества сделать и сдать тебе все, как положено, под протокол, чтоб ничего не пропало. Писцы были в шоке. Такой объем работ за ночь… хорошо я им помог, - Гордон взял со стола лист бумаги и передал ее царскому сплетнику.

«Сим подтверждаю, что я, Государь Всея Руси царь Гордон, принял от Войко Виталия Алексеевича свое государство обратно из рук в руки согласно прилагаемой описи», - прочитал Виталий.
        Ниже красовалось размашистая подпись державного.
        - А где, собственно говоря, сама опись? - поинтересовался юноша.
        - Есть, все есть, - усмехнулся царь, - На все, подлец, расписку требовал! Бюрократ несчастный! На, любуйся. Лично составлял.
        Виталий принял еще одну завизированную своей подписью бумагу. Опись поражала лаконичностью:

«ОПИСЬ ИМУЩЕСТВА
        Государство Русь - 1 шт.»
        - Знаешь, что тебя этой ночью спасло от плахи?
        - Нет, - съежился Виталий.
        - То, что ты приказал своим людям брать дворец Амина бескровно. Всех хватать, вязать и мебель при этом не ломать. И ведь взял, подлец! Кстати, а почему ты нарек мой дворец дворцом Амина?
        - Ой, лучше не спрашивайте, - простонал юноша. - Чую, этой ночью я вообразил себя суперменом из группы «Альфа».
        - Расскажешь мне как-нибудь на досуге про эту группу. Тем не менее наказать тебя как-то надо. Ночной дебош, погромы…
        - Это мелкое хулиганство, - тут же отреагировал Виталий. - Больше чем на пятнадцать суток не потянет.
        - Пятнадцать суток чего?
        - Исправительных работ. Ну это по нашим, рамодановским, законам.
        - А по нашим законам на кол тебя посадить следует. Гм… пятнадцать суток. Тоже не пойдет. А газету кто делать будет? Я ж за тебя перед боярами, считай, подписался. Они уже денежки в казну притащили.
        - Это хорошо, - Виталий облегченно вздохнул. Раз зашла речь о газете, значит, плаха отменяется.
        - Ты особо-то не радуйся, - хмыкнул Гордон, - Пока ты на подворье Янки Вдовицы отсыпался, боярская дума на экстренное совещание собрались и потребовала тебя смерти страшной предать. Такой хай подняли! Едва тебя отстоял. Дорогой ценой, надо сказать, отстоял. Помнишь их задание насчет браконьеров?
        - Помню.
        - И как идут дела?
        - Ну… у меня еще двенадцать дней есть.
        - Ясно. Значит, никак. Так вот: нет у тебя двенадцати Дней. Ночной дебош сократил сроки. Лето нынче хоть и в самом начале, но очень жаркое. Нерест со дня на день начнется. Через два дня браконьеров от Великой реки не отвадишь… - Царь многозначительно посмотрел на Виталия.
        - Твой меч - моя голова с плеч?
        - Нет. В солдаты забрею. На двадцать пять лет. Пойдешь помощником к воеводе. Воевать его подучишь. Мне тут один городишко штурмом надо взять. Опять же хан на июльском шляхе озорует. Все понял?
        - Все. Разрешите исполнять?
        - Разрешаю. Узелочек свой отсюда забери и не забудь прислать мне взамен другой.
        - Какой другой?
        - У патриарха был?
        - Был.
        - Денежку получил?
        - Получил.
        - Ну вот. Десятину себе, а остальное мне.
        - Царь-батюшка, это нечестно! - завопил юноша.
        - Почему?
        - Я тебе царство вернул?
        - Вернул, - рассмеялся Гордон.
        - Так ради этого хотя бы десятина тебе, остальное мне.
        - Ну ты наглец!
        - С кем поведешься.
        Царь почесал затылок, заставив корону съехать на лоб.
        - Ладно, тридцать процентов можешь себе оставить.
        - Царь-батюшка, издревле на Руси велось: в казну брать не больше десятины. Что ж вы законы-то нарушаете?
        - А я что-то говорил про казну? - искренне удивился царь, - Уж не думаешь ли ты, что царь-батюшка за государственный счет жирует?
        - Охренеть… Вот налажу газету, я про тебя такое напишу!
        - Что? Мою же газету против меня? Да я тебя сразу на плаху!
        - А это уже произвол.
        - Да, самодур я! Вожжа под мантию попала.
        - Царь-батюшка! - взмолился царский сплетник, - Побойся Бога! Ведь на дело святое денежки дадены!
        - Так ты ж, пройдоха, наверняка с тройным запасом цену зарядил.
        - Ни полушки с этих денег в карман не положу, - твердо сказал Виталий.
        - Да? - Царь был искренне удивлен и, как показалось юноше, расстроен, - Гад ты! Теперь и мне совесть не позволит из этих денег что-то взять. - Гордон сердито посмотрел на Виталия, - Ну раз так, то я хоть душу сейчас на тебе отведу, по самодурствую, - И царь-батюшка начал откровенно наезжать, - Ты что же творишь в моем царстве-государстве, подлец? Что, вражина, делаешь? Я тебя здесь кем поставил?
        - Царским сплетником.
        - Вот именно. Сначала от дыбы отмазал, потом от плахи, поверил тебе, а ты, вместо того чтоб делом заниматься, бандитский беспредел устраивать начал?
        - Ну я…. - Ты что здесь устроил? - рявкнул царь, - Тебе что, жалованья мало? Решил хлеб у Кощея отбить? Паству его под себя подмять?
        - Что? Никола настучал? - расстроился Виталий.
        - Никола тебе теперь в пояс кланяется. Тридцать процентов - это тебе не пятьдесят. Но ты же ведь царский сплетник! Должен был моими глазами и ушами быть, а когда дело с газетой с мертвой точки сдвинется, то и рупором! А ты вместо этого, сразу, как должность получил, в первую же ночь устроил драку с поджогом в Нижнем граде, а во вторую стрельбу у Вороньей горы. И ведь с кем дуэль затеял? С Кощеем! Да ему на твои пули начхать, даже если ты их неделю в святой воде вымачивать будешь. Он бессмертный! А о последствиях ты не подумал? Ты хоть знаешь, чем все это может закончиться?
        - Прибьет меня Кощей, и все дела, - пожал плечами юноша.
        - Прибьет - это полбеды. А если сейчас опять передел собственности начнется? Ты даже представить себе не можешь, сколько мне сил стоило навести в Великореченске относительный порядок. Еще и года не прошло, как я комендантский час отменил, а теперь опять снова-здорово?
        Ты знаешь, сколько на тебя за одну ночь жалоб накатали? Мордобой, разорение винных лавок…
        - И где все эти жалобы?
        - К утру обратно забрали. Кое-кто за тебя хорошо похлопотал.
        - И кто этот «кое-кто»?
        Царь в упор посмотрел на царского сплетника:
        - Кощей. Его братва до утра пострадавших обрабатывала.
        - Что? - ахнул юноша. - Да я ж на него… Зачем ему это?
        - Вот и я о том: зачем ему это? Кого припугнули, кому денежек ссудили, кому скидку на добровольно-принудительные взносы Костлявому сделали. Одним словом, ты этот беспредел кончай. Мне Кощея с Доном вот так хватает, - чиркнул себя пальцем по горлу Гордон, - Бояре воду мутят, купцы достали, а теперь и ты еще со своей бригадой. Кстати, откуда ты их выкопал?
        - Да вот решил работников себе нанять. Дел по организации газеты невпроворот…
        - Ну надо же! Врешь и не краснеешь. Так, сейчас идешь, вытаскиваешь этих уродов из моих подвалов и начинаешь работать по специальности. Чтоб через два дня у меня был первый экземпляр газеты.
        - Царь-батюшка, не успею! - всполошился Виталий.
        - Не успеешь сделать газету, тогда успеешь примерить испанский сапог. Мал юта будет очень рад. А то он уже на себе эксперименты ставить начал.
        - Но как же…
        - Ничего не знаю! И чтоб задание бояр выполнил. Да, и по ночному рейду - говори всем, что тайный приказ мой выполнял. А то как-то перед народом неудобно. Скажешь, что проверял войска на бдительность и боеспособность, которая оказалась ни к черту! Все! Аудиенция закончена. Иди!
        Виталий начал заталкивать пистолет обратно в узелок.
        - Не забудь заодно узнать у Васьки, зачем пистолет тебе подсунул, - хмыкнул царь.
        - Тут только два варианта, - вздохнул царский сплетник, - Либо самому, в случае чего, застрелиться, либо тебя, царь-батюшка, завалить.
        - Что?!! Вон с глаз моих долой, паршивец!
        Юношу как ветром сдуло. Гордон покачал головой:
        - Обнаглели холопы. Однако главного я так и не узнал с чего бы это Кощей к нему такой добрый стал? Что этот бессмертный гад задумал? С Василисой, что ли, потолковать? Она у меня премудрая. Глядишь, чего и присоветует…
        ГЛАВА 20
        До винных погребов Виталий провожал лично сотник Федот, сверкая свежим фингалом под глазом. Стрелец был мрачен, молчалив, но к царскому сплетнику относился с подчеркнутым уважением. На подходе к погребам, словно из-под земли, перед юношей вырос сияющий Абрам Соломонович с кипой бумаг в руках.
        - Как я счастлив видеть вас в добром здравии, молодой человек! - радостно воскликнул он. - Извольте подписать здесь, здесь и еще вот здесь… - зашелестел он бумагами.
        - А что это такое? - опасливо покосился на них Виталик.
        - Счет, - лаконично ответил казначей.
        - Какой еще счет? За что?
        - За ущерб, нанесенный вчерашним погромом государству, - сунул ему в руки одну из бумажек казначей.

«Разбито две бочки зелена вина, - начал зачитывать счет юноша, - стоимостью один золотой, два рубля, пять алтын каждая, итого три с половиной золотых…» Э! Ты что, опух? - возмутился царский сплетник, - Откуда такие цены? Да одной бочке красная цена гривна! Опять же даже по этим грабительским ценам три с половиной золотых… я с арифметикой знаком. Три с половиной золотых не получилось!
        - Ну не получилось, значит, не получилось, - легко согласился еврей, - Тогда подпишите вот эту бумажку.
        В следующей бумажке цены были уже более реальные, а, так как список был длинный, общая сумма ущерба все равно была запредельная - пятьсот золотых.
        - Да откуда у меня такие деньги?! - взвился Виталий.
        - Не волнуйтесь, молодой человек. У нас можно и в рассрочку. Будем вычитать из вашей зарплаты, - обрадовал Царского сплетника Абрам Соломонович.
        - Ты озверел?! Это я что, год на хлебе и воде сидеть должен?!
        - Ну что ив! Как можно! Десять месяцев, всего-навсего десять месяцев!
        - Охренеть… Так, ничего не знаю. С меня взятки гладки. Я вчера государство царю-батюшке по описи сдал. Так что все вопросы к нему!
        - Что ж ви сразу не сказали, что счет надо выставлять царю-батюшке? - расплылся казначей. - Это резко меняет дело!
        - Меняет? - заинтересовался царский сплетник, - Как?
        - У царя-батюшки платежеспособность гораздо выше, - пояснил казначей Виталику, - и сумму можно будет как минимум утроить.
        - Ну так иди и утраивай, чего пристал?
        - Я бы пошел, но он ведь не заплатит, - удрученно вздохнул Абрам Соломонович, - но если ви… - казначей покосился на Федота, подхватил юношу под локоток и оттащил его в сторону, - …если ви подпишете вот этот счет, - сунул он в руки царского сплетника еще одну бумагу, - то мы с вами даже немножко договоримся. Учтите, - перешел он на шепот, - здесь все идет за счет казны.
        Третий счет резко отличался от первых двух. Вместо двух бочек вина в нем уже фигурировало четыре, и все остальные убытки тоже возросли соответственно как минимум вдвое.
        - Разницу я потом лично доставлю на ваше подворье, - прошептал казначей, заговорщически подмигивая.
        - Обалдеть! «Четыре бочки вина заморского сладкого для царицы-матушки», - пробормотал Виталий, вчитываясь в пункты счета.
        - Я вас понял. Можно и натурой. Пол бочки доставлю для вашей сожительницы, - понимающе кивнул Абрам Соломонович, - Она наверняка сладкое любит.
        - Ты думаешь? - усмехнулся царский сплетник, поражаясь наглости казначея.
        - Конечно! Они все это дело любят. У нас как царь-батюшка с царицей-матушкой поссорятся, виночерпий сразу бочку им выкатывает. А потом… - мечтательно закатил глазки Абрам Соломонович и еще больше понизил голос, - …кровать под ними так раскачивается, шо весь царский терем не спит.
        - Почему?
        - Да как тут заснешь, если терем трясется. Опять же завидно…
        - Ладно, - рассмеялся Виталий, подписывая счет, - одну бочку мне отправишь.
        - Да побойся ты Бога! Мы договаривались на половину! - Абрам Соломонович так разволновался, что перешел на «ты», и в запале сорвал с головы шапочку, под которой оказалась круглая голова, неплотно прикрытая короткими светлыми волосами.
        - Слушай, что-то не очень ты похож на народ богоизбранный!
        - Да с вами тут любой обрусеет, - сердито буркнул казначей. - Так мы договорились или нет?
        - Договорились, но только попробуй меня надуть и…
        - Будет тебе бочка, уважаемый, будет. Стоит только людям сделать добро, и они норовят уже сесть тебе на шею! - простонал Абрам Соломонович. - Разорил! Прямо-таки разорил! И как в России вести нормальный бизнес? Все, абсолютно все воруют!
        - Это точно, - хмыкнул царский сплетник и вернулся к Федоту. - Ну и где тут мои орлы?
        - Там засели, - кивнул сотник на распахнутые настежь двери, ведущие в подвалы.
        Около них топтались вооруженные стрельцы, но внутрь заходить не решались.
        - А Гордон говорил, что они изнутри заперлись, - удивился юноша.
        - Молодой человек, - вынырнул из-за спины Виталий казначей, потряхивая отмычками,
        - но мне же надо было подсчитать убытки!
        - Ну ты даешь, Соломоныч! - покачал головой юноша, - Это где ты такую школу прошел.
        У сорока разбойников стажировался.
        - Что?!!
        - По специальности, молодой человек, по специальности. Я у них был казначеем.
        - Охренеть! А Гордон об этом знает?
        - Конечно! Как сейчас помню нашу первую встречу в Сицилии. Мой послужной список произвел на царя-батюшку такое впечатление, что он тут же с радостью взял меня на работу.
        - А говорят, эти сорок разбойников потом… - хмыкнул Федот.
        - Это все вранье, что они потом по миру пошли! - тут же запетушился казначей, - И чего вы вообще тут стоите? Забирайте их, забирайте! Освобождайте территорию.
        Царский сплетник с сотником вслед за Абрамом Соломоновичем вошли в подвал. Мертвецки пьяные пираты лежали на полу, и лишь один Семен еще был в сознании. Он сидел около бочки, истекающей последними каплями вина, и, увидев вошедших, попытался спеть:
        - «Пятнадцать человек на сундук мертвеца! Йой-хо-хо! И бутылка рому!»
        - Не мелочись, - посоветовал боцману Виталий.
        - «Йой-хо-хо! И бочонок рома!» - поправился Семен, - О! Кэп! - завопил он, сообразив, кто перед ним, - Твое задание выполнено! Винные погреба взяты штурмом! Но Кощея еще не нашли. Ща, вот эту бочку допьем и возьмемся за остальные. В какой-нибудь точно прячется, гад!
        Боцман допил свою кружку, плюхнулся рядом с подельниками и захрапел.
        - Слушай, Федот, можешь оказать мне одну услугу?
        - Мне приказано оказывать тебе всяческое содействие, - нейтральным тоном сообщил сотник.
        - Тогда будь другом, раздобудь где-нибудь подводы, загрузи в них этих раздолбаев и отправь на постоялый двор Трофима. И попроси хозяина к полудню привести их в порядок. Холодный душ, рассол, квас… и чтоб ни грамма водки. Как протрезвеют, боцман пусть рысцой ко мне. Трофиму скажи, что все услуги будут щедро оплачены, ну и своим стрельцам от меня подкинь за причиненные неудобства. - Царский сплетник выудил из кармана золотой. - Надеюсь, этого хватит?
        - Более чем, - улыбнулся сотник, принимая монету. - А с тобой, кажется, можно иметь дело. Ну раз пошел такой расклад, могу дать один совет.
        - Давай.
        - Если твои орлы тебе нужны срочно, то лучше их не к Трофиму, а к нам в холодную кинуть. Есть у нас при Стрелецком приказе пробуб - специально для этой цели. Часа через четыре как стеклышко будут.
        - Вот за это спасибо! - обрадовался Виталий.
        - Ты сам-то сейчас куда?
        - К Ваньке Левше. А потом, как у него дела справлю, двину домой.
        - Лады. Если я тебе еще зачем понадоблюсь, дай знать. Мои стрельцы вмиг подскочат.
        - Заметано.
        На подворье Ваньки Левши работа кипела - дым коромыслом. Шестеро мастеровых резали, пилили и строгали аккуратные дощечки, постоянно сверяясь с размерами. Из-под рубанков во все стороны летела белая витая стружка. По двору бегала шустрая рыжеволосая девчонка лет тринадцати-четырнадцати, сметая веником отходы производства в плетеную корзину. Под навесом сарая за широким дощатым столом сидел Иван. Красные от недосыпа глаза его были устремлены на зеркало, около которого лежала раскрытая книга, а руки шустро вырезали на дощечке вывернутый наизнанку текст. Судя по покрытому мелкими бисеринками пота лицу и всклокоченным волосам, работал он уже не первый час. Все были так увлечены каждый своим Делом, что на Виталий никто не обратил внимания.
        - Мужики! Все за стол! Завтрак готов! - донесся из горницы чей-то женский голос.
        - Некогда, Манька! - сердито крикнул Иван, - Ты, сеструха, сооруди нам что-нибудь на ходу пожевать.
        - Сейчас!
        На пороге дома появилась миловидная женщина со жбаном кваса и тарелкой, в которой лежали краюхи хлеба, накрытые кусками сала, и уставилась на царского сплетника. Виталий успокаивающе махнул ей рукой: свои, мол и направился прямо к Ивану.
        - И как это все понимать? - ласково спросил он, - На левые заказы перешли?
        - А? Что? - встрепенулся кузнец, выпучил глаза на Виталий, и бухнулся перед ним на колени, - Прости, барин! Не успел я твой заказ выполнить! Уж и помощников себе нанял, а все равно силенок уже нет! Руки трясутся!
        - Это с бодуна. Пить меньше надо… Стоп! Ваня, окстись, какой заказ? - опешил юноша, - Что тут случилось?
        - Плохой у тебя работник, барин, - продолжал покаянно причитать кузнец, - Всего двадцать страничек вырезал, и их там за тыщу!
        - Какие страницы? Да встань ты наконец и объясни толком!
        Иван поднялся, плюхнулся обратно на табуретку.
        - Так Библия… ее ж, сказал, срочно надо…
        - Кто?
        - Ты. Пришел ночью, выдернул меня из постели, сунул ее в руки, - кивнул кузнец на раскрытый талмуд, лежавший у зеркала, - и велел к завтрему все странички на дерево перенести. Сказал, к обеду приду, проверю. Прости, барин, не успеваю!
        - Тьфу! Это ж надо было так вчера нажраться… Ладно, Ваня, запомни одну истину: если шеф пьян, то совсем не обязательно все его приказания… - Виталий задумался. Говорил-то он в принципе правильно, но если подчиненный начнет тебя обнюхивать, дабы прикинуть, выполнять распоряжение родного начальства или нет, то это будет капец, - Одним словом, выношу тебе благодарность от лица службы и премирую золотым червонцем!
        - Рад стараться, барин!
        - Разделишь его со своими помощниками. Вон та конопатенькая, что по двору шмыгает, случаем, не племяшка твоя?
        - Она самая, - расплылся Иван, - племяшка.
        - Как зовут?
        - Даренка.
        - Шустрая она у тебя. Пряников медовых ей с премиальных не забудь купить. Значит, так. Это производство временно сворачиваем. Есть новое дело. Надо вырезать всего-навсего одну дощечку. Сейчас я по-быстрому набросаю тебе текст, и ты его воплотишь в дереве. Дощечка должна быть маленькая. В размер листа, на котором царские указы и кляузы строчат. Ну мы вчера такие покупали, помнишь?
        - Ага.
        - Вот и прекрасно. Еще надо выточить деревянный валик, насадить его на ручку металлическую, чтоб вращался, а сам валик обшить заячьей шкуркой. Сможешь?
        - Да чё там мочь? Проще простого.
        - Отлично. И еще надо соорудить три десятка столбов со Виталий на верхушке. Столбы мы потом в землю вкопаем, а на щиты листовки расклеивать будем.
        - Чего расклеивать?
        - Листов… ну неважно. Короче, столбы и щиты нужны вот таких размеров… - Юноша втолковал кузнецу, какие ему требуются габариты, - Все понял?
        - Все.
        - Как со всеми этими делами закончишь, потом можешь отдыхать. Бумагу тащи.
        - Окстись, барин. Откуда у меня бумага? Она ж дорогая.
        - Блин! А что есть?
        - Пергамент.
        - Хрен с тобой. Пергамент тащи и чем на нем писать. Кузнец притащил из дома лист пергамента, чернила, гусиное перо, и работа закипела. За эти суматошные дни в этом диком мире Виталий еще ни разу толком не приходилось браться за перо, и, только получив такую возможность, он понял, как сильно соскучился по работе. Наверное, именно поэтому ему стоило больших трудов сдержать свой творческий порыв, чтобы не развести текст до масштабов «Войны и мира». Он уложился в один лист и передал его кузнецу. Иван внимательно прочел текст, перевел круглые глаза на шефа.
        - Барин, ты это серьезно?
        - Более чем.
        - И это все правда?
        - Это тебя не колышет. Нам надо сделать так, чтоб все поверили, что это правда.
        - Но… зачем? - Кузнец был явно ошарашен.
        - Затем, чтоб меня за яйца не подвесили, - сердито буркнул царский сплетник, - и нашу контору не разогнали к чертовой матери. Ты хочешь жить хорошо?
        - Хочу.
        - Я тоже. Кстати, ты пресс изготовил?
        - Угу. В сарае стоит.
        - Молодец.
        - И буковки уже отливать начал на эти… как его… наборные гранки.
        - Цены тебе нет, - умилился царский сплетник, - но это на будущее, а пока придется обойтись стандартным клише. Тираж на этот раз небольшой, но производственный процесс на твоем подворье начинать рискованно.
        - Почему?
        - Такое ноу-хау запросто скоммуниздить могут. Пресс, пока не найдем более подходящего помещения, придется переправить на подворье Янки Вдовицы. Там охрана надежней. Жучок с Васькой никому спуску не дадут. Так что, как дощечку вырежешь, столбы приготовишь, подпрягай своих работников, загружай пресс и остальное хозяйство на телеги - и везите все это ко мне домой. Заодно прикупишь на базаре чернил и бумаги. Вот тебе еще один золотой.
        - Барин, да куда ж столько…
        - Сейчас денег жалеть нельзя. У нас на всё про всё всего два дня. Короче, дощечку вырежешь, пару часиков поспишь, что надо купишь - и ко мне на подворье. Все понял?
        - Нет.
        - И что не понял? Излагай.
        Иван грустно посмотрел на пергамент:
        - Не поверят.
        - Кто?
        - Народ.
        - Почему?
        - Да народ давно уже никому не верит. Ни боярам, ни купцам…
        - А царскому сплетнику поверит?
        - Не-а. Народ уже указам царя-батюшки-то не верит, а хочешь, чтоб его сплетнику поверили!
        - А почему царю не верят?
        - Так в указе у него одно, а по жизни совсем другое, - глубокомысленно изрек кузнец, - Вот если бы калики перехожие около паперти сели да слушок пустили, тогда весь Великореченск враз бы поверил! Может, нищих нанять, а, барин?
        - С ума сошел? Да они нас за полушку тут же и сдадут. Хотя мыслишка у тебя интересная. Есть в ней рациональное зерно. А что, если к этому делу припрячь… Слушай, а это идея!
        ГЛАВА 21
        Царский сплетник со своим узелком на плече двигался по направлению к подворью Янки Вдовицы. В голове его крутились вопросы, извечно стоявшие перед исконно русскими людьми: кто виноват и что делать? Чуя, что анализ ситуации может сложиться не в его пользу, юноша поспешил вопросы чуток перефразировать, и теперь в его голове они звучали примерно так: что делать и кого после этого оставить виноватым? Так в глубокой задумчивости он и вошел на подворье своей дамы сердца, к которой испытывал уже очень даже нехилые чувства. Там он застал довольно странную картину. Поперек двора было натянуто множество бельевых веревок, на которые Васька с Жучком в четыре лапы развешивали тарань. Зубастые рыбки, даже в засоленном виде, все еще пытались огрызаться, но уже не так агрессивно, как раньше, можно даже сказать, слабо. В центре Двора стоял чурбан, с воткнутым в него топором, две кружки и бочонок пива.
        - Вот эта уже подвялилась, - сообщил Васька, сдергивая пиранью с дальней веревки.
        - С ума сошел? Она еще шевелится, - испугался Жучок.
        - Начхать. Ща мы ее упокоим.
        Глухо тюкнул топор, обрывая мучения бедной рыбки. Работяги бросили работу, нацедили себе пива и начали наслаждаться жизнью. Наслаждались, они, похоже, уже давно, так как царского сплетника, застывшего у калитки, даже не заметили.
        - Вы что делаете, уроды?!! - завопил Виталий и ринулся к бадейке, стоявшей у водостока терема.
        Оттуда, из воды, тут же вынырнули зубастые пасти. Голодные глаза смотрели на царского сплетника с таким вожделением, что он поспешил отпрыгнуть в сторону.
        - Фу-у… хоть этих не тронули.
        - Слушай, какой-то дикий у нас постоялец, - обиделся Жучок.
        - Сам с ночи задание дал, чтоб к обеду бочка пива была и готовая тарань, а теперь наезжает, - Васька выдул пол-кружки, слизнул пену с усов.
        - Я дал? - опешил юноша.
        - Ну! Сказал, как рассветет, в человеческий облик приходить буду, - подтвердил оборотень, - Только приходить в этот облик собрался почему-то к обеду. Хотя смотрю, до человеческого облика тебе еще далеко, - окинул взглядом царского сплетника Жучок.
        - Тьфу! Идиоты! А вы далеко ушли? Вы чем думали, когда пистолет в узелок подкладывали?
        Юноша ворвался в сени, чуть не снеся по дороге дверь, проскочил через гридницу, взметнулся по лестнице вверх и, не раздеваясь, плюхнулся на свою кровать поверх лоскутного одеяла. В дверной проем горницы сунулась усатая морда Васьки, а спустя мгновение над ней нарисовалась морда Жучка.
        - Да ладно уж, не серчай. С пистолетом мы переборщили, но прикольно ведь, - фыркнул кот.
        - А предупредить, что он заряжен был, - это так трудно? - окрысился на него Виталий.
        - Что? - выпучил глаза баюн.
        - Что, что! Я ведь тоже подумал, что вы пошутили. И Гордону об том же сказал. Стрельнул в него для убедительности…
        - Что?!!
        - Поздно теперь орать «что!». Думать надо, куда сваливать. Через франкские земли махнуть или польские…
        - Ап… ап…
        Васька вместе с Жучком выпали из-за двери в горницу, и оба дружно начали хвататься лапами за сердце.
        - Так через какие земли лучше сваливать-то? - спустил ноги на пол царский сплетник.
        - Васька, не верь! Врет он все! - простонал оборотень, - Не заряжен он был.
        - Точно не заряжен? - Баюн с трудом поднялся на лапы.
        - Вообще-то порохом от него пахло…
        Васька вновь обессиленно плюхнулся на пол.
        - …сгоревшим…
        Ту они оба вскочили на лапы и очень «ласково» посмотрели на царского сплетника, но тот почему-то не испугался.
        - А вот будете, гады, в следующий раз знать, как меня разыгрывать! Я вас еще и не так приколю! Никакая валерьянка потом не поможет! Кстати, Васенька, я ведь как записочку увидел, сразу понял, чьи это проделки, и сдал тебя державному по полной программе. Пояснил, кто на него покушение готовил. Он твой почерк тоже опознал и еще добавил, что наверняка с Жучком вместе подлянку готовили. Пообещал шкуру с обоих спустить.
        - Виталий, Виталий, - засуетился кот, - а замять это ело никак нельзя?
        - Можно. Но стоит это вам будет как минимум двое суток бессонных ночей. Если одно дело не сделаете, то побреет вас налысо, и пойдете оба по этапу.
        - Чё делать надо? - подался вперед оборотень.
        - Пока просто завяньте. Я добрый, отмажу. Мне только спокойно подумать надо. Часа три-четыре не тревожить.
        - Кстати, где Янка?
        За травками пошла, - подобострастно доложил Жучок.
        - Это хорошо. Так вот, чтоб к ее приходу обед был готов, дом вылизан, двор подметен, а от порога до моей спальни путь усеян лепестками роз.
        - Зачем? - не понял оборотень.
        - Дурак! - треснул его по затылку Васька. - Чтоб Янка сама к нему по запаху пришла, и конец нашим мучениям! Она с ним лучше нас с тобой разберется…
        - Брысь отсюда!
        Дробный топоток четырех лап сообщил ему, что приказание выполнено. Виталий откинулся на подушку и начал прокручивать в голове варианты предстоящего дела. Однако после дикой пьянки накануне думалось плохо, а вот спалось очень даже хорошо. Глаза юноши сами собой закрылись, и он мгновенно погрузился в здоровый похмельный сон.
        Разбудил его осторожный шепот со стороны коридора.
        - Он что, все еще думает? - Это был явно голос Жучка.
        - Да какое думает! Спит он, сволочь! Чё, не слышишь, как сопит?
        - Да вроде и не сопит уже. Точно, думает! Ушел в себя и…
        - …не вернулся. Вот было б здорово! - мечтательно вздохнул кот, - Все проблемы долой!
        - Да ты что, совсем опух? Ему еще нас от царя-батюшки отмазывать.
        - Правильно мыслишь, Жучара, - протяжно зевнул Виталик, потер кулаками глаза и спустил ноги на пол. - Чего там у вас?
        - Тут тебе кузнец какую-то хрень на телеге привез, - сунул нос в дверь Васька, - пускать?
        - Пускай. Пусть он эту хрень в сарай тащит.
        - А остальных тоже пускать? - фыркнул волк, появляясь рядом с Васькой, - Там еще целая толпа урок собралась. Такие же синюшные, как и ты. Так я их запускаю?
        - С ума сошел? - испугался царский сплетник. - Не хватало еще, чтоб их Янка увидела. Она, кстати, здесь?
        - Нет, еще не пришла.
        - И то слава богу. Так, вы свои морды там тоже не светите. Сейчас я спущусь и сам со всеми разберусь.
        Виталий потряс головой, прогоняя сон, еще раз сладко зевнул, потянулся, поднялся с кровати и пошел разбираться. Надо сказать, разбираться было с кем. Около подворья Янки Вдовицы скопилась довольно приличная толпа. Ванька Левша притащил с собой всех своих работников, которые опасливо косились на маявшихся с дикого бодуна пиратов, стараясь при этом держаться поближе к телегам, нагруженным столбами с приколоченными к ним щитами, и отдельной телеге, на которой был установлен пресс. Успокаивало их лишь присутствие сотника Федота, лениво постукивавшего рукоятью кнута по голенищу сапога. Увидев Виталия, стрелец сделал приветственный жест.
        - Принимай своих орлов. Все здесь. В целости и сохранности. Одна просьба. Похмеляться им не давай. А то еще одной такой ночи Великореченск не переживет.
        - Все будет тип-топ, - успокоил его царский сплетник, - Ты, главное, своим стрельцам прикажи их не задирать. И мы до завтрашнего утра надо будет сделать ряд работ…
        - Каких? - простонал Семен. Приняли пираты на грудь перед этим так много, что четыре часа в холодном порубе не сфокусировали их до конца.
        - Очень нужных и важных. И махать вам на этот раз придется не саблями, а лопатами.
        - Что? - дружно ахнули пираты.
        - Что слышали! - сердито рыкнул на них Виталий, - И радуйтесь, что не кровью, а потом придется искупать свою вину.
        - Да какую вину-то? - опешил Семен.
        - Страшную! Виталий б вы, гады, как я сегодня утром перед царем-батюшкой краснел и оправдывался! Полтора часа дворец брали! Срамота! Да на такую примитивную операцию по всем нормативам отводится не больше десяти минут! Ну теперь держитесь у меня! Гонять буду до седьмого пота!
        - А вот теперь я не понял, - насторожился Федот, - так этой ночью вы с разрешения царя-батюшки?..
        - А ты что думал? - «искренне» удивился Виталий, - Мы запросто так по пьяной лавочке город на абордаж брали? Учения это были, учения! По личному поручению Государя Всея Руси на штурм шли. Это была проверка боевой и политической подготовки. Экзамен, кстати, не выдержал никто: ни вы, ни мы. Вы город позорно сдали, а мои орлы, подлецы этакие, в нормативы не уложились. Так что теперь держитесь. Всем достанется. Ну вам за утерю бдительности и нерасторопность царь-батюшка лично ввалит, ждите оргвыводов, а со своими орлами я разберусь лично.

