Колдун Михаил Борисович Чернолусский
        «Нынче колдунов не стало в Забаре. А в прошлые времена волшебники прямо-таки лютовали в селе».
        Михаил Чернолусский
        Колдун
        РИСУНКИ В. БЛАНКМАНА
        Нынче колдунов не стало в Забаре. «Нет в них веры, где ж им быть?» - сказала как-то Марья Васильевна. А в прошлые времена волшебники прямо-таки лютовали в селе. И самый знаменитый среди них был колдун Волосатые уши.
        Не то человек, не то коряга какая. Руки что оглобли, а ноги колесом. Босой ходил. Где жил, где спал - никто не знает. Мешок с добром завсегда с собой таскал. Голова большущая, что та тыква в урожайный год, и ни единой на ней волосинки. Только из ушей два черных пучка росло. За то и прозван был Волосатые уши.
        В этих-то самых волосах, что росли из ушей, и заключалась, как я выяснил, волшебная сила. Вырвет колдун из уха волосок, бросит в огонь и что скажет в эту самую минуту, то и сбывается.
        Когда я заявил забарцам, что в существование колдуна не верю, напомнили мне про черный вирок на Серебрянке. Тут уж не возразишь, есть такой вирок. По правую сторону зареченского мостика, метрах в десяти от свай, находится эта загадочная яма.
        Рассказывают: переходил колдун мостик, зачесалось у него в ухе - поковырял он в нем пальцем и выдернул случайно волосок. Полетел волосок в воду, и там, где упал, образовался вир.
        Стали тонуть в этом месте ребятишки, считай, каждое лето, отчего и прозвали яму черным виром. Не один раз его засыпали глиной, которую телегами сюда возили, но вир вновь и вновь открывался.
        Ну а раз есть колдовский вир, значит, был и колдун.
        Только вот запамятовали забарцы, в каком году произошла эта история. Знают лишь, что Турунтул в ту пору еще жив был. Лесной мудрец как раз и вызволил своих земляков из большой беды. Известное дело: непрошеный чудотворец страшнее дьявола.
        Ранним утром, в пору сенокоса, едва пастухи прогнали стадо и бабы затопили печи, появился на селе этот кривоногий чудотворец Волосатые уши.
        Люди ждали чуда.
        Недалеко от ветряка, на бугре за Поповым концом, колдун остановился. Сбросил мешок, оглядел всех и сказал:
        - Ну?
        Народ пришел в движение. Бабы загалдели. Один из мужиков сказал:
        - Вот что, Волосатые уши. Сенокос начался, а дожди каждый день, сено гниет. Сделай так, чтоб добрая погода постояла.
        - Чем платить станете? - спросил колдун.
        - А что бы ты хотел?
        - Деньги давайте.
        - Откуда у мужика деньги? Бери салом.
        - Салом погожу. Новую телегу поставьте и трех исправных лошадей.
        Зачесали мужики затылки, но знали: с колдуном торговаться - зря время терять. Что требует - отдай, душа из тебя вон.
        - Ладно, согласны, - сказали все хором.
        - Тогда хворосту тащите, костер разжигайте, - приказал Волосатые уши.
        Натащили бабы хвороста, мужики разожгли костер. Колдун вырвал из уха волосок, подошел к костру.
        - Не быть дождям, быть сухой погоде, - сказал он и бросил в огонь волосок.
        Вспыхнуло яркое пламя, в испуге закрестились бабы.
        Колдун помолчал и опять спрашивает:
        - Ну?
        - Коров у нас яловых много, - сказали мужики. - Нельзя ли, чтоб от каждой приплод был? По одному телку, а лучше по два, ежели колдовства у тебя хватит.
        - Хватит, - сказал Волосатые уши. - Давайте ваше сало.
        - Ох!.. - сказали мужики, но согласились.
        Вырвал колдун из уха волосок, бросил в огонь.
        - Быть по весне от каждой коровы по две телки, - сказал он, и вспыхнуло яркое пламя. Потом в третий раз сказал: - Ну?
        - Скота-то у нас прибавится, а лугов мало, - сказали мужики. - Чем кормить коров станем?
        - А где я возьму луга? - рассердился Волосатые уши. - Природа мне неподвластна. Перепахать все могу: волшебные кони имеются. Засеять все могу: волшебные птицы имеются. А вы уж соображайте, что на зерно, а что на зеленый корм. Луга и половины того не дают. Согласны?
        Задумались мужики.
