Капитан прыгуна К1.0. Книга 1 Евгения Чепенко
        Капитан прыгуна К1.0 #1
        Он чистокровный человек, потомственный фермер из забытого прогрессом крошечного городка на Земле, и у него есть почти неосуществимая мечта - стать капитаном прыгуна. Глеб считал, что на этом список его крупных жизненных неудач заканчивается, но судьба привела в «Солнечную долину» Илмеру, дочь Пятого правящего дома Иммеи. Она умна, красива и полна решимости изучать язык Земли там, где обитает меньше гибридов. Теперь у Глеба две недостижимые мечты: прыгун и прекрасная иммейка.
        Так началась история разношерстного экипажа Искры и ее легендарного капитана.
        Евгения Чепенко
        Капитан прыгуна К1.0. Книга 1
        
        ГЛАВА ПЕРВАЯ
        Глеб
        Вода в правом кроссовке неприятно чавкала, пока я нехотя тащился к центральному входу. Второй неурожайный год больно ударил по бюджету семьи, и этой осенью мне пришлось ненадолго пересесть с мотоцикла на школьный гроб.
        - Печальное приземление, - прокомментировал Мансур со смехом и похлопал меня по плечу. - Но красивое. Четко по центру канавы. Забыл, что на остановке слив который год не работает?
        Я задрал голову и посмотрел на затянутое свинцовыми тучами небо. Настроение у меня было под стать погоде унылое. И грязная холодная вода, в которую я с размаху наступил, выпрыгивая из старой железяки, вполне гармонировала с общей картиной моей реальности. Бывают неудачники по жизни, а бывают по рождению. Вот я второй.
        Прямо над дверьми болтался старый замызганный баннер «Добро пожаловать в школу!».
        - Кто-то должен донести до Шила, что тряпку пора менять. - Мансур шмыгнул носом и нарочито оценивающе осмотрел меня с ног до головы. - Кто-то, кому нечего терять.
        Я натянуто рассмеялся, даже как-то горько что ли. Сур шутил, шутка была старая, привычная и вроде бы одобренная мной, но на этот раз больно резанула в груди.
        - Да, ладно! - бодро продолжил он.
        Мы вошли в холл и двинули в сторону сканера. Автоматика равнодушно следила за нашими передвижениями.
        - Давай сегодня без поддержки. Не работает. - Я бросил рюкзак с курткой на ленту и прошел через раму детектора.
        - Привет! - Из правого крыла навстречу нам вышел Тимур. В ладони у него пищала панель дежурного.
        - Это на нас? - кивнул на ненавистную аппаратуру Сур.
        - Не. Это в младшей школе. У нас частота одна. - Тим уставился на меня своим пронизывающим, всепонимающим взглядом. - А ты чего такой убитый?
        Волосы на руках и затылке встали дыбом. За годы дружбы я так и не привык к некоторым особенностям его полуинопланетного мозга. Снаружи человек, внутри иммеец. В этом коровнике Тим был единственным гибридом с коэффициентом развития выше шестидесяти и то лишь потому, что его родители оказались активными сторонниками экопартии. Кто сначала потратит уйму средств на усовершенствование плода, а затем загонит его учиться в глушь, где живые учителя есть только в младшей школе?
        - Ничего, - я поспешил отвести глаза, подхватил куртку, рюкзак и направился на первое занятие. Не особо помнил, какое у нас с Суром предметное расписание, выучил только время и комнаты - остальное не имело значения. Во всяком случае, не такому как я.
        - Ты заблуждаешься. Вероятности есть всегда, - Тим пошел следом. - Если ты не можешь ее просчитать - это еще не значит, что ее нет.
        - Слушай, Тимыч, - вмешался Сур. - Я думал, я поддерживать не умею, но ты вообще жжешь.
        Меня опять пробрало на странный невеселый смех.
        - Я же не говорю, что он физически не может просчитать, я говорю, что он психологически не может просчитать. Ему низкая самооценка мешает. Он погружается в характерную для социума русов меланхолию и безысходность. Хотя мог бы и избавиться от наследственных моделей. Ему это большого труда не составит. Дефекты его семьи нисколько на нем не сказались.
        Я прыжками поднялся на второй этаж и почти бегом влетел в кабинет. Тим и его железная непобедимая логика срывать занятие не станут.
        - Слушай, ну он же прав, - прошипел мне Сур с соседней парты. - Ты карты ближайших галактик знаешь вдоль и поперек, двигатель любого прыгуна можешь перебрать с закрытыми глазами, все заработанное проматываешь в городе на симулятор. Ну не знаешь ты все разделы биологии или зоологии, ну и что? Или чего ты там еще не учишь… Сдалось оно все тебе?!
        За партой впереди хмыкнула Йохана. Сур дотянулся и пнул ее стул.
        - Чего?! - возмутилась она.
        - Меньше хрюкай! Подружись с кем-нибудь вон. И губы накрась что ли, а то страшная.
        Девчонка сердито фыркнула и уставилась на экран, где уже начался подготовительный отсчет секунд перед лекцией.
        - Если бы ты столько времени тратил на учебу, был бы как Тимыч. Между прочим, этот урод не со мной дружит, а с тобой. Я за компанию иду.
        Я кивнул и отвернулся к окну.
        - Да пошел ты, - обиделся Сур и замолчал.
        Моросил мелкий дождь. На ветку напротив приземлилась мокрая ворона и принялась нервно дергать крыльями.
        Какие у меня могут быть вероятности? Я сын земледельца, внук земледельцев, правнук земледельцев, про прапрадедов не знаю, но сомневаюсь, что они занимались чем-то иным. Ферма принадлежит роду отца больше двухсот лет. Поколениями заканчивали эту школу и отправлялись в поле. Мои братья и сестры, двоюродные и родные учатся почти на каждом потоке. Моя тетка - учитель в соседнем крыле. Отец с братьями зарабатывают ровно столько, чтобы содержать род и устраивать праздник урожая в октябре. Родители матери занимаются перепродажей подержанной сельскохозяйственной техники. Бабушка по отцу - сирота. Все. Успеваемость в школе не важна. Никто не оплатит мое дальнейшее обучение. Ни один банк не даст мне кредит под будущую профессию, я ведь не гибрид. И уж тем более не даст кредит на выкуп доступа к конкурсу командира прыгуна.
        Я - это я, будущий бесполезный фермер. Свою реальность я знаю с девяти лет. Ну, или пойду к двоюродному деду на свалку, у него железки интересные попадаются. Зарабатывать буду в два раза меньше, но хоть вены не вскрою от безысходности. Может, даже что-то перспективное соберу, запатентую. Вот и вся моя вероятность. Кто-то неудачник по жизни, а кто-то по рождению.
        Я достал из сумки планшет и развернул карту Вселенной. Тиму нравились мои координаты выходных точек, он называл их изящными. Находил какие-то закономерности в расчетах, а я ничего не находил, просто видел место, где прыгун будет жить. Как будто готовое знание внутри моей головы. Я испытывал физическое удовольствие от этого. Почти как секс. Наверное. Секса у меня еще не было, но очень хотелось.
        Я взглянул на первый ряд. У стены сидела младшая Виннер и задумчиво накручивала черную прядь волос на палец. Не то чтобы я был прям влюблен, но она мне нравилась, я ей тоже нравился. Ее старшая сестра, выпускница, конечно, шикарнее, но девчонки последнего потока не смотрят в сторону первого года. Вроде все в старшей школе учимся, а пропасть непреодолимая. Подумаешь, пятнадцать мне. Что с того?
        - Ты хоть бы ресницы покрасила, страшная, - внезапно прошипел Сур Йохане и снова пнул ее стул.
        Она никак не отреагировала, плечи только дернулись немного. Я вопросительно взглянул на друга.
        - Бесит, - беззвучно проговорил он. Про обиду на меня, как обычно, забыл.
        Я рассмеялся, чем привлек внимание Виннер. Кажется, она постаралась что-то такое изобразить лицом, вроде соблазнения. Если честно, я не очень понял.
        - Какая-то она странная. - Сур придвинул свой стол поближе ко мне. - Она утром на крыльце такую же гримасу Бурову скорчила. С потока Тимыча, помнишь? Зато красивая, в отличие от некоторых, - чуть повысив голос, закончил он и с каким-то нездоровым азартом уставился на спину Йоханы.
        Я толкнул друга в плечо:
        - Чего ты постоянно к девчонке цепляешься?
        - А нельзя?!
        - И чего психуешь?
        - Да пошел ты!
        До конца лекции Сур делал вид, что меня никогда не существовало. Зато когда экран погас, вскочил со словами «пошли пожрем». В холле набрал в автомате снеков и потащил меня на крыльцо.
        - Будешь? - протянул он мне пачку с печеньем.
        Я отрицательно покачал головой.
        - Глеб сладкое любит, а у тебя соленое, - без выражения констатировал Тимур.
        - Тимыч, у тебя секса никогда не будет. - Сур уселся на перила поудобнее. - Знаешь, да?
        - Почему? - не понял Тим.
        - Нудный ты. Женщины не любят нудных.
        - А надо как ты? Вечно придираться? - Тимур отобрал у Сура бутылку газировки, и пока тот возмущенно шипел, открыл ее и лизнул горлышко.
        - Фу-у-у. Сам теперь пей!
        - Как хочешь, - Тим пожал плечами. - Думаешь, достанешь ее своими замечаниями, и она в объятия твои упадет?
        - В смысле?
        Было заметно, что Сура эта фраза смутила, у него уши покраснели. Я удивленно взглянул на Тима.
        - В самом прямом. Тут только Глеб не в курсе, что ты безнадежно увлечен Йоханой.
        - Да пошел ты! - Мансур спрыгнул с перил и направился в холл. Полагаю, за новой бутылкой, ну и проветрить уши.
        Я взял у Тима из рук газировку и глотнул. Вишневая. Сладкая. Люблю сладкое.
        - Не знаешь, чей это беспилотник?
        Я поднял голову и мгновенно нашел инородное тело на школьной парковке. Компактный, обтекаемый голубой смарт. В этом городе такую машину себе не позволил бы даже мэр.
        Дверь сложилась и исчезла в полу. Под осеннюю морось вышла чистокровная иммейка. Тоненькая, невысокая, хрупкая с перламутровой длинной косой, перекинутой через плечо. Иммейца я вживую видел лет пять назад, совсем издалека, а иммейку впервые.
        Позади прерывисто вздохнул подоспевший Сур:
        - Это на ней джинсы и толстовка? И сумка на плече?
        - Похоже на то, - ответил Тим.
        Она шла прямо к нам, точнее прямо ко входу. И чем ближе она подходила, тем неповоротливее становились мои мысли. Мне очень не хотелось пялиться, как какому-то болвану, поэтому я старался смотреть в пол или в сторону, но это плохо получалось. Она миновала аллею, подошла к лестнице и в этот момент поймала мой взгляд. У нее были абсолютно черные глаза с золотым тонким кольцом вокруг зрачка. Я не знал, что у иммейцев бывают такие глаза. У тех, кого показывали новостные ленты, глаза всегда были черные или бордовые.
        - Привет, - сказала она совсем чисто на русском и улыбнулась. Я не очень понял, что меня выбило из колеи больше: голос, улыбка или отсутствие акцента.
        - Привет, - ответил за нас троих Тим.
        Пара выпускников, как и мы спустившихся вниз после первой лекции, придушенно поздоровались. Она все с той же безмятежной улыбкой кивнула и им.
        - Где я могу найти кабинет директора?
        - Я провожу! - подскочил один из парней ближе к незнакомке. Я с какой-то неясной досадой сосредоточил внимание на смельчаке. Сын прокурора Римаса. Кажется, это его в том году поздравляли со стипендией от гражданской академии.
        - Благодарю.
        Крайняя вежливость и спокойное равнодушие очень сильно походили на манеру общения Тимура. Впервые воочию наблюдал насколько Тим близок к иммейцам.
        Римас распахнул дверь перед девушкой и застыл, ожидая пока она пройдет внутрь.
        ГЛАВА ВТОРАЯ
        Илмера Селене
        - Все хорошо?
        - Да, папа, - я улыбнулась экрану и вновь сосредоточила внимание на дороге.
        - Почему ты ведешь сама? Я ведь не случайно попросил подобрать тебе новейший беспилотник.
        Я засмеялась.
        - Папа, я только что въехала в город, и из новейшего тут пока только вышки под баннеры десятилетней давности. Я хотела изучить русский разговорный, не слишком выделяясь.
        - Ты могла бы изучить его среди гибридов в Москве.
        - Языковые конструкции гибридов подобны нашим. Это не коренной язык. К тому же они не используют жаргон и не сочиняют слова. Ты прекрасно знаешь. Ни один гибрид выше тридцати не даст название объекту исходя из принципа звукоподражания. Или ты забыл, почему они называют нас Иммея?
        - Потому что для них так звучала наша речь, - пробурчал отец. - Ты так и не ответила на вопрос. Почему управляешь лично?
        - Потому что хочу.
        - И ты абсолютно уверена, что тебе не нужен сопровождающий?
        - Сопровождающий для дочери ирра?
        Отец вздохнул.
        - Ты сильная я знаю, и очень похожа на нее. Может, даже сильнее. Но ты и моя дочь тоже, я очень страшусь за тебя. Инстинкты людей меньше подчинены здравому смыслу. От этого коренное население, несомненно, становится более предсказуемым, что хорошо, однако меня волнует их агрессия.
        - Я справлюсь.
        - Ты помнишь, что они сбиваются в стаи?
        Излишняя опека начала понемногу утомлять.
        - Да. Папа, я подъезжаю к школе.
        - Хорошо, хорошо. Но ты помнишь, что они нападают исключительно, когда уверены в превосходстве сил?
        - Папа!
        - Прости. Свяжись со мной после учебного дня.
        - Свяжусь обязательно.
        Я поставила машину, выключила питание и взглянула на выцветшее унылое здание школы. Такой облегченный каменный сплав использовали в строительстве почти столетие назад, тогда же учебные заведения по регламенту покрывали желтой краской. И если цвет после этого заметно освежали, то капитального ремонта это место не знало. Аллея перед главным входом выглядела ничуть не лучше. Единственным ярким пятном были вековые дубы. Я ощутила, как их корни растянулись под землей, переплетаясь друг с другом, проследила, как они проросли под прорезиненным покрытием новой школьной парковки, прямо подо мной. Увидела, как минералы питают почву, как черви проедают себе путь во влажной земле. Им нет дела до людей на поверхности и их маленького разбитого городка. Я вновь взглянула на здание школы. На крыльце, прямо под нелепым баннером стояли четверо парней: трое - люди, или возможно гибриды с коэффициентом ниже тридцати, а вот четвертый точно выше шестидесяти. Любопытно, как окружение сказалось на его мышлении и речи?
        Я надела толстовку, перекинула через плечо сумку и вышла под дождь. Мои зрители напряглись, я видела их волнение. Еще несколько лиц показались в окнах. Тала не частые гости на Земле за пределами центральных городов, и мне придется это ощутить в полной мере.
        В пожелтевших спутанных дубовых ветвях прятались две вороньи семьи. Хищные, всеядные, социальные, со своим языком и культурой. Мама называла их маленькими людьми. Она всегда восхищалась разнообразием жизни во Вселенной. Что она могла сказать о моей затее теперь? Скорее всего, ничего. По законам ирра я зрелая, воин. Я одна выбираю свой путь.
        Ступая по аллее, я чуть внимательнее пригляделась к зрителям на крыльце, теперь их было пятеро. Двое - мои ровесники, остальные, в том числе гибрид, - младше. И каждый пристально следил за мной, даже тот мальчишка с волнистыми волосами, что из вежливости делал вид, будто бы смотрит себе под ноги. У лестницы я поймала его взгляд - нас учили, что люди смущаются, когда их ловишь. Он не смутился, зато начал левой ладонью тереть себе правый локоть. Я впервые столкнулась с такой реакцией.
        - Привет, - я улыбнулась. Мальчишка замер и уставился на меня своими странными голубыми глазами. Он не был гибридом. Абсолютно. У гибридов не бывает таких светлых ярких глаз. А еще его лицо, как это свойственно землянам, не было до конца симметричным, да и тело тоже. И правое ухо было чуть выше левого. На висках акне выедали кожу, оставляя после себя едва заметные рубцы. Волосы вились и короткими прядями торчали в разные стороны так, что работу парикмахера распознать было почти невозможно. Никогда не видела чистокровного человека так близко.
        К сожалению, он так и не заговорил, зато заговорили другие.
        - Я Алекс, - представился мой новый знакомый, пока мы шли к кабинетам администрации на первом этаже. - А ты?
        - Илмера, - я постаралась удержаться от холодного тона. Гормоны подсказывали ему видеть партнера в каждой женской особи фертильного возраста, мне по привычке хотелось сразу четко обозначить границы, однако такой поступок мог разрушить мои планы. Если хочу стать частью этого социума, то придется играть в те же игры. Вечером будет не лишним перечитать материалы о половом созревании из общего курса психологии человека. Я плохо помнила способы манипулирования, зафиксированные в этой среде исследователями.
        -Ты гибрид? - Пока не изучила подробно принципы пубертатных игр, попробую импровизировать.
        - Да, но меньше десяти процентов и только на внешность, - с готовностью ответил Алекс.
        Это объясняло чистую кожу, карие глаза и симметрию правой и левой половины его тела.
        - Тут все гибриды до десяти?
        - Почти, - пожал плечами мой собеседник. - У фермеров с округи дети не гибриды. У семей денег на это нет. А ты учиться будешь с нами?
        - Последний год. Да.
        - О! - обрадовался Алекс. - Со мной на потоке!
        Вот оно, то, чего не найти в школах Москвы, - яркие эмоции, спровоцированные собственными внутренними переживаниями субъекта. Я никак не прокомментировала его замечание.
        - Потом сразу на лекцию? Я могу подождать.
        - Не уверена, поэтому не стоит.
        Алекс заметно внутренне отстранился. Я улыбнулась и протянула ему открытую ладонь:
        - Было очень приятно познакомиться. Найдешь потом время показать, где тут
        что?
        - С удовольствием! - Встрепенулся парень, пожал мне руку и закончил взволнованным. - Я пошел. Пока!
        Манипулировать одной мужской особью оказалось не сложно.
        В администрации меня приняли с горячим любопытством. Среди присутствующих были в основном женщины, и им было интересно знать обо мне все. То есть буквально все. Впервые столкнулась с подобной бестактностью. Спастись от нее оказалось куда сложнее, чем отделаться от семнадцатилетнего парня.
        - Ваш отец посетит нас?
        Конструкция множественного числа, употребляемая людьми для создания формы уважительного обращения, все так же резала слух, как и когда-то в детстве. Возможно, я так и не смогу принять ее.
        - Нет. Я завершила свое обучение. Полгода, которые я намерена провести в вашей школе, - программа, разработанная мной лично для совершенствования языковых навыков. Это есть в сопровождающей документации.
        - Да, да, - завуч махнула рукой на экран школьной системы. - Вам что-то нужно дополнительно?
        - Нет, - я благодарно улыбнулась. - Спасибо. Только разрешение присутствовать на занятиях и общаться с учениками. Если есть семьи, запрещающие детям контактировать с иммея, то я обязательно учту это.
        - Нет, что вы! У нас таких нет! - Школьный психолог мало напоминала врача, но очень походила на пациента. Неряшливая укладка, поцарапанные носки туфель, белое нижнее белье под черной блузой, смазанный макияж - эта женщина мало кому могла помочь. Помощь в первую очередь требовалась ей. На безымянном пальце ее правой руки тускло отсвечивало давно не чищеное кольцо - архаичный символ социального контракта с мужчиной. Должно быть мужчина был ей под стать.
        - Вас нужно как-то представить потоку? - Директор задумчиво изучал мою сумку. Он пока был первый в этом городе, кто равнодушно отнесся к моему внеземному происхождению. Очередная ученица - не более. - Я имею в виду ваш титул среди Иммея.
        - Нет, не стоит, - покачала головой я.
        Директор повел плечом.
        - Как угодно. Но они все равно узнают. И быстро. Это не лицей с гибридами выше тридцати. У меня три крыла пронырливой непредсказуемой шпаны.
        Я вновь заулыбалась
        - Именно поэтому я пришла сюда.
        Глава третья
        Глеб
        Я наклонился, аккуратно поправил навигационную систему мотоцикла в шкафчике, взял куртку и захлопнул дверцу. В холле было шумно, первая половина рабочего утра закончилась, часть студентов направлялась в столовую, часть - на улицу.
        - Ну? - нетерпеливо настаивал Сур. - Говори уже.
        Тим засмеялся.
        - А как же Йохана? У тебя новое увлечение?
        - Да причем тут увлечение? - отмахнулся Сур. - Так это правда или нет?
        - Значит, в иммейку ты по-прежнему не влюблен. Интересно. - Тим с нескрываемым любопытством рассматривал лицо Мансура.
        - Кончай на мне практиковаться со своей психологией, лучше на вопрос ответь.
        - Правда. Она наследница Пятого правящего рода. Ее отец Герион, посещает Землю минимум раз в год. Помните, недавно запустили программу восстановления Байкала? Вот над этим работает его администрация.
        Сердце забилось быстрее и дышать пришлось глубже - так тело реагировало каждый раз, когда она шла мимо, оказывалась в одном со мной помещении или я узнавал о ней что-то новое. Непроизвольно прижался спиной к шкафчикам, ощущение прикосновения прохладного металла сквозь ткань футболки успокаивало. Тим сверлил меня своими карими глазами.
        - Римас обломается, точно говорю, - для верности Сур утвердительно кивнул. - И Трушков, и Стейскап, братья Алоян тоже.
        - Иммейцы не заводят отношений с людьми в принципе. О чем ты постоянно рассуждаешь не пойму, - усмехнулся Тимур.
        - О том, что она здесь два месяца уже, а никому четкого отказа не дала. Ты разве не заметил?
        - Она изучает язык. Если она начнет отказывать всем парням, то не впишется в социум - это очевидно.
        - Ничего подобного! Все девчонки одинаковые! С этой планеты или с другой.
        Она просто выбирает или пользуется всеми.
        Мышление Тима было ближе к природе Иммеи, а значит, прав был он, но слова Сура все равно неприятно отозвались в мозгу.
        - И грудь у нее некрасивая, - добавил невпопад Мансур, чем рассмешил нас обоих. - Может, ну их, эти занятия? Поехали прям сейчас в центр! Потом на пляж. Я тут достал номер парня, он нас алкоголем обеспечит.
        Я покачал головой.
        - Мне к деду надо. Он меня дежурным оставил на свалке, взамен стенд с платами до утра в моем распоряжении.
        - Так, а чего ты молчал?! - обрадовался Сур. - Это же еще шикарнее! Идем за виски и на свалку! Родню я предупрежу.
        Тим похлопал Мансура по плечу.
        - Ах ты ж сложный случай. Глебыч с утра на твоих глазах через раму протащил электронику со своего мотоцикла. И ты не установил очевидную причинно- следственную связь?
        - Ну не все же такие умные как ты!
        Тимур хмыкнул:
        - Скорее, не все такие глупые как ты.
        Мне снова дышать стало сложнее. Прямо за спинами ребят показалась Ипмера.
        Ее черные странные глаза остановились на моем лице, она кивнула и с улыбкой беззвучно проговорила «привет». Я кивнул в ответ. Я бы успел сказать что-то, прежде, чем она отвела взгляд и прошла мимо, но отвлекся. Именно в этот самый момент я зачем-то начал думать о ее походке, которая разительным образом отличалась от движений ее сверстниц здесь, в школе. Девчонки выпускного года ходят плавнее, сексуальнее - это те, что пользуются популярностью. Непопулярные - девушки грузные, медлительные, иногда пугливые, как будто стремящиеся исчезнуть, или совсем уж неповоротливые. Иммейка - ни то, ни другое. Она передвигалась буквально как зверь. Хищник. Уверенные, пружинистые движения, мне постоянно казалось, что она в любую секунду готова подпрыгнуть или сорваться на бег. Было в ней что-то опасное. Ребята вокруг нее явно так не считали, только я. Ну, еще Тим скептично хмурился на ее поклонников. Тимур никогда ни в чем не уверен - это принцип его бытия. Все же Сур не прав, она не пыталась привлечь к себе внимание противоположного пола, просто жила среди нас такая, какая есть.
        Как только Илмера исчезла за дверьми столовой, стало тоскливо. Очень хотелось пойти следом и понаблюдать за ней еще немного.
        - Интересно, как ее зовут на самом деле? - проговорил я. Мне нравилось ее социальное имя, нравилось произносить его про себя медленно, нараспев. Поначалу чувствовал себя глупо, но от потребности избавиться никак не мог, потом осмелел. Теперь вот хотел больше.
        - Ты же в курсе, что иммейцы личные имена говорят только партнерам? Не считая родителей, конечно. Родители и так знают. Даже бабушки, дедушки не знают имен внуков. - Тим рассматривал меня прищурившись.
        - В курсе, - кивнул я. - Наверное, такое же красивое, и что-то значит.
        - Так я не понял! Мне звонить поставщику или нет? Мы ночуем на свалке? - вмешался Сур.
        Я встретился взглядом с младшей Виннер и утвердительно кивнул:
        - Само собой.
        Ида направлялась в столовую. Неожиданно для себя я сорвался с места и догнал ее. Вслед только услышал удивленный возглас Мансура.
        - Привет, - с чего начать диалог понятия не имел, но меня это мало волновало. Сердце билось чаще от ощущения скорой близости Илмеры.
        - Привет, - Ида выглядела растерянной. Раньше так открыто к ней я не бегал.
        - О чем задумалась?
        Из распахнутых дверей столовой потянуло жареной картошкой и мясом. Мы вошли внутрь.
        - Да, так... Ни о чем, - Ида смутилась. - Об учебе. А вы втроем сегодня ночуете у твоего двоюродного деда?
        - Об этом по радио объявляли? - Я окинул взглядом пространство вокруг.
        Илмера сидела у окна в компании выпускниц. Ее черные глаза скользили по лицам девушек за столом, она выглядела заинтересованной и даже вовлеченной в диалог, но как-то иначе, чем остальные. Ласково, свысока. Наблюдатель. «Изучает», - подобрал, наконец, я слово.
        Ида засмеялась.
        - Только что слышала. Сначала туда? - она кивнула в сторону ленты выдачи. Я отвлекся от размышлений и пошел в указанном направлении.
        - Хочешь сесть с сестрой? - будто невзначай поинтересовался я.
        Ида натянуто засмеялась.
        - Не-э-эт. - Она определенно почувствовала себя неуютно, потом вдруг встрепенулась и поджала губы. - Мисс Вселенная психует, когда я появляюсь в пределах видимости. Тем более теперь, когда она дружит, - Ида скривилась, - с иммейкой. Хотя, конечно же, ни о какой дружбе речь не идет. Смотри, видишь какая вся приторная? Сопли с глазурью!
        Я обернулся и взглянул снова на стол у окна. Старшая Виннер сидела ко мне вполоборота и, действительно, как-то излишне заискивающе улыбалась Илмере. Я почувствовал разрастающуюся злость в животе. Никогда до этой минуты не задумывался об отношениях девчонок между собой.
        - Вилка ненавидит иммейку. Она вообще ненавидит всех, кто составляет ей конкуренцию в плане парней. Меня, например.
        Я взглянул на Иду.
        - Похоже на то.
        Сказал я не искренне, а комплимент собеседнице понравился.
        - Если только позлить ее подойти... Бесится она знатно, - засмеялась Ида.
        Мы взяли подносы и побрели в поисках места. Мне повезло: когда мы миновали центр зала, освободился стол рядом с иммейкой.
        - Тогда давай злить? - Прошептал я с улыбкой спутнице.
        - Давай. - С неподдельным азартом прошипела она в ответ, обернулась к сестре и громко поприветствовала. - Вилка!
        Виолетта выпрямилась и далеко не дружелюбно заулыбалась.
        - И тебе привет.
        Илмера с усталой полуулыбкой наблюдала за обеими Виннер и их колкостями, которыми они принялись осыпать друг друга. И с чего я только решил, что чистокровная иммейка не раскусит ложь? Она, конечно же, отлично знала, с кем общается. От моей злости в животе осталось лишь невнятное чувство тревоги. Очень хотелось Илмеру защитить от подобных людей, но это ведь не мое дело. Так?
        Она поймала мой взгляд. Опять. За эти два месяца, должно быть, решила, что я какой-то псих, который молча на нее пялится при любом удобном случае.
        «Привет», - беззвучно проговорил я. Она кивнула и склонила голову чуть набок, внимательно изучая мое лицо. Все бы отдал, чтоб узнать ее мысли обо мне.
        Наконец, сестры фыркнули и отвернулись друг от друга.
        - Эй, - Ида поводила рукой перед моим лицом. Я оторвался от завораживающих золотисто-черных глаз и поспешил сесть. - Ты чего?
        - Ничего. - Если раньше мою склонность пялиться на иммейку замечали исключительно она сама, Сур и Тим, то теперь заметили все присутствующие. И я говорю не только о подругах старшей Виннер, но и обо всех студентах за соседними столами.
        - Чем займетесь сегодня? - Ида села напротив меня, спиной к компании сестры.
        Я пожал плечами.
        - У меня навигатор слабый, хочу его немного поправить. А ребята за компанию. Тим читать скорее всего будет или опыты свои ставить, а Сур носиться на каре по складу. Не исключаю, что ради этого он со мной и дружит.
        Ида засмеялась. Я бросил быстрый взгляд исподлобья на нее, удостовериться фальшивая реакция на шутку или нет. Не фальшивая.
        - И даже без алкоголя? - Она флиртовала. С такой интонацией и взглядом - точно флиртовала. Мне понравилось.
        - Ну почему же «без».
        Она снова засмеялась. На этот раз немного фальшиво. Мне не понравилось. В этот момент я услышал голос Илмеры и напрочь потерял интерес к диалогу с Идой. Непроизвольно весь обратился в слух.
        Глава четвертая
        Илмера Селене
        Глеб - так звучит его имя. Резко и громко. И он всегда замирает, когда я ловлю его взгляд или говорю ему «привет», как было с десяток минут назад в холле. Его светлые глаза неотступно преследовали меня в школе. Так поступал не он один, но только его внимание не вызывало дискомфорт или раздражение. За небесной голубизной прятался ум, и ум незаурядный. Алекс любезно раздобыл мне рабочие листы проверочных работ всех интересующих меня лиц. Записи Глеба искренне поразили. Этот мальчик отчего-то отказывался решать предложенные задания: в математике продифференцирует, к примеру, функцию, а дальше все блоки заполняет расчетами вещей куда более сложных. Мне пришлось показать записи Крону, чтобы разобрать их смысл.
        - Ты уверена, что это писал школьник? Человек? - удивился он.
        - Да. Чистокровный.
        - Поразительно! - восхитился Крон.
        - Дядя, мне не показалось? Там что-то есть, верно?
        - Да. Это расчет точек входа и выхода прыгуна. Причем, расчеты выглядят незаурядно. Кое-где, конечно, ошибки, но это от недостатка знаний. Сколько человеку лет?
        - Пятнадцать.
        - Так мало? Такой разум не должен оставаться без дела. Если это действительно его собственные расчеты, то его нужно забрать. На Земле система образования до сих пор функционирует крайне неэффективно. Найди подтверждение.
        Глеб стоял возле соседнего стола, куда опустил свой поднос, смотрел мне в глаза и практически не шевелился, единственное - привычно потирал то один свой локоть, то другой. Так он нервничал не только в моем присутствии, его порой выбивал из колеи страх выглядеть глупо в глазах интересного ему собеседника. Именно интересного, к остальным он оставался равнодушен, вот как к этой девочке Иде, которая с начала учебного года очень старалась ему понравиться.
        «Привет», - сказал он. И это бьло впервые за два месяца. Я кивнула и постаралась скрыть победную улыбку. Незачем человеку знать, что меня все это время немного задевало его молчание - поведение возмутительное, тем более в отношении ирра. От моего прямого взгляда он занервничал сильнее. В груди выросла незнакомая мне до этого мгновения нежность. Очаровательный, умный, наблюдательный человеческий мальчик. Каждое утро перед школой он, вероятно, пытался придавать некую форму своим волосам и каждый раз терпел фиаско. Кудрявые пряди уже к полудню рассыпались и торчали в разные стороны. Мне очень хотелось подойти и прикоснуться, убрать их со лба, может самой сделать подобие прически, но это было бы вторжением в личное пространство. Как же жаль! Хаос на его голове выглядел сейчас невероятно мило и притягательно.
        Глеб сам по себе весь выглядел мило и притягательно со всеми своими человеческими несовершенствами. Хотя некоторые вещи вызывали возмущение в адрес его семьи. Взять эту обувь: армейские осенние берцы стоптаны вовнутрь. Не так уж и дорого обошлось бы родителям исправить дефект ног у ребенка в совсем юном возрасте. А вылечить старый перелом носа? Сложно? Я понимаю, что человеческий слух не так тонок, как мой, и возможно людям не сильно слышно, как Глеб посапывает на каждом слове или глубоком вздохе, но можно хотя бы предположить, что дышать со сломанной перегородкой не удобно. Или шрамы на коже... Он с раннего детства предоставлен сам себе?
        Ида отвлекла его. Возможно, этот быстрый взгляд, который младшая из сестер бросила на меня, означал то же самое, что и взгляд старшей, - ревность.
        - Мой совет: никогда не давайте родителям заводить второго ребенка, - проговорила Виолетта, выдержала паузу, в которую вошли улыбки и комментарии остальных девушек, затем обернулась ко мне. - Илмера, а у тебя есть сестра или брат?
        - Есть. Брат от второго брака отца. У нас минимальная разница в возрасте между урожденными братьями и сестрами должна составлять четырнадцать лет, - за два месяца я научилась этой странной необходимости в ответе давать информации больше, чем предполагал вопрос.
        - Ого! Правда? - искренне удивилась Мила, белокурый гибрид. Она, как и многие, дружила со мной из любопытства.
        - Правда, - кивнула я. Конечно же, я изучила и обходные маневры. В качестве дополнения давала общую, совершенно бесполезную, но примечательную для умов собеседников информацию.
        - А в этом что-то есть! - Виолетта отставила бокал с соком и оценивающе оглядела мое лицо, волосы и толстовку. - Если бы этой козе было три года сейчас, я была бы от нее в восторге. А ты всегда так одеваешься? Не красишься?
        Поведение Виолетты практически кричало о дисфункциональной семье.
        Значимые фигуры имели привычку обесценивать ее. Если говорить буквально, то девочку любили только тогда, когда она была лучшей во всем. Теперь и она способна любить себя только лучшей. Я поковыряла вилкой овощной салат.
        - Женщины на Иммее не красят лицо, волосы или тело, не носят украшения. Это присуще землянам.
        - Было бы гораздо красивее, если бы ты сменила толстовку на что-то поярче и поживее.
        К несчастью, не только сестры Виннер в этой школе имели дефекты развития, подавляющее большинство студентов демонстрировали агрессию в самых различных формах.
        - Спасибо за совет, но на Земле я предпочитаю удобные вещи. Официальных одежд мне хватает и на Иммее.
        - А тебе кто-нибудь тут нравится? - понизив голос, поинтересовалась Альбина, девушка, чья любовь к жареному выходила за все мыслимые границы. У нее на подносе жареным было абсолютно все: овощи, мясо, бананы, рисовый хлеб. Я поежилась от неприятного ощущения в желудке.
        - Да! Это безумно интересно! - подтвердила Мила.
        Я отрицательно покачала головой:
        - Нет.
        - В смысле тебе люди или гибриды парни не нравятся? - нахмурилась Виолетта.
        - Нет, дело не в этом. Мой разум не так сильно подвержен влиянию инстинктов.
        Я могу испытывать влечение, но оно никак не отразится на моей работоспособности.
        - На лицах вокруг меня все еще читался вопрос. В том числе и на лице Глеба. Ида рассказывала ему о своих планах на выходные, а он все это время слушал меня. Я нахмурилась и попыталась пояснить:
        - Ну, например, я не стану влюбляться, пока не решу, что это целесообразно, или что я этого хочу.
        - А-а-а, - почти хором восхитились девушки.
        - Да, это какая-то суперспособность! Я тоже так хочу! - воскликнула Виолетта.
        - Везучая! Ты понятия не имеешь, что такое несчастная любовь.
        На этой фразе я зашла в тупик. Интонации Виннер говорили о прямо противоположном смысле ее фраз. Она пожалела меня, за то, что я не вступала в нездоровые отношения? От остальных исходили те же эмоции.
        - Но ты хоть целовалась? - выдала Альбина. Максимально небрежная формулировка заинтересовала меня еще больше. Неужели, половые сношения занимали их разум настолько, что уважение в группе доставалось самой сексуально активной особи?
        - Да, - не моргнув глазом, соврала я.
        - О-о-о, - обрадовались все хором.
        Виолетта отбросила приборы и склонилась ко мне в нетерпеливом ожидании:
        - С кем?
        - С иммейцем?! - почти одновременно с Виннер прошипела Мила.
        - Да, - все так же легко соврала я.
        - Они такие высокие, красивые, идеальные, - мечтательно пробормотала одна из девушек, потом встрепенулась и уставилась на меня. - А они прям везде идеальные? Ну, ты понимаешь...
        Я понимала. Уважение в группе определенно доставалось самой сексуально активной особи, сверх того, сломанные поведенческие модели отступили перед этим основным инстинктом. Влекомая острыми потребностями, Виолетта забыла о своих попытках завоевать первенство в несуществующем соревновании со мной.
        - Везде, - кивнула я и тут же поспешила пояснить. - Но знаю это из курса анатомии.
        Социальный эксперимент допускал ложь, но не выходящую за рамки норм морали.
        Разочарованные слушательницы взяли с меня обет найти и выслать каждой мой школьный анатомический атлас. Обед мы заканчивали под бурное обсуждение всех мыслимых и немыслимых достоинств мужской части населения Иммеи. Я давала им яркие общие сведения, а они послушно начинали их переваривать вслух. И все это время я осторожно наблюдала за соседним столом. Люди считают, что тала крайне привлекательны. Что ж... Взаимно. Одна тала только что в полной мере осознала слова великого мудреца второго дома: «Открой мысли, впусти прекрасное».
        - Он несовершенно умен, несовершенно красив, несовершенно независим, - тем же вечером признавалась я изображению Арги на экране. - Ты бы видела! Он как будто несовершенное совершенство. Или совершенное несовершенство. Я никак не подберу слова, чтобы изложить мысли как можно точнее.
        - Я пока оформила четко только три вещи, - Арга смотрела на меня сосредоточенно. - Он незрелый физически и эмоционально, но уже близок к этому.
        Ты увлечена им, как представителем чистого вида. Плюс Крон заинтересован в его способностях.
        Я кивнула.
        - Хорошо. - Арга нахмурилась. - Теперь то, что я не совсем поняла. Ты ему интересна как представитель противоположного пола, но в каком контексте? Теоретически у парней с Земли в этом возрасте между объектом любви и объектом желания должна быть пропасть. Ты старше, из-за этого я бы самонадеянно предположила, что ты - объект желания. Нет?
        - Не могу сказать. Мне кажется, он уже соединяет. Или просто очень хорошо контролирует свою природу, чего я, заметь, не исключаю. Он молчаливый и сдержанный.
        - Ты все-таки добилась этого! Теперь и я хочу изучать земные языки.
        Я засмеялась
        - Говорила же, полетели вместе, биотехнику такая практика тоже пригодится.
        - Нет. Лингвист у нас ты. А я, к слову, только что получила свое первое разрешение присутствовать на операции. Как тебе? - Такой счастливой и довольной собой я не видела ее уже несколько лет.
        - Поздравляю! - Теперь мы смеялись вместе. - Это потрясающе! Самая лучшая новость в этом году!
        - Правда, оперировать будут метеозонд...
        С улыбкой я откинулась на спинку кресла:
        - А ты хотела сразу забраться под обшивку космолета?
        - Почему бы и нет? - Арга хитро сощурилась. - Я талантливая. Ты же вон забралась одна в окружение людей где-то на периферии чужой планеты. - Она вдруг хлопнула ладонью об стол. - А помнишь, как ты оспаривала пять лет назад заключение психологического теста?
        Я закрьла лицо рукой.
        - Не напоминай. Я считала, что допущена ошибка.
        - «Склонна к риску, излишне эмоциональна», - процитировала Арга.
        - В сравнении с людьми, я крайне невозмутима. И тогда я не знала, что это характерные черты ирра, пока мама не объяснила.
        - Все равно смешно. Ты так резко спорить начала с учителем, что не эмоциональна.
        - Ха-ха, - передразнила я подругу.
        - Слушай, давай обсудим интересное. Что будешь делать с этими самками? - Арга наклонилась к экрану поближе.
        Я вздохнула и на секунду задумалась.
        - Сложно сказать. Буду ориентироваться по ходу событий, но пока думаю изучать их поведение.
        - Фу, - подруга брезгливо сморщилась. - Они погружаются в половую жизнь, ради первенства в группе? На курсе человеческой психологии этого не бьло.
        - Ой, да брось. Курс бьл вводный, я думаю, это все изучают на специализации.
        К тому же, уверена, стоит учитывать особенности микросоциума.
        - Так может запрос в академию подать? Тебе пришлют материалы. Хочешь, я подам за тебя?
        Я покачала отрицательно головой.
        - Нет. Я обдумывала это сегодня по пути из школы. Исследованиям, которые нам преподают, уже не один десяток лет, а я хочу уложить практические знания на чистое сознание. Понимаешь, о чем говорю?
        - И только потом изучать материалы и сравнивать со своими наблюдениями?
        - Именно.
        - Логично и рискованно. Как обычно с тобой. А люди там знают что-нибудь об ирра?
        - Я не упоминала, но думаю, что нет. Они любопытны, задают много вопросов, но ни разу никто не спросил меня об этом.
        - Не станешь говорить?
        Я поморщилась:
        - Нет. Зачем? У них не так, как у нас. Большинство полностью замкнуто на внутреннем пространстве. Они смотрят на реальность крайне субъективно, в самом худшем смысле. Представь, что собеседник трактует абсолютно все твои высказывания исходя из собственных болезненных суждений. К примеру, ты говоришь «я люблю гулять», а он слышит «я считаю тебя ущербным за то, что ты не любишь гулять» и тут же начинает проявлять агрессию.
        Глаза Арга удивленно расширились:
        - Ты серьезно?
        - Более чем. Это мы слышим собеседника, они слышат себя. В группах гибридов с высоким процентным числом подобное поведение смазано, а тут ярко и повсеместно.
        - Неудивительно, что они вымирали. Примитивный коллективный разум.
        - Давай не делать поспешных выводов, мы с тобой пока не слишком знающие
        тала.
        Арга усмехнулась:
        - Все из-за чистокровного? Он не выходит у тебя из головы?
        Я кивнула.
        - Полагаю, что его семья дисфункциональна, как большинство здешних семей, однако к агрессии он не склонен.
        - О, нет, - затараторила Арга. - Нет, нет! Я знаю этот взгляд, Илмера. Что ты собралась делать?
        - Я точно знаю, где он будет этим вечером и ночью, и намерена немного понаблюдать.
        - Одна?
        - Одна вооруженная ирра, - поправила я ее. - С маячком и связью.
        Арга протяжно прерывисто вздохнула.
        - Не могу никак отпустить тебя. Прости. Видимо, преодолевать детскую привязанность мне особенно сложно. Мама поделилась, что в моем возрасте она столкнулась с той же проблемой.
        - Мне тоже очень трудно не контролировать тебя, - я прикоснулась пальцами к экрану. - Хочется влезть и помочь получить допуск к кораблям, минуя ступень с бытовой техникой и метеозондами. Так тяжело отличать помощь рациональную от нерациональной. Что из того, что я хочу сделать другим, благо, а что вред или выражение моей собственной выгоды...
        - Ощущение перегрузки?
        -Да.
        - Но ты лучше справляешься. Не возражаешь, если я попрошу данные маячка?
        - Конечно, я прямо сейчас тебе их передам, оденусь и пойду. Уже стемнело.
        - Хорошо, - Арга улыбнулась мне на прощание и свернула окно связи.
        Глава пятая
        Глеб
        На стенде бесшумно проходила тесты новая версия навигационной системы моего мотоцикла. Тим внимательно следил за выходными параметрами. Сур спал на диване, и выступал единственным источником шума на складе. Его храп было отлично слышно на противоположном конце помещения.
        - Тебе еще налить? - Я забрал стакан из рук Тима.
        - Да, если можно, - не отрываясь от цифр, ответил он.
        - Что скажешь? По-моему, неплохо прошить вышло.
        Тим кивнул:
        - Пока все отлично. Я переживаю за свою часть работы, такого стенда у отца нет, я код тестировал на своей машине. Она все равно слабовата, даже для навигатора.
        Я засмеялся.
        - Главное, что она есть.
        Тим оценивающе покосился на меня исподлобья. Я поднял руки:
        - Все. Все. Давай без анализа. Сам знаю свои проблемы и в жизни, и с головой...
        - Ты нальешь или нет? - все с тем же суровым видом перебил меня Тимур. - И у Капитана Суслика звук убавить тоже неплохо бы.
        Я протянул Тиму его бокал с виски и наполнил свой.
        - Не убавляется.
        Организм Сура категорически не переносил алкоголь даже в малых количествах, но он с двенадцати лет продолжал упрямо его пить, в надежде не засыпать после третьего стакана и не показывать окружающим содержимое желудка после четвертого. Пока успеха он не добился.
        - Слушай, Тим. - Я немного потянул паузу, стараясь подобрать слова так, чтобы не выглядеть особо заинтересованным. - Ты много про Иммею знаешь? Я имею в виду, помимо того, что нам дают в школе или в новостях.
        - Ну да. Пошире. А что ты хочешь?
        - Не знаю. Какие они? Девушки, парни... Ну я знаю, что у них нет физических недостатков и прочее. И ничего кроме учебы и всякого такого их не волнует...
        - Волнует, - поправил меня Тим. - Дружба, семья, отношения, будущее. Все как у нас.
        Я постарался правдоподобно засмеяться.
        - Что? И секс?
        Тим кивнул.
        - Конечно. Взять меня. Ты же знаешь, что именно это человеческое во мне заменили родители. И тем не менее, думаешь, мне не нравится иммейка? Или я не хочу временами старшую Виннер? Очень хочу...
        - Она тебе нравится? - вырвалось у меня.
        Тимур хитро покосился на меня.
        - Виннер - последний год. Но ты говоришь про Илмеру. Верно? Несдержанность - вот что отличает людей. Давай без обходных маневров. Я же знаю, что ты прочел и просмотрел в сети про них все, что смог найти. Просто спроси, что хочешь. Если что- то знаю, расскажу.
        - Я слышал, как она говорила сегодня с девчонками в столовой. Речь шла про секс. Она сказала, что ей никто не нравится, и она не влюбляется, пока сама не захочет.
        Тимур развернулся ко мне лицом и отступил от стенда.
        - Она не могла этого сказать. Я думаю, ты не совсем верно понял. Иммейцы испытывают влечение, но отдаются эмоциям только в том случае, если видят дальнейшие отношения перспективными. То есть грубо говоря, Илмера не влюбится в придурка типа Стейскал, даже если он ей понравится внешне или на уровне биологическом она найдет его привлекательным. Она всегда анализирует личность. Ты, к примеру, ей интересен, хотя она считает тебя незрелым. Мне так показалось.
        Я?! Ощущение было такое, как будто сердце провалилось в живот. Видимо, выражение моего лица сказало Тиму больше, чем любые слова.
        - Прилетела она сюда ради языка, но если так вспомнить, то в первый же день столкнулась с тобой. Я хорошо помню ее взгляд. Чистокровного человека она увидела впервые, и с тех пор ты ее очень интересуешь. Остальные чистокровные тоже, но ты особенно.
        Каждое слово отпечатывалось в сознании, разгоняя тепло по телу. А может, это виски так действовал на кровь?
        - Ты же услышал, что она считает тебя мальчиком? - Тим вздохнул.
        Я поморщился. Как будто кто-то неприятно царапнул затылок.
        - Я не мальчик.
        - Я всего лишь рассказываю свои наблюдения и выводы. На Тала, - Тим щелкнул языком, произнося истинное название Иммеи, - сутки длятся дольше, чем тут. Так что разница в возрасте у вас больше, чем два года. Если тебе было бы восемнадцать, а ей двадцать, то два с небольшим года - ерунда. Но тебе-то пятнадцать. Ты смотришь на тринадцатилетних девчонок?
        От слов Тима захотелось согнуться, как под тяжестью незримого груза.
        - Но это абсолютно не значит, что ты не можешь общаться с ней сейчас и сохранять дружеские отношения до момента, когда она перестанет воспринимать тебя как младшего.
        На мгновение стало легче, а потом состояние унылой безысходности вернулось.
        - И как начнет? Как парня без образования, средств к существованию и, в принципе, какого либо будущего? Прилетит ко мне на ферму? Прямо со своим правящим папой?
        Тим вздохнул.
        - Глеб, что изменилось? Я не видел тебя всего пару недель до сентября. У тебя и раньше не было особых вариантов, но ты верил и искал.
        - Безуспешно.
        - Тебя это не останавливало. Твоя комната забита бумажной спецлигературой, у меня на машине твоя виртуальная модель прыгуна.
        Ты с десяти лет практически живешь на этом складе. А это? - Тим рукой указал на стеллажи позади меня. Я обернулся, хотя и так прекрасно знал их содержимое. Мои фантазии на тему техники. Мало нужного, много бесполезного, половина неработающего - дед хранил все, он почему-то любил на них смотреть.
        - Да если бы ты хоть раз! Хоть раз... - Кажется, Тим начал выходить из себя. С ним такое происходило крайне редко. - Хоть раз написал хоть в одной работе что требуется по программе, давно был бы первый в школе по успеваемости!
        - Не первый, - поправил я. - Я же избирательно изучаю.
        - Да без разницы! Один из первых!
        Тим прикрыл глаза и начал медленно глубоко дышать.
        - У меня искусственное сердце. - Первый раз сказал это вслух с тех пор, как услышал. Звучало не так страшно, как в моей голове.
        - Что?
        Я нервно засмеялся.
        - Выглядишь ошарашенным. Сур проспал зрелище своей мечты.
        - Я был уверен, что в его мечтах голые участницы «Гонок на выживание». Прямо на трассе и каждая за рулем своей машины.
        Неожиданно для нас обоих Мансур затих. Мы обернулись к нему. Он поворочался, устраиваясь удобнее на откидной кровати, уткнулся лицом в подушку и засопел.
        - Трезвеет, - прокомментировал Тим.
        - Мы никогда не обсуждали с семьей мои увлечения и планы. Я решил, что пора, и поделился за ужином, а потом узнал вот это. Мама показала медкарту, у нее и запись операции есть.
        - Это государственная программа для детей-инвалидов которая?
        Я кивнул:
        - В космофлот с таким не пойдешь. Да, даже если бы я мог попасть сразу в академию - и туда не возьмут в любом случае.
        Тим задумался. Я знал, о чем. Он отчасти напоминал машины, с которыми у меня так получалось находить общий язык. Услышал задание - ищет решение.
        - Не грузись, - я похлопал его по плечу. - Это не к спеху. Помоги пока закончить с навигационной системой. Код-то твой. К слову, там ошибка.
        - Где?! - Тим метнулся к стенду, а я взял свой бокал с виски и сел в кресло у стола. Рассказал о боли, и стало легче. Вроде как не я один знаю, отбиваться от постоянных уговоров поверить в себя и свои силы теперь не надо.
        - Красивая... - Я сложил руки на столе и оперся на них подбородком, глядя на бутылку с янтарной жидкостью прямо перед собой. - Вижу ее - хорошо, не вижу - тоскливо.
        - Ты в любви признаешься бутылке или девушке? - Тим успевал везде.
        - Каждый раз, во всем я хочу прыгнуть выше головы. Профессия. Девушка тоже. Что там скажет психология твоя?
        - Что «выше головы» не при чем. Ты стремишься к интересным и нужным тебе условиям.
        - Она мне снится. Последнее время часто.
        - Снится в каком ключе? Целомудренно или мечты Сура о гонщицах?
        - Когда как. Отвлекает, я ни о чем другом думать не могу. Протез с ограниченным сроком службы, других тогда не бьло. Через двадцать лет либо поменять, либо умереть. Растет с человеком, а потом отказывает... Знать бы раньше.
        - Его можно заменить, - Сур сел в кровати, глаза у него открыть получилось не с первого раза. - С вами не поспишь. В том году бабуля заставила научно-популярные фильмы с ней смотреть. Вот там по теме биотехнологий мужик сказал, что делают протезы, с которыми хоть куда. Хоть в разведгруппы. Свои органы откажут, а этот будет работать.
        - Ты давно не спишь? - Тим закончил с кодом, покосился сначала на меня, потом на Сура.
        - С тех пор как ты орать начал. Ты ж не думал, что я просплю? И вы же не собирались бутьлку без меня допить? Да? Друзья, называется.
        С улицы донесся лай собак. Я поднял голову, протянул руку и включил монитор на стене. На видео с ночных камер бьло пусто.
        - Заменить его можно, если есть чем платить за сердце, операцию, реабилитацию, палату, лекарства, уход и прочее.
        Снова раздался собачий лай и тут же стих. С нарастающей тревогой я продолжил листать трансляцию с разных точек на территории открытых блоков.
        - Ты чего нервничаешь? - удивился Сур. - Все же в порядке вроде. Никого нет.
        - В том и дело, что никого нет, - пробормотал я. - У деда три сторожевых пса и ни одного я не вижу.
        Тим приблизился к экрану:
        - Вызывать полицию?
        - Погоди, пойду проверю. - Я встал из-за стола, достал из сейфа в полу СВЧ- ружье и направился к выходу.
        - Это нелогично, - возмутился мне вслед Тим. - Во-первых, достань смартфон и выйди в радиоэфир. Как мы узнаем, что происходит? Во-вторых, я пойду с тобой, - добавил он, когда я молча, не оборачиваясь, полез в карман куртки за смартфоном.
        - Я типа тут побуду? - растерялся Сур.
        - Тебе задача слушать нас и вызвать помощь при необходимости, - скомандовал Тим, поравнявшись со мной.
        Я улыбнулся. Руководитель нашелся. Даже в нетрезвом состоянии он умудрялся сохранять все свои черты хладнокровного, расчетливого гибрида. Мы вышли из крытого блока и огляделись. Дед ко всем вопросам в жизни подходил основательно, к своей свалке в том числе. Пять лет назад ему удалось выкупить едва ли не за бесценок списанные с московского космодрома энергонезависимые прожекторы, завезенные когда-то с Иммеи. С одной стороны вся территория свалки бьла теперь великолепно освещена, с другой - количество нелегальных посетителей заметно увеличилось. В среднем раз в три месяца кто-то обязательно пытался украсть одно из инопланетных сокровищ.
        - Тихо, - прокомментировал Тим.
        - Слишком, - отозвался я и направился к четвертому блоку. Незваные гости чаще всего являлись оттуда. Там ограждение примыкало к лесоохраной полосе, дополнительных средств защиты, признанных потенциально опасными для фауны, не было, и люди этим пользовались. Дед перенес будки сторожевых собак ближе к этому участку стены.
        - Ребят, что там? - раздался из динамика смартфона встревоженный голос Сура. Я поднял глаза на ближайшую камеру и пожал плечами.
        - Глеб! - окликнул меня Тим и побежал вперед. Я последовал за ним. Зрение иммейцев, а как следствие и зрение высокопроцентных гибридов, превосходило человеческое. Метров за десять до цели, я понял, что так встревожило Тима.
        - Живой, - подытожил он, прощупав пульс у одного из сторожевых псов, лежащего у колонны погрузочного крана четвертого блока. - Спит.
        - Это Бурка, он крупнее остальных. Другие, видимо, далеко от будок не ушли, догадался я.
        Тим вытащил из холки ярко-красный дротик с транквилизатором. Мы переглянулись. Я поднес смартфон ко рту и тихо проговорил:
        - Сур, вызывай шерифа. Скажи, проникновение на территорию. И спрячь бутьлку с бокалами.
        - Понял, - отозвался встревоженный голос из динамика.
        Я встал, перехватил ружье и пошел к злополучной стене. Завернув за крайнюю стопку прессованного металлолома, я увидел остальных псов, растянувшихся на земле точно под камерами там, где их увидеть из крытого блока было невозможно при всем желании. В ночной тишине раздался тихий всхлип и стих. Я прислушался. Территория прямо передо мной бьла отлично освещена и совершенно пуста. Кто бы это ни бьл, он находился не по эту сторону стены. Не долго думая, я развернулся и побежал обратно к крану.
        - Ты что задумал? - окликнул меня Тим.
        - Поверни консоль к ограждению и опусти ниже.
        Уговаривать не пришлось. При необходимости Тим из занудного всезнайки превращался в верного соратника, не задающего лишних вопросов.
        Я взобрался наверх и, балансируя на плавно движущейся консоли, пошел к самому ее краю. Поначалу ничего не было видно, но стоило Тиму развернуть кран ближе к стене, и я заметил троих парней лет двадцати. Они лежали на спине лицом вверх метрах в пяти от ограды. В плече каждого торчал знакомый дротик.
        Глава шестая
        Ипмера Селене
        Каждая лекция в этой школе представляла собой наискучнейшее действо: некий субъект нудно, монотонно зачитывал учебный материал с экрана. Причем зачастую материал был настолько старый, что вгонял в уныние. Неудивительно, что средний показатель по школе неуклонно снижался. Ни о каком учебном процессе тут речи не шло. Разницы между понятиями «обучать» и «предоставлять информацию» муниципальное руководство не знало.
        Я постучала ногтями по столу и выглянула в окно. День выдался очаровательный. Солнце приветливо пробивалось сквозь дубовые ветви, освещая осенний желтый ковер на земле. Хотелось сидеть там внизу и заниматься своими делами, а не торчать в душном пьльном помещении среди тридцати сонных студентов. Глеб собственно этим и занимался. Я видела его темную макушку. Скрестив ноги, он сидел на своем рюкзаке под дубом и смотрел лекцию по теории мультимножеств. Альтернатива, действительно, бьла стоящая - сложно не признать. Фактически он делал то, что делали сейчас его сверстники гибриды в московских платных школах. Только там так выглядел учебный процесс, а здесь так выглядел изгой. Печально.
        Я вспомнила Глеба на краю консоли движущегося крана. Система видеонаблюдения владений его деда оставляла желать лучшего, я легко находила слепые зоны. Проникнуть на территорию полигона после устранения незваных гостей мне труда не составило. Я сидела на одном из прессованных блоков недалеко от спящих собак и наблюдала за передвижениями Глеба и его друзей, а затем и за работой полиции. Смелый мальчик.
        Прошла пара минут прежде, чем раздался долгожданный звонок на обеденный перерыв. С каким-то неприятным облегчением я поднялась из-за стола и направилась к выходу.
        - Ты чего такая? - Мила пристроилась рядом со мной.
        - Какая? - улыбнулась я.
        - Унылая.
        - Человеческая рутина становится утомительной. Обучение должно приносить в жизнь азарт, а не желание убежать или уснуть.
        - О! - обрадовалась Мила. - Ты заметила?
        - У вас не так? - догнала нас Виолетта. - На Иммее.
        Я отрицательно покачала головой:
        - Всегда обожала учиться. Но здешние порядки легко могут отбить это желание.
        Девушки засмеялись.
        - Приве-е-ет, - протянул старший Алоян, втиснувшись между мной и Милой. - Красивая инопланетная леди утомлена нашей школой?
        Я нахмурилась. Как бы не бьла «утомлена» леди школой, здешними юными самцами она бьла «утомлена» гораздо сильнее.
        - Мы все устали! - осадила его игриво Виолетта. Ее желание доминировать в стае иногда приносило мне пользу. - И чего ты оттолкнул Милу? Ну-ка верни ее на место!
        - Да, мадам! - вполне удовлетворенный вниманием конкурентной самки он отпрыгнул назад и пододвинул Милу ко мне ближе. Сам же пристроился рядом с Виолеттой. - Куда идем?
        - В столовую, - улыбнулась Виннер.
        - И во двор, - добавила я. - Хватит с меня этого здания.
        - Какая-то ты эмоциональная сегодня, - к нам присоединился Алекс. Компания разрасталась.
        - Да! - воскликнула Мила. - Но так гораздо лучше.
        - Предлагаю мужчин послать за едой, а самим сразу во двор, - вновь помогла мне своей страстью к доминированию Виннер. - Мужчины против?
        - Не против, - ответил за всех Алоян. Взгляд Алекса говорил о другом, но возражать вслух он не стал.
        В холле мы столкнулись с Тимуром и Мансуром. С тремя подносами они шагали к выходу.
        - А аккуратнее нельзя? - огрызнулась Виолетта на гибрида. Тот равнодушно оглядел ее с ног до головы и молча прошел мимо. Тим, как звали его друзья, мне импонировал. Типичный высокопроцентный гибрид на первый взгляд, но бьло в нем что-то иное, незнакомое.
        - Придурки, - фыркнула Мила. - Троица болванов.
        Я улыбнулась. Таким людям, как она, свойственно иметь в качестве личного мнения общественное - своеобразная и, к сожалению, распространенная здесь форма адаптации.
        Выйдя на крыльцо, я поймала издалека взгляд Глеба. Он смутился и сделал вид, что смотрит на шагающего впереди меня Тимура.
        - Ну а что с младших брать? - Виолетта сымитировала тон, по моим догадкам, одной из значимых для себя старших фигур. Похожим образом изъяснялись в этом социуме незрелые люди, играя во «взрослость».
        Мила поморщилась.
        - К тому же двое из них абсолютно бесперспективные, - продолжила излагать мысли Виннер, пока мы устраивались под одним из соседних с обсуждаемой троицей деревьев. - Третий - высокопроцентный, но связался явно не с той компанией.
        Я была в корне не согласна с Виолеттой. Тимур поступил так, как поступил бы любой тала на его месте.
        - Илмера, - повернулась Виннер ко мне. - А познакомь нас с кем-нибудь из своих. Жутко любопытно!
        - Да! - воскликнула Мила.
        - С парнями? - уточнила я на всякий случай.
        Виолетта засмеялась.
        - Ну, конечно! Зачем нам девчонки? - на последнем слове она посмотрела на Милу и та в ответ скорчила гримасу.
        - Привет, - к нам с подносом подсела Альбина. - Парни сказали вы тут.
        - Привет! - обрадовалась Мила. - Фу. Как ты ешь жареные бананы? Не понимаю.
        - А я не понимаю, как ты ешь вареную картошку.
        - Только не ссорьтесь, - снова засмеялась Виолетта. - Каждому свое.
        Я улыбнулась. Собираясь большой компанией, они будто сливались воедино, компенсируя свои многочисленные негативные черты психики общим шумом. По большому счету, проблема заключалась не в самих ребятах, а в той среде, которая их воспитывала. То, что мне казалось глупым или абсурдным, для них бьло нормой. Я вновь обратила внимание на Глеба и снова поймала его взгляд, направленный на меня. Он поспешно отвернулся. Чем дольше находилась в этой школе, тем сильнее привлекала его. Интересно, чем? Я знала, что интересует во мне почти каждого из здешних парней, но привязанность Глеба выглядела глубже. Жаль тала не читают мысли, как думали когда-то давно земляне. Мне бы пригодилось сейчас. Возможно, ответ на мой вопрос очевиден, но в силу возраста я не могу его найти - не хватает опыта и знаний.
        Мансур уставился на меня, хитро сощурившись, потом резко повернулся к Глебу и бурно зашептал что-то. За общим шумом я не разобрала ни слова, только тихое шипение и отдельные слоги.
        - Распишитесь за заказы! - провозгласил Алоян.
        Алекс поставил передо мной на землю поднос.
        - Все верно?
        Я оглядела содержимое и кивнула:
        - Да, благодарю.
        - Было двое, стало шестеро! - восхитилась Мила, глядя на присоединившихся к нашей компании выпускников.
        - А как мы, по-твоему, донесли все это? - засмеялся Алекс, садясь рядом со мной. - Ты же не против? - повернулся он ко мне.
        Я кивнула. Пустая болтовня окружающих перестала меня интересовать. С какой- то странной решимостью Глеб поднялся со своего места и направился к нам. Он то упрямо смотрел на меня, то испуганно отводил взгляд.
        - Это что? - прокомментировал Алоян его приближение.
        - Не зна-аю, - озадачилась Мила.
        Виолетта раздраженно шикнула на них.
        Глеб подошел, встал напротив меня и замешкался. Я ожидала, что он начнет потирать локти, но нет, он больше бьл похож на бледную неподвижную статую, чем на живого человека. На очень решительную статую, старательно подбирающую слова в уме.
        - И? - ревниво огрызнулся Алекс. Люди чрезмерно эмоциональны - это факт.
        - Можно, ты меня поцелуешь? - сказал Глеб, глядя мне в глаза, и упрямо вздернул подбородок.
        От неожиданности я рассмеялась. Меня впечатлило все: сама просьба, решимость и, конечно, формулировка: не «я тебя поцелую», а «ты меня». Потрясающе!
        Я не сразу заметила, что мое окружение смеется вместе со мной, только немного иначе: грубо и даже агрессивно. Мне такой расклад не понравился. Не понравились мне и ожесточившиеся потухшие голубые глаза Глеба.
        Я поднялась, перешагнула через поднос с едой и в два шага преодолела расстояние между мной и этим очаровательным чистокровным. Его светлые глаза удивленно расширились, и я поняла: иной реакции, кроме отказа, он и не ждал.
        Напрасно. Я улыбнулась, рассматривая его несимметричное растерянное лицо, спадающие на лоб вьющиеся пряди. Теперь я имела полное право прикоснуться к нему, и этим правом с удовольствием воспользовалась, запустив пальцы в волосы на его затылке. Они оказались жесткие, прохладные и скользкие. Примерно такими я себе их и представляла. Я встала на носочки, приблизилась к его губам и мягко коснулась их своими. Глеб закрыл глаза, с едва слышным стоном выдохнул. Реакция мне понравилась, даже слишком, поэтому я позволила себе немного больше. Приоткрыла губы и поцеловала его. Он сделал то же самое в ответ. Я чувствовала его прерывистое дыхание, слышала, как часто бьется его сердце. Ни один тала не вызывал у меня похожих эмоций. Нехотя я отстранилась. Он открыл глаза. В затуманенном взоре пряталась детская беспомощность.
        - Больше никогда не сомневайся в себе, что бы ни происходило, - тихо, так, чтобы только он услышал, прошептала я. - Хорошо?
        Ему понадобилось несколько секунд, чтобы сосредоточить внимание на моих словах. Лишь после этого он рассеянно кивнул.
        - А теперь ступай, пока эту иммейку не попросили уехать за непристойное поведение на территории школы, - продолжила я, с сожалением убрав руки от его волос.
        - Прости, - пробормотал он беззвучно, развернулся и, не оборачиваясь, пошел к своим друзьям.
        - Чет я не понял! А так можно бьло?! - возмутился Алоян, когда я вернулась на место. Ребята выглядели ошарашенными.
        Вместо ответа я пожала плечами. Теперь многие попробуют повторить. Что ж... Я сама спровоцировала.
        Глава седьмая
        Глеб
        Если до этого я мог не смотреть на нее, то теперь не мог. Остаток перерыва я наблюдал, как она задумчиво ест в компании выпускников, и меня уже мало волновали косые, любопытные взгляды окружающих. Я видел только ее. Ее улыбку, черные глаза, длинные перламутровые волосы, ее хищные, порывистые движения, ее плечи, шею, ее бедра, обтянутые тканью джинсов... Я снова и снова чувствовал на губах ее поцелуй и дыхание, ее пальцы в моих волосах, ее запах. Она так пахла! Так нежно касалась меня! Мысли путались в голове.
        И ее хриплый шепот.
        «Больше никогда не сомневайся в себе». Я не стану! Никогда!
        - Эй! Ты к нам так и не вернешься? - возмутился Мансур, когда мы зашли следом за ней в школу.
        - Что она тебе сказала? - осторожно поинтересовался Тим.
        Я с какой-то отчаянной тоской проводил ее взглядом до лестницы.
        - Сказала не сомневаться в себе.
        Тим хмыкнул.
        - Что? - не понял я и, окончательно потеряв ее хрупкую фигуру из виду, сосредоточил внимание на друзьях. В груди как будто дыра появилась.
        - Я не ошибся, - Тимур пожал плечами. - Ты ей интересен. Или ты думал, я свои выводы считаю всегда истинными?
        - А на меня налетел! - огрызнулся Сур. - Что я его подбиваю. Да если бы не я сейчас...
        Он многозначительно вытаращил глаза.
        - Глеб бы не бьл похож на наркомана, - закончил за него мысль Тим.
        - Зато я был прав насчет четкой простой просьбы! Слышь, Глеб, попроси ее стать твоей девушкой. Вдруг, тоже сработает. Кто их, иммеек, знает...
        - Не сработает, - одернул его Тим. - Я почти уверен, что она относится к нему как к младшему, а вот подружиться с ней точно можно.
        - Сработает! - повысил голос Сур.
        - Не сработает, - зло прошипел Тим.
        - Сработает!
        - Не сработает!
        -Да!
        - Нет!
        - Вы еще подеритесь, - отмахнулся от них я. - Я сделаю и то, и другое. Она сама сказала не сомневаться в себе.
        Тим вздохнул:
        - Глеб, мне кажется, она имела в виду другое.
