Хомячок в наследство
Надежда. Цыбанова


        Богатая тетушка оставила мне в наследство ни дом, ни бриллианты или золото, а потомственного фамильяра. Хомяка! Мне, ведьме с низким уровнем дара, проживающей в глуши. Теперь надо подружиться с вредной сущностью, ведь он точно знает, куда дела свои сбережения предыдущая хозяйка.
        Но все не так просто — появляется еще один наследник.


        Черновик






        Хомячок в наследство
        Цыбанова Надежда




        ГЛАВА 1.

        — Скажите, что вы пошутили, — я умоляюще взглянула на стряпчего.
        — Я предельно серьезен, Иви, — он недовольно сверкнул на меня стеклами очков, за которыми прятались маленькие сальные глазки. — Ваша уважаемая тетушка Брунгильда четко оговорила в завещании, что из всего наследства вам достанется только он. Точнее вообще все наследство заключается в этой клетке.
        — Хомяк?! — я не сдержалась и повысила голос. — Вы меня выдернули из Малых Бздыжников ради хомяка?! Я только сутки добиралась.
        Мое, мягко говоря, удивление понятно. Брунгильда, являющаяся дальней родственницей, была очень состоятельно ведьмой. Тетушкой она мне приходилась чисто условно. Я как-то пыталась разобраться в хитросплетениях родственных связей, но сбилась на троюродном брате кузена двоюродной сестры деда по отцу.
        — Вы не правы, Иви, — тонкие губы стряпчего скривились в улыбке полной превосходства. — Этот хомяк, как вы изволили выразиться, фамильяр. И вам его завещали как единственной ведьме в роду.
        Я еще подозрительней уставилась на спящий рыжий комок в клетке. В этой истории с наследством не сходилось практически все.
        Тетушка общение с нами не поддерживала. Точнее я о ней вообще узнала, только когда отец решил денег у ведьмы попросить на мое обучение. Нас в семье шестеро детей, я четвертая. Когда у меня проснулись способности отец чуть из дома не ушел, обвиняя маму в измене. Мол, не могла родиться ведьма в семье неодаренных людей. Магическая экспертиза (дорогущая зараза) подтвердила наше прямое родство и скандалы стихли. Но мама все равно боялась лишний раз приласкать меня, чтобы не вызвать гнев отца. А он четвертую дочь просто не замечал. Братья и сестра, видя такое отношение родителей ко мне, тоже старались держаться особняком. Старшие из зависти (а как же еще) сначала пытались издеваться надо мной. Но прирученный огромный лохматый пес, который даже отца заставил заикаться, быстро помог им забыть о бракованной сестре.
        В мои восемнадцать лет встал вопрос об обучении. Увы, ведьмой я оказалась слабой с «низким» уровнем дара. А в Ведической Академии бесплатное образование предоставляется короной для тех, кто достиг порога «выше среднего». Сумма за пять лет была приличной. И тут, как по заказу, старшая Лисандра решила выйти замуж. И жениха-то себе подыскала элементалиста — невзрачного и плюгавого, но с сильным даром. Ух, представляю, какая за него была битва! Но победила все равно главная гадина, то есть моя сестра.
        И отец встал в позу. Точнее он сначала встал с лавки, на которой любил проводить время, наблюдая в окно за прохожими, а потом встал в позу. Свадьба важнее. А еще важнее льготы, которые полагаются каждому магически одаренному, состоящему на службе. Это за землю чуть ли не вполовину меньше платить придется. И на ярмарках лучшие места достаются. Естественно, вся семья встала на сторону Лисандры. А я никак не могла взять в толк: почему жених не может потратиться на праздник?
        Тогда я в ответ пригрозила, что сдам отцовский подпольный бизнес с петушиными боями страже. А еще нажалуюсь, что ведьму в семье притесняют. У нас с этим строго, плетью всю спину исполосуют.
        Помянув в сердцах родственников до седьмого колена, отец неожиданно вспомнил о тетушке Брунгильде. И даже написал ей. Ваши гены, вы и платите. В ответ ведьма прислала ворона. Когда тот открыл клюв, мой ругательный запас обогатился. Пришлось родителям самим раскошелиться. А на свадьбу сестры меня так и не позвали.
        Но в Академии жизнь легче не стала. Туда поступают уже овладев начальными навыками. Меня же им никто не учил, поэтому все пять лет я плелась в хвосте успевающих, зачастую получая оценки из жалости или за упорство, когда приходила на пятую пересдачу.
        При распределении мест работы члены комиссии, которым я успела надоесть за время мычания невнятных ответов на лекциях, долго копались в направлениях, выбирая самую глухомань. И совершенно не стесняясь присутствовавшей меня, обсуждали какой деревне не повезет.
        И вот — фамильяр. При низком уровне дара просто бесполезная зверушка, которая еще и питаться от моих крох будет.
        И почему состоятельная тетушка не завещала хоть десяток золотых? Мне очень нужны деньги. С семьей я отношения не поддерживаю, да и с их стороны не было попыток за восемь лет написать хоть одно письмо. Бздыжники (Большие, Малые и Средние — вот как мне повезло) оказались действительно глухоманью, там в ходу только натуральный обмен. Королевская щедрость в виде серебряного в месяц и то часто с опозданием больше походила на подать нищему, усевшемуся на паперти.
        — Иви, — выдернул меня из черных дум стряпчий, — вы все же не поняли. Этот фамильяр был с Брунгильдой на протяжении двухсот лет. Неужели он не знает, куда хозяйка дела свои сбережения?
        Идея ведь проста и гениальна! Настолько, что я, не думая схватила документ о передаче и подмахнула его. Не пятый же раз перечитывать.
        — Вот и хорошо. Вот и славненько, — стряпчий с широкой улыбкой быстро забрал у меня бумаги и спрятал в папку. — А то обед скоро, а отказ от наследства оформлять долго. Опять же в середине лета оставаться без премии не хочется. Жена с маменькой очень хотят съездить на Воды. А знаете, дорогая Иви, теща такой зверь, что, если жаждет чего-нибудь это проще дать, чем объяснять, почему ты идешь закладывать последние портки.
        Заговаривал он зубы весьма профессионально, не забывая между делом прятать в папку новые документы. Но со мной такой трюк не пройдет. В Средних Бздыжниках есть выдающаяся во всех смыслах личность — баба Гэла. Не знаю, за какие подвиги она себя относит к старшему поколению (на вид ей не больше сорока), но есть подозрение, чтобы каждый раз прикрываться притеснением старушек. Сядет под рябинку, в аккурат напротив дома старосты, и давай песню любимую заводить «Ой да поглядите что делается, я всю жизнь спину горбатила, а теперь еще и платить налоги должна?!». Поорав так с часок, довольная разминкой отправляется по своим делам. И вот когда ей требуется помощь штатной ведьмы, я принимаю настой из пустырника. Прямо целую чашку. По-другому общаться ней больше пяти минут невозможно.
        — Погодите-ка, — я схватила мужчину за руку, — как его хоть зовут?
        — Что вы, Иви, — он удивленно округлил глаза. — Имя фамильяра принадлежит только ведьме. Я называть его права не имею. Неужели вы не в курсе?
        От намека на мой троечный диплом, который сейчас служить крышкой для небольшого бочонка с маслятами в погребе, я покраснела. Курс по работе с фамильярами я проходила, что называется, мимо. С моим низким уровнем делать в аудитории было нечего, и преподаватель жалостливо разрешал сбегать в столовую. Но благодаря девчонкам я знаю, как производиться активация привязки. Каждый раз, когда одна из нас получала за заслуги себе спутника, устраивался целый променад по всей академии. Я процессии старалась на глаза не попадаться, чтобы не нарваться на презрительные взгляды, но подглядывать зазорным не считала.
        — Медальон, — потребовала я.
        Стряпчий скривился:
        — Никакого медальона в завещание не указано. Но я консультировался в Ковене и получил ответ, что привязка может пройти и без него. Капните кровью на самого хомяка.
        — Как нет? — я от удивления принялась теребить свою косу. Никак не избавлюсь от этой детской привычки. — Без медальона фамильяр не будет полностью подчиняться ведьме. Вот почему вы мне так настоятельно впихивали хомяка! — я обличительно ткнула пальцем в направлении жулика и чуть не сломала ему нос.
        — Ничего подобного, — открестился от альтруизма в виде спасения животных стряпчий, — исключительно ради премии.
        — Ладно, — проворчала я, понимая, что спорить с ним себе дороже. — Тогда ритуал я проведу при вас и, если он не сработает, можете забыть о довольной теще!
        — Вот вы ведьма, Иви, — польстил мне мужчина. У него даже стекла очков запотели. — Но я не переношу вида крови…
        — А я не переношу обманщиков, — выразительно подвигала я бровями. — Давайте сюда хомяка. А родовое имя-то у него есть?
        Мне протянули клочок бумажки. Мда, ничего хорошего на таком не пишут. Хотя, с другой стороны, этот жлоб мог просто сэкономить.
        Но тут мы столкнулись с еще одной проблемой — добыть кровь из пальца оказалось затруднительно.
        — Неужели у вас нет ритуального? — дрожащим голосом спросил стряпчий, прижимая к груди свое орудие в борьбе с бумагой. На нож сей инструмент тянул слабо, скорее даже позорит это звание.
        — Кхм, — смутилась я, — он дома остался. Опасное это дело — ходить по городу с колюще-режущим предметом.
        Особенно с моим. Денег у меня лишних не было, аккуратные кинжалы с красивыми ручками стоило много. Купила в хозяйственной лавке по скидке тесак для мяса. Я же тогда не знала, что ритуальный нож — это навсегда. Когда я беру его в руки, деревенские разбегаются.
        Хомяк, еще беспробудно спавший большим рыжим комочком и не познавший счастья принадлежности новой бестолковой ведьме, вызывал неосознанное чувство брезгливости. Ну не люблю я мышей, крыс и прочих грызунов.
        Я зажмурилась. Стряпчий еще для надежности и лицо папкой прикрыл. Если кто рассчитывал на брызги крови, то просчитался. Я уставшая. Очень сильно. Вот настолько, что могла прилечь прямо на столе стряпчего. Каплю крови пришлось давить долго и основательно. Организм не желающий расставаться с ценным ресурсом сопротивлялся до последнего.
        — Давай же, — я потрясла руку.
        Наконец-то, желанная капля упала на рыжую шерстку. Хомяк зашевелился, приподнял мордочку и уставился на меня глазами-бусинками. Какая мерзость.
        Я чтобы не смотреть в них, развернула клочок бумаги. Замлан. Какое-то слишком важное имя для маленького рыжего комка.
        — Зяма, — задумчиво пробормотала я.
        — Не смей! — ожил фамильяр и, словно получив удар молнии прямо по темечку, начал носиться по столу: — Меня! Магическое существо, служащие ведьмам в шестом поколении! Каким-то Зямой! Убогая, да как тебе мозгов-то на такое хватило?!
        — Прошу прощения, — стряпчий двумя пальцами вытащил из-под хомяка лист, — но вот как раз их и не хватило. Но раз вопрос с привязкой закрыт, попрошу покинуть контору. Обед должен быть по расписанию.
        Стою я с клеткой, в которой злобно сопит хомяк рядом с постоялым двором и чуть не плачу.
        — Со зверями нельзя! — владелец, тучный мужик, полностью перегородил проход. — Ишь понаехало вас, деревня. Тащите зверье свое заразное. А мне потом клопов да блох выводи.
        И я задумалась. Подняла клетку на уровень лица. На меня сердито клацнули резцами. Злой хомяк. Так жизнь непутевую ведьму еще не унижала.
        — Эй, Зяма, — я потрясла пристанище фамильяра. Ну откуда я прогульщица могла знать, что наделить именем можно только единожды? Чего уж теперь дуться? — Надеюсь, ты паразитов на себе не таскаешь?
        — Нет, — он презрительно отвернулся от меня, демонстрируя упитанный зад, — только с собой. Точнее великодушно позволяю одной паразитке себя носить. Эй ты, — нагло обратился он к мужику, — сам ты деревня. Где табличка, что с животными нельзя, я тебя спрашиваю?
        — Так это, — совершенно не растерялся ушлый владелец, — многие грамоте не обучены. На словах предупреждаю.
        — Нравишься ты мне, мужик, — доверительно сообщил ему Зяма. — Такой простор для штрафа. Даже выбрать не могу. To ли притеснение магических существ, то ли жульничество, то ли оскорбление образованной ведьмы.
        А хомяк-то голова. Действительно, есть у нас такой закон. За все проблемы и разрушения, которые последуют за конфликтом с ведьмами, ответственность несет провоцирующая сторона.
        — Это-то ведьма? — с сомнением протянул хозяин. — Они обычно такие… Ух!
        — Ух, — передразнил его писклявым голосом фамильяр. — Сразу видно, что ты мужик из города носа не кажешь. В деревнях твое «ух» без надобности. Там сила важнее.
        Я скромно отвела взгляд в сторону. Ни того, ни того у меня не имелось. Если вторым природа обделила, то первым — вроде как наградила, причем от души. Не красотой, а формами. Это в городе я была что называется «в теле», хотя за глаза говорили просто-толстуха. Ну, не шаталась я по стандартам на ветру как трепетная осина. Но приехав в Бздыжники, первый отзыв о себе я услышала: «Какая худенькая».
        И действительно на фоне местных баб я терялась. Там у многих кулак как мои два. И теперь я подвергаюсь старательным попыткам (если не сказать пыткам) откорма, потому что на такую тощую жердь ни один приличный парень не взглянет. А их на все Бздыжники было… аж ни одного свободного.
        — Эй, как там тебя? Иви? — вспомнил обо мне хомяк. — Ну-ка, наколдуй ему что- нибудь. Например, уши осла. А что? Внешний вид должен отображать содержание.
        — Не смейте! — взвизгнул хозяин, вытаскивая из-под рубахи плетеный оберег. — Проходите, госпожа ведьма. Ужин будет вовремя. А зверьку вашему, что подать? Есть семечки, морковка, капуста.
        Вот так бы сразу. А всего-то стоило сверкнуть зеленью в глазах. Обычный фокус. К сожалению, это все что я могу организовать на скорую руку. Отличный из меня фонарь по ночам получается. Правда, если кто наткнется, разрыв сердца обеспечен.
        — Яблоко, — мстительно произнес Зяма. — В меру кислое и сладкое. И почистить не забудь.
        To, что с ним мы не уживемся, было понятно сразу. Но выкинуть привязанного к тебе фамильяра на улицу- прямая дорога на рудники в кандалах. Такой зверек сосет энергию из всего и, если на пути попадется человек без магического дара — летальный исход предрешен.
        — Ну-с, — это наглое существо прошлось по клетке, когда я сгрузила ее на обшарпанный стол, — давай знакомиться, хозяйка, — издевательски протянул он. — Кто такая?
        — Иви Соврен, — представилась я, прикидывая, стоит ли налаживать контакт или сразу перейти к пыткам.
        — Соврен… Соврен…, - задумчиво пробубнил Зяма. — Уж не та ли это Соврен, за которую наглый папашка просил заплатить?
        — Та, — со вздохом призналась я.
        — И что? — грызун забавно плюхнулся на попу. — Отучилась?
        — Как видишь, — я села на скрипучий табурет.
        — Вот что-то мне твоя интонация не нравится, — хомяк оказался еще и прозорливым. — Насколько все плохо? Резерв ниже среднего?
        — Низкий, — я скрипнула зубами. — Диплом троечный.
        Зяма прислушался к себе, видимо, подозревая инсульт.
        — Так. Новости… не очень. Я бы даже сказал, что когда сосед Брунгильды завел истерично орущего каждое утро петуха и то поприятней было. И суп из него потом получился наваристый. Из петуха, в смысле. А сосед сам преставился, от возраста и возлияний. И в какой дыре ты время коротаешь? Погоди, не говори. Дай я морально подготовлюсь.
        — В Бздыжниках, — я посверлила недовольным взглядом комедианта.
        — Где это? — озадачился хомяк.
        — В трех часах езды от Правой Ушки, — судя по тому, как сосредоточенно фырчал Зяма, этого места он тоже не знал. — Которая в трети дня от Веселых Волнушек. А они в половине дня от Главной Заставы. А отсюда до нее пять часов на телеге.
        Я притворилась, что не слышала оборота, начинающегося со слов «Мать-Природа, где я так нагрешил…?».
        — Ладно, — хомяк взял себя в лапки и поискал под рыжей шерсткой оптимизм. — А твои… эти… как их?
        — Бздыжники? — охотно подсказала я.
        — Во, они самые. Большая деревня хоть?
        Я пожала плечами:
        — Малые — тридцать дворов. Средние — сорок. А Большие — пятьдесят.
        Не знаю, зачем было делить деревни, сакраментальный смысл этого действа уходил своими корнями глубоко в историю, но расстояние между околицами не больше пятидесяти метров.
        Староста, как и ведьма, полагается сразу на три в единственном числе. И поле у них одно на все Бздыжники. Да и псевдо-речка чуть шире ручейка, которая носит гордое название Широкая, так же имеет мостки для стирки только в одном месте. А местный лодочник, как громко зовет себя Фирс, владеет аж двумя суднами-плоскодонками, но ни на одном плавать нельзя.
        — Мда, — недовольно протянул хомяк. Вот же существо вредное. Вроде ничего не сказал, но оскорбил от души.
        Ужин принесли быстро. Умилило порезанное на отдельной тарелочке яблоко. Но Зяма уничтожал его, раздраженно фырча. Хомяк изволил негодовать.
        Я бы ему ответила. Ух, как ответила. Прямо как Вилька, когда мужа поймала за подглядыванием в щель забора за соседкой. Но нельзя.
        — Ты спать собралась? — подозрительным тоном поинтересовался хомяк. — А кто меня слушать будет?!
        Что-то закрались у меня подозрения нехорошие: а своей ли смертью умерла тетушка Брунгильда? Не довел ли ведьму ее фамильяр?
        — Щас, — я с трудом приоткрыла один глаз и скатилась с кровати на пол. Нет, по легенде я попыталась встать. Но не получилось. Вот такая оказия. Причем не только у меня, судя по ругани соседей снизу.
        На ощупь я нашла свои скромные пожитки. Даже в толчее при входе в город не пытались обокрасть мою бедную персону, хотя мелькали в толпе чумазые моськи воришек. Только зря бюстом всю дорогу звенела. А куда еще прятать девушки свои монетки?
        — Вот, — я поставила рядом с клеткой небольшое круглое зеркальце в потемневшей серебряной оправе. Обычно через него происходит общение с духами. Но у меня оно служит исключительно для любования собой. — Собеседник. Тактичный, молчаливый и внимательный.
        Зяма потрясенно присел на попу. И только когда я снова повалилась на кровать, с ехидцей заметил:
        — Все-таки есть в тебе что-то.
        А кто же спорит? Во мне есть и кости, и мясо, и жилы. Нам на паре по зельям рассказали, как можно разобрать человека на полезные составляющие.
        Утро следующего дня мне преподнесло сюрприз, если таковым позволительно считать визит доблестной стражи. Все началось с относительно вежливого стука сапогами в дверь. Сей нехитрый способ побудки для меня не в новинку. Жители Бздыжников подверженные старым суевериям, одно из которых — нельзя рукой трогать дверь в жилище ведьмы. Я даже догадываюсь, откуда оно пошло. А нечего тревожить порядочных женщин по ночам, называется. Кто-то в сердцах и брякнул про отсохшие руки.
        — Здрасти, — прохрипела я, спешно приглаживая растрепавшиеся после сна волосы.
        На одну меня оказалось аж сразу шесть стражников, вооруженных мечами. Ни мой сонный вид, ни ночная глухая белая в веселый василек рубашка в пол их не интересовали.
        — На вас поступила жалоба! — рявкнул хорошо поставленным голосом старший.
        — Только одна? — дотошно уточнила я.
        Стражник растерялся и бросил взгляд на товарищей. Те в ответ лишь плечами пожимали.
        — Вроде да, — неуверенно произнес он.
        — Так вы в постановлении проверьте, — ласковым тоном подсказала я ему.
        Мужчина извинился и полез за пазуху. Но тут сдали нервы у жалобщика.
        — Она меня прокляла! — высунулся из-за спины последнего стражника хозяин постоялого двора. — Я сегодня две крынки чистейших сливок из-за нее разбил!
        — Серьезно? — широкий зевок с трудом спрятался за раскрытой ладонью. — Кто из вас, уважаемые, является представителем Ковена? Никто? Тогда как вы можете оценить есть ли проклятие или нет его?
        Старший все-таки достал постановление об аресте и недовольно нахмурился:
        — Тут указано, что на господина Ливона напала… крыса?
        — Ну, знаете, — возмущенно подал голос Зяма, — так мою хозяйку еще никто не оскорблял! Она, возможно, и не красавица, но уж точно не крыса! Да за такую высшую степень неуважения, Иви можно выписать индульгенцию и на убийство этого неграмотного жулика, не то, что на проклятие.
        — Чего? — от удивления хозяин даже присел.
        — Да, с такими тяжелыми словесными оборотами, это я погорячился, — задумчиво протянул хомяк.
        Стражники переглянулись. Они и так не горели желанием связываться с ведьмой, а тут еще и Зяма.
        — Наверное, вы имели в виду это существо? — тактично подсказал старший, тыча свернутым в трубочку постановлением в сторону клетки.
        — Еще один, — тяжело вздохнул грызун. — Вы фамильяров что ли никогда не видели?
        — Откуда? — удивился в ответ стражник. — Ведьмы к своим спутникам абы кого не подпускают.
        — Так то нормальные ведьмы, — в конец опечалился Зяма.
        — Ладно, — старший среди бравых ребят тряхнул головой. Видимо, для стимуляции мозговой деятельности, — суть мне ясна. Вам штраф за ложный вызов, — смятое постановление упало к ногам хозяина постоялого двора. — Если у вас зять работает девятым помощником главы счетной палаты, это не значит, что стража должна прибегать по любому чиху. Если есть подозрение на проклятие — жалуйтесь в Ковен. Если проблема с грызунами — заведите кошку. — И пока мужчина хлопал ртом, переключился на меня: — А вам, госпожа ведьма, настоятельно рекомендую сдерживать язык и характер. И, надеюсь, справка о здоровье фамильяра у вас имеется?
        Чего?
        Поход к животному знахарю я запомню на всю жизнь. Как, впрочем, и знахарь нас.
        Зяма был недоволен. Крайне возмущенный хомяк, который каждому стремился рассказать о своих ущемленных правах. А еще он критиковал все, начиная от вывески, заканчивая паутиной в углу кабинета.
        Мне кажется, дергающий глазом знахарь нам выписал все справки, в том числе и пригодности хомяка для размножения, лишь бы мы убрались от него подальше. Потом, пересчитав сдачу, которую мужчина сыпанул не глядя, я обнаружила, что оказалась в плюсе. Денег стало больше





        ГЛАВА 2.

        — И куда ты такая красивая собралась? — ехидно поинтересовался Зяма.
        Я одернула юбку, расшитую по подолу цветами. А то я без всяких хомяков не понимаю, что выгляжу далеко не по столичной моде. Все свои приличные платья, я давно выменяла на продукты. Да и перед кем в Бздыжниках красоваться? Коровам я и такая нравлюсь. Особенно быку. Как увидит меня, так морду к земле наклоняет, рога наставит и таран идет. Природа нелюбви скотины (точнее этого быка и не назовешь) для меня до сих пор загадка.
        — На базар, — я в очередной раз повертелась перед зеркалом. — Надо приобрести залог мирного сосуществования с деревенскими.
        — Это ты о чем? — заинтересовался фамильяр.
        — Вот, — я положила на стол список, который мне подсунул староста перед самым отбытием.
        — Красные бусы. Красные бусы. Красные бусы. Да тут одних бус только двадцать штук! — возмутился Зяма.
        Я молча развела руками. Там еще были ленты, платки и сладкие леденцы на палочках для детворы. Мужики от себя скромно ничего не вписали, прикинув размер поклажи на квадратуру ведьмы. Или все средства ушли на удовлетворение запросов жен, что тоже не исключено.
        Деревня это вам не столица, там, например, слово дивное «равноправие» относится к жуткому ругательству. Как мужик сказал — так и будет. Только сначала ему жена на ухо нужно нашепчет или скалкой вобьет, это уж как повезет с характером благоверной. В общем, ругаться с женским населением Бздыжников никак нельзя.
        Я же поначалу совсем неумеха была. Какой огород? Какие соленья? Что такое «доить»? Когда я себе чуть ноги лопатой не отрубила, делая не то грядку, не то яму для перегноя, бабы сжалились и прислали на помощь городской фифе мужиков. Потом научили ведению домашнего деревенского хозяйства. Уж очень в Бздыжниках была нужна ведьма, а добровольно ехать в глушь никто не спешил. Тогда-то я и рассталась с платьями. Одно выменяла на регулярную крынку молока. Другое — на мясо. Третье — на яйца и куриные тушки. Четвертое и последнее — ка долю с деревенского поля. Ну и за работу, меня одаривают местные, то баночкой варенья, то солеными огурцами, то капусткой квашенной.
        — Хочешь сладко есть, умей и на забор влезть, — поведала я нехитрую студенческую мудрость, гуляющую в Ведической Академии.
        Была у нас особая теплица, где круглый год выращивали яблоки, груши, сливы. И чтобы избежать разграбления вечно голодными студентами, ее обнесли высоким забором. Но когда юные пытливые умы останавливала подобная незначительная преграда на пути к набиванию желудка?
        — А что в Академии до сих пор борются за урожай? — приятной удивился Зяма. — Не разломали еще студенты тепличку?
        — Да что с ней будет-то заговоренной? — отмахнулась от переживаний хомяка. — Лучше скажи, тебе самому-то сколько лет?
        — Вот дурная девка, — восхитился фамильяр. — Я же не живу, а существую. Разницу понимаешь или это слишком сложно для твоего восприятия? Ты бы еще у призрака поинтересовалась, как давно он преставился. Нету для нас времени. Вообще никакого.
        — To есть ты очень старый, — сделала я нелестный для Зямы вывод. Но под недовольное шипение пришлось исправиться: — Древний. Долгосуществующий. Реликтовый.
        — Так! — хомяк нервно вцепился в огромную тыквенную семечку. — Хватит! Ты куда-то собиралась в своих деревенских обносках? Вот и легкой дороги тебе. Смотри ноги не переломай.
        Изначально план был оставить Зяму в комнате, но после таких добрых слов, как я могла бросить несчастного грызуна одного в душном помещении. Только свежий воздух и яркое солнце. А также возможность насладиться выбором разных красных бус в количестве двадцати штук.
        Базар нас встретил толчеей, криками и карманными воришками. Один даже пальцы умудрился в клетку сунуть. Зяма не растерялся и показал, что резцы у него острые, несмотря на преклонный возраст.
         И почему все торговцы считают, что деревенского вида девушку обурить, как папироску выкурить? Эти наивные люди явно не имели дел с жителями Бздыжников. Сломал ногу парнишка по имени Рил. Как раз была пахотная. Я чин по чину, мазями обмазала и зафиксировала пострадавшую конечность. Родители его сначала благодарили, а когда цену за помощь узнали, сказали разматывать обратно все как было. И даже разрешили еще раз ее сломать, если мази успели подействовать. Пришлось согласиться на мешок картошки, чтобы не калечить парню жизнь. И то сначала пытались половиной отделаться.
        Спустя два часа моя корзинка для покупок потяжелела, рука, удерживающая клетку, начала отваливаться, вид я приобрела взмыленный и лохматый, хомяк потрясенно молчал, а торговцы стали люто меня ненавидеть. И именно сейчас мне было просто необходимо для хорошего настроения столкнуться с Люсиндой.
        Старшая сестра имела вид весьма плачевный. От прежней красоты не осталась и следа: оплывшая, разжиревшая с серым цветом лица. Она еле волокла неподъемную корзину, забитую овощами. За подол ее нарядного платья, что особенно подчеркивало дурноту, цеплялось пятеро ребятишек и беспрестанно галдели. Впереди процессии вышагивал ее плешивый муж, неся в своих руках исключительно собственное самомнение.
        Мы поравнялись. Даже был шанс разминуться, поскольку взгляд Люсинды бессмысленно бродил по лавкам. Но не повезло.
        — Иви? — она удивленно моргнула. — Ты что тут делаешь? Разве тебя не сослали в глухую дыру?
        Я выразительно выгнула бровь. Мол, ты кто такая, чтобы ко мне вопросы иметь.
        Но тут племянники, которые и не подозревали, что они племянники, увидели клетку с Зямой.
        — Хомячок! — восторженно пискнула девочка.
        — Хочу! — капризно протянул младший пацан.
        — Мама, купи! — требовательно топнул ножкой старший.
        Я на всякий случай подняла клетку повыше. Но Зяма уже начал нервничать:
        — Детей ко мне не подпускать! — он сердито зафырчал. — Знаю я их. Сначала «я только поиграю», а уже через минуту сидишь лысый и без усов.
        Глава семейства заметил, что сзади стало подозрительно тихо, и поспешил вернуться:
        — Люська, чего застыла? — он пренебрежительным взглядом скользнул по жене. — Нам еще надо успеть купить мои любимые орешки, пока не разобрали. А то провозился я с вами все утро. Ничего без меня сделать не можешь.
        — И вам, свояк, доброго здоровья, — я широко улыбнулась. — Я смотрю, у тебя, сестрица, дела идут как по маслу. Прогорклому только.
        Теперь уже я удостоилась пристального внимания элементалиста. Затем пронзительный взгляд достался Зяме. Хомяк выразительно фыркнул и повернулся к мужчине местом, где предположительно должен расти хвост. Куцые брови удивленно поползли на сморщенный лоб:
        — Люська? Это твоя сестра? Почему я ее раньше не видел?
        — Да не слушай ее, — занервничала сестрица. Дети обиженно сопели и копили силы для полномасштабной истерики. — Сумасшедшая какая-то.
        — Конечно, — легко согласилась с ней я. — В нашей чудной семейке нормальных-то и нет. А вот ведьм Соврены особенно не любят, — доверительным шепотом поведала мужику.
        — Иви, — раздраженно подал голос хомяк. — У нас что больше дел нету, кроме как языком мозоли натирать?
        — Ведьма с фамильяром? — окончательно расстроился элементалист. — У вас в семье была ведьма, а мне подсунули пустышку? Столько детей и ни одного с намеком на дар.
        Люсинда покрылась красными пятнами. Муж, не стесняясь посторонних, песочил ее в голос. Не то чтобы меня это волновало, да живы в памяти ситуации, когда она в детстве хотела мне косы во сне обрезать, но были же и хорошие моменты. Например, я упала и ободрала колени, а сестра меня леденцом на палочке утешала и дула на раны.
        — Вы любезный, свояк, не позорили бы громкое звание мужчины, — я сокрушенно покачала головой. — На весь базар кричать о своей несостоятельности…
        — Да прокляни ты его, — в сердцах брякнул Зяма. Сразу видны методы общения с окружающими тетушки Брунгильды. — Да позаковыристей.
        — На рудники захотели? — элементалист подобрался и выпятил нижнюю губу. Прямо как обиженная дамочка. — Я же в Ковен жаловаться буду.
        — Жалуйся, — легко разрешил хомяк. — Не забудь указать, кем тебе приходиться Иви. Ведьмы из Ковена жуть как семейные дрязги любят. Мы туда сейчас собираемся. Хочешь, послание передадим?
        To, что Люсинда не оценить мое заступничество, я предполагала. И оказалась права.
        — Дорогой, — она поспешила оттеснить супруга плечо от меня. — Пойдем. Нечего с всякими убогими разговаривать. Орешки твои любимые купим.
        Я смотрела вслед удаляющемуся семейству и не смогла сдержать горькой улыбки. Все всегда аукнется, все всегда вернется, как доброе, так и злое. Счастливой сестрица откровенно не выглядела, не удивлюсь, если элементалист ее и поколачивал. Наш отец тоже таким грешил.
        — Эм, — вывел меня из задумчивости Зяма. — Нас как бы грабят.
        И точно в корзине для покупок обосновалась чья-то определенно чужая рука. Недолго думая, я отмахнулась от наглого покусителя на мое спокойное проживание в Бздыжниках клеткой.
        — Итак, — устало вздохнул страж, — снова вы.
        Я мило улыбнулась знакомому лицу. И полдня не минуло, как они посетили меня по липовой жалобе. Теперь уже я к ним пришла. Точнее привели. Видимо, судьба. У кого на роду встреча с принцем написана, а у меня по прогнозу сегодня получить штраф.
        — Вы обвиняетесь в попытке убийства…, - он заглянул в листок и снова тяжело вздохнул, — клеткой. С хомяком.
        — У вас написано «крысой», — дотошно влез Зяма. — Что за жизнь пошла. Люди в городе даже не знают, как грызун выглядят?
        Страж отчетливо скрипнул зубами и продолжил зачитывать деревянным голосом:
        — Извергая проклятия.
        — А? — я недоуменно похлопала глазами. — Чего я там извергала?
        — Проклятия! — раздраженно рявкнул страж.
        — Но я молчала, — коса сама попалась мне в руки, и я принялась ее теребить. — Точнее, я выругалась. Очень некультурно. Мне стыдно, честное слово.
         — Проклятия кричал я, — скорбным тоном признался Зяма. — Просто по привычке. А кто бы не орал, если тобой начали по всяким наглым мордам бить?
        Страж прикрыл веки и молчал целую минуту. Мы с хомяком завороженно ждали.
        — Вы когда планируете возвращаться, — он нехотя открыл глаза и поморщился, словно надеялся, что мы испаримся, — на свое место службы?
        — Как в Ковен зайдем, после и отправимся, — ответил Зяма за меня.
        — А давайте, я вас довезу до Ковена, — воспрял духом страж. — А потом помогу с пожитками до ворот. Чтобы быстрее было.
        Мда. Раньше только с лекций выгоняли, а тут с целого города. Вот это я расту.
         — A зачем нам в Ковен? — тихонько спросила я у хомяка, пока нас трясло в тюремной карете. Похоже, лишения для преступников начинаются прямо с задержания. Я всю чакру себе отбила об жесткое сидение. Или это бравый страж так спешит отделать от нас?
        — Ну как же, — хомяк по-деловому зацепился лапкой за решетку клетки, чтобы наслаждение от поездки не стало летальным или летательным. — Припасть к корням, выказать уважение портретам в холле, нижайше поклониться главной ведьме. И зарегистрировать меня наконец-то! Балда. Каждый новый союз с фамильяром подлежит обязательному занесению в реестр. В бюрократическом мире мы живем все-таки.
        Мне осталось лишь прикусить язык. В буквальном смысле. И откуда в городе столько ям и ухабов?
        Возле величественного здания Ковена с острыми шпилями башен тюремная карета смотрелась очень органично, как символ незыблемости власти и наказания за проступки. Особенно хорошо композицию дополнил пес, поднявший лапу на заднее колесо.
        Сегодня определенно ретроградный Меркурий в созвездие Близнецов потеснил Марс, и оно стало Раком. А как иначе объяснить все эти встречи с прошлым?
        — Кого я вижу, — расплылась в издевательской улыбке Рона, лучшая ведьма нашего потока. Отличница, спортсменка, красавица и заноза в мягком месте. — Какими судьбами тебя занесло к нам в столицу?
        Вот это «нам» было преувеличенно подчеркнуто. Естественно, она в строгом коричневом платье смотрелась на моем фоне как королева рядом с нищим. Еще за годы учебы я хорошо усвоила: главное, не вступать в диалог, а то наслушаешься псевдо острот до язвы желудка.
        Но со мной был Зяма, не посвященный в наши тесные дружеские отношения.
        — Что ж нам сегодня так везет, — посокрушался он. — Милочка, ваше самомнение перегородило весь коридор. Извольте подвинуться.
        Я уже готовилась услышать, как Рона берет верхние октавы, затмевая собой кошку с прищемленным хвостом, но она лишь выкатила удивленно глаза:
        — Фамильяр? У тебя фамильяр? У бездарности?
        Причем выглядела заклятая врагиня так, словно я на ее глазах побрилась на лысо, а после свернула шейку новорожденному цыпленку. Да Вселенское Зло встречают с лицом попроще. В общем, складывалось впечатление, что я плюнула ей глубоко в душу и сломала мировосприятие.
        Тут спящая белая пушистая кошечка на ее руках, на шейке которой красовался лиловый бант, широко зевнула и приоткрыла синие глаза.
        — О, мое почтение, — мурлыкнула она прокуренным баском. Милое создание оказалось котом. — Уважаемый Залман, смотрю, вы ведьму сменили. — Надо же — уважаемый. И на «вы». Даже завидно стало. — Хм, судя по виду, она у вас сельская?
        — Да! — неожиданно гордо произнес Зяма. — И тебе почтение Форей. Что надоело по мелким поручениям Ковена мотаться?
        Кот так выразительно вздохнул, что Рона покраснела.
        — Вот идем в архиве убираться. Пыльно там, — фамильяр без зазрения совести сдал хозяйку. — Не то что в глуши, на свежем воздухе… Эх. Небось, у вас и разбойники водятся?
        — А как же! — хомяк раздулся от важности. Хотя о Бздыжниках до сих пор имел слабое представление.
        Очередного вздоха от кота Рона не выдержала и, прошипев что-то об наглых выскочках, бросилась прочь.
        — Слушай, Зяма, — я перехватила клетку поудобнее. — А что это сейчас было?
        — Репутация, — сухо бросил фамильяр. — Чего встала? Дуй на второй этаж. Вряд ли в этой богадельни делали перепланировку. Ведьмам на такую ерунду лень время тратить.
        И действительно, Зяма привел нас к двери с надписью «Регистрация фамильяра».
        А на ручке красовалось объявление: «Закрыто на обед».
         — Что это за новости? — удивилась я. — Еще и полдень не наступил.
        — Дай открывай, — поторопил меня Зяма. — Мы же не планируем тут до вечера украшение коридора служить? Ты же ведьма, будь наглее.
        Как ни странно, но хомяк оказался прав: в кабинете никто не предавался трапезе. Тучная дама, смахивая со щек слезы, жадно вчитывалась в книгу. Роман явно был очень пережевательным, судя по мокрому насквозь платочку в клеточку.
        Я, молча с грохотом, водрузила клетку на столешницу, за что и была удостоена недовольного взгляда красных глаз. Разводы черной сурьмы придавали ей сходство с приспешниками Ночного Чудища, который по поверьям непослушных детей крадет.
        Занимательное чтиво было аккуратно закрыто и любовно поглажено по обложке. На его месте из стола появилась амбарная книга.
        — Медальон, — недовольно проворчала дама и протяжно вздохнула, видимо, вспоминая что-то очень трепетное.
        — Нету, — я развела руками. — Он мне по наследству достался в такой комплектации. Привязку делали прямо на фамильяре.
        — Да? — тонкая бровь удивленно приподнялась. — Так и запишем: второй хозяин неизвестен.
        — Минуточку! — встрепенулась я. — Какой-такой второй? В завещании ни о каких вторых и речи не было.
        — Милочка, — позволила себе снисходительный тон дамочка, — что эти человеческие бумажки против магии могут? Обладатель медальона точно также имеет полное право называться хозяином фамильяра. На вашем месте, я бы надеялась на то, что он просто утерян, а не, к примеру, похищен. Жуликов, знаете, везде полно. И они и ведьму не побояться обдурить.
        То-то мне вся история с завещанием не понравилась. Интересно, это посмертная шутка тетушки Брунгильды или стряпчий что-то затевает?
        — Спокойно, Иви, — нервно хохотнул Зяма. — О чем бы ты ни думала, прекращай. У тебя лицо такое…
        — Зверское? — с надеждой спросила я.
        — Не совсем, — хомяк деликатно отвел мордочку в сторону, — словно ты по нужде очень хочешь. Уже часа два как.
        — Какой хороший фамильяр, — умильно восхитилась дамочка и обмакнула перо в чернильницу. — И как же нас зовут?
        — Иви Соврен, — буркнула я погруженная в свои думы.
        — Мда, — странно крякнул хомяк, — Иви, размышление это не твое. Пишите, любезная. Фамильяр в шестом поколении Зяма. Перешел по наследству от Брунгильды Элснер. Привязка на крови. Место службы ведьмы: Бздыжники.
        Оформили нас в итоге быстро. Расстались дамочка и хомяк довольные друг другом. Только я была загадочна и молчалива. И благодаря этому сдержала порыв рявкнуть прямо в лицо, высочившей из-за угла Роны. Не до всяких скорбных умом девиц мне было.
        — Пошли скорей, — зашипела она и вцепилась в мою руку, чудом не заработав уже фирменный удар клеткой. — Тебя моя наставница видеть хочет.
        — А имя у твоей наставницы есть? — недовольным тоном поинтересовался Зяма.
        — Конечно, — бестолково кивнула Рона, таща меня за собой по коридору. И только через минуту до нее дошло, что хотел узнать хомяк. И вот верь после этого диплому с отличием. — Милена Хортес.
         — У-у, — разочарованно протянул фамильяр. — Когда я говорил «припасть к корням», то не имел в виду буквальное общение со старухами. Иви, валим отсюда.
        — Чего? — я от удивления чуть носом реликтовый камень на полу не пропахала.
        Никто не знает, точную дату постройки здания Ковена, зато все знают, что ремонтом тут себя никто не утруждает. Вот когда собирался большой круг из старших ведьм и прямо в центр ровнехонько упал пласт потолка, они даже не поморщились. Так слеветировали обратно отвалившуюся часть и магией закрепили. Потому что ремонт — зло. Как его начнешь, так все нервы и кончатся. Градоначальник намекал на то, что в здании не безопасно, но ведьмы добрый народ, в миг его успокоили. Теперь он постоянно и всем подмигивает.
        Рона взвизгнула, когда я рывком вернула себе способность самостоятельно выбирать направление:
        — Ты что творишь?! Чуть мою красоту не обломала.
        Мне под нос предъявили пальцы, а на них были ногти. Острые. Красные. Словно она только что кого-то голыми руками разорвала.
        — Фу, — высказалась я, брезгливо отодвигая от лица чужую длань.
        — Деревня, — с ядовитой усмешкой выплюнула Рона. — Это модно сейчас.
        Я представила пудовые кулаки Ули, жены кузнеца, украшенные вот такой красотой, и содрогнулась.
        — Валим! — настойчиво повторил Зяма. — Милена и по молодости терпением не отличалась. А то вдруг сама явится.
        — И что? — я на всякий случай сделал шаг назад. Так сказать, обозначила побег.
        — И все, — веско и развернуто объяснил фамильяр. — И не дождется галантный кавалер, желающий с комфортом выставить нас из города. Ты не представляешь, какая она зануда!
        — Ах ты…! — захлебнулась праведным гневом и обидой за свою наставницу Рона. — Крыса! Да ты вообще мышь! Грызун несчастный!
        В ее руках стал разворачиваться темный сгусток энергии. Прямо под табличкой «Опасная зона. Колдовать запрещено». И веселенький черепок для облегчения восприятия. Чуть поодаль были расположены две двери. На одном мужчина торчал из кустов, на другом ведьма прижимала к груди горшок. Люблю символизм. Теперь хотя бы понятно, откуда ждать беды. Канализацию здесь тоже только магией латали.
        Я выразительно ткнула пальцем в табличку. Отличница Рона тут же побледнела и схлопнула сгусток.
        — Вот прямо как эта, — мрачным тоном сказал Зяма. — Сбежать пока мы не дошли не оскорбительно. Вот если при виде ведьмы ты решишь драпать, то тут уже можешь смело рассчитывать на магический пендаль.
        Между двух зол нормальный человек (а я скромно отношу себя к ним) выберет самое незначительное. Поэтому я побежала. В спину летели возмущенные крики Роны, но почему-то Зяме я верила. А на кой ему обманывать?
        Вылетела я из Ковена красная и запыхавшаяся. Тюремная карета с дремлющими на козлах стражем и возничем скромно стояла в сторонке. Только пегая лошадь удивленно наблюдала, как к ней несется ненормальная с клеткой. Вряд ли за время ее службы в страже, кто-то с разбега запрыгивал в нее и захлопывал за собой дверь, выкрикивая приказ: «Трогай!». От такой наглости возничий чуть не переквалифицировался в наездника, неудачно свалившись. И только стражник простонал что-то о скором избавлении. Надо ему на память обо мне настоичку успокоительную оставить, что ли.
        Наше явление на постоялый двор было встречено с радостными криками владельца, которые быстро сошли на нет, когда я предложила прокатиться вместе с нами в черной зарешеченной карете. Обсчитать нас этот жулик пытался аж целых пять раз, но Зяма твердо стоял на охране наших монет. Обозвав нас иродами, мужик плюнул и, наконец, выдал сдачу правильно.