«Ну вот, просьбу царя-батюшки выполнил. С меня теперь взятки гладки. Я - обычный мелкий исполнитель гениальных планов державного», - удовлетворенно хмыкнул Виталий.
        - Так, чернила, бумаги купил? - повернулся он к Ивану.
        - Все купил, барин.
        Виталий распахнул ворота.
        - Все, кроме столбов, тащи со своими работягами в сарай и двигай потом отдыхать. До утра свободен.
        Телега въехала во двор. Подручные кузнеца сгрузили с нее пресс, установили на указанное царским сплетником в сарае место, Ванька Левша выложил закупленную на базаре бумагу, чернила и изготовленное им клише на стол и поспешил удалиться, пока добрый барин не загрузил его еще какой работой.
        - Теперь с вами разберемся, - окинул пиратов хмурым взглядом Виталий, - Вы город хорошо знаете?
        - Да не так чтобы, - настороженно откликнулась его команда.
        - Мы недавно здесь, - отдельно пояснил Семен.
        - Понятно. - Юноша задумчиво посмотрел на сотника, с любопытством наблюдавшего за действиями царского сплетника, - А что, Федот, не хочешь подсобить нам в одном деле государственной важности?
        - Отчего ж не подсобить? Подсоблю. Что делать надо?
        - Вот этим столбам применение найти, - кивнул Виталий на телеги, - Надо их на самых людных местах Великореченска в землю вкопать. На площадях, базарах, около рестораций и кабаков. Если я тебе на эти работы своих орлов выделю, до вечера управитесь?
        - Управимся, - степенно кивнул Федот, - А зачем все это, не скажешь?
        - Народ тут, как мне объяснили, поголовно грамотный. Вот пусть почитают, что на этих столбах будет расклеено.
        - Бумагу на них хочешь повесить? - сообразил Федот.
        - Ага.
        - Бумага, знаешь ли, нынче в цене.
        - Знаю.
        - В момент скрадут.
        - И что же делать? - растерялся Виталий.
        - Есть выход. Заплатил ты неплохо. Так что мои ребята отработают. Приставлю к каждому столбу по стрельцу, и все дела.
        - Спасибо, друг! Да, теперь насчет лопат, - полез юноша за деньгами в карман, но сотник отрицательным жестом его остановил:
        - Найдем лопаты. Денежки прибереги на другой случай.
        - Добро, - кивнул Виталий и повернулся к пиратам, - А вы, как работы закончите, двигайте прямиком обратно, сюда, для получения следующего задания. И не дай вам бог приложиться к бутылке! В ближайшие сутки вы мне нужны трезвые! И если я к вечеру учую от кого запах спиртного, отлучу от своей персоны тут же!
        - Кэп, ну зачем так зверствовать? - испугался Семен. - Давай просто вздернем на рее, и все дела…
        - Гм… тоже вариант. Ну с богом!
        Виталий проводил взглядом свою похмельную команду, гурьбой валившую за сотником, вернулся на подворье и аккуратно закрыл ворота на засов.
        - Эй, где вы там, доходяги? - кликнул он Ваську с Жучком, - Пора отбывать трудовую повинность.

«Доходяги» вышли из сеней, где они пережидали нашествие, мрачно посмотрели на постояльца.
        - У Янки противень есть?
        - А на чем она плюшки печет, по-твоему? - фыркнул кот.
        - Тащи в сарай, - приказал юноша. - Да поживее.
        Васька с Жучком переглянулись, морды их расплылись в довольных улыбках, и они не спеша двинулись исполнять приказание.
        - Вот гады, - покачал головой юноша и пошел в сарай настраивать пресс.
        Поработал кузнец на славу. Клише с его первой статьей было вырезано точно в размер листа. Виталий установил его на нижнюю плоскость пресса, взялся за ворот и начал крутить винт. Стыковочные поверхности пресса были выверены до миллиметра.
        - Ай да Ваня! - восхитился царский сплетник, как только верхняя плоскость пресса коснулась клише. - Действительно, настоящий Левша!
        За спиной юноши послышалось громыхание. Васька с Жучком тащили противни хозяйки. Виталий быстро выкрутил винт в обратную сторону, вырвал противни из лап своих помощников, поставил оба на стол, плеснул на дно одного из них чернила и окунул в них валик. Васька с Жучком с любопытством наблюдали за его действиями. Юноша осторожно отжал краску во втором противне и прокатился валиком по клише, после чего аккуратно положил сверху лист бумаги и взялся за ворот винтового пресса. Работа закипела. Через минуту царский сплетник держал в руках первый экземпляр уж если не газеты, то листовки точно. Осторожно положив его на подоконник сушиться, юноша смазал клише свежей краской и заложил в пресс следующий лист.
        - Вот в таком вот аспекте и действуйте, - строго сказал он, извлекая второй экземпляр листовки.
        За его спиной послышалось фырканье. Юноша повернулся к своим помощникам. Они в тот момент Виталий первый экземпляр листовки и, как и Ванька Левша перед этим, недоверчиво крутили головами.
        - Не, не поверят, - вынес свой вердикт Васька.
        - На такую дешевку никто не клюнет, - согласился с ним Жучок.
        - Снесут его буйную головушку за бездарную трату государственных денег, а потом и до нас доберутся, как до пособников, - удрученно сказал Васька.
        - А не пора ли нам отсюда сваливать в страны дальние? - задумался Жучок, - Три тыщи золотых будут там очень кстати.
        - Нельзя, - отрицательно покачал лобастой головой баюн. - Без хозяйки нельзя.
        - Так мы ее с собой возьмем, - фыркнул волк. - Ага, а она за собой этого придурка потащит. Ну на фига он нам нужен там, в дальних странах?
        - Это да, он и тут нам уже всю плешь проел.
        - Опять же денежек в обрез, - мяукнул рачительный кот, - три тыщи на троих хорошо делятся, а не четверых нет. Опять же корабль надо на что-то нанять…
        - А у меня есть свой корабль, - усмехнулся Виталий, - и три тысячи есть у меня, а не у вас.
        - Так это же другое дело! - обрадовался Жучок.
        - Планы меняются, - азартно потер лапы Васька, - так, Жучок, ты манатки собирай, а я пойду пока нашу халупу продам.
        И тут на глазах изумленного юноши кот встал на задние лапы и мгновенно превратился в человека. Перед царским сплетником стоял самый натуральный купчишка средней руки с усиками а-ля приказчик и гладко прилизанными волосами, разделенными по центру пробором.
        - Ты, главное, не продешеви, - напутствовал его Жучок, - Меньше чем за пятьдесят золотых отдавать не вздумай!
        - Ты тоже соответствующий вид прими, - распорядился Васька, - грузчиком будешь. Нам на наш кораблик много добра перетащить надо. Я здесь ни одной плошки не оставлю.
        - Так вы что, в людей перекидываться можете? - ахнул Виталий.
        - Ну ты даешь! - заржал Васька, - Ты что, до сих пор не понял, кто перед тобой? Я кот-баюн! Мне и не такое еще под силу.
        - А я вообще-то оборотень, - пробасил здоровенный амбал в мешковатой одежде, образовавшийся на месте волка. - Причем истинный оборотень. Мне все равно в кого обращаться. Хочешь, в девицу красную. - Жучок превратился в Янку, вытянул губки трубочкой и двинулся грудью на царского сплетника.
        - Ах ты, гад! - разъярился Виталий и схватил оборотня за эти самые грудки так, что на нем сарафан затрещал. - А это не ты там в горнице Янки в кровати лежал, когда я ее спасал?
        Оборотень жидкой ртутью вытек из его рук и дал деру уже в виде маленькой собачки, истошно вереща на бегу:
        - Извращенец!!! Вот погоди, я Янке-то глаза на тебя открою: смотри, скажу, кого на своей груди пригрела, кого на своем подворье приютила! Постоялец твой уже на мужиков бросается, за титьки их хватает!
        - Тьфу! Уроды… - Виталий вспомнил, что, пока он «спасал» Янку, Васька с Жучком внизу под окошком со смеху помирали, и на душе его полегчало. - Ну вот что, хвостатые. Если вам так загорелось свалить, то можете продать эти хоромы мне за пятьдесят золотых, и скатертью дорога. Но только тогда уже я становлюсь здесь хозяином, а Янка постояльцем. И учтите, я ее отсюда никуда не отпущу! Да, и на три тысячи хлебало можете тоже не разевать. То денежки церковные, и пойдут они лишь на благие дела.
        Васька с Жучком переглянулись.
        - Не, без трех тыщ мы валить не будем, - уверенно сказал Васька.
        - А тем более без Янки, - добавил Жучок.
        - Тогда принимайте нормальный вид, и начинаем работать. Так говорите, этой листовке никто не поверит?
        - Нет! - дружно ответили Васька с Жучком.
        - Правильно. Не поверят. А чтоб поверили, вам надо будет сделать следующее…