        Я не стал отвечать, вместо этого развернулся и понес поднос в столовую. Как будто я не понял, что она имела в виду другое. Не вчера родился. Пока шел, опять позволил себе почувствовать ее губы на моих и ее пальцы в моих волосах. Она же не стала бы целовать, если бы я ей не нравился, верно? Нужно бьло не стоять, а обнять ее, хотя бы прикоснуться, почувствовать ее в своих руках. Погруженный в блаженные мысли я поздно заметил Римаса. Он выходил из столовой и на всем ходу сбил меня плечом, вилка с подноса со звоном упала на пол. Я молча поднял ее, оглянулся на затьлок удаляющегося Алекса и усмехнулся.
        - У Рима лицо какое-то свирепое, - прокомментировал со смехом Сур. - Ты его чем достал?
        - Я бы перефразировал. Не чем, а скольких теперь Глеб еще зацепил, - вздохнул Тим. - Я вот сейчас кое-что подумал. Те трое парней под стеной... Вам они не показались странными? Ну, кроме того, что их вырубили.
        Я обернулся:
        - В каком смысле?
        Тим нахмурился.
        - Сложно сказать. Сам толком еще мысль не оформил, - поджав губы, он покачал головой. - Как будто одинаковые. Нет? Рост, вес, сложение, длина волос. Разве не странно?
        Сур хмыкнул:
        - По-моему, самое странное, что их вырубили! Лично меня бы занимало именно это. И какая там длина волос? Просто короткие стрижки. У нас полшколы таких. И вообще, они ж гибриды высокопроцентные, как ты. Вы все, считай, одного роста и сложения.
        - Ты прав! - воскликнул Тим. - Очевидно же!
        - Что? - не понял Сур.
        - Вот что не давало мне покоя. Подготовка. И логика! Они устранили собак, усыпив. А зачем? Зачем? Глеб, это не просто ограбление, там что-то большее. И надо выяснить, кто им помешал.
        Сур засмеялся:
        - Как, интересно, ты собираешься это сделать? Откроешь ногой дверь в участок?
        Тим поставил поднос на ленту уборщика и насмешливо уставился на Мансура.
        - Не я. Ты.
        - Что?
        - Ты единственный тут сын шерифа.
        - Не, не, не, - зашипел Сур, со стуком бросив свою посуду поверх моей. Небьющийся сплав жалобно звякнул. - Я к матери не пойду!
        - Пойдешь, - уверенно кивнул Тим.
        - Не пойду.
        - Пойдешь.
        - Не пойду.
        - Пойдешь.
        - Не пойду.
        - Ради Глеба пойдешь.
        - Это шантаж!
        - Манипулирование. Шантаж выглядит иначе.
        - Ты даже так умудряешься быть занудой!
        Мы вышли из столовой.
        - Прямо сегодня и сделаем. Вместе. - Тим решил, Тим не отстанет. - Говорить я буду сам, ты поддакивай. Глеб поедет на свалку и напросится ночевать у деда, потом подъедем мы и вместе еще раз осмотримся.
        Я отрицательно покачал головой.
        - Сегодня не могу. Обещал отцу посмотреть сборщик. Электроника барахлит последний месяц, а арендатор пригнал его только вчера.
        - Хорошо. Тогда свалку перенесем на завтра. У меня еще два часа, потом я свободен. У тебя что? - Тим вопросительно взглянул на Сура.
        Тот нахмурился, потом заулыбался:
        - У меня час. Я ждать не буду.
        - Тогда я пропущу последнее занятие.
        Сур насупился, как когда-то в детстве, когда проигрывал мне в гонки.
        - Встретимся на крыльце, - закончил Тим и, побежал по лестнице наверх. Он никогда никуда не опаздывал. Прогулять мог, а вот опоздать нет - странная логика высокопроцентного гибрида.
        Остаток пути до кабинета мы с Суром преодолели молча, занятый каждый своими размышлениями. Честно говоря, я слабо представлял, что будет происходить в участке шерифа. С тех пор как сбежал отец Мансура, его общение с матерью сводилось к сухим общим вопросам и таким же ответам. Сложно сказать, чем ей не угодил сын. Сам Сур говорил, что простым своим существованием он изо дня в день напоминал ей о муже.
        Стоило нам зайти, как тридцать пар глаз уставились на меня.
        - Популярность, - прошептал мне Сур, пройдя мимо к своему стулу.
        Я поймал взгляд Иды. Она обиженно дернула нижней губой и всем своим видом изобразила, будто сосредоточена на экране, где уже готовился к практическому занятию преподаватель. В мыслях по этому поводу не появилось никаких сожалений.
        Я молча прошел на свое место, достал планшет и полез на школьный сайт выяснить расписание Илмеры. Если не выйдет сегодня же попытаться с ней заговорить, расстроюсь.
        - Эй, - ко мне повернулся Игнат. - Ты, правда, целовался с иммейкой сейчас?
        Я кивнул.
        - С ума сойти! - выдохнул он.
        Я пожал плечами. Народ за соседними столами притих, прислушиваясь к диалогу.
        - И как?
        Я неопределенно покачал головой. Как? Да меня тело не слушалось в тот момент! Что он ожидал услышать?
        - Ты типа с ней встречаешься?
        С сожалением отрицательно покачал головой. Но очень хочу! Кажется, в конкретный момент я этого хочу даже больше, чем прыгуна. Никогда не думал, что такое возможно.
        - А собираешься? Или она с тобой собирается?
        Я пожал плечами.
        Игнат еще немного поизучал меня, потом отвернулся. Я кожей ощущал любопытные взгляды окружающих и чувствовал себя крайне неуютно. Они все будто воровали крохотные, но такие бесценные, частицы моего удовольствия, не позволяли мне остаться наедине с собой и насладиться в полной мере пережитыми эмоциями.
        Все, что я делал сейчас, - держал Илмеру внутри себя как можно дальше от посторонних глаз. Хотя, кажется, я это делал с самого начала учебного года. Эта иммейка так естественно поселилась в моей голове, словно там всегда существовало для нее особое место. Она как будто дополнила всю мою жизнь. Перед внутренним взором мелькнуло видение: я в кабине пилота, а рядом она - моя. От этой мысли сердце забилось быстрее. Я отложил планшет в сторону, опустил голову на скрещенные руки и прикрыл глаза.
        Я мог бы любить тебя.
        «А теперь ступай, пока эту иммейку не попросили уехать за непристойное поведение...» Невольно улыбнулся формулировке. Самая нежная и беззащитная из всех девушек, которых я встречал. Разве позволил бы я кому-то посчитать ее поведение непристойным? Или хуже того, позволил бы принимать решения за нее? Щемящая нежность медленно наполнила вены, ласковым теплом проникла в мышцы, вынуждая расслабиться, забыть обо всем на свете, кроме нашего поцелуя.
        Если бы я ей не нравился, она не стала бы меня целовать, верно? Иммейцам не знакома жалость в ущерб себе. И Тим сказал, что я ей интересен. И она выглядела удовлетворенной.
        Уха коснулся занудный голос преподавателя. Не буду ли я любезен проснуться и принять участие в учебном процессе? Я поднял голову, взглянул на экран и равнодушно ответил, что не хочу. Возражений не последовало. Им наплевать работаю я, или нет. Это мой выбор.
        У нее же нет парня дома? Вроде, нет. Она бы сказала. Или она не захотела просто рассказывать людям о реальном положении вещей в своей жизни? У иммейцев своя мораль относительно лжи.
        Я повернулся и взглянул на Сура. Тот сидел, вальяжно откинувшись назад, и методично пинал ножку стула Йоханы. Она заметно злилась, но на провокацию не велась. Я вдруг подумал, что возможно понял причины странного поведения друга. Йохана не обращала внимания на парней, на Сура в том числе, а тот подойти и нормально заговорить не мог. Тим как-то сказал, что плохие отношения с матерью обязательно сказываются на будущих отношениях мужчины с женщинами. Видимо, это оно. Мои отношения с мамой тоже нельзя было назвать идеальными. Потом не забыть спросить у Тимыча, что он о них думает. В целом он и так скажет, что о них думает, рано или поздно, но сделает это в своей манере: крайне не вовремя. Поэтому лучше сразу вопрос закрыть.
        Я мысленно перенесся к событиям прошедшей ночи. Дед отцу полной картины событий излагать не стал, за что я был безмерно благодарен. Не хватало только из-за ночного инцидента потерять возможность заниматься чем-то интереснее, чем ремонт сельскохозяйственной техники. Вообще, не согласиться с Тимом сложно. И дело не столько в идентичной стрижке странных грабителей или их исчезнувшем подельнике, который всех вырубил, сколько в непривычной ухоженности каждого. К деду на свалку такие гости не заглядывают даже в часы посещения легально. Поразмыслив еще немного, я достал смартфон и написал Тиму. Идея тут же нашла отклик.
        «Я постараюсь выяснить, что на них надето было. Ты уверен, что одежда бьла дорогая?»
        «Да. Можно просто фото с места достать, остальное сами найдем».
        Я отложил смартфон в сторону и вновь опустил голову на скрещенные руки. Думать больше ни о чем не хотелось, до школы сегодня удалось поспать всего пару часов, поэтому я довольно быстро погрузился в состояние полудремы. Мне виделась Илмера, она улыбалась и беззвучно шептала «привет» мне в губы, потом Алекс пытался сбить меня с ног на лужайке у моего дома, а Илмера бродила между хозяйственных построек, и на ее лице читалось презрение.
        - Эй, - шепот Сура разбудил меня не сразу. - Почти закончили. Вставай.
        - Встаю, - я поднял голову, потер лицо ладонями и постарался побороть нахлынувшее отчаяние. К реальности оно отношения не имело. Пока.
        - Глаза тоже открой, - пошутил Сур.
        - Открьл. - Я постарался сосредоточить внимание на экране, потом сместил взгляд на столы в соседнем ряду и наткнулся на обиженное лицо Иды. Она поспешно отвернулась.
        - Пошли, - Сур поднялся одним из первых. Я обратил внимание, насколько мрачным и задумчивым он вдруг стал.
        - Не обязательно осуществлять все идеи Тима. - Я сложил вещи в сумку и встал следом.
        Сур кивнул, но в лице не изменился.
        - Все равно собрался делать? - уточнил я.
        Он снова кивнул.
        - Ладно.
        Я направился к двери, на ходу закидывая рюкзак на плечо. Сур догнал меня в коридоре.
        - Все равно она вечно требует общения, а с Тимом это проще. Будет галочка.
        Так что не думай... Ты к иммейке пойдешь?
        - Внизу подожду.
        Сур хмыкнул.
        - И я свою даму у выхода подожду, она же у меня умная и не удержится от спора с педагогом, а это займет какое-то время. Что скажешь иммейке?
        Мы спустились по лестнице на первый этаж. Я понятия не имел, о чем буду говорить с Илмерой, и тем более понятия не имел, с чего начать.
        - О! - возмутился Сур моему растерянному молчанию. - Просто предложи ей опробовать твой транспорт. Спорим, не устоит? Если она такая же, как Тим, то и темы те же. Говори с ней про свою Вселенную, прыгуны и прочую чушь.
        Тима пришлось прождать не меньше десяти минут. Он выскочил на улицу чем-то явно обеспокоенный, потом увидел нас и замедлил шаг.
        - Думал, я сбежал? - ехидно заулыбался Сур.
        - Я нервничаю, когда мне не дают слово. Пошли? Глеб, ты не возражаешь?
        До моего мозга смысл слов дошел не сразу. Сердце билось быстрее, кровь
        стучала в животе и руках. Все мое внимание бьло приковано к ней, появившейся в дверях школы. Римас шел с ней рядом.
        Глава восьмая
        Илмера Селене
        Алекс стал навязчивым. На лекции он поменялся местами с моей соседкой справа и то и дело пытался что-то мне сказать. Затем он не отставал от меня ни на шаг в коридоре, на лестнице, теперь в холе. Этот поцелуй выбил его из колеи. С сентября он медленно, методично окружал меня вниманием, и вот я не оправдала его ожидания. Может, все же стоило сказать категоричное «нет» с самого начала и не общаться с ним по-дружески? Или вышло бы еще хуже? Я взглянула на Алекса. Он определенно собирался идти со мной до машины, если не больше.
        - Рада бьла пообщаться, - довольно недвусмысленно постаралась намекнуть я.
        Он утвердительно кивнул и продолжил идти рядом.
        - Я провожу на парковку.
        - Не стоит. Я сама дойду, - улыбнулась я как можно вежливее. Его поведение выходило за границы приемлемого. Впрочем, это с моей точки зрения. С его, полагаю, все бьло обосновано.
        - А мне не сложно.
        Он сказал это излишне агрессивно. Подобного отношения к себе я терпеть не собиралась.
        - Я предпочту выбирать сама, с кем и куда мне идти.
        Мы вышли на крьльцо. Алекс сверлил меня свирепым взглядом.
        - С детьми пойдешь? - он кивнул в сторону аллеи. Я повернула голову и встретилась с обеспокоенными светлыми глазами Глеба. Он стоял у крыльца со своими друзьями и успел неосознанно сделать пару шагов мне навстречу. Его тревожил мой озлобленный бессилием собеседник.
        - Возможно, - пожала плечами я.
        Отношения между представителями мужского пола походили на соревнование, в котором два приза: самая успешная и желанная самка и лучшая территория. Если территория обозначалась ресурсами, которые включали в себя много чего, то с самкой все было проще и понятнее - у здешних старшегодников первым трофеем была я. Возможно, именно за позицию первого трофея и вела соперничество со мной Виолетта. Об этом я почему-то раньше не подумала.
        Не отрывая взгляда от Глеба, я спустилась вниз к замершей троице.
        - Привет, я Тим, - протянул мне руку гибрид. Я пожала раскрытую ладонь.
        - Привет.
        Глеб открьл рот, намереваясь что-то произнести, и замер. И снова прибегнул к полюбившемуся мне жесту - стал гладить свой левый локоть. Наверное, так в детстве он научился успокаивать сам себя. Я улыбнулась очаровательной привычке.
        - Там Мансур, - указал Тимур на второго своего товарища.
        Я кивнула.
        - Добрый день.
        Мансур дернулся, как будто я его по лицу ударила. Странное отношение к речи, он как будто ждал нападения и посчитал мое приветствие за таковое. Очередная нездоровая семья?
        - Ну, мы пойдем! - Тимур поспешно ухватил Сура за руку и потянул в сторону парковки. - Счастливо!
        Я кивнула им на прощание и вновь взглянула в ясные голубые глаза. Их хозяин набрал в грудь воздуха и на выдохе протараторил:
        - Римас к тебе пристает?
        - Нет, - я отрицательно покачала головой.
        - А-а, - Глеб нахмурился. Кажется, мой ответ он посчитал за ложь, поэтому я решила пояснить:
        - Он несколько агрессивен и навязчив, но ничего, с чем я бы не справилась.
        - А-а, - снова протянул Глеб.
        Ученики, покидающие школу, оглядывались на нас, и мой собеседник интересовал их больше, чем я. Кажется, в общем представлении трофей нашел своего победителя. С удивлением, отметила для себя, что вовсе не против подобного направления мыслей окружающих. Немного общего уважения этому чистокровному не повредит.
        - Я - ирра. - Фраза сама сорвалась с языка.
        Ответом мне послужил озадаченный взгляд. Пришлось пояснять.
        - Урожденный воин. Ирра - древний клан воинов.
        Глеб вздохнул. Он не выглядел расстроенным, но что-то похожее проскользнуло в выражении его лица.
        - А что ты делаешь по вечерам? - невпопад выдал он и тут же смутился. - Я имею в виду, ты же не учишься. Скучно, наверное.
        Я не удержалась от смеха. И, несмотря на то, что смеялась я над ним, он заулыбался в ответ.
        - Нет. Я же язык изучаю ваш. А это не так просто, как может показаться.
        - Почему?
        - Ну, - я почувствовала себя очень легко. Впервые за эти месяцы. Ощущение поразило несказанно. Раньше не замечала, насколько утомляло общение с местными.
        - Ваш язык - это фактически ваше мышление, а мышление у каждого индивидуальное, а когда не индивидуальное, тогда социальное. Одна и та же фраза у разных людей может иметь разное значение. А еще вы зачастую слышите только себя. Я говорю одно, а собеседник слышит, что хочет!
        Я осеклась, моя речь стала излишне эмоциональной.
        - Ого, - Глеб озадаченно меня рассматривал. - Я об этом не думал.
        - Да, - я покосилась на свою машину.
        - А можно твой смарт посмотреть? - протараторил опять Глеб.
        Как и Алекс, он искал повод разговаривать подольше, но отторжения у меня его стремление не вызывало.
        - Да, конечно. Пойдем, - я направилась в сторону стоянки. На ходу он засунул руки в карманы джинсов и шел, не отрывая взгляд от дорожки перед собой.
        - А я тоже так делаю?
        - Как? - не поняла я.
        - Ну, вот то, что ты сказала, - он на мгновение перевел взгляд на меня и вновь уставился себе под ноги. - С языком.
        Я задумалась перед ответом, потом определилась:
        - Пока нет. Мне с тобой говорить легко.
        Правое ухо Глеба порозовело. Левое я не видела, но, предполагаю, симметрия сохранялась.
        - И ты умный, - добавила я. Знаю, это было уже слишком, но он так сладко смущался от простой констатации очевидных фактов, что удержаться я не смогла! Точнее не захотела. - Ты ведь часто делаешь расчеты для прыгуна, верно?
        Глеб поднял на меня свои чистые ясные глаза, полные искреннего удивления.
        - Откуда ты знаешь?
        - У меня зрение хорошее, ты часто под деревом в планшете пишешь, - улыбнулась я. - К тому же видела твои тестовые работы, там редко что-то по предметам.
        - А откуда у тебя мои тесты?
        - Я попросила Алекса их показать. Он помогает в администрации. - Мне, действительно, впервые за долгое время бьло так легко не замалчивать, не рассчитывать что-то наперед, а просто открыто беседовать.
        Глеб нахмурился и немного сбился с шага.
        - Да, я знаю, ему для обучения дальше надо, типа внеклассная де... А что... А зачем тебе мои работы?
        Я пожала плечами.
        - Мне было любопытно.
        Кажется, я окончательно выбила этого очаровательного чистокровного из колеи.
        - Почему? - В глубине его глаз я заметила надежду. И ее присутствие тоже не вызвало у меня отторжения, как это бывало с другими представителями мужского пола здесь.
        - Ты интересный.
        Его уши вновь порозовели. На этот раз я увидела оба, поскольку мы дошли до машины, и Глеб повернулся ко мне лицом. Но насладиться картиной я толком не успела, он вдруг подумал о чем-то, что отразилось в его глазах и испугом, и решимостью одновременно. И прежде, чем я смогла проанализировать его мимику, он выдохнул:
        - А как тебя зовут?
        Сказать, что я бьла обескуражена, - промолчать.
        - Ты же знаешь, что имя мое личное? - после паузы уточнила я.
        Он кивнул. Кажется, он успел пожалеть о заданном вопросе. Не говоря ни слова, я открьла смарт и села на пассажирское сиденье. Явно расстроенный собственным поведением Глеб поспешил занять место водителя. Оказавшись внутри, он принялся рассматривать управление и одновременно рассказывать массу ненужной технической информации о моей же машине. Я неотрывно наблюдала за ним, что смущало его еще сильнее, и размышляла о своих эмоциях. Они были довольно необычными в отношении этого чистокровного - приятными и малознакомыми мне. Волнующими. Это сбивало с толку.
        - Селене, - произнесла я свое истинное имя вслух, абсолютно не заботясь, что перебиваю собеседника.
        Глеб замер на полуслове, потом беззвучно повторил мое имя. И мне понравилось наблюдать за движениями его губ.
        - Ты ведь знаешь, что для меня оно ценно?
        Голубые глаза взглянули на меня с такой всепоглощающей нежностью, что у меня в груди будто ураган поселился. Я смотрела на него и не могла не думать о сегодняшнем поцелуе. В эту секунду мне хотелось повторить то, что я делала с ним больше часа назад.
        Резкий удар и последовавший за ним металлический скрежет привлекли наше внимание. Я обернулась. Прямо позади моего смарта, там, где был припаркован мотоцикл Глеба, стоял внедорожник Алекса. Автомобиль резко тронулся с места и пронесся мимо, к выезду со стоянки, оставив после себя лежащий на земле, покореженный мотоцикл.
        Произнеся ругательства на родном языке, я выскочила из машины и направилась к месту происшествия. Что ж. Ошибки быть не могло. За моей спиной рассмеялся Глеб. Удивленная такой его реакцией, я обернулась.
        - Прости меня!
        В светлых глазах искрилась улыбка и все то же привычное смущение.
        - Ну, оно того стоило, - небрежно пожал он плечами.
        Я сощурилась, рассматривая этого странного очаровательного мальчика. Он был таким взрослым сейчас. Я старше, я тала, ирра, но почему-то чувствовала себя в эту минуту младшей, слабой, беспомощной. И я сказала ему свое имя! Как такое возможно?
        Глава девятая
        Глеб
        - Могу я помочь восстановить его?
        Она очень прямолинейная и честная. Схожие черты Тима меркли перед чистотой ее поведения. И она слишком сильно расстроилась из-за Римаса. Этот тип начинал меня по-настоящему выводить из себя.
        - Да тут ничего особенного не случилось. Я сам.
        Она все так же виновато смотрела на меня. Наедине с ней я обнаружил, что тончайший золотой ободок может пропадать и становиться шире в зависимости от поведения ее зрачка. «И ты умный», - сказала она, глядя на меня абсолютно черными глазами.
        - Тогда можно я привезу мотоцикл?
        Я хотел ответить отказом, но потом вдруг представил ее у меня дома, в моей комнате, и передумал. В памяти всплыл сон, где она с предубеждением относилась к моему происхождению, но поспешил отогнать бесполезные выдумки прочь. Эти страхи жили во мне до того, как я открыл, как много она обо мне знает.
        «Ты интересный». У меня дыхание опять сбилось. Услышать от Тима ночью, что она считает меня занятным, бьло блаженством, но услышать то же самое от нее самой - непередаваемо.
        - Ты скажешь, куда тебе сейчас ехать?
        Эти ее формулировки были такими прямыми и вежливыми. Она будто всегда оставляла выбор.
        - Да, - кивнул я.
        - Тогда пойдем?
        Точно. Оставляет выбор. Как будто он мне нужен. Я развернулся и пошел к смарту. Что если получится уже сегодня ее задержать? Я попытался вспомнить, не оставлял ли в комнате чего лишнего на виду. Ей же, наверное, будет интересно оказаться в моем личном пространстве. Нет?
        Я быстро забрался на пассажирское сиденье, где только что бьла она. На спинке остался длинный серебристый волос, я снял его и накрутил на палец, пока она садилась рядом.
        Селене. У меня мурашки побежали по спине. Интересно, могу я так ее называть теперь вслух, когда мы наедине, или это не принято? И я бьл прав: первое имя красивое, такое же потрясающее, как она сама.
        - Глеб. - У меня сердце забилось быстрее. Я вскинул голову и уставился в ее темные ласковые глаза. Она вопросительно подняла брови.
        - Что? - Кажется, я задумался и пропустил что-то важное.
        - Куда ехать? - она указала на навигатор.
        Я смутился, опустил взгляд на панель и назвал домашний адрес. Она раньше никогда не обращалась ко мне по имени, и это бьло непередаваемо. Ничего подобного со мной не случалось, хотя вроде бы обыденное дело. Может, поэтому для иммейцев имя так важно?
        - Ты сам расчеты делаешь?
        Мы медленно выехали с парковки. С навигационной системой смарта можно было спать за рулем, но Селене, как выяснилось, предпочитала управлять сама.
        - Для прыгуна? Да.
        - А учился их делать тоже сам?
        - Ага, - я рассеянно кивнул.
        - Собираешься связать свое будущее с прыгунами?
        Настроение резко испортилось. Мы могли бы пообщаться на любую другую тему, но она, конечно же, нащупала самую больную. Интуиция у них с Тимом что ли такая?
        - Типа того, - объяснять ничего не хотелось.
        - Что это значит? - Она не собиралась отступать. Ее черные с золотым ободком глаза взглянули на меня.
        - Это значит, что не выйдет.
        - Почему?
        Мне отчаянно хотелось остановить ее. Я разозлился, что она такая глупая и не чувствует границ, но в то же время интуитивно ощущал, что правду стоит озвучить.
        - Искусственное сердце пятнадцатилетней давности, - проговорил я, уставившись в окно. - Летом узнал.
        Она ничего не ответила. Я обернулся, очень хотелось узнать ее реакцию. Селене посмотрела на меня с безмятежной улыбкой.
        - Вот сейчас делаешь, - проговорила она мягко.
        Я нахмурился:
        - Что делаю?
        Она вздохнула.
        - Ты задал мне самый личный вопрос, который только можно придумать для тала. Я дала ответ. А теперь ты злишься, когда спрашиваю я.
        Таким виноватым и раздосадованным себя еще в жизни не чувствовал. Я должен был думать о ней, а не о себе. Она ведь такая бесхитростная. Да, она понимает, что общается с людьми, изучает, наблюдает, все подмечает, но ведь до конца не осознает, насколько отвратительные эгоистичные мысли способны появляться в наших головах. Чтобы это понимать, нужно быть человеком, а она - не человек.
        - Нет... - Теперь я просто обязан бьл все прояснить. - Ты не при чем. Я злюсь все время из-за этого, в основном на себя, еще на прошлое и на родителей.
        - Почему?
        - На себя, потому что родился такой. На прошлое, потому что так сложилось. На родителей, потому что заводили детей без размышлений о будущем, о деньгах.
        На мгновение я встретился взглядом с внимательными черными глазами, затем она вновь сосредоточилась на дороге. Она не жалела меня, и это бьло самое главное. Что может оказаться хуже жалости со стороны такой девушки?
        - То есть я просто напомнила?
        Я кивнул.
        - Ты не возражаешь против других вопросов?
        Если бы любая другая девчонка из моего окружения продолжила диалог подобным образом, я бы заподозрил хитрость и желание манипулировать. Селене не пыталась притворяться. Сильная, умная, честная - каждое ее движение отражало характер.
        - Да, - я пожал плечами. - Могу же просто не отвечать.
        - О! Ты это понимаешь? - искренне обрадовалась она. Я впервые увидел ее такой счастливой, такой эмоциональной. Тело мгновенно откликнулось на нежную улыбку и горящие страстью глаза. Она на самом деле испытывала удовольствие от общения со мной и считала меня исключительным? Я с трудом верил в собственные догадки.
        - Кажется, в школе никто не понимает, - продолжила она. - Люди или продолжают что-то говорить бессмысленное, или начинают агрессивно реагировать, или оправдываться, иногда перестают общаться! Я так устаю от этого!
        - Ну... Может, им страшно?
        Я не удержался от улыбки, наблюдая, как она озадаченно нахмурилась и приоткрьла рот. Два месяца смотрел на нее издалека, бьл уверен, что знаю ее мимику едва ли не наизусть, но вот оказался вблизи и делаю соблазнительные открытия. Селене встрепенулась и перевела смарт в режим автопилота. Теперь я завладел ее вниманием полностью.
        - Страшно?
        - Ну, ты спрашиваешь если о чем-то больном, то да. Больно же, а когда больно, сразу становится страшно. Как-то так, думаю.
        Она смотрела на меня, словно я ей параллельную Вселенную показал.
        - В смысле, как инстинкты? - осторожно уточнила она.
        Я дернул плечами.
        - Наверное. Так что ты хотела спросить? - Дав ей знания, которых у нее не было, я чувствовал себя потрясающе, но задерживать внимание на этом своем состоянии не хотел. Ничего ведь особенного не сказал, глупо как-то преувеличивать такую ерунду.
        Она склонила голову чуть набок и внимательно вгляделась в мое лицо.
        - А до того, как узнал про сердце, ты хотел связать будущее с прыжками?
        На этот раз я не испытал боли или отчаяния.
        - Собирался.
        Она вновь нахмурилась и приоткрьла губы. Смотрела мне в глаза, но мысли ее блуждали где-то далеко. После недолгих раздумий она продолжила:
        - Я не научилась постоянно оглядываться на человеческие инстинкты. Я ими слишком пренебрегаю в общении с людьми, да? Каждый раз так в итоге оказывается.
        - Думаю, да. - Я бросил мимолетный взгляд на дорогу. До земли родителей оставалось еще минут десять. - Старшая Виннер слишком тщеславная, а ты слишком привлекательная, тебе все дается легко, и ее это бесит.
        - Все дается легко? - нахмурилась еще больше Селене. - Я же не учусь, я закончила.
        - Внимание парней, - пояснил я тихо.
        Она тяжело выдохнула.
        - Вот это я очень плохо понимаю. В школе проходили как факт, но мне кажется, наш педагог сама до конца не разобрала механизм влечения, а расширенный курс я еще не заказывала, надеялась сама разобраться.
        Я растерялся. Она не знала, чем так привлекательна? Это не могло не поразить меня до глубины души. И она не флиртовала, не смущалась, не напрашивалась на комплименты, наоборот выглядела перегруженной, поникшей.
        - А на Иммее у тебя разве... - я немного сбился. - Нет парней, которым ты нравишься?
        Она удивленно взглянула на меня и пожала плечами.
        - Не знаю. Как правило, никто не вступает в отношения в семнадцать. Это нелогично.
        - Но ты сказала в столовой... - я не успел вовремя заткнуться и готов был провалиться сквозь землю за свой длинный язык. Отливающие золотом глаза уставились на меня озадаченно.
        - А! - Обрадовалась она.
        Серьезно? Она забыла?
        - Я соврала, но в целях эксперимента. В тот момент меня осенило, что в их стае приветствуется ранняя сексуальная активность, и хотела это проверить.
        Я замер, сердце стучало так, что я чувствовал биение крови у себя в животе и висках. Кончики пальцев на руках стало покалывать. В мыслях вновь промелькнул образ моей иммейки.
        - И когда становится логично? - не удержался я.
        Селене задумалась.
        - У всех по-разному. Многие тала не вступают в долгосрочные отношения вообще, только в краткосрочные. В основном считают логичным связи после первичного выбора сферы деятельности, но бывает и сразу после школы.
        - А ты как хочешь?
        Она нахмурилась.
        - Не знаю. Не думала еще.
        Следующие несколько минут мы провели в полном молчании. Мне жадно хотелось знать о ее жизни намного больше, в идеале все, но я боялся казаться излишне навязчивым. К тому же мы почти доехали.
        Глава десятая
        Селене Илмера
        - Там парковка, - он указал на небольшой участок перед домом, засыпанный мелким гравием. Я поставила машину и выключила питание.
        Глеб выглядел немного странно: и смущенно, и напряженно одновременно. Словно нападения ждал откуда-то извне, но при этом корил себя за это ожидание. Я обрадовалась своей догадке - мои алгоритмы работали все лучше и лучше, пусть и на одном конкретном землянине. Это уже не мало. А еще мне доставляло глубокое наслаждение осознание, что я способна разобраться в эмоциях этого человеческого мальчика. Он завораживал.
        Глеб меж тем обнаружил источник своей тревоги и едва слышно устало вздохнул, плечи его поникли. В дверях дома показалась миловидная высокая женщина, неуловимо похожая на Глеба.
        - Это твоя мама? - мягко улыбнулась я.
        Он молча кивнул и вышел из смарта. Я последовала за ним. На лице Лады - таково ее имя, если верить школьным документам - сменилось несколько выражений: от удивления и растерянности до откровенной тревоги.
        - Я пугаю твою маму, - достаточно тихо констатировала я. - Возможно, мне лучше уехать.
        Глеб усмехнулся и ласково взглянул на меня:
        - Ее пугаешь не ты, а я. Я часто это делаю - так уж сложилось.
        - Не совсем поняла.
        Глеб обогнул смарт.
        - Пойдем. - Он взял меня за руку и потянул за собой. Прикосновение было нежным, настойчивым и несколько неожиданным. Я бы сказала, наглым, но не была уверена, что с точки зрения людей оно наглое. - Почти все, что я делаю или хочу сделать, ее пугает, иногда приводит в ужас.
        - Глеб, - позвала я, пока мы не дошли до застывшей в ожидании Лады.
        - А? - он оглянулся.
        - Ты забыл спросить, хочу ли я идти. И не сказал, куда и по какой причине.
        Люди часто не спрашивают, я заметила, когда это вроде бы очевидно. Мне никак не привыкнуть к этой странности.
        - Мне так не делать? - Его простой с виду вопрос поставил меня в тупик. Тала во мне хотела ответить «да», но не могла. Что-то незримое внутри противилось привычной форме контакта.
        - Добрый день, - поздоровалась со мной Лада, прервав мое замешательство. На автомате я чуть присела, выпрямилась и произнесла церемониальное приветствие, выражая искреннее уважение женщине, ставшей матерью такому юноше. И только после поняла, что немного оплошала. Теперь в замешательстве была не я одна.
        - Здравствуйте, - исправилась я, глядя в округлившиеся светлые глаза этой женщины.
        Она открыла рот, закрыла и поспешно кивнула.
        - Меня зовут Илмера.
        - Вы учитесь с моим сыном? - Лада побледнела и вдруг резко отодвинулась от двери, уступая мне дорогу. - Проходите.
        - Мам, - напряженно окликнул ее Глеб. Она обеспокоено посмотрела в ответ. Кажется, ей не понравилось, что он общается с иммейкой. В каком-то смысле ее опасения были оправданы: при желании я могла представлять угрозу ее сыну.
        - Нет. Я изучаю язык в его школе.
        - Да, да, - пробормотала Лада.
        - Она знает, - констатировал недовольно Глеб поведение матери. Я, наконец, догадалась, какого удара он боялся несколько минут назад - гиперопеки. А еще меня крайне заинтересовало одно наблюдение.
        - Тебя не в первый раз уже расстраивает, когда другие земляне относятся ко мне с предубеждением или пытаются использовать. Почему?
        Лада смутилась, проговорила что-то об ужине и исчезла внутри дома.
        - Потому что ты милая и наивная. - Глеб потянул меня за руку дальше. - Нет, ты очень умная и все такое, только совсем другая и не знаешь людей, а люди опасные, даже высокопроцентные гибриды.
        Я шла за ним через просторную чистую гостиную, давно не видевшую ремонта к широкой лестнице на второй этаж.
        - Какая «другая»?
        Про незнакомое пока поведение Лады в качестве матери я решила подумать позже, сейчас меня занимал ее сын и его мнение обо мне.
        - Добрая, - после паузы ответил Глеб. - Любознательная...
        Мы поднялись на второй этаж.
        - Как ребенок, - продолжил он. - Прямолинейная, искренняя. И всегда по умолчанию считаешь, что новые знакомые такие же.
        - А как надо?
        Меня немного удивило сравнение с ребенком. Так я выгляжу в его глазах?
        - Никак, - уверенно сказал он. - Не меняйся. Не подстраивайся. Пусть лучше люди подстраиваются под тебя.
        - Тогда как мне понять их мышление?
        Глеб открыл одну из комнат на втором этаже и завел меня внутрь.
        - А как бы ты поступила на Иммее?
        - Дома все просто. Если что-то хочешь узнать, спрашиваешь.
        - Почему бы не спрашивать тут?
        Я засмеялась.
        - Потому что тут почти никогда не отвечают правду. Ты единственный, кто не
        врет.
        Глеба моя последняя реплика заставила смутиться. Уши его порозовели, и он принялся потирать правый локоть.
        - Вранье - тоже ответ. Если ты отличаешь ложь, то можешь догадаться, какую правду она прикрывает.
        Я не удержалась от долгого пристального взгляда в его светлые умные глаза. Издалека он был одаренным человеком, вблизи же все меньше верилось в земное происхождение его разума. Или такие редкие индивиды характерны для людей? Чем дольше я смотрела, тем сильнее он смущался, и тем больше завораживал. Я опять ощутила непреодолимую потребность прикоснуться к его волосам, пропустить между пальцами прядь за его правым ухом, она всегда первая выбивалась из укладки. Я представила, какая она на ощупь и не удержалась от улыбки. А потом вдруг вспомнила поцелуй и захотела повторить. Чем ближе я оказывалась к нему, тем меньше он походил на мальчика.
        - Это моя комната, - сипло проговорил Глеб и откашлялся. - Я подумал, тебе будет интересно. Ну, то есть я подумал, ты все время за всеми наблюдаешь, за мной тоже, и все такое...
        Я огляделась. Окно, кровать-чердак над рабочим местом, кресло с покрывалом, чистота и масса бумажных книг, аккуратно сложенных на самодельных стеллажах. Я попробовала представить Ладу с моющими средствами здесь и не смогла, а вот Глеба легко. Он не пускал мать в свою жизнь. Я бегло изучила корешки книг.
        - Ты все это прочел?
        Глеб невнятно угукнул. Я представила, как он смущенно потирает локоть, и обернулась. Интуиция не подвела. Этот очаровательный человек впустил меня в свой хрупкий мир и теперь беспокойно ждал моей реакции.
        - Тебе нужно жить и учиться на Тала, - без лукавства резюмировала я, вновь оглядев стеллажи. - В этом месте просто не существует учителей для тебя.
        На этот раз его уши порозовели целиком, он опустил глаза и покусал нижнюю губу. Я вновь испытала потребность в прикосновении. Это происходило все чаще и чаще. Если его сердце появилось у него пятнадцать лет назад и в качестве госпрограммы, что очевидно, то он не заслуживал подобного. Я попыталась вспомнить рассказы Крона о последних разработках, в основном меня интересовала цена вопроса, но ничего конкретного в памяти не хранилось. Тогда я наметила примерный план действий. Он будет нужен Крону, а уж о решении сопутствующих проблем я позабочусь.
        Мое молчаливое внимание смутило его еще больше.
        - Ты красивый, - уверенно высказала я первую пришедшую в голову мысль. - Очень.
        Светлые глаза удивленно расширились.
        - Ты первый чистокровный человек, которого я встретила, и, как оказалось, самый удивительный. Я не знала, что люди такие красивые и такие умные бывают. Всегда верила землянам, что они модифицируют детей по веским причинам, но теперь мне видится, что причины эти надуманные.
        - Ты совсем другая, - вдруг прошептал Глеб, затем продолжил вслух увереннее.
        - Большинству нравится, что ты иммейка, что такая красивая, умная и другая. У нас тут парень зависит от того, какая девушка с ним рядом. Чем шикарнее девушка, тем больше уважения и зависти у него есть от других - как-то так. Тим говорит, что это называется зоопсихологией. Мне нравятся твои движения: ты такая сильная и независимая. - Он нервно потирал то один, то второй свой локоть поочередно. Речь давалась ему нелегко, он тараторил, но очень хотел рассказать все это. - Я никогда не встречал таких девушек. Ты всегда искренняя, открытая, честная, бесстрашная и вспыльчивая.
        - Я? Вспыльчивая? - Нет. Конечно же, я знала результаты своих тестов, но он как понял, что я обладаю этой чертой, свойственной лишь тала ирра?
        Глеб пожал плечами:
        - Ну, ты часто злишься. Сердишься, когда народ себя настойчиво ведет. Сегодня злилась, когда надо мной смеялись, - его уши снова покраснели. - И когда Римас мой мотоцикл раздавил. Я не знал, что в языке иммейцев есть ругательства.
        Я засмеялась.
        - Есть. Только не думай, что все тала такие. Нет. Вспыльчивые только ирра.
        - Воины, - кивнул Глеб.
        - Воины, - повторила я.
        - Хочешь что-нибудь? - резко сменил тему он. - Есть? Чай? Кофе?
        Я нахмурилась.
        - Прости. Я не знаю правила поведения у землян в данном случае. Что мне ответить?
        - В случае со мной всегда нужно отвечать правду. И говорить, что думаешь, - добавил Глеб деловито. Кажется, он не только эмоционально был старше своих сверстников, но еще в моем присутствии старался выглядеть более зрелым.
        - Всегда? - улыбнулась я.
        - Всегда, - кивнул он уверенно.
        Я тут же ухватилась за это разрешение.
        - А можно тебя трогать?
        В голубых глазах промелькнуло нечто, показавшееся мне страстью.
        -Да.
        Я подошла ближе и с нескрываемым удовольствием коснулась его правого виска, затем перешла к той самой пряди, очертила контур уха. Вторую руку я приложила к его груди там, где билось учащенно сердце. Он коротко прерывисто дышал и не шевелился.
        - Я слишком резкая и прямолинейная, да?
        - Нет, - сипло выдавил он.
        Я подняла взгляд на его губы и почувствовала себя слишком беспомощной и слабой, чтобы не воплотить желания в реальность.
        - Можно тебя поцеловать?
        Он резко выдохнул и закивал.
        - Ты не рассердишься? И не расстроишься?
        Он отрицательно дернул головой.
        Больше уточнять я не стала, так же как сегодня перед школой приподнялась и коснулась его рта. Он прерывисто вздохнул и провел языком по верхнему ряду моих зубов. Ощущения были яркие и завораживающие. Я повторила это движение, запустила пальцы в его волосы на затылке и сильнее прижалась к его телу. Глеб не сопротивлялся. Наоборот, он обнял меня за талию, склонил ко мне голову. Его язык проник глубже в мой рот, отчего я на мгновение растерялась. Я не помнила, чтобы подобное читала о сексуальной жизни тала, это было что-то земное. Странные чувства наполнили меня, завораживающие, а потом словно вспышкой, я осознала, что хочу Глеба, как мужчину. Все происходило так естественно для меня, и абсолютно нечестно по отношению к нему. Я уже прокладывала путь к своим целям, а он был человеком, которому предстояло выйти за границы этого скудного социума и узнать о Вселенной гораздо больше. Пришлось заставить себя отстраниться.
        - Кофе... Кофе будет достаточно, - невпопад прошептала я, стараясь взять под контроль свои физические потребности.
        - Понял, - кивнул с готовностью Глеб, но с талии моей рук не убрал. Так мы и стояли посреди его комнаты еще несколько минут в полном молчании, глядя друг на друга. Потом он вздохнул, отпустил меня и стремительно пошел к выходу.
        Глава одиннадцатая
        Глеб
        Сердце колотилось так, словно я наше озеро переплыл туда и обратно. Выйдя в коридор, я закрыл за собой дверь, прижался спиной к стене и зажмурился. Нужно было перевести дух прежде, чем показаться на кухне.
        «Можно тебя поцеловать?»
        Я постарался усмирить эмоциональный хаос, охвативший меня, и сосредоточиться на ощущении ее тела под моими пальцами. Оно все еще не прошло. Я чувствовал тепло, исходящее от нее.
        И ее запах. Ее прикосновения. Она хотела сама! Я не удержался и беззвучно рассмеялся. Со стороны, должно быть, выглядел сейчас нелепо. Справиться с ликованием оказалось намного сложнее, чем с волнением от ее близости.
        Она моя? Это считается? Я оттолкнулся от стены и пошел вниз. Или у иммейцев как-то иначе? Кажется, она говорила про постоянные и временные отношения. Я почему-то подумал, что хочу любые, лишь бы она и дальше ласкала меня, прижималась ко мне и что-то большее.
        «А можно тебя трогать?»
        Я разогнался, подпрыгнул и достал пальцами до выбеленного оленьего черепа над входом в кухню.
        - Глеб, - прошептала мама, обеспокоено хмурясь. - Ты не говорил, что общаешься с ней.
        - Ее зовут Илмера, - сдержанно напомнил я.
        Мама оглянулась на дверь.
        - Я волнуюсь. Она мне не нравится.
        - Да, я понял. - Мама по поводу всего в моей жизни заводила один и тот же диалог. Друзья ненадежны, увлечения опасны, девушка не нравится. Приведи я саму невинность, мама засомневается. Хотя Селене и есть сама невинность со всеми ее знаниями, убеждениями и родословной. И даже с этим ее «ирра».
        «Я - ирра. Урожденный воин».
        Тогда на краткий миг одолело уныние. Менее идеальной и потрясающей она, конечно же, оказаться не могла.
        - Кофе? - Мама с тревогой наблюдала за моими передвижениями по кухне.
        - Не волнуйся, я смогу за себя постоять.
        Сарказм в такие моменты включался у меня непроизвольно. К моему счастью, реакция у матери всегда была одинаковая. Я увернулся пару раз от ударов полотенцем, поставил две чашки на поднос, сироп, печенье и поспешил наверх.
        Селене стояла у окна и наблюдала за происходящим снаружи. Она обернулась и улыбнулась мне, как обычно это делала, нежно и завораживающе.
        - Что там? - кивнул я на окно, стараясь не выглядеть при этом очарованным младшегодником. Ведь потрясающие иммейки изо дня в день всю мою жизнь целуют меня, считают умным, красивым и нежно улыбаются.
        - Никогда такого не видела, - проговорила она.
        Я поставил поднос на стол, встал рядом с ее плечом и выглянул наружу.
        - Чего именно? - На заднем дворе все бьло как прежде: гараж, парковка для ремонтируемой техники с махиной моего домашнего задания от отца на сегодня, чуть подальше хлев для скота и летняя кухня. Наемные рабочие как раз обедали.
        Она пожала плечами.
        - На Тала животных не выращивают для нужд населения, а сельскохозяйственные поля полностью автоматизированные.
        - А, - я вспомнил недавний сон, но прежде чем смог разобраться в своих спутанных эмоциях, Селене совершенно выбила меня из колеи.
        - Красиво, - протянула мягко она.
        Я на всякий случай еще раз выглянул во двор, убедился, что вижу все то же самое, что она, и сосредоточился на ее профиле. Она повернула голову в мою сторону, и наши взгляды встретились. У меня дыхание сбилось. Золотой ободок вокруг зрачков в ее глазах почти скрьл темноту радужки.
        - Ты не замечаешь, потому что привык, - спокойно пояснила она.
        - Да ты все подряд считаешь красивым.
        Попытка пошутить получилась кривая, но зато позволила перевести дух.
        Селене снова улыбнулась, и остатки моего самообладания посыпались прахом.
        - Нет. Здание школы уродливое. Особенно этот баннер. Они его снимают когда- нибудь?
        Я засмеялся искренне, только почему-то получилось так натянуто и неестественно, что сам же поморщился от скрипучего звука своего голоса. Она скользнула взглядом по моему лицу вниз, задержалась на губах и вновь посмотрела в окно. Эмоций было слишком много, контролировать их было нелегко, так что я отступил ей за спину. Но тут меня ждал подвох: Селене потянулась и сняла с волос обод, скрепляющий хвост. Перламутровые пряди, переливаясь радужными оттенками, рассыпались по ее плечам и спине. Их запах, который и без того тревожил меня, стал сильнее. Ведомый безрассудным желанием, я закрыл глаза, склонился к ее затьлку и вдохнул глубже. И ощутил кровь в своих венах, насколько она горячая и быстрая, почти физически почувствовал то ничтожное расстояние, разделяющее наши тела, и поспешно отпрянул. Она же не заметила?
        Или заметила?
        Или какая теперь разница? Она сама меня поцеловала сейчас, то есть даже целых два раза.
        Я поднял руку и осторожно коснулся кончиками пальцев блестящей пряди на ее спине. Она оказалась шелковой и гладкой на ощупь. Селене никак не отреагировала на мои действия, поэтому я позволил себе запустить пальцы в ее волосы и провести по ним сверху вниз.
        - Твоя мама боится тала. Почему?
        Я пожал плечами.
        - Моя мама боится всего подряд. Ей не нравятся мои друзья, мои планы, мои увлечения. Она даже деда не любит, у которого я часто бываю.
        - На свалке?
        Я улыбнулся, продолжая сосредоточенно пропускать перламутровый водопад между пальцами снова и снова.
        - Да. Мама с бабушкой похожи. Та тоже боится. Вообще, это странно. Они обе недовольны, даже когда я просто технику ремонтирую.
        - Эту? - Селене кивком головы указала на двор.
        - Да. Мое домашнее задание от отца на сегодня. Арендатор пригнал. Но они точно не из-за сердца, потому что никто не дергается, когда я торчу на озере, например. Тим толком так и не понял в чем дело, в итоге решил, что это какой-то странный наследственный невроз.
        - Наследственная модель поведения?
        - Ну да. Надеюсь, сестрам это не достанется. Хотя я не помню, чтобы в детстве моем мама так нервничала. Она не особо переживала, потом уже начала.
        - А когда именно началось, не помнишь?
        - Помню, - я отпустил ее волосы и провел кончиками пальцев по изгибу ее спины до талии, чуть задержался и решительно спустился ниже, очертив линию ее бедра. Ощущения бьли непередаваемые! - Мне было лет двенадцать или тринадцать. Я тогда собрал автомобиль детский для Гриши. Это мой племянник первый. Он гонял на подарке своем по двору, все отдыхали. Отец с братом грилем занимались. Мама что- то делала, не помню что, но помню, она открыто гордилась мной и непрестанно это повторяла. А потом, ближе к вечеру я зашел в дом и застал их с бабушкой в гостиной вдвоем. Не знаю, что они там обсудили, только больше ее мои поделки не радовали, хотя она часто старается виду не подавать.
        Я готов был рассказать всю свою жизнь в подробностях - со мной подобное случилось впервые. Селене заставляла сердце биться чаще, а разум сочинять самые смелые фантазии. Я осторожно положил ладонь ей на бедро и ступил ближе. Напряженный и готовый в любое мгновение отпрыгнуть, я внимательно следил за ее реакцией. Больше всего на свете я хотел ее, и меньше всего хотел сделать что-то неприятное или отталкивающее. Опасения не оправдались. Селене все так же безмятежно продолжала наблюдать за жизнью фермы за моим окном.
        - Может, мне показалось. Не знаю.
        Теперь большая часть моего внимания была сосредоточена на ощущениях, проникающих в меня через ладонь.
        - А ты не спрашивал?
        Я на мгновение замер. Такая простая мысль не приходила мне в голову. Я попытался понять, почему, и быстро нашел ответ.
        - Она просто будет отрицать. Они обе будут, - после паузы добавил я. - Скрывают от меня что-то.
        Селене вдруг тихо рассмеялась, вновь погрузив меня в блаженное наслаждение ее близостью.
        - Что?
        Она едва заметно покачала головой.
        - Моя мама не знала, проявятся у меня черты, характерные для ирра или нет, поэтому она не обсуждала со мной эту вероятность. Ждала. В средней школе все тала, достигшие определенного эмоционального состояния, проходят ряд психологических тестов. Когда мне на руки выдали результат первого, я дико разозлилась, стала спорить с психологом.
        В голосе Селене вновь послышалась улыбка.
        - Там было сказано, что я вспыльчивая, склонная к агрессии и тому подобное. Моя подруга Арга до сих пор мне это вспоминает иногда.
        - Тала, - я попробовал произнести это слово так же как она, - не такие вспыльчивые, как ты?
        Она отрицательно покачала головой.
        - Мама мне все пояснила, раскрыла наследие, и я извинилась перед психологом. Пришлось учиться самоконтролю. Сейчас, я почти как все, но изредка срываюсь.
        Кончиками пальцев левой руки я коснулся второго ее бедра. И вновь никаких возражений с ее стороны не последовало.
        - А что еще... значит ирра? Что ты еще делать должна? - попытался сформулировать вопросы я.
        - Убивать, - спокойно проговорила Селене. - Выводить из строя. Любыми средствами, в любой ситуации, максимально эффективно, быстро и наибольшее количество субъектов.
        Что-то такое я ожидал услышать.
        - Но я не военнообязанная, как другие тала.
        Окончательно осмелев, я положил левую ладонь ей на талию, осторожно уперся лбом в ее затылок и закрыл глаза. Так было спокойно. Хорошо.
        Она тихо рассмеялась.
        - Что? - проговорил я, не открывая глаз. Отпускать ее я не собирался до последнего, даже если ее смех предвещал отказ. Она ведь еще не отстранилась, не сказала «нет».
        - Я почему-то думала, что реакция на мою сущность будет другая.
        - Какая? - теперь улыбнулся я. Она не собиралась говорить «нет». Я позволил себе немного сместить обе ладони и едва заметно потянул Селене к себе ближе. Она послушно сделала шаг назад, так что наши тела соприкоснулись, и от этого простого ее жеста дышать пришлось глубже. Теперь я мог прижаться губами к ее волосам.
        - У людей другое отношение к смерти и к убийству, чем у тала.
        - Более лицемерное? - не стал ходить вокруг да около я. - Суеверие, страх, запреты, а исподтишка оправдывают войны? Что-то типа этого?
        Она развернулась в моих объятиях, запрокинула голову и оказалась лицом к лицу со мной. Черные глаза смотрели на меня с нескрываемым восхищением, и это был лучший момент в моей жизни. Самая невероятная девушка, которую я только мог себе представить, восхищалась мной.
        - Твой отец, наверное, не в восторге, что ты среди людей так далеко от центральных городов на Земле? - шепотом спросил я первое, что пришло в голову. Даже не знаю зачем.
        - Не в восторге.
        Я смотрел на линию ее губ и думал о том, что если я ее поцелую, то это будет уже в третий раз. И все за один день. Может сначала спросить разрешения? Она же спрашивала.
        - Значит, ему точно не понравится, что ты со мной общаешься, - пошутил я. Хотя сам толком не понял, пошутил, или скорее высказал мысль, мучавшую меня.
        Она чуть сощурилась, продолжая пристально рассматривать меня.
        - Я рассказывала о тебе. Папа очень хотел бы с тобой познакомиться. Все тала, которым я говорила о тебе, хотят с тобой познакомиться.
        Я рассмеялся, и это вышло немного нервно.
        - Тала не проявляют агрессии. Если ты нравишься одному из нас, значит, другие или не вмешиваются, или принимают.
        - Я тебе нравлюсь? - я услышал все слова, но эти были самыми значимыми.
        -Да.
        Не стал разбираться, что именно чувствую. Просто наслаждался незнакомым ощущением.
        Селене подняла руку и коснулась моих губ кончиками пальцев, окончательно запутав меня в сплетении многочисленных эмоций. Глаза ее казались бездонными.
        Она пристально наблюдала за тем, что делает. Я беззвучно позвал ее по имени, впитывая и запоминая каждое ее движение.
        - Ты меня завораживаешь, - безмятежно проговорила она. - Всегда. С самого начала. Почему?
        В мыслях воцарилась абсолютная пустота. Я?
        - Ну, я неотразимый...
        Идиот!
        - В смысле, я не... Не знаю, - попытался хоть как-то сгладить собственную глупость.
        Селене озадаченно нахмурилась, из-за чего я запаниковал.
        - Можно я тебя поцелую? - поспешно пробормотал я.
        Она утвердительно кивнула. Возможно, излишне порывисто я склонился, коснулся ее приоткрытых губ, но она не придала значения моей резкости. Только едва заметно улыбнулась и прижалась ко мне грудью. Я чувствовал ее бедра, ее запах, ее дыхание. Шелковые пряди скользили по ее спине под моей ладонью, и мне так хотелось почувствовать под пальцами ее шею, ключицы, грудь...
        - Глеб! - позвала мать из коридора. С тихими ругательствами я отстранил от себя Селене и завел себе за спину.
        Поначалу не сообразил зачем, потом понял - не хотел допустить, чтобы на нее кто-то нападал. А мама могла, не напрямую, но всю семью настроить против - запросто. - Ты собираешься делать то, что отец просил?
        То есть оставить меня наедине с иммейкой хуже, чем мои навыки. Так?
        - Да! - крикнул я через закрытую дверь своей комнаты.
        - Вы поели?
        Сдаваться она не собиралась.
        - Нет!
        Я ждал.
        - Ну, ладно, - намного тише проговорила она и замолчала. Я не шевелился. Мамины действия предсказать было легко: она, конечно же, замерла возле двери и прислушивалась к тому, что происходит внутри моей комнаты. Прошло несколько секунд, сначала скрипнула половица в коридоре, а за ней и на лестнице.
        Я обернулся к Селене, ожидая увидеть недоуменный взгляд. Только младшегодников мать проверяет, да еще вот так беспардонно. Но черные глаза смотрели на меня спокойно и немного задумчиво.
        - Твоя мама меня не знает, - тихо резюмировала Селене. - Я убеждена, она не хочет, чтобы ты общался с любым тала.
        Я пожал плечами.
        - А можно мне посмотреть? - вдруг спросила она.
        - На что?
        - Как ты работаешь. - Селене кивком головы указала на окно.
        Глава двенадцатая
        Селене Илмера
        Я сидела на стуле под теплыми ласковыми лучами заходящего солнца, обернутая в куртку Глеба, пила вторую чашку кофе и наблюдала, как он возится с огромным железным монстром местного производства. Рядом на земле стоял поднос с едой и второй чашкой.
        Через окно первого этажа за нами наблюдала Лада. Она считала себя незаметной. Обостренные чувства тала обнаружили слежку сразу. Я указала Глебу на мать и получила краткий ответ «знаю». Эта занятная женщина была предсказуема для сына, о чем, полагаю, не задумывалась.
        Кровь Глеба, должно быть, текла от одного из «палачей Иммеи». Это был единственный логичный вывод. Почти три столетия назад тала, возмущенные устоями социума, процветающего на Земле, позволили себе излишнее вмешательство в жизнь и судьбу планеты, что породило естественную агрессию со стороны землян. За короткий период в разных уголках уцелевших континентов собрались группы молодых людей, жертвуя собственными жизнями, они уничтожили «оккупационное правительство». Этот период истории моего народа считается
        неудовлетворительным. Полагаю, на Земле потомки тех людей не верят в способность тала анализировать, делать выводы и учиться на собственных ошибках. Я вздохнула. Если моя догадка подтвердится в будущем, то придется рассказать о ней Глебу, а еще придется поведать, что большую часть «палачей» за те сутки, что существовал приказ на полное уничтожение агрессора, вырезали ирра.
        - О чем думаешь? - Он загородил собой солнце. Я подняла голову и залюбовалась чертами его лица, взъерошенными волосами и алыми на свету кончиками ушей.
        - О тебе и «палачах Иммеи», - не стала скрывать. Расскажу сразу, раз он угадал с вопросом.
        Глеб озадаченно нахмурился, с полминуты помолчал, рассматривая меня, потом удивленно поднял брови.
        - Считаешь, поэтому мать с бабушкой так суетятся?
        Та поразительная легкость, с которой он ориентировался в жизни, приводила меня в восторг. Отпала необходимость пояснять цепочки моих умозаключений.
        - Возможно. Надо проверить.
        Он кивнул и сделал шаг к подносу.
        - Глеб, - позвала я.
        - Да? - Вопрос прозвучал нарочито небрежно. И это уже не впервые. Только на этот раз я проанализировала свои маленькие наблюдения и пришла к выводу, что ему нравилось слушать звучание своего имени в моем исполнении.
        - Тогда земные сутки существовала директива на уничтожение. Исполнителями были ирра.
        Голубые глаза взглянули на меня с тревогой. Он нахмурился и задумчиво уставился в свою чашку, потом снова поднял взгляд.
        - А меня бы ты убила?
        - Нет, - искренне ответила я. Это все, что его обеспокоило?
        - Даже по приказу?
        - Им не приказывали. К ним обратились с просьбой. На Тала этот период истории считается неудовлетворительным.
        - Я помню, - пожал плечами Глеб.
        - Даже по приказу, - ответила я прямо на его вопрос.
        - Даже если бы я совершил что-то подобное? - в уголках его губ пряталась улыбка. Он знал, каков будет мой ответ, и все же хотел услышать.
        Я засмеялась.
        -Да.
        Он смотрел с нескрываемым обожанием, и мне это нравилось. Я могла бы дать ему все, что мне захотелось, издалека, но желание созерцать Вселенную вместе с ним оказалось сильнее разумных доводов. Просто быть рядом, наблюдать за ним так близко - блаженное наслаждение. И ловить ход его мыслей - меня никогда никто так не увлекал.
        - Как думаешь, - прервал он молчание первый, - мои ночные гости странные?
        Я улыбнулась и на мгновение опустила взгляд, а, когда вновь подняла, в глубине небесных глаз прочла насмешку.
        - Гибриды. Не местные. Документов при себе не имели, я кровь взяла, отправила подруге на анализ. Завтра к вечеру будут первые результаты.
        - Половину тайны нападения на свалку я разгадал, - хмыкнул Глеб.
        - Разве я скрывала? - Пожала я плечами, ощущая вину за свое поведение.
        Глеб заулыбался, чем смутил меня сильнее.
        - Нет. Ты не скрываешь, ты просто молчишь, пока я не догадаюсь задать нужный вопрос. Все тала такие? Или только ирра? Или только Селене?
        От звука моего имени по телу прошла волна жара. Он играл со мной так, как любовник играет с объектом своего желания. Я поняла это, хотя столкнулась впервые.
        - Не знаю. - Почему-то вслух сказать не вышло, поэтому свою реплику я прошептала.
        - И что ты делала ночью возле свалки?
        - Следила.
        - За кем? - Его глаза искрились смехом, тогда как тон оставался серьезным.
        - За тобой.
        - Зачем?
        - Хотела узнать, чем ты занимаешься.
        - А почему не спросила сама напрямую?
        - Ты со мной не разговаривал с начала года. Я же не могу навязывать общение. Это нетактично.
        Теперь пришла его очередь смущаться. Я не солгала, всего лишь изложила правду так, чтобы он поменялся со мной местами.
        - Сначала эта иммейка забралась туда, где одни люди, - начала утрировать я, - потом подошла к парню, который на ее приветствия даже не отвечал, не то что имени своего называл, со словами «Глеб, ты мне интересен, я знаю о тебе почти все, за редким исключением, и очень теперь хочу знать твои мысли».
        Донельзя довольная собственной находчивостью, я с вызовом взглянула на него. Но в ответ получила лишь кривую соблазнительную и немного грустную усмешку.
        - Этот Глеб был бы полон счастья, потому что с сентября мечтал понравиться иммейке. А не здоровался, потому что каждый раз язык проглатывал.
        Не получилось. Я сделала вид, что крайне заинтересована содержимым своей чашки.
        - И откуда ты наблюдала?
        - До визита гостей с крыши соседнего дома, потом с того крана, на котором ты стоял.
        Я услышала сдавленный смешок и расценила его как знак восхищения, не иначе. Он ведь всегда восхищался мной - кажется, слишком привыкла к этому.
        Я пожала плечами.
        - У ирра разные навыки.
        Чем больше мы говорили, тем неувереннее я себя ощущала. Он немного подавлял. Не агрессивно, не грубо или резко. Нет. Я задумчиво покусала нижнюю губу, стараясь поймать ускользающую мысль. Он подавлял... приятно, расслабляюще. В отличие от остальных моих знакомых землян мужского пола самолюбие Глеба никак не реагировало на мои превосходящие навыки ирра или тала. Более того, он явно не чувствовал себя слабее. Наоборот. Кажется, только сильнее увлекался мной.
        - Как твою подругу зовут?
        - Арга. Она биотехник, ее включили недавно в состав оперирующей команды. Из-за этого у нее теперь открытый доступ к лабораториям.
        - А ты? В документах написано лингвист. Как-то расплывчато.
        Я заулыбалась.
        - Ты видел мои документы?
        Вместо ответа Глеб неопределенно повел плечом.
        - Лингвист - это что-то вроде направления движения, - продолжила я. - Мы свой общий горизонт получаем к окончанию школы, а дальше определяемся точнее. Арга вот выбрала: биотехник-хирург. На каком конкретно типе машин она будет специализироваться, решит позже.
        - А ты на людях?
        - А я на людях, - я засмеялась. - Что делать с этим дальше, еще не поняла. Русский язык мне нравится. Он странный.
        Глеб тоже засмеялся.
        - С последним не поспоришь.
        - А еще за нами следят, - добавила я. - Но не твоя мама. Вот прямо за моей спиной в двадцати метрах. Он стоял около минуты, ничего не смог расслышать и поэтому собирается подойти. Уже начал двигаться.
        Глеб поднял голову и взглянул поверх моей головы.
        - Вышел, - констатировала я. - Кто это?
        - Папа. - Голубые глаза недовольно сощурились. - Но ему просто любопытно.
        Владимир, так звали отца Глеба, старался не бежать, но идти достаточно быстро,
        чтобы уловить хотя бы часть нашего диалога.
        - О чем беседа? - не стал скрывать он своего азарта и лишь затем поздоровался со мной. - Добрый день.
        Вот тут я осознанно решила немного вывести нового собеседника из равновесия, поэтому поднялась со стула и повторила церемониальное приветствие тала. Глеб подозрительно сощурился, глядя на меня. Я в очередной раз подивилась его природной проницательности. Владимир поначалу растерялся, а потом неожиданно, будто спохватившись, кивнул, взял меня за правую ладонь, которую я ему и не собиралась протягивать, и довольно ощутимо тряхнул.
        - Владимир... Викторович, - с секундной задержкой представился он. - Только я не очень понял, что Вы сказали. Там имя было?
        Я покосилась на Глеба. Тот хоть и выглядел смущенным, но в то же время явно пытался сдержать смех.
        - Илмера, - представилась снова я, но уже в кратком человеческом обычае.
        - Так о чем беседа? - Владимир на мгновение потерял ко мне интерес и обернулся к махине универсального сборщика. - Ты нашел ошибку в системе?
        Глеб кивнул.
        - И? Что это было?
        - Кофейный сироп. Если не проливать на панель его, то проблем больше не будет.
        Я внимательно следила за мимикой и движениями Глеба. Теперь, когда он немного привык к моей близости и к моему пристальному взгляду, я находила его еще более соблазнительным парнем. Не мальчиком. Определенно, ко мне он относился совсем не как мальчик. Я вновь воочию ощутила его дыхание на своих волосах, его ладони на своих бедрах, его настойчивый призыв прижаться к нему спиной. Как же я хотела в тот момент зайти намного дальше поцелуя!
        - Мы говорили об автоматизированных полях на Иммее, - продолжил равнодушно Глеб. - Мама в доме, следит за нами.
        - Она не следит, она волнуется. Автоматизация - это дорого, - Владимир покосился на опустевшую летнюю кухню вдалеке.
        - Илмера находит вид из моего окна очень красивым.
        - Серьезно? - отец Глеба удивленно взглянул на меня.
        Я нахмурилась такой реакции.
        - Тала не врут без крайней необходимости.
        - А-а-а, - понимающе протянул Владимир. - Поэтому на вопрос о теме беседы отвечает мой сын?
        Я усмехнулась. Источник незаурядного ума Глеба обнаружился сам. Обстоятельства сложились идеально, на мой взгляд, чтобы прояснить интересующие нас с Глебом семейные тайны здесь и сейчас.
        - Так значит, палачи Иммеи - это Ваша ветвь? - Я склонила голову чуть набок, неотрывно глядя в глаза Владимира. Его зрачки расширились на доли секунды. Он сжал челюсть и покосился на Глеба. Тот в свою очередь равнодушно пожал плечами.
        - Мать, конечно же выдала себя с головой. Кто б сомневался, - недовольно, но без злости проворчал Владимир. - Полагаю, иммейцам на наследников палачей наплевать?
        Я утвердительно кивнула.
        - Не ложь?
        - Нет.
        - А ладно, - он тряхнул головой. - Пойду.
        Глеб задумчиво проследил за удаляющейся фигурой отца.
        - Могли бы сразу рассказать, - недовольно прошептал он, обращаясь скорее к самому себе, нежели ко мне.
        - Знание истины повлияло бы на твое отношение ко мне?
        Светлые глаза взглянули на меня со смесью растерянности и возмущения, но эмоции эти довольно быстро сменила некая решимость. Глеб отрицательно покачал головой.
        - Почему? - удивилась я.
        Он лишь усмехнулся, со вздохом поставил чашку на поднос и обернулся к монстру, который умудрился отремонтировать так быстро.
        - И все же. Вероятность того, что ты испытывал бы ко мне неприязнь, есть. И к Тиму тоже.
        - За убийство предка, которого я не знал? Думаешь, я стал бы иным?
        - Нет.
        Глеб вновь повернулся ко мне. Светлые глаза рассматривали меня озадаченно.
        - Хотела услышать твое мнение, - ответила я на невысказанный вслух вопрос.
        В заднем кармане его штанов зажужжал смартфон.
        - Прости, - пробормотал он невнятно и поморщился, отрываться от общения со мной ему явно не хотелось.
        Диалог с невидимым собеседником получился короткий. Несколько раз Глеб сказал «да», после чего лицо его сделалось еще более пасмурным, и он убрал смартфон в карман. Недовольный чистокровный выглядел забавно и оттого еще более соблазнительно, уж не знаю почему. Стараясь скрыть улыбку, я вопросительно приподняла брови.
        - Вон, - Глеб кивнул в сторону дома, - приехали Тим с Суром.
        Стоило его голосу стихнуть, как я услышала звук шагов возле дома. С минуту мы провели в напряженной тишине, ожидая пока гости приблизятся.
        - Привет, - с улыбкой произнес Тимур.
        - Привет, - опасливо буркнул Мансур, шедший следом. Возле школы он сердился на меня, а тут и вовсе.
        - Что-то не так? - решила в лоб поинтересоваться я. - Я тебя пугаю?
        - Возмущению нет предела, - спокойно прокомментировал Глеб выражение лица Сура, последовавшее за вопросом.
        Тимур, в отличие от друга, проявлял внимание иного рода: изучал тщательно, с нескрываемым любопытством - вполне характерные для тала действия. Свойственно и гибридам такое поведение, вот только что-то неуловимое вновь заставило меня насторожиться.
        - Нет! - резко отрезал Сур и смерил сердитым взглядом Глеба. - Мы не знали, что у тебя гости, а то бы не пришли.
        - Точно пугаю, - кивнула я. Кажется, человеческая привычка относительно безобидно подшучивать над слабостями и болячками друг друга оказалась заразной. Возмутительное поведение, недостойное тала, но меня это не остановило.
        - Нет! - повысил голос Мансур.
        - Ты сказал, что не пришли бы.