        ГЛАВА 3.

        До Главной Заставы мы добрались практически с комфортом. Омнибус не был набит людьми, так что мы расположились у окна и наслаждались проплывающими видами. Хорошо, наслаждалась одна я, Зяма изволил спать.
        На Заставе полагалось сделать пересадку, только она задерживалась. А виноват в этом несвежий пирожок с капустой, который отведал возничий. Ожидание на жесткой лавочке можно смело скрасить разговором и, убедившись, что рядом лишних ушей нет, начала издалека:
        — Зяма, а ты с тетушкой Брунгильдой долго был?
        — Больше века, — меланхолично отозвался фамильяр, больше интересующийся токующими голубями.
        — Ого, — совершенно по-мальчишески присвистнула я. — Она была сильной ведьмой?
        — А то. Сам градоначальник Збруевки к нам на поклон ходил каждый день. Эх, — ностальгически вздохнул Зяма. — Сколько раз ей место в Ковене предлагали, но Брунгильда столицу на дух не переносила. Да и Милена там эта…
        — А что с ней не так? — я уцепилась за тему. Сейчас как заболтаю его, как вытяну, где сбережения тетушка спрятала и… И вот дальше «и» я пока не заходила.
        Хомяк повернул мордочку в мою сторону и насмешливо сверкнул глазами- бусинками:
        — А что хорошего в зависти? Брунгильда хоть и была сильнее ее, но происходила из бедной семьи. За ее спиной не стоял папенька с тугим кошельком. Но зато всего добилась она самостоятельно и уважения заслужила в разы больше Милены.
        — Так тетушка не всегда была богата?
        — Нет, конечно. Думаешь упорство как свойство характера просто так появляется? Человек, у которого все есть будет лежать на спинке и лениво шевелить лапками, а стремящийся к чему-то — активно грести, возможно даже против течения.
        Э-э. Вон оно как бывает. Хомяк философ.
        Я уже приготовилась между делом задать вопрос о деньгах, как наши скучные посиделки разбавила драка. Два кота сошли не на жизнь, а на смерть. Причем один был лощеный (правда, до трепки), а второй типично дворовый с откушенным одним ухом. Вокруг орущей свары прыгала молодая девушка явно из обеспеченных пассажиров. А какая еще ненормальная поедет в омнибусе в парчовом платье?
        — Мусечка, — причитала она, заламывая руки, — брось каку.
        «Кака» бросаться не соглашалась, активно урча, вцепившись в загривок элитного питомца.
         Я рефлекторно вскинула руки, призывая свои скудные запасы сил.
        — Ну и зачем? — разочарованно протянул Зяма, когда коты застыли как фигурки в лавке чучельника. Хозяйка с удивлением потыкала пальцем в Мусечку. — Хоть какое-то развлечение. Сделали бы ставки.
        Отец с другом устраивали незаконные петушиные бои. Когда удача приносила им звонкие монеты, он напивался, а проигрывал — срывал злость на домочадцах.
        — Никаких ставок, — внутренне содрогнулась я. И уже громче обратилась к девушке: — Забирайте вашего кота, сейчас стазис спадет.
        Та радостно пискнула и прижала к груди тушку животного. А вот это зря — запал боя никуда не делся.
        Неожиданно с боку раздалось:
        — А здесь, отроки, мы видим порождение Самой Темной Ночи, когда людские умы слабнут, а сердца подвержены искушению.
        Я сдавленно кашлянула, почувствовав себя польщенной. Повернувшись, я вежливо поклонилась храмовому радетелю. Тот охотно осенил меня знамением и тут же смутился, спрятав руку за спину.
        — Отроки, — он попытался исправить свой конфуз, переведя внимание на детей, — что следует сделать при встрече с ней?
        — Плюнут через левое плечо и пройти боком, — звонко поведал о суевериях парнишка с забавными вихрями.
        Да-да, жители Бздыжников поначалу радовали меня парадом идиотов. Зачастую совершенно не беспокоясь, есть ли человек за ними. Число оплеванных росло с огромной скоростью. Да и сейчас бывает кто-нибудь забудется и давай плеваться.
        — Скосить глаза к носу, — добавила миловидная девочка.
        Я вот тоже переживала, что придется массово лечить косоглазие.
        — Похлопать себя правой рукой по левому локтю, — детские голоса разбил начавшийся формироваться басок. — А после показать ей «козу».
        В общем, веселый у меня месяцок был в Бздыжниках.
        Храмовник тяжело вздохнул и покачал головой. Его длинная борода заколыхалась.
        — Вы бы ее еще сжечь предложили. Мы же живем в цивилизованном обществе. Поздороваться с ней надо!
        Когда над станцией омнибусов грянул хор детских голосов, разлетелись даже голуби.
        — Здравствуйте, тетенька ведьма!
        Но один постреленок все же не удержался и тишком показал мне на пальцах «козу».
        — Люблю я провинцию, — мрачно изрек Зяма.
        — Я тебя сейчас должно быть расстрою, но провинция еще не началась, — несколько рассеяно бросила я, наблюдая за галопирующим в нашу сторону мужиком. Аллюр был резвый, а морда красная. — Видимо что-то случилось.
         — Помогите, рожаю! — прохрипел он, плюхаясь на колени.
        — Эм, как бы заявленное невозможно, — тактично намекнула ему на физиологию.
        — To есть рожает! — спешно исправился он. — Жена моя! Там! — его палец плясал, выписывая дуги. От этого направление сильно смазывалось.
        Застава, почему-то прозванная Главной, хотя и находится не границе, представляла собой большой военный гарнизон и перевалочный пункт. Знахарь здесь был, но вот рожать воинам не полагалась, поскольку все та же физиология. В довершении всего он оказался молоденьким пацаном, только закончившим Знахарскую Академию. Он, мужественно сжав кулаки, возвышался над кричавшей женщиной и пытался не подвывать ей в такт.
        — Первый раз? — я бросила взгляд на его пульсирующую венку на виске. — Можешь не отвечать. На вот, подержи, — впихнула ему в руки клетку. Знахарь диковато уставился на Зяму. Хомяк в ответ широко зевнул.
        Парень определенно был не безнадежен — все, что надо подготовил, только боялся начать. Первые роды они самые запоминающиеся. Причем не для женщины. Она уже через годик другой забудет все как страшный сон и начнет активно хотеть следующего.
        А вот повитухи хорошо помнят свой первый раз.
        У меня он вообще закончился обмороком. Сначала главы семейства, когда тот увидел двойню, затем мамаша вырубилась после напряженных родов, а после я. Хорошо еще женщины деревенские у меня на подхвате были. Ничто так не приводит сознание в норму, как здоровая оплеуха, отвешенная женой кузнеца.
        Когда недовольно орущий сверток был отдан матери, отец от облегчения бросился меня обнимать. А еще наградил слюнявым поцелуем в щеку.
        — Смотрю, рука у тебя набита, — с некоторым неудовольствием заметил Зяма.
        — Что поделаешь, — со вздохом призналась я. — Из Бздыжников до ближайшего знахаря треть дня пути. Говорят, был старик в Правой Ушке, но лет пять он решил, что мирское все тлен и грязь, поэтому подался в храмовники.
        Вся скорбь мира отобразилась на маленькой рыжей мордочки. И это он еще о Дорне не знает. Проживает у нас один такой занимательный тип в Средних Бздыжниках. Мнительный он до жути. Каждый прыщик бежит мне показывать, думая, что это смертельная опухоль наружу лезет. И не дай Мать-Природа он чихнет. Все, мне сразу можно брать вещи и уходить в лес с ночевкой недели на две.
        Зато гарнизонный знахарь в благодарность за помощь быстро реанимировал нашего возничего. А то я уже представила, как буду по ночному лесу добираться до Бздыжников. Волки тоже кушать хотят, и они документов об образовании не спрашивают.
        До Веселых Волнушек шел омнибус попроще. Лавки в нем были жестче и компания более разношерстная. Моей соседкой оказалась дремлющая бабка с козой и петухом в корзине. Рогатую скотину мне представили как Маньку и убедили, что она не бодается.
        Я сделал вид, будто поверила, но корзину с подарочками для деревенских поставила между нами. Коза действительно агрессии не проявляла, только с довольной мордой облегчилась, делая нашу поездку веселее и ароматнее.
        — Ко-ко? — петух вопросительно наклонил голову в бок.
        — Извини, — я прижала клетку с Зямой к себе покрепче, — но на серьезные отношения в данный момент я не согласна.
         До Волнушек мы не доехали какие-то жалких верст пять.
        Сначала снаружи послышали крики явно недружелюбного характера, и пассажиры жадно прильнули к окнам, чтобы так же синхронно отшатнуться от них. Естественно, ведь после болта в лоб ни один знахарь не поможет. Ну и разбойники нынче пошли, совершенно неориентированные на сохранение жизни клиентуры.
        Омнибус резко вильнул влево, вправо и остановился. Все-таки надежды петуха сбылись, и мы с ним тесно познакомились. Точнее, я на него села.
        И тут товарищи по несчастью вспомнили, что среди них есть ведьма. Не дожидаясь требования сдать деньги и драгоценности, завуалированные под видом извечного вопроса, меня просто выставили из омнибуса. Мужик, с угрожающе наставленным на дверь кривым мечом, ужасно ржавым и тупым даже на вид, от неожиданности попятился.
        — Мы это…, - он запнулся, — грабим.
        — Я заметила, — сухо бросила в ответ, прижимая клетку с Зямой к груди.
        Отряд, атаковавший нас, был небольшим, человек десять. Но та легкость, с которой они справились, объяснялась просто.
        — Иви, у них маг, — недовольно проворчал хомяк. — Вон на лошади сидит, как самый привилегированный, и зубы скалит. Давай их выбьем.
        Наш новый знакомый с позорищем среди мечей, удивляться долго не привык, поэтому нахмурил загоревший до черноты лоб и рявкнул, грозно тыча оружием в сторону клетки:
        — Хватит языками чесать. А ну, отдавай добро!
        — Я? — Зяма даже сел на попу от столь наглого грабежа.
        С соображалкой у разбойника было туго. Вообще, я заметила, что среди людей, которые стезей выбирают преступный образ жизни, в большинстве своем это дефицитный товар. Не у всех, конечно. Вот и маг на лошади блеснул золотым зубом, чтобы предупредить собрата:
        — Ты бы это… Кром, не связывался с ведьмой. У нее фамильяр, значит силой Мать- Природа не обделила.
        — Серьезно? — усомнился разбойник, подтверждая мою теорию.
        Я охотно сверкнула на него подсвеченными зеленью глазами. Но суть не в этом. Пока маг был занят, удерживанием наших лошадей на месте, я под прикрытием клетки приманила змей. Расчет прост, лошади весьма пугливые животные. Вряд ли маг, выбравший путь разбоя и грабежа проезжающих путников, будет наделен большой силой. Скорее всего, передо мной неудачник. А вот с себе подобными я прекрасно умею справляться. Ведьма я или не ведьма.
         Дальше события понеслись настолько стремительно, что испугаться ни я, ни Зяма не успели.
        Лошадь встала на дыбы и оглушая всех истеричным ржанием. Маг бросил поводья и прижался к ее шее, как к родной. Расположившийся рядом очередной бородатый тип до этого расхлябанно помахивал взведенным арбалетом. Мелькнувшие перед самым носом- картошкой копыта заставили его отшатнуться. Даже маленькие дети знают — опасно играть с натянутой тетивой. Неожиданно для товарища с арбалетом и себя лично другой член преступной шайки, вооруженный топором, оный потерял, когда болт вошел в его плечо. По- бабски взвизгнув, раненый отпрыгнул. По близости неосмотрительно вертелся разбойник с длинной алебардой. Наступившее на него тело, подкосило и этого бойца. И не надо размахивать оружием, когда падаешь. Хоть инструкцию пиши для лесных жителей, разбойников и грабителей под названием «Как экспроприировать чужое и не пораниться при этом». Задорный шашлычок из трех насаженных на алебарду заскакал на месте, пока не свалился в овраг, который коварно был прикрыт чахлыми кустами.
        А вот разбойник с мечом, стоявший рядом со мной, в первую очередь внезапно для меня, начал думать логически:
        — Ведьма?! — взревел он, размахивая пародией на благородное оружие.
        — Кажется, этот вопрос мы уже выясняли, — ехидным тоном заметил Зяма. — Иви, что ты ждешь? Прокляни меч, пускай у него рука отвалится.
        Я виновато отвела глаза в сторону. Да я призывом змей практически исчерпала себя. Стоп, у меня же есть змеи!
        Зяма нервно кашлянул, наблюдая, как разбойник выронил оружие и двумя руками вцепился в самое дорогое и нужное. Гадюка попалась зубастая.
        — Страшная ты женщина, Иви Соврен, — наигранно трагично сказал Зяма. — Без руки он бы еще прожил, а вот кто ему сейчас яд отсасывать будет? Есть опасения, что товарищи вряд ли проникнуться к его горю. — И как рявкнет страшным голосом: — Справа!
        Не надо рядом с нервной ведьмой так орать. Я рефлекторно махнула рукой, будто отгоняя муху и укушенный улетел. Действительно улетел! Прямо в малинник на другом краю небольшой поляны, оставляя в кусте фигурную дыру. Я заторможено перевела взгляд на свою ладонь. Просто замечательно, что я от шока присела, потому что над моей макушкой просвистел болт, вгрызаясь в деревянную обивку омнибуса.
        — Кхм, — Зяма сдавленно кашлянул, — это было лево, а не право. Но результат мне понравился.
        Промазавший разбойник перезарядить арбалет не пытался, а просто удирал в лес.
        Лошадь взбрыкнула последний раз, и маг не удержаться. Помимо жесткого единения с землей, ему достался удар задними копытами, отправляя бывшего наездника к собратьям в овраг.
        Остальные, чудом не попавшие под репрессии, бросились врассыпную.
        Из-под козел вылез невредимый возничий:
        — Здорово вы их, уважаемая ведьма! — восхищенно присвистнул мужчина.
        — Да! — поддержали его из омнибуса.
        А я только чувствовала, что ног я уже не чувствовала.
        — Мне бы присесть, — прохрипела я, тяжело приваливаясь спиной к стенке повозки.
        — Конечно-конечно, — засуетился вокруг меня возничий, аккуратно беря под локоток и заводя внутрь.
         На лавочку я рухнула как подкошенная. Народ боязливо сбился на другом конце сидения, стараясь даже не дышать в мою сторону.
        — И что это было? — тихонько спросила у фамиляра, когда омнибус снова тронулся в путь.
        — Поздравляю, — Зяма потер лапкой нос, — родовая магия тебя признала и просыпается. Не так уж ты и безнадежна.
        Я бы на его месте на счет свой персоны иллюзий не питала.
        Пересадка в Веселых Волнушках прошла мимо меня. Я как потревоженный зомби выползла из одного омнибуса, чтобы перебраться в другой. Только бабка с петухом недовольно проворчала мне в след, что разбойников надо было связать и сдать, за них денюжку получили бы.
        До Правой Ушки был переезд безопасный. На каждую версту полагалось по будке со стражем. Наш монарх думает о простых людях. Только на подобные думы всегда выделяются очень ограниченные средства. В этот раз повезло данному тракту. Зато тут омнибусы безбоязненно даже по ночам ездили.
        — Ты живая? — решил проявить Зяма невиданно сочувствие, когда возничий зычно объявил о прибытие.
        Мужчина определенно спешил в ближайший кабак и сам ринулся помогать с выгрузкой поклажи. Надо было прикинуться бесчувственным телом и меня бы вынесли на ручках. Хотя не вариант. Могли и ногами покатить.
        — Почти, — прокряхтела я словно древняя старуха, массируя одной рукой поясницу.
        Лавки в этом омнибусе были без спинок, и чтобы не свалиться во сне приходилось проявлять чудеса гибкости и цепкости.
        — Ты куда? — удивился фамильяр, когда я похромала в направлении обшарпанного постоялого двора.
        Одну руку оттягивала корзина, другую клетка. Со стороны, я смотрелась, наверное, очень мило. Иначе с чего добрым людям охотно расступаться, освобождая мне дорогу?
        — До рассвета прорва времени, — я подняла взгляд на небо. Звезд уже не было видно, но и серая хмарь еще не затянула его. — Попутную телегу рано искать.
        — Погоди-ка, — простонал Зяма. — Дай я наслажусь сим изумительным словосочетанием «попутная телега». To есть до этого мы еще с комфортом путешествовали?
        — Я тебе больше скажу, попутчик в Бздыжники быстрее всего не сыщется. Часть пути придется пешком идти, — сквозь широкий зевок поведала я фамильяру страшную истину. — Большинство едет в Мелкие Броды, что в верстах тридцати от нашей деревни. Там развилка по дороге. От нее лесом часа два прогулки. — Откровенно польстила я себе. Тащиться с поклажей буду гораздо дольше.
        — Очаровательно, — протянул Зяма тоном, словно я бедного хомяка заставляю своими лапками перебирать.
        В постоялом дворе, на мою радость, дремал за стойкой сам владелец Ритий. Вот если бы дежурил его сынишка Чам, коротать время мне бы пришлось где-нибудь на улице. В противовес обстоятельному и доброжелательному отцу, взрослый детина целых двадцати восьми годиков был не просто гулящим. Деревенские кабели скромно поджимали хвосты и прятались в будках, только при одном его имени, не смея посягнуть на это гордое звание.
        Точнее он себя таким мнит. Нет, он по девкам-то гуляет, но косит под местного быка- производителя. И на рожу от Сигизмунда не шибко отличается. И вот ловелас столкнулся с жестким и несгибаемым «нет» от ведьмы. Теперь у Чама появилась новая цель, а у меня головная боль.
         — О, Иви, — обрадовался мне Ритий, — уже вернулась?
        Я скромно опустила момент торжественных проводов ведьмы из столицы:
        — Да удалось с делами быстро разобраться.
        — И как там большой город поживает? — хозяин навалился одним боком на столешницу.
        Конечно, ему-то поболтать за радость.
        — Ворья хватает, — обтекаемо ответила я и широко зевнула, прозрачно намекая на простое и нетривиальное желание поспать. — А так толчея, да вони много.
        — Смотрю животинку прикупила, — умилился икнувшему от нового статуса Зяме мужчина. — Только ты своего… хорька не выпускай, а то у меня Муська страсть какая охотница до крыс.
        — Мать-Природа, — простонал фамильяр, — хочу табличку на клетку: «Это хомяк». Ну почему? Почему мы не купили хотя бы тощую книжицею по грызунам? С картинками.
        — Он говорит? — толстый указательный палец уткнулся в прутья. Зяма скривился, но бяку в рот тянуть не стал. — Чудно. Разумный… как там ты сказал… хомяк? Но все равно не выпускай. Муська кошка безграмотная.
        Не знаю как Зяма, но я замечательно отдохнула на мягком и, главное, чистом матрасике, хоть и мало.
        С мельником, который, насвистывая, уже закидывал пудовые мешки с мукой в телегу, договориться труда не составило. Находясь в легком подпитии, мужчина рад был компании. А я тихонько вздохнула. С одной стороны, поезда на мешках, это не крынками с молоком греметь или с визжавшим поросенком обниматься, но с другой — буду я белая, еще местные за покойника примут.
        На удивление мельник нашел общий язык с Зямой, и всю дорогу я слушала их хоровое пение про груди молочный и попы сочные. При попытке призвать их к порядку, мне в ответ летели скабрезные частушки.
        — И что это было? — мрачно поинтересовалась я, когда, высадив нас на развилке, мельник причмокнул и тряхнул поводьями, подгоняя лошадь.
        Я попыталась стереть белые разводы с юбки, но только сильнее испачкала ткань.
        — Да ладно тебе, — примирительно фыркнул фамильяр. — Давно я так не развлекался. Брунгильда же женщина строгих взглядов была. А тут душевный мужик попался.
        — Мда, — я повесила корзину на сгиб локтя, — ты с жителями Бздыжников особо не общайся. Так каждый второй душевный. Я регулярные песнопения не переживу.
        Уже через час пути я мечтала, чтобы Зяма сам перебирал лапками, удерживая на спине корзину, словно ездовая черепаха. А еще лучше — чтобы меня кто-нибудь взял на ручки.
        — Какой отличный пенек, — прохрипела я и свернула с тропинки.
        — Ага, — иронично отозвался Зяма, — и муравейник в нем тоже шикарный.
        Спорить я с ним не стала, но и ближе знакомиться с муравьями не пожелала.
        — А здесь же можно срезать! — посетила меня гениальная мысль. — За ельником будет болото. По его краю быстро до моей избушки доберемся.
        — Знаешь, — скептически протянул хомяк, — я не очень доверяю женщинам в ориентации на местности. Поэтому задам уточняющий вопрос: ты точно уверена, что так будет короче? Не получиться ли так, что мы лишнюю версту крюком сделаем? Ты не думай, я не привередничаю. Но, наслаждаясь свежим болотным воздухом, уж очень потонуть в нем не хочется.
        — Конечно, уверена, — ответила я этому сомневающемуся. — Я столько раз тут за топяной осокой ходила.
        Спустя два часа Зяма не выдержал:
        — А можно я повторю вопрос?
        — Нет! — рявкнула, балансируя на хлипкой тропинке. Сапожки активно хлюпали жижей. Отмахнуться от мошкары я могла разве что клеткой. Да и руки уже не поднимались. — Практически пришли. Сейчас свернем возле той коряги и выйдем недалеко от поля.
         Еще полчаса спустя.
        — Ты все коряги точно на пересчет знаешь? — осторожно спросил фамильяр. — Где обещанное поле?
        Я уже собиралась ему ответить в духе скабрезный песен, которые они распевали с мельником, как неожиданно кусты расступились и я оказалась лицом к морде с Сигизмундом
        До своей избушки, стоящей особливо от деревни, я добралась в кратчайшие сроки. Зяма что-то орал о силе ведьмы и усмирении быка, болтаясь в клетке, но бежать было проще, чем колдовать.
        Но впечатления от поездки на этом не закончились, потому что, переступив порог своего жилья, я заорала. А кто бы ни кричал, увидев морду медведя. Это только потом, спустя пару седых волосков, я поняла, что животное мертво и вообще оно шкура на стене. Добрые жители Бздыжников сделали подарок своей ведьме. Ну, в какой-то мере инфаркт это тоже сюрприз.





        ГЛАВА 4.

        Выспаться мне не дали. Хотелось бы соврать, что виной стал страстный и необузданный молодой человек. В действительности причиной ранней побудки послужил мужчина в возрасте с окладистой бородой, внушительным брюшком и при обязательствах. Староста изволил поинтересоваться понравился ли мне сюрприз.
        За меня во всю глубину нашей благодарности Пахома посвятил хомяк. А я была занята очень важным делом — зевала. Мало того, что после бодрящей прогулки по болоту с последующим забегом от быка, ноги не просто гудели, а отваливались, так еще и Зяма настоял на срочном ритуале. Привязать фамильяра к своей силе это одно, а вот чтобы он беспрепятственно мог переноситься к ведьме, совсем другое.
        Вид моего ритуального тесака впечатлил Зяму до обморока. Далее последовали веселые игры под названием «Как выжить из фамильяра каплю крови, не прирезав его при этом». В результате я сама чуть не осталась без пальца, а позже и косы, когда потребовалась пару волосков.
        Зато теперь хомяк гордо восседает на моем плече пока идет раздача покупок.
        — Они же все красные, — прошипел он мне на ухо, наблюдая как Вилька и Нора устроила драку за бусы.
        — Старые соперницы, — вздохнула я.
        Эти двое делили все: от лишнего вершка, на который по мнению соседки сдвинут забор, до внимания мужчин. По стечению обстоятельства замужем была только Вилька, поэтому ее Рен также периодически становился камнем преткновения. Одна ревновала, вторая искренне полагала, что мужика удерживают насильно, не без помощи моих зелий. Бедняга регулярно получал оплеухи от благоверной и литры противоприворотного от Норы. Причем она мне, соответственно, не доверяла и варила все сама. Несложно догадаться, что самое популярное средство в их доме было слабительное. После него шло крепящее.
        — А у нас тут беда, — староста перекатился с носка на пятку. Слушать скандал, разгорающийся по третьему разу у Пахома желания не было.
        — Да? — удивилась я. Вроде как всего-то ничего отсутствовала.
        — Серендил опять запил, — скорбным тоном поведал он.
        — Быть не может, — охнула я.
        Всем хорош мужик и собой, и мастеровитый, но как капля в рот попадет- все, запой недельный. Нет, он не буйный, наоборот, можно сказать позитивный пьяный: песни поет, жену не мордует, с соседями приветлив. Но он является также местным знахарем- самоучкой по животным. Отел там какой, коза ногу подвернула, собака лаять не может- все к нему идут. И спасибо Матери-Природе за это! Не хватало мне еще и с животными возиться.
        Вот я его и заговорила на отвращение к спиртному.
        — Он ухо застудил, — извиняясь, развел руками староста. — Чтобы тебя не ждать, ему жена компресс из самогонки сделала. Вот он и надышался. А потом уже и за саму бутыль принялся. Надо бы обновить заговор. Фроська отелиться должна со дня на день.
        — Вот вы нелюди, — зафыркал Зяма. — Последней радости мужика лишаете. Небось вы и сами, Пахом, горазды к чарке приложиться?
        — Вы не правы, уважаемый Зяма, — важно ответил староста. Даже обидно стало. Со мной с первых дней все на ты, а фамильяр уважаемый. — Одно дело под уху наваристую для аппетита принять, а совсем другое — глушить ее родимую по поводу и без.
         Хомяк выразительно хмыкнул. Пришлось поведать ему интересный факт:
        — Если Серендил не сможет принимать роды у коровы, это придется делать мне.
        — Заговор ерунда, — тут же сориентировался Зяма. — Слишком много факторов должно совпасть, чтобы он вышел качественный. Фаза луны, расположение звезд, ухнувший в нужный момент филин, правильный шелест березы, с которой будет обниматься голая ведьма.
        Пахом от удивления подавился. Шаловливое воображение явно подкинуло ему яркий образ. Но, не смея кашлять, мужчина просто выкатил глаза, покраснел и натужно сипел. Обнаженных ведьм на территории его деревень староста лицезреть не желал. Точнее он опасался, что подобное зрелище очень понравиться мужской части и совершенно придется не по вкусу женской.
        — Не переживайте, — поспешила я успокоить Пахома. Заговоры, которые проводятся в натуральном виде при свете луны мне не подвластны. Силенок не хватит. — Он шутит.
        — У-у, старый шалун, — насмешливо протянул Зяма. Все-таки первая встреча со старостой оставила у него неизгладимое впечатление, а меня без сковороды, которой Пахом пытался прихлопнуть говорящую мышь. — На самом деле, заговоры не действуют, если пациент сам этого не желает. Чертоги подсознания крайне коварны. Вот, например, не думайте о пиве. Не думайте о том, как холодный напиток течет по горлу.
        Не думайте о ее вкусе. О запотевшей кружке. О густой белой шапке. Получается?
        Судя по судорожному сглатыванию Пахома, он уже вообще ни о чем кроме пива не думал. Даже у меня слюна во рту выделилась, хотя я и не приверженец.
        — Не, тут заговоры бесполезны, — с довольным видом подвел черту фамильяр. — Нам надо что-то более эффективное. Иви, морок можешь создать?
        — Слабенький, — виновато буркнула я. — И небольшого размера.
        — Надо какого-нибудь страшного демона изобразить. С рогами, копытами и бородой. Чтобы пациент посчитал, что допился вот да такого безобразия, — поведал нам свой хитрый план Зяма.
        Староста задумчиво пощипал бороду. Его жена бросила ревнивый взгляд в нашу сторону. Я попыталась принять самый невинный вид, но судя по прищуру Мидеи, супруга ждет веселое и увлекательно выяснение отношений. Бабы всех Бздыжников без разбору пили своих мужей за интерес к ведьме. Откуда я знаю? Да любой скандал здесь быстро превращался массовое мероприятие.
        — Нет, — отрицательно качнул головой Пахом, еще не знающий о нависшей угрозе, — не поможет. Он его за собутыльника примет. С Серендилом же никто из деревенских пить долго не способен, а поговорить он любит.
        — А белочка подойдет? — я припомнила чудную картину, когда отец ползал по полу и верещал, что по его орешки пришел страшный зверек. — Сделать ее плешивой с безумными глазами и раздражающим смехом.
        — Хм, — заинтересовался староста. — Глядишь и получится.
        Мы с тоской посмотрели на уже красных спорщиц.
        — Может их водой окатить? — внес радикальное предложение Зяма.
        А мы со старостой только вздохнули в ответ, ибо знаем — не поможет, лишь визгу прибавится.
        Но конфликт удалось погасить, как ни странно, бабе Гэле. С неизменной присказкой: «Дорогу пожилой женщине», она растолкала зевак, бесцеремонно покопалась в корзине и скривилась.
        — Вот эти хочу, — баба Гэла без проблем выдернула из рук скандалисток бусы, которые и стали предметом спора.
         Пока Вилька и Рона удивленно хлопали глазами, с невозмутимым видом надела украшение и пошла дальше по своим делам. Зяма восхищенно присвистнул. Да, это особый уровень нахальства и самоуверенности, отточенный годами утренних разминок перед домом старосты.
        — Пс-с-с! — раздалось из зарослей акации. — Пс-с-с-с! Да ведьма же!
        — Тебя зовут, — намекнул мне Пахом, будто у кого-то имелось сомнение. — Иди, Ивушка, я за раздачей пригляжу. И про Серендила не забудь.
        Идти мне действительно хотелось. Но только по направлению к избушке. Но Бздыжники хоть и смерились с ведьмой, в дом к ней большинство заходить опасается, поэтому разговоры часто проходят в кустах, чтобы случайно не попасться на глаза сплетникам. Где я только не сидела: и в сирени, и в малине, и в шиповнике, и в бересклете, и в лещине. Везде, в общем. И шипы потом из неподходящих мест доставала.
        — Куда это мы? — удивился Зяма, пока я продиралась сквозь ветки акации. — Хотя да, зря, наверное, спросил.
        К засаде на ведьму жуликоватый рыбак Энд подготовился основательно. На земле было расстелен полотенчико, а уж на нем возлежали ломоть хлеба, яйца, перья лука и гордо возвышалась крынка молока.
        Я погоняла слюну за щекой (поднять подняли, а накормить забыли, а точнее не дали, споро потащив на раздачу) и грозно уперев руки в бока, нависла над мужчиной:
        — Ну-с, сразу предупреждаю — яды не варю. Тем более твоя теща вполне производит его сама сколько угодно. Так что есть все основания предполагать — просто не подействует.
        — О, — обрадовался Энд, — так ты тоже мою обожаемую тещу, дай Мать-Природа ей здоровья, что б она еще раз замуж вышла и свалила от нас, гадюкой считаешь? Но я не об этом. Проблемка у меня, ведьма. Очень неприятная, — он залился румянцем и кивнул вниз. — Покраснело и чешется.
        — Ну, насколько мы видим, твои яйца чисты и даже ничего так на вид, вполне аппетитные, — спошлил Зяма.
        Я страшная, грозная ведьма, мне стыдиться не полагается. Но щеки все-таки потеплели.
        — Да не эти, — всплеснул руками рыбак. — Мои, родные. — И вцепился в завязки от портов: — Хочешь покажу?
        — Жажду, — мрачно сказала я. — Знахарю покажешь. В Веселых Волнушках.
        Энд аж затрясся и побледнел. Убойный рыбный аромат, вызывающий у окружающих слезу, только усилился, распугивая мошкару.
        — Нельзя мне к знахарю! Если теща прознает, все одна дорога останется — в колодец.
        — Вот ты злыдень, — умилился фамильяр. — Воду всей деревне же потравишь. Лучше в лес иди, только высоко не вешайся. Волков заодно покормишь.
        — Сознавайся, — наставив палец на рыбака, строгим тоном приказала я, — с кем гулял от жены?
        — Да как можно! — обиженно засопел мужчина. Прямо храмовый радетель в доме терпимости. — Я женку люблю. Даже тещеньку терплю, а сколько раз было желание ее вместе с сетью в речку бросить!
        Тут я согласна, высшая степень привязанности к супруге — не пытаться убить Морику. Даже у меня нет-нет да проскакивают кровожадные мысли. Баба она склочная и желчная. Гадостями засыплет по самые уши, а потом овечкой кроткой прикидывается, когда оппонент не выдерживает и отвечает ей в таком же духе. Дальше следует сцена со стенаниями и слезами, а местные кумушки тебе в спину еще долго будут плеваться.
        — Моешься часто? — я выразительно потянула носом.
        — Каждый день, — оскорбился Энд.
        — А целиком? — подозрительно уточнил Зяма.
        — Ну, я же в речку постоянно захожу, — смутился товарищ. — Мне хватает.
        — Я этого не слышал, — простонал фамильяр и решил спрятаться у меня за косой, щекотно перебирая лапками. — Иви, прочти им, что ли, лекцию о чистоте.
        — Не поможет, — со вздохом призналась я. — Проще настойки делать. Сейчас принесу. Только все равно придется несколько дней подряд мыться. С мылом. А иначе раздражение перейдет в заражение. А следом и ампутация.
        — Ась? — хлопнул ресницами рыбак.
        — Ножом чик и все, — охотно пояснил ему Зяма.
         К операции по спасению животных от ведьмы (или меня от Сигизмунда) было решено привлечь жену безвременно запившего. Женщина только виновато прятала глаза, пока я отчитывала ее за выведение из строя местного животного знахаря. Я понимаю, что привыкшие обходиться подручными средствами жители Бздыжников во всем полагаются на универсальное лекарство — самогон. Но не прикладывать же его к любой болячке.
        Монстрик у меня вышел на загляденье. Ката, жена нашего подопытного, взвизгнула и рефлекторно стала шарить вокруг себя рукой в поисках универсального средства от всех проблем — дубинки потяжелее. Даже Зяма оценил мою фантазию, назвав ее больной. Белка получилась немножко кривой, из-за этого ее глаза находились на разном уровне и косили. Ушки с облезлыми кисточками странно обвисали к кончику. Хвост вообще волочился за ней по земле.
        Итак, мы с Зямой прильнули к щелям в заборе.
        На крыльце дома с блаженной улыбкой расположился мужчина в одних портах. Он нежно, можно сказать даже любовно, обнимал бутыль. Приход белки он воспринял весьма по-доброму.
        — Ути прелесть, — засюсюкал Серендил, пока фантом шатающейся походкой полз до него. — Какая красавица. В гости решила зайти?
        Все, допился. Нам на ядоделанье рассказывали, что самая страшная отрава — это алкоголь. Большинство ядов убивает сразу, а он долго и мучительно. Но самое его коварство не в этом. Чем больше употребляешь, тем прекрасней кажется мир и люди вокруг. Сколько забавных историй было в Академии, когда первая красавица просыпалась в постели с прыщавым ботаником или, наоборот, наутро парень обнаруживал восьмипудовый подарок на соседней подушке. В общем, моя белочка пришлась пьяному по душе.
        Тут подоспел и выход Каты. Женщина походкой от бедра проплыла мимо благоверного.
        — Дорогая, — оживился Серендил, — смотри, какая лапочка к нам во двор забралась.
        — Где? — Ката оглянула вокруг.
        — Да вот же, — пьяница ткнул пальцем в фантом. — Белочка.
        Его супруга недовольно поджала губы. И какая актриса пропадает в Бздыжниках!
        — Тут никого нет. Видимо, с пьяных глаза показалась.
        — Как нет? — удивился мужчина.
        — Иди проспись! — сердито прикрикнула она на мужа. — Уже белочки мерещатся! Фроська вот-вот отелиться! А наша ведьма в животных не специалист! Вон, с Сигизмундом до сих пор договориться не может.
        Я бы даже возмутилась. Наверное. Но бить в грудь и доказывать, будто ты на все руки мастер, чревато.
        — О, ведьма! — обрадовался моему филею, откормленному на пирожках, мужской голос.
        Следом раздался смачный звук подзатыльника.
        — Куда смотришь, ирод? — грозно прошипела женщина. Я же не виновата, что щель для меня в заборе нашлась только на уровне талии. — Не видишь, что ли, человек делом занят, а не прохлаждается.
        — Нормально, — возмутился мужик. — Если я подглядываю, так сразу «на тебе скалкой, извращенец», а ведьме можно?
        — Если она Серендила выведет из запоя — ей все можно, — отрезал женский голос сурово и через паузу несколько задумчиво добавил: — Надо ей пирожков напечь. С картошкой. А то одни кости, — и трагически вздохнул.
        Вот же неугомонные! Где они на попе нашли кости? Их там природой не предусмотрено.
        — Иви! — нервно позвал меня фамильяр. — Ты чего отвлекаешься?
        И действительно, пока я прислушивалась к обсуждению своей фигуры, белка вышла из- под контроля и принялась мерцать. Серендил удивленно взирал на светопреставление.
        Даже начал подозрительно принюхиваться к горлышку бутылки. Ура, процесс пошел!
        — Сейчас поправим, — я потянулась к нитям управления. Но вместо привычных крох, подушечки пальцев поглотила волна.
        — Иви! — рявкнул мне прямо в ухо Зяма, но уже было поздно.
        Белочка резко стала белкой. Я бы даже сказала — с именем и фамилией. Фантом разросся до человеческого размера.
        Серендил выразился емко и коротко. Бутыль была отброшена, а сам он вскочил на ноги, пошатываясь, но все равно прикрывая жену, от целенаправленно идущего вперед зверя, который широко расставил лапы.
        — Беги, Ката! — прохрипел герой, активно пытаясь отломать кусок перил от крыльца. Конечно, шуба в натуральный рост пропадает. Правда, плешивая. — За ведьмой беги! Нет, мужиков собирай! И баб! Всех!
         Но жена-то была в курсе, что пушной зверек лишь иллюзия. Она только с нежностью смотрела, как благоверный ломает имущество.
        — Иви, он сейчас в крыльцо войдет, — хомяк недовольно засопел. — Гаси фантом, а то догадается. Белки-призраки здесь не водятся.
        Но меня уже вело от всплеска. Я ткнулась лбом в забор, чтобы не свалится и через силу сжала кулак.
        — Масштаб, балда! — крикнул фамильяр, отчаянно цепляясь за мою косу.
        Маленькие фантомы исчезают с негромким хлопком. Наша же белище рванула от души.
        — Какое счастье, что у тебя есть я, — Зяма устроился у меня прямо на груди. Я почему-то смотрела в синее небо. Пара минут потребовалось на осознание, что я валяюсь под забором как самый последний опойка. — Пришлось втянуть выброс, а то бы дом снесло. Кстати, забери, пока меня не разорвало. — К моей щеке прикоснулась лапа.
        — Кхе-кхе, — я чуть не задохнулась под бурным потоком. — Откуда столько? Ты же маленький.
        — Зато вместительный, — ехидно ответил Зяма. — Хорошо еще часть успел на подавление шума бросить, а иначе тобой сейчас любовались бы жители всех трех Бздыжников.
        Валяться на земле тут же стало неудобно. Не то чтобы до этого редкая травка периной была, но, если новость о моем обмороке облетит женское население — смерть мне придет через откорм.
        Зяма легко спрыгнул с меня. Со стороны посмотришь — не хомяк, а лучший плясун подмостков. Фамильяр примерился к дыре внизу забора и… застрял.
        — Иви! — фыркнул он.
        — Тебя вытащить или подтолкнуть? — я скосила глаза на упитанный рыжий зад. — А может вообще на диету посадить?
        Я с кряхтением перевернулась на живот и с трудом встала на четвереньки.
        — Так. Все нормально, — доложил вести с полей Зяма. — Мужик бутыль выливает, жена рядом слезами умывается от радости. Теперь вытаскивай меня и ходу отсюда.
        Вот где мне умение передвигаться по кустам пригодилось. Внешний вид я имела боевой, точнее после боевой, когда тебя враг основательно в грязи повалял, и нарываться на ненужные вопросы вовсе не хотелось.
        Ноги слушались плохо, поэтому в сирени было принято решение сделать передышку.
        — Знаешь, Иви, — фамильяр подозрительно взглянул на меня, — такие скачки силы ненормально. Одно дело адаптация, другое — непроизвольные выбросы. И ты им не больно и удивляешься. Что раньше подобное бывало?
        — За учебу раза три, — созналась я. Здесь травка определенней мягче. Дожила, уже как коза рассуждаю. — Один раз я разнесла котел на зельеварении. — Была третья пересдача и мне настоятельно советовали сдать. Я перенервничала. Зато, когда соскребли остатки зелья со стен, его признали качественным. — Потом на проклятиях наградила не манекен, а всех присутствующих. — Потому что нечего было за спиной гнусно хихикать. Да и как наслала — от души. Всем профессорским составом язвы с учеников удаляли. — Ну перед самой прощальной церемонией взорвала дверь своей комнаты. — Пошутили одногруппницы. Мол, традиция есть такая. Если даже она и есть, то двери в одной комнате теперь нет. Восстановлению не подлежит. — Но мой уровень силы все равно остался неизменным. Обозвали это скачками от перенапряжения, эмоций и гормонов.
        — Да что ты говоришь, — насмешливо расфыркался Зяма. — А ты хоть раз их посвящала в то, что сила у тебя родовая?
         — Эм, — я растерянно принялась теребить косу, — какая ж она родовая, если в семье я одна ведьма?
        — Все с тобой ясно, — фамильяр легко перебежал на другое плечо, скатился к сгибу локтя, чтобы добраться до ладони. И как кусит! — Чего вопишь? Не больно же. — А я не вопила. Я возмущалась. Только слова не успела подобрать, поэтому ограничилась звуками. — А нечего так плебейски волосы теребить. Ты теперь ведьма уважаемая с фамильяром. Учись себя подавать.
        Я дико извиняюсь, но как подавать? Под соусом или с яблоками? А блюдо какое брать: простое или расписное?
        — А ничего что грязная сижу в кустах? Как это, по-твоему, можно подать? — ядовитым тоном поинтересовалась я.
        — Как работу, — Зяма снова забрался на плечо. — А вот волосы теребить — признак неуверенности в себе.
        — Я тебя умоляю, — всплеснула руками, чуть не отправив хомяка в полет, — в Бздыжниках уже давно сложилось мнение обо мне. Местами даже лестное.
        — Еще раз кусить? — иронично поинтересовался Зяма. — Нет? Тогда встаем и двигаемся к избушке. Там есть умывальник. Я все-таки сделаю из тебя приличную ведьму.
        Я тактично решила умолчать, что подобного словосочетания Мать-Природа изначально и не закладывала.
        Через порог родного дома я вползала из последних сил. Если бы не зудящий над ухом фамильяр, давно бы плюнула и перешла на четвереньки.
        Только успела отдышаться, умыться и заткнуть Зяму морковкой, как снаружи раздалось:
        — Ведьма, а, ведьма!
        Хомяк аж подавился от наглого свиста. Нас в Академии учили, что дом полагается обнести охранной заговоренной оградой. Вообще замечательно, если получится черепами ее украсить.
        Моя же избушка не имела даже хлипенького забора. Зачем, если жители Бздыжников и так из суеверий и близко не походят. Один староста, как самый смелый (или назначенный), может безбоязненно переступать порог моего дома. Еще раз спасибо ему за сюрприз. Вон на стене висит. Я попыталась шкуру отодрать (под ехидные комментарии Зямы), чтобы переместить ее на пол. А то ночью встала попить и чуть не отошла с непривычки в мир иной, когда лунный свет подсветил замершие глаза. Но приколочен подарок был на совесть. Фамильяр, конечно, предложил отрезать ему голову, но пока к столь садистским методам моя душа готова не была.
        Вопли снаружи не утихали.
        — Ну? — я облокотилась на подоконник. — Вот вам ведьма. Чего надо-то?
        Целая толпа из трех мужиков с мокрыми штанами зашушукалась. В итоге вперед вытолкали самого сухого, прижимающего к груди ловушку с одним раком.
        — Там это, — он мотнул головой в сторону леса, — в заводи. Русалка!
        — Серьезно? — Зяма аж с подоконника чуть не навернулся.
        Я лишь дернула уголком рта. Знал бы фамильяр сколько раз мне приходилось усмирять домовых, банников, лешего и прочую нечисть, существующую исключительно в богатом воображении жителей Бздыжников.