* * *
        План Виталий привел Ваську с Жучком в восхищение.
        - Ну я пойду сейчас на рынок, а вы пока отпечатайте листовок штук пятьдесят. Больше пока, думаю, не надо. Как это делать, вы уже знаете.
        - А на рынок тебе зачем? - полюбопытствовал Жучок.
        - Цветочки Янке купить. Надо же налаживать отношения.
        - Только на шампуре их ей не вздумай подавать, - фыркнул кот.
        - Ты похохми у меня еще, приколист, - рассердился Виталий, - Кстати, как Янка к шоколадным конфетам относится?
        - А это еще что такое? - выпучил на него глаза Васька.
        - Ясно. До этой прелести ваш мир еще не дорос. Ну а что из сладкого она любит?
        - Сахар, - лаконично ответил кот.
        - Фи-и-и… - сморщил нос Жучок, - как это вульгарно. Петушки на палочках!
        - Еще яснее. Ладно, придется по иноземным купцам пошарить.
        - Правильно, - поддержал его Васька, - попробуй извинения принести на восточный манер.
        - Это как? - заинтересовался юноша.
        - Ну рахат-лукум, шербет…
        - Гмм… неплохая идея.
        - А если еще восточный шатер прикупить, - оживился Жучок, - и устроить в ее светелке дастархан…
        - И рыбки, рыбки на него свеженькой побольше положить, - обрадовался Васька, - она ее любит. Потому за рыбака замуж и пошла!
        - Рыбки? - недоверчиво прищурился царский сплетник.
        - Ага, и сметанки, - кивнул пушистый обормот.
        - Нет, я придумал кое-что поинтересней, - расплылся юноша, вспомнив свой утренний сон.
        ГЛАВА 22
        С базара Виталий вернулся уже ближе к вечеру с аккуратной плетеной корзиночкой в руках, накрытой белой тряпицей, и сразу двинулся в сарай.
        - Ну что, сметанки купил? - требовательно спросил кот.
        - Перебьешься. Я подарок для Янки, а не для тебя приготовил.
        Васька попытался сунуть морду в корзинку, получил по носу и отскочил в сторону, обиженно шипя.
        - Как тут у вас дела? - жизнерадостно спросил Виталий.
        - Все сделали, - доложил Жучок.
        - Это хорошо, - Царский сплетник поставил корзинку на стол, взял в руки пачку листовок, полюбовался на текст. Качество печати на удивление было довольно приличным. - Очень даже хорошо. Просто отлично. Так, пройдемся еще раз по общему плану.
        - Да чего по нему проходиться? - фыркнул Жучок, - Все на мази. Даже для рыбешек твоих казанок нашли. Чугунный. Его уж точно не прогрызут.
        Шевеление за окном заставило юношу встрепенуться. К сараю шла Янка. Вид у нее был усталый. Виталий заметался. Судорожно схватил в руки корзинку, прижал ее к груди.
        - Ну, здравствуйте, мои дорогие, - поприветствовала их хозяйка, входя в сарай, - Так и знала, что здесь вас найду. Ну признавайтесь сразу. Что за те сутки, пока меня тут не было, натворить успели? Что здесь было?
        Виталий застыл как громом пораженный. Перед его мысленным взором возник воткнутый в дверной косяк шампур.
        - Тебя не было здесь сутки? - с трудом выдавил он из себя.
        - Значит, что-то было, - удрученно вздохнула девушка, - Нет, ну что за безобразие? Стоило мне с бабой Нюрой за травками уехать…
        - Значит, тебя этой ночью здесь не было? - слабым голосом переспросил Виталий.
        - Говорю же тебе, остолоп: за травками с бабой Нюрой ездили.
        - Ну тогда держи, - сунул ей в руки корзинку царский сплетник.
        - Это что? - опешила девушка.
        - Подарок тебе, - прошипел Виталий и начал искать глазами что-нибудь поувесистей.
        Васька с Жучком, предчувствуя расправу, ломанулись из сарая во двор. Янка скинула с корзинки тряпицу.
        - Ну и на фига мне мак? - опешила она.
        - А это не простой мак, это аленький цветочек, - пояснил юноша, выпрыгивая в окно, и рванул вслед за приколистами. - Ну гады! Попадитесь мне только! С обоих шкуру спущу.
        Как же, размечтался! Васька уже сидел на печной трубе, а Жучок так вообще сиганул через забор и, от греха подальше, свалил с подворья.
        - Виталий! - Из сарая вышла потрясенная Янка, бережно прижимая корзинку к груди. - А ведь это действительно не простой мак! Это горный мак! Это же такая ценность!
        - Ясен хрен, - сердито пробурчал юноша, - в горном маке анаши больше… в смысле опия.
        - Да из него можно такие эликсиры варить! Вот это подарок! Проси за него что хочешь!
        Гнев царского сплетника моментально улетучился, и он тут же материализовался около Янки.
        Кроме этого, - поспешила добавить девушка, по глазам прочитав, чего хочет ее постоялец.
        - Ты что, не хочешь помочь отечеству, царю-батюшке и мне? - сделал невинную физиономию проходимец.
        - Считаешь, что, побарахтавшись с тобой в постели, я послужу отечеству?
        - Мерси за предложение. Неплохая идея. Это высоко поднимет наш моральный дух накануне великой битвы… - Виталий был настороже, а потому успел увернуться от затрещины и продолжил как ни в чем не бывало: - Но вообще-то я имел в виду другое.
        - Так я тебе и поверила, - фыркнула девица.
        - А поверить придется, - подхватил ее под локоток царский сплетник и повлек за собой обратно в сарай, - Созрел у меня, понимаешь, один гениальный план, но для его реализации твоя помощь нужна.
        - Куда ты меня тащишь?
        - Не видишь, что ли? В укромное место. План жутко секретный, и о нем никто не должен знать.
        - Но только посмей там рукам волю давать! Вмиг в окно вылетишь! Что за план?
        - План операции под кодовым названием «Большой улов». И вот тут твоя помощь магическая будет очень кстати.
        - А с чего ты взял, что я магичить умею?
        - Ладно, изменим формулировку: ведьмачить, - покладисто согласился юноша, затаскивая хозяйку в сарай.
        - Хочешь сказать, что я ведьма?
        - Ага. И такая симпатичная, что государственными делами с тобой заниматься одно удовольствие!
        - Куда лапы тянешь! - шлепнула его по шаловливым рукам девица, - Так, а что это у вас здесь такое?
        Янка поставила корзинку с подарком на стол, взяла одну из листовок из общей стопки и скользнула по тексту глазами. Работая над ним, Виталий придерживался простого правила: краткость - сестра таланта, и уложился всего в несколько строк, резонно рассудив, что остальное додумают сами великореченцы.
        КОШМАР НА ВЕЛИКОЙ РЕКЕ.
        Внимание! Внимание! Срочное сообщение от царского сплетника, главы информационной службы, созданной по приказу Государя Всея Руси царя-батюшки Гордона. По данным, полученным из достоверных источников, группа неизвестных лиц, мерзавцы, которых иначе как врагами народа и не назовешь, выпустили в нашу родную Великую реку жутких монстров, которые жрут все подряд без разбору: рыб, людей и их лодки вместе со снастями. В связи с этим убедительная просьба воздержаться от купания и вообще стараться держаться от Великой реки подальше.
        Царский сплетник
        - Виталий, а у тебя с головой все в порядке? - выразительно постучала Янка юношу по лбу кулачком, - Что это за бред? Ты где таких монстров видел?
        - Здесь. Можешь, кстати, сама полюбоваться, - Царский сплетник подвел девушку к окну и ткнул пальцем в бадейку, из которой периодически выпрыгивали пираньи, ловя на лету стрекоз.
        - Да, если такие расплодятся, в воду действительно не зайдешь. А они точно уже в Великой реке плавают?
        - Пока еще нет.
        - Так это ж обман!
        - Хочешь, чтоб я их туда выпустил? - удивился юноша.
        - С ума сошел?
        - Зато точно без обмана будет. А если не хочешь, чтоб я это сделал, то слушай меня внимательно. Операция «Большой улов» будет состоять из трех этапов. Первый уже близок к завершению: во всех людных местах Великореченска вкапывают столбы под наши информационные сообщения, второй этап начнется этой ночью, когда вернутся пи… э-э-э… мои работники. Есть у них один кораблик, над которым надо помагичить, поведьмачить, одним словом, заколдовать так, чтобы на солнечном свету это был обычный корабль, а в лунном свете… тсс… об этом только на ушко.
        Виталий подтянул к себе девушку поближе и начал ей нашептывать страсти, которых насмотрелся по телику в «Пиратах Карибского моря», прижимаясь к девице все плотнее и плотнее, млея при этом от вожделения.
        - Уффф… ужасти-то какие, - выдохнула Янка, и тут до нее дошло, что инструктаж проходит в уж больно тесном контакте, а рука постояльца уже покинула ее талию и опустилась ниже. - Ах ты…
        Царский сплетник вылетел в окно и кубарем покатился по земле.
        - А хорошо, что я тебя в горницу не затащил, - поделился он своей радостью с хозяйкой подворья, ощупывая челюсть, - С первого этажа все-таки приятнее падать, чем со второго. Так мы договорились? Поможешь?
        - Чтобы помочь, мне нужно каждого из твоих людей увидеть и их корабль.
        - Мой корабль, - поправил девушку Виталий. - Эх, ничего ты не понимаешь в магии!
        - Это я не понимаю? - возмутилась девица.
        - Угу. - Юноша поднялся с земли, выудил из кармана горсть презентованных ему Семеном медальонов, сел на подоконник, - Сейчас я буду учить тебя колдовству вуду, черному и ужасному!
        Янка похлопала на своего постояльца глазами и начала бледнеть.
        - Ну иди сюда, чего застыла? Вот это висит на каждом из моих людей, - продолжил обучение Виталий, - а сделаны эти побрякушки из мачты нашего корабля с дурацким названием «Морская Каракатица». Так вот, если на эти амулетики наложить правильное заклятие и связать его с родным кораблем, то любой, у кого на груди этот амулет болтается, попав на корабль, в лунном свете в мертвеца с обвисшей плотью превратится. Причем тут есть одна особенность. Когда луна за тучки уходит или, скажем, днем…
        Чем дальше царский сплетник пояснял, тем бледнее становилась Янка. А за спиной Виталия, на лавочке около сеней, сидели рядышком Васька с Жучком и тихо икали, с ужасом глядя на постояльца.
        - Кого нам царь-батюшка подселил, - горестно простонал Жучок.
        - Да это же колдун черный! - соглашался с ним Васька. - Может, патриарху на него настучать? Веселый костерок на площади…
        - И три тысячи наши. Янка-то про них еще не знает.
        - Это где ты, ирод, такому черному колдовству обучился? - не выдержала наконец Вдовица.
        - У нас в Рамодановске по телику еще и не такому научат, - беспечно махнул рукой царский сплетник.
        - И ты думаешь, что у меня язык повернется сотворить такое черное колдовство?
        - Так мы ж его на доброе дело пустим!
        - Гад! Знал бы ты, на что меня толкаешь! Одно только оправдывает, что на дело доброе… Ладно, говори заклинание.
        - Какое?
        - Ну вот это вот, которое из твоего черного вуду.
        - Янка, ты чё, больная? И впрямь подумала, что я втихаря на стороне некромантией подрабатываю? Да я в магии полный ноль! Просто, после того как ты мне эротический кайф обломала, меня на черный юмор потянуло.
        - Тьфу! - дружно сплюнули Янка, Васька и Жучок.
        - Ах ты, подлец! - В Виталий полетела корзина с презентованными Вдовице цветами.
        Юноша поймал ее на лету, с хохотом свалился с подоконника и помчался к сеням. Следом за ним, ласточкой перемахнув подоконник, помчалась взбешенная девица.
        - Вообще-то я имел в виду наложить на амулетики обычный морок, - хохотал уже из сеней царский сплетник. - Эй, а вот за ухват хвататься не надо. Не надо, я сказал! веточки помнешь!
        - А жаль, - вздохнул Васька, прислушиваясь к грохоту, доносящемуся из терема, - такой шанс упустили под костерок его подвести.
        Из сеней выкатился царский сплетник и выставил перед собой корзинку как щит. Янка выскочила следом, подняла ухват, но ударить не решилась. Цветочки ей было жалко.
        - Я ночка, а ты мне этих пушистых обормотов напрокат не дашь? - ошарашил ее царский сплетник неожиданным вопросом.
        Васька с Жучком переглянулись.
        - Зачем? - подозрительно покосилась на своих помощников девица.
        - Хочу, чтобы они кое в кого преобразились. Я бы с ними работу провел…
        - Точно извращенец, - испугался Жучок. - Помнишь, Васька, как он ко мне свои лапы тянул?
        - А вот не фига было в Янку превращаться и меня, белого, искушать! - радостно сдал его царский сплетник, что-что, а стрелки он умел переводить мастерски.
        - Ах вот оно что-о-о… - опустила ухват девица.
        - Хозяйка, не надо, - заволновался Жучок.
        - Поверь, хозяйка! Отдашь - тебе же хуже будет, - запаниковал Васька, - Этот подлец запросто ориентацию сменит, и ты такого жениха лишишься…
        Лучше бы он этого не говорил! Виталий поднялся с земли, деловито отряхнулся, прислушался к воплям из терема, куда рванули пушистые обормоты, и понял, что получил еще двух «добровольных» помощников для операции «Большой улов», которых Янка в данный момент охаживала ухватом, приговаривая:
        - Еще один такой финт, и вы у меня в вечное пользование к нему отойдете!
        Шум переместился в горницу хозяйки терема и там затих.
        - Хорошо, Виталик, - высунулась из окошка своей светелки сердитая мордашка Янки, - Забирай их с собой на свою операцию. Пошали с ними немножко. Поучи уму-разуму. Вот в кого скажешь, в того пускай и превращаются. Я разрешаю.
        - Мяу-у-у… - раздался истерический вопль баюна.
        - У-у-у… - завыл оборотень.
        ГЛАВА 23
        Утро началось для Виталий с очередного кошмара. Ему опять приснилась Парашка, которая что-то невнятно, путано поясняла про чудовищ, а затем, отчаявшись растолковать, шлепнула его ладошкой по лбу, и он увидел смутные тени, стремительно рассекавшие водную гладь, поднимая крутую волну. Волна при этом почему-то разбивалась о кафельные берега. Одна из них смыла царского сплетника, засосала в водоворот и стремительно потащила на дно, в центре которого находилась дыра, подозрительно смахивающая на слив унитаза. Парашка сердилась, пытаясь докричаться до царского сплетника, но ему было уже не до ее откровений. Его засасывало! И мало того что ему приходилось бороться с течением, так в него какая-то сволочь еще кидалась фаерболами. Прямо под водой! Что-то в его лице показалось Виталий знакомым. «А это не тот ли косящий под ниндзя гад, что с моими ребятами в Среднем граде махался?» Внезапно рядом с ним под водой появилась какая-то странная мадам с четырьмя руками, в каждой из которой находился не хилый изогнутый дугой ножичек.
«Это мечи, болван!» - прозвучал в его голове сердитый голос Парашки, которая, похоже, прочитала его мысли. Мечи начали отбивать вспарывающие воду фаерболы, с огромной скоростью летящие в царского сплетника. «Ну и помощника я себе добыла! - раздался в его голове сердитый голос Парашки, - Ну тупой! Ну похабник! Только и умеет, что при виде Янки слюни пускать. Нет, чтоб сразу ее в койку». - «Сама попробуй, - разобиделся царский сплетник, - враз по роже схлопочешь», - «Тоже мне воин, - язвительно хмыкнула четырехрукая Парашка, - с девчонкой справиться не можешь». - «Да как же с ней справиться, если женщину нельзя бить даже цветами, а она чуть что сразу в морду кулачок сунуть норовит! А в кулачке у нее обычно ухват зажат…» - В ответ Парашка рассмеялась почему-то голосом Янки, растворилась в водной глади, и он стал тонуть…
        - Ап… ап… - отплевываясь, подскочил на кровати царский сплетник и встряхнулся по-собачьи, запуская в полет тучи брызг с мокрой головы.
        Около него стояла Янка с опустевшим кувшином.
        - Ты чё? С ума сошла? - тяжело отдуваясь, выдавил из себя Виталий.
        - Нет, это ты еще в разум не пришел. Орал так, что Васька с Жучком, от греха подальше, раньше времени на работу свалили. Одно радует. Как я поняла, ухват тебя пока еще останавливает. Надо будет их побольше прикупить, чтоб во всех комнатах на всякий случай стояли.
        - Ну ты совсем уж из меня маньяка-то не делай! - обиделся Виталий, стыдливо поправляя на себе трусы, - Я ежели в раж войду, то меня и ухват не остановит.
        - А говоришь, не маньяк.
        - Так, чё-то я не то спросонок ляпнул, - сообразил юноша и потянулся к Янке, чтобы подкрепить слово делом, а что тут же получил по рукам.
        - Подъем. Тебе еще стол тащить.
        - Какой стол? - захлопал глазами юноша. Он все-таки до конца не проснулся.
        - Обеденный. Если мне опять придется на подоконнике щи хлебать, я тебя с довольствия сниму. - И Янка выскользнула из спальни Виталия.
        Все-таки на этот раз пробуждение было более приятным Башка не трещала с дикого перепоя, операция «Большой улов» успешно стартовала еще с вечера, все были на своих местах, инструкции розданы, и теперь оставалось только ждать результатов. Идиллия… Свежий ветерок из окна развеял остатки сна. Юноша с удовольствием увидел, что отчищенный наряд голландского моряка лежит аккуратно сложенный на сиденье стула. «И когда она все успевает?» - искренне удивился Виталий. Однако на этот раз он решил одеться в привычную рубашку и брюки, в которых прибыл в этот мир из Рамодановска.
        Стол из сарая пришлось тащить одному, так как операция «Большой улов» съела все имеющиеся в его распоряжении людские ресурсы, и в тереме, кроме Янки, никого не было. Эта мысль еще больше подняла его настроение, и, уже занося стол в дом, юноша начал прикидывать: а не повысятся ли его шансы, если он подкатится к Янке со всякими нескромностями с утра пораньше?
        Деликатный стук в парадную дверь заставил прервать анализ на самом интересном месте. Мысленно Виталий уже кормил сидевшую у него на коленях Янку с ложечки.
        - Кого это принесло с утра пораньше? - пробормотал он.
        Янка неопределенно пожала плечами.
        - Открой, - посоветовала она, - и узнаешь.
        Девушка поспешила к печи и выудила из нее деревянной лопатой свежевыпеченные румяные пирожки. Царский сплетник покосился на ее ладную, гибкую фигурку, томно вздохнул и пошел открывать дверь.
        На пороге стоял незнакомый мужчина с характерной прической приказчика в костюме немецкого покроя.
        - Ви есть царский сплэтник? - вместо приветствия вопросил он.
        - Угадал.
        - У меня к вам приглашений от глава купеческий гильтий, немецкий посол Вилли Шварцкопф, - важно сообщил приказчик, - Он вас ждет в посольский слобота… э-э-э… кляйне гаштет… найн! Повашему кляйне - трактир, но без руссишен водка!
        - Кофейня, что ли?
        - Я! Я! Кляйне кофе! Ви ест бутете? Что мне перетать мой посол?
        - Ну передай: буду. Из гридницы выглянула Янка.
        - Это куда ты с утра пораньше собрался?
        - К немецкому послу в гости приглашают, - пояснил юноша, - отказываться неудобно. Видела бы ты, как этот Вилли меня защищал от самодержавного беспредела. Я просто обязан его отблагодарить. Опять же прекрасное алиби на сегодняшний день.
        - Там будет еще и Алиби? - насторожилась Янка, - Кто такая Алиби? - уперла она кулачки в бока.
        - О! Это такая классная штука, - закатил глазки царский сплетник, - Если в двух словах, то, что бы сегодня в Великореченске ни произошло, я тут абсолютно ни при чем. Поняла?
        - Поняла. А Алиби - это кто?
        - Я тебе это потом, отдельно, в интимной обстановке объясню, - рассмеялся Виталий, выскочил за пороги плотно закрыл за собой дверь, - Она уже ревнует, - поделился он своей радостью с приказчиком, - Это хороший знак. Ну веди меня в свою слободу, Ганс.
        - Я не есть Ганс.
        - Ну значит, Фриц. Угадал?
        - Угадал, - удивился приказчик и повел царского сплетника в посольскую слободу.
        Как выяснилось, посольская слобода располагалась в Среднем граде, но путь к нему был затруднен толпами народа, запрудившего перекрестки на которых стояли свежевкопанные столбы с листовками царского сплетника. Со всех сторон до юноши доносились веселые шутки и смех. Виталий с приказчиком невольно застряли на ближайшем перекрестке.
        - От ить потешил!
        - Ну потешил!
        - Забавник наш царь-батюшка.
        - Ишь какую службу придумал! Инфационную!
        - Информационную, дубина! - прогудел стрелец, охранявший доску объявлений. - Куды лапы тянешь? Я те дам бумажку! Подол у своей бабы оторви и им в нужнике подтирайся!
        - Ой, напридумывали!
        - Ить чё делается-то, бабы! Заместо того шоб татей ночных ловить, ужастями всякими народ пужают! Ну царь! Ну Гордон!
        - Ты, Глашка, царя-батюшку не хай! Он, отец родной, здеся ни при чем. У тебя вон у самой семеро огольцов по Великореченску аки жеребячий табунок носится. А у царя-батюшки слуг нерадивых, чай, поболе будет. Рази ж за всеми уследишь?
        - Царь-батюшка уследит! - уверенно махнул какой-то купец, внимательно вчитываясь в строки, - Мужики! Подтаскивайте хворост на центральную площадь. Думаю, ближе к обеду на нем царского сплетника жечь будут.
        Виталий при этих словах слегка спал с лица и поспешил ввинтиться в толпу, норовя поскорее миновать препятствие. Такого развития событий он не ожидал.
        - Слышь, Фриц. А в вашей слободе политического убежища не предоставляют?
        - Предоставляйт, но, если преступник требовать на костер, мы его вытавать.
        - Почему? - возмутился юноша.
        - Лутше гореть преступник, чем посольский слобота, - пояснил приказчик.
        - Резонно, - пробормотал Виталий.
        Они миновали первый блокпост, проскочив за ворота, отделяющие Верхний град от Среднего. Теперь их путь к посольской слободе шел через базар, что заметно сокращало дорогу, однако и там клубился народ. Здесь тоже был вкопанный в землю столб, который, честно отрабатывая свои деньги, охранял стрелец, но толпа бурлила в другом месте. Она плотно обложила со всех сторон двух мужичков, один из которых держал весло в руках. Оба они были в порванных рыбацких робах и, жалостно причитая, рассказывали народу о своих злоключениях.
        - Ну если и здесь сорвется, то мне пипец. - Царский сплетник истово перекрестился и решительно ввинтился в толпу, волоча за собой приказчика.
        - Нам ест не туда, - пролепетал посыльный немецкого посла, болтаясь у него в кильватере.
        - Завянь, редиска. Тебе не туда, а мне туда. Дела у меня здесь. Бизнес.
        - О! Бизнес. Моя твоя понимайт!
        - И слава богу.
        Виталий пробился в первые ряды и уставился на «рыбаков». Увидев постояльца, Васька с Жучком запричитали еще громче.
        - Не ходите на речку больше, люди добрые!!! - завопил Васька, взлохматив абсолютно седые волосы, - там такие страсти творятся! На рыбалку вчера с Михасем в ночь пошли… - Михась в подтверждение слов баюна горестно застонал, баюкая окровавленную руку. - Такая лодка у нас была! Какие снасти! Какие сети! - продолжал разоряться Васька. - Все прахом пошло! От весла смотрите что осталось! - продемонстрировал
«рыбак» народу обгрызенное весло.
        - Да не могёт того быть, - раздался из толпы чей-то недоверчивый голос, - Это хто ж на Великой реке весло погрызть сможет? Сом, что ли, али щука? Лжа это, люди! Печенками чую: лжа!
        - А тебе по этим печенкам давно не били? - окрысился Жучок и тут же старательно застонал, сообразив, что с горя - выбился из образа.
        - Кто, говорите? - завопил Васька. - А вот эти монстры диавольские, вид рыбий принявшие!
        Кот сунул весло в казанок. Оттуда тут же показались хищные пасти и начали деловито догрызать весло.
        - Я от них топором отмахивался, - добавил Жучок, выдергивая из-за пояса щербатый, ржавый колун, - и то не помогло. Едва до берега дотянули, пока они всю лодку не сгрызли, - У берега казаном черпануть успел. Несколько штук в него попались, - кивнул он на казан со злобными рыбками.
        И тут в толпу ввинтился еще один рыбак с наполовину опустошенным штофом водки. Это был явно не подсадной. Виталий точно помнил, что этого кадра он под операцию
«Большой улов» не подпрягал. Рыбак, как и Васька с Жучком, был не по возрасту седой.
        - Правду они говорят, люди добрые, - просипел рыбак, - большое зло на нашей Великой реке поселилось. Снимал я с Костяном этой ночью сети на Великой реке, а тут корабль к нам иноземный на всех парусах подплывает. Красивый корабль был, пока луна из-за туч не выглянула. Паруса его враз в лохмотья превратились. А на палубе вместо людей одни мертвые с абордажными крючьями стоят.
        - Мертвые? - ахнул кто-то из толпы.
        - Совсем мертвые. Одни скелеты от команды остались. А на костях их плоть гниющая свисает. Капитан их уставился на нас горящими глазами да как завопит: «Отдайте нам свои доходы неправедные, не то рыбнадзор на вас спущу! Переполнили вы чашу терпения, браконьеры хреновы! В реке Великой уже зло диавольское завелось: тарань под названием пиранья! Мы ведь такие же, как и вы, раньше были, а теперь смотрите что с нами сталось!» И костями своими начали потрясать.
        - Ну а вы чего? - дружно ахнула толпа.
        - А что нам оставалось? Отдали свои доходы… - Рыбак допил из горла свой штоф и брыкнулся рядом с казаном на землю, выронив стеклянную емкость внутрь чугунка. Оттуда послышался хруст. Рыбки начали пробовать на зуб стекло.
        - Ой… а у меня Васятка на реку купаться пошел, - побледнела вдруг одна баба.
        - А мой Петро переметы поплыл проверять, - спала с лица другая.
        - А-а-а!!!
        Виталий с посыльным вынесло общим потоком из рванувшей во все стороны толпы.
        - Вот теперь давай в свою немецкую слободу, - удовлетворенно хрюкнул царский сплетник, выдернув посланца Вилли из общего потока. - Найн, найн. Посольский слобота. Там ест посол немец, голлантец, британиш…
        - Ясно, ясно. Я все понял. Заткни фонтан и двигай ножками.
        Посольская слобода вплотную примыкала к крепостной стене, отделявшей Верхний град от Среднего, и была отделена от внешнего мира еще одной стеной пониже. Ворота охранялись стрельцами, но внутрь уже пускались не все подряд, а только иноземцы, русские бояре, состоятельные купцы да люди государевы. Виталий стрельцы узнали азу и пропустили внутрь беспрепятственно. Он становился в Великореченске популярной личностью.
        - От ить заграница, блин!
        Действительно, посольская слобода выглядела натуральной заграницей. Чистые, ухоженные улочки, аккуратные палисадники возле каменных домов и роскошные вывески над входами магазинов. Надписи все были сделаны на русском языке, отдавая дань приютившей иноземцев стране.
        - «Орихрейнь», - прочитал одну из вывесок Виталий, - Это чем же они там торгуют?
        - Лютший франкский парфюм.
        - Не… Ори не ори, а хрень с таким названием ни за что бы Янке не купил. «Одежда от Куччи», - прочел он следующее название. - Во дают! Еще бы «из кучи» написали.
        Глава купеческой гильдии поджидал царского сплетника на летней веранде уютной кофейни. О том, что это именно кофейня, красноречиво говорила вывеска над входом, на Которой была нарисована чашка с черным кофе, над которой вился то ли пар, то ли дым. Вилли Шварцкопф поднялся навстречу юноше и уважительно пожал ему руку, кивком отпуская посыльного.
        - Я отшень рат, что ви ест откликнуться на мой приглашений.
        Немецкий посол жестом предложил царскому сплетнику подсаживаться к столу. У Виталий возражений не было. Как только они уселись напротив друг друга, к ним подошла симпатичная официантка в белом фартучке. Вилли что-то сказал ей по-немецки, и юноша сразу пожалел, что у него с языками туго, так как, кроме слова
«кофе», не понял ничего. Официантка вопросительно посмотрела на юношу, и тот выдал ей весь словарный запас немецкого языка, который усвоил за время двухдневной командировки в Берлин по заданию редакции.
        - А мне цвай гросс бир унд драй сосиска.
        - О! Ви тоже ест немножко говорить по-немецки, - обрадовался Вилли.
        - Вы даже представить себе не можете, насколько немножко, - удрученно вздохнул юноша. Удивленный взгляд официантки заставил его насторожиться. - Я что-то сказал не так? - спросил он у посла.
        - Найн, найн! Все так. Но Грета стесь… как это… кляйне…
        - Недавно, - сообразил юноша.
        - Я, я, недавно, - закивал Вилли. - А у нас в фатерланд пиво с утра не ест хорошо. Утро мы пить кофе, шоколат и пирожный.
        - Ну что ж, не будем нарушать традицию и пугать ваших официанток, тем более таких симпатичных. Пусть сделает мне то же самое.
        Грета при этих словах зарделась и поспешила выполнить заказ, бросая заинтересованные взгляды на царского сплетника.
        - О! Ви ест иметь успех у фрейлейн, - шлепнув официантку по упругой попке, добродушно хмыкнул Вилли. Грета зарделась еще больше.
        Виталий посмотрел на маленькое пирожное, лежащее перед ним на блюдечке рядом с кофейной чашкой, вспомнил о пирожках, напеченных Янкой, и откровенно затосковал. Завтракать он привык плотно, а тут…
        - А у вас гамбургера не найдется?
        - Что ест гамбургер?
        - Гамбургер ничего не ест. Его самого едят. Это белый хлеб с жареным мясом и зеленью.
        Вилли стоило только глянуть на официантку. Вышколенная девица тут же принесла на отдельных тарелочках пышную булочку, кусочек аппетитно прожаренного мяса и листик салата.
        - Это что? - опешил Виталий.
        - То, что вы заказать, - пожал плечами глава купеческих гильдий.
        - Ну тогда тащите сюда и нож до кучи, - вздохнул юноша.
        Получив требуемое, он надрезал булочку, сунул внутрь мясо с листиком салата и продемонстрировал получившуюся конструкцию Вилли.
        - Вот это вот и есть гамбургер.
        - Мясо с хлеб ест гамбургер? - выпучил глаза Вилли.
        - Слушай, кто из нас немец, ты или я? Ты в Гамбурге хоть раз был?
        - Я там родится.
        - И не знаешь своего национального блюда?
        - Не знай. Грета, - кивнул немецкий посол на гамбургер Виталия и поднял два пальца вверх.
        Девица вновь метнулась на кухню и скоро появилась оттуда с тарелочкой, на которой лежала точная копия творения царского сплетника. Виталий сделал глоток из кофейной чашки и с наслаждением вонзил зубы в гамбургер. Его примеру последовал Вилли.
        - О! Это ест хорошо! - оценил он вкусовую комбинацию, - Не хотите взять патент на свой изобретений?
        - А почему бы и нет?
        - Я ест в толя. Мы бутем продавать мой националный блют во все кофейня, трактир и ресторан. Это ест большой бизнес.
        - Да кто же против? - благодушно пожал плечами юноша. - Я так думаю: пятьдесят на пятьдесят? Моя идея, твоя реализация. Прибыль пополам.
        - Я ест согласен! - обрадовался Вилли, - Это ест хорошо тля наш тальнейший разговор.
        Посол сказал что-то по-немецки откровенно поедающей глазами Виталий официантке, и она со вздохом сожаления покинула летнюю террасу.
        - Я так понял: предстоит приватный разговор? - сообразил юноша.
        - О я, я. Я вас ест позвать тля конфитенциальный бесед.
        - Сначала я хотел бы поблагодарить вас за то, что вы так самоотверженно защищали меня перед царем Гордоном.
        - Это ест мой толг перет любой иностранный поттанный в этот варварский страна.
        - В другое время я бы тебе за эту варварскую… - еле слышно пробормотал Виталий.
        - Я не понимай.
        - Все нормально, - поспешил успокоить его царский сплетник. - Так о чем пойдет речь?
        - Ви ест стелат за короткий срок большой карьер, - начал свою речь с комплиментов немецкий посол.
        - Да, я очень способный, - скромно потупил глазки пройдоха.
        - И у вас ест жилка истинный купец.
        - Бизнес мое призвание, - продолжал врать царский сплетник, не имевший раньше к бизнесу никакого отношения.
        Вилли, испытующе глядя на царского сплетника, произнес несколько фраз. Причем, как юноша понял, он сказал их не на немецком, а на английском языке.
        - Ну и что вы хотели этим сказать? - скучающим тоном поинтересовался Виталий.
        - Ви не понимать язык Великой Британи?
        - Литл, вери, вери литл, - вздохнул юноша.
        - Тогда я не понимать ваш ротина… э-э-э… фатерланд. - происхожтений…
        - Слушай ты, националист хренов, - разозлился царский сплетник, резко переходя на
«ты». - Ты меня на допрос вызвал или о деле говорить?
        - Найн! Найн! - вскинул руки посол. - Я не хотел обитеть. Просто бизнес хорошо, когда знай компаньон!
        - Я царский сплетник, - жестко сказал юноша, - особа, приближенная к царю-батюшке. Думаю, этих знаний достаточно, чтобы вести со мной бизнес.
        - О я! Я! Прошу меня извиняйт.
        - И еще запомни: я как российский государственный муж говорить буду только на русском и на иноземных языках попрошу ко мне не обращаться!
        - О! Ви ест большой политик и типломатик. Я ест согласен и еще раз просить прощений.
        Поставив посла на место, юноша откинулся на спинку стула и уставился на Вилли, ожидая продолжения.
        - Раз у нас ест хороший начал, - многозначительно повертел в руках свой надкусанный гамбургер Вилли, - то, может, мы и тальше тоговоримся?
        - О чем?
        Немецкий посол опять начал издалека:
        - Ви есть стелат большой карьер с… э-э-э… тюрьма…
        - С преступника, - подсказал Виталий.
        - Я! Я! С преступник то царский сплетник.
        - А у нас на Руси так карьеры и делаются, - небрежно махнул рукой аферист, - Сначала преступник, потом герой, сегодня заключенный, а завтра царь.
        - Я не совсем понимать, - насторожился посол. Юноша похлопал глазами, вдумываясь в то, что только что ляпнул.
        - Так, ты этого не слышал, - категорично заявил он.
        - И вообще, эту тему проехали. Так что ты мне все-таки хочешь сказать? Хватит ходить вокруг да около. Говори прямо.
        - Гут. Говорить прямо. Ви ест теперь на короткий нога с Царь и вхож в царский палат.
        - Есть такое дело, - не стал отрицать юноша.
        - Я претлагать вам рассказывать немножко мне о разговор в царский палат. Это ест хороший бизнес.
        - Не понял, - напрягся Виталий, - Ты что, предлагаешь мне стукачком на тебя работать?
        - Что ест стукачок? - теперь уже не понял посол.
        - Царя, говорю, мне закладывать предлагаешь?
        - Я не понимать, что значит заклатывать?
        - А в морду понимаешь?
        - В морту понимать, закладывать нет. В морту не надо, - на всякий случай уточнил Вилли, - Я претлагать бизнес. Я попробуй объяснять потробней.
        - Ну поясняй.
        - Претположим, русский царь хотеть идти война на Великий Британий. Кстати, английский посол просил меня узнать, за что русский царь чуть не объявлять война Британий? В Британий не знать, что ест такое газет!
        - Передай ему, что скоро узнает.
        - Та? - удивился Вилли.
        - Да, - подтвердил царский сплетник, - как только она появится на Руси. Но давай об этом потом. Итак, предположим, русскому царю захочется пойти войной на Великую Британию, и что?
        - Если мы об этом раньше всех узнать, мы сможем телать бизнес на оружий, на поставки… э-э-э… покушать.
        - На поставках продовольствия, - подсказал юноша.
        - Я! Я! Протовольствий. Это большой теньги!
        - Интересно, интересно. Продолжай.
        Приободренный Вилли, решив, что дело на мази, пошел еще дальше.
        - У нас много свой купец в Британии, - таинственно прошептал он, - За оттельный плат они в нужный момент открывать ворота тля войск русский царь. И мы от русский царь получим… э-э-э…
        - По морде.
        - Найн! По морте найн! Презент… потарок! Потарок телим на твоих - и оба в прибыли!
        - Слушай, - внезапно рассмеялся Виталий, - а давай царя в долю возьмем.
        - Я не понимай, - опешил посол.
        - А чего тут понимать? Он денежки любит. Я ж царский сплетник. Газету буду выпускать, а это средство массовой информации. Ну а сплетня - это что? Слух, пущенный в нужное направление. А ежели я с разрешения царя-батюшки их пускать буду, то нам плаха точно не грозит. Такие экономические диверсии можно устраивать! У-у-у… Чую, мы с тобой, Вилли, здесь дел наворочаем! Все мировые биржи обрушим, все иностранные валюты обесценим непредсказуемостью русской политики, а выручку честно поделим на, троих. Только царскую долю мне откидывать будешь лично. Сам потом ее Гордону передам. Зачем тебе лишний раз светиться?
        - О! Ви ест голова! - возликовал Вилли. - Я согласен! Ваш газет просто чуто! Гросс чуто!
        Виталий снисходительно смотрел на лучащегося от восторга посла, принявшего его бред за чистую монету, и прикидывал, как бы ему поделикатнее объяснить, что сидящий напротив него «компаньон» просто пошутил. И тут внимание юноши привлек дородный купец с коротко подстриженной бородой, целенаправленно двигавшийся по дорожке мимо летней веранды в сопровождении своих приказчиков. Царский сплетник облокотился рукой и подпер ею подбородок, одновременно прикрывая ладонью лицо, так как сразу узнал в купце Никваса.
        - Ждите здесь, - буркнул приказчикам купец и вошел в лавку напротив кофейни.
        Виталий присмотрелся к вывеске. На ней была изображена раскрытая книга, а ниже красовались надписи на разных языках. Царский сплетник, разумеется, понял только ту, что была написана по-русски: «Букинист. Библиотека».
        - Слушай, Вилли, - умилился юноша, кивая на лавку, - Да у вас здесь дело поставлено.
        Посол оглянулся, пытаясь сообразить, что заинтересовало царского сплетника, увидел толпящихся у входа в лавку приказчиков и довольно закивал:
        - О та! Прогресс! Запатный цивилизаций! Стесь ест протажа гросс… гросс фатер… гросс мутер…
        - Бабушками с дедушками торгуете? - рассмеялся Виталий, - А я, грешным делом, подумал - старыми книгами.
        - Я! Я! Старый книг! Букинист!
        - Понятно. Вообще-то там есть еще и надпись «Библиотека».
        - О та, та! Книга стоит отщень торого. Не у всех ест теньга купить книга с собой! За кляйне теньги стесь можно читать.
        Виталий еще раз окинул внимательным взглядом книжную лавку. Она была хоть и одноэтажная, но очень большая, со многими окнами. В одном из них юноша увидел Никваса, усаживающегося с толстой книгой за стол. За тот же стол напротив купца сел еще один человек. «Опаньки! - мысленно ахнул юноша, узнав в нем лжестражника Демьяна, бросавшего в него фаерболы в темном переулке в ночь налета на склады Никваса».
        - А не подскажешь мне, Вилли, кто это там беседует с почтенным Никвасом? - полюбопытствовал Виталий.
        - Это ест тон Хуан те Аморалис. Он хозяин лавка.
        - Дон Хуан де Аморалис? - переспросил юноша.
        - Я, я, - подтвердил посол. - Испанский купец. У него есть книжный лавка и строительный бизнес.
        - Забавно, - задумчиво пробормотал юноша.
        Итак, одного из таинственных русских ниндзя, оказавшегося доном Хуаном де Аморалисом, он теперь знал где искать.
        - Теперь бутем говорить, как вести наш бизнес, - сказал немецкий посол.
        - Нормально будем вести. А говорить сейчас об этом некогда. Дел у меня сегодня полно. Главное мы уже обговорили, а подробности обсудим потом.
        - Зачем потом? Время - теньги! Я слышал, у вас уже ест свой бизнес. Газет. Это теперь наш бизнес! Мы через него пускать сплетня. Пазвольте мне стелать первый взнос. - Вилли выложил на стол перед царским сплетником пухлый кошель.
        Виталий взвесил его в руке и по тяжести понял, что он набит явно не медью и даже не серебром.
        - «То ль дело Киев! Что за край - валятся сами в рот галушки», - неожиданно для самого себя продекламировал он.
        - Я не понимай… - насторожился глава купеческих гильдий.
        - А чего тут понимать? Я такой мудрый и гениальный, что, стоит мне открыть рот, все норовят в него тут же запихнуть золото, наивно полагая, что я изрыгну обратно его сторицей. Вилли, и ты думаешь, что на эти жалкие копейки я отдам тебе часть своего газетного бизнеса?
        На столе, как по волшебству, появилось еще два таких же кошеля.
        - Мерси, - поблагодарил юноша, сдергивая их со стола. - Буду расценивать это как авансовый платеж за первую информацию, поданную, можно сказать, с царского стола. А на газетный бизнес, фашистская морда, хлебало не разевай. Он мой и не продается.
        - Я, я, яволь, - заволновался посол, - я согласен. Пускай не протается. Но какой информации?
        Виталий перегнулся через стол и таинственно прошептал:
        - Рыбка в Великореченске скоро сильно подорожает. Рекомендую скупать оптом. Навар делим на троих. Тебе, мне, ну и царю-батюшке долю откинем. Куда ж без него. Крыша все-таки. Идет?
        - Итет, - азартно закивал Вилли. - А нельзя излагать теталь танный операций?
        - Подробности читайте в свежей прессе.
        - О!!! - округлил глазки Вилли Шварцкопф.
        - И главное, учитесь там читать между строк.
        - О! Секретный шифр?
        - Совершенно верно! Мы, как истинные профессионалы, не должны вызвать подозрений у окружающих. Личные встречи могут привести к провалу! И в дальнейшем мой гонорар за оказанные услуги прошу отсылать через своих людей на подворье Янки Вдовицы под видом благотворительной помощи для сирых и убогих. Я сегодня же, в целях конспирации, организую соответствующий фонд.
        - Кто ест сирый и убогий? - спросил ошарашенный посол.
        - Да есть у меня на примете пара подходящих личностей, - шмыгнул носом аферист, прикидывая, на кого ловчее оформить этот фонд: на Ваську с Жучком или на себя с Янкой. - Короче, если увидите в желтой прессе сообщение «продается корова» - готовьте кошель. В следующем номере будет важная информация. А если там будет написано: «продается табун», - то готовьте сразу мешок. Это значит, что следующее сообщение будет просто сногсшибательное. Ну я пошел. Дел выше крыши. Связь держим через прессу. Зиг!
        - Хайль! - вскинул в ответственном приветствии руку немецкий посол, пожирая восторженными глазами царского сплетника.
        ГЛАВА 24
        Обратный путь домой был затруднен мятущимися толпами народа. В городе царила откровенная паника. Портовые служащие, многие из которых жили прямо при порте, и Виталий окрестных деревень, расположенных вдоль Великой реки, ломились в город со всеми своими пожитками, чадами и домочадцами. Стрельцы с трудом регулировали потоки телег и людей, набивавшихся в город.
        - Тебе только полосатой палочки в руках не хватает, - сказал юноша одному особо ретивому стрельцу, командовавшему на перекрестке. - Что случилось? Нападение?
        - Да какое там нападение? Иди отсюда, не мешайся, - не поворачивая в его сторону головы, отмахнулся стрелец.
        Юноша хмыкнул и решил немножко изменить маршрут движения. Вместо того чтобы направиться прямиком к подворью Янки Вдовицы, он двинулся против течения, пробиваясь сквозь людской поток в сторону порта. Картина, открывшаяся его взору, откровенно радовала глаз. Бабы вытаскивали детишек из воды и гнали их обратно домой. Рыбаки, душевно матерясь, вытаскивали свои лодки на берег. Иноземные корабли, не закончив разгрузочно-погрузочных работ, в спешном порядке снимались с якоря, поднимали паруса и валили, от греха подальше, спасаясь от «диавольских рыбок», пока они не схарчили их корабли вместе со всей командой. Больше всего Виталий умилила группа стрельцов, с ручными пищалями, нацеленными на ведро, которое какая-то баба вытягивала из колодца. Рядом стояла другая баба и причитала:
        - Это я, выходит, мужика свово вчера зазря обидела!
        - А что?
        - За водой его послала, а он все ведра расплескал. Я, грит, над колодцем наклонился, а оттуда черти полезли и на меня «Га-а-а!!!» Ну я его ухватом и благословила. Какое еще «Га-а-а!!!», кричу, пьянь ты подзаборная! Ой, зря обидела мужика! Чекушку ему, что ль, купить? Может, простит?
        - Не, чекушки мало, - усмехнулся один из стрельцов, - штоф бери, а лучше два. Я чуток попозже зайду, подсоблю тебе его уговорить.
        - Мужика или штоф? - заржали остальные стрельцы, которые, как и положено солдатам, воинского духа не теряли и панике не поддавались.
        - Погодите, дети мои! Водичку сию освятить не помешает.
        К колодцу спешил батюшка в длиннополой рясе с большим серебряным крестом в руках.
        - Та-а-ак. Процесс пошел, - радостно сказал царский сплетник, - Вот что значит - великая сила искусства! Пусть только теперь бояре попробуют сказать, что от моей газеты толку нет.
        Насладившись картиной сотворенного им переполоха, Виталий развернул стопы в другую сторону, но все же не мог не задержаться в Нижнем граде около столба со своей листовкой, под которой вещал толпе какой-то добровольный оратор. В том, что он добровольный, юноша был уверен на все сто: среди его людей такого кадра не было. Судя по робе, он был тоже рыбак и вещал толпе об ужасах ночного браконьерского рейда по Великой реке. И в его изложении ограбивший его призрачный корабль был населен уже не мертвыми с абордажными крючьями, а мертвыми с косами, которыми они грозились выкосить всех браконьеров Великореченска, если те не перестанут грешить с сетями и переметами на Великой реке.
        - Ну браконьеров от Великой реки, я, кажется, отвадил. Операция «Большой улов» идет к финишу. Ну-с, мне здесь больше делать нечего. Пора домой.
        Так как до дома ему идти пришлось вдоль потока, а не против, добрался до него довольно быстро - минут за пятнадцать. Около подворья Янки Вдовицы топтался Семен с пятеркой своих самых преданных и верных бойцов, которые держали в руках большой трепыхающийся сверток.
        - Молодцы! Наслышан о ваших подвигах! - радостно приветствовал их царский сплетник.
        Семен посмотрел по сторонам и, убедившись, что посторонних поблизости нет, таинственно прошептал в ответ:
        - Кэп, деньги срочно нужны.
        - Зачем?
        - Пару лабазов с летниками снять надо.
        - Зачем?
        - Так рыбы ж до фига! Думаю, и пары лабазов мало будет. Надо четыре брать.
        - Рыба откуда?
        - Что значит «откуда»? Из Великой реки. Ночью добыли. Ну… когда задание твое выполняли.
        - Это как вам удалось?
        - Так… ну… подплываем мы к этим браконьерам по-нормальному, только начинаем разъяснительную работу вести, а они сети, весла, лодки, улов бросают, в воду сигают и саженками к берегу. Ну не бросать же добро! Короче, трюм доверху осетрами забит. Лед нужен.
        - Да вы оборзели, мужики! Что, нельзя было в воду улов спустить?
        - В воду? - дружно ахнули пираты, и царский сплетник понял, что сказал что-то святотатственное.
        - Однако вы времени даром не теряли. Ладно, делаем так. Вот вам деньги, - выудил из кармана царский сплетник кошель немецкого посла, - снимайте два лабаза с летниками. Половину улова туда ссыпайте. Это будет наш стратегический запас. А вторую половину… Дуйте сейчас в посольскую слободу, ищите там немецкого посла и загоняйте, что останется, ему.
        - А-а-а… - растерялся Семен.
        - У меня там все уже схвачено. Посол готов скупать рыбку оптом и в розницу, но вы цену крутую не ломите. Нам потом еще проценты с навара пойдут. Все понял?
        - Все. Кстати, мы тебе одну рыбку принесли.
        Пираты плюхнули в руки царского сплетника дергающийся сверток, радостно ударили по рукам, разделились пополам, и одни рванули скупать лабазы с летниками, а другие в сторону посольской слободы - пристраивать товар. У Васьки, наблюдавшего за этой сценой с забора, замаслились глаза.
        - Ры-ы-ыбка-а-а… - страстно мурлыкнул он.
        - Скорее, акула, - пробормотал юноша, с трудом протискиваясь в ворота. - Чего глаза выпучил, Жучок? Рыбку при ни май. А ты, Васька, топор тащи. Такого монстра одними зубами не разделаешь. Ой, чую, достанется мне за все эти художества от царя-батюшки. Операция «Большой улов» заканчивается и начинается другая - «Ты что, сволочь, наделал?».
        Виталий словно в воду глядел. Не успели Васька с Жучком отволочить добычу на плаху, как со стороны ворот послышался нетерпеливый стук.
        - Царского сплетника срочно требуют к царю-батюшке! Живого или мертвого!