        - Это потому что не все знать можно, - начал явно заводиться вспыльчивый земной мальчишка.
        - Это она сложила рядком ночных гостей, - пояснил Глеб и тут же перешел к делу. - Что-нибудь выяснили?
        Тимур легко принял новые сведения, о Суре того же самого сказать было нельзя. Я решила прибегнуть к совету Глеба и общаться так, словно нахожусь среди тала.
        - У тебя сложная сепарация от матери, да?
        Мансур сверкнул злыми глазами и насупился, затем поджал губы и упрямо вздернул подбородок:
        -Да.
        От меня не ускользнуло удивление в глазах Тима. Одно из двух: либо Сур никогда не признавал проблему, либо с ним это вот так прямо раньше обсуждать не пытались.
        - И что с того? - холодно спросил раненый моей прямотой подросток.
        Я пожала плечами.
        - Ничего. Люди тут делают выводы друг о друге и считают их единственно верными, но единственно верный вывод о себе можешь сделать только ты сам. Поэтому я сделала предположение и спросила: верно оно или нет.
        - Тала не так давно ушли от этого, - прокомментировал Тим, с любопытством рассматривая меня.
        Я утвердительно кивнула.
        Мансур переводил растерянный взгляд с меня на друзей по очереди.
        - От чего ушли?
        - От уверенности в собственном мнении о других, - ответил Глеб и едва заметно улыбнулся. - Теперь они всем и всюду предоставляют выбор и в том непоколебимы.
        Мои мысли споткнулись о последнюю фразу, и я потеряла всякий интерес к Суру. Вместо этого сосредоточила все свое внимание на Глебе. Как он это делает?
        - Мы не... - Я осеклась и от странного ощущения абсолютной дезориентации перешла на родной язык. - Мы не непоколебимы в предоставлении выбора. Это же выбор... Это же... Всем нужен выбор. Нет?
        Светлые глаза смотрели на меня с ласковой усмешкой. Я вернулась к русскому:
        - Как ты это делаешь?
        - Что делает? - не понял Сур.
        - Переворачивает мировоззрение в корне, - вполголоса ответил Тим. - Он с нами постоянно так, ты просто привык за эти годы. Погоди, не мешай ей. На начальном этапе осваивать его мышление трудно, но интересно.
        - Ты фильм о дикой природе что ли комментируешь? - прыснул Мансур.
        Глеб на это лишь улыбнулся, взгляда от моего лица не отвел. Я смотрела на
        движения его губ и размышляла о логических цепочках, которые строила эта нейронная сеть. Его способность видеть выход прыгуна лежала в той же плоскости, только задача в сотни раз сложнее, чем анализ поведения одной или нескольких тала. Я нахмурилась, вспоминая, где именно он мог заметить, что я предоставляю выбор людям вне зависимости от их желаний.
        - Все. Мне надоело, - вмешался Мансур. - У нас фотографии есть тряпок тех ребят, и еще не слишком хорошие кадры с делом. Я снимал, как мог...
        Меня вдруг пронзила вспышкой догадка. Проигнорировав все вокруг, я в два шага преодолела расстояние между собой и Глебом, прижалась к нему, взяла его лицо в ладони, приподнялась на цыпочки и поцеловала. Он растерянно выдохнул.
        - О, - обрадовался совсем по-человечески Тимур. - Она такая же.
        Сур сквозь зубы выругался.
        Кажется, Тим добавил еще что-то, но я прослушала. Ладони Глеба легли на мои бедра. Прикосновение было слишком волнующим и таким горячим, что думать о чем- то постороннем я не стала. Чем больше близости я допускала, тем раскованнее и смелее становился мой чистокровный, тем больше чувств он рождал во мне.
        Почему я называю его «мой»?
        - Так не давать выбор? - прошептала я ему в губы.
        Вместо ответа Глеб немного нелепо заулыбался. Мне вновь подумалось это странное сладкое расслабляющее «мой».
        - Все? Нет? - сердито проговорил сбоку Мансур.
        - Мы потом обсудим, что именно тебя так нервирует, - проговорил тихо и с утвердительной интонацией Тим.
        - Нет.
        -Да.
        - Нет.
        -Да.
        - Нет.
        -Да.
        - Фотографии, - прервал бессмысленный спор Глеб. В светлых глазах я ясно читала тоску. Наедине со мной он хотел бы остаться намного больше, чем в компании близких друзей и надзирающего ока матери.
        - Фотографии, - передразнил его Сур.
        Глава тринадцатая
        Глеб
        Она прижималась к моей груди спиной и внимательно рассматривала снимки на планшете. Я позволил себе обнять ее за талию и прислушивался к биению ее сердца, к тихому ровному дыханию. Ничего нового или значительного на фотографиях она не видела, я бы почувствовал, хотя и не представляю как. Запах ее волос больше не будоражил, теперь он успокаивал, как и ощущение тепла ее тела под пальцами. Гибкая, нежная и такая... Я на мгновение запнулся, стараясь подобрать слово. Такая девушка. Она бьла воплощением моего представления о настоящей девушке. Умная и сильная, самодостаточная и сексуальная, уверенная, порывистая, любопытная, открытая, самоуверенная, нередко властная. До этой минуты я не задумывался о существовании этого образа в моей голове, и как следствие не пытался придать ему четкую форму. Потрясающая. И вовсе не идеальная иммейка. Моя в меру вспьльчивая ирра Селене. И она прижималась ко мне - это важно. Под кожей разливались волны тепла. Рядом с ней жизнь не казалась унылой и бесполезной, будущее по-прежнему убивало, но оно ведь еще не наступило. Пока она целовала меня, это было настоящее,
бесподобное и восхитительное настоящее.
        Я прекратил делать вид, будто интересуюсь фотографиями, закрьл глаза и прижался носом к ее виску. Плевать мне на этих странных воров и на школу, и на всех вокруг. Бережное прикосновение ее пальцев к моей щеке стало полной неожиданностью. Я осторожно выдохнул, ощущая, как ее ладонь ложится мне на шею. Сур пробухтел что-то недовольно, рассмешив нас троих.
        - Илмера, могу я личный вопрос задать? - обратился к ней Тим. Я открыл глаза и нахмурился. Тон дотошного гибрида не предвещал ничего простого или незначительного.
        - Попробуй, - ожидаемо согласилась Селене.
        - Каких отношений ты хочешь от моего друга? От Глеба, - уточнил Тим, делая вид, будто не замечает моего красноречивого взгляда.
        - Какие он допустит, - спокойно ответила она. - Поскольку удержаться я не смогла и без того излишне влезла в его жизнь, мне не хотелось бы портить ее своим присутствием.
        - Зачем я с вами двумя дружу?! - воскликнул Сур. - Почему меня всю жизнь тянет к неадекватным?
        Я сильнее прижал Селене к себе. Портить? Как ей такое вообще в голову пришло?
        - Ничего нового про этих гибридов тут нет, - кивнула она на материалы полиции и отдала планшет Тиму. - Завтра скажу больше.
        - Ничего кроме названия больницы и номера палаты, где их держат под охраной? - уточнил я. Селене вздохнула. Тимур перевел взгляд с меня на нее и усмехнулся.
        - Ирра собралась идти одна? - на грани слышимости прошептал я. Она немного повернула голову в мою сторону. Словно хищная кошка ухом повела - идеальнее сравнения не подобрать.
        - И ночью, - добавил я.
        - Я тень, - вслух проговорила моя воинственная иммейка. - Они тренированные гибриды, мотивы их действий неизвестны. Плюс охрана, полиция, замки. Ты можешь быть рядом с больницей, но там, где я скажу.
        - Ладно, - пожал я плечами и не удержался от улыбки, глядя на вытянувшееся лицо Сура и озадаченное Тима. Она немножко командовала, согласен, и я добился этого сам, но оно того стоило. Дипломатичность ее народа ей не шла, Селене другая. Горячая, вспыльчивая, любопытная, увлеченная, непредсказуемая, и мне она нравилась именно такой.
        - Ты не сердишься? - она повернулась ко мне лицом, позволяя лишний раз полюбоваться кошачьими золотыми глазами. Я отрицательно покачал головой. Она анализировала абсолютно все, в том числе свои собственные действия и слова, а затем открыто высказывала чувства, мысли или сомнения.
        - Хорошо, - без тени смущения прокомментировала она мой молчаливый ответ.
        - Ну, мы планируем подождать где-то поблизости от Глеба, - усмехнулся Тим.
        Сур фыркнул:
        - Кто это «мы»?
        - «Мы» - это друзья Глеба.
        Селене едва слышно засмеялась, и тут же нахмурилась.
        - Что? - не понял я.
        Она сделала шаг назад, покинув мои объятия.
        Внутри что-то предательски оборвалось. На мгновение, прежде чем она заговорила, я ощутил страх и тоску. Там, где только что кожа ощущала тепло ее тела, царила пустота и прохлада.
        - Твой папа идет.
        Я облегченно выдохнул. Золотистые глаза почернели, и всего на доли секунды уголки ее губ приподнялись в хищной самодовольной улыбке. Она точно поняла пережитые мной эмоции, и они ей понравились.
        - Глеб! - позвал отец издалека. - Можно тебя на минуту?
        Я с трудом оторвал взгляд от лица Селене и нехотя пошел в сторону дома. Не дожидаясь меня, отец развернулся и скрылся за углом. Пришлось перейти на бег, чтоб нагнать.
        - Иди за мной, - тихо скомандовал он и направился к дальнему амбару.
        - Что там? Опять беспилотник барахлит? Ну, так я не при чем. Он старше бабушки...
        - Нет, - резко прервал папа меня и чуть мягче шепотом добавил. - Как думаешь, иммейка далеко слышит?
        - Не знаю, - пожал я плечами. - А что?
        Он поморщился и продолжил молча шагать по отсыпанной гравием дорожке.
        В целом цель предстоящего разговора была ясна: предостеречь меня от опасности общения с внеземной и недружественной, по мнению моей семьи, цивилизацией.
        - Пап, я думаю, ты уже можешь начинать говорить. - Не вытерпел я. Тратить время на бесполезные диалоги в то время, как там, за домом, стояла она...
        - Хорошо. - Отец продолжил шагать к амбару. - Какие у вас отношения с этой девочкой? И как давно?
        - Не знаю. С утра, - по порядку ответил я, стараясь сдержать раздражение.
        - Что это значит? Конкретнее можно?
        - Это значит, что я не знаю, потому что два месяца ее внимания добивался, и только сегодня вышло. - Раздражение скрыть не получилось.
        Отец остановился перед воротами и хмуро взглянул на меня.
        - Я говорил с помощником мэра. Она не простая иммейка, одна из наследниц.
        Я начал злиться.
        - И?
        - Мама считает, что ты мог бы найти девочку... Попроще. Человека, например, или гибрида.
        В глазах отца промелькнуло сожаление. Я оперся плечом о ворота и скрестил руки на груди.
        - Пап, что ей не угодила Илмера, я знаю. Можно не повторять. Просто скажи, что ты сам думаешь. В этом хотя бы будет смысл.
        Отец фыркнул.
        - Язык бы попридержал. Мать тебя любит и переживает.
        - За что переживать-то? За то, что я счастлив, и впервые добился, чего... - Я осекся. - Кого хотел... Долгой жизни мне и безо всякого риска не светит. Получить образование или любимую профессию - то же самое. Мне осталось в среднем пятнадцать унылых лет в этом городе, на этой ферме, без денег, без профессии, без образования, без надежды на будущее.
        Я старался говорить сдержанно, без особого выражения, но с каждым новым словом отец сжимал зубы все сильнее.
        - Плевать иммейцам на те убийства и на нас. Глупо считать иначе и мнить себя центром Вселенной. Вы все всерьез думаете, что они не нашли бы потомков Палачей, если бы захотели? Но не стоит переживать, - я зло усмехнулся. - Она закончит то, зачем прилетела, и отправится домой, оставив меня всего лишь частью своих воспоминаний. Это для меня время с ней будет половиной жизни, для нее - малая часть. И мать снова будет счастлива и спокойна.
        Я с вызовом смотрел в глаза отцу и ждал ответного удара. Впервые я так открыто высказывал мысли вслух, прекрасно понимая, что они приведут его в ярость. Так и случилось.
        - Мы тебе жизнь дали, - процедил он сквозь зубы.
        - Для чего? - в той же манере ответил я.
        - Дети - это счастье! - повторил он стандартную, давно заученную и совершенно бессмысленную фразу.
        Я понял, что попытка поговорить начистоту провалилась, но закончить мысль все же хотелось:
        - Для вас - возможно. Не спорю. А мне-то жизнь зачем?
        В глазах отца что-то изменилось. Они стали чужими, холодными.
        - Пошел вон из моего дома!
        Удар оказался настолько неожиданным и болезненным, что смысл слов дошел до меня не сразу. Несколько долгих секунд я растерянно смотрел на того, кого всегда уважал и считал умнее остальных членов своей семьи.
        - Вернешься, когда одумаешься, - закончил он, будто нарочно рассеив все мои сомнения.
        Боль и раздрай отступили так же быстро, как появились. Им на смену пришло чувство уверенности в своих силах и удивительное спокойствие.
        - Хорошо, - кивнул я, развернулся и пошел по дорожке в направлении дома. Каждое движение давалось мне легко, даже слишком легко. Разве не должен был я быть напуган, раздавлен, опустошен?
        С этими странными размышлениями я миновал гостиную и поднялся по лестнице в свою комнату. Вещи, которые я посчитал возможным забрать, уместились в школьную сумку и охотничий мешок. Не оглядываясь, с диковатой смесью тоски и облегчения я покинул дом.
        У выхода меня ждал Тим. В руках он держал поднос с чашками.
        - Илмера сказала, что у тебя лицо решительное. - Он кивком указал на мой багаж. - Что возможно вот для этого идешь так сердито и не к нам, поэтому выдала мне посуду, тебя велела отправить к ней в машину, а Сура я сам довезти должен. Глеб, она командует довольно много. Ты знаешь, да?
        Я усмехнулся.
        - Поехали к деду. У него поживу.
        Тим прищурившись оглядел меня с ног до головы и кивнул.
        - Езжайте. Мы следом.
        Она ждала меня у гибрида. На ней была моя куртка, а в черных глазах не отражалось ничего, кроме безмятежного спокойствия. Я молча сложил свои вещи в багажник, сел на пассажирское сиденье и достал смартфон. Предстояло договориться с дедом о временном проживании на его свалке. Селене неспешно закрыла обе двери, завела машину и начала излишне осторожно выезжать с паковки, будто вдруг потеряла прежние навыки вождения. Только когда на крыльце показалась испуганная мама в сопровождении Тима, я понял суть этого маленького, совершенно неуместного меневра. На мой осуждающий взгляд она лишь повела плечом и нажала на тормоз.
        - Глеб! - Мама добежала до нас. Пассажирская дверь сложилась, и ее пальцы болезненно сжали мое плечо. - Глеб!
        Она потянула меня за рукав футболки. Я положил ладонь на ее пальцы и поднял взгляд.
        - Не надо. Поеду к деду. Или к Тиму. Все хорошо. Я тут.
        Она растерянно хватала ртом воздух, стараясь найти слова. Я вышел из машины, обнял ее за плечи и повернул лицом к дому.
        - Ступай, все хорошо. Тебе внуков скоро привезут, ты их напугаешь, если будешь так переживать, и себе здоровье испортишь. Иди в дом, все хорошо. Завтра в кафе сходим, твое любимое. Хочешь?
        Она беспомощно посмотрела на меня, вникая в мои слова.
        - Приедешь в город?
        Смысл сказанного, наконец, достиг ее сознания, черты лица расслабились. Она послушно кивнула.
        - Ну, вот видишь, - улыбнулся я, вынуждая ее сделать несколько шагов. - Как будто я раньше дома не ночевал. И днем всегда где-то шатаюсь. Сама ворчала.
        - Глеб, - прошептала она, оглядываясь на машину.
        - Я все знаю. Я не нужен ни одному иммейцу, поверь. А был бы нужен, давно бы нашли.
        - Она и нашла, - уже беззвучно промямлила мама.
        Я улыбнулся.
        - Не она меня, а я ее. Это я пристал к ней. Она просто лингвист и изучает наш язык. Ступай в дом. Завтра увидимся. Я напишу тебе.
        - И сейчас напишешь?
        - И сейчас напишу.
        - Только все время пиши.
        Я усмехнулся.
        - Хорошо. Иди.
        - Глеб... - Она попыталась произнести еще что-то, но я не дал.
        - Иди. Завтра увидимся.
        Мама вздохнула и нехотя, на ватных ногах поплелась к дому. У входа ее ждал отец. Я не стал смотреть на него и выражение его лица. Не хотел сейчас знать ни его эмоции, ни его мысли.
        На этот раз Селене не стала изображать плохого водителя. Сидя рядом с ней и объясняя деду причины, по которым я вдруг оказался его потенциальным жильцом, я чувствовал себя свободным. Немного разбитым, но свободным. Закончив диалог, я убрал смартфон в карман куртки и нервно усмехнулся.
        - Ну вот. Теперь никаких скучных ремонтных работ. - Шутка вышла кривая.
        Она внимательно уставилась на меня своими завораживающими глазами.
        Автопилот послушно взял на себя управление.
        - Что? - не выдержал я паузы. - О чем ты думаешь?
        - О тебе, - мягко проговорила она.
        - И что думаешь?
        Я безумно хотел услышать ответ и в то же время боялся его услышать.
        - О том, что эта иммейка никогда больше не сможет не думать о тебе.
        Я услышал, как кровь застучала в ушах. Тело стало казаться неестественно тяжелым, а по венам разлилась горячая патока. Здравый рассудок кричал о том, что я обязан промолчать и насладиться тем, что получил, но мне было мало. Я хотел больше! Я всегда хочу больше. Это как наркотик.
        - Почему?
        Она засмеялась.
        - Потому что чем дальше, тем сложнее мне контролировать свои желания и мысли.
        - Какие желания? - Я готов был отдать все, что имею, за подробный ответ на этот простой вопрос.
        - Глеб, - в темных глазах пряталась улыбка,
        -Да?
        - А о чем думаешь ты?
        - Ни о чем, - тут же ответил я и тряхнул головой. - Там ничего осмысленного, кроме восторга и навязчивой мысли, что я, возможно, все понял неверно, и сейчас стану несчастным.
        - Ты все понял верно.
        Селене склонила голову набок, и перламутровые пряди упали ей на плечо.
        Глава четырнадцатая
        Илмера Селене
        Из-за меня его семья оттолкнула его, выбросила за границы своих моделей в роли злостного нарушителя, подрывающего основы кое-как устоявшегося существования. Несомненно, он сумеет наладить с ними отношения довольно скоро, но уже с совершенно иной позиции. Он вышел за границы, и назад дороги нет.
        Я больше не хотела скрывать от него свои чувства, они бьли необходимы ему сильнее любых моих логических умозаключений о свободе выбора. Если ему нужна влюбленная в него иммейка, то она у него есть. У него будет его прыгун и сердце. Пока ждала у машины, отправила Крону краткое сообщение относительно достоверности ранее озвученной мной информации, а заодно написала Арге. Я знала дядю очень хорошо. Он решит перевести Глеба из этой школы под свою опеку в кратчайшие сроки, поэтому проблему со здоровьем мне требовалось уладить как можно быстрее.
        В голубых глазах светилась совершенно незнакомая мне до этого момента смесь чувств: он будто видел во мне намного больше, чем я есть, и не мог оторваться. Бездумно любовался мной и самим фактом моего существования. Я улыбнулась, и от этого простого моего движения он совсем замер.
        «Какие желания?»
        Мой чистокровный всегда хочет больше - несомненно. Возможно, в этом мы с ним похожи.
        - А сейчас о чем думаешь? - прошептал он едва слышно. - Почему улыбаешься?
        - Хочу понять, как спросить тебя о твоих желаниях, связанных со мной. И как уговорить тебя ответить на такой вопрос.
        Он смущенно усмехнулся, на мгновение опустил взгляд и вновь посмотрел на меня. После чего неопределенно повел правым плечом.
        - Я спросил первый.
        - Знаю, - согласилась я. - Значит, не ответишь?
        Я слышала, как стучит его сердце в груди, видела, как глубоко и часто он дышит.
        - Отвечу. После тебя. - Он с опаской исподлобья следил за моей реакцией, явно готовый в любую секунду отказаться от своего условия.
        Я чуть нахмурилась, провоцируя его.
        - В смысле, вдруг я скажу что-то не то, и ты уйд... Решишь, что я не... То есть, тебе не понравится, - быстро с заминками проговорил он.
        Я постаралась не засмеяться. Каждым своим движением, поступком и словом Глеб очаровывал и соблазнял меня все сильнее. Невозможно было представить на его месте иммейца. Слишком рассудительные они, чересчур правильные, и, как следствие, скучные до безобразия! И чтобы понять это, мне понадобилось посетить чужую планету. Мама предупреждала о коварности натуры ирра, как соблазняться я буду риском, увлекаться тенями и красками жизни.
        - Мне мало твоих поцелуев и кратких прикосновений, - мягко начала я. - Я хочу намного больше.
        Его зрачки расширились, а дыхание сбилось. Губы чуть приоткрьлись - будто мне и без того бьло легко. Я смотрела на них, не отрываясь.
        - Вот сейчас очень хочу. А еще слушать твой голос и твои мысли. Смотреть на тебя. Только я не знаю, что из этого допустимо для тебя, потому и спрашивала.
        - Все! - сипло выдохнул Глеб. - Абсолютно все, что ты захочешь! Я хочу все... - Он перешел на шепот.
        Входящий звонок прервал наше уединение.
        - Это Арга, - прокомментировала я вслух и вывела видео на центральную панель.
        - Илмера, - встревожено начала подруга вместо приветствия. - Ты уверена?
        - Я уверена. Живое сердце важнее бесполезной вещи. Он сидит рядом, - я перешла с тала на русский. - Знакомься, это Глеб.
        Мой чистокровный склонился ближе к камере на лобовом стекле и помахал рукой.
        - А, - растерялась Арга от неожиданности и не слишком внятно пробормотала: - Добрый день, человек.
        От меня не ускользнуло удивление на лице Глеба.
        - Не все тала чисто говорят на ваших языках, - улыбнулась я ему.
        - Я медицина у техники, а не языки.
        Глеб хохотнул.
        - Грубиян, - перешла на тала Арга. - Но, правда, очаровательный очень. Значит, я продаю твое церемониальное одеяние? Ты все обдумала?
        -Да.
        - Ты понимаешь, что Пятый дом могут осудить за это?
        - Это всего лишь первое собрание вступающего поколения. Кому из старших интересно, что там творится?
        - Илмера, - возмутилась Арга. - Вы определяете брачные перспективы и заключаете союзы на первом собрании! И вместо тебя туда попадет кто-то извне. Как ты впоследствии собираешься... Или?.. О, нет! - Глаза ее удивленно расширились. - Ты выбрала его!
        - Она переживает, я слишком своевольная на ее взгляд, - пояснила я Глебу на русском.
        Он мягко улыбнулся мне в ответ:
        - Ты самая лучшая.
        Я покосилась на подругу. Арга протяжно вздохнула.
        - Он всегда на тебя так смотрит?.. Хорошо, я поняла. Продаю.
        - Не переживай. У меня остается мамино платье входящей в Совет. Все действительно важное при мне. А эти парни мне ни к чему.
        - Люди непостоянны, - уточнила Арга.
        - Посмотрим, - улыбнулась я. - Я не жду от него ничего.
        - Глупая ирра! Я позвоню, когда завершу сделку.
        - Глупая тала, - передразнила я ее. - Если это собрание так важно, то почему сама не заберешь платье? Ты знаешь, что мне нужны не средства.
        - Знаю, - засмеялась Арга. - И поэтому продам подороже! И кому сама решу, но себе не возьму точно! Что я забьла на этом сборище политиков? - Она скорчила гримасу.
        На этом наш диалог закончился.
        - Ирра - это я понял, - проговорил осторожно Глеб.
        - Она назвала меня глупой ирра.
        - За что?
        - За то, что выбрала человека.
        От меня не скрьлись ни расширившиеся зрачки голубых глаз, ни прерывистое дыхание, ни часто бьющееся в его груди сердце. Мой умный чистокровный легко понял, что означает для тала слово «выбрала».
        - А сморщилась она от счастья за тебя? - проговорил он поспешно, стараясь за шуткой спрятать волнение.
        - Нет. Это она так отозвалась об официальном мероприятии, обязательном среди правящих домов, на которое я не собираюсь.
        Глеб нахмурился.
        - Первое собрание, - начала пояснять я, - это что-то вроде школьного выпускного бала для моих сверстников, детей правящих домов. Только там не празднуют получение среднего образования, а присматриваются друг к другу, знакомятся, общаются, нередко договариваются о вероятных брачных перспективах и политических или образовательных союзах.
        - Ого... - Светлые глаза смотрели на меня растерянно.
        - В общем, ничего интересного или стоящего, - подытожила я.
        - Научишь меня тала? - резко сменил тему Глеб.
        Я кивнула.
        - Арга не хотела грубить, просто речь шла о моей безотлагательной и личной просьбе, поэтому говорила не на твоем языке. А про мой выбор - это она опасается человеческого непостоянства.
        - Просьба как-то связана с этим собранием?
        - Да. Я доверила ее продать мое официальное одеяние тому, кому оно больше нужно. - Я засмеялась, глядя на удивленное выражение лица Глеба. - Платье - это входной билет.
        - А-а-а, - протянул он. - Интересно.
        - Нам их выдают по статусу.
        - Продать? - взялся снова уточнять Глеб после минутного молчания.
        - Да. Я туда все равно не собираюсь, а так всем сторонам выгодно.
        - А ваши правящие дома не будут против?
        Я улыбнулась. Что он не найдет верные вопросы даже надеяться не стоило. Они следовали один за другим.
        - Будут. Если просто не появиться без причины, то пожизненно лишат права заключать брачные союзы. За передачу или продажу одеяния могут дополнительно отказать представлять дом в совете. Меня не интересовало ни то, ни другое, платье бы просто пропало бесполезно.
        Я в очередной раз представила: сначала годами вести переговоры об условиях совместной жизни, затем скреплять договор печатью на официальной церемонии, и все это на фоне политических союзов домов... Я облегченно выдохнула. Стать представителем однажды возможно мне и придет мне в голову, но сердце моего чистокровного все равно важнее.
        - И ты не хотела бы брачный союз? - осторожно спросил Глеб.
        Я тряхнула головой, отгоняя неприятные ощущения.
        - Слишком много обязательных, закрепленных договорами условий. Всегда обсуждать принимаемые решения со второй стороной или...
        Глеб засмеялся и довольно громко. Я удивленно взглянула на него.
        - Или что-то вроде: умалчивание информации считается за обман? Я угадал? - сквозь смех проговорил он.
        - Плохой человек, - беззлобно пробормотала я на тала.
        Глеб прижался плечом к спинке сиденья и оперся щекой на подголовник.
        Светлые глаза излучали нежность и ласку. Он улыбался.
        - Селене не любит границы - это я понял.
        - Да, - без тени смущения подтвердила я.
        - И любит все решать сама.
        - Да, - кивнула я и тут же спохватилась. - Нет! Не все.
        - Только то, что нужно, - заулыбался шире Глеб.
        - Да, - уже осторожнее согласилась я и лишь после этого сообразила. - Но что нужно, решаю я сама... Да. Потрясающе...
        Я устало откинулась на спинку сиденья, копируя позу Глеба. Еще никто в моей жизни не демонстрировал мне мое поведение так подробно со стороны. Голубые глаза неотрывно следили за мной.
        - А сама ты никогда не хотела доверять кому-то настолько, чтобы делиться мыслями или решениями?
        Формулировка вопроса несколько меня озадачила.
        - Доверять? Я доверяю.
        - Кому?
        Хотелось ответить «всем», но я вдруг задумалась. Доверять настолько, чтобы делиться мыслями. К чему я в этот самый момент скрываю причину продажи своего платья? Нет. Всем я не верю, однозначно.
        - Я доверяла маме. И себе доверяю. Еще Арге... И тебе.
        Глеб протянул руку и коснулся кончиками пальцев моей щеки.
        - Ты красивая. - Он чуть помедлил. - Или хотелось, чтобы тебе доверяли настолько, чтобы не ждать подвоха в твоих мыслях, решениях или эмоциях?
        Ощущение было такое, словно в груди у меня поместилась вся Вселенная.
        - Глеб, - прошептала я, - как ты это делаешь?
        Он с улыбкой пожал плечами.
        - Это похоже на точки выхода прыгуна. Правильных много, но истинный, как правило, только один. А чтобы выявить истинный, нужно увидеть все верные одновременно. Вот я и вижу. Кажется... А представлять дом в совете?
        Мои предположения относительно природы его мышления оказались верны.
        - Могут впоследствии отказать, но не обязательно. Скорее я никогда и не захочу. Отец сейчас занимает эту позицию, и это ужасное времяпрепровождение, на мой взгляд. Уныло, нудно, скучно. Бесконечные утомительные собрания, заседания, обсуждения, поездки, встречи. День за днем, одно и то же. С детства наследников учат терпению, выдержке, рассудительности, логике, этикету. Нас учат слушать и слышать, анализировать и документировать, принимать решения. Я обязана заключить наиболее выгодный для себя и дома союз, затем вступить на политическую арену или заняться научной работой, чтобы однажды войти в совет и вести тала. Только я не хочу. Отец принял мои взгляды, теперь остальные дома примут, - я усмехнулась, представив заголовки новостных лент о выходке одной из наследниц.
        - Отстаиваешь свободу выбора? - улыбнулся Глеб.
        - Не умничай! - Я раздраженно выдохнула, резко выпрямилась и сняла машину с автопилота. Его привычка подмечать всевозможные противоречивые детали на этот раз вывела меня из себя. Спустя мгновение я уже жалела о вспышке гнева и нелепой фразе, подслушанной у людей в школе. В любом случае, Глеба моя реакция лишь насмешила - он этого даже не скрывал.
        - Прости, - прошептала я.
        - Вспыльчивая, - как ни в чем не бывало, пожал он плечами. - Мне нравится.
        Я так долго училась контролировать свои эмоции, а с ним все без толку. С
        самого первого дня сбивает меня, отвлекает. Я бросила мимолетный взгляд на его лицо и попыталась справиться с нахлынувшим невесть откуда смущением. С безмятежной улыбкой Глеб изучал мой профиль. Я вдруг вспомнила здешних своих сверстниц, чьи поведенческие особенности мне посчастливилось изучать. Ни одна из них не имела представления, что скрывают сексуальные или романтические отношения с тала, пропитанные холодным расчетом или сухими, но, несомненно, рациональными договоренностями. Я имела. Теперь я приблизительно знала, что дают отношения с чистокровным, и где-то в груди клубилось бесконечное удовольствие.
        Все эти игры в соперничество - еще утром они казались мне примитивными и довольно глупыми. А если я смотрела не так? Лидирующая самка выбирает лидирующего, по своим соображениям, самца, он в ответ делает то же самое, и в итоге они складывают приблизительно равную по общим показателям пару. По крайней мере, на ближайшие три года - этого хватает на зачатие. В качестве поощрения они оба испытывают удовольствие от «выигрыша» в соревновании. Все зависит от интеллекта и личных предпочтений.
        Я свои предпочтения выстроила по тому же принципу. Лучший. И испьпываю удовольствие от своего выбора. И мне приятно ответное высокое мнение обо мне.
        Вот только...
        - Глеб, - позвала я.
        - А? - встрепенулся он.
        - Я не человек. Я расчетливая, часто холодная, мне чужды многие моральные ценности людей. Я ирра, но все же тала.
        Глеб мягко рассмеялся:
        - Серьезно?
        Я состроила неодобрительный взгляд, чем рассмешила его еще больше.
        - Ладно, понял. Серьезно. Твое ирра не делает тебя ближе к людям. Оно скорее делает тебя довольно категоричной, вспыльчивой тала.
        Новый маршрут прыгуна. Глеб как всегда видел пространство насквозь. И, тем не менее, я почувствую себя намного увереннее, когда проинформирую его относительно всех вероятных трудностей в намечающихся близких отношениях.
        - Я могу не понимать эмоции и не считаться с ними, опираясь на свою привычную логику.
        - Уже, - кивнул Глеб со знакомой мне безмятежной улыбкой. - Я поясню, если меня что-то не устроит.
        - Ладно.
        Остаток пути мы проехали в полной тишине. Я чувствовала на себе его взгляд и искала в себе другие человеческие слабости, которым успела поддаться или научиться - сама еще не поняла - за эти два месяца.
        Глава шестнадцатая
        Глеб
        Сигнал с ее маячка светился на экране, быстро смещаясь на карте в сторону больницы. Чуть ниже бегущая строка выводила основные параметры: сердцебиение, температуру тела, скорость передвижения.
        - А какой у них нормальный пульс? - Сур высунулся с заднего сиденья и склонился к моему плечу.
        - Шестьдесят в среднем. - Тим внимательно всматривался в ночную улицу за окном своего грузовика. - Но интересно, что у нее показатель от бега вырос незначительно. Как будто нет ни эмоциональной, ни физической нагрузки.
        - Иммейка? Поэтому? - предположил Мансур, еще ниже склонившись к экрану ее компьютера в моих руках.
        Тим выдал задумчивое «хм» и пожал плечами:
        - Вообще-то нет. У них как у людей по идее. Я думаю, это связано с ее принадлежностью к кланам ирра.
        На несколько минут воцарилась тишина. Маячок легко проник на территорию госпиталя, а затем и в само здание. Не особо соображал, что чувствую. Думаю, страх. Зачем мы только затеяли всю эту бесполезную возню вокруг ситуации, которая, в общем, и внимания то не стоила? Ну, выглядели три вора странно. И что с того?
        Одним своим существованием я втянул ее в опасное и глупое предприятие.
        - Глеб, - Тим положил мне руку на плечо. - Не нужно нести ответственность за нее. Так ты только недооцениваешь ее.
        - И обесцениваешь, - добавил уверенно Сур.
        Мы с Тимом обернулись как по команде.
        - А что? Я не первый год всю эту гибридовскую заумную чушь слушаю. Запоминаю. О! Она остановилась.
        Я повернулся обратно к экрану. Показатели с маячка не поменялись.
        - Нашла палату, - прошептал Тим. - Жаль, видео нет.
        Неожиданно маячок вновь сдвинулся с места.
        - Идет обратно? - удивился Сур, немного понаблюдав за траекторией.
        Я отрицательно покачал головой. Вся тревога, которая до того клубилась в моей голове, умножилась и каменными тисками сдавила виски и грудь.
        - Что-то не так...
        Не раздумывая больше ни секунды, я выскочил из машины и побежал к центральному входу в БСМП. Не нужно было вестись на ее уверенное «ирра». Ни запасного плана действий, ни оружия, ничего! Хуже того, представления не имел, как связаться с ее отцом или знакомыми здесь, на Земле. Я даже не знал, есть ли у нее друзья на Земле!
        Лихорадочно сочиняя варианты развития событий, и стараясь не думать о худшем, я добежал до больницы. В холле горел свет. Сквозь стеклянные двери можно бьло отчетливо различить регистратуру и силуэт охранника, вальяжно развалившегося на стуле. Он изучал экран смартфона. Я бросил мимолетный взгляд на планшет Селене.
        - Ты! - возмущенно зашипел позади меня Мансур. Он тяжело дышал.
        - Она на первом этаже, в глубине здания, - обрадовался я удачному появлению друга. - Отвлеки охрану.
        - Что? Как? - Растерялся Сур.
        - Просто иди туда...
        - Глеб, это глупо. - Тимур бесшумно возник из темноты. - И ты паникуешь. Ты лучше всех строишь вероятности, но сейчас на себя не похож.
        Я обвел взглядом темную парковку, уходящую за здание БСМП, и небольшую неухоженную аллею. Тим был прав, если Селене оказалась в опасности, то лучшим решением будет успокоиться. Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Способ проникнуть в здание появился в голове сам собой.
        - Сур, смартфон в режим рации переведи и будь в машине на связи, а я с Глебом пойду. - Тим вновь взялся отдавать команды. Полагаю, нечто в выражении моего лица позволило ему догадаться о только что родившемся плане действий. Я кивнул ворчащему Мансуру и побежал в сторону парковки туда, где виднелся слабо освещенный въезд для машин скорой. Сегодня стоило поблагодарить мою историческую привычку влипать в неприятности. За свою сознательную жизнь я трижды посещал БСМП. Первый раз не в счет: мне бьло пять, я зачем-то проглотил аккумулятор отцовского смартфона и мало что сохранил в памяти. А вот последующие два раза я ломал кости и хорошо запомнил, что регистратура приемного отделения располагалась за стеклом и на уровне окон автомобилей скорой для удобства оформления поступающих. Там я легко мог проскользнуть незамеченным. А если повезет, то еще и удастся найти слепые зоны у камер - мы не в Москве.
        - Мне пояснить? - прошипел я на бегу Тиму.
        - По ходу соображу. Двигай давай, раз уже начал.
        Мы проскользнули мимо темного реанимобиля, бегом преодолели пологий спуск на нулевой этаж.
        - Камеры не работают, - прошептал едва слышно Тим.
        - Вижу. Пошли.
        Расчет оказался верным. Чтобы проникнуть внутрь, нам понадобилось всего лишь пригнуться. Маячок Селене не двигался, и мы быстро вышли к его местоположению на первом этаже. Молодая медсестра и пара пациентов, с которыми мы столкнулись по пути, вопросов не задали, да и особого интереса к нам не проявили. Тим остановился со мной рядом и вопросительно поднял брови. Я кивнул на нужную нам дверь палаты, затем отдал ему планшет, подвинул к стене так, чтобы изнутри помещения казалось, будто я вхожу один, и резко распахнул дверь.
        В то же мгновение у моего горла оказалось лезвие.
        - Не дергайся. Проходи, - спокойно скомандовал его обладатель, завел меня за плечо внутрь и закрыл дверь.
        Сердце в груди колотилось бешено. Источником проблем снова оказались трое ночных гостей деда, живые, здоровые и при оружии, но смотреть на них я не мог.
        Все, что в конкретную секунду я мог видеть перед собой, - мою ирра, прижатую к стене. Одно лезвие упиралось ей в живот, второе в горло. По спине пробежал холод, а разум сковала паника. Ее черные глаза предостерегающе сверкнули в мою сторону. Я постарался заставить себя сообразить, что может означать ее мимика, но провалился в страх потерять ее. Она едва заметно нахмурилась. Тот, что держал нож у ее живота, потерял ко мне интерес, повернулся к ней и заговорил на тала. И возможно мне показалось, но это бьло похоже на продолжение монолога, нежели на его начало.
        Голос Илмеры тихий спокойный прервал витиеватые излияния, что заметно вывело гибрида из себя.
        - Лучше не шевелись. Ты один? - прозвучал на русском вопрос возле моего уха.
        Я утвердительно кивнул.
        - Если один, где приемник ее маячка?
        - В кармане, - соврал я.
        - Шерифа вызвал?
        Я снова кивнул.
        - А вот это зря, - в интонации моего собеседника послышалось раздражение.
        Перепады его настроения меня мало волновали. Значение имела только Илмера и
        происходящее с ней. Неожиданно в груди все замерло, я перестал дышать. Тот, кого моя иммейка только что разозлила, процедив сквозь зубы «отступница», сильнее вдавил лезвие ей в живот. На темной ткани ее джемпера вокруг кончика ножа медленно проступило влажное пятно. Забыв обо всем, я дернулся вперед и тут же получил ощутимый удар коленом в бок, а в следующее мгновение все изменилось.
        Несколькими плавными движениями рук Селене коснулась сначала шеи того, кто удерживал ее за горло, затем того, кто ранил ее. Оба гибрида выронили оружие и осели на пол будто подкошенные. Я моргнул, стараясь усилием воли подавить боль, а она уже бережно придерживала меня за талию, помогая выпрямиться. Мгновение, когда моя ирра справилась с третьим, я позорно пропустил.
        - Не больно? - пробормотала хрипло она, внимательно осматривая мою шею и ребра.
        Я отрицательно помотал головой, стараясь отодвинуться от нее так, чтобы увидеть рану на животе. Какая разница, что со мной?!
        - Там ничего страшного. Глеб, - она нежно коснулась пальцами моей щеки, а когда я не обратил внимания на ее слова, присела и поймала мой взгляд, заставив оторваться от пугающего вида ее крови. - Глеб.
        Я нехотя подчинился и поднял голову. Смотреть на низкую, хрупкую девушку с высоты своего роста и телосложения и осознавать свою беспомощность бьло невыносимо. Кем бы она ни бьла.
        - Глеб, - она позвала снова. - Я сама позволила им почувствовать себя хозяевами положения. Все совсем не так, как кажется. Это бьл самый эффективный способ узнать что-то. А на животе совсем царапина - промыть, заклеить и за неделю заживет. Слышишь?
        Гибриды лежали на полу, как брошенные после спектакля марионетки, и невнятно мычали. Я молча взял Селене за руку и потянул к выходу. В памяти все еще хранилась подробная планировка нулевого этажа. Если я не смог ее защитить, то хотя бы могу позаботиться. В коридоре мы столкнулись с Тимом в сопровождении двух охранников.
        - Гибриды в палате, - сообщил я на бегу. - И в первую или вторую перевязочную нужен врач. Она ранена.
        - Что произошло? - крикнул мне в спину Тим, но ответа не получил.
        Внизу само собой никакого медперсонала не оказалось. Я приподнял и усадил притихшую тала на стол, после чего осторожно задрал ее джемпер. Под солнечным сплетением кровоточил тонкий порез. Ждать пока появится кто-то из местных врачей, не имело смысла. Дела действительно обстояли не так плохо, как мне виделось. Швы не нужны, даже шрама не останется. Я помыл руки, вскрьл один из стерильных пакетов на столе и постарался как можно бережнее обработать порез. Селене неотрывно следила за мной.
        Закончив с перевязкой, я опустил подол ее джемпера и взглянул в теплые, черные глаза с золотым тонким ободком вокруг зрачка.
        - Что произошло?
        Она вздохнула.
        - Перед их палатой наверху услышала движение за спиной, предположила, что ждут именно меня, поэтому решила немного подыграть. Ты никогда раньше не слышал про псов войны?
        Я сосредоточился, стараясь вспомнить что-то подобное, но тщетно.
        - Нет.
        - Вот я тоже первый раз услышала. Они за тобой долго следили. Ты полиции сказал про освещение, но шли не за ним, а за тобой.
        Я удивленно взглянул на Селене.
        - Странное совпадение, - задумчиво проговорила она. - Я еще ни разу в такое не попадала. Гибрид говорил без имен, но довольно много, в основном про тала, про людей, про некую идеологию единства Вселенной и ее созданий. А тебя называл великим потомком и будущим соратником.
        - Они еще заговорят?
        - Физически с ними все в порядке. Я их из строя вывела на пару часов, потом в себя придут. А дальше как захотят.
        - Он сказал «отступница». Почему?
        - Я упомянула, что тебя трогать не стоило, а его организация после моего вмешательства прекратит свое существование. Они не определили, что я ирра, на тала говорили очень плохо, и несмотря на срыв первоначального плана, продолжали действовать втроем - думаю, ничего существенного из себя их «псы» не представляют. - Она пожала плечами. - Только семья твоя теперь точно расстроится. Твое происхождение раскрыто, плюс здесь на пару дней остановятся поисковики.
        Они тихие, но в этом городе будут выделяться неизбежно. Двое, может трое.
        Я улыбнулся. Селене говорила так, будто меня должно хоть сколько-нибудь задеть раскрытие священных фамильных тайн.
        - Что тут?
        Я повернулся на удивленный возглас. Дежурный стоял у входа и с любопытством нас изучал.
        - Его надо осмотреть, - ответила Селене. - Он удар по ребрам получил сильный справа.
        Медик молча кивнул и направился ко мне. Моя ирра по кошачьи изящно спрыгнула с перевязочного стола, чем вызвала еще больший интерес со стороны нового действующего лица.
        - Снимите все до пояса, - рассеянно скомандовал мне дежурный, поглядывая в сторону иммейки.
        Я стянул через голову толстовку и футболку, и сам же ощутил волнение и жар. Раздеваться у нее на глазах мне еще не доводилось. Хотелось повернуться и узнать ее реакцию, но делать это в присутствии постороннего бьло некомфортно.
        - Доброй ночи, - один из помощников шерифа уверенно зашел в кабинет и остановился напротив Илмеры. - Вас осмотрели? Можем побеседовать?
        - Да, - кивнула она.
        Глава семнадцатая
        Селене Илмера
        Снова утомительное «вас». Множественное число начало раздражать, хотя скорее это реакция на стресс. Никогда в жизни ни за кого так не боялась, как сегодня за Глеба. Когда нож оказался у его горла, у меня дыхание перехватило. Когда он резко выдохнул при ударе, разум застлала пелена ярости. Я слукавила, когда сказала ему, будто все трое гибридов придут в себя. Третий возможно уже не оправится. Силу воздействия на его сосуды я не рассчитывала.
        А еще очень надеялась, что местный медработник все же проявит больше внимания ребрам моего чистокровного, нежели мне. Если не просветят кости на предмет перелома, я сорвусь. Почти все силы ушли на внешнее спокойствие в присутствии Глеба, на осторожное и бережное обращение с его эмоциями, и теперь я чувствовала себя как натянутая струна. И, конечно, мне стоило заранее просчитать вероятную реакцию моего человека, согласовать с ним все возможные варианты действий. Короче, этой тала нужно бьло сначала продумать все, а потом делать!
        Помощник шерифа вывел меня в коридор и, получив разрешение на запись диалога, приступил к опросу. Молодой, тоже чистокровный, он заметно нервничал наедине со мной, но очень старался выглядеть суровым, что придавало ему несколько беспомощный вид. Беспомощный и милый. Как Глеб. «Иванов П.» - гласила надпись на грудной нашивке. Я протяжно вздохнула, чем спровоцировала обеспокоенный взгляд со стороны собеседника. На такого не сорвешься.
        - Может, вам присесть? - уточнил он после того, как я закончила подробный пересказ своих действий внутри больницы.
        Я мягко улыбнулась:
        - Нет, спасибо.
        Помощник шерифа несколько замешкался перед следующим вопросом:
        - Зачем вам понадобилось проникать сюда ночью? Вы знаете официальные часы посещений?
        - Нет, не знаю. Я не проникала. Я прошла.
        - В охраняемое здание и к охраняемой отдельно палате?
        - Охраны не бьло ни там, ни там, поэтому никак не могу прокомментировать вопросы.
        Напускная суровость чистокровного улетучилась. Он вдруг занервничал.
        - Возле палаты никто не стоял?
        Я отрицательно покачала головой:
        - Нет.
        Выругавшись, он приостановил запись и связался с шерифом.
        - Это ваш друг? - Не хотела быть навязчивой, но отчего-то хотелось проявить немного участия.
        - Коллега, - сдержанно ответил помощник и начал очень сосредоточенно стряхивать несуществующую грязь с манжеты рубашки.
        - Значит, друг, - резюмировала я, чем несколько испугала сурового служителя закона. - Простите. Если бы знала, что там кто-то должен дежурить, то начала бы с поисков.
        - Давайте продолжим. - «Иванов П.» постарался избавиться от ненужных эмоций.
        -Да.
        - На каких основаниях вы решили, - он чуть помолчал, подбирая слова, - провести самостоятельную беседу с п... с гибридами? Что можете провести... беседу.
        - На основании агрессии в отношении подопечного Пятого правящего дома.
        Помощник снова растерял суровость.
        - Что?
        - Я Илмера - дочь Гериона. Вешняков Глеб находится под опекой моего рода. Прошлой ночью трое неизвестных проявили агрессию, я была вынуждена вмешаться и остановить незаконное проникновение на частную территорию. Я закончила. Остановите запись.
        - А, - озадаченно кивнул чистокровный, потом тряхнул головой и выполнил мою просьбу.
        Я виновато улыбнулась:
        - В межпланетном соглашении это есть. А «П» - это что?
        - Что? - не понял меня Иванов.
        Я молча указала пальцем на нашивку.
        Он с чувством прошептал ругательства.
        - Я не представился в самом начале на записи, да?
        Удержаться от смешка у меня не вышло. Точно как Глеб, только старше.
        - Это я - Паша, - обреченно проговорил помощник и снова нахмурился, глядя на
        меня.
        - Очень приятно, Паша. Вам теперь нужен Глеб?
        Он кивнул.
        - Хотите пойти пока присоединиться к поискам друга?
        - Не могу, - сердито проговорил Павел.
        В этот момент прозвучал вызов по внутренней полицейской сети и мой новый знакомый облегченно выдохнул.
        - Искренне рада, что все обошлось, - улыбнулась я.
        Паша смутился, но все же выглядел счастливым.
        - Да как сказать! Связанный в кладовке со швабрами - это теперь шуток не оберется.
        Я удивленно взглянула ему в глаза. Шуток? В адрес человека, пережившего кризисную ситуацию?
        - Ну да, - ответил помощник на невысказанный мной вопрос. - И от меня в первую очередь!
        Его странная решимость что-то уловимо напоминала. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить: дружба между Глебом Тимуром и Мансуром выглядела именно так.
        - Вы, земляне, - чудные. - Улыбнулась я. - Но умные, красивые и милые. Зачем вам гибриды не понимаю.
        Павел удивленно и немного растерянно уставился на меня. Я пожала плечами и направилась обратно в кабинет. Без Глеба окончательно стало тоскливо. И никакой другой очаровательный чистокровный не заменит мне обожающий взгляд голубых глаз. Может, притупит на время потребность в общении своей схожестью, но не заменит.
        Глеб, по-прежнему обнаженный по пояс, стоял у стола и с любопытством рассматривал свои внутренности на экране. Стоило нам войти, он тут же обернулся.
        - Можете одеваться. Все в порядке, - резюмировал дежурный.
        У меня будто камень с плеч свалился, я улыбнулась встревоженному «подопечному» и позволила себе окинуть его обнаженный торс восхищенным взглядом, а следом и его порозовевшие уши и смущенную довольную ухмылку. До чего же соблазнительный!
        - Могу я теперь побеседовать с вами? - обратился к Глебу Павел.
        - Ага, - согласился мой человек, излишне медленно натягивая на себя футболку.
        Проходя мимо, он будто случайно задел пальцами мою талию. Я вышла следом, и
        к неудовольствию помощника шерифа стояла рядом с Глебом все время опроса.
        В злом умысле очаровательного Павла я не подозревала, как бы хмуро он не поглядывал на меня, мои опасения касались темы подопечности. Реакцию Глеба, увы, предсказать я не могла. Нам, по возможности, уже сегодня предстоял долгий, обстоятельный разговор наедине, где самовлюбленной ирра придется покаяться во многом. От одной только мысли я тяжело вздохнула, чем привлекла внимание обоих людей. Мой чистокровный осторожно взял меня за руку и продолжил диалог. Ему явно хотелось поскорее разобраться с формальностями.
        Тепло его ладони успокаивало - мне понравился этот простой жест. Но Паша неумолимо приближался к основному.
        - Как долго вы входите в Пятый правящий дом Иммеи?
        На доли секунды глаза Глеба расширились.
        - Два месяца, - ответила я за него.
        Помощник шерифа подозрительно сощурился.
        - Ага, - кивнул равнодушно Глеб. Врать он умел. Не слишком хорошо, но умел.
        - Я что делаю? - Этот вопрос он мне задал, когда мы наконец получили долгожданную свободу, наставления не лезть в неприятности и отправились обратно к машине Тима.
        - Прости, - прошептала я. Чувство вины с каждой минутой только возрастало.
        Глеб замешкался. Он держал меня за руку от самой больницы и отпускать не
        собирался.
        - Да нет. Я... Мне... Я не очень понял, что это значит.
        - А, - выдохнула я. - Ну, это значит, что я имею право действовать по своему усмотрению в случае, если тебе угрожает опасность. Ты Соглашение не читал никогда?
        Глеб отрицательно покачал головой. Мы шли быстро, и машина уже показалась из-за поворота. Из салона нам навстречу выскочил взвинченный Сур.
        - Вы в порядке? Где Тим? Он не отвечает!
        - Все хорошо. Нас опрашивали, - успокоил его Глеб. - Тима скоро тоже отпустят.
        - Что там было?
        - Давай в машину сядем и расскажу.
        Сур кивнул и молча забрался на переднее пассажирское сиденье пикапа. Глеб закрыл за ним дверь, повернулся ко мне и пристально посмотрел в глаза.
        - Ты солгала, - произнес он спокойно, так словно ставил меня в известность о том, о чем я не подозревала. И только когда звук его голоса стих, я осознала что совершила.
        - Я соврала, - беззвучно проговорила я на тала.
        Глеб помог мне забраться на заднее сиденье пикапа, обнял и прижал к себе.
        Глава восемнадцатая
        Глеб
        Перламутровые волосы окутывали подушку и водопадом спускались до пола. Тонкие пальцы все еще лежали в моей ладони, а в чертах ее лица отражалась безмятежность. И я все еще лежал рядом, стараясь не шевелиться и не тревожить ее сон.
        За окном послышался собачий лай. Либо на свалку пожаловали очередные гости, либо дикое зверье шарило по территории. В любом случае, я впервые обрадовался, что дом свой дед решил поставить на некотором расстоянии от работы. Раньше я этому факту не придавал никакого значения, но сейчас вой псов раздавался так далеко, что не мог разбудить ее, и это было важнее всего. А еще я не придавал особого значения комнате, которую дед называл моей. Она, действительно, была моей. Во всяком случае, никто кроме меня здесь никогда не жил.
        Селене уснула на моей груди в машине. Сказать «да» про поцелуй в целях эксперимента - одно, к тому же дальше этого она не пошла, обмануть власти и закон - другое. Для иммейцев разница огромна. Большая ложь сделала ее усталой и ранимой. Тим помог мне донести ее до кровати.
        - Любые отношения - это сложно, - прошептал он мне перед уходом, - но это не значит, что они того не стоят.
        Я приподнял голову с подушки и осторожно коснулся пальцами живота Селене там, где на джемпере темнело кровавое пятно. Зачем я пошел без предупреждения? Зачем изначально отпустил ее? Доверие? Я доверяю ей, но она не бессмертная и больше того: связалась с безмозглым человеком. Пострадала из-за него, соврала ради него, и, думаю, сделала что-то еще, о чем я пока не знаю. Она принесла в мою жизнь счастье, я в ее жизнь принес хаос.
        Мысленно одернул себя. Самобичевание в сути своей ничто иное, как жалость к себе, причем в не самой благородной форме. Если Селене доверилась мне, значит, я обязан не поддаваться подобным вещам. Как только она проснется, попрошу у нее прощения и постараюсь выяснить, что еще тревожит ее разум. Хотелось сделать ее счастливой. Я прочертил кончиками пальцев изгиб ее талии, затем локтя и острого маленького плеча. Она тихо вздохнула и пошевелилась. Я поспешно убрал руку.
        Ирра - воин? Что-то в этом ее переводе не складывалось, суть была не та. Думаю, в русском слова не нашлось верного, и ирра - это не совсем воин, скорее тала, обладающий узкоспециальными знаниями, навыками, гибкостью и ловкостью. Ее телосложение мало напоминало воина, и способ устранения противника, свидетелем которому я стал, говорил в пользу моих умозаключений. А еще, насколько я услышал, здесь важно определенное состояние психики. Врожденное состояние. Она сказала, что способна убить. Убийство - стресс для обычного человека, для иммейцев, логично предположить, тоже. Иммейцы загнаны на детях, их психологическом и физическом здоровье, значит, для моей тала подобные деяния не обернутся чем-то чрезмерно травмирующим, как минимум.
        Хищница и довольно опасная - я не ошибся с самого начала.
        Что хищница скрыла от меня? О чем умолчала? Я нахмурился, снова протянул руку и погладил прядь перламутровых волос, пропустил их между пальцами.
        Ее подруга, Арга, спросила, уверена ли Илмера в своем желании продать нечто очень ценное и важное для ее статуса среди других тала. Продать через кого-то и именно сейчас... Я отпустил прядь и сел в кровати. Сначала расценил догадку как чушь, но внутри что-то перевернулось. Арге она сказала, что выбрала меня. То есть буквально выбрала... Я глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Досчитал до десяти.
        Не чушь. Я знал, что не чушь, но боялся поверить. Да и не понимал, хочу ли такую реальность. Это слишком много. Нет?
        - Ты не спишь, - прошептала Селене. Я так увлекся своими выводами и страхами, что не заметил, как она проснулась. Уголки ее губ приподнялись в мягкой сонной улыбке.
        - Что тревожит моего чистокровного? - проговорила она хрипловато.
        «Моего чистокровного». Дыхание сбилось. Я беззвучно повторил
        завораживающее словосочетание.
        Ее улыбка стала шире.
        - Так отчего ты так хмурился?
        Я смотрел на ее лицо, освещенное лунным светом, и пытался понять, не эгоистично ли тревожить ее безмятежность сейчас.
        - Глеб, - позвала Селене.
        - Прости меня, - выдохнул я. - Прости, что пошел туда, что помешал.
        Она вдруг резко села в кровати, и мое лицо оказалось в ее ладонях, а черные глаза напротив моих.
        - Ты не при чем! Это я не подумала предупредить или больше рассказать о себе.
        - Зачем ты продаешь этот свой входной билет?
        - Глеб... - На ее лице появилось беспомощное выражение.
        Прекрасная тала ощущала себя виноватой передо мной и умоляла?
        - Пожалуйста, - прошептала она. - Глеб. Ты сердишься?
        Я отрицательно покачал головой. Вообще, я чувствовал себя растерянным и, кажется, удовлетворенным. А еще мысли стали вязкими.
        - Платье - это то, что принадлежит мне и то, что мне не нужно. Мне нужно твое сердце! Можно оно будет моим, а не право на вход в это глупое собрание?
        Я усмехнулся. Ее формулировки. Они потрясающие.
        - Это значит «да»? - Она сместила взгляд на мои губы.
        - Да. - Ей сопротивляться возможно? - Любое, какое захочешь, твое.
        Отдал ей жизнь. Странно.
        Селене улыбнулась и снова нахмурилась.
        - Глеб, - прошептала она.
        Так еще не все?
        - Мой дядя, Крон, возглавляет вторую линию космофлота Тала. И твои расчеты. Я их суть не сама разобрала, а с его помощью. Он хочет тебя. Я тут не при чем, - поспешно добавила она. - Командира, способного вести прыгун, найти сложно, но почти невозможно того, кто может уйти на окраины. Крон считает, что ты сможешь после обучения.
        Вести прыгун на окраины Вселенной? Я?
        Ее пальцы бережно коснулись моих губ.
        - Для этой ирра честь, что ты захотел знать ее имя.
        К 1.2
        Глава первая
        Глеб
        Мяч ударился о потолок и упал мне в руку, снова ударился и снова упал мне в ладонь. Я кинул его на пол и двинул о стену кулаком.
        - Опять бесишься? - Тим зашел в комнату и бросил сверток на свою кровать. - Я предупреждал, что сумку лучше собрать перед выходом, иначе ты свихнешься в последние часы изоляции.
        Я проследил, как он распаковал казенный чемодан, развернул и принялся размеренно укладывать свои вещи.
        - Гибрид нудит, как обычно? - усмехнулся Сур с экрана.
        - Ты когда в общежитие заселяешься? - тут же отреагировал Тим.
        - Я-то в конце месяца, и у меня ваших проблем не будет. Мы, земляне, знаем, что студентам нужна воля, счастье и много беспорядочных половых связей. А вы на Иммее, вечные девственники, вообще без понятия...
        Я не смотрел, но видимо Тим вышел из себя, и что-то такое отразилось на его лице, поскольку Сур осекся и от души рассмеялся. Впрочем, фраза про девственников зацепила и меня. Я вспомнил три блаженных месяца реабилитации, пока моя ирра жила со мной в одной палате. Каждую ночь она обнимала меня, прижималась ко мне, целовала, позволяла ласкать себя, но на этом все. Жестокая хищница. Последние полтора года я провел в фантазиях о ее теле, ее прикосновениях, запахе. Звонил ей каждую свободную минуту, слушал ее ласковые речи и мечтал коснуться хотя бы на мгновение. И, конечно, она мне снилась. И сновидения в школе не шли ни в какое сравнение с тем, что я видел теперь.
        - Глебыч, веселее, скоро выпустят вас, - отвлек меня от мыслей Сур. - Остались считанные минуты. Она реально тосковала по тебе тогда, я такого больше никогда не видел. Чтоб по мне так девчонка сохла когда-нибудь! Чем больше времени проходило, тем заметно сложнее ей было. Что? - Пожал плечами он, когда я резко встал и подошел к экрану. - Я молчал, потому что тебе и без того тяжело было. Не мог же я каждый раз звонить и выдавать что-то типа «хей, она сегодня отпинала Алекса».
        - Отпинала Алекса? - У меня внутри все замерло.
        - Ну, не то чтобы отпинала. Скорее тихонько навредила. Он говорил о тебе при всех в столовой. Не буду говорить что. Короче, мы мимо шли, она его рукой задела легонько так, а он буквально через минуту выблевал на стол все, вплоть до завтрака.
        Тим за моей спиной засмеялся:
        - Римас умудрился и ее довести.
        - Я его убью, - прошептал я.
        - Да, забей. Кстати, чтоб ты знал, она мотоцикл починила сама, лично. Тимыч, расскажешь вечером про знакомство с ее семьей?
        Тим угукнул, не отрываясь от наполнения чемодана.
        - Представят ко дво-ору, - пропел на манер барда Мансур и снова рассмеялся. - Короче, я пошел. У нас с мамчиком планы на совместную пиццу. До связи!
        Экран стемнел.
        - С мамчиком, - фыркнул Тим.
        Я разогнался, подпрыгнул, оттолкнулся ногой от стены и ударил раскрытой ладонью по потолку.
        Гибрид снова фыркнул, но уже тише:
        - Сядь, посиди уже!
        Я застонал и прижался лбом к прохладной стене. Сур прав: от знания, что она сама лично копалась в моей технике, тосковала так, что срывалась, терпеть стало сложнее. Я закрыл глаза и сосредоточился на биении ее сердца во мне - только это и помогало прошедшие полтора года. Это и работа до изнеможения.
        - Знаешь, я тоже завидую.
        - М? - не вник я сразу в суть слов Тима.
        - Вы одинаковые с ней. Какова вероятность мне встретить кого-то, кто будет столь же един в помыслах со мной? Или Суру. Я думаю, он с матерью решился поговорить начистоту год назад только из-за Илмеры и ее отношения к тебе.
        Я открыл глаза, оторвался от стены и взглянул на Тима.
        - Удивлен? А между тем, все логично. Сур лично наблюдал, что не все женщины могут быть агрессивными или враждебными, что женщина может пожертвовать чем- то бескорыстно, и с ней можно общаться на равных. И любить. Хороший такой катализатор на фоне нашего отъезда из школы. Ты, следом я, а рядом Илмера, тоскующая по тебе и искренне помогающая ему с учебой. Ускоренная сепарация.
        На моей кровати пиликнул смартфон. Я кинулся к нему и открыл сообщения.
        - Приехала?
        Я кивнул. Вместо слов на экране была фотография главных ворот академии. В качестве ответа, отправил снимок таймера на своем рабочем столе.
        Тим засмеялся.
        - На тебя жалко смотреть.
        - Еще целых пять минут, - простонал я.
        - Еще пять минут, и мы по регламенту запечатаем комнату, а потом ты будешь с
        ней.
        - Месяц, и снова в изоляцию.
        Тимур нарочито тяжело вздохнул.
        - Мне всегда всего мало, я знаю, - невесело рассмеялся я. - Все. Молчу.
        Я снова завалился на кровать, закрьл глаза и вернулся в ту ночь, когда жизнь совершила крутой поворот.
        «Для этой ирра честь, что ты захотел знать ее имя». Волнение охватило разум, заставляя сердце гнать кровь по венам быстрее. Мгновение, когда я перестал быть талантливым чистокровным с большими запросами и стал юным Землянином с уникальным будущим, мнение которого готовы бьли слышать лучшие умы Иммеи. Землянином, ради которого наследница правящего дома перекроила свое будущее. Неплохое начало. Но тут же разочарованно выдохнул. И которому она ни разу еще не позволила раздеть себя.
        Моя ирра - истинная тала. Она хотела меня здорового, счастливого, реализовавшегося, и она получает меня именно такого, и так как хочет сама. Я улыбнулся своим умозаключениям. Подобный расклад вещей в ее эмоциях меня вполне устраивал. Он гарантировал полное отсутствие чувства вины или долга с моей стороны. Оставалось только удовольствие от ощущения близости Селене и от ощущения ее желания быть со мной.
        Вспомнились бесконечные ночи, когда я чувствовал себя на все сто с новым сердцем (все познается в сравнении), она на моей груди, и обожающий взгляд черных с золотистым ободком глаз.
        Академия не походила на закрытые учебные заведения, наподобие лицеев для мальчиков или девочек, которые все еще существовали на Земле. Изоляция здесь приучала и, в основном, проверяла способность будущих членов экспедиций обитать в замкнутом пространстве на корабле, без физического контакта с внешним миром. Ограничения никак не касались возраста, пола или расы курсантов. За полтора года я получал несколько довольно прямолинейных предложений построить отношения или заняться сексом, это не считая заинтересованных взглядов и флирта. Оказалось, девушки-тала легко увлекались будущим прыгуном на окраины, несмотря на то, что он чистокровный землянин. Я всегда отказывал и старался говорить «нет» как можно прозрачнее.
        Никто из этих иммеек не улыбался смущенному донельзя мальчишке в судьбой забытом городке на Земле. Никто из них не шегттал ему «никогда не сомневайся в себе», никто не становился владельцем его сердца. Да и в целом, все они не были одной единственной потрясающей Селене. Я подумал о тех, кому за время нашей разлуки отказала она. Наверняка, были такие.
        - Знаешь, когда ты думаешь о ней, у тебя на лице написано, - отвлек Тим.
        - Тогда не смотри. Кстати, - я открыл глаза и повернул голову в его сторону. - Насчет слов Сура... А ты-то чего по чужим комнатам не ходишь?
        Тим поморщился, застегнул чемодан и бросил мимолетный взгляд на мой таймер, прежде чем сесть за свой стол.
        - Хочу что-то серьезное. Я же сказал, хочу как ты. Хочу союзника и любить. К тому же я занят пока. Если ты не заметил, то я тут не самый умный, и даже не среди успешных на потоке.
        Вспомнился Мефет со своим курсом истории прыжков и подробные записи судовых врачей прыгунов о состоянии психики экипажа.
        - Тим.
        - А?
        - Ты уверен, что хочешь таскаться со мной по Вселенной?
        Гибрид усмехнулся.
        - Абсолютно.
        - А если не успеешь найти кого хочешь до первого полета?
        - Значит, найду после. Или во время, - заулыбался Тим. - Ты видел отделение пилотов? Там одни девчонки. Заметил, как они на тебя смотрят? Не в смысле секса, а в смысле вероятного командира. Я уверен, что половина точно подадут документы в твою тренировочную группу и будут готовы выучить русский.
        Я засмеялся.
        - Сур тебя убьет. Он же нашим пилотом собрался быть.
        - Да, Сур нас убьет! Всех. Буквально. Вот проведет сам корабль через учебную полосу препятствий - тогда поверю, что пилот. Пройдет аккредитование у кого- нибудь вроде Перса, тогда поверю, что кризисный пилот.
        Все еще улыбаясь словам друга, я повернул голову и снова уставился в потолок. Сур справится.
        Таймер издал характерный писк. Я вскочил, убрал смартфон в карман, накинул куртку, подхватил сумку и выбежал за дверь. Тим последовал за мной. Мы запечатали комнату, и я понесся по общежитию вниз, к выходу. Встречные курсанты с любопытством смотрели мне в лицо. Тала тут с первого дня интересовались моей мимикой, называя ее эмоциональной, а сейчас она видимо бьла особенно живой.
        На улице по глазам ударило солнце. Вообще говоря, кюн, но, к недоумению местных, я никак не мог привыкнуть к иному названию звезды. Я остановился на мгновение, привыкая к яркому свету, и снова побежал, на этот раз к главным воротам.
        - Курсант Глеб, стоять! - Один из офицеров, попавшихся мне на пути, протянул ладонь, указывая, где мне надлежало остановиться. Проклиная все и вся, я резко затормозил.
        - Слушаю?
        Вместо ответа офицер рассмеялся. Я узнал Крона.
        - Да, шучу я. Лети. Она там ждет.
        Я был слишком увлечен одним единственным желанием настолько, что не узнал своего непосредственного руководителя, поэтому и тут раздумывать не стал, просто кивнул и побежал дальше.
        Голубой смарт, ровно такой же, как там, на Земле, стоял напротив ворот. Облегающие джинсы и толстовка, перламутровая коса, перекинутая через плечо, скрещенные на груди руки. Она опиралась о капот и не сводила с меня своих черных глаз. Не думая больше ни о чем, я миновал детектор, на бегу снял сумку с плеча, швырнул к колесам ее машины и обнял стройное хищное тело. Потом поцеловал. Ее запах, вкус, она сама - всего оказалось так много сразу, что я на краткое мгновение потерял ощущение реальности, оглох, ослеп и, кажется, что-то еще. Очнулся от понимания, что целую ее не так. Слишком грубо или алчно. И сжимаю ее слишком сильно. Напуганный, что мог причинить боль, я резко сбавил обороты и постарался стать нежным, как раньше.
        - Глеб, - прошептала она мне в губы и прикоснулась пальцами к моей щеке, очертила скулу, спустилась к шее, потом ниже, прижала ладонь к груди, где билось сердце.