        ГЛАВА 5.

        Утро нового дня я встречала, нежась на мягкой перинке, под вздохи Зямы. Фамильяр сидел на окне и с тоской смотрел вдаль. И заметив, что я проснулась, решил будто страдать одному негоже.
        — И вот как из тебя в таких условиях сделать приличную ведьму? — с надрывом в голосе вопросил хомяк. — Вот чем мы вчера занимались? Выясняли, кого приняли подвыпившие мужики за русалку! — Пошла девушка в лес по ягоды. Захотела искупаться. Кто ж знал, что в кустах троица на другом краю заводи ловит раков? Она шум услышала и нырнула. А деревенские хорошо плавают. В общем, оставила о себе в напоминание только круги на воде. А как она за кустами на берег выбиралась, принявшие на грудь уже не видели. — Потом снимали не существующую порчу. Затем пришел мужик этот… Дорн вроде. Ну что я тут могу сказать: зуд в пятке — это серьезно. Ампутация однозначно. Далее принесли крынку скисшего молока, чтобы ты посмотрела, почему-то испортилось. Еще был крот, посягнувший на огород. Тебя просили его прогнать. К соседям. И апофеоз — пропавший порты, которые жена старост вывесила для просушки. Вот тут нам пришлось поднапрячь соображалку и найти их… пожеванными козлом. В канаве.
        — Ну как-то так, — согласилась я с фамильяром. Пугать Зяму тем, что это был, по сути, спокойный день, я не стала.
        — А еще, — он воинственно подпрыгнул на месте, — я посмотрел твои настойки. Преимущественно там от диареи и для желудка. Я прошу прощения, но здешний контингент только ест и гадит?
        — Не правда, — обиделась я за бздыжников. Они хорошие, когда меня не трогают. Вон шкуру подарили. — Там еще и снотворная настойка была.
        — И спят, — поставил точку в споре Зяма.
        — И что ты предлагаешь? — пришлось вылезать из-под уютного одеяла. — Сжечь Бздыжники? — не люблю я подобные диспуты с утра. Они вредны для кожи и нервных клеток.
        Зяма аж подавился от открывшихся перспектив:
        — Зачем же так радикально? Проще чтобы староста отправил в Ковен отказ от ведьмы.
        — Вот и говорю — сжечь, — с мрачной решимостью я побрела к умывальнику. — Они, знаешь, сколько без ведьмы жили? И сколько им следующую ждать придется? Нет, мирно мы точно не разойдемся.
        В такое утро как не порадовать себя блинчиками? И пока я возилась возле печи, Зяма что-то бухтел тихонько. Подоспевший самовар совпал и с концом страданий хомяка.
        — Да что я, фамильяр в шестом поколении, с трудностями не справлюсь?! — рыжая шерстка даже распушилась от воинственного настроя. — Подумаешь тут все животами страдают. Зато нам равных в настойках не будет! А родовую магию можно натренировать… на жуках, которые клубни жрут. А еще глядишь и какие разбойники подвернуться. Вообще красота.
         Я в ответ лишь еле слышно хмыкнула. Бедные, бедные жуки еще никогда их так цинично не истребляла ведьма с нестабильной родовой магией.
        Под ложечкой неприятно екнуло. Ведь до того момента как Зяма стал законченным оптимистом, я в серьезно его слова о наследственной силе и не воспринимала. Но то, как самоотверженно он принялся убеждать самого себя, намекнуло о больших проблемах.
        Но придаваться унынию в такой погожий, солнечный денек не в моем духе. Поэтому я просто решила заесть стресс.
        Деликатный стук в дверь меня озадачил. Староста всегда лупит кулаком так, что я всерьез опасаюсь остаться с пустым проемом. Другие же предпочитают голосить с улицы.
        — Входите, — крикнула я, спешно вытирая руки.
        Личность, забредшая на порог моего дома, была мне не знакома. Высокий, белобрысый, в одежде боевого мага и с мечом. Одним словом, не местный. Только как бы сказали в Бздыжниках — худенький и бледненький.
        — О, — обрадовался Зяма, — мученик Брунгильды явился.
        — А? — я от удивления чуть чашку на пол не смахнула.
        — Ты, наверное, хотел сказать «ученик», Залман? — мягким бархатным тоном спросил гость.
        — Я что хотел, то и сказал, — хомяк с деловым видом полез в блюдечко с вареньем. — М-м, грушевое. И теперь меня зовут Зяма.
        — Как? — светлые брови поползли на лоб. — Кто посмел?
        — Моя новая ведьма, — сдал фамильяр без зазрения совести. Еще и лапкой в мою сторону ткнул. — Иви Соврен.
        — Но…? — белобрысый нахмурился. Тонкий нос при этом забавно сморщился. — У меня медальон.
        — А у меня — кровь, — брякнула с расстройства я.
        — Поздравляю, — в конец растерялся гость. — Но я чего-то не понимаю. Залман… Зяма, почему вернувшись после того, как Брунгильда меня отправила на месяц домой проведать семью, я узнал, что наставница мертва, дом продан, фамильяр отдан по завещанию какой- то посредственной ведьме?
        Ишь ты умник выискался! Недолго думая (а это я умею делать от души), швырнула в него проклятие острого поноса. Это хомяк виноват. Недавно обсуждали и вот засело у меня в голове.
        Я даже на секунду успела пожалеть о своей эмоциональности. Все-таки утро, завтрак, а тут этот… с неприятностями.
        Но снять проклятие я с блондинчика не успела. А потому что снимать-то было нечего. Оно просто черной пылью осела у его ног!
        — Иви, Иви, — обреченно вздохнул Зяма, — уж лучше бы ты в него сковородой кинула и то эффект был бы… просто был. На нем же мой медальон.
        Я открыла рот, чтобы объяснить хомяку, что рисковать последней кухонной утварью не собираюсь, но тут же захлопнула его, наткнувшись на ехидный прищур мага.
        — Она еще и необразованная, — протянул этот обладатель шикарного голоса и запредельной наглости.
         — «Она», — я поднялась и приняла стойку, столь любимую женской части Бзджыников, уперев кулаки в бока, — может и пожалела для твоей черепушки сковородку, но для спины совершенно мне не жалко ухвата.
        — У меня вообще-то меч, — заявил отчаянный белобрысый и в доказательства тронул ладонью эфес клинка, болтающегося на бедре.
        — Ха! — я гордо вздернула подбородок. — Если хочешь знать, один тут уже потыкал в меня железякой с очень трагичным исходом для себя.
        — Иви! — резко крикнул Зяма. — Ты теряешь контроль!
        Сердито полыхнула зеленым взглядом на предателя родной ведьмы:
        — Я теряю терпение, если быть точной.
        — Да нет, — и Зяма выразительно кивнул мордочкой на шкуру медведя.
        Экспрессивное, но исключительно культурное высказывание гостя потонуло в моем визге, потому что то, что мертвое не должно крутить башкой!
        — Иви! — фамильяр в очередной раз решил достучаться до меня. — Просто отпусти силу! Я ее распылю. Выдохни. Еще выдохни.
        Но пока я пыхтела как целая изба самоваров, гость решил проявить свои лучше качества — идиотизм и героизм. По отдельности он и еще ничего так, но в комплекте — кошмарный ужас.
        Вытащив все-таки из ножен меч, он решил атаковать шкуру. А я вчера имела неосторожность бросить сапожки, в которых щеголяла в городе, прямо у порога.
        Белобрысый запнулся о неожиданное препятствие, пролетев по инерции вперед несколько шагов и… проткнул матрас на кровати. Жалко головой в стену не вошел, подушки смягчили удар.
        От такого наглого покушения на мою лежанку, я даже отпустила силу и не заметила. Только предательская слабость подкосила колени, и я рухнула на лавочку.
        — Мда, — глубокомысленно произнес Зяма, — если раньше я и сомневался в затее Брунгильды, то теперь точно уверен — вы двое просто созданы для того, чтобы не убиться по одиночке. Только коллективно.
        Мы с бессовестным покусителем на мой матрас замерли в странных напряженных позах: он при попытки слезть на пол попой вперед, а я тщетно ища опору на столе (под ладонью оказалось блюдце с чаем, хорошо еще остывшим).
        — О чем это ты там говоришь? — свистящим шепотом поинтересовалась я. — Что за затея?
        — О, тут все просто, — фамильяр нахально покачал головой, — у Брунгильды на попечении имелся маг, не способный нормально управлять своей силой. — Я насмешливо фыркнула. — Иногда большой резерв бывает в минус. Кристоф не в состоянии создать ничего филигранно-утонченного, только залить всю округу магическим огнем. Тот редкий случай, когда их Гильдия официально направила своего на обучение к ведьме. Это произошло в аккурат, как был снесен до самого основания один из корпусов Магической Академии Воителей. Кажется, кто-то неудачно чихнул во время отработки классической атаки, да? — Сидящий на полу блондин покраснел, но спорить не стал. — Ведьмы же в противовес магам плетут проклятия тонко и незаметно, работая с ниточкой потока. Вот такому умению сдерживать свои способности и должен был обучиться у Брунгильды сей юноша. Чем и занимался на протяжении, хо-хо, пяти лет. Но у Кристофа еще одна беда. Он умный. Нет, не так. Он заумный, во. Но признаваться в грехе для самосовершенствования он не желает. — Гость хотел что-то возразить, но Зяма уже переключился на меня. — А еще у Брунгильды была наследница силы.
Бестолковая, простая и добрая. — Настала моя очередь краснеть. — Но упрямая и пробивная. В общем, так себе наборчик для ведьмы. — Блондин заносчиво глянул в мою сторону. Я в ответ фыркнула. — Поэтому она и сделал меня по факту фамильяром у обоих одновременно, в надежде что трудности вас сплочат и подстегнут для дальнейшего развития. Эта встреча планировалась несколько позже, Кристоф должен был еще месяц наслаждаться теплым семейным общением. — На это заявление блондин неприязненно поджал губы. — Но раз так вышло знакомитесь: Иви Соврен, наследница силы Брунгильды, и Кристоф Паркс, маг из прославленной семьи воинов.
         Отныне вы оба под моим надзором. Совет да любовь, плодитесь и размножайтесь… тьфу ты, не туда занесло. Но основную мысль, я надеюсь, вы поняли?
        А то. Лично я все также склоняюсь к ухвату, которым прогоню нахала из своей избы.
        — Ясно, — маг встал и брезгливо принялся отряхивать свою амуницию. — Где я могу освежиться после дороги?
        Я молча ткнула в направлении болота. Места у нас хорошие, глухие, топкие. А может мне повезет и по пути блондинчику попадется Сигизмунд? Тут бы я с удовольствием поставила на быка и заодно проверила спринтерские способности Кристофа.
         Все же гость незваный, но как выяснилось жданый, оправился покорять неизведанные территории за огородом в таинственное место под названием «сортир». Сначала мы долго убеждали блондина, что этот вовсе не шутки и облегчить свою совесть и душу нужно именно вон в том хлипком и небольшом сарае, возле которого буйно растет малина. Да, там действительно деревянный короб с дыркой. Нет, если наглый вторженец желает принять ванну, то так и быть я выделю ему для этих целей бочку, которую он сам же и будет набирать. И, кстати, малинку он может опробовать в качестве перекуса. Но тут Зяма исподобился отвесить мне магический подзатыльник и посоветовал Кристофу не слушать вредных ведьм.
        — Он что меч с собой в сортир поволок? — я удивленно вытянула шею, любуясь затянутой в амуницию фигурой.
        — Так, Иви, — фамильяр уселся на откормленную попу, — а теперь серьезно. Тебе род Паркс ни о чем не говорит?
        Я со вздохом побрела приводить свое спальное место в порядок. Не настолько я дремучая, как представляет себе Зяма. Командующий Вильгельм Паркс был мечтой многих девчонок в Ведической Академии, несмотря на свой уже не малый возраст. Просто в учебнике его портрет имел поразительную молодость и брутальность. Сколько раз хранительница библиотеки жаловалась ректору, что опять из книги вырвали страницу, где он изображен на коне и с поднятым мечом. Оплот защиты наших земель и бла-бла-бла.
        — Говорит, — нехотя созналась я.
        — Вот ты сама и подумай. Кристоф у него один наследник. Все остальные дочери. Корона просто не может признать, что у лучшего командующего сын неудачник. Думаешь, Ковен по доброте душевной взял парня на поруки? Им поступило распоряжение свыше. И отказ, как ты понимаешь, был неприемлем. Впрочем, он оказался не то чтобы плох, скорее излишне начитанным и правильным. Но основная беда Кристофа не в этом. Ты, наверное, успела заметить, что мальчик совершенно не приспособлен к простой жизни. А через год он должен, как выдающийся представитель своего славного рода прослужить короне на границе хотя бы месяца три. Это традиция. И представь, если он там опозориться? Помимо урона репутации командующего, обвинят во всем Ковен.
        Пришлось достать иголку и нитку. Спасть на дырявом матрасе мне совсем не улыбалось.
        — Кажется я знаю от чего преставилась тетушка Брунгильда, — фыркнула себе под нос.
        — От возраста, — Зяма неодобрительно цыкнул на меня — Тетушкой ее по праву мог называть разве что твой прадед. И еще момент. Пока на нем добровольно отданный медальон твоя магия на Кристофа не подействует. Впрочем, как и его на законную хозяйку фамильяра.
        Я от сердитого сопения, чуть палец себе не проколола иголкой. Ну как мне ему объяснить, что дело вовсе не в блондинчике и его папаше. У меня никогда не было своего пространства! Комнату я делила с сестрами. В академическом общежитии нас с «низким» и «ниже среднего» уровнем дара селили по четыре девушки в крошечные клетушки. А в Бздыжниках у меня свой дом. Собственный. Маленький, но уютный. И вот приехал. Я его, конечно, попытаюсь выпереть в деревни, но ведь не выпрется же. Да и кто незнакомого мага в дом пустит? Тут ведьмы народ свой, а вот такие заезжие лощеные красавчики никому не нужны.
        — Иви, все не так плохо, — попытался утешить меня Зяма. — Зато у него хорошая теоретическая база. И он умеет справляться с всплесками. Опять же мужская сила тебе не помешает. Те же дрова нарубить.
        Я прищурилась. Что ж, хотели устроить погружение Кристофу в жизнь вдали от цивилизации, Бздыжники ему в помощь.
        Только оставался еще один вопрос:
        — Почему же тетушка Брунгильда не отправила его к другой ведьме, постарше и поопытней?
        — Так она и пыталась с ним работать с позиции возраста накопленных умений и знаний, — покаялся Зяма. — Как ты понимаешь, эффекта не достигла.
        — Отлично, — я раздраженно помассировала виски. Утро вышло настолько отвратительным, что захотелось заткнуть весело щебечущих за окном птичек. — И почему в завещании ничего не сказано о нагрузке в виде спесивого мага? Кстати, об этом. Куда делись все сбережения тетушки Брунгильды?
        Хомяк по-деловому зафырчал и полез в свою клетку.
         — Ой, что-то так спать охота. Всю ночь мучился, а теперь в сок клонит.
        — Зяма! — с угрозой протянула я. — Где деньги?
        — Где надо, — недовольно сознался фамильяр. — Только ты получишь их не раньше, чем с границы пришлют удовлетворительную характеристику на Кристофа.
        Помянув ласковым словом извороты тетушкиной фантазии и пожелав ее духу спокойного прибывания в мире мертвых, я решила уточнить:
        — Все деньги получу?
        — До медяшки, — заверил меня хомяк.
        А у меня почему-то возникла ассоциация с Алькой-процентщицей. Была у нас в Ведической Академии такая выдающиеся личность. Студенты народ бедный и от стипендии (кому повезло ее хотя бы пощупать глазом) не остается ничего буквально через пару дней. Вот и придумала Алька давать деньги в долг под бешеные проценты, поскольку проклятейницей она талантливая, с возвратом у нее проблем не было. Причем обдурить легко могла самого академического казначея. Поговаривают, даже ректор как-то у нее занимал.
        Из путешествия блондин вернулся еще более несчастным, чем уходил.
        — Умываться, — я указала на рукомойник в углу. — Есть, — мой палец переместился на стол.
        — Спасибо, — уныло протянул гость, подозревая что еда отравлена.
        Брызгался он в результате долго.
        — Ой, вода кончилась, — он растерянно посмотрел по сторонам. Пришлось подать ему рукашник.
        — Потом принесешь еще, — я была само великодушие. — Колодец рядом. Но сначала чай пока не остыл.
        — Благодарю, — он сморщил свой явно родовитый нос, — но предпочту перекусить на постоялом дворе.
        — Хорошая идея! — обрадовалась я. — До Правой Ушки путь не близкий. Советую переговорить с местными по поводу попутчиков. Может, кто и соберется.
        Лицо блондинчика забавно вытянулось. Правда, я себя при этом почувствовала злыдней, отбирающей леденец у ребенка, столько обиды было на нем написано.
        — А здесь что…? — он растерянно посмотрел в окно. Как раз вид был самый подходящий: на дремучий лес.
        — Дорогой ты мой, — тяжело вздохнул Зяма. За хомяка стало очень переживательно, тут деревни. Гости сюда не ездят. Самогонку люди варят сами. На кой им постоялый двор?
        — Так. Хорошо, — Кристоф рассеянным жестом провел ладонью по волосам. Кстати, красивая у него грива: шелковая, чуть вьющаяся, опрятная. Только вот тон подкачал. Сразу стало понятно, что хорошее у него совсем нехорошее. — Тогда что мы тут делаем?
        — Не поверишь, — насмешливо расфыркался фамильяр, — но работаем. В поте лица. Иви в Бздыжниках на службе состоит.
        Надо же, научился Зяма без брезгливости в голосе отзываться о сем чудном месте. Или это он перед блондинчиком храбрится?
        Паркс собрался доказать, что принадлежность к роду великого командующего не пустой звук. Смело усевшись на лавочку, он решительно пододвинул к себе чашку. Прямо герой.
         — Что, опять с матерью поссорился? — решил поддержать разговором сосредоточенного парня фамильяр. Да с такой моськой не блинчики с грушевым вареньем отведывают, а сырой мухомор кушают.
        Я насторожилась. Не то чтобы сплетни сильно занимали, но было интересно, кого мне Мать-Природа послала.
        — Да, — блондин недовольно покосился на меня. Пришлось состроить лицо крайне занятого человека. И раз я увлеченно в этот момент делала вид, что изучаю стену, то под дурочку закосила знатно. — Она хочет, чтобы я женился и быстрее сыновей наделал. Мол, ты отцу не подходишь, так может внуки подойдут.
        — А командующий что говорит? — не удержала я в узде любопытство.
        Меня наградили очередным раздраженным взглядом.
        — А что может говорить человек, который дома-то бывает раз в полгода? — не то чтобы зло, скорее горько усмехнулся Кристоф. — Старайся сын. Я в тебя верю. Ты надежда всего рода.
        Вот уж никак не ожидала столкнуться с человеком, у которого ситуация полностью противоположна моей, но, увы, не лучше. Даже хуже. На меня-то гранитная плита ответственности не давила.
        — Ладно, — недовольно проворчала, усмиряя совершенно неприсущую ведьмам доброту, — оставайся. Как сказал Зяма, мужик в хозяйстве вещь полезная. — И прежде, чем маг возмущенно начал булькать, мстительно добавила: — И меч свой держи в ножнах и подальше от меня.
        — Все мечи, — странным тоном намекнул фамильяр.
        — А у него их много? — нахмурилась я, ощупывая взглядом униформу отчего-то покрасневшего блондина.
        — Хватает, — пространственное ответил Зяма. — И куда же мы положим Кристофа? Кровать-то одна.
        Бедный парень аж подавился, разбрызгивая чай. Можно подумать я его в свою постель пущу после того, как он цинично ее проткнул.
        У нас в избе имеется лавка. Но она слишком узкая. Просыпаться посреди ночи от грохота, желанием не горю. Под ней имелся пол. Не самый плохой вариант, тем более нужно приучать блондинчика к суровым условиям. Я только на секунду приставила, как он вертится на жестком полу (никакая перина не сделает его мягким) и скрипит. Всю ночь. Ладно, отбросим пол. Есть печка. Только она у меня небольшая. Если его сложить пополам… Нет, все равно или голова или ноги будут свисать. Можно определить постояльца в баньку. Или в сарай. Хотя нет. Сарай точно опадает. Он там забит всяким хламом, даже открывать опасно, можно по макушке граблями получить.
        — В любом случае надо к старосте, — решила я. — И потребовать у него еще одну кровать с периной.
        В глазах Кристофа мелькнула паника, которая быстро сменила обреченностью, но лицо он удержал.
         — Тетя Ведьма! — раздался снаружи детский звонкий голосок. Брови блондинчика медленно поползли на лоб. — Тетя Ведьма, скорее! Мамка помирает!
        — Иду! — крикнула я, метнувшись к ларю с настойками.
        Уверенно вытащив один флакон, я поспешила к выходу.
        — Ого, — присвистнул Зяма, оказавшись у меня на плече. — Ты что провидица?
        — Да нет, — отмахнулась я. — Просто у нее на мед аллергия. А его добавляют куда угодно. Шола умирает весьма регулярно и постоянно от одного и того же.
        Вышагивавший за спешащей ведьмой, маг в боевой амуниции и с мечом произвел на Бздыжники непередаваемое впечатление. Пока я вливала настойку в рот женщине, Кристоф мялся за забором, потому что никто не пригласил войти. За что и поплатился.
        Сын Шолы тронул меня за юбку, когда его мать нормально задышала и краснота с ее лица стала спадать:
        — Тетенька Ведьма, там вашего мага сейчас бить будут.
        — За что? — встрепенулась я.
        Но мальчик пожал плечами и в припрыжку побежал к калитке. Я передала отходящую женщину супругу, пообещав в следующий раз зашить рот обоим, если благоверный втихомолку так и продолжит домой медовуху таскать, и бросилась разбираться.
        Толпа уже набежала приличная. Кристофа к забору теснил щуплого вида мужичок, рядом скромно потупив глазки пламенела щеками женщина.
        — Ты что, морда столичная, к моей женке яйца подкатываешь?! — ревел на зависть Сигизмунду, стоящий на страже верности второй половинки, супруг.
        — И в мыслях не было, — пытался откреститься от обвинения блондинчик. — Я просто поздоровался. Из вежливости.
        Но людям уже было все равно, они настроились на мордобой. Пришлось срочно вмешаться.
        — А ну разошлись! — рявкнула я на манер типичной женщины из Бздыжников.
        И тут из-за угла с деловым видом вышел Пахом. Хитрый староста хотел пересидеть основную заварушку в сторонке. А то и от своих же может прилететь.
        — Так это твой мужик? — непонятно чему обрадовался он.
        Я кивнула. Можно поставить галочку в планах на жизнь. Собственного мужика уже завела. Или он сам завелся. Тут уж формулировка не так важна.





        ГЛАВА 6.