* * *
        - Ты что, сволочь, наделал?
        Это было первое, что услышал царский сплетник, как только вошел в тронный зал. В голову ему полетела держава. Виталий поймал ее, деликатно сдул с символа царской власти невидимую пылинку и вернул его обратно Гордону, Умудрившись при этом увернуться от скипетра, которым Державный норовил садануть ему по лбу.
        - Так его, царь-батюшка, так! - радостно загомонила боярская дума.
        - Цыц! - прикрикнул на бояр Гордон, - Без вас знаю как!
        Василиса, сидевшая рядом с мужем на своем троне, ласково погладила супруга по руке.
        - Да спокоен я, спокоен, - прорычал Гордон и опять набросился на царского сплетника: - Ты что, сволочь, наделал? Весь город на ушах стоит! Ты чего в своей газетенке понаписал, бумагомарака хренов?
        - В смысле как чего понаписал? - нейтральным тоном переспросил Виталий.
        - Вот это вот твоя работа? - гневно тряхнул листовкой, содранной с какого-то столба, царь-батюшка.
        - Моя.
        - И ты хочешь сказать, что все это правда?
        - Истинная правда. От слова до слова! - уверенно заявил юноша. - Я вам больше скажу…
        - Молчать! Ты наговорился уже! - гневно рявкнул Гордон, еще раз тряхнув листовкой.
        - Народ Великореченский как с ума сошел. Его теперь к реке калачом не заманишь!
        - А уж слухи-то какие страшные ходят! - радостно подхватил глава думы боярин Буйский, - Будто бы корабль по реке Великой ходит, а на нем мертвые с косами стоят и рыбаков стращают. Костями своими трясут и жалобятся: «Зря мы наперекор указу царскому пошли! Вот что с нами теперь за это сталось!» Из-за этого ирода, - ткнул пальцем в Виталика Буйский, - у нас половина рыбаков заиками стала!
        - Небольшое уточнение, - деликатно кашлянул царский сплетник, - не рыбаков, а браконьеров.
        - А где нам теперь рыбку свежую брать? - взвился царский воевода.
        - На базаре вся рыба исчезла!
        - А я ушицу люблю. Из чего ее теперь делать прикажешь, собака?
        - На кол его, царь-батюшка! На кол ворога! - начала входить в раж боярская дума.
        - Ну и что ты на это скажешь? - обжег гневным взглядом царского сплетника Гордон.
        - Даже не знаю, как быть, - вздохнул Виталий. - Правду скажу - не поверите, совру
        - на кол посадите.
        - Правду давай, - оживился Гордон. - Люблю забавные байки. А насчет кола не волнуйся. Если к Малюте попадешь, до него не доживешь. Очень ему хочется испанский сапог на ком-нибудь примерить.
        - Это меня успокаивает, - хмыкнул юноша и начал говорить «правду», - Я, как истинный профессионал газетного дела, еще вчера почуял неладное, хотя подозрения о грозящей Великореченску беде зародились у меня гораздо раньше.
        - Когда именно? - потребовал уточнения царь.
        - Да почитай сразу, как твоя боярская дума мне то дурацкое задание насчет браконьеров дала, - спокойно ответил царский сплетник и, заметив мимолетную улыбку, скользнувшую по губам Василисы Прекрасной, продолжил как ни в чем не бывало: - И пришлось мне обратиться к волхвам, колдунам да ведуньям всяким за помощью.
        - Ты что, с ума сошел? - расстроился царь. - К нечисти за помощью обращаешься и нам тут об этом рассказываешь?
        - Так ты ж правду просил говорить, царь-батюшка. Опять же не надо забывать, что я царский сплетник. Мне по должности положено информацию любыми путями собирать и на страницах своей газеты ее выкладывать. А уж где, как и каким способом я эту информацию добыл - никого не касается.
        - Даже меня? - ахнул Гордон.
        - Даже тебя, - кивнул Виталий. - Профессиональная этика. Если я свои источники информации буду всем подряд сливать, со мной работать никто не будет. Мои информаторы должны быть уверены, что за царским сплетником они как за каменной стеной!
        - Вот у кого вам учиться надо! - треснул по подлокотнику трона скипетром Гордон, обводя суровым взором боярскую думу, - А вы только и делаете, что грызетесь да кляузы друг на друга строчите. Рассказывай дальше, - уже более благосклонно кивнул он Виталию, - что интересного от нечисти узнал?
        - Узнал, что заговором на великой Руси попахивает, - начал перечислять юноша, - Узнал, что появится на Великой реке корабль-призрак и сначала будет рыбаков пугать, а потом, ежели ослушаются они указа царского и опять браконьерствовать замыслят, пойдут эти мертвые со своими крючьями абордажными да косами ржавыми на Великореченск - виновных резать. И не только их, но и всех членов их семей со всем подворьем в придачу.
        Виталий все это рассказывал, не сводя глаз с царя, и очень жалел, что не имеет глаз на затылке. Очень ему хотелось посмотреть на реакцию бояр: не дернется ли кто в страхе, не спадет ли с лица?
        Глаза на затылке ему не потребовались. Боярская дума взвыла так громко и горестно, что сразу стало ясно: чьи холопы и по чьему приказу на Великой реке браконьерством промышляют.
        - Я думаю, царь-батюшка, что с браконьерством на нашей Великой реке покончено, - удовлетворенно сказал юноша, выразительно ткнув большим пальцем руки за спину.
        В ответ дума взвыла еще жалобней, сообразив, что сама себя сдала державному. Василиса Прекрасная звонко рассмеялась, благосклонно глядя на царского сплетника.
        - Ну что, господа бояре, выполнил ваше условие царский сплетник? - весело спросила она.
        - Выполнил, - стыдливо понурилась боярская дума.
        - Значит, газете на Руси быть? - задала еще один вопрос царица.
        - Быть, - покорно кивнула дума.
        - Тогда по тысяче золотых с каждого боярского подворья в казну! - рявкнул царь.
        - Да мы уже давали! Теперь-то за что? - попытался было вякнуть царский воевода.
        - За шалости браконьерские отступные! - прорычал царь. - Чтоб к утру деньги были в казне, а не то всех на кол! Я вам покажу, как указов царских не слушаться. Слышь, Лексеич, - испытующе посмотрел он на Виталия, - ты там ничего больше у этих колдунов не накопал?
        - Кое-что накопал, но это только для твоих ушей информация, царь-батюшка, ну и твоих, царица-матушка.
        - Ясно. Вон отсюда! Все вон, кроме царского сплетника. Тронный зал молниеносно очистился от бояр.
        - Пошли в мой кабинет, - распорядился царь. Гордон помог спуститься с трона своей супруге, подхватил ее под ручку и энергично потащил к выходу из зала. Юноша поспешил вслед за ними. Оказавшись в своем рабочем кабинете, Гордон пододвинул Василисе кресло, жестом предложил садиться царскому сплетнику и сам сел напротив него рядом с женой.
        - Ну выкладывай, что еще накопал?
        - Погоди, царь-батюшка, на сухую язык говорить отказывается, в горле пересохло. Прикажи подать сюда бочонок доброго пива, и тогда я тебе что-то очень важное покажу.
        - Гмм… сделаем. - Гордон сдернул со стола серебряный колокольчик и яростно зазвонил. - Бочонок пива сюда срочно! - приказал он сунувшему в кабинет нос слуге.
        Через пару минут слуги внесли в кабинет бочонок пива и три кружки.
        - Ну что там у тебя такого важного. Показывай, - распорядился царь.
        - Во! - вытащил из кармана засушенную пиранью царский сплетник и начал стучать ею об край стола. - Это и есть та самая дрянь, что всех браконьеров от Великой реки отвадила, - сообщил он опешившей царской чете. - Такая грызучая, зараза! Но под пивасик идет хорошо.
        - Так это ты эту страсть в реку Великую выпустил? - побагровел царь.
        - Что ты, царь-батюшка? - обиделся Виталий. - Я с головой еще дружу. Чисто на нашей Великой реке. Я просто использовал подвернувшийся мне в виде этой рыбки шанс, Чтобы запугать браконьеров, ну и вычислить, на кого они работают. Оказалось, на бояр, задание которых я заодно и выполнил.
        - Рыбка откуда? - требовательно спросил царь.
        - Не скажу.
        - Как смеешь? - возмутился Гордон.
        - Царь-батюшка, рыбку эту в Великореченск доставили для совершения террористического акта, это мне ясно как божий день. К счастью, мне удалось в это дело вовремя вмешаться и у злодеев ее отбить. Есть уже первые подозреваемые, но, если я тебе их сейчас назову, они ж сразу у Малюты на дыбе окажутся. Так ведь?
        - Так.
        - А вот этого делать пока категорически нельзя.
        - Почему?
        - Потому что я вышел пока на пешек, а нам надо взять ферзя. Если раньше времени пешек возьмем, то ферзь тут же затаится, личину сменит и опять козни да смуту строить начнет.
        - Голова-а-а…
        - Голова, - согласно кивнул довольный собой и жизнью юноша.
        - Но как злыдня того поймаешь, чтоб все вернул взад! - потребовал царь, - Я, понимаешь, тоже свежую рыбку к столу люблю.
        - Сказал бы раньше! Я, после того как основную массу в оборот пустил, последнюю стерлядочку Ваське с Жучком отдал. Они ее сейчас топором обрабатывают.
        - Ну что к Ваське попало, то пропало, - безнадежно махнул рукой царь, не задумавшись над странной фразой Виталий «в оборот пустил», - Ты, главное, мне на реке порядок наведи. А то от Великореченска уже иноземные корабли шугаются. Этак от Руси вся Европа отшатнется.
        - Да и шут с ней! - пренебрежительно махнул рукой царский сплетник. - Прогибаться еще перед кем-то. Да захотим - и дело тут так поставим, что эта Европа в штаны наложит, да на карачках к нам с мирными договорами приползет, и будет здесь тише воды и ниже травы. В рот тебе, царь-батюшка, и тебе, царица-матушка, подобострастно смотреть будет да поддакивать.
        - А что, мне такая перспектива нравится, - одобрительно кивнул царь, - а тебе, Василисушка?
        - Мне тоже. Ну думаю, мое присутствие здесь больше не требуется. А то подняли ни свет ни заря: «Спасай царского сплетника, дурака этакого, пока он в беду не попал!
        Теперь вижу: не царского сплетника надо спасать, а Великореченск от царского сплетника. Такой шустрый мальчик оказался. То город штурмом берет, то без рыбы его оставляет.
        - Это кто ж за меня хлопотал? - удивился Виталий.
        - Много будешь знать - скоро состаришься.
        - Благородная седина мне будет, возможно, и к лицу, но пусть это произойдет лет через пятьдесят, не раньше. А на счет рыбки - неправда ваша. Я о Великореченске позаботился. Стратегический запас сделал. Да у меня ее сейчас столько, а цены на стерлядочку и осетрину скоро будут такие…
        - Так, Василисушка, ты говорила, тебе по хозяйству пора? - заволновался царь, - Так иди, иди. Дела у нас сейчас с Лексеичем пойдут скушные, неинтересные, - И, не удержавшись, ерзая от нетерпения, все-таки спросил у Виталика при Василисе: - Рыбы много?
        - Два лабаза с летниками под завязку, - успокоил его царский сплетник, - но есть конкурент. Однако я знаю, как с ним управиться. Он еще и на нас поработает.
        - Понял, - расплылся Гордон, азартно потирая руки. - Беру твои лабазы оптом.
        Но по утроенной цене!
        - С ума сошел? С какого перепуга по утроенной?
        - Инфляция. Опять же мои мертвяки не забесплатно Великую реку рассекали. Они хоть и мертвяки, а покушать да погулять любят! А это все денежек стоит.
        - Это не те мертвяки, что недавно вместе с тобой город брали, а потом в порубе холодном сидели?
        - А стоит углубляться в детали?
        - Стоит. Колись давай, - приказал Гордон.
        - Работники у меня многогранные, мастера на все Руки, - начал нахваливать своих людей пройдоха. - С малолетства, можно сказать, пестовал, уму-разуму учил, для себя Растил!
        - А вы действительно два сапога пара, - усмехнулась, поднимаясь из-за стола, Василиса. - Ладно, работайте на благо государства. А я пока по хозяйству, как вы говорите… Кстати, а все-таки хоть намеком, кого в деле сем вредительском подозреваешь? - обратилась она к царскому сплетнику, уставившись на него колдовскими зелеными глазами.
        - Тут есть только три варианта, - важно сказал юноша, почему-то вдруг забыв, что все свои предположения собирался оставить в секрете. - Либо это Кощей, либо ННЗ, что в переводе на нормальный язык означает «неизвестный науке зверь», либо Дон.
        - Кто-о-о? - выпучил глаза царь.
        - Дон. Как мне доложили мои информаторы, есть здесь, в Великореченске, такой криминальный авторитет. Да ты ж сам мне говорил, что они с Кощеем тебя уже достали.
        - А ты с этим Доном уже встречался? - осторожно спросила царица.
        - Пока нет, но выходы на него уже есть, - нагло соврал царский сплетник, - Так что ежели это он за всем стоит, то от справедливого возмездия не уйдет!
        Василиса Прекрасная внезапно согнулась от смеха пополам и плюхнулась обратно в кресло.
        - Вот так вот, царь-батюшка, - выдавила она из себя сквозь всхлипы рвущегося наружу смеха, - сам с этим Доном не разберешься, Лексеич его в момент приструнит! Ты на ус-то мотай, мотай. Пригодится…
        И тут в раскрытое окно влетел черный ворон, хлопая крыльями, сделал круг по рабочему кабинету царя-батюшки и сел на подоконник.
        - И кто из вас тут будет царский сплетник? - лениво, с ноткой пренебрежения спросил он.
        - Слышь, носатый, - нахмурился юноша, - кончай выделываться. Можно подумать, ты не знаешь кто! Я твой черный фейс еще у патриарха срисовал и в подкорке зафиксировал.
        - Базаришь много, - оборвал Виталий ворон, - Тебе Кощик «стрелочку» на малине забил. Ближе к вечеру «У Трофима» намечается небольшой сходнячок. Так что изволь быть. Желательно трезвый. Ряд вопросов перетереть надо, а без тебя никак.
        В наглую птицу полетела чернильница-непроливайка, запущенная царской дланью. Ворон сорвался с подоконника и, сделав лихой вираж, улетел прочь.
        - Нет, ну совсем оборзела Кощеева братва! - возмутился Гордон. - Уже при мне моим людям «стрелку» забивают. Обнаглели холопы! Ты рамсы, случаем, не попутал? - вызверился державный на Виталия.
        - Я нет, - спокойно пожал плечами юноша. - Я этого носатого сюда не приглашал. Это он меня на малину приглашал. Но вот мучает меня теперь один вопрос: откуда вы такие нехорошие слова знаете, царь-батюшка? На мысли странные меня это наводит.
        - Ты что, своего царя в чем-то подозреваешь? - выпучил глаза Гордон.
        - Упаси боже! Просто что-то тут в мозаике обшей картины не складывается…
        - Пшел вон! - завопил Гордон, давая знать, что аудиенция закончена.
        Так как чернильница была уже за окном, то в юношу полетела ее подставка. Царский сплетник и тут был на высоте. Он оказался гораздо шустрее ворона. Юноша не только успел пригнуться, пропуская этот импровизированный снаряд над головой, но еще и допить пиво, прежде чем выскочил за дверь, оставив на столе перед разгневанным царем забытую впопыхах «тарань», хищно скалящую зубы на державного…
        ГЛАВА 25
        На этот раз подворье Янки Вдовицы встретило царского сплетника подозрительной тишиной.
        - Васька, Жучок, Янка! - крикнул юноша.
        - Ну чё разорался? - донесся до него сверху сонный голос кота.
        Виталий задрал голову. Кот пристроился на коньке крыши, греясь на солнышке.
        - А где все?
        - Все нормальные люди по такой жаре спят, - сердито мяукнул кот, - а ненормальные дурью маются.
        - Нормальные, я так понимаю, это ты с Жучком?
        - Угу. Вон он, в конуре дрыхнет.
        - Ну а Янка-то где, сказать можешь, обормот?
        - Больного травками пользовать пошла, - буркнул кот и закрыл глаза, давая знать, что разговор окончен.
        Виталий вдруг тоже потянуло в сон.
        - В принципе с основными делами я управился. Отчего бы не позволить себе заслуженный отдых?
        Не откладывая дела в долгий ящик, сплетник добрался до своей спальни, скинул одежду и плюхнулся на кровать, решив вознаградить себя за труды праведные послеобеденным сном. Как ни странно, предстоящая «стрелка» с Кощеем его почему-то совсем не волновала. Гораздо больше беспокоило странное поведение царя, которому он не находил объяснения.
        Как только голова Виталий коснулась подушки, на него тут же навалилась дрема. Сон был сумбурный. Царскому сплетнику снился родной Рамодановск. Он с друзьями в ресторане обмывал премиальные и гонорар за разгромные статьи по делу об антиквариате. Пиво, текила, музыка, классный закусон и жутко сексапильная девица за соседним столиком, на которую он сразу положил глаз и немедленно пригласил на танец. Девушка, вальсируя в его объятиях, звонко хохочет, откинув назад голову, и на лбу ее юноша видит характерную родинку…
        Сон сменился рывком, без перехода. Теперь он оказался почему-то в постели рядом с обнаженной красавицей, которая ласкала его тело… сразу четырьмя руками!
        - Теперь ты окончательно стал моим воином, - страстно шептала девица, - и никуда от меня не денешься…
        Юноша в диком ужасе рванулся, пытаясь выскользнуть из ласковых объятий, но девица и не пыталась особо его удержать. Виталий кубарем скатился с кровати, поднялся, уставился на кровать. Девица с пятнышком на лбу была все еще там. Только теперь она спала, и рук у нее было столько, сколько положено иметь нормальному человеку,
        - ровно две! «Приснится же такая хрень!» - мелькнула в голове царского сплетника шальная мысль. При этом У него почему-то не возникал вопрос: откуда в его постели появилась эта симпатичная индуска и что она тут делает? Виталий посмотрел на плавные изгибы ее соблазнительного обнаженного тела, перевел взгляд на себя и откровенно запаниковал. Он стоял посреди спальни в костюме Адама, и если сюда войдет Янка… Царский сплетник поднял разбросанную по полу одежду и начал одеваться. Штанина натягивалась на ногу туго. При этом чем-то очень сильно напрягал Виталий стул, стоявший около кровати, но вот чем он его напрягал, царский сплетник никак не мог сообразить. «Блин! Да там же мои штаны висят! - дошло до него, наконец. - А что же я на себя натягиваю?» Ткань под руками юноши затрещала, и он понял, что пытался засунуть ногу в рукав женской блузки.
        - Ужинать будешь, соня? - донесся до него со стороны гридницы голос Янки.
        Услышав ее легкие шаги на лестнице, Виталий заметался, попытался было закатать девицу в одеяло и затолкать ее под кровать, но она растаяла в его руках и …
        Царский сплетник грохнулся на пол, запутавшись в одеяле, и соизволил наконец окончательно проснуться. В комнату вошла Янка.
        - Ты чего на полу валяешься?
        - Да я тут от одной девицы во сне удирал, - шмыгнул носом Виталий, - вот на пол и скатился.
        - Это ты прямо с кровати от нее удирал? - рассмеялась Вдовица.
        - Ага. Аж четырьмя руками за меня держалась, искушала всячески, но не поддался я!
        - Если четырьмя, то сразу от двух удирал, - усмехнулась Янка.
        - Не, индуска была одна, - уверенно сказал Виталий, поднимаясь с пола, - а вот рук у нее - четыре. Это я точно помню. И главное, она всеми четырьмя за меня держалась. Вот видишь, как меня бабы ценят, не то что ты. Смотри, уведут такого завидного жениха из-под носа, будешь потом горькими слезами умываться.
        Разглагольствуя, царский сплетник торопливо одевался. Так как Впереди его ждала
«стрелка», на этот раз он опять выбрал Костюм голландского моряка, не желая, в случае чего, изгваздать свой единственный приличный костюм, в котором прибыл в этот мир из Рамодановска. Его насторожила тишина. Обычно бойкая девица за словом в карман не лезла и с ходу отвечала на его язвительные выпады. Виталий поднял голову. Слегка спавшая с лица Янка медленно приближалась к нему, не отрывая глаз от груди юноши, и только тут царский сплетник почувствовал, что кожа на левой стороне его груди подозрительно зудит. Виталий опустил глаза вниз. Черно-белое изображение цветка лотоса на его груди налилось красками и стало цветным.
        - Нет, ну вот как приснится эта Парашка, так обязательно какой-нибудь новой дряни на теле жди! - разозлился Царский сплетник.
        - Парашка?
        - Да не Парашка, конечно, - Парвати! Я что, индусскую мифологию, что ль, не знаю? Только на этот раз она под личиной Кали ко мне в кровать залезла. Если мне память не Изменяет, это одна из ипостасей жены Шивы. Ее темная сторона.
        Виталий завершил свой туалет, нацепил на грудь перевязь, подтянул к кровати стул и начал на нем заряжать пистолеты.
        - Вот скажи, Янка, - сердито вопросил он, засыпая в дуло порох, - какого черта она ко мне привязалась? Богиня решила с простым смертным поиграть?
        - Нет, своим проводником на Руси сделать, - удрученно вздохнула девушка, подсаживаясь рядом на кровать, - Ты с ее Магией поосторожней. Она не только врага, но и тебя, в случае чего, спалить может.
        - А не пришла ли нам пора серьезно поговорить? - Царский Сплетник затолкал в дуло шомполом пулю.
        - О чем? - тихо спросила Янка.
        - Обо всем! Я что-то совсем запутался. Ничего уже не понимаю.
        - И чего ты не понимаешь?
        - Да все! Как я тут оказался, зачем я тут оказался? Я ведь обычный нормальный человек. Вырос в своем мире, жил по его законам. Привык к телевизору, мобильнику, Интернету. Обожаю с друзьями зависнуть где-нибудь в кафешке или ресторане. И вот обычное журналистское расследование о контрабанде оружия вышвыривает меня сюда. А здесь меня словно околдовали! Я не скучаю ни по родителям, ни по друзьям, ввязываюсь постоянно в драки, а ведь я по натуре человек мирный, хотя и спецназ за плечами. Сам первый никогда не нарываюсь. А здесь, как последний бык фанерный, в каждую разборку вламываюсь стадом кирпичей.
        - Хочешь сказать, что тебя здесь ничто не держит? - тихим голосом спросила Янка.
        - Нет. Не хочу я этого сказать, - вздохнул Виталий, - Ты меня держишь, - Щечки Янки при этих словах зарумянились, - Хоть и отбиваешься от меня постоянно ухватом, а все равно держишь. Опять же выпуск газет Гордону пообещал наладить, а слово свое надо держать. А так давно бы взял местный криминал за горло, докопался бы до этого Вани Лешего и заставил бы его вернуть меня домой. И меня вот еще что напрягает: откуда Кощей и Гордон знают сленг моего мира? Если оба оттуда вынырнули, то почему Гордон про газеты ничего не знает? И почему он так деньги любит?
        - А что здесь необычного?
        - Все! Он же царь! Ему стоит только приказать, и любую сумму из казны притащат. А он, вместо того чтобы бороться с коррупцией и бандитским беспределом в своем государстве, с любого дела сам пенки на сторону пытается снять. Причем, обрати внимание, именно на сторону, а не в казну. Копит и копит, копит и копит. Прямо Плюшкин какой-то, а не царь. А к казне кого приставил? Абрама Соломоновича - кошмар! Он сорок разбойников в свое время по миру пустил, а теперь царскую казну разворовывает.
        - Ты не свирепствуй особо. Раз царь действует так, а не иначе, значит, есть у него на то причины.
        - Че-пу-ха! - раздельно, по слогам отчеканил юноша. - Нет и не может быть такой причины, чтоб доверять казну казнокраду, а самому создавать альтернативную казну, используя при этом не очень корректные методы.
        - Что ты имеешь в виду? - нахмурилась Янка.
        - А то, что как разговор о распределении прибылей заходит, наш разлюбезный царь-батюшка действует, словно бандит с большой дороги, в наглую используя административный ресурс.
        - Чего-о-о?
        - Ну… используя свое служебное положение. Типа если не хочешь сразу схлопотать скипетром по лбу, то отстегивай долю царю-батюшке столько, сколько он назначил. Ну и как это понимать?
        - Очень просто. Околдовали его, - нехотя сказал Янка.
        - Чего? - выпучил на нее глаза Виталий.
        - Что слышал. Заклятие на него наложено. Сколько раз мы с Василисой его снять пытались, да все без толку. Очень сильное заклятие.
        - Вот оно что! Так ты, выходит, до сих пор Гордона лечишь?
        - До сих пор. Вот только что от него. От этого заклятия человек начинает отказывать себе во всем, чтоб денег побольше накопить. Сначала по мелочам скупердяйничать начинает, в развлечениях себе отказывает, а потом и до пищи дело доходит. Есть-пить человек перестает. Если б не я с Василисой, он давно бы уже зачах и дуба дал.
        - В таком случае ты с Василисой кому-то очень сильно мешаешь… Так вот почему на тебя наезд был! - осенило Виталия. - Толпа та, что на костер тебя отправить хотела. А подзуживали ее те молодчики, что на меня в темном переулке напали… - Юноша задумался. - Все равно не сходится. А как же тогда Абрам Соломонович? Если царь после заклятия стал такой скупердяй, то как допустил его до этой должности?
        - А чего ж не допустить, если этот Абрам такие финансовые аферы проворачивает, что казна от этого только прибывает. Это во-первых, а во-вторых, царь-батюшка от этих афер с ним в доле.
        - Обалдеть! Значит, до конца это заклятие вы снять не смогли?
        - Нет. Чтоб до конца снять, надо точно знать: кто его наложил. Мы только ослабить сумели, ну и сам видишь, как это теперь на царе-батюшке сказывается. Бояре уже от его поборов стонут. Василиса опасается: как бы бунт не начался. Дума боярская только в палатах царских покорная. А как выйдут эти бояре из Белокаменной, доберутся до своего подворья и начинают царя-батюшку поносить почем зря.
        - Ну пока языками чешут, хрен с ними, но опасения Василисы я понимаю. Понять бы еще, кто меня сюда в этот мир выдернул. Там кроме Вани Лешего и старушки, подозрительно смахивающей на хрестоматийную Бабу-ягу, девушка была с обалденной фигуркой. Есть тут у меня насчет нее подозрения.
        - Какие? - напряглась Янка.
        - Понимаешь, лица ее я рассмотреть не успел, но глаза у нее зеленые-зеленые! Совсем как у тебя.
        - Хочешь сказать, что это была я?
        - Не, - отмахнулся Виталий, - у той глаза гораздо ярче сверкали. И есть у меня подозрение, что я эти глаза сегодня видел.
        - Где?
        - Во дворце. И принадлежат они жене царя-батюшки Василисе Прекрасной. Так-то вот!
        - А вот и не так-то вот! Василисе по твоим Рамодановскам шастать некогда. Она от Гордона ни на шаг не отстает. Все время его в поле зрения держит. Даже когда ее вроде рядом нет, будь уверен - где-нибудь за стеночкой схоронилась. Она постоянно распространение этого заклятия сдерживает, чтоб государь наш хоть немножко себя в рамочках держал и странности его сильно в глаза не бросались.
        - А давно у Гордона эти странности начались?
        - Через год после того, как на престол сел.
        - Угу… Так, может, меня из того мира затем и вытащили, чтоб помог с него заклятие снять? - начал рассуждать царский сплетник, - Бред. Я же не маг. Колдовать не умею Опять же зачем тогда меня к чертям на постой определили? Так… черти. Черти. Это уже не славянский пантеон. Это с христианством на Русь пришло. А если рассуждать логически, то те, кто меня сюда вытащил, либо имеют над этими чертями власть, либо с ними Дружбу водят. И вреда мне там не причиняли. Запросто ведь могли сонного прибить, а я спокойно проснулся в кроватке и даже связан при этом не был. И сам потом их прибил, когда они на Парашку наезжать начали. Опять же Парашка, она же Парвати: что ей понадобилось здесь, на Руси? За каким чертом она сюда приперлась и по чьему приказу на нее черти охоту устроили?
        - А ты не догадываешься? - усмехнулась Янка, - После того как на царя-батюшку заклятие наложили, Русь стала для многих лакомым кусочком. Вот и спешат вороги со всех сторон на дележ пирога.
        - Не верю, - категорично отмахнулся Виталий.
        - Почему?
        - Что такое Веды, знаешь?
        - Знаю.
        - А откуда наши русские Веды пошли, напомнить? То-то вот. Наша Русь-матушка начиналась с духовных корней, что пришли к нам с Индии. Для той же Парвати цапнуть от Руси кусок пирога - это все равно что руку с ножом на собственное дитя поднять. Она ближе к древнеславянскому пантеону. Тогда понятно, почему она с ними поссорилась. Вернее, даже не она, а черти с ней поссорились. И кто-то их на нее натравил. Кто-то здорово здесь воду мутит. Понять бы кто… Ладно, может, Кощей чего подскажет. Поспрошаю его сегодня. Его ведь тоже устранить кто-то хочет. Помнится, на последней «стрелке» у него на лбу точка лазерного прицела играла. А он хоть и Бессмертный, но вряд ли этому обрадовался. И вообще, все это пахнет крутой подставой. Толи меня подставляют, то ли Кощея, то ли Дона пресловутого, которого я еще ни разу не видел. И главное: откуда в этом мире снайперы? Ответ очевиден - из моего мира. Ванька Лешак, помнится, СВД с глушаком той девице зеленоглазой загонял и как пользоваться винтовочкой показывал. Опять же Ваня Леший… Схлестнулся я здесь недавно с одним лешаком Кощеевым…
        - Вообще-то леших на Руси много.
        - То-то и оно. Да и непохож тот лешак на Ваню Лешего. Что-то я здесь упускаю. Мозаика не складывается.
        - У меня теперь тоже… - пробормотала девица.
        - Что?
        - Ничего. Ерунда все это. Ты лучше скажи мне: откуда такие подробности про богов знаешь? - хмуро спросила Янка, думая о чем-то своем.
        - Нас неплохо на журфаке готовили. А пантеонами древних богов разных стран я с детства увлекался. Обожал, понимаешь, на ночь сказочки да ужастики всякие читать. Так что уверяю тебя - Парвати не враг нам. Эта мадам на нашей стороне. Да и те, кто меня сюда вытащил, не такие уж и редиски. Эсэмэски за меня отбили маме с папой и на работу, чтоб там за меня не беспокоились, - Виталий запихнул в перевязь заряженные пистолеты, - Эх, мне бы пару фанат, - вздохнул он, - Пули этого гада костлявого, оказывается, не берут.
        - А ты куда, собственно, собрался? - опомнилась Янка.
        - Кощей мне «стрелку» у Трофима забил. Знала бы ты, как они мне все надоели! - После дурного сна царский сплетник до сих пор был не в духе. - Тут бандиты, там бандиты, и все от меня чего-то хотят. Даже царь от меня чего-то хочет. Ну с ним-то проще всего. Его цели и задачи понятны: бабла от меня хочет и управы на бояр. Короче, жар чужими руками решил загребать…
        - Тебе раньше эта Парашка снилась? - перебила царского сплетника Янка, напряженно размышляя о чем-то своем.
        - Было дело. Бассейн какой-то, вода, и в меня прямо под водой огненными шарами кидаются, а четырехрукая Парашка их мечами отбивает и на меня ругается.
        - За что?
        - За то, что тебя до сих пор в койку не затащил. - Лицо Виталий просветлело. - Слушай, а чего я на этой «стрелке» забыл, если и ты, и койка рядом? Да мы буквально на ней сидим!
        Царский сплетник попытался сграбастать девушку в охапку. Янка ловко вывернулась из его объятий, дала своему постояльцу по лбу:
        - Маньяк! - и выскочила за дверь.
        - Нет, рохля, - тяжко вздохнул юноша, - Придется все-таки на «стрелку» идти. Вот прибьют меня там, будешь потом мучиться, что не дала последнего утешения страждущему.
        - Страждущий нашелся! - Каблучки сафьяновых сапожек девушки застучали по лестнице вниз, и оттуда донеслось: - Да на таких страждущих воду можно возить. А если тебя на «стрелке» прибьют, домой лучше не возвращайся, лично добью!
        - За что?!! - возмутился Виталий.
        - За то, что прибить себя раньше времени дал, дела до конца не доделав! - крикнула из гридницы Янка.
        На подоконник спальни Виталий со стороны двора вскарабкался Васька.
        - Вот так вот, - подмигнул он царскому сплетнику, - у нас не забалуешь.
        - Вижу. Суровая у нас хозяйка, но в койку я ее все-таки затащу!
        - Что?!!
        - Что слышал. Мне тут одна авторитетная мадам намекнула, что без этого никак.
        - Что - никак? - обалдело помотал головой кот.
        - Дела без этого никак сделать не удастся. Ни заклятия с Гордона не снять, ни Русь не спасти.
        - Это что за мадам тебе такую хрень сказала? - насупился баюн.
        - Парвати. Есть такая у индусов богиня. А ее пророчества всегда исполняются. Так что ты уж своей хозяйке намекни, что судьба Руси, можно сказать, в ее руках, - шмыгнул носом проходимец.
        - Я так понимаю, не столько в руках, сколько в другом месте… и в постели.
        - Э, ты когда намекать будешь, в такие подробности не вдавайся, - заволновался Виталий. - Не дай бог, рассерчает, и тогда Руси точно хана… Да Русь-то, хрен с ней, нам с тобой хана! Достанется по полной программе.
        - За что?
        Мне за мысли похабные, а тебе за намеки непристойные. Ну все. Выдвигаемся на исходные позиции. Я на «стрелку», а ты иди Янку обрабатывай. Готовь ее к спасению Руси.
        ГЛАВА 26
        Подставив в очередной раз Ваську, царский сплетник покинул подворье Янки Вдовицы в уже более веселом настроении. Мысленно хихикая, юноша представлял, как вредный котяра занимается сводничеством во имя великой цели. Ответная реакция Янки должна быть просто сногсшибательна!
        До трактира на Маховой, где ему была забита «стрелка», долго идти не пришлось. В Верхнем граде все было рядом, но уже на подходе внимание Виталий привлекло свежее объявление на столбе, писанное от руки. Кто-то нагло приклеил его поверх красивого печатного текста первой листовки Великореченска, что царского сплетника очень обидело.

«ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!!!
        Сегодня в трактире „У Трофима“ будет проводиться „стрелка“, а потому во избежание всяких неприятностей жителей близлежащих подворий просьба не покидать домов, чтобы не влезть в разборку».
        - С ума сойти! Это кто ж до такого додумался? - Виталик начал искать подпись, но вместо нее обнаружил трехпалый отпечаток птичьих коготков. - Угу… ворон прикалывается. По идее, после такой объявы стрельцы здесь табунами должны ходить.
        Юноша огляделся. Ни одного блюстителя порядка вокруг не наблюдалось. Не видно было и горожан. Улица Маховая словно вымерла.
        - Эгей! Царский сплетник! Мы здесь!
        Виталий задрал голову и наконец-то увидел стрельцов. Они сновали на крепостной стене, отделяющей Верхний град от Среднего, деловито наводя Виталий на трактир.
        - Ты не робей! - крикнул сверху Федот, - В случае чего подмогнём. Как жахнем - и всем кранты!!!
        - Это меня успокаивает, - почесал затылок царский сплетник, - Вы только это… сразу не жахайте. Подождите хотя бы, пока я оттуда не выйду.
        - Какой вопрос!
        - Запросто!
        - Да без проблем! - загомонили стрельцы.
        - Сами додумались или кто подсказал? - поинтересовался Виталий.
        - Да нам царица-матушка сказала, что у тебя неприятности намечаются, и велела в случае чего подсобить, - пояснил Федот.
        - Это она здорово придумала. Нет, ну Гордон-то ладно, - удрученно пробормотал юноша, - он хороший, видать, приход от заклятия получил, но царица… А может, это заразно? Она ведь постоянно рядом с ним трется. Как бы и мне не подхватить…
        Виталий возобновил движение под пристальными взглядами горожан, глаза которых посверкивали изо всех щелей заборов подворий, примыкающих к трактиру. Поначалу он их просто не заметил.
        Около трактира в почетном карауле стояли три амбала, и, что примечательно, не с оружием, а со свитками в руках.
        - Фамилия, имя, отчество! - дружно гаркнули они.
        - Войко Виталий Алексеевич, - оторопел юноша.
        - А! Царский сплетник, - кивнул один из амбалов, сверяясь со своим списком, - Проходи.
        - А эти… - покосился на свитки в руках других амбалов Виталий.
        - У этого списки Кощеевы, а у того люди Дона отмечены, - пояснил амбал, куском угля ставя галочку напротив фамилии юноши. - У нас здесь строго. Посторонний внутрь хрен пройдет!
        Виталий не поленился заглянуть в список.