        - А? - выдохнул я, стараясь не думать о своих многочисленных фантазиях и желаниях.
        - Ты потрясающий.
        Я закрьл глаза и снова прижался к ее губам, провел языком по верхнему ряду острых зубов, коснулся неба. Я хотел проникать в нее снова и снова, пока она не начнет задыхаться, пока не почувствую ее, как себя самого, пока не увижу, как она кончает.
        Селене издала сдавленный гортанный стон. Мне послышалось в нем невнятное «Глеб».
        - А? - я оторвался от ее рта и заглянул в черные затуманенные глаза.
        - Стой, - тяжело дыша, она прижала пальцы к моим губам. - Тут... - Она перешла на родной язык. - На Тала не надо в обществе...
        - Понял, - перебил я и лизнул ее пальцы. Не удержался.
        Она вздрогнула и отдернула руку.
        - Тим где?
        Я все еще держал ее в объятиях, не собирался отпускать, соскучился безумно, а она про Тима?
        - Он не твой чистокровный. - Я чувствовал себя расстроенным и немного обиженным. Пару секунд понадобилось, чтобы сообразить, что ревную.
        Селене засмеялась, глаза ее стали золотыми.
        - Чем быстрее в машину сядет Тимур, тем быстрее мой чистокровный окажется в моем доме и моей кровати, - прошептала она.
        Я дышать перестал. Потом вспомнил, как мы проводили время в одной кровати раньше, и так я точно не хотел.
        - В твоей кровати как? И-и-и ты опять смеешься, - вздохнул я после паузы.
        Она сжала губы, стараясь сдержаться, но так бьло только хуже.
        Глава вторая
        Ипмера Селене
        Он стал требовательным и высоким, и... широким. Почти два года я подмечала все изменения в его внешности, но по связи это не ощущалось так, как вживую.
        И сильным. Под моей ладонью размеренно билось новое сердце и ходили мышцы. Он бежал ко мне, а я не могла оторвать взгляд. И чувствовала себя едва ли не хозяйкой Вселенной только потому, что этот восхитительный человек принадлежит мне, - глупая тала с глупыми мыслями. Потрясающий! Кажется, я до сих пор до конца не представляла насколько.
        И чистокровный был недоволен, голубые глаза возмущенно сверкали. Он требовал, чтобы эта ирра дала ему то, что он желает. И не знает, каким мучением было засыпать в его руках ночами полтора года назад без права на большее.
        - Как захочешь ты.
        Его лицо озарила счастливая улыбка. Он снова потянулся к моим губам, а я подумала, что еще одного поцелуя сейчас просто не выдержу. И объятий таких не вынесу. И прикосновения его тела к моему - тоже. Когда-то я осознавала, что он подавляет, теперь я выяснила, во что это выросло. Г олова пустела, воля исчезала, каждое нервное окончание требовало его ласки. Или грубости. Грубость мне тоже понравилась. Утонуть в нем как угодно и любой ценой.
        - Пожалуй, в машине подожду, - спас меня Тим.
        Я осторожно высвободилась из рук Глеба и открьла багажник. Голубые глаза в очередной раз обиженно сверкнули в мою сторону. Я неслышно выдохнула. Как же сложно с ним. Упрямый, он думает, что прав, при этом отлично понимает мою точку зрения и все равно мучает меня. Словно он один прошел через разлуку.
        В машине я ввела пункт назначения и включила автопилот.
        - Как дела? - улыбнулась я Тиму, который забрался на заднее сиденье и притих. Кажется, он искренне собрался делать вид, что его тут нет.
        Глеб не сводил с меня своих светлых напряженных глаз. Мое внимание к его другу тоже вызвало приступ забавной ревности.
        - Хорошо, - смутился Тим, покосился на Глеба и поспешно добавил. - А ничего если я лекцию тут посмотрю, пока мы едем?
        Я попыталась не рассмеяться.
        - Ничего.
        Тим, стараясь не смотреть на меня лишний раз, надел наушники и преданно уставился в свой смартфон. А я подумала, что за предстоящее время поездки придется как-то уговорить этого чистокровного сменить настроение на более подходящее для знакомства с моим отцом.
        - Глеб, - начала я мягко. Он тут же просиял, а я осеклась, наконец, сообразив, в чем дело. Захваченная водоворотом эмоций, тала совсем потеряла понимание, что такое человек. - Не сердись на эту имеейку. Я очень хочу тебя! Хочу так сильно, что совсем не могу думать, когда ты касаешься меня, и даже когда просто смотришь, я сбиваюсь с мыслей.
        Как когда-то в школе его уши порозовели, подарив мне новую волну тепла и желания. Светлые глаза его стали яркими и чистыми как безоблачное небо над холмами Бий-Суу. Я залюбовалась этой нежной лазурью.
        - Ты говорил, что ирра делает меня вспыльчивой тала, и не иначе. Ты всегда похож на огонь, на пламя, но я не знаю, как это делается... - Я остановилась, стараясь подобрать правильные слова.
        Выражение лица Глеба изменилось. Он взял меня за руку и переплел наши пальцы. Опасаясь, что он начнет извиняться, я поспешно продолжила:
        - Ты меня завораживаешь именно такой! И даже то, как ты требуешь и сердишься, и ревнуешь, - я улыбнулась, а он смущенно усмехнулся. - Мне бы хотелось уметь так. Мне очень нужно, чтобы ты видел мои мысли и эмоции. Они сильные и бесконечные. Я умею рассказывать о них словами. Можно я буду показывать тебе их так?
        Глеб порывисто подался ко мне и поцеловал так же дико, как в первое мгновение этой встречи, заставив полностью потерять всякую способность мыслить. Непредсказуемый, сметающий все на своем пути пожар - вот кем он стал.
        - Глеб, ну, пожалуйста, - вздохнула я ему в губы.
        Он рассмеялся и отпустил меня. Пришлось дать себе немного времени, прежде чем продолжить.
        - А еще мне нужно спросить тебя лично.
        Брови его приподнялись в немом удивлении.
        - Ты уверен, что готов связать себя со мной и Пятым домом?
        - Да! - не раздумывая, ответил Глеб. - А ты?
        Я заулыбалась.
        - Тогда отец ждет тебя.
        - Звучит зловеще. - Землянин шутил, но не без доли беспокойства.
        - Нет, в хорошем смысле ждет. У Крона разговоры только про его будущего любимого прыгуна.
        Глеб засмеялся:
        - Вот теперь звучит действительно пугающе.
        А уши порозовели. Я вспомнила, с каким воодушевленным выражением лица дядя сейчас стоял со мной и расписывал особенности мышления моего землянина.
        - Прирожденный лидер, ты ведь сразу в нем это почувствовала? - восхищался Крон.
        -Да.
        - И особенно, конечно, поражает будущая команда. То, как она формируется, уникально! Я сделал запрос по тому мальчику на Земле. У него не просто хорошие перспективы в области пилотирования. Я получил доступ к результатам его вступительного тестирования. После первого этапа ему выдали расширенный список вопросов и заданий. Знаешь, что это значит?
        - Возможно, догадываюсь, но лучше ты.
        - Да, им интересуется разведка. Хотя его ответы лично мне говорят о том, что он не стремится к государственной или планетарной службе. Его разумом владеют удивительные межличностные отношения, которые сформировались в детстве. Уникально, уникально... - Крон окинул задумчивым взором проходную с детектором, линию ограждения и учебные корпуса академии вдалеке, разработанные и построенные в позднем стиле бионики. - На месте правящих домов только за одну твою наблюдательность я принял бы тебя досрочно в Совет, а не лишал права входить в него.
        - А что думаешь про Тимура? - Я считала секунды до встречи с Глебом, и мне абсолютно не хотелось вспоминать о последовавших за продажей платья наказаниях.
        - Я думаю, ты права. Его статус гибрида вызывает некоторые сомнения. Если бы не внешность, я бы сказал, что общаюсь с тала. Да и химия крови довольно своеобразная, но это могут быть и естественные аномалии или брак при производстве. По прилету на Землю узнай как можно больше о его семье.
        Откапывать талантливые кадры, как мы выяснили, ты умеешь лучше наших рекрутеров.
        Я засмеялась.
        - Он будет отличным лидером, хотя бы потому, что увел за собой наследницу старейшего из домов, несущую принадлежность к клану ирра. - Крон сместил взгляд на здание общежития.
        - Нет, дядя. Входящих в Совет такое скорее напугает. Слишком много влияния для семнадцатилетнего чистокровного человека.
        - После первой же экспедиции опасения в Совете пройдут. И я все же внесу на рассмотрение вопрос о твоем родовом праве. Твое мышление разбавит политические союзы молодых тала.
        - Я думаю, опасения лишь усилятся. Впрочем, каким бы не был результат, я не смогу регулярно представлять дом в Совете.
        Крон улыбнулся.
        - Я этого и не прошу. Я прошу личным примером скорректировать недальновидное отношение родителей к нравственным чертам новых отпрысков. Наследники от поколения к поколению начинают все больше отрываться от социальных аспектов жизни тала. У меня почти на каждом курсе сидят юные умы, которые собираются использовать образование в качестве красивого политического костюма. Понимаешь что это?
        - Лицемерие. Эгоцентризм.
        Дядя кивнул.
        - Глеб зовет их «мыльными пузырями». Странное определение, но довольно точное и емкое.
        - Он, конечно же, сразу их заметил.
        - И не только их. А вот и он несется к тебе от общежития, пойду пошучу что ли.
        - О чем задумалась? - отвлек меня от воспоминаний голос Глеба.
        Я взглянула на него. На правом виске больше не выбивалась моя любимая прядь. Короткая военная стрижка скрыла все очарование его волос.
        - Что? - нахмурился он в ответ.
        Я протянула руку и коснулась его виска.
        - Они потом отрастут, - Глеб тряхнул головой. - Отрастут, как тебе нравится. Времени на них в академии нет совсем. Так о чем думала?
        - О своем диалоге с Кроном про тебя, Тима, Мансура и Совет.
        Мой чистокровный нахмурился и сжал челюсти. Он зачем-то брал на себя часть ответственности за решение домов лишить меня платья матери. Хотя в целом, это скорее бьла показательная мера в назидание другим наследникам. Выражение лица Глеба стало жестче, и я подумала о его человеческих привычках и эмоциях. Этот землянин упрям, не вспьльчив и злопамятен. Доверия к членам Совета он уже не проявит никогда, даже если предсказания Крона сбудутся, и мне вернут платье, Глеб свои взгляды не изменит.
        - Крон уверен, что Сур вскоре станет твоим пилотом.
        Лазурные глаза немного потемнели, а губы растянулись в самодовольной улыбке.
        - Он годами справлялся с Тимом, само собой он справится с кораблем.
        Я укоризненно покачала головой и оглянулась. Тимур увлеченно смотрел в свой смартфон, не обращая внимания на реальность вокруг.
        - Даже если слышит, все равно виду не подаст, - прокомментировал Глеб. - Что Крон про Совет говорил?
        - Что планирует после первой твоей экспедиции подать прошение о восстановлении меня в правах входящей. По факту просил меня лично приложить усилия к изменению текущей ситуации с наследниками.
        - Это он про пустозвонов? - Глеб усмехнулся. - Тимыч старается виду не подавать, но они его бесят. Знаешь, что заметил? - еще шире заулыбался мой чистокровный.
        - Что?
        - Высокопроцентные гибриды выглядят раз в пять равнодушнее тала. - Он начал открыто смеяться. - Пузыри любят либо обособленно ходить, либо ходить «в народ». Вот когда обособленно - все мирно, но когда они начинают играть в политиков беседующих с электоратом - надо видеть лица курсантов... Кроме гибридов. Эти не реагируют вообще. Кажется, создают видимость каких-то идеальных иммейцев.
        Я с улыбкой наблюдала за Глебом. Чтобы он не подметил такие нюансы, даже надеяться не стоило.
        - Не все наследники такие.
        Мой человек сощурился.
        - Я понял. Остальные по окончанию школы продают свое право быть частью элиты или не пользуются им.
        За прошедшие годы я привыкла к его способности показывать все стороны реальности, и все же чувствовать себя глупой в такие моменты не перестала.
        - Не задумывалась, что мы сами создаем изолированный круг эгоцентричных, корыстных, лицемерных политиков.
        - Да, я не об этом. - Глеб протянул руку и коснулся моей косы на плече, провел по ней пальцами. - Я о том, что в самом сборище смысла нет. Ты ведь сама это сказала, только смотришь на свою мысль с точки зрения «я уйду», а не «зачем оно существует».
        Какой же он потрясающий! В светлых глазах сверкнуло смущение. Порой казалось, что он нарочно старается поразить меня, чтобы увидеть это восхищение его разумом в моей мимике и взгляде. Думаю, изредка он все же делает это умышленно, но не сейчас.
        - Намекаешь, что от практики Первых собраний нужно отказаться?
        - Ну почему же намекаю, - невозмутимо кивнул Глеб. - Прямым текстом говорю.
        Я закрьла глаза, откинулась на спинку кресла и засмеялась. Так легко и весело
        мне бьло только с ним.
        - Что? - недоумевал мой чистокровный. - Не согласна?
        - Нет, - сквозь смех выдохнула я. - Согласна. Но меня к Совету точно не подпустят.
        Он тоже заулыбался.
        - Так ты об этом не говори сразу. Потом сюрприз устроишь.
        - Глее-е-еб! Такие приемы впоследствии приводят к построению тоталитарных режимов. Политика должна основываться на прозрачности.
        - Так пузыри уже не сильно прозрачные!
        - Но они пока еще и не входят в Совет! И ты видишь, как реагируют на них остальные тала?
        Глеб хмыкнул:
        - Хочешь сказать, родители впоследствии не помогут им сохранить места в Совете?
        Я вновь попала в плен светлых ярких глаз. Дискуссия доставляла нам обоим удовольствие.
        - А вот это уже и есть задача: пресечь подобные действия, но не...
        - Но иными средствами, - перебил меня Глеб. - Понял. Короче, мое дело - прыгуны, выходы и экспедиции, а вот этот весь прозрачный хлам - тебе.
        - О, нет! - Я подалась к нему ближе и сощурилась. - Этот хлам и тебе теперь тоже! Я - наследница Пятого дома, а значит и ты. Входящий в род получает свое право на Совет.
        На этот раз чистокровный фыркнул.
        - А полцарства тоже дадут?
        Я не сразу поняла, что он имеет в виду детали распространенного сюжета старых русских сказок. На царевне, значит, жениться собрался, Иванушка?
        - Нет. Никаких привилегий, одни обязательства.
        Глеб притворно выругался.
        - А нечего было спрашивать, как зовут. Наступила расплата.
        - Так я ж не думал.
        - Не думал, что будут проблемы?
        Лазурь заискрилась весельем.
        - Не-е. Я просто не думал. Вообще. Вот как поцеловала, и все, и пусто.
        Я засмеялась.
        - Хотя вру, - продолжил он. - Было две мысли. Первая: как тебя еще поцеловать. И вторая: как стать твоим парнем.
        - Хочешь сказать, я сама виновата?
        С заднего сиденья послышался тихий печальный вздох. Мы одновременно обернулись к Тимуру. Тот растерянно на нас уставился.
        Глава третья
        Глеб
        - Все-таки слышит, - констатировал я. Ее заметно тревожило странное состояние Тима с самого начала поездки. Дальше так не могло продолжаться. - Да, не волнуйся так сильно. Он просто сохнет по девушке.
        Тим смерил меня укоризненным взглядом.
        - По какой девушке? - не поняла Селене.
        - По идеальной. - Я заулыбался, глядя на недовольное лицо Тима. - Брось, она ж все равно узнает.
        Я повернулся к Селене.
        - Он не хочет случайных отношений. Хочет, чтобы как у нас с тобой. А вот Сур хочет беспорядочных... - Не успел я договорить, как Тим захохотал. - Половых связей.
        - В смысле, девушки не существует? - уточнила Селене.
        Я кивнул. Она беззвучно протянула понимающее «а». Раньше она так не делала. Чувствую, общение со мной ей на пользу не идет. Ну, или наоборот, делает ее ирра свободнее от многочисленных условностей тала. Дальше она свела брови на переносице и задумалась.
        - Илмера? - Тим не выдержал первый. Он казался смущенным, хотя виду старался не подавать.
        - А что в твоем понимании «идеальная»?
        - Не знаю.
        Я вспомнил, как сам узнал свой идеал, и в какой момент. Осознанно - в день, когда она поцеловала, но в тот самый первый раз, когда она вышла из машины на школьной парковке, что-то изменилось. Я не смог поздороваться не потому, что такой стеснительный, и не потому, что со мной заговорила иммейка, а потому что это была она, и я пытался понять то новое неуловимое изменение в моей реальности. И дальше снова и снова, пока не пошел за ней следом в столовую. Тиму я никогда об этом не рассказывал, но он вполне мог догадаться.
        - Когда увижу ее, пойму. Как Глеб.
        Догадался.
        - А теперь моя очередь сдавать друзей, - продолжил невозмутимо Тим. - «Вижу ее - хорошо, не вижу - тоскливо».
        Я рывком подался назад, но удар не достиг цели.
        - В замкнутом пространстве у меня лучше показатели, забыл? - Тим победно усмехнулся. - Или вот: «я слышал, как она говорила сегодня с девчонками в столовой про секс. Сказала, что ей никто не нравится, и она не влюбляется, пока сама не захочет».
        Он со смехом увернулся от нового удара и замолчал.
        - Все, теперь квиты? - поинтересовался я.
        Тим с деланно каменным лицом кивнул, медленно вставил наушники и включил видео. Я покосился на Селене. Золотые глаза изучали меня с нескрываемым любопытством.
        - Это когда было?
        - Ночью на складе, перед «псами тьмы», или чего там они псы, не помню.
        Она откинулась в кресле и взглянула на панель управления.
        - Поймет, как Глеб?
        Это она тоже заметила. Я скрестил руки на груди и сосредоточил взгляд на дороге впереди.
        - До конкретной иммейки Глеба занимали только прыгуны. - Ответа она не ждала, но фраза пришла на ум, и хотелось ее озвучить.
        - До конкретного Глеба иммейку увлекали только языки.
        - Вот это и хочу! - вмешался Тим.
        Я взял ее за руку и почувствовал, как она сплела наши пальцы.
        Моя жизнь оказалась удивительной и непредсказуемой, хотя когда-то мне виделось иначе. Вспомнилась фраза, сказанная отцу во время ссоры, о девушке, которая улетит с Земли и забудет меня. Как же глупо и по-детски трагично это звучало.
        «Ты ведь знаешь, что для меня оно ценно?»
        Она была права, задав мне этот вопрос. Я не понимал. Довольно долго играл в обиженного судьбой, недостойного внимания подростка, - уж больно соблазнительный и выигрышный образ. Не хочешь бороться - стань юным фаталистом и расслабься. Я мог бы учиться в школе по-настоящему, мог бы найти способ заработать на сердце, только мне хотелось некоей абстрактной справедливости. Почему таким как Римас все дается, а мне нет? Я усмехнулся. Вот же... Мысли были. Что ему такого особенного дано?
        Стоило мне приложить усилие, и я получал, что хотел. Мне смутно стало жаль Алекса, но я быстро вспомнил его скотскую натуру. Избить вездесущего сына прокурора все еще хотелось.
        Бросил мимолетный взгляд на профиль Селене. Я понравился ей в первый же день -Тим был прав, - но сложно быть героем трагедии, если не играешь в ней. Два месяца изображал отверженного, пока она терпеливо здоровалась со мной раз за разом. И кто тут везучий? Я улыбнулся.
        И немного трус. Когда ты на школьном дворе в компании массы свидетелей просишь иммейку поцеловать, ты - псих, и неважно, получишь отказ или нет. А когда наедине она говорит тебе «нет», ты получаешь удар. Я еще раз взглянул на ее профиль, потом на наши руки. Она бы не отказала, и, будь я внимательнее тогда и хоть чуточку умнее, ей не пришлось бы становиться центром публичного представления.
        - Осталось немного, - проговорила Селене.
        Я кивнул. Встречаться с ее отцом лично мне пока еще не приходилось. Он намеревался прилететь на Землю во время моей реабилитации, но поездку пришлось отменить в последний момент - тогда я вздохнул с облегчением. Что бы ни говорила о здравомыслии Гериона Селене, мне было сложно представить, что вот так легко он примет чистокровного землянина, ради которого любимая дочь продала и потеряла привилегии, собралась поменять профессию, да потомка убийц тала, к тому же.
        Ну и маму бы удар хватил. Она в то время плакала уже оттого, что жизнь сына начала проходить в обществе иммейки. Я постарался скрыть усмешку. Плакала, когда улетал. Через раз плакала по видеосвязи первые полгода. Вчера плакала, когда выяснила, что на Землю мы летим не сразу, и в ужасе смотрела на меня, когда пришлось рассказать про предстоящее знакомство с главой Пятого дома. Мама - есть мама.
        - А я читала, что в твоей академии девочки с Земли учатся, - довольно неуклюже начала она один из диалогов с полгода назад. - Это правда?
        - Гибриды, - кивнул я, стараясь не показать раздражение.
        - И вроде даже много.
        Я снова кивнул.
        - А ты с ними ни с кем не общаешься?
        - Нет.
        - Ну, чего так? Они же тоже с Земли.
        - Я занят.
        Она чуть помедлила, стараясь придумать еще какую-нибудь хитрость, но не смогла, поэтому заговорила прямым текстом:
        - Ты же свою Ильмеру не видишь. Мало ли с кем она там у себя встречается? И здесь она вон все время с Мансуром ходила. Девочек других много хороших!
        - Илмера, - поправил я.
        Мама недовольно поджала губы.
        - Глеб, мало ли что она тебе дала, ты не думай, что обязательно должен быть в долгу перед ней.
        - Я не думаю.
        - Плохо, что твой руководитель - ее дядя. Но ему ты тоже не обязан...
        В то мгновение я не выдержал и сменил тему, только она еще не раз старалась воскресить этот диалог. Наверное, для нее эти страхи имели какое-то значение, если она никак не могла их отпустить и постоянно навязывала мне. Тим убежден, что мама так пытается контролировать неконтролируемое - мою безопасность. Сама она дальше соседней области не выезжала и не стремилась, сначала зависела от родителей, потом от мужа. Отца такое положение вещей в браке устраивало.
        Я сжал теплую маленькую ладонь в своей руке и ощутил взгляд черных глаз на себе. У меня все иначе. Я получил намного больше. И не имеет значения, чем закончится общение с Герионом.
        - Ты все еще можешь передумать, - улыбнулась Селене.
        - Не исключено, - кивнул я, глядя в черные глаза.
        Она рассмеялась.
        - Это что? Ваше поместье? - Высунулся с заднего сиденья Тим.
        Я перевел взгляд на дорогу впереди. Машина как раз свернула, и показалось небольшое довольно странное на вид поселение, окруженное лесом. В центре заметно выделялся двухэтажный каменный дом, архитектура которого частично напоминала древние постройки Тала.
        - Это основной корпус? - не стал дожидаться ответа Тим.
        - Да, - кивнула Селене.
        - А что за стиль? Впервые такое вижу.
        Она хмыкнула и ответила на тала:
        - Папа называет его «приспособить неприспосабливаемое». Функциональность старых зданий - довольно спорная тема.
        Я рассмотрел остальные корпуса:
        - Бионика.
        Селене вновь кивнула. Она забрала у меня свою руку, выключила автопилот и закончила вручную маршрут аккурат перед центральным домом.
        - Приехали.
        Мы с Тимом переглянулись и по одному выбрались из смарта. Возле распахнутых дверей, к которым вела полукруглая, выложенная камнем пологая насыпь, ожидал высокий иммеец. Он неотрывно наблюдал за нами. Его перламутровые, стриженные на военный манер волосы отливали на свету, их оттенок точно повторял оттенок до боли знакомой и обожаемой мною косы. Селене обогнула машину и встала рядом со мной. Хозяин дома мягко улыбнулся, спустился вниз и мне первому протянул руку. Я был готов ко всему, но не к банальному земному приветствию, и тем более не готов был стать тем, с кого он начнет.
        - Очень рад, наконец, с тобой познакомиться, Глеб, - произнес он на русском почти без акцента.
        - А... Взаимно. Здравствуйте. - Вышло криво - это я понял по тихому сопению Тима. Да к тому же еще мое обращение на «вы», которое тала, как правило, считали нелогичной конструкцией.
        - Ты, должно быть, Тимур, - перешел к моему другу Герион.
        Тим выдал вежливое приветствие на тала. Вот кого можно знакомить с родителями. Не меня.
        - Привет, дочь, - все на том же хорошем русском продолжил Герион и вдруг неожиданно улыбнулся мне. - Пойдемте?
        Селене взяла меня за руку и потянула следом за отцом в дом. Мы прошли в огромный, на два этажа холл, который, видимо, занимал почти все здание когда-то.
        - Это старый зал собраний, - прокомментировала она. - Он давно не нужен, но вон там, - она указала наверх, - хранится история решений Совета, принятых здесь.
        Мы с Тимом задрали головы. Под потолком радиально от центра расходились объединенные в цепочку каменные шестигранные капсулы. По виду такой способ хранения рукописных текстов напоминал пчелиные соты. Почти все капсулы были запечатаны и датированы.
        - Нам туда. - Селене потянула меня дальше, к одному из шести открытых дверных проемов, овитых домашним плющом. - Здесь был единый круговой коридор с выходами к жилым и хозяйственным помещениям, его можно было частично разобрать без ущерба для наследия тала, поэтому свод теперь прозрачный. А дальше совсем симбиоз бионики и древних.
        Тим толкнул меня локтем и кивком головы указал на ниши в стенах, демонстрирующие гостям сложные виды багнаков: от незаметных под пальцами стальных когтей до составных почти экзоскелетов с длинными клинками, делающими каждый удар их обладателя потенциально смертельным. Я повел плечом. С первого дня в академии навыки ближнего боя Крон решил преподавать мне лично. Тим после прохождения базового курса в общей группе присоединился к нам, и как раз на этапе освоения багнака, точнее его современной версии.
        Из кругового коридора вели девять выходов. За одним из них нас ожидала светлая, открытая веранда с цветником, креслами и древним, внушительных размеров каменным камином. В окружении современных материалов он выглядел нелепым монстром, но вполне вписывался в общую странную архитектуру перестроенного дома.
        - Прошу, - указал нам с Тимом на кресла Герион.
        Я и до этой минуты слабо представлял, о чем мог бы говорить с главой Пятого дома, а сейчас вовсе мыслей не было. Селене настаивала не применять этикет Иммеи, впрочем, все мои преподаватели были с ней солидарны. Оставаться чистокровным до конца - что-то вроде того. Но даже в качестве обычного землянина я понятия не имел, как общаться с отцом любимой девушки.
        - Крон очень много рассказывает о тебе, - начал Герион, как только мы сели. Он расположился напротив и с улыбкой посмотрел в глаза дочери. - А вот Илмера почти ничего не говорит.
        Я искренне постарался придумать какой-то комментарий, но все прозвучало бы глупо, так что в итоге я просто пожал плечами.
        - Как ваши семьи переносят разлуку? - перешел он к обязательной у тала вежливости.
        - Нормально, - не задумываясь, выдал я и замолчал. На мгновение повисла странная пауза. Спас Тим довольно длинной и теплой речью о своей родне, а заодно и о моей.
        - Как вам обучение в академии?
        Я хотел сказать «нормально», но быстро спохватился, поэтому на выходе у меня получилось:
        - Хорошо.
        И опять Тим неплохо подобрал слова за нас обоих.
        - Тимур, остановится в гостевом корпусе, а ты, Глеб, у моей дочери. Я верно понял?
        Я непроизвольно повернулся к Селене. Я буду с ней ночевать прям так открыто? Да?
        - Да, - ответила она отцу. Я перевел взгляд на него, и готов был поклясться, что его забавляет моя реакция.
        - Крон убежден, что ты один из лучших командиров экипажа на его памяти, - на этой фразе Герион заулыбался открыто.
        - Папа! - возмутилась Селене.
        - Ну, прости, - рассмеялся он. - Не удержался. Глеб, я буду рад познакомиться ближе и пообщаться, когда ты действительно захочешь. И с тобой, Тимур, тоже. Будьте как дома, отдыхайте. А мне пора присоединиться к жене и сыну.
        С этими словами Герион поднялся, погладил Илмеру по голове и покинул комнату.
        - Где присоединиться? - уточнил Тим.
        - Они в городе. Пошли покажу, где сегодня живете, потом поедим.
        - Этот Глеб вел себя совсем глупо? - прошептал я на тала, когда она потянула меня по мощеной узкой тропинке через сад к маленькому одноэтажному корпусу, приютившемуся прямо за верандой.
        Она тихо рассмеялась.
        - Нет. Наоборот. Ты ему понравился. Знаешь, как говорят тала? Командир - не тот, кто за всех решает, а тот, кто объединяет и кому доверяют. Это он и увидел.
        Я прокрутил в голове диалог с Герионом с самого начала. Точно это увидел? Все зависит от интерпретации. Мои ответы больше походили на скудные попытки социопата общаться.
        - Не волнуйся. - Селене остановилась перед домиком и обернулась ко мне. - Крон вас двоих именно так и описывал. Тебе сюда, - кивнула она на дверь. - Тим, нам с тобой дальше.
        Она отпустила мою руку и направилась дальше. Тим, проходя мимо, подмигнул мне. Будто за последние десять минут и без его насмешек мало было впечатлений. Я немного понаблюдал, как они огибают небольшой живописный пруд, развернулся и с замирающим сердцем вошел в ее дом, который до этого мгновения видел изнутри лишь частично и по связи.
        Большая часть прихожей представляла собой гардероб. Планировка жилых помещений Иммеи несколько отличалась от привычных земных, если конечно не считать комнат в общежитии академии. Я удержался от соблазна прогуляться между полок и узнать, что скрывает верхняя одежда моей ирра. Пожалуй, узнаю это лично у нее. Точнее на ней. Не улыбаться таким чудесным фантазиям не получилось. В приподнятом настроении я прошел дальше и оказался в просторной комнате, объединяющей в себе гостиную, спальню и кухню. Прозрачные стены и потолок создавали ощущение невесомости. Для отчетности я удостоверился, что за дверью рядом с большой кроватью скрывается туалетная комната, и вернулся обратно.
        Нужно было еще сходить в машину за вещами, и этим я предпочел заняться прежде, чем появится Илмера.
        - Я все еще с вами, - усмехнулся Тим, сидя за столом в домике моей тала, когда я зашел внутрь с двумя сумками на плече.
        - Да, я так и подумал.
        Я сбросил свои вещи на пол, а чемодан Тима швырнул ему. Тот ловко принял пас.
        - Благодарю, друг мой.
        - Не за что, друг мой, - парировал я.
        Селене заулыбалась. Она вытащила из сухого шкафа нечто упакованное в вакуум и установила в печь.
        - Взаимно? - с хитрой ухмылкой передразнил Тим мою недавнюю реплику.
        Я не отреагировал. Вместо этого дошел до своей тала, обнял ее со спины и
        прижался губами к ее затылку. Она замерла.
        - Тебе помочь? - прошептал я в мягкие шелковые волосы.
        Она протяжно вздохнула.
        - Рано, да? - понял я ее реакцию.
        Ее тонкие пальцы обхватили мои руки.
        - Нет.
        - «Нет, не нужна помощь» или «нет, не рано»?
        Почувствовал, как внутри ее груди зарождается тихий урчащий звук, что-то среднее между смехом и рычанием.
        - Сейчас вообще запутался.
        Селене обессилено откинулась мне на плечо и рассмеялась, а после реплики Тима «не, ну, я не хочу больше лекции смотреть» и вовсе застонала.
        Глава четвертая
        Илмера Селене
        Я расположилась на стуле, спиной к столу и возможно излишне внимательно следила, как мой чистокровный убирает посуду. Сначала он выставил за дверь Тима вместе с вещами, затем усадил меня и теперь сосредоточенно разбирался с содержимым шкафов. Возможно, короткая стрижка подходила ему больше, да и розовые от смущения кончики ушей так видно бьло намного лучше, но я бы все же предпочла те вьющиеся жесткие длинные пряди. Прикасаться к ним, пропускать между пальцев.
        Я подавила желание встать и провести ладонью по его плечам и спине. Вместо этого попыталась подобрать эпитеты, которые позволили бы мне в полной мере описать то восхищение и бесконечную потребность созерцать совершенное создание природы Земли, но всякое слово на знакомых мне языках казалось тусклым и пресным. Каждое его движение, каждый изгиб его тела вновь и вновь порождали в душе нелепое ощущение абсолютной власти над Вселенной только лишь потому, что этот чистокровный принадлежит мне, и я имею полное право любоваться им все мгновения своей жизни.
        Глеб обернулся. В голубых глазах светились надежда и неуверенность.
        - О чем думаешь? - осторожно спросил он и, как когда-то в школе, принялся потирать свой правый локоть.
        Я улыбнулась.
        - О том, какой ты красивый, и какая глупая тала.
        - Что?.. - Он недоверчиво засмеялся.
        - Ты меня завораживаешь с самого начала, и это неизменно. Но неизменно и странное чувство, будто я владею миром каждый раз, когда думаю о том, что ты мой. Глупая тала.
        Мой чистокровный замер. Его дыхание сбилось, зрачки расширились. Я встала и приблизилась к нему, заглянула снизу вверх в эти потрясающие затуманенные желанием и страстью глаза.
        - Глеб, - позвала я.
        Он выдохнул что-то едва различимое вроде «да». Я протянула руку и прикоснулась пальцами к его щеке.
        - Ты останешься со мной, в моей постели?
        Это было слишком - знаю. Он ждал и хотел. И я не имела права мучить, но отказаться от чувственного удовольствия, которое давал мне только он один, не могла.
        С тихим хриплым стоном Глеб прикрьл глаза и прижался губами к моей руке, затем склонился к моему лицу. Я ощутила его ладони на своей спине. Напряженный, чуть подрагивающий, он прижал меня к себе и замер. Я все еще смотрела снизу вверх в его полные страсти лазурные глаза. От настойчивого самоуверенного курсанта академии, что требовал моей ласки и любви, не осталось и следа. Будто потерянный, он ждал моей команды и чутко воспринимал каждое мое движение или вздох. И так бьло даже лучше. Я могла позволить себе делать, что вздумается.
        Первое, что я хотела, - избавиться от его футболки. Глеб надрывно выдохнул, когда я провела ладонями по его обнаженной груди и запустила пальцы под пояс джинсов.
        - Ты разрешишь мне снять их? - вновь не удержалась я.
        Вместо ответа услышала хриплый тихий стон у своего виска. Ощущение всевластия не проходило, лишь усиливалось. Борясь с желанием всецело обладать им как можно скорее, я расстегнула его ремень, ширинку джинсов, зацепила белье и потянула вниз. С пьлающими ушами и смущенными потемневшими глазами он помог мне снять с себя остатки одежды. Знаю, я слишком пристально рассматривала его, слишком медленно проводила пальцами по его коже. Мой потрясающий восхитительный чистокровный. От каждого легкого прикосновения он едва заметно вздрагивал.
        Насладившись сполна великолепным зрелищем его обнаженного тела, я стянула через голову свою майку. Глеб очнулся и немного неуклюже, делая резкие движения, то поспешно, то вдруг осторожно, словно страшась спугнуть, один за другим снял с меня остальные предметы одежды. И с тихим прерывистым вдохом коснулся моей груди. Его поцелуи мгновенно менялись от безумных резких до излишне бережных, и обратно.
        Больше не желая ждать, я чуть отстранилась, взяла его за руку и потянула за собой к кровати. Он не сводил с меня светлых напряженных глаз. Послушно лег на матрас и на мгновение зажмурился, когда я опустилась сверху на его бедра и замерла, прислушавшись к незнакомым пока ощущениям. Головокружительным ощущениям. Стоило мне пошевелиться, как Глеб застонал и выгнулся. То, что для меня бьло завораживающим наслаждением, для него бьло почти пыткой. Мои игры довели его до исступления. Я решила вводить его в такое состояние почаще, только иными путями - не имела никакого желания больше обходиться без этой физической связи с ним.
        Горячий и твердый - с каждым движением я острее чувствовала его таким.
        И терпеливый. Глеб удерживал меня за бедра, выгибался навстречу и хрипло бездумно шептал мое имя снова и снова. Я узнала истинное назначение своего родового слова: слушать, как невероятно красивый желанный мужчина кончает в меня с надрывным стоном «Селене».
        Совершенно потерянная, я легла на его грудь и уткнулась носом в шею. Кожу покалывало, глаза были закрыты, а в голове не рождалось ни единой мысли.
        Наверное, именно поэтому я сосредоточилась на его запахе.
        Над ухом раздался тихий смешок.
        - Что ты делаешь?
        Я заулыбалась. Заметил.
        - Ты вкусно пахнешь.
        Глеб выдохнул и прижал меня к себе. Я вновь ощутила его возрастающее желание, а следом свой собственный мгновенный отклик. Он чуть выгнулся, и на этот раз мой незатуманенный разум детальнее разобрал реакцию собственных нервных окончаний. Ведомая смутной догадкой, я выпрямилась, оперлась ладонями о его живот и одним плавным движением погрузила его в себя еще глубже. Глеб застонал.
        Глубже - этой своей потребности я не заметила в первый раз.
        Он начал двигаться, и я поняла еще одно:
        - Сильнее.
        От простой короткой команды мой чистокровный стал как будто безумнее. Тогда я узнала, что хочу видеть его таким в своей постели: диким, обжигающим.
        - Глубже, - уже вслух повторила я и получила неповторимого огненного мужчину.
        Это была очередь ирра шептать, выдыхать и стонать его имя. Глеб, мой несравненный, мой завораживающий, мой.
        Уставшая, я вновь опустилась на его грудь. Он обнял меня, снял с себя и бережно, будто я по-настоящему хрупкая, уложил рядом. В нежном поцелуе прикоснулся губами к моему виску.
        - Ты вкусно пахнешь.
        Услышала его шепот над ухом и засмеялась.
        - И командуешь, - продолжил Глеб.
        Я уловила улыбку в его интонации, но все же решила воспользоваться случаем и уточнить:
        - Не делать так?
        - Я этого не говорил.
        Я потянулась и обняла его за шею, заглянула в светлые ласковые глаза. Он лукаво сощурился.
        - Ирра в душ донести или сама дойдет?
        Рассмешил и озадачил одновременно. Разум запутался между логикой и странным желанием выбрать первое.
        - Значит, донести, - сделал неожиданный вывод Глеб и заулыбался. - Какие большие удивленные глаза. Красивые глаза. Возможно, ты хотела сказать, что сама дойдешь?
        Я открыла рот, чтобы дать ответ, но тут же закрыла. Нет, я не хотела говорить, что пойду сама. Я боролась с осуждением самой себя за слишком явное желание побыть в его руках слабой. Тала так не поступают.
        - Ну вот, видишь, - Глеб встал с кровати, подтянул меня поближе к краю, поднял на руки и понес в соседнюю комнату.
        Ощущения были странные.
        - А теперь что? - Поинтересовалась я, когда он остановился.
        Чистокровный лукаво сощурился, усмехнулся и вместе со мной прыгнул в
        бассейн горячего источника. Не удивлюсь, если он заранее это спланировал.
        Я тряхнула головой, избавляясь от лишней воды на лице, открьла глаза и засмеялась.
        - Ты поэтому предложил донести?
        - Ага. - Счастливо заулыбался Глеб. Вода доходила ему до груди, и, в отличие от меня, волосы у него остались сухими. - И поэтому тоже.
        - Тоже?
        Он пожал плечами, поставил меня на ноги и прижал к себе.
        - Много чего. Вот, к примеру, если тебя вывести из равновесия, то акцент становится заметным - звучит сексуально.
        - Что?
        Глеб снова расплылся в задорной мальчишеской улыбке.
        - Шшто? - Потемневшая лазурь глаз засверкала искорками страсти. Он склонился к моему лицу и продолжил. - Глубжше. Силнее.
        Тело мгновенно отреагировало на его поддразнивания. Только бьла одна небольшая сложность:
        - Глеб, - прошептала я. - Я сейчас не могу. Мне нужно немного времени.
        Выражение лица моего чистокровного изменилось мгновенно. Он стал
        сосредоточенным, серьезным, обеспокоенным - я это уже наблюдала, когда мне живот поцарапали. Только в ту ночь он бьл несколько меньше в размерах и чуть больше ребенком. Глеб распустил мои волосы и подал шампунь, а я вспомнила свои ощущения в день, когда впервые поцеловала его. Сидя в его куртке на стуле, я понимала, что он приятно подавляет. Вот те самые чувства вернулись, но в троекратном объеме. Не знаю, откуда во мне это наслаждение, наверное, что-то животное, нечто свойственное людям. Сильный молодой соблазнительный с моей точки зрения мужчина подкупал не думать, не делать резких движений, подпустить его как можно ближе и просто согласиться на все.
        Я подумала о тех днях на Земле без него. Язык и социум, которые так увлекали меня, больше не вызывали интереса или азарта. Я размышляла эмоционально о русской речи только в контексте общения с Глебом. И свое будущее связывала с ним, а значит и с прыгунами. Нет, я вполне могла пойти своим маршрутом, как поступало большинство женщин тала, но это означало бы долгие годы проводить в разлуке. Ради чего? К тому же ирра обладают широким спектром талантов. Так что те несколько месяцев я занималась двумя вещами: помогала Мансуру с учебой и мамой и прислушивалась к своим ощущениям относительно различных профессиональных сфер.
        С семьей Глеба общение мне, к сожалению, наладить не удалось. Отец его бьл не слишком разговорчив, мать с бабушкой враждебны, остальные отмалчивались, проявляли вежливость, но не более. Только Михаил Олегович, двоюродный дед Глеба, бьл искренне рад и моему появлению в городке, и моей привязанности к его внуку. Мне нравилось по ночам сидеть на складе в обществе старика, рассматривать изобретения моего чистокровного и слушать рассказы о детстве и юности исключительного дарования, которым Михаил Олегович так гордился.
        «Зови дед Миха», - через пару недель уточнил он. - «А то все Михаил Олегович, да Михаил Олегович».
        Глеб с плеском нырнул под воду, заставив меня рассмеяться, а потом ухватил за талию и утянул вниз, к себе. Он всерьез считал, что ирра можно застать врасплох в этом плане? Я расслабилась, задержала дыхание и чуть сощурилась, глядя в улыбающиеся светлые глаза. Он изобразил разочарование. Я вынырнула и снова рассмеялась, когда он последовал за мной и принялся забавно фыркать оттого, что вода попала в нос.
        - О чем задумалась? Совсем не обо мне. - В его голосе послышались прежние ревнивые нотки.
        Я обняла его за талию и вполне серьезно ответила:
        - О тебе. О том, что мне ночами на свалке рассказывал твой дед. А еще вспомнила ту странную машинку с автопилотом и голосовым управлением, которая почему-то начинает врезаться в объекты, вместо того, чтобы огибать их, после последовательности команд «лево-право-лево».
        Глеб захохотал.
        - Ошибки проектирования. Мне было девять.
        Его ревность не имела отношения к зрелости. Это было детское чувство, когда соскучившийся по любимому субъекту ребенок требует больше внимания. Только у моего чистокровного чувство было максимально ненавязчивое и милое.
        - А еще мне понадобилось некоторое время, чтобы привыкнуть и спокойно называть его «дед Миха».
        Глеб прижался носом к моему виску и продолжил смеяться.
        - И мне потребовалось почти два месяца, чтобы объяснить Мансуру, что с девушкой, которая нравится, эффективнее быть вежливым и нежным, чем толкать, пинать, ставить подножки и называть «страшилой». Но он все равно остался недоволен, потому что цитата: «да, ну, че-то она скучная какая-то оказалась».
        - Так это из-за тебя ему Йохана разонравилась?
        Он вдруг стал серьезным и отстранился:
        - Тебя Римас доставал? Только без умалчиваний.
        Когда Глебу требовалось что-то узнать у меня предельно честно, он всегда использовал это «без умалчиваний». Я еще не определилась, что думаю об этой фразе, но условия отношений принимала.
        -Да.
        Глеб молча нырнул под воду, затем выпрыгнул на пол, обернулся сухим полотенцем и ушел в комнату. Новость его разозлила. Я перевела взгляд на слив у края бассейна, постояла так немного и тоже нырнула. Вода горячего источника обволакивала и успокаивала.
        Языки и психологию нейроморфов в качестве основной специализации выбрала не напрасно. Кораблю понадобится переводчик с земного чистокровного на логический тала. И кто лучше этой ирра пояснит форме Каме поведение и речь ее капитана? И удержит корабль от чрезмерного подражания? Я представила личность прыгуна через полгода после знакомства с Глебом, и задерживать дыхание под водой стало неудобно - смех душил. Я вынырнула и рассмеялась в голос.
        Любопытные светлые глаза заглянули в туалетную комнату.
        - Ты чего?
        - Представила характер твоей Каме.
        Чистокровный фыркнул и снова скрылся.
        - Ты будешь ее мамой, так что все в порядке! - Крикнул он.
        Что?
        Я поднялась по ступеням на пол, вытерлась, накинула свежую рубашку и вернулась в комнату. Глеб успел одеться и перестелить кровать.
        - Но растит корабль капитан.
        - И вы его зовете папой или мамой. Значит у моей будут оба. Логично же, - чистокровный встал напротив меня и улыбнулся. - И той Каме повезет с энэ.
        Он подошел ближе, взял мою руку, перевернул ладонью вверх, положил на свою и принялся медленно очерчивать контуры моих пальцев.
        - Умная, добрая, сильная ирра правящего дома. Кому как не ей доверить корабль?
        Стать энэ его прыгуна? Об этом я, само собой, не помышляла. Он смотрел вниз, на мою руку, а я смотрела на него. Не одна я скорректировала свое будущее, он сделал это наравне со мной. Мне захотелось показать ему всю гамму исключительных эмоций, которые я испытала.
        - Глеб, это честь, - тихо проговорила я. - Это больше, чем платье моей матери.
        Он смущенно взглянул на меня сверху вниз.
        Глава пятая
        Глеб
        Она никогда не смотрела на меня так. Я знал всю ее мимику, и то, что она почувствовала сейчас, она почувствовала впервые. На самом деле, я не рассчитывал произвести какое-то особое впечатление. Попросить ее стать энэ прыгуна казалось чем-то само собой разумеющимся, и немного тревожило чувство, что возможно навяжу ей дополнительную ответственность своим решением. Специально ждал личной встречи, чтобы узнать ее мнение и быстро сгладить углы в случае чего. С Кроном обсуждали реакцию социума на статус родителя нейроморфа, но только для капитана, про иных членов экипажа я узнать не догадался, а стоило.
        Еще я понял, что не попросил, а поставил перед фактом, нужно бьло быстро исправляться.
        - Ты же не против?
        Она отрицательно покачала головой. Мокрые пряди шевельнулись в такт движению. Я поднял руку и коснулся пальцами ее шеи. Перед глазами мелькнул образ: острые хрупкие плечи, распущенные длинные волосы едва прикрывают обнаженную грудь, изящный изгиб талии. Я не остановил воспоминание, и образ ожил: грациозная и уверенная она ритмично двигается, на ее бедрах лежат мои ладони.
        Я поднял пальцы выше, коснулся тонкой маленькой ушной раковины, очертил линию скулы. И мне вдруг захотелось увидеть ее в спарринге или во время тренировки. Раньше я об этом не помышлял, не мог никак избавиться от ощущения тревоги при мысли о сражающейся ирра. Сейчас я вспомнил ее едва заметные прикосновения к гибридам в больничной палате и почувствовал восхищение, смешанное с желанием. До чего же она сексуальная!
        Я знал это, но как будто иначе, не так глубоко.
        «Глубжше». Я коснулся ее губ. Они приоткрылись. Чувственная, порывистая и грациозная.
        Воображение нарисовало картину: проигравший поединок, я лежу на ковре, а она сидит на мне сверху в расстегнутой рубашке. Фантазия, видимо, показалась моему разуму недостаточно мучительной и яркой, и он выдумал новую: обнаженная ирра стремительно приближается ко мне, и я оказываюсь в полной ее власти.
        - Глеб,- позвала она.
        Немного дезориентированный, я с трудом оторвал взгляд от ее губ и сосредоточился на глазах. Селене мягко улыбнулась и вопросительно приподняла брови.
        - Ты же, - голос предательски сорвался на хрип. Я перевел дыхание. - Ты ведь сильнее меня, да? Я имею в виду, в поединке.
        Она озадаченно нахмурилась.
        -Да.
        - Ну, я представил. - Пояснение все равно получилось малопонятным - по ее реакции угадал. Пришлось продолжить. - Только ты там обнаженная бьла.
        Селене засмеялась, как тогда на школьном дворе. И прежде чем я осознал, что означает такой ее настрой, она хитро сощурилась и отступила на несколько шагов. Рубашка упала к ее ногам.
        - Убегай, чистокровный, - промурлыкала она на тала.
        От первого ее прыжка я успел увернуться, причем довольно неуклюже. Она приземлилась на кровать, выпрямилась и с откровенно хищной улыбкой взглянула на меня. В черных глазах светился азарт. На второй ее прыжок я среагировал чуть лучше и только потом сообразил, что вообще не хочу никак реагировать. Я хочу сразу перейти к той части, где проиграл.
        А дальше соблазнительная ирра немного не рассчитала. Два моих предыдущих маневра подсказали ждать неких попыток сопротивления, поэтому третьим прыжком она сбила меня с ног и сама испугалась.
        - Глеб! - возмущенно прошипела она.
        Я поморщился от боли в лопатках и расхохотался. Во всяком случае, фантазия ожила - Селене бьла на мне и обнаженная. Правда, немного сердитая, но так даже лучше.
        - Ты мог бы хоть изобразить спарринг!
        - Я изобразил. Что-то, - после очередного приступа смеха добавил я.
        Она невнятно зашипела на тала. Я различил только «чистокровный»,
        «неосторожный» и «опять». Думаю, суть уловил, но подразнить очень захотелось.
        - Это ты сердишься, что я не сопротивлялся или что мне больно? - На последнем слове попытался сдержать смех и даже сыграть некое подобие растерянности.
        Черные глаза сверкнули возмущением, она резко склонилась к моему лицу. Ее губы оказались на расстоянии всего нескольких сантиметров от моих, мокрые волосы упали на пол возле моей головы. Я замер, стараясь дышать как можно тише. Не знаю, что она намеревалась сделать, но очень хотел, чтобы сделала.
        Мои трепетные ожидания убил сигнал запрашиваемой связи. От избытка недовольства я выругался, причем на тала, что бьло неожиданно даже для меня, не говоря уже о Селене. Перламутровые брови чуть приподнялись, а в золотых глазах застыло странное, пока незнакомое мне выражение. Медленно, под мелодичную трель вызова ее губы растянулись в лукавой улыбке. Всего несколько секунд, и она встала. Я еще немного полюбовался ее порывистыми движениями, пока она надевала рубашку и отвечала на вызов, потом нехотя сел.
        В машине я не мог побыть наедине со своей девушкой из-за друга. В ее доме не могу остаться наедине из-за подруги. Какова бьла вероятность, что Арга позвонит в самый неподходящий момент? И только прислушавшись к диалогу, я понял, что веду себя грубо.
        Прода от 19.11.2020, 12:00Прода от 19.11.2020, 12:00()
        От витиеватых извинений по поводу прерванного уединения Илмеры с ее человеком девушка быстро перешла к сути дела. Я поднялся с пола и приблизился к Селене.
        - Здравствуй, - поздоровалась со мной Арга. Ее русский за прошедшее время изменился не сильно. - Простить меня...
        - Продолжи, - прервал я ее на тала. Мне никогда не нравилась привычка иммейцев делать социальные реверансы даже тогда, когда требовалась срочность или сухая точность.
        Арга не обиделась. А вот эта черта мне в иммейцах нравилась.
        - Я не могу справиться с ним сама. И доказать его действия тоже не могу. В правлении академии мне в помощь вызвали мейти, но они не нашли отпечатков или ДНК, и ни одного электронного следа.
        Селене нахмурилась.
        - Они установили тебе новую защиту?
        Арга кивнула.
        - Установили, только я домой сейчас зашла, а на кровати новая игрушка. Помоги мне, ирра.
        Я нахмурился. Ситуация, действительно, складывалась отвратительная. Мейти - это не шериф с десятком помощников и штатом постовых в двадцать человек на огромный округ или область, это технически подкованные, укомплектованные новейшими разработками, отлично обученные тала.
        -Ты точно определила личность гибрида? Или все же есть сомнения? - уточнил я.
        - Нет сомнений, - Арга отрицательно покачала головой. - Он всегда спрашивает, нравятся ли мне его подарки, но каждый раз без свидетелей и так, что я не могу сделать запись. Он не вредил мне физически, но я не чувствую себя в безопасности.
        Я заметил, как напряглась спина Селене. Она старалась успокоить злость и обдумать ближайший план действий.
        - Включи маячок. Его сигнал исказить он вряд ли сумеет. И выезжай сюда. - Я не собирался позволять ирра тратить время на выяснение возражений с моей стороны. Хотел, чтобы она знала, что любое ее решение я буду уважать и поддерживать. К тому же быстро просчитывать вероятности у меня получалось лучше.
        - Да. - Арга кивнула, словно исполнять мои приказы входило в ее привычный распорядок жизни.
        Селене перевела взгляд с экрана на меня и обратно.
        - Где ты планировала проводить отпуск? - В голове у меня сложился приблизительный план действий, осталось поделиться им с Тимом и оформить детали.
        - У родителей.
        - Сможешь взять его сейчас и согласовать удаленно?
        -Да.
        - Тогда летишь с нами на Землю.
        Арга замешкалась на мгновение и вновь кивнула.
        - Место на рейс мы выкупим сами. Вещи тоже. Твоя задача уйти в течение минуты.
        - Да. Я поняла.
        Селене опять внимательно посмотрела на меня, но вслух заговорила только после того, как Арга в точности исполнила мои инструкции, и закончила видеозвонок.
        - Почему Земля?
        - Он не станет ждать ее месяц, полетит следом. Высокопроцентные гибриды растут в мегаполисах, и чувствуют себя свободно в технологически развитых местах, на Иммее, например. Если здесь с ним не справилось отделение мейти, значит, он очень и очень хорош, и мы, с большой вероятностью, бесполезны. - Я усмехнулся. - Зато на моей территории, в городке, где самая большая достопримечательность - это бывшая школьная медсестра с восемнадцатью кошками, а самое продвинутое техническое новшество - это фонари на свалке деда Михи, пусть попробует развернуться. Вокруг на тысячи гектар поля, подозрительные к чужакам фермеры с девизом «сначала стрелять, потом спрашивать» и ядовитая живность.
        В ставших вдруг золотыми глазах появилось так любимое мной восхищение.
        - Не думала о тебе так. Теперь думаю. Ты потрясающий.
        Я вспомнил ее обещание показывать мне эмоции словами, но заострять внимание на своих ощущениях не стал, хотя они, как обычно, были яркими и немного дезориентировали. Всегда умел откладывать сладкие моменты подальше от чужих глаз до поры, когда получу возможность достать их и насладиться в полной мере. Так что я перешел обратно к делу:
        - Где хотела бы расположить ее на ночь?
        Селене покачала головой.
        - Глеб, я сделаю, как ты скажешь.
        - Тогда к Тиму. Он защитит при необходимости, но, главное, спровоцирует нездоровую ревность. Я попрошу его выйти к воротам и встретить девушку в соответствующем ключе.
        Илмера пристально смотрела на меня, как будто изучала заново. Я улыбнулся.
        - Что?
        Она отрицательно покачала головой.
        - Я проконтролирую систему охраны поместья. У меня сейчас какая задача?
        - Билет и вещи. - Я направился к столу, где лежал мой смартфон.
        Тим ожидаемо не подвел. Он быстро проанализировал ситуацию, согласился с отведенной ему ролью и перешел к уточняющим вопросам.
        - Сколько ей ехать?
        Я обернулся к Селене.
        - Полчаса, - не стала она дожидаться моего вопроса.
        Тимур кивнул.
        - Понял, только мне пригодится помощь в размещении...
        - Само собой, - Илмера отвлеклась от оформления пассажирского билета на транспортный корабль направления Тала - Земля. - Я подойду и все устрою.
        - Понял, - повторил Тим. - Теперь насчет Земли. Логично позвонить моим по поводу гостевой спальни в доме.
        Я отрицательно покачал головой.
        - Не хочу, чтобы твои родители пострадали.
        - Есть гостиницы, - откликнулась Селене.
        Мы с Тимом переглянулись. Он заулыбался:
        - Ну, и кто обрадует сына шерифа? Ты или я? Давай, ты. С тобой он меньше спорит.
        - И попросить сына шерифа обрадовать шерифа самостоятельно? - уточнил с усмешкой я.
        Тим кивнул.
        Глава шестая
        Илмера Селене
        Выращивая первую форму Каме, ученые Тала помышляли лишь об исследованиях, о безграничных, чистых знаниях. Почившим умам уже не узнать, как сильно они изменили жизнь потомков.
        Я чуть повернула голову, устраиваясь удобнее на груди Глеба. Он издал тихий смешок и прижал меня к себе сильнее. Я улыбнулась, но глаз открывать не стала.
        Мне нравилось чувствовать его тело спиной, вдыхать его запах. К тому же, он наверняка сейчас сидел и играл в переглядки со смущенным Тимом. Арга, измученная преследователем, заснула на плече гибрида еще до отправления, и мой чистокровный не упускал шанс поиздеваться над другом.
        Земля не была первой обитаемой планетой, открытой экипажем прыгуна, но единственной, населенной разумными формами. Неосторожно войдя в воздушное пространство одного из государств, существовавших в тот период на планете, и не зная языка, Каме едва не погибла. Тала тогда, помимо иных научных изысканий, потратили почти столетие, выясняя причину своего поразительного сходства с людьми, и еще столетие на установление дипломатических связей.
        Я ощутила прикосновение его губ к своему затылку и тепло, исходящее от его раскрытой ладони на моем животе. Он едва заметно пошевелил бедрами, и меня мгновенно накрыла волна желания. Не думаю, что он хотел меня сейчас до конца.
        Этот чистокровный любил знать, что я жажду его, и провоцировал, а после прислушивался к моей реакции. Я не стала его разочаровывать. Тихо выдохнула и совсем немного выгнулась. Глеб снова хмыкнул. Я представила его очаровательную самодовольную усмешку и улыбнулась.
        У тала и людей единый предок. Физические его следы не удалось обнаружить ни на одной из планет Солнечной системы, но оно и не требовалось. Генетического кода землян оказалось достаточно. Две ветви одного корня...
        - Стать энэ Каме? - Сегодня утром отец не выглядел удивленным, и интонация у него получилась больше утвердительная. Думаю, мой недоуменный взгляд оказался достаточно красноречивым, и ему пришлось продолжить. - Крон делился своими подозрениями относительно решений Глеба. Брат обожает парня, как родного сына.
        - Да, я знаю.
        - Я хочу извиниться перед тобой, дочь. Я был не прав, когда излишне переживал, что ты не справишься на Земле одна, и бьл не прав, когда считал чистокровных людей опасными без исключения. На какое-то время мне пора отойти от дел и очистить разум, иначе я рискую стать одним из печально известных членов Совета прошлого.
        Я рассмеялась.
        - Начнешь строить жизнь юных поколений по законам времени, в котором замер твой интеллект? Люди так делают до сих пор. Глеб скорее исключение.
        Отец заулыбался в ответ.
        - Однако же поразительное исключение! Родители формируют специальную образовательную программу детям, стремящимся к великой стезе. Закончив обучение, не каждый проходит отбор. А тут мальчишка самоучка с устаревшей литературой на бумажных носителях. И, дочь, я согласен с братом, постарайся прояснить наследие Тимура.
        Еще один авторитетный тала с подозрениями относительно гибрида. Час назад я написала дяде с просьбой передать мне результаты анализов Тимура. Сейчас со мной был практикующий биомедик, я надеялась воспользоваться ее знаниями. И, конечно, у меня бьл Глеб, способный видеть сквозь пространство. Ему я также намеревалась открыть помыслы. Мой чистокровный - капитан этой команды, и я не вправе принимать решения относительно его экипажа втайне от него.
        Глеб тихо засмеялся. Полагаю, это относилось к его молчаливому диалогу с Тимом, но любопытно мне стало, поэтому я приоткрьла глаза и тоже заулыбалась. Арга, окончательно погрузившись в исцеляющий отдых, спустила голову с плеча Тимура на его колени, закинула ноги на сиденье и вытянулась, на сколько позволяло пространство четырехместной секции. Тим поймал мой взгляд и смутился сильнее.
        Вчера днем у ворот, следуя плану Глеба, он обнял совершенно незнакомую девушку словно родную, затем провел ночь в одном помещении с ней - этого оказалось слишком много. Его чуткая натура требовала иного построения отношений. Я впервые в жизни оценивающе оглядела подругу, как мог бы посмотреть на нее мужчина с Земли. Дочь трех поколений биомедиков, потомок создателей нейроморфов, она бьла прекрасна, насколько может быть прекрасна тала. Умная, уравновешенная, симметричная, тонкая, высокая. Я помнила, как Глеб любил мои волосы и глаза. Арга предпочитала стрижку значительно короче моей. Прямые бесцветные пряди доходили ей до плеч и сейчас ореолом окружали ее голову на коленях Тима. В цвет ее радужки вплетался алый обод, как у большинства тала. С точки зрения людей она должна быть привлекательна внешне и не только, но в мимике Тима читалось лишь легкое влечение, связанное, вероятно, с неудовлетворяемыми физическими потребностями.
        Глеб склонился к моему лицу.
        - Не спишь?
        Я улыбнулась.
        - Пойду прогуляюсь между секциями. Не возражаешь?
        Я молча передвинулась на свое место. Глеб поцеловал меня в нос и ушел искать того, кого Арга называла Йенс. Фамилию она предпочитала не использовать.
        - Тимур, - позвала я тихо.
        Он тут же с готовностью поднял на меня взгляд.
        - Спасибо тебе за помощь.
        И снова смутился. Мне вдруг стало интересно, что думает о привлекательности Тимура Арга. Да и в целом мы давно не обсуждали эту сторону ее жизни.
        Существовал ли в поле ее зрения мужчина, которого она желала, или она все так же абсолютно бьла увлечена делом своей жизни?
        - Могу я задать тебе некоторые вопросы?
        Тим чуть нахмурился и утвердительно кивнул.
        - Я много знаю о тебе, но очень мало о твоей семье. Глеб только упоминал, что они экоактивисты.
        Гибрид пожал плечами.
        - А там никаких отклонений, помимо странного, с точки зрения Глеба, выбора места жительства. Поэтому, наверное, мало знаешь. - Тим усмехнулся. - Это мое самое первое воспоминание о школе. Я зашел в автобус, а он с соседнего ряда на меня смотрит и говорит: «ты чего тут делаешь?».
        Я тихо засмеялась, стараясь не потревожить сон подруги.
        - И Мансур из-за него выглядывает. Я думаю, мне повезло, оказаться там, где я оказался. Мое эмоциональное развитие несколько отличалось от свойственного высокопроцентным гибридам - я это позже понял. В детстве мне бьло трудно адаптироваться к социуму, трудно вступать в контакт со сверстниками, и Глеб просто таскал меня за собой повсюду, не обращал внимание на мое странное поведение. Они с Суром всегда ждали меня после занятий.
        - Это из-за среды?
        Тим отрицательно покачал головой.
        - Среда не при чем. Само мироощущение бьло будто развернуто вовнутрь. Я не стремился к адаптации, как гибриды, только к развитию интеллекта. В средней школе сверстники на потоке поначалу пытались говорить со мной, но быстро сделали изгоем, а Глеб с интересом слушал мои монологи обо всем вокруг и не навязывал иной формы общения. Сур в этом смысле бьл похож на меня. С ним тоже никто, кроме Глеба, контакт поддерживать не мог.
        В моей голове проносились тысячи мыслей, укладывая новые знания на уже существующую картину реальности.
        - А Мансур как общался?
        Тим на мгновение притих, подождал, пока Арга сменила позу, и продолжил.
        - Агрессивный бьл, ранимый и замкнутый. Либо не говорил, либо говорил что-то резкое. Мы оба научились строить нормально диалог сначала с Глебом, потом друг с другом, и только потом с остальными. Правда, в ту ночь, когда вы в БСМП ходили, я выяснил, что Сур меня все эти годы слушал так же внимательно, как Глеб.
        - А твои родители?
        - Папа этолог, мама генетик. Отношения у них чудесные, здоровые, похожи на ваши с Глебом, поэтому родители к моим странностям не причастны точно.
        Вот тут я бьла немного не согласна с Тимом.
        - Почему тебя решили сделать гибридом?
        - А-а-а, - протянул Тимур, словно неожиданно вспомнил что-то очень важное. - Это не они.
        Не они?
        - Я просто привык, забываю. Физически моя мама - это моя тетя. Они усыновили меня сразу после гибели биологических родителей. Мне бьло два года, так что я ничего не помню. Может, травма и сказалась, не знаю. - Он вновь пожал плечами.
        - А биологические родители кем были?
        Тим задумался.
        - Мать возглавляла кафедру биопрингинга в Московском отделении Военной Акдемии, отец занимался экспериментальной генной инженерией там же. - Он засмеялся. - Может, поэтому я гибрид, и поэтому такой странный бьл в детстве. Биологический отец чего начудить решил. Я об этом еще не размышлял.
        Я улыбнулась в ответ.
        - Я вернулся, - Глеб сел на свое место. - О чем речь?
        - Рассказал о себе и семье своей, - откликнулся Тим. - Ну, как? Не сорвался Аурвааг?
        Мой чистокровный задумчиво оглядел Аргу и отрицательно покачал головой.
        - Не сорвался, но оно не удивительно. Чтобы обойти мейги, нужна выдержка и хладнокровие. Нервы у парня явно крепкие.
        Тим нахмурился.
        - Хочешь вывести его из равновесия?
        - Единственный способ поймать до конца отпуска - спровоцировать.
        Я задумалась о юридической стороне вопроса. Семья Аурвааг принадлежала к экономической элите на Земле. Знание особенностей структуры человеческого социума рождали во мне сомнения относительно своевременной и прозрачной работы судебной и правоохранительной систем. Я нисколько не сомневалась в честности шерифа Юсуф или ее помощников, меня удручали высокопоставленные чины и склонность многих из них к использованию предоставленной им временно власти в личных интересах.
        Я вздохнула. Два года назад я сама обманула правоохранительную систему, назвав Глеба подопечным Пятого дома. Возможно, лишив меня платья матери, Совет поступил куда как мудрее, чем известно им самим. Если дядя все же однажды выдвинет мою кандидатуру на выборы, то мое прошлое должно остаться максимально прозрачным. Я обязана рассказать шерифу о содеянном.
        Арга вновь пошевелилась и Тим замер, чем насмешил Глеба. Тимур сделал вид, что реакция друга его не зацепила.
        - Не хочу ее тревожить. Она и без того измученная была.
        Мой чистокровный лукаво сощурился и едва слышно прошептал:
        - И ты даже не заметил, что она красивая?
        Вот оно. Мое предположение относительно внешности Арги оказалось верным.
        - Прекрати! - сверкнув сердитым взглядом, в той же манере ответил Тим.
        - Некрасивая?
        - Глеб! - прошипел Тимур и взглянул на меня, словно я могла как-то помочь.
        Я в свою очередь растерянно посмотрела на спящую подругу, а потом задала
        еще один, интересующий меня вопрос:
        - Почему именно она? Тала схожи между собой внешне. Арга не принадлежит к правящим или социально активным слоям общества, к тому же выбрала прикладную форму обучения. Она пропадает в доках среди обслуживающего персонала, нам с ней личную встречу организовать проблематично из-за ее графика. Он с выпускного курса, теоретик. Каким образом она могла привлечь внимание этого гибрида?
        - Меня больше интересуют его психопатические наклонности, - с радостью откликнулся Тим. - Для высокопроцентного гибрида это удивительно. И еще более удивительно, что нарушения в развитии не были установлены. Это уже четвертый по счету модифицированный с антисоциальным поведением... А! Или ты имеешь в виду, что установив причины его выбора, можно выработать эффективную стратегию?
        Я кивнула.
        - Я об этом не подумал, - проговорил Тим.
        Глава седьмая
        Глеб
        Я держал Селене за руку и краем глаза наблюдал за Тимуром и Аргой.
        Вчетвером мы шли к выходу из терминала, и, если подруга моей ирра чувствовала себя свободно, то Тим заметно нервничал. Причем смущенным вчера он не был, вот эта резкая перемена в его поведении произошла за ночь. Я в очередной раз покосился на Аргу, увлеченную изучением окружающего пространства - на Земле она была впервые, - потом поймал взгляд Тима. Он нервно усмехнулся и с нарочитым интересом обернулся к чемоданам, словно нужно было проверять едут они следом или нет. До посадки мне чудилось влечение Тимура к этой тала с алыми глазами, но сейчас я понимал, что причина растрепанных эмоций гибрида была иной. А вот какой, мне предстояло выяснить. Я Тима таким не видел очень давно.
        В зоне прибытия с радостным кличем к нам навстречу кинулся Мансур.
        - Академики! - игнорируя правила приличия и обводя наши лица счастливым взглядом, воскликнул он, а дальше с не менее счастливым возгласом «иммейка» обнял мою ирра.
        Я уставился на странное зрелище. Селене отпустила мою руку, обняла моего друга в ответ и мягко похлопала его по спине. Я вспомнил фантазии матери об отношениях Сура с Илмерой и подумал, что похожие проявления эмоций родительница легко могла неверно истолковать.