        - А где же скотину пасти, когда луга перепашем? - спросили.
        - В стойле держите, велика загвоздка… Ну, согласны? Плата та же: бочонок сала.
        Плата велика, дело опасное, но все же решились мужики, хуже, чем есть, не будет.
        - Валяй. Была не была! - сказали.
        Когда костер стих, колдун сказал:
        - А теперь уговор: спать буду две недели, пока отрастут волосы, которые израсходовал. Ведите меня на самый тихий сеновал, в самое душистое сено. Как проснусь, чтоб во дворе того дома подвода стояла с двумя бочонками сала да три коня в упряжке было. И чтоб ворота были открыты, а лошади напоены и накормлены. Сверх того предупреждаю: кто к спящему ко мне прикоснется - хоть человек, хоть тварь какая, - замертво упадет, и труп его земля не примет, жечь придется. Все ли ясно?
        Отвели колдуна спать на сеновал к Приходько, самому исправному в Забаре мужику.
        Проспал Волосатые уши ровно две недели час в час, а когда проснулся, сразу пить запросил, а попивши - есть, а поевши, слез с сеновала.
        Во дворе стояла уже подвода с двумя бочонками сала и толпился народ.
        Колдун забросил на телегу свой мешок, сел на передок, взял в руки вожжи.
        Народ загалдел:
        - Сними свое колдовство, Волосатые уши! Сенокос закончили, а суховей все дует и дует. Огороды гибнут.
        - На срок уговору не было, - сказал колдун. - Не в моей власти на срок колдовать. Расступись, народ!
        Но мужики стеной стояли.
        - Не выпустим тебя! Расколдовывай!
        Разгневался Волосатые уши, кулаком погрозил:
        - Замертво всех вас тут положу! Думаете, сало мне ваше требуется, кони? Добра вам хотел, дураки! А без платы колдовство силы не имеет. Расступись, говорю!
        Приходько видит, что дело плохо, рукой махнул - отходи от ворот. Люди отошли, и колдун выехал со двора.
        Но мужики между собой все совещались: «Не сегодня-завтра колдовские кони перепашут наши луга, а земля как зола в костре, что на ней вырастет? Беда, братцы. За зиму сено изведем, а весной подыхай, скот». И вновь кинулся народ за Волосатыми ушами. А колдун увидел, что догоняют, вырвал из уха волосок, дунул на него, и след телеги простыл.
        Стояли, стояли люди на дороге и разошлись бессловесно по хатам. Мужики подумали:
        «Авось беда стороной пройдет».
        Но не прошла беда стороной. Настало время осенней пахоты да сева, глянули как-то поутру мужики, выйдя за село, а луга перепаханы, и все кругом засеяно. И ничего не растет, потому что дождя нет.
        - Вот оно, братцы, и сбылось. За свое же сало, за телегу свою и коней - угощеньице.
        Наступило тут среди забарцев молчание. И бабы из хат повыбегали, про печи, про скот забыли. Ни урожая, ни лугов, хоть помирай…
        - Доавоськались, землячки? За свою лень расплачиваетесь? - услыхал вдруг народ позади себя знакомый голос.
        Обернулись мужики, а это Турунтул стоит сам. Никто отродясь такого не помнит, чтоб лесной мудрец в Забаре появлялся. Всю старость свою отшельником живет, в одиночестве думу думает, а тут пришел. И лицо у него мрачнее тучи, в глазах злость.
        - Отгони, Турунтул, суховей. Окажи такую милость, - попросили забарцы.
        - Погодите, братцы, с просьбами, - остановил мужиков Приходько. - Турунтул не все, поди, знает. Рассказать надо.
        - Все знаю, можете не рассказывать, - ответил мудрец.
        - А что на обман мы попались - знаешь?
        - Знаю.
        - Что не от хорошей жизни на чудо уповали - знаешь?
        - Знаю.
        - Что последнее сало отдали, коней лучших - знаешь?
        - Все знаю.
        - Тогда за что сердит на нас?
        - Коли глупости своей ты и нынче не понял, Приходько, обливаться слезами будет весь твой род еще долгие годы. - Турунтул встал с земли. - Хватит разговоров! Слушайте, с чем пришел к вам. Я волшебник скромный, над большими чудесами не властен. Суховея изгнать не могу. Но одно волшебство для вас придумал. Оно поможет вам.
        - Какое? - обступили забарцы Турунтула. - Говори скорее!