«Царский сплетник - Войко Виталий Алексеевич;
        Ведунья - Янка Вдовица;
        Оборотень - Жучок;
        Баюн - Васька;
        Боцман - Семен…»
        Список был длинный, и в нем были перечислены все люди Виталий вплоть до Вани Левши, его сестры Марии и племянницы Дарьи.
        - Обалдеть! Они что, тоже там? - ужаснулся царский сплетник. - И Машка, и Даренка?
        - Не, эти пока не подходили. Но если подойдут, пропустим, - успокоил его амбал.
        - Я тебе пропущу! Нам только баб на «стрелке» не хватает!
        - Ясно. Маньку с Даренкой не пущать… - Амбал вычеркнул из списка лишних.
        - А откуда такая подробная информация про моих боевиков? - полюбопытствовал юноша, рассматривая список пиратов, многих из которых он даже не знал по именам.
        - Стрельцы помогли, - пояснил амбал, - Они, прежде чем твоих людей в поруб кинуть, каждому по чарке поднесли, и те им сразу все выложили.
        - Ясно… Ой драть буду стервецов!!! Ну-ка быстро перечисли: кто уже собрался?
        - Из твоих только Янки, Васьки и Жучка нет.
        - А из Кощеевых?
        - То мне людям царского сплетника говорить не велено, - строго сказал второй амбал.
        - А из людей Дона?
        - Мне тоже не велено. Ежели скажу, будет очень больно, - сообщил третий амбал, - Но за пару золотых я согласен потерпеть…
        - Облизнешься. Я так полагаю, информация этой дверью закрыта.
        Виталий распахнул дверь и вошел внутрь. На этот раз в трактире «У Трофима» было тесно. С правой стороны зала за столиками сидела Кощеева братва, с левой - люди Дона в элегантных черных масках, а места около стойки захватили пираты царского сплетника с Ванькой Левшой.
        Люди Дона при появлении Виталий напряглись.
        - Кэп прибыл! - радостно завопил Семен.
        - Мой барин вам ща покажет кузькину мать! - оживился Левша.
        - Это наш человечек, - небрежно махнул рукой Кощей стоящим у входа вышибалам, - пропустите.
        То, что Кощей называет знаменитого царского сплетника (а Виталий в Великореченске действительно уже стал знаменит) своим человечком, очень не понравилось людям Дона. Такой расклад их не устраивал, и руки их сами собой потянулись к оружию.
        - Спокойно, господа. - Царский сплетник неспешным шагом двинулся через весь зал к своей команде, - Кощей - мастер провокаций. Пора бы привыкнуть к его методам работы. - Юноша повернулся в сторону Кощея, сидевшего среди своих людей и с насмешливой улыбкой обозревавшего его сквозь монокль. - Ай-яй-яй, - укоризненно покачал головой Виталий, - вроде взрослый человек, не один век уже разменял, а на таком детском разводе хотел солидных людей поиметь.
        Дон, коренастый, плотно сбитый господин, выделявшийся среди своей паствы белой маской, сделал несколько снисходительных хлопков, сдернул с головы треуголку и приветственно махнул ею царскому сплетнику, заставив всколыхнуться кружевное жабо.
        - Браво-браво! - одобрительно сказал он сиплым голосом, - Слышу речь не мальчика, но мужа. Так вот ты какой, царский сплетник.
        - Да, я такой, - скромно потупил глазки Виталий, подсаживаясь к стойке, из-за которой тут же вынырнул хозяин заведения и выложил перед юношей бумагу.
        - Это что? - поинтересовался царский сплетник.
        - Цены на порушенную мебель, - радостно пояснил Трофим, - Рекомендую ознакомиться.
        - Мы еще ничего не сломали.
        - Прискорбно, но я не теряю надежды.
        Ванька Левша сунул нос в прейскурант, и глаза его полезли на лоб.
        - Два золотых за разбитый столик?!! Да я за полгривны три таких столика склепаю! Барин, можно я его удавлю? Это же грабеж среди бела дня!
        - Не горячись. Это мы всегда успеем сделать.
        Трактирщик изменился в лице. Прейскурант тут же исчез со стойки, а вместо него пред царским сплетником появилось меню. Виталий скользнул по нему взглядом:
        - А почему рыбные блюда отсутствуют?
        - К сожалению, с рыбкой в Великореченске сейчас туго, - удрученно вздохнул Трофим.
        - Надо просто знать, к кому обращаться. Семен, после «стрелки» потолкуй на эту тему с хозяином, если его раньше Ваня не придушит.
        - Сделаем, кэп!
        Закончив с Трофимом, Виталий повернулся лицом к залу, который настороженно прислушивался к его переговорам с хозяином заведения.
        - Итак, как будем проводить «стрелку»? Сразу разберемся по понятиям в трехстороннем формате стенка на стенку или сначала перетрем вопросы между авторитетами?
        - Думаю, последний вариант в данном случае более приемлем, - вежливо откликнулся Дон.
        - Трофим уже отдельный кабинет нам приготовил, - поднялся Кощей, - Тебя только ждали.
        - Ну пошли, сообразим на троих, - поднялся из-за стойки и Виталий.
        - Вообще-то я на «стрелку» приглашал только тебя, - покосился Кощей на поднимающегося из-за стола Дона.
        - А я без приглашения пришел, - откликнулся Дон, - очень не люблю, когда без меня мою поляну делят.
        - Нашу поляну, - многозначительно поправил его Кощей.
        - Пока нашу, а там будем посмотреть. Если ты обратил внимание, нас теперь трое, а бывают ситуации, когда третий лишний.
        - Стоп! - поднял руки царский сплетник, - Такими темпами наша «стрелка» враз пойдет по первому варианту сценария. А не хотелось бы. Мои ребята вас порвут, как тузик тряпку. У них сейчас трубы горят. Я им, понимаете ли, пить запретил до конца
«стрелки», так что они в нетерпении и в предвкушении, а потому очень опасны. Так, господа. Чувствую, придется дело брать в свои руки. Пошли в ваш отдельный кабинет, там и почирикаем.
        Трофим услужливо распахнул дверь рядом со стойкой, и царский сплетник решительно вошел в кабинет, уверенный, что Кощей с Доном последуют за ним. Юноша не ошибся. Главы местных мафий прекратили препираться и поспешили вслед за царским сплетником на переговоры. Виталий уселся за столик, окинул хмурым взглядом Кощея с Доном и небрежным жестом предложил им сделать то же самое. Криминальные авторитеты Великореченска послушно сели и уставились на него в ожидании продолжения. Юноша вел себя так уверенно, что выглядел в этот момент важным боссом, который вызвал на ковер своих нерадивых сотрудников, чтобы сделать им разнос, но, передумав, решил начать разговор с задушевной беседы, а потому позволил им сесть. Окинув взглядом стол, Виталий нахмурился:
        - Трофим!
        Трактирщик сунул голову в кабинет.
        - Почему стол пустой? Закуски полно, а ни водки, ни пива нет? Пива давай сюда! Самого лучшего, - Заметив любопытный взгляд Кощея, юноша соизволил пояснить: - Серьезный базар лучше начинать на трезвую голову. А то, как в прошлый раз, город изнутри брать начну или с быками вашими в извращенной форме разбираться. Ну к чему нам такие напряги? Так что водка - это без меня. А вот под пиво разговор пойдет. Вы как, пиво будете?
        - А почему бы и нет? - оживился Дон, - Нельзя же отрываться от коллектива.
        - Ну тогда и я не буду отрываться, - кивнул Кощей.
        Трофим метнулся к стойке и поставил перед высокими договаривающимися сторонами три кружки пенистого пива.
        - Свободен, - небрежно махнул рукой бессмертный злодей, - и дверь за собой не забудь закрыть.
        - Ну-с, приступим, - азартно потер руками Дон, как только дверь за трактирщиком закрылась, вытащил из-под полы камзола бутылку водки, разбавил ее содержимым пиво (причем во всех трех кружках сразу!), затем извлек из недр того же камзола уже слегка обгрызенную тарань и начал долбить ею об край стола.
        Глаза у Виталий стали квадратные, так как в тарани он узнал зубастую тварь, пущенную по его приказу Васькой на засолку. Причем пиранья, пока Дон стучал ею об стол, яростно мотала головой, плотоядно косясь при этом на его пальцы. Дон это заметил и схватил свою бутылку.
        - На! - с размаху припечатал он ее донышком голову пираньи к столу, - Ну до чего ж живучая попалась, - пожаловался он царскому сплетнику. Рыбка опять шевельнулась, - У ты, зараза! На меня, испанского гранда… - Испанский гранд выхватил кинжал и одним ударом отсек ей голову, - Так будет с каждым, кто посмеет наезжать на Дона!
        - А не скажет ли уважаемый Дон, откуда он взял эту забавную рыбешку? - деликатно осведомился Виталий.
        - Мои люди у царя-батюшки сперли. Говорят, хорошо под пиво идет. Вот, решил попробовать.
        - Ну что ж, попробуем, - кивнул царский сплетник, - Под «ерша», может, и эта тарань пойдет.
        - Какого ерша? - не понял Кощей.
        - Того, что нам только что Дон соорудил, - Юноша взял свою кружку, приветственно поднял ее и сделал долгий глоток, одним махом ополовинив содержимое, - Нда-с… для пива крепковато. Градусов двадцать, не меньше.
        Дон с Кощеем повторили его подвиг, дружно вытерли пену с усов, вернее, с того места, где они должны расти, и выжидательно уставились на Виталия.
        - Ну-с, начнем, - откинулся на спинке кресла царский сплетник, открывая официальную часть собрания, - Сами понимаете, я парнишка молодой, а у молодого организма много потребностей, и потому я свою долю от общего пирога иметь хочу.
        - А ты уверен, что мы тебе эту долю дадим? - поинтересовался Дон.
        - Здесь есть только два варианта, - спокойно ответил Виталий, - Вариант первый: мы делим пирог честно на три части и промеж нас полная любовь, дружба и взаимопонимание. Вариант второй: мы азартно начинаем делить асфальт, и тогда в дело вступает царь-батюшка. Скажу по секрету: я тут недавно был у него. Ну ты, Кощей, должен знать. Твой носатый прямо в его кабинет с приглашением на «стрелку» приперся. Ты бы его приструнил. Полный дебил. Царь-батюшка очень обиделся, что и его на «стрелку» не пригласили. Так вот, державный мне потом довольно непрозрачно намекнул, что ввиду особой опасности наших банд он, в случае чего, приказал своим стрельцам живыми никого не брать.
        Дон при этих словах поперхнулся таранью, которой пытался зажевать пиво.
        - А ты уверен, что он именно это приказал? - откашлявшись, спросил испанский гранд.
        - Уверен, - нагло соврал царский сплетник, хотя прекрасно знал, что это работа Василисы, - Да вы сами нос отсюда высуньте и оглядитесь. Стрельцы на трактир уже пищали навели.
        Судя по тому, как Кощей с Доном заерзали на своих сиденьях, они были не в курсе того, что творилось за пределами трактира, так как пришли в него гораздо раньше царского сплетника.
        - Так что, как видите, все под контролем, - успокоил их юноша. - Либо делим поляну на троих, либо… - Виталий выразительно чиркнул себя ребром ладони по горлу.
        - Твои предложения? - поинтересовался Кощей, который быстрее Дона справился с шоком.
        - Значит, так, - Виталий отодвинул в сторону недопитую кружку и тарелки с закусками, вытащил из-за пояса кинжал и прямо на столешнице нарисовал им круг.
        - Это Великореченск? - спросил Дон.
        - Нет. Это Русь, - пояснил царский сплетник, - и я предлагаю поделить ее так. - Виталий ножом решительно нашинковал круг на три части, - Как видите, все очень просто. Вам надо будет только немножко подвинуться. Каждый будет иметь по тридцать процентов с общего пирога.
        Кощей с Доном зашевелили губами, что-то подсчитывая в уме.
        - А еще десять процентов куда? - дружно спросили они, закончив расчеты.
        - Царю-батюшке десятину откинем. А то обидится. Проблемы будут. Он мне так и сказал…
        - Сам царь-батюшка сказал? - опять поперхнулся Дон.
        - Ну да. Я ж с ним на короткой ноге. Дверь в его кабинет, можно сказать, пинком открываю.
        - С кем я связался, - простонал уже не так сипло Дон, схватившись за голову, и что-то в интонациях его голоса показалось Виталий очень и очень знакомым.
        - Не ты один, - сокрушенно покачал головой Кощей, - Забавный мальчик, не правда ли? Но, думаю, с его предложением стоит согласиться. Я лично «за». А ты?
        - А куда я денусь, если он с самим царем-батюшкой на короткой ноге? Я пока тоже
«за».
        - Что значит «пока»? - насторожился царский сплетник.
        - А такие придурки долго не живут, - пояснил Дон. - Есть у меня подозрение, что царь-батюшка, с которым ты на короткой ноге, этой же ножкой тебе скоро хорошего пинка за твои фокусы отвесит.
        - Ну с царем-батюшкой я сам как-нибудь разберусь, - обиделся Виталий. - Вы в это дело не лезьте.
        - Не буду, - кротко согласился Дон, - Ну и какие куски пирога мы от своей доли ему отстегивать будем? - повернулся он к Кощею.
        - А это я вам сейчас скажу, - Кинжал царского сплетника нацарапал внутри первого круга круг поменьше, - Это Великореченск, - пояснил юноша, - Вот это река, - пририсовал Виталий волнистую линию, примыкающую к одной трети круга, - и вот эта часть моя. Остальное делите как хотите.
        - Да там же порт! - возмутился Дон.
        - Самый лакомый кусочек себе оттяпать решил? - Кощей накинул на нос пенсне и насмешливо обозрел сквозь стекла царского сплетника. - А не подавишься?
        - У меня аппетит хороший, - успокоил его Виталий, - А насчет порта все справедливо. От него теперь толку нет. Все корабли разбежались. И только от меня, царского сплетника, зависит его дальнейшая судьба. В конце концов, господа, вы патриоты или нет? В Великореченске уже свежая рыба исчезла, а скоро исчезнут и заморские товары, замрет торговля, - увлекшись, начал вдохновенно вещать авантюрист, - исчезнут рабочие места, народ впадет в нищету, а чем это грозит?
        - Чем? - дружно спросили Дон и Кощей.
        - Мало того что снижением наших доходов (с нищих много не возьмешь), главное - это грозит народными волнениями и бунтом, который может привести к свержению ныне существующей царской власти.
        Глаза Кощея при этих словах замаслились, а Дон испуганно икнул. Развернутая царским сплетником картина впечатлила обоих.
        - А что, красивый способ подвинуть царя-батюшку, - мечтательно проворковал Кощей,
        - Ты молодец, вьюнош. Даже я до этого не додумался.
        - И слава богу! - хмыкнул Виталий.
        - Ты не меня славишь? - полюбопытствовал Кощей, - Я, знаешь ли, родом из славянских богов.
        - Нет, я другого Бога имею в виду, - Юноша выудил из-за пазухи крестик и продемонстрировал его бессмертному злодею. - И я не собираюсь подвигать в сторону Гордона.
        - Почему? - поинтересовался Кощей.
        - А он мне нравится. Классный мужик, хотя с головой порой не дружит.
        - Ну за голову тоже ответишь, - вздохнул Дон, поднимая кружку, - а в остальном молодец. Давай за царя-батюшку, который позволяет нам здесь жить и не сильно притесняет при этом.
        Против такого тоста никто не возражал, и высокие договаривающиеся стороны дружно допили «ерша» за царя-батюшку. Вторая доза еще больше вдохновила Виталия.
        - Теперь поговорим о том, как будем вести наши дела. Есть у меня предложение.
        - Давай свое предложение, - милостиво кивнул Кощей.
        - Излагай, - откинулся на спинку кресла Дон.
        - Господа, открою вам один секрет: я пошутил.
        - Не понял? - насторожился Дон.
        - Знаешь, сплетник, я тоже не понял, - нахмурился Кощей, - На таких «стрелках» шутить не принято. Здесь обычно встречаются серьезные люди.
        - Ну а я человек несерьезный, - весело откликнулся Виталий, - и шучу в любой компании. Васька с Жучком об этом хорошо знают. Так вот, дележ Руси, - кивнул юноша на расцарапанный стол, - я затеял отчасти в шутку, а отчасти для проверки как раз серьезности ваших намерений, но, если честно, все это туфта! - Виталий острием ножа сделал жирный крест на расцарапанной столешнице, - Бандитизм уже не в моде, господа.
        - Да ну? - удивились криминальные авторитеты.
        - Точно вам говорю. И потому предлагаю вам легализоваться в честные бизнесмены.
        - Ничего себе заява! - опешил Кощей.
        Дона предложение тоже ошеломило.
        - Это как это?
        - Это просто. Для начала порт предлагаю сделать общим.
        - Охренеть… - дружно ахнули Дон с Кощеем.
        - Дальше охренеете еще больше, - успокоил их Виталик, - То же самое я предлагаю сделать и со всей остальной Русью. Всю прибыль честно кидаем в общий котел, честно делим на троих и не менее честно откидываем царю десятину. Что нам даст это объединение? Во-первых, между нами тут же прекратится грызня за кусок пирога, на улицах Великореченска воцарится спокойствие, и главное: объединенными силами мы в любой момент придавим любую вновь появляющуюся в городе банду.
        - Кто-то что-то вякал насчет легализации в честные бизнесмены, - хмыкнул Дон.
        - Я тоже пока не вижу связи, - кивнул Кощей.
        - Сейчас увидите, - успокоил криминальных авторитетов Виталий. - Не торопите события, господа. Степ ту степ. Шаг за шагом. Это я вам пока что изложил только первый этап перехода. Переходим ко второму этапу. Как только на улицах Великореченска воцаряется спокойствие, мы начинаем радовать купчишек, ремесленников и прочий люд своими умеренными ценами. А то что это такое? Тридцать процентов, пятьдесят процентов! А ведь им еще официальную десятину в казну надо отстегивать! Вы же бьете их по рукам, господа! Отбиваете охоту работать и проявлять инициативу. Нарушаете главный экономический закон. Как только начинают расти налоги (в нашем случае поборы), прибыль тут же начинает падать за счет утаивания истинных доходов от налогообложения. Десять процентов, господа, и ни процентом больше. Поверьте мне, один только этот ход резко увеличит нашу выручку, и ее не придется даже выколачивать. Благодарные купцы сами принесут ее вам на блюдечке с голубой каемочкой. И наконец главный, третий, я бы сказал, завершающий этап перехода в легальный бизнес. Мы создаем холдинг, консорциум, акционерное общество, выбирайте
любое название по вкусу… хотя нет, я бы назвал нашу фирму ЗАО
«Братва и К°».
        - Что такое ЗАО? - поинтересовался Дон.
        - Закрытое акционерное общество, - расшифровал Виталик, - Закрытое, чтоб никто в него свой любопытный нос не совал и к кормушке не пристраивался. А теперь самое интересное. Знаете, чем это ЗАО будет заниматься?
        - Чем? - уставились на царского сплетника главы криминальных кланов Великореченска.
        - Защитой торгового люда и трудового народа от незаконных поборов людишек всяких нехороших, бандитов распоясавшихся и прочей дряни, мешающей честным людям спокойно жить и работать. И заплатить этой фирме надо будет какую-то мелочь, так, ерунду - жалкие десять процентов с прибыли. Одним словом, копейки, господа! И главное, царь-батюшка тоже не будет в обиде. Он честно поимеет с нашей, уже легальной, фирмы свои положенные десять процентов в виде честных налогов в казну. И рад при этом будет до соплей, так как можно будет сэкономить на внутренней охране столицы, в связи с тем что охранять ее будет не от кого. Наша фирма наведет в ней идеальный порядок. Ну и как вам план, господа?
        - Да-а-а… ну наплел… - покрутил головой Дон.
        - Но что-то в этом есть, - Кощей задумчиво крутил на тонком пальчике пенсне, - тут надо хорошо подумать.
        - А кто будет главой фирмы? - ревниво спросил Дон.
        - Да мне по барабану, - легкомысленно махнул рукой Виталий, - Можно сделать демократические выборы, можно поставить во главе триумвират, а можно вообще заседать по очереди. Пока двое по курортам болтаются, третий тут рулит.
        - Голова… Нет, надо подумать. Надо очень хорошо подумать, - пробормотал Дон.
        - И консультации отдельные провести, - добавил Кощей, многозначительно глядя на Виталия.
        Юноша понял его правильно.
        - Предлагаю дело в долгий ящик не откладывать. Надеюсь, в этой забегаловке еще один отдельный кабинет найдется?
        - Найдется, - кивнул Дон.
        - Я сейчас в него удаляюсь, а вы тут меж собой покалякайте о делах ваших скорбных. А у кого есть желание потолковать наедине со мной - милости прошу.
        Виталий вышел из-за стола и направился к выходу из кабинета.
        - Трофим! - крикнул он, выходя в общий зал.
        На царского сплетника опасливо уставилась братва Дона и Кощея. Команда же самого Виталий радостно взревела.
        - Я ж говорил, он их всех уделает!!! - восторженно вопил Левша.
        - Цыц! - прикрикнул на него юноша. - Никто никого не уделал и уделывать пока не собирается. Переговоры еще не закончены. Трофим, чтоб тебя!
        Трактирщик шустрым колобком выкатился из-за стойки и материализовался около царского сплетника.
        - Еще один отдельный кабинет есть?
        - А как же! Вот тут. Рядышком-с.
        Трофим открыл перед Виталий дверь кабинета, который действительно вплотную примыкал к помещению, где юноша только что заседал с Кощеем и Доном.
        - Свежего пива туда и что-нибудь на зуб положить, потом свободен.
        - Сделаем-с.
        Виталий не успел даже дойти до стола, как он уже был накрыт. Трактирщик на цыпочках удалился, тщательно закрыв за собой дверь. Юноша уселся за столик и стал ждать первого визитера.
        Первым явился Кощей. Он сел напротив юноши и внимательно посмотрел на него. Правда, теперь он это делал уже не издевательски, сквозь пенсне, а напрямую, сверля юношу огненным взором.
        - А ты хитер, царский сплетник, ой хитер! Не ожидал от тебя такой прыти. И мне это нравится! Кажется, я в тебе не ошибся. Есть у меня к тебе встречное предложение.
        - Излагай.
        - Понимаешь, пирог гораздо лучше делится на двоих, а не на троих. Идея твоя с легализацией просто замечательная. А что, если мы этот бизнес начнем, как ты и наметил, Дон успокоится, и, как только чуток расслабится и потеряет бдительность, мы его… того.
        - Гм… надо подумать.
        - Подумай, подумай. Честно говоря, достал меня уже этот Дон. Такая непредсказуемая личность. И жаден, зараза! С тобой работать гораздо приятней. И еще одно предложение.
        - Давай.
        - Возможно, повторюсь: легализация - это прекрасно. Неплохой выход из положения, но ведь каждый из нас может заняться и другим бизнесом.
        - Не возбраняется, - кивнул Виталий.
        - Слышал я, у тебя уже есть свой левый приработок - газета.
        - Нет, ты ошибся, - возразил юноша, - это моя основная работа. Приработок - это то, чем я сейчас с вами занимаюсь.
        - Гм… пусть будет так. Тем не менее речь пойдет именно о твоей, как ты говоришь, основной работе. Насколько мне известно, кроме газет ты собираешься выпускать еще и книги.
        - У меня пока заказ только на Библии.
        - Я в курсе. Так вот, твоя газета меня здесь не очень волнует…
        - Это радует. Этим бизнесом я делиться ни с кем не собираюсь.
        - Умница. И не надо. Предложение у меня чисто коммерческое. Как только мы Дона того… я согласен отдать тебе его долю.
        - С чего бы такая щедрость? Что потребуешь взамен?
        - Дополнительный тираж Библии без накруток по отпускной цене. Но партии должны быть приличные!
        У Виталий отпала челюсть. Он ожидал чего угодно, но только не такого финта со стороны бессмертного злодея.
        - Это как это? - с трудом выдавил он из себя.
        - Это просто. Дополнительный тираж по себестоимости, о котором никто ничего не должен знать.
        - Что такое левак, я и без тебя знаю! - опомнился Виталик. - Но зачем это тебе?
        - Понимаешь, мальчик, я уже не первое тысячелетие здесь землю топчу, а все потому, что нос по ветру держать умею. Так вот, этот нос говорит мне, что тучки сгущаются и пришла пора отсюда делать ноги. Нашел я выход в один мирок, где смогу достойно развернуться. Мирок, где этот самый бизнес решает все! И Библии, от которых древностью, седой стариной попахивает, в этом мире в большой цене.
        - Какая древность, если Библии только что из типографии. Это же чистейший свежак будет!
        - А это уже моя проблема. При переходе древность на них сама собой наведется.
        - Другой мирок, говоришь? - Мысли в голове Виталика скакали галопом. Неужели вот оно! Шанс вернуться домой. Почему-то юноша не сомневался, что этот мирок и есть его родной мир, откуда его насильно вытянули. Он, кстати, перед похищением как раз раскрутил дело черных антикваров. И указать на источник древних артефактов они так следователям и не смогли. Появлялись люди, предлагали по дешевке, и все! Так, так… Сейчас главное - не спугнуть. - А где гарантии?
        - Какие еще нужны гарантии? Ты даешь товар, я тебе отстегиваю деньги!
        - Я имею в виду другие гарантии. Мне нужны гарантии, что, после того как я налажу выпуск газеты, ты меня, как и Дона, не того… - чиркнул себя по горлу царский сплетник.
        - Мое честное слово!
        - С твоей-то репутацией? - усмехнулся юноша. - Не, не пойдет. Насчет Дона я, конечно, еще буду долго думать, идея меня пока что не очень вдохновляет, а вот насчет левых тиражей мы сделаем иначе.
        - Иначе - это как?
        - Иначе - это так. Ты, во-первых, даешь мне возможность прогуляться по этому миру, чтобы я там прикинул, что к чему, и, если все без обмана, будет тебе левак. А во-вторых, в качестве гарантии, что ты меня либо один, либо совместно с Доном на перо не посадишь, позволишь моим людям охранять один дуб, который растет на острове Буяне.
        - Что сказал? - побелел Кощей.
        - Что слышал. В принципе охранять они будут не столько дуб, сколько висящий на нем сундук. Цепями он прикован золотыми, ценность, знаешь ли, большая. Как бы не спи… пардон, не сперли.
        - Откуда знаешь? - прошипел Кощей.
        - Сам понимаешь, - непринужденно ответил царский сплетник, - о деловых партнерах, как и о конкурентах, надо знать все. А твое яйцо… э-э-э… скажем так, среднее, будет мне достаточной гарантией. А если еще проще, то я меняю твое среднее яйцо на выход в этот мир.
        - Так оно уже у тебя? - выпучил глаза Кощей.
        - Пока нет, но, если потребуется, в любой момент окажется. Даже если ты сейчас рванешь туда перепрятывать, я все равно узнаю куда. Есть способы, - нагло блефовал Виталий. - А за выход в тот мирок, о котором ты говорил, я даже могу оказать тебе дополнительную услугу: спрятать твою иголочку так, чтоб ее никто не нашел.
        - Зачем тебе тот мир? - набычился Кощей.
        - А мне в этом тесно. Я люблю размах. Глядишь, тоже какой-нибудь там бизнес забодяжу.
        - Ой, хитер, - забарабанил пальцами по столу Кощей, - Сам придумал аль любовница подсказала?
        - Какая любовница! - возмутился юноша. - У нас с Янкой чисто платонические отношения.
        - А при чем тут Янка? - усмехнулся Кощей, - Я про другую говорю. Ту, что тебя этой забавной татуировочкой наградила. Как ты думаешь, почему я тебя не тронул на Вороньей горе?
        - Да кто ж тебя знает!
        - На первой «стрелке» я знак богини сразу почуял, но тогда он простой был, первая ступень воина. А сейчас лотос наверняка под твоей одеждой всеми цветами радуги играет, переливается. Меня не проведешь, я такие вещи за версту чую.
        - Положим, переливается, - хмуро буркнул царский сплетник. - Ну и что?
        - А то, что теперь ты истинный воин Кали. Думаешь, я не знаю, как такое звание зарабатывается?
        - Как?
        - Да ты и впрямь, видать, не знаешь, - рассмеялся Кощей, - Значит, во сне к тебе явилась. Такое звание зарабатывается только через постель.
        - Во, блин! Это я, выходит, самому Шиве рога наставил?
        - В точку попал, но это уже не моя проблема. Однако речь не о том. Я потому тебя тогда и не тронул, что мне с древними богами ссориться не резон, хотя я и сам бог.
        - Только рангом пониже, - фыркнул юноша.
        - Не скрою, пониже, - флегматично кивнул Кощей, - А потому на рожон и не лезу. Если по-хорошему разобраться, то все мы родственники. Не очень друг с другом ладим, правда, но… что делать?
        - Так это ты чертей в прошлый раз на Парвати натравил? - насторожился юноша.
        - С ума сошел? - отшатнулся Кощей, - Чтоб я своими руками свою родню этим тварям сдал? Хотя зришь ты в корень. Если бы это зло на Русь не пришло, я б, может, сейчас не искал в другом мире пристанища. Обложили, сволочи, со всех сторон!
        - Угу… Это уже что-то. Так на что мы в конечном итоге договариваемся?
        - Делаем так. Как наладишь производство, я тебе открываю ход в тот мир и даже разрешу там обосноваться, при условии, что ты в том мире в мои дела не лезешь. А уж там, поверь, есть где развернуться. И еще одно условие будет.
        - Какое?
        - Найдешь там одного урода, что мой бизнес порушил. Всех моих барыг одним махом замели. Теперь товар сбывать некому. Все по-новому надо налаживать.
        - Что за урод?
        - Да Пересмешник какой-то. Дурацкое имя.
        - Дурацкое, - усмехнулся царский сплетник.
        Виталий бы испугаться, но на душе у него, наоборот, отлегло. Кощей нашел выход именно в его мир, и все теперь тип-топ. Так вот, значит, кому он там малину изгадил! Вопрос только - принимать ему теперь заказ на самого себя или нет?
        - Сам я пока туда не ходок, - продолжал меж тем пояснять Кощей, - а ты парень шустрый, быстро в дела вникаешь. Здесь только появился - и сразу такие связи. Думаю, ты там этого человечка быстро найдешь и из рук в руки мне передашь.
        - А самому слабо? - подначил Виталий.
        - Сейчас не могу. Дела здесь кое-какие остались. И людишкам своим это дело доверить не могу. Туповаты они у меня, - честно признался Кощей, - для таких операций непригодны. Ну что скажешь?
        - Пока ничего. Давай так. Вернемся к этому разговору, как только дело с газетой и Библиями здесь налажу. Идет?
        - Идет. А насчет Дона чего?
        - А чего насчет Дона? Сейчас потолкую с ним. Выслушаю его предложение на пару с ним тебя замочить, а потом вынесу свой вердикт.
        - И как будет звучать твой вердикт? - рассмеялся Кощей.
        - Долой войну! Даешь триумвират! Да здравствует любовь и дружба!
        - Забавный ты все-таки парень! - расплылся в широкой улыбке бессмертный злодей. - Но я бы на твоем месте все-таки подумал. Вот это знаешь что такое? - Кощей вытащил из кармана стреляную гильзу патрона и выложил ее перед царским сплетником.
        - Ого! - Юноша взял гильзу в руки, понюхал. Она остро пахла порохом.
        - Это мои люди в лесочке возле Вороньей горы нашли, - пояснил Кощей, - А теперь посмотри на это, - На стол перед юношей лег ПМ.
        Виталий проверил обойму. Она была набита под завязку. Понюхал ствол. Он пахнул свежей смазкой, и стало ясно, что из него еще ни разу не стреляли.
        - Если из лесочка палили, то не из этого. Далеко, - уверенно сказал Виталий, - Тут явно снайпер с СВД работал.
        - Все может быть, - покладисто кивнул Кощей. - Но тебя не это должно волновать. - А что?
        - Мне-то только пенсне разбили, - задушевным тоном сказал Кощей, заталкивая пистолет обратно в карман, - но целились явно не в меня. Все ведь знают, что это бесполезно. Я ведь бессмертный, меня пули не берут, так что, думаю, это на тебя охота открыта, вот что важно. Промазали просто. Уж больно тебя тогда, болезного, мотало. А вот кто на тебя охоту объявил, думай сам. Так каков будет твой ответ насчет Дона? Все тот же: мир, дружба и все причитающиеся от этого дивиденды. Ох, упрямец! Ладно, клепай свою газету. А как до Библии дело дойдет, я с тобой свяжусь. Кощей с достоинством, небрежно постукивая тросточкой по полу, удалился. Не прошло и минуты, как в кабинет вошел Дон. Испанский гранд сел напротив царского сплетника. Есть у меня к тебе предложение. Делить поляну на троих как-то неинтересно. А что, если нам с тобой объединиться и на пару Кощика завалить?..
        ГЛАВА 27
        Трактир «У Трофима» Виталий покинул уже ночью, когда в безоблачном небе загорелись первые звезды, и путь до подворья Янки Вдовицы ему освещал теперь лишь тусклый свет ущербной луны. За спиной царского сплетника грузно топали стрельцы с сотником Федотом во главе, осуществляя негласную охрану. Виталий же шел домой буквально на автопилоте, погруженный в глубокую задумчивость. Ему стоило большого труда объяснить Дону, что худой мир лучше доброй ссоры и лучше никому ни с кем против кого бы то ни было не объединяться. А если такая мысль засядет в чьей-то дурной голове, то он, царский сплетник, по этой голове обязательно настучит, и ему плевать на то, кому эта голова принадлежит: бессмертному злодею или благородному испанскому гранду. В результате Дон ушел со «стрелки» очень и очень недовольный ее результатами, и в его праведном гневе опять мелькнуло для юноши что-то неуловимо знакомое. Это напрягало. Если Кощей был ему понятен от и до, то личность Дона для царского сплетника была сплошным знаком вопроса. «Кощей, - рассуждал юноша, - будучи древним славянским богом, имеет великие силы. Меня он уважает,
потому что за мной не менее великие силы стоят: Парвати под свое крылышко взяла. А кто или что стоит за Доном? Ни за что не поверю, что Кощей с обычным человеком справиться не смог. Или в этот бандитский расклад еще какой-нибудь местный божок вмешался? А почему местный? Может, и не местный. Моя Парашка, вон, из Индии сюда не поленилась притопать. А это мысль… Дон у нас из Испании… какие там у них почитались боги? Черт его знает! С другой стороны, и Испания, и Италия, и Сицилия - все они когда-то были под протекторатом великого Рима. Мелкие провинции, так сказать. А это значит, что его кто-то из богов Олимпа крышует. Черт! Неужели здесь буйствует кто-то из древнегреческих богов… А почему, собственно, древнегреческих? Судя по тому, что творится в Великореченске, здесь сейчас временной расклад, соответствующий нашему четырнадцатому-пятнадцатому веку, а значит, в Испании процветает католицизм и зверствует инквизиция. С другой стороны, он - испанский гранд, но рядом Сицилия… и эти маски… а может, обычная козаностра? Фигня! Любую козу Кощей давно бы в бараний рог согнул. Да-а-а… бред сивой кобылы, - подвел
черту под своими рассуждениями юноша. - Информации для анализа маловато. Одно ясно: за Доном и Кощеем надо будет теперь смотреть в оба. Как бы не объединились, заразы, за моей спиной. С них станется».
        Увидев впереди подворье Янки Вдовицы, Виталий затормозил.
        - Ну спасибо, Федот. Дальше я сам. Передай царице-матушке от меня благодарность за содействие.
        - Обязательно передам, барин, - почтительно поклонился Федот, - Можно было бы, конечно, здесь наряд оставить, ноты мужик крутой, сам справишься. А то попадет, не дай бог, кто под горячую руку. Но ты, ежели чего понадобится, только свистни. Мои стрельцы враз на помощь придут. Ваську или Жучка пошли. Они быстро бегают.
        - А вы о них знаете? - ахнул юноша.
        - Да об этих обормотах весь Великореченск знает. К Янке ж за помощью кто только не обращался. Кому зуб заговорить, кому лихоманку горячечную вылечить надобно.
        Она, сердешная, всем помогает. Мы за нее любому глотку порвем.
        - А где ж вы были, когда ее терем толпа сжечь пыталась?
        - Да кто ж о таком помыслить-то мог? Знай я заранее - сотню стрельцов бы сюда подгнал. Кто-то здорово воду намутил. Народ у нас дурной. Ему голову задурить - раз плюнуть. А потом, если честно… - Федот понурился, виновато вздохнул.
        - Говори давай, - нахмурился Виталий.
        - Наши стрельцы не очень мимо ее подворья ходить любят. Тут ведь до Янки раньше Баба-яга жила. Ас ней связываться, знаешь, себе дороже будет. Она и Кощею, в случае чего, настучать могла. Вот наряды наши по привычке и идут в обход ее подворья. Стороной обойти норовят.
        - Баба-яга? - насторожился царский сплетник.
        - Ну да, младшенькая. Она чего-то с Кощеем не поделила, вдрызг с ним разругалась и, говорят, в дальние леса ушла. А вместо нее здесь Янка Вдовица поселилась. Из Берендеевки приехала. Какая-то темная история там с ее мужем Михеем произошла. Даже не с мужем, а с женихом, скорее. Говорят, в первую же брачную ночь ее мужик сгинул. По слухам, - понизил голос сотник, - она родная внучка Бабы-яги.
        - Надо же, как интересно… Так, а что ж вы, подлецы, эту внучку, которая весь Великореченск лечит, без защиты оставили? - рассердился Виталий.
        - Правда твоя, царский сплетник, - понурился Федот, - Ну раз такое дело, я распоряжусь, чтоб с завтрашнего дня наряды по этому маршруту ходили. А то и впрямь какой дурак красного петуха вам пустит.
        - Такое ощущение, что это ты стрелецкий воевода, а не боярин Засечин, - усмехнулся, успокаиваясь, юноша.
        - А почитай, так оно и есть, - спокойно ответил сотник, - По всем вопросам охранным ко мне идут. Только вот шапки на мне боярской нет, а потому в воеводы рылом не вышел. Да и как подумаешь, что придется в боярской думе портки об лавки протирать… тьфу!
        - Ясно, - улыбнулся Виталий, - Тем не менее надо будет об этом с царем-батюшкой потолковать. Ну здрав буди, стрелецкий голова.
        - И тебе не хворать, боярин.
        Федот еще раз поклонился и двинул со своими стрельцами в обратную сторону.
        - Ну Васька! Ну наплел, подлец! Значит, Янка сюда уже вдовушкой прибыла. Михеем в Великореченске и не пахло.
        Виталий продолжил путь к подворью Вдовицы и, уже подходя к нему, услышал со стороны двора пьяный голос Васьки:
        - Так, слушай меня внимательно. Повторяю в последний раз. Представь себе, что я царский сплетник. Появляюсь перед тобой и говорю: «Я пришел!»
        Последние два слова были сказаны уже голосом Виталика, что заставило царского сплетника подпрыгнуть.
        - Ну пришел… ик!.. и пришел, - не менее пьяным голосом ответила коту Янка. - Проходи!
        - Дура! Надо сказать: «Я готова!»
        - Ик!.. А он точно сказал насчет Парвати? Именно так я должна спасти отечество?
        - Точно, хозяйка! Зуб даю!
        - Ик! Тогда налей еще для храбрости.
        Виталий ткнулся было в калитку, но она оказалась заперта. Тогда он, недолго думая, перемахнул через двухметровый забор и ахнул при виде открывшейся перед ним картины. В самом центре двора стояла бочка с ввинченным в нее краником, на бочке лежали пара зеленых яблок, порезанных на четыре части, и слабо шевелящаяся зубастая тарань и стояли три пивные кружки, от которых тянуло ароматами пряного заморского вина. А вокруг бочки на стульчиках сидели вусмерть пьяные Васька, Жучок и Янка. Пьяны они были настолько, что появление царского сплетника даже не заметили. Да и чего ради им замечать такие мелочи, если все трое были заняты очень важным делом: готовились к спасению отечества, а если точнее, Васька с Жучком готовили к этому героическому деянию Янку и, чтобы она не сдрейфила, подливали ей для храбрости. Янка, похоже, сильно трусила, так как, судя по ее состоянию, подливали ей пушистые обормоты уже давно и усердно, не обижая при этом и себя.
        - Абрам Соломонович свое обещание все-таки выполнил, - покачал головой Виталий, глядя на бочку.
        Кот тем временем наполнил в очередной раз кружки. Вид у Васьки при этом, надо сказать, был еще тот! Изображая царского сплетника, он честно пытался принять его облик, но спьяну трансформацию провести до конца не мог, а потому из шикарных рамодановских штанов Виталий сзади торчал пушистый хвост, под носом росли огромные кошачьи усы, а на макушке, в придачу к обычным, человеческим, торчала еще одна пара кошачьих ушей.
        Жучок, судя по всему, в этом шоу был одновременно зрителем, режиссером и критиком в одном лице, а если точнее, в одной морде, так как своего истинного облика серого волка на этот раз не покидал.
        - Так, еще по одной, - распорядился он, - И начинаем все по новой. Неестественно у вас как-то получается.
        Кружки глухо стукнули друг о друга, и троица в очередной раз вдохновилась. Жучок вилкой начал ловить удирающую от него «тарань», а кот опять приступил к репетиции.
        - Янка, я пришел! - радостно сказал Васька, покачнулся, брыкнулся вместе со стулом навзничь и захрапел.
        - Я готова! - с трудом поднялась со стула хозяйка подворья.
        - Не верю! - упрямо мотнул головой Жучок, нацепив на вилку вместо увернувшейся тарани кусок яблока.
        - От, блин, Станиславский нашелся! - пробормотал юноша.
        - К чему готова? - требовательно спросил Жучок.
        - К спасению отечества! - отрапортовала Янка и тоже вслед за Васькой начала заваливаться.
        Она наверняка улетела бы на землю, если б Виталий ее не поймал.
        - Нет, ну надо же! Уговорили, - хмыкнул юноша.
        - Вот теперь верю, - поднял на царского сплетника мутные глазки Жучок, - Можете идти спасать.
        - Чего спасать? - попросил уточнить юноша.
        - Отечество, - небрежно махнул лапой оборотень, и это движение занесло его в сторону, в результате чего Жучок оказался храпящим на земле рядом с Васькой.
        Теперь можно было смело сказать, что все трое были готовы. Виталий тяжко вздохнул и понес хозяйку подворья в ее горницу. Уложив девушку поверх одеяла на кровать, он с сожалением посмотрел на ее ладную фигурку, мысленно облизнулся и направился отдыхать в свою спальню. День у него сегодня выдался хлопотливый, как, впрочем, и все дни в этом странном мире. Виталий быстро разделся и нырнул в кровать, тоже поверх одеяла, так как ночи в Великореченске стояли теплые. Отключился юноша практически молниеносно, стоило только его щеке коснуться подушки, однако поспать нормально ему не дали.
        Где-то среди ночи царского сплетника разбудила подозрительная возня во дворе.
        - А ну стоять! Куда пополз, сволочь?
        - Ща ты у меня получишь!
        - На! На!
        - Ах, ты кусаться?
        - Тьфу! - душевно сплюнул юноша, опознав пьяные голоса Васьки и Жучка.
        Что-то заскрежетало по бревенчатой стене терема, и на фоне ущербной луны в проеме окна появилась усатая физиономия Васьки.
        - Янкин ухват здесь есть?
        В ответ в него полетел ботинок. Удар был точен. Кот грузно шлепнулся о землю и тут же упрямо полез обратно.
        - Так я не понял, ухват есть? - повторил он вопрос, усаживаясь на подоконнике.
        Взбешенный юноша слетел с постели, увидел стоящий в углу ухват, схватил его и со всей дури запустил в кота.
        - Йес! - завопил Васька, улетая в обнимку с ухватом вниз.
        Раздался еще один смачный удар об землю, а затем удары помягче. Словно били чем-то твердым по чему-то мягкому.
        - Слышь, Васька, - донесся до Виталий сиплый голос Жучка, - ежели ты меня еще раз ухватом, я ведь не удержу. Целься лучше, гад!
        - Ага… слышь, Жучара, а постоялец то наш там один. На! На! Получи!
        - А как же отечество? Непорядок. Теперь моя очередь! Ща я с развороту. На! На!
        - Идиоты! - Виталий закрыл окно, плюхнулся обратно на кровать и дал себе слово поутру настучать по ушам этим пьяным обормотам. Нашли время разборки устраивать!