        - Как ты? - улыбнулась Селене, когда Сур ее отпустил. - Уже выздоровел?
        - Ты болел? - удивился Тим и отчего-то посмотрел на меня.
        Я пожал плечами. Понятия не имел, о чем вообще речь.
        - Ага, - кивнул Сур и снова смерил нас с Тимом оценивающим взглядом. - Ну? Пошли?
        - Мансур, - остановила его Селене. - Позволь представить тебе мою подругу.
        Я заметил растерянность на лице своего будущего пилота, у которого я в
        ближайшее время побольше расспрошу про дружбу с моей девушкой.
        - Ой, - он перевел смущенный взгляд на Аргу. Мне почудилось замешательство и некоторая наигранность в голосе Сура, но настаивать на своих подозрениях я бы не стал. - Я не подумал, что вы с ними.
        - Ты, - поправила его невозмутимо тала с алыми глазами и протянула руку в привычном человеческом приветствии. - Мое имя - Арга.
        Не почудилось. Мансур чересчур резко схватил ее кисть, и тут же, поймав себя на оплошности, стал излишне бережным. Брови этой тала удивленно взметнулись вверх. С такой странной реакцией на знакомство с собой она, полагаю, столкнулась впервые.
        Я покосился на Селене, она улыбнулась мне и, копируя мою манеру невербального общения, повела неопределенно плечом. Да, она тоже заметила, что Арга с первого взгляда увлекла сына шерифа. И им предстояло жить под одной крышей? Я усмехнулся, посмотрел на Тима, но тот задумчиво созерцал даль, и никак не реагировал на реальность.
        В экспрессе до десятой путевой развязки свободная секция на восемь мест нашлась только в последнем вагоне.
        - И почему их так мало? - недовольно проворчал Сур, убирая чемоданы под сиденье. - Как будто люди ездят только по двое, четверо или восемь человек. Ну не делаете на шесть мест, так хоть на восемь тогда секций побольше... Не-е-ет.
        Арга с нескрываемым интересом изучала Мансура, из-за чего он нервничал только сильнее.
        - Гибрид ты? - Спросила она, когда экспресс начал движение. Непривычный для Земли акцент резал слух. Все-таки тала, не владеющие человеческими языками, тут почти не появлялись.
        - Да. Низкопроцентный. - Он как будто остался невозмутим, но голос все равно дрогнул.
        Это я со стороны так же глупо выглядел в школе?
        - У тебя глаза, как зелень, - озвучила свои наблюдения Арга.
        Сур фыркнул.
        - А у тебя, как кровища.
        Нет. Выглядел определенно не так. Я к своей ирра относился с уважением и нежностью.
        - Прекрасные, - спокойно продолжила Арга на тала. - Как плоды зарослей Мииль.
        Илмера невозмутимо перевела фразу на русский.
        А вот выбивающая из колеи честность и привычка напрямик высказывать мысли у Селене и ее подруги совпадали. Причем, это не было отличительной чертой всех тала, нет. Теперь я был знаком со многими жителями Иммеи, и мог смело утверждать это. Да, они честны, да, прямолинейны, но то требование сложившейся социальной структуры. Индивидуальные черты характера всегда разнились и накладывали отпечаток на поведение и речь. Арга и Илмера больше напоминали сестер, чем подруг.
        Сур опустил взгляд и тут же заинтересовался Тимом:
        - Ты чего молчишь?
        - Думаю, - отмахнулся Тим.
        - Зануда, - беззлобно пробормотал Мансур и посмотрел на меня. - Что делать планируем? Ну, кроме как ловить какого-то там придурка.
        Аргу он старался при этом не замечать, хотя она сидела рядом со мной, у окна. Я вдруг подумал, что вероятная причина отстраненности Тимура кроется как раз в прямолинейности одной отдельно взятой тала. Эта девчонка ему что-то сказала в своей манере. Осталось только узнать что.
        - Показаться родне, - улыбнулся я. - А дальше по желанию.
        Сур хмыкнул.
        - Ну, ты-то в идеале планировал с девушкой запереться в комнате на весь месяц. Угадал?
        Я кивнул. Чего скрывать?
        - Где ты учиться будет? - Снова проявила любопытство к Мансуру Арга.
        - Я учиться будет в академия на Земле, на пилота.
        Возможно, мне почудилось, но Сур пожалел о своей грубости. Сказал не то, что подумал, - это я проходил. Помню.
        Арга озадаченно нахмурилась и взглянула на Селене.
        - Я допустила какую-то оплошность во время знакомства?
        - Нет, - Илмера улыбнулась.
        - Тогда я ему неприятна?
        Моя ирра совсем развеселилась.
        - Нет. Ты ему нравишься, поэтому он грубит.
        Глаза Арги удивленно расширились. Она посмотрела на Сура, отчего тот непроизвольно заерзал, и вновь сосредоточила внимание на подруге.
        - Поясни.
        - Он тебя хочет. И начинает неосознанно защищаться от вероятной боли в случае отказа. Особенности личности. Он может их контролировать, но не сразу.
        Тим едва слышно прыснул. Я постарался не проколоться так нелепо и сдержал смех. Учить иммейский Сур еще не начинал, и это сыграло против него.
        Арга снова окинула Мансура внимательным задумчивым взглядом и продолжила.
        - Я раньше не думала об этом. Сейчас подумала, и мне нравятся его глаза, его руки и тело. Он привлекательный. Скажи ему, что я тоже его хочу. Ему не обязательно отталкивать.
        С совершенно безмятежным лицом Селене повернулась к Мансуру.
        - Арга сказала, что у тебя красивые глаза, руки и тело. Ты привлекательный, и она тебя хочет.
        Сур поперхнулся, и уже под хохот Тимура пытался совладать со смущением, кашлем и, в целом, с довольно странной ситуацией. Я припомнил, как он подбивал меня во дворе школы подойти и прямо попросить у Илмеры, что хочу, аргументируя свою позицию особенностями личности всех жителей Иммеи. Кто же знал, что однажды появится тала, которая сделает с ним то же самое.
        - Боюсь, теперь он не будет знать, как себя с тобой вести, - пояснила происходящее Селене. - Тебе нужно самой ему все прояснить и показать. И обязательно уточнить форму предлагаемых отношений. Еще не забыть учесть особенности характера, возраст и влияние культуры.
        Арга кивнула.
        - А еще тебе понадобится терпение.
        - Это личный опыт? - не выдержал я.
        Селене посмотрела на меня и ласково улыбнулась.
        - Да. - Затем она хитро сощурилась. - Но оно того стоило.
        - Теперь они воркуют, - пояснил Мансуру Тим. Его все еще пробирал смех.
        Все с тем же неприкрытым любопытством Арга продолжила изучать Сура, а он
        делал вид, что заинтересован всем вокруг, но только не ею.
        - Научит меня русский ты? - после недолгой паузы спросила она.
        Бесстрашный Юсуф посмотрел на нее исподлобья.
        - Ты научит меня русский, - поправил он ее и кивнул. - Научу. Местоимение даже в вопросе ставь вперед.
        Откровенно говоря, я не ожидал, что Сур отреагирует так спокойно. Я думал, придется просить его не обижать девчонку, даже если она его на самом деле не привлекает в плане секса, объяснять, что для этих двух тала характерна прямолинейность и наивность. Но он, кажется, сам успокоился, переварил и все понял.
        Я откинулся на сиденье, взял Селене за плечи и потянул на себя. Ехать еще двадцать минут, обсуждать пока нечего, а, значит, можно насладиться теплом объятий моей умной и категорически откровенной ирра. Само по себе внутри появилось то самое, несравненное ощущение, когда она говорила мне что-то подобное, что сейчас слышал в свой адрес Сур. «Ты интересный», «ты красивый», «как ты это делаешь?». Я прикрыл глаза и улыбнулся, ощущая, как она постепенно расслабляется в моих руках. Если Мансур испытал то же самое, а я уверен, что он это почувствовал, то совсем скоро он начнет зависеть от прямолинейности Арги. Когда красивая умная девушка, которую ты к тому же считаешь привлекательной, не скрывает своего восхищения, это довольно сложно игнорировать.
        Вспомнилась Йохана, вокруг которой Сур прыгал когда-то, и которой он устраивал свои беспощадные ухаживания. Тим уверял, что Юсуф потерял к ней интерес, поскольку она не бьла никогда объектом сексуального влечения с его стороны.
        - Она была детской влюбленностью, которую он должен бьл рано или поздно перерасти, - констатировал будничным тоном Тим несколько месяцев назад. Мы тогда лежали каждый на своей кровати после тренировки на выносливость и созерцали потолок. - Я это, кстати, с Илмерой обсуждал.
        - Когда? - Я уже даже не сильно удивлялся, что она нашла общий язык со всеми моими друзьями.
        - Звонила вчера, мы разговорились. Прости, я со своими тестами замотался.
        Вроде хотел рассказать, помнил, помнил, а, когда тебя Перс все же выпустил с полигона, забыл. Она связалась именно со мной узнать, не нужна ли помощь в усмирении нашего дотошного наставника. Подозреваю, этому тала при встрече с ирра может и достаться... некоторая доля неприязни.
        Тим засмеялся, глядя на мое довольное лицо.
        - Она в курсе, что мы, проходя созревание, постепенно объединяем объект влечения и объект желания. И в курсе, что у девчонок все иначе. Она отлично понимала, что Йохана для Сура идеальная красивая девочка, а хотел он гонщиц...
        - О, эти прекрасные леди в шортах, - заулыбался я. - Кто ж их не хотел?
        Тим заложил руки за голову.
        - И либо он захочет Йохану, либо потеряет к ней интерес. Сложилось второе. Кстати, я уверен, что Илмера тогда в школе, наблюдая за тобой, оценивала и то, как ты воспринимаешь ее.
        - Я знаю.
        - Еще думаю, что, начав общаться с тобой, она сразу поняла, что твое эмоциональное развитие опережает возраст.
        - И это знаю...
        Селене пошевелилась, устраиваясь в моих объятиях удобнее. Я приоткрьл глаза и оценил окружающую обстановку. Тимур перевел смартфон в режим голографического дисплея и просматривал учебные материалы, Сур делал вид, что его интересуют проносящиеся мимо пейзажи, Арга набирала сообщение. Удовлетворенный мирным течением дел, я вновь погрузился в размышления.
        Те знания об иммейцах, которые существуют в общем доступе на Земле, весьма скудны и неточны. По факту тала отличает от людей тысячелетие искусственной селекции и изначальная изоляция в иных биологических факторах, в остальном, те же потребности, те же этапы развития и сепарации.
        Раньше создание гибридов не вызывало у меня особых вопросов, теперь, как и Селене, находил эту затею довольно глупой. Во-первых, на Земле существовали свои разработки систем контроля мутаций, предназначенных для ДНК человека, но социум, а, как следствие, и рынок развил интерес к технологиям тала. Во-вторых, и именно это удивляло мою ирра больше всего, странный с ее точки зрения спрос на изменение внешности. Она хмурилась каждый раз, когда возвращалась мыслями к устоявшейся градации цен на процентные показатели гибридов. Я улыбнулся. В больнице она сначала думала об этом, потом протягивала руку к моему лицу и начинала очерчивать его контуры кончиками пальцев, убирать волосы за уши.
        Я чуть крепче прижал ее к себе. Она обожала мою внешность. Помнится, в детстве какое-то время печалился, что не гибрид, пока не решил, что буду просто игнорировать этот факт. Теперь я любил свое отражение в зеркале и в зрачках Селене, когда она любовалась мной.
        - Оберегай ее, - попросил Герион утром перед выходом, когда мы на несколько минут остались с ним наедине.
        Я не смог ответить, только кивнул. Любая фраза звучала бы глупо, да и сама просьба тоже не блистала. Я ведь жизнь за нее отдать готов бьл еще в школе. Конечно, я ее буду оберегать. Это, вроде как, сама собой разумеющаяся вещь. Зачем вслух произносить? Я вздохнул. Тим на моем месте выдал бы серьезную, хорошо выстроенную речь, достойную истинного политика. Вот кто мог бы по настоящему войти в один из правящих домов, а не я с моим молчанием и косноязычием. Как я буду справляться, когда дело дойдет до официальной записи в широкий круг?
        Я усмехнулся. Представил, как возвращаюсь на два года назад и говорю себе: «хей, прыгун - только полдела, в свое совершеннолетие ты войдешь в широкий круг правления Иммеи». Абсурд. Нет? Первый и единственный чистокровный человек на союзной должности Тала. Точно абсурд! После завершения доверительного срока, иммейцы проголосуют за мой выход, с моей-то склонностью к «тоталитаризму» и «непрозрачности». Я постарался не рассмеяться и прижался губами к волосам Селене.
        Но мысли тут же повернули к ее родовому праву, и веселье отступило. По достижении совершеннолетия она должна была войти во второй круг Совета, минуя ступень широкого. Ее мать получила от избирателей свое исключительное право передать по наследству официальное одеяние. Это невероятный кредит доверия. Они были убеждены, что ирра Мефис выберет верного тала взамен себя.
        - Абсурд, что первый круг Совета может на свое усмотрение менять волеизъявление народа. Как-то это не вяжется со справедливой системой правления. Права должны соблюдаться, а не одобряться или не одобряться горсткой людей...
        - Они не люди. Они тала, - поправил меня Крон вечером накануне первого дня отпуска. Я ужинал в столовой, а он в сопровождении Мефета, Крия и Нэрея привычно присоединился ко мне. Как-то с первого дня повелась эта странность, что мы с Тимом или я один с угрожающей частотой ели не в компании других курсантов, а в компании педагогов. Поначалу я как-то помалкивал в их присутствии, потом смирился.
        - Сама система кругов не реформировалась давно, - задумчиво прокомментировал Крий. - Давай, знаешь, я тебе допишу дополнительный курс истории формирования правящей структуры Тала. Тебе это точно понадобится.
        Я со стоном выдохнул и закрьл глаза, чем вызвал смех остальных офицеров.
        - Он при тебе говорить опять перестанет, - пошутил Крон. - Но я согласен и с курсом, и с необходимостью реформ. Они не просто нужны, они необходимы. Появляются подводные течения, которые попросту игнорируются, а игнорировать такое нельзя.
        Нэрей похлопал меня по плечу и перевел взгляд на Крона:
        - Ты о сторонниках прямой вертикали? Мы ж уже увидели, что они симпатий у избирателей не вызывают.
        Крон вздохнул.
        - Не только о них. О ситуации в целом. Тут мелкий круг, там мелкий круг. Слишком много очагов брожения. Со временем один из них разрастется, и наступит крах. Хотя бы, для начала предложить жителям планеты ограничить возраст членов Совета. Этой реальностью должны управлять те, кто живут в ней, а не доживают.
        Они вчетвером посмотрели на меня, ожидая очередного комментария, но я только плечами пожал. Если уж мне предстояло изучать подробно всю политическую структуру этой планеты, то и сочинять идеи ее реформирования я попробую после. Я всего лишь комментирую, что вижу.
        - Прыгун хочу, а это не хочу, - после паузы проговорил я, чем рассмешил профессорский состав окончательно.
        Если я буду угрожать стабильности системы хоть одним словом, даже с поддержкой голосующих тала, первый круг Совета постарается найти способ избавиться от меня так же, как избавился от Селене.
        Поймал себя на наблюдении, что часть мыслей в голове кружится не на русском, а на тала. Что-то не мог вспомнить, как произносится, что-то вовсе охарактеризовать кратко и максимально емко мог только на иммейском. Особенно это касалось учебных курсов. К примеру, если строение физического воплощения прыгуна я знал и изучал здесь, на Земле, на родном языке в том числе, то саму форму Каме - только на тала, и попроси меня сейчас рассказать на русском, это был бы провал. Странное ощущение.
        Селене положила ладонь мне на бедро и медленно провела ею до талии, спутав напрочь все мысли. Интересно, если бы она была рядом в академии все это время, насколько ниже были бы мои показатели?
        Глава восьмая
        Илмера Селене
        Лада старалась не смотреть на меня, но, когда мы все же встречались взглядами, на ее лице отчетливо проступала смесь паники, презрения и недовольства. Прощать мне вмешательство в судьбу ее сына она не собиралась. И тот факт, что жить он во время отпуска собрался не на ферме, а в доме деда Михи, да еще со мной в одной комнате, ситуацию не упрощал. А вот Владимир с момента нашей последней встречи, кажется, проникся каким-то странным уважением. Но думаю, это в первую очередь было связано с успехами его сына. Глеб то и дело угрюмо поглядывал на отца и грустно на мать.
        Ко мне подскочил Алексей, кажется, двенадцатый по старшинству кузен моего чистокровного, точно четвертый сын младшего брата его отца, - я вздохнула - и протянул руку.
        - Танец?
        Он был старше Глеба, и больше остальных похож на него. Особенно это касалось глаз. Такие же голубые и удивительно светлые. Я нашла взглядом своего капитана. Он стоял в десяти метрах от меня, у жаровни, и о чем-то увлеченно спорил со своим дядей, тем, который старший брат его матери. Когда он сказал, что мы пойдем на семейный праздник, я почему-то представила небольшое тихое торжество по случаю успехов одного из представителей фамилии Вешняковых, и никак не ожидала танцы, барбекю, живую музыку, костры, запланированный салют и почти двести гостей. И самое поразительное, что это действительно бьло сугубо семейное празднество. Масштабы родственных связей своего землянина я представляла очень смутно - большая ошибка. Глеб заметил мой взгляд, оценил трудность, с которой я столкнулась, и кивнул.
        Я повернулась к Алексею и протянула ему руку.
        -Да.
        Кавалер усмехнулся, бережно сжал мои пальцы и вывел на обширный деревянный помост, украшенный огнями и букетами цветов.
        - А без его разрешения никак?
        - Нет, - честно, без тени шутки ответила я. - И я не умею танцевать, как вы.
        Алексей заулыбался, глядя на меня сверху вниз.
        - Это не беда.
        Свободную руку он положил мне на талию и по факту просто закружил по танцполу под ритмичную музыку. В какой-то момент отскочил от меня, и мы с остальными участниками занятного действа просто хлопали и подпрыгивали на месте.
        - Иммейкам положено спрашивать разрешение на танец у своего парня?
        Алексей вновь подхватил меня за талию, только теперь мы закружились в
        другую сторону. Я удивленно взглянула в его светлые насмешливые глаза.
        - Нет. Я обращаюсь к нему за помощью, когда сталкиваюсь с незнакомой ситуацией в обществе землян.
        - А, - мой собеседник растерял бьлую уверенность.
        - У тебя глаза точно как у него. - Не выдержала я.
        Алексей пожал плечами.
        - Ну, да. Бабка все любит повторять, что от прапрадеда достались. Красивый был, умный и все такое.
        - Как Глеб?
        Алексей рассмеялся, остановился и передал мою руку подошедшему брату. Как покинул нас, я смотреть не стала.
        - Очаровываешь кузенов? - Мой чистокровный ласково заулыбался, обнял меня за талию и повел в следующем танце. На этот раз мелодия была размеренной и плавной. - Что ты ему сказала?
        Я воспроизвела весь короткий диалог с Алексеем, и выжидающе взглянула на Глеба.
        - Скучная ты, - усмехнулся он. - Про меня говорила. С ним не флиртовала. Ладно, ладно, не смотри так сердито, все поясню. Флиртовать и не нужно. Лешка просто полюбопытствовал, а вдруг эта потрясающая девушка не так уж сильно влюблена в его брата. Мало ли.
        Глеб рассмеялся, глядя на выражение моего лица.
        - Ты знал, - догадалась я.
        Чистокровный кивнул и перешел на шепот.
        - Зато ты не скучала у стола в одиночестве.
        - Я не скучала, - в той же манере ответила я.
        Глеб наклонился и поцеловал меня в лоб.
        - Беседы с дедом Михой не считаются.
        Я была в корне не согласна, но решила промолчать. С Михаилом Олеговичем мне нравилось разговаривать полтора года назад, нравилось и теперь. Он обладал харизмой, невзирая на возраст, его разум оставался острым и открытым, он мог найти общий язык с любым собеседником и рассмешить - все те черты, которые тала называют мудростью. Именно мудрость и опьл, завершающих долгий жизненный путь старцев, в идеале приписывались членам первого круга Совета и должны бьли служить ориентиром младшим поколениям. Но так ли это? Какие ориентиры в действительности они нам дают? Я вдруг поняла, о чем хочу поговорить с дедом Вешняковых.
        - Я же не допускала никаких ошибок? - уточнила я на всякий случай.
        Глеб усмехнулся.
        - Нет. Ты более чем вежлива, очаровательна и царственна.
        Он снова рассмеялся, глядя на выражение моего лица.
        - Я шучу. Они привыкнут.
        - Ты не шутишь. И ты всегда веселишься, наблюдая за тем, как я общаюсь с землянами. И даже с гибридами.
        Глеб расхохотался и обнял меня крепче. Окружающие без того поглядывали на нас, а так откровенно оборачиваться начали.
        - Я многих тут знаю или видела в городе, но не представляла, что вы родственники.
        - Да у меня четверть области родня. Они в этой земле корни как пустили после переселения, так и живут.
        После переселения? Раньше мы не общались на эту тему. Значит, эти удивительные люди обитают здесь со времен критического сокращения популяции? Иными словами, Глеб - не только прямой потомок «палачей Иммеи», но еще и «рабочих рук»,
        - Так твои предки остановили голод?
        - Среди прочих, да, - кивнул он.
        За следующие три года нужно будет составить краткую историю его рода. Избирателям стоит знать поразительное наследие этого чистокровного.
        - Ты расскажешь мне больше?
        Он кивнул и заулыбался.
        - Собралась мою биографию для широкого круга писать?
        Как он это делает?
        - Прошу общего внимания! Эй!! Народ!! - Над поляной разнесся внушительный
        бас.
        Полупрофессиональная музыкальная группа с занятным названием «Башмак егеря» имела родственные связи с родом Вешняковых лишь на треть. Мне эту информацию дед Миха выдал. В области ребята пользовались несомненным успехом, играли в стиле старого поп-фолка, славились своими импровизациями, и прямо сейчас были недовольны столь грубым вмешательством в творческий процесс.
        Я перевела взгляд с их сердитых лиц на Глеба, но он тоже счастливым не выглядел. Я впервые задумалась о его собственном отношении к столь обширному торжеству, центром которого сделали его лично.
        - Народ, - повторил Владимир. - Хочу, чтобы все вспомнили, зачем тут собрались, обратили внимание на моего сына и его замечательную девушку и общими аплодисментами выразили свое восхищение его успехами.
        Он не успел договорить, а люди уже среагировали. Хор, действительно, вышел оглушительным, раздавались выкрики и свистки. Когда шум прекратился, Владимир продолжил.
        - А еще я хочу извиниться...
        Глеб замер. Я каждой клеткой своего тела и разума чувствовала охватившее его напряжение. Их отношения с отцом до сих пор оставались нейтральными, они никак не обсуждали пережитую ссору тогда, у амбара. Будто поставленный на паузу конфликт, где два противоборствующих лагеря не нападают друг на друга, взаимно уважают достижения друг друга, но делать шаги к перемирию не собираются. И вот вдруг что-то меняется?
        - Перед Глебом. - Владимир посмотрел на сына. - Почти два года назад ты попросил меня сказать, что я думаю, а я не сказал. Не сказал и позже. Не поддержал тебя. У меня не было ответов на твои вопросы, и я предпочел умолчать, потом сказать то, чего не думал. Прости меня.
        Речь получилась короткая, прерывистая и немного скудная, но, насколько я могла судить, абсолютно искренняя. Единственное, мне было любопытно, почему Владимир не попросил прощения у сына лично? Зачем понадобилось столько зрителей? А потом я вспомнила свой первый поцелуй и непроизвольно улыбнулась. Неужели это поведение чистокровного представляло из себя наследственную модель? Вполне.
        Глеб стоял и не шевелился.
        - Хочешь обнять его? - Едва слышно подсказала я.
        Но мой землянин не шелохнулся. Только кулаки сжимал, разжимал и не сводил с отца тяжелого изучающего взгляда.
        Владимира смутило молчание сына - это я заметила, но он постарался скрыть эмоции и довести задуманное до конца. Видимо, и не ждал иной реакции на свои слова. И здесь я тоже сделала предположение о некоей унаследованной модели поведения.
        - Хе-е-ей! - неожиданно воскликнул Всеволод, брат Владимира и отец Алексея, и поднял над головой бокал. Я старалась чаще повторять про себя имена и родственные связи, дабы запомнить и впоследствии не путаться в хитросплетении семейных уз Вешняковых.
        - За это нельзя не выпить! - подхватил дед Миха басом. Он приблизился к Владимиру и пристально смотрел на него.
        Одобряющие возгласы и новая порция аплодисментов возвестили о желании присутствующих избежать неловкой ситуации. Словно ведомый общим настроением сгладить острые углы, Глеб сдвинулся с места и направился к отцу. Только шел плавно, ступал неслышно, расслабленный и готовый отразить нападение противника - боевая тактика шатри. Я последовала за ним, увлеченная новой привычкой чистокровного, о которой до сих пор не имела представления. Он не осознавал, что применяет навыки тала. От этого удивительного открытия я совсем не к месту захотела его. Перед глазами невольно возникли фантазии о том, как бы он мог сопротивляться мне при желании вчера днем, до звонка Арги, если бы захотел. Я постаралась взять свое воображение под контроль.
        Владимир смотрел на сына с тревогой.
        - Не слишком к месту, да?
        - Да, - Глеб усмехнулся. - Но если бы ты не выгнал тогда, мне сложнее было бы уехать.
        Я с интересом наблюдала за мимикой Владимира. К откровенному разговору здесь и сейчас, несмотря на извинение, он не был готов. Его смущали окружающие и я.
        - Мне моя жизнь сейчас нравится очень. - Закончил мысль Глеб.
        Владимир начал заметно заводиться.
        - Ты нарочно?
        Чистокровный отрицательно покачал головой. Извинение прозвучало слишком рано. Для Глеба конфликт все еще не был исчерпан, хотя на этот раз я не смогла понять почему.
        - Не хмурься, прекрасная ирра, - с улыбкой обратился он ко мне в машине.
        Таксист с любопытством поглядывал на нас в зеркало заднего вида и с
        недовольством косился на переднее пассажирское сиденье, где храпел дед Миха.
        - Считаешь, что я не готов простить отца, и никак не можешь понять почему?
        Я кивнула.
        - Ты немного ошиблась, - Глеб погладил большим пальцем мою ладонь. - Я на него не обижаюсь, поэтому просьбы о прощении роли никакой не играют. Я сказал искренне: та ссора помогла мне. Она была нужна.
        Я нахмурилась, глядя на его лицо, чем вызвала обворожительную улыбку в ответ.
        - Они все еще не верят мне, оба. Не принимают те части моей жизни, которые важны мне, которые в числе других определяют меня, как личность. Пока этого не будет, и разговаривать не о чем.
        - Каме, - поняла, наконец, я.
        - И ты, - добавил Глеб. - Ты - большая часть моей жизни. Или думаешь, я не заметил, как мама с тетками к тебе отнеслись при встрече? Да и после. Хочу, чтобы меня принимали таким, какой я есть. С профессией, которую я выбрал, с девушкой, которую я полюбил. Без этого отношений не построить. Да, ирра?
        Он поднял руку и заправил выбившуюся из косы прядь волос мне за ухо.
        Я улыбнулась. Теперь поняла. Поняла не только мотивы его поведения с родителями, но и причины, по которым его профессора любят беседовать с ним вне учебного времени.
        Крон несколько раз со смехом описывал папе, как его обожаемый подопечный юнец покоряет умы закаленных жизнью тала. Дядю восхищала та легкость, с которой Глеб осознавал то, на что иным курсантам требовались знания, модели анализа и более зрелый возраст.
        - Крон тебя любит. - Я высказала мысль необдуманно, не успев сообразить, для чего хочу ее сообщить. Вероятно, алкоголь так сказался на моей нервной системе.
        Глеб заулыбался снова.
        - Да, я знаю.
        - И дед твой, - продолжила я.
        Чистокровный кивнул.
        - И это знаю.
        В светлых глазах я прочла нежность. Он вдруг чему-то засмеялся.
        Я вопросительно подняла брови, ожидая пояснений. Глеб пожал плечами и, кажется, немного смутился.
        - Да, ничего особенного. Мне когда-то казалось, что я - неудачник. Смешно вспомнить. А еще весело, потому что ты пьяная. Я тебя ни разу не поил, а стоило. Да, да, - он снова рассмеялся, - отвечаю на отлично обозначенный мимикой вопрос. У этой ирра сейчас все мысли на лице написаны.
        Я задумалась над его словами. Тала не переняли пристрастие землян к дурманящим напиткам и веществам, теперь я на личном опыте поняла почему. Делиться размышлениями бесконтрольно в обществе Глеба я могла себе позволить, но допускать подобное в компании семьи, друзей, простых знакомых и тем более чужаков - неприемлемо. Так и имя раскрыть можно. В начальном курсе истории Межпланетного Содружества тема пагубных пристрастий раскрывалась в основном в ключе негативного влияния на организмы землян. Механизм действия алкоголя на нервную систему тала не описывался.
        - Пришла к осознанию причин отсутствия алкоголя на Иммее? - усмехнулся Глеб.
        Я кивнула.
        - Мне сегодня лучше ни с кем не общаться больше.
        Словно нарочно, Михаил Олегович всхрапнул сильнее обычного, чем насмешил нас обоих.
        - Нет, - Глеб отрицательно покачал головой. - Сегодня ты моя.
        Его манера подстраивать тала под конструкции русского языка всегда меня очаровывала, но на этот раз я была больше, чем очарована. Фраза прозвучала чувственно и эротично. И, конечно, он понял, как она повлияла на меня.
        Он взял меня за подбородок пальцами, склонился и едва ощутимо коснулся поцелуем моих губ. Я тихо прерывисто вздохнула и замерла, ожидая дальнейших его действий. Таксист резко нажал на тормоз, машина дернулась и заглохла. Если бы Глеб не удержал меня, я ударилась бы головой о переднее сиденье.
        - Извините, - виновато пробормотал водитель. - Ежи. Секунду.
        Он выскочил из машины и начал с фонариком шарить под передними колесами. Я нахмурилась.
        - Этот человек кажется знакомым.
        Чистокровный улыбнулся, обнял меня за плечи и прижал к своей груди.
        - Это Сергей. Ты с ним поздоровалась, но не узнала? Два года назад он был на одном с тобой потоке. Его отец владеет таксопарком. Добро пожаловать в очень, очень маленький городок, имеейка.
        Глава девятая
        Глеб
        Я сидел на диване, вытянув ноги, и рассматривал свои босые ступни. Не то, чтобы они меня действительно занимали, просто так размышлять было удобнее.
        - Жарень, - пожаловался Сур. Он расположился рядом и то и дело напряженно поглядывал на задний двор, где прогуливались Арга и Селене.
        Иммейки экстремальные солнечные ванны переносили спокойно, Тим тоже, а вот нам с Мансуром было жарко.
        - Так сними футболку, как Глебыч, - пожал плечами Тимур.
        Сур едва слышно, недовольно фыркнул.
        - Он стесняется, - пошутил я и тут же со смехом увернулся от удара смущенного друга. - Вдруг ей не понравится его туловище.
        Тим заулыбался шутке.
        - Они же слышат, - прошипел Сур сквозь зубы.
        Я оглянулся на распахнутые стеклянные двери, ведущие на задний двор. Девушки стояли по ту сторону пруда и оживленно беседовали.
        - Им не до нас.
        Сур сверкнул глазами в сторону Арги и заметно покраснел, а я вспомнил о своем намерении выяснить причину странного поведения Тимура последние сутки.
        - Тим, - позвал я, и, когда он поднял голову, продолжил. - Она тебе позавчера ночью что сказала? Если не хочешь, не отвечай.
        - Кто? - не понял он.
        - Арга.
        Сур встрепенулся и тоже заинтересовался вопросом.
        - А, - Тим задумался на мгновение. - Да, ничего особенного, на самом деле. Она просто спросила, почему я иду за тобой, не имея собственной цели, ведь высокопроцентные гибриды создаются независимыми. Я анализировал, вспоминал и в итоге понял, что, в самом деле, не имею и не имел цели иной, и это немного непонятно. Пьяаюсь осознать... Ну, то есть, почему у меня нет толком увлечений? Мне интересно все, но ровно, как бы одинаково. Как-то легко дается... А чтоб как у вас ярого желания всепоглощающего нету. Даже Мансур хочет быть пилотом, потому что страсть такая появилась. А мне с вами комфортно, и это меня ведет. Я не чувствую резона уходить и строить отношения с кем-то извне. Но и это меня не огорчает, на самом деле, увлекает во мне, как и все остальное, но не расстраивает. И вот всем этим хаосом я очень и очень озадачен.
        - Ты уверен, что не хочешь попробовать что-то свое? - уточнил я.
        Тим отрицательно покачал головой.
        - Нет, нет. Точно говорю. Я же размышлял. И еще это...
        - Что? - Сур даже подался вперед. Он больше меня подтрунивал над Тимом все эти годы, но переживал за его самочувствие не меньше.
        - Почему я такой спокойный к сексу? Я вроде хочу, но и хочу только того, что хочу. Спокойный, но не как тала, не как гибриды. Я какой-то иной получился, - заключил Тим и нахмурился. - Мы с Илмерой во время полета про семью говорили, и она мне напомнила про биологических родителей, точнее про то, что гибридом меня сделал отец. Причем лично. Наверное, пора как-то выяснить, что у меня в цепочках.
        - Нет, погоди, - я вспомнил наш диалог накануне консервации комнаты. - Не так однозначно. Ты не все ровно воспринимаешь. Отношений хочешь конкретных, а описать девушку не можешь, ни с кем встречаться не пробуешь при этом. Как по мне, это что-то вполне четкое, хоть и странное.
        - Об этом я не думал. - Тим скрестил руки на груди и покусал нижнюю губу. - Точно надо выяснить. Иначе я от учебы постоянно отвлекаться буду.
        Из сада послышался смех Арги. Сур тут же сосредоточил все внимание на ней, развеселив нас с Тимом.
        - Кончайте ржать надо мной, - огрызнулся он. - Вам хоть раз девчонка тала секс предлагала просто так, на время?
        - Постоянно, - дуэтом получилось у нас с Тимом.
        Сур сердито передразнил наш ответ.
        - Это тебе вечером вчера предложение поступило? - Я во всех красках представил себе картину и ошалевшего от такой прямолинейности друга.
        - Ночью, - буркнул он. - Я попить на кухню пошел и с ней столкнулся. Между прочим, сложно отказывать, когда так настойчиво уговаривают.
        Я сощурился, изучая мимику Сура. Уговаривают? Слабо представлял, что Арга уговаривала. Для тала «нет» - четкий ответ. Я бы поставил на то, что этот человек избегал конкретики в своих смущенных междометиях, пока имеейка сама не догадалась, что ей говорят «нет».
        - Отказывать? - Тима заинтересовало другое. - Ты же хотел беспорядочных половых связей.
        Мансур возмущенно фыркнул.
        - Ну, не с подругой же Илмеры!
        - А, по-моему, ты просто влюбился, - констатировал Тим.
        - Нет!
        - Да, - Тим кивнул для верности.
        - Нет.
        -Да.
        - Нет.
        -Да.
        - Нет!
        - Тогда сними футболку, - ушел в новый виток спора Тим.
        Глаза Сура удивленно расширились.
        - Что?!
        Тим поднялся из кресла и прыгнул к дивану.
        - Давай...
        - Да, иди ты! - Юсуф вжался в спинку дивана, как в родную.
        Я не выдержал и захохотал.
        - Давай, давай, - продолжал настаивать упертый гибрид. - Тебе же жарко! Ну, так сними...
        - Да, не хочу я! - Сур прижал руки к груди. - Отстань от меня, извращенец.
        - Она тебе нра-а-авится. Нра-а-авится. - Тимур выпрямился и принялся напевать все громче и громче. - Нра-а-авится! Влюбил...
        На последнем слове Сур вскочил с дивана и зажал ладонью рот гибрида.
        - Ладно, ладно, - прошипел он свирепо. - Нравится. Доволен? И что с того?
        Тим шмыгнул и убрал голову от рук нашего общего несчастного друга.
        - Да, ничего. Просто так выяснил. Из любопьяства.
        Я снова засмеялся. Еще немного подобных приколов и у Сура глаз дергаться начнет.
        - Из любопытства?!
        - Ну и мы подсказать что-то можем. Легко же. - Тим пожал плечами. - Глебыч вообще вон опытный. Да, Глебыч?
        Я с готовностью кивнул.
        - Опытный? - Мансур нервно взлохматил волосы на затьлке и сел обратно на диван. - Глеб, ты прости, конечно, но это она опытная. - Он кивнул в сторону Селене. - Она тебя хотела, она тебя получила. А меня хотят, как вещь какую-то недолговечную. Временное удобство.
        Тим нахмурился, а я только заулыбался шире и покосился на гибрида.
        - Шериф-младший прав. Даже идея попросить ее открыто о чем-то бьла не моя.
        - Я повернулся обратно к «временному удобству». - Но ты можешь обозначить желаемую позицию сразу. Воспользоваться своим же советом, так сказать.
        - Я обозначил, - он стал мрачным. - Она отказала.
        Тим растерянно выдохнул.
        - Я не думал... Прости, пожалуйста.
        Сур деланно небрежно махнул рукой.
        - Да, ладно. Не такая уж она и красивая, чтоб прям расстраиваться как-то особо.
        - Ну, да, - кивнул Тим и отвел взгляд.
        Мансур, конечно же, так не думал, а Тим подыграл. Арга бьла красивой, как все иммейки. К тому же, невозможно искренне захотеть что-то серьезное с девушкой, не глядя на нее, как на самую привлекательную в мире особу.
        Я впервые за долгое время представил, каково это бьло бы в школе получить отказ от Селене. Никогда не узнать ее имя. Боль пронзила грудь мгновенно, собралась комком где-то в животе и неприятно отдала в голову. Поспешно отогнал прочь подобные размышления. Не знаю, и знать не хочу. Но все же бьл один аспект, о котором я тоже давно не вспоминал. Гордости у Сура точно больше. Я с самого начала бьл согласен на любую форму отношений, лишь бы эта ирра бьла со мной. А может, лукавлю, и, как обычно я чувствую направление прыжка формы Каме, так я чувствовал тогда ее намерения на мой счет?
        «Как вещь» или «временное удобство». Селене никогда не давала мне повода заподозрить что-то подобное в ее отношении ко мне, даже когда я ходил кругами и не мог элементарно поздороваться. Она захотела, она получила - так Сур сказал.
        Меня вдруг как током пробрало.
        Так это не я добился ее?
        Нет, я как будто знал это раньше, но не так ясно и ошеломляюще. «Для этой ирра честь, что ты захотел знать ее имя», - она не пыталась сделать мне приятно или польстить, и не были слова лишь отражением ее чувств, она высказала истинные мысли. Я тихо выдохнул, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Моя ирра. Умная, внимательная, серьезная, осмотрительная, верная.
        - Я переведу Аргу в гостевую комнату у деда, - я взглянул на Мансура. - Она намерена улететь с планеты, как только удастся избавиться от Йенса.
        Сур как будто расстроился, чего я точно не ожидал.
        - Не нужно переводить ее никуда.
        - Почему? - даже у Тима брови приподнялись.
        Мансур фыркнул:
        - Ну, вы, как дети, честное слово! Женщина всегда может передумать - это же очевидно! А если я еще как-нибудь ее спасу от маньяка, ха?
        Смех у нас троих получился громкий.
        - Кстати, насчет маньяка, - Тим убрал руки от лица и попытался выдохнуть и успокоиться. - Глебыч, что делать? Ждать?
        - Нет, конечно. - Я отрицательно покачал головой. - Вечером накануне общался с дядькой...
        - Которым? - Тут же с нарочитым энтузиазмом включился Сур.
        - Одним из, - одернул я его. Шутки относительно распространенности моего рода на территории города и окрестностей давно набили оскомину. Могли бы и не вспоминать. - Как только доставщики заметят что-то, мне позвонят.
        - О! - Обрадовался Сур. - Дядь Петя! А давайте закажем пиццу, а? И пончики. Только скажи, что я тоже тут.
        Мы с Тимом снова засмеялись. Суру, как большому любителю покушать и похвалить скушанное на каждом углу, буквально все мои родственники, связанные с ресторанным бизнесом, предоставляли либо скидки, либо комплементы. Мансур, само собой, предпочитал второе. И в долгу не оставался. Его плещущий через край энтузиазм в обсуждении кулинарных изысков играл на руку всем. Лет десять назад мы втроем так по инициативе все того же дяди Пети провели праздник урожая в соседнем областном центре. За неделю Сур ему клиентов в новую пиццерию привел больше, чем рекламщики и аниматоры вместе взятые.
        - Ты как протянешь на прыгуне без доступа к пиршествам своим? - Тим взял со стола свой смартфон и набрал номер ресторана. Диалог долго вести не пришлось, условия заказа с пометкой «для Юсуфа» знал каждый сотрудник.
        В глубине дома хлопнула входная дверь. Тим резко поднялся.
        - Мама!
        - А? - откликнулся приятный женский голос, а через минуту появилась сама хозяйка дома. - Вам не жарко? Закрой двери, да включи систему охлаждения.
        Мы с Суром встали и поздоровались. Илона кивнула нам в ответ и взглянула в сторону двора.
        - Не, - Тим посмотрел туда же. - Нам нормально. - Он снова сосредоточил взгляд на лице матери. - Мам, а где документы по моим изменениям? Я не нашел.
        Илона рассеянно пробормотала что-то вроде «хм», потом пожала плечами.
        - Не знаю, я давно не открывала сейф. Вечером поищу. Вы кушали?
        - Мы заказали, - гордо ответил за всех Сур.
        Илона засмеялась, погладила по спине сына и молча удалилась. Тим озадаченно посмотрел ей вслед, потом перевел взгляд на меня.
        Я утвердительно кивнул. Да, я тоже заметил, что она что-то скрыла и постаралась избежать прямого ответа на безобидный вопрос.
        - Вы чего в переглядки играете? Мы куда-то опять полезем? Драться и грабить?
        - уточнил Мансур. - Только мне попадаться нельзя, меня из училища выставят.
        Бравый пилот военно-космических войск не может привлекаться или иметь судимости. У меня и так приводы от мамы до четырнадцати есть.
        Я усмехнулся.
        - Никуда не полезем. Просто Тимуру предстоит сложный разговор с родителями.
        - О-о-о, - понимающе протянул Сур. - Хочешь, помогу? Мне с мамой тоже начать было сложно, если б не Илмера, я бы даже сформулировать не смог ни одной фразы.
        Тим вздохнул, сел обратно в кресло и уставился невидящим взором на пруд.
        - Страшно? - спросил я.
        Он пожал плечами.
        - Немного. Что там такое, что нужно скрывать? - Тим немного помолчал. - И от какой истины меня нужно было спрятать здесь?
        - Да, ладно, - Сур поднялся и хлопнул Тимура по плечу. - Не ищи ты тайн везде. Может, родители у тебя реально чокнутые, и захотелось им растить ребенка в чистых условиях деревни. Сначала выясни, а потом бойся. Может, они считали, что ты станешь заносчивым, самодовольным проценгником в обществе таких же, а тут мы, простые, аж проще некуда.
        Тим поднял на Сура насмешливый взгляд.
        - Простые? Вы-то? Вдвоем? Да?
        Я засмеялся.
        - Конечно, - уверенно кивнул Мансур.
        Брови у Тима приподнялись от такой непоколебимости.
        - Чего ты так смотришь? Да! - Юсуф-младший сощурился, и мимика его неуловимо напомнила привычное рабочее выражение лица шерифа.
        - Нет. - Тимур скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла.
        -Да.
        - Нет -Да.
        - Нет.
        - Вы никогда не подеретесь, - проговорил я, наблюдая, как две тала приближаются к дому. Селене смотрела на меня и заметно прислушивалась к обрывкам нашего диалога. Арга же внимательно следила за Суром. Не знаю, что у нее было на уме, но внешне я бы предположил, что ее попытки договориться о временной связи основаны на неглубоким анализе самой себя и своих потребностей. В этом смысле Илмера в свои семнадцать была эмоционально старше подруги - лучше ориентировалась в себе. Ну, и не стоило сейчас списывать со счетов стресс от навязчивого преследования со стороны Аурваага. В чем-то Сур прав, его иммейка вполне может передумать, точнее додумать.
        Осознал, что начал рассуждать, как типичный тала, и чуть не засмеялся. Так меня и поймала Селене.
        Я закрыл глаза и расслабился, наслаждаясь сказочным поцелуем. Мои ночи, мои дни, ее ласки, ее губы - и так целый месяц!
        Она сидела рядом, одна ее ладонь лежала на моем животе, второй она придерживала мой затылок. Как-то я раньше не замечал, что в этих отношениях ведет в основном она, но только что начал. Я вспомнил ее взгляд, когда во дворе школы она подалась ко мне, перешагнув через поднос с едой. Первое, что сделала «недоступная» прекрасная иммейка, - запустила пальцы в мои волосы, и с таким наслаждением это сделала, как будто давно хотела. Так вот. Не «как будто». Я улыбнулся ей в губы.
        - Что? - не поняла Селене. Я усмехнулся и отрицательно покачал головой. Что я ей отвечу? Что слегка туповат?
        Ее черные глаза с интересом всматривались в мои. Мне было жарко, кожа была влажной и прохладной, а ее рука так и оставалась теплой и сухой, и эта разница ее не смущала. И я таял от завораживающего ощущения прикосновения ее ладони к моему обнаженному торсу.
        - О чем говорили? - улыбнулась она, все так же глядя мне в глаза.
        Где-то поблизости захохотал Сур:
        - Можно подумать, он сейчас вспомнит. Даже мне неловко на вас смотреть.
        Мне показалось или в глазах моей иммейки мелькнуло смущение? Она плавно
        отодвинулась, восстановив безопасную дистанцию между нашими телами.
        Глава десятая
        Илмера Селене
        Я стала вести себя, как человек! Еще позавчера утром просила Глеба сохранять нормы приличия в социуме, контролировать эмоции, и вот сама же ставлю в глупое положение друзей, вынужденных наблюдать за моей несдержанностью. Я осторожно вдохнула и выдохнула, приводя в порядок мысли. Чистые голубые глаза небес Бий- Суу изучали меня с нескрываемым любопытством и даже азартом. От него, несомненно, не укрылось, что я смущена. И, конечно, он догадается почему и будет донельзя доволен своим пагубным влиянием на эту ирра.
        - Еды заказали, - ответил за всех Тимур. - А вы о чем там говорили?
        - Обо мне, - мгновенно откликнулась Арга.
        Я посмотрела на Сура и вновь испытала некоторую тревогу. С одной стороны, я знала, что он совершенно искренне добивается внимания моей подруги. С другой, я помнила, сколь непредсказуемы могут быть его устремления. Спрогнозировать результаты я не могу. Впрочем, Арга и не просила.
        - Мама встревожена моим решением отправиться на Землю, - уточнила она. - Папа не доверяет человеческой правоохранительной системе, хотя и признает, что работать с гибридами им должно быть привычнее.
        - Мамчик у меня справится с любым упырем. - Гордо сообщил Сур, после того, как я перевела речь подруги. - Она лучшая.
        И тут же заметно смутился от заинтересованного взгляда Арги.
        - Илмера, он такой необычный, - призналась она мне полчаса назад, стоило нам выйти на задний двор и удалиться немного от дома.
        - Ты не говорила, что люди такие разные. Я думала, они только внешне могут сильно отличаться. Он так часто краснеет ушами и щеками, когда я рядом с ним, особенно, когда предлагала ему временные отношения. Мне казалось, это то, чего он тоже хочет, когда смотрит на меня, но он отказал. - Она выглядела озадаченной. - Странно отказал. Я не сразу поняла, что отказал. И, кажется, он просил о чем-то постоянном, я не уверена. Он наедине со мной так странно говорит, много и непонятно. Я не разбираю смысл его русской речи, а тала он не знает. Шериф краткая, я все перевожу без труда, а с ним...
        Она еще долго описывала тяготы своего пребывания в обществе непонятного, увлеченного ею землянина и протяжно вздыхала, а я старалась не улыбаться, вспоминая, как два месяца надеялась на простое «привет».
        Но сейчас нужно было обсудить иное.
        - Тимур, - заговорила я. - Крон обратился ко мне с просьбой, о которой я хотела бы тебе рассказать, поскольку она затрагивает твое личное пространство.
        Тим выжидающе взглянул на меня.
        - Ты знаешь, что куратор будущего экипажа обязан в первую очередь обеспечить безопасность экспедиций, что он несет ответственность за физическое и психологическое здоровье членов команды.
        - Да, я подписывал разрешение на обработку личных данных.
        Я почувствовала пристальный взгляд своего чистокровного и решила включить в речь некоторые уточнения.
        - Он не хотел отвлекать тебя или Глеба от отпуска без крайней необходимости, поэтому обратился ко мне. Но я должна рассказать вам о его просьбе, поскольку считаю это нужным. Речь о твоем статусе гибрида.
        Вся троица напряглась, и за этим стояло что-то большее, чем простое удивление.
        - Дело в том, что твоя психика отличается от психики гибридов или тала. Это не бросается в глаза сразу, но становится заметно при длительном общении или наблюдении. Крон получил расшифровки твоего кода, только медики ничего особенного не увидели, поэтому он просил меня узнать больше о твоем происхождении. Там я ничего из ряда вон не заметила, кроме...
        - Кроме личности моего биоотца, - нетерпеливо перебил меня Тим.
        Я кивнула.
        Он не выглядел сердитым или расстроенным, наоборот, был возбужден, а глаза горели азартом. Я осторожно взглянула на Глеба, не осуждает ли он меня. Только начав говорить, осознала насколько неприятно мне самой чувствовать себя скрытной с ним. Нет. Мой капитан не осуждал, но все же я приняла решение в будущем больше ничего не утаивать. Он был прав: эта ирра ведома желанием сама решать что, кому и когда говорить. С таким подходом здоровые отношения, основанные на открытом сотрудничестве, не построить.
        - И что ты нашла?
        - Не я. Арга. Я попросила Крона прислать мне расшифровки и утром передала их ей.
        Тимур мгновенно сменил объект интереса.
        - И?
        - У тебя в коде много мусора. - Арга заговорила на тала. - В целом, на фоне расшифровок гибридов выглядит привычно, стандартные некритичные ошибки проектирования землян - встречается довольно часто, у нас на них уже не обращают внимания. Знаешь, как говорят, что сделано на Земле, то сделано на Земле. И я бы не обратила внимания, но Илмера просила быть придирчивой, так что я постаралась и кое-что обнаружила. Во всяком случае, мне так кажется. Я заметила своеобразные строки в коде гематоэнцефалического барьера. Запись имеет непривычную форму, такой раньше не встречала. Думаю, это что-то вроде усиленной защиты мозга от разрыва белковых цепей в результате потребления различных токсинов.
        - Я никогда не пьянею, - кивнул Тим. - Как тала. Это?
        Арга отрицательно покачала головой.
        - Нет. Я хочу сказать, что впечатление, будто стандартно опасные токсины способны вывести твой мозг из строя быстрее, чем мозг человека. И вот таких мусорных блоков у тебя много, и я не уверена, что они, действительно, результат типичной для землян небрежности.
        Тим откинулся на спинку своего кресла и уставился невидящим взглядом в пол. Глеб внимательно изучал лицо друга и размышлял о чем-то своем. Сур придвинулся ко мне ближе и тихо прошептал:
        - Переведи, пожалуйста.
        Я с готовностью выполнила его просьбу. Выслушав меня, Мансур взглянул на Аргу.
        - То есть зрелые профессионалы не нашли, а ты нашла?
        Я на всякий случай перевела его вопрос озадаченной подруге. Она в ответ смерила Сура сердитым взглядом.
        - Я практикующий хирург нейроморфных систем. У меня широкий спектр знаний, затрагивающий физиологию тала и людей.
        Мансур выслушал мою версию ее слов и тоже заметно разозлился, но промолчал.
        - К слову, нейроморфов так убить можно, любым токсином - все еще сердито проговорила Арга. - Поэтому землян, имеющих доступ к искусственным биологическим системам, проверяют дополнительно, и контракты у них сложнее.
        - Хочешь сказать, я нейроморф? - невесело усмехнулся Тим.
        - Нет, конечно. - Арга встрепенулась. - О, ты шутишь... Но, все равно, нет.
        Я улыбнулась. Мансур вышел из себя сам и сбил с мыслей ее, только я не
        разобралась, в причине столь резкого перепада в его настроении.
        - А сейчас? - напомнил о себе он.
        Я извинилась и перевела на русский оставшуюся часть диалога.
        - А, - усмехнулся Сур. - Тим, это замечание меня касалось и моих взглядов на экстремальное пилотирование. Типа я безответственный, и до техники меня допускать нельзя.
        - После такой пилот, - сердито откликнулась Арга, - лечить корабль долго!
        - Такого пилота, - поправил ее сдержанно Мансур.
        Я взглянула удивленно на Глеба. Когда это у них спор начался? Но чистокровный только пожал плечами, а, значит, они с Тимом тоже предысторию не знали.
        - И что там лечить? Ну, обгорит обшивка, и?
        - А боль в психика! - взвилась Арга, напугав меня. Я впервые видела ее такой эмоциональной.
        - Стресс, - поморщившись, подсказал ей нужное слово Сур и кивнул в мою сторону. - А нейролингвист на что?
        - Она работает общение Каме и команда! Стресс она работает еще. Нельзя доводить Каме до стресс, потому что ты так хочешь! - Арга сделала несколько шагов к дивану. В глазах ее читался гнев.
        - Со стрессом она работает дополнительно, - поправил Сур. - И как, по-твоему, пройти тогда сквозь взрывную волну?
        - Далеко от взрыв... Взрыва, - вспомнила нужный падеж Арга.
        Сур фыркнул.
        - Так речь же шла о невозможности избежать контакта.
        Арга сощурилась и едва ли не нависла над явно наслаждающимся перепалкой Мансуром.
        - Упрямый, эксцентричный, - прошипела она на тала, - эгоцентричный, необученный человек.
        - Гипотетической невозможности, - с усмешкой добавил он на русском.
        - Я тебя не понимаю, - сердито перешла на чужой себе язык Арга.
        - А ты выучи. Ты же умная.
        Я вздохнула. Бить по стулу ногой, дергать за волосы, ставить подножки и выводить из себя этот землянин так и не перестал, но это было вполне предсказуемо. Меня больше поразила реакция подруги. Как тала ее интеллекта могла отвечать на его выпады. Я вспомнила девушку Йохану, которая годами игнорировала нежелательное поведение Мансура. Почему Арга не смогла сохранять спокойствие? Это ведь легко. Или нет?
        Я снова взглянула на Глеба. Не знаю зачем, наверное, слишком привыкла искать ответы на все у него. Оказалось, что он наблюдает за мной с ласковой улыбкой.
        - Ребят, - вдруг ожил Тим и с решительным видом поднялся из кресла. - Не возражаете, если я попрошу вас оставить меня наедине с мамой?
        Глава одиннадцатая
        Глеб
        Парень прилетел. Это я понял сразу, как вошел в зал пиццерии, пропустив вперед себя Селене. Система видеонаблюдения у дядьки была старенькая и любопытство свое к тому или иному участку помещения выдавала едва заметными подмигиваниями индикатора, поэтому, когда автоматика проявила небывалый интерес к нашим передвижениям, включая, нарочно спровоцированный мной, момент со сменой столика, сомнений не осталось.
        - Для Юсуфа, - девушка в переднике с незамысловатой надписью «едим у Пети» обворожительно улыбнулась Мансуру и поставила на стол две большие пиццы.
        - Спасибо, Кать, - Сур едва удостоил ее взглядом. Плавленый сыр, кольца колбасы и золотистая корочка его привлекали в десятки раз сильнее, чем обтянутые джинсами стройные ноги и объемная грудь под полупрозрачной блузкой.
        Стоило прозвучать имени, и я, наконец, вспомнил, где видел ее раньше.
        Катерина - дочь нашего школьного психолога, и то ли на год, то ли на два младше. Прав был Тим, уверяя, что пятнадцатилетний я на тринадцатилетних не смотрю. Не смотрел и не замечал, хотя вот теперь Катю не заметить было сложно. Даже не верилось, что Олеговна, от навязчивых попыток которой помогать шарахались ученики, - ее мать. Как небо и земля. Через плечо у девушки была перекинута длинная русая коса, заплетенная на манер Селене. Я непроизвольно улыбнулся скрытой символике, о которой Катерина совершенно точно не имела понятия, повторяя увиденное когда-то. Дочь Пятого дома всегда вплетала в основную косу две тонких - отличительная черта правящей ирра. Впрочем, мне понравилось, выглядело мило.
        Катя улыбнулась мне.
        - Что-нибудь еще?
        - Нет. - Голос Илмеры прозвучал холодно и немного раздраженно.
        Я обернулся и взглянул в черные сердитые глаза. Я сидел с ней рядом, моя рука лежала на ее колене, я рассматривал не официантку, а бездумный повтор любимой мной символики, а ирра все равно вспылила? Сдержать усмешку не получилось.
        - Я ревнивая, полагаю, - все так же холодно пояснила Селене на тала.
        Я склонился к ней и поцеловал в висок, потом уткнулся в него носом и вдохнул знакомый родной запах ее волос и кожи. Не смогу я в полной мере объяснить этой иммейке, что чувствую к ней, что она значит для меня. Могу только показывать, но этого, видимо, мало, а может, Селене просто гордая собственница, чему я нисколько не противился.
        - Мне нравится, - прошептал я у нее над ухом.
        За всех ответила Арга, на русском и почти без акцента.
        - Спасибо. Могу я хотеть стакан воды?
        - Попросить, - поправил ее Сур и поставил перед ней тарелку с двумя кусками пиццы.
        - Да, конечно. - Откликнулась с готовностью Катерина. В голосе ее мне послышалось смущение, возможно, разочарование, но подтверждать свои догадки я не стал.
        Стоило Кате отойти от нашего стола, как ирра заметно расслабилась, даже выдохнула, и ее пальцы осторожно коснулись моей руки, что лежала на ее колене. Прекрасная тала, как обычно, пожалела о вспышке гнева.
        - Прости эту иммейку, - прошептала она и очертила ногтем длинные шрамы на тыльной стороне моей кисти - давний результат неудачного общения с ручной косилкой.
        С самого начала ее как будто завораживали все несовершенства моего тела, привлекали, она всегда отдавала им столько внимания и ласки. Исключением был лишь шрам на груди. Селене касалась его этой ночью, но так бережно, что я почти не почувствовал тепло ее кожи, а я жаждал большего. Не знаю, почему мне так хотелось увидеть ее внимание к моему сердцу, почему это так будоражило и возбуждало. Возможно, все дело в манящем чувстве принадлежности, в лишнем физическом подтверждении, что она была покорена мной настолько, что, не задумываясь, отдала за меня родовое наследие. Хотелось видеть все это в ее поведении.
        - Он же позвонит, да? - вмешался в мои мысли Сур. - Вы есть собираетесь?
        Я пожал плечами.
        - Мы ему нужны, - продолжил Сур. - Он один не справится. А если мать ему что- то совсем страшное расскажет?
        Арга с любопытством следила за Юсуфом, особенно ее увлек момент, когда он вскрыл соус и поставил перед ней, так же как тарелку с пиццей до этого.
        - А что ты делаешь? - наконец, озвучила она свое недоумение, когда Сур протянул ей одноразовые салфетки.
        - В смысле? - не понял он.
        - Он ухаживает, - пояснила Селене на русском и тут же перешла на тала. - Заботится о тебе.
        - Зачем? - не поняла Арга. - Мы же не в его доме. Я сама могу все брать.
        Селена пожала плечами, почти копируя мой жест. Сур по очереди смерил
        девушек хмурым взглядом.
        - Но тебе же приятно, - перешла обратно на русский Илмера.
        - Нравится, - согласилась Арга и вновь сосредоточила все внимание на смущенном ее очередной откровенностью Суре. - Страшно не будет. У Тимура тело лучше, чем гибриды.
        - Чем у гибридов, - поправил ее Юсуф, внимательно наблюдая за тем, как подошедшая Катерина поставила на стол кувшин с водой и четыре стакана. - Кать.
        - Да? - она встрепенулась и снова обворожительно заулыбалась.
        - А в офис шерифа доставку сегодня уже делали?
        - Сейчас спрошу! - Катерина взмахнула подносом и унеслась в направлении кухни.
        Арга налила воды в стакан.
        - В крови гибридов, которую дала мне Илмера два года назад, было все плохо сделано. Настоящие ошибки. Много, чем обычно.
        - Больше, чем обычно.
        Арга сердито взглянула на Сура.
        - Раздражаю? - заулыбался он в ответ.
        - Да. - Ее алые глаза почернели. - Зачем ты за мной заботишься, если не хочешь меня?
        Сур заулыбался шире, хотя и заметно занервничал.
        - Забочусь о тебе, потому что ты беспомощная.
        - Я?! - На лице Арги читалось искреннее недоумение и возмущение. Я впервые видел настолько эмоциональную тала, не считая моей ирры, конечно.
        - Ха, - отмахнулся от ее негодования Сур и с невозмутимым лицом взялся есть.
        Арга терпеливо подождала, пока он прожует, чтобы продолжить полемику.
        - Почему ты назвал меня беспомощная?
        Сур покосился на Катерину, показавшуюся в дверях кухни.
        - Потому что гибрида подцепила больного, вчера в гостиной упала, утром вазу разбила и сама же порезалась. Ты, конечно, имеейка и само совершенство, и я верю, что ты очень умная и очень много знаешь, но вот насколько Илмера может постоять за себя, настолько ты не можешь.
        Арга растерянно взглянула в глаза Селене. Я видел с каким трудом ирра старается сдержать улыбку и не оставить подругу наедине с безжалостным мнением Мансура.
        - Заказ буквально две минуты назад поступил, но мы его еще не собрали, - Катя вернулась к нашему столу. - Что-нибудь еще?
        - Да, - кивнул Сур. - Как соберут, пусть вынесут, я сам довезу.
        - Хорошо, - Катя сверкнула лучезарной улыбкой и убежала к следующему столу, где шумная компания школьников с плохо скрываемым любопытством всматривалась в двух иммеек.
        Под видом встречного интереса к ребятам я проверил поведение автоматики под потолком. Слежка не прекращалась.
        - Я такая, - кивнула Арга и от возмущения начала смешивать два языка, - но это не значит, что есть некая необходимость делать за меня элементарные вещи, с которыми я сама справляюсь...
        - Я знаю, почему ты! - неожиданно перебила ее тираду Селене, - Вот в этом дело. Аурвааг тебя хочет, потому что ты идеальный субъект его устремлений. Та, кого нужно опекать, на его взгляд, и кто не имеет понятия, чего хочет от мужчин и хочет ли. Он знал с самого начала, что ты была не заинтересована в отношениях.
        - Теперь заинтересована, - улыбнулся я, подсказывая очаровательной воодушевленной ирре дальнейшее направление цепочки рассуждений.
        Селене с укоризной взглянула на меня и сжала мои пальцы. Порой она не любила, когда этот землянин вмешивался в ход ее мыслей.
        - Арга, думаю, когда он появится, тебе лучше всего будет показать взаимность Мансуру. Изначально Глеб просил проявить внимание к Тиму, но тот, с кем ты живешь под одной крышей, - Селене кивнула на Сура, - подходит больше. Его эмоции живее.
        - Живенький я, - оскорбился Мансур, насмешив нас с Илмерой. Арге пришлось шутку объяснить.
        - Ты надежный, - поправила его мягко моя ирра, и Сур тут же смущенно зарделся.
        Я понимал, что она исходит из теплых дружеских чувств и желания поддержать Юсуфа с его влюбленностью в Аргу, но в груди все равно кольнуло. Меня она ни разу не называла надежным. И, как выяснилось, он ей звонил временами просто поговорить о маме, об учебе и девчонках. Почему ей? Почему не нам с Тимом?
        Тяжело вздохнул и тут же почувствовал, как Селене сжала мои пальцы. Я взглянул на нее и попал в плен черных бездонных глаз. Уголки ее губ чуть приподнялись, обозначив мягкую улыбку. Не в силах оторваться от завораживающего зрелища, я замер и следующую фразу произнес в таком странном положении:
        - Он в городе и сейчас наблюдает за нами через камеры, поэтому если проявлять эмоции, то самое время.
        - Поняла, - чуть помедлив, проговорила спокойно Арга, а дальше Сур издал приглушенный растерянный возглас.
        Я обернулся и постарался не засмеяться над развернувшейся немой сценой.
        Фразу «показать взаимность» девчонка поняла буквально. Сур сидел, с напряженной спиной, глаза его были открыты, и в них читалось искреннее недоумение, Арга же удерживала его лицо ладонями и целовала. Поймав мой взгляд, Сур сначала зло сощурился, потом закрыл глаза и ответил на ласку, о чем, полагаю, никогда не пожалеет. В конце концов, не каждый день его иммейки целуют.
        - Ты отношения с девушка в кафе?
        Уже в машине решила выяснить Арга. Они с Селене сидели на заднем сиденье грузовика. Сур от неожиданности дернулся.
        - Не врежь нас никуда, - засмеялся я и получил в ответ недовольный взгляд от друга. А Арге он ответил вопросом на вопрос:
        - С чего ты взяла?
        - Она тебя хотела. И ей неприятно я тебя целовала.
        - Что я тебя целовала, - поправил ее Сур.
        - Глеба она тоже хотела, - тихо проговорила на тала Селене.
        Я усмехнулся, но оборачиваться не стал, только удобнее устроился на сиденье и продолжил следить за городскими камерами. Прекрасная ревнивая ирра - что может быть привлекательнее?
        Вспомнился прошедший вечер, когда она немного пьяная, выйдя из душа, рассеянно кружила по комнате в тщетных поисках своей любимой удобной рубашки, которую я предусмотрительно спрятал, а после обнаженная с нескрываемым азартом изучала меня, как ей вздумается. И командовала. «Сними это», «ложшись», «нет, Глеб, нелся». Я будто в реальности услышал ее акцент и требовательный тихий голос. Сердце заработало быстрее, мгновенно отреагировав на вспышку острого желания. «Глубжше», «силнее», «ещшше», «скажши мое имя». Последнее сводило с ума больше всего.
        Я знал много курсантов парней тала и сейчас был готов поклясться, что в ее жизни и не могло существовать иммейца. Эта ирра не терпела равенства в паре в том виде, в каком оно жило в умах ее народа. Если речь заходила о сексе, она хотела подчинять своей воле и с нескрываемым восхищением наблюдала, как я исполняю все ее прихоти. Полагаю, я не ошибся, и моя девушка - ревнивая собственница. Какой тала потерпит столь возмутительное отношение к себе? Я заулыбался во весь рот. Только этот Глеб готов любить маленькую командиршу и наслаждаться ее буйным характером. К тому же любой другой бы просто загубил ее страстный вспыльчивый нрав. Нет. С Селене нужно быть бережным, умным, осторожным, не ограничивать ее свободу. Она, как дикий виноград, прорастет везде и не сломается, но только при должном уходе станет тем потрясающим покровом, что огибает твой дом, защищает от палящего солнца и дает сладкий невероятно ароматный урожай. Кажется, довольно странное сравнение придумал.
        Городская система видеонаблюдения легко выдавала нездоровый интерес к машине Сура. Как я и предполагал, Аурвааг был достаточно подкован технически, чтобы обойти мейги на Тала, не то что взломать устаревшие уличные камеры, а еще он был достаточно самолюбив и в связи с этим предсказуем, что не могло не радовать.
        Арга Сура, конечно, напугала и из колеи выбила, но зато ее выходка была самым эффективным катализатором. Гибрид станет действовать поспешно и необдуманно, ведомый уверенностью в своем техническом превосходстве. Я отвлекся от созерцания камер и оценивающе оглядел салон грузовика. Контроль взломать в машине Сура было нереально, его тут с завода не существовало - дешевый фермерский автомобиль, а вот вскрыть и подсунуть прослушивающее что-нибудь вполне. Если Аурвааг, конечно, не в курсе, что среди нас ирра, способная почуять даже самый слабый запах чужака.
        Мы припарковались перед трехэтажным зданием мэрии в центре и направились в правое крыло, где располагался офис шерифа с камерами временного содержания.
        - Привет, младший! Глеб! Девчонки! - Обрадовался один из помощников, спускающийся с крыльца нам навстречу. - Это наша пицца? Которая тут с окунем и персиком? Отдай! У меня вызов.
        Я кивнул в ответ.
        - Привет! - Поздоровался Сур и остановился, дожидаясь, пока собеседник найдет свою коробку. - Ты на здоровое питание перешел? С каких пор?
        - С тех пор, как женился, - отмахнулся помощник, взял свою странную пищу и направился к машине. - Не женись, младший. Ни-ко-гда! И тем более не женись на женщине, которая легко может выяснить, что ты ешь на работе.
        - Дамы, - учтиво приподнял шляпу он, проходя мимо иммеек.
        Позади меня Селене перевела диалог Арге, и у той мгновенно нашлась масса вопросов по поводу непонятной для нее формы контроля со стороны этой неизвестной женщины.
        - Мамчик! - Гавкнул на весь коридор Сур, когда мы оказались внутри, шагая с коробками пиццы на кухню. - Еда!