        - Поезжайте в Стародуб-город, купите там у ремесленников три кожаных мешка больших. И возвращайтесь. Будете в эти мешки пот собирать.
        - Что за пот? - не поняли мужики.
        - Обыкновенный ваш мужицкий трудовой пот.
        - Зачем?
        - А вот соберете, тогда и узнаете.
        - И куда мешки эти девать, когда наполнятся?
        - Привезете ко мне в лес. Да, чур, глядите: воды не добавлять, чтоб один в них крестьянский пот содержался. Ясно?
        Заскребли мужики свои головы.
        - Ясно-то ясно, а что нам с того будет? Ягодки ль сладкие, лебеда ль горькая?
        Эти слова разгневали Турунтула:
        - Пришлому обманщику у вас веры больше, чем своему человеку.
        - Пообещай хоть что-нибудь, - сказал Приходько.
        - Все еще не сыты обещаниями? - Турунтул стукнул палкой о землю и удалился.
        Задумались забарцы, рядить да мерить стали. В первый раз, считай, Турунтул из леса вышел. Не зря ведь шел. Видно, иного совета нет у него.
        - Так-то оно так, - сказали другие. - Но попробуй три мешка пота собрать.
        - А собравши, что делать с ним станем? Уж не пить ли?
        Приходько спор остановил:
        - Вот что, мужики: не раз мы Турунтула слушали, и была нам польза. Трудную он задал нам задачу, да куда теперь денешься, не пропадать же вовсе? Не будем зря время терять. В Стародуб за мешками поеду сам. А далее так порешим: не сидеть сложа руки, пот трудом добывается. Работаешь, каплю на лице почувствовал, в ладонь ее и в мешок. Рубаха взмокла, снял, над мешком выкрутил. Вот так, даст бог, и соберем, что приказано.
        - А дела какие делать будем? Зрящие?
        - Зрящих дел сотворили и без того досыта, - сказал Приходько. - Наперекор Волосатым ушам пойдем, так я предлагаю. Чудотворцев разных почитаем, а управляться с хозяйством надобно самостоятельно. О том, срок придет, Турунтула и попросим.
        Вот с этого самого дня и дали Приходько кличку - Самостоятельный, а потом и на весь его род до наших дней эта кличка распространилась.
        Обмозговав свои дела, разошлись по домам мужики. А на другой день Приходько привез мешки из Стародуба.
        Первым делом на Непути запруду построили, канал прорыли, и дал народ воду сухой земле. Потом луга восстановили: не в близких краях семена разных трав раздобыли и посеяли. Так и пошло. С одним делом управишься, второе тебя ждет. Не каплями капал, а градом сыпал пот с мужиков. В трудах и не заметили, как полных три мешка набралось. Когда этот день настал, скомандовал Приходько землякам своим: «Кончай, братцы, шабаш!» И поглядел тогда каждый на то, что сделано общиной, окинул взглядом родные поля, и все в один голос прокричали:
        - Ай да мы! Варите, бабы, брагу, гулять будем! Не страшны нам нынче суховей и чудотворцы!
        Но тут кто-то сказал:
        - А как же Турунтул? Выходит, и к нему нужды нет ехать? Была беда и ушла.
        Мужики умолкли. Задумались. Не поехать к Турунтулу - разгневаться может мудрец, он и без того злым ушел из Забары. Поедешь - как бы еще хуже не стало. Зачем ему три мешка пота? Однако думали, думали и решили все же мешки в лес отвезти. Справедливый человек, дескать, и в злости не страшен, к тому же за мудрый совет добром платить полагается.
        Так оно и вышло, как рассудили забарцы. Не на людей зол был лесной мудрец, а на то, что народ каждому шалопаю провести себя позволяет. Приказал Турунтул, когда гости к нему пожаловали, груз с подводы сбросить. Потом сам подошел, развязал все три мешка и вылил пот на землю.
        - Не соль мне ваша была нужна, - сказал хитрый старец, - а труд ваш. От этого дня и вовеки помните, земляки, что никому не дано на земле сотворить больше чуда, чем работящему человеку.
        Турунтул оглядел всех внимательно, будто прощался с каждым, подошел к Приходько, похлопал мужика по плечу и спросил тихо:
        - Наука вам?
        Забарцы низко поклонились.
        - Наука, - сказали они мудрецу.
        С той поры так и повелось в Забаре: новое дело в хозяйстве начинать - сразу разговор: «Ну, готовь, стало быть, мешки для пота?» А в чудеса никто уже не верит.