        — Зачем нам маг? — староста отбивался от свалившегося счастья руками и ногами. — Нет, нам маг не нужен. Да я никаких запросов и не посылал в Гильдию. И назначения, стало быть, у него нет.
        — Будет, — весомо пообещал Зяма. — В очень скором времени.
        — Так куда я его, по-вашему, распределю на постой? — всплеснул руками Пахом. — Свободного, явно богатого и смазливого парня? Какую семью я должен разрушить?
        — Он у меня жить будет, — влезла я в стенания обремененного властью. — Только кровать дополнительная нужна.
        — А-а, — многозначительно протянул староста. — Так он совсем твой мужик? Тогда это другое дело. А зачем ему отдельная кровать?
        — Минуточку! — все-таки не выдержал Кристоф. — Почему я кому-то принадлежу? Да плевать что кому-то. Почему ведьме?!
        — Кровать, да? — совершенно проигнорировал его Пахом. — Будет. И перина, и подушка, и даже одеяло найдем. Только ты, Ивушка, присматривай за ним хорошенько. Знаешь же как скоры у нас на расправу. А тем более он маг. А стезя какая? — обратился мужчина к… Зяме.
        — Да что ж это такое! — возмутился Кристоф, вскакивая на ноги.
        — Пламя, — сдал ученика, который мученик, фамильяр.
        — Огневик! — схватился за сердце староста, словно он уже стоит на пепелище деревень.
        — Что ж вы так разнервничались, милейший, — протянул Зяма. — Кристоф у нас юноша воспитанный и начитанный. Глупостями не страдает. Наоборот, пользу может принести.
        — Главное, чтобы проблем не добавил, — недоверчиво проворчал Пахом, но с судьбой решил смириться и отправился выдавать ценные указания.
        Маг все еще сердито пыхтел, когда к нам из кустов выпрыгнула вчерашняя троица.
        — Ведьма, ну что, нашла русалку? — с радостными улыбками и стойким запахом браги насели тут же на меня. — А она как женщина… того?
        Кристоф удивленно тряхнул головой.
        — В смысле русалка? У вас водятся русалки?!
        — Пошли, познакомим, — усмехнулся Зяма. — И этих голубчиков с собой прихватим. Так сказать, для моральной компенсации.
        — Чьей? — маг никак не мог совпасть с ритмом жизни в Бздыжниках. В этом чудном месте необходимо быстро соображать и драпать еще быстрее. Что нам и попыталась продемонстрировать троица.
        Но блондинчик меня удивил. После короткой команды: «Держи их!», ловко ухватил троих разом за рубахи. Причем держал одной рукой, как рыб, пойманных за хвост. И не то, чтобы усилий много прилагал. А с виду недокормленный.
        — Я жилистый, — правильно расценил Кристоф мой задумчивый и ощупывающий его взгляд.
        А делала я это профессионально, потому что немногие горазды раздеваться перед ведьмой. Придут с жалобой на боль в боку, но оголиться ни-ни. Да что ты там, деточка, не видела. А вот может перелом ребер и не видела.
        — Отлично, — пробурчала я. — Один вместительный, другой жилистый.
        — А ты красивая, — польстил мне Зяма.
        — Какой-то комплимент у тебя с душком, — я подозрительно посмотрела на фамильяра, но тот принял вид столь благостный, что усомниться в его словах было бы оскорблением. — Ладно пошли до русалки.
        Троица повела себя согласно всему что происходит в Бздыжниках — стала голосить.
         — Пощади, ведьма! Не губи! У нас жены! Детишки малые! Хозяйство! Куры не кормленные! Поросята не доеные!
        — И слава Матери-Природе, — оборвала я их стенания. Процесс выцеживания молока из них был где-то за гранью моего понимания. — Что вы орете словно в роли дойных хряков выступаете?
        — Так как же, — один из мужиков шмыгнул носом, — ты нами с русалкой за сокровища расплатишься.
        — Откуда они у голой девки, пусть и с рыбьим хвостом? — заинтересовался Зяма народной фантазией.
        — Знамо откуда, — важно проговорил центральный мужик в букете, — она же людей топит, а те при деньгах и украшениях.
        — Серьезно? — усмехнулся фамильяр и покивал головой. — Естественно, каждый дурак полезет купаться при параде. Еще и мешочек с монетами с собой для утяжеления прихватит.
        Тут уже задумался даже Кристоф. Кажется, особая безуменка в воздухе Бздыжников заразна. А может это испарения окружающих болот? Или просто кто-то идиот.
        — Она корабли топит, — не так уверенно была выдвинута версия.
        — Одна баба с хвостом против огромного корабля с многочисленным экипажем? — продолжал глумиться Зяма над суевериями. — Сильна. Тогда что она у вас в заводи забыла. Здешнюю реку если только на лодке в два взмаха весла можно переплыть. Давайте не будем льстить этому широкому ручейку.
        После напряженного сопения, сопровождающего непривычную нагрузку на мозг, мужики расстроились:
        — To есть сокровища нет?
        — А вы серьезно полагали, что есть баба с рыбьим хвостом? — Зяма с знахарской добротой взглянул на улов. — На святое замахнулись негодники. На анатомию. Ладно, пошли знакомиться с русалкой, чтобы у вас потом желания распускать сплетни не было.
        Да мы уже замучились отбиваться от недовольных новым соседством жителей Бздыжников. Мужики требовали убрать русалку из заводи, потому что там самые жирные раки, а женщина призывали прекратить незаконную обнаженку. А во всем виновата эта троица, которая уже разнесла по деревням новость.
        Кристоф, исполненный решительностью, топал за нами, таща следом упирающихся фантазеров. В какой-то момент я обернулась и с тоской заметила, как эскорт резко возрос.
        — Да-а, — задумчиво протянул Зяма, — это вам не столица, где все в делах. И из развлечений лишь казнь раз в несколько месяцев. Преступники тоже люди занятые.
        Блондинчику приходилось хуже нас. Взглядами его награждали совсем не любопытными, а злыми, да еще и въедливым шепотом обсуждали что себе позволяет заезжий маг. Но он стоически терпел. Скрипел зубами, чуть ли не высекая искры, но молчал.
         Возле одного дома в Средних Бздыжниках наша процессия остановилась.
        Я с тоской посмотрела на верхушку забора.
        — Милика! — крикнула громко, надеясь на чудо. — Выходи!
        Во дворе нервно ойкнули, звякнули упавшие грабли и стало тихо.
        — Милика! — я себя ощущала незадачливым кавалером, от которого пряталась дама сердца в надежде, что тому надоест и он прекратить голосить заунывные песни под окнами. — Разговор есть!
        Но двор за забором хранил напряженное молчание.
        — Эх, — я поплевала на ладошки, — придется лезть.
        — А чем тебя калитка не устраивает? — бархатным голос поинтересовался Кристоф.
        — Так ее уже не открыли, — я развела руками. — Предлагаешь выбить?
        — Зачем же, — его губы дрогнули в улыбке. — Проще сжечь.
        Вот именно поэтому простые люди и не любят магов. Никакого пиетета к чужой собственности.
        — Не надо! — раздался нервный девичий голос из-за забора. — Я сейчас выйду.
        Русалка оказалась типичной для местных дам упитанной, с приятными глазу округлостями. Короткий разговора, в котором Милика подтвердила, что в заводи купалась именно она, явно разочаровал собравшихся. Но злая ведьма сверкнула зеленью в глазах и люди тут же вспомнили о своих архиважных делах.
        — И чего она сразу не захотела сознаваться? — поинтересовался на обратном пути блондин.
        — В чем? — я иронично приподняла одну бровь. — Что купалась голышом и три мужика ее увидели? Тут народ попроще, но и языке позлее.
        — А ты не боишься, что про тебя тоже сплетни распускать будут? Ну из-за того, что живешь в доме с парнем? — Кристоф брезгливым жестом, отпихнул с дороги развалившуюся кошку. — Холостым и красивым.
        Я мстительно отметила, что это местная Пакость с хвостом. С виду белая и пушистая, но характер у нее — псы завидуют. Она же потом припомнит подобное обращение со своей царственной персоной.
        — Не льсти себе, — фыркнула я под смешок Зямы. — Да про меня и так только ленивый слух не распускает.
        Поскольку жалобщиков пока на горизонте видно не было, я решила сварить мазь от ревматизма. Летом она более востребована чем зимой. Вот такой закон деревенской жизни.
        Состав там, конечно, не очень. Один засушенный помет коровы чего стоит. Но действенная. Зельеварение вообще наука интересная, чем хуже кладешь ингредиент, тем лучше итог. Наша преподавательница варила себя омолаживающую маску из пяти видов навоза, зато выглядела всегда моложе лет на двадцать.
        По избе поплыл сладкий и приторный душок. Котелок охотно расплескивал брызги мази вокруг себя.
        — Может мне есть чем заняться? — слабым голосом спросил Кристоф, забившись в дальний угол.
        — Ты у меня спрашиваешь? — я даже отвлеклась от помешивания. — Ну, кхм, хорошо. Сходи до старосты, узнай, когда кровать тебе дадут. — Маг с такой радостью припустил на свободу и свежий воздух, я только успела крикнуть в след: — И меч оставь!
        Зяма спокойно себе посапывал в клетке. Мне даже хотелось его разбудить и продемонстрировать как отлично я умею варить зелья.
        В итоге мазь я чуть не сожгла. А виновен в этом блондинчик. Пахом действительно выделил ему кровать, только нес он ее на себе, в зубах удерживая куль с подушкой и одеялом. Я расщедрилась на аплодисменты, когда носильщик сполз в дом. Поскольку отойти от котелка я не могла, магу пришлось самому с трудом пропихивать лежбище в далеко неширокий дверной проем.
        Я добрая хоть и ведьма. Я позволила ему отдышаться, прежде чем напомнить про ведро с водой. В окно было прекрасно видно, как Кристоф прыгает вокруг колодца.
        Мало ведро поднять, его исхитриться надо снять с крюка и не утопиться.
        Далее я попросила нарубить дрова. Нас же теперь больше, а следовательно их тоже необходимо больше. Проснувшийся к тому моменту Зяма лишь тихонько похихикал над моей логикой.
        После десятой попытки убиться особо извращенным способом, Кристоф вроде разобрался в хитрой работе колуна. Виды из окна сегодня меня как никогда радовали.
        И, естественно, он весь взмок. Я же не могла позволить ему простыть. Нет, самогон как местные я в качестве лекарства не одобряю, поэтому было решено истопить баньку. А для этого что нужно? Правильно, еще воды.
        Когда стемнело рухнул Кристоф на постель в своем углу и отрубился моментально. Я уже тоже собралась спать, как с улицы раздалось:
        — Ведьма! Ведьма! Беда случилась! Роника из леса не вернулась!
         В сапоги я впрыгнула в буквальном смысле с кровати. Путаясь в рукавах рубахи, костерила на все лады родителей девочки. Вот сколько раз я местным говорила, чтобы не тянули до темноты? Не надо надеяться, будто ребенок просто загулял! Места у нас глухие и дремучие. И лес такой же. И болота топкие.
        — Что случилось? — сонным голосом пробормотал в подушку Кристоф.
        — Девочка пропала! — зло рыкнула я, пытаясь понять, где у юбки вход, а где выход.
        На уставшего мага новость произвела поистине сокрушительно воздействие — он рухнул с кровати.
        — Я сейчас, — простонал он, подтягивая к себе сапоги.
        Зяма вынырнул из моей сумы для экстренных ситуаций и недовольным тоном поинтересовался:
        — Где ритуальный тесак? Как ты собралась обряд поиска без него проводить?
        — Как… как… как всегда, — я тактично умолчала, что на полноценный ритуал мне никогда не хватало сил. Приходилось довольствоваться двумя светлячками, которых сначала нужно было изловить. По закону подлости в банке сейчас пусто. Последних жуков я потратила не так давно. — Ладно, пусть будет тесак, — вздохнула я и чуть не уронила ритуальный нож себе на ногу.
        Блондинчик как ответственный человек тоже собирался на поиски и уже взял в руки меч.
        — Кристоф, — ласковым голосом позвал его хомяк, — мальчик мой, ты ничего случаем не забыл?
        — А? — повернулся маг к нам.
        Мне срочно пришлось подбирать с пола челюсть. Все-таки это не красиво так плотоядно рассматривать чью-то попу, обтянутую нижними портками по столичной моде в облипочку. Помнится, девчонки в Академии про такую говорили: как орех. Интересно, а ему сидеть не больно? С виду каменная.
        — Штаны! — рявкнул Зяма, придавая ускорение Кристофу и разгоняя мои неуместные думы. — Прежде чем надеть сапоги, нужно натянуть штаны.
        Возле моего дома собралась вся взрослая часть Бздыжников. Я бросила недовольный взгляд на ревущую женщину, которую за плечи обнимал бледный муж. Я потом им все выскажу.
        — Светлячки где? — заволновался староста, заметив, что у меня в руках нет банки.
        — Обойдемся без них, — отмахнулся от него Зяма. — Народ! Расступись! Ведьма звезду чертить будет.
        Я нервно сглотнула. Вера фамильяра в меня вряд ли компенсирует провал ритуала.
        — Пускай чертит, — покивал Пахом. — А мы пока светлячков соберем.
        Хорошие у нас люди в Бздыжниках. Оптимисты.
        Кристоф остался топтаться рядом с нами, чем еще больше раздражал.
        — А я думал, Зал… Зяма пошутил насчет теска, — он присвистнул, разглядывая мой ритуальный нож. — Тебе никто не говорил, как инвентарь должны выглядеть? И что за убогая ручка?
         A вот не надо злить ведьму, когда у нее такое оружие в руках. Я зашипела и угрожающе потрясла тесаком:
        — Слышь ты, родовитый, не у всех за пазухой имеется лишняя монета на ненужные излишки, — и взглядом указала на рукоять его меча, украшенную гербом и крупным рубином.
        Кристоф, несмотря на свою заносчивость, оказался парнем, понимающим, и попятился:
        — Извини, извини. Я забыл. Брунгильда рассказывала, как твой отец у нее деньги на учебу требовал. Теперь-то понятно, что ты в такой дыре забыла. Нормальное место купить капитала не нашлось, да?
        — Ты бы аккуратнее в выражениях был, — я с самым что ни на есть кровожадным видом постучала лезвием плашмя по раскрытой ладони, — ты сейчас при жителях обзываешь их чудные деревни. Если твоя родовитая персона не заметила, то ты тут, мягко говоря, не в почете. Я даже не уверена, что местные в курсе кто такой Паркс. Поэтому, будь так любезен, засунь гонор…, ну общую мысль ты понял, думаю.
        В наше противостояние взглядов (еще бы чуть-чуть и я бросилась бы на блондина с целью выцарапать его глаза) влез Зяма:
        — Молодые люди, все нежности потом. А сейчас, — и как отвесит мне магический подзатыльник, — рисуй!
        Мои щеки потеплели от стыда. Там ребенок в лесу темном один, а я нашла с кем языками сцепиться. С магом! Тьфу просто.
        — Иви, я надеюсь, ты помнишь, как надо чертить звезду? — строго спросил фамильяр, и я почему-то почувствовала себя на экзамене. Сразу вспотели ладони, а под ложечкой засосало. — Что ты задрожала? Я подскажу.
        На самом деле предмет «Кровавые ритуалы» мне давался проще всех, ведь в их основе лежит лишь систематическое запоминание. Зубришь до посинения и оценка в кармане.
        Главная проблема: ползая на корочках случайно не стереть то уже начертила.
        — У тебя ошибка, — влез с замечанием Кристоф. — Ты руну Эваз нарисовала, а надо Манназ. Ты же человека, а не лошадь ищешь.
        Я, конечно, исправила, но проворчала:
        — Ты и в ведьминых ритуалах разбираешься.
        — Для общего развития полезно, — беспечно пожал плечами маг, не замечая скрежет моих зубов.
        Вот так под ехидные комментарии я закончила звезду, ошибаясь еще два раза. А во всем виноват маг! Зуб даю.
        В результате я слегка озверела. На мою ласковую просьбу «Вещь быстро!», подкрепленную экспрессивными взмахами тесака, матушка Роники швырнула в меня тряпичную куклу и осела в беспамятстве.
        — Ты сейчас как самая настоящая ведьма, — похвалил Зяма. — Только ножичек свой ритуальный аккуратно положи на землю. Массовый забой населения в планы не входил.
        — Я в порядке, — огрызнулась в ответ. — Ученичка своего держи подальше…
        — Иви! — сердито перебил меня фамильяр. — Ох уж эти ведьмы в период становления. Хуже подростков с прыщами, честное слово. Просто выдохни. Это сила на тебя давит.
        — Ничего подобного, — огрызнулась я и спешно прикусила язык. Действительно закатывать истерики не в духе человека, который точно знает, что ими проблемы не решить. Мои родные хорошо мне эту науку преподали.
        — Пора Бздыжникам показать, что такое настоящая ведьма, — мягко намекнул хомяк.
        Чтобы там не заявлял Зяма, «настоящей» я себя не ощущала. Просто послушно вернулась в центр звезды.
        Легким движением тесака чуть не оставила себя без половины ладони. Кровь густыми каплями устремилась к земле.
        Кровавые ритуалы для ведьмы — это всегда транс, поэтому в происходящее вокруг меня после посвятил фамильяр. Когда начерченные руны вспыхнули, в рядах храбрых жителей Бздыжников поднялась паника. Нерастраченной силы во мне было много — яркий ядовито- зеленый цвет окрасил всех присутствующих. Были слышны призывы вырубить ведьму, пока она мертвых поднимать не начала. Кристоф важно заметил, что сие невозможно. Для этого требуется совсем другой ритуал с жертвоприношением. To что нужна какая-нибудь курица, он не уточнил. В общем, народ решил срочно избавляться от девственниц, путем нехитрых манипуляций. Бедлам остановил вырвавшийся из центра звезды луч, который заструился по земле змеей, указывая путь.
        А я в это время смотрела на мир глазами Роники и нервно икала. Потому что спокойствия ребенка, который сидел в лесу на дереве, у меня не присутствовало. Нет, ей, конечно, боязно из-за рыскающих неподалеку волков, но интересно. Накануне ей мама рассказывала сказку о принце, который спасал попавшую в беду девушку. И вот она теперь ждала принца. А как ее такую умницу и красавицу, по словам отца, не спасти? За Роникой уже все соседские мальчишки бегают, дразнятся и норовят за косу дернуть. Сначала она их хворостиной гоняла, затем старшая сестра объяснила, что так они внимание привлекают. Но абы кто девочке не нужен, а принц нужен. Ладно, пусть не герой, но родители ее вот-вот найдут. У них же ведьма есть, а с ней всех потеряшек находят.
        Маг и без Сигизмунда показал рекордную скорость. Двадцать верст он проскочил за полчаса. И было бы гораздо эффектнее, если бы он не сложился под деревом пополам, уперев руку в ствол и пытаясь отдышаться.
        Волки почувствовав, что по их душу пришел страшный маг: решили все же подкрепиться напоследок и грозно порыкивая стали выходить из кустов. Я насчитала целых шесть штук и одну без хвоста.
        На крохотную долю секунды я испугалась, что маг сейчас все зальет огнем, в его глазах разгоралось пламя. Далеко не умное решение в лесу. Но Кристоф с пафосом, не совсем подходящим ситуации, вытащил меч. Малолетняя Роника исполнила мечту многих девиц нашего королевства — она дождалась своего принца. Уж не знаю, какой он маг, но боец вполне приличный. Особенно когда не отвешивает пинков под зад волкам.
        Часть меня, отвечающая за неадекватность, которая присутствует у любой ведьмы, нагло вылезла вперед.
        — Шкуры им не попорть! — крикнула я голосом Роники.
        А что? Медведь на стене есть, осталось пол украсить.
        Кристоф запнулся от удивления. В этот момент на него прыгнул бесхвостый, за что и получил рукоятью меча в морду, рухнув на землю бессознательной тушкой.
         — Нет, нам бракованный не нужен, — открестилась я от дефектной шкуры. — Давай того, у кого весь комплект.
        Но в темноте леса заплясали отбелки огней. Это деревенские подтянулись кто с вилами, кто с топором, а кто и с факелом.
        Я выдохнула. А вздохнула уже утром, лежа под одеялом. В углу посапывал «принц», положив ладони под щеку и периодически причмокивая. Зяма с удобством развалился на маленькой подушке, которую добрая рука запихала в клетку. Слава Матери-Природе новых шкур в доме не наблюдалось.
        Чувствовала я себя отвратительно. Будто меня пожевали, но за несъедобностью выплюнули. Ну их, эти кровавые ритуалы.
        А причина ранней побудки была острая нужда, только вот я с трудом представляла, как доползу до будочки. Ладно еще добраться — как там не утонуть?
        Но зов природы неумолим. Нет, я люблю на речке на волнах качаться, но не в кровати же.
        Сцепив зубы и помянув добрым словом, все что можно было помянуть, я села. Все, подвиг окончен.
        — Ведьма? — сонным голосом удивился Кристоф. — Куда собралась?
        Я очень выразительно послала его в лес. Правда, мысленно. Что за глупые вопросы с утра пораньше?
        — А-а, так тебе в дамскую комнату надо, — оценил он мои вспыхнувшие щеки. Уточнять, что комната, которая сортир в деревне половой принадлежности не имеет, я не стала. — Ну, давай помогу, что ли.
        Герой, как есть герой. Решил даму донести. Наклонился, одной рукой обхватил за плечи, другой под колени и… застыл.
        — Кажется, я спину потянул, — простонал он сквозь стиснутые зубы. — Ты такая… тяжеловесная.
        — Ах так! — возмутилась я. Не люблю, когда утро начинается с подобных комплементов. — Вот тебе согревание для спины! — и от души приложила ладонь к его пояснице. Ведьмы, хоть и не знахари, но лечить могут.
        Приятное тепло, струившееся из кончиков пальцев, резко сменилось жгучим перцем. А что? Все по инструкции. Сначала пациента подготовила, а вот потом познакомила его с экстренными способами борьбы за здоровье.
        Кристоф от неожиданности завопил и выпрямился, роняя меня обратно на кровать. Мое тельце совершило переворот в воздухе, и в подушку я вошла лицом.
        Орали мы, в общем, хором.
        — И вам утра, — Зяма широко зевнул. — Явно не доброе, но определенно бодрое.





        ГЛАВА 7.

        — Что это? — маг удивленно хлопал глазами на выставленное разнообразие корзин. Все крыльцо и ступеньки были спрятаны под плетеным изделиями, прикрытыми белыми полотенчиками.
        — Откорм, — фыркнул Зяма. — Судя по количеству, вас двоих решили пустить на убой.
        — Это благодарность, — поправила я фамильяра. — Или можно сказать, оплата.
        — Да? — блондин рассеяно почесал затылок. — А деньги?
        — Мда, — мрачным тоном произнес Зяма, — перевелись в наше время бескорыстные герои. Взгляни в зеркало на свою родовитую моську. Не стыдно тебе бедных селян грабить? Пожалей несчастных, им монарха с налогами за глаза хватает.
        — Да я что, — смутился блондинчик. — Я ничего.
        — Вообще-то, я тут на службе, — пришлось пихнуть бедром застывшего в нерешительности мага. — Мне корона платит за работу, типа вчерашнего спасения ребенка.
        — И много платит? — заинтересовался Кристоф, незаметно потирая бок.
        Я ответила, мне ж несложно.
        — Сколько?! — прохрипел блондин, пока я приподнимала полотенца с целью изучить что нам подсунули благодарные жители. — Да это…! Да это…! У нас дома слуги и то больше получают! Просто издевательство какое-то!
        — Полностью с тобой согласна, — фыркнула я. — И буду благодарна, если ты сию информацию донесешь до короны. Даже если после этого тебя казнят, ведьмы на службе обязательно скинуться на памятник отважному магу. Правда, из целого серебряного, положенного мне за работу в месяц, я смогу выделять на это благородное дело по медяшке. Так что памятник быстрее всего увидит разве что моя внучка.
        Мой ехидный тон блондинчика не задел, он предпочел сделать вид, что зудящих над ухом ведьм в окрестностях нет.
        — А откуда тогда у Брунгильды такое богатство появилось? — задумчиво поинтересовался Кристоф. Кстати, хороший вопрос.
        — И что вы ко мне пристали с этими деньгами, — недовольно проворчал Зяма. — Словно не выполнивший план сборщик налогов. Деньги зло не только когда их не хватает, но и когда много. Вон перед нами имеется чудный пример, — он указал лапкой на блондинчика. — У человека есть все, кроме умения смотреть на вещи попроще.
        — Чего это?! — возмутился Кристоф.
        Фамильяр так выразительно вздохнул, что ответа и не потребовалось.
        — Заноси все это в дом, — я показала пример подхватив одну корзину. — Не будем вводить диких зверей в искушение. Им печеное противопоказано.
        В избе резко сократилось место. Я посмотрела, как маг балансирует между двумя корзинами, стараясь сделать шаг пошире, чтобы не наступить в третью, и осталась сидеть на краю лавочки.
        — А теперь самое интересное, — мрачно известила я парня. — Это надо все съесть.
        — Сейчас?! — ужаснулся маг.
        — Да нет, — поспешила успокоить Кристофа, а тот начал зеленеть лицом. — В ларь переложим, дня три уж точно не испортятся.
        — Что на большее время зачаровать сил не хватило? — ехидно уточнил маг.
        И самое обидное, что точно попал. Прямо по больному месту злой не выспавшейся ведьмы.
        — Я передумала. Жри сейчас!
        — А то что? — блондинчик нахально усмехнулся.
        Из клетки донесся протяжный стон Зямы: «Дети малые!».
        — А то все! — я охотно подтвердила диагноз фамильяра.
        Уже начала примериваться к ухвату, представляя, как он будет органично сочетаться с синяками на теле наглеца, но с улицы раздалось нежным женским голосом:
         — Маг, а, маг!
        В избе повисла настороженная тишина. Даже Зяма удивленно выпучил глаза. Кристоф задумчиво ткнул себя пальцем в грудь, уточняя почему-то у меня. Я пожала плечами.
        — Ма-а-аг! — раздалось с придыханием.
        — Кажется, кто умирает, — фыркнул хомяк. — От удовольствия. Ты бы вышел, а то без тебя все самое интересное окончится.
        — Может закончится? — нахмурился блондин.
        — Вот ты упрямый, — Зяма покачал головой. — Я говорю именно то, что говорю.
        Выставив за порог упирающегося Кристофа, мы с фамильяром жадно прильнули к окну.
        Бедняге и так много с чем в жизни не повезло, а тут еще Улла пришла по его…, я бы хотела сказать сердце, но буду честной — карман.
        Нет, Улла не жаждала захомутать богатого мужа, она была счастлива замужем. Не хотела сбагрить блондину свою младшую сестру, та уже просватана. Улла всего лишь шила и вышивала на заказ. Не абы какое прибыльное занятие в деревни, но на ярмарках ее изделия хорошо раскупали. У меня вот рубаха, в которой я ездила в город ее рук дело. А то что новый маг прибыл без вещей, с одной походной сумой быстро стала достоянием гласности.
        Пока длились переговоры возле крыльца, с которого маг-перестраховщик не рискнул сойти, Кристоф то и дело бросал в нашу сторону злые взгляды. Ну кто ж виноват, что желаемое не совпало с действительным.
        — Ты в лес сегодня собираешься? — отвлек меня от сцены, доставляющей тайное злорадство, Зяма. — Нет, сделанная гадость, несомненно, приятная, но резерв она тебе не восстановит.
        — А? — я удивленно покосилась на хомяка.
        — Б! — он в сердцах встряхнул лапками и завалился на спинку. — Да что ж такое! Верни меня правильно относительно твоей необразованной персоны. — Ну я взяла и перевернула его. Попой ко мне. — Мать-Природа, — крайне сдержанно высказался фамильяр. — Сила ведьмы от живого идет. В лесу потраченное быстрее восстанавливается. Думаешь зачем возле Ковена только клумб и кустов? Эти ведьмы даже о ремонте не задумываются, а за цветочками ухаживают.
        — Хорошо, — я послушно потянулась за корзиной для трав. — Мне как раз папоротника набрать надо.
        — Что настой от диареи подходит к концу? — посмеиваясь уточнил Зяма.
        — Да нет, — я выразительно взглянула на корзины с едой. — Боюсь, что наш новый друг переедет в сортир. Я хоть приворотные не готовлю из принципа, но местных дам это не останавливает. Знал бы ты что они кладут в свои псевдонастойки.
        — Как-нибудь проживу без этого знания, — фамильяр малодушно отказался от народного творчества. — Папоротник, так папоротник. Главное, найти деревце посимпатичнее и слиться с ним в страстном объятии.
        — Зачем? — настороженно спросила я.
        — Как это зачем? — делано удивился хомяк. — Репетировать счастливую семейную жизнь.
        Вот совершенно напрасно я взяла в руки крынку. Теперь приходилось любоваться на осколки и растекшееся молоко. Правильно говорят, все беды от лишних знаний. Я бы даже добавила: от них одни убытки.
        — Вы куда? — встрепенулся маг, когда мрачная я с довольным Зямой на плече попытались просочиться мимо его жилистой фигуры.
        Улла мне приветственно улыбнулась, странно подмигивая глазом.
        — В лес, — буркнула я. — С деревьями обниматься.
        — Не со всеми, а только с самым симпатичным, — насмешливо поправил меня фамильяр.
         — Я с вами! — Кристоф от радости чуть не сковырнулся с крыльца прямо в объятия Уллы. — В смысле, в лес в одиночку ходить опасно. — Я фыркнула. — Вдруг потеряешься. — Фыркнул Зяма. — Или медведь нападет. — Тут мы уже дружно закатили глаза. На ведьму с лесу напал медведь, звучит как начало очень веселой истории.
        Мы, конечно же, взяли мага с собой. А как его не возьмешь, когда он сам ножками за нами топает?
        Действительно, в лесу ведьме и дышится легче и сил прибавляется. Благодать. Мешал только один фактор. Он пыхтел, сопел и звонко аплодировал мошкаре.
        — Ой, фу, — раздалось очередное пятидесятое за последние десять минут. — Я во что- то влез.
        — Если это не осиное гнездо, то паниковать смысла не вижу, — флегматично отозвался Зяма с моего плеча. — Если это что-то коричного цвета и воняет, вытри об травку и держись от нас подальше.
        — Это паутина! — возмутился блондин.
        — Молодец, — расщедрился на похвалу фамильяр. — Еще и бедного паучка лишил пропитания. Кристоф, я как бы ни на что не намекаю, но тебе бы потренироваться ходить по лесу, не оставляя за собой вытоптанный тракт.
        Маг сердито буркнул в ответ пожелание здоровья и долголетия, но спорить не стал. И даже попробовал идти тише.
        — Кхм, — через некоторое время подал голос Зяма, — кажется наш сильно умный друг потерялся.
        Я от новости чуть лбом не приложилась о дуб. Но хотя бы план с обнимашками прошел на ура.
        Стою я, распластавшись по коре, вслушиваюсь в звуки леса. Птички чирикают, мошкара звенит, листочки шелестят. И никаких криков «спасите-помогите».
        — Он что шею себе свернул? — шепотом спросила я.
        — Да вроде живой, — напряженно ответил фамильяр.
        — А что нам будет если все же да? — хотелось бы мне быть оптимисткой, но в данной ситуации суровый реализм дышал в затылок.
        — Придется срочно овладеть некромантией, — ровным тоном порадовал меня новостью хомяк. — Ты как по чернокнижию? Ритуальными убийствами когда-нибудь баловалась? И не надо сразу бледнеть. Наука хоть и не приятная, но прибыльная.
        — Зяма! — строгим профессорским тоном перебила я. — Давай ты лучше направление мне подскажешь. Связь вашу чувствуешь?
        — Ну пошли, что ли, — вздохнул фамильяр и у меня родилось подозрение, что картинка мне не понравится.
        Действительность взглянула на нас из волчьей ямы несчастными глазами.
        — Какое счастье, что в ней нет кольев, — саркастично улыбнулась я уголками губ. — Теперь будем думать, как тебя оттуда вытащить.
        Яму копали на совесть, глубиной в три человеческих роста. И если даже я протяну Кристофу палку, есть большая вероятность, что мы в ловушке же и сольемся в страстных объятиях, когда свалюсь.
        Нормальный маг может создавать аркан. Но не наш родовитый. При первой же попытке из ямы вырвался столб пламени. И чем больше он нервничал, тем вероятней был шанс спалить лес.
        Из похода за папоротником мы вернулись ближе к ночи без оного и в грязи по самые уши. Мне пришлось ложиться на край, Зяма давил меня силой, чтобы не свалилась, а магу я сбросила конец своего пояска, который теперь можно занести в список сегодняшних потерь.
        — Ивушка, — всплеснул руками староста, — что с вами приключилось? — Я отчетливо скрипнула песком на зубах, намекая на нежелание распространяться на данную тему. — А у вас гости, — сообщил сообразительный Пахом, понизив голос.
         — Явилась, — тихонько и сердито буркнул Зяма.
        — Что? Еще?! — прохрипела я, вспоминая, где в ларе стоят успокоительные капли. Рискую не пережить очередной сюрприз от наследства.
        — Вы ведьмы такие настырные, — фамильяр боднул меня лбом в щеку. — Чего встала? Иди. По-быстрому спровадим, раз уж не поленились стаскаться в такую глушь, и в баньку мыться. А то ты чешешься словно лишайная.
        — Ничего подобного, — возмутилась я. — На Кристофа посмотри.
        Сидение в яме не прошло бесследно. Бедняге теперь постоянно казалось, что по нему кто-то ползает. Он даже снял верхнюю часть доспехов с нательной рубахой и красовался с голым торсом, чтобы бесконечно дергать меня, заставляя изучать его спину. Маг порывался снять и штаны, но я намекнула: пусть местные и не сжигали ведьм на кострах, но из развратника точно запеканку сделают.
        — Хорошо, — покладисто согласился хомяк. — Мериться лишайностью сейчас не будем. И, уважаемый староста, — заметил Зяма стратегическое отползание Пахома в сторону родного дома, — далеко не уходите. Гостям понадобиться телега. Желательно с лошадью. Но мы согласны и на вашего быка бешеного. Как его там? Сигизмунда, во!
        Я злая, грязная и уставшая. Естественно, приветственного оскала для внезапно прибывших не нашлось. Особенно когда на глаза мне попалась Рона, которая нагло ковырялась в пирожке. В избе витал густой запах тяжелых духов. Ну хоть комарье потравили и то польза.
        — Ну и видок у тебя, Соврен, — ухмыльнулась чуть запылившаяся красавица.
        Я в ответ беспечно махнула рукой:
        — Есть такое слово — работа. Это не когда бумажки перекладываешь, а посерьезней дела ворочаешь. Здрасти, — я переключилась на старую ведьму, вольготно расположившуюся на моей кровати. Вчетвером в избушке стало очень тесно.
        — Ты не вежлива, деточка, — она погрозила мне скрюченным пальцем. — Почему ты сбежала из здания Ковена?
        — Ну здравствуй, старая перечница, — насмешливо произнес Зяма. — С каких это пор, мы должны отчитываться в своих действиях? Захотелось ноги размять, к примеру. Устраивает такой вариант?
        — Залман, — обронила она прежнее имя хомяка, точно гранитную крышку склепа. — Как всегда брюзжишь. Ты девочку против меня науськиваешь?
        Я в очередной раз поняла, что ничегошеньки не понимаю. Что от меня нужно этой старой ведьме?
        Но озвучить вопрос я не успела, Кристофу надоело дышать мне в затылок, стоя на пороге. Меня невежливо ткнули в бок.
        — Иви, подвинься. Дай хоть до рукомойника добраться. — Но я с дороги не сдвинулась. А нечего перед посторонними и, чего Мать-Природа таить, смазливыми ведьмами телесами трясти. — Кажется, у меня в штанах завелась какая-то гадость. И она шевелится!
        В избе повисла напряженная тишина. Белый котик Роны в этот раз с красным бантиком, дремавший в переносной корзине, приоткрыл один глаз и смачным баском протянул:
        — У-у, завидую. Моя бестолочь только цветочки нюхать умеет.
        Щеки «бестолочи» вспыхнули в аккурат под бантик на шее Форея, а я поняла: фамильяры все языкастые и вредные. Никак чтобы ведьма правильный характер с ними вырабатывала.
        — Да вот, трудимся помаленьку, — скромненько, но с апломбом заявил Зяма. А я спешно и очень внимательно стала разглядывать шкуру медведя. Ни за какие пирожки не сознаюсь, что мы одного непутевого из ямы полдня вытаскивали. — Посидели? Отдохнули? Пора и честь знать.
         — Выставишь нас на ночь глядя? — черная нарисованная полоска, намекающая, что здесь когда-то были брови, удивленно изогнулась. — Как это ни вежливо, Залман.
        — Наоборот, я о вас забочусь, — фамильяр с деловым видом переместился на стол. — Вот смотрите, тут живут двое. И кровати две. Узкие. Штабелями на них предлагаете укладываться? Да и удобства во дворе. Вон в той будке за огородом.
        — Чего?! — подпрыгнула на месте Рона.
        — И вода в колодце, — добил ее хомяк. — Сколько натаскаешь — все твое.
        — Ты, наверное, и о транспорте позаботился, Залман? — старческие сухие губы изогнулись в усмешке. — Так боишься, что девочка согласится?
        — С чем? — нахмурилась я. А все из-за блондинчика, который шипел вторым фоном мне прямо в ухо:
        — Я сейчас штаны сниму и будешь изучать, что там шевелится!
        Но тут гостья выдала такое, отчего научный интерес потух во мне так и не загоревшись:
        — Обрести заботливого родственника в моем лице.
        — Зачем? — окончательно впала я в уныние. С родственниками, откровенно говоря, мне не везло по жизни. И добавлять себе лишних проблем, ой, как не хотелось.
        Кристофа интрига, предложенная Миленой, не интересовала. Потеряв терпение, маг просто обхватил меня ладонями за талию и, приподняв, передвинул в сторону. Я удивленно хлопала глазами, потому что прекрасно знаю, сколько во мне весу. Старуха раскрыла рот, когда он с грохотом возложил на стол свой меч и мою корзинку для трав. Из нее гордо выглядывал один мухомор. Рона вообще сверзилась с лавки, старательно облизывая глазами голый торс мага. Чище от этого он не стал. И только фамильяры флегматично отнеслись к происходящему: кот спал, Зяма философствовал.
        — Магии много не бывает, — хомяк уселся на откормленную попу. — А как еще получить родовую силу? Только войти в род, в роли старшей ведьма. А с наследницей потом может что-то случится. И вся сила останется у оставшейся единственной до конца ее дней. Не так ли, Милена Хортес? До этого Урнар. А еще раньше Эквил.
        — Это не доказано! — вспыхнула щеками старуха. — Голословные обвинения. Да и Ковен смотрит на подобное сквозь пальцы. Разве плохо, если сильные будут еще сильнее?
        — И поэтому ты приехала сюда без фамильяра? — насмешливо спросил Зяма. — Где твоя сила? Опять всю растратила на продление жизни? Новой порции захотелось?
        Рона с пола что-то возмущенно булькнула. А я только в очередной раз убедилась — от родственников ничего хорошего ждать не стоит.
        — Погодите-ка, — неожиданно влез в разговор блондин. Нахмуренный лоб явно свидетельствовал о напряженной работе извилин. — To есть вы сюда заявились, чтобы убить Иви?!
        — Не прямо сейчас, но в перспективе, — глумливо фыркнул Зяма.
        — Но это неправильно, — возмутился маг и вытащил меч из груды тряпья на столе. Герой. Один раз махнет — зацепит всех. Я даже подумала присоединиться к Роне в половой жизни. — Лучше вам сейчас же покинуть избу и сесть в поджидающую повозку. — Еще и огненный шар на ладони левой руки зажег.
        Я на всякий случай отступила к двери. Дерево полыхает жарко и быстро. И лучше в момент начала магического пожара быть на улице.
        Фамильяр Роны снова заинтересованно приоткрыл один глаз, оценив картину широко зевнул и перебрался на подоконник.
        — Молодой человек, — насмешливо произнесла Милена, — вы, кажется не совсем…
        — Кристоф Паркс, — грубо перебил он ведьму, которой на кладбище уже прогулы записывают. — Сын Вильгельма Паркса. Маг первой сотни. — Тут я чуть воздухом не подавилась. Этот неуправляемый входит в сотню лучших? — Также являющийся наследником Брунгильды. — На его шее сверкнула цепочка. — И проживающий в этой избе. Поэтому я имею право просить вас выйти отсюда.
        Рона все же вспомнила, что приличные девушки на полу не валяются. Под столом тоже был так себе вариант, но она с писком туда залезла. Я неодобрительно покосилась на огонь в руке мага. Не самый лучший аргумент в данных условиях. Ухват куда эффективнее.
         — Но почему…, - старуха помахала руками, пытаясь подобрать слова, но лишь больше их распугивала, — она поступила так?!
        — А я, кажется, догадываюсь, — Кристоф позволил огню взвиться над ладонью до самого потолка. Мы дружно судорожно втянули воздух сквозь зубы, чтобы следом так же организованно и синхронно выдохнуть, когда он его заставил исчезнуть. Довольный демонстрацией своих возможностей, маг кончик меча направил в пол. — Это был способ защитить Иви вот от таких любителей чужой дармовой силы.
        — Ты ж моя умница, — умилился Зяма, вытирая лапкой несуществующие слезы. — Головастенький. Еще бы руки росли откуда надо, цены бы не было.
        Я выразительно сопела, изучая черные следы огня на потолке.
        — Ты, кстати, нам от главной ведьмы ничего не привезла? — фамильяр блеснул глазами-бусинками на Милену. — Бумажку, например, запечатанную.
        Из-под стола высунулась дрожащая рука Роны с конвертом. Так приятно ее видеть в подобном положении, что разрывает от желания позлословить. Но я буду выше этого и просто плюну ей в карму.
        — Бери, Кристоф, — разрешил хомяк, — твое назначение приехало.
        Блондинчик брезгливо взял смятый и местами грязный конверт двумя пальцами. В принципе, правильно опасается. Мало ли что в задумчивости могла пролить главная ведьма на него.
        Упирающуюся гостью мы с магом выставили силком спустя час. И что только она мне сулила: и обучение, и контракт с сохранением жизни, и денег. Я себя такой важной чувствовала, чуть не лопнула от гордости.
        Рона облизала глазами Кристофа напоследок, но тот непреклонно кивнул на дверь. Мне же от бывшей противницы достался лишь надменный взгляд и вздернутый нос. Но в карму я ей все же плюнула. Пускай свои отличные отметки подтверждает. Ну, а если не заметит — не моя вина. Один кот с тоской вздохнул на прощание, уносимый в корзине хозяйкой.
        Я без сил сползла прямо на крышку ларя с одеждой.
        — Ты, Иви, на Брунгильду не сердись, — хомяк с деловым видом полез в блюдо с пирожками, выбирая самые вкусные, — она действительно тебя защитить хотела. Беда с родовой магией, знаешь ли. Из-за нее ведьмы одного семейства разобщенные.
        Старшая делиться даже частью не хочет с наследницами, а те в свою очередь только и думаю, как все заполучить себе. И кто кого убьет первым лишь вопрос воспитания и времени. Ведьм с родовой магией очень мало поэтому и осталось. Даже главная в Ковене рожденная уже со способностями. Говорят, магия обновляется, старые пережитки уходят. Вот старые ведьмы и рыщут в поисках таких же дурищ как ты. Брунгильда, когда узнала, что у нее наследница появилась, сначала обрадовалась, но потом села и подумала. Тебя она решила не афишировать раньше времени. Поэтому и денег на учебу не дала, чтобы с ней никак не связали. И тренировками твоими не занималась. Хотя очень хотела. Ведьмы сильные как Брунгильда всегда свою смерть чуют заранее. Вот она и подготовила тебе защитника. Меня. Ну и нагрузку, чтобы не расслаблялась, — Зяма выразительно посмотрел на мага.
        — Мда, — протянул Кристоф, присаживаясь на лавочку и беря с тарелки сразу два пирожка, чтобы откусывать от каждого по очереди, — не хотел бы я быть ведьмой.
        По его груди после умывания сбегали капельки воды. Я смотрела на них и думала о своем. Но парень почему-то подавился. Пришлось встать и оказать посильную помощь бедняге, протянув стакан воды.
        Припомнив встречу с сестрой на базаре, я поежилась:
        — А я вот точно не хотела бы быть не ведьмой!





        ГЛАВА 8.