        Из кабинетов показались сотрудники, и каждый считал чуть ли не своим долгом, счастливо улыбаясь, восклицать «младший», после здороваться со мной, ну, а дальше с нескрываемым азартом переходить к основному: знакомству с двумя тала.
        - Сына, - обрадовалась шериф. На кухню она зашла последней, в сопровождении Иванова Пашки.
        - Привет, - кивнул он мне и немного смущенно Илмере. Она открыто заулыбалась помощнику в ответ.
        - Мам, камеры надо посмотреть городские. Их взломали.
        - Фто?! - Юсуф успела только откусить, но не прожевать.
        - Последний час за нами наблюдают через системы, - пояснил я. - В пиццерии заметил.
        Шериф хмуро взглянула на старшего помощника, но Спира руками развел:
        - Рада, по области тишина, по городу тоже. Патрульные станции молчат. Зато, если он сунулся в нашу систему наблюдения, то с нашей дурной техникой мы это легко докажем.
        Я окинул взглядом сотрудников, почти все с тревогой смотрели на Аргу. Я улыбнулся. Довериться Раде Юсуф было верным решением. Порядок в городе и области она поддерживала блестяще не один год и честь мундира свято оберегала, благодаря чему почти единогласно переизбиралась жителями. При трех мэрах работала. Ее не волновали регалии родителей Йенса, не интересовало происхождение Арги. Для нее существовали девушка и преследователь, а значит и для ее команды тоже.
        - Взломать можно удаленно. - Обратился я к шерифу. - Но он точно должен был сорваться, скоро приедет.
        Рада Юсуф окинула меня оценивающим взглядом, затем своего сына и Аргу. Полагаю, подоплеку она поняла.
        - Мэм, - неожиданно обратилась к ней Селене. - Могу я с вами поговорить наедине.
        - Да, конечно, - искренне удивилась шериф.
        Глава двенадцатая
        Ипмера Селене
        - Обращайся ко мне на «ты», - неожиданно проговорила шериф, когда мы оказались в ее кабинете наедине. Она закрыла дверь и поставила тарелку с тремя кусками пиццы на стол. - Сын говорил, что имеейцам множественное число в обращении непонятно. Мне это, признаться, тоже режет слух. И это официальное «мэм» опускай. Что тебя тревожит?
        Я с готовностью кивнула. Шериф говорила правду, на фразе «режет слух» она едва заметно поморщилась.
        - Моя ложь. Я, - чуть замешкалась, едва не произнеся «вас», - тебя обманула. Точнее помощника Иванова.
        Юсуф рассмеялась.
        - Это того самого Иванова, который забыл представиться во время записи опроса пострадавшей?
        -Да.
        Она оперлась левым бедром о свой стол и скрестила руки на груди. Жест у людей, как правило, защитный, но не когда речь заходила о сотрудниках полиции. В данном случае это был признак расслабленной деловой уверенности и силы.
        - Запись к уликам приобщить я не смогла. Уж не в курсе, что там Пашка с ней дальше сделал, но, зная парня, охотно предположу, что он ее потерял. В нелепых случайностях он у нас мастер.
        Речь шерифа прозвучала несколько неожиданно, и я позволила отразиться эмоциям на лице. Юсуф рассмеялась.
        - Я поняла тебя. Если серьезно, то я в курсе, что Глеб под опекой Пятого дома на момент нападения благочестивой троицы на вотчину деда Михи не бьл. Так почему ты решила мне это сообщить?
        - Я планировала придать это огласке и понести наказание за обман.
        В глазах шерифа промелькнуло нечто странное, затем она едва слышно хмыкнула. Это бьло уважение к равной, которое Юсуф не ожидала испытать к девятнадцатилетней девушке.
        - Сотрудники поискового отдела мейти со мной беседовали по поводу твоих прав. Ты слишком сложно взяла: сослалась на Межпланетное Соглашение. На деле же все намного проще: наказания за нарушение графика посещения медучреждения нет вообще. Свобода передвижения у тебя бьла полная, с учетом отсутствия охраны и рабочих камер.
        - Так Павел соврал? - Удивилась я, выяснив, наконец, почему за два года никакого официального запроса в Пятый дом относительно подопечного так и не последовало.
        - Павел недоговорил - это разные вещи. Мы часто так делаем, хотя если ты решишь, что недомолвки - спорный способ наведения порядка в городе, я, пожалуй, соглашусь. - Она лукаво прищурилась. - К чему тебе эта честность? И почему именно сейчас?
        Я чуть помедлила, просчитывая все возможные последствия диалога. Шериф заулыбалась, внимательно изучая мое лицо.
        - Операцию Глеба и его первый год в академии не хотела никак затронуть своей потребностью в честности. Теперь, когда он имеет авторитет среди офицеров тала, я не могу испортить его репутацию своей ложью.
        Юсуф стала серьезной.
        - Девочка, ты за него не много отдаешь? - Формулировка могла бы натолкнуть на мысль о пренебрежении, но тон шерифа говорил о беспокойстве. Эта женщина вспомнила свою личную боль. Я спокойно взглянула ей в глаза и просто ответила:
        - Это Глеб.
        Она мгновенно оттаяла, вспомнив, что речь, действительно, не об отце Мансура, и тут же рассмеялась.
        - Да, ты права. Это Глеб. Глеб, который намерен забрать моего сына черт знает куда. - Последнее она проворчала добродушно.
        Я протяжно вздохнула. Отпустить единственного ребенка на край Вселенной - слабо представляла, каково это, но теперь бьла убеждена, что шериф с задачей справляется великолепно.
        Она опустилась за свой стол, подвинула к себе тарелку и указала мне на кресло для посетителей.
        - Не возражаешь, если я быстренько поем, а то мне сейчас в церковную общину ехать. Расскажи, пожалуйста, в общих чертах про Аргу, и, если не возражаешь, еще личную оценку дай происходящему между ней и Суром. Но последнее не обязательно. - Она усмехнулась. - Он требует, чтоб я, цитирую, «не топталась» по его жизни.
        Я кивнула.
        - Мы говорили с ней о ваших диалогах, так что я приблизительно представляю, что именно она смогла рассказать, а что нет. Арга плохо знает русский.
        Шериф удивленно подняла брови.
        - Это считается у вас плохо?
        Я заулыбалась.
        - Да. В первую очередь, я думаю, тебе нужно знать, что интерес Аурвааг точно теперь проявит к Суру, а не к Тиму.
        Мои слова за новость Юсуф не посчитала. Спокойно кивнула, и все. Я продолжила дальше:
        - Арга очень уравновешенная, рассудительная, увлеченная одним делом. У нее широкий круг интересов, но романтические или сексуальные отношения до знакомства с Мансуром туда не входили. Ни я, ни Глеб не предполагали такое развитие событий. Я не буду выпускать их обоих из вида, так что они будут либо под опекой полиции, либо со мной.
        Шериф снова кивнула, словно иных действий от меня и не ждала.
        - Мансур, - я улыбнулась, - оценивает ее, как девушку несамостоятельную, неспособную защищаться. Мы с Глебом уверены, что в этой ее поведенческой особенности и кроется причина увлечения Аурваага. Думаю, бьло что-то еще, какой- то триггер, который Арга просто не заметила. Она, когда о формах думает или операциях, становится очень рассеянной, и вполне могла не запомнить случайную встречу или мимолетный диалог с незнакомцем.
        - Это интересно, - Юсуф запила пиццу кофе и сложила руки на столе перед собой. - А что с ее интересом к Мансуру?
        - Он искренний и конкретный, но она плохо понимает устремления твоего сына. Он очень расплывчато формулирует мысли. Арга в первые же минуты знакомства столкнулась с его довольно... - Я чуть помедлила, стараясь подобрать слова, а, когда все же нашла нужные, шериф заулыбалась прозвучавшей формулировке. - С довольно необычной манерой проявлять внимание к девушке. Она обдумала его эмоции к себе и далее поставила его в известность, что интерес взаимный, само собой, описала, чем именно, по ее мнению, Сур привлекателен. - На этих моих речах шериф открыто рассмеялась. - Полагаю, от неожиданности твой сын нагрубил. Когда она ему предложила короткую форму отношений, о стремлении к которой он вел речь ранее, Сур отказал. Пока Арга разобраться в его намерениях не сумела, сейчас из-за этого очень переживает. Во всяком случае, я ее такой эмоциональной вижу впервые.
        Шериф откинулась на спинку кресла, зажмурилась и окончательно захохотала, приложив руку к глазам.
        - Она очень честная и прямолинейная, да?
        Я кивнула:
        - Глеб сказал, что мы обе, цитирую, «тотально прямолинейные» и этим похожи.
        Шериф продолжила смеяться:
        - А чувство такта у вас с ней тоже одинаковое?
        Я постаралась мимикой обозначить свою заинтересованность в дальнейших пояснениях.
        - Ты прекрасно понимаешь, к чему мои вопросы, но никак пока их не прокомментировала. Точно так же, как не отреагировала ни на одно мое замечание относительно Глеба. - Шериф вновь засмеялась. - И эти твои красивые, корректные формулировки про идиотизм младшего в отношении девчонок...
        - Мамчик! Нам Илмера нужна срочно! - Дверь без стука распахнул Сур. Рядом с ним возник Глеб. В небесных глазах я прочла тревогу, и, не раздумывая, устремилась к выходу. Если у моего капитана такой взгляд, значит произошло нечто из ряда вон, и промедление грозило негативными последствиями.
        - Тиму плохо, - пояснил кратко Глеб и взглянул на шерифа поверх моей головы.
        - Рада, я оставлю твоего сына с Аргой в участке?
        Мансур тихо фыркнул, но открыто возражать против постановки вопроса не стал, да и обиженным не выглядел. Тим одной своей единственной историей из детства дал наиболее емкую характеристику взаимоотношений Глеба с друзьями.
        - Да, конечно. Младший заходи. Расскажешь, с чего вы так вломились...
        Дальнейший диалог матери с сыном я не слушала, кивнула Арге и за Глебом
        побежала к выходу.
        - У Мансура есть страховка на тебя? - удивилась я, когда мой чистокровный разблокировал грузовик Сура и запрыгнул на кресло водителя.
        - Нет. Села? Дверь закрой, - скомандовал он.
        Я кивнула, пристегнулась и стала молча ожидать пояснений, наблюдая, как Глеб сначала выезжает с парковки, а потом гонит по улицам города, привлекая внимание жителей. Никто из помощников шерифа не понадобился на месте, а я понадобилась - странная, должно быть, ситуация приключилась с Тимом и точно не связанная с Йенсом. Первое, что приходило в голову, беседа Тимура с матерью.
        - Илона звонила, передала слова Тима. Он сказал, что ему плохо, и ему прямо сейчас нужна ты. Меня он тоже просил приехать.
        Я тихо выдохнула, переваривая информацию.
        - Это все?
        Глеб утвердительно кивнул.
        - Все. Я не знаю, что происходит. Илона заплаканная была. Как считаешь, что она могла ему рассказать?
        Я растерянно развела руками, обдумывая уже известные мне факты и стараясь привести их к некому общему вероятному знаменателю. Глеб усмехнулся.
        В немом недоумении я взглянула на его профиль. Он был сосредоточен на дороге, но мимику мою краем глаза поймал и прочел.
        - Это мой жест, - не отворачиваясь от лобового стекла, он кивком указал на мои руки.
        Несмотря на всю серьезность ситуации, я улыбнулась.
        - Да, знаю. Я много чего у тебя переняла - это мне Крон постоянно показывает. Ой, это Глеба и это, и вот это от моего прыгуна. - Я слегка поморщилась, за удар сердца скакнув от покоя до злости. - А прыгун мой.
        Чистокровный тихо фыркнул.
        - Возражения? - Агрессия во мне была всегда, но в это мгновение я, под влиянием стресса, ее не сдержала, и она вылилась в такой странный вопрос, заданный с неуместной и, вообще говоря, недопустимой примесью властности.
        - Твой, - легко согласился Глеб и лучезарно улыбнулся. - Чей же еще? Не сердись.
        Я постаралась дышать размеренно, приводя эмоции в порядок.
        - Глеб, из меня выйдет плохая энэ.
        Он отрицательно покачал головой.
        - Я так не думаю. - И заулыбался. - Эта энэ будет любить Каме, а не просто растить.
        От неожиданности я открыла рот, чтобы что-то произнести, но сама не поняла, что именно, поэтому закрыла. Любить?
        - Как любишь меня, - улыбнулся он. - Ты так и не поняла?
        Я растерялась. Но...
        - Но в школе вас учили совсем другому, и про земное слово «любовь» рассказывали иное. - Глеб покосился на меня и усмехнулся. - Ты же прилетела сюда все узнать сама - вот узнала.
        Он вильнул на обочину, обгоняя впереди идущий транспорт, и с треском шин по гравию свернул на подъездную дорожку к дому семьи Дугар-Нимаевых.
        На пороге нас уже ожидала Илона. Напуганной она не выглядела, скорее бледной и сосредоточенной.
        - Он у пруда и просит меня не приближаться, - проговорила она звенящим от напряжения голосом. - Отец уже летит, но и его Тимур просил не подходить пока.
        Не говоря ни слова, Глеб вбежал в дом и направился в гостиную к выходу в сад. Я не отставала ни на шаг. Тима мы нашли у самой кромки пруда. Он сидел на маленьком деревянном причале, свесив ноги в воду, и задумчиво наблюдал, как темные гибкие спины рыбок кружат у его ступней, хватая с поверхности пруда хлебные крошки. Рядом с Тимом лежал пакет с сухарями.
        - Привет, - проговорил он рассеянно, стоило нам приблизиться. - Илмера, я нейроморф.
        Он поднял голову и взглянул на меня. В его карих глазах я прочла страх и непонимание.
        - Что мне делать?
        Я незаметно выдохнула, осторожно опустилась рядом с ним и улыбнулась.
        - Для начала рассказать, что ты узнал.
        - Это же шутка бьла, - будто не расслышав мои слова, продолжил Тим.
        Я поняла, что речь про недавний диалог с Аргой, но обращать внимание на растерянность Тима не стала. Он звал не для того, чтобы мы присоединились к нему в его горе, а для того, чтобы помогли это горе пережить.
        - Что ты узнал?
        - Что я нейроморф.
        - Тим! - окликнул его Глеб. И это возымело действие. Он будто от ступора очнулся, головой тряхнул.
        - Никакой документации относительно меня не существует. Родители намеренно уничтожили все, что могло бы хоть как-то прояснить мою биологию, а медкарту они сделали в областной клинике, просто привели меня и заявили, что прежняя утеряна. Никто даже внимания не обратил. Глеб, - Тим перевел взгляд с меня на друга, - я странный же бьл.
        - С тобой весело и интересно, если это благодаря твоим странностям, то спасибо им.
        Тим нахмурился, опустил голову и поболтал ногами в воде, разгоняя рыбок. На несколько минут воцарилась тишина, нарушаемая лишь пением гттиц, стрекотом насекомых в траве и шелестом листьев на ветру. Я разулась, села рядом с Тимом и так же, как он, спустила ноги в воду. Глеб повторил за мной, но расположился с другой стороны от друга. Так мы и молчали втроем, слушая умиротворяющие звуки природы.
        - Мама сказала, что ее сестра бьла влюблена в иммейца, и он никогда не работал в Академии. И она отказывается называть его имя, говорит, он не хотел, чтобы его семья знала обо мне. Она, - Тим запнулся, - ее сестра, та женщина, она меня родила и... Это они хотели дет...
        Тим прерывисто выдохнул, потом тряхнул головой.
        - Я вообще не понимаю. Он вырастил меня в ней, совместив нервную сеть и биологический объект.
        - Ну, тогда ты очень уникальный в своем роде тала, - тихо констатировала я.
        - Тала? - Тим повернулся ко мне.
        Я кивнула.
        - Конечно. Совершенно неважно, что нервные клетки твои выращены искусственно. Нейроморфы созданы по образу и подобию. Без изъянов. В облике человека. - Добавила после короткой паузы я.
        - Человек без изъянов, - усмехнулся с другой стороны Глеб, и Тим тут же повернулся к нему. - Это ж отлично.
        - Думаешь? - неуверенно пробормотал Тимур.
        - Ну, ты единственный среди нас всегда рассудителен и спокоен. Гибриды, как мы выяснить успели, да и всегда подозревали, те еще засранцы. Взять хотя бы Сура.
        - Глеб заулыбался, вглядываясь в лицо друга, и я поняла, что Тиму шутка понравилась. - Иммейки вот у нас вспыльчивые и, в целом, странноватые. Я вечно где-то летаю. Ты один всегда действуешь разумно. Даже сейчас: сидишь тут, в прудике ногами болтаешь, рефлексируешь и ждешь нас. Все проблемы родителей с тобой до этого момента исходили либо от меня, либо от Сура, либо от нас обоих, когда мы втягивали тебя в неприятности.
        - Так я поэтому не знаю, что хочу.
        - Нейроморф может все, - улыбнулась я. - Чем его увлечь, то и захочет.
        Тим повернулся ко мне, я пожала плечами.
        - Наследница Пятого правящего дома ушла за этим чистокровным. Уважаемые профессора академии покорялись ему один за другим. Нейроморф, чья суть живет в познании и открьлии нового, не мог пройти мимо.
        Тим хмыкнул, запрокинул голову и уставился на яркое безоблачное небо.
        - Надо привыкнуть, - немного помолчав, вздохнул он. - А потом все же выясню, кто мой отец и что это за семья такая. И вообще...
        Глеб положил ладонь на плечо друга.
        - Все узнаем. Только давай в первую очередь определим, по какой причине тебя прятали.
        Глава тринадцатая
        Глеб
        Я лежал на кровати и размышлял о странности бытия. На потолке в лунном свете плавно двигались тени от раскачивающихся за окном ветвей.
        - О чем думаешь? - Селене лежала на моем плече, держала мою ладонь на уровне глаз и сосредоточенно ее изучала, поворачивая то тыльной стороной, то внутренней. Видела ночью она намного лучше меня.
        - Не знаю, - я рассеянно повел свободным плечом. - Обо всем и ни о чем. А ты?
        Тонкий палец медленно заскользил по моей руке от запястья до локтя.
        - Спланировала регистрацию Тимура на Тала, теперь любуюсь тобой.
        Я улыбнулся и немного сменил позу, прижавшись к Селене бедром.
        - Ты знал, да? - проговорила она.
        Выдал что-то вроде «угу». Конечно, знал. Моя ирра не была бы собой, если бы не принялась решать за Тимура, как ему лучше жить. Он против не будет. Все теперь просчитала, а что сейчас сама не спланировала, то Крон доделает, так что мне оставалось только спокойно наблюдать.
        - Тим станет публичной персоной на Тала и на Земле, как ты. - Она потеряла интерес к моей руке, теперь ее пальчик скользнул по моему животу и замер на резинке спортивных штанов. - Ты знал, что на Мансура разведка заглядывалась?
        Я снова угукнул. Не то чтобы знал, но предполагал.
        - Как? - Она подцепила ноготком резинку и скользнула рукой под штаны.
        - Он после экзаменов долго возмущался по поводу чрезмерного количества, цитата, «тупых вопросов, которые не имеют никакого отношения к делу».
        Смех у нее получился грудной хрипловатый. Я прикрыл глаза, сосредоточившись на ощущениях. Ее пальцы все с тем же проворством проникли под мое белье. Прикосновения бьли такими нежными, осторожными. Хотелось накрыть ее руку своей и показать, что нужно действовать чуть жестче, сильнее. Хотелось начать двигаться...
        - Глеб, - недовольно проговорила она.
        - М? - Я что-то пропустил. Вроде бы она что-то шептала.
        - Ты меня не слушаешь.
        Прозвучало, как обвинение. Я вздохнул, стараясь включиться в диалог. Ирра всерьез думает, что я в состоянии вот так поддерживать с ней полноценную беседу?
        - Я слушаю, слушаю, - пробормотал я сипло. - Ты просто тихо сказала.
        - А-а, - ее обида мгновенно улетучилась, и замершие бьло пальчики вновь задвигались, унося мои мысли далеко от реальности. - Я спросила про любовь.
        Про любовь? Про любовь я могу. Это не сложно.
        - Я тебя люблю, - выдал я.
        - Глеб!! - Она возмутилась, и потому это прозвучало, как «Глэб». - Я спросила, когда ты понял, что я тебя люблю?!
        Точнее «когда ты понял, шшто я тэбя люблю». Я хмыкнул. Настолько сильным акцент у нее еще не бьл. А еще ее движения стали немного жестче, и я пришел к философскому заключению, что все в жизни - благодать, даже маленькая рассерженная ирра.
        - Начал догадываться, когда ты из-за меня соврала, а понял до обеда.
        Она повернула голову и провела кончиком языка по моей груди.
        - До какого обеда?
        Я облизал пересохшие губы и постарался сформулировать внятнее:
        - Сегодня сообразил, что ты меня хотела с самого начала. И даже поцеловать хотела.
        Она выдала озадаченное «хм», а ее рука в очередной раз замерла. Я застонал и выгнулся. Не останавливайся! Пожалуйста!
        - Это я тогда влюбилась? - Она опять начала поглаживать мой член пальчиками сверху вниз. Я закрьл глаза и откинул голову на матрас.
        - Да-а.
        - Я, вправду, очень хотела тебя потрогать с самого начала. - Она вдруг убрала руку и развернулась ко мне лицом.
        Я разочарованно застонал. Трогай! Везде. Только трогай!
        - Глеб, - промурлыкала она. - Сними это. Оно мне мешает.
        Меш... Я взглянул на Селене и заметил лукавый блеск в черных глазах. Может, в темноте видел плохо, но мимику ее различать мог.
        - Сними сама, - парировал я, не особо раздумывая.
        За свою вопиющую наглость поплатился мгновенно. Ее острые зубки осторожно, и все же ощутимо, прикусили кожу на груди, но мне это тоже за ласку сгодилось. Я вновь прикрыл глаза и откинул голову на матрас, наслаждаясь ее вниманием и игрой.
        Почувствовал, как она приподнялась, как ее руки прошлись по моим ребрам вниз, к резинке штанов. Селене уверенно стянула с меня сразу всю одежду, а дальше... Дальше я непроизвольно задержал дыхание и зажмурился. Ее язычок коснулся внутренней поверхности моего бедра, прочертил небольшую линию, и, томительное мгновение спустя, оказался на головке члена. От острого болезненного наслаждения, пронзившего тело, я выгнулся, выдохнув ее имя.
        - Глеб, - требовательно позвала она.
        Я простонал что-то малопонятное, но вопросительное. Что ты хочешь? Забирай все. Я согласен отдать все.
        - Ты вкусссный.
        Смех у меня тоже получился какой-то малопонятный, немного нервный. Это она буквально?
        Но долго хоть сколько-нибудь внятно мыслить, чтобы найти ответ на этот вопрос, она мне не позволила. Я снова чувствовал прикосновения ее влажного языка, ощущал ее горячее дыхание, ее пальчики, и, кажется, бьл беспомощным. Или хотел быть беспомощным. Только очень не хотел кончить вот так. Она такая потрясающая, нежная, утонченная, такая изящная, и ее ротик... Я сбился с мысли, стараясь контролировать собственное тело. Она такая тала, такая моя принцесса, и я...
        Я произнес ее имя, приподнялся, ухватил ее за плечи и потянул на себя выше.
        Она недовольно зашипела, как сердитая кошка.
        - Глеб!
        - Нет! - Я прижал ее к груди, вынуждая не брыкаться, и стараясь при этом не обращать внимания, что ее бедро легло аккурат на мой пах.
        Чего бы не желала эта любопытная до всего земного девчонка, я готов не ко всему. Пока.
        - Почщему? - Она явно была возмущена не тем, что я ее прервал, а тем, что я не подчинился. Для властной вспьльчивой хищницы это разные вещи.
        - Не хочу один, - пробормотал я и перекатился с ней, прижав стройное тело к матрасу.
        - А-а, - Селене перестала хмуриться. - Ладно. Тогда я хочу купаться.
        Она извернулась, одним ловким движением выскользнула из моей хватки и
        встала рядом с кроватью.
        - Чт? - У меня даже выговорить до конца слово не получилось.
        - Я хочу на озеро, про которое ты рассказывал. - Она задорно улыбнулась, взмахнув перламутровым водопадом, развернулась и направилась к двери. По дороге что-то из шкафа прихватила, не заметил что.
        - Сейчас? - пробормотал я растерянно, но она только фыркнула и исчезла из виду.
        Я рухнул лицом на матрас и громко выдохнул. В груди разрастались разочарование, обида и раздражение.
        - Глеб! - скомандовала она из коридора.
        Я прорычал погромче «у».
        - Я хочу плавать с тобой без одежды.
        Эмоции мгновенно и довольно кардинально поменялись. Я приподнял голову и взглянул на дверь. Только плавать?
        - Заниматься сексом тоже. Или любовью. - Голос ее слышался из гостиной. - Как правильно?
        Я спрыгнул с кровати и принялся быстро, на ходу натягивать на себя белье и штаны, едва не рухнул, пока к выходу на одной ноге прыгал.
        - Глеб, - требовательно напомнила о своем вопросе Селене.
        - Как хочешь. - Я выскочил в коридор. Она уже ждала меня, протягивая ключи от машины. Выбор пал не на байк. А жаль. Ирра бьла бы вынуждена обнимать меня всю дорогу. - И так, и так. Мне все нравится.
        Стараясь не делать резких движений, я осторожно забрал ключи. Она смерила меня надменным взглядом, распахнула входную дверь и вышла на крьльцо.
        - Не всссе тебе нравитссся.
        Я замер на мгновение, зажмурился, облизал губы и неслышно выдохнул, сдерживая раздрай. Вот почему именно она? Почему не какая-нибудь Виннер? Неважно какая. Ну, или эти иммейки в академии? Что со мной не так?
        Открьл глаза, и взору предстала завораживающая картина. Потрясающая девушка в почти невесомом коротком платье с точеной фигурой и стройными длинными ногами босая шагала по подъездной дорожке к парковке. Ветер путался в распущенных перламутровых, освещенных лунным светом, волосах. Ткань заметно просвечивала, помогая воображению дорисовывать скрытое от глаз. Движения неземного видения бьли сексуальными и хищными одновременно.
        Вот почему.
        Признаю любую вину. Согласен страдать.
        Я вышел следом, запер дом и, не отрывая взгляда от Селене, направился к машине. Не знаю, может из-за пережитого, а может от предвкушения грядущего, сердце билось быстрее. Обиженная ирра ожидала, когда этот Глеб распахнет перед ней дверь старого грузовика, купленного дедом к нашему приезду. Она легко запрыгнула на пассажирское сиденье, юбка приподнялась, и мне в который раз за ночь захотелось зажмуриться и медленно выдохнуть. Перламутровое видение решило, что белье не понадобится. Полупрозрачное, что заметно стало только при свете луны, короткое платье понадобится, а остальное - лишнее. Еще одна часть моего наказания? И, несомненно, не последняя часть. Ирра же сейчас еще придумает, как непослушного чистокровного научить, что можно с этой иммейкой, а что нельзя.
        Конечно, придумала. Я всю дорогу старался не мыслить о сбившейся юбке, которую она и не попыталась поправить, и о линии выреза на груди, края которого она демонстративно развела, глядя мне в глаза. При этом золотые полоски вокруг ее зрачков сверкнули новыми искрами, и я наблюдал, как расширяются эти два завораживающих ободка.
        Весь путь до озера она смотрела не в окно, а на меня. Томительно, внимательно рассматривала, то и дело медленно опуская взгляд на ширинку моих штанов и задерживаясь там особенно долго. Так что когда мы доехали, я сломался. Остановил машину у обрыва, выключил питание и взглянул на сердитую хищницу.
        - Селене, - голос прозвучал сипло и низко, как не мой. - Не мучай! Я больше так не буду!
        Она будто ждала этого. Вся тягучая истома, которой она окружила меня, слетела вмиг. Ирра резко подалась ко мне, прижала к водительскому сиденью и прошептала в губы:
        - Чего не будешь?
        - Отказывать, - пробормотал я, донельзя счастливый ее близостью.
        Она недовольно поморщилась.
        - Чистокровный, не то! Ты мне всю правду не ответил.
        Я окончательно запутался и в ее мотивах, и в своих ощущениях. Она сидела на одном моем колене в этом платье и сказочно пахла.
        - Почему ты отказал?
        Мне уже было все равно, что она подумает обо мне. Словно нарочно, Селене сменила позу: села на меня верхом, раздвинув ноги. Я видел ее грудь сквозь тонкую материю. Она подняла руку и очертила указательным пальцем мои губы.
        - Ты такая, - невнятно прошептал я, окончательно растворяясь в ее ласке. - А тут я.
        - Какая? - Она отстранилась, с интересом рассматривая меня. Не думая ни о чем, я закрыл глаза, склонил голову и прижался поцелуем к ее ладони.
        - Грациозная и изящная, и дочь Пятого дома.
        Озадаченная моим пояснением, она приоткрыла рот, а я вместо того, чтобы любоваться прекрасным видением, вдруг вспомнил о ласках ее язычка и почувствовал досаду на себя.
        - Глеб. - Она снова приблизила свои губы к моим. - Я хочу правду всегда.
        Я выдохнул «ага». Досада клубилась в груди, готовая вот-вот перерасти в
        разочарование, но стоило Селене заговорить дальше, и все негативные эмоции улетучились. Опять.
        - А можно я без повода буду в тебя играть? Мне нравится. - Она почти поцеловала. Почти. Ее пальцы спустились к моему животу. - Ты как огонь. Я хочщу ещще.
        Я откинул голову на спинку и выгнулся, ведомый исступлением, до которого она меня довела.
        - Глеб. - Ее шепот звучал нежно. Сиденье с тихим шуршанием отъехало назад, освобождая ей пространство для маневра. - Пожалуйста, помоги мне.
        Теперь ирра просила. Я без колебаний избавился от своей одежды как смог. Ее тихий смех пояснил, что разделся я не слишком возбуждающе, а поцелуй сказал, что ей все равно. Такая ласковая и горячая. Я чувствовал мою Селене. Под ладонями была ее грудь и это с ума сводящее платье. Она помогла мне войти в нее и сама выбирала ритм, подстраиваясь под мои движения. А у меня совсем не получалось быть осторожным, я постоянно ловил себя на том, что слишком сильно сжимаю ее бедра, излишне грубо ласкаю грудь, чересчур агрессивно проникаю языком в ее рот. Ловил и не желал останавливаться. Я хотел ее всю, видеть, как она кончает, слышать, как стонет мое имя. И она стонала, немного хрипло, иногда голос ее становился низким, грудным, иногда звучал высоко, но почти всегда было только одно слово: «Глеб».
        Я.
        Кажется, что-то шептал ей между поцелуями, просил не останавливаться, звал ее и пытался продержаться дольше. Но не вышло. Когда невероятная девушка впивает ноготки в твои плечи и надрывно всхлипывает от каждого движения, выдержка немного отказывает. Чувствуя только острое, болезненное наслаждение, я растворился в ней.
        Совершенно расслабленная, все еще подрагивающая от пережитого, она легла на меня, уткнувшись носом мне в макушку. Я услышал едва различимый шепот:
        - Иммэдар.
        Огненный. Она дала мне имя. Я прижал ее к себе крепче и закрыл глаза, наслаждаясь сказочными ощущениями. Мы никогда ни о чем таком не договаривались, даже не обсуждали. Порой я думал о том, как было бы здорово сказать ей свое личное имя. Сур, как генератор идей, предлагал даже придумать мне таковое, но это же чистой воды глупость. Человек, в отличие от тала, выражает чувства делами, а не словами.
        Я усмехнулся, вспомнив свой первый день знакомства с Илмерой.
        Она приподнялась и растерянно заглянула мне в глаза, и я спохватился:
        - Ой, нет, нет. - Я положил ладонь на ее шею там, где в стороны расходились линии острых ключиц. - Мне очень нравится! Я просто представил имя, которое ты могла бы дать мне два года назад, в сентябре. Что-то вроде Немой или Странный, а?
        Селене заулыбалась:
        - Ма-Аин. Твои глаза голубые, как небеса.
        Я смутился, и, как водится в наших отношениях, ей понравилось. Она довольно часто так поступала, чтобы любоваться потом мной, - странная зависимость, но невероятно приятная. Я улыбнулся, глядя на ее счастливое лицо.
        Глава четырнадцатая
        Илмера Селене
        Он сидел подо мной такой смущенный и одновременно счастливый. Самый невероятный мужчина во Вселенной. Я положила ладони на его грудь, склонилась и осторожно поцеловала следы от моих ногтей на его плечах. Он все еще был во мне, и я с восторгом ощутила, как его тело реагирует на эту простую ласку.
        Было в его отношении ко мне нечто совершенно чудесное, сводящее с ума. Я могла быть сколь угодно требовательной, вспыльчивой, холодной, непонимающей или властной, а он мгновенно прощал мне это. И всегда отдавался с такой готовностью, с опаляющей страстью. Когда-то мама сказала «сил стоит лишь тот, кого ты не сможешь предать» - мне было десять, и фраза показалась абсурдной. Я все думала тогда: тала не предают, ирра не тратят сил впустую, что за странности она мне преподносит? И только теперь я твердо знала, что именно имела в виду великая ирра Мефис. Того, кто без остатка вверяет тебе свои помыслы, чувства и тело, не предать. В один сентябрьский день под кронами старых дубов меня пленяла нежная лазурь, и я отдала ей силы.
        Глеб взял меня за бедра, чуть приподнял, а затем вновь мучительно медленно вошел. Я застонала, ощущая новую волну удовольствия. Столь же медленно он заставил меня двигаться дальше. Я проигрывала ему в физической силе, и он спокойно этим пользовался. Использовал он и мою беспомощность перед его прикосновениями. Как бы не хотелось мне ускорить ритм, оказать сопротивление, не нарушив близость, я была не в состоянии.
        Его глаза были прикрыты. Он наблюдал за мной из-под ресниц и иногда, пронзаемый очередным приступом наслаждения, запрокидывал голову и беззвучно звал по имени. Эту медлительность я уже видела вчера ночью. И так же как вчера, он словно погрузился в водоворот ощущений, которые сам создал. Сначала он удовлетворяет меня, а дальше начинает странную, болезненную, бесконечно приятную игру, где мне отведена роль катализатора и источника его экстаза.
        Я всхлипнула, когда он неожиданно положил ладонь на мой затылок, притянул меня к себе и начал целовать, снова и снова проникая языком в мой рот.
        Краем глаза я уловила едва заметный блик, который никак не мог быть отражением лунного света в водах озера. Я чуть сместила голову, убедилась, что не ошиблась, и приникла к увлеченному чистокровному сильнее, позволяя вести себя так, как ему вздумается. Абсолютно не желала лишать себя и Глеба оргазма ради глупой слежки с дрона. Просто оставила это на краю сознания - ирра так могут. Мое личное время, мой человек. Кому вздумалось отвлекать и злить меня?
        Одна рука Глеба легла мне на ногу и заскользила вверх, задрав юбку до самой талии. Второй рукой он отстранил меня от себя, прервав поцелуй, и заставил опереться спиной о руль. Теперь он наблюдал за своими движениями во мне, за моим возрастающим напряжением. Я уперлась ладонями в крышу грузовика, прикрьла глаза и выгнулась, осознавая себя не более, чем игрушкой в его руках, бьло в этом что-то безумное. Я хотела подчиняться. Чем быстрее становился темп, тем сильнее меня поглощала эта потребность. Я слышала его хриплый шепот, знала, он наблюдает за тем, что делает со мной, и жаждала почувствовать его оргазм.
        Мое дикое всепоглощающее живое пламя. Иммэдар.
        - Глеб, - застонала я, проваливаясь в блаженство. В то же мгновение он кончил.
        Я позволила себе немного задержаться в этом состоянии, лишь затем устало
        выдохнула, открьла глаза и взглянула на бесподобного.
        Он задумчиво, внимательно изучал мое лицо.
        Я улыбнулась.
        - Что?
        Глеб отрицательно покачал головой, а во взгляде бьл все тот же интерес. Я немного расстроилась. Снова что-то не договаривает. Обещал же не молчать. Как он так легко всегда прощает мне недомолвки?
        Будто почувствовав мое состояние, Глеб пояснил:
        - Жду.
        - Чего?
        - Когда расскажешь. - Он улыбнулся так ласково, что я залюбовалась и не сразу отреагировала на его осторожный кивок в сторону озера. Точнее не сразу поняла, что просто молча наблюдаю за ним, и все, хотя в мыслях ответ крутится.
        Я спохватилась, склонилась к нему и на ухо прошептала:
        - Дрон кружит. Его над водой провели сюда, в крону сосны.
        Глеб запустил пальцы левой руки в мои волосы и провел по ним медленно, с упоением. В его глазах заплясали смешинки, и он заговорщически прошептал:
        - Тогда они ничего не выяснили про Илмеру.
        - Кто «они»? - Я нахмурилась. Конечно, понимала, что он знает не больше меня, но мало ли. Он умный и непредсказуемый.
        Глеб вторую руку запустил мне в волосы и принялся пальцами их осторожно расчесывать прядь за прядью, а потом и кожу на голове мягко массировать. Неожиданно для себя я полностью расслабилась под натиском столь сильных ощущений. Он и раньше так делал, но сразу после секса впервые. Состояние бьло непередаваемое, будто в транс меня ввел. Слуха коснулся хрипловатый тихий смех.
        - Так вот как тебя приручить?
        Не особо вникая, что делаю, не открывая глаз, я чуть повернула голову и прикусила кожу на его запястье. Не сказать, что резко это сделала или, тем более, агрессивно. Больше лениво. Протест обозначила. И сразу же обратно голову под его ласковые пальцы подставила, чем сильнее развеселила моего землянина.
        - Я так понимаю, - со смехом прошептал Глеб, - дрон дешевый, местный.
        Я угукнула, как это часто делал он. Чистокровный притворно возмутился:
        - Ирра Илмера, какая неподобающая форма ответа!
        Я недовольно дернула носом и собралась еще раз его укусить, но не вышло. На этот раз он вовремя руку убрал.
        - Ирра Илмера, - изобразил он еще большее возмущение, - какое неподобающее поведение!
        Удержаться от улыбки не вышло. Глеб всегда такой ласковый со мной, обворожительный. Я протяжно вздохнула и положила голову на его плечо. Нужно было оторваться от его тела и от его любви, начать думать, разобраться со слежкой, но мне так не хотелось даже шевелиться. Хотелось, чтобы он гладил меня, и все.
        - Почему так не вовремя? - пробормотала я на тала почти беззвучно.
        - Ну, отчего же не вовремя, - тихо усмехнулся Глеб. - Прекрасная иммейка оценила мои ласки.
        Я приподняла голову и вгляделась в спокойные светлые глаза. Там не таилось обиды или раздражения, только нежность и немного веселья.
        - Я всегда их ценю, - прошептала я. - И всегда хочу. И мне всегда их мало. С самого начала.
        Кажется, он смутился, потом вдруг так же, на тала, прошептал:
        - Назови меня еще раз.
        - Иммэдар, - с готовностью откликнулась я и добавила. - Ма-Аин.
        Глеб усмехнулся, и я подумала, что это стало очередным... фетишем. Эта его сексуальная кривая ухмьлка.
        - Целых два?
        - Да, - улыбнулась я в ответ. - И оба только мои. Или не оба. Лиэме.
        - Грациозный хищник? Это уже три, - фыркнул Глеб, скрывая за насмешкой еще большее смущение. Кажется, это имя ему понравилось не меньше, чем остальные.
        - Прости, сложно остановиться. Так много. Наверное, все, что я вижу, не назвать. Но я продолжу, - добавила я, заметив в небесных глазах почти детскую тоску. Он хотел, чтобы я не останавливала свои эксперименты с именами.
        Он снова продемонстрировал мне свою кривую усмешку, приподнял меня за талию и осторожно пересадил на пассажирское сиденье. Я потянулась к бардачку, где должна бьла лежать упаковка салфеток, но Глеб меня опередил. Стереть следы недавней страсти он предпочел сам, а потом очень тщательно расправил мою юбку так, чтобы ткань закрывала как можно больше. Только после этого поспешно оделся. Я все это время с любопытством наблюдала за его действиями, ожидая пояснений. Заговорил Глеб только, когда дверь открьл:
        - Посиди, еще придумай, а я сейчас вернусь.
        - Что придумать? - Я нахмурилась, стараясь раскусить его план.
        - Имена. - Он спрыгнул на землю, задорно улыбнулся мне и захлопнул дверь.
        А ирра не нужна для ловли? Я проводила Глеба взглядом, ощущая смутную,
        гнетущую тревогу. Моему зрению вполне хватало лунного света, чтобы отлично ориентироваться в пространстве. Но чистокровный землянин разве увидит что-то в кронах сейчас? Почему он сам пошел? Я же эффективнее. И как он сможет поймать дрон в одиночку?
        Глеб меж тем направился не к деревьям, а ближе к обрыву, присел, склонился и стал что-то делать. Сначала я не разобрала что именно, заметила только, что хозяин дрона так же проявил интерес к действиям моего чистокровного, подведя аппарат ближе к линии пляжа, но потом я поняла, что Глеб зачем-то вытащил несколько камней размером в треть его ладони. А дальше он просто поднялся и запустил их в дрон, один за другим. Причем оказался по настоящему метким: первый камень зацепил корпус, сбив с курса, второй попал точно в блок питания, третий прилетел туда же. Несчастный аппарат рухнул на пляж у косы.
        Глеб обернулся ко мне и лучезарно улыбнулся, всем видом демонстрируя забавное детское превосходство. Я с печальным вздохом улыбнулась ему в ответ.
        Что ж, признаю, у этой ирра слишком сложное мышление, и она чересчур много пытается взять на себя. Довольный раскладом событий землянин кивнул, будто только этого подтверждения ждал, и, не спеша, отправился забирать трофей. Я бы даже отметила, нарочито не спеша.
        Когда Глеб запрыгнул в грузовик с покалеченным дроном в руке, на лице его сияла все та же самодовольная ухмьлка.
        - Ты придумала? - В голубых глазах появилось лукавство.
        Я вздохнула.
        - Нет.
        - Почему? - Он чуть поморщился.
        - Потому что я волновалась за тебя.
        Он сказал что-то вроде «хм», потом добавил:
        - Знаю. А сейчас думаешь, как искать хозяина игрушки?
        Собралась ответить «да» и даже некоторые варианты изложить, - они у меня были, - но вовремя остановила себя. А после откинулась на спинку сиденья и рассмеялась.
        - Миэлке Иммэдар, - выговорила я сквозь смех. Хитрое пламя, мудрое пламя. - Просто скажи этой тала. Она смирится, что глупа.
        - Эта взрослая тала назвала меня трикстером и признала умным?! - Глеб изобразил удивление. - Не знал, что навык швырять камнями по банкам принесет мне столько пользы,
        Я закрьла лицо ладонями и хохотала открыто.
        - Ладно, - он с нарочито суровым видом включил свет в салоне, перевернул дрон вверх ногами и вынул разбитую батарею. - Знает ли прекрасная ирра Илмера, дочь мудрой ирры Мефис, наследница Пятого правящего дома, меняющая взгляды своего народа на молодые поколения, что делают земляне в маленьких городках, когда покупают что-то дороже, чем ящик пива?
        Я развернулась лицом к Глебу, и, сдерживая очередной приступ смеха, отрицательно покачала головой.
        - Правильно, - с интонацией лектора академии проговорил он, приподнял дрон с колен и показал мне крошечный стикер с именем владельца, - они метят это что-то.
        И снова меня накрыла волна веселья.
        - Хотя знаешь, - вдруг встрепенулся Глеб, - про пиво я погорячился. Ящик тоже пометят... Особенно ящик пива...
        - Лапина К, - прочла я вслух. - Кто это?
        - Катерина.
        Дочь школьного психолога? Я поморщилась и заметила насмешливый взгляд Глеба. Да, я недовольна. Но что с того? Разве не интересно ему, с чего эта девушка, копирующая мой иммешанкар, следит за нами посреди ночи?
        - Давай выясним, - улыбнулся мне Глеб.
        - Ты знаешь, где она сейчас? Разве она не сбежала, как только ты сбил ее аппарат?
        Чистокровный засмеялся. Он явно мою мимику считывал сейчас без труда.
        - Может, сбежала, а, может, это вовсе не она - без разницы. Я знаю это озеро и здешние окрестности. А еще знаю дальность сигнала этой модели. Пристегнись и держи, - Он протянул мне дрон. - Прокатимся.
        - Знаешь, - проговорила я тихо, когда мы выехали на грунтовку и обогнули песчаную косу, - в былые времена она могла пострадать или лишиться головы.
        Глеб покосился на меня.
        - Кровные схватки враждующих ирра запрещены лишь последние полтора столетия. Иммешанкар - это не только символ рода, но и символ готовности к бою.
        Как курсант академии и будущий прыгун, он это знает, но все же. Мой землянин заулыбался.
        - Даже с закрытыми глазами ни один тала не принял бы ее за ирра, тем более за
        тебя.
        - Тебе понравилось.
        Глеб вздохнул. Кажется, я покалечила ту потрясающую атмосферу, что была между нами только что.
        - Ладно, мне понравилось, - проговорил немного рассерженно он. - Понравилось, потому что похоже на тебя. Что дальше?
        Я тоже вздохнула. Признаться, и сама не могла понять, почему так зацепилась за эту девушку. Что именно меня раздражало в ней?
        Глеб вдруг протянул правую руку и коснулся моего колена, немного погладил.
        - Ты ревнуешь не меня. Ты сердишься, что она взяла без спроса нечто, принадлежащее только тебе.
        Меня словно вспышкой озарила ясность. Да! Это именно оно! Я повернулась и растерянно уставилась на профиль своего потрясающего капитана. Никогда тала не копируют иммешанкар. Сплетенные волосы ирра - ее право крови.
        - Она не знала, что крадет, и все же иначе не назвать.
        - А тебе он понравился на ней, - с укоризной проговорила я.
        Глеб засмеялся.
        - Сердитая ирра становится не такой наблюдательной. Я запомню. - Он провел пальцами по моему бедру. - Я посчитал, что твоя манера заплетать волосы сделала ее интереснее. Это разные вещи. Она любую девушку сделает интереснее, но это как обертка, за которой нет тебя.
        Пока Глеб говорил, я внимательно изучала его лицо, в очередной раз восхищаясь непостижимым разумом - со временем это станет моей привычкой.
        - Ты имеешь полное право негодовать, - закончил чистокровный и свернул с грунтовки в лес. Он, действительно, отлично ориентировался на местности - никакого намека на колею я не увидела. Глеб просто ехал в, одному ему известном, направлении, ловко огибая стволы деревьев и проскакивая пожарные рвы. Подлеска здесь, как это свойственно сосновым зарослям, не было, а ветви начинались довольно высоко - лишь изредка они царапали крышу грузовика. Несколько раз ветви можжевельника попали в открытые окна, и если я могла увернуться от хлестких колючих ударов, то мой чистокровный только морщился, когда они задевали его плечо или ухо. Я потянулась и коснулась на сенсорной панели иконки подъемников, но, к моему удивлению, ничего не произошло. Я перевела озадаченный взгляд на Глеба, у него на губах играла мягкая улыбка.
        - Есть кое-что еще, что должна знать ирра Илмера о жизни в маленьком городке. - Он умудрялся одновременно вести автомобиль и подшучивать надо мной.
        - Что?
        - Нелюбовь местных к автомобилям, выпущенным после шестидесятого года.
        Я вопросительно подняла брови.
        - Видишь ли, с вступлением в силу новых норм безопасности стало совершенно невозможно корректировать бортовой компьютер, а мы это делать очень любим. Общий транспортный налог так снижается в разы.
        - Вы счетчики расхода электричества скручиваете?
        - О, нет, - Глеб рассмеялся. - Мы их просто включаем и выключаем на свое усмотрение. Да много что можно делать на свое усмотрение.
        - Это незаконно, - не разделила я его веселье.
        Моя реакция заметно расстроила чистокровного.
        - Я так не делаю, и это не моя машина.
        Я протяжно вздохнула. Совсем не хотела его огорчать, но ведь ему вскоре представлять столько тала в первом кругу. Я еще раз вздохнула, сообразив, о чем начала переживать, и тут же одернула себя, обозвав глупой. Глеб никогда не собирался быть политиком, более того, он многократно подчеркивал, что прыгун и я - предел его мечтаний.
        - Прости меня. - Я чувствовала себя виноватой. - Подумала о тебе в Совете. Прости...
        Продолжить я не смогла, грузовик перепрыгнул через очередную полосу, выскочил на проселочную дорогу и понесся к видневшемуся вдалеке невысокому холму и темному одноэтажному строению перед ним.
        - Это дом сумасшедшего Липа, мы там в детстве взрывоопасные элементы тестировали. Он умер еще в начале сороковых, а земли до сих пор пустуют - серая зона. Ни муниципалитета с видеоловушками на деревьях, ни фермеров с собаками и ружьями. Все знают: хочешь сделать что-то спокойно, с удобствами и без лишних свидетелей - иди к Липу. Правда, я давно там не был.
        - Почему ты решил, что она там, а не в лесу, например?
        - Домашняя, грузная в движениях девочка ночью в лесу? - усмехнулся Глеб. - Как же...
        Я переложила сломанный дрон на заднее сиденье и нахмурилась, наблюдая, как приближается мрачный приземистый особняк. Его явно собирали из монолитных блоков, иначе он был бы в худшем состоянии. Я пригляделась внимательнее. Точно.
        - Это что, один из ваших военных сплавов?
        Глеб повел плечом.
        - Так, чокнутый же. По словам деда старик верил в грядущую межпланетную войну.
        Мой капитан, резко вывернув руль, затормозил перед верандой, распахнул дверь и выпрыгнул наружу. Я последовала за ним, только направилась не к парадному входу, а обогнула дом, перебирая в воздухе запахи один за другим. В памяти все еще был свеж шлейф удушающего, приторного аромата туалетной воды, который оставляла за собой воровка. Я чувствовала его слабый след. Других свежих человеческих запахов не было. Предположение Глеба оказалось верным.
        Глава пятнадцатая
        Глеб
        Катя в доме провела какое-то время, это я понял, как только бесшумно скользнул в приоткрытую входную дверь, - ее туалетную воду сложно было не узнать. Жилье старика состояло всего из трех комнат. Я окинул взглядом гостиную, лунный свет проникал сквозь треснутое окно и давал достаточно света, чтобы я мог хорошо различать предметы. На видавшем виды диване лежал вязаный плед. Абсолютно новый на вид, он дисгармонировал с общей обстановкой. У Липа околачивались не только мы втроем когда-то, ребята со всего городка таскали сюда «полезный» хлам и, полагаю, таскают, до сих пор, но именно, что хлам. Привлекшая мое внимание, вещица была слишком новой, чистой и девчачьей.
        Я замер и прислушался. Катя не сможет сидеть тихо, даже в страхе. А если она не одна, то выдаст и себя, и спутника. Селене прикрывала снаружи, так что в первую очередь я проверил спальню, а уж затем кухню. У заднего выхода меня встретила ирра. В черных глазах горел незнакомый хищный азарт, а на идеальных губах играла едва заметная холодная усмешка.
        - Катя одна? - на грани слышимости спросил я.
        Ипмера кивнула.
        - Где?
        Она указала на тропу у подножия холма.
        Я чуть приблизился и прошептал:
        - Огибает руины амбаров, а дальше через лес ведет к шоссе у западного въезда в город. Буду ждать там.
        Селене сверкнула счастливой улыбкой и сорвалась с места. Зачарованный новыми гранями личности любимой девушки я еще какое-то время смотрел ей вслед. Когда она бралась нападать на меня, то выглядела совсем иначе: милой, нежной, соблазнительной. Сейчас я бы назвал ее расслабленной, агрессивной, жесткой... В памяти ожила ее стычка с тремя гибридами в больнице - это было что-то похожее, но там была ярость. Да, той ночью она была в бешенстве из-за удара, который мне нанесли. Этой же ночью ирра ловила неугодную ей девчонку - совсем иное. Я усмехнулся, сделав интересное открытие. Кажется, моей Селене постоянно отчаянно не хватает движения, гонки, настоящего сражения. Она, как прыгун, вынужденный волею обстоятельств длительное время простаивать в ангаре, сначала начинает скучать, после хандрить и цепляться за любой, самый незначительный полет. Как я не замечал раньше?
        Грузовик без нее показался пустым. Я включил навигатор и ввел данные маячка Селене, после выехал на дорогу и метров через пятьдесят свернул направо, в лес. За два года здесь мало что могло измениться, так что прямо за урочищем Волка должна быть заброшенная бетонная полоса. Владения Липа до того, как стать полями, были территорией заповедника, но в двадцатых внесение в конституцию права субъектов на сецессию стало началом сложного десятилетия, а, как водится, когда одни спорят, другие под шумок мародерствуют. Вот Лип относился к последним. Он умудрился отрезать себе почти двести гектар земли, и не абы каких, а запланированных под постройку эко лагеря. От того самого холма, где теперь пустовал старый дом, должна была начинаться туристическая тропа в горы. Администрация успела проложить временную дорогу, и на этом все, дальше явился Лип. Местные любят повторять: нет ничего более постоянного, чем временное. В этой крошечной части вселенной правило работало безотказно.
        Стволы сосен остались позади, грузовик выехал на бетонку. Стараясь не отрываться от дороги, я достал из бардачка фонарь и закрепил его на поясе штанов, а после увеличил скорость, про себя заклиная шакалов и енотов и дальше держаться подальше от колес моей машины. Свет фар рассеивал темноту перед капотом. Время от времени бросал взгляд на экран навигатора. Ирра довольно быстро двигалась, с ее скоростью у плаката «добро пожаловать в Солнечную долину» она окажется быстрее меня. Чувствовала она себя при этом более чем комфортно.
        С тихими ругательствами я обогнул верхушку рухнувшей лиственницы и постарался вернуть контроль над эмоциями. Временами, когда Селене делала что-то сродни сегодняшней охоте, накатывало минутное беспокойство, близкое к панике. Справится ли она там одна? Все ли с ней будет в порядке? Я отлично знал, что справится, что, возможно, в схожей ситуации я проявлю себя хуже, но все разумные доводы меркли перед безотчетным страхом не оказаться рядом в трудную минуту. Себя нужно было контролировать, но получалось не всегда.
        Минут через пять я, наконец, достиг шоссе, свернул направо и разогнал грузовик до комфортных ему ста двадцати километров в час. Поймает кто из помощников, лишусь прав, придется писать рапорт руководству академии. Тала не приветствуют любые правонарушения, даже моя ирра.
        Маячок Селене замер в десяти метрах от обочины. Я выжал педаль тормоза, заглушил машину и рванул в лес, освещая путь фонарем. Страх предательски просачивался сквозь стену самоконтроля.
        Живая, невредимая и немного недовольная, она стояла на тропинке и молча рассматривала Катерину. Та вжималась спиной в ствол сосны и выглядела до чертиков перепуганной.
        - Глеб, - недовольно шепнула Селене, когда луч моего фонаря попал ей в глаза.
        - Ага. - Я постарался больше не ослеплять сердитую ирра. Мало ли. Настроение резко скакнуло вверх. Принцесса в порядке, судя по ее поведению, опасностей в радиусе ближайших двух километров точно не было, я рядом - все отлично, в общем.
        - Глеб, - пропищала Катя. - Что происходит?
        Волнуясь за Селене, я как-то не ожидал столкнуться с откровенной наглой ложью. Такие девушки, как Катерина, не лгут, не бегают ночью по лесу и тем более не подглядывают за личной жизнью парочек на озере. Как-то не вязались все эти поступки с обликом мягкотелой, немного медлительной тихони.
        Она осторожно, боком двинулась в мою сторону. Селене наблюдала за ее движениями исподлобья.
        - Твоя коса, - решил сыграть по ее правилам я. - Я думал, ты знаешь, что делаешь. Даже удивился немного, но ты так уверенно бросила Илмере вызов, я и не стал задавать лишних вопросов.
        - Что? - теперь Катя недоумевала искренне. Она сделала еще два шага и поравнялась со мной. Попыталась взять меня за руку, но из груди Селене вырвался звук, отдаленно напоминающий урчание, так что от этой идеи Катя отказалась мгновенно.
        - Ты шутишь? Иммешанкар - язык воинов. Двойное плетение такой формы, - я кивком головы указал на ее косу, - готовность к сражению, к любому нападению, но оно именное. У воинов это дело чести.
        - Что? - Из лгуньи Катерина превратилась просто в перепуганную девчонку, такую, какой и должна быть.
        - К тому же, ты разрешила любому тала внезапно нападать на тебя, включая со спины. Не знала? - Я убедился, что окончательно выбил собеседницу из колеи и уже мягче продолжил. - Иди к машине.
        Катя послушно, на негнущихся ногах побрела к шоссе, я последовал за ней. Селене поравнялась со мной, затем молча взяла меня за руку и приложила мои пальцы к своему плечу. Я удивленно покосился на ее профиль. Вместо ответа она чуть надавила на мою руку, а затем кивнула на спину Кати, и вот тогда до меня дошло.
        - То есть ты не воин? - вновь начал я, когда мы оказались возле грузовика.
        - Нет!
        - Тогда откуда у тебя маячок в плече?
        Катерина будто встрепенулась и вновь начала лгать.
        - Маячок?
        Даже если бы я не понял ее странного маневра по напряженному тембру голоса, то увидел бы по ее реакции. В обычном состоянии человека, прежде всего, заинтересует названная часть тела. Сама суть, что внутри тебя есть что-то, о чем ты, возможно, не подозреваешь, как правило, вызывает дискомфорт. Однако, Катя не пошевелилась, не посмотрела ни на одно свое плечо, не протянула руку.
        - Илмера его видит, - пояснил я.
        Услышал тихий затравленный выдох.
        - Я не знала ни про какой иммешина... - Она запнулась. - Я не знала, что нельзя. Это же просто глупая прическа! Вот, - она сдернула с кончика косы резинку и начала расплетать волосы. - Довольна?!
        Селене вновь заурчала. Катя попятилась.
        - Убери ее! - Обратилась она ко мне требовательно.
        Пора было дожимать.
        - А камера тебе зачем? Ты извращенка?
        - У меня нет камеры.
        Я открыл заднюю дверь грузовика, вытащил с сиденья дрон и посветил фонариком на маркер.
        - Его украли.
        Ответы на вопросы она подготовила заранее, но выходило все равно криво.
        - А в лесу что делала?
        - Не ваше дело! Я пошла! - она развернулась и едва ли не бегом помчалась по дороге в сторону города.
        - У нее фонарь был? - обратился тихо я к Селене.
        Она отрицательно покачала головой.
        - Нет, У нее ик-линзы,
        Я свистнул. Линзы? Да, они стоят больше, чем годовая зарплата ее матери.
        - Я ее не трогала, - продолжила Селене. - Догнала, и все. Она сама замерла.
        Глеб, я хочу выяснить до конца, что она скрывает.
        - Залазь. - Я бросил дрон обратно на заднее сиденье, захлопнул дверь и помог Илмере забраться в грузовик.
        Машина поравнялась с беглянкой, когда она миновала дорожный указатель и плакат с приветствием. Я опустил стекло со стороны пассажира и крикнул.
        - Садись! До дома довезу!
        Катя шарахнулась в сторону.
        - Ты реально собралась посреди ночи идти одна мимо Кожуха?
        Аргумент возымел действие. Сам старик отличался дружелюбным покладистым нравом, а вот его жена, сколько я себя помнил, женщиной была агрессивной с массой странных привычек, одной из которых было караулить по ночам случайных прохожих у забора и плеваться в них или пугать истошными криками.
        У сына настоятеля так сердечный приступ случился в тридцать два. Куда он посреди ночи мимо дома Кожуха шел никто выяснить не смог, зато появилась очередная местная легенда и пара суеверий.
        Катерина сжалась на заднем сиденье и уставилась в окно.
        - Хвост - это она мирная, - после минутного молчания проговорил я. - К тому же, универсально. Делай хвост. Тебе пойдет.
        Я ощутил внимание Кати на себе, Селене же рядом сердито вздохнула.
        - С... - Катерина запнулась. - Спасибо.
        Я кивнул. В кабине вновь воцарилось молчание. Я старался ехать с такой скоростью, чтобы с одной стороны было время разговорить девчонку, с другой - она не уловила подвох.
        - Куда после выпуска? - Изобразить будничный тон получилось неплохо. Давно не пользовался ложью в таких масштабах, когда-то актерские фокусы с мамой проворачивал, нередко с родными. Я вдруг впервые в жизни сравнил два своих отрезка жизни. Как же, оказывается, проще было в академии. Тала ценят искренность и не ограничивают точку зрения, в таких условиях отпадает необходимость пользоваться манипуляциями. Ты - это ты, какой есть.
        - В Москву, - тут же откликнулась Катя. В голосе ее слышалось радостное предвкушение.
        Я заулыбался. Теперь нужно задать еще один наводящий вопрос, но сначала убедить ее окончательно, что мной движет вежливость и желание поддержать ничего не значащий диалог на отвлеченные темы.
        - Это же здорово!
        - Да, - смущенно выдохнула Катя. Она фактически уже жила этим будущим.
        - Чем планируешь заниматься?
        - Да так... - Она неопределенно повела плечом.
        - А-а-а, - понимающе протянул я. - Ну, все с тобой ясно.
        До дома школьного психолога оставалось всего ничего, я постарался ускорить процесс.
        - Что ясно? - теперь ее голос звучал настороженно и немного обиженно.
        Я пожал плечами.
        - Влюбилась.
        Услышал возмущенный выдох. Вывел из себя, это хорошо.
        - Лето, ты в пиццерии работаешь, туристический сезон, и все такое. До нашего заповедника как раз доезжают только молодые, выносливые и богатые.
        - Нет! Ты ошибся!
        - Ага, - я хмыкнул.
        - Нет! - Катерина завелась не на шутку. - Меня приняли в Кеплер!
        - Во что?
        - Вообще, это такое сообщество гибридов, но у них есть высшее учебное заведение. Я прошла досрочное собеседование. У меня стипендия.
        Я покосился на Селене. Она, в свою очередь, взглянула на меня. На лице ее читалось недоумение.
        - Извини, я не знал. Первый раз слышу про такой ВУЗ. Он недавно прошел межпланетную аккредитацию?
        Катя вновь как будто запнулась.
        - Не совсем. Это как бы не совсем ВУЗ, а такое сообщество.
        - Ясно. А на кого будешь учиться?
        - Мне скажут после поступления, для какой профессии я больше подхожу. Сверни направо. Вот. Я у заднего двора выйду. Квартал долго объезжать. Все. Останови.
        Она явно начала чувствовать неладное. Я обернулся, поскольку был еще один важный момент, но меня опередила Селене.
        - Стоять, - скомандовала она на тала.
        Катя, к моему удивлению, замерла.
        - Карту памяти с записью оставь, - все так же, на родном, продолжила моя ирра.
        Девчонка заколебалась.
        - Я буду вынуждена обратиться к мейги.
        Угроза мгновенно возымела действие. Сердито засопев, Катерина достала из нагрудного кармана рубашки тонкую пластинку накопителя и бросила на сиденье.
        - Дрон позже завезу, - улыбнулся я ей на прощание.
        - Себе оставь, - буркнула Катя и хлопнула дверью.
        - А с автоматикой они бы закрывались сами и бесшумно, - проговорила задумчиво Селене, наблюдая, как ее недавняя добыча пересекает темный задний двор. - Кеплер. Это же ваш математик?
        - А еще название телескопа, открывшего Иммею. Думаю, этот факт больше по теме. - Я отъехал от обочины и начал огибать квартал. - Не хочешь прокатиться по кругу?
        Селене улыбнулась.
        - Хочу. Еще хочу выяснить, что происходит в доме. В обход уличных камер, само собой.
        Я развеселился.
        - А знаешь, когда ты только появилась в школе, я все никак не мог понять, почему никто тебя не боится? Правда, сам в умозаключениях опирался исключительно на твою манеру ходить, но я-то издалека. А всякие Алояны вблизи не замечали.
        - Им бьло некогда. Они бьли слишком влюблены.
        От неожиданности я открьл рот и уставился на профиль Селене. Она повернулась, лучезарно улыбнулась мне и закусила нижнюю губу, сдерживая смех.
        - Ирра Илмера! - только и смог произнести я. - Я научил тебя плохому.
        - Ага, - Селене кивнула и все-таки рассмеялась.
        - Ага? Опять «ага». Твой папа меня убьет, а если не он, то все три круга Совета.
        Она отрицательно покачала головой.
        - Не убьет, ему Крон не даст.
        Пришла моя очередь смеяться.
        Я так увлекся шутливой беседой и тем невероятным ощущением всепоглощающего счастья, которое испытывал, что практически не заметил, как мы обогнули квартал и почти доехали до дома Катерины. И совсем неудивительно, что не заметил я бросившуюся под колеса женщину. Она буквально прыгнула на бампер с истошным воплем. Если бы не Селене и ее реакция ирра, я мог бы человека убить. Илмера перехватила руль и резко вывернула его влево, заставив грузовик уйти от столкновения. Система безопасности включила аварийное торможение, мы дернулись и замерли.
        - Помогите!! - завопила виновница аварии. - Я вас знаю!
        Она ухватилась за край опущенного пассажирского окна и заглянула в салон.
        - Сын Вешнякова с иммейкой! Она просто упала! И не шевелится! А я! А сети нет! На полу! Я не... - Она начала тараторить сквозь рыдания, я не смог разобрать ни слова, но это бьло и не важно. Я лицо узнал, и Селене узнала.
        - Я пойду, - повернулась ирра ко мне, сверкнув черными глазами, - разблокируй машину, подгони ко входу, освободи заднее сиденье. Повезем в БСМП, если жива, так будет быстрее.
        Я кивнул. Ни мне, ни Илмере не нужны бьли дополнительные пояснения. Мы высадили Катю несколько минут назад, получив от нее минимальные сведения о некоей организации, по описанию смахивающей на обыкновенную секту, и почти сразу на дорогу в поисках помощи выбежала ее мать.
        Так значит Кеплер? Познакомимся.
        Глава шестнадцатая
        Илмера Селене
        Направляясь в дом, я понимала, что с большой вероятностью найду мертвое тело, отчасти именно поэтому столь резко повела себя с Глебом, отдав ему распоряжение готовить грузовик для перевозки. Мне отчаянно не хотелось устраивать ему свидание со смертью.
        - В доме есть кто-то еще? - В тот момент мой голос звучал достаточно тихо и уверенно, чтобы плачущая женщина прекратила истерить и прислушалась.
        - Нет-нет, - она помотала головой на бегу.
        Я поверила ей. К тому же посторонних запахов внутри помещений я не уловила.
        Катя лежала на полу в гостиной возле лестницы. Думаю, она спускалась со второго этажа, когда почувствовала недомогание, а испуганная мать уже после перевернула ее лицом вверх. Смартфон валялся на нижней ступени. Я чуть отступила от тела - касаться окружающих предметов стало опасно.
        - Что? Что?
        Я слышала отчаяние в голосе убитой горем матери, но помочь при всем желании уже не могла. Роговицу глаз, бессмысленно смотрящих в потолок, украшали тонкие фиолетовые, с черным отливом линии - последствия яда, известного каждому живущему тала. Созданный на Земле палачами для правящего Совета наместников, он был применен, а затем уничтожен, по крайней мере, так гласила официальная версия землян.
        - Все еще думаешь о ней? - прошептал над моим ухом Глеб.
        Я сидела у него на коленях, буквально свернувшись калачиком, а он прижимал меня к себе и согревал теплом своего тела. Старого пледа, что нашелся в багажнике грузовика, - я предположила, что это была малая его часть, остальное дед Миха отрезал, - едва хватало на мои ноги. В приемной больницы почему-то вместо удобных кресел стояли железные литые и, как следствие, очень холодные лавки. Ночь, начавшаяся так сладко и нежно, заканчивалась чудовищно.
        Глеб протянул руку и осторожно потер мои ступни, завернутые в шерстяную материю. Он сам усадил меня в такой странной позе, игнорируя недовольное бормотание администратора о «грязных туфлях на лавке». Первые пару минут я только и думала о том, что помещаюсь фактически целиком на его коленях - ощущения были новые, и я долго раскладывала их на составляющие, знакомилась и запоминала.
        Врачам скорой, которых Глебу удалось вызвать с помощью соседей, я сразу сообщила свои подозрения. Дом оцепили, тело теперь оттуда раньше обеда не вынесут. Пока МЧС прилетит, пока эпидемиологи подтвердят отравление токсином.
        - Проходите, - отвлек меня от размышлений дежурный. - Вторая приемная.
        Он жестом указал следовать за ним.
        Я собралась встать, но Глеб удержал. Он поднялся вместе со мной на руках, чуть подкинул, перехватывая удобнее, и пошел за врачом. Он отлично понимал, что на меня не попало ни капли яда, в противном случае я была бы уже этажом выше, в реанимации, вместе с матерью Катерины, или мертва, и все же чувство тревоги не отпускало его. Я сильная, умная, тренированная, я ирра.
        - Охотиться, сражаться или заходить в чужие дома буду только с твоего одобрения, - прошептала я.
        - Да, было бы неплохо, - мягко улыбнулся Глеб, пристально изучая спину дежурного.
        В кабинете под удивленными взглядами медбратьев он водрузил меня на кушетку, окруженную довольно старой аппаратурой, развернул плед и повязал его вокруг моей талии. Полупрозрачное легкое платье было хорошей идеей, пока я соблазняла чистокровного, но в иной обстановке оно мешало.