«Ох, они у меня завтра получат за нарушение общественного порядка», - протяжно зевнул юноша и вновь погрузился в глубокий сон. На этот раз сон был настолько глубокий, что его не разбудила даже подозрительная возня в комнате и грузное шарканье лап Васьки и Жучка, что-то затаскивавших в спальню…
        ГЛАВА 28
        Царский сплетник проснулся ближе к обеду, когда солнце уже было в зените. Молодой здоровый организм наверстывал все недосыпы предыдущих ночей. Юноша бы поспал и еще, но его разбудило смутное ощущение, что в кровати он не один. Распахнув глаза, Виталий уставился на Янку, уютно сопящую у него под мышкой, источая вокруг ароматы свежего, чистого перегара. «Ох и ни хрена себе!» - мысленно ахнул юноша и осторожно приподнял голову. Он лежал поверх одеяла в одних трусах, Янка спала в ночной рубашке, используя его правую руку в качестве подушки. Край подола ночнушки задрался чуть не до бедра, открывая взору царского сплетника точеную ножку. Она была такая изящная и соблазнительная, что Виталий начал конкретно потеть. У него пошел гормон, который, однако, сразу нырнул туда, откуда вылез, как только до царского сплетника донеслись довольно неблагозвучные звуки. Отвернув голову от Янки, лежавшей на кровати между ним и стеной, юноша уставился на Ваську и Жучка. Возмутители ночного спокойствия валялись на полу рядом с огарками свечей, раскинув в разные стороны все свои восемь лап, и азартно давили храпака,
повизгивая и поскуливая во сне. Причем и у того и у другого морды были разукрашены основательно. Шерсть на Ваське торчала во все стороны клочками, морда Жучка была расцарапана, а в шерсти застряли обломки черенка ухвата, разбитого этой ночью в щепу разбушевавшимся котом. Виталий опять посмотрел на Янку. Прелестница зашевелилась, что-то пробормотала во сне и начала пристраиваться на царском сплетнике поудобнее, что задрало подол ее ночной рубашки еще выше.
        - Оу-у-у… - Юноше опять стало невмоготу, но тут перед его мысленным взором возник державный кулак. «Но если ты мне Янку Вдовицу обидеть посмеешь…»
        Обижать красавицу царский сплетник не собирался и решил просто-напросто тихо слинять: типа не было меня здесь. Не было, и все! Виталий начал осторожно вытаскивать свою руку из-под головы Янки, но та с такой удобной «подушкой» расставаться не захотела. Мало того, она запихала ее еще глубже себе под голову и даже, не открывая глаз, во сне, начала ее взбивать, чтобы сделать помягче. В процессе обработки «подушки» ее кулачок чуть не вмазал Виталий по носу, и ему срочно пришлось выводить его из-под удара. Этот рывок заставил девицу проснуться. Глаза красавицы распахнулись. Несколько секунд Янка обалдело смотрела на царского сплетника, затем приподняла голову, посмотрела вниз, увидела сбившуюся уже до пояса ночнушку…
        - Оказывается, нижнее белье в Великореченске не в моде, - ляпнул Виталий. Ничего умнее он в данный момент придумать не смог.
        - А-а-а!!! - согласилась с ним Янка.
        Девица с оглушительным визгом слетела с кровати и пулей вылетела из спальни своего постояльца. Этот визг подбросил вверх тела ее верных телохранителей.
        - А?
        - Что?
        - Где? - бестолково засуетились они.
        - Во «Что? Где? Когда?» играть будем потом, - сердито буркнул Виталий, спуская ноги на пол. Юноша сдернул со стула свои штаны и начал одеваться. - Так, обормоты, выходите во двор строиться. Я сейчас закончу утренний туалет, физиономию под рукомойником прополощу, а потом начну читать лекцию о вреде пьянства и вести промеж вас воспитательную работу. Это ж надо додуматься: мало того что сами до поросячьего визга нажрались, так еще и Янку накачали!
        Царский сплетник заправил в штаны рубашку, надел ботинки, вышел из спальни и прислушался. Со стороны светелки Янки до него доносилась лишь испуганная тишина. Неопределенно хмыкнув, юноша спустился в гридницу и через сени вышел во двор. Там царил полный разгром. Бочонок лежал на боку, истекая сквозь открытый краник последними каплями духмяного заморского вина, а сам двор устилали обломки стульев и останки ухвата, рогульки которого были воткнуты в бревенчатую стену прямо под окном спальни царского сплетника. Из сеней вышли понурые Васька с Жучком, держась друг за друга. Вид пушистых обормотов, страдавших с жуткого похмелья, заставил Виталий сочувственно вздохнуть.
        - Да-а-а… неплохо вы вчера погудели, - почесал затылок юноша, разглядывая забрызганную кровью стену, - и чего не поделили, хвостатые?
        Тут внимание его привлекла горка соли со слабо трепыхавшейся в ней таранью. Сама бочка, в которой юноша делал засолку, исчезла. Виталий бросился к бадейке, где еще вчера резвились пираньи, и увидел, что она пуста.
        - И как это понимать? - поднял он глаза на Ваську с Жучком.
        - Слышь, Жучара, а мы его что, вчера не добили? - удивился Васька.
        - Да не может быть! Ты, это… сплетник, под скамеечкой посмотри. Мы этого гада вчера туда закатали.
        Виталий посмотрел в указанном направлении. Гада он там не увидел. На примятой траве под скамейкой лежала лишь тюбетейка и до боли знакомый сай - кинжал японских ниндзя. В этот момент окно горницы второго этажа распахнулась, и оттуда высунулась уже одетая в свой голубенький сарафан хозяйка подворья. Первый шок похмельного пробуждения у нее уже прошел, и на его место пришел праведный гнев обманутой девы.
        - Ах ты, кобель!!!
        - Янка, - отмахнулся царский сплетник, не отрывая глаз от сая, - не шуми понапрасну, а то я тебя разочарую.
        - Чем? - опешила девица.
        - Я с пьяными бабами сексом не занимаюсь.
        - Что сказа-а-ал? - ахнула Янка.
        Царский сплетник сообразил, что его не поняли, оторвался от созерцания тюбетейки и сая и дал дополнительные пояснения:
        - Я сказал, что амбре, которое изрыгали твои божественные уста, отбили у меня всякую охоту и не позволили переступить границу дозволенного, а потому безгрешны мы с тобой, аки херувимы.
        - Как я вообще оказалась у тебя в постели? - прошипела хозяйка подворья, глядя бешеными глазами на царского сплетника.
        - А это мы с Жучком тебя к нему подложили, - шмыгнул носом Васька, - И ведь что обидно - все по уму сделали: раздели, обмыли… в смысле помыли… самую симпатичную рубашечку на тебя надели, а он, сволочь, даже не дернулся. Лежит, как бревно, и дрыхнет! Мы полчаса со свечками стояли ждали, а он… Тьфу! Ну как тут спасать отечество?
        Такие подробности окончательно добили Янку.
        - Со свечками? - слабым голосом спросила она.
        - Ну да. Темно ж было. Ночь все-таки.
        - Убью…
        - Это потом, - тормознул ее Виталий. - Сейчас у нас есть более важные дела.
        - Какие? - простонал Жучок, держась лапами за похмельную голову.
        - Спешу обрадовать: нас ограбили.
        - Кто посмел? - возмутился оборотень.
        - Думаю, обладатели вот этой симпатичной шляпки и кинжала, - кивнул на лежащие под скамейкой вещи царский сплетник, - Я так понимаю, это вы их этой ночью били. Но дело свое черное они сделал. Наших рыбок сперли.
        - Наших рыбок? - яростно зашипел Васька, трезвея на глазах. От возмущения он даже отцепился от Жучка, за которого до той поры держался, чтоб не грохнуться. - Да я их, гадов…
        - Как найдем похитителей, имей этих гадов, как хочешь. Меня больше волнует сам факт ночного налета. Сначала рыбешек контрабандой в Великореченск затащили, а теперь, когда они оказались у нас, устроили на них настоящую охоту. Мне эта охота на пираний очень и очень не нравится! Но, кажется, я знаю, где этих гадов искать.
        - Юноша вытащил из-под лавки сай с тюбетейкой, - Васька, Жучок, не хотите навестить одного из них? С чертями потом разберемся, а вот с этим… - Виталий воткнул в бревенчатую стену сай, - предлагаю разобраться сейчас. Он тут недалече. Так хотите?
        - Очень хотим, - прошипел Васька.
        - Тогда примите вид посолидней. Мне нужны секьюрити.
        Васька с Жучком тут же превратились в таких мордоворотов, что царский сплетник от них невольно шарахнулся.
        - Охренеть! С такими в темном переулке встретишься - потом штаны не отстираешь, - отдуваясь, пробормотал он, - Вы бы…
        Деликатный стук в дверь со стороны парадного входа заставил царского сплетника заткнуться. Он нырнул в сени и пошел открывать, гадая, кого принесло на подворье Янки Вдовицы. Лично он сегодня к себе никого не приглашал.
        Васька с Жучком, грузно переваливаясь, двинулись за ним. Юноша распахнул дверь. На пороге стоял Фриц с сундучком на плече. Сундучок был грузен, так как под его тяжестью посыльного немецкого посла слегка пошатывало.
        - Глава купеческий гильтий Вилли Шварцкопф просил перетать первый взнос тля сирый и убогий, - пропыхтел Фриц, - Кто стесь ест сирый и убогий?
        - Они, - ткнул большим пальцем руки за спину царский сплетник.
        Увидев «сирых и убогих», Фриц чуть не выронил сундучок, но Виталий вовремя его подхватил.
        - Ого! - прогнулся он под тяжестью первого взноса, - Эй, убогие, быстро его в мою спаленку. Я там ваш фонд организовал.
        Васька с Жучком выхватили из его рук сундучок и откинули крышку. При виде золота глаза «сирых» замаслились.
        - Бегом в спальню! - захлопнул крышку юноша, - И сразу назад! И не вздумайте без меня дележом фонда заняться.
        Васька с Жучком подозрительно покорно кивнули и поволокли добычу. Но почему-то свернули не в дверь, ведущую из сеней в терем, а в дверь, ведущую во двор. Виталий этого не заметил, так как тормозил в тот момент Фрица, который, выполнив поручение, собрался уходить.
        - Слушай, камрад, а Вилли сейчас на месте?
        - Что ест на месте? - не понял Фриц.
        - Он в посольской слободе или нет?
        - О та, та, в посольской.
        - Скажи ему, пусть никуда не уходит. Я сейчас к нему подскочу. Дело есть.
        - Я перетать.
        Посыльный неспешным шагом удалился, а Виталий остался ждать своих секьюрити. Прошло пять минут, десять, а Васьки с Жучком все не было.
        - Все-таки устроили дележку, гады! - разозлился царский сплетник и двинулся на разборку.
        В спальне его телохранителей не оказалось. Виталий подошел к окну и сразу увидел пропажу. Нет, «сирые и убогие» дележом себя не обременяли. Понимая, что времени мало, они, воровато озираясь, закапывали сундучок под корнями многострадальной яблони.
        - Что ж вы могилку-то тревожите? - не мог сдержать смеха царский сплетник. - Косточки бедного Михея тревожите!
        - Тьфу! - сплюнул Жучок, - Говорил тебе: в мою конуру надо было прятать!
        - А почему тогда не на мой чердак? - вызверился Васька.
        - Так, если вы немедленно не доставите все сюда…
        Васька с Жучком выдернули из ямы сундучок и поволокли его обратно в терем.
        - Вот прохиндеи, - покачал головой царский сплетник, сел на подоконник и задумался, - Прежде чем брать этого дона Хуана де Аморалиса за жабры, надо сначала хорошо попытать насчет него немецкого посла. Что-то уж больно скользкий тип этот Демьян, он же дон… А может, это и есть тот самый Дон, который предлагал мне на пару Кощика завалить? Нет, вряд ли… тот Дон поплотнее был и чуток пониже. Так кто же ты такой, дон Хуан, и за каким чертом тебе потребовались наши рыбки?
        ГЛАВА 29
        - Судя по первому взносу в фонд, торговля идет успешно? - вежливо поинтересовался царский сплетник, неспешно прихлебывая из дымящейся чашки кофе.
        - О я, я, - закивал Вилли, опасливо косясь на «сирых и убогих», с каменными лицами стоявших за спиной Виталика.
        - Это мои секьюрити, - небрежно махнул рукой юноша. - В Великореченске стало неспокойно, пришлось обзавестись телохранителями. Ребята надежные, туповатые, правда, но в этом есть свой плюс.
        Васька с Жучком заскрежетали зубами, но промолчали.
        - Какой плюс? - вежливо спросил немецкий посол.
        - При них можно говорить о чем угодно. Все равно ничего не поймут. Так вот, Вилли, как ты, надеюсь, догадываешься, у меня к тебе не простой визит вежливости. Бизнес наш развивается успешно. И за счет предоставленной мной информации уже приносит первые плоды. Однако, чтоб он стал еще успешнее, мне нужна кое-какая дополнительная информация, которой вы меня, надеюсь, снабдите.
        - Если это не ест ущерб тля мой страна… - заволновался Вилли.
        - Не волнуйся. Никакого ущерба для твоей страны не будет. Заинтересовал меня здесь один человечек, которого я видел в прошлый раз вон в той библиотеке, - кивнул он на книжную лавку напротив кофейни.
        - Госпотин Никвас?
        - Он тоже, но в первую очередь меня интересует хозяин этого заведения. Что вы можете мне сказать про дона Хуана де Аморалиса?
        - О! Тон Хуан! Болшой бизнес! - сразу успокоился глава иноземных купеческих гильдий. - Вы хотеть с ним войти в толя? Инвестиций?
        - Возможно. Но о будущем партнере всегда надо постараться узнать побольше. Расскажите о нем.
        Не найдя в просьбе юноши ничего предосудительного, Вилли начал делиться информацией:
        - Тон Хуан те Аморалис. Отщень тревний рот. Обетневший. Стал телать коммерция, чтобы поправить тела. Теперь успешный купец. У него стесь свой бизнес. Он кроме лавка с книг с Никвас по заказ царя строить в Великореченск руссише терм и римский бань. Найн… римский терм и руссише бань! Отшень торогой потрят. С самой Виталий мрамор из Каррара на корабль плыть. Отшень красиво. Там ест бассейн, горкавота. Все в отин том… как это… отин зтаний.
        - Понятно. Банный комплекс бодяжат. И давно строят?
        - Тавно. Тва… нет, три тня назат толжен быть торжественный открытий. Царь-батюшка прыгать в вота. Буль-буль. Принимай работа. Но что-то у строитель не получайся. Открытий все время то сеготня отклатывать, а наш посол туда не приглашать. Жаль. Говорят, толжно быть интересно.
        - И что там будет интересного?
        - Только тсс… - таинственно прижал к губам палец Вилли, - царица знать найн! Там в бань бутет массаж-фрейлейн.
        Виталий прикусил губу, чтобы сдержать смех. Ай да Гордон! Никак отдушину-расслабуху от дел государственных себе заказал втайне от верной женушки.
        - Фрейлейн-массаж, говоришь?
        - Я! Я! По-вашему, это бутет еб… - немецкий посол прикрыл себе рукой рот и густо покраснел, - я очень извиняйт. Такой варварский язык.
        - Прощаю, - махнул рукой юноша и все-таки, не выдержав, заржал. - Фрейлейн-массаж звучит гора-а-аздо культурней. Европа!
        - Я! Я! Европа. Культур, - энергично закивал немецкий посол.
        - И что, эту западную культуру прямо в парилке методом групповухи будут внедрять?
        - Лицо царского сплетника излучало такой неподдельный интерес, что посол с удовольствием удовлетворил его любопытство.
        - Найн. Там тля царь-батюшка бутет оттельный комнат, тля бояр, купец тоже свой комнат.
        - Гм… действительно, культура. Надо будет эти термы как-нибудь посетить.
        - Это завтра. Сеготня только царь.
        - Не понял, - нахмурился юноша.
        - Торжественный открытий тон Хуан на сеготня назначил. Первый тень только царь-батюшка вота буль-буль.
        - Твою мать!!!
        До Виталий наконец дошло. Нет, ну надо же быть таким тупым! Термы, горки, бассейны-купальни и зубастые рыбки. Как же он сразу, с первых слов Вилли об этом не догадался? Открытие терм потому и откладывали, что пираний он у этого дона спер, а теперь они снова у него, а царь сейчас…
        - Во сколько открытие? - рявкнул он на перепуганного посла.
        - Полтень.
        - Провалиться! Где эти термы?
        - Верхний грат. Рятом с царский творец.
        - Заррраза!!! - Виталий выскочил из-за стола и рванул на выход. - За мной! - крикнул он на бегу своим телохранителям.
        Полдень уже миновал, но если Гордон решит сначала погреть косточки в римских термах, то можно еще успеть. Вид несущегося во весь опор царского сплетника, за которым грохотали сапогами два мордоворота, заставлял народ шарахаться в разные стороны. Они просвистели мимо охраны ворот, отделяющих Средний град от Верхнего.
        - Всех стрельцов к термам! - на бегу крикнул им царский сплетник. - Покушение на царя!
        Его призыв услышал Федот, вышедший в этот момент навстречу царскому сплетнику из соседнего проулка с отрядом стрельцов.
        - Покушение?
        - Да! - рявкнул юноша. - Скорее! Можем не успеть! Где эти чертовы термы?
        - За царскими палатами. За мной!
        Федот со своими стрельцами возглавил бешеную гонку. Они выскочили на центральную улицу и во весь опор помчались в сторону банного комплекса. Дорога шла мимо трактира «У Трофима», откуда как раз выходила команда царского сплетника.
        - К бою! - рявкнул Виталий.
        - Есть, капитан! - чуть не по-военному откозырял Семен.
        Вооруженные до зубов пираты влились в общий поток.
        - На кого идем, кэп? - спросил на бегу Митяй.
        - На тех гадов, что вас с гонораром напарили и пытались бочонок на халяву стырить.
        - Ну все, им хана! - прорычал Филька.
        Из трактира пираты вышли слегка втертые и, узнав, что идут на старых обидчиков, пришли в неописуемый восторг.
        - Каждому, кто посмеет нас остановить, без разговоров в рыло! - на бегу инструктировал бойцов Виталий, - А если увидите дона Хуана де Аморалиса, сразу мочите на хрен! Это его рук дело. Все поняли?
        - Все поняли!!!
        - Только учтите, у него крутые ребята в команде.
        - Мы тоже не подарок, - пропыхтел Федот, - Все за мной к термам! - крикнул сотник, увидев еще один стрелецкий отряд, патрулировавший центральные улицы Великореченска.
        Ударная группа сразу увеличилась вдвое.
        - Вот они, термы! - на бегу показал рукой цель царскому сплетнику Федот.
        Банный комплекс располагался в Верхнем граде всего в двух кварталах от царского терема. Он был со всех сторон обнесен двухметровой стеной, защищавшей внутренние постройки от посторонних глаз, а около парадного входа, представлявшего собой широкие металлические ворота, в которые могли спокойно въезжать кареты, ошивались двое охранников. Юноша сразу опознал в них лжестражников, с которыми его команда схлестнулась в ночном переулке Великореченска. При виде мчащейся во весь опор толпы до зубов вооруженных бойцов они торопливо начали закрывать ворота. Васька с Жучком резко прибавили обороты и успели своими массивными телами снести их, прежде чем на них наложили засов. Тела лжестражников от удара отлетели в сторону, но они, сделав пару кульбитов, тут же вскочили на ноги, метнулись в глубь двора и Виталий в боевой стойке около парадного входа двухэтажного банного комплекса. На помощь им со всех сторон стекались бойцы дона Хуана де Аморалиса, не бегу сдирая с себя кафтаны стрельцов, под которыми скрывались черные одеяния клана японских наемных убийц-ниндзя. Вот когда Виталий пожалел, что оделся сегодня по
последнему писку рамодановской моды. В самый критический момент он оказался практически без оружия! Вломившись в ворота, царский сплетник на бегу поднял с земли металлический прут, которым лжестражники пытались заблокировать створки ворот, и первым ринулся в атаку.
        - В ножи их!
        Юноша прекрасно понимал, что самурайские мечи легко перерубят его железку, а потому использовал прут как психологическое оружие, метнув его в бойцов дона Хуана. Не желая получить ржавой железякой в глаз, лжестражники пригнулись, пропуская прут над собой, не сразу сообразив, что вслед за ним летит и тело Виталия. Откуда только такая прыть взялась у царского сплетника? В немыслимом, фантастическом прыжке, чуть не порвав связки ног, он перелетел через своих противников и вкатился внутрь банного комплекса. За его спиной разгоралась жаркая схватка. Ручные Виталий заряжать было некогда, а потому Федот повел своих бойцов в сабельную атаку.
        - Все на абордаж! Мочи гадов!!! - донесся до царского сплетника яростный вопль Семена.
        Виталий помчался по лабиринтам банного комплекса, лихорадочно выискивая глазами царя. При виде всклокоченного юнца в изрядно помятом диковинном костюме прислуга шарахалась в разные стороны. Скоро его догнал Васька, который тоже сумел прорваться через кордон лжестражников. Он подоспел вовремя, так как путь им опять преградили два воина, закрывая своими телами дверь, ведущую в соседнее помещение. У одного из них было изрядно расцарапано лицо.
        - А вот этого мы ночью с Жучком гоняли, - плотоядно улыбнулся кот.
        Эти воины дона Хуана не были вооружены мечами. Они молча извлекли из складок своего черного одеяния нунчаки и начали раскручивать их, угрожающе ухая.
        - Хозя-а-аин, - промурлыкал Васька, с трудом удерживая себя в человеческом облике,
        - ты иди, а я с ними разбе-ру-у-усь. Сейчас они узнают, что такое стиль кошки.
        - Да ты, оказывается, не такой лох, как я думал, - удивился юноша.
        - Мя-а-ау-у-у… идите ко мне, мои мышки, - начал надвигаться на противников Васька, выпуская когти, по размерам не уступающие медвежьим.
        Один из воинов попытался нанести удар, но Васьки там, куда целились нунчаки, уже не было. Баюн, уже в виде кошки, возник где-то сбоку от лжестражника. Взмах лапы, и первый противник с воплем улетел прочь отдельно от своего оружия. Его тело с размаху впечаталось в стену, облицованную дорогим каррарским мрамором, и рухнуло на каменные плиты пола. Это так впечатлило второго воина дона Хуана, что он, уходя от удара другой лапы Васьки, невольно сместились в сторону, освобождая проход. Виталий немедленно этим воспользовался, распахнул дверь и тут же отпрянул. Перед его носом мелькнула катана, чуть не лишив царского сплетника головы.
        - Да сколько ж вас!
        Грудь юноши обожгло словно огнем, и он даже не сразу понял, что это активизировалась татуировка, которой снабдила его Парвати. Скорость движений Виталий утроилась, и он преодолел дверной проем в таком темпе, что его противник просто не успел ничего сделать. На лету юноша вырубил лжестражника и выхватил катану из безвольной руки оседающего на пол тела. Теперь он был хотя бы вооружен, и это радовало. Быстро окинув взглядом помещение, Виталий понял, что это было нечто вроде раздевалки, из которой в другие помещения вели еще три двери. Ту дверь, что была за спиной, юноша решительно за собой закрыл. Он здесь разберется и сам, а запущенные с тылу звездочки воинов дона Хуана ему были ни к чему. Как только дверь за ним захлопнулась, сразу наступила тишина. Звукоизоляция банного комплекса была выше всяких похвал. Звуки боя сюда не доносились. Виталий решительно двинулся вперед и распахнул первую дверь слева.
        - А-а-а!!!
        Увидев прыснувших в разные стороны полуголых девиц, юноша понял, что нарвался на фрейлейн-массаж, заготовленный для царя-батюшки, и поспешил закрыть дверь, предварительно убедившись, что самого Гордона там нет. За второй дверью Виталий ждал сухой жар хорошо раскочегаренной русской баньки.
        - Провалиться! - простонал юноша, увидев, что и там нет державного.
        Это значит, что он уже либо в душе, либо…
        Третью дверь Виталий открыл уже пинком и без раздумий ринулся вперед, прямиком через хлещущие с потолка струи воды. Холодный душ слегка остудил разгоряченное тело. «Если здесь душ, то за той дверью бассейн, - мелькнула в голове Виталий отчаянная мысль, - и если он уже там…» Перед мысленным взором царского сплетника предстала плавающая в бассейне окровавленная туша, которую рвут хищные зубы пираний. Оскальзываясь на мокром кафельном полу, царский сплетник проскочил душевую, с разгону вместе с косяком вышиб тяжелую дубовую дверь, пробежал по ней, не обращая внимания на отчаянный мат придавленного этой дверью человека, и ринулся вперед, увидев цель. Да, это был бассейн. Элегантный круглый бассейн, у края которого стоял накрытый Виталий и легкими закусками стол. Бассейн, борта которого и прилегающий к нему пол были облицованы разноцветной плиткой, создавая рисунок гигантского цветка, подозрительно смахивающего на цветок лотоса. Из бокового отверстия борта в бассейн вливалась чистая вода, в которой мелькали юркие тела пираний, а с крутой горки в тот же бассейн летело голое и очень развеселое тело
царя-батюшки, успевшего хорошо принять на грудь.
        - Йех! Хорошо-то как!!!
        В нижней точке траектории крутой спуск сменялся плавным подъемом, что по замыслу архитекторов должно было подбросить царское тело вверх и плюхнуть его потом в самый центр «цветка». Виталий понял, что это конец. Даже если он успеет сдернуть Гордона с горки, силой инерции его унесет в воду вместе с ним. Пока мозг лихорадочно искал выход из создавшегося положения, тело все делало за него само. А то, что оно делало, было под силу лишь былинному богатырю либо какому-нибудь титану древнегреческого эпоса. Отшвырнув в сторону бесполезную в данной ситуации катану, юноша подлетел к горке и с силой рванул ее верх. Опоры металлической конструкции вывернулись из каменного пола. Горка начала заваливаться набок, и тело Гордона, просвистев по ней, пролетело над бассейном, изменив траекторию, и покатилось по каменному полу, так и не достигнув воды. Удар об пол хоть и прошел по касательной, был все же слишком силен и отправил царя-батюшку в нокаут.
        - Ты опоздал, сплетник, - Из-под рухнувшей двери выполз дон Хуан де Аморалис. - Я уже вызвал ее. Гордись. Ты будешь свидетелем начала конца этой проклятой Руси.
        И тут он увидел заваленную набок горку, голое тело бесчувственного царя-батюшки на кафельном полу и зарычал, как смертельно раненный зверь.
        - Должна была пролиться кровь!!! Ну все. Ты мне за это сейчас ответишь…
        В руках дона Хуана загорелись фаерболы, рванули в сторону царского сплетника, но цели своей не достигли. Вода внезапно забурлила, и из центра бассейна вынырнула грозная индийская богиня, вооруженная четырьмя мечами. Небрежный взмах верхней пары рук, и отраженные мечами фаерболы отправились в обратный полет. Дон Хуан кубарем покатился по кафельному полу, выходя из-под удара.
        - Ну что? Не вышло, человек? - прогрохотал по залу резкий голос Кали. - Жертвенный лотос царской кровью не полит, и, хоть я здесь, перед тобой, мой разум чист. Его не замутняет безрассудный гнев.
        - Так пусть он будет орошен твоей кровью! - в отчаянии взревел дон Хуан.
        Пираньи метнулись к богине. Мечи Кали завращались с бешеной скоростью, вспарывая воду, и через секунду первые ряды нападающих были буквально изрублены на куски, а остальные рыбки метнулись прочь и начали жаться по бортам бассейна, видимо сообразив, что эта добыча им не по зубам. Окровавленные ошметки тел зарубленных рыбок заколыхались, медленно опускаясь на дно.
        - Ты на кого руку поднял, презренный?
        - На тебя!
        На этот раз дон Хуан не стал кидаться фаерболами. В богиню полетело нечто, напоминающее сгусток тьмы, налету разрастаясь и превращаясь в темную, призрачную сеть. Сеть захлестнула богиню, завертела в сумасшедшем вихре и вышвырнула Кали из бассейна в разверзшийся за ее спиной портал.
        - Ты сильный колдун, но мой воин сильнее, - донесся оттуда голос Кали, - и в этих землях имеет право на большее, чем я…
        Портал с резким хлопком захлопнулся за богиней.
        - Плевал я на твоих воинов! И меня теперь никто не остановит!
        Дон Хуан выдернул из ножен катану и двинулся в обход бассейна, с ненавистью глядя на безжизненное тело царя, не обращая внимания на Виталия, словно перед ним была какая-то козявка. Еще бы! Он только что одолел саму богиню! Что ему теперь какие-то жалкие людишки?
        Царский сплетник сорвал с себя мокрую рубаху, чтоб не стесняла движений, поднял с пола катану и встал на пути дона. Цветок лотоса на груди юноши уже не просто обжигал, мерцая всеми цветами радуги. Было ощущение, что его лепестки начинают шевелиться под напором невидимого ветра.
        - Так это ты ее воин? - невольно затормозил дон Хуан, - Ну да… конечно. Надо было раньше догадаться.
        В царского сплетника полетел огромный фаербол, но юноша даже не стал уклоняться, так как за его спиной лежало бесчувственное тело царя. Фаербол, как это уже было однажды, всосался в тело юноши, не причинив ему ни малейшего вреда. Наоборот, он придал царскому сплетнику дополнительный заряд бодрости и энергии. В крови юноши забурлил адреналин.
        - Потанцуем? - крутанул в руке катану Виталий.
        - Магия тебя, значит, не берет? - хищно улыбнулся дон Хуан, - Ладно, позвеним мечами.
        Он явно рассчитывал на свою самурайскую выучку. Виталик бросился в атаку, хотя и знал, что первому нападать ни в коем случае нельзя: ты сразу раскрываешь противнику свою манеру ведения боя и повышаешь его шансы на успех, но ему надо было перевести зону боевых действий подальше от тела царя, которое уже начинало слабо трепыхаться. Дон Хуан легко отбил его атаку и перешел в контрнаступление. Звон мечей в замкнутом помещении просто оглушал. Они бились не только мечами. При первой же возможности наносились удары с ноги, ставились блоки, противники метали друг в друга любые подворачивающиеся под руку предметы.
        Гордон с трудом оторвался от пола, сел, потряс головой. Несколько мгновений царь смотрел на бешеную сечу, разгоревшуюся на противоположной стороне бассейна, и возмущенно заорал:
        - Стража!!! Мать вашу! За что я вам деньги плачу! Как допустили такое? Взять их обоих!!!
        Это был глас вопиющего в пустыне. Строители, явно с подачи дона, специально для такого случая сделали банному комплексу идеальную звукоизоляцию.
        Юноше удалось таки преодолеть защиту противника. Дон попался на обманный финт, и изменивший траекторию меч Виталий пропорол камзол испанского гранда, на животе которого появилась ярко-красная полоса.
        Царский сплетник отскочил назад и замер, внимательно наблюдая за противником. Дон Хуан схватился за живот, затем поднес окровавленную руку ко рту, лизнул ее.
        - Недооценил я тебя, мальчик, недооценил. Ты победил, я признаю… - Голос дона угасал.
        Все-таки он действительно был очень сильный маг.
        - Сплетник, берегись!!! - завопил Гордон, но было уже поздно.
        Умирающий голос дона сумел-таки притупить бдительность юноши. Поднятый в воздух магией колдуна стол с размаху шарахнул Виталий сзади по затылку и бросил его вперед прямо на катану дона, которая пробила его живот и вышла из спины.
        - Вот так, мальчик. Твое же благородство тебя и погубило, - прошипел дон, выдергивая меч из тела юноши. Он с удовольствием проследил взглядом падающее на кафельный пол тело, - Добивать меня надо было, добивать. Нельзя давать противнику второго шанса.
        - А я тебе его и не дам, - пробулькал кровавой пеной юноша, пытаясь приподняться, но поднять сумел только голову.
        Дон Хуан взмахнул мечом, готовясь снести юноше голову, и тут тело его вздрогнуло. Пуф! Пуф! Пуф! Виталий автоматически считал. Семь тихих выстрелов, семь пуль приняло тело дона и начало заваливаться в бассейн, открыв взору царского сплетника стройную фигурку девушки, стоявшую за спиной испанского гранда с пистолетом, дуло которого украшала нашлепка глушителя. Тело дона рухнуло в бассейн, и на него тут же накинулись оставшиеся в живых пираньи, однако это царского сплетника уже не волновало. Он во все глаза смотрел на девушку, с головы до ног упакованную в черную кожу с блестящими заклепками, и тупо удивлялся, почему под этой рокершей не видит мотоцикла. Он попытался рассмотреть лицо девушки и тут же утонул в зеленых глазах, в упор смотрящих на него сквозь прорези черной маски, скрывающей лицо.
        Из глубины бассейна раздался гул, и если б царский сплетник мог подняться, то увидел бы, как на его дне разверзлись каменные плиты и пираньи, вместе с телом дона, которого они рвали в тот момент на куски, закружились в гигантском водовороте. Вода с шумным всхлипом ушла под землю. Плиты вновь Виталий на свое место, и бассейн опять начал наполняться водой, в ожидании следующих жертв.
        - А все-таки мы с тобой опять встретились, киллер ты мой недоделанный, - прошептал юноша, не в силах отвести взора от колдовских зеленых глаз.
        - Почему недоделанный? - еле слышно прошептала девица.
        - Отпечатки сотри, дура, и ствол выброси. Дело ведь пришьют. А все-таки жаль, что ближе познакомиться не удалось… и жаль, что встретились… в последний раз…
        Царский сплетник поперхнулся кровью и, уже теряя сознание, увидел, как из-под черной маски выползла слеза и покатилась по нежной розовой щечке девушки.
        - Лекаря сюда! - заорал Гордон.
        - Виталий!!! НЕТ!!!
        ГЛАВА 30
        - Это и есть мой воин, - прошелестел в голове юноши тихий ласковый голосок.
        Виталий чуял, что сказано это было на чужом, доселе неведомом ему языке, но, как ни странно, понимал все от слова до слова. Туман перед глазами начал рассеиваться. Он обнаружил себя сидящим на жестком каменном полу в позе лотоса, у подножия трона, на котором сидел Шива, сверля царского сплетника своим третьим глазом. По левую руку от него, на троне чуть поменьше, сидела облаченная в розовое сари Парвати и крутила в руках цветок лотоса. Тело ее периодически перетекало волнами, словно ртуть, в многорукое тело богини Кали - темной ипостаси жены древнего индийского бога.
        - Ты не ошиблась в выборе. - Рокочущий голос Шивы прокатился по помещению древнего храма и, отразившись от стен, отозвался многоголосым эхом, - Он бился до конца и выполнил свой долг.
        - Какая ему будет награда, муж мой? - прошелестела Парвати.
        - А ты что предлагаешь? - пророкотал Шива.
        Тело Парвати в очередной раз перетекло в тело многорукой Кали.
        - Я предлагаю доверить ему честь вступить в когорту твоих воинов, - резким голосом сказала богиня, - а еще лучше в мою когорту! Он мне по душе.
        - Э! - заволновался царский сплетник, - Мне такая награда, знаете ли, в одно место не уперлась! Ну ее на фиг! Давайте лучше меня назад. Меня там Янка ждет. Опять же я еще с Васькой и Жучком за ночную подставу не рассчитался.
        - Тебе что, объятия моей жены не по нраву пришлись? - грозно спросил Шива.
        - Что?!! Поклеп! Не было такого. - Виталий с ужасом увидел, как на макушке Шивы вырастают призрачные ветвистые рога, и понял, что ему сейчас будет очень и очень плохо, - А если и было, то она сама пришла, а я дрых и очень активно сопротивлялся! И вообще, какого черта? Это было все во сне, а значит, не считается!
        Шива вдруг заржал так оглушительно и радостно, что чуть не скатился с трона, а призрачные рога над его головой медленно растаяли.
        - Нет, он до наших с тобой воинов еще не дорос, Кали, - сквозь громогласный смех прорыдал индусский бог. - Пусть пока живет. Глядишь, и еще что-нибудь отчебучит, порадует нас своими выходками на старости лет. Ну что, отправляем его назад?
        - Позвольте перед отправкой задать один вопрос, - подал голос тут же осмелевший Виталий.
        - Ну задавай, - милостиво кивнул Шива.
        - Вопрос к вашей жене Парвати.
        Кали тут же перетекла из образа многорукого монстра в образ нежной девы в розовом сари с цветком лотоса в руках.
        - Спрашивай, воин, - прошелестел ее тихий голос.
        - Я что-то ни фига не понял. Вот этот дон Хуан де Аморалис, испанский гранд…
        - Он такой же испанский гранд, как ты римский папа. В нем нет ни капли испанской крови.
        - Предположим. Но все-таки на что он рассчитывал, вызывая тебя? Вернее, не тебя, а Кали? Зачем? Он со своими навыками восточных единоборств явно прошел школу наемных убийц ниндзя. Ему царя убить - раз плюнуть. Удар ножом из-за угла, и все дела. Зачем вся эта кутерьма, не скажешь?
        - О том, что над Русью сгущаются тучи, мы поняли уже давно, и муж мой Шива приказал мне идти в ваши земли и предупредить ведунов местных о надвигающейся беде. Но вороги не дремали и устроили засаду. В ваших землях мы, индийские боги, большой силы не имеем, а потому, когда внезапно мне на выручку явился ты, я постаралась сделать тебя своим воином и передать предупреждение через тебя. Дон Хуан хоть и не бог, но очень сильный колдун. Он сам подал идею Гордону насчет римских терм и начал строить банный комплекс. Он сделал из бассейна ловушку, выполнив его в форме алтаря, в который с помощью мощного заклятия призыва хотел вытащить мою темную ипостась - богиню Кали. Ловушка была расставлена, и, если бы Кали появилась в бассейне, орошенном царской кровью, она вошла бы в боевой транс, и ее сознание помутилось бы от бешенства. И вот Русь уже имеет готового к употреблению ангела мщения, на которого списывают убийство царя, а доблестный испанский гранд спасает Великореченск от взбесившегося иноземного бога и на правах спасителя отечества сажает своего господина на трон. Но трон - не главная цель. Главное,
что потом можно будет раструбить на весь свет о возмездии, о слабой вере, о беспомощности православной веры и потребовать ввести на Русь католичество, ибо лишь только это, единственно правильное, учение способно ее спасти. И это учение начнет спасать. На Русь придет святая инквизиция и выкорчует из него русский дух с корнями. Инквизиторы уничтожат не только злобную нечисть, но и всех ведуний, лечащих раны духовные и телесные, уничтожат хранителей лесов, рек и озер. А потом именем Христа начнут творить такие черные дела, что… - Парвати грустно покачала головой. - Для того этот русский испанский гранд и был заслан на свою историческую родину, чтоб открыть дорогу этой воистину сатанинской организации - «святой» инквизиции. Дон Хуан де Аморалис продумал все, кроме одного: того, что под ногами у него будешь путаться ты. Теперь тебе все ясно?
        - Нет, не все, - медленно выговорил Виталий, - ты сказала, что этот гад собирался посадить на трон своего хозяина…
        - Да, дон Хуан и его люди были простыми наемниками, исполнителями.
        - И кто их хозяин?
        - Вот это тебе и придется установить, раз ты решил вернуться…
        Помещение древнего храма подернулось серой дымкой, перед глазами Виталий все завертелось, поплыло, и он провалился в блаженное небытие…