        — Может, баньку? — жалобным тоном вопросил Кристоф, почесывая ногу под штаниной. И добавил мужественно: — Воды натаскаю.
        — С ума сошел, — констатировала я, любуясь звездами. — Ее истопить надо часа три. Ты утром решил попариться?
        Мое предложение нагреть воды на печке, было встречено недовольным сопением. Маг никак не мог определиться, чего же он хочет больше: спать или перестать чесаться. Тогда Зяма прозрачно ему намекнул, что настоящие мужики не боятся простуды, и Кристоф быстро устремился к колодцу, дабы привить своему организму закалку холодной водой.
        — Он же маг огня, — я озадаченно потерла затылок. — Почему сам себе не нагреет сколько нужно?
        — А не может, — хитро усмехнулся Зяма. — Конфликт стихий. В небольшом объеме у Кристофа все испаряется за несколько минут. Тут ювелирная работа нужна, а наш мастер «рублю топором траву с плеча» горазд разве что колодец тебе вскипятить.
        А я, на беду, решила переодеться в чистое. И когда со двора раздался вопль полный боли, отчаянья, обиды и ярости, на мне остались только короткие столичные панталончики. Но я как-то об этом не задумывалась, потому что вопль резко стих, а за ним раздался громкий плюх.
        «Утоп!» — сверкнула в голове мысль. Заботило в данный момент не выговор с последующими неприятностями от Ковена и семьи Паркс, а свернул ли Кристоф шею при падении или нет.
        — Иви! — раздался мне в спину крик фамильяра, а я уже стояла на крыльце.
        Небо звездное, луна яркая, ветерок приятный ночной и маг с круглыми глазами
        прячет за коробом колодца самое ценное, а рядом на травке кучкой свалена его одежда. Под кустом диких роз выразительно горели два кошачьих глаза. Если прислушаться, то можно даже расслышать глумливый хохот Пакости.
        — Иви! — нетерпеливо позвал меня Зяма. — Ты тоже закаляться решила? Тогда хоть за дом отойди. Нам только сплетен о шабаше с голой ведьмой и магом не хватало. А зная фантазию местного контингента, вы тут и младенцев убивать будете, и кровь их пить.
        — Ой! — по-умному вскрикнула я, прикрывая ладонями грудь, и бегом бросилась обратно в избу, ногой захлопнув дверь.
        — «Ой» будет Кристофу, — слегка меланхолично заметил фамильяр. — Но сначала пусть объяснит, как умудрился утопить полное ведро воды.
        Одежду я натягивала трясущимися руками. Как там говорят люди: стыдно, когда видно? Так вот, у меня все было видно!
        — Да не драматизируй ты, — Зяма попытался успокоить разошедшуюся ведьму, но чуть не получил по мордочке рубахой. — Наоборот, гордись. У тебя есть что показать. А горящие щеки можно замазать белилами.
        Я бросила беглый взгляд в зеркало и чуть повторно не заорала от ужаса, потому что дымчатая морда в нем была явно лишняя.
        — Иви! — напряженным тоном позвал хомяк, видя, как я сослепу пытаюсь нащупать на столе что-то повесомее. — Таким грубым способом память Кристофу не исправить.
        — Там призрак, — сдавленный шепот еле вырвался из парализованного горла. — В зеркале.
         — Ты что, призраков никогда не видела? — удивился Зяма. — Ах да, низкий уровень.
        To есть и зеркала у тебя не запечатанные? Ну тогда поздравляю с первым вызовом. Видать ты так перенервничала, что сила выплеснулась.
        — Отлично, — облизала сухие губы, — моя бурная радость чуть не затопила пол. И как теперь его прогнать?
        В дверь тихонько поскреблись. А я нервная. В общем, жахнула по ней воздушной волной с испуга.
        — А вот это хороший способ, — прокомментировал экспрессивный ответ на полет Кристофа фамильяр. — Только не совсем гуманный.
        Вот это был полноценный «ой». Маг лежал на земле и тихонько стонал.
        — Ты там живой? — еле слышно спросила я с крыльца.
        — Почти, — выдохнул Кристов сквозь стиснутые зубы. — Будем считать, что квиты. Я ничего не видел. Ты меня не скидывала. И помоги мне заползти в дом.
        Вся та же ночь, луна, звезды и я затаскиваю полуживого мага в избу. Зяма не комментировал. Он потрясенно молчал, сраженный нашей дружной работой. Кристоф сквозь зубы обещал меня прибить, но потом, а я его проклясть, если выживет. На кровать маг заполз сам и попросил его больше сегодня не трогать.
        — Иви, — снова позвал фамильяр, — ты про духа-то не забыла?
        Мать-Природа, чего ж вам всем от меня надо-то? Хоть график приема вывешивай.
        Только не поможет.
        Я встала напротив зеркала. Дух радостно мне замахал.
        — Понятия не имею, что делать, — честно созналась я. — С моим резервом на занятиях только спать можно было. А столы для вызова очень удобные.
        — Не переживай, я подскажу, — Зяма сосредоточенно изучал кем-то надкусанный пирожок. — О, с вишней. Все просто. Колешь палец. Проводишь им по зеркалу прямую линию и говоришь с духом. Это же не призыв. Он сам явился. М-м-м, кисленько.
        Иногда мне кажется, что цель магии выкачать всю кровь из ведьмы. И, честно, лучше бы я задарма каплю не переводила, поскольку явился ко мне недавно преставившийся от возраста один из местных. С просьбой, полностью соответствующей идиотизму происходящего. Надо пойти к его вдове и отвесить ей щелбан. Поспорили бывшие супруги кто первый сдохнет. И мужик выиграл. Так себе достижение, но награду он жаждал получить. Клятвенно пообещав заняться этим вопросом с самого утра, я стерла кровь с зеркала.
        — Ну-с, доставай тесак, — Зяма потер лапками слипшуюся от варенья шерстку. — Будем запечатывать, а то этот победитель по жизни сейчас свистнет своим, что здесь открыто и начнется паломничество.
        Сверчки бессовестно трещали под окнами, когда мне, наконец, позволили лечь спать. Картинка как я трясу телесами перед магом уже скрылась где-то в глубине сознания, совершенно не тревожа фантазию, ведь он тоже был голым.
        Я не знаю, что меня разбудило. Может быть скрипнувшая половица, а может быть и чуйка. Но в ночной темноте, распахнув глаза я увидела крадущегося Кристофа. Вроде бы что странного? Ну захотелось человеку прогуляться до домика уединения. Но вряд ли бы в этот поход он прихватил с собой клетку со спящим Зямой.
        — А не офонарел ли ты, милый? — ласково проурчала я, нащупывая ухват.
        Последнее время предпочитала его держать при себе, а не у печки.
        Ответа я не дождалась. Маг так и продолжил убегательные планы. Но побег был странным. Меч и амуниция остались лежать на лавочке, а сам он напоминал привидение в белой нательной рубахе, портах и босяком.
        Я медленно встала. Кристоф был уже у двери. Но ручка ухвата длинная.
        — Эй! — я ткнула его в плечо.
        Парень даже не вздрогнул, не обернулся, а уперся в запертую дверь, продолжая перебирать ногами.
        — Кажись, я его повредила, — буркнула вслух, а то молчать было страшно. — Кристоф! Зяма!
        Ни первый, ни второй и ухом не повели. Мать-Природа, да что же это такое твориться?
        Я в надежде на поддержку повернулась к шкуре медведя. Стеклянные глаза! Пришлось протиснуться бочком к штурмующему телом дверь магу. Заговоренная свеча послушно вспыхнула в моей ладони.
        — Это что, шутка такая? — я потыкала пальцем в плечо спящего Кристофа. — Я же сейчас разбужу тебя совершенно зверским методом.
        Сказано, сделано. Подушечки послушно закололо. Небольшой разряд для бодрости, именно так у нас наказывали спящих студентов на лекции. Я очень хорошо знаю, как оно больно бьет.
        Но ночные сюрпризы не закончились. Моя сила решила выкинуть очередной фортель. Вместо ощутимого покалывания, мою руку отбросило от плеча Кристофа. Рубаха на нем оплавилась. Я нервно сглотнула и поняла, что и под пытками не сознаюсь, откуда на его коже возник этот милый ожог. Хм, а защита-то не сработала. Словно кто-то ее перекрыл.
        А спящий не поморщившись, усилил натиск на дверь. Если бы на ее месте была девушка, то Кристоф, как честный и родовитый, обязан был бы женится.
        Сонный мозг еле ворочился, пытаясь найти в происходящим логику. Подчинить мага умений и сил нужно много. Работу конкурента, я бы обязательно почувствовала. Да и крепкий сон Зямы… Вишневый пирожок! Его ковыряла Рона! Я точно видела след варенья на ее ладони.
         Я себя чуть свечой по лбу не стукнула. Ладно, с магом я физически справится не могу, но фамильяр-то в клетке!
        Аккуратно вытащила хомяка. Эффект сонной настойки снять можно очень просто. Пришлось снова доставать ритуальный тесак.
        — А-а-а! — Зяма подпрыгнул и ощерился. Даже шерстка стала дыбом. — Отравили!
        — Усыпили, — поправила его я. — Но основная проблема не в этом, — я указала на мага.
        По закону, благодаря которому только что купленные сапожки обязательно влипнут в коровью лепешку, дверь не выдержала пыла блондинчика и сдалась распахиваясь.
        — Куда это он? — озадачился хомяк.
        — Понятия не имею, — честно сознавалась я и зевнула. — Но тебя он с собой унести хотел очень настойчиво.
        — Да? — Зяма плюхнулся на попу. — Милена никогда не умела проигрывать. Обыщи его кровать. Там кукла заговоренная должна быть.
        Я на долю секунды бросила взгляд в дверной проем, в котором отчетливо была видна фигура в белом, прокладывающая себе дорогу прямо через терновый куст, и поспешила к его кровати.
        Перетряхнув все белье, под периной, я действительно нашла соломенную куколку, облитую смолой. Ого, так это ж как минимум, запечатывание способностей. Подавление воли свободолюбивый Ковен не поощряет. Поговаривают, что в старые времена из-за таких вот ритуалов ведьм казнили без суда и следствия. Даже по простому наговору был шанс болтаться в петле. Темные времена, однако.
        — Тесак где? — злорадным тоном поинтересовался фамильяр. Я нож убрать не успела. Он так и торчал в столе, куда я его в порыве ярости вогнала. — Руби ее!
        С экспрессией я явно перестаралась. Что поделаешь, не каждую ночь у меня по избе несознательные тела ходят.
        — Кхм, — заметил Зяма спустя десять минут, — имелось в виду легкое движение руки, которое располовинит куклу. А ты ее как капусту в салат нашинковала. И там наш подчиненный пришел в себя. В кусте. И есть подозрение, что он слегка сердит.
        Конечно, вполне нормально вырвать весьма немаленький терновник прямо с корнем, если немножко не в духе. Само собой.
        Когда Кристоф зашел в избу (хорошо, что без куста), я на всякий случай сжала ручку ритуального тесака посильнее. Не каждый день на тебя смотрят с огнем в глазах и далеко не любовным. У мага на лице отчетливо были видны мысли «как убить ведьму двадцатью способами».
        — Это не я, — храбро пискнула, вжимая голову в плечи. — Честное слово.
        — Ведьма! — припечатал Кристоф меня и с мрачной решимостью залез на свою кровать, с головой накрываясь одеялом.
         Добрые жители Бздыжныков не раз хотели осчастливить меня петухом. Мол, негоже спать, когда солнышко встало. И зачем он мне, если деревенские сами прекрасно справляются с ролью будильника? И это утро не стало исключением.
        — Маг, а, маг! — раздался снаружи раскатистый басок, от которого нервно звякнула посуда в кухонном уголке. — Вставай, маг!
        Орал под окнами Зирт, сын кузнеца. Вот если их поставить всем семейством в ряд, то найти отличия не представляется возможным. Что он, что отец, что мать одинаковой комплекции. Есть у меня подозрение, кто завалил медведя для презента ведьме. И выпотрошил на месте.
        — Кристоф, — поморщилась я на особо яростный выкрик. Стекла еще держались.
        Маг всхрапнул, причмокнул и перевернулся лицом к стене. Вставать откровенно не хотелось. Не по мою же душу явились.
        Метким броском подушка отправилась навстречу со спиной мага. Только я забыла, что по народным поверьям, а их тут особо чтут, в край наволочки был вшит оберег. Тяжелый, металлический.
        — Метатель из тебя хоть куда, — усмехнулся Зяма. — Но не туда куда нужно.
        — Уй! — подпрыгнул на кровати Кристоф, только не вверх, а вперед. А там была стена. — Ведьма!
        — Маг выходи! — продолжал орать снаружи Зирт.
        — Щас! — гаркнул хриплым голосом блондинчик в ответ и нехотя сполз с кровати.
        Направляясь к выходу, он сделал небольшой крюк до моей постели. Я на всякий
        случай вцепилась в одеяло двумя руками, натянув его по самый кос, и опасливо наблюдала за перемещениями Кристофа.
        — Возвращаю, — мне на лицо плюхнулась подушка. И хорошо, что не тяжелым углом.
        Мы с Зямой напряженно вслушивались в интригующий разговор на улице. Я на всякий случай в уме перебирала запасы настоек.
        Кристоф вернулся подозрительно быстро.
        — Ну что там? — заискивающим тоном спросила я.
        Сама от себя такого не ожидала, чего уж говорить о блондинчике. Споткнулся бедняга на ровном месте. Хорошо еще стол под рукой оказался.
        — У тебя коса есть?! — рявкнул он, зло сверкая глазами.
        — Есть, — я поспешно пригладила волосы, — но отрезать ее не дам. Это моя гордость!
        — Пфе, нашла чем гордится, — задрал нос маг. — Хотя с другой стороны, если это твое самое главное достижение, то тут надо скорее посочувствовать. Инвентарь такой, балда, — он постучал себя костяшками по лбу.
        — Зачем? — я хлопнула ресницами. Вывод был один, ведьмоубивательный. — Я, правда, не виновата!
        — Зачем нужна коса? — удивился Кристоф. — Чтобы косить. Из названия же понятно. Сказали, что я должен вместе со всеми заготовки для Бздыжников на зиму делать.
        — Слава Матери-Природе, — выдохнула я в сторону. — А то уж подумала, что ты меня того… прирезать решил.
        — Косой? — теперь была очередь блондина хлопать ресницами. — С какой стати? — я уж обрадовалась, но рано. — У меня для этой цели меч есть.
        — Но-но! — я погрозила пальцем. — Смотри, как бы ухватом по хребтине не заработать. Я может и ведьма, но за себя постоять могу!
        Воздух в избе стал потрескивать от накопившихся эмоций. До драки дело вряд ли дойдет, а пуляться магией бесполезно, поэтому мы только гневно сопели.
        Ситуацию спас Зяма, ехидно заметив:
        — Вы, ребятки, если не поубиваете друг дружку, то точно обязаны поженится. Какие гены пропадают.
        — Коса в сарае возле бани, — буркнула я и укрылась с головой, чтобы мои пунцовые щеки никто не видел.
        Если Кристоф и хотел что-то сказать, то я об этом никогда не узнаю. Надеюсь. Потоптавшись рядом с кроватью, он все же пошел искать сарай.
        Но стоило мне высунуть нос из-под одеяла (дышать-то хочется), как снаружи раздался гневный вопль.
        Зяма, сидевший на подоконнике, хрюкнул, нарушая все законы природы:
        — Иви, прячься, он бежит обратно.
        — Да что случилось-то? — хныча сползла я на пол и залезла под кровать. Да, с утра я не совсем адекватная, особенно после тяжелой ночи.
        — Он нашел сарай, — охотно поведал фамильяр. — Открыл его и получил граблями по голове.
        — Ведьма! — прогрохотали сапоги по ступеням крыльца. — Я тебя…! Я тебя…!
        — Р-р-р! — раздалось со стены.
        — Иви, прекрати нервничать, — абсолютно спокойным голосом приказал хомяк. — У нас снова шкура ожила. А интересно: чем он рычит? У него же никаких внутренностей нет.
        — Нет уж, — влез бархатный голос, который срывался на свистящий, злой шепот, — пускай боится.
         — Уверен? — Зяма прямо чувствовал себя детским знахарем. — Ты на стену сначала посмотри. И это далеко не ее предел.
        — Ладно, — смилостивился добрый господин. — Вылезай, Иви. Не трону. Все же я воспитанный и на девушку руку не подниму. Даже если она ведьма.
        Я жизнью ученая не верить на слова всяким проходимцам, поэтому просто показала ему кукиш.
        — Вылезай кому сказали! — маг еще и сердито топнул. — Или я тебя сам оттуда вытащу. За ногу!
        — Р-р-р! — ответил ему медведь.
        — Иви! — не выдержал Зяма. — Уйми уже силу! А то в угол поставлю обоих! Причем в один. А тебя юный труженик полей ждут. И схожу-ка я с тобой, пожалуй. Ты нам без ног только проблем больше доставишь. И, Иви, когда я вернусь, чтобы изба была на месте с мертвой шкурой на стене.
        — Ага, — мрачно отозвалась я, вылезая из укрытия. — А как я силу без тебя укрощу?
        — Кристоф, объясни ей принцип медитации, — великодушно разрешил Зяма.
        — Да ничего сложного нет. Села и думай, что надо держать себя в руках.
        И я думала, активно думала, а шкура продолжала рычать и крутить головой. Просто в какой-то момент мелькнула мысль, что я слишком много кому должна и пускай все процентщики идут в лес. Одним словом, неправильная эта медитация. Да и в избе как- то грязно, неплохо бы убраться.
        Взяла метелку в руки, а в голове что-то щелкнуло: мыслей нет, одна песенка звучит. И так легко стало. Пока подметала и не заметила, как затихла шкура. Ага! Явится этот умник уж я ему расскажу, как правильно надо медитировать. А еще лучше тряпку выдам, пускай пол потирает.
        Пока я пребывала в мечтательных планах, как заставлю Кристофа наличники на окнах заменить, снаружи раздался печально-знакомый голос:
        — Ведьма, умираю!
        Я с тяжелым вздохом полезла за сумой для экстренных случаев. Помимо полезных вещей и настоек в ней лежали засахаренные фрукты. Самое то для мнительного Дорна. Гораздо проще согласиться, будто он умирает и дать ему «лекарство», чем объяснить отсутствие проблемы в принципе. Он свято верил, что одной ногой стоит в могиле и только мои чудо-средства спасают его от неминуемой кончины.
        — Что на этот раз? — вежливо для ведьмы, которая хочет проклясть нытика, спросила я.
        — В глазах темно, и голова кружится, — слабым голосом, словно и не кричал только что, затянул любимую песню Дорн. — Вот как с постели встал, так плохо и стало мне.
        — Точнее, как все собрались на покос, — буркнула я под нос.
        Для умирающего у мужика прорезался отличный слух.
        — Наговариваешь ты на меня, не по-людски это. А еще ведьма.
        Тут я оказалась озадаченной. Когда ведьмы стали храмовыми радетелями?
        — Хорошо, — спорить с Дорном себе дороже, потом успокоительное пить придется. — Ты умираешь. Я тут бессильна. Надо к знахарю в Веселые Волнушки.
        — Я же не доеду, — захрипел он, хватаясь за грудь. — Помру и буду к тебе призраком являться.
         — Не будешь, — отмахнулась я, доставая засахаренный фрукт. — Я твою могилу запечатаю, не переживай. Все во благо Бздыжников.
        Дорн послушно сцапал предложенное «лекарство» и сразу же закинул его в рот. Не прошло и минуты, как он расплылся в широкой улыбке:
        — Чудо! Я исцелен.
        — Отличная новость, — мой мрачный оскал была ему ответом. — Значит, ты можешь присоединиться к остальным мужчина?
        — Что ты, — Дорн замахал на меня руками. — А вдруг опять поплохеет? В моем состоянии надо лежать побольше.
        — Ну хорошо, — снова отказалась от спора я. — Скажу Пахому, что тебя нужно непременно оправить к знахарю. Не нравятся мне твои симптомы. Скорее и чудо- средство действовать перестанет.
        — Как это? — всполошился мужик. — Почему?
        Я с важным видом сложила руки на груди:
        — А что ты хотел? К любому лекарству или настойке в организме человека вырабатывается привыкание и эффект ослабляется. Постепенно возникает необходимость в увеличении дозы. Кончается все или отвалившимися почками, или язвой желудка.
        Дорн спал с лица, но в своем грехе ленью сознаваться не захотел:
        — Рассказываешь ты ужасы умирающему человеку. Как ни стыдно. Пойду-ка я отдохну. Нет у тебя сострадания.
        — Ага, — легко согласилась я. — Совсем нет. Как в прочем и совести. По специальности не положено.
        Я тихонько порадовалась, глядя на удаляющуюся фигуру, ведь сегодня обошлось малой кровью. Старосте на этого жулика жаловаться бесполезно. Пахом сам прекрасно в курсе, что Дорн обычный лентяй с богатой фантазией, да и жук изворотливый, ведь так ни разу не удалось его дотащить до знахаря.
        Зяма переместился ко мне внезапно. Вроде я только что в одиночестве изучала остатки соломенной куклы и листала лекции по управлению сознанием, как на плече возник хомяк.
        — Ты чего трясешься? — подозрительно спросила я фамильяра. — С Кристофом что-то случилось?
        Зяма зашелся в приступе хохота:
        — Ты не поверишь. Наш одаренный щеночка подобрал.
        — Где? — нахмурилась я. Идея взять сторожевую собаку себе была, но отпала за ненадобностью. Кто ведьму грабить полезет? А так только лаем заходиться будет целый день, а то и ночь. Нету спокойной жизни в Бздыжниках.
        — На краю леса. Они там на поляне траву косили.
        — И что не так с щенком? — по реакции Зямы догадаться несложно — блондинчик опять напортачил.
        — С ним-то? Все так. За исключением того, что он волчонок. — Фамильяр комично вытер мордочку лапками. — Хорошо еще мужики заметили как наш башковитый кого-то подзывает. Хочешь волка себе на цепь?
        — Конечно, — я с жаром прижала ладони к груди. — Всю жизнь мечтала. Надеюсь, все обошлось?
        Хомяк видимо что-то припомнил и коротко хохотнул:
        — За ним пришла мама. Как ты понимаешь, наш герой хотел на нее косой замахнуться. Хорошо рядом Зирт, сынок кузнеца был. Парнишке выдали ответственное задание — следить за магом. Скрутил он Кристофа, тот и пикнуть не успел. А волчица забрала детеныша и в лес убежала. Пахом сказал, что за болота пошла.
        Я облегченно провела рукой по вспотевшему лбу. Староста в таких делах не ошибается. Не зря же он был лучшим охотником в пору своей юности.
        — Он там хоть не покалечился? — осторожно поинтересовалась я целостностью мага.
        — На самом деле все не так уж плохо, — Зяма понизил голос до шепота. — Только косу чуть два раза не сломал. Но Зирт его даже похвалил, когда он молодую березку скосил.





        ГЛАВА 9.

        Ближе к обеду, когда в печке стал шкварчать чугунок с картошкой и мясом, вернулся борец с травой в обнимку с косой.
        — Не сломал, — констатировала я, наблюдая, как надежда целого рода еле плетется к сарайчику.
        — И без друзей наших меньших, — поддержал Зяма.
        — Но с сюрпризом, — не удержалась я.
        Мрачный Кристоф просочился в дом, опасливо поглядывая на меня. Аж загордилась — страшна я в гневе.
        — Ну давай, — он оперся кулаками о стол. — Подначивай. Сдал же наверняка пушистый вражина.
        — С кем не бывает, — пожала я печами, отыскав в себе ненужное сострадание, судя по скривившемуся лицу мага, — перепутал щенка и волчонка. Ты же не взрослого волка домой потащил.
        — Какие-то твои утешения не очень, — буркнул блондинчик.
        Губы сами расплывались в улыбке, так забавно по-детски обиженным он выглядел. «Какая прелесть!» сказала бы я, если бы сей индивид не столовался у меня в избе. А так — симпатичная гадость и никак иначе.
        — Зато я могу поздравить от души с будущим союзом, — моя улыбка стала ехидной.
        — С чем? — Кристоф подозрительно прищурился.
        — Ну как же, — я удивленно округлила глаза. — Когда два сердца соединяются дабы жить в гармонии и радости до конца дней. Долгих лет тебе и твоей невесте. И деток побольше. Что еще в таких случаях желают?
        У блондина отчетливо дернулась щека. Затем вторая. Далее он начал мне подмигивать.
        С минуту мы наслаждались гаммой эмоций на лице Кристофа, пока тот активно искал окончательно растерянный словарный запас. И дождались. Побурев, он заглянул под стол:
        — Где она?!
        Загадочная «она» и неожиданное место поиска поставило меня в тупик. Мы с Зямой переглянулись:
        — Кто?
        — Марила Фойр! — максимально развернуто и понятно ответил контуженый маг. И пошел проверять печку. — Неужели посмела сюда явиться?!
        — А-а, — протянул фамильяр, — так вот кого тебе в жены сватают. Родовитая.
        — И что? — раздраженно отозвался Кристоф и полез проверять под кровать. — Ты ее видел? Да у девицы на лбу написано: «Интеллект тут не завалялся». Она же глупа как… как…, - он встретился взглядом со мной. Я очень выразительно приподняла одну бровь. Мол, попробуй, рискни. — Как полено, — выкрутился маг. — Я даже не представляю о чем с ней можно говорить?!
        — Положим, от вас вовсе не разговоров ждут, — философски заметил Зяма. — Зато красивая.
         Кристоф снова посмотрел на меня. Ох, чую, сегодня кто-то определенно будет бит.
        — Картины в галерее тоже красивые, — маг устало потер шею, — но жить в их окружении желания не возникает. Так, прийти полюбоваться разок-другой.
        Тут уже нахмурилась я. Подтекст его фразы отдавал чем-то совсем неприличным.
        — Ах ты кобелина! — моя рука стала шарить вокруг в поисках ухвата.
        — Так. Стоп! — маг выставил перед собой ладони. — Ты неправильно поняла. Не знаю что именно, но определенно неправильно. Телесные повреждения я точно не заслужил. Так где Марила? В Бздыжниках?
        — Понятия не имею, — честно созналась я. — Никаких Марил я сегодня не наблюдала.
        У блондинчика снова дернулась щека. Он страдальчески застонал и рухнул на лавочку. В довершении приступа решил еще и шевелюру себе проредить.
        — Я запутался, — сознался маг. — С чего ты тогда взялась меня поздравлять?
        Пришлось глазами указать на валящийся после активных поисков венок на полу:
        — С синими цветами, все как положено.
        — Что? — нахмурился Кристоф. Я не удержалась и хихикнула. Не каждый день можно увидеть обиженного бурундука. — Мне его Роника подарила.
        — Естественно, — я невинно похлопала ресницами, — ты принц. Ты девочку спас. Тебе на ней и жениться.
        — А? — венок, который блондинчик решил поднять, снова шлепнулся на пол.
        — Ну как же, — я развела руками, — так заведено. Девушка намекает парню, что можно засылать сватов, одевая тому на голову венок из синих цветов. Вот смотри: васильки, колокольчики, живучка и лаванда.
        — Да это же бред! — взвился Кристоф. — Она же еще ребенок.
        — Много ты понимаешь в девичьем сердце, — важно сказала я.
        — Хорошо, — прорычал маг точь-в-точь как периодически оживающая шкура. Я даже на нее взгляд скосила на всякий случай. — Тогда ты, — он с угрожающей миной ткнул в меня пальцем, — при всех мне подаришь синий венок.
        — Чего?! — я почувствовала, как нервный тик стал заразной болезнью. — И не подумаю. С какой радости-то?
        — Потому что ты злобная ведьма. Тебе положено детишек обижать. А у меня честь.
        Я не могу ее уронить.
        — Конечно, — согласился с ним Зяма. — Она пыльная станет. Не так удобно будет ей тыкать во все дыры. Давайте я вас рассужу. Роника — ребенок. Кристоф через год в любом случае уедет на границу. Она про него и думать забудет. А если нет — родители ей мозги вправят. И пока вы тут, милые мои, любезничаете, у нас стоит одна большая нерешенная проблема. — Фамильяр выдержал эффектную паузу. — Наш родовитый ночью куда-то шел. И там его, возможно, до сих пор ждут. Нет желания пообщаться?
        Я прикусила губу. Такая же дурацкая привычка, как и трепать косу. С одной стороны, само собой, заманчиво заявиться пред очи Милены и показать ведьме кукиш. С другой — такие рисковые долго не живут.
        Кристоф тоже застыл с задумчивым выражением лица. Явно противник не из тех, кто встретит нас с мечом наготове. Хитрость и изворотливость прописаны прямо на эмблеме Ведической Академии.
        Но наши думы были прерваны заунывным голосом снаружи:
        — Ведьма, а, ведьма!
        — Минар? — я поспешила высунуться из окна. Крепкий, сбитый мужчина невысокого роста, служивший конюхом на постоялом дворе в Правой Ушке, лошадей любил больше, чем людей. А женщин вообще считал за ненужную единицу, зачем-то созданную Матерью-Природой. — Что случилось?
        — Беда, — он мял в руках шапку. — Чам лежит как восковой. Прокляли, говорят.
        Доигрался сынок Ритая в ловеласа.
        — И кто же рискнул приобрести путевку на рудники? — Проклятие проклятию рознь. Можно чахоткой наградить, а можно и заживо в могилу свети. Вот последние и карается по всей строгости закона.
         Минар из шапки уже жгут сделал:
        — Меня хозяин послал. Ему кошак какой-то сказал к тебе обратится.
        — Белый? — подозрительно уточнила я. Ну да, чужих ведьм в окрестностях не наблюдалось, лишь старые знакомые. — Кот-то? — Конюх трагически засопел, но кивнул. — А с ведьмой что? Ну которая прокляла?
        — Запер хозяин ее. Но деваха тоже без чувств была.
        — Сейчас соберусь, — я кивнула своим мыслям. Общая картина более-менее ясна. Один руки распустил, другая психанула. Такого уровня проклятия без подготовки и дополнительной защиты всегда откатом накрывают. Только вот что делала в это время ее наставница?
        — На ловца и зверь бежит, — изрек народную мудрость Зяма. — Амулетов с собой побольше бери.
        Кристоф тоже не остался в стороне. Из избы в итоге вышли: ведьма, увешенная защитой от макушки до пят, звеня как коровы на пастбище, и маг в полной боевой амуниции. Минар окончательно погрустнел.
        Зяма всю поездку по лесной неровной дороге в телеге до Правой Ушки не молчал. Но заставлял меня пересказывать варианты защиты. И чем чаще я ошибалась, тем грустнее становился Кристоф.
        — Наконец-то! — встретил нас Ритай как родных. Особо порадовал местный люд вооруженный чем попало. Ладно еще вилы. Метнул в ведьму. Она же не маг, купол выставлять. Но зачем дрын? Что за неуважение?
        — Залман, — из окна выпрыгнул белый пушистый котик без банта, — и его ведьма. Давайте шустрее, я пока Рону держу на границе. Как провалиться, так все — два трупа у нас будет.
        И тут у меня похолодели пятки. Это был не откат. Рону саму накрыло связанное проклятие. Есть такой хитрый ход — убиваешь одного, а он за собой тянет вторую душу. И попробуй докажи, что ведьма не при делах. Оно так и называется «Подстава».
        — Зяма, — я облизнула пересохшие губы. — Я не вытяну. Двоих точно нет.
        — На то, кажется, и был расчет, — хомяк раздраженно фыркнул. — Стражу вызвали? — поинтересовался он у Ритая.
        Мужик отчаянно грел уши, но в ситуации пока не разобрался.
        — Сразу же, — он серьезно взглянул на хомяка. — А вторая ведьма пропала.
        Отлично, в нашей компании самый главный это фамильяр. Даже Кристоф тихонько стоял в сторонке, нежно поглаживая эфес меча.
        — Ну, Иви, доставай тесак, — дал мне отмашку Зяма. — Будем кровавые ужасы творить.
        Народ опасливо отшатнулся, когда мимо них прошла ведьма, угрожающе потрясая ритуальным клинком, которым можно дрова рубить.
        В доходном доме Ритая даже преступников размещают с комфортом, на чистых простынях. Зяма с деловым видом прошел по неподвижной Роне.
        — Ну-с, все ясно, — он потер лапки, — черный мел готовь, будем разрывать «кормушку». Силой ведьмы сейчас активно кто-то питается. Хотя почему кто-то? Явно же Милена присосалась. Кукла подчинения, подсунутая Кристофу, которую ты нещадно порубила, отдачу дала сильную. Вот старуха и с испугу, что станет пустой и накинулась на ученицу. А любвеобильный наш случайно под раздачу попал. — Хозяин постоялого двора, маячивший в проходе, очень экспрессивно пообещал решить проблему сына кардинальным образом. — Вот якорем за Роной и полетел. Хотя с другой стороны это и хорошо. Девка уже мертва бы была, а так часть на себя принял. Герой. А ты куда смотрел, Форей? — фамильяр переключился на кота, который забился в углу и виновато прижимал уши к голове.
        — Плоть слаба, — повинился он. — Валерианы мне подсунули.
        — Алкаш, — припечатал фамильяра Роны хомяк. Я скромно решила умолчать о том, что кто-то вчера натрескался пирожка со снотворным зельем. — Милена, вторая ведьма, старуха такая, сбежала?
        — Да вот не нашли, — развел руками Ритай. В его голосе было столько нежных обещаний, что на месте Милены я бы пошла топиться в болоте. И то приятнее будет.
        — Ладно, — Зяма вспомнил обо мне, — Иви, ты как в запрещенных ритуалах? Разбираешься?
        Я нервно сглотнула. Глупо ведь заверять, будто ты в них специалист? Тем более что ты точно не специалист.
        — Хорошо, — правильно понял мои неуверенные топтания фамильяр. — Черти мелом круг на полу, а из центра семь лучей. Да с размером не промахнись, твоя закадычная врагиня должна целиком в нем поместиться. И руны Хагалаз не забудь в каждом секторе прописать. А ты Кристоф потом Рону перенесешь. Только аккуратно.
        Я от усердия пока чертила, кончик языка аж высунула.
        — Иви, ты зачем в круг легла? — шепотом спросил маг.
        — У меня глазомер плохой, — со вздохом пришлось сознаться. — А мы с ней одного роста.
        Кристоф хрюкнул, но стоило мне посмотреть на него, как лицо блондинчика стало по-ангельски невинным.
        Очередной кровавый ритуал я провела более уверенно. По крайней мере, на ладони имелся лишь небольшой порез. Форей, который тряпочкой растянулся на своей хозяйке, мерно сопел.
        Когда из соседней комнаты раздался радостный крик Ритая, я чуть не отдавила ноги подкравшемуся со спину Кристофу. Только тяжелая рука на плече удержала меня от высокого прыжка.
        — Сынок! Очнулся!
        Рона сделал глубокий вздох.
         — Не забудь с нее плату стребовать, — влез меркантильный хомяк. — Ты же ведьма, а не поставщик добрых услуг. Любая работа имеет цену, иначе девица тебе останется должна. А зачем нам такая повязка до конца жизни?
        Дверь резко распахнулась.
        — Всем стоять, работает стража! — громко рявкнул влетевший в комнату мужчина.
        У меня в голове и так звон, а этот ненормальный еще орет.
        — Ей тоже стоять? — невинным тоном уточнил Зяма, тыкая лапкой в бессознательное, но уже не умирающее тело Роны.
        Страж задумался.
        — Всем лежать, — не так уверенно проговорил он.
        — Я бы не советовал, — фамильяр с добродушной усмешкой прошелся вдоль начерченной линии. — Испортите ритуал — получите два трупа.
        — Всем лежать, но аккуратно? — спросил вконец растерявшийся мужчина. — Или не всем лежать и стоять?
        — Дорогой мой, — хомяк умудрялся взирать на стража сверху вниз, давя несчастного морально, — а есть среди вас кто званием постарше и мозгами побогаче?
        — Положим, есть, — в комнату шагнул еще один тип, и я прижала тесак к груди, как мягкую игрушку маленький ребенок в надежде успокоиться. Существует специальная каста стражей, занимающаяся расследованием подобных преступлений. У любой ведьмы при виде их начинается зуд по всему телу. — Особоуполномоченный от Ковена и Гильдии магов Тиврелий Паркс.
        Я медленно перевела взгляд на Кристофа. Тот потрясенно раскрыл рот:
        — Дядя?
        — Мда, — глубокомысленно изрек Зяма, — какая концентрация родовитого семейства в глуши. Вас, господин особоуполномоченный, ждать обычно долго приходиться, а тут меньше, чем за пол дня появились. Никак проездом? До Бздыжников.
        — Залман, — проворчал седовласый представитель рода Паркс.
        — Зяма, будьте любезны, — сладким тоном поправил его хомяк. — Неужели «особисты» стали так плохо добывать информацию?
        Дядя Кристофа нам охотно продемонстрировал семейный тик щекой. Сразу видны теплые и дружеские взаимоотношения этой парочки.
        Рона не нашла лучшего времени, чтобы распахнуть глаза. Ладно бы только их, так еще и рот открыла:
        — Ты! — зашипела она слабым голосом. — Все из-за тебя!
        — Да? — непонятно чему обрадовался Тиврелий. — Это официальное заявление?
        — Я сейчас тебе перестану спасать, — с угрозой зашипела я в ответ. — И вообще, вы на нас гадость всякую наслали!
        — Это ты кобеля раздразнила! — она с трудом подняла руку и ткнула в мою сторону пальцем. — Если бы он приставать не начал…
        Все-таки Парксы определенно близкие родственники. Лица, по крайней мере, одинаково у них вытягиваются.
        — Любовная магия? — неуверенно уточнил он.
        — Если бы, — Зяма закатил глаза. — Человеческая дурость.
        — Ладно, — мужчина тряхнул седой головой. — Будем разбираться. А пока ведьма Иви Соврен задержана за проведение запрещенного ритуала.
        — Да сейчас, — фыркнул Кристоф и плечом оттеснил меня в сторону. — Дядя, я решительно против!
         — Ты, конечно, молодец, — влез фамильяр, — но мериться магией и махать мечами в небольшой комнате — не самое лучшее решение. — Помолчал и насмешливо добавил: — Поправка восемь-семь, господин особоуполномоченный. Спасение жизней мирных жителей, как вы знаете, ставится приоритетом. Или, может быть, вы хотите заявить милому хозяину сего постоялого двора, что его сына спасли зря? Надо было дождаться вас, составить протокол, получить разрешающую подпись в Ковене, заплатить пошлину и после этого уже смело хоронить собственного, пусть и дурного, ребенка?
        Казалось, что Зяма разговаривает исключительно вежливо, но каждое его «вы» выглядело как плевок.
        — Хорошо, — скрипнул зубами Тиврелий. — Вот у данной ведьмы есть претензия к Соврен. Это повод ее задержать?
        Лежащая на полу Рона с неудовольствием скосила глаза на указывающий на нее перст. Форей дернул хвостом, значит, восстановление идет полным ходом. Я бы подошла поближе, чтобы убедиться в результате, но жилистая спина Кристофа сильно мешала. Маг не спешил расслабляться, продолжая держать руку на эфесе.
        — Вы у меня спрашиваете? — насмешливо зафыркал Зяма. — Конечно, вы всегда имеете право задержать Иви, и даже подвергнуть ее допросу, но сможете ли вы выйти в таком случае из постоялого двора? Видели милую толпу перед входом? Ведьма у них одна, и, как ни странно, ее все любят. Добрая потому что. Хотите испытать силу дрына на себе, господин особоуполномоченный? Без доказательств они свою ведьму в обиду не дадут. Такие уж тут порядки. Вы же в Бздыжники собирались? Вот и счастливой вам дороги. Если попутную телегу найдете.
        Паркса откровенно перекосило.
        — Нет уж, предпочту тут задержаться. В любом случае нужно снимать показания и разбираться с незаконными ритуалами.
        — Воля ваша, — развел лапками Зяма. — А теперь не мешайте. Идите вон с Ритаем пообщайтесь. И стража своего умненького заберите.
        И дядя Кристофа действительно вышел. Взял и вышел, не проронив ни слова.
        — Иви, — одернул меня фамильяр, — хватит хлопать ушами. Завершай ритуал, а то Форей сейчас вконец иссушится.
        Через полчаса я была готова растянуться на полу рядом с Роной. Теснить чужую силу, не позволяя ей выйти за границу круга, очень утомительно. Это словно одежду в переполненный ларь ногой утрамбовывать, а она все равно наружу лезет. Если бы не Кристоф, точнее, его рука, обнимающая меня за талию, определенно сползла бы на пол.
        Обеспокоенный Ритай несколько раз заглядывал к нам, интересовался, когда его сын перестанет то приходить в себя, то валяться без сознания, высунув язык. Заодно хозяин постоялого двора нам поведал, что особый гость, действительно расспросив его и кое-кого из местных, прихватил парочку стражей и ушел в лес. Я мысленно и исключительно злобно пожелала волкам приятного аппетита. Мне все равно, кто у них сегодня будет в рационе, Милена или Тиврелий Паркс. Оба принесли мне лишь проблемы.
        Наконец-то, Форей соскочил с Роны и смачно потянулся задней лапой.
        — Кажись, все. Теперь ей только резерв восстановить осталось. Через недельку будет в норме.
        Моя неподруга сверкнула зло глазами и буркнула:
        — Сколько я должна?
        Кристоф отпустил мою талию и даже сделал шаг, чтобы галантно помочь ей подняться, но на него зашипели все разом.
        — Куда руки тянешь? — хомяк воинственно встопорщил шерсть.
        — Что, резерв ей решил помочь восстановить? — я ткнула кулаком блондинчика в плечо.
        — С ума сошел! — Форей выгнул спину дугой, низко рыча. — Сейчас твоя ведьма мою ухайдохает же!
        — Не сметь! — взвизгнула Рона, и, похоже, собралась отбиваться ногами. — Меня уже один полапал!
        Маг растерялся и попятился.
        — Я просто помочь хотел, — он недовольно надулся. — Я кавалер!
        — Ну, я тебя с этим поздравляю, — сердито проворчал Зяма. — Главное, что не калека.
        Иви лучше помогай, и нечего трогать чужих ведьм.
        Блондин нахмурился, а я тихонько хихикнула. Странная логика у фамильяров все-таки.
         — Так сколько? — напомнила о себе Рона.
        Я как-то не привыкла счет за услуги выставлять. Не просить же пирожки. Спасибо, мы их добавки уже откушали.
        — Золотой, — решила я. А что? Семья у нее небедная, трата не существенная.
        На меня уставились все, даже маг соизволил развернуться и наградить взглядом «ну, ты и дура!». Зяма молча спрятал моську в лапках.
        — Три? — я вопросительно взглянула на Кристофа и добавила: — Каждому!
        На первом этаже постоялого двора располагался небольшой кабак. Обычно посетители просто покупали кружку спиртного и покрепче, но сегодня мы решили удивить подавальщицу.
        — Мяса мне, — я упала на жесткий табурет, — и побольше.
        — А вам? — она нежно улыбнулась Кристофу. Тот аж отшатнулся.
        — Спасибо, ничего не надо, — маг тактично сел ко мне поближе. — Моей спутнице только заказ побыстрее принесите.
        Женщина озадаченно моргнула, посмотрела по сторонам, а уже потом остановила взгляд на мне:
        — А! Ведьме? Конечно, сейчас все будет.
        — Ты, это, — хохотнул Зяма, — не пугай народ словами странными. Тут люди простые, политесам не обученные. И вещи любят своими именами называть.
        Кристоф недовольно цыкнул, но спорить не стал. Даже пугает он меня своей схожестью с дядей. Кстати, о сюрпризе.
        — Для чего сюда пожаловал особоуполномоченный от Ковена и Гильдии Магов?
        Мужская часть компании переглянулась.
        — Да как тебе сказать, — фамильяр потер лапкой нос, — если на Брунгильду семейство Паркс повлиять не могло, то на безродную, а, следовательно, беззащитную Иви Соврен — легко. Цель у них простая: заставить старосту подписать отказ от ведьмы, или дискредитировать тебя, чтобы ты оказалась вынуждена вернуться в столицу. Кристоф же поедет за тобой. А там уже можно и на сыночка с женитьбой давить.
        Были бы силы — выругалась. А пока пришлось раздраженно сопеть и дожидаться своего мяса.
        Хоть и Ритай уговаривал остаться на постоялом дворе, но соседство с дядей мага меня совсем не прельстило. Телегу нам выделили комфортабельную, даже сена набросали. Рона прощаться, разумеется, не вышла, за нее страдал Форей, расписывая мои заслуги, как ведьмы. Кажется, кот уже не горит желанием предаться жизни в глуши, архивы Ковена стали милее.
        Конюх-Минар что-то убаюкивающе мурлыкал себе под нос, и я умудрилась задремать.
        — Ведьма, — меня потрясли за плечо, — проснись. Разговор есть.
        — Где мой ухват? — пробормотала я, цепляясь за хрупкую границу дремы.
        — Дома, — меня снова безжалостно встряхнули. — Глаза открой.
        Я нехотя приоткрыла один, чтобы ойкнуть и получить заряд бодрости. Блондинчик так низко склонился надо мной, что чуть не поцеловал.
        — Что тебе, изверг? — пришлось срочно растирать лицо, ведь спрятать румянец было жизненно необходимо.
        — Если дядя будет предлагать деньги, не соглашайся, — жарко пропыхтел он мне прямо в макушку.
        Минар даже удивленный взгляд через плечо бросил, но от комментариев воздержался.
        Вместо меня ответил ему Зяма:
        — Мальчик мой, ты еще не понял? Перед тобой единственная в своем роде ведьма- альтруист. Ее купить невозможно, потому что добрые дела совершаются исключительно бескорыстно.