        - Девушка здорова, - обратился к Глебу врач. - Внешний осмотр и экспресс- тестирование это подтвердило. Нам по протоколу нужно сделать второе исследование. Потом вас.
        Не говоря ни слова, Глеб кивнул, отошел к противоположной стене и устроился на одном из стульев так, чтобы угол обзора позволял держать меня в поле видимости постоянно.
        Второй раз я посещаю этот город, и второй раз оказываюсь в здешней клинике, пугая своими поступками избранника. Я вздохнула, понимая и еще одну нелицеприятную вещь.
        «Было бы неплохо», - сказал тот, чьи приказы я собралась исполнять в будущем. Как глупо. Я защищаю его, принимаю решения за него, в то время как должна учиться работать под его руководством. И он всегда это понимал, я знаю, что понимал,и молчал.
        Память тут же услужливо соединила два воспоминания: сбитый камнем дрон и четкое краткое пояснение, куда ведет тропа от дома Липа. Он знал, когда действовать самому, а когда доверить дело мне. В отличие от него, я границ не чувствовала. Вот почему Глеб - прирожденный лидер, а я - нет.
        Сорок минут спустя нас отпустили. В приемной оказалось довольно шумно.
        - Вы как? - Вскочил со скамьи Сур. Именно из-за его увлеченного спора с Аргой недовольно щурилась администратор, а эхо наполняло громкими звуками коридоры.
        - С ними все хорошо, - ответил Тим. - Я же только что все вероятности описал.
        - Илмера! - Арга бросилась ко мне и обняла.
        - Ну, да, - недовольно буркнул Сур, - особенно успокаивала часть про «уже мертвые».
        - Ты как? - обратился Глеб к Тиму.
        - Испугался, - вьдохнул тот. - Сначала узнал, что эти двое в перестрелку попали, потом о вас.
        Я взяла Аргу за плечи и чуть отодвинула от себя:
        - В перестрелку? - А после сообразила. - Где шериф или помощники? Почему вы одни?
        Ответить ей Мансур не дал.
        - Вы все? Поехали отсюда.
        - Пошли, - Глеб взял меня под локоть и повел к выходу. Арга засеменила следом, держа меня за руку, как в детстве.
        Увидев на парковке грузовик Тима я обрадовалась. Теперь-то я знала, что семья Дугар-Нимаевых, вероятно, была одной из немногих в городе, в чьей собственности водились относительно новые машины. Глядя два года назад на школьную парковку, я считала, что проблема кроется в низком достатке населения. Как же я заблуждалась. Оказывается местные легко меняли безопасность и удобство на свободу.
        На заднем сиденье, несмотря на достаточное пространство, я вновь оказалась на коленях Глеба. Арга расположилась рядом и смущенно поглядывала на сосредоточенное хмурое лицо моего капитана. Подобное проявление эмоций ей было не знакомо. Зато Тим с Мансуром будто и не заметили.
        - Ну, все, - провозгласил Сур, оглянувшись на Глеба, - рассказываю, как я спас иммейку.
        - Ты спас? - Арга встрепенулась, растерянность мгновенно улетучилась. Она перешла на тала. - Твоя внешняя привлекательность не дает тебе право трактовать произвольно реальность! Придерживайся фактов.
        - Мыр-айсс-мысс-йиэл, - передразнил ее Сур.
        - А сексуальная привлекательность не дает тебе право быть грубым, - уже тише закончила сердитая Арга.
        Тим со стоном опустил голову на руль и постучался об него лбом. Глеб едва слышно хмыкнул.
        - Чего она сказала? - Сур снова повернулся и вопросительно уставился на меня.
        - Она сказала, что ты евин! - ответил за меня Тимур.
        - Я не евин!
        - Что это «евин»? - Арга отчего-то ответа тоже ждала от меня.
        - Ну... - начала я, формулируя в голове фразу на тала. Совершенно не вовремя позабыла перевод.
        - Хватит! - Тим поднялся, завел грузовик и включил заднюю передачу. - Я везу всех по домам! И сам эту эпопею расскажу, второй раз слушать ругань на двух языках я не выдержу. А потом хочу узнать в подробностях произошедшее с вами.
        И этот тоже отчего-то оглянулся на меня. Я согласно кивнула.
        - Свин? - шепотом напомнила мне Арга.
        - Я не свин! - тут же отозвался Мансур.
        Она закатила глаза и зарычала.
        - Да не знаю я, это что, глупый человек!
        Я опустила взгляд на Глеба. Откинув голову на спинку сиденья, он изучал мое лицо и мягко задумчиво улыбался, выглядел при этом уставшим и отчего-то безмятежным, хотя вокруг хаос творился. Всех и каждого, на мой взгляд, требовалось угомонить, а, главное, выяснить, почему нет охраны от Аурваага, но Глеб не спешил этого делать. Да, что там «не спешил», он явно вообще не собирался.
        Пауза затянулась, и Тим сам перевел Арге незнакомое слово, а после, не спрашивая ни у кого согласия, начал свой пересказ.
        Днем шериф должна была навестить приемную церковной общины. Ее вызывал настоятель по поводу одного из членов - Рийго Кундозеров накануне накинулся с кулаками на жену. Та, якобы, всех троих детей не от него родила. Как правило, в общине стараются с подобными инцидентами справляться своими силами (беседы с психологом, короткие отпуска, групповая терапия), но тут дело плохо пошло. Кундозеров, завидев настоятеля, за ружье схватился. Жену его с детьми из дома вытащить сумели, а вот герой истории покидать жилье категорически отказался, а потом и вовсе объявил всех нарушителями своих владений и начал палить без разбора.
        Юсуф убедилась, что женщина с детьми в безопасности и под защитой, съездила к осажденному вражескими силами герою, вьдала ему первое устное предупреждение и отправилась обратно в офис, где разворачивались поиски явившегося в городок гибрида.
        Поздним вечером, когда сотрудники разъехались по домам, поступил вызов. Пьяный в хлам Кундозеров сначала заказал доставку, потом расстрелял доставщика. Несчастный дрон рухнул прямо на подъездную дорожку у ворот.
        - Плохое место, - прошептала на тала Арга.
        - Да, чего ты переживаешь, - вступился за Солнечную долину Сур. Полагаю, подруга свои эмоции высказала не первый раз, если он фразу понял. - Я же объяснял уже. Все местные предприниматели знают негласное правило: не хочешь обанкротиться или потерять сотрудника, покупай дешевые «фантомы» V-класса, нанимай оператора
        и пусть в машине сидит за забором.
        Арга возмущенно зашипела, но от ответа воздержалась. По короткому виноватому взгляду, брошенному в сторону Тимура, я поняла, что она наконец-то начала контролировать свои эмоции в адрес Мансура.
        Тим удовлетворенно кивнул воцарившейся в салоне тишине и продолжил.
        Не имея возможности оставить сына и его гостью без охраны, Юсуф отправилась на вызов вместе с ними. На месте выяснилось, что Кундозеров разошелся окончательно, выстрелы в доме не затихали. Шериф приняла решение задержать дебошира. Посадила в свой грузовик к Суру и Арге младшего помощника, с остальными занялась стратегией.
        В какой-то момент, Паша Иванов, а это был именно он, заметив призывной жест от коллеги, выбрался из грузовика - и это была колоссальная ошибка с его стороны.
        - Дверь закрылась, включился блокиратор, и мы поехали, - не выдержал Сур.
        - Не перебивай, - вздохнул Тим.
        - Да, ты долгий!
        - Я точный и последовательный.
        - И нудный.
        - Он краткий, - вмешалась Арга.
        - А ты еще более нудная, - парировал Сур.
        - Она очень точная и объективная, - вступился за Аргу Тим.
        Сур фыркнул, и это выглядело немного не так, как обычно. Я наблюдала массу споров между этими двумя, и Мансур явно впервые чувствовал себя неуютно. Как правило, он с нескрываемым азартом выводил друга из равновесия.
        Тим помолчал, затем продолжил.
        Сур не растерялся, прыгнул за руль и снял пилот. Йенс, как и я совсем недавно, был не в курсе страсти местных жителей к свободе. Одновременно с действиями Юсуфа Арга заметила в темноте своего преследователя и, не задумываясь, указала на него Мансуру. Ну, а дальше у них вышло действовать сообща, причем не сговариваясь.
        - Клянусь, - снова не выдержал Юсуф. - Она на русском шипела «дави его».
        Я удивленно взглянула на смущенную Аргу. Она виновато опустила взгляд на
        свои пальцы и склонила голову передо мной.
        - Я была так зла. Он... Я виновата, - проговорила она смиренно на тала. - Так устала жить в страхе.
        - Да, чего ты опять расстраиваешься? - вспылил Сур. Он развернулся и смотрел в упор на Аргу. Глаза его оживленно блестели в полутемном салоне. - Он же кретин!
        Она посмотрела на Мансура с надеждой.
        - Когда человеку, получившему прямой и четкий отказ, приходит в голову преследовать объект своей так называемой «любви», - это насилие, а он сам вовсе не влюбленный герой, а насильник, преследующий свою жертву. Если ты любишь кого- то по-настоящему, то не станешь игнорировать его желания и эмоции, навязывая свои - это аксиома. А если ты, к тому же, еще и здоровый человек, то никогда не станешь сочинять себе несчастную любовь! А знаешь почему? Потому что несчастная любовь нужна лишь для того, чтобы бесконечно жалеть себя и оправдывать любую свою несостоятельность. Я не могу это, потому что несчастен, не могу то, потому что отвергнут. Выгода - вот истинная причина его поведения. Он не стоит ни одной секунды твоей печали.
        Впечатленная речью Сура, я начала шепотом переводить ее почти сразу. С каждым словом Арга озадаченно хмурилась и немного подавалась вперед, к своему горячо настроенному оратору.
        - Ты имела полное право злиться и желать избавиться от его агрессии. Решение было импульсивным и необдуманным, базировалось на инстинктах, согласен, но ты имела на это полное право. Слышишь меня?
        Арга кивнула, зачарованно глядя в глаза Сура.
        - К тому же, за рулем был я. Ты серьезно считаешь, я дал бы тебе его задавить? Как же! По моим расчетам, он должен был жить и страдать, а не валяться на поле алкаша Рийго со сваренным мозгом.
        - Что? - услышала я, в конце концов, нужную новость.
        - Гибрид побежал от грузовика на поле Кундозерова, а развернуть свч-глушилку шериф еще не успела, - пояснил Тимур. - Вот и конец. Рийго, понятно, повязали, он Спира покусал, ночь проведет в камере, а дальше его судьбу психиатрия решит. Теперь хочу узнать подробности вашей истории. У нее последствия серьезнее выглядят.
        Арга все так же продолжала неотрывно смотреть в глаза Суру. Тот, в свою очередь, как будто пошевелиться боялся и спугнуть ее.
        Глеб, молчавший всю дорогу, поднял руку и коснулся моего затылка.
        - Приехали, - улыбнулся он все так же безмятежно.
        Запустил пальцы в мои волосы и стал проводить по ним, расчесывая спутавшиеся пряди.
        - Да, - вздохнул Тим и остановил грузовик у подъездной дорожки деда Михи. - Не хочу домой.
        - Я тоже, - Арга оторвалась от своего странного занятия и взяла меня за руку.
        - И я, - откликнулся вслед за ней Мансур.
        Глеб открыл дверь машины и довольно ловко спрыгнул на землю вместе со мной. Я поежилась от прохладного утреннего воздуха. Небо окрасили первые предрассветные лучи.
        - Паркуйся рядом с моим мотоциклом, - крикнул он Тиму на ходу, - и заходите.
        На полу места много и два дивана есть, но вы ж все сейчас на мою кровать полезете.
        Последнее он сказал тихо и немного недовольно. Фраза звучала забавно, и я, конечно же, рассмеялась, приняв ее за шутку, но много позже, лежа в объятиях Глеба на его кровати, в окружении троих друзей, я поклялась себе в следующий раз уточнять, что сказанное моим чистокровным в подобном тоне шутка, а что нет.
        К 1.3
        Глава первая
        Глеб
        Герион откинулся в кресле и хмуро изучал языки пламени в огромном древнем камине.
        - Мне сложно сейчас в изложении быть до конца объективным, последовательным и придерживаться исключительно фактов, - закончил он.
        - У тебя есть полное право на гнев, - я постарался говорить абсолютно спокойно, почти безэмоционально. - Во-первых, ты наедине с чистокровным человеком, во-вторых, с тем, кто любит твою дочь.
        - Однако же, тебе удается сохранять спокойствие.
        - Годы практики с Илмерой, - пошутил я.
        Герион улыбнулся и взглянул на меня. Кажется, одной репликой мне удалось немного поднять ему настроение.
        - Если честно, в этом она превзошла мать. Мефис была немного спокойнее.
        Я улыбнулся в ответ. Приятные воспоминания наполнили голову уставшего
        посла.
        - А если уж быть до конца откровенным, - продолжил он, - то мне стоит поблагодарить тебя за твое отношение к ней. Илмера была совсем ребенком, а Мефис уже делилась со мной опасениями относительно ее будущей личной жизни, и была счастлива хотя бы тем, что увлеченная лишь наукой Арга излишне привязалась к ней. Я знаю свою дочь, и знаю, как чужды ей компромиссы, договоренности, равноправные эмоциональные вклады. В общем, все то, что свойственно ждать от отношений любому тала.
        Я понял, к чему он клонит, и растерялся. В том смысле, что было одновременно и странно, и приятно услышать подобные слова от уважаемого Гериона, члена Совета, любимого отца моей ирра.
        - Последние три года я не мог не наблюдать, как легко и свободно она себя ощущает в отношениях с тобой. И, как я полагаю, за все это время ты не провел ни одного своего отпуска на Земле исключительно из соображений ее безопасности.
        Отнекиваться не стал, просто кивнул. Со стороны второго руководящего звена Кеплера прямых угроз не поступало, но их внутренний кодекс, обнародованный после ареста Кимми Ли, меня настораживал. Черным по белому их Библия писала про лучшую расу землян (гибридов), про их братьев тала, про светлое будущее без «лишних», несогласных со светлой идеей, и особенно яро про уничтожение любых препятствий на пути в чудесное будущее. А моя девушка была препятствием, после которого у Кеплера все покатилось к чертям. Со временем, конечно, стало очевидно, что без своего лидера секта фактически распалась на ячейки, по большому счету противоборствующие - читай, занятые мелкими склоками, таким до мести Пятой далеко, - но я предпочел перестраховаться.
        - И спасибо за знакомство с шерифом Юсуф, - добавил Герион. - Она, воистину, благородный служитель закона. Вся моя команда с огромным удовольствием отзывается о работе с ней.
        - Шериф точно так же в восторге. Говорит, твои юристы лучшее, что случалось с Солнечной долиной и округом за последние пятьдесят лет, если не считать Ипмеры.
        Герион засмеялся и вновь сосредоточил внимание на пламени.
        - Осталось совсем немного. Как только пакет будет готов, я отправлюсь на Землю, и весь активный состав Кеплера получит свои судебные решения, - он просто рассуждал вслух. - Но эта провластная фигура...
        Основной и единственный спонсор Кеплера не давал покоя и мне. В отличие от Ли этот человек или гибрид был достаточно умен, чтобы не оставлять следов. Все, от чего мы могли оттолкнуться, - понимание, что этот некто располагает материальными средствами, достаточными для траншей, каждый из которых сравним с тремя бюджетами моего родного округа, состоит в парламенте или имеет к нему отношение (иначе бы Кеплер давно попала в список запрещенных организаций) и либо находил выгоду в Библии Ли, либо ей поклонялся. Я ставил на вариант с выгодой. В общем, скудно для успешного расследования.
        - Как только ячейку псов отправят под арест, вы с ней сможете навестить твоих родных и долину.
        - Благодарю, - я кивнул.
        Герион посмотрел на часы.
        - Тебе пора.
        Я поднялся, попрощался и покинул дом. Проходя через зал собраний, задрал голову и взглянул на запечатанные ячейки с древними решениями Совета. Копии этих документов можно было легко отыскать в сети. Раньше я о таких вещах не задумывался, но чем ближе подходил мой первый прием у членов третьего круга, тем сильнее одолевала тревога. Не мое это место: решать, что хорошо для тала, а что нет. Я ведь даже не гибрид. Да Тим, будучи нейроморфом, больше смыслил во всех этих шестигранниках - символах мудрости и единства. Лично меня в поместье всегда интересовала коллекция багнаков и дом Селене, точнее ее кровать и бассейн горячего источника. Что мне делать в третьем? Глупо это все.
        Я вышел на крыльцо, сел на мотоцикл и с шуршанием гравия под колесами рванул с места. Герион с женой не возражали, когда я на территории поместья вытворял нечто подобное, за пределами же приходилось включать полный экран крьла. Тала - не Земля, критерии безопасности строже раз в десять, честное слово. Дома я мог гонять с любой скоростью и без костюма, шерифу с помощниками на глаза, главное, не попадаться, и все. А тут даже на полигоне академии не расслабиться, чуть на колено ложишься, и полоса включает барьер. Тала, действительно, помешаны на безопасности.
        Чтобы перевезти байк с Земли пришлось остаток последнего отпуска в Солнечной долине потратить на модификации, а потом еще половину накоплений со стипендии отдать за лицензию. К счастью, у меня была отличная команда. Селене с Тимом помогали, Арга искренне старалась разобраться, как именно работает мое самодельное ископаемое, и как вообще его можно срастить с биоматериалами, Сур максимально ей в этом помогал, само собой, при этом ссорясь с красноглазой иммейкой. Поразительно, но эти двое умудрялись слаженно функционировать в состоянии постоянного конфликта. В итоге, модификат вышел потрясающий, Нэрей по нему открытое занятие устроил. Мест в зале желающим не хватило, так что лекцию читали повторно, чем я не мог не гордиться.
        Если бы не ограничения скорости, до двадцать пятого сектора платформы я бы добрался минут за десять. Успел бы заскочить на открытие школьного рынка в соседнем квартале, Селене обожала колбы с цветами с курса селекции. В том году купил ей бутон неведомой черти бархатно-черного цвета с золотыми прожилками. Я улыбнулся, вспоминая смущение в ее глазах. Завтра уже богатого выбора не будет, буду довольствоваться малым.
        Ее смарт стоял у входа в апартаменты. Я загнал байк в гараж и забежал на кухню, на ходу расстегивая панцирь.
        - Ты уже выгнала машину?
        Она оторвалась от чтения и хмуро меня оглядела. Широкие полы ее длинного платья были тщательно выглажены и собраны в идеальные мягкие складки. Сидеть в нем она не могла, поэтому стояла, опираясь бедром на обеденный стол. Смарт определенно поведу сам, иначе помнет сильнее, чем допустимо, будет расстраиваться. Ей и без того, как ни крути, из-за меня предстоит расстраиваться на приеме.
        - Вы слишком долго говорили. О чем?
        Да, колба сейчас не повредила бы.
        - Ты сногсшибательно выглядишь! - Я дошел до нее, взял ее насупленное личико в ладони и поцеловал. Она с готовностью ответила на ласку, но гнев на милость не сменила.
        - Глеб!
        Ирра волновалась за меня и оттого сердилась. Отвлекающие маневры с ней не сработают, хотя она и вправду выглядела просто невероятно в своем этом церемониальном эомюр с открытыми ключицами и забранными на затылке волосами. Длинная тонкая шея манила обойти ее хозяйку сзади, обнять и прижаться губами к выступающим косточкам верхних позвонков, вдохнуть глубже дурманящий запах. Запах моей женщины. Она могла менять косметику, но я с закрытыми глазами узнавал о ее приближении. Запах покоя и страсти, любви и правильного течения жизни. Оттенки никогда не заглушали ее собственный аромат.
        - Глеб, - повторила она спокойнее. - О чем ты думаешь? Тебе нужно одеться.
        - Возможно, я соскучился, - прошептал я, целуя ее вновь.
        - Возможно? - Кажется, ирра опять переходила к гневу, но уже по другому поводу. Своеобразно вышло отвлечь.
        Я рассмеялся, с трудом вырвался из плена дурмана и направился к шкафу.
        - Что сказал папа?
        - Ничего нового или критичного. Материалы почти готовы, скоро на Землю полетит. Основного инвестора не нашли. Ли молчит. - Я разделся и снял с вешалки свою версию эомюр, эоно-эомюр. - Из интересного: администрация Московской космической академии обратилась с требованием лично к Крону и всему составу кураторов предоставить подробный отчет о навыках и психологическом состоянии Мансура.
        - Крон не упоминал, - удивилась она.
        - Мне тоже ничего не говорил, - пожал я плечами, расправляя широкие рукава мягкой кофты. - Герион посчитал, что дело в этом приеме. Крон просто не хотел отвлекать нас.
        Я недовольно поморщился, глядя на длинную юбку, которую надел прямо поверх джинсов. Остальные члены широкого круга будут в нательном белье под эоно-эомюр, но для меня это уже как-то слишком. Почему бы не послать к черту всю эту канитель с традициями и не носить нормальную, действительно удобную одежду? Селене не менее великолепно бы выглядела в своем тренировочном костюме, или в полюбившихся ей земных одеяниях. Я покосился на короткое полупрозрачное платье с глубоким вырезом - только не в этом, в этом она выглядела чересчур восхитительно, я его хранил с той самой ночи у озера, и она надевала его для меня.
        - Глеб, - услышал я тихий печальный вздох.
        На самом деле, она не хотела, чтобы я принимал устои ее социума, она всего лишь переживала, что я упрямо ломаю систему в лоб, отсюда эти страхи и переживания.
        - Да кто увидит? - Я повернулся и с улыбкой взглянул на ее хмурое личико. - Я и так юбку надел! А если меня Сур увидит?
        Она засмеялась, звонко и счастливо. Говорю же, мою женщину во мне все устраивает.
        - Твой пилот - твой основной аргумент?
        - Да, - я попрыгал, затем наклонился, убеждаясь, что эоно не слетит с меня в какой-нибудь особо безответственный момент, и продолжил, - у меня от него временами голова болит.
        Селене совсем залилась смехом, и даже в машине продолжила улыбаться.
        - Илмера не может не стать дипломатом, - уверенно констатировал Крон год назад, еще раз пролистывая мою официальную биографию. - В противном случае, это будет чудовищная потеря для Тала.
        Я усмехнулся воспоминаниям.
        Свое «представление», написанное Селене, я прочел столько раз, что знал едва ли не наизусть. Она потратила немало времени на изучение моей семьи, а после создала документ, из-за которого мою кандидатуру поддержало большинство членов третьего круга. В ее восприятии реальности я не был талантливым выскочкой, землянином, неведомо как попавшим во властные структуры Тала.
        - Что? - Она вопросительно подняла брови, глядя на мой профиль.
        - Я осознанно, после нескольких месяцев наблюдения, избрала его, - процитировал я.
        - Тебе до сих пор это нравится?
        - Ага.
        Она укоризненно покачала головой, и только в черных глазах плясали смешинки, выдавая истинные эмоции хозяйки, так что я продолжил шутить.
        - Избрала до поцелуя или после?
        - В процессе.
        Я рассмеялся. Когда-то произносил псевдосуровое «ирра Илмера» на все эти ее маленькие привычки, перенятые у меня, в виде мимики или ответов «ага», «угу». Кто ж знал, что станет хуже? Теперь говорить «ирра Илмера» было бесполезно, я научил ее всему плохому, чему только мог. И, конечно, самое ужасное - это мой юмор. Большинство знакомых тала не скрывали, что считают его весьма специфическим, и только Селене с нескрываемым удовольствием достигала все новых высот на поприще диалогов со мной. Сур обозначил это как: «Она отлично стала разгонять». Я всерьез опасался, что в какой-то момент способность «разгонять» может стать для моей ирра проблемой. Не сейчас, само собой, а когда она вернет себе платье Мефис и войдет в Совет. О последнем я позабочусь, и не важно, что мне нужно будет для этого сделать: носить юбки, слушать глупую болтовню пузырей, поддерживать с ними знакомство, участвовать в социальной жизни тала, снести к черту первый круг Совета... Я вздохнул, вспоминая, что радикально мыслить Крий запретил. Оставаться лояльным - это ключевое в моей нынешней позиции, если хочу чего-то добиться.
        Глава вторая
        Илмера Селене
        Все мои страхи оказались беспочвенны. Стоило нам оказаться в зале приемов, как из моего чистокровного землянина Глеб вдруг превратился в чистокровного тала. Нет, внешне он не изменился: все те же глаза цвета небес, все те же несимметричные черты и непослушные волосы, легкими волнами спадающие на уши и лоб, та же едва заметная щетина, которая у него росла чертовски быстро и так мне нравилась, его широкие плечи и довольно внушительный рост. Изменилась его манера поведения и речь. Он будто на отца моего стал похож: холодный, вежливый, всегда заинтересованный, внимательный к деталям, знал все и обо всех. Я шла помогать ему, а в итоге лишь наблюдала.
        - Это так здорово иметь сестру! - Он протянул на земной манер руку Ирилио после того, как произнес официальное поздравление, выражая радость по поводу прибавления в семье Двенадцатого дома.
        Ирилио с готовностью ответил на неформальный, теплый жест. Он был одним из тех, кто поддержал кандидатуру Глеба.
        - Я читал, у тебя две сестры. Признаться, я немного напуган грядущей ответственностью старшего сиблинга.
        Глеб с улыбкой кивнул.
        - Я люблю сестер, они чудесные создания этого мира.
        Ирилио кивнул традиционной формулировке семейных уз и сменил тему:
        - Я читал ежегодный отчет академии. Ты уже собрал команду. Это впечатляет.
        - Не совсем, - Глеб опустил руки перед собой и сцепил пальцы, выражая заинтересованность беседой. - У меня все еще нет механика.
        Ирилио искренне удивился:
        - И ты не доволен?
        - Верно, - Глеб кивнул. - Я бы предпочел уже налаживать общение в коллективе.
        - Я убежден, мелии Илмера справится с психологией экипажа и корабля блестяще.
        Я склонила голову в знак благодарности за признание моего сложного образования.
        Окружающие точно так же выразили уверенность в моем профессионализме.
        - Мелии Илмера великолепна в любом проявлении. - Неожиданность и нарочитая просторечность заявления на официальном приеме заставили тала слегка растеряться, а Глеба удивленно поднять брови и обернуться к новому участнику диалога.
        - Эомелии Мио, - постаралась я сгладить ситуацию. - Как проходят твои дни?
        Полагаю, мой чистокровный знал Мио в лицо и общую биографию, как и любого
        из присутствующих, но он точно не знал, что Мио был моим неизменным конкурентом во всем, что касалось учебы, в школьные годы. Сказанные слова, признаться, меня немного удивили. Когда-то он категорически отказывался признавать во мне равного соперника. К тому же, он был одним из тех, кто голосовал против кандидатуры Глеба. Что же изменилось?
        - Порядком и благополучно, - Мио улыбнулся мне, и жест его был неофициальным, даже каким-то интимным, чего я совершенно не ожидала.
        Сориентироваться вышло быстро, спасибо опыту общения с земными подростками. Как бы поразительно это не прозвучало, но я была убеждена, что Мио движет легкая ревность. Конкуренция породила отрицательные эмоции в отношении меня, которые со временем и разлукой под влиянием рефлексии трансформировались в уважение и влюбленность.
        - Эомелии Мио, - начала я максимально вежливо. - Позволь представить тебе ийнэ Глеба.
        На мое подчеркнутое «ийнэ» Мио отреагировал чрезмерно ледяным спокойствием, на что и был расчет. Того, кто ревнует, обозначенный статус моего чистокровного в моем личном пространстве обязательно заденет.
        Глеб с безмятежной улыбкой произнес церемониальное приветствие. Окружающие, глядя на него, пришли в равновесие. Мио был вынужден ответить тем же спокойствием и вежливостью.
        - Эомелии Мио, - вступила в диалог Крия, сегодня она сопровождала своего ийнэ Итэо, но уже в следующем году будет проходить голосование по выделению испытательного срока в третьем кругу для нее. - Позволь, я начну свое обращение к мелии Илмере, как и собиралась?
        Мио кивнул.
        - Я хотела выразить восхищение твоим будущим статусом энэ Каме, - Крия говорила абсолютно искренне и даже порывисто, с восторгом.
        - Благодарю.
        - Могу ли я просить будущего знакомства с Каме?
        - Тебе нужно обратиться к ана Каме.
        Крия повернулась к Глебу, тот в свою очередь улыбнулся.
        - Я с удовольствием приглашу для общения мелии Крию и эомелии Итэо.
        После столь теплого отношения инцидент со словами Мио был окончательно
        забыт, члены круга и сопровождающие из правящих родов продолжили церемониальное течение приема, не задерживаясь в одном кругу общения более, чем на принятые допустимыми десять минут. Все шло просто прекрасно до самого конца встречи: противники выражали свое несогласие с решением большинства в крайне вежливой форме, сторонники укрепляли знакомство с будущим прыгуном на окраины. Тихо, мирно, цивилизованно. К моему несчастью, в планы Мио мир не входил.
        Он остановил нас у выхода на парковку. Это была уже вопиющая грубость: контакты членов Совета в состоянии утомления запрещены. Я видела усталость на лице Глеба, его желание поскорее оказаться в машине и скинуть с себя этот образ новоизбранного. Мне и самой отчаянно хотелось приласкать его, дать отдых, поблагодарить за такое серьезное и доброе отношение к важным для меня вещам. Но вместо этого моему нежному, милому чистокровному пришлось вытерпеть новую порцию неоправданной чрезмерной агрессии в свой адрес.
        - По истечении срока я проголосую за твое исключение, - холодно отчеканил Мио, глядя на Глеба в упор. Они оказались одного с ним роста, а вот мне пришлось голову запрокинуть, чтобы видеть лица обоих.
        - Как пожелаешь. - Вежливая улыбка Глеба искрилась льдом. Небесные глаза недобро потемнели.
        - В Совете должна быть она, - продолжил Мио.
        Не меняя выражение лица, Глеб кивнул.
        - Я знаю.
        На этой спокойно сказанной моим чистокровным фразе в Мио будто черт вселился.
        - Если бы ты знал, - процедил он, - то остался бы на Земле вместе со своим сердцем.
        - Ты прав, - все в той же манере констатировал Глеб. Я ужаснулась прозвучавшему пожеланию Мио, но больше едва уловимой твердости в тоне моего ийнэ. Да, кто он такой, этот глупый, никчемный тала?! Что он себе позволяет?!
        - Эомелии Мио, ты, как член Совета, - стиснув зубы, проговорила я, - обязан быть объективным и действовать во благо Тала.
        Мио бровью не повел, все так же глядя в упор на Глеба. Ощущая прилив ярости, какой ранее в себе не чувствовала ни разу в жизни, даже в ту ночь, когда гибрид напал на Глеба, я нанесла вред уной Мио в области предплечья. Он схватился за фантомно поврежденный нерв и соизволил обратить на меня внимание.
        - Ты - благо для этой земли, - прошипел он, едва ли не сгибаясь от боли, - а не он.
        - Тобой движут неуместные эмоции.
        - Тобой тоже! - Боль начала отступать, и голос Мио стал звучать увереннее. - Ты не имела права продавать платье! Я ждал тебя там.
        Он кивком указал на внутренние помещения сектора официальных мероприятий.
        - Это мой выбор, а не твой, - снова процедила я. Он считал себя вправе принимать решения за меня? За Глеба? Он! Сын Первого правящего рода!
        - Знаю, - Мио с нескрываемой ненавистью взглянул на моего капитана снизу вверх. - Но мы все также знаем, что ему наплевать на тала, им движет лишь жажда прыжков!
        Прежде, чем я успела ответить, в диалог вмешался Глеб.
        - В данный момент, - голос его звучал насмешливо, - им движет жажда бить морду.
        - Какую? - Фантомные ощущения, что я дала духу Мио окончательно отступили, и он выпрямился, и снова в упор смотрел на того, кого считал своим противником.
        Это был вызов, и ничего поделать с диким, вопиюще абсурдным поведением этого тала я не могла.
        - Гипотетическую, - усмехнулся в своей манере Глеб, взял меня за руку и повел к машине. Мио остался стоять позади. Неприятная беседа закончилась открытой враждой.
        Почти весь путь до дома мы провели в молчании. Глеб ввел точку назначения в автопилот и просто держал меня за руку, бережно поглаживая мои пальцы и тыльную сторону ладони. Откинувшись на спинку сиденья, я изучала его профиль, темные, отливающие в солнечных лучах медью волосы, задумчивые светлые глаза и анализировала каждое сказанное им слово. Лишь когда автомобиль остановился в гараже, я решилась спросить:
        - Зачем ты несешь ответственность за последствия моего выбора?
        На его губах появилась мягкая улыбка, он взглянул на меня ласково.
        - То есть знаю, - поспешно продолжила я, - ты намерен исправить их, так же как этого добивается Крон или папа. Я про другое.
        - Я понял, - Глеб все так же улыбался, рассматривая мое лицо. Потом протянул свободную руку и коснулся пальцами моего уха, с нескрываемым удовольствием очертил его контур. - А зачем Селене с первого дня несет ответственность за каждое мое слово и действие?
        Я?
        Он принялся поглаживать мою шею, отчего мышцы в теле против моей воли начали расслабляться. Одновременно и пугающее и блаженное чувство, когда мужчина способен управлять твоим телом без участия твоего сознания.
        - Потому что ты любишь меня, - ответил на свой же вопрос Глеб. - Все просто.
        - Но тебе больно...
        Я подалась к нему. Он склонился и коснулся моих губ легким поцелуем.
        - Я расскажу этой ирра почему больно, но только немного позже. Хорошо?
        Я чувствовала его дыхание и с трудом вникала в речь. Когда он делал что-то подобное, сохранять трезвость мышления было проблематично.
        - Позже?
        Он снова меня поцеловал.
        - Когда те двое, что теперь сидят у нас, уйдут.
        Двое? Я перевела растерянный взгляд на внутреннюю дверь в дом и сообразила. Серьезно?
        - Как ты узнал?
        Глеб рассмеялся.
        - Должно быть, я невероятно привлекателен, если ирра не заметила ховербайк Сура у парадного входа.
        - Должно быть, - недовольно прошептала я и вздохнула.
        Была бы их воля, оба бы поселились у нас, а Мансур, тот бы вовсе на кухне спал, возле стола, чтоб есть не вставая. Спасибо, девушек не водил. Впрочем, это точно не его заслуга, а самих курсанток - тала не навязывают свое общество без крайней необходимости, чего не скажешь про низкопроцентного гибрида с уникальной лицензией кризисного пилота и увлеченного медициной нейроморфа.
        Глеб снова рассмеялся, глядя на меня.
        - Размышляешь, кто из них более бестактный?
        Я фыркнула и вышла из смарта. Как раз с этим я давно определилась.
        - Энэ, а че пожрать? - раздался голос из-за открытой двери холодильника, стоило нам зайти в дом.
        Я обернулась к заливающемуся смехом Глебу и мимикой изобразила ответ. На этой планете первенство в бестактности всегда за одним землянином.
        Кто бы мог подумать, что на фоне иных гибридов или тала Мансур с его порывистостью, непредсказуемостью, добротой и с его зачастую полной безответственностью в бытовых и социальных вопросах окажется так привлекателен здесь. Предложения парней он всегда отклонял, а вот девушек почти не пропускал. Знал все рестораны на модуле и едва ли не половину курсанток в академии, треть из которых осчастливил чувственными страстями. Девушки не скупились на восхищенные эпитеты относительно его навыков, создавая бессовестному землянину откровенную рекламу, и, как следствие, еще больший спрос. Некоторые за пределами академии обращались ко мне с просьбой передать ийдэ Мансуру предложение провести время. Ийдэ... Кто только вздумал его так называть? Сильный выносливый воин - смысл обращения искажался так же грубовато, каким был сам Сур.
        - Привет, - Тим сидел за кухонным столом и выглядел взволнованным. - Ну, как?
        - Скукота, - пожал плечами Глеб, стягивая с себя юбку.
        Мне на мгновение показалось, что он сейчас скрутит ее как попало и зашвырнет в гардероб, но мой чистокровный быстро справился с эмоциями. Эоно-эомюр в полном составе отправился в чехол, как и полагается костюму этого статуса. Глеб остался в джинсах и с обнаженным торсом. Я с удовольствием оглядела тело моего великолепного ийнэ. Какой же он восхитительный...
        - Энэ? - Сур выглянул из-за двери холодильника, отвлекая меня от блаженного созерцания. Сейчас больше всего на свете я желала остаться наедине с Глебом, раздеть его, ласкать, наблюдать, как он выгибается и стонет под моими губами. Мой горячий страстный мужчина. Касаться его осторожно и бережно, чувствовать его тепло, его движения, видеть, как он сходит с ума оттого, что я зову его по имени снова и снова. Но нет.
        - Илмера, ты потрясающе выглядишь, - проговорил Тим.
        Я обернулась и мягко улыбнулась штатному медику прыгуна моего капитана. Как только Крон узнал о происхождении Тимура, он принял мудрое решение официально создать экипаж и лишь затем запускать процесс регистрации неизвестной формы Каме. Защитить Тима от Земного Объединения было первостепенной задачей, и академия с ней справилась, а мы, четверо, стали фактически семьей. На мое несчастье, Сур понял эту часть психологической составляющей прыгунов буквально.
        - Энэ, - требовательно повторил он. Этот парень уважительное обращение ко мне, как к будущей матери Каме, перетянул на себя, и в совершенно фамильярной форме. Его «энэ» звучало ничуть не лучше, чем «мамчик» в адрес Рады.
        - Я тебя накормлю, - сдержанно, но максимально сурово ответила я. Этот парень слушался беспрекословно только, когда я начинала говорить в подобном тоне. - Закрой холодильник и сядь.
        - Понял.
        Сура ветром сдуло за стол. Тим с ухмылкой покосился на друга.
        Глава третья
        Глеб
        - Вы давно тут сидите? - Я дошел до Селене, коснулся ее руки и прошептал. - Искупайся, переоденься, отдохни. С тебя на сегодня достаточно. Я приготовлю.
        Ее черные глаза с тревогой взглянули на меня, а золотой ободок вокруг зрачков стал расширяться.
        Я улыбнулся моей нежной очаровательной ирра. Я признал, что испытываю боль, и теперь она жаждала докопаться до сути моих переживаний как можно быстрее, а еще, судя по недавнему выражению ее глаз, когда я стоял у гардероба, заняться со мной любовью она жаждала не меньше.
        - Иди, - беззвучно проговорил я и отпустил ее руку.
        Тим вскочил с места.
        - Я помогу готовить. Командуй. Этому, - Тимур кивнул на удивленно приподнявшего брови Сура, - тоже командуй. Или можно заказать. Точно! Мы сейчас закажем, и все.
        Я взял Селене за плечи и развернул к себе спиной, а после подтолкнул к спальне. Она сделала шаг и тут же остановилась, оглядываясь на гардероб.
        - Я принесу, - прошептал я ей на ухо, - иди.
        После того, как она неуверенно удалилась, я зашел в шкаф, выбрал свежую рубашку и снял с вешалки чехол ее эомюр. Тим ждал меня снаружи.
        - Глеб, прости, мы не подумали.
        Я улыбнулся, закрыл дверь гардероба и похлопал Тима по плечу.
        - Смеешься? Мне надо кому-то рассказать про очередного недовольного тала.
        - Опять пузырь? - Сур сосредоточенно что-то набирал на экране своего смартфона.
        Со стороны спальни донесся шум падающей в бассейн воды.
        - Секунду, - я ушел в комнату, положил на кровать рубашку, упаковал эомюр и вернулся в гостиную. - Илмере закажи те...
        - Сам знаю, - перебил меня Мансур. - Так что там за тала? У нас новый враг?
        - Враг у меня, - я усмехнулся. Пока чехол с платьем обратно вешал, успел перевести дух. Иногда Сур со своей манерой считать Селену кем-то вроде Рады раздражал. Как правило, со мной это случалось в моменты крайнего переутомления.
        - Тим, найди в списке Мио из Первого рода.
        - Это который в школе с Илмерой учился? - удивился Мансур, глядя на меня, пока Тим снимал браслет с запястья и разворачивал голографическую панель.
        Я кивнул.
        - Он проголосовал против твоей кандидатуры - я прекрасно помню, - пробормотал Тимур. - И у него самая впечатляющая генеалогия из всех живущих тала. Секунду. Вот!
        На полупрозрачном голубоватом экране появилось знакомое лицо.
        - Отец - Симеон, переизбранный трижды член первого круга, мать - ирра Иннара, - прочел Сур. - Почти как у энэ.
        - Единственный ребенок, - поправил Тим, - так что не почти. К тому же мать не прошла испытательный срок в третьем кругу, после вступления в род.
        - Да, плевать. Какая у него с тобой проблема? - Сур сосредоточил внимание на
        мне.
        Я усмехнулся, а после не удержался, скрипнул зубами.
        - Ревность.
        Протянуть понимающее «а» у этих двоих вышло синхронно.
        - Илме-эра, я жда-ал тебя-a в Сове-эте, - передразнил я уважаемого первородного. Селене, конечно же услышала с ее-то слухом, и пусть.
        Сур вдруг встрепенулся, аж на стуле подскочил:
        - Спорим, она его побила! Ну, не побила, а зацепила как-нибудь, что он блеванул или типа того. Энэ, не любит, когда ее ревнуют без ее разрешения.
        - Ты умный, да? - Я сощурился, глядя в упор на своего проблемного пилота.
        - Ревнуешь? - В ответ на его лице зажегся азарт.
        Тим недовольно выдохнул:
        - Да, вы издеваетесь...
        - Не блеванул, - я постарался успокоиться. - Просто фантомные повреждения нервов получил. Не в этом суть. У нас с ним одно общее желание: вернуть Илмере право на Совет. Не знаю, что им движет, здравый смысл или привязанность к ней, но факт остается фактом, и я бы предпочел этим воспользоваться. Так что мне надо больше информации на первородного, а после встретиться с ним наедине, разобраться в его побуждениях. Хочу договориться.
        Тим нахмурился.
        - Подробнее, чем есть, уже не собрать.
        - Давай, я за ним послежу, - предложил Сур. - На той неделе из поместья Восьмых вышел, никто не засек.
        А вот настолько опрометчиво пафосного заявления наш нейроморф мимо ушей не пропустит. И да, начнется противостояние. Это надолго. Я сел на стул, подвинул к себе браслет и принялся просматривать открытые страницы и аккаунты Мио в сети.
        - Тебя никто не засек, - фыркнул Тим, - только потому, что Линз домашнюю систему наблюдения вела. Твой секс с ней нам еще аукнется.
        - Нет. - Сур самодовольно ухмылялся.
        -Да.
        - Нет -Да.
        - Нет.
        - Да! Ее отец легко зарежет нам доступ к стажировке.
        Сур насупился.
        - Она совершеннолетняя тала. В чем проблема?
        - В тебе. - Тим скрестил руки на груди и покрутился на стуле. - В твоей репутации. После тебя ни одного низкопроцентного гибрида в академию не возьмут.
        - У меня лучшие показатели по кризисному пилотированию в истории академии!
        Я единственный, кого любит Перс. И я пока единственный, у кого есть квалификация на все виды Каме. Я ж не виноват, что девчонки на это вешаются. - Сур развел руками.
        Тим опять фыркнул:
        - Ну, так и выбирай, с кем спишь!
        - Да, ладно-ладно, понял. Не заводись. Че-ты начинаешь опять. Ну, тупанул разок. Не устоял. Она, знаешь, какая... - Сур приподнял брови, в своей манере обозначая восхитительность избранной особы.
        - Какая? - Тим сощурился. - Мне лично она Аргу напоминает и внешне, и характером, и интересами.
        Сур заерзал и поспешно отвел взгляд, как это часто бывало, когда Тим вдруг заговаривал про Аргу. Если так вдуматься, то не только Линэ была похожа на нее, но все, с кем мой пилот делил постель, так или иначе, имели ее черты. И думаю, он сам был об этом осведомлен, иначе уходил бы в отрицание, а не отводил взгляд.
        - И как у нее дела? - теперь голос Сура звучал тихо. От былого гонора и самоуверенности не осталось следа.
        - Без понятия, - пожал плечами Тим.
        Я отвлекся от Мио и сосредоточил внимание на Мансуре.
        - Все хорошо, вроде. Вчера должна была вернуться с орбиты. Последняя операция заняла двое суток. Давайте, к делу.
        - Давай, - Тим встрепенулся.
        Я свернул экран, отключил браслет от питания и передал его Тиму. Сур погасил свой смартфон и прошелся по всей электронике на кухне, так или иначе связанной с сетью.
        - Что Крон сказал? - заговорил я первый, когда Мансур закончил.
        - Сказал, что, с учетом полученных им сведений, мы и не смогли бы найти информацию об отце раньше. Проект настолько вынесен за пределы общественной жизни тала, что его участники фактически десятилетиями изолированы на станции в неизменном составе.
        - Нужно было сразу его искать по разработкам и образованию, а не по следам пребывания на Земле. - Сур бросил быстрый взгляд на часы.
        Тим возмутился:
        - Куда еще солому постелить?! - После тихо выдохнул, успокаиваясь. - Короче, подробности о форме Кирра Каме, он выяснить не смог. Создание биологического аватара - это, по-прежнему, максимум того, что известно. Подотчетная презентация состоится только после утверждения экипажа, а открытая - вслед за тестовым прыжком. Крон убежден, что для комиссии наше преимущество - наличие обоих родителей, но лично я бы не списывал со счетов командира Монун. Гибель его Каме - трагическая случайность, а он - опытный ана, и у него слаженный экипаж.
        - Чушь! - Сур повысил голос. - Какой он ана? Его Каме с собой покончила! Где был его психолог? Где был он сам?! Отец, псы его задери!!
        - Комиссия его оправдала. - Тим пожал плечами. - И чего ты орешь? Как будто, это я утверждаю тут что-то. Я всего лишь пытаюсь просчитать мышление пожилых тала, принимающих решения.
        Я постучал пальцами по столу.
        - Тим прав. Мы молоды, непредсказуемы. Чистокровный человек, низкопроцентный гибрид, нейроморф и исключенная Советом тала. Такая команда доверие не слишком внушает, им будет плевать на показатели по навыкам. И у меня все еще нет механика. Нам конкурентами могут быть вообще все, не только эомелии Монун.
        - Ладно, - Сур кивнул. - Пусть допустят хотя бы до первого этапа. Попадем на станцию, сориентируемся. Что-то да выясним про твоего неуловимого генетика Нэме.
        Тим поморщился. Он не любил, когда кто-то вслух произносил имя его родного отца. Не хотел привыкать к звучанию. Илона утверждала, что и имя его, и сама вся биография вымышленные.
        - Нам же не секреты создания кораблей нужны, а данные о сотрудниках, - продолжил Сур. - Сплетни там всякие. Дайте мне девчонку, я все выясню.
        - Нужен механик, - Тим посмотрел на меня. - С кристально чистой репутацией и великолепными навыками. Такой, кому нутро экспериментальной Каме доверит любая комиссия.
        Я понял его взгляд и едва заметно отрицательно покачал головой. Идеальнее кандидатуру, чем Арга не найти, я и сам это прекрасно понимал, еще с последнего отпуска на Земле хотел замкнуть ею экипаж, только Сур не сможет находиться с ней долгими месяцами в ограниченном пространстве. Не знаю, какой петух его клюет последние три года, но точно не сможет. Желать девчонку, отталкивать ее, сбегать и бесконечно искать похожих. У меня долбанутый пилот, а я, в связи с этим, - долбанутый командир.
        - Долбанутый командир без практикующего хирурга-биотехника, - много позже жаловался я Селене, вытянувшись на кровати и глядя в прозрачный потолок. С той стороны искрилось ночное звездное небо.
        Она лежала рядом и ласково улыбалась моим переживаниям.
        - С чего ты взял, что Арга согласилась бы?
        Я повернул голову и посмотрел в черные глаза.
        - С того, что у меня в заложниках ее Илмера.
        Селене запрокинула голову, зажмурилась и залилась смехом. Я перевернулся на живот и уткнулся лицом в матрас.
        - Если не найду лучшего на этой планете механика до стажировки, то точно выкинут из программы, тогда мой медик пострадает. - Голос звучал глухо, но меня это мало волновало. Я по факту просто бубнил, без цели быть услышанным. - Еще за Суром следить, чтоб на гостевом прыгуне не портачил. И он на полном серьезе собрался добывать информацию на станции Ил-Суу... Я неудачник.
        Ее пальцы коснулись моих плеч, она начала плавно разминать уставшие, затекшие мышцы.
        - А давай твой психолог-лингвист разберется с твоим пилотом? - Я слышал улыбку в ее интонациях.
        - Давай, - простонал я, тая под ее сладкими прикосновениями. - Только сильно не бей. Он мне еще нужен.
        Она снова засмеялась.
        - Не буду.
        - Думаешь, знаешь, что с ним? - решил уточнить я всерьез. Повернул голову в ее сторону. Она лежала на боку, опираясь на локоть, и внимательно меня изучала.
        - Надо бы поговорить, конечно... А ты уверен, что все девушки напоминали так или иначе Аргу.
        Я как смог пожал плечами.
        - Мне так кажется. Тала и без того между собой похожи, но Сура всегда тянет одинаково к алым глазам, коротким стрижкам. Сколько у него романов было за два года тут? Четыре в общей сложности, последняя - Линэ. Если не считать, конечно, случайных связей, то все девчонки с технической специализацией. Ты уверена, что Арга его не отшивала?
        - Абсолютно, - Селене кивнула. - Знаешь, я давно смотрю в сторону его папы. Думаю, проблема именно в отце, точнее в той части Мансура, которая является его отцом. Рада продолжает накладывать табу на эту половину сына, фактически на всю его мужскую составляющую. Все, что он знает об отце: неизвестный незримый предатель, человек сугубо отрицательный, зло во плоти. И знаешь, что?
        Кажется, ей в голову пришла какая-то удачная мысль.
        - М?
        Поддерживать диалог стало совсем лениво. Она пока говорила, прошлась вниз по позвоночнику, забралась пальчиками под резинку спортивных штанов, размяла поясницу.
        - Я попрошу Аргу войти в экипаж.
        От неожиданности я приподнял голову.
        - Лежи, - она протянула руку к моему затылку и помассировала мышцы шеи. - Пообщаюсь с Суром, проверю свою теорию и поговорю с Аргой. Лучший способ избавить его от страха - столкнуть с ним лицом к лицу и сопровождать, иначе он так и будет метаться дальше, а экипаж, в нашем случае, должен быть стабилен уже через год.
        - Ты командуешь, - я опять уткнулся лицом в матрас и расслабился. Когда она вот так, при необходимости, решала проблемы за меня - это бьло сказочно.
        - Не хочешь? - уточнила она мягко.
        - Хочу!
        Услышал тихий ласковый смех. Матрас чуть прогнулся, и я почувствовал обе ее руки на своей обнаженной спине. Она села на меня сверху. Я закрыл глаза и медленно выдохнул.
        Прикосновения тонких пальцев Селене всегда вгоняли в блаженство, и дело вовсе не в ее мастерстве, а в ней самой, точнее в ее отношении ко мне. Она умела слышать, умела понимать, умела спрашивать или пояснять, умела осознанно не причинять боль, умела ее забирать...
        - Глеб, - дыхание Селене коснулось моего уха. Я чувствовал, как ее грудь прижимается к моей спине, и внутри все замирало от удовольствия и предвкушения. -Ты обещал.
        Я поморщился. Конечно же, боль, которую я испытывал, она на самом деле никогда не причиняла. У меня всего лишь бьла странная, необъяснимая потребность, одна из сотен. Восхитительная ирра умела различать их во мне и удовлетворять, и я сильно зависел от этой ее способности, но только вот конкретно эту потребность она все не замечала во мне, хотя я надеялся снова и снова. Отсюда моя боль.
        - Это глупо, - попытался оправдаться я.
        - Я хочу знать.
        Конечно, хочет! Она, вообще, всегда все хочет знать обо мне.
        Я набрал побольше воздуха в грудь, уперся ладонями в матрас и приподнялся вместе с моей маленькой наездницей на спине. Мне нужно бьло перевернуться и видеть выражение ее глаз, ее мимику. Селене, как обычно, мгновенно сориентировалась в моих мотивах, и вскоре мы оказались лицом к лицу. Она, по- прежнему, сидела на мне сверху, тяжесть ее тела приятно давила на пах, но теперь я мог озвучить обещанное признание. Знать бы еще подходящие правильные слова.
        «Почему ты никогда не ласкае...» - Не то.
        «Ты прикасаешься к шраму так редко...» - Чушь.
        «Когда мы занимаемся любовью, ты будто избегаешь...»
        Я снова глубоко вдохнул. Возможно, на самом деле я хотел спросить, не неприятно ли ей видеть напоминание о том ее решении? Возможно, она осознанно не замечала эту конкретную мою потребность?
        Золото затопило ее темные глаза. Она терпеливо ждала. И тогда я взял ее руку и приложил к груди, накрыв своей. Ее пальцы оказались на рубце. Изредка она в задумчивости очерчивала его, но этого всегда бьло мало!
        - Ты избегаешь его, - прошептал я. - Почему?
        Ее глаза, которые я так обожал, вдруг потухли. В ее чертах, так любимых мной чертах, поселилась вина.
        - Потому что я импульсивная, эгоистичная. Не оставила выбора. - Она опустила взгляд на наши руки, и плечи ее заметно поникли. - Страх - это то, что я... ирра игнорируют, меняют на логику и действие. Ты сказал бы «нет», я знаю. А я так хотела тебя.
        Насчет «нет» - это верно. Я улыбнулся. Любой подросток меняет страх на действие, не только моя ирра, но об этом, пожалуй, позже.
        - Выходит, ты все-таки разобралась в причинах своего недоверия к окружающим.
        Она испуганно взглянула мне в глаза. Я поднял вторую руку и коснулся ее щеки, заправил за ухо выбившуюся перламутровую прядь.
        - Когда ты чего-то боишься, золотой ободок вокруг зрачка становится шире. Я люблю это в тебе. И люблю тебя.
        Глава четвертая.
        Илмера Селене
        - Энэ?!
        Комната Мансура напоминала... Не знаю. Крушение империи Первого дома в период Ай-Аннэ. Хаос был повсюду. Хаос из одежды, из еды, этот парень умудрился даже с-карты раскидать. Они жалобно отливали синевой, впустую демонстрируя структурные элементы двигателей иннал. И посреди хаоса замер полуголый пилот моего чистокровного.
        Заметив меня, одновременно с восклицанием Сур прикрыл руками пах. На его правом запястье была повязана техническая эластичная лента - Арга последние годы всегда носила с собой набор подобных на случай срочного вызова, их делали именными. Концы ленты сиротливо болтались у ступней Мансура. Полагаю, это означало, что он был не один, и я оторвала его от неких интимных игр.
        - Было не заперто. - Пояснила я свое внезапное появление. - Сигнал на двери не работал. На сообщения и звонки ты не отвечал.
        - Ой, - он метнулся было в сторону, видимо, смартфон искать, но вспомнил ситуацию со своим внешним видом и замер на месте.
        Я нахмурилась, размышляя о вкусах Арги. Три года назад Сура сложно было назвать физически привлекательным, он скорее напоминал тощего мальчишку.
        Теперь он вырос, к тому же учебные тренировки сделали свое дело. Не сложится ли так, что Арга откроет в себе расположенность к субтильным инфантильным землянам? Мансур больше не входил в их число, во всяком случае, это касалось внешности. У него даже голос немного поменялся за эти три года, ниже стал.
        - Я могу зайти позже или заключить договоренность о встрече.
        Зеленые глаза Сура расширились. Это не бьло выражением удивления, скорее растерянности. Он пытался решить.
        - Н...не! Я ща оденусь. - Он собрался еще что-то добавить, но не успел. Из спальни показалась его гостья.
        - Мелии Илмера, - поприветствовала меня она. Форменный жакет на ее груди бьл застегнут лишь наполовину, а брюки отсутствовали. Несмотря на вежливость, она бросала мне вызов. И Глеб все же бьл прав: алый оттенок глаз, короткие белые волосы и черты лица, почти схожие с чертами Арги.
        - Мелии Линэ, - ответила я ей в той же манере, глядя прямо в глаза. Если курсантка первого года второй ступени хочет бросить вызов ирра - это ее дело. Принимать не стану, но и отказывать тоже. Какое вопиющее для тала поведение.
        - Короче, это... - Сур развернулся лицом к Линэ. - Не возражаешь, да? Ну, мы в следующий раз закончим. Ага?
        Сказать, что я удивилась, - промолчать. Вдруг стали понятны причины гнева Линэ. Мириться со столь грубым пренебрежением собой... Однако же, мне стало крайне любопытно, в чем мотивы ее терпения? Как тала может спустить партнеру подобное, да еще переносить злость на непричастное лицо? Она ведь переступила половое совершеннолетие.
        - Я думаю, мелии Линэ лучше остаться...
        - Не-не! - Не позволил мне спасти ситуацию бестолковый пилот. - Нормально! Проходи. Только погоди, я ща оденусь.
        Не дожидаясь ответа, он скрьлся в спальне. На лице Линэ промелькнуло отчаяние. Я ощутила сочувствие к этой милой, образованной девушке.
        - Могу я просить прощения за нетактичное вмешательство? - кивнула я ей.
        - Да. Я принимаю извинения, - Линэ смотрела на меня равнодушно.
        - Ты причинил ей боль, - несколько минут спустя констатировала я, когда Сур закрьл дверь и сел напротив меня. Мне удалось освободить себе место на стуле за обеденным столом, хотя для этого пришлось выбросить в прачечный шлюз какое-то нижнее белье и тренировочный костюм.
        - Да? Чем? - искренне не понял Сур.
        - Ты позволишь высказать мнение?
        Он выдал что-то вроде «угу», взял со стола распакованную коробку с сухим мясом и принялся жевать.
        - Будешь?
        Я взглянула на предложенное угощение и нахмурилась.
        - Кажется, у него срок годности истек.
        - Ага, поэтому и доедаю. - Кивнул Мансур. - Вкусно.
        Если сравнивать со школой - тогда с ним приходилось тяжелее всего, - то он сильно повзрослел, но все еще недостаточно.
        - Я уверена, мелии Линэ относится к вашим встречам иначе, чем ты.
        Сур перестал жевать и сосредоточил взгляд на моем лице.
        - В смысле?
        - Я бы оценила ее чувства на уровень заключенного между родами соглашения.
        Сур открьл рот, глаза его расширились, и на этот раз от испуга.
        - Что?!
        - Позволишь мне проявить эмоции?
        - Да, - он недовольно нахмурился.
        Я привстала, перегнулась через стол и очень аккуратно дернула его за кончик уха. Так всегда делала мама, когда я позволяла себе лишнего.
        - Если я энэ, то у меня очень бестолковый ул.
        Сур шмыгнул и потер ладонью ухо.
        - Ну, она же тала, а я с самого начала специально все сказал. Все условия! Чего она тогда?
        - Хорошо. Значит у меня очень бестолковый и очень желанный для женщин ул.
        Ул смущенно заулыбался.
        - В любом случае, - продолжила я. - Обрати на этот момент внимание. А вообще, я пришла сюда за иным. Мне, как психологу экипажа, хотелось бы обсудить твоего отца, пока на это есть время. Я должна закончить вводную документацию.
        Сур поморщился.
        - Неприятная для тебя тема, - мягко улыбнулась я. - Но надо.
        - Да, ладно. И что обсуждать там будем? Я его как-то не особо знаю, сама понимаешь. Нет. Могу вспомнить приглушенные рыдания матери по ночам из ее комнаты. Что еще? А, да! Он мне даже написал. Один раз. Процитировать? «Привет, как сам? Как школа?». Три с половиной года назад выдал мне проникновенный, многословный спич по электронке. Чувствуешь, какой подбор слов, какие интонации, аж, мурашки бегут и слезы наворачиваются... - Черты лица Сура заострились, стали жесткими.
        - Можно? - спросила я тихо, вопросительно глядя ему в глаза.
        Сур тяжело протяжно вздохнул и согласно кивнул.
        - Как они познакомились с твоей мамой и как расстались?
        Он пожал плечами:
        - Не знаю. Она не говорила, я не спрашивал. Про расстались - она забеременела, а он хотел больше, чем Солнечная долина и папашество.
        Я была права. Дело в отце.
        - Ул, я просила у Рады старые фотографии. Она мне не отказала и прислала, что нашла. Довольно много сохранилось.
        - Да? - Сур взглянул на меня исподлобья и продолжил жевать. Думаю, еда его отчасти успокаивала. А еще его немного успокаивало мое «ул».
        - Рада очень красивая, - я положила на стол правую руку и развернула экран браслета. Необходимые изображения и видео я подготовила заранее. - Очень яркая девушка бьла тогда и умная.
        - Это да, - Сур опустил глаза, избегая смотреть на голограммы.
        - Он похож на тебя.
        От моей реплики Мансур резко вскинул голову и испуганно уставился на фото улыбающегося парня рядом с молодой Радой.
        - Она была старше него, верно? - спросила я.
        Сур сердито рассматривал изображение отца и молчал. Я сменила файл, и герои нашего обсуждения пришли в движение. Тот, кого сейчас так ненавидел парень передо мной, неотрывно смотрел на Раду, одетую в строгую форму помощника шерифа, и казался завороженным.
        - Он выглядит влюбленным. - Озвучила мысль я.
        Мансур презрительно фыркнул.
        - Дело в следующем, - продолжила я. - Можно ли попросить тебя о двух вещах?
        - Ну?
        - Первое: ответить на вопрос. Не пострадало ли твое отношение к самому себе, как к надежному, сильному, прекрасному мужчине, из-за деяний твоего отца?
        - Нет! - Сур поморщился и уставился в окно, словно там появилось что-то интересное.
        Я вновь привстала и дернула его за мочку уха.
        - Это не сейчас. В следующую встречу.
        Сур снова смущенно потер ухо и неуверенно улыбнулся мне. Я заулыбалась в ответ.
        - Мне нужно будет убедиться, что у тебя есть полноценное осознание, что мы сами выбираем свой путь, независимо от того, кем были наши родители или предки. Второе: я должна просить тебя подробно и долго поговорить с мамой по поводу ее отношений с твоим отцом. Каким он был, когда они познакомились? Чем он ее привлек? Что она с высоты нынешнего возраста думает о произошедшем в прошлом. Как она относится к тому, что вы с ним так похожи внешне. И многое другое.
        Сур выругался, причем на тала.
        - Это обязательно?
        - Да. - Я кивнула. - Если хочешь, могу присутствовать и помогать. Пояснить Раде, зачем это.
        - Не. Я сам, - Сур запустил пальцы в волосы и потер голову. Выражение лица у него при этом было обескураженное.
        Я молча пролистала файлы и открыла последний, самый важный.
        - Здесь Рада на последних месяцах, он обнимает ее и смотрит так же влюбленно.
        Сур вновь поднял растерянный взгляд. Брови его удивленно приподнялись.
        Определенно, историю он знал искаженно, лишь по детской эгоцентричности «мир вращается вокруг меня». Я делаю что-то, и мои действия меняют реальность. Я - ее властелин. Я могу управлять умами окружающих, контролировать их. Я - причина расставания родителей. Я - причина бед матери. Я - причина холодности отца со мной.
        - Выяснишь?
        Сур кивнул, все еще не в силах оторваться от фотографии.
        - Ты как? - Я протянула свободную руку и коснулась его запястья, того самого, на котором остался едва заметный след от технической ленты.
        - Нормально.
        Он не выглядел «нормально». Потрясенный, потерянный, согнувшийся под тяжестью боли, которую тащил на своих плечах с детства.
        Когда я несколькими часами позже описывала состояние Мансура Арге, она обеспокоено хмурилась. И не было в ее переживаниях простого сочувствия к ближнему. Бестолковый пилот поселился в ее мыслях, словно хозяин. Я уважала мелии Линз, но ее эмоциям бьло далеко до того, что испытывала моя подруга.
        - Он справится? - После долгого молчания спросила Арга.
        Мы уединились в кафе, за маленьким столиком на веранде, откуда открывался незабываемый вид на океан. В руках Арга сжимала чашку дымящегося кофе и задумчиво наблюдала за моей мимикой. На мой предвзятый взгляд, она и внешне превосходила иных девушек Сура.
        Я кивнула. Не думаю, что она до конца оценивала глубину своих чувств, связанных с глупым низкопроцентным гибридом.
        - Когда вы последний раз виделись? - Я знала ответ, но хотелось убедиться, что обладаю верными сведениями.
        - На Земле. - Она пожала плечами. - Точнее в порту, перед отлетом с Земли.
        - Он изменился.
        - Да, знаю. Он иногда попадает в новостную ленту.
        Конечно же, Арга имела в виду один из каналов, на которые была подписана, но я все равно осознанно проявила эмоции. Хотелось, чтобы она призналась в определенной настройке фильтров, и она призналась, только в много большем.
        - Совсем неотразимый стал. И его зеленые глаза... Стажеры порой его обсуждают. Мне не нравится это их «ийдэ».
        Я вздохнула, представив Глеба в подобной роли, - непримиримо больно.
        - Но это, ведь, - продолжила Арга, - именно то, чего он, кажется, всегда хотел, просто не со мной.
        Она нахмурилась и перевела взгляд на кофейную пену в чашке.
        - Именно поэтому мне нужно бьло убедиться, что я предоставила тебе всю информацию. Даже если отказ ты дашь прямо сейчас, я пойму и приму его с уважением, сочувствием и абсолютным пониманием.
        Арга вновь взглянула на меня.
        - Могу я резюмировать?
        - Конечно! - Мне бьло тяжело предлагать близкому человеку потенциально сложные отношения, и я была только рада услышать ее выводы.
        - Ты считаешь, что его поведение в отношении меня связано с мироощущением себя, как копии человека, который меня бросит. Что-то вроде предопределенности.
        Я кивнула. Арга осторожно поставила чашку на столик и сложила руки на коленях.
        - Он избегает равноправных отношений, а девушки, которые его привлекают, похожи на меня.
        - Верно.
        Арга оглядела линию горизонта над океаном и проговорила задумчивое «хм». Лишь после продолжила:
        - Я согласна.
        Что?
        - Нет, - поспешила поправить ее я. - Нужно подумать и все взвесить.
        Арга улыбнулась мне, на ее лице читалось умиротворение. Она совершенно не обратила внимания на мою привычку командовать, как называл это Глеб.
        - Я подумала. - Она рассмеялась. - И все взвесила. С моей репутацией капитан получит лучшего прыгуна, Тимур узнает о своем отце - они помогали мне, не задумываясь, не задавая вопросов, я бы хотела отплатить тем же. Я буду работать с тобой - мечта моего детства, а экспериментальная форма Каме - это лучшая из высот для хирурга-биотехника.
        - Но я ведь не об этом.
        Она кивнула и вновь заулыбалась.
        - Мансур не станет для меня преградой, напротив, теперь я знаю, как его получить.
        Я нахмурилась, глядя на подругу, будто впервые ее видела. Выражение ее лица казалось почти хищным и одновременно счастливым.
        - Никогда не понимала, что бормочет этот остолоп, - голос ее звучал немного прохладно, а русский язык с просторечным «остолоп» немного резал слух. Передо мной сидела незнакомка. - Зато теперь я могу понять, что творится в его пустой, как пещеры Умал-Суу, голове. К тому же, кто-то должен будет восстанавливать корабль после его маневров.
        Она раздраженно выдохнула, приходя в себя.
        - Прости. Чересчур эмоционально?
        Я нервно усмехнулась. Аргу развеселила моя реакция.
        - Между вами что-то произошло, о чем ты не рассказывала, верно? - предположила я.
        Она замерла, оглядывая мое лицо, затем вновь взяла со столика чашку и глотнула кофе. Действия заняли всего минуту, но этого времени ей хватило, чтобы принять решение:
        - Мы занимались сексом. Почти. - Она опустила чашку к коленям и обхватила ее ладонями. - Это бьло в ночь перед отлетом с Земли. Поначалу все шло потрясающе, но, кажется, он очень нервничал и не смог. А я бьла слишком наивна, чтобы правильно успокоить его и довести до конца.
        Я выдохнула.
        - Это многое объясняет.
        Арга подняла на меня искрящиеся смехом глаза.
        - Я разберусь с этим ийдэ. - Она едва заметно поморщилась. - Будь спокойна. Сейчас я старше, умнее и больше знаю о физиологии мужчин.
        Глава пятая
        Глеб
        Ховербайк был бы быстрее и обходился бы дешевле. Тим примерно раз в полгода напоминал мне об этом, в период, когда я пошлину за дороги вносил - у наземных трасс она бьла выше, чем у воздушных почти в два раза. Но увещеваниям я никогда не внимал. Мой мотоцикл - вещь уникальная. Он столько пережил.
        Расстаться с ним - все равно, что предать старого друга.
        - А мне нельзя быть поблизости? - умоляюще вопрошала в моих ушах соблазнительная Селене. На внутренней стороне защитного экрана, у правой руки светилось ее изображение. - Вы меня не заметите.
        - Ирра Илмера, - строго проговорил я, поглядывая на ее хитрое личико. - Не пытайся мной манипулировать. Ты звонишь мне полуобнаженная из кровати только в двух случаях. Первый - ты проспала мой звонок, но тогда ты взъерошенная, смешная и милая. Второй - ты собралась добиться моего согласия на что-то, и тогда ты невероятно соблазнительная, обворожительная и... В общем, вот прямо как сейчас.
        Собеседница сердито фыркнула. Весь налет томной неги вперемешку с сексуальной обидой слетели с нее вмиг.
        - Доверься мне, - проговорил я с улыбкой, наблюдая, как разгневанная фурия с серебряными волосами нервно застегивает рубашку. Мои слова окончательно вывели ее из себя.