* * *
        - А-а-а!!! За ним Кали пришла!!!
        - Да помолчи ты, дура! Жучок, ну-ка дай ей по румяной щечке, чтоб в себя пришла.
        - Ага, а она меня потом ухватом!
        - Ладно, я сам.
        До Виталий донесся мягкий шлепок, и истерический визг Янки оборвался.
        - Да как ты посмел, обормот пушистый?
        - Лечи давай, а то такого жениха потеряем!
        - Жениха?!
        - Конечно. Кто, после того как он тебя испортил, такую дуру замуж возьмет?
        - Так ты же говорил, что ничего не было!
        - Было, не было, доказывай теперь!
        - Чего ты мелешь? Я девушка! У меня еще ни с одним мужиком…
        - Я же говорил, котяра, что от этого судьба Руси зависит, а может, и моя, - с трудом просипел Виталий, который даже на смертном одре не мог не приколоться. - Я-то свою работу выполнил, Русь спас, а вот ты облажался. Помираю я теперь не целованный…
        - Яночка, ну не будь стервой! - завопил кот. - Чмокни его хотя бы в щечку!
        Уста девушки коснулись жарких губ царского пленника, и это было так приятно, что он даже застонал от наслаждения. И вновь потерял сознание.

* * *
        Веки Виталий затрепетали. Откуда-то издалека, словно сквозь вату, до него доносился гул невнятных голосов, который и разбудил юношу. Царский сплетник открыл глаза. Он лежал на своей кровати в уютной спальне терема Янки Вдовицы. Внезапно слух резко, скачком, восстановился.
        - Как смеешь не пускать меня, самого Дона, к больному? - услышал юноша сипловатый голос столичного криминального авторитета.
        - А вот так и смею! - ответил Дону гневный голосок Янки.
        - Одного дона наш кэп уже отправил к праотцам, якорь мне в глотку! - поддержал хозяйку подворья Семен, - Будешь выступать, наши ребятки и тебя туда же отправят.
        - Чё с ним разговаривать? Янка, отойди в сторону, я его ща дрыном благословлю, - услышал Виталий голос Левши, - А можа, сразу с левой? Тогда точно уже не встанет.
        - Да вы что, совсем без понятий? - Дон был явно поражен таким пренебрежительным отношением к своей персоне.
        - Слушай, Дон, лучше уйди, - услышал Виталий спокойный голос Федота. - Царь-батюшка приказал никого к больному не пущать. Не доводи до греха, не то отдам стрельцам приказ открыть огонь. Да и чего тебе там делать? Он в бреду горячечном беспамятный лежит.
        - Впустите его.
        Как ни был слаб голос Виталий, он тут же был сразу услышан. Дверь заскрипела, и в дверном проеме появилась кошачья голова.
        - Очнулся? - Васька радостно посмотрел на Виталия, - Янка! Он очнулся!
        - Дона ко мне пустите, - повторил юноша.
        - Янка, он Дона к себе требует!
        - Ладно, раз кэп разрешил, проходи, - недовольно буркнул Семен, - Но ежели с ним что, мы тебя…
        - Не волнуйтесь, мне с ним парой слов перекинуться, и все.
        - Смотри, мы будем рядом. Федот, ты тут не зевай. Его людишек под прицелом держи. Очень мне подозрительны все эти доны.
        - Да чё на них смотреть? - рыкнул раздухарившийся Левша, - Давай сразу всех в расход пустим, а потом и Дона прибьем, после того как он с барином поговорит.
        - Я вам пущу, - заволновался царский сплетник, - только посмейте! Я вас самих всех в батога пущу! Перемирие у нас. Впустите сюда Дона немедленно!
        Голос Виталий был пока еще таким слабым, что Ваське пришлось поработать живым рупором.
        - Боцман, - крикнул Васька, - кэп сказал: этих бакланов пока не трогать.
        - Ну а ежели…
        - А если что, то мочите сразу. И Дона их давайте сюда. Наш постоялец ждать не любит.
        По лестнице загрохотали сапоги. В дверь, потеснив кота, протиснулся очень рассерженный и слегка обалдевший от такого приема Дон, лицо которого скрывала маска. Криминальный авторитет Великореченска посмотрел на бледное, обескровленное лицо царского сплетника, на заставленный какими-то колбочками с лечебными настойками подоконник, сочувственно покачал головой:
        - Эк тебя угораздило!
        Следом за Доном в комнату нырнула Янка.
        - Не надо, - тихо сказал Виталий, - все свободны. Только Дон пусть останется.
        Васькина морда тут же исчезла, но Янка, отрицательно мотнув головой, решительно подошла к царскому сплетнику, заботливо поправила подушку, словно невзначай ласково пробежав пальчиками по волосам Виталия, и Виталий рядом с изголовьем кровати.
        - Фигушки! Никуда не уйду. Я тебя наедине с этим уродом не оставлю! И не спорь!
        Дон бешеным взглядом посмотрел на Янку.
        - Ты глазками на меня не сверкай! А то я тебе их и через маску выцарапаю или ухватом огрею! Вон посмотри, - кивнула она в угол горницы, где стоял прислоненный к стенке ухват, - мне Левша вчера новый, дубовый справил.
        - Ну ты даешь! - просипел Дон, - Слышь, сплетник, хоть ты и лежишь, а я стою, но мне завидно. На свадьбу пригласишь?
        - Что? - дружно ахнули Виталий с Янкой.
        - Угу… понятно. Свадьба еще под вопросом, но процесс идет.
        - Еще как идет! - пришел в себя царский сплетник, - Я уж к ней то с одного бока подкачусь, то с другого, а она только поломанные ухваты успевает менять.
        - Да ну тебя! - надула губки девица.
        - Ладно, Янка, не бузи, - попросил Виталий, - У нас здесь мужской разговор. Я так понимаю, Дону не терпится мне что-то сообщить. Что-то, не предназначенное для посторонних ушей. Ты уж, будь ласкова, оставь нас одних.
        Янка нагнулась над кроватью, заботливо пощупала прохладной ручкой пылающий лоб царского сплетника и жестко распорядилась, сердито глядя на Дона:
        - Только недолго. Видишь, жар у него. Лихоманка никак не отступает.
        - Я недолго, - кивнул Дон.
        Криминальный авторитет Великореченска дождался, когда за Янкой закроется дверь, подтащил к кровати стул, грузно уселся на него и уставился на юношу.
        - Слышь, царский сплетник, я тебе чего сказать-то хотел. То, что в банях Никваса произошло, - не моя работа. Там ни меня, ни моих людей не было. Ты это учти, когда разборки начнешь… ну… после того как вылечишься. А то, о чем мы на прошлой
«стрелке» договаривались, все в силе. Веришь?
        - Верю. - Виталий напустил на себя вид грозного «крестного отца» великореченской мафии, - Пока верю, а там посмотрим на твое поведение…
        - Да какое поведение? - заволновался Дон.
        - А вот это мы и выясним, когда я на ноги встану, - жестко сказал царский сплетник. Он прекрасно помнил рассказ Парвати, явившейся ему во сне, о хозяине дона Хуана де Аморалиса, и хозяином этим мог оказаться кто угодно, в том числе и Дон, - Свободен.
        Дон поспешил подняться со стула и на цыпочках покинул горницу, превращенную Янкой в больничную палату. Виталий попытался приподняться на локте. Живот пронзило острой болью. Юноша поспешил откинуться на подушку, приподнял одеяло. Сквозь пропитанную целебными мазями повязку, опоясавшую его торс, выступила кровь.
        - Твою мать! Столько «горячих точек» прошел, пока служил, и ни одной царапины, а тут…
        Комната поплыла перед его глазами, и он опять потерял сознание.

* * *
        Шум в гриднице в очередной раз разбудил Виталия. Там опять кто-то ругался.
        - Пусти меня к нему.
        Виталий сразу узнал голос Кощея.
        - Не пущу! - ответил бессмертному злодею сердитый голос Янки.
        - Мне с ним поговорить надо.
        - Сказала: не пущу, значит, не пущу!
        - Отойди в сторону, девчонка. Я не посмотрю, что ты внучка Яги…
        - А я не посмотрю, что ты бессмертный! Как охреначу ухватом! - бушевала Янка.
        - Да что ж это такое? С этим царским сплетником все как с ума сошли! И у тебя на родственника рука поднимется?
        - Нашел родственницу!
        - Да ты ж моя внучатая племя…
        - Виталий я такое племя! Ты ко мне в родственники не пристраивайся, Костлявый. Лучше бабульку мою поспрошай, с кем она тебе рога наставила. Уйди по-хорошему, не то хуже будет. Я сейчас охрану кликну.
        - Да мне твоя охрана…
        - Сема, давай свою команду сюда! Тут к нашему больному еще один посетитель, и опять буйный.
        За окном со стороны двора послышался шум и топот множества ног. Доблестная охрана спешила на помощь Янке Вдовице, и Виталий понял, что пора вмешаться, пока его верные друзья не сцепились с Кощеем, ибо, как понял юноша, им было начхать на то, что перед ними древний славянский бог. Если на карту поставлен покой их любимого капитана, они и ему запросто морду набьют.
        - Положить этих уродов!!! - заорал Семен. - Нашему капитану угрожают!
        - Отставить! - попытался крикнуть Виталий, удивляясь, почему этот крик такой слабый, но его все же услышали. В тереме Янки Вдовицы сразу стало тихо, - Янка, пусти его.
        - Видишь, что твой постоялец говорит, - с облегчением сказал Кощей, - Ты не бойся, я его не трону. Нам с ним кое-какие дела перетереть надо. Еще и помогу. Ты хоть лекарка и знатная, но у меня есть свои способы. Не забывай, что я все-таки бог. Ты думаешь, почему твои травы не помогают?
        - Меч заговоренный был, - сердито буркнула Янка.
        - Вот именно. А я этот заговор сниму. Моих сил хватит, чтобы его на ноги поставить.
        Это решило дело.
        - Дедулечка, миленький, - тут же начала ластиться к бессмертному злодею Янка, - я всегда знала, что ты у нас лапочка. Ну чего стоишь? Иди лечи давай!
        Янка втолкнула Кощея в горницу Виталий и, не дожидаясь, пока постоялец ее отошлет, выскочила наружу, закрыв за собой дверь. Правда, не очень плотно закрыв, но бессмертный злодей не обратил на это внимания. Он деловито подошел к кровати, окинул внимательным взглядом больного, сел рядом с ним на стул.
        - Держишься молодцом. Такие раны, да замагиченным мечом, обычно сразу на тот свет отправляют. Ну давай я тебя слегка в порядок приведу. Ты сейчас лежи и не дергайся. В первый момент больно будет.
        Кощей откинул в сторону одеяло, осмотрел окровавленную повязку, покачал головой, и в руке его появился нож. Тут же с грохотом распахнулась дверь, и в комнату влетела разъяренная фурия, в которой царский сплетник с трудом узнал Янку. Девица одной рукой вцепилась в волосы Кощея, запрокинув его голову назад, другая рука выхватила из бессмертной руки противника нож и приставила его к горлу криминального авторитета Великореченска.
        - Это ты так его лечить собрался? - прошипела девица.
        - Дура, я повязку срезать хотел, - пролепетал изрядно струхнувший Кощей. - Нет, ну если не доверяешь, то давай срезай сама. Как я через эту тряпку лечить буду?
        - Точно только повязку хотел резать?
        - Точно. А ты как узнала, что я нож достал?
        - В щелочку подглядывала.
        - Тьфу! Давай срезай сама свою повязку и можешь даже посидеть рядом. Но потом, как вылечу, оставь нас одних.
        Янка, что-то недовольно бурча, отпустила Кощея, села рядом с Виталий на кровать и аккуратно надрезала повязку.
        - Теперь отойди от меня подальше со своим ножом, - сердито приказал Кощей. - Я хоть и бессмертный, но, когда в тебя железки тычут, все равно больно. Так, сплетник, стисни зубы. Сейчас будет бо-бо!
        Кощей резко рванул прилипшую к ране повязку. Янка болезненно сморщилась. Виталий заскрежетал зубами.
        - Ну вот, теперь можно лечить, - удовлетворенно сказал Кощей, вытаскивая из кармана маленькую склянку, внутри которой плескалась прозрачная жидкость. - Янка, сейчас он копыта откинет, но это ненадолго, - предупредил бессмертный злодей девицу, - Так что давай без эксцессов.
        - Мертвая вода? - Глаза Янки засияли, - Лживая у тебя тоже есть?
        - У твоего дедули чего только нет, - пробормотал Кощей, обильно поливая рану мертвой водой.
        От дикой боли у Виталий перехватило дыхание, и его сознание опять померкло.
        Когда царский сплетник вновь пришел в себя, бессмертный злодей уже убирал опустевшие склянки в карман. Юноша скосил глаза вниз, пытаясь рассмотреть рану, но от нее не осталось и следа. На месте, куда ударил заговоренный меч дона Хуана де Аморалиса, розовела свежая полоска кожи, контрастно выделяясь на загорелом теле царского сплетника. Виталий облегченно вздохнул и попытался встать, но на него нахлынула такая слабость, что он опять откинулся на подушку. Янка тревожно покосилась на Кощея.
        - Рано ему еще прыгать, - тоном добродушного доктора, этакого семейного душки-врача, пояснил бессмертный злодей, - Пусть пару дней в постельке поваляется, щец, пампушек там всяких поест. И никого, кроме меня, к нему старайся не пускать. Больному покой нужен. Пусть сил набирается. А теперь быстро ножками отсюда. Мне с пациентом поговорить надо.
        На этот раз сияющая Янка повиновалась беспрекословно. Юноша настороженно смотрел на Кощея.
        - А с чего бы это ты ко мне такой добрый стал?
        - А я к тебе злым пока что не был. На родню как-то рука не поднимается, - хмыкнул бессмертный злодей. - Да ты не красней, не красней. Я же видел, как на тебя моя внучатая племянница смотрит. На свадьбу-то пригласишь?
        - Что? - дружно ахнули Янка и Виталий.
        Только Виталий ахнул с кровати, а Янка из-за двери. Кощей не поленился встать, распахнул дверь, развернул девицу на сто восемьдесят градусов и легким шлепком по попке задал ей нужное направление.
        - Брысь отсюда!
        Каблучки девицы застучали по лестнице вниз. Кощей вернулся обратно, на этот раз лично закрыв за собой дверь.
        - А теперь поговорим серьезно. Во-первых, ты, царский сплетник, на меня зла не держи. Ты парень молодой, горячий. Знаю, сейчас, как на ноги встанешь, сразу начнешь разборки чинить. Так вот, имей ввиду: мои люди к тому, что в этих термах заморских произошло, непричастны.
        - Охренеть… ты ж мне только что жизнь спас. С того света вытащил. С какого рожна я на тебя теперь грешить буду?
        - Будешь, - безнадежно махнул рукой бессмертный злодей, - Как твоя Парвати к тебе в очередной раз придет да объяснит, что к чему, сразу грешить будешь.
        - И что она мне должна будет объяснить? - насторожился Виталий.
        - Что ты и без меня бы на ноги встал. Ты ж под ее защитой находишься. А я, хитрюга, чтоб к тебе в доверие войти, просто ускорил процесс. Ну… собственно говоря, я это и сделал, - почесал подбородок Кощей, - Но ты главное запомни: ни я, ни мои люди в этом непотребстве не замешаны. Нам, понимаешь, совсем ни к чему то, что на Русь собираются спустить.
        - Инквизицию, - задумчиво произнес Виталий.
        - Гммм… а у Янки губа не дура. Умного мальчика себе присмотрела. Ну выздоравливай,
        - поднялся со стула Кощей. - Да, то, о чем мы с тобой на последней «стрелке» договаривались, все в силе. Веришь?
        - Верю, - невольно рассмеялся юноша, - но проверю.
        Царскому сплетнику вдруг так сильно захотелось спать, что глаза его закрылись раньше, чем дверь за Кощеем.

* * *
        И опять Виталий разбудил шум и гвалт, поднятый в гриднице. Только на этот раз бушевала одна Янка, защищая покой постояльца.
        - Не пущу! Ему сил набираться надо. Лучше по-хорошему уходи, я не посмотрю, что ты царь, как дам ухватом!
        Стрельцы и остальная команда Виталий на этот раз либо отсутствовали, либо дипломатично молчали, не рискуя выступать против державного.
        - Племяшка, да ты что, с ума сошла? - услышал юноша ласковый голос Василисы Прекрасной.

«Вот это номер! - мысленно ахнул юноша. - Моя хозяйка не только с Кощеем, но еще и с самим царем, оказывается, в родстве!»
        - Яночка, я ж типа поблагодарить его пришел, - лебезил перед лекаркой Гордон, - за то, что детишек моих без отца не оставил, ну и еще пару слов сказать, и все!
        - Кощей велел никого к нему не пускать! - уперлась девица.
        - Что? - возмутился Гордон. - Твой царь-батюшка для тебя, выходит, уже не указ? Кощей авторитетней царя получается? Нет, Василиса, ты как хочешь, но я ее выпорю! Распустилась девчонка!
        - Нет, - донесся до царского сплетника смеющийся голос Василисы, - боюсь, ремешком ее воспитывать уже поздно. Ты лучше их спроси: на свадьбу пригласят?
        - Что?!! - опять дружно завопили Янка и Виталий.
        На этот раз голос царского сплетника звучал громко и звонко. Он отоспался и чувствовал себя бодрым и абсолютно здоровым. А еще он ощущал зверский голод.
        - О! Проснулся, - обрадовался царь, и его сапоги загромыхали по лестнице.
        Гордон стремительным шагом вошел в опочивальню.
        - Слышь, Лексеич, ты на моих людей зла не держи…
        - Что?!! - опять ахнул пораженный юноша.
        Ну Кощей с Доном понятно, но от царя-батюшки он такого финта не ожидал.
        - Зла, говорю, на моих людей не держи, - повторил Гордон.
        - А почему я на них должен злиться? - помотал головой царский сплетник, пытаясь понять, о чем речь.
        - Ну я бы на твоем месте на них обиделся, - пояснил царь. - Это они, бездельники, заговор прошляпили. А тебе за них пришлось свою грудь под меч подставлять. Я уже весь Разбойный приказ разогнал. Ух, я им задал! - показал царь Виталий разбитые костяшки пальцев.
        - Тьфу ты! А я уж было подумал… - Виталий спрыгнул с постели и начал быстро одеваться на глазах изумленного царя.
        - Да ты никак уже оздоровел?
        - Ага. Кощей чуток подсобил. Живой и мертвой водой сбрызнул. Знаешь, насчет Разбойного приказа ты, царь-батюшка, по-моему, погорячился. У него другие функции. Их дело обычных уголовников ловить. А раскрытием заговоров должна специальная служба заниматься, что-то типа тайной канцелярии или службы государственной безопасности.
        - А у меня такой нет, - почесал затылок Гордон.
        - Ну и зря.
        - Во! Ты ее и возглавишь! - осенило царя.
        - Не, мое дело газета. Пока ее на ноги не поставлю… слушай, царь, давай о делах потом, а? Жрать хочется, сил нет!
        Гордон распахнул дверь и заорал во всю мочь своих легких:
        - Янка! Ты что ж своего постояльца голодом моришь? А ну быстро накрывай на стол.
        Виталий с умилением смотрел на державного и ловил себя на мысли о том, что его совсем не тянет обратно в Рамодановск и он даже не представляет, как сможет жить в нем без Жучка, без Васьки, а уж тем более без Янки. Он чувствовал, что теперь это
        - его дом. Надо только в этом доме порядок навести: царя-батюшку от болезни Плюшкина вылечить, криминальных авторитетов на место поставить, хозяина дона Хуана найти, да и выпуск газеты, в конце-то концов, наладить. Обещал же. А то Гордон и впрямь на бриттов войной пойдет. С него станется. Короче, дел впереди много. Вот погуляет с царем-батюшкой немножко и сразу за них возьмется…
        - И пусть кто-нибудь распорядится, чтобы бочку зелена вина сюда подкатили, - добавил Гордон. - А боярскую думу в шею! Заседания сегодня не будет… да и завтра тоже. Передайте, что царь-батюшка с царским сплетником гулять изволит!
        Виталий тяжко вздохнул, сообразив, что ни сегодня, ни завтра, а скорее всего и послезавтра, за дела ему взяться не удастся…