        ГЛАВА 10.

        — Что вы, господин особый уполномоченный, — Пахом, с бременем власти на лице, если и хотел послать вторую власть на болота, то позволить себе этого никак не мог, — зачем нам другая ведьма? Ивушка отлично справляется. У нас удои хорошие с ней стали: и урожай увеличился.
        Я рассеянно потерла подбородок. Какая-то странная связь. Словно я хожу по полю между жующих коров и читаю им лекции о пользе правильного питания.
        — Вам вместо нее будет предоставлена более опытная ведьма: — Тиврелий Паркс опять же отлично демонстрировал семейную черту — упрямство.
        — И зачем нам ваша опытная? — сухо спросил староста. — Чтобы нос задирала? Иви девушка простая, за любое дело берется и не капризничает.
        Зяма выразительно фыркнул, а Кристоф чуть заметно улыбнулся, ведь он стал только что свидетелем того, как фамильяр меня чихвостил за излишнюю отзывчивость. Не по статусу ведьме по первому зову бросать все дела. Я пыталась возразить, что почесун хомяка можно и отложить, но кто меня слушал?
        Торг тем временем продолжался. Пахом стоял на своей неподкупности, дядя мага пустил в ход запрещенные приемы.
        — Чем вам золото не угодило? — прошипел сквозь зубы «особник». — Дом новый построите. Корову еще купите. Коня. Свиней там всяких.
        — А вы понимаете, что тут не город? — староста величественным жестом обвел владения. — Народ новую рубашку на соседе заметит и слух пустит, а вы говорите, дом. Так что, господин особый уполномоченный, взятку мне пристроить некуда. И чем вам ведьма не угодила?
        В зарослях лещины, где было наше укрытие, стало тихо. Не то чтобы мы тут пляски до этого устраивали, но сейчас даже дышать пытались через раз.
        — Я буду с вами честен. Надеюсь, это поможет нам найти общий язык. Причин сразу несколько. Во-первых, если Соврен получит отказ, то вынуждена будет вернуться в столицу, чтобы Ковен направил ее на новое место службы. Вместе с ней уедет и мой племянник. Там мы уж постараемся, чтобы эта пара осталась поблизости. Все-таки, Кристоф надежда нашего рода. Мы не можем подвести монарха.
        — Вот как чуял я — от мага одни проблемы будут, — сокрушенно покачал головой Пахом. — Его и забирайте. Прекрасно обойдемся.
        Потянуло приятным запахом тлеющей древесины. Я скосила глаза на блондинчика. Тот в порыве самых нежных чувств сжал несколько веток в кулаке. Видимо, представляя на месте лещины чью-то родовитую шею.
        Я на секундочку вообразила, с какими лицами встретят выбегающих нас из горящего куста староста и дядя, наивно полагающие, будто ведут уединенный разговор.
        А я вовсе и не виновата, что стоило заметить издалека мирно беседующих представителей власти, как Кристоф нырнул в кусты, словно заправский житель Бздыжников. Еще и меня следом туда затащил. Сначала мелькнула мысль отбиваться, но интерес все же победил.
        Теперь сидим на корточках, слушаем, как старосту подбивают на должностное преступление, пожар организовываем. Все в делах, в общем.
        Я тихонько вздохнула и погладила бедолагу с ненормальными родственниками по бедру. Куда дотянулась, там и гладила. Эффект в результате был, но не тот, на который я рассчитывала. Кристоф дернулся, выпустил ветки и шлепнулся на попу. Еще и с круглыми глазами на меня уставился, и кулаки к груди прижал. Храмовый радетель в окружении дам, продающих честь и тело за деньги, честное слово.
        Зяма зашикал на нас. Пришлось только выразительно закатить глаза и махнуть на мага рукой.
        — Есть и вторая причина, — продолжал тем временем Тиврелей Паркс. — Соврен может быть тысячу раз хорошей, доброй девушкой, но Кристофу она категорически не подходит.
        Мы наводили справки о ее семье. Там ни одного магически одаренного. В ней дар выстрелил исключительно случайно. Да еще и «низкий» уровень. Смешно же. Вон заклинатель женился на ее старшей сестре, и что? Все детки пустые. Нет, нашему роду такое не подходит.
         Пришлось только посильнее сжать челюсти, уж очень хотелось встать в полный рост и проклясть особо уполномоченного от души. Еще и сверху крепким словом припечатать. Воспламениться опасность наличествовала не только у лещины, мои щеки тоже разгорелись от гнева.
        Уехать целым из Бздыжников у представителя славного рода было все меньше и меньше шансов.
        В этот момент я почувствовала, как твердая мужская ладонь прошлась по моим волосам. Раз, другой. Просто отличная ситуация: сидят двое в кустах, и глядят друг друга, чтобы не убить третьего.
        — Иви порядочная ведьма, — вступился за мою честь староста. — Знаете, сколько раз ее местные парни погулять звали? To в лес, то на реку. Ни с кем не ходила. — Ага, после первого же предложения изучить изнутри сеновал я пообещала всем желающим скорбную и печальную мужскую жизнь. — Тем более, что она с магом живет. Или ваш племянник человек непорядочный?
        Мы аж поразились изворотливости Пахома. Не зря он такую ответственную должность занимает который год подряд. Или это его жена Мидея с половником так развила в нем умение лавировать?
        — Конечно, порядочный, — возмутился за родовую честь Паркс, — и у него уже есть невеста. Подходящая.
        — Я вас решительно не понимаю, — староста потряс бородой. — О чем, собственно, тогда переживания?
        — Молодости свойственны порывы, — недовольно изрек мудрость «особист». — Не хотелось бы, чтобы Кристоф перечеркнул свое будущее один неосторожным поступком.
        — Я все же предлагаю вам для начала переговорить с магом лично, — дипломатично заметил Пахом.
        Так от него ничего и не добился Тиврелий Паркс. Пришлось мужчине сворачивать разговор на нейтральные темы, и интересоваться, не обижают ли вверенные старосте земли разбойный люд и волки, хорошо ли чувствуют себя несушки, и обилен ли урожай капусты в этом году. Так за беседой они неспешным шагом и двинулись в сторону Бздыжников.
        — Вот что-то подобное я и предполагал, — зло проворчал Кристоф, выбираясь из лещины. — Все мама никак не успокоится. Отцу-то хорошо, он далеко, а вот дяде она мозг регулярно откушивает.
        — А вы не пробовали кормить ее чем-то посытнее? — насмешливо поинтересовался Зяма. — Глядишь, перестала бы отведывать столь сомнительные деликатесы.
        Я тоже не удержалась от хорошего совета:
        — А не проще заявить родителям, что ты уже взрослый и вполне вправе самостоятельно принимать решения?
        На меня взглянули грустным глазами с толикой умиления:
        — А чем, по-твоему, я занимаюсь, стоит переступить порог дома? Только кто бы меня слушал. Ладно, мы вроде шли решать очередную архиважную проблему замечательных людей, проживающих в Бздыжниках?
        — Точно! — я хлопнула себя по лбу, заодно и хладнокровно расправилась с комаром. — Серендил!
         Мальчишка прибежал от него с просьбой срочно явиться на луг, где пасутся коровы. Я поспешила спасать животину, маг же просто увязался со мной следом. Интересный разговор хоть и задержал нас, но с пути не сбил.
        Вместе с коровами ожидаемо присутствовал на выпасе и Сигизмунд. На мое счастье, бык был поглощен свежей травкой, и охотно демонстрировал нам свой откормленный зад. Я на всякий случай спряталась за блондинчиком.
        — Ты чего? — удивился Кристоф.
        — Ничего, — шикнула я на мага. — Иди. Вон к тому мужику, который под деревом разлегся.
        Но фамильяр сдал меня. Собственную ведьму! Какой кошмар.
        — Иви с быком не дружит. Мы последний раз от него так драпали, что меня чуть всего не растрясло.
        Плечи блондинчика подозрительно дернулись.
        — Только посмей засмеяться, — я ткнула пальцем ему между лопаток. — Это действительно ненормальный бык!
        — А я что? — невинным тоном отозвался маг. — Я ничего. Бык, да, это серьезно. Не то, чтобы я недооценивал масштаб трагедии, но позволь напомнить — ты ведьма. В твоих силах договориться с любым животным.
        — А ты маг, и должен защищать, — недовольно проворчала я, вжимаясь в свое укрытие. — И Сигизмунд не животное, а самая настоящая скотина.
        Нас явно ждали с нетерпением. Об этом свидетельствовало расстеленное расшитое цветочками полотенце, на котором красовались пузатая бутыль и нехитрая закусь. Рядом в теньке расположилось тело, и чуть слышно похрапывало.
        — Он опять за свое? — искреннее возмутился Зяма. — Клизму ему! Два штуки! На завтрак и ужин!
        Соломенная широкополая шляпа, скрывающее лицо еще не познавшего радости экстренного лечения Серендила, приподнялась.
        — Вы пришли! — обрадовалось он. — Я вас ждал-ждал. Уже отчаяться успел.
        — Основательно так, смотрю, отчаялся, — фамильяр сердито запыхтел. — Аж уснуть умудрился. Торопились, как могли.
        — Иви, — знахарь по животным радостно сунул мне под нос кружку. Оттуда пахнуло брагой так, что из глаз брызнули слезы. — Сделай что-нибудь!
        Пока я протирала глаза и училась заново дышать полной грудью, Кристоф отобрал кружку у мужчины и аккуратно понюхал.
        — Самогон, — он задумчивым взглядом изучил нутро тары, но пробовать не рискнул. — Обычный, вроде.
        — Ничего подобного, — возмутился Серендил. — На шишках настоянный. Так еще мой дед делал.
        — Счастлив за него, — сухо бросил Зяма, пока блондинчик возвращал собственность местному знахарю по животным. — И лишь ради этой информации вы вытащили нас сюда?
        — Простите, но тебя, маг, я не звал, — мужчина крайне раздраженно захрустел перьями лука. — Мне ведьма была нужна.
        Я опасливо покосилась на быка, но он продолжал предаваться трапезе, не обращая внимания на гостей.
        — Ну, вот она я. Чего случилось-то?
        — Пить не могу, — со вздохом поделился наболевшим Серендил. — Точнее, стоит глоток сделать, как появляется она! Белка!
        — У-у, — протянул Зяма, пока я судорожно пыталась откашляться, — допился, голубчик. Белка — это серьезно.
        — Конечно, — охотно закивал местный запойник, — она большая. И страшная. Кривая вся.
        Кристоф подозрительно скосил глаза на меня. Вид невинный и придурковатый мной был хорошо разучен еще в Ведической Академии. Но маг в ответ как-то странно нахмурился и вздохнул.
        Зяма тихонько забормотал мне на ухо:
        — Кажись, выплеск силы подложил нашему запойнику свинью, то есть белку. Ты усиленно хотела его вылечить, и у тебя получилось. Поздравляю.
        Но Серендила наши перешептывания не волновали, он с несчастным видом, но зажмуренными глазами обнимал, как родную, бутылку.
        — Меня определенно прокляли! — не выдержал он и отшвырнул драгоценность, но очень аккуратно. — Сними его!
        Ну что тут скажешь — угадал. Впервые выставленный самостоятельно диагноз совпал с действительностью. Вполне можно это назвать проклятием.
        — Увы, — я развела руками, — оно настолько прочно вросло в ауру, что стало единым целым с ней. Отделить невозможно.
        — Но, — мужчина подошел к опасной грани, за которой его поджидал сердечный приступ. — Как же…
        Маг на меня уже смотрел с укором. Мол, довела человека, ведьма злокозненная. И я бы ему ответила, ух, как ответила, но из кустов на нас выпрыгнуло нечто. Мне потребовалась пара минут, чтобы опознать в этом Ронику. Девочка зачем-то извазюкала лицо зеленой травой, а из ее косичек, на манер рогов, торчали ветки.
         — Он мой! — на меня налетел маленький ураганчик, молотя кулачками.
        Я попятилась. Попа ощутила что-то странное и твердое. Сбоку появилась рука Кристофа и уверенно сцапала разбойницу за ворот рубахи. Девочка обвисла, словно провинившийся котенок.
        Серендил икнул и принялся складывать свои пожитки в корзину, то и дело бросая настороженные взгляды на нас.
        — И как это понимать? — грозно спросил маг.
        — Но ты мой, — растерянно заявила Роника. — Принц. А ведьма себе другого найдет.
        — Вот еще глупости, — фыркнул Зяма. Кристоф поставил ребенка на ноги. — Принцев у нас аж три штуки. Двое женаты, один в колыбели. Иви ни один из них точно не нужен.
        И так уверенно он это заявил, что мне осталось лишь скромно кивнуть.
        — А как же маг? — озадаченно нахмурилась девочка. — Ты меня спас.
        — Это был мой долг, — в меру с пафосом отчитался блондинчик. — Будь на твоем месте хоть он, — палец указал на икнувшего от оказанной части Серендила, — я бы все равно отправился на помощь. И опять же, нельзя сказать, что спасение полностью моя заслуга, без магии ведьмы тебя бы так быстро точно не нашли.
        Губы у Роники подозрительно задрожали. Разбитые мечты — это всегда больно. Вот не надо было магу принимать у ребенка венок!
         Не удержалась я от рассерженного сопения. Но истерику необходимо как-то пресечь. Серендил оказался самым маневренным среди нас и ушел в кусты.
        — Ты чем лицо вымазала? — строгим тоном спросила я.
        — Из лопухов сок намяла, — шмыгая носом, пробурчала девочка. — Как деда рассказывал.
        — Ага, — покивала я. Надо будет с семейством беседу провести, что ли: а то совсем голову ребенку задурили. Ладно еще, сказки про принца, но куда полез старый воин со своими далеко не радужными историями? — Ты молодец, но все же советую раскрас с лица смыть. Не полезен он для кожи. И мыльным раствором как следует протереть не забудь.
        Девочка о чем-то задумалась, активно сопя. Мы затаили дыхание. И дождались.
        — Тетя ведьма, а свари мне приворот, — звонкий голос разлетелся по полю. — Только самый крепкий.
        — Не сварю, — я сложила руки на груди.
        — Да ладно, Иви, — насмешливо влез Зяма. — Помоги ребенку, тебе что, сложно? Тем более, я знаю, кому его подольют. — Кристоф что-то возмущенно пыхнул за мной. — Все равно же не подействует. Магия воздействие перекроет. А состав там полезный. Волосы красивыми будут.
        Между прочим, во время всего разговора моя попа продолжала касаться чего-то твердого. И оно иногда шевелилось!
        — Эм, — осторожно начала я, — а к чему я там такому прижалась?
        — Я вообще-то целиковый, — фыркнул прямо в шею Кристоф. — По частям не воспринимаюсь.
        — Вот теперь мне стало страшно, — я нервно хихикнула.
        — Сейчас посмотрим, — заявил Зяма и полез с моего плеча вниз, цепляясь за одежду. Правда, вернулся он очень быстро: — Все в порядке, там меч.
        — Да? — я и не поняла, расстроилась или обрадовалась. Но равнодушной точно не осталась.
        — Иви, твоя проблема решается весьма просто, — доверительным и очень громким шепотом поведал фамильяр. — Шаг вперед, и ты уже ни к кому и ни к чему не прижимаешься.
        — Ой! — я поспешила воспользоваться подсказкой.
        Щеки чуть заметно потеплели. Несмотря на погожий солнечный денек, спине стало прохладно. И не похоже, что мы с блондинчиком обнимались, но сердце почему-то один раз сбилось с ритма.
        — Тетя ведьма! — Роника сердито топнула ногой.
        Внимания она добилась, и не только нашего. Сигизмунд повернул голову в сторону нарушителей спокойствия. Мне показалось, будто с расстояния было видно, как он моей персоне обрадовался. Прямо транслировалась мысль: «Опять эта ведьма!». Хвостом бьет, нервно мычит-здоровается, значится.
        И бык, приняв любимую позу рогами на меня, начал брать разгон.
        Я тоненько взвизгнула и собралась по примеру Серендила покорять кусты, но цепкая рука мага отправила меня за мужскую спину. Туда же юркнула и Роника.
        — Идиот! — я вцепилась в амуницию, надеясь побудить Кристофа к отступлению. Очень- очень стремительному. — Он нас всех затопчет!
        — Иви, ты — ведьма! — в сердцах рявкнул Зяма. Сигизмунд уже был в опасной близости. — Силу призови! Маги летать не умеют, но бык может доказать обратное.
        — Спокойно, — блондинчик вскинул руки. — Я сейчас всех спасу.
        Смотрю, кому-то понравилось быть героем. Вжился в образ просто. И, будто назло, сосредоточиться у меня не получалось: руки тряслись вместе с поджилками, мысли скакали, как пульс.
        Струя огня сорвалась с ладоней мага, эффектно воя и искря. Сигизмунд, не ожидавший подобной подставы, резко попытался избежать столкновения с пламенем. Его аж развернуло к нам боком.
         — Умница, — похвалил блондинчика Зяма и вытер лапкой несуществующий пот. — Хоть кто-то из вас двоих может справиться с быком. Это радует.
        Роника выглянула из-за моей спины и сдавленно охнула:
        — Принц горит!
        — Все нормально, — поспешила я успокоить ребенка. — И мы уже выяснили, что Кристоф просто маг.
        — Да нет, — сдавленно пропыхтел фамильяр. — Действительно, горит. Кристоф! Силу втягивай!
        Я полюбовалась на пылающие кулаки парня. Сигизмунд тоже скосил на них взгляд и потрусил к стаду, призывно мыча. Видимо, решил спасти своих женщин от неуправляемого человека.
        — Роника, отойди, — на всякий случай я бросила через плечо. — А еще лучше, сходи на речку и умойся, пока кожа не скукожилась. Тогда ни одно приворотное не поможет. И придется тебе выходить замуж за Крена. — О хронической нелюбви этих двух детей байки ходят по Бздыжниках. Вот как раз из таких детских войн и получаются самые крепкие семьи. Но потом, когда подрастут. А пока они люто третируют друг друга.
        Девочка ойкнула и резво бросилась прочь. Мне-то огонь Кристофа вреда не принесет, а вот любопытной Ронике может достаться, если сунется в пламя.
        Смотрю, и пастух на том краю луга оживился. Руками машет. Я в ответ выставила ладонь. Мол, все под контролем, жареную говядину сегодня готовить не планируем. А то, что у некоторых кулаки горят — так дело-то житейское. Бывает.
        — Медитация! — хомяк нервно перебирал лапками, вызывая щекотку. — Смотри, какое небо голубое, птички поют.
        — Вороны каркают, — усмехнулась я. — Кристоф, вот ты когда колол дрова и воду таскал, о чем думал?
        Блондинчик взглянул на меня круглыми глазами. Жилка на его виске от напряжения вздулась. Опять загоняет себя в рамки «я должен всем».
        — Наверное, о том, какая ты вредная и злобная, — неуверенно пробормотал он. — И, скорее всего, ты просто издеваешься.
        — To есть, на самом процессе ты не концентрировался, так? Не думал, как правильно поставить ногу для следующего шага. Под каким углом согнуть руку. И что ты просто обязан это сделать.
        Мне показалось, или пламя вокруг кулаков моргнуло? Неужели я вот так легко нашла основную его ошибку? Мать-Природа, да я гениальна!
        — Эм, — стушевался маг, — культурных-то мыслей и не было почти.
        — Отлично! — обрадовалась я, вгоняя Кристофа в ступор. И: что поразительно, Зяма молчал. Причем одобрительно. — Ты ведь знал, сколько тебе нужно ведер натаскать? To есть, конечный результат видел? — Блондинистая макушка чуть склонилась. — И вот с медитацией также: не думай о пути, а итог прими за данность.
        — Но как это можно не думать? — возмутился маг. — Это нарушает всю систему Браэля. Человек ни один год ее разрабатывал. Целых десять трактатов написал.
        — И он их все прочел, — ехидно поделился со мной Зяма. — Еще в десять лет. Брунгильда это регулярно выслушивала. Минут пять, а потом начинала кидаться в Кристофа всем, что подвернулось под руку. Сколько раз она тебе твердила, что мозг нужно очищать от постороннего? Но все, как об стену горох. Я должен, я справлюсь.
        Судя по вздернутому носу, блондинчик так и остался при своем мнении. Ох, уж эти начитанные.
        Кулаки вспыхнули ярче. Как заставить парня не думать? Вырубить мага ударом, конечно, можно, только вот последствия мне, да и всем Бздыжникам, не понравятся: либо лес сгорит, когда неусмиренная сила вырвется, либо коровы обгоревшими тушками останутся.
        Я потерла подбородок. Есть один способ, только не уверена в его эффективности. Девчонки в Ведической Академии шептались, будто в такие моменты парни думают одним местом, но на практике проверять не приходилось.
        Я ссадила удивленного фамильяра на землю. Размяла плечи, закатала рукава. Кристоф заинтересованно выгнул одну бровь, когда я геройски шагнула к нему. Крепко зажмурилась и ткнула вытянутыми в дудочку губами в район его рта. Даже на цыпочки встать пришлось.
        Зяма истерично хохотнул где-то внизу. А я себя чувствовала крайне странно. Дурой, что ли.
        Приоткрыв один глаз, я увидела веселый взгляд мага. Он словно и ждал момента, когда я посмотрю. Неумелое тыканье губами сразу сменилось на что-то большее. Такое нежное, но в то же время ужасно постыдное.
        Мужские ладони прошлись по спине. Чуть горячие, но не обжигающие. Одна нагло устроилась на лопатке, другая — чуть ниже поясницы.
        И правда, думать в такие моменты очень затруднительно.
        — Кха-кха, — напомнил о себе Зяма. — Отличный способ. Но боюсь, прилюдно его использовать не получится.
        Кристоф выпустил мои губы и озорно улыбнулся:
        — А жаль.
        — Пусти, — я пихнула наглеца ладонями, которые только что в ответ скользили по его жилистым плечам. — Суть, я надеюсь, ты понял?
        — Хм, — он склонил голову чуть в бок, не стесняясь, разглядывая румянец на моих щеках. — В общем, да. Но нюансы… Надо бы еще потренироваться.
        Вот и помогай после этого всяким магам. Сначала в избу пролез, потом в мыслях поселился, теперь на душу замахнулся.
        — Где мой ухват? — грозно рыкнула я.
        — Дома остался, — насмешливо фыркнул Зяма, перемещаясь на свое привычное место.
        И уже мне на ухо добавил: — Тебе тренировка тоже не помешает. Финт с вытянутыми губами смотрелся забавно.
        Из кустов вылезла Роника.
        — Знаете, — мрачно буркнула она, — я тут подумала… Ну их, принцев этих. Лучше уж за Крена замуж пойду.
        Что тут скажешь — бедный парень. С такой решительной невестой не отвертится.







        ГЛАВА 11.

        У нас началась веселая жизнь. Не то чтобы мы до этого скучали, но теперь и Кристоф добавлял сумасшествия в общий котел. А именно — тренировки.
        Я проснулась от того, что под окнами кто-то скакал и слышался свист стали, разрубающей воздух. Раздражающие звуки разбавляли женские вздохи.
        Маг изволил оголиться до пояса и размахивать мечом. Мол, форму терять нельзя.
        — А совесть? — грозно прорычала я, любуясь группой поддержки в виде молодых девиц. — Ее, значит, можно?
        — Ты такая недовольная, потому что тело за ночь затекло, — выдал очень умную фразу блондинчик. — Давай, присоединяйся. Можешь взять свой ритуальный тесак или ухват. Это полезно.
        — Спать по утрам полезно, — проворчала я в ответ, — для цвета кожи. И чтобы мешков под глазами не было. А скакать на потеху публике я точно не собираюсь.
        Зяма, тоже оккупировавший подоконник, восхищенно присвистнул:
        — Ничего себе цветник. Это сколько же венков из синих цветов тебе преподнесут?
        Не вовремя Кристоф решил сделать красивый выпад. В итоге получился взмах руками, как крыльями, и эффектный полет меча в кусты, а сам он шлепнулся на травку.
        — Шли бы вы отсюда, — ласково улыбнулась я зрительницам. — А то в следующий раз в вас прилетит.
        — Ведьма, — простонал с земли блондинчик.
        Я смачно потянулась:
        — Мы вроде этот вопрос уже давно выяснили. Ведьма я, ведьма.
        Но маг решил доказать, что упорство — украшение мужчины, и продолжал скакать каждое утро под окнами. Зяма ему пространственно намекнул, что украшение-то может смениться, если он свой клуб почитательниц не разгонит. А я не виновата, что по утрам так руки и чешутся наградить кого-нибудь ветвистыми рогами.
        В лес меня тащили регулярно, и с упорством маньяка. Иногда я даже отбивалась. Зато запас трав на зиму был заготовлен приличный.
        А вся эпопея началась с прогулки по болотам. Точнее, сначала умудрился действительно заболеть горлом Дорн, а потом уже я пошла за клюквой. Вот не зря меня Зяма распекал за излишнюю доброту — надо было соседей озадачить: неужели ни у кого не нашлось бы лукошка чудодейственной кислой ягоды? Но нет, я ведьма гордая.
        Естественно, Кристоф увязался за мной. Если в лесу я за него уже не боялась, так на болотах пришлось проявить повышенную бдительность. И вот-сидим на небольшом островке посреди топи.
        — Еще раз, — маг попытался оттереть грязь с ладони, — мы окончательно заблудились?
        — А что, можно частично? — Зяма: крайне раздраженный, злобно смотрел на нас из корзинки. — Частично можно только заблуждаться. Как я насчет вас. Думал, вы люди взрослые, адекватные. Прикорнул, и что? Теперь мы жабам конкуренцию составляем. А они скользкие существа.
        А нам оставалось только поджимать губы. Потому что — да, мы виноваты. Но кто же знал, что прогулка по болоту станет романтической.
        А все шло вполне безобидно.
        — Ведьма, а у тебя жених есть? — последовал неожиданный вопрос от Кристофа. Я чуть новую тропинку в камышах от порыва не вытоптала.
        — Откуда? — я удивленно взглянула на мага.
        — А откуда они вообще берутся? — он развел руками. — Не знаю. Меня вот насильно им сделали.
        — Сам-то понял, что спросил? — влез, посмеиваясь, Зяма. — Откуда у Иви такой зверь неизвестной породы? Только шкура на стене имеется.
        — Чего это? — обиделась я. — Поклонников у меня хватает.
        — Ага, — фыркнул фамильяр, — как увидят тебя, так сразу поклоняются. Ты хоть девушка и видная, но проклясть можешь. Народ ведьм поэтому и опасается. Это не черпаком по макушке получить.
         — To есть нет, — пробормотал себе под нос маг. — А почему тогда отказалась мне венок из синих цветов подарить?
        — И как это связано с тем, что у меня жениха нет? — я воинственно нахмурилась. — Или ты себя таким уж подарочком считаешь?
        — Никто не жаловался, — несколько самодовольно заявил блондинчик, смотря на меня свысока. — Да и мой род…
        — Болото видишь? — сухим тоном перебила я, указывая рукой влево. — Вот именно в него ты можешь пойти вместе со своим родом. Тем более, что твой дядя, который, к моему несказанному счастью, вспомнил что у него много дел и уехал из Бздыжников, сказал — побродяжки вам не нужны. Тебе бы самому легче жилось, если бы не был Парксом.
        — Возможно, — не стал спорить маг.
        — Будь проще, сядь на пол, — я стукнула его кулаком по плечу. — Да, там жестче, но гораздо легче дышится.
        — Иви дело говорит, — Зяма покружился по корзинке, примеряясь, где бы улечься. — Обязательства давят, и ты слишком стараешься.
        — Много вы понимаете, — с тоской вздохнул блондинчик. — Мать всегда говорила: ты надежда и опора рода. Когда дети играли, я сидел в библиотеке. Сам, добровольно. Когда начали девчонок за косы дергать, я оттачивал владение мечом. Когда в Академии все кутили, я снова штудировал книги. Потому что должен.
        — Беда, — хором протянули мы с Зямой.
        Я решила побыть доброй:
        — Можешь дернуть за мою косу. Разрешаю.
        Кристоф чуть снова не запнулся, и круглыми глазами уставился на меня:
        — В смысле? Зачем?
        — Чтобы ты себя обделенным не чувствовал, — во мне просыпался какой-то игривый огонек. И я по-умному показала парню язык.
        — Ах, так! — мою гордость сжали в кулаке и пару раз дернули, несильно.
        Я в ответ мага пнула.
        — Ай! — он подскочил на месте. — За что?
        — А ты что хотел? Раз как в детстве, так как в детстве, — я озорно подмигнула Кристофу.
        — Ну что, тебе полегчало?
        — Ага, — он с мрачной усмешкой потер зад. — Словами не передать, насколько. А ты, значит, проказничать любила?
        — Так я же ведьма, — пожала плечами. — Тем более, предпочитала проводить на улице почти все время. В доме обстановка была… скверной. Семья меня недолюбливала.
        — Серьезно? — маг галантным жестом отодвинул с дороги ногой толстую ветку. Само воспитание. — А почему?
        — Твой дядя правильно сказал — у меня дар случайно выстрелил. Отец целых три магических экспертизы делал, чтобы убедиться, дочь я ему, или нет. Но все равно не принял. Мама боялась скандалов и ссор, а еще больше того, что он уйдет из семьи. Сестры с братьями, видя, как родители меня сторонятся… Думаю, ты в курсе, насколько жестокими бывают дети? Поэтому сбежать в Ведическую Академию был единственный выход.
        Теплые пальцы Кристофа неожиданно скользнули по руке, и, обхватив мою ладонь, сжались в поддержке.
        — Ты так спокойно об этом говоришь.
        — Все давно уже отболело, — честно созналась я. Детские обиды ярче и горят жарче, но с возрастом остаются лишь слабо тлеющие угли. Если на них не дуть, то со временем все превращается в золу.
        — И хорошо, что ты уехала учиться, — проворчал из корзины Зяма. — А то бы оказалась на месте сестры.
         Я аж всем телом вздрогнула:
        — Нет уж, спасибо, Мать-Природа, что уберегла.
        Кристоф, естественно, заинтересовался, о чем мы. Пришлось поведать ему о встрече на базаре с последующим общением со стражей.
        — Ты бы не ржал так громко, — я показательно надула губы, — болото все еще рядом. Цветет и пахнет. Один меткий толчок, и ты наглотаешься тины.
        — Хорошо, — неожиданно покладисто согласился блондинчик. — Только учти, буду падать с тобой в обнимку. Ладно, с детством понятно, а в Академии неужели ухажера себе не завела?
        Я тоскливо вздохнула:
        — Вот скажи, у вас много девушек училось?
        — Откуда? — он озадаченно нахмурился. Я даже и не заметила, как наши пальцы переплелись. — Маги только мужчины.
        — Именно, — усмехнулась я. — А если девушка — то ведьма. Не было у нас парней в Академии.
        — Да нет, — он тряхнул блондинистыми локонами, — вы же не взаперти сидели. В город же бегали.
        — Другие — да, а у меня были серьезные проблемы в учебе. Догонять приходилось постоянно. Не до гулянок как-то было.
        — И что, даже цветы не дарили? Конфеты не таскали? — брови Кристофа поползли на лоб.
        — А ты сам-то много букетов девчонкам носил? — я попыталась спросить беззаботно, но получилось все же обиженно.
        — Ни цветочка не подарил, — покаялся маг. — Кстати, идея с возмещением мне понравилась. Погоди минутку.
        Когда он отпустил мою руку, я капельку расстроилась. Но больше меня озадачил его побег в камыши.
        — Только осторожно! — запоздало крикнула вслед. — Потонешь — домой не пущу.
        Болотная тина, знаешь, как тяжело отчищается?
        — Вот, — мне презентовали букет. Белокрыльник с торчащими во все стороны камышами. — Извини, тут другое не растет.
        — Если думаешь, что я откажусь — не дождешься, — проворчала я, лишь бы скрыть смущение. — Только неси его пока сам. Зяма в корзинке уснул.
        Я бросила косой взгляд на Кристофа. To ли мне показалось, то ли его щеки чуть заметно заалели. Переложив букет в левую руку, правой он снова взял мои пальцы в плен.
        А что, хорошее место мы выбрали: лягушки отвечают за музыкальное сопровождение, благоухающее болото — за атмосферу, гнус — за аплодисменты.
        Вот так за разговорами о семье, учебе, увлечения и просто каких-то смешных ситуациях мы не заметили, как влипли. Когда тропинка резко исчезает под водой и на самом деле оказывается сдувшейся кочкой — это не очень приятно. И совсем отвратительно обнаружить, что назад пути нет, только вперед, и весьма шустро. Вот так мы и оказались на острове, как две нахохлившиеся жабы.
        — Может, иссушить болото? — я задумчиво посмотрела на мага.
        — Я, конечно, могу попробовать, — он рассеяно провел рукой по волосам, — но за результат не ручаюсь. А если тут все загорится, и мы окажемся в ловушке? Болотные газы опасны. Но я вижу вон за той кочкой новую тропинку. Рискнем?
        Я прикинула на глаз расстояние — два прыжка. Скептик внутри меня скромно посоветовал реально оценивать свои силы, мол, не лань ты, Иви. Да еще и кочки слегка дрейфовали.
        — Попробуем, — кивнула я. Утонувшая в болоте ведьма — это может стать местной байкой.
        — Иви! — прошипел Зяма. — Я весьма высоко оценил твое умение выходить из сложных ситуаций, но давай все же сначала глубину прощупаем. Ага?
        И чтобы не выругаться, мне пришлось прикусить губу. Да, есть у ведьм такая способность. Нам за травами где только лазить не приходится. Я присела у самого края островка и опустила палец в воду.
        — Ну что? — нетерпеливо поторопил меня блондинчик.
        — Тут мелко, — созналась я. — Максимум по колено.
         Кристоф же кавалер галантный. Естественно, он решил пожертвовать своими сапогами и взять меня на руки. Только вот он забыл, что с ведьмами просто не бывает.
        — Иви, — прохрипел маг, когда мои ручки в страстном порыве нежно обхватили его за шею, — воздуха!
        — Ты неси, неси, — я поерзала, стараясь залезть еще выше, чтобы подол юбки не касался тины.
        — Аккуратнее! — возмутился Зяма, когда наша конструкция качнулась. — Меня не уроните. Я ценный и уникальный. Ты куда ногу ставишь? Хочешь в балетные податься вместо воинов?
        Жабы и прочая живность, населяющая болото, притихла, наслаждаясь заезжими артистами. Пиявки замерли от предвкушения сытного обеда, когда наша неустойчивая конструкция рухнет в воду.
        Больше всех твердой земле обрадовался способный переноситься между объектами Зяма. Кристоф активно старался показать, насколько он мужественный, и сипел сквозь стиснутые зубы.
        — Что-то как-то хиленько, — с неудовольствием заметил хомяк, и подписал нас на побудки под свист стали. — Иви — девушка сочная. И жениха придется искать под стать. Не хотелось бы постоянно лечить мужу сорванную спину.
        А я еще тогда удивлялась, с чего такие разговоры?
        — Ну-с, дорогие мои покорители болот, — ласковым и уже подозрительным самим по себе тоном сказал Зяма, — предлагаю двигать в сторону дома. Кто в курсе, где он?
        Я уверенно ткнула в направление, откуда мы пришли. Кристоф удивленно булькнул и передвинул мою руку гораздо левее.
        — Кхм, Иви, мы там уже были, — как всегда тактично заметил Зяма. — Назад мы точно не пойдем. В заду нам не понравилось. Ты мне лучше скажи: эти болота большие?
        Нервный смешок сам вырвался помимо моей воли. Еще по приезду я интересовалась протяженностью болот у старосты. Но тот только пожал плечами. И вот эта информация мне совершенно не добавляет оптимизма.
        — Да ладно, — нарочито бодро заявила я. — Сейчас по солнцу сориентируемся.
        Как назло, тут же набежали низкие и тяжелые тучи, готовые порадовать нас дождем в любую минуту.
        Но сдаваться не в характере ведьм. Я облизала палец и подняла руку. Конечно, тут же начался полный штиль. Блондинчик перестал пыхтеть и заинтересованно выгнул одну бровь. Но Зяма молчать не собирался:
        — Давай, пока ты не начала изучать мох, коего в данном чудном месте произрастает невиданное количество, мы просто пойдем вперед? Вариантов-то все равно пока нет.
        — А вот за теми зарослями камыша я видел вполне сносную тропинку, — Кристоф с мягкой улыбкой отобрал у меня корзину. — Но ты так мило пыталась вспомнить основы ориентирования на местности, что влезать было кощунством.
        Я только шмыгнула носом. Букет остался где-то в недрах болота.
        Действительно, наличествовала тропинка, и весьма утоптанная. Здесь определенно ходят люди. Ура!
        Сапоги Кристофа громко хлюпнули.
        — Постой, — ухватила мага за рукав. — Захлебнуться соплями никак не тянет на героическую смерть. Это я как человек, периодически подрабатывающий знахарем, говорю. Тебе нужно просохнуть.
        — Да ничего, — он отмахнулся от меня, но порозовевшие уши нарушили всю конспирацию. — Я плохо контролирую уровень огня. Без сапог далеко не уйду. Да и риск умереть от воспаления легких гораздо больше после прогулки босяком.
        — Тогда костер? — я с улыбкой маньяка-пиромана потерла ладони. Чего уж скрывать, погреться у огня не отказалась бы. Удушливая и вонючая влажность болота, казалось, уже пропитала одежду насквозь.
         — Может, чуть позже? — дипломатично предложил маг. — Найдем местечко получше.
        — Или хотя бы кустарник, который можно пустить на дрова, — ехидно влез Зяма. — На этой милой ноте предлагаю завершить романтическую часть прогулки и заняться уже своим спасением.
        Мы с Кристофом дружно покраснели. В этот момент мой желудок решил громко высказаться о том, что культурной программой сыт не будешь. Он уже был согласен на клюкву, только где ее взять?
        Но все оказалось не так уж и мрачно — вдали виднелся ельник. А то я уже мысленно набросала байку о трех призраках, блуждающих по болоту. В моей фантазии мы хихикали держались за руки и прыгали с кочки на кочку. Местные бы рассказывали сказку о двух влюбленных-идиотах, которые пошли за клюквой и не вернулись.
        Я уже собралась основательно проредить развесистые ветки — дым от них отлично разгонит гнус, — но блондинчик замер, отчего я со всего маху влетела в его спину.
        — Ведьма! — недовольно проворчал Кристоф, с трудом удержавшись на ногах. — Мне бы хотелось все же дожить до конца нашего договора. И, желательно, при целых частях тела.
        — А нечего так останавливаться неожиданно, — в лучших традициях своего племени переложила я ответственность на мага. Заодно и носом потерлась об его рубаху. А то кончик уже краснеть начал.
        — Ты чего там делаешь? — озадачился блондинчик, но так и не пошевелился.
        — Греюсь, — фыркнула я. — И почему мы дальше не идем?
        Кристофу удалось удивить не только меня, но и Зяму, потому что он идеально повторил тон фамильяра, когда он поучает:
        — Ну, если считать нормальным нарваться на землянку посреди болота, то, конечно, можно радостно к ней побежать. Но вдруг там не такие уж и добрые жители?
        Но предосторожность мага оказалась излишней — внутри было пусто. Я провела пальцем по кривой столешнице. В слое грязи остался глубокий след.
        — Кажется, жилище заброшено, — заметила я с умным видом.
        Мужская часть компании как-то странно вздохнула. Эх, никто не любит умных женщин.
        — Я бы так не сказал, — хомяк шустро пробежался по полу до одиноко стоящего сундука в углу. — Людьми здесь пахнет отчетливо. Скорее, просто делают вид, что землянка заброшена. Ну-ка, Кристоф, продемонстрируй нам остроту своего меча.
        Вот никак мне не понять эту тягу махать железкой по поводу и без.
        — Что вы делаете? — возмутилась я. — Прекратите портить чужое имущество!
        — Мы потом обязательно извинимся, — заверил меня блондинчик кряхтя от усердия.
        Он наглядно доказывал, что меч не только убивательное оружие, но и ломательное.
        Зяма переместился с пола мне на плечо. Я с неудовольствием покосилась на его грязные лапки.
         — Иви-Иви, — показательно вздохнул фамильяр, — тебя совсем не удивляет, что при общей запущенности сундучок выглядит, как новый? Словно его только сюда принесли.
        — Тем более не стоит его трогать, — я зябко повела плечами. — А вдруг там труп?
        Кристоф даже крошить крышку перестал, чтобы наградить меня умилительным взглядом.
        — Серьезно? — восхищенно присвистнул Зяма. — Вот это люди заморочились. Хотя гораздо проще и быстрее было утопить бедолагу в болоте. На худой конец, закопать. Но нет. Мы найдем сундук, притащим его неизвестно куда, и тут оставим. Мда, какие убийцы- то негуманные.
        — Есть! — маг вернул меч в ножны.
        На самом деле мне тоже интересно, но выказать любопытство после своей же речи было нельзя. Поэтому я безразличным тоном спросила:
        — И стоило оно того?
        — Да как сказать, — протянул Кристоф и вытащил небольшой звенящий мешочек. — Тут таких много.
        — Тогда точно бежим отсюда, — я полезла наружу из землянки. — Вряд ли кто-то обрадуется, что мы нашли схрон.
        — Как ты права, цыпа, — раздался вальяжный голос из ельника. — Мы вообще люди серьезные. По пустякам не улыбаемся.
        Я насчитала двадцать бородатых рож. Кого еще можно было встретить на болоте? Только разбойников.
        Мне предъявили рабочий инструмент. Хоть и не меч, как у мага, но ножички до него не дотягивали не так уж и много.
        — Здрасти, — я нервно улыбнулась. — А мы тут заблудились.
        — А мы догадались, — не остался в долгу самый говорливый. — Золотишка при тебе явно нет, но ты нам и так сойдешь. Скучно без женской ласки, знаешь ли.
        Я и моргнуть не успела, как мимо меня просвистел тугой мешочек с монетами, нокаутировав обделенного. Так цинично разбойники еще не получали отпор.
        Кристоф выскочил из землянки, отправляя в ельник парочку снарядов.
        — Да сейчас, — обзор мне перекрыла мужская спина. — Ведьма, ты откуда их столько набрала?
        — Сами пришли, — открестилась я от гнусных обвинений.
        — Какие они молодцы, — восторженно заявил Зяма, снова перемещаясь на мое плечо. — Как раз Кристоф и согреется.
        Разбойники встретили появление меча в руке блондинчика со смешками. А мне стало за него обидно. Жахнула я проклятием ослепления не глядя, что называется, от бедра. Раньше-то мне подобный фокус был не под силу, а сейчас я ого-го-го.
        — Ведьма! — рявкнул разозленный маг. — Меня-то за что?
        — Ой, — я прижала пальчики к губам, но витиеватое высказывание фамильяра быстро привело в чувство. — Погоди, сниму.
        Пока разбойники, понося меня так, что уши и щеки пылали, предпринимали отчаянные попытки скрыться в неизвестном направлении, натыкаясь на ели и товарищей, я пыталась снять слепоту с выразительно сопящего парня.
        Не вовремя пришел в себя говорливый, удивленно озирающийся по сторонам:
        — Что случилось? Ребя? Что с вами? Кто? Ведьма? Ну, погоди!
        — Иви! — занервничал Кристоф.
        — Ой, да уйди ты, — я отмахнулась от надвигающей на меня туши. — Без тебя несладко.
        — Кхм, — Зяма скромно напомнил о себе, — радость ты моя. Куда ж ты беднягу послала?
        — А? — я оторвалась от блондинчика. Тот вроде прозрел и начал тереть слезящиеся глаза. — Понятия не имею.
        — И этот человек призывал нас не ломать чужое имущество, — тяжело вздохнул фамильяр. — Нет, чтобы сдать разбойников стражам. А еще совершенно не дала покрасоваться магу. И как на тебя производить впечатление? Впрочем, вопрос ответа не подразумевает. Это я так, пространственно выражаюсь. И что мы теперь будем делать с честно украденным у укравших?
        Тащить сундук мы не стали. Кристоф хоть и хотел прикарманить наворованное, но я ему надавала по рукам. Любая ведьма верит в карму, а у таких денег она очень плохая. Даже обычный человек может в сердцах плюнуть в спину разбойника со словами:
        — Что б ты этими деньгами подавился!
        И ведь «самый низкий» уровень дара выявить сложно. Но в моменты эмоционального накала проклятие действительно сработает. Поэтому ни одна ведьма не возьмет украденное. Правда, предварительно его не очистив. Но об этом я промолчала. Да и Зяма, кстати, тоже.
        Спасибо разбойникам, через ельник мы по следам за полчаса оказались в Правой Ушке, где с облегчением заселились к Ритию, не забыв сдать страже примерное местоположение тайника. Шайку пришлось собирать по всем болотам. Кто не потоп — поехал на рудники.
        И вот со следующего утра Кристоф, видимо, решивший, что доказать свою состоятельность как защитника он может, демонстрируя мне тренировку, каждое утро скакал под окнами в полуголом виде, собирая аншлаги из местных девиц. Зяма тяжело вздыхал и сетовал на мою тупость, но разъяснять поведение мага не спешил.
        Радовали только букетики цветов, которые таскал в избу блондин. Из них я много заготовок сделала для настоек и мазей. Но почему-то они совершенно не радовали ни Зяму, ни мага.