        - Тебе я доверяю. Я ему не доверяю! - Она вскочила с кровати и направилась в гостиную. Теперь будет бегать по дому, как маленькая хищница по клетке. - Зачем было назначать встречу за платформой, так поздно и еще в родовом поместье? Дом Первых - одно сплошное недоразумение! Чего там делать?
        - Ты так не думаешь, - мягко поправил я ее. Я не защищал Мио или его род, просто Селене, действительно, так не считала. Она злилась, вот и все. А еще боялась за меня - золото почти целиком затопило радужку ее глаз.
        - Не думаю. Но мои вопросы это не отменяет. - Прозвучало агрессивно. Вспышки гнева проходили у нее быстро, так что уже доли секунды спустя она виновато пробормотала. - Можно, я хотя бы слушать буду?
        Постарался сдержать смех. Прекрасная ирра выглядела такой несчастной и потерянной, захотелось вернуться, обнять ее и сидеть с ней на руках, пока не заснет. Она устала сегодня: сначала общежитие академии, потом океанская платформа Биомедицинского исследовательского института, теперь я.
        - У тебя есть мой маячок.
        - Не хочу маячок, тебя хочу, - она окончательно расстроилась.
        - Я позвоню сразу, как закончу. Договорились?
        Она кивнула.
        - Ну, вот и славно, - я улыбнулся. - Это будет быстро, поверь. Я пузырей дольше, чем десять минут не выдерживаю.
        Селене рассмеялась моей формулировке.
        На этом пришлось временно расстаться. Ощущения и впрямь накрыли неприятные. Тоска по ней, раздражение от необходимости тратить выходной вечер на бестолкового тала, что-то еще, вроде лени. Не особо я горел желанием общаться с Мио. В общем, краткость - сестра таланта.
        - Слушай, ты, самовлюбленный глупец, - категорически невежливо начал я свою краткость, стоило воротам распахнуться. Говорил я, само собой, в камеру. - Подними свой первородный, ленивый зад с удобного родительского дивана. Жду тебя в километре отсюда по трассе, на озере. У тебя десять минут. Не опоздай, принцесса Ай-Аннэ.
        Закончив с вопиющей для члена Совета наглой речью, я подмигнул невидимому собеседнику, послал воздушный поцелуй и выдал свой любимый маневр. Поднял «опасное» облако гравия из-под колес. Старт вышел красивым, Герион бы оценил.
        Что я выучил о тала за эти годы? Они так же легко выходят из себя, как и люди, подвержены тем же эмоциям, что и люди, испытывают тот же стресс, так же болеют. Разница лишь в том, что их социум в целом и физическое здоровье каждого индивида более совершенны и устойчивы к встряскам. Вывести из себя одного, отдельно взятого молодого тала, и тем самым сделать уязвимым - легко. Слишком чванливый, избалованный теплицей родового поместья тип, чтобы понимать, какие мысли могут крутиться в голове того, кто с семи лет охотился в полях с винтовкой наперевес. Он и впрямь решил, будто я позволю ставить мне условия?
        Маленькое озеро Сый-Суу на границе заповедных территорий было оснащено экопарковкой и открытыми зонами отдыха - идеальное место для тихих задушевных разговоров и приятных прогулок. Селене любила проводить здесь время в одиночестве или со мной. Окрестности я знал хорошо.
        Золотой мальчик явился вовремя и был чертовски взбешен. Я с усмешкой осмотрел его первородный и чрезмерно эмоциональный лик.
        - Привет, принцесса. Смотри-ка, не опоздал. Я думал пока укладку сделаешь, пока мама штаны принесет... - Доводить его до белого каления, пусть и в стратегических целях, было делом азартным и весьма приятным.
        - Это ты хотел встретиться, а не я, - процедил тихо Мио. - Мне беседы с безродным землянином ни к чему.
        Он возвышался надо мной и садиться напротив явно не собирался. Я откинулся на спинку лавки и заулыбался шире. Селене описала мою родословную, и, как выражался Крон, слабой историю моей семьи не назвал бы ни один тала, что, в общем, бьло забавно, учитывая все переживания матери относительно «палачей». Иммейцам нравилась эта неоднозначность.
        - Слушай, я - прыгун, ты бы сбавил обороты. Я ведь анализирую все, что ты говоришь. «Безродный»? Не нужно так уж сразу выдавать все свои страхи и желания.
        Ноздри у парня раздувались, на скулах ходили желваки.
        - Сядь, - я указал на лавку напротив себя, - эомелии Мио.
        Он чуть помедлил, реагируя на издевку в моем тоне, затем расположился на указанном месте, скрестил руки на груди и уже спокойнее произнес:
        - Ты ревнуешь.
        - Само собой. - Я пожал плечами. - Какой-то левый тип пытается меня оттеснить от моей избранной. Права какие-то на ее внимание предъявляет.
        Белые брови Мио уехали вверх, он растерял весь свой воинственный вид.
        - Она назвала тебя ийнэ. О чем ты можешь волноваться? Ты разве не веришь в ее искренность и в ее личное имя? - Мио нахмурился, очевидно заподозрив меня в недоверии к любимой.
        - Здоровая ревность основана не на недоверии, тупица, - усмехнулся я. - Конечно, если ты - больной псих с желанием контролировать все и вся, то не спорю, обосновывай себе ревность, как вздумается, но в моем случае речь идет о ее свободе выбора. Мне неважно, что я знаю имя. Если она полюбит другого, я отпущу ее.
        - Отпустишь? - Мио увлекся моей последней формулировкой настолько, что не обратил внимания на оскорбления.
        Я рассмеялся.
        - Эомелии Мио, ты прав, ты мне не конкурент.
        - Почему?
        - Если бы ты знал эту ирра, ты бы не задавал столь глупые вопросы, и тебя бы не удивляла моя позиция.
        Мио поджал губы, но желание узнать скрытое от его глаз бьло сильнее, чем первородная гордыня.
        - Поясни.
        Есть то, что Селене любит больше всего во Вселенной, больше меня, - свобода, но вслух я проговорил:
        - Обойдешься. Я твою рожу терпеть собрался не для этого.
        - Так, уж проясни для чего, - завелся опять Мио.
        - Каким бы тупицей ты не был, - ладно, это бьло необязательно, мне просто понравилось унижать принцессу, - в одном мы сходимся. Ипмере нужно вернуть платье...
        - Я этого не говорил, - огрызнулся Мио. - Я всего лишь сказал, что ожидал ее в Совете.
        Я пожал плечами:
        - Так скажи, трусишка.
        Получилось ласково, но палку я все же перегнул. Первородный скрипнул зубами и вскочил, как осой ужаленный.
        - Ты не заигрался, эомелии Глеб?
        - Нет. Мне тебя дразнить нравится, ты бесишься, как ребенок. Забавно выглядит со стороны.
        - Довольно странная позиция для того, кому нужна моя помощь, - Мио сощурился и склонился к моему лицу. - Верно? Ты явился сюда только, потому что я первородный.
        - Не угадал, - в той же манере отчеканил я. - Мне плевать на рода. Я здесь, потому что ты - не бестолковый пузырь.
        Комплимент принцессе понравился, она у меня явно знала, кого называет этим словом эомелии Глеб - притча во языцех. Прижилось у курсантов, затем у преподавательского состава, а дальше легко вытекло за пределы академии. Какой тала хочет быть мыльным пузырем в глазах эомелии Глеба? Никакой. Я хорош!
        - А еще ты достаточно глуп, чтобы верить, будто влюблен в Илмеру. - Погладили по самолюбию и хватит.
        - Влюблен? - Русский язык я бы ему учить не советовал. Простое слово, а произношение исковеркал так, будто сложнейшую фразу заставил себя выговорить. - Я влюблен! И подольше тебя!
        Что ж. Перевести смог. Даже с тала слово совместил. Это интересно.
        - Короче, мне нужен твой голос и твое влияние. Ну, или хотя бы просто не суетись под ногами со своими агрессивными страстями.
        Очередной приступ бешенства Мио пережил достойнее предыдущих - успехи делает быстро.
        - Она знает, что ты здесь?
        Я кивнул:
        - Само собой.
        - Значит, ей нужна моя помощь.
        Развеселил меня по-настоящему:
        - Не льсти себе, принцесса. Она категорически против, а тебя убить хочет за твою выходку на приеме. Да и все, что она о тебе вспомнила со школы... - Я изобразил сожаление. Слегка переиграл, правда. Или не слегка. - Скудная информация, но по ней ты бьл знатной сволочью.
        Мио отпрянул, поджал губы и уставился на меня исподлобья.
        - Так что ничего достойного, благородного, умного, вечного и доброго она от тебя не ждет. А знаешь, что меня больше всего в этой ситуации веселит?
        Первородный челюсти сильнее сжал, но взгляда от меня не оторвал. Значит, ответ услышать хотел.
        - Веселее всего, что ты сам себя в этот тупик загнал. - Я поднялся. - В общем, подумай над моим предложением. Будут мысли, решения, выводы - звони, еще раз приду, на твою рожу посмотрю.
        Я смерил напоследок тупицу насмешливым взглядом и направился к парковке.
        - Глеб! - Оклик стал неожиданностью.
        Я обернулся и удивленно взглянул на Мио. Нас разделяло метров пять, может, семь.
        - Почему ты сказал, что мои чувства иллюзорны? - Он не выглядел агрессивным или заносчивым. Вопрос задал серьезно, почти спокойно. Все же не ошибся в его сущности.
        Я пожал плечами.
        - В одной довольно известной на Земле книжке увещевают «любить ближнего, как самого себя».
        Мио нахмурился:
        - И как это понимать?
        - В основном слова трактуют, как напутствие относиться к окружающим хорошо, но я бы вложил немного иной смысл. Невозможно любить другого, пока себя не любишь, пока в равновесие со своим внутренним миром не пришел. Если тебя что- то тревожит или гнетет, то свои страхи и боль ты переложишь на того, кого желаешь, под эгоистичным лозунгом «я хочу быть твоим ийнэ» и, поверь, к истинному чувству это не будет иметь никакого отношения. Продолжать? - Мне было крайне любопытно, как далеко готов зайти первородный в поисках ответов.
        -Да.
        Что ж, неплохо для бестолковой принцессы.
        - Когда любишь женщину по-настоящему, то ты просто в восторге от того, кто она и что она, с самого начала. Она попадает в поле твоего зрения впервые, и ты уже тихо, спокойно знаешь: вот та, с кем ты будешь, кто примет тебя. Не бывает такого, что ты не замечал ее или ненавидел, а потом вдруг полюбил - это не более, чем внутреннее отражение твоего «Я», перенесенное на объект твоего внимания. Нет невзаимной любви. То, что ты испытываешь к Илмере, - всего лишь твои страхи, принявшие безопасную для психики форму. Загляни в глаза своим страхам, эомелии Мио, повзрослей. Пока же ты делаешь мою ирра ответственной за свои неудачи. Уж не знаю, в чем они у тебя заключаются, и почему так пугают. - Я махнул рукой. - До встречи, принцесса.
        Как по мне, свидание прошло успешно. Мы не подрались, и даже почти услышали друг друга.
        Выехав с парковки, я набрал номер Селене. Золотые, широко распахнутые глаза взглянули на меня с экрана и резко почернели. Я улыбнулся и сосредоточил внимание на дороге. Всего мгновение, а на душе тысячи эмоций. Бестолковому первородному не понять, какие чувства рождает эта женщина на самом деле. Ладно, черт с ним, скоро повзрослеет и отстанет.
        - Все хорошо. Мы поговорили. Он тупица, но, думаю, со временем поумнеет.
        - Глеб... - Заканчивать она и не собиралась. Это было что-то вроде «я молча и категорически не согласна с твоими действиями».
        - Ой, да, ладно. Ну, настучит он на меня первому кругу, ну, погрозят мне пальцем, и что с того?
        - А репутация твоя?
        Я засмеялся.
        - Ирра Илмера, репутация моя у меня уже есть, поздно паниковать.
        А теперь она начнет капризничать, только далеко не как ребенок.
        - Я хочу тебя обнять. Хочу тебя в кровать. Немедленно!
        В точку.
        - Я тоже хочу себя в кровать тебе. - Подшучивать над ней в такие моменты было приятно.
        - Я серьезно!
        - Я тоже.
        - Глеб!
        Какой тала тебя выдержит, девочка моя? Правильно. Никакой.
        Глава шестая
        Илмера Селене
        Я опиралась плечом о стену, и, признаться, слегка паниковала. Возможно, не совсем паниковала, а нервничала - разобраться в себе в конкретный момент времени не представлялось возможным. Глеб поймал мой взгляд на мгновение, улыбнулся и сжал мои пальцы. Это помогло.
        Мы стояли у выхода к орбитальным лифтам в ожидании Арги. Мансур только подошел, и выглядел он неважно: тихий, немного бледный, бросал быстрые взгляды на пропускной контроль. Месяц прошел с того момента, как он узнал, что Арга вошла в экипаж, а они еще ни разу не встречались. Если бы я знала, что комиссия вьдаст досрочное заключение, организовала бы им контролируемый диалог, но нет! Я зачем- то решила дать время Суру привыкнуть к мысли о работе в команде с ней, не травмировать его лишний раз после сложных разговоров с матерью, и в итоге невозможно прогадала!
        «Черт!» - беззвучно произнесла я.
        «Ирра Илмера», - Глеб посмотрел на меня с укоризной. Ну, само собой, никто не заметил, а он заметил, хотя, казалось, все внимание сосредоточил на Мансуре. Черт!
        Какой из меня психолог-лингвист его экипажа? Никакой! И зачем это внезапное собеседование?!
        Хорошо, я знала зачем. Комиссии нужно было убедиться в готовности экипажа, слаженности и прочее. Мы провалим тест. Я его уже провалила.
        Тим стоял с другой стороны от Сура и с любопытством изучал его мимику.
        - Кончай пялиться, - огрызнулся Мансур.
        - Не, - Тим заулыбался. - Я тебя первый раз таким вижу. Это интересно.
        - Исследователь хренов, - прошипел недовольно Сур и тут же вздрогнул. Из сканера на противоположной стороне зала вышла Арга, за ней следовал ее чемодан. Эластичный хирургический скафандр на ней отливал серебром - откуда мы ее выдернули, не знал никто, в том числе мы сами. И сомневаюсь, что когда-нибудь узнаем.
        Как ни странно, этот факт привел меня в полное равновесие. Я не могла положиться на Сура, стабильным он не бьл, но Арга... Она профессионал. Ей я могла с легкостью довериться, и поняла это только что.
        - Привет, - поздоровалась она с Тимом на русском - он на ее пути стоял первым - и лучезарно улыбнулась.
        Тим с радостью раскрьл объятия.
        - Привет! Потрясающее произношение!
        - Спасибо. - Она с явным удовольствием обняла нейроморфа.
        Затем помахала мне и поздоровалась с Глебом.
        - Здравствуй, Мансур. - Ее взгляд, направленный на затихшего и замершего пилота, бьл полон нежности и ласки. Сур, кажется, даже дышать боялся.
        Точно боялся. Арга его обняла без предупреждения, и он со свистом втянул воздух в легкие.
        - Миоэлу аматэ, мелии Арга, - придушенно пробормотал Мансур официальное теплое приветствие куда-то ей в волосы.
        Самая уважаемая, блещущая красотой Арга? Я впервые увидела масштаб катастрофы. Он не просто в нее влюблен, он ее обожает, причем в не самом лучшем смысле этого слова. Установил на пьедестал идеальную, совершенную нейри, и считает себя недостойным ее любви и внимания. Это плохо, это очень плохо.
        Я думала провал будет из-за бесконечных споров между этими двумя, а провал случится из-за заторможенного, потерянного пилота, неспособного выполнять свои прямые обязанности.
        Арга никак не отреагировала на его реплику, только на последок, отпуская, ласково ладонью по плечу провела, отчего Сур покраснел. Серьезно! Этот бестолковый ул все еще мог краснеть. Я-то думала, он стыд окончательно потерял года два назад.
        - Пошли? - Тим развернулся и направился к свободной кабине.
        - Пошли, - бодро вторила ему Арга, а после, к общему удивлению, взяла Сура за руку и повела его за собой. И независимый, буйный ийдэ с репутацией дикого землянина послушно шел за созданием в два раза меньше себя, над широко распахнутыми зелеными глазами при этом брови стояли домиком. Должно быть, самый беспомощный ийдэ в истории Тала.
        - Я так же тупо выглядел? - весело прошептал возле моего уха Глеб.
        Я усмехнулась и отрицательно покачала головой.
        - Ну, уж нет. Ты бьл восхитителен. - И сменила тему. - Глеб, его поведение создаст проблемы.
        Он положил руку мне на талию, что не ускользнуло от окружающих тала - нетипичное поведение в нашем социуме, но таким образом у Глеба и сложилась его репутация, - и остановился за чемоданом Мансура. Я повернула голову, чтобы посмотреть чистокровному в глаза. Он моих переживаний не разделял, или, может, не хотел показывать и намека на сомнения, чтобы я чувствовала себя увереннее. В любом случае, когда мы все вместе ступили в кабину лифта, я в очередной раз успокоилась. Как минимум, Арга частично могла контролировать Сура. Пока что.
        Автоматика считала биометрию, и мы поехали наверх.
        - У стабилизатора перегрузок погрешность занижена, - через минуту нарушил тишину Тим.
        Мансур усмехнулся. Это бьло почти похоже на прежнего Мансура, но только почти.
        - У тебя уши, как у... - он помедлил, пытаясь подобрать подходящее сравнение.
        - Как у нейроморфа? - хмыкнул в ответ Тим.
        - Ага.
        - Не занижена, - вмешалась Арга, с любопытством глядя на Тимура. - Она к концу подотчетного периода просто сбивается. Эксплуатацию не приостанавливают при показателях из зеленой зоны. Но ты, действительно, чувствительный - это интересно. Тебе не больно? Голова не кружится?
        - Нет. - Тим отрицательно покачал головой. - Просто, как факт отметил.
        - Все равно интересно.
        - Интересный какой, - пробурчал Сур, глядя себе под ноги.
        Вообще-то, он смотрел на пальцы Арги, сжимающие его ладонь, а про ноги всего лишь делал вид.
        - Нас анализировать начнут сразу же, как попадем на челнок. Формально челноки принадлежат космофлоту, но обслуживанием занимаются специалисты исследовательской станции, поэтому могут считаться ее территорией. Нам дадут скорый с соседней станции, чтобы подставные пассажиры уже были на борту, так их не отследить. - Голос Глеба звучал спокойно и даже безмятежно. - Такие маневры запрещены, но с учетом уровня секретности проекта, предварительного статуса экипажа экспериментальной формы Каме и нашего согласия на проверку личных данных, следить будут. Легче всего понять, с кем имеешь дело, не через тесты и собеседования, а вот так, через наблюдение. Я бы еще ставку сделал на барахлящий челнок или какую иную внештатную ситуацию.
        - Внезапность - наше все? - тихо уточнил Тим, рассматривая Глеба исподлобья.
        - Добиться таких полномочий от Совета? Думаешь?
        - В любом случае, - пожал плечами Глеб, - раненых тала организовать можно, так же как техническую неисправность, сбитый курс или паническую атаку автопилота.
        - Да, зашью, не вопрос, - усмехнулся Тим. Арга вторила ему. Звучало, действительно, забавно, хоть и нервозно.
        Остаток пути мы поднимались в молчании. С одной стороны, мне не хотелось верить, что мой капитан прав, поскольку это означало бы, что первый круг Совета предоставил право отдельно взятой организации под предлогом секретности оказать чрезмерное давление на психику экипажа, не прошедшего стажировку второй ступени, а это уже нарушение гражданских прав, не достойное идеологии тала. С другой стороны, Глеб был прыгуном, и в подобных вопросах не ошибался.
        Кабина медленно остановилась. Я взглянула в глаза Арге, она согласно кивнула мне в ответ - ее мучили те же мысли. Сур и Тим, вдвоем, смотрели на Глеба в немой готовности.
        - Арга, - тихо скомандовал наш капитан, стоило автоматике разблокировать дверь, - отпусти его.
        - Да, - Арга беспрекословно подчинилась. С моей талии Глеб тоже руку убрал.
        - Ирра заходит в челнок первая, следом Тим, после Арга, Мансур. - Он покосился на меня, убедился, что я поняла направление его мыслей, и вновь сосредоточил внимание на двери.
        Вероятнее всего, нас будет ждать холодный прием - мне бы стоило расстроиться, это уже вопиющее нарушение гражданских прав, но я испытала лишь легкое волнение от предстоящей схватки. Может быть, втайне я давно ее хотела. Довольно скучно жить одними тренировками. Последний раз некое подобие полевых действий у меня было три года назад, в Солнечной долине, да и там всего лишь пробежалась. Ну, на чистокровного иногда охочусь, но это не считается, он всегда сдается на третьей секунде, довольный и счастливый. Даже не сопротивляется, уворачивается только со своими горящими голубыми глазами и смеется, а после, когда я меньше всего ожидаю, резко дает поймать себя. Кто на кого охотится, еще разобраться.
        Я вышла из лифта, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям.
        Окружающая реальность, само собой, не таила ничего подозрительного. По приемному залу с обзорными площадками, кабинами отдыха прибывающих, пищевыми блоками прогуливались тала, парами, семьями или по одиночке, иногда взгляд выхватывал высокопроцентных гибридов. Приметила группу граждан Земли в сопровождении служащих посольства. Они направлялись к лифтам, и мы явно привлекли их внимание, но это из-за Глеба - дело привычное.
        В соседнем помещении ситуация не отличалась. Все та же размеренная повседневная жизнь на орбите.
        Ребята следовали четко за мной, Глеб был замыкающим. У пятнадцатого сектора я остановилась, как того требовала инструкция безопасности и подождала, пока багаж пройдет проверку, лишь после этого ступила в поле сканера. Глеб ожидал проблем именно на челноке. Я глубоко вдохнула, выдохнула, и организм впал в привычное состояние аншии: сердце размеренно стучало, пульс не тревожил скачками, адреналин не мешал мыслить - состояние покоя и безмятежного участия. Я слышала мир, я видела мир, я ощущала мир - я есть жизнь, я есть суть. Я слышу голос Великой Вселенной. Кюн-Нейр аншии апар Эолуум. Ирра Эолуум-ма.
        Свет пронизывал все, строя тысячи оттенков и их отражения в каждом из существующих предметов. На темной матовой поверхности закрытого шлюза я видела стоящих позади меня, знала их движения. Звук проникал повсюду, смешиваясь в хаотичную какофонию, каждая ее доля дополняла бесконечные отражения в моей голове. Стоило шлюзу раскрыться, и глухое, едва уловимое эхо донесло до моих ушей обрывок непростой фразы: «они идут». Без аншии я могла бы пропустить это, но Глеб знает все и всегда. И, конечно, запахи. Ступив на челнок, я поняла о его обитателях больше, чем они сами хотели бы раскрыть.
        Высокий инша из касты воинов - его выдал крошечный край завитка на коже под правым ухом, который то и дело выглядывал из-под высокого ворота гражданского скафандра - проявил к нашей группе поверхностный интерес, как поступил бы любой попутчик на его месте, и особое внимание уделил Глебу. Человек должен был привлечь внимание и привлек - как по нотам. Вот только пульс «случайного попутчика» временами учащался. Для инша погрешность была приемлемая, в военной академии на подобном внимание не заостряют, в конце концов, не ирра тренируют. Он пах землей и орехами Мииль-Нэ.
        Второй инша был ниже рангом и чуть более эмоционален. Тревога заставляла его дыхание сбиваться, а зрачки временами расширяться. Он ел те же орехи. Кожа на его ладонях хранила запах багнака. Он спрятал оружие под сиденьем.
        Третьим пассажиром была алая тала. Печать ее возраста удалил косметический комплекс, и она испытывала контролируемое влечение к молодым мужчинам. Ее беглый взгляд задерживался на Мансуре чуть чаще, чем она сама того желала. Мне верилось с трудом, что на станции не нашлось психолога сильнее, но факт оставался фактом.
        Еще двоих я отнесла к техническому персоналу. Они пахли озоном и сладкой ягодой, а ложь не входила в список обязанностей - об этом практически кричали их напряженные тела.
        Я знала, что должна пройти в конец ряда и занять первое по счету свободное место, но Глеб отправил меня ведущей не просто так. Наибольшую опасность представлял инша-воин, он же, по моим предположениям, командовал группой подставных, поэтому я села напротив него, возле спасательных капсул - в челноках их располагали рядом со шлюзом. Без лишних эмоций, следуя аналогии, Тим опустился в следующее за мной кресло и пристегнулся. Так же поступили Арга и Мансур. Глеб прошел мимо, рассеянный и задумчивый. Если бы я не была его ийнэ, то решила бы, что он глубоко погружен в свои размышления и на реальность почти не обращает внимания.
        Пятеро их, пятеро нас, два ряда лицом к лицу - довольно неожиданно было увидеть организацию столь дешевого противостояния не где-нибудь на Земле, а здесь, на Тала. Крон абсолютно, безоговорочно прав: Совет вырождается и тянет за собой всю политическую, экономическую и социальную систему. Даже если чудом удастся восстановить былое величие правящей системы планеты прямо сейчас, лет через десять этот культурный пласт нам еще аукнется. Полагаю, я до этого момента, словно глупая девчонка, отказывалась до конца поверить в катастрофу, что медленно разворачивалась на моих глазах. «Рыба гниет с головы», - зло шипел дед Миха, когда речь заходила о политике землян. Рыба гниет с головы.
        Челноки курсировали ежечасно по строго ограниченным коридорам, двойная ступень безопасности, дежурный корабль спасателей на каждой станции - какую катастрофу можно сочинить из самой бытовой вещи на свете? Спустя пару минут после отправления меня уже мучил не вопрос, а почти азарт. Тревожиться все равно было не о чем. Оба инша искренне поверили в низкую квалификацию моего капитана и все свое внимание сосредоточили на мне. Техники нервничали. Психолог лишь делала вид, что заинтересована безучастностью Глеба, сама же рассматривала поочередно то Тима, то тихого Сура. Временами она косилась на меня, но лишь потому, что я - ирра. Ее работа была исключительно поверхностной, в противном случае ее бы заинтересовала причина моего выбора посадочного места так далеко от Глеба. Она элементарно не вникла в саму суть близких отношений с чистокровным. Да и язык тел всего нашего экипажа она бы анализировала намного лучше. Полагаю, истинное мировоззрение тала не позволяло настоящим профессионалам заниматься сомнительной деятельностью. «Репутация дороже денег», - все те же изречения деда Михи.
        На пятнадцатой минуте включилось аварийное освещение, голос оператора мягко сообщил о некоей абстрактной неисправности и попросил пассажиров сохранять спокойствие, ведь команда спасателей получила сигнал.
        Глава седьмая
        Глеб
        Желтоватый приглушенный свет аварийной системы создавал уютную атмосферу. Я вытянул ноги, откинулся на спинку сиденья и открыто оглядел инспектирующий цирк. Могли бы и раньше начать, изображать ушедшего в астрал тупицу довольно утомительно. Ребята, за исключением Селене, повернулись ко мне, точно так же открыто ожидая команды. У меня лучший экипаж на этой чертовой планете, про Землю вообще молчу!
        Один из техников вскочил и замахал руками, довольно талантливо изображая приступ паники. Старушка, запавшая на моего пилота, подключилась к спектаклю, а следом за ней и второй техник. Первым неладное почуял инша из клана воинов, которого моя ирра предусмотрительно стерегла, стоило нам взойти на борт. Я увидел вспышку понимания на его лице и тихо скомандовал:
        - Илмера.
        Даже если бы я произнес это почти беззвучно, она бы услышала. Секунда, и выбранный мной противник лежал на полу без движения. Лишь медленно моргал, глядя в потолок, и размеренно дышал.
        Старушка взвизгнула. Натурально. Я не ожидал такой реакции от психолога, тем более от тала. С кем сотрудничают на этой станции?
        - Второго, - вновь отдал приказ я.
        Уцелевший инша как раз вскочил и попытался напасть на Селене. Ей пришлось увернуться. Она с нескрываемым удовольствием воспользовалась моей командой и отправила его на пол к командиру.
        - Имеле, - обратился я к застывшим в немом удивлении «паникерам», - убежден, у вас очень интересный и сложный спектакль, но никому здесь он не интересен, поэтому прошу сразу перейти к концовке: сесть на место и не мешать.
        Внимания я добился, даже старушка, наконец, решила вспомнить какие-то профессиональные навыки, если, конечно, они у нее вообще были.
        - Отказ системы безопасности, - тоном детской сказочницы возвестил челнок. - Отказ системы безопасности. Разгерметизация шлюзового комплекса.
        Я поднялся со своего места и состроил нарочито вопросительную мину, ожидая ответа на озвученное предложение.
        - Но система безопасности... - Попыталась вернуть контроль над ситуацией психолог. Я ее прервал:
        - Сядь.
        И вновь взглянул на оставшихся.
        - Мы понаблюдаем, - выбрал за обоих первый «паникер».
        Я вежливо указал им на места, как это было принято в Совете, и перешел к действиям.
        - Илмера.
        Она кивнула и встала у ног командира группы. Видимо, даже в таком состоянии он был тем единственным, кто представлял опасность.
        - Мансур, модуль аварийного контроля. Жди там.
        Сур молча вскочил с места и направился к техническим модулям.
        - Тим.
        - Да? - Он поднялся.
        Я окинул взглядом инспектирующий цирк:
        - Кого из вас, клоунов, должен был зашивать мой медик?
        Удивление не отразилось ни на одном лице, но и признаваться они были не настроены.
        - Ладно. Позже. Сейчас ирра поможет моему биотехнику расспросить вас о своей роли в представлении. - Я кивнул Арге, и перевел взгляд на Тима. - За мной.
        Челнок продолжал развивать фильм ужасов по явно запланированной программе: начал угрожать полной потерей контроля, коридора и систем жизнеобеспечения.
        - А гравигацию-то отключить не могут, - пробормотал Тим задумчиво, когда я набрал на панели техотсека универсальный пароль экстренных служб. - Значит, мы все еще в коридоре и продолжаем движение. В принципе же, можно ничего не делать.
        - Можно, - согласился я и взглянул с улыбкой на друга, - но это чертовски скучно.
        Тим сощурился, в глазах его светилось подозрение.
        - Да, просто шутка. Не переживай, - я пожал плечами. - Знаю, что делаю.
        По периметру пассажирского зала сложились и исчезли в полу внутренние
        панели, оголив начинку стен. Теперь до прибытия аварийки, поднятой по тревоге после ввода универсального кода мной и Суром, оставалось около пяти минут, не больше. Спорим, кукловодам сейчас невдомек, откуда у меня и моего пилота такие познания. Сюрприз! Я усмехнулся.
        - Неужели, остальные экипажи на эту чушь ведутся? - удивился Тим.
        Я отступил на несколько шагов, оглядывая внутренности челнока.
        Двухступенчатый контроль безопасности никоим образом не мог позволить вмешательство в системный код - изменения сопряжены с базой, а космофлот дорожит репутацией. Это означало, что во время технического осмотра на челнок прицепили блоху. Со стороны предположение мое могло показаться глупым, но, учитывая весь сценарий постановки, топорность - конек авторов проверки.
        - Глеб! - окликнула Арга.
        Я обернулся. Она указала на нишу рядом с дверью модуля аварийки. Кажется, я слегка недооценил своего техника, это нужно было срочно исправлять.
        - Умеешь снимать паразитов?
        Арга кивнула, явно демонстрируя при этом учтивость. С кем, с кем, а с этой девчонкой у меня проблем не будет никогда. Селене переживала и сомневалась в своих решениях, но на деле права, из-за Арги у меня и с пилотом трудностей не останется.
        - Тогда действуй. Тим, возможно, паразитов несколько, проверка касается всех... - Я повернулся к нейроморфу и улыбнулся, встретив его взгляд. Зачем я объясняю? - Ну, ты понял.
        - А то, - рассмеялся он и рванул к Арге.
        Стараясь сохранять размеренный, спокойный шаг, я направился в кабину управления, где Сур уже должен был все тем же паролем аварийки разблокировать ручной контроль. В груди клубилась легкая досада на самого себя. Она не сбивала, но немного раздражала.
        Ошибка ж на лицо. Я слишком отвлекся на политику и в результате не подумал даже досконально изучить знания и интересы нового члена экипажа. Казалось, что и без того достаточно осведомлен. Слепая самоуверенность - типичная глупость новичка. В конкретно этой ситуации мой промах не слишком заметен, да и роли не играет, но что было бы в условиях реальной катастрофы?
        - Как тебе аппарат? - Улыбнулся я, глядя, как Сур устанавливает свои правила полета, уводя челнок из зеленой зоны коридора в красную. - В черную не заходи.
        - Ага, - кивнул он, - Скучный аппарат, Кастрюля на колесах, а не аппарат, Нейронка даже не обидится сейчас на мое высказывание.
        Сенсорное поле вокруг его фигуры заискрилось голубыми вспышками, Сур вопросительно взглянул на меня. Входящий вызов мог быть либо от руководства цирка, либо от спасателей. В любом случае:
        - Приму сам. - Я запустил шар второго оператора и вошел в его недра. Сур прав, кастрюля кастрюлей: биосети потребовалось несколько секунд, чтобы подстроиться под мои показатели. Когда перед глазами возникло изображение, первое, что я сделал, извинился.
        - Прошу прощения за ожидание. Открытый экипаж Йер, код внештатной ситуации на борту двадцать четыре гражданского флота. Ручное управление.
        Вывожу челнок в красную зону. Ожидаю прибытия бригады.
        Лицо дежурного на мгновение сделалось удивленным, но лишь на мгновение. Спасатели есть спасатели, их блохой не поразить.
        - Капитан Вешняков? - проверил он свои данные.
        - Верно.
        - Мне нужен удаленный доступ к системе управления. Первый оператор блокирует входящие сигналы.
        Я скомандовал сети открыть доступ и хмуро покосился на Сура. Тот в свою очередь скорчил гримасу. Черт! Чем старше, тем хуже. Я лично попрошу Аргу сделать его ручным и домашним.
        - Мой пилот действовал по черному коду. Причины его выбора будут отражены в моем отчете.
        Дежурный в качестве ответа выбрал жест вежливого согласия, что означало полное доверие моим словам. Он, очевидно, относился к тем тала, которых впечатляло мое досье и совершенно не тревожило происхождение.
        - Я вижу, - прокомментировал он через пару секунд. - Вы остановились. Оставайтесь на месте до прибытия спасательного корабля.
        Пришла моя очередь выказать вежливость.
        - Мы красавцы, ха? - окликнул меня Сур.
        Я повернулся к нему и отрицательно покачал головой.
        - Нет еще, это была самая легкая часть.
        Сур сощурился, всем своим видом демонстрируя непонимание. Вместо ответа я неопределенно повел плечом. Потерпит.
        То же самое «потерпит» я подумал два часа спустя про тала, сидящего напротив меня. Высокий, средних лет, с алыми глазами, с короткой военной стрижкой, не удивлюсь, если выкидыш гражданского флота. Не встречал ни одного бывшего военного тала, готового придерживаться служебных правил и привычек, все, как один, напротив, пытались наверстать упущенное. Зато гражданские часто придавали суровости внешнему виду.
        - Капитан Вешняков, ты допускаешь составление протокола на основе получаемых нами сведений? - Прямо скажем, вопрос так себе.
        - Нет, - холодно ответил я.
        В сложившейся ситуации не проявлять вежливость имел полное право. Представитель цирка явился в космопорт весь деловой, сверкая сдерживаемым гневом, представился Фетэ и потребовал встречу со мной лично. Глупцом он не выглядел, но и профессионалом тоже. Он, как будто, был не Кроном, а профессором Волга - она до такой степени была погружена в свою область, что практически не ощущала окружение, порой ее способ изложения материала напоминал уроки в младшей школе.
        - Нет? - растерялся мой собеседник.
        - Желаете получить мое согласие на анализ биометрических данных, которые снимаете сейчас. Мой ответ «нет». Я запрещаю.
        С Фетэ заметно слетела самоуверенность, но продавить меня, очевидно, было его целью. Тоже, хочу отметить, не слишком изящная тактика.
        - Глеб, а ты не боишься, что твои действия негативно скажутся на решении комиссии?
        - Паршивая тогда комиссия.
        От меня не ускользнуло, как на мгновение Фетэ пожелал скрестить руки на груди, непроизвольно копируя мою позу, но вовремя одернул себя. В любом случае, ситуацию контролировал я с самого начала, хотя лишнее подтверждение было приятно увидеть.
        - Что это значит?
        - Давай откровенно, - спокойно начал пояснять я. - Как часто производимые на Тала формы искусственного биоразума кончают жизнь самоубийством? Речь не только о Каме.
        - Статистика открьп"а, - попьп"ался парировать Фетэ. Думаю, он не понял, к чему я клоню.
        - Комиссия исследовательской станции доверит экспериментальную форму экипажу, командир которого не заметил наличия проверки? Командир которого не в состоянии услышать подоплеку вопроса? Я думаю, тут важно пояснить, что сейчас важно не столько то впечатление, которое Йер производит на вас, сколько впечатление, которое ваша команда производит на меня. Я не стану подвергать опасности свой экипаж, соглашаясь на сотрудничество с сомнительной организацией. Откуда мне знать, что разработчики Кирра Каме достаточно квалифицированы? Пока впечатление отрицательное.
        Фетэ растерялся. На самом деле растерялся и не смог этого скрыть.
        - Мои сотрудники надежны.
        И вот он выдал себя с головой. Итак, первый вывод оказался верным. Передо мной стоял действующий научный руководитель, чья сфера деятельности не имела никакого отношения к военной тактике или анализу поведения.
        - Жалеешь, что не взяли первый сценарий проверки, а разработали более простой? - улыбнулся я, глядя собеседнику в глаза. Алый обод вокруг зрачков резко расширился, заполнив радужку, - я попал в точку.
        - Откуда у тебя сведения?
        Что ж, и этого вопроса я ожидал.
        - Ты беседуешь, - я нарочно подчеркнул форму нашего общения, - с прыгуном на окраины. Я не был бы им, если бы не мог просчитывать настолько элементарные вещи.
        На фразе «элементарные вещи» бесцветные брови Фетэ приподнялись.
        - Чего ты хочешь?
        А вот это правильный вопрос. Давно бы так.
        - Полный доступ всего экипажа и куратора к проектным данным.
        - Это много!
        - Это разумно. - Теперь я подозревал, что беседую к тому же и с членом комиссии.
        - Если тебе откажут?
        - Тогда и я не согласен на Кирра Каме. Я не на Земле, чтобы работать вслепую.
        И без того иду на уступки.
        Фетэ все-таки не уследил за собой и скрестил на груди руки.
        - Какие?
        - Не прошу полный доступ до заключения соглашения, довольствуюсь данными проверочных нагрузок. Знаешь, как это называется у людей?
        - Кот в мешке?
        Я улыбнулся, интересный перевод фразы на тала. Возможно, мой собеседник знает русский.
        - Неблагоразумный риск, - ответил я. - Но кот тоже сгодится.
        Глава восьмая
        Илмера Селене
        - Мелии Илмера, ты допускаешь составление протокола на основе получаемых нами сведений?
        Какой глупый вопрос. Я удивленно взглянула на его автора. Он стоял напротив меня и все еще потирал шею. Не думаю, что после моего воздействия на его уной, осталась боль или неприятные ощущения, скорее, этот тала из клана воинов плохо перенес унижение. Он не любил проигрывать, а, может, испьп"ывал давно забытое родовое раздражение при виде ирра. Минуло не одно столетие, но мама предупреждала, что дети Жизни все так же порой находят внутри себя искру отторжения к детям Смерти. Ни одна ирра не вправе осуждать ни одного илла за эту искру,
        - Эомелии Катор, - как можно вежливее проговорила я, сложив руки перед собой в ритуальном жесте поклонения Смерти перед Жизнью. - Прими мои извинения за причиненную боль, и нет, я не допускаю анализ и переработку моих биоданных.
        Катор устало вьдохнул и еще раз потер шею. Вообще-то для своего имени он был слишком молод, может, лет на пять старше меня. Наверное, оно освободилось в его роду и родителям не понадобилось обращаться к списку имен нового поколения.
        - Это необязательно, - буркнул он, указывая на мою ритуальную вежливость.
        Я опустила руки. Катор чуть помедлил, потом продолжил, но без прежнего
        раздражения:
        - Мелии Илмера, что движет твоими поступками?
        Так это что-то вроде собеседования или опроса? Я не ожидала ничего подобного. Казалось, что если кого-то из нас начнут собеседовать прямо тут, в космопорту, то так же, как Глеба сейчас, выведут в отдельное помещение, а не в зале отдыха пострадавших. Я знала, что остальные прислушиваются к нашему диалогу и с моей стороны, и со стороны Катора. Мы все даже разместились как там, на челноке, комнату условно пополам разделили. Я встала у окна, чтобы полюбоваться видом планеты в ожидании Иммэдара, и вот, пожалуйста, подошел их
        капитан.
        - Слишком общий вопрос.
        - Что двигало тобой, когда ты продавала платье?
        - Я отдала имя, а после узнала про сердце.
        Катор установил жест несогласия.
        - У землян нет имени, твой союз ийнэ не замкнут, а, значит, права тайны на деяния и их причины нет.
        Я засмеялась. Совсем забыла это ощущение от общения с мужчинами тала с тех пор, как начала жить с Глебом и стала частью экипажа.
        - Почему тебя развеселил мой вопрос?
        - Я отвыкла, - искренне ответила я, - от сухого мышления тала. Я люблю Глеба, вот почему отдала имя и продала платье. Я знала, что не воспользуюсь входом никогда, что буду наказана, но его жизнь и талант стоили и стоят больше для меня.
        Катор снова не согласился.
        - Разве земляне не склонны к низменным поступкам? Он мог воспользоваться тобой.
        На этот раз я скрестила руки на груди в ритуальном вызове Жизни на спор со Смертью.
        - Ты забыл, с кем говоришь, эомелии Катор?
        - Ты не даешь забыть, - все так же недовольно отреагировал илла.
        - Кого вырастит энэ ирра? Еще одну дочь Смерти? Еще одну Ирра Эолуум-ма?
        - Так она девочка? - растерянно выдохнула я, глядя в глаза этого сердитого илла, позабыв обо всех ритуалах и формальностях.
        На лице Катора проскользнуло недовольство собой.
        - Я не говорил этого.
        - Нет, ты задал, очевидно, важный вопрос. - Я постаралась взять эмоции под контроль. Мне так не терпелось рассказать Глебу! - Илла Эоруум-ма, ты напрасно волнуешься. Ее ана никогда не позволит мне причинить вред. Он смотрит глубоко, видит больше, чем ты или я.
        - Ты так в нем уверена? Повторю, круг ийнэ не замкнут.
        - Замкнут, - возразила я.
        Катор поставил вопросительный жест.
        Я улыбнулась и кивнула на земной манер - эти движения вошли в мою привычку и стали мне ближе.
        - Мужчины тала, чтобы установить позицию верности, прибегают к имени и соглашению - это удобно и надежно. Земные мужчины используют эмоции - это основано лишь на моем добровольном доверии в его любовь, поэтому неудобно и ненадежно с точки зрения тала, но это только снаружи. Нет ничего, что могло бы удержать Глеба, он день ото дня любит меня просто так, не ставя условия, не требуя платы за терпение, и это прекраснее, чем любая клятва.
        - Но гарантий нет, что день ото дня не закончится завтра.
        - Да отстань ты от нее, тупица! - Не выдержал Мансур. Он сидел на диване рядом с Аргой и, кажется, начал приходить в себя. Еще минут десять назад был притихший и все косился на свою руку, которую Арга не отпускала, а теперь смотрел на илла с гневом. - Ты ничерта про Глеба не знаешь! Он за Илмеру жизнь отдаст! Спорим, ты на такое даже в гипотетических размышлениях не способен!
        Катор повернулся к Мансуру.
        - И тем не менее. Сегодня отдаст, а завтра?
        Сур поджал губы и презрительно усмехнулся.
        - Это все? - удивился илла.
        - Эомелии Катор, - вмешался Тим, - в своих рассуждениях и вопросах ты ступаешь на зыбкую почву гипотетических предположений, это не выглядит достойным диалогом.
        У Сура вырвался звук, похожий на тихое рычание. Он перешел на русский.
        - Так это все провокация с его стороны?
        Я оглядела Катора с ног до головы чуть внимательнее и поняла, что, в самом деле, недооценила собеседника. Глеб бы догадался сразу.
        - Да, похоже на то. И я это упустила, повелась.
        - И я, - вторил мне Сур.
        - Я тоже только вот сообразил, - Тим задумчиво покусал нижнюю губу. - Глебу надо рассказать.
        Илла беседа на чужом языке не понравилась, но о ее сути он, вероятно, догадался, так что сделал последний ход, больше рассчитанный на внезапность, нежели на хитрость.
        - Мелии Арга, почему ты так много держишь пилота за руку?
        Мы все обернулись к ней, готовые вступиться, Сур даже рот успел открыть, но Арга его опередила. Голос ее прозвучал спокойно и восхитительно безмятежно.
        - Потому что она теплая.
        Первым захохотал Тим, следом Мансур. Я попыталась сдержать улыбку, но не смогла. Никогда не знала подругу с этой стороны. Так вот какую тактику она вырастила для общения с многочисленными официальными лицами? Прямо и бесполезно отвечать на поставленный вопрос.
        За общим весельем нас и застал Глеб. Он зашел в зал и окинул оценивающим взглядом присутствующих, затем тихо проговорил:
        - Пошли.
        Внимание!!
        Окончание будет доступно до 12:00 20.12.
        Прода от 19.12 12:00Прода от 19.12 12:00()
        Глава девятая
        Глеб
        - Как думаешь, сколько времени это займет? - Селене смотрела сквозь лобовое стекло на дорогу и нервно покусывала нижнюю губу. Автопилот вел смарт домой.
        Я внимательно изучал профиль своей ирра и терпеливо ждал, когда она, наконец, расскажет, что же именно ее так тревожило.
        - Не знаю. Разве это важно?
        Золотые глаза взглянули на меня. В этой маленькой перламутровой голове, определенно, тревога с пугающей скоростью перерастала в панику. Избранная мной тактика ожидания перестала себя оправдывать, поэтому я потянулся к панели и отодвинул оба передних кресла назад, освобождая себе пространство для маневра. Автоматика недовольно запищала, оповещая о смене кода безопасности. Смарт нырнул в ближайший карман отдыха на трассе.
        Я взял Селене за талию и пересадил к себе на колени, спиной к пассажирской двери. Ее ступни оказались на водительском сиденье, и я невольно залюбовался их видом. Вся такая нежная, изящная, светлая, маленькая. Ее мать была права, даря ей имя Селене. Сверкающая - само совершенство. Мое пугливое буйное совершенство.
        Золото в ее глазах не собиралось уступать место тьме.
        - Чем так встревожена моя ийнэ? - мягко, с улыбкой спросил я ее.
        Отбросив облик рассудительной, разумной тала ирра, способной справиться с
        любым врагом, она порывисто прижалась к моей груди, уткнулась носом в шею и заплакала. Обескураженный произошедшим, я замер. Просто впал в ступор.
        Моя Илмера плачет?
        Я с ужасом осознал, что никогда даже не задумывался о подобном. Мы вместе вот уже пять лет, а мне в голову не пришло, что хрупкая девочка, которой я сердце подарил, способна проливать слезы. Что я за кретин такой?
        Сообразил, что как замер, так и сижу, даже не обнимаю ее. Я поспешно прижал ее к себе и начал поглаживать по спине. Приник щекой к ее виску, слушая прерывистые всхлипы. Сердце на части разрывалось от боли за нее, от ярости на себя, от бессилия.
        Моя нежная, прекрасная, пожалуйста, не плачь! Я сделаю все что угодно! Только не плачь!
        - Нейри, - произнес я и перешел на русский, голос предательски сорвался, - моя прекрасная анши, кто тебя обидел? Это тот илла? Я его убью. Он пропадет тихо, никто не узнает.
        - Вот именно, я - анши, - всхлипнула Селене и только сильнее зарьдапа.
        Отлично! Вместо того, чтобы помочь, я лишь ухудшил ситуацию. Захотелось что-
        нибудь разбить, желательно, свою же голову.
        - Им, - она тихо икнула. Это прозвучало забавно, и в другой раз я бы рассмеялся, но не сейчас. Сейчас мне хотелось удавиться. - Иммедар, анши...
        Селене шмыгнула и перешла на русский.
        - Я - охотница ирра, - она снова всхлипнула. - Каме - девочка, тот илла сказал. Глеб, я не гожусь быть энэ, я все испорчу!
        В новый жизненный поворот я вписался не сразу. И все? В этом была причина слез? Я раздраженно выдохнул, приподнял ее за плечи со своей груди и заглянул в золотые заплаканные глаза.
        - Ты хочешь быть ее энэ?
        Она в очередной раз шмыгнула припухшим, покрасневшим носом.
        - Я не могу.
        Глупенькая!
        - Я не спрашиваю, можешь или нет. Я спрашиваю, хочешь или нет?
        Селене прерывисто вздохнула, покусала губы и с виноватым видом кивнула.
        - Вслух, милая!
        - Хочу, - прошептала она, совсем поникшая в моих руках, - но я же не должна...
        - Мне плевать, что должна, а что нет! Я знаю, что ты будешь лучшей энэ из всех, хотя бы потому, что сомневаешься в себе. Глупцу не объяснить, что он глупец, в силу того, что он глуп. Только умный способен усомниться в себе. На этой планете чересчур много уверенных в себе болванов, которые живут по принципу «мое мнение - единственно верное», но плачешь у меня почему-то ты!
        Я обхватил ее лицо ладонями, большими пальцами стер влагу в уголках глаз и поцеловал кончик носа.
        - Я люблю тебя, Сверкающая, - наверное, впервые произнес ее имя на русском.
        Селене беспомощно уставилась на меня. Страх ушел из ее глаз, наконец-то
        уступив место тьме.
        Точно впервые. Странно. Про себя я повторял это так часто.
        - А ты? - она моргнула и ожила. - Как ты...
        Я усмехнулся.
        - Сомневаться в себе - это первое, чему я научился. Невозможно строить вероятности, будучи уверенным в каждом уже найденном пути. - Я вновь вернулся к злости. - Этот тупица илла тебя надоумил?
        Она снова шмыгнула и прерывисто вздохнула. Выглядела при этом такой виноватой.
        - Расстроилась, что поддалась влиянию? - До чего же она милая, когда беспомощная!
        Она кивнула и опять взялась кусать губы. Кто бы мог подумать. Такой тупица, как я, не мог подумать. Когда-то давно я видел в ней девушку, о которой необходимо заботиться, которую нужно защищать. Когда же у меня вошло в привычку думать о ней, как о неуязвимой и всесильной? Впредь такой ошибки не допущу. Черт! За сегодня уже вторая!
        Я улыбнулся, глядя на припухшие, алые губы, растрепанные перламутровые пряди и черные грустные глаза.
        - Ты очень красивая, когда плачешь.
        Ее брови удивленно приподнялись, а потом она смутилась, и это было так нежно и сексуально одновременно, что в голову полезли совсем не подходящие ситуации мысли.
        - И соблазнительная, - добавил я. - Действительно рад, что отправил Тима с докладом к Крону, а Сура забрала Арга.
        Селене заулыбалась моим словам и бросила на меня исподлобья кокетливый взгляд. У меня мурашки по спине пробежали. Она так может? Она на самом деле только что флиртовала со мной! Черт! Внутри все перевернулось от восторга.
        - Селене, - беззвучно прошептал я, завороженный этой незнакомой ее гранью. Руки сами собой спустились на ее шею - так я мог большими пальцами очерчивать ее скулы.
        Переливающиеся всеми цветами радуги в лучах кюн, ресницы опустились вниз и вновь приподнялись, лишая меня воли и разумных мыслей.
        - Ты назвал меня нейри, - проговорила она неуверенно. Что мне нужно сделать, чтобы она впредь со мной иногда была такой?
        - Ты - моя нейри, - легко подтвердил я. - Моя богиня с момента, как я тебя увидел.
        Я наблюдал, как шевелились ее губы, пока она пыталась оформить свое любопытство в новый вопрос, и думал о поцелуе, о ее совершенном теле под покрытием скафандра. Снять его будет сложнее, чем рубашку.
        - А ты, - она запнулась, и золотой ободок отчего-то снова стал расширяться. - Ты, правда, из-за меня убьешь? Это же не правда?
        Я попытался понять источник ее страха. Мне солгать?
        - Правда, - решил я после секундной паузы. Ей лучше знать истину в любом случае.
        Золото отступило, обожаемые мной глаза поглотила чернота. От неожиданности я издал звук, больше похожий на невнятное «х», чем на смешок. Моя прекрасная дочь Смерти испугалась вовсе не моего желания убить, а того, что я это не всерьез сказал, и, скорее всего, осудила себя за свои потребности.
        Черт! Об этой стороне ее сущности я тоже раньше особо не размышлял! Ирра Эолуум-ма - дитя Смерти. Кюн-Нейр аншии апар Эолуум - Солнечная кошка, охотница ирра, несущая Смерть. Я всегда гордился девушкой, которую покорил, считал себя едва ли не сыном Удачи. Эта ирра оказалась в Солнечной долине, она захотела меня...
        Солнечная долина? Меня вдруг пронзила догадка.
        - Кюн-Нейр, - повторил я и положил правую ладонь ей на грудь там, где билось сердце. - Солнечная кошка отправилась в Солнечную долину.
        И смутил ее в очередной раз.
        - Это очень глупо, да? - прошептала она.
        Я засмеялся.
        - Ирра Илмера, когда я перестану в тебя влюбляться снова и снова? - Это истина, бесконечная невероятная истина.
        Селене опустила взгляд и вдруг начала сосредоточенно перебирать пальчиками заклепки на моем животе. С удивлением понаблюдал за процессом. Я что, окончательно выбил ее из колеи? Я так могу? Серьезно?
        - Почему ты скрывала от меня эту свою сторону? - прямо спросил я. Она поймет, о чем я, она умная.
        - Потому что эта сторона слабая. Ты и так считал меня наивной.
        Я положил пальцы левой руки ей под подбородок и заставил поднять голову.
        - Пять лет, Селене... - О чем она только думала?! - Пять лет!
        В ее глазах заблестели слезы.
        - Ты всегда гордишься мной, всегда уверен, что я все могу. Мне нравится это, - она перешла на хриплый, едва слышный, шепот.
        Я смотрел на нее и не мог поверить. Она командовала мной, распоряжалась, как ей вздумается, спорила, упрямилась, делала, что в голову взбредет, и все это, оказывается, отчасти было отражением моего отношения? Да, я сам желаю такого ее поведения, но это не значит, что желаю лишь его!
        - Я хочу тебя любой.
        Она вздохнула:
        - Да, я поняла.
        У меня в руках, должно быть, была самая грустная девочка во Вселенной. Я улыбнулся, любуясь трогательной картиной.
        Охотница ирра, несущая Смерть. Моя нейри.
        - Я убью за тебя, не задумываясь, и умру, не задумываясь. В тебе моя слабость, и в тебе же моя сила.
        Селене не нашлась с ответом, поэтому произнесла, что первое пришло в голову.
        - А Арга говорила, что люди ненадежные.
        - Арга Сура выбрала. Что она понимает?
        Илмера засмеялась, причем так непривычно, но очаровательно, и плечами чуть повела. Ей как будто было немного стыдно за свое веселье. И тут я вспомнил.
        - Стоп. А не ирра ли Илмера при своем чистокровном называла другого землянина «надежным»? - Я с притворным недоверием сощурился, глядя в смущенное личико.
        В груди появилось забытое недовольство. Конечно, Сур надежный, и она просто вслух констатировала важный для его психики факт, не позволяя ему обесценивать себя, но ревность есть ревность. Я человек, и хочу, чтобы моя девушка любила только меня.
        - Называла.
        И вздох у нее получился при этом мировой скорби. Нет, ну, это уже слишком. Я же ее так поддразнивать не могу. А кто со мной спорить будет? Охотиться на меня кто будет? Кто будет сидеть на мне сверху и сверкать хищными глазами? Я ленивый, я хочу быть снизу и наслаждаться процессом!
        - Иди сюда. - Я взял ее за плечи и уложил обратно к себе на грудь.
        Селене не сопротивлялась и, даже когда я ей косу распускать стал, не
        пошевелилась. Осторожно прядь за прядью я сначала расплел ее иммешанкар, затем помассировал кожу на затылке и шее. Она млела, порой тихо стонала от удовольствия.
        Когда она окончательно расслабилась под моими пальцами, я дотянулся до панели и перевел смарт в режим отдыха пассажиров. Остекление потемнело, потеряв прозрачность, яркость внутреннего освещения плавно снизилась. Предвкушая дальнейшее, я стал сворачивать заклепки на скафандре Селене, идя сверху вниз: от шеи и правого плеча до бедер.
        - Что ты делаешь? - Интерес она все же проявила, но, по-прежнему, без намека на возмущение или сопротивление.
        - Снимаю ненужное, - с улыбкой констатировал я.
        - А.
        И все?
        Я рассмеялся.
        Закончив с заклепками, снова приподнял ее и спустил верхнюю часть комбинезона до талии. Дальше маневры предстояли посложнее. Я откинул спинку водительского кресла назад и аккуратно уложил туда Селене. Черные бездонные глаза внимательно, с меланхоличным интересом наблюдали за мной. Я невольно залюбовался ее лицом, тонкой длинной шеей, линиями острых ключиц и обнаженной грудью. Окруженная ореолом перламутровых волос, такая податливая и доверчивая, она порождала в крови острую потребность обладать ею здесь и сейчас. Стараясь не спешить, контролировать страсть, я снял с нее скафандр и выбросил на заднее сиденье.
        - Иммэдар, - беззвучно проговорила она.
        Не в силах сдержаться, я склонился и поцеловал эти губы, проник языком в ее маленький, горячий рот. Моя плавная, сговорчивая девочка, ты можешь быть послушной.
        Я положил ладонь на ее грудь и почувствовал, как она выгнулась мне навстречу. Спустил руку ниже и проник пальцами между ее ног. Должно быть, слишком спешил, но с Селене всегда так, она сжигала меня изнутри каждым своим движением и взглядом. Почувствовал, как напряглись ее бедра, а по телу прошла волна дрожи.
        - Иммэдар, - всхлипнула она мне в губы.
        Теперь ее глаза были закрыты, а дыхание сбивалось. Из-за меня ей не хватало воздуха, но останавливаться я был не намерен. Она моя, и кончит так, как я пожелаю. Я ловил ртом ее стоны, а после опускал взгляд вниз и наблюдал за своей рукой. Такая... Я вдруг понял, что хочу, чтобы она услышала это.
        - Ты такая узкая и влажная, - едва слышно проговорил я, и увидел, как широко распахнулись темные глаза. Золото затопило их на доли секунды, а потом исчезло, и она вновь задрожала.
        - Тебе нравится? - Если она подумала, что это все, что я произнес вслух, то глубоко заблуждалась.
        Новая вспышка страха разожгла ее страсть еще сильнее. Она выгнулась и хрипло выдохнула:
        - Миэлке.
        Глава десятая
        Илмера Селене
        Что он делает? Что он...
        Его поцелуи были такими властными, совсем незнакомыми, но потрясающими. Движения его пальцев во мне не были грубыми, но такими жесткими, резкими, они сводили с ума.
        - Тебе нравится, Селене? - повторил он настойчиво.
        Свой голос я услышала будто со стороны. Это походило на всхлип:
        -Да.
        - Ты больше ничего не станешь скрывать от меня?
        Он что, наказывает меня?
        - Нет. Да, - я попыталась справиться с хаотичным потоком мыслей, ища правильное понятие для ответа. - Не стану.
        Что происходит?
        - Хорошая девочка.
        Тело пронзила вспышка острого наслаждения смешанная с недоверием и возмущением. Он меня хвалит за послушание? Я...
        - Гле-эб, - непроизвольно вырвалось у меня. Он, кажется, погрузил в меня еще один палец или сменил манеру движения - я была слишком захвачена водоворотом блаженства, чтобы разобраться, что именно произошло.
        - Да? - Он улыбался. Я чувствовала его улыбку на своих губах. - Хочешь больше?
        Хочу! Я могла бы произнести это вслух, но он целовал меня снова и так же настойчиво. Иммэдар, он обладал мной буквально и целиком: его язык проникал в мой рот, его рука была между моих ног. Он подавлял. Владел мной. И мне это нравилось! Во имя Эолуум, мужчина, возьми меня! Из груди вырвались рыдания. Я больше не могла выносить эту пытку.
        И вдруг он покинул меня. Я вздрогнула от прикосновения прохладного воздуха к телу там, где только что был он. Испуганная таким поворотом, я открыла глаза и счастливо выдохнула. Он не ушел, он лишь сел, чтобы снять скафандр.
        Эти заклепки. Я подалась к Глебу, желая помочь ему повернуть поскорее все, но он почему-то поймал мои руки, опрокинул меня обратно на сиденье и навис сверху.
        - Я разрешал тебе вставать? - Он совсем не шутил и не играл.
        - Нет, - неуверенно проговорила я. Он сердится на меня? Или нет? Что происходит?
        Иммэдар коснулся моих губ легким бережным поцелуем.
        - Жди. - В голубых глазах горел странный огонь, которого прежде никогда не было.
        Нарочито медленно он уложил мои руки у меня над головой, с нескрываемым восхищением оглядел меня от макушки до пят и только после этого вернулся к своему скафандру. Страшась пошевелиться, я так и лежала, дожидаясь его. И было в этом страхе и ожидании нечто безумное: я получала удовольствие от своей позы, от своего подчинения воле Глеба. Дрожь все так же волнами проходила по телу. Заниматься со мной любовью, доводить до исступления он мог, не прикасаясь ко мне. Теперь я это знала.
        Он не торопился, а когда, наконец, избавился от скафандра, то все так же плавно, не спеша, вернулся к моим губам. Его правая ладонь заскользила по моему бедру, а левая прижала мои запястья к подголовнику. В порыве нетерпения я раздвинула ноги и тут же испуганно взглянула ему в глаза. Вдруг он опять накажет, заставит ждать? Я не хочу!
        - Хорошая девочка, - улыбнулся он, прежде чем одним сильным движением войти в меня.
        Я зажмурилась и закричала.
        - Моя нейри, - его голос у моего виска звучал так мягко. Меня трясло. Я не помнила себя, не понимала, что чувствую и что делаю, я лишь слышала его и подчинялась.
        - Громче, нейри.
        Он такой великолепный, такой несравненный!
        Кажется, я снова и снова до хрипоты повторяла «Иммэдар». Он мучил меня, изводил и не отпускал. Такой большой, такой сильный. Я ведь никогда не умела сопротивляться ему по-настоящему. Какой победы он хотел снова? Из груди вырывались то стоны, то рыдания.
        - Селене, - с этим шепотом он снял железный контроль и я, наконец, получила свое дикое живое пламя. Во имя Эолуум, как этот мужчина кончает!
        Я исполню любой его приказ, любой каприз, я убью за него, я умру за него!
        Тяжело дыша, он отпустил мои запястья и прижался губами к моему виску.
        - Я люблю тебя, Селене. - Шепот был едва различимым, но от него у меня по телу мурашки пошли.
        Почему я не умею быть такой, как он? Не могу выразить ему свои чувства так же ярко? Все, что у меня есть, это мои слова, но их же всегда не хватает, они всегда слишком пресные в сравнении с эмоциями. Когда-то я полагала, что могу все пояснить с помощью языка, - наивная. Впервые за все время с Глебом мне вдруг стало немного страшно. Что если на пути нам встретится девушка, земная девушка, способная быть таким же пламенем? Если она вспыхнет для него и затмит меня? Нет, я знаю, Иммэдар никогда не оставит меня и не предаст, но что если глубоко внутри он будет испытывать влечение к другой? Я не хочу так!
        - Ты снова боишься, - мягко проговорил Глеб и погладил пальцами мою скулу, потом очертил линию губ. - Чего испугалась, моя Селене?
        - Чертовы глаза, - зло выдохнула я на русском. Постоянно меня сдают ему.
        - Ирра Илмера! - с притворным негодованием проговорил Глеб и рассмеялся. - Я научил тебя плохому - мы это еще обсудим. Чего ты боишься?
        Он приподнялся на локте и ласково оглядел мое лицо.
        И как ему пояснить? А ведь я только что обещала не скрывать больше ничего.
        - Боюсь, что ты меня разлюбишь, - сказать это было неимоверно сложно, хотя со стороны могло показаться иначе.
        Глеб выглядел пораженным, у него даже смешок недоверчивый вырвался.
        - Что? Почему? - Еще и заулыбался.
        Его реакция причинила боль.
        - Потому что я не умею как ты. Я умею только говорить, и все.
        Он перестал улыбаться и нахмурился.
        - Мы же вроде как это уже обсуждали, - он говорил мягко с нежностью, но боль почему-то не отступала. - Селене, я знаю тебя всю и очень люблю!
        Досада заполнила разум. Я все испортила. Он такой потрясающий, принял мои слезы, мою слабость, и был такой восхитительный, с ума сводящий секс, а я все испортила!
        - Глупенькая...
        Он сказал это все с той же нежностью, но меня как будто волной накрыл гнев. Что он себе позволяет? Я сердито выдохнула и попыталась выбраться из-под него. Глеб поймал меня за талию и прижал к себе.
        - Далеко собралась?
        Я чувствовала спиной его вздымающуюся грудь, мое бедро упиралось ему в пах. С плохо скрываемым удивлением я отметила, что он снова меня хочет.
        - Селене, - он очертил кончиком языка контур моего уха, а после прикусил мочку. Я попыталась справиться с телом, что предательски желало выгнуться в ответ на ласку. - Во-первых, ты обнаженная на улицу не пойдешь. Я сам достану из багажа вещи.
        От его слов внутри все загорелось. Иммэдар снова делал это со мной: распалял одной единственной фразой, одним движением.
        - Во-вторых, - продолжил Глеб, - мне нужен совет моего лингвиста-психолога по поводу странного поведения моей женщины.
        Я растерянно замерла и открьла рот, намереваясь возразить, но тут же его закрьла. Усталый, расстроенный вздох получился сам собой.
        - Она рано потеряла мать, - неуверенно начала я. - Поэтому не по возрасту следовала правилам зрелости. Развитые тала, тем более ирра, независимы, неуязвимы, ничего не боятся. Но один чистокровный всегда знает о ней больше, а потом видит ее слабой и плачущей.
        Глеб крепче прижал меня к себе, поцеловал волосы за ухом. Я попыталась справиться с подступающими слезами.
        - А еще этот чистокровный стал совсем потрясающий, многие тала его хотят, и на земле у него клуб фанатов есть, точнее фанаток, я смотрела соотношение, и все эти приглашения на интервью...
        Глеб приподнял голову и взглянул на мой профиль, но лучше бы он этого не делал, мне без того было страшно говорить и больно.
        - А я... Я так не умею показывать чувства, и они пишут всякое. Вроде, она холодная... - Я взялась цитировать на земных языках то, что читала в сети, и что рациональная часть меня посчитала полной чушью.
        Он едва заметно улыбнулся. Краем глаза я уловила это движение.
        - Это называется ревность, милая.
        Что? Его фраза мгновенно остановила весь слезливый настрой. Я развернулась в его руках и взглянула в светлые ласковые глаза. Глеб рассмеялся.
        - Какое удивленное личико. Да, Ирра Илмера ревнует, но на этот раз по- настоящему. Притворяться расстроенным не буду, - он лучезарно улыбнулся и, как ребенка, громко чмокнул меня в нос. - Какое обиженное личико. Носик хотел, чтобы я убеждал ее в обратном? Или чтобы не наслаждался, что меня впервые за все время ревнуют? Ну, уж нет!
        - Плохой чистокровный, - пробубнила я. Как ни странно, его слова помогли.
        - Плохой и по уши влюбленный, - снова рассмеялся он. - Спросишь, в кого?
        Я сердито выдохнула. Он никогда этого делать со мной не перестанет! Никогда! Как будто я его космос, где он постоянно прокладывает свои маршруты.
        Полчаса спустя я сидела на пассажирском сиденье в рубашке, джинсах и пыталась осмыслить, как так вышло, что, будучи расстроенной и злой, я все равно умудрилась еще раз заняться с ним любовью, причем с еще большим удовольствием, чем прежде. Он хочет и получает, а я просто чувствую его желание и на все соглашаюсь, потому что не могу без его прикосновений и объятий, не могу без его поцелуев, без его запаха и без его этих вечных маршрутов в моей голове.
        Довольный собой и жизнью в целом, чистокровный сидел рядом, вел смарт и временами улыбался, поглядывая на меня. Ему действительно понравилось, что я ревную. Поразительно. Как я сама не догадалась о причине своего раздрая? Это же очевидно! Даже когда он спросил совета у лингвиста-психолога, я начала профессионально, но тут же скатилась в эмоции. И илла вывел меня из равновесия только потому, что я уже была готова расстроиться.
        Глеб потянулся к панели и зачем-то резко ввел аварийный код. Я с удивлением взглянула на его профиль. Ощутила дуновение прохладного воздуха со стороны своей двери, а потом он повернулся ко мне и одним резким движением шатри вытолкнул меня из машины на скорости. Все, что я успела увидеть, - блеск холодных сосредоточенных голубых глаз. Дальше было несколько тяжелых ударов о дорожное покрытие, секундная темнота и собственный дикий крик.
        Конец первого тома.