        ГЛАВА 12.

        Осень выдалась теплой, солнечной. Я ей радовалась до новости, что в этом году на ярмарку в Кривые Мышки я поеду вместе с достижениями аграрного хозяйства.
        — Видишь ли, Ивушка, — предавался староста любому делу — словоблудию, — в этот раз победителю на ярмарке будет выплачена денежная дотация на развитие деревни. Деньги на халяву дают! Мы просто не можем упустить такой шанс.
        — Ну-у-у, — я растерянно принялась теребить косу, но тут же вздрогнула и опасливо оглянулась вокруг. Фух, Зяма еще не вернулся из леса. Точнее Кристоф, а фамильяр за ним присматривает, — а чем я могу помочь?
        Такие ярмарки проводятся в первую очередь для того, чтобы с трудом добытый урожай стал звонкой монетой. На них в основном съезжаются крупные торговцы, которые телегами увозят приобретенное. А вот дополнительно развлечение — соревнование, у кого тыква выросла больше или мед самый сладкий.
         Живностью тоже мерятся, бывает. А вот ведьмами как-то не доводилось. Сразу словно живая перед глазами встала картинка: я в одном ряду с козами и упитанными кроликами, а на шее болтается призовая лента.
        — Да есть кое-что, — по-доброму усмехнулся Пахом. — Главное, чтобы нам не навредили. В этом и будет заключаться твоя работа.
        Из-за угла забора, возле которого я и была отловлена в попытке слиться с досками, показалась важная часть Мидеи, жены старосты — скалка. Угрожающе так показалась. Я на всякий случай отступила от жертвы ревнивицы. А то еще и меня зацепит.
        — Это я могу, — решила по-быстрому согласиться, чтобы не стать свидетельницей преступления. А то особоуполномоченный обрадуется слишком. — Даже если надо — немного навредить.
        — Не стоит, — похлопал староста меня по руке и подписал себе смертный приговор, судя по гневному сопению из-за угла. — Мы за справедливость. — И бровями загадочно подвигал. — И мага с собой возьмите.
        — А он-то на ярмарке зачем? — удивилась я.
        — Ну мало ли, — пространственно ответил Пахом, поглаживая бороду. — Передвинуть там что-нибудь. Сила мужская. — Ага, особенно она нужна, когда с нами кузнец едет. — Или костерок разжечь. — Мой взгляд стал еще скептичнее. — В общем, забирай с собой. Ты же с фамильяром уедешь. Я отвечать за парня не хочу, меня потом его родственники гневными письмами завалят. Это твоя головная боль — вот и не отлынивай.
        Больше, чем демонстрировать ораторское искусство, Пахом любил делиться бременем ответственности. Вот так выкатит вперед брюшко, примется оглаживать бороду да хитро прищуриваться — и все, тебя уже наградили каким-нибудь «необременительным» поручением.
        Но я только про себя позлорадствовала, потому что Мидее надоел наш флирт, и женщина решила пойти в рукопашную и скалкомашную.
        Буркнув согласие, я позорно и очень быстро сбежала от разгорающегося скандала.
        Сегодня жаждущих внимания ведьмы было много. В одном доме у ребенка зубки с температурой лезли, в другом — мужик отравился грибами, и белочка Серендила робко стояла в сторонке от его галлюцинаций. Одна женщина настойчиво требовала сварить настойку от блуда для мужа. Мне оставалось только скромно напоминать, что гулять в Бздыжниках налево может лишь мужик в шлеме и стальных портах. Осень — пора простуд. Вот и клиентов у меня прибавилось. Но все было гораздо проще, если бы пациенты признавали у себя болезнь. Нет, мы народными методами, с самогоном и банькой сначала попробуем, а когда уже станет совсем плохо — ведьму напряжем.
        К своей избушке я приползла только в сумерках. На сгибе локтя висела корзина, из которой выглядывала тушка гуся. Щедрую оплату еще полагалось общипать.
        Но мой трофей не шел ни в какое сравнение с тем, что притащил маг.
        Кристоф последнее время делал поразительные успехи в освоении жизни без штата слуг. Он даже самостоятельно заменил прогнившую доску на крыльце. Правда, она на следующий день сломалась под Пахомом. Но староста любезно согласился на заговор ободранной ноги, а вечером пришли мужики и быстро переделали. Но я магом все равно гордилась, несмотря на его хмурую моську. Но когда с первым осенним дождем обнаружилась протечка в крыше, я потребовала не геройствовать, а попросить помощи. Блондинчик, бесспорно, молодец, но хотелось, чтобы он оставался молодцом не со свернутой шеей.
        Он даже освоил готовку. Только поначалу я жалела, что так и не завела собачку. Или хрюшку. Изысканные шедевры пропадали в яме для перегноя.
        Кристоф с переменным успехом учился контролировать уровень своего огня. Из трех полотенец обугленными оставались лишь два. И то все реже. Просто замечательно, что меня подопытным материалом снабжали добрые жители Бздыжников. Пришлось объяснить, что система оплаты несколько меняется. Еще в нашей избе регулярно страдали кружки. Я от нечего делать иногда принималась мозаику из осколков складывать.
        С медитацией дело обстояло несколько хуже. Маг никак не хотел признать, что он упрямый баран. Он сыпал выдержками из научных трактатов, апеллировал чужими исследованиями, приводил примеры расчетов. В общем, не думать у него не получалось. Зяма как-то в сердцах предложил его стукнуть по голове и посмотреть результат. А что? Научный эксперимент.
         Тактика с поцелуем хоть и сработала, но не может же он бросаться на каждую встречную девушку?
        Опять же, при ручном труде, будь то колка дров или перебирание моих трав (да, я наглый эксплуататор), Кристофу удавалось избавить голову от лишнего. Но не носить же постоянно при себе топор? Да и в бою очень сложно будет искать дрова.
        Но тут мне на ум пришел способ, подсмотренный в одной из книжек по семейной психологии, стащенной у сестры. Покупались они с расчетом на будущее, но, судя по виду Люсинды, ей знания не пригодились. Хоть где-то родня оказалась полезной. Там была такая хитрая штука, как массаж. Мол, расслабляет, мысли улетучиваются, и проси у него все, что хочешь, но в разумных пределах. С техникой я знакома не была, но общую картину представляла. Это как из травок сок жать. И, действительно, помогло. Кристоф быстро согласился на что угодно, даже отринуть все свои знания, лишь бы я больше с массажем к нему не приближалась.
        Еще были теплые вечерние посиделки за самоваром, робкие букетики полевых цветов и любование звездами. Нет, не на сеновале. Кристоф сразу строго заявил: он воспитанный, и позволять себе лишнее до свадьбы он не собирается. Зяма так выразительно хмыкнул, что маг ушами заалел. Я потом уловила отрывок мужского разговора, когда он говорил фамильяру, что с приличными ведьмами себя неприлично не ведут.
        Один раз блондинчик потащил меня на реку встречать рассвет. Причем в буквальном смысле этого слова, поскольку я лягалась и пиналась, протестуя против столь ранней побудки. В результате мы сидели на берегу, мерзли и умилялись. По обоюдному согласию решили больше такой романтикой и не страдать.
        В Бздыжниках появилась новая забава — регулярные стычки мага и Пакости с хвостом. Предприимчивые мужики тотализатор организовали, но пока вела кошка, судя по постоянно появляющимся свежим царапинам на Кристофе.
        Я его уже даже в лес отпускала безбоязненно. А чего переживать, если с магом Зяма? Но фамильяр скупо, но по-настоящему хвалил Кристофа. Но вот сейчас я искренне задумалась: а не рановато ли выпускать этого типчика в свободное плаванье?
        — Что это? — охрипшим голосом поинтересовалась я.
        — Ну ты же хотела шкуру на пол? — пожал плечами, как всегда уверенный в своей правоте маг.
        — Целый мертвый волк будет несколько неудобен в данном использовании, — я с мрачным видом обошла тушу бочком. — Зяма, как это понимать?
        — А что тут понимать? — фамильяр раздраженно вздохнул. — Это волк. Он мертв. Из него будет шкура. Как звать, понятия не имею. Не успели документы спросить. Напал слишком внезапно. Кристоф решил, что выйдет отличный подарок. Только ты не нервничай. Нам хватает того, что медведь на стене периодически рычит. Этот вообще убежать может. В Бздыжники. А там люди не такие добрые, как мы.
        — Я совершенно спокойна, — откровенно соврала, перехватывая корзину с гусем поудобнее. — Пока волк целый, в дом тушу не пущу.
        — Ты кровожадная, — усмехнулся маг.
        — Точнее, практичная. Она скоро начнет разлагаться и вонять, — я неприятно поежилась. — Так что, лучше закопай где-нибудь подальше волка, и все.
        — Нет уж, — непримиримо поджал губы блондинчик. — Я решил тебе сделать подарок, и сделаю. Пускай пока в сарае полежит. А завтра…
        — А завтра мы едем в Кривые Мышки на ярмарку, — перебила я его.
        — Зачем это? — хором спросили маг и хомяк.
        — Охранять достояния Бздыжников, — буркнула я. Что за странные вопросы, на которые я и сама толком не знаю ответа.
        Утром на торжественных проводах староста освещал наш путь фингалом под глазом. Зяма не сдержался и поинтересовался у него, что же представляет большую ценность: пузатая тыква или истерично кудахтающая курица в корзине? Кузнец, как воплощение самого спокойствия и нетленности в этом мире, флегматично заметил, что за своим товаром присмотрит сам, а мы должны разбираться со всем остальным. Я скорбным взглядом окинула пять телег и поджала губы.
        И поскольку мы отвечаем за безопасность, нам с Кристофом были выданы лошади. Зяма посмотрел, как я неуверенно топчусь рядом с пегой, и заржал. Прямо элитный отряд. Берегитесь разбойники, от меня никто не уйдет, если я не вывалюсь из седла.
        — А можно, я с кем-нибудь в телеге поеду? — жалобным тоном голодной сиротки спросила у старосты.
        — Мест нет, — строгим голосом заявил безжалостный Пахом. — Ты что, на лошади ездить не умеешь? Фиалка у нас смирная, не переживай.
        А я как бы грозная и суровая ведьма. И тут еще добрая половина жителей собралась.
        — Умею, — буркнула я. — Они меня возить не умеют.
        — Как замечательно, что ты надела штаны, — заметил Зяма. — Но я, пожалуй, проедусь с Кристофом.
        — У-у, предатель, — тихонько провыла я, ставя ногу в стремя.
        Естественно, с первой попытки я не села, так и прыгая на одной ноге. Местные жители заинтересовано взглянули на композицию «Ведьма и лошадь». Фиалка полностью оправдывала свое имя и равнодушно стригла ушами, лакомясь поздними цветочками.
        — Ивушка, тебе помочь? — сжалился Пахом и примерился подпихнуть меня под попу.
        — Только попробуй, — прошипела Мидея так, что струхнули все присутствующие мужчины.
        Кристоф, который уже угнездился на вороном жеребце, озадаченно уставился на меня:
        — Иви, у тебя проблемы?
        — Да откуда? — пыхтела я, понимая, что пирожки до добра не довели. Точнее, довели, но не до того добра, которого хотелось бы.
        И прежде чем, он как галантный кавалер, успел спешиться и помочь даме, оказавшейся в затруднительном положении, кузнец одним толчком чуть не заставив меня перелететь седло.
         Мы ехали, я тряслась. Фиалка отлично демонстрировала, что проблемы какой-то ведьмы лошадь не волнуют, и знай себе трусила за обозом. Я впервые жаждала встречи с разбойниками, ведь тогда появился бы официальный повод слезть с лошади.
        — Иви, тебе плохо? — ко мне подъехал Кристоф. За заботливый тон совершенно противоестественно захотелось ему врезать. — Ты какая-то белая.
        Всего лишь белая? Так это же отлично. Я-то думала, зеленая.
        — Все нормально, — прошипела я сквозь зубы. — Скоро мы приедем?
        — Кхм, — блондинчик виновато улыбнулся, — еще часа три пути.
        Как я радовалась, когда на нас из кустов выпрыгнули люди! И как печалилась, когда опознала в главаре шайки Тиврелия Паркса. Да и сами разбойники были одеты в форму стражей.
        — Дядя? — холодным тоном поинтересовался Кристоф, схлопывая огненную стрелу, готовую сорваться. Отношения между ними так и остались на уровне «на кладбище нам придется лежать рядом, и я от этого не в восторге». — Что ты тут делаешь?
        — Действительно, господин особоуполномоченный, — прогудел кузнец, вызывающее поигрывая пудовой булавой. — Вы по работе, или просто путников пугаете?
        Я вот прямо мужика зауважала. Хоть и до этого знала, что сей индивид не робкого десятка, но чтобы вот так в открытую…
        — А мы ведьму ловим, — обиделся дядя Кристофа.
        На мне сошлись любопытные взгляды.
        — Это которую? — грозно вопросил кузнец. Чувствую, бременем власти староста также охотно поделился с ним.
        — Которая еще летом порезвилась в Правой Ушке, — недовольно скривился особоуполномоченный. — Есть информация, что она кочует по близлежащим деревням.
        Мне почему-то пришел на ум хищник, кружащий вокруг жертвы и выжидающий момент для нападения. Нет, я совсем не испугалась полоумной старухи, оставшейся без силы, просто устала, и натерла на попе огромный синяк по ощущениям.
        — А я всегда говорил, что ведьмы упертые, — фыркнул Зяма. — Что ж вы столь плохо работаете, господин особо уполномоченный? Я-то наивно полагал, будто преступница давно понесла заслуженное наказание. Или вам так наш свежий воздух пришелся по душе?
        Повисшая тишина была вязкой. С одной стороны, препираться с хомяком Паркс не хотел, с другой — имело оскорбление должностного лица. И, чтобы сохранить оное, дядя мага предпочел гордо удалиться снова в кусты, поскольку там лучшее место для засады.
        Далее мы ехали, напряженно озираясь по сторонам. Милена должна быть польщена, ведь ее одну опасается такое количество народа.
        Ярмарка располагалась чуть в стороне от Кривых Мышек, на огромном поле. Лысоватый тип жуликоватого вида активно тряс руку кузнецу и расписывал, как он рад в лице организаторов приветствовать нас. Складывается впечатление, что он недавно сбежал из Бздыжников, прихватив с собой деревенскую казну, и теперь боится мести.
        — А этой милой барышне место выделять в рядах не нужно? — он кивнул на мою персону, которая нежно прильнула к шее Фиалки. На самом деле, ноги меня не держали, вот я и повисла на лошади.
        Кристоф порывался подойти ко мне, но его назначили ответственным за тыкву. Маг на нее странно косился, видимо, подозревая в намерении сбежать или взорваться.
        — Кто? — наморщил лоб кузнец. — Ах, Иви. — Мда, любят меня в Бздыжниках. — Она наша ведьма.
        — О! — обрадовался мужичок, и я заподозрила в нем обострение психической болезни. По осени подобное сплошь и рядом случается. Обычно мы положительных эмоций не вызываем. — Это просто прелестно! Замечательно! — Ну, точно псих. — У нас как раз проходят состязания на звание лучшей ведьмы!
        — Чего? — Мы с Фиалкой переглянулись.
        — Все очень просто, — меня сцапали под локоток и под изумленными взглядами нашего отряда борьбы за честь и достоинство Бздыжников повели в сторону небольшого помоста. Зяма переместился на мое плечо и застыл в напряженной позе суслика. — Парочка простых конкурсов. Зато победительница получит вот такой милый приз. — Он извлек из кармана амулет.
        Зяма упал в обморок от культурного шока. Кривой амулет от сглаза это само то, ради чего стоит позориться на публику. Мои товарки на подиуме явно того же мнения. Мы мрачными взглядами расчленяли затейника. Но отступать было некуда, ведь позади кузнец, у которого приказ привести победу.
        Меня практически силой впихнули на помост.
        — Знакомьтесь, красавицы. Еще одна претендентка, — отрекомендовал организатор.
        «Красавицы» в лице трех ведьм, которые возрастом годились мне в матушки, скривились. Обычные деревенские ведьмы на моего фамильяра смотрели с завистью.
        — Итак, коротко о том, что вас ждет, — тип с довольным видом потер ладони. — Вы проведете сеанс гадания для желающих. — Мы с товарками дружно фыркнули. Ведьма никогда не унизится до такой ерунды. Судьба дама капризная и, если в нее заглядывать, повернется боком. — Потом вы продемонстрируете пару трюков. — Ау, мужик, ты нас с магами не спутал? Ведьмы разве что могут всем несварение желудка массово организовать. — А потом жюри выберет лучшую.
        — И кто же входит в жюри? — ни на что не надеясь, спросила одна из нас.
        — Я, — мужичок погладил себя по груди. — И те два товарища.
        Если до этого момента кто-то из ведьм и хотел победить, то надежда на честное судейство увяла в сально-пьяных глазах обозначенных типов.
        — А если я не согласна? — недовольным тоном поинтересовалась самая старшая ведьма.
        — To ваша деревня отстраняется от соревнований, — с хитрым прищуром поведал нам пройдоха. — В ярмарке вы, конечно, можете участвовать, а вот бороться за деньги — увы.
        Мы с подругами по несчастью нахохлились. Если в Бздыжниках узнают, что мы пролетели из-за моего нежелания позориться — житья мне не будет.
        — Вы мне так нравитесь, — неожиданно подал голос Зяма с обожанием разглядывая лысоватого типа, — что я даже теряюсь, какие цветочки вам принести на могилку. Ярмарка-то закончится, а злые ведьмы останутся.
         — Но-но-но, — игриво погрозил фамильяру пальцем мужичок, — давление на жюри недопустимо. Первый конкурс! — громко объявил он, привлекая внимание разрозненной толпы. Люди шустро стали стягиваться к помосту. — Гадания. Есть добровольцы?
        Он с умильным выражением на лице осмотрел собравшийся народ. Над головами взметнулась девичья рука:
        — Я хочу.
        Мы, не сговариваясь, застонали. Внимание, сейчас будет вопрос про… суженного.
        — Милая, иди сюда, — поманил девушку организатор. — Ну, тебе всю правду расскажет ведьма Малара.
        Женщина мысленно расчленила мужичка раза три точно. В ее взгляде плескалась вся нерастраченная ласка и желание убивать.
        — Когда я встречу своего принца? — нежным голоском поинтересовалась наивная девица.
        — Никогда, — обрубила ее мечты злая ведьма. — Все принцы уже заняты.
        Я полюбовалась убегающей фигуркой. А не так уж и плохо. Есть шанс развлечься.
        — Иви, — зашипел мне на ухо Зяма, — давай предскажем им конец света. А чтобы не говорили, будто не сбылось — сами его и организуем.
        Мужичок от распирающего восторга аж подпрыгивал:
        — Следующая на очереди Жужета. Кто рискнет узнать свою судьбу?
        В этот раз на помост выбралась дородная женщина в платке, украшенном цветами. Вопрос она задавала зычным голосом:
        — Где мой супруг прячет заначку?
        Хиленький и плешивенький дедок в первом ряду зашатался, хватаясь за грудь. Вот это у него вера в силу гадания!
        — Нигде, — поджала губы ведьма, спасая человека от остановки сердца и семью от распада. — А вот вы свою — в шкатулке с бусами.
        Женщина сбледнула, а дедок воспрял духом. Скандал все же неизбежен.
        Следующей ведьме достался игривый и подвыпивший мужчинка, которого интересовало, с кем он сегодня будет коротать вечерок. И почему-то он расстроился, когда ему пообещали дружную компанию стражей.
        — Ведьма Иви ждет добровольца, — перекрикивая начинающийся гул, объявил организатор.
        Само собой, никого не ждала, но желающий все же нашелся. Я с удивлением взглянула на хорошо одетого молодого человека, явно из городских.
        — А что вы мне предскажете на сегодняшний вечер? — мурлыкнул он, облизывая меня взглядом.
        Я заметила, как напрягся Кристоф. Еще не много, и тыква будет брошена на произвол судьбы.
        — Быть вам сегодня битым, — я широко улыбнулась парню. — И не единожды.
        Тот недовольно сверкнул на меня глазами, и, поджав губы удалился с помоста.
        — Ух ты, — Зяма радостно зафыркал мне на ухо, — Иви, ты научилась предсказывать. Я впечатлен. Главное, чтобы нас не посадили за шарлатанство, — и лапкой указал на вновь прибывших на ярмарку.
        Какие особоуполномоченные люди, а я и соскучиться не успела.
        — Неужели Милена здесь? — я прищурилась, изучая толпу.
        — Не исключено, — очень добрым тоном протянул фамильяр. — Осень, она коварная. У людей обострения начинаются.
        Мои товарки показывали простенькие фантомы. Ну, а что еще может показать ведьма? Зелья и настойки? Порчу и проклятия? Заговор?
        — Только не белочку, — предупредил меня Зяма. — У людей бывает слабое сердце. А фантазия у тебя богатая. Давай лучше бабочку.
        Я полюбовалась результатом. Ничего так, ровненько получилось. Размером с ладонь. Крылышками машет.
        Но если бы все прошло спокойно, это не было бы интересно.
        — Иви, берегись! — закричал Кристоф.
        Я только краем глаза уловила темный сгусток магии, летящий прямо в меня. Бабочка резко увеличилась в размерах и составила конкуренцию белочке. Народ еще ничего не понял, и паника не успела разрастись, как фантом словил чужую магию и оглушительно взорвался.
        Первого, кого я увидела, придя в себя, был Тиврелий Паркс. Он с озабоченным видом склонился надо мной.
        — О, жива, — улыбнулся особоуполномоченный.
        — Не дождетесь, — ответил за меня Зяма. — Скажите, господин-который-вместо- работы-прохлаждается-в-лесу, а то, что при вас разбрасываются смертельными проклятиями, это в порядке вещей? Я, конечно, всех нюансов ваших методов не знаю, но поймать одну старуху вы не можете.
        Улыбка превратилась в оскал:
        — А мы и ловили. На живца.
        — Рыбак из вас так себе, — не растерялся хомяк. — Ваша щука ушла.
        — Зато мы точно убедились, что Милене нужна Иви.
        — Да вы просто гений, — всплеснул руками фамильяр. — И что вы с этой ценной информацией делать собрались?
        Но сладкую для ушей перепалку пришлось прервать. Отряд Паркса помогал навести порядок, приводя людей в чувство, переворачивая опрокинутые телеги, собирая разбежавшийся скот.
        Кристоф из-за того, что ко мне его не пустили, все так же мрачно охранял тыкву. Кстати, она и победила. А когда разобрали свалку с овощами, под ней нашли молодого человека, которому я предсказывала судьбу. Его лицо симметрично украшали два фингала.





        ГЛАВА 13.

        Кузнец молча вручил старосте мешочек с деньгами. Так же молча он стащил меня с Фиалки и поставил перед Пахомом.
        — А этих зачем с собой притащили? — недовольно поинтересовалась деревенская власть, кивая на «особиста» со стражей. Конкурент все-таки.
        — Не поверите, — притворно вздохнул Зяма, — сами приехали. Говорят, воздух у вас в Бздыжниках сладкий, а люди отзывчивые.
        Кристоф с каменным лицом обошел дядю по широкой дуге, чтобы взять меня за руку и увести подальше от надоевшего представителя рода Паркс. Между родственниками еще на ярмарке началось переругивание, которым мы наслаждались до самого конца поездки. Даже флегматичная Фиалка принялась нервно фыркать от постоянного зуда.
        Неожиданно у блондинчика обнаружились зубы. Даже, можно сказать, клыки. И сюрприз в первую очередь был для дядюшки. И кто остался в этом виноват? Правильно, злокозненная ведьма. Зяма, выслушивая обвинения в мой адрес, от умиления вытирал несуществующие слезы.
        Я в перепалке не участвовала и на провокации не отзывалась. А лишь тихим незлым словом поминала и жесткое седло, и тряску на лошади. У меня болело все. Не до глупых истерик мне.
        И когда Кристоф заявил о несогласии использования его ведьмы в качестве сомнительного червяка, и спорить не стала. Хотя вяло удивилась, с чего вдруг отношения в стиле «это мой маг» перешли в «это моя ведьма».
        Меня потащили в сторону избушки. Маг шел уверенными широкими шагами, я ковыляла, прихрамывая, за ним, и переживала, как бы не споткнуться, а то он так погружен в себя, что и не заметит. А ехать лицом по земле вслед за блондинчиком я не горела желанием. Сзади, в шагах десяти от нас, с упорством маньяка и независимым видом шел Тиврелий. Несмотря на позднее время, из-за заборов то тут, то там высовывались заинтересованные моськи жителей. Пришлось приосаниться и попробовать шагать ровно, не ставя ноги колесом. А то сейчас это больше похоже на конвоирование ведьмы.
        Мы с Кристофом в избушку вошли беспрепятственно, а вот господин особоуполномоченный застрял в невидимой паутине. Потому что нечего заваливаться, как к себе домой. Зяма настоял на установке защиты. В последнее время мне столько раз пришлось использовать свою кровь, что я всерьез задумалась о поиске жертвенной девственницы.
        — Иви, пропусти его, — блондинчик скривился, наблюдая, как дядя изо всех сил пытается нам вербально обещать скорую расплату.
        — Уверен? — фамильяр флегматично зевнул. — Смотри, сколько артистизма пропадает зря. И он так мило молчит.
        — Хватит, — я устало опустилась на лавочку. Боком. — Быстрее его выслушаем, быстрее ляжем спать. И, Кристоф, не будь магом, найти мне мазь от натертостей в ларце.
        Лопнувшая паутина стала неожиданностью для Тиврелия, и тот ввалился в наш гостеприимный дом.
        — Чаю не предлагаем, — сразу обозначила я грань радушия. — Просто ответьте на вопрос: почему Милена прицепилась именно ко мне? Других ведьм ей мало?
        Блондинчик так выразительно захлопнул ларец, что мы чуть не оглохли. Но дядя лишь поморщился на несдержанность племянника.
        — Тут сразу несколько факторов, — он с деловым видом полез проверять чугунки в печи. Мы, затаив дыхание, следили, как он пробует кашу производства Кристофа. Лично мне показалась, что там скрипит песок на зубах. А нет, не показалось. — Во-первых, ритуал по вхождению в род требует обстоятельной подготовки. Как думаешь, зачем все ведьмы обязаны при становлении сдать каплю крови в Ковен?
        — Так наша сила в ней, — я пожала плечами. Блондинчик выставил передо мной на стол склянку с вонючей, но действенной мазью. Но задирать юбку при свидетелях я пока не готова. — По ней всегда можно вычислить, какая ведьма ритуал проводила.
        — Ага, — Тиврелий с довольным видом нашел ларь с продуктами. А там гусь. Нещипанный. — А еще можно попробовать чужую магию «на вкус». Для этого полностью гасят свою.
         — Поэтому она и заявилась без фамильяра, — проворчал Зяма, — чтобы уж точно не просто войти в род, а стать старшей.
        — Именно так, — обрадовался особоуполномоченный. Я даже оторвалась от внимательного разглядывания столешницы, а он, оказывается, очередные пирожки нашел. — Проблема Милены в том, что она полностью себя подготовила для вашей с Брунгильдой силы. И другая ей сейчас не подойдет. Кстати, твоего образца крови в Ковене нет. Точнее, он есть, но не твой. Я сканировал. Скорее всего, Милена подменила на каплю другой ведьмы. Ум, с картошечкой. Вкуснота. Ты готовила?
        — Нет, Гарска, — я ехидно усмехнулась. — У них как раз погреб затопило, и запасы поплыли. — Тиврелий подавился. — А во-вторых?
        Особоуполномоченный подозрительно понюхал пирожок, пожал плечами и снова откусил.
        — Ей нужен он, — мужчина кивнул на притихшего Зяму. — И твой фамильяр прекрасно в курсе, почему.
        — Я просто незабываем, — буркнул хомяк. Мы с Кристофом скептически посмотрели на него. — Ладно-ладно. Хотя я и надеялся, что Иви сама дойдет до понимания, но, видимо, зря. Сила и богатство ведьмы не в уровне магических умений, а в знаниях. И чем старше фамильяр, тем он ценнее. Ты же не будешь таскать с собой манускрипты и фолианты? А вот тут, — он указал лапкой на свою голову, — все есть.
        — Как-то глупо, — я наморщила лоб. И получила ментальный подзатыльник. Но про себя злорадно пообещала перевести Зяму на капусту. — Он же ко мне может перемешаться. Закончится действие снотворного, и сбежит.
        — Как знать, как знать, — усмехнулся Тиврелий с довольным видом. Словно ему удовольствие доставляет поучать. Хотя, почему я сомневаюсь? — Фамильяр существо магическое, а не живая зверушка. В основе его лежат не природные инстинкты и разум. Вот скажи нам, Зяма, — издевательски протянул имя хомяка особо уполномоченный, — что сразу сделает Милена, если ты окажешься в ее руках?
        — Не надо на мне тренировать ваше родовое упрямство, — устало покачал фамильяр мордочкой. — Почем у нас нынче штраф за мордование должностного лица?
        — Ты хотел сказать, оскорбления? — насторожилось, собственно, то самое лицо.
        — Да что ж это такое? — Зяма театрально начал заламывать лапки. — Вы точно родственники. Я всегда говорю именно то, что думаю.
        — Так что там с переносом? — не дала я увильнуть с темы, хотя фамильяр пытался очень профессионально. И многозначительно добавила: — Капустка. Ням-ням.
        Нелюбовь хомяка к этому овощу я приметила давно, но козырять знанием не спешила.
        — Обойдемся без угроз, — запыхтел фамильяр. — Как правильно сказал наш гость, — слово «уважаемый» было выразительно им проигнорировано, — я существо магическое. И без прямой связи с силой ведьмы я просто исчезну.
        — To есть если Милена заберет родовую магию, то ты будешь вынужден с ней сотрудничать, — сделала я вывод. Возмущаться? Да как-то глупо.
        — Так что…, - многозначительно развел руками Тиврелий.
        — Ага, — протянула я тоном человека, который только что узнал, что он серийный маньяк. — To есть, у старухи целый список претензий? Как вы все мне дороги, отравить бы и не мучится!
        — Не положено, — сурово предупредил меня Тиврелий. — Пока есть запас амулетов, старуха остается опасной. Сил у нее сейчас мизер, но лес же под боком. Но вот какая штука: если жизнь себе продлеваешь магически, то, когда ты опустошен, процесс увядания в разы ускоряется. Думаю, у нее осталось не так много времени. И, чтобы его растянуть, Милена примется за незаконные ритуалы. Девушек вам совсем не жалко?
        — А вам? — вернул подачу мужчине Зяма. — Иви необученная толком, молодая и дурная. Она против психованной не выстоит.
        Я сдавленно кашлянула:
        — Ну спасибо на добром слове. Так, может, и план имеется?
        Тиврелий Паркс не разочаровал. Кристоф возмущенно вспыхнул. А я с тоской посмотрела в окно. Тоже мне, нашли ведьму особого назначения.
        Послал меня господин особоуполномоченный в лес по грибы. На что я с милой улыбкой поинтересовалась, как же он и стража маскироваться собираются? Дятлы из них знатные получатся.
        — Твое предложение? — мужчина очень знакомо выгнул одну бровь. У меня даже руки зачесались в поиске ухвата. Рефлекс, однако.
        — Через два дня праздник Отцветия. Деревенские будут жечь костры, устраивать гулянья. Там вы можете затеряться в общем веселье, переодевшись под местных.
        — У вас до сих пор отмечают этот архаизм? — удивился Тиврелий.
        Я молча обвела рукой убранство избы. Мол, что за глупые вопросы, господин городской житель? В Бздыжниках даже дары Матери-Природе регулярно приносят. В общем, тут народ за любую гулянку.
        — А я бы на вашем месте не спешил, — Кристоф задрал нос. — Вы местных как будете от полоумной ведьмы защищать? Или, дядя, ты по своей любимой привычке спишешь все жертвы во имя цели?
        To как родственники после подобного заявления принялись сверлить друг друга злыми взглядами, многое объяснило. У нас тут принципиальная оппозиция! Нет, я блондинчика прекрасно понимаю, ведь особоуполномоченные от Ковена и Гильдии магов обычно появляются, когда уже есть что расследовать. И, как говорил наш консультант по правовым вопросам в Ведической Академии, ведьм много, а тех, кто умеет их ловить — мало. И если ты проживаешь в глуши, то присутствует большой шанс вообще никогда с ними не столкнуться.
        Я тоже недовольно взглянула на редкую птицу, которую я наблюдаю чуть ли не на постоянной основе.
        — Амулеты? — задумчиво пробормотал он. — Соврен, ты сколько можешь для защиты сделать за два дня?
        — Отлично, — непонятно чему обрадовался Зяма. — Столь бездарной растраты сил я еще не видел. Иви выложится по максимуму, и будет ее болтать на ветру, как мокрую тряпку. А эффекта все равно не добьемся, потому что у Милены есть образец ее силы. И что это значит, господин особоуполномоченный? Она просто обойдет защиту амулетов. И подпитается от них до кучи. Я бы на вашем месте вскочил на коня и поскакал рысцой до Ковена. Там в загашнике сколько угодно амулетов можно найти.
         Спать я ложилась с больными спиной и попой, распухшей от дум головой и огромным желанием кого-нибудь убить.
        — Доброй ночи, — прозвучал мягкий бархатный голос в темноте.
        — А то, — буркнула я, устраиваясь на боку. Эх, не могу я на животе спать, а хочется. — А где-то сейчас бродит полоумная старуха.
        Темнота потрясенно молчала. И я уже понадеялась, что день наконец-то окончен, но Кристоф решил поговорить.
        — Так ты ее боишься, что ли?
        — Разумно опасаюсь, — нехотя созналась я. — Мы, ведьмы, народ и так не особо добрый, — с кровати мага раздался выразительный хмык, — а тут еще и кукушка вместе с гнездом улетела. Что выйдет из нашей затеи — ума не приложу.
        — Ты не хочешь, чтобы пострадали жители? — тихо спросил Кристоф.
         Я фыркнула:
        — Бздыжники против Милены. Неизвестно, кому придется хуже. — И проворчала недовольным голосом: — Если что, мне же потом и лечить, и латать, и восстанавливать.
        — Не переживай, я всех защищу, — отозвался излишне самоуверенный маг. — И тебя тоже.
        — Ага, — я не удержала широкий зевок, — только деревни не спали, защитник. От местных я тебя не отобью, и величие рода Паркс не спасет.
        Темнота снова замолчала. Глаза уже привыкли к ней. На столе я отчетливо видела сопящего в клетке Зяму. Кристоф задумчиво изучал потолок. Белокурые локоны разметались по подушке.
        — Слушай, Иви, — он повернулся в мою сторону и подпер голову рукой. — А подари мне венок из синих цветов.
        Я от удивления чуть с кровати не свалилась. Поясницу пронзила стрела боли.
        — Кажется, мы уже обсуждали этот вопрос, — прошипела я сквозь зубы. — Роника передумала за тебя замуж выходить.
        — Не так. По-серьезному, — маг пытливо пытался изучить мое лицо.
        Темнота — это хорошо. В ней не видно, как мои щеки порозовели.
        — И зачем? — я постаралась придать голосу равнодушие, хотя как-то резко мне перестало хватать воздуха. — Твой дядя весьма прямо высказался о моей нежелательной кандидатуре. Знаешь, сколько я натерпелась от своих родственников? И принимать чужих которым я не нравлюсь — нет уж, премного благодарна. Это ты Паркс. Ты всем должен, всем обязан. А я нынче вольная птица.
        — Хорошо, — каким-то холодным и решительным тоном заявил блондинчик. — Поступим так. Я через год уеду. И если с границы придет благодарственное письмо родителям, я вернусь, и тогда ты подаришь мне венок.
        — Договорились, — усмехнулась я.
        Все на благо родного королевства. Думаю, такой мотивации у стражей еще не было.
        Утро в Бздыжниках привычно начинается рано и неожиданно. Но всегда с крика.
        Меня день не было, а по ощущениям — словно месяц отсутствовала. И все срочно.
        Кристоф тоже оказался востребованным. В одной избе крыша прохудилась и обвалилась, незанятых мужчин погнали ее чинить. Осень же, дожди могут начаться в любую минуту.
        Вечером маг о чем-то долго шушукался в углу с Зямой, а потом и вовсе парочка сбежала на поляну, где будет проходить гуляние. Объяснений я так и не дождалась — уснула.
        А на следующий день Бздыжники захватила подготовка к большому празднованию. И куда уж без ведьмы? To заговори дрова, чтобы костер полыхал до неба (попросите Кристофа, он вам и не такой огонек разожжет), то дай настоичку, чтобы пить и не пьянеть, то один умник вывихнул палец — надо вправить.
        Вечером я без сил рухнула на лавочку. В избе опять было пусто. Я бы даже беспокоиться начала, если бы на это остались силы.
        Ларь с амулетами не радовал. Я перебирала и перебирала как готовые, так и заготовки, но ничего не подходило — основательно пропитаны материалы моей силой. Как ни странно, единственным актуальным оказался тот самый кривой амулет от сглаза, который я выиграла в честной (местами) борьбе.
        Отцветие обычно начинают праздновать ближе к вечеру, а днем мужская часть Бздыжников собирается отдельно от женской.
        Я сидела на скамье во дворе дома старосты, зажатая с двух сторон девицами в самом соку, и рисковала умереть от нехватки кислорода. Мидея на правах хозяйки разносила всем незамужним пирожки. Кому попадется сладкий — все сладится, а кому перченый — год будет тяжелым.
        Я осторожно откусила от своего. На меня уставились все женщины так, словно я объедаю сирот. Судя по счастливому визгу моих соседок, кто-то скоро пойдет замуж.
        — Кхм, — кусок встал попрек горла, — с картошкой.
        — В смысле? — моргнула Мидея. И, выхватив у меня половинку, понюхала. — Что за ерунда? Видимо, случайно попался один из тех, что я мужу пекла с собой.
        Я только довольно хмыкнула. Ведьме и пирожок не такой, как у всех, полагается.
        Естественно, женщины тут же принялись выдумывать трактовки сему знаменательному событию. Я послушала, послушала, и стало Кристофа даже жалко. Нет, я сначала милым тоном поинтересовалась, а кому такое счастье привалит? Но на меня посмотрели, как на дуру, и больше глупых вопросов я не задавала.
        Далее следовала любимая забава местных — сплетни. Все бы ничего, я, если очень захочу, и спать смогу с открытыми глазами, по крайней мере, во времена учебы такой фокус получался, но ушлые женщины решили меня использовать как лицо, которое действительно могло знать правду.
         — Говорят, что старый Корс за купающимися девицами из кустов подглядывал, и попу занозил, — интригующим шепотом поведала баба Гэла.
        А сама на меня глазки активно косит — подтвержу или нет. А я, может быть, как знахарь, секреты пациента унесу в могилу. И уж точно не буду рассказывать, как пожилой человек смастерил себе салазки из досок, чтобы по горке съезжать, да испытал неудачно — на камень налетел.
        Так что, когда женщины перешли к песнопениям, я вздохнула с облегчением. Но рано. Меня тоже заставляли подвывать под любимые всем мотивы «Милый идет, спотыкается», «Ох, не слушала я мать» и «Я разлучнице косы повыдергиваю». В общей какофонии голосов мои тщетные попытки попасть в ноты с треском проваливались. И это было слышно отчетливо.
        И вот когда пришло время идти на поляну, в Бздыжники въехали телеги с людьми. Возглавлял нашествие Тиврелий Паркс в простой рубашке расшитой цветами и портками, линялыми и безразмерными. Еще бы печать родовитости с лица убрал — сошел бы за простого деревенского мужичка. Но разворот плеч, стать и уверенный шаг ломали всю маскировку.
        И самое странное — жители Бздыжников не удивились. У меня возникло подозрение о сговоре, в который почему-то забыли посвятить ведьму.
        — Это кто? — я некультурно ткнула пальцем в вылезающий из телег народ.
        — Амулеты, — с невозмутимым видом заявил Паркс. — В полный рост. Гораздо эффективнее было привезти ведьм. Ковен пошел на встречу, поскольку Милена заигралась, и теперь под раздачу могут попасть все. А ты сама в курсе, как ваша братия не любит отвечать хоть за что-то. А еще я намекнул, будто тут одна из них развлекается вовсю. Замотивировал как мог.
        — Хорошо, — я озадаченно нахмурилась. Подобную концентрацию ведьм на относительном небольшом куске земли точно удачей не назовешь. Главное, чтобы ссориться не начали. А то и без Милены здесь будет очень весело. — А мужчины?
        — Маги и элементалисты, — Тиврелий явно гордился придумкой. А я вот начала переживать за судьбу Бздыжников. — Они, когда узнали, что Ковен чуть ли не в полном составе куда-то направился, возмутились, почему их не позвали. — И несколько виновато добавил: — Я тут совершенно не при чем. И тебе просили передать: только не колдуй. Не хотелось бы, чтобы тебя смели заодно со старухой.
        Отлично! Просто феерично! Сказочная удача! Именно так я реагировала, замечая в ауре магов очередную нить проклятия. У одного элементалиста сбежал огневик и подпалил ведьме юбку. Маг неудачно чихнул и окатил водой зазевавшуюся девушку.
        Ловля преступницы и защита деревенских еще не повод зарыть многолетний топор вражды.
        Треск дров в кострах ознаменовал начала веселых танцев. От хоровода и мне отвертеться не удалось. Мою ладонь с одной стороны фиксировала жена кузнеца, с другой — Лиска, лучшая доярка. Вырваться у меня не было ни шанса. Я, конечно, совру, если скажу, что мне не понравилось. Но как ведьма, я не прекращала бурчать. Особенно, когда начало подташнивать от мельтешения.
        Мужские забавы несколько отличались. Самым храбрым предлагалось прогуляться по углям. Если пятки не подпалишь — везение будет во всем. Я только насмешливо фыркала, наблюдая, как жульничают маги.
        Мне в руки пихнули кружку, пахнущую спиртом и травами. Ритуальный глоток, чтобы до следующего Отцветия здоровье не подводило.
        Кристофа я видела в окружении магов. Кажется, он был абсолютно довольным. Зяма предпочитал оккупировать его плечо. У-у, два предателя. Одному капусту с капустой и под капустой, другому — ухватом, чтобы неповадно было.
        Внезапно по краю поляны вспыхнули огни странного зеленого свечения. При этом жители Бздыжников оперативно скучковались в середине, куда втянули и одну хлопающую ресницами ведьму. Теперь понятно, где пропадал по вечерам маг, никак, репетировали. И вопросов, почему мне колдовать нельзя, также не возникло. Те самые огни. Оповещение о применении определенного вида магии. Зато некультурных слов было много, очень много.
         — Я же ведьма! — не удержалась и обиженно буркнула.
        — Ведьма, ведьма, — успокаивающе погладила меня по голове Мидея
        — Как красиво, — протянула баба Гэла. Паркс с собой притащил человек тридцать, но бой магов в отличие от ведьм яркий, с вспышками, молниями и горящими шарами. Мы же творим свои проклятия незаметно для глаз других. Но и то периодически были видны огромные смертельные кляксы, летящие то в сторону леса, то возвращающиеся ответкой. — Хороший в этом году Отцветень. Зима будет мягкой. Мать-Природа довольна.
        А то. Праздник прошел, что называется, с огоньком. Еще бы, ведьмы с магами не пытались исключительно случайно попасть друг в друга. Мужская ругань сливалась с женскими экспрессивными выкриками.
        В какой-то момент я почувствовала слабость и головокружение. Старуха тянет из меня магию! Но как? Я же…
        Прощупывание своей ауры без зеркала вещь неприятная, словно пытаешься извернуться и посмотреть на собственную спину. Но маленькую брешь я все же нашла. Смертельное проклятие на ярмарке лопнуло, разлетевшись брызгами. Вот они и жрали мою силу.
        Уверенным жестом извлекла из-за пояса тесак. А еще сомневалась, брать ли его с собой. Вокруг меня тут же образовалось свободное пространство. Если как ведьма я их не пугаю, то вот мой ритуальный кинжал — вполне. В голове путаются слова из лекций, а тот, кто мог бы подсказать сейчас, с блондинчиком. Я на секунду нашла глазами Кристофа. В аккурат маг словил очередную кляксу, но она просто стекла с него. Точно! Зяма и моя магия. Пока Кристоф носит медальон, против него она бессильна. Но вот мелкие гадости явно из простых амулетов охотно цепляются к нему.
        Ноги ослабли, каждый вздох давался мне труднее. Так меня основательно выкачают. Магия бывает изящной и красивой, но самая эффективная — грубая. Вообще-то, за такое в Ведической Академии обещали штрафы, но, думаю, с Ковеном договоримся. В счет развлечений (ха-ха).
        Рубанув по ладони так, что жена кузнеца удивленно вскрикнула, я старательно измазала лезвие в крови. К дурноте от иссушения добавилось головокружение. Зачем Милена так напрягалась, я и сама себя добровольно в могилу сведу.
        Тесак вошел в землю с громким чавком. Но на это никто не обратил внимания, потому что в лесу грохнуло. Кажется, я кому-то испортила очередную попытку кинуться чарами помощнее.
        Воители не сразу заметили, что из леса больше никаких сюрпризов не вылетает. А я костерила одну старуху с фантазией, и висела на руках у жены кузнеца.
        — Определенно будет хороший год, — с довольным хмыком произнес староста.
        Еще три дня прочесывал округу Тиврелий Пракс, собирая расставленные артефакты и амулеты. Ковен чуть не плакал, перебирая израсходованные под ноль ценности. Основательно Милена подготовилась. Саму ведьму нашли недалеко в кустах, увы, уже безжизненной, с прокушенной лодыжкой, а рядом лежала оглушенная Пакость. Жалко, так хотелось Милене сказать пару не совсем подходящих для девушки фраз. Но больше всех грустил Зяма, душа фамильяра требовала отмщения за капустную диету.
        А маг так и не извинился. Только сказал, что свою ведьму он уж точно защитит.
        Что ж, у нас впереди год. Я буду решать проблемы Бздыжников, Кристоф тренироваться в магии и медитации. Нас ждут теплые вечера у печки, когда за порогом льет дождь или воет вьюга. Зяма ворчливо будет поучать нас. Весной блондинчик познает прелести огорода. Мы будем много спорить, ругаться и мириться. Но вот о чем говорить точно не будем — о расставании. Зачем? Жизнь хороша тем, что непредсказуема.
        Кстати, тушу волка в моем сарае совершенно случайно обнаружил Тиврелий Паркс, который, прогуливаясь до будки уединения, учуял вонь разлагающегося трупа. Особоуполномоченного я потом отпаивала успокоительными настойками, а блондинчик был послан упокоить животное с миром. Тот вернулся через пару часов грязный и без лопаты. Уточнять что-либо у свирепого мага я не рискнула.





        ГЛАВА 14.

        Толстый упитанный шмель лениво жужжал в клумбе. Пакость развалилась на крыльце и дремала, иногда вяло помахивая кончиком хвоста. Зяма предпочитал полуденный зной пережидать в прохладе избы. Лето в этом году выдалось странное: то неделя удушающей жары, то ливни зарядят на несколько дней. Вот сейчас на небе ни облачка. Жители Бздыжников в эту пору вялые и ленивые, предпочитают не тревожить ведьму по пустякам, но не баба Гэла.
        — Я тебе говорю, своими глазами видела, как Шиона черного петуха резала! Зуб даю, хочет кого-то со света изжить!
        — Давайте зуб, — я протянула ладонь. — Потому что нет такого ритуала.
        — Как это нет? — возмутилась профессиональная скандалистка.
        — Вот так, — усмехнулась я. — Не придумали как-то. Ну нету других свойств у черного петуха, кроме как кур топтать и горланить. Хотя, пожалуй, супец из него неплохой выйдет.
        — Врешь ты все, — уже на градус ниже тоном отмахнулась от меня баба Гэла. И совершенно беззлобно поинтересовалась: — Маг-то что пишет?
        Я посмотрела на безоблачное небо. Сегодня очень душно. А не сходить ли мне на речку?
        — Все у него хорошо, — нехотя ответила я. — Очередных контрабандистов поймал.
        Кристоф все-таки не посрамил род Парксов. На границе он уже служит целый год. И, как ни странно — в рядах лучших. Весточки от блондинчика приходят регулярно, но больше напоминают сухой отчет. Я каждый раз запрещаю себе надеяться, но все равно испытываю горькое разочарование, когда вижу последнюю точку. И вовсе я не ревела в подушку. Ни разу. Ведь ведьмы не плачут. Так, иногда придавалась грусти по ночам.
        Год выдался у меня непростым.
        После проводов прошла неделя, как на пороге моей избушке объявился Тиврелий Паркс с нетривиальным предложением проверить здоровье. Даже знахаря с собой притащил. И пока я умилялась такой заботе, Зяме негодовал. Очень выразительно и сочно. Вот в потоке ругани я и поняла причину. Кто-то решил озаботиться моей теоретической беременностью. Точнее, срочным избавлением от нее. Вряд ли когда-то в практике особоуполномоченного его охаживали по спине ухватом. Мужчина возмущался, давил авторитетом, властью, и пытался воспользоваться магией. Но ведьма была не просто злой, а в ярости. А тут еще деревенские подтянулись. Пришлось Тиврелию, дабы не извалять в грязи родовую честь вместе со своей тушкой, стратегически отступить. А вот знахарю не так повезло. Его из Бздыжников выпустили только спустя неделю. Бедняга икал, дергал глазом и обходил Дорна по широкой дуге. Поговаривают, правда, потом он против воли еще и в Правой Ушке задержался.
        Далее последовал визит Аманды Паркс, мамы блондинчика. Он вышел очень визгливым и скандальным. Даже свиньи в Бздыжниках заволновались, почувствовав конкуренцию. Нет, я не применяла против нее проклятие немоты, как позже утверждал господин особоуполномоченный. Просто противная тетка сорвала голос, что и было подтверждено знахарем.
        Явилась в гости с претензиями и сама отвергнутая невеста. День у меня тогда не задался, настойка испортилась, волчьи ягоды забродили, а в крупе завелась моль.
         В общем, я из избы ее вытащила прямо за локоны, которые в итоге даже форму не потеряли. А она первая начала. Никому не позволю свою косу пытаться вырвать.
        Жители Бздыжников все подсолнухи пообрывали, наблюдая за представлениями, которые регулярно разыгрывали представители славного рода Паркс. А все Кристоф виноват, твердо заявив, что играть роль Сигизмунда он отказывается. И если родители так обеспокоены правильным «пометом», то у них еще есть возможность самостоятельно заняться проблемой продолжения рода. Чем и решил озаботиться командующий Вильгельм Паркс, заглянувший домой на побывку. Об успехе мероприятия мне охотно поведал в очередной свой визит особоуполномоченный. Он косился на деревенских, те в свою очередь на него, а я искренне радовалась за Кристофа.
        И с командующим мне удалось свидеться. Выдалась свободная минутка, села я отобедать. Только ароматный хлебушек надломила, как в дверь постучали. Я чудом не подавилась, когда в избу вошел Вильгельм Паркс. Мужчина осмотрелся, одобрительно хмыкнул на шкуру медведя, бесцеремонно уселся, пододвинул к себе чугунок с наваристыми щами и отобрал у меня хлеб.
        — Есть чем сдобрить? — бархатным голосом Кристофа спросил командующий.
        И пока я удивленно хлопала глазами, Зяма шикнул:
        — Вчерашний презент на мухоморах доставай.
        — Серьезно? — заинтересованно поднял брови Паркс.
        Я полезла под кровать, искать дар речи и бутыль с самогоном. Неделю назад похоронили одного старожила, так его товарищи завалились ко мне вечером с требованием выйти на связь с призраком. Я вызвала, мало ли какая нужда заставила.
        Ага, поговорить им захотелось. Мол, без Трохима компания уже не та. А в благодарность мне оставили сие снадобье.
        Мужчина даже не поморщился, опрокидывая в себя кружечку убойного напитка. Закусил щами и довольно крякнул. А я тихо сидела с ложкой в руке, пока меня объедали.
        Подкрепившись, Вильгельм Паркс решил отбыть, прихватив с собой початую бутыль. Правда, перед этим мне пожали руку. Спустившись с крыльца, мужчина обернулся:
        — Ах да, совсем забыл. Гильдии магов понравилось, как ты помогла сформироваться моему сыну. Так что жди еще пятерых.
        — Чего? — отмерла я, вспоминая, как нужно произносить слова. — Стойте!
        Но командующий уже лихо вскочил на коня и пустился вскачь. А я осталась висеть на периллах, протяжно воя ему вслед.
        Но больше всех необъезженным магам обрадовался Пахом. Вот как увидел пять насупленных мосек, так и начал радоваться, а вместе с ним и все Бздыжники, потому что я наотрез отказалась приютить у себя хотя бы одного.
        Беду встретили все дружно, устраивая долгие дебаты в надежде, что счастье перепадет не в их дом. А Зяма только похихикивал, называя Бздыжники исправительным учреждением для тех, у кого ложка при рождении поперек горла встала.
        Трудотерапия давалась магам очень сложно. To, что в свое время не сломал Кристоф, доломали они. Пахом только скрипел зубами, когда к нему приходили очередные просители с половинкой от лопаты или косы. Один даже топор умудрился разобрать на четыре части. А пила, у которой напрочь отсутствовали все зубья? В общем, одни растраты от этих магов.
        Когда мы шли с ними на практику в лес, то я чувствовала себя курочкой-наседкой с выводком цыплят — регулярно кто-то терялся, влезал в волчью нору, проваливался в болото, или попадал в ловушку. Один раз из сетей в нашей мелкой речушке выпутывать мага пришлось.
        Но ничего, пообвыклись. Один даже здесь останется — свадьба, как-никак, намечается.
        До постоялого двора в Правой Ушке мотаться приходится раз в месяц минимум: то заезжий торговец проклятие на хвосте притащит, то призрак постояльцам спать не дает, то элементалист напьется, дебош устроит, а ведьма потом следы затирай за ним. И каждый раз Чам вежливо мне кланяется и госпожой зовет. Гулять по девкам он перестал и остепенился. Отныне званию Сигизмунда ничего не угрожает.
        Кстати, о быке. Нет, он добротой ко мне не проникся, но нападать теперь опасался. Особенно, если рядом был кто-то из магов.
        Пакость с хвостом поселилась на моем крыльце. Но, сколько я ее в дом не зазывала, свободолюбивая кошка предпочитала есть лишь за порогом. А весной нам еще сюрприз преподнесла и котятами разродилась, белыми и пушистыми. Я сопоставила факты и отправила весточку Роне с поздравлением в отцовстве Форею. Они меня как раз в конце зимы посещали с письмом от Ковена. Благодарность мне вынесли. Даже не на официальной бумаге. Лучше бы монетку приложили. Вот вид закутанной по самые уши Роны с красным носом меня порадовал. Зяма на расплодившееся семейство с умилением смотрел из окна, но на мой намек на размножение отделался фразой, которой при желании можно вызвать потустороннюю сущность.
        Про обещанные деньги за Кристофа я старалась не вспоминать, хотя Зяма как-то предложил смотаться в город, чтобы получить причитающееся. Я только отмахнулась, мол, пускай еще полежат. Вот перестанут приходить от мага письма, и тогда… можно будет со спокойной совестью забыть о них. По крайней мере, до тех пор, пока я не стану настоящей меркантильной ведьмой. Хотя, по утверждению фамильяра, мне это не грозит никогда.
        Неожиданно осенью я получила конверт от семьи. Внутри было приглашение на свадьбу второй сестры. Конечно, я удивилась, но поехала. Перемена отношения ко мне выяснилась буквально с порога отчего дома. Висела она прямо напротив двери в красивой рамке, под стеклом. Благодарность на мое имя от короны, подписанная Вильгельмом Парксом. Нас это не то, чтобы примирило, но письма от мамы стали регулярно приходить.
         В целом жизнь в Бздыжниках текла в своем привычном сумасшедшем русле, и скучать мне было совершенно некогда. Днем. А вот ночью, лежа в кровати, на меня нападала тоска. И ведь все норовят точно, как баба Гэла, по больному ковырнуть.
        От мрачных дум отвлекла местная ребятня, стайкой налетевшая на мою малину:
        — Тетя Ведьма, вас дядя Пахом зовет! Срочно!
        Я поднялась с крыльца и отряхнула юбку.
        — И где он?
        — Там, — махнула рукой Роника в направлении Бздыжников. — Возле своего дома.
        — Хорошо, — я хитро прищурилась. — Кто съест всю мою малину, покроется пупырями.
        Детки отпрянули, только одна Роника продолжила бессовестно объедать ведьму:
        — Ой, да подумаешь, — она горделиво взглянула на струхнувшего Крена. — Вы же меня и вылечите.
        Зяма категорически отказался от прогулки под палящим солнцем, мотивируя, что если Бздыжники я без него если и разнесу, то не все.
        Староста действительно поджидал, но, вместо того чтобы озадачить меня очередным сюрпризом, начал вести пространственные беседы. Мы оговорили вроде обо все и в то же время ни о чем.
        Я так ни с чем и вернулась домой. Только вот на подходе замерла, словно налетев на стену.
        Тип, развалившийся на ступеньках, заставил меня всерьез задуматься о тепловом ударе. Но для видения он был слишком наглым, а для реальности — просто невозможным. А есть ли шанс на почве тоски сойти с ума? Какой интересный, а, главное, своевременный вопрос.
        Я уже хотела позвать Зяму, чтобы окончательно убедиться в своей ненормальности, но на глаза попалась притаившаяся в теньке белая Пакость. Она немигающее смотрела на Кристофа и нервно била хвостом. Кажется, я все-таки осталась при рассудке.
        — Ты что здесь делаешь? — сердито спросила у блондинчика. Теперь он свои локоны стрижет коротко. Но в контрасте с загорелым и слегка заматеревшим лицом они смотрятся очень необычно.
        — Мда, — протянул он, вставая со ступенек, — ты не меняешься, Иви.
        — Мне сейчас оскорбиться? — я нахмурилась. Как-то все смешалось в голове. И не только.
        Шаг — и я оказалась в теплых объятиях. А учитывая, какая стоит жара… Ладно, так уж и быть, потерплю. Тем более, перед глазами аж черные круги запрыгали от волнения, а сердце принялось шалить, заставляя припомнить, в каком именно флаконе настойка от приступов.
        — Я безумно рад тебя видеть, — прошептал Кристоф мне в макушку.
        В ответ только сопела ему в шею, вцепившись пальцами в рубашку.
        — Ты бы мог сообщить, — проворчала я спустя минут десять.
        — Это называется сюрприз, — усмехнулся блондинчик, отстраняясь.
        И тут я заметила, что у нашей сцены встречи имеется свидетель, курносый и конопатый.
        — Что за девица на нас из окна смотрит? — грозно спросила я Кристофа. И сомнения не возникло, что он причастен к появлению ее в моей избе.
        — Я привез, — гордо заявил будущий труп. — Чтобы ты с ней познакомилась.
        Медитация, контроль… ага. Сила взбунтовалась моментально. Пакость зло зашипела, а из избы раздался удивленный звонкий девичий голос:
        — У вас тут шкура на стене рычит. Так и должно быть?
        — Иви! — Зяма появился у меня на плече. — Умерь радость! А то Кристофу придется с медведем обниматься.
        — А у нас все по-старому, — с ноткой ностальгической грусти заметил маг. — Меч доставать?
        — Ух ты! — снова раздался голос из дома. — Она вырвать гвозди пытается. Это нормально?
        — Вполне, — крикнул Кристоф. — Сейчас Иви успокоится, и медведь присмиреет. Но ты шкуру руками не трогай. Вдруг укусит.
         — Переживаешь? — прошипела я. Это какой наглостью надо обладать, чтобы мне на смотрины новую невесту привезти? — Да я тебе…! Да я ей…! Да я вам…!
        Зяма сдавленно кашлянул:
        — Кажется, возникло легкое недопонимание.
        — Не такое и легкое, — возразила я, прикидывая как далеко находится мой ухват. — В девице килограммов шестьдесят имеется!
        — Ничего подобного, — высунулась из окна упомянутая вертихвостка. А кто она еще, если чужих женихов уводит? — И пятидесяти нет.
        — Кому ты врешь! — фыркнула я, примериваясь, как обойти блондинчика и прорваться в избу.
        Но Кристоф сделал подлый ход — меня снова обхватили руками, прижимая к себе.
        — Кажись, я понял, в чем проблема, — этот нахал еще и смеяться умудряется на грани между жизнью и смерти. И вот хохотушки толкают его в пропасть последней. — Иви, это новая ведьма в Бздыжниках — Клара.
        — Ась? — я удивленно хлопнула глазами. — Вот сейчас ты совсем не сделал лучше!
        — Мда, — протянул Зяма. — Мастер ты объяснять, Кристоф.
        Но сила предательски стала утихать. И пыхтела я от злости больше из упрямства.
        — Иви, я прекрасно знаю, насколько ты ответственная, неправильная ведьма, — маг возюкал носом по моим волосам, — и точно не согласишься уехать из этого славного местечка, если не будет замены.
        — Ну, отлучиться на пару дней…, - с сомнением начала я.
        — Мать-Природа, — тяжело вздохнул Зяма, — пошли ей мозгов. Капельку. О большем не прошу. Дурында ты моя, он хочет тебя насовсем забрать!
        — Куда? — непонимающе спросила я у фамильяра. Странное ощущение, будто все не в действительности происходит.
        — Прям беда с тобой, — хомяк демонстративно фыркнул мне в ухо. — Разбирайтесь сами. Убьешь его, можешь домой не возвращаться. Труп прятать не помогу, — и исчез.
        Я извернулась в объятиях мага, чтобы внимательно осмотреть его подбородок.
        — Ну, привет, — меня чмокнули в лоб.
        — Виделись уже, — проворчала я, лишь бы не таять. Разумеется, исключительно из-за жаркого летнего солнца.
        — Вот скажи мне, Иви, — бархатный голос ласково огладил оголенные нервы, — как ты считаешь, жена и муж должны жить вместе?
        — А они любят друг друга? — я смирилась с нелогичностью происходящего.
        — А ты сомневаешься? — вопросом на вопрос ответил блондинчик.
        И вроде бы до меня стало доходить. Я аж губу от неверия прикусила:
        — Ты сейчас про абстрактных людей говоришь или конкретных?
        Кристоф в ответ широко улыбнулся. На мужественном подбородке появился чуть заметный шрам. Эх, знахарь-халтурщик.
        Пока я любовалась новым украшением, меня поцеловали. Для приличия даже стукнула его ладонью по спине пару раз, но быстро обмякла, просто наслаждаясь.
        — Такой ответ тебя устроит? — хрипло спросил Кристоф.
        — Погоди, — я уперлась в его грудь ладонями. Да уж, теперь мага никто не назовет жилистым, а, скорее, мощным. — Я запуталась.
        — Хочешь, помогу распутаться? — хитро улыбнулся несносный тип, которого я по недоразумению люблю. — Я платье тебе привез.
         — Ну, спасибо, — буркнула я.
        — Свадебное, — после эффектной паузы добавил маг. — Красивое, цветами расшитое. Все, как ты любишь.
        — Хм, а чья свадьба? Наша, надеюсь? — я проигнорировала прозрачный намек на дурной вкус. Много эти мужчины понимают. Это же цветочки.
        — А ты мне венок из синих цветов подарила? — коварно спросила блондинчик.
        И что он прицепился с этим венком?
        — Хорошо, сейчас пойду и сплету его, — я закатила глаза. Раз ему так нужен этот венок, вот прямо сию секунду пойду, спорить не буду. Просто припомню позже, когда радость от встречи схлынет.
        — Зачем идти? — меня отпустили, чтобы жестом фокусника вытащить из-под крыльца безобразие. По-другому это творение сложно назвать. Еще и на голову себе водрузил. — Я уже подготовился.
        — Э-э, — протянула я, пятясь, — мне, правда, несложно. Сейчас быстренько сплету нормальный. — А то, не дай Мать-Природа, местные подумают, что у меня руки из нижней красоты растут.
        — Нет уж, — мою ладонь перехватили, сцепляя наши пальцы в замок. Идти куда-либо сразу расхотелось. — Пойдем, с Кларой познакомишься. Надо ей по-быстрому дела передать. А то завтра свадьба.
        — Как завтра? — я чуть не промахнулась мимо ступеньки. Пакость больше не шипела, но ушами нервно водила.
        — У меня не так много времени. Послезавтра надо выезжать. До Валдышенской Заставы почти неделя пути. А отпустили всего на три недели, — спокойным тоном пояснил Кристоф.
        — А я? — я озадаченно нахмурилась.
        — А ты со мной, — маг притормозил возле двери, не спеша ее открыть. — Я там нам домик прикупил.
        — Серьезно? А если бы я была против? — больше для порядка поинтересовалась я.
        — А вы, ведьмы, всегда против, — хмыкнул блондинчик. — Но я нашел бы способ тебя переубедить. Продемонстрировать? — На всякий случай отрицательно качнула головой, украдкой облизывая враз пересохшие губы. Да и не настолько я против. Но Кристоф поймал мой подбородок, заставляя поднять на него взгляд: — На самом деле, если ты не хочешь — ничего не будет. Тебе просто нужно сказать, что ты меня не любишь. Уйду тут же.
        — Дурак! — рассердилась я. — У меня завтра свадьба, а ты со своими глупостями!
        — Молчу-молчу, — он вскинул руки в защитном жесте. — Идем.
        Клара оказалась забавной девчушкой, только что окончившей Ведическую Академию. Ее-то и распределили ведьмой на Заставу, где служил маг. Кристоф, который целый год отдавал долг роду Паркс и королевству, предложил ей махнуться местами. Бздыжники на фоне Валдышенска оказались уж не такой и глухоманью. Ковен легко согласился поменять направления: им-то какая разница, главное, все при делах.
        Молоденькая ведьма хоть и держалась бойко, но по глазам видно было, что ей страшно. Я ее всячески заверяла, будто местные отзывчивые (иногда чересчур) и добрые (особенно после принятия на грудь). Я еще раз прошлась взглядом по ее фигурке. Эх, тяжело ей придется бороться с неутомимым желанием женщин откормить ведьму.
        Как выяснилось, она тоже наследница родовой магии. Я чуть слезу не пустила от ностальгии, когда Клара описывала свое мытарство, ведь в бедной семье не было средств на учебу. Как и я, сюрприз она получила буквально на днях в виде письма от дальней родственницы, ныне почившей, и фамильяра. Я старалась особо сильно не пялиться на летучую мышь, но глаза косили в облюбованный ею угол. Зяма был не самым большим потрясением для Бздыжников — у них впереди знакомство с Лукрецией.
         Платье действительно было красивое. И село по фигуре идеально. Пытки Зямы и угроза капустной диетой ни к чему не привели, но я-то знаю, кто меня сдал.
        Свадьба вышла… запоминающейся. И прежде всего для гостей. С семейством Паркс тут уже знакомы хорошо, и встретили их, как родных. Сигизмундом. А нечего было срезать путь. Моя семья дико озиралась по сторонам, просто им успели напеть, какая я грозная и страшная ведьма.
        Командующий Паркс вместо поздравлений сухо зачитал письмо от монарха со скупыми пожеланиями плодить родовитое потомство. Кстати, у Кристофа родилась очередная сестренка. Но на свадьбе свекровь была с чуть заметным пузиком. Парксы, они такие, упертые.
        Монструозный венок уже муж не выбросил. И всю время щеголял в нем, заставляя меня периодически дергать глазом.
        Бедная Клара для местных женщин была не просто худенькой, а тощей. Кажется, созревает коалиция по откорму ведьмы, по крайней мере, пустой я у нее тарелку не видела. Но в целом девчушку приняли нормально, и даже попытались налить летучей мыши молока.
        В какой-то момент я просто уснула, привалившись к плечу мужа. И на душе было так спокойной.



        ЭПИЛОГ.

        — Что-то сломалось, — флегматично заметил Зяма. — Но криков нет, значит, никто не пострадал.
        Я со вздохом оторвалась от приготовления настойки:
        — Все равно надо проверить. Им отец вчера заявил, что мужчины не плачут. Так что, вполне возможно, будут терпеть.
        — Ага, не плачут, — буркнул Зяма, перемещаясь мне на плечо. — Напомни ему, как он слезами исходил, когда ты Винсента родила.
        — Прямо исходил, — решила реабилитировать мужа я. — Так, всплакнул чуток.
        Отряд шкод, которые по странному стечению обстоятельств являются моими детьми, я нашла за домом. Они активно уничтожали улики.
        — Ой, — выдал младшенький Генрих, когда заметил надвигающуюся недовольную ведьму, — мама.
        — А мы тут тренировались, — шаркнул ножкой старшенький Винсент, пока средний Артур срочно пытался запихать в смородиновый куст остатки меча.
        — А что папа говорил по поводу тренировок без присмотра? — грозно спросила я.
        — Только маме не попадитесь, — выдали хором детки.
        — Зяма, — очень выразительно протянула я, — где у нас самая высокая крапива растет?
        — Стегать детей? — хомяк недовольно зашипел. — Не позволю!
        — Да нет, — отмахнулась я. — Есть другой кандидат на наказание. А вы, — я угрожающе наставила палец на банду, — чистить конюшню!
        — Но мы же только два дня назад все вычистили! — возмутился Артур.
        — А лошадки гадят каждый день, — усмехнулась я.
        Дедушка презентовал внукам по скакуну. И по мечу. А бабушка — трактаты по управлению способностями. Несложно догадаться, что я не люблю, когда они к нам приезжают в гости. Случается это, правда, раза два в год. Зато появился отличный способ научить трех маленьких магов огня медитации.
        Наследство тетушки Брунгильды пришлось нам очень кстати. Дом только три раза полностью восстанавливали, а чего уж говорить про сожженную мебель, одежду и прочее.
        Кристоф у нас теперь начальник Заставы. Я им горжусь. Иногда. Когда не приходится лечить его от какой-нибудь заразы, типа стрелы в плече.
        Я тихонько про себя радовалась, что не родилась у нас девочка-ведьмочка. Пускай уж эта родовая магия угаснет. Но младшая сестра мне подкинула сюрприз — племянницу со слабым даром. Когда Аре исполнится десять, я заберу ее себе, чтобы подготовить к поступлению в Ведическую Академию. Я не брошу ее на произвол судьбы, хоть и махинации тетушки Брунгильды помогли нам обрести счастье.